Навий мир [Владислав Викторович Порошин] (fb2) читать онлайн

Навий мир

Глава 1

Весна 1996 года ознаменовалась для меня сразу тремя важными событиями. Во-первых, мне исполнилось целых 22 года, и я дожил до возраста «глубокого старика». Именно так мне представлялось в далёком детстве, что после 20-и наступает скучная и унылая старость. Но теперь-то я понял, что жизнь ещё только-только началась и самое интересное в ней ждёт меня впереди.

Далее, во-вторых, в наш Политех, где я удачно «грыз гранит науки» уже на 4-ом курсе, завезли несколько «пеньков», то есть персональных компьютеров на базе самого навороченного процессора Pentium. После чего мои финансовые дела резко пошли в гору. Ведь специальная инженерная программа AutoCAD на стареньких 486-ых процессорах по-конски тормозила и часто глючила. А сейчас она буквально летала и позволяла любой, даже самый навороченный чертёж выполнять всего за пару часов. Поэтому я уже второй месяц ежедневно по вечерам и даже ночам чертил курсовые и дипломные работы студентам 3-х, 4-х и 5-х курсов. И за полученный гонорар сеял простенькую однокомнатную квартиру и съехал из проклятой общаги как можно дальше.

А в-третьих, я влюбился. Мне, конечно, приходилось влюбляться и раньше. Например, в школе в разные годы нравилось некоторые девчонки, да и в институте было у меня пару коротких любовных романов. Но такой необычной барышни я ещё не встречал. Когда мы в первый раз случайно столкнулись в городской библиотеке, то мне показалось, что эта девушка только-только вынырнула из какого-то другого параллельного сказочного мира. Вроде миловидное лицо и спортивная фигура незнакомки ничем от земных красавиц не отличалась, однако стоило мне закрыть глаза, как я легко представлял её едущей верхом на драконе. И одета она была немного не по-нашему. На ней очень грациозно сидели какие-то мешковатые штаны, а на толстом свитере красовалась большая красная 16-конечная звезда.

– Ну-ка, ну-ка, давай с этих слов поподробней, – потребовал мой институтский дружок Славка, с которым мы в выходной день 1-го мая пили немецкое баночное пиво на набережной реки Камы.

С высоким, спортивным и плечистым Славкой мы как раз сошлись, работая вместе в новом компьютерном классе института. Правда Славка, в отличие от меня, был местным пермским мажориком и, родившись в богатой обеспеченной семье, проблем с деньгами не имел. Однако он всегда любил повторять, что деньги папы и мамы - это круто, но свои финансы и своё дело – это ещё круче. Кстати, именно благодаря ему в новом компьютерном классе мы могли шабашить всю ночь напролёт, ибо Славкин отец был хорошим другом нашего ректора.

– Да какие подробности? Пока что особо рассказывать нечего, – пожал я плечами. – Мы с ней всего два раза встретились. Позавчера, в понедельник, я пошёл в библиотеку, чтобы кое-что выписать для курсовых по сопромату. Сам знаешь, сейчас кроме чертежей многие стали требовать и вводную часть с расчётами.

– Да-да, нам этот бизнес пора выводить на новый уровень, – закивал головой Славка. – Одними чертежами сыт не будешь. Ничего, братан, в следующем семестре наймём к себе парочку «очкариков», поэтому работать будем меньше, а получать больше. Ну-ну, и что было дальше?

– Как обычно, я взял несколько учебников, сел в читальном зале, сижу, делаю выписки в тетрадь. И тут входит красивая девчонка лет 20-и. Рост ниже среднего, волосы чёрные, собранные в хвостик, – тяжело вздохнул я, припомнив сексуальную фигуру девушки. – В общем, схавтила она пачку журналов с полки, которые можно листать без читательского билета. Немного потопталась, присматриваясь, куда бы присесть? А потом уверенным шагом направилась прямо ко мне, и села на соседний стул, словно мы - старые знакомые.

– Во даёт, подруга! – загоготал мой институтский дружок.

– Я от неожиданности кашлянул, – улыбнулся я, вспомнив ту самую первую и странную встречу. – А она вдруг удивилась и, сделав большие невинные глаза, спросила: «У вас разве занято? Вы разве кого-то ждёте?». «Нет, – говорю, – сидите, пожалуйста. Но работать в такой обстановке опасно для моего морального здоровья. И вообще, как можно думать о курсовой по сопромату, когда рядом сидит такая нереальная красавица?».

– А она? – хмыкнул Славка.

– Засмеялась, представилась, что зовут её Дарья Белозёрова. Я тоже представился - Арсений Ермаков. Друзья называют - Арс. И тут она меня опять озадачила. Показала обложку журнала, где была изображена какая-то блондинка в коротком платьишке в обнимку с компьютером и спросила: «А ты можешь работать на такой штуке?». Я такой: «Кое-что конечно могу, но для написания серьёзных программ мне пока не хватает знаний языков программирования». «А собрать это сможешь?» – спросила она. «В принципе да, – я ещё сильнее удивился и такой говорю, – так-то эта штука называется компьютер IBM PC на базе процессора Pentium».

– А дальше? – пихнул меня в бок друг, когда я вновь задумался.

– Дальше мы пошли пить кофе, так как к нам подошла злая библиотекарша и потребовала, чтобы «точить лясы» мы топали в другое место, – хохотнул я. – Однако поговорить в кафетерии нам не удалось. У Дарьи неожиданно запиликали наручные часы и она, бросив на ходу, что будет ждать меня завтра здесь же в это же время, убежала, словно за ней кто-то гнался.

– Ясное дело, набивает цену, – снова хмыкнул Славка. – А как прошла вчерашняя встреча?

– Вчера мы ровно пять минут пили кофе, я рассказывал о пользе компьютеров для жизни человека, а потом мы опять пошли в библиотеку. Дарья похвасталась, что у неё есть все составные части от ЭйБиЭма ПиСи, но собрать их в единое целое у неё не получается. Я, конечно, предложил свою помощь, но она тут же возразила, что у неё очень строгий отец, которого лучше пока не злить. Поэтому мы целый час листали разные книжки и журналы, но о сборке компьютеров так ничего путёвого и не нашли.

– А затем у неё зазвонили наручные часы, и она, словно Золушка, быстро убежала прочь, – вдруг вместо меня Славка закончил этот короткий рассказ. – Всё ясно, папаня у неё больной на всю бошку. Зря ты с ней связался, братан, зря. Ладно, узнай, где она живёт, и я попробую через отца пробить, что это за семья, и что это за люди такие, которые родной дочери не дают общаться с противоположным полом, как будто мы живём в Средние века. И потом ты - толковый и головастый парень. Поверь, у тебя впереди светлое будущее, где с деньгами не будет никаких проблем.

– Я и сам хотел попросить тебя разузнать о её странных родаках, – смущённо пробурчал я и, протянув банку с пивом, предложил чокнуться за прекрасную и загадочную женскую половину человечества.

***

Этой ночью с 1-го на 2-е мая мне совершенно не спалось. Сначала меня мучили страшные сны, в которых за мной гнались кровожадные вампиры, рогатые черти и преследовали по воздуху сказочные горгульи. И хоть в этом сновиденье я обладал магическим даром и лупил по чудовищам огненными шарами, они всё равно настигали меня и рвали на части, заставляя проснуться. Кстати, представлять себя всесильным волшебником, если видишь страшный сон, меня научила мама. К сожалению, как и сегодня, это не всегда срабатывало, из-за чего я несколько раз просыпался, пил холодную воду и тихо ругал палёное немецкое баночное пиво.

А затем ближе к 3 часам ночи, изнывая от духоты, ведь отопление в доме жарило на всю катушку, я встал и открыл нараспашку окно своей единственной большой комнаты. Оно выходило на пустырь, где располагался ряд кладовок и гаражей, и смотреть там откровенно было не на что. Однако я буквально на секунду задержался, вдохнув полной грудью свежий весенний воздух, как вдруг увидел, что из-за одной постройки появилась крупная и абсолютно черная человеческая фигура. И тут же липкий и животный страх расползся по всему моему телу, потому что воображение моментально нарисовало сказочного монстра из сна. Я резко спрятался за занавеску, но не перестал наблюдать за этим неуместным здесь, посреди ночи, человеческим силуэтом.

И дальше произошло что-то совсем нереальное. Чёрная фигура опустилась на четыре конечности и совершила длинный прыжок вперёд, выскочив чуть ли не на центр пустыря, где мальчишки иногда гоняли футбольный мяч. А потом это существо, задрав продолговатую морду к неполной растущей Луне, издало протяжный и полный боли волчий вой.

«Твою ж мать, – прошептал я про себя, боясь пошевелиться. – С таким прыжком зацепиться за балкон второго этажа – это вообще не проблема. А дальше начинается мой – третий этаж. Спокойно-спокойно, таких монстров не бывает, потому что не может быть никогда. В строгой научной среде существование оборотней и прочих упырей полностью отрицается. Просто мне это чудовище мерещится от выпитого пива, или я просто чуть-чуть перетрудился в компьютерном классе».

Но тут несуществующий в науке монстр вновь громко и протяжно завыл, заставив меня вспомнить про мифическую Вальпургиеву ночь, которая, к слову сказать, должна была пройти накануне советского праздника весны и труда, от которого после распада СССР остался всего один дополнительный выходной день.

«Послушай меня, волколачина, – пропищал я про себя, – если ты вчера прыгал с ведьмами на вашем сатанинском балу, а сегодня заблудился и выбежал к нам, людям, то дуй обратно в лес. Тут тебе не рады, тут тебе не Лысая гора. У нас здесь обычный спальный микрорайон, здесь люди отсыпаются после трудовых будней. Давай, родной, проваливай. В гостях хорошо, а дома лучше, скатертью дорога».

И словно услышав мои мысли, неизвестный науке монстр покрутил мордой и побежал, периодически переходя с четырёх конечностей на две ноги, за кладовки и гаражи, за которыми начинался большой городской лесопарк.

– Бред, – проворчал я вслух, но после секундной паузы закрыл все форточки и окна на крепкие шпингалеты. – Бред, но так будет надёжней, – буркнул я, юркнув под одеяло.

***

На следующий день о ночном происшествии с монстром меня так и подмывало рассказать в институте. Единственное что останавливало - мой прошлый имидж чудика, который приклеился ещё на первом курсе. Помнится мы тогда ездили на картошку, и я там в состоянии лунатизма ночью с закрытыми глазами вылез на крышу сельской школы, перепугав преподавателя. Кстати говоря, я и сам знатно сдрейфил, когда очнулся и открыл глаза. Поэтому весь первый год учёбы меня только ленивый не обзывал «Лунатиком», а быть чудиком в таком нежном возрасте - это всё равно, что быть изгоем. Лишь со временем обидное прозвище постепенно отклеилось. А когда я стал зарабатывать неплохие деньги, клепая курсовые работы, то ко мне наконец-то стали обращаться уважительно - Арс или Арсений, а ещё братан помоги и дружище выручай.

«Хрен с этим оборотнем, – подумал я, когда после первой пары поспешил в ставший родным компьютерный класс. – Прибежал ночью, повыл, убежал. Эка невидаль. Никто же не пострадал. Все живы, все здоровы, вот и нечего попусту трепать языком».

Конечно, в компьютерном классе днём, когда шли занятия, делать было особо нечего. Ведь все шесть персональных машин были задействованы на 100 процентов. Однако меня интересовали методички или ещё какие-нибудь полезные материалы по сборке персонального компьютера, которые хотелось сегодня же передать красавице Варваре. Вследствие чего, сжимая в руках коробку конфет, я постучал в дверь лаборантской комнаты.

– Чего тебе, Арсенчик? – вопросительно выгнула одну бровь лаборантка Аннушка, которая за полставки заведовала всем этим компьютерным богатством, что подарили институту какие-то богатый спонсоры.

– Я пришёл к тебе с приветом, / Рассказать, что солнце встало, / Что оно горячим светом / По листам затрепетало, – протараторил я четверостишие из стихотворения Афанасия Фета и протянул коробку конфет.

– Если ты решил за мной приударить? – захихикала высокая 25-летняя миловидная шатенка в белом халате, – то отвечаю тебе со всей ответственностью, что ты опоздал на два года. А может быть и на три. Я уже давно замужем, балда, – девушка показала мне обручальное кольцо на безымянном пальце.

– Лучше поздно, чем никогда, – буркнул я. – Мне бы полистать документацию к нашим новеньким машинам. Поверь, Аннушка, от этого зависит вся моя разнесчастная жизнь.

– Вот так вы, мужики, всегда и поступаете, – наигранно заворчала лаборантка. – Сначала дарите конфеты, затем приглашаете в кино, а нужно вам совершенно другое - то документация, то документы, то ещё какие-то распечатки.

«Вас женщин тоже не поймёшь, – хмыкнул я про себя, открыв нижнюю дверцу длинного книжного шкафа, где хранились толстенные фолианты на английском языке. – Сначала говорите, что замужем и чтобы к вам не лезли с глупыми подарками, а потом обижаетесь, когда с вами не флиртуют посторонние мужчины».

– Будешь кофе? – спросила меня Аннушка спустя пять минут, за которые я кое-что полезное раскопал и схематически набросал в тетрадь.

– Давай, – улыбнулся я с чувством выполненного долга.

Но тут в кабинет заглянул какой-то очередной студент-двоечник и пожаловался, что у него компьютер повис. Лаборантка пожала плечами и, криво усмехнувшись, оставила меня одного.

«Хорошая она девчонка, – подумал я. – Умная и симпатичная, странно, что я раньше этого не замечал. Хотя куда мне было зыркать по сторонам, когда в кармане не было ни гроша. Это сейчас я немного забурел, приоделся и обзавёлся съёмной жилплощадью. И по теперешним меркам я неплохой и перспективный жених. К тому же не урод: волосы тёмно-русые, глаза светло-серые, брови густые, нос прямой, губы нормальные. Правда, рост немного подкачал, всего 173 см, и плечи у меня далеки от богатырских. Однако плечи можно и подкачать, это не проблема».

– Арс, – обратилась ко мне лаборантка Аннушка, приоткрыв дверь, – иди сам посмотри, что-то там в пятой машине совсем всё потухло. Кстати, а ничего, что ты лекции прогуливаешь? Мне за это не влетит?

– Курсовые сдал, автоматы получил, теперь до сессии гуляю смело, – хохотнул я, встав со стула. – Пошли смотреть, что там у нас погасло, а что снова зажглось.

***

На долгожданную встречу с Дарьей я опоздал почти на две минуты. Так как наш пятый компьютер мне всё-таки пришлось разобрать, продуть от пыли и два модуля оперативной памяти ещё раз вынуть и вставить до щелчка обратно. Но потом заглючил другой аппарат и вновь понадобилась моя помощь. А затем я полчаса пил кофе с Аннушкой, которая как бы вскользь пожаловалась, что давно не ходила в театр и что семейная жизнь - просто тоска. Я же уклончиво ответил, что в театрах пока нет ничего стоящего и что, если рассуждать логически, то семейная жизнь во многом зависит от общности интересов. И пока эти интересы совпадают, тоски быть не может. И лаборантка меня огорошила тем, что раньше она о таких вещах даже не задумывалась.

«А ведь наша лаборантка Аннушка со мной откровенно флиртовала», – подумал я, заказав в кафетерии кофе и сосиску в тесте. Кстати, пунктуальной Дарьи в просторном зале заведения, что большими панорамными окнами глядело на центральную улицу города, не оказалось. «Наверно, папа-тиран не отпустил, – хмыкнул я про себя. – В общем, прав оказался Славка, ничего мне с этой странной девчонкой не светит. Поэтому пью кофе, ем сосиску и «сматываю удочки». Пора «половить рыбку» в другом месте».

– Привет, – выдохнула запыхавшаяся Дарья, неожиданно плюхнувшись за столик. – Принёс схему сборки твоего ЭйБиЭма ПиСи? – спросила она, а потом схватила мой хот-дог и слопала его, сделав несколько больших укусов. – Извини, проголодалась.

– От папы бегала? – пролепетал я, вынув из сумки тетрадь.

– И от папы и от мамы, и ещё много от кого, – захихикала девчонка, уставившись на мои рисунки. – Н-да, – хмыкнула она через пять секунд, – ничего у меня не получится. Извини, Арс, зря я тебя дёргала все эти дни. Хоть ты и неплохой парень - умный и симпатичный, но извини. Обливисци омния! – чётко и внятно произнесла девушка и громко щёлкнула пальцами правой руки.

– По-дож-ди, – проплетал я, пытаясь собраться с мыслями, которые сейчас в моей голове прыгали, словно макаки по веткам.

Но Дарья, как-то весело и даже зло подмигнув мне, резко встала из-за стола и чуть ли не трусцой побежала на выход из кафетерия. «Ну, уж нет, – подумал я, – я так этого дела не оставлю. Я теперь из принципа узнаю, что там за родители такие, от которых приходится бегать и скрываться». После чего, закинув сумку на плечо, я буквально рванул следом за этой странной девушкой.

Ещё сильнее мне пришлось удивиться, когда Дарья вместо того, чтобы остановить машину или отправиться на остановку общественного транспорта, стремительно повернула в проулок. Я помотал головой, вдруг где-то за ней идёт слежка, но ничего не заметив, словно в шпионском детективе поспешил в том же направлении. А ещё через минуту петляния по укромным подворотням я оторопел, потому что красивая и даже стильная Дарья, полезла в старое и заброшенное здание.

К сожалению, в последние годы таких развалюх появилось множество. Большая страна распалась на 15 отдельных государств, и некоторые подобные избушки в центре города скупали бандиты для дальнейшей перепродажи застройщикам. Но бандиты постоянно враждовали и делили сферы влияния, а ещё умирали из-за внезапного кровоизлияния в разные части тела. Вот и стояли подобные «заброшки» долгие годы нетронутыми на радость местных бомжей и наркоманов. Однако эта необычная девчонка не выглядела ни бомжом, ни наркоманом, и делать ей там было нечего.

Я же в свою очередь чуть-чуть потоптался снаружи, не решаясь сунуться внутрь заброшенного дома, а потом, прошептав себе: «была не была», юркнул в повисшую на одну петлю старую дырявую дверь. А дальше меня окутал невероятно очень плотный туман. «Что за хрень?!» – выкрикнул я про себя и резко рванул обратно, но оказался в совершенно незнакомом месте.

Глава 2

Я нерешительнонесколько раз повернулся вокруг своей оси, потряс головой и протёр глаза, но бетонные останцы домов и высокие и мощные деревья, которые росли поверх руин какого-то заброшенного города, никуда не исчезли. А на мой немой вопрос: «Куда делась дверь, что перенесла в эту неизвестную страну?», ответом было могильное молчание.

– Что за хрень? – пролепетал я, когда увидел на небе солнечный диск больше нашего земного светила примерно в три раза.

Кроме того мелкие кучевые облака медленно ползли по небосводу, который имел необычный светло-оранжевый оттенок. «Ну ладно дверь куда-то пропала, куда-то запропастился грёбаный туман, но куда подевалась девушка Дарья? – пробормотал я про себя. – Она ведь несколько секунд назад тоже вошла в эту долбанную дверь? И что мне теперь прикажите делать? Куда идти? Куда к ядрёной фене поворачивать?».

И вдруг меня кто-то услышал, точнее, услышал ход моих нелепых мыслей, потому что некая тварь громко и истошно завыла откуда-то с верхотуры огромного дерева, которое простиралось вверх на высоту десятиэтажного дома. «Это же по мою душу!» – дошло до меня, и я рванул из всех сил в сторону небольшого просвета между деревьев, где возможно находилась либо дорога, либо какая-то просека. Секунда, другая, сердце колотилось в груди словно молоток, которым сосед долбит по смежной стене, вбивая в неё огромный дупель, а я всё летел вперёд, перепрыгивая через камни и коряги, боясь обернуться назад. Ведь там, за спиной, кто-то хлопал гигантскими крыльями и орал на весь лес: «Эээээуууу!».

А когда звук этого нечеловеческого рёва стал накатывать на меня с неумолимой скоростью, я просто представил себя маленькой мышкой и нырнул в какую-то канаву, угодив лицом в жидкую и липучую грязь. «Хуууу!» – нечто просвистело над мои затылком. И я, наконец-то, увидел, что это было на самом деле. Я рассмотрел трёхметровые перепончатые крылья, которые могли принадлежать как допотопному птеродактилю, так и невероятно огромной летучей мыши.

– Вот значит, от кого бегала красавица Дарья, когда сигала из этого хрен знает какого-то мира в наши мирные и спокойные 90-е годы, – криво усмехнулся я, стерев с лица грязь рукой. – Где же вы мои дорогие бандиты и рэкетиры? Всё бы отдал, чтобы вернуться обратно к нашим пивным ларькам, к рыночной толкучке и даже в студенческую общагу, где тебя могут накормить, напоить, а так же ограбить и избить.

А крылатая тварь тем временем сделала разворот, и я увидел морду этой с позволения сказать птички-невелички. На меня красными и озлобленными глазами смотрела рогатая харя с человеческими чертами лица. «Беги, Арс! Беги!» – возопило всё моё существо, и я пулей выскочил из ямы и полетел, сверкая пятками, в противоположную сторону, куда было бежать нельзя, потому что дальше простирался один глухой лес и бетонные останцы домов. И я понимал, что там в глуши меня ждёт медленная смерть, однако за спиной меня ждала смерть мгновенная и бы даже сказал моментальная.

И вдруг в моей голове что-то перещёлкнуло, и я за какую-то долю секунды нашёл выход из этой тупиковой ситуации. «Давай представим, что я - средневековый пикинёр и на меня несётся вражеский всадник, закованный в броню, – прошептал я сам себе, заметив валяющий на дороге, заточенный на одном конце длинный и деревянный шест. – Значит нужно упереть эту штуку одним концом в землю, а лучше во что-то более твёрдое, а другим острым концом встретить врага, повернувшись к нему лицом».

После чего я добежал до этой валяющейся длинной палки, которую наверняка кто-то уже использовал подобным образом. А потом взял её в руки и прижался спиной к стволу мощного и высокого исполинского дуба. Тварь же либо не рассмотрела оружия в моих руках, либо посчитала, что я сдался на милость победителю, и через три секунды расставив в стороны когтисты лапы, что больше походили на руки культуриста, с громким ревом налетела на меня. И мне ничего не оставалось, как эту деревянную пику направить точно в грудь этого крылатого беса.

– Ээээ, – просипела летающая тварь, насадившись на пику, словно кусок мяса на острый шампур и притихла, скорее всего, навсегда.

– Извини, братец, ты сам виноват, – пробормотал я. – Не хрен было меня пугать.

– Э, – тварь резко дёрнулась и вновь открыла глаза.

И я моментально рванул из этого проклятого места туда, где был виден просвет между исполинских деревьев. «Спасение утопающих - дело рук самих утопающих, – пробормотал я про себя. – Но иногда так хочется, чтобы хоть кто-то протянул руку помощи». С этими мыслями я выбежал на широкую и длинную просеку. Примерно в ста метрах от этого необычного леса, который рос на руинах заброшенного города, виднелся другой лес, в который мне соваться тоже как-то не хотелось. Поэтому, пробежав ещё метров тридцать, я остановился и стал лихорадочно соображать - на запад мне идти или на восток.

Судя по тени, что отбрасывало огромное по земным меркам местное светило, ломать голову времени не было. В моём распоряжении оставалось не больше трёх часов. А потом на всю эту жуткую местность опуститься ночь, и что-то мне подсказывало, что кроме летающих бесов, здесь появятся существа и пострашнее.

– Что ж, иду за солнцем, – пробурчал я себе под нос. – Ибо на западе ночь наступит хоть чуть-чуть, но позже, чем на востоке. Только-только жизнь стала налаживаться, – заворчал я, шагая за местным солнцем, – деньги появились, съёмная квартира. Лаборантка Аннушка начала делать тонкие намёки на толстые обстоятельства. Так какого лешего я сюда влез? Хотя ясно какого - девочка красивая понравилась, решил с ней поближе познакомиться. Вот и познакомился. В общем, всё зло от баб.

***

На исходе двух часов ходьбы, за которые я преодолел около десяти километров, вдалеке показалось строение смутно похожее на средневековую башню. Правда высота её была не выше трёх или четырёх метров. Но не это главное - над башенкой поднималась тоненькая и извилистая струйка дыма. И мне не требовалось быть провидцем, чтобы догадаться, что за стенами из крупных каменных блоков что-то или кого-то поджаривают.

«Если это людоеды, то скажу, что я тоже людоед и жрать хочу, – подумал я. – Если это окажутся разбойники с большой дороги, то представлюсь Робин Гудом, который отбился от своей разбойничьей шайки и заявлю, что готов влиться в дружные ряды нового бандформирования. Ну а если это мирные селяне, то попробую обменять российские рубли на миску супа и тарелку каши. Другого выбора у меня нет».

Я с грустью посмотрел на клонящееся к горизонту солнце и уверенно пошагал вперёд к приключениям. Но чем ближе я подходил к башне, тем всё большие сомнения одолевали мою голову. И вдруг до меня донеслись характерные звуки там-тама, такого африканского барабана, по которому колотят пальцами и ладонями рук. «Неужели нарвался на людоедов?» – пронеслось в моей голове. Из-за чего последующие пятьдесят метров я проделал, пригнувшись и скрываясь за стеблями душистой, высокой и сочной травы. Кстати, в этом мире было значительно теплее. Здесь вовсю стояло знойное лето. И сам воздух был более густой, по крайней мере, мне так казалось.

«Странно, что башню никто не охраняет, – усмехнулся я про себя, когда подкрался к сколоченной из грубых досок двери. – Никакого представления о том, как нужно нести патрульно-постовую службу. А если вместо меня, мирного человека доброй воли, сюда приползут крылатые бесы? Хотя им, людоедам, один хрен кого жарить, а кого поджаривать».

Далее я припал одним глазом к тоненькой щели между досок и обомлел, потому что жгли костёр и жарили на нём мясо не людоеды, и не разбойники с большой дороги, это была Дарья и ещё трое её друзей или деловых компаньонов. Все они были одеты в походную туристическую одежду. И я догадался, почему моя знакомая приходила на встречи каждый раз в таком странном виде - в каких-то походных широких шароварах, в простеньком свитере и при этом она была причёсана и накрашена так, словно только что вышла из салона красоты.

Что касается её друзей, то одним из них был парень лет 20-и с мощными бицепсами и широкими плечами, как у Шварценеггера. К слову сказать, своей короткой светловолосой стрижкой он напоминала героя наших земных боевиков. Вторым спутником моей странной знакомой являлся ещё один паренёк, который сейчас колотил по там-тамам и, судя по всему, он был вполне нормального телосложения. Одет он был во всё черное, к тому же носил длинные и чёрные волосы. А третьим компаньоном, точнее компаньонкой, была девчонка выше среднего роста и невероятной гибкости. Эту красивую девушку выделяла большущая копна огненно-рыжих волос, которые были собраны в хвост. И она в данный момент ловко отплясывала, перепрыгивая с одной большой деревянной бочки на другю. «Мастер спорта по спортивной гимнастике», – тут же подумал я.

– Здравствуйте, доброго времени суток, – наконец поздоровался я, когда мне надоело прятаться за дверью. – Вечер в хату. Мир вашему дому. Можно я чего-нибудь поем? – буркнул я, покосившись на сочный шашлык, который жарился на углях рядом с костерком.

– Арсений? – опешила Дарья, привстав с толстого пенька. – Ты как вообще сюда пролез? Здесь ваши трамваи не останавливаются?

– Дааа, облапошилась ты, подруга, – захихикала высокая и стройная рыжеволосая девчонка, спрыгнув с большой бочки и странно сузив глаза на своём круглом симпатичном лице, которое чем-то смутно напоминало мордочку шотландской вислоухой кошки. – Я так понимаю это и есть твой молодой учёный, которого ты подцепила в книжной сокровищнице? – буквально нараспев промурлыкала она.

– Я не учёный, я ещё только учусь на четвёртом курсе, – проворочал я, чувствуя, как обильно выделяется слюна и угрюмо урчит полупустой желудок.

– Коли знания основ магии не использует чародей, то не стоит ли в предначертанном усомниться и иную стезю отыскать? – философски заметил парень, который ещё секунду назад играл на там-тамах.

– Не зуди, Кантемир, – прорычала Дарья на парня, в лице которого было что-то птичье: длинный прямой нос и длинные черные волосы делали его похожим на вОрона из детского утренника.

Затем она быстро приблизилась ко мне и с расстояния вытянутой руки громко и чётко произнесла:

– Обливисци омния!

Далее девушка щёлкнула пальцами перед моим носом, и на пару секунд мысли в моей голове забегали и запрыгали. Однако на третью секунду всё нормализовалась, и снова нестерпимо захотелось есть, так как сегодня кроме кофе и конфет в мой желудок больше ничего не попало.

– Омния-омния, – проворчал я. – Дайте я уже что-нибудь слопаю. А потом вы мне покажите, как вернуться обратно. У вас здесь кончено хорошо, тепло как на курорте. Но, во-первых, здесь черти рогатые летают. А во-вторых, что-то мне подсказывает, что кроме чертей тут проживают монстры и пострашнее. Ну и в-третьих, у меня там бизнес только-только встал на рельсы в светлое будущее.

На этих словах я прошёл к небольшому самопальному мангалу.

– Ешь путник, ешь, – промяукала подруга Дарьи. – Дааа, облапошилась ты, Дарьюша, по полной. Вы, чародеи, порой бываете слепыми как котятки. У твоего учёного в ауре прописана высокая сопротивляемость к заклинаниям и гипнозу. Куда же ты, подруга, смотрела?

– Теперяча однако Самарий Спитанович голову тебе точно оторвёт, – пророкотал, словно поп в церкви, здоровый качок с непроницаемым серьёзным лицом.

– И чё это я облапошилась? – Дарья от возмущения притопнула ногой. – И чё это он мне сразу оторвёт?! И потом это не мой учёный! Точнее мой, но не в том смысле! Значит так: вместе вляпались, вместе и будем выляпываться! Завтра как взойдет Гелиос, вытолкаем Арсения через портал обратно в другой мир, и никто ничего не узнает.

– Да-да, отличный план, вытолкайте меня побыстрее к себе в институт, – пробормотал я с набитым ртом. – И кстати, иногда лучше семь раз промолчать, чем один раз что-нибудь ляпнуть. Знаю по своему опыту, – пробурчал я и маленькую обглоданную косточку швырнул в костёр. – Отличный шашлычок, интересно из кого?

– Не всегда есть знание благо, порой неведенье лучше бывает, коль стена предрассудков сильна, – опять витиевато высказался некий Кантемир.

– Местных крыс пожарили, однако, – рыкнул здоровяк, впервые за всё время улыбнувшись.

– Кого? – буркнул я и тут же, съеденное мясо полезло наружу.

– Хабитаторэс! – чуть ли не хором крикнули Дарья и её подруга.

И я подумал, что если крыс хорошо и правильно приготовить, то это не самая худшая еда на свете. В Китае, к примеру, хрумкают этих животных за милую душу и ничего, их, китайцев, только больше становится. После чего я моментально успокоился, а мой капризный желудок перестал бунтовать.

– Может, ты нас, подруга, всё-таки представишь своему другу учёному? – промурлыкала высокорослая девчонка, лицо которой ещё сильнее напомнило мне представителей кошачьих.

– Да, кончено, – сурово кивнул Дарья, усевшись обратно на пенёк. – Как вы уже догадались - это учёный из книжной сокровищницы Арсений Ермаков, – девушка пренебрежительно махнула рукой в мою сторону. – Эта моя подруга - Таисия из рода ВоркОтов. Это Кантемир из рода СИринов. Ну и наш крепыш и здоровяк - Григорий из рода премудрых Энбарров.

– Григорий Баярдович Энбарр однако, – пророкотал, встав со своего места, местный Шварценеггер и очень галантно с каким-то аристократическим достоинством поклонился.

Кроме того точно так же поклонились мне Таисия Воркот и высокий черноволосый Кантемир Сирин. Ну и я отвесил небольшой поклон, чтобы не позорить наше земное маловоспитанное человечество.

– Извиняйте, что я не из родовитых бояр, – смущённо пробурчал я. – Простите, братцы, что не было в моём роду ни князей, ни герцогов, ни даже захудалых безземельных дворян.

– Не факт, не факт, – хитро улыбнулась Таисия. – У тебя, Арсик, природная невосприимчивость к магии. А это кое о чём, да говорит.

– Не у каждого сильного чародея есть такой дар, однако, – пробасил Григорий и, как ни в чём не бывало, принялся нанизывать на шампур новые разделанные тушки маленьких зверьков.

– Среди тьмы мироздания загадок есть одна, что покой не даёт, – многозначительно поднял указательный палец вверх Кантемир, – почему кто-то блещет талантом, а кому-то даётся и знатность и род? Коли верить страницам писанья, даже сам Великий Пророк народился в семье безымянной, в семье плотника в доме простом.

– Плотников, как и столяров, в моём роду тоже не было, – пробурчал я и удивлённо задрал голову вверх, потому что светло-оранжевое небо приобрело тёмно-золотистый оттенок и на нём разом вспыхнули тысячи ярчайших звёзд.

– Хватит лясы точить! – скомандовала Дарья, резко вскочив на ноги. – Живо расставляйте «обережные огни».

И мои новые товарищи без охов, ахов и прочих препирательств бросились к круглому периметру этой старой заброшенной башни. И первой на трёхметровую высоту запрыгнула, подобно большой кошке, Таисия Воркот. Ей даже не потребовались пустые ящики и деревянные бочки, которыхвнутри периметра валялось множество, как будто здесь раньше находился какой-то склад с провиантом. Затем, присев на одно колено, она что-то прошептала, и зажегся первый огонёк, который завис в метре над старыми и местами поломанными зубцами стены. Чуть позже тоже самое проделали Григорий Боярдович и Кантемир Сирин. А вот Дарья влезла на стену самой последней. Изумительными физическими данными своих друзей она не обладала. Однако свой ряд «обережных огней» моя необычная знакомая сделал гораздо быстрее. Девушка поднесла руки ко рту, сложив их в форме рупора, что-то непонятное крикнула, и вспыхнуло сразу около десятка этих волшебных огоньков.

«Интересно, как эта башня теперь выглядит со стороны, наверное, как новогодняя ёлка?» – подумал я и направился к деревянным воротам.

– Стоять! – рявкнула моя странная знакомая. – С ума сошёл?! Хочешь попасть на шашлык лесной нежити?!

– Да, дружочек, – промяукала над моим ухом Таисия, которая незаметно как и когда спрыгнула со стены, – сейчас не лучшее время для прогулок под звёздным небосводом.

Я хотел было отшутиться, что у меня там романтическое свидание с таинственной незнакомкой, но прикусил язык, так как в незапертые ворота вбежала небольшая стая самых настоящих волков, которая моих товарищей нисколечко не смутила. Волки же, словно у себя дома, спокойно улеглись под стеной чуть левее единственного входа. А буквально через несколько секунд сюда вбежала семья оленей, за которыми потянулись бобры, зайцы, белки и несколько бурых лис. И всё это зверьё, не обращая внимания друг на друга, забилось кто куда и мгновенно притихло.

– Здесь, однако, самое безопасное место на многие вёрсты, – высказался Григорий из рода Энбарр, видя моё шоковое состояние.

– Остров малый в безграничном море тьмы и скорби, – поддакнул ему Кантемир.

– Пошли со мной, учёный, покажу тебе кое-что занимательное, – хихикнула Таисия, потянув меня туда, где горели волшебные «обережные огни».

– Пошли, – кивнул я.

На стену я вскарабкался лишь со второго раза, немного повеселив всю эту странную компанию чародеев, которые бегали и прыгали как чемпионы по легкой атлетике. В это время Григорий продолжил жарить шашлык, а Кантемир, усевшись по-турецки, поставил перед собой там-там и стал отбивать какой-то заковыристый и печальный ритм. Моя знакомая Дарья тоже присоединилась ко мне и Таисии и, заметив, что её подруга меня по-дружески приобняла, выразительно прокашлялась. После чего Таисия, криво усмехнулась, сделала шаг в сторону и убрала от меня свою горячую руку.

– Сейчас начнётся, – проворчала ревнивица Даша.

«Ничего не имел против этих невинных обнимашек с такой изумительной красоткой», – буркнул я про себя и уставился на чернеющий в ста метрах от башни лес. И тут действительно началось что-то невообразимое: с крон исполинских деревьев взлетели огромные птицы, а из растущего на опушке кустарника на просеку полезли чёрные человекоподобные фигуры.

– Те, что ростом повыше с продолговатыми мордами - это волколаки, – прокомментировала начавшееся движение рыжеволосая Таисия. – Вон те, которые пониже - вурдалаки. Слюна вурдалака необычайно ядовита и даже царапина оставленная зубами этого упыря может привести к смерти. А волколаки хоть и здоровые, но пугливые.

– А вон те птички - это бесокрылы, – сказала Дарья. – Ещё их называют горгульями, но бесокрылы будет точнее. Немного туповаты, но такого хлипкого учёного как ты могут легко разорвать на части. До сих пор ума не приложу - как ты мимо них пролез? Портал в ваш мир как раз находился под их гнездом.

– А я мимо и не пролез, – пробурчал я, распираемый огромным желанием похвастаться. – Просто я одну такую птичку, словно кусок мяса насадил на длинную пику. Поэтому они решили больше со мной не связываться, себе дороже, ха-ха.

– Правда? – хором спросили меня девушки.

– Мы, земные учёные, за свои слова отвечаем, – соврал я.

И в этот самый момент вся эта жуткая сказочная нечисть и нежить приблизилась к нашей башне и упёрлась в невидимую стену света, что создавали «обережные огни». Волколаки и вурдалаки выли, скулили, корчили свои мерзкие и морды и хари, но сделать хотя бы шаг в нашем направлении были не в силах. В отличие от них бесокрылы пролетали значительно дальше. Однако из-за света наших волшебных огней они не могли опуститься внутрь периметра. Эти крылатые монстры громко и протяжно вывали и, кружа на высоте пятиэтажного дома, даже не пытались спикировать вниз.

– Сцинтилля! – рявкнула Таисия и махнула указательным пальцем в направлении одного из бесокрылов.

Как вдруг из пальца девушки вылетела большущая искра, которая, разрезав воздух, молниеносно промчалась и воткнулась в «задний бампер» крылатого монстра. Раздался глухой хлопок, и бедный бесокрыл на потеху всем моим случайным товарищам заискрился, словно подбитый самолёт и, издавая жалобные стоны, замахал крыльями обратно в лес.

– Сцинтилля! Сцинтилля! – закричали Дарья, Кантемир и Григорий Баярдович, обстреливая искрами других монструозных птиц.

Не прошло и минуты, как небо над нашими головами полностью очистилось и яркие звёзды на тёмно-золотистом фоне вновь притянули мой любопытный взгляд. У меня даже мелькнула шальная мысль, что я подобную красоту уже видел в каком-то далёком и детском сне. «А ведь я и в самом деле не знаю ни своих бабушек, ни своих родных дедушек, – вдруг подумалось мне. – Отец ушёл в неизвестном направлении, когда я был слишком мал, чтобы его помнить. Да и родственников у нас с матерью никаких никогда не было. Странно, что меня этот факт раньше не настораживал. А вдруг я вернулся в свой собственный мир, из которого мы давным-давно по каким-то причинам бежали?».

И только я об этом подумал, как в лицо ударил резкий и холодный ветер. Беснующаяся на границе света и тьмы нечисть и нежить заскулила и стала разбегаться в разные стороны. А из исполинского леса выползла трёхметровая гигантская человекоподобная фигура.

– Вий, – прошептала Дарья. – Вииий! – прокричала она, призывая на стену Григория Баярдовича Энбарра и Кантемира Сирина.

– Вот тебе и сад с райскими яблочками, – зло хмыкнула Таисия Воркот.

Глава 3

Трёхметровый широкоплечий с толстыми, как бочки ногами монстр медленно шагал к нашему временному пристанищу, где кроме нас прятались волки, белки, бобры, олени и лисы. Кстати, зверушки почувствовав неладное заметно разнервничались и кто-то из них принялся жалобно скулить, а кто-то рыть спасительные норы.

– У нас с вами, братцы, два выхода - либо бежать, либо принять бой, – прошипела наша командирша Дарья Белозёрова.

– Точнее уже один, – криво усмехнулась её подруга Таисия. – Вон та новая стая бесокрылов нам даже не даст взлететь.

«Интересно на чём здесь вообще можно взлететь? – подумал я, оглянувшись по сторонам. – Что-то ковра-самолёта и летающих мётел со ступами я тут не заметил». Затем я бросил короткий взгляд на небо и различил на фоне звёзд несколько десятков новеньких и свежих крылатых чудовищ. А Вий тем временем проделал уже половину пути к этой старой башне. И я, рассмотрев его голову, про себя буквально присвистнул, ибо вместо рогов, шерсти и волос из его уродливой черепушки росли змеи, как у мифической Медузы Горгоны.

– Встали в круг! – рявкнула Дарья. – Делаем заклинание молнии! Другого выхода у нас нет!

– Для молнии однако требуется пятеро чародеев, – как-то без энтузиазма протянул Григорий Баярдович.

– А нас и так пятеро, – прошипела Таисия Воркот. – У Арсенчика природная предрасположенность к магии, у него это прописано в ауре.

– Оповещён прежде должен быть Арсений, что магии боевой разрушительны бывают последствия, – невозмутимо произнёс Кантемир Сирин.

– Потом понудишь, Кантемир! Всё потом! Встали в круг! – заголосила командирша Дарья, так как теперь Вий приблизился к нам на 30-метровое расстояние, и теперь каждый из нас разглядел его красные и кровожадные глаза.

После чего все мы быстро встали друг к другу лицом, и Дарья протянула свою руку вперёд, как это делали мушкетёры перед произношением клятвы. И сначала её ладонь накрыла рукой Таисия, затем Кантемир и Григорий Баярдович, и последним свою пятерню положил я.

– На счёт три, – прошептала командирша. – Раз, два, три.

– Фульгур! – хором кирнули ребята.

И по моему телу пробежала волна кого-то необъяснимого жара, как будто разом в жилах вскипела кровь. А потом из наших сжатых рук вылетел тоненький столбик света, который на высоте в несколько метров преобразовался в маленькую тёмно-синюю тучу. Далее Дарья развернулась лицом к Вию, который уже вплотную подобрался к световой границе наших «обережных огоньков», и что было сил прокричала:

– Перуууун!

И, махнув рукой в сторону трёхметрового монстра, заставила нашу волшебную тучку выстрелить яркой обжигающей глаза вспышкой.

