Торговцы грезами [Гарольд Роббинс] (fb2) читать постранично

ГАРОЛЬД РОББИНС Торговцы грезами

ИТОГ. 1938. ПОНЕДЕЛЬНИК

Я выбрался из такси у Рокфеллер-плазы. Даже для мартовской погоды день был слишком ветреным, и полы пальто хлопали меня по ногам, пока я расплачивался с таксистом. Дав ему доллар, я сказал, чтобы он не беспокоился о сдаче, и только улыбнулся в ответ на его изъявления благодарности. На счетчике было тридцать центов. Фыркнув двигателем, машина отъехала.

Я задержался у входа, глубоко вдыхая утренний воздух, свежий и чистый. В эти ранние часы он еще не был отравлен выхлопными газами, хотя автобусная остановка была рядом. В эти минуты ничто не могло испортить мне настроение. Пожалуй, я не смог бы припомнить, когда в последний раз чувствовал себя так хорошо.

Войдя в здание, я купил «Таймс» в газетном киоске и направился к парикмахерской, расположенной в вестибюле.

Имя Де Земмлер для хорошего парикмахера было скорее символом, примерно тем же, что и Тиффани для ювелира, — двери салона сами плавно распахнулись передо мной. Их придерживал низенький коренастый итальянец, на смуглом лице которого сверкали крупные белые зубы.

— Доброе утро, мистер Эдж, — проговорил он, — сегодня вы рано.

Я взглянул на часы, было только десять.

— Да, Джо, — сказал я, отдавая ему пальто. — Рокко на месте?

— Да, мистер Эдж, он переодевается, выйдет через минуту. — Джо улыбался.

Положив газету на стойку, я снял пиджак и галстук и передал их Джо. Из задней комнаты вышел Рокко и направился к своему креслу. Мне показалось, что Джо ему подмигнул. Рокко улыбнулся мне.

— Вот и Рокко, — сказал Джо, обращаясь ко мне, а затем добавил, уже Рокко: — Седьмой номер.

Подхватив газету, я направился к креслу. Рокко стоял чуть сбоку и улыбался мне. Я уселся, и он набросил на меня простыню, заботливо подоткнул салфетку вокруг воротничка и произнес:

— Рановато ты сегодня, Джонни.

Что-то в его интонации заставило меня улыбнуться.

— Да-а, — протянул я.

— День для тебя сегодня особый, Джонни, — улыбнулся Рокко. — Ты, поди, и заснуть не мог.

— Что правда, то правда, — отозвался я, по-прежнему улыбаясь, — не мог.

Он подошел к раковине, стал намыливать руки и, повернув голову в мою сторону, продолжил:

— Я и сам, пожалуй, не заснул бы, узнав, что получил новую работу с окладом штука в неделю.

Тут я расхохотался в полный голос.

— Полторы штуки, Рок, не хочу от тебя скрывать.

— Что значат пять сотен в неделю по сравнению с такой кучей деньжищ, — сказал он, подходя ко мне и вытирая руки полотенцем, — так, на карманные расходы.

— Тут ты не прав, Рок. Когда взбираешься наверх, встает вопрос не денег, а престижа, — заметил я.

Вытащив ножницы из кармана, Рокко приступил к своим манипуляциям.

— Престиж все равно что небольшой животик, который говорит окружающим, что ты хорошо питаешься. Что у тебя все в порядке. Но в душе-то ты его немного стыдишься. И ловишь иногда себя на мысли, что без животика ты бы выглядел стройнее.

— Лисица и виноград, Рок, лисица и виноград. Мне этот животик к лицу.

Рокко промолчал, только ножницы его позвякивали. Я раскрыл газету. На первой странице ничего, кроме новостей. Скука. Я листал до тех пор, пока не нашел то, что хотел. Это было в разделе светской хроники. Заголовок в две строчки: «Джон Эдж избран президентом компании «Магнум пикчерс». В самой заметке не было ничего оригинального: история компании, кое-что обо мне и, конечно же, упоминание о моем разводе с кинозвездой Далси Уоррен.

— Став шишкой, подумываешь об альбомчике с газетными вырезками, а, Джонни? — наклонившись над газетой, спросил Рокко.

Его слова меня задели. Он будто бы не в газету заглянул, а в мои мозги. Стараясь не подать виду, я выдавил из себя слабую улыбку.

— Не валяй дурака, Рок, я тот же, что и прежде. Только сменил работу, других перемен у меня нет.

— Нет? — буркнул Рокко. — Ты бы видел себя со стороны, когда ты входил: настоящий босс, Рокфеллер.

Я почувствовал некоторое раздражение. Вытянув руку, посмотрел на пальцы, сказал Рокко:

— Позови маникюршу.

Девушка, по-видимому, меня слышала, потому что явилась тотчас же и занялась моими руками. Рокко наклонил немного кресло и начал намыливать мне лицо. Не имея возможности читать, я бросил газету на пол.

Рокко подверг меня всесторонней обработке: бритье, мытье головы, кварцевая лампа, словом, полный цикл. Когда я поднялся из кресла, Джо уже подавал мне галстук. Стоя перед зеркалом, я завязал его самым простым узлом. Затем повернулся к Рокко, сунул руку в карман, выудил бумажку в пять долларов и протянул ему. Он положил банкноту в нагрудный карман с таким видом, будто оказал мне честь, согласившись ее принять. Мы обменялись взглядами, и Рокко сказал:

— Слышал что-нибудь от старика? Какие у него соображения?

— Ничего, — ответил я, — да и наплевать мне на него и его соображения.

— Зря ты так, --">