Хозяин леса [Андрей Дай] (fb2) читать онлайн

Хозяин леса

Пролог

Во всем громадном звездном десантном корабле нет ни единого иллюминатора. Члены экипажа обходятся проекторами сканеров с внешней обшивки, а десантники — прилепленными к переборкам голографиями красоток. Ну или красавцев. Тут уж кому что больше по душе.

В каютах офицеров звездной пехоты больше разнообразия. Кто-то предпочитает сгенерированные искусственным интеллектом виды экзотических планет — пляжи с белым песком и бирюзовое море. Кто-то: суетные улицы мегаполисов. У меня же, в полстены, поблескивала изумрудной листвой панорама леса. Сам не знаю с какой планеты, но деревья выглядели знакомыми.

— Значит, все-таки решился, — тихонечко звякнув бокалом с коричневым напитком по моему такому же, выговорил громила с погонами майора.

— Точно так, — кивнул я. — Уходить нужно вовремя. На пике, так сказать.

— Тебе полшага до генерала осталось, — хмыкнул здоровяк. Впрочем, у нес в десанте хлюпиков нет. Офицер звездной пехоты должен быть способен на все, что смог бы сделать рядовой. А желательно даже более того.

— Пф, — фыркнул я. — Я уже пару раз отказался. Штаны в штабе протирать — это не для меня.

— Ты говорил, — кивнул друг. — Сколько ты уже служишь? Пять контрактов? Шесть?

— Шесть. Это ты салабон еще. А я перед Центропенским конфликтом в армию пошел.

— Ой, перестань, — отмахнулся майор. — Свои байки будешь теперь покладистым вдовушкам в уши втирать. Мы все их и так уже наизусть помним.

— А чего вдовушкам? — улыбнулся я. — Я еще мужчина хоть куда. В самом расцвете сил. Всего семьдесят девять лет…

— Шестьдесят из них — в десанте, — добавил гигант. — Ты, поди, уже и забыл, каково это — на гражданке жить. Отвык от их бардака.

— Можно подумать, можно подумать. То так у нас этого меньше? Такой же дурдом, только в профиль.

— Да нет, — снова усмехнулся майор. — У нас еще цветочки. У них там вообще…

Он неопределенно покрутил в воздухе ладонью.

— Цивилы, — продолжил мой собеседник. — Бюрократия, коррупция и все такое.

— Ты пропагандистских фильмов пересмотрел что ли? — засмеялся я. — Типа «Вступай в армию Федерации! У нас тут порядок и справедливость»! Живут же там как-то люди. Значит, не все так страшно. Тем более что у меня привилегий дохрена и даже больше. Я их бюрократию на хрену вертел.

— Дай-то Бог, — кивнул громила. — Выбрал уже куда подашься?

— Да так-то не особенно велик выбор, — дернул я плечом. И сам себе удивился. Думал за шесть десятков лет службы и миллионы пройденных в бронескафандре километров эти, сугубо гражданские ужимки начисто изжились. — Но, да. Выбрал. Аврора.

— Аврора? Это что еще за Аврора? — удивился друг. — Нет, я слышал об этой планете. Но почему она? Это даже не А-класс.

— Ты прав. Это Б. Терраформирование лет двести назад закончено. Но что-то там экологи не учли. Короче, пока считается Б-классом.

— Ты же лес хотел себе купить. А на этой твоей Авроре он вообще есть?

— Вот именно. Лес. На А-классе мне только четыре гектара светило получить. Остальное — исключительно на собственные средства. А на Авроре — шестьдесят тысяч! Есть разница?

— Фигасе, — вскинул брови и улыбнулся майор. — Ты там полпланеты хочешь захапать? Князем решил стать?

— Так я же лес хочу. Свой, собственный. С птицами и зверями. А не рощу со сквер размером. Как по мне, так и пятьсот квадратный километров маловато будет. Я заявку на окрестные земли тоже подал.

— Ну с баблом у тебя должно быть все в порядке, — кивнул здоровяк. — После того линкора…

— Ага, — хмыкнул я. — После того абордажа призовых нормально отсыпали. А тратить особо некуда было. Сам знаешь. У меня ни ребенка, ни зверенка…

— Официально признанных, — поправил продолживший веселиться майор. — На каждой базе у полковника Стаса по подруге. Не может такого быть, чтоб где-нибудь, кто-нибудь не народился…

— Запросов не поступало, — развел я руками. — А раз так, то и нет никого. Так-то я жених завидный. Красавец и грудь в орденах…

1

Дошло, что жизнь круто изменилась, и так как было раньше, уже никогда не будет, только в такси. До этого как-то не до того было. Традиционная пьянка — проводы отца-командира особого, гвардейского, элитного десантного батальона на пенсию. Потом тщательно спланированная операция по приобретению и вывозу с базы всяких, по моему мнению — просто необходимых на гражданке и в лесу — ништяков. Кому как не мне, практически всю сознательную жизнь отдавшему армии, было знать все нужные входы и выходы⁈ Горизонтальные связи, хорошие отношения с начальниками складов и дружественный нейтралитет служащих военной полиции, не разглядевших в моем багаже характерные зеленые ящики…

В принципе — ничего противоправного я не совершал. Тем более, не воровал военное имущество. Просто знал, что далеко не все из хранящегося на складах, вписано в основную компьютерную базу. Это последние лет шесть-семь Федераци ни с кем особенно не воевала. А до того, с печальной периодичностью, то тут, то там случались пограничные боестолкновения, изредка перерастающие в конфликты. И на острие атаки, или в первых рядах обороны всегда оказывались мы, десант. Звездная пехота.

Не стану спорить: война — это страдания, грязь и кровь. Множество отличных парней никогда не вернутся домой. Да и те, кто все-таки смогли выжить и победить, имеют серьезные психологические проблемы. Капитан Карр — бывший лет этак сорок назад моим ротным командиром, прямо так и говорил: «Запомни Стас. У нас тут ангелов нет. Наши крылья все в крови и огне. Да еще и мозги у каждого второго набекрень».

Однажды, после маркирования разбомбленной с орбиты базы сепаратистов, капитан Карр подтвердил собственную теорию, и пустил себе пулу в висок. А я принял и осознал, что все мы здесь, в армии, немного того…

Ну да я не о том. Я говорю, что война, кроме всего прочего, это еще и трофеи. Всякое разное, что «прилипло» к рукам солдат и офицеров в ходе операций, а потом проданное интендантам. Что-то конечно оформлялось официально и, говорят, даже уничтожалось. Но большая часть притащенного барахла тупо пряталась по загашникам предприимчивых каптеров и начальников складов. И, зная кого спрашивать, это все можно было и выкупить.

В общем, пришлось мне в пассажирском лайнере багаж дополнительно оплачивать. Не то чтоб все мое имущество в каюту бы не вошло — летел я первым классом, мог себе позволить — просто за неделю пути задолбало бы между ящиками пробираться. Миллионер я в конце концов, или нет⁈ Неужели потраченная лишняя сотня талеров меня бы обанкротила?

Кстати, совсем не так я себе гражданский пассажирский звездолет представлял. Думал, там будет пятьдесят ресторанов, куча магазинов на любой вкус и достаток, бассейны, клубы, казино… Оказалось, что это все реально существует. Только не на таких судах, какой я выбрал. Нужно было на туристический билет покупать, а я в сети выбирал в первую очередь по скорости и отсутствию пересадок.

Впрочем, мне все равно понравилось. Особенно запах. Внутри БДК, знаете ли, аромат весьма характерный. И если еще в отсеках, где размещались рабочие и жилые помещения экипажа, было еще более или менее, то в кубриках десанта, у непривычных к нашей обыденности господ, глаза слезиться начинали.

А вот этот лайнер прямо благоухал. Не сказу чем. Не знаю. Но пахло приятно. Солидно. Там и нотки коньяка присутствовали, и табачная горчинка, и экзотика ароматических палочек. В общем, здорово.

Еще порадовало, что в ресторане не было расписания. На корабле вообще отсутствовал распорядок дня. Каждый был волен самостоятельно выбрать режим существования. Хоть спи днем, а ночью по коридорам броди. На сервис это никак не скажется. И накормят, и каюту успеют прибрать.

Некоторые жаловались на отсутствие развлечений. Зазывали даже в какую-то комнату психологической разгрузки, сыграть партию в карты. Отказался. Сам я совершенно не азартный, да и вообще не понимаю тягу некоторых людей к бесцельному времяпрепровождению. Лично у меня занятий было больше чем времени в сутках.

За первые пару дней я обошел все судно. Естественно только туда, куда доступ пассажирам не был запрещен. Выяснил маршрут следования от своей каюты до спасательных капсул. Заучил основные пункты инструкции по активации простеньким устройством, и даже зада несколько коварных вопросов подвернувшимся стюардам.

Потом выяснил, что в распоряжении пассажиров имеется огромная библиотека. В сети и в электронном виде естественно, но какая разница? Главное, что там было масса материалов по истории колонизации и терраформирования Авроры. Плюс огромный массив — подборка планетарных СМИ за последний год. В мои планы входила жизнь на Авроре до последнего вздоха, так что я был рад обнаружить источник информации. Заблаговременно понять чем живет планета — дорогого стоит.

Сразу скажу, что бросилось в глаза: на Авроре были реальные проблемы с экологией! Особенности геологического строения — месторождения всякого разного полезного располагались очень близко к поверхности — и плодородные почвы. Плюс, просчеты при проведении терраформирования. И вот вам итог: агрессивная разработка полезных ископаемых и вырубка лесов под посевы привели планету на грань катастрофы. Пыльными бурями со смерчами никого там было не удивить. Эрозия почв. Нарушение водоносных слоев и загрязнение природных источников воды. До катастрофы, когда планета превратилась бы в непригодное для проживания человека место, дело, к счастью, не дошло, но Федеральное правительство ввело на Авроре жесткие меры.

Еще из плохого: лесов на Авроре сохранилось ничтожно мало. На том континенте, где я присмотрел себе местечко, мое приобретение было единственным крупным. Судя по всему, концепция природоохранных заповедников на планете не прижилась. Ну и соответственно, большая часть адаптированных к природе Авроры земных животных была внесена в список исчезающих видов. Страх и ужас.

И тут в полный рост вставал вопрос: если с лесами на планете так плохо, то как так вышло, что мне, в рамках квоты ветерана ВС и орденоносца, вообще позволили заполучить в собственность уникальное, как-то сохранившееся в первозданном виде, место? Логичным было бы предположить, что вместе с приобретением я получу километровой длины список условий. С общим заголовком: «запрещено».

Впрочем, признаюсь. Отказаться от идеи мне даже в голову не пришло. Я хотел жить в лесу, а значит, как-то ему вредить и не собирался. С другой стороны, если затею увеличение площади моего личного заповедника, это предприятие должно было встретить всестороннюю поддержку в планетарном экологическом департаменте.

Во всяком случае, именно это подсказывал мне здравый смысл. Логично же. Нет?

А в остальном планета ничем особым не выделялась. Присутствовала какая-то промышленность. Было несколько мегаполисов, но в основном население жило в небольших городках, или и вовсе в деревнях. Более семидесяти процентов суши — сельскохозяйственные угодья.

Еще один плюсик к моему выбору. Средняя по большинству параметров планета. Не в центре Федерации, но и не на окраине. Не далеко, но и не близко. Развитая логистика. Совершенно средние цены на промышленные товары. А продукты питания так и дешевле чем на более урбанизированных мирах, или в колониях. И, что хорошо, стоимость земли тоже не безумная. Тысяча гектаров, которые я намерен был приобрести на собственные средства, даже десяти процентов моего капитала не израсходовала бы.

А что лесов мало и с чистой водой проблемы, так это дело поправимое. Деревья вырастут. Я читал. Говорят, некоторые виды лет за двадцать до взрослого состояния вырастают.

Где лес, там и трава, и кусты и животные. Очистится подзагаженная атмосфера. Проснутся родники и потекут ручьи, сливаясь в реки и собираясь в озера.

Кстати, да. Часть моего времяпрепровождения занимали мечтания. Представлял себе — и даже уже присмотрел на Лунебурге, столице континента — свой новенький модульный домик. С собственным реактором и системой очистки грунтовых вод. Изумрудная листва вокруг. Ветер, шумящий в ветвях. Олени, выходящие к кормушкам полакомиться соленым подношением…

И никаких людей. Только я, птицы, небо, трава, лес и звери. Рай.

Немаловажным вопросом была география окрестностей моей будущей собственности. Населенные пункты, предприятия по добыче полезных ископаемых, транспортная и энергетическая сети. Характерные особенности местности, в конце концов.

И вот что мне удалось узнать: сам лес расположен в предгорьях. На западных склонах. Протянувшийся с севера на юг горный хребет отделял более жаркий и влажный, восточный, приморский район континента от более сухого и прохладного, сельскохозяйственного, западного. Восток, кроме более развитой туристической отрасли, был еще и богаче на полезные ископаемые, что не могло не сказаться и на плотности населения. Слава Богу, «моя» сторона гор, хоть и была тщательно изучена в геологическом плане, оказалась никому не интересна. А сильная изрезанность ландшафта позволила избежать внимания фермеров. Повезло, что еще сказать.

Ближними можно было считать две деревни — восемнадцать и двадцать километров по прямой от границы участка, и городок с населением в пару десятков тысяч жителей — в тридцати трех км. Никакой особенно могучей промышленности в справочнике не упоминалось. Однако логичным было предположить, что в городке с названием Камтелион что-то все-таки должно было быть. Какое-нибудь перерабатывающее сельхозпродукцию производство. Тот же ремонт сельхозтехники, например, точно должен быть. Не в Лунебург же, за семь сотен километров комбайны таскать.

С ледников на склонах гор стекает с десяток ручьев, как раз в «моем» лесу соединяющихся в речушку полтора десятка метров шириной. Впрочем, век реки не долог. Даже не дотягивая ближайшей деревни, она с карт полностью пропадала. Видимо фермеры разбирали воду на полив своих посадок.

Ручьев на той части земли, которую я планировал выкупить, вообще не показывалось. Любопытный казус. Здравый смысл подсказывал, что этого не должно было быть. Вода всегда выбирает оптимальный маршрут, и не может такого быть, что где-то она течет, а каких-то мест прямо-таки избегает. Отметил себе в блокнот, что нужно будет с этой загадкой разобраться.

После изучения карт вскрылось одно неприятное обстоятельство. Оказалось, что около сорока гектар из числа моих шестидесяти тысяч, приходятся на каменистые пустоши, примыкающие к горному хребту. На снимках со спутников можно было разглядеть какие-то каменные осыпи и торчащие обломки скал без единого зеленого кустика. Выше были еще скалы, и даже серые, неприглядного вида, языки ледников. Но на счастье, в мой участок это «богатство» не входило.

Жилье присматривавшего прежде за лесным массивом лесника, было представлено отдельной пачкой снимков. Обычное, популярное для колониальных миров, быстровозводимое жилье. Простенькое. Ни о какой автономности и речи не шло. Зато имеется навес, под которым прятался четырехколесный вездеход. Это тоже все отходило в мою собственность. Лесник был наемным, получавшим жалование от департамента экологии, и после моего прибытия на место должен быль съехать.

По большому счету, мне эти строения были нафиг не нужны. Я планировал поселиться в совсем другом месте, а все лишнее ликвидировать. Разобрать, продать, или еще что — нужно было на месте разбираться. Вездеход — тоже. Транспортом, в том числе таким, на котором можно было бы передвигаться по сильно пересеченной местности, я хотел обзавестись в Лунебурге. У тамошних военных. Контактами с нужными людьми обзавелся заблаговременно, и проблем не предвиделось.

Но это все — Аврора, лес, покупка земли и отношения с экологами — было как бы в будущем. В мечте. Заявку на лес я уже отправил, и даже получил согласие. Готовые документы уже меня ждали. Но и это было делом будущего. Частью одного большого Плана, но не обязанного исполниться прямо сейчас.

Пока же передо мной стояли более конкретные задачи. Добраться до Авроры, организовать место временного хранения моих многочисленных вещей, заселиться в гостиницу, получить документы на лес. Пункт первый, пункт второй, пункт третий. Все просто и понятно.

А вот в такси накатило. Смотрел через прозрачный блистер на снующих по тротуарам прохожих, на яркие разноцветные наряды, блестящие бока машин, и понял, что моя жизнь круто изменилась. Что я больше не часть огромного сообщества — армии Федерации. Что за спиной больше нет армады стальных звездолетов и тысяч готовых к чему угодно, отлично вооруженных головорезов. Что теперь я сам за себя. Один.

Еще поймал себя на мысли, что не боюсь. Вообще. Даже предбоевого мандража не испытываю. Наверное, потому, что воспринимал себя этаким хищником, лютым зверем, в курятнике. Демоном среди крестьян.

— Извините, господин, — промямлил служащий склада выдачи крупногабаритных грузов в космопорту. — Видимо какая-то ошибка… Прибор показывает, что среди ваших вещей присутствуют элементы вооружения и взрывчатые вещества.

— Да-а-а? — удивился я. — Надо же до чего техника дошла. Я думал, кейсы экранированы от сканирования.

— Извините, — снова извинился, выглядевший, как побитая собака, служащий. — Это действительно так. Но у нас новая модель. Она мощнее, и, видимо, еще не до конца настроена…

— Не ошибусь, если скажу, что ваше оборудование работает отлично, — хмыкнул я. — Там действительно есть и оружие и взрывчатка. Еще есть ЭМИ гранаты, системы охраны периметра и многое другое, запрещенное для использования гражданскими лицами. Но всем будет лучше, если в бумагах это все обозначится, как «оборудование». Без подробностей.

— Но как же, — проблеел побледневший мужичок. — Это же… Я должен полицию… Или даже…

— В первую очередь, приятель, — засмеялся я. — Ты должен узнать: имеется ли у хозяина груза разрешение на это все.

— Да. Точно, — расслабился тот. — Оно имеется? Разрешение?

— Естественно.

— Фуух, — явно обрадовался служащий.

— Я могу заказать доставку моих вещей в Камтелион? Или лучше это сделать из гостиницы?

— Конечно, можете, — гордо выпятил нижнюю губу мужик. — Даже с оплатой при получении, или со страховкой на случай повреждения или утери груза.

— А давай со всем сразу, — махнул я рукой. — Пункт о личной ответственности есть? Часть моего оборудования — исключительно редкие экземпляры. Мне бы хотелось знать, кто конкретно ответит мне за утерю.

— Нет-нет, — отгородился ладошками от меня служащий. — Такого у нас нет. Но вы можете указать особые условия при заключении страхового договора. Это будет несколько дороже обычного соглашения. Но зато с гарантией в девяносто процентов ваши вещи прибудут в Камтелион в целости и сохранности.

— Так и поступим, — согласился я. Уже знал, что «несколько дороже» у них тут может означать и десять талеров и сто. Впрочем, меня ни та, ни та сумма не пугала. А вот от самой вероятности, что кто-то сунет нос в мои кейсы, и увидит то, чего не должен видеть, даже по спине холодком повеяло.

Самое забавное, что тема с запрещенным содержимым была окончательно позабыта. Теперь — и это прямо читалось на лице мужичка — у него была задача выжать из меня как можно больше денег. Святая простота. Край непуганых гражданских…

2

Отелями профессионального военного не напугать. У каждого из нас случаются отпуска, которые проводятся в различных, в зависимости от склонностей, злачных местах. А так как человек — такое животное, которому время от времени требуется спать, вполне резонно предположить, что делается это в гостиницах. Так что матерым путешественником я не стал — все-таки отпусков не так много, как бы того хотелось — но продвинутым пользователем, однозначно.

И первое правило пользования отелями, которое я для себя вывел, было: «три звезды ничем не хуже четырех, а четыре — пяти». В том смысле, что если вы не намерены большую часть отпуска проводить в гостинице, нет никакой разницы есть в ней бассейн с массажистками, или нет. Если приходишь только чтоб рухнуть спать, а восемь часов спустя уже снова куда-то уходишь, то нет смысла платить больше.

Тем более что эти их рейтинги, по большому счету — фуфло. Бывал я в частных пансионатах, где было куда уютнее, кормили лучше, и относились к тебе куда добрее, чем в гигантских сетевых пятизвездных отелях.

В общем, гостиницу нужно выбирать по потребностям, а не по понтам. Если вы конечно не намереваетесь увезти с собой из отпуска фирменные полотенца, тапочки и халаты. Тогда — да. Ради того, чтоб форсить перед друзьями, разок можно и переплатить.

Впрочем, это увлечение меня как-то миновало. В отпуске меня в первую очередь интересовали девушки, море и зелень. А последние года, вообще лес и женщины. Ни к казино, ни к снадобьям, расширяющим сознание, я как-то не пристрастился. Не мое.

В Лунебурге, в самой старой его части, нашлась маленькая, на двенадцать номеров, семейная гостиничка. Семейная, значит, что владеет ей одна семья. И они же — основные работники. И, что приятно, не жадные. В том смысле, что за сумму, потраченную на месячное проживание, нельзя купить спорткар. Максимум, какую-нибудь семейную тарантайку с распродажи.

В общем, я был доволен. И вдвойне, потому что догадался отправить крупногабаритный груз сразу в Камтелион, а не стал тащить все свое имущество в отель. Где бы я это все тут размещал? Я снял самый дорогой номер, но и он до королевских масштабов сильно не дотягивал.

Пассажирский корабль прибыл на Аврору утром. До обеда я занят был грузом. Потом заселялся в гостиницу, полчаса повалялся на кровати, и покушал. А вечером пошел прогуляться по столице континента.

Общее впечатление: так себе. Центральная, более старая часть города — еще более или менее. А в остальном, я таких, обычных, городов из стекла и керамостали, столько видел, что этот Лунебург вообще не впечатлял.

В принципе, оно и понятно. За последние пятьсот лет человечество так резко расползлось по космосу, было колонизировано так много миров, что на какие-то архитектурные изыски просто не хватило ни сил, ни ресурсов. От этого терялось очарование иных планет. Экзотика оставалась только там, где на нее было кому заплатить. В том смысле, что туристические районы куда более разнообразны и привлекательны, чем такие вот, деловые и административные центры.

Может быть потом, лет еще через пятьсот, каждый город на каждой планете приобретет свой, неповторимый облик. Но я до этого уже точно не доживу. Ближайшие лет пятьдесят — шестьдесят я вообще из своего леса вылезать не намеревался.

В ходе прогулки выяснил расположение нужных государственных контор. В одной из них меня ждали бумаги на лес. В другую нужно было занести извещение об имеющихся в наличии оружии и боеприпасах. Не то чтоб Федерация жестко контролировала этот вопрос. Но оно лишним не будет.

В третье здание мне придется зайти. Встать на учет, так сказать. Говорят, что сотрудники правоохранительных организаций и разведки никогда не уходят полностью. В армии немного не так. Рядовые и унтер-офицеры на учет после увольнения в запас вставать не обязаны. Это делается автоматически, и умные компьютеры, в случае начала большой войны и всеобщей мобилизации, сами отыщут, и пришлют повестку.

То же самое касается среднего звена офицерского корпуса. Но тут уже присутствует нюанс. По-хорошему, человек в чине от лейтенанта до майора, по доброй воле редко уходят в гражданскую жизнь. Случается. Но совсем не часто. И происходит это либо после совершения какого-то деяния, несовместимого с честью офицера, либо после ранения, делающего дальнейшую службу невозможной. Потеря конечностей или глаза, к счастью, к таким не относится. А вот ущерб внутренним органам, или психические расстройства — очень даже. И как таких увечных использовать? Только в составе гарнизонных сил в тылу.

Штаб-офицеры вроде меня как бы уходят не на пенсию, а в резерв. При наличии наград, нам, кроме немаленькой пенсии, еще и другие выплаты положены. И небольшое жалование. При мобилизации, мы должны будем возглавить новые, либо развернутые на основе запасных старых, подразделения. Никто на острие атаки пенсионеров не пошлет, но какие-то второстепенные направления мы закрыть вполне в состоянии.

И в силу особенной ценности штаб-офицеров, мы обязаны не только вставать на учет в штабе гарнизона места пребывания. Но еще и извещать об отлучках с планеты длительностью превышающих месяц. Федерация тщательно следила за тем, чтоб пенсионного возраста командиры не бедствовали, но и спрашивала в полной мере.

Впрочем, после шестидесяти лет службы, к таким вопросам начинаешь относиться как к чему-то нормальному. Субординация, учет и контроль. На этом армия и держится. Не будь этого, и подразделение защитников Федерации в один миг превратиться в банду головорезов.

Штаб гарнизона располагается не в историческом центре города. На самом деле, это целый комплекс зданий, включающий в себя еще казармы, гаражи спецтехники, арсенал, архив, офисы военной разведки и полиции. И по площади все это хозяйство легко бы заняло добрую треть старой части Лунебурга. Видимо поэтому и было вынесено в сторонку.

Пешком от моего отеля в штаб было бы идти далековато. Но, слава Богу, я поселился на планете с достаточно развитой инфраструктурой. Во всяком случае, такси было полно, и улицы достаточно широки, чтоб пробки не создавались.

С самого утра сразу в штаб и отправился. Дело это привычное и простое. Явился, специальный сканер считал данные с имплантированного в мою голову нейролинка, получил подтверждение регистрации, и убыл. Все про все — полчаса.

Потом уже, много позже, месяц спустя, узнал, что поторопился. Следовало попытаться зайти на прием к начальнику гарнизона. Аврора далека от фронтира, много войск на ней нет, а теми, что есть, командует полковник. А я, выходит, второй армейский полковник на всей планете. Посетить лично, выказать уважение, сам Бог велел.

Меня извиняет, что тогда я этого не знал. Думал, начальствует здесь какой-нибудь генерал, а полковников тут множество. И какой тогда был бы смысл в моем визите?

Поехал в администрацию континента. Документы на лес, если верить официальному сообщению, были уже готовы, и я планировал и там слишком надолго не задерживаться. Но не тут-то было. Начать с того, что никто не мог мне точно указать, к кому именно мне обратиться. Я бродил из одного кабинета в другой, медленно наполняясь лютой злобой на эту гражданскую неразбериху и бюрократию. В конце концов, решил, что уж глава-то администрации наверняка способен в собственной кухне разобраться, и направился к нему.

А в приемной, вместо секретаря или секретарши, меня ждал какой-то лощеный хмырь. С порога, едва меня увидев, заявивший:

— Господин Станислав Ронич? С вами желает встретиться мистер Стерлинг.

Я уже знал, что нужного мне чиновника зовут совсем по другому. А ярость, пламенеющая в жилах не позволила подобрать какие-то более… дипломатически выверенные слова.

— Да мне похрен, — прорычал я, и рванул на себя рукоятку двери в кабинет чиновника.

— Мистер Стерлинг настаивает, — через губу процедил хмырь, и толкнул меня в плечо. А я, без лишних раздумий, коротко ткнул его хуком в челюсть. Лощенный и толкался-то так себе. На любительском уровне. А я умею бить профессионально. Немудрено, что после моей ответочки, тип как-то сник. И даже упал бы, если бы я его не подхватил, и не усадил аккуратно на диванчик.

Следящих систем мой, продвинутого военного образца, нейролинк в приемной не обнаружил. Оружия у хмыря тоже не нашлось. И больше между мной и главой администрации преград не было.

Начальник на начальника мало походил. Плюгавый типчик. С пузиком. Но в дорогом костюме, с золотой прищепкой на галстуке, и печаткой с бриллиантом на мизинце. Еще у него были какие-то блестящие часы на запястье. Но в этом я совсем не разбираюсь. Слышал, действительно стоящие вещи редко делают настолько яркими.

— Приветствую, уважаемый, — широко, во все зубы, улыбнулся я. — Мне нужно забрать пакет документов на лес возле городка Камтелион. Думаю, вы мне в этом поможете.

— А с мистером Стерлингом вы уже встречались? Господин Станислав Ронич, я полагаю?

— Да, это я. Только понять не могу, причем тут какой-то Стерлинг.

— Он должен был вам объяснить. Дело в том, что на этот земельный участок…

И тогда я все понял. Кому-то, возможно даже этому самому неведомому Стерлингу, тоже захотелось обзавестись лесным массивом. А тут выяснилось, что я уже подал заявку, и Планетарный Управляющий ее уже одобрил. Ну то есть, без моего желания забрать лес уже невозможно.

Вот только влияния этого мистера оказалось достаточно, чтоб выселить на время секретаря главы администрации, организовать встречу, и даже надавить на самого начальника. И это бы даже могло получиться, если бы не пара незначительных нюансов. Во-первых, я полковник звездного десанта. Бывший командир элитного штурмового подразделения, а не какой-нибудь фермер с фронтира. Мы, десантники, даже гнуться не умеем, не то, чтоб склоняться.

Во-вторых, давно прошли те времена, когда дела решались таким образом. Уже лет этик сто, как мирами управляют Искусственные Интеллекты. А эти ребята взяток не берут и на влияние и давление плевать хотели. И, что самое забавное, во всех кабинетах всех ключевых специалистов администраций есть терминал доступа к прямому запросу Планетарному Управляющему.

Я даже не стал спорить с этим плюгавым чинушей. Просто громко и четко выговорил формулу обращения к искусственному интеллекту, и обозначил суть проблемы. Гигантский компьютер задумался на несколько секунд, и выдал:

— Главе администрации континента выносится второе предупреждение! Назначается штраф в размере месячного жалования. Гражданин Ронич получает электронное удостоверение на право собственности искомым земельным участком с лесным массивом. А так же, в качестве компенсации за доставленные неприятности, пятидесяти процентное снижение налогового обременения покупок любых иных земельных участков на планете Аврора.

Плюгавый обильно потел и вытирал с плеши влагу мятым платком. Но не спорил. Опытный гад попался. Знает, что вступать в полемику с Управляющим — дело опасное. Можно и кресла лишиться, если компьютер заподозрит чиновника в участии в коррупционных схемах.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я, и ожидаемо, ответа на проявление вежливости не дождался. Компьютеры вообще не склонны занимать свои вычислительные мощности подобной ерундой. Но было у меня подозрение, что реакцию на свои решения ИскИны все-таки отслеживают. Где-то, в каком-нибудь дальнем уголке кристалла памяти, гражданину Роничу добавляется единичка в карму. И при следующем обращении это будет учтено. Умные машины никогда ничего не забывают. Проверено.

— Вы мне очень помогли, — снова любезно улыбнувшись, слегка поклонился я главе администрации. — До свидания.

— Угу, — высморкнувшись в тот самый платок, промычал тот. И отвернулся, показывая отсутствие ко мне интереса.

И чего люди так стремятся устроиться на работу в государственные структуры? Жалование нормальное, но и не особенно большое. В корпорациях значительно больше. Опять же взятки брать практически невозможно. Какая-то доля власти присутствует, но именно что — доля. Любой грамотный человек, знающий свои права, в случае конфликта интересов, тут же обратится к ИскИну, и неправомерное или предвзятое решение будет немедленно отменено. Такая себе власть, если разобраться.

Хотя… Все-таки лучше, чем в воняющей смазкой и пылью кабине комбайна по полям разъезжать. Сиди себе, перекладывай бумажки из одной стопочки в другую. Кофе с чаем опять же бесплатные.

В этом же здании меня интересовал еще один департамент. Земельный. Все-таки от идеи приобрести дополнительные площади под расширение моего частного заповедника, я отказываться не спешил. Но заняться этим можно и по сети. И уж точно после визита к экологам. Все-таки проект я затевал совсем не коммерческий, направленный на благо всех жителей планеты, и вполне мог рассчитывать на режим наибольшего благоприятствования.

Шел коридорами административного здания и размышлял. Пытался просчитать экологов. Что именно? Какие ограничения и условия они могли мне выкатить? И чем помочь? Что там нужно для расширения леса? Семена? Удобрения? Или вот еще вариант: а вдруг в моем лесу совсем мало животных?

В свободное от несения службы время я читал множество материалов по животному и растительному миру. И всюду особо отмечалось, что лес имеет сложную симбиотическую структуру. Растения помогают друг другу, делятся питательными веществами. Животные в этом круговороте занимают немаловажную позицию. Кушают всякое разное, и исправно снабжают почву отходами. Убери один элемент, и система станет гораздо менее эффективной.

Во время терраформирования землеподобных планет чаще всего местная флора и фауна замещалась земной. Во-первых, потому что это быстро и эффективно. Цепочки взаимодействий давно известны. Флорой засеивали по схеме, а аутентичные растения безжалостно уничтожались. Второй причиной такого геноцида была чисто практическая сторона. Инопланетные животные и растения невозможно использовать. Это все — яд, источник биологического заражения и потенциальная опасность мутаций. На некоторых мирах, где жизнь была хотя бы красивой, а атмосфера не совсем подходила для человека, оставили все как есть. Но там уже люди обитали под защитными куполами.

На Авроре произошло то, вероятность чего земные специалисты оценивали как исключительно маловероятное. Часть аутентиков выжило и успешно скрестилось с завезенными. Причем это касалось и животных и растений. В итоге на планете сформировалась совершенно ни на что не похожая, собственная модель. Для человечества новые виды опасности не представляли, и специально бороться с видами подвергшимися мутациям не стали. Но! Если в других местах для восстановления популяций достаточно было завезти соответствующие виды, то здесь, на Авроре, это не представляется возможным.

Единственный вариант — клонирование. А это долго и дорого. Я считал себя далеко не бедным человеком, но даже всех моих капиталов будет недостаточно, чтоб восстановить приемлемую численность даже одного исчезающего вида. Без поддержки федеральных служб, это совершенно невозможно.

Если конечно в моем лесу не найдется месторождения каких-нибудь алмазов…

И было бы забавно узнать, что этот самый Стерлинг о чем-то таком уже знает. Люди — они такие. Ради лишнего миллиарда талеров, готовы последний во Вселенной лес спилить. Суки.

3

Лощеный хмырь поджидал меня на пороге.

— Мистер Стерлинг настоятельно рекомендует принять его приглашение о встрече, — угрюмо выговорил он, едва двери административного здания захлопнулись за моей спиной.

— Да-а-а? — удивился я. — Я похож на того, кому могут понадобиться чьи-то рекомендации?

— Я настаиваю.

— Не убедительно, — хохотнул я.

— Да ты хоть знаешь, кто такой мистер Стерлинг⁈ — вспылил лощеный.

— Нет. А ты знаешь, что я?

— Ты Станислав Ронич. Военный в отставке. Только у нас здесь не армия. У нас порядки другие.

— Скорее — беспорядки, — скривился я. — Редкостный бардак и разгильдяйство.

— Мистер Стерлинг — сенатор от планеты Аврора, — торжествующе воскликнул посланник.

— М-м-м, — кивнул я. — Если плут и нагловат, отправляешься в Сенат. Слышал-слышал.

— Да как ты смеешь⁈ Откуда ты вообще взялся, такой дерзкий. Да мистер Стерлинг может тебя…

— Это угрозы? — ласково поинтересовался я. — Прежде чем продолжишь, подумай, мальчик, что и кому говоришь.

— Это констатация факта, — сдулся лощеный.

— Ладно, — выдохнул я. — Ты меня утомил. Видеть тебя больше не хочу. Еще раз станешь приставать со своим мистером Стерлингом, получишь обвинение во вторжении в личное пространство. И будет твой всесильный сенатор доставать тебя из полицейского участка. Наверняка это вызовет повышенный интерес у журналистов. Я доступно объясняю?

— Более чем, — скривил мордашку лощеный, и исчез. Вот прямо буквально. Стоило на секунду отвести от него глаза, и его не стало. Магия какая-то.

Шучу, конечно. Просто этот тип меня больше не интересовал, и я за его перемещениями не следил. Ушел, перестал меня доставать, ну и слава Богу.

Департамент экологии Авроры занимает несколько кабинетов в здании администрации. И служит там от силы десяток человек. А вот федеральное ведомство, взявшее на себя вопросы поддержание среды обитания человека на планете, это более серьезная контора. В самом центре Лунебурга ему места не нашлось, только в, так сказать, втором круге. И все потому, что по многолюдности оно легко поспорит с администрацией континента.

Старый город не велик. Из конца в конец минут за десять пешком можно пройти, не особенно торопясь. Брать такси ради минутной поездки я не стал, решив прогуляться. Так сказать: народ посмотреть, себя показать.

Посмотрел. Был разгар рабочего дня, но улицы полны народом. Я уже и не припомню, когда последний раз видел этакое столпотворение. Может быть на параде в честь окончания Центропенского конфликта? Ну так там три полнокровных дивизии торжественным маршем шествовали. В парадной форме и со знаменами. Почти сто тысяч человек!

Теперь же, пусть и поменьше — не сто тысяч, но несколько десятков тысяч точно. Просто будний день в не самом большом городе планеты. Лунебург — это, конечно, столица и Авроры и континента, но столица административная. Есть еще несколько мегаполисов, претендующих на титул столиц. Деловых, культурных, туристических…

Еще что сразу заметил: это наряды. Кто во что горазд. Чем чуднее, тем лучше. Эпицентр самовыражения. Феерия изощренности. Я в своем классическом костюме выглядел, как этакий реликт. Мамонт в современном городе. Анахронизм.

Задевало ли это как-то меня? Ничуть. Во-первых, мне можно. Семьдесят восемь лет, ветеран всех вооруженных конфликтов последней половины века, и все такое. Во-вторых, а кто мне может запретить самовыражаться именно так? Типа, отрицание современных тенденций моды путем возврата к неумирающей классике.

Во как задвинул. Аж сам собой возгордился. Тем более что такому нас в Высшей Военной Академии не учили. Это я уже сам таких высот достиг!

Обилие цветов. И тех, что на клумбах, и тех, что в палитре от «каждого» до «фазана». Рекламы, сверкающие, зазывающие, переливающиеся. И трудно от них отличимые — элементы одежды людей. Прически невероятных фасонов и расцветок. Жизнь кипела и выплескивалась за края, не желая существовать в строгом котелке цвета хаки.

Черный глайдер представительского класса, припаркованный прямо под знаком «парковка запрещена» у парадной планетарного представительства Федерального Экологического Департамента, сильно выделялся. Этакая черная дыра, притягивающая взгляды. Олицетворение влияния и власти. Флажки Сената только подтверждали догадку, что просто так этот прилипучий мистер Стерлинг от меня не отстанет.

Задняя, обращенная к конторе дверца машины была открыта. И на роскошном кожаном сидении восседал, видимо, сам сенатор. Мужчина в летах, прямо как с картинки: брутальное лицо с характерным подбородком, седина, подтянутое тело. За такого и сам не заметишь, как проголосуешь. Истинный отец нации и лидер. Вот только меня не оставляло впечатление некоторой искусственности. Ненатуральности этого имиджа. Не удивлюсь, если выяснится, что образ мистера Стерлинга был создан искусными хирургами.

Голос тоже внушал. Густой, пробирающий до копчика, баритон.

— Ну что же вы, господин Ронич, — сурово поджал губы мистер. — Избегаете меня?

— А вы у нас кто? — вежливо поинтересовался я.

— Сенатор Стерлинг, — теперь мужик еще и брови нахмурил. — Вы вышли в отставку полковником. Приличный чин. Но я, если говорить вашим языком, буду генералом.

Спорное утверждение. Народные избранники чинов в структуре управления государством не имеют. Это все знают. Причем сенат, то есть более высокая ступень даже чем Парламент, только утверждает предложенные нижней палатой законы. Никто из сенаторов, являясь, по сути, частью законодательной власти, реальной властью не обладает. И ничем не руководит.

И что он может мне сделать? Принять закон, что Станислав Ронич вне закона, и его имеет право прибить любой гражданин? Так даже это «творчество» дальше федерального Управляющего не пройдет. Компьютеры просто запретят ратификацию законопроекта, как противоречащего Конституции. Так что, если уж начать придираться, Стерлинг если и был генералом, то свадебным. Этаким почетным гостем на любом планетарном мероприятии.

— Я начинаю от вас, мистер Стерлинг, уставать, — вздохнул я. — А когда я устаю, то начинаю злиться. Злой я — нехороший. Сразу предупреждаю, чтоб потом обид не было.

— Это вы так замысловато мне угрожаете? — засмеялся сенатор.

— А вы? — рыкнул я. — Этого придурка ко мне подослали. Теперь вот лично явились. Мне лично от вас ничего не нужно. Я за вас даже не голосовал, и вас видеть не хочу. А вот вам от меня явно что-то нужно. Вываливайте уже, и я пойду заниматься своими делами.

— Не боитесь, что если мы не договоримся, дел у вас существенно прибавится? — скривился Стерлинг. — Мне уже доложили, что вы поторопились, и вступили в права собственности на интересный мне лично участок земли. Жаль. Был шанс решить все быстро и легко. Теперь придется идти долгой дорогой.

— Да идите вы знаете куда⁈ — засмеялся я. — Любой дорогой. Хоть быстрой, хоть долгой. Главное, подальше от меня и моего леса.

— Рано или поздно этот лес станет моим, — вяло отмахнулся от меня сенатор. — И тогда я разделю его на шесть участков. И у шести весьма и весьма богатых и уважаемых граждан Авроры появится по вилле в лесу.

— Ах вот каков ваш план? — удивился я. Я, конечно, предполагал, что у мистера есть какой-то свой интерес в моем лесу. Но и представить себе не мог, что кто-то на планете решится полностью ликвидировать этакую драгоценность. — Застроить последний на континенте настоящий лес какими-то домиками? Вы вообще в своем уме?

— А вы? Вы, полковник, в своем уме? Вы готовы вступить в противостояние с семью самыми влиятельными людьми на планете?

— Я готов противостоять вообще кому угодно, — оскалился я. — Десант! Никто кроме нас!

— О! — вскинул брови Стерлинг. — Так вы идеалист⁈

— Не знаю такого слова, — криво усмехнулся я. — Но лес останется лесом. Это аксиома. Вам знакома такая концепция?

— Иногда, — тяжело вздохнул сенатор. — Для принятии верного решения требуетсяполучить дополнительную информацию. У меня больше нет времени вас здесь дожидаться. А вот помощник это сделает. И поможет связаться со мной. Есть у меня подозрение, что после выхода из этого… заведения, вы свое мнение перемените.

Я даже отвечать не стал. Значит, в офисе федеральных экологов меня поджидали неприятности? Будь по сему. Хорошо, что я уже о них предупрежден.

Обстановка в этом заведении разительно отличалась от администрации континента. Деловая суета, открытый для всех желающих полюбопытствовать огромный оперативный центр экологической обстановки на Авроре, лаборатории и масса весьма качественных фотографий животных и растений планеты. Сразу было понятно: здесь кипит битва за живую планету.

И, несмотря на суету, меня тут же направили к нужному специалисту. Который, кстати, в отличие от всех остальных, почему-то в общей бурной деятельности не участвовал. А кабинет его походил на логово бухгалтера, а не на гнездо эколога. Да и сам специалист — весьма престарелый господин с хитрыми глазками — на борца за здоровье флоры и фауны не смахивал.

Старик даже поздороваться не соизволил. Выслушал мое представление, махнул узкой, выбеленной временем и бумагой рукой в сторону неудобного стула для посетителей, достал скоросшиватель с документами, и начал зачитывать нудным голосом:

— Измененных сосен — один миллион четыреста двадцать тысяч восемьсот три единицы. Измененных тополей — триста тысяч триста тридцать… Всего деревьев на вышеуказанном участке триста миллионов триста сорок одна тысяча одиннадцать… Молодой человек? Вы почему не записываете?

А я, убаюканный монотонным перечислением видов растительности, пусть и не уснул окончательно, но придремал точно.

— Зачем? — пару раз моргнув, и протерев глаза, поинтересовался я.

— Затем, что в следующем месяце вас посетит комиссия по инвентаризации. И в ваших интересах, чтоб реальные цифры совпали с теми, что я только что озвучил.

Они что? За идиота меня держат? За салагу зеленого, только-только из училища, знать не знавшего, как с интендантами разговаривать? Да я зампотыла полка однажды заставил магазины к штурмовым винтовкам пересчитывать! И это ему еще повезло, что современное оружие отдельные патроны не использует. Так бы он у меня до сих пор бы там ковырялся.

— Уважаемый, — вежливо обратился я к старику. — Вы видимо что-то путаете. Я теперь собственник леса. Понимаете? Хозяин. И вам не подчиняюсь. Можете эти списки в трубочку свернуть и… куда-нибудь засунуть. И не будет у меня там никакой комиссии, пока я сам того не захочу. Я доступно объясняю? Тем более, никто не станет что-то с чем-то сверять. Потому что я ничего ни у кого не принимал, и никаких обязательств не подписывал. Или это вы так коварно мзду из меня пытаетесь выжать?

— Да я, за сто лет непрестанных трудов, ни единого раза…

— Вот и не начинайте, — засмеялся я. — Я так понимаю, нужно было сразу к вашему руководителю идти. Вы, на мой взгляд, какой-то неправильный эколог. Потому у вас и леса какие-то неправильные. Маленькие. Честь имею!

Я хлопнул себя ладонями по коленям, поднялся и вышел. Потерянных полчаса было жаль до ужаса. А еще было как-то… горько. Неужели лапы «группы богатых и влиятельных» и в федеральное ведомство пробрались? Неужели так необходимой моему лесу помощи я тут не найду?

Директора представительства на месте не оказалось. Он, если верить его секретарю, пребывал на другом континенте планеты, на симпозиуме по земельным вопросам природопользования. Что бы это не значило. Заместителей же у начальника было два. Одним из которых был тот самый экоинтендант. И — да. Он отвечал за материально-техническое обеспечение работы.

А вот второй — по научно-практической части — был на месте. Ну то есть — в здании. Мне назвали имя — это оказалась женщина — и примерное направление поиска. Потом, по результатам общения со встреченными по дороге сотрудниками, направление еще несколько раз менялось. И наконец наступил вполне логичный итог: в один прекрасный момент я поинтересовался местоположением заместителя у самого заместителя.

— Натали Корсак? — удивилась вполне миловидная с весьма и весьма большими… гм… глазами, женщина. — Это я. А вы?

— Станислав Ронич, — коротко поклонился, усилием воли остановив руку, так и норовившую дернуться к виску, отдавать воинское приветствие. Такая вот особенная вокруг этой дамочки, начальственная, аура оказалась. — Новый владелец Камтелионского леса.

— А! — заинтересовалась мадам Корсак. — Вот вы какой⁈ Признаться, мы все тут сильно удивились, узнав, что некий отставной военный добровольно согласился взвалить на себя… М. м. м… Вы так любите лес? Сами коренной аврорец?

— Нет, мэм. Я родился на другой планете. Но вы правы. Лес я люблю.

— Почему же выбрали Аврору? Здесь не самое лучшее место для любителей дикой природы. Случайный выбор?

— И снова не угадали, мэм. Выбор был вполне осознанным. Решил, что именно здесь мне место. Старый, усталый, битый жизнью военный в старом, побитом, никому не нужном лесу. Подумал, мы поладим.

— Лес — это сложный механизм, Станислав.

— Можно просто, Стас.

— Стас, — женщина покатала имя на языке, удостоверилась в богатстве вкуса, и кивнула. — Тогда будем на ты. И зови меня Ната.

— Принял, — кивнул я. — Я кое-что знаю о биоценозе аврорских лесов. Этот пункт можно пропустить.

— Хорошо, — засмеялась Корсак. — Хорошо, что знаешь хоть что-то. На местный департамент можешь не рассчитывать. Они все поголовно на жаловании у туземных олигархов. Если будут вопросы, обращайся к нам. Я дам все контакты. Никакими ресурсами, чтоб помочь материально мы не обладаем, но информацией охотно делимся.

— И на том спасибо. Я думал, меня только комиссиями гнобить будут.

— Успел пообщаться с нашим Ломоносовым?

Фамилия второго заместителя была как раз Ломоносов.

— Точно так. Успел. Старина хотел вменить мне в обязанности пересчитывать деревья…

— Наш старик в своем репертуаре, — снова засмеялась женщина. — Считает, что правильно составленная инструкция способна решить все экологические проблемы на планете.

— А я рассчитывал на вашу помощь, — признался я. — В планах существенно увеличить площадь моего леса…

— Насколько существенно? — оживилась Натали.

— Как минимум, вдвое.

— Отличный настрой, генерал!

— Полковник. Я ушел на пенсию в чине полковника.

— Да я тебе польстить хотела, — все-таки смех у заместителя приятный.

— Так вот. При увеличении площади, мне и животные нужны будут в больших количествах. Я рассчитывал, что вы поможете с клонированием.

— Есть варианты, — кивнула Натали. — Существуют федеральные программы, куда ты имеешь шанс прорваться. И условие как раз — площадь. Перевалишь через тысячу квадратных километров, и автоматически войдешь в сферу интересов нашего представительства.

— Принял, — снова кивнул я.

— И еще, полковник, — заметив, что я собрался ее покинуть, дамочка подцепила пуговицу намоем пиджаке. — Мой тебе совет. Организуй по-быстрому благотворительный фонд возрождения лесов на континенте. В некоторых мирах — это распространенная практика. Фото, видео, аудиозаписи дикой природы. Все это интересует СМИ и галовизионные студии. Миллионером не станешь, но на какие-то нужды средства появятся.

— Хорошая идея, спасибо, — поклонился я.

— Очень скоро на Авроре появится офис Экологической Полиции. Слышал о такой?

— Ого, — удивился я. Обычно такого рода правоохранители появляются там, где может быть злой умысел в экологических проблемах.

— Штат уже сформирован, и специалисты вскоре начнут прибывать на планету. Заведовать континентальным отделением будет Хельга Корсак.

— Дочь? Сестра?

— Сестра. Я поговорю с ней. И дам ее контакты. Договоритесь о взаимодействии. И держись там, полковник. Просто тебе не будет.

— Никто, кроме нас! — второй раз за день выговорил я девиз звездного десанта. — Прорвемся, мэм.

4

Понятия не имею, ждал ли меня, и моего решения, кто-то на выходе, или нет. Я, честно говоря, благополучно про это забыл. Занят был. Сортировал в записной книжке нейролинка полученные от Натали контакты.

В принципе, ничего такого. Это все вполне официальные организации, и найти их координаты в сети, не представляет никакой проблемы. Другое дело — личные контакты нужных специалистов. Это же всем хорошо известный выверт психологии человека: стоит сообщить, что номер дала заместитель начальника представительства федерального ведомства, и с тобой начинают разговаривать совсем другим тоном. И добиться становится реально куда большего. Так что я был доволен, как слон.

Документы я получил. Обязательные процедуры совершил. В городе меня больше ничего не держало, но уезжать не торопился. На следующий день у меня было запланировано посещение складов резервной дивизии гарнизона Авроры. Пора было озаботиться приобретением подходящего штаб-офицеру транспорта.

Цены на гражданские модели транспортных средств кусаются. Более или менее мне подходящий проходимец стоит от сорока тысяч талеров. Новый, конечно. У перекупщиков можно поискать дешевле, но мы же понимаем, что это кот в мешке. Может попасться такая рухлядь с «накрашенными губами», что дальше пригорода на ней и не уехать. Опасно.

Я намерен был жить в отрыве от цивилизации, а значит, далеко от центров обслуживания машин и механизмов. Случись что, пришлось бы мне пешком идти в ближайшую деревню, чтоб вызвать из городка нужных специалистов. Долго и малопродуктивно. Что, естественным путем, обращало мой взор на военную технику. Пусть ей и недостает хрома и лака, пусть кресла в наземной боевой машине не такие удобные, как в каком-нибудь джипе, зато она не ломается. Надежность! Если бывает воплощенная в металле надежность, то это она.

И снова к вопросу о связях. Любой гражданин Федерации может открыть соответствующий раздел сети, найти список распродаваемого с военных складов имущества, и обзавестись чем-нибудь полезным. Задорого, но надежно. А можно было связаться с нужными людьми, передать привет от хороших знакомых, и обозначить интерес. И, о чудо! И цены резко падают, и качество машин — в том числе и их технологическое поколение — существенно изменяются в лучшую сторону.

Ну и кроме того, некоторая часть оборудования, которую я захотел приобрести по итогам разговоров с сенатором Стерлингом, в списках демилитаризованного имущества вообще не содержится. Нет, это все тоже можно купить официально, если у вас имеется разрешение на использование от военного ведомства. У меня, по понятным причинам, оно было. Причем, было бы, даже если бы я не числился в кадровом резерве. Отслужившим в армии Федерации дает множество льгот. Странно, что в рекрутских центрах очередей из желающих не выстраивается. Плохо у нас пропаганда работает. Плохо!

При всем многообразии наземной боевой техники, использующейся в армии Федерации, выбор для меня был не так уж и велик. Во-первых, потому что на складах резервной дивизии машины самого последнего технологического поколения представлены не были. Да и кому бы в голову пришло их распродавать? Этого добра и в боевых-то частях еще не комплект.

Предыдущего поколения тоже было немного. И оно тоже не продавалось.

Во-вторых, мне ведь не хоть бы что требовалось. Высокая проходимость была нужна, военная надежность и хоть какая-нибудь, даже легенькая броня. А вот возможность навешать гору оружия — уже второстепенна. Да и не бывает в природе таких универсальных аппаратов. Или больно бьем, или быстро бежим. Гибрид — это, по большому счету — мутант. Если и рыба и мясо, значит, ни того, ни другого.

Матерый каптер со склада, мастер-сержант Суррей, мои запросы выслушал, остекленел глазами на минутку — явно пролистывал «прайс-лист» через нейролинк — и решительно повел меня к самым дальним воротам длиннющего гаража.

— Модель «Вишну-6–7» знакома, господин полковник? — распахивая диафрагму ворот, осведомился он. — Позапрошлая серия. Командирская модификация. Сэр.

— Знакома, — хмыкнул я. Но рассказывать, как тридцать лет назад, я — молодой лейтенант, выводил остатки роты из окружения, не стал. А там на нас, оставшихся в живых восемнадцать, включая меня, бойцов, была одна шестиместная «Вишенка». И путешествовали с комфортом, конечно же, раненые. И только потом, когда мы до фронта доползли, огневую полосу уже в десантном варианте — навешавшись, как елочные игрушки на новогоднюю елку — преодолевали. А «Вишну» кряхтел, плевался черным выхлопом, скрипел и вез. И сдох только когда справился. Вывез. Сто семьдесят километров по бездорожью, часто под огнем противника, и почти постоянно перегруженным. Этой машине нужно памятник ставить в полный размер из серебра! К примеру, из тех медалей, которых нам командование за тот «выход» щедрой рукой отмерило.