– Ту-дух! – громко шарахнула молния и, угодив Вию в грудь, опрокинула его навзничь.

Однако это жуткое порождение тьмы и не думало отдавать Богу душу. Вий пошевелился и очень резво привстал на одно колено. И в этот самый момент чуть-чуть вперёд вышла Таисия, и также истошно завопив: «Перуууун!», махнула рукой в сторону чудовища. Вторая молния, что вылетела из волшебной тучки, с громким хлопком угодила Вию в лоб. Его голова дёрнулась, словно он получил в смачный хук на боксёрском ринге, и огромная фигура монстра ещё раз распласталась на земле. И мне даже показалось, что под ногами задрожала стена этой старой башни. Далее не дожидаясь, пока чудовище очнётся, по Вию выстрелили Кантемир Сирин и Григорий Баярдович Энбарр.

– Всё, каюк, – захихикала Таисия Воркот, когда в течение трёх секунд ничего не происходило, и стояла оглушительная тишина. –Вийка склеил ласты и приказал долго жить. Ха-ха. Расскажем в академии, не поверят.

– Самарий Спитамович поверит, однако, – пробасил здоровяк Гриша.

Как вдруг фигура монстра пошевелилась. А затем, напоминая сильно пьяного человека, Вий медленно и неуверенно встал на карачки и упрямо пополз на нашу стену.

– Давай, Арс, бей своей молнией, – прошептала мне Дарья. – Громко произнеси заклинание «Перун» и мысленно бей.

Прежде чем впервые воспользоваться магией я глянул на волшебную тучку, которая заметно уменьшилась в размерах, словно в ней остался всего один заряд. А потом, прошептав про себя: «что за хрень, ну что за хренота?», словно ненормальный заголосил:

– Перуууууун!

И махнул рукой, целя чудовищу из бабушкиных сказок точно в шею.

– Ту-дух! – бабахнула тучка, испарившись в воздухе, затем по моему телу пробежал электрический разряд, и наконец, сверкнула молния и резанула Вия чётко по шейным позвонкам.

Туша монстра вздрогнула, повалилась на бок, а голова, на которой копошились змеиные тела, отвалилась и словно футбольный мяч покатилась к нашей непреступной стене. И я ещё какое-то время, раскрыв рот, с большим интересом наблюдал, как покидает жизнь этих несчастных, прикованных к черепу монстра змей. И вдруг всё перед глазами куда-то поплыло. Ноги подкосились, и я попытался было ухватиться за Григория Баярдовича, который стоял ближе вех, однако в эту же секунду моя рука повисла безвольной плетью, и всё моё сознание погрузилось во тьму.

***

Очнулся я от того, что до меня донёсся ароматный запах жареного мяса, и пустой желудок потребовал простой человеческой пищи. Большое оранжевое солнце или, правильней сказать на местный манер Гелиос взошёл уже высоко. И так как я лежал на обычной копне сена, этот Гелиос светил прямо в глаза. А вот мои соратники по вчерашнему поединку с Вием, скорее сего давно не спали, о чем-то оживлённо спорили.

– Я ещё раз настаиваю, что Арсенчика нужно отвезти в академическую лекарню. Пусть его осмотрят и поставят на ноги именно наши целители, – прозвучал голос Таисии, который мне упорно напоминал кошачье мяуканье. – В таком ослабленном состоянии он через портал может не пройти. А если и пройдёт, то не известно - смогут ли его вылечить тамошние врачеватели? Что мы с вами знаем о ихнем Навьем мире? Почти ничего.

– Там существуют гигантские книжные сокровищницы, ходят трамваи и работают компьютеры, – пробурчала Дарья.

– Дайте, я скажу, однако, – пробасил Григорий Баярдович. – Если мы учёного из другого мира приведём в нашу магическую академию, то Самарий Спитамович нам всем головы поотрывает, вдобавок. Думать надо хоть иногда этой самой головой, однако.

– Есть немалый резон в словах друга нашего, – зазвучал спокойный голос Кантемира. – Нарушены вчера были несколько заповедей непреложных. Человека мы привели из мира Навьего, раз. Вовлекли в бой магический чародея без опыта, два. Приоткрыли тайну слова магического, три. Не лучше ли вернуть учёного туда, откуда он вышел, не предавая огласке сомнительные деяния сии?

– Если ты, Кантемирка, такой перестраховщик, то сидел бы дома, на печи, – прорычала командирша Дарья. – А тебе, Баярдович, вообще грех о голове беспокоиться, потому что там всё равно пусто, однако. Значит так, если я вас в это дело втравила, то решать и отвечать тоже буду я. Учёного из Навьего мира берём с собой. В таком виде Арсений через портал не пройдёт, это ясно, как День гнева. Кроме того учёный нас вчера всех спас, и теперь мы по любым законам чести его должники.

– Добрый день, – прохрипел я. – Поесть бы чего-нибудь сытного, а то у меня ни руки, ни ноги не шевелятся. Кстати, почему?

– Здравствуй, Арсенчик! – обрадовалась моему пробуждению Таисия. – Ноги и руки скоро придут в норму. Мы просто вчера не успели тебя предупредить, – девушка кашлянула и покосилась на Кантемира, – что сильные магические заклинания опасны для здоровья.

– Ничего они не опасны, – проворчала Дарья и, взяв в руки кружку с каким-то варевом, подошла ко мне. – У тебя талант к магии. А недомогание - это мелочи, это с непривычки. Пей, – девушка сунула мне под нос что-то смутно похожее на зелёный чай.

Я тяжело вздохнул, отогнал от себя совершенно идиотскую мысль, что меня хотят отравить, и припал губами к отвару, который пах приятной мятой. И с каждым глотком этой тёплой живительной жидкости ко мне постепенно стали возвращаться силы. И я сначала сам взял кружку в свои руки, а затем, осушив её до дна, встал на ноги. Голова кружилась, руки немного тряслись, словно мне вчера пришлось поработать на разгрузке вагона с цементом. Однако путь до полупотухшего костерка, где грелись на шампуре кусочки шашлыка, я проделал сам. После чего впился зубами в хорошо прожаренное сочное мясо.

– Выздоравливает, однако, – хохотнул Григория Баярдович. – Скоро будет в эпискирос играть, вдобавок.

– Предложение есть отправить учёного в мир его Навий, пока оранжевый Гелиос далёк от заката неминуемого, – пророкотал Кантемир Сирин.

– Сказано в академию, значит в академию, – прошипела командирша Дарья. – Арс, ты согласен провести у нас в гостях несколько дней?

– Дней пять меня никто не хватится, – кивнул я. – Зачёты я получил автоматом, шабашки все сдал. К тому же скоро 9-е мая, День Победы, и мы российские учёные будем отдыхать от трудов научных и праведных.

– Кхе-кхе, а над кем победы, однако? – вдруг заинтересовался Григорий из рода Энбарр.

– Была в нашем мире страшная война против фашистских оккупантов, – буркнул я, дожевав кусок мяса. – Много хороших и достойных людей погибло.

– Тысячи сгинули в ратной зарубе? – спросил Кантемир.

– Общие потери во Второй мировой войне составили 70 миллионов человек, – хмыкнул я и, снова почувствовав недомогание, присел на ближайший пенёк. Услышав озвученную мной цифру, друзья испуганно переглянулись. Из чего можно было сделать вывод, что здесь проживает значительно меньше народу, чем на Земле. – Кстати, почему вы называете мой мир - Навьим миром?

– В нашей академической среде так принято, – пожала плечами Таисия. – Мы - мир явный, проявленный, мы есть Явь. Все остальные параллельные миры - это Навь, миры сказок, легенд и преданий.

– Это ещё большой вопрос, кто из нас мир сказок, мы с трамваями и библиотеками или вы с бесокрылами и вурдалаками, – пробурчал я, и мои глаза сами собой закрылись, вновь погрузив меня в непроглядную тьму.

***

Следующее моё пробуждение произошло в обстановке, которая являлась полной противоположностью заброшенной и полуразрушенной башне. Я лежал под лёгким, но тёплым одеялом, на качественном пружинном матрасе и вдыхал аромат каких-то изысканных французских духов. Над головой хорошо различался белый украшенный ботаническим барельефом потолок, а сквозь большие панорамные окна виднелся заходящий за горизонт оранжевый Гелиос.

И чувствовал я себя очень даже неплохо - руки и ноги вполне сносно шевелились. А ещё мне запомнился странный и красивый сон, незадолго до самого пробуждения. Я видел, как лечу на белом крылатом коне, и под нами проплывают леса, луга, реки, озёра и маленькие сказочные деревушки. Кроме того по правую руку от меня летел большой и чёрный орёл, который нёс на своей спине Дарью, прижимавшую к себе пушистую рыжую кошку. К сожалению, к чему сняться полёты и кошки я не знал, но что-то мне подсказывало, что к приятным и весёлым приключениям.

– Очнулся, однако, – пробасил над моим ухом Григорий Баярдович.

И только тогда я обратил внимание на своих товарищей, которые с напряжёнными лицами сидели на соседней кровати с левой от меня стороны. Кроме них в проходе этой пустой и просторной, словно зал для бальных танцев, палате с множеством коек и больничных тумбочек стояли трое преподавателей, и не требовалось быть провидцем, чтобы понять, что сейчас они решали мою судьбу, а так же участь Дарьи, Таисии, Григория и Кантемира. Хотя, пожалуй, лицо философа Кантемира Сирина выглядело совершенно равнодушным.

– Так-так, – произнёс 50-летний черноволосый мужчина среднего роста с короткой и полностью седой бородой и такими же седыми усами.

Далее он сделал несколько шагов к изголовью моей кровати и внимательно посмотрел на мой лоб и на зону, находящуюся чуть выше головы. «Ауру рассматривает, – догадался я. – И чего вам, товарищ, от моей ауры понадобилось? Обычная у меня аура, среднестатистическая, как у всех нормальных людей».

– Признайся, путник, это правда, что ты убил Вия? – бархатным голосом спросил мужчина, облачённый в необычную красную шапочку, в центр которой был вшит большой овальный рубин. Кроме того мужчина выделялся от других преподавателей красным бархатным халатом, украшенным золотыми звёздами. К слову сказать, его коллеги носили халаты синего цвета. Только у красивой черноволосой женщины был золотистый пояс, а смуглолицый мужчина с греческим носом предпочёл подпоясаться чёрным кушаком.

– Вий сам виноват, – смущённо буркнул я, покосившись на Дарью. – Мы ему кричали, чтобы он поворачивал назад свои оглобли и топал обратно в лес. А он сунул бананы в уши и шёл, как к себе домой. Пришлось его шарахнуть разок молнией, то есть Перуном по голове. Клянусь, мы его хотели только отпугнуть. А что у вас тут даётся за убийства Вия? Штраф или пятнадцать суток? Вы учтите, меня в нашем мире дней через пять милиция с собаками искать будет.

– Штраф-штраф, – заулыбался мужчина. – Итак, я как ректор академии «Лукомор» постановляю: вашей «Дзете» назначается штраф в 50 единиц за нарушение множество пунктов академического устава. И плюс 25 единиц премии за убийство Вия. Путника сегодня же забирайте в свой дом, нечего ему лежать в лекарне. Общее здоровье вашего случайного товарища нормальное. Через пять дней он полностью окрепнет, и мы его аккуратно через портал вернём в Навий мир.

– Самарий Спитамович, это не справедливо! – взвизгнула Дарья, вскочив с кровати. – Пятьдесят минуса и всего двадцать пять плюса, мы же так в минуса улетим! Опять все плюсики достанутся вашей любимой «Альфе»? А сколько они за последние годы убили Виев? Ни одного!

– Я тоже считают, что решение несправедливо, – резко высказалась черноволосая преподавательница, которая внешне чем-то неуловимо напомнила мне Дарью. – Я требую путника завтра же перепаривать в Навий мир! Вы хоть представляете, что он за пять дней в союзе с нашей головной болью «Дзетой» здесь натворит?

– Рано, путника, вести через портал, – чуть заметно улыбнувшись, сказал смуглолицый с греческим носом преподаватель. – За пареньком неплохо бы дня три или четыре понаблюдать. Это будет полезным опытом для всех целителей академии.

– Как знаете, ваше право! – прорычала черноволосая женщина и решительно пошагала на выход, всем своим видом подчёркивая, что вы зря не прислушались к её авторитетному мнению.

«Злючка», – буркнул я про себя.

– Да, и ещё одно, – сказал ректор, подняв указательный палец вверх, – завтра начало четвёртой четверти, посему прошу не опаздывать на занятия. И кстати, путник, это тебя тоже касается. Раз уж невидимая рука провидения привела тебя в стены нашей академии, то должен посещать занятия. Подробности тебе расскажут друзья.

– А вы не боитесь, что я потом в своём мире про вас всё разболтаю? – улыбнулся я, намекая на то, что посещать скучные занятия мне совсем не хочется.

– Кто ж тебе поверит, мой дорогой? – засмеялся ректор. – У тебя, путник, большой талант и немалые способности, а значит надобно их развивать. Таков простой смысл нашей непростой жизни, в которой случайностей не бывает.

Глава 4

Смуглолицый волшебник с греческим носом, которого звали Патрикий Мар-Аба, являлся доктором магической медицины и как заведующий этим лечебным заведением исследовал меня битый час. За это время он померил давление, пульс и зафиксировал физические параметры моего тела. А потом, надев мне на голову какой-то обруч с проводами, заставил выпить по глотку четыре разные жидкости. Первая имела красный цвет, вторая - зелёный, третья - синий и четвёртая - фиолетовый. И каждый раз доктор Патрикий очень долго цокал языком и что-то строчил пером в толстенный журнал.

На мой вопрос: «доктор, со мной всё в порядке?», он неизменно отвечал, что порядок есть условное состояние равновесия, при котором все органы тела боле-менее устойчиво функционируют. И наконец, после небольшого теста на логику и внимательность он подошёл к настенному аппарату, в котором угадывался прародитель телефона, называемый трубкой Белла, покрутил ручку и прямо в рупор на весь кабинет закричал:

– Самарий Спитамович, результаты тестов путника удовлетворительные! Считаю, что оптимальным будет определить его сразу на второй курс!

Затем доктор поднёс этот рупор к своему уху и коротко выслушал ответ ректора академии, который из-за безобразного мало разборчивого звука остался для меня загадкой.

– Что никогда не видел слухофона? – улыбнулся он, повесив немаленьких размеров рупор на рычаг.

– Техника чудес, воплощенье грёз, – усмехнулся я. – У нас уже давно используют мобильные телефоны, трубочка такая с антенной и кнопочками. И при помощи неё можно позвонить из любого места, где есть сигнал - хоть с улицы, хоть из транспорта.

– Любопытно, – с пренебрежительным равнодушием пробурчал Патрикий Мар-Аба и вытащил из верхнего ящика рабочего стола бумагу, с какой-то распечаткой. – Это твоё расписание занятий на пять дней. Будешь пропускать лекции и практику, не получишь ежедневного жалования и талоны на питание. Поверь, Арсений Ермаков, это обучение в твоих интересах. Всё, давай переодевайся в наши вещи. Свою одежду получишь, когда мы поведём тебя домой через портал. Я хочу твою рубашку и брюки проверить на предмет вредоносности ваших бактерий.

– Трусы тоже снимать? – проворчал я, расстёгивая пуговицы на рубашке.

– Всё снимай, – серьёзно кивнул доктор. – А чтоб тебя не смущать, я подожду в лаборатории. Там дальше по коридору увидишь свет из открытой двери.

«Темните вы что-то, товарищ доктор, явно темните», – подумал я, с большим сожалением расставаясь со своими новенькими вещами.

***

Из академической лекарни я вышел, когда уже повсюду в округе зажглись уличные фонари. В местных мешковатых штанах и в куртке с большой 16-конечной звездой на спине я сам себе напомнил наших брейкеров или реперов. Не то чтобы мне не нравились эти субкультуры, но в классических джинсах я чувствовал себя гораздо комфортней. А вот ботиночки на мягкой и толстой подошве мне откровенно понравились.

«Интересно, дадут мне их с собой забрать в свой мир или нет?» – буркнул я себе под нос, спустившись с крыльца, напротив которого меня уже поджидали Дарья и Таисия. Девчонки сидели на ступеньках необычного памятника, где в одной скульптурной группе сочетались четыре разные фигуры: крылатый единорог, такой же крылатый грифон, сфинкс с женским лицом и волшебник в остроконечной шляпе и с посохом в руках. Судя по недовольным лицам и надутым губкам подруги буквально секунду назад о чём-то оживлённо спорили.

– Как всё прошло? – радостно подскочила с места Таисия Воркот, заметив меня.

– Доктор Патрикий сказал, что жить буду, – соврал я, так как он ничего такого не говорил.

– Причём здесь доктор? – недовольно прошипела Дарья Белозёрова. – На какой курс тебя записали?

– На второй, – пожал я плечами, а потом, сделав несколько шагов к памятнику, оглянулся на здание местной лекарни.

«Мамма Мия», – опешил я, увидев ажурный 3-этажный готический дворец из какого-то тёмного камня. Этот здание было подсвечен множеством маленьких огоньков, в свете которых виднелись скульптуры грифонов, единорогов и сфинксов, что глазели на меня, замерев на балконах и карнизах острых крыш. Складывалось такое ощущение, что скульптуры других мифических животных здесь явно не приветствовались. Хотя я вдруг разглядел египетскую богиню Басет, изящное женское тело которой венчала кошачья голова. И если мне не изменяла память, то Басет была защитницей от заразных болезней и злых духов, и наличие её фигуры на балконе лекарни было обосновано.

– Здорово, что на второй! – обняла меня со спины Таисия, быстро лизнув мочку уха. – Вместе будем учиться. Кстати, это события требуется срочно обмыть.

– Грабли убрала, – прорычала на подругу Дарья, и тат тут же от меня отстранилась. – В принципе, ничего не имею против, чтобы чуть-чуть гульнуть. Ты как, Арс, смотришь на небольшой праздник?

«Да я бы с такими красотками завис бы и на целую неделю», – улыбнулся я про себя и тут же вспомнил, что завтра утром должен быть на этих проклятых занятиях, и что это в моих интересах. А потом у меня нет ни копейки денег, или какая тут в ходу валюта? В общем, пить за счёт девчонок - был для меня полный зашквар. Однако героическое убийство Вия и то, что я всё ещё жив, отметить стоило.

– Предлагаю пропустить буквально по рюмочке, ведь завтра в школу, – буркнул я, скривив недовольное лицо.

– Если пить по рюмочке, то лучше вообще не пить! – хмыкнула Дарья. – Если ты волнуешься, что завтра будет трещать голова, то зря. Снимать похмельный синдром я научилась гораздо раньше, чем ходить, заклинание прямо скажем пустяковое, – похвасталась она и, взяв меня за руку, потащила в сторону ближайшей городской улицы, а Таисия, словно из вредности, моментально прижалась ко мне с другой стороны.

И пока мы так пару минут втроём шли, некие нотки сомнения, что здесь дело не совсем чисто, стали постепенно проникать в мое сознание. В последний раз где-то перед Новым годом одна знакомая студентка 4-го курса, примерно так же подбивала ко мне клинья. Я-то сначала, наивный, подумал, что между нами вспыхнуло большое и светлое чувство, а потом оказалось, что ей требуется срочно сдать курсовую работу, которую делать совсем не хочется, как и платить за расчёты и чертежи.

– Ну, хватит, что вы задумали? – проворчал я, когда лекарня осталась позади и мы вышли к ещё одному готическому 3-этажному особняку. – Денег у меня нет. Дать мне вам нечего. Рассказывайте, что у вас здесь происходит? Мужиков что ли свободных не хватает? Вы тут ещё из-за меня подеритесь.

На этих словах я встал и всем своим видом дал понять, что дальше никуда не пойду. Кстати, ряд домов, который находился по другую сторону улицы, выглядел значительно поскромнее готических дворцов. И люди в этих домах, закрыв ставни, давно уже спали.

– Если надо, то подерёмся, – совершенно серьёзно буркнула Дарья.

– Говори, Дарьюша, иначе я сама всё расскажу, – хитро усмехнулась Таисия.

– Примерно лет двести назад здесь, на Гее, случилась глобальная война, – медленно произнесла Дарья Белозёрова. – Точнее никто не скажет, потому что после серии мощных взрывов оставшимся в живых приходилось бороться за своё существование. Некогда им было вести хронику. Сейчас, даже достоверно неизвестно кто и за что воевал.

– У нас после войны тоже сначала мужчин не хватало, но потом это соотношение быстро выровнялось, – буркнул я.

– Не в этом дело. Наш мир, Арсик, был похож на ваш, – бойко затараторила Таисия Воркот. – А потом в некоторых людях стали происходить генетические изменения. Появились те, у кого проявился сильный магический дар. К слову волколаки, вурдалаки и прочая нежить тоже народилась после генетических мутаций. И магия после той большой войны вообще вышла на первый план. Теперь то королевство, где больше волшебников считается более авторитетным и мощным. Поэтому мы, чародеи и волшебники, на особом счету. И более одарённый и сильный маг может рассчитывать на самую головокружительную карьеру.

– Всё равно ничего не понимаю, – помотал я головой, постепенно начиная раздражаться.

– Есть верное средство, чтобы этот дар увеличился, – проворчала Дарья и, покосившись на подругу, выпалила, – нужно переспать с очень одарённым волшебником. Кстати, если спать чёрт-те с кем, то дара можно и вовсе лишиться. Именно поэтому ещё 150 лет назад над волшебниками и волшебницами, попавшими в плен, старались надругаться самым диким и непотребным образом.

– А с чего вы взяли, что я - одарённый? – тяжело вздохнул я и пошагал дальше, вперёд по пешеходному тротуару, который был покрыт такой древней плиткой, что сквозь неё прорастала мелкая зелёная трава.

– Ты убил Вия, это раз, – промурлыкала Таисия, прижавшись ко мне с левой стороны. – Тебя зачислили сразу на второй курс, это два.

– Сам подумай, это нормально для волшебника, который никогда раньше не занимался магией? – спросила Дарья, прижавшись справа.

– Пожалуй, да, – согласился я, – тут без пол-литра не разберёшься. Ладно, где у вас находится кабачок «13 стульев», город-то давно уже спит? Пошли.

На этих словах я сделал ещё несколько шагов и встал как вкопанный, так как передо мной открылось поистине величественное готическое 3-этажное здание из светло-серого камня, которое двумя боковыми флигелями, словно любимая женщина обнимала просторную площадь. В центре площади бил фонтан, украшенный скульптурами крылатого единорога, волшебника с посохом, египетской богини Басет и готовым уже взлететь грифоном. А центральная башня этого готического сооружения возвышалась ещё на три этажа вверх.

– Альма-матер, – усмехнувшись, произнесла Дарья, – это наш основной старый учебный дом. В правом крыле находится книжная сокровищница, в левом - трапезная. В башне заседает администрация академии, будь она неладна. Есть ещё новый учебный дом, но он там, за лекарским садом. Здесь занимаются первые и вторые курсы, в новом дворце - третьи и четвёртые.

– А много у вас вообще учащихся? – пролепетал я, разглядывая многочисленные барельефы, где кроме грифонов, единорогов и волшебников, мелькали батальные сцены, в которых маги разгоняли бесокрылов, вурдалаков и волколаков. Всё это было выполнено с необычайной художественной красотой.

– Много, – ответила Таисия, – почти 80 человек. Плюс семь постоянных преподавателей и столько же приглашённых профессоров. Кстати, здание, что мы прошли - это и есть их дом, профессорский холл. Правда, мы его между собой называем - халдейник, ха-ха-ха! – звонко расхохоталась девушка.

– Не вздумай так ляпнуть при них в академии, сразу получишь минус 20 единиц, – пробурчала Дарья. – Ладно, завтра всё тебе покажем и расскажем. Побежали, братцы, пока пивная лавка не закрылась, – вполголоса произнесла девушка, и первая же полетела по тротуару вперёд по ходу движения.

«Неплохо живут местные волшебники, изобретатели местной волшебной палочки, – присвистнул я про себя, стараясь поспеть за двумя прыткими амазонками, которые перебежав дорогу, свернули в тесный и узкий проулок. – Скульптуры, фонтаны, готические шпили, резные фасады и башни, мозаичные окна. А у нас в лучшем случае сталинский ампир и скульптурная группа только одна, где рабочий держит молоток, а колхозница серп. Хочешь жни, а хочешь куй, всё равно получишь буй. Кстати, неплохо бы разобраться, почему здесь такой упор сделан на крылатых конях, грифонах, на египетских женщинах-кошках и волшебниках с посохом? Хотя как раз маги и волшебники удивления не вызывают. Ничего, сейчас примем по стопарику и разберёмся - что к чему».

***

Двухэтажный дом, где проживали мои новые знакомые, тоже меня потряс. Кончено он был чуть скромнее готических произведений архитектурного искусства, где обучались местные юные волшебники, но я готов был поклясться, что даже наши «новые русские» жили чуточку скромнее. На мой непритязательный взгляд дом студенческого братства «Дзета» с полным основанием можно было назвать готическим замком в миниатюре. Выполнен он был буквой «Г», имел одну высокую башенку, где в установленный телескоп можно было наблюдать звёздное небо, и кроме пяти двухместных комнаток второго этажа имел ещё четыре дополнительные одноместные мансардные комнаты. И в одну из них на пять последующих дней поселили меня. При этом весь просторный первый этаж занимала общая гостиная, кухня и две душевые комнаты.

– Гостиная 90 квадратов, не меньше, – пробурчал я себе под нос, разливая вишнёвое пиво по кружкам. – Красиво живёте, нечего сказать.

– Ты однако не видел ещё домики «Альфы» и «Беты», – пьяно икнул Гриша Боярдович, – вот, где лепота и раздолье, вдобавок.

– Не место волшебника красит, он сам украшает дом провидением данный ему, – как всегда витиевато высказался Кантемир Сирин.

Кстати говоря, кроме знакомых мне магов и чародеев в этом доме жили: четыре родные сестрички Таисии Воркот. Девчонки учились на первом курсе и всю вечеринку симпатичненькие Сабрина, Тристана, Кассандра и Иоланта поедали меня глазами. И я даже знал почему, всё из-за моего магического дара. Но Таисия так на них прорычала, что девушкам оставалось поглядывать на меня только искоса, низко голову наклоня. И вообще, по поводу этой скользкой темы, что можно усилить дар через постель, я взял два дня на раздумья. Судя по произведениям Джона Толкина с магией нужно быть как можно осторожнее. А я ещё даже примерно не знаю - на что способен? И магини Дарья и Таисия со мной, скрепя сердце, согласились.

Далее, кроме сестричек из рода Воркотов, в трёх отдельных мансардных комнатах доучивались на последнем четвёртом курсе Немир Гамаюн, который глянув на меня один раз, ни пить, ни разговаривать с нами не стал. Дарья шепнула, что этот нелюдимый Немир в прошлом году вместе с двумя своими однокурсниками попал в засаду, навроде нашей, и в бою с Вием спасся только он, при этом повредившись рассудком.

Ещё в одной комнате проживала чудаковатая Доброгода Алконост. Она тоже училась на четвёртом курсе, и либо слишком переусердствовала на очередной подготовке к экзаменам, либо ещё по какой-то неизвестной причине, но к концу учёбы чудить она стала не по-детски. Так встретить нового жильца Доброгода вышла в одном ботинке примотанным к голове и в магической мантии, на которую было нацеплено несколько десятков бельевых прищепок. И выпив за знакомство одну кружку пива, будущая магиня легла на пол, сказав, что сейчас срочно должна провести двухчасовую медитативную практику, чтобы выйти на связь с космическим разумом.

Увы, но на Немире Гамаюне и Доброгоде Алконост чуднЫе жильцы «Дзеты» не заканчивались. Ещё одним обладателем отдельной мансардной комнаты являлся толстяк Семён Семёнович Боливаров, которого все звали по-простому - Сёмка. С Сёмкой меня познакомили, когда он весь чумазый приполз с какой-то весёлой гулянки и на четвереньках стал карабкаться на наш третий мансардный этаж. Происходил Семён из очень богатого рода банкиров Боливаровых, но в отличие от родни природа на нём так «отдохнула», что дальше некуда. Учился Семён Семёнович на втором курсе уже третий год, и скорее всего не последний.

Ну и завершали галерею наших чудаков два чародея первокурсника, которых я сразу окрестил про себя - «Винтик» и «Шпунтик», так как из всех карманов у них торчали какие-то гайки, болты, отвёртки и механические ключи. Высокий и худой «Винтик» гордо именовал себя Творимиром Васильковым, а его товарищ, низенький и толстенький «Шпунтик», откликался на имя Удал Шашков. Родители Творимира и Удала являлись бедными дворянами и, учитывая слабые способности своих отпрысков, взяли пареньков в академию только из жалости. Ректор Самарий Спитамович при этом сказал, что если долго мучиться, то что-нибудь из них да получится.

В данный момент «Винтик» и «Шпунтик» испытывали прямо в гостиной метровый макет кареты на восьми колёсах, четыре колеса крепились снизу, а четыре сверху. По идее изобретателей, таким образом, будет происходить меньший износ подшипников и осей данной повозки. Так как в одну сторону карета поедет как полагается - низ в низу, верх в верху, а обратно наоборот. «Детский сад», – прошипел я про себя.

– А мне на вашу «Альфу» и «Бе-бету» плевать с самой высокой колокольни! – выкрикнула заметно захмелевшая Дарья, встав с кресла и подняв вверх кружку. – Нам бы хоть как-нибудь обойти «Гамму», «Дельту» и «Эпсилон», а то надоело второй год подряд заканчивать на последнем, ик, месте. Выпили за победу, братцы! Ухууу! – взвизгнула она и большими глотками опорожнила ещё одну кружку. – Таиська, разбавляй, – скомандовала она и рухнула обратно в кресло.

Эта команда «разбавляй» выглядела примерно так: 4-литровый кувшин, который мы приобрели на последние деньги, выпивался на три четвёртых части, затем в оставшийся литр пива добавлялась обычная колодезная вода и после кроткого заклинания «фиэри прима» жидкость приобретала ту же пивную крепость. И всё бы ничего, но с каждым новым колдовством вкус пива безбожно изменялся в худшую сторону. Мы уже трижды разбавили этот 4-литровый кувшин, и на этот третий раз в моём рту чувствовался пренеприятный привкус пластика.

– А что нужно, чтобы обойти «Гамму», «Дельту и «Эпсилон»? – спросил я, покосившись на чародеев первокурсников, у которых четвёрка колёс отлетела с крыши кареты и они сейчас спорили - кто в этом больше виноват?

– Скоро соревнования по эпискиросу, ик, обыграем их, ик, и обойдём, – ответила такая же пьяненькая Таисия Воркот.

«Обыграешь их, кажется, с такими дурными соседями, – подумал я. – Всё-таки немного странные правила в этой академии. Почему то соревнуются шесть разных домов студенческих братств, а не разные факультеты, которых здесь четыре. Первый факультет чародейский, второй - пегасский, третий – грифонский и последний четвёртый - факультет бестий. Оказывается египетская богиня Басет – это герб именно бестий. Жаль хороших ребят, но в такой компании с последнего места не уйти».

Я бросил короткий взгляд на лежащую на полу Доброгоду Алконост, которая всё ещё прислушивалась к голосу космоса. Но чтобы не огорчать своих соратников по битве с Вием уверенно заявил:

– Спокойно, друзья, обыграем мы и «Дельту», и «Бету» и даже «Альфу». Завтра на занятиях я посмотрю, что из себя представляет ваш эпискирос и обязательно что-нибудь придумаю. Скажу вам по секрету - у нас там, на Земле, много разных спортивных игр, опыт которых вполне может пригодиться. А сейчас, давайте по последней и спать. Утро вечера мудренее.

Глава 5

– Собриус итэрум, – произнёс я в своей мансардной комнате, стоя перед зеркалом.

Это заклинание, если верить сестричкам Таисии, должно было привести меня в трезвое и вменяемое состояние. Однако моя природная сопротивляемость магии все мои усилия сводила на нет. Настенные часы с кукушкой показывали уже третий час ночи, за окном золотистыми огоньками блестели звёзды

– Соберись-соберись, – прошипел я на себя. – Завтра в таком виде идти в академию смерти подобно, – пролепетал я, оглянувшись на свою очень даже неплохую комнатку, которая правда чуть-чуть расплывалась перед моими глазами. – Вспомни, тряпка, как тебя отмутузили, когда ты перешёл в новую школу? Один туповатый верзила сказал: «ты что, новенький, самый умный?» и влепил мне под дых. А потом потребовал, чтобы я в этот день больше на уроках правильно не отвечал, – я снова посмотрел в зеркало на свою пьяную и ухмыляющуюся рожу и вновь произнёс, – собриус итэрум. Думаешь, здесь в академии будет по-иному? Да меня завтра же в первый день начнут ломать, чтобы я не отличался от тупой и серой массы. Собриус итэрум! – рявкнул я, вспомнив как меня били в новой школе.

И тут произошло небольшое чудо, заклинание трезвости, произнесённое на эмоциях к себе, пробило мою защиту, и всё вокруг моментально перестало расплываться и двоиться перед глазами.

– Вот так-то лучше, – помотал я головой. – Сейчас в душ и спать, – буркнул я, но вместо душа, сделал несколько шагов и прямо в одежде растянулся на прочной дубовой кровати.

Кстати, вся мебель в доме, и в моей комнатке в частности, была выполнена из качественной натуральной древесины, покрытой каким-то тёмным лаком. Чувствовалось, что на воспитание юных волшебников королевство Великая Перуния денег не жалело. Законный правитель державы Симаргл Перуний Седьмой отлично понимал, что чем больше он может выставить на поле боя магов, тем сильнее будет его армия.

Судя по разговорам моих новых товарищей, на востоке королевства затевалась новая буча из-за земель, находящихся в так называемой «серой зоне». Именно в этом месте находился заброшенный город прошлой цивилизации и временный портал в мой мир. И та башня, где мы приняли бой, раньше принадлежала Великому Кудайстану. А теперь правитель Кудайстана, не имеющий достаточного числа магов, терпеливо выжидал, что мы очистим от нежити этот район, и тогда он опять предъявит на него свои права. Но Симаргл Перуний этого делать не спешил. Зачем суетиться, когда можно было спокойно посылать экспедиции за артефактами в эту зону и не нести за подобные походы на чужую территорию никакой ответственности. И, между прочим, компьютер, который мои друзья вытащили из заброшенного города имел место быть. Сегодня просто руки до него не дошли.

И вдруг кто-то прокрался по подоконнику с той стороны улицы. Я резко вздрогнул и, вспомнив заклинание «сцинтилля» для пускания искр, притаился и стал ждать. А это маленькое юркое существо, ловко подпрыгнуло и через мгновенье влезло в открытую форточку. Я хлопнул рукой по ночнику, что висел над кроватью, и когда вспыхнул тусклый огонёк лампочки, пророкотал:

– Если дёрнешься, то я так сцинтилляхну, что мало не покажется.

– Фево? – спросил меня черно-белый в крапинку кот, уставившись на меня испуганными и грустными зелёными глазами.

– Ну, ты и напугал меня, братец, – пролепетал я, и только тогда до меня дошло, что этот кот говорящий.

– Фам мефя напуфал, – смешно профэкал он и крадущейся походкой перебежал с подоконника на письменный стол. – Это мофё мефто.

– Твоё место? – удивился я, окинув взглядом квадратную комнату площадью в 16 квадратов минимум. – Извини, братец, но пять дней будем жить вместе. Сам Самарий Спитамович распорядился.

– Фамалий Фпифамофич? – котец смешно почесал за ухом, словно раздумывая, послать ректора академии куда подальше или не стоит? – Лафно, но обефай, фто колфофать не буфешь.

– Не буду колдовать? – переспросил я. – Что не любишь магию и прочие превращения воды в пиво? Мне, кстати, наколдованное пиво вообще не понравилось, гадость. Хорошо, колдовать в твоём присутствии не буду. По рукам? То есть по лапам? – я протянул свою ладонь к коту, который заметно напрягся. – Не бойся, братец, не обижу. Я котов люблю. Кстати, меня Арс зовут. А тебя?

– Федя, – фыркнул кот, глядя на меня исподлобья.

– Погладить-то можно?

– Афулафно, – буркнул кот и прижал свою голову так низко к столешнице, словно на нём здесь испытывали самые разные и порой неприятные заклинания.

«Хотя чему я удивляюсь? – подумалось мне, когда я провёл рукой по дрожащему как осиновый лист существу. – Доброгода Алконост - сумасшедшая, Сёмка Боливаров - дурак и алкоголик, «Винтик» и «Шпунтик» из детского сада ещё не выросли. А значит, маги и чародеи будут встречаться и злые, и бессердечные, и корыстные, и с живодёрскими наклонностями».

– Фолофо, – расслабленно профыркал кот, перестав трястись.

– Если кто тебя здесь хоть пальцем тронет, сразу мне скажи, – прошипел я. – А теперь давай спать. Ты на столе, а я на кровати. Извини, Федя, но на стол я не влезу.

***

Утром завтрак всей нашей студенческой коммуны ограничился кофе и молоком. Причём привкус их был таков, что я без труда определил волшебную «разбавленность» этих продуктов. И объяснение такого скудного питания было простым - наша «Дзета» потратила все сбережения на поход в заброшенный город. Однако в данный момент невкусный кофе и противное молоко меня не заботили, я усиленно листал конспекты с заклинаниями, ибо мне срочно требовалось выучить хотя бы парочку магических слов для защиты своих чести и достоинства. В том, что перед уроком на виду у всех студентов меня попытаются унизить, я нисколечко не сомневался. Наоборот, предчувствия драки с каждой секундой только нарастало.

– Страх разум обостряет, когда ты можешь в руки взять себя, – высказался Кантемир Сирин, видя моё сосредоточенное лицо, с которым я вглядывался в самые распространённые магические заклинания, в те которыми можно овладеть без особой тренировки.

– Ничего, Арсик, мы тебя в обиду не дадим, – воинственно произнесла Дарья, которая сегодня так сексуально оделась и накрасилась, словно шла на любовное свидание.

В принципе и все девчонки нашего дома привели себя в самый лучший товарный вид. Само собой никаких следов вчерашней пьянки на их милых и симпатичных личиках не было и в помине. Так как похмелье лечилось всего одним несложным заклинанием. Вторая магическая чара делала причёску и макияж на самом высшем уровне. Далее ещё несколько волшебных слов помогали коротенькие клетчатые шортики постирать, выгладить и отутюжить. Точно так же приводились в порядок белые сорочки и приталенные красные жакеты.

Таким простым и бытовым волшебством воспользовались и мы, парни. Бело-черные в крупную клетку брюки сидели на нас как влитые, а на абсолютно белоснежные рубашки глазам было больного смотреть. И дополняли нашу академическую униформу красные пиджаки. В этой одежде мы выглядели как фотомодели, только что вышедшие из магазина. Ведь жакеты, пиджаки, шортики и брюки не имели ни единого дефекта, которые неминуемо проявляются во время носки.

В отличие от нас, «глупой молодёжи», Доброгода Алконост нацепила на себя тёмно-серую старую с заплатами магическую мантию, на голову водрузила такую же старую остроносую шляпу и повесила на верёвочке на шею стальной подстаканник. По её словам подстаканник означал, что она всецело открыта ко всем новым знаниям. Её однокурсник Немир Гамаюн тоже в старой мантии ушёл на занятия ещё раньше, не сказав нам ни привет, ни до свиданья. Наконец, ещё один наш сосед Сёмка Боливаров из-за двери крикнул, что видел эту академию в гробу в белых тапках и сегодня вообще никуда не намерен отправляться.

– Друзья, – сказал я, перед выходом из дома, – я очень ценю, что сегодня вы готовы встать за меня горой. Но сегодня я должен дать отпор сам своими силами, иначе меня просто не будут уважать.

– Да-да, драться лучше своими силами! – обрадовались «Винтик» и «Шпунтик», которые ни при каких условиях за меня бы не вписались.

Зато Гриша Баярдович упрямо шепнул, что всё равно подстрахует меня в случае чего, добавив любимое слово-паразит «однако». «Вдобавок», – усмехнулся я в ответ. И наша компания из одиннадцати студентов первого и второго курса пошагала через маленькую рощицу, что отделяла дом от общей пешеходной дорожки. Затем мы пересекли, этот выложенный плиткой тротуар и коротким путём через студенческий сад устремились к «Старому учебному дому» или к главному корпусу академии, как я привык называть подобные студенческие здания.

Вообще, надо сказать, что почти вся территория студенческого городка утопала в зелени. Даже на стенах домов местами рос тёмно-зелёный плющ. Кстати, сам этот островок магических и академических знаний располагался на западной окраине города Чарополя. По словам моих друзей в Чарополе проживало порядка 50-и тысяч человек, и он считался средним по размерам городом королевства, и подобных населённых пунктов было около десятка. Но имелись города и гораздо крупнее. Например: Китогорск, Ярецк, Ведовград и конечно же столица державы - Великий Перун, население которого достигало почти полумиллиона граждан. Остальной народ Великой Перунии предпочитал селиться в маленьких усадьбах и небольших сёлах. А общее число подданных короля Симаргла Перуния Седьмого достигало одного миллиона человек.

«То-то мои друзья офигели, когда я озвучил количество убитых землян во Второй мировой войне», – подумал я, рассматривая причудливые деревья, беседки, скульптуры и фонтаны этого студенческого парка.

– Арс, а когда тебе обещали выплатить жалование? – спросила меня Таисия Воркот.

– Сегодня после третьей пары, – улыбнулся я. – Пообещали, что на пять дней мне выдадут три дуката. Кстати, это много или мало?

– Три дуката?! – радостно взвизгнули сестрички из рода Воркотов, Сабрина, Тристана, Кассандра и Иоланта.

– Четыре литра вишнёвого пива мы вчера купили за 16 грошей, – деловым тоном произнесла Дарья. – А в одном дукате 4 флорина или 96 грошей, вот и считай. Сегодня же выкупим из ломбарда наш проигрыватель с пластинками. И надо бы в ледник прикупить мяса, масла, фруктов и овощей. А то живём как нищие.

– Я не возражаю, – пожал я плечами, понимая, что деньгами всё равно придётся делиться.

Тут мы снова вышли на пешеходную дорожку, которая тянулась вдоль правого крыла «Старого учебного корпуса» и сердечко моё тревожно затрепетало. По моим скромным прикидкам через две или три минуты мы должны были оказаться на общей студенческой площади, где работал большой и красивый фонтан. «Ну что, Арсик, готов к борьбе и обороне? – спросил я сам себя, молча шагая вместе с друзьями. – Или только к обороне? Или и ни к тому и ни к другому? Хотя я в таких подворотнях вырос, что местным магам и чародеям даже и не снилось. Ты кто по жизни, фраер? Раздупляйся, коль не вдупляешься. Семки есть? А покурить? А чё такой борзый? Сюда иди, сейчас я тебе фуфел буду чистить».

