Волшебный Эдинбург [Инди Холмс] (fb2) читать онлайн

Инди ХолмсВолшебный Эдинбург

Глава 1.1 Дождливый город

Есть города, которые никогда не высыхают. Эдинбург был именно таким.

Дождь здесь был не столько погодой, сколько дыханием, привычкой, старой привычкой, как заваривать чай перед сном или ворчать по утрам на соседей сверху. Он шел с вечера и до утра, потом, притихнув на несколько часов, возвращался снова — и казалось, что даже улицы здесь были проложены не для людей, а для воды.

Узкие мощёные улочки Старого города блестели, словно их только что намыли невидимые дворники. Кривые дома с облупленными фасадами и крутыми черепичными крышами обнимались над головой, закрывая небо, где облака сменяли друг друга, не выпуская ни единого солнечного луча. Переулки тонули в тумане — том самом, шотландском, липком и густом, будто кто-то пролил на город целое ведро сливок.

На пересечении Лоунмаркет и Кэнонгейт, у самого основания старой городской стены, стоял дом — тот самый, где жил Макс Фергюсон, главный специалист по аномалиям, ворчун с лицом, как будто только что укусил лимон, и человек, для которого Эдинбург был не только домом, но и вечной головной болью.

Его квартира находилась на верхнем этаже. Поднимаясь по крутой, предательски скользкой лестнице с протёртым ковром, Макс невольно хмурился. Кто-то мог бы подумать, что он злится на погоду, на лужи, на мокрые ботинки — но в действительности его настроение никак не зависело от капризов климата. Просто Макс всегда был немного сердит на город — на его древность, неповоротливость, на то, как та прятала свои тайны под слоями дождя, мха и человеческой суеты, как бы глупо это не звучало.

Сегодняшний день ничем не отличался от сотен предыдущих, разве что капли дождя барабанили по подоконнику чуть громче, а чай казался чуть менее крепким. Макс, натянув любимый шарф — длинный, в зелёную клетку, не снимаемый даже летом, — заглянул в коридор.

— Ну что, с чего начнем наш утренний праздник рутины? — проворчал он сам себе, распахнув двери в мир, где обычные люди мирно спешили на работу, а маги, как он, ныряли в старые переулки, чтобы ловить тени на мостовой.

Первой аномалией дня оказалась тень.

Обычная тень — как уверяли бы простые жители, если бы кто-то спросил. Обычная тень от фонарного столба, дрожащая на мокрой мостовой под окнами старого книжного магазина. Но Макс знал: если тень вдруг начинает скользить не в ту сторону, а затем подмигивать тебе двумя глазами вместо одного, это верный признак магического сбоя. Простые люди, услышав мысли Макса, недоуменно бы задались вопросом, как тень фонарного столба может подмигивать? В ответ волшебник бы только загадочно ухмыльнулся.

Он подошёл к тени, поморщился и присел на корточки.

— Утро доброе, уважаемый сбой, — пробормотал Макс, вытаскивая из кармана смятый пакетик с сушёным вереском. — Давайте-ка вы, уважаемый, вернётесь туда, откуда пришли, пока никто из простых не заметил.

Провёл пальцем по камню, тихо произнеся:

— Lus na solais, taispeáin dom an ród.

Маленький огонёк вспыхнул в его ладони, бросив золотистый свет на тень, и та, недовольно замигая, втянулась обратно под фонарный столб. Макс ухмыльнулся:

— Вот так-то лучше. Ишь, выдумщики.

К полудню он уже успел отловить сбежавшую из чужого окна магическую ворону (которая пыталась устроиться на ночёвку в уличном фонаре), разминировать самозапутавшуюся лестницу возле рынка (ещё бы чуть-чуть, и в неё бы попал муниципальный инспектор), и решить спор между двумя пикси в переулке — по поводу права торговать сушёными грибами в дождливый сезон.

Работа была, как всегда, не благодарной, но Макс любил в ней одну вещь — мало кто мог выполнить её лучше него.

Эх… Никто из простых людей даже не подозревал, сколько труда уходит на то, чтобы город выглядел просто… городом.

Коллеги-волшебники попадались всюду, стоило только пройтись по Эдинбургу с должным вниманием. Вот у стены, у старого кофейного окна, стоял Дугалд Стюарт — массивный, чуть лысоватый, в шотландском шарфе и с бровями, как у гномьего старшины. Он вёл спор с говорящей вороной, которая то и дело пыталась утащить у него кусок кекса.

— Доброе утро, Дугалд, — хмыкнул Макс, останавливаясь рядом.

— Оно бы и было добрым, Макс, если бы кое-кто не учил мою ворону нехорошим словам, — ответил тот, исподлобья глядя на пернатую хулиганку.

Ворона зловеще ухнула:

— Макс — ворчун! Макс — ворчун!

— Вот видишь? — с достоинством заметил Дугалд. — Всё твоя школа.

Макс ухмыльнулся и, оглянувшись по сторонам, быстро спросил:

— Слышал что-нибудь о странностях на Грасмаркете? Поговаривают, там с фонтаном какая-то беда.

— Фонтан всегда был подозрительным, — буркнул Дугалд. — Но сегодня, говорят, народ видит… как бы это сказать… не только себя, но и кого-то ещё.

— Это у нас бывает, — сказал Макс задумчиво. — Надо бы проверить. Хотя, если честно, я надеялся на день без особых чудес.

— Чудеса у нас по расписанию, — философски заметил Дугалд. — Ты, главное, не забывай: если увидишь пикси в жёлтых сапогах, лучше уступи им дорогу.

Макс согласно кивнул.

— Они меня уже сегодня поблагодарили дождём на голову.

Слегка улыбнувшись, он попрощался с Дугалдом и двинулся дальше.

В Старом городе у каждого был свой способ сделать день необычным. Максу этого было обычно более чем достаточно.

В офисе Коллегии Магов пахло пылью, старыми книгами и всегда немного — грозой. Дверь за Максом закрылась мягко, впуская его в длинный коридор с портретами магов, с суровыми глазами, которые, казалось, наблюдали за каждым его шагом.

В конце коридора, в кабинете с видом на старую церковь, уже ждала Фиона Маклеод. Она сидела за столом — спина идеально прямая, волосы убраны в строгий пучок, тонкие пальцы сжимали перьевую ручку. Когда Макс вошёл, она подняла голову, и в её взгляде мелькнуло то, что могло бы быть улыбкой, если бы не было так тщательно спрятано за ледяной маской начальницы.

— Опоздали на три минуты, Фергюсон, — сдержанно заметила Фиона.

— По нашим, магическим, меркам это вообще не считается опозданием, — тут же огрызнулся Макс, бросая шарф на спинку стула. — Я всю ночь ловил тени, к слову.

— Тени — это прекрасно, — хмыкнула она. — Но у нас проблема посерьёзнее, чем сбежавший светляк. Грасмаркет. Слышали?

— Говорят, фонтан сегодня особенно разговорчив, — усмехнулся Макс. — Может, пора его покрасить в новый цвет?

Фиона подняла бровь:

— Ты опять издеваешься, Фергюсон. Аномалия не уходит. И… на этот раз её видят обычные люди. Несколько туристов уже начали рассказывать о "призраках прошлого" и странных тенях. Вчера вечером один мальчишка описал мне сцену, будто прямо с восемнадцатого века.

— Ну, теперь у нас полный набор: дождь, туман и историческая реконструкция, — пробурчал Макс. Он посмотрел на начальницу пристально, в её карих глазах сверкнуло что-то живое — нет, скорее, едва заметная тревога.

— Что? — спросил он, чуть тише.

— Если бы это было что-то обычное, я бы не беспокоилась, — честно призналась Фиона. — Но аномалия держится третий день. Пробовали всё: чистки, замыливание, даже временное искажение. Результата нет.

— Может, кельтские линии силы проснулись, — предположил Макс. — Или кто-то из стажёров опять пытался оживить старую лужу?

— Нет. Всё серьёзнее, — перебила его Фиона. — На этот раз тебе потребуется помощь.

Она замолчала, сдвинула бумаги, и только потом произнесла:

— К тебе в напарники назначена Мэйв Кэмпбелл.

— Кто? — нахмурился Макс. — Это, часом, не дочь Кэмпбеллов из отдела ритуалов?

— Да, — кивнула Фиона. — Окончила Университет с отличием, рекомендована лучшими преподавателями. Потомственная ведьма, кстати. И… да, я знаю, что ты думаешь.

— Думаю, что мне опять придётся нянчиться с родовитым отпрыском нанятым по блату?

— Макс, — перебила Фиона неожиданно мягко, — ты всегда жалуешься на переработки, а когда тебе дают помощника — начинаешь ворчать. Мэйв умна. Ей нужно практиковаться. Ты для неё лучший наставник, нравится тебе это или нет.

— Конечно, почему бы не добавить мне ещё одну головную боль, — пробормотал Макс, но в глубине души ему было немного приятно, что Фиона так прямолинейно ему доверяет.

— Я знала, что на тебя можно положиться, — тихо сказала Фиона. Потом вновь натянула маску строгости. — Не оплошай, Фергюсон.

— Я всегда оплошаю с особым шиком, — ухмыльнулся Макс. — Это часть моего профессионализма.

В их взглядах мелькнула почти улыбка. Фиона что-то быстро записала на бумаге и протянула ему список наблюдений за аномалией.

— На Грасмаркет. Сейчас же, — велела она. — И постарайся не обратить фонтан в жабу. Мы уже однажды это проходили.

— Это было один раз! — возмутился Макс, но, увидев её сдержанную улыбку, только вздохнул.

— Будь осторожен, Макс, — добавила Фиона уже почти шёпотом, когда он вышел.

Грасмаркет встретил его дождём — туманным, затяжным, с запахом кофе и мокрого камня.

Площадь была полна людей: туристы в ярких дождевиках, местные с зонтами, дети, которые отчаянно прыгали по лужам, будто не замечая, что мокрые ноги — это тоже часть здешней жизни. Старый фонтан действительно выглядел необычно: по воде пробегали волны, в которых отражались не только окружающие дома, но и странные, размытые силуэты.

Макс подошёл к краю площади, огляделся, вынул из кармана маленький артефакт — серебряную монету, на которой была выгравирована карта города.

— Покажи мне, где время идёт не так, — прошептал он.

Монета чуть потемнела в центре — ровно там, где располагался фонтан.

"Точно, тут что-то не так", — подумал Макс.

Он сделал пару шагов вперёд, когда вдруг заметил странное движение у скамейки под старой вывеской. К нему приближалась девушка в резиновых сапогах, ярко-зелёном свитере и с длинными светлыми волосами, собранными в небрежный хвост. Над головой мерцал магический зонтик. В руках у неё был блокнот, а лицо располагало к доверию, несмотря на явную взволнованность. Она оглядела его с головы до ног — внимательный взгляд, потом улыбнулась, немного неуклюже, но искренне.

— Макс Фергюсон? — спросила она, наклонив голову.

— А вы, должно быть, мисс Кэмпбелл, — буркнул Макс. — Мэйв, да?

— Да, — радостно кивнула она. — Я так волнуюсь! Простите, опоздала — пришлось уговаривать пикси уступить мне дорогу, они, оказывается, совсем не любят, когда их отвлекают от завтрака.

Макс скосил глаза на её промокшие сапоги, потом на улыбающееся лицо.

— Добро пожаловать в рабочий день, — пробормотал он. — Здесь никогда не бывает скучно. Главное — всегда иметь запасной шарф и не задавать слишком много вопросов.

Он оглядел площадь:

— Хотя, впрочем, спрашивайте. Сегодня нам явно предстоит больше обычного.

Мэйв с сияющими глазами, держа блокнот, шагнула за ним под дождь.

— А вы… правда умеете разговаривать с тенями? — вдруг спросила она.

Макс тяжело вздохнул, повернулся и, впервые за день, улыбнулся не столько устало, сколько по-настоящему.

— Это долгий разговор. В Эдинбурге многое возможно — если не боишься намокнуть и веришь в старые истории.

Они вдвоём пошли по площади, окружённые дождём и светом фонарей, среди отражений, теней и призраков прошлого — туда, где начиналась их первая общая тайна.

Глава 1.2 Аномалия Грасмаркета

На Грасмаркете всегда пахло прошлым. Не каким-то конкретным событием или человеком, а именно прошлым как чувством, как осадком в чайнике после долгого заваривания: немного горечи, немного сладости, и всегда — густой туман.

Утро едва началось, но площадь уже полнилась людьми и голосами. Лужи на булыжниках отражали небо, застывшее в оттенках свинца. Макс шагал сквозь морось, слегка сутулясь, в своем неизменном пальто и шарфе, как будто это могло защитить его от всех магических неприятностей мира. Рядом семенила Мэйв, держась ближе, чем хотелось бы Максу, и крутила в пальцах блокнот.

— Вот тут, — объявила она чуть ли не в третий раз за десять минут, — я видела женщину в странной шляпе. Она как будто исчезла, когда я моргнула!

— Может, просто не хотела с тобой знакомиться, — проворчал Макс, бросив косой взгляд на помощницу.

Мэйв не обиделась. Она казалась неутомимой: постоянно задавала вопросы, разглядывала каждую мелочь, то и дело останавливалась, чтобы понюхать воздух или прислушаться к эху под аркой.

— Послушайте, а как узнать, кто настоящий, а кто… ну, призрак? — спросила она с искренней любознательностью.

— Очень просто, — Макс пожал плечами. — Призраки обычно вежливее.

Он хмыкнул, и впервые за утро заметил, что не чувствует обычной тяжести раздражения.

Пожалуй, было даже забавно — наблюдать, как новенькая тычет носом в каждую лужу и пытается подловить на магии любого кота.

Тем временем на площади происходило нечто странное: люди иногда останавливались и с недоумением глядели себе под ноги, словно искали что-то, что не могли вспомнить. Две туристки стояли перед фонтаном и спорили — одна утверждала, что только что видела проезжающую карету, другая уверяла, что это был автобус в стиле ретро.

— Смотрите, — прошептала Мэйв и кивнула в сторону скамейки под старым фонарем.

Там сидела фигура в длинном плаще и треуголке. Мужчина с выцветшим лицом, странно полупрозрачный — и совершенно неподвижный. Ветер трепал полы его плаща, но вода с них не стекала. Обычные люди, похоже, не замечали его вовсе.

— Видите? — зашептала Мэйв с восторгом, — Это точно не турист!

Макс присмотрелся, и у него заныло за лопатками. Аномалия набирала силу: прошлое не просто прорывалось — оно застревало.

Он вытащил из кармана палочку — не старомодный кусок дерева, а изящный магический пероизлучатель, больше похожий на металлическую авторучку.

Макс прищурился, начал негромко произносить заклинание:

— Lumen purgatio, mala fuga!

Свет едва заметно струился по площади. Прошло несколько секунд — ничего не изменилось. Фигура на скамейке осталась на месте, тени под фонарями только стали плотнее, а вдалеке, у старой булочной, заиграл новый отблеск: словно сквозь дождь шли две женщины, одна в современном плаще, другая в платье столетней давности.

Макс тихо выругался сквозь зубы.

— Это должно было сработать? — спросила Мэйв.

— Обычно — да, — буркнул Макс. — Но сегодня всё не обычно.

Тут к ним подошёл пожилой мужчина с собачкой. Пёс тянул хозяина в сторону фонтана и вдруг испуганно зарычал, уставившись в никуда.

— Что ж, — Макс тяжело вздохнул. — Придётся действовать по полной программе. Идём, мне нужно обсудить это с одним человеком.

Они шли сквозь город под моросящим дождём, петляя по дворам, где в зарослях плюща прятались остатки старых магических знаков, а у мусорных баков сидели кошки с глазами цвета янтаря. Макс шагал быстро, временами поскальзываясь на гладких плитах мостовой, а Мэйв подпрыгивала сзади, разглядывая в каждом витраже нечто подозрительно волшебное.

— В Коллегии много говорят о таких случаях? — наконец не выдержала она.

— Нет, — буркнул Макс. — Потому что такие случаи никто не любит обсуждать. Это как семейный скелет: вроде бы его никто не видел, но все знают, что где-то он есть.

— А вы… часто работали с призраками прошлого? — Мэйв нахмурилась, поднимая воротник.

— Доводилось. Бывало, что после таких аномалий город сам по себе начинает рассказывать истории, которых даже старые маги не помнят. Обычно это локализованный сбой: час — и всё рассосётся. Но если держится дольше — тут нужны не просто заклинания.

Они свернули в переулок, где фонари светили чуть тусклее обычного.

В конце, под балконом с облупленной краской, их ждал Дугалд Стюарт — надёжный как шотландский плед, спокойный как чаша утреннего чая.

— О, Макс! — поприветствовал он, быстро пряча бутерброд в бумагу. — А это, должно быть, твоя новая напарница?

— Мэйв, — представилась девушка, пожимая Дугалду руку с таким энтузиазмом, что тот едва не выронил свой магический компас.

— Рад знакомству! — отозвался Дугалд. — Макс, ты и сам видишь: ситуация скверная.

— Уже пробовали чистить, — вздохнул Макс. — Даже моё любимое "Lumen purgatio" не помогает. Как будто сама память города держит эти разрывы.

— Я смотрел артефактные сигналы, — Дугалд помахал небольшим амулетом, сверкавшим кельтскими рунами. — Там что-то подпитывает аномалию. Не думаю, что это обычная вспышка. Полагаю, нужен не только анализ, но и редкие компоненты. Пожалуй, вам стоит сходить к Гранту.

— К мистеру Гранту? — Мэйв вытаращила глаза. — Он ведь, говорят, не любит, когда его беспокоят с утра…

— А кто в нашем городе любит, когда его беспокоят с утра? — усмехнулся Макс. — Пойдём.

Магический рынок в переулке Грейфрайерс был похож на ртуть, пролитую между камней — текучий, изменчивый, невидимый для обычного глаза.

Обычный человек увидел бы запертую дверь с облезлой латунной ручкой, потёртые объявления о продаже ненужных вещей и пару спящих котов. Для мага же за этой дверью открывалась целая вселенная.

Мэйв восторженно ахнула, как только шагнула внутрь:

— Вот это да…

В нос ударил запах мокрого мха, корицы и чего-то дымного, чуть сладкого. Прилавки стояли вперемешку: на одних — корзины с травами, на других — стеклянные банки с бормочущими зельями, на третьих — амулеты и перья, сверкавшие всеми цветами радуги.

Пикси спорили с гоблинами о цене на сушёные ягоды, а кошки с зелёными глазами дремали, как статуи, на магических весах.

Мэйв едва не врезалась в старушку, продающую подозрительно светящиеся булочки. Макс уверенно пробирался вперёд, как человек, знающий здесь все секретные тропинки.

У лавки, заставленной старинными ступками и банками с подпалинами, стоял мистер Грант. Худой, как тростинка, в жилете, который и двадцать лет назад казался старомодным. Его седая борода напоминала спутавшийся шерстяной клубок, а глаза сверкали насмешливо.

— Макс Фергюсон собственной персоной, — протянул Грант, поклонившись. — А это, если не ошибаюсь, ваша новая беда?

— Помощница, — поправил Макс. — И, говорят, очень способная. Нам нужно кое-что… необычное.

— Ах, необычное нынче на вес золота, — хитро сказал Грант. — Все ищут то, чего не находили сотни лет.

— У нас аномалия на Грасмаркете, — пояснил Макс. — Временные разрывы. Стандартные средства не работают. Говорят, вы можете помочь.

Грант приподнял брови:

— Аномалия держится? Это, по-видимому, старые кельтские потоки заиграли в кошки-мышки с городом. Могу предложить кое-что из личной коллекции.

Он вытащил из-под прилавка камень — старый, серый, с выгравированными символами.

— Камень памяти, — произнёс Грант с уважением. — Собирает отголоски места, связывает времена. Но сам по себе ничего не решит. Нужны ещё ветви тиса, корень вереска, капля воды из Холируд-парка. Ну, и немного терпения. Иначе никак.

Мэйв судорожно записывала каждое слово, не забывая удивляться:

— А можно ещё раз про каплю воды?

Грант усмехнулся:

— Магия не любит спешки, мисс Кэмпбелл. Запомните — и однажды станете самой упрямой ведьмой в городе.

Макс поблагодарил Гранта, пообещав принести в следующий раз свежую городскую сплетню.

Они двинулись дальше, унося с собой мешочек с ингредиентами, полными запахов, как сама память Эдинбурга.

Ближе к вечеру город снова накрылся туманом, и фонари зажглись раньше обычного. Макс и Мэйв зашли в “Оленью Заварку” — уютное кафе на углу, где бариста Мари всегда улыбалась так, словно помнила все ваши секреты.

— Всё в порядке, Макс? — поинтересовалась Мари, подавая чай в старой фарфоровой чашке. — Выглядите уставшим даже для понедельника.

— Долгий день, Мари, — признался Макс. — А он ещё не закончился.

Мэйв, едва дождавшись, пока чай остынет, тут же принялась расспрашивать о старых ритуалах Грасмаркета, о случаях, когда прошлое сталкивалось с настоящим. Мари, весело подмигнув, рассказала историю про туманные вечера и волынки, которые слышат только те, кто не боится воспоминаний.

— Иногда память — сама по себе магия, — добавила она. — Особенно если она в правильных руках.

Когда они вышли из кафе, город уже дышал ночной влагой. Пора было идти в библиотеку Коллегии.

В библиотеке пахло пергаментом, чёрствым печеньем и магией. Высокие стеллажи уходили в тень, книги перелистывались сами, если к ним подойти слишком близко.

У камина сидела миссис Моррисон — сухонькая, с неизменным платком на голове и строгим взглядом поверх очков.

— Максвелл Фергюсон, опять привёл в мой храм молодёжь, — сказала она без тени улыбки, но Макс заметил тёплый блеск в её глазах.

— Мне сказали, что она способная, — отозвался он. — Нам нужен доступ к ритуальным книгам по временным аномалиям.

Моррисон вздохнула, словно готовилась к дождю:

— Уж если аномалии добрались до Грасмаркета, значит, действительно всё плохо.

— Что ж, проходите. Только ни одной капли чая на манускрипты, мисс Кэмпбелл! — строго добавила она.

Они вместе копались в старых томах, пока не нашли упоминание о ритуале "Athrú na nAmanna" — древней кельтской церемонии для восстановления границ времени.

— Нужно всё собрать до рассвета, — сказал Макс, перебирая страницы. — Этот ритуал работает только на стыке ночи и утра, когда город ещё не совсем проснулся.

Мэйв наклонилась над книгой, её волосы легли на страницы:

— Вы ведь знали, что без якоря места ритуал не получится?

Макс посмотрел на неё, впервые с интересом:

— Откуда ты это знаешь?

— В университете нам рассказывали про “Песнь Места”. Если не найти того, чья память связана с этим местом, магия сработает плохо… или не сработает совсем.

Макс по-новому взглянул на свою помощницу.

— Пожалуй, ты не так уж бесполезна, — пробурчал он.

Мэйв расплылась в широкой улыбке.

Они возвращались домой поздним вечером. Дождь уже почти стих, только редкие капли цеплялись за перила лестниц, а фонари отражались в лужах, как старые медные монеты. Макс вёл себя чуть мягче, иногда позволял себе даже улыбнуться над очередным вопросом Мэйв.

Он не любил признаваться, что ошибся — но теперь видел: в юной ведьме есть что-то упрямо-доброе, что город, возможно, и ценит больше любой магии.

— Завтра на рассвете, — сказал он, когда они свернули к его дому. — Будем готовить ритуал. Запасайся терпением, Мэйв.

— Запаслась! — бодро ответила она. — И шарф на случай дождя тоже захватила.

Макс усмехнулся и вдруг поймал себя на мысли: может, не так уж плохо иногда менять устоявшийся порядок вещей?

За окнами город всё так же дышал дождём и туманом. На улицах скользили тени, в переулках бродили призраки старины, а магия — как и всегда — была незрима для тех, кто не знал, куда смотреть.

Впереди их ждал рассвет. И испытание, которому ни Макс, ни его молодая помощница пока не знали названия.

Глава 1.3 Ритуал на грани времён

Время, казалось, затаилось, дожидаясь, когда город снова перевернётся наизнанку. Эдинбург погрузился в особую тишину: туман стелился по мостовой, запутывался в чугунных фонарях, а лунный свет, редкий и молочный, будто бы не решался полностью пролиться на древнюю площадь Грасмаркет. Дождь уже не лил стеной, а лишь лениво моросил, капая с вывесок и резных каменных балконов.

В центре площади, между фонтаном и скамейками, Макс чертил на мокрых булыжниках таинственный магический круг — аккуратно, осторожно, так, будто его палочка была кистью, а камни — холстом тысячелетней истории. Каждый символ отзывался лёгким светом, каждый жест словно вплетал в узор голоса и тени старого города.

Рядом стояла Мэйв — озабоченная, сосредоточенная, с тремя шарфами на шее, чтобы не промокнуть. На коленях у неё лежал блокнот, полный чернильных пометок, рисунков ветвей тиса и аккуратных схем — сколько бы Макс ни ворчал, она записывала всё.

— Ещё чуть правее, — шептала Мэйв, подавая Максу маленькую деревянную чашу, вырезанную из дуба. — Так узор получится идеальным.

— Магия не любит идеала, — буркнул Макс, хотя мысленно признал, что ученица не ошиблась ни разу за вечер.

В стороне, под навесом, ждал Дугалд — его задача была держать компас, чтобы круг не сбился с нужного направления по сторонам света. Под плащом у Дугалда поблескивал артефакт — камень памяти, добытый у Гранта, сверкающий каплями родниковой воды из Холируд-парка. Ветви тиса, вереск, горсть можжевельника, серебряная монета — всё было собрано и аккуратно разложено по границам круга.

Старые здания вокруг замерли, наблюдая за подготовкой. Фонари мерцали — то ли от влажного ветра, то ли от скопившейся на площади магии. Где-то в переулке мявкнула кошка, и эхо этого звука показалось особенно странным — будто оно долетело с другого конца времени.

Макс встал в центр круга, развернул плащ, осмотрел небо и вскинул брови:

— Все готовы? Если кто-то забыл выключить чайник — самое время признаться.

Мэйв, не отрывая глаз от ингредиентов, кивнула:

— Готова. Дугалд, ты?

— Готов, — отозвался тот, крепко сжимая компас.

В этот момент туман на площади будто бы сгустился, стал тяжелее и плотнее, а воздух наполнился напряжённым шёпотом — или это только казалось Максу, слишком хорошо знавшему, как дышит этот город.

Макс вытянул вперёд руку с палочкой и, посмотрев на Мэйв и Дугалда, негромко сказал:

— Ритуал начинается. Не сбивайтесь, не спешите, главное — слушайте друг друга.

Они встали по углам круга, каждый с нужным предметом: у Макса была монета, у Дугалда — камень, у Мэйв — дубовая чаша с водой, травами и вереском.

Макс начал заклинание, нараспев, так, чтобы слова текли, будто дождь по стеклу:

— Athrú na nAmanna, brat ársa, dún an bealach gan scáth...

Голос его дрожал, но креп, когда к нему присоединились остальные:

— Sroich na cuimhní, lig don chroí caoin...

Мэйв ловила каждое слово, стараясь попасть в нужный ритм:

— Tabhair síocháin, fill an solas...

В этот момент фонари вокруг зажглись ярче, отражая в лужах причудливые фигуры. Макс на секунду показалось, что он видит людей в старинных плащах и детские голоса, бегущие по площади, но знал: нельзя отвлекаться.

Они продолжали, сплетая свои голоса:

— Idir oíche agus lá, scar ár ré ó ré na gaoithe...

— Filleadh na bhfíor-amanna, socraigh an sruth...

— Ná lig don scéal maireachtáil i bhfíseanna...

С каждым кругом песня-ритуал становилась всё сильнее, словно город слушал — или подпевал своим древним дыханием.

Вдруг что-то сдвинулось: ветер усилился, над головами закружились тени, а в фонтане заплескалась вода, отражая не только луны и фонари, но и силуэты, не принадлежащие ни этому времени, ни этому миру. Мэйв запнулась на одном слове, интонация ушла в сторону, и свет вокруг круга замерцал, как если бы кто-то резко дёрнул за шторы истории.

— Стой! — резко крикнул Макс, но было поздно.

Город ахнул. По площади скользнуло что-то ледяное — невидимая волна, перетекающая сквозь булыжники, скамейки, даже воздух. Тени сгущались, вырываясь из луж: кто-то в старинной треуголке, кто-то — с футуристическим планшетом, даже ребёнок на роликах, которого здесь быть не могло.

— Макс, что это? — охрипла Мэйв, хватаясь за плечо.

— Последствия ошибки, — прошептал он, сжимая палочку. — Мы не учли что-то важное. Очень важное.

Дугалд, не теряя самообладания, шагнул к Максу:

— Якорь слабый, — прошептал он. — Память места не держит ритуал. Надо срочно усиливать.

Макс метался глазами по площади. Люди — и призрачные, и настоящие — вдруг застыли в странных временных петлях: кто-то ходил кругами, кто-то терялся между эпохами. Мимо них прошёл мужчина в старинных лохмотьях, и Макс узнал его по портрету в офисе Коллегии — это был сам основатель, маг-друид Маклеод.

— Если ритуал не исправить, — прошептала Мэйв, — разрывы поглотят всю площадь. И тогда уже ничто не поможет.

Макс прикусил губу. Он вспомнил слова Мэйв о якоре, о песне места — и вдруг понял: все они здесь гости. Даже он, хоть и любил эти улочки, не был с ними связан так, как местные жители.

— Мэйв! — воскликнул он. — Мы забыли самое важное. Нам нужен кто-то, кто действительно принадлежит этому месту, чья память и жизнь здесь, на Грасмаркете!

Мэйв уже металась глазами по площади:

— Мари! Бариста из “Оленьей Заварки”! Она рассказывала, как играла здесь в детстве! Она знает этот камень с тех пор, как научилась ходить!

— Беги за ней! — крикнул Макс. — Быстро!

Мэйв бросилась в переулок, прыгнула через лужу — и исчезла в тумане. Макс остался с Дугалдом, пытаясь хоть как-то удержать круг. Тем временем аномалия ширилась: из будущего проступали фигуры, люди заглядывали в мерцающие смартфоны, которых ещё не изобрели, старики спорили о курсах валют будущего.

Дугалд чуть слышно чертыхался:

— Макс, если не успеем, магия потечёт через край.

— Терпи, — сжал зубы Макс. — Держим круг!

Мэйв вернулась быстрее, чем мог бы ожидать даже Макс. Она волокла за собой Мари, на ходу объясняя, что жизнь и спокойствие всей площади теперь зависят от её воспоминаний.

Мари была в халате, с невидимым для обычных людей зельем бодрости в термосе, и хоть и ворчала по дороге, но быстро поняла серьёзность происходящего. Она без страха вошла в круг, поставила ладони на мокрые камни, глядя на Макса и Мэйв с необычайной серьёзностью.

— Ты знаешь, что делать? — спросил Макс.

— Знаю, — коротко ответила Мари. — Грасмаркет — мой дом. Я помню его каждый рассвет и закат.

Макс поднял руку, Мэйв и Дугалд приготовились.

— Вместе, — тихо сказал Макс.

На этот раз заклинание они начали втроём, а Мари добавила к их словам собственную песню — мелодию, которую напевала её бабушка. Слова шли мягко, протяжно, сливались в единую магическую ткань:

— Athrú na nAmanna, brat ársa, dún an bealach gan scáth…

— Sroich na cuimhní, lig don chroí caoin…

— Tabhair síocháin, fill an solas…

— Idir oíche agus lá, scar ár ré ó ré na gaoithe…

— Filleadh na bhfíor-amanna, socraigh an sruth…

— Ná lig don scéal maireachtáil i bhfíseanna…

В этот раз магия вздрогнула — и вдруг все фигуры стали прозрачными, потом растаяли в воздухе, как пар. Дождь стих, на площади повисла необыкновенная тишина, будто город на миг задержал дыхание, прежде чем начать жить по-новому.

Макс с облегчением опустился на скамью — впервые за сутки ему показалось, что в спину не дышит вся тяжесть столетий.

— Спасибо, Мари, — выдохнул он.

— Ты всегда был самым упрямым из всех, Макс, — улыбнулась Мари. — Но даже тебе иногда нужна помощь.

Дугалд хлопнул его по плечу, а Мэйв сияла так, что даже лунный свет казался бледнее её радости.

— Мы… мы справились? — спросила она.

— Мы — команда, — коротко сказал Макс, и это прозвучало почти гордо.

Площадь наполнилась легким шёпотом — уже не тревожным, а добрым, тёплым, почти семейным.

В этот момент из тени выпрыгнула та самая черная кошка, смахнула хвостом капли с булыжников и важно прошла через круг, словно удостоверяясь, что теперь всё под контролем.

Пока они собирали оставшиеся ингредиенты, город медленно возвращался к привычной ночной жизни. Фонари больше не мерцали, фигуры в старинных нарядах растворились в отражениях луж, а на площади даже дождь стал казаться мягче.

— Макс, — тихо сказала Мэйв, — простите меня за ошибку…

— Хватит, — махнул рукой Макс. — Ошибки делают все. Главное — ты не сдалась.

Мэйв робко улыбнулась и, впервые за всё время, позволила себе обнять Макса.

— Спасибо, — прошептала она.

Дугалд, хмыкнув, почесал бороду:

— Не привык я к таким сентиментальностям, но… Мне кажется, даже старый Грасмаркет сейчас вздохнул с облегчением.

Макс глянул на своих спутников — и вдруг почувствовал, что с этого момента всё изменилось…

Вдалеке пробили часы. Город жил, и дождь снова пошёл — но теперь его стук казался дружеским, почти музыкальным.

Глава 1.4 Новый дождливый день

Площадь Грасмаркет словно только что проснулась после долгого, беспокойного сна. Лёгкий утренний дождь умывал старые булыжники, смывал последние отблески ночных теней, как добросовестный сторож смывает следы чужого присутствия. По-прежнему было серо, промозгло и свежо, но уже не ощущалось того тяжёлого напряжения, когда прошлое и настоящее сталкиваются и не желают расходиться по разным углам времени.

Макс стоял у фонтана, наблюдая, как редкие прохожие — кто с зонтами, кто без — спешили по делам, поглядывали на часы, торопливо обменивались приветствиями. Словно ничего особенного ночью не произошло. Словно не было ни ритуала, ни песен, ни шёпота времён. Обычный город, обычное утро.

Рядом стояла Мэйв, в ярком свитере и с вечно запутанным хвостом. На этот раз в руках у неё был не блокнот, а зонт — огромный, в клетку, как будто нарочно подобранный в тон к шарфу Макса.

— Кажется, город снова дышит, — сказала она вполголоса, глядя, как лужи по булыжникам бегут к сточной решётке.

— Город всегда дышит, — ответил Макс, — просто иногда мы слышим его чуть громче, чем хотелось бы.

Они оглядели площадь: всё было на своих местах. Фонтан тихо журчал, даже каменные звери на нём выглядели спокойнее. У входа в кафе «Оленья Заварка» Мари махала им рукой и, хотя выглядела усталой, на лице у неё играла победная улыбка.

Макс с облегчением вздохнул. Всё закончилось — по крайней мере, на этот раз.

— Пора заняться последним делом, — пробормотал он, доставая из внутреннего кармана небольшую серебряную коробочку.

— Заклинание? — уточнила Мэйв, зная, что предстоит ещё одна малозаметная, но важная работа.

— Для тех, кто слишком много увидел, — кивнул Макс.

У кафе стояли Колин и Айла МакГрегоры — пара туристов, с которых всё, по сути, и началось. Колин снимал мокрые булыжники на свой фотоаппарат, Айла спорила с ним о цвете дождя.

— Простите! — обратилась к ним Мэйв, обворожительно улыбаясь. — Скажите, вы ведь не видели сегодня ночью ничего необычного?

— Только вас, милочка, — подмигнула Айла. — И, честно говоря, я бы хотела узнать, где вы покупаете такие резиновые сапоги!

Макс сдержанно улыбнулся и мягко коснулся их плеча.

— Memoria nubes, oblivio veni, — прошептал он. Легкий ветерок, и — в глазах у Колина и Айлы на мгновение отразилась тень не то сна, не то забытой сказки.

— Ну, что, идём завтракать? — бодро сказала Айла.

— Конечно, — ответил Колин, уже не помня, зачем достал фотоаппарат.

Макс и Мэйв переглянулись.

— Всё по протоколу, — констатировал Макс, и на душе стало немного легче.

Вскоре после этого их вызвали в офис Коллегии. Атмосфера там была чуть более напряжённой, чем обычно: чайник кипел с особой строгостью, портреты магов на стенах смотрели неодобрительно, будто ждали отчёта с пристрастием экзаменаторов на выпускном.

Фиона Маклеод встретила их у дверей кабинета. Выглядела она — как всегда — безупречно: рыжие волосы в строгом пучке, деловой костюм с застёжкой в виде кельтского узора, строгий взгляд, за которым, однако, угадывалось сильное волнение.

— Проходите, — произнесла она официально, но в её голосе проскользнула тёплая нотка.

Макс, чувствуя себя школьником на ковре у директора, занял стул напротив её стола. Мэйв устроилась рядом, волнуясь, но не теряя достоинства.

— Я внимательно изучила отчёты, — начала Фиона, перебирая бумаги. — А также выслушала несколько жалоб жителей Грасмаркета, видевших ночью… цитирую: “господ в треуголках, исчезающих лошадей и пляшущие фонари”. Объясните, пожалуйста, что, по-вашему, там происходило?

Макс опустил взгляд на свои ладони, потом поднял глаза на Фиону:

— Обычное временное расстройство. Немного прошлого, щепотка будущего, пара заблудших туристов — в целом, будничная ночь для Эдинбурга.

Фиона скептически подняла бровь.

— Будничная ночь, говорите? Интересно, почему тогда мои волосы пахнут можжевельником, а секретарь до сих пор думает, что живёт в девятнадцатом веке?

Мэйв неловко закашлялась, но взяла слово:

— Мы провели ритуал с соблюдением всех мер. Первая попытка… была неудачной. Но после приглашения местного якоря — Мари, всё получилось. Аномалия рассосалась, память свидетелям стёрли. Пострадавших нет.

— А в следующий раз вы будете звать весь район, если понадобится? — язвительно уточнила Фиона. — Или, может быть, срежете путь и сразу станцуете танец на площади?

Макс сдержанно улыбнулся.

— Если потребуется, я и станцую, — пожал плечами он. — Ради спокойствия города — что угодно.

Фиона какое-то время молчала, разглядывая их обоих. Затем резко собрала бумаги в аккуратную стопку, вздохнула и… впервые за долгое время позволила себе улыбку.

— Я рада, что вы оба целы. Ситуация была сложная, но вы справились. Макс, тебе стоило бы чаще прислушиваться к советам других, а тебе, Мэйв, иногда полезно помнить, что магия — это ещё и огромная ответственность.

— Слушаюсь, — синхронно ответили они, и Фиона рассмеялась:

— Ну хоть в чём-то согласны!

Но тут же вновь собралась:

— Оформите отчёт, восстановите порядок на рынке и… Макс, можешь взять выходной. Один.

— Один? — переспросил Макс.

— Не злоупотребляй, Фергюсон, — прищурилась Фиона, но в глазах у неё плясал тёплый огонёк. — И да… Не вздумайте превращать фонтан в жабу.

