Благодарности

Я начал:а писать тексты из этой книги в августе 2020 года в своей квартире в Минске, а закончил:а — в 2023 году в Гданьске. Я благодарн:а за возможность работать над этой книгой, которую мне предоставил Staromiejski Dom Kultury (SDK, Варшава) в 2022 году и Instytut Kultury Miejskiej (IKM, Гданьск) в 2023 году в рамках программы польских литературных резиденций.

Чорны лес
Заплатишь натурой
Черный костюм
Земля живых
Земля мертвых
Наблюдения за природой Беларуси (в пяти заметках)
Работа горя
Зацветает вода
Хищ
Благодарности

чорны лес

тони лашден

папье-мâшé

ИНФОРМАЦИЯ
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА

papiermache.press

 

Фотографии: Катя Мять

Корректура: Ася Лынова

 

лашден, т.

чорны лес: сборник рассказов / тони лашден. — Папье-маше, 2023.

ISBN 978-9939-1-1785-0

В мире этой книги за переход границы необходимо платить собственной плотью, а в почтовый ящик рано или поздно приходит повестка на гибельное болото. Но «чорны лес» — это не фантастика и не антиутопия, а реалистичное по своей сути отражение мира, в котором обнаружили себя беларусы и беларуски после 2020 года. Ужас перед человеком в форме, переживание травмы, утрата родины, стойкость и сопротивление размещены в классических беларуских топосах болота, границы, деревни, поля, которые обретают способность действовать вопреки тем, кто заявил над ними свою власть.

 

Заплатишь натурой

Заскрежетало. Автобус наконец остановился.

«Забираем вещи — и выходим».

Помню.

Помню, как мы вышли, а вокруг — поле. Воздух хрустел как лед на реке. До пограничного перехода было около километра. Я взяла наши сумки. Мама потянула за лямку рюкзака, но я уперлась: понесу сама.

Мы шли последними. Мама подволакивала опухшую ногу, и снег забивался в ее сапог. На поле от нас остались глубокие вмятины: широкая полоса от мамы, маленькие прерывистые следы от меня. Когда я обернулась, автобус уже уехал. Я подумала: а что, если мы передумаем? А сейчас понимаю: передумать было нельзя.

Пограничный ангар гудел от боли. Ветер раскачивал металлическую коробку, и крыша грохотала, сбрасывая снег. Мама села на лавку, и люди тут же отошли от нас. Я привыкла к запаху мамы: она постоянно подтекала и воздух кровоточил вместе с ней.

Мы долго ждали своей очереди. Досмотр тянулся; видимо, нам не повезло с группой и было много тех, кто выбирался в последние разы. Чем больше пересекаешь границу — тем дольше ищут, откуда взять плату.

Из смотрового кричали: «Следующий!» — кто-то нехотя отлеплялся от толпы, и так по одному, по двое люди постепенно переходили.

Мы вошли в кабинет ближе к рассвету. Меня клонило в сон, помещение плыло в разводах. Мама оставила меня на стуле, а сама проковыляла к окну приема документов. Пограничник, раздувшийся от скуки, принял наши паспорта.

«За двоих или за одну переходить будете?»

«Дочери всего двенадцать», — мамин голос треснул.

«И что? Вчера приходили с четырехлетним ребенком, сказали, сам за себя перейдет».

Сквозь мутную полудрему я подумала, как дается переход границы таким маленьким детям.

«Делаете из нас чудовищ каких-то. Ложитесь, будем брать».

Мама спустила ватные штаны, легла на металлический стол. Сонно расползшись на стуле, я смотрела на ее ладонь, обветрившуюся, в шелушках кожи. Мама сводила и разводила пальцы. Цок-цок-цок — это она касалась ногтями стола.

Она сказала: «Не смотри».

Но я смотрела.

Вся ее нога, от бедра до голени, была оскоблена. Кое-где штампы зажили, но большая часть их была покрыта медовыми корочками. Под такими корочками — гной.

Маме было тяжело следить за повреждениями. Сначала она полностью бинтовалась, но штампы прели. Когда она раздевалась вечером после смены, от марли пахло сладковатой гнилью.

Штампы нужно было обрабатывать три-четыре раза в день, над зеркалом в ванной у нас висела бумажка «Промыть — очистить — обработать». Я получила такую брошюру в школе, мама — на работе. Мама не успевала делать ничего из этого, некоторые ее штампы превратились в набухшие болезненные рубцы.

Мы переходили границу два месяца назад, от того перехода и распухла мамина нога. Плату взяли неаккуратно. Пограничник забыл простерилизовать штамп, оторвал больше, чем нужно. За несколько дней рана воспалилась, корка так и не сформировалась. Мама осталась с беловатым нарывом, от которого стонала ночью.

«Вы знаете, что у вас два последних перехода?» — пограничник пододвинул к столу пакет.

Мама молчала. Цок-цок-цок — она мелко барабанила ногтями.

--">