Наконец, я увидел площадь, заполненную студентами академии, число которых, честно говоря, не впечатляло. На меня пришло поглазеть всего несколько десятков юных магов и чародеев. Особенно из всей этой студенческой братии выделялись две группы: все как на подбор мощные и плечистые парни и десяток девчонок, которые пришли на занятия не в шортиках, как остальные студентки, а в дерзких клетчатых мини юбках, добавив к своему гардеробу черные чуть выше колена чулочки.

– Во те мужики - это «Альфа», а девчонки - это «Бета», однако, – шепнул мне Гриша Баярдович.

– У нас в таком прикиде, как у «Беты», в порнухе снимаются, – хмыкнул я, миновав фонтан и уверенно направившись к крыльцу здания.

– Привет, путник, куда путь держишь? – преградил мне дорогу один из плечистых парней, который был немного ниже остальных, зато на лицо являлся самым смазливым.

– Заблудился в пути, путник? – спросил какой-то громила под два метра ростом.

И если первый парень, скорее всего, являлся лидером «Альфы» и занимался общим управлением своего братства, то второй отвечал за мускулы этой дурной организации студентов. А девчонки из «Беты», наблюдавшие за всем происходящим, словно по заранее расписанному сценарию, дружно загоготали. Я же к своему стыду замешкался, зато ринулась в бой Дарья, у которой я заметил, как в правой ладони вспыхнул голубоватый огненный шарик. Кстати, «альфовцы»заметно занервничали, почуяв, что дело запахло жареным. Возможно, моя подруга здесь слыла одной из самых сильных волшебниц.

– Отвалили, оба, – прорычала она.

– Не надо огня, – я сделал шаг вперёд, – ведь если сгорит академия, то где эти олухи царя небесного получат дипломы о законченном высшем образовании?

– Ты кого назвал олухом, олух? – криво усмехнулся лидер «Альфы», снова рассмешив девчонок из «Беты».

– Хочешь что-то предъявить? – рыкнул я. – Предъявляй. Хочешь как Вий лечь прямо здесь: тело направо, голова налево? Могу устроить. А может быть, поговорим как мужик с мужиком, один на один, на кулаках? Или штанишки уже пропитались жёлтой жидкостью?

Всю эту тираду я выдал скороговоркой, не оставив лидеру «Альфы» даже маленького шанса увильнут от относительно безобидного кулачного поединка. И тут же я прошептал для себя заклинание скорости: «вэлёцитас», и мысленно щелкнул пальцами. В студенческих конспектах говорилось, что мысленный щелчок предпочтителен во время магического поединка, так как маскирует действие волшебника. И самый смазливый студент магической академии клюнул на мою уловку.

Его мощный правый кулак устремился в мою челюсть, но по моим изменённым ощущениям он летел так медленно, что я легко нырнул вниз и отскочил чуть в сторону. А мой противник на потеху толпе, вложившись всей силой в удар, провалился и грохнулся на выложенную мелкой каменной плиткой площадь.

– Давай, Арс! – заорал за моей спиной Гриша Баярдович. – Однако врежь этому индюку!

– Давай-давай! – радостно запрыгали сторонние зеваки.

– Вставай, Драгуша! – тонким и противным голосом заверещала какая-то красотка из «Беты».

«Сейчас он накинет на себя заклинание скорости», – догадался я и, предвосхищая действия противника, накинул на него мысленно заклинание заторможенности: «тардистас». Этот напыщенный Драгуша из «Альфы» вскочил и, скорчив зверское лицо, бросился на меня с новыми и свежими силами, молотя кулаками и с правой и с левой стороны. Однако каждый раз я красиво уходил и уворачивался, ибо имея запас в скорости это было несложно. А спустя пять секунд этот паренёк встал и с удивлением посмотрел на свои кулаки, возможно спрашивая себя: «куда пропала моя скорость?».

– Спёкся? – хмыкнул я и перешёл к заключительной части нашего поединка.

Я чуть-чуть попрыгал, изображая боксёра Мухаммеда Али, который в свои лучшие годы мог порхать как бабочка и жалить как пчела. И когда мой противник снова пошёл в последний и решительный бой, произнёс про себя ещё одно выученное мной заклинание: «амикус мэус инимикус». Оно дословно звучало так: «друг мой – враг мой». Далее я ещё раз увернулся от хука слева и отскочил спиной к двухметровому студенту-громиле.

И тут произошло самое интересное и даже потешное, потому что мой противник влепил своему другу шикарный апперкот, это когда кулак летит чуть снизу и вонзается точно в челюсть. Громила от неожиданности шлёпнулся на попу, и все остальные маги и магини разом притихли, даже заглохла та красотка из «Беты», которая своим противным голосом требовала, чтобы меня расплющили как черепаху.

– Ааааа! – загудел здоровяк и, вскочив на ноги, начал метелить своего вожака.

А я, прыгая и кривляясь перед другими парнями из «Альфы», стал разбрасывать «амикус мэус инимикус» направо и налево. И девчонкам из «Беты» кинул одно такое заклинание, чтобы они тоже присоединялись к всеобщему «веселью». И не прошло и десяти секунд, как вся «Альфа» молотила друг друга со страшной силой, а визгливая красотка в сексуальном платьишке дергала за волосы надо полагать свою ближайшую подругу, вовлекая в эту борьбу «нанайских мальчиков» и других симпатичных девочек.

На меня же накатила страшная усталость и вялость. Как гласили конспекты моих друзей - силы магов и волшебников не безграничны, и любые чары и заклинания требуют энергии и концентрации, которые со временем иссякают. Ещё там говорилось, что порой в магическом поединке побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто выносливей и умнее. Наконец, на крыльцо этого учебного корпуса выбежал взрослый маг в синей мантии с посохом в руках и, прокричав громоподобным голосом: «ха-би-та-то-рэс!», жахнул этим посохом оземь. И драка моментально прекратилась.

– Чтоб через минуту все были за партами! – так же громко пророкотал пока незнакомый мне преподаватель, крепкого телосложения с чёрной кучерявой бородой. – Кто не приведёт себя за минуту в благопристойный вид, получит 50 единиц штрафа!

– Это нас не касается, – хихикнула Таисия Воркот, взяв меня под левую руку.

– Сами напросились, – хмыкнула Дарья Белозёрова, прижавшись ко мне слева.

«Мы с Тамарой ходим парой», – буркнул я про себя, когда девчонки повели меня внутрь учебного корпуса.

– На берегу надобно сесть, чтобы узреть, как труп твоего врага проплывает мимо, качаясь на волнах, – высказался Кантемир Сирин, топая за нашей троицей.

– Однако, – присвистнул довольный спектаклем Гриша Баярдович.

***

Преподавателя академии, который остановил, спровоцированную моей магией драку звали Диодор Тарсийский. Диодор считался большим учёным, писал научные статьи и книги, но по студенческим слухам его магические способности были средненькими. Поэтому здесь профессор Тарсийский вёл курс «Истории магии», в котором рассказывалось об особенностях разных магических школ и о деяниях великих волшебниках. А сегодня он читал лекцию для учащихся 1-го, 2-го и 3-го курса в большой поточной аудитории, где столы и лавки располагались полукругом и, возвышаясь друг над другом, копировали древний амфитеатр.

Кстати, мой противник Драгуша или Драгослав Божеславский являлся чародеем 3-го курса. И после нашей магической потасовки мой авторитет взлетел на самый высокий уровень. В данный момент он сидел на противоположном крыле амфитеатра и в мою сторону старался не смотреть. Что касается внешнего вида, то студенты «Альфы» и студентки «Беты» привели себя в полный порядок за полминуты, избавившись как от грязи, так и от синяков.

– Сегодня, прежде чем перейти к основной теме занятия, я хотел бы напомнить вам историю «дня гнева», – произнёс профессор Диодор Тарсийский, окинув нас внимательным взглядом. – Три года назад исполнилось ровно 200 лет с того знаменательного события, которое стало переломной точкой истории всего нашего мира. После глобальной войны, когда погибла большая часть человечества, наступил период безвременья. На магов охотились, словно на диких животных. Магиню могли поймать и зверски изнасиловать, чтобы лишить её волшебного дара. Выжившие после катастрофы люди в моральном и духовном плане буквально оскотинились. И неизвестно к чему бы пришёл наш одичавший мир, если бы на святом острове Руяне тридцать лучших магов не создали общину и не основали бы святую Аркону - город магов, целителей и жрецов.

Профессор, сделав короткую паузу, вновь обвёл притихшую аудиторию взглядом.

– Однако не прошло и года, как на Руяне высадилась 30-тысячная армия Карла Великого: рыцари, арбалетчики, панцирники, копейщики, – эмоционально продолжил своё выступление Диодор. – Против тридцати тысяч профессиональных убийц и наёмников в поле вышли тридцать лучших магов Арконы. Маги выстроились клином и молча пошли на огромную армию врага, и первым шёл великий воин и чародей Вещий Боян. И как только маги приблизились к плотному строю рыцарей и панцирников императора Карла, первые ряды тут же принялись рубиться друг с другом. За час клин чародеев обошёл всё войско проклятого императора и заставил их безжалостно рубить друг друга. В сечи погибли десять магов-некромантов, которых Карл притащил с собой. А сам император позорно бежал.

– А почему магам дали так близко подойти? – спросил один из студентов первокурсников. – Почему ещё на подходе их не обстреляли из арбалетов и копьеметателей?

– Хороший вопрос, – улыбнулся профессор Диодор. – Историки, к сожалению, расходятся во мнении о той тактике, которую выбрал Вещий Боян. Кто-то утверждает, что только один Боян воздействовал на умы вражеских рыцарей, а остальные маги держали вокруг него силовое поле. Кто-то говорит, что чародеи разделились на две части. Это не важно. Главное, что противник был повержен силой ума. «День гнева» привёл нашу цивилизацию к мирному сосуществованию. Кстати, вы сами сегодня воочию могли наблюдать небольшую реконструкцию «дня гнева». И мне, кажется, получилось довольно таки бодренько, – громко захохотал профессор, как и многие студенты из других студенческих братств.

– Скажите! – выкрикнул я, подняв рук вверх. – Что случилось с потомками Вещего Бояна?

– У Бояна было три сына, – буркнул Диодор, важно раскачиваясь с пятки на носок. – Олег, Василий и Архистратиг. Олег и Василий отправились за океан, чтобы там основать магические общины. На этом сведения о них обрываются. Времена тогда были суровые, много достойных чародеев погибло. Ну, а Архистратиг стал смотрителем святилища Световита в Арконе.

– А правда, что всю семью сына Архистратига, Бояна Второго, убили маги-некроманты? – спросил какой-то студентс первых рядов.

– Тьфу на вас! – вышел из себя профессор. – Сколько раз я вам повторял, чтобы вы не читали «жёлтых газет»! Есть научные статьи и научные журналы, тьфу на вас ещё раз! Боян Второй и его семья погибли во время стычки с нежитью, которая расплодилась на «серых землях». И хватит на этом разговоров. Переходим к новой теме занятия - «Магрибские колдуны и принципы действия их боевой и защитной магии».

«Аркона-Аркона, – подумал я, раскрыв девственно чистую тетрадь. – А ведь и в нашем мире был такой город. Но его вроде бы штурмовал король данов Вальдемар. Хотя это не точно. Поучительная история, однако».

***

Первая пара в магической академии пролетела для меня в прямом смысле слова незаметно. Пока мои друзья откровенно скучали на уроке, я информацию профессора Диодора Тарсийского впитывал как губка. Меня интересовало буквально всё: как маг притягивает к себе энергетическое существо из тонкого мира, как он привязывает этого странного помощника к себе, и как они потом взаимодействую во время магической битвы.

– Мура, – проворчала Дарья, когда мы входили из аудитории. – Допустим, ты привяжешь к себе какую-нибудь бракозябру. А как ты потом от неё отвяжешься? Ты рано или поздно начнёшь стареть, терять магические силы, и она из тебя зомби сделает.

– Фу, – скривила красивое личико Таисия, – как представлю, так вздрогну. Сижу я такая старенькая в кресле качалке и кричу своему старичку: «Дорогой, не хочешь ли ты чего-нибудь поесть?». «Чего?» – спрашивает он, заглянув в комнату. «Жрать будешь, пень старый!» – прорычала она, скорчив комично-страшное лицо, развеселив Кантемира и Григория Баярдовича.

И вдруг к нам подошёл 3-курсник из «Альфы» Драгослав Божеславский. Дарья тут же сделал шаг вперёд и прошипела:

– Мало получил? Добавить?

– Мир, «Дзета», мир! – широко улыбнувшись, поднял руки вверх самый смазливый парень академии. – У нас сегодня вечеринка по случаю начала четвёртой четверти. Будет много настоящего пива, шашлык и музыканты из местной группы «Мозги свело». Хочу пригласить всю вашу компанию. Извини, путник, то есть извини, Арс, я утром был не прав.

Парень протянул мне руку для мирного рукопожатия, и я, конечно же, её пожал.

– Мы придём, – кивнул я, подумав, что мне здесь ещё пять дней жить, поэтому лучше провести их мирно. А ещё мне захотелось посмотреть на местных музыкантов и послушать местную магическую музыку, если от неё даже мозги и те сводит.

– Мозги свело! – восторженно зашептала Таисия Воркот. – Это просто улётная команда.

– Да-да, можно улететь, если нет слуха и голоса, – проворчала Дарья Белозёрова. – Ну, что команда «Дзеты» готовы к эпискиросу? Сейчас, Арсик, начнётся самое интересное. Сейчас ты такое увидишь, что не забудешь до конца своих дней. За мной, эпискиры, – кивнула головой наша командирша и отважно пошагала по коридору в сторону главной лестницы.

«Надеюсь там, мне больше бить никого не придётся», – подумал я и вместе со всей компанией двинулся следом.

Глава 6

Поле для игры в неизвестный мне пока эпискирос находилось в соседнем учебном корпусе, который гордо именовался «Спортивным холлом». Поэтому мы с друзьями вышли из главного корпуса на Академическую улицу, что, по словам ребят, тянулась от нашего студенческого городка через весь Чарополь вплоть до речного порта. И тут я мысленно произнёс слово: «вау», ибо среди повозок с лошадьми ловко лавировал электромобиль Эдисона: четыре колеса, два пассажирских кресла и сложенная за спиной автолюбителей крыша, как у кабриолета. За рулём с важным видом ехал некий серьёзный мужчина, а рядом с ним громко хохотала какая-то слишком весёлая барышня. И заметив моё вытянутое лицо, с которым я пялился на этот музейный экспонат, она загоготала ещё громче.

– Разве у вас там нет машин? – удивилась Таисия.

– Да есть у них всё, – заворчала Дарья. – У них даже травами ходят.

– У нас на такой чудо технике ездили сто лет назад, – улыбнулся я девчонкам, которые держали меня под руки с двух сторон. – Это электромобиль Эдисона.

– У нас тута никакого Эдисона не знают, однако, – пробасил Гриша Баярдович. – Это «Кулибяка» или электромобиль профессора Кулибина, вдобавок.

– Агрегат «Кулибяка» хорош и стремителен, но надёжней и лучше жеребцов целая тройка, – высказался Кантемир.

– Рухлядь, – прорычала Дарья, прежде чем мы двинулась дальше, – 12 вёрст катится, потом полчаса заряжается.

– От чего? – спросил я, чем привёл своих друзей в крайнее изумление.

– Сам заряжается, сам от себя, – буркнула Таисия. – Постоит полчаса и дальше можно кататься. В «Кулибяке» есть специальный аккумулятор, который аккумулирует электричество из атмосферы. У нас всё работает на этом воздушном электричестве. У нас и по рекам так электроходы плавают.

– У электрохода, однако, всего два больших колеса, которые по воде шлёпают, словно вёсла, – хохотнул Григорий. – А у вас разве не так, вдобавок?

– У нас в ходу двигатели внутреннего сгорания, – медленно пролепетал я, увидев в небе самый настоящий дирижабль. – Всё работает на бензине или солярке. И дирижабли после катастрофы «Гинденбурга» тоже почти не летают. Кстати, он у вас также электрический?

В этот момент воздушное судно стало медленно снижаться в восточной части города. И я решил, что раз выпал такой шанс узнать иной мир поближе, то надобно хотя бы исследовать наш Чарополь, чтобы было о чём вспомнить на пенсии.

– Это воздухоплав, – авторитетно заявила Дарья Белозёрова. – Внутри его баллонов находится лёгкий инертный газ, а винты крутятся электричеством. Это основной транспорт передвижения по королевству. Потому что дороги в стране - дрянь несусветная.

– По какой причине не строите? – удивился я.

– Известно по какой, однако, – хохотнул здоровяк Гриша. – Первый министр короля говорит, что дороги должны прокладываться за счёт городских бюджетов, а бургомистры возражают, дескать дороги - это дело рук государства, вдобавок.

– И король уже пятый год обещает всерьёз взяться за них, а воз и ныне там, – неожиданно зло прошипела Таисия Воркот. – У меня родители живут в Ярецке, так туда добираться на электроходах неделю. Неделя туда, неделя обратно, и от каникул остается всего четырнадцать деньков.

– Зато у нас с Кантемирушкой такой проблемы нет, однако, – загоготал Гриша Баярдовчи, приобняв серьёзного и сосредоточенного друга за плечи.

– Смотрите, долетаетесь. Вот долбанут вам охотники по одному месту, что тогда запоёте? – проворчала Дарья.

– Что значит - долетаются? – спросил я.

– Сейчас сам всё увидишь, – прыснула от смеха Таисия.

В этот момент мы подошли к широким дверям трёхэтажного готического здания с башенками, по которому сложно было предположить, что здесь занимаются спортом. Очередной архитектурный шедевр студенческого городка больше походил на собор Парижской Богоматери, чем на спортивную арену. К сожалению, величественные сооружения академии, выполненные из ровненьких каменных блоков, соседствовали со скромными домишками простых граждан, что располагались по другую сторону от проезжей части. У многих этих домов, что плотной стеной жались друг к другу, была видна обвалившаяся штукатурка, через которую выглядывала неровная кирпичная кладка или старые подгнившие доски.

«Мир волшебный, а проблемы те же, – буркнул я про себя. – Дураки и дороги, а ещё блеск и нищета, что идут по жизни рядом». Однако моих спутников такое положение вещей не смущало.

– Здесь, Арсик, раз в неделю играет местная городская команда «Чародеи Чарополя», – с гордостью произнесла Дарья. – Народ с ночи занимает место в очереди к кассам. Я скажу так, что эпискирос - это лучшая игра на свете с мячом.

– Верю, – кивнул я, – но лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать. Кстати, у нас тоже играют в мяч.

***

Площадка для этой магической игры в мяч лично меня нисколечко не удивила. Размеры её составляли 40 метров в длину и 20 в ширину. А ещё здесь были гандбольные ворота и 6-и метровая дуга, которая отсекала вратаря от атакующих его игроков. Но от нашего человеческого гандбола имелись и значительные отличия - вокруг всей игровой паркетной площадки были возведены из толстого стекла 5-метровые борта, которые закруглялись в углах, словно в нашем земном хоккее. Кроме того на этой 5-метровой высоте над всем игровым полем была натянута сетка. И когда я удивлённо посмотрел на эту сетку, Дарья тихо проворчала, что в столице уже давно игровую поляну накрывают прозрачным стеклопластиком.

– Допустим, борта нужны, чтобы мяч не улетал, – буркнул я. – Но зачем этот навес сверху? Мы тут и так как мухи в банке.

– Сейчас сам всё поймешь, – шепнула моя подруга, когда мы, двадцать студентов 2-го курса переодетые в эластичную форму, чем-то похожую на латекс, выстроились в одну линию.

– Разговорчики в строю! – рявкнул на нас профессор Альфий Бурини, который при росте в 180 сантиметров имел широченные метровые плечи. – Животы спрятать, плечи расправить! Я тут из вас быстро выбью всю интеллигентскую дурь! Запомните, а ещё лучше запишите, что хороший маг должен обладать отменной физической формой! На-пра-во! – прорычал он, сделав ударение на последнюю буку. – Против часовой стрелки лёгким разминочным бегом пошли! Давай-давай-давай! – захлопал он в ладоши.

И мы в этой странной для урока магической физкультуры латексной одежде, которая подчёркивала все соблазнительные изгибы наших однокурсниц, побежали вдоль стеклянного борта, который как в хоккее проходил за воротами. «Хорошо хоть у меня нормальное телосложение - живот плоский, ноги ровные», – подумал я, покосившись на толстого парня из братства «Эпсилон», который в латексной одежде выглядел откровенно комично. А ещё две девчонки из «Дельты» в этом латексе напоминали актрису и секс-бомбу Лесли Истербург из «Полицейской академии».

– По свистку ускорение 20 метров! – скомандовал Бурини и тут же дунул в свой свисток.

И вдруг все так стремительно рванули вперёд, что я через две секунд остался самым последним. Даже толстяк из «Эпсилона» легко облетел меня с левой стороны. «Жулики, – прошипел я про себя. – Кинули на себя заклинание скорости и рады. Хотя это же магическая игра - значит это я облапошился?».

– В эпискиросе разрешаются все магические хитрости кроме боевых, – сказала мне Дарья, которая специально отстала от остальной шеренги студентов. – Никаких молний, огненных шаров и прожигающих искр. Однако любое, даже самое простое заклинание отнимает силу, а она не так быстро восстанавливается, как расходуется. Поэтому колдуй, но с умом.

На этих словах Альфий Бурини, кривая ухмылка которого не сходила с квадратного лица, вновь дунул в свисток и студенты снова полетели вдоль стеклянного борта. На сей раз заклинание скорости «вэлёцитас» я включил вовремя, но всё равно ещё сильнее отстал, так как решил на разминке не выкладывать всю свою посредственную магическую силу.

– Слушай меня внимательно! – проревел профессор магической физкультуру. – Сейчас по свистку делаете несколько шагов по вертикальному борту. Приготовились!

«Бежать по вертикальной стене?» – опешил я. Как вдруг Бурини дунул в свою «пищалку» и все студенты до одного, разогнавшись на паркете, сделали несколько шагов по стеклянной поверхности борта. «Была, не была, – буркнул я и мысленно прокричал, – вэлёцитас!». После чего сделал три шага по полю, и три шага по вертикальному бортику. А затем моё малотренированное тело брякнулась на игровой пол, рассмешив весь второй курс.

– Прекратили смехерочки! – прорычал Альфий Бурини. – Для первого раза не плохо. Пробежка окончена. Сейчас самостоятельно сделали растяжку и перейдём непосредственно к игре. Путник, подойди, – обратился он ко мне.

Я потёр левый ушибленный бок и с видом школьника, который разбил окно, поплёлся к этому магу-физруку. Однако профессор Бурини не стал распекать меня за неудачную пробежку по вертикальной поверхности. Наоборот он по-товарищески похлопал меня по плечу и спросил:

– В вашем Навьем мире играют во что-то подобное? – Альфий кивнул в сторону ворот.

– На подобном поле у нас проводят соревнования по гандболу и мини-футболу.

– А ты в чём участвовал?

– Пинал в футбол, как и все мальчишки, – пожал я плечами. – Кстати, могу встать в ворота. Я в своей школе считался лучшим вратарём, кхе, голкипером, – чуть-чуть приврал я, ибо такое звание, как «лучший вратарь» в школе не давали. И стоял я на воротах, играя только за свой возраст на первенство города, а у старших парней были свои голкиперы.

– У нас эта позиция называется - ловец, – пророкотал профессор физкультуры. – Мелковат ты для ловца. Но в эпискиросе главное не габариты, а вот это вещество, – Бурини постучал себя пальцем по лбу. – Ладушки для зарядушки, встанешь в рамку. Сейчас первый тренировочный матч ваша «Дзета» пропустит. Посмотришь, как играют другие студенты, а потом покажешь, чему тебя научили там, в вашем Навьем мире. Закончили разминку! – крикнул он и пошёл делить наш 2-ой курс четыре на разные команды по пять человек каждая.

Дело в том, что кроме нас пятерых из братства «Дзета», здесь были ещё пять красивых студенток из «Беты», а остальные маги и чародеи представляли «Гамму», «Дельту» и «Эпсилон». Из элитной «Альфы» на втором, как и на первом курсе никто не учился, так как в «Альфу» набирали самых лучших парней-магов лишь по окончании 2-го года обучения. По сути профессора академии сами искусственно создавали элитное братство. Что-то подобное было и с «Бетой», куда переводили самых лучших девчонок после 1-го года учёбы. Странно, что в «Бету» не попала Дарья, которую здесь явно побаивались даже 3-курсники. Хотя с таким характером, Белозёрова могла и сама отказаться от «презренной элиты».

– Сейчас смотри внимательно, как будет играть «Гамма», – шепнула она, когда наша компания расположилась на зрительских местах этого стадиона, который навскидку вмещал 5 тысяч человек. – Вон того парня зовут Марсий Буцефалович Энбарр. Марсик лучший нападающий среди всех первых и вторых курсов.

– Мой кузен, однако, – с гордостью пробасил Гриша Баярдович. – На него «Альфа» весь учебный год смотрит как кот на сметану, вдобавок. Ха-ха.

«Да вроде парень, как парень. Рост под метр восемьдесят, никаких накаченных бицепсов нет», – подумал я, уставившись на игровое поле, где произошли кое-какие изменения. Во-первых, профессор что-то прошептал над 6-и метровым полукругом и из этой белой линии устремились вверх тоненькие лучики желтого света. Во-вторых, перед занятием мы все были одеты в чёрные латексные костюмы, а теперь после заклинания Альфия Бурини пятёрка игроков, собранная на основе «Гаммы» окрасилась в белый цвет, а пятерка, созданная на основе «Дельты» - в красный.

– Вообще-то в профессиональной команде по эпискиросу должно быть шесть игроков, – шепнула мне Таисия. – И матч длится два периода по 25 минут чистого времени, плюс 15-минутный перерыв. Мы же на тренировке обычно играем один тайм по 20 минут и в укороченном составе.

– Однако на чемпионате академии всё будет по взрослому, – пробурчал Гриша Баярдович, вперившись глазами в своего кузена.

И тут профессор Бурини выкрикнул слово: «старт!» и игроки команды «Гамма» разыграли ногами, как в футболе, мяч с центра поля. К слову сказать, эта кожаная сфера имела белый окрас и больше напоминала мяч для игры в волейбол, который значительно легче футбольного мяча. Но дальше началось что-то совсем невообразимое. Игроки, набросав на себя заклинание ускорения, стали так стремительно летать по площадке, словно дело происходило на хоккейном льду. И по мячу они били не только ногами, но и кулаками, коленьями, локтями и, конечно же, головой.

– Мяч нельзя прижимать к телу, и хватать его руками, – сделала небольшое объяснение Дарья. – Только ловец в воротах может играть мячом, как ему заблагорассудиться.

И вдруг Марсий Буцефалович взмыл в воздух и превратился в человека с двумя большими крыльями за спиной и двумя мощными лошадиными ногами. Его партнёр по команде головой подкинул вверх и Марсий бабахнул по нему своим копытом. Мяч словно из пушки пролетел 15 метров и от перекладины влетел в ворота «Дельты». Кстати, ловцом «Дельты» в этот момент был толстяк из братства «Эпсилон» на большое он, видать, не годился.

– Шаааар! – радостно заорали все игроки «Гаммы», а Марсий на радостях пролетел круг почёта над игровым паркетом и тут же моментально обратился в простого парня, у которого исчезли и крылья, и лошадиные ноги с копытами.

– Это что за хрень? – пролепетал я, покосившись на своих друзей, которые загадочно улыбались.

– Незнание порой бывает спасительно, коль не смыты в сознании границ предрассудки, – витиевато выказался Кантемир.

– Извини, Арс, – захихикала Таисия, – не хотели тебя пугать раньше времени.

– Так вы все - оборотни? – пробормотал я и вспомнил свой странный сон, когда меня нёс на спине белый крылатый конь, а огромный чёрный орёл, что летел с боку, вёз Дарью, сжимавшую в руках рыжую кошку.

– Почему сразу все? – хмыкнула Дарья. – Мы, чародеи чародейского факультета, не перевоплощаемся вообще. Да и у ребят этот набор преображений сильно ограничен. Например, Кантемир может стать либо крылатым человеком с клювом вместо носа, либо большим грифоном. Гриша перевоплощается в крылатого единорога и как его кузен в обычного летуна с копытами вместо ног.

– А Таисия? – я покосился на красивую девушку с чуть-чуть кошачьим чертами лица. – Она оборотень-кот?

– Кошечка, – звонко захохотала она и обернулась высокой под 180 сантиметров ростом рыжей тигрицей, точнее женщиной, у которой была тигриная голова.

– Мама Мия, – схватился я за волосы.

И в этот момент на площадке ещё одна тигрица-оборотень, получив пас от своего же игрока, подпрыгнула на четыре метра вверх и, ударив по мячу задней лапой, вколотила второй гол в ворота толстяка из «Эпсилона».

– Шаааар! – закричали радостно игроки команды «Гаммы».

– Видишь ли, Арс, такое перевоплощения волшебников с факультетов грифонов, пегасов и бестий с магической точки зрения им ничего не стоит, зато даёт выигрыш в силе и в скорости, – равнодушно произнесла Дарья. – Зато, такие как ты и я имеют больший запас магических сил и самой магии. И кстати, в команде по эпискиросу должно быть минимум два чародея. Теперь понимаешь, почему наша «Дзета» всегда плелась на последних местах? Нам не хватало второго нормального чародея.

– Да-да, с чародеями в стране сейчас напряжонка, – прокашлялся я и подумал: «Кто о чём, а вшивый о бане. Я оказывается второй день живу бок о бок с оборотнями, а Дарьюшку только места в академических соревнованиях интересуют! Хотя чего я так разнервничался? Эти оборотни мне жизнь спасли. И потом у нас на Земле некоторые индивидуумы после бутылки водки превращаются в свиней и ничего, мы же живём с ними рядом и не паримся. Обалдеть, красотка Таисия - оборотень-кот, точнее оборотень-львица! Между прочим, львы живут прайдами, где один самец обслуживает несколько самок. Так вот почему у неё сразу четыре сестрички на первом курсе - папа один, мамы разные».

– Скажите, а говорящий кот Федя тоже оборотень? – спросил я своих друзей, когда они вновь уставились на игровую площадку.

– Федька-то? – хмыкнула Таисия, которая уже обернулась обратно в красивую и соблазнительную барышню и, прижавшись ко мне слева, положила свою голову на моё плечо. – Говорят, что четыре года назад один студент решил его перекрасить из белого цвета в чёрный, ну и что-то во время магического перекрашивания пошло не так. Поэтому стал наш Федя в чёрно-белую крапинку и к тому же заговорил. Правда часть букв пока не выговаривает.

– Бедно животное, – проворчал я.

И в эту самую секунду один мяч команда из «Дельты» отыграла. Причём гол забил чародей, который перед решающим ударом, совершив умопомрачительное сальто, перелетел через головы защитников и, шибанув кулаком по мячу, вонзил его с отскоком от пола в девятку. Кстати, никто из полевых игроков 6-метровую линию не пересекал. Даже в гандболе нападающие иногда запрыгивали за эту черту, но в эпискиросе такие кульбиты были категорически запрещены. И это правильно, ибо кое-кто мог в пылу борьбы двинуть безоружного ловца самым настоящим копытом в лоб.

***

Перед дебютным выходом на игровой паркет для эпискироса я ещё раз полистал конспекты с заклинаниями, решив, что одного ускорения скорости мне может и не хватить. К тому же «вэлёцитас» отнимал немало магических сил, которые я должен был растянуть на двадцать минут матча.

– Экономим магию, – шепнула нам командирша Дарья. – Тая, ты в защите, страхуешь ловца. Кантик и Гриша вы на флангах. Я в центре. Собрались, сегодня наша возьмёт.

Затем она похлопала в ладоши, и главный судья матча профессор Альфий Бурини выкрикнул слово - старт. К сожалению, по жребию право на владение мячом получила команда «Беты», и хоть она и состояла из одних девчонок по поводу их умения перевоплощаться и превосходно колдовать сомневаться не приходилось. Абы кого в академию не брали, тем более не зачисляли в элитное «студенческое сестринство».

«Эх, сейчас напропускаю от девчонок, и конец моему авторитету», – подумал я, заняв место в рамке ворот. Но тут пошла атака наших соперниц и мне стало не до душевных терзаний. Я быстро накинул заклинание скорости и принял вратарскую стойку - ноги полусогнуты, туловище слегка наклонено вперёд, руки чуть внизу и тоже полусогнуты. Тем временем у «Беты» проявились все три оборотня: две девчонки предстали львицами с человеческим телом, напомнив скульптуру египетской богини Басет. А одна девушка, расправив крылья, воспарила на три метра вверх и она, скорее всего, являлась какой-то дальней роднёй нашего «пегаса» Гриши Баярдовича.

«Всё же в интересной ткани мы играем, – пронеслось в моей голове, – не рвётся от резко выросших крыльев и принимает любую форму изменённого тела».

А мои партнёры по команде заняли защитное положение, встав перед 6-метровой дугой как в игре в ручной мяч. Ибо летать и бегать за стремительными передвижениями соперниц не имело смысла – расход магической энергии большой, толку мало. Именно так действовали в обороне и две предыдущие команды. Из наших игроков перевоплотилась только Таисия, которая прыгала перед соперницами, выступив чуть-чуть вперёд. И тут пас от одной «львицы» пошёл вверх, и крылатая девчонка с высоты в два метра мощно шибанула по мячу копытом.

– Бум! – заныла стойка ворот, и кожаная сфера отлетела к центру поля.

«Повезло», – подумал я, когда Гриша и Кантемир первыми рванулись от наших ворот за мячом, мгновенно перевоплотившись в крылатых существ. А Тая, сбросив себя обличие львицы, весело подмигнула мне и сказала:

– Не дрейф, Арсик, прорвёмся! – звонко захохотала она. – Я за тебя всех порву, мой котик!

«Мой котик, мой котик, а ведь это идея! – дошло до меня. – Заклинание «эго сум мэус» дословно обозначает, что я - свой. С помощью него любой незнакомый человек отдаст тебе всё самое ценное и родное. А что может быть роднее мяча в игре? Вот теперь мы поиграем, вот теперь попробуйте мне забить, милые и красивые девушки из «Беты». Понеслась, мои хорошие!».

И буквально через пятнадцать секунд пошла атака на мои ворота. Кантемир, Гриша и Дарья что-то перемудрили в атаке и одна прыгучая львица и одна летающая девчонка выбежали, передавая мяч друг другу, на одну защитницу Таисию и меня. Оборотень-львица из «Беты» несколько метров провела мяч, ударяя его в пол, как в баскетболе, и когда на неё выскочила Тая, тоже встав девушкой-львицей, она хитро отдала пас своей летающей подруге.

«Эго сум мэус», – прошептал я, глядя в глаза нападающей команды соперника. А она в свою очередь бабахнула со всей силы мячом прямо мне в живот. Я лишь в последний момент успел подставить руки, как в волейболе, чтобы избежать ушиба, и мяч отлетел снова на другую половину поля.

Его тут же подхватила наша капитанша Дарья, которая повела этот мяч по всем правилам земного баскетбола. А когда до ворот осталось девять метров, она шибанула по нему как заправский форвард-футболист. Мяч просвистел низом и с ударом от дальней штанги влетел в сетку ворот «Беты».

– Шаааар! – закричала вся наша команд, поздравляя друг друга с успехом.

– Ну что съели, клуши! – прорычала на соперниц не успевшая перевоплотиться из львицы в человека Таисия.

И те, получив первый мяч в свои ворота, и задетые за живое, не жалея никакой магии попёрли отыгрываться. Дарья же скомандовала терпеть в защите и экономить магию. Поэтому следующие десять минут мы только и делали, что отбивалась. «Эго сум мэус», – шептал я, каждый раз, когда «Бета» выводила кого-нибудь из своих нападающих на решающий удар. И каждый раз мяч летел точно в моё тело. Я даже стал прыгать в разные углы, чтобы с трибуны колдовство не выглядело так топорно и грубо. А бедные соперницы всё равно продолжали лупить исключительно в меня.

Наконец, магический запас девчонок из «Беты» иссяк, и тогда Дарья, что есть силы, радостно завизжала: «Вперёд, покажем этим клушам, как надо играть в настоящий эпискирос!». И лишь в тот момент я облегчённо выдохнул, так как мой магический запас тоже полностью испарился. А в последние пять минут Кантемир, Гриша Баярдовия и Дарья забили ещё три безответных мяча. Особенно мне понравился последний, когда наша капитанша подпрыгнула вверх и, зависнув воздухе на три секунды, переправила, волейбольным ударом, мяч в ворота соперниц после волейбольной передачи Кантемира.

– Матч окончен! – пророкотал профессор Альфий Бурини, после того как счёт стал 4:0 в нашу пользу, а девчонки из «Беты» уже еле-еле волочили свои длинные и красивые ноги. – Путник, то есть Арсений, а ты правда сегодня в первый раз играл в эпискирос? – спросил он меня, перехватив у выхода из этой гигантской «стеклянной банки».

– Я же говорил, что наш футбол кое-чем похож на вашу игру, – выдохнул я, смахнув пот с лица.

– Какое заклинание использовал? – внимательно посмотрел на меня преподаватель.

– Заклинание называется - «дух победы», – соврал я, и только сейчас до меня дошло, что по незнанию мной было применено к эпискиросу совершенно левое волшебство.

– Значит всё-таки дух? – пробурчал Бурини. – Хорошо, иди в душ. Кстати, «Дзета» вам за сегодняшнее занятие я начисляю плюс 50 единиц!

– Однако спасибо, профессор, – пророкотал довольный Гриша Баярдович, похлопав меня по плечу.

А когда вся наша пятёрка вошла в подтрибунное помещение Дарья чуть не расплакалась, прошептав, что наконец-то мы хоть в чём-то и хоть где-то победили. После чего мы все вместе обнялись и я сказал: «Друзья, попомните мои слова, мы ещё чемпионат академии выиграем». И в слово «друзья» я вложил тот самый смысл, который обозначает самых близких тебе по духу людей.

Глава 7

Обед в стенах академии нашей компании, как и всем остальным студентам, не стоил ровным счётом ничего. Достаточно было подойти на раздаче к повару, назвать интересующие тебя блюда и сказать, где ты собрался отобедать: здесь в трапезной или на поляне за главным корпусом на свежем воздухе, чтобы первое, второе и третье было сложено в бумажные пакеты. И мы по предложению командирши Дарьи выбрали обед на лоне природы. Тем более погода стояла замечательная: примерно 25 градусов тепла, ясное светло-оранжевое небо и полное отсутствие какого-либо ветра.

– Что за развалины синеют там, на севере? – спросил я, когда наша пятёрка из «Дзеты» устроилась за одним длинным столом.

Кстати, по соседству за подобными длинными столами обедали и другие группки студентов. И многие юные маги косились в мою сторону. Особенно это касалось женской половины магического учебного заведения. Возможно, слухи о славной игре в воротах своей команды по эпискиросу уже разлетелись по академии.

– Развалины? – хмыкнула Таисия. – Примерно 170-180 лет назад наше королевство воевало с северным соседом, с Торгарией. А это эхо той войны.

– Сейчас в этих развалинах третьи и четвёртые курсы тренируют тактику магического боя, однако, – пробасил Гриша Баярдович. – Разбиваются на две команды и бабахают друг друга заклинаниями воздуха, вдобавок.

– К войне что ль готовятся? – насторожился я.

– Почему сразу к войне? – проворчала Дарья. – Нежить в серой зоне снова расплодилась и её требуется зачищать. Вот и тренируются.

– Не знаю, не знаю, – помотала своей хорошенькой головкой Таисия. – Поговаривают, что со следующего учебного года в академию наберут ещё сотню студентов, – сказала она тихим голосом. – Сейчас нас примерно восемьдесят, двадцать скоро выпустится, и станет нас 160, то есть в два раза больше. Это не к добру.

– Следует думать, что тех привлекут кто имеет хоть каплю волшебного дара, – поддакнул Кантемир.

– Следует думать, что «Дзета» тогда станет сразу элитой из элит, – передразнил я чародея с факультета кентавров. А что это за заклинание воздуха?

– Ничего сложного, – отмахнулась Дарья. – Из воздуха можно создать опору, воздухом можно ударить и воздухом можно схватить.

В этот момент из заднего входа в главный корпус вышли четыре сестрички Таисии и два нелепых чародея «Винтик» и «Шпунтик», которые несли с собой завёрнутые в бумажные пакеты обеденные блюда. Кстати, сегодня давали нажористую соляночку и макароны с бифштексом. И вдруг Дарья хитро усмехнулась и заклинанием воздуха вырвала из рук ротозея «Винтика» его законную еду. А потом, словно играя с котёнком, стала перемещать этот пакет то выше, то ниже, то вправо, то влево, гоняя тем самым «Винтика» или Творомира Василькова по полю.

– Раззява, – прошипела она и подвесила пакет на удобной высоте, чтобы бедняга Тровомир смог его спокойно забрать.

Но наш бедолага так разогнался, что снёс этот запечатанный в бумагу обед к едерне фене, вызвав взрыв гогота.

– Если наберут ещё 80 таких вот первокурсников, то прощай академия, однако, – тяжело вздохнул Гриша Баярдович. – Кстати, а где они будут жить, вдобавок?

– Выкупят несколько ближайших домов у горожан, отремонтируют их, там новеньких и поселят, – пожала плечами Таисия. – Казна не обеднеет.

Тут её сестрички Сабрина, Тристана, Кассандра и Иоланта присели рядом с нами, а насупившийся «Шпунтик» или Удал Шашков сел на самом дальнем конце стола. А вот его товарищ побежал менять разлившуюся солянку на новенькую порцию супа.

– Мы сегодня, котятки, заработали для нашей «Дзеты» плюс пятьдесят единиц, – похвасталась Таисия, погладив своих сестричек по голове.

– А мы сегодня заработали минус пятьдесят, – буркнула одна из сестёр, которых я ещё толком не научился различать.

– Как?! – прошипела командирша Дарья, сжав кулаки.

– На уроке магической химии кое-кто поджёг парту, а потом побежал в туалет за водой и разлил на преподавательском столе целую колбу этой горючей жидкости, – сказала, прыснув от смеха, кажется Кассандра.

– Шашков! – крикнула Дарья, выскочив из-за стола. – Признавайся, ты поджёг парту?!