— Это был один раз! — с лёгкой улыбкой откликнулся Макс, и, когда Фиона обернулась к окну, позволил себе чуть дольше обычного задержать на ней взгляд.

В этот момент даже портреты на стенах, казалось, смотрели чуть мягче.

Выйдя из Коллегии, Макс вдохнул влажный, прозрачный воздух, наполненный запахом чая, булочек и слегка подгоревшего дождя. Город, наконец, выглядел как после долгой болезни: слегка усталый, но живой, почти счастливый.

— Ну что, пойдём отмечать победу? — подмигнула Мэйв. — Кофе за мой счёт. Или за ваш. В зависимости от того, чей кошелёк крепче.

— Давай лучше за счёт Дугалда, — посоветовал Макс. — У него всегда припрятан лучший пирог. А мне пора домой. Нужно убедиться, что моя квартира не обросла мхом, пока я тут спасал город.

Мэйв прижала блокнот к груди.

— Макс… спасибо. За то, что не прогнали меня после той ошибки.

Макс только махнул рукой:

— Без ошибок никуда, особенно если хочешь чему-то научиться. В следующий раз будем внимательнее.

— Следующий раз? — переспросила Мэйв, и в глазах у неё заплясали озорные искорки.

— В этом городе “следующий раз” наступает чаще, чем выходной, — сказал Макс. — Так что готовься.

Они распрощались у угла улицы. Мэйв ушла в дождь, зонт её светился, словно фонарь для пикси, а Макс неторопливо зашагал по мокрой мостовой к своему дому.

Квартира встретила его привычным полумраком и уютом. В воздухе висел аромат высохших трав, за окном бился дождь, и в глубине комнаты мягко светились магические светлячки. Макс снял промокшее пальто, вытер волосы полотенцем и с наслаждением развалился в старом кресле.

На столе его ждала чашка крепкого чая и пара писем от родителей — “Когда ты наконец…” — он с улыбкой отложил их в сторону до утра. В комнате было тихо, спокойно, даже тени больше не казались опасными, а только уютно длинными.

Макс слушал, как капли барабанят по стеклу, и думал:

“Вот она, простая магия — ночь, дождь, свой дом. Может быть, я ворчу больше, чем стоило бы, но всё-таки… иногда приятно знать, что спас хотя бы этот кусочек мира.”

Он вспоминал, как Мэйв споткнулась на ритуале, как Фиона смотрела на него с плохо скрываемой тревогой, как город, в конце концов, снова стал своим.

Макс позволил себе роскошь — надеяться на выходной.

Он даже мечтал о завтраке наедине с чашкой чая и старой книгой, без приключений и беготни по скользким улочкам.

И почти поверил в это — ровно до того момента, как в окно решительно постучала чёрная ворона.

Ворон с хитрым взглядом устроился на подоконнике, поджал лапы и оглядел Макса так, будто проверял его на прочность.

— И чего тебе не спится? — пробормотал Макс, не поднимаясь с кресла.

— Карррр! — сказал ворон, — Срочно! Срочно!

Он вытащил из-под крыла крошечную записку с печатью Коллегии и швырнул её Максу на колени.

Макс устало вздохнул. Не читая, уже знал, что написано: новая аномалия, срочно, только ты можешь, Фергюсон, не подведи.

— Вот и отпуск… — произнёс он вслух и даже не попытался скрыть иронической улыбки.

Ворон важно захлопал крыльями, оставив на стекле пару грязных следов, и, как ни в чём не бывало, уселся поудобнее, явно не собираясь уходить.

Макс поднялся, надел пальто, взял зонт и оглядел свою уютную комнату.

— Магия города не ждёт, — сказал он ворону и себе самому. — Давай, пошли. Может, на этот раз всё пройдёт без фонтанов и жаб…

Он вышел в дождь, и улицы Эдинбурга вновь приняли своего волшебника.

Мостовая блестела в свете фонарей, а город за спиной шептал:

«Спасибо, Макс. Ждём тебя снова».

На следующем перекрёстке его уже поджидало новое чудо.

Глава 2.1 Эхо миров

В Эдинбурге дождь — не просто погода, а существо с собственным нравом. Его мелкие капли стучат по крыше, будто пытаются сказать что-то важное, затекают под воротник, пробираются даже сквозь старинные стены. В этом городе даже воздух кажется влажным, а улицы всегда отдают отсветами золотых фонарей, мерцающих в лужах, словно тайные символы для тех, кто умеет видеть чуть больше остальных.

В этот промозглый полдень в кафе “Оленья Заварка” было особенно уютно. Здесь пахло свежей выпечкой, пряным чаем и старым деревом. Витрина мягко подсвечивала дождливую улицу — за стеклом торопились прохожие, зябко прижимая зонты. У одного из угловых столиков сидели Макс Фергюсон и его юная напарница Мэйв Кэмпбелл. Она то и дело тёрла ладони о кружку, а Макс, уткнувшись подбородком в шарф, смотрел в мутное окно, будто ждал, что сейчас по мостовой промчится привидение викинга или пробежит говорящая кошка.

— Ты когда-нибудь замечал, — первой заговорила Мэйв, — что за все месяцы, что я живу в Эдинбурге, мне ни разу не довелось выйти на улицу без зонта? Даже летом…

— У нас зонты — это не аксессуар, а символ выживания, — с усмешкой буркнул Макс, — И если верить городской легенде, однажды найдётся тот, кто выйдет на улицу без зонта… и дождь закончится. Только тогда, боюсь, у всех случится коллективный нервный срыв.

Мэйв засмеялась, но тут же взглянула в окно, будто ожидала увидеть небо. Небо, впрочем, давно уже растворилось в перламутровом тумане.

— А если серьёзно… почему здесь всегда так сыро? Коллегия что, правда не может что-то придумать?

Макс с видом большого знатока откинулся на спинку стула и с важностью произнёс:

— Видишь ли, Мэйв, у каждого города есть свои тайны и… свои “скелеты в шкафу”. У Эдинбурга этот шкаф размером с кафедральный собор, а один из его скелетов, собственно, и капает нам на головы.

Он облокотился о стол, голос стал чуть тише, а глаза приобрели лукавый блеск:

— Легенда гласит: в далёком 1241 году здесь была страшная засуха. Все молились, колдовали, но дождя не было. И вот одна ведьма — Агнесса Фрейзер, одна из основательниц Коллегии — решилась на безумие. Призвала элементалей дождя из другого мира. Они пришли, полили, как положено, а вот возвращаться обратно не захотели. С тех пор льют… Коллегия и рада бы их прогнать, да кто их теперь отпустит?

Мэйв округлила глаза:

— Получается, вечный дождь — это не просто климат, а… магическая аномалия? Ты это серьёзно?

— Серьёзнее некуда, — кивнул Макс, при этом попытался вспомнить – с каких пор он разрешил ей обращаться к нему на «ты»? — Так что радуйся: каждый твой мокрый нос — это часть великойисторической тайны. Не каждый день можно пожаловаться на погоду и быть правой на уровне космогонии.

Она весело фыркнула, но тут раздался глухой раскат грома. Не обычный — этот звук был скорее чувством, чем звуком: щекочущий виски, отдающийся в груди, пронизывающий до костей. Витрина зазвенела, ложки подпрыгнули в чашках, а воздух на мгновение стал гуще.

Макс сразу насторожился. Мэйв замерла с чашкой у губ.

— Ты тоже… слышал? — прошептала она, напряжённо всматриваясь в лицо наставника.

— Не просто слышал, — пробурчал он, резко поднявшись. — Это, моя дорогая, было нечто совсем иное, чем весенняя гроза. Это эхо… миров. Быстрее, на улицу!

Они выскочили из кафе в самый ливень. Макс даже не подумал поднять зонт — его шарф и так уже промок, а Мэйв, визжа, сунула чашку обратно Мари — бариста-ведьме, которая только подняла бровь:

— Не теряйтесь, ребята! Если вернётесь не в том измерении, кофе повторять не буду!

Мэйв кивнула, и следом за Максом бросилась под дождь.

Город вокруг казался и знакомым, и чужим. Над мокрыми мостовыми клубился туман. Где-то в переулке тоненько хихикали пикси — невидимые для простых людей. Обычные прохожие спешили по своим делам, не замечая странного дрожания воздуха, серебристых бликов, что вспыхивали и гасли в лужах.

— Куда? — спросила Мэйв, поскальзываясь на мокрых камнях.

— Туда, где шумит сильнее всего, — коротко бросил Макс. — Магическая рябь чувствуется у Фонтанного Переулка. Чувствуешь, как воздух гудит?

Она кивнула — сердце колотилось, в висках звенела тревога. Обычные методы должны были сработать: Макс шепнул “Lumen purgatio, mala fuga!” и провёл пальцем по амулету на руке, выпуская очищающий свет. Но магия только вспыхнула и… растеклась, как мыльный пузырь.

— Не нравится мне это, — проворчал Макс, проверяя амулет. — Обычно на такой сбой хватает одной вспышки. А тут, кажется, магия ведёт себя, как разболтавшийся чайник: где пар, там и вода, где вода — там и трещина.

Мэйв сглотнула и вдруг ткнула пальцем в сторону ближайшей арки:

— Смотри! Там… кто-то только что исчез.

И правда: старушка, кутающаяся в клетчатый платок, шагнула в туман — и растворилась, будто её стерли ластиком. Рядом маленький мальчик споткнулся, схватился за перила — и вдруг на том месте стояла… белая коза, явно смущённая своим внезапным появлением.

— Эээ, Макс, это нормально?

— Нормально для зоопарка, но не для Грасмаркета, — буркнул он. — Вот и началось. Смотри не потеряйся сама. Держись ближе.

Они двигались по улице, ощущая, как с каждым шагом нарастают аномалии: прохожий с саквояжем внезапно остановился, глядя в свою ладонь, и с удивлением вытащил оттуда золотое перо; у входа в аптеку вспорхнула синяя птица, оставив после себя запах грозы; а один торговец, хмуро считавший деньги, внезапно оказался с ног до головы покрыт серебристыми блёстками, будто только что сбежал с бала у фей.

Мэйв не знала — смеяться ей или пугаться.

— Может, они все тоже ведьмы? — с надеждой спросила она.

— Если все ведьмы, то я пикси, — пробормотал Макс, морщась. — Тут что-то другое.

И вот, у самого моста, где струйки воды пробегали по стенам, они почувствовали настоящий толчок — словно время и пространство распластались в тонкую вуаль, сквозь которую уже виднелось нечто иное. Ощущение было такое, будто под кожей пробежал разряд молнии.

Макс оглянулся — и увидел: прямо посреди улицы в воздухе возникла трещина, прозрачная и дрожащая. Сквозь неё мелькали образы: поле, залитое светом; цветущие деревья; тени белых коней.

— Это… портал, — ошеломлённо прошептала Мэйв. — Сфера другая…

Макс засунул руки в карманы и, не оборачиваясь, бросил:

— Ну, если уж нас и разорвёт между мирами, то пусть это будет быстро и без лишнего шума. Ты со мной?

— Конечно! — Мэйв выпрямилась, лицо побледнело, но взгляд был решительный.

— Вот за это тебя и ценю, — усмехнулся Макс. — Пошли.

Они шагнули вперёд, и на мгновение всё исчезло: шум улиц, мокрые камни, даже дождь. Их окутал густой аромат луговых трав, а над головой раскинулось ослепительно яркое небо. Вокруг паслись единороги — настоящие, с переливчатыми рогами и гривой из золотых колосьев. Один из них взглянул на Макса с удивлением и чихнул, выпуская облачко разноцветной пыли.

— Хочешь сказать, мы… попали в легенду? — прошептала Мэйв.

— Скорее, в чей-то дневник по ботанике и единороговедению, — отозвался Макс. — Не хватало только, чтобы кто-то за нами отправил гоблинов с экскурсионной программой.

Они медленно двинулись вперёд — трава пружинила под ногами, а воздух был напоён светом и магией, чистой, непривычной. Вдруг в небе появилась трещина — дрожащая, серебристая, и сквозь неё показалась улица Эдинбурга, мокрая и сероватая.

— Быстрее! — Макс схватил Мэйв за руку и потянул обратно.

В следующий миг они уже снова стояли под дождём, промокшие до нитки, но живые. За спиной трещина закрылась, только воздух долго ещё отдавалось тихим звоном, словно кто-то зашёл в колокольню и осторожно прикрыл дверь.

Мэйв тяжело дышала, смотрела на Макса:

— Это было… невероятно. И жутко. У меня… коленки дрожат.

— Запомни это ощущение. Обычно после него хочется горячего чая, а иногда — к психотерапевту. Но у нас, боюсь, ни того, ни другого сейчас нет.

Они двигались дальше, оглядываясь по сторонам: улица была уже не такой, как раньше. На её краях плавали тени — кто-то, смахивающий на гнома в полосатых носках, катил перед собой тележку с морковью, а через дорогу пробежала маленькая синяя лисица, не оставив за собой ни следа, кроме радуги.

— Это уже не Эдинбург, это карнавал, — заметил Макс. — Ещё пара часов, и Коллегия начнёт штрафовать за несвоевременное возвращение к реальности.

В этот момент к ним подбежал Дугалд Стюарт — запыхавшийся, но с хитрой улыбкой:

— Я так и думал, что найду вас здесь! Магистр Фиона подняла всех по тревоге, говорит — город сходил с ума и теперь требует срочного магического вмешательства!

Он махнул толстым томом:

— Я был в библиотеке, кое-что нашёл. Старые записи… очень старые. Там описано нечто похожее — называлось Сопряжением Сфер. Древнейшая катастрофа. Но нет никакой информации о том, как с ней справиться…

— Как быстро ты нашёл эти древние записи… Молодец! - удивился Макс, а потом скривился: — Прекрасно. Значит, у нас официально закончились простые способы решения проблем.

В этот момент из буквально воздуха, как и подобает могущественной ведьме, появилась сама Фиона Маклеод — строгая, высокая, в промокшей манте и с такими глазами, что даже дождь шарахнулся в сторону.

— Фергюсон, Кэмпбелл! — голос у неё был как гром среди ясного неба, хотя ясного не было. — Вся Коллегия на ушах, город на волоске, а вы устраиваете экскурсии в параллельные миры?

Макс поднял руки:

— Экскурсии? Мы тут скорее в разведке. Пытаемся понять, как предотвратить второе Сопряжение Сфер — на этот раз в прямом эфире.

Фиона скользнула взглядом по Мэйв (та уже порядком тряслась) и заметила мягче:

— Я рассчитываю на вас двоих. Расследуйте причину. Найдите источник. Вытяните всех заблудших обратно. Сможете?

Макс кивнул, бросив взгляд на Мэйв:

— Как всегда, всё самое приятное — нам.

Фиона, покосившись на него, прошептала что-то про “бесполезных циников” и исчезла в воздухе, вновь воспользовавшись пространственной магией.

— Ну что, напарница, — Макс развёл руками, — вот оно, наше новое приключение. Если не сойдём с ума в ближайшие сутки, можно будет считать, что день удался.

Мэйв улыбнулась — неуверенно, но с надеждой.

— Вместе — у нас всё получится.

Макс вздохнул, глядя на расползающийся дождь:

— Главное — не забыть зонт. Вдруг эти элементали дождя всё-таки затаили на нас обиду.

И где-то на краю старого города в этот момент снова пронеслось тихое эхо миров — предвестие того, что самое невероятное только начинается.

Глава 2.2 Границы трещат по швам

Словно сговорившись с судьбой, дождь в этот день не просто не утихал — он становился только настойчивее, разгоняя последние мысли о тепле и уюте. Улицы Эдинбурга тонули в потоках воды, отражая в лужах призрачные башни, неровные крыши, решётки мостов и готические шпили. Старый город дрожал под напором стихии — и казалось, что где-то между каплями гуляют тени иных миров.

Макс, Мэйв и Дугалд шли бок о бок по Гринсайд-плейс, осторожно обходя новые магические пятна, то вспыхивающие в воздухе, то ползущие по булыжникам, словно живые. Над городом витал запах свежей магии — резкий, искрящийся, в котором угадывалась тревога.

— Я не хочу тебя расстраивать, — сказал Макс, глядя себе под ноги, — но если сегодня кто-то надумает пригласить меня на пикник, я могу быть не таким вежливым, как обычно.

— Главное — чтобы пикник не устроился сам собой в параллельной Вселенной, — заметил Дугалд, подтягивая рюкзак. — Вон, видели новость? Кого-то вынесло на пустынный пляж, а назад возвращается с мешком жемчуга и слегка мокрым хвостом.

Мэйв вспыхнула:

— А ведьма из “Двух Фонарей” говорит, что у неё в подвале поселились три мини-дракона — еле-еле вытолкала их метлой в портал, теперь вся лавка пахнет дымом и шоколадом.

— Чудесно, — буркнул Макс. — До кучи только, чтобы улицы захватили единороги на роликах и с духовым оркестром.

В этот момент они уже миновали мост Дин — одну из тех каменных громадин, что веками соединяли берега реки Лит, увитые плющом, хранящие собственные тайны. Тут воздух был плотнее, лужи глубже, а туман будто специально стягивался узлами у самых опор.

— Здесь! — Мэйв остановилась у невзрачной двери между колоннами, будто скрытой под саваном. На стене блеснул древний кельтский символ — тот самый, что видели только “свои”.

— Лаборатория под мостом Дин, — хмыкнул Макс. — В это место меня тянет только по двум причинам: или скука, или конец света. Сейчас — не тот вариант, который хочется.

Дугалд коснулся рельефной руны. Дверь, скрипнув, отворилась сама, выпустив наружу волны прохлады и запахи влажных трав, старых книг, чуть кисловатых зелий.

Внутри царил полумрак. Газовые лампы шептали по углам, отражая танцующие тени на сводах. По полу — защитный круг, местами подновлённый свежими рунами, местами закопчённый от старых экспериментов. В центре возвышался стол, испещрённый надрезами и пятнами — алтарь портальной магии, вокруг которого раскиданы были миниатюрные арки, сосуды с эликсирами и зачарованные ключи. На стене — огромная доска, исписанная формулами, будто поле боя между идеями и реальностью.

Возле стола, склонившись над кристаллом и скомканным листком пергамента, сидел молодой человек. Он был бледен, волосы — цвета несвежего молока — сбились в беспорядке, а жилет, слишком велик для его худощавого тела, выглядел на мокром свету нелепо трогательно.

— Привет, Льюис, — тихо позвал Дугалд.

Юноша вздрогнул, на мгновение в глазах мелькнула надежда, потом страх:

— Я… я пытался… Простите… Я не думал, что выйдет так… Я… пытался вернуть всё обратно.

Макс подошёл ближе, рассматривал Льюиса с таким выражением, будто разглядывал новый вид гриба:

— Позволь угадаю, — начал он мягко, — ты решил, что стажёры не должны ждать одобрения наставника, когда на носу экзамен, и портал — это всего лишь вопрос точной формулы и капли везения?

Льюис поник ещё ниже, крепко вцепившись в край стола:

— Я… хотел лишь немного попрактиковаться. Перенос малых предметов — стандартная процедура! Но потом… потом защитный круг дал трещину. Я даже не сразу понял, что это не просто вспышка… всё закрутилось… стало слишком легко… слишком много… а дальше…

— А дальше Эдинбург превратился в филиал аттракционов “Мир безумных миров”, — закончил за него Макс. — Спасибо, Льюис. Я всегда мечтал встретить единорога в туманном переулке.

Мэйв сочувственно коснулась плеча Льюиса:

— Не переживай. Мы уже здесь. Попробуем разобраться — вместе.

— Главное, чтобы никто не исчез посреди фразы, — пробурчал Макс, беря в руки магическую линзу и всматриваясь в сияющие трещины защитного круга. — Льюис, где был центр сбоя?

Льюис указал на угол стола, где два круга слегка не совпадали.

— Здесь. Я пытался удержать частоту, но — энергия пошла волной. Потом… трещины вышли наружу. Я… ощущал, будто все стены стали тонкими, словно бумага.

Дугалд присел рядом, вытащил из рюкзака зачарованный компас и свечу:

— Давайте попробуем диагностику. Макс, поможешь? Мэйв, ты — фиксируй магический фон.

Мэйв зажгла свечу — пламя стало фиолетовым, заколебалось, образуя причудливые узоры на потолке. Макс сконцентрировался, и вокруг стали вспыхивать мягкие огоньки: один за другим на полу проявились следы магических потоков. Они переплетались, как реки на карте, и где-то глубоко внизу дрожали, будто тянулись в иные миры.

— Ну что, профессор Льюис, — язвительно заметил Макс, — похоже, вы прорубили не только дверь, но и пару окон, а кое-где снесли даже крышу.

Льюис покраснел, но ничего не ответил.

Диагностика затянулась — магические потоки не просто гуляли: они рвали структуру круга, уходя то вниз, то вверх, ускользая даже из-под контроля опытных чародеев. В какой-то момент свеча у Мэйв вспыхнула синим, и воздух наполнился запахом водяных лилий.

— Это признак сбоя по всей линии города, — выдохнул Дугалд. — Магическая рябь уже не локализуется… Она уходит вглубь, “гуляет” по старым перекрёсткам, может вспыхнуть где угодно.

Макс вздохнул, протирая лоб рукавом:

— Не зря я не верю в локальные катастрофы. Если уж всё рушится — то сразу и по-крупному.

Мэйв нахмурилась, глядя на рассыпающиеся искры:

— Может, попробовать восстановить круг? Или, может быть, изменить полярность потока — создать “обратную волну”?

Льюис поднял голову:

— Я пытался, правда! Но всё уходит дальше, чем должно. Порталы “перескакивают” с точки на точку.

Макс вздохнул:

— Значит, нужно не просто латать дыру, а перекрывать саму трещину между мирами. Мы втроём с этим не справимся.

Он посмотрел на Дугалда:

— Есть идеи, кого подключить из “тяжёлой артиллерии”?

Дугалд кивнул:

— Я знаю, кто сможет помочь — профессор Арлин Фрейзер, она как раз работает с древними ритуалами. И ещё… маг-ремесленник Глен Рид. Если нужно собрать защиту, артефакты, рунные ключи — лучше него никого.

Макс криво усмехнулся:

— Ну, что ж, давай соберём “команду мечты”. Только предупреждаю: как только войдёт Арлин, у нас тут начнутся лекции по истории с обязательной поэмой на гэльском.

Льюис впервые чуть улыбнулся — робко, но искренне.

— Ладно, работаем быстро, — подтолкнул Дугалд, он маленькое достал магическое зеркало, куда часто поглядывал — В городе уже происходят странные вещи. Моё зеркало сейчас показало, как человек в чёрном плаще вышел из кондитерской, а потом на его месте осталась только корзинка с грибами и визитка на языке, который даже мой амулет не переводит.

Макс моргнул:

— По крайней мере, это не флаер от салона красоты пикси. Там такие акции, что волосы дыбом встают… и остаются так навсегда.

Они рассмеялись — и этот короткий смех разрядил обстановку. Затем Дугалд отправился за Гленом, а Макс велел Мэйв и Льюису укреплять круги, собирая по всей лаборатории артефакты и символы, что могли бы удержать магию хотя бы на время.

Пока Макс шагал по помещению, шепча заклинания, на стене мелькнули странные тени: из-за угла выползла кошка — большая, дымчато-серая, с глазами разных цветов. Она уставилась на Макса и, хищно щурясь, промурлыкала:

— Я бы ушла, но мне тут интересно. В вашем мире всегда так весело, когда кто-нибудь лезет туда, куда не просят?

— О, Китти Грант, — приветствовал её Макс. — Ты как всегда вовремя. Не хочешь поработать проводником, если кто-то вдруг застрянет на той стороне портала?

— Только если вы пообещаете мне молока, а не лекцию по этике, — фыркнула кошка, обвивая хвостом ближайший рунный камень.

Вскоре вернулись Дугалд и Глен Рид, крепкий рыжий мужчина с тяжёлым взглядом и руками, как у кузнеца:

— Опять у вас тут балаган, — буркнул он. — Ну, показывайте свои трещины. Заодно разгоню лишних духов — они, как дети, любят всё чужое.

Вчетвером они разложили по кругу рунические камни, установили зеркала и зачарованные жезлы. Мэйв ловко настраивала полюса амулетов, Льюис, хоть и нервничал, но проявил незаурядные знания в расчетах частот.

Глен ворчал:

— В следующий раз зовите меня, когда будете делать ремонт, а не когда “крыша уехала на тот свет”.

Макс улыбнулся:

— У нас обычно ремонт начинается сразу с потолка… или с магической катастрофы, уж как получится.

Пока шла подготовка, за стенами лаборатории время от времени раздавались смешанные звуки: лошадиное ржание, флейтовая музыка, один раз даже послышался обиженный крик: “Кто выключил радугу?!” Мэйв, не выдержав, заглянула в щель между камнями — там мелькнула пара колечек фей, танцующих на лопнувшей луже.

— По-моему, нам нужно поспешить, — прошептала она.

— Так… все готовы? — спросил Макс. — Льюис, включай “обратную волну”. Мэйв — держи линию заклинания. Дугалд и Глен — следите за артефактами. Если что-то пойдёт не так, кошка — выручай!

Китти фыркнула, но у неё глаза сияли азартом.

Мэйв чётко прошептала формулу, Льюис вывел резонансный ритм — и вдруг пространство замерло. В центре круга заклубился туман, вокруг начали закручиваться цвета и тени, и воздух наполнился тем самым эхом миров. Казалось, весь Эдинбург на миг задержал дыхание.

Круг засветился, защитные руны вспыхнули синим, порталы, один за другим, стали “запираться” — часть из них схлопнулась, будто их и не было. В лаборатории стало ощутимо легче дышать.

Но тут же за стеной раздался глухой удар, затем второй — и всё вокруг словно стало вибрировать. На доске вспыхнули новые линии, ведущие уже за пределы подвала.

— Это плохо, — мрачно сказал Глен. — Вся эта беда пошла по магическим перекрёсткам. Теперь трещины мигрируют!

Льюис испуганно глянул на Макса:

— Я думал, если “запереть” круг здесь, всё прекратится!

Макс криво усмехнулся, похлопав его по плечу:

— Добро пожаловать во взрослую магию, Льюис. Здесь ничто не прекращается после первой попытки. Обычно наоборот.

Дугалд, сжимая компас, выдохнул:

— Я чувствую новые вспышки… по линии Грасмаркет, Чеймберс-стрит… по всему старому городу. Нам нужно масштабировать ритуал.

Мэйв взглянула на Льюиса — в его глазах были и раскаяние, и отчаяние, и что-то новое: решимость.

— Это моя вина, — прошептал он. — Я не уйду, пока не помогу.

Макс кивнул, на удивление мягко:

— Тогда собираемся. На этот раз нам понадобятся все силы города. И, похоже, не только наши.

Дождь за окном будто стал ещё сильнее, отражая в лужах небо других миров. В Эдинбурге магия не просто оживала — она требовала, чтобы её слышали, даже если для этого нужно было выйти на самый край привычного.

Впереди были новые поиски, новые катастрофы, новые открытия — и новая, куда более сложная, битва за целостность мира.

Глава 2.3 Когда город — арена магии

Дождь, казалось, становился только гуще, наполняя Эдинбург серебристыми нитями, которые путались не только между черепичными крышами, но и между реальностями. Старые фонари — одни трещали и мерцали, будто отказываясь работать в мире, который вот-вот перестанет быть привычным, другие же светились особенно ярко, будто надеялись своим теплом удержать расползающиеся по городу трещины.

К этому часу аномалия уже проникла в самое сердце Эдинбурга, и город ощутимо дрожал, словно накануне великой бури. Взрослые маги и обычные жители, которым не повезло оказаться не там и не тогда, исчезали и появлялись то на обочине Королевской мили, то прямо на газонах Ботанического сада, рассказывая после невнятные истории про золотистых лошадей, лестницы в облаках или поющие грибы в подземных арках.

В одной из лавок на Виктория-стрит, где обычно продавали открытки с видами Эдинбурга и маленькие баночки варенья из боярышника, вдруг открылась дыра прямо в залитую лунным светом долину. Магическая кошка Китти Грант лениво вытолкнула оттуда испуганного садовника, а заодно выпроводила обратно толпу одуванчиков с ножками и пару пикси, приговаривая:

— И никаких чаевых! Хотя нет, — повернулась к Максу, когда тот забегал внутрь, — молока, как обещал. Срочно. Это просто безобразие — мне приходится ловить фей, пока вы тут спорите о судьбах мира.

— Если бы я был на твоём месте, — отозвался Макс, — я бы давно сбежал в какой-нибудь немагический Лондон. Там максимум, что случается, — это пробки по понедельникам.

Мэйв, размахивая амулетом, пыталась убедить дрожащую продавщицу, что случившееся — всего лишь необычно красивый сон. Дугалд нервно листал свой вечный блокнот:

— Уровень аномалии растёт. Порталы появляются быстрее, чем мы их закрываем, и… судя по колебаниям магического поля, по всему городу сходит с ума техника. Телефоны теряют память, часы идут назад, а один банкомат выдал наличными три килограмма фиолетовых конфет.

Макс стянул капюшон поглубже:

— Вот теперь мне официально страшно. Если Коллегия не начнёт что-то делать, нам всем придётся до конца дней питаться леденцами и спать на одуванчиках.

На этот раз их путь лежал в дом Арлин Фрейзер — старый, обросший плющом особняк в одном из затерянных закоулков Стокбриджа. Окна были утыканы резными ставнями, а на пороге ворчливо мяукала кошка Китти, свернувшись в клубок.

Внутри — аромат сухих трав и пыли старых книг. Полки прогибались под тяжестью фолиантов, на стенах висели гобелены с изображениями древних ритуалов и битв, на каминной полке коптились амулеты и пробирки, а в углу тихонько тикали три зачарованных будильника, каждый на своём времени.

В комнате уже собралась разношёрстная компания: Глен Рид, с руками, пахнущими металлом и дубовой стружкой, несколько юных волшебников, растерянных, но решительных, а также, как ни странно, сам Льюис Маккензи, теперь несколько окрепший, хоть и всё ещё понурый.

Арлин Фрейзер была у окна, в руках у неё — пергамент с выцветшими рунами. Она взглянула на Макса и Мэйв поверх очков:

— Наконец-то. Если честно, я уже думала отправить за вами ворона.

Макс, всё ещё не до конца веря в происходящее, заметил:

— С нашей погодой он бы долетел, только если умеет плавать.

— Неважно, — холодно отозвалась Арлин. — Нам нужна стратегия. Ритуал “обратной волны” помог частично, но теперь разрывы мигрируют по линиям старых магических перекрёстков. Я нашла древние записи: похоже, с чем-то подобным сталкивались только во времена первого Сопряжения Сфер.

Дугалд, уткнувшись в книгу, пробормотал:

— Проблема в том, что эти записи — сплошные обрывки. Часть формул зачёркнута, часть — намеренно стёрта. Старейшие кланы прятали опасные знания даже друг от друга.

Глен Рид вытер ладони о фартук:

— А всё из-за того, что одни думают, будто только их кровь знает правильный ритуал. Может, хватит спорить и пора поработать руками?

С этими словами он достал небольшой ящик, полный зачарованных кристаллов и артефактов:

— Тут всё, что осталось на складе: зеркала для синхронизации заклинаний, кристаллы-ретрансляторы, рунические ключи и пара старых якорей — для “прошивания” городских линий.

Льюис попытался робко встрять:

— Я могу вычислить точки наибольшей активности. Если бы вы доверили мне настройки одного из перекрёстков…

Но тут вмешался высокий седовласый мужчина с горделивым профилем — лорд Аластэр Грейхарт. Вошёл, будто ему принадлежит и этот дом, и весь город:

— Простите, но вы предлагаете доверить критическую точку юнцу, из-за которого всё началось? Я настаиваю: такие решения должны принимать главы старых кланов.

Следом за ним вошёл сэр Ронан Маклеод — суровый, с огненно-рыжими волосами и тяжёлым посохом в руках:

— Времени на выяснение клановых приоритетов нет, — заявил он с холодной вежливостью. — Каждый, кто способен держать защиту, должен быть у руля.

— Мойра Фрейзер, — напомнила о себе элегантная женщина, появляясь из тени, — считает, что без грамотного распределения знаний мы опять получим катастрофу, как в прошлом столетии. Кто из присутствующих готов отвечать за последствия?

Макс едва слышно фыркнул:

— Сейчас каждый готов отвечать, если это не мешает говорить красиво и не брать на себя никакой работы.

В этот момент за окном мелькнула вспышка. Город будто сотрясло: разом, во многих точках Эдинбурга, вспыхнули порталы — разноцветные, пульсирующие. Через один из них вывалился тролль в цветастых брюках и с корзиной грибов, а за ним проковыляла пара пикси, ругаясь на незнакомом языке.

— Это уже цирк, — простонал Дугалд. — Если сейчас выйдет ещё и хоровод гномов с волынками, я подаю в отставку.

Макс посмотрел на собравшихся:

— Видите, что творится? Пора перестать делить магию по родословным, иначе нам всем останется только писать мемуары о том, как мы профукали город.

Арлин, подняв пергамент:

— Итак, действуем так. Я анализирую старинные формулы, Макс, вы — координируете перекрёстки, Мэйв — берёте на себя организацию юных магов и магических существ. Каждый, у кого есть опыт управления защитными кругами, выбирает точку на карте.

Глен вскочил:

— А кто чинит технику? У меня в мастерской опять открылся портал, только что оттуда вылетел чайник с крыльями.

Мэйв вдруг оживилась:

— Я знаю, кто поможет! Все магические существа, попавшие сюда — пикси, кошки-проводники, даже… тролли и домовые — если их организовать, можно создать “живую сеть” по всему городу. Им не всё равно — многие тоже не хотят терять свой дом.

— Это безумие, — отозвался лорд Грейхарт, — но, возможно, самое разумное, что мы слышали за последнее время.

Фиона Маклеод, появившаяся внезапно и величественно, оглядела всех ледяным взглядом:

— Я передала вызов древним кланам. Через час здесь будут главы Камеронов, Макнейров и все, кто помнит, как управлять силами Эдинбурга. Неважно, кто был первым на перекрёстке. Важно — кто сможет удержать город.

Между старшими и молодыми, между аристократами и “простыми” магами пронёсся электрический разряд. Гренни-колдуньи с окраин перемигнулись с пикси, Мэйв обняла перепуганного Льюиса за плечи:

— Мы справимся, если будем держаться вместе. Я знаю — у нас получится.

Дугалд ухватился за фразу:

— Важно, чтобы все держали линию. Малейшее нарушение — и порталы опять рванут по всему городу.

— Значит, план такой, — Макс разложил карту на столе. — Каждый перекрёсток — свой маг, свой артефакт-ключ. Связь держим через зеркала и кристаллы. Все начинают ритуал одновременно, по сигналу из дома Арлин. Личные якоря — предметы, которые связывают вас с этим городом: письмо, детская игрушка, клочок земли, фотография… Всё, что напомнит, зачем мы защищаем этот мир.

Мэйв уже вписывала в список фамилии пикси, кошек, даже одного домового, уговоренного на “большое дело”.

— Макс, — шепнула она, — а вдруг кто-то из “старших” не захочет слушаться?

Макс пожал плечами:

— Тогда мы сделаем то, что всегда делаем: спасём город, а потом выслушаем длинную лекцию о неуважении к иерархии.

Под сводами дома зазвучал гул: десятки голосов, споров, предложений, обрывков заклинаний. В каждой комнате настраивали зеркала, вспыхивали кристаллы, кипели артефакты в растворах. Юные маги тренировались читать ритмично формулу заклинания, пикси хихикали, забираясь на лампы, кошка Китти прогуливалась между ногами, мурлыча особую “сеть поддержки”.

Арлин, обратившись к Максу:

— Не забудь про свой якорь.

Макс сжал в ладони старую монету — подарок от отца, найденную когда-то в детстве на холме Калтон:

— Я помню, зачем я здесь.

К вечеру, когда дождь, казалось, превратился уже в плотную завесу между мирами, к дому Арлин начали стекаться главы всех кланов. Лорд Камерон сдвинул густые брови:

— Сложно поверить, что наш Эдинбург оказался на границе миров…

Леди Макнейр, сжимая песочные часы:

— Не забывайте, что магия любит память. Мы “зашиваем” не только трещины, но и свои собственные ошибки.

Макс, глядя на разношёрстную толпу, вдруг понял: именно в этот момент город дышит единой магией. Старая кровь и новые идеи, древние традиции и наивная вера, взрослые страхи и юношеская надежда — всё смешалось под крышей одного дома.

— Всё, — твёрдо произнёс он. — Через час — на своих местах. Неважно, какой у кого герб. Сегодня у нас у всех — герб Эдинбурга.

Фиона впервые за весь день чуть улыбнулась.

— Я буду на мосту Дин. Арлин — в доме. Макс, Мэйв, вы берёте на себя центр города. Остальные — на перекрёстки.

В последний момент Мэйв схватила за руку Льюиса:

— Ты с нами. Никто не виноват в одиночку, а спасать мир — дело для всех.

В этот вечер Эдинбург стал ареной магии. Туман на улицах казался живым, фонари мигали, как маяки. Скрытые дворы, мостовые и даже забытые лестницы вдруг наполнились магами, существами, друзьями и соперниками. Все они готовились к главному — к единому ритуалу, который либо спасёт город, либо навсегда изменит его.

Время поджимало. Осталось только сделать вдох — и шагнуть в неизвестность.

Глава 2.4 Сеть перекрёстков

Эдинбург в ту ночь был похож на сердце мира — и этот мир бился, дрожал, светился, будто сам город знал, что на кону стояло всё: его память, его магия, его тайна. Сумерки сгустились ещё плотнее, но дождь, вопреки обычаям, почти прекратился: по всему городу шёл только едва различимый серебристый туман. Фонари плыли в этой дымке, зажигая улицы сотнями янтарных глаз. Ни одна человеческая душа не вышла бы из дома без необходимости — и всё же город был полон жизни: реальной и не совсем.

В назначенный час Эдинбург проснулся по-особенному. В каждом месте силы — на холме Калтон, у старых городских ворот, в подвалах Кэнонгейта, у самого моста Дин — собрались маги и существа: молодые и старые, гордые и скромные, люди и пикси, архаичные кланы и обычные уличные чародеи. У всех был один ритм, одна задача — спасти город, который им всем принадлежал, несмотря на родословные, звания и клановые браслеты.

На каждой такой точке устанавливались артефакты-ключи: рунические жезлы, камни памяти, старые амулеты, даже плюшевые игрушки из детства, если они связывали человека с этим городом. Каждый круг начинал светиться особым светом — то ледяным синим, то мягким золотым, то всеми цветами радуги, когда пикси и феи добавляли свою частичку магии.

На мосту Дин, в самой сердцевине аномалии, стояли Макс, Мэйв, Льюис, Фиона, Арлин и Глен. Вокруг них полыхал защитный круг, зеркала отражали огонь свечей, кристаллы синхронизировали ритм ритуала. Воздух вибрировал от напряжения, от тайного ожидания, от невидимых голосов десятков магов, которые готовились произнести древнюю формулу.

Мэйв была в центре “молодёжной сети” — пикси кружились вокруг, ловили магическую рябь, кошка Китти сидела на камне, строго следя за каждым, кто приближался к кругу, а тролль с корзиной грибов нашёл себе работу — держать артефакты на северном перекрёстке, где раньше был вход в старую мельницу.

