Принц мародеров [Артемис Мантикор] (fb2) читать онлайн

Темная бирюза 3 — Принц мародеров

0. Пролог

Ее звали Неонора. Обычная, лишенная звериного имени и судьбы. Она мыла посуду и прибиралась в закрытой харчевне хвостатого рынка, старалась поменьше попадаться на глаза пустотным и именным, и наслаждалась редкими посиделками на крыше дома, в котором жила милостью господина Начальника.

Собственно, у него и не было имени — все его называли этим прозвищем, даже сам великий отец, если задать ему вопрос словом силы, звал его так. Кто знает, может в том был высший смысл, потому как криминальному авторитету это прозвище не очень подходит, а вот хорошему управленцу, коим он на самом деле был, очень даже.

Неона умела довольствоваться малым, а потому ее поход в Подземье остался первым, последним и единственным. Она и тогда едва не погибла — ментор ее группы сам еще едва заступил в эту должность, а им на пути попался охотившийся пещерный урод двухсотого уровня. Иногда эти твари остаются и в песочнице, пропущенные рейдом. Собственно, отчасти поэтому к новичкам и были представлены старшие.

Из ее группы выжили всего трое — она сама и двое парней. Из шести. Ровно половина. На самом деле, по рассказам, подслушанным ею на хвосте рынка, это неплохой результат. Обычно группы новичков или приходят в целости и сохранности, или не приходят вовсе, так как самостоятельно добить монстра после гибели ментора, или добраться через ряды тварей обратно, мало кому удается.

За пределами Доминиона жизнь невозможна, это общеизвестный факт.

В день, когда ее жизнь навсегда изменилась, все с самого начала шло наперекосяк. Сначала она проснулась с дичайшей болью в спине, что вовсе не было проблемой в мире, где есть магия. Вот только целебное зелье стоило денег, пусть и не особо больших. По итогу вроде бы и мелочь, но неприятности любят притягивать друг друга.

Её заслуженный выходной был безжалостно прерван активностью одного из местных авторитетов. Посыпался долгий список поручений, по которому девушка смекнула — кто-то на кого-то ужасно зол и хочет приготовить теплый прием своему обидчику.

— Неона! Почему ты все еще здесь? Рынок ждет!

— Уже иду! Дай хоть перехватить чего! Наверх путь неблизкий, — попыталась Неона разжалобить принесшего весть от начальства посыльного.

— По пути перехватишь. Мне прямым текстом сказали проследить, чтобы ты принялась за дело. Так что поторопись, мне еще двоих таких, как ты на работу гнать, и скажи спасибо, что идешь на рынок, а не в квартал пустотников или район аномалий.

— Ого! — поразилась Неона. — А туда-то зачем слать? Все настолько серьезно? Кто-то что, самому Начальнику насолил?

Девушка уже почти услышала ответ «бери выше», но ее охочие до сплетен надежды не оправдались:

— Не, — махнул рукой посыльный. — Если бы это был он, то никакого шуму бы не поднимали. Его недруг уже был бы в объятьях Мортис.

— Не кличь Неотвратимую, — поморщилась девушка. — Так что, неужто объявился Рыбак или где полез Мьяр? Даже не знаю, что предположить, если вестники идут к пустотникам и хаоситам. Обычно это они — главная причина куда-то бежать.

— И не они. На сколько я понял, это святоша воду мутит.

— Надо же, он-то с кем поцапаться умудрился? Вроде бы святой человек. Говорят, даже пустого из дурмана вывел.

— Дык, наверное, с пустотником каким отношения и выясняют, — пожал плечами посыльный. — Сама знаешь, пустотник пустотнику пещерный урод, хехе. Ну что ты, скоро там?

— Да, уже собралась. Что надобно передать-то по рынку?

— Скажи, что нам нужна любая информация про вот такого бородатого типа. Держи портрет, да покажи всем. Ежели кто чего вспомнит, или того краше, живьем смогёт увидеть — пусть тихонько скажет о том кому надо из нашего брата.

— Ясненько. — девушка поскучневшим видом взяла листок с неожиданно подробным художественным рисунком, передававшем вид человека на картине, словно фото из ее прежней, практически стертой из памяти жизни.

Такой портрет, хоть и было видно, что он составлялся наспех, мог сделать лишь настоящий мастер живописи. Даже не художник, а живописец, передавший намного больше, чем просто примерные черты — нет, творец сумел передать саму душу хмурого и вместе с тем чуть насмешливого бородатого лица. Человек выглядел хитрым и умным настолько, что сам Локи бы обзавидовался. Такому хотелось довериться, но при этом чем дольше смотришь, тем больше проступают жесткие черты человека с жестокой душой, обратившейся воплощением эгоизма. А не смотреть на это чудо было невозможно — настолько необычной и прекрасной казалась картина.

— Ух ты. Кто это? — зачарованно спросила девушка. — И кто создал это?

— Что, цепляет, а? Да какой-то агрессивный бомж это, на самом деле. Имя, раса, предполагаемые уровни и прочая лабудень с оборота. А вот на счет художника, это ты дельно подметила. Доподлинно не ведаю, кто-то из людей святоши. Но ходят слухи, что видели с ним крылатого ангела с глазами, словно холод Подлунного мира, что обращает все вокруг себя в лёд.

Неона задумчиво почесала затылок. Посыльный был гномом. И хоть мир его так и не признал таковым, ей он виделся едва ли не воплощением типичного представителя своей расы. И прежде он никогда так никого не описывал. То, что неизвестным художником очарован даже далекий от чувства прекрасного Генил, уже говорило о многом.

Сначала Неонора обрадовалась, что будет что-то интересное, затем расстроилась при виде самой обычной, просто срочной, работы, и вот снова ее грызет любопытство при виде чего-то странного.

Жизнь безымянного скучна и не очень приятна. В ее случае это выливалось всего лишь в выполнение многочисленных поручений по типу принеси-подай, да порой, уборки.

— Кстати, к концу цветных циклов будет тебе еще один портрет. Вроде как тот мужик подчинил себе какую-то тварь хаоса в теле двуногого. Говорят, жуткая образина, словно сам чёрт из преисподней… Ладно, смотрю, ты уже готова. Тогда вперед. И я тогда пойду дальше. С тобой самое срочное было.

— Спасибо, Ген. Если не нужно будет с портретом снова по рынку идти, покажешь мне второй по секрету? — девушка умильно улыбнулась и с нотками надежды, добавила. — Он ведь так и так злодей, так что плохого, если больше людей его будут в глаза знать?

— Посмотрим, — отмахнулся посыльный. — Ты уговариваешь меня решить несуществующую проблему. Скорей всего, ничего такого и не потребуется. Просто заказчик спешит, вот и выдает свое творчество по мере его творения. Ну, бывай, Нео. Еще свидимся.

Зевнув, девушка аккуратно свернула портрет в трубочку, чтобы не повредить, и принялась спускаться. Неприятную работу нужно выполнять быстро, чтобы быстрее и освободиться.

1. Огни Доминиона

— Ты точно уверен, что это сработает, ворон?

— Боги, да просто смотри перед собой, и сам все поймешь. Я сдаюсь — пытаться тебе что-то пояснить бесполезно. Так что просто внимательно смотри.

— Куда смотреть-то, друг? — Сайрису было невдомек, что сиин просто воспринимают мир через слух. Для меня «увидеть», то же самое, как если бы я попросил его «услышать» город вокруг себя. Мысли не покидало предательское беспокойство, что со мной ничего не выйдет, и из-за меня таинственный переход не случится.

— По сторонам, блин. Или может, ты и впрямь сбиваешь. Тогда смотри себе под ноги, Лин. Давай не будем делать церемонию из обыденной процедуры. И кстати, пока не забыл, выпей же эликсир сокрытия сущности, а то погонят тебя из города, как одержимого, ссаными тряпками. Я вот уже выпил свой.

Вытащив из инвентаря зелье, что Книгозмей заботливо мне предоставил, как бонус к прочим подаркам, я с удовлетворением отметил, что многочисленные лишние рты, носы, глаза и прочие последствия стихийной одержимости прячутся под здоровую нормальную кожу. Иллюзия, конечно — на самом деле хаос никуда не девается. Но так я действительно хотя бы на монстра Подземья не похожу, а то и впрямь заколят, как нечисть, и слушать ничего не будут.

Я уже почти начал верить в то, что мешаю переходу в домен, когда чудо наконец свершилось. Идя знакомыми тропками Разорванного домена, посреди зависших камней и идеально квадратных форм, когда совершенно неожиданно из-за очередного поворота квадратного дома с зависшими камнями навстречу нам не выбежала одетая совсем в не подходящую для Подземья экипировку, девушка.

— Ой, — от неожиданного столкновения со стеной, девушка повалилась на землю, в ореоле рассыпанных листов бумаги.

Этой бородатой стеной был будущий ворон.

— Любопытное творчество, — поймал он один из взлетевших листов, вглядываясь в картину. — На меня похож. Кто это?

— Не льсти себе, — недружелюбно отозвалась незнакомка. — Этот злодей похож на постаревшего и заросшего Локи, а ты — бомж пещерный. Вылетаешь из-за угла и сбиваешь спешащих людей!

— Да, ты права, куда мне до него, — пожал плечами бородач, протягивая девушке руку и помогая подняться. — Так кто это?

Вежливость и смирение немного охладили пыл незнакомки, и та уже спокойней ответила:

— Какой-то Сайрис. Душегуб он, на сколько я знаю. И пустотник.

— О как. Ну что ж, надеюсь его поймают. Больно рожа у него страшная. Точно душегуб, не иначе, — в тон ей ответил бородач, вместо имени у которого над головой значилось просто «Инженер».

Но все это я отмечал лишь краем уха, потому как вместе с незнакомкой на мои уши обрушился целый поток отсутствовавшей прежде информации.

Вокруг было просто бесчисленное множество разнообразных звуков. Столько, что я начинал тонуть и блуждать среди них, выпадая из реальности. Мозг, привыкший рисовать картину мира именно по звукам, сейчас пытался за ограниченное время выстроить в голове целую новую реальность.

Разбитая тарелка, шум голосов, писк крыс. Топот множества ног, копыт и лапок. Где-то далеко прокричало неизвестное животное, затем вскрикнула женщина, затем что-то шумно плюхнулось в небольшую емкость с водой. Скорее всего это металлический котел размером с меня. А предмет, что там оказался… Забытые боги! Так, должно быть, чувствовал бы себя любой вид, полагающийся на зрение, увидь он в одночасье все окружающее его пространство со всех сторон.

Такое чувство у сиин может вызывать только одно место — переполненный разумными населенный город.

— Ух ты, а кто это с вами? Это настоящий зверянин, да? — в голосе девушки вдруг прорезалась вежливость, когда ее блуждающий взгляд остановился на мне. Но при этом говорила она все это тому же ворону. — Простите, не знала, что у вас есть слуга из местных.

— Я ему не слуга, а равный напарник, — тут уж я быстро выпал обратно в реальность, чтобы выхватить рейлин.

— Черт, Лин, не позорься. В городе не принято угрожать оружием из-за пустяков.

Девушка в одно мгновение побелела, осознав, что металлический круг в моей руке вовсе не ритуальное украшение, но затем так же быстро сообразила, что никакого смертоубийства не планируется.

— Вот, — протянул лист обратно девушке ворон. — Не обращайте на него внимания, он впервые в городе. Кстати, вы ведь в сторону хвостатого рынка, верно?

Друг продолжил держать вежливый тон для девушки и дружелюбно улыбнулся.

— Вам-то что с того? — не поддержала его дружелюбие незнакомка, но грубить перестала.

— Да ничего, просто друг мой тут впервые, да и я давно не появлялся в этих краях. Может, поделишься какими еще новостями? Что нового слышно по городу?

В руках у ворона появилась золотая монетка. Глаза девушки заблестели, но настороженность в них никуда не исчезла:

— Я же говорила, что у меня срочное поручение. Вы и так меня порядком задержали. В другое время я бы с радостью за такую сумму, конечно.

— Так и отлично. Разве я не говорил, что нам в ту же сторону? По пути и поговорим.

— Ну… раз так, — девушка протянула руку и сгребла монетку, что тут же исчезла под слово силы.

Наконец, я окончательно освоился с новыми звуками, мозг разложил все по полочкам и мир вокруг стал заметно спокойней. Сейчас мы шли по узкой малоосвещенной улочке, но я, можно сказать, уже успел «рассмотреть», вернее, расслышать место перед нами. И этот рынок совсем не походил на наш Мекану. В хаосе торговой площади Геотермы всегда незримо угадывался ритм и настроение. Здесь же была самая натуральная какофония звуков.

Мелодия места никак не сходилась в единую картину. Она была подобна авангардным художникам, пытавшимся описать сразу все свои мысли рядом геометрических форм.

С заметным запозданием до меня доходили и внешние различия с бывшим доменом Ветра. Пропустив через себя все звуки, я начал взглядом окидывать пространство вокруг.

В этом домене архитектура была совершенно иной. Помимо кубических, появилось и множество других форм. Косые крыши, печные трубы, обилие разнообразной растительности. Даже окна и двери в разных домах различались, и среди них были как круглые арочные проемы, так и привычные прямоугольные.

Но больше всего бросалось в глаза обилие светлячков. Крошечные точки маноедов самых разнообразных оттенков нашли здесь свое место и ничуть не таились. От крыши к крыше перелетали стайки золотистых созданий, стелились по земле лазурь и бирюза, мерно парило крохотное облачко красных точек и еще многое, многое другое.

Когда же мы ближе подошли к рынку, нас окружил свет.

Город внутри города.

Место, в которое мы попали, тоже было руинами. Бесконечными рядами разрушенных построек, ставших логовом зверей и растений. Хвостатый рынок же был островком жизни, где дыры в стенах и проваленные потолки были или заделаны, или перестроены.

Помимо шума, стало больше и света. К привычным страннику Подземья природным явлениям добавился искусственный свет от светильников, ламп и магии.

— Вот и первая лавка. Ну, я туда? — спросила девушка у ворона, будто он стал ее новым начальством, едва в ее руках оказалась золотая монета.

Пожиратель Света взглянул на вывеску над входом, слегка покачивавшуюся на неощутимом ветру.

«Древности Тайли»

— Оп-па. А сюда, пожалуй, и я зайду. Думаю, нам есть чем удивить старика, да, Рин?

— Не знаю, — впервые после перехода подала голос архонка. Но мы с другом оба прекрасно знали, что на самом деле кроется за этими словами — бывшее божество не горело желанием расставаться с набором артефактов из Каменного Облака.

Кстати, помнится, я обещал, что после перехода свяжусь с Морой.

— Ну-да ну-да, — хохотнул ворон в своей привычной манере. — Вы с белкой просто не представляете себе волшебную силу денег! Даже на хвостатом рынке можно найти редкий экип. А может, даже парочку бракованых эпиков отыщется. Нужно лишь знать, где искать. Деньги — сила. Буквально.

С этими словами мы вошли внутрь пожелтевшего и сдавшего позиции перед проросшим внутрь корнецветом, магазина.

Дверь отворилась под звон колокольчиков и нас приветствовал пожилой мужчина человеческой расы.

— О, времени доброго суток, Нео, — поприветствовал он нашу спутницу. — С чем сегодня?

— Розыск, дядя Тай. — девушка развернула свиток с портретом.

— Ух, какой лиходей, — хохотнул старьевщик. — Сразу видно работу мастерицы Ангела.

— Кого-кого? — глаза девушки сразу же загорелись, и я невольно улыбнулся. Похоже, в одном сиин и населявшие Доминион люди схожи — мы все любим истории.

— Неужто не знаешь? Хотя, байка новая, конечно… Про святого-то слышала?

— А-а, вот ты о чем! Да, как раз сегодня говорили с Генилом об этом.

Пряча улыбку в бороду, ворон принялся бегло осматривать содержимое лавки, больше походивший на основательно замусоренный склад. Мы с Рин переглянулись и решили последовать его примеру, хоть и не видели среди выставленного ничего полезного для себя.

— Хм, кстати, — голос старика вдруг потяжелел и притих, так, чтобы не долететь до наших ушей, — А мужик-то на портрете совсем как твой спутник.

— Да вы что, дядя Тай, посмотрите на этого бомжа и на лиходея с портрета, — в тон ему тихо ответила Неона, не подозревая о чутких ушах сиинтри.

— Эй, мил человек, — решился пойти вабанк старьевщик. — А вас, часом, никто не разыскивает?

Интересно, на что он рассчитывал, окажись ворон и впрямь душегубом, крошащим разумных всюду на своем пути? В сказаниях о древности, что я читал, города охранялись от негодяев стражей. А где стража тут?

— Да вы чего, Тайли? Никак запамятовали? — ответил старику мой друг, сияя добродушной улыбкой на бородатом лице. — Мы с вами говорили о воронах и их технологиях часов пять, когда я впервые тут оказался. Вы, помнится, тогда еще поставили по такому случаю бутылку…

— Все-все, помню тебя. Прости, забыл твое имя. Кажется, ты хотел получить класс инженера. И как, удалось? — настороженность сменилась легкой насмешкой над наивным мечтателем, а я отвернулся, спрятав улыбку. Ситуация вырисовывалась настолько забавной, что мне пригодилась вся моя воля, чтобы не рассмеяться.

У вечно мрачного Сайриса редко когда бывало настолько хорошее настроение. Но когда так случалось, он умел заговаривать окружающим зубы. Вместо ответа он медленно поднял палец к пространству над собой, где великий отец обычно описывал имя и класс.

— Ка-ак…?

— Да вот, наткнулся на одни любопытные руины. И кое-что, само собой, принес с собой на реализацию…

— Неона, милая, — прервал ворона старик. — Что-то еще? А то видишь, работа.

— Нет-нет. Удачи, дядя Тай, — пряча смешинку в кулак, девушка выскользнула мимо инженера на улицу. — Еще свидимся до конца дня.

Но старьевщик уже весь переключился на ворона, который под сдавленный стон Рин выложил на прилавок охранный браслет мастера молний, по требованиям к которому никто из нас не подходил и подходить никогда не будет.

Брови старика поползли еще выше, когда на столе начали появляться новые вкусняшки, что Сайрис и Рин вынесли из Каменного Облака. Следом на столе оказался амулет эфирного странника, несколько сложных вороньих цилиндров с заточенными молниями внутри и медная диадема с антенками.

Под тяжелым взглядом на стол вывалилась тяжелая модель особо хитрого триспа, на который даже у Сайриса небыло и не будет половины требуемого. Для этого устройства нужно быть не инженером, а едва ли не вороньим ученым. Скорее всего, часть нужных навыков вовсе утеряна в веках или требует долгих поисков по вороньим замкам. Как этим всем собиралась управляться Рин — не понятно. После лишения божественной силы, она даже поднять эту штуку могла с трудом.

Хотя, понять ее страдания я вполне мог.

— Боги, где вы только взяли все это? Боюсь спросить, вы что, воронью крепость ограбили? — ошарашенно мотал головой старик, боясь поверить своему счастью. Ладно трансформаторы и катушки, но управляющий модуль-то у вас откуда?

Рин тсыкнула, словно энтузиазм старика выливался ей над сердцем отрой запретной травы кин.

— Да успокойся ты, рыжик, сама же мне скоро спасибо скажешь. Зачем тебе то, чем ты не можешь пользоваться?

— О, рад, что общаюсь со знающими людьми! Не волнуйтесь, кроме меня в этом домене все равно нет других лавок с барахлом древних, так что лучшей цены вам не даст никто, — по своему понял расстройство девушки.

Меня это заинтересовало. Хвостатый рынок был вдвое больше Мекану, и если на нем только одна лавка с оружием, то чем же тогда торгуют в других? Пищей?

Под округлившимися глазами и громкий вздох на столе оказался комплект вороньей медной брони, от массивной обуви до необычной формы шлема. Как и полагается изделиям сорами, на всем было полно датчиков и аккуратных проводков с выемами под кристаллы и батареи.

— Охренеть… — послышались слова Сайриса. Похоже, даже он не знал о том, что хранит у себя в инвентаре архонка. — У тебя было с собой такое?

Я лишь краем глаза зацепил одну из частей предмета.

Энергетический защитный модуль предплечья.

Редкость: Эпический.

Материал: Медь, кварц, стеотит, кожа.

Блокирует до 85% энергетического урона при активации.

Блокирует до 100% дальнобойных атак весом меньше 27 кг.

Блокирует прямые атаки весом меньше 27 кг.

Требования: Ловкость 8, Интеллект 16, Инженерия 12, Электрика 24 / Печать ветра II, Электрооборудование 10, автоматизация 3.

Требует наличия элемента питания.

На всем остальном из этой серии, надо полагать, примерно то же самое. Не представляю, как Рин собиралась носить это на себе после выхода из Каменного Облака. Едва ли даже среди ворон найдется много тех, кто сможет такое носить. Большая часть древних зганий утрачена, в том числе и в народе сорами.

Но ворон решил нас всех удивить:

— Слушай, Тайли, а ты можешь пока попридержать этот комплект? Однажды я у тебя его выкуплю.

— Так и не продавай, раз самому нужен, — добродушно заметил старик, и я понял, что он и впрямь относится к ворону с участием, как к тому, кто разделяет с ним общую страсть.

— Ну-да ну-да, тоже так подумал, но тут в том и дело, что требования к этой штуке и впрямь не факт что я найду чем удовлетворить, хех. Но с такими бонусами можно сразу вычеркивать из списка гарантированной смерти при встрече треть тварей Подземья.

— Это да… — мечтательно потянул старьевщик. — Ладно, давай так, если придет кто-то с нужными навыками, то ему я эту штуковину и отдам. Все честно, а у тебя так еще и фора с твоим-то вороньим классом. И как угораздило только.

Сайрис загадочно пожал плечами и посмотрел на меня. Я ответил ему полным непониманием, и другу пришлось пояснить:

— Лин, доставай шмотки нашей принцессы. Пришло время сбросить статус пажа, дружище.

Если честно, я даже забыл о них, хоть те и занимали существенное место в инвентаре. На самом деле, под словом силы великий отец даже говорил о перегрузке, но будучи от природы быстрее своих спутников, незначительного замедления я не сильно заметил. Тем более, что в последнее время мне приходилось подстраиваться сначала под пухлого хоббита, а затем под медлительных каменных дев.

На столе оказались еще несколько предметов и глаза старьевщика засветились сильней — перед его взор на столе очутились новые вороньи поделки из меди. Какой-то сердечник, миниатюрная медная сфера и продолговатая труба с рядом шестерней.

— Ну хоть Микки не отдавайте! — взмолилась Рин, хватая сферу, но тут на ее плечо опустилась тяжелая рука ворона.

— Это же миниатюрная копия боевого вороньего стража, верно? На кой хрен она тебе в пещерах? Будет разносить зубочистки тварям из храма сама знаешь кого?

— Послания носить! — ухватилась архонка за его слова.

— Незаметно ничего он носить не сможет, — с сомнением еще раз оглядел механического голема ворон. — заметят и люди и твари и их гибриды.

— Постойте… это что — рабочий образец⁈ — не выдержал старьевщик.

— Конечно. Как и все остальное здесь, — оскорбился Сайрис. — Можете проверить сами. Так что трижды подумайте, какую цену назначать. Тем более, никто ведь не говорил, что это последняя партия, верно?

— Во имя трех лун, можете быть абсолютно уверены в справедливой цене! — сиял старик.

— А можно вопрос? — подал я голос.

— Конечно, дорогой друг, — улыбнулся старьевщик, а ворон ухмыльнулся и подмигнул.

— Стало интересно, а часто ли вообще покупают подобные вещи, чтобы использовать? Просто подумал — вы выкупаете это у нас, но с трудом могу представить того, кому потом это будет нужно здесь это выкупать.

Ворон чуть нахмурился, боясь что я такими словами собью будущую цену продажи артефактов, но старик лишь тепло улыбнулся и абсолютно спокойно ответил:

— Знающие люди знают правильные места, господин зверянин. Мне ни к чему внимание — достаточно и того, что это место известно среди тех, кто изначально заинтересован в поиске подобных вещей. Но вы посмотрите, возможно что-то вас заинтересует? Вещи других рас зверян тоже здесь есть.

Не став слушать продолжение споров на счет продажи вещей и их будущей цены, я решил сразу же последовать совету торговца. Вероятно, он сразу углядел в моих глазах легкую тень скуки, как у ребенка, что был против воли приведен родителями на совершенно не нужный ему рынок.

В технологиях ворон я действительно понимал не очень много, хоть путешествуя с увлеченным Сайрисом пришлось выучить пару научных терминов. К примеру, про закон Ома или удельное сопротивление меди я слышал столько, что впору и самому проверять за спиной наличие черных перьев.

Его прошлая жизнь изобиловала этими вещами, разве что термины и имена изобретателей разнились, поэтому терминология частенько оказывалась в его изложении еще и двойной.

То, что начиналось, как убиенье скуки, в итоге оказалось весьма захватывающим занятием. Старьещик и впрямь не гнушался ни чьими артефактами любой редкости, хотя подавляющее большинство предметов было повреждено или полностью неисправно, не говоря уж о сильно просевшей прочности.

Зато очень скоро я смог лицезреть несколько великолепно сохранившихся до наших дней секир народа аму. Волчьи дети питали слабость к этому виду оружия — топоры, секиры, реже — алебарда или клевец. Последние появились на вооружении аму ближе к их с нами закату. Мечи же были у них на втором месте.

Аманити вообще были удивительными кузнецами. Жаль, что их технологии при этом были на худшем уровне среди зверян, и почти все было изготовлено из очень качественной, но все таки стали. Те же клинки, что были сделаны из наследства древних, впоследствии стали великими артефактами.

Рядом с волчьим оружием, как и следовало ожидать, было кошачье. Отличить работу тари от аму очень легко. Коты всегда уделяли особое внимание внешнему виду своих изделий, порой даже жертвуя удобством. Волки же наоборот — шли от максимальной простоты и эффективности.

На стене висел слегка подпорченый люминорисом рейлин. Забавно, что центральное место отводилось подделке. Коты бы не стали делать оружие из меди, всегда имея в распоряжении китару.

Тем не менее любопытно, чем еще управлялись триантари. И тем боее любопытно спросить об одной из тех вещей, что мне предстоит отыскать, чтобы продолжить следовать по пути Серолапа.

К моему удивлению, среди переданных мне Харо в награду записей, были обнаружены не только навыки, но и кое-какие предметы времен кошачьей эпохи. А если быть точнее, чтобы стать истинным Серолапом, я должен был разыскать кошачью обувь и крылья. К счастью, первое у меня уже было. Без специальной обуви коты очень редко обходились в бою, и даже отринувший человечность Безупречный, величайший убийца нашего мира, из всей экипировки носил лишь шляпу, рапиру и сапоги.

Что до крыльев — Книгозмей предоставил мне описание нужного артефакта, но ими коты пользовались значительно реже, поэтому и отыскать хотя бы образец для копирования может оказаться непросто.

Однако ничего подобного на два треугольника с вязью заклинаний, которые были описаны лисом, не находилось. Несколько арбалетов, пара мечей, вычурное копье с полумесяцем и сильно поврежденная броня. Грустно как-то — вещей с кошачьей и волчьей эры осталось меньше всего, когда медного хлама от куда более древних воронов выше крыши. Хотя, возможно тому виной особая увлеченность торговца именно этим разделом древности?

— Вот, 616 золотых. Не боязно с такой суммой будет по домену Смерти-то ходить?

— Не боязно. Скорее всего, чтобы их забрать, меня придется убить, а в таком случае мне уже будет плевать, что случится с деньгами.

— Занятная позиция, — хохотнул старьевщик. — Но вы забыли про воров, господин инженер.

— Ну, в любом случае, портала в сейф у меня нет, так что плевать, — махнул рукой друг. — Ну что, Лин, присмотрел себе что-то?

Увы, усилиться за счет кошачьих артефактов не выйдет. Пожалуй, стоит взглянуть на вещи небоевого назначения. Например… точно, как же я раньше не подумал? Музыкальные инструменты! Конечно, на такую роскошь мне едва ли хватит денег, даже если я продам все, кроме хоори, хаани и рейлин. Но хотя бы одним глазком взглянуть-то я могу, верно?

— А у вас есть музыкальные инструменты? — с замиранием сердца спросил я.

На лице старьевщика сначала появилось удивление, затем легкая скука:

— Бард, значит? — вздохнул он. — Сейчас поглядим, сам запамятовал уже. Такое редко кто спрашивает.

Я сопроводил торговца слегка удивленным от его слов взглядом. Тот с задумчивом видом пошарил вокруг себя за прилавком, и едва слышно пробурчал себе под нос:

— Где-то здесь, ммм… или вот здесь? А может… точно, вот тут. Нет? Странно…

Наконец, спустя минут пять упорных поисков на столе появился первый предмет:

Ситар чиффари. Необычный.

Материал: древо санадри.

Зачарован на повышенную прочность.

Хм, лисий струнный инструмент, на котором играл Харо Книгозмей.

Я припомнил, как звучали слегка дребезжащие ноты необычного артефакта. Инструмент хранителя библиотеки выглядел вычурным произведением искусства с собственной душой и древней заключенной в нем магией. Этот же был самым простым, с выцветшими рисунками, многочисленными царапинами и следами грязи. Да и резонирующих струн здесь было девять против тринадцати в ситаре Харо.

Но сам предмет пусть и выглядел неважно, был вполне вменяемого качества. По крайней мере, если верить великому отцу, а тот без веской причины никогда не лжет.

И тем не менее, я бережно взял инструмент из рук торговца и провел пальцем по струнам. Играть на нем я не умел, но чистоту звучания оценить в состоянии. Как и следовало ожидать, инструмент был безбожно расстроен, однако в моей памяти достаточно свежи были воспоминания о мелодии Харо. Легенда о посланниках, рассказанная Книгозмеем под лисий ситар, очень хорошо отпечаталась в голове, так что я смогу легко по ней настроить и этот инструмент. Главное, что сам звук собирался и распространялся так же, как у библиотекаря, а значит, сам ситар — исправен.

— Боюсь спросить, сколько стоит этот благословенный Забытыми артефакт, — восхищенно описал я свои впечатления от пыльной и грязной деревяшки со струнами.

Ворон усмехнулся и покачал головой.

— Дай подумать. Два золотых найдется? — задумчиво произнес старьевщик.

— Так дешево⁈ Это ведь дешево, верно? — я сравнил вырученную сумму за вороньи артефакты с требуемой. — Благослови тебя великий отец, человек!

Однако здесь Сайрис не смог удержаться, и встрял в наше обсуждение, слегка прикрыв глаза ладонью:

— Тебя, походу, придется учить основам торговли, иначе в каждом посещенном тобой ларьке цены будут возрастать втрое! Эй, Тайли, ты всерьез пытаешься аборигену втюхать подгнивший кусок старого дерева по цене необычного меча из крысиной стали?

— Что б ты так понимал в музыкальных инструментах, невежда, — фыркнул торговец. — Черт с тобой, пусть будет монета. Только вы это, подождите малехо, я тут вспомнил, что у меня еще кой-чего есть, на складе. Вы постойте минуту, а?

Договорив, старьевщик не стал дожидаться ответа, сразу же скрывшись за ширмой вглубь здания.

— Ну вот, теперь он притащит все способное издавать звуки барахло с ближайшей свалки.

— Друг ворон, в Геотерме этот предмет мог бы стать родовым артефактом или быть обменян на небольшой домик. Мне не понятны причины таких цен. Разве две плоские тарелочки из желтого метала могут приравниваться к такому предмету?

— Да никому нахрен не сдались здесь свистелки и дуделки, Лин. Народ выживает, а не играется.

— Если бы сиин бросили играть из-за угрозы вороньей ротации, мы бы вымерли от уныния и тоски, словно пустотники. Разве музыка живет не для того, чтобы поддерживать и передавать чувства? Мы играем, чтобы жить, а не наоборот.

— Давай не будем ударяться в философию вашей беличьей резервации. Стань императором этого мира и вводи свои порядки, если охота.

— Хм. Я подумаю над твоими словами, ворон.

— О, посмотрите-ка на этот товар! — с радостью в голосе произнес старьевщик, возвращаясь к нам. На столе появились еще три предмета, требующих моего детального изучения.

Первое, что я сразу же отметил — это то, что инструменты и впрямь не сильно нужны торговцу — хранились они явно без должного ухода. Скорее всего, были свалены в кучу хлама, и слава Забытым, что не привалены сверху чем-то тяжелым. А пока я изучал новые предметы, сам старик вновь куда-то исчез, чтобы спустя мгновение вернуться, волоча какой-то тяжелый и объемный предмет.

— Гитара непригодна, — с сожалением ответил я, глядя на первый артефакт, имевший в корпусе несколько проплешен наспех счисченного мха или плесени. Увы, это мало помогло инструменту — от влаги корпус пошел трещинами. Я не очень понимаю, как должна звучать гитара, окажись этот инструмент в исправном виде, так как слышал о них лишь очень отдаленно, но явно звук должен быть не таким.

Следом в руках оказалось в руках мория, еще один знакомый мне инструмент. Сердце забилось чаще, когда в голове всплыл образ играющего речного воплощения. Скрип смычкового артефакта очень пришелся мне по душе. Этим инструментом я определенно хочу овладеть!

Но увы, второй артефакт, как и первый, оказался полностью неисправен.

— Мория тоже… очень жаль. Её я бы себе очень хотел… Как и третий инструмент, похоже. Где они у вас хранились? Тишрита, мория и гитара пострадали от сырости.

— Что, совсем? — сразу сник старьевщик, раздосадовано качая головой.

— Совсем. А жаль. Я бы взял все три, если честно. Но тут даже не знаю, можно ли в принципе починить хоть что-то. И кстати, к мории нужен смычок.

Совсем отчаявшись, старик сплюнул и небрежно оставил четвертый инструмент у входа, решив, что и с ним зря возился.

Мне стало немного неловко, что из-за меня ему пришлось делать лишнюю работу. Но с другой стороны, мне было еще обиднее от осознания, что я мог получить сразу три новых инструмента, что продвинут меня по пути Мастера.

С тем количеством очков навыков, что у меня было после всех приключений в Разорванном домене хватает, чтобы из начинающего мигом перепрыгнуть на ступень к уверенно идущему по пути сиинтри. Если все эти инструменты ограничены лишь ловкостью, то с таким безумным запасом свободных очков навыков я доведу до максимальных, ограниченных ею пятнадцати, в четырех инструментах, если считать текущие успехи в овладении тишей и хаани.

Но увы.

— Ладно, если это все, то, пожалуй, мы пойдем. Рин, Лин?

— Не, мне ничего не нужно. Мне теперь вообще ничего не нужно… — печально ответила архонка, глядя как ее артефакты исчезают в руках торговца.

— Если у вас есть товары помимо тех, что на прилавке, — решил я задать и другой насущный вопрос. — То может, есть и кошачьи крылья?

— Кошачьи крылья…? Хмм — старик задумчиво почесал голову — Не припоминаю. Может, напомнишь старику, что это? Артефакт тари?

— Да, — кивнул я и вытащил из инвентаря чертеж с описанием устройства, что отдал мне Харо.

— Интересно. Даже самому стало любопытно — никогда не слышал о кошачьих технологиях, помимо всяких арбалетов. А к чему они, не подскажешь?

— Тари с ними могли корректировать полет в прыжке и ускоряться. Выходит, нет?

— Нет. Но я узнаю — возможно, у кого другого имеется. В городе ведь не только крысиный хвост есть. Может, на призрачном рынке чего завалялось, или у книжников.

— Ладно, добро, Тайли. Еще заглянем к тебе перед отбытием в новый путь. Пошли, Лин.

— Минуту… — я вдруг задержался у самого выхода, оглядывая последний инструмент. — Кажется, этот в порядке. Видно, что сырость изрядно его потрепала и прочность сильно просела, но он все еще исправен.

Неизвестный инструмент был достаточно массивным — лишь чуть ниже меня в полный рост. Внешне он походил на изогнутый лук, между плечей которого в натянутом состоянии примерно две трети занимали деревянные листы, образовывающие полый корпус. Деревянные ножки, позволявшие ему уверенно стоять на земле начали порастать грибами, но к счастью, на звучании никак не отражались. Похоже, высота и эти самые ножки и стали тем, что усложнило для сырости работу по уничтожению этого инструмента.

Сверху вниз шли давно утратившие натяжение, но все еще крепкие струны. Я провел по ним рукой и понял, что предмет на грани утраты своих свойств, но эту грань пока еще не пересек, и даже моих скромных навыков должно хватить, чтобы устранить самые очевидные проблемы.

— В рабочем состоянии это должно быть похоже на арфу. Но я никогда не встречал упоминаний о подобном предмете. Что это?

— Какая-то зверянская поделка, — пожал плечами капельку посветлевший старьевщик. — По правде, ее еще мой предшественник продавал. Говорил, один безымянный как-то назвал инструмент адырной, если тебе это о чем-то говорит.

— Нет, ни о чем, — покачал я головой. — Что ты хочешь за нее?

— А знаешь что, бери ее так, — махнул торговец рукой. — За сотню с лишним лет ты второй после того безымянного, кто заинтересовался этим предметом, и первый, кто захотел его приобрести. А мне одно только место занимает. К слову, может, мне не только за крылья, но и за музыкальное что поспрашивать?

— Если не трудно, — просиял я, обрадовавшись такому предложению, после чего погрузил в только-только опустевший инвентарь огромный неповоротливый артефакт, занявший сразу восемь слотов. Больше чем латная броня. Хорошо, хоть вес не как у полного комплекта облачения.

2. Хвостатый рынок ½

Предупреждаю сразу, это будет довольно скучная глава моей истории, но я стараюсь все рассказывать честно и максимально подробно, как и обещал.

Утро первого дня с нашего перехода в этот домен целиком и полностью оказалось посвящено многочисленным хозяйственным нуждам, коих скопилось у нас невиданное множество.

Большинство таких вещей решались на хвостатом рынке за деньги. Именно поэтому срзу после первой торговой лавки, когда дева с портетом Сайриса удалилась, ворон немного грубовато поймал нас с Рин за ворот и настойчиво потащил в сторону ближайшей подворотни.

Там он, воспользовавшись ужасным состоянием руин дома поблизости, юркнул в дыру, проделанную массивным корнем какого-то бессветного растения и мы, последовав за ним, оказались в сияющем алькове из лазури и янтаря.

Разделявший два этажа пол был разрушен, а потому изнутри пустующий дом больше походил на коробку, лишь притворяющуюся домом, украв его лик.

Огромное внутреннее пространство стало обителью для одиноких зависших точек светлячков-маноедов насыщенного темно-синего цвета, а так же для янтарных, медленно паривших тесными кучками, напоминавшими хвостатые кометы.

— Такс. Сразу всего не обсудили как следует, поэтому сделаем это сейчас. Судя по реакции белки на попадание в цивилизованное общество, нам нужна небольшая разъяснительная беседа. Да и ты, Рин, мотай на ус.

— Слушаю, наставник, — ухмыльнулся я, демонстрируя звериный клык.

— Оки-доки, удиви великолепную меня, — выразила послушание архонка.

Ворон прикрыл лицо ладонью и покачал головой:

— Это будет сложнее, чем я думал… Окей, для начала напомню, что наша цель — привлекать как можно меньше внимания. Я надеюсь, вас хоть не обманули смазливые глаза альфа-самца среди альтернативно ориентированных на моём портрете? Ставлю твой хвост, Лин, что уже к вечеру по рынку будет ходить и твоя физиономия. Так что времени у нас мало. Не сокращайте его тупостью.

— Для начала постарайтесь поменьше болтать в целом и о своих приключениях в частности. В том числе при чужих не задавайте никаких вопросов кроме самых безобидных. Это первое. Второе — никакой самодеятельности и внезапных порывов. Не так сложно сначала посвятить в свои гениальные планы меня и услышать, почему они полное дерьмо. Так мы не вляпаемся ни во что лишнее. Думаю, это не сложно?

Я кивнул. Рин посмотрела на меня и повторила кивок.

— Тогда идем дальше. Основы местного этикета. Если встретите надменного говнюка с именем, напоминающим реальное или вымышленное животное, держитесь подальше. Да и вообще в любом конфликте следует помнить, что если ты отрубил врагу голову, это не значит, что он не вернется и не оторвет ее в ответ вам. Ученики это место редко балуют своими присутствием, но пока мы завершим все дела на рынке, наверняка встретим их не меньше дюжины. Еще раз повторюсь — все что вы хотите сделать — сначала спрашиваете.

— Ладно, ворон, у меня такое чувство, что ты держишь нас за детей. Мы с Рин прошли не один десяток локаций Подземья.

Сайрис тяжело вздохнул:

— На самом деле ты близок к истине, но не совсем. Скорее, я пытаюсь пояснить правила поведения хищнику, забредшему в овечье стадо. Скорее всего, ты одолеешь любую овцу в бою один на один, но нужно ли тебе привлекать внимание ее хозяина с винтовкой?

— Хорошо ворон. Я тебя понял. Это все, что ты хотел нам поведать?

— Поведать — да, — кивнул друг. — Но вот обсудить мы должны еще кое-что. Сейчас я набросаю нам примерный план на ближайшие несколько часов, что у нас остались до начала проблем, а вы дополняйте, если вдруг придет в голову что-то дельное.

— А музыку здесь я хотя бы могу играть?

— На барабане стучать не стоит, он у тебя больно уж необычный, а на трубе или какой своей новой хреновине — сколько угодно. Рин?

— Давай уже к делу, ворон, — отозвалась архонка в тон мне.

— Итак, сейчас идем в лавку оружейника и бронника, попробуем собрать нам хороший экип ко встрече с Алькором, заодно узнаем, есть ли шанс восстановить твою кошачью мантию. Затем в алхимку, затаримся зельями и гранатами. Пожелания я помню — снятие усталости и зоркость. Оттуда к зачарователю. Попробуем решить вопрос с твоими женскими сапожками, раз они тебе так нужны для усиления. Затем зайдем на огонек к моему знакомому магу и вылечим тебя от хаоса. Ну что, все довольны?

Мы с Рин синхронно подняли руку, но я оказался самую малость быстрей:

— А мы не можем сразу начать с твоего мага, ворон?

— Его дом находится на вершине хвостатого рынка. Почти у самых ворот в призрачный домен. Так что план я составлял не из важности, а из соображений логистики и географии. Рин?

— Ты забыл самое важное. Мы обещали встретиться с Матиасом и отпраздновать приход в домен. Заодно нужно обмыть покупки. Как бывшая сам знаешь кто, авторитетно заявляю, что не сделав этого ты можешь упустить удачу!

— Дуратская традиция. Откуда только знание о ней в твоей божественной головушке появилось?

— У меня дурные ассоциации со словами «сам-знаешь-кто», — невзначай заметил я.

Мы замолчали, наигранно обидившись друг на друга. Радость от победы над древним чудовищем и немыслимыми подарками за этот подвиг все еще бурлила у нас в крови. Порой, правда, начинали проскальзывать уже и другие мысли — что свершение чего-то столь грандиозного зачастую является вершиной жизни многих великих героев. Иными словами, все прочие мои достижения могут оказаться незамеченными на фоне такого.

Впрочем, впереди нескорое завершение еще одной великой легенды — истории о пяти посланниках. Кто знает, что меня ждет вконце, когда я сумею одолеть всех прочих посланников и отнять цвет Моры у темной пророчицы?

Первой в списке была кузнечная лавка. Прежде Сайрис рассказывал мне о том, как сам снаряжался в бабки, приторговывавшей за гроши шмотьем, снятым с покойников. После такого я сильно опасался маниакального блеска в глазах друга, когда речь шла о моем снаряжении. Однако все мои темные мысли были развеяны словами о том, что имея в запасе приличный бюджет благодаря щедрым инвестициям Рин, мы можем себе позволить новые вещи от мастера.

— Доброго времени цикла, госпо… ээ… вы что-то хотели? — за одно предложение лицо дворфа-полукровки сменилось от заискивающе-довольного до брезгливо-презрительного.

Ну что ж, он в своем праве. Наш внешний вид сейчас действительно на редкость отвратителен. Бомж, неистовый любитель ситты и просящая милостыню нищенка. Главное все, как на подбор, в рванье, если не считать мой хоори, что сам восстанавливал свою целостность и чистоту. Но его темно-вишневый цвет с бирюзовыми узорами оттого казался попросту украденным. Так что не исключено, что в лавку к нему зашли еще и воры.

К счастью, ворон легко решил этот вопрос:

— Прошу прощения за наш вид, мастер. Только вернулись из рейда в Подземье и — сами видите. Потому к вам и зашли.

— А-а, — снова расцвел словно корнецвет в конец черного цикла — Вот оно как. Стало быть, экипировка на три персоны? Прошу прощения… — кузнец пытливо осмотрел нашу троицу и неуверенно продолжил. — Инженер, серолап и хранитель. Ну, предположим, хранитель класс известный, а что серолап — это разновидность шамана, я прав?

— Подождите-подождите. — замахал руками ворон. — Не так быстро. Серолап это вид рейнджера с упором в ближний бой, а мне экип как на искателя. Смотрите, ему нужна хорошая кольчужка или очень легкая броня, чтобы не замедляла движения. Да, Лин?

— Было бы неплохо. И пару самых легких по весу коротких меча. Можно чуть изогнутых, по типу скимитара или сабли. Обувь и шлем не нужно. Первое есть, а второе мешает чутью.

— Не, шлем тоже пусть будет, — покачал головой ворон. — Когда врагом будет лучник или тварь, стреляющая какими-нибудь шипами, скажешь мне спасибо, а пока пусть полежит в инвентаре. — и, повернувшись вновь к кузнецу, продолжил. — Мне по полной программе — кольчуга, легкая броня из чего покрепче, сапоги, шлем — в общем, все это барахло, плюс хороший полуторник. Все необычное, а клинок можно даже редкий, если будет в адекватную цену.

Слова ворона меня удивили, но памятуя его наставления, я промолчал. Кузнец же от них весь расцвел, словно судьба свела его с особым клиентом. Само собой, это было наиграно — сиин чувствуют фальш в звуке. Другие этого не слышат, но когда они вынуждены лгать или изображать что-то, их голос становится чуть напряженнее, будто им приходится прикладывать едва заметное дополнительное усилие, чтобы преодолеть внутреннее нежелание.

— А ей, — Сайрис, наконец, дошел до Рин. — Сапоги, шлем, перчатки, наручи, больше ничего. И можно меч, самый легкий, как те, о которых просил Лин. Знаю, ты им пользоваться все равно не умеешь, но на всякий случай пусть будет.

— В таком случае я бы порекомендовал взять еще и копье. Против монстров не имея навыка лучше выходить с ним, чем с мечом.

— Тогда копье. Тоже, самое легкое. В идеале оно вообще не понадобится, но лучше всегда иметь что-то в запасе. — Сайрис тяжело вздохнул и прочистил пересохшее горло. — Ну, на этом все, если ни у кого нет никаких пожеланий.

— У меня есть! — воскликнула архонка, сразу же насторожив ворона. И не зря. — А почему только необычное? Я хочу все редкое!

— Обойдешься, — устало выдохнул ворон. — Если хочешь, обсудим позже твои возражения по этому поводу.

— Вредина!

Кузнец улыбнулся, а морщины на его лице самую малость разгладились. К счастью, архонка достаточно умна, чтобы не задавать при свидетелях следующий логичный вопрос — о том, что у нас должно хватать денег на самое лучшее.

Помимо того, что нам необходимо приобрести еще очень много вещей, не стоило и слишком светить нашим богатством. Мы с Рин достаточно услышали, чтобы понять об опасности при ношении больших сумм. Да и после девушки с портретом Сайриса лучше бы нам не привлекать к себе внимание, вынося все лучшие артефакты в лавке. Если, конечно, я правильно оценил примерную ценность вырученного за предметы из Каменного Облака.

Кузнец окликнул своего помощника, на которого я до этого не обращал никакого внимания, как и на все убранство помещения. Похоже, этот мастер достаточно успешен, чтобы содержать слугу. Хотя по возрасту и некоему сходству может статься, что это его сын.

Я воспользовался ожиданием, чтобы изучить высокие и пострадавшие от копоти кирпичные стены, гладкий серый пол, скорее всего просто вырубленный в камне. Такой же массивный высокий очаг, игравший отблесками на металлических пряжках в одежде и на кольчужной юбке мастера.

Сам кузнец, стоящий на фоне большого камина с угасающим пламенем казался немного зловещим. Воображение само, вместо великого отца, дорисовывало над его головой скрытый от меня уровень могущественного существа. Довершали образ мастера такое же чуть вытянутое, но все еще полное силы лицо с переходящей в короткую бороду щетиной и собранные в короткий хвост темные сальные волосы.

Похоже, работа сегодня еще не началась, или наоборот, судя по следам усталости на лице кузнеца, завершалась в ночную смену.

Наконец, появился ученик, вынувший из-под слова силы часть запрошенных предметов, и сразу же исчезая за тем, что еще не успел отыскать.

— Вот. Все новое, по высшему качеству необычной редкости и пара редких изделий. Для рейнджера рекомендую мифриловую сталь. Не чистый миф, конечно, а сплав. Но даже так несколько кило в весе выигрыш идет, да и на прочности сказывается не в худшую сторону. Девушке советую булат или орихалк. Выбор, как видите, есть. Ну а вы, господин, сами смотрите, что лучше для инженеров. Искатели-то разные бывают.

— А китара или адамант есть?

Теперь уже я удостоился гневного взгляда ворона.

Но кузнец лишь развеселился:

— Хаха, вы б еще кристаллит спросили, или метеорное железо! Хотя, если хотите, могу предложить еще эбонит. Он ближе всего к адаманту, а стоит в два раза дешевле, но пр-рочный. — кузнец взял небольшой обрывок темной кольчуги и встряхнул, словно демонстрируя этим качество. — Порой изделия из него не хуже метеоритной стали! Хотя он вряд ли будет хорошим решением при силе ниже десятки — эбонит и впрямь похож на адамант и так же очень тяжел.

С легким скепсисом я взглянул на предложенную мне экипировку, но обнаружил вовсе не ширпотреб, а добротные, качественные вещи. Действительно, очень простые, но было видно, что кузнец вкладывает в работу частичку души. Впрочем, это можно было понять и по его долгому монологу о видах материалов для ремесла. Равнодушный исполнитель не станет с таким пылом рассказывать все эти вещи.

Перчатки пещерного охотника. Необычный.

Материал: мифрильная сталь.

+20% дополнительной прочности.

+65% влагоустойчивости.

Наручи пещерного охотника. Необычный.

Материал: мифрильная сталь.

+36% дополнительной прочности.

Поножи пещерного охотника Необычный.

Материал: мифрильная сталь.

+36% дополнительной прочности.

Шлем пещерного…

И еще такие же две сабли. Действительно, хорошие вещи, и сделанные рукой мастера и с душой. Но все таки даже их свойства читать немного скучновато. Здорово, что предмет мне дольше прослужит и с большей вероятностью устоит под лапой монстра, но ничего особенного в этом всем тоже нет.

Я взглянул на Рин. Девушка придирчиво выбирала между двумя парами обуви. Сапоги с зеленовато-желтыми орихалковыми вставками выглядели излишне массивно и паршиво смотрелись у нее на ногах, да и к серой мантии с декоративными элементами из серебра не подходили совершенно, но по статам уделвывали изящные высокие ботинки с булатными щитками.

— Бери ботинки. У сапогов металл слишком низко, может быть лишний звук.

Архонка просветлела, разом решив свою маленькую дилемму.

Мне же в голову вдруг пришло нечто иное:

— Прошу прощения, господин… — я призвал инфо и взглянул над головой кузнеца. — Шедри. А у вас нет таких же мечей, но из эбонита?

— Зачем? — удивился мастер. — Сам же просил полегче, да и классу твоему вроде положено.

— Так нет?

— Есть, конечно. Хотя такой тип оружия из этого металла спрашивают не часто. Сейчас, погоди минутку.

Посылать ученика на склад Шедри не стал, на секунду отойдя к огню и снимая сложенные там недавно завершенные образцы:

Эбонитовый тальвар. необычный.

Материал: эбонит.

+50% дополнительной прочности

Требования: Сила — 9.

На столе лежало самое близкое к травяным клинкам сиин оружие. Вот значит, как его называют в Доминионе. Забытые боги, тальвар только длинней привычного клинка, да гарда немного иная.

И, конечно же, вес.

Я поднял клинок, и я бы даже не сказал, что с большим трудом. С моей семеркой я вполне могу им даже махать в бою, а с учетом медвежьего амулета, я даже удовлетворял требованиям оружия. Одна проблема — очень недолго. Скорее всего, запас сил уйдет в ноль за несколько взмахов, и я просто буду валяться от усталости. Слишком уж тяжелая штука.

Но это если я буду сражаться так же, как раньше. Я же надеялся совместить свои навыки владения клинками с кошачьей техникой боя.

Следующим на очереди был артефактор. Ворону еще не приходилось обращаться ни к одному мастеру этой профессии, и сейчас он решил не разбираться, а обратиться в ту лавку, какая первая попадется ему на пути.

Но на пути нам сначала попалась лавка мастера по изготовлению луков и арбалетов, где ворон приобрел небольшой, но добротный арбалет на две стрелы с перекрещенными плечами. Хорошая вещь, скорее всего выдумка гномов. Но куда им до тари? Эти были помешаны на арбалетах, и доказательство этому валялось у меня в инвентаре, отданное Сайрисом после многочисленных уговоров с моей стороны.

Вопрос был в другом. Зачем нашему отряду второй арбалет, если у нас нет ни одного арбалетчика? Статуи не в состоянии пользоваться ими — каменные руки сильных созданий легко выводили оружие из строя. Ворон лишь отмахнулся, сказав лишь «пригодится». Но стоит ли тратить десять золотых за вещь, которая с большой долей вероятности будет просто валяться мертвым грузом в инвентаре?

А затем вдруг попросил:

— Лин, а достань-ка кошачий арбалет на минуту. — Я выполнил просьбу, протягивая оружие, ворон же положил его на прилавок, словно собирался продать. — Хотел спросить, а мог бы я сделать заказ на необычное оружие?

После покупки дорогой игрушки, сухонький старик, разделивший должно быть с сотню лет, был настроен на любой диалог, даже если ворон сейчас потребует нечто совсем уж извращенное.

— М-м, узнаю оружие тари. Вы хотите, чтобы я изготовил копию? Боюсь, я…

— Нет, — прервал старика будущий ворон. — Мне нужна не копия, а аналог. А еще лучше — усовершенствованная модель. Выполненная из эбонита или чего-то очень крепкого. В пределах разумной цены, конечно, так что не дороже. Вместо тетивы — эбонитовый трос. А плечи…

— Постойте, господин, — на этот раз уже мастер, не выдержав, перебил моего друга. — Но таким оружием ведь никто не сумеет воспользоваться. В кошачьем арбалете по большому счету все дело в магии. Мы сможем сделать только механику, как вот этот образец, — он указал на купленный Сайрисом двузарядник. Но чтобы заряжать стрелу понадобится сила разом нескольких разумных!

Ворон улыбнулся своей фирменной улыбкой маниакального инженера, а я понял задумку моего друга и сам чуть улыбнулся, представив себе усилившихся каменных дев, что ждут нашего приказа в Разорванном домене.

— Меня это вполне устраивает. Можете не стесняться в творчестве, требования по силе около двадцати четырех единиц по итогу меня вполне устроит.

— Ну… раз так, ладно. Будет вам модель. Пока точную стоимость не скажу, но будет в районе двадцати золотом самое малое. Идет?

— Идет. Только не одна, а штук пять, получится?

— Пять⁈ Но зачем?

Ворон пожал плечами, не найдясь с ответом, а затем и вовсе поспешил от нее уйти:

— А, вот еще что — вместо стандартного курка мне нужно что-то вроде рычажка, на которого нужно нажимать всей ладонью, а не одним пальцем.

Мастер понимающе кивнул и принялся прикидывать что-то в уме, а я вспомнил, что силой в больше чем двадцать четыре единицы у нас обладает семь статуй, а не пять. Ну да и древние с ним.

2. Хвостатый рынок 2/2

— Теперь артефактор? — спросил я по выходу из лавки.

— Он самый. И гляди по сторонам. Побуду твоим гидом и ткну носом в вид на домен Смерти.

По правую руку от нас за поворотом начинал раскрываться подсвеченный ранними белесыми корнецветами и россыпью камней разрушенный город. Множество извилистых улочек, вышедших из под контроля парков. В нескольких местах прочно укоренились светящиеся древомарева. Ворон говорил о таких ловушках, что приковывают к себе свой взор, заставляя самому ложиться добровольным удобрением под корни.

А еще, волшебным светом горели магические источники, несколько дом выделялись необычным свечением, и повсюду летали невидимые мною ранее виды светлячков-маноедов, каждый из которых своим курсом перелетал от одного заинтересовавшего их места к другому.

Мы начали подъем с кисочки на сам хвост рынка. Вид на город часто заслонялся новыми лавками, что умудрялись находить себе место над самым обрывом, лишь бы оказаться в поле зрения потенциального клиента.

Вслед за лавкой стрельщика нам попалась и текстильная мастерская, где без особого смысла мы потеряли не меньше часа. Сайрис быстро подобрал себе основной и сменный комплект одежды. Чуть дольше провозился я, пытаясь выбирать в одежде цвета, соответствующие моему происхождению. Оказалось не так-то просто найти аналог широким и удобным травяным штанам и чуть легче — хороший теплый серый плащ традиционного светло-серого цвета, каким когда-то был мой хоори. На случай, если новое приключение занесет нас на морозные тропы.

Но куда больше времени потратила Рин, чтобы выбрать себе сразу три комплекта одежды. И это после подробного разъяснения ворона о том, зачем нам вообще одежда с собой. В пещерах обычно брали один запасной комплект вещей, чтобы менять и стирать по пути, благо вода не была редкостью в Подземье. Всегда можно сложить одежду под слово силы и досушить во время привалов.

Впрочем, я тоже приобрел себе не только немного простой одежды, но и множество приятных мелочей, вроде уютной шерстяной ткани, что можно было использовать для сна в холодных локациях. Плюс ворон настоял, чтобы у нас были и просто теплые вещи. Мало ли куда нас забросят пути судьбы?

Затем начался новый виток спуска от врат в Призрачный домен к Кисточке рынка. Мы поднимались все выше и выше, и между домами и лавками мелькал все более и более роскошный пейзаж, напоминавший космическое небо, по какой-то нелепой случайности, упавшее нам под ноги…

— Эй!

Засмотревшись не город, я не заметил, как из-за поворота довольно резво вышел невысокий незнакомец, всем телом влетевший в меня и сбивший с ног. В итоге я позорно повалился на землю вместе с чужаком.

— Смотри, куда прешь, белка!

Белка? Это якобы оскорбительное прозвище могут знать лишь иные зверяне, хорошо знакомые с историей нашего мира. Одно это слово уже говорит о том, что предо мной — опасный противник.

— По крайней мере у меня есть род, а кто ты, неизвестный науке зверь?

Чужак материализовал в руке… рейлин? Это что, рейлин тари? От неожиданности я едва успел увернуться. Сработал навык уклонения, и в руках из-под слова силы появился мой собственный рейлин, готовясь встретить новый удар врага. Но его не последовало.

— Опять чебурахнулся. Ух ты, нервный какой. Что мне с тобой делать? — послышался низкий и чистый голос еще одного незнакомца, что с досадливой миной положил руку на плечо задире.

Необычная пара. Мужчина был высок, даже выше Сайриса. Не меньше двух метров, а то и чуть выше. На вид ему было около сорока пяти лет по человеческим меркам, но готов поспорить, он лишь прикидывается человеком.

Одет он был в нечто среднее между мантией чародея и фраком, да и в целом его вид был нарочито опрятным и аккуратным. Под стать его четко поставленному голосу с идеальной дикцией.

А вот его спутник, невысокий зверянин неизвестного вида, напоминал мне меня самого в те моменты, когда хаос брал верх над сознанием и все, чего я хотел — это новой битвы против любого противника.

Я обернулся, и увидел ворона, сжимавшего в руках купленный арбалет. Должно быть, не хотел без крайней нужды светить оружие сорами.

— Какие-то проблемы? — улыбнулся мой друг.

— Прошу прощения за поведение моего товарища, господин инженер. Мы вовсе не искали ссоры. Надеюсь, все в порядке?

— Да… — неуверенно ответил я, сбитый с толку красотой и вежливостью речи высокого незнакомца.

— Тогда удачи, — махнул рукой Сайрис, сразу же якобы теряя незнакомцев из поля интереса и продолжив путь. Оружие, впрочем, прятать он не стал, чтобы быть готовым в случае чего очень быстро перейти к выстрелу.

Но ничего не случилось. Я молча поднялся и поспешил догнать удалявшегося ворона вместе с архонкой.

— Проверь ценные вещи, с легкой усмешкой прокомментировал случившееся ворон. Именно так я и поступил, на секунду замерев от ужаса при мысли, что неприятный зверянин мог пошарить в моем инвентаре. Но к счастью, все было в порядке.

— Уря! Я нашла артефактора! — обрадовалась Рин, ткнув пальцем в неприметную вывеску «Мастерская артефакторики братьев Нур» со стрелкой, уводившей в полумрак ответвления от основного пути вверх.

Здесь природа создала небольшую трещину в цельном камне, которая сейчас превратилась в тонкую мрачную улочку с выбитыми внутри скалы помещениями.

— Молодец, напомни мне купить тебе пирожок за старания, — фыркнул ворон, недовольный слишком активной реакцией на свою находку.

— Обязательно! — с широкой улыбкой ответила доверчивая архонка.

— Паршивое место, — мимоходом заметил ворон, вынимая из инвентаря факел.

— Если бы не великолепная я, фиг бы ты нашел его! — возмутилась Рин и была права. Улочка и впрямь была настолько неприметной, что я сам ее принял за подворотню и заранее был уверен в близком тупике.

Однако помимо лавки артефактора здесь нашлась еще и цирюльня, мыловарня, где мы раз уж тут оказались, купили средства гигиены. Здесь же была небольшая контора посыльных, закрытая и забитая досками лавка и, наконец, добротное, хоть и изрядно измученное долгой службой, жилье артефактора.

Да, это было именно жилье, хоть первый этаж был сразу мастерской и лавкой, сами артефакторы жили где-то в глубине скалы. Уютненькое такое убежище.

На входе были уже ставшие привычными колокольчики сразу же выдали наше появление, и в пустой лавке раздался хриплый мужской голос:

— Иду! Минуту!

— Ну давай, Лин, доставай свою проблему.

Я достал сразу обе, выложил перед собой на прилавок, и сразу же направился любопытным взглядом обшаривать все вокруг. Лавка артефактора до этого момента казалась мне невероятно увлекательным для этого местом, да и Рин тоже посматривала по сторонам с очевидным интересом.

— Эй, ворон, мы же купим и себе каких-нибудь артефактов?

— Каких-нибудь? — поднял бровь Сай. — У Лина конкретный список с пояснением на кой черт ему это нужно. А у тебя что?

— Это мои деньги, ворон! — возмутилась архонка. — За мои артефакты! И вообще, мы разве не договаривались на счет разделения вырученной прибыли?

— Зачем делить деньги единого отряда? — искренне удивился ворон. — Я тут ради вас стараюсь, планирую на весь отряд экипировку и прочее, а ты…

— Сайрис — вредина!

Ага, а ты доверчивая идеалистка — подумал я.

— Будут конкретные предложения — обсудим, — отрезал ворон.

Послышались шаги по деревянной лестнице и к нам спустился невероятно толстый человек, каких я прежде никогда не видел. Должно быть, он стремился к форме идеального шара, вдохновленный легендами о Черном Солнце.

— Времечка доброго, добрые люди. С чем пожаловали? — мужчина передвигался с трудом и очень шумно сопел при дыхании. — Ага, кошачья обувка. Тридцать золотых дам за эту красоту. Боюсь, кошачья обувка с ограничителем по расе будет интересна только коллекционерам.

— По этому поводу мы и пришли, — начал объяснения Сайрис. — Я слышал, что хороший артефактор может внести некоторые изменения в требования к предмету.

— Обычно да, — с легкой улыбкой и нотками мечтательности произнес артефактор. — Но со змеиными и кошачьими вещами возникают сложности. Видите ли, они были куда лучшими магами, чем любой из безымянных Доминиона. Все, что я могу, это внести самые незначительные изменения, не более того. Обмануть требования по расе, боюсь, сможет только мастер такого же уровня, как тот, кто создал эту обувь.

— А незначительно подкорректировать? Мой знакомый сказал, что это возможно, — спросил Сай.

— Можно изменить привязку к расе на связанный с ней класс?

— Серолап, надо полагать? — догадался артефактор и я кивнул.

Не говоря больше ни слова, мастер взял со стола пару кошачьих женских сапог и принялся внимательно разглядывать, бурча под нос себе нечто бессвязное. Затем он погрузил их на весы и зачем-то взвесил сначала один, затем другой, затем — оба вместе. Потом поводил над ним каким-то кристаллом, после чего взял лупу и принялся изучать подошву.

— Ну-с, могу вас поздравить, дорогой клиент. Это действительно возможно.

— Цена и время? — сразу перешел к сути ворон.

— Сор… пятьдесят монет золотом. А по времени — минут пять, не больше. Приступаем?

Ворон кивнул и послушно протянул деньги, даже не попытавшись поторговаться. Артефактор никак не отреагировал, просто взял с собой мою обувь и утащил в подсобное помещение, откуда вскоре вышел с небольшим устройством из блеклых камней и металлических шариков. Что было дальше я не видел — мастер закрыл рабочий стол собой.

Я бросил вопросительный взгляд на ворона и тот кивнул, пытаясь подавить зевоту.

Рин правильно поняла мой немой вопрос и тоже приступила к осмотру выставленных экспонатов. Мечи со стихийным уроном, камни с заключенными силами и, конечно, оружие древних. На сей раз тех родов, что не брезговали наделять свои поделки магией.

На пьедестале были, конечно, поделки змей, что заключали в свои изделия невообразимое для иных родов магическое разнообразие. Таких предметов здесь было аж три, но ни один из них не подходил никому из нас, даже если бы у нас были на них лишние деньги. Боевой посох, мантия и амулет светил в описании синем сиянием редкости и радовали глаз ценником свыше двух сотен монет, да внушительным списком бонусов для боевого мага стихий.

Здесь меня впервые кольнула слабая догадка понимания, почему необычные предметы из кузнечной лавки стоили так дорого и обладали такими, пусть скучными, но полезными и даже внушительными для всего лишь необычной вещи.

На втором месте после изделий змей, были кошачьи предметы. В частности, одиноко висящий редкий плащ тари за сто двадцать. Не смотря на редкость, глядя на характеристики было понятно, почему он ценится меньше, чем три змеиные артефакта.