– Она сама загорелась, – пропищал «Шпунтик», вжав голову в плечи.

И неизвестно чем бы закончился этот разговор, как вдруг по воздуху плавно проскользил маленький бумажный самолётик и так же плавно приземлился на стол прямо передо мной. Наша командирша тут же схватила этот детский летательный аппарат в руки, развернула его, прочитала содержимое записки, быстро покраснела и заклинанием «сцинтилля» испепелила его до самых мелких крупинок чёрных крупинок.

Однако на этом самолётике история не закончилась. Тут же подобная летающая записка поплыла с другой стороны. И на сей раз по ней заклинанием пускающим искру выстрелила Таисия Воркот. А Дарья тем временем сбила ещё две летающие крылатые записки.

– Может быть, мне кто-нибудь объяснит, что это такое сейчас происходит? – спросил я, отлично понимая, что эти послания предназначались именно мне.

– На свидание тебя приглашают, однако, – хохотнул Гриша. – Ты же теперь вдобавок звезда.

– Сходить что ли на старость лет? – улыбнулся я. – Давненько я не целовался под Луной.

– Я кому-то схожу, – прошипела Белозёрова и вдруг, выстрелив искоркой по ещё одному самолётику, промахнулась.

Поэтому, не теряя ни секунды времени, по верткому бумажному посланнику стали шарахать заклинанием «сцинтилля» и Таисия и её родные сестрички. Но либо искры у них получались бракованные, либо самолётик был кем-то основательно заколдован. Наконец, упрямая летающая записка приземлилась передо мной.

– Стоить! – прокричал я. – Тихо, девушки, казак читать и думать будет.

На этих словах я развернул тайное послание, надо полагать, от знойной чародейки-эротоманки или влюблённой волшебницы и мысленно присвистнул, так как в записке говорилось, что ректор академии «Лукомор» Самарий Спитамович Заратуштра ждёт меня прямо сейчас для индивидуальной беседы в своём рабочем кабинет.

– Встретимся на лекции, – буркнул я и встал из-за стола.

– Подожди, – Дарья схватила меня за руку. – Если тебе предложат переехать в королевскую академию магии в Ведовград, прошу тебя, откажись.

– Какой Ведовград? – хмыкнул я. – Мне через четыре с половиной дня возвращаться домой. И вообще мне с вами хорошо. Как гласит наша земная мудрость: «От добра добра не ищут».

Я приобнял Дарья и, чмокнув её в лоб, пошёл на индивидуальную беседу.

***

Кабинет ректора Заратуштры располагался насамой верхотуре башни, что украшала главный корпус академии или «Старый учебный дом», как его здесь все называли. Не сказал бы, что убранство этой круглой комнаты Самария Спитамовича меня поразило. Наоборот, кроме толстых старинных книг и каких-то мудрёных приборов для наблюдения за звёздами ничего интересного в этом помещении не было. А ещё моё внимание привлекла карта Великой Перунии, что занимала половину стены. По рассказам моих друзей я кое-как уже представил географию державы, но только сейчас поразился её размерам. Перуния была сопоставима по площади с Францией и Германией месте взятыми. И всю эту страну пересекала с северо-востока до юго-запада длинная река Ра. Кстати, именно так называлась в стародавние времена наша Волга. Однако Волга у нас протекала несколько иначе.

– Как тебе, Арсений, первый день занятий в академии? – спросил Самарий Спитамович, удобно расположившись в своём кожаном кресле.

– Интересно и познавательно, – кивнул я.

– Нет желания остаться у нас хотя бы на месяц, а ещё лучше на два, до конца четвёртой последней четверти? – ректор посмотрел на меня долгим испытующим взглядом.

– Меня ведь там потеряют и запишут в пропавшие без вести, – засомневался я. – К тому же у моей мамы сердце слабое, она такого не переживёт.

– У нас есть такая возможность, чтобы уладить подобное недоразумение, – ректор спокойно кивнул чёрной как смоль головой. – Твоей маме мы можем переправить письмо, где ты ей сам всё подробно объяснишь. А что касается твоей навьей академии, то таких знаний, которые ты получишь в стенах «Лукомора», тебе никто не даст. Для сильного мага, который способен исцелять, воевать, защищать и подчинять своей воле других, открыты двери в высший свет всех стран и миров. А у тебя, Арс, очень большой талант.

– То есть вы хотите, чтобы я остался, но не имеете права заставить меня это сделать силой? – догадался я.

– Вселенский закон свободы воли - свят и незыблем, – хмуро пробурчал ректор Заратуштра, однофамилиц нашего земного пророка древности.

– Я подумаю, – дал я уклончивый ответ, так как мне и хотелось и кололось, но было до жути страшно разом переменить свою жизнь. – Мне многое нужно несколько раз взвесить.

– Правильно, – улыбнулся Самарий Спитамович.

Затем он встал с кресла, прошёлся к закрытому на ключик шкафу, открыл его, шепнув какое-то слово, и через несколько секунд выложил передо мной две золотые квадратные со скруглёнными краями монеты и такой же формы несколько монет из серебра. И на всех них с лицевой стороны был отпечатан профиль какой-то царской особы, а на обратной стороне красовались уже привычные мне образы: грифон, единорог, богиня Басет и маг с посохом в остроконечной шляпе.

– Это жалование за последующие дни обучения, – сказал он. – 2 золотых дуката, 2 серебряных флорина и 48 серебряных грошей. Всё вместе равняется трём золотым дукатам.

– Благодарю, – улыбнулся я и сгрёб монеты в карман ученических клетчатых брюк. – Могу быть свободен? – спросил я, встав с места.

– Да, ступай на занятие, – ухмыльнулся ректор, рассматривая мою ауру над головой.

После чего я вылетел из кабинета ректора пулей. Не знаю почему, но общение с Самарием Спитамовичем из меня высосало чуть ли не всю силу. Как будто он мысленно накладывал на меня некие магические заклинания и чары, а мой организм сам собой усиленно отражал эти невидимые атаки. По какой-то причине простая беседа переросла в единоборство его силы и опыта и моей молодости. И на крутой круговой лестнице я ещё раз облегчённо выдохнул, прежде чем выйти в просторный холл старого главного корпуса академии

– Ну, что тебе сказал Самарий? – чуть ли не напрыгнула на меня Таисия Воркот, которая вместе с Гришей Баярдовичем, Кантемиром и Дарьей поджидала около выхода с круговой лестницы.

В данный момент эта встреча напомнила мне эпизод из кинофильма «Три мушкетёра», когда Атос, Портос и Арамис встречают Д’Артаньяна после его беседы с кардиналом Ришелье. Тогда на вопрос Портоса: «поговорили?», Д’Артаньян ответил: «в шахматы играли».

– Ничего, – соврал я. – Денег дал, сказал, чтобы мы прикупили домой чего-нибудь вкусненького.

– Голова не болит? – вдруг спросила Дарья.

– Есть чуть-чуть, – признался я.

– Это хорошо, это очень хорошо, – почему-то обрадовалась наша командирша.

***

После третьей пары, где профессорша Клео Тихоновна Белозёрова вещала нам о звёздах и созвездиях, мы посетили продуктовую лавку и ломбард, из которого был выкуплен граммофон с пластинками. В следствии чего настроение в гостиной нашей «Дзеты» было по-настоящему праздничным. Из рупора допотопного проигрывателя пластинок звучал самый настоящий рок-н-ролл. Только отчего-то солист музыкальной группы пел исключительно слогами.

Например, сейчас он задорно выводил под звук гитары, барабана и контрабаса: «Там-там-там-там, бам-бам-бам-бам, там-там-там-там, бам-бам-бам-бам». И лично мне такие песенные произведения слушать было непривычно. Зато неунывающие сестрички из рода Воркотов, все впятером, вовсю танцевали, веселились и прыгали на ковре, на диване и даже на кресле. Дарья же напротив, получив некое известие от профессорши Клео, которая являлась её двоюродной тёткой, хмурилась и, попивая холодный кофе, о чём-то загадочно перешёптывалась с Кантемиром.

Меня, конечно, подмывало спросить, что случилось, что за тревожная весточка прилетела из «родового гнезда»? Но я тактично держал паузу и, притащив в гостиную говорящего кота Фёдора, потчевал его самым настоящим кошачьим кормом. Кстати этот поступок вызвал немалое удивление среди всех моих товарищей.

– Зачем ты ему кошачью еду купил, однако? – пробасил Гриша Баярдович. – Пусть крыс и мышей ловит, ему полезно, вдобавок.

– Гриша прав, – поддержала его Кассандра, которая отличалась от своих сестёр милыми ямочками на разовых щечках. – Мы своего тоже подсадили на корм, потом и с мышами и с крысами просто намучились.

– Фкуфно, – проурчал кот, покосившись на Гришу недобрым взглядом.

– Крысы и мыши - это плохо, – согласился я. – Но Федя - это же член нашего студенческого братства. У всех сегодня праздник, надо и Фёдю порадовать.

– Фот и именно, – фыркнул он, а потом с важным видом, отъев половину миски своего лакомства, потребовал, – лафбафь.

– Зачем разбавлять? – удивился я. – У меня корма много, могу ещё прикупить. И пока я здесь, я тебя откормлю как следует. А хочешь, с собой заберу?

– Пофумать нафо, – фыркнул кот и снова потребовал, – лафбафь.

– Гэминус сурсум, – бросила заклятие удвоения на кошачий корм Кассандра и весело захохотала, когда Фёдор с ещё большим аппетитом набросился на волшебную еду.

– Развлекаетесь? – немного с раздражением спросила Дарья, подойдя к нам. – Может, Арс, ты всё-таки посмотришь компьютер?

– Пошли, – пожал я плечами.

***

«Что же это за устройство такое?» – пробормотал я про себя, когда в комнате Дарьи и Таисии рассматривал внутренности тоненького, примерно в половину сантиметра толщиной, системного блока. Кстати, сам системный блок имел с одной стороны гладкую стеклянную поверхность и прямоугольные размеры 20 на 40 сантиметров.

– Очень странный компьютер, – пробормотал я. – Такое ощущение, что здесь материнская плата, процессор, видеокарта, звук и жёсткий диск были собраны в единую миниатюрную конструкцию. Я такого никогда в своей жизни не видел.

– А давайте приделаем к нему колёса? – предложил «Винтик». – Хоть какой-то будет прок.

– Я сейчас приделаю кому-то колёса к одному месту, – прошипела на «Винтика», а заодно и на «Шпунтика» Таисия. – Живо уроки учить. Приду с вечеринки - проверю. Кто не выучит заклинание воздуха, поставлю в угол.

После такой отповеди наши юные лоботрясы мгновенно растворились в воздухе, причём без всякого волшебства.

– Мы сможем его завести? – поинтересовалась Дарья.

– Я, кажется, кое-что понял, – улыбнулся я, посмотрев на друзей, – вот эта стеклянная плоскость системного блока - это и есть сам монитор. То есть тут всё в одном устройстве. Только непонятно, где здесь клавиатура? Где вы это нашли? Ээээ, может, там ещё что-то было?

– Было, однако, – хмыкнул Гриша Баярдович и, встав на колени, вытащил из-под кровати Таисии ещё два точно таких же «компьютера», которые были ещё меньше по габаритам.

– Эту штуку надо как-то зарядить и попробовать включить, – пробормотал я, разглядывая торец этого странного устройства, где имелись три маленькие кнопки и два разъёма. – В том месте, где вы это взяли, были ещё какие-то провода?

– Имелись там и провода, – кивнул головой Кантемир. – Но мы сочли их мусором лишним.

– Значит надо вернуться туда и теперь взять всё, что кажется мусором, – тяжело вздохнул я, вернув этот странный миниатюрный компьютер Дарье.

– Ладно, завтра на свежую голову решим, как быть дальше, – буркнула Дарья и, улыбнувшись, весело добавила, – полчаса на сборы и выдвигаемся на вечернику!

– А мы идём? – запрыгали от нетерпения младшие сестрички Таисии.

– Идёте, – кивнула наша командирша.

– И мы с вами?! – высунулись из-за своей двери 20-летние балбесы «Винтик» и «Шпунтик».

– Уроки учить, двоечники! – прорычала Дарья. – Пора привыкнуть, что вы не в детском саду.

«Н-да, – подумал я, поднимаясь на свой третий мансардный этаж, – странный здесь мир, очень странный. Воздушное электричество, автомобиль «Кулибяка», воздухоплавы, электроходы, монстры разные, магия, волшебство, а теперь ещё этот компьютер в миниатюре. А ещё здесь возможно другой состав атмосферы, поэтому воздушное электричество и работает, в отличие от нас».

С этими мыслями о воздушном электричестве я зашёл на чердак, где располагались одноместные комнатки и заметил, что дверь в комнату Семёна Боливарова приоткрыта. А из-за приоткрытой двери раздавался такой храп, что по громкости он не уступал мотоциклетному рокоту.

– Эй, сосед, – я стукнул два раза в его приоткрытую дверь. – Убавь громкость, оглохнуть можно.

Тут дверь сама собой приоткрылась, и я непроизвольно сделал небольшой шаг внутрь жилища этого непутёвого волшебника. Комната банкирского сыночка мало чем отличалась от моей. У него имелись такие же шкаф, кровать, письменный стол и полки для книг. Отличительной чертой данной «берлоги» был царящий внутри бардак. На полу Сёмки валялась грязная одежда, десяток пустых бутылок, а в воздухе повис такой алкогольный перегар, что у меня заслезились глаза.

– Сосед, алло, убавь громкость, – буркнул я, толкнув в бок тучное тело Боливарова, развалившееся прямо в одежде на незаправленной кровати.

Однако никакой реакции на моё проникновение в жилище не последовало. Сёмка как дрых, так и продолжал выдувать из своих огромных лёгких рокотоподобные звуки. Как вдруг я заметил на письменном столе Боливарова очень характерные для моего мира бумажки. Это были расписки в подтверждении карточных долгов. По одному документу Сёмка задолжал некому Рябому целых 50 золотых дукатов. Далее шли расписки на суммы поменьше. А ещё в одной бумаге говорилось, что банкир Семён Боливаров должен мадам Баварлиной 10 золотых дукатов за посещение её богоугодного заведения.

«По проституткам шляется, – догадался я. – То есть вместо учёбы и работы на благо банка своего отца, он бухает, проигрывается в карты и развратничает, что чародеям категорически запрещено. Возможно, у него и дара уже никакого нет».

– Идиот, – буркнул я и, выйдя из комнаты соседа, плотно прикрыл за собой дверь. – Как бы эти деньги с нас не приехали спрашивать. Ведь в расписках стоял адрес нашей «Дзеты». Одним словом - дебил.

***

– Сейчас прозвучит наша новая песня, которая называется «Все люди - братья»! – прокричал с маленькой и низенькой сцены лидер группы «Мозги свело», что развлекала всех студентов пришедших на вечеринку в гости к «Альфе».

– Даааа! – закричали ему в ответ подогретые вкусным настоящим пивом маги и магини.

На темно-золотистом небе блестели яркие звёзды, множество волшебных огоньков висело прямо в воздухе, дом «Альфы», который был выше нашего на целый этаж, весь переливался разными цветными сполохами, а чародеи веселились как самые обычные студенты. Народ пил, ел шашлык, прыгал, танцевал, обнимался и целовался. Студенты магической академии делали всё, чтобы запомнить эту пору прекрасную на всю оставшуюся жизнь. Кстати чародейки разных факультетов надели такие наряды, что у меня отваливалась челюсть. Художественно рваные футболки и разноцветные рубашки дополняли дерзкие кожаные мини юбки, размером по самое не балуй. А на ногах магини, как и все остальные студенты, предпочитали ботинки с мягкой и высокой подошвой с той лишь разницей, что подошва женской обуви была несколько выше, чем мужская.

– Все люди - братья! Да! Да! Да! Да! Да! – заголосил солист группы в микрофон, ударив по струнам электрогитары, и зазвучала музыка больше похожая на панк-рок. – Все люди - братья! Да! Да! Да! Да! Да! – продолжил орать солист под стремительный ритм ударной установки и бас-гитары.

И девчонки, громко завизжав, отчаянно запрыгали, размахивая из стороны в сторону своими длинными волосами. Я тоже решил не выделяться из общей массы и прыгал напротив Таисии, которая меня никуда одного не отпускала. Даже за пивом я ходил в сопровождении её младших 20-летних сестричек. Создавалось такое ощущение, что они как единая команда охраняют меня от посягательств других чародеек. Причём мысленно девчонки явно переговаривались между собой. Более того Кассандра, как бы случайно прижавшись ко мне в толчее прыгающего под музыку народа, шепнула: «Женись на нас пятерых, мы любого за тебя порвём». А когда я обернулся, что с возмущением спросить: «вы что совсем обалдели?», она сделал вид, что ничего такого не говорила, что это была простая слуховая галлюцинация.

А вот к Дарье сегодня вечером в академию приехал молодой богатый и статный парень. Как шепнула мне Таисия - это был её суженный. Оказывается род Белозёровых очень древний и знатный. И отец Дарьи граф Белозёров, который являлся бургомистром второго по размерам города этой державы, города Белозерска, ещё десять лет назад решил породниться с первым министром графом Зотовым. Самой Дарье такая участь категорически претила, вот она и сбежала в уездный город Чарополь, и выбрала скромную академию «Лукомор», а не королевскую магическую школу «Чудодей». Сегодня же её суженый Денис Зотов, который, между прочим, уже подобное магическое заведение закончил и трудился где-то в администрации короля Симаргла Перуния Седьмого, прикатил сюда. Видать кто-то успел стукнуть, что Дарья нашла кого-то получше, некого загадочного чародея из другого мира.

И в данный момент он прожигал меня своими равнодушными надменными голубыми глазами. Кстати, этот графский сынок смотрел на меня так, словно я кусок грязи под ногами.

– Не обращай внимания, на придурка, – прошептала прижавшись ко мне всем телом Таисия, когда бешенный ритм музыкальной композиции, в которой было всего несколько слов текса, сменился медленным проигрышем. Кстати, в эту секунду слились в объятьях многие молодые юноши девушки.

– Скажи, – шепнул я в ответ, – Дарья начала поиск компьютера, чтобы откупиться от этой помолвки? Я думаю, что такая сделка дорого стоит.

– И из-за этого тоже, – выдохнула Тая, лизнув моё ухо языком. – Моей семье деньги тоже не помешают. И даже очень.

– Все люди - братья! Да! Да! Да! Да! Да! – резко заорал в микрофон солист группы «Мозги свело» и чародеи с чародейками запрыгали с новой силой. – Даааааа! – наконец проорал он, закончив свою новую композицию. – А теперь у нас минутный перекур, но мы с вами не прощаемся, котятки.

«Смотрит и смотрит, – прошипел я про себя, бросив короткий взгляд на графа Зотова младшего. – Давай, смотри, сейчас я тебе кое-что покажу».

– Извини, я сейчас вернусь, – я убрал со своих плеч руки Таисии и решительно пошагал на сцену.

А сестрички моей ревнивой и боевитой подруги с факультета бестий, словно появившись из воздуха, перекрыли весь периметр импровизированной танцевальной площадки. Идея спеть что-нибудь из своего земного мира мне пришла ещё в начале вечеринки, когда музыканты сбацали первые три песни, в которых было минимум слов и максимум ритма и экспрессии. Эмоции, ритм, сама музыка - это все хорошо, но иногда хочется послушать что-нибудь для ума. Хороший текст и красивые стихи не менее важны для эстетического удовольствия.

– Мужики, пока вы курите, можно я сыграю песню для любимой девушки? – спросил я музыкантов, которые уже поставили гитары на специальные подставки.

– Слушай, брат, а зачем тебе петь самому? Закажи песню нам, мы исполним всё в лучшем виде, – принялся отговаривать меня худой, длинный и волосатый солист группы.

– Я бы заказал, только вы такое не знаете, – пробурчал я.

– Ну, ты, брат, и сказанул, мы знаем все песни этого мира, – прохрипел маленький и коренастый бас-гитарист.

– А я из другого мира приехал и там другие песни, – рыкнул я.

– Ты из Навьего мира? – шепнул крепкий и мускулистый барабанщик. – Тогда без вопросов, давай, брат, вперёд.

– Всем привет! – крикнул я в микрофон, чтобы проверить качество звучания и провёл один раз по струнам электрогитары. Помнится, в школе я почти год отыграл в самодеятельной группе, и как обращаться с электрогитарой и микрофон представление имел. И вроде бы этот инструмент от нашего почти ничем не отличался. Разве только здесь совершенно отсутствовали какие либо провода, когда в нашем школьном ансамбле, когда мы выступали, всё было опутано ими.

– Здорова, коли не шутишь! – заорал один из парней «Альфы», который от выпитого пива еле стоял на ногах.

– Не шучу, – буркнул я. – Песня посвящается любимой девушке, – быстро выпалил я и заиграл проигрыш песни Цоя «Последний герой». Почему мне пришла в голову именно эта вещь, где нет ни слова про любовь? Сам не знаю, просто сейчас настроение было соответствующее последнему герою, когда ночь коротка, а цель всё ещё очень и очень далека.

Ночь коротка, цель далека;

Ночью так часто хочется пить,

Ты выходишь на кухню, но вода здесь горька;

Ты не можешь здесь спать, ты не хочешь здесь жить.

Доброе утро, последний герой!

Доброе утро, - тебе, и таким, как ты!

Доброе утро, последний герой!

Здравствуй, последний герой!

И как только я закончил первый куплет песни, который маги и чародеи выслушали молча,широко открыв рыт, так тут же на ударной установке выдал барабанное соло барабанщик, на басу пробасил басист, а солист группы «Мозги свело» подбежав к микрофону запел:

– Та та та, та-та-та та та, ту-ту-ту ту ту, та-та-та та та …

И тут же все взвыли от восторга и принялись дрыгаться, прыгать и танцевать. А Таисия и её боевые сестрички протиснулись к самой сцене и такой выдали танец живота, что я моментально почувствовал, что девушкам уж замуж невтерпёж. Всё моё тело буквально бросило в жар, словно на меня наложили какое-то бронебойное любовное заклятие. Но я помотал головой и, взяв себя в руки, продолжил песню, поражая местных музыкантов обилием рифм, смыслов и слов:

Ты хотел быть один - это быстро прошло,

Ты хотел быть один, но не смог быть один.

Твоя ноша легка, но немеет рука;

И ты встречаешь рассвет за игрой в «Дурака».

И вдруг солист группы запел вместе со мной:

Доброе утро, последний герой!

Доброе утро, - тебе, и таким, как ты!

Доброе утро, последний герой!

Здравствуй, последний герой …

***

– Может быть, ты и права, – буркнул я, перестав целоваться с Таисией, с которой мы убежали с вечеринки, сразу после феерической песни Виктора Цоя и сейчас сидели на лавочке в двадцати метрах от развалин старой крепости. – Этот Зотов не последний человек в вашем королевстве и Дарья с ним сделает такую карьеру, что многие не могли бы и мечтать.

– А я тебе о чём говорю, – с жаром зашептала моя страстная подруга, усевшись на мои колени. – Это мне и сёстрам надо как-то пробиваться без связей и без денег. Мой папа в такие долги взлез, ты просто не представляешь. Если не погасит кредит до осени, то конфискуют наш дом и родовое имение.

– На чём прогорел? – спросил я, уже прикидывая как помочь Таисии и её родным в этой беде.

– Создал компанию по дилижансным перевозкам, – грустно усмехнулась девушка. – Но из-за плохих дорог и конкуренции с воздухоплавами, весь бизнес развалился. Ты же нам поможешь? – спросила она без всяких полунамёков.

– Конечно, – пролепетал я и увидел, как в полутьме к развалинам башни вышли две фигуры в балахонах и в остроконечных шляпах.

Наше место для поцелуев скрывали маленькие, но пышные кустистые осинки, поэтому мы их видели, а они нас нет. Тая тоже резко встрепенулась, интуитивно почувствовал некую незримую и необъяснимую опасность.

– Это же наши Немир Гамаюн и Доброгода Алконост, – шепнула она. – Что им здесь надо в такой час?

– Тоже целоваться пришли, – решил пошутить я, но Таисия прикрыла своей ладонью мой рот.

Ведь там перед полуразрушенными стенами Немир и Доброгода стали рисовать светящиеся круги для какого-то подозрительного колдовства. Почему подозрительного? Потому что в полночь на что-то доброе и светлое не колдуют. И вдруг кто-то зашуршал за нашей спиной, знатно меня напугав. Однако это оказались неразлучные сестрички: Сабрина, Тристана, Кассандра и Иоланта.

– Страховка, – пожала плечами Тая и уставилась на то действо, которое разворачивалось всего в двадцати метрах.

Немир сел на колени в светящийся круг, повернувшись лицом на восток, и выложил перед собой толстенную книгу. А Доброгода села на колени в соседний светящийся круг, который они зажгли при помощи обережных огней. Затем наш угрюмый сосед по «Дзете» раскрыл по закладке книгу и стал что-то невнятное бубнить, как будто просил кого-то прийти. Так прошло около минуты, но ничего необычного не происходило.

И я уже решил, что хватит играть в прятки, нужно выйти из кустов и сказать: «Хорош маяться дурью и колдовать, пошли домой чай с пирогами пить». И вдруг подул холодный ветер, примерно такой, когда произошла битва с Вием. Девчонки заметно насторожились. Тая непроизвольно схватила меня за руку. И откуда-то с неба вылетела черная дымоподобная тень.

– Дымный демон, – испугано прошептала моя подруга.

Немир вскочил на ноги и что-то закричал этой тени напоминавшей трёхметровый кусок черного и клубящегося дыма. Доброгода завизжала и хлопнулась в обморок. А демон, если это был он, резко рванул прямо в лицо нашего угрюмого соседа, полностью влетел в его тело, а когда Немир покачнулся и рухнул на землю, демон вылетел наружу и, взмыв куда-то вверх, растаял в темно-золотистом небе.

– Это что за хрень? – прошептал я и тут же выкрикнул, – быстро за доктором!

После чего выскочил из кустов и побежал к распластанному телу Немира Гамаюна.

Глава 8

Прописная азбучная истина любого расследования гласит, что нельзя топтаться на месте преступления. Но в волшебном мире Геи хоть топчись, хоть не топчись, все равно хрен разберёшь, что сейчас произошло. Примерно так думал я, разглядывая толстый фолиант, принадлежащий покойному Немиру Гамаюну. Назывался данный талмуд «Магия Магриба». А на странице, которую перед смертью читал Гамаюн, нормальными русскими буквами была написана какая-то адская абракадабра.

– Вот что значит читать плохую литературу, – пробурчал я себе под нос.

Тем временем, пришедшую в себя Доброгоду Алконост, пытались успокоить сестрички: Сабрина, Тристана, Кассандра и Иоланта. Однако наша соседка по «Дзете» тряслась как осиновый лист и совершенно никого не узнавала. Она отползла спиной к стене старого замка и повторяла друг за другом сразу несколько идиотских вопросов: «Кто вы все такие? Что вам от меня надо? И что я здесь делаю?».

– Доброгода, а меня ты узнаешь? – спросил я девушку, которая выглядела значительно старше своих 24-х лет. – Ты вчера встретила меня, привязав башмак к голове. Башмак-то свой помнишь? Я из этого, Навьего мира. Случайно к вам провалился.

– Отойди! Отойди! Демон! Демон! – перепугалась она ещё сильнее и вжалась в стену.

– Как ты считаешь, Арс, что мы сейчас здесь такое увидели? – спросила меня Кассандра, взяв под руку.

В отсутствии Таисии, которая убежала за помощью, эта девушка отвечала за мою личную безопасность. Сестрички вообще весь вечер действовали так, словно находились на войсковой операции.

– У нас иногда глупые дети от безделья вызывают на кладбище «пиковую даму», – буркнул я, почесав затылок. – Поэтому я думаю, что наш сосед Гамаюн вместо «дамы пик» вызвал дымного демона. У нас сегодня был урок по этой магрибской магии и там профессор Доидор Тарсийкий рассказал, что ихние дикие маги, чтобы увеличить свою мощь привязывают к себе помощника из астрала.

– Привязать к себе дымного демона - это самоубийство, – высказалась самая миниатюрная из сестричек Воркот, Сабрина.

– А вдруг он хотел посадить его в лампу? – протараторила Тристана, которая отличалась от сестёр светло-пепельным цветом волос. – Помните, нам папа рассказывал сказку, как магрибский маг Алладин посадил дымного демона в лампу и выпускал его по приказу, потерев бок этой лампы?

– Лампа-лампа? – пролепетал я и снова вернулся к трупу бедняги Немира.

Но никакой посудины рядом с ним не лежало. Тогда я сжал зубы, так как не люблю трогать тела покойников, перевернул тело нашего бывшего соседа на спину и увидел, что лампа всё это время покоилась под ним. Точнее говоря, это был такой миниатюрный продолговатый кувшинчик, в который раньше наливали горючую жидкость и поджигали фитилёк.

– Руками ничего не трогать! – прогудел грозный голос ректора Самария Спитамовича.

Он в компании доктора магической медицины Патрикия Мар-Аба и профессора физкультуры Альфия Бурини вышел к заброшенной крепости, а из-за их спин выглядывала встревоженная за моё драгоценное здоровье Таисия Воркот.

– Что здесь произошло? – спросил доктор Мар-Аба.

– Доброгода сошла с ума, – ответил я, кивнув в сторону, сжавшийся в клубок девушки. – А Немир начитался сказок об «Али-Бабе и сорока разбойниках», то есть о «Лампе Алладина», вызвал сюда джина, то есть дымного демона и умер от разрыва сердечной мышцы. Лампа вон, книга магии Магриба тоже рядом. Нужно родственникам позвонить, ну и сообщить куда у вас здесь следует.

– А вы что здесь делали? – пробасил Альфий Бурини, бросив короткий взгляд на дерзкие и вызывающие мини юбки девчонок.

– Звезды считали, – пробурчал я. – Нам сегодня профессор Клео Тихоновна задала «домашку» - насчитать хотя бы штук сто.

– Не к добру это, не к добру, – произнёс, тяжело вздохнув ректора академии магии и волшебства.

***

В гостиной «Дзеты», когда мы вернулись с прогулки, проведённой под местными яркими золотыми звёздами, собрались все кто не помер и не сошёл с ума за исключением пьяницы Сёмки Боливарова. Банкирский сынок, отлежавшись у себя в мансардной комнате, снова куда-то усвистал. И что-то мне подсказывало, что Сёмка намылился в заведение мадам Баварлиной, куда его всё ещё пускали в долг. Зато вместо отпрыска знатного банкира у нас в гостях появился отпрыск первого министра королевства Денис Зотов. Широкоплечий среднего роста и уже с небольшим брюшком 27-летний сын графа Зотова важно расхаживал по гостиной и живописал, что завтра в нашей академии произойдёт.

– Во-первых, сюда прилетит сыщик королевской полиции Маккей Персеев и перевернёт всю деловую документацию верх дном, – сказал он, многозначительно посмотрев на Дарью, как бы давая ей понять, что он персона близкая к самому королю. – Во-вторых, вашего ректора вызовут в столицу и потребуют подробнейших объяснений. Ибо сегодня как никогда ценна жизнь каждого волшебника.

– Потому что завтра эти жизни потребуются для неких великих целей? – спросил я и, встав с кресла, прошёл к нашей электроплите и поставил на неё чайник. Так как мне сейчас больше всего хотелось выпить кофе, съесть бутерброд и лечь спать.

– А хоть бы и так! – неприятно рявкнул напыщенный графский сынок. – Что ты, путник, имеешь против великих целей?

– Всё, абсолютно всё, – прошипел я, сдерживаясь из последних сил, чтобы не запустить прожигающую искру в ягодичную мышцу этого болвана. – Сегодня погиб наш товарищ Немир Гамаюн. Он сам по своей воле совершил необдуманный поступок, за что и поплатился. А завтра в каждой академии магии будут рассказывать об этой трагедии и оградят от глупости множество молодых волшебников. Следовательно, смерть Немира была ненапрасной. А что касается жертв за некие великие цели, которые потом растают как пыль, и на которых кое-кто заработает огромные деньги, то ушедших в мир иной чародеев на завтра почти и не вспомнят. В лучшем случае их будут поминать скопом раз в году и всё.

– А я смотрю, что ты рассуждаешь, как государственный преступник? – прорычал Денис Зотов. – Видится мне, что вашей академией «Лукомор» давно пора заняться, как следует.

– Даже так? – зло улыбнулся я. – А может быть пора заняться кое-чем другим? Почему за пять лет в стране не проложено ни одной нормальной дороги? Видится мне, что какой-то министр транспорта раздавал гранатовые деньги неким компаниям под названием «Рога и копыта», которые потом куда-то странным образом исчезали, прихватив золотые дукаты.

– Ты, путник, ничего не смыслишь в государственном управлении, – прошипел сынок первого министра. – И больше рассуждать на подобные темы я здесь не намерен. Где я могу лечь спать? – спросил он у Дарьи.

– Можешь занять комнату Доброгоды, она сейчас не скоро выйдет из больницы, – как-то неуверенно проплетала наша бравая командирша. – Пойдём, кхе, я тебе всё покажу.

«Похоже, с «Рогами и копытами» я попал я в точку», – усмехнулся я, сняв с плиты закипевший чайник. А мои друзья уставились на меня таким взглядом, словно я прочитал какое-то мудрёное и невиданное доселе заклинание.

– Что? – усмехнулся я.

– Да ты его уработал, однако, – гоготнул Гриша Баярдович. – А откуда ты узнал про «Рога и копыта», которые два года назад с треском разорились, вдобавок?

– В детстве читал правильные книжки, – буркнул я. – И вся эта жульническая схема давным-давно известна. Давайте что-нибудь поедим, да пойдём спать. Завтра сложный день.

Моё предложение что-нибудь поесть сестрички Воркот восприняли как приказ к действию и принялись впятером резать хлеб, сало и колбасу. А кот Фёдор с пакетиком кошачьего корма в зубах выбежал откуда-то из-под лестницы и потребовал от меня:

– Полофы ф мою мифку и лазбафь.

– Бардак у вас в королевстве твориться, Федя, форменный бардак, – проворчал я, насыпав в миску кота и половину настоящего корма и тут же наколдовав вторую половину.

– Тофно, мыфей уйма лазфелось, – профыркал он, ткнувшись мордочкой в свой самый поздний ужин.

***

Несмотря на суетный день, сон этой ночью никак не шёл. Упрямая интуиция мне подсказывала, что смерть Гамаюна была неслучайной и каким-то образом незримой нитью связанна именно со мной. Словно кто-то знал, что я буду целоваться с видом на руины старой крепости, а потом подтолкнул Немира к бессмысленной смерти, чтобы она произошла на моих глазах.

«Зачем Немир с нашей полоумной соседкой вообще попёрлись к крепости? – подумал я. – В доме никого нет, вышел во двор, нарисовал круг и пожалуйста, ложись и умирай на здоровье. Всё в этой истории запутано и перепутано. Чует моё сердце, кто-то затеял серьёзную игру. А вдруг меня для этой серьёзной игры и вытащили из моего мира, словно джокера из новенькой колоды? Правда, как этот кто-то смог узнать о моих срытых способностях, о которых я вообще ничего не подозревал? Одни вопросы и загадки, и пока никаких ответов. Завтра после занятий пойду в местную библиотеку и углублюсь в историю этого мира, глядишь, что-нибудь полезное да всплывёт».

И вдруг в мою дверь с той стороны кто-то чуть слышно поскрёбся. Как будто чьи-то коготки прошлись по деревянной поверхности дверного полотна. «Люмэн мэум», – шепнул я, чтобы срочно зажечь один обережный огонёк. Однако дверь всё равно приоткрылась и в комнату проникла завёрнутая в простыню соблазнительная женская фигура.

– Тая? – удивился я. – Зубной пастой мазать пришла?

– Почти, – захихикала девушка, а потом, скинув простыню, дала мне полюбоваться в свете обережного огонька самой настоящей обнажённой женской красотой.

Она постояла так несколько секунд и быстро нырнула под моё одеяло.

– Завтра приедет сыщик, – с жаром зашептала она, покрывая моё лицо своими жаркими поцелуями, – и тебя, как свидетеля, могут увезти в столицу, а я этого не переживу, – проурчала она словно кошка и впилась своими губами в мои губы.

Конечно же, я ответил на этот поцелуй, потому что такому сексуальному натиску мог противостоять только железный человек или полутруп, находящийся в коматозе. Я же не был ни тем, ни другим. Тем более моя подруга была умна, невероятно красива и, пожалуй, желанна.

– Ты из-за магии хочешь со мной заняться тем, что делали Адам и Ева в перерыве между поеданием яблок? – выдохнул я, когда Тая своими губами продолжила исследовать каждый миллиметр моего тела. Причём губы своей подруги я чувствовал буквально везде и сразу. Возможно, это тоже было частью какой-то древней любовной магии.

– Дурачок, – хихикнула она, – ты мой последний герой. А хочешь я дам тебе клятву верности на всю жизнь? – неожиданно серьёзно спросила девушка, пристально посмотрев в мои глаза.

– Давай обойдёмся без клятв, – буркнул я. – Мы ещё слишком молоды, чтоб клясться осознано.

– Как хочешь, – хихикнула она и, вздрогнув, выгнулась дугой, так как наши разгорячённые тела соединились в один единый организм. – Не думала, что это бывает так больно и так приятно.

– То есть я у тебя первый? – сильно удивился я, учитывая возраст, в котором у нас на земле давно заводят детей.

– Дурачок, – прошептала Тая, раскачиваясь на мне словно на медленных и ленивых волнах, – мы же с Дарьей тебе объясняли, что в нашем мире чародеи не спят с кем попало. Не знаю как у вас, а у нас свои четкие законы. Люди с людьми могут, ааах, – тяжело и протяжно выдохнула она, – чародеи с чародейками тоже, ах! Волшебники-грифоны могут любить своих волшебниц-грифонш, ах! А волшебники-пегасы только своих подруг крылатых кобылиц, ах! А мы бестии только с чародеями, да!

– Не понял? – я от неожиданности схватил девушку за талию, чтобы она на мне не раскачивалась и не сбивала с ускользающей мысли. – Хочешь сказать, что волшебников мужского пола среди вас бестий нет?

– Так устроен наш мир, – хихикнула Тая и стала так на мне прыгать, словно с ленивой морской волны пересела на резвого жеребца. – Конечно, можно и спать, ах, всем со всеми, ах, но тогда дети, ах, буду рождаться без магического, ах, дара. В нашем королевстве, аааах, за это даётся уголовное наказание, аааах! – громко закричала она и, выгнувшись дугой, замерла.

Как вдруг что-то невидимое вспыхнуло внизу моего живота и по всему телу пробежало несколько сильных разрядов тока. Мою подругу так же несколько раз сильно тряхнуло, после чего двери шкафа резко сами собой раскрылись, и вся одежда вылетела на пол, а полки с тетрадями с треском повались вниз.

– Ещёёёё! – закричала моя подруга и принялась ещё быстрее прыгать на моём верном и стойком товарище.

И в этот момент окна в комнате распахнулись, а стёкла разлетелись вдребезги.

– Хоть бы дом устоял что ли, – буркнул я, вызвав истерический смешок Таисии.

– Рэди ад лёкум туум, – прошептала она, рухнув на мою грудь, и все вещи вернулись на свои прежние места, и даже стёкла сами собой вставились в оконную раму. – Сейчас я передохну, и мы всё повторим для закрепления пройденного материала, – пролепетала Тая, мгновенно уснув.

«Для первого раза очень даже не плохо, только слишком коротко, – подумал я, переложив волшебницу на подушку. – Правда, во время самого волнительного и эмоционального момента общения с противоположным полом током меня ещё никогда не било. Хотя это мелочи. А вот если посмотреть честно и откровенно фактам в глаза, то я капитально влип. А может и не влип. Может быть, это просто моя судьба, от которой не стоит бегать».

***

Утром вместо будильника, заведённого на половину восьмого, меня разбудил кот Фёдор. Он почему-то ни с того ни сего прыгнул поверх одеяла с высокой книжной полки.

– Федя, ты что с дуба рухнул? – просипел я, приоткрыв один глаз, так как поспал сегодня всего три часа. Всё остальное время я и Тая потратили на практические занятия по теоретическому курсу волшебной камасутры. И моя ненасытная подруга ушла к себе буквально час назад, сказав, что для первого раза обмен магическими энергиям прошёл нормально, однако пройденный материал требуется закрепить следующей ночью.

– Фтавай-фтавай, пола на уфёбу, пефушок плопел дафно, – зафыркат котец, до кучи ещё раз попрыгав на мне.

– Встаю-встаю, узурпатор, – буркнул я, еле оторвавшись от подушки.

А кот тем временем перепрыгнул на письменный стол, принюхался к чему-то, навострил и уши и, сказав, что пошёл на работу мышей ловить, перелетел на подоконник и выскочил через открытую форточку на крышу.

– Узурпатор, – выдохнул я, откинувшись обратно на подушку.

Но тут чьи-то тяжёлые шаги застучали по коридору мансардного этажа. А потом кто-то дважды стукнул в мою дверь и ввалился в комнату. Графский сынок Денис Зотов, на дорогих брюках которого виднелось характерное мокрое пятно, оставленное котом Фёдором, дико вращал бешеными глазами.

– Где эта собака? – прошипел Зотов.

– Какая ещё собака? Какой пароды и масти?

– Я спрашиваю, где твой проклятый кот?! – рявкнул он.

– Ушёл на работу - мышей ловить, – хмыкнул я, наслаждаясь моментом. – Что-то ему передать от главного советника первого министра короля Великой Перунии? Неужто по мышам вышел какой-то новый указ?

– Аха, указ. Передай, если поймаю, то хвост ему откручу! – от возмущения затопал ногами графский сынок.

– Не советую связываться с котом.

– Это ещё почему?!

– Я так понимаю, что дело «Рогов и копыт» всё ещё находится в стадии расследования, – сказал я, вылезая из кровати и надевая на себя рубашку и штаны. – Значит слух, что сын первого министра замешан в кровавых жертвоприношениях в виде десятка убитых животных, может быть встречен королём в штыки. А так же вызвать ненужные волнения среди мирных граждан.

– Что ты мелишь? – Зотов сделал шаг ко мне, но в последний момент спасовал и от драки тут же отказался. – Какие ещё жертвоприношения?

– Пора бы знать, что слухи со временем имеют свойство разрастаться, – криво усмехнулся я.

– Я всё доложу в министерстве, что тут у вас происходит, – прошипел графский сынок, вылетев из моей комнаты.

А кот Фёдор, как только за незваным гостем закрылась дверь, как ни в чём не бывало, запрыгнул через открытую форточку обратно и разлёгся на письменном столе.