— Устроит, господин полковник? Я слышал, у ветеранов из десанта, «Вишенка» на хорошем счету, сэр.

— Как состояние? — поинтересовался я.

— Обижаете, господин полковник, — улыбнулся сержант. — У нас здесь все по первой готовности. Хоть сейчас в бой. Сэр.

— Чего Устав нарушаешь, сержант? — вскинул я брови. — Я в отставке. Простой гражданский. А ты мне все «сэр» да «сэр».

— Сэр! Вы резервный полковник планетарного гарнизона. Второй человек на Авроре. Сэр. Я давно служу, господин полковник. И службу знаю.

Вот так я и узнал, что, как оказалось, нежданно не гадано для себя, стал одним из двух высших военных чинов на планете. И что теперь просто обязан посетить «первого».

— Принял, — кивнул я. — Приношу извинения, сержант.

— Для меня честь услужить вам, господин полковник. Машину будете брать?

«Вишенку» я, конечно же, взял. Потому что что-то лучше для моих целей и представить себе трудно. Тем более, за какие-то смешные двадцать две тысячи талеров.

Шесть колес с агрессивным протектором. Мощный движок, способный «переваривать» любой вид горючего. От продуктов нефтепереработки, до биологического масла, или спирта. Слышал байку, что кто-то из альтернативно одаренных военнослужащих пробовал «Вишню» вазелиновым маслом «кормить». И что, вроде бы, аппарат даже поехал.

Легкая броня. Полный круговой обзор через следящие камеры. На крышу, в принципе, можно кинетический пулемет или тяжелый бластерный излучатель установить. Но такого, несомненно ценного, девайса у меня, к сожалению, не было.

Что еще? А! Шесть мест и небольшое багажное отделение для хранения боеприпасов. Модель командирская. Значит, еще и тактический стол-планшет, и мощные устройства связи. Причем, судя по толстой антенне, их демонтировать не стали.

Старый, надежный боевой конь, так же, как и я, никогда не покидающий службу. Мне его официально продали, но тут же поставили на учет в штабе гарнизона. В случае нужды, поедет моя «Вишня» снова на войну. Вместе со мной.

— С этим сложнее, сэр, — сразу заявил сержант, выслушав другие мои пожелания. — Господин полковник. Вы, конечно, имеете полное право это оборудование хранить и использовать в личных целях. Но я не могу, без разрешения начальства, это продать. Сэр.

— То есть без представления начальника гарнизона не обойтись, — вздохнул я. — Принято. Будет тебе документ. Подготовь все по списку к транспортировке. И еще. Могут твои умельцы над «Вишенкой» поработать? Мне нужно убрать часть сидений, и расширить грузовое отделение. Так, чтоб туда оборудование вошло. Сам понимаешь, сержант. Службе доставки такое не доверишь. Придется везти самому.

— Сделаем, господин полковник. Бесплатно. В качестве проявления уважения к герою. Сэр.

— Пф, — фыркнул я. — У нас в армии таких героев через одного. Но спасибо. Запомню.

Местное светило еще не добралось до полудня, и я подумал, что имеется шанс застать начальника гарнизона на месте. Проблемы нужно решать сразу. Они такие: имеют обыкновения расти, как снежный ком. А тут еще и вопрос политический.

Есть такое понятие: боевое братство. Армия Федерации огромна, но всякий, кто прошел эту школу навеки остается членом семьи. И не важно: один ты контракт отслужил, или, как я — шесть, ты всегда можешь обратиться за помощью. И тебе ее окажут. Есть масса всевозможных ветеранских организаций. «Гвардия Федерации», «Союз Ветеранов ВС», «Запас», и многие — многие другие.

Да что далеко ходить! Одним из условий принятия на работу в полицию, является служба в ВС. Да и наличие у кандидата отметки о контракте с армией или флотом станет плюсом при собеседовании в любом другом месте.

Это я к тому, что посетить равного по чину офицера, это не только проявление уважения к штаб-офицеру. Но и подтверждение причастности к «семье». Жест, показывающий, что я все еще свой. Такой же, как миллионы остальных.

В Федерации, военнослужащим, убывающим в запас, оставляют имплантированный нейролинк. Конечно, существуют и гражданские его аналоги. Но не зря говорят: «военное, значит — лучшее!» Куда больший функционал, объем памяти и быстродействие. А еще, для офицеров, способ мгновенно опознать своего. Или опознаться самому.

На входе в штаб гарнизона установлен сканер. Вошел — и ИскИну штаба уже известно, что явился полковник кадрового резерва Станислав Ронич. Быстро, удобно, эффективно. Учет, контроль и субординация. Все, как мы любим. Мне и оставалось лишь обозначить цель визита, чтоб известие о моем прибытии достигла адъютанта местного начальника. А там и самого полковника Раухбаума.

Начальник гарнизона Авроры был стар. Сейчас, когда люди в среднем живут лет по сто пятьдесят, возраст сложно определить на глаз. Следящие за собой, не приверженные вредным привычкам, бывает и до ста двадцати выглядят на сорок. А вот Раухбаум смотрелся на все двести. Весь в морщинах, на лице и руках пигментные пятна, волосы редкие, тонкие и совершенно седые. Еще — глаза. Выцветшие и мутные. Тут и врачом быть не нужно, чтоб понять: этот человек долго на нашем свете не задержится.

— Господин полковник, сэр, — вытянулся я перед стариком. — Явился по случаю прибытия на планету Аврора.

— Слышал уже. Роботы оповестили, — проскрипел полковник. — Чего сразу не пришел?

Еще одно подтверждение его завидного возраста. Лет уже сто, как ИскИны роботами не зовут. Ибо никакие они не роботы. Просто гигантский кваркфотонный компьютер.

— Был введен в заблуждение, — честно признался я. — Думал, на Авроре гарнизоном генерал руководит. Сегодня же, как узнал, поспешил явиться. Сэр.

— Хорошо, — выговорил начальник. — Будет на кого хозяйство оставить. Изучил твое дело. И остался вопрос: чего это ты на пике карьеры в отставку ушел? На тебя несколько представлений к генералу в деле подшито. Мог дивизией командовать.

— Устал, — честно сказал я, дождался вялого жеста, дозволяющего присаживаться, и сел. — Командир должен быть, как солдат, только лучше. А я не вывожу. Да и ар-ар к пределу подобрался. Бояться стал инвалидом после очередной акции остаться.

Регенерационный Ресурс. Условный коэффициент, показывающий насколько организм готов справляться с повреждениями. С теми, у кого эта цифра ниже пятидесяти процентов, армия даже контракт не заключает. Чтоб потом, вместо лечения, сразу дорогостоящими имплантами человека снабжать? Нет смысла.

Мой пока — пятьдесят четыре. Мог еще немного послужить. Но тяга к зелени и лесу оказалась сильнее.

— Можно попытаться уйти из армии, — хрипло засмеялся полковник. — Но армия из тебя не уйдет никогда.

— Совершенно верно, сэр.

— Еще мне сказали, ты, в счет ветеранских привилегий, лес себе забрал. Отшельником решил сделаться?

— Этот лес спасать нужно. А кому этим заниматься? Не гражданским же разгильдяям. Приходится самому. Никто, кроме нас.

— Тоже верно, — кивнул начальник. — Полвека назад, когда меня сюда назначили, дышать на Авроре куда легче было. Теперь-то засрали все, загадили. Ты береги свой лес. Без него тут вообще гадко будет. Помощь, если какая будет нужна, обращайся.

— Нужна, — кивнул я. Дипломатии нас не учили. Правда — вот наше главное оружие. Ну и рассказал о проблеме не совсем всем доступного оборудования.

— Это не проблема, полковник, — отмахнулся от меня Раухбаум. — Компьютер? Оформи разрешение на полковника Ронича!

— Принято. Исполнено. Документ отправлен, — отчитался военный ИскИн.

— Сам должен понимать, полковник, — продолжил начальник гарнизона. — На Авроре все не так просто, как бы того хотелось. Олигархи, политиканы, организованная преступность, силы правопорядка. Ну и мы еще. Тоже сила не малая. И своих в обиду никому не дадим. Будут какие-то проблемы, сам с мельницами не воюй. Обратись. Поможем.

— Принял, сэр, — выпрямил я спину. — Воспользуюсь.

На нейролинк пришло сообщение с прямыми контактами начальника. И еще несколько фамилий с цифрами.

— Есть несколько ветеранских организаций, — прокомментировал Раухбаум. — Мы с ними тоже плотно работам. И тебе того же советую. Координаты я дал. Служи.

— Так точно, господин полковник, — вскочил я, поняв, что аудиенция подошла к концу. — Благодарю.

— Ступай, полковник Ронич. Будешь в городе, заходи. Сходим к хорошим людям. Посидим, пообщаемся.

— Обязательно, — поклонился я, развернулся через левое плечо, и вышел.

Плодотворная беседа получилась. Покидал штаб с чувством глубокого удовлетворения. И, естественно, сразу вернулся на склады. Переоборудование «Вишни» не должно занимать больше часа. По нормативам, из командирской версии в, например, машину поддержки пехоты, ее должны изменить за сорок минут. Так там одного вооружения — уйма. Спаренный крупнокалиберный кинетический пулемет, или бластерный излучатель. Две пусковые неуправляемых ракет или то же количество минометных турелей. Активная система обороны с «решеткой» сканера — радара. Если на поверхности планеты, как места проведения боевых действий, имеются особые условия, то и специальное оборудование.

А убрать ряд кресел с гравикомпенсаторами — «Вишну», в принципе, можно десантировать прямо с орбиты — и преобразовать освободившееся пространство в грузовое отделение, вообще ерунда.

Так оно и оказалось. Машина была готова, и даже ящики с дополнительным оборудованием загружены. Мне и оставалось лишь доплатить еще сорок тысяч, поблагодарить сержанта и его команду, и завести двигатель.

Тут-то и обнаружился забавный казус. Не смотря на все мои допуски и льготы, режим хамелеона у «Вишни» оказался отключен. Ну то есть, задать цвет внешней брони вручную я еще мог, а вот заставить ее полностью слиться с окружением — уже нет. Запрещенная к использованию в гражданской жизни функция. Близкой к оптимальной маскировкой много военной техники оборудовано. Что стали бы вытворять преступные элементы, попадись им в руки такие технологии, тоже объяснять не нужно. А вот мне бы пригодилось. Например, чтоб зверье в лесу не пугать. Двигатель работает достаточно тихо, и можно было бы вести наблюдение за животными с совсем уж небольших расстояний.

Ну да ладно. Спасибо, что хоть в баках горючего оставили. Не много. Впритык до ближайшей заправочной станции. Но оно хотя бы было, и не пришлось организовывать экстренную доставку.

На АЗС я произвел фурор. «Вишня» — шесть с небольшим метров длинной, а заправочная горловина расположена в задней части корпуса. Чтоб шланги доставали, пришлось перекрыть выезд другим клиентам. Но, что самое забавное, никто и не подумал скандалить. Наоборот. Пока я заливал баки, обыватели успели даже по-фотографироваться на фоне «танка». Не часто военная техника по дорогам общего пользования передвигается. У нас и иные методы доставки техники имеются.

Выбрал черный цвет. Думал, так стану привлекать меньше внимания. Какое там. На улицах не нашлось ни единого прохожего, не проводившего меня взглядом, или не ткнув пальцем. Хуже, наверное, только поросяче-розовый был бы. Ну, я так думаю.

5

Расцвет летающей техники, здорово улучшил качество дорожного покрытия. Моей «Вишенке» все равно, что по бетонке лететь, что по чистому полю. Шесть колес и мощный двигатель, откуда угодно вывезут. Но ведь к хорошему быстро привыкаешь. И начинаешь получать удовольствие от быстрой езды по отличной дороге.

Я и дела в Лунебурге завершил, и уже готов был уезжать, как почувствовал чье-то к себе повышенное внимание. Слышал, шпионов всяких, матерых разведчиков, этому специально обучают — ощущать чужие недобрые взгляды. У нас, у солдат, кто давно со Смертью в обнимку, это само собой появляется. Когда пару друзей вражеский снайпер на твоих глазах снимет, волей — неволей начнешь мишень на себе чуять.

Так вот. «Вишня» моя, угольно-черная, много взоров горожан привлекала, но никакой опасности я для себя в этом не видел. А утром вышел из отеля, и понял, что кто-то очень хочет мою жизнь забрать. И только присутствие полицейского на близком перекрестке, этого кого-то от активных действий удерживает.

А это значит что? Это значит — пора мне в путь — дорогу. По плану было еще Камтелион посетить. Осмотреться, и с тамошними полицейскими офицерами пообщаться. Ну и известить правоохранителей официально об имеющемся в моем распоряжении оружии и спецсредствах. Закон, есть закон. Тем более что процедура совершенно не обременительная. Всего-то: заполнить форму, поставить подпись, и дождаться отметки о регистрации.

Я и так планировал в этот день выехать. И угрожающие взгляды планы мне не порушили. Просто собирался немного быстрее. Ну и в дорожный набор переложил некоторые вещи, которые раньше не собирался из кейсов доставать до прибытия в лес.

Признаться, был совершенно не уверен, что за мной поедут. Пятьдесят на пятьдесят. Все зависело от намерений недоброжелателей. Если хотели раз и навсегда закрыть вопрос со строптивым отставником, то поедут. Если просто должны были убедиться, что я убрался из города, то нет.

И когда увидел два больших, тяжелых и дорогих, джипа позади, только улыбнулся. Вот все и решилось. Кто-то из «шести самых-самых» только что перешел из разряда «неведомый придурок» в список врагов. Только и всего.

А еще было жутко любопытно, как именно они намеревались все проделать? Баки моего аппарата полны, самым качественным из имеющегося на АЗС, горючим, и полторы тысячи верст можно было ехать без остановок. Прострелить колеса, и тем вынудить остановиться — тоже не выйдет. Это военный транспорт, детка.

Еще глупее будет выглядеть попытка атаковать меня прямо на ходу. Тяжелого вооружения у них нет, а легким броню моего аппарата не взять.

Или вот еще вариант: попробовать спихнуть меня с дороги. Не зря же они именно такие машины выбрали⁈ Но и тут, по понятным причинам, мимо. Пусть хоть в лепешку расшибутся. Не исключено, кстати, что именно так все и будет.

Катил я себе по трассе, посматривал на окрестности, и в мониторы заднего вида. Посмеивался. Пока не приспичило мне сходить в одно место. Ну и в животе забурчало. Кушать захотелось. Все спланировал, все учел. А вот о потребностях организма забыл. А он, сволочь такая, и «топливо» требует, и обратно отходы выдает.

Пришлось искать придорожное кафе. Благо их, на оживленном радиальном юго-восточном шоссе, в достатке. Одно проехал. Парковка не понравилась. Маленькая показалась для моего шестиметрового «танчика». Всегда считал, что неплохо пилотирую наземную технику. Но, одно дело делать это в боевой обстановке — где особой точности не требуется — и совсем другое на гражданке.

Цивилы водят свои хрупкие машинки так, словно они дециметровой броней вкруговую обвешаны. Торопятся, подрезают, и не соблюдают дистанцию. Сигналят еще. Совсем не похоже на идеально организованную военную колонну. Слава Богу, меня на «Вишне» еще уважают. Все-таки несколько тонн воплощенной в металле мощи! А в черном боевом раскрасе, мой аппарат вид имеет хищный и опасный.

Только тем и спасался. В городе старался быть аккуратным, и принципиально не нарушал правила. Было даже любопытно: найдется отбитый на голову индивидуум, что рискнет устроить ДТП с танком, или все же разум победит?

На трассе стало попроще. Дороги проектировали, в том числе и для длиннющих грузовых траков. Потому — много прямых, а радиусы поворотов на развязках сделаны с большим запасом.

Кафе выбрал то, где смог уверенно припарковать своего монстра. Мест было полно, а мне сразу четыре места понадобилось. «Вишенка» и длиннее и шире стандартного гражданского аппарата.

Уже заходил в предприятие питания, заметил, что и два тех самых джипа тоже сюда же свернули. И даже успел рассмотреть, что экипажи машин были не полные. В первое — трое, во второй всего двое. Итого пятеро. Оставалось узнать степень их наглости: рискнут они начать то, что намеревались, в людном месте, или все же дождутся, когда я выйду?

Заказал еду, сходил помыть руки. Был готов реагировать, если преследователи все-таки вошли в кафе, но не пришлось. Через стеклянную витрину было видно, что парни заняты разглядыванием моей «Вишенки». Туристы, блин. Нашли картинную галерею.

Боевая машина большая. Снаружи на ней множество всякого разного торчит. Антенны, кронштейны под вооружение и системы активной обороны. Излучающие эмиттеры сканеров — небольшие бугорки, словно бы кто-то могучий изнутри пытался выбраться. Да даже на ощупь современная броня интересна: шершавая, даже — бархатистая, и теплая. На самом деле это так устройство инфракрасной маскировки работает, но откуда такие подробности гражданским знать?

Кушал, посмеивался, наблюдая за дорвавшимися до экспоната «туристами», и будто бы слышал их восклицания: «О, смотри какие колеса!», «Прикинь, на таком аппарате в кого-нибудь врезаться!», «Е чего у него башни нет? У танков же должна быть башня с пушкой!» Как дети, ей-богу.

Доел спокойно. Не ресторанная еда, конечно. Без изысков, но порции большие и вкусно. И фруктовый напиток понравился. Тот, что в меню под кодовым наименованием «компот» значился. Сделал себе на карте пометку. Место проверенное. Можно, в случае нужды, заезжать. Так-то я не планировал из своего леса ближайший год выбираться. Но, как говорится: человек предполагает, а Бог располагает. Вдруг появятся дела в Лунебурге⁈

Еще раз посетил ватерклозет. До Камтелиона еще семьсот верст оставалось. По хорошему — три-четыре часа езды в спокойном режиме. И остановок я больше делать не хотел. Оставалось только решить проблему «туристов», и двигать дальше.

— Чего, ребятишки? — обратился я к парням, подходя ближе. — Интересуетесь?

— Слышь, — рыкнул один из пятерки любопытных. — Это ты что ли тот военный, кто дружно жить не желает?

Я даже умилился. Шестьдесят лет этих словечек, родом из подворотен, не слышал. Этот жаргон остался там, в жизни паренька с рабочей окраины. Еще до того, как связал свою жизнь с армией.

— Че ты лыбишься, дядя? — продолжил быковать говорливый. — Обратно с нами поедешь. А твоя консервная банка тут останется.

— Нет, — качнул я головой, и улыбнулся. — У меня, мальчики, другие планы. Да и вам пора уже. До ночи вернуться не успеете. Мамки заругают.

— Ты совсем оборзел, старый, — придвинулся ближе, как я понял, главарь этой шайки. — Тебе, видно, мозги нужно на место вправить…

— Откуда у него мозги? — заржал еще один соучастник. — Он ведь военный.

— А агрегат у него зачетный. Давай себе заберем⁈ Эй, дядя. Открывай машинку. Тебе она все равно больше не понадобится.

— О! — обрадовался я. — А вот это уже на что-то похоже. Так ты, малыш, хочешь у меня мою собственность отобрать?

— Борзой? — еще ближе подошел главарь. — Или не вкурил еще, что встрял? Танк свой ты нам подарил только что. Со сломанными руками транспорт запрещено водить!

И засмеялся. А остальные радостно поддержали. Ну чисто мальчишки с детской площадки. Даже как-то совестно стало им боль причинять.

— Это угроза?

— О! Догадался! Значит, еще не все извилины об фуражку выпрямились. Давай по-быстрому! Танк открыл, в багажник залез. Мы торопимся. А то мамки заругают.

И снова засмеялся. Видимо в детстве клоунов очень любил.

И тут — оп-па — один из пятерых вынул из кармана кастет. А другой — раскладную дубинку. Какие молодцы. Теперь у меня имелись доказательства их агрессивных намерений. Сканеры «Вишни» все видят, и видео пишут. Эту функцию даже отключить невозможно. А вот скопировать запись — легко. Будет правоохранителям кино.

— Интересные игрушки, — хмыкнул я. — Осторожнее там. Не пораньтесь.

— Да ты… — прорычал главарь, потянулся, и сграбастал мою одежду на груди.

До этого было «на старт», потом «внимание», а вот теперь и «марш» подоспело.

Звездных десантников учат рукопашному бою. Да, у нас масса всевозможной техники, артиллерийские системы, ракетные пусковые установки, средства РЭБ. Личное стрелковое вооружение, конечно. И большинство рядовых за весь срок контракта если противника и видят, то только через прицельную планку. Но случаи, когда от умения уничтожить врага голыми руками, зависит твоя собственная жизнь, все же случаются.

Воинская наука рукопашного боя не имеет названия. Наверное потому, что вобрало все лучшее, что человечество смогло придумать за тысячелетия непрекращающихся конфликтов. Никаких пафосных стоек, бестолковых размахиваний руками и прочей суеты. Все просто, четко, и максимально эффективно.

А еще, в армии учат убивать. Не обезвредить, не нанести ущерб, а именно что — уничтожать. Разведчиков может обучают немного по-другому, не знаю. Но, думаю, давно прошли времена, когда чтоб узнать планы противника, нужно было «языка» добывать. Сканеры, спутниковое наблюдение, и все такое — вот что приносит максимум информации командованию военных операций.

Человек хрупок. Сломать гортань с трахеей, вбить в мозг носовую кость, организовать контузию сердца — легко и просто. Гораздо сложнее не убить. Демобилизованным, изъявившим желание продолжить службу в полиции, чуть ли не психологическое кодирование производят, чтоб отучить лишать подозреваемого жизни.

Это я к тому, что трудно мне было.

Главарь еще договорить не успел, а я уже ему руку загребущую, ударом в нервный узел, отсушил. Еще одно движение, подшаг, удар и бугай рухнул на дорожное покрытие без чувств. А я уже двинулся к следующему.

Уклонение, рывок, удар стопой в опорную ногу, удар по затылку.

Третий замахнулся своей раскладной палкой, и тут же получил тычек в висок. Выживет, если повезет.

Парнишка с кастетом вообще не впечатлил. Не удивлюсь, если узнаю, что он в тот день вообще впервые это оружие в руки взял. Но это не отменяет факта: обзавелся чем-то смертоносным, будь готов страдать.

Пятый оказался адептом какого-то из многочисленных стилей восточных единоборств. Одного из тех, где учат ноги высоко задирать. Смешно. Будь на мне стандартный пехотный доспех, и уклоняться бы не стал. Заодно проверил: сломает этот придурок об меня ногу, или нет. Боевой доспех у меня есть, но не с собой. Упакован в специальный кейс, и отправлен в Камтелион вместе с остальным крупногабаритным багажом. Пришлось справляться без защитного оборудования.

Ушел в сторону, подсек опорную ногу, и даже успел ступню под затылок подставить, чтоб «каратист» головой о твердое покрытие не стукнулся. Жалко же мальчика. Еще дурачком бы сделался…

Кто молодец? Я молодец. И даже приготовленное оружие не понадобилось. Но кто знал, что за мной каких-то любителей отправят⁈ Я-то рассчитывал на стычку с профессионалами. Ну или хотя бы с вооруженными хулиганами, а не с этими вот…

Из оружейной сумки достал только пластиковые наручники. Обездвижил забияк, чтоб не расползлись. И до приезда полиции успел еще и салоны больших джипов осмотреть. Ничего интересного не нашел. Зато богатую отделку увидел. Хром, подделка на кожу и пластик, замаскированный под дерево.

Интересно даже стало: если дорогие машины не стали натуральным деревом отделывать, то сколько же оно стоит? Сделал запрос в сеть и удивился. Около двадцати тысяч талеров за кубометр! При средней ежемесячной заработной плате на планете в две-три тысячи, это очень много. При таких ценах, странно, что на Авроре вообще хоть одно дерево сохранилось.

Полицейский наряд прибыл быстро. Не мудрено — я на парковке сразу несколько камер общественной безопасности видел, а компьютеры не спят.

Опознался, предъявил запись с регистратора «Вишни», офицеры отдали честь, погрузили пятерку отчаянных в клетку для задержанных, и убыли. А я продолжил свой путь в сторону леса, ценность которого вдруг заиграла новыми красками.

Сколько там этот экобухгалтер говорил у меня деревьев? Триста миллионов? Четыреста? Да даже сто миллионов — это несусветная сумма, если спилить и продать. Не один миллиард. Понятия не имею, какое количество кубометров с одного ствола можно получить. Но даже если один, то это два триллиона! Можно себе планету купить. Без атмосферы, правда, и не в самых оживленных системах. Но сам факт!

Я не бедный человек. Да и никогда золотому тельцу не поклонялся. Но два триллиона — это чертовски дофига. А я еще переживал, что не на что будет животных клонировать! А деньги у меня под носом спят. Ветками шумя. Живыми. Зелеными…

Лес — это живой организм. И как каждый организм, имеет свойство постоянно обновляться. Деревья стареют, падают, гниют и рассыпаются в труху. И на этом месте вырастает молодая поросль, питающаяся останками предков.

Бывает, что дерево, как настоящий боец, умирает стоя. Не хватило света, или соседи не пускают к самым вкусным минералам, или жуки подгрызли корни… Причин множество. И стоит этот сухостой, скрипит на ветру. И место занимает, и пользы не приносит. Почему бы такие стволы не находить, и не освобождать от них лес? Уверен, и на мертвую древесину покупатель найдется!

Километров сто летел по трассе в прекраснейшем расположении духа. Проблема получила решение. Это ли не повод для радости?

Потом пришла в голову мысль: а что если не одному мне такая идея в голову пришла? Я же никакой не гений, и к коммерции я совсем никак не пригоден. Нет коммерческой жилки. А кто-то — наоборот.

Пилить здоровые, живые деревья, этот «гений» может быть, и не рискнет. А вот сухостой уже совсем другое дело! И тут являюсь я — новый хозяин, резко возражающий против того, что ценный ресурс проплывает мимо. Конфликт интересов, однако.

Один гад решил мой лес виллами богачей застроить. Еще кто-то, возможно, втихаря таскает на продажу сухостой. Что еще там обнаружится? Башня волшебника? Чертоги культистов?

6

Городок Камьелион небольшой. Двадцать, может быть — тридцать тысяч жителей. Но гостиница там все же нашлась. Сомневаюсь, что они бы после сертификации и на одну звезду баллов бы набрали, но назывался отель «Пять звезд». Молодцы. Что еще скажешь?

Владеет «Звездами» суровая тетя богатырских кондиций. В десант традиционно выбирают парней крупных, да и потом, на армейских харчах и под стимуляторами роста мышечной массы, рекруты еще прибавляют. Так эта фрекен Агман покрупнее будет. Меня, например, она на голову выше, и обхват ее бицепса, как у меня бедро. Валькирия. Древние скандинавы бы ей памятник при жизни поставили. Мечта викинга!

А вот характер у тетки был легкий. Компанейский даже. Фрекен охотно делилась подробностями провинциальной жизни, ненавязчиво выспрашивала обо мне, но при этом не наглела. И не тарахтела без умолку. Переночевав, я сразу расплатился. Не был уверен, что проведу еще одну ночь в Камтелионе. Но прощался с ней, как с хорошей знакомой.

Ничто особо сложное меня в городке не держало. Планировал сразу с утра отметиться в полицейском участке, забрать доставленный груз, и уже после обеда двинуть в сторону места постоянной дислокации. По-хорошему бы еще продуктами питания закупиться, но с этим я решил не спешить. Свой новый дом я еще в пассажирском лайнере заказал, и вскоре он должен прибыть в этот городок. Причем, сразу на транспортных тележках, и в комплекте с киберстроителями. Удобно, но дорого. А что делать? Сам я только окопы рыть умею. Зато профессионально!

А вот, как выберу место и отстроюсь, тогда, в новенький холодильник, и продуктов наберу. Слышал, здесь, в провинции, они и качественнее и дешевле.

С полицией получилось познакомиться скорее чем планировал. Что-то такое случилось на другом континенте, от чего правоохранители возбудились, и принялись проверять всех владельцев взрывчатых веществ. Таких, к слову, не так уж и мало. При добыче полезных ископаемых она широко используется.

В общем, всплыли записи сканера Лунебургского звездного порта, и тот факт, что груз оправлен в Камтелион. Естественно, местные стражи порядка тут же сделали стойку, и отправились в местный офис транспортной компании. А там, как раз я свою «посылку» получал.

Забавно вышло. Первым делом мне скомандовали:

— Стоять! Руки за голову! Отойти от транспортного средства!

— Так стоять, или отходить? — вежливо поинтересовался я. И обернулся.

— Отходить, — сказал один из пары полисов.

— Стоять, — заявил второй.

— Гм, — вырвалось у меня. — Вы там между собой решите, чего мне делать. А я пока свой груз прикреплю.

Ожидаемо, мои кейсы и ящики в багажное отделение «Вишни» не вошли. Что-то удалось всунуть, но основное пришлось крепить на внешние подвесы. Благо, моя боевая машина и не такое способна вывезти.

Короче, я вновь повернулся к полицейским спиной, и продолжил крепить так и норовящие выскользнуть «сундуки». А те, слава Аллаху, догадались, наконец, просканировать меня, и мой нейролинк, на предмет идентификации личности.

— Господин полковник, — браво обратился старший из правоохранителей. — Приносим свои извинения за доставленное неудобство, сэр.

— Подержи вот тут, сержант, — кивнул я, и показал где именно. — Спасибо.

— Сержант Добровольский, сэр, — представился тот, и помог.

— Пенсионер Ронич, — снова кивнул я. — Вот вроде и все. Довезу, поди.

— Вроде крепко, — подтвердил мою догадку Добровольский. — Так это все ваше?

— Ну да, — хмыкнул я.

— И, разумеется, разрешение на владение и использование всего этого, у вас имеется? — грубовато спросил молодой.

— Есть сомнения? — дернул я бровью.

— Он во флоте служил, сэр, — вздохнул сержант. — У них там свои порядки, сэр.

— Это точно, — хмыкнул я. — Ничего. Успеешь еще воспитать бойца. Сам где служил?

— Сто восемнадцатая штурмовая бригада, сэр. БДК «Клинок».

— «Костоломы», — припомнил я.

— Именно так, сэр. А вы? Извините.

— Четвертый гвардейский десантный батальон. БДК «Палладин».

— О! Это же… Для меня честь увидеть вас лично, сэр!

— Ай, да брось, сержант. Теперь-то мы оба с тобой гражданские люди. Можешь по простому, Стасом меня звать.

— Брайан, сэр. Боги! Друзья зовут — Бро. Я парням в Ассоциации Ветеранов расскажу, мне не поверят.

— Пф, — фыркнул я. — Считайте, в вашем полку прибыло. Ятеперь тут, неподалеку, жить буду. Будем часто встречаться. Планировал позже в одну из ветеранских организаций вступить. Так почему бы и не в вашу?

— О-о-о! Господин Стас! Я передам председателю. Уверен, все наши почтут за честь…

— Да брось, Бро. Я все еще в семье. Такой же, как и все остальные… И кстати, раз уж мы так удачно тут все собрались, примешь заявление? Хочу поставить участок в известность, об имеющихся в моем распоряжении оружейных системах.

Удачно получилось. Мы просто дошли до патрульной машины, я заполнил бланк, а сержант тут же поставил на нем отметку в получении. Пять минут, и ехать никуда не пришлось.

— Да кто это такой, черт тебя дери? — прошипел напарник Бро, когда я уже попрощался и пошел к своему танчику. — Сын президента?

— Чему вас там на флоте только учат, — сокрушенно вздохнул Добровольский. — Героев Федерации нужно знать! Не в лицо, так хоть по месту службы. А у этого парня наград, как блох у уличного пса. Кое-где его именем мамаши детей пугают. Легендарный господин!

А я похихикал, завел своего зверя, да и покатил. Теперь уже четко на восток. К синеющим на горизонте горным хребтам. Всего тридцать три километра до моего нового дома.

Фермерский край. Поля, поля, поля без конца. Деревьев не видно, но между делянками — или как их тут называют? — кое-где установлены щиты ветрозащиты. В северном полушарии заканчивалось лето, но растения на полях были еще зелеными. Видимо, неспелыми.

Наклон оси Авроры в три раза меньше, чем у Земли. Это значит, что смена сезонов присутствует, но не такая резкая. Климат в целом мягче, и зимы — это скорее сезон дождей, чем морозы и снег. Может где-то на севере, в приполярных областях, есть и холода с буранами. Не знаю. Мой лес в умеренном поясе расположен.

Усилием воли заставлял себя соблюдать скоростной режим. Хотелось, конечно, вжать педаль в пол, и рвануть навстречу Лесу. Но нельзя. Броня «Вишенки», как новогодняя елка игрушками, была обвешана ящиками. Не дай Бог потерять. Греха не оберешься. У меня там всякое разное имеется, от чего туземцы в волнение могут впасть, если я потеряю, а они найдут.

Все больше спусков и подъемов. Все меньше по площади сельскохозяйственные делянки. Все причудливее их форма. Явный признак приближения предгорий. С одного из холмов я впервые собственными глазами свой Лес и увидел. Не поленился, остановился на обочине, достал из багажа бинокль, и долго смотрел. А сердце кровью обливалось. Таким маленьким, жалким мне мой новый дом показался. Темное пятнышко растительности, прилепившееся к склонам гор. Неудобья, спасшие последний кусочек жизни.

Пару раз дорога пересекала речку. И чем ближе подъезжал к горам, тем полноводнее она была. Парадокс объяснялся просто: насосные станции, качающие воду для поливов полей встречались достаточно часто.

Непосредственно к лесу дорога с твердым покрытием не подходила. Судя по карте, оставалось еще три или четыре километра, когда шоссе вильнуло на юг. А прямо пути вообще не нашлось. Местность сильно изрезана, и фермеры распахали каждый квадратный метр земли, по которому могла проехать их техника. И это они зря. Прямое и явное нарушение закона об обеспечении доступа транспортных средств к жилищу.

Мудрый закон. Мало ли. Стройматериалы подвезти, или машинам экстренных служб подъехать. Пришлось неведомого пока земледельца от существенного штрафа спасать. Тем более, как я уже говорил, моему танку все равно где ехать. Он только по отвесным скалам карабкаться не умеет. А все остальное для него, как шестиполосное шоссе.

Поехал вдоль речки. Она немного петляла, изгибалась. Я срезал углы, нещадно топча тяжелой машиной поросль каких-то злаков. Чужой труд было немного жаль, но ведь и совесть нужно иметь!

Поле кончилось, и сразу нашлась дорога. Две пыльных колеи грунтовки, со следами текших когда-то по ним ручейков. Видимо — следы сезона дождей. Подтвердить или опровергнуть догадку еще только предстояло.

И вот граница. Никакого забора или хотя бы знака не было, но я разу понял, что въехал, наконец, на свою территорию. Кусты, высокие заросли каких-то сорняков, тоненькие, молодые еще деревца по обочинам. Несколько десятков метров, и дорога свернула под сень деревьев. Там я и остановился. Хотелось поздороваться.

Лес не был чем-то для меня волшебным и неведомым. Сколько я их, всяких, повидал? Сотни? Тысячи? И вполне земного типа — на планетах с завершенной программой терраформирования. И чужих. Пугающих. С фиолетовыми шипами, воняющие какой-то гадостью. Или смешных, вроде огромных грибов, рядом с которыми чувствуешь себя Алисой, провалившейся в волшебную страну.

И всегда мы приходили в лес нести разрушение и смерть. Выжечь сто гектаров зарослей, чтоб противнику негде было прятаться? Легко. Стереть из объективной реальности все, что пугает. Распылить грибы, срубить шипы. О, мы, люди, большие мастера ломать и уничтожать. А солдаты — вообще профессора.

Здесь же все по-другому. Я пришел сюда хранить и защищать. Не ломать, а строить и развивать. Отдать долг Жизни, против которой шестьдесят лет вел войну.

Пахло. Прелыми листьями, травой, ветром и еще чем-то, навевающим мысли о грибах. Я присел, провел рукой по мягкой почве. Самыми кончиками пальцев прикоснулся к травинке, приложил ладонь к шершавому стволу ближайшего дерева.

— Здравствуй, — негромко выговорил я. — Теперь я стану заботиться о тебе. Все будет хорошо!

Достал армейский паек из припасов. Потянул ленту подготовки готовности. Сел на обочине. Прямо на землю. Просто место выбрал, где низкая мягонькая травка. И пока пища разогревалась, и емкость наполнялась абсорбированной из атмосферы влагой, смотрел на насекомых. Жучки, паучки, муравьи — я не большой специалист. Разглядывать их фото в атласе — это одно, а видеть их вживую — совершенно другое. Не ожидал, что эта «живность» окажется такой маленькой. Некоторые так и вовсе — темные пятнышки на зелени листьев.

Радовало, что они все хотя бы есть. Читал, что когда пропадают насекомые, лес умирает. Дожди, насекомые, грибы, птицы, звери — лес вообще хрупок, убери любой из этих пунктов, и его уже ничто не спасет.

На счастье, больным мой лес не выглядел. Да, маленький. Да, у нас с ним масса врагов сама собой образовалась. Но пока ничего критичного. Что можно было сразу заметить: видовое разнообразие. Разнотравье, активная деятельность насекомых. Более подробно планировал узнать о жизни леса на экологической станции. До нее ехать-то пара сотен метров оставалось, а я не утерпел.

Поверхность крышки упаковки пайка сменила цвет. Можно было приступать к еде. Но я продолжал сидеть еще несколько минут, ничего не делая. Слушал. Ветер, крики птиц, шум листвы, шелест травы. Звуки дома.

Еще одна загадка: отпечатков протекторов на дороге не было. Значит, пользовались ей совсем не часто. Как давно был последний дождь? Зона охвата сети ретрансляторов на лес не распространялась. Задать вопрос и тут же получить ответ от всезнайки — всемирной «паутины» не получилось бы. Но я знал, что летом осадки здесь не частые гости. Хорошо если раз в месяц что-то с неба льется. Иначе фермеры не озадачились бы перекачиванием воды из реки на свои поля. Почвы на Авроре плодородные, а вот с влагой проблемы.

Однако колея не зарастала. Почему? Что мешало траве одолеть вытоптанную землю, и поглотить две тоненькие полоски?

Контейнер от пищевого пайка свернул в трубочку, и засунул в измельчитель. Было в салон «Вишну» и такое устройство. Машина предназначена, в том числе, и для действий в отрыве от основных сил. А в дальнем рейде желательно не оставлять слишком явных следов.

Потянулся. Подумал, что нужно озаботиться покупкой или изготовлением самодельных тренажеров — всего две недели без нагрузок, и уже и суставы тянет, и мышцы лениться начинают. Непорядок!

Медленно поехал дальше, и вскоре увидел экологическую станцию. Низенький, по пояс взрослому, купол с надписями о том, что кибернетические организмы и оборудование станции охраняются законом Федерации. Учитывая прямую связь купола со спутниками, и сотни следящих камер, довольно странное предупреждение. Вообразить себе человека, решившего что-то отсюда украсть или сломать, я лично так и не смог. В условиях планеты, пребывающей на пороге экологического бедствия, такого смельчака могли и на астероидную каторгу отправить.

Отправил идентификационный код сканерам, и получил подтверждение. Система признала мое право на пребывание в закрытой для посещения простыми обывателями зоне. Объявить свой лес заповедным я не мог. Частные заповедники запрещены. А вот ограничить доступ на территорию частной собственности — легко. Что я и проделал еще в Лунебурге. И сведения об этом тут же были переданы на эту станцию.

Прежде, до смены собственника, киберы существовали в параллельном с людьми мире. Занимались своими делами — замерами и слежением за животными — и на появление человека не реагировали. Теперь же все иначе. Данные о вторжении будут передаваться мне. Когда решу проблему со связью, конечно.

Жаль только, что экологических роботов на станции мало. И десятка не наберется. Основным в куполе была биохимическая лаборатория, куда машины поставляли образцы. Почва, вода, кора деревьев и кал животных, анализировались и на основе этих анализов столичные экологи делали выводы об общем «здоровье» леса. Следить за деятельностью людей эти киберы не были обязаны.

Дорога заканчивалась у купола. Просто упиралась в хорошо натоптанную площадку без травы перед покатой стеной.

Место, в принципе, не плохое: река рядом. Дорога и возможность передать сообщение экологам. Но мне не подходило. Тесно. Заказанный дом на эту площадку не вместится, а удалять деревья принципиально не хотел. Их у меня и так не особо много.

Слава Богу, на обочине нашлось пространство, куда удалось втиснуть «Вишенку». До момента окончания строительства дома, решил жить в машине.

С полчаса еще походил вокруг. Дел полно было. Нужно было двигаться, а на меня какая-то меланхолия напала. Расслабуха. Ощущал себя, словно бы в сказку попавшим. Сколько лет я мечтал о чем-то таком? Десять? Двадцать? И вот — получите, распишитесь. Я в лесу, и этот лес принадлежит мне.

Маленький. Шестьсот квадратных километров — только звучит солидно. На деле, это пятно неопределенной формы, протянувшееся почти на тридцать верст с севера на юг, и на двадцать с хвостиком с запада на восток. Наискосок его за день реально пересечь. Всего на всего.

Конечно, это если по карте идти, а не по местности. Реально, учетом сильно пересеченного рельефа, планировал обойти по периметру за десять дней. И собирался это обязательно сделать. Но начать я хотел с поиска места, где будет стоять мой дом. Это тоже важно. В багаже куча приборов, которые здорово пригодятся в процессе Большого Путешествия, но распаковываться прямо сейчас было бы глупо. Лучше всего это сделать в специально оборудованном месте. Подальше от лишних глаз.

А «глаза» были. Еще когда на границе останавливался, заметил отблеск металла в небе. Учитывая отсутствие связи, логичным было предположить, что это управляемый оператором дрон. И он не мог быть слишком далеко от своей «птички». Чем не повод познакомиться с любопытным человеком?

7

Снял, и аккуратно сложил гражданскую одежду. Старенький наземный военный комбинезон — поддоспешник был уже приготовлен. Привычный, как вторая кожа. Удобный и оборудованный активной маскировкой. Поверх — разгрузка: пара брикетов армейского пайка, фляжка, ножны с тактическим клинком, и кобура. Оружие тоже прихватил с собой. Мало ли. Вдруг любитель подглядывать поведет себя агрессивно.

Ну и конечно — правильная обувь. Куда в лесу без нее? Жаль шлем в комплект простенького комбинезона не входит. А стандартный армейский берет, не дружит с маскировкой. Лучше уж вообще без него, чем сверкать на всю округу небесной голубизной.

Шагнул под деревья, и поймал себя на мысли, что попустило. Я вновь на боевом задании. Знаю кто я, и что мне нужно сделать. Было даже приятно.

Много раз спрашивал себя: уверен ли я в том, что собираюсь сделать? Готов ли так резко изменить жизнь? Все-таки шесть десятков лет в армии — это не шутки. И мозги теперь по-другому работают, и привычки выработались характерные. Опять же — люди. В войсках довольно сложно найти укромный уголок и побыть с самим собой наедине. Отдохнуть, от навязчивого внимания. Потом, конечно, привыкаешь.

И вот теперь только я и Лес. Еще горсть киберов, но с ними беседовать сложно. И по чарочке с роботом не разопьешь. Вот и вопрос: смогу ли я? Выдержу ли испытание одиночеством?

Никто не мешает набрать персонал. Егерей каких-нибудь, или как они там правильно называются? Лесничих? У меня и своих денег полно, и, если идея госпожи Корсак сработает, на продаже «лесных» фотографий можно заработать. Сухостой еще. Им ведь тоже нужно заниматься. Выискивать мертвые деревья в лесу, спиливать, и на продажу тащить. Так почему бы не нанять специального человека на это дело?

Только, а где эту толпу селить? У меня тут не армия. Люди, поди, с семьями приедут, или потом обзаведутся. Им простую казарму не выстроишь. Они комфорт и условия будут требовать. И в итоге появится у меня тут целая деревенька, жизнь в которой тоже придется как-то упорядочивать и регулировать. Появится администрация поселения. Следом — больничка, детсад и школа. Полиция и почта. И в один прекрасный момент, ты вдруг обнаруживаешь, что малюсенький лес прилепился к границе огромного города. Бр-р-р. Чур меня, чур!

До ближайшей деревеньки всего восемнадцать верст. Теоретически возможно набрать народ оттуда. Там инфраструктура уже есть, и сильный рост поселения я спровоцировать не смогу. Единственное что: нет у меня веры этим людям. Они много лет этот огрызок леса до нынешнего положения доводили. Привыкли брать, ничего взамен не отдавая. Смогут ли они за жалование мышление перестроить? Или крутить-вертеть начнут? Варианты искать, как из работы на меня дополнительные возможности поиметь. Не они, так друг-брат-сосед подкатит. Предложит пару деревяшек ему привезти…

Люди, они такие. Даже кристальной честности человек легко на просьбу близкого человека поведется. И вроде — а что такого? Но это как убийство. Трудно только первый раз. Потом, сам не заметишь как, твое личное кладбище отсюда и до горизонта протянется. По себе знаю.

В общем, решил не торопиться. Попробовать. Посмотреть. Вдруг получится у меня не свихнуться тут, в одиночестве. Привыкнуть. Приспособиться.

Сделал хороший крюк. Специально выбирал участок леса, где деревья стояли плотнее друг к другу, а кроны закрывали меня от болтающегося в небе дрона-наблюдателя. Мягкая почва пружинила, трава шелестела под толстыми подошвами. Глаза привычно высматривали среди стволов противника. Хорошо было. Еще не было бы так жарко в глухом комбезе, сказал бы, что замечательно.

Нужно было не полениться, и добыть из багажных завалов кейс с доспехами. Там система жизнеобеспечения есть с терморегуляцией. И шлем надежно голову прикрывает, и активная маскировка. Да и, признаю честно, броня придает уверенности. Не думаю, что у населения Федерации на руках много автоматического оружия. За владение тяжелыми системами по закону сразу каторга. Без вариантов и смягчающих обстоятельств. Поэтому вероятность встретить вооруженных пулеметами или излучателями бандитов исчезающе мала. А больше никаких запретов нет. Единственное что: купить ту же штурмовую винтовку или ручной бластер просто негде. В магазинах это не продают. От всего остального боевой доспех уверенно держит.

Но нет, так нет. Справлялся и в гораздо более плохих условиях. Жив же до сих пор!

Что увидит гражданский обыватель на карте? Реки, дороги — ладно. Города и поселки? Скорее всего. Леса — несомненно. Ручьи и болота — уже есть сомнения. Овраги — сразу вряд ли. Господствующие высоты, сектора видимости и маршруты безопасного подхода — отхода — никогда в жизни. Опыт нужно иметь, и специфические навыки. Это для меня схематичное изображение поверхности — как открытая книга. Мне не нужно искать на карте легенду, чтоб узнать, что означает тот или иной значок. Глаза сами по себе ищут высотные отметки, и отмечают крутые склоны или обрывы.

Только кажется, что Аврора большая, и мест, откуда удобно управлять дроном разведчиком — миллион. На самом деле куда-то машина не сможет проехать, где-то складки местности блокируют луч связи, а на некоторых точках ты будешь торчать у всех на виду, как пожарная каланча.

Плюс, нужно себе хорошо представлять радиус захвата систем управления дроном. Тот, что кружил надо мной — явно гражданская модель. Военные и меньше размером, и не нуждаются в барражировании на низких высотах. Чувствительности их сканеров достаточно, чтоб уверенно держать цель с расстояния в километр. Так что даже увидеть умную машину вряд ли получится.

Перед создателями гражданских дронов не стояла задача спроектировать идеального разведчика. Эти аппараты — баловство одно. Снять киношку про себя и соседей. Зафиксировать подробности вечеринки. Слышал еще, что дронами контроль стада домашних животных осуществляют. Ну, может быть. Не буду спорить. Стад у меня нет. Как у моего «доброжелателя» нет возможности искать меня по тепловому следу, или определить — вооружен я, или нет. Сложной системы распознавания тоже ожидать не приходится.

Это означает, что когда наблюдатель меня в лесу потерял, ему придется сменить точку. Переместиться ближе к границе леса, чтоб дрон смог охватить большую площадь. И удобное место, судя по карте, только одно: склон одной из горных террас, выходящих к предгорьям. И именно туда я и бежал. Охота на охотника. Что может быть увлекательнее?

Сначала я увидел машину. Обычную, гражданскую легковушку. Даже не джип какой-нибудь, а нечто, стыдливо именуемую городским авто. Честно говоря, я глазам своим не сразу поверил. Дорог там нет. Местность и для вездеходов не самая простая, а тут это. Аппарат, размером со стиральную машину, на малюсеньких, будто игрушечных, колесиках.

Подумал даже, что ошибся. Что это какой-то заблудившийся турист. Во времена моей юности, и совсем на другой планете, было довольно модно кататься на личных авто в какие-нибудь дебри. Палатка, чадящий костер, пауки, комары и подгоревшая каша. Романтика. Мало ли. Может и здесь это сумасшествие ворвалось в тренд?

Подошел ближе — присел под самым крайним кустом на опушке, и убедился, что вижу именно погонщика дрона. Тот стоял с пультом на животе, спиной к лесу, и был сильно увлечен моими поисками. На голову капюшон накинут, и одежда такая, молодежная. Без формы. Как мешок.

Одно — не считая смешной машинки, конечно — смутило: наблюдатель выглядел каким-то щуплым. Как подросток. Или взрослый, но больной последней стадией анорексии. Еще и гномик. На глаз его рост определялся в метр сорок — метр пятьдесят. По сравнению с моими два ноль пять — вообще какой-то карлик.

Глухой, слепой и совершенно без чувства самосохранения. Инвалид, короче.

Оружия не разглядел. Потому и свое доставать из кобуры не стал. Тихонько подкрался со спины, толкнул под коленку опорной ноги, и резко дернул за плечи назад. Погонщик пискнул и опрокинулся на спину. И мне оставалось лишь зафиксировать локти коленями, и сдернуть капюшон. Потом ругнулся и отключил маскировку комбинезона. Как выяснилось, воевать тут было не с кем. На земле, вытаращив голубые глаза, лежала, и боялась даже дышать, молоденькая девчушка.

— Тебе мама не говорила, что подглядывать нехорошо? — скривился я.

— О! — вдруг воскликнула девушка. — Господин полковник! Я вас нашла!

— Э-э-э, — даже несколько растерялся я. По моему разумению, все было с точностью до наоборот. Это я ее нашел. — Разве я терялся?

— Ну да, — с энтузиазмом закивала та. От чего билась затылком о землю. Нормальная? Нет? — Я за вами Дрошу отправила, а вы вдруг взяли, и пропали. Я уж подумала: не случилось ли чего. Все-таки это лес. Дикая природа, и все такое.

— Ладно, чудо, — вздохнул я, вставая, и отпуская «пленного». — Ты кто такая? И зачем следила за мной?

— Я специальный корреспондент Аврорского планетарного канала галовидения. АПК. Слышали?

— Прям — корреспондент? — усмехнулся я. — А где твоя съемочная группа? Да и не молода ли ты для специального корреспондента?

— Ну, я в штате, — девчуха села, поправила челку, и смутилась. Причем одновременно. — А чего они⁈ Я им одну идею, вторую. А они? Иди, говорят, учись. Или такое интервью принеси, чтоб больше ни у кого не было, и всем интересно было. А тут вы на планету прилетели. Ну я и вот.

— А-а, — кое-как расшифровал я этот поток сознания. — Ну и вот — она. А чего просто на коммуникатор не позвонила, да встречу не попросила? Я в Лунебурге несколько дней жил, время свободное было.

— Так вам Управляющий лес отдал! — сверкнула очами тележурналистка. — Это же сенсация! Последний лес континента в руках военного!

— Пф. Да кому это интересно? — отмахнулся я. — Глянул я в отеле это ваше галовидение. Редкостная хрень. Новостные программы еще как-то можно смотреть. А все остальное — бардак, блядство и бред наркомана. И реклама через каждые пять секунд. Такое ощущение, что народ больше всего интересуется — надела звезда инфлюэнца трусы перед церемонией награждения «Лучшей песни года», или таки нет. Стыдоба.

— Просто вы старый, — с детской непосредственностью резюмировала «шпионка». — Сколько вам? Сто лет? Двести?

— Семьдесят восемь, — буркнул я, и собрался уходить. Неужели я выглядел на сто? Ощущал то себя лет на сорок. Не больше.

— Ну вот! Современное галовидение делают молодые. Потому вам их и не понять.

— Значит и интервью со мной эту твою молодежь не заинтересует. А раз так, то и говорить не о чем. Езжай домой, специальный корреспондент. Подглядывай за экзальтированными пидорасами. Начальство будет в восторге.

— Да они пищать от счастья будут, — она уцепилась малюсенькой ладошкой мне за локоть. Не хватило даже чтоб полностью мне руку охватить. Точно — гномка.

— Отцепись, — рыкнул я.

— Неа! — решительно заявила та. — Вы же второй полковник на планете! И я поспрашивала у знакомых, кто в армии служил. Мне сказали, вы на всю Федерацию известны. Не чета нашим, чисто планетным, звездочкам. Вас везде знают.

— И что?

— Вы герой!

— Ай, — вытянул я руку из слабенького захвата. — Не морочь мне голову своими пустяками. Нашла, блин, героя!

— Еще я знаю, что вы благотворительный фонд «Оборона Леса» зарегистрировали. А я вам такую рекламу могу сделать, что деньги рекой польются. Вам ведь средства для чего-то важного нужны? Правда?

— Правда, — обреченно вздохнул я, осознав, что отделаться от маленькой приставущей блохи просто так не получится. Не бить же ее⁈ — Звать-то тебя как, звезда экранов?

— Лилу.

— А человеческое имя? — не поверил я.

— Лидия Лукошина. Но друзья зовут — Лилу. И вы так зовите.

— Ладно, — снова вздохнул я. — А я — Стас. Как ты на своей мыльнице сюда заехать умудрилась?

— Ай, — беспечно отмахнулась Лилу. — Она застряла.

— А как ты домой поедешь? — удивился я.