Макс задал общий тон:

— Помните, главное — ритм, синхронность, поддержка. Это не экзамен по теории, а шитьё самой реальности. Никаких самовольных импровизаций, даже если кто-то решит заодно спасти любимого хомяка из параллельного мира.

— Я всё поняла, — кивнула Мэйв. — Только не забывай дышать. И не смотри на меня так, будто я сейчас снова превращу кристалл в зефир.

Фиона Маклеод, вся в синих тенях и серебре, держала в руках посох — наследие рода Маклеодов. На другом конце круга стояла Арлин Фрейзер, с книгой в руке и мудрым, чуть ироничным выражением лица:

— Сегодня все традиции сплетаются в одну. Готовьтесь, это будет не только магия, но и музыка, и память, и — если хотите — немного чудес.

Льюис нервно поправил очки и вытащил из кармана маленькую куклу — оберег, который ему дала мать. Он чувствовал себя на грани срыва, но знал: у него нет права сдаться.

По магическим зеркалам в центре круга появились отражения всех, кто держал защиту по городу. Камероны и Макнейры, старухи-ведуньи с окраин, молодые студенты, пикси, даже ворон-почтальон передал команду “начать”.

И в этот момент Эдинбург — весь, как один организм — вдохнул.

Голоса слились в единое заклинание. Сотни магов, десятки традиций — древняя формула тянулась через улицы и мосты, через подземные галереи, через воздух и воду, через память каждого:

“Coniunctio Spherae,

per lineas vetustas et novas,

tempus et spatium colligimus,

corda nostra in unum,

luce et umbra urbis,

claudite portae, servate domum…”

Камни светились, отражая лучи на воду. Линии старой магии вспыхивали и уходили вглубь, к самой ткани города. На мгновение улицы стали прозрачными, как будто между мирами стояла только тонкая вуаль: сквозь дождь и туман были видны лунные королевства, озёра с русалками, сияющие лестницы к звёздам.

Первый кризис настал внезапно: прямо в центре круга на мосту Дин открылся свежий портал — вырвался вихрь, схватил одного из студентов, маг почти исчез в сияющей щели между реальностями. Макс, не раздумывая, прыгнул вперед, ухватил парня за руку, в это же мгновение его поддержали Мэйв и Льюис, добавив в круг свою силу. Волна магии прокатилась по всей цепи, и портал с хлопком захлопнулся, едва не прихватив Мэйв за косу.

— Никто никуда не исчезает, пока не допоём, — выдохнул Макс, отпуская парня. — Даже если это будет последний мой вокальный номер.

Энергия в городе росла, порталы схлопывались один за другим. В какой-то момент по Вест-Боул, прямо над головами прохожих, пронёсся радужный вихрь: десятки пикси смеялись, закрывая ускользающие щели, и махали крылышками всем участникам.

Кошка Китти, скользнув меж теней, внезапно оказалась у ног Мэйв и урчала, как мотор:

— Всё хорошо, девочка. Ты держишь узел — и город это чувствует.

В центре моста Дин стояли Фиона и Арлин плечом к плечу, посохи и книга создавали круг света, в который стекалась вся энергия ритуала. Глен Рид, обливаясь потом, таскал кристаллы от одной отметки к другой, ворча под нос:

— Давно пора было устроить генеральную уборку магии в этом городе…

Второй кризис возник, когда северный круг, где тролль держал артефакт, заискрился и начал рушиться — портал из его родного мира начал затягивать артефакт и часть мостовой. Мэйв, не растерявшись, скомандовала своей “сети” — и на помощь пришли пикси и волшебные кошки, поддержав круг, пока Льюис не перенастроил кристалл. Ещё один разрыв “зашился”, и город вздохнул чуть свободнее.

Ритуал длился — казалось, вечность. Магические потоки перемигивались с городским светом, песни и формулы сплетались в нечто большее, чем просто заклинание. Это было воспоминание, молитва, клятва всем тем, кто жил в Эдинбурге, кто верил в чудо и защищал свой город, даже если его никто не спрашивал.

Когда настал финальный момент — кульминация, для которой готовились все — в центре ритуального круга собралось всё, что было важно для каждого. Макс держал монету, Мэйв — маленькое письмо от отца, Льюис — куклу-оберег, Арлин — древнюю рукопись, Глен — свою первую выкованную руническую пластину, Фиона — кельтский браслет, доставаемый только в моменты особой опасности.

Формула повторилась, будто сердцебиение города. Все линии света, магии и памяти собрались, сошлись — и в этот миг по Эдинбургу пробежала волна. Впервые за много лет дождь прекратился вовсе. Туман растворился, как старое воспоминание.

Город вспыхнул мягким светом, а потом — стало тихо. Порталы закрылись, реальность склеилась, магическая ткань вновь обрела целостность. Последняя искра ушла в основание моста Дин — в камень, хранивший память города.

Остался только шёпот — будто тысячи голосов, говорящих на всех языках сразу, шептали: “Спасибо”.

Маги и существа стояли в молчании, истощённые, но счастливые. Даже старые кланы забыли про гордость: лорд Грейхарт впервые похлопал Льюиса по плечу, Фиона подмигнула Мэйв, а Арлин предложила Дугалду редкое вино из закромов.

Макс посмотрел на небо:

— Ну что ж… Первый раз за двадцать лет я могу сказать: “Сегодня в Эдинбурге не будет дождя”. Хотя… — он улыбнулся. — Не зарекайтесь. Магия — штука капризная.

Мэйв рассмеялась, взяв его за руку:

— Всё равно, я люблю этот город. Даже если завтра он снова утонет в дожде.

— Это потому, что ты стала частью его магии, — тихо сказал Макс.

Поздней ночью, когда улицы очистились от магических отблесков и город вновь стал похож на себя, герои возвращались домой. Арлин Фрейзер закуталась в плед, Глен унес последнюю коробку кристаллов, Фиона ушла с отцом, Мэйв шла рядом с Максом, Льюис — чуть позади, всё ещё недоумевая, что его не выгнали.

У входа в “Оленью Заварку” Макс остановился и посмотрел на пустой тротуар:

— Всё закончилось?

— Закончилось для тех, кто умеет ценить спокойствие, — отозвалась Китти, появившись из ниоткуда. — Но для города всё только начинается.

В этот момент над Эдинбургом снова потянулся лёгкий дождик.

Макс вздохнул:

— И всё-таки — это магия. И она — в каждом из нас.

***

Прошла неделя. Жизнь в городе вернулась на круги своя. Порталы исчезли, магические существа вернулись домой (или почти все), люди забыли странные происшествия — по велению Коллегии их память была “откорректирована”. Дети рассказывали о снах с летающими чайниками, взрослые — о сбывшихся желаниях. Но где-то на задворках реальности, за старыми дворами, под мостами и на крышах, город хранил эхо великой магической ночи.

Макс, Мэйв и Льюис сидели в “Оленьей Заварке”. Дугалд заглянул с новым блокнотом, Арлин передала свежий экземпляр рукописи, Китти у ног мурлыкала.

— Думаешь, теперь будет тише? — спросила Мэйв.

Макс отпил чай и с ироничной улыбкой ответил:

— В Эдинбурге? Только если сам город вдруг решит, что чудес больше не нужно. Но этот день вряд ли настанет.

В этот момент на улице что-то мягко блеснуло в воздухе — и снова зашептали фонари, а из-под ближайшей скамейки выглянула любопытная пикси.

Мэйв и Макс переглянулись.

— Новый день — новые тайны, — сказал Макс.

И где-то между дождём, туманом и золотым светом фонарей Эдинбург готовился к новым чудесам.

Глава 3.1 Туман за кулисами

Эдинбург этим утром был похож на собственную фотографию, забытую в старом альбоме: бледный свет, чуть размытые фонари, сырой ветер, уличный шум, будто пропущенный через чайный ситечко. Туман петлял по улицам, осторожно разглядывал вывески, скользил вдоль мостовых, заполняя собой всё, где могла спрятаться тайна. Над городом висела приятная, чуть зябкая тишина, а мокрый воздух был наполнен ароматом мха, кофе и древней каменной кладки.

Макс Фергюсон, маг, специалист по аномалиям и заядлый ворчун, наблюдал за этим утренним спектаклем из окна своей квартиры. Он стоял с чашкой крепчайшего чая, шарфом на плечах и привычной нехваткой сна под глазами. На стекле уже проступал сложный узор дождя.

«Если бы город мог говорить, он бы сейчас шепнул — “осторожнее, Макс, сегодня всё может выйти из-под контроля”», — пробормотал он себе под нос.

Город действительно говорил, но обычно предпочитал делать это с помощью мелких пакостей: то туман густеет на ровном месте, то вороны забиваются под самый карниз и громко обсуждают твои магические способности, то чайника, конечно, как всегда, нет на месте. Макс бросил взгляд на холодный заварочный, приуныл и натянул пальто.

На улице было уютно-мрачно. Туман стелился у ног, а фонари, будто усталые сторожа, едва-едва держали жёлтые головы над камнем мостовой. Макс шагал по утреннему Эдинбургу — и город, как часто бывало в такие часы, отвечал ему мягким посвистом сквозняков, прерывистым эхом колоколов, хриплыми воплями ранних чаек.

«В такой день все городские странности обычно собираются в одну кучу», — заметил Макс. — «Хотя бы потому, что они не хотят промокнуть в одиночку».

Под аркой у Кэнонгейта, в самом густом облаке тумана, его уже поджидал Кольм — ворон, из тех, кому за городские новости и пять монет не жаль. Кольм был стар и умен, носил на шее крохотный амулет, а его глаза блестели с таким сарказмом, как будто он каждое утро читал Фионины отчёты о дисциплине.

«Ты выглядишь так, будто тебя трижды вымочили и дважды просушили», — приветствовал он Макса. — «Неужели опять бессонная ночь?»

Макс вздохнул, поёжился от холода и ответил:

«По сравнению с этим утром бессонная ночь — курорт. Чего у нас сегодня по расписанию: пикси, утёкшие призраки, тёмные ауры или очередной магический сбой?»

Ворон приосанился и начал свою речь, будто был обязан выдать как можно больше драматизма:

«В этот раз всё культурно — заброшенный театр на Грейфрайерс Плейс. Ночью в нём — музыка, свет, тени, разговоры. Кошки жалуются, пикси держатся подальше. Обычные люди пока ничего не заметили, но мой приятель клянётся: из театра иногда доносится запах духов и топот туфель».

«Музыка и свет в старом театре?» — переспросил Макс. — «Как обычно: то, что всех пугает, меня почему-то зовёт к себе в гости».

Кольм кивнул.

«Будь аккуратен. Там что-то… незавершённое. Если начнёшь искать — помни, театр не любит, когда его тревожат понапрасну».

«Спасибо, Кольм. Я запишу тебя в благодарности, если до них доживу».

Ворон махнул крылом, исчез в тумане — оставив после себя лёгкое ощущение того, что в этом деле кто-то третий обязательно вмешается.

Макс поднял воротник, сунул руки в карманы и поковылял по мостовой к Коллегии. В пути он ворчал про себя на погоду, судьбу и бюджет городских магов.

Здание Коллегии магов Эдинбурга — непримечательное с виду, с облупленной табличкой и узкой дверью, — было полно деловой суеты и привычных утренних ритуалов. На стенах тихо спорили между собой портреты старых шотландских магов, у входа неработающий зонтик держал оборону против пикси, а в коридорах витал аромат мяты, старых бумаг и чайных листьев.

Макс не спеша вошёл в кабинет Фионы Маклеод, главы отдела по расследованию магических аномалий. Фиона сидела за огромным столом, перелистывала толстую тетрадь с символом совы, и, не поднимая глаз, сразу отметила его появление:

«Ты уже выглядишь так, будто я напугала тебя до полусмерти. А ведь ты ещё даже не вошёл».

Макс флегматично снял шарф, повесил его на спинку стула.

«Пугает меня не ты, а необходимость докладывать тебе до того, как я успел выпить чай. Это нечестно и неэтично».

Фиона едва заметно улыбнулась.

«Значит, утро удалось. Ты слышал о заброшенном театре на Грейфрайерс Плейс?»

«Уже слышал», — подтвердил Макс. — «Мой информатор утверждает, что там по ночам устраивают аномальное кабаре. Кошки в ужасе, пикси в бегах, обычные люди пока не заметили. Но по всем признакам — нечто магическое и очень ностальгическое».

Фиона отложила тетрадь, посмотрела на него серьёзно:

«Ты знаешь правила. Проверить, не устраивает ли кто из местных духов очередную репетицию. Не пугать простых, не давать магии выходить из-под контроля, не брать автографы у призраков. В случае опасности — сообщить, не геройствовать. Всё как обычно».

Макс лениво кивнул.

«Как обычно. Только вот обычным твои поручения бывают примерно как лето в Эдинбурге».

Она хмыкнула:

«А ты думаешь, что должен был работатьбиблиотекарем?»

«Библиотекари в этом городе тоже не высыпаются», — заметил Макс.

Они встретились взглядами, и короткая вспышка взаимного понимания, привычная им обоим, мелькнула где-то между сарказмом и усталостью. Фиона спросила:

«Где шатается Мэйв? Вы должны были прийти сюда вместе!».

В этот момент в кабинет, запыхавшись, вбежала Мэйв Кэмпбелл— рыжеволосая ведьма, постоянная напарница Макса. Взлохмаченная, прижимая к груди блокнот и ручку, начала оправдываться – «Молю – простите! Опоздала! Меня окружили в переулке шальные пикси, требовали конфет и носки. У меня не было ни того ни другого…»

«Вы с Максом идёте проверять театр, на наличие призраков», — сухо, но с иронией, перебила девушку Фиона.

Мэйв бросила блокнот на стол.

«Ура! Я всегда мечтала посмотреть театральные постановки призраков! К тому же, я наконец смогу использовать новый спектроскоп. Там, говорят, классическая магия — самое то для калибровки!»

Макс усмехнулся:

«Пусть хоть кто-нибудь получит удовольствие от этих расследований».

Фиона строго посмотрела на обоих, но в её взгляде сквозила усталость доброй заботы:

«Макс, не забывай: если придётся использовать магию, делай это аккуратно. Мэйв, следи за ним. И если почувствуете, что явление усиливается — сразу возвращайтесь».

Макс ответил привычной гримасой:

«Слушаюсь, госпожа Маклеод. Но если там действительно будет что-то необычное — я оставляю за собой право взять автограф у призрака».

Фиона, неожиданно улыбнувшись, парировала:

«Только если этот призрак подпишет согласие на обработку персональных данных».

Мэйв не удержалась и захихикала:

«Запишу в протокол: “Макс с согласия призрака создал аномалию”».

Макс переглянулся с начальницей — в этой короткой иронической дуэли за столько месяцев работы давно появилось что-то почти домашнее. Но атмосферу разрядил неловкий кашель Мэйв.

Фиона вернулась к деловым тонам: «Ваша задача ясна. Я жду отчёта не позже полудня завтрашнего дня. Убедитесь, что магия не выйдет наружу. Удачи — и не устраивайте спектакля ради зрителей».

Мэйв подмигнула Максу:

«Пойдём, партнёр. Пора спасать театр от скуки».

Заброшенный театр на Грейфрайерс Плейс встречал их лёгкой полутьмой, мокрым камнем, шёпотом дождя по выбитым стёклам и слабым запахом старого бархата. Вороны наблюдали за ними сверху, а плющ у входа казался немного внимательнее обычного.

«Смотри-ка, антураж как будто сохранился с прошлого века», — заметила Мэйв, оглядывая расписные двери.

«В театре время всегда ведёт себя странно», — откликнулся Макс. — «Тут даже паутина смотрится осмысленно».

Внутри — ещё тише. Пыльные бархатные кресла, на некоторых сохранились таблички с фамилиями, афиши, давно выцветшие до призрачной желтизны, полное ощущение, что за углом кто-то уже репетирует.

Мэйв опустилась на корточки у сцены, разглядывая лежащие розовые лепестки.

«Их кто-то оставил недавно. Почти не завяли».

Макс наклонился рядом, осторожно коснулся пальцами одного лепестка.

В тот же миг театр ожил: с приглушённым треском вспыхнул свет, по воздуху прокатилась тихая, завораживающая музыка. Фигуры — прозрачные, как акварель, — закружились на сцене, разыгрывая короткую фантасмагорическую пантомиму. Зал наполнился шёпотом, смехом, отголосками аплодисментов. Всё это — на миг, и затем исчезло, будто вздох.

Мэйв тихо присвистнула:

«Впечатляет. Но ничего опасного. Пока».

Макс кивнул, всё ещё глядя на пустую сцену:

«Днём явления слабы. Но ночью будет сильнее. Здесь слишком много несыгранных ролей».

Мэйв тут же сделала запись в блокнот:

«Театр воспроизводит эмоциональные фрагменты, связанные с прошлыми спектаклями. Розы, судя по всему, триггер. Магическая основа — предположительно, память места».

Макс добавил:

«И, похоже, нет ни злобы, ни угрозы — только желание сыграть ещё раз. Но к ночи явление усилится, а контроль ослабнет. Нужно будет прийти снова, подготовить защиту».

Мэйв кивнула:

«Я возьму спектроскоп и пару ловушек на иллюзии. Ты — традиционно чай и сухое чувство юмора».

Макс хмыкнул:

«На этот раз попробую взять оба».

Они вышли на улицу, где туман стал ещё гуще, и фонари светили, будто подмигивая своим.

«Ты заметил, что город становится уютнее, когда мы с тобой идём расследовать что-то странное?» — спросила Мэйв.

Макс улыбнулся краешком рта:

«Видимо, это его способ сказать спасибо за компанию».

Мэйв подтолкнула его плечом:

«Не зазнавайся, а то задует фонарь».

Они зашагали обратно, с ощущением, что в этот раз город и вправду ждёт от них не только расследования, но и — быть может — настоящей развязки давней драмы.

А за их спинами туман надолго задержался у дверей театра, будто и сам не хотел пропустить ни одной сцены.

Глава 3.2 Призрачный партер

Вечер в Эдинбурге начинался медленно, словно кто-то перебирал струны на старой виолончели. За окнами квартиры Макса стучал дождь, фонари загорались раньше обычного, а над городом клубился уютный туман. На столе между книгами и стопкой писем валялись магические артефакты: коробочка с рунными камнями, амулет-ключ, старая театральная маска, украшенная полустертыми золотыми завитками.

Макс в очередной раз вздохнул — протяжно, трагично, чтобы даже чайник понял, как устал его хозяин.

«Ты, конечно, знаешь, что собираешься не на обычную ночную вылазку, а на представление с неизвестным финалом?» — сам себе пробурчал он, выбирая артефакты. На автомате проверил карман шарфа, нашёл там сухую веточку вереска (на удачу), магический фонарь, а для верности взял и небольшой защитный амулет с гравировкой Коллегии.

В этот раз тревога была острее обычного — но, как всегда, он списал это на недостаток сна и избыток дождя.

На кухонном столе уже дожидалась записка от Мэйв: крупным, нетерпеливым почерком она требовала взять с собой «блестящий фонарь, запас чая и, если можно, немного оптимизма». Макс вздохнул, достал жестяную коробку с чаем, кинул туда ещё пару трав и зелье для бодрости — чтобы хватило на двоих.

На короткое время он задержался у окна. Эдинбург казался особенно старым: улицы, будто нити в ковре, уводили вдаль; где-то над крышами проплывали вороны; свет фонарей отражался в каждой луже, а тени спускались всё ниже, вползая в подворотни.

«Кажется, этот город пережил больше спектаклей, чем я чашек чая», — подумал Макс. — «И, возможно, каждый раз — не зря».

Он взял плащ, сунул под мышку коробку с магическими мелочами, огляделся: всё ли взял? В этот момент чайник жалобно пискнул. Макс махнул рукой: «Потерпишь до утра».

На лестнице он столкнулся с соседской кошкой, которая смотрела на него так, будто знала не только завтрашнюю погоду, но и исход ночного визита в театр.

«Если не вернусь, смотри квартиру», — буркнул он, и она, как показалось Максу, понимающе моргнула.

В переулке у входа в театр туман был особенно густым. Капли дождя падали на булыжники так, будто город играл на расстроенном пианино. Из темноты вынырнула Мэйв — в своём свитере, вязаной шапке и резиновых сапогах, держащая над головой крошечный магический фонарь, мерцающий всеми оттенками янтаря.

«Наконец-то! Я уж думала, ты решил отоспаться за всю неделю», — пошутила она, разглядывая Макса с ног до головы.

«Я пытался. Но магические театры, как известно, не дают магам спать спокойно», — ответил он, выуживая из сумки коробку с артефактами. — «Ты всё взяла?»

«Да!» — с гордостью показала она блокнот, спектроскоп, две броши-ловушки для иллюзий, зелье для стабилизации ауры и — почему-то — большой пакет леденцов.

«Леденцы?» — удивился Макс.

«Для призраков. Или для меня, если станет страшно», — невозмутимо пояснила Мэйв.

Они пересекли пустую мостовую, встали у двери театра. Надпись на потускневшей афише дрожала от влаги и времени. Макс провёл пальцем по руне на косяке — защита держалась, но была тонкой, как паутина.

«Готова?» — спросил он.

«Готова!» — прозвучал её голос бодро и чуть тише, чем хотелось бы.

Внутри было темно, но не холодно. Слабый свет фонарей ронял на ковёр длинные полосы, потолок терялся в тенях. Макс прошептал:

«Lus na solais, taispeáin dom an ród».

В ладони вспыхнул магический огонёк, залив фойе мягким золотым светом. Паутина блестела, кресла казались спящими великанами, а афиши на стенах чуть шевелились от сквозняка. Казалось, что театр вот-вот проснётся, стряхнёт с себя вековую пыль и вновь заполнится голосами.

Они двинулись к залу. За их спинами щёлкнуло — дверь аккуратно сама собой закрылась.

Мэйв зашептала:

«Не люблю, когда двери ведут себя самостоятельнее меня…»

«В театрах так всегда», — ответил Макс. — «Особенно если они — почти живые».

В зале пахло прошлым. Тяжёлые бархатные шторы, кресла, на которых когда-то сидели дамы в перчатках и господа в цилиндрах, теперь были покрыты слоем пыли и паутины. На сцене кто-то будто только что оставил букет роз — но лепестки уже высохли и рассыпались.

Мэйв достала из рюкзака маленький спектроскоп, провела им по воздуху. В луче виднелись крохотные блёстки — остатки магии, словно следы конфетти после праздника.

«Тут полно фрагментов эмоций», — прошептала она. — «Радость, ожидание, тревога, даже капелька… отчаяния».

Макс кивнул. Ему нравилось, что Мэйв уже умеет “слышать” место не хуже него, даже если выражается не такими словами.

Они заняли место в центре партера — как настоящие зрители. Мэйв села с ногами на кресло, Макс опёрся на спинку переднего ряда, разглядывая сцену.

Время тянулось медленно. Снаружи эхом доносились редкие шаги, шелест листвы, скрип где-то на галёрке. Макс впервые за ночь почувствовал себя почти спокойно — словно и вправду пришёл на ночной спектакль.

«Что будем делать, если призрак решит устроить музыкальный номер?» — шепнула Мэйв, перебирая броши.

«Главное — не аплодировать слишком громко», — ответил Макс. — «Вдруг это его держит в этом мире».

Ближе к полуночи воздух сгустился. Фонари в фойе стали тусклее, за сценой раздался лёгкий звон, будто кто-то проверял кулисы. Кресла начали обретать призрачные очертания: там, где только что было пусто, вдруг возникли тени людей — дамы в кринолинах, мужчины в сюртуках. Кто-то восседал с биноклем, кто-то шептался, кто-то — только тень и запах духов.

В воздухе закружилась музыка — старая, забытая, но удивительно лёгкая. На сцене промелькнула балерина — полупрозрачная, словно нарисованная акварелью на облаке. Она сделала несколько па и исчезла в свете рампы.

Мэйв прижала руку к сердцу:

«Это… прекрасно. И страшно».

Макс кивнул. Он чувствовал, как магия места накатывает волнами, мягко, но настойчиво.

Вдруг, в одном из кресел партера, материализовалась фигура. Высокий мужчина, в костюме с эпохи Эдварда VII, с платком в нагрудном кармане. Его лицо было одновременно ясным и неуловимым, как имя на забытой афише. Он смотрел на сцену с тоской и ожиданием.

Макс осторожно поднялся, сделал шаг вперёд. Мэйв — следом, держась чуть позади.

«Вы… ждёте финала?» — тихо спросил Макс.

Мужчина обернулся. Его глаза были полны усталости и невыраженной надежды.

«Всё началось… и не закончилось», — проговорил он голосом, похожим на тень дождя. — «Театр… помнит. Но я не могу уйти. Акт третий… не сыгран…»

Мэйв вытянула вперёд руку, на ладони дрожал огонёк.

«Почему вы остались?»

Призрак покачал головой.

«Мечта… Финальная сцена… Последние слова… Никто не услышал. Музыка оборвалась на полуслове. Я жду аплодисментов, которых не было…»

Макс сделал ещё шаг, чувствуя, как воздух тянет его к сцене.

«Ваша роль — главная?»

Призрак слегка улыбнулся.

«Роль… мечта… Надежда… Всё смешалось. Я был Арчибальд, я был Гамлет, я был просто тенью в этом зале. Я — не завершённая история. Помогите сыграть финал…»

В этот момент балкон наполнился новыми тенями — публика пришла в призрачный партер, музыка сделалась отчётливей, а в воздухе запахло жасмином и бархатом.

Мэйв быстро взглянула на Макса, её глаза блестели азартом:

«Мы можем… попробовать восстановить финальную сцену. Память места жива, эмоции здесь сильнее, чем где бы то ни было. Это не чистая аномалия, а просьба — последний акт».

Призрак смотрел на них — то ли с надеждой, то ли с опаской.

Макс, с трудом сглотнув, кивнул:

«Мы узнаем, какой был финал. Но нам понадобится время — и, возможно, помощь».

Фигуры в зале медленно растворялись, музыка стихла, тени поплыли к выходу, будто их уносил утренний туман. Призрак ещё раз взглянул на Макса и Мэйв, его голос стал тише:

«Я жду. Театр ждёт. Не забывайте аплодировать…»

Всё исчезло. Только эхо вздоха пронеслось по залу — как будто стены сами запомнили эту встречу.

Макс и Мэйв долго сидели в пустом зале, не в силах заговорить. Лишь когда часы на ближайшей башне пробили первый час, Мэйв наконец нарушила тишину:

«Это было… по-настоящему. Не магия — а просьба. Думаешь, мы справимся?»

Макс задумчиво посмотрел на сцену:

«Сначала — узнаем, что случилось в ту ночь. Надо искать архивы, расспрашивать соседей, искать воспоминания. Я не умею разыгрывать пьесы, но если это поможет душе уйти — будем репетировать хоть неделю».

Мэйв слабо улыбнулась:

«Обещаю — никаких фокусов без предупреждения. И… я попробую найти старые афиши, может, даже сценарий».

Макс поднялся, встряхнул плечи.

«Главное — не разбудить остальных призраков. Мне хватает и одного зрителя. А если что — у нас есть леденцы».

Они прошли по пустому фойе, стараясь не шуметь. За дверью их встретил всё тот же туман и редкие вспышки фонарей. Город казался моложе — или, напротив, ещё древнее, чем был час назад.

На улице они, наконец, выдохнули.

«Ты ведь чувствуешь, что аномалия усилилась?» — спросила Мэйв.

«Да. После нашего визита магия стала плотнее, театр как будто начал дышать. Завтра могут быть новые проявления», — признал Макс. — «Это и пугает, и… даёт надежду».

Мэйв вздохнула:

«Знаешь, я боялась, что все эти истории про “печальных призраков” — просто городские сказки. А оказалось… иногда достаточно не забыть аплодировать».

Макс посмотрел на неё серьёзно:

«В городах вроде Эдинбурга сказки — самая прочная часть реальности. Иначе мы бы давно сошли с ума от дождя».

Они договорились встретиться утром в библиотеке Коллегии — чтобы начать расследование прошлого театра, собрать детали несыгранной драмы.

Пока они шли к дому, город сопровождал их музыкой дождя и обещанием новых загадок.

Театр, укрытый туманом, на миг осветился изнутри — будто кто-то там снова ожидал своих аплодисментов.

Глава 3.3 Театр теней

Утро в Эдинбурге начиналось так, будто город решил не торопиться. Туман плыл по брусчатке, фонари упрямо не гасли, а по каменным стенам стекали полоски дождя, придавая всему особенно задумчивый вид. Пахло влажным вереском и свежей выпечкой, а из далёких окон раздавался глухой звон посуды — будто в каждом доме тут готовили чай, надеясь, что магия и сырость каким-то образом уравновесят друг друга.

В “Оленьей Заварке” было тепло и светло. За стеклом завораживающе плыло отражение улиц, а над дверью покачивалась веточка рябины от сквозняка, ворвавшегося с гулким "дзинь". Макс сидел, сунув подбородок в ладони, и задумчиво смотрел на капли, медленно ползущие по окну. Напротив — Мэйв, с чашкой горячего чая и своим вечным блокнотом, в который она по утрам, казалось, записывала даже шум дождя.

Макс был молчалив, как только он мог быть после ночи, когда вместо сна получил встречу с полупрозрачным актёром и целый спектакль из теней. Его настроение колебалось где-то между ворчанием и тихим восторгом. Мэйв первой нарушила молчание:

"Ты не спал всю ночь, да?"

Макс не стал отрицать:

"Спал — но ощущение, будто прокручивал чужую пьесу. Всё время возвращался этот зал… призрачный партер, шёпот музыки, а главное — ощущение, что нас ждали не только тени."

Она кивнула, поигрывая ложечкой:

"Мне снилось, что мы сами стали частью той пьесы. Вот только сценарий не был написан до конца."

Макс потер лоб:

"Ладно, если нам выпало расследовать аномалии, давай сделаем это по всем правилам: сначала — библиотека, потом — свидетели. Только давай без пикси до обеда."

"Пикси обижаются, когда их считают за второсортных информаторов", — заметила Мэйв. — "Но ты прав. Начнём с миссис Моррисон. Если кто и хранит древние городские тайны, так это она."

Библиотека Коллегии всегда казалась Максу живым организмом: она дышала старыми историями, ворчала под ногами, пела дождём по стёклам. Миссис Моррисон, заведующая, и правда, знала о магии больше, чем любой современный учебник. Она встретила их с лёгкой улыбкой и угощением в виде сушёных яблок.

«Доброе утро, дети мои», — приветствовала она, наклоняясь к ним через стопку рукописей. — «Что за неприятности гонят вас в мои архивы в такую прекрасную погоду?»

Макс поднял бровь.

«Ваша ирония особенно ярко звучит на фоне сегодняшней сырости, миссис Моррисон. Нам нужны материалы по старому театру на Грейфрайерс Плейс. Архивные афиши, записи о спектаклях, письма… Всё, что можете выдать без боя».

Библиотекарша хмыкнула.

«Я выдаю материалы только тем, кто возвращает книги вовремя», — отрезала она, но тут же мягко улыбнулась Мэйв. — «Вы, конечно, исключение. Сию минуту принесу всё, что есть. Но предупреждаю: среди архивов — письма очень странного содержания. Некоторые даже шепчутся между собой».

Пока она ушла вглубь хранилища, Макс присел на низкую скамейку, Мэйв рядом.

«Хочешь — не хочешь, а город хранит память даже лучше, чем люди», — заметила Мэйв.

«Это да», — согласился Макс. — «Особенно, если память где-то на полке и прячется от времени за этикеткой “Не беспокоить”».

Миссис Моррисон вернулась с ворохом старых папок и коробкой, перевязанной шнуром.

«Вот, мои дорогие. Тут афиши, газетные вырезки, письма бывших сотрудников театра и даже пара магических записей с репетиций. Но будьте осторожны — однажды эта коробка уже укусила ассистента».

Мэйв моментально погрузилась в бумаги, а Макс начал перелистывать вырезки.

«Смотри», — шепнула Мэйв спустя полчаса, — «Вот афиша последнего спектакля: “Тени над водой”. В главной роли — Грейсон Арчибальд. Тот самый, наверное, кто теперь стал нашим призраком».

Макс быстро просмотрел афишу.

«Здесь есть что-то ещё. Записка… вроде бы от режиссёра. “Не оставляйте финал в тени. Пусть прозвучит последнее слово”». Он задумался. — «Похоже, спектакль тогда закончился странно».

Мэйв покопалась ещё и вынула вырезку из газеты.

«“Скандал в театре: публика покинула зал без аплодисментов. Причина — внезапная туманная волна и технический сбой освещения. Главный актёр не закончил финальную реплику”», — прочла она вслух.

Макс, наконец, сложил пазл.

«Вот оно — несбывшаяся мечта. Пьеса оборвалась, финал не сыгран. А наш актёр до сих пор ждёт своего выхода».

Дальнейшее расследование вывело Макса и Мэйв на магический рынок в переулке Грейфрайерс, где каждый прилавок мог оказаться портал в сплетню, а каждый посетитель — свидетелем городских чудес. У лотка со специями пряталась Келли, пикси в перламутровой юбке. Её герои и искали.

"Ты когда-нибудь бывала в театре на Грейфрайерс?" — спросила Мэйв.

Пикси вскинула крылышки:

"Конечно! Мы с сестричками любили сидеть под креслами и собирать оброненные программы. После того вечера там стало неуютно. Однажды я услышала, как кто-то тихо репетирует, хотя в театре не было ни души…"

"Репетирует?" — переспросил Макс.

"Повторяет одну и ту же фразу, будто ждёт, что кто-то скажет 'браво' и хлопнет в ладоши. А иногда… по залу проносится ветер, пахнущий пудрой и жасмином."

Макс вздохнул:

"В этом городе даже ветер знает больше, чем половина магов Коллегии."

По возвращении домой они разложили всю коллекцию находок по столу. Пожелтевшая афиша, запись о несыгранном финале, магический кулон из театра, блокнот с заметками. Всё сходилось к одному: есть история, которая осталась без аплодисментов, и есть место, где прошлое слишком долго ждёт своей развязки.

Макс заваривает чай, привычно ругаясь на то, что вода в чайнике медленнее магии.

"Мэйв, — произносит он, — я могу почистить энергетику, провести обряд изгнания или даже попытаться переговорить с сущностью, но это здесь не поможет — у призрака слишком много силы. Под театром проходят кельтские линии силы. Полагаю, все эти годы он питался ими, и теперь накопил достаточно энергии, чтобы начать буквально воплощать свои желания в реальность… "

Она перебивает:

"Ну конечно! Это как переписать концовку в книге — на полке она всё равно останется недочитанной."

Макс фыркнул:

"Ты действительно хочешь…"

"… доиграть последний акт?" — широко улыбается Мэйв. — "Конечно! Ты будешь актёром, я — режиссёром, а публика… ну, Дугалд согласится быть массовкой. Он всё равно обещал прийти за своей книгой."

Макс уронил голову на руки:

"Когда я устраивался в Коллегию, никто не говорил о любительском театре с привидениями."

Вечером, в уютном полумраке их квартирки, появляется Дугалд — массивный, в длинном клетчатом шарфе, с магическим блокнотом и выражением лица "ну-давайте-уже-свою-ерунду".

"Я слышал, что меня записали в массовку без кастинга?" — язвит он, но уже достаёт из кармана амулет для защиты от театральных аномалий.

Макс объясняет суть дела. Дугалд слушает, не перебивая:

"Если мы доиграем финал, всё закончится?"

"Теоретически," — вздыхает Макс.

"Тогда я беру роль суфлёра и постановщика по свету. Но знайте: на репетициях у меня строже, чем в Коллегии!"

Мэйв сияет:

"Договорились. Пикси тоже придут — они уже сшили себе миниатюрные цилиндры."

Подготовка идёт в лучших традициях магических курьёзов. Макс несколько раз путает заклинания, и по квартире начинают бегать тени, подражающие движениям актёра из прошлого века. Мэйв находит в старой коробке кусок декорации и заколдованный подсвечник — тот светит только если к нему обратиться "господин свеча". Дугалд организует импровизированную сцену из книг и старых пледов.

Во время первой репетиции ворона, обычно сидящая у окна, вдруг влетает и устраивается прямо на суфлёрском столике, вставляя свои карканья в самые важные монологи. Пикси аплодируют всему подряд, и один раз даже по ошибке ослепляют Макса золотым фейерверком.

"Пожалуйста, поменьше спецэффектов," — хмурится Макс, — "иначе у нас новый призрак появится, причём вполне осязаемый — я!"

Дугалд подбадривает:

"Зато репетиции у нас по-настоящему волшебные. Настоящий театр всегда немного на грани."

Мэйв диктует реплики, иногда путается и начинает читать со второй страницы. В этот момент пикси шепчутся: "Лучше бы они просто заварили чай и позвали всех на пирог."

Наконец, накануне назначенного вечера, когда лужи снова начинают отражать уличные фонари, команда готова.

"Ты волнуешься?" — спрашивает Мэйв, заметив, как Макс потирает руки.

"Честно? Немного. Не каждый день играешь для призраков."

"Если что — я всегда рядом," — мягко говорит она. — "А если всё получится — может, театр наконец отпустит своего актёра."

"Пора на сцену. Призрак ждёт. Вперёд, коллеги — покажем этому городу, что даже старые истории заслуживают счастливого конца!" — бодро объявил Дугалд, и в этот момент стало удивительно ясно: путь назад уже закрыт. Остались только кулисы, сцена и пустой, но такой живой зал.

За мутными окнами старого театра вечерний Эдинбург стягивал на плечи ещё одну мокрую накидку из дождя и тумана. В стекле лениво отражались фонари, подрагивали силуэты прохожих, торопящихся домой сквозь зыбкие лужи, — и этот привычный городской фон каким-то образом делал происходящее не страшным, а почти родным. Макс, несмотря на хроническое ворчание, вдруг ощутил странный прилив решимости, смешанный с детским трепетом: будто бы сейчас всё получится — если не идеальным, то хотя бы честным.

Глава 3.4 Последний поклон

В гримёрке было тесно от людей, артефактов, пикси и нервных реплик. Мэйв, вооружённая блокнотом и магическим карандашом, проверяла список реквизита:

"Свечи есть. Подсвечник с настроением 'лучше не трогай меня без пароля' — тоже. Артефакт для проекции иллюзий? Макс, не потерял его?"

Макс криво усмехнулся:

"Он у меня под плащом. Соседствует с талисманом на неудачу — вдруг это поможет быть убедительней."

"Не сглазь," — подал голос Дугалд, тщательно прикрепляя к лацкану крохотный значок в форме театральной маски, сделанный руками пикси. — "Публика сегодня особенная. Если что, я подготовил второй текст — без дидактики, но с магическим юмором."

В этот момент из-за ширмы выпорхнули сразу три пикси, держащих ленты и крошечные цилиндры.

"Можно мы будем публикой на первом ряду?" — попросила самая шустрая, хлопая крылышками.

"Если не будете комментировать каждую реплику," — устало заметил Макс. — "И пожалуйста, никакого фейерверка до финала!"

Мэйв рассмеялась, поправляя свою накидку:

"Кажется, мы сами стали частью пьесы, Макс. Причём комедия у нас получится лучше драмы."