– Мыфей лазогнал, фепель мофно и пофпать, – мяукнул он.

– Красавец ты, Федя, – хмыкнул я.

***

На завтрак в нашей «Дзете» сегодня в меню был омлет и поджаренная на сковороде колбаса. Сестрички Воркот весело перешептывались, и бросали на меня озорные и, я бы даже сказал, плотоядные взгляды. Кантемир тоже выглядел в непривычном для меня приподнятом расположении духа, он что-то весёлое рассказывал сосредоточенному на еде Грише Баярдовичу. А «Винтик» и «Шпунтик», прикрутив колёса к старому проржавевшему дуршлагу, теперь перед походом в академию планировали эту дырявую самоходку испытать во дворе дома. Только Дарья была сама не своя. Она хмуро поковыряла вилкой омлет и, отодвинув его в сторону, налила себе в кружку горячий растворимый кофе. Суженый жених действовал на нашу командиршу угнетающе. Кстати, сам граф Зотов младший убежал в академию гораздо раньше нашего завтрака.

– Кому ещё колбасы? – спросил я, бросив ещё три кружка на шипящую сковороду.

Признаться честно, готовить мне понравилось не сразу. Сначала взяться за «кулинарную книгу» заставила учёба вдали от дома. А потом я стал замечать, что когда что-то режешь, варишь, паришь и жаришь, хорошо думается. Вот и сейчас моя голова работала как компьютер, и сейчас я был просто уверен, что вчера стал свидетелем не случайно смерти Немира Гамаюна. Это было самое настоящее убийство. И действовал Гамаюн, находясь под гипнозом, потому что студен 4-го курса не мог так глупо облапошиться.

– А я смотрю, что охота наших бестий удалась, однако? – шепнул мне на ухо Гриша Баярдович. – Положи мне ещё два кружочка, вдобавок, – он поставил свою пустую тарелку рядом с плитой. – А ты знаешь, что личная гвардия короля состоит исключительно из одних бестий?

– Да? – удивился я, перевернув колбасные кружочки на другую сторону. – И почему так?

– Потому что они сильные, быстрые, хорошие волшебницы, кроме того некоторые родственницы способны мысленно переговариваться на большом расстоянии, однако, – прошептал Гриша. – Но самое главное, что бестий, которые дадут клятву верности, перекупить невозможно, вдобавок.

– Значит, теперь я за себя спокоен, – улыбнулся я, переложив поджаренные колбаски на тарелку.

«Вот теперь мне на самом деле толи пора радоваться, толи пора паниковать, – подумал я и поймал на себе влюблённый взгляд Таисии и примерно таки же взгляды её симпатичных сестричек. – Пока буду радоваться, а потом жизнь покажет».

***

На подходе к главному корпусу академии, на поляне, где мы вчера обедали, наблюдалось самое настоящее столпотворение студентов. Рядом с нашим маленьким прудиком приземлился воздухоплав, который от земного дирижабля отличался гораздо более скромными размерами ёмкости для газа. И это говорило о том, что местная атмосфера имела более высокую плотность, что значительно упрощало создание любых летательных аппаратов. А около воздухоплава ректор Самарий Спитамович беседовал с очень тучным гражданином в дорогом деловом костюме из белого сукна.

– Это банкир Боливаров, – шепнула мне Тая, с которой мы шли, держась за руки. – Прилетел из столицы за своим сыном дураком.

– Давно пора, – шепнул я.

А ректор академии, завидев нашу дружную компанию из 11-и человек, помахал мне рукой, подзывая к себе. Я тяжело вздохнул, подумав, что разговор опять пойдёт о смерти Немира Гамаюна, но нарисовав на лице улыбку, пошёл в сторону воздухоплава. И сначала за мной, словно телохранители,двинулись сестрички Воркот, а потом и все остальные.

– Познакомьтесь, Семён Сократович, это наш студент из Навьего мира - Арсений Ермаков, – представил меня ректор банкиру.

– Неужели из другого мира? – усмехнулся Боливаров старший, пожав мою руку. – А так по внешнему виду и не скажешь, что он не нашенский, ха-ха.

– Убил Вия и в первый же день выиграл матч по эпискиросу у сильной команды, – проворчала Дарья.

– Да-да, – закивал головой Самарий Спитанович, – послезавтра полуфинальная игра на Кубок Короля хотим Арсения поставить в ворота против ваших столичных «Витязей».

– Ха-ха-ха, – громко загоготал банкир, – бесполезное дело. Хоть всех студентов разом поставьте в рамку, проиграете без шансов, ха-ха-ха. Между прочим сам король на матч прилетит.

– В нашем мире есть такая поговорка, что не говори «гоп», пока не перескочишь, – сказала я, а сам подумал: «Ничего себе новость! Меня уже заявили на важнейшую игру, без меня меня женили. Весело день начинается».

– Годная поговорка, – кивнул банкир. – Может ты ещё подскажешь, где мне искать своего обалдуя?

– Я бы на вашем месте заглянул в заведение мадам Баварлиной, где-то в районе речного порта, – хмыкнул я.

И уже было я направился на первую пару, как ректор, извинившись перед банкиром Боливаровым, который застыл с перекошенным и удивленным лицом, приобнял меня за плечи, отвёл в сторону и тихо сказал:

– Сюда прибыл сыщик королевской полиции Маккей Персеев. Он будет расследовать дело о гибели нашего студента, по которому ты проходишь как свидетель. Поэтому через четыре дня, как я обещал, мы по закону не имеем права переправлять тебя через портал.

– Что и следовало ожидать, – буркнул я и мысленно добавил: «Вот тебе и мотив убийства Немира Гамаюна. И теперь я влип по уши».

Глава 9

Первую учебную пару сегодняшнего суетного дня вёл пока незнакомый мне профессор академии - Козьма Александрович Индикоплов. Низенький и даже тщедушный 50-летний профессор магии читал лекции по интереснейшей теме «Теоретического чароведения». По его строгому научному мнению абсолютно любое заклинание можно было сгенерировать самому. Однако без знания основ построения магических фраз об этом не могло быть и речи. На этой 20-минутной тираде профессора, которую я передал в очень усечённом виде, большая часть нашего 2-го курса погрузилось в крепкий оздоровительный сон. А ко мне прямо в открытое окно аудитории прилетел маленький бумажный самолётик.

– Я вижу восторженные поклонницы и здесь не оставляют вас в покое, гражданин из Навьего мира? – раздражённо прошипел Козьма Александрович.

– Почему сразу поклонницы? – буркнул я, не смея без разрешения развернуть самолётик. – В прошлый раз подобным способом меня вызвал к себе в кабинет ректор Самарий Спитамович.

– Тогда читайте вслух, может быть после этого ваши товарищи соизволят проснуться? – хмыкнул профессор магии.

Я встал из-за парты, прокашлялся, удостоверился, что весь второй курс протёр сонные глаза и, развернув бумажную птичку, принялся читать:

– Срочно прибыть в кабинет №5 для беседы с сыщиком королевской полиции, гражданином Персеевым. Точка, – закончил я короткое сообщение.

– Учтите, гражданин из Навьего мира, на экзамене от меня на послабления можете не рассчитывать, – сквозь зубы произнёс Индикоплов и разрешил мне выйти.

***

Насколько я успел узнать - в пятом кабинете, что располагался на первом этаже главного корпуса, находились стеллажи со множеством документов касаемых как хозяйственной деятельности академии, так и личных дел студентов и преподавателей. Наверное, поэтому сыщик из столицы и обустроил здесь своё временное рабочее место. Во-первых, многое находится под рукой. А во-вторых, если гибель студента Немира Гамаюна будет признана несчастным случаем, то для отчёта можно будет найти какие-нибудь нарушения в закупке овсянки или макаронных изделий и представить их в качестве доказательств профессионализма своей работы. И я даже не удивился, когда войдя в кабинет, первым делом увидел большую стопку хозяйственной документации, что стояла перед сыщиком Маккеем Персеевым.

– Присаживайтесь, – сухо кивнул мне седовласый 45-летний мужчина, облачённый в высокую водолазку и в кожаный пиджак, в котором любил щеголять враг народа и создатель Красной армии, товарищ Троцкий.

Кроме того Персеев носил на носу круглые очки, чем напоминал товарища Троцкого ещё больше. Ему только для полноценности образа комиссара красной армии не хватало фуражки с пятиконечной звездой и увесистого нагана на боку. А чтобы подчеркнуть свою важность и значимость сыщик ещё пять минут изучал какие-то бумажки, не обращая на меня внимания.

– То есть вопросов вы ко мне больше никаких не имеете? – спросил я, чтобы беседа как-то сдвинулась с мёртвой точки.

– Вот из-за того, что вы, современная молодёжь, нетерпеливы и непоседливы и случаются подобные происшествия, – пророкотал он. – Чем вы конкретно занимались в полночь около стен старой заброшенной крепости?

– Целовал красивую девушку, – натужно улыбнулся я. – Каюсь, люблю красивых девушек, и мне нравится их целовать. И хочу заметить, что я и она - совершеннолетние, и по правилам академии поцелуи пока не запрещены.

– Значит вместо того, чтобы готовиться к занятиям, учить уроки, вы целовались? – зло прошипел сыщик.

– А нам ничего не задали, могу показать дневник, – хмыкнул я, обозвав про себя сыщика - набитым дураком.

– Факт нарушения дисциплины будет указан в моём отчёте, – рыкнул гражданин Персеев. – Теперь расскажите, что вам показалось в поведении Немира Гамаюна странным? – спросил сыщик, перед этим заглянув в шпаргалку, чтобы вспомнить фамилию погибшего парня.

– Почти всё, – кивнул я. – Во-первых, мне показалось странным, что обряд вызова демона Немир проводил в таком необычном месте.

– Не понял? – насторожился сыщик.

– Вот смотрите, – тяжело вздохнул я. – Там недалеко от крепости стоят самодельные скамеечки, куда учащиеся иногда ходят целоваться, пить пиво и играть на гитаре. И студент 4-го курса это знал наверняка. Так почему тайный обряд он провёл ни в крепости, ни за её северной стеной, а здесь на виду у случайных свидетелей?

– Почему? – вдруг задумался Маккей Персеев. – Кхе, кхе, кхе, наглотался какой-то дряни вот и сунулся туда, куда не надо.

– Если бы он наглотался, как вы сказали, какой-то дряни, то провёл бы обряд прямо перед нашим домом, – протараторил я. – И, кстати, даже первокурсники в курсе, что приручить дымного демона невозможно, это почти самоубийство.

– А вдруг его кто-то довёл до самоубийства? – прищурился королевский сыщик.

– Я с Немиром познакомиться толком не успел, – прошептал я. – Но мне рассказывали, что он и двое его товарищей ходили в серую зону, где угодили в засаду. Немир спасся, а его друзья погибли.

– Ну и что? – шепнул сыщик, посмотрев по сторонам.

– Вот и мотив для мести, – сказал я. – Родители погибших ребят могли обвинить Немира в трусости, в том, что он бросил друзей в беде. Между прочим, студент Гамаюн учился на грифонском факультете и мог превращаться в большого и сильного грифона, который способен вывезти на себе двоих взрослых чародеев.

– А что? Хе-хе, это мысль, – хохотнул сыщик. – Хорошо, кого надо проверим, кого надо расспросим. А ты, как важный свидетель, подпиши подписку о невыезде. И свободен, пока, хе-хе.

«Чушь это всё, – подумал я, выходя из кабинета №5, – никто из родителей мстить бы не стал. Судя по слухам и своему личному опыту, в серой зоне подобные трагедии не в диковинку. Там даже имея крылья непросто спастись. Но сыщик пусть покапает в этом направлении, пусть всё разузнает о родственниках, знакомых и друзьях. Мне такая информация очень даже может быть полезной. За смертью студента стоит что-то другое, какая-то большая игра. А что может быть больше, чем борьба за королевский престол? А ведь Симаргл Перуний Седьмой через два дня прилетит сюда смотреть матч своей любимой команды. Потом наверняка будет банкет и общение со знатными и известными людьми города Чарополя. А вдруг Симаргла хотят кокнуть и во всём обвинить человека из Навьего мира, то есть меня. Ведь за мной нет ни могущественных родовых кланов, ни влиятельных знакомых и родственников. На чужака спихнуть все грехи проще всего. Сказку, что я - королевский убийца, скормят народу быстрее, чем бесплатные пирожки на привокзальной площади. К тому же этот полоумный сыщик легко докажет, что бедняга Немир Гамаюн при помощи гипноза тоже был убит именно мной».

– Вот это поворот, вот это поворотик, – тихо пробормотал я, полностью осознав, что вся эта нездоровая движуха идёт к заговору против короля.

К тому времени, когда закончился мой разговор с королевским сыщиком, уже прозвенел звонок на короткую перемену и коридоры главного учебного корпуса наполнились звуками голосов студентов первых и вторых курсов. Я медленно побрёл по центральной лестнице на второй этаж, пытаясь успокоить свои расшалившиеся нервы. И думал я сейчас только об одном - как выпутаться из истории, в которую влип по уши?

– Арсений, – окликнул меня басовитый голос профессора Альфия Бурини, – тебя уже оповестил ректор Самарий Спитамович, что через два дня нам предстоит важнейший матч против «Витязей Великого Перуна», чтоб им пусто было?

«Только этого мне сейчас и не хватало», – подумал я, молча кивнув головой.

– Поэтому слушай мою команду, боец, – пророкотал физрук. – Сегодня в семь вечера тренировка в «Спортивном холле» с основным составом «Чародеев». И завтра, кстати, тоже. Не слышу ответа?

– Слухаюсь, – буркнул я, вяло отдав честь.

– Кхе, – хмыкнул Бурини. – И вашу защитницу Таисию с собой прихвати. Есть в ней что-то такое дерзкое и отчаянное. Посмотрим, как она сыграет против лучших эпискиров города.

«А ведь это отличная идея! – дошло до меня. – Ну, конечно же, нужно выиграть кубковый матч и быть во время банкета рядом с королём, чтобы помешать покушению. Планчик конечно сыроват, но это реальный шанс выкрутится и выжить».

– Так точно, не извольте сомневаться, товарищ тренер! – выпалил я с совсем другим настроением. – Покажем этим «Витязям», где раки зимуют!

– А где они зимуют? – почесал свой мощный затылок профессор магической физкультуры.

– Вот после матча и узнаем, – загоготал я и вприпрыжку побежал на второй урок познавательного «Теоретического чароведения».

***

На сегодняшнем обеде я сидел немного потрясённый от полученных знаний и информации. Во-первых, Козьма Индикоплов на своём чароведении теоретически обосновал, что многие заклинания могут иметь свои побочные полезные эффекты, о которых мы ничего не знаем. То есть чара «эго сум мэус», что была использована мной во время матча по эпискиросу, благодаря моей интуитивной доработке выдала ещё один полезный побочный эффект, и теперь я догадался как. Я эту чару изменил силой визуализации. Когда нападающие били по воротам, я шептал это заклинание и представлял, что мяч летит в меня.

Во-вторых, на второй паре по «зельеварению» профессор Хлоя Буяновна Заратуштра, супруга нашего ректора академии, показала такую прелюбопытную микстуру, которая меня бы озолотила у себя на Земле. Кстати, состав её был вполне земной: лист мяты, корица, корень женьшеня и имбиря, а ещё три капельки липового мёда. Всё это натирается и варится ровно 60 минут в одном литре родниковой воды, при этом 12 раз нужно прочитать заклинание «Спиритус фортиор эст квам корпус», что дословно означает: «дух сильнее тела». И тогда один глоток этой микстуры за пять минут избавляет тело от любых мышечных болей. «Да все олимпийские чемпионы в очередь бы встали за такой скляночкой», – подумал я, посмотрев на стеклянный бутылёк в своих руках.

В-третьих, меня сегодня огорошил возраст профессорши Хлои Буяновны. На вид ей больше сорока лет дать было нельзя, а в реальности её возраст перевалил за 100 с лишним лет. Оказывается в этом мире маги и чародеи спокойно доживали до 150 лет и даже более. А люди, простые горожане и селяне, максимум дотягивали с кучей телесных недугов до 70 с лишним годков. То-то местный постой люд смотрел на нас словно на богов и прокажённых одновременно. Волшебников и уважали, и побаивались, и старались держаться подальше.

– Арс, может, ты на нас всё же обратишь своё драгоценное внимание? – раздражённо прошипела на меня Дарья Белозёрова. – Мы тут так-то решаем серьёзнейший вопрос. Хватит летать в облаках.

Командирские замашки к нашей главной чародейке по окончании второй пары постепенно вернулись. В данный момент мы решали, когда снова сделать вылазку в серую зону за проводами от тех странных миниатюрных компьютеров. К слову сказать, в том, что ребята не захватили сетевые кабеля, не было ничего удивительного, так как розетки здесь отсутствовали как класс. Электроплита работала от аккумулятора, который сам собой восполнял заряд. То же самое было и с лампочками, и с фонариками, и с музыкальными электроинструментами. Если заряда в аккумуляторе не хватало, то требовалось всё выключить и часок подождать.

– Давайте ещё раз по пунктам, – буркнул я. – Сколько лететь в одну сторону?

– Час, полтора, однако, – пробасил Гриша Баярдович.

– Сколько времени потребуется для блуждания по подвалам развалин прошлой цивилизации? – снова спросил я.

– Если полагаться на взор внутренний, который редко обману придёт наш суетный ум, то час или полтора минимум, – пропел Кантемир.

– Следовательно, с учётом на форс-мажор закладываем 6 часов на всю операцию целиком, – по-деловому кивнул я. – Далее, по случаю прилёта короля занятия сократили до двух пар, значит, если мы вылетим завтра в 13 ноль-ноль, то вернёмся в 19 ноль-ноль. Так дело не пойдёт.

– Это ещё почему? – воинственно сжала кулаки Дарья.

– Потому что, дорогая подруга, у нас с Арсом в 19 часов тренировка по эпискиросу с «Чародеями Чарополя», – важно промурлыкала Таисия. – И тебе ли не знать, что спортивная форма из волшебной ткани привыкает к телу почти полчаса.

– А если мы завтра на пары не пойдем, однако? – шепнул Гриша. – Подумаешь, получим ещё минус 50 единиц штрафа. Нашей «Дзете» с последнего места уже не уйти, вдобавок.

На этих словах Баярдовича вся наша компания из пяти волшебников дружно захихикала, так как сегодня «Винтик» и «Шпунтик» снова начудили. Два этих 20-летних балбеса принесли машинку из старого дуршлага в академию, на перемене между двумя парами приделали к ней деревянные крылья, а потом тестовый полёт полученной «амфибии» провели в мужском туалете. В итоге чего был сбит водопроводный кран и частично затоплен второй этаж. И наша «Дзета» получила ещё минус 100 единиц штрафа. А сразу после взбучки от преподавателей, которую устроили нашей командирше Дарье, «Винтика» и «Шпунтика» мы отправили домой под присмотром младших сестёр Таисии Воркот, дабы великовозрастные олухи не подожгли дом.

– В принципе я не возражаю, – сказал я, подняв правую руку вверх. – Идея лететь с восходом солнца, мне нравится. В этом есть что-то знаковое и мистическое.

– Правильно, вдруг в серой зоне что-то пойдёт не так и 6-и часов нам не хватит, – подняла правую руку вверх Таисия.

И после моей подруги «за» проголосовали и все остальные.

– Сейчас идём закупать провиант, – скомандовала Дарья. – Ибо жрать в походе жареных крыс, я больше не собираюсь.

– Вы за провиантом, а я к ректору, – пробурчал я, вручив друзьям ещё один золотой дукат. – Мне нужно как-то отправить письмо матери, чтобы меня там, на Земле, не потеряли.

На этом я чмокнул Таю в щеку и поспешил обратно в здание академии.

***

Однако, когда я с двумя письмами, одно из которых предназначалось матери, а второе моему студенческому товарищу Славке, появился в ректорском кабинете, то Самарий Спитамович долго не мог сообразить - что мне от него надо?

– Я у вас застрял на месяц с лишним, – произнёс я чуть ли не по словам. – Вы обещали переправить эти послания в мой мир.

Что касается содержимого моих писем, то в одном я сообщал матери, что меня как отличника отправили до середины лета на практику на закрытое оборонное предприятие, откуда я смогу лишь изредка писать. А во второй весточке в наш мир я написал Славке, что у матери появились проблемы со здоровьем, и что по приезде в институт, я возьму академический отпуск, пусть там не волнуются, передавай всем приветы, пока-пока. В общем, по такой схеме я мог спокойно сосредоточиться на обучении магии, которая мне давала гораздо больше преференций, чем банальное высшее техническое образование.

– Велес всемогущий, – хлопнул себя по лбу ректор, отодвинув в сторону хрустальный шар. – Работа с предвидением будущего отнимает немало сил, – смутился он. – Через два дня прилетает король, и что-то мне в этом визите не по нраву.

«Убить его хотят, вот что вам не по нраву», – хмыкнул я про себя, протянув письма главе академии. Ректор покрутил их в руке, затем прошёл к книжному шкафу и вытащил из стопки толстых фолиантов один экземпляр с цветной, похожей на мозаику, обложкой.

– Это «Книга судеб», – сказал Самарий Спитамович. – Сейчас проведём необходимые расчёты по книге и отправим конверты в твой Навий мир.

– А ничего, что на них наклеены марки Великой Перунии? – спросил я, так как другие почтовые марки в академическом ларьке просто не продавались. – И кстати, хотелось бы вкратце узнать механизм переправки писем в иной мир, если это не военная тайна.

– Это не тайна, – пожал плечами ректор. – Взгляни на этот листок, – он взял со стола лист какого-то черновика. – Так вот, наш мир, Арсений, находится по одну сторону, а ваш Навий мир по другую. Сам лист - это силовой барьер. И чтобы попасть из одного мира в другой требуется пробить его. – Самарий Спитамович взял перо и проткнул им лист бумаги. – Это называется портал. В серой зоне, где глобальная война нанесла самый серьёзный ущерб, порталы между мирами открываются сами собой и держаться в открытом состоянии продолжительное время, неделю, а может и месяц. Но есть и маленькие портальчики. Они живут несколько минут и открываются чуть ли не повсеместно.

– То есть по «Книге судеб» можно рассчитать, где и когда откроется такой портальчик, чтобы сунуть в него письмо? – пробормотал я, стараясь полученную дивную информацию уместить в свой критический мозг.

– И не только это, – усмехнулся ректор, открыв похожую на мозаику обложку необычной книги. – Чтобы письмо дошло до адресата его нужно сунуть не абы куда. Оно должно попасть в ваш почтовый ящик. Я правильно мыслю? – улыбнулся Самарий Спитамович.

– Правильно, – кивнул я, а сам подумал, что с подобными мне путешественниками из нашего мира ректор видать уже встречался. Здесь в волшебной стране никаких почтовых ящиков не существовало. Чтобы послать куда либо письмо, граждане должны были его доставить в специальный почтовый отдел академии, либо в городскую ратушу. Ну а нам, магам и чародеям, проще всего было наколдовать волшебный бумажный самолётик.

– Вот в принципе всё и готово, – довольный собой пробурчал ректор, оторвавшись от каких-то формул, что на выходе давали три координаты.

Затем он посмотрел на наручные часы. Похожее устройство носила и наша командирша Дарья. Этот волшебный механизм имел пять стрелок, и одна из них напоминала компас. А ещё нажатием маленькой кнопочки на корпусе часов можно было внести полученные координаты в память механизма. Что и сотворил при мне глава магической академии. И тут «компасная» стрелка стремительно завращалось против стрелок, что отмеривали минуты и часы.

– За мной, – скомандовал Самарий Спитамович и побежал.

Я мгновенно рванул следом, пробурчав про себя: «что это снова за хрень?». Далее мы быстро спустились по кольцевой лестнице в холл третьего этажа, пробежали по коридору из одного конца в другой. Покрутились на месте, словно горе грибники, забредшие в болото. При этом ректор не отрывал глаз от компасной стрелки, которая вращалась всё медленней и медленней.

– Быстрее на второй этаж! – рявкнул он и в свои сто с лишним лет, как молодой парень стал перепрыгивать через ступеньки. – Открой среднее окно! – зарычал глава магической академии, когда мы оказались в холле второго этажа. – Быстрее! Через две секунды портал закроется!

– Эр рам! – возопил я и, махнув правой рукой в сторону окна, заклинанием воздушного тарана с громким грохотом вынес всю раму вместе со стёклами на улицу.

Ректор сделал пару стремительных шагов и швырнул мои послания следом за улетевшей на землю оконной конструкцией. Однако письма не спикировали вниз, они моментально растаяли в воздухе.

– Ху, – выдохнул Самарий Спитамович. – Успели. Рэди ад лёкум туум, – скомандовал он, чтобы рама и стёкла вернулись на своё законное место. – За разбитое окно вашей «Дзете» штраф минус 10 единиц, – хохотнул он, похлопав меня по плечу. – В такие минуса за всю мою историю на посту ректора академии ещё ни один дом не улетал. Ха-ха-ха!

«То ли еще будет, ой-ой-ой!» – пробурчал я про себя.

***

«Чародеи» победят всех! Всех!

«Чародеев» ждёт всегда один, успех!

Хлопай! Хлопай! Чтобы победить!

Нас уже не остановить!

Громко и задорно скандировали девчонки из «Беты», которые почти в полном составе входили в группу поддержки «Чародеев Чарополя». В данную секунду они, разодетые в клетчатые мини юбки, длинные белые гольфы и обтягивающие красные маячки, репетировали своё выступление на противоположном конце спортивной площадки. И судя по их натянутым пластмассовым улыбкам, барышни дико стрессовали перед предстоящей встречей с коронованной особой.

И как только кричалка затихла, заиграл небольшой оркестр из пяти музыкантов. Один парень бил колотушкой в большой барабан, другой выдувал из медного геликона громкие басовые ноты, а ещё один парень и две девушки музицировали на трубе, саксофоне и флейте соответственно. А мелодию, что они исполняли, я знал как свои пять пальцев - это была композиция Доктора Албана «It's My Life». Естественно она звучала без текста, в котором уроженец Нигерии пел, что это моя жизнь и это мои заботы. Однако хватало и одного заводного ритма, под который девчонки из «Беты» извивались подобно ящерицам, чтобы отпала моя нижняя челюсть.

– Ты куда пялишься? – встала передо мной Тая, перекрыв собой обзор на сексуальную группу поддержки.

– Песня знакомая, – смущённо кашлянул я и перевёл взгляд на нашу половину площадки.

Кстати, на нашей стороне тоже было весело. Место в воротах занимал уже знакомый мне ловец Драгослав Божеславский, студент 3-го курса чародейского факультета и лидер барства «Альфа». Играющий тренер «Чародеев» широкоплечий Альфий Бурини стоял с краю площадки и баскетбольной передачей об пол набрасывал мячи полевым игрокам команды. А полевые игроки в свою очередь должны были с разбега или с пролёта любым ударом в касание с восьми метров переправить его в ворота Драгослава. Кто-то бил рукой, кто-то бил ногой, и у многих это получалось мощно и красиво. Драгослав же, которого по сути расстреливали в упор, отбивал в лучшем случае каждый третий мяч. После чего с трибун восторженно кричали парни из его братства.

Кстати, в главную команду города входили: две бестии с 4-го курса, сёстры Багировы: Роксана и Мессалина. Девчонки сочетали в себе гибкость, высокий рост, стройность и физическую мощь. Они мне чем-то напоминали актрису Бригитту Нильсен, которая сыграла Рыжую Соню по комиксам Марвела. И поговаривали, что эти студентки из «Беты» практически уже зачислены в королевскую гвардию. Далее в нападении играл следователь местной полиции Елислав Светоярович Радостный. Елислав легко перевоплощался в крылатого единорога, а так же в крылатого человека с лошадиными ногами. И под стать своей фамилии улыбка не покидала его весёлого и широкого лица. Роста он был под метр девяносто и силы невероятной, однако ему не хватало ловкости и точности. Даже сейчас на тренировке без сопротивления со стороны противника Елислав умудрялся промахиваться по мячу. Более хитро и изобретательно действовал второй нападающий «Чародеев» студент 4-го курса из «Альфы» Гелий Буцефалович Энбарр, ещё один дальний родственник нашего Гриши Баярдовича и родной старший брат Марсия Энбарра, который учился на 2-ом курсе и играл за братство «Гамма».

– Почему в защите главным образом играют бестии, а в атаке пегасы? – спросил я Марсия, которого сегодня тоже пригласили в главную городскую команду.

– Это просто, однако, – хмыкнул он. – В защите нельзя отбивать мяч крыльями. За это штраф. Поэтому мы, пегасы, лучшие нападающие, а девочки из бестий лучшие защитницы.

– Зато чародеи лучше стоят на воротах и играют распаковщиками, – заметила Таисия.

– А почему никого из грифонов нет в команде «Чародеев Чарополя»? – снова спросил я.

– Они очень впечатлительные для эпискироса, – пробасил Марсий Буцефалович. – У них тонкая душевная организация, однако.

– Молодёжь, хватит мёрзнуть! – весело произнёс играющий тренер команды Альфий Бурини. – Арс, иди в рамку. А вы, Тая и Марсий, присоединяйтесь к нам. Посмотрим, на что вы способны.

– Если много накидают, то не расстраивайся, – похлопал меня по плечу основной ловец команды Драгослав Божеславский, которому тренер дал передохнуть. – Это всего-навсего тренировка.

– Олимпийский принцип - главное не победа, а участие, – хохотнул я, резво выбежав на площадку.

«Сейчас посмотрим, кто чего стоит», – подумал я, приняв стойку вратаря для игры в гандбол: ноги чуть согнуты, руки подняты выше плеч, развёрнуты ладонями вперёд. Примерно так стояли гандболисты, которых я видел по телевизору. Профессор Бурини, собрав мячи, перешёл на другой край, полевые игроки перед атакой моих ворот договорились об очерёдности, кто первый пойдёт, кто второй, кто последний. А группа поддержки из «Беты», перестав скандировать кричалки и отплясывать змеиный танец, сгрудилась около центральной линии поля.

А с трибуны мне помахала моя группа поддержки: Гриша Барядович, Кантемир Сирин и младшие сёстры Таисии: Сабрина, Тристана, Кассандра и Иоланта. «Винтика» и «Шпунтика» порывавшихся на открытую тренировку мы угостили успокоительным чаем, и они сейчас спали дома без задних ног. Хотела сюда прийти и Дарья. Но её названный жених граф Зотов младший уговорил нашу командиршу на автомобильную прогулку, сказав, что они сейчас осмотрят те городские объекты, что требуется подготовить к приезду короля. И ради государственного дела Дарья дала своё согласие.

– Первый пошёл! – рявкнул наш тренер и, хлопнув мячом в пол, отдал первый пас на летящего навстречу Гелия Буцефаловича.

«Эго сум мэус», – быстро шепнул я и представил, что сейчас он пробьёт в мою правую ладонь. И тут Гелий на крыльях взмыл в воздух и со всей силы шарахнул копытом по мячу. «Бум», – сильнейший удара обжёг ту самую правую ладонь, но мяч вместо ворот отлетел в поле.

– Второй пошёл! – проревел Бурини.

Теперь по паркету пронеслась, словно пантера, Роксана Багирова и, выпрыгнув вверх, уже по волейбольному вдарила ладонью по новому мячу. И он по моей скромной просьбе прилетел в мою левую ладонь. Далее на меня полетел на крыльях пегаса Елислав Радостный. «Бей в перекладину, – подумал я, – нечего ломать мне руки, они у меня не казённые». И мяч, словно пушечное ядро, врезался в перекладину ворот, которая жалобно застонала. Ну а кожаная сфера улетела опять в поле. За Елиславом проверила меня на прочность Мессалина Багирова, и её выстрел я отбил правым коленом. А за Меллисой по мячу шарахнул новичок команды Марсий Буцефалович, его удар я ради смеха отбил пяткой, словно сделал это случайно. А вот Таисия бить со всей силы не стала, из-за чего её мяч я поймал намертво, а Бурини прокричал, что такие слюнтяйки ему в команде не нужны.

Поэтому когда игроки пошли на второй круг, Тая так шибанула ногой в прыжке по мячу, что у меня от неожиданности онемела рука. Поэтому пришлось потратить немного магии на обезболивание своих рук, ног и тела, которые к этому моменту все ныли. Однако ни одного мяча в сетку ворот так и не влетело.

– Я не понял, Альф, ты где весь сезон прятал этого парня? – возмутился следователь местной полиции Елислав Радостный, когда тренер объявил двухминутный перерыв.

– Отдыхай, Еля, – отмахнулся Бурини, рассматривая мои «волшебные руки». – Этот парень второй день в академии.

– Так ты из Навьего мира? – удивился Радостный.

– В одном мире в дверь вошёл, в другом мире вышел, – кивнул я и побрёл за пределы игровой площадки, чтобы глотнуть водички.

И вдруг маленький бумажный самолётик спикировал с верхних рядов зрительских кресел и ткнулся в мою правую руку. Я чисто автоматически развернул летающую записку и прочитал: «Арс, прошу тебя, приходи к 9 часам вечера сегодня в трактир «Маленький пони», где мы в прошлый раз покупали вишнёвое пиво. Мне срочно нужна твоя помощь. Буду ждать тебя одного. Дарья».

– Что это? – подозрительно посмотрела на меня Тая.

– Поклонницы покоя не дают, – буркнул я и заклинанием «сцинтилля» тут же тревожную записочку испепелил.

«Ну, граф Зотов младший, ты у меня точно допрыгаешься», – прошипел я про себя.

Глава 10

Не скрою было приятно, когда после тренировки по эпискиросу и игроки, и болельщики в зале поблагодарили меня за игру в рамке ворот бурными аплодисментами. Ибо коротенький тренировочный матч, где играл я за команду защитников против команды нападающих, мы выиграли со счётом 10:1. Один гол мне всё же забил следователь полиции «мазила» Елислав Радостный. Какие я ему только мысленно не посылал команды, чтобы он пробил чуть выше или чуть правее, но мяч от его рук и ног летел в самом невероятном направлении. И один такой шальной и нелепый удар коленом, вонзился точно под перекладину, хотя должен был по идее отправиться вертикально верх, в верхнюю ограничивающую полёты сетку.

Ещё кроме меня, аплодисментами отметили игру Таисии Воркот. Пока сёстры Багировы Роксана и Мессалина вместе со мной отбивались в защите, Тая, оставаясь около центра поля, убегала в контратаки и забивала мячи на любой вкус. Перевоплощаясь в девушку-львицу, она развивала такую скорость, с которой ловец команды нападающих Драгослав Божеславский справиться не мог. Никакое заклинание «вэлёцитас», что придаёт телу дополнительную прыткость, ему не помогало. К тому же моя хитрая подруга сделала упор на обманных ударах. Покажет корпусом, что мяч сейчас отправит в одну сторону, а сама пробьёт в другую. Из-за чего, когда мы покидали игровой паркет Драгослав шёл в раздевалку и плакал.

– Драго, забей, это всё лишь тренировочная игра, – похлопал я его по плечу.

– Отвали, – вдруг зло прошипел он. – И откуда ты только взялся? Ты же за два дня мне порушил всю карьеру. Это я должен был сыграть перед королём.

– Хочешь сказать, что у вас знаменитые игроки в эпискирос могут сделать головокружительную карьеру? – спросил я, пропустив негатив расстроенного паренька мимо ушей.

– Сам-то как думаешь, если король Симаргл Перуний, пока работал бургомистром, являлся лучшим нападающим королевства? – хмыкнул он, стерев слёзы. – Только тебе ничего не светит. Ты - чужак, ты просто путник. Ты - никто.

– Ну-ну, – буркнул я и принялся медленно скручивать с тела сверх эластичный и внешне похожий на латекс спортивный костюм.

«Симаргл-симаргл? – подумал я. – В славянской мифологии так называли крылатого пса. Значит, король заканчивал факультет грифонов. И, следовательно, вся королевская династия происходит из волшебников, которые способны перевоплощаться в большого орла с туловищем льва, либо в летающего человека с орлиной головой, как наш Кантемир Сирин. Однако теперь грифоны практически не играют в эпискирос. И вообще, грифонские рода стали постепенно терять богатство, силу и власть. Кантемир как-то проговорился, что его отец продал в государственную казну последнее именье, от которого были только убытки и долги. Да и бестии не в лучшем положении, если большинство из них идут служить в королевскую гвардию или нанимаются в охрану влиятельных особ. Сейчас на коне чародеи и пегасы. Например, многие пегасы работают в банковском бизнесе. А чародеи занимают высшие чиновнические посты: министры и бургомистры. Вот кто жаждет сменить старую королевскую династию. Чародеям старая династия не нужна».

– Лихо твоя подружка лупит по мячу, – хохотнул весельчак Елисей Радостный и шепнул, – а ты в курсе, что если у вас с ней всё срастётся, то девочки получат фамилию матери и только мальчики твою?

– Не думаю, что это какая-то проблема, – пробурчал я. – У нас иногда тоже кто-то берёт фамилию матери, а кто-то отца. И ничего, замечательно живут.

– А у нас, у пегасов, с этим делом строго, – скорчив серьёзное лицо, произнёс следователь полиции. – Мужик - всему голова. Но ты даже не представляешь, как я вам, чародеям, порой завидую, – прошептал он. – Всё бы отдал, чтобы любить таких очаровательных бестий. У меня порой крышу сносит, когда вижу сестричек Багировых в облегающих спортивных костюмах, однако.

– Красотки, – согласился я. – Слушай, Елисей Светоярович, а у меня ведь к тебе есть серьёзный разговор. Давай завтра после тренировки пропустим по кружечке пива?

– Да хоть по две, а ещё лучше по три или по четыре, – хохотнул он. – Только для своих я - Еля.

– А я - Арс, – улыбнулся я, пожав огромную ладонь одноклубника.

***

На выходе их «Спортивного холла», кроме друзей: Гриши, Кантемира и младших сестричек Таисии, меня поджидали девчонки из «Беты» и музыканты местного оркестра. Погода стояла на улице такая, словно наш Чарополь располагался на берегу Средиземного моря. В дополнение к этому звёзды, ярко мерцавшие на небе и уличные фонари средневековой конструкции, создавали самую настоящую волшебную атмосферу. В общем, всё располагало к романтическим прогулкам.

– Мальчики, – мелодичным голосом обратилась ко мне, Грише и Кантемиру белокурая Роксана Багирова, – у нас сегодня в «Бете» вечеринка, и вы приглашены.

– А мы? – прорычала, встав между нами Таисия.

– Ну, вы же сами придёте, – захихикала бестия Роксана. – Что я бестий не знаю? Ха-ха-ха.

– И это самое, Арс, – пробасил парень, который в оркестре играл на геликоне, – нам тут сказали, что ты знаешь самую настоящую песню со словами. Покажешь?

– Не дождётесь, – прошипела моя подруга Тая.

– Покажу, – кивнул я головой музыкантам, которые не учились в нашей магической академии и являлись студентами местного людского колледжа. – Мы придём примерно через час. Наши девчонки хотят привести себя в порядок, носик попудрит, то да сё.

– Мы тоже приведём себя в порядок, – подмигнула мне Роксана, ещё сильнее разозлив Таисию.

«Мама Мия, подумаешь проблемы, – усмехнулся я про себя, приобняв Таю. – Ту заговор против короля назрел, скоро прольётся чья-то кровь. И скорее всего, грядут глобальные государственные перемены. Не зря на следующий год планируется увеличение числа магических студентов. Чую, что дело идёт к войне».

– Пиявки, терпеть их не могу, – прошипела Таисия, когда компания из нашей «Дзеты» двинулась домой одной дорогой, а девчонки из «Беты» пошли к своему жилищу по другой короткой тропе через парк.

– Кстати, а где Дарья? – спросил я и вспомнил про странную записку. Между прочим, до 9-и часов оставалось всего каких-то 15 минут, и мне требовалось бдительных сестричек из рода Воркотов «сбросить с хвоста».

– С графским сынком на электромобиле катается, – ответила Кассандра, которая взяла меня под руку с левой стороны.

– А у меня есть такое предложение, однако, – прогудел здоровяк Гриша Баярдович. – Добыть ещё несколько компьютеров, затем их продать и купить для нашего братства свою персональную «Кулибяку». Ведь здорово если у нас будет свой мобиль, вдобавок.

– Помечтай-помечтай, – криво усмехнулась Тая. – А может, не пойдём в гости к этой «Бете»? Если вы не забыли, то нам завтра утром надо кое-куда слетать.

– Куда? – навострила ушки Кассандра.

– Тебя это не касается, – прошипела она на сестру. – Вы завтра остаётесь приглядывать за этими придурками, – сказала она Сабрине, Тристане и Иоланте. – Если что, если до них нормально не доходит, то разрешаю сцинтилляхнуть им в ягодичную мышцу.

На этих словах мы остановились около ограды в наш дружный домик, где на сегодняшний момент освободились сразу три мансардные комнаты. Так как Немир погиб, Доброгода надолго угодила в лекарню, а гуляку Семёна сегодня же из академии забрал отец, прекратив его ученические мучения.

– Идите в дом, – сказал я друзьям. – Я немного тут посижу и подумаю.

– О чём? – навострила ушки Таисия.

– Нужно, что с «Винтиком» и «Шпунтиком» делать, – буркнул я. – Вчера они подожгли класс, сегодня затопили второй этаж главного корпуса, а завтра взорвут нашу крышу, которую магией уже не восстановить.

– Полагаешь, в голове уместней будет что-то поменять? – спросил Кантемир, который к концу дня снова стал хмур и угрюм.

– Возможно, – кивнул я и отдал пакет со своим полотенцем, мочалкой и мылом в руки Гриши Баярдовича. Что касается спортивной формы, то из-за ценности материала, её на руки не выдавали. – Идите-идите, казак думать будет.

В подтверждении своих слов я уселся на скамейку, что стояла около калитки. Тая хотела было присесть рядом, но наткнувшись на мой серьёзный взгляд, пошла вместе со всеми в дом.

«А ведь Кантемирка влюблён в нашу командиршу Дарью, – вдруг пришла в мою голову простая и очевидная мысль. – Сегодня утром, когда Дарья поругалась с Зотовым, а у меня начались отношения с Таисий, он резко повеселел и даже взялся за там-тамы. А как только Дарья снова помирилась с графским сынком и отправилась на электромобильную прогулку, Кантемир сразу же загрустил. Что же ты, мой друг Кантемир, не чтёшь местные законы? Нельзя вам с чародейками создавать семейные союзы - дети родятся без волшебного дара. Хотя любовь порой бывает слепа, глуха и безрассудна».

