Немезида [Яков Барр] (fb2) читать онлайн

Немезида

Глава 1

Перед глазами стояла воронка на месте монастыря. Усилием воли я привел мысли в порядок. Горевать некогда, надо решать проблемы в порядке очевидной срочности. А задачи у нас две. Первая — вытащить оракула. Вторая — выбраться из ловушки в Череповце, сейчас мне надо вернуться в Нарышкин.

Попутно надо разобраться с конкурентами. Да-да, с той самой американкой, которая мечется возле телевизора. То посмотрит с ужасом на воронку, то жадно на Гарри, то с жалостью на меня. И что с ней делать? Не убивать же, не для того я ее спасал.

Слайды, слайды, слайды… Калейдоскоп возможного будущего. Мне определенно нужно поговорить с Торфлом в спокойной обстановке. Как-то он справляется с нитями будущего и не сходит с ума.

Элен подошла ко мне.

— Ты как?

— Сразу не умер, значит выживу.

Силы действительно возвращались ко мне.

— Дай, я взгляну на рану, — Элен присела на подлокотник кресла.

Ну и что я тебе покажу? На мне комбинезон, которого ты не видишь, а вовсе не порванный костюм, как тебе кажется. Интересно, кстати, что иллюзия настолько адаптивна. С другой стороны, я видел сотни подобных ранений. Я могу представить, как они выглядят. Если бы сознательно «вымысливал» эту иллюзию, я бы именно так и показал.

— С раной все в порядке. Будет, если полить ее водкой или чем-то таким же вкусным.

— В соседней комнате есть бар, — встрепенулся Гарри.

— Будь хорошим мальчиком, — обворожительно улыбнулась Элен. — принеси нам бутылочку самого крепкого пойла, которое найдешь. А также салфетки и три бокала. Мы заслужили право принять лекарство внутрь.

Гарри подошел к двери, но замер.

— Я… простите, я боюсь туда выходить.

— В доме больше нет никого, я чувствую, — я постарался улыбнуться обнадеживающе. — А если кто-то появится, я успею первым.

Парень наконец взял себя в руки и вышел на поиски лекарства.

— «Андрей» тебе идет куда больше какого-то «Иннокентия», — сказала она, погладив меня по голове. — я бы хотела увидеть его лицо. Ты же умеешь менять лица? Все ваши умеют.

— Напугаем мальчика до полусмерти, он и так на грани.

Эмпатия, которая в моей новой жизни невероятно обострилась, подсказала, что девушку действительно тянет ко мне, но одновременно она боится меня до истерики.

Тем временем Элен продолжила:

— Я предлагаю тебе сделку. Без твоей помощи мне не выбраться из Череповца. Я не смогу сама нырнуть в осколок. И уж точно мне не пробиться «по верху».

Я догадывался, к чему она клонит, но решил поиграть в дурачка.

— Не волнуйся об этом, я провожу тебя в безопасное место. Туда, где ты сможешь просто сесть на самолет и улететь, куда захочешь.

— Нас, Андрей. Я предлагаю тебе за вознаграждение доставить нас — меня и мистера Торфла к моему начальству. И не сомневайся в нашей щедрости. Мы сумеем тебя впечатлить.

— Роскошное предложение, мисс Баркли, но у меня уже есть клиент, — ответил я вежливо. — Что же касается судьбы Гарри, сейчас он радостный вернется, притащив весь бар в передничке, мы и спросим, чего он хочет от жизни. Если он вдруг выберет отправиться обратно в «Левиафан», я вас доставлю, куда пожелаешь. Но что-то сомневаюсь, что он выберет золотую клетку.

— Откуда такая чрезмерная лояльность, охотник? И к кому? Биржевому игроку, который, кстати, займется у нас своим любимым делом, или к вашей нанимательнице? Мы навели справки. Женщина, которая вытащила Гарри из Египта — монстр, из тех, с кем тебе положено сражаться.

— А ты знаешь, что на самом деле нашего Гарри зовут Игорь Торфяник? Он — русский. А мы своих не бросаем.

— «Мы русские» или «мы инвейдеи»? — спросила Элен ехидно.

— И те, и другие.

Гарри наконец вернулся. И я попал пальцем в небо, он реально принес целую батарею бутылок, сложив их в скатерть.

— Давай, большой змей, скидывай кожу! Мы с Гарри готовы вынести это страшное зрелище! Да, Гарри?

— О чем вы говорите? — Оракул сделал большие глаза.

— То, как сейчас выглядит наш великий и ужасный охотник, всего лишь иллюзия, включая его потрепанный наряд. Я прошу его принять родной облик, но Андрей боится сломать твою хрупкую нервную систему.

Гарри оживился.

— Андрей, мне правда интересно! Если вы боитесь смутить меня, то не стоит волноваться!

Я закатил глаза и скинул иллюзию, тем более что ликвора и так не хватало, он весь сейчас уходил не лечение. Костюм тоже исчез, уступив место комбинезону.

Элен, достав нож, попыталась срезать ткань вокруг раны, но у нее, конечно же, ничего не вышло.

— Хороший комбинезончик, — прокомментировала она. — достанешь мне такой же?

— Без проблем, — легко согласился я, пытаясь на глазок угадать ее размеры.

— Проблему-то мы и не решили. Раздевайся.

— Так сразу, без цветов и музыки?

— Даже еще быстрее, — заявила Элен строго.

Я пожал плечами и оголился по пояс. Американка начала обрабатывать мою рану, это было больно, водки у Вержицкого не было, но Гарри нашел сорокапятиградусный джин, которым щедро полил разрез. Чтобы не завопить от боли, что конечно же разрушило бы мой образ железного монстра, я продолжил разговор о важном.

— Итак, Гарри, как ты планируешь жить дальше?

— Что вы имеете в виду, Андрей? — У Торфяника как у любого русского, долгие годы прожившего на чужбине, появился акцент, проявлявшийся еще сильнее из-за волнения.

— Можно на «ты». Мисс Элен Баркли прибыла сюда, чтобы вернуть тебя в лоно прекрасного фонда «Левиафан». Поскольку я принял участие в твоей судьбе, скрутить тебя в бараний рог они не смогут. Побоятся. Если ты захочешь вернуться в Чикаго, я могу проводить тебя и проконтролировать, чтобы вы заключили хорошую сделку. Ты хочешь в Чикаго, Гарри?

— Нет, — ответил побледневший Игорь дрожащим голосом.

— Но почему? — встрепенулась Элен. — Андрей прав, под его защитой ты выторгуешь гораздо лучшие условия, чем Большой Ник предлагал изначально. Например, он откроет филиал, который ты возглавишь. Сам наберешь команду и будешь руководить торговлей. Ну конечно, кроме определенного процента с отчислений ты будешь отвечать Нику на важные вопросы, но это нормальная жизнь Оракула.

— Я видел будущее с Ником, — занервничал Гарри, — разные его версии. У нас нет совместного счастливого будущего. Так или иначе в Чикаго я окажусь на цепи.

— Гарри сделал выбор, мисс Баркли, — улыбнулся я фирменной Васнецовской улыбкой.

— И что ты можешь ему предложить? — нахмурилась Элен.

— Для начала эвакуацию из Череповца. Потом свидание с одной девушкой, которая сильно за него переживает.

— Скормишь его суккубу? — Элен упорно цеплялась за соломинку.

— Ну что тут скажешь, мы, монстры, должны держаться вместе.

— А что дальше? Что Гарри будет делать в русской глубинке?

— Найдем ему место в жизни. И, кстати, биржа в России тоже имеется. И Сеть, чтобы из любого конца страны торговать.

Элен закончила колдовать над моей раной. За неимением толковой аптечки она обложила дырки с обоих сторон моей груди салфетками и закрепила клейкой лентой. Сделала шаг назад, а потом попыталась выстрелить мне в лоб из подобранного в бою Скорпиона. Шансов на успех у нее и так не было, а еще я знал заранее, что она поступит таким образом.

Девушка стояла слишком близко, я смог дотянуться и вышибить пистолет из ее руки. Это была хорошая новость для мисс Баркли, если бы она отошла подальше, мне пришлось бы стрелять. Игорь от волнения рухнул на пол, отбив мягкое место. К счастью, шальная пуля его не задела, утонув где-то в штукатурке.

— Глупо, Эллен, а выбираться с твоим бесценным трофеем ты как собиралась?

— Скоро здесь будет подмога, — прошептала она. — прости, Андрей, я не могла поступить иначе. Я не хотела, но ты знаешь, что такое «долг».

Я надел комбинезон.

— Друзья, советую занять эти удобные кресла. Игорь, что у нас в ближайшем будущем? Мы все умрем?

— Это не мгновенный процесс. Мне надо погрузиться…

— Погрузись в кресло и медитируй. Эллен, ты тоже успокойся и сядь, пожалуйста.

Я помахал перед ее носом Библиотекарем. Она, небось, и не заметила, как он оказался в моей руке. Мисс Баркли была на грани истерики. Пришлось на нее прикрикнуть, тогда она послушалась. Между тем будущее снова запустило передо мной слайд-шоу.

Под окнами послышался визг шин.

— Это и есть подмога? — в ужасе прошептал Игорь, он все никак нее мог провалиться в медитацию.

— Да, но не к мисс Баркли. Это друзья барона нас убивать приехали. Не о чем волноваться.

Гости, громко топая, помчались к нас по лестнице, но не добежали. Раздалась автоматная очередь, за ней взрыв гранаты, снова очередь. Новое озарение заставило меня выскочить навстречу гостям.

Дом наводнили хобгоблины, я искренне удивился, сколько их влезло в две легковушки, а именно столько и подъехало к особняку Вержицкого. Они всей толпой устремились на второй этаж за нашими, конечно же, головами, но тут подоспела подмога, которую так ждала Эллен. У самого входа стояли два джентльмена, одетые как американцы на отдыхе из анекдотов: шорты и пестрые «гавайские» рубашки. Вооружены гости были автоматами, напоминавшими Томпсоны из моего мира, я таких пока еще не встречал.

Эти герои перебили со спины почти всех гоблинов, но «почти» здесь — ключевое слово, и, если бы я не вмешался, пустив три пули в гоблинские затылки, мисс Баркли рисковала остаться без руководства.

— Господа, — я громогласно пригласил джентльменов, когда мы покончили с ордой, — прошу за мной, мы расположились в кабинете.

Не особо заботясь, что происходит за моей спиной, а на самом деле ощущая каждое их движение с помощью своей непомерно развившейся в последнее время интуиции, я прошел обратно в уютное кресло.

Эллен посмотрела на меня с таким ужасом, что я вынужден был ее успокоить:

— Ваши гости живы, мисс Баркли, не стоит паниковать.

Тут-то гости и вошли в комнату.

Начальник Элен, а я знал, как он выглядит, окинул помещение цепким взглядом, отметив моих спутников, погрузившихся в кресла так, будто бы кресла эти — лучшее убежище в опасном мире, не укрылись от него и трупы барона и Хереса, которых я не мог убрать в карман на глазах у всех. Да и зачем? На этот дом я пока видов не имел.

Второй гость был явным инвейдеем, но вряд ли охотником. Он не выглядел и не ощущался чрезмерно опасным.

— Стив Стивенсон к вашим услугам, — поклонился босс, не слишком низко, конечно же. — Это мой друг и помощник Брюс Вандер.

Дабл Эс прекрасно говорил по-русски, но хуже Эллен.

— Очень приятно, — я дружелюбно кивнул, не вставая. — Меня зовут Андрей Васнецов. Мистер Вандер, простите за мою нескромность, но какова ваша специализация?

Вандер слегка растеряно глянул на начальника, и тот пришел на помощь.

— Брюс — специалист по путешествиям. В том числе, он — знаток тайных троп. Благодаря нему мы смогли добраться сюда так быстро.

— Ну что ж, ко всеобщей радости проблема эвакуации мисс Баркли решена. Хотя не стоило беспокоиться, я бы доставил ее в безопасное место. Мы все-таки боевые товарищи, я такие вещи ценю.

Неся всю эту ахинею, я демонстрировал фирменную васнецовскую улыбку, но эсэсовца было не пронять такой чепухой. Он тоже умел лучезарно улыбаться.

— Да, не стоит волноваться за Эллен и Гарри. На сегодня их злоключения окончены.

— Мы, пока ждали вас, — продолжил я, — обсудили планы мистера Торфла на жизнь. Возвращение в штат фонда «Левиафан» в них не входит.

На лице эсэсовца отразилась битва разума и чувств. Разум не хотел вступать в смертельную схватку, а чувства не позволяли упустить добычу.

— Мне кажется, — сказал он наконец осторожно, — что мистер Торфл не понимает всех возможностей, которые фонд может ему предоставить. Гарри, — Стивенсон посмотрел в глаза оракулу, — вы будете распоряжаться миллиардами!

— А кто будет распоряжаться мной? — спросил оракул очень тихо.

Кажется, сейчас перед ним снова проплывали картинки будущего. Мне не требовалось погружаться в медитацию, чтобы увидеть его перспективы в Чикаго.

— Что-что? — переспросил не расслышавший Дабл Эс.

Я ответил вместо Гарри.

— Возвращение в Штаты чревато для моего друга чрезмерной опекой со стороны вашего клиента. Да и вашей тоже.

— Ситуация изменилась, — Стивенсон поднял руки ладонями вверх, — мистер Торфл стал частью сообщества инвейдеев. Теперь, когда он на связи с вами, он может всегда позвать вас на помощь в качестве независимого арбитра, или даже своего агента, который возьмется отстаивать его интересы. Мы могли бы оговорить процент от сделок лично для вас. Это реально, точнее нереально большие деньги.

Гарри при этих словах ощутимо напрягся. Не знаю, обидело его то, что мы обсуждаем его судьбу, будто его здесь нет, или испугался, что я дам себя купить. Одно было точно, он не хочет ехать в Чикаго.

— Я расскажу, что произойдет с Торфлом в Америке, —я счел нужным прояснить нашу позицию. — Сперва, конечно, все пойдет как по маслу. Гарри обживется в новом красивом офисе и будет зарабатывать для вас деньги. Вы с Большим Ником, так кажется его зовут за глаза, поведете себя осмотрительно, памятуя обо мне за спиной Гарри. Но потом вы соберете команду таких, как этот ренегат, — я ткнул пальцем в сторону мертвого Хереса, — продавшихся инвейдеев и решите, что я в чужой стране, один против, как выразились, сообщества, не справлюсь. Это приведет к расколу в сообществе и небольшой войне в одном отдельно взятом Чикаго. Предлагаю не допускать эскалации.

Эсэсовец смерил меня хищным взглядом, разглядывая кровавую прореху в комбинезоне.

— Вы и сейчас, дорогой Андрей, один против сообщества. Нас трое, а вы ранены. Готовы вступить в смертельную схватку ради существа, которого вы еще вчера в глаза не видели?

Элен Баркли явно с трудом сдержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу в отчаянном фейспалме.

— Серьезно, — ухмыльнулся я, — два человека и пришелец-географ, вы, — передразнил я эсэсовца, — готовы вступить в смертельную схватку с охотником, даже и раненым?

Брюс Вандер полез за оружием, медленно слишком медленно, когда он достал пушку, ему в лоб уже смотрело дуло моего любимого Библиотекаря. Все присутствующие явно оценили скорость, с которой я достал пистолет, а также тот факт, что его было негде прятать в комбинезоне.

— Переговоры зашли в тупик? — прошипел Стив Стивенсон.

— Вовсе нет. Взгляните на ситуацию не как мальчик на побегушках у воротилы с Уолл Стрита, или как называется подобная улица в Чикаго.

— А как же мне смотреть на происходящее? — Дабл Эс явно заинтересовался поворотом беседы.

— Вы в один день познакомились с охотником и оракулом. Мы можем сильно повздорить, а можем расстаться если не друзьями, то добрыми знакомыми. Мало ли какие темы для разговоров у нас могут возникнуть в будущем. Мисс Баркли, к примеру, могла бы стать связующим звеном между нами.

— И вы откликнетесь на мою просьбу, если у меня возникнет потребность в помощи?

— Я посмотрю на просьбу. Но как минимум мы сможем обсудить вашу проблему.

— Такой поворот беседы мне нравится, — задумчиво произнес Стивенсон. — Но что мне передать Большому Нику? Я не могу вернуться к нему с пустыми руками.

— Передайте то же самое, что я сказал вам. Да, он своими руками уволил оракула, я бы тоже кусал себе локти от досады. Но мистер Левинсон может, как маленький мальчик, кукситься от того, что потерял любимую игрушку, а может вести себя, как большая и грозная акула бизнеса, и оценить тот факт, что у него целый знакомый оракул. Я уверен, что мистер Торфл не откажет Большому Нику в ответе на вопрос, за соответствующее вознаграждение, разумеется. Да и управление деньгами можно организовать. Только Гарри будет не подчиненным и тем более не рабом Большого Ника, напротив, Ник станет его клиентом.

— Это хорошая сделка, — кивнул Дабл Эс, подумав несколько секунд.

— Гораздо лучше, чем умереть в этом не самом приятном месте, — добавил я в голос немного нажима.

Дабл Эс сделал знак рукой, и его ручной географ с видимым облегчением отдернул руку, тянущуюся к пистолету.

— Мисс Баркли согласится дать мне телефончик?

В лице Эллен промелькнуло что-то озорное, она достала, я так же не понял откуда, помаду и написала номер на моем запястье, отдернув, рукав комбинезона.

— Прощайте, мистер Торфл, — сказал Дабл Эс, — надеюсь, сотрудничество, о котором мы сегодня договорились, покажется вам приятным.

На этом американцы удалились. Пора было думать об эвакуации и нам с Гарри.

Глава 2

Интерлюдия

Супруги Васнецовы уютно устроились в гамаке в саду.

— Давно мы так не лежали, просто обнявшись, — протянул Владимир, глядя как две вороны делят яблоню, купаясь в лучах заходящего солнца.

Наталья извернулась, пытаясь поцеловать мужа, но это оказалось слишком сложным акробатическим трюком, поэтому она ласково прикусила ему руку.

— Минерва жалуется, — сказала она через пару минут. — Наш «сынок», — она выделила это слово, напитав его иронией, — отказывается становиться ее торговым представителем.

— Ну ты же знаешь Андрея, — Владимир сгустил голос, пародируя «родственничка», — инвейдею не нужны деньги, только ликвор.

— Не называй его так, — попросила Наталья, но не особо сердитым голосом.

— Андрея или ликвор? — не удержался, чтобы не съехидничать, ее супруг.

— Обоих, — вздохнула Наталья.

Помолчав с минуту, она добавила:

— А я вот люблю деньги. После того, как Вержицкий нас разорил, я вдруг стала сильно ценить комфорт.

— Чудо, что мы вообще связались с богиней, — сказал Владимир. — Мне кажется, она скучает по нашему герою.

— Минерва ясно намекает, что нам надо взять торговлю в свои руки. Но требуется, чтобы охотник нас прикрывал.

— Я думаю, что он в любом случае будет нас защищать. Ты же видишь, что он признал нас семьей, мы могли бы ответить ему тем же.

— Как будто мы… — музыка на смартфоне прервала Наталью.

Она посмотрела на определившийся номер, но, не узнав, пожала плечами.

— Да, кто это?

В трубке раздался голос, показавшийся Владимиру очень знакомым.

— Привет! Ты где? — спросила Наталья напряженно.

Выслушав ответ, она спросила испуганно:

Где?.. Прямо у него?.. — она отодвинула гаджет от лица, переводя дух, потом все же взяла себя в руки и ответила холодно и четко. — Перезвоню через две минуты. Ты можешь ждать?.. Отлично!

Прервав разговор, она загрузилась карту, и начала ее изучать, что-то вычисляя в уме, забавно шевеля губами. Потом набрала определившийся контакт.

— На восток от имения вдоль берега идет дорога. Через два километра въедешь в деревню, поворачивай на север к реке. Прямо над водой стоит кафе. Встречаемся там через полчаса… Да, так быстро! Я тоже кое-что умею! Изволь продержаться до моего прихода!

Последнюю фразу она, сорвавшись произнесла крайне эмоционально.

Владимир понял, с кем она говорила, но все же спросил:

— Что там?

— Он в Череповце!

— Где?

— В особняке проклятого барона Вержицкого. Конечно же сидит там, заваленный трупами по уши. Ему нужна помощь.

Наталья с необычайной легкостью соскочила с гамака, точнее с Владимира, что, конечно же, гораздо проще. Он-то выбирался из мягкой ловушки на редкость неуклюже.

— Вооружаемся? — спросил он.

— До зубов, — улыбнулась жена.

* * *

Пришлось приложить недюжинные усилия, чтобы встать из кресла. Гарри даже протянул мне руку, но еще не хватало просить у него помощи. Если уж я его защищаю, то защищаю. Да и не так мне плохо, просто кресло глубокое и слишком удобное.

Спуск по лестнице вышел весьма продуктивным, так как она была завалена телами, до которых мне и дела не было, и оружием, за которое Маузер отстегнет немножко денежек. Да-да, помню: я говорил, что бабки — ничто, ликвор — все, но если богатство само плывет в руки, грех отказываться.

Вороватая рука напомнила мне, что я развел у нее в кармане склад мертвых бандитов, я решил, что самое время от них избавиться, и позволил протезу раскидать лишний груз среди мертвых хобгоблинов. Пусть полиция гадает, что забыли гопстопщики из Нижнего Новгорода в Череповце.

Я не особо торопился, а вот оракул изнервничался, ему виделась засада во дворе. Нашел,чем удивить. Конечно, нас ждут, я прекрасно чувствую, их всего трое. И они всего лишь умеренно опасны. Я попросил Гарри подождать в доме, пока я буду с ними разбираться.

Группа торжественной встречи пряталась за уродливыми машинами хобгоблинов. В Череповце они были точно таким же, как и в Гречине — будто выкрадены со съемочной площадки Безумного Макса. Этих тачек было две, трое гвардейцев Вержицкого прятались за ними.

Я вышел на крыльцо и сообщил этим бедолагам, что уже час, как они потеряли работу. Было бы разумно с их стороны не умирать здесь непонятно за что, а отправляться по домам и задуматься о новом месте службы.

Вместо того, чтобы прислушаться к голосу разума, гвардейцы начали кричать мне, чтобы я сложил оружие и выходил с поднятыми руками. Я логики в таком предложении не увидел, так мне было бы куда сложнее с ними сражаться. Пришлось потратить толику ценного ликвора на ускорение, чтобы быстро переместиться за гоблинские машины и расстрелять встречающих из трофейного автомата.

Двор был чист. Это не значило, что сюда не припрутся еще какие-нибудь неуловимые мстители, спасибо, хоть гражданская полиция не вмешивается в дела благородных. Я искренне не хотел убивать служивых.

Я позвал Гарри, мы погрузились в машину, которая меньше пострадала в перестрелке. Чуть поодаль был припаркован джип гвардейцев с мерзким гербом Вержицкого на борту. Наверное, ехать на нем было бы безопаснее, но мне захотелось покататься на постапокалиптическом монстрокаре. В жизни должно оставаться место забавному.

Мы выехали за пределы усадьбы, какое-то время нас окружал приятный зеленый лес, но вскоре мы уперлись в деревню, выглядевшую запущенной, но не мертвой. Свет в окнах горел, и бабульки в платочках копошились на грядках за редким штакетником. Скорее всего Вержицкий терпел это селение за оградой ради свежих огурчиков с помидорчиками.

Асфальт кончился как всегда внезапно. Монстрокар и по ровной дороге передвигался на честном слове и шоферской матери, а теперь и вовсе застонал от боли. Из дырки в комбинезоне потекла тонкая струйка крови. Без понятия, как она пробилась сквозь полосу клейкой ленты, закрывшей рану.

Я увидел поворот на дорогу, явно ведущую к реке и достаточно крупную, чтобы не затеряться в деревенских дворах. Вскоре показалось и то самое кафе. В жизни это была просто веранда, стоящая почти на самом берегу. Дополняли интерьер столики на пляже под живописными зонтиками.

Я загнал монстрокар в кусты, чтобы не отсвечивал, и мы с Гарри устроились за таким пляжным столиком, попросив у ленивого толстого владельца пиво и закуски. Я бы заказал и шашлык, но чувствовал, что не успею им насладиться, так что ограничился парой уже готовых беляшей, которые толстяк быстро разогрел на еще не остывших углях. Судя по груде одноразовых тарелок на соседнем столике, здесь совсем недавно гуляли посетители, но теперь и кафе, и берег казались безлюдными.

Прежде чем выйти из машины, я, конечно, потрудился над обликом, хотя ликвор и жаловался, что его запасы не бесконечны. За столик сел уже не потрёпанный Андрей, а инспектор Транспортного Управления Иннокентий в очень приличном и вполне свежем костюме. У меня тоже случались предчувствия и озарения, и я предвидел, что мне стоит выглядеть официально и представительно.

Гарри все эти превращения забавно пугали, я только надеялся, что он не грохнется в обморок. Впрочем, еда и пиво оказали более чем благотворное влияние и на его состояние, и на мое.

Впрочем, насладиться даже такой скудной трапезой нам не дали. Очень скоро на министоянке за кафе притормозила с уже утомившим визгом резины патрульная машина. Я ждал их визита, поэтому заранее приготовил удостоверение.

Когда полицейские с воинственным видом подошли к нашему столику, я сунул первому из них под нос корочку и представился.

— Далеко от столицы забрались, господин инспектор, — заметил штабс-капитан, явно бывший главным в паре.

— Расследуем террористическую деятельность в аэропорту, — ответил я холодно, изо всех сил демонстрируя, что я делаю ему огромное одолжение поддерживая разговор.

— От аэропорта вы также неблизко.

— Это специальная операция, штабс-капитан. Большего сказать не могу.

— Нас не предупреждали об операции, — хмуро заявил полицейский.

— Ваше начальство может подать запрос и получить ту информацию, что моя контора в состоянии предоставить. Я не имею права раскрывать детали.

— Ваша операция связана с событиями в особняке барона Вержицкого?

— Без обид, штабс-капитан, но вы не можете об этом спрашивать, а я не могу отвечать. Подайте запрос. Сомневаюсь, что вы получите ответ лучше отписки «все под контролем», но по крайней мере будете знать, что начальство в курсе.

— А если я попрошу вас проследовать со мной, чтобы под контролем были вы, пока мы подаем запрос?

— Думаешь, капитан… — начал я душевно говорить.

— Штабс-капитан, — поморщился полицейский.

— Тем более. Думаешь я дам тебе сорвать контртеррористическую операцию? Сам понимаешь, что если ты сейчас не сядешь в свой красивый автомобиль и не уедешь на другой конец города, я надаю тебе по шапке, а потом твое же начальство тебе и добавит. Давай штабс-капитан, и ты, поручик, — я соизволил заметить патрульного номер два, — кончайте создавать проблемы. Лучше порадуйтесь, что плохих, очень плохих, парней в вашем городе стало меньше.

Я подбавил в голос немного давления по методу Влада Пижонова, и это сработало. Я каждому такому моменту радостно поражаюсь. Патрульные злобно зыркнули на нас с Гарри, но отдали честь, развернулись и уехали прочь.

— Это не те андроиды, которых мы ищем, — прокомментировал Гарри, глядя им вслед.

Хозяин тоже проводил стражей закона взглядом, на нас же посмотрел с неподдельным уважением.

— Кофе свари, — попросил я его.

Мы как раз успели его допить, когда из кустов показались Васнецовы. Точнее, к нам подошла Наталья, а Владимир завис, рассматривая монстрокар. Что и говорить, машина колоритная, но хобгоблины любой шедевр автопрома способны превратить в пылесос.

Наталья с точно таким же изумлением уставилась сперва на меня, но быстро узнала в непривычном облике, потом на Гарри.

— Это Игорь, — представил я его, — Игорь Торфяник. Он тоже инвейдей и чуть было не угодил в неприятности. Но мы же этого не допустим, правда же?

— Андрей, как всегда, спасает инвейдеев, — вернулся в компанию Владимир.

— Давайте спасаться все вместе, — предложил я, чувствуя, как внезапно накатывает усталость. — лично я сыт Череповцом по горло. Хотя, возможно, вернусь, чтобы навести здесь порядок.

Ушли мы в те самые кусты. Владимир еще раз жадно глянул в сторону монстрокара, пришлось пообещать найти тюнинговое агентство, способное превратить нормальную машину в груду металлолома. Прямо как у ребенка игрушку отобрал.

Осколок, в который мы попали, выглядел странно даже не фоне прочих мест, где я успел побывать. Напоминал он сад камней и представлял собой песчаную пустыню, из которой торчали живописно разбросанные то ли скалы, то ли гигантские валуны. Это правда было очень красиво. Беда в том, что мы рухнули в песок где-то с метровой высоты, и, не слишком удачно перекатившись, я впечатался боком в камень. От удара моя маскировка слетела, я предстал перед «родителями» в облике Андрея, в рваном и изрядно окровавленном комбинезоне. Ликвор принялся штопать дыру в боку и чем-то другим заниматься категорически отказывался.

Наталья с Владимиром кинулись ко мне причитая и ощупывая.

— Бывало и хуже! — приложив усилие, я поднялся на ноги. — Ведите, Сусанины!

Ликвор же шепнул нечто вроде «полежать бы тебе, барин, денька три, а то и неделю». Хрен тебе, ликвор. Некогда. Мне надо на развалины монастыря и срочно!

Я вспомнил про Соню, боль утраты придала мне сил, я почти бодро двинулся по песку, постаравшись запомнить на будущее, как выглядит «правильный» валун, возле которого спрятан переход в Череповец.

Пройдя пару километров, мы нырнули в следующую нору, оказавшись на узкой горной тропинке под ледяным ветром, который норовил сбросить нас в пропасть. К счастью, прогулка в горах не затянулась, мы юркнули в очередную трещину, оказавшись в моем любимом степном осколке, откуда еще пару сотен метров мы вышли в рощице на границе имения «Кречетовка».

Остальное семейство сидело на веранде, увидев, что мы приближаемся, они выскочили на крыльцо. Я был зацелован и отправлен в душ, после чего мои раны обработали, а меня посадили за стол. Есть я хотел зверски, Игорек также очень устал, так что мы на пару смели целую гору еды.

— Гарри, мне нужно, чтобы ты съездил со мной в одно место, — вздохнув, сообщил я оракулу.

— Утром? — с надеждой спросил он.

— Сейчас!

— Да куда ж ты собрался в таком состоянии? — всплеснула руками баба Степа.

Я тоже нетерпеливо махнул рукой, но почему-то от такого простого движения меня повело, а пришел в себя я за полдень в постели. В мою любимую мансарду, а таковая, к счастью, имелась в Кречетовке, меня даже не пытались оттащить. А может, и пытались, но не преуспели.

На стуле был приготовлены джинсы и майка. Ну и правильно, костюм мне надоел, комбинезон тем более. Надо будет сходить на военную базу, еще комбинезонов прихватить, а то эти непробиваемые костюмчики, рвутся, как гнилые трепки.

Плотный поздний ужин провалился в никуда, ликвор потребил все, зато я чувствовал себя гораздо лучше, однако голод меня терзал зверский. Я спустился на веранду, где жадно умял стопку блинов. Гарри, вцепившийся в солидную кружку с кофе, смотрел на меня с восхищением.

— Как вы себя чувствуете, Андрей? — спросил он.

— Уже гораздо лучше. И не выкай мне. Мы тут все свои. Кроме их сиятельства княгини Дятловой, с ней только на «вы».

— Когда мы сможем повидаться с Марой? Я бы очень хотел с ней встретиться.

— Поехали сейчас! Чего тянуть?

— Дядя Андрей! — пылающий взгляд Ольги прожег мне грудь. — Вы увидитесь с Гоморрой?

— Да, да, и ты собирайся, я же обещал.

— Дядя Андрей, я тебя люблю! — девочка чмокнула меня в щеку и побежала перебирать наряды, закупленные перед моим отъездом в Москву.

Не сразу, но мы собрались, погрузились в мой любимый Эдельвейс, по которому я успел соскучиться. Ольга всю дорогу ерзала, предвкушая встречу с кумиром. Гарри тоже нервничал, но стеснялся проявлять волнение активно при мне и девочке.

Маре я позвонил с дороги. Не хватало еще заявиться без спросу к Самвелу в отсутствие певицы. К счастью, она была дома. Когда мы уже притормозили у дверей особняка, я повернулся к Ольге и сказал строго:

— Не сомневаюсь, что ты и сама все понимаешь, но я должен озвучить это правило, так сказать, для протокола. Любые приключения в моей компании — большая и страшная тайна! Даже покупка мной планшета в точный день и в точном месте может привести к скверным последствиям. И совершенно точно нельзя никому рассказывать ни про дядю Игоря, ни про Гоморру. Очень много людей хотят причинить им обоим вред. Ты меня понимаешь?

— Я же не глупая, дядя Андрей! Конечно понимаю! — воскликнула Оля, но после паузы с женской непосредственностью уточнила: — А что, совсем ничего нельзя про Гоморру говорить? И даже сфоткаться нельзя?

— Если тетя Мара позволит, сфоткайся! Но рассказывать, как ты с ней познакомилась, не надо! Будут спрашивать, делай загадочный вид, это только поднимет твой престиж.

Оля подняла вверх большой палец, и мы вышли из машины. Надменный швейцар меня, конечно, не узнал, визит был практически официальный, в образе Васнецова. А в прошлый раз к Маре приходил Шурик.

Привратник пытался нам не поверить, что певица нас ждет. Дескать, много к ней фанатов ломится, всем на слово верить — работу потерять. Но Гоморра лично вышла нас встретить, даже Самвелу не доверила. Швейцар, бедолага, аж дар речи потерял. Такую честь явно мало кому оказывали.

Мы проследовали по лестнице в хоромы певицы. Хозяин вышел нам навстречу.

— Это тоже твои родственники? — поинтересовался он самым ядовитым тоном, на какой был способен.

— Да, Самвельчик, и очень близкие.

— Ты меня за идиота считаешь? — голос толстяка опасно взмыл вверх, едва не превратившись в визг.

— Боишься, что я тебя брошу, милый? Не устраивай сцен, и я останусь с тобой еще очень долго. А мужчин с тонкой душевной организацией мне и в мире музыке хватает.

Она прошла мимо хозяина, царственно, кончиками пальцев, сдвинув его с дороги. На мой взгляд, зря она с ним так обращалась. Но я не полез не в свое дело, а без слов проследовал за вампиршей.

Мы вошли в гостиную, гораздо более интимную, чем переговорная, в которой Мара принимала меня в прошлый раз. Стоило нам переступить порог, вампирша, заметно расслабившись, кинулась Гарри на шею.

Долго насладиться встречей нам не дали. Дверь распахнулась и к нам присоединился Самвел. Не требовался доктор Марцевич, чтобы определить, что толстяк впал в истерику. Его выдавали багровое лицо, выпученные глаза и огромный китайский пистолет в руке, тот самый Золотой Дракон.

Глава 3

Почему-то разгневанный Самвел не вызвал у меня опасений, хотя огромная пушка в трясущихся руках и могла принести немало вреда. Я, конечно, проследил, чтобы Ольга не оказалась на линии огня.

— Родственники, родственники, — раздраженно ныл хозяин. — Водишь сюда хахалей одного за другим как к себе домой! Дурака из меня делаешь! Кто я для тебя? Кто?

— Ты человек, достаточно близкий, чтобы я жила в твоем доме, — ответила Гоморра с обманчивой мягкостью.

— И где твоя благодарность? Живешь, ешь хлеб, пьешь вино, закатываешь оргии со своими бесконечными хахалями? — голос толстяка перешел в визг.

Я всмотрелся в его силовые линии, горящие, как и положено простому человеку, оранжевым светом. Каналы казались перепутанными, свет тусклым. Становилось ясно, что Мара заездила этого человечка, ну а чего еще ждать от суккуба. Спасибо, что не убила.

Гоморра наклонилась вперед, демонстрируя декольте, облизнула губы, отчего температура в комнате поднялась на добрые пару градусов. Даже я с трудом мог заставить себя думать о чем угодно другом, а уж толстяк впился в них взглядом, как загипнотизированный.

— А ты на что надеялся, Самвел? — произнесла вампирша низким грудным голосом, от которого у меня побежали мурашки по всему телу. — Что сможешь запереть меня в этом доме как в золотой клетке? Не устраивай мне сцен, если не хочешь стать моим прошлым. И уж точно не размахивай оружием при мне и при ребенке!

Я ждал нового всплеска эмоций, но Самвел отреагировал неожиданно. Он заплакал и прижал дуло к виску. Пришлось потратить немного ценного ликвора, ускориться и мягко отобрать пистолет. После чего я обнял толстячка за плечи и вывел из комнаты.

— Ну же, разве можно так убиваться из-за женщины? — шептал я ему на ухо, надеясь, что слова газетчика о веревках, которые я вью из окружающих, правда. — Вы же гордый человек, у вас свой бизнес. Дом такой красивый. А это певица, звезда, она не станет вашей собственностью, неужели вы всерьез рассчитывали получить ее в единоличное пользование?

— Хахали, к ней постоянно шастают всякие, ныл толстяк. — Я помню одного наглого, в клетчатой рубашке и очочках, как она на него смотрела! Они чуть у меня на глазах не взгромоздились друг на друга!

Он что, так среагировал на Шурика? Которого я специально сделал самым несексуальным существом во вселенной?

— Ну же, Самвел, прекратите! Она слишком вас уважает, чтобы водить мужчин в этот дом. Но и получить ее в собственность у вас не выйдет. Поверьте на слово и не изводите себя пустой ревностью. Это как солнце, радуйтесь, что он светит на вас, и не пытайтесь отобрать у других. С Гоморрой так не выйдет. А лучше найдите себе милую приличную женщину, которая будет ценить вас также как и вы ее.

— Вы, вот вы… — Самвел попытался в чем-то меня упрекнуть, но голос его сорвался. По щекам толстяка текли слезы.

— Мы пришли по делу, Самвел. Я — частный детектив, ищу похищенных людей. Человек, которого я привел, — родственник Мары, которого похитили очень нехорошие люди.

— А девочка?

— Это моя дочь, Оля. Она — поклонница Гоморры, и если бы я их не познакомил, меня ждал бы огромный семейный конфликт.

— Семья? — скривился толстяк. — А я кто? А ты? Ты тоже «родственник»?

— Нас связывает многое с Гоморрой, гораздо большее, чем родственные узы или секс, которого между нами нет и не будет. Подумай, стоит ли ее любовь таких мучений. Иди и не переживай, мы не собираемся устраивать здесь оргию.

— Отдай пистолет, — попросил Самвел.

— Все, ты успокоился?

Толстяк кивнул. Я вынул магазин, проверил патрон в стволе и отдал оружие хозяину. После этого мы разошлись, он спустился по лестнице, а я вернулся к вампирше. Мне было жаль этого человечка, который дал ей кров. Но Мара могла поступить, как положено суккубу и, например, высосать его досуха.

Комната встретила меня идиллической картиной: Мара распахнула спрятанный в стене гардероб, который я принял за гигантское зеркало, и показывала Оле свои наряды. Моя приемная дочь была готова умереть от счастья. Гарри устроился в кресле у камина и смотрел на их суету с усталым умилением.

— Дядя Андрей, — закричала Ольга, — Гоморра мне куртку подарила!

— Тетя Гоморра, — поправил я девочку сам не знаю, зачем.

— Если меня кто-то посмеет назвать тетей, я задушу нахала или нахалку в тот же момент, — с наигранным возмущением воскликнула звезда.

— А меня дядей обзывать можно?

Гоморра оценивающе оглядела меня с ног до головы и озвучила вердикт:

— Я бы не стала!

Куртка была красивая, классическая косуха с заклепками. Ольга вертелась в обновке перед зеркалом, Гарри, еще не оправившийся толком от пережитого, задремал в кресле с кружкой кофе, уж не знаю, откуда взявшегося. Гоморра отвела меня в сторону, сунула мне в руки очередной толстый конверт. Я не сразу взял его.

— Ты же понимаешь, что я тебе Гарри не оставлю. Ты из него калеку вроде Самвела сделаешь.

Мара, сморщив насмешливую рожицу, помахала перед моим носом конвертом.

— Думаешь, я у тебя оракула покупаю? И куда, ты думаешь, я его дену? Под кровать?

— Ага, в тот момент, когда на тебя бывший охотится, — я тоже умею насмехаться.

— Не смей топтаться по больным мозолям! — повысила голос Гоморра, заставив проснувшегося Гарри и Ольгу испуганно посмотреть на нас.

Мы дружно фальшиво улыбнулись в их сторону. Ну прямо как ссорящиеся родители.

— Нет у тебя никаких мозолей, по профессии не положено, — прошипел я, сохраняя радостный оскал.

На пике нашей ссоры мне хотелось не то вцепиться ей зубами в горло, не то впиться губами в ее губы, но я не конечно не сделал ни того, ни другого.

— Да успокойся ты! — в тон мне ответила Мара. — Я не собираюсь забирать Гарри! Спрячь его сам надежнее. А деньги тебе за работу. Я тебя нанимала найти и спасти оракула. Я всегда плачу по счетам. И вот тебе еще одна часть платы: ты поедешь в Дивеево, так ведь? Игорька возьмешь? Так вместо того, чтобы в два ручья ронять скупую мужскую слезу, осмотрите там все хорошенько. Птичка на хвосте принесла, что далеко не все в монастыре погибли при взрыве.

— Откуда?.. — изумился я.

— У нас, бедных вампиров, свои связи и свои источники,

Мара погладила меня ладонью по щеке, а потом продолжила громко:

— Я еду на репетицию. Оля, хочешь со мной?

Я на секунду засомневался, не опасно ли отпускать девочку с персоной, за которой охотится монстр, но моя чуйка молчала, а оракул Гарри, который без слов угадал мои сомнения, ушел на миг в себя, а потом вынырнул и успокаивающе кивнул, дескать все нормально.

Вскоре каждый отправился по своим делам. Гоморра со счастливой Ольгой укатили на репетицию, к счастью, не в скандальный «Шум ржавчины», а в какое-то место поприличнее. Мы же с Гарри отправились в Дивеево. Я с некоторым трепетом проехал место, в котором меня взрывали из гранатомета. Сгоревший Эдельвейс никто и не подумал забирать, просто оттащили на обочину. Гарри посмотрел на него с ужасом.

— Ты был здесь, ты здесь умер! — прошептал он.

— Не полностью, как видишь.

— Ты видел будущее, — Гарри повернулся ко мне. — Заглянул в него на пару секунд вперед и увидел себя мертвым. Да ты выбрался, но и ты мертвый тоже есть, лежишь там, затерянный среди вероятностей.

— Это все из области философии, — я ухмыльнулся, но на самом деле мне стало не по себе. — Важно, что здесь и сейчас я жив и веду машину. К тому же Гарри, мы с тобой уже умерли, нам ли бояться смерти?

— Ты же видел их переплетения? Это лицо, когда ты зашел в кабинет этого мерзкого дядечки.

— Барона Вержицкого, земля ему стекловатой? — уточнил я просто для поддержания разговора.

— Я узнал этот взгляд, ты листал вероятности. Я такое ни с чем не спутаю.

— Слайды, — ответил я с неохотой. — я назвал это «слайдшоу».

Мы въехали в деревню. Спецслужбы у стен монастыря не толпились, наверное, успели уже изучить все, что хотели. Издали я перемен не увидел, стена снаружи вроде бы не пострадала. У ворот дежурил молодой солдат в форме войск МВД, он попытался притормозить меня, но я сунул ему под нос корочку САБ и нагло проехал на территорию.

До этого момента я видел картину происшествия только мельком на экране телевизора. Я и близко не смог оценить масштабы бедствия. Монастырь прекратил существовать абсолютно и полностью. Почему-то взрыв ограничился стенами, камень оплавился, но выстоял. Какая защита в них была, кто ее установил, почему это чудо не распространилось на собор, столь же древний, я никогда не узнаю. По центру монастыря уходила вглубь почти идеально круглая воронка, покрытая корочкой, напоминавшей застывшую лаву.

Я попытался представить себе взрыв, способный устроить такую катастрофу, температуру, оплавившую землю и камень. Воображение рисовало только гриб ядерного взрыва.

— Со стороны это выглядело как столб света, бьющий в небо, — глухо прокомментировал Гарри, тоже всматривавшийся в бездну воронки. — Чистая плазма.

— Вряд ли это местные технологии, — сказал я.

— Этого я не знаю. Я только картинку вижу.

Меня кто-то похлопал по плечу. Я не подпрыгнул от неожиданности, потому что слышал шаги и узнал их хозяина.

— Здравствуйте, Артем Давыдович.

— Скучный ты, Васнецов, хоть бы из уважения притворился испуганным.

— Тогда «ой»!

Я повернулся к Михельсону, мы пожали друг другу руки, а я представил ему Торфла.

— Игорь Торфяник, мой друг, прошу любить и жаловать.

Михельсон пронзил Гарри взглядом будто рентгеном.

— Вот вы какой? Поздравляю со счастливымзавершением опасных приключений. Мы следили за вашим вояжем с огромным интересом. Ну же, не пугайтесь, орден Наблюдателей должен быть в курсе. Лично я рад, что вы добрались до России.

Гарри промолчал, а я не удержался от подколки.

— Ваша американская коллега не слишком цеплялась за нейтралитет.

— Это бывает, — ответил Михельсон не слишком расстроенно. — Кстати о коллегах. Транспортное Управление с интересом наблюдало за похождениями их сотрудника на просторах родной страны. Особенно их впечатлили эпизоды в Череповце с мясокомбинатом и особняком одного нашего общего знакомого. Последний, кстати, — памятник архитектуры, вовсе необязательно было его сжигать.

— Я и не сжигал, хотя очень хотелось.

— Значит, местные концы зачищали.

— Черт с ним, бароновым гнездышком, а вот по мясокомбинату у меня возникли интересные вопросы. Догадайся, Артем Давыдович, что я там нашел.

— Не тяни, Васнецов, я тебе не гадалка.

— Кому могут понадобиться консервы из человеческого мяса в промышленных масштабах?

Артем Давыдович побелел. Я не знал, что можно так шокировать этого всегда спокойного человека. Какое-то время он собирался с мыслями.

— Мясокомбинат сгорел. Как и особняк. Мы думали, что это ты разбуянился, но теперь нам стоит начать расследование. К сожалению, сделать это тихо в Череповце еще вчера было нереально. Но после смерти барона, по сути, хозяина города, многое изменится. Ладно, будем работать. Спасибо за информацию.

— Я тоже наведу справки. У меня есть идея, кого стоит расспросить.

— Предлагаю держать друг друга в курсе расследования.

Я кивнул.

— Как думаешь, — Михельсон кивнул в сторону воронки, — зачем они все это устроили? И кто такие «они»?

— «Кто» кажется мне очевидным, — пожал я плечами. — Уши Акаи Гестио торчат из-под каждой крупной пакости в этих краях. А причины — наверное, пытались меня наказать за то, что влез в ситуацию с Игорем.

— Ну же, Васнецов, я понимаю, что ты переживаешь из-за Сони. Кстати, не торопись убиваться, пока ты не увидел ее тело, есть надежда. Лучше подумай, что произошло перед терактом.

— Я приезжал в монастырь, и таким образом показал свой интерес.

— А зачем ты приезжал в монастырь? — терпеливо продолжил расспросы Михельсон.

Я так погрузился в чувство вины, что не замечал очевидного.

— Они хотели убрать Филимонова! — хлопнул я себя по лбу.

— Вот! — ткнул пальцем в небо Михельсон. — Он с большой вероятностью видел Акаи Гестио и после прочистки сознания в монастыре мог про него рассказать. Соня — случайная жертва. И то, что они до кучи пнули тебя по больному месту — дополнительный, но случайный бонус. И что из этого следует?

— Соня может быть жива.

— И? — поддавливал меня Михельсон.

— Она либо у Гостя в руках, либо он сделает вид, что это так. Они будут торговаться.

— Молодец, Васнецов! А теперь, когда ты не мечешься как раненый зверь, а включил мозг, думай! Приготовь план, который и позволит вернуть девушку, и поможет выйти на Гостя. Ты ведь приехал, чтобы поколдовать здесь на пару с оракулом? Ну так займись делом, а потом найди меня и обсудим, что вы наколдуете. Тут неподалеку есть отличная пельменная. Буду ждать там.

Михельсон ушел, а мы с Игорем занялись делом.

Глава 4

Игорь снова вгляделся в воронку.

— Я не смогу найти твою подругу, — сообщил он задумчиво. — Я ее в глаза не видел. Мне нужны какие-то зацепки, локон волос или что угодно с ДНК, на худой конец фотография. У тебя есть что-то подобное?

— Ни локона, ни фото у меня нет, — ответил я осторожно.

— Ни писем, ни колец напрасно не храню, — пробормотал Игорь себе под нос.

— Что? — переспросил я.

— Не важно. Вспомни эту девушку. Не пытайся заглянуть в будущее, пока не увидишь настоящего. Представь монастырь, каким он был до взрыва, и Соню, какой ты ее видел в этих стенах.

Я закрыл глаза и начал усиленно представлять. Игорь похлопал меня по плечу.

— Ты так забавно морщишь лоб. Не напрягайся, это не помогает. Наоборот, расслабься, отдайся течению. Это как с ликвором — он знает, что делать, и ты знаешь.

Легко сказать «расслабься». Мне все мышцы свело от напряжения. Но теперь, когда я это понял, мне стало легче — контролировать свое тело меня учили в прошлой жизни, и учили хорошо. Поэтому я сперва сосредоточил внимание на себе, не пытаясь думать о чем-то конкретном, а просто прислушиваясь к собственным ощущениям. Ну и конечно всемогущие дыхательные упражнения, куда же без них.

Это сработало. В какой-то момент, когда я и думать забыл о своей задаче, меня завалило кучей слайдов. Какие-то из них были выдраны из моего личного фотоальбома, конечно же не существующего на самом деле. Вот я вхожу в Дивеевский монастырь, вот Соня замирает на пороге трапезной, вот я прижимаю ствол Библиотекаря ко лбу этого мерзкого типа, как его, Крамера. Вот я целую Соню на прощание.

А потом пошли кадры, которых я не мог видеть лично. Почему-то первым всплыл Крамер. Он о чем-то говорил с Соней. И больше я ее в этой медитации не видел. Зато на очередном слайде мне представили устройство, устроившее большой БУМ-БАДАДУМ в одном отдельно взятом монастыре. Сделана штуковина была из серебристого металла. И хотя это по-прежнему было статичное «фото», мне казалось, что я вижу, как эта дрянь двигается, перетекая из шара в каплю и принимая другие, неописуемые, формы. Я увидел, как Крамер кладет штуковину себе под кровать, теперь я смог оценить ее размер, полметра в диаметре.

Я постарался рассмотреть бомбу как следует, потому что у меня появилась идея, кого про нее расспросить.

Я не очень понимал, как мне увидеть Соню в настоящем, поэтому, не мудрствуя, спросил об этом. Не кого-то конкретного и не вслух, просто подумал мысль, что хорошо бы увидеть, что с моей подругой Соней происходит сейчас. Вместо ответа мне предъявили сразу три слайда.

На первом знакомый мне человек-паук, любитель рябины на коньяке, сидел на стене. На втором был показан крупным планом незнакомый мне очень худой молодой человек. На третьем — неоновая вывеска с японскими иероглифами, показавшимися мне смутно знакомыми.

После этого медитация прервалась. Ликвор дал мне знать, что продолжения не предвидится, а мне неплохо бы срочно кого-то убить.

— Я видел взрывное устройство, — сообщил я Игорю.

— Ты про каплю из живого металла?

— Да, про нее.

— Ее трудно не увидеть, — сообщил Игорь. — Это вещь не из нашего мира, мироздание ее отторгает, вот она и бросается в глаза.

— Сложно, — вздохнул я. — Пойдем к Михельсону. Я дико проголодался от всех этих видений. Хочется пельменей.

Кафе мы нашли без особых проблем, всего-то минут двадцать колесили по деревне. САБовец грустил над пустой тарелкой и графином с водкой. Нам он уже приготовил рюмки, при нашем появлении, не мешкая, разлил. Мы не стали кобениться. Михельсон явно произвел впечатление на персонал, потому что официантка у нашего столика возникла сразу. А может быть дело было в том, что кроме нас в кафе не было ни души.

Сделав заказ, я начал вспоминать иероглиф, который показался мне знакомым. Японский я знал, хотя и не так хорошо, к тому же в стране восходящего солнца я жил давно. Но восстанавливая в памяти это видение, я попросил у Михельсона ручку и сделал несколько эскизов на салфетке. Баловался я так до тех пор, пока меня не осенило. Мне показали вывеску от клуба «Саби Нойзу», то есть «Шум ржавчины». Я думал, что его закрыли после визита толпы хобгоблинов.

Принесли гору пельменей, я начал жадно их поглощать. Постепенно голод меня отпустил, хотя желание убивать мерзавцев осталось. Ликвор сам себя не пополнит, но всему свое время. Сейчас в Дивеево охотиться было не на кого.

— Ну, рассказывай, — дернул меня Михельсон, когда увидел, что глаза мои прояснились.

— Взрыв устроил один из студентов или послушников, как угодно, по фамилии Крамер. Доказательств у меня нет, но я уверен, что он принес взрывное устройство и оставил под кроватью.

— Что это за адская машина, и где он ее достал? — поинтересовался Михельсон.

— Точно не знаю, но у меня есть версия. Вряд ли она из этого мира. Я спрошу одну, гм… одного дилера. Наверное, можно как-то добыть информацию о послушнике Крамере?

— Легче легкого, — улыбнулся Михельсон. — Настоятель Свешников выжил. В день теракта он уехал на встречу, которая была запланирована довольно давно. Вряд ли он знал о планах Крамера и обеспечил себе алиби.

— Скорее наоборот, Крамер воспользовался отсутствием начальства, чтобы спокойно все провернуть, — кивнул я.

— Короче говоря, я попрошу Настоятеля поделиться личным делом подозреваемого, и мы объявим его в розыск.

— А он даст дело? — спросил я. — Доказательств у нас нет.

— Он заинтересован в поисках не меньше нашего. А вот судьбу его будем решать уже по комплексу собранных улик. Или по результатам допроса, который Свешников лично и проведет.

— Ладно, хоть с террористом мы знаем, что делать, — я удовлетворенно кивнул.

— А это что? — САБовец ткнул пальцем в салфетку с моими упражнениями в каллиграфии.

— Еще одно мое видение. Это вывеска клуба Шум ржавчины, про который ты по долгу службы наверняка слышал.

— Господи, Васнецов, ты и там отметился? — схватился за голову Михельсон. — Хотя бы одна катастрофа в нашей губернии может обойтись без тебя?

— Почему бы благородному дворянину не пойти на концерт прекрасной дамы? — улыбнулся я.

— Мы еще поговорим об этом, — Михельсон свирепо посмотрел на меня. — Как эта помойка связана с монастырем?

— Понятия не имею, — я покачал головой. — Думаю, что к Дивеево и молчальникам клуб не имеет прямого отношения, но возможно там была Соня уже после всего этого кошмара. Встречный вопрос к тебе, как наблюдателю.

— Стреляй!

— Кто такие хобгоблины? Насколько я понимаю процесс появления инвейдеев, мы — штучный товар, наше появление редкость и чудо. А они ходят толпами, да еще и похожи как родные братья.

— Есть такая народность «корениты», жители Поволжья, такие же правнуки татаро-монгольского нашествия, как и многие в том регионе. Веселые ребята, почти вымерли в наше время, кто не успел ассимилироваться.

— Но как они стали пришельцами все сразу?

— Мы в ордене считаем, что это фокусы Красного Гостя, ответил Михельсон. — Как он это провернул, никто не знает, но что мы вообще понимаем в этом процессе?

— И что же, вы не пытались расспросить ни одного гоблина? — удивился я.

— Пытались и расспросили. Их племя «там» выжгли за одну ночь огненные демоны. А здесь их встретил некий Красногаз.

— Карсогаз, — уточнил я, — так гоблины называют Красного гостя. Они его, кстати, сильно уважают, вряд ли он замешан в их геноциде.

— Или они его уважают за то, что он способен на геноцид, — возразил Михельсон.

— Это на них похоже, — кивнул я. — Подведем итог: от тебя, Артем Давыдович, я жду голову Крамера. Пока еще вместе со всеми остальными его частями. Я же пройду по следу Сони.

— А ты видел ее след? — жадно поинтересовался Михельсон.

— Нет, слишком много боли на месте воронки. Но я попробую найти место, где она ушла в осколок. Я предполагаю, что Крамер ее увел перед самым терактом. Кстати, а тут есть винный магазин?

— Тебе не нравится местная водка? — ухмыльнулся Михельсон.

— Нравится. Но мне нужна взятка для одного гурмана.

Я умолчал о том, что еще посмотрю, какую роль сыграл этот гурман в судьбе Сони, а там решу, снести ему голову с плеч или напоить вкусной настоечкой.

Нам повезло, в магазине нашлась рябина на коньяке. Я купил ящик и позволил руке украсть его в свой карман.

Мы с Игорем вернулись к воронке. Я подключил к поиску протез, и вскоре вороватая рука нашла точку входа в кроличью нору. Мы дружно провалились в нее, оказавшись в итоге именно там, где я и ожидал. Развалины города, кажущегося бесконечным, каменные стены, поросшие мхом и диким виноградом, щебень под ногами. Здесь я почувствовал след Сони, и понял, куда он меня приведет.

Я спросил Игоря, приходилось ли ему путешествовать по осколкам, и насколько он хорош в этом деле. Мой новый друг признался, что никакого опыта у него нет, только один раз Гоморра вывела его по очень странному маршруту из гостиничного комплекса в аэропорт Хургады.

Я прикинул логистику и вывел Игоря за ручку обратно в разрушенный монастырь, попросив сесть в Эдельвейс и отправиться на тот самый холм, где когда-то похитили Цитрамона. Координаты я ввел в навигатор на его телефоне.

Я бы побоялся отпускать его одного в незнакомой стране, но Гарри у нас — большой мальчик, не должен заблудиться. Да и скверных предчувствий на его счет я не испытывал. Он вроде бы тоже.

Я был прав, Соню привел сюда Крамер. Не имею понятия, как он ее заманил. Надеюсь, Соня сама мне расскажет. Они шли по лабиринту каменных стен до точки выхода на тот самый холм, с которого мы погрузились в этот мир в прошлый раз. У меня этот путь занял двадцать минут.

Миновав трещину, они вышли на место, где на нас напал человек-паук. Судя по следам, история повторилась, только пауков было трое. С ужасом я увидел кровь на щебенке, сомнений не было, что Соня была ранена, но, я это чувствовал точно, не убита.

Я прошел дальше. Следы явно говорили, что пауки тащили Соню по лабиринту. Вскоре мы вышли к маленькому, чудом сохранившему каменному домику. Я вытащил ящик с настойками и поставил на крыльцо. Достал Библиотекаря, убрал руку с ним за спину, чтобы сходу не запугивать паука. Я еще не решил, стоит ли его убивать, все зависит от версии событий, которую он изложит.

Человек-паук появился на крыше своего «особняка».

— В прошлый раз ты был гораздо слабее. Сейчас ты выглядишь как существо, способное меня убить, — пробурчал он. — Пожалуйста, не делай этого. Я не причинял вреда твоей подруге. Ну почти. Но она жива, учти это.

— Ладно, — сказал я, — тогда пойдем, выпьем.

Мы прошли в дом. Паук поставил на стол граненые стаканы и выложил какое-то подозрительное вяленое мясо. Я одарил его красноречивым взглядом, паук тут же рассыпался в уверениях, что это не человечина и волноваться не о чем. Моя чуйка утверждала, что он не врал.

Наконец хозяин начал рассказывать:

— Да, они пришли с этим неприятным молодым человечком. И да, мои родственнички их ждали. Наверное, они бы и так ее спеленали, но решили перестраховаться. Ее спутнику дали нож. Наш нож. Человечек ударил ее в спину. Я сразу дал ей лекарство, так что ее жизни ничего не угрожало. Но пока она была в отключке мы ее спеленали.

— Что сделали?

— Кокон! Еда хранится хорошо!

— Ты назвал Соню едой? — прорычал я.

— Мы не собирались ее есть! Я же в принципе говорю! Холодильников тут нет! Еда должна быть свежей и живой. Кокон бережет еду, жертва просто спит. У вас есть глупое слово, сейчас вспомню! — паук на минуту ушел в себя, а потом оживился. — Стазис! Время не течет в коконе! Твои мертвые люди, которых ты обещал забрать, они тоже в коконах, чтобы не гнили под моим окном!

Я вспомнил по боевиков Цитрамона, которых я действительно обещал забрать. Ну что сказать, я был немного занят.

— Соня и сейчас в коконе? — спросил я вслух.

— Нет! — воскликнул паук. — Пришел Сволочь.

— Кто? — удивился я.

— Еще один человек с синим светом, — так паук называл инведеев. — Хороший собутыльник. Рябины у него не было, но он принес самогон.

— Почему ты его так называешь?

— Он сам просил! Это его ненастоящее имя!

— Прозвище?

— Да! Мы пили! Было весело. Но Сволочь почуял твою подругу. Очень рассердился. Мы вспороли кокон, и Сволочь ее забрал. Потом приходили родственники. Я им показал кокон с мертвым телом. Они купились, сквозь кокон не видно, умерла еда или спит.

— А как же Сволочь ее почувствовал?

— Он был пьян, — ответил паук таким тоном, будто я спрашиваю очевидное. — У него талант пить, от этого его синий свет горит ярче. А Соня, она не хотела спать даже в коконе, ворочалась, пыталась пробиться. Он и почуял.

— И куда же они отправились? — спросил я без особой надежды.

— Мне-то откуда знать, — пожал плечами паук, — они ушли в верхний мир.

— Ладно, дружок, пей свою рябину, — сказал я, вставая. — Но у меня к тебе просьба: если твои родственники опять придут, продолжай говорить, что Соня еще у тебя. А меня ты не видел.

— Договорились.