— Ну, я думала, — гномиха накрутила каштановый локон на палец. — Я у вас поживу. Дроша видов поснимает. Потом ваше интервью запишем. А после, вы на танке меня до дороги дотяните.

— Все по полочкам разложила, — засмеялся я.

— Я вообще продуманная девушка!

— Да? А где ты собираешься ночевать? В моем лесу пока отелей не построили.

— А вы, дедушка? Вы же где-то живете.

— Пока — в танке. Потом мой новый дом привезут.

— Ну вот! — торжествующе воскликнула журналистка. — И я в танке. Зрителям будет интересно посмотреть на военную машину.

— Ты еще и снимать ее собралась? Офигеть!

Хотел сказать слово покрепче, но совестно как-то стало. У меня тут детский сад в пуп дышит.

— Ага. Редакторы любят, когда много материала.

— Может, по-быстрому поотвечаю на твои вопросы, да и домой поедешь? Родители тебя не потеряют? Тебе сколько лет вообще?

— Женщин о таком не спрашивают, — гордо выговорила Лилу. Видно было, как давно она хотела заявить нечто подобное хоть кому-нибудь.

— Так это — женщин. А ты еще цыпленок, — потрепал я ее по голове. — Давай. Зови сюда своего дрона. Будем интервью записывать.

— Неа. — угрюмо надула губки пигалица. — Здесь нельзя. Вы же военный. Вас, дедушка, нужно на фоне танка снимать. А Дрошу я там у вас на полянке посадила. У него батарейка быстро садится. У вас же там есть зарядное устройство? Реактор в танке? Чем там ваши пушки стреляют?

— Нет у меня ни реактора, ни пушек, — тяжело, в который уже раз, вздохнул я. — И я не дедушка. Не зови меня так.

— А мой дедуля любит, когда я его дедушкой зову, — озадаченно выговорила приставала, ныряя в салон микроскопической машины. Тут-то я и разглядел, что и округлая попка у нее присутствует, и вообще фигурка. Пришлось самому себе напомнить, что заглядываться на детей — прямой путь в педофилы.

— Так что там с родителями? — напомнил я, когда Лилу вынырнула с сумкой в руках. И был этот баул как бы ни в половину самой гномки.

— Я для них «отрезанный ломоть», — дернула подбородком тяжелоатлетка. Багаж мало того, что был огромным, так еще и тяжелым. — Отец на канал помог устроиться, и решил, что на этом его долг исполнен. А мать всегда старшего брата больше любила.

— Ты хотя бы совершеннолетняя? — подавив в себе сильно нецензурную фразу, поспешил сменить тему. Лезть в проблемы чужой семьи совершенно не хотелось.

— Давно уже, — вытаращилась на меня девчушка. — Уже больше года.

— Давно, — качнул я головой, и отобрал у мелкой сумку. Оказавшуюся совсем не тяжелой. Килограмм двадцать — не больше. — Пошли, взрослая. У меня сегодня еще дел полно. А я тут с тобой ерундой маюсь.

Когда-то давно, в далеком детстве, у меня была собака. И когда мы с ней гуляли, она успевала сделать вокруг сто кругов, пока я проходил едва ли десяток шагов. Понюхать и пометить каждый столбик, сунуть морду в каждую дырку, и гавкнуть на каждого встречного. Лилу ничем от того пса не отличалась. Единственное что, она еще непрерывно говорила. Вообще не затыкалась.

А я припомнил свои опасения одичать здесь, в лесу. Соскучиться по общению с людьми. Свихнуться от одиночества. Однако, выходило так, что сбрендить я больше рисковал от неуемной энергичности мелкой журналистки, а не от отшельнической жизни.

Видимо, Господь решил, что у меня все слишком хорошо, и разбавил мою жизнь ложкой Лилу.

8

— О! Какой большой!

Каждое из шести колес «Вишни» было выше макушки Лилу. А в салон боевой машины можно утрамбовать штук двадцать специальных корреспонденток. Ей, чтоб дотянуться до рукоятки открытия дверец, пришлось на цыпочки вставать. А потом я мог наблюдать шоу под названием: «Великая женщина Лилу и бронированная боевая машина». И машина побеждала. Легко. Потому что сил у «великой и ужасной» на то, чтоб нажать стопор не хватало.

— Ну хотя бы запирать в случае чего не придется, — философски пробурчал я, и помог. Педагогический опыт у меня кое-какой имелся — не одну сотню новобранцев бравыми десантниками сделал. Но ведь там не было этих бесконечных «что» и «почему». И парни не мельтешили перед глазами, словно сделанные из живой ртути.

А еще я подумал, что жизнь отшельника не так уж и плоха. Главное — никаких тревог и волнений. И не нужно присматривать за детьми, так и норовящими сунуть пальцы в розетку.

— Ой, а у моего Дроши вилочка не такая, — чирикала девушка. — Это что же? Малыш у меня некормленый останется?

Хорошо, что в лесу удивительный, вкусный, воздух. Не то, что в городах. Если бы я так часто вздыхал в том же Лунебурге, уже помер бы от отравления. Спасти «помирающего» летающего разведчика было просто: на панели «Вишни» предусмотрены розетки под всевозможные разъемы. Нужно просто выбрать нужный. Труднее было удержаться на месте, когда в меня ударила волна эмоций. Настоящий шторм. Тайфун. Например, выяснилось, что я добрый и внимательный джентльмен. И что будь на пятьдесят лет помоложе, был бы завидным бойфрендом. Избави меня, Господи…

И тут малая наступила коленом на оружейную сумку.

— Это что⁈ — шепотом проговорила Лилу. — Ружье?

— Вроде того, — вынужден был согласиться я.

— Настоящее?

— Ну а какое еще? — рыкнул я. За кого она меня принимает? Я еще по лесам с игрушечной штурмовой винтовкой не бегал!

— А можно посмотреть?

Я подумал. Потом подумал еще раз, вытащил бластерный пистолет из кобуры на бедре, отсоединил магазин, и сунул оружие в руку рухнувшей мне на голову катастрофе.

— На, смотри. Это тоже оружие.

А сумку с винтовкой и кое-чем другим, прибрал в кейс. С замком. Мне только хорошо вооруженной гномихи тут в лесу не хватало.

— Пистолет! — завопила взрослая женщина. — Пуф-пуф! Получайте, гады! Федерация непобедима! Как я вам, дядь Стас? Возьмут меня в десант? Я крутая!

Невольно представил эту вошь в одном строю с матерыми головорезами, и улыбнулся. К нам в расположение вся база на экскурсию бы бегала, на это зрелище посмотреть. Крутая специальная корреспондентка и батальон, которым недругов пугают.

— А чего он такой тяжелый? — возмутилось чудо. — Я в кино видела, как героиня так легко из него пуляла. Пиу-пиу, и все враги сдохли. А этот какой-то неправильный.

— Мужская модель, — развел я руками. — Прости. Когда выбирал оружие, о тебе не подумал.

— Это вы зря, дядя Стас. Как же я теперь? А вдруг страшные дикие звери? А я этот пистолет даже держать долго не могу.

— Какие еще дикие звери? — удивился я. — От чего ты тут отбиваться собралась? На Авроре самый страшный зверь — гем-волк. И их так мало осталось, что этих животных охранять нужно, а не пиу-пиу.

— Ну а враги? Что у вас, и врагов нет?

— Враги есть, — пришлось признаться мне. — С оружием пока ни одного не встречал.

— Во-о-от, — обрадовалась соплюшка. — Вот придут они все с ружьями. А тут я.

— Капец, — кивнул я. — Ты их заболтаешь, и они умрут от разрыва мозга… Я в лес иду. Побудешь пока здесь? Далеко от танка не отходи.

— Не. Я с вами. Как же? Приехать в лес, и в нем не побывать⁈ У меня уже и камера портативная приготовлена. Буду снимать природу. На нашем канале уже сто лет ничего подобного не было. Пусть попробуют в эфир не пустить! Продам запись конкурентам.

— Экая ты коварная, — засмеялся я. — Ну пошли тогда.

— А для меня у вас, дядя Стас, точно маленького ружья нету? Корреспондент с оружием фурор бы произвел…

— Забудь, — забеспокоился я. — Это опасно. Говорят: раз в год и незаряженная винтовка стреляет. Пока не научишься обращаться с оружием, никаких ружей.

— О! А научите? Я сообразительная, просто ужас! Вы только один раз покажите, а дальше я сама уже…

— Не отставай, — миллионный раз за день вздохнул я. — Сообразительная.

Идти куда-то далеко я не планировал. Светило уже давно переползло зенит, до вечерних сумерек оставалось часа четыре, но я хотел именно сегодня подыскать подходящую площадку для будущей резиденции.

Когда десяток лет мечтаешь о чем-то, невольно продумываешь всякие организационные моменты. Что из вещей взять с собой? Оборудование, оружие, снаряжение, одежда, продукты питания? Какие, сколько и как это все должно быть упаковано?

Естественно, много думал и о будущей своей хижине. Как далеко она должна быть расположена от границы леса. Что должно быть вблизи. Потом уже, когда определился с планетой пребывания, и получил предварительное согласие аврорского Управляющего ИскИна, тщательно проштудировал карты. Потому — прекрасно себе представлял куда идти, и что именно искать.

На трехмерной карте это место выглядело перспективно. Небольшой «приступочек» — пятьсот на пятьдесят метров — к расположенными выше, ближе к хребту, горным террасам. Непонятно было: можно ли въехать туда на машине. Детализация карты хромала. Но я оставил для себя вариант просто взорвать часть каменной стены, всего-то шести метров высотой, для организации доступа на приступок.

Одновременно и плюсом и минусом была шумящая рядом с намеченной площадкой река. С одной стороны, вода рядом, и это хорошо. С другой, там даже небольшой водопадик образовался, и я опасался, что постоянный шум падающей воды станет меня раздражать. Но уровень шума только предстояло определить на месте.

Еще одним непонятным моментом было наличие или отсутствие на площадке деревьев. Вариант убить живой организм ради убийства я даже не рассматривал. У меня их тут и так не так уж и много.

Ну и последний вопрос: возможность проложить дорогу. Настоящий дикий лес, это далеко не сквер, или парк с подстриженными газонами, и красиво обрезанными кустиками. Там, где стволы деревьев стоят плотно, еще как-то можно пройти. Но уже точно не получится проехать. В более свободных местах — буреломы и трава выше пояса. Все-таки чащоба она не для людей. Животные свои тропы протаптывают, и им удобно.

В сезон дождей маленькая речка сильно разливается. Растительность, если она успевает там вырасти, смывает потоком. И деревья тоже близко к берегу не подступают. Если где и можно проложить путь для машины, так это там.

Единственное что — река не течет идеально прямо. И, следом за изгибами, пляж то шире, то настолько уже, и наглые кусты подбираются к самой воде, что не пройти, не то чтоб еще и ехать.

На счастье поток совсем мелкий. В самом глубоком месте едва ли до колена достает. И камни, по которым можно было бы перепрыгать на другую сторону, никто любезно в удобных местах не раскладывал. Ну и конечно у моей спутницы тут же возникли проблемы. И обувь-то ее для дикой местности не предназначена, и брод слишком глубок. Приходилось буквально хватать пигалицу в охапку, и перетаскивать.

И — о! счастье — на время переправы, Лилу умолкала. Несколько благословенных минут тишины. А если представить, будто тащишь не живого человека, а, скажем, мешок с барахлом, так и вовсе отлично. Иллюзия, словно здесь только ветер, я, река и лес.

Потом специальная егоза крепко вставала на свои малюсенькие подошвы, и снова начинала чирикать.

— А куда мы идем? А что там будет? А если на нас тигр выскочит? А это дерево, правда, живое?

— Ты с ума-то не сходи, — не выдержал я. — Что значит «правда, живое»? В городах тоже растут деревья. Скверы там всякие, парки. Не может такого быть, чтоб ты живое дерево ни разу не видела!

— А вот и видела! — вскинулась мелкая. — Возле дома родителей есть одно такое. Отец им жутко гордится. Гостей к нему водит, хвастается. А в парках разве настоящие? От настоящих же мусор. Ветки же осенью опадают, и кто, по-вашему, это все должен будет убирать?

— Листья, — ошарашено поправил я.

— Чего?

— Листья осенью опадают, жительница города. Господи! И кому только в голову пришла идея заменить натуральную растительность муляжами⁈

— А что такого? Красиво же. И хлопот никаких. Их даже мыть не нужно. Они чем-то покрыты, чтоб пыль не садилась…

— Капец, дебилы! — выругался я. — Ну иди, знакомься. Лилу, это сосна. Сосна, это Лилу.

— А можно ее потрогать?

— Даже нужно.

— Ой!

— Что опять?

— Она теплая!

— Ну так она же живая.

Так и шли. Я показывал девчушке разные виды деревьев, а она, радостно повизгивая, бегала их трогать. Теперь наш поход грозил затянуться еще больше. Там, где я делал три шага, специальная корреспондетша — все восемь. Полтора или два километра мы преодолевали часа два. Один я бы за это же время успел бы уже туда и обратно сбегать.

Впрочем, я даже начал удовольствие от прогулки получать. Жалко было это дите каменных джунглей до слез. А от ее восторга на сердце становилось как-то теплее.

— Старею, наверное, — пришел я к выводу, когда маршрут подошел к концу.

«Приступок» наличествовал. И водопад тоже был на своем месте. С первого взгляда я только способ подняться наверх не увидел. Мелькнула даже мысль, что зря не взял пару взрывпакетов с собой. Проблема была бы решена за одно мгновение.

Подъем нашла Лилу. Или — нет. Не так. Сначала она завопила на весь лес. Да так, что все птицы в радиусе километра в воздух попрыгали.

— А! Спасите! Рысь!

Сам не заметил, как выхватил бластер, и в два прыжка переместился к виновнице торжества.

— Где⁈

Легенды о том, что вообще-то признанные вымершим видом рыси на Авроре все же сохранились, я слышал. Так что вероятность встречи с этим животным в принципе существовала. И я очень-очень бы хотел, чтоб россказни были реальностью. Однако, что может сотворить крупнейший хищник планеты с маленькой девочкой, себе отлично представлял. И если бы для спасения человека нужно было бы выстрелить в большущую кошку, сделал бы это, не задумываясь.

— Вот! — с дрожью в голосе поведала напарница. И показала на ошалевшую от звуковой волны белку.

— С чего ты решила, что это рысь? — сунул оружие в кобуру я.

— Кисточки на ушках, — менторским тоном пояснила девчуха. — Я только к дереву притронулась, а она — психованная. Вниз головой, как выскочит. Как выпрыгнет!

— Ясно, — дернул я руку к затылку. Потому что именно от того места, где любопытная белка «атаковала» специального корреспондента, начинался подъем на приступок. — На камеру снять-то успела? Своего страшного зверя?

— А как же! — гордо воскликнула мелкая. — Журналист рискует жизнью ради репортажа! На Авроре такого уже тысячу лет не было.

— Это точно, — засмеялся я. — Ваша братия, поди, из Лунебурга и не выезжает. Где им белок видеть. Не на пластмассовых же деревьях в пластмассовых парках.

— Белок? — подозрительно прищурилась на меня героическая победительница дикой природы. — А чего она такая большая? Я на картинках видела белочек. Они маленькие. С ладонь. А эта, как собака, здоровенная.

— Гем-белка, — пояснил я. — Вам в школе не рассказывали, что на Авроре, почти все привезенные растения и животные мутировали? Стали много крупнее, и чувствительными вибриссами обзавелись.

— Маленькими щупальцами на голове?

— Ну, пусть будут — щупальцами. Хотя на самом деле — это биологический сканер. Исследования проводились поверхностные. Сначала, это было никому не интересно. А потом изучать стало почти что нечего. Никто до сих пор не знает, что именно эндемические виды ощущают этими волосками. Читал версию, что будто бы даже эмоции. Представляешь?

— Вот вы душнила, — покачала головой зрелая женщина. — Обязательно было грузить меня подробностями? Белка, так белка. Я разве спорю. Из нас двоих, именно вы тут специалист по белкам. А я просто глупенькая городская…

— Хорош, — поднял я ладонь. — Время не ждет. Пошли наверх. Нам еще дело нужно сделать.

— Все равно, — надула губки мелкая. — Вы нудный.

— Терпи, — пожал я плечами. Гражданские привычки возвращались. — Другого лесника у меня для тебя нет.

Запал у девчухи прошел. Она перестала бегать знакомиться с каждым новым встреченным кустиком, покорно пристроилась сзади, и плелась там, загребая носками ботиночек опавшую хвою.

Светило коснулось верхушек деревьев, когда мы, наконец, поднялись на «приступок». Сумерки еще не наступили, и можно было отлично разглядеть площадку, валуны на берегу речки, сверкающее розовым облако брызг у водопада, и пару толстенных, видимо — старых, сосен.

Габариты моего заказанного дома легко позволяли втиснуть строение между двух великанов. Это плюс. Минусом было то, что по узкому, заваленному камнями, подъему, «Вишня» не заберется. Кроме того, для устройства въезда, пришлось бы удалить десяток кустов и полдюжины сосен. То есть — не вариант.

Впрочем, я не расстроился. Был план и на этот случай. Роботы, которых купил, чтоб они мне дом собрали, куда-то же потом применять нужно! Уборкой заниматься и посуду мыть они не умеют, а тупо пылиться в чулане не могла им позволить моя частичка прапорщика. Не за то я столько денег заплатил, чтоб оборудование простаивало! Вот и пусть в склоне мне для «Вишенки» гараж подземный в скале вырубают.

— Розовый! — завопила у меня под ухом мелкая, позабыла про обиду и усталость, и рванула — только пятки сверкали — к водопаду.

— Осторожней там, — забеспокоился я, когда звон в ухе утих. — И на обратном пути дрова собери. Будем тут ночевать…

Тащить ребенка ночью через лес, было признано опасным и вредным. Вряд ли бы она согласилась проделать обратный путь у меня на плечах. Тогда было бы вполне реально за полчаса — час вернуться к танку. Но я здраво рассудил, и принял решение, не искушать судьбу. Ничего страшного не произойдет, если вернемся завтра. Как раз мое приблудное чудо впечатлений наберется, и, может быть, согласится вернуться в город. Материала она наснимала — на полгода хватит. Чего ей тут еще делать?

Выбрал площадку поровнее, бросил туда кубик палатки, и, через нейролинк, отдал команду на развертывание. А сам, пристроив рюкзак к сосне, пошел собирать сухие ветки. На «помощницу» надежды было мало, но я все равно чувствовал себя счастливым. Мои расчеты и планы постепенно воплощались в жизнь. И впереди я видел только хорошее.

9

— Но она же холодная! — недоуменно выговорила Лилу, когда привел ее умываться к реке. И мои крема! Я же не взяла с собой ничего!

— Походный военный гигиенический набор. Пользуйся.

— А что там? — навострила ушки мелкая при слове «военный».

— Одноразовые зубная щетка и паста. При добавлении воды тюбик превратится в мыло. А в щетке — шампунь. Туалетная бумага просто растворяется в воде без следов.

— И все? А увлажнение кожи? А защитная маска?

— Могу предложить воду и противогаз. Пойдет? — хихикнул я.

— Военный вариант косметики глупо спрашивать?

— Есть маскировочная паста для лица. Но от нее потом все чешется. Не рекомендую. И зачем тебе косметика? Ты и так симпатичная.

— Правда? А, по-моему, у меня глаза недостаточно выразительные.

— Плюнь в глаза тому, кто это сказал, — махнул я рукой. — Тебе соврали.

— Ладно, — загадочно улыбнулась девушка. — Но вода же холодная! Ее можно как-то подогреть?

— Через пару недель — легко, — кивнул я. — Подождешь?

— Нет уж, — фыркнула мелкая. — Буду закаляться. Привыкать к холоду и все такое.

— Зачем? — удивился я.

— Фопонуфто ф сесу фуфно фыть фотофым ко фшему, — на неизвестном науке языке выдала хулиганка, успевшая сунуть в рот армейскую щетку.

— Заканчивай тут, и приходи завтракать. Маяк я установил. Пора возвращаться.

Лилу, несколько разочарованная тем, что розовых брызг у водопада больше не было, справилась с умыванием подозрительно быстро. От прохладной воды лицо ее раскраснелось, и выглядело удивительно живым. Настоящим.

На едой она тоже разговаривает. Я это еще вчера вечером, за ужином, выяснил. Тогда же и догадался, что это и является причиной, почему она такая субтильная. А с чего бы ей вырасти, если вместо того чтоб кушать, она звуки непрерывно издает?

Палатку я исобирать не стал. Дом не один день будет строиться, так что она мне еще пригодится. Временное жилище достаточно велико, чтоб и часть особо ценных ящиков и кейсов укрыть. Лилу этой ночью от меня так далеко уползла, что шепотом даже говорить не получалось. Спальными мешками я не озаботился. Подумал, что лето, и ночи и так теплые. Плюс дно палатки мягкое, а при нужде, еще и может подогреваться. Так что мелкая ворочалась-ворочалась, и укатилась к самой стенке.

По дороге обратно девчуха больше не изображала собаку на прогулке. Не носилась, сломя голову, по окрестностям. Не вопила от радости обретения такого количества всего нового. Она вообще меня удивила до глубины души: в кои-то веки специальный корреспондент занялась делом, и принялась брать у меня интервью.

Правда, вопросы у нее были… странные. Ну какое дело аврорским обывателям до моего семейного положения, наличия родственников на других планетах, или планов по поиску спутницы жизни? Им заняться больше нечем, только выслушивать эти глупости из уст совершенно незнакомого дядьки?

— Много вы, дядь Стас, понимаете! — возмутилась в ответ на мои претензии журналистка. — Наш канал ведь не только мужчины смотрят! А женщины, в первую очередь, оценивают вас в качестве возможного партнера. Понимаете? Даже замужние дамы станут определять: нравитесь вы ей или нет, в зависимости от вашей перспективности. И правильными ответами, вы можете сформировать весьма благоприятное о себе общественное мнение.

— Везде расчет, — покачал я головой.

— А как же? Рейтинги, зрительский интерес и привлекательность главного персонажа. Из этого складывается успешность настоящего журналиста. Профессионала.

— Ладно, профессионал, — сдался я. — Подсказывай тогда, чего мне говорить. И о фонде не забудь упомянуть. Мне еще зверей клонировать…

— О! А вот теперь поподробнее! Клонировать? Разве это хорошо?

— А чего плохого? — удивился, краем глаза отмечая, что висящая напротив лица камера навела все объективы на лицо. — Я намерен сильно расширить площадь леса. В ближайшие дни поеду осматривать предлагающиеся к продаже участки в окрестностях. А потом новые леса нужно будет заселить. Причем, желательно не родственниками тех животных, что уже есть. Вырождение. Слышала о таком?

— А клонирование решит эту проблему?

— Конечно. В генетическом банке Авроры содержатся коды всех когда-либо существовавших на планете животных и растений. Даже те, которые существовали до начала терраформирования. Воспроизводство зверей из исходного кода позволит избежать вырождения вида.

— Поразительно, — блеснув глазами, воскликнула Лилу. — По-вашему выходит, что заниматься лесом не так-то и просто?

— Если поставить себе цель: «сохранить и приумножить», то да, конечно. Если же просто жить на природе, наслаждаться последним, медленно умирающим, участком леса на континенте, то нет.

— Но вы решили заняться приумножением.

— Именно так. Аврора — замечательная планета. Атмосфера, притяжение, океаны — все настолько близко к параметрам Земли, что даже удивительно. И очень жаль, что в погоне за новыми участками для сельского хозяйства, люди забыли позаботиться о сохранении живой природы.

— Скажите, получается, вам нужно было оставить службу в вооруженных силах Федерации, чтоб заняться охраной последнего леса? На государственные экологические структуры совсем нет надежды?

— Я этого не говорил, — засмеялся я. — Это предположили именно вы! Однако, я еще не успел вступить во владение лесом, а уже получил предложение от него отказаться. И поступило оно от представителя как раз одной из государственных структур. Вот и получается! Некий, облеченный немалой властью человек, выразил заинтересованность в полном уничтожении последнего на континенте леса.

— Вы можете назвать имя этого человека?

— Зачем? — вскинул я брови. — Что это изменит? Запись разговора я не вел. И когда он обвинит меня в клевете, мне нечем будет защитить свое честное имя.

— Ну, ваш статус на Авроре тоже имеет вес.

— О! Это вообще отдельная песня. Кто же знал, что гарнизонными войсками планеты командует полковник? Обычно-то это генеральская должность. Вот так и получилось, что, не смотря на мою пенсию, я оказался резервным руководителем вооруженных сил на Авроре. Это не статус. Это попытка предотвратить разброд и шатание. Армейский порядок, понимаете? Субординация и четко выверенная вертикаль власти. Я, скажу, чтоб вам было понятнее — не более чем предохранитель, на случай непредвиденных обстоятельств.

— Тем не менее, вы зря скромничаете. Полковник Ронич — повсеместно известный в Федерации герой войны. Сколько у вас высших орденов? Два? Три?

— Три, — развел я руками. — Я к ним не стремился. Просто делал свою работу.

— А всего наград у вас сколько?

— Не считал, — хмыкнул я. — Несколько десятков. На парадном кителе совсем мало места осталось. Только нужно учитывать, что существенная их часть, это, так называемые: юбилейные награды. «За победу в конфликте», «За штурм» и все такое прочее. Старались все. Это общая заслуга. Всем и выдали. По Уставу — положено носить. Но ничем особенным они меня из строя других защитников Державы не выделяют.

— Я поняла нюанс. Это знаки отличия, имеющиеся у миллионов других солдат Федерации. Верно?

— Именно так.

— Но ведь многие ими гордятся.

— Гордятся причастностью к сообществу людей, приложивших все силы для достижения цели. Это вроде метки. «Смотрите, я там был. Я тоже участвовал». Многие из этих людей — настоящие герои. Остальные, вроде меня — честные военные трудяги.

— Ясно. Однако, все еще не раскрыт секрет: как же героический полковник Ронич решился так круто изменить свою жизнь, и отправиться на нашу планету, спасать последний лес?

— Тайна сия великая есть, — засмеялся я. — В вероятность, что у бравого десантника может быть Мечта, вы верите? Нет? Тогда просто допустите, что есть такой странный вояка, фантазирующий на тему: как он станет жить в лесу. Как будет заботиться о деревьях и животных. И как ему будет там хорошо.

— Мне этого не понять, — призналась вдруг Лилу. — Мне раньше казалось, что за пределами городской объездной дороги вообще никто не живет.

— Легко могу в это поверить, — кивнул я.

— Тем не менее, моим зрителям может понадобиться какое-то более приземленное объяснение. Вы не боитесь, что станут болтать, будто бы у вас руки по локоть в крови, и вы просто решили таким вот, замысловатым, образом искупить многочисленные грехи?

— Отличная причина, кстати, — улыбнулся я. — Можете так всем и говорить. Тем более что это, в какой-то мере, так. На мне действительно много крови. Это была кровь врагов Федерации, но для кого-то те парни тоже были любимыми мужьями и сыновьями. Они пытались убить нас, но мы сделали это первыми. Грех ли это? Ничуть. Это тяжелая и опасная работа. И кто-то должен ее делать.

— Так, а что с искуплением? Что тогда?

— Знаете, однажды становится невыносимо больно, что убили не тебя, а друга. В один момент вдруг оглядываешься, и видишь разорванные на куски тела тех, с кем еще вчера смеялся над шуткой, или делился вкусняшками из пайка. Вот перед ними, перед теми, кто погиб вместо меня — я действительно ощущаю долг. И попытка сохранить для поколений их потомков частичку живой природы — чем это не искупление?

— Вы полны загадок и противоречий, полковник Ронич, — качнула головой специальный корреспондент. — И пришли к совершенно неожиданным выводам. Подавляющее число ветеранов боевых действий не смогло придти к такому же. Вы же знаете об одной из проблем нашего общества: проблема реабилитации участников сражений?

— А им нужна реабилитация? — хмыкнул я. — Тоже мне, нашли проблему. Вместо этой нездоровой суеты, лучше бы больше уважали и гордились этими героями. Эффект медных труб. Слышали? Когда ты летишь домой живым в транспорте, ждешь, что тебя станут встречать ковровой дорожкой и оркестром. Ты ведь столько страдал. Каждый день совершал невозможное. Зубы искрошил в борьбе за идеалы Свободы и мирную жизнь простых граждан. И вот ты прибыл. И что ты видишь? На тебя пялятся, как на почему-то разгуливающего на свободе маньяка. Массового убийцу. Ты идешь знакомыми — незнакомыми улицами, звенишь орденами, и всем плевать. Девушки не торопятся одаривать тебя цветами, а соседи хотят только баек о приключениях. И вот в этот момент у ветерана начинаются проблемы. Потому что воспитание говорит ему, что каждый имеет право на свою точку зрения. А хочется-то просто в морду дать! Ты же привык решать все силой!

— Считаете, ветеранов мало уважают? И это становится причиной у них психических расстройств, алкоголизма или даже наркомании?

— Отличное резюме, — кивнул я. — Именно так я и считаю. Упрощенная схема, конечно. Но, полагаю, вполне рабочая… Осторожно!

За разговором мы как-то естественно, без споров, преодолели долгий путь к куполу экологов. И надо же такому случиться, на последнем шаге к «Вишенке» Лилу споткнулась. И наверняка полетела бы носом землю рыть, кабы я не подхватил ее в последний момент.

— Нужно будет этот момент, потом вырезать и удалить, — наморщила нос девушка. — А-то наши редактора такие… весельчаки. Обязательно всунут его в репортаж.

— Просмотришь, и уберешь лишнее, — улыбнулся я. — Компромат на себя лучше не хранить. И уж тем более, в чужие руки не отдавать.

— О! — обрадовалась мелкая. — Неужели наш великолепный полковник тоже где-то ошибся?

— Я же — человек, — засмеялся я. — Люди иногда ошибаются. Ладно. Забирайся. Поехали твою микромашину на дорогу вытаскивать.

— Уже? — почему-то огорчилась журналистка.

— А чего тянуть? Да и мне в городок нужно съездить. Завтра, если ты не забыла, День Вооруженных Сил Федерации. Нужно будет поздравления разослать, а тут связи нет.

— О! Точно! Нужно торопиться! К празднику мой репортаж не посмеют завернуть. Самая подходящая тема! Все! Поехали-поехали!

У этого ребенка эмоции кардинально сменяли друг друга со скоростью света. Только что она была сосредоточена и озабочена, и вот уже верещит от восторга, сидя в кресле второго пилота моей «Вишенки». Боги! Я был готов отправить ящик лучшего пойла конструкторам этого механизма! Уже хотя бы за то, что сделали штурвалы складными. И что, не зная как, рукоятки управления из панели не вытащить. Могу себе представить, чего успела бы натворить моя «вторая пилотша»! Боюсь, деревьев в моем лесу сильно бы по уменьшилось.

Ее смешная розовая машинка рядом с огромным черным бронированным монстром смотрелась, как блоха. Был бы в комплекте пандус, городской автомобильчик можно было бы легко закатить в багажник. Но такого замечательного оборудования у меня с собой не было. Пришлось по старинке — цеплять «блоху» на трос, сажать девчушку за руль, и катиться потихоньку, посматривая в камеры заднего вида.

Честно говоря, опасался чего-нибудь отломать. Дорогу там для нас никто не построил. Бывали моменты, когда розовое недоразумение буквально тащилось на брюшке по буеракам.

Потом, наконец, выехали на пашню. Тут пришла новая беда — «блоха» стала вязнуть в рыхлом грунте. «Вишне-то» что? «Вишне» все равно. Мощи хватало, чтоб целый караван таких прицепов тянуть. А вот след за нами оставался странный. Сразу и не скажешь, что всего лишь две машины проползли.

На трассу выезжал с опасением. Все ли у Лилу хорошо? Не оторвалось ли что-то нужное у ее транспортного средства? Поедет этот пепелац вообще, или мне придется изобретать способ по экстренной доставке «специального корреспондента» в Лунебург. Но, на счастье, экстремальная езда на микромобиле никак не сказалась. Замарался немного, но оно и понятно. Для путешествий по бездорожью этот аппарат совершенно не предназначен. И я не знаю, кем нужно быть, чтоб рискнуть сунуться в такие дебри, куда мелкая сумела заехать.

«Наверное, Лилу и нужно быть», — подумал я, и улыбнулся. От этого человечка — недоразумения и не того можно ожидать!

На твердом покрытии «блоха» проявила себя во всей красе. Во-первых, она меня довольно ловко обогнала. В какой-то момент просто — шмыг, и задний розовый багажник уже виднеется впереди. И даже больше! Во-вторых, эта нано машина стала резво удаляться. Нет, я тоже могу, в случае нужды, разогнать танк до таких скоростей. Только зачем? Я никуда не опаздываю. А если суждено приехать к обеду, то гони — не гони, к обеду и прикатишь.

Журналистка даже к Камтелион заезжать не стала. На развилке съехала на обочину, и остановилась. Ну и я «Вишню» в узенькую полоску впихнул.

— Все, дядь Стас, — эта «ртуть» успела за миг выскочить из машинки, доскакать до танка, обнять меня, и отпрыгнуть на шаг. — Полетела я. Дел выше крыши. Ох, эти редактора у меня попляшут! Ух, я им покажу!

— Все у тебя будет хорошо, — подтвердил я. — Материал у тебя качественный. И вопросы ты серьезные задавала. Думаю, твое начальство оценит.

— Конечно, — легкомысленно отмахнулась Лилу. — Мне главное редакторов и монтажников победить. А то, боюсь, сотворят что-нибудь не то. Они же там все «художники». Им же нельзя по-простому. Им же выпендриться нужно, как-нибудь замысловато.

— Победишь, — улыбнулся я. — С твоей-то энергией можно целые армии побеждать, не то, что каких-то там…

— Полетела, — снова повторила мелкая. — А то разревусь. У вас было хорошо. Я будто бы у деда с бабушкой в гостях побывала.

— А ты приезжай иногда, — неожиданно для себя выдал я. — Буду раз снова тебя повидать.

Потом смотрел, как розовый «болид» исчезает за горизонтом. И было как-то необычно. Грустно.

10

Тяжелый транспортный глайдер — штуковина реально огромная. Логичным будет предположить, что и таскает он немаленькие контейнеры. Иначе с чего бы компании вводить правило, что грузы перевозятся только ночью, когда риск столкновения минимален. Эта ведь неповоротливая штуковина и отвернуть-то не успеет. Хотя, с другой стороны, говорят: у носорога плохое зрение, но это совершенно не его проблемы.

В общем, торопиться обратно, на свою «приступочку», встречать свой новый дом в разобранном состоянии, было не нужно. Глайдер приползет ночью, и аккуратно выставит контейнера точно на мой маяк. Участие человека, с этими вот: «майна-вира», правее-левее, совершенно не требуется.

Фрекен Агман и рада. Судя по всему, постояльцы в ее «Звездах» — гости не частые. А тут я такой хороший. И не конфликтный, и платежеспособный, и постоянный клиент. Мечта, а не человек.

Фрекен тоже весьма полезное знакомство. Если бы придумал, как правильные слова подобрать, я бы ей резидентом своей камтелионской разведки стать предложил. Она и так охотно информацией делилась, и на любой вопрос отвечала максимально обстоятельно и подробно. Но чувствовалось, что специально богатырских кондиций женщина данные не собирает. Просто умеет слушать и слышать. Ценное качество, кстати. Не все так могут.

В номере отеля был и стационарный коммуникатор, и галовизор со справочником всех сколько-нибудь важных контактов в городке и окрестностях. Но зачем все это, если есть мадам Агман? Справочник же о характере человека ничего не подскажет. И уж тем более о нуждах, проблемах и устремлениях. А хозяйка «Пяти Звезд» — легко.

Например, на вопрос, а не приторговывает ли кто-нибудь в окрестностях древесиной, она сразу сказала:

— Прямо вот чтобы древесиной — такого не знаю. А вот в деревеньке, здесь поблизости… В той, что на северо-восток…

— Сан-Хосе. Знаю.

— Да-да. Сан-Хосе. Там есть семья Родригесов. Они — скульпторы. Из дерева маленькие фигурки вырезают. Зверьки там всякие. Птички. Слышала, будто бы из Лунебурга к ним большие люди приезжают за поделками. И дорого платят.

— Да древесина — она такая, — кивнул я. — Можно и просто деревяшки задорого продавать. При таких-то ценах.

— Ай, да кому они нужны, эти деревяшки, — отмахнулась великанской дланью женщина-богатырь. — Из полимеров и удобнее и долговечнее вещи. Как по мне, так это у багатеев блажь такая: все натуральное. Ткани — не ткани, мебель — не мебель. Чем чуднее, тем лучше. Будто бы у них там соревнование какое-нито проходит. Кто дороже за всякую ерунду заплатит.

— Есть такое, — засмеялся я. — Давным-давно понапридумывали материалов получше, а они все на древесину косятся.

— Вот-вот. Яж и говорю: чудаки. А ткани? Вот в чем разница, натуральные волокна или искусственные? Жопу и то и то прикрывает одинаково.

Фрекен Агман приверженица жесткой экономии. Вариант с покупкой какого-нибудь халата из натурального льна за много тысяч талеров, ей даже рассматриваться не будет. Но для моего плана требовались люди менее стесненные в средствах и более традиционных взглядов. Такие, что будут готовы выложить круглую сумму за деревяшки.

— А! Вспомнила, — обрадовалась хозяйка отеля. — Тут есть кафе… Ну, наши-то его рестораном кличут, но какой там ресторан? Так. Пафосная кафешка с официантами.

— Ага. Понял. И что там?

— Там стены панелями отделаны. И будто бы даже деревянными. Но, мнится мне, что это имитация. Откуда бы у отставного сержанта столько талеров на дерево? Он машину-то, который уже год, поменять не может. Так и продолжает пугать народ своим древним рыдваном, от деда оставшимся.

— Зайду, посмотрю. Спасибо. Что бы я без вас делал⁈

— Ой, да бросьте вы. Рано или поздно, вы все равно бы в «Кристалл» попали. У нас в городе приличных мест не так уж и много. Кому туда ходить-то? Приличные люди дома, на кухне, готовят и едят. А вы — приезжий. Вам сам Бог велел такие места посещать. Вроде как достопримечательность…

Время как раз было обеденное. И хотя мадам Агман и сама неплохо готовила — просто, но сытно. И порции просто огромные. Но, раз уж все равно нужно было ознакомиться с таинственным интерьером кафе-ресторана, туда я и отправился. Вроде как — покушать.

Риторический вопрос: почему, спрашивается, улицы всех провинциальных городков выглядят такими пыльными? Словно бабушкин чулан, куда столетие никто не заглядывал. Ведь каждый любит свою малую родину. Мусор вовремя убирается, и кибердворники честно отрабатывают заложенную в программе цикличность наведения порядка на вверенной территории. Ан-нет. Все равно, ощущение заброшенности. Никому ненужности. Вроде как, столица — это главное, что ость у людей на планете. А все остальное — вторично, и не так уж и важно.

Вот об этом и размышлял, неспешно шагая по пыльным улицам Камтелиона. На вывески и витрины глазел. На людей. На не первой свежести машины. Наверное, только патрульные авто полиции еще можно было назвать современными аппаратами. Остальные, за очень-очень редким исключением, в том же Лунебурге и на свалку бы не приняли.

Мой, припаркованный у гостиницы, танк выглядел инопланетянином. Чем-то настолько чуждым обычным, обыденным даже, улицам городка, как летающая тарелка каких-то пресловутых пришельцев.

К слову сказать, человечество, в процессе космической экспансии, встречало массу свидетельств существования иной разумной жизни. Брошенные в пустоте звездолеты, развалины, строения неизвестного предназначения. Трупы иногда находили, в той или иной степени сохранности. И всегда, каждый раз, быстро выяснялось, что лет этим зданиям или техническим диковинкам очень не мало. Как бы ни тысячи лет. И если эти иные народы и были когда-то властелинами Галактики, их время безвозвратно ушло.

Тем не менее, в каждом звездном корабле людей, в специальном сейфе, хранился запечатанный пакет, с инструкциями на случай встречи с «братьями по разуму». Ну и бомба последнего шанса. Вдруг «братья» окажутся зловредными тварями, и возжелают считать из навигационных компьютеров землян координаты обитаемых миров. При невозможности адекватного силового ответа на агрессию, старший офицер звездолета должен просто взорвать судно. Опасная у ребят работа. Путешествовать по космосу, верхом на бомбе — это не шутка.

Так вот. Какие-то строения нашли и на Авроре. В принципе — логично. Еще до терраформирования, планета уверенно определялась, как класс А. Идеальные атмосфера и притяжение. Пассивные, не представляющие опасность для пришельцев, микроорганизмы. Богатые почвы и кое-какие полезные ископаемые. Что еще может привлечь внимание межзвездных скитальцев?

Видел я фото с места раскопок. Камни с затейливой резьбой. Какие-то столбы и ямы, похожие на бассейны. Ничего такого, но туристы туда валом прут. Особенно после того, как было объявлено, что в развалинах обнаружили несколько артефактов явно инопланетного происхождения. Неизвестного назначения — понятное дело. Но какая разница⁈ Думаю, ни мало найдется богатеев, желающих приобщить к своей коллекции изделия неизвестной цивилизации.

Изображения этих штуковин тоже есть в сети. Там их и было-то всего три штуки. Ну или сообщили о трех. А остальные расползлись по частным инвесторам. В любом случае, раскопки продолжаются. Центральная власть их щедро финансирует, предполагая, что раз эти существа смогли пронзить пространство, то некоторые их технологии, будучи обнаруженными, представляют интерес.

Место, где нашли развалины, называется «Кристалл». Потому я и не удивился такому несуразному наименованию для кафе. Этих «кристаллов» по Авроре неисчислимое количество. Почему бы и в Камтелионе не быть чему-то подобному?

Непонятно было только: причем тут деревянные панели? Судя по фотографиям места раскопок, никакой древесиной там и не пахло. Сплошные камни. Впрочем, вполне могло оказаться, что кафе сменило название именно после обнаружения того Кристалла.

Если большие — от пола до потолка — витрины принять за грани кристалла, то что-то общее было. Все портила только обклеенная текстурной пленкой «под дерево» дверь. Напрашивалось что-нибудь этакое. Космическое. А не эта подделка под натуральный материал.

А вот внутри было довольно мило. Панели и правда были еще одной имитацией. В остальном же, вполне на уровне. Ну не дорогой и пафосный столичный ресторан конечно. Но и не придорожная забегаловка. Даже живые официанты присутствовали, а не роботы. И скатерти. Признаться, обнаружить в Камтелионской кафешке скатерти на столиках было несколько удивительно. Но приятно.

Слава Богу, никаких замысловатых кушаний в этом «Кристалле» не готовили, и не подавали. Обычные, хорошо себя зарекомендовавшие и интернациональные блюда. На керамической посуде. Тоже, кстати, показатель. Не дешевые одноразовые миски, а настоящие, даже на вид хрупкие тарелки.

В общем, я был доволен. По провинциальному не дорого, и вполне прилично. Решил даже, что если придется назначать кому-нибудь деловые встречи за обедом в этом городке, лучше места и не найти.

Еще в этом «Кристалле» был хороший бариста. Кофе — это не только качество зерен, и искусность их обжарки. Это еще и мастерство того, кто его сварит. Там же все было сделано как надо. И не думаю, что в этом тупике цивилизации кто-то озаботился приобретением дорогих сортов. Скорее, дело в прямых руках мастера.

Наслаждался черным, как душа интенданта, напитком. Посматривал через витрины на улицу, и был вполне счастлив. Пока ко входу в кафе не подплыл большой, черный, блестящий от изобилия хрома и лака, представительского класса авто. Подумал даже, грешным делом, что этот придурок — Стерлинг — и здесь меня нашел. Но нет. Из салона вышел спортивного вида молодец, с совершенно лысой, блестящей головой.

Наблюдал за этим удивительным персонажем, как за рыбками в аквариуме. Из-за стекла. Поймал даже себя на мысли, что растений не хватает. Это лысое глубоководное чудо-юдо более выгодно бы смотрелось в окружении водорослей. А его машина — ну вылитый же батискаф! Нырнувший с неведомого «верха» в нашу провинциальную бездну.

Между тем, гость нашего городка, изредка посматривая на «Кристалл», переговорил с кем-то по коммуникатору. А после решительно направился к страшненьким дверям. Видимо с кем-то встречу назначал.

Но я ошибался. О свидании он не договаривался. Он, с видом хозяина жизни, прошел весь зал, прямо ко мне, и, не спросясь, угнездился на стуле напротив. Нахал.

— Я вас не знаю, — констатировал очевидное я. — Воспитанные люди так себя не ведут, и мне это не нравится. Поэтому, иди уже отсюда. По-хорошему. Не доводи до греха.

— Если вы узнаете, кого я представляю, то обязательно перемените мнение, — так, будто бы у него одна половина лица была парализованной, одной частью рта выговорил лысый.

— Да мне плевать, — честно признался я. — Пшел вон.

— Вы, полковник Ронич, уже начинаете раздражать, — поделился он сокровенным. — Не меня. Нет. Я к вам вообще никаких чувств не испытываю.

— Отлично. Ищи своих в другом месте. Я женщин люблю.

— Вы раздражаете очень серьезных людей. Настолько могущественных, что вы для них — не более чем надоедливая букашка. И в ваших интересах…

— Слушай, энтомолог! Я тебя не звал. Ты ко мне на прием не записывался. И мне все равно, кого ты там представляешь. Просто уйди. Мне не о чем с тобой беседовать.

— Лес! — многозначительно выдохнул посол каких-то могущественных могуществ.

— И что?

— Мы не имеем представления, что именно вы обещали планетарному Управляющему, отдавшему вам лес. Но намерены это исправить. У этого участка земли должен быть другой хозяин. Совершенно другой. А вы стоите у нас на пути.

— Я не настроен выслушивать чьи-то жалобы, — вяло махнул я рукой. — Мужик. Я тебе человеческим языком говорю: уйди.

— Значит, по-хорошему мы не понимаем, — криво — все, что он делал ртом, получалось криво — усмехнулся пришелец. — Придется решать вопрос кардинально! Как говорится: добрым словом, и пистолетом…

Тут этот отважный парень откинул полу пиджака, и продемонстрировал мне рукоятку оружия. Ничего особенно экзотического. Обычный гражданский ствол, не крупного калибра. При соответствующем обучении, такие разрешались к хранению и ношению обывателями, даже не служившими в армии.

— А-ну ка! Быстро сгреб задницу, и выметнулся из моего заведения! — рявкнул не слишком высокий, но… квадратный мужик. Мне действительно в первую минуту показалось, что ширины в нем столько же, сколько и длинны. И в руке у этого «квадрата» был зажат пистоль уже более серьезного размера. Армейский пятидесятый. Уж в чем-чем, а в этом я отлично разбираюсь.

— Вас это никоем образом не касается, — попробовал спорить лысый. Но поперек-себя-шире не был склонен к компромиссам:

— Еще минута, и я развалю твою головенку, как спелый арбуз, — прорычал новый участник нашей дискуссии. — У меня здесь камеры звук не пишут. Патрульным потом скажу, что ты нам с полковником угрожал.

— Да сержант Бро и разбираться не будет, — авторитетно подтвердил я. — Как мы скажем, так в отчет и запишет.

— Это не последняя наша встреча, — криво пошутил лысый, вальяжно поднялся и вышел из кафе.

— Носи с собой оружие, — посоветовал хозяин заведения. — Я так с ним и не расстаюсь. Глушь. Провинция. У нас тут всякое случается.

— Станислав Ронич, — протягивая руку, представился я.

— Себастьян Фелиш, мастер-сержант в отставке, сэр. Для меня честь познакомиться с вами.

— Только что ты обращался ко мне попроще. И мне это нравилось. Давай так и продолжим⁈

— Тогда — Себ, — сократил имя Фелиш.

— Стас.

— Очень приятно. У нас уже на всех перекрестках болтают, что тот самый полковник Ронич переселился в наши края. Вот я все и гадал, когда же ты ко мне заглянешь?

— Да и не заглянул бы, — засмеялся я. — Если бы мне не сказали, что у тебя в кафе стены деревянными панелями обшиты. А я как раз ищу тех, кто у меня в лесу древесину ворует.

— Так у меня не настоящие.

— Теперь и сам это вижу. Но взглянуть стоило. Зато с тобой вот познакомился. А где искать браконьеров, теперь и не знаю.

— Вряд ли это местные, — покачал курчавой головой человек-квадрат. — Твой лес — не самое популярное место. Оттуда, бывает, дикие звери выходят. Участки в непосредственной близости, только полные отморозки покупают. Те, у кого ни семьи, ни родни. Но и они в чащу не ногой. А вот оружие у всех в кабинах тракторов припасено. Потому и говорю: носи с собой ствол.

— Понятно, — несколько разочаровался я. Все-таки найти возможных грабителей среди туземцев было бы легче.

— Здесь много ветеранов, — продолжил лекцию, устроившись на стуле, оставленном лысым пару минут назад, Фелиш. — А из-за твоих зверей, полиция смотрит сквозь пальцы на стволы в комбайнах. Да и среди патрульных наших полно. В обиду не дают. Нас даже мафия не трогает. Этот, лысый, совсем берега попутал.

— Ты думаешь: он от мафии? — удивился я.

— Ну а откуда? Конечно оттуда. Уж я, сэр, их брата повидал, прежде чем в этих краях осесть. Эта рожа точно от ночной власти. И надо бы наших предупредить. Если раз посмели явиться, могут и еще повторить. У тебя пистолет-то есть? Или помочь?

— Сам-то как думаешь? Есть у десантника в отставке пистолет?

— А! Ну да!

И мы засмеялись, вполне довольные друг другом.

11

Удалось выдвинуться домой только через день. Сначала, был приглашен на встречу ветеранов вооруженных сил, и не смог отказаться. Все равно планировал вступить в местную организацию. А тут такой шанс подвернулся. Оказалось, что собрание, посвященное грядущему празднику, должно было пройти в том самом «Кристалле», и в тот самый вечер.

Формально, главой союза ветеранов ВС Камтелиона руководит отставной капитан Могильони. Тоже, кстати, интересный персонаж. Его юность прошла во времена, когда бионические протезы в армии не считались допустимыми. На гражданке — пожалуйста. Но служить при отсутствии ноги ниже колена — нельзя.

Что-то я не слышал, чтоб мастерство изготовления искусственных конечностей, сильно уж развилось в последние годы. Просто, видимо, что-то поменялось в головах генералов, и теперь перспективному офицеру делать карьеру в армии или флоте такие мелочи больше не мешают.

Как бы то ни было, Могильони списали по ранению. Капитан — это самое начало. Вчерашний курсант только-только службу начинает понимать. Первые шаги, можно сказать, делает. И тут такое несчастье. К счастью, будущий глава союза руки не опустил. Нашел место в гражданской жизни. Крупнейшая из двух имеющихся в городе мастерских по ремонту всевозможной ездящей техники, как раз ему и принадлежала. Ну а десяток лет назад, по естественному убытию в лучший мир прежнего главы, капитана и избрали.

Все-таки, даже за один контракт в голову военнослужащего чинопочитание и субординацию вбивают крепко накрепко. Потому и неудивительно, что практически все главы всех в Федерации объединений ветеранов ВС — отставные офицеры. Это я к тому, что у Могильони и конкурента в городке не нашлось. Но это так, к слову.

В самом же союзе, кроме главы, было еще пара неофициальных лидеров. И Себастьян Фелиш как раз один из них. Второй — управляющий городским почтовым отделением, отставной мичман флота, Барри Лоу. Логичным было предположить, что и представляли они соответственно: армию и флот.

Звездная армада Федерации тоже немаленькая. Десятки тысяч кораблей всех мастей! Наверное, больше чем у какой-либо известной космической державы! Но даже на самом крупном из звездолетов — линкоре или тяжелом носителе — экипаж едва за тысячу человек переваливает. А на большинстве — и трех сотен не наберется. Вот и выходит, что флот велик, но по численности, сильно армии проигрывает. Да это и по нашему, Камтелионскому, союзу было видно. На полторы сотни «пехтуры», едва ли два десятка «мореманов».

Провинция. Еще и, в некотором роде — географический тупик. Южнее было еще несколько небольших, фермерских городков. Но те и вовсе никакие. В них даже ремонтных мастерских не было. Земледельцы оттуда технику в Камтелион гоняли. Полезных ископаемых тоже в районе не обнаружили. Так что пространства большие, но столичной власти не интересные.

Да еще, если верить Себастьяну, звери из моего леса в голодный год променады по окрестностям устраивают. Ну, больше-то не будут. Я прослежу, чтоб мое «население» ни в чем не нуждалось. Но факт остается фактом: глухомань. И здесь как нельзя лучше прижились ветераны. Дружные и хорошо вооруженные. Поддерживающие друг друга и ко всему готовые. Вон, как оказалось, даже наезд мафии отбили. Молодцы.

Мне в их компании было вполне комфортно. Хотя, капитан поначалу держался настороженно. Думал, видимо, что я на руководящую роль претендую. Потом, после рюмки — другой, объяснил ему, что накомандовался по самое горло. Поделился, каково это — руководить бандой из пятисот отморозков, ни Бога, ни Черта не боящихся. Пока где-нибудь война, еще куда ни шло. А в мирное время, эти парни, со скуки, иной раз такое отмочат, что хоть стой, хоть падай. Каждую секунду ждешь от них чего-нибудь этакого…

Не хочу больше командовать и за кого-то отвечать. Ждать плохих новостей. Выручать из самой глубины бездны, куда подчиненные, по глупости или забавы для, сами себя загнали. Отдохнуть хочу. Мозг расслабить. Лесом наслаждаться.

Пока я отдыхал, телом и душой, мастер-сержант Фелиш работал. Там посидел, тут переговорил, этому шутку рассказал, и вместе с ним посмеялся. А в итоге, отчитался:

— С парнями переговорил. Будем присматривать. Если по твою душу еще кто-то явится, сообщим.

— Ого, — улыбнулся я. — Целую шпионскую сеть настроил? Мне ночью груз пришел. В том числе — мачта ретранслятора. Как смонтирую и подключу, буду всегда на связи.

— Если что, мы с ребятами выдвинемся куда нужно, — кивнул хозяин кафе. — И есть у нас дурная привычка: по окрестностям только с винтовками путешествовать. Имей в виду.