Я покосился в сторону дверей нашей «Дзеты», удостоверился, что там никого нет, и резко рванул на другую сторону улицы, где размещались обычные городские кварталы. Отличительной чертой застройки этой части города являлись узкие и кривые улочки, над которым буквально нависали двух и трёхэтажные домики. Того и гляди, что какой-нибудь прогнивший от времени деревянный балкон рухнет на голову. А ещё с наступлением темноты люди старались не покидать своих стареньких жилищ. Даже ставни на некоторых окнах были плотно закрыты, словно люди опасались не то разбойников, не то нас, чародеев и волшебников.

«В прошлый раз до трактира «Маленький пони» мы шли две или три минуты, – думал я, шагая по обезлюдевшей кривой улочке, которая местами сохраняла хорошее булыжное покрытие. – И вроде бы никаких развилок нам не встречалось. Вроде бы мы шли, петляя из стороны в сторону и наконец, вышли к шумному полуподвальному помещению на пересечении двух дорог».

«Стоп, – подумал я, остановившись на развилке, которую совершенно не помнил. – А какого лешего Дарье понадобилось назначать мне свидание в какой-то глуши, когда в студенческом городке полно красивых и изящных беседок и лавочек? Это же полный берд».

«А если эту записку написала не Дарья?» – вдруг дошло до меня тугодума. И я, развернувшись, сделал несколько шагов в обратном направлении. Как вдруг из тени навстречу вышли две мощные мужские фигуры. Лица разбойников полностью прикрывали длинные шарфы, оставляя для глаз лишь тонкие прорези. А в руках у нападавших блеснули длинные лезвия ножей.

– Кошелёк или жизнь, – пророкотал один из незнакомцев.

– Конечно жизнь, тем более кошелька я никогда не имел, – буркнул я, сделав несколько шагов назад и прижавшись спиной к стене ближайшего каменного дома.

– Гони дукаты, коль жизнь дорога, – хриплым голосом просипел второй бандит.

– Сколько? – хмыкнул я, нащупав в кармане 20 грошей.

– Да все что есть? – загоготал первый грабитель. – Мы люди не жадные, ни от чего не отказываемся, ха-ха.

– Я тоже не жадный, но у меня столько нет, – усмехнулся я. – Не на того напали, джентльмены удачи - украл, выпил, в тюрьму. Топайте своей дорогой, пока ноги целы.

– Да что ты нам сделаешь, хлюпик? – снова просипел второй бандит и, ловко помахав ножом перед своим носом, стал медленно приближаться ко мне.

«Эго сум мэус», – прошептал я и представил, как один сейчас полоснёт по ноге другого, а тот ему ответить взаимность на взаимность. И моментально нож первого разбойника, который стоял чуть позади, вошёл в бедро своего горе подельника.

– Аааааа! – заорал, оглашая пустую улицу, сиплый разбойник и тут же, отмахнувшись, ударил по бедру первого нападавшего. И оба бандита рухнули на булыжную мостовую.

– Суууукааа! – заголосил первый, схватившись рукой за порез. – С ума сошёл, падла?!

– Если жизнь дорога, гоните дукаты, которые вам заплатили за этот гоп-стоп? – прорычал я, сделав шаг навстречу. – А ещё отвечаем быстро и чётко, кто вас, бараны, нанял? – рыкнул я и приказал сиплому нанести ещё один порез своего товарищу.

– Ааа! – вновь прокричал первый из разбойников, получив ножом по второй ноге.

– Дальше будет хуже, – произнёс я, надвигаясь на бандитов, которые скорчившись, сидели на булыжной мостовой.

– Не знаем, он не представился, да и лицо не светил, – затараторил сиплый. – Но костюмчик у него был фирменный - заграничный френч из натуральной шерсти. Хочешь деньги? Забирай. Только отстань. Умоляю.

Сиплый разбойник швырнул мне под ноги 4 золотых дуката. «Однако дёшево меня ценят, – подумал я, подняв монеты с профилем короля. – И я даже знаю, кто им заплатил. Это граф Зотов младший, век воли не видать. Дурак и скряга. Наверное, весь в своего вороватого папашу. Жаль, что доказать это пока нельзя».

– Разве он вам не сказал, что вы должны будете напасть на чародея? – удивился я.

– Он уверил, что ты второй день в академии, даже показал выписку из академического приказа, – пророкотал первый из нападавших. – В общем, он назвал тебя лопухом, а не волшебником.

– Ясно, со вторым днём он вас не обманул. Но и на старуху бывает проруха, – хмыкнул я. – Позвать полицию или сами смоетесь?

– Сами, – проворчал сиплый и, приподняв своего товарища, заковылял вместе с ним в, теряющийся между домами, узенький проулок.

Я же поспешил к нашему студенческому дому, и мне очень не хотелось, чтобы моё отсутствие было обнаружено сестричками из рода Воркотов. Они же потом со мной даже в туалет пойдут. Тая и еёсёстры - замечательные волшебницы, сильные, красивые и преданные, но такой их контроль меня откровенно пугал и смущал. «Вот что в красавице и умнице Таисии было не так», – вдруг понял я.

***

Группа крови на рукаве,

Мой порядковый номер на рукаве.

Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне

Не остаться в этой траве,

Не остаться в этой траве,

Пожелай мне удачи, пожелай мне удачи …

Песню «Группа крови» из творчества Виктора Робертовича Цоя я исполнял уже в третий раз в богато обставленной гостиной «Беты». Скупая мелодика композиции и сильные лаконичные слова пришлись по нраву всем волшебникам и волшебницам, которых пригласили на вечеринку девчонки из этого элитного сестринства. Кто-то из магов и чародеев, слушая «Группу крови», прослезился, кто-то воспринял текст с философским спокойствием.

Например, Тая мне заявила, что автор песни слишком сильно переживает по поводу преждевременного ухода из жизни. «Нужно одинаково радоваться жизни и одинаково радоваться смерти, потому что смерть - это часть нашего бесконечного путешествия по мирам Великого Создателя», – сказала она. И когда во второй раз «Группу крови» я исполнил под аккомпанемент маленького духового оркестра, то Таисия и её сестрички, а так же другие бестии академии, весело танцевали. Кстати, мы на студенческих дискотеках тоже отплясывали под «Группу крови на рукаве».

– Ещё! Давай ещё! – заныла публика, когда я допел последний припев. – Давай «Последнего героя»!

– В следующий раз! – примирительно замахал я руками. – Мы устроим для всех студентов вечеринку в «Дзете» и там я спою сразу несколько песен.

Затем я вернул гитару Роксане Багировой и присел на диван рядом с Дарьей, которая естественно никаких записочек мне не писала. С прогулки с графским сынком она вернулась злой и нервной. «Я его ненавижу», – были её первые слова, когда девушка появилась на пороге нашего дома. А в гостиной «Беты» духовой оркестрик на радость гостей заиграл «It's My Life» и народ вновь пустился в пляс. Таисии напротив вдруг дрыгаться под музыку и сексуально извиваться расхотелось, и она тут же присела с другой стороны.

– Выпьем по пиву? – предложила она, ревниво покосившись на подругу.

– Мне на сегодня хватит, – кивнул я и спросил, – скажите, а кто вон та девушка, которая посреди праздника сидит с серьёзным лицом и листает книжку?

– Ближайшая родственница короля, – шёпотом ответила Дарья, – Софья Симаргловна Финист.

– Так уж сложилось, что у нашего монарха нет ни братьев и ни сестёр, – протараторила Тая. – А это дочь его единственного племянника.

– Наследница? – удивился я, так как такую важную персону должны были отдать в королевскую школу магии.

– Это вряд ли. Если прерывается династия, то у нас проходят выборы в сенате, – усмехнулся Дарья. – И между прочим, Симаргл Перуний Седьмой пришёл к власти как раз через выборы.

– Не возражаете, барышни, если я с ней познакомлюсь? – спросил я, ибо у меня появилась идея намекнуть ей о готовящемся покушении на короля.

– Конечно, она же из грифонов, – хмыкнула Таисия.

– Знакомься только в темпе, через полчаса идём домой, – скомандовала Дарья. – У нас завтра рано утром вылет.

– Слушаюсь, товарищ главком авиации, – буркнул я и, встав с дивана, перешёл из одного шумного и танцевального края гостиной туда, где народ предпочитал спокойно попить пиво и поболтать о разных пустяках.

«Наследница престола» внешне выглядела ничем не примечательной девушкой 22-х лет от роду: короткие чёрные волосы, чуть-чуть длинный и заострённый нос, большие жёлтые глаза и вроде бы неплохая фигура. Хотя в длинной до щиколотки юбке и в строгом застёгнутом на все пуговицы жакете судить о фигуре было сложно. Я присел на пустой стул, что стоял рядом с её одиноким креслом и поздоровался.

– Надоело петь, плясать и вселиться? – сухо спросила она, захлопнув книжку, название которой я рассмотреть не успел.

– Да, не хочу веселиться, хочу учиться, – скаламбурил я, однако девушка даже не усмехнулась. – Могу узнать, что читаете? Любовная проза, приключенческий роман или городской детектив?

– Сказки и мифы народов Геи, – ответила она, внимательно изучая мою ауру. Кстати, к тому, что волшебники иногда смотрят поверх моей головы, я уже стал постепенно привыкать. – Хотите, расскажу одну?

– Очень, – совершено серьёзно ответил я. – Признаюсь честно, мне остро не хватает сказок, мифов и истории вашего волшебного мира.

– Хорошо, – сухо улыбнулась девушка и, откинув голову на высокую спинку кресла, начала рассказ. – Жил да был бедный рыцарь. Он был настолько беден, что не имел ни замков, ни поместий, ни слуг. Меч, копьё, щит, доспехи и верный конь - вот и всё, что он мог предложить сюзерену. Он храбро дрался, защищая купеческие караваны, охранял принцев и королей, и, конечно же, воевал везде, где ему платили хорошие деньги. Наконец судьба забросила рыцаря в далёкую и жаркую страну. Союзническая армия, где служил рыцарь, теснила войско короля-некроманта, загоняя его в болото. И в одной из стычек рыцарю посчастливилось сразить самого короля. И хоть армейские генералы заклинали своих подчинённых ничего не брать с убитых некромантов, рыцарь всё же тайком спрятал под подкладку перстень с необычным камнем в форме головы дракона. Он планировал его продать в ближайшем порту, чтобы, добавив эти деньги к небольшому состоянию, вернуться домой. Но в таверне, где гуляли победители некромантской армии, чтобы не потерять драгоценность, он надел это кольцо на безымянный палец. И с этого дня жизнь рыцаря кардинально изменилась. Сначала перед отходом парусника он выиграл крупную сумму денег в кости. Затем во время плавания, умерший от лихорадки купец, переписал на него всё своё состояние. На Родину бывший нищий вояка вернулся очень богатым человеком, благодаря чему быстро стал бургомистром своего родного городка. И правил рыцарь городом мудро и рачительно. А буквально через пять лет его пригласили занять должность бургомистра столицы. А ещё через десять лет прервалась правящая королевская династия, и бывший бедный рыцарь после выборов в сенате стал королём великой державы. И всё бы хорошо, но со временем перстень, который помог рыцарю сделать чудесную карьеру стал его съедать и высушивать изнутри. Начали умирать от разных болезней дети, жёны и родственники бывшего рыцаря. Иные невзгоды перекинулись и на самую дальнюю родню. Рыцарь попытался избавиться от перстня, но оказалось, что без него он теперь даже не в состоянии дышать. И встал рыцарь перед огромной дилеммой либо умереть самому, либо дождаться, когда выродится весь его род.

– Поучительно, – попытался улыбнуться я, когда Софья Симаргловна замолчала. – Сказка ложь, да в ней намёк, красным девицам урок. Ха-ха.

– Вас уже зовут, Арсений, – проворчала Софья, снова погрузившись в книгу.

«Больная, как и наша несчастная Доброгода Алконост», – подумал я, направляясь к Таисии и Дарье, которые всю нашу компанию, словно малых детей, собирались вести домой.

Глава 11

Ночь перед дальней дорогой в серую зону я и Тая проводили как молодожёны в «медовый месяц». Благо мансардные комнаты по соседству пустовали, и громкие стоны моей необузданной и жаркой подруги никому не мешали отдыхать. Особенно громко Тая голосила, когда обоюдное возбуждение доходило до самого пика и требовало немедленной разрядки. Вот и сейчас она прокричала, словно раненая птица, и её безвольное, обнажённое и расслабленное тело распласталось на кровати, уже привычно для меня замерев на несколько секунд.

– Током меньше бить стало, к чему бы это? – спросил я, встав с кровати, чтобы попить родниковой водички.

– Мама говорила, что это происходит из-за гармонизации магических потоков в наших телах, – тяжело выдохнула Таисия, убрав со лба свои огненно-рыжие волосы.

– И как тебе видится - наша связь сделала тебя сильнее? – пробурчал я, взяв в руки газету «Нить Макоши», что лежала на письменном столе.

Мне её вручил кто-то из гостей «Беты» - наша компания как раз покидала вечеринку, обещая хозяйкам сестринства устроить встречный праздник, и на выходе из дома, какой-то парень мне сунул эту магическую газету прямо в руки, шепнув при этом: «почитай». Странно, но я не мог вспомнить лицо паренька. Может быть, это был студент из «Гаммы», а может из «Дельты». Наверное «Нить Макоши» издавалась полулегально, поэтому он и прикрыл лицо каким-нибудь простеньким волшебством. Отношение к жёлтой прессе в королевстве было негативным. Однако пока эти газеты никто не запрещал.

– Сильнее? – пожала плечами Тая. – Не знаю. Эффект роста магических сил проявляется постепенно. Но мне кажется, что я стала чуть-чуть иначе колдовать и по другому чувствовать разлив магических энергий. В общем, пока не разобрала, нужно ещё несколько экспериментов, – хихикнула девушка и, вскочив с кровати, прижалась ко мне со спины. – Я в душ, – шепнула она.

Я же наколдовал парочку обережных огоньков для лучшего освещения комнаты и улегся обратно на кровать. На первой странице «Нитей Макоши», названной в честь славянской богини, которая определяла жизненный путь каждого человека, сплетая его судьбу из нитей зла и добра, был изображён большой портрет короля Симаргла Перуния Седьмого. Далее неизвестный корреспондент писал, что королевский призыв «увеличить число образованных магов» выглядит крайне странным на фоне общего экономического падения и роста безработицы.

«Самодержец убеждает нас, что волшебники, пройдя обучение в академиях, потом с большой охотой пойдут работать в муниципальные лекарни и школы, – писалось в статье. – Однако все мы с вами прекрасно понимаем, что за те нищенские оклады в муниципальных учреждениях волшебники никогда работать не будут. А если им проводить отдельной статьёй дополнительные выплаты, то это вызовет недовольство простых учителей и целителей, что приведёт к ещё большему ухудшению и в образовании, и в медицине. Отсюда возникает вопрос - для чего Перунию Седьмому понадобилась дополнительная армия высококлассных волшебников и чародеев? Возможно, ухудшение политических отношений с Великим Кудайстаном стало причиной наращивания магической мощи государства? Тогда об этом надо говорить прямо и выносить соответствующие предложения на общее народное обсуждение и в сенат».

– Ясное дело, что гонка вооружений началась, – тихо буркнул я и вдруг совершенно чётко разглядел на руке короля перстень с камнем в форме головы дракона. А потом отметил про себя, что гражданин король выглядит, прямо скажем, не очень. Высохшее худое лицо, длинный заострённый нос и корона с острыми зубцами на лысой голове делали Перуния Седьмого похожим на Кощея Бессмертного из наших русских народных сказок. – Так стало быть Софья Финист рассказал мне не сказку, а быль? Оказывается, что жизнь в волшебном королевстве не так уж волшебна и проста?

– Пойдёшь в душ? – спросила Тая, вбежав в мою комнату закутанная в большое полотенце.

– Да, – кивнул я. – Скажи, а ваш король кем был до восхождения на трон?

– Бургомистром Житеслава, – ответила моя подруга, снова нырнув под одеяло. – Есть такой городок на западе страны. Потом стал бургомистром столицы.

– А до того? В молодости?

– Где-то воевал в жарких странах, – сказала Тая, поцеловав моё плечо. – Но об этом ничего не пишут. Об этом говорить не принято, – зашептала она, снова жадно впившись в мои губы.

«Ладно, – хмыкнул я про себя и, отбросив газету на пол, стал жадно обнимать сильными руками великолепное тело подруги, – потом разберёмся с гражданином королём и с его перстнем некроманта. Никуда он этой ночью не денется».

***

На следующее утро, пока туман ещё стелился между осинок, сосен, елей и дубков, я и мои друзья: Дарья, Таисия, Кантемир и Гриша Барядович собрались за северной стеной развалин старой крепости. Это место считалось наиболее укромным. Городские жители сюда совать свой любопытный нос откровенно побаивались, а студенты академии тренировали здесь тактику магического боя только в строго отведённые учебные часы. Отсюда путь нашей «непоседливой пятёрки» лежал на северо-запад к границам северного королевства Торгария. Именно там, в серой зоне, две недели назад друзья обнаружили странные миниатюрные компьютеры.

Расстояние до конечного пункта назначения составляло около ста верст, и ребята предполагали пролететь его за полтора часа. Ради этого путешествия Гриша перевоплотился в белого крылатого единорога, Кантемир Сирин в чёрного грифона, а моя подруга Тая приняла скоромные размеры огненно-рыжей кошки. К сожалению, а может быть и к счастью я и Дарья, обращаться в мифических животных способностей не имели.

– Фы куфа полефели? – вдруг выбежал из близлежащих кустов чёрно-белый пятнистый кот Фёдор. – На лыпалку соплались? Фак я с фами.

Федя всю ночь где-то пропадал по своим кошачьим делам, и теперь в его шерсти хватало разных травинок и елочных иголок. Но заметив незнакомую рыжую кошечку, он пару раз лизнул себя языком и, сделав хвост трубой, пошёл знакомиться.

– Фёдор, это подружка не для тебя, – усмехнулся я.

– Посмотлим, – упрямо мяукнул он и хотел уже было понюхать незнакомую мордочку, как Таисия резко рявкнула:

– Сейчас обернусь обратно и уши надеру!

Кот резко подпрыгнул вверх и под хохот всей нашей компании быстро отлетел на край этой маленькой полянки.

– Иди домой, Федя, давай-давай, прилечу, куплю чего-нибудь вкусненького, – помахал я ему рукой.

После чего Дарья с большим ранцем за плечами уселась на грифона, а я, взяв на плечи ранец и спрятав за пазуху рыжую кошечку, влез на белого единорога.

– Ты, Арс, там держись покрепче, однако, – пробасил Гриша. – Не навернись, а то утыкаешь одно место иголками, вдобавок. Ха-ха, – в прямом смысле слова заржал он.

– Сам меня не растряси, – проворчал я.

Как вдруг единорог легко оторвался от земли и, замахав огромными белыми крыльями, стал набирать высоту. Мои ладони мгновенно вспотели, и я всем телом прижался к шее волшебного крылатого коня.

– Извини, – шепнул я, когда жалобно мяукнула моя кошечка.

Кантемир с Дарьей на спине пристроились к нам в хвост. Земля же тем временем удалялась всё дальше и дальше, и вот уже Гриша Барядович понёс меня над макушками высоких корабельных сосен. Мне тут же вспомнилось, что я с детства недолюбливал высоту. Кстати высота, когда сидишь в самолёте, особенно не ощущается, а вот когда ты летишь так, без ремней безопасности, без кресла и железных стен, то достаточно одного неосторожного движения и ты мгновенно спикируешь вниз. В таких условиях лететь очень страшно.

– Э-ге-гей! – задорно закричала командирша Дарья, и чёрный грифон лихо пронёсся с права по борту.

– Кудааа?! – загудел Гриша Барядович и, усиленно заработав крыльями, рванул за Кантемиром вдогонку.

– Гониии! – заверещала тоненьким голоском кошка Тая, высунув мордочку из моей походной крутки.

«Хоть бы долетели без приключений», – подумал я и мысленно вернулся к истории, что поведала мне родственница короля, Софья Симаргловна Финист. По её словам выходило, что Перуний Седьмой не мог жить без перстня некромантов. Что-то подобное я читал во «Властелине колец», однако у Толкина между кольцом и носившим его хоббитом возникала психологическая зависимость, как у наркомана. Перуний же носил перстень просто, чтобы дышать и жить. И сейчас ему больше не хотелось ни власти, ни денег, ни славы. Скорее всего, сейчас он люто ненавидел это некромантское кольцо. Другими словами, чтобы убить короля, требовалось внушить ему мысль - снять проклятое украшение. Тогда он бы спокойно ушёл в мир иной, а в грифонские рода вернулась жизнь.

«Как интересно получается: король волшебной страны не может умереть, и тут, как по заказу, появляется волшебник из Навьего мира, то есть я, который может его убить одной силой мысли. Случайность? Вряд ли», – просвистело в моей голове, когда Гриша спикировал вниз, чтобы пронестись в метре над небольшим лесным озерком.

– Ухуууу! – завыла Таисия, когда нас осыпало мельчайшими водяными каплями.

– Э-ге-гей! – заголосила Дарья, как только Кантемир провёл львиными лапами по водной глади и вверх взметнулись уже метровые плотные брызги воды, часть которых прилетело и на меня.

– Детский сад, – тихо проворчал я.

***

Руины прошлой цивилизации появились на горизонте примерно через час с небольшим. Железобетонные останцы, поверх которых росли кривые берёзы и чахлые осины, растянулись на многие километры. Возможно, до глобальной войны здесь стоял город размером с Челябинск или Екатеринбург. Странным было то, что на этих развалинах не росли высокие и мощные секвойи, как в той серой зоне, из которой вышел я. Но и без этих деревьев, где обычно гнездились похожие на горгулий бесокрылы, здесь наверняка хватало своей нечистой силы.

– Садимся вон на той площадке, как в прошлый раз! – прокричала Дарья, указав рукой на чудом уцелевшую конструкцию либо заводского цеха, либо торгового склада.

– Это аномалия, – пробасил Гриша Барядович, размахивая белыми крыльями.

– В той части руин все физические процессы замедлены в сотни раз, – пискнула Таисия, выглянув своей рыжей кошачьей мордочкой из моей куртки.

– Значит здесь имеются и обратные аномалии, где всё протекает со скоростью превышающей нормальную в сотни раз? – спросил я.

– Само собой, – согласилась Тая. – Но у нас есть прибор, который позволяет не вляпаться в такие места.

Тем временем Кантемир первым добавил скорости и с высоты в полсотни метров лихо спикировал на оставшуюся в целости и сохранности крышу некого промышленного здания. Он мягко сел на свои сильные пружинящие лапы, и Дарья играючи спрыгнула со спины нашего обращённого друга. Затем меня и Таю мягко опустил на покрытую чёрным рубероидом бетонную крышу и Гриша Баярдович. Но я, в отличие от командирши Дарьи, еле-еле слез со спины белого единорога. «Нон эст долёр», – прошептал я, чтобы снять ломоту затёкших мышц и отбитого во время полёта «седалища». Этим простым заклинанием мне уже приходилось не раз снимать боль от ушибов во время игры в эпискирос. Как не крути, а магическая спортивная игра, многому могла научить.

– Куда дальше? – спросил я, когда наши превращённые в диковинных зверей друзья попросили меня и Дарью отвернуться в другую сторону и не смотреть.

– Подумаешь, что я там не видела? – захихикала наша командирша, так как ребята в этот момент перевоплотились обратно в людей, и им потребовалось какое-то время, чтобы одеться. – Дальше надо спрыгнуть вниз и двигаться точно на запад вон по той широкой улице.

– Тут же 10 метров до земли? – пролепетал я.

– Значит, кое-кто сможет поупражняться в магии воздуха, если ему, конечно, жить не надоело, – хмыкнула девушка и, вынув из ранца прибор похожий на бинокль, стала внимательно осматривать окрестности.

– Ясно, понято, – пробурчал я. – Только почему мы не сели сразу там, на дороге?

– Смотри, – Дарья без разъяснений сунула мне бинокль.

Я тут же припал к окулярам и мысленно присвистнул, так как среди руин прыгали мелкие двуногие ящеры, смутно напоминавшие обычных кур, только без перьев, и вместо клюва у них имелись крокодильи мордочки полные острых зубов.

– Зубастики, – сказала Таисия, надевая на себя лёгкую летнюю походную куртку, уже сменив тело рыжей кошечки на фигуру обворожительной барышни. – Сели бы там, они бы нас в клочья порвали. У них в стае до сотни особей. И вообще это место намоленное многими поколениями студентов.

Тая указала рукой на испещрённый мелкими нацарапанными надписями черный рубероид под ногами. «Ё-моё», – удивился я количеству оставленных здесь имён, на которые я сначала вообще не обратил внимания. Кстати, имена моих друзей стояли в самом низу огромного списка. «Здесь были Дарья, Тая, Гриша и Кантик», – гласила надпись.

– Впиши себя, однако, – пробасил Гриша Баярдович, протянув мне маленький гвоздик. – Это хорошая примета, вдобавок.

– Надо, так надо, – улыбнулся я и вывел своё короткое имя «Арс».

И тут мой взгляд совершенно случайно наткнулся на ещё одну знакомую надпись. «Здесь были Софья, Доброгода, Немир и Радион», – прочитал я про себя.

– Это что же такое получается, наш покойный Немир, и поехавшая умом Доброгода были знакомы с принцессой Софьей Симаргловной? – пробормотал я.

– Учитывая, что все они с 4-го курса и с грифонского факультета, то почему бы им было не общаться? – хмыкнула Дарья. – И хватит уже отдыхать. Пора двигаться дальше, потом поговорим о том, кто с кем был знаком. Цэли фирмамэнтум! – громко произнесла девушка и, щёлкнув пальцами, смело прыгнула с десятиметровой высоты вниз.

Но вместо того, чтобы переломать ноги, Дарья, словно оказавшись на невидимой детской горке, грациозно скатилась к старой бетонной дороге, из которой местами прорастала трава. «Цэли фирмамэнтум», – пробубнили мои друзья и тоже стали скатываться вниз с невидимых горок.

– Цели фирмамэнтум, – буркнул я и, сказав себе: «прощай здоровье», прыгнул следом за своими однокурсниками из магической академии.

«Ух ты!» – обрадовался я, когда воздух под моей пятой точкой стал таким плотным, что по нему можно было не только кататься, но и ходить, и даже прыгать. «Да я бы сейчас мог и с Иисусом Христом побегать по водной глади наперегонки», – захохотал я про себя, спрыгнув на прочную бетонную дорогу прошлой погибшей цивилизации.

– Делай обережные огни, – скомандовала Дарья, так как нашу компанию заметили мелкие, но злые и шустрые зубастики.

Они, словно стая голодных и бескрылых птиц, бросились к нам со всех сторон, напоминая поведение городских голубей, которых вышла кормить сердобольная бабуля. Только эти «голубки» намеревались рвать на части живую плоть, а не хлебные крошки.

– Люмэн мэум, – выпалили мы почти что-то хором, заняв круговую оборону, встав спиной к спине.

И не прошло и пары секунд, как оказались внутри круга из магических огоньков, который атаковали перевозбуждённые зубастики.

– Ия! Ия! Ия! – закричали первые «птички», наткнувшись на волшебный заслон.

Они тут же испуганно стали подпрыгивать вверх, как будто их тела обжигал ток высокого напряжения. Однако кое-кого из зубастиков внутрь нашего круга успели затолкать их же полоумные сородичи. И тогда эти тушки падали к нашим ногам, обгорев чуть ли не наполовину.

– Сцинтилля, – не удержался я и залепил искоркой по перекошенной морде одного из этих мелких чудовищ.

– Экономь магический запас, – проворчала на меня Дарья. – По зубастым не стрелять! Они сейчас сами разбегутся.

И правда, через несколько минут зубастики, получив множественные ожоги от магических огоньков, полностью потеряли к нам интерес и сосредоточились на поиске богатых белками и другими полезными веществами безобидных червей и насекомых.

– Нобискум! – скомандовала Дарья, и мы в окружении обережных огней двинулись на запад по широкому и просторному проспекту былой цивилизации.

***

Искомая подвальная комната, куда я направлялся с друзьями, находилась недалеко от проспекта, точнее говоря от того, что осталось от широкой улицы погибшей цивилизации. Скорее всего, в незапамятные времена здесь располагался магазин электротоваров. По крайней мере, пока мы шли по влажному длинному и разветвлённому как лабиринт подвалу нам на пути часто попадались какие-то ржавые комки металла. Возможно, когда-то это были стиральные машины, посудомойки или швейные станки. Но сейчас разобрать, чем являлась очередная кучка ржавого железа, не представлялось возможным.

– Далеко ещё? – прошептал я, предчувствуя, что за нами кто-то уже давным-давно наблюдает злобным и колючим взглядом.

Кстати, как только мы влезли в узкий проём между раскуроченных железобетонных плит, Тая тоже сказала, что тут кто-то есть. Тогда Дарья прошептала, что двигаемся быстро, тихо и молча, и если что, то поливаем всех, кто сунется, плотным магическим огнём.

– Скоро, – проворчала наша командирша, приложив палец к губам.

– Пахнет тухлятиной, – пожаловалась Таисия. – В прошлый раз здесь такого не было.

– Это же бесы, однако, – пробубнил Гриша Барядович. – Где живут, там и гадят, вдобавок.

– А они большие или маленькие? – спросил я, пока мы всё ещё шли по коридору, подсвечивая его одним обережным огоньком.

– Есть маленькие, но есть и большие, – захихикала Тая. – На любой выбор и вкус.

– Пришли, – облегчённо вздохнула Дарья, так как где-то там вдалеке, что-то большое упало на пол.

Затем мы протиснулись в ещё одну расщелину между плит и оказались в зале с высоким потолком площадью в 400 квадратов, примерно как половина игровой площадки в эпискирос. И тут же несколько обережных огоньков мои друзья послали вверх, под потолок, чтобы ни бесы, ни зубастики сюда не лезли, пока мы всё нормально не осмотрим.

– Ума не приложу, где вы тут нашли те миниатюрные компьютеры? – буркнул я, гуляя между ржавых остатков бытовой техники прошлого.

– Вот здесь, однако, – Гриша откинул ржавый металлический лист и представил на обозрение ящик из толстого пластика, с которым за двести с лишним лет ничего не произошло, кроме того, что он покрылся толстым слоем пыли.

Затем молчаливый Кантемир приоткрыл крышку, а я от удивления приоткрыл рот. В ящике набитом проводами и кабелями от телевизоров и магнитофонов я увидел советский фотоаппарат «Смена», старый покорёженный кинескоп, радиоприёмник «Рига», несколько электрокипятильников и видеокассету, на боку которой было написано шариковой ручкой: «Рэмбо: Первая кровь».

– Компьютеры лежали тут, сверху, – прошептала Дарья. – Только нам это всё не унести. Бери нужные провода, и уходим.

– Интересно, а кто такой Рэмбо? – спросила Таисия.

– Боевой и здоровый парень, навроде нашего Гриши Барядовича, – я похлопал друга по мощному бицепсу. – Вот что я вам скажу ребята. Это хлам из нашего Навьего, то есть Земного мира. А вот те три миникомпьютера, что вы мне показали - это вещи совсем другой цивилизации. У нас такого пока нет. Хотя исключать какую-нибудь секретную разработку я бы не стал.

– Никак не могу разуметь, что хочешь сказать нам ты? – разволновался Кантемир.

– Я думаю, что кто-то водит нас за нос, – прошептал я. – Признайтесь честно, вас ведь кто-то вывел на этот, так называемый, клад? Древний 60-го года фотоаппарат, старый неработающий кинескоп, радиоприёмник, который уже никому не нужен. Это же обычный хлам.

– А ещё мы в этом ящике в прошлый раз нашли вот это, – Дарья вытащила из-за пазухи обложку журнала, где красотка в соблазнительном платье демонстрировала подобранный ранее миникомпьютер. И большая надпись латинскими буквами гласила: «Smоtrifon».

– Смотрифон? Это точно не из нашего мира, – пробурчал я.

И тут за стеной послышался тревожный бой барабана, множество топающих босых ног и нечеловеческий душераздирающий визг.

– Вляпались, однако, – пробасил Гриша Баярдович.

Глава 12

– Есть другой выход? – спросил я, когда в проёме между плит появилась первая озверелая морда, похожая на существо совмещающая в себе человеческие и козлиные черты. Словно на череп человека натянули резиновую козлиную маску. Роста этот гибрид был невысокого - метр пятьдесят, но судя по развитым мышцам плечевого пояса, силы этому бесу было не занимать. Кроме того козлоногое существо покрывала тёмно-серая шерсть.

– Игнис! – прокричала Дарья и, выпустив из правой ладони огненную сферу размером с футбольный мяч, шарахнула им по появившемуся уродцу.

– Эээ! – заревело существо и, пригнувшись, словно боец под взрывами вражеского артобстрела, побежало в дальний угол этого подвального зала.

– Попробуем пробиться через противоположную стену, – прошипела наша командирша. – Выставить обережные огни! – потребовала она, прежде чем мы стали отступать от расщелины, куда полезли новые бесы и бесята.

– Люмэн мэум, – шепнул я, выпустив один маленький голубоватый огонёк.

То же самое проделали Кантемир, Таисия и Гриша Баярдович. После чего мы заняли круговую оборону около противоположной стены, прикрыв спинами Дарью, и принялись ждать её дальнейших действий. Тем временем зал в 400 квадратов стремительно наполнялся рогатыми существами, которые просто жаждали разорвать нас в клочья.

– Ээ! Ыы! Ээ! Ыы! – горланили из они, натыкаясь на болезненный свет обережных огоньков и, корча свои уродливые хари, отскакивали обратно.

– Сейчас первых бесов бросят на наши огни как живой таран и пролезут внутрь! – прокричала моя подруга Тая. – Бей огнём, мальчики! Игнис! – взвизгнула она и бросила огненную сферу в самую гущу кишащей козлоногой нечисти.

– Игнис! – выстрелил Гриша по бесам, некоторые из которых уже заполыхали и, истошно завопив, принялись кататься по пыльному бетонному полу, поджигая своих сородичей.

– Игнис! – бабахнул своим огнём Кантемир, поджарив ещё несколько особей.

Однако многочисленную бесовскую стаю несколько обугленных трупов только раззадорили. Никуда отступать эти твари не собирались. Наоборот ещё громче зазвучал монотонный бой барабана и все козлоногие и рогатые существа, до которых доставал мой взгляд, разом завизжали:

– Эээээ!

И в этот момент Дарья, прокричав «эр рам», шибанула по стене так называемым воздушным тараном. Мелкая каменная крошка посыпалась на голову, но железобетонная стена былой погибшей цивилизации устояла, не пустив даже маленькой трещины по поверхности. И вдруг в расщелину влезло рогатое существо, которое превышало размеры среднестатистического беса почти вдвое.

– Вельзевул, – прошептала Таисия. – Во сейчас начнётся самое веселье. Сейчас начнутся самые весёлые танцы.

– Вот тебе и сад с райскими яблочками, однако, – пробасил Гриша Баярдович.

– Игнис! – рявкнул я, выпустив свою огненную сферу, по тому верзиле с рогами.

Но Вельзевул успел поднять за шиворот своего мелкого сородича, который попался под руку и мой огонь, превратив мелкого бедолагу в горстку пепла, не нанёс никаких повреждений вожаку стаи.

– Может, стоит шарахнуть молнией? – предложил я, понимая, что говорю откровенную глупость, так как на подготовку молнии требовалось полминуты минимум. И этих минут мы, скорее всего, не имели.

– Эр рам! – крикнула командирша Дарья и второй раз долбанула по железобетонной стене, наконец пробив в ней дыру размером с баскетбольный мяч.

Но наша радость была недолгой, потому что из пробитого отверстия посыпался самый обычный песок. И то, что там нет никакого коридора и что отступать теперь некуда, моментально дошло до каждого из нас. Тем временем бесы из первых рядов с громким визгом стали самоотверженно прыгать на обережные огни, пытаясь ценой своей жизни их затушить или обезвредить. И этот самоубийственный приказ мысленно отдал вожак стаи, трёхметровый монстр Вельзевул, который сам не спешил пробираться на передовую, где непрерывно кто-то гиб.

– Люмэн мэум, – шепнул я, как и мои друзья, чтобы увеличить число новых обережных огоньков.

– Слушай меня! – закричала Дарья. – На счёт три бьём по стае воздушным тараном и идём на прорыв.

– Не все прорвутся, Дарьюша, – пробормотала моя подруга Тая. – Кто-то из нас должен остаться здесь и сотворить заклинание «смерть за жизнь», чтобы одним большим взрывом похоронить всю стаю.

– Тогда давайте тянуть жребий, – осипшим голосом буркнула наша командирша. – Тянут все, кроме Арсения. Арс не просто так пришёл в наш мир.

– Какой жребий? Какая «смерть за жизнь»? – прорычал я. – Впятером вошли в подвал, впятером наружу и выйдем. Сейчас я с этими чертями козлоногими по-своему поговорю, по-земному. Сейчас я с ними так покалякаю, что мало не покажется.

Я постучал себя ладонями по щекам, чтобы немного встряхнуть чуть-чуть онемевшие от страха мысли, резко выдохнул и с заклинанием «эго сум мэус» вперился в Вельзевула. Никогда ещё мне не доводилось влезать в черепушку озверелого монстра. Кстати, в человеческий мозг я тоже «не вламывался с ноги», я всего-навсего аккуратно подправлял ход человеческих рассуждений. Стремился игрок в эпискирос атаковать ворота, вот он их и атаковал, только в нужном мне направлении. Ничьё сознание я пока «через колено не ломал».

А что касается Вельзевула, то лишь соприкоснувшись с его сознанием, в меня водопадом полилась сколькая и липкая злоба на всё живое и весь белый свет. «Сейчас я вами, чародейское дурачьё, пообедаю и поужинаю, – донеслись до меня его мысли. – Себя не жалеть! – приказал он своим слугам. – Пошли на огни, трусы, бездельники и вонючкит! Вперёёёд!». И после его мысленного приказа два перепуганных бесёнка прыгнули на наши обережные огоньки и, превратившись в пепел, потушили нашу единственную преграду. Однако мои друзья, ударив огнём, повесили ещё несколько огоньков, которые отнимали немалые волшебные силы.

«Слышь ты, тварь рогатая, баскетболист недоделанный, – прошипел я, мысленно обращаясь к Вельзевулу. – Взял в лапы железяку, вон там у расщелины валяется, не тупи! И дал по голове ближайшему козлобесу». И вдруг главарь этого бесовского стада на секунду замер, словно зомби, потоптался на месте и подобрал железку, которая валялась у самого входа в подземный зал, и одним мощным ударом расколол голову какого-то беса, словно пробил гнилой орех.

«Мало! – мысленно заорал я. – Бей ещё одного! Бей! Бей и бей!». Вельзевул же немного поупирался, пытаясь сопротивляться моим приказам. Помотал головой, чтобы голос моего разума выкинуть из своих чёрных и гнилых извилин. А потом, через каких-то пять секунд, железяка в его руках заиграла как сказочный меч-кладенец. Это 3-метровое чудовище стало направо и налево крушить бесовскую стаю, перепугав почти всех рядовых козлоногих бесов.

– На счёт три бьём воздушным тараном и идём на прорыв! – заголосила Дарья, понимая, что долго командовать Вельзевулом я не смогу, и что такая боевая удача скоро закончится. – Один! Два! Три! Эр рам! – вскрикнула она хором с остальными волшебниками.

И воздушный удар получился такой силы, что затряслись стены. Бесы, оказавшись между двух огней, с одной стороны злобные маги и чародеи, а с другой сошедший с ума Вельзевул, громко заскулили и бросились врассыпную. Кстати, к этому монету расщелина между плит увеличилась втрое, так как по ней тоже ударил воздушный таран.

«Нет, дружок, ты так просто от меня не отделаешься, – просипел я про себя, теряя сознание. – Приказываю тебе, Вельзевул, ударить себя по голове и бить до тех пор, пока твоя чёрная кровь не замызгает весь пол».

– Бежим, Арс! – схватила меня за руку Таисия и потащила за собой, подгоняя маленькими искорками нерасторопных бесов и бесят.

– Ыыыыы! – завыл Вельзевул, который стоял на нашей дороге и, вращая дикими красными глазами, совершенно не желал бить себя по голове железным прутом.

Но сила моей мысли была настойчивей, мощнее и упрямей, поэтому не прошло и секунды, как он тремя мощными ударами под визг и стон размозжил свой собственный череп.

– Однако! – опешил Гриша Баярдович, когда безжизненное тело 3–метрового монстра грохнулось к его ногам. – Я сейчас кое-что из ящика захвачу, вдобавок, – пробормотал он. – Бегите, я вас догоню.

– Куда? – взвизгнула Дарья, но махнув рукой на упрямца, первой выбежал в коридор, разбрасывая огненные шары.

Следом вылетел Кантемир, а я, полностью обессилев, покачнулся и плашмя повалился на бетонный пол. Но расквасить нос мне не позволила моя подруга Тая. Она, моментально обратившись в женщину-львицу, поймала меня на руки и понесла, словно лёгонькую пушинку. Что было дальше, я запомнил лишь обрывочно. Сначала всё тряслось и прыгало перед глазами, которые я пытался периодически открывать. Затем запахи сырости, плесени и какой-то тухлятины сменились на свежий, но немного горьковатый воздух характерный для серой аномальной зоны. А потом земля под моими ногами и, прыгающие зубастики, которые напоминали маленьких хищных динозавров, стали медленно отдаляться.

– Скажи, Гриша, все выбрались? – пролепетал я, привязанный ремнём к спине белого единорога.

– Все, однако! – заржал волшебник-пегас из рода Энбарров. – Только Кантемирку за ляжку цапнули, га-га-га! Держись крепче, Арс! Будем жить, вдобавок!

– Это была славная охота, – кивнул я и полностью вырубился.

***

Добраться до студенческого городка одним длинным 100-километровым перелётом у нас не получилось. Слишком много магических сил было потрачено в схватке со стаей бесов. Как это не странно звучит, чтобы мои друзья, Кантемир и Гриша Баярдович, могли обращаться в грифона и в крылатого единорога соответственно, им тоже требовалась магическая сила. Всё же они были лишь волшебниками, а не оборотнями, что обращаются не по своей воле и контролировать себя в таком полузверином состоянии не могут.

