Генрих Белль

Люблю Бёлля. Но не могу читать его ни часто, ни помногу.

В повести жуткая атмосфера. Жуткая безнадёга. И безрадостное понимание того, что жизнь твоя пошла прахом, и не потому что ты вот такой беспутный, а потому что от тебя ничего не зависит, — и вот ты жил, но не жил.
Немецкий солдат, возвращающийся из отпуска на передовую, не хочет умирать и в надеждой перебирает разные варианты, которые внезапно остановят войну и отменят его смерть. Он думает: «Может быть, идол помрет? Или его, наконец, укокошат?» (об ублюдке гитлере)
То есть одна какая-то сумасшедшая мразь, какой-то больной ублюдок решает судьбу целой страны, нации, да и, по сути, половины мира. И тысячи условно нормальных людей идут на смерть, где-то там про себя робко надеясь, что эта одна мразь вдруг сдохнет или кто-то — «но не я» — вдруг его убьёт. И после этого вы говорите мне, что человечество — высокоорганизованное развитое общество разумных существ? Да ну? Да это просто тупое стадо, судьбу которого решает тот отчаянный, наглый или притёртый, кто решился и сумел дорваться до вожацкой власти, кто бы он ни был, любой даже клоун в потной вонючей толстовке и с мозгами, проеденными сифилисом или наркотой. И ничего не изменилось за тысячи лет, а теперь уже и не изменится.

«А потом придет похоронка, там будет написано: „Пал в боях за Велико-Германию“».
А вот хрена. Там будет написано: «Пал в боях за бредни шизого ублюдочного убийцы-сифилитика».

Ну и да, повесть, может, просто в жилу попала, в настроение, но редкая книга так остро напоминала об оконечности жизни и неизбежности потери всего, что в ней есть и было, — и больше уже ни-ког-да. «Надёжность обретаешь только за тёмными, безнадёжными далями, которые преодолеешь в назначенный час». Ну как-то так, да.
В общем, одна из лучших книг у Бёлля. Ну да, да, немного чуть слишком эмоционально, местами пафосно, старательно, натужно, многословно, и вычурно. Но это, кажется, из раннего? Для раннего — простительно. А в общем и целом — хорошая антивоенная литература.