"У нас всегда так," — отозвался Дугалд. — "Но сегодня это на пользу."

Сцена встретила их густым полумраком и густой, почти вязкой тишиной. Старые кулисы, набухшие от времени, казались стенами храма, а скрипящие доски пола — мостом к другому времени.

Зал был полон призрачной публики: тусклые очертания дам в изящных шляпках, мужчины в сюртуках, робкие дети с леденцами, будто сошедшие с афиш прошлого столетия. Они не двигались, но каждая тень несла в себе непередаваемый заряд ожидания.

Мэйв тихо выдохнула:

"Макс, смотри... они все пришли. Думаешь, получится?"

"Если нет — узнаем, каково это: быть актёром-неудачником для сразу двух миров," — пробормотал он, натягивая перчатки. — "Но у нас есть план. И чай на потом."

Дугалд быстро разложил талисманы по периметру сцены, склонился к Мэйв и заговорщицки прошептал:

"Главное — не забыть финал. Призрак заслуживает этого."

Мэйв ответила почти шёпотом:

"Я запомнила. Я помогу."

Когда прозвучал условный сигнал — лёгкий щелчок вороньего клюва по металлической балюстраде (ворон Фионы занял место суфлёра, сияя чёрными глазами) — они вышли из-за кулис.

Макс сделал первый шаг — неуверенно, но с достоинством. На этот раз он позволил себе не прятаться за сарказмом, а просто быть.

"Город Эдинбург живёт в каждом, кто ищет свет за дождём," — начал он с реплики из старого сценария, — "и каждую ночь ждёт аплодисментов от тех, кто осмелился мечтать."

Зал откликнулся лёгким шелестом — ветер прокатился по пустым креслам, будто прошёптав: "Слушаем!"

Мэйв подхватила:

"Здесь, среди теней, истории ищут свой конец. Но иногда — им нужен новый финал."

Иллюзии вспыхнули не сразу — сначала на сцене возникли только призрачные очертания декораций, потом, словно по команде Мэйв, в воздухе поплыл свет. Старинный рояль в углу начал тихо играть сам собой — ноты были стары, но свежи, как будто музыка сама исцеляла трещины времени.

Дугалд, не теряя самообладания, вывел на авансцену старый фонарь, и его свет начал раскрывать зал: ряды кресел наполнялись всё более отчётливыми лицами, будто публика возвращалась в этот мир только ради одной последней сцены.

Макс выдал реплику, которая почему-то всегда вызывала у него лёгкую тоску:

"Некоторые сны так и остаются снами — до тех пор, пока их не услышит весь зал."

В этот момент с дальнего ряда встал призрак Арчибальда — высокий, прозрачный, но ныне гораздо более уверенный. Он прошёл к сцене, не сводя глаз с Макса и его друзей.

"Вы пришли завершить?.." — спросил он тихо, голос его звучал эхом.

Макс кивнул:

"Пришли. Давай попробуем вместе."

Публика замерла. Музыка стихла. Макс, Мэйв и Дугалд выстроились в линию — каждый держал свой артефакт: блокнот, фонарь, подсвечник.

Арчибальд, дрожащим, но твёрдым голосом, начал свою финальную речь:

"Вся моя жизнь — сцена, а последняя реплика так и осталась в тени. Но сегодня я хочу сказать…"

В этот момент Макс шагнул вперёд, опередив привычное чувство неуверенности:

"Скажи. Мы слушаем тебя."

Призрак вздохнул, и в этом вздохе растворилось столетие:

"Благодарю вас. Пусть даже дождь не смоет мечты тех, кто верил в свет за туманом."

Тут же над сценой вспыхнул мягкий золотой свет — словно сама память города решила хлопать в ладоши. Призрачная публика поднялась, раздался громкие, искренние аплодисменты, в которых слились и прошлое, и настоящее.

Мэйв едва не заплакала, но улыбнулась сквозь слёзы:

"Получилось, Макс… получилось!"

Дугалд радостно стиснул плечи обоих:

"Теперь мы можем открыть театр заново — для всех историй, которые боятся быть забытыми."

В этот момент Арчибальд поклонился — низко, торжественно. Его контуры начали рассыпаться золотой пылью, и он произнёс напоследок:

"Спасибо. История завершена. Я ухожу — и оставляю сцену вам…"

Свет в театре стал обычным, почти уютным. Иллюзии исчезли, тени растворились, в зале остались только Макс, Мэйв, Дугалд, несколько пикси и всё тот же ворон. Воздух был насыщен не магией, а тёплой, человеческой усталостью.

Макс медленно сел на край сцены, выдохнул и неожиданно рассмеялся:

"Ну и ну. Когда я шёл в Коллегию, не думал, что стану исполнять мечты сразу двух миров."

Мэйв присела рядом, протянула ему кружку с остатками ещё горячего чая из волшебного термоса:

"Ты был прекрасен. Я уверена, что даже тени теперь будут хлопать стоя."

Дугалд скромно поправил шарф:

"Думаю, мы заслужили маленький пирог. Или две кружки какао, кому что ближе."

Ворон заухал и, размахивая письмом, сел Максу на плечо. Макс аккуратно открыл записку — строки были написаны знакомым изящным почерком Фионы:

"Поздравляю с успешной постановкой. В следующий раз, надеюсь, вы сыграете что-то более весёлое. И помните — отпуск уже скоро, а если кто-то спросит, я всегда верила в ваш талант."

Макс фыркнул, но улыбка его была искренней:

"Вот теперь жизнь удалась."

Они вышли из театра глубоко за полночь, когда город окончательно утонул в мягком тумане и тёплом свете фонарей. Лужи на мостовой отражали жёлтые огоньки, а в небе рассыпались серебряные облака, будто кто-то неаккуратно пролил молоко над крышами.

Макс шёл впереди, неторопливо и с ленивым довольством человека, который наконец-то заслужил отдых. Мэйв и Дугалд болтали позади — о новых историях, о том, что стоит попробовать себя в настоящем театре, о чае и о том, что иногда чудеса случаются совсем рядом.

"Как думаешь, Макс, — спросила Мэйв, — что ждёт нас завтра?"

"Если повезёт — только чай, тишина и никаких призраков," — ворчливо ответил он, но внутри ощущал странное, уютное тепло.

Дугалд подхватил:

"Впрочем, если даже появится новый призрак — зови, будем спасать ещё одну мечту."

За их спинами старый театр наконец обрёл покой. Его окна больше не мерцали призрачным светом, и даже дождь перестал стучать по стеклу так беспокойно. В этот вечер Эдинбург стал чуть светлее, чуть спокойнее — город, где магия прячется в тени фонарей, а добрые истории всегда находят свои аплодисменты.

Вдалеке ворон в последний раз каркнул — на этот раз одобрительно.

Макс, оглянувшись на старое здание, сказал едва слышно:

"Спасибо тебе, город. За то, что помнишь."

В этот момент ему казалось — вот она, самая настоящая магия: когда ночь тиха, дом — полон, а каждая история завершается не тьмой, а светом.

Глава 4.1 Книги и тревоги

Дождь, как и положено настоящему шотландскому дождю, начинался с вечера и не спешил уходить даже утром. Капли, будто зачарованные, стучали по черепичным крышам и стекали по мшистым карнизам, придавая Эдинбургу тот самый вид, за который его и любили — или терпели, если вы были Максом Фергюсоном.

Макс стоял у окна своей квартиры в Кэнонгейте, обмотавшись клетчатым шарфом, и задумчиво наблюдал, как на фонаре напротив капля воды медленно ползёт вниз, никак не желая падать. Под потолком плавно мерцали домовые светлячки, и от их свечения казалось, что даже утро может быть чуть менее хмурым.

Он взял свой магический путеводитель по городским потокам, бросил на кухонный стол, и тот тут же заявил ему:

«Путешествия — лучший способ потерять голову, но и найти новую историю».

Макс уставился на книгу с подозрением.

«Ты мне раньше этого не говорил. И вообще, в тебе не было главы о философских приключениях. Я же сам переплетал твои страницы…» — пробурчал он, но книга будто бы снисходительно промолчала, только перелистнула страницу с лёгким хлопком.

Макс тяжело вздохнул. Похоже, снова началось. В Эдинбурге магические неприятности, как правило, начинались с дождя и странных цитат в книгах, а уж потом — со звонка из Коллегии. Сегодня всё шло по расписанию, с точностью до меланхоличной шутки.

Он налил себе чай, насыпал сахар — и снова поймал себя на том, что вспоминает: не стоит читать газеты в дождь, они иногда шепчут чужие мысли. Впрочем, сегодня газета молчала, только уголком леденцовой страницы подсматривала за его тостом.

«Если утро начинается слишком спокойно, значит, кто-то где-то уже устроил аврал», — напомнил себе Макс, допил чай, набросил пальто и шагнул в туманный коридор. По пути прихватил волшебную закладку — мало ли что.

На улице было серо, мокро и, что особенно раздражало, до невозможности уютно: город напоминал аккуратную старинную библиотеку, которую кто-то заботливо окутал паром и ароматом кофе. Кошки с разноцветными глазами сновали между лужами, отражения фонарей разгуливали по мостовой, а в переулке за углом слышался хохот пикси, обсуждавших последние сплетни.

Макс пересёк площадь у старого фонтана и вдруг заметил, как почтовый ящик издал тихий всхлип и выплюнул письмо на тротуар. Он поднял конверт, посмотрел — письмо было адресовано «Г-ну Максу, специалисту по аномалиям, где бы он ни находился». Почерк был подозрительно похож на мамины каракули.

«Они снова требуют внуков», — буркнул Макс, засунув конверт в карман.

На углу книги в витрине магазина бодро перелистывали страницы сами собой. Одна — особенно толстая, в синей обложке, — спорила с тонкой брошюрой, и, кажется, собиралась сбросить ту на полку ниже. Хозяин лавки, маг-ретушёр в очках, с лёгким вздохом водил рукой по воздуху, бормоча заклинание:

«Litir bheo, labhair liom…»

«Живое письмо, говори со мной», — пробормотал Макс в такт.

Вся атмосфера намекала: с библиотеками сегодня что-то определённо не так.

В офисе Коллегии, за старой медной дверью, было чуть теплее, чем на улице. Коридоры тянулись вдаль, где отражались мягкие светлячки, а в воздухе витал аромат бумаги, воска и очень крепкого кофе. За столом, как обычно, сидела Фиона Маклеод — начальница, враг его ворчливости и тайная любовь всех списков сотрудников.

Она подняла взгляд, как только Макс вошёл. Карие глаза, как и всегда, смотрели сквозь него с ледяным спокойствием.

«Вы, как обычно, последний», — язвительно заметила она, обводя взглядом его промокший шарф.

«Я как обычно — единственный, кто утром работает», — не остался в долгу Макс, бросая пальто на вешалку. «Видели, что книги на рынке делают? Я думал, это ваша инициатива по борьбе с монотонностью».

«Если бы я могла заставить книги спорить, я бы давно поссорила учебники по этикету с романами о практической магии», — холодно отрезала Фиона. «Но у нас проблема. Каталоги Библиотеки теряют рукописи. Полки сдвигаются сами. Залы меняют форму. Сегодня с утра один стажёр исчез — Льюис… Ты его знаешь, тот самый, что чуть не устроил второе Сопряжение Сфер».

«Помню-помню. Бедовый парнишка…»

«Последний раз его видели у дверей “Коридора Забытого Знания”. Он просто не вышел».

Макс нахмурился.

«А карты Библиотеки?»

«Не работают», — коротко бросила Фиона. «Каталоги спорят между собой, рукописи выпрыгивают в другие отделы, а некоторые книги вообще начали цитировать то, чего в них никогда не было».

Макс задумался.

«Путеводитель сегодня выдал цитату из “Гобелена времён”, хотя у меня его даже в коллекции нет…»

Фиона не сдержала вздоха.

«Вы хоть раз пытались соблюдать порядок в своих книгах?»

«Мои книги — свободные существа. Они сами выбирают полки, как и положено приличным волшебным объектам».

«Вот поэтому у нас и происходят такие вещи», — сдержанно подытожила Фиона.

В этот момент к ним влетела Мэйв — в весёлых резиновых сапогах, с хвостом светлых волос и сияющими зелёными глазами.

«Извините, что опоздала!» — воскликнула она. «Меня пыталась остановить библиотечная кошка, она сказала, что на третьем этаже открылся коридор, которого раньше не было! Я подумала — надо сначала к вам, а потом уже разбираться с магическими котами».

Фиона строго посмотрела на девушку.

«Мэйв, в следующий раз кошка важнее. В нашей Библиотеке коты — лучшие информаторы».

Макс усмехнулся, не сдержавшись.

«Они просто шантажируют её завтраками, не более. Пойдём, покажешь мне этот коридор — возможно, там я оставил свою вчерашнюю осторожность».

Мэйв засияла ещё ярче.

«С удовольствием!»

Фиона, закатив глаза, всё же кивнула.

«Вы оба. Я пойду с вами, проконтролирую вашу работу. А то не собираюсь вызывать ещё один экстренный совет кланов только потому, что вы решили поспорить о правильной расстановке книг».

Макс фыркнул, но под её взглядом всё-таки подобрался.

Библиотека Коллегии встретила их мягким светом свечей, запахом старины, лёгкой прохладой и шёпотом страниц. Казалось, что весь дождливый Эдинбург собрался здесь, чтобы укрыться между полок и затеряться в бесконечных лабиринтах рукописей.

Книги действительно не слушались библиотекарей: одна стащила с полки закладку и пыталась использовать её как весло, чтобы “уплыть” к отделу готических хроник; в другом углу спорили два тома о погоде, а на столе каталог вздыхал так, будто только что потерял свою первую любовь.

Мэйв, не скрывая восторга, шепнула Максу:

«Здесь чудесно… Я бы жила тут всегда, если бы не исчезающие стажёры».

«Вот и не зарекайся», — пробормотал Макс. «Библиотека — существо своенравное. Иногда она уводит тех, кто слишком влюблён в чтение».

Фиона появилась за их спинами, грациозно, как только она умела.

«Тихо!» — сказала она. «Каждая книга слушает. Если будете спорить — вас может унести не туда, куда хотите».

Мэйв согласно кивнула, а Макс сдержал очередную колкость. Они прошли через зал старых манускриптов и оказались у дверей с витой латунной ручкой, на которой было выгравировано: «Коридор Забытого Знания».

«Вот здесь его и видели в последний раз», — шёпотом сказала Фиона.

Макс приложил ладонь к двери, чувствуя, как по пальцам пробежал лёгкий холодок магии.

«Готовы?» — спросил он.

Мэйв кивнула, сжала в руке блокнот.

«Я всегда готова», — тихо сказала она. «А если что, у меня есть запасная закладка с ритуалом возвращения домой».

Фиона вздохнула, но на её лице впервые за утро мелькнула улыбка.

«Ну, если закладка — значит всё под контролем», — сказала она с иронией.

Они шагнули в темноту коридора, туда, где книги начинали шептаться, где пространство искрилось предчувствием, а каждый поворот мог стать началом новой истории.

И в этот миг Эдинбург за окнами вздохнул, дождь затих, а в самой Библиотеке началось то, что ещё недавно казалось невозможным — поиски сердца её тайн.

Глава 4.2 Лабиринты живых книг

Внутри Библиотеки было тихо, как бывает только в самых древних храмах — или в самых загадочных снах. Дверь за героями захлопнулась почти бесшумно, словно библиотека вздохнула, впуская их в собственное сердце.

Макс первым ощутил странное давление воздуха — словно потолки внезапно приопустились, а стены, наоборот, разошлись, уступая место чему-то невидимому.

Он поправил шарф, мрачно посмотрел на затейливую паутину света, что ложилась от свечей на паркет, и пробормотал:

«Не хватает только органа и таинственного библиотекаря в плаще».

Фиона, не скрывая лёгкой иронии, ответила:

«Обычно в библиотеке хватает одного Фергюсона для создания нужного уровня мистики».

«Да, я тут только для того, чтобы светильники сами по себе не разгуливали», — проворчал Макс, но не мог не отметить: даже ему становилось не по себе.

Мэйв уже забыла про осторожность и с изумлением оглядывалась вокруг, ловя взглядом дрожащие на полках книги. Одна из них — пухлый том с золотым тиснением — вдруг приподнялась, покачнулась и громко хлопнула крышкой.

«Вы слышали?» — прошептала Мэйв, но прежде чем кто-то успел ответить, книга звонко сказала:

«В каждой истории есть дверь, но не всякая дверь ведёт к своей истории».

Фиона вздохнула.

«Типичная библиотека Коллегии. Только здесь цитаты буквально бросают в тебя фолиантами».

«Держись подальше от раздела “Трактаты и угрозы”. Там книги обычно разговаривают исключительно на латыни», — буркнул Макс.

В этот момент сразу три книги выпали из полки, заворочались и отправились гулять вдоль коридора, шурша страницами, как рассерженные ежи. Фиона отошла чуть в сторону и строго приказала:

«Ни один том не должен остаться без присмотра. Особенно если он начинает цитировать себя самого».

Герои двинулись вдоль полок, стараясь не прикасаться ни к чему, что могло бы ожить. В воздухе витал мягкий свет, казалось, лампы горели даже в тех залах, где их никогда не было.

В одном из боковых проходов Мэйв вдруг увидела нечто странное: книга на подставке дрожала, будто от ветра. Она осторожно наклонилась, чтобы прочитать заголовок, но страницы сами собой перевернулись, показывая картинку — улочка старого Эдинбурга, залитая дождём, над которой в воздухе плыли призрачные зонтики.

Макс, заметив это, остановился рядом.

«Не советую долго смотреть. Такие иллюстрации легко затягивают в себя, особенно если ты любишь прогулки под дождём».

«А вдруг это портал?» — с надеждой спросила Мэйв.

«Это ловушка. Порталы обычно скромнее».

Фиона, тем временем, пыталась найти логический маршрут по залу. Она шла вдоль полок, отсчитывая шаги и шепча себе под нос заклинания памяти. Иногда она останавливалась, отмечала особые корешки.

«Эти книги меняют порядок. Вот здесь был “Справочник по заклятиям тумана”, теперь его нет, зато на полке появилась “История пропавших мостов”. Интересно, случайно ли это совпадение?»

Макс пожал плечами.

«В этом здании ничего не бывает случайно. Даже случайности обычно тщательно спланированы».

Чем дальше они шли, тем страннее становился сам путь.

Пол вдруг будто вздохнул, паркет под ногами заиграл тёплыми золотистыми пятнами, а потолок отразил мутный свет лондонского фонаря — только свет лился не вниз, а вверх, словно на потолке поселился другой город.

Фиона резко остановилась.

«Подождите, вы это чувствуете? Здесь воздух как будто плотнее…»

Макс кивнул.

«Так бывает перед бурей. Или когда на вечеринке появляются двоюродные тёти».

Мэйв с интересом разглядывала ближайшую лестницу, которая то удлинялась, то исчезала в густой тени между залами.

«Я бы хотела исследовать это место», — мечтательно сказала она, «если бы не было риска остаться в нем навсегда».

«Эти лестницы — они двигаются», — заметила Фиона.

«В прошлом году библиотека изменила пять маршрутов просто потому, что кто-топоставил новые часы в читальном зале», — вспомнил Макс. — «С тех пор ни одна лестница не ведёт только вверх или вниз. Главное — не задаваться вопросом, сколько тут вообще этажей».

Мэйв уже сделала шаг вперёд, когда с потолка спустился золотой светильник и, казалось, шепнул:

«Выбирай путь по сердцу, а не по логике».

Макс ухмыльнулся.

«Наверное, это было обращение к тебе, Фиона. Что скажешь?»

Фиона раздражённо поправила очки.

«Во взрослом мире нет места сентиментальности. Только аналитика и расчёт».

«И поэтому твои книги всё время ругаются между собой», — заметил Макс с притворной серьёзностью.

Мэйв прыснула со смеху, но тут же прикрыла рот.

Коридор за поворотом был совсем не тем, чем казался раньше. Здесь полки вились зигзагами, между ними дрожали тени — кто-то или что-то, возможно, наблюдало за гостями.

На полу появилась серебряная дорожка. Макс не удержался и наклонился ближе.

«Книжная змея? Или просто след улитки, читающей детективы?»

Мэйв потрогала след пальцем, и он запульсировал светом.

«Это подсказка. Или приглашение. Или предупреждение», — вздохнула Фиона.

Они двинулись по серебряной линии и вскоре оказались в круглом зале, где со всех сторон стояли кресла для чтения. Одно было пустым — на нем лежала раскрытая книга, страницы которой медленно заполнялись текстом.

Макс прочитал первую строчку:

«В тот день он вошёл слишком далеко…»

«Похоже, это рассказ о нашем стажёре», — пробормотал он.

Фиона внимательно осмотрела кресло, — «Здесь ещё тепло. Значит, он где-то поблизости».

«Или внутри книги», — задумчиво сказала Мэйв.

В этот момент кресло чуть дрогнуло, и в воздухе появилось слабое, но отчётливое:

«Помогите…»

Мэйв вскочила:

«Он зовёт!»

Вдруг книги вокруг стали перелистывать свои страницы, вырывать фразы и ронять их на пол.

«Фрагменты его истории, — догадался Макс. — Надо собрать их, чтобы сложить путь обратно».

Фиона тут же взяла на себя командование:

«Мэйв, ищи фрагменты на полу, я проверю каталоги, Макс — проследи за иллюзиями. Нам не хватало только призрачных гостей, чтобы всё стало совсем весело».

Макс иронично поклонился:

«Всегда рад добавить драматизма в ваш идеальный сценарий, начальница».

Собирать фрагменты оказалось не так просто, как казалось: строки текли по полу, некоторые исчезали, стоило к ним прикоснуться, другие, наоборот, появлялись из ниоткуда.

Мэйв нашла страницу с детским воспоминанием о первом дне в Коллегии.

Макс вытащил из-под кресла клочок, где значилось:

«Он боялся запутаться, но всё равно шёл вперёд».

Фиона выловила абзац из каталога:

«Не стоило устраивать тот эксперимент без разрешения наставника. Чуть было не устроил второе Сопряжение Сфер».

Каждый раз, когда кто-то из героев собирал очередной фрагмент, вокруг звучал тихий смех или шёпот, и стены зала начинали чуть колебаться, словно наблюдая за происходящим.

Вскоре все части были на месте. Макс сложил их вместе и положил на раскрытую книгу на кресле.

Текст вспыхнул, зашевелился, и из книги поднялся испуганный, но целый и невредимый Льюис — тот самый стажёр.

Он испуганно огляделся, потом уставился на Мэйв:

«Я… я думал, что стал персонажем… Меня всё время заставляли рассказывать свои страхи…»

Макс похлопал его по плечу:

«Это уже второй раз, когда мы находим тебя в центре масштабной магической аномалии. Никогда не встречал человека удачливее тебя. Хех… Постарайся больше не спорить с каталогом — особенно по четвергам».

Фиона строго посмотрела на стажёра, но в её глазах мелькнула тень облегчения.

«Сам выберешься? Нам ещё нужно разобраться с тем, что здесь происходит. И сделать это быстро — библиотека меняет залы быстрее, чем Макс успевает шутить».

Путь дальше оказался ещё сложнее. Лестницы закручивались, двери вели в неожиданные места, стены смыкались и расходились.

В одном из залов вдруг открылся иллюзорный портал — за ним показалась улица Эдинбурга столетней давности: повозки на мостовой, фонари-газовики, мужчины в цилиндрах и дамы с кружевными зонтиками.

Мэйв замерла:

«Смотрите, это же…»

Но портал мигнул, и вместо него появилась залитая лунным светом библиотека, где книги сами летали по воздуху, танцуя между полок.

«Это… невероятно», — выдохнула она.

«Не засиживайся, — заметил Макс, — эти порталы коварны. Их задача — заманить тебя остаться. Иногда навсегда».

Фиона нашла на стене маленькую табличку:

«Чтобы войти, вспомни, зачем пришёл».

Макс усмехнулся:

«Я пришёл, чтобы не опозориться перед начальством. Кажется, ещё не всё потеряно».

Фиона поправила волосы и сказала чуть тише:

«Я — чтобы помочь своим подчинённым».

Мэйв улыбнулась:

«А я — чтобы увидеть чудо. Кажется, мне удалось».

В этот момент стены чуть дрогнули, лестницы перестали двигаться, и в углу зала открылся выход — привычный и почти домашний, ведущий к исходной двери.

Когда они шагнули за порог, библиотека вздохнула, как старый друг, и снова стало тихо, лишь свечи мерцали в старых подсвечниках, а за окнами шёл туманный дождь.

Макс, стряхивая пыль с шарфа, посмотрел на Фиону:

«Помочь? Ты это так называешь?»

Фиона едва заметно улыбнулась:

«Да. Я что-то не вижу, чтобы у вас здесь было все схвачено».

Мэйв шла между ними, напевая что-то нараспев, и уже строила планы — что бы ещё прочесть в Библиотеке, когда всё снова станет по-настоящему живым.

И в эту минуту трое волшебников, казалось, были главными героями самой странной и прекрасной книги — книги, которую продолжал писать дождливый Эдинбург.

Глава 4.3 Тайны Библиотечной Тени

Порой кажется, что библиотеки живут только днём. Но Библиотека Коллегии Магов Эдинбурга всегда была местом, где ночь начиналась изнутри. Тени там рождались из книжных стеллажей, росли в углах читальных залов и, если приглядеться, жили своей жизнью. Этой ночью Библиотека была особенно жива — и особенно полна тайн.

Макс шагал первым, осторожно обходя книжные полки, словно те могли укусить за палец или щёлкнуть по носу, если неуважительно на них взглянуть. Мэйв, сияя энтузиазмом и волшебным фонариком, старалась заглядывать в каждый закуток. Фиона, будто строгая королева среди шепчущих книг, шла следом, время от времени что-то быстро записывая в свой тонкий блокнот.

Макс фыркнул, улавливая запах старого пергамента и дождя, просачивающийся даже сквозь магические барьеры.

«Фиона, если вдруг из-за очередной твоей системы каталогизации мы окажемся в подвале с заколдованным котлом, считайте, что я официально требую пересмотра всей этой бюрократической реформы».

Фиона не удостоила его ответом, но блокнот её зловеще защёлкнулся сам собой. Мэйв прыснула от смеха.

«Макс, я уверена, что эта Библиотека прячет в себе как минимум один портал в эпоху, где ты будешь вынужден носить фрак и говорить “мэм” при каждом обращении».

«Вам двоим нужно больше читать», — отозвалась Фиона. — «Желательно — уважаемые трактаты, а не “Сказки о дерзких подчинённых”».

Макс задумчиво почесал подбородок.

«Я бы с удовольствием, если бы трактаты не пытались спорить друг с другом на полках, а страницы не устраивали самосуд над лирикой».

Тут, словно подтверждая его слова, полка в дальнем углу дрогнула, и сверху на пол плавно сполз том «Магические дуэли: прошлое и настоящее». На мгновение всем показалось, что книга тяжело вздохнула.

Их маршрут становился всё более запутанным. Книги менялись местами, двери появлялись там, где ещё минуту назад была сплошная стена, а коридоры удлинялись или исчезали вовсе. Макс чувствовал — Библиотека не просто живёт, она испытывает их на прочность.

Мэйв, полная энергии, воскликнула:

«Кажется, за этой стеной лес! Я слышу, как кто-то перелистывает листья — в буквальном смысле!»

Они осторожно приоткрыли скрипучую дверь и оказались в зале, где стеллажи уходили вверх, между ними росли высокие серебристые берёзы, а сквозь листву пробивался мягкий лунный свет. Книги висели на ветках, словно крупные тяжёлые плоды.

«Добро пожаловать в Лесную Библиотеку», — пробормотал Макс, всматриваясь в причудливую картину. — «Кажется, теперь я понял, почему некоторые трактаты не возвращаются на место неделями».

Фиона остановилась, вслушиваясь в тишину.

«Здесь странно спокойно. Как будто лес охраняет этот зал от слишком настойчивых оживших книг».

Мэйв с благоговением коснулась корешка книги, на котором проступила надпись:

«Не всякий, кто заблудился, потерян».

В глубине лесного зала, там, где книги свисали особенно густо, и стволы деревьев казались сложенными из слоёв рукописей, мелькнула едва уловимая тень.

Макс напрягся.

«Вы это видели?»

Мэйв тут же зашептала:

«Там кто-то есть. Но… это не человек. И не книга».

Фиона медленно вытащила из кармана свой личный артефакт — хрустальный компас, переливающийся синим.

«Мой компас начинает вести себя странно», — заметила она. — «Стрелка вращается вокруг своей оси, будто рядом сильный источник магии».

Тень выплыла из-за дерева и остановилась прямо перед ними.

Она была соткана из слов и света — прозрачная, почти нереальная, но по-своему величественная. Внутри неё мерцали строки текста, переливались схемы, вились иллюстрации, а голос звучал сразу и в голове, и вокруг:

«Те, кто ищет ответы, находят только больше вопросов».

Макс замер.

«Это…»

Фиона тихо закончила за него:

«Библиотечная Тень. Легенда… а может быть — механизм защиты».

Тень скользнула ближе. От неё исходил слабый аромат лаванды и старого картона.

«Вы пришли за знаниями. Но знаете ли вы цену истории?»

Макс усмехнулся:

«Если эта цена — пересдача зачёта по заклинаниям, я готов платить».

Фиона бросила на него уничтожающий взгляд, но Тень, казалось, улыбнулась.

«Слишком многие считают, что Библиотека — только хранилище. Но она — ворота. Портал. Здесь встречаются не только книги и маги, но и эпохи, и мечты, и страхи. Сейчас кто-то пытается заставить меня проснуться. Я не уверена, что он понимает, что пробудит не только меня…»

Мэйв, затаив дыхание, спросила:

«Вы — это… сама Библиотека?»

«Я — её память. Её ритм. Её тень, хранящая забытое».

В этот момент стены дрогнули, пол ушёл вниз волной, и герои увидели, как сцены из старых магических книг оживают вокруг: мимо прошёл призрак мага в мантии с факелом, за ним — группа юных ведьм, смеющихся над шуткой, которой никто больше не помнил. На миг мелькнул силуэт женщины, читавшей в полумраке залов, а рядом — старик, бережно державший над головой раскрытый манускрипт.

Мэйв поразилась:

«Это же… все те, кто когда-то жил здесь, учился…»

Тень кивнула.

«Память Библиотеки глубже любого архива. Некоторые из тех, кто любил книги по-настоящему, остались в ней навсегда. Но сейчас кто-то нарушил границы. Магия не просто ожила — она стала голодной».

Макс взглянул на Фиону:

«Кто-то или что-то намеренно вмешивается. Неужели речь о маге извне?»

Тень покачалась, словно в сомнении:

«Я не могу назвать имя. Только силу. Она древнее меня. Она жаждет истории заключённых в книгах».

В этот момент артефакт Фионы вспыхнул тревожно. Зал наполнился резким холодком — стеллажи дрогнули, как от сквозняка, и иллюзии вдруг стали тревожнее.

Тень повела их дальше, мимо призрачных учеников, мимо залов, где книги, казалось, писали сами себя. В одной из комнат с потолка свисали не лампы, а целые облака из страниц — если прикоснуться, можно было на миг попасть в самый разгар какого-нибудь приключения.

Макс не удержался:

«Я никогда не думал, что окажусь внутри чужой рукописи… И, признаться, не уверен, что хотел бы встречаться там с ревизорами из Коллегии».

Фиона сухо заметила:

«Внутри рукописи вы хотя бы можете выбрать жанр».

«Не факт», — хмыкнул Макс. — «Вон там, кажется, кто-то застрял между поэмой и отчётом о расходах».

Мэйв вдруг остановилась, прислушиваясь к едва слышному голосу:

«Память… Память…»

Она увидела силуэт мальчика, отчаянно хватающего страницы, которые ускользают сквозь пальцы.

«Это… часть кого-то из пропавших», — догадалась она.

Тень кивнула:

«Иногда, чтобы спасти кого-то, нужно вернуть ему его собственную историю».

Фиона сжала в руке свой артефакт.

Дальше путь стал опаснее. Стены зазмеились, пол внезапно исчезал на секунду, заставляя героев прыгать через пропасть света. Макс шутил, что теперь они окончательно попали в инструкцию по магической акробатике, но в глазах у всех уже проступала усталость.

Наконец, впереди появился зал, где стояли лишь три стула и один пустой пьедестал. На пьедестале пульсировал клубок света — внутри него сверкали фрагменты книги, похожей на рассыпавшийся пазл.

Тень взмахнула рукой.

«Чтобы пройти дальше, нужна энергия сильного артефакта... Ваш как раз подойдёт».

Фиона дрогнула. В её ладони артефакт засветился ярко-голубым — её личный, с которым она не расставалась с первого года учёбы.

Макс посмотрел на неё с удивлением.

Фиона глубоко вдохнула:

«Если это поможет… пусть так».

Она вложила артефакт в клубок. Свет вокруг стал мягче, и из него вырвался абзац текста, который, словно мозаика, сложился в руках у Мэйв.

Макс тихо сказал:

«Это же была памятная для тебя вещь… Очень смело. Если бы я был поэтом, написал бы о тебе балладу».

Фиона закатила глаза, но, кажется, впервые за долгое время, не попыталась парировать.

«Не начинай, Фергюсон», — но голос звучал мягче обычного.

Мэйв рассмеялась:

«Я чувствую себя третьей лишней».

Свет взметнулся вверх, и призрачная фигура мальчика наполнилась цветом — это был ещё один из пропавших магов.

Он моргнул, огляделся, и, не раздумывая, бросился прочь.

Тень скользнула ближе, стала прозрачнее.

«Вы спасли часть истории. Но зло не ушло — оно лишь отступило. Я вижу: кто-то подменяет нити, вплетает новые страницы в старую ткань. Поторопитесь. У вас не так много времени».

Макс хмыкнул:

«Как обычно — ни одной передышки».

Фиона посмотрела на него:

«А тебе бы, может, ещё в кровать лечь?»

Макс подошёл ближе, легко дотронулся до её руки:

«С тобой — возможно. Иногда».

Мэйв, уже смущённая, старательно смотрела в сторону, но на губах её играла довольная улыбка.

Дальнейший путь был быстрее. Герои двигались между залами, где книги слагались в мосты, где лунный свет рисовал на полу карты других миров, а из потолка свисали гирлянды рукописей. Каждый зал становился чуть светлее, чуть менее опасным — словно сама Библиотека начинала им доверять.

На прощание Тень остановилась у последнего поворота.

«Запомните — библиотека хранит не только книги, но и вас. Пока вы помните свои истории, никакая магия не сможет сделать их чужими».

Макс кивнул:

«Надеюсь, что нам удастся это не забыть».

Фиона улыбнулась.

«Если что, я всегда напомню».

Мэйв, приободрённая, первым шагнула в новый коридор.

За их спинами Тень стала тоньше, почти растворилась в свете.

А впереди героев ждали новые залы, тайны и встречи — и ощущение, что самые главные главы этой истории ещё не написаны.

Глава 4.4 Сердце Бесконечной Библиотеки

Путь сквозь лабиринты Библиотеки был похож на странный сон, где шаг вперёд мог привести не в следующий зал, а во вчерашнюю память или давно забытую книгу. Каждый поворот дарил новые ощущения: то магический холод пробегал по спине, то воздух начинал пахнуть чернилами и пылью так густо, что хотелось чихнуть — но нельзя было, вдруг пробудишь что-нибудь совсем нежелательное.

В какой-то момент свет свечей стал гуще, и потолок, будто из тонкого стекла, отразил тревожные лица Макса, Фионы и Мэйв в дюжине разных ракурсов. Тени книг на полках то и дело меняли форму: здесь уже не действовали обычные законы архитектуры — только прихоти магии и книги.

Мэйв шла первой, хотя, казалось, каждый её шаг звучит громче, чем сотня перелистываемых страниц. Она остановилась и, озираясь, сказала:

«Кажется, дальше начинается что-то совсем другое. Слышите этот шум? Как будто… все сто голосов шепчут разом».

Макс не ответил, только сильнее сжал шарф, словно тот был талисманом. Фиона выглядела по-прежнему невозмутимой, хотя в уголках её губ затаилась тревога.

«Если здесь и есть сердце Библиотеки, то только оно может позволить себе такой беспорядок», — бросила она.

Макс усмехнулся:

«По сравнению с моим столом здесь царит стерильный порядок. Неужели вы так и не привыкли, что магия всегда несимметрична?»

Впереди расступился коридор, за которым открылся огромный зал. Пол казался живым — переплетение рукописей и светлых лучей. Стены переливались, словно состязаясь в цитатах: каждое мгновение на них возникали и исчезали образы рыцарей, ведьм, алхимиков и прочих жителей когда-либо написанных книг. Всё пространство дышало: то расширяясь, то сжимаясь в ожидании.

И в самом центре, среди пульсирующих рукописей, стоял человек — высокий, с прямой спиной, в плаще, выполненном из тяжелой восточной ткани. Лицо его скрывала белая маска с демоническим оскалом — «Они», у которой улыбка то вытягивалась в иронию, то превращалась в ледяное равнодушие.

В его руках была книга — толстая, старинная, почти дышащая сама собой: Первый Том.

Фиона тихо сказала:

«О Великий Мэрлин! У него в руках Первый Том — первая магическая книга! Теперь понятно, что здесь происходит».

Макс хмыкнул: «Первый Том — праотец всех магических книг — могущественный артефакт. Среди известных его магических воздействий — воплощение записанной на страницах реальности. Похоже, это его магия оживили книжные миры Библиотеки».

Макс шагнул вперёд, хотя его и не покидало чувство, что делает это больше по привычке, чем по смелости. Замысел незнакомца стал ясен как светлый день — Первый Том ещё мог отражать окружающую реальность на своих страницах. Оживление книг и поглощение их миров.

«Неужели ради кражи библиотеки нужно было устраивать столько суеты?»

Мэйв даже в такой момент не могла удержаться:

«По крайней мере, это похоже на хорошую завязку для книги».

Незнакомец поднял голову и повернулся к ним. Его голос прозвучал мягко, но настойчиво — казалось, что сразу несколько голосов говорят из разных углов зала:

«Добро пожаловать, маги Коллегии. Вас ждали. Не удивительно, что именно вы дошли до Сердца — место, где всё начинается и заканчивается».

Макс мгновенно почувствовал, как вокруг плотнеет воздух.

«Мы не за тем пришли, чтобы смотреть, как вы превращаете библиотеку в арену для магического цирка», — бросил он, ирония не скрывала тревоги.

«Цирк? Нет. Это скорее… финал старой пьесы. Библиотека была слишком долго заперта в своих рамках. Я лишь дал ей то, чего она жаждала: свободу историй. Каждый сюжет — теперь жив, каждый персонаж может вернуться на сцену. Первый Том требует не просто памяти, но и настоящего, полного мира».

Фиона, не отрывая взгляда от книги, холодно сказала:

«Вы не понимаете, чем играете. Переписать библиотеку — значит переписать саму магическую ткань города. Это не коллекция книг, а узел реальности».

Незнакомец наклонил голову, в маске вспыхнула усмешка:

«А вы бы предпочли, чтобы ваши знания сгнили на полках, забытые? Нет. Теперь они будут жить. Вечно».

Макс почувствовал, как внутри закипает злость.