Поэтому наша отважная пятёрка чародеев и волшебников устроила привал около маленького лесного озера. Здесь мирно чирикали птицы, квакали лягушки и журчал крохотный родник со вкусной и холодной водой. Дарья вытащила из ранца бутерброды с ветчиной, кувшин вишнёвого пива и бутылёк восстанавливающей магической настойки. Именно этой волшебной жидкости каждый сделал по глотку, и теперь многие из нас бессильно лежали на траве, ожидая, когда хотя бы малая часть магии восстановится. Кроме того дополнительная одежда понадобилась Тае, которая внепланово обратившись в женщину-львицу разорвала на части новенькую походную куртку и штаны.

– Как это войти в голову Вельзевула? – спросила наша командирша, немного отпив вишнёвого пива. Кстати, Дарья первая пришла в себя после битвы, поэтому, прогуливаясь по брегу озера, она подкармливала всех остальных бутербродами.

– Как? – прохрипел я, лёжа на траве и стараясь не шевелиться, ибо каждое движение мне давалось только огромным усилием воли. – Как будто голышом нырнул в канаву с нечистотами. И вот что я скажу, они не успокоятся пока ваш, то есть наш волшебный мир не завоюют полностью.

– Об этом известно многие годы, – пробурчал Кантемир. – Мнение есть, что открыты порталы в ещё один страшный магический мир.

– Однако, – потряс могучей головой здоровяк Гриша Баярдович и, встав на ноги, первым делом потянулся к кувшину с пивом. – Давно пора собраться всем миром и бабахнуть по Виям и Вельзевулам, вдобавок.

Наш упрямый друг вытащил из ящика, где валялся разный электрохлам, видеокассету с Сильвестром Сталлоне и сейчас был невероятно горд этим фактом. Оставалось только разобраться, как смотреть это «воплощенье грёз» в мире Геи без телевизора и видеомагнитофона. Хотя я уже прикидывал, как кое-что из нашего земного мира перетащить сюда и использовать для всеобщего блага. Наверняка здесь найдутся умельцы способные скопировать и телевизор, и видеомагнитофон.

– А что значат слова, что я не просто так появился в вашем мире? – пробурчал я и наконец-то смог сесть на попу. – Ты, Дарья, прокричал это там в подвале.

После этого вопроса мои друзья вдруг как-то напряглись и, поиграв друг с другом в гляделки, право ответа доверили Таисии.

– У нас, Арсик, появилась одна необычная версия, – прокашлялась моя подруга. – В общем, мы посовещались и решили, что ты - дальний потомок Вещего Бояна. Посуди сам, – затараторила она, увидев кривую усмешку на моём лице, – только Боян мог легко и непринуждённо проникать в головы других людей, зверей и чародеев. Мы, конечно, тоже способны управлять чужими извилинами, но это требует большого затрата магических сил.

– И не с каждым гипноз сработает, однако, – пробасил Гриша.

– Только есть одна нестыковка, – сказал Дарья. – Семью Бояна Второго, жену и ребёнка, убили маги-некроманты 50 лет назад.

– Что и требовалось доказать, – хмыкнул я и тоже потянулся к кувшину с пивом. – Если их убили, то как я могу быть их потомком?

– А так, – усмехнулась Тая, которая щеголяла в моей куртке надетой на голое тело, – трупов-то не нашли. Значит, Боян Второй мог использовать сильнейшее заклинание «смерть за жизнь», которым он уничтожил себя и некромантов, пробил портал в ваш Навий мир и вытолкнуть через него жену и ребёнка. Кстати, когда портал пробивается при помощи магии, то можно угодить во временную петлю и тебя вынесет либо в прошлое, либо в будущее. Поэтому ты вполне можешь быть праправнуком Вещего Бояна, Архистратигом Вторым.

«Архистратиг-Архистратиг», – мысленно произнёс я и подумал, что при желании это имя можно сократить до Арса, и до Арсика или Арсига, как иногда называла меня мама.

– Это всё бездоказательно, – проворчал я, сделав пару глотков кисло-горького пенного напитка. – А теперь я вам расскажу кое-что поинтересней сказок о Вещем Баяне. Начнём с того, что ящик с электрохламом не являлся кладом. Это была банальная закладка. – Я подошёл к озеру и, присев на большой камень, который одним боком уходил в прохладную гладь воды, умыл лицо. – И эту закладку сделали Немир, Доброгода, принцесса Софья и какой-то Родион. Скорее всего, то, что валялось внутри, они купили на чёрном рынке. Затем план, как найти этот ложный клад они подкинули вам.

– Я его нашла в учебнике по «Зельеварению», – смущённо пробубнила Дарья.

– А потом, когда вы вынесли из серой зоны миникомпьютеры «Смотрифоны», вам кто-то подсказал, что в другом параллельном мире их могут починить, – криво усмехнулся я. – Так было дело или нет?

– Это нашептала, Доброгода, однако, – пробасил Гриша Баярдович. – Связалась с космическим разумом и сообщила, что такие вещи в Навьем мире есть у каждого человека, вдобавок.

– Вооот, это уже теплее, – улыбнулся я. – Дарья сунулась в наш земной мир и вытащила меня, обладающего способностями к магическому воздействию на умы всего живого и даже полуживого, навроде Вельзевула.

– Зачем? – спросила Тая. – Ради чего?

– Завтра к нам в Чарополь прилетает гражданин король, – рыкнул я. – Софья и её подельники хотят его кокнуть, захватить власть и всё спихнуть на меня.

– Убить короля невозможно, «Туманиус» перстень волшебный верно хранит его, – нараспев произнёс Кантемир Сирин.

– Всё верно, – кивнул я. – Король сам под воздействием гипноза снимет перстень и умрёт. Что вы так на меня странно уставились? Ваш «Туманиус» - это же перстень короля-некроманта.

– Не говори ерунды, – Дарья от возмущения топнула ножкой. – «Туманиус» - это знаменитый и великий артефакт. Кстати, нашему королю уже 160 лет и он не единожды избегал попыток его убить или отравить. А перстнем некроманта меня мама в детстве пугала.Это же известная детская сказочка о бедном рыцаре, который стащил у короля некромантов кольцо с камнем в форме осьминога. Он разбогател, но умер в полном одиночестве, так как кольцо высушило его изнутри и погубило весь его род.

– И мне мама говорила, что если я буду себя плохо вести, то она мне купит на базаре кольцо с осьминогом, и фиг я когда-нибудь выйду замуж, – захихикал Таисия.

– Тогда я ничего не понимаю, – пробурчал я. – Ясно пока только одно - нужно сегодня же вызвать принцессу Софью на разговор, а то завтра будет поздно.

***

Домой в «Дзету» мы вернулись около 4-х часов дня. И хоть до генеральной тренировки в «Спортивном холле» оставались ещё долгие три часа, уже сейчас было очевидно, что ни я, ни Тая играть сегодня не сможем. Более того, до утра лучше вообще было воздержаться и от магии, и от волшебства, и от поиска загадочного философского камня.

– Что скажем профессору Альфию? – улыбнулась неунывающая бестия Таисия, когда мы переступили порог нашей гостиной.

– Лучше подумайте о том, что вы скажете ректору Самарию Спитамовичу? – отчеканила каждое слово профессор Клео Тихоновна Белозёрова, красивая 30-летняя черноволосая волшебница, которая по какой-то причине в нашем доме пила чай с баранками.

Кроме профессорши на диване с виноватым видом сидели Сабрина, Тристана, Кассандра и Иоланта. И девчонки выглядели откровенно напуганными. «Если отсутствуют «Винтик» и «Шпунтик», то сдаётся мне, что они опять во что-то вляпались, а отвечать придётся нам», – тут же подумалось мне.

– Гражданину ректору мы скажем многое, но завтра, – ответил я и, понимая, что лучшая защита - это нападение, пошёл в атаку. – Вот ради чего мы сегодня пропустили занятие и рисковали жизнью, – я выхватил у Гриши видеокассету с фильмом про Рэмбо. – Видите, что здесь написано? «Первая кровь». Значит, скоро прольётся чья-то кровь. Понимаете, на что я намекаю в преддверии приезда гражданина короля?

– Вы, Арсений, несёте какую-то откровенную чепуху, – прошипела Клео Тихоновна, встав с кресла. – Теперь что касается наказания: за пропуск сегодняшних лекций вашему дому начисляется минус 100 единиц, а за попадание студентов Василькова и Шашкова в лекарню, вам присуждается дополнительный штраф в 50 единиц. Итого минус 150. Не выберитесь из минусов, то к концу четверти на стипендию можете не рассчитывать!

– Что с «Винтиком» и «Шпунтиком»? – спросил я младших сестричек Таисии, пропустив мимо ушей все эти штрафы.

– Мы на «Зельеварение» готовили эликсир улучшающий память, – протараторила Кассандра.

– И что наварили эти два идиота? – прорычала Дарья.

– Что-то похожее на эликсир забывчивости, – пожала плечами Сабрина. – Теперь они не знают - кто они, где они и как их зовут.

– Ваше студенческое братство - одно сплошное наказание, – зло выпалила Клое Тихоновна. – И в следующем году ты, Дарья, переезжаешь в Ведовград. Будешь учиться в нормальной королевской академии, в «Чудодее».

– Вот тебе и сад с райскими яблочками, однако, – пробасил Гриша Баярдович. – Мы недавно бабахнули Вия, а сегодня завалили целого Вельзевула, вдобавок. Раскроили ему череп в нескольких местах. И мы же оказывается больше всех виноваты?

– Гриша прав, – рыкнул я. – Если завтра король узнает, что нам за убийство страшнейших чудовищ этого мира одни минусы лепят, то вас, профессоров академии, просто засмеют. Ведь казна на очистку серых зон наверняка выделает немалые средства.

– Каким образом вы убили Вельзевула? – пролепетала Клео Тихоновна. – Он даже после магического огня быстро восстанавливается. И молнией в него сложно попасть.

– Грохнули мерзавца новейшим заклинанием - «против лома нет приёма», – прорычал я.

– Если вы нам не верите, тётя, то вот вам мои воспоминания! – выкрикнула Дарья и, вырвав из головы пару волосков, протянула их профессорше. – Кстати, в вашем любимом «Чудодее» Вельзевула и Вия только на картинках видели. Я вообще не представляю, как «чудодеевцы» поведут себя в реальной боевой обстановке? Хотя зачем им воевать? Ха-ха. Когда академия «Чудодей» воспитывает одних будущих дураков-чиновников, которые потом будут сидеть на нашей шее и раздавать бездарные команды и распоряжения! Поэтому в вашу дурацкую академию я никогда не перейду. А будете настаивать, то выйду замуж, и родители мне станут вообще не указ!

– За кого? – буркнул профессорша, покосившись на меня. – Ладно, со штрафами мы как-нибудь разберёмся. Завтра в 9 утра вам всем надлежит прибыть в кабинет ректора.

– И нам? – хором спросили сёстры Таисии.

– Вам, девочки, следует сосредоточиться на уроках, – усмехнулась Клео Тихоновна и, щёлкнув пальцами, превратила лист школьной тетради в бумажный конверт, после чего спрятала в него волосы Дарьи. – Кстати, по случаю приезда короля, завтрашние занятия в академии отменяются, – произнесла чародейка не глядя на нас, выходя из дверей дома.

– Пронесло, однако, – загоготал Гриша Баярдович и забрал у меня ценную видеокассету. – Слушай, Арс, значит здесь записано что-то навроде воспоминаний? – спросил он, потрясся кассетой перед своим ухом.

– Почти, – вздохнул я с облегчением, и устало уселся в мягкое кресло. – Выкрутимся из этой заварухи и придумаем, как посмотреть «Первую кровь». Есть у меня парочка хороших идей, – сказал я и, закрыв глаза, моментально задремал.

Глава 13

Новость о том, что наша «Дзета» насмерть ушатала самого настоящего монстра-гиганта Вельзевула разлетелась по студенческому городку быстрее, чем кот Фёдор съел, купленных ему в продуктовой лавке окуньков. Оказалось, что вожак бесов являлся существом более хитрым, злобным и расчётливым, нежели сильный, но неповоротливый Вий. А набеги на мирные сёла и усадьбы, что совершали бесы под его руководством, случались за многие сотни километров от границы с серой зоной. И если летучий магический отряд охотников настигал эту отчаянную стаю бесов, то Вельзевул, бросив в «мясорубку» рядовых бойцов, сам непременно уходил. Более того, этому монстру иногда удавалось отправить в мир вечной скорби кого-нибудь и из самих волшебников. По официальной градации злодеев и врагов королевства убитый нами Вельзевул шёл на почётном втором месте после загадочных магов-некромантов.

– В последний раз Вельзю шлёпнули три года назад! – восторженно сообщил наш однокурсник со второго курса Роман Васильков. – И то, как потом оказалось, тот Вельзя был болен и стар. Ха-ха-ха! – громко загоготал он, появившись на пороге нашего дома.

Этот Васильков принадлежал к братству «Эпсилон» и приходился двоюродным братом недотёпе «Винтику». А ещё за тучное и даже откровенно толстое телосложение его многие за глаза называли Жиробаном или Роман-Жиробан. Однако он обладал весёлым дружелюбным нравом и так как наши дома находились по соседству, первым притащил 4-литровый кувшин вишнёвого пива и большой бумажный куль вяленой воблы.

– Быстрее показывайте воспоминание! – потребовал он, словно эти магические флешбэки были чем-то с родни развлекательной телевизионной передаче.

– Чего не сделаешь ради хорошей закуски, однако, – пробасил Гриша Баярдович и, вырвав у себя один коротенький светлый волосок, положил его на чистое блюдечко, а потом из отдельной бутылочки с надписью «Уксус» капнул сверху какой-то маслянистой жидкостью с запахом пихты.

И вся наша компания, включая любопытного кота Фёдора, уселась вокруг журнального столика, где лежало блюдце, и принялась ждать какого-то волшебного чуда. Однако сначала ничего магического не происходило. Как вдруг, спустя 10 или 15 секунд, капелька маслянистой жидкости на крохотном волоске Гриши зашипела, и вверх на уровень человеческого роста поднялось полупрозрачное белёсое облако размером с футбольный мяч. И тут же внутри сферы я увидел финальные кадры нашей схватки со стаей козлоногих бесов, где Вельзевул с пробитой головой пошатнулся, покачался как пьяный и плашмя рухнул на пол. Затем Гришина память выхватила валяющиеся вокруг трупы десятка рядовых бесовских бойцов и наконец, в кадре появилась Гришина рука, которая схватила видеокассету с фильмом про Рэмбо. На этом кино резко оборвалось, так как эфирное облачко растаяло в воздухе, как дым.

– Крууууть, – прошептал, потрясённый увиденным Роман Васильков. – Давай ещё! – На этих словах Роман-Жиробан подскочил с дивана и стал разливать вишнёвое пиво по кружкам. – Слушайте, так вам же за каждого беса премия полагается. Сколько вы их там наколбасили?

– Много, – проворчала Дарья. – И хватит разбрасываться воспоминаниями. Сейчас сюда половина академии припрётся. Вот тогда все вместе и посмотрим.

И только наша командирша это произнесла, как в дверь ввалились девчонки из «Беты». Сёстры Багировы, белокурые бестии Роксана и Мессалина, внесли вишнёвые пироги, а остальные их подруги заявились в гости с тем же самым вишнёвым пивом, ибо другого в продуктовой студенческой лавке не продавали. И сразу после первых красавиц академии прибежал профессор физкультуры и играющий тренер «Чародеев Чарополя» Альфий Бурини. Он тоже сперва спросил – не врут ли слухи, что мы укокошили Вельзевула? А потом потребовал, чтобы я и Тая поклялись, что завтра будем в прекрасной физической и самое главное в магической форме. Естественно, мы тут же торжественно пообещали, что колдовать раньше важнейшей игры не намерены.

Далее в гостиную прибыло ещё порядка 30-и студентов из разных курсов и братств. И как водится, они с собой несли пиво, закуску и прочие вкусности. А спустя полчаса свои воспоминания показала для всего волшебного народа Таисия. Длинный рыжий волосок моей подруги запечатлел чуть-чуть более длинный фильм. В нём Вельзевул всё так же шатался и падал, а после в магическом облаке появлялось моё бледное лицо с закрытыми глазами. И моя голова безвольно болталась пока Таисия бежала по подвальному лабиринту.

– Обалдеть! С ума сойти! Невероятно! Я сначала подумал, что розыгрыш! Чудо чудное! – послышали разрозненные голоса из разных концов гостиной.

– Е-щё! Е-щё! – тут же заголосили гости.

– А я предлагаю за это дело жахнуть! – громче всех выкрикнул толстяк Роман Васильков. – Пусть там, в Ведовграде, теперь знают, на что мы способны!

– Даааа! – радостно заголосили все юные волшебники и волшебницы.

– Это теперь надолго, – шепнула мне на ухо Таисия.

– До ночи, однако, – хохотнул Гриша Баярдович.

– Главное, чтоб дом не подожгли, его потом никакой магией не восстановишь, – пробурчал я. – И не забываем, что сегодня мы должны обстоятельно поговорить с принцессой Софьей.

– Да вон она, легка на помине, – прошипела Дарья, когда в нашу дверь вошла черноволосая девушка с чуть длинным и заострённым носом. Кроме того ближайшую родственницу короля сопровождал парень с неприметным унылым лицом.

– Сей гость - кузен мой, Родион, из рода грифонского Сиринов, в магистрате местном служит клерком по зову совести и чести, – произнёс нараспев Кантемир.

– Значит знает кошка, чьё мясо съела, – прорычал я и стал медленно пробираться к прихожей, аккуратно протискиваясь через толпу гостей, которые уже во всю пили пенный вишнёвый напиток и хвастались какими-то своими подвигами.

Следом за мной пристроились Таисия и Дарья, а вот Гриша с Кантемиром решили присоединиться к намечающейся пирушке. «От сессии до сессии живут студенты весело», – пропел я про себя, до сих пор не понимая, что за игру затеяла ближайшая здоровая родственница короля. По слухам её отец, племянник Симаргла Перуния Седьмого, уже давно не вставал с больничной койки. Софья же, судя по её загадочной улыбке, чувствовала себя превосходно.

– Добрый день, – кивнула она. – Поздравляю с хорошей охотой. В последний раз Вельзевула удалось убить лучшим охотникам три года назад.

– Да-да, – закивал головой её спутник Родион, – нашему муниципальному округу, который с севера граничит с Торгарией и с северной серой зоной, а с востока с Кудайстаном и с восточной аномальной областью, банды бесов, волколаков и упырей наносят большой экономический вред. Вот один недавний случай: вурдалаки, переодевшись нищими, перед заходом Гелиоса попросились на постой к одной простой семьей селян, которая недавно обосновалась в пустующей усадьбе недалеко от восточного леса. Зашли, попили водички, разместились на сеновале. А когда стемнело, эти упыри всю семью вырезали, и детей с родителями и дряхлых стариков, сволочи.

– Почему же вы не ведёте разъяснительную работу с населением? – прошипел я. – Почему не раздаёте им оружие и не объясняете, что здесь граница, а не курорт?

– Тогда многие усадьбы совсем опустеют, – буркнул чиновник, потопив взор. – И что я могу поделать? У меня в подчинении всего два летучих охотничьих отряда. Как они могут перекрыть почти четыреста верст границы?

– Всё равно люди должны знать правду, – упрямо произнёс я.

И вдруг обратил внимание, что Родион одет в редкий по здешним меркам шерстяной френч. В местном тёплом и приятном климате многие предпочитали носить рубашки, футболки и безрукавки. А студентки академии вообще разгуливали в дерзких мини-юбочках и коротеньких топиках. «Так вот кто натравил на меня бандитов с ножами», – тут же подумалось мне, поэтому я еле сдержался, чтобы не шибануть незваного гостя в челюсть, причём без всякой волшебной магии.

– Кстати, у нас и у меня в частности накопилось множество вопросов, – пророкотал я. – И к вам принцесса Софья, и к тебе гражданин клерк из магистрата.

– Мы для того и пришли, чтобы поговорить, – по-деловому ответила Софья. – Только давайте дождёмся окончания этого праздника, – девушка кивнула в сторону нового магического облака, в котором все желающие могли увидеть последние секунды жизни Вельзевула.

– Боюсь, он не скоро закончится, – усмехнулась Тая и в этот момент вся переполненная гостиная радостно заорала: «дааа!» – Сейчас ещё и танцы начнутся, помяните моё слово. Ха-ха.

– Поэтому мы приглашаем вас на третий мансардный этаж, – сказала Дарья. – У нас освободилось пару одноместных комнат и там нам никто не помешает.

– Пожалуй, так будет даже лучше, – кивнула головой деловая родственница короля и мы, не теряя времени, стали проталкиваться к центральной лестнице дома.

***

Чтобы переварить рассказ принцессы Софьи Симаргловны, спустя полчаса я спустился на первый этаж и прихватил несколько кружек пива. Кстати, как и предсказала Тая, здесь под звук граммофона уже вовсю шли танцы, и никто больше не требовал показать смерть Вельзевула.

– У меня всё под контролем, однако, – вылетел из толпы танцующих раскрасневшийся Гриша Баярдович.

– Я уж вижу, – улыбнулся я, покосившись на симпатичную девчонку из «Беты», с которой Гриша только что обжимался. – Как сказано в писании: «Плодитесь и размножайтесь». Но не забывайте, что дети - это ответственность.

– Какие ещё дети? – хмыкнул мой друг. – Мы же так просто, для разрядки.

– От такой разрядки, родятся котяки, – хохотнул я и снова пошёл наверх.

– Арсик, а ты нам сегодня споёшь? – преградила мне путь белокурая бестия Роксана. – Мы с девочками и гитару принесли.

– Чуть позже, сейчас уроки доучу и вернусь, – буркнул я и, сделав шаг в направлении лестницы, неожиданно получил ладонью смачный шлепок от Роксаны чуть пониже спины.

– Повезло нашей Тайке, – загоготала она, развеселив своих подруг.

– Я сейчас кому-то тоже по кое-чему залеплю, – проворчал я. – И не пора ли тебе, Роксана и твоей сестричке на тренировку? Вас профессор Альфий от дополнительной спортивной нагрузки не освобождал.

– А у нас справка есть от целителя, – прыснула от смеха Мессалина.

– Отменили сегодня тренировочное занятие, – смущённо пробормотала Роксана. – И без него ясно, что если ты завтра чудо в воротах не совершишь, то проиграем «Витязям» без шансов. Поэтому гуляем, девчонки! – закричала волшебница и бросилась в пляс.

«Не многовато ли на завтра запланировано чудес?» – буркнул я про себя и понёс наверх несколько кружек пива. И на лестнице мысленно вернулся к рассказу принцессы Софьи. Из её слов выходило, что моё появление в мире Геи было рассчитано при помощи «Книги судеб» и смоделировано на специальном хрустальном шаре. Сначала, Софья и её соратники определили параметры волшебника способного заставить короля снять колдовской перстень. Потом, получив ответ, что такой маг существует в параллельном мире, они вычислили кандидатуру, которая сможет этого мага, то есть меня, привести в их волшебный уголок, где по лесам бегает нечисть, а магические охотники гоняют её огненными шарами. Затем принцесса рассчитала мотив, что побудил бы Дарью и её друзей заглянуть в портал между нашими мирами.

То есть со слов Софьи Симаргловны получалось, что я все эти дни плясал под её расчётливую дудку. Когда я прошёл через портал и на меня налетел бесокрыл, то мне в руки попалась заранее заготовленная ей пика. А железный прут, которым Вельзевул сегодня размозжил несколько черепов рядовых бесов и свой собственный, то это был персональный подарок от Родиона Сирина. И вчерашнее нападение бандитов являлось всего-навсего проверкой моего дара. Справедливости ради ни Вий, ни Вельзевул в их хитроумные планы не входили. «Это была всего лишь неизбежная погрешность сложнейших расчётов», – с виноватым видом произнёс Родион. И теперь от меня требовалось дать непростой ответ на очень простой вопрос: «Согласен ли я убить короля Перуния Седьмого?».

– Я всё понимаю, у вас были свои планы! – с жаром прокричала Дарья, когда я вошёл с пивом в бывшую комнату покойного Немира Гамаюна. – Но можно же было просто всё взять и рассказать! Вы же играли мной и моими друзьями как шахматными фигурами!

– И кстати, как так случилось, что перестань короля некромантов с камнем в виде осьминога, превратился в кольцо с камнем в форме головы дракона? – спросила такая же возмущённая Таисия.

– Ну, нельзя вам было ничего рассказывать, – всплеснул руками Родион, который постоянно волновался и срывался на эмоции. – Как вы не понимаете, что тогда ошибок в расчётах стало бы на порядок больше?! А что касается камня, то его переделали заморские ювелиры. Некоторые щупальца осьминога сточили, а некоторые превратили в рога и усы дракона. Точно так же прорезали зубы и ноздри.

– Да, – кивнула головой Софья, которая всю беседу провела с каменным выражением лица, – сказка о бедном рыцаре очень древняя, поэтому дядя Симаргл Ведогорович подстраховался. Настоящее имя Перуния Седьмого - Семаргл Ведогорович Финист, – сделала она специальное пояснение для меня. – Так как, Арс, ты согласен нам помочь? Мы заплатим тебе 5 килограммов настоящего золота и завтра же отправим тебя через портал в твой, Навий мир.

– Согласен ли я убить вашего короля? – криво усмехнулся я, поставив кружки с пивом на письменный стол. – Конечно, нет. И потом я домой не тороплюсь. Мне здесь нравится. У меня в академии друзья и любимая девушка, и знания, которые я здесь получаю бесценны. Кстати, я давно почувствовал неладное, и что королю угрожает опасность. Правда мне думалось, что кто-то другой его завалит, а потом всё свалит на меня. Признавайтесь, вы поэтому на моих глазах убили Немира? – я вперился в слишком нервного Родиона, так как с принцессой играть в гляделки было бесполезно. – Ведь завтра каждая собака скажет, что я при помощи гипноза могу отправить в лучший из миров кого угодно.

– Я так и знал, что путник откажется! – взревел клерк из магистрата и забегал по комнате. – Так и знал! Так и знал!

– Родик, сядь! – рявкнула на него властным голосом принцесса. – Немир погиб сам, никто его и пальцем не трогал. – Софья встала с неудобного деревянного кресла и прошла к стене, где были наклеены фотографии погибшего студента. – Это всё из-за кольца некроманта. Немир, Доброгода, я и Родион вместе росли, – принцесса ткнула пальцем в крохотную фотографию, где были изображены четверо малышей. – Немир был очень весёлым и жизнерадостным парнем: пел песни, играл на гитаре, писал фантастические рассказы. Доброгода тоже была неунывающей хохотушкой. Вы даже не представляете, какие мы проделывали смелые опыты, когда учились здесь на первом курсе. Родик рассчитал ещё один параллельный мир, откуда я принесла «Смотрифоны». И в твой, Арс, Навий мир мы тоже заглядывали пару раз. А потом нас настигло проклятие кольца некроманта.

– И как же оно работает? – спросила Дарья.

– «Туманиус» защищает своего владельца и дарует ему богатство и долгую жизнь, но взамен убивает всех близких и родных, – зло прошипела Софья. – А начинается это с резких перемен настроения. Кантемир ведь ваш друг, присмотритесь к нему. Он то веселится, то впадает в депрессию. Далее наступает безумие и смерть.

На этих словах Родион вытащил из кармана бутылёк с таблетками, высыпал на стол сразу три штуки. И одну за другой все белые кругляши, отправив в свой рот, запил таблетки вишнёвым пивом.

– Лихорадит меня немного, – смущённо усмехнулся он.

– А ты сама, почему всё ещё не слетела с катушек? – подозрительно прищурилась Таисия. – Ты же по родству должна была умереть раньше Немира.

– Мой отец за большие деньги купил волшебный амулет, который все беды рода берёт на его владельца, – буркнула принцесса. – Я живу, пока мой отец умирает. И ему осталось не больше месяца. Но сейчас не это главное. Королевский перстень некроманта, когда выродится последний волшебник из рода грифонов, перекинет своё проклятие на пегасов и бестий, – Софья кивнула в сторону Таи. – Наконец, последними начнут сходить с ума и вырождаться чародеи.

– Поэтому Арс тебя просит весь волшебный мир, – пробормотал Родион. – И ты не убьёшь короля, ты его избавишь от страданий.

«Вот это поворот и мотор ревёт, что он нам несёт, пропасть или взлёт?» – подумал я и, взяв кружку с пивом, отпил примерно половину. Будущее безумие моих лучших друзей многое меняло. И, похоже, принцесса и её спутник не врали. Кантемир действительно в последние дни вёл себя очень странно. Однако убивать я никого категорически не желал. И вдруг, внезапно у меня в голове прояснилось, и родилась неожиданная, но очень интересная идея, которую я пока не спешил раскрывать.

– Можно узнать поподробней, что завтра должно произойти? – спросил я. – Что входит в программу посещения Чарополя королём Перунием Седьмым?

– Не понимаю, какое это имеет отношение к делу? – нервно пробурчал клерк из магистрата. – Перуний прилетит на воздухоплаве, осмотрит академию, пообедает с бургомистром и профессорами. Потом посетит вашу полуфинальную игру на Кубок Короля. Далее состоится большой ужин для лучших людей города, куда пригласят и игроков в эпискирос.

– Возможно, король устроит личную аудиенцию самому лучшему игру матча, – криво усмехнулась принцесса. – Выиграй этот матч, Арс. И спаси всех нас.

– Я подумаю, что можно сделать, – кивнул я.

***

Если есть стадо, есть пастух.

Если есть тело, должен быть дух.

Если есть шаг, должен быть след.

И если есть тьма, то должен быть свет …

Вечеринка в нашей «Дзете», когда оранжевый Гелиос клонился к закату, медленно переросла в концерт песен группы «Кино». Я исполнил на гитаре уже полюбившегося местным студентам «Последнего героя» и «Группу крови». Но третья песенная композиция Виктора Цоя «Песня без слов» потрясла сегодняшних гостей больше всего. И только я было решил показать народу «Перемен требуют наши сердца», как студенты разом потребовали ещё раз спеть о том, что весь мир идёт на меня войной.

Хочешь ли ты изменить этот мир?

Сможешь ли ты, принять как есть?

Встать и выйти из ряда вон?

Сесть на электрический стул или трон? – пел я, чётко проговаривая каждое магическое слово этого текста, а рядом сосредоточено колотил по там-тамам мой друг Кантемир Сирин.

Кстати, по его сегодняшнему лицу чувствовалось, что он словно бы борется с какой-то странной и невидимой болезнью. «Спасать тебя друг надо, спасать», – подумал я, плавно перейдя к припеву песни:

Снова за окнами белый день,

День вызывает меня на бой.

Я чувствую, закрывая глаза

Весь мир идёт на меня войной!

И последние строчки песни гости пропели вместе со мной, прежде чем разразились громкие аплодисменты.

– Весь мир идёт на меня войной! – заорал толстяк Роман Васильков. Он на вечеринку принёс ещё дополнительных 10 литров пива, половину из которых выпил сам. – Это же про нас песня, братцы! Это песня про летучий отряд охотников за нечистью! Кто её написал, Арс? Ведь это точно был маг и волшебник.

– А давайте пригласим автора песен сюда! – предложил кто-то из толпы.

– Точно, – согласилась Таисия. – Соберём золота сбегаем в мир Арсика и устроим здесь большой концерт.

– Да! Да! Точняк! Давай! – закричали с разных мест.

– Ничего не выйдет, – пророкотал я. – Эти песни написал Виктор Цой, которого убили пять с лишним лет назад. Убили и списали всё на бытовую аварию.

– Кто? – прорычал хмельной толстяк Васильков. – Хотя и так ясно кто - некроманты! Это их фирменный почерк. Заколбасить кого-нибудь, а потом развести ручки в стороны и заявить, что это был несчастный случай.

– Еще, наверное, все газеты написали, что смерть случилась по неосторожности? – прошипела Дарья. – Ясно, что это некромантская работа.

– А давайте отыщем «колесо времени»? – предложила Роксана Багирова, которая после каждой песни Цоя непременно пускала скупую девичью слезу. – При помощи «колеса» можно вытащить Цоя и из прошлого.

– Дааа! – пьяно заорали почти все гости.

– Хватит нести чушь! – топнула ногой от возмущения Дарья. – Сегодня мы «колесом времени» вытащим Цоя, а завтра этим «колесом» сюда призовут короля некромантов. И давайте будем расходиться, завтра тяжёлый день.

– А я считаю, что попробовать стоит, – упрямо пробормотал толстяк Васильков. – Пошли, братцы, домой, тут нас никто не понимает. Здесь не прислушиваются к голосу разума! Сейчас ещё возьмём пива и все это дело обмозгуем как следует.

– Топай-топай, обмозгун, однако, – прошипел на него Гриша Баярдович.

Когда же наша гостиная опустела и после заклинания «рэди ад лёкум туум» пришла в своё первоначальное нормально состояние, без мусора, крошек, рыбных очистков и липких пивных пятен, я вдруг подумал: «А почему бы и в самом деле не вытащить из прошлого Виктора Цоя? Использовать один раз загадочное «колесо времени» и уничтожить его. Всё равно оно где-то валяется без дела».

Глава 14

Большой и оранжевый Гелиос, который только-только показался из-за высоких деревьев, пронзил своими тёплыми лучами прозрачный ажурный тюль и осветил на нашу общую просторную кухню, где почему-то во главе длинного стола сидел я, переодетый в новенький деловой костюм. «Когда это я успел устроиться конторским служащим?» – подумалось мне, как только глаза наткнулись на герб акционерного общества «Рога и копыта», что был прикреплён к нагрудному карману. В этот самый момент на плите зашкварчали блины, распространяя повсюду карамельные запахи, а одетая в коротенький сиреневый халатик Дарья спросила:

– С чем будешь блинчики, милый? Со сметаной или с черничным вареньем?

– Со сметаной, – вместо меня ответила Таисия, которая тоже разгуливала в коротеньком халатике, но другого, красного цвета. – У нас с Арсиком на сегодняшний вечер большие планы, – захихикала она.

– Как хотите, – проворчала командирша.

– Какие планы, почему я не в курсе? – вступил я в разговор, смысл которого мне пока до конца был не ясен. Кроме того вызвало недоумение отсутствие остальных ребят из нашей «Дзеты». Куда подевались Гриша Баярдович и Кантемир сирин? Где хорошенькие младшие сестрички Таи: Сабрина, Тристана, Кассандра и Иоланта? И кстати, как там дела у «Винтика» и «Шпунтика»? Вправили им мозги в лекарне или нет?

– Что значит, какие планы? – грудным голосом произнесла Тая и, усевшись рядом, взлохматила мои тёмно-русые волосы. – Ты разве забыл, милый, что у нас расписан чёткий график? Вчера был ваш с Дарьей день, а сегодня ты весь полностью мой.

– А завтра чей? – недовольно буркнул я, ибо такая делёжка меня откровенно обижала. Я ведь в конце концов не кусок мяса.

– Мой! – рявкнула Дарья. – И если ты только попробуешь завести себе третью жену, то мы её с Тайкой быстро развоплотим на субатомные частицы. Понял, милый? – выдавила она из себя угрожающую улыбку.

«Это когда это я успел жениться два раза подряд? – пробурчал я про себя. – Напоили, охмурили, окрутили? Я может быть, пока до семейной жизни вообще не созрел. У меня впереди два года учёбы в академии магии «Лукомор» и там у себя на Земле нужно все дела как-то уладить и разрулить. Не-не-не, тут что-то не то».

И только я подумал о нелепости происходящего завтрака, как уютная кухня мигом сменилась на мрачный пейзаж поражённого какой-то болезнью леса. Мои красивые жёны в соблазнительных халатиках тоже куда-то запропастились, и стало совсем не до веселья. Кривые деревья без единого листочка нагоняли тоску, темно-серое небо давало ровно столько света, чтобы я не переломал ноги, а туман, который расстилался между причудливо изогнутых стволов, тихо шептал, что здесь, дружок, небезопасно. Только идиотский костюм с гербом «Рогов и копыт» оставлял надежду, что происходящее - это плод моей буйной фантазии, а проще говоря сон.

Как вдруг за моей спиной хрустнула сухая ветка. Я резко развернулся и чисто автоматически произнёс заклинание «люмэн мэум». И один обережный огонёк, повисший на высоте моего роста, осветил фигуру в старой студенческой чёрной мантии. В десяти метрах от меня стоял не кто иной, как ушедший в лучший из миров Немир Гамаюн.

«Если мёртвые приходят во сне, значит это кому-нибудь нужно», – подумал я и, выдавив из себя улыбку, поздоровался:

– Хелло, брат, как дела? А мы тебя недавно вспоминали. Принцесса Софья обмолвилась, что ты даже на гитаре играл. Что ж ты это дело забросил? Нам песня строить и самое главное, жить помогает. Вот это первый, а вот второй, а это третий, три аккорда, – пропел я хит группы «Дети».

– Не тарахти, – прорычал необычным хриплым голосом вечно угрюмый Немир. – Время у нас мало, поэтому слушай внимательно и запоминай. Сразу после матча возьмёшь у Софьи золото, затем скажешь, что тебе требуется для настройки и концентрации пять минут побыть одному. А сам за эти минуты под заклятием скорости бежишь в портал к старой крепости, где тебя уже будут ждать твои жёны. Уходишь в свой мир, и живешь там долго и счастливо.

– Какие жёны? Что за бред? – пролепетал я.

– Сам знаешь какие, – захихикал Немир. – Чего тебе надобно, путник? Ты в своём мире со своими талантами будешь царствовать как Бог - хорошая работа, большие деньги, красивые женщины. Живи и радуйся.

– Чушь какая-то получается, – возразил я. – Если король не снимет перстень, то этот мир постепенно умрёт. Умрут близкие и родные Дарьи и Таисии. Умрут мои друзья. А если некромантская зараза через портал перекинется на Землю, то что тогда? С нашими бомбами и ракетами это закончится глобальной войной все против всех.

– Дурачок, – загоготал Немир, – тебя же элементарно используют, ты - фигура в чужой игре. Какая война? Какая угроза миру? Идёт самая простая борьба за власть. Неужели ты думаешь, что кроме тебя здесь некому заставить короля снять перстень? Ха-ха-ха! – неестественно затрясся от смеха покойный студент. – Включи голову, глупец. А не послушаешь меня, тебя все предадут, – прошипел он с нотками угрозы. – Никому не верь, дурачок.

И вдруг откуда-то сверху с громким криком «мяяяуууу» на голову Немиру приземлился черно-белый кот Фёдор. Видение вмиг испарилось, забрав с собой туман, покойного студента, больные, кривые деревья и унылое темно-серое небо. А вместо этого появилась моя мансардная комната, кровать, где я лежал и кот Фёдор, который снова прыгнул на меня с верхней книжной полки. Таисия же ушла к себе ещё ночью.

– Фтафай-фтафай, мне пола на лабофу, – зафэкал кот, топча меня своими лапками. – Или фы фумаефь, фо мыфы фами фепя пелелофят?

– Если тебе пора на работу мышей ловить, то вот стол, вот открытая форточка, – проворчал я. – И хватит каждое утро прыгать с верхней полки. Я тебе, Федя, не батут.

– А поколфить на долофку? – котец попытался изобразить что-то похожее на улыбку.

– Покормить на дорожку? То есть мыши у нас уже не еда? – буркнул я и, покосившись на будильник, который показывал без пяти минут восемь, добавил, – ладно, пошли завтракать.

***

Совет «никому не верить», что дал покойный Немир, приснившись этим утром, я применил ровно через час, когда вместе с Дарьей, Таисией и Гришей Баярдовичем предстал перед ректором академии Самарием Спитамовичем. Дело в том, что магический хрустальный шар ректора по каким-то странным причинам, пред самым прилётом короля, вдруг отправился на реставрацию. И на мой вопрос: что там можно реставрировать, он, хитро улыбнувшись, ответил, что шару для точного прогнозирования не хватает дополнительной шлифовки.

«Ясно понятно, – догадался я, – то, что ректор Самарий увидел в этом хрустальном приборе, королю смотреть явно не рекомендовалось. Более того наш хитрый, умный и рассудительный наставник, наверняка уже знал не только события этого вечера, но и те последствия, которые не заставят себя ждать в ближайшем будущем».

– А где ваш друг, студент Кантемир Сирин? – спросил Самарий Спитамович, уютно развалившись в своём рабочем кресле.

– У него недомогание, однако, – пробасил Гриша. – Головные боли, вдобавок.

– Мы ему дали успокоительной настойки и горячего чая. Если завтра не полегчает, то отведём Кантемира в лекарню, – бойко ответила Дарья.

– Думаю, что завтра ему должно стать значительно лучше, – пробурчал ректор, покосившись в мою сторону. – Итак, с другими профессорами академии я уже посоветовался и общим голосованием штрафы вашей «Дзете» мы отменили. Кроме того вам полагается премия за уничтожение Вельзевула и двух десятков подчинённых ему бесов, – произнёс он и вытащил кожаный мешочек с деньгами. – Здесь тридцать злотых дукатов, – шепнул ректор. – Так используйте их с умом, ребятки. Кончено за самовольную отлучку из академии, вас следовало бы наказать и урезать стипендию вдвое, но сейчас немного не те времена, когда стоит укорять студентов за уничтожение нечистой силы. Обратите внимание сюда, – сказал Самарий Спитамович и, встав с кресла, подошёл к большой карте королевства, что висела на стене кабинета. – На левом берегу реки Ра располагается более сотен маленьких посёлков и фамильных усадеб, где простые люди в поте лица трудятся на полях и огородах, снабжая Чарополь и академию в частности продуктами питания. Но в последние несколько дней из-за участившихся нападений банд вурдалаков народ стал отказываться выходить на работы. Если мы не решим эту проблему, то селяне, побросав хозяйства, начнут перебираться в центр королевства, поближе к столице.

– В «Нити Макоши» пишут, что упыри перестали бояться дневного света, – тихим голосом произнесла Таисия. – Дескать, у них появился какой-то мозговой центр, навроде Вельзевула, который координирует действия банд.

– Да-да, – закряхтел ректор, – в «Нити Макоши» много чего пишут, но не всему следует доверять. Теперь перехожу к сути дела. Через два дня академия должна выделить на защиту восточных рубежей четыре боевые пятёрки охотников. Три пятёрки мы сформируем из студентов третьих и четвёртых курсов. Ну а ваша боевая единица я полагаю, что уже сформирована.

– И как нам такая охота на вурдалаков зачтётся, однако? – вдруг спросил Гриша Баярдович.

– Охота зачтётся как боевая магическая практика и как экзамены за второй курс, – смущённо пробурчал ректор, так как вторые курсы ещё не изучали «Тактику магического боя» и посылать их на реальные боевые задания преподаватели академии не имели права. – Мы договорились или нет?