Я вышел в ту самую трещину на холме. Игорь меня уже ждал. Темнело. Никаких следов Сони или таинственного Сволочи я не нашел. Что ж, одну зацепку я отработал. По крайней мере, девушка жива.

Я был уже слишком пьян, чтобы садиться за руль. Взял на себя роль штурмана. У меня была идея, где мне спрятать оракула, и уж точно не в Кречетовке. Я показывал приятелю дорогу, пока мы не въехали на территорию санатория «Ласточка».

Я приказал выделить ему номер получше из свободных, но никак не регистрировать, а просто поставить пометку, что он забронирован мной. Проводил Гарри до комнаты. Тот в изнеможении рухнул на кровать, но тут же, бедненький, подскочил, как ужаленный. В номер вломилась Надя с верными блондинками.

Глава 5

Девушки придирчиво осмотрели застеснявшегося оракула, потом перевели взгляды на меня.

— Ну что, дамы, отдаю этого молодого человека на ваше попечение. Как его зовут, я сообщу вам позже. Немного поинтригую. Девочки, похлопочите в ресторане об ужине, мы голодные, как медведи после спячки. Через десять минут к вам присоединимся.

Подруги вышли, а я решил поговорить с Игорем.

— Поживешь пока здесь. Я скоро сделаю тебе документы, а пока, сделай одолжение и никому не представляйся. Я еще не знаю твоего нового имени, но когда оно появится, ты должен будешь привыкнуть отзываться только на него. Так что сейчас тебя зовут «Инкогнито». Это первое. Второе: тебе повезло, таинственный незнакомец. Ты будешь жить в цветнике. С этим связано два нюанса. Первое — я не собираюсь вмешиваться в личную жизнь ни твою, ни этих красоток. Важно то, что они не обязаны с тобой спать, то есть ты не можешь им приказывать.

— Я и не собирался! — пискнул Инкогнито.

— Это хорошо, я просто предупредил. Второе — ты теперь местный оракул, может быть, единственный на всю страну и на весь мир. Тебе решать, как и для кого использовать свой дар и какое вознаграждение за это требовать. То есть ты тоже не должен никому ничего предсказывать. Мой совет — используй Гоморру и Михельсона, а ты уже понял, что Артем Давыдович — и наблюдатель, и инспектор САБ, в качестве своих агентов. Я думаю, что они сберегут твою тайну и решат денежные вопросы, причем вряд ли их интересует процент. Скорее, они стребуют с твоих клиентов какие-то услуги для себя.

— А ты, Андрей, не будешь моим агентом?

— Я не хочу работать агентом, незнакомец, но у меня есть к тебе коммерческое предложение.

— Очень интересно! — оживился Инкогнито.

— Я основал свое детективное агентство, которое занимается розыском похищенных людей. Я предлагаю тебе сотрудничество. С помощью твоего дара мы определим место, я туда заявлюсь и надаю мерзавцам по шее. Все счастливы.

— Звучит заманчиво! Где я должен расписаться? — у Инкогнито загорелись глаза.

— Пока нигде. У тебя же документов нет. И даже имени, незнакомец. Но все уладим. А пока сиди тише воды, ниже травы. За ворота пансионата ни ногой.

— Андрей, спасибо! — Инкогнито, вдруг снова превратившийся в Гарри Торфла, по-щенячьи посмотрел мне в глаза. — Я правда благодарен! Я тебе обязан всем!

— Сочтемся. Научи меня быть оракулом, и мы в расчете за прошлое.

— Ты уже научился.

— Тогда пошли ужинать. А то так есть хочется, что на ходу засыпаю без женского тепла.

Мы спустились в ресторан. Три красотки расселись, для чего соединили два столика, чтобы и нам осталось место. Кроме закусок, там была приготовлена бутылка шампанского, на которую я посмотрел с легким опасением — после дивеевской водки и рябины на коньяке у паука заканчивать вечер так красиво казалось рискованным.

В зале начали собираться прочие девушки, всем хотелось посмотреть на загадочного незнакомца. Меня этот интерес пугал, я вовсе не хотел, чтобы об оракуле узнали все подряд. Поэтому я счел нужным сделать руководящему трио внушение.

— Объясните коллегам, что присутствие этого человека — большой секрет. Я не шучу. Если я узнаю, что кто-то о нем болтает на стороне, очень рассержусь.

— Понятно, — кивнула Надя с очень серьезным видом. — я им мозги вправлю, не сомневайся.

— Чтобы ты понимала, насколько все серьезно, вспомни недавнего визитера.

Надя явно вспомнила, судя по тому, как она побледнела. Блондинки тоже поежились.

Света, подруга с более изящными формами, кокетничая попросила незнакомца открыть шампанское. Довольно скоро я понял, что очень устал, ушел к себе, а моего протеже девушки взяли в оборот. Я подозреваю, что он проснется не в своей постели.

С утра я взял казанову за шкирку, к счастью, оргию они устроили в его номере, и парня не пришлось искать по всему санаторию. Позавтракав, мы отправились в степной осколок поговорить с системой «Атлас». После обязательной процедуры в стеклянной кабинке, наш мальчик превратился в Игоря Тимофеева. Я не просил систему сохранять его имя, но она решила, что так будет красивее. Ну что же, тем легче ему будет привыкать.

— Господин Тимофеев, — объявил я торжественно, пожимая Игорю руку, — агентство «Немезида» официально нанимает вас на работу. Первая же задача — поиск похищенной гражданки Софьи Павловны Корецкой. У нас есть одна зацепка, которую мы отработаем прямо сейчас.

Сразу после завтрака мы отправились в Нарышкин. Клуб «Шум ржавчины» предсказуемо оказался закрытым, вход перечеркнут крестом из полицейских заградительных лент, с которыми я не стал церемониться. Тела, конечно, уже забрали, но зал, изрезанный автоматными очередями, помнил пролитую кровь. Следы, как и в Дивеевской воронке, создавали слишком мощный фон, чтобы можно было какой-то из них идентифицировать.

Я растерялся, но Игорь положил мне руку на плечо, и вдруг мои чувства обострились. Я вспомнил, как пела на сцене Гоморра. Я увидел себя, идущего по залитому кровью залу, и главаря гоблинов, которого я тащил за собой. Не было только Сони. Мы прошлись по коридорам. Игорь всмотрелся во что-то, сжал мое плечо.

— Ты спас Мару! Спасибо! Спасибо!

Я спросил воровскую руку, не чувствует ли она каких-то трещин, нор, ведущих в осколки. По ее наводке я вышел на задний двор, откуда в прошлый раз сбежал с гоблином в гости к зубастым мячикам.

— Ну это я и сам знаю, — проворчал я.

«Чем богаты», — равнодушно откликнулась рука.

Я попросил Игоря подождать меня и нырнул в нору. Но и там не было других следов, кроме наших с гоблином. Я вернулся в полной уверенности, что Соня никогда не посещала этот клуб, уж точно не вчера или сегодня.

На всякий случай мы обошли все здание по периметру снаружи, и я подметил еще одну деталь: жестяной вывески с иероглифами, что показалась мне в видении, на клубе не было, как и в прошлый раз. Та, что украшала клуб сейчас, вовсе не была на нее похожа. Поэтому я и не узнал ее в медитации.

Мы с Игорем заехали в банк, где он открыл счет и заказал карту. Я с ним заходить не стал, чтобы его меньше видели в моей компании. Дал ему наличных денег и вернул в объятия Нади и блондинок.

Я не то, чтобы растерялся, у меня был план, как продолжать поиски, но было и предчувствие, что в ближайшее время они ни к чему не приведут. Я вернулся в Кречетовку. Домочадцы спрашивали меня, куда я дел ночного гостя, но я строго ответил, что здесь ему находиться не стоит. Позвал Ольгу и дал задание найти всю информацию про клуб «Шум ржавчины», он же «Саби нойзу». Разрешил привлечь к поискам Пашу, гарантировав награду за труды.

Стоило мне отпустить приемную дочь, как меня взяли в оборот приемные родители.

— Андрей, — начал Владимир очень серьезным тоном.

«Нам надо серьезно поговорить», — добавил я мысленно, но вслух так шутить не стал, помня, что воспоминания об убитом сыне все еще терзают эту чету.

— Мы общались с богиней.

— С Минервой? — с удивлением уточнил я.

— Да, именно с ней, — кивнул Владимир.

— А как вам удалось встретиться? — вполне искренне заинтересовался я. — Я думал, что саламандры поставили крест на вашем общении.

— Мы кое-что выяснили о том месте, в котором она обосновалась, — вступила в разговор Наталья. — Это не осколок. По крайней мере, не такой, к каким мы привыкли.

— А что же это за место?

— Это вымышленное или, если хочешь, виртуальное пространство, — заметив отчаяние в моем взгляде, Наталья нервно усмехнулась. — Это трудно объяснить на пальцах. Ты слышал о «коридоре»? Или об «океане»? Ты будешь смеяться, но это одно и то же.

— Местный Windows называется Hall, а сайты здесь — «двери». И вроде бы он назван в честь какого-то мистического коридора.

— Ты угадал, молодец! Кроме осколков и трещин есть множество полноценных, «живых» миров. Ты сам жил в двух из них, так что понимаешь, что это не мистическая чушь.

— Предположим.

— Есть монстры, в хорошем смысла этого слова, способные путешествовать между мирами. Это выглядит для них так, будто они идут по бесконечному коридору, выбирая одну дверь из множества, чтобы войти через нее в другой мир.

— Бесконечный коридор? — я попытался представить себе эту картину. — Там, наверное, легко заблудиться?

— О да! Легче легкого! Но есть профессионалы, которые знают, как себя там вести. Однако вернемся к Минерве и ее миру, — Наталья нервно рассмеялась. — Я собираюсь объяснять тебе то, чего сама не понимаю. Поэтому слушай внимательно. Коридора между мирами на самом деле не существует. Это, даже не знаю, как объяснить, форма медитации что ли, попытка настроить свой разум так, чтобы он различал миры и двери в них, которых тоже нет. Иначе говоря, ты должен мыслить определенным образом, чтобы такое путешествие стало для тебя возможным.

Я догадался, к чему она клонит.

— Ты хочешь сказать, что библиотека Минервы — такой же костыль мышления? Форма медитации?

Наталья посмотрела на меня с уважением.

— Ты действительно умен, охотник. Я думала, нет, не то, что ты глуп, а что твое мышление более практичное, что ли. Как это бывает у вояк.

— Ладно, потом обменяемся комплиментами, — я даже немного смутился от такой лести. — Так как же вы встретились с Минервой?

— Она нас позвала своим своеобразным способом. Пошли в Владимиром в степной осколок, а оказались в ее храме.

— Точно, меня она также выдернула! — воскликнул я. — Только у нее была ко мне просьба.

— Да-да, и теперь она без тебя жить не может! — среагировала Наталья неожиданно ядовито.

Владимир удивился такой резкой реакции супруги и счел нужным вмешаться.

— Минерва расстроена, что ты не хочешь стать ее торговым представителем.

— Где я, а где торговля? — резонно возразил я.

Наталья раздраженно закатила глаза.

— И мы это понимаем! — терпеливо продолжил Владимир. — Богиня сочла тебя безнадежным, поэтому предложила эту роль нам.

— Очень за вас рад! Надеюсь, ваше сотрудничество будет выгодным, — поздравил я Васнецовых вполне искренне.

— Не все так просто. Ты должен стать частью команды, — грустно возразила Наталья.

— В каком качестве? — удивился я.

— Например, в роли силового прикрытия.

— Вы же знаете, что я вступлюсь за вас, если что-то пойдет не так.

— Все не так просто, — вздохнула Наталья. — Минерва хочет поговорить с нами троими. Мы должны вместе отправиться на эту встречу.

— Каким образом? — спросил я. — Я думал, что инициатива остается за ней.

— Минерва дала нам одноразовый пропуск, — Наталья достала крошечную шкатулку, в которой лежала одна единственная красная горошина-драже. — Господа, не будете ли вы любезны положить мне руку на плечо.

Владимир тут же исполнил эту просьбу и умоляюще взглянул на меня. Я пожал плечами и также повиновался. Наталья сунула горошину в рот. Мы мгновенно и безо всякого перехода оказались в пустоте пантеона.

Без театральных эффектов богиня не обошлась. Сперва в пустоте сгустился белесый туман, потом уже из него вышла сама Минерва.

— Я рада, что вы наши время посетить меня в моем одиночестве, — приветствовала нас хозяйка весьма ядовитым тоном.

Я решил не замечать ее сарказма, у самого этого добра хоть отбавляй.

— У меня всегда найдется время для моих друзей, — ответил я Минерве как мог тепло.

— Как рука? Нашли общий язык?

— О, благодарю! Мы прекрасно сработались!

Я попросил протез найти что-нибудь, подходящее и он вытащил из закромов симпатичную шелковую розу, которую и протянул богине.

Минерва дар приняла, но проворчала:

— Я надеялась, что вы хуже поладите, это было бы так забавно.

Васнецовы наблюдали за нашими препирательствами в состоянии легкого шока. Им, наверное, казалось, что с богинями так не разговаривают, уместнее было бы падать ниц, перемежая мольбы с восхвалениями. Но, как говорится, не в мою смену.

— Ты хотела нас видеть. Расскажешь, зачем? — я мило, по-васнецовски, улыбнулся.

— У тебя плохая память, мальчик. Я тебе уже объясняла. Библиотека должна работать. Ваше семейство этим займется.

— Семейство… — я чуть было не ляпнул «бьет копытом», но вовремя удержался, — жаждет тебе помочь. И в отличие от меня эти приятные люди не откажутся от материального вознаграждения. Зачем здесь я?

Голос богини обледенел:

— Ты настолько не хочешь здесь находиться, мертвец? Я могла бы сто раз вытащить тебя насильно, так что не строй жертву.

— Я не про то. Я действительно рад тебя видеть, Минерва. Просто я хочу понять, какая роль мне отводится в вашей коммерции. Если охрана четы Васнецовых, то они и так могут на меня рассчитывать, равно как и я на них. Это называется «семья». Просто объясни, почему ты не можешь использовать их без меня.

— А ты, мой почти мертвый друг, будешь отвечать за доставку.

— Я так похож на грузчика? Или на дальнобойщика?

— Скорее на таксиста, — оскалилась Минерва хищно, явно подражая моей милой улыбке. — Без твоей неоценимой помощи Васнецовы не смогут связаться со мной. Тем более, прибыть с визитом.

— Но вот же мы здесь! — удивился я.

— По моей инициативе. Это разовая акция. И я не собираюсь бегать за торговыми агентами, это несовместимо с божественным достоинством.

— Я все еще не понимаю…

— Богиня хочет, чтобы ты разобрался с саламандрами, — вмешалась Наталья, раздраженная моей непонятливостью.

— Чем так ценен монастырский подвал? — удивился я. — Ну да, там есть прямой выход в твой мир. Хотя мы только что обсуждали, что это и не мир вовсе. Неужели нельзя найти обходной путь?

— Ты сам ответил на свой вопрос, мальчик, — ласково сказала богиня. — Это не мир и не осколок. Есть определенные правила, позволяющие смертным общаться с богами. В соборе хранится мой алтарь. Обеспечь доступ к нему. В крайнем случае перенеси его в доступное место, он вполне мобилен, весит пятьдесят килограмм. Размер тоже не гигантский.

— Ситуация проясняется, — улыбнулся я. — Обсудим цену.

Минерва внимательно посмотрела на меня.

— Деньги тебе не нужны, — произнесла она задумчиво. — Чего же ты хочешь, мертвец?

— Мы сейчас говорим о моем вознаграждении, не так ли? Пожелания Натальи и Владимира вы обсудите позже?

— Именно так, — кивнула богиня.

— В качестве задатка мне нужен ответ на вопрос.

— Всего один вопрос? — съехидничала Минерва.

— Да, но ответ мне нужен полный, искренний, исчерпывающий, без ваших любимых уловок и придирок к формулировке. Если у меня появятся дополнительные вопросы или потребуется уточнение, ты тоже пойдешь мне навстречу.

— Договорились, ты получишь свой ответ. Когда ты удовлетворишь свою любознательность, ты будешь должен мне алтарь.

— Я говорил, что ответ — только задаток, — решил я поторговаться.

— В качестве дополнительного вознаграждения, ты будешь иметь право на внеочередной заказ по льготной цене, — подала плечами Минерва. — Это то, что я хотела предложить Васнецовым: они приносят мне три заказа от посторонних людей и получают право на любой предмет от меня. Пусть будет два предмета — для них и для тебя. Мне не жалко. Я просто хочу, чтобы библиотека работала.

— Они вроде хотели денег? — уточнил я, не обращая внимание на отчаянные гримасы со стороны Владимира и Натальи.

— Получат с заказчиков. Ваши фантики меня не интересуют. Мы договорились?

Васнецовы усиленно закивали.

— Да, мы договорились.

— Каков же твой вопрос, мертвец? И, не хочу наживаться на твоем горе, я не знаю, где сейчас твоя подруга.

Глава 6

Минерва ждала, пока я соберусь с мыслями. Васнецовы уставились на меня с еще большим интересом. Я же пытался сформулировать вопрос как можно четче. Да, я выторговал условие, по которому богиня не станет придираться, но злоупотреблять этим преимуществом было бы глупо. А если я и вовсе ошибся, об этом и думать не хотелось. Ладно, тянуть смысла не было.

— Два дня назад некто Крамер уничтожил Дивеевский монастырь. Незадолго до этого некто пришел к тебе, заказав взрывное устройство. Я хочу знать, кто это был и как смог к тебе попасть, учитывая, что алтарь все еще в горячих лапах саламандр.

— Почему ты так уверен, что злодеи получили бомбу от меня?

Я вовсе не был в этом уверен! Но вслух все же сказал твердо:

— Устройство явно не из этого мира. Так что это была смелая догадка. Я не прав?

— Эх, так хочется поиграть с тобой в эти игры, но я дала слово. Да и очень уж мне алтарь жалко. Ладно, ты прав, неделю назад ко мне заявилась дамочка. Похожа на твою пассию, сексапильная блондинка, но из служивых. Как зовут не знаю, правда не знаю. Не интересны мне подобные мелочи. Она напомнила о старом долге. Кредитор тебе интересен?

— Дай, догадаюсь. Наш друг Акаи Гестио?

— Молодец. Еще что-то хочешь уточнить?

— Как она к тебе попала?

— Также как и вы, по разовому пропуску. Он был выдан давно и не ей. И даже не Акаи Гестио.

— Как она выглядела?

— Эх, хочется подловить, но не стану. Ты должен попросить ее фотографию. Уж такой-то предмет я могу создать, как считаешь?

Я думал, что Минерва сразу даст мне снимок, но она молча смотрела на меня, чего-то выжидая. Наталья дернула меня за локоть.

— Попроси фото, — прошептала она.

— Не будешь ли ты так любезна предоставить мне изображение этой женщины.

— Да пожалуйста, — Минерва взмахнула рукой, как фея волшебной палочкой, и протянула мне поляроидный снимок.

Да, блондинка, лицо фотомодели, волосы собраны в конский хвост, на носу изящные очки, косметики вроде бы нет, но я знаю, что женщины достигли в искусстве украшать себя небывалых высот. Ладно, это лучше, чем ничего, мой компьютерный отдел в лице Ольги и Паши могут найти кого угодно. Да и капитана Вронского напрягу.

— Ты доволен ответом? — спросила Минерва.

— Да, спасибо.

— Тогда отправляйся домой. Попроси свою новую руку, она поможет.

— А что с моими друзьями?

— Мы должны выработать ритуал. Я уже говорила, что он необходим. Когда мы закончим, я верну их на то же место, откуда они прибыли, в целости и сохранности. Если тебе будет интересно, они расскажут, до чего мы договорились. И помни, охотник, с тебя алтарь.

Я вернулся в тоже место, откуда мы «отбыли» — в Кречетовку. Попытался позвонить Сашке, тот не брал трубку, пришлось выслать ему фото через «весточку». Зашел к Ольге, она попросила разрешения пригласить Пашу в гости, чтобы вместе заняться разгадкой тайны жестяной вывески. Я резонно заметил, что это ее дом, и мы все у нее в гостях, поэтому нет нужды у меня просить разрешения. Потом подумал еще немного и добавил, что неплохо бы советоваться с княгиней Дятловой о том, как вести себя юной аристократке, чтобы сохранить и преумножить репутацию.

После этого мы поговорили о репетиции, на которую ее пригласила Гоморра. Меня главным образом интересовало, как она добралась до дома. Оказалось, что певица вызвала девочке какое-то супер-пупер-элитное дворянское такси, я о таких и не слыхивал. Но возвращение Ольга запомнила плохо, хотя и отметила, что машина приехала огонь, чуть ли не лимузин. Сама же репетиция и прикосновение к прекрасному заняли мысли моей приемной дочери более чем полностью.

Я хотел расслабиться, это было бы так приятно на скамейке-качалке, подвешенной между двумя яблонями на цепях. Но стоило мне принять позу по удобнее и закрыть глаза, как у меня зазвонил телефон.

Первым, кто захотел «комиссарского тела», был мой строитель Утюгов, который радостно сообщил мне-Петрову, что мой дом в Гречине, он же — бывшая штаб-квартира «Красных овечек», отремонтирован, и я могу в любой момент туда заехать. Также строители поменяли обивку у мягкой мебели, о чем я их настойчиво просил, я очень брезглив. Я в ответ заверил Василия Петровича, что он получит оставшиеся деньги незамедлительно. В этот момент я задумался, есть ли у меня свой бухгалтер. И сразу же связался с Добродецким, который на бумаге руководил нашим оффшорным предприятием. Оказалось, что мой юрист выделил ценного сотрудника из собственной бухгалтерии, чтобы она вела дела всех моих фирм, включая агентство «Немезида», которое формально к Аристарху Вениаминовичу никакого отношения не имела. Юрист настойчиво попросил меня подъехать к ним в офис как можно скорее, чтобы познакомиться с этой милой женщиной. Я дал себе слово заняться этим, когда ситуация вокруг… да всего, в чем я варюсь, наладится.

Едва я завершил разговор с адвокатом, телефон зазвонил вновь, как бы намекая, что покой мне только снится и продлится суета еще очень долго.

В этот раз я срочно потребовался менту Сашке, он побил все рекорды мобильности и опознал девушку на фотографии. Это было несложно: капитан Вронский каждый день встречал ее в коридорах. Теракт в Дивеево организовала поручик Полицейского Управления Вероника Лисицина. Он хотел открутить мерзавке голову прямо сейчас, но я строго настрого указал ему ничего пока не предпринимать, глаз с нее не спускать, а также напомнил, что наша цель — не менты-оборотни, а Красный Гость. И Вероника при всей своей подлости может служить не только источником информации, но и дезинформации для Акаи Гестио.

Следующим, кто нарушил мой покой, был цыганский барон Раду. Вот уж кого я вовсе не ожидал услышать.

— Здравствуй, бхут. Происходит кое-что важное. Я думаю, тебе надо знать об этом.

— И что же?

— Со мной пообщался бандит из Гречина с дурацким именем Якутский Бобер.

— Я про него слышал.

— Это хорошо! — обрадовался барон. — Он говорил, что мне стоит вести свой маленький бизнес только с ним и с его позволения. Я возразил, что я веду дела с Цитрамоном, на что Бобер рассмеялся, намекнув, что Цитрамон не справился с обязанностями смотрящего и вскоре будет отстранен, а может и устранен. Я, конечно, сразу позвонил господину Треплову, тот пытался уверить меня, что все под контролем. Но мы оба понимали, что это и близко не так.

— Дележ территории в вашем «маленьком бизнесе» меня не слишком волнует, — ответил я барону не вполне искренне.

— Что-то грядет, бхут, — вздохнул на той стороне волны Раду. — Если ты думаешь, что буря обойдет тебя стороной, ты наивен. А мы знаем, что ты не таков. Выжить в урагане можно, только забравшись в его сердце.

На этом старый цыган отсоединился.

«Ну что же, — подумал я, — самое время наведаться в славный город Гречин, обжить новое жилище и пополнить ликвор. А я ведь хотел проследить за Якутским Бобром, но дела-дела-дела!»

Пришлось мне браться за смартфон и набирать номер господина Треплова. Передавать жалобы Раду я не стал, Цитрамон и так в курсе, но спросил, что ему известно о Бобре, и вскоре получил весточку с довольно полным досье, включавшим, в частности, и его адрес в Гречине.

Я пошел к бабе Степе, поинтересоваться, найдется ли у нас лишний комплект постельного белья, или надо отправляться в магазин. По дороге я пытался вспомнить, куда мы с Соней дели шпионское оборудование, с помощью которого следили за Овечками.

Спокойно уехать в Гречин мне не дали. Баба Степа торжественно предъявила мне кладовку, а я и не знал, что она у нас есть, забитую нераспакованными комплектами белья. Я радостно прибрал в карман вороватой руки парочку упаковок. Но тут вернулись Васнецовы-старшие. Пришлось все бросать и обсуждать план захвата алтаря.

— Сейчас все придумаем, — успокоил я коммерсантов. — А в нашей любимой военной базе нет случайно костюма пожарного?

— Должен быть, — кивнул головой Владимир. — Но, как всегда, в не слишком безопасном месте.

— Тогда самое время отправиться туда. А у меня все равно есть дела в Гречине, так что нам по пути. Кстати, у меня новое жилище поблизости.

Я объяснил, как найти Овечий дом и где там парковаться, решив поехать отдельно. Просто мне не хотелось оставаться без машины.

Наконец-то уютная Кречетовка меня отпустила. Я приехал первым. И, чтобы не ждать Васнецовых на улице, отправился инспектировать ремонт в новом доме. Ну что сказать, сделали все на совесть, чисто и аккуратно. Я нашел кухню и, вспомнив, что в свое время экспроприировал ценное имущество, расчистил место на столешнице и выгрузил из кармана кофемашину. Я вспомнил, что в качестве эксперимента позволил руке уволочь и упаковку кофейных зерен. Самое время проверить, выжили они в пространственном кармане или нет.

Окно кухни выходило на парковку, я увидел, что подъехали Васнецовы и, высунувшись по пояс, крикнул им, чтобы присоединялись. Вместе мы очень быстро сварили кофе, на вкус оно было как настоящее.

— Надо бы здесь защиту от воров организовать, — предложил Владимир. — Есть у меня пара подходящих комплектов.

— Буду благодарен, — кивнул я. — Позже обсудим подробности.

Напившись, мы устроили экскурсию.

— Дом не выглядит обжитым, — посетовала Наталья.

— Ну так раньше здесь был офис. Спасибо, хоть одна комната отдыха с диваном нашлась. Ладно, дела сами себя не сделают. Пошли на базу.

Я проводил их в тот самый дворик, и мы нырнули в кроличью нору.

— Даже я не знала про эту трещину! — проворчала Наталья.

— Я случайно его открыл, меня больше офис «Красных овечек» интересовал. Тот самый, в котором мы только что кофеи распивали.

— Давайте займемся делом! — окликнул нас Владимир. — Нам еще битый час гулять по этим коридорам.

Мы и впрямь довольно долго блуждали по лабиринтам базы. Я как мог постарался запомнить дорогу и, надеюсь, могу найти это место в одиночку. Перед очередным поворотом, на мой взгляд неотличимым от прочих коридоров, Владимир замер и приложил палец к губам.

— Теперь осторожнее! — прошептал он еще слышно.

Я прислушался, используя и ликвор, но не почувствовал рядом хищника, только чутье предупреждало об опасности.

Владимир выглянул за угол, я осторожно последовал его примеру. Коридор кончался тупиком, но я уже знал, что там скорее всего расположена дверь-мембрана.

Стоять иждать, пока неведомая угроза себя проявит, смысла не было. Мы продолжили путь, только очень медленно, держа палец на спуске. Когда мы добрались примерно до середины, стена на торце впереди расступилась, выпустив фигуристую и совершенно обнаженную девушку.

— Только попробуйте слюни пустить! — прошипела Наталья.

Мы и не собирались.

Девушка шла нам навстречу дерганой прихрамывающей походкой.

— Помогите! Помогите! Помогите! — приговаривала она.

Я не чувствовал в ней ни хищника, ни жертвы и вообще не видел в ней человека. Когда я попытался визуализировать ее энергетические потоки, увидел будто светящуюся белым паутину, покрывавшую мелкими нитями все ее тело.

Владимир выстрелил первой, попав красотке в грудь. Девушка тут же с нечеловеческой скоростью рванулась нам навстречу. Я выпустил всю обойму из Библиотекаря ей в голову. Наталья метнула ножи, целясь ей в глаза, один раз даже попала. Девушка замедлилась, я сменил пистолет на саблю и снес ее все еще красивую голову.

Существо моментально потеряло человеческую форму, осыпавшись на пол кучей шестеренок. Еще через мгновение детальки начали расплываться, превратившись в озеро серебристой жидкости, собиравшееся в одно целое из нескольких маленьких потоков. Владимир бросил в центр лужи черный цилиндрик и потащил нас обратно за угол.

Мы едва успели спрятаться, как нас опалила волна жара. Мы вернулись в коридор и вместо озера серебристого металла обнаружили только пятно копоти.

— Не понимаю, — я задумчиво почесал подбородок, — зачем роботу из жидкого металла имитировать механические запчасти?

— Я читал про них, — ответил Владимир. — Они не метаморфы, а полиморфы. То есть у них заложено несколько моделей для имитации, полная копия человека, включая внутренние органы, и даже гениталии, — при этом слове Наташа сердито фыркнула, — есть модель механического робота, также включающего устройство, похожее на настоящее и даже функциональное, то есть настоящий робот с таким устройством мог бы двигаться и что-то делать. Есть модели животных или, например, мотоциклов. Оно может стать много кем или чем, но не чем угодно. Если хочешь, это заложено в ее программном обеспечении.

— И зачем нужны все эти модели, если жидкий металл может принимать любые формы? — внезапно заинтересовалась Наталья.

— Ну а как она узнает, кем ей быть? — резонно ответил Владимир.

Мы тем временем уперлись в тупик, от двери не осталось ни следа, перед нами была сплошная металлическая стена без швов или выступов.

Наш эксперт по механизмам попытался проделать с ней какие-то манипуляции, но отступил, виновато пожав плечами.

— Ну что, рука, ты же у нас «открывающая двери», настал твой звездный час! — обратился я мысленно к протезу.

Я притронулся к стене, рука начала ползать по ней, ловя какие-то недоступные мне отклики, и командуя «правее, левее, ниже». Особых успехов и она не добилась, разве что смогла очертить контур двери, проявившийся прямоугольной канавкой, метр шириной и два с половиной высотой.

— Попробуй наш старый фокус: забери дверь в карман, — предложил я руке мысленно.

Она попробовала, но не преуспела, заметно огорчившись.

— Тогда давай повторим череповецкий фокус! — осенило меня. — Укради не дверь, а стену рядом!

И с этим рука прекрасно справилась. Рядом с контуром двери появилась дыра неправильной формы, но достаточно большая, чтобы мы все туда пролезли.

Глава 7

Демонстрационные залы на базе работали по-разному. Кое-где свет включался автоматически, стоило туда зайти человеку. Где-то он не включался вовсе и никакие танцы с бубном не помогали.

В этом крыле свет горел везде, Владимир пояснил, что это связано с запуском системы «Атлас», которая прописала нас троих как допущенных персон и немного помогала в бытовых мелочах. Я спросил Владимира, кто тогда эти твари, что нападали на нас.

— Это продукты экспериментальной лаборатории, — пояснил Васнецов-старший, — в которой постепенно слабеет защита контура. Туда нам ходить не рекомендуется вовсе, слишком много там делалось биологического и роботизированного оружия, которое теперь абсолютно не контролируется.

Иначе говоря, с одной стороны мы не преодолеем защитный периметр лабораторного крыла, а с другой — внутри царит сущий ад, в котором даже мы с нашими чудесными способностями не выживем и трех секунд. Даже в гнезде саламандр, куда я по дурости обещал направиться, шансов больше.

Разговор этот состоялся раньше, когда мы только вошли в этот сектор, и свет в коридорах зажегся сам по себе. Зал, в который мы попали после схватки с жидкой терминаторшей, освещаться сам собой не пожелал, и Владимир неплохо развлек нас концертом хлопков в ладоши в ритме незнакомой мне мелодии. Я поразился, как работает его дар. Ну вот откуда он знает, что свет включается на звук, да еще вполне определенный?

После художественных аплодисментов все в этом зале не только осветилось, но и пришло в движение. Заработал конвейер, что тянулся вдоль дальней стены. Он походил не на ленту, а скорее на зону выдачи в химчистке, самые разнообразные костюмы, действительно напоминавшие скафандры пожарных, двигались, подвешенные за шею, что порождало не самые приятные ассоциации.

Очередной костюм попадал на застекленную площадку, где его поливали огнем замысловатые устройства.

— Где мы находимся? — осведомился я. — Здесь проверяют средства защиты?

— На самом деле тут испытывают огнеметы. Но и защиту тоже. Комплексный подход. В зону тестирования лучше не соваться, вон склад готовой продукции.

Он потащил меня в другую сторону, где действительно на стенде были выставлены экземпляры оружия, каждой твари по паре.

— Я видел, как один бьет красивым синим лучом. Здесь есть такой?

— Да, плазменный, вот он. Отличный выбор, он не нуждается в топливе, а батарейки хватит на пару часов непрерывной стрельбы. Впрочем, есть запасные — вон на той полке. Хочешь взять такой?

— Не откажусь, — я позволил вороватой руке прибрать плазмомет и пару запасных батарей.

Как только ячейка опустела, она тут же сменилась полной с точно такой же пушкой. Экспозиция явно не обеднела от нашего мародерства.

Потом мы прошли к вешалкам, на которых были выставлены скафандры. Владимир посмотрел на них пару секунд, потом выдернул один из них и протянул мне.

— Примерь этот. Из мобильных лучше всего защищает. Есть чуть круче. Но там ты и шагу не сделаешь без специального транспорта. Но и этот может защитить в эпицентре небольшого ядерного взрыва аж на пятнадцать секунд. Это много, поверь.

— А стационарный сколько вытянет? — спросил я.

— Двадцать пять секунд.

Я надел скафандр, он, как и боевой комбинезон, сам приладился по размерам. К нему прилагались шлем, перчатки и сапоги, которые надевались поверх моей обуви. Я все это напялил, чувствуя себя то ли космонавтом на взлетной полосе, то ли водолазом на берегу.

В мой план входила пробежка в раскаленном аду, так что я занялся именно этим: ускорился и начал метаться по всему залу как угорелый. Конечно, эта дура сковывала движения, но все же бежать я мог и весьма быстро.

Я снял защитный костюм и убрал его в карман руки вслед за плазмометом.

— А криолятора у вас тут нет? — спросил я Владимира.

— Есть гранаты. Я тебе дам штук пять, у меня запасены. Не уверен, что они сильно помогут, но вкупе с защитой, может, и сыграют. Это уже начинает походить на план, Андрей, — закончил он с удовольствием.

— Это начинает походить на суицид! — возразила Наталья нервно. — Надо было просить у Минервы какой-нибудь невероятный прибор! Чертову морозную бомбу, которая превратила бы саламандр в сосульки! А не дурацкие вопросы задавать. Ну что тебе до той бабы?

— Хотела бы — дала бы. А просить в качестве награды средство выполнить задачу — не самая лучшая сделка, не находишь?

— А сдохнуть в проклятом соборе — хорошая сделка?

Наталья неожиданно заплакала. Мы с Владимиром обняли ее с двух сторон, и стояли так, не шевелясь, пока она ни успокоилась.

— Затарились? Пора в монастырь. Я заеду в ваше имение, не возражаете?

— Ты думаешь, мы тебя одного отпустим?

— Со мной вы в собор не пойдете. Даже если наденете ту же амуницию.

— Пока речь не о соборе, — примирительно заявил Владимир. — В любом случае мы тебя проводим до трещины. И давай все же на одной машине выдвинемся, незачем колоннами ездить.

Я не стал особо упираться, хотят меня отвезти с комфортом, пусть везут. Тем более, что мой Эдельвейс припаркован на стоянке у дома, а не брошен не пойми где, как это бывает при путешествиях по трещинам и осколкам.

Работы по восстановлению особняка велись и вполне активно. Надо будет похвалить Утюгова. Васнецовых эта картина тоже радовала. Тем не менее в подвале, где по-прежнему торчал из земли ключ к осколку, света не было, и надо будет попросить сюда хотя бы времянку протянуть. Но у четы Васнецовых были с собой мощные фонари, так что мы не заблудились в пятидесяти квадратах.

Мы подошли втроем к титановому столбу.

— В монастырь я спускаюсь один, — заявил я твердо.

— И думать не смей ринуться в этот ад в одиночку! Тебе нужна страховка! — воскликнула Наталья, сжав рукой мое плечо. — Если что-то пойдет не так, мы тебя вытащим!

— Как вы меня вытащите? — удивился я. — Нужную скорость вы развить не сумеете. А если я успею сгореть на полпути в комбинезоне и скафандре, вы умрете, только сунетесь. И я не собираюсь возвращаться тем же путем! Я эвакуируюсь прямо от алтаря.

— Андрей! — отчаянно крикнула Наталья.

— Он прав. — вздохнул Владимир. — Мы не сможем ему помочь никак. Лучше мы подстрахуем парня на выходе, ему понадобится медицинская помощь и срочно.

— Или мы вообще его не пустим. Так рисковать ради пары лишних рублей бессмысленно! О чем мы думали?

— Я дал слово! — ответил я строго. — Я обещал Минерве алтарь и взял за него плату. Дело не этом маленьком бизнесе, он был только поводом расспросить богиню. Если бы не ваши с ней дела, я все равно отправился бы к ней в гости. Уверен, что сделка была бы не лучше.

— Тогда раздевайся!

— Что? — не понял я.

— Тебе незнакомо это слово? — криво улыбнулась Наталья. — Скидывай все до трусов. Неплохо бы их тоже, но раз уж ты стесняешься, тебе же хуже. Да не смотри на меня так! Я не собираюсь тебя насиловать. У меня с собой защитная мазь от ожогов и обморожения. Будем тебя мазать.

— Да-да, — смешался Владимир. — Последняя линия обороны.

Пришлось дать себя вымазать от пяток до кончика носа. Задницу и все, что к ней прилагается, я защитил сам, пока Васнецовы деликатно отвернулись. Я натянул на покрытое жиром, а именно так волшебная мазь и ощущалась, тело комбинезон, но прежде, чем облачиться в скафандр, я еще раз внимательно выслушал описание, как устроен собор внутри и где конкретно расположен алтарь. Они даже нарисовали мне этот объект культа в две ручки, мешая друг другу и ругаясь за неточности. Но задача была выполнена, я должен его узнать, когда увижу.

Облачившись во все, что можно, чувствуя себя неповоротливым роботом из древней фантастики, или каменным големом из любого фэнтэзи, я нырнул в нору.

Чтобы хоть как-то привыкнуть к облачению, я пробежал путь от входа в осколок до роскошных дверей собора. Ликвор я пока не использовал, он мне понадобится весь, напрягал только мышцы, отметив, насколько изменилось мое тело с того момента, как я вселился в него в бассейне мертвецов. Теперь мускулы у меня были.

Спасибо скафандру, жар я начал чувствовать метров за двадцать до входа в собор. Когда мы налегке с Васнецовыми смотрели на него в прошлый раз, то не смогли подойти ближе, чем на сто пятьдесят.

И вот с двадцати метров, когда я ощутил, что мне уже жарко, я припустил во всю мощь и тела, и ликвора. Когда же я переступил порог, то понял, что внутри саламандры устроили настоящую домну, в которой можно плавить не то, что мягкого охотника, а титан, вольфрам и мифрил, если таковой существует.

Я бросил криогенные гранаты, и они заморозили чуть меньше, чем ничего.

Ликвор выл и требовал прекратить безобразие, грозя мне красными линиями, за которыми он вовсе не сможет меня спасти. Но я видел алтарь, даже в море плазмы он был прекрасен и ему почему-то огонь не вредил абсолютно. Поэтому я терпел жар, повторяя как мантру: «еще несколько шагов!». А потом стекло шлема треснуло.

Свет выключили, но снова зажигать не торопились. С трудом подняв руку, я ощупал лицо и наткнулся на какие-то тряпки. Проснулось обоняние, резко запахло ментолом. Дольше всего медлило осязание, но когда и оно пробудилось, я понял, что организм меня просто жалел. Редкое ощущение, когда тебя одновременно обжигают жар и мороз.

Я потянулся содрать бинты с лица или хотя бы сдвинуть так, чтобы я мог что-нибудь видел. Я же не ослеп? Ликвор уверил, что зрение в порядке, и он сделал что мог, и теперь все гораздо лучше.

— Эй! Не трогаем повязку! — раздался голос Натальи, и меня нежно, но твердо схватили за руки.

— Да все в порядке! Я быстро излечиваюсь.

Наталья начала что-то ворчать, но потом все же отпустила мои руки.

— Сейчас я сама тебя разбинтую. Хоть поглядим на твои ужасы.

Вскоре моя голова была свободна. Оказалось, что меня привезли в мой новый дом в Гречине. Я с трудом, но все же поднялся с дивана. Где-то здесь было зеркало! Я огляделся и нашел шкаф с зеркальной дверцей.

Страшных ожогов, которых я с трепетом ожидал увидеть на теле и, что еще хуже, на лице, не было. Уже не было. В зеркале отражалось лицо, почти полностью покрытое нежной, только что народившейся, кожицей. С помощью Натальи я аккуратно снял бинты с тела. Та же розовая прелесть пятнами украшала мои торс, ноги и руки.

— Я же был в скафандре и комбинезоне, который огнемет выдерживает, — пробормотал я сокрушенно себе под нос, но Наташа услышала.

— Пойдем, покажу твою хваленую амуницию.

Мда, и от скафандра, и от комбинезона остались закопченные лохмотья.

— Ты был в таком состоянии, что мы не решились тебя везти в Кречетовку, пугать народ. Решили вернуть сюда.

— Ладно, понял! Задачу в лоб не решить. Будем разрабатывать план «Б»!

— Есть идеи? — спросил присоединившийся к нам Владимир.

— У меня нет. Но они явно были у одного шустрого полицейского, вломившегося к княгине Дятловой. Я думаю, что он хотел использовать ледяного голема, выловив или создав его в морозном осколке у нее в подвале. Учитывая, как голем заморозил весь дом, он мог понизить температуру до некритичной. Однако не справился с холодом также, как я с жаром. Владимир, у тебя есть ловушка для големов?

— Дай мне время. Я попробую найти информацию. У меня есть доступ к самой разной документации и мемуарам авантюристов.

— Я удивлена, но ты нереально быстро поправился, — сказала Наталья. — Сейчас мы тебя покинем. Приходи в себя. Я там немного забила твой холодильник. Плита и микроволновка на кухне действуют, пользуйся. Я бы на твоем месте сегодня не выходила из дома. Ты еще слаб.

Васнецовы уехали. Я отправился на кухню, тем более что меня обуял нешуточный голод. В холодильнике обнаружились контейнеры с весьма аппетитными котлетами и, о чудо, жареной картошкой. Ну нет, микроволновкой я такой пир не испорчу. Я поставил греться сковородку, смочил ее оливковым маслом и вывалил всю еду. Да, я умял за полчаса недельный запас обычного человека, но организму после экстренного восстановления требовалось топливо. Ликвор тоже был не прочь подзаправиться. Но сейчас я смог только добрести до дивана и вырубился еще на несколько часов.

Проснулись мы с ликвором смертельно голодными. Из остатков. Уже довольно жалких, былого холодильного богатства, я соорудил бутерброд. С потребностями моей иневейдеевской натуры пришлось пока повременить, но не слишком долго.

Я вышел из дома. Смеркалось. Я просто шел без особой цели, но все же в сторону резиденции Якутского бобра. Я надеялся, что чутье выведет меня на очередную беду, что случались в этом городе повсеместно.

Автобус, грязный и потрепанный, как весь Гречин, раскрыл двери, впустив одну единственную девушку. Судя по одежде и смешному рюкзачку — школьница старших классов. Не слишком умная. Пошла через пустырь, с одного конца которого воняла помойка, с другого возвышались руины заброшенной стройки. А в качестве почетного приза по ту сторону петлял лабиринт гаражей. Вся эта красота воняла смертью и страхом.

От стройки отделились смутные тени. Местные хищники вышли на охоту.

Глава 8

Вряд ли хулиганы нападут прямо на пустыре. Они хотят не грабить, они развлекаются. Им нужен страх жертвы, ну и молодое тело, разумеется. Они будут гнать ее, как стая волков лань, к гаражам, там для них уютнее, и сразу не убьют, сперва развлекутся. На их беду я тоже вышел на охоту.

Решив для себя, что торопиться смысла нет, а вот спугнуть волчат не хотелось бы, я начал пробираться вдоль свалки. Меня гаражи, как место действия моего экшна, вполне устраивали. Я тоже люблю интимность и покой во время работы.

Успел я почти вовремя. Парни слишком хотели поиграть и поизмываться над жертвой. Так что «к делу» еще не приступили, даже одежду на девушке почти не порвали. Ликвор во мне слишком ослаб после лечения, так что я даже не пытался принимать «рабочий» облик, остался Васнецовым.

Это была маленькая стая, всего пять юных, лет по семнадцать, хулиганчиков. Я поставил по метке на каждого из них, решив проверить одну безумную теорию. Можно было бы убить их всех прямо сейчас, но мне не хотелось пугать девушку еще больше.

Я решил тоже немного поиграть. У меня был тяжелый день. Неделя? Месяц? С того момента как я потерял прошлую жизнь, как-то особых просветов не наблюдалось. Так что, появившись за спинами волчат, я громко хлопнул в ладоши.

— Юные джентльмены не должны так грубо обращаться с леди. Вам не стыдно, господа?

Хулиганы обернулись, разглядывая меня с явным недоумением.

— Ты что, придурок, бессмертный что ли? — осведомился один из них.

— Никогда не груби незнакомцам, мальчик, — поучил я наглеца жизни, сопроводив нравоучение затрещиной, от которой тот отлетел на добрую пару метров.

Его товарищ, испуганно выругавшись, махнул в мою сторону ножом. Не достал, конечно, куда ему, но мне пришлось сломать парню руку. Остальным троим я тоже раздал по затрещине и велел им валить настолько далеко, чтобы мне пришлось их долго искать. Они пока еще не поняли, что это был не оборот речи, а мой план на сегодняшнюю ночь.

Когда волчата разбежались, я наконец обратил внимание на жертву. Старшеклассница рухнула на пятую точку в тот момент, когда хулиганы отвернулись от нее ради меня. Я протянул ей руку, и она схватилась за нее так, будто тонула, а я предлагал вытащить ее из омута. На самом деле почти так все и происходило.

— Ты как, милая? — спросил я настолько тепло, насколько смог после легкой, но схватки.

— Я… Я ничего, — ответила бедняжка, слегка заикаясь от волнения.

— Ты живешь неподалеку?

— Да, вон в том доме! — девушка указала пальцем в сторону человейника с безликими бетонными башнями, начинавшегося за блоком гаражей.

— Как тебя зовут?

— Наташа!

Тезка, значит, моей «матери».

— А меня — Андрей. Пошли, Наташа, провожу. Бродить в таких местах в одиночку — не самая лучшая идея.

— Спасибо, — проблеяла старшеклассница.

За гаражами начался парк, такой же запущенный, безлюдный и опасный для маленьких девочек, как и все в этом районе. Немного успокоившаяся девушка взяла меня под руку и в моем мозгу заиграл песня Цоя «Восьмиклассница».

Нет уж, флиртовать с детьми у меня желания нет. Я, выбрав роли доброго дядюшки, расспросил Наташу, почему ее никто не встречает. Она рассказал вечную историю про задолбавшегося на двух работах отца, который напивается сразу, как приходит домой. Мать, конечно, заругает, если узнает, что я хотела скосить путь. Можно было проехать до следующей остановки, но там идти на двадцать минут дольше.

Нет, школы поближе для нее не нашлось, равно как и школы утренней. Ей подходит только вечерняя, утром она подрабатывает продавщицей. Да-да, в книжном магазине! У нее в отделе только учебники покупают, а больше никому ничего и не надо, потому что в Сети же все есть.

Раньше магазин был двухэтажный, но теперь внизу одежду продают. Наташа себе там юбку купила, вот эту.

На этом откровении мы наконец подошли к ее подъезду. Я напряг чутье, проверяя, не ждет ли девушку опасность внутри, но вроде бы все было чисто. Мы попрощались, я велел ей больше так глупо не рисковать, а Наташа, стесняясь, чмокнула меня в щеку. У меня создалось впечатление, что она не прочь поцеловаться и в губы, но я уже решил, что никаких романов со школьницами я не кручу.

Попрощавшись с Наташей, я пошел на настоящую охоту. Я очень хотел испытать новую технологию: отслеживание добычи по поставленной ранее метке. Раньше я использовал их только для прицеливания в пылу боя. Я натравил чутье на поиск по меткам, и пройдясь в сторону гаражей, почувствовал меченое хулиганье.

Потерпев позорное фиаско у гаражей, стая вернулась «на базу» — в недостроенный дом на замороженной стройке. Там волчата поднялись на шестой этаж, с которого пустырь был виден как на ладони.

У меня с собой был бинокль, так что, поняв, в каком направлении надо искать хулиганье, я без особых проблем высмотрел их. Также легко я проложил маршрут, по которому смог к ним подкрасться незамеченным. В том же доме я поднялся на седьмой этаж, точнее его зачатки, перекрытия там были сделаны чисто символически, в виде отдельных балок. Так что я прекрасно видел безобразников. Они успели наложить шину своему приятелю, и теперь переживали, что от них ускользнула жертва. Все их мысли вертелись вокруг того, как выследить несчастную Наташу и какие ужасы с ней сотворить.

Потом беседа переключилась на мою скромную персону, и что надо бы и со мной свести счеты. И что они были неправы, сбежав с поля боя, а надо бы найти и показать, где раки зимуют. Только вот где меня искать? Я же от них, страшных таких, спрятался, наверняка.

Тут я не выдержал и объявил, что искать меня не надо, вот он я, весь в их распоряжении. Битвы по большому счету не получилось. Я просто пустил каждому из них по пуле в лоб. Развлек меня один единственный хулиган, тот самый, со сломанной рукой. Он быстро сориентировался, и юркнул в забытый строителями рукав для скоростного спуска. Я решил немного поиграть и, не слишком торопясь, спустился как нормальный обыватель по лестнице.

Последний волчонок умудрился еще ногу повредить при падении, так что теперь хромал символично в направлении свалки. Парень обладал роскошной кудрявой шевелюрой, на носу его каким-то чудом уцелели темные очки. Так что когда он, хромая и цепляя кроссовками грязные тряпки потащился в дальний конец помойки, это мне напомнило кадры из одного прекрасного польского фильма. До жилых домов бедолага не дошел, рухнул, подвернув больную ногу. Я без труда догнал его, завис над ним, рассматривая это чудо природы.

— Чего ты к нам привязался? — простонало чудо, забыв, какие кары выдумывало мне и Наташе несколько минут назад.

Я не нашел ничего лучше, чем процитировать себя любимого:

— Джентльмены не должны обижать юных леди.

— Я больше не буду! — заскулил волчонок.

— Врешь, — сказал я и пристрелил щенка.

Ликвор сообщил, что моя охота принесла свои плоды, запасы пополнены. Можно было заняться делом, ради которого я и прибыл в Гречин, а именно — найти логово Якутского Бобра. И нет, не убить его самым жестоким образом. Наблюдать и делать выводы! Бобер, курва, — слишком мелкая дичь для моей охоты.

Для штаб-квартиры Бобер выбрал дом, похожий на офис Овечек, который ему не достался. Вся улица была застроена именно такими двухэтажными домиками. Правда эти «особняки» заметно нуждались в ремонте.

Почти все дома на улице сдавались. В частности, дом на другой стороне улицы оказался свободен. Я легко разыскал владелицу, милую старушку, похожую на Степаниду Дмитриевну, и договорился об аренде.

Аппаратуры для слежки у меня было много, я расположился на чердаке, там было крошечное окошко, идеально подходящее для моих целей. Камеру там рассмотреть было нереально.

Сутки я наблюдал за домом напротив. Бобер здание не покидал. Я же постарался изучить распорядок офиса и его охраны, вычислил, где расположена пультовая, в которую приходят данные с камер. Особое внимание я уделил гостям, всех аккуратно сфотографировал, снимки пересылал Сашке, пусть поищет знакомые лица.

Самое интересное произошло, когда на следующий день я, заскучав от монотонной слежки, вышел в ресторан пообедать. Вернувшись, начал на отдельном мониторе просматривать и увидел наконец знакомое лицо. Точнее сперва спину. А через час экранного времени и физиономию. Якутского Бобра навестил Янко, беспутный племянник барона Раду.

Я вырезал из записи интересные фрагменты, как Янко заходит в дом, как в кабинете они долго и горячо что-то обсуждают, как племянник выходит и уезжает в светлую даль. Сразу же послал всю эту красоту барону, и, чуть погодя, набрал его номер.

— Я тебе прислал интересный ролик, такого в Сети на найдешь.

— Да, бхут, я посмотрел, спасибо тебе, — вздохнул Раду не слишком весело.

— Скажи, барон, что это ты его послал на встречу с бандюганом.

Раду замялся.

— Не волнуйся, бхут, у меня все под контролем.

Даже на расстоянии я почувствовал, что Раду врет.

Заняться плотнее Бобром и проблемами цыганского табора я не успел. Позвонил Михельсон.

— Андрей, приветствую! — заговорил он бодро. — У меня есть информация, с учетом обстоятельств скорее позитивная.

— Здравствуй, Артем Давыдович, слушаю внимательно!

— Мне удалось связаться со Свешниковым. Это настоятель, уже бывший, Дивеевского монастыря, если ты вдруг забыл.

— Я не забыл! — ответил я возмущенно.

— И славно, — затараторил САБовец. — Так вот, он сейчас в некотором роде в подполье, предпочитает расследовать дело из тени. На мой взгляд, верное решение. Но тем не менее, нам удалось пообщаться!

— Надеюсь, продуктивно? — у меня от его многословия заболела голова. — Мы нашли Крамера?

— И да, и нет, — замялся Михельсон. — Ситуация сложная, и не все аспекты можно обсудить по телефону, сам понимаешь!

— Значит, надо встретиться, — внес я «неожиданное» предложение.

— Да, но поедешь ты. Тебя проводит наша общая знакомая. Ты сейчас случайно не в Гречине?

— Случайно в Гречине.

— Ты, говорят, новый домик прикупил? — ехидно осведомился Михельсон.

— Все-то ты знаешь, Артем Давыдович, — ответил я с некоторой досадой.

— Работа такая, — усмехнулся Михельсон. — Жди в гости прекрасную даму где-то через час. Стол можешь не накрывать. Сомневаюсь, что вы будете чаевничать.

Я настроил шпионское оборудование так, чтобы оно записывало видео с камер сразу в облако. Меня обучали этой премудрости в два голоса приемные дочь и отец. А поскольку я неплохо разбирался в таких вещах в прошлой жизни, я оказался хорошим учеником.

Далеко отойти я не успел, смартфон вновь заиграл. На этот раз звонила Ольга.

— Андрей, привет!

— Здравствуй, радость моя!

— Мы разобрались с твоей вывеской! — заявила девочка радостно. — «Шум ржавчины» — сетевой клуб. Я подготовила список адресов по всему миру. Сейчас вышлю.

— Спасибо, милая.

Какие-то качки в тесных спортивных костюмах пытались меня ограбить, причем, без лишних разговоров. Просто мне по голове пытались настучать сразу тремя хоккейными клюшками. Видимо, эти парни не любили гольф.

Я тоже не стал с ними рассусоливать. Во-первых, я задумался о целой куче проблем, нуждающихся в решении, а во-вторых, торопился на встречу. Так что я чисто на автомате свернул всем троим шеи, поблагодарил за ликвор и пошел дальше.

Вернувшись наконец в овечий дом, я первым делом сварил себе кофе. Очень уж я по нему соскучился, сидя в засаде. В ресторане я, конечно, сразу его заказал, но он оказался паршивым. Да и в целом ресторан оказался не на высоте. Я вообще сомневаюсь, что в городе Гречин есть хоть что-то хорошее.

Может быть на контрасте, но этот кофе мне показался очень вкусным. У меня появилась версия, что хранение в кармане воровской руки хорошо влияет на зерна. Надо будет провести ряд экспериментов. Откроем потусторонний копи-лювак.

Наконец прибыла и таинственная гостья. Я сразу догадался, что речь идет об Ирине Орловой, ну а о ком еще? Девушка, кажется, немного разочаровалась, что я не удивился, увидев ее. Но кофе ей тоже понравился. Конечно, я сразу угостил даму, я же не варвар невоспитанный!

— Ну что, — предложил я, убрав чашки в мойку, — поехали к отцу-настоятелю?

Мы спустились. Ирина прибыла на красной спортивной машине. Ну хоть не кабриолет, а то я бы заболел от перебора понтовости.

Мы уселись, Ирина протянула мне черную шелковую ленту:

— Завяжи глаза, милый, у нас конспирация!

Я ответил ей в тон:

— В другой раз и в другом месте, дорогая. Я не против подобных игр, но не на работе.

Орлова закатила глаза.

— Трудно с тобой, пришелец! Мог бы и подыграть.

Пришла моя очередь закатывать глаза.

— Ой, ладно! Я не могла не попробовать! Но учти, Свешников реально переживает за свою безопасность.

— Меня ему стоит бояться в последнюю очередь.

— Я знаю, поэтому вы и встретитесь.

Глава 9

Свешников меня удивил. Стоило нам припарковаться возле небогатой на вид кафешки у железнодорожной станции, как на стоянку заехал, практически не тормозя, красивый фиолетовый мотоцикл, сделал круг вокруг нашего спорткара, и только тогда остановился. Его хозяин был облачен в кожаную рокерскую амуницию, и только когда он снял шлем, я опознал в этом бодрячке почтенного настоятеля. Бороду он, как оказалось, прятал под курткой.

— Господин Васнецов, — протянул он мне руку, — благодарю, что вы согласились со мной встретиться. Жаль, что при таких обстоятельствах.

— Мне тоже жаль, — ответил я искренне, отвечая на рукопожатие.

Мы прошли внутрь и расселись за круглым столиком на одной ножке. Я боялся к столу прикасаться, он не казался особо устойчивым.

Свешников кивнул Ирине, видимо они заранее обговорили детали. Девушка подозвала официантку и заказала нам бутылку водки, три кружки пива и шашлык на всех.

— Это типичный заказ в этом заведении, — пояснил Свешников. — Здесь любят останавливаться банды рокеров, так что мы особого внимания не привлечем. Пиво, кстати, вполне приличное. Шашлык на свой страх и риск. Понятия не имею, из чего его здесь готовят. Хотя вроде бы никто не травился.

— Вернемся к нашим не самым приятным делам, — предложил я.

— Разумеется, — кивнул Свешников. — Артем Давыдович передал мне ваши подозрения относительно Вити Крамера.

— Это не подозрения. У меня есть показания, — тут я сбился, не понимая, стоит ли рассказывать об осколке и человеке-пауке.

— Существа с той стороны, — пришел мне на помощь настоятель. — Прошу вас не стесняться. Я давно знаком с инвейдеями и в курсе ваших реалий.

— Я могу с уверенностью сказать, — продолжил я, — что Крамер ушел в осколок буквально за пару минут до взрыва и забрал с собой Софью Корецкую. Я знаю, что Крамер принес в монастырь устройство из другого мира, знаю, кто передал Крамеру бомбу, знаю где этот человек, точнее, эта женщина его взяла. Я предлагаю не тратить время на сомнения. Вы хотите отомстить, я хочу найти свою девушку. Наши цели совпадают, нам обоим нужен Крамер.

— Позвольте все же уточнить мою позицию. Да, Крамер сейчас — главный подозреваемый. Поэтому я очень хочу с ним побеседовать, а значит я прошу вас доставить его живым. Как я понимаю, вы тоже жаждете с ним пообщаться.

— Да уж, мечтаю, — улыбнулся я. — И вы знаете, как мне это сделать?

— Я провел собственное расследование при помощи Ирины и некоторых других верных мне людей, — заявил Свешников с гордостью. — По моим сведениям, Крамер узнал, что на него вот-вот будет объявлен розыск. И он нашел место, где может спрятаться от глаз всемогущей САБ.

Настоятель затянул драматическую паузу, я решил ему подыграть.

— И где же это волшебное место?

— Мне рассказали, — продолжил довольный Свешников, — что он устроился дознавателем в тюрьму. Он был талантливым студентом, так что охотно верю, что он преуспел в этой роли.

— Где эта тюрьма?

— Вот тут начинается самое интересное. В тюрьме содержатся инвейдеи. Расположено это прекрасное заведение в осколке. И, боюсь, что ваши необыкновенные способности могут не сработать. Продумайте хорошенько, как вы собираетесь штурмовать эту крепость. Вы ведь собираетесь? — переспросил вдруг Свешников с тревогой.

— Даже не сомневайтесь! — оскалился я в ответ. — Мы знаем, как найти вход в осколок?

— Знаем, — кивнул Свешников. — Но это тоже сомнительной приятности новость. Вход только один, и расположен он под Житомиром.

Я напряг память, пытаясь осознать, что я знаю о наших отношениях с Украиной в этом реальности. Вроде бы не воюем. Свешников, уловив сигнал «сбой системы» на моем лице, улыбнулся.

— Вы ведь совсем недавно в нашем мире и явно не в курсе всех нюансов внешней политики. Ирина, будь добра, проведи нашему другу маленькую политинформацию.

Из пятнадцатиминутной лекции я узнал, что отношения с «небратской страной» у Российской Империи не ахти, особенно после того, как предыдущий император, дядя нынешнего, подарил им независимость. Была пара претендентов, после которой прервалось авиасообщение между Москвой и Киевом. На поезде добраться было можно, но таможня вела себя непредсказуемо.