— Вот и все, — обрадовал меня мастер, протягивая добытый в Подземье артефакт. — Носите с удовольствием. Возможно, сейчас вы единственный, кто ходит в такой обуви.

— О, нет, это вряд ли, — хмыкнул я, припомнив, что слышал от бабушки о Безупречном. — Как минимум, последний тари ходит в таких.

Артефактор нахмурился, но ничего говорить не стал. Похоже, о легенда о последнем коте, ставшем величайшим убийцей, ему не очень-то по душе. Такими, как этот кот, пугают непослушных детей, удерживая от баловства.

Штурмовые ботинки тари.

Редкость: редкий.

Материал: кожа лорга, белая китара.

+ 1 к скорости.

Повышенная сопротивляемость физическому обездвиживанию

Требования: ловкость 12, класс Светолап/Серолап/Темнолап/А’ниван/Серебряный весник/Культист Мэвис/Хантрэй/ (…) смотреть полный список.

Едва я коснулся обуви, как ботинки тут же расширились и чуть подросли в высоту, подстраиваясь под нового владельца. Китара засияла чуть ярче холодным снежным светом, а прочная серая кожа казалась словно бы заново подкрашенной. Прочность предмета была практический свежей, скорее сапоги просто были грязными до превращения.

— Мне удалось убрать требования по расе, но теперь он будет спрашивать несколько десятков кошачьих классов.

— А почему требования по ловкости подросли на два пункта? — заметил я изменение в своем трофее.

— Ох, правда? Даже не знаю, как так вышло. Ну, полагаю, на пять монет могу и скидку вам сделать…

— Половину, — не отрываясь от изучения одного из артефактных плащей, произнес Сайрис. — А то на порчу имущества немного походит.

— Половину, — легко согласился артефактор. Не будь у меня от природы высокой ловкости, это могло бы оставить предмет непригодным, и сам мастер явно его не ожидал.

Я не стал ждать и обулся в обновку прямо на месте. Сейчас мы уже не выглядели как шайка вышедших от голода на большую дорогу разбойников, и тускло сверкавшие множеством китаровых вставок сапоги отлично дополняли мой обновленный вид.

Кошачья обувь была настоящим произведением искусства. Изменившись, сапоги подстроились под мой размер ноги, стоило мне к ним прикоснуться.

Сапоги тари были практически целиком сделаны из китары, лишь подошва была выполнена из неизвестного мне материала, да прочные вставки плотной серой кожи находились в местах сгиба. Все же остальное — начиная от металлического носа, слабо подсвеченного белой китарой, проходя далее целой цепью изящных ремешков с многочисленным металлическим плетением. И переходя далее в очень плотно облегавший голени китаровый браслет.

По началу этот браслет непривычно сильно сдавил ногу, а сама обувь показалась довольно тяжелой. Должно быть, каждый весил килограмма с три-четыре, и то лишь благодаря легкости кошачьего метала.

Но сделав первые пашу шагов по грибному паркету лавки, и я поразился, насколько столь необычная странная обувь, обтянутая цепями и ремешками, может быть удобной. Крепко сжимая голени, сапоги будто бы придавали мне выносливости и устойчивости. Хотелось прямо сейчас попробовать пробежаться в обновке.

Я вдруг вспомнил кое-что о кошачьей китаре. Давным-давно, в одной из полузабытых книг, прочитанных в детстве, я читал что-то о цветах этого металла. Самыми ценными и говорящими о статусе, считалась моя белая, черная и прозрачная. Хотя последний вид вполне мог быть и мифом.

— Скажите, а не попадались ли вам крылья тари? — задал я другой волновавший меня вопрос и протянул изображение механизма, что был мне необходим на пути серолапа.

— Крылья? — артефактор мельком взноянул на изображение и положил обратно на прилавок. — Видал пару раз. Вещь полезная, в отличии от сапогов, которыми только котам и пользоваться. О них вам стоит поспрашивать на призрачном рынке, при чем там есть уже со взломанными настройками расы. Среди именных мастера есть уровнем повыше моего.

На этой ноте в голосе артефактора прорезалась грусть и я поспешил его вернуть к делу:

— Ясно. Тогда если вдруг появится что-то в продаже, помните обо мне, хорошо?

— Идет, — легко согласился мастер, но обещаний давать не стал. — Что ж, это все?

— Нет, — остановил собиравшегося было возвращаться наверх толстяка ворон. — Что скажете на счет этих предметов?

Артефактор метнул быстрый взгляд на стену перед Сайрисом и пояснил:

— Заинтересовала мантия и камень? Хорошие вещи, хоть и специфические. Если будете брать обе, сделаю скидку на десяток монет.

— Рин, — обратился ворон к девушке. — Ты вроде бы хотела обновить гардероб редкими артами? Как тебе это?

Из любопытства, я тоже решил взглянуть, что же так заинтересовало ворона, что он готов снова сорить деньгами?

К своему удивлению, я обнаружил, что плащ и амулет изготовлены аму, волчьим народом, никогда не славившийся артефакторикой на фоне других великих зверян.

Плащ ведуньи алаинского леса. Редкий.

Материал: шкура полярного медведя, кость бестии.

Защита от холода +60%

Скорость регенерации маны + 25%

Меняет форму под температурный режим.

Требования: мудрость 9

Амулет Видящей. Эпический

Материал: берил, серебро, волчья сталь.

Мудрость + 1

Предчувствие опасности +2

Интуиция +4

Сонар + 6

Требования: Хаотично-добрая / нейтрально-добрая / хаотично нейтральная мораль, классы хранитель / ведьма / Видящий / волхв/ (…) смотреть полный список.

Ух ты! Мне? Правда можно⁈ — Рин была готова прыгать от счастья, упорно игнорируя ценник на 20 монет для плаща и целых 80 за амулет. Итого целая сотня! Ну ладно, девятносто, если брать скидку. Но все равно много! Почти шестая часть всего вырученного. Мы всю нашу тройку экипировали за такие деньги.

— Ты уверен, Сай? Тем более что плащ у нее уже есть.

— Подумываю, — уклончиво ответил ворон. — Расскажите-ка к чему будут добавляться проценты защиты, что значит «меняет форму» и про все эти предчувствия — как это работает?

— Процент берется от твоего родного. Если ты не фрезия или камаль, то для большинства разумных 60% это около минус тридцати — сорока по Цельсию. Формы у него две — на меховом вороте с медвежьей шкурой дополнительное зачарование на тепло. Верней, наговор — это у волков так называлось. Отстегнул — и нет бонуса. На самом деле, это ему потом местные умельцы добавили, чтоб не свариться в теплых локациях в погоне за бонусом. А с амулетом была та же беда, что и с вашей обувью, да только среди классов были и те, что сейчас тоже еще активны. Как работает не скажу точно. Если сталкивались с этими характеристиками, то и сами должны понимать как это, а если нет, то я вам вряд ли смогу пояснить без личного опыта.

— Берем, — кивнул ворон. — Вот теперь все.

3. Обновки. Тысячи их

Не смотря на массу положительных эмоций от множества обновок, я чувствовал легкую усталость, словно я путешествовал по рынку не змейкой удобного подъема, а карабкаясь по отвесной стене. Но к счастью, прогресс завершения покупок я мог видеть воочию по пройденному пути и раскрывавшемуся по мере подъема виду.

Мы прошли уже половину пути, когда оказались у алхимической лавки.

Это строение в который за сегодня раз заставило меня испытать удивление: одна из стен здания отсутствовала напрочь. Видимо, последствия взрыва или иной аварии в лаборатории. Вот только не похоже, чтобы стену кто-то планировал восстанавливать.

Хозяин этого места был под стать своему заведению. На лице заведовавшего лавкой эльфа виднелись следы от кислотных ожогов.

— Покажите-ка, какие у вас есть зелья здоровья и регенерации, да гранаты. Так же интересуют зелья зоркости. Думаю, десятка два каждому, итого 60.

Торговец, в это время наслаждавшийся чтением книги, нехотя отложил серый том с изображенной на обложке планетой с кольцом. «Пепельный свет Тамари». Любопытно, это раздел магии или все же алхимия?

На прилавке перед нами появились несколько цветных флаконов с зельями, и я принялся читать названия — описания к ним были далеко не всегда.

Три знакомых фиала с алой жидкостью, с какой Сайрис в свое время дошел до Геотермы и обратно. Малая, средняя и большая емкость. Далее шли в двух разных по размеру экземплярах два чуть более темных фиала. И последний, большой пузырек с ярко-алой густой жижей, что слегка светилась, будто спрятала за собой источник янтарного света.

— Обычная байда со вкусом грибов, кислятина и бальзам Хёна. Зелье зоркости только одно, но его из мха делают, так что совсем давиться не придется. С регенерацией выбор богаче — крысиное, псиное, гномье и змеиное. А гранаты вон там — эльф кивнул в сторону стеллажа, хранившего на себе признаки магических печатей. Видать, второй взрыв в лавке хозяину не очень нужен.

— А чем отличается крысиное от всех остальных? — задал заинтересовавший и меня вопрос ворон.

— Крысиное — дешевая муть грибов. Его незу делают, отсюда и название, — нехотя пояснил эльф, досадуя на клиента, не знающего очевидных вещей. — Но оно работает. Вкус сладковатый, грибной. Псиное делает то же самое, но состоит из трав. На вкус немного пригорклое. Гномье гонят на рынке из чего попало. На вкус как паршивый кефир с химикатами и работает чуть дольше. Ну и змеиное сами понимаете кто делает. В последнее время его стало совсем мало и цена взлетела, но восстановление утраченной конечности прямо в бою того стоит. Надеюсь, про отличие грибов от кислятины в хилках пояснять не надо?

— Нет. Дайте больших кислятины, штук десять. Лин, Рин, вам хилки со вкусом грибов или кислоты?

— А я как раз не в курсе в чем разница, — не стал отвечать я не подумав.

— Да ни в чем. Грибная хилка пять серебрушек, кислая — сорок. Но по сути они одинаковы.

— И что, кто-то переплачивает из-за вкуса? — не поверил я. — И зелья регенерации тоже, наверное, только вкусом отличаются, да?

— Крысиное два золотых, волчье шесть, змеиное дюжину. Ну а местное по сорок серебрушек отдам.

Я уже хотел спросить, часто ли берут более дорогую версию из-за вкуса, но затем вспомнил, что только что ворон сам купил несколько дорогих зелий руководствуясь этим принципом.

— И в чем смысл? — спросил я, глядя на ворона.

— Да ни в чем, — пожал он плечами. — Пока что. Но когда счет выпитых зелий пойдет на сотни, будешь готов приплатить даже за аромат носков Ректора.

— Ясно, — вздохнул я. — Тогда пусть будет поравну тех и тех.

— По пятнадцать тех и тех, мне тридцать кислых. Регенерацию каждому еще… пусть будет по четыре каждому. Крыса или волк по выбору. Ждать с долгим сроком работы без толку, а вот змеиное, пожалуй, тоже одно добавьте. Мало ли что может быть. Кстати, были еще когда-то зелья обновления, помогавшие быстро привести в чувства — с хилом, манарегеном и прочим. Таких тоже парочку.

На столе появились еще две емкости, на сей раз с нежным салатовым свечением.

— Ты еще хотел зелья укрепления посмотреть, — напомнила Рин, которую несколько таких зелий, доставшихся в наследство от Моры, в прямом смысле спасало ей жизнь в пути.

К счастью, не такое, но очень близкое к зелью болотницы было и тут. Местный аналог делали на рынке и называли «стимулятором». Зелье насыщало организм, заодно повышая выносливость и восстанавливая запас сил. Их взяли еще пару десятков и отдали Рин в вольное пользование. Благо стоило такое снадобье не очень дорого.

— Еще пожелания? — уронил вопрос ворон, сам же приступая к изучению расположенных на прилавке фиалов со взрывоопасными зельями.

— Зелья маны, — попросила Рин. — Штуки три.

— Ага, три десятка. Добавьте к списку.

— Ого! Зачем столько? — изумилась архонка. — У меня не так много заклинаний пока ее требуют.

— Пока, — хмыкнул друг. — Но тут не волнуйся, его гонят почти из подножного корма все, кому не лень, так что это самая дешевая наша покупка.

— Прошу прощения, но у меня в лавке не из подножного корма! — возмутился эльф, но будущий сорами махнул рукой.

— Да вижу, цена выше обычной. За девяносто девять медяков небойсь грибы не с этого домена, а от книжников.

Эльф хотел было возмутиться снова, но вдруг как-то в один момент сдулся и махнул рукой:

— Ты прав, это из домена Знаний, но я его отфильтровал, так что на вкус оно почти как вода. На хвосте все закупаются зельями маны у меня, кроме совсем уж пропащих и беспутных нищебродов. На призрачном рынке, кстати, его гонят по этому же рецепту…

— Да понял я, дружище. Я тебе верю, сам же видишь — беру своему целителю. Ты лучше мне за гранаты поведай.

Эльф тяжело вздохнул, принявшись поправлять прическу, без толку пытаясь прикрыть образованную работой с химикатами лысину, расчесывая на нее здоровые участки волос.

— Стандартное зелье алхимического огня, ледяного взрыва, кислотная бомба, есть удушающий яд — по сути работает как та же граната. Есть световая на основе магниевой вспышки. Плюс еще кое-что из обычного нелетального — дымовая шашка, усыпляющий дым. Если располагаете средствами на что-то особенное — могу показать.

— А что там?

— Мои лучшие крафтовые наработки — с ноткой гордости пояснил алхимик. — Ну и парочка сложных зелий из редких компонентов.

— Это какие суммы? И сразу — сколько за эти?

— Пол золотого за кислоту и яд, пять за огонь и десятка полтора за криотик. Световая один золотой, дым три десятка серебром. На особый товар цены от пяти золотых и до нескольких сотен.

— Ну, удивите троих странников Подземья в пределах двадцатки. Может чего сгодится на особый случай.

— «Зелье ползучей ненависти» от хаоситов, заставляет вдохнувшего пар возжелать зла ближнему своему, хехе. «Хеттское зелье безмолвия». Заменяет собой каст тишины от стихии мрака — если вздумаете биться с магами или волшебными тварями — обязательно берите. От десяти идут скидки. А вот мои — «Убивашка» — когда основная колба шара разбивается, во все стороны полетят крохотные заключенные в камни мины с концентратом стандартных зелий. Есть версия под каждое или под микс типов урона для тварей с кучей иммунитетов. И второе — «поцелуй гидралиска». Как ты понял, это кислота. Но не простая — я максимально усилил концентрацию в специально выведенной породе слаймов. По сути это концентрированная царская водка, только заключенная в форму агрессивного кислотного слизня. Так что если не попадешь во врага эта красота сама вырвется и бросится на него, и его друзей. Из известных мне кислот мощнее этого только одно вещество на этой планете. Но увы, то вещество собрать невозможно в принципе.

— Жесть, — заключил ворон.

Стала видна слабость алхимика. Теперь не сложно догадаться, откуда на голове эльфа появилась проплешина и следы ожогов. С тех пор безумный мастер не только не перестал экспериментировать с кислотами, но и, кажется, окончательно двинулся на этой теме.

А еще я, кажется, знаю, о каком веществе идет речь. Встречались мы как-то еще до вертикального леса с одним любопытным видом улиток запредельного уровня…

— Хм, маги… — инженер всерьез задумался.

И я задумался вместе с ним — как по мне, на счет зелья безмолвия вопрос стоял только один — сколько? Не уверен на счет десяти штук, но в бою с Алькором оно нам всем едва ли не жизнь спасло. Глупо не взять хотя бы парочку перед повторной встречей с ненастоящим лисом.

Цена в пять золотых кусалась, но не с вырученным за продажу артефактов запасами.

— За десять безмолвий скидка, верно?

— Одно в подарок. — кивнул эльф. — А на кислоту скидка за пять.

— Пары штук будет достаточно. Все же десять золотых за один удар — не очень. И применять такое имеет смысл лишь против монстров. Убивашки тоже отгрузите три… нет, четыре. Пару ледяных и пару миксов. А что это за последнее зелье за двадцать монет?

— «Радужный всплеск». Не знаю точно, что он делает, но высвобождаясь, зелье обращается цветной дымкой и летит к ближайшей по курсу цели, а пройдя через нее — не останавливается продолжая летать дальше за новой целью. Каждый такой накладывает какой-то неприятный эффект. По итогу не работает броня, не помогают магические щиты, а после воздействия получаем группу связанных десятком всяких дебафов, включая ошеломления, параличи и множественные доты. Считай, все трупы, но при этом ежели кто будет нужен тебе живьем — хорошее зелье лечения, вроде бальзама или любой регенерации — и все. Согласитесь, удобная штука.

— Ультимативная, я бы даже сказал, — ответил ворон, но в голосе его скрипнула сталь. Друг посмотрел на меня, как бы адресуя немой вопрос, и я кивнул ему в ответ. Это определенно навык Цвета. Не моя «цветосенция», но нечто схожее. И если Мора не лгала на счет редкости существ с таким даром, сдается мне что и тут у меня есть ответ на вопрос, что прозвучал еще спустя пару секунд?

— Берете? — спросил алхимик, слишком увлеченный собственным голосом, чтобы поймать настроение покупателя.

— Мне вот любопытно, кто же делает такое уникальное оружие?

— Точно не скажу, но говорят, что один из спутников чувака, которого тут зовут Святым. Больше ничего не знаю — я не любитель городских сплетен. Тут вам лучше обратиться к местным забулдыгам — за бутылку они вам расскажут любые свежие слухи. Так что, берем?

Как-то совершенно незаметно для меня алхимик перешел к панибратской манере общения, но никакого неприятия это не вызывало, скорее даже наоборот. Добавляло нотки причастности к делу безумного мастера.

— Пожалуй, нет. Я тут подумал, что, если этот самый Святой окажется каким-нибудь на голову отбитым маньяком, я ведь не смогу защитить свою жизнь этим. Создатель такой жути наверняка и сам знает, как ей противостоять, иначе не перепродавал бы такое чудо другим.

— Понятия не имею, — ответил не заметивший ни капли подвоха в словах клиента алхимик. — Я в поле тестировать свои зелья не выхожу, так что рассказываю в основном со слов других любителей шляться по тоннелям.

Прорезавшийся в голосе алхимика негативный окрас давал понять, что лучше бы нам не вскрывать эту тему. Но ворон решил настоять, при чем на сей раз применив свой излюбленный метод — пошел на хитрость.

— Должно быть, тоскливо сидеть тут одному, пока другие получают звериное имя и сваливают в чертов оазис. Ненавижу сраных везунчиков! Палец о палец не ударили, чтобы получить свой статус, а кичатся, будто у каждого жопа на троне.

— Тоскливо, — смягчился эльф. — Но что поделать. Я в этом городе уже двести сорок семь лет сижу, уже свыкся и с подземельем, и с эльфийскими ушами, и скажу так — ничего никогда не меняется. Ладно, если это все, выметайтесь из моей лавки или давайте, по существу.

— Можно и по существу. Ты, конечно, меня уже не помнишь — перед тобой десятки клиентов каждый день бегают, да и я не покупал у тебя ничего такого, обычные зелья…

— Давайте быстрее, — устало попросил эльф, усаживаясь за свой стол и протягивая руку к книге.

— Мда… не так я себе это представлял. В общем, благодаря тем удивительным эликсирам, что я тогда у вас взял, мне удалось выжить, и я дал себе клятву, что как следует отблагодарю того, кто мне продал это чудо.

После этих слов в руках у ворона появилась большая жирная туша кабуна сталактитового леса.

— Я подумал, что вам в городе, должно быть, до смерти надоели безвкусные грибы, и решил принести небольшой презент из Запределья. В общем, разрешите вас познакомить, это кабун. Как кабан, только немножко гидроцефал. Но на вкусе большая башка никоим образом не сказывается — проверял лично.

— Боги, чувак… ох… Спасибо тебе, конечно. Даже не знаю. Наверное,скидки…

— Не надо никаких скидок, друг! Достаточно и того, что мы и дальше будем иногда заходить к тебе в гости за зельями. Если угодил с подарком, то в следующий раз могу принести тушу верислиска. Это такой местный индюк размером с козла. Славная птица. Если запечь ее мясо с травами и мшистником, даже склизкогриб на вкус будет не как сопли повара.

Алхимик сглотнул, и туша быстро исчезла в его инвентаре, а я в который уже за сегодня раз поразился тому, сколь разительно отличается Доминион от Геотермы.

Итак, святой, о котором нам поведал отмеченный кислотой на лике в сердце эльф, резко проникшись симпатией к нашей компании, объявился недавно. А святым его прозвали за великие чудеса, то есть бесплатные исцеления, дармовая еда и спасением одержимых.

Собственно, последним ему и удалось зацепить публику. Не каждый день на глазах у толпы неразумное агрессивное существо принимает форму человека, каким когда-то было. Ну а раз творит невозможное и читает проповеди — стало быть, святой.

Сайрис заметил, что это могла быть и простая способность, на что алхимик лишь усмехнулся — и что с того, что способность? Какой мир, такие и святоши. Похоже, сам мастер зелий не питал особого трепета перед могуществом этого существа. Но прекрасно понимал, что при большом желании этому самому святому не составит особого труда лично со своей бандой наведаться в одну маленькую алхимическую лавку и поиграть с ней в дженгу при живом владельце внутри. Благо первый ход судьба сделала уже за них.

Но мы же это все просто из любопытства спрашиваем, верно?

Вместе с заверениями, что ничего кроме праздного любопытства мы не питаем, мы тепло распрощались с эльфом-алхимиком и отправились дальше. Близился самый важный для меня момент этого похода, перед которым отступали и надетые на мне сапоги тари, и обновленное вооружение, ни гревшие карман зелья.

— Мы уже почти на вершине, — заметил я, пытаясь скрыть легкую нервозность. — Где там хижина твоего мага, ворон?

— Не хижина, а дом. Я же говорил, он у самых ворот в Призрачный домен. Уже скоро. Если устал — выпей зелье.

Если бы зелье помогало успокоиться. Хотя, на еще несколько минут мира моей душе подарил вид, открывшийся с самой вершины подъема.

Здания превратились в единую массу крохотных геометрических символов, а фигурки людей превратились в едва различимые точки. Сходство со звездным небом усилилось многократно — земля отсюда темнела почти как по ночам над Геотермой, но светящиеся точки по-прежнему ярко выделялись на фоне пещерной тьмы.

Сайрис несколько раз постучал в дверь перед домом, выходящим прямо напротив массивных каменных ворот с решеткой и двумя стражами. Никакой вывески, говорящей о том, что здесь живет практикующий маг, не обнаружилось. Скорее всего маг или работает в другом месте, или принимает только особых гостей, которым вывеска не нужна.

Послышался стук шагов и дверь отворилась. На пороге стоял высокий толстый солнечный эльф с ярко-рыжими волосами. Хотя если бы не уши, я бы скорее причислил его к людям. Странно, почему ленивый образ жизни многих моих соплеменников не приводит к полноте?

— Нирал, дружище! Безумно рад видеть! — это было правдой настолько, что ворон и впрям не ограничился простым рукопожатием или ритуальной фразой, а крепко обнял волшебника.

— Сайрис? Вот так новости. Был уверен, ты сгинул в Подземье!

— Так оно отчасти и было, но видишь, выжил, еще и обзавелся компанией.

— Зверянин и архонка? Забавно.

— Её зовут Рин, а это Лииндарк. — представил нас ворон, даже не извратив никак мое имя.

— Ну, проходите внутрь, сейчас сделаю чай, — добродушно улыбнулся рыжий волшебник.

Внутри помещения оказалось странно. Больше всего оно походило на склад чудаковатого старьевщика, если бы из него сделали музей.

Отовсюду на меня смотрели картины, выполненные в суровом реализме. Пейзажи, портреты неизвестных персонажей, порой в странной и причудливой одежде. Между ними в обилии находились образцы камней, несколько видов оружия. Повсюду были аккуратно сложены стопки книг — полки с ними были переполнены, потому приходилось навалить книг и сверху, выстроив кучу до самого потолка, которые, как и везде в городе, были не меньше метров пяти.

Собственно, это был даже не совсем шкаф, а сразу два шкафа, один поставлен на другой, и сверху еще присыпан книгами. Запах тоже соответствовал — в помещении отчетливо пахло бумагой.

Вместе с тем повсюду так же росли и растения. Похоже, что маг не пренебрегал травничеством, однако вместо поиска предпочитал выращивать у себя дома. У каждого такого горшка находилась своя система освещения из камней, погружавшая помещение в фиалковый цвет кристаллов Подземья.

От обилия предметов начинало немного рябить в глазах, но вместе с тем следует признать и то, что содержалось это все богатство в идеальной чистоте. Никакой пыли не было и близко, а книги не смотря на тесноту, не жаловались на плохой уход. Следов же плесени или люминориса не было и в помине.

Первая же фраза, которую произнес маг, едва за нами закрылась дверь, сразу же вымела из головы все лишние мысли:

— Так значит, тебе удалось стать вороньим посланником?

— Как видишь, — улыбнулся Сайрис.

— А это, я так понимаю, твой слуга?

— Я не слу…

— Он не слуга, — положил ворон мне руку на плечо, опасаясь, что я начну размахивать рейлин, как тогда, с девушкой по имени Неона.

— Ясно, — только и ответил маг. — Пройдемте в гостиную и все мне там расскажешь.

У него был необычный голос — каждое слово он немного растягивал, словно бы наслаждался его звучанием. Но вместе с тем интонация его была очень богатой на оттенки, и почти каждое слово было хоть чуточку эмоционально окрашено.

Послышался стук, напомнивший поездку на вороньем монорельсе. Но похоже, это было какое-то устройство для кипячения воды. Солнечный эльф открыл одну из полок в названном гостиной помещении и достал несколько прозрачных баночек с разным содержимым.

— Кому кофе, кому чай?

Мы с Рин посмотрели на ворона, но поняв, что помощи от него не будет, вместе пришли к мысли попросить чай.

— Черный, зеленый, фруктовый?

— Серьезно? — не выдержал, наконец, Сайрис. На его лице играла ехидная ухмылка. — Черный или зеленый?

— Грибной, из злотравья или кислоцвета, — спокойно пояснил маг.

— А-а… — ворон поглубже устроился на уютном диванчике. — Так бы сразу и сказал. Я уж было подумал, что настоящий чай завезли. — Кислоцвет, пожалуй.

— Кривишь носом, а выбираешь самый дорогой из них? Ну-ну, — добродушно усмехнулся маг, принимаясь насыпать лепестки желтоватого цветка в чашки нам всем.

Зашипел медный механизм, скорее всего воронья или гномья поделка, и из верхушки странного устройства повалил редкий пар. Эльф нажал на рычаг, после чего медленно повернул вентиль и из медного крана, встроенного в устройство, потекла тонкая струйка горячей воды.

— Стевия, маг, — протянул ворон добытые из-под слова силы листы. — Добавь-ка нам в чай.

Листов было значительно больше, чем нужно для чая на четверых, а значит остальное — подарок хозяину дома. И судя по его виду, с подарком ворон не прогадал. Уверен, скоро на столе появится, и тушка одного из пещерных зверей, пригодных к пище. Похоже, ценность еды в городе весьма внушительна.

Несколько минут мы молча наслаждались чаем. На столе появилась выпечка к нему, но на вкус она оказалась практически никакой, словно жуешь ворох птичьих перьев. Откусив пару раз, я так и не смог заставить себя продолжить, равно как и архонка. Сайрис же использовал пищу как паузу в своем рассказе.

Его история была избирательно подробной — маловажные места он опускал, равно как и те вещи, о которых с самого начала предпочитал умолчать. Многое он сокращал, но даже так краткий пересказ наших приключений занял у ворона более часа.

— Да-а, дружище, попал ты в историю. Хотя, легенда о посланниках, похоже, не худший вариант на пути к имени. С вашими уровнями и описанными возможностями, буду очень рад сопровождать вас к храму бездушного бога.

— Постой… сопровождать? — не сразу понял ворон. — Ты хочешь отправиться в поход с нами, ленивый эльф, который даже из собственного дома почти не выходит?

— Увы, мой друг, увы. Боюсь, не от меня сие зависит, — развел руками маг, вызывая еще больше вопросов. — Я полагаю, вы не слышали об официальной экспедиции в Клинковую рощу?

— Ты… знаешь где она? — с замиранием в голосе спросил инженер.

— Нет, друг мой. Никто из нас не знает. Однако у нас будет проводник в пути. Какой-то вампир по имени… запамятовал. Что-то, связанное со звездам. Аль… Али…

— Алькор? — предположил ворон.

— Нет, но близко. Али… Точно, Алиот. Алиот Алашан. Он остановился в заброшенном доме рядом с «Данталианом». Знаешь ведь трактир Мыши? Высоким уровням и тем более лекарю там будут очень рады.

— А ты как же решился? Сейчас ведь не песочница, под стенами города полно монстров. Чтобы прорваться, нам нужен целый рейд.

— У нас будет рейд, Сайрис, — улыбнулся солнечный эльф и на его глаза упала прядь вьющихся рыжих волос.

— Значит, даже так… И, кто участвует? Сколько нас?

— Нас? Значит, ты все же с нами? Это славно. Уже полсотни рыл, но думаю, ты не последний. Ставленник книжной магистрессы из числа безымянных с парой ее учениц, наемники группы Грейси, какая-то вольная колдунья с небольшим отрядом приспешников и десять рыл под началом хорошо знакомого тебе Фалика Крыса. Ну и святой со своей кодлой, само собой. Посланников тянет в рощу к проклятому храму.

— Вот значит как. А ты сам по себе?

— К сожалению, мне придется выступить в составе отряда Крыса, — нахмурился Нирал. — Боюсь, у меня не оставалось особого выбора. Как и у многих других хороших людей, которых этот мудак взял за горло.

— Ты мог бы просить убежища у книжников.

— Я думал об этом, — кивнул маг. — Да вот только слишком долго думал. Теперь на мне висит одно очень нехорошее заклинание, которое грозит мне большими проблемами, если я не буду его личным волшебником. Но ты не переживай об этом, ворон. В храм ведь в любом случае стоит идти группой побольше. Готов поспорить, что свыше половины народу заберет себе Подземье еще по пути в рощу.

— Добро, Нир. Я загляну в гости к твоему вампиру и запишусь в его список смертников. Теперь, собственно, на счет главной причины, почему мы здесь, дружище.

— Заражение хаоса, — тяжело вздохнул маг, поднимаясь, и в этом его вздохе мне почудилось нечто недоброе. То, что я предпочел бы, возможно, и не услышать. Но я должен был собраться с силами и узнать свой приговор. Если хаос не излечим, и я останусь изгнанником среди своих сородичей, так тому и быть.

Маг замер у вновь раскрытой полки со специями и чаем, и спустя еще пару минут поисков, выудил новую стеклянную посудину с угловатым шипастым корнем, бросил его в чистую чашку и добавил тепла в свое устройство. Еще с минуту машина с шипением нагревалась вновь до состояния кипятка, и из крана в чашку с грубо поломанным пальцами корешком полилась жидкость.

— Пей, — произнес он, ставя кружку передо мной и поясняя. — Это собачий корень. Хрен его знает, почему он так называется, но он просто выводит из организма всю дрянь, включая другие зелья.

Я посмотрел на ворона и тот кивнул безо всякой тени сомнения. Скорее всего, средство здесь было довольно известным.

На вкус и цвет вода практически не изменилась. Добавился слабый синеватый оттенок разве что, однако в остальном это оставалась обычная горячая вода.

Я начал дуть, чтобы не обжечься, и Нирал что-то фыркнув, вдруг вырвал у меня кружку и бросил туда прозрачный кубик.

— Прости, забыл лед. Пей лучше залпом.

Требуемое я проделал без особых сложностей и по окончании процедуры не почувствовал ничего нового. Однако по расширившимся глазам чародея, я понял, что собачий корень подействовал. Открыв инфо, я мрачно убедился в том, что статус сокрытия сущности от Харо исчез, и я вновь похож на подземную тварь с лишними глазами и ртами по всему телу и искаженной плотью в тех местах, где хаос восстанавливал мне полностью утраченные конечности.

— Мда-а… — потянул маг. — Тебя будто бы Франкенштейн пол жизни насиловал, парень. Какой процент?

— Девяносто девять. Сейчас Рин сдерживает стихию печатями антимагии.

— Но ты же понимаешь, что вечно так не будет, верно? Однажды хаос все равно возьмет свое.

— Вообще-то мы здесь как раз для того, чтобы этого не произошло, — пришел мне на помощь друг.

— Боюсь, такой уровень заражения мне обратить не под силу. Да и никому не под силу, кроме каких-нибудь магистров. Но есть и другой способ.

— Какой — задали мы с вороном вопрос одновременно.

— Подружиться с ним. Не смотри на меня так, зверянин. Знаю, что тебе это не по нраву, у вас свои традиции. Но в городе, на самом деле, полно контракторов хаоса и магов, которые сами управляют стихией, а не наоборот. Я лично знаю несколько хаоситов, и они не такие уж плохие ребята.

— Но я не хочу быть хаоситом!

— Посмотри на это немного иначе. Бешеная регенерация, куча новых способностей. Сейчас хаос пугает тебя, потому что он управляет тобой. Но если сделать та, чтобы было наоборот, ты сильно пересмотришь свои приоритеты.

— У меня хотя бы есть еще время подумать…? — обреченно спросил я у мага.

— Да бога ради, серолап. Лиин, если ты не будешь ввязываться в битвы и периодически будешь обновлять печать, то несколько дней у тебя в запасе еще точно есть. Но учти, что приступы стихийной одержимости будут случаться все сильнее и чаще.

— Не расстраивайся, мы обязательно придумаем что-то, — по-дружески приобняла меня Рин.

— Да что тут придумаешь. Нужно соглашаться. Просто я хочу еще хоть немного побыть… сиинтри.

— Не относись к этому, как чему-то особенному, серолап, — попытался меня приободрить и маг, хоть он и был мне по сути никем. — Среди попаданцев, таких, как я и твой друг, подобные вещи рассматриваются просто как новая ветка развития. Хочешь — пользуйся. Не хочешь — ну и пусть себе висит в доступе. Это не пустота, которая будет драть тебя во все астральные тела, уж прости за сравнение.

Дольше всех после вердикта мага молчал Сайрис. Был его вид не менее мрачным, чем у меня, но долгое время он не проронил ни слова, будучи погруженным в собственные мысли. А когда же он, наконец, решил заговорить, слова его были далеки от моей проблемы:

— Окей, Нир, с этим все ясно. Следующий вопрос. Мне нужно зачарование стрел для арбалета, чтобы они несли следующие эффекты…

4. Адырна

Первым порывом было выйти из дома и бежать не глядя, покуда не подверну ногу на тропе от дома мага ворона, покуда не свалюсь от набранной скорости на очередном сужении дороги и полечу вниз, словно один из вороньего племени.

Нет. Ничего этого я делать не стал. Лишь сжал зубы и кулаки так, словно бы собирался раскрошить их друг о друга.

— Я выйду. — тихо произнес я, и показалось, что никто даже не обратил на это внимание, однако у самой двери Сайрис окликнул меня:

— У тебя цикл. Или нет, три часа, белка. И ты, Рин, тоже свободна, если что. Но помните правила оба! Ничего необычного. Никаких странных расспросов, а лучше вообще не общайтесь ни с кем. Или вовсе не выходите.

Ничего на это не отвечая, я выскользнул из кухни, в два звериных прыжка добрался до входа в дом и выбрался на свободу. Осмотрелся, увидев все то же место — вход в Призрачный домен с бдительной стражей.

Я юркнул вправо от двери и пару раз оттолкнувшись от камней и валявшихся подгнивших ящиков с непонятным содержимым, и оказался на крыше. Прижавшись всеми четырьмя ушами, я посмотрел на Рин, догадавшуюся о том, в какую сторону я двинусь, но все равно не сумевшую отыскать.

Прости, боевая подруга, я знаю тебя слишком мало, чтобы позволять видеть себя в таком состоянии. Но к кому я могу обратиться, чтобы поделиться паршивыми новостями обо мне сомом? Кому в мире великого отца вообще интересен один сломанный сиин, запятнавший себя запретным цветом и хаосом?

Привычный путь по крышам, как и прежде в Геотерме, оказался вполне возможен, хоть и недолог. Довольно быстро носом все равно утыкаешься в обрыв или стену. Возможно, я смог бы ее перелезть — высоко, но у меня достаточно опыта — в Подземье были задачи и посложнее. Но зачем мне это? Что такого в Призрачном домене, закрытом для ворона и его эльфа-мага, что мне может захотеться туда попасть?

На нижнем уровне стены — там, где она срасталась с каменным полом, за пределами последнего на вершине Хвостатого рынка дома, из нее торчали массивные металлические штыри.

В прежнем состоянии я бы ничего не стал делать, но сейчас просто прыгнул несколько раз, используя звериную форму, и перебираясь с одного штыря на другой над обрывом. С высокой ловкостью это не было проблемой — штыри были достаточно широкими, а расстояние между ними можно было преодолеть и карабкаясь по стене. Как и всюду — на ней разместилось несколько достаточно прочных лиан, включая хорошо узнаваемую нить молодого побега корнецвета.

Через несколько таких штырей в стене, я приземлился на небольшом каменном островке, выступавшем из стены на достаточное расстояние, чтобы с комфортом на нем разместиться.

Из-под слова силы появился хаани. Я погрузился в тревожный и немного траурный ритм и закрыл глаза. Как и прежде перед глазами возникла картина с двумя возможными собеседниками, играющими пока еще бесшумно на своих инструментах. Вот только это оказались совсем не те, кого я ожидал там увидеть.

Прабабушка-наставница Айрэсдарк по-прежнему умиротворенно в совей миниатюрной версии величаво сидела окружении хаани. Стоило лишь немного зацепиться за нее взглядом дольше положенного, как фигура принялась оживать, а мелодия металлических барабанов — звучать все громче.

Я поспешил прервать контакт. В прошлый раз мне ясно дали понять, что хаоситам здесь не рады. Возможно, я больше никогда не свяжусь с тем, кто больше всего повлиял на мое становление, как рейнджера сиинтри.

Но вторым для выбора оказалась вовсе не Мора, а Харо Книгозмей. Лисодракон бесшумно перебирал струны ситар с задумчивым видом поглядывая в потолок и пуская дымные кольца вокруг разложенных стопками книг.

Почему нет Моры⁈

Что могло случиться с болотницей, что ее контакт пропал из списка доступных? Неужели ее нашел бездушный бог? Конечно, она была сильно ослаблена, но после крови Рин, когда та еще была божеством, у нее должно хватить сил справиться с простым монстром. Да простой монстр и не сможет заявиться в зависшую над Тихим морем крепость.

А непростой? Пусть не бездушный бог, понятное дело, но что, если к ней в гости заглянуло что-то, способное померяться силами с самим Безупречным?

Так. Помнится, болотница просила связываться с ней в том месте, где есть нечто от ее украденного цвета. Индиго. Мне нужно место, где много синего цвета. Если это была не просто просьба, а точное руководство, то возможность связи должна появиться.

Город внизу сиял лазурью, местами — бирюзой, местами чуть уходя в фиалковые и фиолетовые цвета — особенно около больших древ, несших марево обладателям низкой воли. Сайрис упоминал эти деревья в рассказах о Доминионе. По его словам, здесь вообще даже в обитаемых доменах полно аномалий, вследствие магической войны со стихийными одержимыми. Дурманящие разум древа лишь одна из общеизвестных.

Длинная, петляющая с резкими поворотами, тропа вниз и «кисточка», окончание хвостатого рынка, отсюда выглядели так, что никоим другим образом, кроме как внешним сходством, эти названия уже не объяснить. Действительно, длинный петляющий хвост и кисточка на конце в виде круглого рынка у подножия скалы.

Правая рука сама собой оказалась в инвентаре за зельем зоркости. Прекрасно зарекомендовавшее себя средство приятным холодком пробежалось по горлу, юркнуло в пещевод и уютно разместилось в желудке. Немного непривычный вкус, но эффект был тем же, что и у снадобья Моры: великий отец включил таймер действия зелья в инфо, а я продолжил свои упорные поиски синего цвета.

Только желательно искать не где-то далеко — трех часов, а то и целого цикла, может не хватить, чтобы спуститься вниз на несколько витков рыночной улочки.

Наверное, пол часа я потратил на то, чтобы осмотреть все вокруг. Слишком много мелочей после зелья оказалось подвластно моему усилившемуся зрению, и теперь примерные очертания Хвостатого рынка стали видны столь отчетливо, что на первых двух витках тропы вверх я мог даже рассмотреть черепицу на крышах.

Темнеющие под сводами огромной, но все же пещеры, вершины лавок, мастерских и редких домишек торговцев, на миг озарялись ярким светом пролетавшей мимо стайки золотистых светлячков, меняя темные оттенки на яркую краску, порой даже более яркую, чем она была на самом деле.

Это мне и подало идею поискать синий цвет там, где его нет — где его заменили собой мрачные тени почти черных и серых оттенков. И к своему удивлению, нашел такое место неподалеку от себя. Всего четыре прыжка дальше по стене, а затем — у меня есть веревка.

Когда-то давно здесь было продолжение рыночной улочки. Она уходила чуть ниже, нависая над городом, судя по редким обломкам островом, вроде того, на котором я попытался связаться с Морой в первый раз.

На одном из остатков прошлого Доминиона сохранился внушительный участок жилого дома с темнеющей синей крышей.

Подземье разбаловало меня, приучив искать нужное мне среди подсвеченных люминорисом или камнями. Но здесь погруженный в полумрак цвет был далеко не так очевиден издали.

Закрепив веревку, я спустился прямо по центру остатка крыши и осторожно проверил его ногой. Похоже, с прочностью все не настолько плохо. Это главное — было бы обидно, провались такая красота вниз, заодно похоронив под собой и меня.

Однако скошенная и плотно прилегавшая одним краем к каменной стене крыша хоть и выглядела не слишком надежно, даже не заскрипела и никак иначе не подала виду, что она может рухнуть.

Ловец Цвета сейчас был у меня, и настроен он был на теплые цвета Рин. Вот что лучшее средство успокоения, конечно. Сразу мне это в голову не пришло, но такова суть ее аспекта — искать и вытаскивать на свет Забытых все доброе в живых созданиях.

Нет, пожалуй, это все же плохая идея и ловец — не лучший выбор из-за влияния на разум в цвете архонки. Но помнится, где-то в инвентаре у меня были и другие вещи, годящиеся для освещения. К примеру, обычный факел.

Скрестив ноги и сосредоточившись я взял в руки хаани и понял, что вновь совершаю ошибку. Если я не хочу ничем влиять ни на себя, ни на своего собеседника, то инструмент, способный влиять на душу слушателя, не лучший для этого выбор.

Можно было, конечно, использовать хаани матери, или тишриту, или даже найденную вороном губную гармошку, которую мне тоже вскоре надлежит освоить. Или тот же видавший виды лисий ситар из лавки старьевщика. Однако я почему-то вытащил из инвентаря массивную адырну.

Инструмент казался громоздким. Слишком неудобным и объемным. Семнадцать струн. Ближе всего к нему была известная у народа сиин арфа, но там было намного больше струн, и я считал ее всегда сложнейшим. Но судя по существенным различиям в конструкции, звучание будет сильно отличаться.

Я провел руками по струнам, вслушиваясь в их звучание. Увы, это не будет простым и мгновенным процессом. Придется вспомнить все, что я знаю о подобных инструментах, вспомнить все уроки Айрэ и самостоятельно сыграть хоть что-то сносное. Нужно убедить великого отца, что я овладел этим инструментом на уровне зеленого новичка, получить первую единицу навыка игры на адырне самостоятельно, и уже потом я смогу в появившуюся графу навыков вложить полученные благословения мира.

В этот момент я пожалел, что у меня нет с собой ситты из Геотермы. Было бы неплохо ненадолго отрешиться от мира. Но увы. Можно было разве что добыть на рынке или взять у Сайриса алкоголь, чего мне делать совсем не хотелось. Сам я лишь однажды пробовал настоянный на травах алкогольный чай, и сказал бы, что результат был очень схож, за исключением того, что ситта порождала так же лень и повышала остроту восприятия звуков. Воистину, напиток сиин.

Понадобилось намного больше времени, чем я мог предположить, чтобы даже с идеальным слухом и высокой ловкостью получить нужный навык. Хотя по-хорошему, нужно было бы практиковаться и еще дольше. Возможно, весь день.

Но едва великий отец признал моё владение инструментом достаточным, чтобы получить единицу, я вложил сверху еще девять, догнав навык до десяти. Это был уже неплохой уровень игры, достаточный, чтобы вести на инструменте полноценную мелодию, настраиваясь на чужой ритм и задавая свой.

А еще я, похоже, сознательно оттягиваю вторую попытку установки связи получением нового навыка. Если с Морой приключилась беда, я ничего не смогу сделать. Путь обратно займет несколько дней, как бы я не спешил.

Да и с чего, собственно, мне вообще так беспокоиться о ее благополучии? Она использует меня, и пытается вынудить рисковать тем, что мне даже не принадлежит.

Навык владения инструментом адырна повышен. Текущий уровень — 10.

Освещенная светом факелов крыша заброшенного дома перекрасилась в темно-синие, насыщенные цвета. Совсем не идеальная синева индиго, которую так любит болотница, но все же…

Не смотря на новый инструмент и не идеальное соответствие условиям, в списке было три имени. Великий отец, глядя на мои действия, даже не стал ждать, когда я закрою глаза и впаду в транс — полупрозрачные послания Мельхиора уже начали проступать у меня перед лицом. Айрэ, Мора и Книгозмей.

Мора.

Почему именно она? Должно быть просто потому, что она никогда не говорила, что с заражением хаосом я перестаю быть ее избранным, связанным обещанием. И если не воздействовать на нее с помощью Равноденствия, она прямо скажет мне в лицо то, что думает по этому поводу.

Да и не лису же мне жаловаться на жизнь, в конце-то концов…

Очертания воплощенной реки, без цвета обращенной в застоявшееся болото, проступили передо мной, стоило лишь закрыть глаза. А затем я почувствовал на себе дуновение слабого пещерного ветерка, поднимаемого вентиляторами вороньей крепости. Слабый поток воздуха своим дыханием слегка распушил волосы, превратив их в темно-бирюзовое облачко.

Мора, как и прежде, сидела уставившись в воду, будто другого занятия не существовало.

— Лииндарк. Твое звучание изменилось. Где твой хаани?

Значит, первым она спрашивает меня об этом. Не о своей миссии или о том, что раз я с ней связываюсь, значит мы выбрались из Разорванного Домена, а о моём Равноденствии. Почему?

— Тебе не нравится звучание адырны? — с спросил я, поддерживая заданный ею тон.

— Нравится. Она похожа на перезвон весенних капель талой воды после долгой зимы на берегу моих вод. Это прекрасный инструмент, и я никогда о нем прежде не слышала. Но я… скучала по твоей мелодии, Лиин.

Девушка повернулась ко мне и наконец окинула оценивающим взглядом, не выпуская из рук морию.

— Хаоса в тебе стало больше, — это было вторым, на что она обратила внимание.

— Да, — подтвердил я. — Сейчас я держусь лишь благодаря печати Рин. Но… маг ворона не способен излечить это. Он говорит, что лучше всего будет согласиться на сделку со стихией и стать контактором хаоса. Так я смогу получить контроль над ним и открыть новую ветку способностей. Четвертую.

— Ясно, — голос Моры чуть дрогнул, но это едва ли суме бы заметить кто-то без слуха сиин. — И что ты решил?

— Я не хочу становиться магом хаоса. Это противоречит мировоззрениям моего народа.

— А твоим собственным, Лиин? Разве ты не хотел бы усилиться? В том числе и регенерацией хаоса. Я слышала о контакторах этой стихии — хаос не так жесток, как пустота, и с ним можно сотрудничать.

Я ответил далеко не сразу, на минуту погрузившись в мелодию, чтобы немного очистить разум и прислушаться к себе. Однако болотница, словно темный искуситель, не стала останавливаться, видя мои сомнения:

— Лиин, ты слышал когда-нибудь о рыцарях Хаоса?

— Нет. Но звучит уже странно.

— И верно. На самом деле, это просто сказка и никаких рыцарей хаоса не существует. Но как пример могущества этого пути, она хороша. По легенде, стихия подарила им абсолютное бессмертие и могущество с каким можно и в одиночку справиться даже со Всепожирающей Сферой. Даже сама пустота не в силах поглотить их души. Это бессмертие, что не снилось даже богам. Хотел бы ты иметь подобную силу, Лииндарк?

— Не очень, — слова болотницы, вопреки соблазнительному их содержимому, помогли мне склониться скорее в отрицательную сторону, чем в положительную. И я не знаю почему. Наверняка будет какой-то подвох, вроде безумия или отсутствия своей воли.

— В точку, — Мора грустно улыбнулась так, как умела только она — со смесью сожаления, иронии и насмешки. — Все рыцари Хаоса рано или поздно сходят с ума. По той же легенде, они проживают жизнь за жизнью в разных мирах, выполняя разные задания независимо от своей воли. Даже если они воспротивятся стихии, или будут игнорировать задание, события сами их найдут и заставят в них поучаствовать. Делая все против воли стихии, или просто игнорируя ее, ты все равно в итоге станешь причиной выполнения ее желаний. Хаос очень ловко управляется судьбами, знаешь ли. Это не пустота, которая может лишь жрать их.

Я все еще молчал, перебирая струны адырны, но перед глазами охотно вставали все описанные болотницей слова. Девушка не останавливалась, приукрашивая историю о рыцарях, что бросали вызов собственной стихии, отказывались от нее, проклинали, предавали, пытались покончить с собой — но в каждом таком воплощении оказывалось, что это было именно то, чего от них ожидал хаос. Даже активно противодействуя выполнению миссии в итоге они получали победу за победой и многочисленные награды за заслуги перед делом стихии.

Жуткая история. Но по-своему захватывающая. Я выслушал ее до конца, и лишь когда слова ее иссякли, я произнес:

— Зачем ты мне все это рассказала, Мора?

— Просто, как я уже сказала, это очень показательная история. Она хорошо описывает то, с чем ты связываешься. Ты должен четко понимать, что можешь получить в случае согласия или отказа. Но я рада, что ты достаточно благоразумен, Лиин. К слову об этом. Чем закончилась история с дорогой через темницу искаженного стража? Выходит, вам все же удалось пройти незамеченными?

На лицо сама собой наползала довольная улыбка от уха до уха, и я ничего не мог с собой поделать. Хоть и активно пытался сдерживаться, чтобы не выдать окончание своей истории раньше срока.

— Да так, я случайно разбудил Сферу, и она начала плохо себя вести, поэтому пришлось её устранить.

— Рада, что чувство юмора не оставило тебя, друг Лииндарк.

Я молча забрался в инфо и выбрал среди списка доступных имён-регалий нужное. А заодно неожиданно узнал, что могу внести некоторые изменения и в свое родовое имя — по прибытию в обитаемый домен я получил возможность назвать себя чуть иначе:

Лииндарк из Геотермы, Гаситель Черного Солнца, Серолап, уровень 76

Впервые я видел лицо Моры таким ошарашенным.

Девушка не просто пребывала в прострации — ее губы зашевелились, чтобы что-то сказать, но так и не нашла нужных слов и с уст воплощенной реки не слетело больше ни единого. Лишь продолжавшийся ритм игры мории говорил о том, что девушка еще здесь, а не ушла в транс.

— Этого… не может быть, Лиин… Но это так. Великий отец не давал бы тебе просто так это имя. Выходит… древнее чудовище повержено. Но… как, Лииндарк? Я не понимаю.

— Сайрис, — пришлось признать мне. — Сила аспекта Рин плюс моя цветосенция, плюс моя дружба с кристаллидами. И идея ворона, как сделать из этого всего большое оружие, стреляющее лучами света. Эта битва однажды станет великой легендой.

— Не сомневаюсь, — наконец, отмерла девушка. — Но разве вы не враждовали с живыми камнями?

— О, это долгая история, Мора. Впрочем, я буду рад тебе ее рассказать…

* * *

Удивительно, но разговор с болотницей действительно привел меня в чувства. Хотя по большому счету он ничего и не решал, лишь укрепив мою решительность в отказе от сферы хаоса. Но вопрос о том, как именно этот отказ провернуть, так и остался без ответа.

Сколько времени у меня осталось в запасе до того, как стихия возьмет свое и я стану одержимым?

— Ты удивителен, Лииндарк. Как и ворон, не могу этого не признать. Но ты набираешь личное могущество намного быстрее, чем он. Я рада, что заключила союз с тобой, а регалия и кровь не позволят тебе меня предать, — такими были ее слова перед тем, как мы распрощались, и моё сознание вновь собралось воедино на крыше заброшенного дома, выстроенного на остатках обрушенной множество лет назад улицы.

Факел догорел, но к счастью, это не прервало совместный лиир. Нового у меня не было, и я вновь достал из инвентаря волшебный фонарь Ловец Цвета.

Как и прежде после переговоров с Морой, я обнаружил, что темно-синяя черепица на крыше стала темно-серой, лишь к самому краю сумев сохранить немного прежней своей синевы.

У меня есть еще некоторое время побыть наедине с собой. И теперь, когда никто и ничто мне не помешает, и даже мои собственные эмоции наконец схлынули и сменили странной и совершенно неуместной в такой ситуации радостью, самое время распределить все то, что я получил от великого отца за совершенный нами великий подвиг.

Лииндарк из Геотермы, Гаситель Черного Солнца, Даритель Цвета, Речной Избранник, серолап 76 уровня.

Раса: сиинтри (заражение хаосом)

Стихия: хаос

Основные характеристики:

Сила — 7(+2)

Ловкость — 15

Выносливость — 8

Воля — 12 (+1)

Интеллект — 9

Мудрость — 8

Дополнительные характеристики:

Цветосенция — 3

Синкретизм — 1

Синестезия — 5

Навыки:

Фехтование:

короткий меч — 6

рейлин — 15

Владение инструментами:

Хаани — 15

Тишрита — 10

Адырна — 10

Сонар — 12

Уклонение — 9

Знание монстров — 6

Грибник — 5

Спелеология — 4

Кулинария — 3

Плаванье — 3

Травничество — 2

Рыбная ловля — 2

Определение заклятий — 1

Навыки Цвета (занято слотов 3/2) Внимание: Химерный цвет!

Темная бирюза: Темная бирюза, запретная бирюза.

Васильковая синева: морозные небеса.

Кровавый кармин (0)

Навыки хаоса: (одержимость. Доступно слотов 2/9)

Регенерация хаоса (пассивно), Око хаоса

Навыки класса Серолап:

Поступь вестника (пассивно), хвостатая комета (видовое несоответствие), падающая звезда, веерный удар, кошачий прорыв (Привязка: синкретическая цветосенция)

Путь Мастера (3 из 12):

Течение хаани, Рычание тишриты, Очарование Адырны.

Внимание, с учетом активных навыков «синкретизм», «Цветосенция», «Синестезия» и Пути мастера, сформирована таблица усилений Цветом для инструментов. (см. примечание)

Свободных очков навыков: 31

Мда… Я будто бы тысячу лет сюда не заглядывал. А ведь великий отец не зря вносит свои коррективы в моё инфо, и часто через него дает своим детям понять, какие новые возможности перед ними открываются.

К примеру, синестезия, что совсем недавно у меня открылась, со старта имела неплохое значение в пять единиц. Хотя для сиинтри это был далеко не лучший результат. Айрэсдарк говорила, помнится, что у нее этот навык открылся сразу с восьми едлиниц.

С тех пор, как я получил все насыпавшиеся мне на голову богатства за победу над древним чудовищем, я изучал свое инфо всего лишь раз — чтобы вложить две единицы основной характеристики за полученные уровни в волю. Это было, да и сейчас остается, критически важным, покуда я не найду способ избавиться от стихийной одержимости хаосом.

Плюс я не глядя вложил девять единиц навыков в игру на адырне, да еще вложился в хаани, как в свой основной инструмент, доведя его до предела моих физических возможностей. Чтобы играть на моем мельхиоровом барабане еще лучше, я должен поднимать уровень ловкости.

Видимо, именно мое открытие и вклад очков в новый инструмент и открыли для меня ветку пути Мастера. До этого я многое слышал от бабушки об этом, так что без труда разобрался с тремя полученными за достижение десятого уровня навыка бонусы, полагающиеся этому направлению развития.

Течение превращало игру на хаани в массовый бафф в зависимости от мелодии. Не знаю, какой именно — в описании об этом не было сказано ни слова. Однако то, что раньше я проворачивал по наитию, теперь станет готовой активироваться в любой момент способностью.

Рычание тиши позволяло ошеломить врага с навыком сонара выше восьми или особенным строением тел, как в случае с кристаллидами. Тоже не самый часто используемый навык.

А вот очарование лишь закрепило за мной основную способность, дарованную самим артефактным хаани. Теперь я мог попытаться зачаровать врага прямо в бою, хотя очень сомневаюсь, что от этого будет какой-то толк, когда есть морозное небо и верный рейлин, а для вмешательства в чужую личность намного лучше поможет Равноденствие.

Отсюда вывод. Следует тщательно выбирать инструменты, которые я буду осваивать. Хотя, губная гармошка на очереди в любом случае. Играть музыку, имея свободную руку и независимо от удобства и положения — дорогого стоит в моем случае. Так мне будет намного удобнее командовать в бою каменными девами. Надеюсь, способность за десятку в навыке я тоже получу подходящую для сражений.

И еще один приятный бонус от великого отца. А именно — изменения в навыках серолапа. Возле падающей звезды больше не значилось «видовое несоответствие», а значит я могу попробовать применять этот навык в бою!

Причиной этого, скорее всего, является наличие на мне надетой исправной обувки тари.

В кошачьем порыве теперь почему-то то же послание сменилось на окрашенную запретным цветом привязку к изменившемуся навыку цветосенции.

Укажите стихийную… цветовую привязку.

Доступные варианты:

Темная бирюза: скорость применения способности снижена на 120%. Навык не нарушает режим маскировки.

Васильковая синева: противники в радиусе 1 м от примененной способности получают урон холодом и обморожение на 4с.

Кровавый кармин: часть отнятых у противника хп в течении 10с после применения способности переходит вам.

Вот это да! Все три модификации выглядели вкусными настолько, что мне захотелось поскорей раздобыть больше магических способностей серолапа, чтобы тут же изучить их соединения с цветом.

Но синева или бирюза…? Все подталкивало меня к взятию бирюзы, но и синева манила очень уж приятным дополнением. Так это уже получался не телепорт на близкие расстояния, а настоящая способность контроля, способная повлиять на исход боя.

Значит, синева. Возможно, позже появится возможность развить и бесшумность от родного цвета, но чем дольше я думал о совмещении навыка именно с этим цветом, тем больше мне нравилась эта идея. При все такой же привлекательности и бесшумных невидимых порталов в бою, конечно. Но что поделать, попробуем рискнуть.

Так-с, теперь предстояло решить последний вопрос, связанный со сложными решениями и скучными цифрами. А именно — продумать судьбу оставшейся тридцать одной единицы навыка.

Девять я должен сразу же отложить на губную гармошку сорами. Первую единицу я, как и в случае с адырной, должен буду получить сам.

Возможно, еще девять стоит отложить на будущее, когда я найду новый инструмент для освоения. Или займусь изучением ситар. Но есть и кое-что из других навыков, что не раз спасали мне жизнь в последнее время.

В первую очередь речь идет, конечно, о:

Навык уклонение повышен. Текущий уровень — 15

Вот уж о чем я точно не пожалею.

И, пожалуй:

Навык сонар. Текущий уровень — 15

Когда я вложил три единицы в сонар, на удивление, возможность повышения никуда не исчезла. Напротив, перед лицом появилось неожиданное сообщение:

Навык сонар достиг следующего уровня развития. Выберите вариант улучшения навыка:

Фокусировка сонара. Позволяет выбрать приоритетный источник сенсорной информации, повышая его чувствительность и понижая восприятие иных источников.

Трансцендентность сонара. Повышает шанс почуять скрытое существо, аномалию, ловушку.

Цветосенцирование сонара. Добавляет в список доступных для распознания объектов информацию Цвета.

Эмпатизация сонара. Существенно повышает шанс уловить эмоциональный фон распознаваемых целей.

Акривия сонара. Повышает точность приносимой чутьем информации и повышает навык связи мелодий.

Ого, сколько всего! И все взято из моих собственных действий и существующих навыков. Не знаю на счет фокусировки и транс-чего-то-там, но вот следующие три улучшения очень даже понятно откуда взялись — навыки Цвета, следование по пути кошачьего воина и бонус для пути Мастера.

Щи. Забытые боги. И вот что выбрать? Все вкусно, а связанное с моими другими навыками — еще и нужно. А взять можно только одно.

Хорошо, если так — эмпатию в минус, мне она ни к чему, особенно в компании с Сайрисом, что может это проделывать с помощью темной эмпатии пустотника. Остается цвет и музыка. Но… мне нужно и то и то! Второе значительно усилит заодно и мое воздействие с помощью Равноденствия в переговорах. А вот что скрыто за таинственным описанием навыка цвета в сонаре — понятия не имею.

В памяти пронесся почти не замеченный мною ранее момент, когда со мной попытался заговорить сам васильковый цвет. Может ли быть так, что с этой способностью я обрету возможность слышать и другие цвета? Даже представить себе не могу подобное. Все это звучит очень дико и странно, но одно я могу сказать точно: хочу. Я очень хочу себе эту способность, хоть и не подразумевал о её наличии, пока не увидел.

Слышать голос цвета… надо же. Или больше власти над сердцами моих союзников. Уже сейчас я в состоянии влиять на Мору. Смогу ли после улучшения повлиять в переговорах и на Книгозмея? Это было бы огромным усилением даже не представляю какого уровня.

С другой стороны, мне немного было совестно каждый раз, когда я брал инструмент в руки для этих целей. Хоть прабабушка и доверила его мне, именно для того, чтобы я пользовался им как считал нужным.

Ладно, пусть будет голос цвета. Подтвердить.

Навык сонар улучшен.

Добавлено удаленное восприятие информации цвета.

Обнаружен навык «синестезия». Добавлена возможность слухового восприятия информации цвета.

Был соблазн вложить больше и узнать свой предел развития, чтобы прикинуть от чего он зависит, но это было бы слишком расточительно. Да и как бы чрезмерная чувствительность не начала становиться проблемой со временем.

Все.

Я тяжело вздохнул и откинулся на крыше, глядя в темнеющий потолок Подземья над Доминионом. Белый цикл корнецветовсменился желтым, и улицы залило сияние переходившего в фазу позднего утра, дня. Скоро начнется восьмой час из тридцати шести отведенных нам в сутках, и мне будет нужно вернуться к ворону. Но вроде бы, все что хотел, я сделал. Разве что можно еще ознакомиться с появившиеся подсвеченным словом о списке сочетания цветов с инструментами.

Было очень любопытно, что там, но и помимо этой незаметной графы в инфо было много обновок и изменений после битвы с Черным Солнцем, и этот момент умудрился вылететь у меня из головы.

Развернув указанное, я был приятно удивлен тем, что это действительно была целая большая таблица. Пока еще с делениями три на три. В будущем у меня появятся другие инструменты и другие цвета, так что список может сильно расшириться.

Но тем не менее… девять новых новыков. Я сперва не поверил, что это так, и замер, перечитывая таблицу и все в ней описанное. Поразительное разнообразие. Каждый цвет, как оказалось, способен по-своему улучшать навыки Мастера, делая их намного полезнее и внося небольшие корректировки в работу.

Итого три цвета на три инструмента дают девять навыков. При чем кровавый кармин, не давший мне ни одной способности, здесь не постеснялся показать возможные улучшения, если я обращусь к нему.

Грубо говоря, я получил возможность усиливать навыки игры на инструментах с помощью цвета, как это было с боевым навыком кошачьего прорыва. Только здесь никто не заставлял меня делать выбор — я сам могу в зависимости от ситуации выбирать нужный цвет, чтобы изменить результат.

Бирюза защищала союзников вместе с хаани, уменьшала прочность предметов с тишритой и делала с адырной цель очарования ленивой, сонной и медлительной. Васильковая синева с хаани замедляла врага и даже наносила небольшой массовый урон уязвимым к холоду созданиям. Что же до запретного цвета, то заключенным в металлический барабан, он возвращал здоровье за счет слушателей, накладывал эффект страха с деревянной трубой и накладывал штрафы на волю врагам в случае с мелодией адырны. Ну что ж, нужно запомнить и иметь ввиду. Все очень ситуативно, но в нужный момент может сильно помочь!

Что ж, с цифрами покончено. Равно как и с остатками дурных мыслей и мрачного расположения духа. Пришло время приступить к следующему делу — проверке всего, что я могу проверить из своего списка.

Увы, навыки, связанные с инструментами, требовали наличие слушателя для воздействия. Но оставались еще две способности серолапа, что должны были заработать со всеми предпринятыми мерами и с помощью Харо, что помог заменить требуемую магию тари на доступную мне цветосенцию.

Ну что ж, кошачий прорыв.

Пространство передо мной на мгновение расплылось и так же быстро собралось вновь в метре впереди. Пока что очень маленькое расстояние, увы.

Я тут же обернулся и увидел, как серая черепица в том месте, где я только что был, покрылась легкой, но заметной белесой изморозью.

Весь процесс занял не более секунды, может секунды с половиной. То есть бирюза растянула бы это время секунд до трех. Не такой большой штраф, как я боялся. Но с другой стороны эти дополнительные полторы секунды сильно мешают использовать эту способность в бою — если за секунду с лишним можно прыгнуть врагу за спину и уклониться в случае неудачной атаки от ответных действий, то за три такого себе уже не позволишь — за это время в ближнем бою враг может успеть воспользоваться беспомощностью во время перехода и хорошенько пройтись по горлу и сердцу. В такой ситуации уровни просто не будут иметь никакого значения. Так что я правильно сделал. Иначе я был бы вынужден идти в сторону диверсанта и шассера, как и многие сиинтри.

Хорошо. Теперь кошачий метеор.

Я отошел на некоторое расстояние от ненадежного центра крыши к тому, что прежде служило печной трубой. Для активации этой способности нужно было прыгать с какой-то высоты. Попробуем спрыгнуть с высоты метра для начала. Если не получится — тогда поищу место для прыжка повыше.

Бум!

Под грохот осыпавшегося участка крыши в клубах пыли и щепок я оказался посреди небольшой заставленной мебелью комнатушки, в окружении трех обитателей дома, что оказался не совсем заброшенным не смотря на всю свою труднодоступность:

Юрэй, уровень 62.

Стихия: призрачная.

5. Приключения, которые я не звал

Кошачья звезда.