— Пригодится, — согласился я. Это, конечно, не взвоз моих головорезов. И положиться на них на сто процентов было бы излишне оптимистично. Но полдюжины решительных парней, знающих с какой стороны из стрелкового комплекса пули вылетают, лучше, чем ничего.

Я и сам по себе, как малюсенькая армия. И оружия на роту привередливых десантников хватит. Но, а вдруг⁈ Если приедет толпа бандитов, мне их наглухо валить придется. Иначе не победить. А у меня на личном кладбище места заканчиваются.

Сообща посмотрели репортаж Лилу. Молодец, мелкая. Отбила материал от редакторов и монтажников. Почти ничего не порезали, и мои слова не переврали. Вполне по делу получилось, и без лишнего пафоса.

Единственное что: местные жители тему с клонированием зверей не поняли. Каждый из них уже успел повстречать на полях вокруг леса вышедших оттуда оголодавших животных, и перспективу резкого увеличения численности тварей восприняли с недоумением. Пообещал им плотно контролировать свою фауну. Ну и поделился планами по чипизации хищников, и организации системы предупреждения. Технически это не сложно. А, ввиду того, что опасных тварей у меня и так мало, то и не дорого.

И пневматика, способная выстреливать иглы с парализующим составом, у меня уже припасена. Жаль только, не догадался универсальным составом обзавестись. Имеющийся только на зверей рассчитан. Кто же знал, что мне двуногие больше проблем доставят, чем четвероногие⁈

Народ мне не поверил. В их представлении, лесные хищники — это дикие твари, которых невозможно контролировать. Кто знает, что взбредет какому-нибудь волку, если ему щенков кормить будет нечем? А я отвечу: точно тоже самое, что и человеку в аналогичной ситуации. Кто-то пойдет искать дополнительную работу, другой — рыть что-нибудь съестное в помойках, а третий возьмет дубину и станет поджидать прохожих в темной подворотне.

Так это мы, люди, еще моралью отягощены. Готовы на многое, но четко понимаем — что хорошо, а что плохо. Звери другие. У них все просто. Потомки сыты и здоровы, значит все сделано правильно.

Однако есть и одно кардинальное отличие. Лесные жители не стремятся к большему. Не мечтают о дорогих авто, виллах и яхтах. Если пищи в достатке, волк будет полдня валяться на солнышке в неге, и уж точно не пойдет искать, где бы чего еще урвать. Потому я был абсолютно уверен в том, что смогу ограничить ареал распространения моих «жителей». Идея-то простая: контроль численности, и подкормка голодающих. Продукты питания дешевы. Что мне стоит купить тонну мяса, и накормить хищников? Пара сотен талеров?

Тут ведь, кроме репутационных выгод, еще один плюс есть. Если у пары зверей нет проблем с пропитанием, они начнут активно размножаться. Закон природы.

Впрочем, у людей разве не так?

А если мои зверята размножатся, так может, и клонировать никого не придется? Сэкономил бы кругленькую сумму.

Ах, да! Пока получал поздравления с праздником на коммуникатор, пока ответы рассылал, посмотрел предлагающиеся к продаже участки по границам леса. Некоторые понравились, но решать нужно на месте. Своими глазами посмотреть, а не красочным снимкам доверять. Одна специальная корреспондентка так качественно меня сняла, что на экране галовизора я прямо писанный красавец получился. А в реальности? Вот то-то же. Нельзя полагаться на сделанные чужими людьми изображения! Никак нельзя!

Планы немного подкорректировались. Время ускользало сквозь пальцы. Дел накапливалось все больше и больше, а я какой-то ерундой занимался. И такая досада меня взяла, что на предложение Фелиша остаться, погостить, еще на сутки, я едва не сорвался. Русский командный язык давно и плотно вошел в обиход офицеров армии Федерации, так что сержант меня бы отлично понял. А ссориться с квадратным человеком я не хотел.

На рассвете покидал немногочисленные пожитки в походную сумку, запрыгнул в «Вишню», да и вдавил педаль в пол. Первым на очереди стояло решение проблемы со связью, а до «приступочка», где глайдер выгрузил оборудование, еще добраться было нужно.

Как бы объяснить, чтоб даже самый последний гражданский шпак понял⁈ Перемещение по местности воинских соединений подчиняется определенным правилам. Составляется план даже, если подразделение большое, или его передвижение может привести к излишнему растягиванию на марше. Непонятно? Нужно представить караван из сотни военных грузовых машин. Какой бы ни была качественной дорога, как часто бы ни сидели в кабинах унтер-офицеры, и каким бы чистым ни было небо над головой, наступит момент, когда часть транспортов оторвется от общей кучи. А другая часть — отстанет. А-то еще и заблудится, неправильно прочитав дорожную разметку. И это не возможный вариант — это то, что обязательно случится.

Но, если начальник настоящий командир, а не просто лицо в нужном чине и звании, то он непременно составит схему маршрута. С указанием ориентиров, инструкциями на случай отрыва от основного каравана, и способами связи. Определит контрольные площадки, места приема пищи и оправления естественных потребностей. И тогда, даже если караван разорвется на сотню отдельных аппаратов, каждый водитель будет знать: что ему делать, куда ехать, и где его будут дожидаться сослуживцы.

И со временем и опытом, эта прорисовка маршрута так въедается в кожу, что начинаешь планировать даже собственные путешествия. Пока мы с Лилу вдоль реки прогуливались, я успел и приметные места в памяти записать, и глубокие — то есть потенциально неприятные для танка — места реки, и броды, и выходы каких-то интересных, разноцветных, камней.

Ну а дорогу от Камтелиона до экокупола я, наверное, и с закрытыми глазами бы проехал. Жалел даже, что в танчике моем автопилот не предусмотрен. Нажал бы на кнопку, и занялся бы чем-нибудь полезным. Мелкая отписалась на коммуникатор, что уже разместила в раздел сети моего фонда «Оборона Леса» самые удачные фото. Просила взглянуть, а я все что-то не собрался…

Шесть больших, с грязевыми зацепами, колес легко продавливали податливую почву на берегу речки. Ехать было — одно удовольствие. И даже хорошо, что, кроме меня, там никто из гражданских, на их смешных машинках, не проберется. Чем дольше путь пешего врага, тем меньше их доберется до моей цитадели.

Минут за пятнадцать дополз. Мог бы и быстрее, но зачем? День только-только начинался. Светило еще даже до зенита не доползло, а я уже у «приступочка» парковался.

На саму полянку даже не знаю, за какое время поднялся. Показалось, оп, и я там.

Шесть огромных, предназначенных для транспортировки грузов космическими тяжеловозами — балкерами, контейнеров. И еще два — их младшие братья — контейнеры среднего размера. Учитывая, что в этот «средний» легко пара моих «Вишенок» въедет, и еще место останется, названия эти относительные. А если припомнить список всего добра, которое мне должны были доставить, так и подозрительно маленькие.

Сразу, первым делом, проверил комплектность. В принципе, фирма-поставщик — контора серьезная. Берегущая репутацию, и в откровенном обмане не замаранная. Да им, по большому счету, и смысла этим заниматься не было. Они и так неплохо зарабатывают.

Однако! Присутствует еще и человеческий фактор. Который, пусть и без злого умысла, иногда такого отморозит, что не вышептать. Особенно опасно, когда дело связано с источником энергии. Сунули в спешке не тот топливный стержень, а я тоже тот еще «энергетик», и привет предкам! Сразу, конечно, реактор не взорвется. Совсем уж неподходящий стержень туда и не запихаешь. Но существует же бесчисленное множество по размеру одинаковых, но имеющих совершенно разные параметры. Ошибка будет накапливаться, и в один «прекрасный» момент, часть моего леса просто перестанет существовать.

Из плюсов: на месте «приступочка» образуется симпатичный, идеально круглый, кратер, который со временем заполнится водой и станет озером. Только мне уже этого не увидеть. Я испарюсь вместе с реактором.

На счастье, все было в порядке. Модель стержней соответствовала требованиям так же имеющегося в наличии реактора. И мне оставалось только соединить одно с другим.

Шаг второй: активация роботов. Мачта с ретранслятором восемь метров высотой. Ну и массой соответствующей. С помощью танка, смекалки и какой-то матери, я, возможно, и сумел бы ее установить. Только зачем? Если есть полдюжины замечательных универсальных роботов. Для них эти тонны металла и электроники — пустяк. А мне главное — быстро и качественно. А хвастаться изобретательностью я и без пролития кубометра пота и соплей могу. Никто же не знает, как оно все было на самом деле!

Шутка. От хвастовства в армии быстро отучают. Хвастун — первый кандидат на выбытие из списка живых. А я из всех десятков конфликтов с парой средней паршивости царапин прошел. Потому что никогда не обещал сделать то, что мне не по силам.

Очень любезно было со стороны производителя умных машин оставить толику заряда в аккумуляторах. Четверть, если точнее. Этого с лихвой должно хватить на мачту. Ну а потом, киборги отправятся на подзарядку, а я займусь увлекательным конструированием будущего жилища.

Не знаю, как другие, а я, при заказе модульного дома, площадку себе смутно представлял. Пришлось переплатить за универсальность, и купитьсущественно больше стройматериалов. Потому что одно цеплялось за другое. Хочу ли я подвал? Глупый вопрос! Конечно! Арсенал и реакторная, где еще должны быть? В сарае что ли?

Хорошо. А какой у меня на участке грунт?Потребуется ли лить фундамент из пластобетона, или достаточно будет вырезать лишние камни из сплошной скалы? Или придется комбинировать одно и другое?

Аварийный выход, опять же. Это же на душе спокойнее, когда из цитадели есть безопасный и секретный выход в неожиданном для врагов месте. Однозначно надо. Значит, снова удалять лишний грунт и лить облицовку.

А сам дом? Как уже говорил, деревья пилить я принципиально бы не стал. Легче сдвинуть блоки комнат относительно друг друга так, чтоб протиснуть строение между растительностью. Благо у меня на площадке деревьев-то всего два, и мне они не помешают. Но откуда мне это было раньше знать?

Пока прикидывал, пока шагами мерил площадку, четверо железных бойцов успели высверлить в камне закладные под крепеж для мачты, и даже уже начали саму конструкцию собирать. Привезли-то ее, конечно же, в разобранном виде. Так, чтоб в контейнер вошла.

Вообще, интересно придумали. К каждому оборудованию, которое предположительно будет собирать робот, прилагался носитель информации, где была записана инструкция. По идее, оно и человеку бы пригодилось, вздумай он заняться монтажом самостоятельно. Но я не этот человек. У меня со сложной техникой общий язык сразу не получается найти. Только через мучения: многочисленные сборки-разборки, морщенье лба и фразы на военно-командном.

Некоторые, знаю, в набор еще и спиртное добавляют. Так и говорят, мол, без бутылки не разобраться. Ну, не знаю. На меня алкоголь действует так, что эмоции захлестывать начинают. Тут не до сложных технических вопросов становится. Хочется чего-то простого и активного. Морду кому-нибудь набить, например…

12

Схема составлена, записана на носитель и доведена до личного состава. Металлические бойцы за ночь отожрались энергией, полны сил и энтузиазма. Четверка истуканов радовала глаз идеальностью строя и полной, то есть — абсолютной — неподвижностью. Люди так не могут.

Зато люди могут отдавать приказы. Руководить. То есть — руками водить. Что я роботам и продемонстрировал.

— Равняйсь, смирно! Вольно. К строительству дома полковника Ронича — приступить!

Киберы отдали честь — научить было проще простого — и, чеканя шаг, пошли работать. А я завтракать. И еще неизвестно, чье дело важнее! Ибо божественна истина: приемы пищи пропускать нельзя!

Потом наступил черед священнодействия: я распаковал кейс с боевым доспехом.

Тут требуются пояснения. Сразу скажу: это не скафандр. В смысле, не боевой бронированный скафандр. ББС в армии Федерации тоже имеются. Я, в свое время, в нем набегался, пытаясь, с переменным успехом, брать на абордаж вражеские посудины.

Ну а обычные обыватели видят эти грозные машины на экранах галофильмов. В некоторых, муляжи даже внешне очень похожи на оригиналы. Единственное что, в войсках и в страшном сне не привидится, чтоб любой придурок бежал в арсенал, влезал в ББС, и отправлялся крошить недругов направо и налево.

Хотя, на счет «крошить» — может, и верно. Этот аппарат — настоящий бог смерти. На поверхности планет их не применяют, потому что там повсеместно используют тяжелое вооружение, которое даже боги не переживут. А вот в космосе — постоянно. Стрельба из того же плазменного излучателя внутри звездолета причинит вред кораблю больше, чем десяток бравых парней в боевых скафандрах.

На поверхности использую боевые доспехи. Сильно облегченная, и не настолько автономная версия ББС. И не стоит, как эсминец. Однако, тоже не дешевая штуковина. И в свободную продажу не поступает. Никогда, и ни при каких обстоятельствах. Доспехи номерные, подлежат строжайшему учету, и, в случае разрушения, утилизируются с заполнением безумного количества документов.

Будь ты хоть кто. Хоть заслуженный герой двух десятков войн, полковник десанта, генерал Генерального Штаба, или даже сам Президент — доспех в личное пользование ты не купишь. Впрочем, как и боевой звездолет.

А вот у меня доспех есть, и это — трофей. Достался он мне по счастливому случаю, совершенно целым, и даже без дохлой тушки пилота внутри. Да еще и со специальным зарядным и транспортировочным кейсом в придачу. Бывший хозяин брони проявил фатальную беспечность, и отдал Богу душу, даже не успев надеть на себя средство защиты.

По-хорошему, нужно бы трофей было сдать куда положено. Но там такая неразбериха была. Бардак в дурдоме во время пожара. Мне еще, для полноты картины, не хватало искать офицеров интендантской службы, и грузить из лишними заботами. А потом стало поздно. Никто бы меня не похвалил, если бы я, неделей спустя, притащил ящик. Замаялся бы объясняться.

А тут как раз мечта у меня образовалась. И костюмчик в строчку попал. Как можно жить в лесу, где, как известно, полно диких зверей, без доспеха? Никак невозможно!

И, признаться, примерить «обновку» мне так и не пришлось. Доставал элементы из кейса, разглядывал. Убедился, что и производитель серьезный, и качество нашим, федеральным, не уступающее, и размер под тело подстраивается, а не наоборот. Да и успокоился на этом. Решил: что в нем может быть такого, с чем я, старый, стреляный волк, разобраться не смогу? Коммутация с нейролинком? Вот тоже мне проблема! Давным-давно все государства людей приняли единый стандарт в области нейроимплантантов. И нужно быть криворуким и косоглазым, чтоб своять доспех, который нельзя было бы подключить к повсеместно распространенному устройству.

Немного смущали разъемы зарядного устройства. Какими-то они мне сразу показались неправильными. Наши, батальонные, умельцы собрали мне переходник, но опробовать я его тоже так и не удосужился. На ночь ставил доспех на зарядку. И, к счастью, ничего не сгорело, и не оплавилось. Так что и тут все обошлось.

Костюмчик выглядел непривычно. И порядок его надевания оказался немного иным. А! Еще места крепления навесного оборудования нашлись в других местах. Зато их оказалось заметно больше, чем в федеральных моделях.

Итак. В ранец на спине спальный мешок, запас пищевых пайков и, на особое крепление — фляга с деактиватором и автоочищением. Еще подумал, и сунул по паре магазинов и к винтовке и к пистолету. Иду на обход владений, с заходом на предлагавшиеся к продаже участки. Не на войну. Но привычка — вторая натура. Без запаса боеприпасов чувствую себя каким-то… ущербным. Неполноценным. Легко бы без пищи ушел. Лето. Лес. Неужели я себе пропитание бы не нашел? А вот без оружия — не смог бы через себя перешагнуть.

На бедро метатель парализующих игл. Выхватывание оружия из набедренной кобуры настолько в кровь въелось, что это первое, что делает рука при встрече с опасностью. А какая главная опасность в лесу? Хищные звери, конечно!

На грудь, поверх панциря, бластерный пистолет. Это уже аргумент против людей. Так. Пригрозить какому-нибудь залетному придурку. Продемонстрировать серьезность намерений. Винтовка — за спину. Она — палочка выручалочка на случай атаки недоброжелателей.

Прежде я на Авроре нигде силу не выказывал. Даже тех ушлепков на парковке у придорожного заведения, по мягкой схеме уработал. Мог ведь их и наглухо там всех положить. Повод был, и полиция ко мне претензий бы не имела. Групповое вооруженное нападение. Имел право защищаться по полной программе.

И было у меня ощущение, что мне это за слабость зачли. Размяк, мол, бравый полковник на гражданке. Расслабился, пенсионер. Приходи и бери его голыми руками. Это я знаю, в чем причина моей мягкости. А они-то — нет. И это для них великий соблазн. Значит, они, привыкшие распоряжаться и повелевать, обязательно соблазнятся, и придут. А тут я с винтовкой.

Кивнул своим же мыслям, проверил, как оружие держится в захватах на спине, и как легко выхватывается, да и побежал. А и чего не бежать? Природа, прекрасная погода, здоровья пока хватает, а встроенный в доспехи скелет помогает передвигать конечности. Будь я в нем, когда «приступочек» свой нашел, я бы тропинку наверх искать не стал. Просто запрыгнул бы, да и все. Для человека, большую часть жизни проведшего внутри такой вот «скорлупы» — это раз плюнуть.

Река, текущая с востока на запад, делит мой лес на две неравные части. Северная часть поменьше, южная — понятное дело — побольше. Идея была обойти весь лес по периметру. Хотелось посмотреть на собственность, ну и за одно, поискать следы посещения частной территории незваными гостями.

Это я к тому, что было все равно с какой опушки начинать. Решил пробежаться до истоков ручья, а оттуда уже повернуть на юг. Рассудил, что раз южная опушка ближе всего к человеческим поселениям, то и шанс найти что-то криминально будет выше.

Граница моего участка превышает сотню километров. Чтоб вдумчиво ее осмотреть, ответ на это четверо суток. Просто пробежать можно было и гораздо быстрее, но на скорости разве можно насладиться видами? Повстречать представителей моего населения. Оценить состояние деревьев? Какое там! Несешься, как лось, через заросли, распугивая все живое.

Отбежал от дома с километр, и притормозил. Во-первых, рельеф стал сильно изрезанным. Во-вторых, интересно стало. Сосновый бор и не думал заканчиваться, и вот заметил, что по веткам и золотистым стволам следом за мной скачет пара белок. Напомню: туземные белки — это не те мелкие забавные зверушки, что водятся на Земле. Нет! Это здоровенные, со среднюю собаку размером, тушки. Еще и необычно окрашенные — серо-зеленая с блестками шкурка, горсть тонких, по-змеиному извивающихся вибриссов на голове, ушки с кисточками и богатый, светло-серый, пушистый хвост. Знакомьтесь, это аврорская гем-белка.

Бежал я совсем не медленно. Спидометра в доспехе не предусмотрено, но точно быстрее двадцати километров в час. А эти две мохнатые задницы за мной легко поспевали.

Остановился, дождался, когда тварюшки припрыгают на ближайшую низку ветку, и громко спросил:

— Чего же ты беззащитных девушек мне тут пугаешь? Как тебе не стыдно?

Одна из белок фыркнула, и развела лапками. А потом и вовсе показала мне богатый пушистый хвост. Вот, мол, я какая. Красивая, и совсем-совсем не страшная.

— Ты больше так не делай. Ладно? Договорились?

Зверек внимательно на меня посмотрел, и кивнул. Вот ей Богу — кивнул. Чудны дела твои, Господи! Она что? Поняла меня?

— Ты людей в лесу видела? — поинтересовался я, когда удалось отодвинуть в сторону странные мысли о возможной разумности мутанта.

— Чирик, — удивилась белка. Мол, вот же ты. Человек. Конечно, видела.

— А кроме меня и Лилу?

Парочка разразилась целой трелью, видимо, общаясь между собой. И вынесла вердикт. Да. Бывают иногда. Понятия не имею, как так выходило, что смысл их воплей до меня легко доходил.

— Есть места, где часто бывают люди? Имею в виду, кроме меня и девушки.

Тут цоканье и чириканье было более конкретно. Есть. И белки даже готовы показать. Только я медленный. И тяжелый. И смешной. Где мой хвост? Как можно жить без хвоста?

Мать моя — женщина! Почему я их понял? Больше того! Только тут до меня дошло, что говорю им, не снимая и не открывая забрало шлема. Он же звуки вовне не пропускает, а они меня слышат и понимают. Мистика какая-то.

— Я сейчас иду к истоку ручья, — обозначил интересы я. — Осмотрюсь там. А после готов сходить в то место, где часто бывают другие люди.

— Скучно, — цокнула одна животина. А вот вторая считала иначе. И, судя по всему, именно она была в этой парочке главной. То-то она леща первой отвесила такого, что у той даже кисточки на ушках затряслись. А потом оскорбленная невинность в один миг скрылась в густой кроне ближайшего дерева, а моя давняя знакомая, без объявления войны, спрыгнула мне на плечо.

— Покатай меня, смешной человек, — гордо чирикнула тварюшка. — Что стоим? Вперед-вперед! До истока еще далеко. Много-много перепрыгов!

Не будь я в доспехе, пожал бы плечами. Внутри же композитной скорлупы это делать бесполезно. Поэтому я просто повернулся, и пошел дальше вдоль ручья. Топал, и вспоминал — чего этакого мог наесться на завтрак, что с белками разговаривать начал?

— Еда-еда-еда! — будто бы вторя моим мыслям, завопила белка, и, чувствительно толкнув меня в плечо, сорвалась куда-то в кусты. Через пару секунд, впрочем, показалась обратно, сжимая в зубках змею.

Обалдеть! Хищная белка⁈ Почему-то, я с детства считал, что эти грызуны одними грибами да орехами питаются. А оно вон оно как. Интересно: мангусты им не родня? Нужно будет не забыть поискать информацию в сети!

Зверек остался кушать, а я дожидаться попутчика не стал. Пошел потихоньку. Склон становился все круче. Ручей давно уже превратился в каскад небольших водопадов, а деревья вокруг подошли к самому руслу. Временами приходилось идти по щиколотку в воде, чтоб вообще протиснуться.

Если на Авроре все еще существовали дебри, где не ступала нога человека, то это они и были. Отмечал краем глаза несколько выходов звериных троп к воде, но я бы там не пролез. Это вам не парк. Здесь человеку никто не рад.

Сосны постепенно перемешивались с лиственными деревьями. Дубы — исключительно по характерной форме листьев — я еще смог определить. А вот еще один вид: высокие, прямые, как мачты и со светлой, почти белой корой — уже нет. Ясень? Но разве у ясеня могут быть такие чудные листья? Каждый, как изощренное кружево.

Сделал вторую пометку в блокноте нейролинка: отыскать данные об этом сорте. Что если это какая-то особенно ценная древесина? По пути видел несколько сухих стволов, проигравших борьбу за место под солнцем. Почему бы не спилить и не продать, если это кому-нибудь нужно?

Все больше среди стволов попадалось камней. Многие из них так обросли мхом, что я не сразу понял, что это вообще такое. Причудливых форм, разноцветные, с преобладанием зеленого, конечно. Заваленные сухими ветками, или присыпанные опавшей листвой. Смены времен года на Авроре практически не было, но лиственные все равно раз в год сбрасывали отжившие свое листья.

Не удержался, и потрогал мох руками. Выяснил, что его слой в некоторых местах достигает полуметра! Поразительная демонстрация силы жизни!

Припрыгала белка. Посмотрела на мои телодвижения, и прокомментировала:

— Здесь еды нет.

— А где есть? — хмыкнул я.

— В других местах, — уклонилось животное от ответа. А я припомнил, что этот вид грызунов на Земле частенько устраивает по всему лесу нычки с запасом пищи. Да так много, что часто и сам зверек вспомнить не может, где прятал, а где нет. И потом заныканные семена прорастают. Получается, белка — главный лесной садовод!

И я внимательно на свою приятельницу — был уверен, что это именно самочка — посмотрел. Подумал, возможно ли будет как-то организовать эту прыгучую банду на целенаправленное засевание вновь приобретенных территорий? Дольше, конечно, будет, чем если саженцами. Зато гораздо большую площадь можно разом охватить. Выгода очевидна.

— Еда? Терять? — не разобралась в моих мыслях приятельница.

— Новые деревья вырастут, — пояснил я. — Будет больше орехов.

— Потом?

— Да. Когда вырастут.

Концепция отложенной продовольственной безопасности, похоже, белке была недоступна. Да и ощущение времени от нашего, человеческого, отличалось. Сколько они, вообще, живут? Лет десять? Пятнадцать? Одним из факторов обретения разумности предком людей было обеспечение передачи опыта от старших поколений к младшим. Молодые кормили стариков, что бы те учили их способам охоты и ремеслам. А у белок как? При такой частой смене поколений, ни о чем похожем и говорить не стоит.

Значит, я прихожу к выводу, что и разумными эти тварюшки быть не могут!

Но речь — тоже один из признаков разумности. Причем, это именно полноценная речь, а не тупое повторение звуков, как у попугаев и ворон. Парадокс, однако. Разум не мог зародиться, но он вот он. В наличии.

— Ладно, — решил я отложить деловое предложение хвостатой стае на потом. — Пошли дальше. Хочу на исток реки взглянуть.

Белка что-то чирикнула, и привычно заскочила мне на плечо. Ей лень, что ли на своих четырех рядом скакать? Ленивцы не от белок произошли?

Валунов становилось все больше и больше, а деревьев все меньше. И наконец, стволы скукожились, выродились в какие-то корявые подобия. А там и лес кончился. Коммуникатор пискнул, когда мы с напарницей пересекли границу владений.

Рука превратилась в ручеек, метр шириной. По пути перешагивал множество потоков — притоков. Видел с десяток родников. Так что — не удивлялся. Площадь водосбора у речушки приличный. В сезон дождей она должна была превратиться в настоящего ревущего, мутного от поднятой грязи, монстра.

А вытекал мой ручеек из под грязно-серой, ноздреватой, льдины. Лето. Жара. А край горного ледника даже не влажный. Но холодный. Проверено.

Еще выше ничего примечательного не увидел. Серо-бурые скалы. Изломанный, изрезанный кавернами, язык ледника. И далеко, на самом верху — сверкающие в лучах местного светила, снежные шапки гор. Но их я еще с дороги успел разглядеть. Вблизи же они и такими уж величественными не казались, и, чего уж греха таить — не такими красивыми. Просто мертвое царство. Холод и камни. Неужели это может кому-то нравиться?

Белке вот точно не нравится. От ледника похолодало то на пару — тройку градусов, а она уже лапки в пушистый хвост спрятала. Нежная цаца.

13

— Еда? — не поверила белка, заглядывая в разогретый контейнер с войсковым пайком.

— Человеческая еда, — подтвердил я.

— Сухая ветка, — чихнуло животное. И пояснило:

— Мусор.

А-то я сам бы не догадался.

— Мы разные. И питаемся разной пищей, — хмыкнул я. — Мне вот ваши орехи с желудями не по вкусу.

— Орехи? Есть человековые орехи? Дай!

— Сейчас — нет, — развел я руками. — Потом привезу.

Белка застыла в странной позе. Вообще, зверек постоянно пребывал в почти невероятной для человека скрюченности. Но тут она сама себя переплюнула. Я бы так позвоночник выгнуть не смог при всем желании.

— Непонятно, непонятно, — засуетилась, наконец, напарница. — Привезу? Принесу?

— Принесу, — согласился я.

— Неси.

— Потом. Сейчас есть другое дело.

— Орехи! Еда! Важно-нужно! — запрыгала вокруг белка. При ее весе, ей наверняка ежедневно требуется не один килограмм пищи. А лес на Авроре, хоть и сильно мутировавший, но повышенными урожаями не отличающийся. Выходило, что эта пушистая братва большую часть дня должна была заниматься поисками пропитания. Еще один минус в теорию обретения разума, кстати.

Вздохнул, и вытащил белковый батончик. Горсть таких — стандартная принадлежность боевого доспеха. Неприкосновенный запас на случай непредвиденных обстоятельств. Запас питательных веществ на неделю для одного человека.

Редкостная гадость, конечно. Слегка сладковатая масса, почти каменной твердости. Предполагается, что употреблять их будут, размачивая в воде. Но и тогда на вкус они лучше не становятся.

А вот зверьку зашло. У белок передние, грызущие, зубки всю жизнь растут. Стачивать их о твердую пищу — инстинкт.

Не ведаю, чего в батончики напихивают, но то, что они весьма и весьма питательны — факт. Одного взрослому человеку на сутки хватает. А уж маленькой белке — и половины достаточно. Остальное я, с облегченным выдохом спящего в глубине души прапорщика, спрятал на положенное место.

— Спрятал? — удивилась подруга.

— Прибрал. Потом еще дам.

— Потом?

— Когда проголодаешься.

— А! — обрадовалась тварюшка. — Потом. Когда голод.

Я уже говорил: концепция времени для этих зверей оказалась недоступна. Так что пусть хоть так.

И если это все-таки мой глюк, то уж очень какой-то реальный. Не мог же мой, чем-то воспаленный, разум такое выдумать? Или мог? Я уже полдня об этом голову ломал. Какова вероятность появления в лесах Авроры предразумных существ? Можно, конечно, этот вопрос специалистам задать. Но и без них понятно: исчезающе мала. Нет предпосылок. А учитывая микроскопическую площадь оставшихся на планете лесов, и соответственно, численность вида, у белок не должно быть и шанса.

Но вот эта невероятная скотинка сидела рядом, терла ловкими пальчиками мордочку, и довольно жмурилась. Сытенькая. И что мне с ней прикажете делать?

После обеденного привала мы с «проводником» продолжили путь. Приятными неожиданностями было, что, во-первых, мы повернули именно туда, куда я и так планировал пойти. Во-вторых, белка-таки оставила в покое мое плечо, и теперь скакала рядом. На своих четырех, так сказать.

— Там… Где другие люди… — донесла она свою мысль прямо на ходу. — Там будет потом. Вот!

И что бы это значило? Пришлось припоминать все прежде сказанное, чтоб разобраться. Пока не догадался: она проголодается! «Потом — это когда голод наступает» — так, кажется, она для себя решила?

— Принял, — отрапортовал я. — Накормим.

Белка хитро на меня глянула, и ускорилась. А я-то, глупый, притормаживал. Думал, животному будет тяжело за мной угнаться.

Проводник прямо-таки полетела вперед. Сначала по земле, а потом и по стволам деревьев, когда спустились к опушке. Я тоже напрягал мышцы, но все равно заметно отставал. Скорость передвижения зверька поражала воображение.

И, самое главное — непонятно куда мы так торопились. Я-то ведь хотел еще окрестности осмотреть. Породы деревьев, наличие ручьев и родников, муравейники. Оценить, так сказать, общее здоровье леса. Может, удалось бы кого-нибудь из крупных животных увидеть. Я знал, что у меня и волки есть, и олени, и всякие там барсуки с бурундуками. Но одно дело знать это теоретически, и другое — повстречать их лично.

Часа через полтора нашего бега, стали встречаться следы людей. Мусор конечно. Что еще, со всей определенностью, выдаст человеческое присутствие? Пластиковые контейнеры для пищевых продуктов, пустые бутылки, обрывки пакетов — вряд ли животные стали бы собирать этот хлам по обочинам, и тащить к себе в дом.

Да я и сам бы не стал. Это горожанам кажется, что пластик безобиден. Но это не так. Начать с того, что простая бутылка может стать источником возгорания, и заканчивая частицами искусственного вещества, осаждающимися в организмах зверей. И допускать превращение своей территории в свалку я никому не позволю!

За один раз такую гору грязи не притащишь. Значит, нарушители границ частной территории бывают здесь часто, а то и постоянно. Оставалось выяснить: с какой целью.

Вскоре выяснилось, что незваные гости леса не специально разбрасывали свой мусор. Возле достаточно большой площадки, чтоб туда могли садиться даже самые тяжелые модели грузовых глайдеров, нашлась даже яма. Откуда забияка-ветер растащил останки цивилизации по окрестностям.

Самое поганое, что посадочная площадка была вне моей территории. Был соблазн ее тупо заминировать, и посмотреть — кто поймается. Но что на это может потом сказать Закон, мне вряд ли понравится. А вот отлично натоптанная тропа от площадки, шла именно ко мне. То есть доказательство нарушения границ — на лицо. Странно, что я эту «дорожку» на снимках со спутников не разглядел. Наверняка, это можно было сделать.

— Потом! — чирикнула белка, в один миг взлетела мне на плечо, и потянулась шаловливыми лапками к клапану кармана, где хранились вожделенное белковое лакомство.

— Согласен, — признал я, и выдал положенное. В конце концов, я бы и сам нашел это место. Без помощи «проводника». Но раз уж так вышло, что привела меня сюда пушистая тварюшка, нужно было платить.

И пока животное питалось, я обошел площадку по периметру. Следы искал — что-то же сюда привозили или отсюда увозили, значит, могли остаться «крошки». Ну и пару датчиков с камерами слежения в камнях пристроил. Долго они без подзарядки не проработают, но через пару недель можно будет придти, поменять.

Следов, кстати, не нашел. Отпечатков подошв было много, но ни единой подсказки — зачем вся эта толпа сюда прилетала. Ну не пикники же они тут устраивают⁉

— Как бы еще узнать — есть сейчас кто из нарушителей в моем лесу, или нет? — пробормотал я, активировал режим маскировки на доспехе, и пошел вдоль тропы. Не по ней самой. Нет! На месте вражин, я бы всенепременно поставил бы парочку ловушек. Пусть и не смертельно опасных для любопытствующего, но хотя бы способных сигнал подать. Ту же сигнальную ракету запустить, например. Для случайного путешественника старт этой штуки из кустов может стать незабываемым впечатлением.

Скользил между кустов, не забывая посматривать вдоль тропы. Ну и на отметки на почве, конечно. Я не великий следопыт, но уж отпечатки обуви от следов каких-нибудь копыт отличить в состоянии. И по всему выходило, что ближайшие несколько дней — уж точно больше недели — люди здесь не проходили.

Можно было бы расслабиться, но одна мысль не давала покоя: а что если у них тут база? Лаборатория, или что-то в этом роде? Варят, сволочи, какую-нибудь наркоту в укромном местечке, совершенно не опасаясь проверок. Кому в голову придет прочесывать практически заповедный лес? Экологи тут над каждой былинкой трясутся, никаких полицейских и на пушечный выстрел близко не подпустят.

Логично? Вполне. Другое дело, что нет в Федерации запрещенных к употреблению веществ. Вообще. Выбор способа самоубийства — неотъемлемое право свободных людей! Хочет человек отравить себя какой-нибудь дрянью насмерть, значит, Бог ему судья. Количество ресурсов ограничено. Подохнет придурок — другим больше достанется.

Так что нет никакого смысла прятать наркотическую лабораторию в дебрях последнего леса. Ее можно хоть в центре Лунебурга разместить. Никто возражать не станет. Рабочие места, и все такое…

А вот, что касается опытов над генетикой человека, все не так однозначно. Тут уже все происходит под полным контролем государства. Клонирование, разработка гем-присадок и лекарств, стимуляторы — этим в пресловутом центре столицы не займешься. Другое дело, что оборудование невероятно дорогое, и ученые требуют комфорта. Безумные изобретатели — удел галофильмов и дешевеньких романов. В реальной жизни им места нет. Могучий интеллект — ничто по сравнению с объединенной мощью государственной научной программы.

Так что же можно — а главное: нужно — прятать? Производство оружия? Бред. Все условия те же, что и с разработками высоких технологий. Детская порнография? Работорговля? В Федерации торговля разумными запрещена, и очень-очень жестко наказывается. Да и смысла не имеет. Простейший контракт, заключаемый при устройстве на работу — чем хуже рабского ошейника? Может, за шесть десятков лет в этом отношении что-то поменялось, но я от одного такого в юности как раз в армию и сбежал.

Итак, резюмируем. Это должно быть нечто невероятно гадкое. Поганое. Такое, что как раз и нужно располагать по всяким медвежьим местам. А кто у нас главные специалисты по всяким непотребностям? Мафия! Вот вам и причина их повышенного возбуждения. Вот с чего они вдруг на меня принялись наседать. Пока у леса хозяина не было, им Камтелион и даром нужен не был. А теперь, они, опасаясь раскрытия, зачастили…

Общая причина возросшей активности бандитов понятна. Неясно только, из-за чего весь сыр-бор? Тропа извивалась, огибая деревья и скатившиеся со скал валуны, и все никак не могла куда-нибудь меня привести, наконец. Любопытно было до жути.

— Плохая еда там, — внезапно — я чуть не подпрыгнул от неожиданности — прокомментировала белка. Ее мордочка мелькнула в пяти метрах впереди. Там, где дорога резко поворачивала в сторону виднеющемуся над деревьями скальному выходу.

— Там, куда мы идем?

— Идем? — саркастично цокнуло животное. — Как больные. Ползем.

— Тебя там тоже угощали?

— Прячут. Мы находим. Плохая еда.

Судя по всему, тут и тропочке конец. Полоса вытоптанной земли упиралась в заросшую мхом скалу. Вернее, в черный провал пещеры, возле которого — странно, как седло на корове — притулился чуждый этому месту мусорный ящик.

— Не ешьте из него, — поморщился я. — Неизвестно, что они туда бросают. Лучше ко мне приходите. Я дам вкусную еду.

— Потом? — деловито уточнила зверюшка.

— Потом, — согласился я. — Интересно. Там внутри есть люди?

— В норе? Нет.

— А что есть?

— Камни, — белка взглянула на меня, как на умалишенного. Мол, это пещера, приятель. Что еще может быть в пещере?

— Животных тоже нет? — продолжал осторожничать я.

— Червяки и жуки. Не вкусные. Будешь?

Проводник, задравши хвост, припустила к дыре в скале.

— Не, — отмахнулся я. — У меня своя еда. Ну что? Пойдем в нору?

— Червяки? — блеснула на меня глазками белка. А я подумал, что пора бы уже ей имя придумать. А то все «белка» да «белка». Как-то неприлично уже получается. Тем более что, приметы, по которым можно ее отличить от всех остальных, я уже высмотрел. Не ошибусь.

— Нарекаю тебя… — начал я. Но тут «проснулся» коммуникатор. Я его так настроил, чтоб пустопорожние вызовы игнорировались, а все кому нужно знали кодовые слова для активации. И вот, похоже, этот момент наступил.

— Внимание, внимание, внимание. Сержант Фелиш полковнику Роничу.

— На связи, — привычно буркнул я в микрофон. Чувствовал уже: что-то случилось. И тем обиднее было смотреть на сумеречный вход в пещеру, до которой оставалось едва ли больше полудюжины шагов.

— По шоссе в сторону леса двигается караван автомобилей. Шесть единиц. Старые знакомые. Бро докладывает, что зафиксирован пролет тяжелого пассажирского глайдера. Так же в твою сторону.

— Принял. Ориентировочное время прибытия?

— Я собрал кое-кого из наших. И Бро участвует. Наземных мы притормозим. А летуны будут в предгорьях через десять или пятнадцать минут.

— Принял. Осторожнее там. Не геройствуйте. Нам трехсотые без надобности.

— Принято. Есть, не геройствовать. Доведу до личного состава.

— Удачи, сержант. Доклад по результатам.

— И тебе удачи, полковник. Бро говорит, в глайдере до отделения пехоты может поместиться.

— Разберемся. Связь закончил.

Ну как так-то? Остановиться в двух шагах от разгадки! Причем и выбора-то не было. Десяток сильно злых бандитов — это не шуточка. Их лучше встречать на подготовленной позиции, а не в тупике земляной дыры.

— Беги отсюда, бельчонок, — поморщился я, пытаясь вспомнить имя, которым хотел наградить зверька. Старею, что ли? — Сейчас здесь станет шумно. Много злых, громких людей.

— Украсть еду? — осведомилась белка. — Плохие люди.

— Вроде того.

— Наказать. Отгрызть уши! — животное встало на задних лапках, подняло передние, зашипело и изобразило приемы из какого-то, неизвестного науке, боевого единоборства. — Прогнать плохих! Съесть их еду!

— Ого! — удивился я. — Серьезный подход. Быть тебе самым секретным оружием. Засадным полком! Прячься. Как крикну, вцепишься их главному в ухо.

— И в глаз! — обрадовано заверещала тварюшка, пару раз скакнула по траве, и натуральнейшим образом исчезла. Я тоже так могу. Режим активной маскировки доспехов способен полностью скрыть мой силуэт. Без специальных сканеров и не увидишь. Но чтоб вот так: прямо на глазах! Удивительная способность!

— Валькирия, — улыбнулся я, устраиваясь в углублении у корней какого-то дерева. — Сокращенно — Валька! Ей подходит. Отличное имя!

14

Бандиты не мелочились. И плевать хотели на законы.

«Боу-боу-боу» — приговаривал тяжелый бластерный излучатель, скашивая «лишнюю» растительность, предположительно в направлении моей позиции. «Чок-чок-чок» — вторили излучателю штурмовые винтовки. На последние мне, по большому счету, плевать. Доспех и не такое может выдержать. А вот бластер — это серьезно. С его «гостинцами» лучше близко не знакомиться.

Аккуратно сместился за очередной валун. Мафиози было уже сильно меньше, чем в начале, но расклад сильно портило тяжелое вооружение. На счастье, установка у хулиганов была только одна. И оператором у нее был не особенно хорошо обученный персонаж. Попади она, например, мне в руки, вся их бестолковая атака уже давно бы закончилась. В связи с убылью личного состава, так сказать.

Справлялся и так. Они что? Думали я и сопротивляться не стану? Решили, что военный пенсионер, на старости лет, пацифистом заделался? Наивные.

И зря они излучатель притащили. Теперь у меня было полное моральное право для кардинального решения. «Пленных не брать», короче.

Лес жалко. Перегретая плазма для живых растений совсем не на пользу идет. Там, где импульсы по касательной стволы деревьев задели — еще ладно. Зарастет. А вот сквозные дыры, уже вряд ли. Смертельное ранение, если можно так говорить в отношении флоры. И это был еще один, дополнительный, повод оставить их всех здесь. Удобрением для почвы работать.

Плавно высунулся из-за камня, поймал в прицел голову очередного нарушителя, и выстрелил. Все про все: секунда времени. Еще миг на то, чтоб укрыться и сменить позицию. Главное, не делать резких движений. Все должно быть плавненько. Как ветер, играющий с листьями на кусте. А рывки мгновенно фиксируются периферийным зрением. Особенность у органов зрения человека такая. А мне их внимание совершенно ни к чему. Бластер ошибок не прощает.

Минус один. Итого, их отряд уже пятерых лишился. Половины. А у меня пара отметин на броне, и плохое настроение. Еще бы ему не быть плохим! Получается, это я сам в их явлении и виноват. Не трудно же было догадаться, что бандосы озаботятся сигнализацией в месте своего повышенного интереса. А я почему-то не дотумкал. Вперся в охраняемую зону, как слон в посудную лавку.

Слабоумие и отвага. Ради чего эти люди приехали со мной воевать? Ради денег? Сколько же их мафия выкачивает отсюда, что они готовы с воплями кидаться в атаку на профессионального душегуба?

Военная хитрость такая: обойти ориентировочную позицию противника с двух сторон и напасть одновременно? Идея не плоха, но есть нюанс — нужно точно знать, где укрылась цель. А с этим у них вышел прокол. Я был уже в другом месте. Зато один из парочки берсерков удачно подставился, и тут же получил очередь из винтовки в спину. А второй, от вида гибели напарника, так растерялся, что покорно дал себя зарезать. Ножом. Я уже и забыл, когда последний раз использовал в бою холодное оружие. А тут вот довелось.

И их осталось трое.

«Боу-боу-боу» — испарял мох с поверхности валунов излучатель. «Чок-чок-чок» — брызгала в разные стороны каменная крошка. А я полз между стволами деревьев, обходя врагов с фланга, и думал. Есть или нет у них связь между собой? Может ли определять уровень потерь, засевший в глайдере командир этой банды? В какой момент его нервы не выдержат, и он, бросив своих, стартует с площадки?

А вот и долгожданная цель! Два придурка с легким стрелковым меня мало волновали, в отличие от маньяка с бластерным излучателем. Он мне лес портит! Это обвинительный приговор! И никаких смягчающих обстоятельств! Виновен!

Подкрался я совсем близко. Метров до десяти. А на такой дистанции раскаленная игла — пуля винтовки движется на максимальной скорости. При выстреле марево у дульного среза видели? Это не дым. Это искажение воздуха от переходящей на сверхзвук иглы.

И рана от такого снаряда остается характерная. Маленькая и аккуратная. Даже кровь не бежит — спекается сразу от сумасшедшей температуры. Хлоп, человек мертв, а в чем дело не понятно.

Стрелял я в голову. Мгновенная смерть гарантированна.

А потом случилось сразу три события: глайдер сорвался с места, и довольно быстро скрылся из поля видимости, я пристрелил предпоследнего боевика, и оставшийся заорал нечеловеческим голосом. Еще бы ему не кричать, когда в лицо, всеми зубами и когтями, вцепилась боевая белка! Молодец, Валька! Обещала уши отгрызть, и слово свое держит! Настоящая боевая подруга!

Когда же этот идиот догадался вытащить нож, Валька в одно движение переместилась тому на шею. А этот горе-вояка с размаха всадил клинок себе в глаз. И его вопли тут же перешли на ультразвук.

— Помоги мне, помоги! — верещал наглец. — Мне нужно к доктору!

— Пожалуй, — согласился я. — Хирург бы тебе не помешал. Но могу только патологоанатома обеспечить. Я больше в этой сфере…

— Я все скажу! Все секреты раскрою!

— М-м-м? — заинтересовался я. — Разве я о чем-то тебя спрашиваю? Рано или поздно я всю вашу банду убью. Делов-то.

— Убьешь? — размазывая кровь по лицу, не поверил гангстер. Странные они ребята. Мне всегда казалось, что раз уж выбрал для себя такую, криминальную, стезю, так уж будь готов сдохнуть в любой момент. Не безопасный вид деятельности. Сопряжен с повышенным риском откинуть копыта. В чем-то криминал даже с военными схож. Только мы приказы правительства исполняем, а они — своего бандитского главаря.

— Ну, да, — развел я руками. — Что с вами еще делать? Только уничтожать, как вредителей.

— И меня убьешь? — что-то он вообще в детство скатился. Разговор у нас вышел, как у двух карапузов в песочнице.

— Ну, конечно, — пообещал я. — Что ты, в самом деле? Как маленький.

— Не-не-надо! — попросил бандос. — Я буду сотрудничать со следствием.

— Да-а-а? — удивился я. — Тяжелый бластерный излучатель — это гарантированная каторга. Понимаешь? И никакое сотрудничество не поможет. А-то и вообще…

— Что, вообще?

— Могут дружки твои тебя в тюрьме и уработать.

— У федералов? — удивился мафиози. — Руки коротки.

— Как знаешь, — я бы пожал плечами — плохие привычки быстро возвращаются — но доспех мешал. — Я вашу бандитскую кухню не знаю. Валентина! Отпусти человека. Он будет сотрудничать.

— Отдаст еду? — уточнила белка, прежде чем спрыгнуть на ближайший валун, и заняться очисткой шерстки на мордочке от крови. Забавно, но имя она однозначно связала с собой. Может, мы с ней и не на человеческом языке общаемся? Вроде того, что — обмениваемся понятиями, а мозг уже сам в слова их обращает.

Трудно с ними, с этими предразумными. Ничего не понятно. Все, как в тумане.

— Все отдаст, — уверил я. — И еду, и оружие припрятанное. И главаря сдаст. Верно?

Я ткнул в сторону раненного гангстера стволом винтовки.

— Да-да, — засуетился тот. — Сейчас-сейчас. У меня и денег есть немного с собой…

Бандит отвлекся, и я мог спокойно активировать аптечку, выставить режим, а потом, коротким прикосновением к шее хулигана, его усыпить. Умный прибор ввел в кровь раненого препарат ускоряющий регенерацию и убивающий вредных микробов. А уже я лично распылил кровоостанавливающий и запечатывающий язвы аэрозоль.

Раны на его голове только выглядели страшными. Уж я-то повидал всяких. На самом деле, ничем особо серьезным эти царапины мафиози не грозили. Если не запускать, конечно. Не доводить дело до гангрены. Но в наше время — это очень и очень трудно. Медицина, за последние сотни лет, шагнула так далеко вперед, что неискушенному кажется какой-то магией. Я же даже задуматься не успел, руки все сами сделали. Навык, отточенный тысячами применений.

— Полковник сержанту Фелишу, — вызвал я хозяина кафе. С одной группой незваных гостей я разобрался. Но ведь была и вторая. Та, что приехала на машинах. И вот их судьбу я и собирался выяснить.

— Фелиш на связи. Жив? Отбился?

— Все нормально. У меня девять двухсотых и один пленный. И трофей. Тяжелый бластер. Нужно полицию сюда отправить. Мне такая игрушка не по чину. Что у вас?

— У нас веселье, — засмеялся квадратный мужик. И рассказал.

Оказывается, они бы не успели. Это вам не армия. Здесь никто в казарме, в двух шагах от арсенала не сидит, и команды не ждет. Пока оповестили всех, пока парни заехали по домам за оружием — не с пистолетами же мафию встречать — время прошло. Бандиты проехали мимо городка, и даже успели свернуть на вытоптанную «Вишенкой» грунтовую колею.

И вдруг встретили злого фермера, чьи посевы я безжалостно подавил большими колесами танка. Он виновника торжества не знал, и подумал, что эти вот, на больших джипах, и есть вороги. И тут же кинулся в атаку. А так как был этот, пока безымянный, герой на тракторе, то его для нападения и использовал. И значительный численный перевес бравого земледельца не смутил.

Я вам скажу, джип против сельхозтехники не играет. Один красавец сразу с обрыва в речку отправился, а остальные сгрудились на узкой грунтовке, как бараны. Тут и «кавалерия» подоспела. А парой минут спустя, и полиция в лице сержанта Бро с напарником.

В итоге, залетных боевиков в лес не пропустили, да еще и нападение на фермера вменили. Такой вот выверт Судьба подбросила. Неожиданный. Но найти общий язык с владельцем поля, по которому я новую дорогу накатал, сержант Фелиш мне все-таки настоятельно порекомендовал. Негоже с соседями ссориться.

Наземный отряд задержали, и доставили в полицейский участок в Камтелионе. А мне служители Закона практически приказали никуда с места боя не уходить, ничего не трогать, и ни в коем случае не сообщать об инциденте в СМИ. В общем, продемонстрировали власть. Так-то я уходить и не собирался. И лишние следы на поле боя оставлять тоже не стремился. О СМИ же — даже не подумал. Хотя помочь специальной корреспондентке можно было бы. Не думаю, что на Авроре каждый день бандиты с винтовками нападают на пенсионеров вообще, и с применением тяжелого вооружения в частности. Могла сенсация получиться. Все мелкой в плюс бы пошло.

Но нет, так нет. Местным виднее. Все-таки все мои знания о работе правоохранительных органов родом из детства и юности, фильмов, новостей и книг. То есть — не самые надежные источники. Жизнь — она такая. Иной раз так завертит, закрутит, как никакому сценаристу или писателю и в голову не придет.

На все распоряжения ответил положительно. Попросил только по килограмму разных орехов с собой полицейских прихватить. Валькирия отлично себя в бою проявила. Медаль ей ни к чему, похвалу не погрызешь, а поощрить было необходимо. Глядишь, встанут сотни хвостатых диверсантов на страже моего леса. Никакой браконьер без воздаяния не проползет!

Бро удивился, но пообещал передать мою просьбу начальству. Так-то он обычный, рядовой, сержант. Один из пары десятков. А в городском отделении полиции еще четыре лейтенанта присутствует, и один капитан. Добавить в список еще полдюжины рядовых и стажеров — вот вам и полный списочный состав камтелионской полиции.

Было скучновато. Будь я сейчас в армии, в момент, когда бой окончен, все было бы совершенно по-другому. Суета, сто проблем, пятьсот приказов, и тысяча докладов. Бойцы проводили бы осмотр тел противника, в простонародье именуемый — мародерка. Что с боя взято — то свято. Не нами заведено, и не нам менять.

Однако, среди вещей погибших врагов может попасться что-то важное. Документы, карты, электронные носители. Нечто, способное добавить каплю информации, и возможно, помочь нам одержать победу. Поэтому, мародерка тожедолжна проводиться под контролем командира.

Впрочем, опытные солдаты и сами знают все эти нюансы военной работы. За ними пригляд минимальный. Они и языками трепать не станут в неположенных местах. Так-то ограбление трупов — правонарушение. Даже статья какая-то есть в уголовном Кодексе. Ну пусть этот, бесконечно умный, составитель закона с рядовыми бойцами в окопе месяцок посидит, шелест пуль и визг рикошетов послушает. Посмотрим тогда, как он запоет.

Здесь же трогать дохлых мафиози я не стал. Ну его. Что я там не видел? Горсть талеров? Фото любимой девушки? Не интересно. Излучатель стоило бы посмотреть. Хотя бы, чтоб выяснить — это наш, федеральный аппарат, или эхо войны? В смысле — трофей.

С другой стороны — а какая разница? Что то, что другое — явный криминал, и соответствующие службы здорово напрягутся, и землю носом станут рыть, чтоб найти источник «благополучия». Явно ведь какой-то нечистый на руку кладовщик бластер с военного склада как-то спер. Разбогател даже. Наверное. Теперь на каторге станет всем рассказывать, какую великолепную операцию провернул.

Молодец. Что еще сказать?

Можно было, пока «гости» не пожаловали, сходить на нору в скале взглянуть. Прислушался к себе, и понял — нет желания. Вдруг там еще один отряд бандосов спрятался? А второй бой подряд — что-то мне тяжеловато уже. Боюсь, не вывезу. Старею.

Да и без новых авантюр было о чем подумать.

Начать хотя бы с того, как это я серьезность намерений этих бандосов не просчитал? Я, старый стрелянный воробей, прошедший огонь, воду и медные трубы, не воспринял мафиози за настоящую угрозу! А что было бы, если бы они явились в тот момент, когда я возле фундамента будущего дома копошился? Без брони, нормального оружия, и знания, что нападение случится!