Из всего услышанного я сделал вывод, что русскому провести секретную миссию на Украине не слишком просто. Это не отменяет операцию, просто ее придется спланировать правильно.

Я сообщил об этом «молчальникам», и они явно обрадовались, что я не собираюсь поднимать лапки.

— Вам придется собирать команду, — сообщил мне Свешников. — С нашей стороны примет участие Ирина. Позвольте настоять на таком решении.

— Это будет военная операция. Готова ли ваша протеже лезть под пули? И главное, не придется ли мне ее защищать, вместо того чтобы атаковать врагов?

— Эй! — возмутилась Ирина. — Я здесь! Не говори обо мне в третьем лице, умник!

— Хорошо, скажу во втором: зачем ты мне в команде? Я знаю, о твоих способностях убалтывать простаков, но в бою нам вряд ли придется много разговаривать.

— Все твои инвейдеевские штучки не сработают в Житомире, если ты еще не понял, — вздернула точеный носик Ирина. — Так может, тебе пригодится человек, крутой и без них?

— И этот человек — ты?

Вместо ответа Ирина вытащила откуда-то пару метательных ножей, бросила один из них так, что тот вонзился в деревянный столб в нескольких шагах от нас, а второй так, что тот высек искру о металлическую рукоять первого.

— Ладно, — сказал я миролюбиво, — я впечатлен. Женщины и ножи, моя любимая тема.

Внимания персонала кафешки эта демонстрация не привлекла, чему я был рад. С другой стороны, это Свешников выбрал такое место как явку. Пусть сам заботится о конспирации.

— Ирина не будет обузой, я вам обещаю, — сказал настоятель, — это, как говорят американцы, не первое ее родео. А вот ее способности, как вы изволили выразиться, убалтывать людей, могут быть вам чрезвычайно полезны. Ну и в конце концов вам предстоит встреча с одним из моих лучших учеников. Предположим, у вас иммунитет, а у остальных членов команды он есть? Вот то-то же!

— Приятный момент, — встряла Ирина. — Мы готовы полностью финансировать операцию.

Ну началось. Что за люди, то пытаются меня соблазнить, то подкупить.

— Мне не нужны ваши деньги, — сказал я вслух. — я хочу гарантий, что вы живьем сдерете шкуру с этого мерзавца, если я вам притащу его тушку условно целой.

— Поверьте, Андрей, — ответил Свешников жестко, — у нас нет ни малейшего желания щадить Виктора Крамера. Его долг перед нашим орденом и мной лично неописуемо велик.

— Спустим шкуру, спустим, не сомневайся, — добавила Ирина. — У нас больше претензий к этой мелкой гниде, чем даже у тебя. Твоя подруга, возможно, еще жива, а вот наши студенты точно не воскреснут.

На этом мы и распрощались. Бутылку водки, хоть она и была вскрыта, Свешников сунул в карман и усвистел в светлую даль на своем красивом мотике. Ирина отвезла меня обратно в овечий дом.

— Я не наелась этим шашлыком, — заявила она, глядя на меня намекающе.

— Да мы к нему и не притронулись, — резонно заметил я.

— Давай закажем еду из ресторана. Гречин, конечно, та еще помойка, но есть и нормальные заведения.

— Я еще не вполне освоился с вашими сервисами, — признался я с легким стыдом.

— Так забавно, — рассмеялась Ирина, — непобедимый Васнецов чего-то не умеет. Иди сюда, буду учить тебя мелочам жизни.

Девушка забралась с ногами на диван и похлопала ладонью рядом с собой. Я пожал плечами и присел рядом с роковой красоткой. Впрочем, урок действительно оказался интересным. Сервисы по доставке в Гречине работали, Ирина выбрала неплохой ресторан, всяко лучше того, в котором меня чуть не отравили кофе.

— Ты же не возражаешь, если я переночую у тебя, — спросила чертовка томным голосом.

После ужина она все также восседала на диване, поджав ноги.

— У меня пока только диван из спальных мест, — прикинулся я дурачком.

— Ничего, а тесноте, да не в обиде. Поместимся!

Я молча рассматривал ее. Должен признать, зрелище меня радовало. И я, кстати, не чувствовал какого-то специфического давления на рассудок. Только старые-добрые женские чары.

— Ну же, Васнецов, ты ведь не импотент. И не ври, что я не в твоем вкусе. Вижу я, как ты мысленно облизываешься.

Я и сдался. Что я в конце концов, железный что ли?

Утром я позвонил менту Сашке.

— Вспомни самое мерзкое событие в жизни нашей губернии за последнюю неделю. Вслух не говори. У меня есть информация. Приезжай.

Я сообщил ему адрес овечьего дома. А потом обратился к Ирине, которая как раз вышла из душа.

— Через полчаса сюда приедет кандидат в нашу команду. Если он по какой-то причине не согласится участвовать в операции, я не хочу, чтобы вы видели друг друга.

— Прогоняешь меня? — спросила Орлова ехидно.

— Да, примерно на часик. Уверен, ты найдешь себе занятие в этом городе. А потом я либо вас представлю друг другу, либо он уже исчезнет. Без обид?

— Ладно, ладно, я бы так же поступила. Но смотри, час и ни минутой больше.

Я тем временем закопался в карту, пытаясь разобраться с адресами «ржавых» клубов и выработать логистику из посещения. Надо ли говорить, что ни один из них, кроме «родного» нарышкинского, не располагался в нижегородской губернии. Вообще в России их было еще два: в Москве и в Хабаровске. Ну, положим, первый мне по пути. Был и еще один, чрезвычайно удобный для моих ближайших планов. Располагался он в пригороде Киева, сразу за кольцевой дорогой по Одесскому шоссе. Даже направление почти совпадало, небольшой, но важный крюк.

Я нашел еще один клуб в Японии, скорее всего этот — оригинал, остальные — копии. Но его мы оставим напоследок.

Я так погрузился в эти мысли, что не заметил, как время прошло и Сашка принялся названивать в дверь.

Пустил его, проводил в гостиную предложил виски. Гость не отказался, а на мою подколку, что он же за рулем, ответил, что он мент, и ему можно. Но только если не нажираться до свинского состояния, тогда нельзя.

Виски я тоже хранил в кармане воровской руки, так что это был очередной эксперимент над ценным продуктом. Ну что сказать, опять удалось.

Расположившись в креслах у электрического камина, что мне скорее нравилось, потому что не требовало возни с дровами, мы перешли к делу.

— Мне нужна помощь, — начал я.

— Ты говорил, что у тебя есть информация, как я понял их твоих мутных намеков, про теракт в Дивеево.

— Все так. Я знаю, кто принес туда бомбу. Это послушник Дивеевского монастыря Виктор Крамер. САБ уже объявил его в розыск, но они его не найдут.

— А ты нашел?

— Да. Он устроился на работу в тюрьму для монстров вроде меня. Мне нужна команда для штурма. Я пойду с тобой или без тебя. Но лучше, конечно, с тобой.

— Почему не решить вопрос по официальным каналам? В какие бы игры власти ни играли, они не станут покрывать террориста, тем более, если он уже в розыске. Ну а мне как полицейскому штурмовать тюрьму странно, я часть той же системы.

— Ты неправильно понял, это не императорская тюрьма, а частная. И расположена она не на территории Российской Империи. Она вообще не в этом мире.

— Это ваши мифические осколки? Михельсон что-то втирал мне.

— Они самые. И у тебя есть шанс туда попасть.

— Я больше всех хочу открутить голову террористу. Но я все же на службе. Сколько времени может занять такая операция?

— Неделю или две.

— Это проблема. Мне не положен отпуск в этом году.

— Попробуем не трогать твой отпуск.

Я набрал номер Михельсона.

— Артем Давыдович, приветствую! Есть подвижки по делу Крамера. Мне нужна помощь нашего общего друга. Ты можешь выбить ему командировку на пару недель в распоряжение наших бравых спецслужб?

— Это немного раскроет его прикрытие. Ну да ладно, я подумаю, к какому делу его прикрепить. Считай, что он твой на две недели. Только верни его в целости и сохранности, а то знаю я твои методы.

— Спасибо, Артем Давыдович.

— Когда подробности расскажешь? Может еще какая помощь нужна?

— Подробности не по телефону, а насчет помощи, я подумаю об этом дольше пяти минут, ладно?

— На связи, Васнецов.

Я обернулся к Сашке.

— САБ дает добро! Капитан Вронский, вы официально отданы в мое распоряжение.

— С кем мы на самом деле воюем, Васнецов?

— С тем самым монстром, кому на самом деле принадлежала Заря, кто убил меня и пытался убить тебя. С существом, который называет себя Красный Гость.

— Тогда можешь распоряжаться мной, Васнецов.

— Отлично, Вронский! Вот тебе первый приказ: перейди дорогу и сними себе номер в гостинице. Пентхаус не бери, он слишком приметный, но и сильно не экономь. У нас есть финансы. Заплати сразу за неделю, пусть думают, что ты осядешь надолго.

Я протянул ему пачку наличных.

— Это твои командировочные. Отчитываться не надо.

Этот момент выбрала Орлова, чтобы вернуться с прогулки.

— О какой красавчик, — она конечно же сразу попробовала на Сашке свои чары. — Раз ты еще здесь, значит ты с нами?

Вронский глянул на меня вопросительно.

— Да, знакомьтесь. Ирина, это Александр Вронский, Александр, это Ирина Орлова. Будь добра, расскажи нашему другу подробнее о задаче. Я пока подумаю, какое оборудование нам понадобится.

Я и правда заколебался, хватит ли нам визита к товарищу Маузеру, или же нам понадобится что-то более экзотическое, и придется привлекать Владимира.

В этот момент зазвонил телефон, на экране определилсяномер Васнецова старшего, легкого на помине.

Глава 10

— Нам звонил этот странный молодой человек, которого ты привозил в Кречетовку, — сообщил Владимир вместо «здрасте».

— Я как раз думал о вас. Собирался связаться чуть позже, — протянул я.

— Короче, не буду рассусоливать. Оракул сказал, что тебе нужна ваша помощь. Он не смог сформулировать, куда ты собрался, но особо подчеркнул, что там не место для охотника. Когда ты собирался нас позвать?

— Я не могу взять вас с собой, — заявил я как можно решительнее.

— И почему же? — спросил Васнецов-старший сердито.

— Это не ваша война. И предприятие реально опасное.

— Разве это не связано с разрушенным монастырем? — уточнил Владимир.

— Связано.

— И за этим не стоит Красный Гость?

— Конечно же, он режиссировал всю эту историю.

— То самое существо, которое убило нашего сына, разрушило наш дом, и которое мы пустили в наш мир? — голос Владимира стал холоднее льда.

— Все так.

— Ну так прекрати нести чушь. Это было нашей войной задолго до того, как ты появился в нашем мире.

— Да что ж вы все так умереть торопитесь!

— Смирись, что тебе от нас не избавиться, — невесело пошутил Васнецов-старший.

— От вас? — я снова напрягся. — Наталья тоже собирается с нами?

Госпожа Васнецова включилась в разговор:

— Тебе понадобится путь отхода. Да, я знаю, что ты сам умеешь перемещаться между мирами, но Игорек сказал, что там ты не будешь уметь ничего.

— Я сам толком не знаю, что это за место, — вздохнул я.

— Значит надо встретиться, посмотреть, что там у тебя за команда собралась и все обсудить. У тебя есть план кроме «Мы ворвемся и покажем им, где раки зимуют»? — сказала Наташа мягко.

— У меня есть план, как нам ворваться, — ответил я честно.

После этого я сообщил Васнецовым адрес Овечьего дома и назначил собрание на пять вечера.

Орлова кокетничала с Сашкой, ветреница, я послал капитана Вронского селиться в гостинице.

— Ирина. Есть просьба, немного деликатная, — подозвал я девушку.

— Чем могу быть полезна, — отозвалась Орлова воркующим голоском.

Кажется, ей абсолютно безразлично с кем флиртовать.

— Ты лучше меня ориентируешься в местном сервисе. Не поможешь немного обставить комнаты? Мне бы не помешала нормальная спальня для себя и парочка гостевых.

— И чтобы кровати привезли прямо сейчас? — уточнила она с ехидцей.

— Ну да, через пару дней мы все уедем по делам.

— Ладно, не волнуйся. Есть у меня проверенные товарищи. Ты же мне доверишь выбрать тебе кровать?

— Мой дом в твоем распоряжении, — я протянул девушке банковскую карту на имя Петрова и продиктовал пин-код.

Орлова совершила маленькое чудо! К пяти часам в трех комнатах были установлены кровати и даже шкафы-гардеробы. Обошлось все это удовольствие недешево, но мы, охотники, не беспокоимся о деньгах.

Также мы заказали ужин на всех. Да, ранний, и что в этом плохого? Накрыли в переговорной, назначив ее гостиной. Для подобных совещаний идеально — большой экран и проектор в наличии. Стулья удобные, стол большой, кухня неподалеку.

Когда все собрались и расселись, я начал брифинг.

— Я выбрал этот дом как базу в Гречине неслучайно. Кто-нибудь знает, что здесь было раньше?

Сашка поднял руку, как школьник на уроке. Я кивнул ему и продолжил:

— Капитан Вронский в курсе, я передавал ему материалы по этому делу. Для остальных поясню. Здесь был офис компании «Красные овечки». Эти милые люди сотрудничали с коллективом печально известного пансионата «Заря». Туда доставляли похищенных людей, разбирали на органы, которые «Овечки» затем продавали для подпольной трансплантации. Мы с капитаном должны были стать жертвами этих милых людей, но спаслись.

— Я твой должник, Васнецов, — кивнул Сашка.

Владимир и Наталья побледнели. Да, на самом деле их сын не выжил. И теперь его именем называют постороннего дядьку, но простите меня Васнецовы, это не моя вина.

— При чем тут долги. Мы с моей напарницей Софьей Корецкой зачистили этот гадюшник. Все сотрудники «Овечек» и пансионата мертвы. Спасся только директор этой помойки. Но рано или поздно мы найдем и его.

— Найдем! — зловещим эхом повторил Вронский.

Васнецовы согласно кивнули. Ирина просто слушала с умеренным интересом. Я так понимаю, что она была в курсе всего, что я рассказываю.

— Когда мы с Соней готовили операцию, я нашел трещину, ведущую в осколок, который я называю «степным». Там в числе прочего находится военная база, явно построенная цивилизацией, опережающей нашу лет на сто. Там много интересного оборудования, но, в частности, есть чудесный компьютер, и он сделает нам всем документы, которые пройдут как минимум проверку в аэропорту. Уверен, что и визу «Атлас» нам обеспечит.

Я вопросительно поглядел на Владимира, и он согласно кивнул:

— Конечно обеспечит.

Я кивнул в ответ и продолжил:

— Украина, как это ни печально, а данный исторический момент не дружит с Россией. Если мы прибудем большой группой, тем более на поезде из Москвы, это привлечет ненужное внимание. Как у вас с иностранными языками?

— Я прожил несколько лет в Нью-Йорке, — сообщил Владимир. — Наталья хорошо говорит почти на всех европейских языках, она в прошлой жизни работала синхронной переводчицей.

Я заметил, что Сашку передернуло от слов «в прошлой жизни». Ничего, еще привыкнет дружить с монстрами.

— Я тоже люблю путешествовать, — сказала Ирина. — Я могу работать, — это слово она выделила, — кроме русского на английском, итальянском и французском. С американским английским у меня хуже, мало практики.

— Я — полный дуб, говорю только на русском, — признался Сашка. — по-английски на уровне «зис ис э тейбл».

— Ясно, — кивнул я. — Документы подберем соответственно вашим лингвистическим способностям. Далее, слушайте: я придумал сложную историю, но возможно можно все сделать куда проще. Наталья, есть ли короткий путь в Киев или Житомир? В принципе, мы можем отправиться из любой точки России.

— Я такой не знаю, — сокрушенно вздохнула Наталья.

— Он должен быть, они же как-то переправили Крамера в Житомир и быстро.

— Значит у меня больше вопросов к Крамеру, чем я думала, — заметила Ирина.

— Ладно, вернемся к сложному пути. В общих чертах все в курсе, зачем мы собрались, но у нас же брифинг, так что повторю все кратко. Наша цель — Виктор Крамер, послушник Дивеевского монастыря. У нас есть веские доказательства того, что он устроил взрыв, уничтоживший монастырь почти со всеми его обитателями. У нас есть информация, что сейчас Крамер скрывается в частной тюрьме в осколке, вход туда возможен только из окрестностей Житомира. Ирина Орлова расскажет об этом месте подробнее. Прошу!

Я зааплодировал, отчего Ирина закатила глаза, но все же приступила к докладу.

— Александр, вы знаете, кто такие «инвейдеи»? Что такое «осколки»? В понимаете, о чем мы вообще говорим?

— О чем-то на языке монстров, — проворчал Сашка.

— Ты знаешь достаточно, чтобы оказаться здесь, — вмешался я. — Остальное поймешь из контекста. В осколке побываешь очень скоро. Предлагаю продолжить.

— Охотно, — улыбнулась Ирина. — Под Житомиром есть вход в очень маленький осколок, практически весь он занят зданием, напоминающем средневековый замок. Замок относительно небольшой, четыре с половиной гектара, примерно половина Алькатраса.

Известно о нем очень мало, и все сведения — не более чем слухи.

По форме стен это неправильный пентагон, основной блок — единое здание, идущее вдоль периметра. По центру небольшой двор, также пятиугольный, там же административное здание и жилище для персонала.

Предназначение замка — тюрьма для, как выразился Александр, монстров. Это стало возможным из-за уникальной особенности осколка: чем ближе к замку, тем слабее работает энергия инвейдеев. Иначе говоря, вы лишитесь поддержки ликвора, а значит и всех своих суперспособностей, стоит вам ступить в пределы, очерченные стенами тюрьмы.

— Но вас с Крамером это не касается? — уточнил я.

— Так мы не инвейдеи и не пользуемся ликвором. В вашем понимании, конечно.

— Вот поэтому его и надо называть эйфорией, — ввернула свои раздраженные пять копеек Наталья.

— Предлагаю не спорить о терминологии. Вернемся в тюрьму. Что мы еще знаем? Сколько сидит народу, сколько охраняет, и кому вся бодяга принадлежит?

— «Кому» мы знаем точно, — вздохнула Ирина.

— Акаи Гестио? — предположил я.

— Да, ему.

— Это мне непонятно, — поморщился я. — Он в нашем мире без году неделя. Нет, я признаю. Что он многое успел, но не настолько же! Целую тюрьму простроить, это не шутки.

— Так владелец недавно сменился, — пояснила Ирина. — Если бы наш орден не коллекционировал слухи о Красном Гостей, мы бы не узнали о тюрьме вовсе.

— Кто сейчас в ней сидит?

— Мы не знаем точно, известно только, что тюрьма почти пустая.

— А что у тебя вообще за источник?

— Их три. Первый — беглый тюремщик. Мы случайно на него вышли, когда он прятался от бывших коллег.

— Беглый? — удивилась Наталья.

— По сути рядовой персонал — те же заключенные. Они не имеют возможности покинуть замок. Просто условия жизни у них получше.

— Еду-то они где берут? — вернул я инициативу.

— Высшие офицеры ездят по очереди в Житомир. Там закупаются продуктами и выпивкой.

— Ездят?

— Да, у них есть электрический фургон.

— Они способны перемещаться из осколка и обратно? — удивился я.

— У них есть пропуск-артефакт, — пояснила Ирина. — он настроен конкретно на тюремный осколок.

— Можно ли допросить этого вашего беглеца? — спросил я.

— Нет, — ответила Ирина грустно, — мы задали ему вопрос о Красном Госте, но он скончался на месте.

— Последний на данном этапе вопрос: в осколке хоть что-нибудь кроме замка есть? Или, как только мы туда прибудем, сразу вступим в бой?

— Нет, замок окружает лес, примерно километра три. Мы попадем на дорогу, которая плохо просматривается из крепости.

— И там нет охраны?

— Только снаружи. Они наняли банду, которая охраняет трещину от случайных посетителей. Подробнее придется выяснять на месте.

— Тогда предлагаю отправиться в степной осколок за документами. По возвращении я расскажу план по логистике. Дамы и господа, оденьтесь парадно, мы будем фотографироваться на документы. Владимир, задержись на пять минут, обсудим план по вооружению, возможно понадобится кое-что поискать на базе.

Я объяснил Владимиру, какие нужны будут для каждого документы по моей задумке. Также мы поговорили о том, какое нам может понадобиться вооружение и спецтехника. Он поинтересовался, как мы будем провозит груду боевого железа через границу. Я обещал показать ему фокус. И показал позже на военной базе, когда мы набирали по секциям все, что требовалось.

Сашке, кстати, пришлось выдать костюм из моих запасов, благо, фигуры у нас были схожие. В целом, съемка прошла удачно. Система «Атлас», как выяснилось, сама немного редактировала имидж на фотографиях, так что костюмчик с чужого плеча сел на Сашке как родной.

Документов получилась целая гора. Но я объяснил, что на следующем брифинге объясню подробно, что и как я планирую использовать. Вернулись мы довольно поздно. Сашка ушел в отель, остальные разместились в новых гостевых. Даже я переехал с дивана в спальню, Ирина уважила меня, установив там неприлично огромный траходром. Ну и конечно возжелала провести на нем полевые испытания, чему я не особо противился.

На утро за завтраком я устроил новый брифинг.

— Итак, друзья, я прошу вас приготовить все документы, что мы вчера так увлеченно печатали. Спасибо! План таков. Как я уже говорил, нам стоит прибыть в Киев порознь, причем я не зря расспрашивал вас о языках, меньше проблем при нынешних настроениях в украинском обществе вызовут иностранные туристы. Лучше, если это будет небольшая компания. Боюсь, что мы можем привлечь внимание, даже если отправимся в Москву всей толпой. Поэтому первая группа документов на имена российских граждан. На них будут куплены билеты на поезда, следующий из Нижнего Новгорода в Москву. Мы купим все билеты, как только поймем, что у нас собрана матчасть. Скорее всего мы стартуем уже завтра.

Первый комплект загранпаспортов уже содержит визу во Францию, спасибо системе Атлас. У каждого — своя дата вылета. По этим документам мы прибудем в Париж. Выдвигаемся также порознь — тремя разными рейсами.

По прибытии в Париж все заселяемся в забронированные гостиницы. Скорее всего, я полечу последним, у меня дело в Москве. Оно займет несколько часов, вряд ли больше, но возьмем сутки.

В Париже мы все превращаемся в иностранцев. Владимир и Наталья — первая группа, вы у нас — семейная пара из Америки. Ирина и Александр — вторая. Вы у нас граждане Великобритании, Ирина — итальянского происхождения. Александр будет изображать слабослышащего товарища. Это поможет ему избежать долгих разговоров на паспортном контроле и оправдает плохую дикцию и акцент. Я также стану американцем.

С этими документами мы вылетаем в Киев.

— Эй! Эй! Помедленнее! — остановил меня Владимир. — Что за дело в Москве?

— Личное дело. Я не хочу вас грузить еще и этим. Хватит того, что мы летим в Житомир на самоубийственную миссию.

— Сильно сомневаюсь, — хихикнула Ирина, — что у тебя там свидание с прекрасной дамой. Так что нет у тебя никакого «личного» дела, а раз мы все в одной лодке, то и колись, что ты затеял.

— Согласен! — кивнул Сашка.

— Рассказывай, — докончила сеанс нестерпимого давления Наталья.

Я посмотрел на этих вымогателей, и решил, что сил сопротивляться у меня нет.

— Моя напарница Соня пропала при взрыве монастыря. Я знаю, что ее похитил Крамер. Она была в плену в осколке, откуда ее спас человек по прозвищу Сволочь. Крамер вряд ли знает, где она сейчас. ведь сбежала от него. Единственная зацепка — клуб «Шум ржавчины», что был атакован террористами на днях.

— Инвейдеями, — уточнила Ирина.

— Этого я не знал, — нахмурился Сашка.

— Короче говоря, — продолжил я, — клуб оказался сетевым, у него есть побратим в подмосковном городе Люберцы. Я просто туда наведаюсь и наведу справки. Ничего сложного или опасного.

— Нет, — покачал головой Владимир, — так не пойдет.

Глава 11

После завтрака отправились всей теплой компанией в Нарышкин на вторую серию шоппинга. На базе мы набрали кучу всякой экзотики, но нормальное оружие с самыми обычными боеприпасами никто не отменял! Желательно — лучшего качества, до которого мы сможем дотянуться.

Наталья потребовала себе снайперскую винтовку, но у меня в закромах скопились особи разных пород: тяжеленный Схимник и легкие, мобильные Инок и Гадюка. По дороге мы остановились на поляне в лесу, там Наталья опробовала все три модели, выбрав в итоге Схимника и Гадюку.

Вторую остановку мы совершили у товарища Маузера. Там мы еще немного поразвлекались в тире, в итоге каждый прихватил с собой по Скорпиону с глушителем и по Миротворцу. Так же Наталья обновила запас метательных ножей, Ирина последовала ее примеру. У меня бережно хранились их паучьи собратья.

Владимиру и Сашке я купил тактические ножи, чем-то схожие с классическим SOG seal из моего мира. Пригодятся.

Ну и, разумеется, ко всему стреляющему богатству мы приобрели целую гору боеприпасов.

Это была только первая часть марлезонского балета. Нашей гоп-компании требовалось еще и приодеться так, чтобы мы сошли за путешествующих иностранцев. Я поручил женщинам продумать все наши образы, держа в уме, что, наверное, лучше с этим справится Ирина. Впрочем, они с Натальей минут на пятнадцать уткнулись в смартфоны, выбирая «модные луки». Потом мы разделились, если Маузеру я доверял, но на улице бутиков шляться толпой не стоило. Ирина взяла шефство надо мной и Сашкой, Васнецовы же пошли сами по себе.

В итоге мы еще битый час ждали Ирину в кафе, а когда я попытался ее мягко упрекнуть, красотка заявила мне, что они с Натальей очень даже быстро управились.

Я послал всех в Овечий дом, а сам, прихватив документы, отправился в Кречетовку, где мы с Ольгой засели за ноут, выбирая билеты и бронируя гостиницу. Это оказалось непросто в летний-то сезон, но моя приемная дочь проявила чудеса находчивости, просеивая десятки агрегаторов и даже форумы путешественников по всему миру. В итоге уже через пару часов мы полностью обеспечили поездку. Васнецовым, кстати, повезло, им достался полет в Париж бизнес-классом.

Меня же больше впечатлили результаты по сервису «Попутчик». Я немножко нервничал по этому поводу, помня о превратностях моей прошлой поездки в Нижний Новгород. Но Оля умудрилась договориться с водителем, обладавшим неплохим рейтингом на сервисе и шестиместным минивэном, подрядив его на поездку только для нашей компании так, что он даже и не понял, что мы едем вместе. Он просто получил пять заявок на один день и даже подбирать нас должен будет в разных частях Гречина.

Ладно, все дела сделаны, все что нужно, подготовлено. Я поцеловал в лоб дочь, обнялся с бабой Степой и княгиней Дятловой и уехал ночевать в Овечий дом.

Следующий день мы все передвигались по заранее утвержденному плану. В Москву мы прибыли без каких-либо проблем.

Клуб «Шум ржавчины» располагался в подмосковном городе Люберцы, гармонично вписавшись в ряд бетонных коробок-складов, расписанных граффити, стоявших вдоль железной дороги. По сути, клуб был такой же коробкой, только кирпичной. Искомой жестяной вывески я и там не нашел, над входом висела модная неоновая. Она, конечно, не горела, а на двери красовался здоровенный амбарный замок. Клуб был не просто закрыт, а основательно заброшен.

— Не верю, что такое уютное местечко не заселили маргиналы, — пробормотала Наталья.

На разведку я взял их с Владимиром. Мы встретились впятером в том самом кафе «Теремок» на площади трех вокзалов. Место это было замечательно тем, что там часами сидели ожидающие поезда, так что мы абсолютно не бросались в глаза.

Мы обошли здание еще раз и нашли «черный ход». За грудой ящиков пряталась маленькая дверка. Возможно, когда-то через нее в клуб заносили спиртное, да и артисты могли после концерта смываться, чтобы избежать встречи с назойливой перепившей публикой.

Замок был не просто сломан, а выдран «с мясом». Мы брезговать не стали и вошли через бомж-вход. Внутри планировка походила на уже знакомую мне в Нарышкинском клубе. Сейчас в клубе не было ни души. Следов какого-либо инвейдея я не ощущал. Вороватая рука поклялась, что здесь никогда не открывали нору в осколок. Наталья это подтвердила. Вывод мы сделали однозначный: люберецкий «Саби нойзу» — пустышка.

Пора было переходить к следующей фазе операции. Васнецовы воспользовались автомобилем, который мы арендовали для поездки в область и отправились в Шереметьево. Их вылет был первым. Следующим через пять часов вылетал я. Последними, уже поздним утром, отправлялись Ирина и Сашка.

Я заселился в гостиницу. Мы все должны были ненавязчиво пересечься у театра Гарнье, он же Гранд Опера. Я приехал первым. Помню, в прошлой жизни я любил сесть в одной уютной кафешке как раз между выходом из метро и ступеньками театра, где собирались абсолютно все экскурсии в городе. Я брал кофе и вкусные парижские эклеры и смотрел, как горожане спешат на работу. К моей радости, в этой реальности кафе оказалось на своем законном месте.

Инструкция, которую я сообщил товарищам, гласила, что мы все должны толкаться на площади перед оперой, слившись с толпой туристов и стараясь не выпускать друг друга из виду, но и не сближаясь. В решающий момент я подам знак.

С утра, приземлившись, я первым делом приехал сюда, на эту же площадь, чтобы просто побродить по городу в поисках подходящего места встречи. Не боялся, что моя «васнецовская» рода примелькается. Выйдя из такси отнюдь не в центре города, я сошел в метро, а на станции «Опера» вышел уже Луи де Фюнес. Не напугал ли я остальных пассажиров? Вот уж нет! Во-первых, их было мало в вагоне. Во-вторых, я перед выходом подошел вплотную к двери, так что никто моего лица не видел.

И вот я начал ходить, раскручивая спираль вокруг оперы, пока не нашел узкую улицу без камер. Возможно, я — параноик, и уж в Париже-то нам опасаться слежки Красного Гостя незачем. Наверное, так и есть, но я верю в случайности, из-за которых рассыпается самый надежный план.

В глазах посетителей кафе мы выглядели как очередная туристическая группа. Там все были таковы. Никого не удивило, что мы собрали русские паспорта, которые исчезли в моем кармане, взамен же я раздал иностранные. Не удивило, потому что никто ничего не заметил. Ловкость рук, понимаете ли. Ну не хотел я, чтобы моя команда таскала через сто границ тысячу паспортов.

На следующее утро мы вылетели на Украину. Выдвинулись мы плотной толпой с разницей в рейсах меньше часа. Я прибыл первым и сразу забрал арендованный заранее автомобиль.

Отъехав от аэропорта, я нашел маленькую, но приличную гостиницу на въезде в город. В течение полутора часов здесь же собрались остальные, добиравшиеся на такси. Там я произвел уже привычный обмен документов. Мы вдруг стали группой американских туристов, и таковыми останемся до конца нашего визита в эту страну. На обратном пути спираль начнет раскручиваться в обратном порядке: в Киев вернется группа американских туристов. В аэропорт прибудут разношерстные иностранцы, в Москву полетят нагулявшиеся по Парижу граждане Российской империи. Но это будет уже неважно, конспирация нужна только для того, чтобы не лишиться эффекта неожиданности при штурме тюрьмы. Ну и выбраться из когда-то братской Украины.

Ключевое слово «вернуться». Мои свежие и хилые способности оракула ничего страшного не предвещали. Но я понимал, насколько опасное приключение мы планируем. Для этого я и создал всю эту на первый взгляд чрезмерно сложную цепочку превращений. Жалко только, из моей команды только я умею менять внешность.

У Васнецовых была особая миссия: арендовать крупный внедорожник или минивэн с гибридным или электрическим двигателем. Если вам кажется, что план доехать от Киева до Житомира и, в идеале, обратно на электрокаре безумен, не торопитесь! Я спрятал джокера в рукаве.

Мы заехали в салон, где подходящие автомобили в принципе были. А нам повезло, несмотря на горячий сезон, электромобили просто никому не были нужны в Киеве. Тем более крупные и тяжелые. Мелочь-то всю разобрали. Дальше мне удалось использовать свой недоразвитый дар оракула. Оказалось, он хорошо срабатывает в однобитовом режиме. Сперва еще в Кречетовке Ольга выложила передо мной список салонов. Я смотрел на каждый пункт, и предвиденье мне говорило: «Да» или «Нет» без подробностей.

Кстати, план с параноидальной сменой документов я выработал почти так же. Это была, не поверите, седьмая версия, на шесть предыдущих дар говорил либо твердое «нет», либо отмалчивался, что я трактовал как «ну не знаю».

Мы приехали в салон. Там нашлось три подходящих автомобиля. Я постоял перед каждым, активируя тот же механизм «да-нет». В итоге отобрали красивый светло-голубой минивэн. Мне он показался хлипеньким, но Владимир явно остался доволен.

То, что нам понадобится электромобиль для поездки в осколок, мы знали с самого начала, поэтому необходимое оборудование собрали с Владимиром на военной базе из будущего. Надо было найти в Киеве свободный гараж, который можно арендовать. Тут наконец Ирина развернулась во всей красе.

Она просто подошла к менеджеру салона и что-то начала шептать ему на ушко. Вскоре тот быстро набрал чей-то номер и взволновано заговорил в трубку. После этого написал на бумажке адрес и вручил его, глядя на Орлову щенячьими преданным глазами. За что был вознагражден поцелуем в щечку.

В гараже нас попытались встретить не с распростертыми объятьями. Хозяин искренне недоумевал, почему его племянник так горячо захотел нам помочь. Впрочем, работы у них и впрямь не было, поэтому один из боксов он был согласен нам предоставить. Но нам этого показалось мало. А дальше пошли в ходы секретные методы нашей команды. Начали с пряников. Я помахал перед носом хозяина бумажной котлетой, которая явно ему понравилась. Из багажника мы достали ящик виски и несколько пакетов закуски-запивки. А потом в ход пошел, если вдуматься, другой пряник, кнутом мы никого не били. Ирина просто задействовала магию внушения, уговорив весь коллектив собраться в комнате отдыха и забыть о нашем существовании на пару-тройку часов.

Я собрал у работяг смартфоны, а Владимир отключил камеры наблюдения. Дамы вызвались побухать со слесарями, а мы втроем приступили к работе.

На базе я потряс воображение товарищей, похищая тяжелое и объемное оборудование, как им казалось, в никуда. Теперь начался обратный процесс. Я доставал из ниоткуда тяжеленные футуристические аккумуляторы, какие-то переходники, провода и подставки. В итоге на столах цеха выросла немаленькая куча железа и пластика.

Владимир занялся делом. А мы с Сашкой играли в «подай-принеси-подержи». Нам не жалко, лишь бы вышел толк. И он был! За два с половиной часа мы сделали из этого драндулета натуральный спорткар. Нам не терпелось его проверить в деле, но приложив столько усилий, чтобы не привлекать внимания, устраивать уличные гонки на раздувшемся до неприличных размеров приусе было бы неразумно.

Я долго пытался доказать это разбушевавшейся пьяной Ирине. Она слушала вполуха, перед ней отжимались раздевшиеся до пояса слесаря. Наталья, сидевшая в кресле, поджав ноги, хлопала в ладоши, задавая такт физическим упражнениям.

— Они же все забудут, когда мы уедем? — спросил я Ирину жалобно.

Женщин мы отвезли в отель. Это была досадная задержка, я наивно рассчитывал, что мы прямо сегодня отправимся хотя бы на поиски клуба. Но, если вдуматься, возвращаться оттуда в Киев я не собирался, так что вечер отдыха перед операцией нам не помешал бы.

Ирина велела слесарям и всему доблестному коллективу лечь поспать, а проснувшись через час, не помнить никаких подробностей о нашем визите, кроме самого факта, что приезжали какие-то люди, дали коллективу заработать.

Арендованную машину я загнал на стоянку у отеля. Пусть отдыхает, на обратном пути заберу. Надо же на чем-то будет в аэропорт ехать. Минивэн мы оставили на маленькой парковке в соседнем квартале.

У слесарей мы отобрали пару бутылок вискаря и устроили свою пьянку. Дамы, конечно же, спать не пожелали, а потребовали продолжения банкета. Отжиматься я категорически отказался. Тогда меня потащили танцевать.

Похмелья у инвейдеев не бывает. Уж такую-то малость ликвор легко лечит. Сашка и Ирина выпили в лобби отеля пива и ожили. Мы с Васнецовыми обошлись кофе и легким завтраком.

Украинская версия клуба «Шум ржавчины» оказалась более чем живой. Всю ночь там гуляли юные любители рока, а теперь усталые сотрудники устраняли за ними разруху.

Мы прошли внутрь, уборщики набросились на нас, пытаясь выставить со словами: «у нас закрыто, приходите вечером», а мы, улыбаясь, твердили, что зашли на минутку по важному делу.

Эта комедия могла длиться вечно, но чей-то басовитый рык прекратил клоунаду:

— Пропустите их! Добро пожаловать в Саби Нойзу, дамы и господа!

К нам вышел охотник-инвейдей, тем более сильный, что я не чувствовал его присутствия, пока он сам не решил раскрыться перед нами.

Глава 12

Охотник обладал внушительной фигурой. При росте немного выше моего, а значит примерно метр восемьдесят пять, он потрясал воображение своими объемами. Весил этот человек никак не меньше полутора центнеров. Возможно и больше. Я и не думал, что инвейдей может страдать от проблем с лишним весом.

Он поманил нас рукой и скрылся в недрах клуба. Мы последовали за ним. Толстяк привел нам в кабинет, достойный наркобарона в каком-нибудь Майами. Хозяин подошел к стеклянному шкафчику, служивший баром и неплохо заполненному.

— Дамы и господа, что вы пьете в это время суток? — обратился он к нам.

Почему-то никто не выбрал виски. Наталья попросила бокал рислинга, Ирине хозяин развел вермут грейпфрутовым соком. Сашка ограничился пивом, банка которого тут же была выдана из холодильника. Мы с Владимиром попросили коньяк.

Мы все расселись вокруг большого стеклянного стола.

— Каково это — дружить с монстрами? — поинтересовался хозяин у Сашки с Ириной.

Орлова закатила глаза, а Вронский ответил, выпятив грудь:

— Мы и сами опасны.

Толстяк на это только вежливо улыбнулся.

Я решил сменить тему.

— Как вы пополняете ликвор? Убиваете заблудившихся рокеров?

— Я никого не убиваю, — вздохнул толстяк. — Бросил это дело.

— Я встречал охотника, перешедшего на темную сторону. Назовем его ренегатом. А вы, стало быть, не ренегат, а дауншифтер?

Толстяк искренне и весело рассмеялся.

— Прекрасный термин. Но я забыл представиться, куда подевались мои манеры! Меня зовут Абель Кромфилд.

— Прекрасно говорите по-русски! — искренне удивился я, у толстяка не было и намека на акцент. — Вы хозяин этого заведения?

— Спасибо за комплимент. Я давно живу в России, а к языкам у меня склонность. И нет, я всего лишь смотритель. Не спрашиваю ваших имен, вряд ли вы ответите правду. Но хотя бы придумайте, как к вам обращаться. «Эй ты» было не слишком вежливо.

Мы назвали свои настоящие имена без фамилий.

— Итак, друзья, — спросил Абель. — я безумно рад вас видеть в клубе, но зачем вы здесь?

Я откашлялся, прочищая горло.

— Я разыскиваю свою подругу. Она тоже инвейдей и пропала после теракта. Есть буквально две зацепки, позволяющие ее искать. Одна из них связана с вашим клубом. Я уже знаю, что он сетевой, ищу тот, у кого есть жестяная вывеска.

Я нарисовал на салфетке, как эта вывеска выглядит.

— Я побывал в клубах в Нарышкине и Люберцах, но именно такую не нашел.

— Это неудивительно, — кивнул Абель. — Можете дальше не рыскать по копиям, вам нужен оригинал.

— С этого места поподробнее, пожалуйста! — оживился я.

— Все клубы, о которых вы можете знать, — копии, или, если хотите, филиалы главного. Он расположен в осколке. Его содержит там один инвейдей, любитель ночной жизни и рок-музыки. Сперва он просто водил туда гостей и группы через трещины, потом основал еще несколько похожих во всем мире. Вывеска, которую вы нарисовали, есть только в осколке. Скорее всего, ваша подруга гостит там.

— А как зовут отца-основателя? — мне в голову закралась интересная мысль.

— Иван Абрамов, он русский, как и вы.

— Высокий, худой, не возражает против прозвища «Сволочь»? Специалист по выпивке?

— Да, это он. Спиртное — лишь одна из его специализаций, он пополняет ликвор с помощью развлечений. Музыка, танцы — все идет в дело.

— Секс?

— Надеюсь, вы не ревнивы, —улыбнулся Абель слегка настороженно.

— Я просто хочу найти подругу живой. Ее личная жизнь в данный момент не так важна. Мистер Кромфилд, вы нам расскажете, где и как нам попасть в этот осколок?

— Это очень просто. Но дайте мне слово, что вы не желаете вреда Сволочи Абрамову?

— По моим сведениям, он спас Соню в очень сложной ситуации. Я безусловно не испытываю к нему ничего, кроме глубокой благодарности.

— Я могу проводить вас прямо сейчас. Из любого клуба «Саби Нойзу» можно попасть в любой другой клуб нашей сети.

— Но трещины разве не привязаны к месту? — оживилась Ирина.

— Это не трещины, это порталы. Совершенно другая технология не из нашего мира. Господин Абрамов где-то ее раздобыл.

«Не обошлось без Минервы», — подумал я, а вслух спросил:

— Вы можете нас проводить туда?

— Но мы же хотели!.. — встрепенулась вдруг Ирина, но замолчала под моим взглядом.

— Мы быстро, туда и обратно, — улыбнулся я ласково.

Абель поднялся с кресла и подошел к антикварному гардеробу, будто украденному из Версальского дворца, слабо вписывающемуся в модерновый интерьер кабинета. Он распахнул дверцы, за которыми не было видно ничего интересного. Впрочем, вороватая рука считала иначе, ей там было интересно все. Наталья тоже встрепенулась. Сашка и Владимир смотрели на шкаф с недоумением.

Я пожал плечами и шагнул первым. Вышел из точно такого же шкафа, но кабинет отличался значительно. Пол, стены и потолок были отделаны светлыми деревянными панелями, на вид одинаковыми. Одна из стен оставалась бетонной. На ней висела картина с кроваво-красной сакурой на белом фоне. Выглядело это как брызги крови на простыне.

Через всю комнату тянулся стол из той же древесины, его обступали современные офисные стулья. В углах стояли горшки с бонсаями.

Нарядный шкаф и тут казался не к месту. Я отошел в центр комнаты, чтобы не мешать прочим. За мной выбрался, отдуваясь, толстяк Абель. Следом уже все остальные. Замыкала шествие Наталья. Она задержалась, чтобы погладить ладонями дверцы. Ей как профессионалу были крайне интересны все эти порталы.

Легкий шок после перехода прошел. До меня начала доходить, скажем так, атмосфера этого места. Абель выругался себе под нос, тоже что-то почувствовал.

— Сашка, Ирина, быстро назад! — скомандовал я.

— Какого черта? — возмутился капитан Вронский.

— Прикрывайте наш тыл. Иначе может случиться, что нам и возвращаться будет некуда, — Сашка все сомневался, пришлось прикрикнуть командным голосом. — Быстро!

Я достал из закромов Библиотекаря. В руках у Абеля появился крупный пистолет Тарантул. Васнецовы приготовили Скорпионы.

Я осторожно выглянул в коридор. В изначальном «Шуме ржавчины» было безлюдно. Впрочем, я точно знал, что это ощущение обманчиво. Если я правильно разобрался в устройстве всех этих клубов, зал со сценой и баром располагался справа. Туда я и направился.

В центре танцпола лежали два тела. Первое принадлежало высокому и худому молодому мужчине, скорее всего это и был легендарный выпивоха Сволочь. Он весь был покрыт множеством колотых ран. Жизнь Абрамов отдал не зря. Рядом, очень мирно, почти прижавшись к Ивану, как верная жена, замер мертвый человек-паук. Сволочь снес ему голову.

Чутье охотника подсказывало, что монстр здесь не один. Его приятели, явно поджидавшие нас, не заставили себя ждать. Сзади гулко заухали Скорпионы с глушителями, к ним присоединился грохочущий Тарантул. Я сменил Библиотекаря на шамшир и ускорился.

Их было всего-то трое. Один из пауков выпустил заряд пены, сковав Абелю руку с пистолетом. Левой рукой толстяк сжимал пауку горло. Каким-то образом он умудрился выбить у монстра нож и не порезаться.

Васнецовы отчаянно палили еще по одному, но либо не попадали, либо пауку было все равно. Третий же устремился ко мне. Он пальнул в меня пеной, но промахнулся, ткнул в меня шамширом, собратом моего, но я опять увернулся и предательски помчался к тому, что почти победил толстяка. Пришлось проделать ювелирную работу, чтобы не отрубить Абелю пальцы, но я справился. Плюс один безголовый человек-паук на полу клуба.

Третий монстр отвлекся на меня, но тут же получил по паре пуль от Васнецовых, одна крайне удачно перебила коленный сустав, а я довершил дело. Три мертвых паука на паркете — уже считалочка: трое паучат пришли обедать мною, я сабелькой махнул, и их осталось трое.

Я сменил шамшир на нож. Не торопясь, подошел к последнему пауку. Тот задергался, выронил саблю.

— Не обязззательно, — засвистел он, — доводить до крайноссстей! Можем побесседовать.

Не торопясь отвечать, я осмотрел поле боя. Три человека-паука, конечно, сила. Но четыре инвейдея, даже если двое из них не боевых профессий, а один не в лучшей физической форме, способны дать жару. Как минимум, на них приходится отвлекаться. И даже мирный пьяница Сволочь Абрамов унес с собой одного из них.

И кстати о пьянице:

— Начнем с простого. Что вы тут делаете? — спросил я, поигрывая ножом возле паучьего глаза.

— Осссторожнее! — пропищал он. — Наш родссственник нассс подвел! Упуссстил девку! Он уже наказззан!

— Вы убили своего братца?

— Нельзззя предавать сссемью!

— А ты что сейчас делаешь, принципиальный ты наш?

— Жжжить хочу!

— Ладно, почему вы решили искать ее здесь?

— Зззаказззчик сссказззал нам!

— Акаи Гестио?

— Не разззбираемссся в человечессских именах. Дух огня!

— И как вы попали сюда?

— Город на оссстрове!

— Токио? Вы попали через токийский клуб?

— Да, это ссслово! Токио!

— Дальше! Что здесь произошло?

— Ссс нами был тот, кто втыкает нож в ссспину! Он опять сссделал это! Ранил хозззяина, — паук кивнул в сторону тела Сволочи.

— Да-да, вы накинулись на бедного пьяницу вчетвером на одного, но смогли его победить только ударив в спину. Можете гордиться, настоящие инфернальные киллеры.

— Мы не гордимссся! У нассс контракт! Мы выполняем ззззадачу!

— Ладно, ответственные вы мои! Где Соня?

— Не зззнаю.

Я отошел на пару шагов, примерил нож в руке, прицелился.

— Если я метну нож тебе в глаз, он со временем регенерирует?

— Не надо в глаззз! Это больно!

Я не выдержал и заорал на паука.

— Где Соня! Хватит пудрить мне мозги!

— Я правда не зззнаю! Ее ззздесь не было! Мы иссскали, человечек, бьющий в ссспину, так ззззлиссся, так кричал! Но ее не было!

— Ты точно не знаешь, где Соня? — спросил я миролюбиво.

— Нет!

— Тогда какой от тебя толк?

И я отрезал последнюю на сегодня паучью голову.

Васнецовы тем временем с интересом рассматривали трофеи.

— Осторожно с клинками! — крикнул я им. — Они отравлены.

— Все в порядке, — отозвался Владимир, — мы знаем про паучью сталь.

Я подошел к Абелю, который нервно счищал пену с руки.

— Здесь есть камеры. Вы должны знать, где в клубе комната охраны.

— Я провожу! — толстяк наконец отвлекся от испачканной руки.

— Перекись водорода прекрасно эту пену растворяет, — подошла к нам Наталья. — Но костюм придется выбросить. Это безнадежно.

Абель отвел нас в кабинет, уставленный мониторами.

— Словно бомба разорвалась, — проворчал толстяк.

Виновник разгрома, а от оборудования остались лишь осколки, стоял, аккуратно прислоненный к дверному косяку — это был самый банальный противопожарный топор.

— Сволочь понял, что к нему придут гости, и принял меры, — сказал я.

— Почему он не сбежал? Ну почему он не сбежал? — простонал Абель, близкий к истерике.

Мы вернулись в киевский клуб, а вскоре уже ехали, полагаясь на не слишком надежный навигатор, в сторону Житомира.

Вскоре полоса застроек кончилась, и начались места живописные. Сперва дорога будто ножом разрезала поля подсолнухов. Потом их сменила пшеница, а ровно между ними стояла заправка, в которую мы заехали, потому женщины запросились в туалет, Владимир срочно захотел глянуть на колесо, которое, как ему показалось, начало сдуваться.

В итоге он пошел искать в местном магазинчике съедобный кофе, а я принялся качать шины. К бензоколонке подъехал неприлично грязный баварский внедорожник. Из него выбрались парни в камуфляже и принялись разминать затекшие ноги. Один из них, маленький, с острым крысиным лицом, подошел ко мне и начал на мове расспрашивать про наш минивэн. Это был первый раз в новой жизни, когда мне понадобилось напрягаться и вспоминать украинскую речь. Это было опасно, во-первых, я давно не практиковался, а во-вторых, местный суржик мог отличаться от привычного мне. Но мы не зря прикинулись американской группой туристов, так что я смело ответил ему на манхэттенском диалекте. Он растерялся, но не слишком сильно, и продолжил разговор в стилистике «Ландон из э кэпитал оф Грэйт Британ».

Его очень заинтересовала наш автобусик, он знал, что это электрическая модель. Когда мы среди подсолнухов обогнали его трехлитрового монстра, он очень удивился. Владимир, бывший за рулем, расслабился, и мы в какой-то момент разогнались чуть ли не до двух сотен.

Я никак этот прокол не стал комментировать. Сказал, что машина арендована, а потом пошутил, что экологию сильно недооценивают. Я мог долго распинаться про волшебную силу природы.

Кажется, крысоликий хотел купить у нас чудо-автобус, но услышав про аренду, успокоился. У него явно появился другой план. А я так хотел доехать до Житомира без осложнений.

Очень предсказуемо, стоило заправке исчезнуть из зеркал заднего вида, нас обогнал баварец. Это было не сложно, я сделал Владимиру вежливое внушение, и он поначалу даже сотню не стал выжимать.

Внедорожник преградил нам дорогу. Из него вывалились камуфляжные детины, теперь вооруженные автоматами, похожими на узи, я до того видел подобные всего раз.

Крысомордый вальяжно подошел к нам и склонился над моим окном.

Глава 13

— Заставить их отжиматься? — шепнула мне на ухо Ирина.

— Уже не поможет, они спалили наш милый электробус, — покачал я головой.

— Спалили? — не понял Сашка.

— Разоблачили, — пояснил я. — Мы слишком шустро ехали для такой модной развалюхи. Попробуем обойтись холодным оружием. Пальбу могут услышать.

Я приготовил один из паучьих ножей.

Крысомордый вожак костяшками пальцев постучал в мое окно. Я послушно опустил стекло.

— Блокпост номер один, всегда один, — вожак мерзко захихикал. — Вы едете по платной дороге. Всем выйти из машины для досмотра и оплаты.

— Мы есть гражданин Великой Америки, — проговорил я брезгливо. — Мы есть не понимать по рюськи.

— Не придуривайся, — вожак щелкнул пальцами. — слышали мы, как вы по-москальски базарили.

— Могли бы и поверить, — вздохнул я.

— Вылезай, москаль. Тебе еще доказать придется, что ты имеешь право по нашим дорогам ездить. А я хочу под капот твоей машинке заглянуть. Очень уж она у вас интересная.

— И бабе твоей чернявой, — хохотнул один из амбалов, подмигивая Ирине.

— Не советую, — сказал я, неторопливо открывая дверцу. — Пальцы откусит. Вагина дентата, слышал про такую?

— Эй! — возмутилась Ирина напоказ, — скажи еще, что тебе не понравилось.

Головорезам эта вагинодентатная перепалка пришлась по душе, но я того и хотел, чтобы они чуто-чуть расслабились. Стоило мне выйти, дальше все понеслось с красивой скоростью. Я шагнул за спину крысомордому, вожак рухнул на колени, зажимая руками распоротое горло. Я тот же нож отправил в лоб его соратнику, стоявшему ближе других. Остальные достать не успел, Ирина и Наталья метнули свои. Остался единственный «проверяльщик», сидящий за рулем. Он судорожно завозился в кабине, не зная, то ли заводить мотор, который он зачем-то заглушил, то ли тянуться за пистолетом. Конечно же не успел ни того, ни другого.

Я не желал пачкать салон внедорожника, поэтому выволок водителя на травку, отобрав оружие, которое, как известно, не игрушка. Ирина, скользнувшая за мной следом, воткнула нож ему в глазницу.

С «блокпостом номер один» было покончено. Машины почти не пострадали, только на дверцу электробуса попалибрызги крови вожака.

— Надо будет на мойку заехать, — сказал я задумчиво, разглядывая этот абстракционизм, — Сашка, будь добр, отгони баварца подальше в пшеницу.

— А тела? — спросил Владимир. — Может быть сжечь вместе с машиной?

— В другой ситуации, наверное, и сожгли бы, — ответил я. — Но сейчас мне хочется, чтобы вопросов было меньше. Так что машину в кусты, мало ли что она там забыла, а с телами разберемся в нужное время в нужном месте.

— Только не говори, что ты их хочешь отправить, — Владимир сделал неопределенный жест рукой, — туда.

— Именно туда! — воскликнул я. — Куда еще-то?

С этими словами я обошел поле боя, подбирая в карман вороватой руки оружие и тела. Инвейдеи удивлялись в меру, зато Ирина и Сашка наблюдали за этой операцией, мягко говоря, с интересом.

Закончив шокировать товарищей, я дал команду трогаться. Дальнейшее наше путешествие прошло гладко. Кровь с дверцы мы смыли в реке под мостом, вооружившись ведром. Найденным в багажнике бандитской тачки.

Нужная нам трещина располагалась в деревне Нахапетовка на юго-востоке от Житомира.

Мы встали лагерем у реки, в паре километров в направлении города. Я поставил команде задачу изо всех сил изображать горожан, выбравшихся на шашлыки. Сам же в компании Орловой отправился в деревню на разведку. Я надеялся, что Ирина с ее способностями разговорит местное население.

Из местного сельпо, в котором мы показательно закупали водку и закуски, хорошо просматривался конец улицы, перегороженный воротами при высоком зеленом заборе. Сомнений не было, что именно там был вход в осколок.

Я подмигнул Ирине и она завязала непринужденный разговор с продавщицей, из которого мы очень скоро узнали массу подробностей. Мальчики как мальчики, только наглые очень, а как напьются, так и вовсе. Полкана соседского убили по пьяни. Нет, Полкаша полаять любил, но работа у него такая, собачья, что ж теперь, стрелять сразу. Девок в деревне прячут. А те, кто умнее, давно их в Житомир переселили. А то и вовсе в Киев, но это сложнее.

Да, приезжает небольшой автобус с той стороны. Смешной, электрический. Раскрашен цветочками, маками. Ясно, что не этих мальчиков, что за забором, у них-то здоровенные бегемоты, чихают так, что вся деревня в черном дыму. Раз в неделю — продуктами закупиться. Не, не в этом магазинчике, в Житомир ездят на рынок. Здесь недалеко, по пустой дороге можно за пятнадцать минут долететь.

Она не помнит, прошла неделя или нет. Может и прошла. Ну они не так чтобы по часам приезжали, наверное, как еда кончится, так и выбираются из своей пещеры. Что за пещера? Она разве не говорила? Так всегда знают, что там пещера за забором, вот ее сторожат. Нет, сама она не видела. Никто не видел. Сто лет там пещера, только мальчики сменились недавно, пару месяцев как. Ну может полгода. Здесь время по-другому идет. Не летит, а плывет.

Я же слушал вполуха, подмечая, конечно, ключевые моменты, а больше следил за работой Ирины. С продавщицей она работала мягко, голосом, жестами, интонацией убеждая, что мы с ней друзья, очень друг другу симпатичны и потрепаться о забавных плохих мальчиков с пещерой — милое дело. А напоследок уже надавила, приказала молчать о разговоре, не было никаких приезжих, ни о чем не говорили, забором не интересовались. Туристы купили водку и ушли восвояси.

Все равно пришлось к забору идти. И там уже другая техника началась. Куда жестче, чем со слесарями. Сперва я принял облик того крысомордого, что пытался отнять у нас электробус. Постучался в ворота. Меня, конечно, с той стороны послали подальше, но я был нагл и настойчив, стучал дальше и кричал, что мне только дорогу спросить. Камер над воротами мы не видели. Это странно и немножко опасно, вдруг там модели, которых мы не можем засечь, но я решил рискнуть. Ставку делал в том числе и на то, что скучно им по сторону ворот. Удовольствие среднее просто сидеть на одном месте и это самое место сторожить. А тут турист, выпивший водки, какое-никакое, а развлечение.

Вышли двое, Ирина тут же приняла их в оборот. Мы отошли подальше от поста. Мальчики после первых же ее слов поплыли. Вскоре мы выяснили все, что парни знали. Да, скучно. Платят хорошо, но деньги здесь девать некуда. Там внизу тюрьма, за едой приедут скоро, уже завтра, часиков в десять появятся. И нет здесь никаких камер. Те, внизу, особо никого не боятся, бравые парни тут дежурят, просто чтобы случайные прохожие не забредали. Начальник и забор ставить не хотел, внимание привлекать. Может быть еще и снесет. Достаточно шлагбаум установить. Ну и ментам платить, чтобы не докапывались, мало ли зачем дорогу перегородили. Раньше так и было, но в апреле упившийся самогону тракторист снес заграждения. Ему, конечно, вломили, но забор все же поставили. Нет, связи с тюрьмой почти нет. Туда провод не протянешь. Но в случае чего весточку послать можно, главный на посте знает как. Нет, заблудившийся пьяный турист — не повод шум поднимать. Такие как мы раз в неделю ломятся. Упьются на бережку, водки им мало, вот и буянят. Нам же в кайф, хоть какое-то разнообразие.

Едой мы купили в сельпо. А пройдясь по улице, даже сковородку с жареной картошкой приобрели у какой-то бабули, и курочку. Просто питаться в деревне, дал немного денег, и за тобой бегать будут, пытаясь накормить.

Мы с Ириной сняли у той же бабульки на главной улице комнату в мансарде. Из окна были прекрасно видны те самые зеленые ворота. Нужны мне были только телефон с местной симкой, приобретен еще в Киеве, равно как и его собратья для остальных членов команды. Ну и одно интересное духовое ружье, которое мне вручил Владимир.

Электробус в маках выехал из ворот в десять часов двадцать минут. Когда он проехал под нашими окнами, я пальнул в него из того самого ружья. Сразу пришла весточка от Владимира о том, что сигнал четкий. Пальнул я, конечно, не разрывным снарядом, а просто жучком, который позволит нам следовать за тюремным интендантом на расстоянии до рынка и обратно.

Я надеялся, что закупщики не упустят возможности загулять в большом мире и напьются на природе. Они не подвели. Приехало два человека, один, как выражался «язык» Свешникова, офицер с тонкими, даже аристократическими чертами лица, а с ним мордоворот, явно взятый, чтобы таскать тяжести.

Припарковались они в тихом уединенном месте, нам это было на руку. Достаточно было дождаться, когда уже заметно хлебнувшие самогона тюремщики вернутся с покупками. Я даже дал им сумки уложить в багажник. Офицер вполне подходил мне по комплекции, так что я принял его облик, мордоворот же просто сгинул в кармане. Его настоящий начальник, конечно, тоже. Я не знал, как вороватая рука заработает в осколке, поэтому достал все наше снаряжение заранее. Мы еще раз обговорили план. Ликвор ликвором, но техника должна работать и там, даже если пришла к нам из будущего. Но если все же не сможет, вломимся к ним на их же машине и убьем всех, кто станет на пути. Это тоже план. Он простой, а значит — надежный.

Первым подъехал к воротам маковый автобус. Я, все еще пребывая в образе тюремного офицера, раздраженно побибикал, и мне без колебаний открыли. К автобусу подошел один из мордоворотов-охранников, тот самый, которого Ирина вчера допрашивала.

— Пароль! — спросил он, явно прикалываясь.

Я в ответ выпалил то, что первым пришло мне на ум, и не спрашивайте, откуда это выплыло.

— Шушпанчик символизирует беззащитность и уязвимость, а также может ассоциироваться с детством и наивностью.

Охранник завис на несколько секунд, глядя на меня как на сумасшедшего, потом ухмыляясь, принюхался.

— Нажрались опять, ваше благородие?

Я на что-то подобное искренне рассчитывал, так что обрызгал себя самогоном, как духами. Потянувшись вглубь салона, я достал пакет с купленной вчера водкой, открыл дверцу и протянул пакет стражу.

— Выпей и ты за наше здоровье.

— Спасибо, ваше благородие, — обрадовался мордоворот. Он попытался вглядеться в недра автобуса, но ничего не разглядел сквозь тонированные стекла. — А где Сидоров потерялся?

— Сломался твой Сидоров, дрыхнет там, — я махнул рукой в заднюю часть салона. — Хочешь поздороваться?