Я успел повторно применить навык, и во второй раз успел заметить, как в месте падения вокруг меня взметнулась ударная волна и пол затрясся от мощного удара. Мда, такого эффекта я точно не ожидал. Пожалуй, в Подземье таким образом можно и вовсе свалить врагов с ног. Но увы, противник был нематериален.

Первый удар прошел мимо, но я сразу понял свою ошибку. Призрачная стихия как бы намекает на то, что передо мной бесплотное существо. Если по полупрозрачной фигуре с гипертрофированной головой и отсутствием ног этого было и так не понятно.

А потому следом я применил темную бирюзу, покрывая оружие своим Цветом.

Засиявший в темной комнате, равно как и тускло подсвеченные тела призраков, рейлин, впился в тело искореженного создания, снимая пятую часть здоровья. Не смотря на то, что удар пришелся ровно по макушке призрака, критического урона не было. Должно быть, существа не имели уязвимых точек и не имело значения, бить в голову или любую другую часть псевдотела.

Налетевший сзади призрак получил второе ранение. Нематериальные сущности не тормозили оружие, что дало мне повод применить еще одну способность — веерный удар.

Все три злых духа получили урон и были слегка ошеломлены неожиданно агрессивным отпором. И я использовал их замешательство сполна для следующего эксперимента — по рейлин потекла тонкая струйка васильковой синевы, даруя оружию урон холодом и шанс заморозить цель.

Веерный удар, а затем — кошачий прорыв.

Новая способность отлично показала себя в бою. Мгновение — и я за спинами ошеломленных духов. У меня есть время нанести серию ударов в спину первому призраку.

С первого раза я не заметил этого, равно как и не увидел ни слова об ограничениях в описании навыка, но оказалось, что прежде, чем повторять магический скачок, должно было пройти не менее секунд десяти. Скорее всего это значение изменяется с прокачкой, но пока что нужно всегда держать это в уме.

Пользуясь высокой ловкостью, я оттолкнулся от кровати и взбежал по поваленному шкафу на другой, оставшийся стоять у стены. Размеры помещения позволяли мне прыгать по мебели, да и крышу я все равно выбил первым применением кошачьих сапожек.

Отмершие противники двинулись в мою сторону, и я не стал их разочаровывать. Напротив — попробуем удивить — я спрыгнул со шкафа, чтобы поставить следующий эксперимент — я зачаровал свою обувь бирюзой. Возможно, рискованно, но метал тари уже показал свою стойкость к магии моего Цвета, так что шансы на успех есть.

Приземлившись на пол, я поднял новую волну вокруг себя. Только на этот раз это была не волна мыли, но цвета. Темная бирюза прошлась искристо-облачным маревом по оставшимся двум духам, вызвав неожиданный эффект — юрэй резко утратили интерес к сражению и развернувшись ко мне спинами, принялись разбредаться по комнате, медленно принимая очертания стула и детской игрушки.

Это определенно работает, хоть никаких оповещений великого отца на эту тему нет. Ну что ж, значит будем исходить из того, что мои навыки могут просто накладываться как обкаст, и это нормально. Нужно попробовать насыщать доступными цветами элементы одежды.

Павший в бою призрак оставил сиротливое пятнышко эктоплазмы. На всякий случай я сгреб его в инвентарь — продам где-то в городе или еще лучше — отдам для продажи ворону.

Куда больше заинтересовали ставшие предметами вещи. Стул я, увы, утащить с собой не мог, но вот игрушка вполне умещалась в инвентаре:

Проклятая кукла (содержит злого духа: юрэй)

Даже не знаю где и когда мне это понадобится, но пусть будет.

Что ж, у меня не так много времени, но я готов потратить его на прогулку по дому. Похоже, здешние противники не принесут мне много проблем.

Итак, похоже, что подо мной все это время был дом, полный злых духов призрачной стихии. Насколько я понял из скудных пояснений Сайриса и обрывочных знаний Айрэ, эта стихия считалась одной из чужеродных и не имевших своего дома в мире смертных. Но в отличии от бездны, хаоса и тем более пустоты, якобы считалась за добрую.

Интересное же на меня добро смотрело мгновением раньше своим глазом на подбородке.

Старинный дом оказался насквозь пропитан духом призрачной сферы. Еще два призрака юрэй встречали меня по ту сторону, синхронно бросившись на меня. Пришлось уйти им за спины прорывом и постараться очень быстро нашинковать зачарованным рейлин.

Здание было необычным. По сути оно оказалось чем-то вроде разросшегося во все стороны многочисленными пристройками особняка со множеством комнат, в сердце которого находился сад.

Сейчас растения внутри дома были мертвы, но царствовавший там сухостой упорно твердил о том, что раньше в этой теплице буйствовала жизнь во всех своих растительных проявлениях.

Само строение имело три этажа, но сад тянулся с первого этажа по самый верх, упираясь в крышу. Не совсем понятно, для чего ее вообще здесь поставили, ограничивая рост деревьев. Скорее всего, хотели скрыть находящиеся тут растения от любопытного ока, потому как в городе я не редко успел повстречать полностью прозрачные стеклянные крыши. Да что там, этим даже в Разорванном домене не брезговали дергары.

Что же до самих растений — выглядели они величественно даже в своей смерти. Они умерли гордо пытаясь тянуться вверх до самого конца.

Увидеть все это можно было из многочисленных внутренних окон, тогда как сам сад и вовсе внутри дома был огорожен только лишь толстым стеклом.

Дзикининки, уровень 88.

Стихия: призрачная

Новый вид монстров напоминал обыкновенного зомби, если не считать того, что тела их тоже были не совсем материальными и далеко не каждый удар достигал цели.

Враг явился в окружении свиты из трех Юрэй. Пришлось сковать их всех прорывом, после чего нанести серию вихрей, раз за разом снимая здоровье, пока новый противник не нашел путь лапой к моему бедру.

Однако, когда это случилось, он остался уже один и без свиты. Я без зазрений совести активировал морозные небеса и спокойно разрубил врага пополам.

Из твари выпал алхимический ингридиент под названием «эссенция жадности».Без лишних мыслей я закинул ее в инвентарь на продажу и продолжил осмотр.

Новые предметы и навыки радовали до неприличия. Я только начал опробовать их в бою, но уже оценил полезность и эффективность. Прежде, я бы тоже скорее всего справился с такой засадой, но ценой гораздо больших усилий и с большим риском.

Ну что ж, раз так, продолжим исследования. Пока что все идет неплохо, а отступить с прорывом я успею. Теперь вся тактика моих битв будет иной!

Был большой соблазн сразу устремиться вниз и исследовать сад, но имело смысл сначала обследовать все комнаты на предмет наличия монстров. В то, что здесь можно чем-то поживиться, я не очень верил — разве что с самих монстров упадет что-нибудь интересненькое. Но вряд ли.

Злые духи, обитавшие в доме, к огромному моему счастью, не кооперировались друг с другом, и зачищая одну комнату я мог не волноваться, что ко мне на огонек заглянут гости из соседней. Но сами духи охотно прятались и нападали очень внезапно.

Проблему решал прорыв из комнаты, с заморозкой цветом всех находящихся внутри призраков. А затем оставалось только чуть растянуть вереницу противников, идущих ко мне на убой, чтобы убивать по одному, периодически подновляя морозное небо.

Цвет не врал, когда шептал мне всякие обещания в Разорванном домене. Он действительно сделал меня намного сильнее в бою.

Быстрый рейд принес мне еще несколько сгустков эктоплазмы, какую-то призрачную пыль и пару новых эссенций жадности, выпавших из таких же полупризрачных упырей. Оставалась лишь одна комната, судя по размерам и оформлению двери, когда-то предназначавшегося для того, кто управлял всем этим заведением.

Ицумадэ, уровень 107.

Стихия: призрачная

Новая непонятная бестия, на сей раз нечто вроде химеры с человеческим лицом, клювом вместо рта и тонким змеиным телом.

Существо не было боссом локации, но явно было сильнейшим на этаже. Да и парочка упырей не внушали доверия — до этого я всегда встречался с дзикининки только по одиночке, а тут сразу двое, да еще и рядом с этой жирной хреновиной. А ведь внутри, если я бы неосторожно решился зайти, наверняка были еще и призраки юрэй, что любили прятаться в разных предметах и нападать исподтишка.

Я ушел так же, как и раньше — прорывом из комнаты обратно. Способность снова не подвела, заморозив противника и не позволив скопом меня преследовать.

Спрятавшись за дверью снаружи комнатки, я подождал, пока самый обладавший самым сильным сопротивлением высокоуровневый злой дух вылетел первым, чтобы тут же попасть в заранее раставленную сеть из бирюзы, сдерживающей врага столько, сколько я захочу, а не несколько секунд.

Стратегия была бы идеальной, если бы не юрэй, что в отличии от упырей спокойно проникали сквозь стены. Не успел я снять и половины запаса жизни химеры, как меня атаковали два урода с вытянутыми перекошенными и неестественно увеличенными лицами. Пришлось уходить новым прорывом, чтобы наложить стан, и затем включать конвейер по нанесению урона — беспрерывное применение веерных ударов, что не имели отката и обладали лишь одним существенным недостатком — большие сложности с передвижением и невозможность защиты от дальнобойных атак. Фактически, на данном уровне навыка я просто кружился на одном месте, с силой раскручивая рейлин, чтобы остро отточенные лепестки китары с силой Цвета снимали запасы здоровья монстров, проходя через их тела.

Вы получили уровень! Текущий уровень — 77.

Неожиданно, но приятно. Спасибо, великий отец.

Вы подобрали:

Эктоплазма × 5

Эссенция жадности × 2

Перья ицумадэ × 6

Осколок души ицумадэ × 1

Осколок души сразу привлек мое внимание. Если прочее было просто неизвестным мне алхимическим ингредиентом, то последнее имело собственное описание и могло быть использовано.

В этом осколке заключено эхо души злого духа ицумадэ. Содержит последний крик ицумадэ.

Он походил на небольшой хрустальный шарик, треснувший и принявшийся осыпаться. Похоже, что его можно применить к какому-то предмету. На ум сразу же пришел рейлин, потом сапоги и хоори — я по очереди отмел все эти варианты — слишком мало я знал об этом предмете, чтобы использовать его на важной части моей экипировки. Для начала стоит применить что-то такое, чего мне не так сильно жалко, или вовсе оттащить Сайрису.

Не-е, последнее точно не про меня.

Предмет Эбонитовый тальвар улучшен.

Редкость предмета изменена на «Редкий».

Эбонитовый тальвар страха.

ПРЕДМЕТ СОДЕРЖИТ ЭХО ДУШИ ПРИЗРАКА.

+50% к прочности.

+1 к шансу наложить страх во время атаки

Заключенная способность: крик ицумадэ. Накладывает «ужас» и «слабость» на цель.

Каждое применение снижает волю на 2ед сроком на 1 час.

Требования: сила 9, воля 8 / призрачная магия I

Ух ты, какая интересная способность. Жаль, что мне не пришло в голову использовать эту штуку на одном из обычных предметов экипировки. Почему-то в голову первым пришло это оружие, как альтернатива рейлин. Но можно ведь было использовать и, скажем, на простой наплечник.

Надеюсь, на других этажах будут еще такие штуковины.

Единственный момент, о котором важно помнить — изменившиеся требования к предмету. Раньше в них ни слова не было о воле владельца. И спасибо, что такой вариант есть, так как призрачной магией в нашем отряде никто точно не обладает, и не будь альтернативной возможности удовлетворить требования, предмет был бы испорчен для нас и пришлось бы его продавать.

Ну что, попробуем взять еще два этажа?

* * *

Это было проверкой. Еще одной маленькой устроенной мною для себя проверкой. Только проверял я на сей раз не способности с абстрактными числами, а самого себя. Свою выдержку, дух и предел возможностей.

Сайрис и Рин не смогли бы повторить мой маршрут по ржавым балкам, а если ворон и нашел бы способ добраться, едва ли стал бы с ним заморачиваться ради этого места. Особенно с учетом наличия еще множества действительно важных дел. Но у меня еще было время в запасе.

Я быстро учился применять в бою навыки цвета, разжигая его силу в разных техниках боя серолапов. Навыки воинов тари с самого начала были заточены под добавление в них магии. Прорыв в этом плане отличался тем, что без магии эта способность вообще не могла функционировать.

Второй этаж был копией третьего, ставшего для меня стартовым в зачистке дома. Несколько злых духов, и главный гад в самой большой комнате. Улов был примерно таким же, если не считать того, что мне пришлось ощутить действие способности своего меча на себе — как и в тот раз боссом этажа оказалась ицумаде, которая не стала размениваться по мелочам, и начала бой сразу с этой способности.

Меня отбросило к стене и сковало цепью ряда дебафов. Захотелось бежать в ужасе из проклятого поместья, но я смог взять себя в руки и уйти прорывом, чтобы потом вернуться к прежней своей тактике — бегать, растягивая силы противника, и затем убивать отстающих. С помощью морозного неба и прорыва это было делать не очень сложно, да и путы темной бирюзы, пусть и очень долго готовятся, один раз неплохо меня выручили. Тем более что в отличии от трех секунд стана от василькового цвета, три-четыре цепи из бирюзы позволяли сдерживать врага почти весь бой.

Второй шарик я решил пока что не использовать. Это можно было сделать даже на том же мече, но будут параметры усилены или просто перезаписаны, я не знал.

А вот первый этаж доставил изрядно хлопот. Здесь было больше всего комнат, а также располагался вход во внутренний сад навеки замерших растений.

У самого входа меня встретила троица агрессивных духов, которой на выручку в самом конце подоспел сразу же новый ицумаде, при чем уровнем повыше своих сородичей выше уровнем. Завязался неожиданно долгий бой — не смотря на то, что морозное небо прекрасно справлялось с контролем чудовищного призрака, урон проходил значительно меньше, чем ранее.

И будто этого было мало, злой дух закричал, проверяя мою волю на прочность. Как оказалось — у этого навыка был и иной эффект — ранее я встречал этот тип врагов в последней комнате, а здесь столкнулся чуть ли ни в самом начале, и смог увидеть его неприятное побочное действие.

Зловещий клекот заставил несколько ближайших дверей открыться, выпуская сразу трех вурдалаков в мою сторону, и пришлось вновь бегать от врагов скачками и разделяя контролящими способностями.

Это был сложный и очень изнуряющий бой. Я вымотался до предела, по кругу убегая от нечисти и постоянно стараясь присматривать за противником, чтобы улучить момент для удара. По крупицам здоровье злых духов уползало, покуда я не оказался единственным способным двигаться существом в коридорах первого этажа, окружавшего внутренний сад.

Можно было пробежаться по комнатам, но делать этого мне уже не очень хотелось. Наверняка там остались еще затаившиеся злые духи, но теперь мне не очень хотелось тревожить их покой без нужды. Если враг не выходит, так чего его звать?

По крайней мере, пока запас сил немного не восстановится.

Я прошелся в одну из тех комнат, где вход открыли сами выбегавшие оттуда упыри. Как я и ожидал, внутри оказалась еще и парочка призраков, спрятавшихся в предметах. Я выманил и развоплотил первого, а затем совершенно случайно обнаружил облегченный способ справляться с таким типом врагов — случайно зацепив в бою предмет, к которому было привязано призрачное создание, я сразу же развоплотил его, минуя долгую схватку. Правда, опыт мой за такую битву тоже не особо возрос.

Из окна в комнате открывался вид на домен. Корнецветы горели насыщенным желтым цветом, переходившем в янтарь.

Собравшись с силами, я хотел было перейти в мертвую теплицу, но оказалось, что дверь в нее прочно заперта. От злости я решил добить оставшихся духов и приступить к обследованию подвала.

С зачисткой комнат проблем никаких не возникло. Как и прежде в них было разное количество юрэй и иногда один призрачный упырь. Особых проблем с этим не возникло, как и на двух этажах выше.

После такого я подумал, что и в главной комнате будет то же самое, но на сей раз мне пришлось столкнуться сразу с двумя ицумаде — два юрких змеиных силуэта скользнули ко мне, намереваясь сыграть на неожиданности и убить меня прежде, чем я успею что-либо предпринять. Но увы, едва приобретенный рефлекс в случае любой непонятной ситуации уходить прорывом спас мне жизнь.

Так я не проиграл в первые секунды, но очень быстро понял, насколько переоценил свои силы — два монстра сто шестого уровня не были простой целью. Дальше все было чуть проще — прежняя тактика работала и тут с тем дополнением, что монстры могли периодически атаковать дистанционно криком.

Стряхнув призрачную кровь, что и так сама испарялась с клинка тоненькой струйкой исчезавшего алого света, я подобрал еще два кусочка эха призрачной души. Итого три плюс тот, что я уже использовал на клинке. Пока что не буду их тратить — посмотрю, что скажет друг или его чародей.

Послышался скрип и дверь в сад отворилась сама собой, как бы приглашая меня войти.

Внутренняя стена, разделявшая пространство дома от сада, была полностью прозрачной, и я воспользовался этим, чтобы разглядеть полное отсутствие какой бы то ни было жизни. Лишь сухотравье от растений, что по началу обрадовались свободе и ударились в рост, после чего быстро исчерпали запасы влаги и высохли.

Помимо множества трав и усохшего кустарника, в самом центре сада находилось огромное дерево — единственное растение, что в полной мере воспользовалось высотой в три этажа. Но от высыхания это растение ничем спастись не смогло.

Под деревом располагалась небольшая хижинка в треть моего роста. Скорее всего, собачья конура или домик для какого-то иного вида местной живности. Но в целом, ничего, что могло бы вызывать опасения. Разве что призраки спрятались в каких-то предметах или мертвых растениях.

Возможно, окажись дверь в сад открыта с самого начала, я бы так и подумал — путь свободен, можно идти внутрь и изучать все что душе угодно. Но дверь отворилась сама — без ветра или помощи со стороны. И отворилась сразу, как развоплотился последний монстр на этом этаже.

Необследованными оставались только сад и подвал.

Я осторожно проскочил внутрь, готовясь ко всему, и не зря. Стоило мне целиком оказаться по ту сторону двери, как та с шумом захлопнулась, будто была вовсе не из прозрачного стекла, а из стали.

Пространство вокруг резко потемнело, словно крошечный сад находился на поверхности, и сейчас день вдруг сменила ночь. Послышалось зловещее рычание и шелест ветвей.

Поставив Ловец Цвета на землю, я покрепче сжал рукоять рейлин и приготовился к неприятным неожиданностям. И они не заставили себя долго ждать:

Инугами, уровень 110.

Искаженный призрачной магией жуткий пес бросился на меня с такой скоростью, что я едва усел уйти от укуса — спасло недавно повышенное уклонение. Но увы, пес был не один. Второй его собрат, что до этого момента прятался где-то среди сухотравья, успел подкрасться достаточно близко, чтобы отхватить мне ногу чуть пониже колена. Целиком.

От неожиданной резкой боли я едва не потерял сознание, активируя прорыв и отскакивая от противника. Только вот сбежать через закрытую дверь не представлялось возможным, и в таком малом пространстве долго убегать от быстрых собак попросту нереально.

Нервно вытащив зелье регенерации, я потратил секунды стана собак на восстановление раненой конечности. Потребуется время, чтобы я вновь смог ходить, но самое главное — не позволить хаосу начать свою собственную регенерацию.

А ведь я могу так просто пропасть — никто никогда не найдет меня здесь, в этом доме. Сайрис и Рин никак не смогут догадаться, где я.

Я похолодел, когда осознал всю свою глупость, хотя и понимал, что едва ли смог бы удержаться от любопытства. Сколько нужно иметь воли, чтобы перестать совать нос куда не следует?

Выпив зелье, я поскакал на одной ноге, превозмогая боль прочь от собак, чтобы выиграть дополнительные секунды. Благодаря этому отмершие псы были вынуждены бежать ко мне чуточку дольше, и я оказался у них за спинами, когда те уже подпрыгнули с целью перегрызть горло.

На сей раз я воспользовался ситуацией лучше, сразу же активировав три бирюзы и связав одну из собак путами. Другая же рванувшись ко мне, налетела на морозное небо, после чего я принялся снимать внушительные объемы запасов здоровья.

Осторожно переведя дух, я приготовился прыгать прорывами между двух инугами, сдерживая их Цветом. Но собаки были лишь спутниками главного босса этажа.

Стоило на мгновение расслабиться, как третий враг проявил себя во всей красе — все это время ко мне неустанно подбирались якобы мертвые коренья и ветки древа в центре сада, чтобы уловив нужный момент, нанести сокрушительный удар опутав ноги и повалив на землю.

Рейлин выпал из рук, а злой дух, овладевший телом мертвого растения, быстро потащил меня к себе, прямо через колючий кустарник и сухотравье.

Два эбонитовых тальвара оказались неприятным сюрпризом для дерева. В довершение я выпустил заключенную в клинке способность, снижая свою волю и зарождая в чудовище панический ужас.

Древо мигом выпустило меня из смертельных объятий. Как раз вовремя, чтобы я успел встретить почти добежавших к беспомощному мне собак. Я ушел в самый последний момент, заморозив всех троих неприятелей. Правда, на дереве эффект продержался едва ли больше секунды.

Жаль, конечно, нарушать идиллию, но другого выбора у меня нет. Дерево рубить рейлин я точно не собираюсь.

Еще раз окинув свежим взглядом мертвый сад, я убедился в том, что толстое стекло надежно отделяет его от дома, а само дерево находится достаточно далеко от любой поверхности, чтобы не поджечь что-то не то. Проделав это, я призвал слово силы, вытащил из него флакон с алхимическим огнем и швырнул в дерево.

Послышался душераздирающий крик, словно бы дерево не только было живым, но и обладало полноценным речевым аппаратом.

Озлобленные такой дерзкой выходкой псы вновь оказались в заморозке — я применил прорыв. Но дальше все пошло совсем не по планам — началась свалка. Горящее дерево ударилось в неистовство, принявшись своими ветвями хлестать все вокруг, в том числе попадая и по своим союзникам.

Высокое уклонение полностью себя оправдало, спасая мне жизнь, а регенерация приступила к формированию ступни.

Несколько раз сменив форму, я на трех лапах принялся убегать от собак. Те быстро меня настигали, но в таких случаях спасали новые применения прорыва. Так прыгать, а затем и бегать, когда восстановиолась нога, пришлось все то время, пока умирающее дерево с воем молотило вокруг себя. После же осталось лишь добить двух призрачных собак, связав навыками.

Как говорит Сайрис, жесть…

Я повалился без сил на траву догоравшего дерева. Без ветра огонь так ни на что и не перекинулся, лишь немного пропалив траву. Не было сил даже встать и собрать трофеи. Но недолго. Вскоре зеленая полоса выносливости начала восполняться, а я таки нашел силы узнать, что я получу в награду за это сражение:

Сердце инугами × 2

Кристалл сущности призрачного пса × 2

Кристалл сущности джубокко × 1

Древесина джубокко × 16

Сок джубокко × 6

Эссенция призрачной боли × 1

Ключ от подвала.

О как. Значит, здесь еще и подвал есть? Посмотрим-проверим. Хотя спускаться в него у меня что-то никакого желания не имеется. Что бы там не находилось, по всей логике оно должно быть сильнее всего, что я уже видел. Готов ли я к этому сейчас? Не уверен. Но времени для этого у меня точно нет.

Еще раз бегло оглядев первый этаж, я отыскал входную дверь и открыл, чтобы лицезреть обрыв, начинавшийся прямо от порога. Выход из этого дома был только один — через крышу.

Внизу расстилался город, с мерцавшей в отдалении прозрачной громадой малой хрустальной башни, копии великого шпиля хрустальной академии, что находилась где-то в самом сердце Доминиона.

Подвал был этажом ниже. Как-то глупо оставлять последний участок дома необследованным, когда я уже справился с целым домом.

Перед вами таинственный подвал дома с привидениями.

Рекомендуемый состав группы: не менее пяти участников уровнем 80–125.

Текущий состав группы: персонаж Лииндарк из Геотермы.

Желаете войти?

Вот как. Выходит, здесь не просто подвал, а целый скрытый от всех данж.

Значит, сам дом был лишь началом приключения, что было скрыто где-то под Призрачным доменом. Кстати, может и стихия злых духов не просто так обнаружилась в этом месте.

Помнится, в эпоху империи чиффари, у лисов была целая служба экзорцистов, что занималась охотой и изгнанием подобной нечисти, изрядно расплодившейся в те времена. Среди чифф не редкость пробуждение дара видеть, а то и взаимодействовать с миром духов и призрачной стихией.

Жаль, но на этом придется остановиться, если я не хочу опоздать. Не стоило беспокоить друзей своим отсутствием в незнакомом месте. Но если будет возможность, я бы с радостью вернулся сюда снова, чтобы закончить начатое.

6. Улыбка маленькой Змейки ½

Путь обратно не отнял много времени. Я преодолел его на одном дыхании, стараясь успеть вовремя к моменту встречи, но все равно опоздал. Минимум на час. Однако, когда я постучался и вошел в дом Нирала вновь, никто на это внимания не обратил.

— Лин! Славно, ты как раз вовремя.

— А где маг? — спросил я, окидывая помещение взглядом и понимая что высокого и плотного эльфа с вьющейся ярко-рыжей шевелюрой я бы заметил точно.

— Ушел заниматься моим заказом по стрелам, но мы можем чувствовать себя как дома. По крайней мере на эту ночь. Хотя, если мы не справимся, ночевать нам здесь проводить не придется.

— Справимся с чем? — не смотря на то, что когда я вошел, Рин уже была тут, однако суть планов ворона ей была так же не ведома, как и мне.

— Для начала, дружище, что ты решил на счет хаоса? Говорить Ниру, чтоб готовил нужный обряд? Уже к вечеру будешь щеголять новенькой стихией да призывать щупальца, чтоб стягивать белье с красоток.

— Нет, ворон. Я не стану принимать хаос. Пока не знаю, как буду с ним бороться, но заключать с этой стихией соглашений я не хочу. Это не мой путь, Сай.

— Я услышал тебя. Что, впрочем, от тебя и ожидалось, — тяжело вздохнул ворон. — Это печально.

— Как есть. В любом случае, на то, чтобы устранить посланника лиса, моих сил еще хватит.

— Вот только не нужно жертв, белка. Когда меня пытались сожрать твари, ты меня, помнится, на хер послал с идеей сдохнуть. Так что не парься об этом. Нир не единственный маг в этом городе. И он хороший, но далеко не лучший из них.

— Что ты имеешь ввиду? У тебя есть способ избавить меня от хаоса?

— Нет, конечно, — улыбнулся бородач. — Но если не вышло с одним магом, нужно просто обратиться к магу покруче.

— Разве ты не говорил, что это лучший маг из числа безымянных?

— Значит, мы пойдем к лучшему магу среди именных.

— Не сочти за недоверие, но я хотел бы знать больше о том, что касается меня, ворон.

— Мне пока что нечего особенно сказать, белка, — вздохнул друг. — Только то, что ты и так знаешь. Я не единственный попаданец сюда, и вместе со мной, помимо Матиаса, здесь оказалось еще чуть больше дюжины чело… разумных. Одному из моих собратьев по несчастью удалось стать приближенным одного из магистров. Если мне удастся выйти с ним на связь, то я попытаюсь добиться личной встречи.

— Почему магистр одного из доменов должен нам помогать?

— Потому, что у нас есть чем за это заплатить. Мы же гребаные герои, не забыл?

Герои, говоришь? За наш подвиг мы получили по истине великие дары, но почти все они были нематериальны или сразу же стали таковыми. Мы получили навыки и способности, немного знаний сверху, но никак не оружие или иные артефакты.

— Ключ от Разорванного домена, — понял я. — Ты хочешь отдать его?

— Не отдать, — Сайрис кивнул, но продолжал говорить все с большей неохотой. — Достаточно провести туда небольшой отряд избранных.

Помнится, Харо говорил о первом свободном посещении. Даже без его помощи возможность просто порыться там, читая все подряд — шанс разжиться уникальными умениями, возможно даже считающимися вымершими. Как мое определение заклинаний или быстро поднятое знание монстров.

— Хм. В таком случае, давай отправляться немедленно? — в конце я добавил в слова немного вопросительных ноток, осознавая, что где-то обязательно должен крыться позабытый мною подвох.

Так и оказалось, да будет проклято имя бездушного бога.

— А про Алькора не забыл, несбывшийся хаосит? — ворон приподнял бровь, демонстрируя удивление моей беспечностью. — Конечно, красотка из кодлы этого психа сильно перестаралась с моей мордашкой, добавив няшности, как какому-нибудь заднеприводному злодею из женских романов. Но могу дать гарантию, что следующим в голубых фантазиях Улинрай ты увидишь самого себя. И как бы на сей раз она не перестаралась с твоей внешностью, длинную бирюзовую гриву с красными тряпками не заметит только дальтоник с шизофренией.

Убедившись, что я проникся, да и Рин не став перебивать инженера уселась на ближайший стул и достала из инвентаря флягу с родниковой водой. В левой руке оказалось нечто, напоминавшее большую плюшку.

— Едва ты выйдешь из…

Продолжение речи ворона прервал стук в дверь. По заигравшим желвакам у Сайриса, я понял, что никаких гостей мы не ждем. Может, кому-то понадобился маг? Все-таки это его дом. С чего бы кому-то искать здесь нас?

Стук повторился вновь и ворон тихонько произнес, кивнув в сторону двери:

— Рин, открой.

Я тоже напрягся, но девушка, похоже, не нашла причин для тревоги и не заметила ее на лице инженера.

Когда стук раздался в третий раз, дверь отворилась, и на пороге возник мальчик-человек, лет десяти:

— А это… тут есть господин посланник?

— Кто? — в голосе Рин послышались первые нотки зарождавшейся запоздалой тревоги.

— Меня просили передать сообщение лично господину вороньему посланнику! — выпалил малец и смело шагнул внутрь, окидывая помещение. Только кто из нас посланник он не знал.

— Ты можешь передать письмо мне, — предложила с улыбкой архонка.

— Не, мне сказали лично посланнику. И это не письмо.

— А что? — удивилась Рин.

— Сказали просто так на словах передать. Даже заставили выучить. Так вы господин посланник? — парень ответил и сразу же уперся глазами в инженера, сочтя его все же более подходящим на роль адресата.

— Тогда говори на словах, — решился Сайрис.

— Маленькая Змейка не любит читеров и хочет поделиться одной из своих технологий.

Повисла неловкая пауза, но продлилась она совсем недолго. Видимо, сочтя, что мы сами не поняли, что на этом послание окончено, мальчик добавил:

— Вот.

— А больше тебе Маленькая Змейка ничего не нашептала?

— Нет, господин посланник. Но она просила оставить вот это. Мне сказали, что если вы откажетесь брать предмет в руки, то я могу просто оставить его на полу.

Рин не позволила ему бросить неведомое нечто, зажатое руке, и мальчик охотно отдал свою добычу ей, продолжив пытливо буравить глазами ворона.

— А что-нибудь о своем заказчике можешь сказать? Кто просил тебя передать это мне? — осторожно спросил друг и на руке у него оказалась горсть серебряков.

Парень неуверенно переминался с ноги на ногу, словно бы борясь собой перед сложным выбором. Однако сам он уже все давно решил — это было не сложно заметить по тону, которым он ответил:

— Не знаю, господин, нам запрещено говорить такое.

— Цену набиваешь? — ворон добродушно оскалился и горсть серебряков на его ладони потяжелела.

— Да мне и говорить то особо нечего. Я случайно её встретил. Вернее, это она ко мне вышла из переулка. Дала две золотые монеты и попросила доставить послание сюда, в хижину толстого Нира.

Ворон беззвучно выругался, но вслух сказал совершенно иное:

— Если бы она дала тебе две монеты, хрен бы ты ее сдал ни за двадцать серебряков, ни за полтину.

— Одну монету… — поправился мальчик.

— Все равно не верю, но теперь хоть как-то вяжется в историю. Ладно, как выглядит твоя таинственная «она» и какого черта ей от меня нужно.

— О себе она ничего не говорила. Я то что девка понял по голосу, она ходит в желтом балахоне с капюшоном. Лица не видно совсем. Даже когда она со мной говорила.

— Ясно… Ладно, если это все, то ступай. Вот твоя монета.

Едва дверь за мальчиком оказалась закрытой, Рин дала волю чувствам:

— Мы не должны идти, ворон!

— А по-моему, очень даже должны, — выразил свое мнение я. — Это же отличная возможность, чтобы убить змеиного посланника.

— Ну-да ну-да, тебе лишь бы кому голову отпилить. Сразу видно — белка. Зверь дикий, опасный и хищный.

— Это наша миссия, Сайрис! — решил я напомнить другу очевидное, потому как рассуждения его вели куда-то не в ту сторону, что было нужно.

— Если бы змеиный посланник хотел конфликта, то зная где мы, в нас просто могли скастовать какой-нибудь метеорит. Найти такое здесь, конечно, непросто, но вполне реально. С каких пор миролюбивые сиин нападают первыми на тех, кто желает переговоров?

Я начал закипать, но нужных слов для ответа не находилось. Можно было сказать, что моя миссия — исключение, вот только он прав. Сиинтри никогда и никого не атаковали первыми. Это табу сродни запретного цвета или одержимости темными стихиями. А ведь убить всех посланников мне приказала Айрэ — старейшая и мудрейшая из сиин.

Нет, так думать неправильно. Давая мне миссию по устранению других посланников, прабабушка должна была предполагать и то, что кто-то из них может попытаться обманом избежать гибели или вовсе перетянуть на свою сторону. Услышав приказ на убийство я сразу же нарисовал себе в голове образ агрессивного врага, что сам бросится в битву, как только завидит меня. Но в реальности все ведь не обязано быть именно так. Я едва не усомнился в вороне, когда ненастоящий лис пытался перевербовать моего друга, но ничего этого не случилось.

Боги, чего на самом деле желает змеиный посланник? Ведь никто иной бы не стал называть посланником Сайриса, а себя — «Маленькой Змейкой».

— Планы придется сменить, — подытожил ворон. — Встретиться со змеей необходимо. Благо, она тоже не собирается медлить, и времени до встречи у нас осталось не так и много.

— О чем ты, ворон?

Инженер продемонстрировал мне взятый у Рин предмет, что был оставлен мальчиком. Это была плоская металлическая кружка — брелок или паршивого качества амулет. Сувенирный предмет, искусственно окрашенный в красный.

— И что…? — не понял я.

— В доступных мне доменах есть только одно место, где можно распивать пиво в пивных кружках, — пояснил он. — Цвет же говорит о том, в каком цикле нас ждут.

— Это может быть ловушка, — заметила Рин.

— Не говори очевидных вещей. Конечно, может. Но, возвращаясь к тому, на чем меня прервали, скажу еще раз, что у нас очень мало времени. Завтра нам уже не будут рады нигде, а потому мы должны решить лисий вопрос сегодня.

— Сегодня? — переспросил я, не поверив своим ушам. — Мы ведь только вошли в эту локацию! Как же разведка, выяснения…

— Время, Лин! У нас только одна зацепка — сами портреты и слухи о святом, по чьей воле эту хрень распостраняют. Вот это — уже точно гарантированная ловушка, если мы будем идти по этому следу. Но нам ясно дали понять, что нас ждет плюшка против Алькора.

— Значит, отправляемся на встречу? — подытожил я.

— Да. Заодно запишемся в добровольцы, и поговорим с вампиром, раз уж окажемся в Данталиане. Он вроде как обосновался по соседству с трактиром. Там и решим, что дальше…

Во второй раз ворона прервали в самом конце, когда он и так уже заканчивал основную мысль.

В помещение вошел его хозяин и вид его был весьма мрачным:

— Портреты зверянина теперь тоже ходят по рынку, — сразу же пояснил маг причину своего дурного расположения духа.

— Ну-да ну-да. Сильно же он торопится. Видать, испугали мы его своими красотками.

— Ты уверен, что мы не можем никак протащить их в город? — с надеждой спросил я. Все-таки с личной армией за спиной дышалось значительно легче.

— Сейчас однозначно не стоит. Даже они не выстоят против толпы, а внимания будет столько, что могут заинтересоваться даже именные с магистрами. Этого нам уж точно не надо, дружище.

После по истине царского дара от Харо Книгозмея для каменных дев, наши шансы сделать из них элитный спецотряд стали приобретать более реальные очертания. На каждую из них я получил небольшой одноразовый артефакт, который лис обозвал «сферой адаптации», и великий отец тут же с ним согласился.

При активации предмет сканировал книгу навыка и говорил о возможности ее адаптации к телу выбранного существа. Иными словами, подстраивал некоторые книги навыков под кристаллида при наличии такой возможности.

Теперь выкупив простейшие книги навыков с мгновенным обучением, мы сможем просканировать сферами их и подобрать те, что могут быть адаптированы к каменным девам.

Увы, речь не идет о чем-то кардинальном, как владение магией или хитрые навыки каких-нибудь древних зверян. Харо сразу предупредил, что сработают, скорее всего, простейшие книги с владением обычным оружием, а вот заставить ту же Бирюзу метать фаерболы не выйдет.

К слову о ней. Книгозмей не обманул, дав ей чуть более вкусную награду, чем остальным камням. А именно — уже настроенную конфигуратором книгу основ владения кошачьим клеймором, от которой мало кто из известных мне разумных отказался бы сам.

— Хорошо, — тяжело вздохнул вороний посланник. — В таком случае превращайся-ка ты в зверушку и не вылезай из этой формы. Придется тебе побыть пока моим ручным хорьком, брат. Надеюсь, у тебя нет никаких ограничений на пребывание в звериной тушке.

* * *

На вершину хвостатого рынка поднимались трое странников Подземья. Вниз пускалось лишь двое — на появившегося странного пета никто внимания не обращал. Под действием свежего зелья сокрытия сущности я выглядел одной из множества разнообразных зверушек подземного мира. По словам ворона, необычным питомцем здесь никого не удивишь, а рас младших зверян слишком много, чтобы кто-то углядел в безобидной животинке представителя разумноговида.

Сейчас мы не глазели по сторонам и оставались собранными. Увы, рынок стал для меня закрыт. Обидно, я по нему успел пройтись лишь за ручку с Сайрисом.

Понятия не имею, как, но друг планирует избавить мир от существования лисьего посланника до конца этого дня. Хотя, он и сам, полагаю, еще не совсем это понимает. Лишь говорит, что дальше лисья проблема станет намного серьезней.

Серия лавок и мастерских промелькнула перед глазами, как единое серебристое марево. На рынке любили теплые цвета и в обилии использовали в том числе медь и бронзу. Я же в звериной форме не видел алых оттенков. Даже рыжий представлялся сероватым вариантом серебристого.

Впрочем, мне хватало и того, что приносил слух. Пока мы спускались, я пару раз краем уха улавливал интересные разговоры со словами «портреты», «опасный зверянин» и «безумный пустотник». Интересно, сколько сейчас глаз смотрит на нас и вспоминает, как недавно эта самая парочка покупала у них что-то.

Однако ворон лишь позёвывал и медленно вышагивал вниз, словно это не о его действиях должны сейчас докладывать местные и не его ищут головорезы, наверняка высланные Алькором.

— Тебя могли узнать в любой момент, ворон! — не выдержал я, как только мы покинули рынок и остались втроем.

— Вряд ли. Идет себе мужик с подругой и животинкой ручной. С чего бы кому-то видеть во мне опасного пустотника, перешедшего дорогу этому «святому»? Тебя-то рядом нет.

— Но твой облик ведь не изменился!

— И что? У меня рожа обычная, каких сотни в день ходит. Я узнаваем скорее из-за странного зверянина в компании. В каком-то смысле ты оттягивал на себя внимание, отчасти потому я с тобой так открыто гулял утром. Именно из-за тебя меня никто и не вспомнит.

— Вот значит, как. Ты и это продумал, но как всегда забыл поставить меня в известность?

— Ну, это все равно ничего бы не изменило. Разве что ты лишний раз нервничал бы и озирался по сторонам.

— Нам далеко до этого трактира? — подала голос Рин.

— Столько, сколько нужно, — ухмыльнулся ворон. — Как только мне надоест трепать с вами языком, я просто представлю, что «Данталиан» за следующим поворотом. Привыкай, ты тоже так сможешь, если понадобится быстро вернуться на рынок от трактира.

— Тогда переноси нас, или как там это работает, — потребовал я.

— Последние наставления, дружище. Пожалуйста, постарайся ничего не предпринимать без моего приказа. Будет лучше, если ты для Змеи или ее шпионов так и останешься безымянной зверушкой. «Серолап» вполне подходит на звериную кличку, а остальное прячь.

— Ты повторяешься, ворон.

— Ну-да ну-да, — осклабился Сайрис. Ровно как он и говорил, за очередным поворотом нашелся трактир с необычной вывеской в виде пивной кружки и книги.

Под звон колокольчиков мы вошли в помещение. Должно быть, у иномирцев странные понятия о трактирах, но необычная атмосфера, царившая тут, мне понравилась сразу же.

Небольшие столики, запах трав и грибов, длинные медные труды, подававшие видимо часть напитков и… стеллажи со множество книг. Заведение странным образом сочетало в себе трактир и библиотеку, хотя последнее было скорее особой изюминкой места и элементом дизайна.

Посетителей было немного. В самом дальнем углу я сразу заприметил высокого светловолосого парня, проводившего какие-то вычисления или просто раздумывавшего над чем-то с листом и пером. Кроме него и стоявшей за прилавком седой девушки в трактире никого не было.

— Мышка, нам яблочный кальян с кислинкой и грибного сидра, который послаще.

— Ага, яблочный. С кислоцветами есть. Или с чайным грибом.

— Давай на свое усмотрение, просто в этом духе, — махнул рукой друг.

Девушка кивнула, не отрываясь от книги, что как раз захватила все ее внимание. Персона клиента интересовала ее куда меньше, чем сюжет читаемого. Кажется, я догадываюсь, кто решил обустроить здесь все в таком странном для питейного заведения стиле.

Все еще не отрываясь от книги, трактирщица повернула вентиль, поймав его на ощупь, и наполнила чашу ровно до краев не пролив ни капли сверху. Видмо, процесс был доведен до такого автоматизма, что она уже не обращала никакого внимания на сам процесс. Даже пена сверху словно бы готовилась вот-вот выскользнуть из чаши и пролиться вниз, но трактирщица не глядя поставила напиток перед вороном и впервые оторвалась от чтения.

Окинув нас взглядом, девушка подставила еще одну кружку для Рин и наполнила ее до краев. Третьей кружки не последовало. Животным, видимо, не полагается. Вместо этого седая трактирщица кивнула в сторону столов, предлагая занять место и ожидать второй части заказа.

Про кальян я только краем уха слышал от ворона. Это была традиция, завезённая в Доминион кем-то из иномирцев и сиин были с ней не знакомы. Но готовить его, параллельно читая книгу, все же видимо, нельзя.

— В городе не так много удовольствий, — пояснил Сай. — Еда здесь как не извращайся, все равно остается дрянью. Грабежи и насилие — штука занятная, но увы, недолгая. Именные так любят беспредельщиков среди безымянных, что даже соревнуются кто быстрее истребит негодяев. При чем на справедливость им плевать, так что под горячую руку попадут все, кто косо посмотрит. Вот народ и извращается по-иному. Чаще, правда, делают какую-то дрянь, но вот кальяны — мысль свежая. Как и настольные игры.

— Мне казалось, мы опаздываем, — заметила Рин.

— Красный цикл уже начался, — пожал плечами ворон. — Давайте уж посидим немного, а потом я перекинусь словом с тем типом в углу. По всем приметам, что назвал Нирал, это и есть наш вампир из легенды.

— Что-то он не сильно похож на легендарное существо, — с сомнением потянула архонка.

— Как и мы с лисьим посланником. Если бы в легендах не было обычных людей, они были бы скучными, подруга.

Лучше бы там были обычные сиин, — мрачно заметил я. Но произнести в звериной форме ничего даже не пытался.

Вскоре на столе оказалась декоративно изогнутая ваза с водой, в которой летали одинокие голубые огоньки светлячков-маноедов. В нее был вставлен стержень из желтоватого металла. Латунь — второй по популярности материал у сорами. Её каждый сиин может отличить. На вершине же была глиняная чаша, плотно прикрытая троицей квадратных угольков.

— В прошлой жизни я точно любил эту штуку. Добра тому попаданцу, что собрал это чудо и здесь.

— Пахнет яблоком, — удивленно заметила Рин.

— Я думал, ты никогда не видела яблоки.

— Когда-то давно в Каменном Облаке была одна. Но она почему-то погибла, а вороньи механизмы сложно заставить посадить новые из костей и приглядывать за ними.

Слух первым уловил появление нового посетителя, не смотря на то, что вошедшая фигура как-то умудрилась обойти колокольчики, что задевались дверью всякий раз при ее открытии. Я напряженно уставился в сторону входа, и друзья сразу поняли, в чем причина моей тревоги. Рин тут же открыто посмотрела на скрытую под темно-желтым плащом фигуру, а ворон продолжил якобы спокойно пить свой сидр, периодически затягиваясь ароматным кальянным паром.

Единственное, что хоть как-то могло говорить о незнакомке, были чернильные волосы, что выпадали из-под капюшона ухоженными и ровно остриженными черными локонами.

Однако зловещая атмосфера, что сама собой собиралась вокруг вошедшего посетителя, продержалась не долго. Едва девушка откинула капюшон, всякие опасения и настороженность сошли на нет.

Лицо девушки вовсе не было ликом зловещей змеиной посланницы, а было самым обычным. Пожалуй, девушка была даже симпатичной, хоть и совсем не в моем вкусе. Была в ней черта, что первой бросалась в глаза при взгляде на нее. Я, как сиин, уловил это с первыми нотами в ее голосе. Назвавшая себя Змейкой привыкла повелевать и принимала власть как должное.

— Мышь. Мне лучший коктейль. Вон за тот столик, к тем милым людям. Будем отмечать встречу старых друзей из одного призыва.

6. Улыбка маленькой Змейки 2/2

Вроде бы и самые обычные фразы, обычные слова. Но в голосе девушки звенела такая властность, словно у монарха, временно вынужденного временно быть заключенным в теле хрупкой девицы. При чем не того властителя, что просто сидит на троне, а уверенного в себе лидера, готового распоряжаться чужими жизнями и не сомневающемся в своем праве на это.

По одной этой нейтральной фразе я понял даже больше, чем прежде в голосах разумных. Но это вовсе не было заслугой моей улучшившейся чувствительности — просто сила характера в ней горела так, как выпирают мышцы у существ с высокой силой. Скорее, этого нельзя было не замечать.

Получив необходимое, та, что назвала себя Маленькой Змейкой, твердым уверенным шагом направилась прямиком к нашему столику и присела рядом, словно знала нас до этого сотню лет и была давним товарищем каждого из нас троих.

В том, что она прекрасно знает, что я не просто питомец, я даже не сомневался.

— Привет, Сай! Боги, я не видела тебя с самого отбора! Вот так встреча! Здорово, что ты все еще жив. Да еще и… ух, — незнакомка ловко поймала ворона за руку и пощупала мышцы. — Да у тебя, похоже, самый высокий уровень среди всех наших.

— Значит, ты и есть Змейка, Тиара? — за интонацией друга я ничего не смог понять о его отношении к этой девушке. Прежде ворону редко удавалось настолько хорошо обманывать мой слух, а потому скорее всего, в прошлом они не особенно много общались, и призыв в наш мир Сайриса одновременно с ней ничего не менял.

— Сразу к делу, да? А ну как я никакая не Змейка, а агент Алькора? Бу!

Тиара вдруг резко подалась вперед и повысила голос. Мы с Рин вздрогнули, но ворон и ухом не повел:

— Мальчик тебя описал. Хотя, ты ведь так и задумывала, верно?

— Ага! — легко признала девушка.

— Зачем эти загадки с кружкой, почему просто не назвать нормально время и место?

— Просто маленькая проверка. Я называю это технологией тестирования на аутизм. Если бы ты не разгадал такой простой шифр, я бы подумала, что ты идиот и я напрасно потрачу время, пытаясь тебе помочь.

— Помочь? С какого хрена тебе мне помогать? Давай без мозгосношений, говори прямо. Мы никогда не были друзьями. Чего тебе нужно?

— Успокойся, Сай. Я и так говорю все прямо. Не заставляй меня сожалеть о том, что решила дать тебе шанс избавить мир от посланника Лиса.

— А еще лучше, если мы оба друг дружку угробим, да?

— Конечно! — не стала скрывать Тиара. — Да только сейчас он тебя съест и не подавится. И вовсе не потому, что такой сильный и умный, а потому, что полез туда, куда не следовало.

— Выходит, ты знаешь, куда лезть можно, а куда — слишком «читерно»? Ладно, я в любом случае от бесплатной помощи не отказываюсь.

— Боюсь, мой друг, ты совсем не понимаешь, о чем говоришь. Скажи, ты ведь ввязался во все это просто, чтобы получить звериное имя, верно?

— Допустим — не стал отрицать свою главную цель ворон.

— Я так и думала, — кивнула Змейка. — Но что ты знаешь о значении легенды о посланниках для всего этого мира, Сайрис? Вот ты спутался с воронами. Наверняка посмотрел на их культуру и быт. Готов стать одним из них?

— Не особо, — и здесь ворон тайны делать не стал. — По крайней мере их нынешнем виде. И?

— Вот видишь. Мы с тобой, как и лис и как неизвестно где пропадающий кот — такие же условности, как и все прочее. Суть здесь та же, что и в любой игре. Получи имя — выйдешь на следующий уровень развития. А именные гоняются за званием выпускников, то есть старших учеников академии. Они же, в свою очередь, ищут способ продвинуться в магистры домена. Благо сейчас это вопрос не места, а наличия последователей. А там — возможно, однажды так и великий Ректор будет смещен, уступив место более молодому и успешному лидеру.

— Даже так? Думаю, ты сильно переоцениваешь здешнюю структуру власти.

— Нет, Сайрис. Что ты знаешь о Ректоре? Давай, назови сам общеизвестные слухи.

— Древний маг хрен-знает-какого уровня. Владеет магией звезд. Перенес Доминион из какого-то иного мира с классическим фентези, и начал заселять свой городок душами людей с Земли, одевая в шкуры эльфов, гномов, орков и дальше по списку. Сам ни во что за пределами своей башни не вмешивается.

— Вот как? Хуже, чем я думала. Видимо, ты совсем не интересовался тем, кто и зачем нас сюда призвал, — в голос у Змейки просочилось еще несколько ноток разочарования.

— Я выживал в Подземье, Тиара. Поэтому мой уровень девяносто семь, а твой — всего тридцать шесть. Даже Алькор был, вроде бы, шестьдесят каким-то, — в голосе друга мелькнула обида.

— Уровень не имеет значения. Скоро ты сам в этом убедишься. Когда против тебя толпа — уровень не сильно поможет. А в вашем случае все может закончиться намного быстрее. Как думаешь, ворон, почему Алькор разослал по городу посыльных с твоей мордашкой, но велел лишь докладывать о тебе, а не убивать на месте? В городе ведь полно отчаявшихся, которые и за десять серебряников отправят тебя к Мортис.

— Разве он не посылал гонцов в резервации пустотников и анархистов домена?

— Послал. Но велел то же, что и на рынке — собирать информацию за вознаграждение.

— Вероятно, хочет сразиться со мной лично? Подстеречь в темном переулке в славных традициях гоп-стопа? — предположил Сайрис.

— Нет, — покачала головой Тиара. — На ваше имя выписан заказ группе павших стражей. Далеко не самых сильных, но определенно с легкостью разделающих вас на фарш. Даже с учетом сам знаешь какой силы.

Тиара подняла бокал и сделала несколько медленных глотков, наслаждаясь напитком, затем благодарно взяла протянутую вороном трубку, что с бульканьем доставляла пар в рот курильщику.

— Зачем это тебе?

— Все еще сомневаешься? — Змейка выдохнула пар и откинулась на удобном диванчике. — Я слышала, что ты очень умен, ворон. Но при этом мудрость твоя явно ниже десятки, я права? Что ж, скажу. Когда Чей-Бру тар Ашка и группа Троицы превратит твоего славного белого песика в шаверму, а милую подружку сдаст в бордель, твою тушку сдадут некоему Андрею, который превратит тебя в своего раба. Как думаешь, мой наивный недалекий друг, выбравший своим покровителем курицу, на кого потом вся эта шайка пойдет?

— Чей… чего? Впервые слышу это имя, но твой посыл ясен.

— Это один из стражей Троицы, — пояснила Тиара. — Они довольно известны и уже выручали город в прошлом. Теперь же лису удалось как-то убедить их, что угрожающее миру зло — это ваша группа. Виданное ли дело, одержимые пустотник и хаосит в одной команде искореняют мирное население и гадят под дверью?

Я не хаосит — попытался возмутиться я, не удержавшись, но изо рта вылетело лишь нечто среднее между кошачьим мяуканьем и лисьим лаем. Змейка усмехнулась и одарила меня улыбкой.

На лице у лунной эльфийки были веснушки, большая редкость для этого вида эльфов. На бледной и капельку отливавшей лунным светом коже девушки они были особенно заметны, но в целом украшали её. Без них внешность была бы пусть и приятной, но самой обычной.

Вот только для сиин внешность противоположного пола была вторична. Как существа слуха, мы видели красоту в первую очередь в голосе. Повелительные нотки голоса Тиары наверняка кому-то пришлись бы по душе, но меня она пугала. Возможно, сама свободолюбивая сущность сиин протестовала против любого проявления власти после вороньего рабства. А ведь змеи — куда более жестокие рабовладельцы — в этом я мог убедиться лично, когда был в Серпентарии. Боюсь, их эксперименты, достойные улыбки бездушного бога, еще долго будут мне являться в кошмарах.

— Неприятненько, согласен. Спасибо за инфу. Значит, ты решила меня предупредить, чтобы уравнять шансы?

— Да, но не совсем. Новости я тебе сообщила по доброте душевной. Дать же я хочу тебе технологию поиска лиса, чтобы самому навести визит. Если успеешь до отбытия рейда в Клинковую Рощу, сможешь сохранить себе жизнь и бежать из города с нами. А со звериным именем умирать будет уже не так страшно, не правда ли?

— Чтобы получить бессмертие, нужно еще дойти до ближайшей башни и привязать к ней душу.

— Ну, это уже не мои проблемы. Тем более что я ровно в такой же ситуации, не находишь? Путь в храм и обратно сам по себе опасен. Не у всех такие цифры над головой, как у тебя. Может статься, что и твой уровень мне в будущем пригодиться. В конце концов, мне никто не ставил задачу убивать всех прочих посланников?

Забавно, значит, ей тоже завидно смотреть на уровни ворона. Может, говоря об их малой важности, она пыталась доказать это себе самой? Если считать только их и суммарное количество навыков, сейчас даже Матиас сильнее нее, хоть он и пробыл в нашей группе очень недолго.

— Хорошо. А почему бы нам просто вместе не объединить усилия и…

— Нет-нет-нет, давай без этого. Я — стратег, а не боевая единица. Но в будущем я буду рада, если вы примкнете ко мне.

— С чего бы это? — несдержанно возмутилась Рин столь явно снисходительным отношением. Змейка предлагала не дружбу или партнерство, а переход под ее начало.

Тиара пожала плечами и изучающе смерила архонку, словно едва заметила:

— Рин? Выглядишь человеком, но ты ведь точно не отсюда, верно? Пятьдесят второй уровень. Неплохо для лекаря. Вашему классу ведь тяжело прокачиваться, не так ли? Хотя у вашей группы с этим проблем, как я посмотрю, нет.

— Мы здесь не моих спутников обсуждаем, Тиара, — вернул девушку к разговору ворон, быстро смекнув, что Рин не сможет долго держать напор змеиной посланницы. — Если не собираешься помогать сама, то говори, что знаешь об этой группе Троицы и о том, как найти Алькора.

— Какой ты у нас деловой, значит. Алькор, помнится, тоже был на распределении и на призыве самым безобидным и незаметным, а оказался настоящим фанатиком. Честно говоря, была уверена, что ты намного мягче, Сайрис.

— Подземье сильно меняет людей, — задумчиво ответил ворон и добавил, как и прежде раскрывая во второй фразе смысл первой. — Знаешь, сейчас я больше местный, чем человек.

Змейка никак это не прокомментировала, вновь заполнив паузу глотком коктейля и перехватом кальянной трубки.

— Чей-Бру тоже зверянин. На сколько я знаю, последний представитель своего вида. Когда-то давно он был учеником самого Безупречного. О таком персонаже то ты слыхал? — Сайрис кивнул, и Тиара продолжила. — Владеет рейлин. Это такая кошачья…

— Я видел рейлин. Давай дальше. Ученик безумного кота, значит?

— Верно. У него кошачий класс, что-то похожее на имя твоего милого питомца. — улыбнулась посланница, еще раз давая понять, что прекрасно знает, кто я. — Говорят, его вид обладает сильнейшим слухом среди разумных Подземья, так что за пределами города и в тишине советую не появляться. Он легко вас найдет.

— А двое других? Их ведь трое?

— Вторая — ведьма. Мощный дебафер и призыватель. Ее силу как ведьмы признала Хозяйка Мрака. Это кто-то вроде Безупречного для убийц — сильнейшая колдунья этого мира. Ее имени никто не знает, но в легендах говорится о том, что она носит регалию Собиратель Зла. Что же до третьего — то я не знаю кто он. Троица бережет свои секреты. Единственное, что я знаю, это что он такой же попаданец, как и мы, только оказался здесь несколько сотен лет назад. Доминион, знаешь ли уже давно призывает землян.

Безупречный. Хозяйка. Боги, куда мы ввязались? Если о лучшем убийце я знаю мало что, то о Хозяйке Мрака я очень даже наслышан — ведь это она стала наставницей и приемной матерью Моры. Это что же, на нашем пути теперь всегда будут встречаться существа уровня Всепожирающей Сферы? Великие Забытые боги…

— Не пытайся справиться с ними. Это не твоего уровня компания. Просто убей лиса прежде, чем он доберется до тебя.

— Вот мы и подошли к главному. Как ты предлагаешь мне его отыскать.

— Все очень просто, ворон. Я дам тебе подсказку: ищи в каждом домене самую известную личность. Технология Маленькой Змейки номер один — ничего не бывает просто так, Сайрис. Слушай, думай, анализируй. И ты найдешь то, что тебе нужно.

— Это и все? Столько пафосу нагнать, чтобы просто красиво сказать «думай лучше»? — начал закипать инженер, но Тиара пояснила:

— Конкретного места я тебе дать не могу, равно как и назвать какое-то одно имя. Принц Мародеров, так зовет себя лисий посланник. И у него очень много имен и много личин. Он обрастает ими, словно капуста. Пытаясь найти кого-то конкретного и по конкретному адресу, ты найдешь лишь ветер и пыль. Чтобы найти его, тебе нужно найти все его версии, ворон.

— Звучит так туманно и размыто, что я уже жалею о потраченном времени. Сейчас вот думаю, что будет, если мы втроем встанем, оторвем тебе голову и скажем Мыши, что поймали опасного пустотника. Ты ведь одержима пустотой, как и все посланники, верно?

— Неужели ты думаешь, что я явилась бы сюда, да еще и одна, если бы опасалась, что ты меня убьешь? Хочешь — попробуй. Меня ты, может, и прикончишь, да только ненадолго. Правда, без ценного ресурса и со знанием о том, что с тобой вести дела не стоит.

Блефовала Змейка или нет, мне не ведомо. Но голос ее звучал достаточно уверенно, чтобы проникся даже я., Впрочем, я не против попытать счастье в бою и так. Думаю, я сумею завершить все одним ударом.

Однако я по-прежнему ничего не предпринимал, как и ворон. Некоторое время они мерялись взглядами, затем Тиара все же немного пояснила свои слова новыми, не менее пространными:

— Каждый из нас, посланников, нашел свой путь к силе. Не знаю, что там у кота и есть ли он вообще, но Алькор нашел свою силу, создавая легенды. Я — разгадывая загадки. А как получил свою силу ты, ворон? Есть ли за тобой что-то помимо высокого уровня, зараженного зверянского сенсора и жрицы непонятно чего?

— Бесполезна, — с презрением процедил ворон, забирая у девушки из рук кальянную трубку.

Тиара чуть улыбнулась одними уголками губ, глотком устранила остатки своего коктейля и медленно встала.

— Как скажешь, ворон. Кто знает, быть может, еще свидимся в походе в Клинковую рощу.

Когда дева в янтарно-ореховом плаще скрылась, надевая у дверей капюшон, мы с Рин сразу уставились на ворона, ожидая пояснений. И они последовали незамедлительно.

— Сейчас я закажу у мышки коктейль как у нее, и отойду на минутку, перекинуться парой слов с вампиром. Ты же, Лин, постарайся выскользнуть и незаметно проследовать за змеей. Если почуешь, что дело пахнет дурно — вали. Твоя тушка дороже. В бой не ввязываться.

Все еще находясь в звериной форме, я просто кивнул и тихонько посеменил к выходу.

Немного странная ситуация — она вроде как пришла нам бесплатно помочь, но ни один из нас ей не поверил, а теперь еще и отправили слежку. Нехорошо выйдет, если она и впрямь не хотела ничего дурного.

Впрочем, это ведь не отменяет тот факт, что она — одна из моих целей. Рано или поздно змея отправится вместе с лисом к Мортис, чтобы мир мог спать спокойно.

Хотя, на самом деле, можно было бы поступить гораздо проще, просто убив вампира. Ведь без него никто не отыщет дороги в Клинковую рощу, и проблема будет решена сама собой.

Увы, поступить так я не мог, зная насколько важно оказаться в храме бездушного бога моему другу. Только вот насколько верно ставить дружбу выше судьбы целого мира? Если посланник-предатель как-то пробудит бога-чудовище, погибнут все. И мы с вороном, и Доминион, и Геотерма и даже тот глупец, кто станет причиной этого.

Это то зло, что не доступно разумению никого из смертных. Бездушный бог не нуждается в золоте для грабежей, ей чужда похоть для насилия, и ей не нужны рабы, но она использует все это, чтобы превратить в страдания жизнь каждого. И при этом ей даже ненависть чужда. Смертному никогда до конца не понять мышление и мотивы бога-монстра.

7. Голос цвета

Найти Змейку не составило особого труда. Она остановилась неподалеку отсюда и судя по тишине, просто стояла на одном месте. Возможно, общалась с кем-то при помощи магии или любовалась видом окрестностей. В любом случае, моей целью было проследить, а для сиин это значит, что даже видеть Тиару мне не обязательно. Достаточно и просто держать ее в поле слышимости.

Ловко меняя форму и взбираясь вверх, я оказался на крыше одного из домов. Здесь было много достаточно широких улиц, чтобы я не мог преодолеть их одним прыжком. Но внутри одной улочки привычный по Геотерме способ передвижения был вполне уместен.

Прошло минут пять, прежде чем я вышел на удобную для слежки дистанцию. Змейка спешила и скорее всего нервничала, или же была просто раздражена. Могу ее понять — Сайрис умеет выводить из себя, особенно когда специально старается это сделать.

Поймав в фокус слуха стук ее шагов, я замедлился и быстро семеня лапками и перепрыгивая с крыши на крышу, принялся следовать за своей целью.

Вот только продлилось спокойствие очень недолго и дальше все пошло совсем не по плану.

— Сильный идет сюда… Уходи, даритель…

Я не сразу понял, кто пытается мне донести свою мысль тихим шелестом подземного ветра. Однако думать нужно было вовсе не об этом. Не прошло и нескольких секунд, как крыша в паре метров от меня взорвалась облаком пыли, обломков и алого марева.

Призвать инфо я не успел. В тот же момент мне пришлось отбиваться от неожиданно возникшего противника, что решил обрушиться мне снежным комом на голову едва ли не всем своим арсеналом.

Перед лицом пару раз промелькнуло лезвие и оба раза меня уберегло уклонение. Но неизвестный враг был так хорош, что я не сомневался в его скорой победе.

Призвав рейлин, я заблокировал третий удар, но в нем было столько чудовищной мощи, что я едва устоял на ногах. Противник однако даже не замедлился. Молниеносно он увел свое оружие в сторону и атаковал справа, выбивая мой рейлин у меня из рук.

Кошачий прорыв.

Умение, выручившее меня в заброшенном доме, уберегло от смерти. Я окутался маревом васильковой синевы и проскочил сквозь тело врага, накладывая на него трехсекундный стан.

Великие забытые боги. Это же тот зверянин с рынка, с которым мы столкнулись. Но у него ведь был тогда смешной уровень. Амулет маскировки или какие-то чары?

Мелькнула искра ужасной догадки. Ведь если я прав, то враг сидит у нас на хвосте практически с самого нашего появления здесь. Возможно, нас спасло от смерти после перехода лишь обилие разумных на рынке. Помнится, по местным правилам, из рассказов Сайриса, правосудие здесь строится на линчевании подозреваемого всеми неравнодушными. Иными словами, атакуй он на рынке, и в бой наверняка бы вмешались посторонние, просто чтобы поучаствовать.

Безликое «убийца» над головой нападавшего сменилось.

Чей-Бру тар Ашка, темнолап / ликвидатор 212 уровня.

— Ну как, не ожидал, что придется ответить за базар так скоро?

Он что, пытается меня напугать? Истинный воин не боится своего предназначения умереть в битве.

— Пусть я умру, но не струшу! — рыкнул я, заряжая рейлин Цветом.

Убийца криво ухмыльнулся. Его собственный рейлин, слегка отливавший алым, загорелся теперь неестественно красным пламенем. Сила самим своим появлением ударила по пространству так, что в возникшем ветерке темный капюшон слетел с лица совсем еще юного парня. По людским меркам ему было лет шестнадцать, не больше. Нежные каштановые волосы с легким кофейным оттенком. Пожалуй, я бы принял такого за человека, если бы не выглядывавшие из-под пышных взлохмаченных волос зверянские уши неизвестного мне вида. Большие, округлые и щедро украшенные звериным мехом.

Похоже, как и сиинтри, его род не имел внятного предка-прародителя. Некий неизвестный науке зверь, ибо о зверянах такого рода я никогда прежде не слышал, хоть и считал себя почти экспертом в области древних зверян. В конце концов я сам — один из них.

Помнится, Тиара упоминала, что он, как и я, полагается на слух. Почти мой темный двойник, если не считать сумасшедшей разницы в уровнях.

О том, чтобы пытаться противостоять такому существу на равных не могло быть и речи. Значит, остается одно — попытаться обхитрить его. Возможно, удастся уйти, пользуясь преимуществом в скорости. Из разумных рас, сиин едва ли не самые ловкие и быстрые, а этот парень все же не один из нас явно.

Рейлин столкнулись, выбивая сноп искр. Следом я сразу же использовал прорыв, оказавшись за спиной у врага. Стан прошел, но всего на жалкую секунду вместо обещанных трёх. Однако в момент скачка я заметил нечто странное — рейлин, что я держал в руке, не поспевал за навыком, а потому, чуть задержавшись в месте перехода, успел пройтись по боку врага.