О, да! Я крут. Мы, с моими парнями, побеждали там, где даже просто выжить было сложно. Но! Мы были в привычной обстановке, отлично экипированы и оснащены самыми актуальными разведданными. А здесь что? Любой придурок может взять дальнобойную винтовку, пройти прямо через заросли, и раскидать мои мозги по окрестностям. А потом совершенно спокойно уйти. И его никогда не найдут. Потому что его следы не найдут.

Перспектива вырисовывалась так себе. Бандиты не от великого ума тупым нахрапом меня решили взять. А если кто-то умный у них заведется? Не могут же быть у них там все поголовно идиотами! Тут-то мне и кирдык придет.

И ведь я систему собственной, и леса, безопасности давным-давно продумал. Оборудование даже здесь, на Авроре, приобрел. Сканеры, датчики, камеры видеонаблюдения и обрабатывающий тонны информации компьютер — все у меня есть. Нужно только выбрать время, и заняться созданием неодолимой преграды. Ну или, для начала — сигнального барьера. Чтоб любая мышь, с оружием в руках, вызывала приступ паранойи у следящего компьютера, который немедленно ставил бы меня в известность о возможной атаке.

А я фигней какой-то маюсь. Дыру в горе нашел, и счастлив. Великий археолог!

Кстати! А что если в глубине той скалы второй «Кристалл»? Может такое быть? Легко. Раз на планете одно место проживания древних инопланетян нашлось, почему бы не быть и второму? Могут мафиози хранить эту тайну, и кидаться на любого, кто на нее покусится? О, да! Особенно, если они там артефакты неведомой цивилизации нашли. Это не шутки. Это такая гора денег, что жизнь отдельного человека на ее фоне смотрится блекло!

А это значит что? Это значит, что нужно, во-первых, создать систему оповещения. Чтоб не бравый хозяин кафешки в провинциальном городке мне о вторжении недругов сообщал, а электроника. И, во-вторых, следует отжать нору! Такой источник средств и самому пригодится.

Причем, я даже сам не стану там рыться и невесть что выискивать. Легко и просто договориться с ветеранами ВС Камтелиона, создать, так сказать: совместное предприятие, и заниматься этим всем организованно. Кто-то в дыру лазает. Кто-то на дорогах прикрывает. Кто-то сбыт находок налаживает. У нас у всех есть друзья. А у тех — свои приятели. Если начать аккуратно интересоваться, в конце концов, однозначно найдется канал, по которому, просто и безопасно, артефакты потекут к коллекционерам. И — главное! При средней цене останков иной цивилизации, мои потребности в средствах для клонирования животных, покроются с первой же продажи.

Единственный вопрос: а что государство? По идее, Федерация надеется расшифровать инопланетные технологии, и применить на пользу стране. Я, честно говоря, сильно сомневаюсь, что это вообще возможно. Видел я изображения находок. На высокотехнологичные устройства эти штуковины совсем не похожи. Но, на всякий случай, нужно договориться с ребятами, что все находки, похожие на неведомые устройства, мы каким-нибудь образом передаем правительству. Желательно громко. С освещением СМИ, и в присутствии большого количества зевак. Чтоб ни к каким шаловливым ручкам не прилипло, и попало именно в лаборатории ученых, а не на подпольный аукцион.

И нужно было не по бережку ручья прогуливаться, а нагрузить ранец датчиками, и идти по границе участка. Одновременно сеть безопасности создавая. Ошибка планирования, вызвавшая целую лавину последствий, и девять трупов.

Прямо будто в армию вернулся.

Классика!

15

Хельга Корсак была в точности, как старшая сестра, Натали. Только моложе.

Современная медицина и косметология творят чудеса, и достаточно сложно на вид определить возраст женщины, если она того не желает. У нас в Федерации теперь все двадцатилетние красотки. От шестнадцати до семидесяти, включительно. Но Хельга Корсак была не такая. Казалось, ей плевать на моду, тренды и всякую такую муть. И она выглядела на тридцать — тридцать пять.

Кроме этого, миссис Корсак являлась лейтенантом экологической полиции. Высокий чин, между прочим. Где-то на уровне войскового капитана. Или даже майора. Что-то в этом роде, в общем.

Сразу понравилось, как женщина передвигается по лесу. Плавно и осторожно. И тихо. Ни веточкой сухой не хрустнула, ни травинки не раздавила. Эльф. Сказочный. И простой, рабочий, полицейский комбинезон очень ей шел.

Сразу скажу: на классического, кинематографического эльфа Корсак не походит. Слишком у нее… выдающиеся формы. И… глаза большие, и фигура ярко выраженная, и на лицо приятная. Не мудрено, что все мужики вокруг возле лейтенанта эконадзора брачные танцы затевают. Инстинкт, и ничего с этим не поделаешь.

Но дама жесткая. Никакого флирта, улыбочек или еще чего-нибудь в этом роде. Сухие, короткие фразы. А-то и вовсе — смотрит в глаза, и человек вдруг сам начинает рассказывать. Даже то, что не собирался.

За какие-то пять минут после приземления ее глайдера, миссис Корсак успела всех построить, выяснить главное, и раздать указания. И все ее слушались, будто так и надо. Хотя в моем лесу и целый капитан полиции присутствовал. Тот, который начальник Камтелионского отделения. Шутка ли? В подотчетном районе произошло сражение с применением тяжелого вооружения.

И ко мне у этих господ было масса вопросов.

— А где ваши помощники? — насела на меня женщина. — Хотелось бы выслушать и их версию событий. Только не нужно нам говорить, будто бы вы сами, господин Ронич, здесь со всем справились.

Я, пригревшийся на солнышке, сидя на валуне, только развел руками. Приказ был не говорить. Вот и молчу.

— Покрываете, значит?

Мне оставалось только саркастически хмыкнуть. Никого из знакомых по посиделкам в кафе «Кристалл» ветеранов здесь не было. Думается, они смогли бы как-то объяснить результаты схватки. А мне было лень.

— Все равно все вскроется, когда будет проведена экспертиза боеприпасов, которыми убиты злоумышленники, — продолжила давление Корсак. — В ваших же интересах сотрудничать со следствием!

— А я и сотрудничаю, — улыбнулся я. — Вон. Свидетеля вам обеспечил. Мог и окончательно прибраться тут.

— Я сам. Я сам сдался! — заверещал, услышавший краем уха наши разговоры бандос. — Готов заключить сделку со следствием. И прошу включения в программу защиты свидетелей.

— Какие подкованные хулиганы у нас тут завелись, — засмеялся полицейский капитан. — Но, мэм. Я перебросил вам на коммуникатор личное дело нашего героя. Во всяком случае, открытую его часть. Вам следует ознакомиться…

— Да-да, — поморщилась женщина. — Герой войны, и все такое. Но не Господь Бог же! Как можно в одиночку противостоять десятку боевиков мафии? Это же не кино! А у них еще и излучатель присутствовал. Что уменьшает шансы почти до нуля. Логично предположить, что полковнику Роничу помогали. Скорее всего, это была группа господ, и мне необходимо задать им несколько вопросов.

— Ничего не знаю, ни о какой группе господ, — честно признался я. — Этого, защитного, свидетеля спросите. Один я был. А из них боевики, как из… Гм… Я бы таких солдат из учебки бы не выпустил. Никакого понятия о тактике, отвратительная выучка и ноль дисциплины. Сброд, одним словом. Тут одна белка бы справилась.

— Какая еще белка? — вспыхнула госпожа лейтенант. — Что вы тут…

— У него целая стая белок-убийц есть, — снова вскричал пленный. — Весь этот лес — одна сплошная ловушка! Нас изначально послали сюда тупо сдохнуть!

— Вы его по голове били? — укоризненно покачала головой Корсак.

— Не. Он с рождения такой, — отказался я.

— Да, уж, — поддакнул капитан. — Белки — это диагноз. Невменяемость симулирует. Дурачков на каторгу не отправляют.

— Это тоже не я, — заторопился я. — Он с детства ущербный.

— Эй, — возмутился бандит. — Я все слышу.

— Кстати, почему? — подняла одну бровь Корсак. — Задержанный должен сидеть в машине, а не подслушивать беседу с потерпевшим.

— Нашли потерпевшего, — успел ввернуть пленный прежде чем его таки увели. — Этот волчара матерый сам кого хочешь, потерпеть заставит!

— Вернемся к вашим объяснениям, господин Ронич, — процедила женщина, когда голова гангстера скрылась в арестантском салоне полицейского глайдера. — Советую вам еще раз подумать, и чистосердечно рассказать, как все было.

— Угу, — тяжело вздохнул я. И подумал, что вспоминаю Лилу добрым словом. Если бы не нечеловеческая логика и энергия малой, сейчас бы я мог и растеряться. В армии много женщин. Совсем уж исключительно мужской забавой вооруженные силы не назовешь. Но, по большей части, слабый пол там у нас служит во вспомогательных подразделениях. Канцелярии, интендантские службы, столовая. Во флоте много и женщин офицеров. Все-таки драгоценные звездолеты не так часто сходятся в прямом бою с другими такими же.

И не смотря на все это, опыта общения с женщинами у меня явно недоставало. Нет, я не подросток пубертатного возраста, чтоб мямлить и краснеть просто в их присутствии. Но я совершал главную ошибку всей мужской половины человечества: пытался измерить этих инопланетян с точки зрения людской логики. И быстро заводил сам себя в тупик.

— Извините, мэм, — припомнил я отцовскую житейскую мудрость: «в любой непонятной ситуации с бабами — извиняйся!». — Я не понимаю, о чем идет речь. Предлагаю продолжить общение после этих ваших экспертиз. Образец боеприпасов из моей винтовки нужен? Берите. У меня еще есть…

— Натали рассказывала о странном новом леснике, которого утвердил планетарный Управляющий, — качнула головой Хельга. — Но она ничего не говорила о том, что этот лесник бродит по лесу в военном обмундировании и с ружьем.

— Это винтовка, мэм, — поправил я. И уточнил. — Штурмовая.

— Все необходимые разрешения у вас, полковник, конечно же, имеются? — на всякий случай поинтересовался капитан.

— Конечно. На все стволы и боеприпасы.

— У вас кроме этой, еще есть? — вскинула обе бровки лейтенант.

— Я только начал строить дом, мэм, — начал я издалека. — Через недельку закончу, и тогда приезжайте в гости. Покажу весь мой арсенал.

— Происхождением армейского доспеха можно поинтересоваться? — улыбнулся начальник туземной полиции. Уж кто, как не он знал, что может найтись в закромах ветеранов ВС. В Камтелионе таких полно.

— Трофей. Произведен не в Федерации. Списан, в связи с некоторыми не ремонтопригодными дефектами. Все документы на него также имеются.

— Это… оборудование ведет видеозапись? — ухватилась за явно едва не проскользнувшую мимо мысль Корсак.

— Так точно, — улыбнулся я. По-хорошему, с этого вопроса нужно было начинать общение, а не заканчивать. — Ловите запись.

— И еще, — строго ткнула в меня пальцем женщина. Выглядело это забавно: красотка, шестидесяти с маленьким хвостиком килограммов весом, угрожает здоровенному, за сотку и в доспехе, профессиональному душегубу. — Во время полета, мы отметили отсутствие организованной дороги от шоссе к экологической станции. Мы разберемся, но и вы, полковник, должны приложить усилия для исправления ситуации.

— Да чего? — вскричал я, не сдержавшись. — Мне этого придурка пристрелить что ли? Я колею протаптываю, а он обратно заделывает.

— Не нужно никого стрелять, — мрачно пообещал капитан. — Я с ним поговорю. Понял уже о ком идет речь. Упертый, как носорог.

— Носорог? — фыркнула Хельга. — Разберемся и с носорогом.

— Весьма агрессивный тип, — прокомментировал полицейский. — И себе на уме. К нему особый подход нужен.

Корсак только отмахнулась. А я, с удивлением, разглядел в ней тени черт характера Лилу. «Вижу цель, не вижу преград!» — женщин что? Всех в одном инкубаторе выводили?

— Кстати, — это слово лейтенанту особенно нравилось. И она не стеснялась его часто использовать. — Орехи! Я привезла вам орехи.

— О! — обрадовался я. Долг перед Валькирией, по результатам ее вмешательства в сражение, здорово подрос. Лакомство пришлось бы как нельзя кстати! — Какие?

— Есть разница? — сморщила носик женщина. — Кешью и грецкие. С Земли. Есть еще авторский гем-арахис. Но это на любителя. Плоды крупные, но очень уж твердые. Не всякий разгрызет.

— Отлично, — воскликнул я. — Скиньте счет, я оплачу.

— Это подарок, — всплеснула руками Хельга. — Так сказать, за знакомство. Вокруг вашего леса началось какое-то нездоровое шевеление. Планетарный Управляющий прислал нам директиву со списком господ, проявляющих повышенную активность в отношении этой территории. Компьютер настоятельно рекомендует обратить на этих господ особое внимание. А ведь в списке достаточно известные и влиятельные люди планеты. Так что мы с вами, полковник, намерены плотно сотрудничать.

— Значит, будем сотрудничать, — кивнул я. — Ко мне в Лунебурге обращался некий сенатор Стерлинг. Упирал на то, что лес должен был достаться совсем иным жителям Авроры. Не мне. Еще говорил, что участок должен быть разделен на наделы, в которых будут построены виллы для самых богатых аврорцев. Представляете? Последний лес! Подонки.

— Стерлинг? Отметила у себя. Проверим этого господина. Особенно то, как он связан с сегодняшним инцидентом. У нас в стране даже сенаторам не разрешено тяжелое вооружение. Я уже не говорю о покушении на убийство. Не поздороваться же эти бандиты к вам с бластером наперевес прилетали.

— Ага. Пожелать доброго дня, — засмеялся капитан. — С такими злодейскими рожами…

— Рожи у них родные. Я тут не причем, — поспешил обелить свое честное имя я. А то еще издевательства над трупами мне вменят. Кто его знает, чего от полиции ожидать? Я, как и подавляющее число населения Федерации, к органам относился настороженно. Некоторые из правоохранителей вели себя так, будто они и есть Федерация. Высшая каста. Люди, обладающие властью, и имеющие за спиной всю мощь государственной машины. Сложно удержаться от соблазна, и не использовать эти обстоятельства себе на пользу. А обычные обыватели от такого были не в восторге.

Ну и я в их числе.

— Да, понятно, — хмыкнул начальник полиции. — А зачем вам орехи? Под пивко?

— Животных подкармливаю, — честно признался я. — Птиц, белок…

— Кстати! Белки! Значит, они все-таки есть? — снова ткнула в меня аккуратным ноготком миссис Корсак.

— Белки? — удивился я, и развел руками. — Вы их не видите. А они есть.

— О! — оживился капитан. — У нас водятся огромные белки. Воттакущие!

И развел руки, показывая какие именно. Валька бы со смеху померла, если бы увидела. Как такой медведь по веткам прыгать смог бы?

— Я пока особо крупных особей не встречал, — осторожно выговорил я. — Но Животные на Авроре действительно немного крупнее земных.

— А волки вот такие! — не унимался полицейский.

— Летом волки — это почти призраки. Их не так просто увидеть, — улыбнулся я. — В дождливый сезон, говорят, они к человеческим постройкам не боятся подходить. Вот тогда и посмотрим.

— Зайцев стало мало, — с видом знатока, выдал вердикт капитан. — Фермеры используют удобрения и гербициды для борьбы с вредными насекомыми. Зайцы дохнут. Волкам становится нечем питаться.

— Активная химия? — вспыхнула Хельга. — На планете, стоящей на пороге экологического бедствия? Фермеры! Вот кто — вредные насекомые! Эту практику нужно немедленно прекращать!

— Люди просто зарабатывают себе на хлеб, — возразил я. — Если что-то запрещать, нужно предлагать альтернативу. Те же грызуны быстро адаптируются, и перестают реагировать на аппаратные методы отпугивания. Нужны исследования. Наверняка где-то, на других планетах, что-то похожее уже было. И возможно, они уже нашли решение проблемы. В любом случае, без государственной поддержки здесь ничего не решить. А запретами мы так до голода до запрещаемся. Сельскохозяйственная планета начнет продовольствие ввозить, а не вывозить!

— Я смотрю, вы отлично разбираетесь в вопросе, — ввернула женщина. — У вас есть какое-то профильное образование? Вы зоолог? Или биолог?

— Нет, — усмехнулся я. — Я военный в отставке. Десантный корабль летит к цели достаточно долго. Нужно было чем-то занять долгие одинокие вечера. Я вот о лесе читал. О растениях и животных. Ну и о насекомых, немного. Мне они не нравятся. Гадкие.

— Это точно, — засмеялась Корсак. — Особенно те, что кусаются. Кстати! В вашем лесу много кровососущих. И это нормально. Это хорошо. Они — корм для птиц. А вот возле вас ничего подобного нет. В чем секрет?

— Стандартный армейский отпугиватель, — снова возникло неодолимое желание пожать плечами. И снова доспех был против. — Входит в набор для действий на влажных планетах и в лесу. Не везде есть насекомые, но работает на все виды, где они встречаются.

— У вас есть запасной? — ненавязчиво напросилась на подарок Хельга. — Сил больше нет терпеть зуд от их укусов.

— Держите, — запасной у меня нашелся. Аккумулятор в приборе не особенно емкий. Проще таскать лишнее — совсем не большое — устройство, чем выдумывать: как его зарядить. Это доспеху хорошо. Он сам подзаряжается из любых источников, какие только встретятся. Солнечный свет — значит, свет. Ветер нужен действительно сильный. Хотя бы двадцать метров в секунду. Но и он бывает достаточно часто. А еще — можно просто постоять десять минут пол линией электропередач, или рядом с радаром. И это я еще не говорю о том, что часть мускульной энергии оператора тупо возвращается в накопитель.

Слава Богу, на этом мой допрос и завершился. Впрочем, меня не сильно напрягло общение с двумя офицерами. А за Хельгой и вовсе было приятно наблюдать. Все-таки Лилу еще ребенок, а миссис Корсак — взрослый, состоявшийся человек.

Но больше всего меня волновал другой вопрос: найдут ли они тропинку к норе? Так-то я специально увел преследовавших меня бандитов сильно в сторону. Знал ведь, что следователи все тут обнюхают, каждую былинку рассмотрят. И может быть, кому-то даже придет в голову поинтересоваться: для какой цели мафиози построили посадочную площадку глайдеров в таком глухом месте? Потому и рассказал о сенаторе, чтоб у дознавателей создалось впечатление, что суть проблемы в желании кого-то из богатеев заполучить виллу в лесу.

С другой стороны, ну найдут они пещеру. Ну и Господь с ней. Я пока никакого профита с нее не имел. Легко пришло, легко ушло.

Можно было конечно остаться, понаблюдать за экспертами, отвлечь если что. Но не стал. С этими нежеланными хлопотами я так свою территорию никогда не обойду. Мафия мафией, но ведь не они одни на богатства последнего леса нацелились.

Родригесы ведь еще есть. Из Сан-Хосе. Где-то же они берут деревяшки, из которых потом фигурки свои вырезают. Скульпторы. Это так сейчас называется? Если просто украл бревно, то — вор. А если из бревна крокодила вырезал, то уже — скульптор. Нет, ребята. Это не так работает. Никто ничего бесплатно из моего леса не получит! Мне еще много чего здесь сделать предстоит, и все денег стоит.

— Корм для белок тоже на какие-то шиши нужно покупать, — пробурчал я себе под нос, заприметив среди ветвей любопытную мордочку Валькирии.

16

Целую неделю я бродил по опушке собственного леса, и меня никто не трогал. Ну, не считая Вальки, конечно. Эта заноза иногда отлучалась — видимо, чтоб я мог передохнуть — но всегда возвращалась. Причина была проста: орехи! Пока последний, спорящий с камнем по крепости, мутировавший арахис не скрылся в бездонной утробе белки, от ее общества было не отвертеться.

Совру, если скажу, что пользы от такого спутника совсем никакой не было. Валька знала здесь каждый кустик, камешек или дупло. Где растут съедобные ягоды или грибы. Почему плоды одних сосен белки с удовольствием поедают, а других — только от большой голодухи. Признаться, я один вид от другого не смог бы отличить. На мой взгляд, они были совершенно идентичны. И еще мне кажется, что раскрытием мне этого секрета, маленькая белка обеспечила пару десятков тысяч научных работ. Во всяком случае, образцы с той и иной сосны я взял. Отдам специалистам. Пусть найдут отличие.

Где кто живет. Валентина показала мне тропы — автострады, протоптанные «злыми» барсуками, и узкие каньоны в высокой траве, по которым перемещаются волки. Поляны, на которых любят кормиться олени. Единственный, кстати, на Авроре земной зверь, практически не подвергшийся мутациям!

Самих животных, к сожалению, в тот раз увидеть не удалось. Но я не переживал. Главное, что они вообще у меня есть. А посмотреть я на них могу и в записи с расставленных в «злачных» местах видеокамер.

Между тем, там, за пределами леса, жизнь била ключом. До меня докатывали только верхушки волн — сержант Фелиш старался держать меня в курсе событий — но и этого хватало, чтоб едва не захлебываться в потоках информации.

«Наземную», остановленную «носорогом» — фермером, группу бандитствующих господ задержали. Но на следующий же день из Лунебурга прилетел какой-то матерый адвокат, и в два счета снял с хулиганов все обвинения. Благо, полиции и предъявить было нечего. Тяжелого вооружения в багажниках машин не нашлось.

Тяжело и со скрипом, но все-таки продолжало раскручивать обороты следствие по поводу происхождения бластерного излучателя. Сразу выяснилось, что оружие трофейное, и, по идее, должно было быть утилизировано. Однако, каким-то образом, прошло через все фильтры соответствующих спецслужб, и выбралось в гражданский оборот. Фрекен Корсак возбудила не только свой, экологический, отдел полиции, но и головной, планетарный, офис. Те, посчитав, дело касается не их одних — напрягли уже военную прокуратуру.

В эпоху всеобщей и всеобъемлющей компьютеризации выяснить путь любого ствола, произведенного в Федерации или полученного каким-то образом у «добрых» соседей, легко и просто. Это ведь не перочинный ножик. Тяжелый бластерный излучатель в карман не спрячешь, и мимо недремлющего ока не пронесешь. Хотя… Мой доспех же как-то прополз! Но, мне кажется, это все-таки исключение из правил. Если бы не неразбериха после крупного сражения, когда подразделения и службы тыла так перемешались, что можно было танк украсть, и никто бы не заметил, вряд ли у меня что-то получилось бы.

Ну и броня — это не оружие. В смысле — официально таковым не считается. Понятно, что опытный и хорошо обученный боевик в доспехе способен такие чудеса выдавать, что другой и с пулеметом в руках не сможет. Но я к тому, что надзор за средствами защиты, не считая, как я уже рассказывал — ББС, все же слабее, чем за оружием.

В общем, быстро нашли, где именно впервые «всплыл» бластер, и кто именно им занимался. Проследили путь до склада, с которого излучатель должен был отправиться «в последний путь» на предприятие по утилизации. А вот в учетном листе собственно завода, оружие уже не появилось. Поиск сузился до связки склад — завод. Даже мне, детективному дилетанту, было понятно, что хищение произошло либо на складе, либо в приемном пункте предприятия. Следствие продолжалось.

Постфактум некоторые СМИ сообщили о перестрелке в лесу. Правда, почему-то назвали это мафиозными разборками, а не нападением на безобидного полковника. Может, подсказал кто. А может, сказали, потому что нужно было что-то сказать. Как там Лилу говорила? «Журналисты работают по принципу: „Можешь написать — напиши“, а писатели: „Можешь не писать — не пиши“». Так, кажется? Вот и эти, говорящие головы, наговорили в силу собственного разумения.

Порадовала малая. Сразу после выхода на местном галовидении репортажа о схватке в лесу, связалась со мной по коммуникатору.

— С вами все в порядке? — ее голос дрожал так, будто девчонка пребывала на грани истерики. На самом краешке.

— Что со мной сделается? — удивился я. — У тебя неприятности? Чем-то могу помочь?

— У меня? — неожиданно удивилась Лилу. — Господин полковник! Это у вас неприятности. Это вас поехала убивать толпа бандитов! И откуда я это узнаю? Из новостей! И кто вы после этого?

— Погоди, — растерялся я. — Я что-то не особо понял: что я должен был сделать? Дать себя убить, или сразу после события тебе позвонить?

— Мне сообщить, конечно! — рявкнула специальный корреспондент. — Толдычу тут всем, что я — ваш пресс-секретарь. Что все контакты с полковником Роничем только через меня. Да вас бы уже растерзали на тысячу маленьких полковников, если бы не я. И лес вытоптали бы толпы репортеров.

— Частная территория, — напомнил я. — Забыла? Имею право ограничить доступ для посторонних.

— Что-то мафию эти запреты не остановили, — ехидно заметила мелкая.

— За что и поплатились, — хмыкнул я. — Законы нужно чтить. Это и для здоровья полезно, и вообще…

— И что? Вы их всех прогнали?

— Нет.

— Арестовали?

— Только одного, — честно признался я. — Кто-то же должен был объяснить: что вообще происходит.

— А остальные где? В репортаже говорилось, что их там была целая толпа.

— Теперь уже в морге, наверное, — не очень уверенно пояснил я. — Я не следил за их дальнейшим перемещением.

— Мамочки, — пискнула Лилу. — Это вы их всех…

Шумно сглотнула, и спросила. Почему-то шепотом:

— Вы их всех убили?

— Я же военный. Забыла? Да что мы все обо мне, да обо мне. Расскажи лучше, как сама поживаешь? Как твоя карьера? Стали тебя там в серьез воспринимать?

— Да, — легкомысленно выдохнула Лилу. — Все хорошо. Даже съемочную группу личную выделили. Я уже несколько материалов в эфир выпустила. С родителями еще помирилась. Отец даже вот этим вечером на семейный ужин зовет.

— Так это же отлично! — обрадовался я. — Очень за тебя рад. Ты, если помощь нужна будет, не выделывайся. Сразу говори. Помогу чем смогу.

— Ладно, — тяжело вздохнула малая. — Я тоже очень рада, что у вас все в порядке. И простите, что накричала. Только представила, как вы там раненный и весь в крови лежите, помираете, так жутко стало. И жалко. Вы хороший.

В ту же секунду связь разорвалась. Странный вышел разговор. Но все равно какое-то тепло в груди осталось в качестве послевкусия. Вроде, как с родным человеком поговорил. Или с другом.

Хотя, представить мелкую занозу в качестве друга не смог. Разве друзей хочется стукнуть ладошкой по затылку, когда устаешь от их непрестанного трындежа? Нет же?

И буквально через минуту после Лилу на связь вышла Хельга.

— Хотелось бы извиниться перед вами, полковник, — сходу заявила она. — Получила сейчас результаты экспертизы…

— Нет. Так дело не пойдет, — решительно перебил я поток слов. — Хотите извиниться? Отлично. Как на счет обеда в кафе «Кристалл» в Камтелионе? И покушаем — я угощаю — и извинения принесете.

— Вам не интересно, что именно сказали эксперты? — сделала парадоксальный вывод мадемуазель Корсак.

— Да я и так знаю, что они могли сказать. Я вам сразу говорил, что все бандиты погибли от моих рук. А вы не верили. Так что? Выходные. Четыре часа дня. Кафе «Кристалл». Камтелион.

— Зафиксировала, — рапортовала лейтенант, и отключилась. Дурацкая у них, женщин, мода — вот так резко разговор заканчивать. Вот, что я скажу!

В общем, за шесть дней обошел всю южную часть территории. И ни одного признака, что кто-то из людей посещает лес, не увидел. В принципе, и Валька тоже самое сказала, но хотелось взглянуть самому. Не может же животное быть одновременно везде. Или может? Или у белки постоянная связь с другими белками? Как бы этот вопрос прояснить? Живая и постоянно действующая система оповещения, работающая на ореховом топливе. Идеально!

Пару мест на опушке, где останавливался автомобиль, все-таки нашел. Со следопытством у меня беда, но тепловых следов доспех не выявил. Если кто-то там и бывал, то давно. Все уже давно остыло, и трава выправилась.

Отметил эти точки на карте, с пометкой, что туда нужно поместить видеонаблюдение. Что бы там о себе не говорили люди, какими бы новаторами и экспериментаторами себя не называли, в душе мы — консерваторы. Получилось подъехать на машине к лесу — чего еще желать? Значит, и следующий раз расхититель древесины туда же прикатит.

Однако, на систематическое разграбление это совсем не походило. Больше того! Я вообще не могу утверждать, что гости вообще заходили в лес. И это было странно. Быть такого не может, чтоб человек имел под боком источник обогащения, и ничего не сделал.

Ладно. Может такое быть, что все поголовно окрестные жители — сознательные люди, понимают важную роль экологии, и стараются беречь последний на континенте лес? Не верю. Вот не верю, и все тут! Не может среди десятков тысяч разных господ и дам не найтись одна паршивая тварь, для которой сохранение наследия — пустые слова. Значит, просто я плохо искал.

Некоторая надежда на поимку злодея все еще теплилась. В конце концов, была еще северная, меньшая часть леса. От обеих деревень, и от Камтелиона, южная ближе, но это не значит, что расхититель обязательно должен выбрать кратчайший маршрут. Есть же вечная истина: не гадь, где живешь. Так и тут. Злодей мог специально заехать с дальнего угла, чтоб на него не подумали. Логично? Логично.

Проверку пришлось отложить из-за свидания с Хельгой. Сам ведь назначил на выходной день, и было бы не красиво не явиться. Так что свернул на опушке к экологической станции, пробежал вдоль ручья, и полчаса спустя был уже дома.

Роботы ежедневно отправляли мне отчет о ходе строительства. И поначалу я даже все их читал. Потом бросил. Потому что фразы типа: «закончено возведение подпорной стенки в осях А-5, Б-3», ничего мне не говорили. Что за стенка? Оси еще какие-то. Вокруг осей что-то должно вращаться, а у меня дом планировался стационарным. Неподвижным. Зачем мне ось? Тем более — несколько.

И вот теперь, вернувшись из недельного вояжа, был приятно удивлен. Дом был готов. В общем. Были, конечно, нюансы, но, как сказал один мудрый человек: строительство и ремонт можно только прекратить; закончить их невозможно.

Сразу: что не успели сделать. Гараж для «Вишенки». Дроиды вырубили скалу в полный размер, и даже начали выкладывать стены. Но не закончили. И крыши у домика для танка тоже еще не было.

Зато было отлично видно прямоугольник дверного проема — проход из гаража в дом. Подземный, конечно. И теоретически — секретный. Хоть бы замаскировали как-то, бестолочи. Или хотя бы тканью завешали. А так — любой приблудный разведывательный дрон всю мою секретность в один миг выкупит.

Отделкой внутри дома тоже никто не занимался. Но это я сам виноват. Нужно было дизайн указать, а я не думал, что стройка так быстро пойдет. И еще, всюду валялся мусор. Ни каким благоустройством территории и не пахло. Самое смешное, что электронные уборщики у меня были в наличии. В транспортировочных ящиках в одном из контейнеров. Перед уходом нужно было озаботиться, распаковать и поставить их на зарядку батарей. А я, увлеченный идеей познакомиться поближе с лесом, о них тупо забыл.

Ладно, хоть садовники после уборщиков понадобятся, и можно ими прямо сейчас и заняться. Декоративные кустики, газон, дорожки и зона отдыха неподалеку от водопада сами не вырастут. А из меня садовод, как из коровы скакун. Пусть специально созданные инструменты этим занимаются. А я стану им батарейки менять…

Похвалил себя за то, что прервал поход за день до свидания, а не прямо утром завтрашнего дня. Переоделся в повседневное, перекусил очередным пайком, закатал рукава, и взялся за работу.

Распаковал роботов — и уборщиков, и садовников — и поставил всю эту толпу на подзарядку. А потом приступил к самому сложному: выбору интерьеров.

В наборе программ, пришедших вместе к домом, их были сотни. Что за дурдом? Зачем столько? Вполне хватило бы четырех — пяти для каждой комнаты. Я не столько выбирал, сколько искал отличия. Зачастую соседние проекты отличались легким оттенком цвета стен, или каким-то дополнительным элементом декора. Но! Самое печальное, что вообще без финтифлюшек неопределенного назначения не было ни одного варианта!

Как же просто было в армии. Уставной цвет, уставной набор мебели. Четко рассчитанная норма квадратуры для каждого вида помещений. А все остальное — делающее комнату жилой и уютной — привносил уже сам жилец. Активные обои с изменяемыми и «живыми» пейзажами, морем или девушками — кому, что больше по душе. Памятные вещицы или части коллекций на полках. Каждый привносил в стандартную модель часть себя и своего характера. И сразу было видно — что за человек здесь живет.

А это что? Синтетический гламур, тонна пылесборников и тысяча ненужных вещей. Выбрать что-то из этого, а потом перетаскивать никчемное барахло на склад? Или сразу жечь? Все равно ценность этих вещей ускользала от моего понимания.

Было трудно. Но я справился. Выбрал один основной цвет, и дальше плясал уже от него. А декор, как выяснилось, можно было из дизайна исключать. Программа подразумевала, что и добавлять не возбраняется, но это уже не для меня. Мне было нужно радующее глаз минимализмом и функциональностью жилище. И я этого добился.

Дольше всего занимался арсеналом. Хотелось, чтоб все мои многочисленные стволы были легко доступны, и при этом хранились в правильном положении. Оружие отдельно, боеприпасы отдельно. Там, где еще сохранились отдельные патроны, и ими нужно было снаряжать магазины — снова все раздельно. Я бы еще и пружины из магазинов вытащил, но побоялся потом не вспомнить какая откуда.

Проще всего было решить с серверной. Там и смысла не было марафет наводить. Для компьютеров главное, чтоб было сухо, прохладно, чисто и в достатке энергии. С реактором, вышедшим на пик мощности, последнее обеспечить было легко. Все остальное тоже в принципе имело решение. И, Слава Богам, оно даже нашлось в наборе поставки.

Часа два развлекал себя моделированием благоустройства двора. Растительность, камни, дорожки и зоны отдыха с крытой беседкой и барбекю. Я не художник, и затрудняюсь определить: получилось ли у меня создать красоту, но то, что мой «приступок» в плане обороны станет неприятным сюрпризом для любого врага — ручаюсь. Система укрытий, каждый просматриваемый камерами уголок, многочисленные датчики и сканеры. Ловушки, активируемые сигналом с моего коммуникатора, и скрытые проходы в подвал дома. Я создавал скрытую от чужих глаз цитадель. Последний рубеж обороны для «крысы» загнанной в угол.

И все же, надеюсь, это будет выглядеть хотя бы симпатично.

Хотя бы сверху.

С высоты парящего надо мной дрона разведчика.

Задолбали уже эти настырные ребята. Лезут и лезут. Что им тут? Медом намазано?

17

По дороге в Камтелион ко мне пришло осознание истины!

Мне нужен ховербайк!

Причина примитивна: что я стану делать, когда — не «если», а именно «когда»! — сработает один из датчиков на опушке? Ну, понятное дело — их пока еще там нет. Их еще только предстоит разместить. Но, что будет дальше?

Вот представим: сигнализация сработала. В мой лес вторглись чужие. Допустим даже, что пришли они не по мою душу, а банально с желанием украсть пару стволов деревьев. Без разницы. Я получил сообщение на коммуникатор. И каковы мои дальнейшие действия? Между нами два десятка верст. Пока я облачусь в доспех, пока добегу до места, от расхитителя и след простынет. Что же? Мне потом за ним гнаться? Задерживать и вызывать полицию, чтоб зафиксировать правонарушение?

А кто сможет оживить загубленное дерево? Полиция? Экологи? Бог? Дьявол? Никто не сможет! Убитое не воскресить. Это раз.

И два: к чему мне вся эта суета с полицией? Что я сам вору ноги сломать не смогу? Смогу, и буду в своем праве. Значит, что? Значит мне нужен ховер. Запрыгнул в седло, взревел четырьмя мощными движками, взлетел над деревьями, и через пять минут уже на месте. И растительность не пострадала, и расхититель наказан. Идеально.

Или вот снова этот чертов дрон. Я пока за винтовкой бегал, он уже смылся. А был бы байк, я бы прыг на него, и следом. Был шанс с оператором поближе познакомиться…

Тут меня такое нетерпение обуяло, что, каюсь, вдавил педаль, намного-намного превысив разрешенную скорость. Не ожидал даже, что «Вишенка» вообще способна так разогнаться. Слава богу, повезло: на дорожную полицию не нарвался. И никто мне за нарушение правил супер счет не выставил. Ну а в самом городке я уже в себя пришел, и скорость сбросил. Не хватало еще кого-нибудь задавить. Жизнь здесь неспешная. Оживленного движения, как в том же Лунебурге, не наблюдается. Люди спокойно бродят прямо по проезжей части. А уж дорогу переходят вообще, как попало. Провинция-с.

На счастье, хоть парковка возле «Кристалла» оказалась достаточно большой, чтоб мой танк вместить. Лето приближалось к концу. Скоро сезон дождей, но погода об этом будто бы позабыла. Жарило так, словно местное светило дорвалось до бесплатного. В доспехе есть система терморегуляции. Технически, есть возможность даже по вулканической лаве пробежаться, не то, что по улице, когда плюс сорок в тени. А вот без него, да еще при полном параде — костюм, туфли, галстук — идти куда-то далеко совсем не хотелось.

А так, подъехал поближе, выскочил, сделал четыре шага, и нырнул в кондиционированную прохладу кафе. Даже вспотеть не успел. Красота.

Из-за рывка так получилось, что приехал на двадцать минут раньше самим назначенного времени. И это было просто отлично. Можно было посидеть в тишине, выпить прохладного сока и посмотреть каталоги продаж ховеров.

В армии их не применяют. Слишком уязвимая схема, а из-за предельного веса невозможно оснастить тонкие места хоть какой-нибудь вменяемой броней. Жаль силовых полей учеными так и не изобрели. Ховеру бы пошло.

На гражданке же эти шустрые машинки применялись повсеместно. Курьеры, патрульные полицейские и все остальные, для кого важна была высокая мобильность. Еще, если у работодателя здание позволяло устроить посадочную площадку на крыше, на ховерах прилетали работники. Молодые, в основном. И только в хорошую погоду. Болтаться между небом и землей в открытой всем ветрам кабине в дождь — врагу не пожелаешь. Такое себе приключение.

Получается, я не подходил под сегмент основных пользователей устройства ни по одному пункту. И не молод, и площадки на крыше нет, и летать намерен в любую погоду. Тем не менее, не на Авроре, на других планетах Федерации, ховеры еще и охотники с рыбаками использовали. Там и модели соответствующие были представлены. С повышенной грузоподъемностью, и всепогодные. Одна из них, кстати, еще и положительной плавучестью обладала, и могла садиться прямо на воду. У нас здесь эта возможность была нереализуема — ни одного озера на Авроре нет. А на море не рекомендовали садиться уже производители. Но сам факт!

Выбрал одну из моделей. Уставного оливково-зеленого цвета, с защитными дугами вокруг пропеллеров, и способную уверенно таскать пассажира и груз общей массой в триста килограмм. Сто — я, чуть меньше — доспех, и запас под патроны, воду и прочие припасы. Идеально.

И не дорого. Всего пять с половиной тысяч талеров. Некоторые спортивные мотоциклы в разы дороже продаются. Правда, в бочке меда была и своя ложка дегтя. Мед, кстати, знаю. Доводилось пробовать. Не уверен, что натуральный. Но сладкий. А что такое деготь — понятия не имею. Наверное, какая-то гадость.

Так вот. Доставка была возможна только в Камтелион, и только через неделю. А хотелось то прямо сейчас. Снова ждать.

Хельга прилетела на спидере.

Не особенно распространенная техника. Это я про спидер, а не про Хельгу. По сути, это глайдер байк. Скоростная и очень-очень капризная в управлении машина. Не каждому мужчине подчинится. А тут — женщина. Я был впечатлен.

И даже светлое платьишко в веселые цветочки на даму надетое не сразу разглядел. А когда увидел, смутился. Старый дурак! Что стоило остановиться на минуту, нарвать каких-нибудь ромашек? Знал же, что на встречу с весьма привлекательной леди еду! И вот она здесь, а я без цветов, как подросток какой-то.

— Вы уже здесь, полковник? — блеснула глазами лейтенант.

— Я — да, — мрачно выговорил я. Имея в виду, что в нашей компании не хватает букета.

— Ждем кого-то еще?

— Нет-нет, присаживайтесь, — улыбнулся я, наблюдая, как сержант Фелиш выносит откуда-то из глубин подсобных помещений здоровенный ворох роз. Такие на обочине не растут. Такие только в магазинах обитают. Задорого.

— Добро пожаловать в кристалл, мисс, — передавая цветы, воскликнул квадрат. — Полковник!

— Здравствуй, Себастьян, — я вскочил, и придержал стул для дамы. И подмигнул сержанту. Мол, спасибо. Я оценил.

— Меню, — передал Корсак книжечку хозяин заведения. — Выбирайте не торопясь. Кухня кафе в полном вашем распоряжении. Повара готовы к любой вашей прихоти.

— Солидно, — улыбнулась Хельга. — Как в лучших ресторанах. Спасибо.

— Это сеньор Фелиш, хозяин этого чудесного заведения, — представил я сержанта. — А это мой хороший друг, миссис Корсак.

— Очень приятно познакомиться лично, лейтенант, — кивнул квадрат.

— Лично? Что это значит?

— Наш городок невелик. Вы заселились в отель, и через час об этом уже судачили на всех перекрестках, мэм. Не так часто наш город посещают офицеры экологической полиции.

— Сейчас миссис Корсак не при исполнении, — влез я. — Так что можно по-простому.

— Да, можно просто —Хельга.

— Тогда я — Себастьян.

— Стас, — хмыкнул я, усаживая, наконец, свою гостью.

— Не знала, что местная гостиница, это еще и бюро новостей, — покачала головой Корсак, когда сержант ушел.

— Здесь не так много всего происходит, — жестом предлагая женщине выбирать блюда. — Перестрелку в лесу они станут еще месяц обсуждать. А уж вы, суровая женщина офицер полиции, тема еще актуальнее.

— Значит, и о нашей встрече тоже станут болтать? — качнула бровью Хельга.

— Обязательно, — кивнул я. — А что в этом плохого? Боитесь, что ваш бойфренд станет вас ревновать?

— Откуда ему взяться? Этому мифическому существу, — криво усмехнулась женщина. — Нас с Натали воспитывал отец. Научил всему, что знал и умел сам. В том числе скакать на лошадях, стрелять из всего, что стреляет, и ездить на всем, что движется.

— Драться? Тоже учил?

— Естественно.

— Какой достойный человек, — искренне похвалил я. — Нынешние родители только галовизор учат включать.

— Вот именно. Но теперь у нас с сестрой завышенные ожидания. Понимаете?

— Не очень, — честно признался я. — Главное, чтоб человек был хороший. Ну и какие-то чувства к нему были. А все остальное — совершенно не важно.

— Да как-то, — неопределенно взмахнула ладонью лейтенант, откладывая книжечку с меню. — Встретишь вдруг кого-то. Вроде и добрый, и любезный. За собой следит и цветы дарит. А он потом на детском аттракционе в парке развлечений в обморок падает. И начинаешь его жалеть. Ущербный же. Слабенький. Тут уж не до любви.

— Ясно, — тоже занявшись списком блюд, чтоб не смотреть на странную женщину, выговорил я. Хотя мне, конечно же, ничего не было ясно. Идеальных людей не существует! Это я, как командир с шестидесятилетним стажем, могу заявлять со всей определенностью. И для любви нет разницы — слабый он, или бодибилдер. Потому что за тысячелетия человеческая цивилизация так и не разгадала самую главную тайну: за что любят? Она — любовь — либо есть, либо нет. Вот и все.

— Что-то можете посоветовать? — невинно поинтересовалась Хельга.

— Что? Нет-нет. Это ваша жизнь…

— Я о меню, — хмыкнула женщина. — Некоторые названия мне не знакомы.

— Все зависит от того, нравится вам острая пища, или нет. Наш Фелиш — из этнических португальцев. Они любят рыбные блюда, и мясо с чесноком. Прошлый раз пробовал эшпетаду. Это что-то вроде русского шашлыка. Жаренное на углях мясо в маринаде из портвейна и чеснока. Мне понравилось. Теперь вот думаю заказать калдейраду — рагу из рыбы и овощей.

— А десерты?

— Они у португальцев очень сладкие. Я не сладкоежка, и не могу судить. Но попробуйте паштел-де-ната. Слоеное тесто с кремом. Все хвалят.

— Откуда вы все это знаете? — вспыхнула глазами Корсак.

— Был раньше денщик из португальцев. Не очень долго. Пару лет, наверное. Слишком много говорил. И по большей части — о еде. Все бы оно ничего, но мы тогда в осаде сидели. Пайков-то на всех не хватало. А он прелести соленой и сушеной трески бакальяу расписывает, поганец. И как она хороша с пряностями… Бойцы его бы побили, да эта гастрономическая феерия бы и закончилась. Но — нет. Он ведь мой денщик. Его трогать нельзя было.

— Сняли? — заинтересовалась женщина.

— Что?

— Осаду сняли?

— Да-а-а, — улыбнулся я. — Пока они нас осаждали, наши их столицу штурмом взяли. И война закончилась.

— Боже! — прикрыла симпатичные губки ладонью Хельга. — Доворская блокада? Это вы в Доворе почти год сидели?

— Так получилось, — развел я руками.

— Господи! Вас же там несколько сотен всего было…

— Семьсот семьдесят два.

— А их?

— Точно не скажу. Пара дивизий, наверное. Любите военную историю? Это ведь было давным-давно.

— В полицейской академии, на лекциях по истории рассказывали. Пример безграничного мужества и самоотверженности. И вы там были! Фантастика!

— Ну вот, выходит, я такой безгранично мужественный и самоотверженный. Хотя, если честно, было там скучновато. Там даже справочник по обслуживанию кухонных комбайнов был очень востребованным чтивом.

Смех у Корсак тоже мне понравился. Серебряный ручеёк.

— Теперь понятно, почему вас в СМИ человеком — легендой называют.

— Льстят, поганцы, — скривился я. — Какая я легенда. Обычный отставной военный. Таких как я — легенд — десятки тысяч.

— У всех этих десятков по три высших награды Федерации? — лукаво прищурилась лейтенант.

— Мне повезло, — развел я руками. — Вот сержант выглядывает. Пора делать заказ.

— В вашем меню нет цен, — строго сказала Хельга, когда официант принес заказанные яства.

— Сегодня в нашем заведении для вас двоих все бесплатно, — улыбнулся парень.

— Это неприемлемо, — вспыхнул женщина. — Я обязана заплатить.

— Почему? — удивился я. — Не бойся. Никто не станет потом говорить, будто ты берешь взятки шашлыками.

— Обед здесь — это мое извинение в несправедливом обвинении господина полковника, — пояснила Корсак. — Если все бесплатно, то какое же это извинение?

— Хозяин сказал, все бесплатно, — пожал плечами официант. — Приказ, есть приказ. Я не могу взять у вас деньги.

— Придется отложить извинения до следующего раза, — засмеялся я. — И раз уж все бесплатно, как леди смотрит на то, чтоб продегустировать какое-нибудь хорошее вино?

— Я почти не пью, — призналась Хельга, стоило парню отойти для консультации с сержантом. — Алкоголь на меня странно действует.

— Что это значит? Что значит — странно?

— В юности, после первого же бокала, я садилась на спидер, и носилась по окрестностям на дикой скорости. Отцу приходилось оплачивать штрафы.

— Могу предложить штурвал своего танка, — хмыкнул я. — Ручаюсь, что такую машину вы еще не пилотировали.

— Да уж, — улыбнулась Корсак. — А вы? Как вы научились?

— Офицер обязан уметь управлять всеми видами боевой техники. Ну, кроме атмосферных бомберов и штурмовиков.

— А тяжелый десантный глайдер?

— Пробовал. Ничего сложного. Главное — не торопиться.

— Почему?

— Пассажиров тошнить начинает, — хихикнул я.

— А…

— Говорю же: могу управлять чем угодно. Любой военной техникой. А вот спидер ни разу не водил.

— Что, правда? Выпьем вина, и обменяемся техникой?

— На меня алкоголь действует по-другому, — качнул я головой. — Я наоборот. Становлюсь спокойным, как удав. Расслабляюсь. С удовольствием возьму у вас пару уроков пилотирования. Но на трезвую голову.

— А не страшно пускать за руль танка пьяную женщину?

— Вас, миссис Корсак — нет. Не страшно.

О том, что неавторизированный пилот просто не сможет разогнать тяжелую машину до действительно опасных скоростей, я говорить не стал. Не хотел заранее портить впечатление о «Вишне».

— Я уже вся в предвкушении, — честно призналась лейтенант. — Не часто выпадает случай испытать что-то новое.

— Я еще ховербайк заказал. Знакомы с таким аппаратом? Может, нужно было купить два? Полетали бы вместе над лесом.

— Тоже не пробовала, — блеснула глазами эта скрытая авантюристка. — Дадите прокатиться? Если понравится, возьму такой же себе.

— В коллекцию?

— Что вы. Какая коллекция⁈ У меня нормальное жалование. Но не миллионы талеров. У меня только спидер, подаренный отцом на совершеннолетие, и электромобиль, купленный в кредит. Но мобиль еще не доставили. Я ведь раньше служила на другой планете. Аврорское отделение еще только формируется.

— Есть информация, что экологическая обстановка на Авроре — это чей-то злой умысел?

— Планетарный Управляющий вычислил некое сопротивление инициативам, направленным на улучшение экологии планеты, — обтекаемо пояснила полицейская. — Нам еще предстоит разобраться: имеется ли злой умысел, или это примитивное разгильдяйство и человеческая тупость. За вас, господин полковник! И за то, чтоб ваш танк пережил общение с пьяной мной!

18

Пьяная Хельга Корсак — нехорошая.

Но мне это даже понравилось. После второго бокала женщина окончательно «сбросила» погоны лейтенанта полиции, и превратилась в хулиганку.

Время шло. Обед плавно перешел в ужин. В кафе прибавилось посетителей, которые, к вящему моему удивлению, запросто здоровались с нами. Будто мы вдруг стали старожилами этого городка. Давно и хорошо известными.

И это мне тоже понравилось.

Это входило в мою концепцию дома. Нет, не того места, где живешь. А чего-то большего. Жилище, соседи, здоровающиеся с тобой по имени продавцы в лавках. Патрульные полицейские предлагающие подвезти. Все это вместе. Все, за что стоит бороться.

Когда-то, давным-давно, у меня все это было. А потом я повзрослел, нарвался на рабский контракт с одной из корпораций, и сбежал в армию. Потому что служба Федерации отменяет любые договора с частными организациями. У меня не было другого выхода, но я ни о чем не жалею.

Много путешествовать, познакомиться с очень многими людьми, и часть из них убить. Повидать всякого, и обзавестись верными друзьями. Да еще и жалование за это получать. Что в этом плохого? Никогда не стремился стать героем. Просто честно выполнял свою работу, и всегда выбирался из любой задницы, куда заталкивали меня просчеты командования. Вот и весь рецепт.

Но хотелось-то иного. Хотелось иметь дом, друзей, и лес.

А еще — покатать одну экстремалку с блестящими от возбуждения глазами на легком разведывательном танке.

Очень хорошо, что у «Вишенки» колеса, а не гусеницы. Иначе Хельга бы весь центр городка без твердого дорожного покрытия бы оставила. Доводилось видеть, как опытные мехводы заставляют боевую машину дрифтить. Но когда это вытворяет молодая и весьма привлекательная женщина, да еще на совершенно ей незнакомой машине — остается только удивляться.

Впечатлений жителям Камтелиона хватит, чтоб весь следующий месяц нас с миссис Корсак обсуждать. Мои полеты на спидере в комплект не входят. Я не настолько безбашенный, чтоб что-то на нем выделывать. Просто проехался по улице взад и вперед. И оставил машину у кафе. Не мое. Романтика влетающих в лицо мошек не привлекла. Суровый шестиколесный танк — вот это да. А болтающийся, как ветка на ветру, спидер — нет. Это для сумасшедших каскадеров и лейтенантов полиции. Хи-хи.

Нужно заметить, период экстремальной активности пьяного тела был не слишком продолжительным. Алкоголь начал расщепляться организмом женщины, и она сама как-то стала сникать. В конце мне даже пришлось ее, чуть ли не тащить в гостиницу на себе. Сначала, просто поддерживал за талию, а потом, и вовсе на ручки взять. Полицейская оказалась совсем не тяжелой. Килограмм шестьдесят, не больше. Я даже устать не успел.

Фрекен Ангман укоризненно покачала головой, но ничего не сказала. Открыла дверь номера Корсак запасным ключом, и показала, куда положить мою ношу.

— Идите, господин полковник, — выпроводила она меня. — Идите. Дальше мы с госпожой лейтенантом сами разберемся.

— Да я хотел тоже номер снять, — отчего-то засмущался я.

— Так и кто вам мешает? Ваш прежний устроит? Дверь открыта. Заселяйтесь. А оформим все утром. Я вижу вы тоже… устали.

По большому счету, усталости не было. Так. Ощущалось какое-то томление в мышцах. Вроде того, какое бывает после длительного напряжения. Ну или после трудного боя. Вроде и сил еще в достатке, а ничего делать не хочется.

Спорить или что-то объяснять не стал. Кивнул, и пошел к танку за вещами. Благо — вечер. Дневная жара спала. На улице даже приятно было находиться.

— Ваша девушка — просто огонь, — показал большой палец стоящий на пороге своего заведения сержант.

Хотел сказать, что она не моя, но вместо этого выдал:

— Она — лейтенант экополиции…

— Как удачно, — засмеялся квадратный человек. — Правда?

— Завтра зайду, — решил я по-быстрому сменить тему разговора. Обсуждать с кем бы то ни было свои личные отношения, я не собирался. — Есть серьезный разговор.

— Агась, — охотно согласился Фелиш. — Приходи. Заодно расскажешь, что от тебя бандюкам нужно было.

— Агась, — хмыкнул я, вытащил сумку с личными вещами из танка, и побрел обратно в гостиницу. День реально меня утомил.