Я мог бы уже начать убивать, охранников было всего пятеро. Пять ножей — пять лбов. Просто именно этот громила не казался моему чутью убийцей с руками по локоть в крови. Просто здоровый деревенский парень, решивший, что в банде веселее и менее хлопотно, чем в поле.

Я сделал шаг в сторону от дверцы, мордоворот наклонился, мне не составило труда нажать пару точек на его шее и пропихнуть бесчувственное, но пока живое, тело в салон. Остальные еще не поняли, что происходит, хотя смотрели на нас с интересом. Ну еще бы, здесь не так уж много событий случается.

Их я жалеть не собирался. Летят четыре ножа, и проезд свободен. Без шума и пыли. К нам присоединился второй электробус. Я закрыл ворота, и мы облачились в приготовленную заранее амуницию спецназа с военной базы будущего. Проверили оружие. По моему плану сперва заезжает маковый автобус, его ждут внутри и, если на месте перехода, вопреки показаниям всех языков, нас встретит пост, они не сразу среагируют. Через десять минут заедет и наш апгрейженный бодрячок.

Первую группу перенес я с помощью вороватой руки. С второй осталась Наталья. Мне компанию составила Ирина. Возможно ее способности к убалтыванию смогут помочь при столкновении с постом, которого быть не должно.

Нам опять повезло. Никто на выходе из кроличьей норы нас не встретил. Автобус я смог перенести без каких-то затыков, хотя ликвор и крякнул от напряжения. Тут-то и начались предсказанные проблемы. Стоило электробусу затормозить на той стороне, как я резко почувствовал себя слабее. Только теперь я понял, какое огромное влияние на меня оказывали способности инвейдея. Здесь, за три километра от эпицентра, они заметно ослабели.

Точка перехода никак не выделялась, та же самая дорога, рассекавшая лес, уходила дальше, в никуда. Даже цвет потрескавшегося асфальта не менялся. Мое ослабевшее чутье подсказывало, что через пару сотен метров начнется это самое ничто, граница крошечного осколка. Глаза чего-то подобного не подтверждали. И, конечно же, я не стал проверять, как там и что там за пределами сущего.

Я отъехал на несколько метров, чтобы случайно не устроить аварию с прибывшей второй группой. Можно было выйти из машины и осмотреться, что мы с Ириной и сделали. Тюрьму отсюда видно не было, что неудивительно. По разведданным это было одноэтажное здание не выше трех метров, конечно же деревья его полностью закрывали. Мы стояли на относительно прямом участке дороги, но дальше она начинала петлять. Единственное, что разбавляло лесную идиллию, была крыша наблюдательной вышки, слегка возвышавшаяся над деревьями. Не настолько высокая, чтобы рассмотреть место перехода. Скорее, там был блокпост, отслеживающий тех, кто двинется по дороге в сторону крепости. Я молча указал на вышку Ирине, она также тихо кивнула.

Я медленно двинулся на маковом электробусе вперед, Ирина же побежала вдоль дороги, скрываясь среди деревьев. Это был уютный и не слишком заросший лесок. Скорее даже одичавший парк.

Я остановил машину, когда поравнялся с вышкой. Дорогу ничего не преграждало, так что очередной головорез в камуфляже, ничем не отличающийся от бандитов в «верхнем» мире, с которыми мы сталкивались по дороге, посмотрел на застывший автобус с удивлением. Он затоптал окурок и, не торопясь двинулся ко мне.

Глава 14

Охранник склонился над моим окном, не решаясь стучать. Местный контингент явно не состоял с офицерским составом в таких же панибратских отношениях, как банда наверху.

— Случилось что-то, ваше благородие? — промямлил головорез.

Я не торопился отвечать. И только дождавшись, пока по лестнице вверх метнется тенью Ирина, я опустил темное стекло. Охранник не успел испугаться, увидев вместо знакомой офицерской физиономии футуристичный спецназовский шлем. Пуля из Библиотекаря беззвучно пробила ему череп.

Я достал приготовленную заранее легкую снайперскую винтовку «Инок», посмотрел в оптику, что творится на смотровой площадке вышки. Там сидела еще пара охранников. Они явно пока не поняли, что происходит нечто пугающее. Но вот один из них увидел Ирину, стремительно поднимающуюся по лестнице. Я тут же снял наблюдательного черта из Инока. Второго убрала Орлова ножом. Почти наверняка они не успели предупредить базу. Точно, конечно же, мы узнаем, когда начнем штурмовать крепость.

Подъехал второй электробус.

— Разворачиваем оборудование, — скомандовал Владимир.

Мы с Сашкой помогли ему поднять несколько увесистых чемоданов на площадку. После нескольких, довольно сложных на мой взгляд, манипуляций, Васнецов выпустил стайку серебристых дронов с палец в длину, но немного толще. Они улетели в сторону крепости. Владимир достал пять планшетов и раздал каждому из нас.

— Ты сможешь управляться с этим хозяйством без ликвора? — спросил я.

— А ты сможешь стрелять из пистолета? — передразнил он.

— Ждать опасно, — вмешалась Наталья. — Даже если они еще не предупреждены о нашем визите, у них может быть регулярная перекличка с постом.

— Да, выдвигаемся! — согласился я. — Надеюсь, пока мы доедем, разведка найдет пульт охраны. Все помнят план? Вариант А: охрана впускает это красненькое чудо, раскрыв ворота. Поэтому со мной едут Ирина и Александр. Возможно, понадобится кого-то уболтать. К счастью, способности госпожи Орловой не зависят от ликвора. Вариант Б: охрана нас не впускает, но я вышибаю дверь автобусом.

— Не вышибешь, — Владимир кивнул на экран планшета. — Ворота солидные, крепостные, многотонный таран выдержат. Так что, если вам не откроют, постарайтесь не умереть до тех пор, как подъедем мы с вариантом В. А именно с большой и красивой пушкой, из которой я разнесу всю их стену.

— Принято! Дайте нам фору в пять минут, чтобы из крепости вас не заметили.

Я попытался в качестве эксперимента убрать одно из тел в карман, но рука меня не слушалась. Точнее, она честно исполняла обязанности биопротеза, почти как живая рука, но никаких дополнительных опций я от нее не добился. Спасибо, хоть содержимое кармана не вывалила на пол.

Мы спустились с площадки. Компания моя собралась уже рассаживаться по автобусам, но я окликнул их.

— Подождите! — они вопросительно глянули на меня. — Даю вам слово, что мы вернемся все вместе. Я не оставлю тут никого. Только уж и вы сделайте одолжение и не подставляйтесь под пули!

Владимир усмехнулся и потрепал меня по плечу.

— Это еще кто кого не оставит.

Ворота и не думали открываться. Я для порядка побибикал. Потом еще раз. План А не сработал. Правда, и стрелять по нам никто не начал, это была хорошая новость. Ирина пожала плечами, сняла шлем, заслужив мой гневный взгляд, вышла из машины.

— Мальчики, — сказала она томно, глядя в камеру. — вы же не заставите даму стоять под дверью?

Что-то она сделала со своим голосом, позой, движениями, на которые хотелось смотреть, не отрываясь! Я чуть сам не выскочил из автобуса, чтобы открыть перед ней ворота.

Но либо через камеру эта магия не работала, либо у парней по ту сторону была железная выдержка. План А провалился окончательно. Но тут в дело вступил третий вариант. Нас догнали Васнецовы. Я резко вырулил в сторону, а потом выскочил, и за руку оттащил Орлову в кусты.

Электробус с визгом затормозил, развернувшись метров за двести от ворот. Из раскрывшейся двери высунулся Владимир с красивым гранатометом из будущего. От него отделился синий шарик, плавно полетевший в сторону ворот. Я рывком кинул Ирину на землю, накрывая ее, а главным образом незащищенную глупую башку без шлема, своим телом. Из-за этой суеты я проглядел сам взрыв. Только ощутил маленькое землетрясение, что он вызвал, а также волну жара, которая, впрочем, не причинила мне вреда, спасибо комбинезону из будущего.

Ворота просто прекратили существовать. Я проверил, что вся моя амуниция под рукой, включая Инока, Библиотекаря, шамшир и паучьи ножи, а также планшет с картой, которую на наших глазах рисовали дроны. В руки взял Миротворца. Инока я передал Наталье. Также у нее за спиной был закреплен Схимник. Ирина к моему облегчению метнулась в маковый автобус за шлемом. Владимир сменил убойную пушку на гранатомет полегче, но тоже выглядевший весьма футуристично.

Я жестами приказал Васнецовым занять административный корпус в центре площади. Дроны уже исследовали этот комплекс и показывали, что там обосновались два техника, пялящиеся в экраны. Вся же охрана металась по зданию тюрьмы, куда я с Ириной и Сашкой и отправился.

Мы подошли ко входу к левому от ворот крылу. Вронский приоткрыл дверь, почему-то не запертую, как положено в тюрьме, и бросил внутрь световую гранату, тут же дверь прикрыв. Даже пробившийся сквозь узкие щели свет, казался нестерпимо ярким.

Я ринулся внутрь, расстреляв из автомата пятерых обалдевших охранников. Еще один ринулся от прочь по коридору, но его догнал нож, что метнула Ирина. По обе стороны прохода располагались глухие двери, ни одна из них не была заперта. Мы открывали их одну за другой, все они были битком забиты каким-то картотеками, ни одного человека, живого или мертвого, мы там не встретили.

— Я разобрался с камерами, — раздался голос Владимира в шлеме.

Да, там была рация, и мы настроили связь друг с другом.

— К вам со спины пытается зайти группа поддержки, — тревожно крикнул Владимир.

— Через двор, типичная ошибка новичка! — хихикнула Наталья, послышалась серия глухих щелчков. — Все, нет больше группы поддержки. Какая отличная снайперка — этот твой «Схимник»!

— А ты где? — осторожно поинтересовался я.

— На крыше, — ответила Наталья. — отличная точка, весь двор как на ладони. Жаль, в самой тюрьме окон не предусмотрено.

— Кстати про тюрьму. Дальше пока не суйтесь, — продолжил Владимир. — Во-первых, там дальше установлены замаскированные турели, сейчас попробую их отключить. Во-вторых, со следующего блока начинаются камеры, обзор плохой, свет не горит, пытаюсь разобраться с постояльцами. Но гранату кидать туда вовсе не стоит.

— Ты знаешь, что нам важно. Первый пункт — Крамер, второй — Соня, — третий — неплохо бы найти вход в подвал, или где у них там приборчик.

— Какой приборчик? — удивился Владимир.

— Который наши способности отключает.

— Ты думаешь, это не свойство местности?

— Возможно, но вряд ли, очень уж зона действия локализована.

— Пока не вижу никаких признаков подвала. Ищу!

— Найди Крамера! — воскликнул я.

— Отключил турели! — радостно оповестил нас Владимир. — Сейчас пытаюсь найти управление светом.

Ирина постучала меня сзади по плечу. Я обернулся, она знаками попросила снять шлем и сняла свой.

— Не хочу транслировать это в эфир, — прокомментировала она. — Я боюсь, что Крамер найдет нас первым. Причем, не нас с тобой, а Васнецовых. Представь себе двух зомби: на крыше со снайперкой и в пультовой.

Я задумчиво посмотрел на Орлову.

— Говоришь, они здесь также заперты, как и узники?

— По сути — да.

— У меня есть идея. Перемещаемся в пультовую.

Мы переместились.

— Владимир, отсюда можно вещать на всю тюрьму?

— Да, — Васнецов указал на большую белую клавишу возле микрофона.

— Ирина, мне нужна твоя помощь.

Я нашел какой-то блокнот с ручкой, и чуть-чуть подумав, набросал текст.

— Здесь общий смысл, если надо, отредактируй, — я протянул блокнот Орловой. — Используй свое обаяние и расскажи все это дружному тюремному коллективу.

Ирина уткнулась в листок, принялась чиркать там ручкой и бурчать что-то под нос. Потом решительно подошла к микрофону и вдавила клавишу.

— Дамы и господа! — произнесла она особым голосом, от него даже в нашей каморке все замерли, боясь пропустить каждое слово. — Что вас ждет впереди? Сколько ваших товарищей уже погибло? Я расскажу, что произойдет в ближайшем будущем. Первое: мы найдем вход в подвал, где хранится ваш замечательный прибор. Если не найдем, то проложим дорогу направленным взрывом. Считайте это ответом на теракт в Дивеево. Если вы ничего про него слышали, спросите свое начальство. Или его с вами нет?

Второе: мы найдем прибор, отключим его и вернем способности монстрам, которых вы сторожите. У них накопились бааальшие счета к своим тюремщикам.

Третье: Мы ищем двух людей: вашего нового дознавателя, он выглядит как крыса, ведет себя как крыса, но умеет подчинять себе людей. Крыса-гипнотизер. Просто скажите нам, где он прячется.

Также нам нужна ваша новая заключенная, девушка-блондинка. Отдайте нам ее живой и здоровой. Это все, на остальной персонал нам плевать. Ваша жалкая жизнь достанется вам в подарок.

Ну и четвертое: мы-то сможем отсюда уйти, мы умеем открывать двери между мирами, а вы? Пропуск у нас, только даже нам он сейчас не доступен, так что не надейтесь найти его на наших холодных телах.

Ирина облизнула пересохшие губы. Владимир сунул ей в руку бутылочку воды, она с благодарностью кивнула и приникла к горлышку. Напившись, она вернулась к микрофону и заговорила совсем другим тоном, это был прямой и не допускавший противоречий приказ:

— Каждого, кто выйдет на площадь и бросит оружие, мы заберем с собой в большой мир. Тому, кто сдаст нам дознавателя Крамера живым, мы выплатим вознаграждение. Тому, кто приведет заключенную Софью Корецкую живой, мы выплатим вознаграждение. А теперь, — она повысила голос, — все шагом марш на площадь сдавать оружие!

Это был настолько сильный приказ, что даже Сашка привстал, ноги сами несли его туда, на площадь. Мне пришлось положить руку ему на плечо, чтобы он успокоился.

— Пошли, родимые! — шепнула Наталья, все это время державшая площадь в прицеле Схимника.

Внизу начала собираться толпа. Тюремщики бросали на брусчатку автоматы и отходили в сторону, не очень понимая, что им делать дальше. Всего вышло четырнадцать человек.

— Я включил свет в тюремном блоке, — сообщил Владимир. — Персонала там почти не осталось. Только один, и нет, это не ваш Крамер. Рожа не крысы, а скорее бегемота.

Мы посмотрели на экране, как толстяк под два метра ростом открывает клетку с какой-то женщиной. Она встала с большим трудом. Не похоже, что в этом отеле хорошо кормили постояльцев. И конечно же она была ни капельки не похожа на Соню. Хотя рассмотреть ее было трудно из-за корочки грязи. Тем более на плохоньком экране.

— Владимир, контролируй камеры, — скомандовал я, — и найди нам этот чертов подвал. В крайнем случае и впрямь взорвем пол.

— Есть, командир, — Васнецов старший шутливо отдал честь.

— Сашка, пойдем, примем почетную капитуляцию.

— А она бывает почетной? — ухмыльнулся капитан Вронский.

— Если обходится без батогов, — ответил я ему в тон.

Мы спустились к людям. Я краем глаза отметил, что Наталья на крыше бдит с винтовкой в руках.

Я жестом оставил Сашку охранять гору автоматов на мостовой. Сам же пошел навстречу толстяку, который вел к нам, а точнее нес на плече пленницу. Вблизи я убедился, что к Соне эта девушка не имела никакого отношения, ну разве что моя подруга всегда представала передо мной в образе, во что я верить не хотел.

— Вы хотели бабу? — спросил тюремщик, заметно стесняясь. — У нас только такая есть. Других женщин тут не водится.

— Это явно не Софья Корецкая, — обратил я внимание охранника на очевидное.

Потом повернулся к пленнице.

— Кто вы? Как вас зовут?

— Меня зовут Бриджит, — ответила она по-английски, на каком-то странном, возможно южном диалекте.

— Когда к вам вернутся силы, мне стоит ждать от вас проблем?

— Я знаю, что обязана вам. Вытащите меня их этой помойки, и я верну долг, когда и чем смогу. Клянусь! — Дамочка прижала руку к груди.

Мне показалось, будто в ее клятве был особый смысл, и вселенная на нее откликнулась. В этот момент силы покинули девушку, она сползла бы на камни мостовой, но мы с толстяком ее подхватили. Я нашел в одном из карманов упряжи, составлявшей часть амуниции спецназа будущего, батончик и бутылку воды, протянул узнице, она жадно впилась зубами в шоколад.

— Пленников надо кормить! — сообщил я толстяку.

— Виноват, ваше благородие! — Вытянулся тот по стойке смирно, чуть не выронив девушку, но Бриджит уже взяла себя в руки и могла держаться ровно. — А как насчет награды? Обещали за барышню!

— Не за эту. Впрочем, награду ты получишь. Я тебя не убью и вывезу туда, — я ткнул пальцем в небо, — наружу. Это много, поверь.

Я так отвлекся на всю эту интермедию с Бриджит и тюремщиком, что прозевал, как за моей спиной начало происходить нечто важное. Но истеричный отклик Натальи привлек мое внимание.

Я до сих пор не понимаю, как мы могли не заметить этот люк у самой стены администрации, в двух шагах от оружейной кучи. Из провала, до сих пор скрытого, появился крысюк Крамер, он прижал ствол пистолета к затылку Сашки. Я сделал менту рукой знак не рыпаться.

— Как же ты мне надоел, Васнецов! — завизжал Крамер. — Никуда от тебя не спрячешься, всюду нос свой суешь. Но тут моя территория! Я в этой гребаной тюрьме распоряжаюсь! И все слушайте мой приказ! Всем идти со мной в катакомбы! Всем защищать меня и артефакт! А ну бегом вниз! Шагом марш, ать-два, ать-два.

Он отступил в глубину по лестнице, уводя с собой потерявшего контроль Сашку. Тюремщики, закатив глаза, будто зомби, потянулись к провалу.

Глава 15

Голос Ирины, усиленный динамиками, накрыл площадь как удар мухобойкой.

— Отставить! Всем лечь на землю и закрыть глаза! Голову обхватить руками!

Зомби начали падать на мостовую как мешки с мукой. Люк в подвал разочаровано захлопнулся. Крамер больше не властвовал на площади.

— Я нашел, как управлять спуском в эти его катакомбы, — с легким облегчением сообщил в шлеме голос Владимира.

— Ирина, — попросил я в микрофон, — прикажи им отправиться в тюремный блок и разойтись по камерам. Владимир, запирай камеры по мере заполнения. Я пройду с ними и прослежу, чтобы никто не сорвался с крючка.

Соответствующее указание тут же прозвучало. Зомбаки с трудом поднялись с брусчатки и потянулись под арест. Бриджит отправилась было с ними, но я положил ей руку на плечо и шепнул, копируя интонации Орловой: «Отставить! Присядь у стенки, никуда не уходи».

Тюремщики заняли пять камер, то есть один неполный блок-коридор. Не так уж их и много было. Я перехватил на пороге уже знакомого мне толстяка.

— Кто там внизу с Крамером?

— Господа офицеры и гвардия, ваше благородие! — парень очень хотел угодить мне.

— Офицеров сколько?

— Раз уж господин капитан не вернулись, стало быть, двое их, не считая господина дознавателя.

— Что за гвардия и сколько их? — продолжил я допрос.

— Ну так гвардия же, ваше благородие. Они господ офицеров защищают, и артефакт.

— Сколько человек в гвардии? — повторил я терпеливо.

— Пятнадцать, ваше благородие, — виновато ответил толстяк.

— Почему же ваша гвардия не защищала администрацию? И вообще не сражалась с нами?

— Как вы, ваше благородие, ворота дернули, господин дознаватель изволили в катакомбы спрятаться, гвардию с собой забрали-с. Чтобы, само собой, артефакт охранять.

— Что за артефакт? Где он находится, как выглядит, откуда взялся?

— Так внизу он, ваше благородие, а как выглядит, мы без понятия. Нас, рядовых, вниз не пущают.

— Гвардия хорошо вооружена?

— Так весь арсенал внизу!

— Ладно, иди к остальным, — отпустил я толстяка.

— Ваше благородие, а что же с нами теперь будет? — испуганно спросил тюремщик.

— Если выживем, то как я и обещал, заберем наверх, в большой мир, да отпустим на все четыре стороны. Ну а если дознаватель ваш победит, тогда молитесь. Ни Крамер, ни кто-то другой без нашей помощи отсюда не выберется.

Я затолкнул тюремщика в камеру, которую Владимир, наблюдавший за нами на экране, тут же запер.

Владимира я хотел оставить в пультовой, следить за обстановкой, но он умудрился вывести информацию с видеокамер на тот же планшет, с помощью которого управлял дронами. Я поразился, что он смог совершить такой подвиг, лишившись своих способностей, на что он повторил утреннюю шутку: «А ты стрелять из пистолета не разучился?»

Люк открылся. Владимир запустил туда партию дронов. Визуальную картинку они не давали, просто рисовали карту. По их данным нас ждала винтовая лестница сильно вглубь. Оканчивалась она большой пещерой, а может и не было там тупика, просто что-то уничтожило дроны.

Едва ступив на первые ступеньки, ведущие вниз в проклятое ничто, я ощутил, как устал за этот безумный день. Только сейчас я прочувствовал, что лишился помощи бесценного ликвора. Появилась жалкая мыслишка, закидать чертов подвал гранатами. Но где-то там оставался единственный член команды, который не навязался в эту экспедицию, а был призван мной лично. Я не мог бросить Сашку, также как не мог убить его вместе с остальными. Я дал слово, что мы вернемся все.

Кто-то похлопал меня по плечу. Я обернулся, Наталья протягивала мне батончик и бутылку воды. Дежавю, я только что подкормил так же освобожденную узницу. Шоколад прекрасно заменил стимулятор. Ноги и руки больше не тряслись, я сжал покрепче своего проверенного многочисленными боями Миротворца и начал спускаться по лестнице.

Это был узкий спиральный коридор чуть больше метра в ширину с одинаковыми каменными стенами, потолком и ступенями. Я так и не понял, что его освещало, источника я не нашел, но в проходе царила не тьма, а вечные сумерки.

Через неприятное множество ступенек мы добрались до первой площадки. Дроны перед смертью показали нам, что она — первая из пяти. Мы остановились перевести дух. Ирина нашла у стены использованный шприц, на стенках которого виднелись потеки зеленой маслянистой жидкости. Орлова мне протянула эту мерзость с ужасом, который меня удивил.

— Что это? — спросил я как можно более легким тоном.

— Стимулятор! — ответила Ирина дрожащим голосом.

— И что он делает? — спросил я, изображая ангельское терпение, которого на самом деле не испытывал.

— Усиливает Голос. Свешников нас предупреждал об этой дряни.

— Я думал, вы не используете ликвор и прочую «магию».

— Мы и не используем. Эта дрянь влияет на связки, на резонаторы, как у певцов, короче все звуковые эффекты Голоса работают сильнее.

— А есть какие-то другие? — зачем-то уточнил я.

— Конечно, — лекция пошла Ирине на пользу, она слегка успокоилась, — жесты, позы, мимика. По идее даже слова не нужны, можно всякую белиберду нести, а жертва останется в твоей власти. Это высший пилотаж, использовать Голос молча. Наш орден потому и называется «Молчание». Только сложные команды не дашь, конечно, но и это не точно.

— Так, вернемся к нашему барану. Если Крамер вколол себе эту дрянь, что он сможет такого, чего не мог ранее?

— Он сможет взять всех вокруг под контроль так плотно, что даже я не смогу их освободить.

— Возьмет всех, кроме нас с тобой? — уточнил я.

— Я надеюсь, что так, Ирина опять задрожала.

Я обернулся к Васнецовым.

— Держитесь за спиной. Отключите звук в шлемах. Или уменьшите до предела, за которым еще хоть что-то слышно. Если с вами по рации заговорит кто-то кроме нас с Ириной, выбрасывайте шлемы, бегите к автобусам и, не задерживаясь ни на секунду, покидайте осколок. Что будет дальше я не знаю. Найдите Михельсона, найдите Свешникова. Это все. Если я погибну или попаду под контроль, не вздумайте меня спасать.

Они медлили, пришлось на них рявкнуть:

— Мне не нужны зомби за спиной, в которых я и пальнуть не смогу! Ваша задача — сохранить разум.

До Васнецовых все же дошло. Тогда я обратился к Ирине.

— Тоже держись поодаль. Крамер постарается первым делом выбить тебя. Комбинезон спасет от шальной пули, но вряд ли от массированного огня, тем более, если у них там целый арсенал, чтобы это не значило. Я постараюсь его отвлечь. Это не похоже на план, но большего мы сейчас не родим.

— У тебя нет ликвора, Васнецов! — напомнила мне Орлова, будто бы я мог забыть такую малость.

— У меня есть автомат, — пожал я плечами.

На следующей площадке нас уже ждали. Явные гвардейцы, одетые гораздо лучше рядовых тюремщиков, ринулись мне навстречу, все пятнадцать человек. Палили они беспорядочно, пули отчаянно рикошетили от стен, создавая в узком коридоре свинцовый ад. Я сразу рухнул на попу, и почти лежа скатился вниз, пересчитывая ступеньки. Я был прав, амуниция из будущего выдержала несколько попаданий.

В последний момент я умудрился присесть на корточки и потом встать, окруженный людьми с пустыми глазами. Даже этим зомби хватило ума не стрелять в толпе по себе же. Они достали штык-ножи, я же схватился за любимую саблю.

Шальные пули не пробили защиту, но кажется сломали мне пару ребер. Или это лестница постаралась. Все же я осилил проход девяти свечей, стараясь игнорировать боль. Чертов комбинезон все же умудрились порвать ножами, наверное, попали в те места, куда уже бились пули. Один из порезов добавил радости многострадальным ребрам, другой, совсем уж неприятный, пришелся в бедро над коленкой.

Оставшиеся в живых отступили на несколько ступенек. Лестница была настолько узка, что уместиться одновременно могла пара человек, не более. А махать колющими и режущими предметами мог эффективно кто-то один. Моя задача была не отпускать оставшуюся пятерку настолько далеко, чтобы они могли в меня постреливать.

Я плохо слышал сквозь шлем, но откуда из-за спины Ирина вопила им «Отставить», «Лежать», «Фу» и прочие глупости, которые после внушения Крамера под инъекцией явно не работали. Я немного разозлился на нее, сказал же держаться подальше. Но отвлекаться на гиперактивную девушку я себе не позволил. Моя задача — зарезать пятерых здоровых штурмовиков, стараясь не сильно хромать. На этом я и сосредоточился.

Выпад, блок, уход, минус один. Не дожидаясь, пока первый из цепочки рухнет, ударил следующего рукоятью сабли в лицо, он врезался в стену, но все же остался на ногах, а жаль. Зато номер два уронил нож и потянулся к кобуре на поясе за пистолетом. Не дал ему такой возможности. На таком расстоянии я уже смог сделать выпад и резанул ему запястье. Силы не хватило отрубить руку, но сухожилия я ему перерезал. Теперь можно было довершить начатое, я пронзил номеру два грудь.

Номер три метнул нож. Я попытался отбить его левой рукой, комбинезон к счастью выдержал, но удар пришелся в локтевой сустав, и левая рука повисла плетью. Пришлось страшно мстить, пронзил третьему номеру клинком горло.

Последняя пара, наверное, и рада была бы сбежать, но их подгонял в бой приказ Крамера. Мне казалось, что я даже сквозь шлем слышу его бубнеж: «Убить! Убить! Убить!»

Ирина снова попробовала прикрикнуть «Отставить» и «Пошли прочь, уроды», но занудство оказалось сильнее.

Номер четыре, поддавшись бубнежу, ринулся на меня и заработал клинок между ребер. Номер пять все же спустился на пару ступенек и, воспользовавшись форой, подаренной номером четыре, достал-таки пистолет и даже успел пальнуть три раза мне в грудь. Комбинезон снова показал себя молодцом, но ребра застонали, а я вновь ударился спиной о ступеньки. На миг я замер, не зная, то ли тело онемело от шока, то ли все же позвоночник со мной попрощался.

Я как в замедленной съемке наблюдал, как оседает номер пять с метательным ножом во лбу. А потом надо мной склонилась Ирина, протягивая руку. Я схватился за нее и, к огромной собственной радости, сумел встать.

— Вечно он все хочет сделать один, — прошептала Ирина, обнимая меня.

Ребра, от которых, кажется, осталась каша, запротестовали, и я против воли вскрикнул.

— Что с ним? — раздался в шлеме истеричный крик Натальи.

— Да жив он, жив! — в тон ей ответила Ирина. — Но в каком состоянии, вопрос.

— Со мной все в порядке! — попробовал я их успокоить, но не убедил даже себя. — Движемся дальше. План тот же. Я в арьергарде, Крамер близко, а мне не нужны зомби за спиной.

Я подобрал с ступенек шамшир и спрятал в ножны. Потом достал из кобуры старого доброго Библиотекаря, последний довод охотника.

Крамер продолжал что-то бубнить, ожидая меня на следующей площадке, уже предпоследней. Когда я, хромая, спустился к ним, он отчаянно завопил, натравливая двоих прикрывавших его офицеров на мою бедную тушку, а сам со всех ног бросился вниз. Сашку я пока не видел.

Времени целиться и мазать у меня не было, да и сил тоже, поэтому я все сделал быстро и правильно: выстрелил точно в узкие лбы каждого из них. Если верить толстяку-тюремщику, мы остались одни с крысюком и загипнотизированным ментом.

Я бы тоже ринулся вниз, прыгая через три ступеньки, но вместо этого заковылял, держась за стену.

На последней площадке нас уже никто не ждал, да и воевать было некому. Я бы на месте крысюка приполз на коленях, моля о милости, но я оставался на своем месте и упорно спускался по чертовой бесконечной лестнице, ступенька за ступенькой.

Я ожидал, что артефакт окажется пафосным сияющем шаром, на самом деле там красовался серый, будто мраморный, но покрытый пылью змеевик, тянущийся из пола в потолок. Пещера представляла собой неправильный круг примерно сто квадратных метров. Освещалась она чуть лучше, чем лестница, но тоже непонятно каким образом. Где-то у противоположенной стены сгущались тени, которые вполне могли оказаться проходами дальше в катакомбы.

Я не сомневался, что именно этот змеевик был тем загадочным артефактом, я чувствовал, как он вытягивает у меня остатки сил. Ликвор, до сих пор угрюмо молчавший, в ужасе завопил.

Крамер стоял возле самого змеевика, опираясь на плечо Вронского. Возможно, убегая от меня, мерзавец подвернул ногу.

— Убей его! — крикнул крысюк Сашке, и тот без раздумий бросился на меня, размахивая ножом. Крамер, лишившись поддержки, пошатнулся. Я пошел к нему, а когда мент поравнялся со мной, увернулся от ножа и саданул своего друга ребром ладони по шее. Такое я в любом состоянии исполнял почти на автомате. Сашка сполз на каменный пол, а я пошел дальше.

Крамер, уже совсем бессмысленно завизжал, начал палить в меня из автомата, такого же миротворца, что имелся и у меня. Пару раз он даже попал, было больно, но я не стал смотреть, пробили ли пули комбинезон, по крайней мере я каким-то чудом устоял на ногах, в крови у меня бушевал адреналин, открыв тысячное по счету дыхание.

Когда между нами осталось меньше ста метров, я и сам начал стрелять, целясь ему по коленям. Я помнил, что должен взять этого урода живым.

У меня успехи оказались хуже, даже с подвернутой ногой Крамер бодро танцевал, уворачиваясь.

— Эй ты, бесполезный мешок навоза, встань и прикончи своего приятеля! — Взвизгнул крысюк, когда моя пуля все же коснулась вскользь его бедра.

Кто-то повис у меня на шее, сдавливая горло.

Глава 16

В глазах у меня потемнело, но я успел заметить, что Крамер, наконец-то, заткнулся и рухнул на каменную плитку. Чьи-то руки на моей шее разжались, я сел на пол. Рядом развалился Сашка, у него из щеки торчал дротик со снотворным, мы запаслись такими вместе с удобным пистолетом даже не на военной базе, а у запасливого Маузера.

Зрение у меня прояснилось, я разглядел в горле у крысюка такой же дротик, а также по одному в груди и тыльной стороне левой ладони. Еще парочка валялась чуть поодаль на полу. В целом, стрельбу курсантки Орловой можно признать если не отличной, но хорошей.

Ирина подхватила Сашку под мышки и потащила в сторону лестницы. Я почувствовал, что и меня транспортируют таким же образом.

— Ты тяжелый! — укоризненно шепнула мне на ухо Наталья.

— Я помогу! — успокоил я приемную мать.

И правда честно попытался встать на ноги, у меня почти получилось, так что мы ковыляли уже на трех ногах, та, которую резанул нож, отказывалась действовать.

Владимир умудрился нас обогнать с крысюком на плечах. Когда все три калеки были складированы на ступеньках, Васнецов старший ввел код на маленьком пульте. На экранчике начался обратный пятнадцатиминутный отсчет.

На монастырскую площадь они умудрились нас вытащить за восемь минут. Владимир метнулся в пультовую.

— Открывает камеры, — объяснила мне Наталья. — Не губить же людей.

— Пленники! — напомнил я, ткнув пальцем в сторону Бриджит, успевшей потерять сознание, пока мы воевали в катакомбах. — Они сами не выберутся.

Ирина, выругавшись, помчалась в тюремный блок, я услышал через динамик лежащего рядом шлема, как она на повышенных тонах отдает приказы, и вскоре тюремщики бережно потащили заключенных к автобусам. Еще двое «прикомандированных» впряглись в наши с Сашкой тушки.

В два минивэна мы бы не влезли ни при каких обстоятельствах, но здесь оказался уже полноценный автобус с решетками на окнах, в который персонал и погрузился.

Тут-то и грянул взрыв. Сперва это было очень слабенькое землетрясение. А потом тряхнуло гораздо сильнее, видимо, сдетонировал змеевик. После этого катакомбы сказали нам прощай. Рухнул в пропасть домик администрации, мы на всех парах помчались к выходу из осколка, а за нами рушилась тюрьма. После этого ликвор шепнул мне, что он снова со мной и уже занялся мне лечением, а потом я провалился в сон без сновидений.

Когда я очнулся, в окне умиротворяюще проплывало море подсолнухов.

Я лежал на заднем сиденье, и когда попытался сесть, это заметила Наталья, сидящая за рулем.

— Проснулся, спящий красавец? Ну и славно, а то мы немного волновались.

— Сколько времени я провалялся? — Я попытался сесть, получилось не с первого раза.

— Не слишком много, около часа. Ты лежи, давай, не геройствуй.

— Где остальные?

— Плетутся в кильватере. Ирина и Володя пасут освобожденных. Мало ли, что им в голову взбредет, когда эйфория вернется, — Наталья поглядела на мое лицо и рассмеялась, — ладно, ладно, не корчи рожицы, пусть будет твой любимый ликвор.

— Куда мы едем? — горло пересохло, речь давалась мне с трудом.

— В Киев. Хорошо, что ты проснулся, хотя по уму, надо бы тебе поваляться в постели недели две. Но ты нам нужен. Я надеюсь, ты составил план, потому что у нас нет ни одной идеи, что делать дальше. Точнее, идей озвучено много, но грош им цена.

— Мы не едем в Киев. Передай Владимиру, что нам нужно к Абелю. Посмотрите по навигатору, нельзя проезжать мимо той заправки.

К моему удивлению, Наталья поняла, что я имею в виду. У меня же мысли путались, я сам себя понимал с большим трудом.

— Что произошло за это время?

— Все более-менее спокойно. Помнишь охранника снаружи, которого ты пожалел? Когда мы затормозили перед точкой выхода, он умудрился развязаться и выскочил в лес, дурень. Пришлось его отлавливать. К счастью, землетрясение туда не докатилось, смогли пару минут потратить на его поиски.

— Что потом?

— Да ничего, — улыбнулась Наталья, кажется, она была счастлива, что пришел в себя. —Посадили его к остальным тюремщикам. А дальше началась игра в волка, козу и капусту. Точнее, я одна, автобуса три, охранникам доверия никакого, что выкинут заключенные, когда придут в себя, неизвестно. Ну как-то справилась.

Наталья вдруг ехидно захихикала.

— На этой стороне ты вдруг проснулся. Не помнишь?

Я не помнил.

— Со стороны это выглядело так, будто тебя рвет трупами. Ты корчился, кашлял, плевался, а на земле росла гора тел. И те бандюганы, что на нас напали за колонкой, и охрана трещины, еще кто-то, кого ты видимо раньше «к рукам прибрал». Зрелище страшное. Даже нас проняло, а уж несчастные тюремщики просто штаны обмочили.

— Вообще не помню. Но поступил правильно. И что мы с тюремщиками сделали?

— Да ничего. Отдали их собственный автобус и велели катить на нем в сторону горизонта. Посоветовали раствориться на просторах солнечной Украины, потому что им не захочется объясняться ни с властями, ни с хозяевами их чудного санатория. Они клянчили оружия и денег, но дураков пусть в другом месте поищут.

— Разумно, — кивнул я. — а что с узниками?

— Покормили тем, что нашлось в офицерских сумках. Им с голодухи особо и есть-то ничего нельзя. А бульон варить нам некогда было. Дали хлеба, он здесь вкусный, да молока. В больницу им надо по-хорошему, но в ближайшие сутки не помрут.

Я кивнул, достал из загашника смартфон и набрал Михельсона.

— Артем Давыдович, приветствую!

— Васнецов, ты в порядке? По голосу и не скажешь.

Я попытался говорить как здоровый и полный сил охотник.

— У меня срочное и деликатное дело. Если коротко, у меня нежно любимый нами Крамер, а также пять изможденных инвейдеев. Я не знаю, кто они, возможно, и твари. Но прямо сейчас они умирают. И в больницу их не отправишь. Нужен врач и какое-то место, где с ними можно побеседовать и понять, что они такое.

— Я так понимаю, — протянул Михельсон задумчиво, — что все это нужно вчера. И кстати где вас встречать?

— Клуб «Шум ржавчины» в Нарышкине. Да-да, тот самый, в котором была резня. Примерно через час. Реально все организовать так быстро?

— А если я скажу «нереально», ты послушаешь?

— Вряд ли у меня получится, — сокрушенно ответил я.

— Ладно, Васнецов, работаем.

САБовец повесил трубку, а я снова обратился к Наталье.

— А где сам Крамер? И где Сашка?

— Террорист наш в маковом автобусе под присмотром твоей Орловой. С ним тоже весело было, наши полумертвые гости его чуть насмерть не запинали, к счастью сил у них осталось лишь слегка потолкаться. А капитан Вронский здесь, дрыхнет без задних ног.

Оглядевшись, я и впрямь заметил Сашину макушку над спинкой кресла передо мной.

Скорее всего я снова провалился в сон, потому что в следующий момент мы уж парковались около клуба. Я заставил себя встать на ноги, это было нелегко. Ликвор старался меня привести в норму. Но его после вынужденного голодания осталось слишком мало. А тот, что был накоплен заранее, высосал проклятый змеевик.

Войдя внутрь, я хотел было крикнуть «Абель», но только закашлялся. Пришлось просить Наталью разыскать хозяина. От сотрудников толку ждать было бесполезно. Персонал клуба впал в ступор, глядя на наши окровавленные усталые физиономии.

Но вот мистер Кромфилд появился перед нами во всей красе. От нашего вида ему тоже стал не по себе, но он мужественно держал себя в руках.

— Спасибо, дамы и господа, что удостоили нас визитом. Мы готовим прощание с нашим отцом-основателем Иваном Абрамовым. Сможете ли вы принять участие в церемонии?

Я подошел к хозяину, пожал руку и заговорил тихо, наклонившись, к его уху.

— Я очень прошу переправить вас через волшебный шкаф в клуб в Нарышкине. Мы арестовали мерзавца, который ударил Ивана Сволочь в спину. Когда-нибудь мы доберемся и до того монстра, что организовал всю эту бучу.

Кромфилд обвел нашу пеструю группу взглядом.

— Дамы и господа, прошу за мной!

По дороге я продолжил нашептывать Абелю инструкции.

— У вас есть надежные и неболтливые помощники? Наши автобусы лучше перегнать в другое место. Не стоит ими мозолить глаза на вашей стоянке. И там остались люди, которые не в состоянии передвигаться без посторонней помощи. Лучше бы, чтобы не травмировать ваш коллектив, их провести через черный вход. Или пронести. Это касается и пленного. В общих интересах он обездвижен.

— Я тебя понял, охотник. Не волнуйся, мы поможем. И ловлю на слове: ты сведешь счеты с тем. из-за кого погиб мистер Сволочь. Кстати, удалось ли найти девушку, которую вы должны были спасти?

— Пока нет, увы.

— Жаль! Но не теряй оптимизма, мой друг. Она найдется!

Мне хватило сил проследить, чтобы вся наша сложная группа проследовала на отчизну через Абелевский шкаф. Еще раз пожав руку любезному мистеру Кромфилду, я и сам шагнул туда, выйдя уже в Нарышкине.

Кабинет уже опустел, меня же силы оставили, я, судорожно цепляясь за край стола, сполз на пол. Там, лежа на боку, я и увидел Соню. Письменный стол надежно загораживал ее от гостей из шкафа.

Я заставил себя подняться и подойти к ней. Девушка явно была жива, но оставалась без сознания. Только сейчас я понял, что произошло в осколочном клубе. Сволочь эвакуировал ее, а сам остался, зачищая следы, разбивая камеры. Когда в клуб вломились чудовища, Иван вступил в неравный бой, чтобы дать Соне время. Он был пьян, он был в родном клубе, и эта его сила позволила пережить даже уколы паучьей сталью. Он умудрился забрать с собой одного из монстров.

Я пожалел, что мне не удастся почтить память этого героя на церемонии. Но гораздо сильнее меня занимал другой вопрос. Я вышел в коридор вслед за остальными. Отозвал в сторону Владимира, отвел его обратно в кабинет и начал шептать на ухо:

— Только тихо! Там за столом лежит Соня. Удачно, что ее никто не заметил, пусть так и остается. Я прошу тебя об услуге: с кем бы ты сейчас не поехал, через пару кварталов попросись выйти. Найди машину. Ну не знаю, угони или такси вызови, хотя это лишний свидетель. Забери ее так, чтобы никто не видел. Отвези, что ли, на съемную квартиру, где вы жили в последнее время.

— К чему такие сложности? — удивился Васнецов-старший. — И ей наверняка нужен врач!

— Я не знаю, кому доверять кроме вас с Натальей. Красный Гость считает, что Соня потерялась. Пусть и дальше так думает. Это козырь в рукаве. Ни «молчальники», ни САБ и наблюдатели не должны узнать, что я ее нашел.

Я помолчал, сил оставалось все меньше. Ликвор, тающий на глазах, хотел усыпить меня и как можно быстрее. Я вцепился в плечо Владимира, чтобы удержаться на ногах.

— Я бы вернулся сам, на своей машине, но все что угодно может произойти за час-другой. Я придумаю, где найти врача. Или ты придумай, ты дольше в этом мире живешь. Но сейчас ее надо забрать и спрятать!

— Не волнуйся, я все сделаю. — Владимир повел меня обратно в коридор. — Наташа, помоги, он теряет сознание!

Так и вышло, свет опять погас. Очнулся я уже в постели в палате, сильно напоминавшей больничную, ту самую, нарышкинскую, история повторялась. Не хватало только наручников, приковывавших меня к кровати. В мою руку была воткнута капельница, на ноге, как я нащупал чуть позже, красовался лангет. Ну и присоски, ведущие к монитору, куда без них. Последний отчаянно запищал, когда я заворочался. Тут же в палату вбежала медсестра, потрогала мне лоб мягкой прохладной рукой.

— С пробуждением!

И столь же стремительно унеслась прочь. Через минуту ее сменил Михельсон.

— Оклемался, спящий красавец? Дал бы тебе леща, да лежачих не бьют.

— За что же, Артем Давыдович?

— За то, что меня с собой не взял.

— Там был твой полномочный представитель, капитан Вронский. Ты сам его откомандировал в мое распоряжение. Я и распорядился, все в порядке.

— И в каком состоянии ты его вернул? — издевательски прищурился САБОвец.

— Не таком уж и плохом.

— Ладно, вернемся к нашим баранам, — махнул рукой Михельсон. — Если ты, конечно, в состоянии разговаривать. Если хочешь спать — дрыхни дальше, это важнее.

— Я в порядке. Рассказывай, Артем Давыдович, что-как. И кстати, разве это хорошая идея поместить меня в городскую клинику?

— Это не она. Это вообще больница при тайной тюрьме САБ. Секретных агентов мы тоже сюда кладем, так что не волнуйся, никто тебя не похищал.

Михельсон подтянул стул, уселся поудобнее, и приступил непосредственно к рассказу:

— Другое дело, пятеро незнакомцев, которых ты притащил. Но они уже выписались. С ними поговорила Орлова, пришла к выводу, что угрозы для Российской Империи они не представляют, для отдельных граждан — тоже. Клянутся в вечной благодарности тебе лично и всем спасателям. Ну и я как опытный наблюдатель, всех их опознал. Они, безусловно, монстры. Но особых грехов за ними не числится. Пропали много лет назад. Мы их отмыли, подкормили, да и на все четыре стороны отпустили. Точнее, четверым я оформил билеты в твой любимый Париж, а пятая, мадам Бриджита, знойная дамочка, мечтает поблагодарить тебя лично.

Михельсон намекающе подмигнул и продолжил:

— Крамера забрал Свешников. Будут с Орловой его колоть. И если ты хоть немного пришел в форму, я тебя сейчас туда и отвезу.

— Едем, конечно!

Я начал было отдирать присоски, но Михельсон меня остановил. Он выглянул в коридор, и в палате тут же материализовалась сестра. Она освободила меня от всякой навязчивой медицины, помогла встать, подвела к шкафу с одеждой. Там, конечно, обнаружился не драный и окровавленный комбинезон, а один из моих костюмов. Понятное дело, со всем прочим, что требуется молодому джентльмену.

Мы действительно находились на каком-то режимном объекте с постовыми на каждом углу. Но у меня был прекрасный провожатый, который сперва меня провел в местную столовую, где я, ностальгируя, нагрузил поднос винегретом, мимозой, котлетой с пюрешечкой и булкой с маком. Как же давно я не ел подобной пищи! Современность напомнила о себе свежевыжатым апельсиновым соком и вполне приличным кофе из машины.

Еще через двадцать минут мы уже ехали на конспиративную квартиру.

— Про коктейль я знаю, — продолжал рассказ Михельсон, севший за руль. — Разрушительная вещь, надо быть в полном отчаянии, чтобы себе такое вколоть. Зато нейтрализуется просто крепким алкоголем. Так что Крамер твой три дня бухал, не просыхая.

— Прошло три дня?

— Да уж, горазд ты спать! — ухмыльнулся САБовец.

Мы тем временем выехали за город и вскоре припарковались у какого-то отштукатуренного барака.

— У молчальников тоже есть своя тюрьма, — прокомментировал Михельсон.

Внутри нас ждали Свешников, Ирина и, конечно же Крамер, прикованный к креслу. Рот у него был завязан кожаным ремнем, а на шее был прикреплен небольшой динамик.

Встретили нас тепло. Свешников кинулся пожимать мне руку, а Ирина поцеловала в щеку. Мы расселись на приготовленные стулья.

— Можем приступать, — кивнул настоятель. — Андрей, вы вполне заслужили право задать первый вопрос! Жгите!

Я посмотрел на Крамера, сейчас жалкого донельзя и спросил то, чего я упорно не мог понять:

— Зачем?

Глава 17

Мне показалось, что Крамер ухмыльнулся, хотя его рот был скрыт повязкой. Я сделал шаг нему, маленький наглый террорист отшатнулся, насколько позволяло кресло, сильно напоминавшее электрический стул. Я понял, что Крамер сильно, до одури меня боится. Чтобы усилить эффект, я ласково улыбнулся.

— Разрушен монастырь. Убиты твои друзья. Имперский розыск. Ты похоронил не только всех этих людей, но и свою жизнь. Я не понимаю, Виктор, зачем ты на это пошел.

Он наклонился ко мне, заставив кресло отчаянно скрипеть. Его голос мы не услышали, вещал только механический переводчик из динамика на его горле, говоривший без интонаций или эмоций. Пробудившаяся вдруг эмпатия позволила читать Крамера как раскрытую книгу. Приступ злобы у нашего терририста перебил страх.

— Софья твоя, наглая тварь. — монотонно бубнил робот-переводчик, — Гордячка. Пальцем ее не тронь, слова не скажи. Как же я ее ненавижу. А потом явился ты. Смотрел на всех свысока, детишек обижал. Унизил перед всеми. Как мне дальше жить с ними, когда ты меня так опустил при них? В топку.

— Ты всех убил из-за комплексов? Ну ты герой! — не выдержал я, хотя и не собирался его перебивать.

— А потом пришла она. Единственная, кто отнесся ко мне по-человечески. Целовала меня. Объяснила, как всех поставить на место, особенно вас, наглых уродов. Тебя и Софью. Даже и не думайте, я вам ее не сдам, что хотите со мной делайте.

— Ту блондинку, Лисицину? Не сдавай, мы знаем про нее все, — улыбнулся я.

Крамер поник, скорчился в кресле.

— Ты, наверное, не ожидал такого результата? Как она описала эффект от твоей бомбочки?

— Будет красивое световое шоу, — бесстрастно озвучил его бормотание голос робота, — просто демонстрация возможностей.

— И ведь не соврала. Как ты уговорил Соню уйти с тобой в трещину? Сомневаюсь, что вы были дружны.

— Меня научили. Ты охотился на оракула. Ты в беде. Тебе нужна помощь. Она пошла за мной как крыса за дудкой. Вера дала мне нож…

— Вера? — переспросил Свешников.

— Вероника Лисицина, — пояснил я, — связная Гостя, соблазнила вашего лучшего студента.

Настоятель кивнул. Ирина отвесила Крамеру легкий подзатыльник.

— Продолжай!

— Нас встретили пауки. Моя задача была не допустить боя. Софья могла пострадать. Мне плевать, но Верочке она нужна целой. Пыталась защищать меня, дура. Кольнул, жаль только раз можно было.

Я понял, что наступил прекрасный момент проявить свой актерский талант. Я спросил максимально бесстрастно, в тон машине на шее мерзавца:

— Где сейчас Соня?

— Не знаю.

Я подошел к креслу, наклонился к самому уху Крамера.

— Не ври мне!

— Правда, не знаю. Этот дебил, паук, не сберег. Вера сказала, где искать. Пришлось лететь в Токио. Оттуда вошли.

— Ты забрал Соню из клуба, — не спросил, а сообщил я. — Куда?

— Ее там не было. Хотели допросить пьяную скотину, он как с цепи сорвался. Метнул нож, меня Вера научила. Не помогло. Пришлось убить пьяницу. Сони не было. Я вернулся в тюрьму. Прекрасная работа.

— Я тебе не верю, — сказал я холодно. — Не бойся, я не собираюсь тебя раскалывать. Этим займутся твои коллеги. «Прекрасная работа», — передразнил я Виктора. — Сейчас ты многому научишься. Я не понял одного. Ты странно вел себя в осколке. Мог встретить нас со всей своей гвардией и прочим персоналом, едва мы взорвали ворота. Нас было пятеро, а вас человек пятьдесят. Массой бы нам задавили и шквальным огнем. Но ты увел лучших бойцов в катакомбы. Почему?

Виктор заерзал в кресле. Пауза затянулась. Наконец Ирина, внимательно разглядывавшая лицо Крамера, расхохоталась.

— Он просто трус! Мерзавец запаниковал и бросился бежать, а гвардии велел защищать себя, любимого. Так, Витенька? Так! Андрей, хочешь еще что-то спросить?

— Пусть расскажет про артефакт, откуда взялся, как работает.

— Нечего рассказывать. Был уже, когда мы пришли.

— Был всегда в этом осколке?

— Нет. Он говорил, что его выращивают из зернышка. Поливают ликвором, не настоящим, а вашим, выкачанным из монстров. В камерах сидели слишком старые, исчерпанные, артефакт не рос. Надеялись на Соню, но она пропала.

— Он? — снова удивился Свешников.

— Акаи Гестио, я думаю. Наверняка приезжал ввести нового сотрудника в курс дела. Ну и проведать ценный объект. Так, Витя?

Крамер промолчал.

— И ведь нельзя его в лоб спросить, как он выглядит. Явно Гость успел блок поставить.

— Это мы еще посмотрим, — улыбнулась Ирина. — Необязательно спрашивать в лоб.

Она почти дружески потрепала Крамеру волосы.

— Не хочу больше видеть эту мразь.

Я развернулся и отправился к выходу.

— Спасибо, Васнецов! — Сказал мне в спину Свешников. — Я рад, что ты выполняешь свои обещания! Я твой должник!

Мы вышли из барака.

— Куда теперь? — Поинтересовался Михельсон. — Поработаю твоим личным водителем, раз уж ты такой весь из себя герой.

— Я могу взять такси, — принялся я скромничать.

— Куда едем? — отмахнулся он.

— Ну раз уж ты так любезен, отвези меня в Кречетовку. С меня чай. Ну я надеюсь, что нас там напоят. Ты знаешь, где это?

— Я тебя умоляю, — засмеялся Михельсон.

Чаем дел не обошлось, после серии горячих объятий и всхлипываний, а выглядел я «краше в гроб кладут», как в сердцах выразилась баба Степа, нас обоих усадили за стол и накормили до отвала. Я-то был не против, давешняя котлетка уже куда-то улетучилась, а вот Михельсону пришлось туго.

Я улучил момент, когда САБовец увлекся беседой с княгиней Дятловой, и позвал Владимира, который тоже обедал с нами, в сад.

— Отвез Соню на квартиру, — начал он докладывать. — Вколол ей противоядие от паучьей стали. На мой дилетантский взгляд, состояние стабильное. Мне кажется, что она крепко спит. Почему не может проснуться, понятия не имею. Ей бы врача хорошего, но тебе виднее. Да и что они понимают в наших болезнях. Есть у меня одна идея, но это опасно.

— Опять будем шарить по военной базе?

— Угадал. Будем искать медицинский отсек, там должны быть универсальные полевые аптечки и диагносты. В идеале неплохо бы найти стационарное медицинское оборудование, но тот больничный отсек, что мне попался, был полностью разгромлен.

— Значит, экспедиция. Я готов!

— Ты? — Владимир невесело усмехнулся. — К зеркалу подойди, герой, и на себя полюбуйся. Еле на ногах стоишь.

— А без меня вы не справитесь. И вряд ли у нас есть время ждать.

В этот момент организм решил меня предать. Я настолько резко захотел спать, что действительно чуть было не рухнул прямо на траву. С трудом добрел до веранды, попрощался с Михельсоном, который взглянул на меня скептически, поднялся в свою любимую мансарду и упал на кровать.

Разбудили меня, как мне с устатку показалось, мгновенно, не дав голову донести до подушки. На самом же деле прошло часов десять, на дворе была глубокая ночь. В мансарду ворвалась, ломая руки, баба Степа, из ее обрывочных жалоб я не сразу, но понял, что сгорела наша, точнее, ее дача, та самая, возле станции Луговой. Бабуле об этом сообщили соседи.

Я обещал, что разберусь, и это не первая наша недвижимость, которую мне предстоит восстанавливать. Возможно, и не последняя. Люди в пожаре не погибли, и славно. А дом построим новый лучше прежнего.

Княгиня увела немного успокоившуюся бабулю пить целебную вишневую настойку. Я же спустился вниз, и завел свой любимый Эдельвейс, по которому успел соскучиться. Не успел я доехать до свежего пепелища, как раздался новый звонок, на этот раз звонил охранник Цитрамона Бурый, огромный мужик, похожий на медведя. Я сразу подумал, что смотрящий угодил в новую беду, и почти угадал.

Бурый сообщил, что этой ночью убит цыганский барон Раду. Цитрамон и сам бы сообщил мне, но его вроде как арестовали. На мой ехидный вопрос, не схвачено ли у смотрящего все что надо в правоохранительных органах, Бурый ответил, что его не менты загребли, а кореша. Скоро назначен сходняк, а Цитрамоном как смотрящим недовольны и закрыли на чем-то вроде домашнего ареста, только не дома, а в специальном особняке. И нет, доставать его оттуда пока не надо, ногти ему никто не вырывает, и лучше бы все по понятиям разрулить. По крайней мере попытаться. Но Цитрамон хотел бы, чтобы я был в курсе цыганских разборок, вот Бурый и звонит. Я поблагодарил и сказал, что с меня причитается. Здоровяк буркнул, что это они мне должны, и отсоединился.

Картина сложилась. У цыган свершилась маленькая местная революция. Янко решил подсыпать мне стекла в кашу и сжег мою дачу. А ведь я предупреждал барона, что его племянничек мутит с новым проверяющим от криминала. Не послушал старый дурак! Вот и доигрался!

Пепелище как пепелище, я видел их слишком много в этом мире. Да и в прошлой жизни они попадались мне чаще, чем хотелось бы. К счастью, мы не успели найти каких-нибудь жильцов, так что никто не пострадал, а дом отстроим.

Честно говоря, я был немного разочарован тем, что вся эта история пробудила во мне так мало эмоций. Решив подлить масла в огонь, я все же заглянул на огонек в цыганский замок. Мои визиты уже обросли определенной традицией, поэтому я постучался так, чтобы не только ворота, но и весь забор, а может быть и безвкусный гигантский особняк за ним хорошенько тряхануло. Ну ладно, замок устоял. Но отсидеться, делая вид, будто бы они не услышали стука, не выйдет.

Я думал, что племянничек не решится взглянуть мне в глаза, спрячется, дрожа, в уютный подвал, но Янко лично открыл калитку.

— Тебе здесь не рады, мертвец, — пробурчал он, рассматривая свои ботинки. Весьма, кстати, грязные.

— Я и не собирался, — ответил я фирменной улыбкой, — я хочу попрощаться с бароном. Солидный был мужчина, основательный, — я критически осмотрел Янко. — Теперь таких не делает. Если не хочешь, можешь меня не провожать, я уже был в вашем морге, найду дорогу.

Из-за спины племянничка вынырнула смуглая девушка. Я вспомнил ее, в прошлый мой визит она также встречала меня, вся заплаканная от беспокойства по Янко. Щенок явно забыл, что обязан мне жизнью, да и черт с ним.

— Пойдемте со мной, пожалуйста! — она поманила меня рукой. — спасибо, что вспомнили про нашего дадо! Ему было бы приятно.

Янко заскрипел зубами, но девушка сверкнула карими глазами в ответ и направилась к дому, оглядываясь, чтобы убедиться. что я иду за ней.

Я не ошибся, Раду лежал на столе в той же комнате, что и тела его бойцов в мой прошлый визит. Какие-то старухи сидели вдоль стены, на меня они особого внимания не обратили. Он был укрыт черным покрывалом с черной же вышивкой.

— Я не хотела, чтобы так все вышло, — прошептала девушка.

Она отдернула покрывало, обнажив его голову, погладила рукой его щеку, но ту же отдернула, будто сделал что-то недостойное. А потом поглядела на меня со страхом.

— Никто не хотел! Не убивайте нас, пожалуйста!

Я ничего не ответил. Устраивать геноцид в одном отдельно взятом таборе я и так не собирался. Делать в замке мне больше было нечего. Я вышел во двор. Янко преградил мне дорогу и начал что-то говорить, но я, не слушая, отодвинул его в сторону.

Вскоре я уже приехал обратно в Кречетовку.

— Ну что там, — спросила баба Степа, сильно переживая.

— Не беда, отстроимся! — я обнял старушку. — Оглянуться не успеете, возведем дом лучше прежнего.

Светало. В доме никто не спал. Я позвал Ольгу и вскоре с ее помощью начал смотреть записи из дома Якутского Бобра. За время нашей экспедиции их накопилось много, но большую часть я безжалостно промотал. Где-то через сутки к нему опять заявился Янко и тут-то я заинтересовался. Я долго изучал ролик, пытаясь понять, что они говорят, жалея, что нет оборудования, которое считывает звук по вибрации стекла. У меня такое было в прошлой жизни.

Неожиданно на помощь пришел Владимир. У него в загашниках нашлась чудесная машинка, естественно из осколка, которая читала по губам из самых неудачных ракурсов. Результат обрабатывала нейросеть, но куда более продвинутая, чем располагаем мы в первой четверти двадцать первого века.

Через какой-то час я уже знал подробности обсуждаемой сделки и еще пару интересных фактов. Также Владимир объяснил мне, что файлы в облако добавляются, а значит, съемка все еще ведется. Это хорошо, надо хозяйке еще денег закинуть, чтобы не переживала и не ломилась в избу.

Как мне рассказал Владимир, Сашка находится на попечении Ирины, проходя своеобразную реабилитацию после промывки мозгов от нашего горе-террориста-гипнотизера. Я позвонил ему и спросил номер телефона нашего продажного друга капитана Грызлеева. Да-да, того самого мента-медведя, что передавал мне весточку от Красного Гостя.

— Михаил, — начал я вежливо, когда тот отозвался, — Андрей Васнецов беспокоит. Помнишь меня?

— Тебя забудешь! — хохотнул Гризлеев. — Слышал, та самая встреча не состоялась?

— Да, не вышло у нас дружески поболтать. Но я бы не отказался выпить по рюмке чая с тобой лично. Как говорят в определенных кругах «есть тема».

— Ты — опасный малый, Васнецов. Гарантируешь безопасность?

— Обещаю, что не нападу первым. Да пугайся, капитан. Я знаю, кто ты, где работаешь, хотел бы до тебя дотянуться, сделал бы давно. Ну так как, хлопнем по рюмашке? Место любое, но желательно, чтобы мы не мозолили глаза народу, нам обоим это ни к чему.

— Запоминай адрес, Васнецов. Через три часа приезжай один. Я тоже толпу звать не буду. Кабак хороший, не отравят.

Глава 18

Капитан Грызлеев мог бы выбрать заведение и поскромнее. Интерьер в стиле «молодой ампир» подошел бы гостиной цыганского замка, который конкурировал с Версалем как Эллочка Людоедка с миллионершей. Зато здесь имелись маленькие закрытые кабинеты, в один из которых меня проводил метрдотель.