— Первая кровь, — хмыкнул я, пытаясь вывести из себя излишне эмоционального убийцу. Бабушка не раз говорила, что разъярённый враг — это враг более сильный, но в то же время готовый совершать ошибки и идти на необдуманный риск. Такого легче победить, используя разум.

Вместо попытки атаковать в спину, я вынул сферу тумана и позволил ей самостоятельно упасть на крышу, разбиваясь и выпуская заключенную в ней дымку на волю. Сам же я обернулся зверем и в несколько прыжков по оплетенным окнам оказался внизу.

Отступление было верным решением. Последнее, что я успел увидеть перед тем, как спрыгнуть вниз — невероятно быстро обернувшийся враг, что с силой инерции разрезал пустое пространство, где бы я находился, реши продолжить атаку.

Осознав, что его обманули, убийца разразился почти звериным рыком, и я с ужасом услышал, как пространство за мной, сама тропа, вминается под ногами противника, с шумом посылающего вокруг себя ударную волну.

Боевая обувка тари…

Я юркнул в подворотню, чтобы сразу же несколько раз сменить форму и курс. Вперед. Влево. Теперь направо. Подпрыгнуть. Обернуться двуногим, ухватиться за ветку, сменить форму, подпрыгнуть вновь, залетая на балкон разрушенного дома и срезая путь через него.

Лестница позволяет взлететь наверх, в раскинувшийся и ныне мертвый сад, ставший пристанищем сухостоя. Очень хочется остановиться и отдышаться. Увы, выносливость у меня была куда меньше скорости.

На всякий случай я вынул из инвентаря алхимическую гранату и позволил себе перевести дух. Не долго. Всего на несколько секунд.

Бум!

В клубах алого марева с окрашенной дымкой прямо по центру мертвого сада стоял Чей-Бру с горящими от ярости глазами.

Рефлексы сработали как надо и во врага моментально полетел флакон с алхимическим огнем. Убийца попытался отбить его плоской стороной рейлин, и к моему удивлению, ему это удалось не повредив емкость — пламя расплескалось по стене и принялось жадно пожирать сухую грибную древесину с останками некогда великолепного сада.

Второй фиал предусмотрительно полетел под ноги мне самому, пока я вновь сменил форму и прыжком ушел обратно внутрь дома на нижний этаж.

Противник последовал за мной, но второе огненное зелье сработало удачней первого, и высокоуровневый убийца сам угодил в пламя, просто не успев остановиться вовремя в своей маниакальной жажде моей смерти.

Но я и здесь недооценил врага. Отпрыгивая от пламени, он запустил в мою сторону рейлин, делая наш счет по ранениям равным. Ублюдок едва не лишил меня здоровой руки, но к счастью, у меня еще были лечебные зелья.

На сей раз я проявил еще большую осторожность. На втором этаже дома я уронил ядовитый туман, а перемахнув в звериной форме на балкон соседнего дома — оставил еще один, параллельно вытаскивая из инвентаря воронью дыхательную маску. Сайрис не обрадуется таким большим тратам, но боюсь, только хитрость и зелья до сих пор позволяют мне сохранять свою жизнь.

Новый забег был еще дольше и быстрее. Я требовал от тела максимум его сил, а когда оно начало бунтовать болью и жжением под сердцем, выпил зелье восстановления выносливости, чтобы продолжить путь.

— Ты же сказал, что не струсишь, крысеныш? — разнесся злобный рык убийцы. Его от природы мягкий голос паршиво походил для роли злодея с чертами холерика.

В ответ, а не ответить на это я не мог, я вытащил новое алхимическое оружие, спешно привязывая к рейлин.

— Крысеныш — это сын твоей матери. Ты же полукровка незу, да?

Враг сразу же ринулся из разбитого окна неприметного покосившегося домишки, наполовину ушедшего под землю. Но нашел убийца лишь летящий рейлин. Моя очередь ловить тебя в ловушку.

Молниеносным выпадом Чей-Бру отбил китаровый диск, и тот влетел в стену дома напротив убийцы. Хрупкая стеклянная тара не выдержала, и по улице начал щедро распространяться новый туман с ядовитыми испарениями.

Последовал кашель, но затем быстрая тень юркнула в следующее окно, укрываясь от яда. Я же вдохнул полной грудью, и…

Вы отравлены.

Какого…? Я же в вороньей маске! Она должна защищать от таких вещей. Мог ли враг повредить её во время сражения?

На последнем издыхании я выбрался из ядовитого облака. К счастью, яд был краткосрочным и наносил урон еще около тридцати секунд. Часть отравы все же прошла стороной, так что добраться до трактира сил хватить должно.

Я выпил еще одно зелье снятия усталости и на всякий случай — лечилку. От последствий уже переставшего действовать яда это должно помочь.

На деле же я едва сумел найти в себе волю, чтобы полуживым оказаться у дверей трактира. Если враг все еще у меня на хвосте, то могу лишь надеяться, что ему не хватит ума напасть в общественном месте.

В последний момент я вспомнил просьбу ворона не светить своим видом, я очередной раз обернулся зверем и похромал внутрь помещения, открывая дверь носом.

Сайриса на месте не оказалось. Зато Рин при виде меня сразу же испуганно поднялась и подбежала, помогая дойти и окутывая теплыми заклинаниями света.

Лишь убедившись, что умирать от почти зажившего ранения я точно не собираюсь, заботливая архонка со вздохом вернулась на свое место ко второму идущему к своему завершению бокалу с коктейлем.

Девушка бросила недовольный взгляд в сторону по-прежнему единственного, помимо нас, посетителя трактира, и я обнаружил друга там, о чем-то оживленно беседующим с светловолосым высоким мужчиной.

— Сай же просил тебя не ввязываться ни во что, — заметила Рин с укоризной.

Ответить в звериной форме ей я не мог, потому просто запрыгнул на диванчик и растянулся на нем, вытягивая лапы.

* * *

Это чем-то походило на самое начало дня, когда ворон давал нам с Рин ценные указания относительно поведения в Доминионе. Но в отличии от предыдущего раза сейчас мы обсуждали действительно важные вещи.

Например, стратегию нашего выживания.

Мы втроем стояли внутри одного из множества разрушенных домов, из которых состоял хваленый город Сайриса. Вокруг нас свисало множество люминесцирующих растений, светящихся зарослей люминориса и многочисленных огоньков маноедов. Некоторые из них не стеснялись дрейфовать прямо сквозь стену, ничуть не сбавляя темпов полета.

Одна такая стайка маленьким облачком задела на своем пути наше укрытие, не замечая толстых каменных стен. Точно так же они могли бы лететь и в чистом поле. Но вместе с тем, став доминирующим источником света в комнате, они налили пространство тревожным свечением запретного цвета. Так мой детальный рассказ казался еще мрачнее и серьезнее, и даже вечно позитивная, словно крошечный огонек воплощенного оптимизма, Рин, казалась на редкость серьезной и сосредоточенной.

— Мда… — потянул ворон. — Все еще хуже, чем я думал. Кстати, дай-ка сюда свою маску.

— Прости, кажется враг повредил её в битве, — я вытащил из инвентаря и протянул предмет другу.

— Да хрен там. Просто фильтры иногда менять надо. Это тебе все же не вечная руна какая-нибудь. — ворон грубо открутил один, а затем начал крутить и второй круглый цилиндр, приделанный к устройству в районе губ. — … Ты и половины не знаешь того, на что может быть способно это устройство. А вот расходников нужно будет набрать еще. Я про боевую алхимию. Дорого, но в бою это поможет сгладить разницу в уровнях.

Закончив разбирать устройство, ворон вынул из под слова силы два новых цилиндра и принялся ставить их на место прежних. Но и использованную часть он оставлять не стал, закинув себе. Во время пути по Подземью ворон часто на привалах крутил какие-то медные железки. Наверное, однажды в этот поток попадут и эти два медных цилиндра.

— Предлагаешь устроить охоту на эту группу убийц? — спросил я друга, прикидывая наши шансы в бою с Чей-Бру, случись нам его атаковать всем вместе.

— Нет, белка. Я бы с группой троицы предпочел не сталкиваться вовсе.

— Сумел что-то разузнать о них?

— Да. Мы с кровососом немного разговорились, и я как бы невзначай задал ему вопрос и об этом. Они то ли бывшие стражи, то ли действующие — они как-то не особо делятся подробностями своих взаимоотношений внутри их организации или что там у них.

— Ии…? — с любопытством потянул я.

— Никаких «и», белка. Это и будет твоей задачей — узнать о них все у твоей болотной подружки. Кому, как не стражу, знать о других стражах? Вторая задача будет тоже мирной. Ты вернешься на рынок, найдешь пару укромных мест, где на тебя будет сложно напасть не привлекая внимания, и будешь собирать самые вкусные местные слухи. Нужно же нам как-то использовать твои уши, даром ли тебе природа старалась, давая тебе их сразу четыре.

— И все? — недовольно прервал я друга. — По сути ты предлагаешь мне ждать и ничего не делать!

— Мы с тобой — главные цели убийц. На рынке слишком много именных учеников, чтобы затевать открытое сражение. Однако не расслабляйся и будь готов. Если все пойдет совсем худо — постарайся скрыться из виду и перейти в Разорванный домен — там тебя достать они не сумеют. Собственно, я мог бы с самого начала предложить тебе туда отправляться, но видишь — пытаюсь получить от тебя пользу для дела.

Я кивнул, не скрывая своего недовольства. Словно бы я несмышленый ребенок, нуждающийся в опеке. Но ворон не обратил на мою реакцию никакого внимания.

— Хорошо, теперь ты, Рин. Ты среди нас единственная не вызываешь никакого интереса ни у головорезов, ни у лиса. Так что у тебя будет задача чуть веселей. Вот тебе метка на карте. Это квартал хаоситов в домене. На самом деле там не только они — по большому счету там обитает всякий сброд и правит анархия. Но обычно просто так посреди улицы все же стараются не убивать. Именные и там бывают, хоть и не часто. Закон о невозбранном получении опыта с беспредельщиков един почти повсюду.

— М-м, — потянула архонка стекленеющими глазами, в которых заблестели отражения полупрозрачных окон с посланиями велико отца. — Здесь несколько точек. Мне к какой?

— Я отметил места, через которые ты сможешь добраться до нужного места. Пройди через брошенные земли новой смерти Танатоса, отыщи озеро труб и через него проникни в мир клеток. Там отыщи путь к железному небу. Собственно, на нем и стоит домен Хаоситов. Я оставил на карте пару заметок — в общем, разберешься.

— Считай, уже сделано! Великолепная я не знает поражений! — Рин продемонстрировала большой палец и ворон покачал головой, словно та весила не меньше тонны.

— Ты бы сперва хоть спросила зачем.

— И зачем?

— Найди парня по имени Джафсар. Это солнечный эльф, глава одной из многочисленных местных банд. Не знаю как, но уговори его взять тебя к себе в отряд. Это понятно?

— Ээ…м… а зачем? Он как-то связан с Алькором?

— К черту Алькора! Он выступает со своим сбродом в Клинковую Рощу. Это самый крупный отряд из присоединившихся к рейду. Мне будут нужны там твои глаза и уши.

На это смолчать я уже не мог.

— К черту Алькора⁈ Ворон, ты забыл о нашей миссии?

— Вот поэтому ты и белка, а не нормальный человек, Лин, — разочарованно проговорил Сайрис. — Это ты забываешь, что цель у нас далеко не одна. Пораскинь мозгами, что еще мы должны сделать?

— Я помню о том, что нам предстоит в храме бездушного бога, — кивнул я. Хотя «пораскинув мозгами», как и советовал ворон, я вспомнил о том, что на самом деле Сайрису был нужен лишь фиал волшебной крови оттуда. И теоретически, он вполне мог бы и забросить все стальные задания после этого.

Однако ворон своим ответом удивил и устыдил меня, к моему огромному изумлению:

— У нас сейчас три основные задачи, белка. Рин занимается нашим будущим. Ты займешься решением лисьей проблемы с его убийцами. Подготовка к сражению порой едва ли не важней самого сражения. Я же займусь решением третьей проблемы. Твоей одержимостью.

— Ээ… моей одержимостью? — сказать, чтобы я был удивлен — все что промолчать. Сердце забилось чуть чаще. Неужели надежда все еще есть?

— Верно. В прошлый раз мы не договорили. Помнишь, если маг не способен справиться с этой задачей, значит нам просто нужен более сильный маг. Например, магистр домена Знаний, что сплетается с нашим.

— Даже если это возможно, с чего ты решил, что он станет нам помогать?

— Она. Как думаешь, что может заинтересовать магистрессу Книжную Лакомку? — в голосе ворона прорезалось ехидство. Что ж, догадаться и правда было не сложно.

— Путь в Разорванный Домен, — первой ответила Рин и ворон кивнул. Само странное имя незнакомой мне владыки домена Знаний намекало на ответ, что может быть для нее ценнее всего.

— Именно. Я иду договариваться с ней. У нас очень мало времени, и скоро потребуются все наши силы. Если мы убьем Алькора, то полагаю, и убийцы Троицы не станут продолжать за нами охоту.

— В крайнем случае мы все равно потом уйдем вместе с рейдом, — понял я.

— Ага, — расплылся в улыбке Сайрис. — Но это только первый этап. Помните слова Змейки?

— Ищите знаменитостей. Лис создает легенды… — вслух задумался я.

— Мне казалось, ты ничего не понял из ее слов, — заметила архонка.

— Просто хотел немного помочь ей разговориться, — пожал плечами ворон. — Но думаю, здесь все нужно понимать дословно.

— Речь идет о регалиях, — поняла воплощение Радости. — Он как-то создает их и так становится сильнее?

— Что-то меня три новые клички сильнее не сделали, — заметил я.

— Да понятия не имею. Но нам сказали, в какую сторону рыть. Вот и попробуем. Или у тебя есть другие зацепки? Не все важные вещи связаны с битвами. Странно, что я должен говорить это одному из миролюбивых созидательных сиин. Пройдись над рынком, развесь уши, и возможно, все нужное и так залетит в твою голову. Все же речь идет не о тайнах, а о простых городских байках.

— Понял, ворон. Можешь не продолжать, — мне стало немного стыдно. А затем от новой промелькнувшей мысли меня прошиб страх. Агрессивное поведение с моей стороны действительно не нормально. Хаос, снова ты?

— Я хреновый лидер, но с планированием задач справляюсь вроде бы неплохо, — тем временем, хохотнул ворон. — На обе задачи, основную и по сбору городских слухов — у вас один цикл плюс-минус четверть. Затем встретимся по центру Кисточки Хвостатого рынка. Вопросы?

Последовало десятисекундное молчание, и тишину нарушил неуверенный голос архонки:

— Эт-то… В общем, если мы будем разделяться надолго, то нам стоитпридумать способ связи на расстоянии. Скажи, Лиин, а ты мог бы научить нас общаться через музыку?

— Дельная мысль! — на бородатом лице ворона засверкала улыбка. — Как только мне самому в голову не пришло? Так что, Лин?

— Это не совсем способность, — я задумчиво посмотрел в треснувший потолок, через который пробивались одичавшие растения в окружении мерцающих солнечных светлячков.

Призвав слово силы, я оглядел находившиеся в инвентаре инструменты. Хаани моей матери, губная гармошка из вороньей крепости и лисий ситар из лавки старьевщика. Это то, что прямо сейчас мною никак не используется.

Мысль, что мне придется расстаться с двумя своими инструментами вызвала негодование. Я даже не удержался и скрипнул зубами от недовольства, но сразу же себя одернул. Предложение Рин было не только дельным со всех сторон и способным усилить нас, дав важное тактическое преимущество. Мне просто не хотелось расставаться с инструментами, будто я должен был отдать не предметы, а собственные пальцы.

К моему изумлению, сердце уколола жадность. Греховное чувство, коим больны многие народы, и которого прежде в себе не замечал. Хаос? Боги! Да я же сам сведу себя с ума подобными мыслями! Что может быть хуже, чем перестать доверять самому себе? Еще немного, и я начну в самом себе видеть врага.

— Вот, — я извлек ситар с губной гармошкой и протянул товарищам. — Для этого достаточно лишь почувствовать связь пару раз. Ничего сложного. Но чтобы это стало возможным, вы должны быть способны сыграть собственную мелодию.

— То есть мы должны научиться играть на этом? А быстрее никак? — скривился инженер, явно не тяготевший к музыке. Рин же без раздумий потянулась ко мне и бережно взяла в руки ситар чиффари.

— Великий отец может помочь. Можно вкинуть пол дюжины очков в навык — этого должно хватить, — припомнил я свой опыт с адырной. — Но сначала придется этот навык получить, а для этого…

— Понял, — мрачно кивнул друг, вырывая из рук губную гармошку и принимаясь разглядывать ее, словно та была опасным экзотическим зверем.

— Каждому один цикл на решение задачи. Четыре часа. То есть к угасающим корнецветом все должно быть готово.

8. Жертвы угасания ​¼ ̶(̶в̶о̶р̶о̶н̶ь̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

Доминион не знал серости, а потому любые блеклые цвета в его очертаниях выделялись на фоне переливающегося света грибов, камней и растений. Серая мантия выделялась бы на фоне пестрых камней, словно белый стяг над черной крепостью.

Мало кто знает, но с каждым живым существом поблизости, мир немножко меняется. Порой едва заметно, а порой — так, что это сразу же бросается в глаза.

Разные виды светлячков-маноедов любят разные эмоции и мысли живых существ. Мох люминориса реагирует на объемы маны внутри созданий поблизости, начиная рядом с ними сверкать чуть иначе. Иногда сильней, иногда — слабей. Зависит от стихий обладателя.

Это самые очевидные вещи. Но были и иные признаки. Проскальзывавшие искорки, оттенки стелящегося тумана, шелест листвы, период пульсации силинских грибов. Даже то, как именно расходился туман и поднималась пыль под ногами идущего.

Сайрис хорошо знал и видел все эти вещи. Существо с дырой в душе, именуемое пустотником, вызывает подсознательный страх у всего живого в Мельхиоре. А живое здесь все. Даже яркость красок, словно имеющее разум творение в страхе стремится отползти от него.

Влияние, оказываемое пустотником на окружающий мир сложно не заметить. Но будущий ворон зашел на шаг дальше, решив, что это справедливо для всех, и оказался прав.

Наверное, тот, кто следовал за ним, тоже это хорошо знал, иначе как бы еще он сумел его выследить? Зелье сокрытия сущности меняет внешние признаки, но оно не может обмануть простейших магических существ или эмпатичные растения.

Мгла тоже следовала по пятам за пустотником. Исчезая и стремясь убраться с дороги, жизнь оставляла после себя коричнево-серые остовы мертвых зданий. Дома, камни, дома и камни… Но он хотел, чтобы его заметили. Нет, не тот, кто неотступной тенью идет за ним следом. Но те, кто не бывают рады таким, как он, и в чьи владения ему надлежит идти незваным гостем.

Доминион не подчиняется привычным законам развертывания пространства. Сайрис сам не один день ломал голову над тем, как же на самом деле устроен этот город, но не подошел к решению этого вопроса даже на шаг.

Попыткой за попыткой, упорно выбирая нужную тропу и отправляясь в дорогу, в одну и ту же сторону, он тем не менее уже в третий раз проходил мимо единственного известного ему трактира, располагавшегося как раз в хвосте домена Смерти, на его стыке с доменом Знаний.

Убежище фракции книжников не имело стен, чтобы отделить свои владения от чужих. Здесь не было массивных ворот со стражей, как на вершине Хвостатого рынка, что разделяли мертвый город Танатоса с доменом Призраков.

Цианея… Вполне возможно, что она сейчас именно там, вместе со своей новой наставницей.

Но Сайрис был не из тех, кто позволяет себе долго терзать себя подобными мыслями. Без толку жалеть о прошлом или терзать себя чувствами, что ни коим образом не могут привести его к душевному покою.

А потому при первых намеках на гнетущее чувство тоски, инженер призвал инвентарь и вынул заботливо заготовленный к такому случаю шашлык из пещерного кабуна сталактитовых лесов Разорванного домена.

Перченое, соленое и немножко сладковатое мясо подействовало отрезвляюще, переключив внимание к насущным проблемам. Впереди приближалась до боли знакомая выцветшая вывеска с пивной кружкой на фоне раскрытой книги.

Трактир «Данталиан».

Ну здравствуй в четвёртый раз. Или нет, уже пятый, если считать переговоры с вампиром и Змейкой.

Рыкнув от начавшей закипать внутри злости, ворон толкнул дверь, вваливаясь внутрь.

Зазвенели колокольчики, и серая, выцветшая, как и все прочие книжники, трактирщица, подняла на него взгляд равнодушных глаз, вырванных из ложной жизни.

Ворон сделал несколько решительных шагов к девушке, и та, смирившись с неизбежным, нехотя отодвинула толстую книгу в сторону.

— Мышь, — сразу начал Сайрис, сразу же переходя к делу. — Мне нужно встретиться с твоей наставницей.

— А мне нужен смысл в жизни, — не меняясь в лице, ответила трактирщица.

— Это что, любовь с первого взгляда? — на бородатом лице расплылась улыбка. — Хочешь, я им для тебя стану?

— Полагаю, быть сожранной пустотником, так себе цель.

— Ну, ты не уточняла детали, — развел руками ворон. — Так как, где моя награда?

Трактирщица тяжело вздохнула. Мысли ее сейчас занимал довольно простой вопрос: нужно как-то специальным образом посылать пустотника перед ней, или все лучше же просто проигнорировать его, вернувшись к жизни на страницах книг.

Сайрис был инженером, а не телепатом, но в тот момент ему показалось, что он видит седую девушку насквозь.

— Хорошо, — сдался ворон. — Ты знаешь, где можно найти Лесата? Он мой давний друг.

— Оставь послание здесь, если хочешь. Некоторые так делают, — Мышь кивнула в сторону небольшого кофейного столика рядом с барной стойкой, на котором была свалена кипа бумаги. На некоторых из сложенных пополам листах или самодельных конвертах были выведены имена.

Только вот с чего бы этому искателю, собрату по его попаданческой судьбе, разыскивать тут специальное послание для себя? Возможно, он и вовсе не посетит трактир ближайшие несколько дней.

— У меня срочное дело, Мышь. Неужели…

— Ничем не могу помочь, — бесцветным голосом отозвалась трактирщица.

— Бесполезна, — процедил ворон и выругался, разворачиваясь прочь, обратно к двери. Но тут его взгляд упал на того, к кому с самого начала следовало обратиться. Ну, или сразу после того, как «Данталиан» мелькнул мимо него во второй раз.

Алиот Алашан, упомянутый в пророчестве проводник, казался настолько обычным и неинтересным, что Сайрис в который раз усомнился, а действительно ли он — тот самый? В конце концов в этом городе полно вампиров и даже камаль.

Только вот лишь один из них знает путь в мифическую Клинковую Рощу, к истоку всех зол и последней надежде для обреченных.

Но… даже уровень его не впечатлял.

Алиот Алашан, рыцарь крови, уровень 63

Пф. Это же просто смешно. И это наш будущий рейд лидер?

— Алиот, — встретил вампира ворон улыбкой, вопреки всем своим мыслям на его счет.

— Я тебя слушаю, — поднял голову его будущий командир. В этот момент он напомнил будущему сорами непися из игры. Выражение лица, поджатые губы, та же интонация и те же слова, что и в тот раз, когда Сайрис впервые заговорил с ним. Словно бы перед инженером находился заскриптованный искусственный персонаж, которому просто неведома иная реакция на оклик.

— Часом ранее ты, помнится, предлагал обращаться в случае необходимости. Так вот, мне нужно найти одного из твоих подопечных в списке.

Вампир нахмурился. Было видно, что идея ему не по душе, как и сам вопрос. Но похоже, ничего принципиально невозможного он не видел. Когда просьбу невозможно выполнить, смотрят иначе и отказывают намного легче. Здесь же были видны некоторые внутренние колебания.

— Говорил. Только боюсь, убивать конкурентов с моей помощью это хреновая затея. В Клинковой Роще нам…

— Да к черту Рощу. Я хотел… — начал было Сайрис, но внезапно осознал, что допустил какую-то критическую ошибку в переговорах, потому как темная эмпатия мгновенно указала на вспышку ярости в глазах вампира.

— Не перебивай меня!! — рявкнул рыцарь крови так, как сумеет не каждый берсерк. В эти три слова Алиот Алашан вложил одновременно звериную ярость, необузданную силу и даже некое превосходство, что бывает лишь в характере настоящего альфа-хищника.

Ворон отшатнулся, инстинктивно схватившись за меч. Однако вынимать его он все же не стал.

Из-за миловидного лица блондина с голубыми глазами и низкого уровня, Сайрис как-то упустил тот момент, что по комплекции и росту он ни в чем ему не уступал.

— Воу, полегче. Сорян за несдержанность, просто ты меня не так понял.

— Не так понял? — переспросил вампир, но похоже, буря прошла стороной. Отходил он тоже достаточно быстро. — По твоему это повод быть невежливым ублюдком?

— Говорю же, признаю, был не прав. Но у меня друг умирает, понимаешь?

— Да? — приподнял брови вампир. — Ну, тогда соболезную. Его похитил кто-то из тех, кто в списке? Хотя, я все равно не стану никого сдавать. Мне нужны все. Как можно больше участников похода. Ты просто не понимаешь, что нас там ждет.

Он уже остывал, а значит стратегия была верной. Главное, не напороться на новые скрытые мины в характере будущего рейд лидера. Здесь ведь явно что-то ненормальное. Детская травма, что ли? Дракула-старший был слишком суровым отцом?

— Да не собираюсь я никого убивать, — на этот раз Сайрис не стал рисковать и дождался, когда рыцарь крови договорит до конца. И еще несколько секунд сверху для верности. Мало ли. — Мне нужен Лесат. А верней, нужен способ связаться с магистром книжников. Только она может помочь моему другу. И еще одному участнику рейда, между прочим.

— Вот как, — задумчиво проговорил Алиот. Мысли пересыпались у него в полушариях мозга, находя самое правильное место локализации. — Тогда возможно, тебя устроит простой компас?

— Компас?

Рыцарь крови вызвал инвентарь и достал из невидимого пространственного хранилища небольшое медное устройство со стрелкой по центру под кристаллическим куполом.

— Сейчас он указывает на домен книжников. Прямо на башню Лакомки. Пока ты следуешь за стрелкой, чары книжников не смогут сбить тебя с курса.

— Спасибо? — поблагодарил ворон будущего рейд лидера. Но было в его интонации больше удивления, чем благодарности. После откровенно ужасного начала разговора, конец его оказался неожиданно удачным.

— Просто не забудь вернуть. Это не магия, а скорее хитрость. Небольшой лайфхак, если хочешь. Самому компасу цена две дюжины серебром, но мне он дорог как память.

Сайрис вновь растерялся и просто кивнул, принимая предмет.

Компас пещерного искателя. Обычный.

Материал: медь, кварц.

Особые свойства: поиск башни. [Привязка: домен Знаний]

Возможно, он сильно поторопился давать оценку рыцарю крови. Под маской непримечательного занудного типа скрывается… что-то. Хрен пока точно разберешь, что именно, но…

* * *

Он вертел в руке губную гармошку. Простой и хорошо знакомый ему инструмент из прежней, почти забытой жизни в ином мире. В отличии от многих, Сайрис не думал о прошлом. Так ли важно, кем он был когда-то, если сейчас его жизнь подчинена абсолютно иным законам.

Да и не сказать, чтобы будущий ворон сильно хотел вернуться обратно. Даже если шансов внезапно сдохнуть там было в разы меньше, здесь он сам отвечал за свою жизнь и свое будущее.

В Мельхиоре он впервые почувствовал это пьянящее чувство свободы. В ином мире ее точно не хватало, иначе будь подобное для него нормальным, он бы не радовался таким вещам, словно дитя.

На бородатом лице инженера заиграла предвкушающая улыбка. Преследователь все еще был где-то поблизости. Пустотник способен засечь любые источники эмоций, но незнакомец был умелым охотником. Он оставался абсолютно спокоен.

Сайрис подождал еще несколько секунд, улыбаясь всё шире. Перед его глазами маячили замершие в траве зеленоватые огоньки светлячков-маноедов. Чуть-чуть больше, чем раньше. А еще трава вокруг. Мельхиор дышит, а редкая трава в свете огоньков сама начинает сиять чуточку ярче. Повсюду в тенях едва заметно насыщались темно-зеленые краски, да и сам воздух вокруг стал самую малость больше отдавать чем-то растительным.

Маг земли, друид или какой-нибудь флоромант? Вот мы и узнали о тебе кое-что новенькое, будущий враг.

Так и не дождавшись нападения, Сайрис посмотрел на медный компас и решительно устремился в указанном направлении.

Миновав пару домов и уверившись, что вокруг никого, кроме него и неведомого соглядатая, ворон вытащил из инвентаря трисп и сразу же спрятал оружие под полу плаща. Небольшое тактическое преимущество. Несколько вырученных секунд могут сильно помочь в начале боя.

Но закрывать пространственный карман ворон не стал, задумчиво уставившись на два медных шара, находившихся там. Один из механических стражей был сильно поврежден и неработоспособен, другой же лишь частично. Однако он вынул их оба.

Первый механический воин, едва коснулся земли, принялся видоизменяться, преобразовываясь из медной сферы в невысокую медную полугуманоидную фигуру со встроенным триспом. Вторая сфера оставалась безмолвной, и ворон присел рядом с ней.

Была небольшая хитрость, как заставить испорченное устройство работать, доступная инженерам с высокими навыками ремонта, инженерии и наличием навыка изобретателя. Хитрость, которую он сумел освоить лишь совсем недавно, благодаря библиотеке Харо и множеству свободных очков, которые он потратил на поднятие тех навыков, которые для этого требовались.

Более того, попаданцы в этот мир, так и не получившие звериного имени и бессмертия, имели кривой, переполненный багами интерфейс. В частности, никаких очков навыков за уровни Сайрис не получал. Дают характеристики повышать на каждом десятом — и на том спасибо.

Но все это не относилось к 11 полученным единицам навыков, которые усилили ворона едва ли не больше, чем уровни у него над головой.

Новый навык уже выручил Сайриса в битве с древним монстром и наверняка еще не раз поможет. Фактически, навыки ремонта и изобретения в купе с его собственными познаниями делали зачастую бесполезные и очень временные артефакты сорами вполне рабочими инструментами, которые в случае нужды могли быть отремонтированы и восстановлены.

Вот и теперь повышение навыков доказывало свою полезность вновь.

Механическая фигурка, стоило покопаться в ней с пару минут, принялась двигаться и расправлять плечи. С трудом, но второй механический воин встал рядом с первым, прикрываясь щитом. Меч был где-то благополучно потерян. Зато второй сохранил свой встроенный трисп.

Толку от дышащего на ладан устройства будет немного, но реальную степень повреждений вороньих мехов было непросто без определенных познаний в этой области. Ну или после проверки прочности медных воинов боем.

Но неведомый соглядатай медлил.

Инженер специально подставился, принявшись якобы беспечно копаться в вороньем устройстве. В любой момент он был готов резко обернуться и встретить врага дланью пустоты. Проклятая стихия призывается мгновенно и способна прикончить даже высокоуровневую цель.

А враг так и не появлялся.

Впрочем, теперь за его спиной скрипя погнутыми шестеренками, тащилось прикрытие. Предназначение мехов не ранить врага, а задержать и отвлечь внимание. Да и не могли искореженные устройства сделать чего-то подобного.

В любом другом месте Сайрис не стал бы действовать столь беспечно. С двумя мехами, ворон стал бы лакомой добычей для беспредельщиков или даже именных. Просто потому, что привлекал бы слишком много внимания.

Однако сомнений, что с дорогой на сей раз не будет проблем, не возникало. Перед вороньим посланником раскрывались дворы домена книжников. Самого таинственного из пяти доступных для любого безымянного или даже чужака, доменов. Ах да, кроме пустотников — поправился Сайрис — для них свободных доменов было на один меньше.

Два медных меха с едва слышным позвякиванием проехались заменявшей ноги сферой по испещренному трещинами от многочисленных побегов корнецвета и других растений тротуару. Рядом в траве лежал силуэт седого эльфа в яркой голубой тунике.

Светлячки-маноеды не замечали книжника, воспринимая за часть местности. Иные пролетали сквозь бережно сжимаемую в руках несчастного раскрытую книгу. На лице у остроухого застыло блаженно-мечтательное выражение. Страница перелистнулась сама собой, но тот словно бы и не читал, а смотрел сквозь книгу. Глаза его казались мутными, словно покрытые грязным стеклом.

Блаженный никак не отреагировал на вторженцев. Сайрис на миг даже задумался о том, чтобы призвать немного проклятой силы, просто чтобы посмотреть на реакцию или ее отсутствие. Но благоразумие взяло верх. Независимо от результата эксперимента, договориться с магистром этого домена так станет намного сложнее.

Не всякая еда одинаково полезна. Справедливо это правило и для пустотников, которых всегда терзает проклятый стихийный голод. Внутренняя пустота, пробуждавшая все худшее в личности.

Вкусней были те, в ком были более понятные для пустотника эмоции. Боль и страх осознающего себя разумного несопоставимо лучше страха животного. Книжники в списке гастрономических предпочтений одержимых проклятой сферой, были чем-то средним между бутылкой хорошего алкоголя и сильным эйфоретиком. Сайрис даже слышал о тех, кто специально охотился на обитателей этого домена, похищая книжников для перепродажи адептам неназываемой.

Самим же детям бога-чудовища попасть сюда было крайне сложно. Хотя, и такие умельцы находились.

Ворон никогда не поглощал души книжников. С разумными случалось, какой пустотник без греха? Но в общем-то именно поэтому однажды Сай пришел к опасным экспериментам с черным дымом, что едва не свел его в могилу.

Страна тысячи солнц… Именно так описывали этот домен те, кто здесь бывал. Горящие корнецветы здесь захватили большую часть пространства, превратив весь домен в странное смешение сказочного леса с привычными глазу руинами.

Миновав эльфа, ворон вышел на широкую улочку, оплетенную гигантскими кореньями. Домен книжников оправдывал свою репутацию пустынного места. Местные жители не часто находили в себе волю передвигаться. Ну, или магистр очень хочет, чтобы опасный пустотник прошелся по всем её владением. Вот только зачем? Указать его место? Заставить сдаться от недостатка терпения? Или это очередная проверка? Никак злой пустотник возьмет, и решит втихаря перекусить чьей-нибудь угасающей душонкой.

В конце улочки была развилка заботливо оставленным указателем.

← «Трактир Данталиан»

↓ «Солнечная тропа»

→ «Сонное древо»

Сайрис выругался, порадовав своего преследователя пополнением коллекции матерных слов. Ну, конечно. Компас помог ему проникнуть в домен книжников, можно сказать, силой. Но кто сказал, что книжники не могут повторять этот фокус и внутри своего домена?

Сонное древо, значит. Это был единственный путь, не ведущий обратно.Впрочем, никто не давал гарантий, что это самое древо не является какой-нибудь крайней точкой локации, еще одним выходом.

Ворон взглянул на компас. Стрелка уверенно указывала чуть в сторону от тропы к древу.

Путь много времени не занял. Огромное растение с необъятным стволом подтвердило предположения ворона. Впрочем, не самые худшие из возможных. На сей раз ему не намекали на необходимость свалить, а банально пытались убить.

Сонное древо говорите? Ну да — ну да.

Сайрис вынул из инвентаря механическую маску сорами, медленно раскрутил два медных резервуарчика с фильтрами, вынул новые и произвел замену. На всякий случай.

Громадное дерево неестественной красоты источало сильный аромат, проникавший даже сквозь угольный фильтр. Нечто, больше всего напоминавшее плакучую иву из побегов цветущей сирени на фоне темнеющего синего ствола.

Каждый лепесток древа был подсвечен сиреневым, во всей своей массе освещая разросшийся и одичавший парк, подчинявший своей воле каменную мощеную улочку. И запах — он тоже напоминал собой сирень, но при этом был еще свежее, будто с оттенками перечной мяты.

Вокруг невероятного растения в обилии порхали светлячки-маноеды и крайне редкие сияющие бабочки, чьи крылья отчасти состояли из полупрозрачного малинового сияния. Волшебные существа нашли здесь свой дом и выводили потомство.

А прямо у корней, у оплетенных растениями лавочек, нашли свой последний покой несколько смутно угадывавшихся силуэтов того, что прежде было разумными. На одной из них навеки застыла взявшаяся за руки пара, больше походившая теперь на странным образом изогнутый корень. Сверкавшие белесые точки на темно-синей коре напоминали игравший в лунном свете отколотый кусок драгоценного камня.

Та-ак.

Ворон наощупь включил ионизатор. Только после этого сиреневый цветочный аромат исчез. Вернее, сменился легким ароматом озона.

Скольких смертных сгубила эта зараза?

Сайрис уже встречался с подобным, а потому сумел вовремя догадаться о том, что защита была недостаточной. К счастью, природа порождаемого древом дурмана была все же не магического происхождения. Модуля антимагии ворон не имел. Возможно, получив еще с десяток очков в изобретении и ремонте, он смог бы воссоздать и эту часть вороньих технологий. Но пока, увы, знаний было все еще слишком мало.

Инженер оглядел свой путь новым, уже менее замутненным взглядом. Дерево и впрямь было удивительно красивым. Его ветки казались идеальными, словно созданными лучшими иномирными мастерами бонсай. А прямо у его подножия, где могучий ствол переходил в землю и камни, распускались десятки видов светящихся цветов и сине-фиолетовых трав…

Сайрис опять выругался и встряхнул головой. Нет, даже ионизатор не панацея, хоть и определенно решает проблему. Хотел было уже двинуться дальше, если бы не смутное чувство беспокойства, кольнувшее где-то в области печени.

Он не успел.

Каменное копье нашло свою цель, вырвавшись из груди инженера.

8. Жертвы угасания 2/4 ̶(̶в̶о̶р̶о̶н̶ь̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

Сайрис захрипел, и повалился на землю, влекомый инерцией магического снаряда.

Вороньи мехи приняли верную директиву — щитовик уверенно встал перед поверженным хозяином, прикрывая его своим медным телом. Стрелок же наоборот — тут же ушел с траектории возможной атаки, но не под защиту первого бота, а в сторону, отвлекая внимание нападавшего на себя и в то же время становясь более сложной мишенью.

Врага не было видно. Зато враг прекрасно видел его.

В медное тело меха вонзились несколько каменных стрел. Уже не столь убойных, как первый снаряд, но достаточно паршивых, чтобы и без того неполная полоса запаса прочности медного стража просела на треть.

Стрелок, достигнув стены заброшенного дома напротив одичавшего парка, так и не сделав ни единого выстрела, с чуть меньшей скоростью поплелся обратно. Из ниоткуда полетели еще три каменных стрелы, при чем вектор атаки сместился — враг как-то перемещался, и вскоре он окажется у него за спиной.

Осознав это, ворон скрипнул зубами и вынул из инвентаря шар с дымовой завесой. Дорогие игрушки вроде этой или алхимических гранат, были слишком большой роскошью. Но зато они помогали сгладить большую разницу в уровнях.

Инженера окружила плотная сиреневая взвесь, а запах цветов усилился. Похоже, дым послужил катализатором этой дряни, не зря даже внешний вид обычной шашки стал таким экзотичным.

Но теперь условия будут немного честнее. И он и его противник — стрелки, и оба теперь лишены обзора.

Впрочем, нет. Думать так — будет смертельной ошибкой. Нет, перед ним, конечно же, не стрелок, а маг. Маг земли. А раз так, то самой правильной тактикой в такой ситуации для врага будет…

Ворон рывком отпрыгнул в сторону, и вовремя. Площадь накрыло АОЕ заклинание — нечто вроде каменного града, за мгновение снесшее почти весь запас прочности механизма. Послышались звонкие удары камня о металлические пластины, и из сиреневого тумана под ноги ворону выкатилась голова щитовика.

Что ж, на его месте могла быть и его собственная беспечная башка, оказавшаяся неготовой к нападению убийцы.

В ход пошел криотик. Алхимический огонь было бы глупо применять в таких условиях. А вот лед, пусть он и был дороже в несколько раз — самое то. Жаль, радиус поражения меньше.

Неподалеку расцвел ледяной цветок, но враг так и не показался, хоть ворон чувствовал его. Он мог бы поклясться, что враг где-то рядом. Чутье пустотника рвалось в бой, а оно интересуется исключительно тем, кто может испытывать чувства.

Тум. Тум.

Сайрис выстрелил, а следом за ним, поняв смену тактики, атаковал вслепую и смышленый бот.

Оба трезубца унесли заключенное в них электричество в пустоту. В ответ же из-под земли, прямо под стрелком вырвались каменные колья, мгновенно превращая механизм в кучу потрескивающих от бьющих молний шестерней с пластинами. Минус два.

Такие же колья вырвались из земли в том месте, где секунду до этого стоял он сам.

Инженер сглотнул, осознавая, что незримого противника ему не одолеть одной только хитростью или полагаясь на интуицию и чутье.

Во время выстрела из дула вырывается электричество — совсем немного, но в плотном тумане эти вспышки казались разрядами молний среди пасмурных туч. Выстрелы триспов демаскируют, что отчетливо продемонстрировал печальный пример стрелка. Знай себе только наводи бьющую с большим радиусом магию в примерное место.

Выходит, трисп не поможет. Как не поможет и меч.

Враг был опытным охотником на пустотников и прекрасно знал слабости проклятой стихии. Оставаясь спокойным и стараясь не выдавать эмоций, маг не позволял обнаружить его пустотным чутьем. Расклад был решительно не в пользу ворона, даже бы противник был намного слабее него, его просто расстреляют рано или поздно. Но едва ли неизвестный враг слаб.

Сайрис достал одну из поделок фанатичного алхимика, что давала наибольший радиус поражения, и зашвырнул в сторону дерева. Запоздало пришла мысль, что так можно случайно вызвать пожар в одном из домов неподалеку, но беда миновала. Вроде бы.

Осматриваться времени не было. Ворон не верил, что зелье сможет покончить с опытным убийцей, но в качестве прикрытия к отступлению должно сработать.

Только… куда бежать? Дальше по улице, рискуя напороться на новую дрянь, имея на хвосте убийцу? Так себе идея. Этот гад ведь выжидал черт знает сколько времени и напал в тот момент, когда на его стороне оказался эффект опасной природной аномалии, плавящей мозг.

Может, имеет смысл влезть в один из домов?

Едва эта мысль пришла в голову ворону, как ноги тут же принялись к ее исполнению. Очевидных минусов он не увидел — зная конструкцию местной архитектуры, должен быть способ и альтернативного пути отступления. Например, через крышу.

Представив себя на высоте, пытающимся перелезть на вершину соседнего дома, ворон в очередной раз выругался, предположив насильственную и противоестественную связь его судьбы с одним зверянским народом, напоминающем больших белых белок.

Маг земли, последовав за вороном внутрь здания, подверг бы себя большой опасности. В замкнутом помещении ему было бы сложно скрываться.

Сайрис достал трисп и погладил любимое оружие. Технологии сорами поражали воображения, сочетая в себе невозможные чудеса с физикой времен Теслы. Возможно, именно по такому пути и пошло бы развиваться человечество в его прошлой жизни, с самого начала пойдя в сторону изучения электричества и магнетизма, вместо двигателей внутреннего сгорания…

Щи. Ну и мысли лезут в голову в такой-то момент.

Нервы? Ну да — ну да.

Черт.

На первом этаже послышался стук. Преследователь не скромничал, спокойно ступая по кафельному полу металлическим каблуком. Вниз покатился выпавший из рук инженера стеклянный шар с химикатами, что вырвавшись на волю и вступив в реакцию с воздухом, сделают первый этаж непригодным для жизни.

Тум.

Блеснула молния триспа, после чего перед глазами промелькнуло что-то зеленое, и еще треть запаса здоровья и слезла. По середине живота растеклось кровавое пятно, при чем ворон даже не сумел почувствовать атаку, не то что заметить.

Глядя на кровь и просевшую полоску ХП, ворон не мог до конца осознать, что произошло. Рука сама неверующе заползла под кольчужную рубаху, чтобы убедиться в очевидном. Система никогда не лжет.

В руке инженера появился алхимический огонь, ядовитый туман и дымовая завеса. Сайрис думал об этом, как о своей последней надежде.

— У тебя должны быть слабости, злобный говнюк, — беззвучно прошептал инженер, взводя трисп. Палец лег на спусковой крючок, а генератор словно живое существо едва заметно начал заниматься ворохом молний где-то внутри вороньей винтовки.

Никого.

Ворон сглотнул. Вернее, попытался это сделать — в горле пересохло, будто бы он не просто не пил семь дней, но даже готов вскоре позабыть о том, что жидкость вообще существует. Однако воля оказалась сильней позывов к панике и откровенного страха.

Да, Сайрису было страшно. Он всегда черпал силу в своем окружении. С ними он и сам себе казался чуть смелее и лучше. А до того его делала лучше Циана.

Однако страх не смертелен, если у тебя достаточно сил взять себя в руки и заставить мыслить. А охватившее его чувство было настоящим, а не наведенным стихийным проклятием.

Не став больше попусту тратить время, ворон развернулся и направился наверх, под крышу или то, что от нее в этом доме осталось. Созданный зельями заслон из огня с удушающим газом, похоже, дал нужное время.

Вырвавшись из начинавшего заниматься дома на крышу, ворон тут же закрыл люк, принявшись его приваливать сверху всем, что попадалось под руку.

Лишь когда на ней оказалась изящная, но массивная металлическая лавка, на коей возлежал внушительный кусок обвалившейся стены, инженер перевел дыхание.

Понятно, что оставаться на одном месте смерти подобно. Но что делать дальше ворон не понимал. Оставалось только следовать ранее заготовленному плану — найти башню и поговорить с магистром домена.

К счастью, прыгать не пришлось. Этого ворон боялся больше всего — стать птичкой посмертно, в падении с крыши пылающего дома.

На помощь пришла плотность застройки. Дом фактически сросся со своим соседом, лишь возвышался над ним на один этаж. Однако эта проблема решалась, хоть и не самым приятным способом — с помощью «двойного прыжка», позволявшего оттолкнуться от воздуха и взмыть выше.

Эту способность ворон не очень любил — если бы не внушительный рост, по комплекции Сайрис напоминал бы дворфа. И такие акробатические трюки нарушали его тонкую душевную организацию, требовавшую продумывать все наперед и не попадать в такие истории вообще.

Предупреждал белку, а сам сплоховал. Сам был слишком беспечен.

Разбежавшись, ворон изо всех сил подпрыгнул и применил нужное умение.

Сопряжение с пустотой повышено. Текущий уровень — 64%

Ах да, еще эту способность инженер не любил вот поэтому. Стоит ли укорачивать и без того короткий из-за стихийного проклятия срок ради прыжков?

Оказавшись на крыше соседнего дома, построенного впритирку к прошлому, Сайрис скривился, обхватывая ногу. Падение оказалось неудачным — ворон влетел прямо в декоративную каменную птичку, застывшую в вечной попытке взлететь.

Камень оказался достаточно увесистым, чтобы повалиться на каменную крышу как на зло каменного дома. В итоге нога получила весьма болезненный ушиб. Впрочем, могло быть и хуже.

Ворон на мгновение задумался, что следует делать в таком случае. Регенерировать там нечего, но и зелья лечения он до этого применял наружно только от колотых ран и порезов. А тут ушиб. Может быть, вывих.

Затем просто плюнул и осушил фиал с красноватым зельем сам.

Красная полоса в инфо дрогнула и начала прирастать, а боль в ноге поутихла. Ага, значится это и так работает. Славно.

Сайрис с опаской подошел к краю новой крыши. Следующий дом находился достаточно далеко, чтобы так же «легко» справиться с этой задачей. Нужно будет разгоняться и активировать двойной прыжок ровно в тот момент, когда он будет ровно между домами.

К счастью, он был этажом меньше. Когда-то давно здесь был разбит сад, и похоже, тут было достаточно влаги, чтобы он выжил. В результате приземляться придется на мягкую траву и рыхлую землю, а не ногой в очередную скульптуру.

Если бы только не одно «но». Забавно кому сказать, но ворон боялся высоты. Собственно, его самого этот факт не устраивал, потому он не только стремился его скрыть, но и каждый раз прилагал волевые усилия, чтобы преодолеть его.

Окончательно восстановившись, ворон разбежался и прыгнул с крыши. Адреналин растягивал время, и инженеру это было только на руку. Способность была активирована в нужный момент, и вот он уже летит на зеленый ковер, устилавший здание.

На этот раз приземление было отличным. Даже система это подтвердила словами:

Повышена характеристика: ловкость. Текущий уровень — 9.

Открыт новый навык: акробатика. Текущий уровень — 1.

Ворон улыбнулся. Кто угодно был бы рад новым навыкам. Акробатика, конечно, скорее насмешка над ним и тем образом жизни, который он планировал вести в будущем. А вот ловкость — это уже совсем другое дело. Эта характеристика нужна не только воровским и охотничьим классам, но и была большим подспорьем мастерам с крафтерами.

Зеленый настил оказался не травой, но мягким крупным мхом, сделавшим крышу дома природной периной. С такого не хотелось вставать. Напротив, захотелось уподобиться книжникам. Впервые Сайрис пожелал забыться в вечном покое.

Что чувствовали те двое, ставшие частью дерева? На том, что осталось от их лиц, не было печати страданий и скорби. Они улыбались. Кто знает, возможно, они были пустотниками, и так решили избавить мир от себя. Теперь это уже не казалось ворону глупостью.

Сделав над собой новое волевое усилие, инженер поднялся и принялся осматривать крышу. Если на ней раньше и был вход внутрь дома, теперь он наверняка был надежно скрыт зарослями. Значит, иного пути нет — остается взглянуть на следующую крышу.

Но реальность оказалась сурова — расстояние было таким же, как и в прошлый раз, только вот сам дом был значительно выше. Двойного прыжка будет недостаточно, чтобы попасть туда.

Можно попробовать закрепить веревку и спуститься вниз по ней, но как на зло ничего на крыше не походило на достаточно надежную опору. Растения были хоть и в изобилии, явно не смогли бы выдержать его вес.

К счастью, взгляд зацепился за световое пятно, нашедшее себе место посреди обычного, зеленого мха. Люминорис. Да еще и форма идеального квадрата явно не прихоть природы.

Сайрис подскочил к сияющему пятну, сразу узнавая очертания того, что когда-то было люком, ведущим внутрь дома. Жадный светящийся мох не подвел.

На пару секунд ворон замер, пытаясь уловить звуки, что могли бы выдать преследователя, но владения книжников оставались безмолвны. Никакой угрозы поблизости не чувствовалось, даже сердце перестало колотиться, как бешенное.

Ворон тяжело вздохнул, словно чтобы отметить окончание своих приключений по крышам. Хотел было заматериться в четвертый раз — просто на всякий случай, чтобы больше таких приключений ему не попадалось. Но передумал.

Чиркнув лезвием по краям металлической крышки люка, ворон поддел ее и с некоторым усилием, громким скрипом и поминанием генеалогического древа чертей, открыл, бесшумно роняя во мхи.

Сайрис скользнул вниз, едва не соскользнув от обилия светящегося люминориса по всей металлической лестнице. В помещении было влажно, и мох едва ли не воевал за каждый уголок даже нелюбимых им металлов.

Впрочем, именно благодаря этому здесь было очень светло.

Ворон открыл инвентарь и вытащил флягу. По пересохшему горлу побежала свежая, набранная в диком Подземье, вода. С легким привкусом серы и холодящим ароматом чего-то местного, казавшегося немного непривычным, но вместе с тем бывшим естественным.

Остаток он вылил себе на лицо, чтобы взбодриться. Прохладная жидкость прошлась по лицу и принялась капать с бороды на одежду. Только после этого мысли начали сходиться в нечто, вроде четкого и основанного на здоровой логике, плана.

Никто не ломился в прикрытый обратно люк, ничто не пыталось проникнуть в дом. Неужели, враг отступил или потерял след? Ворон в это не верил, но очень хотел.

Сайрис вдруг обнаружил, что светлячки вокруг него перестали впадать в ужас от его близкого присутствия. Они по-прежнему старались держаться подальше и по возможности облетать источник проклятой стихии стороной, но теперь они делали это мирно, как ручей, что ловко обходит стороной большие камни.

Ворон протянул руку, глядя, как маноеды на ходу лениво меняют курс, боясь влететь в источник опасности, но не ожидая, что тот сам может их атаковать. Но делать этого он не стал. Если маг вычисляет его так же, как он сам узнал о преследователе, не стоит давать ему больше зацепок для поиска.

Пыли не было. В этом большой плюс влажности. Об уборке здесь речи не шло — все пребывало в запустении, как и подобает всякому заброшенному дому. По углам виднелись плотные следы активности паучьего племени, а внизу на паркетном полу пытались прорасти какие-то диковинные грибы. Рыжие, на тонкой ножке. С едва заметным янтарным свечением из под шляпки.

Память ничем не помогла, но помогла система. Над грибом высветилось название с понятной припиской мелким шрифтом «используется в кулинарии». Только после этого ворон припомнил показанные спутником какие-то редкие грибы, представлявшие большую ценность у его народа.

Не долго думая, ворон ссыпал светящуюся рыжую пыльцу в инвентарь и только после этого занялся поисками дальнейшего пути вниз.

8. Жертвы угасания ¾ ̶(̶в̶о̶р̶о̶н̶ь̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

Похоже, этот дом никогда не посещался мародерами, что сложно себе представить в других знакомых ворону доменов. Здесь до сих пор сохранилась мебель, пусть и покрытая местами люминорным мхом. Какой-то выцветший от времени коврик, поросший бессветным сородичем люминориса и чем-то вроде увеличенных спор белесо-зеленой плесени.

Сохранился один из столов. Его деревянные ножки сгнили, однако угол стал частью декоративного растения, давно переросшего свой горшок и ушедшего корнями куда-то на волю. Сложно поверить, что это результат времени и естественного роста — скорее уж тут произошла какая-то магическая дуэль или вышедший из-под контроля эксперимент, давший растению огромную силу, которую то использовало, чтобы быстро найти себе новые источники влаги и света для роста.

Сама же поверхность стола была из прозрачного камня, так что плевать хотела на время и энтропию.

Сайрис сделал шаг на деревянную лестницу, оплетенную множеством одичавших растений.

То, что это было его ошибкой, он понял сразу же. Но вдохновленный первой удачей, понадеялся на авось. И ошибся спустя еще три шага — лестница не выдержала вес высокого и крепкого человека в плотно сбитой кольчуге. Как, впрочем, и еще одна под ней.

И еще одна.

Выдержала последняя, поскольку не содержала в себе гнилой древесины. Инженер приземлился на оббитый камень, потеряв половину здоровья и едва вместе с тем не лишился сознания, а по телу прокатилась волна боли. К счастью, ворон уже знал, как это можно исправить.

В руке оказался фиал зелья здоровья, но не решился пить его сразу, не смотря на сильную боль в ушибленном затылке. Хорошо, что гнилые доски все же немного смягчили падение.

Мимо Сайриса проплыл светящийся бумажный фонарь. Такие вовсе не были редкостью. Напротив, они использовались в каждом из обитаемых доменов. Даже у Призраков, если судить по тому, что он видел через закрытую решетку. Но ключевое здесь — использовались. Разумными.

Поняв, что непосредственной угрозы не наблюдается, ворон выпил эликсир и медленно сменил его на заряженный трисп. Привычно замерцала зарождающаяся молния, реагируя на приближение пальца ворона. Очень вредная привычка, выдававшая его приближение и зря расходовавшая батарею. Но она придавала инженеру уверенность не хуже, чем реальные плюс один к воле.

Сайрис шагнул вниз, следом за волшебным огоньком, нуждавшемся для своего существования в мане разумного. Ну или хотя бы в рое маноедов, как это бывало на улицах домена Смерти.

Приглушенное бормотание, насторожившее ворона, становилось с каждым шагом все громче, так что среди него можно было расслышать даже отдельные слова. Лин бы точно расслышал. Но это не были заклинания или часть ритуала. Скорее походило на бред безумца, размышлявшего вслух. Что ж, в домене книжников можно ожидать еще и не такого.

— Посмотрим. Так. Нет, не так. Ага! Хотя нет-нет-нет. Если подумать, то все могло быть аллегорией. Или нужно смотреть шире. Да, между строк. Нужно смотреть между строк. Но куда смотреть, если…

— Эй, эй, болезный, — прервал речитатив безумца Сайрис.

Он ожидал всего — что хозяин трухлявого дома набросится на чужака с ножом, что атакует его боевым заклинанием или напротив, попытается убежать. Или будет молить пощадить, если ни отвагой, ни силой система его не наделила. Но книжник только растянулся в широкой, полной детскоговосторга, улыбке, при виде высокого бородатого мужика с искрящей молниями винтовкой.

— Их было два! Скажи! Какой ты взял бы сам, а какой передал самому дорогому тебе существу?

— Эй, два шага назад, придурок! — первым порывом, когда седой парень астенического телосложения устремился в его сторону, было пустить ему трезубец с зарядом целительной молнии в лобешник. Но ворон вовремя спохватился, увидев, что оружия у того нет, а голыми руками книжник не справиться даже с курицей.

Незнакомец уткнулся в поднятую инженером ногу, напрочь игнорируя трисп. Ворон оттолкнул его обратно, и тот повалился в лужу. Собственно, из стены подвала текла тоненькая струйка горячей воды, поднимавшейся к потолку горячим паром. Вот значится, что является источником влажности в доме.

Утекали остатки воды куда-то в противоположный угол, где перед тем собирались в небольшую лужу из которой она, похоже, и уходила прочь через какой-то крохотный канал.

— Представь самое дорогое тебе существо. А затем представь усеянный стальными клинками трон и трон, что осквернен был хаоса проклятьем. И дай ответ, ну?

— Ответ на что? — от неожиданного фанатичного блеска в глазах незнакомца, Сайрис опешил.

— Загадка. Я собираю их. Я ем их. Но я не вижу ответ. Ты узри и помоги мне.

— Ты хочешь, чтобы я отгадал загадку? — решил уточнить ворон.

— Верно. Но не говори все. Помоги мне. Я очень голоден, пустой дух.

Эвоно как. То есть этот псих все-таки понимает, кто такие пустотники, и кто перед ним находится. Тогда где страх и вот это вот все?

Сайрис задумчиво почесал голову:

— Окей. Давай свою загадку. Полный текст можно?

— Представь самое дорогое…

— Это я уже слышал. Представил. В чем вопрос?

— Какой из тронов предпочтешь занять ты сам, а на какой посадишь мать свою. Думаю, что родственник здесь подан с аллегорическим смыслом и являет собой образ светлого…

— Что ты несешь?

— Пытаюсь помочь… — неуверенно произнес седой астеник и умолк, словно бы его выключили, как старый приемник.

— Слушай, а откуда ты взял эту загадку? Что-то у меня дурное предчувствие.

— Вот, — легко согласился хозяин дома, протягивая потрепанный томик с названием:

«Загадки и быт арестантов»

— Ты что, издеваешься надо мной, аутист?

— Никоим нет, пустой дух. Ты ведь убьешь меня тогда. Хотя ты убьешь и так. Прервешь мой цикл. То есть путь. То есть жизнь. То есть… — так и не договорив фразу, парень вновь ринулся в атаку с криком. — Я ХОЧУ ЗНАТЬ!!!

Лицо книжника исказилось и раздалось эхом по подвалу, взметая разложенные по влажному полу листы. Сотни, тысячи листов, исписанных мелкими буквам и, графики, линии, какие-то вычисления. Огромный накренившийся стол, четвертой ножкой которого стала тумбочка, чуть выше необходимого. Книжные полки, забитые валявшимися в стиле Харо книгами.

Книжник вновь столкнулся с оббитым медью ботинком, а руке у ворона вместо триспа появился вороний тонфу. Сил в нем стало намного больше, и не будь инженер к этому на сей раз готов, закончиться все могло бы не так радужно. Черты лица книжника исказились, во рту появились изогнутые клыки, а зрачки задрожали и стали менять форму на случайные геометрические фигуры. Пространство вокруг принялось опасно потрескивать от концентрации маны.

— Используй одно, чтобы избавить мир от другого, — скривился Сайрис, все еще чувствуя, что его разыгрывают.

— Клинок и заражение хаоса. Меч против скверны. Точно. Картина складывается сама в себе! Как я раньше до этого не додумался⁈ Неужели все было так просто⁈ — Жуткие потусторонние черты исчезли, будто бы их никогда и не было, лишь треугольники вместо зрачков сменялись окружностями, квадратами и дальше по списку.

Книжник весь засветился. В прямом смысле. Прямо на моих глазах его уровень поднялся на один. Хотя, это мало что меняло в их отношениях с вороном.

[…], уровень 31

— Эм. Ну типа, грац с повышением и все такое.

Доходяга стоял с закрытыми глазами, глядя сквозь них в потолок, словно наслаждался солнечным и лучами после столетнего шторма. На его лице застыло блаженство, замешанное со счастьем и благоговением.

— Теперь сделай это, пустотник. Спасибо тебе.

— Сделать что? Еще что-то надо?

— Мне? Тебе. Ты ведь пустой дух. Можешь убить меня, я не против. Я был счастлив. Спасибо.

— Эм, да нет. Вообще-то убивать тебя в мои планы не входит, — ошарашенно ответил ворон, окончательно теряясь в понимании происходящего.

— Нет? Ты пустота. Пустота ест. Я тоже насытился. Делай. Спасибо.

— Окей, братан, я понял. Если хочешь сделать для меня доброе дело, то отведи, пожалуйста, к вашему главному.

В конце концов в этом и заключалась новая версия его плана. Найти проводника среди месных. И этот псих ничем не хуже десятков таких же потерянных, ставших призраками самих себя еще при жизни.

— Главный? — не понял книжник.

— Книжная Лакомка, так она себя называет. Или магистрасса Лакки.

— Послушай, пустотник. Представь себе столовый прибор с острыми зубцами…

— Никак не уймешься? — рыкнул ворон, не произведя никакого эффекта на сумасшедшего. — Окей, будет тебе подсказка и на это. Но только после того, как отведешь меня к башне Лакки.

— Башня. Башня. Башня-башня-башня. Она высилась над нами, а под ней томились узники. Камеры, клетки, загадки. Я хочу знать все ответы, пустотник! — в глазах психа снова зарождались опасные огоньки и ворнон поспешил направить его бред в нужное русло.

— Ты идешь со мной к башне. Я помогаю с загадками. Ты понимаешь, что я тебе говорю?

— Да? Да. Да! Я понимаю. Я пойду куда скажешь. Куда?

— Просто иди за мной, — сдался ворон. Похоже, проводника найти будет не так-то просто. Может, все получится и так, благодаря компании местного? Ну, шансы определенно есть.

Сайрис надеялся, что наличие спутника в виде местных поможет попутно решить и еще одну проблему — возможно преследователь, если он все еще на хвосте, тоже собьется со следа. Ну или постесняется атаковать рядом с книжником. Лакомка рьяно следила за поголовьем обитателей своей дурки и убийца мог бы сам легко оказаться здесь нежелательным гостем.

Пестреющий красками домен книжников больше не казался ворону чем-то волшебным. Чем больше он знакомился с местными обитателями, тем больше локация казалась ему настоящим доменом Смерти, куда больше заслуживавшим этого названия, чем реальные владения Танатоса у Хвостатого рынка.

Книжники встречались все чаще. Бездумными тенями они слонялись между домов, а чаще — валялись в траве, медленно превращаясь в часть окружающего пространства. Деревьев, подобных встреченному вороном ранее, больше не было, но в Доминионе очень многие растения могли проявлять подобные им свойства, когда речь идет о существах с волей в одну-две единицы.

Поморщившись, Сайрис беззвучно выругался в пустоту. Совсем рядом в траве лежала миловидная седая девушка с цветком, проросшим сквозь ее череп и выглядывавшим из ее глаза. Вокруг нее, словно у ложа феи, бесновались светящиеся мотыльки и две стайки алых маноедов. Левую руку несчастной опутывала колония кровавого люминориса, а правая нога по неведомой причине обращалась в камень.

Непонимающий происходящего мог бы счесть это красивым, но инженер к ним не относился, к своему сожалению. Вид девушки пробрал его до глубины его души, минуя пятно пустоты в солнечном сплетении.

А еще она улыбалась.

Ну-да ну-да, как же иначе. Чертовы книжники.

Ворон сплюнул.

Особого шарма моменту добавил его доселе молчаливый спутник, не удержавшийся от глубокомысленного вопроса:

— Столовый прибор. Помнишь? На счет него…

— Потом, — процедил ворон сквозь зубы.

— Понял. Конечно. Я знаю, что ты сдержишь слово. Даже если ты потом меня сожрешь…

— Заткнись, или я сожру тебя прямо сейчас!

Парень хотел было сказать что-то еще, но застыл с открытым ртом и молча поплелся следом.

Первое посещение любого домена всегда проходило без быстрых перемещений, поэтому впереди ждало еще неизвестно сколько времени пути. Возможно, башня Лакомки будет уже за следующим поворотом, а возможно… возможно этот псих водит его кругами, а компас лжёт. Или наоборот. Поди сам разбери с этими блаженными.

Миновав очередную улочку, ворон увидел, наконец, башню. Издали, выступающую из вечной тьмы Подземья. Совсем не похожую на стандартные хрустальные башни Доминиона и больше напоминавший выросший из дома роговой нарост из хаотичных пристроек.

Но главное, инженер её увидел. Это значит, что план удался, и он все же проник в сердце домена Знаний.

Улыбка сама собой расплылась на бородатом лице, но тут же сжалась обратно в тонкую щель при виде того, что вместе с новой развилкой принесла с собой дорога. Навстречу вышел очередной книжник, сосредоточенно смотря сквозь пространство вокруг.

Ворон и рад бы его не заметить — тот бессмысленно пялился в пустоту перед собой. Но едва он подошел ближе, как тот сам решил к нему обратиться:

— Господин пустой дух. Не желаете приобрести улыбку?

— Чего?

— Улыбку, господин пустотник. Всего семь медных монет. Это ведь счастливое число, верно?

— И что я за это получу?

— Искреннюю и полную радости улыбку, господин Пожиратель Света.

Ворон вздрогнул. Так назывался его класс или регалия или еще что-то, говорившее о связи с проклятой стихией. И он, само собой, почти всегда держал это словосочетание скрытым. Откуда простому книжнику знать нечто подобное? У него даже уровень вдвое меньше, чем у любителя тюремных загадок.

— Оставь-ка её себе, дружище. Вдруг это на вашем книжном означает что-то зашкварное?