Утро было странным. Похмелья не было: сколько я там выпил, того вина? Четыре бокала? По сравнению с нашей памятной попойкой по случаю снятия осады, это даже пьянкой назвать грешно. А вот Корсак оказалась совершенно к алкоголю не стойкой. Метаморфоза произошедшая с женщиной — просто поражала.

— Ну и что, что на руках принес? — расслышал я, как фрау Ангман выговаривала Хельге в соседнем номере, стоило выйти в коридор. С шумоизоляцией номеров в «Звездах» все в полном порядке, но дверь в пристанище лейтенанта оказалось приоткрыта. — Свой же мужик. Не чужой. Когда свой на руках носит — это даже хорошо. Значит, ценит.

— О, Боже, — простонала Корсак. — О чем вы, вообще? Какой еще свой мужик⁈ Я полковника видела второй раз в жизни.

— Так тоже бывает, — легко согласилась богатырской комплекции хозяйка.

— Да нет же! — отказывалась лейтенант. — Он не мой. Я не…

— Да ладно вам, миссис. Мы здесь тоже глаза имеем, и все видим! Ронич не из тех молодых балбесов, кто дает поиграть свои игрушки кому ни попадя. Да и ваши взгляды друг на друга отлично разглядели. А как он вас нежно нес! О! Это, милочка, неспроста! Баб, к которым равнодушен, так не носят!

— Боже-боже. За что мне это!

— А что не так? Радоваться должна! Такой видный мужик на вас глаз положил. Герой войны! Кавалер! И запасной командующий Аврорского гарнизона! Большой человек. И на лицо не страшный. И обходительный.

— Ему почти восемьдесят лет! У меня отец моложе.

— А на вид и сорока не дашь, — парировала Ангман. — Нынче многие молодые так эффектно не выглядят, как этот «старик». Да и причем тут это? Сейчас люди и по полтора века живут, и жизни радуются. Так что успеете и детишек родить, и в люди их вывести…

— Боже! Детишки…

Я аккуратно перехватил сумку, и прокрался к выходу. И покидая гостиницу, улыбался. Меня факт, что без меня, меня женили, ничуть не пугал. Как и возможность обзавестись детишками. Почему нет? В концепцию «дом» это тоже отлично укладывалось.

Припекало. Пока шел к «Кристаллу», даже пожалел, что поленился, и не перегнал «Вишенку» к отелю. Тут не далеко, но ходить потом в пропотевшей одежде — такое себе удовольствие. Однако прежде чем вернуться к себе в лес, следовало обговорить важную тему с сержантом.

Главное: проверить его реакцию на вариант с использованием пещерных находок в своих целях, а не отдавать это все государству. Я — патриот своей страны. Но я еще и реалист. И прекрасно понимаю, что человеческий фактор — определяющий. Если мы сами не сможем извлечь из наследия древних прибыль, это за нас сделают другие. Пример того, настоящего, первого «Кристалла» — это наглядно продемонстрировал. Там раскопки ведет государственная структура, а артефакты почему-то попадают не в секретные лаборатории, а на закрытые аукционы.

Тем более, нам ничто не мешает передавать обнаруженные образцы техники ученым. А все остальное — продавать. Оставалось донести эту концепцию до неформального лидера ветеранов ВС в Камтелионе.

— О чем хотел говорить, командир? — вежливо поинтересовался сержант, ставя передо мной чашку с кофе. Начать день с бодрящего напитка — идеально!

— Спросить хотел, — прищурившись, будто бы, чтоб лучше разглядеть реакцию собеседника, начал я издалека. — Ты кафе свое в честь того самого «Кристалла» назвал?

— Ну, да, — пожал плечами Фелиш. — У прежнего хозяина выкупил, и решил сменить вывеску. Типа новый имидж. Понимаешь?

— Просто так имя выбрал, или есть какой-то глубокий смысл?

— После демобилизации работал сезон на раскопках… Ты знаешь, что на Авроре не один «Кристалл»?

— Чего?

— Вот именно! — усмехнулся квадрат. — Мало кто знает. Один — для туристов. Там уже нечего копать и искать, но раскопки имитируют, чтоб гостям было на что смотреть. Еще два — активно исследуют.

— Ого. Это не секретная информация?

— Да ну. Какой там секрет. Там любого с улицы в рабочие готовы нанять. Собачья работа. Все руками делается. Роботов такому не научишь.

— Ясно. Интересные сведения.

— Во! А еще круче хочешь?

— Жги.

— Довелось мне там, на раскопках, разговор один интересный подслушать. Случайно, конечно. К работягам там отношение такое… Как к мебели. Разумные автоматы.

— Знакомая тема, — хмыкнул я. — Знаю кое-кого из генералов, которые так же к солдатам относится. Типа — юниты. Без собственных целей и желаний.

— Вот-вот. И там были такие… археологи. Или как их там. Ксено-чего-то-там.

— Спецы, короче, — резюмировал я.

— Ага. Спецы. И вот однажды двое таких спецов языками у моего шурфа зацепились… Шурф — это…

— Вроде стрелковой ячейки, — кивнул я. — Знаю.

— Ага. И один другому говорит, мол, есть теория, что объекты инопланетян на планете расположены в определенном порядке. То есть, не где попало, а в четко рассчитанном месте. И даже карту показал, с предполагаемыми зонами.

— А что второй? Согласился?

— Второй спорить начал. Упирал на то, что рисунок ровно на очертания материка не ложится. И что часть потенциально интересных мест уже под человеческими городами находятся. Мол, если бы там что-то было — давно бы уже нашли.

— Логично. Но жаль. Было бы прикольно.

— Вот-вот. Но знаешь, что самое прикольное, командир? Одно из мест с той карты точняк на твой лес приходится. Не хочешь сходить, поискать?

— И что бы ты сделал, если бы нашел?

— О! Уважаю! — после секундной заминки, сделал выводы сержант. — Уже нашел?

— Ты не ответил, — стерев с губ улыбку, напомнил я.

— Собрал бы наших. Тех, кто язык за зубами держать умеет, да и покопался бы там.

— Федералы бы возражали.

— Им только приборчики всякие интересны. Механизмы, или то, что выглядит, как технологическое устройство. Остальные финтифлюшки им без надобности. С их продажи, кстати, вся эта археология и финансируется. Так что скажете, господин полковник? Есть в вашем лесу такое место?

— Собирай парней, — кивнул я. — Первый раз проведу через лес. А потом, когда там систему безопасности наладим, понадобится глайдер.

— У капитана есть, — разулыбался квадрат. — Он не откажет.

— Его самого будешь привлекать?

— Конечно, — вскинул брови Фелиш. — Он сапер и электроник не из последних. Если кто и сможет там полосу препятствий для неприятеля устроить, так это он. Ну и деньжата ему тоже пригодятся. У него дети — студенты.

— Поговори с ним, — кивнул я. — И собирай ребят. Много не нужно. Потом, как чего-нибудь найдем, сможем расшириться.

— Так, если в лесу есть, может и в других точках с той карты поискать? — вдруг загорается новой идеей сержант.

— Поищем, — легко соглашаюсь я. — Когда с этим «Кристаллом» разберемся. Безопасный периметр создадим, и найдем что-то. Канал сбыта еще нужно наладить.

— С этим я пас, — развел руками квадрат. — Это у господина полковника в знакомцах половина страны. У нас, провинциалов, и близко ничего нет.

— Не прибедняйся, — засмеялся я. — Здесь, в Камтелионе, вы здорово окопались. С наскока не возьмешь. Эшелонированная оборона.

— Здесь — да, — обрадовался похвале сержант. — Здесь у нас все под контролем. Ну, в Лунеберге еще кое-какие связи имеются. Там ведь тоже наших много. Помогаем друг другу. Но для продажи очень ценных вещей, да еще так, чтоб все шито-скрыто, этого не хватит.

— Разберемся, — кивнул я, принимая новую информацию к сведенью. — А защищенный канал связи можешь мне организовать? Нужно связаться с человеком, который очень дорожит… конфиденциальностью.

— Легко. Хоть прямо сейчас. В полицейском участке есть специально оборудованное помещение. В принципе, оно на случай вторжения, и сейчас должно быть опечатано. Типа — на консервации. Но очень уж нужная штука. Как такому оборудованию бездарно простаивать⁈ Всех подряд туда не пускают, но у меня есть пропуск!

— У настоящего хозяина и бычий хвост — веревка? — хмыкнул я, припомнив поговорку из детства.

— Истинная правда, — поддержал мое веселье сержант. — Мы же здесь насовсем. На постоянку. Понимаешь? Мы и есть здесь хозяева.

— Отлично понимаю. Я тоже приехал сюда насовсем.

— Вот и отлично. Ну что? Идем в полицию сдаваться?

— А куда деваться? Пошли! Сдадимся…

Вход в помещение спецсвязи располагается между двух клеток — камер временного содержания. Со стороны даже кажется, будто бы прямо в одну из них и входишь. А так — совершенно неприметная, крашенная невзрачной серой краской, дверь. И табличка «Заперто». Случайный человек и не позарится. А знающий — только улыбнется.

Регламент использования капсул спецсвязи предполагает, что оператор будет в одиночестве. Для особо непонятливых, настроено все так, что пока в помещении больше одного человека, оборудование не включится. А потом, после активации всех протоколов защиты, уже не важно. Все равно ни подсмотреть, ни подслушать не получится.

А самое главное: канал шифруется таким образом, что без правильного сигнала-ключа, нечего и пытаться разобраться. В военной академии нам даже объясняли принцип, но я его мимо ушей пропустил. Перепутывают информацию умные компьютеры. Человеку такое неподвластно.

— Здравия желаю, господин полковник, — улыбаясь от уха до уха, поприветствовал я старинного друга, как только заметил сигнал — особым образом сложенные пальцы — что могу говорить свободно. — Как жизнь молодая? Как служба?

— Здравствуй, Стас, — шумно выдыхает мой собеседник. — Слышал-слышал. Неугомонный головорез все-таки решился уйти в отставку? Кто же теперь станет на базе интендантов кошмарить? Они там, поди,неделю пили беспробудно, после твоего отлета…

— Есть кому, — засмеялся я. Еще одна проверка. Если бы он не упомянул интендантов, я бы начал беспокоиться. — У меня там полно учеников…

— Ладно, Стас. Рад был бы с тобой потрепаться. Но сам понимаешь — служба. Давай свое дело. Время не ждет.

— Придется ему подождать, — отбросил веселье я. — У меня долгий разговор. Но начну я со шкурного интереса. Пробей по дружбе мне одного полицейского лейтенанта. Кто такая. Где родилась. Кто родители. Чем известна…

— Молодая? — прищурился военный разведчик, считав что-то одному ему понятное с моего лица.

— В самый раз, — развел я руками.

19

В северную часть леса я отправился груженый, как мул. Моделирование на карте показало, что потребуется около двух тысяч датчиков, чтоб организовать там систему безопасности. Да я еще накинул полтысячи. На всякий случай.

Они не тяжелые. Маленькие же совсем. С горошину. Но их много, и на каждую сотню — еще нужна станция обработки-позиционирования и подзарядки. Этот «зверь» покрупнее и побольше весом, но тоже не катастрофа. Я, в доспехе, могу и не такое унести.

Но — неудобно. Здоровенный рюкзак ощущается, как что-то лишнее. Смещен центр тяжести. Компьютер брони пытается эту неприятность компенсировать, но и электроника не всесильна.

Установить сканер — тоже не велика проблема. Маленькая ямка в нужном месте. Больше времени уходит на то, чтоб место копа потом замаскировать. А, да. Зарядная станция — отдельная песня. Ее размещают так, чтоб солнечные панели большую часть дня были освещены. А как это сделать в лесу? Тут везде тень. Деревья и сами не прочь «подзарядиться» от светила.

Иду. Копаю. Отмечаю место установки на тактическом планшете, и активирую связь с центральным компьютером в доме. Потом ломаю голову над тем, как пристроить блок побольше.

Времени у меня полно. Никуда не тороплюсь. Успеваю еще и ближайшие окрестности леса разведать, и с Валькой пообщаться. В общем, не скучаю. Хотя, признаю — работа нудноватая. Ни разу не творческая.

Но нужная.

Оставшиеся от бандитов камеры и датчики капитан Могильони просто выжег. Приволок какой-то прибор, посоветовал на время отключить всю носимую электронику, и нажал большую красную кнопку. И все. Сканер больше ни одного чужого устройства в радиусе полукилометра не засек. Ну, да. Все правильно. Не будем еще по буеракам лазать, закладки хулиганские выискивать, когда у нас доступ к передовым военным технологиям имеется!

Всемером «засеяли» своими приборами контроля посадочную площадку и опушку леса за полдня. А после обеда уже устанавливали передвижной жилой модуль прямо в притирку к скале. Так, чтоб вход в пещеру оказался скрыт. Последняя преграда, так сказать. Я здесь хозяин. Имею право возводить любые постройки. Тем более — временные. Но для власти — даже этот, быстровозводимый, жилой модуль, уже частная собственность. И без ордера, доступ туда невозможен.

Непрошенным гостям тоже «подарки» приготовили. Управляемый минный массив. Это уже на самой грани Закона. На своей территории — имею право. Но если убьется какой-нибудь безобидный турист, мне придется отвечать по всей строгости. Поэтому управление взрывчаткой даже сверх умному компьютеру доверить нельзя. Как он стал бы разделять овец от козлищ? Так что, кто-то из мужичков — соучастников должен будет сидеть, и контролировать камеры видеонаблюдения.

Но это уже вопрос организации. Фелиш сказал, что археологические раскопки — нелегкий труд. А мы все уже не юноши, чтоб лопатами махать весь день напролет. Да и никто же нас никуда не гонит. Кроме жажды наживы — хе-хе — конечно. Так что рыть можно посменно. Кто-то из себя Индиану Джонса изображает, кто-то на страже сидит, и за мониторами присматривает.

Пока нам есть, кого опасаться. Пещеру-то мафиози начали разрабатывать. И вряд ли просто сдадутся. Или снова кого-нибудь в лес пришлют, или в городке меня попробуют подловить. Пока я жив, им покоя не будет.

Но, как говорится: есть нюанс. Я уже попросил своего друга из разведки разузнать: кто это на Авроре такой борзый. На тот же вопрос попытается уже по своим каналам найти информацию сержант Бро. Он, кстати, к вящему моему удивлению, в нашу банду черных археологов как-то затесался. Фелиш сказал — отвечает за него головой. Мол, свой в доску, а средства нужны. У отставного сержанта Брайана Добровольского семья большая, а жалование полицейского — не настолько богатое.

А пока мужики обустраиваются, и у мафиозных копателей «вахту» принимают, я решил озаботиться северной частью леса. Все-таки откуда-то же мои деревья воруют! А я это место до сих пор не нашел. Непорядок.

Ну и сканеры расставить. Почему нет, если все равно туда иду.

Но главная цель — осмотр соседнего участка на предмет покупки.

Кусок земли, уже лет этак пять стоящий на продаже, не слишком велик. Чуточку больше ста гектар. Но мне, для отработки технологии восстановления леса, самое то. И есть там какая-то загадка. Судя по картам, в тех местах с гор не стекает ни единого ручья. А как растениям жить без воды? Не тянуть же туда трубу, и не устраивать принудительную ирригацию⁈

Но, что самое удивительное: воды там как бы нет, а плодородность почвы ничуть не хуже, чем в моем лесу. Возможно, там раньше и росли деревья, да сдались под напором цивилизации. Это на моей территории в основном неудобья. Холмы да овраги. А там горы образовывают что-то вроде полукруглого цирка. Маленькую уютную долинку, по которой лесозаготовительная техника легко пройдет. И, видимо, прошла когда-то.

В принципе, я уже решился купить тот участок. Не найду причину исчезновения воды, реально проведу водопровод. Мощности моего реактора хватит, чтоб запитать несколько средней силы насосов. А прокинуть трубы — невелика проблема.

И причина проста: полигон для отработки процесса, и округление земель. С присоединением покупки, северная часть леса должна сравняться по площади с южной. Армия учит, что все должно быть перпендикулярно и параллельно. А у меня бардак. И река течет, как попало и вкривь-вкось. И половины леса не равноценны по площади. Хоть на карту не смотри, чтоб не расстраиваться.

Любопытство подталкивало. Нашептывало: «брось, брось ты эти датчики! Потом вернешься, доделаешь!». Но я, усилием воли, сдерживался. Наметил себе точку, в которой можно было оставить неудобный рюкзак, и налегке, сбегать, взглянуть на будущее приобретение.

Рыл ямки под сканеры, и гордился собой. Вот какой я молодец! Не поддался на искушение. Не бросил важное дело ради сиюминутной забавы. И так я себя захвалил, что, если бы не Валькирия, точно прошел бы мимо явного человеческого следа.

— А-а-а! — заверещала белка у меня в голове. — Смотри-смотри-смотри. Плохой человек украл твою еду!

Следы. Явно свежие. Даже я, ни разу не следопыт, могу разглядеть сильно примятую траву, и отпечатки подошв в мягкой почве. Животные обуви не носят, вот что я скажу.

К сожалению, сразу стало ясно, что вор уже уехал. Найти место, где он оставлял транспорт — тоже оказалось легко. А уж свежий пень срубленного дерева так ярко светился в сумраке леса, что и слепой бы увидел. Слава Богу, хоть растение гад выбрал уже мертвое. Сухостой. За живое я бы его самого в землю вкопал.

Потом, не без помощи Вальки, выяснилось, что вражин было двое. И что взяли они только ствол. Ни на ветки, ни на корни не позарились. А еще, что сразу распилили дерево на бревна, примерно по три метра длиной. Вот и размеры багажника их транспорта проявились.

По-хорошему, нужно было бежать за танком, и отправляться в преследование. Только куда? До трассы можно по ниточке примятой травы ехать. А дальше? В какую сторону они свернули? На юг, в сторону Сан-Хосе, где обитает неведомый пока резчик по дереву, или на запад, к другой деревеньке, Виннесоте? Как определить?

Так что я тяжело вздохнул, прогоняя кровавые пятна ярости из глаз, и побрел дальше вкапывать сканеры. Были бы они у меня раньше, сейчас бы изображение злодеев было у меня в кармане. А там, простейший поиск по полицейской базе данных дал бы и имена, и адрес проживания.

Но Родригесов уже пора навестить. На людей посмотреть, себя показать. Поглазеть, а не валяется ли где-нибудь на самом виду кусок ворованной древесины? Доказать, понятно, ничего не смогу, но хоть буду знать кому ноги ломать.

И так этот факт воровства меня воодушевил, что я за день успел двойную, самим же установленную, норму выполнить. Рыл ямки пока не стало темно, и перестал видеть дальше собственного носа.

Поужинал, переночевал, а с самого утра, припрятав рюкзак в кустах, налегке, побежал смотреть выставленную на продажу землю.

Отличная погода. Здесь, в предгорьях, даже не так жарко, как в Камтелионе. На небе ни облачка. Видимость, как говорят пилоты: миллион на миллион. Взобрался на небольшой холмик, и передо мной открылась вся картина.

И разгадка.

Когда-то, в то время, когда здесь росли деревья, пейзаж был великолепным. Сейчас же, он больше напоминал какой-нибудь безжизненный спутник, вроде земной Луны. Ветер и дожди смыли верхний слой почвы. Поэтому даже травы мало. Так, редкие кустики в тени больших валунов. Так что предо мной были лишь камни.

И две уродливые, бетонные, трубы, отводящие воду сразу от ледников к расположенным гораздо ниже полям. Вот и весь секрет. Люди просто пожертвовали природой ради орошения сельхозугодий.

Нет, чтоб пробурить артезианские скважины, и качать на свои делянки столько воды, сколько понадобится. Но это же нужно вкладываться. Деньги тратить. А тут бесплатный природный ресурс. А то, что из-за обезвоживания, здесь ничего живого не осталось — плевать. Это же ничье. Некому предъявить претензии.

Связь работала с перебоями. Все-таки ретранслятор у меня не из самых мощных. Благо, хоть на моей земле все исправно работает. А предгорья уже почти не захватывает. Но на то, чтоб подтвердить сделку, хватило и этого. Средства списались со счета, и мне на коммуникатор тут же поступили документы о владении новым участком.

Вот и все. Конец трубе! Даже килограмма взрывчатки не понадобилось. Хватило одного фунтового взрывпакета. Распихал пластилин по щелочкам в бетоне, расставил детонаторы, отошел на десяток метров, и активировал. Пух — совсем не страшно, но весьма разрушительно. Труба превратилась в полосу неприглядных, серых осколков. И уже пятью минутами спустя, по старому руслу побежала мутная еще влага. А я занялся вторым препятствием. Два ручья лучше одного. Правда, ведь?

До ночи разворачивал следящий контур на новых землях. Ну а чего тянуть? И так уже столько времени потерял. И в результате дал себя обворовать. Больше такое не должно повториться.

Повезло, что теперь мой лес вплотную примыкает к скалистым отрогам. Там альпинистам-то не просто придется, а простой обыватель и вовсе не пройдет. О транспорте можно и не заикаться. Не существует у человечества техники, способной, как паук, по отвесным скалам лазать. Глайдер — да. Пролететь сможет. А вот сесть — уже негде.

Это я к тому, что с той стороны датчики вторичны. Потом, рано или поздно, кольцо все равно замкну. Но с этим можно не торопиться.

Тем более что все равно с собой альпинистское оборудование не прихватил. Доспех, за счет мышечных усилителей, может быть, и помог бы наверх забраться. Только зачем рисковать? Это пока не актуально.

Еще хотелось дождаться умников, придумавших забрать у природы питье. Когда-то же они должны были заметить, что воды на поля по трубам больше не поступает! Должны явиться с проверкой. Вряд ли они догадаются посмотреть в реестре, что у этой земли появился хозяин. Скорее решат, что шальной валун сверху прикатился и всю их пиратскую ирригацию разрушил.

Но хитрованы оказались безалаберными хозяевами. Целый день я их там ждал, а они не соизволили появиться. Пришлось поставить табличку с надписью, что дальше начинается частная территория. И что вход незваным гостям воспрещен. А сканеры присмотрят: дойдет весть об изменившихся реалиях до их скудных мозгов, или они таки решаться вторгнуться и починить водовод. В любом случае, у меня появятся картинки с их физиономиями. А дальше… Технологию я уже описывал.

Следующие несколько дней потратил на сканеры. Не останавливал свои «раскопки», пока не довел непрерывную линию датчиков до реки. Чем и завершил «опоясывание» северной части леса.

А когда добрался до дома, выяснил, что нужно делать выбор. Либо отправиться в Сан-Хосе, пообщаться со скульпторами Родригесами, либо собирать отряд, ехать в пригороды Лунебурга и громить казино. Там их несколько, но только про одно военной разведке и полиции достоверно известно, что там расположена штаб-квартира мафиозного клана.

Не слишком объемное досье, собранное другом, утверждало, что на Авроре вовсе не один бандитский клан. Больше того. В самом Лунебурге их два. И тот, что мне нужен — вернее не нужен — слабее второго. Стыд и позор! Какая-то шайка пригородных хулиганов заставила напрягаться полковника — знаменитого душегуба и героя Федерации. Да еще и бластер с собой притащили. Что тогда у более сильной группировки имеется? Атмосферный штурмовик с полным ракетным обвесом? Звездный эсминец? Боевой бронированный скафандр?

В любом случае, злодеям нужно было преподать урок. Причем, желательно так, чтоб потом у правоохранителей не осталось ко мне претензий. Закон суров, но это Закон. А право частной собственности в Федерации священна. Можно пинком бронированной ноги отрыть дверь в кабинете их главаря, и расстрелять подонков из винтовок. Но на выходе потому нечего удивляться веселому отряду полицейского спецназа с наручниками.

Нужен был план. В идеале — какая-то хитрая провокация, нивелирующая законные права гражданина Авроры. В том, что атаманы мафии числятся среди добропорядочных бизнесменов, я ничуть не сомневался. Как-то же они получили лицензию на проведение азартных игр⁈ Делать это подпольно, при нынешнем развитии сканирующей и следящей техники — глупость несусветная. Проще поделиться нетрудовыми доходами с каким-нибудь важным чином в полиции.

Стоило хорошенько все обдумать. Ну и посоветоваться со знающими местные реалии соратниками. В досье разведчиков было много информации, но ни единого слова о коррупционных раскладах. Эту лакуну следовало заполнить, прежде чем переходить к решительным действиям.

Значит, оставалось только отложить акцию возмездия, и заняться прояснением ситуации с воровством древесины. Пусть торговля бревнами, даже в оптимистичной перспективе, не могла дать столько, сколько один закрытый аукцион артефактов. Но это мое! И никому не позволю это у меня отбирать!

После утренних процедур, надел цивильный костюм, кстати, отлично скрывающий кобуру с пистолетом, завел застоявшуюся «Вишенку», и покатил в Сан-Хосе. Не так уж и далеко. Два десятка километров для танка — полчаса. Максимум.

Поля-поля-поля. Кое-где виднелись выцветшие на солнце щиты ветрозащиты. И ни единого дерева. Что-то на делянках росло и колосилось. Поблескивали серебряными нитями канавы с водой. Далеко, почти на горизонте, пылил фермерский трактор. Но мне эта сельскохозяйственная идиллия не нравится. Пусто. Без деревьев кажется будто бы все вокруг искусственное. Пластмассовое. Не настоящее. Будто не Мать-Природа тянет все эти ростки к небу, а какие-нибудь метаболические добавки, гормональные присадки и химические удобрения.

Пока ехал, даже старался не крутить головой. Не смотреть на агрофеерию человеческой глупости. А то у меня от плохого настроения кулаки начинают сжиматься. Да так, что штурвал поскрипывает. А он ведь ни в чем не виноват.

Деревня Сан-Хосе оказалась неожиданно белой. Вроде обычные дома. Зачастую составленные из стандартных жилых блоков. Но все вокруг выкрашено одним цветом. Даже жалюзи на окнах. Даже бордюры, отделяющие тротуары от проезжей части дороги. Заборы, киоски и опоры светофоров — все белое.

20

Старший Родригес, Роберто, не похож на прохиндея. Благообразный старичок — одуванчик. До белизны седые волосы создают ореол вокруг головы. Смуглая, сильно сморщенная кожа только усиливает впечатление.

Понятия не имею, из какой дыры эта семейка вылезла, но со мной старик пытается заговорить на каком-то неизвестном языке. Толи испанский, толи итальянский — я в этом не силен. Но шипящих мало. Значит, не португальский.

— Никогда не понимал людей, — скривился я. — Которые говорят на неизвестном языке. А по человечески можете?

— Мы не работаем на заказ, — с жутким акцентом, сказал Роберто на всеобщем.

— Да мне плевать, — отмахнулся я. — Я пришел узнать, где вы берете древесину на свои поделки?

— Поделки? — взвыл старикашка. — Поделки? Мы творим искусство!

— Знаю я, что вы творите. И даже знаю, сколько лет каторги стоит это творчество.

Чтоб добраться до мастерской этого «творца», нужно было пройти через выставочный зал. И уж там я отлично рассмотрел, из чего именно изготовлены работы. Не было никаких сомнений, что это бревна. Причем, судя по рисунку, сухостой. А где еще, кроме моего леса они могли это взять?

Есть, и не одна, планеты, на которых вырубка разрешена. Читал в Сети. Экологи конечно пристально следят за этим процессом. Лесозаготовительные организации обязаны высаживать равноценное количество саженцев, взамен вырубленным. Но, тем не менее, древесина на рынке Федерации не дефицит. Да — дорого. Но купить можно.

И снова, как и во всем, есть нюанс. Сухостойные деревья за деловую, то есть пригодную для использования в отделке, не считаются. Говорят, кое-где умершие стоя деревья преобразуют в топливные брикеты, которые нувориши покупают, чтоб изредка зажигать живой огонь в специально оборудованных приспособлениях. Печи, камины, очаги. Названия остались, но вот я лично, ни разу в жизни их не видел. Как по мне, так это тоже самое, что сигары от купюры прикурить. Дорогой, но бессмысленный пафос.

Поэтому — да. Начиная разговор с этим старым одуваном, я уже был абсолютно уверен, что нашел вора.

— Сейчас я вызываю полицию с криминалистами, — делюсь с «творцом» я своими планами. — И когда они определят, что твои поделки изготовлены из краденной у меня собственности, ты отправишься в тюрьму. Как тебе перспектива, старик?

— Да кто ты такой? — сорвавшись на фальцет, ив один миг растеряв акцент, вопит «скульптор».

— Не бойся его, дедушка, — встревает в разговор старших какой-то смелый юноша. — Пусть вызывает. Ты же знаешь. Здешний полицейский не посмеет нам что-то предъявить. А мэр деревни вообще твой троюродный внук.

— Мы ничего у тебя не брали, — сразу набрался отваги старик.

— Скупка краденного — тоже преступление, — хмыкнул я. — А ты, парнишка, суши уже сухари. Я веду запись разговора. А ты только что на коррупционную статью себе наговорил.

— Где он⁈ Где этот гад? — доносится откуда-то из глубин большого дома. — Кто посмел напасть на нашего драгоценного предка!

Через минуту в мастерскую вбежал еще один ребенок — мужчина лет этак тридцати от роду. С крупнокалиберным ружьем в руках. Реально, я могу большой палец в ствол засунуть. С кем таким оружием воевать? С несуществующими в природе рептилоидами?

Но зачем же меня этими чудо-стволами в грудь тыкать? Это же… небезопасно.

— Вали его, Хорхе! Вали! Он нас спалил с древесиной! — заорал первый молодой придурок, окончательно выкапывая себе могилу.

Потому что мне оставалось лишь, дернуть за цевье ружье на себя, и вывернуть оружие из рук этого Хорхе. Потом, правда, тело все сделало за меня. Рефлекс. И ничего с этим уже не сделаешь. Так что парнишка тут же получил прикладом в лоб. И отключился.

— Привет, Хельга, — вежливо поздоровался я с лейтенантом Корсак, вызвав ее по коммуникатору. — Не подскажете, воровство деревьев из моего леса, это по вашему ведомству, или мне в окружную полицию обратиться?

— Поймали вора, господин полковник? — деловито поинтересовалась женщина.

— Целую банду, — согласился я.

— Вы где? Сейчас приеду. И капитана в Камтелионе поставлю в известность. Налицо нарушение и уголовного и экологического законодательства.

— Вот оно как? — я о таком выверте законодательства не задумывался. За окнами завыла сирена патрульной полицейской машины. — Рекомендую поторопиться. У нас тут еще и коррупционеры имеются.

— Принято, — деловито восклицает Корсак. И вроде завершает разговор, но я слышу, как она проговаривает: «Это не поселение, а бандитский притон какой-то!»

— Всем стоять! Руки за голову! Оружие на пол! — отважный полицейский врывается в мастерскую, и сходу начинает тыкать в меня табельным пистолетом.

Ну что за деревня⁈ Все, как один вооружены, и так и норовят меня этим напугать. И ладно бы были действительно опасными ребятами. А то — дилетанты какие-то. Придурок с громобоем. Этот вот толстяк, у которого длины форменного ремня не хватает, чтоб полностью пузо охватить.

— О! — хихикнул я. — Вы как раз вовремя, офицер. Арестуйте этих людей. Они воры.

— С чего мне тебе верить, чужак? — трясет оружием пузан. — Я знаю семью Родригесов давным-давно. Это уважаемые люди.

— Эти твои уважаемые люди воруют мой лес.

Изо всех сил сдерживаюсь, чтоб не засмеяться. Ну, до чего же комичен этот тип!Еще с ржавым пистолетом. Каким нужно быть ленивцем, чтоб до такого довести штатное оружие⁈

— А вот тебя я не знаю. И вижу, что ты вломился в дом достопочтенных Родригесов, и угрожаешь им оружием.

Чудовищного калибра ружье вообще-то сразу я на стол положил. И запись на нейролинке это легко подтвердит. Но продажному блюстителю собственного кошелька требовался законный повод взять меня под арест. А я что? Человек искренне хочет вырыть себе яму поглубже. Кто я такой, чтоб стоять на пути этого разрушительного процесса?

— М-м-м, — понимающе кивнул я. И активной мимикой попытался подсказать толстяку, что его полицейский компьютер уже определил кто я такой, и какими правами обладаю. Собственную, хоть и перевернутую кверху ногами, фотографию я ни с чьей другой не спутаю. А компьютер висит на поясе горе-правоохранителя.

— Что ты там из себя корчишь? — прорычал коп. — Страшно стало? А грабить законопослушных граждан не страшно?

— Боже, — не удержался и засмеялся я. — Да ты просто кретин. На компьютер свой посмотри.

— Отвлечь меня хочешь? Учти! Дернешься, я буду стрелять.

— Это ржавое угребище у тебя в руках может взорваться, — продолжил веселиться я. Протянул руку, и мазнул мизинцем по дульному срезу. Ну и показал пузану охряной след.

— Назад! — заверещал полицейский. — Назад! Буду стрелять!

— Все-все, — показал я ладони. — Не нервничай.

Нашел взглядом свободный стул, и сел.

— Все? Доволен? Смотри, давай свой компьютер.

Толстяк сделал пару шагов назад, и как-то изловчился выковырять прибор из-под нависающего над ремнем живота.

— Чего? Дева Мария! — воскликнул он, разглядев данные. — Полковник?

— Что там? Что там, Бенито? — занервничал юный защитник старого скульптора. Не тот, который — Хорхе. А другой.

— Полковник Ронич, — процитировал коп, и даже как-то уменьшился в объемах. — Герой Федерации. Владелец того самого леса. Нам конец! Нам конец! Пресвятая Дева!

— Нет мужика — нет проблем! — выкрикнул юнец, метнулся, схватил слонобой, и навел жуткие стволы на меня. — Он на нас напал. Мы защищались.

Курок сухо щелкнул. Выстрела так и не было.

— Патрончики, — любезно пояснил я бледному юноше со взором горячим. — Я их вынул. Детям пушки не игрушки!

— Таракан! — непонятно к чему орет парнишка, и бросается на меня, схватив ружье, как дубину. Экак его заело-то!

Уклонился. На рефлексах ударил ребенка по печени, и добивающий локтем в голову. Воришка полетел кубарем прямо под ноги полицейскому. Толстяк снова уже с пистолетом в руке, но растерян. Не знает, что делать. А может, какая-то доля разума в нем еще осталась, и он понимает, что сотрудничество со следствием изрядно сокращает срок наказания.

И вот: ружье снова у меня. Юный Родригес сидит на полу, свернувшись в позу эмбриона. Хорхе — тот, чей громобой — закрыл лицо ладонями и, кажется, плачет. Старик сидит на табурете с обреченным видом.

— А ты, старый? — ткнул я пальцем в скульптора. — Знал ведь, что воровство будет рано или поздно раскрыто, и вам придется отвечать? Что же не пришел с повинной головой? Был шанс договориться.

— Жадность, — пожал плечами древний резчик. — Дети убедили, что родня прикроет. А тут, в Сан-Хосе, родственников столько же, сколько жителей. А этому вот…

Седой кивает на толстяка.

— Этому просто платили.

— Эй, — пищит горе-полицейский. — Я не знал, что вы деревья в лесу воруете. Я взятку у вас не выпрашивал. Вы мне сами подношения делали…

— Следствие разберется, — хмыкнул я. — И что? Неужели вся ваша семья в деле была? Честные то еще в этом селении остались?

— Конечно, остались, — отмахнулся старик. — Думаешь, создавать произведения искусства, каждому дано? Тут талант и божья искра нужна. Далеко не у всех это есть. Те, кто с резцом не работает, и знать не знают, откуда материал берется… Да вот еще троюродный племянник. Сам-то я стар уже с пилой по оврагам лазать. Хорхе с Луисом и ездили…

— Ясно, — значит, молодого зовут Луисом. И именно они с владельцем монструозного ружья ко мне «в гости» являлись. Повезло парням, что я их прямо там, на месте преступления, не застал. Мог и порешить.

— Мы кого-то ждем? — решился уточнить полицейский.

— Я уже давно твоих коллег из Камтелиона вызвал, — кивнул я. — Должны вот-вот подъехать.

— Я тогда… — пузан медленно приблизился, и аккуратно положил свой ржавый пистоль рядом со слонобоем. — Вот. Что бы никто потом не сказал, что я оказал сопротивление при аресте.

— Мудро, — согласился я. — Молодец, что не попытался бежать.

— Не те времена, — оживился Бенито. — Сейчас не скроешься. Следящие системы на каждом столбе. А попытка побега только к росту срока ведет.

— Ну, мало ли, — дернул я плечом. — Нервы, паника, и все такое…

Дальше у нас завязалась почти светская беседа. А там и Корсак с капитаном прибыли. И дом Родригесов сразу наполнился шумом и суетой. Словно бы камтелионская полиция базу крупной банды приехала штурмовать, а не пару почти безобидных резчиков по дереву арестовывать. Смех и грех.

— А я и без всяких экспертиз скажу, что скульптуры выполнены из дерева, — звонкий голос Хельги выделялся даже на фоне общего шума. — А где они еще материал могли брать, если не в частном лесу?

— И все же протокол требует основывать обвинение на чем-то более весомом, чем логические умозаключения, миссис Корсак, — оказывается, на бравого начальника полиции городка магия красивой женщины не подействовала. — Мы можем лишь обязать подозреваемых не покидать место проживания, до выяснения обстоятельств дела. Если конечно…

— Они готовы сделать чистосердечное признание, — влез я не в свой разговор. — Этого будет достаточно для обвинения? Здравствуйте, капитан.

— Здравствуйте, полковник, — как-то не радостно поприветствовал меня полицейский офицер. — Смотрю, вы рьяно взялись за наведение порядка.

— Кто-то же должен, — парировал я. — Воровство продолжалось не один год, но раньше им сходило это с рук. Государство терпело убытки, и всем было на это наплевать. Кто вообще должен был за этим следить?

— Экологи.

— Полиция.

Корсак и капитан ответили одновременно. Понятно, что каждый старался снять ответственность со своего ведомства.

— У семи нянек дите без глаза, — понимающе кивнул я. — Так и думал.

— Экологическая полиция на Авроре еще в процессе организации, — сморщила хорошенький носик женщина.

— А перед нами не стояло задачи охранять лес, — развел руками капитан.

— Ясно, — вздохнул я, и вышел из здания на улицу. Свое дело я сделал. И нисколько не сомневался, что теперь правоохранители вцепятся в Родригесов мертвой хваткой. Капитану нужно как-то реабилитировать себя перед властями, а Хельге — успешно проведенная операция тоже в зачет пойдет. Вот, мол, стоило экополиции появиться на планете, сразу и экопреступления выявились.

Не слишком широкая улица была заставлена патрульными машинами, как парковка возле гипермаркета. Появилось даже опасение, что не смогу на своем громоздком танке мимо протиснуться. Но — нет. И полиция, и откуда-то узнавшие об инциденте журналисты с видеокамерами, создали вокруг «Вишни» некую полосу отчуждения. Свободную зону. Будто овцы, не рискующие слишком уж сильно приближаться к волку.

А вот сержанту Бро, похоже, было плевать. Он поджидал меня прямо возле кормовых десантных бронестворок.

— Здравия желаю, господин полковник, — нет, честь он мне не отдал. Но рука дернулась. Я заметил.

— Добрый день, сержант, — улыбнулся я. — Один умный человек мне как-то сказал, что армия никогда из нас не выйдет. Так?

— Так точно, сэр, — хмыкнул Добровольский. — Надрессировали нас там знатно. Теперь рефлексы ничем не вытравишь.

— Тоже верно, — согласился я. — Что хотел сказать-то? Не просто же так ты на меня тут засаду устроил.

— Засаду, — улыбнулся сержант. — Матерые волки в ловушку не попадают.

— Я это так, образно.

— Принял, сэр.

Бро шагнул ближе, и продолжил, почти шепотом.

— Парни обыскали всю пещеру. Видно, что бандосы там часто бывали. Все истоптано. Нашли небольшой склад с провизией и водой. Но никаких признаков, что там проводились раскопки. Даже инструмента нет.

— Очень странно, — нахмурился я. — Я уверен, что мы верно догадались. К чему такие расходы, если там нечего брать?

— Мы тоже так решили, сэр. Есть подозрение, что внутри пещеры есть скрытые проходы.

— Потайные двери?

— Так точно. В двух местах следов обуви явно больше. Пробовали простукивать стены, но ничего не обнаружили. Нужен абордажный маркер, сэр.

— Ого, — вскинул я брови. — Специфичное оборудование.

Но хуже всего, что это флотское оборудование. Большой, стационарный маркер имеется на каждом десантном корабле. Но существуют и портативные приборы. Такие, что способен унести одетый в ББС боец.

Под броней звездолета есть еще легкая обшивка. Пространство, заполненное всевозможными коммуникациями. Трубами системы жизнеобеспечения, энерговодами, сотами теплоотводов, вентиляционными каналами и локальными поглотителями углекислого газа. Там практически нет пустот, ибо, как не устают говорить сами флотские: самое ценное на корабле — это внутреннее пространство.

Маркер нужен, чтоб определить оптимальное место стыковки абордажного модуля. Глупо преодолеть пустоту и плотный заградительный огонь, пробить броню, и сгореть за один миг, напоровшись на наполненный энергией кабель. Конечно, разведка отрабатывает свой хлеб, и чертежи кораблей потенциальных противников регулярно пополняют библиотеки тактических столов. Но ведь все меняется. Звездолеты подвергаются модернизациям. Или просто ремонтируются. В условиях войны не до точного соблюдения всех регламентов. Новые коммуникации прокладываются так, как удобно, а не как положено.

Перед высадкой, судно противника сканируется. Определяются зоны пониженной опасности для взлома. Но конкретную точку все же определяет боец с маркером. От его внимательности зависит жизнь целого подразделения.

Несколько метров горной породы для абордажного маркера — детский лепет. Если что-то и способно влет определить наличие пустот за фальшивыми стенами пещеры, то это он.

— Только ни кто из нас даже не представляет, где добыть это устройство, сэр, — подвел неутешительный итог Бро.

21

В Сан-Хосе миссис Корсак приехала вместе с капитаном. А обратно — со мной. Мне, в принципе, в Камтелион было незачем попадать. Но не бросать же женщину в сложной жизненной ситуации.

— Как ваш мобиль, мадемуазель? — светски поинтересовался я. Просто, чтоб хоть с чего-то разговор начать. — Его еще не доставили?

— Там что-то напутали с документами. Доставка, как оказалось, была оформлена только до Лунебурга, — вздохнула Хельга. — Теперь нужно выбрать время, и съездить, забрать.

— У меня неожиданно образовалось дело в столице, — улыбнулся я, придавливая педаль газа, и наблюдая за тем, как шустро набираются циферки показателя скорости.

— Оу, оу, ковбой, — воскликнула лейтенант. — Ты мне не говорил, что этот бронированный монстр умеет летать.

— Он и не умеет, — хмыкнул я. — Я умею. А он просто старается меня не расстраивать.

— Вы с ним похожи.

— Неужели я такой же прямоугольный и бронированный?

— Лысый и бронированный, — засмеялась женщина.

— Чего-чего, а волосатых танков я еще точно не встречал, — поддержал я ее веселье. — Так что? Мадемуазель готова составить компанию старому лысому танку в путешествии?

— Отчего нет, — повела плечиком экстремалка. Мне показалось, что она была просто загипнотизирована проносящимися мимо пейзажами. — Тем более что там уже организован штаб экополиции планеты. А я еще в нем ни разу не была.

— Фрау Натали говорила, что ты и будешь заведовать аврорским отделением.

— Только на этапе создания, Стас. Потом это будет слишком для лейтенанта. Полковничья должность, как никак.

— Уже известно, кто будет начальником?

— Пока нет. Когда узнаю, постараюсь организовать ваше с ним знакомство. Твой лес — это очень важно для планеты… В сводках указано, что ты увеличил площадь участка на сто гектар?

— Есть такое, — кивнул я. — Хороший участок. Если бы фермеры не воровали там воду, может быть он и сейчас бы был покрыт деревьями.

— Воду? Воровали? — удивилась полицейская.

— С ледника стекает множество ручьев. Часть из них местные жители сразу заключают в трубы и отводят на свои поля.

— Но ведь…

— Ага. Большие участки предгорий остаются без подпитки. В результате, там вообще ничего не растет.

— Максимум за что можно этих… людей привлечь к ответственности — это незаконное строительство на государственной земле. Но это всего лишь штраф…

— Можешь заняться, если больше дел никаких нет, — фыркнул я. — На своем новом участке я уже с проблемой разобрался. Теперь думаю, как засеять землю саженцами.

— До конца сезона дождей можешь не начинать. На брифинге нам рассказывали, что водными потоками всю молодую поросль со слабой корневой системой может смыть.

— Да? Спасибо, что сказала, — обрадовался я. — Я бы не утерпел.

— Это моя работа, — притворно вздохнула женщина.

— Ага, ага, — засмеялся я. — Конечно. Как же иначе?

С тех пор, как коммерческие грузы стали по большей части перевозить грузовыми глайдерами, на шоссе стало посвободнее. Кое-где были, конечно, участки трассы, на которых скорость ограничивалась, но таких мест было совсем не много. Ничто не мешало наслаждаться быстрой ездой.

Подумал даже, что этак, в попытке поразить чуткую душу экстремалки, глядишь, и сам пристращусь. Но нет. На подъезде к Лунебургу, сработали крепко накрепко вбитые установки, и нога автоматически придавила педаль тормоза. Сканеры, локаторы, умный компьютер и автоматика. Все это прекрасно, но и на старуху бывает проруха. Выскочит какой-нибудь отчаянный мальчуган на дорогу прямо перед лобовой броней танка, и как все эти достижения цивилизации помогут остановить тридцатитонную машину? Да никак.

Ее Величество инерция еще полностью неподвластна человеческой науке. В звездолетах уже есть гравикомпенсаторы, и экипаж с пассажирами не размазывает по переборкам во время набора ускорения. Но мало кто, кроме инженеров, задумывается, какой энергетической ценой это достигается.

Я тоже понятия не имею. Но офицеры «моего» БДК не раз упоминали, что во время активных маневров наш корабль наиболее уязвим. И даже часть вооружения звездолета может отказать. Может, поэтому космические сражения до сих пор такая редкость?

В общем, на «Вишенке» такой фокус не пройдет. Нет в танке такого запаса энергии, чтоб инерцию компенсировать. Потому и разгонять тяжелую машину в местах проживания людей не стоит.

— А ты оказывается, весьма законопослушен, — покачала головой лейтенант. — Неожиданно. Я думала, звездный десант более…

— Отморожен? — хмыкнул я.

— В кино они все такие… сорвиголовы.

— Стереотип, — понимающе кивнул я. — И в чем-то даже верный. Люди, чья профессия — постоянно находиться на лезвии бритвы, действительно слегка… неуравновешенны.

— Ты тоже? — невинно поинтересовалась Хельга, блеснув глазами.

— Конечно, — авторитетно заявил я. — Псих без тормозов. Палач и душегуб.

— Ой, только не надо, — отмахнулась от меня женщина. — Знаю я, какие про вас байки за границей рассказывают. А вот Федерация вас чтить, как героев.

— Каждому государств требуются свои цепные псы, — пожал я плечами. Прилипчивый такой жест. Как зевота. — А вот обычным обывателям это не объяснишь. Для них мы всего лишь убийцы с лицензией.

— Это все объясняет, — согласилась Корсак.

— Что все?

— Это ваше стремление сбиваться в стаю.

— А⁈ Ты об ветеранских организациях? Ну, в принципе, да. Это причина. Но это и Федерации полезно. Поэтому у нас так много прав.

— В чем же польза?

— Наши, как ты говоришь — «стаи», это отряды постоянной готовности. Отлично обученные и вооруженные. И готовые к чему угодно. Отбить пиратский рейд, заткнуть прорыв фронта, или подавить бунт. Псы вытащат из шкафов старые винтовки, и все сделают.

— Не слишком ли идеалистично это звучит, господин полковник?

— Чуточку, — хмыкнул я, осознав, что, пожалуй, переборщил с пафосом.

— Оперативный резерв планетарной обороны, — улыбнулась лейтенант. — Об этом нам тоже говорили на брифинге.

— Это никакая не военная тайна, — легко согласился я. — Но ты права. В стае нам легче жить среди обычных людей. Не будь ее, множество отличных парней сразу после демобилизации могли и умом тронуться. После всего того, что они сделали для страны, видеть отношение цивилов… морально тяжело.

— Боже. Тебе-то какое дело? К тебе это не относится. Тебя даже по галовидению показывают…

— Я часть семьи, — резко перебил я женщину, пока не наговорила чего-нибудь такого, за что она перестанет мне нравиться. — Себя от других воинов Федерации не отделяю. Их проблемы — это мои проблемы. И довольно об этом. Где будет удобнее тебя высадить?

К счастью, Хельга не глупая девочка. Поджала губы с видом капризной принцессы, но промолчала. Указала только на парковку возле грузового терминала космодрома.

На прощанье, она просто кивнула. И ушла походкой от бедра. Рассчитывала видно, что я стану смотреть на ее вихляющую туда-сюда… талию, и пожалею о резких словах. А я просто рыкнул мощным двигателем, развернулся и уехал.

К складам Аврорского гарнизона подъехал к полудню. Хотел еще к экологам заехать, поинтересоваться: где мне купить саженцы деревьев. Я же нашел в сети информацию по тем удивительным белым деревьям с резными листьями. Это платан. Тоже естественно генетически измененный природой планеты, но все же вполне узнаваемый. У меня в лесу их мало. И молодой поросли под сенью могучих деревьев совсем не много. А хотелось бы заполучить целую рощу прекрасных растений. На новом участке, в окружении темных скал, они бы смотрелись великолепно.

Передумал. Во-первых, до окончания сезона дождей, по совету лейтенанта, о посадках нечего и думать. Во-вторых — признаюсь. Не нашел в себе силы смотреть на хорошо знакомое, хоть и более старое, лицо Корсак. Обида на Хельгу еще ворочалась где-то в глубине души.

Склад же оказался прямо-таки воплощением моего образа жизни. Ни там, ни тут. Пограничное состояние между армией, которой отдана большая часть жизни, и гражданкой, в которой пытаюсь прижиться теперь.

— Здравия желаю, господин полковник, — обрадовался мне мастер-сержант. Да чего уж там. Я тоже был рад его видеть.

— И тебе, сержант. Надеюсь, проверками вас не совсем достали?

— О, да, сэр. Я слышал об этом инциденте. Хорошо, что мы не связаны с оборотом трофеев. У нас на хранении исключительно отечественное оборудование. Сэр.

— Ага. Я даже сразу поверил, — засмеялся я. — К рукам хорошего коптера всегда что-то лишнее прилипает. Почему бы и импортным вещичкам не прилипнуть?

— Сэр? — забеспокоился сержант.

— Я ни в чем тебя не обвиняю, — сразу пояснил я. — Это так. Мысли вслух. Я приехал к тебе за консультацией.

— Помогу, если это в моих силах, сэр, — улыбнулся тот.

— Мне нужен абордажный маркер. Или что-то подобное…

— Мой Бог! Сэр? Зачем? Это довольно специфическое оборудование.

— Нужно отыскать скрытые полости в здании, — приоткрыл я часть правды.

— Извините, сэр. Ничем не смогу вам помочь. Маркеры стоят на балансе флота. Возможно, они есть на хранении на космической станции… — сержант ткнул пальцем в небо. — Но точно не у нас.

На орбите Авроры висит полнопрофильная боевая станция. Когда-то, давным-давно, и эта планета была фронтиром человечества. И для защиты тут возвели это грандиозное сооружение. Понятное дело, она уже сотни лет, как устарела, хоть и проходила несколько модернизаций и реконструкций. Но хорошо следят за тем, чем часто пользуются. Аврора же — ныне глубокий тыл Федерации. Патрульные силы флота представлены парой тоже не особо новых корветов. А боевая станция — по большей части склад, чем военный объект.

Связи среди офицеров флота у меня есть. Но все эти достойные люди командуют боевыми частями на самых горячих направлениях экспансии. Было бы дело серьезным, и их можно было бы побеспокоить. Но не ради же копеечного прибора…

— Сэр? Разрешите предложить, сэр? — наморщил лоб коптер.

— Докладывай.

— Мой шурин, сэр. Муж моей сестры.

— Я знаком с терминологией, — кивнул я.

— Он работает в строительной фирме. Здесь, в Лунебурге, сэр. Он говорил, что перед каждым строительством, грунт проверяется. Карстовые полости, забытые коммуникации, подземные водоемы. Все, что может помешать возведению здания.

— О! Отлично, сержант. С меня коньяк. Твой родственник может проконсультировать меня? Можешь договориться?

— Одну минуту, сэр. Я свяжусь с ним.

Все-таки боевое братство — это не пустой звук. Какие еще есть причины этого вот служащего склада помогать мне? Личное уважение и сопричастность к семье профессиональных военных. Больше и нет ничего.

Но с родней сержанта мне неимоверно повезло. Бывает же такое!

Пригородная улица, на которой располагается офис строительной фирмы, вся застроена одинаковыми стеклянными кубами. Как коттеджный поселок, только здания в сотни раз больше. Все одинаковое. Клумбы, тротуары, парковки. Закроешь глаза, крутанешься вокруг себя, и растеряешься: куда идти? Что делать? Без навигатора в этом царстве единообразия можно неделями бродить в поисках нужной конторы.

И, главное, ни единого рекламного щита. Даже вендорные автоматы и те безликие серые ящики. Странно еще, что с упаковок и банок яркие надписи не постирали. Представляю, как невозможность привести пищу и напитки к общему виду мучает конформиста хозяина этого офисного городка.

Для нейролинка проблемы с ориентацией в пространстве не существует. Задал цель умному устройству, и иди себе по проектируемой прямо в глаза стрелочке. А в конце пути еще и сообщение появится: «Вы достигли крайней точки маршрута». Удобно. Цивилизация — все же классная штука. Еще бы не вредила природе, вообще чудно было бы.

С развитием робототехники, собрать из готовых блоков себе жилище может любой придурок. Понятное дело — индивидуальное жилье, а не здоровенный комплекс на тысячу квартир. Тут уже потребуются профессионалы. Это я к тому, что, не смотря на достижения науки и техники, строительные фирмы вполне себе есть и здравствуют. В одну из таких я и приехал.