Гризлеев уже выставил графин водки и подобающую закуску. Увидев меня, он радостно осклабился, приглашающе указав на диванчик напротив себя.

— Нравится местечко? — поинтересовался он.

— Не ожидал, что ты выберешь именно его, — честно ответил я. — Тебе больше подошло бы что-то простое и брутальное, но с хорошей кухней.

— Кормят здесь вкусно, — пожал здоровяк плечами. — И почему бы не шикнуть, если платишь ты.

— Ты уверен? Вдруг я тебя сейчас так обрадую, что ты и сам захочешь раскошелиться?

— Ну давай, радуй! — хохотнул Гризлеев. — Только сперва дернем по маленькой за встречу. Очень уж она долгожданная.

Я не стал кочевряжиться, мы чокнулись и выпили. Водка была дорогая и мягкая, я схватил со стола тарталетку с икрой, отправив ее вдогонку.

— Ну что, ты наконец решил присоединиться к нашей миленькой компании? — Гризлеев насмешливо взглянул на меня. — Тогда ты прав, я заплачу за обед. И даже спляшу на столе канкан, если попросишь.

— Это не имеет отношения к твоему новому, — я выделил это слово интонацией, — начальству. У меня есть информация лично для тебя как для капитана полиции. Ну или просто для человека с амбициями, тебе решать.

— Ладно, покончили с прелюдиями, — капитан выглядел слегка разочарованным. — Рожай уже.

— Скоро в Нарышкине состоится покупка запрещенного во всем мире синего льда. Партия особо крупная. Сумма сделки десять миллионов. Я знаю место и время. Интересует?

Гризлеев замер на минуту, осмысливая услышанное.

— Хм. Почему ты не скинул эту бомбу на своего кореша Вронского?

— Во-первых, он занят. Насколько я знаю, его припрягла САБ для какой-то спецоперации. А во-вторых, — я улыбнулся, — ему нечем заплатить за эту новость.

— А мне, получается, есть чем? И чего же ты хочешь, Васнецов?

— Не так давно ты вломился к одной милой старушке, а именно, княгине Дятловой. Ты расскажешь подробно об этой авантюре, особенно о той ее части, которая касается ледяного голема. А я скажу место, время, предполагаемый состав участников «криминальной сделки века». Нормальный обмен, я считаю, если учесть, что твой план провалился. По рукам?

Гризлеев задумался. Выпил водки, даже не пытаясь предложить мне составить ему компанию. Потом махнул рукой.

— Что ты хочешь знать?

— Ты рассчитывал заграбастать алтарь с помощью ледяного голема. Так?

— Черт! Все-то ты знаешь!

— Почему на это дело подрядили тебя? Не логичнее ли послать инвейдея? Мало ли их в вашей «структуре» служит, тот же Херес к примеру.

— Это была моя инициатива. Хотел отличиться. А ты значит и с Хересом знаком?

— Встречались, — улыбнулся я. — Вернемся к нашим баранам. Точнее к големам. Как ты планировал усмирить тварюгу?

— Ну ловушка у меня была, — поморщился Гризлеев.

— Где взял?

— Не скажу. Но там уже нет, поверь на слово. И где еще взять, я не в курсе, это правда.

Чутье подсказывало, что Гризлеев действительно не врал.

— Хорошо, ты убил кого-то, чтобы отобрать ловушку, — судя по перекосившемуся лицу Гризлеева, я попал в точку. — Рассказывай, что было дальше.

— Что-что, надел я шубу, валенки натянул. Ты представляешь, как трудно в наше время раздобыть валенки? Поперся к старухе. Она пыталась артачиться, но плевал я на ее мнение. Про дом ее мне тот же информатор рассказал.

— Покойник с ловушкой?

— Да, он. Я спустился в подвал, открыл эту, как вы называете, трещину.

— Как открыл? Ты не инвейдей.

— Пропуск был. Одноразовый. Оттуда же. Хватит глупых вопросов, слушай дальше. Короче, попал я в горы, там холодно, пипец. И твари эти, они ведь даже не големы, а каких, эм… эл…

— Элементали?

— Ну да. короче их никто не создавал, суки там просто живут. Вьются, типа змей летающих. Там, сука, холодно, думал, прямо там кончусь. Но ловушка сработала, сразу затянула одну такую мерзоту, ну я и обратно.

— А что пошло не так?

— Ловушку эту, даже не знаю, как объяснить, ее держать надо. Сцепить руками, и не выпускать. А я замерз, и когда вернулся, все равно согреться не мог. А ловушка, сука, холодная, я и рук-то уже не чувствовал. Рукавицы не помогали. Ну я выронил я эту гадость, не удержал. Бросился бежать, пока ноги носят.

— Ловушка так в подвале и осталась?

— Ну да, наверное. Мне откуда знать? — Гризлеев поежился и выпил еще рюмку водки.

— Ты даже не попытался вернуться, попробовать еще раз?

— Нет уж, хватит с меня. Или сам, задницу морозь. Надеюсь, эта мерзость и тебя угробит. Ты все выведал, что хотел? Твоя очередь исповедываться.

— Ты знаешь о маленькой революции в криминальном мире нашей губернии?

— Что-то знаю, работа такая.

— Новый смотрящий в Гречине и новый цыганский барон решили наладить свой маленький бизнес, — я открыл карту на смартфоне и показал Гризлееву место. — Сделка пройдет здесь в пять утра. Кто рано встает, тому бог дает, и все такое.

Капитан посмотрел на меня задумчиво, потер подбородок.

— Чего ты от меня ждешь, Васнецов? Как я, по-твоему, должен распорядиться этой информацией?

— Тебе виднее.

— Я чую подставу. Ледяная тварь, конечно, сама по себе ценна, хотя ты и обломаешь о нее зубы. Но чего ты хочешь от меня? Именно «хочешь»: что я должен сделать, чтобы ты был доволен?

— Нарышкин — хороший город, капитан, — объяснил я, как смог. — А Гречин, наоборот, — помойка. Я хочу, чтобы там, где я живу, все, как говорят в определенных кругах, было по красоте. А что это означает, сам решай. Я просто дал тебе инфу. А ты дал мне. На этом история между нами заканчивается. Устроишь в Нарышкине ад, я с тобой разберусь, как и со многими до тебя. Торговля дрянью меня не волнует. Она была всегда и будет всегда. Но надо ее в узде держать. Впрочем, ты — мент, это твоя работа.

Гризлеев вздохнул.

— Я подумаю. И счет делим пополам.

Выйдя из ресторана, я набрал Владимира.

— Поехали на базу прямо сейчас. Разыщем аптечку, пока не поздно.

— А ты точно в состоянии? — спросил он. — Ты еще вчера помирал.

— Ну не помер же, — резонно ответил я.

Сразу же, повесив трубку, я направился в Овечий дом. Скоро туда же подтянулись и супруги Васнецовы.

— А ты надеялся, что я вас одних отпущу на прогулку? — заметила Наталья в ответ на мой красноречивый взгляд.

В этот раз мы шли по закоулкам очень долго, так далеко мы явно не забредали. Я подумал, что абсолютно неправильно оценил размеры этого комплекса, когда рассматривал снаружи. Может быть даже, зайдя внутрь, мы попадаем в еще один вложенный осколок или карман вроде того, каким распоряжается моя левая рука.

Я поделился этой безумной мыслью с Васнецовыми, не упоминая протез, конечно. Они дружно пожали плечами.

— Честно говоря, я чувствую себя странно практически везде на базе, — поделилась Наталья, — не скажу насчет другого осколка, но место там интересное.

В какой-то момент Владимир призвал нас остановиться. Он положил руки на стену, потом припал, прижался к ней весь, прислушиваясь к чему-то.

— Мы рядом с лабораторией, — сообщил он наконец. — Все системы здесь сходят с ума. Крадемся осторожно!

Даже я чувствовал вибрацию. Коридор дрожал, где-то там шла война. Мы на цыпочках продвигались вглубь комплекса, и до какого-то момента нам везло. А потом Владимир дал нам знак прикинуться ветошью и не отсвечивать. Мы послушно замерли, старясь не дышать.

Мы уткнулись носами в Т-образный перекресток, дрожь под ногами усиливалась, вскоре мы услышали стук и дребезжание множества разлаженных механизмов. И вот мы дождались. Прямо перед нами маршировала колонна роботов. Когда-то они выглядели как обычные детишки в смешных пальтишках и шапочках с помпонами, но битва с неведомым нам врагом не прошла для них бесследно. Фальшивая одежда опалилась до дыр, в просветах виднелись вращающиеся шестерни, будто бы каждая из бедных деток была на самом деле причудливым часовым механизмом. Впрочем, в каком-то смысле так оно и было. В некоторые прорехи торчали оборванные провода, детишки искрили.

Их было много, они текли нескончаемым потоком, до поры, до времени, не обращая на нас никакого внимания, а мы не шевелились, притворяясь экзотической мебелью.

Беда пришла с очередным неисправным деточкой, у которого подломилась нога. Ребенок споткнулся, рухнул на колени, потом распластался по полу, голова завертелась вокруг оси позвоночника, будто у одержимого бесом, а затем и вовсе отвалилась, покатилась к нам.

Тут-то нас и заметили. Детишки бросились к нам с единодушным криком, переходящим в визг: «Мама!»

Владимир метнрул в гущу толпы несколько гранат, опутавших роботов цепью синих молний, но пять деточек все же прорвались, пришлось рубить их в капусту шамширом, не подпуская к Васнецовым. Через минуту Владимир бросил еще пару гранат, и нам удалось отступить за угол. Нас никто не преследовал. Когда я очень осторожно выглянул, то увидел, что процессия восстановилась, забыв о нашем существовании. Еще через пару минут шествие иссякло. Их товарищи, разобранные нами на запчасти, никого не волновали.

По дороге нам попался еще один рободитенок, которого я быстренько разделал. После этого мы благополучно нашли заветный медотсек, оказавшийся просто складом, на котором хранились разные препараты и приборчики.

Склянки с таблетками и инъекторы с запасом ампул не были никак маркированы, возможно надо было полагаться на пометки ячеек, где все это богатство хранилось, но и они были сделаны на незнакомом языке или системе обозначений, которая мне ничего не говорила.

Однако Владимир явно знал, что ищет, так что очень скоро он привел нас к стойке с аптечками.

— Надо было раньше набрать их целый мешок, — сказал он извиняющимся тоном, — но мы бы не добрались сюда без тебя.

— Понимаю, — ответил я искренне, у меня и в мыслях не было в чем-то его упрекать.

В итоге мы взяли несколько автоматических аптечек, а потом и целую кучу готовых наборов запасных медикаментов.

— Препараты не портятся, — пояснил Владимир, — там очень правильный контейнер, не спрашивай, как это работает, просто оно работает. Проверено на живых людях, — он усмехнулся. — Нам еще что-то нужно?

— Не помешал бы костюмчик для мороза. Для пламени мы уже испробовали.

— Там же где и наборы пожарника. Пошли, подберем.

Вскоре мы попали на полигон по соседству от испытания огнем. Там ничего зрелищного не было, но Владимир изучил маркировку висящих на плечиках костюмов и протянул мне комбинезон, почти такой же как обычный спецназовский, только белый, а к нему перчатки и ботинки, а также облегающую шапку-маску. Вся эта амуниция не выглядела особо эффективной, но, наверное, лучше, чем ничего.

— Подберем тулупчик, — потрепала меня по плечу Наталья. — Я правильно поняла, куда ты собрался?

Васнецовы отвезли меня на квартиру, где «отсыпалась» Соня. Она выглядела похудевшей, даже изможденной. Владимир приложил к ее шее приборчик, тот заиграл лампочками, а потом с тихим свистом сделал инъекцию. Мы, затаив дыхание, ждали какого-либо результата. Я в глубине души боялся худшего, вспомнив, сколько лет этому чуду. Правда, Васнецов уверял меня, что все в порядке, но мало ли…

Только через две бесконечные минуты на бледных щеках Сони появился румянец. А потом она наконец открыла глаза. Она попыталась что-то сказать, но смогла только невнятно прохрипеть. Наталья тут же поднесла к ее рту стакан воды с коктейльной трубочкой, и Соня начала жадно пить.

— Я согрела бульон, — сказала Наталья. — Ничего другого тебе пока нельзя.

Я взял Соню за руку, она попыталась сжать мои пальцы, но сил не хватило.

— Так, — заявила Наталья, покормив нашу пациентку с ложечки, — мы идем мыться. Помогите донести нашу красавицу до ванной и брысь. Девушке надо спать.

— А сколько времени, — встрепенулся я.

— Третий час, — ответил Владимир.

Я выругался. По моему плану стоило оказаться на месте задолго до назначенных пяти утра. Я помог Соне добраться до ванной, поцеловал в лоб и оставил на попечение Васнецовых.

Дежавю: Бобер с Янко выбрали тот самый разрушенный завод, где мы отбивали у человека-паука Цитрамона-Треплова.

Сегодня луна скрылась за тучами и ночь была не по-летнему темной. Я спрятал машину поодаль и пошел исследовать местность, благо ликвор помогал видеть в темноте. Почти сразу за мной подъехал Гризлеев. Я в глубине души надеялся, что он поступит правильно и накроет сделку с толпой спецназа. Но Михаил выступил в своем репертуаре, разыграв свою карту.

Компанию ему составила уже знакомая мне по фото лейтенант Лисицина. Побродив по окрестностям, они набрели на тот самый пригорок, на котором в свое время устроилась Соня со снайперкой. Лисицина последовала ее примеру, вооружившись Монахом — средней моделью винтовки.

Я наблюдал за ними с весьма близкого расстояния, черный боевой комбинезон делал меня практически невидимым в темноте, а шума на секретной миссии от меня не бывало и в прошлой жизни.

Следующими появились люди Якутского Бобра, они тоже вели себя как настоящие ниндзя, и вскоре заняли все лучшие места на заводе. К счастью для Лисициной, они не привлекли на операцию снайпера, иначе могла бы возникнуть неудобная ситуация, лучше этого пригорка в округе не было.

Цыгане под управлением самонадеянного племянничка остались верны себе. Янко сотоварищи прибыл вовремя. Бандиты наблюдали за дорогой, так что их джипы подъехали к развалинам с другой стороны одновременно с тачками Янко.

Цыгане и якуты вывалились из машин и выстроились друг напротив друга.

— Я привез деньги, — крикнул Янко громко, — где мои таблетки?

Глава 19

Я занял удобную позицию за спиной лейтенанта Лисициной. Она наблюдала за происходящим в оптику винтовки. Я тоже воспользовался биноклем, так что хорошо видел и Гризлеева, и устроившихся в засаде боевиков Бобра. Ну и спасибо ликвору, смог напрячь слух, благо ночь была изумительно тихой. Только диалог наших бизнесменов нарушал эту идиллию. Освещалась «сцена» фарами автомобилей, разрушенные стены, отбрасывая густые тени, добавляли происходящему инфернальности.

Продавец, шагнувший на встречу к Янко, казался натуральным якутом, возможно даже родственником Бобра. Они были очень похожи. Он щелкнул пальцами, его подручный принес дипломат, раскрыл его демонстрируя плотно уложенные упаковки красивых синих пилюль.

— Марик, работай! — скомандовал Янко.

К нему подбежал молодой цыган с электронными весами и зарылся в содержимое портфеля. Выражение его лица я не видел, но по языку сделал вывод, что парень нервничает. Что-то в замере не сходилось. Наконец Марик вскочил, вернул дипломат и что-то нервно шепнул боссу на ухо.

— Здесь мало! — возмущенно заорал Янко, швырнув портфель якуту.

Бизнесмен ловко поймал ценный груз.

— Здесь партия на десять миллионов.

— Я знаю цены! — Янко не умел себя контролировать, его тембр поднялся до опасных вершин, граничащих с визгом. — Вы мне должны в полтора раза больше льда!

— У твоего дяди была скидка в нашей организации. Ты всерьез думал, что унаследуешь ее? Нет, наше расположение надо заслужить.

Янко полминуты тяжело дышал, пытаясь вернуть контроль над собой, потом сказал, почти успокоившись:

— Дядя учил меня выбирать надежных поставщиков. Наше расположение вы потеряли. Мы уходим.

— Ты думаешь, можешь просто так взять и уйти с нашими деньгами? — ядовито осведомился якут.

— Абсолютно в этом уверен, — ответил Янко холодно, чуть-чуть приподнявшись в моих глазах. — Я уйду со своими деньгами, а вы жрите свои таблеточки. Приятного кайфа.

Тут-то сделал свой ход капитан Гризлеев. Он поднял ладонь, а потом начал поджимать один палец за другим. Когда ладонь превратилась в кулак, лейтенант Лисицина выстрелила в лоб якутскому бизнесмену.

Чего-то подобного я от них и ждал, так что спокойно шагнул к блондинке и надавил ей на шею в нужных местах.

— Все, милая, с тебя на сегодня хватит подвигов.

Дальше я вооружился Тихоней, тем самым пистолетом, пули из которого я оставил в уликах. Самое время ему проявить себя.

Я довольно быстро спустился с холма к развалинам завода, но бандиты управились гораздо быстрее. С цыганами все было покончено, но и людей якута тоже сильно проредили. Выжили только боевики, что сидели в засаде, они-то и добили приятелей Янко.

Гризлеев видел не всех бойцов мафии, пришлось ему немного помочь и снять по-тихому самых опасных.

Капитан подобрал с земли портфель со льдом, а потом подошел к машине, чтобы достать оттуда купюры, набитые в мешки для мусора. Сильно подозреваю, что покойный барон не позволял себе такого свинства.

Забрать деньги Гризлееву не удалось. Янко, приподнявшись на локте, выпустил в него всю обойму из здоровенного красивого Тарантула. Мальчишка с трудом встал на ноги, сдирая пиджак и рубашку, чтобы добраться до бронежилета.

Я решил обставить наше свидание по-особенному. Я мог выбрать любую роль для выхода на эту сцену, но бросил себе вызов. Я еще ни разу не принимал облик людей, сильно отличающихся от меня по комплекции, так что прикинуться бароном Раду мне было нелегко, но надеюсь, что я справился.

— Призрак, призрак! Он пришел отомстить! — застонал один из раненых цыган, истекавший кровью на земле.

Янко успел содрать с себя бронежилет, причинявший ему изрядную боль.

— Будь ты проклят, бхут! — зашипел он, глядя на меня. — Думаешь, я поверю в дядю, восставшего из могилы?

— Думаешь, я прощу тебе все твои фокусы? — передразнил я мерзавца и послал ему в грудь пару пуль, а потом и контрольную в голову.

После этого я подошел к капитану. Он был еще жив.

— Я знаю, это ты, Васнецов. Я знал, что ты меня кинешь так или иначе, — проговорил он с трудом.

— Да я тебя пальцем не тронул. И кто тебе мешал вызвать сюда пару машин спецназа и стать героем?

— Я и вызвал! Думал, что успею все провернуть до их приезда.

— Что такое «бхут»? — спросил он уже совсем слабым голосом.

— Мертвец, — просветил я его.

— Будь ты проклят, бхут, — повторил Гризлеев слова Янко. — Надо было тебя придушить в больнице.

— Как убить мертвеца, Миша? — резонно спросил я.

Капитан уже ничего неответил. Я проверил его пульс. Было поздно его спасать, да я и не собирался. Я бросил ему на грудь Тихоню. Пусть хоть после смерти побудет героем.

Я уехал, не притронувшись к деньгам и, тем более, к наркотикам. Уже совсем рассвело. Спецназ по идее мчался со стороны Нарышкина, так что я направился подальше от него в Гречин, в Овечий дом. Я должен был хоть немного поспать.

Уже через пару часов меня разбудил телефонный звонок. В трубке раздался бодрый голос Михельсона.

— Привет, Васнецов! Тут одна дама сходит с ума, жаждет, чтобы я устроил вам свидание. Не отказывай красивой женщине, пригласи в ресторан. А я вам уже и столик забронировал. Правда, днем, ночью девушка нас покидает, самолет у нее.

— Где и что ты забронировал?

Михельсон назвал адрес. Я обещал, что буду. До «свидания» оставалось несколько часов. Я даже не стал гадать, кто хочет моего тела так, что прямо спать не может. Вариантов было не так, чтобы море разливанное.

Хотел позавтракать в МакДональдсе поблизости. Вспомнил, как откармливал там Ольгу, кажется, целую вечность назад. Сел в Эдельвейс и поехал в Кречетовку. Расчет был верен, меня конечно же сразу потащили за стол. Хотел расспросить Васнецовых про короткий путь от их поместья до особняка Дятловой, того самого, с заветным подвалом. Но их не было, возможно, они инспектировали строительство.

У меня оставалось несколько часов, и я потратил их на изыскания. Прежде всего я доехал до пепелища родной дачи, спустился к спортивному комплексу и спрятал в «карман» электрический багги.

Покатавшись, я обнаружил вход в степной осколок рядом с домом княгини. Прикинул в уме, как меняется география в этом мире. После ряда блужданий и экспериментов выяснил, что могу на багги добраться до поместья Васнецовых за пятнадцать минут, на Эдельвейсе по верху меньше получаса никак не выходило, а ведь и здесь бывают пробки. Путь по осколку, ясное дело, оказался самым выгодным.

Посмотрев на часы, я понял, что опаздываю на свидание с прекрасной незнакомкой. Я вошел в ресторан пафосно минута в минуту. Я не всегда такой пунктуальный, мне просто повезло.

Это был то же нарядное заведение, в котором я накануне встречался с покойным капитаном Гризлеевым. Я даже на мгновение напрягся, что кто-то мне тонко намекает на толстые обстоятельства, но потом решил считать это совпадением.

Метрдотель меня узнал и радушно поздоровался, а после проводил в кабинет, похожий на вчерашний, но другой, а то моя паранойя разгулялась бы не на шутку.

За столиком меня ждала дама с высокой рыжей прической, старомодной в стиле «Вавилонская башня». Роскошное красное платье соблазнительно облегало роскошную фигуру. Я с трудом узнал в ней спасенную замарашку, и только потому, что именно ее и ожидал здесь встретить. Ванная с пеной, приличная еда, сон и косметика делают чудеса с женской внешностью. Ну и ликвор, конечно, куда же инвейдею без него.

Когда мы вошли, метрдотель зажег свечи на столе, приглушил общий свет и покинул нас.

Дама протянула руку таким особенным образом, что я даже не подумал ее пожимать, а без колебаний поцеловал.

— Бриджит Магнус, — представилась дама. — Ведьма.

— Андрей Васнецов, — ответил я. — Убийца.

— В чем меня только не обвиняли! — улыбнулась Бриджит. — Главным образом, конечно, в порче девочек. Даже сожгли на костре.

— А вы их портили? — не удержался я.

— Так не пойдет! — улыбнулась Бриджит. — Мы должны срочно выпить на брудершафт. И нет, я не причиняла вреда этим бедняжкам. Я давала им работу. В прошлой жизни мне принадлежал ресторан.

Дама подвинула мне ведерко со льдом, в котором тонула бутылка шампанского.

— Будьте любезны, Андрей.

Я разлил вино по бокалам. Бриджит подхватила один из них и начала смотреть сквозь него на пламя свечи, наблюдая за игрой пузырьков. Потом она поднесла бокал к пламени, зачем-то нагревая шампанское.

— Я многое поняла про огонь, когда умирала. Он убивает, но он и очищает. Я полюбила огонь. Тот человек думал, что это нас роднит.

— Красный Гость? — спросил я.

— Нам всем объяснили, что мы не можем про него рассказывать, умрем на месте, — Бриджит невесело улыбнулась. — Так что не знаю, о ком ты говоришь. Но любить пламя можно и без него.

Она встрепенулась, будто освобождаясь от дремы.

— Так выпьем же, мой спаситель! И непременно на брудершафт. Мы через такое прошли вместе, что «выканье» между нами абсолютно неуместно.

Мы скрестили руки, следуя древнему ритуалу, пригубили свои напитки. Шампанское оказалось чрезвычайно вкусным, даже изысканным, но почему-то не слишком понравилось ликвору. Зато последовавший по традиции поцелуй в губы впечатлил нас обоих. Ну или мне безразлично мнение ликвора о моей личной жизни. Некоторые женщины обладают особым талантом целоваться, госпоже Магнус достался настоящий дар. Не за это ли на самом деле ее сожгли на костре?

— Я бы предложила продолжить наше знакомство самым приятным образом, но мне уже пора двигаться дальше. Самолет не станет ждать даже таких, как мы. Спасибо, охотник, за мое счастливое избавление. Надеюсь, мы еще увидимся.

Она упорхнула, а я сидел еще несколько минут, пытаясь понять, что все это значило. Вызванный официант сообщил, что счет оплачен, и не только за шампанское и фрукты на столе, но и полноценный обед, который он готов подать прямо сейчас. Я не стал отказываться, мне нужны были силы для предстоящей операции «Голем».

Закончив трапезу, я выдвинулся в особняк Дятловой. Там вовсю шел ремонт, но, к счастью, в воскресенье рабочим полагался выходной. Я полностью выпал из трудового графика страны, но сейчас мне просто повезло. Свидетели и потенциальные жертвы голема мне нужны не были. Они могли скорости ради трудиться и по выходным, но не стали.

Я спустился в подвал. Меня терзали опасения, что рабочие смогли сами найти ловушку. Чего там точно не было, так это воды по пояс, в которую неминуемо должны были превратиться снег и лед, созданные големом. Значит подвал осушили, и в данном случае это был дурной признак.

Сходу я никакой ловушки не увидел, но я толком и не понял, как она выглядит. Можно было осматривать каждый сантиметр искореженного ледяной битвой пола и изувеченных полок. Я попробовал воззвать к своему дару находить следы.

Сперва я обнаружил место, на котором убил ледяного голема. Предположив, что именно тут Гризлеев обронил артефакт, я продолжил поиски.

Ловушка оставила след, еще какой! Пылающий синим светом, слишком напоминающим энергию, что бурлила сейчас в моих жилах. Само устройство оказалось шаром размером с волейбольный мяч, стеклянным на вид, но теплым на ощупь, будто созданным из живой плоти.

Я бережно подхватил его, почувствовав отклик, сфера реагировала на меня, но не враждебно. Ловушку создали для монстров другой породы. Я достал из кармана и надел белый комбинезон, а поверх него — тулуп, меховые шапку и рукавицы. Это богатство приготовили мне в Кречетовке Васнецовы, пока я «прохлаждался» в Овечьем доме.

С помощью вороватой руки я нащупал трещину, ведущую на перевал, и сделал шаг в его холодные объятия. Приземлившись на узкой горной тропе, я понял, что мы уже были в этом осколке, когда покидали Череповец. Место, слишком холодное для человека. Ликвор постоянно лечил легкое обморожение, благодаря его помощи, оно не становилось тяжелым, но испытывать судьбу у меня желания не возникало.

Зато морозные духи чувствовали себя здесь как дома, собственно, они здесь всегда и жили. Вокруг меня танцевали в воздухе ледяные змейки двадцать-тридцать сантиметров длиной. Они кружились, то подлетая ко мне, то отдаляясь, будто изучали незваного гостя. Наконец одна из них попыталась резко клюнуть меня в лицо, но я вовремя отвернулся, подставив локоть, который тут же обожгло холодом.

Я не стал ждать, пока эти змеи превратят меня в ледяную скульптуру, и попытался активировать ловушку, для чего просто сжал ее руками что есть силы и бросил оземь. Сфера раскрылась, практически распалась на две половинки, заполненные чем-то пористым и переливающимся всеми цветами радуги.

Одну из змеек притянуло одной из полусфер, а я, повинуясь интуиции, резко схлопнул половинки вместе. Для мне пришлось наклониться, чтобы поднять ловушку, это меня и спасло.

Глава 20

Над моей головой пролетел белесый шарик, там, где он вонзился в скалу, лед начал, шипя, плавиться. Я перекатился в сторону, сжимая сферу-ловушку руками.

На тропе появились создания, больше всего напоминавшие комки теста, но странным образом живые и упругие, они отскакивали от земли, будто каучуковые мячи.

Комки пульсировали, меняя размер от метра до трех, а через несколько секунд изменили форму, превратившись в сильно упрощенное подобие белых медведей. Логично, такие животные в морозном мире более уместны, нежели сырые и дурно слепленные колобки. Один мишка поднял лапу, от пяти пальцев отделились пять снарядов-когтей, и мне опять пришлось уворачиваться, проявляя чудеса ловкости.

Новым игрокам не нравился именно я, холодные духи гостям были явно до лампочки. Но и мне задерживаться на перевале смысла не было, я с облегчением вернулся в уютный теплый подвал, исполняя акробатический трюк, сбрасывая тулуп и шапку, но не отпуская ловушку. Сфера, кстати отчаянно холодила, так что с рукавицами я не спешил расстаться. Убрать ее в карман вороватой руки я тоже не решался, ловушка производила впечатление живого существа, хотя это могла быть лишь иллюзия.

Я уже начал подниматься по лестнице, когда что-то загремело у меня за спиной. Одним прыжком добравшись до первого этажа, я глянул, что там творится. Колобки, вернувшие себе форму шара, ломились все сразу в узкий дверной проем, вынося его, а заодно разрушая добрую половину стены.

— Что ж вы прицепились-то? — порычал я, со всех ног убегая в сторону выхода.

И да, я умудрился на ходу пострелять в эти комки теста, не выпуская ловушку, но колобкам на мои пули было наплевать, свинец тонул в их вязкой плоти без следа.

В человеческом мире колобки приняли антропоморфную форму, но стали похожи на людей не более, чем заготовка для пряничного человечка. Это не мешало им кидать в меня кусочки «теста», заставляя без конца увертываться. К счастью, твари не отличались и ни меткостью, ни проворством, зато демонстрировали завидную настойчивость. Снаряды, бывшие до броска частью их же плоти, умудрялись прожигать даже асфальт, не говоря уж о несчастных деревцах, обрамлявших улицу.

До входа в степной осколок оставалось метров триста, я врубил максимальное ускорение, при котором еще мог двигаться, а не застывал, как муха в янтаре, и припустил по улице что есть мочи. Радовало, что не было случайных прохожих, я не смог бы защитить их при всем желании. Наконец, мне удалось юркнуть в кроличью нору, а там оседлать приготовленный багги. И конечно же я совсем не удивился, когда колобки погнались за мной в очередном осколке.

— Откуда вы взялись на мою голову? — повторил я риторический вопрос.

Впрочем, мой дар оракула решил, что должен ответить, и показал, как рыжая красотка Бриджит протягивает мне бокал шампанского.

— Отравила, сучка! — возмутился я мысленно. — И чего стоили твои уверения в вечной благодарности?

Впрочем, тут же я вспомнил все намеки, которыми госпожа Магнус меня закидывала в течение всего нашего свидания. Возможно, огонь поможет мне справиться с комками теста, вдруг они благополучно запекутся во вполне мирные и даже съедобные пряники! Ладно, в любом случае я направляюсь в раскаленную домну собора.

В степи колобки превратились в здоровенных волков, резво несущихся по моим следам среди высокой травы. Впрочем, мой багги оказался шустрее, мне удалось оторваться, но я понял, что благодаря гадости в моей крови они могут преследовать меня между мирами без остановки.

Я вынырнул в больший мир прямо на багги. Кажется, я уже неплохо освоил этот фокус. В любом случае я не хотел терять ни минуты.

Ловушка все это время вела себя омерзительно. Я прижимал сферу к себе одной рукой, другой же крутил руль. Так вот, чертов шар не просто отчаянно морозил меня, но и постоянно пульсировал, будто бы заключенный в его тюрьме дух рвался на свободу. Я понимал, почему самонадеянный Гризлеев не справился с такой ношей. Ему не подлечивал морозные ожоги ликвор, да и силенок у мощного, но обычного человека было поменьше.

Бунт ловушки давал мне повод максимально ускориться. Ну я и примчался к строящемуся особняку Васнецовых на всех парах. Соскочил с драндулета и помчался в подвал, чтобы там буквально впрыгнуть в лабиринт каменных стен. Перед самым монастырем я достал из «кармана» вороватой руки оставшийся в запасе скафандр пожарника и умудрился его напялить на себя, удерживая брыкающуюся сферу.

Тут-то друзья-колобки меня и догнали. Я ворвался в зал собора, а юркие огненные ящерки бросились отчаянно защищать свое жилище. Колобки превратились в огромных, почти до местного высоченного потолка, динозавров, и не похоже было, чтобы огонь причинял им большое неудобство. Меня немного спасал холод от сферы, но все равно жар начал меня доставать.

— Ну же, предвиденье, что мне надо сделать? Я, как мальчик в гостях у Бабы Яги, добровольно залез в печь, и либо огонь, либо мучные изделия меня сейчас прикончат!

Неожиданно дар ответил, это была та самая догадка-озарение, которая ставит все на место. Я понял вдруг, что огонь может избавить меня не от колобков. Бриджит, наверное, даже не догадывалась, кого именно пришлют за моей шкурой. Но она что-то знала про гадость, которую мне подсунула.

Мне требовалось просто «вскипятить» свою кровь, чтобы избавиться от нее. Ну что ж, я отодвинул все еще ледяную, даже в этом аду, сферу подальше от своей груди, и начал нарезать круги, уворачиваясь от динозавровых плевков. Прошло то ли несколько секунд, то ли целая вечность, я почувствовал, что в следующий момент мой скафандр испарится, как это случилось и в прошлый раз, но именно тут радостный ликвор крикнул, что я избавился от заразы в крови.

Динозавры тут же потеряли ко мне всякий интерес, начали вяло отбиваться от саламандр, которые были недовольны их визитом еще больше, чем моим. Я же прыгнул по направлению к алтарю и бросил на пол ловушку, которая тут же раскрылась, выпуская крайне недовольного морозного духа. Нет, он не смог превратить сердце домны в ледяную пустыню, но охладил небольшой ее участок достаточно, чтобы я успел подбежать к алтарю, прижать его к груди и выпрыгнуть в большой мир.

Не помню, как я сбросил с себя тлеющие ошметки скафандра, как оседлал багги и доехал до Кречетовки, благо она была по соседству. Позже Наталья, ругая меня за самонадеянность и самоуправство, рассказала, что я появился на пороге в оплавленном, еще дымящемся комбинезоне, кинул им с Владимиром под ноги свою ношу со словами «вот ваш алтарь» и рухнул без сознания.

Аптечка из тех, что мы набрали на военной базе, безусловно помогла меня вылечить. Я принял душ и наелся как на убой, а потом, превозмогая сильнейшее желание поваляться в постели еще пару недель, занялся делами.

Прежде всего я отозвал Владимира в сад и попросил подобрать мне хорошую шпионскую технику. Мне нужна была прослушка в кабинете Якутского Бобра, а лучше — по всему дому.

— Скажи адрес, будет тебе прослушка.

— Я нацелился на тайны криминального авторитета, и планирую пробраться в дом, битком набитый головорезами. Это попросту безумно опасно!

К нам подошла Наталья.

— Он опять пытается все сделать в одиночку? — спросила она.

— Как всегда, милая, как всегда, — улыбнулся Владимир.

— Адрес, Андрей, адрес! — Наталья ткнула меня кулаком в плечо. — и поверь, наконец, что мы не бесполезные инвалиды. Мог бы давно это осознать, особенно после одной интересной экскурсии.

Я понял, что сопротивление бесполезно, и рассказал Васнецовым, где находится «бобровая хатка», а также про арендованный дом напротив. Следующим в плане числился разговор с Михельсоном, которому я сразу же и позвонил. САБовец обрадовался, тут же зазвал обедать, я не возражал. Понятно было, что у него есть ко мне дело, но и я хотел с ним кое-что обсудить. Так что я приоделся, сел в Эдельвейс, с тоской подумав, что опять придется пить за рулем, и отбыл в ресторан.

— Слышал, что Полицейское Управление города Нарышкин накрыло крупнейшую в истории губернии партию синтетического наркотика, — поведал мне Михельсон, когда мы обменялись обязательными любезностями и выпили по пятьдесят грамм вкусной брусничной настойки.

— Сердечно рад за нашу доблестную полицию! — искренне ответил я.

— Неравный бой преступным элементам дал капитан Михаил Гризлеев, — Михельсон явно процитировал какое-то коммюнике. — Знаешь ли ты этого человека?

— Если не ошибаюсь, — я задумчиво почесал подбородок, — это напарник нашего общего друга Вронского. Кстати, мы с ним не виделись со времен нашего маленького вояжа. Как он?

— За ним присматривает наша пылкая брюнетка Орлова. Вроде бы все с ним хорошо. Так вот про Гризлеева: он героически, хотя и глупо, вступил в неравный бой, при нем нашли интересный ствол. Знаешь, что показала экспертиза? — Михельсон посмотрел на меня хитро-хитро.

— Теряюсь в догадках, — улыбнулся я и, конечно, соврал.

— Пистолетик этот засветился в трагических событиях в одной библиотеке. Получается, что именно Гризлеев спас племянницу нашего любимого предводителя и скромно скрылся в ночи.

— Ну что же, нашему городу не помешает герой! Кстати, он действительно сражался в одиночку? Ему не помогала какая-нибудь красивая дама?

— Такой информацией я не располагаю, — САБовец насторожился. — А что, должны была помогать?

— Вовсе нет, просто пустые фантазии, — отмахнулся я как можно беззаботнее.

— Кстати о даме, — оживился вдруг Михельсон. — Одна наша общая знакомая жаждала с тобой увидеться.

— Еще одна? Ты совсем недавно сосватал нас с Бриджит, — я постарался не показать, насколько это воспоминание болезненно.

— Ты чрезвычайно популярен у прекрасного пола! — Михельсон вздохнул, изображая легкую грусть. — Я в молодые годы таким дамским угодником не был. Ну так вот, особа эта очень просила организовать вашу встречу, так что я взял на себя смелость пригласить ее в нашу компанию. Она появится с минуты на минуту. Не возражаешь?

— Услуга за услугу. Мне срочно надо встретиться с той самой Бриджит. Это действительно важно. Не мог бы ты, Артем Давыдович, устроить это по своим наблюдательским каналам?

— Так сходу не отвечу, надо навести справки. Госпожа Магнус — особа не публичная, а уж вырвавшись из заточения, она начала ценить свое уединение. Но я подергаю за ниточки, — Михельсон взглянул в сторону входа в ресторан. — А вот и наша гостья!

Я не особо удивился, увидев мисс Элен Баркли. Список женщин, которые в теории могли бы жаждать моего тела, стремительно подходил к концу. Те же, что остались, доступ к таковому имели. Итак, что может понадобиться от меня ЦРУшнице?

Конечно же мы с Михельсоном поднялись, чтобы приветствовать даму. Мы же не мужланы какие-то.

— Вы рады меня видеть, мистер Васнецов? — спросила Элен «тем самым» грудным голосом, потом перевела взгляд на моего спутника. — Артем Давыдович, я чрезвычайно благодарна вам за помощь.

Мы наконец расселись.

— Когда мы расставались, Андрей, вы сказали, что мы можем к вам обратиться с просьбой, Элен посмотрела мне в глаза.

— Сказал, помню! — не стал я отпираться. — И чем же я могу быть вам полезен?

— У меня есть информация, которая может оказаться интересной и вам. Может быть, вы слышали о таком человеке, как Коробков Виталий Сергеевич?

Неожиданный поворот! Я уже и не надеялся, что этот мерзавец в ближайшее время всплывет, я бы на его месте забился под корягу в самом глухом омуте на планете.

— Слышал, — ответил я вслух. — Директор компании «Красные овечки», промышлявшей торговлей человеческими органами. Мы ее, конечно, разгромили, но Коробков, к сожалению, исчез.

— У вас, русских, есть поговорка: «Не было бы счастья, да несчастье помогло», — у Элен на миг обострился акцент. — Наша организация расследовала исчезновение людей в Центральной Америке.

— Кто расследовал? Разведка или ваш начальник Дабл Эс? — уточнил я.

— В данном случае и то, и другое, — ответила Элен. — Это было официальным делом Фирмы, пока не всплыла одна фамилия, столь же интересная для наших наблюдателей, что Коробков для вас. Это агент под прикрытием, который пропал без вести, когда связался с преступной структурой в Мексике. Мы думаем, что в ней работают монстры. Это дело для инвейдеев или хотя бы наблюдателей, мы хотели отозвать Вильяма, но не успели.

— Я так понимаю, агент нашелся?

— Его видели на фабрике по производству наркотиков. Туда свозят с целого ряда ферм листья коки и другое натуральное сырье. Рабочие в таком месте низводятся до статуса рабов и как правило похищаются.

— Коробков тоже попал в рабство? — уточнил я.

— По нашим данным, он — менеджер. Возможно, пригодились его навыки управления криминальным бизнесом.

Элен накрыла мою ладонь своей и слегка сжала.

— Андрей, такие места, как эта фабрика, не должны существовать. И мы не можем решить проблему силами Фирмы. Во-первых, если ее охраняют инвейдеи, наши люди бесславно и бесполезно погибнут. А во-вторых, мы почти уверены, что у такой структуры есть кроты в организации вроде нашей. До меня дошли слухи о вашем недавнем приключении. В Мексике будет проще, там ваши способности исчезнуть не должны. Если нужна какая-то помощь, которую я могу оказать как наблюдатель, а не как сотрудник Центрального Разведывательного Управления, мы с Дабл Эс, будем рады предоставить все, что потребуется.

— Само собой мне нужны все данные о том месте, схема здания, если есть, личные дела членов банды, если есть. Короче вся информация, которой вы располагаете.

Элен протянула флешку.

— Здесь все, что мы узнали. И второй вопрос: у нас есть фонды, из которых мы с радостью профинансируем операцию. И естественно вознаграждение для участников гарантировано. Вполне щедрое, мы не скупы.

— Я не возьму ваших денег. Я не наемный убийца. Но я согласен, что такое место не должно существовать, и мне нужен директор проклятых «Овечек». Так что я берусь за дело.

Глава 21

Интерлюдия

— А неплохо он тут устроился! — Наталья разлеглась на диванчике в углу мансарды.

Владимир тем временем рассматривал установленное шпионское оборудование.

— Он явно был профи в прошлой жизни. Парень отлично распорядился всей этой дешевкой. Где он ее набрал? В лавке контрабандиста?

— Да знаем мы, кем он был! — Наталья сладко потянулась. — От нас он особенно и не скрывает прошлое.

— Ты уже примирилась? — Владимир запнулся, он не хотел поднимать эту тему, но сейчас вопрос сорвался с языка будто сам собой.

— Что он так похож на нашего Андрюшеньку? — Наталья пришла ему на помощь. — И да, и нет. Но нам повезло, что в его теле оказался такой человек. И что он готов мстить за нашего мальчика.

— Мы ведь тоже заняли чьи-то тела, — заметил Владимир, раскладывая на столе оборудование.

— Но к счастью для всех не знакомы с их родней. Я думаю, это большая удача, что мы смогли с ним подружиться. Один шанс на миллион. Ладно, что мы можем сделать для него сейчас?

— Напустим на его врагов казни египетские и саранчу, — улыбнулся Владимир и протянул жене устройство, похожее на очки виртуальной реальности.

Сам он надел такие же, в руки он взял подобие усложненного геймпада. Повинуясь его командам, со стола взмыл десяток жуков-бронзовок, неотличимых издали от настоящих. Стайка вылетела в приоткрытое окно и направилась в дом через дорогу.

Очки транслировали показания с камер каждого из жуков, но изображение было средненькое, зато звук получался четкий и ясный и, пока все бронзовки держались вместе, объемный, но еще не превратившийся в какофонию.

Пришло время маленьким шпионам разделиться. Десять жуков, летящих боевым звеном, могли привлечь внимание даже самого тупого охранника. Владимир отключил звук, идущий от девяти шпиончиков, последнего же отправил внутрь через входную дверь.

Пятнадцать минут маленький сыщик летал по дому, составляя план помещения. Когда мимо проходили люди, а штаб-квартира Бобра отнюдь не пустовала, жук садился на стену или потолок, а если была возможность, забивался в угол между стеной и мебелью.

Когда план был составлен, Владимир начал запускать остальных жуков так же по очереди с интервалов в минуту. Сразу четыре шпиона поселились в кабинете Бобра, том самом, где он дважды принимал Янко. Еще три пары оккупировали кухню, где люди просто обязаны были вести интересные разговоры и двух комнатах, похожих на переговорные.

После этого Владимир выпустил на свет еще шесть жуков, ждавших в запасе. Два из них прилетели в спальню, остальные четыре заняли распределились между оставшимися комнатами и коридором.

Несколько часов пришлось убить на элементарную проверку звука и записи, сложность настройки была в том, что далеко не в каждой комнате в доме постоянно кто-то был и что-то говорил. Также Владимир настроил запись разведданных в облачное хранилище.

Васнецовы решили, что просто запись огромного количества аудио взорвет мозг Андрею. Но технологии будущего помогали и с этим. Владимир знал, что и в настоящем люди, реально продвинутые, такое умеют, зато на военной базе он нашел готовое решение, что было ценно.

Итак, все ролики принимал Искусственный Интеллект, не настоящий, конечно, а экспертная система, которая сортировала их, выискивая ключевые слова, а также определенные смыслы в сказанном. Свои заметки интеллект выкладывал в облако в виде журнала наблюдений.

К вечеру задание Андрея было выполнено.

* * *

Вронскому я приказал отправляться с вещами в Овечий дом. Ну как «приказал», я спросил Михельсона, тот подтвердил, что Сашка все еще в его распоряжении, а значит и в моем, но я бы понял, если бы после приключений в катакомбах тюрьмы он захотел забиться в угол и не связываться с моими операциями никогда. Я спросил его об этом в мягкой форме, но был послан в дальние края очень грубо.

Михельсон отправился искать Бриджит, а я решил заехать к Соне.

Никогда ее такой не видел. Девушка ходила по квартире в халате. В углу валялась гора бутылок. Ну хоть холодильник был полон, Васнецовы не бросали нашу подопечную. Сейчас она не была пьяна. Сварила нам кофе, и мы уселись за кухонным столом, с горячими кружками и вазочкой печенья.

— Сволочь Абрамов, — начал я было, собираясь покончить быстрее с самой болезненной частью разговора.

Соня перебила:

— Да, — вздохнула Соня, — мне Наталья уже рассказала.

Помолчав, она добавила:

— У нас с ним были отношения. Я просто не смогла противостоять его обаянию.

— Знаю, — я накрыл ее ладонь своей. — Он заботился о тебе до самого конца. Прикрывал твой уход. Забрал с собой проклятого челопука. Может и всех бы там положил, но один наш общий знакомый, любитель втыкать ножи в спину друзьям, сделал свое дело.

— Я должна была защищать Ваню, — Соня выдернула руку, — не он меня. Я — солдат, это моя работа.

— Тебя обманули и отравили. Паучий яд…

— Не так страшен после первого раза, — перебила меня Соня. — Вырабатывается иммунитет. Или после первого приема антидота. Я не врач. Виноват проклятый кокон, он что-то высасывает из тебя, я долго не могла оправиться от той «ночевки».

— Человек-паук, который тебя спас, тоже мертв. Прости. Я не хотел весь вечер приносить дурные вести. Может быть, тебя слегка порадует, что все эти мелкие долги я закрыл. Пауков в нашем мире, наверное, вовсе не осталось. Крамер в надежных и заботливых руках настоятеля ордена «Молчание», уничтоженного тем же добрым мальчиком Витей. Расскажи ты мне, что случилось в тот проклятый день?

— Мы с Виктором не сильно ладили, поэтому когда он пришел в мою комнату, практически «ворвался», я думал, что он либо задумал какую-то глупую шутку в его стиле, он все время пытался меня подколоть и страшно обижался, когда я не велась на его приколы как школьница. Ну либо по какой-то извращенной мужской логике он решил, что ему светит секс со мной. Короче, мысли в голове бродили разные, но все оказалось интереснее.

Соня хлебнула кофе из кружки и продолжила:

— Он сразу начал нести какую-то белиберду про тебя, что ты в опасности, про оракула, которого ты должен спасти, и что тебя ждет грандиозная засада, и не одна. Ты знаешь, мы с тобой чувствуем ложь, спасибо ликвору и жизненному опыту. И я понимала, что он неискренен, но при этом каждый факт, который он мне сообщал, казался правдой.

— Потому что я действительно спас оракула, и приключений по дороге выпало немало, — подтвердил я. Неправда только в том, что мерзавец заботился о тебе или обо мне.

— Вот именно, — кивнула Соня. — Он сказал, что знает короткую дорогу в Череповец, куда ты скорее всего и попадешь. Что он отведет меня, но надо бежать прямо сейчас, или случится страшное.

— И снова почти правда, но ужасное случилось не со мной, а с монастырем, и ты бы погибла, если бы ему не приказали тебя похитить.

— А дальше ты и сам все знаешь. Мы спустились в гости к любителю рябиновых настоек, там нас ждала засада. Крамер сделал вид, что напуган до чертиков, впрочем, он и впрямь боялся пауков, я это чувствовала. Ну и я, как дура, кинулась его защищать, а он вонзил нож в спину. Паук-отшельник меня пощадил, а Ваня освободил. Он пытался вылечить меня по-своему, непрерывным пьянством, и это отчасти помогало, но я слишком медленно приходила в себя, кокон высосал из меня весь ликвор, не жидкость, а энергию. Ну и хватит обо мне. Что вышло с оракулом? И как ты добрался до мерзавца Витеньки?

Я вкратце рассказал о событиях в Череповце и Житомире.

Пришла весточка на смартфон. Владимир писал, что команда собралась в Овечьем доме и жаждет инструктажа. Хотя я и не звал Васнецовых в новый вояж, но они как-то пронюхали. Соня увидела что-то в моем лице.

— Ты куда-то собрался, —ткнула она меня пальцем в грудь.

— Маленький и, наверное, совсем неинтересный вояж, — улыбнулся я как можно невиннее.

— И не собираешься меня брать с собой? Тебе понадобится дама с дробовиком на подхвате, а мне срочно необходимо ведро ликвора в жилах.

— Я хочу, но ты должна остаться здесь. Ненадолго.

Взгляд Сони похолодел.

— Поясни, пожалуйста, — попросила она не слишком ласково.

— У меня есть предчувствие. Озарение, если хочешь. Я, когда спасал Оракула, почувствовал в себе нечто подобное.

— Бабушка Женечка говорила, что такое возможно, — кивнула Соня.

— Красный Гость думает, что ты потерялась. Он попробует играть со мной, блефовать. Тут-то мы его и подловим. В идеале тебе надо засесть в каком-нибудь осколке. Например, на спортивной базе. Только надо решить, как тебе еду передавать, чтобы не спалиться.

— И сколько я должна прозябать, пока ты подвиги совершаешь? — поинтересовалась Соня холодно.

— Недолго. Я это чувствую. Очень скоро мы вернем все долги, включая самый главный. А, ты же не знаешь, нам дачу спалили!

— Да как так-то? — Соня ударила кулаком по столу, заставив кружки задорно плясать, но к счастью, мы уже почти допили кофе. — Кто-нибудь погиб?

— На даче — нет, мы к тому времени переехали в Кречетовку, в гости к Ольге, а сдать заново баба Степа не успела. Да и не особо хотела, у нас все хорошо с деньгами.

— Тоже наш главный поджигатель постарался, Гестио?

— Нет, на этот раз цыгане баловались. Они там у себя устроили маленькую революцию, и новая власть меня не любит. Но не волнуйся, этот долг я уже закрыл. Собирайся, милая, поехали в осколок.

— Да что мне собирать? —всплеснула руками Соня.

— Значит, возьми еду из холодильника. Заедем в гипермаркет, докупим одежду. И еды еще запасем.

Мы выехали из Нарышкина, свернули с дороги на дачу в тот же самый «Запас», где Соня меня одевала с ног до головы в нашу первую встречу. История повторялась, зеркально отразившись.

Когда мы подрулили на парковку, я спросил Соню, хватит ли ей сил изменить внешность. Сил хватило, но я чувствовал, что ей это далось нелегко.

— Купим тебе микроволновку, — предложил я, — и чайник. Там же есть электричество. О, и маленький холодильник!

Соня превратилась в красотку с длинной русой косой. Наверняка подсмотрела образ в жизни, очень уж уверенно она преобразилась. Главное, фигура изменилась не сильно, а значит она смогла померять спортивный костюм, куртку, а также пару джинсов и футболок, не рискуя спалиться в кабинке перед незаконной камерой, установленной школьником-вуайеристом.

Мы проехали мимо пепелища, в которое превратилась наша дача. Соня скрипнула зубами, но ничего не сказала. С моей вороватой рукой она также не была знакома, и я подумал, что прошло много времени с тех пор, как мы в последний раз воевали вместе. Но впечатление я на нее произвел, когда все покупки из багажника исчезли, а потом, уже в спорткомплексе, появились на столе. Для проживания мы выбрали комнату отдыха при неработающей сауне. Там были стол, диван и розетка, а что еще надо? Телевизора Соне вроде бы не требовалось.

Я хотел попрощаться и уйти, но Соня схватила меня за руку.

— Ты так торопишься? — спросила она слегка ехидно.

— Я…

— Ты действительно бросишь меня здесь и просто уйдешь, будто чужой?

Я вдруг понял, что не слишком сильно тороплюсь.

Когда я наконец добрался до овечьего дома, сгустилась ночь.

С Вронским увязалась Ирина, хотя я ее и не звал. Впрочем, Васнецовых я также не звал, но они были здесь. Мы договорились, что Элен тоже войдет в команду, но сюда я, конечно, ее не звал. С мисс Баркли мы встретимся гораздо к цели операции. Но маршрут мы спланируем чуть позже.

Команда моя в мое отсутствие успела упиться вискарем, видимо вспоминая веселые киевские посиделки. Я отправил всех спать по гостевым комнатам, да и сам лег в твой траходром. В этот раз никто ко мне в компанию не набивался, Ирина явно испытала интерес к Сашке. Я и не думал ревновать.

Михельсон разбудил меня звонком по смартфону рано утром.

— Пляши, Васнецов! — завопил он радостно мне в ухо. — Я нашел твою Бриджит! Она согласна встретиться в клубе «Салем» в Готическом квартале в Барселоне. Дату скажешь мне, когда определишься с поездкой, но она там каждый вечер, это ее заведение. Подумай хорошенько, чем я смогу тебе помочь. Билеты, документы, думай, короче.

— Подумаю! Спасибо Артем Давыдович!

Я заказал нам всем завтрак. Когда его привезли, команда уже проснулась, так что я совместил приятное с полезным, а именно еду и обсуждение планов.

— Владимир, у нас в принципе все документы для вылета имеются. Может ли Атлас вынести в базы информацию, будто бы мы вернулись из Франции честь по чести?

Я обрисовал вкратце задачу, мы вместе подробно изучили материалы с флешки.

— Из Москвы мы летим в Барселону. Дам вам день на разграбление города. Шучу, на осмотр достопримечательностей. В этом мире есть парк Гауди?

— Да, Гауди существовал, и натворил примерно то же самое, что и у нас, — кивнула Наталья. — Спасибо за парк Гуэль, я очень хочу там побывать в новой реальности.

— Справится ли Атлас, давай спросим ее саму, — резонно предложил Владимир. — Мы в Европе «переоденемся»?

— Нам стоит въехать в Мексику как группа американских туристов. Но те документы, что мы использовали в Киеве, не годятся, наверняка мы в розыске на Украине личности скомпрометированы. Надо кстати проверить, подняли мы шум, или не особо.

Я перезвонил Михельсону и предложил назначить встречу с Элен в Мехико, куда мы и прилетим из Испании. Но опытный САБовец подсказал, что лучше бы нам сперва заглянуть в США, а потом уже лететь в Мексику, прямой перелет американцев из Европы в Латинскую Америку не то, чтобы событие выдающееся, но достаточно странное, чтобы привлечь внимание.

Он еще раз связался с Баркли, и перезвонил с предложением лететь через Майами. Там к нам присоединится Элен. Мы обговорили место и время встречи, а также запланировали мое свидание с ведьмой.

Владимир велел нам всем одеться парадно, нам предстоит съемка на документы. Атлас не подвела. И да, мы все считали ее дамой, потому что она обращалась к нам женским голосом. Через два дня мы уже прибыли в Москву, в Испанию нам предстояло лететь порознь. Мы сочли схему. Отработанную в Париже, оптимальной.

Я не особо удивился, только вздохнул с досадой, когда в Шереметьево меня окликнул знакомый газетчик.

Глава 22

Газетчик засек меня, пока я, как и положено вылетающему туристу, пялился на табло с рейсами. Он подошел ко мне принюхиваясь. Я все это время пытался скрыть свою сущность, но это было нелегко, я конечно восстановил некоторое количество ликвора, зачищая бандитов на стрелке, но мало, слишком мало. Мне определенно надо убивать больше плохих людей.

Короче говоря, я не справился. Газетчик, побегав среди толпы, как заблудившийся пес, наконец остановился возле и начал делать странные и даже неприличные знаки. Я понял, что отвертеться от беседы не удастся, и прошел с ним в какой-то укромный уголок.

— Здравствуйте, уважаемый инвейдей! Очень рад вас видеть! Не нужна ли помощь при преодолении границы? Например, пистолетик пронести? Вы мне его здесь вручаете, а пройдя контроль и таможню, получает назад в целости и сохранности!

«А как я по-твоему его в терминал пронес», — подумал я, но потом вспомнил, что здесь на входе нет проверки с детекторами. Наверное, этот мир не так пострадал от терроризма.

— А вы разве видите у меня пистолет, милейший? — спросил я вслух.

— Не вижу, — всплеснул руками газетчик. — И это странно! Такой могучий охотник и без оружия. Нет, я понимаю, что вы — сами себе оружие, но все-таки!

— Так может быть вы ошиблись, и никакой я не охотник? — спросил я терпеливо, но демонстрируя легкую досаду.

— О, вы очень хорошо прячетесь! Честь вам и хвала! Я недавно здесь же, почти на этом самом месте, встретил одного охотника, он тоже феноменально скрывался. Любого бы обманул, но у меня глаз наметанный. Вы, случайно, не он?

Чутье мне подсказывало, что этот проныра увидит ложь ничуть не хуже меня. Поэтому вместо ответа я раздраженно улыбнулся, слегка закатив глаза.

— Спасибо, любезнейший, помощь мне не требуется.

И я прекратил разговор, отправившись на паспортный контроль. Багажа у меня особого не было, кроме небольшой дорожной сумки. Мне и она не требовалась, но я не хотел привлекать к себе внимания. Хватит и того, что старый проныра меня как-то засек, меня вся эта публичность раздражает. В Париже никто нас не заметил, но кто знает, может в Барсе сидит такой же внимательный старый хрен, а может, там и вовсе работает служба регистрации инвейдеев.

Беспокоился я зря. Мирно подремав в самолете, я прибыл в жаркую Барселону. В свое время я любил этот город, но теперь мне предстояло знакомиться с ним заново. Прямо в аэропорту я нашел стойку с рекламой, обещавшей экскурсии по городу. Уже через полчаса я сидел в небольшой, но хорошо пахнущей машинке, прекрасно подходящей для местных не слишком широких улиц. Милая дама слегка за сорок вела автомобиль и рассказывала обо всем, что мы видели за окном.

Изменилось многое, Но Антонио Гауди впечатался в Барселону накрепко во всех мирах. Мы посетили достроенный, о чудо-чудо, собор Заграда Фамилия, роскошный готический храм, которому в нашему мире не суждено было открыть двери для посетителей, по кранйей мере на момент моей смерти. Проехали мимо домиков Бальо и Мила. Я позволил себя затащить в дорогущий стейк-хаус, с которого экскурсовод явно получала процент, мы покатались еще, а потом я попросил высадить меня неподалеку от порта, и прогулялся пешком до Готического квартала и по нему самому.

Как я и ожидал, клуб нашелся на маленькой каменной улочке за ничем не выделяющейся дверью, которая, впрочем, повидала не одно и не два десятилетия. Сюда приходили те, кто точно знал, чего ищет. И я в том числе.

Внутри все оказалось даже готичнее, чем я ожидал. Бриджит действительно помешалась на пламени. И оно здесь присутствовало во всех видах, от картин, фресок и мозаик на полу, до живого огня в факелах и чашах. Так же в интерьере во множестве поселились ведьмы. И всем им нелегко пришлось в жизни. Картины изображали ведьм на кострах, барельефы — повешенных и распятых женщин.

Зал был почти полон, но место мне нашли. Свернутая купюра исчезла в декольте хостесс, напоминавшей своим нарядом незабвенную Эльвиру, повелительницу тьмы. Только эта девушка казалась гораздо моложе той киногероини. Я вспомнил, как Бриджит упомянула, что давала юным девам работу в своих заведениях, и, кажется, начал понимать, откуда взялась безумная идея сжечь эту бизнесвумен. После взятки волшебным образом возник небольшой столик рядом со сценой. Очень вовремя, там появилась певица, тоже юная, сексуальная, а когда девушка открыла рот, стало ясно, что она еще и талантлива.

Я попросил бокал красного вина на их выбор. Я бы поужинал и поплотнее, но понимал, что долго расслабляться здесь не выйдет. И впрямь, не успела девушка закончить печальную песнь про любовь, как к столику подошла официантка и попросила пройти с ней. Я потянулся за бумажником, но посланница отчаянно замахала, уверяя, что вино за счет заведения. Я не стал отказываться.

Бриджит встретила меня в кабинете, достойном какого-нибудь банковского начальника, а не содержательницы злачного заведения. Да и сама хозяйка вовсе не подражала Вампирелле, как я мог подумать после откровенных и готичных нарядов служащих здесь девушек. Ведьма облачилась в светлый брючный костюм, который тоже отлично ее красил.

— Андрей! — приветствовала меня Бриджит, вставая мне навстречу.

Голос ее звенел от напряжения.

— Бриджит! — ответил я так же.