— Это очень нехорошо, — со знанием дела поддакнул доходяга из подвала, видимо узнав знакомое слово. Раздражение, зарождавшееся в душе ворона, еще больше усилилось. Пустые глаза обоих книжников и абсолютно бессмысленный поток мыслительной деятельности пугали. Словно бы что-то в них давно погибло при живом теле. Часть разума и почти все, что можно называть душой. Только какие-то осколки личности, тлея, заставляли их двигаться.

— Сраные жертвы сраного угасания, — выругался Сайрис и сплюнул. Он уже сбился со счета, в который раз за сегодня.

В обилии росший корнецвет с каждой минутой становился немного темнее — отведенный на задачу срок подходил к концу. Хорошо, что хотя бы обратно ему не придется проделывать весь путь так же. Прежние правила Доминиона вступят в силу, и Хвостатый рынок будет для него находиться за первым же поворотом.

Башня Знаний высилась над руинами и редкими безучастными книжниками. Действительно, совсем не такая, как хрустальная башня домена Смерти. Но это и не удивительно — последнюю строили древние создатели города. Возможно, сам великий его глава.

Эта же башня смотрелась в сравнении скорее метафорой. Хоть по высоте она и превосходила любое виденное вороном здание в городе, все же она уступала центральной башне домена Смерти не меньше, чем втрое. А может быть даже и впятеро. Сложно судить точнее — ведь вершину башни из цельного прозрачного камня ворон не видел.

Множество пристроек и башенок по всей конструкции, постоянная смена формы из округлой в прямоугольную, разного размера балкончики, некоторые из которых подходили разве что феям, тогда как другие могли бы вместить и гиганта. Впрочем, ненадолго, судя по очень хлипкой конструкции самих балкончиков.

Это место было создано силами самих книжников. Хотя это и непросто представить, глядя на местных. Даже странно, как та же Мышь из «Данталиана» может быть настолько разумной и… человечной, что-ли?

— Ну что? Я выполнил свою часть сделки? Ты скажешь? Скажешь? Я хочу…

— Ну-да ну-да, хочешь знать, я в курсе. Окей, в твоей книжке ведь были иллюстрации верно? Как думаешь, какой ответ дали бы те, кто на ней изображен?

— Верно-верно? Там была подсказка, да?

— Прояви наблюдательность, внимательно посмотри на их лица, — пожал плечами ворон. — И задай правильный вопрос.

Парень ненадолго завис, и ворон уже поднял руку, чтобы постучать в дверь, когда прозвучал новый вопрос:

— Кажется, понял… То есть не понял и понял. Я прав?

— Не знаю, парень.

— Понял, какой вопрос нужно задать. Ответ. Но не понимаю. Это противоречит…

— Тюремная логика полна противоречий, мой друг, — похлопал ворон по плечу безумца. — А теперь давай-ка прощаться. Голова у меня о тебя и твоих сородичей болит. — парень неохотно стал пятиться, словно до последнего надеялся, что инженер скажет еще что-то, и тот все же бросил с нотками снисхождения. — Кстати, а ты не пробовал разгадывать нормальные загадки? Ну там, сидит дед во сто шуб одет или все такое.

Глаза книжника загорелись недобрым огнем и ворон сразу же пожалел о своих словах. К счастью, их уже разделяло метров пять, а потому он, наплевав на правила приличия, отворил дверь и проскочил внутрь дома, в котором утопало основание башни Знаний, без стука.

8. Жертвы угасания 4/4 ̶(̶в̶о̶р̶о̶н̶ь̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

Внутри помещения пахло к травяным чаем, корицей и свежей выпечкой. Да, именно настоящей выпечкой из нормальной пшеничной муки, или скорее, близкого по свойствам аналога, но точно не из грибов.

Следом за ударом по носу ворона окружил звук множества механических устройств всех известных ворону видов. Вороньи механизмы, паровые устройства гномов, незнакомые стальные приспособления для разнообразных целей — все это позвякивало, постукивало, чадило белесым водным паром или булькало от нагрева.

Свет… что ж, он здесь жил, подобно светлячкам-маноедам. Солнечно-желтое, янтарное, лазурное и изумрудное свечение переходило с одного места на другое, перелетало от колбы к колбе и прячась между многочисленных склянок и колб так и не выдавая реального источника. А ведь помимо этого в обилии были расставлены светильники, как и в случае со всем остальным — представленные в полном разнообразии форм. Лампы накаливания сорамин, зачарованные свечи змей, масляные лампы, магические огоньки под потолком, имитирующим дюжину крошечных солнц, застрявших в облепившей потолок зелени, расступавшейся лишь подле вороньего вентилятора.

Между тем вокруг было полно и других предметов — ларцы, вазы, колбы с засушенными растениями, множество книг, какое-то странное колесо, десяток посудин с разросшимися магическими растениями, череп неведомого гуманоидного создания с рогом, деревянные идолы, парочка натюрмортов, песочные часы, колесо от ткацкого станка… Для перечисления всего потребовалось бы, наверное, с пол цикла.

Тикающие часы, к слову, здесь тоже были. В количестве трех штук. И каждые показывали свое собственное время.

В центре же, на особо почетном месте, стояла огромная, метра в полтора размером конструкция, напоминавшее внебрачную дочь самовара с алхимическим перегонным устройством. Нечто большое, медное и шарообразное с голову огра, над ним некая цилиндрическая конструкция, два цилиндра по бокам с застывшими в них растениями, стеклянные шары, в которых тоже бурлили некие цветные жидкости, тонкая струйка уютного пара от самой вершины конструкции, индикатор с колышущейся стрелкой и, конечно же, вентиль внизу.

Хозяйка приюта угасающих безумцев была здесь же. Появление пустотника не застало ее врасплох, да и не могло бы. Девушка меньше всего походила на грозную силу и не оправдывала звание магистра. Но уверенности в себе в ней было достаточно. Да и уровень над ее головой намекал на возможные неприятности, вздумай ворон нечто недоброе.

Книжная Лакомка, уровень скрыт.

Сайрис хорошо помнил других магистров в тот раз, когда судьба разлучила его с Цианеей. Та же Белая Мать Ирис выставляла напоказ свою силу и могущество, радуя глаза смертных пестрыми регалиями рядом с именем.

Здесь де было лишь самое необходимое, безо всяких долгих пояснений, что перед ним находится магистр домена Знаний, и глава фракции книжников.

Лакки казалась обычной. Миловидное, но не более того, лицо, мальчишеская стрижка рыжих волос с редкой россыпью веснушек и чуть заостренными ушами полуэльфа. Легкая кофта с коротким рукавом и короткие шорты. Должно быть, магистресса пребывала в домашней одежде.

Не знай ворон изначально, что ищет, не обратил бы внимания на нее. Однако о самом близком к простому народу магистру он был более чем наслышан. В частности, от своего собрата-попаданца, оказавшегося здесь в то же время, что и он сам.

Лесат не очень много говорил о своей подруге, но из его слов Сайрис понял главное — это вполне адекватная особа, с которой можно вести дела. Да и в других доменах у нее была репутация умного существа. Иначе все рациональное, что еще не погибло в нем от жизни в магическом мире, давно взбунтовалось бы и заставило вернуться обратно.

Книжная Лакомка потянула чай из белой кружки с солнечными цветами и с тоской посмотрела на аккуратную горку блинчиков, вершину которых венчал кусочек таявшего масла.

— Говори, пустой дух. И уходи с миром, — голос девушки был чистым и звонким, как холодный осенний ручей. Пожалуй, за такой голос стоит добавить ей пару баллов.

Что ж, видимо, придется сразу приступать к делу, без лишних отступлений для вежливости.

От этой мысли ворону стало не по себе — слишком притягательной была мысль выиграть еще пару секунд, чтобы настроиться на манеру речи собеседника и прощупать правильные пути ведения диалога. Но с другой стороны в этом был и свой плюс — тем быстрее все и закончится.

— У меня есть для вас предложение, магистресса.

— Боюсь, пустотник, меня мало волнуют твои возможные предложения. Такие как ты питаются такими, как мы. Хищник, идущий на дипломатию, остается хищником.

Похоже, важный разговор с самого начала идет не туда. Так договориться о чем-либо будет непросто. Слова пролетали мимо ушей Лакомки, поднимаясь с паром от горячего чая к потолку и разбиваясь там медленным медным вентилятором.

Значит, нужно придать своим словам немножко дополнительного веса — понял Сайрис, призывая инфо.

Сайрис, Гаситель Черного Солнца, инженер, уровень 97

Глаза и губы магистрессы дрогнули. Едва заметно, но пустотнику этого было достаточно, чтобы уловить отголоски чувств девушки. А еще, подтверждая мысли ворона, чуть быстрее заметались светящиеся огоньки и едва слышно запищали крошечные живые существа, которых он доселе не замечал в помещении.

Нечто размером с мышку, маленькие пушистые белые шарики с длинными хвостами, глазами-бусинами и выразительными вислыми ушками. Их писк тоже напоминал мышиный, но вид все же был немного иным, чуть более милым и декоративным. Да и зачатки интеллекта были заметны — одно из существ на полке перед Лакки было одета в нечто вроде косынки и держало в лапках нечто вроде пучка маленьких веточек.

Лакомка сделала еще один глоток чая, поставила чашку и начала лениво ковырять порцию блинчиков, не решаясь приступить к еде.

— Забавная регалия. Хотя я ничуть не удивлена — пустотники всегда пожирают пустотников.

На этот раз Сайрис выругался не открывая рот. Незачем портить и без того паршивое впечатление.

Вместо того, чтобы добиться внимания, ворон добился лишь страха. Убить столь могущественное существо могло лишь еще более могущественное. И вот перед ней стоит пустотник. Едва ли стоит бояться его сотого уровня одной из магистров. Но с учетом проклятой стихии и вот таких вот подвигов — разумно быть готовым к неприятным сюрпризам.

К чести девушки, агрессии или открытых угроз так и не прозвучало. Магистр книжников по-прежнему проявляла в разговоре чувства удивления и здоровой опаски. Что ж, у нее есть на это вполне разумные причины.

— Зачем ты пришел, пустотник? — повторила Лакомка.

— Разорванный домен, — просто произнес инженер. Он успел перебрать в голове другие возможные варианты ответа. Например, начать издалека, напомнив о месте, где было заточено древнее зло. Но в последний момент решил просто зайти сразу с главного.

То, что магистресса Знаний ищет это древнее место, не было секретом. Книжники щедро платили за любую информацию об этом. Так стоит ли пытаться вернуть симпатию к своей персоне перед торгами, если тебя по умолчанию, изначально ненавидят? Быть может, это наоборот — знак пойти от противного и как полагается бездушному адепту бездушного бога потребовать побольше в награду? Если Разорванный Домен нужен им не просто так, то может сработать.

— Что ты хочешь за сведенья о нем? — осторожно спросила Лакомка, специально не решаясь попросить самое нужное.

— Я могу провести туда группу или даже целый рейд, если сойдемся в цене. А сведенья — будут бонусом к нашей сделке. Что скажешь, магистр Лакомка?

— Твоя цена, пустотник? — искры в ее глазах… да нет, какие там искры — это были пожарища пылающих городов на окраинных кругах ада.

— Я первый спросил, — улыбнулся ворон. — Что книжники готовы мне предложить?

Сайрис понятия не имел о реальной стоимости такой услуги, поэтому и решил пойти этим путем. Наверняка магистресса не глупа — она маг, поэтому должна была уделять внимание развитию разума. А значит, она обязательно попытается его обмануть, выставив значительно меньшую цену. Но от этого уже можно отталкиваться. Тем более что истинная цель договора в таком случае планировалась маленькой припиской внизу, вроде «PS».

— Тысяча золотом, эпический артефакт и три зелья из тех, что ты видишь, на выбор. Вряд ли пустотника интересует крафт, но судя по твоему снаряжению, тебя может заинтересовать кое-какая воронья техника и чертежи.

О, если она так его пытается обмануть, то все намного, намного лучше, чем он себе представлял. Ну что же, сама виновата. Главное, не забыть о том, зачем он сюда пришел:

— Пять тысяч, три артефакта каждому из моих спутников, свободный доступ в домен книжников для покупки неограниченного количества твоих зелий и очищение одного хаосита от стихийной одержимости.

От такой наглости Лакомка поперхнулась чаем и благоразумно отставила его подальше, закашлявшись. Один из миниатюрных зверьков нелепо семеня крохотными лапками, тащил синеватый фиал с каким-то зельем своей хозяйке.

— А ты… кхе… не слишком ли обнаглел, пустотник? Решил устроить охотничьи угодья на моей территории?

— Ну, сегодня же я никого не убил, — расплылся в улыбке ворон.

— Значит, сделаешь это завтра. О свободном входе не может быть и речи.

Любопытно. Значит, из всех его требований это — самое невыполнимое. Ну, не больно-то и хотелось. Главное, чтобы…

— Далее. — продолжила Лакки. — На счет стихии хаоса. Боюсь, ты не совсем понимаешь, о чем говоришь…

— Это не обсуждается, — вернул книжнице ответ ворон.

С пару секунд они мерялись взглядами. Но за это время каждый понял о собеседнике одну важную деталь. И пустотник, и книжница не блистали характеристикой воли, но оба старались вести себя так, словно вкладывали в нее каждый свободный балл, а потому были еще упрямее в такие моменты.

— Я так понимаю, вариант контракта со стихией не рассматривается? — наконец, сдалась магистр.

— Если вы сможете убедить в этом зверянина из древнего полувымершего народа, то пожалуйста, — усмехнулся ворон.

— Тебе служит подобное существо? Хм. Вынуждена признать, не ожидала такого. Это вызывает некоторое уважение. Еще и пытаешься помочь ему, что уж совсем необычно для вас. Сдается мне, я делаю большую ошибку, но я постараюсь помочь с этим. Мне нужно знать расу, степень заражения и хорошо бы увидеться с пациентом.

— Не вопрос. Раса сиин или сиинтри, как-то так. Среди других зверян они больше известны, как белые белки…

— Сиинтри не имеют никакого отношения к белкам, — фыркнула Лакки, но Сайрис не стал прерываться.

— … А степень заражения у пациента 99%.

Магистресса нахмурилась, но вопреки опасениям инженера, просто кивнула:

— Печати? — только лишь уточнила она.

— Они, родимые, — пожал плечами ворон. — Антимагия моей жрицы.

— У тебя и жрица есть? Честно говоря, я мало что знаю о легенде пяти посланников, но всегда считала, что предателем будет или Змей, или Ворон. Но у тебя очень необычные спутники, как для пустого духом.

— А я думал, глава книжников знает все, — не удержался Сайрис.

— Я знаю только то, что знают книги, — никак не отреагировала на колкость Лакомка.

— Хорошо, вороний посланник. Пять тысяч золотом, по одному эпическому артефакту тебе и твоим спутникам, и консультация на тему темных стихий.

— Консультация?

— Верно. Боюсь, ты действительно не понимаешь суть того, о чем просишь. Когда-то давно, до того, как в этом мире появился ты или я, хаос считался древним, непонятным и запредельным злом, которого боялось все сущее. Так было многие века до тех пор, покуда в мир не явилась пустота проклятого бога.

— И…? К чему ты клонишь?

— Есть несколько хитростей. Те, которые подойдут в вашем случае, станут известны и вам. Если для этого потребуется мое личное участие — так тому и быть. Но скажу сразу — почти все известные мне способы, относятся к самому зараженному. Ни тебе ни мне не дано исцелять душу. А манипуляции с ней — единственный способ бороться с темными стихиями.

Повисла новая пауза. На этот раз пришел черед удивляться ворону. В словах девушки была маленькая оговорка. Вернее, отсутствовала оговорка, которую почти всегда оставляли за собой, говоря о стихийном проклятии.

— Всеми темными стихиями? — уточнил инженер.

— Всеми, — кивнула Лакомка, не заметив состояния собеседника. — Одержимость демонами выглядит, как грязь на душе. Одержимость хаосом — напоминает ее искажения, а одержимость пустотой — это ведь дыра в ней, не так ли? Разве не очевидно, что исцелить пустоту можно лишь заполнив ее чем-то?

Разговор потек в совершенно неожиданное для пустотника русло. Коснулся тех тем, которых сам он боялся касаться, но отчаянно желал обсудить. На памяти ворона это был первый откровенный разговор с кем-то на тему стихийной одержимости.

Глава книжников, хоть и не походила на типичную бесцветную тень в живом теле, все же оставалась в первую очередь точно такой же книжницей. Увлекшись, она уже не могла остановиться, принявшись читать лекцию. И ворон ловил каждое слово.

— Вы говорите о стихии Фрактала? — инженер сам не заметил, как перешел на «вы», но магистрасса не обратила на это никакого внимания.

— Таинственная якобы третья стихия света, противоборствующая пустоте? Я слышала о ней. И как, много пустотников смогло исцелиться от своего недуга?

— Ни одного, — честно ответил Сайрис, поморщившись. Слишком свежи были воспоминания о черном дыме, забиравшем разум и убивавшем тело.

— В случае с иномирными стихиями глупо искать противоположности. Разве демоны бездны являются таковыми по отношению к призрачным духам? Или противоположностью хаосу будет астральная милота, с которой заключали контракты тари?

Про стихию астральных стражей ворон тоже ничего не слышал.

— Я думал, противоположностью хаосу будет порядок, — заметил Сайрис, просто чтобы толкнуть разговор чуть дальше.

— Вот именно! — улыбнулась Лакки. Ворон впервые увидел её улыбку и от нее действительно становилось чуточку теплей. За такую, пожалуй, можно и заплатить семь медных монет, если б предложили. Особенно, после выплаченных пяти тысяч золотом. Все-таки Сайрис был откровенно паршивым романтиком и предпочитал материальный подход. — У меня есть теория, что иномирные стихии существуют где-то вне нашего плана, и что мы просто еще не нашли путь ко стихиям того же порядка, или к какому-нибудь плану ангелов. Все, что мы можем с точностью утверждать, это факт, что чем дальше от нас находится та или иная сфера, тем более разрушительна она для душ нашего мира. И не важно, исходит она от света или от тьмы. Разве созданию природы не полагается жить в гармонии со стихиями своего родного мира? Огня, земли, воды, ветра и звезд.

— Хорошо, тогда как восстановить душу, исцелив от хаоса… или от пустоты? — лекция магистрессы начала уходить немного в иную сторону, и ворон поспешил поправить вектор направления ее мыслей.

— Вот здесь заключается самое интересное, пустотник. Больной демоническими силами дух лечится экзорцизмом, как и одержимость злым призраком. Снять искажение хаоса проще всего изолировав искаженные участки, но здесь нужно смотреть, какие именно части души были извращены стихией. Что же до пустоты — нужно ровно наоборот — найти отсутствующую частицу души и вернуть ее на место.

— Как можно найти и вернуть то, что было давно уничтожено?

— Я думала, мы обсуждаем снятие одержимости хаосом, — улыбнулась Лакомка. — Но твой интерес мне понятен и даже оставляет некоторые надежды на то, что с тобой действительно можно вести дела.

— Просто скажи мне сразу, существует ли вообще способ избавиться от пустоты? Все, кого я встречал в этом мире, как один твердили, что «нет». Дай ответ мне и ты, тогда я окончательно в это поверю.

— Еще никому это не удавалось, — уклончиво ответила магистресса. — Здесь действительно есть некоторый парадокс. Нельзя вернуть то, чего больше нет. Но чисто теоретически, если где-то отыщется стихия, что правит именно тем, что отсутствует конкретно в твоей душе, то она смогла бы излечить пустоту. Вот только боюсь, открытием новых стихий занимались разве что древние расы вроде тари и чиффа. Кстати, и те, и другие сделали это исключительно благодаря личной расположенности к ним.

— А темные стихии? Кто и зачем призвал их?

— Глупцы, алчущие до власти. Но в отличии от светлых, темные стихии сами рвались в этот мир, так что и задача у них была попроще.

— Хорошо, — севшим голосом ответил Сайрис. — Похоже, вы действительно знаете все.

— Не все. Лишь то, что знают книги, — поправила Лакомка.

— Ладно. Тогда вместо двух артефактов, упущенных в ваших словах, докиньте эпических заклинаний, и по рукам.

— Твоя алчность и жажда усилиться за наш счет мне понятна, хоть и противна. Должно быть, дыра в твоей душе покрыла собой совесть. Но пусть будет по-твоему. Однако и у меня будет небольшая приписка к нашему договору. Ты должен будешь сделать кое-что лично для меня, вороний посланник.

— Если это не повредит мне и моим спутникам, не вопрос, — беспечно ответил инженер, но внутренне сжался, ожидая подвоха.

— Как и прочие посланники, ты ведь собираешься присоединиться к рейду в храм бога-монстра, не так ли?

Сайрис кивнул.

— Среди прочих в рейде будут три моих ученицы и… мой друг, — продолжила девушка, но в конце голос ее невольно дрогнул, а ворон сразу понял, о ком идет речь.

— Постараюсь по возможности прикрыть Лесата. Тем более, что он и мой друг.

Книжная Лакомка залилась едва заметным румянцем и скрыла лицо за чашкой чая.

— Уходи, пустой дух. Встретимся вновь, когда с тобой будет твой зверянин.

— Значит, я получу право свободного входа в домен?

Книжница тяжело вздохнула, но протянула тонкую руку:

— Ты сможешь войти в этот домен снова со своим хаоситом на консультацию. Затем ты поможешь нам перейти в Разорванный Домен. О правах свободного входа поговорим, когда вы с Лесатом вернетесь в Доминион. Живыми и со звериным именем.

9. Луч, застрявший в Подземье ⅕ ̶(̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

Пройди через брошенные земли новой смерти, что взял себе силой Танатос, но остерегайся бандитов. Тот, кто отчаялся и не ищет себе места среди живых, легко присоединит тебя к мертвым. Разум слаб, и подчиняется зову греха.

Отыщи озеро труб и через него проникни в мир клеток. Но остерегайся на своем пути похищающих имя. Они давным-давно потеряли свое и из зависти пожелают похитить чужое, не понимая, что это уже никогда не вернет им их самих.

Там отыщи путь к железному небу. Живущий под ним народ безымянных есть вход, а над ними раскинулись дворы Хаоса. Но остерегайся пустотных чудовищ. Эти бездушные твари не оставили в себе ничего человеческого и всегда голодны, сколько бы душ невинных они не пожрали.

Сердце бывшей богини билось, как сумасшедшее, боясь вырваться из груди. Обычно в такие моменты она похвалялась собой, пытаясь скрыть этим неуверенность и закопать волнения, аки кошки закапывают лапкой кошачьи дела.

Жизнь прежде имела разнообразие разве что в… да ни в чем. Она была наедине с собой так долго, каждый день засыпая и просыпаясь в одном и том же месте, что сейчас она едва успевала улавливать все происходящее.

Благо, перерожденное тело всячески в этом ей помогало.

Но жизнь не готовила ее к таким искушениям. Искушениям красотой, чистотой и светом. Нейтральные земли заброшенного домена, распавшегося ныне и смешавшегося с другими такими же, породив владения Танатоса, Книжной Лакомки, а также квартал пустотников, дворы хаоса и земли разлома.

Последние были необитаемы, о чем сообщил ей Сайрис, как и обо всем ином, связанным с ее задачей.

Но что может передать какая-то абстрактная точка на карте? Какое-то мутное название, что может совсем не отражать реального места? Как много людей могут узнать в знакомых созвездиях тех зверей, что видели там те, кто давали им такие имена?

Однако она не могла позволить себе насладиться ни пролетавшим мимо косяком золотистых огоньков, ни странным светящимся зверьком, что словно призрак промелькнул мимо нее, ни обилия белоснежных цветов, что завоевали себе право жить и развиваться на руинах древнего города.

Мимо ряда изломанных древней битвой строений шел отряд неприятного вида разумных, промышлявших явно не добрым делом. Суровые уровни, самый меньший из которых был равен шестидесяти трем, давали понять, что шансов в бою с ними нет никаких.

Грязная экипировка и засаленные волосы, паклями свисавшие из-под помятых шлемов или пропитанных потом и кровью бандан.

В хвосте отряда из восьми разумных с большой охотой плелся огромный, закованный в сталь гверф. Один из длинных выпиравших клыков его был обломан, а ухо порвано, но гордый кабаний прищур то и дело окидывал все пространство глубоким презрением.

В стати свинолюда и впрямь было нечто благородное. Рост свыше двух метров, широкие плечи, мускулистые руки и грубый плащ из шкуры пещерного медведя. Чтобы сдержать такое могучее существо, бандитам пришлось заковать его в стальные цепи и надеть на шею тяжелый ошейник, ярмом пригибавший зверянина к полу. Но даже это не смогло заставить его склониться.

Бандиты шумели, но от того и сама девушка не могла бы точно проследить, не решился ли кто из них на всякий случай заглянуть сюда, в щели между разорванных древней битвой домов…

Наконец, окружающий мир затих. Город переходил в полумертвую рощицу. Все неизбежно стремится к природному равновесию. Мир восстанавливает себя, пусть на это и требуются долгие сотни и тысячи лет. Когда-то давно здесь была часть города, но теперь — маленький островок природы Запределья посреди океана разрушенных зданий.

Если отсюда двинуть чуть в сторону, можно натолкнуться на земли разлома, и обитавших за ними пустотников. Поэтому данный отрезок пути был самым опасным из всех. Ведь помимо бандитов и мародеров, здесь бывали все, кому не лень — безумные хаоситы, одержимые пустотники и даже одичавшие призванные создания. Хотя, порой, разумные бывают намного страшнее безумцев.

Убедившись, что рядом никого уже нет, невысокая женская фигурка направилась вперед под прикрытием ветвистой зелени, сверкавших грибов и чернеющих остовов зданий.

Разбитые камни, сохранившие лишь остатки следов присутствия разумных существ постепенно обращались в землю и пыль, становясь частью природы. Деревьев становилось все больше, а дороги — меньше. Но она сознательно углублялась в дебри, стараясь идти параллельно тропе, но ни в коем случае не по ней.

Натянутые, как струны ее нового ситара, нервы, звонко принялись играть мелодию страха. Где-то совсем рядом был слышен шорох и только сейчас девушка осознала, что помимо всех исходящих от разумных опасностей, не стоило сбрасывать со счетов окончательно и хищных созданий.

За крепкими стенами Доминиона сложно встретить пещерных чудовищ, но кто сказал, что в нем не могли бы зародиться свои собственные?

Где-то вдалеке по слышался вой, и следом за ним стук усилился. Нечто стремительно приближалось, подталкивая липкое чувство страха. И тогда она побежала сама. Не совсем понимая куда, просто прочь — к укрытию. Любому темнеющему пятну, за которым можно было бы спрятаться.

Пришла в себя она уже у подножия поросшей зеленью статуи. Кусочек цивилизации был здесь всего один, остальные камне давным-давно стали кромкой крохотного озерца, в который сливались несколько местных ручьев.

Рин с некоторой опаской открыла глаза и осмотрелась. Над ней возвышалась вросшая по пояс фигура ангела. Возможно, такого же божественного серафима, как и она сама. Холодный камень до сих пор сохранил в ее лике нечто возвышенное. Умиротворенное выражение лица с закрытыми глазами, аккуратно очерченное заправленными за спину волосами, сумевшие сохраниться под действием времени крылья, позеленевшая правая рука, протянутая вперед, словно бы предлагая всем окружающим присоединиться к ней в вечной безмолвной молитве.

И левая рука, что сжимала цепь с привязанным к ней каменным фонарем, один в один повторявшем контуры Ловца Цвета и разыгравшего вечный мрак этого места тусклым сиянием её аспекта.

Каменный фонарь нехотя, лениво, будто пробудившийся от летаргического сна исполин, начал разгораться, беззвучно потрескивая всполохами солнечного огня.

Серафим прижимала левую руку, обвязанную державшей светильник цепью.

Переведя дыхание и убедившись, что ей ничто не угрожает, Рин вновь обратилась к великому отцу со словом силы, и призвала инфо, чтобы повторить все, на что она может рассчитывать в возможном бою. А что-то ей подсказывало, что совсем обойтись без сражений не выйдет.

Из всего, что могло бы дать шанс ей в битве и что реально могло бы помочь, было:

Навык владения короткими клинками повышен. Текущий уровень — 8.

Собственно, это и все, что она могла сделать. Еще был навык меткости и владения триспом, но первый не позволял качать сам мир, говоря о низком уровне восприятия. Характеристики, которая у нее даже не была открыта. Спасибо и на том, что сейчас меткость составляла целых 12 единиц. Это неплохая заявка на путь стрелка, при том что все три направления развития девушки находились в магической плоскости.

Вот только эта самая магия существенно уступала и мечу, и триспу, и новеньким лежащим в инвентаре арбалету с копьём.

Вскоре стал понятен и источник шума. Вернее, один из его источников. Проморгавшись и боясь поверить в увиденное, бывшая богиня Радости смотрела на обступившие ее фигуры семейства существ, больше всего походивших на обычных оленей. Разве что рога их походили на скрюченные ветви деревьев, и имелись на ногах как у самок, так и у менее крупных размером самцов.

Забавно фыркая, одно из существ подошло ближе, роясь в земле лошадиной мордой. Нет, все таки ничего общего с оленями, о которых архонка читала в книгах, в лицах этих зверей не было. Но и прямые носы с растянутыми конскими мордами вызывали приятное чувство.

Страшноватенькие звери, если по чесноте, но главное, что во рту у них такие же лошадиные зубы, безо всяких клыков и прочих прелестей. Звери были травоядными, что тут же и продемонстрировали. Самый смелый, что копался у нее в ногах, нашел под камнем маленький гриб с зеленоватой переливавшейся шляпкой и без особых раздумий проглотил.

Неуверенно, Рин протянула руку и погладила животное. То по началу вздрогнуло, но не стало отрываться от еды, и лишь хорошенько пережевав гриб, посмотрело на девушку умными звериными глазами.

— Не бойся, мой хороший. Тебе ничего не угрожает.

Зверь даже ответил. Что-то фыркнул на своем, зверином и позволил продолжать трепать себя по холке.

Увы, продлилось спокойствие не долго. С пол минуты самый младший, безрогий звереныш, лакал воду длинным и не совсем лошадиным языком, и на это время все вокруг застыло. Ни ветра, ни шума возни живых существ, ничего. Но вот прошло еще пол минуты. Младший насытился и следом за ним к воде стала подходить самая хрупкая с виду особь, видимо, самка. Но как только ее язык коснулся водной глади стекшихся в озеро ручьев, где-то вдалеке раздался металлический лязг и брань разумных.

Очарование момента угасло. Рин стояла, глядя в сгустившийся непроглядный туманный морок, в то время как все пятеро зверей бросились прочь, оставляя за собой шлейфом ветер и пыль.

Место, где она оказалась, не было отмечено на карте ворона никак. Архонка удалилась от тропы слишком далеко, в ту часть разрушенного района города, на которой не заявлял свои права ни один из нынешних доменов. Но и для целостной локации это место было слишком мало, а потому не имело собственного имени, как земли разлома.

Вверх подымалась пологая тропа вытесанными в камне ступенями, и уходила она прочь от нужного Рин места. Свет здесь становился ярче, и местами впрямь напоминал солнечный. Но девушка знала, что виной тому вовсе не он, а горящие где-то вдалеке корнецветы.

Однако игры восприятия упрямо продолжали настаивать, что перед ней дорога на поверхность. Теплую и не боящуюся арктического холода поверхность, какая была лишь в прочитанных ею книгах.

Рин шагала бы вперед по такой дороге без раздумий и сомнений даже не смотря на расхождение с картой, если бы не странные останки древней цивилизации, что пробирали бывшее божество до самых чувствительных мест духа. Прямо перед ней застыло погребенное в удивлении трехметровое лицо, устремленное к ложному небу. За ним из земли выглядывал силуэт лысого мужчины, что пытался сбежать прочь вплавь, да так и застыл, а земля ему была морем. А за ним… руки. Целый океан каменных рук гигантов, взывающих к небу.

Слово силы: карта.

Перед глазами девушки появились серые безжизненные линии, залитые пылевым облаком. Но затем туман за несколько секунд рассеялся, и на полупрозрачной карте появился пройденный путь.

Поверх него по-прежнему находились метки Сайриса, описывавшие ключевые точки ее маршрута. Последняя такая точка была на развилке, где она должна была продолжить двигаться озеру труб — следующей точке пути. Ворон довольно подробно расписал все самое важное на переданной карте, но он не подозревал, что ей придется так удалиться от указанного маршрута.

Скальная гряда, в которой крайне смутно узнавались башни высотного здания, перешла в болотистую и полную разломов грязь. Идти стало неприятно, да и откровенно неудобно. Очень выручила обувь. Те самые ботинки с булатными щитками, оказались словно бы предназначенными для путешествий по такой местности.

Об этом не было заявлено нигде в описании обуви, но это было так. Кожа была очень эластичной и плотной, не позволявшей обуви быстронамокнуть, и хоть ноги постоянно проваливались в грязь, так же легко они из нее и выскальзывали.

Еще раз сверившись с картой, Рин мрачно посмотрела на черный провал в нагромождении сваленных каменных колонн метров пяти в обхвате. В общем-то именно поэтому под них и можно было проскользнуть внутрь, во тьму. И чтобы придать храброй девушке еще больше уверенности, судьба украсила вход хребтом неведомого исполина, ставшем белеющей костяной аркой.

Да падут путы скорби и познаешь ты радость, — тихо прошептала архонка себе под нос слова молитвы аспекта.

Шаг во тьму, словно бы она на несколько минут закрыла глаза или уснула, осознав себя во сне. За грядой упавших колонн её вновь ослепил свет. Изгибавшаяся колония корнецветов забрела и сюда, превратив местность вокруг в умирающий красный закат. Цепь пещерных солнц давно стала алой и теперь медленно тлела, выискивая для себя все более и более темные оттенки. Заканчивался очередной цикл пещерного мира.

Когда-то давно и это место было обитаемо. Множество домов, даже какая-то видимость садов или заброшенных полей. Возможно, когда-то в давние времена выращивалась пища прямо внутри стен города. Тогда горожане Доминиона наверняка не питались одними только безвкусными склизкими грибами.

И кстати, было это не так и давно. Рин попыталась взглянуть на местность вокруг глазами ворона, искавшего подвох в чем угодно. Руины были такими же старыми, но вот поверх них был более новый слой самопальных пристроек, напоминавших окраину Хвостатого рынка.

С трудом волоча ноги от усталости, архонка забралась первую же такую лачугу, чтобы хоть на время перевести дух в спокойствии. Не думая об опасностях и выживании.

Сейчас вокруг покойно и тихо, но открытая местность и яркий свет делали ее хорошо заметной издали.

Внутренность дома была очень скромной. Одна большая комната, служившая хозяину сразу всем, и состояние ее было ужасно. Следы зубов, когтей, проломы в стенах, рухлядь и дрова из остатков мебели, подпалины, следы крови и куски засохшей и обвалившейся краски.

Архонка была напряжена до предела и ударила звонкой пружиной, как только в углу зрения появился темный силуэт с пылавшими потусторонним светом глазами.

Тум.

Трисп оказался в руках и выстрелил сразу же, но нервы сделали свое дело и трезубец ушел мимо цели.

— Бе-ре-ре-ре-ре, — проблеяло создание, напоминавшее крупного козла с четырьмя ветвистыми рогами.

Напуганное мелькнувшей молнией, животное выбежало прочь через наполовину отсутствующую стену дома, оставляя за собой след из пожеванных листов пергамента.

Не смотря на недавний божественный статус, Рин не была брезгливой. Более того, такие простые занятия, как уборка или наведение порядка, приносили ей душевный покой. В конце концов, чистота — это в любом случае правильно. Добрый поступок, в котором точно можно не сомневаться и который однозначно полезен другим. Но больше всего ей самой для душевного равновесия.

Любопытству не пришлось бороться за власть над архонкой, и та сама нагнулась, приподнимая покрытый вязкой прозрачной слюной лист.

…Семнадцатый день после того, как в над дом пришли похищавшие имя. Ни огонь, ни меч, ни молния не вредили их телам. Никакая стихийная магия не могла устрашить их, и даже иномирный ужас, противный всему живому, пасовал перед тварями отвергшими великого Отца.

За последний цикл из окраинных домов сгинул весь народ в тот туман, что день за днем бездну покидал…

…С плачем и стоном земли они приходят в полной тиши, чтобы сделать из нас свои бледные копии. Их безликие головы находят меня в кошмарах, как бы я не старался от них бежать. Мне так страшно, как никогда прежде. Боги, как же мне страшно…

…В глубь живых земель, — продолжила девушка читать со следующего подобранного ею листа, но дальше текст становился бессвязным и практически нечитаемым, а смысл написанного начинал теряться. — Я все видел сам, как опустели наши сны. Раньше я этого не знал. Теперь — знаю.

…Мир менялся за часы. Я слышал зов, что сеял страх. Теперь я вижу новый знак — я вижу их в чужих умах…

…Я опять терял свой ум. В голову мою явился странный и недобрый шум. Я уверен что в нем зов, и он ведет меня к истине. Ты слышишь где идет гроза? Беззвучный шум идет отсюда.

Перед архонкой лежало пятно ткани. Одежда, хозяин которой будто бы испарился, ползком пытаясь выбраться наружу через крупный пролом в нижней части стены.

Архонка нагнулась и подняла последний лист, который еще не успел испортить четырехрогий козёл. Почерк на нем был совсем неразборчивым, да и похоже, без вмешательства копытного был сильно испорчен.

…Они будут рады. Я хороший. Я новый. Я подарю им свой страх…

…◖●◗

Последний лист ничего не прояснял. Напротив, говорил о том, что автор, похоже, был безумен. Но как и все предыдущие листы, Рин, повинуясь интуиции, бережно спрятала под слово силы. Возможно ее насторожило словосочетание «похищавшие имя», говорившее о реально существовавших чудовищах, а возможно — странный знак в самом конце на последнем листе. Круг и два больших полукруга, зеркально по бокам от него. Символ тоже показался ей знакомым, хотя более точных предположений, откуда, у нее не находилось.

У входа Рин ждало существо. Совсем другое — похожее на большое темное облачко с растрепанной копной волос и желтоватыми рогами, на которых кто-то высек рунические узоры.

Лишенные зрачков глаза внимательно осмотрели архонку, а большой черный нос принялся с шумом втягивать воздух.

Сущность походила на быка, или скорее на яка.

Девушка зачем-то вновь призвала молитву аспекта и вселила в животное немного радости. Зверь фыркнул, но шагнул еще ближе, давая себя погладить.

Темные бока существа напоминали старый шерстяной ковер. Припомнив кое-что из бесполезных магических умений, полученных в библиотеке Харо, девушка щелчком пальца заставила часть грязи с тела зверя обвалиться.

Существо помотало головой и лизнуло девушку влажным розовым языком. Таким обычным на фоне клубящейся мраком шерсти или светящихся лишенных зрачков глаз, или рунических рогов…

Рин не знала, было это свойством ее силы, или просто животные чувствовали ее внутренний свет, но изначально не склонные к агрессии живые существа часто проявляли к ней дружелюбие.

Внезапно шею охватил ледяной озноб, словно нечто тонкое пыталось ее задушить смертельными тисками холода. Архонка захотела вскрикнуть, но из горла вырвался только сдавленный хрип.

Куда более понятливой к знакам судьбы оказалась зверушка. Громадный як сорвался с места, словно крохотная пугливая лань, и в ужасе помчался прочь, поднимая за собой клубы пыли и рыжеватых листьев подсохшей травы у лачуги.

Только после этого Рин догадалась, что причиной магического холода является ее новый амулет, дававший силу чувствовать опасность. Архонка взялась рукой за артефакт. Цепь из волчьей стали и впрямь была налита арктической стужей.

Стоило девушке осознать наличие угрозы, как холод начал стихать. Но Рин не двигалась с места, вжавшись в стену остатков лачуги. Что полагается делать в таких ситуациях? Враг есть, но его нет. Откуда ждать угрозу? Сверху? Снизу? В противоположном направлении тому, куда побежал як? Разумно было бы устремиться следом за ним — умное животное наверняка знает, что делает. Но это означало выйти на открытое пространство, в поле, где она будет хорошо видна издали.

Рин взялась рукой за амулетом в виде берилловой головы волчицы. Образ был грубым, скорее геральдическим, но хорошо угадываемым даже наощупь. Серебро же оплетало её светлыми снежными ветками. В отличии от рубленых форм каменного животного, серебряная огранка имела удивительную детализацию.

Если работает предчувствие опасности, то должна работать и интуиция, верно?

Однако проблема была разрешена самым неожиданным образом:

— Ой. Мамочки… — услышала архонка чей-то тонкий испуганный голосок. Все пространство вокруг стихло, будто бы даже ветер вымер, и этот голос прозвучал порвавшейся струной в минуту покоя.

Все пространство следом принялось стремительно меняться и из золотистой травы, из-под руин изломанных зданий и из-под груды мусора потянулись хищные тени. Темные силуэты, мгновенно определившие правильное направление к будущей жертве.

Похоже, животное и впрямь было справедливо названо умным. Не успела первая тварь окончательно воплотиться в реальности, как в ту же сторону, что и як, устремился силуэт невысокой хрупкой девчушки.

Рин в такие моменты не задавала себе вопросов, откуда вообще мог здесь взяться ребенок, а сразу же сама сорвалась с места, кинувшись следом за девочкой. Попутно под словом силы спрятался длинный магический плащ вместе с оружием, а вместо них в руке устроилось золотистое зелье укрепления, придававшее выносливости и бодрости.

Едва различимая на фоне сваленных то там, то там камней фигурка девчушки юрко лавировала бросалась сквозь любые кусты или высокие заросли. Золотистая трава здесь становилась все выше, и Рин поняла, куда делся як, а до него четырехрогий козел. Они просто ушли туда, в златотравье.

Так же поступила девчушка и следом за ней в траву юркнула сама Рин.

Высоким ростом архонка не отличалась, но чтобы полностью скрыться в траве потребовалось куда больше времени, чем невесть откуда взявшемуся ребенку.

Тропы внутри никакой не было. Чудо, что она сама по себе оказалась довольно мягкой и легко скользившей по одежде. Но даже так очень быстро случилось то, что должно было. Хранитель поймала ногой один из небольших валунов и перекувыркнувшись через себя, повалилась на землю, глядя в далекие огни алеющих корнецветов.

Не вовремя, но она наконец за метила то, чего не видела раньше. Сама янтарная трава слегка подсвечивалась, однако мир вокруг нее давно стал терять свои краски. Все украшало темнеющее красное марево отцветающих пещерных солнц.

Бордовый и бурый циклы пещерного времени суток.

— Ну же, не останавливайся! — перед лицом Рин появилась чумазая девчушка лет девяти-десяти в совершенно не подходящей ребенку кожаной броне с кольчужными вставками и массивным, едва ли не во весь рост, арбалетом за спиной.

Просить дважды не потребовалось. Приобретенная вместе с амулетам повышенная интуиция искренне недоумевала, почему это не было сделано до сих пор. Разве что еще две секунды она потратила на то, чтобы вытащить корковую пробку из крохотного фиала с золотистой жидкостью. Пить пришлось уже на ходу.

9. Луч, застрявший в Подземье ⅖ ̶(̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

Рин пришлось напрячь все силы, чтобы поспевать за своим маленьким проводником. Изредка девчушка специально показывалась ей на глаза, чтобы та не заплутала среди золотистого моря.

Спустя почти пол часа непрерывного бега, архонка снова начала сдавать. Даже зелья не всесильны. Но посмотреть назад было слишком боязно.

— Далеко еще? — не удержалась Рин от вопроса, когда девочка вновь показалась рядом.

— Здесь. Близко. Тропа. Встретим людей — будет быстро.

Детский голос прозвучал даже немного задорно. Быстрый бег нисколько не измотал ребенка, скорее наоборот — раззадорил. Походило на то, что она вышла поиграться в песочницу с отцовским арбалетом и уже возвращается домой. Но тогда, когда появились те существа, она была испугана по-настоящему.

— Ты идешь? — на лице девочки проступили несвойственные ребенку серьезные морщинки.

— Да, — только и нашлась Рин, вынимая еще один фиал с зельем.

Но долго бежать и вправду не пришлось. Минут пять бега, и янтарная трава схлынула, а мир вокруг погрузился в тревожные краски умирающего цикла. Лишь бордовые отцветающие корнецветы роняли светящиеся листья, опадавшие вниз прерывистым красным потоком. Похоже, над этим местом расположилась большая колония этого растения.

Не замечались девушкой до последнего и признаки близкого присутствия людей. А когда её взгляд встретился глазами одного из идущих по тропе в домен Хаоса… Что ж, за несколько секунд через архонку прошла целая вереница эмоций.

Радость от встречи с людьми быстро сменилась ужасом от понимания, что именно это были за люди. Небольшой рейд мародеров с изможденными, закованными в цепи существами. Еще один гверф, чуть поменьше виденного ею раньше, скованный слишком маленькой для него клеткой паук, а также полу разумный тролль. Вернее то, что от него осталось — ловцы избавили зеленокожего от лишних конечностей, оставив одну только голову на туловище.

Неужто сам бездушный бог уже спустился в мир смертных, чтобы властвовать над их умами?

Но не успела архонка обдумать это, как из златотравья медленно вышли они.

Похищающие имя.

[…7841ID#АЙМУ6023…], уровень 1276

Сихия: Хтония

Тело Саринфы покрыли даже не ледяные мурашки, а изморозь из сердца зимы. До этого момента она даже не подозревала, что такие уровни вообще существуют. Ведь тогда… тогда это в корне меняет все, что она доселе вообще представляла о реальности.

Подобный уровень — это даже не уровень великого мага или древнего чудовища. Подобное существо легко способно убить бога! Она сама, в самый пик своего могущества, не сравнится с этим.

Похищающий имя был похож на гуманоидное туловище гиганта с двумя мощными человеческими руками и головой, лишенной всякой растительности, равно как и лица. Вместо него на лицевой части черепа было множество отверстий, больше напоминавших дыры от попаданий огромных пуль. А вот к району талии тело превращалось в торчащие лохмотья, напоминавшие лоскуты мумии. Только это тряпье состояло из кожи создания и висело в пространстве, игнорируя гравитацию.

Тварь фактически левитировала на месте, но для передвижения была вынуждена перебирать единственной парой конечностей. Что, впрочем, делала с удивительной быстротой.

Следующее, что осознала Рин — истинный смысл слов своей необычной спутницы.

Во имя трех лун, вот почему встреча с людьми ускорит их путь! Девочка бросилась бежать дальше, игнорируя отряд. Да те и сами не особенно ею интересовались. Как только на сцене появились они, отряд бандитов впал в панику и бросился в рассыпную, даже не пытаясь сражаться.

Твари же не имели разума и не выбирали цели. Первый похищающий имя достиг брошенных пленников. Существа не наносили ударов и не звали магических сил. Одно прикосновение твари, и несчастного тролля не стало, а затем пришла очередь свинолюда. Его просто — не стало. Не осталось ни трупа, ни пыли. Лишь тряпье пленника медленно парило вниз, оставленное своим владельцем.

[…3269ID#СТИГГС4087…], уровень 1232

Сихия: Хтония

Это было все то же существо и внешне изменения имени и уровня никак не отразились на твари.

Только что на глазах бывшего божества произошло нечто, чего она была пока не способна осознать. Пока — потому как Рин поставила себе одной из целей обязательно разобраться, что же это только что было.

Чудовища прошли мимо закованного в цепи паука, словно того и не было, однако очень быстро тот по неведомым причинам издох сам. А затем похищавшие имя оказались рядом с самыми медленными из бегущих. Судьба всего отряда была предопределена. Один маг попытался применить нечто вроде огненного копья, но то прошло сквозь тварь, будто та была миражом, и затем упал замертво. Единственный мертвец среди исчезающих товарищей.

— Ну, не тупи! — теперь в голосе малышки слышалось раздражение, и Рин понимала, что она права. Умирать ради любопытства — так себе финал жизненного пути.

Бежать пришлось еще минут десять.

Перейдя тропу поперек и стравив похищавших имя с разумными, они с проводницей выиграли нужное время для отхода. Но не похоже, что погоня собиралась прекращаться. Скорость убийства поражает воображение. Всего лишь одно касание неубиваемого чудовища…

— Залазь, — велела девчушка, указывая на укутанную люминорисом трубу, вокруг которой в беспорядке валялись металлические пластины. Скорее всего железо, так как светящийся мох имел необычный оттенок и воевал за пространство с ржавчиной.

Интуиция и здесь подсказала не задавать лишних вопросов. Но девочка сразу же оказалась рядом, последовав за архонкой. Тощие ноги в изношенных до дыр сапогах аккуратно встали на голову бывшего божества.

Послышался едва слышный шум и выход перегородила одна из покрытых мхом плит. Ноги же не только не стали уходить с рыжевшего островка внизу, но и вдруг резко соскочили ниже, встав на плечи Рин.

А затем архонка вдруг осознала, что отрывается вместе с куском верхнего слоя люминориса, наросшего здесь за много веков. Вместе с ним они обе устремились вниз, быстро покидая светящуюся колонию мха и устремляясь в непроглядный мрак вниз.

Рин вдруг стало страшно. Без единого лучика света и с каждым мгновением все сильней набирая скорость, она неслась неизвестно куда. Что, если впереди тупик? Что, если она разобьется? Или застрянет? Она же в жизни не выберется отсюда по скользкой трубе. Сколько они так уже летят вниз?

Ну, нет. Панике бой! Бог Радости она или где? Застрянем — так будем зубами идти свозь медные трубы вверх, на свободу! Мелочь в сравнении с заточением на корм богу-чудовищу.

Но ничего страшного не произошло. На одно мгновение перед Рин пронесся крупный зал с почти не затронутыми люминорисом механизмами, но он тут же скрылся, и она занырнула в водный поток, а затем с путь вдруг резко изогнулся так, что архонка даже не успела осознать, что произошло, как оказалась в воздухе, сделала по инерции неуверенное сальто и с громким всплеском погрузилась в темные прохладные воды каменного бассейна.

Быстро очнувшись, Рин вынырнула на поверхность, хватая руками холодный камень.

Следом из водного плена вырвалась и девчушка. Язык не поворачивался назвать ее после этого ребенком. И да, не девять лет, а все-таки десять. Плевать, на сколько она выглядит. Если в ней есть эльфийская кровь, то может быть и того больше.

Справилась с тем, чтобы выбраться из воды на сушу она значительно быстрей, и даже успела подать архонке руку для помощи. Из вежливости Рин не могла отказать, хотя по большей части все же опиралась на собственные силы. И действительно — после чудес атлетики во время бегства от похищавших имя, ее хрупкая детская ладонь совсем не выдавала особой силы.

— Мельтара. Но лучше просто Тара, — представилась девочка с белоснежной улыбкой на чумазом лице. Даже купание в трубах не помогло ей отмыться. Или наоборот — оно и было причиной подобного внешнего вида. Кто знает, как она сама сейчас выглядит?

— Хорошо, Тара. А я Рин.

— Крутое имя. Если, конечно, на самом деле ты не какая-нибудь Мельтарин.

— Нет. На самом деле я — Саринфа. Только никому не говори, обещаешь? Это секрет.

— Ты дура, если рассказываешь секрет тем, кого видишь впервые, — неожиданно серьезно ответила малышка, всем своим видом выражая участие.

— Почему?

— А вдруг я на самом деле плохая? Нельзя быть такой доверчивой!

— Спасибо, — серьезно поблагодарила архонка.

— А почему ты не хочешь говорить свое полное имя? В нем нет противной приставки. А-а, ты прячешься?

— Ага, — легко призналась архонка. — Но то ведь меня не выдашь, правда? Я тоже никому не скажу твое полное имя.

— Дура. Его и так все знают! Просто «мель» — это самая распространенная приставка. Вроде бы как мы все — дети Мельхиора. Но ведь мы и так его дети, зачем же всех так называть, если это и так понятно?

Кажется, тема была болезненной.

Рин призвала немного силы Света.

Повышен навык: контроль. Текущий уровень — 4.

С тех пор, как у нее появился этот навык, Рин научилась призывать кусочки своей стихии без конкретного заклинания. Пока что освещение — единственное, что она умела. Но по правде, особенно в этом направлении и не развивалась.

— Фигня, — констатировала Мельтара. — Вот:

— Иноф’ямен!

Исказившиеся слова во рту девочки прозвучали как шипение змеи на матерном наречии.

По стене пробежал всполох огненных искр и на камне разгорелось инфернальное пламя. Всего на пару секунд, но выглядело, как настоящий салют.

— Это же магия бездны, — поморщилась Рин.

— Ага, — улыбалась девочка. — Я победила.

— Вообще, я просто хотела осветить здесь все, — заметила архонка.

Призванный ею шарик света по-прежнему горел у нее над ладонью, в безмерных количествах пожирая ману.

Озеро труб… Вот значит, что это за место. Действительно, подходящее название.

Они находились внутри огромного колодца, в который изливались потоки сотен различных труб из камня, меди и стали. Все они словно бы врезались в стены колодца, изгибаясь под самыми причудливыми углами.

Огонек света постепенно угасал вместе с маной. Достигнув единицы, вся действующая магия слетела, погрузив помещение во мрак. Но к этому моменту медленно гаснущий огонек позволил постепенно привыкнуть к такому освещению. По-хорошему, в магии с самого начала не было никакой необходимости.

Колодец заливал тусклый сине-лиловый свет, источник которого хранитель так и не поняла. По началу, когда она поняла это, вновь сдалась от предчувствия беды. Темно-лиловый давно стал символом проклятой стихии. Но к счастью, явление имело сугубо естественную, а не магическую природу, да и оттенок самую малость больше нужного отливал синевой.

Наверное, поэтому девочка и решила, что она просто хвалится, призывая огонек света.

— Ладно, твое светит дольше. Но смотри! — похоже девочка сочла погасшее пламя окончанием демонстрации, и тут же поспешила ответить вновь.

— Ниэ’Эгнис.

На этот раз пламя принялось собираться из маленьких язычков, словно конструктор, формируясь в тонкую сферу, агрессивно пульсирующую на ее ладони.

Ну-ну.

— Дай лапу, оберег моей радости. – тихо прошептала архонка.

Так-то! Выкуси, мелкая вредина!

Брови девочки поползли вверх, а хищные складки в уголках губ сменились на восторг, присущий любому нормальному ребенку при виде милой зверушки.

Сотканный из света маленький пес разогнал мрак вместе с печальными мыслями. Давно она не пользовалась этой способностью и радовалась, что вспомнила о ней сейчас.

Призванный пес весело мотылял крохотным хвостиком и фыркал, как самый обычный пес его породы. Ну, если не обращать внимание на то, что обычно мопсы не светятся.

— А как ты это сделала? Этому можно научиться? У меня стихия ветра, но она слабая, а огненные штуки я могу делать с помощью чертика. Но это, кажется, магия света? Или контракт с духом? А твой дух не подерется с моим чертиком?.. — обрушила девочка целый швальный град вопросов на архонку.

Кажется, соревновательная часть быстро была забыта.

— Это… личная магия. Такой нельзя научить, — наконец, ответила бывшая богиня, подбирая слова. Хотя были в ее словах и определнные сомнения. Теоретически, будь она настоящим жрецом, могла бы посвятить ее в послушники. Но может ли такое делать она сама? Чьим именем посвящать? Своим старым? Но ведь такого бога больше не существует. Что же до всего остального… стоп, с чего она вообще сейчас думает об этом?

— Откуда у тебя магия бездны? Это ведь очень опасно. Ты можешь стать одержимой и сойти с ума.

— Ну да, — легко согласилась Тара. — Зато я сейчас очень сильная с чертенком внутри. А вам что, завидно?

«Тетенька» и обращение на «вы» стало неприятным ответом на чтение нотаций. С одной стороны, она, конечно, была в своем праве, но как можно заключить контракт с нечистью в столь юном возрасте? Ради чего?

— Нет, что ты. Просто беспокоюсь, — поспешила исправить положение архонка. — У меня друг заражен хаосом, так что я знаю, о чем говорю.

— Так то хаос, он противнее. А чёртик просто любит гадости делать. И меня просит иногда. Весело же. Но я все равно главная.

— Понятно. А где ты взяла такую силу?

— Мой папа — очень сильный демонолог! Он и помог заключить контракт.

— А он сам, тоже заключил контракт с чертом?

— Нет конечно. — ужаснулась Тара. — У него контракт с инкубом.

Рин тяжело вздохнула. Что может быть не так с миром, в котором отец вселяет в ребенка чертей, чтобы… чтобы что? Выжить?

— Это черт помогает тебе так хорошо бегать?

— Неа, — девчушка продемонстрировала браслет на левом запястье.

Браслет элитного боевого труса.

Редкость: Редкий.

Материал: крысиная сталь.

Вы не устаете, если спасаетесь бегством.

Забавная вещица. Создатель был не лишен чувства юмора.

— Спасибо, что спасла меня, — решила архонка перевести тему. Нельзя вот так просто прийти в чужую жизнь и начать менять устоявшиеся там правила. В конце концов, даже у странных вещей всегда есть причины.

Просто так сеет зло лишь бездушный бог. У смертных же ничего просто так не делается.

Вот только эти слова неожиданно поставили Мельтару в тупик. На какое-то мгновение архонка даже подумала, что девочка сейчас снимет свой огромный арбалет или метнет адское пламя, но странное чувство исчезло так же быстро, как и явилось, не успев оформиться в связную мысль.

— А почему я спасла тебя? — осторожно спросила девочка.

— Это я у тебя хотела спросить, — улыбнулась архонка. — Но в любом случае, спасибо.

— То есть ты правда не знаешь? — задумалась Тара. — Хм.

— А что не так?

— Обычно я никому не помогаю. Но тогда я даже не задумалась, что можно поступить иначе. Тетенька, а вы ведьма?

Самое забавное и в то же время жуткое было в том, что Рин поняла по глазам, напряженным мышцам и чему-то темному в голосе — ее и вправду могут убить.

Мельтара, рейнджер/демонист 26 уровня.

— Нет. На самом деле я — супергерой. Только это очень большая тайна.

Увы, своеобразную манеру бывшей серафимы говорить о себе девочка оценила плохо, или же просто не слышала такой термин в своей населенной чертями и похитителями имен, жизни.

Но огонек радости еще никогда не сдавался, тем более — унынию и печали.

— Скорее всего, тебя привлекла моя стихия, — выдала Рин самую правдоподобную теорию на счет произошедшего. Сама она до этого момента была уверена, что девочка помогает ей из чистого альтруизма, а тут вдруг такая подстава.

— Свет? — недоверчиво уточнил слишком рано повзрослевший ребенок.

— Почти. Очень редкий его аспект, ты вряд ли слышала о… таком, — в конце архонка запнулась, вдруг осознав, как двусмысленно будет звучать его название в таком контексте.

— Что за аспект? — настаивала Тара. Похоже, что и о таком термине она слышала.

На этот раз ниточка, ведущая пытливые умы в ненужную сторону была куда значительней, а потому Рин вняла совету, и сперва потребовала:

— Поклянись, что никому не расскажешь.

— Клянусь именем Мортис, — без запинки отчеканила малолетняя демонистка, от чего архонке снова стало не по себе.

— Аспект Радости. Ко мне тянется всё, у кого по жизни недостает этого. Должно быть…

— Все, понятно уже, — прервала её Тара. Она глядела исподлобья, пытаясь скрыть наливающиеся румянцем щеки. — Убери своего пса. Он бьет на башку, да?

Рин не сразу поняла смысл всех слов, но призванное существо стало таять, и озеро труб вновь погрузилось во мрак.

— Ладно, ты дура, но вроде бы хорошая. Если еще раз попробуешь на меня ведьмовать, сразу пущу стрелу. У меня меткость не хуже гоблинской элиты, а стрелы убивают многолапа.

— Поняла. Говорю же, не специально.

— Потому и дура, — уже равнодушно пожала плечами Тара. — Так чего тебе нужно было посреди золотого моря? Тоже собирала мышей?

— Мышей? Нет, просто искала дорогу мир клеток.

— Зачем? Ты дура? — в голосе ребенка на этот раз было искреннее сочувствие удручающему факту и ни грамма оскорблений. — Разве ты не знаешь, что тебя там снасильничают и продадут в бордель?

Ну да, если ребенок знает о контрактах с порождениями ада, почему бы ему не знать про бордели? На душе в Рин стало еще тяжелее.

— У меня нет выбора. Мне нужно попасть на железное небо, в домен Хаоса.

— А-а, — потянула девочка. — Тогда понятно…

Затем Мельтара сама погрузилась в тягостные раздумья, не постиснявшись присесть прямо на холодный камень. Во время спуска по трубе девочка предусмотрительно сняла с себя неподходящую по возрасту кожаную броню с кольчугой и сейчас не смотря на прохладу у озера труб, пребывала в простой серой тунике.

— М-м-м-м, хорошо, — наконец, вымолвила рейнджер-демонист, словно бы выйдя из сложного сражения внутри чертогов своего разума. — Так и быть. Я разрешаю тебе нанять себя. Но предупреждаю, я стою очень-очень-очень дорого!

— Нанять? — сперва удивилась Рин, но и до обретения интуиции, ей всегда удавалось ладить с детьми. Правда, она никогда их не видела иначе, как на страницах книг, но от этого её уверенность ничуть не меркла.

— Какие-то проблемы?

— Нет, что ты, у меня просто дух перехватило от того, что меня будет сопровождать такой опытный следопыт. Здорово!

— Издеваешься, — догадалась Тара, давая понять, что в дипломатии была допущена критическая ошибка.

Однако архонка сразу же поспешила исправиться:

— Вот — протянула она вынутую из инвентаря запечённую в кислоцветах нарезку кабуньего мяса на палочке, которую заготовила на обед себе.

Воздух озера труб наполнился сладким ароматом свежего мяса, запеченого мастером своего дела, то есть Матиасом, в редком наборе пещерных трав.

Тара, впрочем, не особо интересовалась такими подробностями — руки ее вцепились в добычу, словно речь шла о голодном диком зверьке, и девочка целеустремленно запустила зубы в мясо, пытаясь разом откусить максимально возможный кусок.

— Не спеши так, никто у тебя его не отнимет, — тяжело вздохнула Рин, вынимая из инвентаря гарнир из запечённых грибов, салата с зеленью и прочих пещерных вкусняшек.

В книгах дети часто капризничали и привередничали в еде, но юная охотница на мышей восприняла вегетарианскую часть рациона архонки с огромным воодушевлением. Правда, есть спокойнее от этого не стала, принявшись давиться сразу же еще и ими.

— Фы фуфа. Уфок пеф-фый. Снафала дело, фофом флата.

— Прожуй сначала. И не спеши, у меня есть еще.

— Еффё?

— В готовом виде нет, — призналась Рин. — Но есть продукты, и я немножко умею готовить.

— Не надо готовить, — наконец, прожевала девчушка. И прежде чем вновь набить рот, добавила — Мама приготовит. Или братик. Я согласна, по лапам!

Повинуясь некоему варварскому ритуалу, девочка сплюнула на ладонь, затем вытерла грязную руку о тунику и протянула её Рин.

9. Луч, застрявший в Подземье ⅗ ̶(̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

— И куда мы теперь? — не выдержала Рин, когда они с Тарой миновали вторую развилку труб.

Собственно, им пришлось вновь погрузиться в воду — нырнуть в колодец, вернее, в озеро, как его было почему-то принято называть, чтобы там найти и занырнуть в нужную трубу.

Архонка не успела испугаться, что ей не хватит навыков и дыхания, чтобы преодолеть затопленный участок, как они уже оказались у первой развилки — от трубы отходила еще одна, ровно вверх, где сразу же был и воздух, и даже заботливая самопальная лесенка из скользких от плесени веревок.

— Самый лучший путь — мимо моих друзей. Они хорошие, но могут и убить чужака, если он им не понравится.

Рин припомнила, что помимо статуса любимицы детей, она всегда считала себя еще и любимицей животных. Самое время проверить и этот момент в деле.

Далее следовало восторженное описание, с обильным повторением слов «мягкий», «пушистый» и «милый».

Вода текла под ногами не набираясь. Она вся бежала на сток вниз, с которого они пришли. Будь Рин здесь одна, назвала бы это место мрачным и жутким. Да так оно и было — грязные и проржавевшие или покрытые люминорисом трубы были так себе местом для экскурсий.

Архонке приходилось поддерживать свет над головой столько, что в конце концов великий отец предложил ей то, что и так давно напрашивалось само собой.

Открыто заклинание «свет» стихии Света.

Позволяет осветить пространство вокруг себя силой стихии света.

Сохранить эффект?

Интересно, если повторить слово «свет» еще десять раз, дадут особое достижение?

Тратить слоты заклинаний, которых у нее насчитывалось не так много, ей не хотелось. Как и с любой из стандартных сфер, количество доступных магу способностей было равно синхноризации, поделенной вроде бы на пятнадцать единиц. Девушка сама уже не помнила толком, откуда вычитала это — слишком подобных источников было много, пока она годами сидела в темнице, читая вороньи изыскания.

Плюс еще один слот давался за каждую единицу интеллекта свыше восьми. Итого мир насчитал для неё целых пять заклинаний этой стихии. Стоит ли последний свободный из них тратить на облегчение освещения, что можно, пусть с большими затратами, применять и так?

Это оказалось верным решением. Тара и Рин вышли на залитую солнцем поляну.

Перед глазами девушек раскинулась крохотная долина, что со всех сторону, кроме далекого неба, ограничивала пространство видимыми стенами. Но даже так это было удивительно с учетом того, что территориально они находились под Доминионом. Там, где логика вопила о темноте и тесноте.

Ступив в долину, архонка сразу же подняла глаза вверх. Ни каким образом мягкий голубоватый свет, лившийся сверху, не мог быть настоящим небом. Иначе ее пространственное мышление просто сломается.

Как говорит Лиин, великие забытые боги!

Конечно же, небо было легко различимой поделкой, но какой! Весь потолок пещеры был усеян гладким, словно зеркало, льдом, изогнутым в самых причудливых формах. Девушка терялась в догадках, как такое могло произойти, но заморачиваться тяжелыми вопросами было не в характере бога Радости, а потому она пояснила для себя это явление просто: магия.

Где-то за толщей льда были камни, и некоторые из них действительно сияли голубизной утреннего неба, а по площади мерно плыли ленивые облака. Наверняка не совсем облака, но выглядело это явление так.

Вот только чем дольше архонка всматривалась в ложные небеса, тем больше ловила себя на том, что все это куда больше походит на водную гладь. Словно бы они с Тарой находились где-то глубоко под прозрачными водами, каким-то неведомым чудом научившись дышать. Землю же устилал сплошной ковер невысокой мягкой травы, среди которых поблескивало множество точек маленьких полевых цветов — мареновые, белесые, золотисто-янтарные, голубые…

Как же красиво… Хотелось пуститься в пляс. Прежде в темнице она часто пыталась забыться в танце, убегая мыслями далеко на страницы немногих находившихся в Каменном Облаке художественных книг. Почти все она знала на память.