«Вы не имеете права присваивать чужие истории!»

«У каждой истории есть право быть услышанной. Я лишь посредник», — ответил незнакомец.

«Думаете, вы первый, кто решил поиграть с древней магией?» — не выдержала Фиона.

«Я первый, кто сделал это правильно».

С этими словами он открыл Первый Том. Волна сияющего текста вырвалась наружу — словно ручьи света, каждая лента стремилась к отдельной книге, к отдельной истории, к памяти самого здания. В этот момент казалось, что пространство вокруг стало дышать вместе с Томом: порталы открывались в другие миры, коридоры скручивались в спирали, книги срывались с полок, проникая в новые сюжеты.

Мэйв в ужасе наблюдала, как рядом с ней сквозь стены прошёл призрак рыцаря из баллады и исчез в облаке строк. Фиона отшатнулась, уронив свой блокнот.

Макс бросился вперёд и попробовал использовать заклинание связывания — но пространство лишь на мгновение замерло, затем снова заструилось, игнорируя все его усилия.

Фиона собрала волю и начала читать формулу обратного круга — аркану, которой учили только на закрытых семинарах для лучших выпускников.

Мэйв, чувствуя, что иначе они проиграют, пустила в ход магию уюта — простое, тёплое заклинание возвращения, обычно помогающее найти дорогу домой даже самой рассеянной книге.

Но Первый Том был сильнее. Волны сияющих букв перетекали из одной книги в другую, связывали новые реальности, затягивали героев всё дальше от реальности Библиотеки.

В этот момент незнакомец шагнул к ним ближе и — с почти шутливым поклоном — произнёс:

«Вы опоздали. Сердце вашей библиотеки теперь у меня. Прощайте — но мы ещё встретимся».

С этими словами он захлопнул Первый Том, и зал озарился ослепительной вспышкой. На секунду всё исчезло — свет, звук, даже сами книги стали лишь эхом далёкой памяти.

Мэйв вскрикнула, Макс ощутил, как его сжала пустота, Фиона — как закололо сердце.

Когда вспышка рассеялась, зал Сердца был прежним — только чуть тише, чуть пустее. Книги, которые летали в воздухе, плавно вернулись на полки. Миры за порталами медленно растворялись в дымке. Лампы на стенах снова горели мягким жёлтым светом.

Макс первым нарушил молчание:

«Ну, по крайней мере, никто не превратился в туманный сон».

Фиона глухо рассмеялась:

«Я могла бы придумать для тебя и менее приятные варианты».

Мэйв обернулась к ним:

«Он… он действительно забрал Сердце?»

Фиона ответила медленно, будто сама себе:

«Он забрал не Сердце, но то, что было в нём самым главным — память, знания. Но главное — он унёс Первый Том. Теперь его невозможно отследить».

Макс вздохнул и посмотрел в потолок:

«Ну, начальница, твоя любимая библиотека снова стала твоей. Только теперь она немного… печальнее».

Фиона взглянула на него, и на мгновение в её глазах мелькнула не язвительность, а усталое тепло.

«Ты не ошибаешься. Но я бы предпочла, чтобы следующий раз ты попал под книжную бурю, а не под магический армагеддон».

Мэйв попыталась улыбнуться:

«Я уверена, что в следующий раз всё будет гораздо… тише. Или хотя бы — с чаем».

Макс приобнял Фиону за плечи, и, к удивлению обоих, она не отстранилась.

«Мы переживём это. И, кстати, чай — неплохая идея для всех».

Когда они покидали зал Сердца, туман за окнами, казалось, стал чуть светлее, а дождь зазвучал мягче. Библиотека утихла — в ней остались лишь обычные шёпоты страниц и мерцание свечей.

Макс шёл впереди, ворчливо напевая себе под нос, но теперь его сарказм казался менее острым, а глаза иногда задерживались на Фионе чуть дольше обычного.

Фиона шагала рядом, уже строя в уме планы по восстановлению Библиотеки.

Мэйв, чуть позади, тихо бормотала:

«Думаю, эту историю я всё-таки запишу. Или… пусть напишет сама Библиотека».

А за их спинами в каталоге кто-то невидимый аккуратно вставил новую карточку:

«Первый Том. Местонахождение: неизвестно. Связанные риски: максимальные».

И в воздухе осталась лёгкая тревога, напоминание о том, что даже самые уютные книги могут хранить опасные тайны — и что история продолжается.

Глава 4.5 После бури

Дождь в этот вечер был таким же, каким бывает в Эдинбурге почти всегда — тихий, решительный и немного задумчивый. Улицы напоминали листы книги, исписанные узором луж и отражений фонарей, а окна домов светились приветливо, словно кто-то давно ждал гостей.

Библиотека Коллегии, как и весь город, постепенно приходила в себя после недавних событий. Полки снова стояли на своих местах, книги больше не убегали друг от друга, каталоги не спорили вслух, а лестницы вели только туда, куда и положено лестницам. Магические лампы наполнили залы мягким золотым светом, который особенно любили пикси и усталые волшебники.

Макс шагал по коридорам, внимательно прислушиваясь: всё ли вернулось на круги своя? Он был не из тех, кто сразу верит в перемирие после шторма.

«Как там говорят в Коллегии, Фиона?» — бросил он через плечо. — «Буря закончилась, но чайник всё ещё на плите?»

Фиона, как всегда, выглядела сдержанно собранной, хотя сегодня в ней было что-то новое: усталое довольство человеком, который проверил все заклинания и наконец-то решился на второй кусочек пирога.

«В нашей Коллегии говорят: “Никогда не возвращай книгу в тот же зал дважды, если не уверен, что это действительно тот же зал”», — ответила она. — «Но я предпочла бы действительно просто чайник и плед».

Мэйв шла между ними, вертя в руках блокнот с новыми заметками и иногда поглядывая на полки, будто надеясь, что хоть одна книга снова вдруг заведёт разговор о погоде.

Они обошли старую Читальню, где ещё недавно воздух звенел от магии, и заглянули в зал рукописей: книги, потерявшие свои обложки, уже были вновь аккуратно переплетены, а каталог с гордостью держал на себе записку: «Нарушений не выявлено».

«Вот что значит магия послешоковых понедельников», — усмехнулся Макс. — «Библиотека залечивает раны лучше, чем половина медиков Коллегии».

Фиона кивнула:

«Иногда я думаю, что она живёт по своим правилам. И, наверное, правильно делает».

Мэйв подняла голову, взглянула на мягко мерцающий свет:

«Как думаете, а Библиотека что-нибудь помнит из того, что было? Или всё забывает, когда возвращается к порядку?»

Макс пожал плечами:

«Она помнит больше, чем мы можем вообразить. Просто не всегда считает нужным напоминать».

Фиона чуть заметно улыбнулась:

«Иногда забывать — лучший способ начать что-то заново».

Весь день пропавшие маги и стажёры возвращались в читальные залы. Некоторые выглядели так, будто побывали в самой странной главе сказки, другие — словно вернулись после долгой прогулки под дождём. У всех были странные, иногда забавные воспоминания: кто-то видел книги, растущие на деревьях, кто-то учился летать на заколдованных стульях, кто-то спорил с библиотечным котом о правилах архивации.

Макс наблюдал, как миссис Моррисон строго, но заботливо раздаёт всем чай и печенье.

«Наши вернулись», — заметила она, мельком глянув на Макса. — «Но библиотека будто похудела на пару этажей и пару тайн».

Макс пожал плечами:

«Значит, найдём новые. Или они сами нас найдут, как обычно».

Когда вечер окончательно опустился на город, и дождь забарабанил в окна особенно размеренно, трое героев устроились в маленьком читальном зале, где всегда пахло лавандой и старым деревом. Мэйв поставила на стол свечу — простую, но с легким ароматом глинтвейна, и сразу стало теплее.

Фиона сидела в кресле, закинув ногу на ногу, листала каталог и делала пометки.

Макс вытянулся на соседнем стуле, положив ноги на подоконник — на радость или к ужасу для всего преподавательского состава.

«Ну, начальница, каковы итоги дня?»

Фиона прищурилась, не поднимая глаз:

«Итоги? Кто-то украл самый опасный артефакт в истории Коллегии, мы чуть не потеряли библиотеку. Но да, я согласна — главное, что у нас снова работает система подачи чая».

Макс усмехнулся:

«Главное, что ты не потеряла чувство юмора. Оно иногда спасает даже чаще магии».

Мэйв не выдержала:

«Я думала, что вы начнёте спорить только завтра, но, похоже, вы оба не можете иначе».

Фиона на секунду оторвалась от каталога, поймала взгляд Макса — в этот момент между ними промелькнула тихая искра.

Макс, чуть смущённый, вдруг спросил:

«Ты правда не жалеешь о своём артефакте?»

Фиона взглянула на него внимательнее, в глазах было что-то неожиданно мягкое.

«Я бы пожалела, если бы не сделала этого».

Макс впервые за вечер не знал, что ответить, поэтому только накрыл её ладонь своей.

«Ты бывала и более язвительной», — пробормотал он.

«Ты бывал и менее благородным», — ответила Фиона, и оба рассмеялись.

Мэйв прыснула:

«Может, уже уединитесь? Меж только вами лёд топить».

Фиона строго посмотрела на неё, но, кажется, не смогла придумать достойную колкость.

Тёплый свет свечи скользил по страницам. Мэйв вдруг заметила нечто странное. На одной из высоких полок, чуть в стороне, стояла тонкая книга в серебряном переплёте — совсем новая, будто только что появившаяся из воздуха.

Она подошла, сняла её и аккуратно открыла первую страницу. Там было всего две строки:

«Истории, которые только предстоит рассказать. Автор — …»

Имя автора отсутствовало, страница оставалась чистой.

Мэйв с удивлением показала книгу друзьям:

«Смотрите! Она… пустая».

Макс взял книгу, внимательно посмотрел:

«По-моему, это намёк. Понять бы на что».

На стене, чуть в тени от свечи, появился еле заметный синий огонёк.

Каталог скользнул по картотеке, и в алфавитном порядке встала новая карточка:

«Первый Том. Местонахождение: неизвестно. Связанные риски: максимальные».

Макс заметил её и с показным равнодушием сказал:

«Ну вот, теперь у нас официально есть повод для новых приключений. Или хотя бы для пары бессонных ночей».

Фиона фыркнула:

«С тебя отчёт. И, пожалуйста, постарайся не записывать туда лишних эпитетов».

Макс застонал: «Зачем тебе отчёт? Ты же была с нами и все видела! Напиши сама, я знаю, ты любишь этим заниматься!»

Мэйв сложила руки на книге и мечтательно улыбнулась:

«Знаете, иногда я думаю, что все эти истории сами выбирают, кто их расскажет».

Макс кивнул:

«Так и есть. Главное — не отказаться, когда приходит твоя очередь».

Дождь за окном не унимался, но внутри было тихо, тепло и удивительно спокойно. Где-то в глубине Библиотеки страницы ещё перелистывались сами собой, но никто не торопился нарушать этот уютный вечер.

В этот момент никто из них не знал, что завтра снова появится новая аномалия, а Библиотека обязательно подбросит новую загадку. Но сейчас это было неважно. Важно было только то, что есть место, где можно быть собой, посмеяться над начальницей, придумать новую главу и выпить чаю с друзьями.

Фиона подняла чашку:

«За новые истории».

Макс ответил ей взглядом — немного ироничным, немного благодарным.

Мэйв уселась с ногами в кресло, раскрыла пустую книгу и впервые за вечер написала:

«Сегодня всё только начинается».

И Библиотека согласилась с этим — где-то далеко, в самом сердце, тихо и терпеливо.

Глава 5.1 Остров из тумана

Эдинбургский дождь обладает особым талантом — он умеет стучать в окна с такой настойчивостью, будто у него есть срочное сообщение, которое непременно нужно передать спящим жителям. Но в это утро дождь был не единственным, кто пытался разбудить Макса Фергюсона.

«Кар! Кар! КАР!»

Макс приоткрыл один глаз и уставился на потолок своей спальни, где сырое пятно в форме Австралии медленно, но верно превращалось в нечто, напоминающее разъярённого осьминога.

«КАР! КАР! КАР!»

«Проклятая птица», — пробормотал он, натягивая одеяло на голову. Но ворон — а это был определённо магический ворон Коллегии, судя по ритмичности и официальности его карканья — не собирался сдаваться. Более того, к стуку добавилось методичное постукивание клювом по стеклу.

Макс со стоном сел в постели и посмотрел на часы. Половина шестого утра. В его договоре с Коллегией определённо не было пункта о том, что магические аномалии имеют право будить его до рассвета.

«Я тебя слышу, можешь прекратить превращать моё окно в ударную установку», — буркнул он, поднимаясь и накидывая халат поверх пижамы.

Ворон за окном важно каркнул ещё раз и, кажется, даже постучал клювом более официально, если такое вообще возможно. Макс открыл окно, впустив в комнату холодный влажный воздух и струи дождя.

«Экстренный вызов от начальницы отдела магических аномалий Фионы Маклеод», — торжественно произнёс ворон голосом, который звучал так, будто птица проглотила целый свод правил Коллегии. «Ваше присутствие требуется немедленно».

«А слово "пожалуйста" из словарного запаса Коллегии окончательно исключили?» — проворчал Макс, но ворон уже расправил крылья и растворился в сером предрассветном небе.

Макс закрыл окно, оставив на подоконнике лужицу, и побрёл в ванную. В зеркале на него смотрел человек, который явно не выспался, не побрился и определённо не был готов к очередной магической катастрофе. Впрочем, когда он вообще был к ним готов?

Через двадцать минут, облачённый в своё неизменное старое пальто и шарф (июль в Эдинбурге — это всё ещё повод для шарфа), Макс вышел на улицу. Дождь немного утих, превратившись из ночного ливня в привычную морось, которая, казалось, была вписана в саму ДНК города.

Но что-то было не так. Макс остановился посреди пустынной улицы, пытаясь понять, что именно его беспокоит. И тут он заметил — все магические существа, которые обычно прятались в тенях и переулках, вели себя странно. Пикси на фонарном столбе замерла, повернув голову в сторону реки. Призрачная кошка миссис Макдугалл сидела на крыше и смотрела в том же направлении. Даже вечно спешащий куда-то домовой из соседнего дома застыл у водосточной трубы, уставившись на восток.

«Что, чёрт возьми, происходит?» — пробормотал Макс, ускоряя шаг.

Чем ближе он подходил к зданию Коллегии, тем больше магических существ замечал — и все они смотрели в сторону реки Уотер-оф-Лит, словно загипнотизированные.

Офис Коллегии Магов встретил его непривычной суетой. Обычно в это время здесь царила сонная тишина, нарушаемая только скрипом старых половиц и бормотанием дежурного портрета на стене. Но сегодня коридоры были полны спешащих магов, а воздух потрескивал от напряжения невысказанных заклинаний.

«Макс! Наконец-то!» — Мэйв Кэмпбелл выскочила из-за угла с такой скоростью, что чуть не сбила его с ног. Её светло-русые волосы были растрёпаны больше обычного, а в глазах горел тот особый огонёк, который появлялся у неё всякий раз, когда происходило что-то по-настоящему интересное. «Ты не поверишь, что случилось!»

«Судя по тому, что меня подняли в половине шестого утра, поверю во что угодно», — буркнул Макс, стряхивая капли дождя с пальто. «Что на этот раз? Очередной портал в мир танцующих грибов? Или кто-то опять случайно оживил статую Вальтера Скотта?»

«Хуже! То есть лучше! То есть... сам увидишь!» — Мэйв схватила его за рукав и потащила по коридору к конференц-залу.

Конференц-зал обычно использовался для самых скучных собраний, на которых обсуждались квоты на использование магической энергии и правильное заполнение отчётов об аномалиях. Но сегодня атмосфера здесь больше напоминала военный штаб перед важной операцией.

За длинным дубовым столом восседала Фиона Маклеод — начальница отдела магических аномалий и, по совместительству, одна из самых язвительных особ во всей Шотландии. Её рыжие волосы были собраны в идеальный пучок, а выражение лица говорило о том, что она не спала всю ночь и готова испепелить взглядом любого, кто осмелится пошутить.

Рядом с ней сидели остальные члены экстренного совета: Арлин Фрейзер с растрёпанными серебристыми волосами и очками на кончике носа, Дугалд Стюарт, нервно теребящий свою бородку, и миссис Моррисон — библиотекарь Коллегии, которая выглядела так, будто её лично оскорбило то, что магическая аномалия посмела появиться без предварительной записи в каталоге.

«Фергюсон, как мило, что вы соизволили присоединиться к нам», — ледяным тоном произнесла Фиона, хотя Макс прекрасно знал, что опоздать он никак не мог — ворон прилетел всего полчаса назад.

«Всегда к вашим услугам», — с преувеличенной учтивостью ответил Макс, усаживаясь на свободный стул. «Особенно в такую прекрасную дождливую ночь. Итак, что у нас на этот раз? Судя по лицам, что-то эпохальное».

Фиона поджала губы — верный признак того, что она сдерживается от особенно язвительного комментария.

«Арлин, расскажите Фергюсону о ситуации», — коротко бросила она.

Арлин Фрейзер поправила очки и откашлялась. В её голосе звучало то особое волнение учёного, который столкнулся с чем-то действительно необычным.

«Сегодня в три часа двадцать семь минут ночи наши сенсоры зафиксировали мощнейший выброс магической энергии в районе реки Уотер-оф-Лит», — начала она, разворачивая перед собой карту города, испещрённую светящимися метками. «Сначала мы подумали, что это очередной сбой после вчерашнего ливня — вы же знаете, как вода проводит магию. Но затем...»

Она сделала драматическую паузу, от которой Макс едва удержался, чтобы не закатить глаза.

«Затем в реке появился остров», — закончила Арлин.

Макс моргнул.

«Простите, что?»

«Остров», — повторила Арлин с тем терпением, которое обычно приберегают для особенно непонятливых студентов. «Настоящий остров. С деревьями, камнями и... чрезвычайно мощной защитной магией».

«Острова не появляются просто так», — возразил Макс. «Это не грибы после дождя».

«О, правда?» — Фиона приподняла одну идеально выщипанную бровь. «Спасибо, что просветили нас, Фергюсон. А мы-то думали, что острова — это совершенно обычное явление для городских рек».

Дугалд Стюарт, который до этого момента молчал, наклонился вперёд и развернул свои записи.

«Макс, посмотри на эти показания», — сказал он, подвигая к нему исписанные формулами листы. «Уровень защитной магии вокруг острова превышает всё, что мы когда-либо фиксировали. Это не просто барьер — это целый комплекс переплетённых заклинаний, причём часть из них использует руны, которые применялись только основателями Коллегии».

«Основателями?» — Макс нахмурился. «Но это же было почти восемьсот лет назад».

«Именно», — кивнула миссис Моррисон, и в её голосе звучала обида всех библиотекарей мира на несанкционированное появление информации. «И что самое возмутительное — в наших архивах нет ни единого упоминания об этом острове. Я проверила все каталоги, все записи, даже личные дневники основателей. Ничего!»

Мэйв, которая до этого момента необычно молчала, вдруг подалась вперёд.

«А что если остров специально был скрыт?» — предположила она. «Может, это что-то вроде... ну, знаете, как в сказках — остров, который появляется только раз в сто лет или когда случается что-то особенное?»

Фиона бросила на неё снисходительный взгляд.

«Мисс Кэмпбелл, мы занимаемся магией, а не сказками. Хотя, учитывая общий уровень абсурдности происходящего, ваше предположение не самое худшее из возможных».

«Кто-нибудь пытался приблизиться к острову?» — спросил Макс.

«Разумеется», — фыркнула Фиона. «Мы послали двух магов на разведку. Они вернулись через час, совершенно дезориентированные. По их словам, чем ближе они подплывали к острову, тем сильнее становилось желание развернуться и уплыть обратно. А когда они попытались преодолеть это желание силой воли, их лодка начала ходить кругами».

«Отводящие чары», — пробормотал Макс. «Но очень изощрённые».

«Не просто отводящие», — поправил его Дугалд. «Это целый комплекс защиты. К счастью, обычные люди вообще не видят остров. Для них река выглядит как всегда».

«Что объясняет отсутствие паники и репортёров», — заметил Макс. «Ладно, предположим, у нас есть магический остров с защитой уровня основателей Коллегии, который материализовался посреди ночи после сильного ливня. Что вы от меня хотите?»

Фиона откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.

«Очевидно же, Фергюсон. Вы и мисс Кэмпбелл отправитесь на остров и выясните, что это такое, откуда взялось и представляет ли угрозу».

«Почему я не удивлён», — пробормотал Макс. «И как именно мы должны преодолеть защиту, которая отпугнула ваших магов?»

Арлин улыбнулась — впервые за всё утро.

«О, мы кое-что подготовили», — сказала она, доставая из сумки два медальона на цепочках. «Это амулеты прохода. Очень старая магия, но мы адаптировали её под текущую ситуацию. Теоретически, они должны позволить вам пройти сквозь первый уровень защиты».

«Теоретически?» — переспросил Макс.

«Ну, мы не можем проверить их заранее, не так ли?» — пожала плечами Арлин. «Но расчёты выглядят вполне надёжно».

«Восхитительно. А что насчёт "практически утонуть в реке, когда теоретические расчёты окажутся неверными"?»

«Не будьте таким пессимистом, Фергюсон», — отрезала Фиона. «Кроме того, мы подготовили лодку с рунами устойчивости. И мисс Кэмпбелл будет с вами — её интуиция в отношении древней магии может оказаться полезной».

Мэйв просияла от такой похвалы, что в устах Фионы звучало почти как комплимент.

«Когда выдвигаемся?» — спросила она с энтузиазмом.

«Как только будете готовы», — ответила Фиона. «Но поторопитесь. Чем дольше остров находится в реке, тем больше вероятность, что его заметит кто-то... нежелательный».

Макс поднялся, взял протянутый Арлин амулет и повесил на шею. Медальон был тёплым на ощупь и слабо вибрировал — верный признак активной магии.

«Ну что ж, мисс Кэмпбелл», — сказал он, поворачиваясь к Мэйв. «Похоже, нас ждёт утренняя прогулка по реке. Надеюсь, вы умеете плавать».

«Умею!» — бодро ответила Мэйв, вскакивая со стула. «И грести тоже умею. И даже немного управлять лодкой в магических водоворотах — помните тот случай с озером?»

«Как я мог забыть», — пробормотал Макс. «Вы тогда чуть не отправили нас в мир русалок».

«Зато было весело!» — Мэйв уже направлялась к выходу, на ходу надевая свой амулет.

«У этой девушки очень странное представление о веселье», — заметил Макс, но никто не обратил на его ворчание внимания.

Через полчаса они стояли на берегу реки, глядя на туманную дымку впереди. Дождь почти прекратился, оставив после себя только мелкую морось и запах мокрой земли. Лодка покачивалась у причала — обычная на вид, если не считать рун, вырезанных по бортам и слабо светящихся в предрассветных сумерках.

«Видишь что-нибудь?» — спросил Макс, щурясь в туман.

Мэйв покачала головой.

«Только туман. Но чувствую... что-то есть там. Как будто воздух гуще становится».

Макс кивнул. Он тоже чувствовал — магия здесь была настолько плотной, что, казалось, можно было зачерпнуть её ладонями.

«Что ж», — сказал он, спускаясь в лодку. «Давай выясним, что за сюрприз приготовили нам основатели Коллегии».

Мэйв прыгнула следом, заставив лодку опасно качнуться.

«Осторожнее!» — проворчал Макс. «Я не собираюсь начинать день с купания в Уотер-оф-Лит».

«Не ворчи», — весело ответила Мэйв, берясь за вёсла. «Это же приключение!»

«Я предпочитаю приключения, которые начинаются после завтрака», — пробормотал Макс, но взялся за второе весло.

Они оттолкнулись от берега и поплыли в туман. С каждым взмахом вёсел мир вокруг становился всё более призрачным. Берег исчез в серой дымке, звуки города стихли, остался только плеск воды и их собственное дыхание.

Глава 5.2 Убежище забытых тайн

Лодка плыла медленно, как будто собственная магия реки подталкивала её вперёд то мягко, то с ленцой, отражая привычную неторопливость шотландского утра. Макс Фергюсон, кутаясь в шарф, поймал себя на мысли: ещё ни одна рабочая командировка не начиналась с такой степени сомнения. Холод влагой забирался за воротник,туман становился всё плотнее, а попытка различить берег напротив скорее походила на гадание по молоку в чае — серое, растворяющее очертания.

— "Если мы пропадём, напиши Фионе, что я требую компенсацию за испорченные ботинки," — проворчал Макс вполголоса, проверяя ещё раз амулет на шее.

Мэйв рассмеялась — звонко, хотя и старалась быть тише, пока река под ними меняла свой облик. Вода не была больше мутно-зелёной, как обычно летом в Эдинбурге, а стала серебристой, будто впитала в себя ночное небо вместе со всеми непрошедшими дождями, лунными дорожками и далёкими звёздами, обычно скрытыми от городских глаз.

— "Ты видел? Она не отражает город — только... словно далёкие огоньки," — шёпотом произнесла Мэйв, не отрывая взгляда от поверхности реки.

— "Это чтобы мы расслабились, погрузились в раздумья о вечном, и пропустили момент, когда попадаем в кукан к духам," — язвительно буркнул Макс, впрочем, ловко подхватывая ритм магии веслами.

Туман вокруг становился плотнее. Сначала казалось, что он просто скрывает берега, но вскоре сгустился до ощущения плотной скатерти, накрывающей всё: лодку, воду, даже сами мысли. Макса посетила странная мысль: всё вокруг настолько затуманено, что, возможно, ничего и нет, кроме лодки, Мэйв и этой серебристо-звёздной воды.

И тут туман дрогнул. Не ветер, не движение, не голос — сама его структура словно потянулась вперёд, натянулась, потом отхлынула назад, будто оценила гостей и пропустила.

— "У меня сейчас очень тревожный диалог с туманом," — заметила Мэйв.

— "И кто побеждает?" — вяло отозвался Макс.

— "Пока ничья. Он не смеётся над моими шутками, но и не пытается нас проглотить."

Макс бросил взгляд на Мэйв — в её глазах сверкало настоящее волнение. Он не то чтобы завидовал, скорее удивлялся: даже по дороге в самое сердце магической аномалии она умудрялась находить юмор и искреннюю радость. Лодка между тем коснулась чего-то твёрдого. Макс сбросил весла, сложил руки на коленях.

— "Добро пожаловать, Мэйв, на остров, который — дай бог — не существует в моём списке страхов."

Берег выглядел так, будто о нём знали только самые застенчивые призраки. Песок мокрый, тяжёлый, а за ним сразу начинался густой, молчаливый лес. Деревья росли высоко, будто на спор с небом, стволы их были покрыты светящимися, едва заметными рунами. Не привычное жёлтое свечение уличных фонарей, а нечто иное: свет был лунный, серебристо-голубой; руны текли по поверхности коры, исчезая и появляясь вновь, как дыхание.

Макс не удержался от комментария:

— "Когда в следующий раз библиотекарь скажет, что новый архив безопасности — 'самый надёжный', я приведу её сюда."

Мэйв стояла, не шевелясь, кажется, даже не дышала. На её лице постепенно сменялись недоверие, восхищение и лёгкая, живая тревога.

— "Смотри, Макс… Здесь даже запах другой. Природы. Старой. Свежей. Город — как будто в тени, а тут только тишина."

Они двинулись вперёд. Шаги звучали по-мягкому, будто земля пропитывалась сыростью изнутри. Пару раз Макс оглядывался через плечо: река исчезла за стеной тумана. Были здесь только они, лес, руны и затаённое ощущение, что за каждым движением следят. И не с целью что-то украсть — скорее, чтобы понять, кто пришёл.

Подозрительно звяканье чего-то стеклянного заставило их остановиться — впереди трепетно мерцал свет, словно отражённый от зеркала.

Из глубины леса медленно вышли два существа — олени с ветвистыми рогами, но не обычные: их тела были как бы из серебра и света, а вокруг копыт мягко играли искорки. Один чуть наклонил голову и сделал шаг ближе.

Макс тихо прошептал:

— "Впервые вижу кого-то вежливого среди магических стражей. Обычно нас гонят с вещами."

Олень наклонился и лёгким движением костяных рогов провёл по траве, словно отпечатал на ней новую руну. В этот момент их обоих окружил мягкий, почти неощутимый круг света.

— "Не бойся," — вдруг раздался чей-то голос, будто с двух сторон сразу. — "Мы — стражи драгоценнейшей тишины этого места."

Макс поднял бровь:

— "Если вы предлагаете заключить с нами рукопожатие, предупреждаю: рукавицы дома забыл."

Мэйв хотела вставить что-то, но тут деревья справа от них раскрылись — и они увидели рассыпанные по траве монолиты: камни, грубые, как будто некому было их шлифовать. На их поверхностях медленно прокатывались блики иноземного письма.

— "Слушай!" — произнесли одновременно оба оленя и затихли.

Вдруг в воздухе, среди прокатывающихся волн света, пробежал шёпот. Камни заговорили, несколько голосов, один за другим, складываясь в цепочку воспоминаний:

— "Последнее убежище... Хранить... Пять сокровищ... Открыть — значит нарушить ткань..."

Голоса захлопнулись так неожиданно, что Макс невольно охнул.

— "То есть, это аудиогид в режиме предохрани себя?" — попытался пошутить он.

Но теперь свет вокруг усилился. Из-за ближайшей сосны появился ворон. Крупный, с тяжёлым клювом и немыслимо умными глазами, он шёл пешком, будто сторожил этот остров тысячу лет подряд. На его чёрных перьях лежал влажный отблеск тумана, позолоченный волнами утреннего света.

— "Идёмте." Голос ворона звучал устало — как у всеми забытого директора музея.

Макс пожал плечами, сказал: "Похоже, нас ведут на экскурсию. Надеюсь, без сувенирной лавки."

— "Всё равно не унесёшь, Макс," — шепнула Мэйв. — "Этот остров сам сувенир, только без цены."

Они пошли за вороном, чётко ощущая, как остров дышит — был ли это настоящий ветер или просто эхом отражались собственные шаги, осталось неясно.

Вскоре деревья отступили, и перед глазами открылась поляна, идеально круглая. В центре её стояли пять массивных постаментов, из серого камня, в реликтовых трещинах. Каждый — с особенной гравировкой, с едва заметными магическими линиями, пересекающимися по центру, словно паутина. Но один постамент был явно вскрыт недавно — каменные осколки лежали вокруг, разве что не дымились.

Ворон уселся на край самого разрушенного пьедестала и заговорил:

— "Это место зовётся Убежищем Последней Надежды. Его построили основатели Коллегии, чтобы спрятать вещи, которым нельзя было быть ни в одном из миров."

Макс тут же перебил с привычным ворчанием:

— "И как же в Коллегии умудрились потерять карту сюда?"

Ворон медленно повёл клювом:

— "Это вопрос не ко мне. Знания об этом месте должны были храниться под строжайшей тайной в Библиотеке Коллегии. До сегодняшнего утра никто не проникал внутрь. Но этой ночью всё изменилось."

Мэйв шёпотом:

— "Кто-то пробрался?.."

— "Да," — ответил ворон. — "Тот, кто искал пути меж мирами. Один из артефактов, Компас Миров, пропал."

Макс присвистнул (на этот раз бесшумно):

— "Компаса среди антиквариата не хватало, естественно."

Ворон не обратил внимания на сарказм:

— "Остальные ещё в безопасности. Но равновесие нарушено. Вы должны понять, что эти вещи не просто хранилища силы. Они — связующая ткань между гранями реальности."

Ворон заговорил, словно читая хронику для тех, кто пришёл впервые:

— "Пять артефактов Убежища."

— "Компас Миров — укажет путь в любой из миров, откроет врата или захлопнет их навсегда. Его местоположение теперь неизвестно. Зеркало Истинных Намерений — в нём отражается не внешность, но самая суть, страхи, надежды каждого, кто смотрит внутрь. Песочные Часы Остановленного Мгновения — играют с потоком времени, могут остановить или вернуть мгновение, коснуться самого хода дней. Ключ Всех Дверей — ломает барьеры между мирами, памятью, сном и явью. Свеча Вечного Света — единственный огонь, что способен высветить даже то, что скрыто глубже всех заклятий, и даже саму смерть на короткое время сделать зримой."

Голос ворона стал тише, почти осенним:

— "И если выпадет ещё одна утрата — возможно, остров не сможет больше защищать этот мир."

Макс вздохнул. С иронией, но не без тревоги:

— "Если честно, я не большой поклонник артефактов, способных запускать массаж пространства и времени. Обычно всё заканчивается срочными перерывами на чай с валерьянкой."

Мэйв, глядя на постаменты, произнесла задумчиво:

— "Но ведь они здесь не просто так. Кто-то должен был раз за разом принимать решение: спрятать, а не использовать."

На поляне воцарилась напряжённая тишина. Даже туман у кромки круга стал будто чуть гуще, словно пытался заслонить остров от неприятеля не только магией, но и невидимостью.

Вдали послышался едва уловимый шум — будто где-то за рунами самой земли древние стражи ещё раз проверяли, остаётся ли мир в безопасности.

Мэйв аккуратно подняла маленький камень с земли, ощутила его тепло, хотя солнца не было. Макс стоял рядом, вглядываясь в пустое пространство над разрушенным постаментом.

Тишина стала уютной — тягучей и расслабляющей столь, что захотелось сесть тут же, между артефактами, подслушивать, как шепчутся руны и планировать, что делать дальше.

Но остров — и его тайны — не будут ждать вечно.

— "Жить в городе значит жить в потоке, где магия — часть улицы и дождя," — подумал Макс, а вслух добавил: "Надо тут осмотреться. Остров прожил и без нас тысячу лет, но если мы вернёмся с пустыми руками, начальство не простит."

Мэйв улыбнулась:

— "Главное — возвращаться не с пустой головой, Макс."

Они вышли с поляны, ощущая, как туман бережно смыкается у них за спиной. Остров не шумит и не пугает — он ждёт. Как и любой хороший хранитель — лишь спрашивает: "Что ты принесёшь сюда? Надежду, правду или ещё одну потерю?"

Где-то в глубине леса светились руны — живые, старые, уверенные. Макс знал: их ждали новые шаги, новые загадки и, скорее всего, очередная чашка крепко заваренного, успокаивающего чая, где-то в далёком старом Эдинбурге. Пока же — остров хранил свои тайны молча.

Глава 5.3 Демон среди руин

Макс никогда не доверял тишине, особенно если она казалась слишком глубокой даже для магического места. На острове, где обычно воздух наполнен шёпотом рун и светом туманных отблесков, сейчас царило иное ощущение — напряжённое, словно сама земля затаила дыхание. Лёгкая прохлада пробиралась сквозь шарф, и Макс ворчливо поправил его, взглянув на едва заметные отпечатки в мокром мхе возле разрушенного постамента.

"Смотри," — негромко произнёс он, — "заметно, что здесь кто-то был, и совсем недавно. Следы совсем не стихийные. Я бы сказал — методические. Как будто гость не просто искал артефакт, а знал, куда идёт и что делать."

Мэйв, сдерживая азарт, опустилась на корточки рядом. Её пальцы коснулись свежей шёрстки мха, где ещё сохранялась чужая тёплая энергетика.

"Ничего себе, здесь использованы защитные заклинания другого плетения," — задумчиво сказала она. — "Похоже, кто-то не взламывал щит, а... переписывал его структуру. Как будто вносил правки в уже существующий текст рун."

Макс вывел своей палочкой небольшое голографическое отражение магического поля: в воздухе возникли переплетения линий, похожие на нотную партитуру — только вместо нот были руны.

"Я таких техник не видел… Это не наш стиль. И не классика Коллегии. Очень старо, но при этом… проворно," — заметил Макс, щурясь. — "Почерк человека или существа, склонного к экспериментам. Не люблю такое."

Вдруг раздался осторожный шорох среди трав — Мэйв подняла небольшую тряпочку. Это был обрывок плотной ткани тёмно-синего цвета, на удивление ровный, в центре которого виднелся выжженный символ: стилизованный глаз, вписанный в восьмиконечную звезду.

"Здесь ещё что-то," — сказала она, демонстрируя находку Максу. — "Видишь этот знак? Похоже на личный клеймо."

Он принюхался к ткани. Запах был странно металлический, с оттенком ладана и чего-то вроде серебра.

"В любом случае, кто бы ни был этот нарушитель, он продолжает играть с магией острова так, будто пишет письмо старому другу, а не взламывает древние барьеры," — пробормотал Макс.

Когда они двинулись дальше, воздух стал плотнее, тревожнее. По обоим сторонам их пути, среди папоротников и корней, колыхались серебряные отблески — духи-хранители. Их полупрозрачные силуэты казались встревоженными, рога чуть склонялись к земле, будто они пытались сохранить связь с местом, которое их больше слушает, чем говорит.

"Это не похоже на приветствие," — заметила Мэйв, глядя в глаза ближайшему оленю.

"Это похоже на… тревогу. Они что-то чувствуют. Нарушитель ещё здесь," — ответил Макс.

Островную чащу пронзил кирпич серого света — они вышли к руинам самой древней части — старого святилища. Каменные стены, испещрённые трещинами и обвитыми рунами, лежали, вполголоса беседуя друг с другом сквозняками и каплями тумана. В самом центре зала, где раньше, возможно, проводились ритуалы, сейчас стояло нечто новое — темная фигура, закутанная в длинный плащ, с маской, закрывающей всё лицо, и перчатками на длинных руках.

Макс замедлил шаг, переводя взгляд с силуэта на окружающие таблички. Сердце его забилось чаще не от страха, а от привычного предвкушения: важный момент всегда приходит неожиданно, и обычно — в самых идиотских обстоятельствах.

Фигура в маске наклонилась над одной из каменных табличек, держа в другой руке — безошибочно узнаваемый даже на расстоянии — Компас Миров, тёмный круглый прибор с переливающейся стрелкой.

Мэйв чуть закашлялась, привлекая внимание, но не получая от этой тени никакой реакции. Макс первым нарушил молчание:

"У вас есть разрешение на археологические раскопки, или вы, как мы, здесь по вынужденной надобности?"

Фигура медленно повернулась, и на них глянули бездонные прорези маски — ни намёка на агрессию или страх; только вежливый интерес, холодное сияние любопытства.

"Добрый вечер, господа," — голос был приятным, даже тёплым — в нём читалась учёная интонация, привычная для тех, кто многое видел и многое понял. — "Рад видеть коллег по увлечению древностями, даже если ваши методы несколько более… шумны, чем мои."

Макс скрестил руки на груди: "Если бы меня не вытащили из-под одеяла в шесть утра, я бы и правда потревожил этот остров иначе."

"Но раз уж вы пришли — милости прошу," — фигура приглашающе жестом указала на таблички. — "Такие гости обычно добавляют интересных деталей в историю обнаружения."

Мэйв не выдержала:

"Это же вы были в Сердце Бесконечной Библиотеки? Макс, это Демон Они!"

"Ах, вот значит какое имя мне дали! Звучит устрашающе…" — ответил Демон Они с едва заметным поклоном. — "Это всё из-за маски? Одолжил её у одного видного коллекционера в Японии…»

Вблизи стало понятно: его одежда из дорогой ткани, идеально чистая, перчатки переливаются дымчатым серебром, а на груди висит брошь — хорошо знакомый символ, найденный на клочке ткани Мэйв. Они держал Компас так, будто этот артефакт был не просто ключом, а предметом глубокого научного эксперимента.

