Наследник (СИ) [Viktoria Nikogosova] (fb2) читать постранично

========== Пролог ==========

Хмурое осеннее небо свинцовым куполом висит над головой. Кажется, будто вот-вот разразится ливнем, да всё никак. Только еле слышные раскаты грома слабым эхом доносятся издали. Сырость витает в воздухе, смешиваясь с запахом могильной земли. Свод кованых створок усыпальницы венчает высеченный из камня Феникс. Символ Династии О’Хара, что неустанно бережет живых и хранит покой умерших членов рода.

Роскошный лакированный гроб Главы Штаба свита усопшего несет на собственных плечах. Я иду следом, на правах Наследника. Сердце тяжелой гирей грузно отбивает каждый удар. Сын крепко держит мою руку и не отходит ни на шаг. Он впервые на кладбище. В пять лет ребенку трудно объяснить, почему дедушка больше не дышит, почему не просыпается, не открывает глаза, когда его зовут. Почему теперь будет жить в склепе.

Слезы подкатывают к глазам, и я закрываю их, сглатывая подступивший ком. И пусть мне двадцать семь, а не пять — я никогда не мог представить, что утрата отца станет такой тяжелой. Сын шмыгает носом, не сдерживая слез. Он ребенок, и ему позволено многое. А я — Наследник и без пяти минут Глава. Должен держаться. Ради сына и Штаба. Должен.

Гроб ставят на пьедестал и накрывают толстым полотном с изображением Феникса. Неосознанно касаюсь прохладной поверхности крышки. От неё веет замогильным холодом и пустотой. Он готовил меня к тому, чтобы править, — всю мою жизнь, а я чувствую себя сейчас маленьким ребенком, брошенным без родительской опеки.

— Сэр, — обращается ко мне один из бойцов отцовской свиты. Пауза слишком затянулась.

Киваю, и гроб укладывают в нишу. Рик заливается слезами. Потерянно смотрю вперед. На то, как блеск лака меркнет в темноте нового отцовского обиталища. Все мы будем там. Так он говорил. И наша задача — не попадать туда как можно дольше.

Табличка с точно таким же, как и на входе, Фениксом венчает горловину ниши. Вот и всё. Рик намертво вцепляется в штанину, сдерживая слезы, мужаясь как может. Ему труднее, чем мне. Дед души в нем не чаял и всегда нежничал. Мне такой роскоши не доставалось. Поднимаю сына на руки и прижимаю к груди. Так ему будет легче. Теперь у него есть только я и Ким. А у меня — лишь тыл, и сам я — на передовой.

Шершавый мрамор холоден и выглядит на фоне остальных надгробий куце: статую в натуральную величину и табличку с именем в изножье монумента изготовить еще не успели. Их установят позже.

— Наследник, — Заместитель покойного Главы обозначает поклон лишь наклоном головы. — Все готово для дачи клятвы.

Киваю:

— Оставьте нас одних ненадолго.

Вновь поклон, теперь в моей жизни их станет еще больше. Ким коротко гладит меня по плечу, обеспокоенно смотрит в глаза. Теперь она — моя единственная опора, до тех пор, пока не вырастет сын.

— Всё нормально, не волнуйся.

Она уходит последней, цокая по бетонному полу тонкими шпильками. Звук отбивается от пустых стен слишком отрывисто. Поглаживаю сына по голове.

— Не раскисай так. Помнишь, что дедушка сказал напоследок? — Стискиваю зубы, чтобы не дать слабину. Если сорвусь сам, то Рика и вовсе никогда не успокою.

Он отстраняется от моей груди, все так же послушно сидя на руках, и заплаканными серыми глазами смотрит на меня, старательно подавляя всхлип.

— «Не вздумайте рыдать по мне».

— А почему он так сказал?

Рик передергивает плечами. Одно хорошо, хныкать он перестал. Мне и самому от этого легче. Перехватываю его поудобнее, высвобождая одну руку. Смахиваю слезы с раскрасневшихся детских щек.

— Потому что никто и никогда не должен видеть наши слабости. Мы — О’Хара, помнишь? — Он кивает, сжимая в кулачках черную ткань моей рубашки. — Дедушка хотел, чтобы мы были сильными.

— Что теперь будет?

Хороший вопрос. Надо идти… Нас уже наверняка устали ждать, тем более что для клятвы все готово.

— Я покажу, а ты постараешься не хныкать. Идет?

Вздыхает, совсем как взрослый. Тянется рукой к надгробию и, коротко погладив его ладошкой, соглашается с моим предложением.

Ставлю Рика на пол, и он сразу хватается за мою руку. Ему не нравится здесь. Зловещая атмосфера фамильной усыпальницы способна испугать даже взрослого, не то что ребенка. Сперва я не хотел брать сына с собой, достаточно было бы и присутствия на церемонии прощания. Но чертово положение обязывает нас быть подле гроба до последней минуты.

Дневной свет даже не слепит — до того темно на улице из-за туч. Возле склепа уже только двое: Заместитель и моя Ким. Оглядываюсь через плечо. Спи спокойно, отец, я постараюсь стать достойным Главой.

Опускаюсь на корточки перед сыном и беру его за плечи.

— Иди с Кимберли, ей тоже нужна поддержка. Доверить ее я