— Прошу тебя, сделай все быстро и чисто! Видишь, — ведьма провела рукой по груди, — я даже оделась так, чтобы выглядеть красивой. Красная кровь на белой ткани! Очень романтично! В прошлый раз все вышло грязно и долго. Умоляю! Просто маленькая дырочка посреди лба и тонкая струйка крови, стекающая на воротник.

— Тебе бы фильмы снимать, — ухмыльнулся я, не выдержав пафоса сцены.

— Я заслужила! Я тебя предала! — Бриджит продолжила заламывать руки.

— И первый вопрос, который я хотел тебе задать: «зачем»?

Бриджит замерла, продолжая заламывать руки, мне пришлось прикрикнуть на ведьму, чтобы она хоть немного успокоилась:

— Да сядь уже и налей себе что-нибудь выпить. Мне нужны ответы, а не истерика.

— Ты не собираешься меня убивать? — Бриджит посмотрела на меня удивленно, такая версия к ней в голову не приходила.

— Да уж, я проехал-пролетел всю Европу от Волги до Испании чтобы свести с тобой счеты. Сядь, хотел бы убить, убил. А вот на вопросы ты мне ответишь, уж это ты мне должна.

Бриджит рухнула в кресло, указала мне на такое же, они стояли в стороне от тяжелого письменного стола рядом со стеклянным столиком и явно предназначались для доверительных бесед.

— Садись, садись! Что будешь пить?

— Только не шампанское, — пошутил я.

— Честное-благородное слово, я не собираюсь тебя травить, только не снова! — Бриджит прижала руку ко лбу, она вообще была склонна к театральным жестам и сценам, как актриса на пенсии.

Я принял у нее стакан виски, какой-то шотландский и односолодовый, но с незнакомым названием, один из бесконечных «гленов» с легким привкусом торфа. Вкусный, и ликвор против него ничего не имел. Кажется, ведьма и впрямь не собирается травить меня с испугу.

— Давай, рассказывай, как ты докатилась до такой жизни.

Бриджит начала «от печки», но я не торопился, вся эта ночь предназначалась для нашего разговора.

Она родилась в крохотной французской деревушке, звали ее по-другому, но как она уже забыла. Тут я ей не очень поверил, но мой «Геннадий Сергеевич» тоже остался там, где умер. В новой жизни у меня не было повода вспоминать старое имя.

Первый раз она погибла там, где родилась. Не буквально, но прежняя жизнь ее прекратилась. Она Девушка оказалась гораздо красивее всех односельчанок, чего ей не простили.

— Видел бы ты меня ту, молодую! Я бы не оставила тебе ни единого шанса, охотник!

Ревнивые деревенские дуры сожгли ее в первый раз, но тогда ей повезло, просто чудом Бриджит не было в горящем доме в ту ночь. Новую жизнь она начала в Париже, сперва танцуя в небольшом кабаре, потом в знаменитом Мулен Руже, а потом исполнила мечту всех актрис — вышла замуж за поклонника и на его деньги открыла несколько своих кабаре. Она знала, как этот бизнес работает, и как держать его на плаву, так что шансы у их предприятия имелись.

Но потом Бриджит с мужем решили, что Новый Свет предлагает новые возможности. Тут дамочка немного лукавила, я прочитал между строк, что в Париже все пошло наперекосяк, но не в этом суть. Она уже не помнит, как назывался тот городок, где они поселились, и снова, конечно, лукавит. Но для нее он навсегда останется Салемом.

Муж Бриджит, человек пожилой, скончался еще на корабле. Но деньги остались, также как и планы открыть сеть приятных заведений. И все удалось, но ровно до того момента, как гостеприимный Салем-2 решил вспомнить старые-добрые традиции и начал охоту на ведьм.

Тут я заподозрил неладное и уточнил, в каком году все происходило.

— Нет, — рассмеялась Бриджит, — не в семнадцатом веке. В девятнадцатом, в самом конце.

— И ты на самом деле стала ведьмой? — спросил я на всякий случай.

— Врать не буду, кое-чему я научилась. Но порчу ни на кого не наводила. И приворотные зелья не варила. Просто я была красивая, даже в возрасте.

— Но девочки работали в твоих клоаках?

— Во-первых, почему сразу «клоака», вполне приличное заведение, не бордель. Ну почти. А во-вторых, ничем «таким» они не занимались, просто еду разносили. Где-то им надо было работать, не у каждой папа — банкир.

Бриджит обновила мне питье в стакане, а заодно и себе.

— Подумай лучше о том, как я из тысяча восемьсот девяноста шестого оказалась в двадцать первом веке. Я ведь не так давно сюда попала, десяти лет не прошло. И вот я в абсолютно незнакомом мире пытаюсь понять, что здесь вообще происходит. И только разобралась, не без помощи мужчин, которые были добры ко мне, как появился тот самый огненный демон. Я не могу рассказать, что между нами произошло. Просто не могу.

— Он запретил?

— Да. А когда он приказывает, ты исполняешь. Я пыталась сопротивляться, и оказалась там, откуда ты меня вытащил.

— Он тебе приказал меня подставить?

— Да! — Бриджит опять начала нервничать.

— Как это вышло? Расскажи то, что можешь, — я вовсе не хотел, чтобы какой-нибудь блок в голове Бриджит убил ее.

— Он пришел в тюрьму за несколько дней до вашего эффектного появления. Сказал, что организует мне побег. Дознаватель, Виктор подключился тогда к беседе. Неприятный тип, — Бриджит передернуло от этого воспоминания. — Они вдвоем меня обрабатывали, вроде как делились опытом. Ликвор в пещере не работал, но эти уроды обходились без него, хотя и по-разному. Как говорят «другая школа». Они сказали, что Виктор найдет способ выпустить меня так, чтобы все выглядело натурально, и ты ничего не заподозрил.

— Они тебе дали эту мерзость? Что это вообще такое? Жидкость? Порошок?

— Ампула. Ее надо разломить над питьем или едой. Она не портит вкус, наоборот, делает его чуть лучше, сильнее. Ты не должен был почувствовать.

— Ты прокаливала бокал, чтобы избавиться от яда?

— Нет, яд находился не в бутылке, а в бокале. И это не яд, а устройство слежения. Они мне ничего не объясняли, но я умею видеть суть вещей. Одна из моих местных способностей. Что-то подобное я и на той Земле могла. Я все же была настоящей ведьмой, просто не делала того, в чем меня обвиняли. Я вообще не люблю причинять вред.

— Итак, они дали тебе ампулу.

— Нет, они сказали, где я ее найду, когда выберусь. Программа заработала, когда я оказалась на свободе, и завершилась, когда я вылила содержимое ампулы в твой бокал.

— Что за твари, которых они послали за мной? Где ты их нашла?

— А как они выглядели?

— Как комки живого теста. Протоплазма. Я видел в одном старом фильме, так выглядит биоматериал, из которого можно слепить что угодно живое. Ну вот два подобных колобка, это такой русский круглый хлеб, напали на меня и никак не хотели отвязаться.

— Бррр! — Ведьма поежилась. — Каких только тварей не водится в осколках. Я тоже немного попутешествовала, встречала всякое. И нет, мне никто не давал вторую ампулу, они сами ее как-то пристроили. Я должна была всучить тебя пометить, на этом моя миссия закончилась. Как и кого они собирались натравить на тебя, я честно не знаю.

— Но ты сопротивлялась!

— Да, я ведь дала тебе клятву. Ты, наверное, не в курсе, но клятвы инвейдеев имеют страшную силу. Я надеялась, что клин клином вышибают. Но меня хватило лишь на невнятные намеки. Прости.

— Не казни себя, они помогли, иначе меня бы тут не было. Последний вопрос. Он приходил к тебе в тюрьму, значит ты видела его без личины, знаешь, как он выглядит на самом деле! Или ты не можешь об этом говорить? Если у тебя стоит блок, то не отвечай.

— О, я могу об этом говорить! — оживилась Бриджит. — Он выглядит так: немолодой, худощавый, нос горбатый, похож на клюв, и шеей забавно дергает, ну просто птица.

До сих пор Бриджит говорила мне правду. Иногда лукавила, но именно что «чуть-чуть». Сейчас она откровенно врала. Но опять сопротивлялась. Она даже умудрилась подать мне знаки бровями. И пальцы, она начала щелкать ими, будто танцевала фламенко.

Я понял, что напоследок Акаи Гестио решил подставить Михельсона, моего друга, действительно похожего на коршуна.

— Как ты сама думаешь, — решил я все же прощупать почву напоследок. — Наше вторжение и было тем самым запланированным побегом?

— Ну что ты! — Бриджит снова стала искренней. — Он бы не позволил тебе разгромить свою драгоценную тюрьму, чтобы тебя же подставить. Наверняка Виктор вывез бы меня в верхний мир, а там бы «потерял».

Я поднялся из кресла.

— Ладно, мне пора. Надо еще где-то гостиницу искать на ночь.

— Здесь есть уютные кабинеты, предложила Бриджит. — Если хочешь, останься.

— Не думаю, что это хорошая идея!

Я не настолько простил ведьму, чтобы заняться с ней сексом, а к этому она и вела.

— Хуже, чем искать жилье в Барселоне летом? — улыбнулась она. — Ладно, если уж ты так меня боишься, грозный охотник, я все же тебе помогу.

Бриджит позвонила кому-то по телефону, а потом порылась в ящике стола и выудила визитку какого-то отеля.

— Гостиница в двух шагах отсюда. Спроси на ресепшене Клаудию.

— Это безопасно? — спросил я на всякий случай.

— Абсолютно! — рассмеялась Бриджит. — Будешь в наших краях, заходи просто так, без дела. Выпьем, повеселимся. Покажу тебе город.

Сейчас она не врала.

Я направился к выходу.

— Погоди, — окликнула меня Бриджит.

Я обернулся.

— Спасибо, что спас меня. И спасибо, что не убил.

Глава 23

Заселили меня без проблем в довольно уютный номер, вот только помимо кассы, так что бесплатного завтрака мне не полагалось. Но лобби-бар работал круглосуточно, так что с утра я взбодрился чашечкой кофе.

Есть хотелось, но буквально через час мы должны были встретиться в пафосной кафешке из списка «Девять мест для идеального завтрака в Барселоне», спасибо Ольге, которой пришлось пообещать, что мы съездим в это волшебное место, когда все чуть-чуть утрясется. Семья моя почему-то расхохоталась в унисон при этих словах. Почему они не верят, что у меня может быть отпуск?

Встал я довольно-таки рано, так что прогулялся по городу в свое удовольствие, своим любимым в прошлой жизни маршрутом через площадь Каталонии к площади Испании и там к танцующим фонтанам, которые и сейчас приплясывали. Я подмечал различия между той Барселоной и этой и находил их незначительными. Все подтверждало, что миры как-то связаны друг с другом, как желязновские отражения.

Я вдруг понял, что время поджимает, и поймал такси, благо, не требовалось никакого приложения, Я просто шагнул с тротуара и поднял руку. Все равно мы с таксистом чуть-чуть опоздали, и даже эти семь минут ожидания заставили мою команду нервничать.

После моих извинений и всеобщих восторженных ахов о том, как им понравилась Барселона вообще и парк Гуэль в частности, мы перешли к делам. Я действовал по прежней схеме — забрал русские паспорта и выдал американские, созданные системой «Атлас». Сразу после этого команда выдвинулась в аэропорт, а я все-таки позавтракал. Здесь кормили неплохим омлетом, но баба Степа готовила лучше, чем это хваленое заведение.

В Майами мы летели одним рейсом, но разбившись на три группы по тому же принципу: супруги Васнецовы, Ирина с Сашкой и я в одиночестве. Паспортный контроль мы прошли без проблем, к американским туристам на этом рейсе привыкли.

Жилье в Майами даже Ольга найти нам не смогла, но тут помогла Эллен, снявшая квартиру между аэропортом и морем. Купаться нам не пришлось, но мои спутники не слишком огорчились, я так понял, что они посетили пляж сразу парка. Но по крайней мере мы успели принять душ. Где-то через час после моего появления мисс Баркли явилась лично в сопровождении Дабл Эса. Я не слишком хотел знакомить его со своим друзьями, но в данном случае выбора у нас не было.

Они отвезли нас на двух огромных джипах обратно в аэропорт. Мистер Стивенсон нас проводил, изо всех сил демонстрируя, как он взволнован. Я ему не верил ни на грош. Элен отправилась с нами, но об этом мы договаривались.

Элен заранее заказала нам такие же гигантские внедорожники, которые мы могли забрать в аэропорту в Мехико. Я скептически отнесся к этим здоровякам, у них на борту будто написали «спецслужба на операции». После непродолжительных переговоров за стойкой службы аренды мы стали счастливыми обладателями маленького автобуса, который уже выглядел как обычный транспорт для экскурсии. Драндулет этот не мог похвастаться мощностью, но я не собирался уходить на нем от погони. Если наркокартель вздумает за нами гнаться, ему же хуже.

Впрочем, в Киеве мы воплотили удачную схему, так что, отъехав на юг километров тридцать мы повторили фокус, разыскав автомастерскую и арендовав ее со всем содержимым. Конечно, никакие аккумуляторы Владимир внедрять не стал, но привел в порядок все механизмы. Через час мы покинули гостеприимных слесарей, оставив хозяев в состоянии сильнейшего алкогольного опьянения. В этот раз Ирина обошлась без отжиманий. Мне кажется, она слегка стыдилась той шалости.

Долгое время мы ехали по равнине, поросшей очень редкой и очень хилой растительностью: чахлыми одинокими деревцами и жухлой желтой травой. Но когда мы подобрались к южным горам, пейзаж стал гораздо зеленее. Часа через три мы остановились на скале, с которой была видна нужная нам деревня. Сашка, мало в своей жизни путешествовавший, никак не мог поверить, что нас окружают привычные ему дубы и сосны. Ну ладно, они все же отличались от русских, но не так сильно, как поросль в прерии.

Владимир запустил дроны, которые летели до цели почти полчаса. Еще через пятнадцать минут мы получили карту объекта. На вид это была обычная бедная деревня, какие мы часто встречали по дороге. Кучка глинобитных хижин, мы сочли их «общежитием» для рабов, слишком приличный для такой дыры каменный дом, явная администрация, огромный барак, в котором, видимо располагался производственный цех. В нескольких бараках поменьше были склады. Весь комплекс строители обнесли частоколом, по углам располагались вышки с пулеметами.

Фабрика была зажата в небольшом ущелье, по дну которого вилась дорога, пронизывающая комплекс. Мы высмотрели скалу повыше, с которой деревня должна быть видна как на ладони, и Наталья с Элен, взявшие на себя роль снайперов, и Владимир со своей артиллерией разместятся там как дома.

Мой план команде совсем не понравился. Не понимаю почему, он получился и простым, и эффективным. Дроны показали нам дорогу к скале, но автобус следовало оставить гораздо раньше, звук в горах разносился далеко и четко. Впрочем, с моим «карманом», куда мы погрузили все оборудование, вполне можно и прогуляться пешком.

Это вопросов не вызывало, но вот продолжение почему-то пугало до чертиков. Но у меня был решающий голос. Элен пыталась это оспорить, но не смогла, я бываю крайне упертым в определенных ситуациях, да и в конце концов, кто из нас — охотник?

Мексиканцы, конечно, охраняли деревню, мягко говоря, расслаблено, но дураками они не были. Идеальное место для наблюдения, конечно же, охранялось. Другое дело, что мы со своими способностями подкрались незаметно как пушной зверек, два ножа бесшумно и быстро расчистили площадку.

Вниз спускалась тропинка, упиравшаяся в дорогу метров за триста до входа. Логично, никто не может войти или выйти мимо охраны. План мой родился, когда я разглядел как следует ворота, которые по степени защиты мало чем отличались от шлагбаума, такие хлипкие, что дунешь, и развалятся.

Я и решил поиграть в злого серого волка, снести ворота пинком и помчаться в административный корпус, где по идее должен отсиживаться наш беглый директор. Автомат с глушителем и очень высокая скорость позволят мне промелькнуть между ошалелых бандитов быстрее, чем они поймут, что происходит.

Элен и Сашка прикроют меня от ворот, главная улица, прямая и широкая, должна прекрасно простреливаться. Преодолев сопротивление соратников, которые почему-то считали мой великолепный план самоубийством, я спустился по тропинке. Вронский и Орлова следовали позади.

Я уже почти спустился на дорогу, как Наталья истошно завопила в шлеме, оглушить меня хотела, наверное. Я очень скоро, что ее напугало. Ворота распахнулись и оттуда выехал небольшой местный грузовичок-развалюха. Ворота захлопнулись, на меня никто внимания не обратил, ну так я еще не успел толком выйти из зарослей.

Трюку, который я провернул, позавидовал бы любой Джемс Бонд, хоть Коннери, хоть Крейг. Правда, четырехколесный старичок не торопился разгоняться. Я умудрился на ходу вспрыгнуть на подножку кабины, распахнуть дверь, пристрелить водителя и занять его место, выкинув труп прочь. Мы с автоветераном чуть не сверзились в пропасть, но я успел вырулить, а потом аккуратно развернуться.

— Как только я проеду, стреляйте по вышкам, — скомандовал я верхней группе.

Я нагло подъехал к воротам и нагло загудел, приняв внешность шофера, как я ее впопыхах запомнил.

Я уж думал, что придется таранить, но ворота раскрылись. Я же говорю, охрана, убаюканная воображаемой неприступностью объекта и своим грозным бандитским статусом, изрядно расслабилась.

Страж затараторил на местном диалекте, лишь пародировавшим испанский. Общий смысл я понял: охранник интересовался, какого дьявола я вернулся. Дальше я пошел по изначальному плану. Пробиваться на грузовике я не стал просто потому, что на улице тусовалось слишком много праздного народа, и там гуляли отнюдь не рабы на пересменке, а вооруженные хулиганы. Пробиваться сквозь толпу я не рискнул, мог и застрять, сбивая прохожих.

Так что я выскочил из кабины и побежал, постреливая из автомата во всех, кто преграждал мне дорогу. Вся эта наглость потребовалась для того, чтобы неуловимый Коробков не успел сориентироваться и забиться какую-нибудь очередную щель. Выковыривай его потом невесть откуда.

План работал. Я вскочил на крыльцо каменного дома, когда четыре взрыва покончили с вышками. Только тут началось какое-то шевеление среди тех, кто умудрился остаться в живых после моей пробежки. Я перезарядил миротворца и пнул дверь. Она была заперта, так что не распахнулась, а влетела в холл вместе с гниловатым коробом.

Дроны не залетали в дома, потому что в бараках окон не было вовсе, а в каменном доме они почему-то были закрыты. Впрочем, внутри царили полумрак и прохлада. Мне предстояло искать Коробкова, но сразу это сделать не вышло. Мне преградили дорогу три господина в кожаных не по сезону плащах.

Один из них заговорил со мной на американском английском. Другой стоял пока молча, скептически меня разглядывая. Третий побежал вверх по лестнице, наверное, эвакуировать директора.

— Какой сюрприз, мы не ждали гостей. Но мы тебе рады, незнакомец. Здесь так мало развлечений. Скучное место, кроме немытых женщин и скверной выпивки положительно нечем себя занять, — сообщил первый.

— Прояви уважение, визитер, прекращай маскарад, — добавил второй.

— Простите, господа! — искренне ответил я. — Совсем забыл, что притворился этим бедолагой. Но согласитесь, так гораздо эффектнее.

Васнецова я им показывать не захотел, да и не смог бы, я воевал в комбезе и шлеме, но у меня оставался в запасе мой любимый комик Луи де Фюнес. В него я и обратился. Автомат мне вряд ли бы пригодился в схватке с этими джентльменами, так что я убрал его в «карман» и попросил руку держать наготове шамшир.

— Опять маска! — возмутился второй. — Но эта хотя бы занятная.

— Так ради чего вы устроили весь этот балаган, драгоценный мой? — спросил первый.

— Я бы сказал, что мне нужны два человека: один пригрелся в администрации и еще один загнивает на вашей каторге. И слукавил бы, мне в принципе не нравится то, что здесь творится. Я уничтожу в этой шарашке все и всех, кроме, конечно, работяг. Деньги, если найду, заберу, а товар сожгу.

— Зачем же? — удивился первый. — Товар огромных денег стоит, а вы сами сказали, что не бессеребренник.

— Будем считать, что я — идеалист, не люблю наркотики. Они отравляют жизнь людей. В связи с этим я предлагаю для экономии времени и нервов вам убраться с территории. Обещаю не преследовать. И вашего друга заберите, под каким камнем он спрятался?

— Как вы думаете, дорогой охотник, кто мы такие?

— Полагаю, что в прошлой жизни вы сосали кровь в самом прямом смысле слова. А в этой превратились в неудачников с огромным гонором. Я знавал одного типа, очень похожего на вас. Я звал его Влад Пижонов, потому что и был он пижоном с амбициями. Все твердил, что я ему не соперник, и насколько ниже его достоинства связываться со мной. Я убил и его, и толпу боевиков, которую он с собой приволок, чтобы справиться с таким слабым мной.

— Тогда мы точно знаем, кто ты, — оскалился номер два. — Ты оскорбил его сиятельство герцога Валахского? Мы не простим этого. Ты прав в одном: мы любим кровь. Мы и здесь научились ее пить. Твоя наверняка невероятно вкусна и полезна.

Этот трогательный момент выбрали Сашка и Ирина, чтобы вломиться в дом. Вронский, не раздумывая выпустил очередь по ногам вампиров. И конечно же не попал.

— Ничтожные, пристрелите этого человека — скомандовал номер два.

Сашка немного поплыл, но наделать глупостей не успел, Ирина рявкнула уже знакомое до боли «Отставить», а я добавил:

— Тащи его на улицу!

Орлова за воротник поволокла Вронского прочь. Я же с клинком наголо бросился на братьев-пижонов, благо они чуть-чуть отвлеклись. То ли эти кровососы уступали в силе даже Владу, то ли я с тех пор стал гораздо сильнее, но обидчивого номер два я проткнул с первого же выпада. К сожалению, это его не убило. Первый же атаковал меня какой-то шпагой с вычурным эфесом, вряд ли сильно эффективной против нормальной сабли.

Я увернулся, но второй схватил меня за руку, не давая вытащить клинок из его живота. Мне ничего не оставалось, как перехватить левой рукой запястье первого. Я бы назвал эту ситуацию патовой, если бы не свободная рука номера один, и не третий номер, появившийся на лестнице.

Пришлось бросить шамшир, хотя мне этого очень не хотелось. Я рывком выдернул руку, которую пытался удержать второй, и отпрыгнул на пару шагов. Паучья сталь подействовала, раненый вампир грохнулся на каменный пол, а я опять остался один против двоих.

Ну что же, у меня выработалась методика по истреблению опасных монстров. Я ускорился до полной неподвижности, и поставил на каждом из уцелевших вампиров по две метки: на лбу и на горле каждого, а потом чуть-чуть сбавив темп, метнул ножи. Попал я лишь по одному разу: в лоб третьему, что его конечно же убило, первому же я лишь слегка поцарапал горло, и он не вырубился от паучьего яда, но все же замедлился, что позволило мне впустить в него обойму из Библиотекаря. Даже после такой казни, он был еще жив.

Я освободил шамшир и прошел с ним на второй этаж. Там был всего лишь один кабинет, весьма просторный, но никого там, конечно же не нашел. Я бегом спустился по лестнице, начал трясти первого за грудки с криком:

— Куда вы дели Коробкова? Куда он мог сбежать?

— Спокойно, герой, — раздался у меня за спиной голос Ирины. — твой бесценный директор укатил на каком-то древнем мотоцикле через ворота в другом конце улицы. Мы, кстати, зачистили деревню. Главным образом, конечно, наши снайперы постарались, ну и Владимир со свей пушечкой. Только в цех без тебя мы не рискнули соваться, и оттуда никто не выходил. Меня беспокоит наш агент. Пойдем, проведаем его, Васнецов, ладно?

Я, нехотя, поднялся. На всякий случай отрезал каждому из трех вампиров голову, не хватало еще, чтобы эти живучие твари напали на нас со спины.

— Ну и рожа у тебя, Васнецов! — расхохоталась Ирина. — Носи ее почаще, все женщины твои.

Ну да, окровавленный Де Фюнес оставляет незабываемое впечатление.

Глава 24

Мы вышли на улицу.

— Сейчас покажу кое-что, — сказала Ирина. — Предупреждаю, тебе не понравится.

За производственным бараком, до сих пор заслонявшем обзор, обнаружилась площадь. Не скажу, что я был в шоке, я и в прошлой жизни много чего видел, да и фотки разведки, что хранились на той флешке, кое на что намекали. Ну что сказать, вот такой у картелей на потогонке профсоюз.

По центру площади стояла виселица. С перекладины свисали три петли, свободной оставалась только одна. По очень древней методичке тела явно выставлялись на три дня для устрашения прочих. Чуть поодаль располагалась конструкция, в которой я легко узнал дыбу.

Сейчас на ней никого не пытали, но помост был обильно полит кровью, которую никто и не собирался смывать. Чуть поодаль стояла корзина с кнутами, которые тоже принципиально не мыли. Над площадью в изобилии вились мухи.

Я очень хотел пройтись по домикам в деревне, но сперва стоило разобраться с цехом, не реагировавшим на громкий цирк, что мы здесь устроили, абсолютно никак. Меня это удивляло.

В длинном одноэтажном здании, покрытом белой некогда, а теперь потекшей грязными разводами, штукатуркой, отсутствовали окна, и дверь нашлась всего одна. Я на всякий случай аккуратно подергал ее, вдруг они даже не удосужились ее запереть. Но нет, настолько нам не повезло.

Владимир начал уже примерять к замку какую-то гранату, но я его отодвинул и попросту выбил дверь ногой. Я ожидал, что нас встретит чуть ли не шквальный огонь из пулеметов, так что сразу на ускорении переместился в сторону, но нам пока ничего не угрожало.

Дом это и снаружи выглядел длинным, изнутри же казался бесконечным. Над уходящими вдаль столами трудились почти голые люди обоих полов и разных возрастов. Из одежды на них были набедренные повязки, причем не на всех, и респираторы. Работники казались неимоверно измученными и явно не прерывали работу ни на минуту. Об этом заботились вооруженные охранники, сновавшие между рядами. Боевики спрятались в белые костюмы химзащиты. В цеху царила влажная тропическая жара, так что я бы предпочел в таком месте обнажиться.

Только начальник всей этой богадельни счел нужным обратить на нас внимание. Это был мексиканец старый, но крепкий, с лицом, испещренным сетью морщин, низенький, толстый, практически идеальный шар, с длинными и странно тонкими на таком-то теле руками и ногами. Одет он был в холщовую рубашку с пятнами пота под мышками, такие же штаны и сандалии.

— Всем работать! — рявкнул он, и охранники принялись визгливым эхом транслировать его приказ в глубину барака. — Кто прервется, угощу кнутом. Лично.

Говорил босс, конечно, на том мексиканском испанском, который я воспринимал через слово, но странности диалекта он искупал очень четкой дикцией и приказным тоном, что облегчало наше взаимопонимание. Я даже не пытался подстроиться под местный говор, вооружившись нормальным Мадридским испанским. Им я владел довольно прилично, равно как и каталонским.

— Нет, — сказал я резко и настолько громко, чтобы только не переходить на крик, — вы закончили! Всем выйти из здания. У кого есть оружие — сложить. Быстро, мы не собираемся церемониться.

Никто и не подумал выполнять мой приказ. Я бы сразу начал стрельбу, но боялся, что испугавшиеся бандиты повредят работягам. Пока что только два мордоворота, фактурой напоминавших Денни Трехо, оторвались от контроля за производственным процессом, встав за спиной начальника.

Босс направился к нам, меча глазами молнии.

— Это место — собственность прекрасного Пабло Альвара. Эти люди — собственность дона Альвара, вы по недомыслию вторглись на его землю и нанесли ему ущерб, теперь вы тоже стали его собственностью. Вам надлежит отдать оружие и одежду. После наказания кнутом вам определят место работы, пока дон Альвар решает вашу судьбу.

— Если у вашего дона есть хоть капля мозгов, он забьется в самый дальний и темный угол и начнет молиться своей любимой святой, чтобы случайно с нами не встретиться. На твоем месте я бы подумал, что стало с вашими солдатами снаружи, а главное с тремя монстрами-кровососами, что должны по идее охранять вас от таких как я.

Что-то промелькнуло в его узких глазках. Уверен, что вампиров он сам боялся до обморока. Я решил развить успех и выбить из мерзавца нужную мне информацию.

— С тобой работал русский. Не в этом аду, а в администрации. Он сбежал. Вопрос ценой в твою жизнь: куда?

— Он будет просить убежища у прекрасного дона Альвара.

— Где мне искать твоего великолепного дона?

— Мне это неизвестно. Он везде, и он нигде. Не ищи его, он сам придет за тобой.

— Ну если ты бесполезен… — начал я любимую присказку, но босс вдруг взорвался эмоциями.

Он подскочил ко мне, вцепившись длинными и неожиданно сильными пальцами в плечо.

— Дьявол — это огонь, скрывающийся в дыму. Трепыхайся сколько хочешь, огонь придет за тобой.

— Знаю я вашего дьявола, пришел бы он уже быстрее, устал носиться за ним по всему миру, — с этими словами я выстрелил из Библиотекаря в бок толстячку.

И началось веселье. Я вновь ускорился и валил охранников, наконец-то соизволивших обратить на меня внимание, направо и налево. Моя команда, конечно, за мной не успевала, но целей хватило на всех. Работяги поумнели и попрятались под столы, что несказанно облегчило нам задачу.

Все закончилось за пару минут. Я попросил работников выйти на воздух, но никто не пошевелился. Пришлось спародировать толстого босса и рявкнуть: «все на выход, быстро!», это сработало. Видимо, способность к нормальному общению у этих бедолаг атрофировалась.

Я дал знак Элен, чтобы она отловила среди них своего бесценного агента. Вскоре этот человек, я вспомнил, что его зовут Вильям, объявился, был схвачен сильной женской рукой за плечо и отведен в сторону. Также мы заметили еще троих белых, одного мужчину и троих женщин. Их мы тоже увели из общего потока. Одеты все четверо были также, как и туземцы — в какие-то тряпки на бедрах, но выглядели слишком измученными, чтобы стесняться. Похоже, что из них выбили такую способность, на каждом из них виднелись следы побоев.

Я попросил Сашку и Васнецовых контролировать построение работников на улице перед цехом. Сам же решил поговорить с освобожденными белыми. Из короткого и сложного разговора, я имею в виду не язык, мы все отлично говорили на английском, а общее истощение этих людей. Поэтому я задал пару вопросов о том, что находится в других домиках, есть ли у них одежда и главное сейчас, где тут столовая. Первым делом этих людей надо было покормить.

Расспросы показали, что почти весь коллектив сейчас строится на улице, только двое бедолаг лежат в хижинах после наказания кнутом. Одежды там нет никакой, даже одеял им не полагалось. Но все отобранное имущество пылится где-то на складе, между овощами и «готовой продукцией».

Все белые, кроме Вильяма оказались туристами, забредшими в неправильное время в неподходящее место. Чаще всего таких убивали на месте, но этих почему-то припрягли работать.

Мы построили работяг колонной и погнали на медосмотр, где всем, кто на наш взгляд реально пострадал, кололи инъекцию из нашей фантастической аптечки, благо мы набрали действительно много медикаментов. В чем бедняги нуждались на самом деле — это в еде. Место, где их кормили отбросами, мы отвергли после беглого взгляда, и направили людей в столовую для персонала, выловили пытавшегося спрятаться в чулане повара, велели всех накормить приличной едой.

Конечно же работяг разморило, но мы их еще немножко помучили, отвели сперва на склад, где они подобрали себе одежду, а потом направили в административный офис. Я к тому времени нашел сейф и вскрыл его с помощью вороватой руки. Денег там хранилось очень много.

После этого можно было поговорить с освобожденными рабами. Для начала с мексиканцами. Я выдал каждому из них некоторую сумму денег, на мой взгляд не такую уж и большую, учитывая, как они настрадались, но судя по их широко распахнутыми глазам, я вручил каждому небольшое состояние.

Я предложил им выбирать, хотят ли они вернуться к себе в деревню, рискуя, что их начнут искать люди Альвара. Может быть, безопаснее им отправиться куда подальше. Я надеюсь, что меня услышали, но каждый сам за себя решал, как ему жить дальше.

Естественно, я никого не гнал палками из этого мерзкого места, если кто-то очень хотел выспаться или принять душ, то и пожалуйста. Но никто не решился задержаться.

Белым я, конечно, также дал денег, и провел беседу. Они могли сами попытаться добраться до консульства, но гарантии, что они не встретят людей дона Пабло, не было никакой.

Альтернатива — они могли поехать с нами и переправиться через границу с помощью Элен. Она подтвердила, что может это устроить. Но сперва мы должны были разыскать нашего шустрого Коробкова. Вильям сказал, что скорее всего беглый директор отправился в резиденцию Альвара. Их много, но ближайшая расположена ниже по склону горы за крупной деревней. Единственная дорога с фабрики в ту сторону вела именно туда.

Я попросил Васнецовых взять на себя туристов, а остальные, включая Вильяма, который горел желанием нам помочь хотя бы консультацией и переводом, поедут вперед по следам мотоцикла. Я нашел дальше несколько джипов, в один из которых мы и набились. Когда мы выезжали, позади гулко бабахнули склады и цех, заминированные Владимиром.

Я включил свое чутье охотника и очень скоро обнаружил след смертельно напуганного человечка. Он действительно вел вниз по дороге, и я не терял его из виду ни разу, пока вел машину. Краем уха я слушал разговор Элен и Вильяма, была между ними какая-то напряженность, но в целом агент рассказывал о своих приключениях, и я с интересом подслушал их разговор, но особой пользы для поисков директора или штурма крепости Альвара не извлек.

Населенный пункт под горой по местным меркам тянул на маленький городок. Я вдруг представил себя Бандерасом, ищущим местного мафиози ради мести. Мизансцена совпадала в деталях, не хватало только Сальмы Хайек. Но моя личная Сальма, надеюсь, мирно и спокойно ждет меня в степном осколке.

След вывел нас на окраину города, и там мы нашли поместье, прятавшееся за толстыми оштукатуренными стенами. Мы остановились в рощице напротив главных ворот. Их бы я пинком не вышиб. Требовался Владимир с его дронами и артиллерией. Впрочем, с пешеходной калиткой, встроенной в ворота, я бы попробовал.

Между нами и домом простиралось поле, засеянное какой-то неизвестной мне травой. Может быть, в моем старом мире такую не сеяли, а возможно, я ничего не понимаю в сельском хозяйстве.

Я рассматривал дом в бинокль, между нами оставалось добрых метров восемьсот, и думал, что Альвар хорошо устроился. Поместье выглядело ухоженным. Стена, покрашенная в милый персиковый цвет, вся обросла диким виноградом. По левую руку красовался уже цивильный виноградник, а по правую — оливковая рощица. Рай итальянского мафиози, да и только. Впрочем, разве мексиканские бароны хуже?

Элен сунула мне под нос планшет с досье на дона Пабло. Красивый мексиканец, похожий на Бенисио дель Торо. Это, конечно, не помешает мне его убить.

Подоспели Васнецовы. Отчитались, что сняли номер в местной гостинице, там и разместили туристов. Конечно, Альвару скоро доложат о странных постояльцах, но мы не собираемся задерживаться.

Владимир запустил дронов, вскоре мы увидели, что происходит за забором. Народу внутри суетилось много, но не больше, чем на фабрике. Большой босс сидел и курил трубку на крыльце. Прямо как русский царь в советском сказочном фильме. Директора мы нашли.

Я попросил Владимира держать установку наготове и по моему сигналу взорвать ворота. Но возможно обойдется и без артиллерии. Наталья и Элен приникли к Схимникам, которые легко пробивали гораздо дальше километра.

Мы с Сашкой и Ириной отправились в гости к барону. Мне это живо напомнило наши встречи с Раду, мир его праху, а после и с его племянничком. Я решил не нарушать традиции своих визитов к таким людям и, спокойно дойдя до ворот, постучался в калитку так, чтобы вся стена содрогнулась.

Открыл дверцу очередной пижон в кожаном плаще.

— Здесь не любят незваных гостей, незнакомец. А тебя никто не звал, хотя ты уже успел испортить нам настроение. Есть хоть одна причина отпустить тебя живым? Я лично таковой не вижу.

— Я убил троих твоих братцев там в горах, — я неопределенно махнул рукой за спину. — Подумай сам, стоит ли тебе отдавать свою жизнь за торговца дурью? Хотя, мне и он особо не интересен.

— А кто тебе нужен, наглый незнакомец?

— У вам прячется некий русский, жалкий тип, который также не стоит твоей жизни. Я не люблю таких, как твой покровитель. Мне не нравится то, что вы устроили на фабрике в горах. И все же, если вы отдадите мне господина Коробкова, я развернусь и уйду, а вы будете продолжать жить в своем красивом доме и упиваться своей значимостью.

— А если я скажу, что ваш трусливый русский сбежал и отсюда?

— Мне придется зайти и проверить. А заодно расспросить домочадцев, куда он направился. И мой тебе совет, выйди за ворота и шагай, куда глаза глядят. И помни, что я убил троих кровососов и не вспотел. И еще одного твоего родственничка я угробил в России, вы считаете его князем Валашским, хотя по мне он был таким же дешевым пижоном, что и вы четверо. Ну, что ты решил, вампирчик?

Глава 25

Кожаный пижон несколько секунд смотрел на меня оценивающе. Потом махнул рукой и сник.

— Уговорил, я ухожу.

Он мне по-прежнему не нравился. Предчувствие шептало мне на ухо невнятные, но мерзкие прогнозы.

— Погоди, — остановил я вампира.

— Что еще? — недовольно поморщился он.

— Клятвы инвейдеев имеют силу. Поклянись, что не нападешь на меня или моих людей со спины.

— Клянусь, что не трону первым ни тебя, ни твоих людей, не нападу со спины, если ты меня сейчас отпустишь, только уж и ты поклянись.

— Я обещаю отпустить тебя с миром, если ты просто уйдешь, не доставляя проблем.

— Принято! Пока, охотник, не скучай. И, кстати, ты прав, беглый русский прячется в доме.

Вроде я позаботился обо всем, но нехорошее предчувствие не отпускало. Вампир уходил прочь куда-то в поле непонятной травы, а я все стоял перед захлопнувшейся калиткой, не в силах заставить себя войти.

Сомневался не зря. Через минуту раздался истошный вопль в шлеме. Я обернулся, и, выругавшись, помчался в траву. Там истекал кровью спасенный агент Вильям. Чуть поодаль поднимался с земли вампир. В руке он зажимал небольшой кривой кинжал, по форме копирующий волчий клык.

— Я в него попала! — взволновано заговорила в динамике Наталья. — Боюсь, что поздно!

На плече у пижона расплывалось алое пятно, но сомневаюсь, что эта тварь серьезно пострадала даже от крупного калибра Схимника. Чтобы усилить эффект, я начал стрелять ему в грудь из Библиотекаря. Вампир, рухнул на спину, все еще живой.

— Похоже, не сильно-то клятвы работают. Уже второй сбой на моей весьма короткой памяти, — посетовал я.

— В любой клятве есть лазейки, — прохрипел вампир. — Я обещал не трогать твоих людей, но этот несчастный — даже и не человек, тем более не твой. Он — пища, моя и моих братьев, причем, давно уже. Я правда не смог удержаться. Ну что, теперь, когда мы все выяснили, разбежимся?

— Шутишь что ли? — я сменил пистолет на саблю и отсек ему голову.

После этого я кинулся к Вильяму. Рана не выглядела глубокой, но явно задела артерию, на шее. Туда пижон и целился, уверен, что в ноже был желобок для крови, еще один инструмент для сублимации бывших вампиров вроде тазика Влада Пижонова.

Я достал аптечку и приложил к шее бедняги. В прошлые разы она срабатывала мгновенно: загоралась красная лампочка, типа «я работаю, не мешайте», впрыскивалось лекарство, а потом огонек менялся на зеленый, дескать, «работа сделана, можете не благодарить».

В этот раз аптечка возилась дольше, красная лампочка перемигивалась с синей, я догадался, что умный гаджет зашивает артерию. Прошло не меньше минуты, прежде чем загорелся долгожданный зеленый свет.

Я убрал прибор. На шее Вильяма красовался свежий шов.

— И зачем ты приперся? — спросил я вежливо. — Я же сказал тебе ждать в лесу.

— Прости, я очень благодарен за мое двойное спасение, и там на фабрике, и здесь. Гаджет у тебя хороший. Но стреляете вы все еще лучше.

— Продолжай, — улыбнулся я.

— Моя миссия — убрать Пабло Альвара. К тому же у меня к нему огромный счет. Позволь пойти с тобой туда. Не стану врать, что я в прекрасной форме, но стрелять не разучился.

Я не стал разбивать его хрустальную мечту.

— Или, если хочешь, но постарайся не словить шальную пулю.

Я вручил ему комбинезон, хотя изначально не собирался раскрывать перед ним все секреты. Дал бы сразу, парень не пострадал бы от маленького ножичка.

Чуть подумав, я чуть скорректировал свою внешность. И да, хотя я надел амуницию спецназа вместе со шлемом, выглядел я по-прежнему как Луи де Фюнес безо всякого головного убора. Конечно, обман вскроется, если кто-нибудь прикоснется к моему лицу. Но этого я допускать не хотел.

Итак, я остался французским комиком, но добавил маленькую деталь: из уголка рта у меня стекала алая капля, будто бы я напился крови. В этой части света живут люди суеверные, вот и пусть напридумывают себе всякого. Они, кстати, не уйдут слишком далеко от истины.

— Возвращаемся к исходному плану, — скомандовал я в микрофон шлема. — Все по местам, я вхожу. Снова.

Калитку он успели запереть, так что пришлось вновь сотрясать ее могучими пинками.

— Сейчас как дуну! Сейчас как плюну! Открывайте поросята, злой волк пришел.

Мне кажется, со страшными мексиканскими бандитами так не разговаривал никто за последние… никогда. Я не собирался стоять под закрытыми дверьми как бедный родственник часами, и уже хотел выломать калитку к чертовой бабушке, но ее наконец открыли.

Очередной клон Денни Трехо, огромный, татуированный, с неизменным дробовиком в руках, он попытался вякнуть сердитое «Ты обурел», но я молча отодвинул его с дороги и прошел во двор. Команда моя взяла ворота под прицел.

Во дворе собралась изрядная толпа вооруженных мексиканцев разного роста и уровня жадности. Они навели на меня стволы своих крутых, а как же иначе, пушек, но меня их пукалки почему-то не испугали.

Я вышел на середину двора и барским жестом поманил к себе их предводителя.

— Сеньор Альвар, будьте любезны, подойдите на пару слов!

— Ты что, бессмертный? — с ужасом в голосе спросил здоровяк, открывший мне дверь.

— Уж побессмертнее того чудака, что должен был вас от меня охранять, — ответил я громко, чтобы услышали все собравшиеся. — Если интересно, сходи его проведай, он там на травке отдыхает. Парень, кстати, поговорил со мной две минуты и принял правильное решение: дал деру как испуганная девчонка. Жаль, передумал.

Речь моя достигла ушей собравшихся. Смуглые южные парни заметно побледнели. Я заметил краем глаза, что многие тайком крестятся. Лишь бы не начали все одновременно стрелять с перепугу. Попадут по большей части в своих же соседей, я для того и встал посреди двора. Но даже если бы они выстроились в шеренгу, я бы не особо волновался. Сейчас мое предчувствие опасности было выкручено на полную катушку, я бы среагировал раньше, чем они приступили к делу.

Дон Пабло не торопился приблизиться ко мне, но по крайней мере встал. Это большой шаг для человечества, я имею в виду, для наших переговоров.

— Сеньор Альвар! Повторю то, что уже сказал клоуну, что вышел меня встречать, а сейчас лежит мертвый в цветочках за воротами. Хотя мне абсолютно не нравится то, что вы делаете, вы мне не интересны. Отдайте мне беглого русского преступника, которого вы зачем-то укрываете. Я заберу сеньора Коробкова и удалюсь. А вы творите дальше свои мерзости, разбирайтесь с властями, кто кому сколько денег должен, ваши дела меня не касаются.

Я говорил так же громко, чтобы все осознали, что им придется умереть ради какого-то жалкого замухрышки.

— Он показал свою полезность, — подал наконец голос большой босс. — А ты посмел вломиться в мой дом и мне приказывать? Что будет с моей репутацией, если я пойду тебе на встречу?

— Дважды! — поправил я дона Пабло.

— Что «дважды»? — не понял большой босс.

— Дважды вломился в твой дом, — терпеливопояснил я. — Или разгром твоей фабрики не считается?

— Он издевается над нами, — воскликнул дон Пабло. — Уберите это существо с моей лужайки.

Он хотел степенно и гордо удалиться в дом, но первый выстрел я направил ему в колено. Разумеется, после этого во дворе разверзся сущий ад, но, как я предсказывал, попадали отчаянные вояки исключительно друг в друга. Я переместился за их спины, и принялся бегать вокруг быстро тающей толпы, расстреливая всех подряд.

Ближняя часть команды поддерживала меня огнем от ворот. Вильям пробирался по дальней части двора, там, где сгрудились огромные грубые внедорожники. Так он, пригибаясь и прячась от не особо обращавших на него внимание бандитов, добрался до крыльца, с которого пытался отползти в помещение дон Пабло. Остановил его агент грубо и безжалостно — просто наступив ему на копчик. К тому времени битва, по сути, уже закончилась. Последние точки в перестрелке поставили дамы со снайперскими винтовками, успевшие подобраться ближе, пока я препирался с большим боссом.

Мы всей командой поднялись на крыльцо, чтобы послушать начавшийся диалог. На мой взгляд, беседа не задалась.

— Помните меня, сеньор Альвар? — поинтересовался Вильям ехидно. — Я нашу встречу никогда не забуду.

— Да будь ты проклят вместе со всеми своими гринго, — плюнул в него дон Пабло.

Вильям пожал плечами и выстрелил дону Пабло в голову.

— У кого-нибудь найдется смартфон? — спросил он. — Я должен приложить к отчету фотографию.

— У меня найдется! — вышла вперед Элен.

Мы оставили этих двоих разбираться со своими шпионскими играми, а сами прошли в дом искать Коробкова. У кого-то другого это заняло бы много времени, особняк впечатлял размерами и был наполнен испуганной прислугой и домочадцами, чью роль в жизни покойного наркоторговца я с трудом представлял. Наверное, к нему, как и к любому очень богатому человеку, нахлебники слетались как мухи на варенье. Последнее слово я выбрал из вежливости.

Все эти людишки пищали по углам, начинали в панике бегать в самый неподходящий момент и страшно отвлекали. Какой-то недоросль даже пытался махать у меня под носом пистолетом, так я в третий раз в жизни увидел легендарного Красного Дракона и конечно же отобрал себе в коллекцию.

Я уже шел, точнее ехал по следу Коробкова, так что встать на него снова мне не составило труда. И я, конечно, чувствовал, где он находится сейчас. Спрятался наш беглец в подвале, где у прекрасного дона Пабло, как у всякого уважающего себя плантатора, располагался винный погреб.

По левую сторону от лестницы стояли стеллажи с бутылками, но овечий директор хоронился между бочками, конечно же, ряды которых и заполняли подземный этаж. Ирина с Натальей пару раз цокнули языком, читая таблички. Я спросил, разбираются ли они в вине, и заработал два испепеляющих взгляда. Тогда я предложил дамам взять мел и пометить лучшие десять бочек в этом хранилище.

— Я там текилу видел! — встрял Вронский.

— Возьмем и ее. В конце концов мы в Мексике.

Мы дошли до конца хранилища. Не хотелось устраивать тут винный потоп, поэтому я дал знак Ирине. Она гаркнула командным голосом:

— Вылезай, директор!

Противиться ее приказу беглец не смог. Выполз, нервно отряхивая с рубашки пыль и паутину. Пришла пора мне с ним побеседовать. Я сбросил личину и снял шлем.

— Добрый день, Виталий Сергеевич. Вы знаете, кто я?

Коробков всматривался пару минут в мое лицо. Я его понимаю, в хранилище было темно.

— Ирина, будь любезна! — попросил я Орлову.

Она поняла меня с полуслова и осветила мне лицо фонариком. Коробков испуганно попятился.

— Вижу, вы меня узнали, Виталий Сергеевич. Я все же напомню: по вашему приказу меня убили и отправили в пансионат «Заря», где милые люди в белых халатах должны были разобрать мое тело на запчасти. Они так же поступали с огромным количеством людей, а изъятые органы некая компания «Красные овечки» продавала на черном рынке.

Коробков начал бормотать что-то извинительно-протестующее. Сашка, не выдержав, ударил его по лицу.

— Кстати, — прокомментировал я, — капитана Вронского вы тоже должны знать. Его привезли в пансионат к милым хирургам. Зачем? Он слишком близко подобрался к вашим грязным секретикам? На вашу беду, я воскрес. А нет ничего опаснее, чем обиженный и мстительный мертвец. Я разгромил ваш офис, убил персонал, в такой компании не могут работать невиновные. Я разгромил ваши склады и практически уничтожил весь ваш бизнес. Вот только вы очень вовремя сбежали за границу. Но сами видите, я могу найти вас даже под землей. И, если понадобится, найду, не сомневайтесь.

Я обернулся к Сашке.

— Капитан, сделайте одолжение, проводите нашего гостя к автомобилю. Целостность его бесценной тушки меня не сильно волнует, но хотелось бы, чтобы он мог передвигаться на собственных ногах и не пугал прохожих помятым лицом.

Вронский уволок директора за шиворот, а я начал прибирать в «карман» бочки с крестиками, не забыв прихватить несколько бутылок со стеллажей, чтобы мы смогли отпраздновать успешное завершение операции в ближайшее время. Там нашлись и вино, и текила с мескалем, я в местных марках ничего не понимал, но дамы и здесь пришли мне на помощь.

Из погреба мы поднялись в кабинет директора, там я в очередной раз провернул фокус со вскрытием сейфа, удалось извлечь очередную гору наличных. Наш вояж обещал не просто окупиться, а принести всем участникам ощутимую прибыль. Но я считаю, что так и должны проходить операции агентства «Немезида». Я чувствовал себя виноватым, что наше путешествие в Житомир не принесло моим друзьям денег.

Мы вышли из дома и застали умилительную картину. Утомившийся агент Вильям уснул прямо на крыльце рядом с телом покойного сеньора Альвара. Они лежали, почти как Ромео и Джульетта.На ступеньках сидела мисс Баркли. Я подал ей руку, помогая встать.

— У него был тяжелый день, — пояснила Элен, будто оправдываясь.

— Это действительно так, — пожал я плечами. — Я бы на его месте отключился гораздо раньше.

Владимир подогнал наш автобус, мы погрузили туда спящего агента, который и не думал просыпаться. Мы все же будили его несколько раз, чтобы накормить, но вернувшись в салон, он тут же вырубался вновь.

У меня был сложный план по вывозу Коробкова из страны. Он сам приготовил себе паспорт, я нашел его в том же сейфе в кабинете Альвара. Послушность должна была гарантировать Ирина. Уж такого-то неудачника она могла держать под контролем бесконечно. На практике все оказалось гораздо проще. Овечий директор был объявлен в международный розыск сразу после того, как я разгромил турбазу «Солнышко».

Элен связалась со своим начальством, те подергали за ниточки, и вскоре мисс Баркли радостно сообщила нам, что Интерпол охотно возьмет беглого директора под свое крыло. Мы назначили встречу в мотеле на окраине Тихуаны неподалеку от аэропорта. Заняли там три номера.

Американских туристов я отправил на автобусе в Мехико. Уж на них никто облаву устраивать не будет. Мы им купили нормальную одежду, покормили, они приняли душ в отеле, где ждали нас во время схватки в наркобароном, и сейчас выглядели почти как обычные туристы, слегка утомленные бурным отпуском. Документы нашлись в сейфе, я выдал им «зарплату» из фабричной кассы, так что ничто не мешало им улететь из страны, будто бы ничего и не случилось. Мое предчувствие также молчало по их поводу.

Мы же остались ждать вестей от агентов Интерпола. Где-то за полчаса до торжественной передачи беглеца из рук в руки, в мою комнату ворвалась взволнованная Элен. Она сообщила, что друзья дона Пабло выследили нас и скоро будут штурмовать гостиницу небольшой армией боевиков.

Устраивать маленькую войну в Мексике я не собирался.

Глава 26

Мы шустро погрузились в наш автобус и поехали прочь. Довольно скоро нам попалось кладбище убитых машин, а при нем рынок, где мы купили за наличные микроавтобус, старый же пустили под пресс. Прости, бюро аренды, надеюсь, ты застраховало свой парк. Ирина велела сотрудникам забыть о нашем визите, надеюсь, у нее получилось.

— У нас есть хижина у границы, — предложила Элен. — По документам там живет егерь, следит за природоохранной зоной. На самом деле это наш домик, мы не в первый раз организуем окно для контрабанды людей и всякого разного товара. Подождем там несколько часов, и Дабл Эс нас вытащит.

Я не торопился с ответом, но не потому, что мне не нравилась ее идея, просто услышал в ее голосе нотки, вызывавшие дискомфорт у моего чутья. Примерно так же ликвор реагировал на отравленное шампанское: все вкусно, но что-то не так!

— Ты же понимаешь, что у любого контрольного пункта нас будут ждать? — продолжила уговаривать меня Элен. — И возвращаться в Мехико нет смысла, там тоже в курсе, что на вас объявлена охота. Позволь нам вывезти вас тихо.

Я решил справляться с проблемами по мере поступления. К тому же я не очень понимал, откуда они свалятся, меня это нервировало. Я хотел знать, где у нас тонко и рвется.

До укромного местечка мы доехали за час.

— Добро пожаловать на ранчо «Чупакабра»! — торжественно возвестила Элен.

— Какая халабуда! — начала говорить Наталья, но смутилась и закашлялась.

— Мы пробудем здесь два-три часа, — успокоила нас Элен. — А потом маленькая прогулка, и еще через час мы уже в Сан-Диего.

— Это место действительно называется «Чупакабра»? — я на самом деле заинтересовался.

— Каждый третий отель в Мексике называется в честь какого-нибудь суеверия. Но тебе должно это льстить, — Элен подмигнула мне. — Ведь теперь Чупакабра — это ты. И сейчас во всех пограничных районах, во всех аэропортах идет мафиозная операция «Охота на Чупакабру».

Мы разместились, как смогли. Достали из багажника еду, которую, купили по дороге. Разбудили Вильяма, который опять закемарил в машине. Я понимал, что ему досталось на орехи, но меня его состояние пугало. Я отозвал в сторону Владимира и спросил, можно ли использовать нашу аптечку в режиме диагностики. Объяснил ему ситуацию, он сказал, что сейчас все сделает и вскоре вернулся ко мне с известием, что прибор обнаружил в крови Вильяма большую дозу успокоительного.

Первыми прибыли интерполовцы, забрали Коробкова, рассказали, как им приятно с иметь с нами дело, и удалились.

Дабл Эс появился на нашем пороге довольно скоро, мы едва успели перекусить. Его сопровождал уже знакомый мне по Череповцу Брюс Вандер, специалист по осколкам.

— Наделали вы шуму, дамы и господа! В Мексике только и разговоров о том, что Чупакабра объявил войну картелям.

— Это явное преувеличение, — заскромничал я. — Мы всего-то слегка осадили одного зарвавшегося барона.

— Картели считают по-другому. Они уверены, что вы продолжите чистку.

— Боюсь, что войну придется отменить из-за неявки одной из сторон. И мы здесь собрались, чтобы обсудить наше дезертирство, не так ли? — я попытался перевести обмен любезностями в конструктивное русло.

— Да, — легко согласился Стивенсон, — займемся делом. Нам надо пройти пешком два километра, там при помощи мистера Вандера мы переместимся в осколок, по которому кратчайшим путем доберемся до Сан-Диего. Оттуда наши русские друзья на автомобиле доедут до Лос-Анжелеса и улетят в Европу. Я возьму на себя смелость в качестве любезности купить вашей неподражаемой команде билеты до Парижа. Он в это время года бесподобен.

— А остальные? — спросил я.

— Мисс Баркли и мистер Бонс, — только сейчас я услышал фамилию Вильяма, хотя, что-то упоминалось в досье, — проследуют на нашу базу в Сан-Диего, где им предстоит писать отчеты об операции. Они, видите ли, на службе. Но уверен, что по крайней мере мисс Баркли в ближайшее время захочет с вами связаться. Она ценит ваше сотрудничество и готова предоставить вам новые угодья для охоты, если я правильно употребляю принятую в вашей среде терминологию.

— Я бы предпочел остаться в Мексике, — сказал Вильям напряженно.

— Это не вам решать, мистер Бонс, — ответил Дабл Эс холодно.

— Билли, не усложняй! — поморщилась Элен.

Паззл начал складываться.

— Мне бы хотелось понять суть конфликта, — произнес я мирно.

— При всем моем уважении, господин охотник, — заявил Дабл Эс решительно, — это не ваше дело.

— Ошибаетесь, — ответил я столько же твердо. — Я дважды за день спас этому человеку жизнь и теперь отвечаю за него. Но я согласен с тем, что вы на службе, Вильям, и эти люди затеяли всю операцию, чтобы вас вытащить. Я полагаю, что мы все заслуживаем объяснений.

— Мистер Бонс! Я категорически запрещаю давать какие-либо комментарии! — льдом в голосе мистера Стивенсона можно было пожары тушить.

— Вы потеряли права мне приказывать, когда сдали меня этом ублюдку Альвару! — Вильям перешел на крик.

— Билли, пожалуйста, — Элен едва не заплакала, — давай решим все за закрытыми дверями!

— Именно, что за закрытыми! Меня упекут в тайную тюрьму Фирмы, откуда я не выйду уже никогда.

— Спокойнее, друзья, — попытался я утихомирить разбушевавшихся агентов. — Не очень вяжется, если мистер Стивенсон отдал вас на растерзание наркобарону, зачем он организовал операцию по вашему спасению?

— Вот именно! — крикнули почти хором Элен и Дабл Эс.

— Да потому что им не удалось спрятать концы в воду. Твой босс, Баркли, замешан в делишках, темных даже для нашей конторы. Я уже инициировал расследование. Теперь ему нужно знать, какие у меня есть доказательства, и где я их спрятал. Поторопился твой драгоценный Стив от меня избавиться.

— Мистер Бонс едет с нами, — отрезал Стивенсон. — Это не обсуждается. Я предлагаю прекратить эту безумную дискуссию. А вы, господин Васнецов, уверены, что хотите вновь встать у меня на пути?

— Ситуация и впрямь повторяется. За тем исключением, что в прошлый раз вы говорили с тяжелораненным охотником, теперь же перед вами целая команда инвейдеев, полных сил. И еще парочка людей без сверхспособностей, но весьма боевитых.

— И что же вы решили? — спросил Дабл Эс напряженно.

— Скажу вам то же самое, что и в прошлый раз. Никто и никого в этом домике не станет принуждать. Я не хочу вникать в ваши разборки, уверен, что найду в них только огромную лужу грязи. Но мистер Бонс сам выберет свою судьбу.

— А вы выбрали свою, — покачал головой Дабл Эс. — Мисс Баркли, мистер Вандер, мы уходим.

— Босс, вы же не совершите страшную ошибку? — воскликнула Элен, судя по голосу, она была близка к истерике.

— Ну хоть ты не начинай! — поморщился Стивенсон. — Мистер Вандер, прошу!

Брюс схватил за руки босса и Элен, и они исчезли. Не бесследно, мы с вороватой рукой видели, как они юркнули в трещину.

Я же почувствовал, как множество людей окружает наш дом. До сих пор Дабл Эс и мощный географ Вандер забивали весь фон.

— На пол все! Быстро! — закричал я и первым подал пример, увлекая за собой сидящего рядом и все еще тормознутого Вильяма.

В следующий миг люди снаружи начали стрелять. Пули с легкостью пробивали тонкие стены лачуги. Я понял, что отлежаться не выйдет, и, ускорившись, выскочил через окно. Несколько пуль чиркнули по комбинезону, но наследство грядущих времен оказалось крепче стен.

Осаждавшие нас боевики носили вполне приличную спецназовскую форму, похожую на мою. Я даже подумал на секунду, что Дабл Эс привел с собой группу захвата ЦРУ через тот же осколок. Нет, нас атаковали солдаты картелей, а их конечно же прекрасно финансировали.

Две минуты я занимался тем, что бегал по кругу, расстреливая боевиков. Шлемы у них были крепкие, приходилось выпускать по две пули в одну точку, чтобы их пробить, но я ставил метки, не оставляя им шансов.

Обстрел из автоматов не должен был доставить моей команде больших проблем. Все они, включая Вильяма, надели комбинезоны. Надеюсь, им хватило ума прикрыть головы. Но в дело пошли тяжелые пулеметы, установленные на бронированных грузовиках, я разобрался с пулеметчиками, но они успели выпустить по паре очередей. А потом выехал совсем уж неуместный в хилом лесочке маленький танк. Даже я на мгновение впал в ступор, глядя, как он наводит пушку на дырявую хижину.

Меня оттолкнул в сторону Владимир, метнувший в стальное чудовище гранату, от которой монстр поплыл, будто растаял. Охота на Чупакабру на этом закончилась.

От мебели осталось воспоминание, как и от всего дома. Я вошел в эти развалины, спросив с порога:

— Все целы? Надо бы покинуть это не слишком гостеприимное место.

Ответом мне послужил всхлип от Ирины. Наталья сидела, прислонившись спиной к измочаленному шкафу, Ирина прижимала к ее боку окровавленную тряпку. Рядом Сашка не слишком умело перевязывал плечо Вильяму.

Мы с Владимиром бросились к раненым. Я предоставил ему позаботиться о супруге, а сам приложил аптечку к руке агента.

— Все в порядке, — заявил я успокаивающим тоном, — вы живы, лекарства сделают свое дело.