"Можно узнать, зачем вы нарушили защиту острова и забрали Компас?" — Макс, не теряя иронии, понизил голос.

Демон Они чуть наклонил голову: "Отдаю должное вашей прямоте, маг Фергюсон. Для меня — это чистый интерес исследователя. Новый взгляд на механизмы старой защиты, возможность увидеть, как древние законы реальности поддаются небольшим… коррекциям."

Мэйв шагнула вперёд: "Вы даже не боитесь, что ваше вмешательство принесёт катастрофу? Этот остров держит равновесие…"

"Уверяю вас, мисс Кэмпбелл, я куда менее разрушителен, чем любой совет Коллегии," — Демон Они улыбнулся одним только голосом, так как мимика лица была скрыта маской. — "Здесь, в этих руинах, столько тайн, что одна лишь попытка понять их уже приближает нас к новому знанию. Компас Миров — лишь инструмент. Истинная сила — в ключе, активаторе, который вы принесли сюда своим появлением."

Макс попытался незаметно очертить защиту вокруг себя и Мэйв, но чары тут же рассосались в воздухе.

"Не советую," — спокойно заметил Демон Они, не отрываясь от таблички. — "Вас сюда позвали не для битвы. Вы здесь — чтобы подтвердить: система устойчивости острова сработала только при вашем участии."

Макс едко добавил: "Так значит, мы теперь ключи от сейфа к концу света? Очень лестно."

"Только временно," — усмехнулся Демон Они. — "Истинный механизм запускается при встрече стражей и чужака. Ваши недоверчивые умы — именно то, что нужно для активации заключительной защиты."

Мэйв смотрела на Демона Они с явным восхищением и раздражением одновременно: "Вы ведёте себя, будто пишите учебник, а не крадёте наследие наших предков."

"Учёный — это всегда немножко вор," — с философией согласился Демон Они. — "Но настоящий вор оставляет всё в порядке стремлений. Я не пришёл сюда ради власти или разрушения — мне интересно, как изменится структура магии, если немного подправить архитектуру защиты."

Макс рявкнул: "А если вдруг весь город уйдёт в карманное измерение, вы запишете это в журнал наблюдений?"

"Уверен, если бы Коллегия обладала моим чувством меры, остров остался бы вечной загадкой, а вы — без работы," — спокойно ответил Демон.

Тишина повисла над руинами — невесёлая, но и не зловещая. Только капли тумана, стекающие по гравиям, да потрескивание магических токов в воздухе разбавляли это напряжение.

Макс сделал шаг навстречу, готовый, если потребуется, использовать хоть и слабую, но настоящую боевую магию.

"Что бы вы ни задумали, мы вас не отпустим," — твёрдо сказал он.

"Вы оба замечательны, — искренне признал Демон Они, — но время больше не на вашей стороне."

Он прикоснулся к Компасу Миров — стрелка закружилась, и пространство возле него странно дрогнуло. Макс почувствовал резкое, странное покалывание — словно кто-то потрогал каждую клетку его кожи. Мир на долю секунды стал кристально ясным, заполнился резким запахом свежей дождевой травы и звоном дальнего колокола, которого никогда не было на острове. Всё распалось — и вновь собралось в прежнюю картину.

Он понял, что стоит на том же самом месте, рядом с Мэйв, в тянущейся тишине руин.

Мэйв моргнула и сказала: "Что‑то странное. Было ощущение дежавю."

Макс уже собирался ответить, но вдруг ощутил, что момент повторяется: снова лёгкое прикосновение тумана, снова скрип таблички, снова фраза Мэйв — "Что‑то странное…"

И вновь, и вновь, и вновь.

"Это петля," — прошептал он наконец. — "Он запер нас во времени. Сколько уже раз…"

"Три, наверное. Или больше, — растерянно ответила Мэйв. — Как выбраться?"

Вокруг всё больше исчезали детали — словно остров уставал подыгрывать этой магии. Макс закрыл глаза, попытался почувствовать, что изменяется. Когда в очередной раз всё повторилось, он вместо привычной попытки сопротивления тихо сказал: "Время не течёт так, если кто‑то отпускает контроль. Он сделал ошибку — петля держится на точке выбора, а не на событии."

"Действуй иначе," — тихо подбодрила его Мэйв, стараясь не впасть в панику.

Макс схватил её за руку в момент, когда петля вновь начиналась — и, вложив в этот жест немного силы, чуть ли не отчаяния, произнёс: "Держись, доверься мне."

Мир дрогнул, вспыхнул несколькими мгновениями наперёд — и на этот раз петля не восстановилась. В воздухе, среди затихающей вибрации заклинания, осталась только легкая дымка — и никого, кроме них.

На полу их ждала небольшая сложенная бумажка. Макс поднял её — на обратной стороне была надпись чётким рукописным почерком: "Благодарю за невольную помощь. Ваше появление активировало последний ключ."

"Приятно, когда хотя бы злодеи пишут благодарности," — фыркнул Макс.

"Слишком вежливый для обычного воришки," — добавила Мэйв.

Вокруг по‑прежнему тихо, но чувствуется, что остров уже другой. Звуки стали чуть тусклее, свет рунических линий будто дрожал в ожидании. Духи-хранители собрались вокруг разрушенного постамента, смотрели на героев — и на пустую точку в пространстве, где ещё миг назад был Демон Они.

"Думаешь, он теперь сможет использовать Компас Миров без последствий?" — спросила Мэйв задумчиво.

"Думаю, риски выше, чем нам бы хотелось," — тихо ответил Макс. — "Но мы хотя бы знаем, что именно за ним надо следить."

Они неторопливо вышли из руин — не спеша, не боясь взглянуть назад, будто всё произошло во сне. Остров вздыхал, как дом, освободившийся от дополнительных гостей, но тревога осталась — теперь она принадлежала духам, рунам, дождю и тем немногим, кто видел лицо Демона Они — или, по крайней мере, маску.

Макс и Мэйв, в молчании выбравшись к старой тропе, снова вдохнули сырой воздух острова, поняв: эта история только начинается, а урок главного злодея — это понимание разницы между учёным и искателем беды.

"В следующий раз, пожалуйста, пусть этот Демон отправляет записки заранее — мне проще планировать рабочий день," — ворчливо заметил Макс.

"Ты только не говори Фионе, что сам на такое способен," — рассмеялась Мэйв и слегка подтолкнула его локтем.

В туманной мгле острова снова ожила магия, и всё пришло в движение — несмотря на все уловки прошлого, даже в самом сердце руин оставалась надежда, смешанная с иронией, — а значит, ещё не поздно всё исправить.

Глава 5.4 Когда туман рассеется

Всё началось с едва различимого дрожания под ногами. Казалось, земля под ними, впитавшая в себя столетия магии, вдохнула поглубже — и сразу стала тяжелее, старше, измождённее. Макс Фергюсон машинально сжал пальцы на рукояти палочки, хотя знал: ничего привычного уже не поможет, когда основа всего острова пошла трещинами.

"Ты тоже это ощущаешь?" — негромко спросила Мэйв. Её голос прозвучал особенно тихо под мерным шелестом тумана.

"Если под 'это' ты имеешь в виду тревожный зуд в пятках и желание забыть про свой рабочий долг… то ощущаю," — пробурчал Макс. Он внимательно всматривался в светящиеся руны под корой деревьев. Всё вокруг начинало меняться: отблески гасли, ритмы ускользали, даже духи-олени выглядели тусклее.

По тропинке к ним медленно приближался чёрный ворон-страж. За спиной у него, будто эстафету, передавали друг другу светящийся кристалл полупрозрачные олени, а в воздухе застывал особый запах влажного мха и уходящей сказки.

"Вам нужно услышать нас. Остров рассыпается в снах, маленьких и больших. Он скоро исчезнет, как и все его тайны," — проговорил ворон многоголосо, словно за ним стояли целые поколения стражей.

Макс и Мэйв отошли в центр поляны, где ещё недавно стояли пять массивных постаментов. Теперь один был пуст, второй покрывался трещинами, а из третьего стал сочиться синий свет — похоже на дыхание самого магического сердца острова.

"Расскажи," — попросила Мэйв. Она смотрела на ворона, не мигая, боясь пропустить важный миг. — "Нам нужны все сведения о тайниках и о том, что именно ждёт Коллегию и город теперь."

Вороны и олени, казалось, советовались беззвучно, а потом руны на ближайшем камне вспыхнули сразу десятком синих язычков.

"Время обнажить наследие Основателей. Тайники существуют в четырёх концах мира — там, где не сходятся даже ложные пути. Координаты прячутся в кристалле памяти. Он впитает всё, что знаем мы и наши сны."

Один из духов, самый юный олень, осторожно опустил кристалл памяти в ладонь Мэйв. Внутри кристалла плавали туманные образы то башен, то руин, то молчаливых болот, а рядом мелькали искажающиеся знаки — приглашение к разгадке.

"Артефакты родились в эпоху, когда угроза проникновения извне была реальнее всего. Они могут быть использованы для создания, но и для разрушения. Теперь, когда их равновесие нарушено, магический баланс в городе хрупок… и только вы — звено, связующее прошлое с будущим."

Макс хмыкнул, не забывая про иронию: "Это комплимент или способ переложить ответственность на единственных свидетелей катастрофы?"

Ворон поклонился так низко, как только ворон может: "Это предупреждение. В некоторых историях герои важны ровно настолько, насколько они внимательны к деталям. И к памяти."

Когда тени от дерева стали длиннее, Макс заметил, как по краям поляны собираются лесные создания: светлячки, пикси, даже два осторожно ползущих домовых, которые, казалось, не верили своим глазам. Остров начал медленно растворяться — невидимый поток уносил травы, призрачные цветы, даже всплески старых рунических огней.

Мэйв первой обратилась к духам:

"Мы найдём вам новый дом. Или несколько, если придётся. Только не исчезайте совсем."

Один из духов кивнул, ему вторили жалобные огоньки пикси. Магия ответа была прозрачной и осторожной — новые пути возможно проложить, если использовать знания с кристалла.

Макс мысленно составил список: кто может принять таких гостей в Эдинбурге, кто бы не испугался, а одобрил бы такую компанию. Странно, как иногда приходится спасать не только людей, но и сказку, которая изначально охраняла их самих.

"Это почти как эвакуация на старых фотографиях," — пробормотал он, глядя, как духи один за другим исчезают в световых переливах, унося часть островной магии в другое пространство.

"Они вернутся, если город будет достаточно добр," — тихо сказала Мэйв.

"Обычно город добр, если его не заставляют покупать лишние подушки безопасности," — пробурчал Макс, про себя отмечая, что бесстрашие Мэйв вселяет больше надежды, чем любые магические амулеты.

Когда всё вокруг стало напоминать сонное воспоминание, кристалл памяти снова вспыхнул в руках у Мэйв — он был полон не только координат, но и подробных историй основателей, их страхов перед угрозой и надежд на преемников.

"Передавайте это в Коллегию, — сказал ворон, — и помните: ложные пути тоже дороги для истины. Не каждый тайник должен быть найден слишком быстро."

В последний миг призрачные олени обступили героев, слегка коснувшись рогами их плеч и ладоней, словно благословляя на удачу или прощаясь со своей работой навсегда.

Макс ощутил слабый укол — не угрызения совести, а какой-то род невысказанной благодарности. Быть хранителем тайн — работа неблагодарная, но иногда этим и измеряется мера героя.

Когда Макс и Мэйв добрались до берега, от их лодки осталась лишь призрачная тень — но магия все ещё работала, поддерживая хрупкий мост между исчезающим островом и миром города.

"Прыгнем вместе?" — предложила Мэйв, отсчитывая шаги до края еле различимого берега.

"Я за любые действия, если они не связаны с прыжками в неизвестность без чайника и запасного шарфа," — ответил Макс, но уже, конечно, был рядом.

В последний момент, когда берег начал растворяться под ногами, кристалл памяти вспыхнул особенно ярко, разом высветив путь обратно сквозь слои тумана.

И вот — серые камни мостовой под ногами, влажный воздух города. Остров исчез, оставив после себя только лёгкие отголоски в шуме дождя и неровном биении сердца.

Офис Коллегии был непривычно людным: Фиона Маклеод стояла у окна, взгляд её был похож на резкий порыв ветра — всегда на пару мгновений раньше грозы.

"Кристалл памяти!" — Фиона сразу перешла к делу, как только Макс и Мэйв вбежали, промокшие и молчаливые. — "Вы были на грани исчезновения!"

"Зато теперь у нас есть не только следы исчезновения, но и карта для поиска новых тайников," — заметил Макс, осторожно касаясь своей палочки, словно боясь разрушить и это хрупкое состояние мира.

Дугалд Стюарт уже накладывал защитные чары на кристалл; архивариус миссис Моррисон с воодушевлением готовила формуляры для новых документов, а Арлин Фрейзер быстро фиксировала всё в исследовательском журнале.

Все вместе изучали записку Демона Они: "Благодарю за невольную помощь. Ваше появление активировало последний ключ."

Фиона нахмурилась: "Что это значит?"

Макс пожал плечами: "Полагаю, Демону нужен был внешний импульс. Мы, похоже, были тем самым недостающим звеном. А он теперь знает, что поиски способны возобновиться."

"Если он изучит кристалл так же внимательно, как мы, — опасность удваивается," — Арлин тревожно качнула головой.

"Значит, усилим защиту на всех известных точках, — твёрдо заключила Фиона. — И начинаем искать остальные тайники. Теперь это гонка за будущее города."

Вечер смирился с городом так уютно, как только может в Эдинбурге: витражи в "Оленьей Заварке" отбрасывали тёплое пятнистое свечение на деревянные столы, над чайниками вился аромат трав, а дождь за окном убаюкивал редких прохожих, точно лужи мягко стелились по мостовой.

Макс, привычно потягивая чай с имбирём и чем-то травяным из секретных запасов хозяйки, словно вновь учился дышать после всех встреч с туманом, рунами и исчезновениями.

Мэйв, устроившись через столик, смотрела на кристалл памяти — он теперь казался почти обычным, если не знать всей его истории.

"Слушай, Макс," — Мэйв серьёзно посмотрела на него, — "а почему основатели не уничтожили артефакты, а только спрятали их? Не легче ли было избавиться от всего опасного разом, и не писать столько загадок будущим поколениям?"

Макс задумался, подсыпая сахар в чашку.

"Может, они знали, что однажды эти опасные игрушки кому-то понадобятся. Вопрос только — кому и зачем."

Мэйв усмехнулась: "Ты как всегда отвечаешь вопросом на вопрос."

"Это потому что на прямолинейные ответы у нас в городе дождя и магии никогда не хватало," — мягко отозвался Макс.

Они помолчали. За окном туман растекался по улицам, люстру прядя тонкие нити света над кофейней. Легко казалось, будто все опасности ушли куда‑то за поворот, но в этом покое был страж — та самая недосказанность, что делает Эдинбург не только городом дождя, но и городом, где магия всегда на шаг ближе к сердцу, чем кажется.

Где-то, возможно в маленькой тёмной комнате с закопченными стеклами, Демон Они изучал Компас Миров — и его лицо за маской задержалось в выражении вовсе не зловещем, а одухотворённо-любопытном.

А город между тем слушал дождь, берёг уличные секреты и ждал новой встречи с теми, кто ещё не сделал выбор между знанием и тайной.

Глава 6.1 Исчезающее золото

Туман сползал с древних каменных стен Эдинбургского замка, словно неохотно расставаясь с ночными тайнами. Максвелл Фергюсон остановился на углу Королевской Мили и глубоко вдохнул утренний воздух — смесь сырости, дыма из каминов и того особенного запаха старого города, который невозможно было спутать ни с чем другим. Где-то вдалеке мелодично звонили колокола собора Святого Джайлса, отсчитывая начало нового дня.

Макс отхлебнул чая из своего заколдованного термоса — напиток оставался горячим уже третий час, и травяной аромат по-прежнему бодрил лучше любого будильника. Он достал из кармана пальто сложенную газету "Эдинбургские Магические Вести" и развернул её, наблюдая, как на первой полосе ожили изображения: миниатюрные фигурки магов размахивали палочками, а заголовки мерцали золотистыми буквами.

"Спокойные дни на магическом фронте," — прочитал он вслух, и уголки его губ слегка приподнялись. — "Что ж, хоть что-то радует."

За последние месяцы Макс успел устать от грандиозных магических катастроф. Сопряжение Сфер едва не разорвало реальность пополам, Бесконечная Библиотека чуть не поглотила половину Старого города, а Таинственный Остров в реке Уотер-оф-Лит заставил всю Коллегию работать сверхурочно. Хорошо, что загадочного Демона Они не видно и не слышно – видимо обкрадывает другие Магические Коллегии по всему миру. Обычные, предсказуемые аномалии казались теперь почти отпуском.

Словно в подтверждение его мыслей, из-за угла вынырнул крошечный пикси — не больше воробья, с радужными крылышками и озорным блеском в глазах. Маленькое создание тащило в лапках чью-то шляпу, явно украденную с головы прохожего-немага.

"Опять вы, мелкие хулиганы," — пробормотал Макс. — "Reverso larcino."

Золотистая искорка вылетела из кончиков пальцев и мягко коснулась пикси. Тот недовольно запищал, отпустил шляпу и умчался прочь, растворяясь в утреннем тумане. Шляпа плавно опустилась на голову удивленного прохожего, который так и не понял, как она слетела и вернулась обратно.

Макс снова взялся за газету. Подобные мелкие инциденты случались ежедневно — пикси воровали мелочи, домовые переставляли вещи в магазинах, иногда призраки пугали туристов в переулках. Ничего серьёзного, ничего такого, что могло бы нарушить тайну магии. Обычная рутина, которая позволяла ему спокойно пить утренний чай и читать новости.

Мощёная дорога под ногами была скользкой от ночного дождя, а фонари ещё не погасли — их тёплый жёлтый свет создавал уютные островки в сером утреннем полумраке. На стенах старинных домов еле заметно мерцали защитные руны, видимые только магам. Древние символы пульсировали едва уловимым светом, охраняя покой жителей от нежелательных магических воздействий.

Макс любил эти утренние часы. Город ещё не проснулся окончательно, немагическое население спешило на работу, не подозревая о том, какие чудеса скрываются за привычными каменными фасадами. В такие моменты ему казалось, что весь Эдинбург принадлежит только магам — тихий, таинственный, полный древних тайн и современных заклинаний.

Внезапно в небе появилась чёрная точка. Макс поднял голову и увидел крупного ворона, который кружил над его головой. На лапке птицы болтался свиток с печатью Коллегии Магов.

"И о чём я только думал," — вздохнул Макс, протягивая руку.

Ворон аккуратно приземлился ему на плечо и протянул лапку со свитком. Макс развязал тонкую верёвочку и развернул послание. Элегантный почерк Фионы Маклеод был узнаваем с первого взгляда:

"Максвелл, явитесь в мой кабинет сегодня же с утра. Новое дело. Срочно. Ф.М."

"Спасибо," — сказал Макс ворону. — "Передай Фионе, что буду через полчаса."

Ворон важно кивнул, взмахнул чёрными крыльями и скрылся в тумане, направляясь обратно к зданию Коллегии.

Макс сложил газету, допил чай и медленно зашагал по знакомым улочкам.

Здание Коллегии Магов располагалось в самом сердце Старого города, затерянное среди других старинных построек. Немаги видели только обычный офисный комплекс с потемневшими от времени стенами и запотевшими окнами. На медной табличке у входа значилось: "Эдинбургское историческое общество". Но стоило Максу коснуться скрытой рунической замочной скважины, как тяжёлая дубовая дверь бесшумно распахнулась.

В фойе его уже ждала Мэйв Кэмпбелл. Молодая ведьма сидела в кресле у камина и листала какой-то толстый фолиант. Её светло-русые волосы были заплетены в аккуратную косу. Увидев Макса, она подняла голову и улыбнулась.

"Доброе утро, Макс," — сказала она, захлопывая книгу. — "Я смотрю, и до тебя добралась фирменная утренняя вежливость Фионы?"

"К сожалению," — ответил Макс, стряхивая капли дождя с пальто. — "А ты на этот раз пришла раньше меня? Обычно тебя где-то по пути грабят пикси!"

"Но они действительно меня преследуют. Я не выдумываю. Сегодня просто сменила маршрут до Коллегии" — возмутилась Мэйв, поднимаясь с кресла.

Макс усмехнулся. За несколько месяцев работы в паре он привык к её взбалмошности.

"Что читаешь?" — спросил он, кивая на книгу в её руках.

"Дневники архивариуса Колумбы МакГрегор за восемнадцатый век," — ответила Мэйв. — "Решила освежить знания по истории магических аномалий Эдинбурга. А ты сегодня завтракал? Выглядишь ещё более мрачным, чем обычно."

"Мэйв, я не мрачный. Я реалистичный," — возразил Макс. — "И да, завтракал. Чаем и пессимизмом, как всегда."

Они направились к лестнице, ведущей в административную часть здания. Коридоры Коллегии утопали в тёплом золотистом свете магических светильников. По стенам висели портреты бывших руководителей — серьёзные маги в строгих одеждах наблюдали за проходящими мимо сотрудниками. Некоторые портреты тихо переговаривались между собой, обсуждая текущие дела.

"Интересно, что на этот раз?" — размышляла Мэйв, поднимаясь по ступенькам. — "Надеюсь, не очередная попытка открыть портал в параллельное измерение?"

"Лично я надеюсь на что-нибудь простое," — признался Макс. — "Заколдованный чайник или взбесившуюся метлу. После всех наших недавних приключений хочется чего-то обыденного."

Кабинет Фионы Маклеод находился на третьем этаже, в угловой комнате с высокими окнами. Макс постучал в дверь красного дерева, украшенную латунными кельтскими узорами.

"Входите," — донёсся из-за двери знакомый строгий голос.

Фиона сидела за массивным дубовым столом, заваленным пергаментами и письмами. Её рыжие волосы были собраны в безупречный пучок, а деловой костюм тёмно-зелёного цвета подчёркивал её элегантную фигуру. На шее поблёскивал серебряный амулет с кельтским трискелем — фамильная реликвия рода Маклеод.

"Садитесь," — сказала Фиона, не поднимая глаз от документов. — "У нас проблема."

"Доброе утро и тебе, Фиона," — сказал Макс, устраиваясь в кресле напротив стола. — "Какая чудесная погода сегодня, не так ли?"

Фиона наконец подняла взгляд. Её карие глаза сверкнули предупреждающе.

"Максвелл, если ты закончил с утренними любезностями, то позволь перейти к делу," — её голос был холодным, как эдинбургский ветер. — "У нас серьёзная ситуация на Магическом рынке."

"Серьёзная?" — переспросил Макс, принимая заинтересованную позу. — "Насколько серьёзная? По шкале от 'заблудившегося домового' до 'надвигающегося апокалипсиса'?"

"Где-то посередине," — сухо ответила Фиона. — "Мэйв, приблизься, пожалуйста."

Мэйв придвинула своё кресло ближе и достала блокнот для записей.

Фиона взяла со стола стопку писем и разложила их веером.

"За последние два дня в Коллегию поступило семь официальных жалоб от торговцев Магического рынка в переулке Грейфрайерс," — начала она. — "Все жалобы касаются одного и того же инцидента. Два дня назад в Эдинбург прибыл неизвестный маг, представившийся ирландским странствующим торговцем. Он начал скупать магические товары, расплачиваясь золотом."

"И в чём проблема?" — спросила Мэйв. — "Золото — вполне законное платёжное средство в магическом сообществе."

"Проблема в том," — продолжила Фиона, — "что это золото исчезает. К утру следующего дня от него не остаётся и следа."

Макс поднял бровь.

"Исчезает? Полностью?"

"Полностью. И это ещё не всё," — Фиона достала ещё несколько документов. — "По неподтверждённым данным, аферист обманул и несколько немагов в Старом городе. Они также сообщают о таинственном незнакомце, который расплачивался блестящим золотом, а наутро оно исчезло."

Макс и Мэйв переглянулись. Вовлечение немагов в магические инциденты всегда создавало дополнительные сложности.

"Тайна магии под угрозой," — констатировала Мэйв.

"Именно," — кивнула Фиона. — "Поэтому данное дело получает для вас высший приоритет. Вы двое найдёте этого мошенника и разберётесь с последствиями его деятельности."

"А есть какие-то описания подозреваемого?" — спросил Макс.

Фиона открыла одно из писем.

"Цитирую показания Бриджит МакКью, владелицы зельеварни: 'Невысокий мужчина, около ста двадцати сантиметров росту. Рыжие волосы, зелёные глаза, говорил с ирландским акцентом. Одет был в тёмно-зелёный пиджак и коричневый жилет. На голове — традиционная ирландская шляпа. Вёл себя очень обаятельно, рассказывал забавные истории'."

"Звучит как классический лепрекон," — заметила Мэйв.

"Моя мысль," — согласилась Фиона. — "Что делает дело ещё более деликатным. Лепреконы — магические существа, находящиеся под защитой международного магического права. Мы не можем просто арестовать его без серьёзных оснований."

Макс откинулся в кресле и потёр переносицу. Дело обещало быть сложным.

"Хорошо," — сказал он. — "С чего начнём? Опрос пострадавших?"

"Именно. Начните с Магического рынка. Соберите максимум информации о мошеннике и методах его работы. Особое внимание обратите на золото — если удастся найти образцы, которые ещё не исчезли, это может дать нам ключ к разгадке."

"А что с немагами?" — спросила Мэйв. — "Нужно ли применить заклинания забвения?"

Фиона задумалась.

"Пока воздержитесь. Сначала выясните масштаб проблемы. Если дело не получит огласки, возможно, удастся обойтись без кардинальных мер."

Макс поднялся с кресла.

"Понятно. Что-то ещё?"

Фиона встретилась с ним взглядом, и на мгновение в её глазах мелькнуло что-то, напоминающее беспокойство.

"Будьте осторожны. Лепреконы известны своей хитростью. Не позволяйте ему обвести вас вокруг пальца."

"О, не беспокойся," — усмехнулся Макс. — "Я достаточно циничен, чтобы не поддаться на обаяние иностранного афериста."

"Циничность — это хорошо," — сухо заметила Фиона. — "Но не переоценивайте её. Лепреконы обманывали людей задолго до того, как вы научились ходить."

"Спасибо за вдохновляющие слова, начальница," — ответил Макс. — "Всегда приятно чувствовать твою безграничную веру в мои способности."

Углы рта Фионы едва заметно дрогнули.

"Моя вера в твои способности, Макс, основана на опыте. А опыт подсказывает, что ты способен справиться с самыми сложными задачами. Даже если при этом умудряешься довести меня до нервного срыва."

"О, это просто дополнительный бонус," — подмигнул Макс.

"Идите работать," — сказала Фиона, но в её голосе послышались нотки едва сдерживаемого смеха.

Макс и Мэйв покинули кабинет и спустились в фойе. За окнами усилился дождь — капли стекали по стеклу, размывая очертания противоположных домов. Эдинбург погружался в привычную дождливую дымку.

"Итак," — сказала Мэйв, застёгивая плащ. — "Лепрекон с фальшивым золотом. Весело."

"По крайней мере, не очередной разлом реальности," — заметил Макс, натягивая свой неизменный шарф. — "Уже неплохо."

Они вышли на улицу под моросящий дождь. Тёплый свет фонарей отражался в лужах на мостовой, создавая золотистые блики. Воздух был насыщен влагой и запахом мокрого камня.

"Значит, идём на рынок," — сказала Мэйв, поднимая капюшон.

"Идём," — кивнул Макс. — "Интересно, что за золото использует наш лепрекон? Обычная иллюзия или что-то более сложное?"

"Скоро узнаем," — ответила Мэйв. — "Хотя, признаться, я рада, что у нас снова нормальное расследование. Без мистических порталов и древних пророчеств."

"Не спеши радоваться," — предупредил Макс, сворачивая в знакомый переулок. — "В нашей работе 'нормальное' часто оказывается только прикрытием для чего-то экстраординарного."

Дождь усилился, и они ускорили шаг. Впереди их ждал Магический рынок Грейфрайерс со всеми его тайнами и сплетнями. А где-то в городе скрывался хитрый лепрекон со своим исчезающим золотом.

Старый Эдинбург хранил множество секретов в своих туманных переулках, и сегодня им предстояло раскрыть ещё один из них.

Глава 6.2 Магический рынок Грейфрайерс

Макс и Мэйв шагали по мокрой мостовой в направлении кладбища Грейфрайерс, их шаги эхом отдавались от каменных стен старых домов. Серое небо нависало над Эдинбургом тяжёлым покрывалом, скрывая вершины самых высоких зданий в туманной дымке.

Ворота Грейфрайерс скрипнули под их руками, открываясь в мир, где время словно замерло несколько столетий назад. Узкие дорожки петляли между древними надгробиями, покрытыми мхом и патиной веков. Каменные ангелы с отбитыми крыльями безмолвно взирали на проходящих мимо живых, а кельтские кресты поднимались к небу, словно молитвы, запечатлённые в камне.

Но Макс видел больше, чем обычные посетители кладбища. На многих надгробиях мерцали едва заметные руны — защитные символы, оставленные магами прошлых эпох. Одни предохраняли покой усопших от вмешательства тёмной магии, другие служили маяками для заблудших духов. Макс знал эти знаки наизусть — за годы работы ему не раз приходилосьбывать здесь по долгу службы.

Постепенно характер местности начал меняться. Обычные надгробия уступали место более древним памятникам, покрытым символами, которые большинство магов не смогли бы расшифровать. В воздухе появился едва уловимый аромат — смесь старых пергаментов, сушёных трав и чего-то неопределённо волшебного.

"Чувствуешь?" — спросила Мэйв, принюхиваясь.

"Да," — подтвердил Макс. — "Мы приближаемся к рынку. Здесь всегда пахнет так, будто кто-то варит зелье из всех известных магических ингредиентов одновременно."

За поворотом тропинки воздух словно дрогнул. Неопытный взгляд ничего бы не заметил, но Макс и Мэйв увидели, как реальность начинает расслаиваться. Сначала появились едва заметные контуры — призрачные очертания палаток и лавочек. Затем воздух заискрился, и скрытое пространство Магического рынка Грейфрайерс открылось перед ними во всей красе.

Рынок представлял собой удивительное зрелище. Десятки маленьких палаток и лавок теснились в естественном углублении между холмами, скрытые от глаз немагов многослойными чарами маскировки. Разноцветные тенты развевались на ветру, а из-под полотняных крыш доносились приглушённые голоса торговцев и покупателей.

"Каждый раз поражаюсь," — тихо сказала Мэйв, оглядывая открывшуюся панораму. — "Как они умудряются уместить столько всего в таком небольшом пространстве?"

"Магия расширенного пространства," — пояснил Макс. — "Классическое заклинание, но требует постоянной поддержки. Видишь те кристаллы на шестах? Они поддерживают стабильность чар."

Они спустились по узкой тропинке в самое сердце рынка. Атмосфера здесь была совсем иной, чем обычно. Торговцы переговаривались между собой приглушёнными голосами, бросая подозрительные взгляды на каждого незнакомца. Обычная весёлая суета сменилась напряжённым ожиданием.

Первым их встретил Мистер Грант — владелец одной из старейших лавок рынка. Худощавый старик с седой бородой сидел за прилавком, уставленным пузырьками с разноцветными зельями. Его чёрные глаза-бусинки внимательно изучали подходящих покупателей, а узловатые пальцы постукивали по резной трости.

"О, если это не наши доблестные охотники за аномалиями," — произнёс он, когда Макс и Мэйв приблизились к его прилавку. — "Полагаю, вы здесь не за моими превосходными настойками из мандрагоры?"

"К сожалению, нет," — ответил Макс. — "Мы расследуем инцидент с исчезающим золотом. Не слышали чего-нибудь о таинственном ирландце?"

Грант хмыкнул и покачал головой.

"Слышал, слышал. Обаятельный тип, надо отдать ему должное. Но золото у него подозрительное. Я-то сразу понял — что-то тут не так. Не продавал ему ничего, конечно. В моём возрасте нюх на мошенников развивается не хуже, чем чувство запаха редких ингредиентов."

"А где можно найти Бриджит МакКью?" — спросила Мэйв. — "Насколько мы знаем, она одна из пострадавших."

"Вон там, в синей палатке," — Грант указал тростью в сторону противоположного края рынка. — "Но будьте аккуратны. Бриджит сегодня не в духе. Потеря редкой настойки из четырёхлистного клевера её очень расстроила."

Макс и Мэйв поблагодарили старика и направились через рынок. По пути они наблюдали за окружающим их миром магической торговли. В одной палатке продавали кристаллы, светящиеся изнутри мягким фиолетовым светом. В другой — пучки трав, которые сами себя перевязывали верёвочками и аккуратно укладывались в корзины. Молодая ведьма в изумрудном плаще демонстрировала покупателям самозаписывающиеся перья — они порхали в воздухе, выводя элегантными завитками образцы почерка.

"Смотри," — шепнула Мэйв, указывая на лавочку с амулетами, — "защитные подвески от дурного глаза. А вон те серёжки делают голос более мелодичным. Может, мне купить?"

"Твой голос и так достаточно мелодичный," — рассеянно ответил Макс, изучая лица торговцев. — "Особенно когда ты требуешь немедленных объяснений по поводу каждой мелочи в расследовании."

Мэйв толкнула его локтём в бок, но улыбнулась.

Палатка Бриджит МакКью располагалась в тихом уголке рынка, рядом с фонтанчиком, из которого вместо воды струилось что-то, напоминающее жидкое серебро. Сама Бриджит сидела за прилавком, уставленным флаконами с зельями всех возможных цветов радуги. Женщина средних лет, с каштановыми волосами, заплетёнными в косу, и усталыми карими глазами, она сортировала какие-то высушенные листья.

"Бриджит МакКью?" — вежливо обратился к ней Макс. — "Мы из Коллегии Магов. Максвелл Фергюсон и Мэйв Кэмпбелл. Хотели бы поговорить с вами об инциденте с ирландцем."

Бриджит подняла голову, и в её взгляде промелькнула смесь надежды и недоверия.

"Наконец-то," — сказала она. — "Я уже думала, что в Коллегии забыли о нашей проблеме. Этот мошенник обокрал половину торговцев рынка!"

"Расскажите, что произошло," — попросила Мэйв, доставая блокнот для записей.

Бриджит вздохнула и отложила травы в сторону.

"Позавчера, ближе к вечеру, ко мне подошёл невысокий мужчина. Рыжие волосы, зелёные глаза, говорил с ирландским акцентом. Очень обаятельный, надо признать. Одет был как настоящий джентльмен — тёмно-зелёный твидовый пиджак, коричневый кожаный жилет, традиционная ирландская шляпа с пряжкой."

"Что он покупал?" — спросил Макс.

"Настойку из четырёхлистного клевера. Очень редкая вещь, я собирала её полгода. Сказал, что ему срочно нужна для какого-то важного ритуала в Ирландии. Заплатил золотом — такие красивые монетки, блестящие, тяжёлые. Я даже проверила их простейшим заклинанием на подлинность — всё казалось настоящим."

"А утром золото исчезло?" — уточнила Мэйв.

"Как будто его и не было никогда," — горько подтвердила Бриджит. — "Я проснулась, пошла пересчитать выручку, а вместо золотых монет обнаружила пустоту. Даже не пыль какая-то, просто ничего."

"Опишите его поведение," — попросил Макс. — "Как он говорил, двигался, были ли какие-то особенности?"

Бриджит задумалась.

"Он был очень... как бы это сказать... магнетический. Рассказывал забавные истории про Ирландию, говорил комплименты моим зельям. У меня даже мысли не возникло, что это может быть обман. А ещё... да, странно. Когда он смеялся, мне казалось, что воздух вокруг него слегка мерцает. Я тогда подумала, что это просто игра света."

Макс и Мэйв переглянулись. Мерцание воздуха могло указывать на использование чар очарования.

"Он говорил, куда направляется дальше?" — спросила Мэйв.

"Упомянул что-то про антикварные лавки на Королевской Миле. Сказал, что ищет старинные вещицы для коллекции."

Макс записал информацию в свой блокнот.

"Спасибо, Бриджит. Если он появится снова, немедленно пошлите нам весточку. И предупредите других торговцев — пусть будут осторожны."

Они попрощались с расстроенной женщиной и направились обратно через рынок. По пути Мэйв остановилась у лавочки с редкими книгами.

"Макс, смотри!" — она указала на тонкий томик в кожаном переплёте. — "'Магические традиции Ирландии и особенности работы с лепреконами'. Как раз то, что нам нужно!"

"Хорошая находка," — одобрил Макс. — "Возьми, потом изучим. Всегда полезно знать, с чем имеешь дело."

Пока Мэйв расплачивалась с продавцом, Макс оглядывал рынок. Торговцы по-прежнему были настороже, многие закрывали свои товары защитными чарами при появлении каждого нового покупателя. Атмосфера недоверия висела в воздухе почти осязаемо.

"Готова," — сказала Мэйв, аккуратно упаковывая книгу в защитный чехол. — "Теперь к Старому Томасу?"

"Теперь к Старому Томасу," — согласился Макс.

Они покинули рынок тем же путём, каким пришли. Магические палатки постепенно растворились в воздухе, оставив за собой лишь обычное кладбище с древними надгробиями. Туман начал рассеиваться, и сквозь серые облака пробились первые робкие лучи солнца.

Антикварная лавка "Сокровища Томаса" располагалась в старинном доме с узкими окнами и выцветшей вывеской. В витрине красовались серебряные подсвечники, старинные часы и пожелтевшие карты в рамках.

Колокольчик над дверью мелодично зазвенел, когда они вошли внутрь. Лавка была забита самыми разнообразными предметами — от викторианских шкатулок до средневековых кубков. Воздух пах старой кожей, полиролью и тем особым запахом древности, который невозможно подделать.

Из глубины лавки появился Старый Томас — невысокий мужчина около шестидесяти лет, с седыми редкими волосами и добрыми глазами за толстыми стёклами очков. На нём был старомодный коричневый жилет, а на цепочке болтались очки для чтения.

"Добро пожаловать в мою скромную лавку," — приветливо сказал он. — "Чем могу быть полезен? Ищете что-то особенное?"

"Мы хотели бы поговорить с вами о недавнем покупателе," — осторожно начал Макс. — "Ирландец, невысокий, рыжеволосый. Он что-то у вас покупал?"

Лицо Томаса потемнело.

"А, этот обаятельный мошенник," — сказал он с горечью. — "Да, был тут позавчера вечером. Купил мою любимую шкатулку — семейную реликвию восемнадцатого века. Заплатил золотом, таким блестящим и тяжёлым. А наутро... наутро почему-то не смог его найти… Чертовщина какая-то. Он как-то его украл, зуб даю."

"Расскажите подробнее," — попросила Мэйв, стараясь говорить максимально деликатно.

Томас снял очки и протёр их дрожащими руками.

"Он вошёл ближе к закрытию. Такой элегантный, воспитанный. Рассказывал удивительные истории о старой Ирландии, о своих предках. Я совсем заслушался. А потом он увидел мою шкатулку из палисандрового дерева — ту, что принадлежала моей прабабушке. Сказал, что она идеально подойдёт для его коллекции семейных реликвий."