— Алекс, — сухо представился шурин складского сержанта. Эти двое должны интересно смотреться вместе. Большой и мускулистый военный, и невысокий, щуплый, строитель. Но Алекса, судя по всему, это ничуть не смущало. Держал себя он уверенно, и признаков наличия комплекса неполноценности не выказывал.

— Пустоты? — на миг задумался строитель. — Есть два типа приборов. Геосканер, и ультразвуковой дефектоскоп. У каждого своя область применения. Если вы немного поясните суть проблемы, я могу посоветовать более точно.

Рассказал. Естественно, без подробностей, и заменяя «пещеру» на «старый дом». Врун я не самый лучший. Побоялся, что шурин поймет, и не станет помогать. Отделался полуправдой.

— Геосканер, — уверенно кивнул тот. — Они не слишком дороги. Где-то в пределах тысячи талеров. За новый, естественно. Но если вам не на долго, можно договориться и об аренде. Не думаю, что будет дороже сотни в месяц.

Я подумал, и решил все-таки прибор купить. Кто его знает, как все пойдет? Вдруг придется каждый закуток пещеры сканировать. В Лунебург не накатаешься. На одном горючем для танка разоришься.

Опять же, не помешает проверить на наличие пустот и мой приступочек. Организовать скрытый в скале склад с потайной дверцей мечтает каждый нормальный мальчик галактики. Не так ли?

Еще раз подумал, и попросил шурина заказать устройство как бы от лица строительной фирмы. Ну и помочь с выбором модели, конечно. В сети нашлись сотни предложений, и какое из них лучшее за одни и те же деньги, я лично бы не отличил. Парень задал еще несколько вопросов, касающихся требующейся мощности сканирования и вариантов энергопитания прибора. Потом уверенно ткнул пальцем в одно из предложений.

— Глубина сканирования даже в самых крепких марках пластибетона до двадцати метров. Аккумуляторов хватает на два часа непрерывной работы, а со стационарным питанием, до полного нагрева излучающей решетки — десять часов. Производитель еще не настолько раскрученный, чтоб сильно завышать цену за бренд. Но качество соответствует стоимости. Восемьсот восемьдесят талеров. Берем?

— Берем, — согласился я, и перевел деньги. — Тем более что доставить обещают всего за полчаса. Чтоб не отвлекать вас от важных дел больше необходимого.

— Да уж, — улыбнулся шурин. — Лето для строителей — горячая пора.

22

Удачно вышло. Пока по лесам бродил и по окрестностям ездил, роботы доделали дом. Возвращаюсь я с нужным прибором из Лунебурга, а мои верные стальные трудяги у зарядной станции отдыхают. Я было подумал, что зарядятся и дальше работать. К новым свершениям, так сказать, к новым горизонтам. Ан — нет. «Программа завершена. Очередь задач пуста».

Даже гараж полностью готов. Я еще, из танка глядя, заметил. Грех не разглядеть было, если на месте привычной каверны в скале, вдруг появилась целехонькая каменная поверхность. Издалека, пока не найдешь отметин явной обработки, даже кажется будто бы там и нет ничего. Дикая скала. Потом начинаешь понимать, что этот вот участок слишком уж правильной формы, а такие вот — ровные — борозды природа точно не могла сама создать.

Ворота плавно втянулись под потолок, и я заехал в новое обиталище «Вишну». Чуть не сказал «храм». И хорошо, что не сказал. Не хотелось бы оскорблять чувства верующих.

Походил, поглазел. Наметил себе фронт работ. Сообщение португальцу и капитану Могильони уже отправил, но у ребят какие-то свои дела нашлись. Все бросить, и прибежать ко мне в лес, не получилось. Договорились через пару дней продолжить исследование пещеры. Ну или освоение новейшей строительной техники, если сходу с аппаратурой не совладаем.

Я и не спорил. Зачем? Мы все взрослые люди, а не подростки, скучающие во дворе. Нам чтоб собраться и что-то сделать, нужно время согласовать. Семьи, бизнес, какие-то давно откладываемые, но очень важные дела…

Хотел было свои вещи в выбранной под спальню комнате начать раскладывать по местам хранения. Но отложил. Решил сначала себя порадовать свиданием с главным достоянием отставного полковника. С арсеналом, конечно.

Мои верные электронные солдаты уже принесли ящики и кофры в особую комнату в подвале. Порядок конечно перепутали… Или я забыл его особо указать. Не важно. Главное: все было сделано в точности, как я хотел.

Специальный подиум для зарядной станции доспехов. С него я и начал. Подключил питание, вставил в пазы стойки держателей, закрепил пластины энерговодов. Ничего такого, что не смогли бы сделать роботы, но приятно было заняться этим самому. Осталось только внести в «картину» последний штрих — сам доспех.

Все-таки есть существенные отличия в обслуживании техники, произведенной в Федерации, от той, что досталась мне трофеями. Станция обслуживания не могла принять броню без оператора. Пришлось напялить ее на себя, только для того, чтоб через пару минут, автоматизированное устройство доспех деактивировало и приняло на обслуживание. Отечественные модели этого минуса лишены. У нас можно заряжать комплект подетально. И самому, что называется: руками, поместить элементы в зарядную станцию. Мелочь вроде, а все равно остается привкус какой-то ущербности.

А вот с оружием зачастую все в точности до наоборот. Пистолеты еще ничего. Что может быть проще пистолетов? Рогатка только если… Автоматические же стрелковые системы у нас не самые лучшие. Да — хорошие. И не без своих плюсов. Но не самые-самые. Слишком массовое производство. Слишком большой упор на легкость обслуживания, ударопрочность и насыщение электронными дополнениями.

Взять те же имперские автоматы. Вот где совершенство. Ни единой лишней детали. Оружие красиво и смертоносно. Сложновато в обиходе, но так и десантники не дуболомы безмозглые. Уж как-нибудь разобрались бы.

Но нет. Наши оружейники даже не пытались создать что-то подобное. Свой пусть, своя школа, свои косяки. А так как боеприпасы к имперским экземплярам требуются тоже имперские, трофейными автоматами даже элитные подразделения нельзя вооружать. Проблемы со снабжением гарантированы.

В моей коллекции есть и те образцы и эти. И магазинов к ним всем припасено в достатке. На большую войну не хватит, конечно. Но огрызнуться, или пару мафиозных шаек разогнать — легко.

Развешал винтовки в порядке частоты использования. Снайперские модификации и практически идеальные автоматы в самый конец. Это скорее экспонаты, чем инструменты. Федеральные модели — поближе. Это рабочие «лошадки». Без одной из них я больше в лес не хожу.

Пистолеты — по тому же принципу. Предметы интересные для ценителей в застекленные витрины, часто применяемые образцы — на стойку оперативного доступа.

Каждый экземпляр проверил на работоспособность, наличие смазки и чистоту. В этом вопросе беспорядок смерти подобен. Все должно быть готовым к немедленному использованию. Иначе это уже не оружие будет, а детские игрушки.

Провозился до вечера. Получил удовольствие и нервы привел в порядок. Приготовил себе ужин на новенькой кухне, покушал, посмотрел минут двадцать на бестолково-одинаковые каналы аврорского галовидения, да и баиньки.

Уже перед сном вспомнил, что снова не разложил вещи по местам хранения. В герметичных кофрах ничего с ними не сделается. Но раз уж начал наводить порядок, то следует делать это до самого конца. Путаница приводит к потерям времени. Причем именно в тот момент жизни, когда дорога каждая секунда.

Этим и занялся после завтрака.

Тоже ничего сложного. За много лет службы принципы организации быта в кровь впитались. Тряпочные стопки споро расставились по давным-давно заведенному порядку. В санузле, на полочке, выстроились предметы гигиены. Парадный мундир и фуражка с обувью скрылись в сумраке бокса длительного хранения.

Терпеть не могу обвешанный побрякушками китель. А как когда-то гордился первым звездочкам на погоне… Смешно.

Быстро управился. Гораздо быстрее, чем в арсенале. Время и к обеду не слишком приблизилось, а я уже закончил.

Сделал себе большую чашку кофе, и вышел на свежий воздух.

Тоже интересно: внутри дома собственная система жизнеобеспечения. Системы фильтрации всего на свете. Ионизация, насыщение влагой, поддержание комфортной температуры. Но «свежий» воздух все-таки на улице. Парадокс, однако.

С собой взял планшет. Раз уж начал делать вещи, которые давно откладывал, почему бы не посмотреть, как поживает сайт моего фонда? Расположился в беседке возле водопада. Поставил чашку рядом, и взялся за миникомпьютер. Было любопытно.

И не зря. Лилу развила там бурную деятельность. Признаться, было удивительно обнаружить на сайте сотни фотографий. Сотни! Когда только малявка успела их наделать?

Даже «розовый» водопад присутствовал. А я точно помню, что в руках специальной корреспондентки не было никакой техники. И дрон в воздухе где-то рядом не болтался, потому что был привязан шлейфом к зарядному устройству внутри «Вишни». И все же, фото были. Причем, на мой непрофессиональный, взгляд вполне красивые.

Да к черту эти все дурацкие термины, которыми люди пытаются огородиться от всех остальных. Выдержка, экспозиция, композиция… Что за бред? Фото, как и картина, может быть только двух типов: красиво и нет. Вот вам и весь профессионализм. Если у автора получилось передать эмоцию момента — он спец. Если какую-то невнятную муть — шарлатан. Внутри малышки Лилу спал настоящий художник. И если бы не мой лес, может, никогда бы и не проснулся.

Ветка сосны с капельками росы на рассвете, какой-то насекомый выгнувший травинку дугой, и улыбающаяся мордаха белки Валькирии во весь экран — этим снимкам я бы, не задумываясь, первую премию выдал.

Еще больше удивился, когда нашел раздел с перепиской. Оказалось, что Лилу от моего имени уже успела продать права на использование множества своих же фото. И деньги поступили на счет. Миллионами там пока и не пахло, но начало уже было положено.

И тут случилось то, что обычно и бывает, когда вспоминаешь человека, которого давно не видел. Он — вернее — она, позвонила.

— Я в вашем городке, — сходу заявила мелочь пузатая. — Заберете? Я же знаю, что мой кубик до вас не доедет.

— Воспитанные люди сначала здороваются, — булькнул я кофе, который у меня чуть из носа не брызнул.

— Ага-ага. Я в забегаловке какой-то…

Было слышно, как журналистка кричит, чуточку отдалив коммуникатор от лица:

— Эй, сударь! Как называется ваше кафе? «Кристалл»?

— «Кристалл». Знаете где это?

— Знаю, — тяжело вздохнул я. — Может, остановишься в гостинице? А завтра я заберу тебя. На день. Свожу на экскурсию…

— Не-не-не, — замельтешила девушка. — Я на снимках из космоса видела. Вы уже дом достроили. Я лучше у вас остановлюсь.

— Опять денег нет? — кивнул я. — Жди тогда. Сейчас приеду.

Ну не бросать же мелкую одну в чужом городе!Не дай Бог еще не разглядят ее большой талант и затопчут. И вообще, совсем не плохо, что Лилу приедет! Еще снимочков наделает. А уж подходящие пейзажи я ей покажу.

Допил кофе, отнес чашку в посудомоечную машину, вздохнул, и пошел переодеваться. Не хотелось ехать в город с в старой, выцветшей и потасканной, но привычной и удобно разношенной, повседневной форме без знаков различия. Пусть Камтелион — это не оперный театр в Лунебурге, но все же — городок. И являться туда следует в приличном для господина полковника виде.

Не гнал. Знал, что никто мелкую в «Кристалле» не обидит. Могут слегка обидеться на проявления столичного снобизма. Но она все же — девочка. А на девочек грех обижаться. У них же в голове розовые единороги с заплетенными в косы гривами, и надежда на вот-вот появление светящегося яки солнышко принца на белой лошади. Ну или как-то так.

Катился себе потихоньку, старательно объезжая валуны и трухлявые стволы упавших давным-давно деревьев. А когда из леса выбрался и подавно головой не крутил. Много раз уже говорил, что вид сельхозугодий оптимизма не внушает. Умом-то понимаю, что это необходимая жертва. Что без полей мы, люди, до сих пор бы жареного мамонта в пещерах на Земле обгладывали. И все же… Не люблю.

Удар и тревога на табло пульта управления танком появились одновременно. Сообщение системы гласило: «Опасное сближение с транспортным средством сельскохозяйственного назначения». А удар — это, видимо, итог «опасного сближения». На вытоптанной «Вишенкой» колее я никаких комбайнов с сеялками не видел. Значит, кто-то дерзкий специально маневр тарана мне тут устроил.

Выскочил наружу, и едва-едва удержался от того, чтоб не заржать в голос. На что рассчитывал этот безумец, когда собрался атаковать тридцатитонную боевую машину пятитонным трактором? Что это замаскированный паркетный джипик? Фелиш же рассказывал, как отважный туземец в этих же вот вестах «наземный» отряд мафии гонял. И что? Этот самоубийца решил продолжить банкет?

— Жив? — поинтересовался я у крупного, выбирающегося «хвостом» вперед из кабины трактора, мужика.

— Да вроде, — тряхнув головой, увенчанной роскошными, цвета меди, кудрями. — Агрегат только попортил.

— Сочувствую, — хмыкнул я. — Чего хотел-то?

— Ты зачем мое поле вытаптываешь? — попробовал рыкнуть рыжий. Получилось так себе. Тут в точности как с танком и трактором: мужик был крупным, но все же и пониже меня ростом. Да и в плечах по-уже.

— А ты зачем дорогу к экокуполу распахал?

— Надо было, вот и распахал. По ней все равно никто не ездил.

— Ну я вот езжу. Там теперь мой лес и мой дом. Так что без обид, но поле твое стало слегка поменьше.

— Это почему это?

— По закону, сосед. По закону. Препятствие доступу к частной собственности уголовное преступление. Не знал?

— Неа. Да и похрен. У нас тут и без тебя урожаи невелики. А теперь ты еще со своей дорогой…

— А чего выращиваешь? — заинтересовался я. — Меня, кстати, Стас Ронич зовут.

— Келли я. Здесь меня все знают.

— Ага. Слышал. Упертый, как носорог.

— Да. Это я, — оскалился во все сорок зубов рыжий Келли. — Ячмень вот. Неужто не видишь?

— Я военный. В отставке. Ячмень твой от лопуха не отличу. Так что — нет. Не вижу… А скажи, сосед. Арахис аврорский здесь можно выращивать?

— Можно, — пожал плечами медноголовый носорог. — Почему нет. Климат подходящий. И воды вдосталь. Только кому он нужен? Его же не разгрызешь. Из него на комбинатах масло давят, так до тех комбинатов еще довезти нужно. А это жуть как далеко.

— А сколько вот с такого, как у тебя, поля ореха получится?

— А почем я знаю? Это и не орех вовсе. Это бобы. Не знал?

— Неа, — честно признался я. — А не все ли равно?

— Как же, — удивился фермер. — Арахису чернозем требуется. Или на худой случай — супесь. А вот кислые, или там — засоленные почвы он на дух не переносит. Морозов опять же не терпит.

— Ближе к теме, агроном, — прервал я разглагольствования этого земледельца. — Твое поле пойдет?

— Это?

— Это.

— Это пойдет. Только созревание арахиса — пять месяцев. Да и кому он нужен. Я же говорю…

— Мне. Мне он нужен. Так сколько твоих бобов тут получится?

— С двух-то гектаров? Тонны три, а то и четыре. Сено еще. Тонн семь — восемь.

— О! — обрадовался я. — Еще и сено? Отлично. Заказ принимаешь? Готов даже половину цены будущего урожая прямо сейчас оплатить. И сено — тоже пригодится. Только с тебя еще подробная инструкция, как все это правильно хранить.

— Что? Прямо половину вперед дашь?

— Я же сказал. Слово офицера.

— Ла-а-адно, — почесал затылок фермер Келли. — Значит, после сезона дождей займусь бобами. Номер свой давай, сосед. Посевной материал нужно будет заказать. Горючее, то да се… Это только у вас городских еда на полках магазинов сама собой растет. А у нас здесь — потрудиться придется.

— Без проблем, — кивнул я, переправляя контакты на коммуникатор рыжего. — Как будешь готов приступать, свяжемся. Готовь инструкцию. Мне еще хранилище строить.

— Пришлю, — тряхнул медью Келли. — До города дотянешь? Твой зверь на это ведь способен?

— Цепляй, — согласился я. — Надеюсь, это было последний раз?

— Да уж понятно, — хмыкнул земледелец. — Теперь-то уж точно. Кто же знал, что у меня нормальный сосед объявится.

В Камтелион мы вкатили паровозиком. Танк, а за ним, на тросе, трактор Келли. И вместо кафе, пришлось заглянуть сначала в ремонтные мастерские капитана Могильони. Говорил, или нет? Крупнейшая мастерская как раз руководителю местной ветеранской организации и принадлежит. А «ресторан», получается, сержанту. Самые злачные места поселения, однако.

23

Лилу говорила о чем угодно только не о причинах, подвигших девчушку бросить свой галовизионный канал, и рвануть в глушь. В Лес. И на прямые вопросы, засранка, отвечать отказывалась. Все потом, все потом.

Впрочем, я и не настаивал. Во-первых, рад был снова увидеть вживую ее мордашку. Во-вторых, рассчитывал на продолжение наполнения сайта фонда. И в-третьих, за одно, загрузил багажное отделение танка несколькими мешками орехов. Валька с родичами исправно тянули службу, докладывая о любых и всяких происшествиях на вверенной мне территории, и это следовало поощрять. А чем еще наградить тварюшку, у которой практически нет запросов? Только пищей.

Арахис, так Вальке полюбившийся, оказался не слишком популярным у людей. Да, он присутствовал в ассортименте многих торговых предприятий, но объем хранения оставлял желать лучшего. Чтоб насобирать удобоваримое количество, пришлось буквально собирать единый заказ в десятке разных контор.

Ах, да. Еще одно. Четвертое, вроде. Я еще и ховербайк забрал. Поступил он в полу разобранном виде, но, слава Богу, имел компьютерную инструкцию по сборке. Роботы у меня вполне универсальные и не самые тупые. Должны были разобраться. В крайнем случае, решил, что отвезу конструктор к капитану в мастерские. Если уж они там с монструозного вида комбайнами справляются, байк из частей в единое целое составить для них вообще плевое дело.

В общем, настроение было прекрасным. Уют дома навел, с соседом помирился, Лилу из кафе забрал, да еще и мобильный транспорт забрал. Все одно к одному. И все в плюс. Есть чему радоваться.

— В лес пойдешь? — перебил я очередную какую-то — я особо и не слушал — фразу Лилу. — Хотел завтра с утра пройтись вдоль террас.

— В лес? Ура! Конечно, пойду. Я и костюм себе купила. Туристический. Розовенький такой, с магнитными клипсами и…

Дальше я снова перестал слушать. Хочет ребенок бродить по зеленому морю в розовых шмотках, ну так и пусть. Зато не потеряется. В этом ее туристическом, с магнитными клипсами, будет за версту видно.

Еще и всяких недоброжелателей отпугнет. Природа мудра. Яркими красками, чаще всего, обозначает действительно опасные вещи. Ядовитые цветы и насекомых, например. Оранжевый тигр — тоже из этой «оперы». «Не тронь, и останешься цел» — говорит такая расцветка. И остальные обитатели дебрей отлично умеют «читать» такие подсказки.

Сразу, еще на подъезде, вызвал в гараж роботов. У мелкой багаж — будто бы она насовсем ко мне переселиться решила. А у меня в танке ящик с байком. Могу и сам все утащить, поди, не тонна весом. Но зачем, если есть безотказные помощники?

Так что к моменту, как мы подъехали к приступочку, ворота были уже открыты, а четыре молодца, одинаковых с лица, дисциплинированно изображали подобие воинского строя.

— Вау, — сказала Лилу, и замолчала.

— Что тебя так удивило?

— Сколько меня не было? — девочка покрутила в воздухе ладошкой. — Месяц? А тут и коттедж, и пещера, и дроиды. Вы, дядя Стас, прямо волшебник.

— Волшебник тот, что быстровозводимые жилые модули выдумал. И роботов спроектировал. А я — просто опытный пользователь.

— Ну все равно… А для меня комнатка найдется?

— Гостевая, — кивнул я. — С видом на водопад. Пойдет?

— О! Конечно! Супер!

Ну «супер», так «супер». Себе я помещение по другому принципу подбирал. Например, окна мне и даром не нужны. А то, что задняя стена в отвесную скалу упирается — только плюс. Из глубины камня снайпер стрелять не сможет.

— Располагайся, — махнул я рукой. — Сейчас дроиды вещи принесут. А я пошел ужин готовить. Скучно будет, присоединяйся.

— Ага-ага, — закивала мелочь. Но были сомнения, что она меня вообще слышала. Раньше я в ней стремления поработать не наблюдал. Кроме журналистики, конечно. Но это какая работа? Языком щелкать?

Хорошо, что припасами запастись озаботиться. И мясо в холодильнике имеется, ивсе другое прочее, что для приготовления вкусной и здоровой пищи требуется. Здоровой — от слова много, а не от здоровья. Что-то я слабо верю в концепцию еды, не оказывающей на организм никакого вредного влияния. Имею в виду — вкусную еду, а не ту кашицу из белков и углеводов, которой каторжников кормят.

Все в мире так перемешалось… Нации и народы с их культурными традициями и предпочтениями в пище. Есть конечно еще планеты, где выходцы с какой-то одной старой страны с Земли — большинство. Может быть, там еще что-то сохраняют. Откуда-то же взялся тот мой денщик — португалец. Да и в меню «Кристалла» Фелиша названия встречаются характерные. Но я не из таких. Даже не скажу точно, к какому роду — племени мои предки относились. Откуда-то с Балкан или Восточной Европы. Наверное. И то не уверен.

И разбираться не хочу. Какая разница? Родни у меня не осталось. Ну или я о них ничего не знаю. А они обо мне. Чего-то этакого, национального, с семье никогда не готовили. Армия же — и вовсе интернациональна. От хорошо прожаренного куска мяса, как говорится: ни чех, ни грек не откажутся.

Когда учился готовить, этого же принципа придерживался. Вкусно. Просто. Не сложно приготовить, и не требуются экзотические ингредиенты. Что еще нужно? А главное — мне нравится. Значит, нормально.

Разморозил кусок мясной вырезки. Порезал пластиками. Отбил молотком до состояния лепешки. Развел в растительном масле соль и специи, и хорошенько промазал этим «лепешки». Сунул в духовой шкаф и засек время.

Пока готовилось, нарезал овощи, помыл фрукты и постарался все это красиво разложить на тарелке. Ровненькими рядками. Квадратами, как солдаты в строю на полковом построении. Идеально.

Только взялся за горячую дверцу, как в столовую влетела мелкая. По запаху, видимо, прибежала. Помощница. Хи-хи. Ну а что? Сготовить любой дурак сможет. А ты попробуй потом это съесть!

Вспомнил, что не положил на стол приборы. В кухонном ящике только один набор имелся. Для меня. Гостей же пока ни разу не принимал. Зачем лишнее? Появился бы соблазн заняться мойкой посуды потом…

Достал еще один набор вилок и ложек с ножами. Подумал, и переложил весь запас по должным местам. Раз один гость все же у меня появился, где гарантия, что не явится еще? Не лазать же на склад каждый раз. Подумают еще, что я такой негостеприимный, что не стесняюсь это открыто показывать.

Лилу даже с полным едой ртом продолжала что-то говорить. Иногда приходилось догадываться. Расшифровывать эти, совсем не похожие на членораздельную речь, звуки. Но, к удивлению, это ничуть не раздражало. Было даже забавно и уморительно. Словно бы потчевал давно не баловавшую визитами внучку. А что? Даже по возрасту подходит…

На ночь кофе пить вредно. Быстрорастворимые и сублимированные виды я не жалую. Только натуральные зерна, только ручной помол и варка в медной джезве на песке. А там кофеин, от которого сердце бухает как боевой барабан, и сон как рукой смахивает. Чай же просто не люблю. Не вижу прелести в том, чтоб пить подкрашенную травой воду. Так что перед сном пили компот. С фруктами. Вкусно и полезно. Витаминчики, и все такое. Лилу — сладкоежка. Ей зашло.

Сразу предупредил, что подниму рано. Планировал отойти от дома километров хотя бы на десять — пятнадцать. И к ночи вернуться. И помнил прекрасно, какой из журналистки ходок. Поэтому только так. Раньше выйдем, больше пройдем.

О, разбудить Лилу — это, я вам скажу, задача потруднее прорыва глубоко эшелонированной обороны! Чудо природы, скрывающееся под маскировкой мелкой девчушки стонало, пищало, стекало, как масло обратно в кровать, стоило взять ее на руки, и при всем при этом, не желало открывать глаза. Пришлось прибегнуть к последнему средству. Стыдно признаться — оружие сие запрещено всеми мировыми конвенциями и договорами — но нет ничего более эффективного, чем стакан холодной воды, вылитый на голову.

Переход из состояния медузы в активную фазу у малявки занял половину секунды. Только что она изображала из себя коврик, валяющийся поверх одеяла, и вот уже это разъяренный вихрь, готовый смести со своего пути любые препятствия. Жаль только — веса в «вихре» оказалось маловато. Все ее усилия разбились о мою каменную невозмутимость.

К завтраку девчушка вышла с оттопыренной нижней губой. Я не силен в физиогномике, и что означало это выражение лица, понятия не имел. Но на всякий случай, напомнил:

— Мы собирались сходить в лес.

— А-ха, — вяло кивнула Лилу. — Но будить-то, зачем было? Тут у вас так здорово спится…

— Есть такое, — улыбнулся я. — Деревья шелестят, вода течет. Убаюкивают. Ну и свежий воздух.

— Наверное, — плюхнувшись на стул, не стала спорить девушка.

— Еще, ты хотела показать мне новый туристический костюм.

— О! — оживилась журналистка. — Точно. Я сейчас…

— Сидеть! — рыкнул я. — Сначала — завтрак. Костюм потом.

— Я дома не завтракаю. Чашка кофе — максимум.

— Дома что хочешь с собой, то и делай. Хоть на голове ходи. У меня в доме люди утром кушают. Потом дела делают.

— Откуда у вас тут люди? Вы же один тут. С дроидами.

— А я? Я что? Не человек?

— Неа. Вы тиран и самодур.

— Вот как? — прищурился я. — Что же ты бросила свой любимый город, и приехала в глушь к тирану и самодуру?

— Отец приказал. Ой, — мелкая брякнула, и тут же закрыла рот двумя ладошками. Прямо сквозь них и пробубнила:

— Я не должна была говорить…

— Отец, значит, — кивнул я. — Чего-то такого я и ожидал. А отец у тебя кто? Чем занимается?

— Интригами своими, — скривилась уже успевшая занять руки чашкой и бутербродом девчуха. — Вечно что-то крутит. Что-то мутит.

— Интересная характеристика. А работает-то он где?

— Он не работает. Он руками водит. Руководит — то есть. Директор регионального отделения корпорации «БигФуд». Слышали?

— Слышал, — уверенно подтвердил я. Да и кто не слышал? Как бы ни половина продуктов длительного хранения, пищевых картриджей, и походных пайков во всем обитаемом человеком мире, производится этой компанией. Монстр даже не регионального, федерального значения. Знаю пару планет, на которых «БигФуд» выступает и вместо администрации, полиции и сил самообороны. Какая еще компания может похвастаться тем, что имеет в собственности несколько планет?

— А от меня-то ему чего нужно?

— Лес, — пожала плечами Лилу. — Что еще с вас взять? Менеджмент опасается, что успешный опыт создания, увеличения площади и развития заповедника на Авроре, может сказаться на количестве посевных площадей. Что грозит увеличением стоимости выкупаемого у фермеров сырья. Меньше урожай — выше цены.

— Шпаришь, как по заученному? — хмыкнул я. — Он заставил запомнить?

— Не-а. Прочла в отчете на его столе. А память у меня хорошая.

— Молодая еще просто. Не забита всяким шлаком… А мне зачем сказала? Это же вроде бы тайной должно было остаться.

— Это не правильно, — вспыхнула глазами мелкота. — Там еще написано, что искусственно высаженные в прибрежной туристической зоне парковые массивы справятся с очисткой атмосферы более эффективно, чем дикий лес. И что звери оказывают негативное влияние на посевы в непосредственной близости. А поэтому — должны быть ограничены в перемещении. Зоологические парки и закрытые лаборатории справятся с сохранением генетического многообразия фауны гораздо лучше необразованного лесничего.

— Это чего? — не поверил я. — Они хотят зверят в клетки рассадить что ли?

— Ага. И в лаборатории. Изучать и разводить для других зоопарков.

— Капец, — выругался я. — Это кто такой умный? Кто этот бред сочинил?

— Отдел развития и стратегического планирования корпорации.

— Вот чего им спокойно не живется, — грохнул я кулаком по столешнице. Так, что вместе с чашками и тарелками, и Лилу подскочила. — Вечно нужно что-нибудь испортить! А раньше-то, до меня, чего не забеспокоились? Раз им так последний лес мешает, давно могли…

— Не могли, — шмыгнула носом мелкая. — Прецедент. Раньше лес был государственной собственностью, а ссорится с планетарным Управляющим, даже корпорация не хочет. А теперь лес ваш. Частный. Значит, собственника можно сменить.

— Ах вот оно как? — чувствуя, как уши наливаются кровью, глухо выдохнул я. — Сменить, значит? Собственника, значит?

— Ой, дядя Стас, — округлила глаза Лилу. — У вас лицо покраснело!

— Не бойся. Тебя не трону. А вот этот твой отдел… Как ты там сказала? Развития и стратегического планирования? Я им такую стратегию покажу, что они в тактики переквалифицируются. Эксперты хреновы!

— Зря я все рассказала, — сделала неверные выводы девчушка. — Теперь вы на них злитесь.

— Злюсь? Да я просто в ярости! Лес им опасен! Цены на кукурузу это может изменить⁈ Я им изменю! Я им так изменю, они не рады будут, что вообще о лесе вспомнили! Зверят им в клетки рассадить надо⁈ А сами в тюрьме не желают поселиться⁈ Так я им устрою!

— Отец им не особо поверил, — попробовала «сгладить углы» девушка. — Решил хорошенько к вам присмотреться. Потому и меня сюда отправил. Велел смотреть во все глаза, и ему докладывать. Только я не хочу докладывать. Я журналист, а не шпион какой-то. И лес мне очень нравится, и звери. Белки — особенно. Что же мне дела-а-ать?

Маленькое личико сморщилось, и, буквально через миг, намокло от слез. Но тихо. Ни единого звука эта маленькая девочка не издала. Рыдала молча, как мышонок. Что же там за семья у нее такая, что это крохотное существо научилось не издавать лишних звуков? Я и прежде, из тех крох информации, которые Лилу выдавала, составил не особо благоприятное об ее родителях мнение. А теперь и вовсе.

— Ладно, — неловко пригладил я торчащие в разные стороны вихры на ее голове. — Не реви. Или хотя бы голос включи. А-то как-то жутко. Световая индикация присутствует, а звуковой — нет. Непорядок!

— Ы-ы-ы-ы, — тихонько завыл ребенок. — Что же мне теперь делать?

— Наслаждаться жизнью, — хмыкнул я, понимая уже, что волна кровавого гнева прошла. Что я снова могу адекватно мыслить, и разговаривать. — Что еще молодые делают? Развлекаться, любить, строить планы и фантазировать… А грязь эту всю — нам, старикам, оставь. Не твое это дело. А у нас, может быть, иначе и не получается. Мы, может, только так и способны вкус жизни еще чувствовать.

24

Вышли поздно. На солнечных полянках даже роса уже просохла. Однако солнце еще не доаползло до зенита, и сосновый бор пронзали косые, сверкающие блестками искрами на древесной шелухе. Красиво и торжественно. Как должно было бы быть во дворцах, но почему-то не было.

Потрясенная Лилу молчала. Целых пять минут. Просто крутила головой — так, что боялся отвалится — и засылала своего дрона во все стороны, кругами. Потом, правда, освоилась. Расслабилась, и зачирикала.

— Ой, какой грибок! А-а-а, тут кузнечик! Белка! Белка!

Валькирия, поначалу офигевшая от звукового давления и скорости перемещения человеческого детеныша между деревьями, потом охотно поддержала игру. Куда одна — туда и другая. Малая в кусты, и хвостатая туда же. Эта муравейник присела разглядывать, и вторая вниз головой с дерева свисает рядом.

Еще они начали разговаривать. О чем вещала белка, я, понятное дело, не слышал. Тварюшка умеет транслировать мысли напрямую собеседнику в голову. А вот чего отвечала девочка — очень даже. И быстро понял, что тема их беседы не для моих мозгов. О чем-то о своем трындели, о девичьем.

Самое забавное, что Лилу ничему не удивилась. Волшебный лес — чудесные зверята в нем. Что же тут удивительного? Если бы из кустов вылез единорог, малая потребовала бы его себя покатать, а не завизжала бы от страха.

Городские дети. Что еще сказать?

Радовало, что передвигались мы достаточно быстро. Думал, придется тащить малую буквально на себе. Но нет. Розовый, чуждый этому зеленому царству, костюмчик мелькал то справа, то слева, то вообще — далеко впереди. И рядом — непременно — пышный рыжий хвост.

Кстати, Валькирия в этот раз сопровождала нас не одна. Где-то в границе периферийного зрения изредка мелькали еще толи три, толи четыре лесных акробата. Эти почему-то не разговаривали. Стеснялись, или нужную частоту для связи подобрать не смогли, но факт оставался фактом.

После, на полуденном привале — даже у розовой «батарейки» энергия проседать стала, и понадобился отдых — Валька просто факт молчания эскорта прокомментировала.

— Самцы, — сказала она, будто бы это должно было все объяснить. И, видя, что я не понимаю, добавила. — Глуповатые.

Новая тема для разговора двух «самок» тут же обеих увлекла, и мне пришлось наслаждаться передышкой одному.

Впрочем, я только радовался. Спокойствию, природе, волшебным световым эффектам, пышной зелени и золоту сосновой коры. И сладкому, полному хвойными запахами, воздуху, теплому ветерку и вопящим в кронах птицам. Что еще нужно для опаленного войной сердца?

Потом вдруг понял — что. Тишина. В лесу, понятное дело, совершенной, полной, тишины никогда не бывает. Но мне, чтоб почувствовать себя целиком и полностью счастливым, довольно было и того, чтоб две тарахтелки замолчали.

Несколько минут я наслаждался. А потом стало любопытно: как так вышло, что две девочки, будучи в непосредственной доступности для звуковых волн, перестали общаться? Поссорились что ли?

Но — нет. Не поругались. Наоборот. Сидели, и смотрели друг на друга. А Лилу еще и, кажется, моргала через раз. Это что это? Человеческий детеныш освоила мысленную речь? Мне-то вот, чтоб Вальке отвечать рот приходится открывать, и воздух словами сотрясать. А эти две кумушки без ненужных обременений обошлись⁈

Валькирия изредка шевелила вибриссами, а Лилу помогала мыслям жестами рук. Иначе вообще было бы сложно понять, что их беседа продолжается. Впрочем, чем еще могли заниматься две особи женского пола? Не в гляделки же играть.

Устал уже удивляться. Толи Аврора оказалась такой… удивительной, толи я, в этой своей армии, слегка оторвался от жизни в гражданском обществе, но после выхода в отставку, здесь, на планете, я только и делаю, что чему-то поражаюсь. Человеческой глупости и самоуверенности. Наглости. Рудиментам бюрократии. Или вот — зверятам, умеющим общаться. Признаться, если бы Валька заговорила человеческим голосом, я меньше бы удивился, чем этой ее мыслеречи.

А вот Лилу ничуть не поражена. Или никак это не показывает. Болтала с белкой, как со старой подружкой, да и все. Будто бы так и надо. Понимаю. Молодежь вообще более адаптивна, чем мы, старики. Но не настолько же.

Сидел, привалившись спиной к теплому стволу сосны. Думал. Посматривал на девчонок, и явление новых участников привала заметил практически случайно. Периферийное зрение выручило. Движение лишних объектов на самой границе поля зрения — это первый признак опасности. Дальше руки уже действовали вперед мозга. Схватить винтовку, деактивировать предохранитель, изготовить оружие к стрельбе, найти глазами цель.

Для привала мы выбрали не то чтоб полянку. Просто деревья в этом месте стояли чуть шире. Но и этого было достаточно, чтоб отсюда было видно небо. А вот наши «гости» под прямые лучи местного светила выходить не спешили. Стояли на самой границе света и лесной тени. Словно за стеклом.

Но стекла не было. И граница существовала только в моем воображении. От того было страшно. Старое, почти позабытое чувство для фаталиста, сумевшего пережить несколько десятков военных конфликтов. Но одно дело погибнуть у всех на виду, в бою, за идеалы чего-то там, как герой, и совсем другое — в глухом лесу, от клыков собаки — переростка. Потому что ну не могут же волки вырасти до таких размеров⁈ Правда? Это уже не волк получается, а какой-то медведь.

Потом припомнил, что кроме меня там еще и две беззащитные девочки присутствовали. И если не смогу защитить, то их ничто уже не спасет.

— Хрена ты здоровый, — прохрипел я. Во рту внезапно пересохло. — Познакомиться пришел?

Вспомнилось прочитанное. Что, мол, в теплое время года волки на людей практически не нападают. Пищи в лесу много, и выходить к людям нет никакого резона. Сами же человеки в дебри тоже лазают не часто. А я вот залез. И на меня смотрели, как на ходячий кусок мяса. Потому что это они тут хозяева. Ничего крупнее волка люди на Аврору не завезли. У серых тут просто нет естественных врагов. Единственное что: бояться людей мы все же волков научили. Иначе тварь атаковала бы сразу. С ходу.

Штурмовая винтовка — это серьезное оружие. Если попасть в жизненно важные органы, одного заряда достаточно, чтоб убить человека. А вот с волком, величиной с медведя, я бы уже ничего не гарантировал. Наверняка, у него и шкура толстенная, и мышцы будут препятствием, и кости крепкие. Я, конечно, прицелился. В голову. Если Удача была бы на моей стороне, был шанс покончить с монстром быстро.

Но было жутко. Много читал о повадках зверей. Может быть даже — слишком много. Поэтому знал, что хищник не станет стоять на месте и ждать, пока пули испарят его мозг. О, нет! Он будет двигаться. А о том, каким ловким может быть волк в естественной среде обитания, написано множество слов.

— )()^*^$# — заверещала в голове Валькирия, и отважно кинулась на волка.

Я уже продавил первую отсечку ударно спускового механизма, готовясь стрелять. Жалко, конечно, было обитателя моего леса, вот так — бездарно, ни зачем, убивать. Но Лилу и себя самого было жаль еще больше. Зачем зверь вообще пришел? Уж не матерому хищнику не знать, что здесь расположились люди! Мог ведь как-то обойти это место стороной.

Но в прицеле мешалась белка. Отважная воительница с разбегу взлетела на голову волка, и вцепилась ловкими лапками в уши. И смотрелась там, на лобастой башке монстра, маленькой и беззащитной. Но теперь я боялся попасть и в нее.

— Человеки! — продолжала вещать хвостатая берсеркерша. — Это )()^*^$#! Она пришла на вас посмотреть.

— Чего? — прошептал я, опасаясь громкими звуками спровоцировать зверя на атаку.

— Это мама-волк, — снисходительно пояснила, как ребенку, белка. — Показывает вас щенкам.

Господи! Так зверь здесь еще и не один? От страха у меня даже на спине волосы дыбом встали. Вероятность отбиться от целой стаи с одной винтовкой стремиться к нулю.

— Мама-волк, это человеческая самка. А тот большой — самец. Можешь их понюхать. Они теперь тут живут. Их нора у водопада.

Волчица плавно, как тень, сдвинулась с места, и всего в несколько шагов оказалась возле Лилу. Я похолодел. А малая, кстати, вообще не испугалась. Во всяком случае, я бы вряд ли сумел себя заставить прикоснуться к чудовищному монстру. А малявка волчицу еще и погладила.

— Мягонькая, — прощебетала журналистка. — Большой пушистик. Покатай меня, мама-волк?

Быть может, сказки о пресловутой Маше и трех ее медведях, имеют в основе правдивую историю? Может, нашлась в дремучем средневековье маленькая отважная деточка, которую проще было накормить и с ней поиграть, чем пережевывать? Могло ли такое случиться, что ребенок просто не осознавал опасности от встречи в лесу с истинным хозяином леса?

— Не сожрет? — спросил я Вальку, когда мелкая, оседлав хищницу, умчалась вглубь леса.

— Нет, — взмахнула пушистым хвостом белка. — Мать-волчица учит щенков охотиться. А вас они не едят.

— Почему? — удивился я.

— Запах. Вы пахнете не вкусно. Чихать тянет, — в подтверждение своих мысле-слов, Валька тут же чихнула. — Вот.

— Ну спасибо, — скривился я. — Воняем, значит? Да вы с волками тоже не ромашками пахнете.

— Все здесь имеют тот запах, который должны, — после долгих раздумий, выдала, наконец, Валькирия. — А вы — нет. Ты, самец. А пахнешь мертвыми камнями. Почти, как эта твоя палка-громыхалка. И еще — сухой травой. Вот.

— А Лилу? — продолжил допытываться я.

— Она пахнет нездешними цветами. Немного — кровью, и еще чем-то непонятным.

— Ясно все с вами, — вздохнул я. — Много в лесу волков?

— Ага, — согласилась белка. — Много. Щенки еще вот родились. Стало совсем много.

— Больше, чем пальцев на лапках?

— Пальчиков на лапках столько, сколько нужно, — возразила тварюшка. — Если станет меньше, будет плохо. А волков — много. Больше, чем нужно. Не бывают сытые. Всегда голод. Всегда потом.

— Скажи матери-волчице, чтоб приходила, если станет совсем потом. У меня и для ее щенков найдется еда. Не всегда. Но им хватит стать сытыми.

— Скажу… Орехи им дашь? — и подозрительно прищурилась. Белка, изображающая из себя детектива, выглядела донельзя уморительно.

— Нет, — засмеялся я. — Орехи для белок. Волки же мясо любят? Вот мясо и дам.

— Орехи для белки, — кивнула белка.

— А что волки едят? На кого охотятся?

— Зайцев много. Зайцы глупые. Далеко от нор не уходят. Там Мать-волчица их и ловит.

— А олени? Олени в лесу есть?

— Олени?

— Большие. С рогами.

— С рогами, но маленькие — есть. Их волки почти не едят.

— Почему?

— Маленькие, но быстрые. Даже я не догоню. Плохие только не бегают. Плохих волки едят.

— Больные?

— Плохие. Слабые. И пахнут… фу.

— Больные, — кивнул я сам себе. — А их много? Маленьких с рогами?

— Не. Не много. Травы много. Они траву едят. Можно и больше. Травы хватит. Потом нет.

Забавный метод подсчета. Похоже, с математикой у белок не очень, и думают они другими величинами. Вроде того: сможет ли лес прокормить такое количество особей. Много — значит — нет. Мало — значит — да. Вот и вся арифметика.

— Скажи этим, с рогами: если травы не будет хватать, я помогу. Привезу траву. И соль. Они же должны любить соль?

— Они не верят словам, — печально вздохнула Валька. — Никому не верят. Дашь соль? Я им отнесу, и скажу, где нашла. Они придут. Не смогут не придти. Соль сама приведет.

— Хорошо, — хмыкнул я, морща лоб. Теперь нужно было придумать, как сделать из обычного порошка соли один большой кристалл. Не понесет же белка в лапках кулек с оленьим лакомством⁈

Вернулась счастливая Лилу. Ее «лошадка» счастливой не выглядела. Но и не жаловалась. Просто, в один прекрасный момент, волчьей семьи на полянке не стало. И снова я удивился. Огромная мама-волчица, и трое ее щенков, величиной с датского дога каждый, просто растворились в сумраке леса. Вот были, и вот — их нет. И ни единая веточка на кустах не шелохнулась. Призраки. Самые настоящие.

— У них потом, — пояснила Валька. — Пошли зайцев смотреть. Щенки будут учиться ловить добычу.

— Ясно, — хмыкнул я, поднимаясь на ноги. — Пошли дальше.

Честно говоря, всякое желание продолжать прогулку пропало. Мелкая набралась впечатлений и фотоматериала на год вперед. Да и видно было, что девчушка утомилась. Я привал устраивал, чтоб передохнуть, а оно вон как вышло. Вместо расслабона на солнышке, журналистка в родео на волках поучаствовала.

В общем, дошли мы до того места, где сосновый бор кончался, и плавно переходил в обычный лиственный лес. Дубы, платаны, тополя и еще что-то неопознанное. Я бы с удовольствием подошел поближе к неизвестным деревьям, листья бы разглядел, кору бы потрогал. А без удовольствия — как-то не хотелось. Тем более что быстро выяснилось: это вам не сосны. Просто так гулять там не получится. Это скорее полоса препятствий, чем филиал городского парка. Сгнившие и вполне еще крепкие, но уже успевшие завалиться стволы образовывали такой бурелом, что нечего было и думать туда соваться в розовом костюмчике.

Развернулись, и пошли домой. Другой дорогой, но в ту сторону.

Увидеть что-то новое я в принципе не ожидал. Так что на обратном пути больше думал, чем головой вертел. Даже ухитрялся заметки в блокноте делать. Например, что нужно увеличить запасы мяса и соли. Выяснить — едят ли олени комбикорм, и если да, то приобрести и его.

Еще думал о волчьей семье. Валькирия сказала, что их больше, чем может прокормить мой лес. Это означает, что какая-то часть этих ценнейших животных неминуемо сдохнет от голода. Чего никак нельзя допустить. Лес рано или поздно станет больше, и вместе с этим и кормовая база волков тоже вырастет. Проще поддерживать имеющихся зверят, чем потом платить за клонирование. Или ждать, пока стая увеличится естественным путем.

Решил, что сразу после завершения создания охранной сети вокруг леса, займусь контролем животных внутри. Мест, куда звери ходят на водопой не так много. И не очень сложно организовать там видеонаблюдение. Поляны еще нужно выбрать, на которых буду разные виды разной пищей подкармливать. Не дома же этим заниматься! Не хватало еще, чтоб те же волки оленей отгонять от кормушек начали. А они начнут! Хищники, они такие. Инстинкт, и все такое.

Об отце Лилу думал, и об этих горе-экспертах. Уж на что я совсем не специалист в сельском хозяйстве, но даже мне понятно, что площадь леса — это едва ли больше одного процента от площади посевных угодий на континенте. А скорее всего и того меньше. Ничтожное количество. Даже сумей я увеличить лес в десять раз, этого все равно не хватит, чтоб пошатнуть устоявшиеся цены на сельхозпродукцию.

А это значит что? Это значит, что, скорее всего, маленькой наивной девочке Лилу намеренно продемонстрировали дезинформацию. Просчитали ее реакцию, и были уверенны, что она донесет тревожные сведения до тупоголового вояки, по ошибке заимевшего в собственность ценный ресурс.

«БигФуд» — действительно огромная, мощная, и невероятно влиятельная корпорация. И реши компания реально избавиться от леса на Авроре, это было бы сделано. И никто, включая меня или планетарного Управляющего, не смогли бы помешать. Это политика. Причем такого уровня, на который ни один политикан на Авроре никогда не попадет. Федерация легко пожертвует миллионом бездушных деревьев и одним героическим полковником, чтоб получить существенную скидку на поставки военных пайков в армию. И умные компьютеры, включая Федерального Управляющего, возражать не станут. Что этим электронным железякам до судьбы какой-то матери-волчицы, нахальной белки Валькирии, и героя в отставке, если на кону будут несколько миллиардов талеров?

Но отец журналистки — это не корпорация. Он всего лишь наемный сотрудник. Временный. Возможно — ценный. Но далеко не единственный, и уж точно не хозяин. Думается, и он это прекрасно осознает. И затеял какую-то свою игру. Вопрос только: какую?

25

Капитан Могильони с сержантом Фелишем пришли ко мне сами. Среди соучастников не нашлось человека, знакомого с принципами работы геосканера. Но все же, капитан — военный инженер. Так что должен был разобраться. Португалец явился за компанию. Ну и чтоб посмотреть на то, как я устроился. Пришлось знакомить парней с Лилу, и устраивать краткую экскурсию по дому.

Дом ребят не удивил. Оно и понятно. Ничего необычного в нем не было. Стандартные строительные блоки, расставленные и соединенные переходами по моей прихоти. Люди с развитым пространственным воображением еще и не такие постройки их обычных стройматериалов умудряются создавать. Я же — так. Жалкий любитель.

Водопад, беседка, декоративные кусты и каменные блоки, изображающие декорации, но являющиеся, по сути, идеальными стрелковыми ячейками, гости вообще не заметили. Я не удивился. Однажды гостил в загородном доме одного офицера. И там, его супруга поинтересовалась моим мнением об ее призовых розах. А мне было стыдно признаться, что как раз цветы я вовсе не увидел. Разноцветные пятна, как часть фона. И не более того. О том, что это розы, я только от женщины узнал.

Подземный гараж и арсенал произвели впечатление гораздо больше. Тоже — естественно. «Вишну» — она такая. Умеет произвести впечатление. Отсутствие на верхней плоскости систем вооружения слегка портило картину, но не критично. Воплощенная мощь и суровая грация идеальной боевой машины. Каменная нора для танка — идеальное убежище. Атмосферненько, как заявила малая.

В арсенале мы с ребятами «прилипли» надолго. Каждый из них обладал собственной коллекцией смертоносного железа. Но все же, моя была более полной. И обширной. И международной: трофеев тоже хватало.

— А вы — маньяк, полковник, — улыбнулся капитан. — Готовитесь к апокалипсису? Или к атаке инопланетян? Здесь достаточно оборудования, чтоб роту бойцов вооружить.

— Это экспонаты, — фыркнул я. — Все они, конечно же, действующие. Но воспринимайте это скорее как музей, чем, как склад.

— Это вы цивилам рассказывайте, — гулко захохотал квадратный Фелиш. — Уж мы-то знаем, что если на стене висит ружье, оно рано или поздно выстрелит.

— Тренируюсь объясняться с гражданскими, — кивнул я. — На случай, если в храм смерти проникнет-таки какой-нибудь ушлый журналюга.

— Чего-чего? — протиснула любопытную мордаху в щель между дверью и косяком малая. — Кто куда проникнет?

— Кругом! — скомандовал я. — Шагом марш!

— А чего это вы командуете? — уже развернувшись, возмутилось мелкое чудо природы. — Я вам пожаловаться пришла, а вы командуете!

— Что случилось-то?

— Мне не верят, — тяжело вздохнула не имеющая понятия о строевой подготовке девушка. — Я видео в сеть выложила, как на волке катаюсь. А мне не верят. Говорят, это компьютерная графика. Эксперт там даже какой-то нашелся…

— Ну и ладно, — расслабился я. — Ну и хорошо.

— Чего хорошего-то? Я что? Вру? Я же правда каталась!

— А представь, сколько глупцов теперь сюда понаедет, чтоб повторить твой подвиг? — подхватил португалец. — А господин полковник станет их из леса прогонять. Скандал на ровном месте. Только зверей напугаем.

— Да уж, — согласилась Лилу. — Меня уже спрашивали, где именно это все происходило. Я не выдала.

— Ты молодец, — показал металлический большой палец капитан. — Не нужно, чтоб толпы людей в лесу начали бродить. Если с ними что-то случится, кто будет виноват?

— Я? — округлила глаза журналистка.

— Нет. Полковник Ронич. Он здесь за все в ответе. И за всех.

— Даже за белок? — решилась-таки уточнить малая.

— За белок? — удивился Могильони. — За белок, наверное, нет. Все-таки это твари божьи. Людям не подчиняются.

— Волки тоже, — не унималась Лилу. — Тоже божьи. И тоже не подчиняются. Если сожрут какого-то бедолагу, то и поделом ему. Нужно верить, когда я материал в сеть выкладываю. Эксперты, тоже мне.

— Волки не едят людей, — меланхолично заметил я.

— Отлично, — обрадовалась коварная журналистка. — Но покусать-то могут?

— Могут, — вздохнул я. — А потом полиция заставит меня построить вокруг леса забор. У меня конечно же не хватит денег на это, и лес отберут.

— О! — огорчилась кровожадная девчушка. — Тогда пусть просто напугают. Порычат, погавкают, повоют. Для «экспертов» и этого хватит.

— Ладно, — согласился я. — Сейчас же внесу изменения в настройки.

— Чего? — удивилась Лилу. А парни начали хихикать, пряча рты в ладонях.

— Настройки волков, говорю, сейчас поменяю, — терпеливо пояснил я. — Чтоб рычали. Извини. Функция лая волкам недоступна. А вот выть они могут. Но нужна луна. Они только на луну умеют выть. Попросишь отца купить Авроре луну?

— А! — догадалась малая. — Сарказм⁈ Смеетесь, значит, над глупенькой городской женщиной? А я, между прочим, на волке каталась. А вы все — нет.

— Да ладно, — не поверил сержант, и посмотрел на меня. — Прямо на волке? Прям, каталась?

Я кивнул, подтверждая слова девушки.

— Ты не перестаешь меня удивлять, — покачал головой капитан. — Когда ты успел приручить волка?

— Так получилось, — развел я руками. — Я не приручал. Волчица просто не могла устоять перед харизмой Лилу.

— Странное что-то в твоем лесу происходит, полковник, — покачал головой Фелиш. — Чудеса какие-то…

— Что-то странное вокруг леса происходит, — скривился я. — Все, что внутри еще как-то можно объяснить. А вот то, что снаружи — никак не выходит. Впечатление создается, будто бы я, своим появлением, пчелиный улей палкой разворошил.

— Есть такое, — признал мою правоту капитан. — До тебя в Камтелионе ничего серьезнее пьяных драк не происходило. А теперь и мафия появилась, и… другое всякое. Мне тут знакомый из Города звонил. Спрашивал о тебе. Говорит, в столице тобой серьезные люди интересуются.

— Очередные бандиты? — заинтересовался сержант. Во время последнего инцидента, подраться ему не довелось. А, видимо, очень хотелось. Как-то время от времени же нужно применять гору крепких мышц!