— И ты каждый раз вот так… — Наталья запнулась. — Ты постоянно возвращаешься в еще более худшем виде.

— И вот я перед тобой живой и здоровый, — я подсел к Васнецовой, сжал ей плечо. — И с тобой все будет в порядке! Ты как? Надо уходить отсюда, я не удивлюсь, если нагрянет вторая партия наших поклонников. И я бы не стал пользоваться тем же путем, что и цэрэушники. Уверен, что они приготовили нам гадостей.

— У тебя есть хотя какой-нибудь план? — спросила Ирина.

— Ты удивишься, но я кое-что придумал.

— Ни грамма удивления, — улыбнулась Орлова. — Я верю, что ты нас вытащишь.

— Да, — присоединилась Наталья, голос у нее заметно окреп, — ты уж постарайся. Мне Мексика изрядно надоела.

— Первым делом, как я и сказал, надо уехать подальше. Ясно, что Элен сдала нас местной мафии. Я смотрел, кого они прислали, все боевики — мексиканцы. Тяжелую технику мы уничтожили, но джипы остались. Уедем на одном из них, потом опять поменяем на первой же помойке. Найдем мотель, где мы сможем перевести дух.

Этот план удалось воплотить без особых проблем. Мы продали джип какому-то барыге, купив у него же другой такой же, явно ворованный и с перебитыми номерами. Я уже сделал знак Ирине, чтобы она прочистила ему мозги, но услышал, как хитрец в соседней комнате набирает номер знакомого бандюгана и начинает ему рассказывать, что те, кого он ищет, здесь. Проходимец узнал внедорожник, что утром проезжал мимо его забегаловки в колонне. К счастью для нас, мерзавец принялся торговаться, прежде чем рассказать подробности. Я не стал рассусоливать и пристрелил доносчика. А что, все по закону военного времени! Контору мы сожгли. Владимир уверил меня, что камеры в облако записи не передают, а бумажный журнал и старенький комп испарились в пламени.

Итак, на ворованной, но не связанной с нами тачке мы добрались до потрепанной гостиницы, где принимают наличные и не задают вопросов. На всякий случай Владимир подвесил в конторе дрон, но портье все свое внимание уделил бутылке дешевой текилы и проблем нам не доставил.

Мы разложили остатки еды, завалявшиеся в «кармане», я достал оттуда же бутылку дорогого на вид мескаля и начал совещание.

— Ситуация, конечно, осложнилась. Кроме наркоторговцев нас будет преследовать ЦРУ. Они не могут действовать на территории США, но, конечно, подключат местные спецслужбы по сфабрикованному делу. Я не хочу воевать и с Мексикой, и с Америкой, поэтому я предлагаю выбираться тайно. Благо, я приготовил документы на обратный путь. Все поддерживают такой вариант?

— Мы только за, — ответила за всех Наталья, а остальные согласно закивали.

Васнецова заметно клевала носом и явно нуждалась в здоровом сне, во время которого ликвор сделал бы свою работу.

— Спи, а мы продолжим через несколько часов, — предложил я.

— Ну уж, нет, — категорично заявила Наталья, — обсудим все сейчас. Я в норме. Так как мы выберемся?

— Сейчас кто-нибудь из вас закажет билеты в Европу из Лос-Анжелеса. Годится любой крупный город, из которого можно улететь в Москву. Документы используем те же, с которыми мы прилетели в Майами.

— Но мы в Лос-Анжелес не поедем? — уточнила Ирина.

— Нет, конечно. Но для ЦРУ это будет выглядеть так, что мы смогли перейти границу, по верху или через осколок. Пусть ждут нас там.

— А мы в это время?

— А мы поплывем. И не в Америку, а на Кубу. Там купим за наличные билеты на «чистые» документы. Картели отслеживают магистрали и аэропорты, но не все побережье Латинской Америки. Но прежде, чем мы обсудим детали, мне хотелось бы понять, какие у вас, мистер Бонс, планы? Вы поедете с нами или предпочитаете «раствориться» на просторах Мексики?

— Я был бы чрезвычайно признателен, если вы возьмете меня с собой на Кубу.

— А дальше?

— Вот там я уже с легкостью растворюсь, — улыбнулся Вильям, потихоньку приходящий в себя. — И если вам потребуется какая-то помощь в Гаване, любая помощь, я могу ее оказать.

— Тогда у нас две актуальные задачи. Во-первых, мистеру Бонсу нужны документы. Во-вторых, нам всем требуется кубинская виза. Но у меня есть идея, как решить их обе. Хотя, признаюсь, она немного авантюрная.

— Ни, ни другое на самом деле не проблема. Документы я легко и просто заберу в заначке здесь, в Тихуане. Я же правильно понимаю, что мы сейчас в Нижней Калифорнии? — озадачился на миг Вильям.

Я кивнул в ответ.

— И второе, — продолжил агент. — На Кубу возможен въезд без виз для граждан определенных стран. И поправьте меня, если я ошибусь, но у вас же найдется комплект паспортов Российской Империи?

— Найдется, — протянул я изумленно.

— Тогда вы просто заплатите прямо в порту таможенный сбор. У меня паспорт американский, но кубинская виза там проставлена и должна еще пару месяцев действовать. Тогда, если вы позволите мне взять машину, я обернусь за пару часов.

— Я категорически против того, чтобы мы разделялись в такой момент. Мы либо отправимся с Тихуану все вместе и, если понадобится, вступим в бой. Либо, если там просто доступный тайник, а не контакт, с которым вы лично знакомы, я могу пробраться в город и забрать груз.

— Понимаю, что вы трижды спасали мне жизнь, а я ничем не заслужил пока безграничного доверия, но все же спрошу, чем вы лучше меня в роли курьера? У меня большой опыт в скрытном перемещении.

— Да потому что только чупакабра сможет поймать другого чупакабру, — рассмеялась Ирина.

Глава 27

Конечно, в одиночку пробраться в аэропорт незамеченным мне было куда легче. Я выбрал незаметный облик американца в легком хлопковом костюме. Лицо позаимствовал у одного рыжего актера, чью фамилию я никак не мог запомнить.

Так что камеры или живые наблюдатели от картелей, даже полиция меня не волновали. Другое дело, я мог попасться на глаза местному газетчику, то есть инвейдею, чья специализация — следить за своими собратьями.

И я действительно почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, когда вошел в терминал. В ответ я влил больше ликвора в маскировку, благо, после всех мексиканских сражений у меня его скопилось очень много. Почти сразу ощущение, что на меня смотрят, а точнее — высматривают в толпе, будто бы почуяв запах, пропало. Вию не подняли веки. Никаких препятствий никто мне не строил, я спокойно прошел в камеру хранения и ввел код, достав небольшой, аккуратный портфель.

Также мирно я вышел на улицу, поймал такси, доехал на нем в центр города, где в прошлом мире располагался знаменитый рынок «Аркада Киро», и в этом нашлось нечто подобное, но с другим названием. Главное —там было легко затеряться в лабиринте рядов среди толпы покупателей.

Я не боялся, что у меня вытащат бумажник, все ценное, включая посылку для Вильяма, я убрал в «карман». Оставил только немного наличности, на которую купил еду для команды. В человеческой гуще я опять поменял лицо, украв внешность у очередного мастера эпизода, застрявшего в памяти.

Поблуждав минут сорок, я на улице поймал очередное такси, из которого вышел уже в паре кварталов от своей машины. Через следующие сорок минут я вернулся в мотель к команде. Вильям с радостью выхватил у меня из рук портфель, а котором хранились деньги и банкноты разных стран. В том числе там лежал и американский паспорт с проставленной кубинской визой, чего мы и хотели. Агент пытался всучить мне деньги, но я, конечно, не взял.

Прокопавшись в смартфоне полчаса я проложил маршрут на другое побережье через город с собачьим названием Чихуахуа. Да-да, я знаю, что песика назвали в честь места, а не наоборот. Этот пункт пришелся примерно на середину пути, так что там и заночевали. Целью же мы выбрали крошечный городок Лагуна Мальверде чуть севернее Тампико. Он считался центром яхтинга в этой части Мексики. Мы приехали туда в полдень, остановились в отеле на окраине города, дальней от моря, просто чтобы найти любой номер в разгар сезона. Я бы не стал тратить время и силы на поиски, но дамы очень хотели принять душ. Да и отдохнуть с дороги не мешало.

Через несколько часов, ближе к полудню, мы расслаблено прогуливались по набережной, тянущейся вдоль выставки яхт. Я смотрел на каждую из них, выбирая нужную по двум критериям. Во-первых, размер должен быть комфортным для шести пассажиров и капитана, но не более того. Во-вторых, я заставил свое предвидение работать на полную катушку, задавая один и от же вопрос: «Будут ли с этой яхтой у нас проблемы?»

Через полчаса прогулок я нашел почти идеальную кандидатку, называвшуюся загадочно «Срез неба». Мы поспрашивали местных жителей и вскоре узнали, что хозяин пропивает последние деньги в одном из баров, коих тут было великое множество. Я решил, что пугать хозяина, навалившись на него всей нашей толпой, не стоит, поэтому посадил команду пить коктейли за столики почти напротив нашей яхты, а сам прошел еще пятьдесят метров и там спросил у бармена про хозяина «Среза», и он указал на нужный столик. Там сидел мужчина из породы «вечных юнцов», прожигатель жизни лет тридцати по имени Карлос. Я, повинуясь единому во всех мирах этикету, прихватил ему и себе по бутылке пива и подсел.

— Желаете покататься, мистер? — спросил яхтсмен негромко.

— Да, до Кубы. Отвезете нас?

— Сколько человек?

— Нас шестеро.

Карлос назвал цену. Я спросил, берет ли он песо, я все равно хотел от них избавиться, а в кассе дона Пабло их было слишком много. Мы немного поторговались для порядка. Я не жадничал, просто так принято. Но в целом мы без проблем пришли к соглашению. Я намекнул, что нам бы выбраться из Лагуны без лишнего шума, что мне и было обещано с присказкой «не в первый раз, много вас тут, таких путешественников». Единственным моим условием было немедленное отправление, я не хотел, чтобы Карлос спьяну разболтал о путешествии всем и каждому в городишке.

Он попросил час на закупку припасов и заправку яхты. Я спросил об этом свое предчувствие, оно промолчало. Зато стоило мне выйти наружу, оно завопило что есть силы. Да я и сам почувствовал присутствие очень сильного инвейдея. Странно, что только сейчас. Такого монстра я должен был засечь еще на въезде в город.

На причале, ведущем к «Срезу», стоял католический священник. Я сперва подошел к команде и приказал сидеть за столиками тихо-тихо, а лучше вообще не смотреть в мою сторону. Они что-то начали вякать о том, что меня не бросят, пришлось рявкнуть на них вполголоса. Да, это странно звучит, но я справился. Теперь я смог пообщаться с пастором.

— Здравствуйте, падре, — сказал я вежливо.

— И ты будь здоров, сын мой, — ответил он, оценивающе меня разглядывая.

— Необычное занятие для инвейдея. Если не секрет, какова ваша специализация? — спросил я.

— Когда-то я был охотником, как и ты, — ответил падре. — В какой-то мере я им и остался.

— Я знавал охотника, продавшегося за деньги. Мы зовем таких, как он, «ренегатами». Там кем же стали вы? Только не говорите, что спасаете души.

— Если, сын мой, ты непременно хочешь навесить на меня ярлык, хотя нас всех принижают простые определения, то можешь считать меня шерифом. Я слежу, чтобы чудовища на моей земле не доставляли хлопот. Я не мог пропустил целого Чупакабру, заставившего дрожать всю страну. Да еще с весьма бойкими товарищами.

— А какова ваша территория? Этот городок?

— Вся Мексика, сын мой. Я ехал за вами от Чихуахуа, хотел поймать в Тихуане, но вы слишком шустры для такого старика, как я. Так скажите, мне стоит тревожиться по вашему поводу?

— Я встретил четырех вампиров на службе у картеля. Ни один инвейдей не причинил столько вреда окружающим, сколько их милая компания. Их дела на мексиканской земле вас не заставили встревожиться?

— Совесть мучает меня, — вздохнул падре, — но я счел, что война с теми чудовищами принесет больше вреда, чем пользы. Да и сами вампиры, как вы их называете, просто служили злым людям, исполняя их волю. А я давно оставил привычку вмешиваться в дела людей, даже если они выглядят отвратительными. Насколько я могу судить, вы в нашем мире недавно, а стало быть, крайне юны как инвейдей. Рано или поздно и вы прекратите вмешиваться. Если, конечно, доживете до этого «поздно». Позволю все же поинтересоваться: каковы ваши планы в нашей стране?

— Покинуть ее. Других дел в этой части мира у меня нет. Сейчас нет. Вы не против, или нам придется опять пробиваться с боем?

— Я не против. Плывите с богом, дети мои. Вас никто не потревожит, я применю свое скромное влияние, чтобы вам не мешали. Единственная просьба — у нас прекрасный климат, ласковое море, но все же если вам захочется понежиться под ясным солнышком, выберите пляж в другой стране.

— Я не могу обещать, что не вернусь, если у вас опять заведется зло, которое вы не захотите беспокоить. Да и я всегда хотел посмотреть на ваши пирамиды. Но сейчас мои дела в Мексике закончены.

— Тогда счастливого пути вам и вашим друзьям, — падре перекрестил меня, — а если понадобится, — он выделил это слово интонацией, — посетить пирамиды, сделайте это в моей компании. Это особо интересное место для таких как мы.

— И как я вас найду? — спросил я.

Падре улыбнулся и, ничего не ответив, удалился.

Других проблем у нас не возникло. Благословение сработало, мы спокойно покинули Мексиканский залив и быстрее, чем ожидали, высадились в гаванском порту. Как и предсказывал Вильям, у нас проверили паспорта, содрали по сотне баксов и отпустили гулять по острову. Я успел к тому времени раздать команде российские документы, по которым мы выехали из страны.

Мы не стали мудрить, купили билеты на прямой рейс до Москвы, с чем нам помог мистер Бонс, без него мы бы добрый месяц ждали, когда в каком-либо самолете найдутся свободные места. Я спросил о его дальнейших планах. Российская Империя могла бы предоставить Вильяму убежище. Я вполне мог устроить это через Михельсона, как мне казалось. Но конечно же Вильяму пришлось бы тесно общаться с нашими спецслужбами. Он отказался от моего щедрого предложения, сказав, что уж на Кубе-то растворится без труда.

В Москву мы прилетели без каких-либо проблем, никто наш самолет не сбивал, рейсе не отменял и в самом самолете, как это водится в дешевых боевиках, придушить в санузле не попытался. Еще через сутки мы с Васнецовыми вернулись в Кречетовку. Сашка с Ириной умотали в Нарышкин.

Я поужинал с семьей и отправился на пруд, откуда спустился в степной осколок. Мне хотелось проведать Соню. Она высоко оценила бутылку мескаля, ну и я набрал всяческой еды авторства бабы Степы. Поток упреков в том, что я развлекаюсь без нее, пришлось просто пережить. Зато мой рассказ о Мексике и наших приключениях девушка выслушала с огромным интересом.

Утром я вернулся в Кречетовку, и там меня опять завалили делами. Прежде всего на меня напрыгнула счастливая Ольга. Радовалась она не из-за того, что видит меня живого и здорового, бурю эмоций и жаркие объятия по этому поводу я пережил накануне. Певица Гоморра давала концерт после долгого перерыва. Я сдержал поток ругательств, который рвался из моей гортани, изобразив бурную радость и обещание, что мы пойдем туда и Пашу возьмем. Концерт обещал состояться уже этим вечером, так что мы должны были очень-очень срочно отправиться за покупками! Мы должны приодеться. Естественно, баба Степа и княгиня хоть и не изъявили желание слушать эту вашу бесовскую музыку, но от шоппинга не отказались. Конечно же под тем предлогом, что надо помочь девочке с выбором, на меня надежды нет никакой. Да и себе я выбрать подходящий случаю костюм сам не в состоянии.

Уехать сразу не получилось, меня взял в оборот Владимир. Он с утра пораньше пробежал глазами логи искусственного интеллекта, который собирал и анализировал прослушку Якутского Бобра. Мы поставили запись, которая обратила на себя внимание и действительно оказалась важной. Бобер говорил по телефону и принял к сведению, что сходняк по делам скорбным Нижегородской губернии состоится через три дня. И даже не в каком-то ресторане, а в том самом доме, где под арестом содержался бывший смотрящий Цитрамон.

Последним в списке стоял звонок Михельсону. Я сообщил ему, что мы все благополучно вернулись, живые и почти здоровые. Но это САБовец знал и так, ему уже доложился капитан Вронский, его формальный подчиненный. Я в свою очередь поинтересовался, как поживает директор Коробков. Вроде бы Интерпол его пока не потерял, везет в Россию. Я с облегчением выдохнул. Возвращаться на чужбину в поисках верткого беглеца, мне совершенно не хотелось.

Я изменил свое мнение после третьего часа примерок. Захотелось сбежать как можно дальше от адского шоппинга, хоть в Мексику, хоть в Антарктиду. Никогда не любил покупать одежду. И уж тем более давать советы дамам, которые без моего драгоценного мнения обойтись не могли. Я же «выгуливал» по бутикам сразу трех женщин, все они, разумеется, присмотрели себе обновки. Горе мне несчастному.

Гоморра не нашла ничего лучшего, кроме как вернуться в злополучный клуб «Шум ржавчины», благо арест с него сняли, и даже, видимо на деньги певицы, отмыли и слегка освежили интерьер. Следы перестрелки в целом хорошо вписывались в дизайн ржавого клуба.

Мы зашли к ней в гримерную, где она готовилась к выступлению. Для нас она, конечно, нашла пять минут, хотя и ворчала, что ей некогда и «потом поговорим». Я отослал Ольгу и Пашу занимать места в зале, а сам прижал певицу к стенке:

— Мара, ты в своем уме? Какой концерт?

— А что такого? — сделала она невинные глаза. — Я певица! Это моя работа!

— Во-первых, почему здесь?

— Чтобы всем показать, что я не боюсь, — вздернула носик Мара.

— А это уже во-вторых! Тебе есть чего бояться! Думаешь, он прекратит попытки до тебя добраться?

— Кто «он»? — начала играть в дурочку Мара.

— Твой бесценный любовник Акаи Гестио, — прорычал я, теряя терпение.

— Не драматизируй! — отмахнулась Мара. — Я набила клуб охраной. А главное, ты здесь, чему я очень, очень рада! Ты защитишь меня, как и в прошлый раз! И если бы ты реально боялся, ты бы не притащил с собой дочь.

— Попробовал бы я ее не взять, — буркнул я.

На самом деле у меня был план не отпускать голубков от себя ни на минуту и при любых признаках опасности отправить их в осколок. Мы с рукой нашли трещину прямо в зрительном зале, и почему я его не видел в прошлый раз, загадка.

— А теперь иди! — суккуб чмокнула меня в щеку, — мне действительно надо готовиться!

Я ушел в зал, взял нам троим по коктейлю, и мы стал ждать начало выступления. Гоморра опоздала на какие-то жалкие полчаса, а потом все-таки вышла на сцену и запела. Публика завороженно стихла, внимая. Я боролся с сексуальным наваждением, которым суккуб наполнила клуб, и не сразу заметил, что проблемы начались.

В какой-то момент мне стал не хватать воздуха, я вздохнул полной грудью и понял, что мне не нравится запах дыма, испускаемого машиной на сцене. Ликвор же и вовсе сошел с ума от паники. Я схватил детишек за руки и прыгнул с ними в трещину. Мы попали в привычный и до сих пор безопасный степной осколок.

— Сидите здесь и не двигайтесь! — рявкнул я на Ольгу с Пашей и вернулся в зал.

Глава 28

Первым делом я достал из кармана шлем, который прекрасно фильтровал воздух. Предосторожность оказалась не лишней. Не знаю, что привиделось зрителям, какой галлюциноген распылили атакующие, но все в зале посходили с ума. В приступе необузданной ярости, люди накинулись друг на друга. Многие из них полезли на сцену, пытаясь дотянуться дрожащими руками до певицы и группы. Я принялся раскидывать обалдевших фанатов, не давая им подняться к музыкантам.

Я не понимал, что задумали террористы, вряд ли Акаи Гестио пытался убить свою бывшую, мне казалось, что он хочет ее заполучить «для долгого и вдумчивого разговора». Но вскоре я заметил человека, одетого вполне в моем стиле, то есть в черном комбинезоне и шлеме. Он вышел из коридора со стороны гримерок и кабинета директора. Не скажу, что он приоделся на той же базе, что и я, но что-то общее между нашими экипировками было. Я стрельнул из Библиотекаря ему в колено, чтобы убавить прыти, но не пробил ткань, хотя и заставил боевика слегка захромать. Киллер попытался избавиться от досадной помехи — меня — с помощью Скорпиона с глушителем, но промахнулся, слишком многие безумцы толкались на его пути.

Все это время Мара не прекращала петь. Голос ее, и так не слабый, набирал силу. Наконец я увидел, как работает настоящая вампирша-суккуб. Песня заполнила бушующий зал, и настроение в нем разительно поменялось. Да, страсти зрителей все так же бушевали, просто у них сменился знак. Поножовщине, в которую превращался концерт, они предпочли другое развлечение.

«Когда ты со мной, это рай, — пела Гоморра. — Нигде на Земле не может быть так хорошо!»

Люди срывали друг с друга одежду, набрасывались, сливаясь в пылких поцелуях, пренебрегая такими условностями, как пол, возраст и тем более внешность соседей. Я сам с трудом противостоял искушению накинуться на стоящую рядом певицу.

Хромой киллер добрался до нас, и Гоморра переключила на него внимание. «Жизнь предназначена для прикосновений незнакомцев», — пропела она лично для него, а потом шагнула навстречу и поцеловала, оставив на темном стекле отпечаток помады. Убийца задрожал всем телом, сорвал шлем, обнажив немолодое породистое лицо явно японской национальности. «Ниндзя, значит», — успел подумать я.

Киллер набросился на Гоморру, впившись поцелуем в ее губы. Через пару секунд его лицо побелело, он оторвался от вампирши, судорожно вдыхая воздух, сполз, обнимая тело Мары, к ее ногам, да там и затих, свернувшись комочком.

Нечто похожее происходило и в зале. Зрители падали на пол, как набитые ватой тряпичные куклы, но вроде бы пока оставались живы.

С Гоморрой тоже было не все в порядке, она закатила глаза, пошатнулась и смогла сохранить равновесие, только вцепившись мне в плечо. Я изо всех сил постарался проигнорировать то возбуждение, что охватило меня от одного ее прикосновения. Но кончить как киллер я не хотел, поэтому надавил на хорошо известную мне точку на ее шее, подхватил обмякшую певицу, набросил ее на плечо и прыгнул в зал, чтобы добраться до той точки, откуда я мог войти в трещину.

Там я опустил тело певицы на траву, крикнул детишкам, ошалело глядевшим на нас, чтобы не трогали Мару, и вернулся в клуб. Первым делом я убрал в «карман» дымовую машину, достал Сонин дробовик, валявшийся в заначке еще со времен ее ухода в монастырь, и начал стрелять в окно, закрытое металлическими жалюзи. Пробив достаточно дыр, чтобы в зал начал поступать хоть какой-то воздух извне, я вернулся в осколок.

Там я застал идиллическую картину: Паша самозабвенно целовался с Марой, похоже, не пришедшую в себя, а Ольга, сидя на попе, уставилась на парочку, раскрыв рот от изумления. Я испугался, что парня постигнет судьба ниндзя, поцелуям усталого суккуба я не доверял ни на йоту, так что отправил и нашего ботана-ловеласа в царство Морфея.

Я призвал на помощь весь свой ликвор, поручив заботиться о моей спине, взвалил на каждое плечо по спящей красавице, приказал Ольге обнять меня сзади и попытался настроиться на ключ в подвале особняка Васнецовых. Не сразу, но мне удалось договориться с ним. Пришлось, конечно, привлечь к переговорам вороватую руку. Через минуту я все же оказался в каменном лабиринте, ведущем к раскаленному монастырю. Бросить хотя бы одно из тел на мостовую я не решался, в любой момент стайка саламандр могла отправиться на прогулку. Так что я потащил эти полторы сотни килограмм на своем хребте, и донес в итоге до того самого домика, в котором отсиживались супруги Васнецовы. Там все еще стояла защита, но Владимир настроил ее на меня, так что дом был в моем распоряжении. Я просто не знал, куда еще ее спрятать, чтобы Гость не нашел за пять минут.

Ольга вышла на площадь. Я отправился за ней, поскольку боялся отпускать одну.

— Что это за место? — спросила она.

Я взял ее за руку и отвел к собору.

— В этом здании поселились маленькие огненные ящерки саламандры. Они одновременно и животные, и духи огня. Магические существа. Они не должны жить в этом мире, но их сюда завезли как кроликов в Австралию.

— Ты хочешь оставить Гоморру здесь? — спросила девочка.

— На какое-то время, — честно ответил я. — Не знаю, где еще она может быть в безопасности.

— Мы могли бы поселить ее в спорткомплексе. Мы бы с ней катались на велосипедах!

В глазах Ольги загорелась мечта, она могла бы регулярно встречаться с кумиром, даже, может быть, подружиться. Этот благой порыв следовало пресечь в зародыше. Я развернул девочку лицом к себе и наклонился так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

— Оля, степной мир, тот, где находится наша любимая спортивная площадка, — тайна нашей семьи. Ты не должна говорить о нем никому! Даже Паше, тем более Маре. У нас много врагов, и в самом крайнем случае мы сможем укрыться там. Но в том мире будет безопасно только в том случае, если вообще никто кроме нас об этом месте не узнает. Иначе быть беде. Ты знаешь, что такое беда, ты у меня не комнатное растение, видела много плохого в жизни. Поверь на слово, что этим местом нельзя делиться. Благо, для друзей у нас есть и другие интересные миры.

— Я поняла, — Оля клюнула меня в щеку.

Интерлюдия

Этого покупателя сосватал им неожиданный знакомый Андрея некто Треплов. Васнецовы и не предполагали, что заведут знакомства в криминальных структурах, но человек, поселившийся в теле их сына, создавал связи буквально везде, от спецслужб во всем мире, до городского дна.

Андрей порекомендовал и этот ресторан, очень пафосный и дорогой, но зато с кабинетами, где можно уединиться.

Они пришли на полчаса раньше назначенного срока. Владимир развесил по углам кое-какую технику. Несмотря на гарантии от смотрящего, страховка им не помешает.

Они посидели спокойно и слегка перекусили. Кушать на переговорах совсем неправильно. Клиент опоздал на пятнадцать минут. Это было нормально, клиенты частопытались подчеркнуть свою значимость. Супруги, наученные опытом нескольких сделок, заключили пари, на какой минуте очередной четкий пацан попытается им угрожать.

Наконец, к ним в кабинку вломился огромный человек, настоящий медведь. Из-под манжетов рубашки, а также под расстегнутым воротом виднелись хвосты не слишком понятных татуировок.

Визитер не хотел их оскорбить. «Вломился» он только потому, что из-за своих роста и веса не мог передвигаться иначе, чем с грацией раненого слона.

— Федор, — представился гигант и протянул ручищу.

Васнецовы по очереди пожали ее, представляясь, но гость почти не ответил на рукопожатие, явно опасаясь повредить конечности новым знакомым.

Гигант немного тоскливо оглядел стол и, немного стесняясь, спросил:

— Может, хлопнем за знакомство?

Владимир кивнул и разлил водку из графина по стопкам. Федор опрокинул содержимое в рот. Не надо быть телепатом, чтобы понять, как он жалеет, что ему не предложили стакан.

— Не стесняйтесь, — сказала Наталья, придвигая гостю посуду, — за обед платите вы.

— Душное место, — Федор тоскливо оглядел кабинет. — Непременно надо было здесь встречаться?

— В следующий раз ресторан выберете вы, — успокоил его Владимир. — Так что бы вы хотели?

— А что можно? — спросил Федор.

— Попросить можно все, — объяснила Наталья. — Какие-то просьбы мы просто не будем выполнять, о чем-то нет смысла просить нас, ну и что-то не сможет, так сказать, исполняющая сторона, хотя мне самой интересно, с чем она может не справиться.

— Ну к примеру я попрошу тачку, нового баварца, топчик, достанете?

— Достанем, — вздохнул Владимир. — Только стоить он будет дороже, чем в автосалоне.

— Раз в десять, — улыбнулась Наталья.

— Ни черта себе, — охнул Федор. — Ну а скажем, ядерную бомбу?

— Мы не занимаемся оружием массового поражения! — нахмурился Владимир.

— Что? — переспросил гигант.

— Никакой тебе бомбы, — пояснила Наталья.

— Да это я так спросил, — смутился гигант, — интересно мне.

— Так чего вы хотите, Федор? — спросила Наталья. — Зачем вы к нам пришли?

— Мне нужна шкатулка.

— Какая шкатулка? Вы можете ее описать? Откуда вы о ней узнали?

— Дьявола этого, Ле… Ля… Короче, ее открываешь, и становишься демоном.

— Федя, ты хочешь шкатулку Лемаршана? — переспросил обалдевший Владимир.

— Точно, ее самую!

— Зачем тебе становиться демоном? — охнула Наталья. — ты вообще понимаешь, как она работает? Десятки цепей порвут тебя на части, и тебе будет больно всегда, именно боль превратит тебя в демона.

Федор налил полный стакан водки хряпнул его, не глядя на Васнецовых.

— Власть, — буркнул он, поставив посуду.

— По нашему договору мы не имеем права тебе отказать, — Наталья накрыла ладонью огромный кулак Федора. — Кроме бомб, это тоже есть в соглашении. Но пока ты не сделал официальный заказ, я все-таки скажу. Подумай своей головой, шкатулку хотят испорченные люди, пресытившиеся жизнью. Ты не такой, я же вижу. Что у тебя случилось? Ты хочешь кому-то отомстить? Кого-то защитить? Расскажи нам.

— Ненавижу вас демонов! — Федор вырвал руку. — Один такой пришел, добренький весь, поговорил со мной ласково, ну прям как вы. А потом я сжег свой дом. А там Валюша была. И котик. А я запер окна и двери подпер. И знал ведь, какую хрень творю, а ничего не могс собой поделать.

Он уронил голову на руки, отчего стол вздрогнул, звякнув приборами.

— Мы знаем, кто к тебе приходил, — сказала Наталья. Он и наш враг тоже. Он нашего сына убил и множество других людей. Мы разберемся с ним, поверь. А шкатулка тебе не поможет. Я видела кино про нее. Не знала, что и здесь его смотрят. Ты станешь таким, как он. Это не месть, это поражение.

— Он придет опять. И опять я сделаю какую-то гадость. Он сказал, что я весь в его власти.

— Закажи амулет, — сказал вдруг Владимир.

— Что заказать? — поднял голову Федор.

— Защиту от ментального воздействия. Ну оберег, повесил на шею или на палец надел, не знаю, как он будет выглядеть. Но никто, даже Красный Гость, не сможет влезть тебе в мозг.

— Как вы его назвали?

— Красный Гость. Я же говорила, что мы знаем твоего поджигателя. Любит он, когда все вокруг пылает.

— И этот ваш оберег поможет? — спросил с надеждой Федор.

— Если его даст богиня, то конечно поможет, — Наталья вновь погладила здоровяка по руке.

— И я смогу оторвать этому козлу голову? — глаза Федора загорелись.

— Не сможешь. Но охотник уже идет по его душу. Он оторвет, поверь!

— Ладно, что я должен сделать?

— Смотри, чтобы попросить богиню, надо совершить ритуал. Это ее воля, не наша. Обед в выбранном нами ресторане за твой счет — его первая часть. Ты должен четко сформулировать свою просьбу. За это право ты должен заплатить двести долларов. Именно долларами. Ты понимаешь меня, это только за то, чтобы изложить просьбу. Далее мы передадим ее богине. Если она согласится, то скажет, сколько это будет стоить и сколько времени займет исполнение желания. Сумма не обсуждается.

— То есть я заплачу за водку и дам вам две сотни просто так?

— Да, Федя, это так работает. Такой мы подписали договор с богиней. Это ритуал. Сперва ты платишь за право задать вопрос, потом — за результат. Но ты можешь уйти прямо сейчас.

— Нет, — Федор пошарил в карманах и вывалил на стол пачку мятых купюр, — не уйду я.

Наталья выдернула оттуда две зеленые сотенные, а потом набрала мелкими рублями стоимость обеда.

— А теперь излагай просьбу! — велел Владимир.

— А что говорить-то? — замямлил здоровяк.

— Повторяй за мной, — вздохнул Владимир.

Когда Федор ушел, Наталья налила им с мужем по рюмке водки. Они, не чокаясь, выпили.

— Шкатулка Лемаршана, надо же! — закатила глаза Наталья.

— Не думал, что здесь этот фильм крутят, — вздохнул Владимир.

— Или она существует на самом деле?

— Ага, а с нею ад, рай и демоны, — рассмеялся Владимир.

— Ты забыл, демоны — мы с тобой.

— А этот мир — ад?

— Нет, пока здесь живем мы, — отрезала Наталья.

Глава 29

Детей я развез по домам и, немного переведя дух, связался с Михельсоном.

— Артем Давыдович, дорогой, нам надо срочно встретиться.

— Скажи, что это не связано с очередным терактом в клубе?

— Мы оба знаем ответ, — рассмеялся я.

— Чего ты хочешь, Васнецов, — спросил САБовец обреченно.

— Конечно же помочь нашим доблестным органам в расследовании страшного преступления. Но для этого требуется, чтобы дело вел ты, а помогал от полиции капитан Вронский. Как ты догадываешься, у меня вагон конфиденциальной информации только для своих.

— Предположим, что все так и обстоит. Что дальше?

— Нам нужна лаборатория с герметичной секцией. Уверен, что САБ таковой располагает. Скажи адрес, там и встретимся.

— Хрен тебе, а не секретный адрес по телефону! Ты в Кречетовке? Сейчас я за тобой заеду.

Вскоре мы подошли к стеклянному кубу в подвале дико секретного заведения, в сопровождении пары пожилых женщин в костюмах химзащиты. Михельсон и присоединившийся к нам на входе Сашка надели респираторы, а я — проверенный шлем.

Я вошел внутрь и выложил из «кармана» домовую машину, которая, как я и надеялся, после «воскрешения» продолжила напряженно трудиться, извергая клубы галлюциногенного пара.

— Похитил улику с места преступления? — ехидно осведомился Михельсон.

— Я не видел другого способа остановить безумие, — ответил я честно. — Ну вот вернул же, напиши задним числом какой-нибудь акт, что, дескать, твои эксперты его забрали.

— И что дальше? — спросил Сашка.

— Везите меня в клуб. Мне надо осмотреться, но в целом я уже представляю, что там произошло.

— Ну и как я тебя запущу в здание, полное наших и не наших сотрудников? — прищурился Михельсон, но я видел, что он просто меня подкалывает.

— Разве я уже сто лет не ваш внештатный консультант? — осведомился я невинно.

На месте САБовец вытащил из толпы экспертов, наводнивших клуб, дамочку лет сорока, начал объяснять ей, как оформить изъятие дымовой машины. Я же стал осматривать зал особым взглядом, концентрируясь на сцене. Сашка ходил за мной хвостиком и время от времени ныл, что я должен рассказывать ему, что вижу.

— Личность киллера установили? — спросил я Вронского. — И он, кстати, выжил?

— Какого киллера? — удивился он.

— Мужчина лет пятидесяти, восточного типа. В амуниции спецназа. Скорее всего японец. Проще говоря, какой-то ниндзя, воспользовавшись суетой, пытался то ли убить, то ли похитить певицу. Скорее, последнее. Гоморра разобралась с ним по-своему, хм, по-женски. Судя по твоему изумленному лицу, тело пропало. Но плюс вот в чем: кто его украл, тот и дурь в машину подсыпал, так его и вычислите.

Я воззвал к своему дару оракула. Сперва я представил себе киллера-ниндзя, как он появляется в зале, как падает на колени перед Марой. Через несколько секунд я нащупал след, привел он меня, как я и ожидал, в комнату директора. Там меня ждал заветный шкаф, он же — врата в Нарнию.

Теперь следовало помочь нашим сыщикам разобраться с агрегатом. Я вернулся на то место, где адская машина стояла. Механизм, естественно, эмоциональных следов не оставлял, зато галлюциноген, что был в него загружен, фонил так, что у меня голова кружилась только от попытки «принюхаться» даром оракула. Я уже сейчас мог рассмотреть грузчиков, что выкатили аппарат, но я сомневался, что они причастны. Я хотел, чтобы дар показал мне картинку, как дурь в него загружают, и пройдя по ее следу вышел на склад, где все и случилось.

— Выясни, работал ли в клубе худой, светловолосый мужчина лет сорока, волосы редкие, лоб высокий, рост около ста восьмидесяти. Одет в такую же спецовку, как и все рабочие сцены, — попросил я Сашку.

Вронский умчался искать злоумышленника, а ко мне подошел Михельсон.

— У меня к тебе просьба, Артем Давыдович. Ты же знаешь, что клуб «Саби Нойзу» сетевой?

— Не сомневайся, я выполнил домашнее задание, — ухмыльнулся САБовец.

— Меня интересует управляющий киевского филиала. Его зовут Абель Кромфилд. Мне срочно, прямо сейчас, надо с ним связаться. Но я не знаю его телефона. Я уже пытался найти его в Сети, но там глухая стена. Может быть, есть телефон не его лично, а самого клуба. В общем, надо с ним немедленно созвониться.

— И это имеет отношение к теракту?

— Прямое, — я поймал недоверчивый взгляд Михельсона и уточнил, — не сам Абель замешан, но я уверен, что киллер пришел из токийского филиала и хочу в него наведаться.

— Поясни, — смешно наморщил лоб Михельсон.

— Это не для протокола. Клубы связаны между собой сетью порталов. Они как трещины, ведущие в осколки, только порталы. Хозяин сети мертв. Но это ты и сам знаешь от Вронского, он же тебе доложил о путешествии в Житомир?

— Конечно, рапорт писал. То еще чтиво!

— Ну вот, — улыбнулся я. — Сеть лишилась хозяина. Управляющие остались только в Киеве и Токио. Абель, как мне хочется верить, на нашей стороне. Он нам здорово помог в тот раз, и не простит Гостю смерть Ивана Абрамова. Значит, остается Токио. Мы туда наведаемся и побеседуем по душам. Но портал работает только в присутствии управляющего.

— Ладно, вызвоню я твоего Абеля. Вот только ты понимаешь, сколько санкций надо получить, чтобы вломиться в Японию?

— А значит вы с Вронским не пойдете.

— Посмотрим. Сперва поговорим с управляющим.

Мы зашли в директорский кабинет. Михельсон отдал по телефону указания.

— Надо подождать минут пять-десять.

— Отлично, — сказал я. — У меня как раз есть еще одна тема для разговора.

Вошел Вронский.

— Нашли мы твоего лысого блондина. Нанялся конкретно на концерт, как и большинство обслуживающего персонала. Адрес есть, я послал наряд его проведать.

— Хорошо, что ты зашел, — сказал я. — у меня есть информация как раз для ушей вас двоих.

— Жги! — Сашка уселся в кресло для посетителей.

Я положил на стол флешку.

— Здесь записи прослушки одного интересного типчика по прозвищу Якутский Бобер. Знаете такого?

— Ну предположим, я кое-что слышал, — нахмурился Вронский. — Надо полагать, спрашивать, была ли санкция на слежку, бесполезно?

— Ты прав. Но мы и не собираемся использовать запись как улику. Важно ее содержимое.

— И что там? — спросил Михельсон.

— После послушаете подробнее. Суть вот в чем: в криминальном мире зреет маленький, но бойкий переворот. Цитрамон-Треплев не устраивает других авторитетов как смотрящий. Будет сходняк, на котором решат его судьбу и в целом выработают план, как бандитская губерния будет жить дальше.

Но чтобы выкатить реальную предъяву, нужно сперва устроить шухер, потом навести порядок. Все это идеи авторитета, с которым Бобер имел на днях долгую и подробную беседу. Видео с этим типом тоже есть на флешке. Опознаете.

— И что за бардак они готовят? — напряженно спросил Вронский.

— Много чего по мелочи, сами прослушаете. Из крупного — устроят бучу на Центральном Нарышкинском рынке. Также несколько мелких групп отморозков займутся грабежами и даже похищениями на улице бутиков. Все это осуществится силами мелких молодежных банд, которыми воротилы пожертвуют, когда начнут «наводить порядок». Есть точный план, кто, где и когда. У вас хватит ресурса, чтобы всех этих уродов перехватить? Лучше бы не силами нарышкинской полиции. Не надо, надеюсь, объяснять, почему?

— Справимся, — подумав, кивнул Михельсон. Подгоню наш спецназ, пусть патрулируют в штатском.

Михельсону пришла весточка на смартфон, он прочитал и ткнул пальцем в телефон на директорском столе. Тот сразу и зазвонил.

— Это тебя, — буркнул САБовец.

Я снял трубку.

— Мистер Васнецов, я полагаю? Кромфилд беспокоит! Мне передали, что вы хотели со мной связаться по крайне важному делу.

— Благодарю, что откликнулись. Но не могли бы вы к нам присоединиться ненадолго? Право не стоит обсуждать эту тему по телефону.

— Мне бы не хотелось эффектно появляться при посторонних, — вдруг засмущался Абель.

— Сейчас всех прогоню, — пообещал я.

— Спасибо!

Я попросил Михельсона и Сашку выйти в коридор и сам последовал за ними. Почти сразу Абель высунулся из-за двери и позвал нас обратно.

Я коротко повторил ему свои рассуждения про токийского управляющего и попросил отправить меня в его офис.

— Я пойду с вами, — твердо заявил Абель.

Я замялся, не решаясь сказать ему в лицо все, что думаю о его боевых качествах. Видя это Кромфилд рассмеялся.

— Вы должно быть не в курсе, но Иван Абрамов оставил завещание, в котором передал сеть клубов мне.

— Поздравляю, — вежливо прокомментировал я.

— Это означает две вещи. Первая — я в ответе за все, что происходит на моей территории. И конечно же теракты не входят в список допустимых событий. Второе же и, возможно, более важное для вас, часть способностей Ивана передалась мне вместе с имущественными правами. Эти стены помогут мне, как раньше помогали ему. Надеюсь, я даже смогу стать новой Сволочью. Поэтому поверьте, я не буду для вас обузой.

Абель достал огромный и красивый Тарантул с глушителем. Он обернулся к остальным.

— Извините, но с собой я зову только инвейдеев. Мы быстро вернемся, но теперь оставьте нас с мистером Васнецовым.

Ворча, Михельсон и Вронский опять вышли в коридор. Абель сделал мне приглашающий жест, предлагая пройти к шкафу. Когда я шагнул в него, управляющий положил мне руку на плечо, и так мы перенеслись в Токио.

Кабинет оказался точной копией осколочного — экзотичная смесь японского дизайна и стеклянного модерна семидесятых. Но я так и понял, что этот филиал Иван создал первым, вдохновленный оригиналом. Мне стало жаль, что не довелось погулять всю ночь в исходном клубе. Мои же приключения в Нарышкинском отражении трудно назвать радостными. Никого здесь не было, но Абель сделал мне жест рукой, дескать, подожди минутку, подошел к столу и нажал скрытую под столешницей кнопку. Раздался мелодичный, но громкий звон, явно служивший здесь сигналом тревоги.

Я поставил один из стульев напротив входа, сел, положив на колени Библиотекаря. Абель же устроился в директорском кресле.

В кабинет влетели два охранника в комбинезонах ниндзя, похожих на тот, в котором щеголял киллер, покушавшийся на Гоморру. В руках они держали вместо положенной катаны автоматы неизвестной мне марки. За ними вошел сильный инвейдей, широкоплечий плотный японец в кимоно. Он прорычал что-то короткое, я не успел расслышать что именно, но ниндзя мигом убрались в коридор. Впрочем, я чувствовал, что они стоят за дверью.

— Рад приветствовать вас в своем доме, Кромфилд-сан! — сказал японец по-английски. — Вам стоило предупредить меня о своем визите, я бы приготовил достойную встречу.

Абель приветственно наклонил голову, но при его комплекции, вряд ли хозяин кабинета ждал реверанса. Я последовал его примеру, вскакивать и кланяться при виде террористов — явный перебор.

— Конничива, Исикава-сан, — ответил Абель. — Исключительные обстоятельства вынудили меня свалиться как снег вам на голову. Есть два момента, которые меня извиняют. Возможно, вы слышали, что согласно завещанию мистера Абрамова, я унаследовал этот и все клубы «Саби Нойзу»?

— Переход прав — процесс долгий и трудный, но я поздравляю вас с приятной вестью, — поклонился Исикава не слишком низко.

— Также вчера в русском клубе, что располагается в городе Нарышкин, произошло досаднейшее событие. Злоумышленники покушались на жизнь и свободу певицы Гоморры. Возможно, вы слышали это имя?

— Слава певицы Гоморры соперничает лишь с ее красотой, — Исикава наклонил голову.

— Но где мои манеры, Исакава-сан! — встрепенулся Абель. — Позвольте представить вам моего друга. Андрей Васнецов, поклонник певицы, крайне опечален ее невзгодами. Я доверю ему изложить нашу просьбу.

Я вспомнил зачатки японского этикета, который впитал за четыре года жизни в Киото.

— Конничива, Исикава-сан, позаботьтесь обо мне. Дело, которое привело нас, грустное, но таковы времена. Кромфилд-сан прав, меня расстроило уже не первое покушение на Гоморру. И особо печалит, что киллер по ее душу пришел из вашего чудесного офиса.

— Объяснитесь, Васнецов-сан, — холодно произнес Исикава.

— Мы все здесь инвейдеи. Какова ваша специализация, Исикава-сан? Я лично — охотник, и я умею идти по следу. Второй раз он приводит меня в такую красивую комнату. Сперва люди-пауки и гнусный террорист Крамер явились в изначальный клуб в осколке. Там они убили вашего хозяина. Теперь киллер в одежде, неотличимой от формы вашей охраны, выходит из этой Нарнии цвета сакуры. Мне нравятся хорошие манеры, царствующие в Стране Восходящего Солнца, но демонстрировать уважение к слуге Акаи Гестио ниже моего достоинства.

— Как вы смеете? — надул грудь Исикава, обнажая катану.

— В свете открывшихся обстоятельств и как ваш новый начальник, Хироси, — сказал Абель, — должен сообщить, что вы уволены.

Мы с Кромфилдом одновременно выстрелили в японца. Попал только я, но Исикаву одна пуля, конечно же, не свалила с ног. Пришлось переключиться на шамшир. В кабинет ворвались ниндзя.

— Абель, избавьтесь от охраны, я разберусь с ренегатом, — крикнул я по-русски.

Толстяк без особых проблем пристрелил охранников. Мы же с японцем принялись фехтовать. Стиль его мне показался знакомым, я в свое время участвовал в спаррингах с бойцами похожей школы. Как правило, побеждал.

— Акаи Гестио все равно доберется до изменницы, — крикнул Исикава, парируя мой выпад. — Это дело чести! А потом и до тебя, охотник, я сразу узнал твою ненавистную физиономию.

— Тебе ли говорить о чести, ренегат? — я атаковал вновь, не давая японцу передышки. — Сколько Гость платит за предательство?

— Меня не интересуют деньги, я получу власть, — прошипел Исикава. — И этот клуб в придачу.

— Вы размечтались, Хироси-сан, — Абель неожиданно появился совсем рядом с нами и вонзил нож под лопатку японца.

— Маленький трофей, я оставил его на память о встрече с пауками в подвале клуба. Я же говорил, что эти стены помогают мне, но не изменнику, — Абель наступил на грудь дергающемуся на полу Исикаве. — Хироси, ты уволен.

Кромфилд выстрелил в лоб Исикаве. Но я все же на всякий случай отрезал шамширом его голову.

— Андрей, возьмите его катану на память, если хотите, конечно. А теперь я прошу меня оставить. Я должен побыть наедине с этим местом. Портал вас пропустит.

— Вам не нужна помощь в зачистке здания? Здесь могут быть другие боевики.

— Нет, они поймут, что хозяин сменился. Клуб поможет. Спасибо, Андрей!

— Вам спасибо.

Вернувшись в Нарышкин, я сообщил изнывающим от нетерпения Михельсону и Сашке:

— В городе новый шериф. Точнее, в клубе новый господин, с этой стороны мы можем больше подвоха не ждать.

— Это радует, — кивнул САБовец. — Но где сейчас Гоморра?

— В безопасном месте. И пусть пока там остается. У нашего недруга Аки Гестио появилась навязчивая идея отловить ее любой ценой и выяснить их сложные отношения.

— А там есть отношения? — заинтересовался Сашка.

— Были.

Из клуба я уехал в Кречетовку, попутно связавшись с Владимиром и убедившись, что он там.

— Мне опять нужна помощь! — сказал я ему, когда мы уселись на скамейке в саду.

— Очередная прослушка? — догадался Владимир.

— Точно! — Я назвал адрес. — Полный набор: план здания, разговоры, в идеале — картинка, но главное. чтобы не спалиться. И осторожнее! Это бандитское гнездо с хорошей охраной.

— И нужно как всегда вчера? — улыбнулся Владимир.

— Желательно до завтрашнего утра.

Глава 30

Я хотел поехать вслед за Владимиром на бандитскую базу, но неожиданно со мной связался Игорь Торфяник, ныне Тимофеев, наш новый Оракул. Он попросил меня срочно приехать к нему в гости, а жил он по-прежнему в самом сладком месте губернии — санатории «Ласточка», не без моей помощи населенном множеством красивых женщин. Такому ботану, как наш биржевой горе-аналитик, это должно быть особенно приятно.

Я испугался, что на санаторий опять напали, визит террориста с промытыми мозгами я помнил слишком хорошо. Конечно, дамы сразу позвонили бы мне при малейшей угрозе. В любом случае оракулы зря поднимать панику не будут. Я бросил все дела и отправился в Ласточку, благо она располагалась на так далеко от Кречетовки.

Первым делом, пройдя на ресепшн, я хотел попросить администраторшу позвать Надю, главную над девочками. Искать ее не пришлось, она появилась в лобби быстрее, чем я успел дойти до стойки. Скорее всего ее предупредили с поста охраны на въезде.

Надя схватила меня за руку и потащила в ресторан, где, повинуясь одному движению ее повелительно поднятой брови, нам мигом накрыли стол.

— Ты совсем нас забросил! — пожаловалась она, кокетничая.

— Дела, дела! — улыбнулся я. — Зато какого кадра я вместо себя оставил!

— Мы очень любим Игоря, — Надя потянулась, намекая, как именно его здесь любят, — но тебя он заменить не сможет.

— Как у вас идет дела? Все спокойно? — спросил я о главном.

— Маньяки с ножами больше не врывались, если ты об этом, — заверила меня Надя. — Вот только господин Треплов уже который день недоступен. И клиентов сразу меньше стало. По сути, только постоянные и приезжают. Я не жалуюсь, благодаря тебе у нас есть крыша над головой и кусок хлеба, но бизнес есть бизнес. Да и праздность плохо сказывается на девочках, они начинают думать о глупостях.

— Потерпите чуть-чуть. Хорошо, что сейчас к вам только знакомые заезжают. Есть определенные проблемы, которые я решаю. Пока ужмитесь, посторонних на территорию не пускайте. И сами не уезжайте.

— Ждешь какой-нибудь гадости? — нахмурилась Надя. — скажи честно, чего бояться!

— Не то, чтобы жду, но в городе будут провокации, о которых кто надо предупрежден. Вас вроде бы трогать не планировали. Постоянно дергай Игоря, пусть смотрит по своим «каналам», все ли спокойно. Ты понимаешь, что я имею в виду.

— Понимаю, не дура. Знаем мы, какой он интересный человек, — кивнула Надя.

— А сейчас мне нужно с этим милашкой пообщаться. И еще раз повторю, я проблему решаю, все устаканится за пару дней.

Надя чмокнула меня в щечку и отвела к Игорю. Он успел переехать, номер ему отвели роскошный, с гигантской лоджией, откуда виднелись лес и пруд за оградой санатория. Там мы и расположились.

После недолгих расшаркиваний и заверений, что устроился он чудо как хорошо, что я и так видел, и благодарен мне по уши, Игорь приступил к делу:

— Андрей, ты что-то задумал?

— Подробнее, Игорь! У меня постоянно крутятся в голове какие-то планы.

Честно говоря, первым делом я подумал о предстоящем сходняке, которым я прямо сейчас озаботился.

— Меня посетило видение, — сообщил оракул. — Это странно, обычно я вижу события, которые мне интересно, так сказать, мой дар отвечает на запрос. Но недавно он проявил инициативу.

Игорь на минуту ушел в себя, и я немного подстегнул его:

— И что же ты увидел?

— Девушку, блондинку, мускулистую, с короткой стрижкой, ты знаешь такую? Потому что она явно с тобой связана.

— Знаю, — ответил я, напрягаясь. — С ней что-то произошло?

— В моем видении она гуляла по берегу озера, потом зашла на пепелище. Там на нее накинулись какие-то люди в черных комбинезонах и масках, как у ниндзя из дешевых боевиков. Она сражалась, но ей вкололи какую-то гадость и увезли на машине.

— Я участвовал в этой сцене?

— Все не так просто. Мои видения — не совсем кино, а скорее поток информации с картинками, видеороликами и голосом за кадром. Ну и монтаж там, мягко говоря, рваный, сплошной сюрреализм. Короче говоря, ты не стоял на берегу и не дрался на пепелище, но как бы присутствовал, смотрел на все это. Ну как сказать, как будто в кино тебе показывают фильм про похищение блондинки, а ты смотришь такой холодный, даже улыбаешься зловеще, но в душе, я это тоже видел, рыдаешь.

— Кончилось все хорошо? — спросил я, стараясь казаться спокойным, холодным и зловещим.

— И да, и нет, четкой картинки финала истории мне не дали. Там многое на ощущениях, не прямым текстом. Вроде бы я не почувствовал трагедии, но человек или существо, с которым ты сражаешься, недоступен для предвиденья. Где появляется он, свет гаснет. Могу только сказать, это я увидел, что ему доверять нельзя.

— Как будто я этого не знаю, — пробурчал я. — Но мне важно понять, выживет ли эта девушка.

— Попробуй сам, — предложил Игорь, — я помогу.

— Мне надо подумать минут пять. Если не затруднит, закажи нам кофе, и каких-нибудь пирожных. Тут доставляют еду в номера?

— Мне приносят, — кивнул Игорь. — Сейчас все сделаю.

Я уселся в относительное удобное плетеное кресло, глядя на природные красоты вдали. Мне требовалось разложить по полочкам все факты и осознать до конца свой собственный план, до сих пор сводившийся к идее спровоцировать Гостя. А главное, требовалось успокоиться, для чего я начал дыхательные упражнения, которые при всей пафосности идеи реально работают.

Ровно через пять минут, парень, наверное, засек время, Игорь подошел ко мне, поставил на небольшой стеклянный столик чашки и тарелку с эклерами и еще какими-то сладостями, я не рассмотрел.

Он спросил осторожно, готов ли я, и когда я кивнул, положил мне руку на плечо. Неожиданно, это помогло, я вдруг стал гораздо четче видеть картинки будущего, закрутившиеся в уже привычном слайд-шоу. Я понял, что надо сделать, чтобы безумный план сработал. И да, выживание Сони входило в уравнение. И не только ее. Это не означало, что мне идея нравилась, и что готов пойти на такой риск, причем, не для себя. Но что с того момента, как я просто увидел эти «слайды» из прошлого и будущего, и как они сплетаются в безумном коллаже, я начал ходить по тонком дну, потому что будущее начало воплощаться, хочу я того или нет.

Грядущее оставило мерзкий привкус, так что я вцепился зубами в эклер. Я и забыл, какие они тут вкусные!

Всю ночь Владимир внедрял в бандитский особняк нашу шпионскую сеть. База располагалась в отдалении от ближайшей деревни, так что парадные ворота хорошо просматривались из лесочка через дорогу. Моя любимая диспозиция.

Дом наводнился забавными зелеными жуками, дававшими только звук, а в большой гостиной с длинным столом мы установили несколько камер. К счастью, технологии будущего позволяли сделать это дистанционно, а сами шпионы умели прикидываться частью интерьера. Такие маленькие механические хамелеончики, становившиеся частью мозаики. Присмотришься: вот же он, шпион, и как я его раньше не замечал!

Ночью начали собираться гости. Процесс продолжался почти до полудня. Каждый «делегат съезда» тащил с собой свиту. У большинства она сводилась к нескольким телохранителям и личным то ли адъютантам, то ли секретарям. Но многие также не постеснялись заявиться с любовницами. Как докладывала озвучка, остальных шокировала подобна распущенность. Масла в огонь подливал факт, что не все «шмары» оказались женского пола, двое развратников привезли «петухов», с которыми установили подобие отношений еще на зоне. Такие интимные подробности я услышал из разговора Якутского Бобра с авторитетом, которого звали Германец. Как мне показалось, он считался самой влиятельной фигурой на этом сборище «равных».

Секретари должны разместиться в комнате, смежной с главной переговорной, где все и произойдет. К полудню мы это явно поняли из разговоров организаторов. Сходняк в этом плане мало отличается от любой конференции, его тоже готовят специально обученные люди.

Охрана частично ждала во дворе, частично — в небольшой столовой по соседству с переговорной. Пить им разрешалось только чай, но можно крепкий.

К нам присоединилась Наталья.

— А что это вы тут делаете? — ласково осведомилась она.

— Владимир уже уезжает, — ответил я. — Ты вместе с ним. На эту операцию я точно никого с собой не беру.

— Глупости, — ответила Наталья.

Она достала сумки запчасти к винтовке и вскоре собрала Схимника. С ним за спиной она очень ловко залезла на высокий дуб.

— Двор как на ладони! — донеслось из ветвей.

— А я продолжу контролировать микрофоны и камеры, — заявил Владимир. — В план посвятишь?

— Я собираюсь очень тихо и очень быстро, на пределе скорости, вырезать всю их армию. Потом зайду к боссам, и мы поговорим. Артиллерию использовать не уместно. Во-первых, она шумная, а я надеюсь провернуть все так, чтобы начальство даже ничего и не услышало. Кроме того взрывы — история простая и привычная, почти житейская, а я хочу, чтобы эти упыри испытывали передо мной мистический ужас. Тогда они реально начнут меня слушаться.

Я посмотрел на экран ноутбука, что привез с собой Владимир. Два охранника подпирают каменную стену перед воротами. Эти должны просто отгонять случайных прохожих, хотя в таком отдаленном месте их и быть не должно.

Во дворе расположилось еще двадцать человек. Это уже охрана гостей. Столько же сидит в столовой. В коридоре два стража на вхоже в переговорную. Еще пятеро распределились по коридору от прихожей и до места встречи. Еще двое стоят перед дверью спальни, в которой содержится Треплов. Но его точно на сходняк приведут. Это и будет сигналом для начала штурма. Надо только контролировать совещание, чтобы не проморгать вариант, при котором его решат пришить втихую. Но это вряд ли, понятиям он должен предстать перед народом и ответить.

Я, кстати, не чувствую ни одного инвейдея. Неужели они совсем меня не боятся? Или у них нет и не может быть связей такого уровня?

Провокации должны были произойти этими ночью и утром. К полудню все так или иначе завершится, дав корешам материалы для обвинения Цитрамона. Я набрал Михельсона.

— Все в порядке, — сообщил он, — Ночью три банды выловили. Сейчас только закончили крутить отморозков, что собирались разгромить рынок. Наводки у тебя точные, завидую! Без них много неприятного сегодня произошло бы в городе.

— И славно, — выдохнул я с облегчением. — Перезвоню позже, Артем Давыдович! А сейчас у меня дело.

Вскоре авторитету, что заказал все это безобразие, посыпались доклады о провале всех провокаций. И кстати за ними стоял не Германец, а другой авторитет по кличке Лимонка. Тощий как гвоздь, жилистый, с глазами навыкате, бандит несколько раз заходил в гости к Бобру, они затеяли всю эту дурь, не согласовывая с Германцем или другими представителями верхушки криминального сообщества. По их плану после отстранения Цитрамона Бобер обоснуется в Гречине, а Лимонка подожмет под себя Нарышкин.

Встреча началась ровно в час дня. Первые минуты участники здоровались и говорили ни о чем, душевной их беседу назвать язык не поворачивался, по большей части авторитеты ворчливо припоминали друг другу мелкие былые обиды. Наконец Германец, занявший место во главе стола, стукнул по нему кулаком.

— Хватит пустого базара. Бобер, веди Цитрамона. Остальные — цыц, голова взрывается от вашей трескотни.

Для меня эти слова послужили сигналом. Я надел шлем и попросил по радио Наталью выбить камеры, что висели над воротами на фасаде дома. Для штурма я решил не брать чужой облик, черные комбинезон и шлем создавали вполне впечатляющую картинку.

Двоих у ворот сняла Наталья из Схимника. Я же вооружился пятым Миротворцем с глушителем. Машинка тихая и вблизи незаменимая. Двадцать человек во дворе. Я скомандовал времени «стоп» и нанес пять меток. Чуть ожив, выпустил пять пуль, снова стоп, и так четыре раза. Точнее, четвертый раз не понадобился, Наталья помогала мне как могла. В итоге двор я зачистил за семнадцать секунд и, сменив автомат на любимого Библиотекаря, я вошел в дом. Пять секунд — пять трупов в коридоре, а я уже стою возле двери в столовую, где засели оставшиеся охранники.

Приятно, что ни одного звука не издали покойнички. Воротилы криминального мира уверены, что все идет по плану, о чем мне сообщил Владимир, контролирующий ситуацию. Стрелять в маленьком помещении смысла не было, я достал шамшир, вежливо и тихо открыл дверь. Зачем они вообще ее прикрыли? Их же могут дернуть в любой момент. Немая пауза и на пол полетели отрубленные головы.