"И вы продали её?" — уточнил Макс.

"Да," — вздохнул Томас. — "Он предложил такую сумму... Я подумал, что смогу, наконец, отремонтировать крышу."

"А золото у вас ещё есть?" — с надеждой спросила Мэйв.

"Есть!" — неожиданно оживился Томас. — "Не всё исчезло. Одну монету я спрятал в сейф сразу после сделки — хотел показать её завтра своему знакомому ювелиру. Она до сих пор там."

Макс и Мэйв переглянулись — это была именно та удача, на которую они надеялись.

"Можно на неё посмотреть?" — осторожно попросил Макс.

Томас кивнул и прошёл к небольшому сейфу за прилавком. Через несколько секунд он вернулся, держа в руках золотую монету размером с пятипенсовик. Монета мерцала в свете лампы, выглядя абсолютно настоящей.

"Можно её подержать?" — спросила Мэйв.

Томас передал монету ей. Мэйв взяла её в руки и осторожно прикрыла глаза, концентрируясь на магических ощущениях.

"Макс," — тихо сказала она, — "это определённо иллюзия. Очень сложная, но иллюзия. Чувствуешь?"

Макс прикоснулся к монете кончиком пальца. Сквозь безупречную имитацию физических свойств золота он ощутил слабое, но различимое магическое поле.

"Да," — подтвердил он. — "Материальная иллюзия высокого уровня. Кто бы ни создавал это, он настоящий мастер своего дела."

"Что вы делаете?" — с любопытством спросил Томас. — "И что значит иллюзия? Меня надул какой-то фокусник? "

Макс понял, что им нужно быть крайне осторожными. Томас был немагом, и слишком подробные объяснения могли нарушить тайну магии.

"Мы... эксперты по подделкам," — импровизировал он. — "Специализируемся на особо сложных случаях мошенничества. Эта монета действительно поддельная, но сделана с использованием передовых технологий."

"Сможете поймать этого мошенника?" — с надеждой спросил Томас.

"Обязательно поймаем," — заверила его Мэйв. — "А можно нам взять эту монету как вещественное доказательство? Мы выдадим вам официальную расписку."

Томас согласился, и вскоре они покинули лавку с драгоценной уликой. На улице Макс осторожно завернул монету в специальный платок с защитными чарами.

"Итак," — сказал он, — "у нас есть образец магии нашего лепрекона. Теперь нужно его детально изучить."

Мэйв тихо произнесла:

"Revelio magicus originem."

Над монетой появилось слабое свечение — переливающиеся нити магической энергии, которые вились в воздухе сложными узорами.

"Интересно," — пробормотала она. — "Это не просто иллюзия. Здесь есть элементы трансмутации, временного наложения и... что-то ещё. Что-то, чего я не могу определить."

"Ирландская традиция," — предположил Макс. — "Лепреконы веками совершенствовали искусство создания фальшивого золота. Неудивительно, что их методы отличаются от привычных нам заклинаний."

Мэйв задумчиво посмотрела на завёрнутую монету.

"Какая чудная магия. Такую редко встретишь в наших краях."

"И это наше преимущество," — кивнул Макс. — "Если он снова воспользуется своими чарами, мы сможем его отследить."

Они медленно брели по Королевской Миле в направлении Коллегии. Дождь окончательно прекратился, и между облаками появились широкие просветы голубого неба. На мокрой мостовой отражались витрины магазинов и разноцветные вывески кафе.

В воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь отдалённым шумом города и их собственными шагами по мостовой. Эдинбург окружал их своей древней, неторопливой красотой — город, где каждый камень хранил историю, а в каждой тени могла скрываться магия.

Глава 6.3 Артефакт отслеживания

Макс и Мэйв шли по блестящей от влаги мостовой, их шаги гулко отдавались от стен старинных домов.

"Итак," — сказала Мэйв, — "у нас есть образец золота нашего лепрекона, описание его внешности от свидетелей и понимание того, что он использует какую-то уникальную ирландскую магию. Что дальше?"

"Дальше нам нужно понять, как эта магия работает," — ответил он. — "И найти способ отследить её источник. Лепрекон явно не собирается останавливаться на достигнутом — похоже он слишком азартен для этого."

"А что, если он уже покинул Эдинбург?" — с беспокойством спросила Мэйв. — "Может быть, понял, что его раскусили, и сбежал?"

"Сомневаюсь," — покачал головой Макс. — "Такие типы обычно не могут остановиться, пока не выжмут из ситуации максимум возможного. К тому же, если бы он планировал быстро скрыться, не стал бы связываться с немагами. Это слишком рискованно и привлекает лишнее внимание."

Они свернули с главной улицы в один из узких переулков, ведущих к зданию Коллегии.

"Ты думаешь о каком-то магическом детекторе? Артефакте, который сможет засечь повторное использование лепреконского золота?" — спросила Мэйв.

"Именно об этом я и думаю," — кивнул Макс. — "И знаю, к кому нам нужно обратиться."

Они ускорили шаг. Здание Коллегии встретило их тёплым светом в окнах и знакомым запахом старого дерева и магических реагентов.

Они спустились по узкой каменной лестнице в подвальную часть здания, где располагалась мастерская Дугалда.

Дверь мастерской была украшена сложным замком в виде механического паука — устройством собственного изобретения Дугалда. При приближении знакомых людей паук оживал и поворачивал свою металлическую головку, изучая посетителей блестящими рубиновыми глазами-линзами.

"Макс Фергюсон и Мэйв Кэмпбелл," — произнёс Макс, обращаясь к пауку. — "По служебным делам."

Паук щёлкнул челюстями — что означало согласие — и замок открылся с мелодичным звоном колокольчиков.

Мастерская Дугалда всегда производила на посетителей неизгладимое впечатление. Это было просторное помещение с высокими сводчатыми потолками, освещённое множеством магических светильников, которые мягко пульсировали в такт с работающими механизмами. Вдоль стен тянулись полки и шкафы, заполненные самыми невероятными инструментами и приспособлениями: хрустальные сферы, испускающие радужные искры; металлические конструкции причудливых форм, детали которых медленно вращались без видимого источника энергии; колбы с переливающимися жидкостями, которые меняли цвет в зависимости от освещения.

В центре мастерской стоял массивный рабочий стол из тёмного дерева, покрытый инструментами, чертежами и недоделанными проектами. А за столом, склонившись над каким-то сложным устройством, сидел сам Дугалд Стюарт.

"Не отвлекай его," — шепнула Мэйв Максу. — "Помнишь, что случилось в прошлый раз, когда мы прервали его во время калибровки временного детектора?"

"Как забыть," — усмехнулся Макс. — "Неделю все часы в Коллегии отставали на семнадцать минут."

Дугалд, не поднимая головы от работы, помахал им рукой в знак приветствия. Его руки двигались с поразительной точностью — длинные пальцы мага, привыкшие к тонкой работе с деликатными механизмами. На нём была практичная рабочая одежда: льняная рубашка с закатанными рукавами, тёмные брюки и кожаный фартук, покрытый карманами разных размеров, в которых хранились инструменты.

Закончив с работой, он снял очки, протёр их мягкой тканью и внимательно посмотрел на своих посетителей.

"Итак, Макс, Мэйв, что привело вас в мою скромную обитель? Пришли поболтать?"

Макс достал из кармана завёрнутую монету и осторожно развернул защитную ткань.

"Нам нужна твоя помощь с необычной проблемой, Дугалд. У нас тут лепрекон с фальшивым золотом, нужно отследить его магию."

Дугалд заинтересованно приподнял бровь и протянул руку.

"Можно посмотреть?"

Макс передал ему монету. Дугалд взял её в руки, закрыл глаза и несколько секунд держал в ладонях, концентрируясь на магических ощущениях.

"Фасцинирующе," — пробормотал он. — "Материальная иллюзия очень высокого уровня, но построенная на совершенно иной магической базе, чем наши обычные традиции. Это как сравнивать готическую архитектуру с японской пагодой — оба здания, оба прекрасны, но принципы совершенно разные."

"А можно создать устройство, которое будет реагировать именно на эту специфическую магию?" — спросила Мэйв.

Дугалд открыл глаза, и в них загорелся тот особенный огонёк, который всегда появлялся, когда перед ним возникала интересная техническая задача.

"Не просто можно — нужно!" — воскликнул он, вскакивая с места. — "Такая уникальная магическая подпись в нашей среде должна выделяться как маяк в тумане. Дайте мне подумать..."

Он начал ходить по мастерской, время от времени останавливаясь у различных полок и доставая оттуда какие-то предметы. Макс и Мэйв терпеливо ждали.

"Вот!" — наконец сказал он, остановившись у шкафа с кристаллами. — "Резонансный детектор с настраиваемой частотой. Базовый принцип простой — настраиваем кристалл-приёмник на частоту этой магии, и он будет реагировать каждый раз, когда поблизости используется подобная энергия."

Он достал с полки небольшой прибор размером с карманные часы. Корпус был выполнен из полированного серебра, а в центре находился кристалл молочно-белого цвета, окружённый кольцом из мелких рунических символов.

"Этот детектор я делал для поиска потерянных артефактов," — пояснил Дугалд, осматривая устройство. — "Но принцип работы тот же. Нужно только перекалибровать его под новые параметры."

"Сколько времени это займёт?" — спросил Макс.

"Если работать без перерывов, пару часов," — ответил Дугалд, уже доставая необходимые инструменты. — "Основная сложность будет в том, чтобы точно настроить частоту. Ирландская магическая традиция имеет свои особенности — там больше внимания уделяется эмоциональной составляющей заклинаний, связи с природными силами."

Мэйв достала из сумки книгу, купленную на магическом рынке.

"У нас есть справочная литература," — сказала она. — "Может быть, поможет?"

"Отлично!" — обрадовался Дугалд, принимая книгу. — "Теоретическая база всегда ускоряет практическую работу."

Следующие два часа прошли в атмосфере сосредоточенной работы. Дугалд разобрал детектор на составные части и начал кропотливый процесс перенастройки. Он заменил некоторые кристаллы на другие, с иными резонансными свойствами, перерисовал рунические символы в соответствии с ирландской традицией, а главное — провёл множество тестов на образце лепреконского золота.

Макс и Мэйв помогали, чем могли — подавали инструменты, держали детали, а Мэйв читала вслух соответствующие разделы из книги. Дугалд работал с поразительной точностью, его движения были уверенными и выверенными.

"Интересная особенность," — сказал он во время одной из пауз, изучая поведение кристалла рядом с золотой монетой. — "Лепреконская магия имеет… как бы это выразиться… более игривый характер, чем наша. Видите, как кристалл не просто светится, а мерцает? Это отражение эмоционального состояния создателя. Ваш лепрекон получал удовольствие от процесса обмана."

"Как же иначе. Это поможет в отслеживании?" — спросил Макс.

"Безусловно. Эмоциональная окраска делает магическую подпись ещё более уникальной и легко различимой."

К вечеру работа была завершена. Детектор выглядел почти так же, как и раньше, но теперь кристалл в его центре имел лёгкий зеленоватый оттенок, а рунические символы светились едва заметным золотистым светом.

"Принцип работы простой," — объяснил Дугалд, демонстрируя устройство. — "Когда поблизости используется ирландская иллюзорная магия, кристалл начинает пульсировать. Чем ближе источник, тем интенсивнее пульсация. А эта стрелка..." — он указал на тонкую серебряную иглу на корпусе, — "показывает направление."

Для демонстрации он поднёс детектор к монете Старого Томаса. Кристалл немедленно засветился ярким зелёным светом, а стрелка указала точно на золото.

"Великолепно!" — восхитилась Мэйв. — "А на каком расстоянии он работает?"

"В пределах квартала," — ответил Дугалд. — "Этого должно быть достаточно для патрулирования центра города. Но помните — устройство реагирует только на активное использование магии. Если ваш лепрекон просто прячется где-то со своими артефактами, детектор его не засечёт."

"Это означает, что нам нужно дождаться, когда он снова попытается кого-то обмануть," — подытожил Макс.

"Именно. Но судя по тому, что мы знаем о его поведении, долго ждать не придётся."

Они поблагодарили Дугалда и покинули мастерскую с драгоценным устройством. На улице уже сгущались вечерние сумерки, и дождь превратился в мелкую морось. Фонари зажглись по всему Старому городу, превращая влажные улицы в картину из жидкого золота и мягких теней.

"Что теперь?" — спросила Мэйв, аккуратно пряча детектор во внутренний карман плаща.

"Теперь патрулируем," — ответил Макс. — "Разделимся, чтобы охватить больше территории. Ты возьми район вокруг Магического рынка, а я пройдусь по Королевской Миле и прилегающим улицам."

"А если устройство сработает?"

"Немедленно подай сигнал. Заклинание связи ты помнишь?"

"Конечно. 'Sonitus clarus, mitte vocem'."

"Отлично. Встречаемся через три часа у собора Святого Джайлса, если никто не объявится раньше."

Они разошлись в разные стороны. Макс медленно брёл по знакомым улочкам, наслаждаясь вечерней атмосферой Эдинбурга. Время шло медленно. Макс обошёл всю Королевскую Милю, заглянул в несколько переулков, проверил район возле замка.

Внезапно детектор в его кармане начал мерцать. Сначала слабо, едва заметно, но затем всё интенсивнее. Макс остановился и достал устройство — кристалл пульсировал зелёным светом, а стрелка указывала в направлении одного из переулков.

"Наконец-то," — пробормотал он и произнёс заклинание связи: "Sonitus clarus, mitte vocem. Мэйв, ты меня слышишь?"

В воздухе появился призрачный образ Мэйв — магическая проекция, которая позволяла общаться на расстоянии.

"Слышу! У тебя есть сигнал?"

"Да, довольно сильный. Район между Каслхилл и Лонмаркетом. Стрелка указывает на переулок Виктории."

"Я уже в пути!" — сказала Мэйв, и проекция исчезла.

Макс осторожно двинулся в указанном направлении. Детектор светился всё ярче — это означало, что лепрекон находился совсем рядом и активно использовал свою магию.

Переулок Виктории был узким и плохо освещённым. Старинные дома сдавливали пространство с обеих сторон, их тёмные окна смотрели как пустые глаза. В конце переулка Макс заметил свет — кто-то стоял под единственным работающим фонарём.

Он осторожно приблизился, стараясь оставаться в тени. У фонаря стояли два человека — невысокий мужчина в тёмно-зелёном пиджаке и пожилая женщина с сумкой покупок. Даже с расстояния Макс мог разглядеть характерные черты ирландца — рыжие волосы, традиционную шляпу.

Лепрекон что-то говорил женщине, жестикулируя и улыбаясь. В его руке блестело золото — несколько монет, которые переливались в свете фонаря. Женщина слушала с явным интересом, время от времени кивая.

Детектор в руках Макса светился так ярко, что приходилось прикрывать его плащом, чтобы не выдать своё присутствие. Это определённо был их лепрекон, и он снова использовал свою магию фальшивого золота.

Через несколько минут появилась Мэйв — она подкралась с противоположной стороны переулка, двигаясь бесшумно как кошка. Они переглянулись через пространство переулка и кивнули друг другу — пора действовать.

Но прежде чем они успели приблизиться, сделка была завершена. Лепрекон передал женщине золотые монеты, получил взамен какой-то небольшой предмет и, поклонившись, направился к выходу из переулка. Прямо на Макса и Мэйв.

"Проклятье," — тихо выругался Макс. — "Он нас заметил."

Лепрекон действительно увидел их и на мгновение замер. Затем на его лице появилась широкая улыбка — не испуганная, а скорее довольная.

"А, эдинбургские стражи порядка!" — воскликнул он с ярко выраженным ирландским акцентом. — "Финнеган О'Коннор к вашим услугам! Полагаю, джентльмены желают побеседовать?"

И в следующую секунду он исчез.

Не растворился в воздухе, не провалился сквозь землю — просто перестал быть там, где был мгновение назад. Детектор в руках Макса погас, указывая на то, что магическая подпись исчезла вместе с её обладателем.

"Чёрт," — сказала Мэйв, подбегая к Максу. — "Он ушёл."

"Зато теперь мы знаем что детектор работает," — ответил Макс, убирая устройство в карман. — "А главное — он всё ещё в городе и продолжает свои грязные дела."

"Итак, что мы имеем?" — подытожила Мэйв. — "Лепрекон по имени Финнеган О'Коннор, который умеет мгновенно исчезать, продолжает обманывать людей и явно не боится нас."

"Не совсем так," — возразил Макс. — "Это он смылся, а не мы – кто кого тут боится? Нет, он понял, что мы его выследили, и это его встревожило."

"Но теперь он будет осторожнее."

"Возможно. Но у нас есть детектор, и мы знаем, что он не может удержаться от новых сделок. Рано или поздно жадность возьмёт верх над осторожностью."

Они медленно вышли из переулка на главную улицу. Дождь окончательно прекратился, но воздух по-прежнему был влажным и прохладным. Город спал, укутанный туманом и тишиной.

Глава 6.4 Скользкий лепрекон

Следующие два дня прошли в томительном ожидании. Детектор Дугалда Стюарта молчал, лишь изредка слабо вспыхивая при встрече с обычными магическими проявлениями города. Макс и Мэйв патрулировали улицы Старого Эдинбурга с упорством охотничьих собак, но Финнеган О'Коннор словно провалился сквозь землю.

"Может быть, он всё-таки покинул город?" — в очередной раз предположила Мэйв, когда они встретились у собора Святого Джайлса в третий вечер поисков.

Макс покачал головой, доставая из кармана молчащий детектор. Серебристый корпус тускло отражал свет уличных фонарей, а зеленоватый кристалл в центре был абсолютно тёмен.

"Нет," — сказал он убеждённо. — "Такие типы не могут остановиться. Он где-то здесь, просто выжидает подходящий момент. Лепреконы — терпеливые охотники, когда дело касается выгодных сделок."

Туман сгущался над городом, превращая знакомые очертания зданий в призрачные силуэты. Влажный воздух тянул запахами мокрой мостовой, дыма из каминных труб и той особой смеси древности и современности, которая составляла неповторимый аромат Эдинбурга.

Внезапно детектор в руке Макса вспыхнул мягким зелёным светом. Не ярко, но достаточно заметно в вечерних сумерках. Тонкая серебряная стрелка дрогнула и указала в сторону одного из переулков, ведущих к Каслхилл.

"Вот и он," — тихо сказал Макс. — "Наконец-то решил выйти на охоту."

Они осторожно двинулись в указанном детектором направлении. Зелёный свет становился всё ярче, а стрелка указывала всё увереннее. Лепрекон находился где-то совсем рядом и активно использовал свою магию.

Переулок, куда привёл их детектор, был одним из тех укромных уголков Старого города, которые туристы обычно проходят мимо. Узкий проход между двумя старинными домами, освещённый единственным тускло горящим фонарём. Каменные стены, покрытые мхом и патиной веков, поднимались так высоко, что небо превращалось в тонкую полоску между крышами.

В глубине переулка они различили две фигуры. Одна — небольшая, в тёмно-зелёном пиджаке и знакомой ирландской шляпе. Другая — пожилой мужчина в плаще, который внимательно рассматривал что-то блестящее в руках незнакомца.

"Опять золото," — прошептала Мэйв.

"И опять немаг," — добавил Макс.

Они осторожно приблизились, стараясь оставаться в тени. Лепрекон что-то оживлённо рассказывал своей жертве, жестикулируя и время от времени смеясь. Даже с расстояния было видно его неотразимое обаяние — тот самый магнетизм, который помогал ему входить в доверие к незнакомцам.

"...и вот тогда моя дорогая бабушка сказала мне: 'Финнеган, золото — это не просто металл, это кусочек солнца, упавший на землю'," — донёсся до них мелодичный ирландский акцент. — "Поэтому я и решил расстаться с этими фамильными монетами. Они должны принадлежать человеку, который сможет оценить их истинную красоту."

Пожилой мужчина кивал, явно поражённый красноречием продавца.

Макс и Мэйв переглянулись. Сделка подходила к концу, и им нужно было действовать.

"Я беру правый фланг," — шепнул Макс. — "Ты заходи слева. И помни — он может исчезнуть в любой момент."

"Ах, вот и мои дорогие эдинбургские друзья!" — весело воскликнул он, не оборачиваясь.

Пожилой покупатель удивлённо посмотрел на приближающихся магов.

"Вы знакомы?" — спросил он.

"О да," — рассмеялся Финнеган. — "Мы старые приятели. Правда, наши взгляды на деловую этику несколько расходятся."

"Финнеган О'Коннор," — официально произнёс Макс, доставая палочку, — "вы арестованы по подозрению в магическом мошенничестве и нарушении тайны магии."

Лепрекон театрально всплеснул руками.

"Арестован? Но за что, добрый сэр?"

"За то, что ваше золото исчезает к утру," — парировала Мэйв, обходя его с другой стороны.

"Ах, вот в чём дело!" — Финнеган повернулся к пожилому мужчине. — "Мой дорогой друг, боюсь, нам придётся отложить нашу сделку. У меня тут возникли небольшие недоразумения с местными... э... коллекционерами."

Пожилой человек окончательно запутался в происходящем.

"Я ничего не понимаю."

Макс понял, что ситуация выходит из-под контроля. Немаг становился свидетелем магической активности, что могло привести к серьёзным нарушениям секретности.

"Сэр," — обратился он к пожилому мужчине, — "вам лучше покинуть это место. Здесь происходят вещи, в которые обычным людям лучше не вмешиваться."

"Какие вещи?" — недоумённо спросил мужчина.

"Вот такие," — весело сказал Финнеган и исчез.

Не растворился постепенно, не провалился сквозь землю — просто мгновенно перестал быть там, где стоял секунду назад. На мостовой остались лишь три золотые монеты, которые он уронил при исчезновении.

"Чёрт побери!" — выругался Макс. — "Опять ушёл!"

"Memoria nubes, oblivio veni." – произнесла Мэйв коснувшись плеча пожилого мужчине и тот, в блаженном неведении поплелся прочь. — "Ну и где лепрекон теперь?"

Макс внимательно изучал показания детектора. Зелёный кристалл продолжал светиться, но свет был неровным, пульсирующим.

"Близко," — сказал он. — "Очень близко. Но сигнал какой-то странный, словно он... движется?"

Внезапно над их головами раздался знакомый смех. Они подняли глаза и увидели Финнегана О'Коннора, сидящего на подоконнике второго этажа одного из домов. Лепрекон весело размахивал ногами и ухмылялся.

"Не думали посмотреть наверх?" — крикнул он. — "Классическая ошибка! Люди всегда забывают про третье измерение!"

"Как ты туда попал?" — удивилась Мэйв.

"Магия, дорогая!" — рассмеялся Финнеган. — "Самая настоящая, подлинная, древняя ирландская магия! Не то что ваши скучные шотландские учебники!"

Макс нахмурился. Лепрекон явно дразнил их, и это ему не нравилось.

"Спускайся вниз," — приказал он. — "Ты арестован."

"Арестован?" — Финнеган театрально прижал руку к сердцу. — "Но за что? За то, что умею то, чего не умеете вы?"

"За мошенничество," — сухо ответила Мэйв. — "Твоё золото фальшивое."

"А вот тут вы ошибаетесь!" — воскликнул лепрекон. — "Моё золото самое настоящее! Просто оно... временное."

"Временное золото — это и есть фальшивое золото," — заметил Макс.

"Вопрос философии," — пожал плечами Финнеган. — "Кстати, а вы умеете летать?"

"Что?" — не поняла Мэйв.

"Летать," — повторил лепрекон и вдруг спрыгнул с подоконника.

Но вместо того чтобы упасть, он завис в воздухе и взмыл вверх, над крышами домов.

"Это нечестно!" — возмутилась Мэйв.

"У нас есть мётлы!" — внезапно сообразил Макс. — "Дугалд вчера дал мне две запасные на всякий случай. Они в моём рюкзаке!"

Он быстро достал два компактных устройства, похожих на складные зонты. При активации они превращались в полноценные летающие мётлы.

"Серьёзно?" — недоверчиво спросила Мэйв. — "Мы будем гоняться за лепреконом на мётлах по ночному Эдинбургу?"

"А у тебя есть лучшие идеи?" — парировал Макс, активируя свою мётлу.

Устройство развернулось в полноразмерную летающую метлу с удобным сиденьем и стабилизаторами. Мэйв вздохнула и активировала свою.

"Надеюсь, никто из немагов не посмотрит наверх," — пробормотала она, взмывая в туманное небо.

Полёт над ночным Эдинбургом был захватывающим зрелищем. Город расстилался под ними как светящаяся карта, древние улочки превращались в тонкие линии, а огни окон мерцали как звёзды. Туман клубился между зданиями, создавая мистическую атмосферу, которая была бы романтичной, если бы не необходимость ловить скользкого мошенника.

Финнеган летел впереди, время от времени оборачиваясь и дразняще махая им рукой. Он явно получал удовольствие от погони, воспринимая её как игру.

"Догоняете?" — крикнул он. — "А я думал, шотландские маги более спортивны!"

"Мы тебя поймаем!" — ответила Мэйв, ускоряясь.

"Попробуйте!" — рассмеялся лепрекон и внезапно нырнул вниз, к одной из площадей Старого города.

Они последовали за ним, приземлившись на небольшой дворик между старинными домами. Финнеган уже ждал их, сидя на краю фонтана и болтая ногами.

"Ну что," — сказал он весело, — "это было весело! Давно так не развлекался!"

"Развлекался?" — возмутился Макс. — "Ты нарушил множество законов магического сообщества!"

"Каких законов?" — невинно спросил Финнеган. — "Я продавал настоящее золото. То, что оно временное, — не моя вина. Таков уж закон природы лепреконского золота."

"Ты обманывал людей," — заметила Мэйв.

"Я предлагал им сделки," — возразил лепрекон. — "Они сами решали, соглашаться или нет. Никого не принуждал."

"С помощью чар очарования," — уточнил Макс.

"А вы разве не используете магию в повседневной жизни?" — парировал Финнеган. — "Вон у тебя, красавец, плащ с чарами сухости. У девушки — сумка с расширенным пространством. Все используют магию, когда это удобно."

Макс понял, что спорить с лепреконом бесполезно. У этих созданий была своя логика, и переубедить их было практически невозможно.

"Хорошо," — сказал он. — "Хватит болтовни. Ты идёшь с нами."

"А если я откажусь?" — поинтересовался Финнеган.

"Тогда мы применим силу," — предупредила Мэйв.

"Ох, как страшно!" — рассмеялся лепрекон. — "Две серьёзные ведьмочки против одного маленького безобидного лепрекона! Что ж, если вы настаиваете..."

Он вскочил на ноги и сделал театральный жест руками. Воздух вокруг него заискрился, и внезапно дворик наполнился яркими вспышками света. Финнеган начал множиться — сначала появилось два лепрекона, потом четыре, потом восемь. Все они были абсолютно одинаковыми и двигались с одинаковой ловкостью.

"Ну что," — сказали все Финнеганы хором, — "кого из нас вы арестуете?"

"Иллюзия," — спокойно сказал Макс. — "Очень хорошая, но всё же иллюзия."

"А вы уверены?" — спросили лепреконы, и каждый достал из кармана горсть золотых монет.

Они начали метать золото в воздух, создавая завораживающий фейерверк из блестящих дисков. Монеты летали по сложным траекториям, отражая свет фонарей и создавая гипнотические узоры.

"Revelio illusionum!" — произнесла Мэйв, направляя руку на ближайшего лепрекона.

Заклинание сработало частично — три из восьми копий мерцнули и исчезли. Но остальные продолжали двигаться, и было непонятно, какой из них настоящий.

"Неплохо," — одобрительно сказал один из оставшихся Финнеганов. — "Но недостаточно хорошо!"

Тут Макс вспомнил совет Дугалда о том, что лепреконская магия имеет эмоциональную окраску. Настоящий Финнеган получал удовольствие от обмана, и это отражалось на его магической ауре.

"Sensus emotio!" — произнёс он, концентрируясь на поиске источника наибольшего веселья.

Заклинание сработало безупречно. Один из лепреконов засветился слабым золотистым светом — это была аура истинного удовольствия от происходящего.

"Вот он," — сказал Макс, указывая на светящуюся фигуру.

"Умно," — признал настоящий Финнеган, и остальные копии исчезли. — "Не ожидал, что вы знаете об эмоциональных аспектах ирландской магии."

"Мы многого не знаем," — согласился Макс, — "но учимся быстро."

"Это похвально," — кивнул лепрекон. — "Что ж, придётся сдаться. Но сначала..."

Он сделал ещё один жест, и по дворику рассыпались десятки золотых монет — настоящих на вид, звенящих при падении, блестящих в свете фонарей.

"Попробуйте найти фальшивки!" — рассмеялся Финнеган.

"Не нужно," — спокойно сказала Мэйв и произнесла: "Petrificus totalus!"

Заклинание полного обездвиживания поразило лепрекона в тот момент, когда он любовался своим последним трюком. Финнеган застыл в причудливой позе, с широкой улыбкой на лице и поднятой рукой.

"Вот и всё," — сказал Макс, подходя к обездвиженному мошеннику. — "Финнеган О'Коннор, вы арестованы."

Золотые монеты по всему дворику мерцнули и исчезли, оставив после себя лишь обычные камешки и сухие листья. Детектор в кармане Макса наконец замолчал — магическая подпись лепреконского золота пропала.

"Sonitus clarus, mitte vocem," — произнёс Макс. — "Фиона, мы поймали нашего лепрекона. Нужна транспортировочная команда."

Призрачный образ Фионы Маклеод появился в воздухе.

"Отлично," — сказала она с видимым облегчением. — "Где вы находитесь?"

"Дворик за собором Святого Джайлса," — ответила Мэйв. — "Подозреваемый обездвижен и готов к транспортировке."

"Команда будет через десять минут," — сообщила Фиона и исчезла.

Макс и Мэйв остались наедине с застывшим лепреконом. Финнеган не мог двигаться, но его глаза по-прежнему сверкали весёлым озорством.

Вскоре появилась транспортировочная команда Коллегии — три мага в тёмных плащах с портативным порталом. Они аккуратно погрузили обездвиженного лепрекона в магический контейнер и скрылись так же быстро, как появились.

Следующие дни прошли в оформлении документов и разборе последствий дела. Пострадавшие торговцы получили компенсацию из резервного фонда Коллегии. Немагам, ставшим жертвами обмана, осторожно стёрли воспоминания о магических проявлениях, оставив лишь смутные воспоминания о неудачной покупке у мошенника.

Финнеган О'Коннор предстал перед магическим судом, где его дело рассматривалось в соответствии с международными соглашениями о магическом правопорядке. Лепрекон держался с достоинством, не отрицая своих действий, но настаивая на том, что действовал в рамках древних традиций своего народа.

В конце концов Финнегана приговорили к депортации в Магическую Ирландию с запретом на въезд в Шотландию сроком на пять лет. Дело было закрыто, справедливость восторжествовала, а Эдинбург снова стал безопасным для доверчивых покупателей.

Финнегана О'Коннора официально депортировали в Ирландию через международный магический портал. Макс и Мэйв наблюдали за процедурой из окна Коллегии.

"Думаешь, он вернётся?" — спросила Мэйв.

"Обязательно," — вздохнул Макс. — "Такие типы никогда не сдаются окончательно. Но, возможно, в следующий раз он будет более осторожен."

Они покинули здание Коллегии и медленно прошлись по знакомым улицам Старого Эдинбурга. Дождь прекратился, туман рассеялся, и город показался им особенно красивым в лучах послеполуденного солнца.

Они дошли до кафе Мари, где Макс обычно завтракал. Пожилая ведьма-владелица встретила их радостной улыбкой и свежеиспечёнными пирожными.

"Слышала, вы поймали этого ирландского мошенника," — сказала она, разливая ароматный чай. — "Весь магический квартал об этом говорит. Молодцы!"

"Спасибо, Мари," — ответил Макс. — "Просто делали свою работу."

За окном кафе шла обычная жизнь Эдинбурга. Туристы фотографировали древние здания, местные жители спешили по своим делам, уличные музыканты играли традиционные шотландские мелодии. Никто из них не подозревал о том, какие приключения происходят рядом с ними, в скрытом мире магии.

Где-то в туманных переулках Эдинбурга уже зреет новая магическая аномалия, и скоро им снова предстоит отправиться в путь, чтобы защитить город от очередной необычной угрозы.

Но это будет завтра. А сегодня они могли просто сидеть в уютном кафе, пить чай и наслаждаться заслуженным отдыхом после успешно завершённого дела о золоте лепрекона.

Глава 7.1 Дрожь под камнем

Туманным июньским утром Эдинбург выглядел так, будто кто-то разлил по улицам молоко. Свет фонарей растворялся в серой пелене, влажный воздух пах мокрой брусчаткой, свежесваренным кофе и давней историей. Из открытых окон старых каменных домов доносился редкий скрип половиц, шёпот радиоприёмников и едва уловимый перезвон колокольчиков, которыми хозяйки отпугивали назойливых домовых. Город замирал в предрассветной дрёме, и лишь редкие ранние прохожие, кутаясь в плащи, мерно цокали каблуками, стараясь не потревожить вековой сон зданий.

Максвелл Фергюсон проснулся от навязчивого ощущения, что его собственная квартира пытается сыграть в кости собственными стенами. Чайник на плите негромко щёлкнул, будто ему хотелось добавить драматичности. Макс осторожно приподнялся на локтях и прислушался: за окном не было слышно ни грома, ни уличной суеты. Только тихое сипение дождя, стекавшего по подоконнику.

«Вот и отлично, — проворчал он, — ещё один безмятежный день магической рутины».

Он встал, накинул тёплый халат поверх старого пижамного свитера и двинулся к кухне. На полпути в нос ударил аромат чая с бергамотом — единственная роскошь, которую Макс по-настоящему себе позволял. Он плеснул кипяток в кружку, бросил туда один-единственный кубик сахара и медленно вдохнул запах, словно собираясь силами на новый подвиг.

Именно в этот момент пол надёжно скрипнул, стены затрепетали, а чай выплеснулся через край, как будто невидимая рука толкнула кружку. С полки с тихими упрёками соскользнули три потрёпанные книги и упали на ковёр.

«Превосходно, — буркнул Макс, вытирая рукавом горячие капли с пальцев. — Землетрясений нам ещё не хватало. Шотландия же славится ими чуть меньше, чем жарким солнцем».

Он поднял рассыпавшийся том заклинаний, машинально проверил, не вывалились ли из переплёта бумажныезакладки, и, потирая переносицу, зевнул. Чутьё мага подозрительно зудело. Эдинбург редко баловал даже лёгкой дрожью под ногами — а тут такой отзывчивый встрях на рассвете.

Макс быстрым жестом активировал маленький сферический компас аномалий, болтавшийся на крючке у двери. Стрелка дёрнулась, описала нервный зигзаг и застыла, указывая вниз — куда-то под каменную кладку средневекового фундамента.

«Прекрасно. Ни тебе кофе в постель, ни субботнего отпуска. Прямо подо мной что-то вздумало ворочаться», — пробормотал он, застёгивая пуговицы видавшего виды пальто.

Улицы Старого города встретили его дымчатыми лужами, ленивым шипением дождя и запахом мокрой копоти. Сквозь туман проступали башенки, словно выпавшие из сонного сна. Лошадь газетчика флегматично жевала овёс под навесом, а фонари отражались в булыжниках янтарными глазками.

Макс шагал к Коллегии Магов, спрятанной за фасадом старой викторианской школы, и тихо ворчал:

«Могли бы, конечно, выдать мне отпуск раньше, чем город начнёт складываться гармошкой».

Привычный пароль из семи гэльских слов открыл тяжёлую дубовую дверь. Внутри пахло старым пергаментом, лавандовым маслом для сохранения чернил и лёгким озоном — признаком многочисленных чар. Под сводами бродили стажёры в тёмных мантиях, перешёптываясь у витрин с артефактами.

На третьем этаже, в углу, украшенном гобеленом с синим единорогом, располагался кабинет Фионы Маклеод. Макс успел дважды постучать, прежде чем дверь раскрылась сама собой.

Фиона сидела за массивным письменным столом, аккуратно подпирая подбородок тонкими пальцами. Когда она подняла взгляд, карие глаза блеснули раздражением и тревогой.

«Макс, без лишних прелюдий: ты тоже почувствовал?»

«Если ты про то, как моя квартира решила сделать сальто, то да. Притом до завтрака».

Фиона кивнула, пригладив выбившуюся прядь рыжих волос.

«Сейсмологи регистрируют толчки только в пределах нашей постройки и ещё пары кварталов. Магические приборы реагируют, как на избыточный эфирный импульс. Причина — неизвестна».

«Очаровательная загадка. Без десяти семь утра», — вздохнул Макс.

«Соберём экстренное совещание. И, пожалуйста, попробуй не шутить о катастрофах на глазах у младшего состава».

Он отвесил ироничный поклон. «Как прикажете, начальница».

Монументальный зал совещаний был украшен витражами в оттенках изумруда и сапфира; в мягком свете канделябров пыльные фолианты на полках казались ещё древнее. За овальным столом уже ждали Дугалд Стюарт и трое аналитиков. Мэйв, энергично размахивая папкой, заняла место рядом с Максом.

«Доброе утро!» — выпалила она, явно не обращая внимания на угрюмое выражение его лица.

«Утро не бывает добрым, когда оно начинается землетрясением».

«Но это же так интересно! — ярко-зелёные глаза Мэйв сверкнули. — Представь, если это сигнал от какого-нибудь подземного храма… или забытой магической машины!»

Фиона откашливаясь, прервала Мэйв:

«Помолясь, перейдём к фактам. Мы зафиксировали первый толчок в 6:18, второй в 6:44, амплитуда растёт. Классическая геология даёт ноль. Значит, магия. Дункан, ваши предположения?»

Рунический инженер поправил очки. «Энергослед нестабилен, но явно идёт снизу. Ни одна из наших защитных решёток не сработала».

Макс задумчиво постукивал пальцами по столу, когда зал вдруг задрожал сильнее прежнего. Хрустальное перо выпало из чернильницы, раздался звон. Мэйв воскликнула:

«Снова! Почти на полбалла выше!»

Фиона поднялась. «Всем сохранять спокойствие. Макс, приготовь щит».

Он вытащил из внутреннего кармана старую оловянную брошь — оберег, настроенный на подавление вибраций, и швырнул её на пол. Брошь вспыхнула бледно-синим: дрожь немедленно стихла, будто кто-то пригасил звук громко играющей пластинки.

В тишине на стол упал кожаный цилиндрический тубус с тёмно-зелёной сургучной печатью — материализовался прямо из воздуха. Фиона подхватила его, сломала печать. Из тубуса выскользнул свёрнутый пергамент с узловатыми рунами, характерными для подземных народов.

«Послание от гнома-старосты Подземного Содружества», — тихо проговорила она.

Макс приподнял бровь. «Давно я не получал писем, которые прибывают через потолок. Что они пишут?»

Фиона пробежала глазами текст. «Кратко: подземные жители фиксируют чудовищные толчки в глубоких уровнях. Боятся, что в недрах пробуждается нечто огромное. Просят отправить делегацию немедленно».

В зале разлилось напряжённое молчание. Макс первым нарушил его:

«Если гномы бьют тревогу, шутить поздно. Они стойкие, как гранит. Значит, там действительно что-то серьёзное».