– Конечно, договорились! – выпалила командирша Дарья. – Хватит за партами шорты протирать! Мы, Самарий Спитамович, берёмся за эту работу.

– По какой цене пойдёт один убитый вурдалак, однако? – прищурился Гриша, в котором проснулись банкирские и прочие деловые замашки.

– По общему королевскому прейскуранту, – пожал плечами ректор Самарий.

***

Известие о том, что академия должна через два дня выставить для защиты восточных рубежей двадцать охотников на вурдалаков и упырей, было встречено студентами без энтузиазма. Во-первых, детишкам богатых родителей одна золотая монета за каждого убитого монстра большой погоды не делала. Во-вторых, риск погибнуть в битве или остаться калекой многих молодых парней и девушек откровенно пугал. А в-третьих, в лучшем случае только половина волшебников «Лукомора» планировали связать свою судьбу с боевой службой на благо отечества. Остальные учащиеся готовились стать банкирами, бизнесменами, целителями или чиновниками, где риска меньше, а денег гораздо больше.

Именно об этом шептались многие чародеи, пегасы, грифоны и бестии, когда нас всех переодели в традиционные тёмно-серые мантии и собрали перед зданием главного корпуса для встречи короля Перуния Седьмого. По слухам венценосная особа должна была прибыть с минуты на минуту на трех королевских воздухоплавах. Поэтому маленький городской оркестр репетировал полюбившегося им «Последнего героя», что ночь коротка и цель далека, а профессор Диодор Тарсийский, который преподавал историю магии, потребовал от всех студентов, чтобы при виде Перуния Седьмого мы хором выкрикнули: «Да здравствует король!».

«Король умер, да здравствует король», – проворчал я про себя, решив, как только самодержец спустится с трапа, молчать в тряпочку.

– Ну, что котятки, через два дня повоюем? – задорно спросила Роксана Багирова, протиснувшись к нашей дружной пятёрке, к которой присоединился и немного отлежавшийся дома Кантемир. – У нашей «Беты» будет своя боевая единица.

– У нас тоже будет своя, – проворчала Дарья.

– Мысли какие-нибудь по этому поводу есть? – Роксана пихнула меня в бок.

– Если у упырей появился свой Вельзевул, то пока мы его не грохнем, нападения не прекратятся, – ответил я, вспомнив как вчера в подвале серой зоны, здоровенный монстр безжалостно посылал рядовых бесов на верную смерть.

– Может нам стоит объединиться? – предложила лидерша «Беты». – Вдесятером мы его быстро выследим и прикончим. Какой смысл распылять силы на целую сотню вёрст.

– Потом поговорим, потом, – пробурчала Дарья, потому что из-за верхушек деревьев выплыли три новеньких красных дирижабля с королевскими гербами на боку и стали выруливать на нашу студенческую площадь.

Городской оркестр быстро перебежал к главному входу в академию и ещё громче заиграл «Последнего героя». Далее нервозные действия музыкантов передались нашим профессорам, которые тоже как-то попытались выстроиться перед оркестром, совершенно забыв объяснить нам, студентам, наши дальнейшие действия.

– Разобрались по домам! – закричала наша командирша Дарья. – На правую сторону от главного входа встали «Альфа», «Бета» и «Гамма»! Все остальные остались здесь с нами, слева от входа. На счёт три кричим: «Да здравствует король!». Кхе, может быть в последний раз, – тихо шепнула она мне на ухо.

И студенты, которые уже привыкли выполнять чужие приказы, шустро стали разбегаться по своим местам. Даже гордячка Роксана, громко хмыкнув, пошла на правую сторону, куда перебралась вся её «Бета». Тем временем королевские воздухоплавы стали медленно, но уверено снижаться. Их внешний вид, лично мне тут же напомнил красные автобусы марки «Ikarus 250», только колёса у этих посудин были чуть поменьше, а 20-метровые в длину баллоны с инертным газом, прикреплённые к крыше напоминали огромные гаванские сигары. Кроме того я более подробно разглядел по бокам «Икарусов» метровые крылья с винтовыми самолётными двигателями и один такой же двигатель на носу, точно под кабиной водителя. «Интересная конструкция, – подумал я. – Но в нашей разряженной земной атмосфере такой 10-метровый автобус с 20-метровой «сигарой» сверху даже не взлетит. У нас баллон для газа потребуется раз в пять больше».

– О, явились, не запылились, – хихикнула Таисия, когда на площадь перед главным корпусом выбежала ещё одна группа людей, одетых в деловые строгие костюмы.

И судя по тому, что среди них показался Родион Сирин, клерк который отвечал за безопасность границ муниципалитета, то для встречи с королём в срочном порядке прибежало всё городское начальство во главе с бургомистром «вольного города» Чарополя. Наверное, бургомистру заранее не сообщили, где Перуний Седьмой соизволит пришвартовать свой воздухоплав. «Забавные тут порядки», – усмехнулся я и увидел, как по Академической улице несётся целая толпа народа. Это были простые горожане, с которыми мне пока пересекаться не приходилось. И я с большим удивлением обнаружил, что одеты местные жители были по моде 60-х годов. Женщины и девушки носили на себе цветастые платья в форме колокола, а мужчины все как один были одеты в черные широкие брюки, в белые рубашки, цветастые галстуки и шляпы.

«Государство одно, а мода у людей и волшебников разная», – подумал я, так как в студенческом городке почти вся молодёжь выглядела вполне современно.

Наконец, все три воздухоплава плавно опустились на площадь, вызвав у местных горожан взрыв аплодисментов. Затем из переднего летучего аппарата выбежала королевская гвардия, которую составляли волшебницы-бестии. Девушки и женщины, состоящие на службе Перуния Седьмого, с огромной скоростью отцепили весь периметр площади, вызвав ещё один вздох удивления горожан, которые с большим интересом разглядывали фигуристых бестий, облачённых в специальный обегающий тело материал, что использовался для игры в эпискирос. В завершении всего из воздухоплава вышла перевоплощённая в женщину-львицу военачальница королевской гвардии. И её двухметровая мощная фигура напугала толпу так, что люди интуитивно попятились назад. И если бы их не подпирали в спину другие любопытные товарищи, то они сейчас бы разбежались по домам.

Тут городской оркестр умолк, отыграв «Последнего героя» несколько раз подряд, и из второго летучего аппарата вышел волшебник, одетый в элегантный белоснежный костюм. Белая шляпа на его голове скрывала полное отсутствие волос, и я тут же догадался, что этот стройный и худой 55-летний мужчина и был король Симаргл Перуний Седьмой.

– Раз! Два! Три! – прокричал Дарья и студенты браво и чётко гаркнули:

–Да здравствует король!

– Ура королю! – рявкнул кто-то из горожан и местные ремесленники, и торговцы вразнобой тоже прокричали, чтоб здравствовал король.

А потом всё вышло до банальности скучно. Потому что Перуний Седьмой помахал рукой горожанам, кивком головы поприветствовал бургомистра и наших профессоров и, не сказав ни слова, в окружении своей многочисленной свиты, прилетевшей в третьем дирижабле, среди которой мелькнул граф Зотов младший, направился в главный корпус академии.

– Ну и порядочки у вас, однако, – тихо пробурчал я.

– А что ты хотел ещё увидеть? – хмыкнула Дарья.

– Я бы хотел услышать приветственное слово, обещание светлого будущего, при котором всё у всех будет и ничего никому за это не будет, – усмехнулся я. – Все политики много и плодотворно врут, вешая лапшу на уши. Ваш-то чего стесняется?

– Наш уже три года не говорит, – улыбнулась Таисия. – У него неизлечимая болезнь голосовых связок. Он теперь общается и отдаёт приказы только телепатически.

– Серьёзный случай, – крякнул я.

И в этот самый момент, когда народ и студенты стали расходится по домам, к нам подошла принцесса Софья, которая встречу короля проигнорировала.

– Плохо дело, Арс, – шепнула она, – если вы сегодня проиграете, то тебя на пушечный выстрел не подпустят к королю. И значит все, что мы задумали, сделать не удастся.

– А как же торжественный ужин? – спросила Дарья.

– Ничего не будет, – замотала головой принцесса. – После матча дядя Симаргл сразу же улетит в столицу, в свою королевскую резиденцию. Кто-то ему уже напророчил, что ужинать сегодня не рекомендуется.

– А если мы выиграем? – буркнул я.

– То он будет обязан всей команде победителей пожать руки, однако, – пробасил Гриша Баярдович. – Это давняя старинная традиция, вдобавок.

– Значит, придётся побеждать, – пролепетал я. – С кем хоть играем, где противник?

– Вон ваш противник, «Витязи Великого Перуна», – кивнула принцесса Софья на выходящих из второго королевского дирижабля двухметровых с широченными плечами атлетов. – Три пегаса и три чародея, лучшие боевые маги королевства.

– В этом сезоне из 30-и матчей, они всего два раза сыграли вничью, – шепнула Таисия, когда эти гиганты о чём-то перешучиваясь и не обращая на нас никакого внимания, прошли мимо.

– У нас есть такая поговорка, что чем больше шкаф, тем громче падает, – выдавил я из себя кислую улыбку. – Посмотрим на ваших «витязей» в деле. Кстати, Вельзевул был гораздо крупнее и это ему не помогло.

Глава 15

На матч против «Витязей» я вышел не в лучшем расположении духа. Наш друг Кантемир сразу, как только мы вернулись с праздничной встречи гражданина короля, выдал целый концерт. Сначала он вдруг ни с того ни сего развеселился и предложил младшим сестрёнкам Таисии потанцевать под граммофон. А потом в самом разгаре веселья рухнул на пол и забился в конвульсиях. «Это, братцы, проклятие перстня», – прошептала Тая, когда мы его напоили успокоительной настойкой и уложили спать.

«Плохо дело», – подумал я, когда перед стартовым свистком, стоя на игровом паркете вместе с остальными эпискирами, слушал приветственную речь первого министра королевства графа Василия Зотова, который естественно транслировал мысли Перуния Седьмого. Кстати, сам король в эти секунды сидел за персональным зеркальным стеклом, словно ему кто-то донёс, что сегодня зрительный контакт с незнакомыми гражданами должен быть максимально ограничен.

Всё-таки страшное оружие этот магический гипноз. Ты можешь лихо метать молнии и огненные шары, можешь магией воздуха перемещать ганские глыбы и разваливать целые города, или можешь быть самым лучшим универсальным бойцом, который владеет всеми видами единоборств и стреляет из всех видов оружия, а всего один зрительный контакт и ты беспомощен как дитя. А если развить уровень магического гипноза до той степени, когда можно воздействовать на человека по фотографии или по портрету, то диктаторов и изуверов никакие бункеры больше не спасут. Хотя где гарантия, что эти диктаторы и изуверы не даны свыше конкретной стране или народу в наказание или для вразумления?

«Кстати, я бы и Перуния не тронул, если бы не друзья, – подумалось мне. – Не думаю, что Перуний - худший из королей. Народ вроде не голодает, нищих я пока вообще не видел. А ещё ради охраны границы и простых граждан даже нас, будущую знать и элиту, с учёбы снимают. В то, что король вложил много трудов в своё государство, охотно верится. Но с некромантской заразой и с прочими культами смерти пора кончать». И в этот самый момент граф Зотов старший прокричал в микрофон: «Да будет игра!». И 5-тысячный стадион разразился самыми настоящими овациями.

– Слушай меня внимательно, бойцы, – прорычал профессор Альфий Бурини, которому сегодня предстояло сыграть на позиции распасовщика, – «Витязи» как всегда начнут в ураганном темпе, поэтому главное выстоять первые десять минут. Экономим магию и терпим в защите! Всё ясно?

– Так точно, тренер! – выкрикнули защитницы сестры Багировы и нападающие Елислав Радостный и Гелий Буцефалович Энбарр, какой-то там кузен нашего Гриши Баярдовича.

– А ты, Арс, готов? – вперился в меня Бурини. – С тобой всё в порядке?

– Всегда готов, – буркнул я и побежал в рамку ворот.

Наконец главный судья встречи вытащил миниатюрный карманный громкоговорители и проревел на весь стадион: «Стаааарт!». Мячом тут же завладели гости, которые выиграли право на владение по жребию. И началась игра, которая совмещала в себе наш земной футбол, волейбол, хоккей и гандбол. В эпискиросе можно было бить по мячу любыми частями тела, но нельзя было этот мяч хватать, прижимать к паркету и к телу, а ещё нельзя было атаковать ворота, пересекая 6-метровую линию. Кроме того запрещалась вся боевая магия и воздушный щит. Исключение оставалось за воздушной опорой, благодаря которой смотреть эпискирос было одно удовольствие.

Так команда «Витязей» первую атаку организовала, использовав именно эту опору. Нападающий гостей, взлетел вверх расправив пегасовские крылья, накинул мяч коленом на своего набежавшего из глубины поля защитника, который, промчавшись по невидимой волшебной лестнице, ударил по мячу с 15-и метров изобразив в воздухе сальто назад.

– Оооо! – выдохнули простые люди на трибунах, которые смотрели на все эти кульбиты с широко раскрытыми глазами.

Однако за внешней красотой, ничего сложного этот бесхитростный удар не таил, мяч даже не долетел до ворот, так как его сблокировала по-гандбольному защитница Роксана Багирова, перевоплотившись в женщину-львицу. И вдруг отскочивший мяч, принял на грудь ещё один нападающий гостей и уже с 8-и метров зарядил по моим воротам во второй раз. «Вэлёцитас», – прошептал я, включив заклинание скорости, и успел подставить под этот выстрел свою правую ногу. Мяч улетел к центру поля, где за него принялись биться наш распасовщик Альфий Бурини и распасовщик гостей, который был выше нашего профессора на целую голову.

– Даааа! – загудел стадион, когда игроки, используя заклинания силы и ускорения, принялись колотить друг друга корпусом, плечом в тело или плечом в плечо, так как руками, ногами и головой бить соперника запрещалось.

А мяч тем временем подобрал наш юркий нападающий, студент 4-го курса Гелий Буцефалович. Однако как только Гелий взмыл на три метра в воздух, подцепив мяч носком ноги, как только он расправил пегасовские крылья, защитник гостей, используя воздушную опору, безжалостно впечатал нашего парня в борт.

– Ааааа! – заверещали люди на трибунах.

«Мама - анархия, папа - стакан портвейна, – пробормотал я, когда Гелий беспомощно распластался на паркете, успев лишь в последний момент спрятать крылья, – такого на тренировках я ещё не видел».

И дабы добавить игре зрелищности за моей спиной, за прозрачными толстыми и крепкими стеклянными бортами городской оркестр заиграл «Последнего героя», когда ночь коротка и цель далека. А девчонки из «Беты», которые входили в группу поддержки устроили самые настоящие змеиные танцы. Но отвлекаться на их грацию и красоту, у меня совершенно не было времени, ибо эпискиры соперника вылетели на мои ворота три в два, где три - это было число нападающих, а два - это были сестрички защитницы Роксана и Мессалина.

Далее соперник сделал всего две стремительные хитрые передачи с отскоком об пол и нападающий гостей вывалился один на один. Семь метров до ворот и кривая усмешка игрока отпечатавшись в моём сознании, сама собой вызвала заклинание «эго сум мэус», после которого я приказал бросать точно в меня.

– Ооооо! – от удивления вздохнули трибуны, потому что этот мяч я взял намертво.

«Если такими темпами пойдёт матч, то соперник всю мою магию вычерпает раньше времени», – подумал я, постучав мячом в пол, чтобы немного перевести дух и найти адресата для первой передачи. И тут я увидел, что гражданин король встал из-за зеркального стекла. Так его восхитила игра новенького вратаря, то есть ловца. «Вот он мой шанс, – буркнул я про себя, и пнул по мячу, послав его низом в направлении открывшегося в центральном круге Альфия Бурини. – Нужно поймать Перуния Седьмого, когда он снова покажется из-за стекла. Вдруг король отменит и рукопожатия? Ведь наверняка у него есть свои люди, которые смотрят в хрустальный шар, чтобы предвидеть будущее».

Тем временем на профессора Бурини обрушились сразу двое игроков гостей, пытаясь втоптать его в пол. Но героический физрук всё же успел пропихнуть мяч на левый край, где уже порядком заскучал наш гренадёр - следователь местной полиции Елислав Радостный. Только Еля на фоне богатырского телосложения гостей выглядел боле-менее ровно. И когда он, прокинув мяч ногой вперед, побежал в атаку, то защитник «Витязей», со всего маху встретив его по-хоккейному плечом в плечо, сам же рухнул на паркет, а наш богатырь устоял. Правда, при этом Еля потерял мяч, но маленькую локальную битву он всё же выиграл, вызвав у зрителей взрыв аплодисментов.

И снова в прямом смысле слова полетела атака на мои ворота. Один нападающий «Витязей» расправив пегасовские крылья, понёсся прямо через центр, подбивая мяч то правой, то левой рукой. А сёстры Багировы, мгновенно обратившись в женщин-львиц, разом прыгнули на него, чтобы сбить, опрокинуть и отобрать кожаную сферу. «Где ещё такое увидишь, чтоб крылатого человека с ногами как у пегаса, атаковали львицы с телом как у женщин культуристок?» – усмехнулся я про себя.

Однако радость моя оказалась не долгой. Соперник ведь не зря являлся действующим чемпионом королевства. Пока сестрички ломали центрального нападающего гостей, мяч подхватил ещё один никем не прикрытый форвард, и ему, чтобы расстрелять мои ворота, больше никто не мешал. Трибуны притихли в ожидании первого забитого гола, гражданин король снова привстал из-за зеркального стекла. А нападающий гостей вдруг мысленно шепнул мне, чтобы я прыгал влево. «Да ты, дружок, оказывается тоже мастер гипноза?» – усмехнулся я про себя и приказал ему бросать в мою левую руку.

– Оооо! – опять удивлённо заохали болельщики, так как мяч после удара ногой с шести метров угодил в мою левую ладонь.

Нападающий «Витязей» на какую-то секунду опешил, приоткрыл рот, вопрошая, что сейчас здесь такое произошло? И лишь через пару секунду он опомнился и снова бросился в горячую рубку, в которую превратилась сегодняшняя полуфинальная игра на Кубок Короля.

***

Двадцать пять минут первого периода пролетели, словно пять минут реального времени. На простеньком деревянном табло всё ещё висели фанерные плашки с нулями, но зрителей на трибунах этот факт не беспокоил. Две драки, в которых поучаствовали профессор Альфий Бурини и полицейский Елислав Радостный, а так же сумасшедший темп, обилие волшебных кульбитов и превращений делали матч более чем интересным.

Конечно, нас сильно подкосила травма Гелия Буцефаловича. Когда его во второй раз по-хоккейному впечатали в борт, он сильно повредил плечо и всю оставшуюся магию выплеснул на то, чтобы срослись связки и мышцы. И до конца периода, когда разрешалось проводить замены, толку от Гелия не было никакого. Кстати, именно из-за этого силового приёма Альфий и Еля схлестнулись на кулаках с гостями из столицы. И дрались они, прямо скажем, без особой фантазии: после пары ударов в голову соперника и парочки таких же пропущенных ударов они перевели свои поединки в партер. И уже тогда судья их разнял и отправил на два штрафные минуты.

Что касается опасных моментов, то «Витязи» могли открыть счёт минимум десять раз. Мы же создали один стопроцентный момент: Елислав каким-то чудом выскочил один на один, но пробил коленом гораздо выше рамки ворот. Поэтому под конец периода я чувствовал себя неважно. Отразив с десяток опаснейших атак, когда соперник вылетал на мои ворота и бил без всякого сопротивления, я исчерпал большую часть магического потенциала. И теперь у меня гудела и кружилась голова, а так же подкатывала к горлу противная тошнота.

«Не хватало ещё, чтобы я на глазах у всех испортил паркет, – подумалось мне, когда я сидел в раздевалке с закрытыми глазами и все наставления нашего играющего тренера пропускал мимо ушей. – Если в начале второй 25-минутки мне не удастся поймать взгляд короля, то всё пропало. Мне просто не хватит магических сил, чтобы реализовать задуманное. Будет рукопожатие потом или нет, это уже не важно. И, между прочим, гражданин король выглядит очень даже неплохо для своих 160 лет. Да он заметно похудел, у него нет волос, он три года не говорит, но больше 55-и ему не дашь. Потому что некромантское кольцо питает организм короля за счёт смертей и болезней его ближайшей родни».

– Арс, ты меня слышишь?! – прокричал профессор Альфий.

– Что? – открыл я глаза. – Уже пора на паркет?

– Я хочу сказать, что «Витязи» тоже не двужильные, – пророкотал Бурини. – Они приехали сюда играть без замен, не рассчитали, что у нас в воротах самая настоящая стена, ха-ха. Нужно тянуть время до послематчевых 7-метровых ударов, и тогда мы своё возьмём. Кому что не ясно, бойцы?

– Замены-то будут? – спросил Еля, у которого налился огромный бланш под левым глазом. Но ни одной капли магии на синяк он тратить не желал. Более того, стороннюю помощь следователь полиции тоже отверг, заявив, что в былые времена за такой поступок эпискиров откровенно презирали.

– Само собой, – кивнул тренер. – В атаку выйдет вместо Гелия Марсий, а в защиту вместо подуставшей Мессалины, свеженькая Тая. Запомните самое главное - не хлопайте ушами. Не давайте себя бить, как некоторые, – проворчал он, покосившись на Гелия Буцефаловича.

– Ты как? – шепнула моя подруга Таисия, разминаясь перед выходом на площадку.

«Хреново, Тая, очень хреново, – хотел сказать я, как вдруг вспомнил наш полёт в серую аномальную зону, когда она, обернувшись рыжей кошечкой, сидела у меня за пазухой. – А ведь это отличная идея».

– Тренер, у меня есть одна интересная мысль, как удивить нашего непобедимого соперника, – произнёс я, встав с лавки.

***

Второй период матча начался с небольшим опозданием. Маленький местный оркестр в перерыве на игровом паркете исполнял «Группу крови на рукаве» и студенты академии, которые сидели на первых рядах неожиданно принялись хором петь текст песни, полюбившийся после нескольких вечеринок. А команда соперников, подумав, что это какой-то новый гимн «Чародеев», выстроившись в ряд, и обняв друг друга за плечи, с суровыми и сосредоточенными лицами выслушала песенное произведение Цоя до последней буквы и ноты. Даже главный судья встречи поостерегся прерывать вдохновенное хоровое пение. Поэтому дополнительные тридцать секунд мне позволили для «финта ушами» ещё чуть-чуть поднакопить требующейся магической энергии.

Кстати, на первых рядах сидели и профессора нашей академии. И перед самым стартовым сигналом на второй период я случайно зацепился взглядом за ректора Самария Спитамовича, который кивнув мне, не то пожелал удачи в бою, не то дал понять, что ему абсолютно всё известно. «Теперь уже без разницы, известен мой план ректору Заратуштре или нет, – проворчал я про себя. – Всё уже предрешено и обсуждению не подлежит».

– Стааарт! – прокричал в миниатюрный громкоговоритель главный судья и переполненный зал в ожидании новой бескомпромиссной спортивной битвы разом загудел.

На сей раз мяч по жребию остался у нашей команды. Профессор Альфий отдал пас ногой полицейскому Елиславу, Еля же откатил снаряд для эпискироса, который напоминал мяч для нашего земного волейбола, защитнице Роксане Багировой. Роксана сместилась чуть левее, продолжая контролировать мяч и приглашая соперника перейти в прессинг. И «Витязи» не заставили себя ждать, тянуть до послематчевых 7-метровых пенальти, команде гостей явно не хотелось.

Сразу два нападающих гостей, выпустив пегасовские крылья, рванули на нашу половину поля. Однако то, что произошло дальше никто из них и, конечно же, зрителей на трибунах, включая короля, не ожидал. Моя подруга Тая за полсекунды обратилась в маленькую рыжую кошечку. А я, так же стремительно выскочив за пределы 6-метровой линии, что позволяли правила игры, схватил Таю одной рукой и бросил к воротам нашего соперника.

Само собой, такой живодёрский поступок меня нисколечко не красил, однако эта кошечка была не простая, а волшебная. И уже на подлёте к штрафному полукругу «Витязей» Таисия из кошки превратилась в очень сильную женщину с головой львицы. Тем временем Роксана с ноги бабахнула по воротам наших гостей и ловец «Витязей», которому мгновенно перекрыли обзор, буквально на секунду замешкался и замер. И когда Тая пяткой переправила мяч в рамку ворот, колдовать было уже поздно, так всё быстро произошло.

– Шаааар! – заорали зрители на трибунах, и оркестр грянул «Последнего героя».

– Даааа! – заголосили все мы и бросились обниматься.

И в этот самый момент король Перуний Седьмой привстал из-за зеркального стекла. Всё же когда-то он был лучшим нападающим по этой волшебной игре и не оценить подобный красивый момент не мог. «Сейчас или никогда», – подумал я, получая дружеские похлопывания от одноклубников по плечам и голове.

«Эго сум мэус, – прошипел я про себя, поймав взгляд короля. – Приказываю снять перстень и отдать его первому министру. Приказываю снять перстень и отдать его графу Зотову старшему». И вдруг по моим глазам шарахнула болезненная и колючая вспышка, как будто перстень, который хранил физическое здоровье короля, защищал его и от ментальных атак. Однако сознание я не потерял и зрения не лишился, а вот гражданин король застыл с нелепой улыбкой на губах, снял перестань и послушно протянул его Зотову старшему. «Эго сум мэус, – снова зашипел я, уставившись уже на первого министра. – Возьми перстень, дятел, и метни его на противоположную трибуну. Пусть простой народ королевства им полюбуется».

Что касается Зотова старшего, то мой мысленный приказ он выполнил быстрее, чем Тая обратилась из кошечки в разъярённую львицу. И проклятое кольцо некроманта полетело из ложи для почётных гостей, через игровую площадку на те места, где сидели лучшие люди города. Но до противоположной трибуны перстень почему-то не долетел. Он мгновенно исчез, оказавшись над нашими головами. Но самое главное, никто вокруг этого не заметил. Народ всё ещё радовался забитому мячу, а придворные короля оживлённо обсуждали забавную и оригинальную игровую находку.

– Остановить матч! – наконец очнулся и заголосил первый министр. – Королю плохо! Срочно позвать целителей! Профессор Мар-Аба, я к вам обращаюсь! – заорал он нашему заведующий академической лекарней.

И лишь после этого народ на трибунах притих, королевские вельможи забегали и заволновались, а доктор Патрикий Мар-Аба, который ещё успел полечить и меня, судя по всему, потребовал вынести короля на свежий воздух. Но на этом переполох не закончился. Внезапно на площадку пулей вылетел, похожий на Троцкого, королевский сыщик Маккей Персеев.

– Приказываю арестовать путника из Навьего мира! – рявкнул он, указав пальцем в мою сторону. – У меня есть все основания подозревать его в покушение на Симаргла Перуния Седьмого!

Мои товарищи по команде все как один встали на мою защиту, когда внутрь площадки одна за другой стали врываться бестии из личной гвардии короля. Причём все боевые барышни уже успели перевоплотиться в женщин с львиными головами.

– Не надо, братцы, – пробубнил я. – Ещё обвинят в госперевороте. Не надо.

– Я тебя одного не брошу, – с жаром прошептав, ухватила меня за локоть Тая.

– Спокойно, скоро всё уладится, – сказал я, погладив свою подругу по волосам, а сам подумал: «Куда подевалась принцесса Софья? Куда запропастился клерк из магистрата Родион Сирин? Они ведь обещали меня подстраховать и вытащить из передряги. Где подстраховка, ближайшие родственники короля? Вот и верь после этого венценосным особам. Теперь на мою беззащитную тушку всех собак повесят».

– Прошу следовать за мной, – прорычал сыщик Персеев.

И две бестии, взяв меня под руки, в полной тишине повели в подтрибунное помещение.

Глава 16

Знакомство с академической темницей не вызвало во мне никаких восторженных чувств. Помещение это находилось в подвале главного учебного корпуса и испещрённые рунами стены каким-то невероятным способом глушили магические способности. Я ради интереса попытался зажечь обережный огонёк, но в воздухе вспыхнула лишь маленькая искорка и тут же погасла. Одинаково плохо работали магии воздуха и огня. Мой воздушный таран, которым в иных условиях легко можно было высадить дверь, оказался лишь слабеньким толчком, как будто я ткнул ладонью.

Поэтому чтоб понапрасну не растрачивать магические силы я закрыл глаза и лёг на жёсткую деревянную скамью. Где-то под потолком тусклым светом теплился фонарь, который тихо зудел неприятным звуком «у». И под этот тихий гул я ещё раз мысленно проанализировал последние секунды недоигранного матча. Будет ли переигровка или нет, нам присудят победу или столичным «витязям» меня мало интересовало. В данный момент меня занимал только один вопрос: «Куда подевалось это чёртово кольцо?».

«Итак, – подумал я, – кто мог видеть странный поступок короля и первого министра? Зрителей на трибунах сразу вычёркиваю. Во-первых, любимая команда забила гол, и люди просто от души радовались и обнимались. Во-вторых, для обычных граждан интриги волшебного сообщества - это что-то непонятное и далёкое. Вельможи? Эти хоть и встретили пропущенный мяч столичной команды бурно и эмоционально, но кое-что разглядеть могли. Но одно дело разглядеть, и совсем другое правильно среагировать. В общем, в вельмож не верю. Королевская гвардия? Гвардейцы стерегли периметр и их поступок Перуния, который вдруг ни с того ни с сего решил подарить перстень министру, вообще не должно касаться. Мои друзья? Тоже мимо, так как весь первоначальный план я полностью переиграл. Даже Тая была не в курсе, ради чего затевалась наша хитрая игровая комбинация? Однако кольцо кто-то очень умело каким-то «магическим сочком» перехватил и спрятал. И это мог сделать только один волшебник, который сидел на трибунах - ректор Самарий Спитамович».

– И как я сразу не допетрил? – пробубнил я полушёпотом. – Наш продуманный Заратуштра знал всё с самого начала. Бог мой, что же будет, если он сам вдруг решить стать королем? Хотя Самарий не идиот, чтобы гробить артефактом некромантов своих родных и близких. Припрятал кольцо - вот и правильно сделал.

В этот самый момент что-то заскреблось под моей лавкой, и я подскочил как ужаленный, ибо с детства откровенно побаивался и не любил крыс. А в следующую секунду я еле сдержался, чтобы не загоготать в полный голос. Потому что маги, чародеи и изобретатели волшебной палочки в этой темнице продумали всё до мелочей, навесив защитные руны от всех возможных заклинаний. И получилась у них защита от всего, кроме котов.

– Федя, ты как сюда попал? – пробормотал я, увидев лохматую и чумазую мордочку нашего говорящего котофея, который протиснулся в невероятно узкую щель.

– Фак-фак, мыфей лофил, фот фак, – зафыркал он. – Фитай.

Чёрно-белый пятнистый проныра опустил свою хитрую мордуленцию и я увидел, что на его шею надет узкий ошейник, к которому привязана маленькая записка. «Друзья», – моментально догадался я и, погладив Фёдора, пообещав ему много вкусной и сладкой еды в светлом будущем, что не за горами, жадно принялся читать содержимое послания. В нескольких коротеньких строках Дарья сообщала, что ради моего вызволения ей удалось собрать боевой отряд из 27 волшебников, в который вошли студенты из всех братств и следователь полиции Елислав Радостный.

«Как только тебя поведут из темницы в воздухоплав, будь готов», – закончила Дарья. Далее Тая приписала, что она меня любит, а Гриша Баярдович нацарапал, что король Перуний Седьмой покинул наш волшебный мир и слухи о кольце некроманта подтвердились.

– Ифак, фто фы фне куфифь? – спросил Фёдор, почесав лапой за ухом. – Лофофь?

– Лосось-лосось, – закивал я и услышал многочисленные шаги по коридору, которые направлялись к единственной темнице академии. – Давай, Фёдор, обратно в дыру, – прошептал я, встав напротив двери, чтобы прикрыть спиной кота, который прямо как старичок закряхтел и полез в обратную дорогу.

Затем залязгали засовы и скрипучая дверь, открывшись вовнутрь, явила моему взору сыщика королевской полиции Маккея Персеева и графа Зотова старшего. Причём первый министр выглядел перепуганным и встревоженным.

– Большая просьба не делать глупостей и нам не придётся прибегать к экстренным мерам безопасности, – протараторил Зотов.

– Прошу следовать за нами в воздухоплав, – проскрежетал сыщик Персеев. – Дальнейшее следствие по вашему делу будет в столице государства.

– Чё зря летать туда и сюда? – проворчал я, усевшись на лавку. – Даже уличные коты в курсе, что я ни в чём не виноват. А мне ещё, между прочим, уроки учить по астрологии. Вот вы знаете, где созвездие Лебедя? А я не знаю.

– Хватит придуриваться! – заорал граф Зотов.

– Учтите, что я - иностранец, – хмыкнул я и, тяжело вздохнув, встал с лавки. – И я буду жаловаться в министерство иностранных дел.

– Топай-топай, пока мы добрые, – прошипел гражданин первый министр.

– А ещё я напишу в ООН, в комиссию по правам волшебников и человеков, – усмехнулся я и вышел в коридор, где меня уже ждали четыре перевоплощенные в львиц бестии.

Далее по коридору я шёл молча и, навострив уши, ждал, когда на конвоиров накинется банда Дарьи Белозёровой, кстати, тоже графини, и отобьёт мою ни в чём невиновную личность. Однако путь на задний двор главного учебного корпуса, где стоял последний королевский воздухоплав, и где мы обычно предпочитали обедать, наша процессия проделал без каких либо сторонних препятствий и провокаций. Затем на заднем крыльце к четырём бестиям присоединилось ещё четыре женщины-львиц. И только мы сделали несколько шагов по направлению к здешнему дирижаблю, как с разных сторон налетел отряд атаманши Дарьи, который окружил конвоиров, ну и меня вместе с ними.

– По какому праву арестован студент академии? – зычным басом пророкотал Елислав Радостный. – Я сотрудник полиции города Чараполя и разбираться с правонарушениями в этом населённом пункте - это моя прерогатива!

– Не валяйте дурака, гражданин следователь! – выкрикнул граф Зотов. – Сегодня умер король и всем прекрасно известно, что к этому причастен путник из Навьего мира!

– Какие ваши доказательства?! – проревел Радостный.

– Если вы сейчас же не разойдётесь, то мы вынуждены будем применить силу! – вдруг заверещал королевский сыщик.

– Стреляем на счёт три, – рыкнул первым министр. – Один, два …

– Огонь! – скомандовала Дарья.

И я, наложив на себя заклятие скорости, еле-еле успел присесть, как с разных сторон полетели огненные шары в воительниц королевской гвардии. Те в свою очередь вставили воздушные щиты, которые гасили огненные удары, и редкими выстрелами тех же самых шаров стали отстреливаться.

– Прекратить! – пявкнул граф Зотов, спрятавшись за воительниц, последовав примеру сыщика Персеева, до которого ещё раньше дошло, чем пахнет эта разборка.

Я же подмигнул графу, увидев его растерянное лицо, и мысленно приказал сложить магическое оружие, так как силы неравны и большого смысла воевать нет. «Кац предлагает сдаться», – мысленно захихикал я.

– Стойте! – смешным высоким голосом пропищал первый министр государства. – Кац предлагает сдаться! То есть мы сдаёмся! Не надо жертв!

– Давно бы так, – загоготал Елислав Радостный и, галантно поклонившись королевским бестиям, произнёс, – прошу вас дамы проследовать в воздухоплав.

– Учтите, что вы потом будете отвечать перед законом, – прошипел сыщик, пристроившись в хвост к воительницам, которые покидали поле боя с высоко поднятой головой.

Тая, Дарья и Гриша тут же бросились меня обнимать. Остальные студенты громко загудели, хвастаясь тем, как они ловко перехитрили, и смело обстреляли королевскую гвардию. И я, чувствуя, что в такую минуту надо произнести что-то духоподъёмное, закричал:

– Спасибо, братцы! С меня пиво и десяток новых песен! Теперь пусть в столице знают, что академия своих не сдаёт!

Тем временем сыщик и первый министр погрузились в дирижабль и после небольшой заминки вместе с воительницами из королевской гвардии поднялись в воздух. А следователь полиции Чарополя приобнял меня могучей рукой за плечи и тихо спросил:

– Теперь рассказывай, что ты на самом деле натворил?

– Да так ничего такого, – хохотнул я. – Спас ваше королевство от вырождения, развала и смерти. Я всё потом подробно в объяснительной распишу. А ещё лучше поговори с ректором Заратуштрой, вон он идёт, когда всё уже закончилось.

***

Спустя шесть дней после сенсационной победы моих «Чародеев» над чемпионами королевства столичными «Витязями», матч решено было не переигрывать, и воцарением на престоле новой венценосной особы, принцессы Софьи, которая ради этого улетела в столицу задолго до начала игры, ничего кардинального в жизни академии не поменялось. Ибо правители приходят и уходят, а воспитание юных волшебников и чародеев пока ещё никто не отменял. Наша боевая пятёрка, как и было оговорено ранее, вышла на патрулирование восточных рубежей за левый берег реки Ра. Я, Дарья, Таисия, Гриша Баярдович и Кантемир, который после пропажи кольца некромантов буквально воспрял телом и духом, уже третий день дежурили в маленьком посёлке с красивым названием Верхние Лужки.

Этот населённый пункт располагался в семи верстах от горной системы Манарага, вершины которой покрытые лесом возвышались на востоке, и представлял собой двадцать дворов, окружённых деревянным частоколом. И если простые горожане Чарополя одевались по моде 60-х годов, то в этих Лужках я словно окунулся в прошлый век. Парни ходили в длинных рубахах, подпоясавшись кушаками, а красные девицы носили самые настоящие кокошники.

Кстати, встретили нас, прямо скажем не очень. Местный кузнец Яков, как только увидел перед собой двух смазливых и молоденьких девчонок и трёх, по его мнение, желторотых парубков, заголосил на всю округ, что там, в Чарополе, над ними издеваются. Дескать, по лесам шастает клыкастая и зубастая нечисть, а вместо ренальной помощи сюда посылают каких-то молокососов. В общем, пока я его силой мысли не заставил окунуться в большую бочку с дождевой водой, он не успокоился. А когда Кантемир Сирин перевоплотился в большого чёрного грифона и сделал небольшой облёт вокруг этих Верхних Лужков, то до селян дошло, что с нами шутки плохи.

Разместились мы в пустующей избе возле восточных ворот. Распределили дежурство и принялись ждать, предполагаемой вылазки упырей и волколаков. Кроме того Дарья и Таисия, привезя с собой разные травы и настойки, организовали что-то наподобие лекарни. И страждущие потянулись к нам не только из этого посёлка, но и с других близлежащих усадеб и деревень. И я опять ощутил, что люди не только уважают, но боятся и недолюбливают нас, волшебников.

– Что думаете делать дальше, сынки? – спросил меня старейшина посёлка Трофим Осипович, 60-летний седовласый мужчина, когда я, сидя за деревянным частоколом, обозревал окрестности в телескопическую подзорную трубу. – Вы как появились, так они словно в воду канули. Ушли может куда? Перетрухали?

– Никуда они не ушли, и не уйдут, – улыбнулся я, сложив трубу. – Отсиживаются в пещерах и ждут подкрепления. И нам это на руку. Потому что за каждой отдельной тварью бегать замучаешься. А тут мы их всех скопом похороним.

– Ну да, ну да, – недоверчиво закряхтел старейшина. – А коли они вас самих толпой затопчут? Что тогда?

– Тогда можете считать нас коммунистами, – усмехнулся я.

– Кому кем? – опешил он.

– Всем. Кто были никем, тот станет всем, – хохотнул я. – Всё нормально, Трофим Осипович, всё продумано, – я снова разложил трубу и стал всматриваться в лежащий на горизонте лес. – То, что мы всё здесь завалим трупами упырей - это даже не вопрос. Нам бы парочку взять живьём. Вот она задача со звёздочкой.

– Свят-свят-свят, – пробормотал старейшина и, перекрестившись двумя перстами, поспешил за частокол.

Зато вместо него из восточных ворот вышла Тая:

– Кася письмо прислала, – объявила она, показав волшебный бумажный самолётик, который прилетел из академии от Кассандры.

– Что пишет? – буркнул я, приглядевшись к какому-то подозрительному движению над верхушками сосен.

– Доброгода пошла на поправку, и её скоро выпишут. Принцесса Софья передаёт нам привет и обещается через 10 дней прибыть в Чарополь. Извиняется, что пришлось тебя использовать вслепую. А ещё «Винтика» и «Шпунтика» уже выпустили из лекарни, – захихикала моя подруга. – Они на радостях прикрутили колёса к стулу и устроили ещё одни испытания.

– Надеюсь, никто не пострадал?

– «Винтик» ногу сломал, – захохотала Таисия. – Теперь его снова отправили в палаты для больных, ха-ха-ха!

– Смешно, – пробурчал я. – А вот это совсем не смешно, бесокрылы летят, – показал я рукой в сторону леса и горных вершин Манараги. – Скоро здесь будет жарко, – шепнул я и, отдав подзорную трубу Тае, рванул в посёлок. – Граждане селяне, большая просьба всем разойтись по домам и плотно закрыть ставни и двери! – закричал я, вбежав внутрь частокола, обращаясь к людям, которые столпились около нашей избы. – Быстро расходитесь по домам! Кошек, собак и прочих животных рекомендуется на несколько часов спрятать у себя в хатах!

– Демоны идут! – завизжала какая-то бабулька. – Это нам кара за грехи наши! Молитесь, братья и сёстры! Демоныыы!

– Демоны! Демоны! Мы все умрём! – послышалось с разных сторон и сельские жители с криком и плачем бросились к своим хатам и избам.

– Гриша, – обратился я к нашему здоровяку, не обращая внимания на переполох, – знаешь, где расположился отряд сестёр Багировых?

– В десяти верстах, однако, – пробасил он.

– Давай ноги в руки и за ними, – скомандовал я. – Одна нога здесь, другая - там и снова здесь.

– Как за ними?

– На крыльях любви, вот как! – рявкнул я. – Кто из нас крылатый единорог, ты или я? Перекроешь с девчонками у леса путь к отступлению. Парочку бесокрылов или упырей нужно взять живьём.

– А вы? – буркнул Гриша Баярдович, почесав мощный затылок.

– А мы устроим День гнева, – подмигнул я другу. – Повеселимся сегодня на славу, чтобы было о чём наврать в мемуарах. Только чует мой сердце, братцы, – сказал я своим друзьям: Тае, Дарье, Кантемиру и Грише, которые в данный момент смотрели на меня, – что это только начало. Большая игра затевается, очень большая.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16