Ну что ж, я сам до конца не верил успех, но мне удалось зачистить особняк за одну минуту и без единого звука. Пришло время для моего любимого комика Луи де Фюнеса поздороваться с верхушкой Российского дна.

Я открыл дверь и вошел, а двенадцать отпетых негодяев, сидящих за овальным столом, вытаращились на меня в изумлении. Оказавшийся тринадцатым Цитрамон закатил глаза.

— Вечер в хату, сидельцы! — поприветствовал я собравшихся. Не совсем по канону, но я не смог удержаться.

— Чифирь в радость, мил человек, — ответил Германец, лучше всех держащий себя в руках. — И кто же ты, родной, зачем к нам забрел?

— Вопросик у меня имеется почти ко всем присутствующим. Что вы делаете в моем городе, с какой целью собрались, почему у меня разрешения не спросили?

Глава 31

— А кто ж у нас такой борзый? — привстал над столом Лимонка. — Цитрамон, ты его в натуре знаешь?

— Его зовут Алексей Петров, — раздраженно ответил Треплов. — Я вам рассказывал.

— Круто, что ты зашел. У нас тоже к тебе вопросики будут. И к твоему дружку Цитрамону, — хитро усмехнулся Германец.

— Вас одно интересовать должно: выйдете ли вы отсюда живыми или сгорите с этим безвкусным доминой. И пока шансы ваши невелики. Я очень зол.

— И чем же мы тебя разгневали, Лешенька? — вкрадчиво спросил Германец.

— Да никакой он не Петров, — фыркнул Лимонка. — из благородных он, Васнецов. Рожи он менять умеет. Покажи свою, настоящую, твое благородие, не стесняйся. Или думал, мы про тебя не разузнаем?

— Лицо я свое показываю только друзьям. Вы этой чести не заслужили. И кстати, у тебя забавное погоняло. Я думал, тебя в честь гранаты кличут, а ты реально на лицо желтый. Что случилось, Лимонка, болел в детстве?

— А если и болел? — насупился бандит. — Че с того?

— Спрашиваешь, чем вы меня разгневали? — переключил я внимание на Германца. — Так я расскажу. Вы как Цитрамона отстранили от дел, бардак начался в губернии. Этот, — я невежливо ткнул пальцем в сторону Бобра, — цыган хотел кинуть. Бойню устроили. Мента грохнули. Он конечно и сам зарвался, да только не повод это легавых трогать. Желторожий, — я посмотрел на Лимонку, — и вовсе распоясался. Они с Бобром теракт планировал на рынке. Мелюзгу на город натравили, людей на улицах хватать велел. Аристократов, между прочим. Вас давно в САБовские подвалы не таскали?

— Что за дела, — нахмурился Германец. — Прав он насчет САБ, мы им не подставляемся.

— Да брешет пидор, голубая кровь! — заорал Лимонка. — Ты, сука, страх потерял? Думаешь, мы тебя не достанем? Один твой дом сожгли, и до остальных дотянемся! Мамку с папкой твоих на ремни резать будем, девку твою малолетку по кругу пустим. Да она там уже побывала. Ей не впервой.

А я все ждал, когда он даст мне повод! Что Лимонке не жить, я решил, еще когда узнал, что этот мерзавец в Нарышкине затеял. А теперь мне захотелось обставить это как в моем любимом фильме. Я вскочил на стол, ускоряясь, но не слишком сильно, пусть видят меня, хоть и расплывчато, подбежал и отрубил Лимонке голову, бросил ее перед Германцем. Кровь, бьющая из шеи, щедро обдала присутствующих. Я вернулся на свое место во главу стола. Или в конец, как посмотреть, но учитывая обстоятельства, главный на этом сборище — я.

— Думали, — заговорил я с нажимом, показывая гнев, — что судить собрались Цитрамона или, смешно, меня? Вы сами на суде. А я решаю, отпустить ли вас живыми или покромсать в фарш!

У Бобра не выдержали нервы. Он отпрыгнул от стола и завопил:

— Братки, мочите урода! Где вы там? Сюда все.

Остальные бандиты также повскакивали с мест, роняя стулья. Сидеть остались только Германец и Цитрамон.

— Никто не придет, — улыбнулся я. — Кто-нибудь, выгляните в окно.

Они, конечно, всей толпой ломанулись, чтобы увидеть двадцать трупов. Одновременно в комнату вбежали секретари, пришлось вытолкать их взашей в коридор, отбирая стволы и перья, чтобы никто не поранился.

— Можете и остальных навестить, — предложил я. — Там еще двадцать мертвяков лежат. Подумайте, как я убил всех так быстро и так тихо, что вы ничего не заметили. А я пока поразмыслю, что с вами дальше делать.

Германец цыкнул на авторитетов:

— А ну расселись! Хватит комедию ломать!

Потом обратился ко мне:

— Есть варианты?

— Их два. Первый, я с вас спрошу за беспредел, что вы устроили, а до вас Гвоздь и Клещ. Кто «Красных Овечек» крышевал?

— Каких еще овечек, — поморщился Германец.

— А то ты не знаешь? Конторка в Гречине, людей похищала, на органы пилила. Скажешь, не беспредел? А по мне так он самый.

— Ты — тот аристо, что выжил в «Заре»? — догадался вдруг Якутский Бобер.

— Наконец-то сообразил, — фыркнул Треплов.

Я обратился к Германцу.

— Ты же вроде над Великим Новгородом смотришь?

— А ты откуда знаешь? — удивился он.

— Выполнил домашнее задание. Значит и про Череповец в курсе?

— Предположим, — буркнул он.

— Я туда заехал на днях по одному делу, — пояснил я. — В том числе и на мясокомбинат заскочил. Там очень интересный ассортимент.

— Чо, — переспросил Бобер.

— Фарш там из людей крутят, в консервы закатывают. Целая фабрика этим занимается. Мне правда интересно, Германец, зачем так много этого дерьма?

— Так это ты Вержицкого завалил? — догадался Германец.

— Прикинь! — усмехнулся я.

— Твари мелкие, гоблины, любили эту гадость. Барон их и подкармливал. Но ты их всех замочил. Гоблинов больше нет. Ну еще парочка гурманов живет тут и там. Люди странные. Я лично думаю, это зашквар. Больше крутить эту консерву не будут, перейдут на свинину. Ну, когда найдется фраер, что на фабрику позарится. Наследников у барона нет. С торгов пойдет. Как и домик его. Так что, Петров, есть второй вариант?

— Мы сейчас посидим спокойно, чайку попьем, подумаем, как губерния жить будет дальше.

— Ну давай подумаем! — кивнул Германец.

— Что вы собирались Цитрамону предъявить?

— Бабла меньше стало, — вздохнул Бобер. — Опять же в Гречине голяк полный. При Гвозде бабло в общак нормально капало.

— Предъява — сильно сказано, — вмешался Германец. — Но помозговать стоило, что да как.

— Вот что я вам скажу, братки, — сказал я вкрадчиво. На Цитрамона вы молиться должны.

— С чего бы? — удивился Бобер.

— А оттого, что он нашел со мной общий язык. Гвоздь не нашел, Вержицкий не нашел. Цыган молодой тоже фигу в кармане показывал. И где они?

— Так, о чем базар, — ухмыльнулся Бобер. — Скажи, сколько тебе Цитрамон отстегивал, мы больше дадим.А на сколько — обсудим.

— Вы всерьез считаете, что мы торгуемся? — я улыбнулся в ответ, Бобра, да и всех за столом кроме Треплова и Германца почему-то передернуло. — Я говорю вам, как все будет. Цитрамон мне бабло не отстегивал, и уж тем более я ему. И ваших поганых денег я брать не собираюсь.

— Так чего ж ты хочешь? — спросил Германец.

— Я не хочу, чтобы Нарышкин превратился в Гречин времен Овсова. И уж тем более в Череповец. А конкретнее — Цитрамон в курсе, что я считаю беспределом, а с чем готов мириться. И не просто знает, а я вбил это в его башку накрепко. А это значит, что все дела в губернии вы будете вести через него. А он проследит, чтобы вы не сотворили чепухи, за которую я конкретно обижусь. А что бывает, когда я сержусь, вы уже поняли, а если не дошло, выгляните еще раз во двор.

— Ты не единственный инвейдей в губернии, — прищурился якут.

Он мне уже надоел, но ничего, у меня созрел план для Бобра.

— Ты о существе, что называет себя Красным Гостем? Раз уж вы в курсе о наших терках с ним, то вдумайтесь в расклад. Либо я его замочу, и если вы встанете на его сторону, то и вас достану. Либо он замочит меня, что тоже возможно. Только хватит ли у него пороху? Вержицкого, шестерку его, я убрал, империю его разрушил, Германец в курсе, что я Череповце устроил. Тварей, коих Гость расплодил, я тоже повывел. Гоблинов нет, опять же спросите Германца. Людей-пауков, с которыми Гвоздь якшался, тоже не стало. Походу, сила на моей стороне. Ну и третий вариант, что мы не захотим оба сгинуть и договоримся. Первым делом мы оба позаботимся, чтобы следа вашего поганого на Земле не осталось, потому что никто не любит умников, туда-сюда, вашим и нашим. Ясен вам расклад?

— Лихо ты все разложил, — задумчиво кивнул Германец.

— А самое главное, что вас должно заботить, как отсюда живыми выбраться.

— Ну выберемся, — фыркнул Бобер. — А жизнь продолжится. Мы растворимся в тумане, а ты в Нарышкине корни пустил.

— Ты тоже решил моей родне угрожать?

— Нет, — принялся оправдываться Бобер, но я его прервал.

— Ваша единственная надежда на спокойную жизнь, это Васнецов. А если он вдруг исчезнет, останется один Петров, и вот он-то на самом деле растворится в тени. А это значит, что я всегда буду у вас за спиной, икак бы вы не прятались по темным углам, я буду находит вас по одному. Я буду забирать общаки, сжигать наркоту и рубить, рубить, рубить ваши тупые головы. И уж поверьте, вас-то я достану хоть из-под земли, потому что на каждом из вас уже стоит моя метка.

— Брешешь, — зашипел Бобер, — нет никаких меток.

— А ты проверь.

— Ша! — рявкнул Германец. — Не надо нам войны с мертвяками. В ваши дела с Гостем мы лезть не будем, да тебе оно и не надо. Цитрамон присмотрит за губернией, Петров дело говорит. Все на этом? Может закрепим договор? Я свистну, нам ханку и жратву мигом принесут. Или на кухне ты тоже всех завалил?

— Нет, обслугу я не тронул. И шмар ваших,. Но пить мне с вами некогда, да и вам тоже. Одно дело у нас не закончено: за бучу в Нарышкине кто-то ответить должен, чтобы САБ не бесить. Лимонка уже не ответчик, но остался его подельник. Мое слово: Бобер идет со мной. И вы тоже садитесь на свои тачки и мотайте, потому что дом этот я сожгу.

— Что началось? — заголосил Бобер. — Волкам позорным меня сдать хотите? А не боитесь, что я про вас многое порасскажу?

— Заложишь? — прищурился Германец.

— Конечно заложит, — подтвердил я. — В подвалах САБ все разговорчивыми становятся.

Я выразительно посмотрел на Германца, и до того дошло. Он метнул нож в горло Бобру, тот захрипел и, зажимая рану руками, сполз под стол.

— Теперь все?

— Да, — ответил я. — А сейчас валите отсюда. Шестерок своих заберите и холопов с кухни или где они там еще по дому ныкаются. Пятнадцать минут вам на бегство. И сделайте так, чтобы я вас больше не видел. Вопросы через Цитрамона порешаем. Тик-так, бандиты. Время пошло.

Я вышел из переговорной. За моей спиной началась возня, авторитеты стали звать секретарей, кто-то из шестерок побежал на кухню, кто-то — заводить машину и пусть не за пятнадцать минут, а за двадцать, но все разъехались. Я прошелся по опустевшему дому, проверяя, не забыли ли кого. И точно, какой-то старичок засел в погребе, перебирая банки с соленьями. Выставил его на дорогу, сказав, что бомба в доме, и не слушая его причитания. Надо будет до деревни подвезти, что ли, не дойдет же сам. Но какая-то бойкая девица из прислуги ждала его за воротами, заламывая руки, старичок приходился ей дядей, они уехали в дешевой машине, марки которой я не знал, но она подозрительно напоминала жигули.

Я тем временем собрал в «карман» трупы во дворе и выложил их в коридоре. Убедившись, что дом свободен, я попросил Владимира жахнуть его чем-нибудь горячим, и тот не подвел: скоро бандитская база горела как костер на Ивана Купалу. Решив созорничать, я вырезал иероглифы Акаи Гестио ножом на деревянных воротах.

Доспав остаток ночи, мы встретились на завтраке. Я хотел завести разговор о Минерве и о том, как себя чувствует их совместное предприятие, но Владимир меня опередил, сообщив, они выполнили уже две нормы, передав покупателям аж шесть странных вещей. И что пора бы к ней наведаться за наградой.

Этот визит входил в мой план как первый этап. Я надеялся в глубине души, что удастся оттянуть его выполнение. Но будущее наступало неумолимо, я четко увидел его в слайдшоу на балконе «Ласточки».

Мне было интересно, как Владимир устроил алтарь. У меня не было времени спросить его раньше. Оказалось, что в том же самом подвале особняка Васнецовых, где ключ запирал дорогу в монастырский осколок, Наталья открыла новую трещину в крошечный мирок, состоящий из каменной каморки без окон и дверей. Вход туда запирался тем же ключом, как-то Владимир и Наталья это устроили, а может им богиня помогла. Я не стал вдаваться в детали.

Минерва встретила нас, сидя в роскошном кресле посреди уже привычного в ее царстве белесого ничто.

— Какие люди! — воскликнула она, изображая удивление, в которое я ни секунды не поверил. — И при охране. Ну что, охотник, придумал, какая тебе нужна награда?

— Да, — ответил я просто, — придумал.

— Тогда с тебя и начнем, — богиня взмахнула рукой и за нашими спинами появились кресла на вид попроще, чем ее трон. — Присаживайтесь! Ни в чем себе не отказывайте!

Она снова взмахнула рукой, и перед нами возник стеклянный столик, на котором стояли ваза с фруктами, кувшин с вином и золотые кубки.

Я увидел, что кубков четыре, понял, что это намек, разлил вино, протянув один из них богине. Вино оказалось вкусным.

Мы наконец расселись.

— Ну говори, охотник, чего ты хочешь, — кивнула Минерва.

— Недавно один наш общий знакомый, не будем называть его по имени, хотя это был Акаи Гестио, пытался меня убить, натравив каких-то живых колобков из протоплазмы.

— Грустная история, но раз уж ты сидишь передо мной живой и здоровый, все кончилось хорошо? Пока не понимаю, при чем тут я?

— Одна милая женщина поставила на мне метку, добавив какую-то гадость в мой бокал. С ее помощью колобки меня выслеживали, в том числе и между мирами. Средство это она получила от Акаи Гестио, а он — от тебя.

— Ты в этом так уверен? — ехидно переспросила Миневра.

Наталья же охнула:

— Ты нам этого не рассказывал!

— Все действительно кончилось хорошо, так что и говорить не о чем, — ответил я Наталье.

— Но мы говорим! — Минерва, недовольная, что не все внимание достается ей, сердито наклонила голову.

— Все просто, у меня есть право на две просьбы?

— Именно так.

— Я хочу два таких комплекта, разумеется, с инструкцией, как ими пользоваться.

— Точно такими же? — уточнила Минерва.

Я почуял в вопросе ловушку.

— Колобки воспылали желанием разделаться с помеченным этой дрянью субъектом. Мне все эти эмоции ни к чему. Я просто хочу точно знать, где находится человек с этой меткой, даже если он оказался в другом мире. И конечно переместиться к нему куда угодно и откуда угодно.

— И ты хочешь поставить две такие метки?

— Да.

— Эх, опять ты меня провоцируешь на пакости. Но я не буду пользоваться твоим невежеством. У меня есть то, что ты ищешь. И в комплект входит пять пар «охотник-добыча», — Минерва пошевелила пальцами, и на столике появилась шкатулка из зеленого непрозрачного стекла.

Внутри обнаружились выложенные в два ряда пять красных ампул и пять синих.

— Все просто, — объяснила Минерва. — красную жидкость выливаешь в еду или питье объекта слежения. Синюю выпиваешь сам. Будешь чувствовать направление к жертве. Если она уйдет в осколок, твоя новая рука проводит тебя туда. Я лично не знаю способа обнаружить метку кому-либо постороннему. Чтобы снять ее, надо повысить температуру тела до сорока градусов. Это касается и охотника, и добычи. Вопросы?

— Если я использую две ампулы одновременно, как я различу, к кому ведут следы?

— Будешь преследовать две жертвы одновременно? — съязвила Минерва. — Настоящий охотник! Не волнуйся, ощущения немного разные. Представь себе, за кем хочешь пойти, и настроишься на нужный след. Но не советую тратить сразу больше двух ампул, так и с ума сойти недолго.

— Спасибо! — я убрал шкатулку в «карман».

— Не буду наживаться на твоей наивности. Говори вторую просьбу.

— Мою знакомую отравят или усыпят каким-то ядом. Мне нужно суметь ее вылечить мгновенно и на расстоянии хотя бы нескольких метров.

— Эй! — заерзал Владимир.

— Ну что ты за человек, охотник! — закатила глаза Минерва. — Опять приходится тебе подыгрывать! Твой папаша вполне способен переделать аптечку в дистанционную. Будешь пуляться антидотом как из револьвера. Давай, думай хорошенько! Последний раз спасаю.

Я подумал хорошенько, как мне и сказали. Я бываю очень послушным, когда надо.

— Я буду освобождать заложников. Их захотят убить, типа «не доставайся же ты никому». Мне нужно их защитить от любой угрозы.

— Стазис, — прошептал Владимир.

— Хорошая мысль, — улыбнулась Минерва.

На столике появилось два белых шарика три сантиметра в диаметре.

— Сожмешь в ладони и кинешь. Не промахивайся, а то защитишь кого-нибудь другого или два квадратных метра воздуха.

— Надо в какое-то конкретное место на теле попасть?

— Нет, она распознает объект, к которому прикоснулась. Ну и руку, которая ее активирует, тоже. Не спрашивай, как это работает, скучные материи.

— И что она дает?

— Полная защита, но ненадолго, секунд на пятнадцать. Заодно и неподвижность на то же время. Но кстати ты можешь убрать тело в карман. В стазисе твоим заложницам ничего не будет.

— А без стазиса? — поинтересовался я.

— Смерть, — кивнула Минерва.

Она прислушалась к чему-то.

— Ладно! Будем считать, что я устроила распродажу! Три девушки — три защиты.

На столике появился третий шарик.

— Веревки из меня вьешь, охотник. Или уже отсюда! Я с твоими предками пообщаюсь.

Минерва хлопнула в ладоши, и я вернулся в подвал Васнецовых, минуя осколок с алтарем.

Не теряя времени, я отправился на берег озера, чтобы там спуститься в спорткомплекс. Я прошел в комнату, где спала Соня. Я лег рядом и обнял ее. Она даже не проснулась. Я тоже угрелся под ее бочком и задремал.

— Я и не слышала, как ты пришел, — растолкала меня девушка через пару часов. — Садись, будем чай пить. Или ты хочешь кофе? Точно хочешь, сейчас сварю! У меня печенье осталось, пальчики оближешь.

Я сел за стол, глядя, как она хлопочет. Надо было начать этот разговор, но я не знал как. Осталось сказать последнее слово, и будущее, что мне привиделось, уже не остановить.

Глава 32

— Что ты мнешься, как девственник на пороге борделя, — Соня смерила меня раздраженным взглядом. — Рожай уже!

— Не мужское это дело, — попытался я отшутиться, растягивая время.

— Сейчас угадаю: ты придумал, как нам победить Красного гостя, но боишься повредить мою нежную шкурку.

— А если и правда боюсь? — спросил я обреченно.

— Не смей со мной нянчиться! Я тебе не маленькая девочка и не домашний цветок. Я убивала монстров, когда тебя в этом мире и в помине не было. А теперь выкладывай, что я должна сделать. И не мямли! Говори четко.

Я глубоко вздохнул и сделал шаг навстречу будущему, точнее поставил на стол два стакана и разлил текилу.

Вскоре после этого Соня вышла из осколка на берег озера, посидела немного на пляже, глядя на воду, и пошла в сторону пепелища, оставшегося от нашей дачи. Облик она не меняла, вооружена была лишь пистолетом, причем, не своим любимым Красным Драконом, а обычным Скорпионом, коих у меня в «кармане» постоянно валялось с десяток. Я дал ей фору в десять минут и пошел следом. Я успел увидел, как на нее навалились какие-то гопники, но мы решили, что так уж демонстративно играть в поддавки она не станет, это вызовет подозрения. Так что очень скоро на земле осталось пять трупов. Тут-то на сцену и вышла тяжелая артиллерия. Это был тот самый японский киллер, что пытался похитить Мару, но пал жертвой ее горячей любви, а потом и вовсе пропал с поля боя.

Я почувствовал себя немного разочарованным: Соня стоила того, чтобы послать за ней какую-нибудь реально опасную тварь. Впрочем, ниндзя свое дело знал. Он даже не пытался вступать в ближний бой, а воспользовался духовым ружьем-инъектором. Выстрелил из него Соне в шею, потом добавил парочку дротиков ей в щеку, за что я на него сильно обиделся: портить девушке лицо не дело!

Подарок богини работал прекрасно. Мне стоило только представить в уме Соню, как я сразу почувствовал в какой стороне ее искать. Я немного расслабился и дал похитителям фору. Больше всего я боялся их спугнуть, а тогда не видать мне головы Акаи Гестио, как своих ушей. Да и Соня сейчас беспомощна и уязвима, но она останется в безопасности, пока приспешники Гостя смотрят на нее как на товар.

Машина, в которой везли мою подругу, доехала до то самого холма, где в свое время похитили Цитрамона. С его вершины мы тогда вошли в осколок, где познакомились с пауком, любителем рябиновой настойки. Сюда же Крамер привел Соню, взорвав монастырь. И в третий раз Гость тащит девушку сюда. У него маниакальное пристрастие к этому месту, а может быть запас подходящих осколков закончился.

Автомобиль укатил вдаль без пассажирки, я же, благодаря следящему снадобью, точно знал, что Соня внутри, возможно даже в домике паука. Лишь бы не в коконе, она плохо переносит подобные ночевки. Но это вряд ли, я перебил всех челопуков, а стало быть, некому производить паутину.

Теперь мне осталось дождаться, пока Акаи Гестио начнет торг. Почему-то мне не хотелось возвращаться в Кречетовку. Вместо этого я поехал в Овечий дом. Едва я успел подняться по ступенькам, пришла весточка с незнакомого номера, на ней была изображена спящая Соня в почти спартанской обстановке, которую я отлично помнил по пьянке с человеком-пауком. Ну хоть не к батарее прикована, и то хлеб. Фото сопровождалось комментарием: «Знаешь, где она?»

Я пожал плечами и лег спать. Разбудила меня часов через двенадцать весточка от Михельсона, который просил приехать в ресторан, тот самый, где мы встречались с Гризлеевым и Бриджит. Забавно, даже на таких мелочах, как выбор площадки для переговоров они палятся: подставлять САБовца, при этом назначая не наше место, а любимое темной стороной. Звонить они бы явно не решились просто потому, что подделать голос можно, а вот обмануть инвейдея сложновато. Так долго они ждали, видимо, чтобы я извелся от тревоги.

Я, не торопясь, принял душ и отправился в Нарышкин. Завтракать не стал, в ресторан же направляюсь. Метрдотель поздоровался со мной как со старым знакомым и даже изобразил на лице что-то вроде подмигивания. Он провел меня в кабинет, и я понял, в честь чего у него дергалось лицо: меня там ждала симпатичная блондинка в очках.

— Здравствуйте, Вероника! Не ожидал здесь увидеть именно вас, — приветствовал я ее.

Поручику Лисициной не понравилось, что я, оказывается, знаю, кто она. Ну еще бы, когда шантажируешь охотника, меньше всего желаешь, чтобы он внес тебя в список должников. В плохом смысле.

— Мы разве встречались? — Вероника прикинулась дурочкой.

— Последний раз я вас видел на живописном холме в компании снайперской винтовки. Как раз начиналась одна из самых успешных операций Нарышкинской полиции. Жаль только, что вся слава досталась вашему напарнику, причем посмертно. Не обидно, кстати?

Лисицина задергалась еще сильнее. Она, кажется, только сейчас начала понимать, в какую игру и с какими соперниками ввязалась. Я же продолжал милую беседу.

— Раз уж вы решили подменить моего хорошего знакомого Артема Давыдовича, расскажете, чему я обязан счастьем вас встретить? И один момент, я не успел перекусить, вы уже сделали заказ? Нет, тогда возьму на себя смелость выбрать нам ланч.

Я позвонил в колокольчик и в кабинку влетел официант. Я надиктовал ему всякой всячины, сам же на самом деле хотел только омлет и кофе.

— Меня просили передать вам странную фразу, — попыталась вернуть инициативу Вероника. — Надеюсь, вы лучше меня понимаете, что она означает. Итак, сообщение: «Кроличья нора расположилась под корнями березы, утопающей кроной в синем небе».

Я закатил глаза.

— Вам что-то говорят эти слова? — спросила Лисицина с любопытством.

— Что ваш драгоценный Акаи Гестио — позер, — ответил я честно.

— Не надо так говорить! —откровенно испугалась Вероника.

— Да ладно, — рассмеялся я, — даже игельсу ясно, кто вас прислал. Осталось выяснить, зачем. Смелее, поручик, озвучьте уже свое послание!

Лисицина замялась на минуту, собираясь с мыслями. Я чувствовал ее страх, спасибо моему дару охотника. Наконец, она вязала себя в руки и притворилась легкой и ехидной.

— Знаете ли вы, гражданин Васнецов…

— Товарищ, — перебил я девушку, а потом уточнил, глядя в ее непонимающее лицо. — Пока еще «товарищ», меня же никто не обвиняет в преступлении. Ох, забудьте, продолжайте пожалуйста!

— Никто вас не обвиняет, Андрей! Я пыталась пошутить, но лучше перейду к делу. Я знаю, что вы дружны с Софьей Корецкой. И знаю, что она пропала после крайне грустных событий.

Она впилась взглядом в мое лицо, но я решил не показывать, что знаю все о ее участии в теракте. Если я начну ей все подряд предъявлять, она никогда не озвучит послание.

— Человек, который меня послал…

— Акаи Гестио, — не выдержал я, — называйте вещи своими именами, хватит юлить, поручик. В конце концов вы работаете в полиции, вам по штату положены прямота и четкость.

— Этот человек, — вздохнула Вероника, — заинтересован в свидании с одной дамой, с которой у него остались незаконченные личные дела, ему бы хотелось выяснить отношения и поставить в них точку. Мы могли бы обменяться информацией: вы сообщаете место пребывания его дамы, а он — вашей.

— Предъявляйте доказательства жизни, — потребовал я.

— Что предъявить? — удивилась Вероника.

— Соня — крепкий орешек. Я не поверю, что вы ее захватили живой и здоровой. Скорее, убили и спрятали тело в осколке, а то и вовсе утопили в ближайшем болоте. Это стандартная практика при киднеппинге — вы предъявляете доказательства жизни похищенного, а если не можете, то бедолага считается погибшим, а близкие начинают мстить. Догадайтесь, на каком вы месте в очереди, учитывая, что мы уже здесь вдвоем.

— Спокойно, Андрей, — Вероника успокаивающе выставила перед собой ладони, — у нас дружеская беседа!

— Мы не друзья, — усмехнулся я, — ты всего лишь шестерка Акаи Гестио, к которому у меня счет длиной с реку Волга. Но у нас переговоры, и они не продвинутся, пока мне не покажут Соню живой.

— Я выйду на минуту, — Вероника встала. — Сейчас вернусь, мы не закончили, дождитесь меня, Андрей!

Я и не собирался уходить, все шло по моему плану. Вместо этого я наконец отдал должное омлету, который успел чуть остыть и закускам на столе. Если девочка будет себя хорошо вести, я даже за все это заплачу.

Лисицина вернулась действительно быстро. Она протянула мне смартфон, на экране японский киллер продемонстрировал небольшое зеркальце, поднес его ко рту Сони, все также лежащей на кушетке в домике паука. Ниндзя приблизил камеру, стало видно, что зеркало запотело.

— Это все доказательства, что мы можем сейчас предъявить. Можем вернуться к переговорам?

— Пока меня это устраивает, — кивнул я. — Каковы ваши условия?

— Мы сообщаем, где именно сейчас находится Корецкая. Вы нам говорите, где находится та, другая дама.

— Да что за дама-то? Вы, госпожа поручик, изволите загадками изъясняться.

— Я не сказала? Речь идет о певице Гоморре. Мы считаем, что прячете ее именно вы.

— Предположим, что это так. Где вы предлагаете провести обмен?

— «Обмен телами» — это слишком сложно! — скривила рожицу Вероника. — вы скажете мне, где прячете Гоморру, а я — где находится Соня.

— Это даже на шутку не тянет, — покачал я головой. — Называйте место, или его назначу я.

— Господин Васнецов, вы не в том положении… — попыталась побычить Лисицина, но я, уже не в первый раз за беседу, прервал ее.

— Это вы не в том положении. Соня — большая девочка и способна о себе позаботиться. И если вы всерьез думаете, что способны долго удерживать инвейдея простым снотворным, то вы просто глупы. Счет идет на минуты, и очень скоро ликвор справится с отравой в ее крови и недоделанному ниндзя, что ее сторожит, конец, а потом и всем вам. И если разговор не перейдет в разумное русло, я просто встану и уйду. А что я сделаю с похитителями своих друзей, догадайтесь сами.

Лисицина побледнела.

— Вы не можете меня убить, я парламентер, и в конце концов завалить копа при куче свидетелей даже для такого чудовища перебор!

— Во-первых, зачем мне буянить здесь? Я могу убить вас в любом месте и в любое время. Но этого не потребуется, я просто передам судье Перепелу Олегу Георгиевичу доказательства вашей причастности к перестрелке, в которой погиб капитан Гризлеев. Мертвого мента они сделали героем, но на живую соучастницу спустят всех собак.

Вероника, казалось, вот-вот упадет в обморок. Я решил ее добить.

— А если я докажу им, что вы организовали теракт в монастыре, с вас просто шкуру живьем спустят. Это если Гость простит вам срыв переговоров.

— Срываете вы! — Взвизгнула Вероника.

— Ну хватит!

Я встал и шагнул к выходу из кабинета.

— Стойте! — крикнула Лисицина. — Есть место. Я покажу на карте.

Она достала мобильник и продемонстрировала тот самый холм, в осколке под которым и держали Соню.

— Не пойдет, — сказал я спокойно и пояснил, видя, что Веронику сейчас хватит удар. — Я знаю это место, там вход в осколок, а стало быть, все условия, чтобы устроить засаду. Мне нравится, что место пустое и нам никто не помешает, но там не должно быть трещин. Вы в курсе этой терминологии?

— В курсе, — буркнула Лисицина. — У вас есть на примете точка?

— Да, развалины кирпичного завода, где погиб капитан Гризлеев. Вы там были, так что знаете, о чем я говорю. А также в курсе, что я знаю, где лучше разместить снайпера, и места эти проверю. Не шалите.

— Осталось назначить время.

— Еще одна просьба, — сказал я.

— Что еще вам надо?

— Снотворное. Лучше в форме дротика или инъектора. Ну в самом деле, Вероника, мне не улыбается тащить за много километров вампиршу в сознании. Я просто не осилю такой подвиг. У меня другая специализация, я — убийца.

— У меня нет с собой, — вздохнула Лисицина. — Мне надо позвонить.

— Не торопитесь, — улыбнулся я, сооружая себе бутерброд.

Она вышла из кабинета, а я вновь принялся за закуски. Сложные переговоры так изматывают. Я специально устроил торг, чтобы Акаи Гестио поверил в серьезность моих намерений.

Вскоре Лисицина вернулась.

— Курьер привезет инъектор. Это произойдет скоро. Когда мы все это устроим?

— Мне нужно три часа с того момента, как я получу снотворное.

— У нас нет возражений. На этом я вас оставляю, — Вероника потянулась за бумажником.

— Не надо денег, за этим столом ел только я.

Среагировали они быстро. Уже через пятнадцать минут в кабинет ворвался мальчик, который выложил перед мной пакет, в котором действительно обнаружился инъектор. Я позвонил Владимиру, удостоверился, что он в Кречетовке.

Я позвал официанта и расплатился, оставив щедрые чаевые. Потом с помощью руки юркнул в степной осколок прямо из кабинета. Те, кто хотел за мной проследить, останутся разочарованы. Вышел в большой мир уже в поместье и сразу разыскал Владимира. Я попросил его рассказать все об инъекторе и, в особенности, о препарате.

Конечно же Акаи Гестио дважды попытался нас надуть. В инъектор встроено следящее устройство, ничего волшебного, просто жучок. Но в заряженных в него ампулах содержалось не просто снотворное, а препарат, подавляющий волю. Выяснить это удалось, использовав аптечку для анализа. Оказывается, она и такое могла, по крайней мере в профессиональных руках Владимира. Он же достал мне из наших запасов нормальное снотворное, которое мы и загрузили в инъектор, освобожденный от маячка.

Жучок, кстати, я попросил Наталью отвезти в дом княгини Дятловой и выкинуть в морозный осколок. Я же взял лучшую, по словам моих спутников, бутылку вина из запасов мексиканского наркобарона и направился через подвал Васнецовых в монастырь.

Мара, очнувшись, погрузилась в депрессию. Она, конечно, набросилась на меня с упреками. Я, дескать, бросил ее одну в незнакомом и опасном осколке, где ее чуть не сожгли, стоило ей выйти за порог дома. Я подумал, что она вышла на площадь и там встретилась со стайкой саламандр, но, как оказалось, речь шла о защитных системах Владимира, из-за которых она вовсе не смогла покинуть дом. На меня охрана реагировала спокойно как на члена семьи. Пришлось утешать певицу, открыв вино, которое она, пусть и с долей скепсиса, но оценила.

— С тобой что-то не так, — отметила Мара, когда мы чокнулись.

— Я зол на тебя.

— За тот злосчастный концерт?

— Да, за него. Ты же знала, что добром он не кончится.

— Что сделано, то сделано! Я не думала, что демон так на мне зациклился, — Мара намекающе звякнула бокалом о бутылку.

Я послушно налил нам еще.

— А не так уж и плохо для Нового Света, — оценила Мара сделав еще глоток.

— Поехали отсюда, — предложил я.

— Думаешь, пора? — сморщила Гоморра красивый лобик.

— Ты не можешь отсиживаться в осколке вечно. Проблему надо решать кардинально, — сказал я чистую правду.

— И у тебя есть план? — спросила Мара с надеждой.

— Да, — ответил я.

Мы вышли на площадь, а когда добрались до входа в кроличью нору, я вколол Гоморре снотворное.

Глава 33

Усадив Гоморру поудобнее в машине, я вывел на экран Эдельвейса, подключив планшет, данные с дронов, контролирующих и холм, где прятали Соню, и развалины, в которых мы должны обменять девушек. И да, я не собирался выиграть главную битву в одиночку. Я, конечно же, припахал и Васнецовых, и не только их.

Когда я почти доехал до развалин, на холме появилась машина. Водителя я рассмотреть не смог. Вскоре там возник ниндзя с Соней на плече. Я впервые увидел, как люди выходят из осколка со стороны. Если присмотреться, это происходит не мгновенно, раз и готово, а постепенно, хотя и очень быстро. Сперва появляется точка, которая развертывается в человеческие фигуры.

Я поставил машину на сигнализацию и отправился осматривать местность. Засаду Гость, к моему удивлению, не посадил, знал, наверное, что я проверю. Но вскоре выяснилось, что я просто приехал слишком рано. К развалинам подрулил микроавтобус, из которого вывалилась двадцатка бойцов в амуниции спецназа. Мой Эдельвейс стоял в сильном отдалении, так что я не волновался, что его случайно заметят.

Я засомневался, стоит ли мне избавляться от пушечного мяса сейчас, или это спугнет главных переговорщиков. Все же я решил, что основным силам Гость поручит сопровождать Соню, а сражаться сразу со всеми опасно, главным образом, для двух спящих девушек. Так что я вышел из тени, желая провернуть свой коронный номер со стрельбой под ускорением, но экипировка у молодчиков оказалась не промах, я не смог прострелить шлемы, а отрубать головы мне не очень хотелось, залью же все кровью. Но и выбора особого у меня не осталось. Когда пули забарабанили по головам, спецназовцы, как в старом анекдоте, насторожились.

Пришлось плюнуть на конспирацию и обнажить мой любимый шамшир. Наверное, обычная сабля также не одолела броню, но клинок у меня особенный, а также важно, кто рубит. В итоге я забрал в «карман» двадцать тел и отдельно от них двадцать голов. Вдогонку полетели и мины, которые я без особых проблем деактивировал. Пусть я не такой умелец, как Владимир, но и меня чему-то учили на прежней работе. Одно устройство я, кстати, оставил на том холме, где мог бы разместиться снайпер. Никакого доверия лжецам!

Я задумался, что делать с кровью, но вдруг на помощь пришла сама природа. Безо всякого предупреждения подул ветер, сумрачное небо затянули тучи и разверзлись хляби небесные. Мне-то что, комбинезон и шлем не промокали, а вот кровь смыло, будто бы ее не было.

Я ушел к машине, чтобы вернуться с Марой. Заложницу я разместил на обломке второго этажа, сам же уселся на груду кирпичей под остатками перекрытия. Я умудрился задремать ненадолго, на четверть часа, а разбудило меня прибытие мощного инвейдея. Скорее всего он и вел машину. Также я почувствовал присутствие Сони, уж ее-то я ни с кем не спутаю.

Я тут же почти на автомате замаскировал свою силу. Если ренегат не сильнее меня, то не должен успеть меня засечь.

Первым вошел ниндзя. Он пробежался взглядом по разрушенным стенам, по усыпанному кирпичной крошкой полу, явно недоумевая, куда делась его армия, а главное — мины, на которых я должен был подорваться.

— Потерял кого-то? — спросил я.

Я думал, что он все-таки стрельнет в меня от неожиданности, но киллер взял себя в руки. Я отпустил вожжи, перестав глушить синий свет в жилах. Тут же к нам присоединился ренегат. Он принес Соню и усадил ее так, чтобы она опиралась спиной на его ноги. Странная позиция, если он собирается со мной драться. Кроме того, мне не понравился мешок на ее голове, прикрывавший шею и грудь. Я не очень понимал, зачем это нужно, Соня явно еще спала.

Я одним движением, подтянувшись на арматуре, торчащей из перекрытия, поднялся на второй этаж, став перед Гоморрой.

— Поговорим? — спросил ренегат.

Уже заметно потемнело, но я смог его рассмотреть. Тощий, верткий, похожий на змею, на лице виднелись оспинки, напоминающие чешуйки. Одет в футболку с артом рок-группы «Мертвое море», погибшей во время первого нападения на «Саби Нойзу». Скорее всего он пытался передать некое послание, что-то вроде «тебя ждет такой же конец». Как-будто без подобных намеков я начну доверять им и расслаблюсь.

— О том, например, зачем понадобился этот мешок, — ответил я, насмотревшись.

— Узнаешь, если выполнишь свою часть сделки, — ухмыльнулся змей.

— Извини за бестактность, но ты — бывший охотник или тварь из осколков? — спросил я вполне вежливым тоном.

— Почему же «бывший», — обиделся вдруг змей. — Я и сейчас — полноценный охотник! Слушай, кончай зубы заговаривать. Как мы все это провернем?

— Вы пойдете ко мне навстречу, я к вам, а девушки останутся лежать на месте.

— Похоже на план, а, Накада? — ухмыльнулся Змей. — Пошли!

Когда мы поравнялись, Змей задержался и взял меня за плечо. Накада в то же время побежал к Гоморре.

— Я много о тебе слышал, Петров. Или как к тебе лучше обращаться, Васнецов? Давно хотел переброситься парой слов, жаль, что мы оба торопимся.

В это время громыхнул взрыв. Змей бросился на землю и меня увлек за собой. Он держался за меня слишком цепко, я не смог его сразу стряхнуть.

— Какого черта? — выпалил он злобно.

— Это твой снайпер подорвался на вашей же мине. Я ведь говорил Лисициной, что знаю эту точку, надеюсь, там была не она?

— Мы ей приказали, — прошипел Змей.

Я наконец сумел его оттолкнуть и бросился к Соне. Змей оказался еще быстрее, даже я мог позавидовать его ускорению. Он сорвал с ее головы мешок, на шее у девушки оказалось надето колье с матовыми зелеными камешками. Я видел такие в магазине у Маузера, так выглядел местный аналог С-4. Не знаю уж, как и о чем они собрались со мной торговаться. Ниндзя со всех ног улепетывал с Гоморрой в сторону машины. Я не стал ждать развития событий и метнул белый шарик стазиса в грудь Сони. Змей все же оказался быстрее, он перехватил «гранату» на лету. Ну что же, прямо сейчас мне все равно, кто отправится в стазис. Помня наставления Минервы, я попросту убрал окаменевшего Змея в «карман».

С «колье» я должен был провозиться довольно долго. Быть может, в этом и состоял их план, чтобы я отвлекся на взрывчатку и не бросился догонять Гоморру. Но у меня был туз в рукаве — вороватая рука спрятала бомбу в «карман», а я пустил в дело аптечку.

Наконец, Соня открыла глаза и судорожно задышала.

— Ты как, — погладил я ее по щеке.

— Лучше всех, — улыбнулась девушка. — У нас получилось?

— Великолепно! Они купились! Пора идти по следу.

— Ну так идем!

Я помог Соне подняться.

— Да, я в город, а ты в Кречетовку.

— И не подумаю, — Соня оттолкнула меня и хотела сплясать чечетку, но тут же свалилась обратно ко мне в объятия.

— Милая, ты уже совершила свой подвиг, а теперь отправишься домой восстанавливать силы. И будешь прикрывать семью, потому что они знают про Кречетовку и могут напасть.

Мы вернулись к моему любимому Эдельвейсу. Я настроился на след Гоморры, удостоверился, что он ведет в Нарышкин. Я позвонил Ирине и попросил ее вызвать такси. Около небольшого кафе на въезде в город мы встретились и, еще чуть-чуть поспорив, я посадил Соню в такси и отправил в Кречетовку.

Мы же с Орловой сели в Эдельвейс и отправились по следу Гоморры.

— Ты же понимаешь, что мы не в мексиканской деревне, а в родном Нарышкине? — поинтересовалась Ирина ехидно.

— Конечно! — ответил я. — Поэтому я и попросил тебя составить мне компанию. Ты вежливо попросишь нас пропустить всех, кто преградит нам дорогу. И только когда мы найдем мерзавца, я начну убивать.

Мы заехали на стоянку хорошо мне знакомой Нарышкинской больницы.

— Ты, кажется, не удивлен? — спросила Ирина, выходя из машины.

— У меня было три кандидата. Первый — Михельсон, его мне подсовывали слишком усердно, чтобы я поверил в его виновность. Да и пользы он принес настолько много, что я просто без него справился бы, отсекая нашему спруту щупальца.

— А кто второй?

— Я думал про твоего босса Свешникова, влиятельный человек, держит руку на пульсе, но позволил у себя под носом взорвать монастырь. Еще и уехал вовремя. Я не думал, что он подгадал встречу на стороне под теракт, скорее наоборот. А главное, он тянет на монстра, промывающего мозги.

— Это не Свешников! — возмутилась Ирина.

— Я уже понял. Я и сам толком в это не верил.

— А кто третий? — спросила Орлова.

— А он нас ждет здесь. Так что будь настороже, а когда начнется самое интересное, хватай Гоморру и беги.

Мы тем временем прошли по коридору. Охранники и настырные медсестры пытались нас задержать, но Ирина их отшивала, только позволила всучить нам белые халаты, больница все-таки. Мару мы нашли в одной из палат. Я поставил Ирину в дверях, поручив прогонять любого, кто сунется, а сам прошел к пациентке.

Я выдернул иглу капельницы и пустил в ход аптечку. Мара почти сразу открыла глаза, смотрела на меня полминуты, а потом вдруг резко села в кровати и швырнула в меня вазу с цветами.

— Скотина! Предатель!

— Ты правда думала, что я тебя здесь брошу? Пошли уже!

У меня за спиной раздался шум. Я обернулся. В комнату вошел психиатр Марцевич.

— Васнецов! Рад вас видеть! — доктор лучился радостью. — Пришли проведать нашу замечательную звезду?

Он чрезвычайно хорошо маскировался, но такой яркий красный свет в жилах я уже не мог не заметить.

— И мне приятно снова встретиться! — так же приветливо откликнулся я. — Давно хотел вас спросить, почему вы не убили меня с самого начала? Я лежал чуть ли не в этой самой палате абсолютно беспомощный, а вы наверняка сразу поняли, что я — инвейдей!

— Ну что ты, Андрюшенька! Зачем расходовать ценный материал. Сирена не очень вовремя с вами сцепилась, мир ее праху. А так все бы вышло по-другому, пообщайся мы подольше.

— Еще один вопрос, прежде чем мы расстанемся, вы позволите? — спросил я вежливо.

— Я весь к твоим услугам, Андрюшенька!

Я немного тянул время, анализируя обстановку и пытаясь вызвать слайд-шоу, чтобы увидеть наше ближайшее будущее. Пока понял только, что всем нам грозит смертельная опасность, как будто я и сам этого не знал. Но вот оно, чуть больше конкретики, в первую очередь пострадает Ирина. Сейчас она стоит за спиной Марцевича, и вид у нее слегка ошалелый.

— А что вы делаете в России, тем более в нашем маленьком городке? Вокруг вас сплошная японщина, вам место в Токио.

— «Нашем», — передразнил меня Акаи Гестио. — Мой предшественник, — Марцевич постучал себя в грудь, — жил здесь задолго до вашего или моего появления. Да и, скажу честно, у меня начались небольшие неприятности в Японии.

Я почувствовал, что он вот-вот начнет действовать и попробовал его опередить. Увидев, что доктор полез в карман, я втянул его в палату, одновременно выталкивая Ирину в коридор. Марцевич бросил что-то на одеяло Мары, вся палата вмиг загорелась, будто бы облитая бензином. Я бросил в Гоморру шарик стазиса и подхватил ее в «карман». Нашис доктором одежды вспыхнули, он дернулся в сторону двери, но я лягнул его в колено, оно жалобно хрустнуло. Я выскочил в коридор, потащил Ирину в сторону выхода.

К моему изумлению, Марцевич выскочил следом за мной, хромая, но несильно. Халат на нем сгорел полностью, но другого ущерба пламя ему не нанесло.

— Чертов огненный демон! — выругался я.

Красный Гость завопил громко и высоко, на грани ультразвука:

— Все ко мне! Держите этих двоих! Убейте этих двоих!

Сам он потащился в противоположенную от нас сторону. Коридор наполнился людьми, которые набросились на нас с Орловой.

«Дежа вю, — подумал я —на меня уже напали одурманенные больные и врачи почти на этом самом месте». Эта мысль подсказала мне идею, что делать дальше.

Ирине между тем досталось, одна медсестра пырнула ее ножницами в бок, другая резанула по щеке скальпелем. Я метнул в Орлову белый шарик и точно также подобрал ее в «карман». «Три девушки, три шарика», — вспомнил я предсказание Минервы. Почти сбылось, хоть первый и ушел не адресу.

Меня тоже резали, пинали, но мне доставалось и хуже в разных боях в этом мире. Ликвор все вылечит. Я бросился вслед за Марцевичем, расталкивая взбесившуюся толпу. И через несколько секунд я догнал Акаи Гестио, стиснул его в объятиях, чтобы мерзавец не улизнул без меня в осколок. Я сам с помощью руки, открывающей двери, нырнул в трещину, чтобы через миг оказаться под водой.

Здравствуй, пруд певицы Тортилы, давно не встречались. Марцевич задергался в моих объятиях.

— В огне ты не горишь, Карсогаз, но тогда ты не должен любить воду!

Я сдавил пальцами горло Марцевича, забил ногами, утягивая нас на дно. Через какое-то время, я потерял счет секундам, доктор замер. Тогда я позволил нам всплыть, дотащил Марцевича за волосы, как утопленника, до берега. Русалы выныривали, глядя на нас, но теперь, когда сирена не пыталась их натравить, они просто утоляли любопытство.

Марцевичу я отрезал голову зашвырнул ее подальше в пруд, столкнул и тело в воду. Возвращаться в больницу мне не хотелось. Я не знал, успокоились ли взбесившиеся жертвы гипноза, а калечить этих несчастных я не собирался. Но потом я вспомнил про пожар, который устроил Акаи Гестио. Если оболваненные не пришли в себя, то и огонь тушить они не станут. Пришлось перемещаться в коридор. Приняв облик Марцевича, я гаркнул, подражая интонациям Ирины: «Отставить!»

Палата выгорела полностью, пламя перекинулось на коридор, я подхватил огнетушитель со стены и стал поливать дверной проем пеной. Вскоре ко мне подбежал охранник с еще одним красным баллоном, и присоединился к битве. Выглядел страж ошарашенным, но глаза постепенно прояснялись, как и у всех в больнице. Скоро послышались сирены пожарников. Я хотел покинуть здание, но у входа резко затормозила полицейская машина, а за ней еще парочка. Общаться с ними я не хотел.

Я попытался связаться с ключом, получилось на удивление легко, сказывалась тренировка, и я вышел из трещины возле горящего монастыря. Надев противопожарный комбинезон, я заглянул в домну, прошел столько шагов, сколько смог до того, как жар стал нестерпимым, достал из кармана замершего в стазисе ренегата Змея, оставил его там посреди пламени и побежал обратно на свежий воздух. Через обещанные пятнадцать секунд я услышал за спиной крики боли, которые почти сразу стихли.

Выйдя из васнецовского подвала, я позвонил Владимиру и попросил заехать за мной. Сам же отошел от стройки и лег на травку, глядя в прекрасное звездное небо.

Эпилог

К самолету подъехал трап, двери открылись, по ступенькам спустилась занятная троица. Открывал шествие мужчина средних лет с глуповатым лицом, замыкал мощный толстяк, оба щеголяли в черных, не слишком дорогих костюмах, и только что на лбах крупными буквами не написали «агенты в штатском». Когда троица ступила на асфальт, она выстроилась в шеренгу, открыв моему взору своего третьего члена — дважды беглого директора «Красных овечек». Я с улыбкой направился к ним навстречу. Увидев меня, Коробков задергался, а потом бухнулся в обморок на руках конвоиров, жалобно звякнув наручниками.

— Вы рады меня видеть, мистер Васнецов? — из-за спин троицы вышла стройная блондинка.

— Вот уж кого не ожидал встретить, мисс Баркли, так это вас.

— Если вы не собираетесь убивать меня прямо на посадочной полосе, то, может быть, угостите даму кофе? У меня есть полчаса до обратного рейса.

Пристрелить девушку или напоить? Поколебавшись, я выбрал второе. Молодчики из САБ утащили тушку директора туда, где ему самое место — в тюрьму, где он сгинет заживо. Ну а если вдруг выберется, я найду урода.

— Как видите, дорогой Андрей, я к вам не с пустыми руками, а с дарами! Как вы, безусловно, в курсе, мистер Коробков умудрился сбежать из цепких лап доблестного Интерпола. Наш общий друг Дабл Эс в знак доброй воли и в надежде на примирение и долгое взаимовыгодное сотрудничество решил исправить ситуацию.

— Думаете, предательство и попытка перебить нас в той хижине искупится поимкой этого неудачника? — спросил я со всем сарказмом, на который был способен.

— Мистер Стивенсон предвидел вашу реакцию и просил передать, что, если быть точным, он просто не стал вас защищать, — Элен взглянула мне в лицо и поторопилась продолжить. — Я не согласна с его точкой зрения. И точно была против его решения тогда, в Мексике. Но я на службе и не обсуждаю приказы начальства. Но теперь, раз уж вы выжили, Дабл Эс хочет наладить отношения. И я тоже, Андрей.

Элен глотнула капучино и облизнула пенку с губ.

— Кстати, — продолжила она, — мною арестован некто Сато Накада, убивший агентов Интерпола и освободивший мистера Коробкова. Я знаю, что он активно участвовал в деятельности Акаи Гестио. Вас устроит такой исход, или вы хотите лично убить этого господина?

— Накада — просто исполнитель, — покачал я головой. — Он был мне безразличен тогда, и сейчас мне нет до него дела. Так чего вы от меня хотите, мисс Баркли? Уверений, что я не жажду вашей крови? Живите спокойно, я не собираюсь на вас охотиться.

— Приятно это слышать! — искренне обрадовалась Элен. — Мы на самом деле можем быть полезны друг для друга.

— Чем же, Элен?

— У нас есть кандидат на роль эпической добычи для вашей охоты. После смерти Акаи Гестио, чему все невыразимо рады, вам нужны новые цели. Не время и не место обсуждать это сейчас. Но приезжайте в Египет, там, так сказать, на нейтральной территории, все и обсудим. А заодно насладимся солнцем, морем, кораллами и рыбками.

* * *

Ну вот я и познакомился с самим князем Нарышкиным. Принял он меня в той же «игровой комнате», самом элитном закоулке дворянского клуба. Совсем недавно адвокат Добродецкий привел меня почти за ручку, зеленого и ничего не понимающего, для знакомства с сильными города сего. История повторяется, совершив виток.

Князь как князь: не толстый, не худой, лицо породистое, глаза умные. На вид лет пятьдесят. Он занял кресло по центру. Филиппов и Перепел расположились по правую и левую руки от него. Со мной точно также пришел Добродецкий. Многое напоминало о первом моем появлении в клубе, вот только не позвали Михельсона, и я догадывался, что это неспроста.

— Андрей Владимирович, мне столько о вам рассказывали, — приветствовал меня князь, — наконец-то мы встретились.

— И я счастлив с вами познакомиться, ваше сиятельство.

— С вашим чудесным воскрешением, Андрей Владимирович, с которым я вас горячо поздравляю, в губернии началось много странных событий.

— Я бы сказал иначе, с моим появлением многоезакончилось.

— И что же именно? — в глазах князя вспыхнул интерес.

Добродецкий, до сих пор, стоящий за моим плечом, сделал шаг вперед.

— Андрей, его сиятельство и все в этой комнате в курсе нюансов вашего, хмм, происхождения.

— Да, Андрей Владимирович, мы все знаем, что вы — инвейдей, и что это слово означает. Я предлагаю говорить без экивоков, что упростит нашу беседу.

— Ну что ж. А раз так, скажу прямо. Я избавил нас всех от такого чудовища, как Акаи Гестио.

— Служба Аристократической Безопасности готовит масштабное обвинение по этому делу, — прокомментировал судья Перепел. — оно полно реально шокирующих пунктов.

— Я в курсе, — сказал князь, — Его Величество Иван Алексеевич поручил мне контроль за этим делом, раз уж наша губерния оказалась втянута больше других, а новгородцы остались практически без власти. И как куратора меня тревожит один момент, точнее он беспокоит вас, судья, не так ли?

— К сожалению, — вступил в разговор Перепел. — У меня возникла пара неприятных вопросов. О нет, Андрей, не про ваше участие, тут у нас нет никаких сомнений, вы героически избавили нашу землю от страшного зла. Но как вы оцениваете участие господина Михельсона в этом деле?

Я правильно догадался, почему сегодня его нет в клубе! Пришлось ответить громко и четко:

— Помощь Артема Давыдовича неоценима. Мне пришлось бы гораздо сложнее без его поддержки.

— Возможно ли, — настаивал Перепел, — что вы не обладаете полной картиной? У нас есть разные смущающие данные, в частности свидетельские показания, а также записи с камер, подтверждающие, что Михельсона видели в разных местах, связанных с преступлениями Марцевича.

— Инвейдеи умеют менять свою внешность. Притвориться уважаемым человеком — очевидная практика злоумышленника с такими возможностями.

— Насколько это может быть правдоподобно? — усомнился Перепел. — И может дли такой маскарад обмануть камеры?

Ну что ж, сам нарвался. Я принял его облик, благо я научился притворяться толстяком, и ответил его же голосом:

— Более чем правдоподобно, судья. Можете попробовать записать меня на свои смартфоны, попробуйте отличить от оригинала.

— Мне не по себе от такой картины! — замахал руками князь. — Андрей Владимирович, прошу вас, верните свой облик!

Я не стал спорить и вновь превратился в Васнецова.

Судья залпом допил виски в своем стакане.

— Однако, Андрей! — вздохнул он. — Но есть еще перевод от структуры, аффилированной с печально известными «Красными овечками».

— Позвольте, угадаю! На триста тысяч? — усмехнулся я.

— Но откуда вы знаете? — искренне удивился судья.

— Это клише: когда преступники, ворочающие миллионами, хотят опорочить честного чиновника или сотрудника правоохранительных органов, они пересылают с откровенно загаженного счета именно триста тысяч в какой-нибудь оффшорный банк.

В разговор вступил предводитель дворянства.

— Андрей, вы разумный человек! Поймите правильно, дело очень громкое, на контроле у Государя! Но практически все виновные мертвы. Боюсь, что на самом верху не поймут, если перед судом не предстанут живые виновники.

— Вам нужен козел отпущения? У вас есть Коробков.

— Мелкая сошка, — отмахнулся Филиппов.

Пришлось, подражая Ирине Орловой, подключить «голос».

— Я не позволю спустить собак на своего боевого товарища. Задумайтесь и вы, вам нужны не мальчики для битья, а герои в органах, которые в курсе этой стороны жизни губернии, империи и всего вашего мира. А особо сильно вам нужен человек, имеющий крепкий дружеский контакт с инвейдеями и лояльными чудовищами, которые живут рядом с вами. Вспомните, что здесь устроил Акаи Гестио. У вас было два сильных инвейдея, хороший и плохой. Остался только хороший. Радуйтесь!

— Господа, прошу всех успокоиться! — обманчиво мягким голосом вмешался князь. — Никто не хочет подставлять Артема Давыдовича! Мы рады, что можем на него положиться, а ваше слово, Андрей Владимирович, как активного участника событий, стоит многого. И раз уж мы раздумали, — Нарышкин выделил это слово голосом, — обвинять Михельсона, то стоит его наградить. Особенно учитывая его тесную связь с таким сложным сообществом, как пришельцы, которую мы должны использовать.

* * *

Когда князь Нарышкин вышел на сцену, все в зале стихли. Отдельных столиков в ресторане дворянского клуба сегодня не было, только фуршетная линия вдоль стены. Это и неудивительно, редкий приезд князя в родной город стал событием, собравшим чуть ли не все местное дворянство.

— Дамы и господа! Я собрал всех вас ради двух радостных событий. Во-первых, наше сообщество лишилось барона, весьма настойчиво и бесцеремонно завоевавшего себе место под нашим солнцем. При полном одобрении государя я решил закрыть эту лакуну. Подробнее же расскажет дама, которая не часто балует нас выходами в свет, и это меня расстраивает, потому что мы дружим не первое десятилетие. Итак, приветствую княгиню Валентину Дмитриевну Дятлову!

Под немного удивленные аплодисменты княгиня вышла на сцену. Предводитель дворянства, стоящий рядом, приготовил пачку бумаг.

— Давненько я здесь не стояла, — произнесла Дятлова, оглядывая зал. — И наверное бы не вышла в люди никогда, если бы не мой новый друг, который как раз и заслуживает чести стать героем этого вечера. Достаточно и того, что он избавил нас всех от Вержицкого, человека не знакомого с благородством. Теперь о нем не останется даже воспоминания. Но как сказал мой друг Нарышкин, мы отобрали у одного рода баронскую грамоту, и мировое равновесие требует, чтобы мы дали такую же дворянину, который ее заслужил. И это Андрей Васнецов! Я поздравляю весь род с этой привилегией! Отмечу также, что движимое и недвижимое имущество Вержицкого по всей стране переходит в собственность Васнецовых.

Сперва зал не знал, как отреагировать на эту новость, отношение ко мне в дворянской среде колебалось между равнодушием и неприязнью. Но зааплодировал князь Нарышкин, к нему присоединились Филиппов и Перепел, конечно же захлопала вся моя семья в зале. Тут уж никто не посмел остаться в стороне, так что я вышел на сцену чуть ли не под овацию.

Княгиня вручила мне документ, поцеловала в щечку и пропустила к микрофону.

— Я с благодарностью принимаю титул, чтобы разделить его со всем своим родом. И я обещаю, что не допущу появления монстров вроде Вержицкого и тех, кто давал ему силы творить беззаконие. Спасибо! А поскольку у меня теперь есть имущество в городе Череповец, я намерен и там навести порядок.

Княгиня продолжила церемонию, вручив дворянские грамоты Александру Вронскому и Ирине Орловой. Им же был выделены наделы между Нарышкиным и Гречиным.

Наталья и Владимир Васнецовы, а также Артем Давыдович Михельсон получили ордена. Я хотел выбить награду и для Сони, но она категорически отказалась от любой известности.

На сцену вышла певица Гоморра, согласившаяся украсить собой этот вечер.

Мы еще где-то с час побродили по залу, в лицо принимая поздравления, а в спину слыша шипящее ворчание про выскочек и новых любимчиков власти. К Дятловой все же потянулась вереница желающих пообщаться. Пришлось ее ждать, но все занудное когда-нибудь кончается, и мы наконец убрались восвояси.

Сегодня мы собирались отмечать вовсе не титулы и побрякушки, а новоселье: в бывшем особняке Вержицкого, а ныне моей городской резиденции, наконец закончили ремонт. Заодно Сашка и Орлова хотели объявить о помолвке. Ну и Михельсон решил, что охотнее обмоет орден в нашей компании.

Соня встретила нас на пороге, за ее спиной маячила Ольга, детей, увы, на церемонию не пускали. Я пропустил всех друзей вперед, а потом уже зашел, обнял девушку и вздохнул полной грудью:

— Дорогая, я дома!

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Эпилог