— Эй, подожди, я должна сначала… — начала было Мельтара, но архонка уже не слушала её.

Такие особые состояния следовало ловить, и не только из удовольствия, хотя архонка на самом деле о будущей выгоде в тот момент и не думала.

Второе дыхание настигло архонку, похлопало ее по плечу и с хитринкой указало на цветочное поле. Вихрь огненно-рыжих волос факелом заплясал над желто-зелеными травами с обильной россыпью крошечных полевых цветов.

Рин закружилась в неслышном никому кроме нее ритме, однако стоило зрителю хотя бы на несколько секунд задержать свой взор на фигуре девушки, и неведомая мелодия сама отразится в его сердце и заиграет на струнах души.

В танце архонки чувствовалась свобода, вера в лучшее, надежда и столько радости, восторга самим фактом существования жизни, что оторвать взгляд от танца было уже невозможно. Все, кто сейчас обратили свой взор на крохотную фигурку Саринфы, застыли, зачарованные творящимся у них на глазах чудом.

Тара сама не знала почему, но в этот момент она вдруг осознала, что по ее щекам стекают слезы. Она даже не заметила, как это случилось и была сильно удивлена, ведь в этот момент в ней не было скорби. И только спустя минуту вдруг поняла, что это были слезы радости.

Рин танцевала бы и дальше — внезапный порыв был сродни озарению. В танце она перестала замечать все вокруг, поэтому неудивительно, что не смогла заметить и внезапно возникшей на ее пути преграды.

Архонка не успела понять, с чем столкнулась, лишь отметила, что это нечто было пушистым и мягким, когда это самое мягкое и пушистое само подняло ее вверх.

Тело бережно обхватила четырехпалая лапа, напоминавшая нечто среднее между лапкой хомячка и человеческой ладонью. Пространство ушло из-под ног, а голову внезапно обдало прохладным ветром.

Послышались звуки частого дыхания и уха девушки коснулось нечто холодное и влажное.

Взгляд архонки упал вниз, где прямо напротив неведомого существа стояла Тара, пытаясь выглядеть грозно, но вместе с тем сквозившая испугом.

— Отп-пусти её. Она со мной. Она вас не тронет!

Но существо отпускать добычу не пожелало. Напротив, неведомый пушистый великан развернул архонку лицом к себе, повернул горизонтально земле и принялся с не менее серьезным видом исследовать носом живот девушки.

[…9182#ЛА…0/АА1182…], уровень 773

Рин постаралась не выказать охватившего ее ужаса при виде ненормальных цифр над головой у животного. Лучше уж рассмотреть, как следует то, что возможно её сейчас съест. А рассматривать было что: первое впечатление — ее держит в руках гигантская белая мышь. Но довольно скоро выяснились детали.

Куда больше умные узкие мордочки напоминали белых нутрий метров пяти высотой с двойной парой ушей, как у сиинтри, а также дополнительной парой лапок. Собственно, сейчас существо стояло на задних, держала девушку средними, а первая пара…

Что ж, вот нашлась и она — существо принялось гладить Рин, словно та сама была милым свернувшимся на руках котенком.

Еще раз ткнувшись носом в оголившийся живот архонки, зверь принялся искать высший смысл своего существования. Огромная пушистая морда с набором жестких звериных усов, частое дыхание и касания мокрого носа сделали свое дело. Хранитель залилась смехом, не выдержав пытку щекоткой.

Только после этого зверёк успокоился и наконец опустил бывшую серафиму на землю.

— Ээм… как? — сразу же спросила подбежавшая к ней Тара.

— Щекотно — честно призналась Рин.

— Они очень-очень хорошие! Но обычно не любят чужих. И… знаешь, ты точно дура. Разве можно выходить на открытое место так беспечно? Вдруг здесь враг? Если ты по своей глупости по страдаешь, я не виновата.

— Не парься, — улыбнулась архонка, припомнив отлично подходящее к моменту слово из арсенала ворона. Она похлопала девочку по плечу, как младшего боевого товарища. — Я же говорила, что я герой.

— Герой не может быть дураком, — насупилась Тара. — А ты дура.

— Вот, — сжалилась архонка над любопытной и продемонстрировала амулет видящей. — Если бы мне что-то угрожало, я бы почувствовала. Кстати, что это за место?

— Моё тайное убежище номер четыре! — гордо ответила юная демонистка.

— Если это четвертое, хотелось бы мне однажды взглянуть на первое, — заметила Рин. — Кто там у тебя, ручные боги?

— Никого там нет. И не говори про лапу, как про какое-то пещерное чудище. Он такой же, как мы с тобой.

— Лапу?

— Ага. Так я их называю. Лапочки же!

Рин не могла не согласиться с очевидным. Хотя её спутники наверняка нашли бы сотни контраргументов этому утверждению. Даже ей было непросто принять некоторые моменты:

— И… это нормально? То есть откуда у них такой большой уровень?

— Лапы рождаются такими. Белозвезд говорит, что их такими сделала древняя война и меняющее место.

— Белозвезд? — новые термины сыпались слишком быстро. — Это их вожак? Он что, может разговаривать?

— Они полу-разумны, — пародируя неизвестного архонке учителя проговорила Тара. — Папа говорит, что когда древние засеивали мир растениями и животными, в некоторых из них они вкладывали семечко само…сознавания. И что через несколько тысяч лет норки тоже смогут стать родом зверян. Вернее, могли бы — их очень мало осталось.

— И больше эти звери нигде не встречаются?

— Неа. И уйти они не могут — Трубы слишком тонкие для них. Ладно, пошли дальше.

В траве даже была проложена тропинка к нужному месту. И путь по вечно залитым кристаллическим светом полю оказался очень недолгим. Минут пятнадцать ходьбы, не более. Должно быть для таких огромных существ здесь совсем тесно.

— Слушай, раз уж я тебя наняла, может расскажешь что-то еще интересное?

— За отдельную плату, — даже не видя лица спутницы, архонка поняла, что та улыбается.

— Идёт. Только плевать на ладонь не нужно. Про… — Рин на мгновение запнулась от неуверенности. Не хотелось бы, чтобы поднятая тема как-то ухудшила их отношения с проводницей, а ведь ожидать можно чего угодно. Девочка явно не в обычной семье воспитывалась, и кто знает, какая тема является жестким табу. Но тем не менее архонка все-таки закончила фразу. — … Про похищающих имя.

— Нечего тут рассказывать, — девчонка и впрямь нахмурилась, жалея об опрометчиво данном согласии на расспросы. — Говорят, они завидуют тем, у кого есть имя, и пытаются его съесть. Вот и все.

— А что думает твой отец? — слова Тары, сказанные с добавкой «так говорит папа», всегда оказывались чуть более осмысленными.

Так вышло и в этот раз.

— Папа говорит, что это порождение неестественного слияния хаоса и пустоты. Так они друг друга не любят, но внутри них он как-то смог смешаться. Но так быть не должно, потому они и получились очень дурные.

Хм. А ведь действительно. Под именем твари великий отец указывал их сферу — так случается, когда существо является неразумным порождением стихии. Собственно, будь это не так, то и уровень существа был бы скрыт. Хтония. Значит, это смешанные хаос и пустота? Брр. Сама мысль звучит жутко. Но тем не менее все сходится.

И в то же время вопросов остается все еще слишком много в истории с этими существами. И вот еще один:

— А твой папа ничего не говорил, почему они так странно называются? И почему они так сильны?

— Разве странный? У лапок тоже в имени много цифр точек и палок.

Ну да, это Рин и сама уже заметила. Высокий уровень и странное имя. Разница была только в одном:

— Кстати, а почему я не вижу стихию у лапок?

С губ Тары едва не сорвалось новое сомнение в умственных способностях архонки, она даже сложила их в букву «д», но потом просто вздохнула и махнула рукой, видимо окончательно смирившись, что заказчица у нее не великого разума.

— Потому, что лапки умные. Ну, полуумные…

— Полуразумные.

— Я же так и сказала. Ты видишь их уровень, потому что лапки сами так хотят.

— Зачем?

— Белозвезд считает, что увидев уровень враг испугается и не станет на них нападать. О, смотри, вот и наша труба!

Тара была рада съехать со скользкой темы и не смотря на свой возраст, уже научилась переводить неприятные разговоры в иное русло.

* * *

Вотьме внутренней и тьме наружной, не зная радости и отчаянно желая лишь выжить, нашли они, отверженные всеми, родину, что нельзя было у них отнять, ибо не имел их новый дом земли. Был он заключен между грязью тела и грязью духа и стал зваться слепцами миром клеток а глупцами, брошенной темницей. Безумие верить и в то и в это. Ибо среди металла и ветра нашли они истинную свободу.

Рин окончательно прекратила считать трубы — трубами. Теперь это был сплошной светящийся ковер люминориса, постепенно сменявшегося слабо фосфоресцирующей бирюзовой травой. Сиинтри бы здесь понравилось.

Вместе с Тарой они вышли к крутому и очень узкому спуску вниз, к раскинувшемуся там разрушенному городу. Хотя после всего увиденного архонка уже не могла называть это городом. И руинами — тоже. Это был некий новый вид местности, искусственный каменный лес, такой же таинственный и непонятный, как все Подземье. Кто сказал, что Доминион чем-то отличается от любой иной части этого мира?

Казалось, что она и не покидала окрестности Хвостатого рынка, вокруг которого в таких же руинах пребывало запустение и относительная безопасность. Но как можно чувствовать себя в безопасности, после всего увиденного? Даже если однажды она вернет себе каким-то чудом божественные силы, все равно вряд ли она сможет спокойно спать по ночам, зная, что вот такой вот похититель имен может постучаться и к ней в божественном плане, и она ничего, вообще ничего не сможет ему противопоставить. Она, бог, пусть и слабенького аспекта Света.

— Ты все это что, наизусть помнишь? — задала Рин вопрос, чтобы отвлечься от неприятных мыслей. Толку в них никакого, а негатив всегда за собой тащит себе подобное. Не зря говорят, что беда в одиночку не ходит.

— Помню, конечно, — улыбнулась проводница. — Легенду о сотворении мира клеток знает каждый его житель.

— А много вас, жителей клеток?

— Не очень. Чтобы стать частью мира клеток, нужно найти и подчинить свою Клетку.

— Подчинить? Я думала, речь идет о настоящих клетках. Ну, как в тюрьме.

— О них и речь. Если поймаешь клетку, то даже ты сможешь стать одной из нас, — в голосе Тары звучала издевка. — Правда, ненадолго.

— Почему?

— Дура? — вопрос искренне удивил проводницу. — Тебя же грязнокровки или крысолюды поймают, и снасильничают. А после сдадут в бордель.

— Точно, как я могла забыть, — тяжело вздохнула Рин. — И как же мы тогда попадем в мир клеток?

— Ну, я еще не до конца придумала, но у меня есть один план. Мы вымажем тебя в грязи, надядим в лохмотья и сойдешь за мерла.

— Кого?

— Ну, грезекровку. Нижника. Что непонятного?

— Это клан незуми, я правильно понимаю? Ну, крысолюдей.

— Я знаю кто такие незу! — фыркнула Тара. — Грязяне или нижники, это те, кто живут внизу. Ну, или мерлы, так их кличут тут. Жители днища, в общем.

Рин не старалась запоминать подробности крысиного быта, полагая что больше их пути с незу не пересекутся, но вроде бы нижниками звали крыс из клана Черного Солнца? Может ли быть так, что сюда явились те самые крысолюди из Разорванного домена?

— А как давно там появились незуми?

— Сколько я себя помню, — гордо пожала плечами девочка, словно была умудренным опытом старцем.

— Значит, лет десять, — с хитринкой в глазах закинула удочку Рин.

— Мне 11. Папа говорит, что часть моих жизненных сил ест чёртик, поэтому я расту медленнее.

Архонка вновь помрачнела. Мысль о том, что заключать контракты с демонами детям — точно не нормальная практика, не покидала ее разум. В чужой монастырь со своим уставом не ходят, это верно, но… дилемма. Впрочем, пока что вмешаться и что-либо изменить она все равно не может. Разве что вернет однажды свою силу или в новой форме встанет не меньше чем магистром одного из здешних доменов.

Остаток пути Тара рассказывала про тех самых мерлов. Архонка справедливо сочла, что сейчас они — главное препятствие на пути к выполнению задания ворона. Повествование вышло ожидаемо мрачным и на редкость отвратным, но весьма познавательным.

До этого момента Рин, да и Сайрис, хотя ему уж точно следовало, не задумывался о том, что случается с наследием неудачливых попаданцев. Опустим тех, кто получает звериное имя и уходит дальше по социальной лестнице Доминиона. Многие так и остаются иномирцами в шкурах иномирцев. Множество эльфов, гномов, орков и людей с душами жителей далекого мира, откуда был родом ворон.

Часть несчастных, конечно же, погибала — от рук монстров, пустотников, сектантов или опьяневших от безнаказанности именных учеников. Те же, кто выживал, обычно шел одним из двух возможных путей в новой жизни.

Первый — сжать зубы и до последнего отказываться сдаваться. Многие из таких находили путь к личному могуществу и бессмертию. Решали идти дорогой прокачки уровней и не желали мириться с судьбой обывателя.

В Мельхиоре способов продлить молодость, как и во всяком уважающем себя магическом мире было предостаточно. Нужно только поставить себе правильную цель. Вот только бессмертные безымянные столкнулись с другой бедой. Тара не вдавалась в подробности, поскольку ее отец не сильно интересовался этим вопросом. Обронила лишь странный термин «угасание» и что-то об одержимости.

Но не все находили в себе силы сражаться, не имея надежды что-либо изменить. Многие рано или поздно сдавались, обживалась здесь, обзаводилась семьями, состаривались и умирали, оставляя детей, зачастую полукровок, ибо расовые различия физических тел их волновали мало. У их детей появлялись свои дети, и так далее. И у таких детей во втором-третьем поколении при рождении было звериное имя.

И вот здесь сердце архонки кольнула игла интуиции.

— Тогда почему Ректор и его магистры не защищают безымянных, ведь это потенциально тысячи именных в будущем.

— Персов, — поправила Тара. — Будет много персов, как я.

— Персов? Это тоже какое-то племя?

— Персы — это местные именные, а учениками делают лишь именных попаданцев. Тех, чья душа изначально не принадлежала великому отцу.

— А-а, — архонка запустила пятерню в волосы, ероша прическу. — Зачем так сложно? В чем разница между персами и именными попаданцами? Только в том, были они призваны или родились тут?

— У Ректора можешь спросить, почему ему нужны только иномирцы. Про мерлов рассказывать?

Вот на счет этого вида все было предельно просто. По сути, мерлы были отбраковкой с обоих описанных выше путей. Те, кто в итоге основали свои семьи здесь, в большинстве своем через несколько поколений становились теми самыми персами — полукровками, детьми попаданцев.

Основой же для будущих мерлов стали те из попаданцев, что не пожелали ни мирной жизни, но и собой побоялись рисковать в сражениях. Живя разбоем, беспорядочным развратом и деградируя в кровосмешении, они собрали в себе подлость людей, надменность эльфов, грубость орков и жадность гномов. Все худшее от иномирных рас. А со временем они окончательно деградировали и породнились с гоблинами и низшими кастами среди незу, с которыми даже отсупники и изгнанники крысолюдей не желали иметь дел.

Да и справедливости ради, Доминион изобиловал аномальными зонами с после древней войны внутри города, что тоже сыграло важную роль в становлении нового вида. Рин вспомнила со страниц книг описание еще одного полумифического рода зверян — октокотов, искаженных влиянием магии хаоса. Если вспомнить рисунок с их внешним обликом, то мерлы хотя бы остались гуманоидами. Да и возможные будущие зверяне-норки — хороший пример развития жизни в условиях магических аномалий.

— Пригнись, — попросила Тара, когда они достигли края стены города внутри города.

Стеной это называлось условно — хорошенько постаравшись, даже хрупкая девушка смогла бы разворотить ее и войти внутрь. Скорее рассчет был на то, что любой вторженец наделает кучу шума, пытаясь любым способом преодолеть эту конструкцию. Ни о каком тайном проникновении и речи быть не могло. По крайней мере, если не иметь крыльев.

На лице у Рин оказалась лепешка грязи. Затем пришел черед одежды. Дорогой плащ и прочую экипировку пришлось спрятать в инвентаре. Лишь с волчьим амулетом ей не хотелось расставаться. Жалкая двойка предчувствия опасности, но она работала и могла спасти жизнь.

Хуже всего пришлось волосам. Тара долго и с особым старанием превращала пышную копну огненных волос в свалявшиеся невзрачные пакли. Была даже идея открыть любительскую цирюльню, но кое-как архонке удалось убедить свою проводницу обойтись без столь кардинальных мер.

Когда маскировка была завершена, даже великий отец это событие отметил посланием.

Маскировка увеличена на +6.

Открыт навык: маскировка. Текущий уровень — 1.

Видеть, передвигаться и даже думать в таком виде было сложно. Все близкие к коже нервные клетки поминутно слали в мозг вопрос, какого хрена хозяйка творит и нет ли, случаем, под черепной коробкой восстания.

— Никуда не годится, — резюмировала Тара.

— Ты уверена? — этот вопрос был пределом терпения архонки.

— Ты все равно выглядишь слишком милой. Пусть и грязянкой, — пояснила проводница. — А нам нужно, чтобы ты не выглядела никак.

— Может, балахон? — предложила хранитель.

— Ладно, балахон и не приближаться близко к разумным, — с явной неохотой согласилась Мельтара. — И молись Ректору.

9. Луч, застрявший в Подземье ⅘ ̶(̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

Первое впечатление о мире клеток было ужасным. Рин ожидала чего угодно, но не типичного стойбища гоблинов посреди руин города.

Казалось бы, вот тебе готовый дом, уже простоявший века. Ну не веришь ты в его прочность — проверь, отремонтируй. Может, замени крышу. Но местные жили исключительно в обтянутых грубой кожей со множеством дырок и швов.

Ну, или она просто чего-то не понимает.

В мире клеток воняло. Потом, немытыми телами, разлагающейся плотью и еще чем-то кислым, химическим. Отдаленно знакомым и очень неприятным. И в этом не было ничего странного — жители не особенно заботились чистотой своих владений и оставляли мусор прямо на улицах, бросая себе под ноги. Местами такой мусор плавно переходил в стихийные свалки, в которых копошились существа.

Древние постройки были снесены рядом со «стеной», равно как и внутри. Хотя возможно, когда-то это место было парком. Сейчас сказать точно было бы уже сложно — ничего зеленого и светящегося здесь не осталось. Грибы и растения были уничтожены подчистую и светом служили многочисленные чадящие факелы, сделанные из чего попало, отчего к общему зловонию множества не знавших гигиены тел добавились еще и запахи гари, паленых волос и чего-то еще.

В общем, городок был подобен бомжатнику, где крышей над головой служило множество сваленных в кучу ржавых клетей. Ближе к центру даже наблюдалось нечто вроде двух-трехэтажных конструкций, то ли являвшихся бараками, то ли наоборот жильем избранных. Подходить ближе спутница настрого ей запретила. Да и смотреть в ту сторону рекомендовала поменьше.

Мерлы. Описание, данное Мельтарой, было достаточно емким и верным. Невысокие, с короткими лысыми хвостами, покрытые волосами всюду, кроме некоторых частей лица, да с неопределенной серо-зеленой кожей, покрытой пятнами то ли грязи, то ли коросты — они были всюду. Зато на голове плешь и пятна лысин наблюдались едва ли не у каждого встречного.

Рин всегда относилась к различным расам одинаково, но мерлы побили все рекорды, сумев вызвать неприязнь у одного из самых терпеливых из светлых божеств.

Архонка спохватилась, что забыла расспросить проводницу о дальнейшем их маршруте, а сейчас подавать голос было бы глупостью. Вряд ли эти существа говорили так же, как и она.

К счастью, Тара не солгала ни в одном слове. С самого начала они держались в отдалении от местных, а нырнув внутрь городка — следовали самой уединенной тропкой. Но даже так деревушка мерлов изобиловала жителями.

На проводницу кидали взгляды — порой, просто любопытные, а порой — и с неприкрытой злобой. Но большинство мерлов были или пьяны, или дрались, или не особо стисняясь прохожих предавались интимным утехам. При чем похоже, плевать мерлам было не только на вид и возраст, но и пол. Неужели это все могла сделать со смертными аномальная зона? Что это за аномалия такая, и почему она же сотворила пусть немного жутковатых из-за лишних конечностей, но достаточно мудрых и миролюбивых лапов?

— Уже близко, — обернулась девочка. Рин была обвязана за шею веревкой, конец которой был в руках у ее проводницы. По здешним обычаям это значило, что она — её собственность.

Голос Тары был немного приглушен, и посмотрев на спутницу, которой она доверила свою жизнь, Рин увидела нечто напоминающее самодельное подобие вороньей маски. Архонка даже подумала, а не одеть ли и ей такое, скрывшись таким образом от мерзостного зловония, но сразу же одернула себя. Еще не хватало раздавать рабам экипировку лучше, чем у господ. Слишком это будет подозрительно.

— Оп-па. Сладкая филеше-ечка, — прозвучал грубый голос почти в самое ухо архонки, после чего чья-то грубая ладонь ухватила ее чуть пониже спины.

Рин попыталась вырваться, но незнакомец только схватил ее покрепче, принявшись стягивать одежду, словно её судьба на ближайшее время уже решена.

— Прочь, пока жив, — рыкнула Тара, стоило ей заметить причину заминки.

— Не-еегегеге, маленькая ведьма. Это теперь моя добыча.

— Ты ищешь проблем? Или ты не знаешь, кто я? — слова проводницы были суровы, но детский голос дрожал от волнения. Похоже, никакой уверенности в своих словах у нее не было.

— Она пахнет так сладко. Она не наша, так? Ведьма не стала бы тащить к себе одного из нас. Ты ведь нас за мусор держишь, я прав?

У мерла голос тоже дрожал, но не от страха, а от похоти, предвкушения и скорее всего, многих литров алкоголя. Но соображал он совсем не так плохо, как девочка описывала их сородичей.

— Ну, я не покалечу даже. Один разок, ну? Ты ведь все равно ее поди на ритуалы тащишь, бесам своим в жертву приносить!

Тара принялась нервно озираться вокруг. Неподалеку валялась парочка вусмерть пьяных полуголых мерлов а чуть дальше в стороне сидел гоблин, с безучастным видом уставившись вверх. На лице его играла улыбка, но глаза говорили, что его сознание давно не находится в одном с нами мире.

Излишне смекалистый абориген трактовал реакцию девочки по-своему:

— Никто не поможет тебе, маленькая ведьма. Знаешь, может, а тебе и самой понравится? Ты, я смотрю, тощая совсем, но для разнообразия…

Дослушивать мерла никто не стал.

— Иноф’ямен.

Пламя объяло врага, и над его именем появилась полоса здоровья, говорящая о том, что бой начался, и противник получает периодический урон. Только сейчас Рин догадалась спросить о враждебном мерле у мира.

Мерл-грабитель, уровень 58

Неплохой уровень, но ненамного больше, чем у самой Рин. Если к этому добавить к этому двадцать шестой уровень юной демонистки, расклад выходил явно не в пользу нападавшего. Должно быть, алкоголь вскружил ему голову. Или он даже не подумал о возможности сопротивления.

Пытаясь сбить с себя пламя, мерл не заметил, как в руках у демонистки появился изогнутый удлиненный нож, легко вошедший в живот врага. Только и он не захотел уходить их мира живых тихо. Собравшись с силами, в последний момент тот сам успел выхватить нож, принявшись наносить быстрые короткие удары в грудь девочки.

Мелькнуло тревожное оповещение о критическом ранении и под именем Тары высветилось тревожное «при смерти». Только бы не сердце! В таком случае ей уже ничто не поможет.

Все случилось так быстро, что первые секунды боя прошли мимо Рин. Но она сполна наверстала упущенное в следующе — из-под слова силы явился новенький меч, окончивший смертный путь этой ошибки богов судьбы.

Целебное касание.

Рин вытащила из инвентаря зелья лечения и регенерации, лихорадочно принявшись поливать страшные раны девочки и силой вливать остатки их ей в рот.

Целебное касание.

Запоздало Рин вспомнила, что исцеляющая магия света не для всех стихий бывает полезна, но была ли в списке противопоказаний магия бездны, она не знала. Однако возвращавшийся на истощенное лицо девочки легкий румянец говорил сам за себя. Похоже конфликта стихий не было.

Только вот неприятности поодиночке не ходят.

— Эй. Ого, кого-то завалили. Круто. Смотрите-смотрите, трупак! Ахахах!

Из-за угла на еще недавно пустынную улочку меж укрытых мусором мерловских хижин шла троица не многим ниже неудавшегося насильника. Справится ли Рин с ними в одиночку? Тут и гадать нечего. Хотя, в инвентаре есть ее часть алхимических гранат. Хорошо, что Сайрис настоял всем взять каждого вида.

Едва Тара пришла в сознание, как принялась превозмогая боль подниматься на ноги. Её стойкости сейчас позавидовали бы и некоторые воины. Хотя, в свои одиннадцать, Мельтара уже и была воином.

— Да ты хоть знаешь, кто мой отец, ничтожество?!! — истерично возопила девочка, со всей силы пиная ногой подпаленный труп. — Как ты посмел умереть до того, как я насладилась возмездием⁈

Глядя на это троица мерлов, тоже не совсем трезвых, переглянулась. На их глазах разыгрывалось нечто интересное. Только вот Тара не хотела, чтобы они вмешались позже и на своих позициях. Она решила перенаправить ярость врага.

— Вы! — вдруг резко обратилась девочка к троице застывших в ожидании зрелища зевак. — Это ничтожество посмело оскорбить меня, дочь Ведиша Слепоухого! А затем сдох, как крыса, испугавшись пыток.

— И… чего ты от нас-то хотиш, мелкая ведьма? — неохотно спросил самый старший из них.

— Семь золотых. Я отдам все свои деньги тому, кто предаст это тело наибольшему посмертному позору!

На ладони у девочки появился тощий тряпичный мешочек, упавший на тело обгорелого мерла.

И без того тошнотворный запах мира клеток стал еще тошнотворней. Запахло осмаленным верислиском.

— Еще трижды по столько же выдаст вам мой отец, когда дело будет завершено. Жаль, у меня нет больше ни копейки. Хм. Как бы эту падаль получше осквернить…?

— Не волнуйтесь, госпожа ведьма, — отмер, наконец, вожак этой троицы. — Все будет в лучшем виде. Ну в освер… упоганенным в обшем. Вы ж только не забудьте.

— Пошли, — шепнула Тара, толкая в бок застывшую архонку и почти сразу же уводя в ближайшую подворотню.

— Как ты здесь живешь? — с сомнением спросила Рин.

— Ну, я могла бы быть одной из них, — попыталась улыбнуться маленькая проводница, но зашлась в приступе кровавого кашля.

— Как ты? — тревожно поинтересовалась хранитель.

— Уже лучше. Не знала, что ты лекарь.

— Ну, вроде того, — подтвердила Рин. — Обращайся.

— Спасибо, — серьезно ответила Мельтара, вновь закашлявшись.

— Может, нам стоит остановиться? Ты мешаешь зелью работать в полную силу.

— Дура, — со слабой улыбкой отмахнулась Тара. — Они ведь скоро поймут, что их развели. Ну, или новый кто на нас глаз положит. Оно нам надо? Тем более, что вон он, дом. Пара шагов осталось.

Рин с явным сомнением осмотрела грязную улицу со свалками, металлоломом, разбитыми клетками, ржавыми цепями и построенными из них хижинами местных. Разве можно в таком месте жить? Верней, разве это вообще жизнь? Существование, при чем скотское.

— А ты уверена, что там будет безопасно?

Взгляд, которым ее наградила проводница, был красноречивее любых слов — в нем читалась смесь радости, насмешки, превосходства и абсолютной уверенности в своей правоте.

— Сразу видно, что ты чужак, — снисходительно хмыкнула Тара, безуспешно пытаясь подавить торжествующую улыбку.

Рука девочки сжимала массивную ржавую цепь, тянущуюся откуда-то сверху.

Забавно, но за все время своего пребывания в мире клеток, Рин ни разу не смотрела наверх.

Должно быть, красот ей хватало и вокруг, а потому особого дела до темнеющего пещерного свода взгляд подымать было некогда. И вот теперь это время нашлось.

— Эпическая сила… — вспомнила архонка одну из любимых присказок ворона. Или, там как-то звучало иначе? — Что это? Как такое возможно?..

— А то! — не удержалась Мельтара.

Над ними были не просто чернеющие своды пещеры. Там были застывшие повсюду большие огни, самых разнообразных размеров и оттенков от янтаря до снежной белизны. Некоторые из них двигались, некоторые едва заметно колыхались, но большинство было неподвижно.

А далеко вверху, за самыми крохотными огоньками, скрывались размытые пятна чуть более насыщенного рыжеватого окраса, напоминавшее отсюда удивительные оранжевые облака на фоне звездного неба, ронявшего части себя на грешную землю в виде солнечных слез. Или скорее, огненный снег. Точно, это был огненный снег.

На самом же деле за большинством огоньков были клетки. Опустив глаза чуть пониже, она увидела множество самых разнообразных клеток, покоившихся на цепях. Но откуда так много цепей и так много клеток? Подавляющее большинство из тех, что были видны снизу, были пусты и безжизненны, а значит наверху их минимум в десять раз больше.

Зачем все это?

— Эй, смотрите, малая ведьма с бабой, — пророкотал голос нового туземца мерла, выходившего из переулка прямо перед девушками. — И баба-то из ненаших! Я этот сладкий запах за пол домена учую!

— Да что с ними не так? — Рин и дальше любовалась бы обманчивым миром клеток, если бы не новые мерлы, появившиеся слишком близко.

Тара напряглась и снова занервничала.

— Сколько нам нужно времени, чтобы попасть в твой дом?

— Мы можем начать лезть к нему навстречу, — ответила проводница, сразу же взявшись за исполнение собственного плана.

— Одень свою маску, — попросила архонка, вынимая из инвентаря ядовитый дым. Со слов Лиина, ему это спасло жизнь. Чем она хуже?

Следом на ней появилась и механическая маска ворон.

— Э-э, ку-уда? — их было не менее полудюжны. Но Рин не стала долго рассматривать мерлов. Наизучалась по горло.

Стеклянный фиал коснулся камня и разлетелся осколками, выпуская на свободу заключенные внутри химикаты.

Архонка взялась за толстую крепкую цепь и устремилась вверх.

Ржавчина неприятно резала руки, но толщина цепи не уступала в толщине её бедру. По такой можно взбираться вверх, словно по лестнице, не нужно быть сиинтри.

Грохот сверху приближался, и вскоре хранитель увидела над головой широкое днище огромной клетки. Тара обхватила ногами цепь, вынув ключи и ловко обращаясь с навесным замком, охранявшим вход внутрь, отперла вход.

Вскоре девчонка уже оказалась внутри, а следом за ней влезла и Рин. Вернее, попыталась влезть, потому как в самый последний момент кто-то схватил ее за сапог.

Решение было необычным и пришло в голову внезапно — девушка просто призвала слово силы и с его помощью сняла свои сапожки с булатными щитками, успевшие стать любимыми. Обувка благополучна оказалась в инвентаре, а не ожидавший этого мерл едва не свалился вниз, в последний момент успев удержаться ногами и схватившись за цепь.

Но затем в голову злодея полетела солнечная стрела, снимая пару процентов здоровья и накладывая эффект головокружения. Пришлось потратить еще два заклинания, прежде чем враг сорвался вниз, не удержавшись.

— Без…толку… Крути… Нужно крутить…

Рин обернулась на Тару. От внутренних кровотечений та вновь получила опасный статус, а здоровье застыло на последних процентах. Похоже, из-за чрезмерной активности зелье не смогло ей помочь и раны снова открылись, как бывшая серафима и боялась. Или же она была отравлена. Не хочется даже думать, где побывал нож мерла до того, как оказаться внутри демонистки.

Крутить? Что?

Снизу снова раздалось бряцанье металлических колец, давая понять, что враг не оставил попытку влезть наверх по цепи.

Наконец, Рин поняла, что от нее требуется. Она не ожидала увидеть нечто подобное, хоть и следовало. В центре убежища Тары располагался механизм с шестернями и ручкой.

Уронив вниз зелье морозного взрыва с надеждой зацепить участок цепи, хранитель закрыла люк и задвинула железный засов, который охранял дом изнутри, быстро повторила заклятие лечения над потерявшей сознание хозяйкой дома-клетки, сняла изрезанную одежду и наскоро полила места ранений зельями лечения и регенерации, после чего взялась за ручку механизма.

Почему-то ей казалось, что он будет очень тугим. Наверное, из-за ржавой массивной цепи, хотя как бы тогда им управлялась одиннадцатилетняя искательница приключений? Но устройство легко ей поддалось, и огромная клетка, ставшая домом, относительно быстро поползла вверх.

9. Луч, застрявший в Подземье 5/5 ̶(̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

Рин не считала время, что провела сидя рядом с лежавшей на полу несчастной. Пять минут, десять, двадцать, пол часа, час…? Уже стало понятно, что в указанные вороном сроки она не уложится. Чем вообще думал Сайрис, выдавая ей такое задание? Для него что, новость, насколько это сложный и опасный путь? Хорошо, что она встретила Тару, иначе её приключение закончилось бы на этапе проникновения в мир клеток. Хотя, это ведь ей нужно записаться в отряд этого Джафсара, кем бы он ни был.

Остается только надеяться, что он не похож на мерлов.

В какой-то момент ручка наглухо встала, не желая продолжать поднимать клетку выше. Только тогда архонка позволила себе перевести дух и осмотреться.

Дом Мельтары был одной большой комнатой. Где-то метров восемь по каждой грани. Такой себе идеальный ржавый кубик, в котором могли содержать великанов.

Девочка, хотя скорее, её отец или его слуги, расставили вместо стен мебель, а остальное закрыли грубыми сшитыми между собой лоскутами ткани. Для того, чтобы добираться на самый верх шкафов и книжных полок, были сразу две лестницы — одна прибитая намертво, другая легкая и чуть поменьше — для перенесения.

На правой стороне примерно треть помещения над полками перекрывали длинные доски, плотно сбитые ржавыми металлическими листами. Там ткань заканчивалась, и хранитель сделала вывод, что это нечто вроде импровизированного внутреннего балкончика на условном втором этаже. Наверху виднелся небольшой кофейный столик и свисающий вниз мягкий ковер. Не шкура зверя, а именно плетенный пушистый коврик с абстрактным алым узором.

Книг среди всего было, пожалуй, больше всего. Поняв, что сидеть на одном месте и прислушиваться к дыханию раненой бессмысленно, Рин решила начать свое знакомство с бытом жителей мира клеток именно с них. И увиденное впечатлило архонку.

Почти вся литература была посвящена или описанию разных исторических эпох зверян, или справочникам по всяческим явлениям и созданиям, или теоретической и практической магии. В последнем, что не удивительно, больше всего отводилось демонологии, трактатам о порождениях бездны и их призыву.

Пожалуй, некоторые книги она бы не отказалась заиметь и у себя. Воронья библиотека мало касалась других рас зверян. Но воровать их, конечно, бывшая серафима ни за что бы не стала. В такие моменты даже немножко жаль, что она не Сайрис. Тем более что и речь шла скорее о праздном любопытстве, чем реальной необходимости.

Вместо кровати стоял зеленый выцветший диван с высокой декоративной спинкой, столик под навесом импровизированного балкона — около него и под ним Тара хранила оружие и какие-то железки. Чуть выше прямо в книжный шкаф были вбиты два штыря, как раз подходившие для арбалета. Да и колчан с болтами, небрежно оставленные на столе, намекали. В углу же стоял причудливый черный посох с красивым камнем цвета морской волны и полумесяцем черного металла со множеством рунических символов, ставших частью конструкции. Только рун таких Рин прежде еще не встречала. Не теневязь и не кровавые печати, но нечто очень близкое к ним.

Пара чашек с недопитым чаем, несколько сваленных в углу вещей — видимо домашняя одежда. Множество свечей и масляных ламп. Электрического, магического или биолюминесцентного освещения не было вовсе. Сайрис, помнится, удивлялся, зачем в городе используют такие архаичные вещи, если уже есть электрическое освещение, доставшееся в наследство от сорами. Рин же просто находила такое разнообразие красивым.

Но вот Тара, похоже, предпочитала огонь.

А еще обитательница мира клеток, похоже, была большим патриотом. Иначе как объяснить свисавшие со множества цепей миниатюрные клетки — в основном куполообразные птичьи? В них Мельтара засыпала землю и посадила разнообразные растения. Возможно, ценные алхимические реагенты, но Рин была уверена, что как минимум, не все. Слишком некоторые из растений казались декоративными, и при совсем малом запасе земли свисали через прутья клетки вниз.

— С…вет… пожа-лста…

Хриплый голос мог принадлежать умирающему где-то в пустыне старику, но никак не одиннадцатилетней девочке.

Сперва Рин растерялась, о чем идет речь, но затем решила не тратить время на лишние раздумья и выбрала оба варианта — извлекая из инвентаря огнетворный камень и левой рукой применяя с помощью контроля свет. Наверное, стоит все же взять это заклинание. Судьба.

Впрочем, и с магией, и с разгоравшейся масляной лампой архонка ошиблась.

— Не мне… им… там… мы должны быть наверху. Скажи, что мы наверху…

— Может, не на самом, но сколько вышло. Вот, держи, — хранитель извлекла из-под слова силы флягу с водой и протянула хозяйке этого дома.

Сама же направилась в указанную сторону, чувствуя себя донельзя глупо. Ибо в указанном месте она так и не смогла понять, что именно нужно было зажечь.

Тара на глазах хорошела. Вода оказалась не хуже всех зелий и магии — должно быть, зелья взяли силы взаймы у её организма, и теперь он требует восполнить свои ресурсы.

— Отодвинь ткань. Там должен быть шнур. Хотя дай, я сама все сделаю

Рин послушно отошла в сторону, не в силах поверить, что от страшных ран не осталось и следа. Конечно, она и раньше видела силу зелий, но даже для них это было слишком. Похоже, её навыки лекаря начинают приносить реальную пользу. Кстати, полоса опыта в заклинании уже достигла девяти, и скоро великий отец предложит ей улучшить эту способность, руководствуясь её поступками.

— Слава Ректору! — расплылась в улыбке Мельтара, хватая нечто черное, по началу принятое девушкой за змею.

— Ректору? Вы что, поклоняетесь главе города? — спросила Рин скорее, чтобы скрасить паузу. Архоны обычно славятся своей выдержкой, но бывшая Саринфа терпеть не могла тишину в обществе. Это подсознательно возвращало ее в мысли о тех временах, когда она годами сидела взаперти в своей огромной темнице. Такой же, по сути, клетке, как и дом Тары. Только чуть больше.

Помещение вдруг залило мягкое сиреневое свечение от крохотных фиалковых точек в клетках с цветами, а вместе с ними и во множестве других, доселе невидимых украшений — свисавших с цепей, веревок и лент бумажные фонарики разных цветов и странные прозрачные банки, в которых вместе с огнями были какие-то фигурки.

Рин не сразу догадалась, зачем они там, пока не обернулась вокруг себя и не заметила преображение условных покрытых однотонными шкурами стен, и изумилась открывшемуся ей театру теней — странные конструкции вокруг светящихся камешков оказались точно просчитанными элементами украшения, превратившими дом Мельтары в бесконечный лес, полный диковинных животных.

— Ну, на территории Доминиона он бог. Так что… а-а, красиво, да? — в голосе маленькой демонистки прорезались нотки гордости. Вопрос о том, делала это она сама отпал сам собой. Так можно гордиться только своей работой.

— Очень, — честно ответила Рин. — В мою тройку лучших мест Доминиона точно войдет. А откуда свет? Это электричество?

— Ага, — кивнула Тара. — Ворую у хаоситов. Только провод слишком короткий. Едва хватает на максимуме высоты. Зато мощно и без лимита. Вороньи технологии!

— Здорово, — в голове архонки сразу же мелькнул бытовой, но важный вопрос. — А зарядного устройства у тебя, случаем, нет?

Демонистка смерила Рин наигранным тяжелым взглядом, в котором читались искорки озорства:

— Зарядное для вороньих батарей? А у вас не заканчиваются сюрпризы, тетя Рин.

Архонка в ответ показала язык, давая понять, что называть ее «тетей» — так себе шутка. Вместо слов она вытащила из инвентаря целый десяток батарей, после чего принялась разбирать воронью маску.

— Откуда сто-олько⁈ — потянула Тара. — Это же целое состояние!

— Если честно, не разбираюсь в ценах. Я недавно в Доминионе — до этого странствовала по Подземью.

— По Подземью? То есть по Зепределью, я правильно тебя поняла? Ты была за пределами города?

— Ну, вроде того, — напор девочки немного смутил архонку, потому конец её фразы вышел совсем несоответствующий содержанию. — Я же говорила, что я герой.

В мысли закрались сомнения, стоит ли продолжать делиться необычностями и не навлечет ли она этим на себя бед, но как это очень часто бывало в общении с разумными, точку в споре поставила симпатия и расположение к собеседнику. А демонистка за недолгое время их знакомства успела завоевать свое место в сердце бескрылого серафима.

Окончательную точку поставили слова самой девчушки, будто бы прочитавшей мысли Рин:

— А что-нибудь еще покажешь? Я никому-никому не скажу!

Вот теперь она действительно похожа на обычного ребенка.

На свет из-под слова силы появился трисп, вороний тонфу и две механических сферы-стража. Сейчас обе были неисправны, но в каждой остался свой элемент питания. Что ж, теперь в плане вооружения она чиста перед Тарой, если не считать зелья. Чиста настолько же, насколько и перед товарищами.

Но не перед собой.

Из Каменного Облака богиня Радости, серафима Саринфа вынесла намного больше, чем несколько пара сфер и груду металлолома. Увы, многое действительно пришлось продать, но было и то, что лежало в ее инвентаре, дожидаясь своего часа, будучи лишенным источника силы.

— А сможешь поклясться именем матери-Погибели? — Рин сама не поверила, что вымолвила эти слова. Будто бы это были и не её губы. Успокаивало только то, что такую клятву нельзя выболтать. Говорят, сама Смерть следит за тем, чтобы клятва не была нарушена и против воли поклявшегося.

Если, конечно, верить всем сказкам.

— Клянусь именем Мортис, что никому не расскажу о твоих артефактах. — скороговоркой проговорила Мельтара. — Только ты дура. Я ведь уже увидела твой тирсп и медные шары, и палку.

— Трисп, — поправила Рин. — Только кто тебе сказал, что это все?

Из инвентаря появилось начищенное до идеального блеска огромное механическое сердце. Вытянутая латунная сфера размером с голову гоблина целиком состояла из множества крошечных шестерней, крохотной панели со стрелками, а также торчащие во все стороны, словно оборванные артерии, медные провода.

Средний сердечник стража серии Е.

Редкость: Эпический

— Круто. Жаль, я мало что знаю о воронах. Мой источник силы в другом.

— Покажи-ка свой зарядник, — попросила архонка, не скрывая зловещей ухмылки.

Тара наклонилась и выудила с нижней полки небольшое медное устройство.

Рин просияла. Генератор поддержки поля был самым слабым, индукционным. В вороньей крепости раньше было схожее устройство рангом повыше и охватывало всю крепость, потому древние вороньи механизмы там были в каком-то смысле вечными, покуда живо энергоядро. А вот оно, увы, может выйти из строя, а инженеры древних сорами к ней не спешили на чай. Хорошо хоть, что автономные источники остались, иначе крепость стала бы железным гробом.

Но и его должно хватить. Главное, что это не был разъем под обычную воронью батарею. Не самое распространенное, кстати, устройство. У путешествовавшего долгое время по Подземью Сайриса, например, не было даже под обычные батареи. Хотя, в дороге он ему и без надобности. Так ли много с неба свисает никому не нужных проводов под напряжением?

Почуяв близость источника, сердце медленно оживало, и сотни маленьких шестеренок внутри начинали едва слышно жужжать, наполняясь силой. Где-то внутри было скрыто энергоядро, но разбирать дальше устройство было бы глупостью. На текущем же состоянии сердечник мог сам собрать для себя новое тело при наличии нужных частей.

Когда-то оно было скрыто внутри главного стража, охранявшего её темницу. Сайрис зовет таких боссами.

— Кру-уто, — повторила демонистка, но на сей раз в её словах слышалось восхищение. — А зачем оно?

— Покажу, только если окажемся в более просторном месте. Боюсь, мехстраж наведет тут большой бардак, если двинется.

— Двинется? — загорелись глаза Тары.

— Ага, — загадочно улыбнулась Рин. — Кстати, что это за светящиеся камни? Они что, питаются электричеством? Никогда прежде не встречала подобное.

— Точно не скажу, сами камни не я делала, а братец Нек по просьбе папы. Знаю только, что зовутся они молниееды. Название глупое, вот и запомнилось. Эти он специально настроил так, чтобы они заменяли растениям настоящее солнышко. Только без силы молний они работать не хотят.

Интересный, должно быть, персонаж её отец, — в который раз отметила Рин.

В животе у хозяйки клетки громко заурчало, словно на волю пытался выбраться ее чертёнок и к удивлению архонки — ему вторил еще один, заметно менее грозный, но протяжный и жалобный.

— Так и быть, покажу тебе еще одно чудо. Смотри:

Призвав слово силы, Рин принялась одну за другой вытаскивать вороньи консервы, что даже за сотни лет сохранили все свои качества.

В дороге Сайрис предпочитал питаться свежей пищей, а Лиин не ел мясо, кроме убитых им самолично зверей, а потому налегал в основном на ее запасы рыбы и овощей. Так что у нее сохранилась с самой крепости еще целая коллекция разнообразной тушенки и мясных продуктов. Плюс кое-что она еще в крепости обещала самой себе сохранить именно на такой момент, чтобы отметить обретению до времени скрытого ото всех могущества. Банка консервированных персиков. Единственная в своем роде, потому как все прочие Рин уничтожила самолично за сотни лет заточения.

В пище она тогда не нуждалась, так что прочие яства были ей интересны до утраты божественного статуса мало. Но вот сладкое стало неплохим разнообразием ее однообразного заточения. Жаль, ненадолго.

Тара непонимающе уставилась на архонку, раздумывая об уместности слова на букву «д». И удержавшись была вознаграждена, когда гостья вскрыла первую банку, окружив застывшую в пустоте клетку ароматом мяса и пряностей.

— Пжижнаю, што вооньи тефнологии луффе демоноф, — попыталась произнести Мельтара, как только осознала вкус и принялась наполнять рот едой, словно за ней гналось все начальство ее рогатого контрактора.

Хорошее начало для Рин, чтобы проповедовать добро, радость и дружбу. Вот только архонка вдруг поймала себя на мысли о том, что не хочет этого делать. Верней, не так. Хочет, но не уверена, что имеет на это право. Едва ли доброе и светлое способно было бы выжить в столь ужасном месте, как мир внизу.

— А ты бы хотела покинуть мир клеток? — спросила хранитель.

— Неа, — ответила прожевавшая и готовящаяся к новой банке Тара. — Здесь папа с мамой, дядя Ник, братик Некуш, Эйнур, Бенедикт, Снежка, а скоро должна вернуться и сестренка Рута. Она гений в магии огня. Ты бы видела её пламенный снег!

— Но ведь даже Доминион намного шире, чем мир клеток между свалкой мерлов и анархией хаоситов. А ведь есть и мир за пределами…

— Не-не-не, вот только не надо меня за пределы стен выводить. У тебя столько еды и золота нет, чтобы мне заплатить.

— Нет так нет, — легко согласилась арохонка, видя, что от возмущения ее собеседница даже оторвалась от еды. — Я просто просила, извини. Меня просто похищающие имя впечатлили очень.

— Не надо о них, — укорила её Тара.

— Просто, в Запределье, как вы его зовете, я не встречала ничего подобного. Монстров полно, согласна. Но они вменяемого уровня.

— Средний уровень самой распространенной причины гибели странника, пещерного урода, 200, — ответила демонистка явно заученными от кого-то словами. — Какая разница, съест тебя монстр здесь, или там?

— Как хочешь. Кстати, а как ты планировала добраться до железного неба? Как я поняла, твоя клетка дальше не едет?

— Ага, — Тара тоже была рада смене темы разговора, и запустила в рот первый кусочек персика, жмурясь от удовольствия, словно зверёк. — Придется на время опять выключить свет и спуститься чуть ниже. Увидишь, в общем. Ничего интересного. Слушай, а у тебя есть еще эта рыжая штука?

— Забирай мою банку, — сдалась Рин. — Всему здесь заряжаться еще не меньше часа. Сайрис меня убьет.

— Кто такой Сайрис? Твой парень? — оживилась Мельтара.

— Да упасут меня древние боги первостихий и звезда вечной Лазури, — на всякий случай архонка поискала глазами деревянную поверхность, дотянулась до книжного шкафа и постучала. — То есть он, конечно, хороший товарищ, наверное…

— Если нам все равно ждать, пока зарядится твое сердце, то я хочу услышать как можно больше о Запределье!

10. Шум сотен голосов

Я — слух. Я — белые звериные уши, рыщущие среди слов, улавливающие интонации и выискивавшие скрытый смысл. Я — средоточие звуков, что проходят, оставляя за собой обрывки смысла и указывая направления к скрытым за шумом сокровищам.

После первого часа, проведенного на высокой покосившейся колонне, давно не державшей ничего, кроме пары лампочек с толстыми проводами, выполнявшими роль уличных фонарей. Над ними же, благодаря фокусировавшим свет самопальным щиткам, свет не доходил, Скрывая странного зараженного хаосом зверя, сложившего лапки и затрепетавшего четырьмя длинными ушами, прочесывая шумовой фон, как охотник выслеживает следы зверя в диком лесу.

Однако напасть на меня здесь было бы глупостью. Внизу постоянно суетились десятки разумных, торгуясь, споря, сплетничая, просто попусту трепля языком. Но стоит здесь начаться сражению, и его результаты станут непредсказуемы. Как пояснил Сайрис, любой может вмешаться в схватку против начавшего сражение первым. Фактически, атакующий обрекал себя на верную гибель от рук толпы. И речь шла отнюдь не о зеваках среди безымянных, хотя и они обязательно свой вклад внесут.

Именные. Я уже заметил нескольких из них, и понял самое главное. Почти все отличались наплевательством к смерти, ибо могли возродиться в одной из доступных им башен. И больше половины именных имели уровни, как минимум, не уступающие ворону.

Сотые, сто пятидесятые, даже пара двухсотых. На их фоне ученик легендарного убийцы смотрелся не так уж и грозно.

Ну что ж, продолжим. Сиин способны не только услышать все звуки в большом радиусе от себя, но и сконцентрироваться на отдельно выбранном участке, отсекая лишний шум. Именно поэтому у нас в звериной форме четыре уха.

— … говорят, он приходит со своими учениками из серыхземель, потому иначе его еще зовут Спасителем из сероземья. Среди них рыжий муж с козлиною бородой, что может отнять волю у смертного, и крылатая дева, что всегда скрывает свой лик. Всякий, кто коснется следов его обретет душевный покой, а кого коснется длань его — исцелится.

— … не все так печально у пустых духов, как ты глаголешь, брат. Слыхал я, что где-то среди бескрайнего моря пустых домов живет великий мудрец, что зовется Надеждой Бездушных. Так вот, говорят, что возвращает он их брата в разум. Был зверь неразумный, а там р-раз — и заново человек, будто и не ходил бедолага с дырявой душой. Вроде как Паука, знаменитого пустотного душегуба вернул. Теперь он ему служит и учителем своим зовет…

— … ну, он их ест. В прямом смысле. Наверное, как книжники не могут без своих книг. Только вот Пожиратель Историй совсем на книжника не похож. Это вроде как мужик лет шестидесяти, но на деле ему больше сотни — эту байку мне еще дед рассказывал. Седой он, да, но морда кр-расная и нос — во-от такой. В общем, закинуть за воротник дед не прочь, и словцом приложить крепким, да и подраться вроде как горазд. В общем, встретишь такого на улице — внимания не обратишь. Но коль он сам к тебе явится и предложит сделку — отказываться не смей. Многие так обрели свою силу, может даже сам Святой или король двудушников…

— … по началу, конечно, всякое тело сгодиться как сосуд для Неё. Но в полную силу она войдет только в теле, близком к Её собственному. Ей понадобится чистое существо навской или тарийской крови. Котов, конечно, уже не осталось, не на Безупречного же открывать охоту, заставив выстрогать дочь. Ну а настоящие навы по-прежнему имба. Так что остаётся надеяться только на рандом и новых попаданцев.

— … знаю я, как горю твоему помочь. Отправляйся, друг, на перекресток в необитаемую часть домена, садись и гляди перед собой. Возьми свечу в руку и раз в минут пять громко проси чуда у мира. Что — глупости?.. Не пробовал, так и не говори… Да не будет на тебя косо никто смотреть! Нужен ты кому больно. А коль и увидит кто, так про то, как звать чудо блуждающее тебе много кто скажет. Если будет дух твой тверд, то случится что хочешь. Хотя, кому я это говорю…

— … хорошо, иди, сынок. Только возьми с собой монетку на удачу. Засунь в каблук и никому не показывай. Ежели встретит тебя во тьме пещерной торговец ужасом, ему отдашь. Увидишь, что свет подземный пропал, да почуешь ледяное дыхание у себя за спиной, скажи, что кошмар оплачен и брось наземь монетку. Запомнил? Повтори.

— … да быть того не может. Я, конечно, много сказок доминионских слыхал, но это уже через край! Чтобы рыба, да с неба падала, будто дождь⁈ Да быть такого не может! Говорю тебе, нет никакого Буйного Рыбника, и быть не может. Ты еще скажи, что Всепожирающая Сфера существует, или заговор крысолюдов…

— … Ну, ее вроде как Кристальной Девой кличут, хотя никто ее лик не видел, как и у Ангела. И голоса у неё, говорят, нет. Но фигурка — у-ух! Что значит не видел? А ты что, видел Ангела? Нет? Вот и нечего тут. Я тебе говорю, обе они прячут свое личико, потому что красивые слишком для твоего, обывательского глаза.

— … не может это быть человеком. Разумным, то есть. Да и зверем тоже не может. Даже пустотники не творят такие бесчинства. Восьмерых за неделю. Видел бы ты место, где нашли последний труп. Это пиздец какой-то, прости уж за мат. Никогда не видел такой жестокости. На ней живого места не было — каждая кость в теле сломана, наверное, и не по одному разу. А что этот псих сделал с кожей? Ничего, скоро из Оазиса придут именные и прочешут все сероземье! Если Потрошитель действительно там, хана этому выродку…

— … если спуститься вниз, в земли его, вот тогда он и явится. Наружу он носа не сунет ни в жизнь. Но коли так, должен ты его назвать верным именем. Великий отец назовет его Мейару Помойный, но ты должен звать его не иначе как Мейару Многогранный. И упаси тебя Лазурь произнести иное его имя. Но если все сделаешь верно, ничего не будет тебе, и уйдешь ты от любой погони в стоках под городом. Говорят, самого Рыбника он питомец и Троица обходит его стороной.

Я так глубоко погрузился в слуховой транс, что едва не свалился с фонарного столба, когда к нему вдруг привалился пьянчуга, едва не завалившись всем телом на расположенный под ним прилавок.

Торговавший и до этого момента весьма сонный мужик злорадно ухмыльнулся. Волею судьбы продавал он самодельными гвоздями, штырями и ловушками на их основе. Такие делались, чтобы попадать под ноги врагу, протыкать сапоги и причинять массу кровавых неудобств преследователям.

Для незащищенной руки пьянчуги это стало настоящим испытанием. Послышался полный боли крик и жалобный мат, которому вторила брань торговца, безуспешно пытавшегося на себя напустить горестный вид пострадавшего. В каждом слове его читалось «сам виноват», а пьяный разум пострадавшего мужика легко перевел интонацию к еще более интересной трактовке: «спасибо, что повеселил».

Началась вялая потасовка — мужик попытался достать торговца левой рукой, но тот легко уклонился, сам же пьянчуга едва не повалился на прилавок, насаживаясь на прочие скрученные из проволоки и гвоздей ловушки. Лишь чудом в самый последний момент он сумел выставить раненную правую руку и с ее помощью удержался на весу, еще раз подставляя бедную конечность.

Я не стал смотреть, чем закончится дело — зрелище привлекло много внимания и к до этого непопулярному прилавку начал стекаться народ. Один из зевак даже оказался именным со сто двадцать третьим уровнем, и происходящее так его увлекло, что в его руке уже позвякивал кошель с монетами, чтобы купить так хорошо зарекомендовавшие себя только что ловушки.

Оттолкнувшись лапами от фонарного столба, я перенесся на крышу напротив. Посыпался звук падения отколовшейся черепицы, что-то звякнуло внизу и раздалась новая вспышка ругани, теперь женской.

Услышал ли я достаточно? Едва ли. Но и задача у меня стояла довольно размытая.

Слухов по городу ходило великое множество, и где бы я не расставлял свои уши, пропуская через себя шум голосов, вычленить что-то конкретное было достаточно сложно. По рынку ходили истории о призраках, пересказывались истории о бандитах, нападениях пустотников, дебошей хаоситов. Отдельной темой обсуждений были и именные ученики с магистрами. Уже за первый час мне пришлось выучить имена всех хозяев башен. Конечно, большая их часть выветрится из памяти за ненадобностью, но кое-что да останется. Уверен, по этой части мои знания Доминиона сейчас обходят даже Сайриса.

Вот только от переизбытка информации болела голова. Вполне физически болела, и даже зелье лечения не спасло. Должно быть, нужно от этой напасти мне нечто специфическое. Например, отдых.

Итак, для начала опустим подробности, связанные с недоступными нам доменами и с теми, кто точно не подходит на роль потенциального посланника. Хотя про ту же Ирис из домена Призраков или Танатоса из «родного» домена ворона я наслушался вдоволь.

Еще, пожалуй, стоит отбросить всех мирных попойц, легендарных дебоширов, прославившихся исключительно глупостью и наглостью, а так же «проходчиков» или «ищущих», ну или «смертников» по иному. Забавно все же местные воспринимают мир за пределами города.

Собственно, у этой группы безымянных было много названий, но суть сводилась к охоте на монстров за пределами города, и нам они тоже никак не подходили, иначе мы бы встретили вместо хлипкого фанатика перекачанного витязя из волчьих легенд, с уровнем не меньше, чем у Сайриса.

Да и в отряде у него выживальщиков не было. Местные до дрожи в коленках боялись выходить за стены города, пугая сказками о жутком «Запределье» непослушных детей.

В таком случае, остается Святой — здесь все понятно с самого начала, с описания его спутников, да и никто не скрывал, кто открыл на нас охоту. Спаситель из серых земель, полагаю, единое название одной заразы. Надежда бездушных? Об этом я тоже слышал. Святой, который исцелил от безумия пустотника, да? Не Пауком ли его звать, часом?

Полагаю, именно это и есть то главное, что хотела до нас донести змеиная посланница. Если честно — не впечатлен. Хотя следует признать, я узнал главное — название локации, где у врага находится база. Серые земли, значит? Об этом месте говорилось так, словно все и без того знают, что это и где находится. Значит, это не должно быть совсем уж закрытой локацией. Скорее всего, речь идет о локальном названии места внутри домена, или домен, где нет ни жителей, ни чего-нибудь интересного. Иначе люди так или иначе упоминали бы это место и в ином контексте. Но иначе чем в связке с упоминанием Святого это место никем не упоминалось.

Разве что слух о Потрошителе из Серолесья. Похоже, в городе орудовал какой-то обезумевший попаданец, с особым пылом жестоко убивавший разумных с неведомыми целями. Ни следов каннибализма, ни кровавых ритуалов, ни жертв темным сферам. Даже признаков стихийной одержимости вроде как замечено не было. Вообще никаких зацепок. Но почему-то никто не сомневался, что логово этого безумца находится где-то там же, в серых землях. В этом минус слухов. Что-то известно, но вот что точно и откуда — конкретных фактов ничтожно мало.

Боги, как же болит голова.

Шум вокруг нарастал новой волной, грозящей вот-вот разразиться во вспышке какофонии голосов. Внизу что-то снова происходило. Пригнувшись всем телом поближе к крыше, я осторожно сполз под уголок соседнего здания, едва заметно нависавшего над своим каменным сородичем, давая уютный затемненный уголок, где даже белоснежная шерсть сиин не будет слишком уж выделяться.

— Да нихрена! Вы сказали, что зверь готов к использованию, а он скалится на меня, словно я ему корм. Я требую скидку на эту скотину!

— Не хотите — не берите, — послышался ответ работорговца. — На зверян и без вас есть спрос.

— Хорошо, — чуть стушевался покупатель. — Если все так просто, то почему ж вы сами его не оболванили?

Внизу был деревянный помост, наспех сколоченный под свежую партию живого товара. Рабы. Еще утром ничего подобного здесь не было. Судя по ажиотажу, событие было не то чтобы совсем редкое, но и не ежедневное. Да и яркая тряпчаная вывеска цвета индиго с серебристыми буквами рядом с пленником, была призвана притягивать внимание покупателей.

На нем было пара изможденных мужчин, не вызвавших особого интереса. Заметно больше внимания вызвала девица весьма паршивой наружности. Нечто среднее между человеком, незуми и гоблином с густым грязным волосом, которой будто бы не мог определиться — расти ему по человеческой норме, или по звериной. Несколько клеток с диковинными животными тоже вызвали интерес, но не самый здоровый. К примеру, у большой клетки с пауком двое условно разумных обсуждали возможные вкусовые качества «питомца».

Однако главным лотом был, конечно свинолюд.

В историях об этом народе, они часто представлялись ленивыми, жадными, прожорливыми пьяными похотливыми… свиньями и считали позором среди зверян. Однако гверф-гигант выше двух метров ростом одним своим видом опровергал все вышесказанное.

Предо мной был гордый и до сих пор не сломленный воин, которому была ведома своя воинская честь. Хмурый вид умного и прекрасно понимающего что происходит, существа с покрытым шрамами лицом и прищуренными глазами, все еще искавшими выход из сложившегося положения, говорили, что он, как минимум, опытный боец. Скорее всего, наёмник.

На сколько я знаю, их народ вместе с родом чиффари остался на поверхности и подчинился воле вторгшихся в Мельхиор чужаков-иномирцев. Вместе с тем в голове мелькнула не самая приятная догадка. Помнится, о лисьем народе среди сиинтри тоже ходила самая ужасная слава. Случайно ли это так?

Меж тем торги продолжались:

— Во-первых, это услуга платная, господин. — все так же лениво продолжал спор работорговец. — А во-вторых, так ведь нагляднее видно, на что этот зверь способен. С таким даже именному не стыдно ходить. Говорят, если сделать его своим петом, можно будет и к башне привязать. Издохнет, так подымите, будет как новенький.

— Хм. Я знаю только как из него некроса сделать, — задумался покупатель.

Свинолюд забился в истерике, а в глазах некогда могучего гордого воина стоял ужас. Похоже, слова о том, что ему либо убьют мозг, превратив в живого мертвеца, либо убьют и привяжут дух к мертвой плоти, чтобы опять-таки служить безвольной игрушкой. Ради этого ли его рождала на свет мать?

— Вот некроса и сделаете, чем плохо? Или к магу разума свести, чтоб ему мозги промыл. Воля ваша. Всяко зверь справный. Вы бы лучше, чем цену сбить, радовались, что такой экземпляр ловцы нашли. Взгляните, вот тут рядом указаны его характеристики.

Фигурка тощего мужчины в черной мантии с увенчанным каким-то сложным плетением из костей чуть нагнулась, присматриваясь к прибитому гвоздем к доске пергаменту.

— Ого, сила семнадцать единиц! Да вы ополоумели, делать некросом такую машину смерти! Наверное, придется раскошелиться на стирание памяти. Хотя нет, знаю! Я убью его мозг и воскрешу только его как разум зомби при живом теле…

— Брать будете? — не выдержал торговец и некромант отчаянно закивал.

Свинолюд, до этого мрачно зыркавший по сторонам, стараясь не подавать виду, понял, что чуда не случится и предпринял последнюю внезапную попытку прорыва. Вернее, как оказалось, не совсем — рванувшись вперед, гверф сразу же получил мощный удар электричеством и сразу же стал заваливаться, достаточно точно нацелившись шеей на грубые острые сучья, очерчивавшие условное место прилавка работорговца.

Вот только желанной рабом быстрой смерти не суждено было сбыться. В самый последний момент, за пару сантиметров до гибели, свинолюд был внезапно пойман одним из охранников, что до этого казался безучастным ко всему.

В один скользящий шаг он оказался за спиной свинолюда, грубо хватая его за позорный рабский хомут. Печальное зрелище.

Не вмешивайся, белка — говорил он. Не привлекай к себе внимания. Ага, как же. Интересно, если я скажу Сайрису, что перепутал их, он поверит? Подумаешь на пол метра промахнулся с ростом, зато лицом один в один. Разве что гверф не носил бороды — вместо него из пасти торчали два бивня — здоровый и обломанный у кончика.

Гверф-воин, уровень 64.

— Зовите быстрей сюда своего мага! — испуганно потребовал некромант. — Я хочу, чтобы его лишили разума немеденно!

— Это будет немного дороже… — торговец пытался и здесь изображать леность, но острый слух уловил в его голосе легкую дрожь от удовлетворения алчности.

— Делайте! Как, по-вашему, я буду вести этого кабана через весь домен?

— Дело ваше, — повторил мужчина, на сей раз не сдержав довольной улыбки. Все равно все внимание покупателя сейчас занимал мятежный свин. По его телу как раз прошелся новый разряд тока и уже потерявшее сознание существо непроизвольно тряхнуло, но некромант отпрыгнул, словно перед ним был готовый к бою некроморф.

Но тут внимание работорговца уже привлек полноватый полуорк с на редкость густыми усами:

— Эй, хотяин, по чем девка из мерлов? И она как, кандалов хватит или надо мага звать?..

Может, я успею как-то исполнить последнюю волю несчастного гверфа и добить? Жаль рейлин не метнешь.

К счастью лишать свинолюда разума посреди улицы никто не собирался. Спустя пару минут, гверф очнулся и почти сразу был вынужден встать. Охранник прикрепил к его ошейнику палку, заставлявшую сейчас неудобно изгибать голову вверх, да вдобавок обвязал руки еще раз, теперь поближе к локтям, сорвав рекламную синюю тряпку вместо веревки.