— Не думаю, — высказал я свое мнение. Ну и рассказал. И о Стерлинге с его проектом застройки леса виллами богатеев. И о мафии, которой понятно, что было нужно. И об отце Лилу, чьи намерения были скрыты туманом.

— Не вижу связи, — пожал плечами капитан. Он в отставке уже давно. Успел приобрести гражданские привычки. Ну или растерять воинские. В доспехах плечами особо не пошевелишь.

— Я тоже, — согласился сержант. — Версия, что миллионеры связались с мафией, довольно слабая. Не верю, что люди, которым есть что терять, станут вести дела с теми, кому терять нечего.

— Логично, — пискнула Лилу. И лучше бы промолчала. Все тут же уставились на серой мышкой притаившуюся в уголке девушку.

— Ты ей доверяешь? — прямо спросил Фелиш.

— Частично, — кивнул я.

— Частично? — вспыхнула малая. — Частично? Я из-за вас с отцом рискую разругаться. А он «частично»⁈

— Из того, что я услышал, следует вывод, — меланхолично заметил Могильони. — Что у вас с родителями и прежде особой привязанности не наблюдалось.

— И все же, родители есть родители, — возразил португалец. — Родная кровь, и все такое. О некоторых наших делах девчушке лучше не знать. В ее же интересах.

— Ой-ой-ой, — выпалила Лилу. — Такие таинственные! Куда деваться!

— Тем более, она журналистка, — дополнил сержанта капитан. — Может не удержаться, и вывалить все в эфир.

— Кто? Я? — сунула возмущенную мордаху в наш тесный кружок малая. — Да как вы могли…

— Есть такая вероятность, — снова согласился я. — Но низкая. Этот молодой боец имеет понятие о чести и справедливости. Полагаю, нужно дать ей шанс проявить себя.

— Логично, — хмыкнул Могильони.

— Согласен, — на полном серьезе кивнул Фелиш.

— Что же касается ситуации, то она действительно выглядит странно. Сразу несколько, вроде бы — не связанных между собой сил, проявляют интерес к этой территории. И если интерес мафии очевиден, то чего хотят остальные — совершенно непонятно.

— По данным, полученным из полиции, наши хулиганы с бластером, из не самой большой и влиятельной группировки, — дополнил сержант капитана. — Сомневаюсь, что богатые люди стали бы с такими связываться. Даже ради дополнительной прибыли. Ущерб может оказаться куда выше доходов.

— В деловых кругах репутация имеет первоочередное значение, — перехватил слово капитан. — Сотрудничество с криминалом может ее разрушить. Достаточно будет даже непрямых намеков, чтоб партнеры прекратили все отношения.

— Подводим итог, — кивнул я. — Мафия отдельно, сенатор отдельно. Уже легче. Бить врага по частям — что может быть лучше?

— Меня смущает затишье, — признался Могильони. — На месте бандосов, я бы так просто это все не оставил.

— Им сейчас не до нас. Бластерный излучатель! — напомнил я. — И полиция и федералы возбудились не на шутку. Тяжелое вооружение в руках криминалитета — это оскорбление для правоохранительных органов. Такое просто так не спустят. Думаю, мафиозникам сейчас здорово прополощут мозги. И пока следствие не сделает выводы, и те, кому положено, не накажут виновных, хулиганы будут сидеть тише воды, ниже травы.

— Ладно, — вздохнул капитан. — Одна угроза отложена. А что слышно от сенатора? Он предпринимал какие-то действия?

— Возможно, — криво усмехнулся я. — Только мы пока об этом не знаем. Надо мной тут частенько разведывательные дроны кружат. Кто-то же их засылает?

— Без ПВО любой дурак может сюда наблюдателя отправить, — кивнул капитан. — Я прикину, что можно сделать.

— Законно? — удивился я. Ракеты класса «земля-воздух» тоже относятся к тяжелому вооружению, и владеть ими даже полковник в отставке не имеет право. Тоже самое относится к пусковым установкам. А вот радар — могу себе позволить.

— Думаешь ты один такой? Кому не нравится наблюдение с воздуха? — засмеялся Могильони. — Ты наверное не знаешь, но я не только ремонтом сельхозтехники зарабатываю. Еще системы охраны, ПВО, сигнальные схемы и все в таком роде.

— Ого. Класс. Давай план. Я достану нужную технику. А смонтируем вместе. Идет? Счет потом не забудь выставить. Дружба дружбой, а каждая работа должна быть оплачена.

— Идет, — согласился капитан. — Будет интересно этим заняться. Ты же оборудование не в супермаркете покупать будешь?

— Точно — нет, — хихикнул я.

— Ну и отлично.

— А я знаю, что нужно делать, — вдруг выдала Лилу.

— Да-а-а? — саркастично протянул Фелиш. — Ну удиви.

— Я имею в виду, с «БигФуд», — стрельнув глазами в сторону квадратного сержанта, поправилась малая.

— Давай-давай, — подбодрил я ее. — Жги.

— Главный офис корпорации три раза в год распределяет гранты среди некоммерческих организаций Федерации. Образование, помощь нуждающимся, компенсация расходов на терраформирование и экология. Изредка на другие направления. Но эти четыре — постоянно. Понимаете? Нам нужно подать заявку!

— О! — только и смог выговорить я, захваченный глобальностью идеи.

— Средства потратить на выкуп земель вокруг и на возрождение лесов, — кивнул улыбаясь Фелиш.

— Заодно поймем, что это было, — дополнил капитан. — Если это политика всей корпорации, то гранта нам не видать. А если получим, получится, что это не более чем инициатива местного руководства.

— Аврорский филиал никогда не пойдет против воли центрального офиса, — поднял я палец к небу. — Порядки там не слишком сильно от армейских отличаются. Чинопочитание и субординация.

— Особо нужно указать, что площадь леса, даже если увеличить его на все западные предгорья хребта, это ничтожный процент поверхности континента, — уточнил Могильони.

— И что лес будет занимать только те земли, которые не подходят для ведения сельского хозяйства. Неудобья, сильно пересеченная местность… Для делового животноводства их у нас слишком мало, а для распашки — не подходит рельеф.

— А еще, а еще, — заторопилась малая. — Подчеркнуть гидрологическую роль лесов. Я читала, у нас основная проблема — недостаток воды. А водохранилища аккумуляторного типа, которые могли бы собирать воду во время сезона дождей, заняли бы слишком много места.

— Молодец, — искренне похвалил я девчушку. — Действуй. Это нам здорово поможет. И кстати. А почему не набурить артезианских скважин? Неужели это так дорого?

— Особенности местной геологии, — дернул плечом капитан. — На Авроре слишком мало подземных вод. По большому счету, ничего, кроме небольших линз так и не было обнаружено. Пробурить можно. Но воды будет ничтожно мало. И она быстро кончится.

— Я не знал, — качнул я головой. — Думал фермеры не желают тратиться.

— Ну и это тоже, — засмеялся Могильони. — Одно время это была модная тема у мошенников. Обещали земледельцам Эльдорадо, ковыряли что-то в земле, а потом заявляли, что вода не обнаружена. Но работы-то типа выполнены. Значит — плати.

— Потом мошенники стали пропадать, — мрачно выдохнул Фелиш. — Вместе с оборудованием. И тема заглохла.

— Куда пропадать? — заинтересовалась Лилу.

— Совсем пропадать, — развел руками-лопатами сержант. — Выехали из города, и исчезли. И никто ни их, ни их ковырялки больше не видел.

— Оборудование-то ценное было? — коварно поинтересовался я.

— Какое там, — отмахнулся здоровяк. — Металлолом.

— Ясно, — засмеялся я.

— В общем, скважинами у нас уже никого не удивить, — подвел итог капитан. — Но их упоминание до сих пор заставляет фермеров нервничать. А вот то, что лесная растительность предохраняет почвы от размыва и выветривания, в доказательствах не нуждается. Это будет понятно всем и каждому. И в бумагах на грант это обязательно нужно указать.

— Отлично, — обрадовался я. — Осталось разобраться с сенатором Стерлингом. Лилу? Ты когда-нибудь занималась журналистскими расследованиями? Не хочешь создать сенсационный материал?

26

Наш импровизированный генеральный штаб заседал двое суток. Не все время без передыха, конечно. С перерывами. Нужно же было кушать, спать, и делать другие важные вещи, к которым принуждает человека мать Природа.

Но, и тут получилось очень хорошо. Пока я готовил, Фелиш с Могильони собрали ховер-байк. И даже полетали по округе. Впрочем, чего еще ожидать от военного инженера и матерого сержанта? Странно, что они не придумали, как на летающую машину систему вооружений приделать. Я, признаться, ожидал чего-то такого.

А Лилу подготовила план заявки на грант. Способная девочка. Рад, что не ошибся в ней. После еды нам и оставалось только составить нужные слова в нужном порядке. Мы с парнями — те еще писатели. Я, например, ничего сложнее, в плане творчества, плана обороны опорного пункта батальона никогда не составлял. Отчеты о боестолкновениях еще. Но их, как известно, положено создавать строго в соответствии с инструкцией. Там не разгуляешься. Никто в штабе не расположен читать пространные опусы о героических деяниях бравых десантников.

Судя по всему, сержант с капитаном не далеко от меня ушли. Малая откровенно смеялась над нашими формулировками, но исправно приводила текст в соответствие. Все-таки журналист — не профессия. Это состояние души. Ну, или — диагноз, если угодно. И вот что я скажу: мелкая девчушка — истинный журналист. Без дураков. Нужные словосочетания из нее выскакивали, как из пулемета. Она, похоже, даже не особенно задумывалась, выдавая нужные связки слов. Талант! Однозначно!

Зато мы с ветеранами ВС знатно отожгли создавая план журналистского расследования. Тут уже Лилу слушала нас открыв рот. И только и успевала чертить схемы и прописывать узловые точки. Что-что, а планов наступлений на глубокоэшелонированную оборону противника, каждый из нас троих видел немало. А тут в чем отличие? Да ни в чем. Секрет в том, что такие вещи нужно создавать с конца, а не сначала. То есть — четко знать: к какому результату должен придти, и кто, или что, именно может в этом помочь.

И тут выяснится, что нужные вопросы нужным людям прорисовываются сами по себе. Главное — верные формулировки. И тут нам с капитаном здорово помог опыт общения со специалистами особого отдела. Это писательское ремесло для нас, как выяснилось, недоступно. А языком шлепать — офицеров любой воюющей армии мира учат в первую очередь. Иначе разведка или контрразведка так за жабры схватит, что вздохнуть не сможешь.

Война — это грязь. И все, чего она касается, становится грязным. Все равно, ради каких идеалов эти крепкие парни взяли в руки оружие. Не важно, защищаешь ты свой дом, или пинком распахнул двери чужого. Ты с ног по уши в дерьме. Потому что на войне святых нет. Не выживают.

Приходилось ли мне обирать трупы врагов, убивать гражданских и разрушать их жилища? Да —по всем трем пунктам. Приходилось. И — да. Я знаю, что это преступления. Что это запрещено какими-то там межправительственными договорами и конвенциями. Но если ребенок держит в руках гранату, гуманизм исчезнет из тебя быстрее, чем догорит запал. И если единственным способом набить голодное брюхо будет обобрать трупы — ты станешь это делать. Так-то вот.

Можно пытаться объяснить особисту причины. И, возможно, он даже кивнет тебе в ответ. Но рапорт все равно напишет. И вместо премии и медальки на пузо, ты отправишься искупать в штрафбат.

Армия — одно из древнейших сообществ человеческой цивилизации. Чуть моложе группы охотников, наверное. Но все равно, очень старая. И концепция руководителя, отдающего приказы рядовым воином — тоже древняя. Но всегда есть кто-то еще выше. Тот, кто направляет армию на войну. И имеющий право задавать неудобные вопросы. «Почему мало трофеев?», «Куда делись жители этой деревни?», «Разве не здесь хранилась казна?». Список глупых вопросов бесконечен, но незыблем, как сама вооруженная часть человечества. И на все из них офицеры изобрели ответы. «Мы доблестно сражались против каких-то нищих, сэр», «Странное безумие охватило этих людей. Они совершили коллективное самоубийство, сэр», «Не могу знать, сэр. Это вне моей компетенции, сэр».

Сборники верных ответов, как баллады древних людей, передаются из уст в уста. От старшего поколения к младшему. И каждый из офицеров к капитанскому овладевает искусством в совершенстве. Или теряет погоны, а то и жизнь. Такая вот суровая школа жизни.

Это я к тому, что зная ответы, не так уж и сложно придумать вопросы. А там уже, получив те или иные результаты, можно будет продвигаться дальше.

Пока Лилу готовила материалы для своих начальников — даже самый крутой корреспондент не может заниматься тем, чем хочется — мы с ребятами обсудили возможность ответного визита в логово мафии. Что это рано или поздно придется сделать, никто не сомневался.

— Это, кстати, может помочь нам с легализацией артефактов, — негромко выговорил капитан. Каждый раз, когда он что-нибудь в этом роде вытворял, задавал себе вопрос: как случилось, что армия решила избавиться от такого специалиста? Ум, инженерный подход и техническая грамотность. Плюс смекалка. Настоящих специалистов такого уровня даже во флоте — по пальцам пересчитать. А уж они-то всегда самых лучших забирают.

— Каким это образом? — купился сержант.

— Мало ли, что мы можем обнаружить в хранилищах бандитов, — дернул плечом Могильони. — И как добропорядочные граждане Федерации, мы можем передать спецслужбам обнаруженные технические устройства. А все остальное — автоматически станут нашими законными трофеями.

— А бандосы? Что если они скажут, что у них ничего такого не было? — прищурился Фелиш.

— Рядовые так и скажут, — легко согласился капитан. — А главари…

— А главарей можно актировать, — хмыкнул я. — Организация преступного сообщества — более серьезное преступление, чем участие в ОПГ. Скорбеть по ним ни кто не станет.

— Вам, головорезам, лишь бы актировать кого-нибудь, — улыбнулся Могильони. — Маньяки. Скучаете по запаху напалма?

— Фу, гадость, — передернул широченными плечами Фелиш. — Не напоминай. Тошнить начинает.

— А я уже и не помню, — развел я руками. — Его уже давно не используют. Есть более эффективные…

— Все-все! — поднял руки Могильони. — Хватит. Давайте лучше прикинем, какой информации нам не хватает…

Прикинули. Карту даже на экран галовизора вывели. Крутили изображение и так и этак. Рассматривали соседние здания. Запросили в архиве поэтажный план. Он там был. Хранится на случай несчастного случая с обрушением. Все-таки экстренным службам пришлось бы людей под завалами искать. И с картой это делать проще.

Коммуникации, инженерные сети и технические коридоры. Количество, виды и способы блокировки входов и въездов в комплекс зданий. Планы подвалов. Лифты и лестничные марши. Материал стен и межкомнатных перегородок. План атаки слагается из тысячи мелочей, каждая из которых может оказаться критически важной. Например, что будет, если применить огнеметные системы в помещении с полипластовой отделкой стен? Пожар будет. И ни о какой миссии уже речь идти не будет. Ноги бы унести…

И все же информации не хватало. Численность группировки. Режим охраны объекта. Вооружение. Время реагирования ближайшего полицейского участка. Наличие в здании некомбатантов. Секретарши, бухгалтера, парковщики, сервисные службы и уборщики. В крупном строении без них никогда не обходятся. И не всех можно заменить роботами.

Автоматические охранные системы — тоже большой вопрос. Потолочные турели. Подпочвенные механизмы широкого подавления — по сути мортиры, заряженные дробью. Пулеметов там, понятное дело, ожидать не приходится. Но и пистолеты-пулеметы — тоже штука неприятная.

Составили список вопросов. Часть из них, сержант через Бро передаст своему человеку в полиции Лунебурга. Другую, я задам военным разведчикам. А чтоб стимулировать процесс, намекну, о возможности обнаружить в закромах бандитов технических игрушек иных цивилизаций. Моему другу даже расследование этого слуха в зачет пойдет. У них там жесткая конкуренция с гражданской аналогичной службой. Утереть нос соперникам — святое дело.

А! В промежутке, капитан накидал мне схему ПВО поместья. Сказал, что мне остро не хватает тактического галостола. Мол, имелась бы у него трехмерная модель окрестностей, сектора поражения можно было бы рассчитать лучше. То есть — более экономно. Но, как по мне, и так вышло здорово.

Могильони сразу уточнил, что от серьезного налета штурмовой аэрокосмической группы система не спасет. Я только посмеялся. Не каждый опорный пункт, оснащенный самой современной ПВО, выдержит налет штурмовиков. Что уж говорить о полукустарной поделке, не использующей тяжелое вооружение⁈

Два кольца обороны. Дальняя — патрулирующие округу дроны, оснащенные дробовиками. К ним должен был прилагаться наземный подвижный модуль — робот, чьей задачей будет бегать по лесам, искать сбитые дронами летательные аппараты противника, и тащить их на базу. И сразу засовывать в бронированный контейнер. На передержку, как выразился капитан. Чтоб исключить вероятность нарваться на самоподрыв. Серьезные люди обычно оснащают шпионов системами самоуничтожения, а мне что-то не хочется пострадать из-за ерунды. Так что, я не спорил.

Второй рубеж — те самые подпочвенные механизмы широкого подавления. Только вместо мортир — сильно ограниченного радиуса действия — более дальнобойные картечницы. Против наземных целей, кстати, эти автоматы тоже неплохо годились. Но все же, главная их задача: приземлять излишне наглых летунов в непосредственной близости от дома.

Могильони посетовал, конечно, что нельзя включить в систему ракеты. Ага! Ракеты! Автоматические бластерные турели, звено истребителей и поддержку с орбиты. И разнести тут все, от горизонта до горизонта. Превратить живой зеленый лес в поверхность луны. Молодец. Нечего сказать.

Да и кто бы мне разрешил иметь пусковые установки⁈ Даже резиденции глав транснациональных корпораций не прикрывают таким, кардинальным, образом. Государство свято чтит свое право на уничтожение зарвавшихся миллионеров. Каким бы богатым ты ни был, каким бы влиятельным или значимым для экономики, есть вещи, которые не прощают. С переступившими порог разговор недолгий. Ближайший же к месту проведения операции десантно-штурмовой батальон, при поддержке штурмовиков, разнесет вдребезги любую цитадель. Порвет в клочья любую наемную армию, и спляшет на костях. Потому что броня и тяжелое вооружение решает. Только и всего.

Участвовал как-то раз в таком акте. Знаю, о чем говорю.

И нувориши тоже об этом знают. Чем выше забираешься, тем больше к тебе внимания. Тем тщательнее следят за каждым твоим шагом. Словом, сделкой, контактом. И если умный компьютер посчитает тебя виновным, до открытого суда дело не дойдет. Вердикт вынесет рядовой планетарный Управляющий, и армия с удовольствием исполнит приговор.

Враги называют наш общественный строй ИИ-диктатурой. И регулярно пробуют нас, бедных, от гнета освободить. А мы сопротивляемся, и наносим противнику ущерб, несовместимый с возможностью дальнейшего ведения боевых действий. Это и скрывается под формулировкой «конфликт».

Ладно. Не о том речь.

В общем, плодотворно поработали. Потом я проводил парней до тропы в пещеру, а Лилу до шоссе в Лунебург. Сам же поспешил к байку. У меня еще половина опушки леса системами слежения не была оборудована. ПВО может подождать. Дроны потенциального противника все еще появлялись в окрестностях поместья, но они ведь просто следили. Не атаковали.

Загрузил багажник ховера датчиками, надел броню, вооружился, и полетел работать. Совсем другое дело, кстати. Не нужно тащить все на себе, не нужны припасы — в любой момент можно прыгнуть в седло и полететь обедать домой. Немного неудобно перегонять машину от одного места установки приборов до другого. Но это ведь нужно было сделать только один раз. Срок службы у сканеров такой, что мне по гроб жизни хватит. Если какая-нибудь скотина специально все не испортит, конечно.

Управился за пару дней. Мог бы и быстрее, если бы брал с собой перекусы. Но зачем? Достаточно и того, что несколько десятилетий жевал эти ненавистные пайки. Могу теперь себя побаловать нормальной, горячей, собственноручно приготовленной, пищей. Да и некуда мне было торопиться. Сообщники разбирались с геосканером. Пришли к выводу, что ему необходима энергия стационарного источника, и поехали в Камтелион за кабелем. Мой реактор даже на пятьдесят процентов не загружен был. Легко тянул еще и малюсенький приборчик с большим экраном. За одно, в выстроенной нами бытовке какой — никакой уют можно будет организовать. Кухонный комбайн, душ и кондиционер — три богатыря, кардинально меняющие условия тяжелой работы.

Малая добралась до города, и сходу напала на начальство. Анонсировала, так сказать, будущий репортаж на остросоциальную тему. Проблемы экологии только в провинции выглядят смешно. В том же Камтелионе о смоге и критическом превышении предельно допустимой концентрации вредных веществ только из галовизора слышали. А в Лунебурге с этим живут. Своими глазами видел людей по утрам в респираторах. От хорошей жизни такое на лицо не напялишь.

Опять же, федеральные службы возбудились. Экологическая полиция не так просто на планете появилась. В мирах, где такой проблемы нет, и надзор гораздо мягче. На днях, кстати, видел репортаж о торжественном открытии Аврорского филиала. Важные господа, офицеры в орденах, речи, обещания и все такое прочее. Назвали даже имя начальника. Гершвиц, или как-то так. Сделал себе заметочку, поинтересоваться при случае у Корсак — кто такой, и что вообще за человек. Мне это важно знать. Нарушать закон я не собирался, но всяко может повернуться. Лояльное отношение этой весьма значимой спецслужбы не помешает.

Сделал заявку на выкуп еще двух участков пустошей в предгорьях. Голые, с сильно изрезанным рельефом, земли. И снова заключенные в трубы ручьи. Я-то думал, это единичный такой вопиющий случай. Оказалось — нет. Повсеместная практика. Печально, что люди не понимают: лишая эти места воды, они только себе же хуже делают. Почва тоже может умереть.

Взрывать пока ничего не стал. Хотя, хотелось. Но одно дело бесчинствовать на своей земле, и совсем другое — в государственных угодьях. Наказать не накажут — не за что. А вот испорченные отношения с фермерами однозначно последуют.

Нашел любопытное местечко, на заявленных территориях. Когда-то там, видимо, было озеро. Вообще, на Авроре озер практически нет, а там все же раньше было. Маленькое. И пока вокруг росли деревья, все было нормально. А потом лес спилили, и водоем быстро пересох. Наглядная, так сказать, демонстрация силы живой природы.

Прикинул даже, что если выстроить совсем небольшую дамбу, и высадить по берегам кустарники, водоем получится возродить. Получится и красиво, и полезно. Ну и будет где с удочкой посидеть.

Ах, да! Получил любопытнейший документ от континентального экологического департамента. Карту состава почв. Причем, не только на уже имеющиеся в моем распоряжении территории, а вообще на все западные предгорья хребта. В свободном доступе я таких данных не встречал. Хотя, по моему мнению, ничего секретного там не содержится. Просто узкоспециальная информация.

И очень-очень полезная. Потому что каждому сорту и виду растений нравится расти на определенной почве. Хвойным нужно, чтоб земля была рыхлая. В идеале — песок. А тем же дубам — наоборот. У одних видов корни могли пробиться на невероятную глубину, и качать нужные ресурсы оттуда. Другие довольствовались только поверхностным слоем.

По составу тоже были особые предпочтения. Суглинки, глина, чернозем, подзолистые, бурые и серые, красные и желтые. На одних обожают жить тополя, на других ивы или вязы. Климат позволял высадить вообще все что угодно, кроме пальм, и совсем уж тропических видов. Но не все бы прижилось нормально.

В общем, бесценный подарок. Я даже примерно представлял, кому именно обязан за такой подгон. И даже подозревал — за что. И если это действительно такой замысловатый способ извиниться за грубые высказывания в адрес моих боевых товарищей, то только буду рад. Все же печально было разочароваться в женщине, которая действительно понравилась.

27

Федерация — крупнейшая в человеческом мире держава. Крупная, но далеко не бесконечная.

Вообще, по подсчетам астрофизиков, в нашей Галактике существует всего около пятидесяти планет класса «А». Это миры, максимально приближенные по всем параметрам к Земле. То же притяжение, усредненные климатические условия, приемлемая продолжительность суток и года. Всего пятьдесят! И, сразу скажу: Аврора к ним не относится.

Еще, несколько десятков тысяч планет классифицируются вторым сортом — «Б», и миллионы — «С». Это обстоятельство было бы трагичным для экспансии человечества, если бы не достаточно развитые технологии терраформирования. По большому счету, нас, людей, интересует только притяжение. Чем оно ближе к эталону, тем более привлекателен для нас мир.

Ну и возможность образования на небесном объекте жизни. Это вообще — главное условие. Жить под атмосферными куполами можно, но не особенно приятно. Об энергетической эффективности и отрицательном влиянии на психику среднего представителя вида Хомо Сапиенс, я уже и не говорю. На безжизненных, болтающихся в Пустоте, кусках камня добывают редкие ресурсы, или строят военные объекты, если позиция стратегически выгодна. Но не более того.

Потому что в силах науки изменить на планете практически все. Атмосферу, состав жидкости в океанах, флору и фауну. Все, кроме массы, наклона оси вращения и положения на орбите вокруг местного светила. Лет тридцать назад было громогласно объявлено об успехе эксперимента по приведению освещенности поверхности какой-то планеты. Звезда заливала мирок слишком сильным потоком света, так, что без специального затемняющего шлема там человек под открытым небом находиться не мог. Тогда ученые просто покрыли небо облаками. Плотным покровом, пропускающим только часть ярости звезды.

Но это не у нас. Не в Федерации. У нас таких, экстремальных, миров не было. Наша страна продолжала расширять границы в сторону звездного скопления, состоящего преимущественно из более адекватных звезд. Не таких жестоких к собственным «детям».

Как я уже говорил, Федерация велика, но не бесконечна. И даже таких миров, каким является наша Аврора, в ней не так много. Меньше сотни, точно. А «эдемов» вообще всего две. Но туда отправившиеся на отдых, в отпуск, десантники не летают. Дорого. Жалование в армии высокое, но не настолько, чтоб можно было позволить тратить деньги на всякую ерунду. Тем более что курортов хватает и так.

Я, кажется, уже рассказывал, что на восток от моего леса, за хребтом, вдоль моря располагается зона субтропиков. Не особенно широкая — не более тридцати километров — полоса побережья, застроенная отелями, казино, ресторанами, ночными клубами и борделями. Ну еще парками, городками аттракционов, пляжами, причалами для прогулочных яхт и полицейскими участками.

Население Авроры не превышает миллиарда. Больше и не нужно. Все-таки это далеко не промышленный гигант, а вполне себе средняя, преимущественно сельскохозяйственная планета. Провинциальный мирок с огромным экспортом, и микроскопическим импортом. Но туристическая прибрежная зона не пустовала. Всем время от времени нужно отдыхать и веселиться. Куда-то тратить заработанные честным трудом талеры, и набираться впечатлений.

Некую перчинку провинциальному отдыху придавал «Кристалл». Далеко не везде есть останки иных цивилизаций. Тем более, цивилизации почившей в бозе. Люди вообще очень любопытные существа, и любят полюбоваться на все необычное. Тут же еще и чувство собственного превосходства примешивалось. Мол, смотрите: они все вымерли, а мы прем по Галактике, как ледокол среди льдов, практически не встречая сопротивления! Приятно же потешить чувство собственной значимости!

«Кристалл», к бесконечному горю заправил зоны отдыха, располагается на севере континента. Примерно в двух тысячах километров от побережья. Но что эти жалкие версты для существ, контролирующих пустоту в радиусе тысяч световых лет от Земли? Ничто. Пыль. Организовать туристические экспрессы — дело пары минут.

С недавних пор, одной из туристических достопримечательностей для гостей Авроры стал мой лес.

Шучу, конечно. Далеко не для всех гостей. Скорее даже, для отдельных индивидуумов. Для одного уникума, если уж быть совсем точным.

Майор Сигурдссон был моим заместителем два последних контракта. Двадцать лет. Достаточно большое время, чтоб узнать о человеке все⁈ И он был чертовски хорош. И как командир, и как воин — он лучший из тех о ком я знаю.

Признаться, было даже совестно осознавать, что, в какой-то мере, именно я был для него единственной преградой на пути к блестящей карьере. О, да. И я не сразу стал полковником, а он майором. Мы росли в чинах вместе. Но он — всегда на шаг позади. А ведь таланты этого человека были достойны большего. Гораздо большего.

Думаю, и он это прекрасно понимал. Но никогда каким-либо образом не протестовал. Не пытался меня подсидеть, опорочить или перепрыгнуть. Верный зам, великолепно исполняющий свои обязанности.

И друг.

У нас не такая уж и безопасная работа. А учитывая специфику штурмовых подразделений, и вообще — опасная. Множество прекрасных ребят ушли в лучший мир, и часть из них я мог бы назвать своими друзьями.

В офицерских академиях учат, что на службе нужно стараться не заводить себе друзей. Гибель в бою или от тяжелых ранений, ротация кадров или демобилизация по личным мотивам — любая из этих причин оказывает негативное воздействие. В условиях постоянного стресса, потеря близкого человека может стать той самой соломинкой, сломавшей спину верблюду.

Но мы люди. Мы так не можем. Хотим того или нет, но мы сближаемся. Начинаем делиться проблемами и мечтами. Помогаем друг другу. Становимся друзьями, и страдаем от их потери.

У меня не так много друзей. Знакомых, приятелей, обязанных мне услугу — тысячи. А вот чтоб прямо — друзей, таких мало. Двое всего. И одним из них я с гордостью могу назвать майора Сигурдссона.

Подполковника Сигурдссона. Командира батальона, которым прежде руководил я. Первое, что я сделал, написав рапорт об отставке, это подал представление на майора. И к очередному званию, и на должность. Скорее всего, он и так бы получил это место — других кандидатов в обозримом окружении не наблюдалось — но подстраховать друга следовало. Пока мое мнение еще что-то значило.

Так что на посадочную площадку пассажирских глайдеров вышел уже подполковник, а не майор. Но все еще человек, которого я всегда буду рад видеть.

— Хо, — воскликнул я, когда он утвердился на обеих ногах, покинув салон аппарата. — Сразу видно, что ты отпускник. Солнце, море и спиртное?

— И девушки! — уточнил друг, прежде чем ответить на мое рукопожатие. — Это важно!

— И не поспоришь, — засмеялся я. — Рад тебя видеть! Как тебя угораздило попасть на Аврору?

— Захотелось взглянуть на то, ради чего ты бросил дело всей своей жизни. Приютишь на пару дней? Не возражаю даже против палатки.

— Пф, — фыркнул я. — Какая еще палатка? Гостевая комната в полном твоем распоряжении. Живи, пока не надоест.

— Или не надоем?

— Или так, — улыбнулся я. — Проголодался? Покушаем в городе, или потерпишь до поместья?

— Даже так, командир? — глаза друга странного, колдовского, мутно-голубого цвета. И когда он вот так смотрит, кажется, будто сейчас жахнет какой-нибудь молнией из пальцев. — Не припомню, чтоб на том клочке поверхности были какие-то строения.

— Отстроился, — отмахнулся я. — Сам знаешь. Сейчас это просто. Только плати.

— А деньги у тебя есть, — кивнул бывший зам. — Тогда и на обед для нищего защитника отечества хватит. Угощаешь?

— У девушек оказались высокие запросы?

— Неа. Нет ничего вкуснее халявы!

— Нужно будет попробовать, раз ты так хвалишь…

Хорошо, что в Камтелионе все близко. От посадочной площадки до кафе португальца — пять минут неспешным шагом. Полупустую сумку друга сразу сунули в «Вишенку» и пошли прогуляться.

— Ну конечно, — оскалился Сигурдссон. — БДК по почве не едет. Остается только танк.

— Легкий танк, — уточнил я. — Мне нравится. Тем более, если это «Вишня».

В том памятном выходе из окружения, где нас здорово выручила боевая машина, майора еще не было. Он пришел немного позже, когда подразделение уже размещалось на базе для пополнения. Молодой лейтенант с широкими, крепкими плечами и светлой головой взамен погибшего в бою командира второй роты. Он, один выживший капрал и три солдата — вот и вся рота…

— Да уж понятно, — хмыкнул Сигурдссон. — «Вишню» ничто не заменит.

— О! В самую точку. Точнее и не скажешь.

— Но, Стас! Это же танк! Понимаешь? Ты в отставке. Пытаешься жить, как обычный цивик. А ездишь на бронированном монстре. Это нормально?

— Профдеформация, — криво усмехнулся я. — Гражданские модели авто кажутся мне… ненадежными.

— Понима-а-аю, — хлопнул меня по плечу друг. — Когда много лет кто-то постоянно пытался поджарить твою задницу, поневоле начнешь подыскивать себе броню.

— Броня у меня тоже есть, — кивнул я. — Сам прекрасно знаешь. Ты мне ее и дарил.

— Ага, — засмеялся Сигурдссон. — Это была шутка, брат. Прикол. Кто же знал, что ты протащишь тот кейс через все проверки, и возьмешь ее с собой на гражданку?

— Здесь жарковато. А в доспехе есть система кондиционирования, — привел я последний аргумент. — И вообще! Не завидуй. У тебя и такой нет. Казенная — не в счет.

— Недавно мы реквизировали дюжину точно таких же, — вполголоса поделился секретом майор, когда мы уже сделали заказ и ждали поставки в «Кристалле».

— И что с ними стало? — заинтересовался я.

— Оформили, как запасные части, — хмыкнул тот. — Потом. Как все утихнет, спишем на ремонтные работы. Вопрос только: как это все добро сюда переправить?

— Все добро?

— Ну, там еще есть кое-что. Пара стволов, и другого чуточку…

— Кнут, — строго выговорил я. — Ты что? Обнес батальонный арсенал?

— Никто не в претензии, — отмахнулся здоровяк. — После твоего ухода, интенданты были так рады, что при инвентаризации прошлепали несколько единиц хранения.

— Несколько?

— Сто два, — кивнул наглый расхититель. — И плюс — дюжина новеньких доспехов иностранного производства.

— Обалдеть, — покачал я головой. — Надеюсь все добро не федерального производства? Учти, наше оружие не теряется. При тщательной проверке…

— Нет-нет. Все трофейное. Но качественное. Приютишь? Если я придумаю, как это спустить к тебе на планету.

— Что-то ты, дружище, темнишь, — прищурился я, разглядывая выставленные официантом кушанья. Конечно же, меня тут все знали. И, была вероятность, что это как-то скажется на вкусе блюд. — Зачем тебе на третьестепенной планете целый склад военного имущества?

— А тебе? Тебе разве оно не пригодится?

— Да у меня и своего хватает…

— Куда побежишь, если вдруг понадобится? Вдруг, что-то случится… Такое… Непредвиденное.

Ого. Вот это я понимаю! Вот она — вершина дружеского проявления. Сигурдссон связан обязанностью хранить военную тайну. И бдительный нейролинк следит. Пока же друг на контракте, ни о чем важном он говорить не станет. Но, желание меня как-то предупредить имеется. Значит, что? Значит, нужно намекнуть делами, а не словами.

— Попрошу Чаоджи помочь, — кивнул я, глядя в мутные глаза подполковника. — По его каналам сюда все что угодно опустить можно. Включая современную бронетехнику и боевые летательные аппараты.

— Этот — да, — засмеялся десантник. — Этот может. Здесь вкусно кормят? Ты уже дегустировал? Жениться когда надумаешь?

— Воу-воу! Полегче, — улыбнулся я. — Мы не на допросе, а ты не дознаватель. Ешь давай. Здесь вкусно. Тебе понравится. Сразу предупреждаю: сюрстрёмминг они не готовят. Даже если очень попросить.

— Много теряют! Это же эксклюзив! Единственное место было бы в радиусе десяти световых.

— Неа, — оскалился я, припоминая удар по обонянию от тухлой, квашенной рыбы. — Не было бы. Соседи сразу вызвали бы деактиваторов. Решили бы, что здесь химическое оружие применили.

— Цивики. Что они понимают⁈

— Обычные люди, — не поддержал я его сарказм. — Много хороших. Тупоголовые ублюдки тоже встречаются, но где их нет?

— Это точно. Этих везде полно, — проворчал Кнут с набитым ром. Но я его понял. За много лет учишься понимать друзей с полуслова.

— Но на счет женитьбы, тоже не увиливай, — погрозил мне пальцем офицер. — Я точно знаю, что уже присмотрел себе какую-нибудь красотку из местных.

— Откуда тебе знать, — отмахнулся я. — Ты же не Чаоджи. Это его прерогатива — все знать.

— Ха. А-то так я тебя не знаю. Я тебя давно просчитал. А когда услышал, что ты успел уже и поместье себе отстроить, то и вовсе.

— Нука, нука.

— Вотчиной обзавелся, особняк выстроил, лес в собственность отхапал. Чего не хватает?

— Чего?

— Хозяйки. Спутницы жизни. Без нее, брат, маленькие Стасики не появятся. Поверь. Природу не обманешь. А клонирование людей запрещено международной конвенцией.

— Что, правда? Не появятся? Блин. Я же чувствовал, что где-то в моих расчетах брешь. А оно вон оно как…

— Ржешь? Правильно. Смейся-смейся. Но малюток затевайте… где-то через годик. Раньше не нужно.

— А если прямо сейчас? — нахмурился я. — Чтоб через девять месяцев…

— Я не торгуюсь, — отмел мои аргументы друг. — Через год, значит, через год. Не сейчас. Не через два. Понял?

— Ну, раз ты настаиваешь…

— Вот-вот. Настаиваю. И на крестины пригласить не забудь. Или в мою честь сына назвать. Как пойдет.

— О! — только и смог выдохнуть я. Это уже было серьезно. Прежде, у бравого десантника Кнута Сигурдссона признаков фатализма не наблюдалось. Значит, затевается что-то очень и очень крутое. Глобальное. Такое, из чего даже великолепная армия Федерации может не выгрести.

Оружие и доспехи. Что-то еще из военных припасов. Не удивлюсь, если среди сотни приготовленных для меня ящиков, найдется несколько единиц тяжелого вооружения.

Сроки. Не раньше чем через три — пять месяцев. Но и не позже года. Что-то грядет. Нечто такое, что мне понадобятся ресурсы для вооружения роты бойцов. И моя Аврора будет вовсе не тыловой, никому не нужной, сельскохозяйственной планетой. А передним планом. А может, и вовсе — целью неведомого врага.

Вопрос: что здесь есть этакого, чего нет в других местах? И ответ может быть лишь одним. Артефакты. Я уже говорил: ничего подобного нигде больше не найдено. Даже там, где есть постройки Ушедших.

Теперь добавим в «кашу» специй. Мой лес, пещеру в скале, и бандитов с бластером. Какой-то гротескно-неприкрытый интерес некоего сенатора, и осторожное внимание старшего менеджера могущественной корпорации. И пытаемся из этих «пазлов» сложить цельную картину.

И что в итоге? Мозаика не складывалась, словно бы чего-то ей не хватало. Словно бы нечто важное было прямо перед глазами, но важным не воспринималось.

28

Кнут улетел. И не обещал вернуться. Воинская удача переменчива. Глупо загадывать. Сейчас ты жив, здоров и полон планами. А через миг — уже хладное тело, без признаков жизнедеятельности.

В мире что-то затевалось. Что-то серьезное. Что-то такое, во что будет завлечена даже сугубо мирная, тыловая Аврора. Но достаточно опасное, чтоб оставшиеся на службе друзья решились на должностной проступок, и обеспечили меня целой горой оружия и военного имущества.

Забота была приятна. Где-то на задворках сознания горела теплая звездочка признательности, но мозг занимали совершенно иные мысли. Беспокойство. Да, именно так. Я начинал беспокоиться.

Не о себе и не о лесе. Это тоже, конечно же, важно, но все же не критично. Я столько раз успел побывать на самом пороге между жизнью и смертью, что перестал испытывать какие-то эмоции по этому поводу. Ну, убьют. И что? Перейду из одной формы существования в другую. В смысле — отдам Богу душу. Да по мне даже поплакать некому. Как однажды сказал майору Сигурдссону: ни ребенка, ни зверёнка.

Другое дело — люди, меня окружавшие. Сестры Корсак. Лилу. Капитан Могильони и сержант Фелиш. Остальные наши парни. Я чувствовал ответственность за них, за их судьбу. И подозревал, что если не вмешаюсь, не приму участие в их жизни, может случиться непоправимое.

Значит, нужен был план. Нужно разработать и осуществить схемы по выживанию дорогих для меня людей в любой ситуации. Ну и разобраться с досадными обременениями, связывающими руки, мешающими заниматься действительно важными делами.

На счастье, время еще было. Никаких признаков скорого возникновения очередного конфликта я в новостях не заметил. Как их не скрывай, в каком бы параноидальном режиме секретности не подготавливай удар, что-то все равно просочится. Словно тонкий аромат сгоревшего пороха, словно аура ненависти, словно чуть потускневшие цвета.

Мы, старые, стреляные волки, умеем это чувствовать. Умеем собирать кровавые знаки, и делать правильные выводы. Но в тот момент ничего такого и близко не было. И я бы может быть и отнесся к завуалированному предупреждению друга со скепсисом, но не мог этого сделать. У действующего офицера ВС куда больше источников информации, чем у отставного. Сводки разведки, перемены в планах боевого патрулирования границ, усиление контингентов опорных пунктов на стратегически опасных направлениях. Такие вещи не освещают по галовидению. Это все происходит под грифом, и неспешно. Без паники. Словно бы так и надо. Так и должно быть. Просто очередные военные игры.

Для начала, было бы хорошо понять: что именно будет происходить. Тактический стол в танке — все-таки у меня именно командирская версия машины — любезно предоставил моему вниманию звездную карту Федерации. Но я и без нее знал, что Аврора весьма и весьма далека от границ. Да та же столичная Артемида — и то гораздо ближе к краю объема страны! Значит что? Значит, ни о каком вражеском вторжении нечего и говорить.

Налет? Прорыв рейдерской группы с временной оккупацией вполне возможен. Если враг — самоубийца. Тут никаких сомнений — этот прорыв — путь в один конец. Такую пощечину армия без ответа не оставит. Противника зажмут на поверхности. Транспортные суда и флот прикрытия разнесут в осколки, а контингент, под угрозой тотального уничтожения, сдастся сам. Какими бы ни были цели операции, они достигнуты не будут. Что автоматически переводит возможность в раздел феерической глупости. А уж кем бы враги Федерации не были, но уж точно не дураками.

Восстание? Переворот с попыткой отделения от державы? Такое случается время от времени. Не так уж и сложно организовать чем-нибудь недовольных в некое подобие боевых отрядов. А на Авроре слишком мало войск гарнизона, чтоб осуществить действительно серьезное подавление. Да. Это более вероятно. Но подготовка к восстанию, это не то же самое, что сельскую ярмарку организовать. Агитация, создание складов оружия и припасов, разработка планов нейтрализации лояльных правительству сил. Как такое могла пропустить разведка? Я уже не говорю об умных компьютерах, отслеживающих настроения жителей в режиме реального времени.

Такое даже предательством не объяснить. Даже если в политической спецслужбе у «дирижеров» есть свой человек, он никак на планетарного Управляющего повлиять не может. И данные, получаемые для анализа, подделать — тоже. Тут уже нечто глобальное нужно. Колоссальной силы компьютерный сбой, диверсия в дата-центре, или все это вместе.

Да и то, сомневаюсь, что поможет. Ходят слухи, что искусственный интеллект не имеет одной определенной точки базирования. Он как бы везде. Во всех компьютерах и вычислительных устройствах планеты имеется какая-то его часть. И если это действительно так, то разрушать нужно систему связи. Спутниковую группировку на орбите, сеть ретрансляторов, координационные центры. Я не специалист, точно список первоочередных целей выдать не могу. Но даже мне ясно, что ограниченной, глубоко законспирированной группой сепаратистов здесь не обойтись.

Ладно. Допустим немыслимое. Примем за данность, что им удалось каким-то волшебным образом, обмануть Управляющего. Но ведь кроме планетарных, на каждой планете существуют еще и федеральные структуры. Отдельные, обособленные, и передающие данные в первую очередь в центр страны, а не в администрацию Авроры. С ними как быть? Что-то мне слабо верилось, что щупальца заговора смогли бы проникнуть так глубоко в «тело» страны. Уж такого бы ни одна уважающая себя спецслужба не пропустила.

И что в итоге? Военное вторжение не имеет смысла. Внутренние неурядицы почти невозможны. Что тогда? Инопланетные захватчики? Явление Христа народу?

Я крутил многострадальную карту и так и этак. Просматривал новости за последние пару лет. Собирал статистику по социальному, политическому и экономическому состоянию планеты. Искал хоть что-нибудь, за что можно было бы зацепиться. И не находил. Спокойствие. Обыденность. Спящее болото. Совершенно обычный, преимущественно сельскохозяйственный мирок, каких только в Федерации еще пара десятков легко найдется. И единственное, что отличало Аврору от всех остальных планет — это «Кристалл» с артефактами.

Я ломал голову в попытках совместить несовместимое. Выдумывал совершенно фантастические сценарии грядущей катастрофы, и раз за разом приходил к выводу, что это все ерунда. Некому и не из-за чего на Авроре бунтовать. Восстание не имело смысла. Даже если предположить, что вооруженные выступления сепаратистов поддержит какой-нибудь внешний враг державы, это все равно было донельзя, до идиотизма, глупо.

И эта собственная беспомощность, неспособность найти причины и спрогнозировать следствия, бесили до красных пятен в глазах.

Поэтому, когда пришел вызов на коммуникатор от капитана, с приглашением посетить одно известное мне место на востоке от поместья, даже обрадовался. Переключиться на другую задачу, очистить мозг от тяжелых раздумий, заняться чем-то простым и понятным — было именно тем, что требовалось.

Даже доспехи надевать не стал. И винтовку тоже не стал с собой брать. Зачем? Не на войну шел, и встречи с дикими зверями совершенно не опасался. Вряд ли мать-волчица решится напасть. Летом, да еще со щенками — подростками? Совершенно не реально.

Успели протоптать ясно видимую тропинку. Идти по ней — одно удовольствие. И совсем не страшно было, что кто-то чужой ее увидит. Во-первых, это мой лес, моя земля. Куда хочу, туда иду. Во-вторых, если кто-то будет точно знать, чего искать — неминуемо найдет. Да чего уж там! Ему достаточно будет вдоль кабеля пройти. Мы, когда энергию в пещеру заводили, энерговод совершенно не прятали. Да и как бы мы это сделали? Закопать не получится — скалы почти везде. И на деревья не повешаешь. В иных местах между стволами такие промежутки, что толстенный провод до земли свисать будет.

В общем, решили не маяться дурью, и оставить все как есть. Положиться на репутацию полных отморозков и оружие, которого у каждого ветерана ВС более чем достаточно, так сказать.

Местная звезда поблескивала среди крон. Птицы вопили, как потерпевшие. Ветер шептался о чем-то с листвой, а ручей им поддакивал в своем, водяном, стиле. Мир, спокойствие и природа умиротворяли.

Бурные эмоции растворились в этом океане спокойствия. Проблема еще поблескивала искрой на задворках сознания, но уже не казалась чем-то чудовищным, безнадежным. Лес дал мне… не силы, нет. Веру! Всей душой я понял, что каковы бы ни были изменения, какой бы апокалипсис не ждал нас всех впереди, мы все равно победим. Преодолеем. Найдем выход.

В крайнем случае, прорубим новый. Разве не для этого друг снабдил меня целой горой смертоносных инструментов?

Настроение улучшилось. Голову больше не затуманивали мрачные мысли, и проснулось любопытство. Логичным было предположить, что, раз меня так экстренно позвали в пещеру, то парням удалось-таки что-то там найти. И было невероятно интересно — что именно?

Часового я не нашел. Знал, что кто-то из парней обязательно присматривает за ближайшими окрестностями. Но разглядеть одетого в костюм с активной маскировкой бойца не смог. Он проявился сам. Кивнул мне, вновь включил режим хамелеона, качнул ветками кустов, и растворился среди растительности. Все правильно. Так и надо. Все по Уставу караульной службы. В случае раскрытия местоположения вынесенного секрета, военнослужащий обязан сменить точку. При противостоянии с армией равноценного противника, это еще и жизненно необходимо. Передовой дозор, вскрывший систему охранения дислокации, теоретически, мог и авиационную поддержку вызвать.

Зашел в домик, а потом и в собственно пещеру. Нисколько не сомневался, что часовой уже предупредил о моем появлении. Так что мне и оставалось, что только поздороваться, и выслушать объяснение причины экстренного вызова.

— Нашли скрытую дверь, сэр, — доложил боец. Тот самый флотский — напарник сержанта Бро. Полицейский за него поручился, а мы с капитаном и сержантом Фелишем, не возражали. — Маркер, кстати, крутой. У нас на флоте ручные модели не такие мощные были.

— Я так понимаю, именно ты и нашел? — хмыкнул я.

— Так точно, сэр. У меня имеется опыт работы с маркером. Сэр.

— Молодец, — кивнул я. — Не открывали еще?

— Нет, — поморщился капитан. — Готовились. На случай, если там имеются защитники или агрессивная газовая среда.

— Решили, что лучше перебдеть, чем недобдеть, — заржал Фелиш. — Вдруг бандосы так и не смогли туда пробраться. А кто его знает, чего у инопланетян в башке? Я бы на их месте по-любому сюрприз бы после себя оставил…

И снова, как часть всеобъемлющего божественного откровения, дарованного людям милостью Генерального Штаба! Устав «Тактика действий подразделения в условиях плотной городской застройки». Покидая опорный пункт, военнослужащий обязан предпринять шаги, по нанесению преследующему отступающих противнику максимального ущерба. Устройство мин-ловушек, приведение в негодность источников питьевой воды, разрушение естественных укрытий и стрелковых ячеек. Если неведомые науке создатели «Кристаллов» хотя бы в половину такие же умные, как генералы из штаба, за потайной дверью нас ждали неприятные открытия.

Приготовились ребята, и правда, серьезно. Напротив очерченных мелом дверей сложили бруствер из мешков с песком. У каждого из «группы захвата» на шее болтался респиратор военного образца. Не шлем от полноценного костюма химзащиты, но тоже вполне достойная вещь. Во всяком случае, от пыли, и бытовых газов защитит.

Кстати, жаль, что не надел доспехи. Парни на них рассчитывали. Кто-то же должен встать в дверной проем первым. И если там нас ждали механические ловушки — какие-нибудь стрелы или штыки — надежная защита не помешала бы. Но на нет, как говорится, и суда нет. По-быстрому сварганили шит с рукоятками по типу штурмовых. От пули не спасет, а вот всяким варварским штучкам — надежная преграда.

Пока готовили щит, кто-то успел прочистить щель между коренной породой и материалом двери. Понятия не имею, из чего ее сделали — очень уж на обычный камень походила, и по текстуре и цвету от окружающей скалы не отличалась. А вот на экране маркера все выглядело совсем по-другому. Овал проема выделялся разительно.

Капитан говорит, что обыскал все стены пещеры в непосредственной близости к воротам. Как-то же инопланетные хозяева открывали себе путь. Значит, должен был найтись какой-то рычаг, кнопка, или, на худой конец — хотя бы замочная скважина. Не нашел. Зато обнаружил относительно свежие царапины на камне. Кто-то — скорее всего бандиты — пытался открыть кладовую чужих до нас. Оставался вопрос: насколько успешными были их попытки?

— Говоришь, здесь было натоптано? — уточнил я, ткнув пальцем в пол пещеры.

— Здесь, и еще вот там, — согласился Могильони. — Мы там сканером тоже стены проверили. Но ничего не нашли.

— Странно.

— Ага. Странно. Но если предположить, что в том месте складировали какие-то припасы, то звучит логично.

— И куда все делось? — удивился я. — Представь кучу здоровых мужиков, перетаскивающих груду ящиков. Не унесли же они все обратно в глайдер⁈ В этом нет смысла.

— Выходит, все это добро сейчас здесь? — воодушевился Фелиш.

— Рабочая версия, — кивнул капитан.

— Ты бы рискнул оставить ценное барахло в чужом лесу? — хмыкнул я.

— Устроил бы ловушки, заминировал бы подходы…

— И разнес бы ящики к чертям собачьим, — заржал сержант. — Скорее, оставил бы цепного пса на страже.

— Вот, — ткнул я пальцем в потолок. — И у нас появляется причина, по которой толпа бандитов так сюда торопилась. Ценности и все такое. Это важно. Но если они оставили здесь сторожей…

— То торопились выручить своих, — дополнил капитан. — И если бы хватило ума не брать с собой бластерный повторитель, могли бы сделать это снова.

— Или решили, что мы все равно ничего не найдем, — пожал могучими плечами португалец.

— И бросил тут своих? — удивился я. — Сколько бы припасов они не успели сюда притащить, на всю жизнь не напасешься.

— Намекаешь, что нам понадобятся не винтовки, а лекарства? — засмеялся Могильони.

— Да не намекаю. Прямо говорю. Есть у меня подозрение, что просидев месяц в сырой норе, эти ребятки будут рады нам, как явившимся с небес ангелам.

— А чего они сами не вышли? — встрял молодой полицейский. — Полно времени было. Мы же не сразу здесь пост поставили.

—Хороший вопрос, боец, — согласился я. — Вот у них и спросим. Ломы взяли? Открываем.

— Всем внимание! — гаркнул капитан. — Открываем. Врубайте свет!

Расставленные напротив двери софиты вспыхнули, залив проем каким-то нереальным потоком света. В тени осветительных приборов мы с парнями были совершенно невидимы для возможного наблюдателя.

Фелиш, и еще один, тоже не маленьких габаритов, парень взяли по стальному пруту, вогнали их в щели и налегли. Но много сил им не понадобилось. Толстая, не меньше полуметра в толщину, створка легко откатилась, скрывшись в глубине скалы.

— Ого! — выдохнул сержант. — Крутяк!

— Где вы пропадали! — прорычал кто-то из глубины вновь открывшегося нам помещения. — Я ждал вас гораздо раньше! Подонки! Решили нас здесь бросить?

Конец первой книги.

Новосибирск, 2025

Оглавление

Пролог

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28