Фиона метнула на Макса взгляд, полный едва заметной теплоты за официальной строгостью. «Макс, это ваше направление. Возьмите Мэйв и спуститесь к Содружеству. Разберитесь с источником толчков».

Он скорчил лицо: «Ах, да. Как всегда, у меня есть планы — целых две кружки чая и письмо жалоб на переработки — но кто ж спросит».

Фиона сухо улыбнулась. «Жалобу можешь подать после спасения города».

Мэйв хлопнула ладонями. «Я уже готова! У меня есть карта нижних туннелей, плюс новая линза, которая выявляет потоки эфира!»

Макс протянул руку, не давая ей выбежать раньше времени. «Только спокойно. Паковать линзы будем после инструктажа».

Склад экспедиционных артефактов напоминал драгоценную пещеру: полки, заставленные кристаллами, латунные футляры с чаровыми свитками, мотки верёвок, зачарованных на нечувствительность к влаге. Макс лениво ковырялся в ящике с амулетами, ворча, что вечно приходится таскать на себе полмагазина.

«Возьмём светильники на лунной соли, две маски от грибных спор, один компас аномалий и, пожалуй, амулет тихих шагов. Насчёт оружия — ничего шумного, согласна?»

Мэйв согласно кивнула. «Конечно. Я бы ещё прихватила банку люминесцирующих мхов — они красиво светятся».

Макс скосил глаза. «Мы идём исследовать сейсмическую аномалию, а не украшать катакомбы гирляндами».

«Но лишний свет не помешает!»

«Ладно, только не увлекайся».

Он переложил амулеты в кожаную сумку, проверил запас рун на браслете контроля вибраций и задумался. В груди шевельнулось легкое беспокойство: все предыдущие аномалии начинались со странного звона в ушах — а тут сначала вздрогнула земля. Хотя бы одно утро могло обойтись без глобальной угрозы?

Фиона вошла, неся тонкий свиток с гербовой лентой. «Это сигил защиты высшего уровня. При чтении активирует трёхслойный купол от магических выбросов. Пользуйтесь, если столкнётесь с энергией, превосходящей вашу».

Макс взял свиток. «Значит, вы ждёте, что мы встретимся с чем-то серьёзным».

Она слегка пожала плечами. «Я предпочитаю быть готовой. И… будь осторожен».

В этих двух словах прозвучало больше тепла, чем во всех её резких замечаниях за три года. Макс ответил лёгкой улыбкой:

«Я же всегда осторожен. Просто землетрясения считаю ненужной роскошью».

Мэйв сдержанно кашлянула. «Извините, но нам пора. Магический лифт до нижних тоннелей отходит раз в час».

Ожидая часы отправления, Макс устроился в кресле маленькой библиотечной ниши с видом на влажные крыши Старого города. Лёгкая дрожь свечи на столике напоминала — аномалия никуда не ушла. Он закрыл глаза, давая усталым мыслям выстроиться в цепочку.

Гномы, толчки, эфирные выбросы… Но главное — то величие, скрытое под камнями. Город стоял на костях своих древних тайн, и каждая из них могла проснуться, требуя почтения и осторожности. Макс чувствовал, как привычный цинизм растворяется, уступая место благоговейнному предчувствию.

«Под нами дышит что-то древнее, — подумал он. — Надеюсь, у меня хватит вежливости не наступить ему на хвост».

Он открыл глаза и увидел, как Мэйв, увешанная сумками, стоит в дверях, сияя энтузиазмом.

«Мастер Фергюсон, лифт готов. Поехали открывать тайны?»

Макс встал, поправил неизменный шарф и устало улыбнулся:

«Куда ж мы денемся. Ведь кому-то надо держать город на плаву, пока все спят».

Они пошли по тихим коридорам Коллегии, и каждому их шагу вторил лёгкий гул земных недр. Гул, обещавший встречу с загадкой, которая уже протянула к ним невидимую золотую нить. А город за окнами, как старый друг, дремал под моросящим дождём, доверяя им своё хрупкое спокойствие.

Глава 7.2 Тропы подземного царства

Магический лифт Коллегии представлял собой конструкцию, которую любой здравомыслящий инженер посчитал бы издевательством над законами физики. Это была кованая клетка викторианской эпохи, украшенная медными завитками и подвешенная на цепях, которые уходили в темноту так далеко, что казались бесконечными. Когда Макс и Мэйв ступили внутрь, механизм ожил с мелодичным перезвоном колокольчиков.

«Подземные уровни, — произнёс Макс, касаясь рунической панели управления. — Третий ярус, переход к Содружеству».

Кабина дрогнула и начала медленное погружение в недра земли. За решётчатыми стенками проплывали слои истории: средневековые фундаменты, римские кладки, а затем — более древние камни, покрытые мхом и временем.

«Как думаешь, они нас ждут?» — спросила Мэйв, прижимаясь к стенке и наблюдая за мерцающими в стенах кристаллическими прожилками.

«Гномы? Они всегда ждут. Им некуда торопиться», — ответил Макс, поправляя шарф. — «Главное — не показывать, что мы волнуемся. Подземные народы чуют тревогу за версту».

Лифт остановился с мягким звоном. Перед ними раскрылся коридор, освещённый не факелами или лампами, а самими стенами — в базальтовые блоки были вмонтированы кристаллы лунного камня, излучающие мягкий серебристо-голубой свет. Воздух пах влажной землёй, грибами и чем-то неуловимо уютным — возможно, свежеиспечённым хлебом.

«Восхитительно, — пробормотал Макс. — Как будто попал в декорации к опере о благородных гномах. Не хватает только хора».

Мэйв прошептала с благоговением: «Посмотри на эти узоры! Каждый камень подогнан идеально. И эти кристаллы — они не просто светят, они... поют».

И действительно, если прислушаться, можно было различить едва слышную мелодию — что-то среднее между колыбельной и древним гимном. Звук успокаивал, словно подземелье само приветствовало гостей.

Они двинулись по коридору, и вскоре тропа расширилась в просторную пещеру. То, что предстало перед ними, заставило даже циничного Макса замереть в изумлении.

Подземный город раскинулся амфитеатром по склонам огромной карстовой пещеры. Здания были высечены прямо из живой скалы и украшены резьбой, изображающей переплетённые корни, листья и рунические символы. Между домами вились мощёные дорожки, вдоль которых росли светящиеся грибы размером с небольшие деревья. Их шляпки переливались всеми оттенками синего и зелёного, создавая иллюзию подводного царства.

«Добро пожаловать в Хамар-Халд, — раздался глубокий, чуть гнусавый голос. — Камнедомье, как говорят на поверхности».

Обернувшись, Макс увидел приземистую фигуру в кожаном фартуке и остроконечной шапочке. Гном был не выше Мэйв до плеча, но широк в кости и мускулист. Его борода, заплетённая в множество косичек, была украшена мелкими бусинами из полированного камня.

«Я — Торвальд Железная Борода, староста Содружества. Получили наше послание?»

Макс кивнул. «Максвелл Фергюсон, Коллегия Магов. Это Мэйв Кэмпбелл, моя помощница. Мы здесь, чтобы разобраться с вашими... беспокойными ночами».

Торвальд хмыкнул. «Беспокойные — это мягко сказано. Проходите, покажу, что к чему».

Гном повёл их по извилистой тропе между домами. Макс отметил про себя, как искусно подземные жители приспособили естественные формы пещеры под свои нужды. Никакого насилия над природой — только бережное сотрудничество с камнем и водой.

«Население у вас большое?» — поинтересовалась Мэйв, заглядывая в окна домов, где за занавесками из тонкой кожи мелькали силуэты.

«Около трёх тысяч душ, — ответил Торвальд, гордо расправив плечи. — Гномы, гоблины, тролли, несколько семей подземных эльфов. Живём тихо-мирно, ремесленничаем, торгуем с поверхностью. До недавних пор проблем не знали».

Они прошли мимо кузницы, где гоблин с золотистой кожей осторожно выковывал что-то тонкое и изящное на наковальне из чёрного камня. Искры от его молотка не жёлтые, а голубоватые — верный признак магической ковки.

«А теперь расскажите о толчках, — попросил Макс. — Когда начались, какой силы, есть ли закономерности?»

Торвальд остановился у небольшого фонтанчика, из которого била ключевая вода, и тяжело вздохнул.

«Началось три дня назад. Сначала думали — просадка породы в старых выработках. Но нет, толчки идут не оттуда. Они... глубже. Гораздо глубже. И сила растёт каждую ночь».

Как для иллюстрации, пол под ногами дрогнул. Лёгкая вибрация прокатилась по камням, заставив воду в фонтане заплескаться.

«Вот так, — тихо сказал гном. — Каждые полчаса. А по ночам — чаще».

Мэйв нахмурилась. «А направление? Откуда именно приходят толчки?»

«Идёмте, покажу».

Торвальд повёл их дальше, вглубь подземного города. Макс обратил внимание, как по мере продвижения менялась архитектура — становилась более простой, суровой, словно они приближались к более древним частям поселения.

«Эти тоннели выдолблены ещё до нас, — объяснил гном, заметив его взгляд. — Мы лишь достроили и приспособили под себя».

Вскоре они вышли на широкую площадь, в центре которой возвышалась каменная стела, покрытая рунами. Вокруг неё стояло несколько представителей подземных народов — два тролля с кожей серого камня, гоблин-старейшина в расшитом плаще и худощавый подземный эльф с серебристыми волосами.

«Совет старейшин, — пояснил Торвальд. — Все чувствуют одно и то же».

Макс подошёл к стеле и осторожно коснулся рун ладонью. Камень был тёплым, словно живым, и под рукой чувствовалась слабая пульсация — ритмичная, как сердцебиение.

«Любопытно, — пробормотал он. — Мэйв, достань детектор эфирных потоков».

Девушка извлекла из сумки небольшой медный прибор, напоминающий компас с множеством стрелок. Как только она активировала его, все стрелки дружно повернулись в одну сторону — туда, где в стене площади зиял вход в тёмный туннель.

«Глубокие тоннели, — хрипло проговорил один из троллей. — Туда мы не ходим. Там старые вещи спят».

«Какие старые вещи?» — заинтересовалась Мэйв.

Гоблин-старейшина покачал головой. «Легенды, девочка. Говорят, в самых глубоких пещерах лежат сокровища древних королей. Но кто пойдёт проверять? Мудрый гоблин не будит спящего монстра».

Макс и Мэйв переглянулись.

«Монстра?» — переспросил Макс как можно более нейтральным тоном.

«Ну, это же сказки, — засмеялся Торвальд, но смех прозвучал неуверенно. — Хотя... отцы наших отцов рассказывали, что когда-то в глубине жило что-то огромное. Но это было так давно, что уже никто не помнит правды».

Очередной толчок прокатился по пещере, на этот раз заметно сильнее. Несколько мелких камешков посыпались с потолка, и светящиеся грибы затрепетали своими шляпками.

«Становится хуже, — мрачно констатировал тролль. — Дети боятся спать».

Макс принял решение. «Торвальд, нам нужно пройти в глубокие тоннели. Вы можете быть нашим проводником?»

Гном помялся. «Я бы с радостью, да только... Там лабиринт. Легко заблудиться. И потом, если там действительно что-то пробуждается...»

«Мы возьмём полную ответственность, — заверил его Макс. — И поделимся всем, что узнаем».

«Хорошо, — вздохнул Торвальд.

Наконец они добрались до входа в глубокие тоннели. Арка была высечена в естественной скальной стене и украшена рунами явно более древнего происхождения, чем те, что Макс видел раньше.

«Эти руны... — Мэйв склонилась над каменными символами. — Я такие видела только в музее кельтской магии. Им больше тысячи лет».

Макс активировал светильник на лунной соли, и мягкий белый свет залил туннель. Стены здесь были иными — не обтёсанные и приспособленные под жильё, а первозданные, словно созданные самой природой или каким-то древним искусством, недоступным современным магам.

«Оттуда, — Торвальд указал в глубину туннеля. — Оттуда идут толчки. Но будьте осторожны. Здесь легко заблудиться, а некоторые проходы ведут в совсем уж старые места».

Они двинулись в путь. Детектор эфирных потоков в руках Мэйв указывал строго прямо, что несколько успокаивало — значит, источник аномалии действительно находился где-то впереди.

По мере углубления в недра земли воздух становился суше и теплее. Стены украшались всё более причудливыми кристаллическими образованиями, а руны попадались чаще. Некоторые из них светились собственным тусклым светом, словно заряженные древней магией.

«Надеюсь, мы идём в правильном направлении, — проворчал Макс, обходя особенно низкий участок потолка. — А то блуждать по подземному лабиринту — не самое приятное времяпрепровождение».

«Приборы показывают верно, — заверила Мэйв. — И посмотри на эти кристаллы — чем глубже мы идём, тем они ярче. Словно что-то их питает».

Действительно, кристаллические образования становились всё более впечатляющими. Целые стены были покрыты друзами аметиста и горного хрусталя, которые пульсировали мягким внутренним светом в такт с толчками, периодически сотрясающими тоннели.

«Торвальд, — обратился Макс к гному, — а эти кристаллы всегда так светились?»

«Нет, — покачал головой староста. — Раньше здесь было темно, как в могиле. Свет появился вместе с толчками».

Очередная дрожь прокатилась по камню, и на этот раз она была настолько сильной, что всем пришлось опереться о стены. Кристаллы вспыхнули ярче, словно отвечая на какой-то неведомый зов.

«Мы приближаемся, — тихо сказала Мэйв. — Чувствуете? Воздух стал... плотнее. Будто насыщенный магией».

Макс кивнул. Его собственное магическое восприятие тоже подсказывало, что впереди их ждёт нечто значительное. В воздухе ощущалась мощь — древняя, спокойная, но в то же время беспокойная.

Туннель начал расширяться, и вскоре они вышли на край обширной подземной галереи. Торвальд остановился, глядя вниз широко раскрытыми глазами.

«Золото моих предков, — прошептал он. — Я никогда не бывал так глубоко».

Галерея тянулась вниз широкими террасами, и каждая из них была украшена рунами. Но это были не простые символы — они сияли золотистым светом, словно выложенные из драгоценного металла. А в самой глубине, там, где галерея заканчивалась, виднелись контуры массивного прохода, из которого исходило тёплое, пульсирующее сияние.

«Там, — Мэйв указала на проход. — Источник всех аномалий находится там».

Макс подавил внезапно нахлынувшее благоговение. Что бы ни ожидало их в глубинах, оно было древним и могущественным. И судя по всё усиливающимся толчкам — оно пробуждалось.

«Что ж, — пробормотал он, поправляя шарф и проверяя магические амулеты, — пойдёмте знакомиться с тем, что решило нарушить покой под Эдинбургом. Только надеюсь, у него хорошее чувство юмора».

Спускаясь по древним ступеням к светящемуся проходу, Макс не мог отделаться от ощущения, что они идут на встречу с чем-то, что изменит их понимание магического мира навсегда. В воздухе витало предчувствие чуда — и лёгкая, едва заметная нотка опасности, которая делала это чудо ещё более притягательным.

А где-то впереди, в золотом сиянии древней пещеры, что-то огромное и древнее медленно приоткрывало глаза, готовясь к встрече с незваными гостями.

Глава 7.3 Золотое пробуждение

Золотистое сияние, струившееся из прохода впереди, становилось всё ярче по мере того, как Макс, Мэйв и Торвальд спускались по древним ступеням. Воздух здесь был не просто тёплым — он словно пульсировал собственной жизнью, насыщенный магией так плотно, что каждый вдох отзывался лёгким покалыванием в лёгких.

«Никогда не думал, что буду скучать по обычной сырой шотландской пещере, — пробормотал Макс, поправляя шарф. — А эта жара напоминает мне о том, почему я предпочитаю туманы».

«Посмотрите на стены, — прошептала Мэйв, указывая на окружающие их каменные поверхности. — Эти жилы... они не просто светятся, они живут».

И действительно, по стенам тянулись прожилки, похожие на золотые реки, которые пульсировали мягким внутренним светом. Временами казалось, что по ним течёт расплавленное золото, но камень оставался прохладным на ощупь.

Торвальд благоговейно коснулся одной из светящихся жил. «Такого я никогда не видел. И отец мой не видел. Это... это старше самых древних легенд».

Проход расширялся с каждым шагом, пока наконец они не оказались на пороге того, что можно было назвать только чудом. Перед ними раскрылась пещера таких размеров, что её границы терялись в мягкой золотистой дымке. Своды уходили вверх так высоко, что казались небесами, усыпанными звёздами — бесчисленными кристаллами, которые переливались всеми оттенками драгоценных камней.

Но самое удивительное ждало их в центре этого подземного дворца. Там, словно излучая собственный свет, высилась гора сокровищ. Горы из золотых монет, чаш и украшений, среди которых поблёскивали рубины размером с яблоки, изумруды, подобные застывшим каплям весеннего моря, и сапфиры, хранившие в своих глубинах отражения далёких звёзд. Серебряные изделия переплетались с золотыми цепями, а магические кристаллы различных оттенков создавали причудливую радугу, которая мерцала и переливалась при каждом движении воздуха.

«Золото всех гномьих королей, — выдохнул Торвальд, — да это же... это же...»

Слов у него не нашлось.

Макс присвистнул. «Ну что ж, теперь я понимаю, почему землетрясения. Если бы я лежал на такой куче золота, я тоже ворочался бы от неудобства».

«Макс, — одёрнула его Мэйв, — разве ты не чувствуешь? Здесь кто-то есть».

И в этот момент гора сокровищ медленно, величественно зашевелилась. Золотые монеты зазвенели нежной мелодией, драгоценные камни заискрились ярче, и из недр этого блестящего изобилия начало подниматься нечто невообразимо прекрасное и древнее.

Сначала показалась голова — огромная, благородных очертаний, покрытая чешуёй такого чистого золотого цвета, что она казалась выкованной искусными мастерами из самого совершенного металла. Каждая чешуйка отражала свет кристаллов, создавая игру оттенков от тёплого янтаря до глубокого червонного золота. Глаза дракона — два огромных сапфира — открылись медленно, с достоинством существа, которое помнило времена, когда мир был молод.

Дракон поднялся ещё выше, и стало ясно, что это создание поистине гигантских размеров. Его крылья, сложенные вдоль тела, напоминали искусно выделанную золотую парчу, а длинная шея изгибалась с грацией, недоступной ни одному земному существу.

«Кто смеет тревожить мой покой?» — Голос не прозвучал в пещере — он возник прямо в сознании троих посетителей, мягкий и глубокий, как звук далёкого колокола, но не лишённый властности.

Макс сглотнул и шагнул вперёд. Всё его циничное остроумие куда-то испарилось перед лицом подобного величия.

«Максвелл Фергюсон из Коллегии Магов Эдинбурга, — представился он с небывалой для него учтивостью. — Мы пришли по просьбе Подземного Содружества. Ваше... э... ворочание вызывает землетрясения в городе».

Огромные сапфировые глаза уставились на него с выражением, в котором смешались удивление и лёгкое раздражение.

«Землетрясения?» — переспросил дракон, и в его мысленном голосе послышались нотки недоумения. — «Ах да... прошу прощения. Я забыл, как хрупки надземные постройки».

Существо осторожно переместилось, стараясь устроиться поудобнее среди сокровищ, но даже это осторожное движение заставило пещеру слегка дрогнуть.

«Позвольте представиться, — продолжил дракон с торжественностью, подобающей древней особе королевской крови. — Ауреликс. Последний из золотых драконов этих земель».

Мэйв сделала что-то среднее между реверансом и поклоном, а Торвальд вовсе опустился на одно колено.

«Ваше... величество? — неуверенно начала девушка. — Мы хотели бы понять, что вас беспокоит. Может быть, мы сможем помочь?»

Ауреликс издал звук, который можно было интерпретировать как смех, хотя и печальный.

«Помочь? Милое дитя, если бы всё было так просто. — Он вздохнул, и этот вздох отдался тёплым ветерком по всей пещере. — Я не могу заснуть. А без сна золотой дракон долго не проживёт. Вернее, проживёт, но будет крайне... раздражителен».

«Бессонница? — Макс приподнял бровь. — Извините, но обычно от бессонницы помогает тёплое молоко или подсчёт овец. Хотя в вашем случае, наверное, стоило бы считать коров. Или... слонов».

Дракон посмотрел на него с таким выражением, что Макс поспешно добавил: «То есть, я хотел сказать — что именно мешает вам спать?»

«Вор, — просто ответил Ауреликс. — Три дня назад некто проник в мою пещеру. Весьма искусно, должен признать — сумел пройти сквозь защитные чары, которые стояли здесь с незапамятных времён. Украл артефакт, который помогал мне поддерживать глубокий сон».

«Опишите этого вора, — попросила Мэйв, доставая из сумки блокнот».

«Он носил маску, — Ауреликс прикрыл глаза, словно вспоминая. — Странную маску с рогами и клыками. Создание явно владело магией пространства — появилось через портал и также исчезло. А ещё...»

«А ещё?» — подтолкнул Макс.

«А ещё этот вор имел дерзость насмехаться. Сказал что-то о том, что спящие драконы — плохие охранники своих сокровищ».

Макс и Мэйв переглянулись.

«Демон Они, — одновременно произнесли они».

«Вы знаете этого негодяя?» — в голосе дракона послышалась заинтересованность.

«К сожалению, да, — вздохнул Макс. — У нас с ним... история. Он уже несколько раз устраивал аномалии в городе. Постоянно носит маски демонов, любит пространственную магию и считает себя чрезвычайно остроумным».

«И что он украл именно?» — спросила Мэйв, не отрываясь от блокнота.

Ауреликс повернул голову к центру своих сокровищ, где на небольшом золотом возвышении виднелось пустое углубление, словно специально предназначенное для какого-то предмета.

«Сердце Сна Золотых Глубин, — произнёс он с явным сожалением. — Кристалл, который помогает золотым драконам впадать в глубокую спячку. Без него я не могу как следует заснуть уже три дня».

«И от недосыпа вы ворочаетесь, — понятливо кивнул Макс. — А учитывая ваши размеры...»

«Именно. Каждый раз, когда я пытаюсь найти удобное положение, земля дрожит. Прошу прощения за беспокойство».

Торвальд осторожно поднялся с колена. «Ваше величество, а сколько ещё вам нужно спать? То есть... когда вы планировали проснуться естественным образом?»

«О, ещё тысячи две лет, не меньше, — легкомысленно ответил дракон. — Может, три. Золотые драконы не спешат. Но проблема в том, что я проснулся слишком рано. Мой организм ещё не готов к бодрствованию».

Мэйв подняла руку. «А что случится, если вы не заснёте?»

Ауреликс задумался. «Ну, во-первых, я стану очень капризным. Во-вторых, буду постоянно ворочаться, что вряд ли понравится жителям города. А в-третьих...» Он помолчал. «Золотые драконы без сна постепенно теряют контроль над своим внутренним огнём. Не то чтобы это было смертельно опасно, но... неудобно для всех».

«Понятно, — Макс почесал подбородок. — А у вас случайно нет запасного кристалла сна? Или инструкции по изготовлению нового?»

«Увы, нет. Сердце Сна — уникальный артефакт. Его создали для меня маги-основатели вашей Коллегии, когда обнаружили моё логово. Очень предусмотрительные люди — решили обеспечить мне спокойный сон на случай, если что-то пойдёт не так».

Мэйв взволнованно подскочила. «Значит, в архивах Коллегии должны сохраниться записи о создании артефакта!»

«Разумно, — согласился Макс. — Ауреликс, позволите нам связаться с Коллегией? Может быть, мы найдём способ вам помочь».

Дракон кивнул с достоинством. «Буду весьма признателен».

Макс достал из внутреннего кармана коммуникационное зеркало — плоский кристалл в серебряной оправе. «Фиона? Фиона, вы слышите?»

Поверхность кристалла замерцала, и в ней появилось озабоченное лицо начальницы Макса.

«Макс! Наконец-то! Толчки усилились, жители начинают волноваться. Что у вас там происходит?»

«Короткая версия: мы нашли источник землетрясений. Это дракон».

«Дракон?!»

«Золотой дракон по имени Ауреликс. Демон Они украл у него артефакт для сна, теперь дракон не может заснуть и ворочается. Нам нужно найти в архивах всё о Сердце Сна Золотых Глубин, созданном в 1265 году».

На лице Фионы отразилось изумление. «Подождите, я всё записываю. Сердце Сна... 1265 год... Дайте мне час, я подниму все возможные документы».

«Спасибо. И Фиона... пришлите чая. Много чая. Предстоит длинная беседа с очень древним собеседником».

Связь прервалась, и Макс убрал зеркало.

«Ну что ж, — он обратился к дракону, — пока мы ждём ответа из архивов, не хотели бы вы услышать несколько историй? Говорят, это помогает от бессонницы».

«С удовольствием, — глаза Ауреликса заблестели от интереса. — Я так давно не слышал хороших историй».

Макс устроился поудобнее на небольшой куче золотых монет, удивляясь тому, как быстро к такому богатству можно привыкнуть.

«Тогда начнём с недавнего, — он откашлялся. — История первая: "Как мы познакомились с лепреконом, и почему никогда не стоит покупать у него золото"».

Глава 7.4 Литания древнего сна

Беседа с древним драконом длилась пару часов, пока коммуникационное зеркало в руках Макса не замерцало снова. На его поверхности появилось сосредоточенное лицо Фионы. За её спиной виднелись стопки древних фолиантов и развёрнутые пергаменты — архивы Коллегии явно были перевёрнуты вверх дном в поисках нужной информации.

«Макс, у меня есть всё, что нужно, — начала она без предисловий. — Ритуал действительно существует, и он довольно изящен. Маги-основатели предусмотрели каждую деталь».

«Слушаем внимательно, — ответил Макс, устраиваясь поудобнее на золотых монетах. — Ауреликс тоже заинтересован в подробностях».

Дракон склонил огромную голову ближе к зеркалу, и его сапфировые глаза отразились в кристаллической поверхности.

«Добро пожаловать в современность, ваше величество, — усмехнулась Фиона с неожиданной теплотой. — Итак, ритуал называется "Литания Покоя Золотых Глубин". Состоит из трёх этапов».

«Три этапа, — повторил Макс. — Звучит как рецепт хорошего чая. Надеюсь, не сложнее».

«Первый этап, — продолжила Фиона, игнорируя его иронию, — подготовка пространства. Все сокровища должны быть подняты в воздух телекинетической магией и удерживаться в определённом порядке. Золото — ближе к телу дракона, серебро — по периметру, драгоценные камни — в виде защитного круга».

Мэйв записывала в свой блокнот, время от времени задавая уточняющие вопросы. Торвальд слушал с благоговейным вниманием, поглаживая свою заплетённую бороду.

«Второй этап, — Фиона перевернула страницу древнего манускрипта, — чтение литании на древнем кельтском языке. Текст должен произноситься непрерывно, ровным голосом, без спешки. Литания длится ровно тридцать минут».

«А третий этап?» — спросила Мэйв.

«Третий — самый деликатный. Пока читается литания, сокровища должны медленно опускаться, укрывая дракона в точном соответствии с его анатомией. Золото — на чешую, серебро — между крыльями, драгоценные камни — вокруг головы как корона».

Ауреликс тихонько зарокотал от удовольствия. «Звучит весьма комфортно. Гораздо лучше, чем лежать на неровной куче монет».

«Есть ли какие-то особые предостережения?» — поинтересовался Макс.

«Главное — не прерывать процесс, — подчеркнула Фиона. — Если ритуал будет остановлен, его придётся начинать сначала. И ещё — литанию должен читать кто-то, кто понимает древний кельтский не только умом, но и сердцем».

Торвальд выпрямился. «Гномы хранят память о старых языках. Мой дед учил меня словам силы ещё в детстве. Думаю, я справлюсь».

«Прекрасно, — кивнула Фиона. — Передаю вам текст литании. А Макс и Мэйв будут заниматься телекинезом».

На поверхности зеркала начали проступать светящиеся руны — красивые, плавные символы, которые словно текли один в другой, создавая завораживающий узор.

«Красиво, — прошептала Мэйв. — Как музыка, только записанная буквами».

«Действительно красиво, — согласился Макс. — И, надеюсь, действенно. Торвальд, вы можете прочитать этот текст?»

Гном внимательно изучил руны, тихонько проговаривая про себя отдельные фразы. «Да, это старинный диалект, но понятный. Здесь говорится о покое глубин, о тишине камня, о сне, который длится тысячелетия».

«В таком случае, приступаем к подготовке, — решил Макс. — Фиона, спасибо за помощь. Дайте нам час на ритуал, а потом мы сообщим о результатах».

Связь прервалась, и Макс убрал зеркало в карман. В пещере воцарилась рабочая тишина, нарушаемая только лёгким шорохом сокровищ, когда Ауреликс осторожно поворачивал голову.

«Итак, — Макс потёр руки, — приступаем к самому масштабному телекинетическому заклинанию в моей карьере. Мэйв, доставай усиливающие кристаллы».

Девушка извлекла из сумки несколько прозрачных камней размером с куриное яйцо. Они мягко светились изнутри, словно в них была заключены кусочки звёздного света.

«Это кристаллы концентрации, — пояснила она, расставляя их по периметру пещеры. — Они помогут нам координировать телекинез и не дадут магии рассеяться».

Макс достал свою рабочую палочку — простую дубовую веточку, отполированную годами использования. «А я думал, самым сложным в моей жизни было поднятие чашки чая телекинезом после тяжёлого дня».

«Начнём с малого, — предложила Мэйв. — По частям».

Они сосредоточились на ближайшей кучке золотых монет. Макс и Мэйв синхронно подняли палочки, и золото послушно поднялось в воздух, мерцая в свете кристаллов. Монеты зависли на высоте человеческого роста, медленно вращаясь в невидимых магических потоках.

«Отлично, — пробормотал Макс. — Теперь серебро».

Серебряные изделия оказались более капризными — они стремились разлететься в разные стороны, и приходилось прикладывать усилия, чтобы удержать их в нужной формации.

«Это как дирижировать оркестром из непослушных музыкантов, — пожаловался Макс, удерживая в воздухе особенно строптивый серебряный кубок».

«Зато красиво, — заметила Мэйв, любуясь тем, как серебро переливается в золотистом свете пещеры».

Самыми сложными оказались драгоценные камни. Каждый из них обладал собственной магической аурой, и они то притягивались друг к другу, то отталкивались, словно живые существа.

«Рубины ведут себя как капризные принцессы, — проворчал Макс, осторожно направляя особенно крупный камень в нужное место. — А изумруды... изумруды просто вредничают».

«Может быть, им не нравится быть разлучёнными с остальными сокровищами? — предположила Мэйв. — Попробуем говорить с ними ласково».

«Говорить с камнями, — вздохнул Макс. — До чего дошёл. Следующее, что ты предложишь — петь им колыбельные».

Но странным образом, мягкие, уговаривающие интонации действительно подействовали. Драгоценные камни успокоились и послушно заняли свои места в воздушной мандале вокруг дракона.

«Поразительно, — произнёс Ауреликс, наблюдая, как его сокровища плавают в воздухе словно стая разноцветных рыб. — Я никогда не видел их с такой стороны. Они действительно прекрасны».

«Теперь, Торвальд, ваша очередь, — Макс вытер пот со лба. — Начинайте литанию, а мы будем медленно опускать сокровища».

Гном встал в центре пещеры, держа в руках копию древнего текста. Он глубоко вдохнул, закрыл глаза и начал говорить.

Голос Торвальда зазвучал глубоко и мелодично, наполняя пещеру звуками, которые были старше самого города наверху. Древний кельтский язык лился, как ручей по камням, каждое слово отзывалось эхом в кристаллических стенах.

«Codail, a dhragún órga... Suaimhneas domhain...»

Макс не понимал слов, но чувствовал их силу. Литания была не просто заклинанием — это была поэзия, молитва, колыбельная, сплетённые воедино мастерами прошлого.

«Tá síocháin ag teacht... Chodladh na gcarraig...»

Слова обволакивали пещеру, словно невидимая ткань, и воздух становился мягче, теплее. Даже кристаллы на стенах начали пульсировать в такт древнему ритму.

Мэйв начала медленно опускать золотые монеты, и они ложились на чешую дракона с тихим мелодичным звоном. Ауреликс блаженно прикрыл глаза — впервые за три дня на его морде появилось выражение истинного покоя.

«Támid anseo... Ar son do shuaimhnis...»

Серебряные изделия опускались следом, устилая пространство между крыльями дракона мягким сиянием. Ауреликс осторожно вытянулся, позволяя сокровищам найти наиболее удобное для него положение.

«Это магия не телекинеза, — тихо сказала Мэйв, не прерывая заклинания. — Это магия заботы».

Макс кивнул, не отрывая взгляда от драгоценных камней, которые медленно опускались вокруг головы дракона, образуя подобие короны. «Древние маги понимали толк в красоте».

«Fan ciúin, a stór... Is fadálach an codladh...»

Литания приближалась к концу, и последние драгоценности мягко коснулись каменного пола вокруг дракона. Ауреликс был теперь укрыт своими сокровищами, как королевским одеялом — золото мерцало на его чешуе, серебро отражало свет кристаллов, а драгоценные камни создавали радужный нимб вокруг его головы.

«Codail go sámh... Go dtí an aimsir cheart...»

Торвальд произнёс последние слова литании, и в пещере воцарилась тишина — не пустая, а полная, насыщенная покоем. Дыхание дракона становилось всё медленнее и глубже.

«Спасибо, — прошептал Ауреликс, и его мысленный голос был уже сонным, далёким. — Спасибо за заботу... за понимание... за красоту...»

Огромные сапфировые глаза медленно закрылись, и дракон погрузился в тот глубокий, целительный сон, которого был лишён трое суток. Его дыхание стало ровным и тихим, как шепот ветра в горах.

В пещере не было больше вибраций, толчков или дрожи. Только мирное сияние кристаллов, мягкий блеск сокровищ и покой существа, которое снова могло спать спокойно.

«Получилось, — выдохнул Макс, опуская палочку. — Честное слово, получилось».

«Красиво получилось, — добавила Мэйв, любуясь спящим драконом. — Как в сказке».

Торвальд вытер пот со лба. «Давно я не произносил таких сильных слов. Чувствую себя так, будто пропел целую оперу».

Они стояли в почтительном молчании, наблюдая за мирно спящим Ауреликсом. Древнее существо выглядело совершенно безмятежным, окружённое своими сокровищами и укрытое покоем вековой спячки.

«Пора возвращаться, — тихо сказал Макс. — Нашего друга ждёт долгий сон, а нас — отчёт для Коллегии».

Они осторожно покинули пещеру, стараясь не нарушать установившуюся тишину. По дороге наверх Макс активировал коммуникационное зеркало.

«Фиона? Миссия выполнена. Дракон спит, землетрясения прекратились. Город может снова жить спокойно».

«Отличная работа, — в голосе Фионы слышалось облегчение. — Подробный отчёт можете подать завтра. А сейчас... отдохните. Вы это заслужили».

Когда они вернулись в Хамар-Халд, весь подземный город их уже ждал. Новости о прекращении толчков распространились мгновенно, и представители всех народов Содружества собрались на главной площади.

«Герои! — радостно объявил один из троллей. — Они укротили землетрясения!»

«Спасители подземного царства!» — добавил гоблин-старейшина.

Макс смущённо поправил шарф. «Мы просто помогли древнему другу заснуть. Ничего героического».

«Героического или нет, — сказал Торвальд с широкой улыбкой, — это заслуживает празднования. Проходите в таверну "Золотой Кирки" — сегодня всё за счёт заведения».

Таверна "Золотой Кирки" оказалась уютным заведением, высеченным в естественной пещере и освещённым десятками светящихся грибов. Каменные столы были покрыты клетчатыми скатертями, а из кухни доносились ароматы жареного мяса и свежего хлеба.

«Это традиционный гномий эль, — объяснил хозяин таверны, наливая в кружки пенящийся напиток янтарного цвета. — Рецепт передаётся из поколения в поколение. Говорят, он помогает лучше понимать язык камня».

Макс осторожно попробовал. Эль оказался мягким, с привкусом мёда и трав, и действительно создавал ощущение тёплой связи с окружающими каменными стенами.

«Не скажу, что понимаю язык камня, — признался он, — но определённо чувствую себя более... укоренённым».

«А я думаю о том, какие ещё тайны скрывает наш город, — мечтательно произнесла Мэйв, поворачивая в руках кружку. — Сколько ещё древних существ спит под нашими ногами? Сколько историй ждёт своего часа?»

«Надеюсь, не слишком много, — проворчал Макс. — Мне ещё отпуск никто не дал, а уже пришлось нянчиться с драконом. Что дальше? Проснётся древний Кракен в подземном озере?»

«Кракенов у нас нет, — засмеялся Торвальд. — Но есть парочка спящих великанов. Правда, они спят ещё крепче драконов».

«Торвальд, — предостерегающе произнёс Макс, — такие вещи лучше не говорить. У судьбы специфическое чувство юмора».

Они сидели в тёплой атмосфере таверны, обмениваясь историями и наблюдениями. Гномы рассказывали древние легенды своего народа, Мэйв делилась впечатлениями о подземной архитектуре, а Макс, несмотря на своё привычное ворчание, чувствовал глубокое удовлетворение от хорошо выполненной работы.

Торвальд поднял свою кружку. «За спокойные ночи и мирные сны. За тех, кто охраняет покой других. И за магов с поверхности, которые помнят, что сила нужна не для власти, а для заботы».

«За древних друзей и новых союзников, — добавил Макс. — И за то, что Эдинбург полон удивительных тайн, которые стоит беречь».

Они чокнулись кружками, и янтарный эль засиял в свете подземных кристаллов, словно жидкое солнце.

Где-то глубоко под ними, в пещере, полной сокровищ и покоя, Ауреликс видел сны о временах, когда мир был молод, а магия текла по земле, как весенние ручьи. И эти сны были добрыми, полными золотого света и тихой мудрости веков.

А в таверне "Золотой Кирки" трое друзей делились историями до глубокой ночи, наслаждаясь теплом дружбы и осознанием того, что иногда самые важные победы одерживаются не мечом, а пониманием и заботой.

Оглавление

Глава 1.1 Дождливый город

Глава 1.2 Аномалия Грасмаркета

Глава 1.3 Ритуал на грани времён

Глава 1.4 Новый дождливый день

Глава 2.1 Эхо миров

Глава 2.2 Границы трещат по швам

Глава 2.3 Когда город — арена магии

Глава 2.4 Сеть перекрёстков

Глава 3.1 Туман за кулисами

Глава 3.2 Призрачный партер

Глава 3.3 Театр теней

Глава 3.4 Последний поклон

Глава 4.1 Книги и тревоги

Глава 4.2 Лабиринты живых книг

Глава 4.3 Тайны Библиотечной Тени

Глава 4.4 Сердце Бесконечной Библиотеки

Глава 4.5 После бури

Глава 5.1 Остров из тумана

Глава 5.2 Убежище забытых тайн

Глава 5.3 Демон среди руин

Глава 5.4 Когда туман рассеется

Глава 6.1 Исчезающее золото

Глава 6.2 Магический рынок Грейфрайерс

Глава 6.3 Артефакт отслеживания

Глава 6.4 Скользкий лепрекон

Глава 7.1 Дрожь под камнем

Глава 7.2 Тропы подземного царства

Глава 7.3 Золотое пробуждение

Глава 7.4 Литания древнегосна