Князь Серебряный [Андрей Готлибович Шопперт] (fb2) читать постранично

Васильевич. Книга вторая. Князь Серебряный

Глава 1

Событие первое

— Нет, Тимофей Михайлович, не будем мы весны ждать. Сразу после Рождества начнём готовиться. Две сотни. Под твоим общим руководством. У каждого ратника должна быть пищаль. У каждого ратника должен быть лук с сотней, как минимум… ай… не меньше двух сотен хороших стрел… Ну и, конечно, хорошая сабля и копьё. И никаких лошадей. Даже у тебя. Даже у меня. Мы просто не доберёмся до Казани на лошадях. А самое главное, мы назад не доберёмся на лошадях. Там же хабара возьмём излиху. Только большие лодьи, ну, это уже моя забота. Твоя забота, скажем, десятого января собрать людей на смотр. На смотр можно на конях. Но только, чтобы до Кремля добраться. Коней смотреть не будем, людей и оружие будем смотреть. И людей желательно в основном тех, кто с нами под Перемышлем ратился. Там и было ведь пару сотен. Минус несколько убитых, ну и запас нужно, вдруг к весне кто заболеет или хуже того — помрёт.

Ляпунов кивал. Физиономию сосредоточенную делал. Было бы это в двадцатом веке, так на планшете командирском бы химическим карандашом, регулярно его слюнявя, синими уже губами и языком, записывал. Сейчас приходилось запоминать.

— А сотники и пятидесятники… шесть человек мне нужны уже дня через три. Их учить будем. Ну и ты. Семь человек.

— Так разумею я грамоту уже и счёт, — сморщил физиономию, прикрытую светло-рыжей бородой, Тимофей Михайлович. Повторив его гримасу брат Михаил накарябал на листе бумаги и сунул блокнот братику Великого князя.

— Есть многое на свете друг… Михалыч, что и не снилось нашим мудрецам. Есть чему учиться. Но это ненадолго. На седмицу, а потом домой поедете к Рождеству готовиться и для воев оружие и одежду прикупать. Вам денег выделю. Чувствую, что все снарядиться как следует не смогут.

— Вестимо. Прошлые два года плохие были, то снег в начале лета, в прошлом годе, когда все всходить посеянное уже принялось, то дожди в августе в этом. Почитай нормального-то урожая не собрали. С чего оружие-то покупать, — согласно покивал Тимофей Михайлович. И монах покивал, записывая его стенания. Слаженный дуэт у них получился.

Ну, скромничал и сиротой Казанской прикидывался сотник. Перед походом в Калугу им Иван свет Васильевич выделил прилично денег, да митрополит почитай почти бесплатно продуктами снабжал всё лето. А две стычки с крымцами принесли каждому и дворянину, и послужильцам их простым по коню, да по сабле татарской. Дворянам получше, но и боевым холопам не самые плохие сабли-то достались. Всё равно выбирали, и совсем никудышние ушли на продажу или кузнецам. Плюсом кольчуги и хорошие кожаные нагрудники с пластинами металлическими, да шеломы, пусть и немного. Копья хорошие, луки. Сбруя конская. Много чего привезли на себе татаровья. Больше шести сотен их положили. На две сотни воев у Ляпунова и сотню у Скрябина было из чего выбирать.

Ясно, что лучшие доспехи, кони, оружие перепало князю Углицкому и сотникам, а только обиженных и среди послужильцев даже не было. Тем не менее, Боровой отлично понимал, что пищали — это дорого. И хороший боевой составной или композитный лук не дешевле. А без нормального оружия идти в поход на Казань весной бессмысленно и опасно даже. Казанские татары будут биться за своё добро. А их там явно больше, чем русских будет.

К чему готовился Юрий Васильевич? А есть в русской истории интереснейшая воинская операция. Ей даже аналогов нет на Руси, да и в мире, возможно. И зря её в учебниках истории «забывают» упомянуть. Так ладно, что она уникальная по способу проведения, так ещё и главный герой этой операции — князь Серебряный. Тот самый, который стал прототипом романа Константина Толстого «Князь Серебряный». Ну, там его Толстой переименовал в честь дедушки первого царя из рода Романовых, и помоложе сделал, к 1565 году, с которого роман начинается, совсем настоящий князь Серебряный не юношей романтическим был. Дедушкой был. Как всегда интересно, откуда такое прозвище у князя Оболенского? Ничего он для этого не предпринимал. Более того, он его получил по интересной русской привычке. В те былинные времена, если отец или старший брат получал прозвище, то его родичи, сыновья или братья младшие тоже на автомате получали прозвище. Только чуть изменённое. Шуйский Андрей имел прозвище «Частокол», потому что Иван его брат получил приставку «Плетень». Долгоруков Алексей Григорьевич прозывался «Чертёнок», так как отец его был князь Григорий Иванович Чёрт Долгоруков. Вот и князья Серебряные стали Серебряными потому, что что в первой половине XVI века в правление Великого князя Василия III князь Иван Дмитриевич стал зваться Золотым-Оболенским, а его брат Семен Дмитриевич — Серебряным-Оболенским, соответственно. Сообщает об этом «Российская родословная книга». Семен Дмитриевич Серебряный был воеводой в войне с Литвой, --">