В таком виде его ввели в ближайшее строение, скорее всего для подобных целей и предназначавшееся. В два прыжка я оказался на его крыше и юркнул в трубу. Очень сомневаюсь, что в этом доме кто-то пользуется камином.

Я оказался прав. Внутри практически совсем не было следов сажи и копоти, зато в обилии процветали паутина и мох.

Сменив форму, я затормозил, чтобы не свалиться слишком низко. Дом был двухэтажным и похоже, камин был на каждом из них.

Осторожно выглянув наружу, я убедился, что внутри нет ничего, кроме тюков с непонятным содержимым. Судя по запаху, ничего живого или съедобного. На всякий случай, я чуть сдвинул ткань, обнаружив внутри бесформенные мешки с чем-то песочным.

— Гоблин, прошу, добей меня. Разве ж не радостно будет с меня опыту получить? Ты ведь втрое от меня слабше, зеленый…

— Оп-па, — а это и есть наш пациент? Ну, жду свою долю, Дэш.

— Как обычно, — ответил ему охранник, входивший в помещение следом за магом. — Только ты, Ирхен, не спеши, там еще работа будет.

Задержав дыхание, я смотрел вниз, чуть приоткрыв дверь, ведущую на второй этаж. Для своих нужд им хватило и первого, чем я и воспользовался, чтобы проникнуть. Только вот что делать дальше?

Пожалуй, лучше всего не мудрить лишний раз и использовать ядовитый туман. Ворон починил мою маску и теперь с ее помощью я смогу передвигаться внутри без опасений, что же до пленников — думаю, что им будет достаточно и простого шанса на побег или даже смерть в бою.

Смущало только одно — маг. Если среди доступных ему стихий есть ветер — все мои приготовления будут бесполезны. Если вода или огонь — тоже будут шансы наличия неприятных для меня заклинаний. Так кто же он? Маг разума — это понятно. Но по словам наставницы Айрэ, маги этой стихии обладали довольно скудным набором чисто боевых умений. Разве что какой-нибудь силовой барьер или телекинез…

Телекинез! Боги, я идиот! Конечно, у мага разума есть способы изгнать из помещения дымовую завесу. И не только. Я слышал о многих заклинаниях этой стихии от бабушки — и почти все они так или иначе могли доставить мне массу хлопот безо всякого прямого урона. Опытный эспер способен на множество неприятных сюрпризов по взаимодействию с окружающей средой. Остается только надеяться, что конкретно этот маг развивал ветки подчинения разума и контроля противника — а с этим мне поможет справиться высокая воля. Зря я ее, что ли, так упорно качаю?

Но что я могу противопоставить волшебнику, если он все-таки развивался, как боевой эспер? Сайрис говорил готовясь к сражению всегда ожидать самого худшего, а не надеяться на средний результат или тем более, самый легкий. Всегда будь готов, и тогда неприятности станут лишь мелкой помехой.

Повинуясь наитию, я призвал слово силы и потратил ещё пять очков навыков на полученный в библиотеке забытый навык:

Повышен навык определение заклинаний. Текущий уровень — 6.

Я не знаю, чего ждать. Но теперь я буду готов. По возможности предпочел бы никого не убивать, но если я увижу, что маг кастует что-то опасное, вместо того, чтобы бежать к свежему воздуху, кашлять или пить зелья, я просто метну в его сторону рейлин. Если он уклонится — в ход пойдет… пусть будет то забавное алхимическое зелье, что по описанию должно распадаться на множество крошечных осколков с разным эффектом. Не важно, что случится после — главное создать максимальную суматоху, но криотик, зелье ледяного взрыва, слишком узконаправлено, а алхимический огонь наоборот сожжет здесь все к Мортис сразу же, не дав шанса пленникам. Да и смерть в огне по словам бабушки, одна из самых жутких.

Ну что ж, да хранит меня бирюза и не коснется тень ворона.

Словно в разыгранной по нотам мелодии, написанной мною на хаани, бой шел так, как и было задумано — когда клубящийся ядовитый туман, усыплявший, а после и убивавший жертву, вырвался на свободу.

Охранник первым понял в чем дело, но помогло ему это мало — метнувшись назад, он столкнулся с застывшим в непонимании магом, не привыкшем к боевой ситуации. Оба они глупо повалились на землю. Я же влетел внутрь, сходу направившись в сторону гверфа.

Белая китара легко разрезала толстую, но грубую крысиную сталь, высвобождая свинолюда. Затем та же судьба постигла и прочие опутывавшие его цепи и кандалы, вплоть до тяжелого, висевшего ярмом, ошейника.

— Вот, держи, — протянул я заранее заготовленный влажный обрывок ткани. — Закрой себе нос… рыло или что там у тебя. И делай, что хочешь.

— Зачем ты спас меня, маленький зверянин? — спросил гверф. — Теперь по древнему закону моя жизнь в твоих руках.

Маленький? Хотя да, если судить по росту, я, довольно высокий как для сиинтри, едва ли не в два раза ниже его. Интересное чувство — ощущать себя в роли дворфа.

— Мне для ритуала нужна вон та синяя тряпка. — ткнул я рейлин в единственную оставшуюся целой часть пут свинолюда. Тот как раз осторожно высвобождался из нее сам. — Отдай мне ее, и мы в расчёте.

Тем временем, я повернулся к клетке по соседству со освободившимся гверфом и быстрым круговым ударом срезал верх решетки.

— Зря ты это, маленький зверянин. Не след гоблинам воли давать — не заслуживают они того. Темные они и лихие разумом.

— Это что, месть за то, что они тебе отказались помочь? Давай, поспеши смыться иди отдай свою жизнь Мортис, как собирался. Ткань ненадолго тебя защитит от яда, свинолюд.

Еще один удар, и на свободу вылезло первое нескладное зеленое существо с длинным носом и не менее длинными острыми ушами.

— Спосиба, зверя. Гуроук благодарить.

— Обвяжите лицо тряпьем и смочите. Сейчас дам воду.

— Нама нинада, зверя. Мы яду боимся не сильна.

Тогда я кивнул и спешно направился обратно. Можно считать, что миссия выполнена. Почти выполнена…

По затылку вдруг прилетело что-то тяжелое и в глазах резко потемнело. Дыхание перехватило, и я повалился на землю, в последний момент успевая применить прорыв.

Морозная стужа на три секунды сковала атаковавших, кем бы они ни были. Судорожно хватая ртом воздух, я устремился к двери, но прямо перед моим носом она вдруг закрылась, и сколько я не пытался повернуть ручку, она словно бы стала каменной.

Только тогда я обернулся, чтобы увидеть совершенно неожиданную картину: моего отравленного тумана больше не было, в центре комнаты стоял хмурый маг рядом мертвым охранником. Похоже, гверф как следует приложил его куском своего металлического ошейника. А в помещение уже ломились новые стражи. Но больше всего меня поразило совсем другое:

— Теперь ты должна отпустить мая, начальника. Моя вам помогай, вы помогай мы, — услышал я слова самого дальнего гоблина, стоящего рядом с магом. Другой его соплеменник тыкал взятой где-то заточкой огромного свинолюда, оглушенного заклятием. И наконец, еще двое едва не лишили жизни меня.

В воздух полетело заготовленное на такой случай зелье.

Определено заклинание: вектор направления. (разум)

Стекляшка не пролетела и половины задуманного пути, но и этот результат я ожидал. Фиал врезался в стену дома за спинами атаковавших меня гоблинов, вырываясь наружу радужным всплеском заключенных стихий — спину первого зеленого охватило пламя, другой же оказался заморожен на месте и повалился на пол, лишаясь башки.

Прочие осколки алхимической гранаты разлетелись по комнате, не причинив вреда никому, но как я и ожидал, внесшем нотки паники в расстроившуюся мелодию битвы.

Я посмотрел на мага разума, пытаясь прочесть его дальнейшие действия.

Ирхен рыбье слово, суггестор 48 уровня.

орден плачущей рыбы

Определено заклинание: мигрень. (разум)

Определено заклинание: псионический удар. (разум)

Суть второго заклинания я по названию понял верно, нырнув за спину скакавшего и безуспешно пытавшегося сбросить с себя химический огонь гоблина. Заклинание улетело в него, подняв беднягу в воздух и быстро избавив от мук ударом о стену.

Расплылось кровавое пятно и по стене сполз мертвый зеленокожий.

А вот мигрень угодила точно в цель и голова взорвалась болью. Пожалуй, до этого она лишь слегка ныла в сравнении с той мукой, которая накрыла меня в этот момент. Я просто опустился на колени и завыл, как побитая шавка.

Определено заклинание: ипохондрия. (разум)

Применение зелий и целительных способностей заблокировано.

Хрен тебе, упырь. Десять секунд с момента прошлого применения уже миновали. Готовь мордашку для мести.

Прорыв.

Способность сработала как положено, и я оказался рядом с суггестором, занося готовый разить рейлин.

Определено заклинание: щит разума. (разум)

Определено заклинание: псионический удар. (разум)

Насыщенное бирюзой оружие встретилось с уплотнившимся прямо перед лицом чародея воздухом, я же не успел отреагировать на повторный удар и теперь уже я повторил участь гоблина с полетом к стене. К счастью, сработало заклинание не так убойно — едва не потерял сознание, что-то внутри неприятно хрустнуло, но я оставался жив и даже в сознании.

В бою самое главное — не останавливаться. Не давай врагу время для передышки, не давай ему время задуматься, прочитать твою мелодию боя и найти слабое место. Ты должен быть словно бирюзовая вспышка, Лиин. Наши тела не очень сильны и слабо приспособлены для долгого боя, поэтому твоя задача всегда сводится к тому, чтобы завершить схватку как можно скорее.

Рейлин сорвался с руки отправляясь в полет к магу, который тут же отбросил его тем же заклятием, которым прежде сбил зелье. Но главное здесь было то, что я вынудил противника защищаться, а не строить новые планы по моему смертоубийству.

Определено заклинание: тайны Грофа. (разум)

Определено заклинание: контроль разума. (разум)

Бросок воли успешен (65%). Заклинание провалено.

Тик-так, еще десять секунд прошли, дружище. Кошачий прорыв.

Кровавое пятно, оставшееся в месте моих противоестественных объятий со стеной покрылось тонкой коркой инея, а я вновь оказался прямо перед лицом суггестора.

Определено заклинание: щит разума. (разум)

Рейлин столкнулся с незримым барьером, но я не сдавался и нанес еще пару ударов, когда вдруг вспомнил о зелье, пожиравшем магию.

Определено заклинание: Суицидальное овладевание. (разум)

Бросок воли провален (47%).

Вихрь грязно-зеленой энергии, словно космическая туманность, изображенная в болотных оттенках, протянулась от головы мага в мою сторону, отнимая власть над конечностями. Однако еще до того, как я окончательно осознал невозможность вырваться из магической хватки суггестора, не смотря даже на превосходство в уровнях, его действие развеялось, само собой.

С широко открытыми от удивления глазами я смотрел, как позабытый всеми свинолюд, нанес магу мощный хук, к темным стихиям вышибая из него не только дух, но и челюсть.

11. Узелки на нитях судьбы ½

Из дома мы выскочили через стену. Да, вот так просто — спасенный пленник проломил деревянное перекрытие кулаком, пнул ногой, довершив начатое, и чуть пригнувшись, шагнув во тьму переулка.

Повсюду слышались голоса и брань. Без мага развеять вторую дымовую шашку было непросто, пусть даже она и не была ядовитой. Увы, успевшее полюбиться оружие закончилось, но откуда врагу это знать?

— Балтор имя мне. А ты…

— Потом, гверф. Сможешь влезть вот сюда? — я указал свинолюду на несколько выступающих балок от соседнего дома. Дальше архитектура была нарушена легким сдвигом внутрь, давая возможность поставить ногу, чуть подтянуться, ухватить торчащую балку и за ней и оттуда уже легко влезть наверх.

— Не ловкий я. Свалюсь я быстро и тебя сгублю.

— Придется тебе попробовать. Я же доверился твоему разрушению стен, гверф!

Неуверенно свинолюд взялся за первую выступающую балку, а я понял, что с такими темпами затея заранее обречена на провал.

— Проклятия бездушному богу! Ладно, тогда бежим. — решился я. Если уж я решил дать ему шанс сбежать, то нужно и дальше следовать данному себе слову. Бросив гверфа и уйдя по крышам в одиночку, я гарантированно обреку его или на смерть, или на существование послушного болвана.

Я открыл инвентарь и вытащил сразу несколько зелий.

Сайрис меня убьет.

Алхимический огонь объял здание напротив, а остатки дымовых шашек накрыли собой весь виток рынка. Я расходовал ценный и дорогой боезапас просто чтобы посеять панику. И похоже, этот план был мной даже перевыполнен. В самом худшем понимании из возможных — привлеченные шумом, сюда спешили именные ученики, пестревшие трехзначными уровнями и зловещими классами.

— Вперед, гверф, если хочешь жить.

По старой привычке я сменил форму, вызвав у свинолюда возглас изумления. Но к его чести он быстро взял себя в руки и шустро последовал за мной.

От собиравшихся зевак пройти дальше по улице было бы сложно, но к счастью, на фоне пожара наши фигурки не вызвали особого интереса среди разнообразной толпы безымянных и именных.

Преодолев улицу, я юркнул в первую же подворотню, оглянулся, чтобы удостовериться, что никто за мной не следит, и сменил лапы на ноги. Идущий следом гверф вновь изумился, но задерживаться не стал.

Массивная фигура скользнула следом за мной, вытирая широкими плечами стены домов. С шумом опрокинулся мусорный бак с грязными щетками, ударившими в нос чем-то едким и органическим, а затем дом закончился перейдя в роговидные пристройки, торчавшие со скалы, нависая над нижним витком рыночной улицы.

Протискиваясь здесь, свинолюд едва не застрял, но мужественно продолжил идти следом. Я же, достигнув обрыва, окинул предстоящий путь. Это место я заприметил давно, но отмел его, как слишком опасное — если там на меня нападет Чей-Бру, едва ли я успею спастись. На этот раз он будет бить наверняка.

Призвав слово силы, я вытащил моток веревки и принялся обвязывать его о каменную колонну, поддерживавшую нависавший балкон.

Гверф не стал задавать вопросов по поводу моих действий. Едва я перевалился за край и начал спуск, как он последовал за мной.

Оказавшись на земле, а точнее — на крыше дома в нижнем витке, я не стал менять форму, чтобы свин не потерял меня из виду, и устремился к ошибке или необычной задумке архитекторов города. Хотя полагаю, как раз создатели Доминиона все сделали правильно, а сотворили это место стихийно разраставшиеся на Хвостатом рынке пристройки.

Четыре дома в процессе эволюции срослись друг с другом, создав в самом центре между ними небольшую площадку, вроде внутреннего двора, на который не выходили ни окна, ни двери.

Не знаю, что думали об этом хозяева и знали ли вообще об еще одном потенциальном месте для добавления новых пристроек в химерные тела своих жилищ, но иначе как с крыш увидеть это место было нельзя. Разве что еще с того балкончика, от которого мы спускались.

— Вот теперь, — тяжело вздохнул я. — Можно поговорить.

— Балтор имя мне. — повторился свинолюд, хотя в этом уже не было никакой необходимости. Уже после первого раза великий отец сменил безликое «гверф-воин» над его головой на нормальное имя:

Балтор, котлит 65 уровня.

— Это я уже понял, — кивнул я, запоздало догадываясь, что повторяется гверф вовсе не от глупости, а потому как я сам до сих пор не представился.

— Лииндарк из Геотермы, серолап, — произнес я, представляя, что сейчас над моей головой в сознании свинолюда великий отец меняет и мое описание для него.

— Для меня честь служить тебе, серолап Лииндарк, — огромный свинолюд склонил голову и встал на одно колено. Даже так он был выше меня.

— Постой-постой, мне не нужна твоя служба, дружище. Я не лгал тебе. Мне действительно нужна только та синяя тряпка для ритуала. Кроме того, мой народ находится в неволе и мне неприятно рабство. Хотя в случае с гоблинами ты был прав.

— Зеленомордые не разумные, а падаль, — сплюнул зверянин. — Как и всякие незу, огры, тролли, мерлы, чихары и самые жуткие из всех — пустотники, да простят меня боги за поминание погани этой.

— Спасибо, буду знать, — кивнул я, подумывая о том, что сейчас передо мной возможный источник информации из мира вне Хвостатого рынка. Не знаю, где обитал свин до того, как оказался в рабском ошейнике, но он наверняка жил где-то в Доминионе. — Ничего, если я задам тебе еще несколько вопросов?

— Конечно, господин Лииндарк.

— Не нужно так официально, — поморщился я. Не хватало еще, чтобы моя издевка в сторону Сайриса перешла и на меня самого. — Достаточно просто «Лиин». Повторюсь, мне не нужна ничья служба. Но от информации не откажусь.

— Дело, Лиин, твое. Задавай свои ответы.

Задумчиво взъерошив волосы, я попытался привыкнуть к странноватой манере изъясняться. Голос его был грубым и раскатистым, словно гром, но при этом на удивление четким. Ни вытянутая пасть, ни торчащие бивни не стали помехой к хорошей дикции, но при этом все, что говорил свинолюд казалось немного чудны́м.

— Откуда ты? Не точка на карте, — сразу же поправился я, завидев опасно сузившиеся глаза гверфа. — А в целом, чтобы я понимал с кем имею дело. Племя в Запределье, или ты странник с поверхности?

— В Доминионе множество заброшенных доменов, зверянин. Такой ответ тебя устроит?

— Вполне, — дружелюбно кивнул я и свинолюд расслабился. — А как тебя поймали — это тоже секрет?

— Мы охотились. Брат мой учеником мне был. Стиггс имя его. Был бой. Их было больше. Брат должен был прибыть следом как раб, но его нет. Верить я буду что он ушел, но ежели по истине путь его завешен, это славно. Добрая драка много лучше, чем лишиться разума, аки скот безвольный.

— Хорошо, с этим разобрались. Ты знаешь о том, где находятся серые земли? И что это вообще? — я внимательно посмотрел на гверфа, пытаясь по интонации понять, что он вообще думает о моем вопросе. Испугается? Насторожится?

Нет, ему было плевать. Первая добрая весть за последний цикл.

— Один из приоткрытых доменов. Рассказывать нечего. Серые земли они серые и есть.

— Если ты еще не понял, Балтор, я из очень далекого отсюда места, поэтому ничего не знаю о ваших «обычных» вещах. Поэтому постарайся отвечать по возможности соответствующе. Как для дурачка с окраины.

— Как знаю я, была там битва лет много назад. Та самая, что расколола домены сил Земли и Света на осколок Знанья, Смерти, Хаоса, лежбище Пустотных тварей, да Разлом. А серый домен в самом сердце их, и прежде звался он Природой.

— Чего там стоит ждать? Какие водятся монстры?

— Не ходят монстры там, и жизни в серости ты не отыщешь, серолап. Сам видел, как бывал в краях тех. Ничто не движется, ничто не родит, нет ветра там и все туманами покрыто. А главное слабеют маги там, и все, что цвет имеет — выцветет, став серым.

— Мне уже нравится, — мрачно подытожил я описание свинолюда. Почему я не удивлен, что Принц Мародеров скрывается именно там? Наверняка ведь этот эффект не спроста, а среди спутников Алькора как минимум один имеет связанную с этим способность. А возможно, какая-то способность такого рода есть и у лиса. В бою я этого так и не понял, но повод для таких подозрений есть. — И как попасть в эту райскую пустошь?

— Домен полуоткрыт, — ответил гверф, пожимая плечами. — Лишь должно в голове нести серые мысли и путь отыщется сам собой. Хоть и не сразу. Одним блуждать разыскивая вход придется годы, а иной найдет дорогу за три цикла. Как свезет, должно быть.

— Серые мысли? Это как?

— Серые, — неопределенно начал свинолюд, но ответил на удивление конкретно. — Те, что без чувств. О том, что делаешь рутинно ты. Изо дня в день, не придавая значность. К примеру, моешь пол или готовишь пищу. Но только если радости или тоски в том нет.

— Понял, — кивнул я, принимая ответ, хотя на деле ничего я сейчас не понял. Это одна из тех вещей, что я просто перескажу Сайрису дословно, а он пусть думает, что с этим делать.

Выходит, снова смещения между доменов, которые мне показал Сайрис. Ну, идти туда мы всяко будем все вместе. Однажды мне определенно придется освоить способ местных быстро перемещаться по городу, но сделать это мне придется самому и по-своему, без советов со стороны. Для меня переход не мог быть таким же и основываться на зрительных образах. Мне придется запомнить звуки каждого домена и в первую очередь воссоздавать в памяти именно шум места. В любом случае, для этого необходимо время и попытки.

Четыре часа… Вернее, уже три. Вот сколько мне отведено на все задачи. Даже не знаю, что можно так долго делать и очень жаль, что я не на месте Рин сейчас. Не думаю, что архонка наслаждается путешествием, а вот я даже рад был бы размяться в сражении. Хотя, и задача у нее специфическая — зверянин с заметными отличительными признаками вида никак не сойдет за доминионца.

— Что ты знаешь о Святом? Спасителе из серых земель? Надежде бездушных?

— Слыхал про первых двух. Это, вроде как, единое рыло. Одна морда, то есть. Сам не видовал, но знаю, что ходят из ним зверолюды по своей воле. Порой лечебных зелий даст болезным. Иными временами, кормит голодавших жрачкою. Святым зовут его с того, что никому он не откажет и берется за любую просьбу что молит народ. Вот только отыскать к нему дорогу не каждому под силу. Не знаю почему — на то ответ ищи ты сам.

— Хо-ро-шо, — почти по слогам ответил я. — Тогда у меня к тебе будет еще одна просьба, и разойдемся по своим делам. Идет?

— Какая?

Я развернул отданную мне синюю ткань и осмотрелся в поисках самого укромного уголка под стеной, так чтобы слегка нависавший козырёк хоть немного прикрывал меня сверху. Вздумай кто бегать по крышам, то понял бы, что здесь кто-то есть, но хотя бы он не разглядит лицо и бирюзовые волосы сиин.

— Мне нужно будет на несколько минут впасть в транс. Не волнуйся, это не опасно и вообще далеко от боевых умений. Считай, что я просто тихонько сыграю одну мелодию и все.

— В чем задача мне? — в голосе гверфа появилось чуть настороженное непонимание.

— Постой рядом и если увидишь кого-то кроме нас поблизости, просто дерни меня за плечо, чтобы я понял и пришел в себя. Это все. Дальше уже — моя забота.

— А-а, посторожить бренное твое тело, покуда ты шаманишь шаманство? — кажется, мой новый товарищ с такой задачей уже сталкивался.

— Именно, — я не стал скрывать радость от того, что мы друг друга поняли, и улыбнулся.

— Мой брат Стиггс шаманом был, — нахмурился свинолюд. — Я раньше охранял его не редко, когда он в духов царства уходил и медитировал. А потом стал учить ходить в жилые домены.

— Ну, ты же сам говорил, что он может быть жив.

Гверф сокрушенно покачал головой в согласии, но выглядело это так, словно в душе он неистово машет «нет».

— Ладно, гве… Балтор. Я, пожалуй, начну. В моем народе говорят, что музыка оберегает душу, и помогает пережить тяжелые времена. Может, и тебе станет чуточку легче, не знаю.

Из-под слова силы появилось Равноденствие, и я с наслаждением взял хаани в руки, кладя на колени.

Сначала тихо, одними подушечками пальцев касаясь одних и тех же нот, я начал создавать ритм. Четыре ноты, одна из которых повторялась несколько раз разнеслись по заключенному в пусто́те между домами. Затем к ним присоединился ещё один похожий набор звуков в тональности ниже.

Мелодия зазвучала громче. Нот становилось больше, обе повторяющиеся последовательности стали видоизменяться и все чаще мешались друг с другом, пока мелодия не стала единой нитью, теперь звучавшей в полную силу перед изумленным гверфом, явно ожидавшем чего-то иного.

Я закрыл глаза и сосредоточился на потоке чувств, звуков и образов. Перед внутренним взором зажглись силуэты Айрэсдарк’сиин и Харо Книгозмея. И наконец нужный мне образ играющей на мории печальной девушки-реки.

На этот раз Мора обратилась ко мне первой.

Серая хрупкая фигурка сидела на самом краешке заболоченного и покрытого бесцветной серо-зеленой тиной озера. Нижняя часть ее короткого платья стала грязной от земли и слипшихся подгнивших растений.

Лицо её, повернутое, как и всегда, к воде, было задумчивым и тоскливым. Оно как и прежде казалось милым, но вот упавшие на него волосы начинали постепенно искажаться, покрываясь комьями водорослей и тины. На миг я даже спросил великого отца, то ли я вижу и его ответ был… слишком правильным. Многозначительным.

Кикимора, болотный оракул 342 уровня.

Я так привык называть её про себя просто Морой, что почти забыл о её настоящем имени. И её уровень — он снова стал меньше.

— Я вижу тебя живым и в своем уме, Лииндарк, а значит хаос все еще не подчинил тебя своей воле. Это добрая весть. Какой же будет плохая?

Болотница меня сейчас прочитала, или просто догадалась?

— Что ты знаешь о стражах Троицы?

Мои слова не удивили Мору. Напротив, она словно именно их и ждала.

— Сейчас они не совсем стражи. Много лет назад они прекратили выходить на связь. Не помню, говорила ли тебе это раньше, но чтобы остановить прорыв стихийных одержимых в Доминионе были отправлены три группы стражей. Некомант Лео с двумя учениками незуми, которые заразились пустотой и убили своего наставника. Вторым была утративший имя страж, ставший впоследствии Всепожирающей Сферой и сожравший своих близких и свой отряд.

— А третей была группа Троицы, — закончил я за неё.

— Верно. Стражи справились со всеми очагами стихийной одержимости, кроме пустотного. Лео обуздал призраков, Троица успокоила демонологов и хаоситов. А вот с пустотой ни у кого не вышло. Тогда-то и пришел отряд будущей Сферы — устранять то, что осталось от группы астрального некоманта и сам ты уже знаешь, что из этого вышло. Поэтому должен понять и почему никто не пришел расследовать дело дезертирства Троицы. Тем более, что в отличии от незуми и Сферы, они никогда прежде не привлекали к себе внимания.

— Значит, кто-то из них стал одержим Пустотой?

— Скорее всего, — подтвердила Мора. — Один, двое или все разом.

— Я уже встречался с Чей-Бру. Он не был похож на пустотника.

— Вот как? Что ж, это еще одна добрая весть.

— Что же в ней доброго? Лисий посланник натравил этих бывших стражей на нас.

— Хм, а вот это уже неожиданно, — болотница повернулась ко мне, и я смог рассмотреть её изменившиеся глаза — грязно-болотные, не имеющие ничего общего с теми горными озерами, что я видел в них раньше. — Троица не стала бы помогать ему ради денег, и сомневаюсь, что ненастоящий лис сможет предложить им что-то взамен. У них должна быть своя причина напасть на вас. Если их целью является вороний посланник…

— Нет, боюсь, они хотят головы нас обоих.

— Ты снова меня удивил. Чем ты успел насолить им, Лииндарк?

Я просто пожал плечами. Ответа на этот вопрос у меня не находилось. Личная неприязнь? Глупость. Не может же он и вправду невзлюбить меня на самом деле лишь случайно столкнувшись тогда на улице? Это было бы как-то по-детски.

— Расскажи все, что знаешь о них. Чего следует ожидать, чего опасаться, какими силами владеет Троица?

— Боюсь, я знаю немногое, и моя информация будет устаревшей на пару сотен лет. Но будь по-твоему.

11. Узелки на нитях судьбы 2/2

Ты будешь удивлен, но их история — это история о настоящей Дружбе, друг мой Лиин.

Чей-Бру — несчастное дитя, что не имеет собственного рода. Говорят, он появился на свет в результатеэкспериментов ассари, но на деле это лишь теоретическое сведе́ние возможного с реальным. Так или иначе, он единственный в своем роде, неизвестный науке зверь, и никто, кроме него самого, не знает всех дарованных ему по праву рождения сил. Равно как никто не ведает всей истины о его прошлом.

Второй из троицы когда-то был попаданцем, ставшим в Мельхиоре магом высочайших доступных безымянному сил. И применил он свои силы так же, как и все обладавшие не звериным именем иномирцы — отправился на поиски храмов Дочерей Смерти. На его беду, этим храмом оказалось позабытое всеми и стертое из самой истории капище, посвященное давно забытой богини Покоя. Полагаю, это одна из тех, кому поклоняется твой народ? Бог, чьё имя было стерто из памяти смертных.

Сокровенная мечта была достигнута. Фиал зелья с кровью древней расы был выпит, и иномирец был признан великим отцом, как его дитя. Вот только платой за это стал навеки изменившийся облик волшебника. С тех пор его вид стал вызывать на лицах разумных лишь ужас — кожа его навеки обрела зеленый окрас и покрылась пятнами, глаза стали глазами рептилии, а лицо обратилось ужасающей, полной острых зубов, крокодильей пастью.

Иномирец достиг всего, чего хотел. Стал одним из сильнейших магов Доминиона, но навеки лишился места среди разумных. Не было более у него ни одного близкого существа в целом мире — его товарищи остались навеки лежать в храме дочери Смерти, иные же разумные боялись его и не желали иметь ничего общего.

Историю группы Троицы можно считать начавшейся тогда, когда пути судьбы сводят их друг с другом. Вскоре их скрепили узы крепчайшей дружбы, и как боевой отряд они были непревзойдённы.

О том, где они повстречали третью часть своей команды, я знаю еще меньше. Лишь то, что изначально между ними лежала многолетняя вражда — ведьма, что стала последним кусочком группы Троицы склонялась к темным стихиям, а пара из мага и рейнджера не смотря на все с ними произошедшее, в душе стремились к пути света.

Так мне рассказывала Хозяйка.

Что случилось дальше ты отчасти уже знаешь, друг Лиин.

Та, что похитила мой цвет, уничтожила множество таких как я, воплощений природы, ради своих целей. Мне не ведомо, что затевает Арахна, но в тот день, когда она похитила мой цвет, троица впервые объединилась в Троицу, бросила вызов соратнику темного оракула, уничтожавшему флору и фауну Подземья во славу сам знаешь кого, и одержали верх.

— Звучит так, будто они хорошие ребята. Но хоть Чей-Бру и не заражен проклятой сферой, адекватным его трудно было назвать. Больше походило, что это одержимый жаждой битвы берсерк.

— Мне описывали его, как очень миролюбивое существо, не склонное к конфликтам. Но признаю, что с того времени многое могло измениться. Прости, что не могу сказать большего.

Мора чуть наклонила голову, и по её прекрасному, чистому лицу с тонкими чертами зазмеились струйки смешанной с тиной грязи. Словно упавшая и медленно тонущая в болоте фарфоровая статуэтка.

Недобрые мысли нахлынули на мой разум, как наверняка начали захватывать и ее, что тут же отобразилось в партии смычкового инструмента. Мне почему-то захотелось хоть как-то приободрить её, и единственное, что я мог сказать для этого, было:

— Не волнуйся, Мора. Я верну твой цвет.

— Я знаю, друг Лиин. — на лице болотной кикиморы сияла печальная улыбка. — Я знаю…

* * *

По возвращении в мир живых меня ждало весьма печальное и неожиданное зрелище в виде отвратительной охраны скромного бродячего музыканта.

Мой временный телохранитель сидел напротив меня, скрестив ноги и полузакрыв мокрые глаза на суровом, покрытом шрамами кабаньем рыле.

Увидев, что я пришел сознание и открыл глаза, а музыка смолкла, гверф шумно втянул сопли и вытер пятак обрывком ткани, напоминавшим чье-то исподнее.

— Что это, Балтор? — задумчиво спросил я у него, сразу же уводя тему от разговоров о музыке и моих «ритуалах».

— Это? — гверф с удивлением посмотрел на красно-розовую тряпку, которую держал в руке. — Сорвал в пути. Негоже воителю платка не иметь.

— Ии… тебя ничто не смутило?

— Герб сердца розового на кровавом странен, это верно. Контраст не виден. Вкус творца был дурен — глазу больно. Но ткань есть ткань.

— И то верно. Ладно, дружище с бивнями. Давай на этом прощаться. Спасибо за помощь. Хотя, мы же теперь как раз в расчёте.

— Постой, зверянин. Ли-ин-дарк, — свинолюд замялся, подбирая слова. — Позволь идти с тобой.

— Что? Куда? Зачем? Ты ведь знаешь меня не больше трети цикла.

— Пусть так. Но таким желанный путь я свой увидел в этот час с хвостом. Возможно, я не столь умен как ты и не обучен техникам шаманов, но будь уверен, моя сталь сумеет защитить твой тыл.

— Для начала, говоря такие вещи, выбрось эту тряпку, а то слова про тыл прозвучали угрозой. И затем поясни своё решение. Учти, что за свое спасение ты уже расплатился сполна.

Я спрятал инструмент под слово силы и медленно поднялся, бросая взгляд на когда-то ярко-синюю рекламку. Остались только изначально белые буквы «Ручной слуга зверолюд! Дорого!». Не в ней ли дело?

— Ты что-то увидел или понял во время моей игры?

— Увидел. И понял, — согласился гверф после некоторой паузы. — Цвет ткани на глазах терялся. А то, что было в душе моей в это время, я открывать не готов. Но следовать за тобой я желаю не по тому, зверянин. Ты серолап.

Свинолюду таки удалось меня удивить. Я ожидал какого угодно ответа, но не такого.

— Д-да, — не стал я отрицать очевидное и осторожно спросил в ответ. — Ты знаешь, что это такое?

— Конечно, — кивнул гверф. — Я котлит.

— Я видел. И?

— Ну как же, — растерялся Балтор. — Мы оба следуем пути древних тари. Видел на тебе я обувь из китары, и вражине ты отпор даешь с рейлин.

Огромный свинолюд следует какому-то пути развития котов? Я точно все правильно понял? И разве все рукопашные кошачьи классы не завязаны на высокую ловкость?

— Это так. Но я все еще не понимаю, почему ты хочешь следовать за мной.

— Не так нас много тропами под сияньем корнецвета ходит, серолап. Подобное к подобному идет всегда и коль к тебе пришло так много мудрости от древних, хочу и я с тобой пойти одним путем.

Наступила моя очередь крепко задумываться. Даю гарантию, что Сайрис не только не обрадуется пополнению, но и будет категорически против. Рин — скорее всего за. Наивному дружелюбию архонки можно только позавидовать. Ну, или посочувствовать.

А что же я сам? Хочу ли я видеть рядом с собой огромного свинолюда?

— Не знаю, Балтор, — честно ответил я, подводя итог собственным мыслям. — Есть два момента. Первый — окончательное слово будет принято после обсуждения с моими спутниками. У нас очень важная миссия, и уж прости, их компания мне важней для ее выполнения.

— Справедливые слова. Быть тому так, — сразу согласился гверф. — Но что второе?

— Второй момент — ты сам, Балтор. Что ты знаешь о звериных посланниках?

— Пятеро станут четырьмя, достигнут храма злейшей из богов и воскресят древние расы. Но один из них падет во мрак, похитит не принадлежащее ему и вместе с древними вернет и то, что их сгубило. Верно?

— Ого, — только и ответил я на столь ёмкое и в то же время передающее всю суть описание легенды, за которую Сайрис заплатил убийством Всепожирающей Сферы.

Хотя, конечно, это была только формальность, и подарков — и Харо, и сам великий отец отсыпал нам всем в достатке. Но все равно услышать это от случайного встречного. Или не такого уж и случайного?

— Кажется, знаю, о чем задумал ты свои мысли. Но был бы кто я, если бы не знал легенд? Иначе как, по мыслиям твоим, я мог бы стать котлитом? Все что связано с кошачьим родом собираю я, и так крупица за песчинкой собираю Путь.

— Значит, перспектива сунуться в храм бездушного бога тебя не пугает?

— Нет, серолап, никоим нет. Вот только не пойму я что. Коль сразу знают все чем завершится дело, на кой же в бездну, прок соваться разом в пе́тлю?

Ему что, камнем язык ровняли, или бивень в речевой аппарат врос?

— Не мне решать, кому куда идти, гверф, — понять, что именно он имеет ввиду я сумел не сразу, но слава Забытым, все же сумел. — Однако мы с моим напарником планируем уничтожить всех посланников до того, как это случится.

— А не посланником ли будет тот Святой из сероземья, о котором ты меня спросил пред тем, как погрузиться в музыку?

— Тот. Собственно, с лисьего посланника мы и начнем портить древние пророчества.

— Портить? Ну что ж, я только рад буду помочь благому делу. Иных препятствий тому нет?

— Нет, — сдался я. — Но не говори так, будто бы все уже решено.

Отряхнувшись и с минуту подумав, я затолкал в инвентарь выцветшую ткань, после чего сменил форму, подпрыгнул, ухватился за каменный выступ, вновь сменил форму и начал взбираться на крышу, когда…

— Серолап!

— Чего еще, котлит?

— Не в силах я из места этого сам выбраться.

Ох, боги.

— Лови веревку. Пока что от тебя больше проблем, чем пользы.

— Заметил верно ты, что это лишь «пока», серолап. Когда душу по твою придет Чей-Бру и кроколюд, ты трижды будешь рад любому другу.

Сиин говорят, что судьба есть застрявший на пещерной тропе звук. Ему кажется, будто он летит в свободном падении, а его силу и срок отмеряет случайность. На деле же он волен лететь лишь в ограниченных камнем тоннелях, и все неожиданные повороты на его пути — обусловлены изгибами стен самой пещеры.

Иными словами, ничего и никогда не бывает просто так. Все заранее предопределено, но не зная этого мы все равно вынуждены действовать так, как нам говорит наш жизненный опыт. Наше будущее отчасти записано в нашей же психологии.

Балтор стал той нитью судьбы, что оказавшись рядом с моей и еще с одной, о которой я тогда еще не подозревал, вдруг стала узлом, распутать который стало непросто. Слишком уж много отдельных путей следовало держать в голове.

Была ли встреча с таким хорошо осведомленным свинолюдом действительно случайной?

Если я, не обладавший никаким даром, кроме разумности, начал запутываться в хитросплетениях судьбы, то могу лишь посочувствовать Море с ее статусом оракула.

— Откуда ты знаешь про Чей-Бру? Не припомню, чтобы я что-то тебе об этом говорил.

Могло ли быть так, что он сумел как-то подслушать наш диалог с болотницей? Такое вообще возможно?

— А разве не очевидно это? — искренне изумился гверф. — Думаешь, великая Троица осколков доменов хранителей не станет защищать своего избранника?

— …

Я стоял с раскрытым ртом, не в силах поверить в том, что только что услышал. Болотница была права, и подтверждения её словам нашлись даже как-то подозрительно быстро. Избранник, значит? Как я у Кикиморы? Но для чего? С какой стати стражам-отступникам помогать одному из звериных посланников?

Гверф с шумом спрыгнул с крыши дома в темном закоулке оживленной улицы, не став дожидаться моих слов. На этот раз он был первым, а я юркнул вниз следом за ним. Оговоренное время до встречи с Сайрисом подходило к концу. Оставалось чуть больше получаса, но с котлитом, что бы это ни значило, времени путь займет больше.

С учетом всего им сказанного, так даже лучше.

— На, постарайся спрятать как-нибудь свой кабаний пятак, — протянул я ему вынутый из инвентаря кусок ткани и следом за ним — ставшую серой рекламную тряпку. Одной только ткани было недостаточно, потому свинолюд завернулся в нее, как робу, а голову был вынужден покрыть той самой тряпицей. — Сейчас я обернусь зверем и пойду рядом, но буду слышать каждое твое слово, как бы тихо ты не говорил. Что я хочу услышать, думаю, ты уже понял.

Свинолюд ухмыльнулся и в этот момент я окончательно уверился, что все происходящее, весь наш разговор, его паузы, намеки и как бы невзначай оброненные слова об убийце — все это было продумано в то время, пока я общался с Морой. Разыгранная по нотам партия до жути сообразительного бывшего раба. Сайрис в моей голове еще сильнее зашелся в параноидальной истерике, а солнечный лучик Рин пытался убедить, что это наоборот — знак судьбы и послание свыше.

Что ж, пусть реальные ворон с архонкой с этим и разбираются. Я же постараюсь собрать как можно больше информации от ставшего внезапно очень проницательным гверфа.

Из переулка вылились на свет две тени — серая, закутанная лохмотья и её декоративный ручной зверек. Балтор пониже натянул импровизированный капюшон и решительно шагнул под свет электрических ламп, надолго переживших своих создателей.

Следом за ними, с шелестом ветра последовал шепот:

— Нет в том тайны, что меж Троицей и Святым лежит дружба. А коли серые земли ему в истине домом будут, то и живут они, стало быть, по соседству. Без воли Ректора туда только через мир клеток и можно попасть.

Что-то знакомое промелькнуло в памяти. Где-то я уже слышал это словосочетание, и совсем недавно. Я кивнул, чтобы свинолюд продолжал, и поежился.

— Верней, конечно, великий здесь не при чем — это мы, безбашенные, так зовем ту силу, что перемещает силой мысли по городу… ах, да. Безбашенные — это те, кто не под доменной башней живут, а в диких частях города. Запутал я тебя, должно быть. Ладно, что там еще. В общем, говаривают, что Троица…

Неожиданный порыв ветра унес слова гверфа прочь, и я был вынужден все же внимательно осмотреться вокруг. Откуда здесь может быть ветер такой силы? B столько шума. Шипения. И…

Над пещерой разнесся глубокий раскат грома. Самого настоящего, какой я слышал, кажется, лишь в окрестностях Вечнозеленой. Дождь. Ливень. Так называлось это явление в книгах. Только вот что-то не кажется мне, что это обычное явление для Хвостатого рынка и домена Смерти. Откуда бы здесь взяться осадкам? Скорее где-то над городом река пробила себе новое русло. Я видел, как такое проделывается, в памяти Моры.

Великие забытые боги. Над нами действительно были тучи! Самый настоящий грозовой фронт, какой в Геотерме бывал во времена великих снегопадов, когда бирюзовые травы ненадолго укрывал белоснежный покров.

Снова раздался гром и блеснула молния. Послышались крики — похоже какое-то здание занялось огнем, судя по тонкой струйке сероватого дыма.

По Хвостатому рынку разнесся запах озона. А затем — хлынуло. По-настоящему хлынуло, будто бы прямо на головы несчастных горожан обрушился водопад. Раздались крики, торговцы принялись растаскивать свой товар под бесполезные навесы, не рассчитанные на такое. Сверху по улочке к нам навстречу потекли быстро усиливающиеся потоки воды.

— Не к добру сие, серолап. Недоброе у меня на духу.

Гверф, ускоряясь, почти побежал вниз. Должно быть, он что-то знает. Не может здесь это быть нормой. Еще совсем недавно не было ни намека на облачко. Я даже помыслить о таком не мог. Да и Сайрис наверняка бы упомянул столь значимое событие.

Местные, из тех, кто не боялся потерять что-то ценное, откровенно наслаждались происходящим. На улицу выбежало несколько детей, тыча пальцами в небо и голося нечто тонущее в шуме воды.

Я последовал за свинолюдом — его широкие быстрые шаги как раз соответствовали моим прогулочным коротким прыжкам в звериной форме. Уже без разговоров, мы опустились еще на два витка рынка вниз, став мокрыми вплоть до исподнего. Белая шерсть свисала паклями, а лапы были заляпаны грязью.

— Возможно, что ты прав был, серолап, а я не очень. Не стоило мне ввязываться в это.

Так и хотелось возмутиться, но все потом. Едва ли кто-то обратит на меня внимание в такой момент, но в двуногой форме мне не угнаться за свинолюдом. Тем более, пытаясь что-то услышать из его слов.

Вода, стекавшая вниз, больше не была ручьем. Теперь это была почти река, медленно наращивавшая свою глубину от колен к поясу. При этом наклон и сила течения плевать хотели на изгибы окруженной домами улочки — стихия нашла способ спуститься вниз куда проще — напрямик, охватывая город, словно спускаясь по гигантским ступеням.

— Лин!

Ухо кольнуло узнавание, а следом удивление и радость. Я еще сильнее ускорился, вынуждая теперь уже свинолюда поторапливаться. Потоки воды поднимались всё выше, но в самом низу дороги находилась Кисточка. Круглое окончание рынка с небольшой площадью по центру, которую заняли барахольщики. Здесь потки воды уже разливались в огромную, непомерных размеров, но лужу. Должно быть, скоро она покроет собой половину домена Смерти, но в такой уже никто не утонет и не захлебнется.

— Какого хрена здесь творится, белка? — первое что спросил ворон вместо приветствия.

— Хотел бы я это знать, — ответил я другу, вновь встав на ноги.

— Имен отец великий дал ему немало. Но есть средь них одно, что любит он прочих сильнее, — с хмурым рылом, пояснил нам обоим гверф.

Но говорить свинолюду дальше уже не понадобилось. На моих глазах вода вперемешку с ошметками мусора, мелким товаром, ветками, грибами, комьями грязи и мха, постепенно вырисовывался ужасающий силуэт полной желтых зубов пасти волшебного существа, тело которого покрывали длинные полы призрачного плаща из бурлящих вод, а за спиной его расплывался ореол крыльев ветра, закручивавших потоки вокруг себя и порождая миниатюрные всполохи молний.

Геннадий, Властелин Мира Клеток, элементалист 305 уровня.

12. Дворы Хаоса ⅙ (̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

Среди всех обитателей Доминиона самыми странными, пожалуй, являются жители мира клеток. Потому как мыслят они иными пространствами, в которых верх и низ такие же направления, как юг или восток.

Когда Тара будничным тоном поведала о будущем пути, как о чем-то само собой разумеющимся, Рин стало не по себе. Сильно не по себе. Знай она о тайных фобиях ворона, наверняка сочла бы, что он послал ее сюда только чтобы избежать этой части пути.

— Ты уверена, что у нас получится?

Говоря «нас» Рин, конечно же, имела ввиду только себя. В проводнице сомневаться не приходилось.

— Конечно. Что тебя так пугает? Тебе не нужно прыгать или летать по цепям.

— В смысле? То есть ты и таким здесь занимаешься?

— Я? Ну, так перемещаются здесь все. Что тут такого? Хотя если боишься, вот, возьми. — демонистка подошла к кровати и выудила из-под нее нечто вроде двух соединенных друг с другом неким артефактом треугольников.

— Что это?

— У отца спросила бы, — пожурила ее Тара за собственную лень. — Если не знаешь, как одевать, просто возьми двумя руками попроси Его.

Кустарная копия крыльев тари (повреждено).

Редкость: обычный.

Материал: крысиная кожа, крысиная сталь, стекло.

Название звучало знакомым. Рин проделала нужную процедуру, и странный предмет крепко прилип к ее спине, словно настоящие крылья.

— Если будешь падать, то хватайся за любую цепь и все. Правда, его чуток косит влево. Но тебе все равно не понадобится.

— А ты?

— Мой всегда со мной в инвентаре. Поэтому мне никак нельзя умирать внизу. Мерл, который завладеет моим инвентарём, сможет влезть наверх, убить одного из нас и занять его место.

Клетка остановилась. Тара оторвалась от механизма и начала подниматься по леснице на балкончик, махая архонке рукой.

Девушка послушно последовала за своей новой подругой.

Действительно, прыгать необходимости не было. Прямо напротив их клетки застыла еще одна, погрузившаяся в вечный мрак. Похоже, когда-то давно здесь тоже кто-то жил, но сейчас от прежнего жильца остались лишь редкие обрывки ткани на прутьях и частично осыпавшаяся мебель.

В центре клетки был еще один рычаг уже знакомого механизма. Мельтара сразу же направилась к нему, не обращая внимания на Рин, опасливо глядящую вниз.

Две клетки разделяло пространство менее, чем в пол метра, при чем никто не мешал во время перехода крепко держаться за металл. Но Рин не родилась в одной из таких клеток, не провела в этом странном мире всё детство и не видела ничего хорошего в далёких огнях свалки мерлов у себя под ногами.

Отсюда их фигуры казались крохотными точками плесени на теле пещеры. Даже следов их запаха не ощущалось, равно как и звука их голосов.

— Давай скорее, нам еще три пересадки до Нека.

— До куда?

— До кого. Познакомитесь еще. Братец перевозит к хаоситам. Ему очень повезло отыскать нить к самому их домену. — В голосе проводницы было уважение и легкая зависть.

Клетка начала медленно подниматься вверх. Давалось ей это заметно тяжелее, чем с домом.

— Как ты понимаешь, где нужно остановиться? — полюбопытствовала архонка.

— По огонькам, — поджала плечами Тара, будто бы это само собой разумелось. Хотя для того, кто прожил здесь всю жизнь, это и впрямь должно быть очевидно.

— И ты каждый день лазишь по клеткам верх-вниз?

— Если это хороший день — то да, — кивнула проводница. — Только в мире клеток есть не только лифты. Еще крылья, маятники и мосты, острова, тропы… да мало ли из чего складывается Нить.

— Нить?

— Ну… даже не знаю, как это можно пояснить чужаку. Хмм-м… — девочка взялась за подбородок, смешно прикрыв указательным пальцем уголок поджатых губ и картинно погрузившись на пол минуты в молчание. — Это как дорога, только не по земле, а здесь.

Со скрежетом клетка встала посреди пустоты.

Из-под слова силы проводницы появились два странных предмета, напоминавшей классическую мышеловку, выполненную из метала со вплавленными вкраплениями персикового кристалла.

Светоступы искристого камня.

Редкость: обычный

Материал: крысиная сталь, илеак.

— Надевай. Прямо поверх сапог. Вот. Теперь попрыгай.

Рин послушно подпрыгнула, а сообразив, зачем это нужно, принялась просто громко топать по металлической клетке.

Вкрапления персикового кристалла принялись разгораться внутренним светом, высекая искры из ржавого пола клетки, пока не превратились в маленькие фонарики для ног.

— Дальше путь идет по тропе. Она короткая, так что даже ты справишься.

— Тропе?

Не сочтя нужным давать очевидный ответ, демонистка протиснулась через отогнутый в сторону прут и шагнула во тьму.

Испугавшись, Рин последовала за ней, опасаясь что подруга сорвалась вниз, но та словно зависла в воздухе. Вернее, не в воздухе, а на чернеющей во мраке трубы толщиной в её кисть. Рукой же Тара держалась за крепко натянутую над пропастью веревку.

— Ты уверена, что нам нужно идти по этой тонкой трубе в темноту, держась за эту ненадежного вида штуку? — на сей раз архонка была под столь сильным впечатлением, что не нашлась как иначе донести до юной проводницы свою мысль.

В мысли беспрестанно лезло предположение, что Мельтара попросту издевается над ней. Обиделась или пытается так подшутить. Может быть, это розыгрыш?

— Это короткая и совсем безопасная тропа, — теперь в голосе демонистки чувствовалось раздражение. Чудо, что еще не прозвучало её любимое слово.

— А тебе разве не нужны эти светоступы? — спросила Рин, пытаясь еще хотя бы на пару секунд отодвинуть предстоящий путь.

— Мне помогает видеть чёртик. Мир клеток не исследован нами и наполовину из-за темноты, так что в будущем благодаря ему я стану великим искателем новых Нитей. Наверняка даже отыщу свою Нить к хаоситам, как братец Нек.

Борясь с собой, архонка наконец встала на трубу. Та оказалась достаточно прочной, хоть и проржавевшей насквозь. Однако вес двух девушек выдержала без малейших намеков на недовольство.

Тара уверенно шла во тьму, будто из ванной комнаты к уютному креслу. Левой рукой она небрежно держала веревку, но шла по трубе как по обычной дороге. Рин осторожно переставила светоступ, делая шаг. Персиковые камни высвечивали совсем небольшое пространство вокруг себя — ровно для того, чтобы не оступиться, но не более.

Архонка даже подумала о том, что свет ей не так уж и необходим, когда жизнь поставила перед ней новую задачу — труба проходила мимо новой клетки, к цепи над которой и была привязана страховочная веревка. Здесь она загибалась в сторону, обходя возможное место столкновение с клеткой, если бы та была чуть повыше. А вот веревка следовать ровно по изгибу трубы не могла, и лишь благодаря светоступам она сумела заметить под ногами пустоту и застывшую крышу клетки рядом с собой.

Спрыгнув на нее, Рин следом за Тарой срезала угол и вновь взошла на трубу, берясь за опять тянущуюся по верному курсу веревку.

— Знаешь, однажды в Запределье я путешествовала по вороньей тропе. Это такая комната, что ездит под медной лентой. — поделилась архонка, когда они снова оказались на твердом и надежном полу клетки.

— Хм. Если я правильно поняла, о чем ты, то у нас тоже такое есть. Только тут его называют крылом Троицы.

— Почему? — от знакомого слова девушка вздрогнула.

Хранитель изо всех сил пожелала, чтобы это было простым совпадением названий, но ответ демонистки не оставлял места для сомнений:

— Ты не слышала Стражах? А ты совсем необразованная, тетя Рин.

— Вредина! Я знаю стража Кикимору, — скривила обиженную мину архонка.

— Ух ты, правда? Приемную дочь самой Хозяйки Мрака? И какая она? Что любит? Как выглядит? В чем её сила? А о Хозяйке она что-нибудь рассказывала? — забросала ее вопросами спутница.

— Обычная она. Похожа на обычную девушку с очень печальными глазами.

— Странно, — задумалась Тара. — Я слышала, что она похожа на чучело с длинным птичьим клювом. А сила? В чем её сила?

— Магия крови и что-то связанное с болотом. И еще алхимия, всякие экстракты и вытяжки из люминорных мхов, — припомнила Рин, пытаясь исправиться в глазах подруги.

— Про болото все знают, а вот на счет магии крови были только совсем странные байки. Так. Теперь подожди меня пару минут.

Прежде чем бывшая серафима сказала хоть слово, демонистка шагнула из клетки вниз.

Рин только ойкнула и подбежала к тому месту, где еще недавно стояла проводница, и увидела едва заметный во тьме силуэт, поймавший в воздухе цепь.

За спиной Мельтары виднелись два серебристых треугольника, напоминающих те, что были сейчас и на ней самой.

Затем девочка оттолкнулась и от цепи, скользнув по воздуху в другом направлении и сразу же скрывшись из виду за чем-то невидимым.

Еще с пол минуты было тихо, после чего раздалось бряцанье цепей и что-то с шумом опустилось на крышу клетки. Сверху свесилась цепь, а следом за ней внутри оказалась и сама проводница.

— Хватай.

— Ээ… ээмм. Что?

— Хватай и иди ко мне. Это всего лишь обычный маятник. Почему я должна уговаривать тебя сделать каждый шаг? Как Некуш вообще справляется с перевозкой наземников?

Самый обычный маятник, значит?

Цепь находилась под углом, так что смысл слова «маятник» просто не мог быть никаким иным, кроме самого очевидного.

— Но я же ничего не вижу… — растерялась архонка.

— Ты поймешь, когда отпускать.

Да идите вы все к чертям собачьим! Ёмкая фраза Сайриса отлично описывала сейчас её чувства. Понятия «привычного» и «нормального» у них с проводницей были слишком различны.

Из-под слова силы появилась бутылка алкоголя и девушка сделала несколько глубоких глотков. По телу пробежалось приятное тепло, а на душе стало заметно легче. Архонка сама не заметила, как в её руках оказалась цепь, и она оттолкнулась ногами от тяжелой клетки.

Из пустоты почти сразу проступил островок света. Травы дикого Подземья облюбовали уединенный каменный островок, выбитый на самом краю гигантского сталактита. Цепь как раз забрасывала Рин в небольшой уютный желоб. Строго говоря, Тара снова была права — никакой опасности само по себе такое приключение в себе не несло, и она с первой попытки легко встала на ноги, оказавшись внутри. Ни опыта ни особых умений не требовалось для использования маятников. Ну или по крайней мере конкретно этого.

Однако снова мелькнувшее под ногами далекое пятно огней жилищ мерлов заставило архонку почувствовать себя не в своей тарелке.

Тара же, демонстративно зевнув, медленно пошла к другому краю выбоины в сталагмите и начала подниматься вверх. Ступени были не видны из-за скудного освещения, но первые же шаги светоступов развеяли мрак, и Рин поняла, что они взбираются вверх по куску смешанной с камнем цепи, ставшей немного неудобной, но все же тропой.

Подъем был узким и очень крутым, словно у его создателей была совершенно иная физиология. Но к счастью, недолгим и более чем оправдывающий долгий путь к этому месту.

Она ошиблась. Это был не сталактит, хотя внешне образование и выглядело очень похоже. Скорее нечто вроде расплавленного камня, что застыл, стекая вниз через сплетение связанных между собой нескольких цепей и парочки навеки застывших клеток.

Однако на вершине этого образования потеки камня переходили в землю, образовывая уютное место для сада. Три массивных дерева, вплётшихся корнями в это образование постепенно крошили камень, но занимали его место, переплетаясь с цепями и лишь упрочняя конструкцию.

Пространство между ними их стволами было вчетверо больше дома Тары, но помимо деревьев, пустовало, если не считать тускло подсвечивающей бирюзовым, травой.

— Это мое секретное место номер два, — гордо заявила проводница. — Сад Рогатого Ветра. Круто, правда? Раньше я никому его не показывала.

Рин только начинала это осознавать. Круто? Пожалуй, да. Хотя она бы употребила немного иные слова. Только в тот момент они все вылетели у неё из головы. Девушки стояли на вершине массивного и очень странного образования посреди черноты Подземья, нарушаемой десятками огоньков других жилых клеток.

Архонка когда-то давно читала среди вороньей литературы о космосе. Второй раз в мир пустота пришла в тот момент, когда механисты второго золотого века сорами делала первые робкие попытки изучения мира за пределами планеты и строила первые теоретические модели способных покинуть планету машин.

Если чернота мира клеток была подобна бескрайнему космосу за пределами неба, то это место было заброшенной, но способной поддерживать жизнь планетой. А они вдвоем с Тарой — две сказочные путешественницы по мирам. Крылья, маятники, лифты, мосты, острова и тропы. Кажется, осталось узнать лишь о последнем. Если только ее подруга выдала полный список всего, что есть в этом месте.

— Почему именно Рогатого Ветра? — спросила Рин для поддержания бесседы.

— Ну… — замялась проводница, порозовев от смущения. — Так я себя называю. А остров этот я нашла, так что мне его и называть. Плюс эти три дерева похожи на рога, а шар на голову.

— Значит, тебя на самом деле зовут Рогатым Ветром?

— Ну-у… — еще больше залилась краской Мельтара. — Однажды я прославлюсь под этим именем, и тогда великий отец даст мне регалию с таким названием, а я стану двухцветной.

— Тогда я точно буду тебя так называть. Какой еще может быть регалия у демонистки, летающей под каменными сводами Доминиона?

— Спасибо, — тихо пробурчала девочка, глядя в бирюзовую траву, пустившую корни в крошечную планету.

* * *

— Уверена, что это хорошая идея?

— Я уже слышала это сегодня от тебя сотню раз. Просто делай и всё.

Действительно, с чего бы? Напротив, обычно она проявляла чудеса храбрости, шла в первых рядах и не боялась пожертвовать собой в случае реальной нужды. А тут, будучи вырванной из привычной среды в совершенно непостижимый для нее мир, было сложно сохранять хладнокровие. Откровенно признавшись себе в этом, Рин тупила. В попытке хоть немного разобраться в устройстве мира вокруг, архонка натыкалась на удивленный взгляд проводницы, не понимавшей как можно не знать столь очевидных вещей.

Пожалуй, с ее точки зрения она действительно выглядит совсем не по-геройски.

Сжав волю в кулак, архонка последовала совету девочки, покрепче обняла «всего лишь обычную стрелку», закрыла глаза и ощутила на своем лице ветер. Похоже, ничего страшного не происходит, и она просто неправильно поняла Тару? Да, должно быть, она сама себя настращала, навыдумывав всякого.

— Ауиииии!!! — Рин снова зажмурилась, не находя в себе сил смотреть вниз. Но маленькая победа над бьющим тревогу инстинктом самосохранения пошла ей на пользу, и спустя пару секунд она вновь широко раскрыла глаза.

Она летела вверх, обняв уходящую из тьмы во тьму между десятками горящих огоньков, заключенных в клетки. Дно пещеры выглядело смазанным светлым пятном, едва заметным на фоне окружившего ее мрака. Лишь огни говорили ей о том, что все в порядке, и она все еще в этом мире. Но разве можно такое место называть нормальным миром? Подобному место во снах, вызванным алкоголем, грибами и еще Лазурь знает, чем.

То, чего больше всего боялась Рин, не случилось. По приближению к нужному месту цепь плавно замедлилась, а не резко остановившись сбросила вниз. Вот только ничего, кроме тьмы и янтарных огней клеток, вокруг не было.

Тара, едущая на соседней цепи неподалеку, приложила палец к губам, призывая к молчанию, после чего за ее спиной вновь появились серебристые треугольники, и она оторвалась от цепи, улетев во тьму.

Как не силилась, архонка так и не смогла рассмотреть, куда именно исчезла её спутница — все направления казались одинаково пустынны.

На этот раз проводница отсутствовала дольше, чем прежде. Рин подумала, что едва ли сама сможет спуститься так просто вниз и возможно единственным выходом будет самой воспользоваться полученными крыльями, прыгнув в пустоту.

Вот только чем больше она думала о вероятности успеха с первой попытки правильно использовать артефакт, да еще и добраться до никогда не виденного ею места, тем меньше ей хотелось это проверять. Может, Мельтара сама понадеявшись на память улетела во тьму, и теперь несется вниз, к своей смерти?

Но тут из мрака вылетел стремительный силуэт демонистки, со звоном поймавшей и уцепившейся за цепь, на которой висела Рин. В руке у девочки была уходящая во мглу веревка с прикрепленной на конце кошкой.

Поймав цепь и соединив с веревкой, она снова прыгнула в темноте, и исчезла, подтягивая верёвку к себе и уводя её вместе с ней.

Интересно, сколько у неё силы? Ржавая цепь, на которой она висела, сама по себе была не легкой, плюс вес самой Рин. Однако вскоре из темноты проступил едва заметный силуэт проводницы, крутящей за ручку какой-то механизм.

— Все в порядке, слезай.

После всего пройденного, сползать по цепи вниз было уже совсем не страшно. Опасность свалиться и разбиться насмерть столь часто за последние минуты хлопала её по плечу, что даже Мортис где-то на троне мира мертвых неодобрительно покачала головой.

Тара стояла всего в паре метров, но образ её все равно расплывался во мгле. Рин вспомнила, что уже видела похожее во время пути через земли кристаллидов и еще позже, в изломанных землях.

— Темновник, — с удивлением прошептала бывшая серафима.

— Агась, — подтвердила демонистка.

— Где мы?

— На станции.

— Где? — Рин подумала, что ослышалась, но проводница охотно пояснила:

— Станция — это летающий дом — Они еще древнее, чем мир клеток. Говорят, их сделали вороны.

— Вороны? — с сомнением переспросила архонка, присаживаясь на металлическую платформу, вокруг которой кто-то заботливо рассадил поглощавшее свет растение.

Железная поверхность говорила сама за себя. Вместо пышного буйства люминориса, тут рыжела ржавчина.

— Здесь рядом проходит лента, под которой летают крылья.

— Вороний монорельс, сделанный не воронами, — поделилась своими мыслями Рин, но Тара лишь пожала плечами.

— Тебе виднее, наверно. Не забудь, кстати, показать мне что делает механическое сердце. Ты обещала.

— Обещала постараться, если найдется подходящее место, — тяжело вздохнула Рин.

Станция была хорошо знакомо её спутнице — та непринужденно прошлась по небольшому помосту, присела рядом с деревянным, обитым свежей сталью, ящиком, и открыла.

— Подожди немного и не свети, — в руках у Тары появилась длинная подзорная труба со складной треногой. Девочка умело установила её на углу, рядом с обильно разросшимся кустом темновника, нашедшего себе место в заполненной землей металлической конструкции.

Похоже Мельтара ухаживает и за этим садом. Свет темновник любит, хотя может обходится и темными местами. Но вот без регулярного полива куст бы не выжил, не то что так разрастись. Интересно, как давно она здесь все это посадила?

— Изыди в пустоту, бездушная, — выругалась девочка.

— Что-то не так?

— Чихары, — выплюнула Тара.

— Местные монстры?

— Причина, по которой мы спим только внутри клеток. Как и мерлы внизу.

— Ясно, — ответила Рин, едва не добавив «что ничего не ясно».

Демонистка замерла рядом с трубой еще на некоторое время. Как можно что-то видеть с её помощью в кромешном мраке архонка не представляла. Будь это магический артефакт — и ладно, но предмет был самым простым. Даже редкость — обычная.

— Извини, я была не права. Нам придется немного сменить маршрут через маятник с ловцом.

— Через что? Хотя нет, — замахала архонка руками. — Не говори ничего — лучше мне этого не знать. Просто скажи, что нужно делать.

Мельтара просияла. Похоже, именно такого ответа она от нее и хотела.

— Ты уже ходила маятником, помнишь? Делай все точно так же.

Видимо преисполнившись оптимизма и веры в лучшее, девочка скрылась внутри облачка тьмы, порождаемого зарослями темновника, и через мгновение пришла с двумя длинными цепями.

— Держи. Сделала как раз на такой случай, — проводница протянула Рин первую цепь, а затем не говоря больше ни слова с разбегу прыгнула в пропасть, держась двумя руками за цепь. Крылья, к слову, она сняла и спрятала в инвентарь.

Почему-то это придало бывшей серафиме чуть больше уверенности, и та не стала долго думать и сомневаться. Чем больше мыслей — тем больше сомнений, и следом за ними — страхов. Иногда нужно просто делать, а не думать о деле.

Ветер привычно обдал лицо архонки, убирая отросшие волосы за спину. Маленький янтарный огонек преодолел пропасть. Перед её глазами пронеслись очкертания еще одной станции, только значительно более кустарной, сбитой из цепей и металлических платформ, лишенных ограды.

То, что Рин не спросила проводницу, когда следует отпускать цепь, она поняла слишком поздно. Ладони быстро покрывались влагой, а маятник показался скользким. Что делать? Лететь обратно глупость — инерции цепи никак не хватит вернуть ее обратно. Если она не отпустит её сейчас, то с каждой минутой множится шанс оказаться над пустотой.

И находясь во тьме меж бесконечно далеких янтарных огней, она отпустила руки, доверившись чуду и немножко — своим собственным размышлением.

Что-то из этого сработало. Сорвавшись вниз, архонка вскоре увидела быстро приближавшуюся светло-серую поверхность. Девушка сжалась, ожидая удара, но её приняла мягкая, легкая, словно весенний ветерок слегка пружинящая ткань.

