Осень в Декадансе [Ульяна Гамаюн] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (108) »
Ульяна ГАМАЮН ОСЕНЬ В ДЕКАДАНСЕ Роман, повесть, рассказ
Осень в Декадансе Роман
ПОСЛЕ
Когда я впервые увидел Искру, он был в ботинках на стертой подошве, изрядно забрызганных грязью и моей кровью. Дождь стоял сплошной стеной, небо будто распороли. В частых настойчивых вспышках, которые я поначалу принял за сполохи молнии, на миг озарялись потоки бурлящей воды: мощные водовороты, завинчиваясь, смывали с камня грязь и кровь. Стоило закрыть глаза — и вспышки сыпались еще безжалостней, обрушивались градом оплеух, грубо приводящих в чувство. Качались фонари. Сознание цеплялось за случайно выхваченные детали, немилосердно укрупненные страданием. В каком-то изуверски медленном и обстоятельном бреду падали дождевые капли. Я смаргивал воду, обильно стекавшую со лба, слабея даже от движения ресниц, словно вместе с дождем выплакивал остатки жизни. Мысль тяжелела вместе с мокнувшей одеждой; я отупел от боли, которая жгла и корежила внутренности. Помню, как отчужденно, с ленивым безразличием подумал, что все эти лужи и смолянистые ручьи на мостовой — моя кровь. Вид собственной крови скорее удивляет, чем страшит, как нечто ирреальное и малоубедительное, особенно когда ее так много. Нарушив монотонный ход событий, прибыла скорая. Санитары долго возились с моим обмякшим телом, напитанным кровью и дождем: щупали пульс, приподнимали ноющую голову и онемевший бок, тянули за одежду, сгребая с мокрой мостовой и водружая на носилки. Потом они несли меня — безвольно-бестолковый куль, покрытый отсыревшим одеялом, — к автомобилю. Вспышки сопровождали нашу скорбную процессию и сделались еще настойчивей и неотступней, как будто кто-то, перекрикивая какофонию дождя, хотел меня ободрить. Пока меня все с той же беспримерной грубостью трамбовали и заталкивали в салон, за завесой дождя полыхнула последняя вспышка. Лязгнула дверца, намертво войдя в пазы, будто ее задраили перед глубоководным погружением. Машина плавно отчалила от фонаря. Еще протяжней застонала сирена. Зловещий крест на дверце скорой помощи выглядит не то диагнозом, не то язвительной издевкой. В салоне я был один; меня болтало и встряхивало, как на утлом суденышке во время шторма. За перегородкой, у водителя, зычно гоготали. Радио тянуло веселенький мотивчик, фальшивя и сбиваясь на сиплый присвист, порой сквозь сладкие рулады прорезывался потусторонний звук сирены и, заглушая безголосую певичку, заманивал на гибельную глубину. Современный обычай привязывать больных ремнями к носилкам теперь открылся мне во всей своей предусмотрительной ахейской мудрости. Подумав, что хорошо бы умереть, не доезжая до Итаки, я потерял сознание.ДО
Сентябрь начался с того, что появились птицы. Я снял комнату под раскаленной кровлей, в огромном многоквартирном доме, который славился своими архитектурными излишествами и целым коробом легенд самого мрачного толка. Начать с того, что в прессе и городских преданиях дом фигурировал то как пятиэтажный с подвалом, то как шестиэтажный, а то и вовсе как семиэтажный с мансардным седьмым этажом. Курьезами архитектурной арифметики дело отнюдь не ограничивалось. Зловещие изваяния химер, горгулий и прочих рукотворных тварей, обильно украшающие фасад, усугубляли тягостное впечатление. Согласно слухам и апокрифам, вблизи от дома даже самых закоснелых скептиков охватывала беспричинная тоска, душевный ступор; готические гады, которые, оскалясь, злорадно изрыгали дождевую воду из луженых глоток на головы прохожих, по мере сил тому способствовали. Здание пользовалось дурной славой, замешанной на забобонах и газетных небылицах, в числе которых значились: 1 (одна) таинственная смерть, 2 (два) рядовых пожара и шабаш ведьм в подвальном этаже, на поверку оказавшийся невинной вечеринкой богемной молодежи. Но суеверия и слухи с живучестью народного фольклора кочевали из статьи в статью, обрастая колоритными подробностями, словно драконьими головами, отсечь которые теперь не смог бы ни один былинный богатырь. Массивный цоколь и рустованные стеньг, искусно имитирующие природный камень, чудесно вписывались в местный ландшафт, казавшийся скорее результатом сложных тектонических процессов, многострадального и многовекового колебания земной коры, нежели прозрений городского зодчества. Квартал напоминал диковинный каньон с окаменелой фауной и флорой. Население многоярусных трущоб, смыкающих тесное кольцо вокруг квартала, испытывало к вычурам модерна студеную, беспримесную ненависть, взлелеянную поколениями злыдней и усвоенную каждым уважающим себя люмпеном округи. Куцый островок с экстравагантными постройками бесил автохтонов, как чужеродный и несъедобный предмет, случайно угодивший в их рыхлый муравейник. Туманной оставалась цель всех этих архитектурных кунштюков, любовно вылепленных, --">- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (108) »

Последние комментарии
1 день 10 часов назад
1 день 22 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 11 часов назад
3 дней 4 часов назад
3 дней 18 часов назад