— Я — Рогатый Ветер, принцесса мира Клеток! Муахахахаха! — услышала она голос подруги. Приземлившись в нескольких метрах от нее, Тара поджала под себя ноги, обняла их и погрузилась в мягкий ловец.

Вот что такое маятник с ловцом, — поняла архонка.

Утонув в складках серого полотна, демонистка вдруг взмыла вверх, резко поднимаясь и расправляя руки, словно птица. Послышался новый заливистый звонкий смех, а Рин вдруг поняла, что и сама словно тонет в очень медленном и мягком море. Это было настолько странное чувство, что девушка на мгновение выпала из реальности, и очнулась, когда осознала себя снова летящей ввысь.

И рассмеялась. Сильно, заливисто и искренне, как и Мельтара.

В конце концов, бог Радости она или унылый пустотник?

12. Дворы Хаоса 2/6 (̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

— Кто создал это все? — спросила архонка, задумчиво глядя вверх.

— Что — все? — переспросила демонистка, жуя моховой хлеб с тушенкой. — Стальное небо? Мир Клеток? Или Дорогу?

— Все это. Но для начала — дорогу.

Тара потянулась, закинула в рот последний кусок и медленно поднялась, отряхиваясь от насыпавшихся крошек.

— Говорят, что предшественник нынешнего владыки. Но точно не знаю.

— То есть это создано уже кем-то из местных?

— Как и многие острова в тех местах, где светло или есть способы создать свет. Иначе нам пришлось бы питаться помоями, как мерлы, или как чихары — мясом разумных.

Тара поёжилась. Если первые у нее вызывали презрение, то при упоминании вторых в ее голосе сквозили нотки страха. После знакомства с низшими незу людоедством светлое существо было уже не уживить, потому она осторожно спросила:

— Они охотятся на людей, да?

Проводница странно на нее посмотрела, но пояснила:

— Они что угодно могут делать. Съесть, принести в жертву, снасильничать, пытать, взять в рабство, ограбить, или просто пройти мимо. Дурные они. Чихары, одним словом. Хорошо, что мы с ними разойдемся стороной.

— Для этого ты и высаживала темновник, — поняла Рин.

— Агась. И так не только я делаю. Есть много разных хитростей, как уводить их со следа. Чих не может в голове держать одну мысль дольше минуты.

— А еще здесь есть кто-то опасны?

— Дура? Груулы, смерхи, птицеглавы, одержимые темными стихиями… — принялась перечислять демонистка.

— Понятно, — остановила ее архонка. На душе снова стало пасмурно. — Все как везде.

Дорога была именно дорогой. Несколько свисавших цепей были объеденины в продолговатыее платформы, грубо сбитые из пластов наспех переплавленного металла.

Была эта конструкция очень неустойчивой. Один раз Рин едва не оступилась, когда у нее из под ноги отъехал подгнивший кусок трухлявого и почти доеденного ржавчиной железа, полетев в сторону города мерлов.

Архонка вовремя успела ухватиться за неровную поверхность дороги и подняться наверх. Возникла предательская мысль опуститься на четвереньки и передвигаться ползком, но дорога неожиданно закончилась, уткнувшись в развалины покосившейся платформы.

Поверх ржавчины были добротно обвиты цепи, поддерживавшие её на весу. Было их не меньше дюжины, да и вид у всей конструкции хоть и казался на вид грудой хлама, но было видно, что здешний хозяин следит за своим жильем.

Мельтара вытащила из инвентаря небольшое зеркальце и крохотный розовый кристалл.

— Блин, не светится, — расстроилась демонистка.

— Если нужен свет, то вот, — бывшая серафима собрала контролем немножко маны и обратила в чистую стихию.

— Можешь его как-то направить вот сюда? — попросила девочка, вытаскивая небольшое зеркальце.

Рин послушно прикрыла часть потока второй рукой. Чтобы светить таким образом ей пришлось встать прямо перед ней, спиной к странному жилищу, потому она не видела, что происходило в этот момент там. Но спустя пару минут напряженного молчания, Тара озарилась улыбкой и спрятала предмет под слово силы.

— Так и должно быть? — с сомнением спросила архонка, глядя, как в центре платформы нечто разгорается ярким янтарным пламенем неестественного цвета.

Ответом послужил раздавшийся спустя еще пару-тройкуминут гул и рядом с девушками выехала из темноты цепь. Тара сразу же ухватила ее и забралась чуть повыше, выжидающе глядя на Рин.

Факел на той стороне быстро погас, и одновременно с этим цепь пришла в движение, медленно переезжая по горизонтальной плоскости.

Убежище таинственного «братца Нека» стало приближаться, и бывшая серафима смогла как следует его разглядеть.

Самое главное, чего она не увидела издали, было удивительное обилие растений, росших из наставленных повсюду, где только было возможно ёмкостей. Горшки стояли один на другом. Большие двадцатилитровые ведра, поверх них меньшие горшки, а на них в свою очередь — кольцами вокруг ствола разместились совсем маленькие горшочки с рассадой.

По большей части это были фрукты и овощи, хотя судя по чудесному свежему аромату трав, они тоже были съедобны или использовались, как чай. И пахло здесь соответствующе — мягкие ароматы чего-то свежего, чуть пряного, сладкого и вызывавшего настойчивые волнения в желудке.

В сердце выросшего на спине ржавчины цветника была явно перенесенная откуда-то издали клетка, искусно переделанная под железный дом. Живописное зеленое окружение превращало жилище в продолжение сада, скрывая остатки металлического блеска под внушительной зеленой массой плетущихся по решеткам плодовых лиан.

— Тара! Привет, чертёнок. Как ты? — в голосе хозяина послышалась теплота и участие. — Оу, так ты по делу? Внезапно.

В дверях дома появился хозяин, смаривая пристальным взглядом архонку.

Сам он был эльфом по расе и жителем мира клеток по духу. Худое тело, длинные тонкие руки с обилием не сочетавшихся друг с другом браслетов, толстые прямоугольные очки, поверх которых были еще одни очки, а на голову были сдвинуты еще одни очки — какие-то технические, вороньи. На шее же болтался последний экземпляр — с круглыми выпуклыми линзами из неизвестного алого кристалла и золотистым узором рун по самому краю. Мда, с очками, пожалуй, перебор.

Некуш Лист, темпестант, уровень 57

Неку-уш! — бросилась к нему в объятья Тара, едва не сбив с ног.

— Все, хв-ватит. Всего д-дней пять как не в-вид-делись. Ты же по д-делу?

— Да, но Рин няшка! Вы с ней точно подружитесь! Она столько всего умеет и знает и у нее есть…

— Тара!

— Все-все, умолкаю. Но я ничего такого сказать и не хотела, уговор помню.

— Уг-говор?

— Стандартный пакт о молчании. Все как ты учил, Нек.

— Л-ладно. Д-достала еды на шашлык?

— Вот, — девочка выудила из-под слова силы тех самых мышей, на которых охотилась, когда они встретились с архонкой. — Все как обещала. Теперь ты мне дашь росток эхмеи?

— Н-не дам. Мы не на это д-договаривались. Могу дать только и-искристые кристаллы

— Тогда хотя бы молниееды! — надула губки юная демонистка.

— Хорошо, — кивнул парень. — Теперь ты. К ха-ха-хаоситам?

Рин кивнула.

— Чем за-заплатишь?

— О-о! У нее есть тако-оое! — потянула Тара и повернулась к архонке. — Дай ему то же, чем платишь за работу мне!

Рин уже думала было возмутиться, решив что она намекает на артефакты сорами, а осознав, что речь не об этом, облегченно выдохнула.

— Вот. Это пойдет в качестве оплаты? — архонка вытащила из инвентаря кусок свежего кабуньего мяса.

— И много у тебя этого добра?

— Только не вздумай её обижать, — заступилась за бывшую серафиму демонистка.

— Н-не буду. Я же н-не чихар и не м-мерл.

— Еще столько же мяса, и еще большая туша верислиска! А, и еще кое-какие грибы из Запределья. С овощами, я смотрю, у вас дело получше?

— Н-немного. Хорошо, я проведу тебя к ха-хаоситам.

— И мы вместе это все потом съедим! — глаза девочки засветились.

— Мне подождать тебя тут, Нек? — поинтересовалась Тара.

— Н-нет, — сразу же ответил эльф, но затем пояснил, чтобы не обижать демонистку. — Хотя, ес-сли ты пообещаешь сам-ма знаешь чьим им-менем, то ладно.

— Кстати, я не против отправиться с вами, — заметила Тара.

— Тебе не с-стоит п-появляться…

— Да знаю. Я только до стального неба, а дальше вы сами.

— Хочешь п-попытаться найти Н-нить? — понимающе осведомился Некуш. — Хорошо. Т-только придется немного обождать.

— Чихары?

— Д-да. Обходят уб-бежище. Идут хаоситов к-кошм-марить.

Внутри клетки эльфа тоже все было в цветах и кустарнике. Зеленые побеги контрастировали со сталью. Везде, даже в доме Тары, царствовала ржавчина. Тут же метал был отполирован едва ли не до блеска. Бывшая серафима даже удивилась этому факту, когда ей пришла в голову простая разгадка — сохранять блеск металлических прутьев могла магия.

Стала понятна и причина, по которой Некуш не торопится оставлять кого-либо в своем доме и так печется о безопасности. Внутри клетки в обилии присутствовали самые разнообразные артефакты, зелья, устройства нескольких неравнодушных к науке рас, включая сорами.

Некоторые лежали здесь так давно, что их уже начали оплетать растения, другие же были затерты и валялись даже на диване — единственном предмете мебели, походившем на спальное место эльфа.

— Ты собираешь артефакты? — высказала Рин первое пришедшее в голову предположение.

— Н-не с-совсем. Т-торгую ими, кое-что чиню. Ин-инт-тересует?

От слов девушки Некуш стал заикаться еще сильней. Должно быть, радовался возможности еще что-то выменять для себя.

Рин еще раз пристальнее осмотрела жилье эльфа, на сей раз призвав слово силы, чтобы прочесть имена и свойства предметов.

Большая часть была специфична для мира клеток. Устройства, позволявшие планировать по воздуху, механические и магические средства дальнего обзора, несколько пар необычной обуви — как пояснила Тара, с магнитной подошвой. Серьезный артефакт для этого места, но абсолютно бесполезный за его пределами. Рин с трудом себе представляла, что можно делать с этим свойством посреди Подземья.

Нашлась экипировка и оружие, подобное тем, что уже имелось у Рин. Некоторые вещи были получше чем те, что на ней. Но не существенно, поэтому девушка не стала менять едва купленную экипировку на новую. К тому же, новой она и не была — все что касается брони здесь уже было в употреблении.

Скорее всего, судя по выставленным товарам, ориентировался торговец целиком на местных, создавая и собирая средства перемещения по миру клеток и бытовые предметы для жизни в нем. Все же остальное покупалось у пришлых и перепродавалось с наценкой. Ну, или обменивалось — бартер здесь был не менее распространен, чем золото.

— Вот это. Что хочешь за них?

— К-крылья? Эти н-не пр-продаются.

— Почему? Я дам хорошую цену, — на самом деле, Рин понятия не имела, что предложить. Вырученные деньги за её артефакты были у Сайриса. Чертов прохвост должен стать лисом, а не вороной. А привычки хранить внутри инвентаря запас еды чуть ли ни на месяц вперёд, как все тот же инженер, она не имела. Оставались те артефакты сорами, которые она по-прежнему прятала в инвентаре, и с которыми предпочла бы не расставаться. Вряд ли удастся отделаться парочкой батарей.

На полу рядом с эльфом появилась медная сфера. Вороний механический страж-стрелок со встроенным триспом. Безумно жаль расставаться с такой вещью, но увиденный Рин предмет не мог быть ею проигнорирован. Пусть не в теле, но в душе архонка оставалась крылатой серафимой, способной видеть намеки судьбы. Подобное не могло оказаться здесь просто так с учетом редкости этого материала даже у его создателей.

— Он немного поврежден, но у тебя же есть ремонт, верно? Должен быть.

— Е-есть, — кивнул Некуш. — Но здесь нужна инженерия, наверное. Или что-то связанное с в-вороньими т-техн-нологиями. — в этот момент сердце архонки екнуло от осознания необходимости расставаться с чем-то ещё. — Но д-думаю, я см-могу найти специалиста. Т-только этого м-мало.

Эх, почему она не подумала обо всем заранее и не попросила будущего ворона заняться её экипировкой? Он ведь даже сам спрашивал. Хотя, времени было и впрямь совсем немного. С того момента, как они вошли в обитаемые домены, события слишком сильно ускорили свой ход, а ведь она и до того не особо жаловалась, привыкнув годами сидеть на одном месте в заточении.

Но в отличии от Лииндарка или Сайриса, Рин находила и в этом повод для радости. Нужно лишь привыкнуть к новым условиям и адаптироваться. Как она и хотела, она была в самом центре событий с возможным пробуждением своего злейшего врага. Да что там, злейшего врага всего сущего.

— Вот, — торжественно протянула Рин, смирившись. — Знаешь, что это?

— Атмосферный конденсатор? Неплохо.

— И все? Просто «неплохо»?

— А как, по твоему, мы здесь добываем воду? — улыбнулась Тара, небрежно ткнув рукой в темный угол клетки, обильно заставленный непонятными мешками и ящиками.

Поднявшись на носочки, Рин углядела самый краешек медной воронки, но дальше любопытствовать не стала. Её был в разы лучше — ещё бы, стырен из самой таинственной вороньей крепости из известных. Наверняка ведь возьмет себе, а тот что сейчас продаст.

— П-похоже на к-крепостной н-носитель.

— Это и есть крепостной носитель, дружище, — самодовольно ухмыльнулась архонка. — Хватит на твои цветы, еще и местным раздавать будешь.

— П-п-продавать, — поправил Некуш. — Л-ладно, идет. Я согласен. Бери свои крылья.

Штурмовые крылья логиста.

Редкость: редкий.

Материал: белая китара, селенит.

Парение, усиленный прыжок.

+ 2 к скорости.

Повышенная сопротивляемость физическому обездвиживанию

Требования: ловкость 10,

класс светолап/серолап/темнолап/аквамант/темпестант/пиромант/ (…) смотреть полный список.

Необходима привязка к стихии

Лиин будет мне очень сильно должен, — подумала Рин, расплываясь в улыбке.

— Я смотрю, привязка к расе тоже была сломана?

— О, а ты разбираешься в этом, — просиял эльф. Даже заикание куда-то вдруг делось. — Похоже, его носили определенные виды войск, несколько кошачьих орденов и маги. Собственно, многие магические классы сохранились до наших времен. К примеру, мой был распространен как у котов, так и у вторгшихся иномирцев, в шкуре которых, мы, по сути, и обитаем.

— Понятно. А привязка к стихии нужна, потому что он потребляет ману?

— Ну, это уже от вида привязки зависит. Пустота вместо нее потребляет ресурс твоей психики, магия крови — физические силы, а хаос я бы совать в этот артефакт я бы поостерегся.

— Как будто две другие предложенные альтернативы лучше. Летел-летел на крови, тут вдруг раз — и умер.

Некуш улыбнулся, а Тара пояснила:

— Дура. Кто ж так летать будет? Зелья здоровья для кого? Зелья насыщения? А магия крови — она всем доступна, если знания есть, и предки твои не сильно грешили.

— Вредина, — только и ответила Рин, показав язык демонистке.

* * *

Глядя на то, как Некуш мановением рычага опускает цепи, обхватывающие крупные емкости с растущими в них кустами темновника, архонка думала о том, как много всего еще может быть вокруг неё здесь скрыто из-за зарослей.

Несколько больших сгустков мглы расположились так, чтобы скрыть наличие убежища издали, а затем вся эта конструкция начала очень медленно подыматься вверх. Намертво вплетенные в покосившуюся платформу, когда-то бывшую небольшой вороньей станцией, цепи порой не поспевали друг за другом, поэтому хозяин подъемника был вынужден тщательно следить за рычагами, отвечавшими за разные цепи, чтобы вовремя подтягивать отстающие, не позволяя железному острову накрениться слишком сильно и растерять все находящееся на нем.

Для этого и были здесь сделаны крепкие плотные бортики, а горшки стояли очень плотно, почти что намертво. Хозяин острова как следует озаботился безопасностью транспортировки своего убежища.

Похоже, подъем займет много времени, потому как Тара принялась рыться по полкам в доме у эльфа, как у себя, и вскоре выудила колоду карт.

— Эй, Нек, будешь в «битву магов»? Рин?

— Не умею, но буду рада попробовать.

Так прошло минут двадцать. Архонка в который раз подумала, насколько огромной должна быть вместившая Доминион пещера. Затем принялась размышлять о том, насколько крутой она бы здесь оказалась, останься за ее спиной крылья серафимы.

Игра требовала вдумчивости, но при всей искренности в словах архонки, когда она выразила желание ознакомиться с карточной игрой, сосредоточиться она не могла. Для Некуша, а возможно и для Тары, это всего лишь обычная поездка. У эльфа так это вовсе его работа на пару с подработкой торговцем и крафтером. Но для хранителя минуты до прибытия в домен Хаоса не могли не быть нервными. Приближалась заключительная часть ее похода. Разыскать Джафсара, записаться к нему хиллом в отряд и уйти на уютную твердую землю Хвостатого рынка смещением или волей Ректора, как говорят здесь.

— Смотрите, заблуждёнок!

— К-кто? — переспросил, Некуш, на секунду опередив Рин.

— Заблудившийся огонёк, — пояснила Тара, словно ее заставляли говорить очевидные вещи и указала в сторону стремительно приближавшейся пылающей точки.

Архонку кольнуло недоброе предчувствие, видимо вновь дурное влияние ворона, за всем видящим враждебные происки. Но это и впрямь оказался заблудившийся летающий фонарик. Такие Рин уже много раз встречала в окрестностях Хвостатого рынка. Благодаря материалу и заключенной магии они были очень легки и начинали терять высоту только если в них заканчивалась волшебная сила.

— Д-добрый знак, — улыбнулся эльф. — Нечасто они так далеко за-забираются. Всего пару ра-раз было.

Бывшая серафима не удержалась и коснулась влетающего в комнату огонька. Тот повиновался потокам ветра, которыми, в свою очередь, управлял Некуш. Темпестант оказался магом бури, или чуть проще — ветра и электричества. Собственно, по неосторожности своей Рин спросила почему он вообще поминает столько понятий, если можно просто сказать «маг воздуха», и естественно, напоролась на длинную, быструю и немного сбивчивую лекцию о сложных взаимоотношениях подвидов стихийной магии между собой, и что вовсе не обязательно классы подразумевают сразу два аспекта, развиваясь отдельно по пути ветров или молний.

Архонка слушала в пол уха. Сперва она честно пыталась вникнуть, но от обилия терминов глаза стали закрываться сами собой. Может быть даже она бы и уснула, если б не легкий скрежет, выбивший девушку из сонной дремоты.

Затем скрежет повторился вновь, на сей раз сопровождаясь ударом чего-то тяжелого о металлическую платформу. Зазвенели цепи и случилось то, чего ее проводники в домен Хаоса боялись больше всего и то, о чем ей самой стоило догадаться раньше.

Волчий амулет видящей! Предчувствие опасности теперь никогда нельзя списывать на «показалось».

— Что случилось, — спросила бывшая серафима, уже догадываясь, каким будет ответ.

— Н-нам к-кр-крышка.

— Сколько их? — нервно сглотнула Тара, а у неё в руках вдруг появился уже позабытый архонкой огромный арбалет, который та спрятала в инвентарь после побега от мерлов.

— С чи-чихарами никогда не с-скажешь т-т-точно. С-се-се-семь?

— Как они нас нашли?

— Фо-фонарик. Он слишком б-быстро с-спрятался в темновнике.

— Ну я и дура, — перешла к самобичеванию демонистка.

В окно выстроенного по клетке дома влетел топор, с шумом столкнувшись с металлическим прутом решетки. Сердце Рин кольнуло дурным предчувствием, а амулет видящей стал холодным, как маленькая льдинка.

На этот раз она сразу поняла послание от оказавшегося столь полезным артефакта, особенно когда следом за топором в клетку влетел черный шар.

— В сторону! — крикнула архонка, подавая пример и прыгая за дивин и увлекая за собой Тару.

Эльф тоже среагировал вовремя, и когда шар спустя пару мгновений разорвался густым бордовым дымом, никто не пострадал.

— Когда они уйдут? — спросила демонистка.

— Они н-не уйд-дут. Б-боюсь это слишк-ком лакомый к-кусок для н-них.

12. Дворы Хаоса 3/6 (̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

Они не уйдут. Это бывшая серафима и так поняла. Только вот помнится, в описании чихаров значилось, что они едва ли могут держать одну мысль дольше минуты. Это каким образом тогда они собирают тогда такие шашки с ядом?

— Нужно выйти и контратаковать, — предложила Рин. Собственно, других вариантов и не было. Разве что остаться тут и позволить забросать себя всякой дрянью.

Даже ее воронья маска не выход — рано или поздно в ней просто забьются фильтры, а затем закончатся и батареи для ионизатора. Что уж говорить о двух жителях мира клеток, которым обычно нет нужды беречь органы дыхания. Любой яд здесь быстро разлетится и утратит свойства. Но тут эльф сам создал ловушку, пытаясь сделать своё убежище защищённее.

— Дура?

— Б-боюсь это п-плохая идея.

— Тогда что? Предлагаете договориться?

— Это же чихары, — на этот раз эльф и девчонка ответили одно и то же.

— Если мы выйдем, они нас забьют числом. Никто не даст выйти наружу всем вместе и дать честный бой. — пояснила юная демонистка, видя замешательство на лице Рин.

В этот момент клетку сотряс мощный удар снаружи. Нечто тяжелое прошлось по крыше, странно пискнуло и принялось с шумом копать и пытаться согнуть металл. Вниз посыпалась деревянное крошиво. Много времени разбор крыши дома Некуша не займет.

— Какого же размера эти ваши чихары?

— Разного, — вновь ответили они оба, только эльф на сей раз чуть запоздал.

Стену сотряс новый удар. Теперь что-то скреблось снаружи дома, пытаясь разобрать все кроме каркаса на части. Разобрали бы и решетку, да сил у тварей было, видимо, недостаточно. Снаружи послышался вой, к которому медленно подступали новые и новые голоса, пока у архонки не начала болеть голова от этого все нараставшего шума.

— Великий Ректор, да их здесь не меньше двух дюжин. Если не три. Мама… Братик, у тебя же были какие-то взрывные снадобья или алхимка?

Некуш тем временем взял в руки боевой посох и применял какое-то воздушное заклинание, выдувавшее едкие пары обратно наружу.

— Чи-чихаров зельем? — изумился эльф.

— А, ну да, — опять помрачнела Тара.

И чем им, интересно, зелья не угодили? По правде, именно с ними архонка сама связывала свои надежды, и такие новости ее совсем не радовали.

— Ладно, — в голосе Рин зазвенела совершенно непривычная ей сталь. — Есть еще кое-что, но тогда тебе придется искать новый дом, Некуш. Сразу предупреждаю.

— Т-ты м-можешь помочь нам б-бежать?

Бежать? Что ж, если он собирался бросить все здесь, что ему теперь эта клетка?

Вместо ответа на вопрос, Рин хищно ухмыльнулась, совсем не подобающей светлому богу Радости улыбкой и тихо спросила у демонистки:

— Помнишь я обещала показать тебе, что делает то механическое сердце?

Сложно описать в точности, как медленно, неверующе поползли вверх брови Тары и как ее лицо из тревожного преобразилось в радостное, полное надежды и даже некоторого озорства. Девочка увидела и правильно прочитала улыбку бывшей серафимы.

Произнеся про себя слово силы, Рин протянула руку в пустоту и достала из полупрозрачной панели инвентаря механическое сердце, тут же принявшееся с готовностью жужжать сотнями шестерней, а где-то внутри между ними начали зарождаться крошечные молнии. Артефакт судорожно искал подходящие материалы для сборки автоматона.

Увы, подходящими он считал не просто куски металла, а вполне конкретные детали, подходящие под спектр возможностей сердца. Но у Рин было и это. Маленький секрет на случай, если Сайрис окажется ненадежной компанией для мятежного божества, не пожелавшего стать пищей.

В руке у Рин появился еще один артефакт:

Чародейский Схрон великого магистра ордена Мстительной Тиши.

Редкость: легендарный.

Тип: хранилище.

Имеет 120 ячеек. Снижает вес переносимого груза на 96,4%

Сумасшедшая штука, конечно. Небольшой куб был сделан из неизвестных материалов и зачарован, магией не меньше чем пятого порядка. Как бывшее божество, Рин прекрасно понимала, что создавший его великий маг, или что более вероятно — Тишина, средняя из Дочерей Смерти, вложила немало сил в этот предмет. Ну или сам великий магистр был по силам не хуже магов древности, ибо менее чем пятым рангом магии здесь не обойтись. С ним можно было бы вообще не беспокоиться о переносимом весе, но находящиеся там предметы, увы, все это пространство занимали собой. И как бы ни было жалко архонке расставаться со множеством артефактов сорами, вряд ли в Мельхиоре где-то еще можно отыскать все это в таком состоянии.

Куб заиграл радужным сиянием, пока из его нутра появлялись шесть длинных, метра по три с лишним, тонкие конструкции с шестеренками в изгибах, затем широкая конструкция бочкообразного каркаса и еще несколько медных деталей, которые путем долгих проб и ошибок в свое время отобрала Саринфа в Каменном Облаке.

Осознав, что все необходимое находится в переделах досягаемости его поля, механическое сердце запульсировало, а блеск молний внутри него принялся нарастать, пока одна из них не ужалила девушку.

Рин ойкнула и выронила артефакт, то тому уже и не нужна была поддержка. Чуть замедлившись в падении, латунное сердце плавно вошло в центр собиравшегося на глазах огромного медного механизма.

— Сестренка Рин… а ты кто? — послышался благоговейный голос Мельтары.

— Охренеть… — прошептал себе под нос Некуш.

— Ну что, чихары, теперь повоюем?

Механический танк-паук серии Е. Уровень 316

Привязка: Рин, Гаситель Черного Солнца, хранитель 52 уровня.

Шесть металлических ног заняли свои позиции в пазах бочкообразного паучьего тела, и по медным сосудам порождения гения сорамин заструились жидкие молнии. Механизм, словно очнувшись от тысячелетнего сна, что было довольно близко к истине, сделал несколько осторожных шагов на месте. Будто боялся, что это все еще продолжается сон, и реального пробуждения никогда не наступит.

Однако Рин знала, что это не так. Не может быть так, поскольку утратив свою мистическую власть над ветром и молниями, народ неба не создавал больше имеющих душу волшебных предметов. Механический страж из Каменного Облака был машиной, и все его действия были лишь результатом её собственных мыслей, пойманных надетым на ее голову управляющим контуром и переведенных сердцем в действия механизма.

Рин сосредоточилась и вознамерилась аккуратно вырезать часть стены клетки для выхода, и устройство молниеносно подняло вверх четыре лапы, совсем не по паучьи оставшись стоять на последней паре. Из медных пластин на конечностях выехали четыре циркулярных пилы, заискрившие электрическими разрядами, и большая часть прутьев клетки рассыпалась металлическими прутами.

Все это действо заняло не больше пяти-шести секунд. Архонка сама опешила от такой разрушительной мощи, а затем опешила еще больше, когда ее взору предстали чихары.

Ну что ж, если бы ей задали любой вопрос относительно этого вида, она отвечала бы так же, как и девочка с эльфом. Потому как у этих существ общих друг с другом черт было немного. Каждый чихар был покрыт шерстью молочных оттенков с волосами цвета киновари. И такие же киноварно-красные глаза, постоянно рыщущие по сторонам.

На этом их сходства оканчивались, и начиналось разнообразие. Некоторые имели длинные волчьи пасти, другие имели чуть более аккуратные звериные мордочки, порой напоминавшие людские лица. Некоторые носили на голове пышные красноватые волосы, другие имели на макушке того де цвета звериную шерсть. У некоторых, независимо от этого, еще и нашлось место чернеющим или белеющим рожкам. Хвосты природа раздала по принципу великого рандома, как относительно формы, так и самого факта наличия.

Лап тоже было разное количество — как минимум у троих бывшая серафима, никогда не жаловавшаяся на зрение, насчитала по две пары рук или лап — у чихов было нечто среднее. И, пожалуй, самое забавное — размером существа тоже были не одинаковы. Самый большой, бесновавшийся сейчас на клетке и спрыгнувший вниз посмотреть на новую угрозу, был размером пусть не со слона, но хорошего такого, упитанного слоненка, а обликом напоминал жуткого рогатого волка.

И, пожалуй, самая главная деталь — едва различимый кислый запах вместе со стойким ароматом псины, которым обдало всех троих укрывшихся в клетке разумных, едва одна из ее стен пала, огромные волки, коих здесь было два, обладали помимо размеров еще и лишними глазами. У того, что был сейчас над ними по брюху шли несколько пар крошечных внимательных глазок, а у второго на лице их было в два раза больше положенного, или в три, если считать маленькие полуоткрытые глазки ближе к ушам.

Хаоситы. Вот еще одна общая черта этих существ — они были не просто деградировавшими зверянскими полукровками — над ними, как и над мерлами, хорошенько поработал хаос. И если лысоватым гоблиноподобным людям со дна это дало не так много, эти похоже едва ли не жили у эпицентра стихийной аномалии или места прорыва. Только хаос давал такие мутации на тело, не пытаясь при этом превратить своих адептов в дрожащие при виде собственной тени агрессивные овощи.

Архонка улыбнулась только что придуманному ею сравнению. И ведь как точно описывает суть явления. Жаль, Сайрис бы не одобрил.

Механический танк-паук, как неожиданно быстро и ловко для такой махины, вступил в бой. Стремительно выбежав на шести лапках в самую гущу нападавших, он просто позволил приблизиться, а затем вдруг резко подался влево.

Сразу двое чихар получили мощнейший удар медным телом, вместе с тем получая разряд молнии. Оба опали трухой обгорелой шерсти и запекшегося мяса. Затем быстрый механизм развернул свое бочкообразное тело к группе опешивших от неожиданности нападавших.

Тум. Тум. Тум. Тум.

Стрелял паук не в пример быстрее чем она или ворон, да и молниестрелов у него было сразу два, а выпущенные трезубцы не парализовали, как ручной трисп, а сразу сносили врага к чертям острым трезубцем, заряженном молнией. Одно плохо — меткость сильно хромала, или Рин просто не наловчилась стрелять, управляя устройством удаленно с помощью обруча. Теоретически, управлять можно и изнутри, но с этим тоже нужно было разбираться. Не в бою же.

Но нападавших напор машины не смутил. Чихары быстро оправлялись от произошедшего и постепенно начинали окружать медного паука. В этот самый момент его застал один из двух огромных чихов, смело запрыгнувший с крыши клетки прямо на его металлическую спину.

В ответ механизм покрылся сполохами молний и красногривый зверь, получив удар током, повалился на платформу. Рин же приказала медному стражу вороньей крепости уходить из окружения, пользуясь преимуществом в скорости. Параллельно, он быстро вращал телом и пушками, поливая неприятеля трезубцами. Ни разу попасть в ловких зверян ему не удалось, но и расслабиться не позволяло.

Следом за первым большим чихаром, в атаку бросился и второй. Этот выглядел куда менее сильным, чем первый, и не так хорошо заточенным на бой из-за лишних больших глаз на теле, казавшихся уязвимыми точками.

Как и первый, тот храбро бросился на спину пауку, но растерялся, не совсем понимая, куда нужно атаковать бронированное тело. В этот момент танк послал новый импульс по своему телу, однако тварь даже внимания на это не обратила, покрепче цепляясь за механизм и пытаясь понять, как именно можно ему навредить. Началась контратака красноволосых зверян.

Рогатая пушистая девица потянулась рукой в сторону механизма, ударив магической волной огня. Рядом с ней четырёхрукий самец с короткими взлохмаченными волосами сделал несколько пассов, и в танк отправились одно за другим два воздушных копья.

Механизм едва не снесло ударной волной с не такой уж и большой для его размеров платформы. Сердце Рин екнуло. Она едва не задохнулась, когда осознала, насколько только что была близка к поражению и весьма неприятной смерти.

Сказывался малый опыт управления механизмом. Отчаянное желание девушки удержать танк на платформе активировали простой и известный ей, но отчего-то позабытый в момент начала боя, магнит. Он располагался на кончиках лап, позволяя пауку перемещаться по вороньим крепостям и тропам.

Паук быстро наверстал упущенное, быстро семеня лапками в сторону магов-чихар. На его пути встал имунный к электричеству зверь, всем своим весом наваливаясь на мех. Зверяне действовали слаженно, используя различные комбинации своих навыков. Не только внешность гадов оказалась различна, но и способности.

За исключением одной общей. Магии хаоса.

Если среди дюжины чихар нашлось лишь два стихийных мага, то когда опомнились все прочие, пустившись в бой, в воздухе заискрило рыжими всполохами, а из холодной стали начали противореча здравому смыслу расти щупальца.

Раздался стройный гиений смех и улюлюканье. Твари покрывались баффами и накидывали мелкие заклятия на себя, друг дружку и проклиная механического паука. Полетело несколько рыжеватых, напоминавших по форме молнии, стрел хаоса. Затем кто-то призвал нечто вроде слизи, от которой танк-паук снова начал опасно скользить. В голову полетели чернила, еще одно распространенное заклятие хаоса, но бесполезное в данном случае. Перекрыть таким образом обзор механического паука невозможно.

Что будет дальше Рин знала и так. Было бы странно не интересоваться самой опасной для своего рода стихией. Конкретно для архонов хаос был сродни пустоте, так что она как следует изучила весь собранный в Каменном Облаке материал на эту тему. Заражение этой стихией проходило намного болезненнее, а одержимые гибли практически сразу.

Если бои с хаоситами хоть немного походят на то, как это описывается в книгах, то самое время сильно изменить тактику.

Бывшая серафима до предела сосредоточилась на управлении механизмом, и автоматон принялся мелко стучать лапками, уходя со склизкой части платформы. Скоро чихары нагадят своей магией и там, так что времени не очень много.

Эх, дорого же ей это обойдется по запасам энергии.

На зверян отступление стало сигналом к более активным действиям. Памятуя об опасности получить сдачу электричеством, чихары принялись швырять в механизм всякий хлам, зачастую просто разрушая бережно собранный сад Некуша в горшках о медное тело автоматона.

Когда танк-паук резко развернулся и вновь побрел в их сторону, чихары лишь лениво отпрыгнули, чтобы случайно его не коснуться, Рин же тяжело вздохнула, понимая, что сейчас будет много жертв. Смерть никогда не доставляла ей радости, даже если это смерть врага.

Искристая энергосфера, возникшая вокруг паука, радовала глаз лишь доли секунды, после чего ушла в металлическую поверхность платформы. Ближайшие чихары свалились замертво обугленными тушами. Но не все. Порождения хаоса всегда были стойкими.

Наконец, сработало то, чего она опасалась больше всего, и почему спешила как можно быстрее закончить схватку: начали свое действие заклятия призыва щупалец. На сколько она знала, это было чем-то средним между атакующей магией и магией призыва, которой обладали только хаоситы. Целая ветка способностей, позволявших призывать из миров хаоса отдельные части обитавших там безликих чудовищ.

Железо подходило для такой магии просто ужасно, потому заклинания этого направления сработали с большой задержкой, позволив механизму уменьшить количество своих проблем заранее, проредив банду чихар. Но увы, не всех.

Из металлической платформы начали медленно вырастать многочисленные щупальца и непонятные, покрытые глазами и присосками жгуты, накрепко принявшиеся оплетать лапы механизма. Что делать? Архонка приказала автоматону отстреливаться и пытаться выбраться силой, но магия хаоса уже начала брать верх над силой медного стража.

От управления мехом девушку отвлекло ледяное покалывание амулета, а затем свист и смутная тень поблизости. Бывшая серафима едва успела перевести затуманенный взгляд по камере, чтобы уловить невысокого чихара, решившего пока механизм убивает его соплеменников, тихонько подобраться к своей жертве из плоти и крови.

— Иноф’ямен – прошептала Тара, и адское пламя разлилось по красно-белой шерсти и волосам. Зверянин зашипел, но поднял вверх правую лапу, сверкнувшую рыжим, после чего вдруг весь покрылся слизью, сбивая с себя огонь.

Рин сосредоточилась и приказала пауку использовать новый удар электричеством по платформе. Она понятия не имела, сработает ли это против щупалец, но надеялась, что так мех продержится без ее участия хотя бы несколько секунд.

В руках у девочки появился её огромный арбалет, но прежде, чем она успела выстрелить, чихар резко наклонился, совершив низкий звериный прыжок и выбив оружие из её рук. Стрела вошла в цветочный горшок и на пол посыпались черепки с тонкой струйкой черной земли.

Левой лапой зверянин полоснул демонистку по лицу, оставляя глубокий порез когтями, но в этот момент в него вошел заряд триспа Рин, накладывая стан, и спустя еще миг в висок чихара вошел изогнутый нож Тары.

Архонке стало в который раз не по себе при виде спокойно убивавшей гуманоида девочки, но следует признать — у обитателей мира клеток есть причины вести такой образ жизни. Лучше воспитывать детей так, чем видеть их мертвыми.

На паука снова запрыгнул иммунный к молнии чихар, но как и в прошлый раз не придумал, как именно он должен лапами бить механизм, а потому наносил удары беспорядочно и по большей части бестолково.

— Где Некуш? — спросила архонка.

Демонистка молча ткнула пальцем наверх. Стоя на лестнице, эльф колдовал над каким-то устройством. Только теперь она заметила, что платформа вновь движется вверх.

Рин вновь нырнула мыслями в механизм. Вороны верили, что мысли — это своего рода электрические импульсы, и на этом построили технологию удаленного управления такими устройствами. Судя по тому, что их мех-стражи до сих пор способны на равных противостоять магии, они были правы.

Снаружи клетки бывшую серафиму встречала чудовищная картина побоища. Вокруг валялись дымящиеся зажаренные тела, вонящие паленым мехом и волосом. Примешавшийся к этому запах горелого мяса и разлитого после молний вокруг озона, вызывал позывы тошноты.

В центре всего этого лежал извалянный в крови, чернилах и слизи мех-танк, к концу боя потерявший около трети запаса прочности. Вроде бы и мелочь, но архонка сильно сомневалась, что у нее найдутся навыки, время и место, чтобы починить механизм. Самостоятельно восстанавливать себя эта модель не умела, так что ни о какой регенерации и речи не идет.

Рядом что-то довольно бормоча наружу вышла Мельтара. Рин не успела и слова сказать, как девчушка тут же походя ткнула какой-то длинной железной палкой обугленный труп чихара. Затем, так же весело продолжила свой путь дальше, зарядив прутом по голове следующему трупу.

— Что ты делаешь? — не могла не спросить Рин.

— Это же чихары, — привычно отмахнулась девочка.

— И что, это повод бить палкой их тела?

— Дура, — хмыкнула Тара. — Ты не можешь знать, на что способен чихар. Однажды чих с перерубленной глоткой и погасшей полосой жизни встал мертвяком и сожрал дедушку Рекса. Это то что я сама видела. А народ рассказывает и не такое. Чихары…

В конце девочка многозначительно замолчала, выбивая содержимое черепной коробки следующего мертвеца. Может, так оно и было, и только что демонистка спасла их жизни. Но как же неправильно все это смотрится!

— Погоди-ка, — архонка поймала проводницу за руку и коснулась окровавленной щеки.

Целебное касание

— Спасибо, — улыбнулась Тара.

— Кстати, со всех кроме того, что в клетке, лут твой.

Рин даже не подумала об этом после всего произошедшего. Но что может быть в инвентаре у этих ребят?

Сперва нужно осмотреть мех и оценить тип повреждений. Сложный механизм починить она была не в силах, а Сайрису она не настолько доверяла. Примерно, процентов на девяносто девять, после всего всех совместных приключений. Но ради того оставшегося одного процента недоверия девушка хотела иметь в руке карту, о которой не будет знать вообще никто.

С тяжелым вздохом, она направилась было к меху, но краешком глаза заметила не совсем обычную мишень для добивания. На сей раз в ногах у Тары валялась раненная чихарка с витыми овечьими рогами.

— Нет, оставь её, — неожиданно попросила Рин.

— Зачем? Это же чихар? — удивилась Тара. В том, чтобы добить раненную девицу она не видела ничего дурного. Словно кусок масла отрезать.

Рин торопливо подошла к красноволосой зверянке с загнутыми рожками.

— Чихары могут говорить или понимать речь? — спросила она то ли у демонистки, то ли у самой пленницы. — Нет-нет, постой, ничего не говори. Я поняла.

— Р-рандом, — расщедрился Некуш.

Ну да, конечно. Он бы еще в домене Хаоса это сказал.

— Где ты был во время боя? Испугался красненьких или моего паучка?

— Если б-бы я не под-днял нас в-выше, чихи уже до-до-доедали бы наши т-тела.

— Брат Нек прав. Кто-то должен был увести клетку выше. Парочка точно убежала и привела бы других чихов, — терпеливо пояснила очевидное архонке Тара. Так зачем тебе эта зверька? Давай я её того? Или сама, если так опыт нужен.

Кстати об этом. Никаких сообщений о поднятых уровнях не поступало. То есть за то, что механизм под её управлением перебил столько врагов — ничего ей самой не положено? Как-то обидно и странно. Малые сферы-стражи, например, исправно приносили часть опыта своему владельцу.

— Нет, — просто ответила архонка и серьезно посмотрела на чихару. Та выглядела испуганной, а теперь еще и ничего не понимающей. О своей участи у неё уже были определенные представления, и расхождение с ними сильно её удивляло.

На Рин снова нахлынул порыв, к тогда, когда она танцевала в пещере с гигантскими разумными норками. Только на этот раз сила вела ее в иное русло. Бывшая серафима взяла в руки камень. Небольшой кристалл, который она подняла еще во время пути через земли кристаллидов, просто за красивый вид — бесформенный, но с гладкими гранями, белого в черную крапинку окраса. Затем она закрыла глаза, сконцентрировавшись на своем аспекте и силе самого света, на всех добрых и светлых чувствах, которыми насыщалась недавно в пещере лапов, и сосредоточившись на всем доступном архонке стихийном контроле, перелила ее в камень, создавая артефакт.

Открыто умение: артефактор света. Текущий уровень — 4.

Надо же. Рин часто баловалась созданием артефактов прежде, будучи богом, но после ее перерождения все они утратили силу. И великий отец оценил ее старания, наградив не только новым умением в новом теле, но и оценив ее познания в этой сфере сразу на четыре единицы. Хотя раньше, конечно, в облике божества у нее был немного иной навык — божественная артефакторика во много раз большего уровня развития.

Разница была лишь в одном небольшом моменте — все божественные артефакты были завязаны на существование бога, являвшего собой воплощение аспекта. Этот же предмет будет привязан к чистому аспекту радости и станет работать, покуда в Доминионе осталось хоть одно существо, способное искренне радоваться.

Создан артефакт:

Оберег радости.

Материал: яшма

Редкость: необычный

+ 1 к интеллекту, если текущий уровень интеллекта ниже 8.

Повышает психическое сопротивление разума негативным эмоциям.

При длительном разглядывании пробуждает у наблюдателя аспект Радости.

Не масштабируемая и даже не легендарка, конечно, но для первого раза пусть будет. Рин протянула пятнистый камень чихаре, и та непонимающе уставилась на предмет, затем на архонку, затем снова на предмет и так раз пять, пока вдруг резким, звериным движением не сорвала камень с руки и отпрыгнула в сторону, но не стала убегать прочь, выжидающе смотря в её сторону.

— Запомни этот день и такую крутую меня, раздающую подарки, и подумай, почему я так поступила. Когда найдешь ответ, пути судьбы сведут наши дороги вновь.

Тара усмехнулась, не веря в то, что чихара поняла хоть слово, но к удивлению даже самой Рин, зверянка вынула из своего инвентаря некую деревянную дощечку, оставила на земле, и только после этого прыжками умчалась прочь, во тьму мира клеток.

С некоторой опаской архонка подошла к нежданно оставленному подарку одновременно с Тарой. Та не могла уложить в голове подобное обращение с тем, кого она считала неразумным чудовищем. Рин же приступила к изучению полученного предмета:

Цимбалы синеречья.

Редкость: необычный.

Материал: тис, волчья сталь.

Перед ней была трапециевидная дощечка с тремя отверстиями и с рядом натянутых группками по три штуки… струн?

Пытаясь проверить свою догадку, девушка провела рукой по ним и вызвала приятный мелодичный отзвук инструмента. Любопытно, может ли это быть совпадением, или это некий для нее знак?

Как оказалось, под словом силы у чихаров располагались целые склад хлама. Какие-то палки, железки, ржавые крюки, оружие сомнительного качества, проволока, обрывки цепей, тряпье и прочий хлам. А еще широкий перечень того, что вполне могло оказаться алмазом, спрятанным в неприглядных массах. Сказать об этом мог только хороший алхимик, но тащить все эти клыки, когти, кости и остальной зал славы чихаров с собой ей не хотелось настолько, что она готова была легко распрощаться с возможной выгодой.

Но не распрощалась. В последний момент не к добру поминаемый зеленый дух жадности взял над ней верх и она предприняла попытку продать все это на месте, Некушу, на что тот хмыкнул и присоединился к раскопкам, попутно рассказывая, что является хламом, а что может на что и сгодиться. Именно он и нашел среди отмеченного ею как «непонятное» камешков с выцарапанными символами, так называемые геммы спящих заклятий, и даже пояснил как ими пользоваться, что тут же подтвердил и великий отец, добавив ряд важных добавок в описании предметов.

Из всего доступного она забрала совсем немногое:

Кольцо совиной мудрости.

Материал: латунь.

Редкость: необычный.

Мудрость +1

Пятнистый нож кузнечного безумца.

Материал: алюминий, медь, серебро, мифрил, эбонит, золото, адамант.

Редкость: необычный (уникальный)

Меняет свойства в зависимости от последнего убитого врага.

Текущий эффект: +55% к шансу критического удара против людей.

Гамма спящей магии «Произрастание» (Хаос).

Выбранная цель покрывается щупальцами.

Гамма спящей магии «Осквернение» (Хаос).

Оскверняет цель.

Гамма спящей магии «Волны Никс» (Хаос).

Заклинание неопределено

Гамма спящей магии «Зов сути» (Хаос).

Заклинание неопределено

С кольцом все просто, чего не скажешь о ноже. Странный трофей неопределенного назначения. Сперва в голове архонки возникла догадка, что эффект может каждый раз менять только приоритетную цель, оставляя само свойство тем же. Но тогда получалось, что это оружие совсем не тянет на необычное — тут должна быть уже эпическая вещь. Ведьпо сути тогда сражаясь с представителями только одного вида, эффект бы сохранялся, каждый второй раз нанося крит.

А раз редкость предмета всего лишь необычная, должен быть подвох. Но тут не узнаешь, пока не попробуешь.

— Кто-нибудь знает, что такое необычный-уникальный? Это как?

— Уник? — не удивилась Тара. — Это значит, что аналогов этому предмету не существует.

— А почему тогда мой камешек уникальным не стал? — обиделась Рин.

— Значит, его можно чем-то заменить, — пожала плечами Тара. — Может с другими свойствами или принципом работы, но нечто схожее по мнению великого отца в мире есть.

Бывшая серафима задумчиво опустилась на холодную платформу, поджав под себя ноги.

— Там еще полно ингредиентов всяких, — поделилась архонка. — Если нужно, то пусть будут бонусом в оплату. Все же тебе и твоему дому и так досталось, Некуш. Еще восстанавливать…

— Н-не н-надо ничего восстанавливать. Теперь этот путь зас-засвечен. На какое-то время.

— Вот же. А еще из-за меня теперь с мерлами у вас наверняка отношения испорчены.

— О, на счет этого не переживай, — успокоила архонку демонистка. — Мерлы уже и думать давно забыли о нас. А вот чихары это беда.

— Ты же говорила, у них с памятью и умом тоже проблемы?

— Они глупые, да, — подтвердила Тара. — Зато инстинктами все в порядке.

12. Дворы Хаоса 4/6 (̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

— Сестренка Рин, а вот я что не поняла. Зачем имея такую силу тебе помогать какому-то Сайрису и бегать по опасному домену хаоситов, если с таким слугой тебе уже некого бояться, кроме магистров?

— Ох, Тара, не всех врагов можно победить оружием. — с легкой грустью ответила архонка. И про себя добавила: иначе бы создатели этой машины не проиграли бы каждую свою войну против бездушного бога.

Невольно, демонистка навела ее на мрачные размышления, что было редкостью. Обычно архонка всегда мыслила позитивно, но… следует признать очевидное. Она ни капли не верила, что смогла сбежать от своей судьбы. Так ли важно, поглотит ее душу бездушный бог в темнице, или в любом ином месте? Если будущий сорами и сиин не справятся и позволят посланнику-предателю похитить частицу сущности зла из храма и воплотить, то однажды богиня-чудовище настигнет ее где угодно.

— С-солнечные слезы, — тихо произнес Некуш. — М-мы б-близко.

— Что это? — спросила архонка, завороженно поглядев вверх.

Рыжеватое светящееся облачко превратилось в стоящие на ржавых облаках и железе очертания города. Пока еще было сложно разглядеть, что именно из себя представляет таинственный домен Хаоса, но первое впечатление было неоднозначным.

Похоже, весь домен стоит в клубах этого золотистого пара, чем бы он ни был. И если его свойства окажутся не очень приятными, то придется туго, потому как едва ли по улицам можно найти место, где его нет. Хорошо, если это просто зловоние, но ведь это может быть и нечто опасное. Если в этой дымке разлита энергия хаоса, ей точно здесь долго не продержаться. Хотя тогда Сайрис бы ее сюда и не послал на бессмысленную смерть.

Но более прочего бывшую серафиму заинтересовал дождь из светящихся янтарём капель. Он не прекращался ни на минуту и падал со всей поверхности железного неба. Каждая отдельная капелька была крохотным огоньком, будто сбежавшем из вороньей лампы.

— Плач солнечных мельниц, — завороженно пояснила Тара, ничего при этом не пояснив.

Ненамного больше понимания добавил и Некуш:

— Это в-вода. Потом она перестает светиться.

— Вода? Так вы пьете это?

— Н-нет к-конечно, — улыбнулся эльф. — Её т-только мерлы пьют. Д-даже чи-чихары б-брезгуют.

Звучит, будто это некие отходы, вроде отработанного материала. Ворон бы наверняка понял больше, но для Рин было сейчас достаточно и того, что она окончательно утвердилась в своих опасениях на счет светящейся жидкости.

Но вид, безусловно, завораживающий.

— Все Т-тара. Сейчас б-будет последняя н-нить отсюда. Тебе нельзя находиться в домене.

— Знаю, — понуро опустив голову, ответила демонистка. — Значит, пришло время прощаться?

— Думаю, мы еще увидимся, Тара. Однажды я стану очень-очень сильной и наведу тут порядок.

— Я почти могу тебе поверить с такой штукой в инвентаре, — улыбнулась девочка, но вопреки словам, никакой веры в них архонка не почувствовала. Тем интересней будет действительно возвратиться сюда, когда она вернет хоть часть своей прежней силы.

Призвав из слова силы еще один подобранный в Подземье камешек, Рин на мгновение закрыла глаза, сосредоточилась и применила недавно полученный навык.

Создан артефакт:

Оберег радости.

Материал: яшма

Редкость: необычный

Повышает удачу владельца.

Повышает психическое сопротивление разума внешним воздействиям.

При длительном разглядывании пробуждает у наблюдателя аспект Радости.

На этот раз камешек был красным и покрытым черными прожилками. Эффект вышел схожим, Рин постаралась внести лишь незначительные изменения, сделав артефакт более полезным для подвергавшегося демоническим внушениям разума, да и характеристики поднимать она могла в очень ограниченном виде. Не зная точных значений, можно было бы легко ошибиться и сделать бесполезный для девочки предмет. А вот удача — вещь универсальная, нужная всем.

— Вот, держи, мелкая вредина. — протянула бывшая серафима подарок. Оплата услуг проводника, равно как и обещанное Некушу, была уже передана, и сегодня одно семейство мира клеток будет иметь на своем столе сытый и богатый ужин. Рин щедро отсыпала как сырой дичи и прочих добытых в Подземье припасов, а сверху насыпала еще и небольшой, но разнообразный запас консервов.

Возражать против бонусов к оплате девочка не стала, равно как и против подарков.

— Не вздумай умирать, — ответила Тара, и за ее спиной появились два треугольника крыльев тари.

— Ты тоже! — крикнула ей вслед архонка, и девочка шагнула с платформы, обратившись спешно удалявшимся белым силуэтом, прочертившим полукруг над миром клеток и днищем мерлов, и с едва слышным звоном ржавой цепи застыла крохотной белесой точкой, принявшейся спустя еще миг спешно спускаться вниз.

Спустя еще минут десять проявились тусклые силуэты зданий, окруженные рыжевато-янтарным маревом или золотом. Дождь из света превратился в самый настоящий световой ливень и Рин порадовалась, что самопальная крыша, надстроенная над решеткой Некуша как раз идеально вписывалась в происходящее.

Капельки света, падая на металлическую платформу, оставляли тусклые и быстро выцветающие лужи, над которыми вскоре началось формирование схожего по виду стелящегося тумана.

Эльф тихо прошептал что-то себе под нос, и из сжатого в руках посоха потянулась усиливающаяся струйка ветра, принявшаяся выметать едкий туман из разрушенного жилища. Но девушка все равно на всякий случай снова одела на себя воронью маску.

Некуш понимающе усмехнулся, и Рин стало еще неудобнее. Не попадись она на пути Тары, и жилище эльфа бы не пострадало.

— Наверное, мне стоит извиниться, — тихо произнесла бывшая серафима. — Из-за меня ты, выходит, лишиться дома.

— Н-ну д-да, — ответил эльф, пряча едва заметную улыбку. — Так случается. Чихары.

Ага, универсальный ответ, как без этого.

— Прости и ты меня, что нечем мне возместить тебе твои потери. У меня есть немного золота, но оно едва ли покроет твои затраты. Вот когда я встречусь со своими товарищами…

— Есть еще один с-способ, — теперь уже открыто улыбнулся эльф, снимая свои очки со множеством линз на шею, на манер амулета.

В голову архонки начали красться неприятные мысли на тему возможных требований жителя мира клеток, но светлая наивная доброта и вера в разумных быстро их погасили, и Рин ответила ему спокойным уверенным взглядом.

— Раз уж я те-теперь без жилья, м-может, позволишь сопровождать т-тебя и дальше?

— Зачем это тебе? — удивилась архонка. Просьба была действительно неожиданной и не нашлась в её списке предполагаемых, а потому девушка на мгновение зависла и попыталась вызнать хоть немного больше информации для принятия верного решения.

— Я понял к-кто т-ты, — запинаясь, ответил эльф.

— И кто же? — натянула в ответ усмешку бывшая серафима, внутренне сжавшись. Если он действительно понял кто она на самом деле, ей не останется ничего, кроме как убить его. Или можно будет как-то обойтись одной лишь клятвой? Тогда как составить клятву, чтобы гарантировать ее неразглашение, даже если до его души доберётся богиня-чудовище?

— Т-те-технологии с-сорами, — начал перечислять Некуш. — Желание попасть в К-клинковую рощу и полное н-незнание реалий Д-д-доминиона с запасом сувениров из Запределья. Я слышал кое-что о легенде пяти посланников, и готов по-поспорить, что ты связана с вороньим.

Фальшивая улыбка на лице архонки постепенно обратилась настоящей, а от сердца отлегло. Всего лишь спутница ворона. Слава Лазури. Хотя это и не отменяет вопрос, зачем ему это нужно.

— Я ничего не говорила о Роще, — для виду нахмурилась Рин.

— Ты нанимаешься к Дж-жафсару, а он идет в р-рощу. Все сходится.

— Но я так и не поняла, зачем это тебе?

— Разве не понятно? Зв-вериное имя.

— Так и пошел бы записался сам. К этому Джафсару или сразу к вампиру в Данталиан.

— Т-ты не п-поняла. Я одиночка. Но хочу войти в состав р-рейда как часть группы. Группы одного из п-пос-посланников.

Хм. Если рассуждать в таком ключе, то ничего странного в его мотивах нет. Едва ли здесь найдется кто-то, кто бы не мечтал об этом грешном имени.

— Так значит, ты тоже попаданец?

— Д-десять лет как. Ч-чуть больше, может. Здесь сложно следить за в-вр-временем. Даже в сутках на двенадцать часов б-больше, чем надо.

— Тогда ты должен знать и то, что мы не собираемся действовать как группа, — не стала скрываться Рин. — Я буду своего рода шпионом ворона в отряде Джафсара.

— М-меня это ус-страивает. Но ты д-должна п-представить меня п-посланнику.

— Постараюсь организовать, — неопределенно пожала плечами архонка. — Я могу ему передать, но дальше как он решит.

— П-передай, что я не п-просто темпестант, а специалист ма-маготехнологий. Я могу улучшить ваши м-машины.

— Улучшить то, что создано самой развитой расой зверян за всю историю Мельхиора? — скептически спросила Рин, но получила в ответ уверенный кивок.

— Н-нет. Н-но создатели т-твоей машины были лишены магии.

Логичный, хотя и слишком уж простой аргумент. Но заставил Рин принять свое собственное решение на счет такого нового спутника вовсе не эти его слова, а пришедшая с легким запозданием мысль — класс темпестант. Сейчас это не то, чтобы самый распространенный класс, но в десятку часто встречаемых он точно входит. Даже по пути через Хвостатый рынок она встретила двух или трех. Но по сути этот класс берет свое начало и в истории первых сорами, а значит часть требований в вороньих механизмах можно будет обойти просто наличием магии молний.

— Передам, — серьезно ответила Рин. — И буду рада твоей компании. И постараюсь убедить моего друга в необходимости пополнения группы, если поможешь в домене Хаоса. Я так поняла, ты в курсе, где можно разыскать Джафа? Какой он вообще?

— Т-типичный хаосит. Вечно пьян, н-накурен или того хуже. Жрецы бы ск-казали, ведет разгульный образ ж-жизни, — Некуш отвел взгляд и уставился на мерно разбивающиеся янтарные капельки света, от которых то и дело норовили поползти внутрь остатков дома ядовитые побеги золотого тумана. Как раз пришло время снова активировать магию ветра и гнать все это прочь. — Но при этом Дж-джаф без сад-диских замашек или неадекватной ярости. Среди хаоситов он самый н-нормальный.

— Ты его знаешь лично?

— Н-немного, — кивнул эльф, но видя, что одного слова будет мало, добавил. — В-виделись пару раз.

Что ж, с этим тоже примерно понятно. Сайрис не стал бы посылать её договариваться с совсем отбитым стихийным одержимым, склонным к банальному грабежу, насилию или еще чему похуже, вроде ритуалов с жертвоприношениями. Да и Некуш, чего там, не выглядит очень сильным бойцом, но ни капли тревоги не проявляет. Напротив, по мере приближения к домену Хаоса, на его лице проступало спокойствие, даже некоторое умиротворение.

Наконец, светящийся дождь начал стихать, а платформа замедлилась. Чернота с редкими пятнами света поодаль уступала место выплывавшим конструкциям домена хаоса. Только теперь архонка смогла как следует рассмотреть место, куда с таким трудом добиралась.

Железные небеса оказались неоднородными и не имели ничего общего с вороньей крепостью Каменного облака. Перед глазами архонки раскрывалось место, которому куда больше подошло бы сравнение с доменом Света.

Многочисленные конические здания-башенки из самых разнообразных материалов плавали в воздухе, обвязанные цепями или пристроенные к большому каменному или металическому островку. Сверхплотная застройка почти закрывала полноценный вид, но к своему удивлению Рин нашла это место красивым и… аккуратным. Очень по-своему, конечно, ибо в этом месте никто не стремился поддерживать симметрию или определенную архитектуру. Но все вместе, частицы висячего города создавали впечатление ухоженности и давней обжитости.

О последнем можно было бы рассказывать отдельно и очень долго — трубы, мостики, вертящиеся шестеренки или мельницы, водопады светящейся янтарной воды, бережно выведенные слепленными из чего попало отводами, чтобы никто в городе не был вынужден ходить по ядовитому пару. Бросались в глаза многочисленные ленточки, флажки и несложные украшения, которые местные вывешивали где только взбредет в голову.

— Н-ничему не удивляйся и постарайся вести себя как будто видишь все в-вокруг каждый д-день.

Цепь жалобно звякнула, и крохотная платформа остановилась рядом с куском зависшего в воздухе острова, из которого торчала пара уходящих вверх колонн. Только последние скорее не держали что-то наверху, а оказались последними ниточками, удерживавшими островок от падения.

Некуш вышел из остатков своего жилища и направился прочь с платформы.

Еще одним удивлением стало то, что вопреки техногенности видов домена, островок оказался небольшой сельскохозяйственной плантацией с тонкими тропками между зарослями грибов. Это был легко опознаваемый источник безвкусной слизи, служивавшей основным источником пищи в открытых доменах, если не считать охоты на крыс или монстров. Как ей с Лиином пояснил ворон, эта еда была достаточно питательна и вполне заменяла собой как мясо, так и овощи, давая весь необходимый запас веществ. Но вкуса они практически не имели, вбирая в себя вкус приправ и других ингредиентов. Только вот в доменах не было почти никаких иных ингредиентов.

— Стоять-бояться, — просипел прокуренный голос и из-за колонны вышел полноватый мужчина лет пятидесяти с арбалетом, напоминавшем найденное вороном и сиин в Подземье оружие тари. Но это, конечно же, было местной копией.

— К-курт? Это я, Н-некуш, — произнес маг ветра, поднимая руки вверх.

— Нек? А чего заикаешься? А кто это с тобой? А-а-а… — после третьего вопроса прозвучал понимающий долгий возглас, словно все вопросы сами собой сложились с друг другом в пазл, став ответами.

Иными словами, похоже она и была причиной заикания ее нового проводника. Может, для него это в новинку, и он волнуется?

— Клиент. Доставляю вот. И бонусом провожу экскурсию по домену.

— Это славно, — улыбнулся мужчина. — Пять золотых.

Некуш повернулся к архонке, и та поняла, что от нее требуется, протягивая монеты незнакомцу.

— Славно, — повторил мужик, опуская арбалет, чтобы забрать деньги. Затем он и вовсе отвернул его в сторону, указывая наложенной на тетиву стрелой на колонну. — Где выход помнишь?

Эльф кивнул, опустив руки и сразу же утратив интерес к незнакомцу. Рин ничего не оставалось, кроме как молча последовать за ним. Разве что в отличии от привыкшего к такому виду эльфа, Рин не могла не глазеть по сторонам, пытаясь за короткое время охватить как можно больше из утопающих в клубах золотистого дыма силуэтов других схожих островков и непонятных нагромождений металла, земли и камня.

Волосы взъерошил приятный теплый ветерок, и бывшая серафима заметила с пол дюжины вентиляторов, отгонявших прочь от островка золотой туман.

Вместо входа в ржавую башню-колонну была проржавевшая и добитая инструментами дыра, внутри которой оказалась грубо сколоченная спиральная лестница вверх.

Эльф протянул руку к рычагу на стене и потянул вниз. Труба озарилась ярким сиянием слишком мощных для этого места ламп. Рин пожалела, что не осмотрела как следует башню снаружи — Некуш явно спешил поскорее покинуть владения таинственного Курта, и чуть расслабился лишь после входа внутрь.

Архонка не стала задавать вопросов, хоть они и поднакопились, повиснув незримым грузом любопытства над сердцем. По правде, думая о Доминионе, она представляла себе простой и понятный, хоть и очень большой город. На деле же внутри оказалось куда больше странного, чем за все ее путешествие по Запределью, как здесь называлось все пространство вне города.

Задумавшись и даже войдя с легкий транс от монотонности подъема, бывшая серафима не сразу поняла, что они с темпестантом достигли вершины. Послышался скрежет — Некуш с заметным усилием сдвигал в сторону круглый люк, перекрывавший вход в трубу, после чего выбрался наружу и протянул ей руку.

Рин поймала холодную и слегка влажную ладонь эльфа, к которой налипли кусочки ржавчины и выбралась наверх.

Снаружи оказалась хижина. Необычно длинная и узкая, при чем с одной стороны была горячая и почти не поддавшаяся ржавчине металлическая стена, а с другой — кирпичная кладка. Возможно, необычное жилище было выстроено в переулке между двумя другими домами — это как раз объясняет и то, откуда внутри дома взяться люку со спуском неизвестно куда.

Убранство не отличалось особым изыском — плоская электрическая печь, пара полок с книгами, алхимической утварью и изношенной одеждой. Все остальное пространство было заставлено мешками с грибами. Они были свалены как попало и во многих зияли дыры, проделанные крысами или иными вредителями. Через них урожай обильно сыпался вокруг мешков, поддерживая стойкий грибной аромат в помещении.

— Сюда, — коротко бросил новый проводник, открывая ведущую наружу дверь. — Считай, что с этого момента ты официально на территории домена Хаоса.

12. Дворы Хаоса ⅚ (̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

Дворы Хаоса встретили бывшую серафиму гулом рассерженного улья. Рин невольно перенеслась мыслями на Хвостатый рынок, где было столь же людно. Да и не только людно — вокруг были разумные всех мастей, при чем в отличии от выглядящих опрятно и в соответствии с единым стилем горожан домена Смерти, местные были наряжены как попало. Неподходящие друг другу комплекты вооружения, пестрые прически и образы, способные довести до ужаса любого истинного представителя иномирной расы.

Весело бухала группа расположившихся прямо посреди оживленной улицы компания из двух дворфов, эльфа и дроу, и им никоим образом не мешала проходящая мимо толпа. Казалось, что вот-вот раздастся крик с предложением о покупке пирожков или нового комплекта брони, но продавать никто ничего не стремился. И если подумать, было еще одно важное отличие от рынка — местные не особенно часто общались друг с другом. Все были разбиты на небольшие группки, а одиночки старались скрывать лица и держаться в стороне.

— Натяни капюшон и одень в-воронью м-маску, — запоздало попросил Некуш.

— А разве я так не буду привлекать еще больше внимания?

— Если не б-будешь ее включать, то н-нет. Здесь много у к-кого есть т-такие или их по-подделки.

Эльф и сам последовал собственному совету, натянув капюшон. Только вместо вороньей медной маски его лицо до самых глаз прикрыл плотно натянутый шарф. Даже глаза скрылись за очками с затемненной линзой.

— Куда мы идем? — спросила Рин.

— Для начала, к солнечной площади, а там посмотрим, — ответил проводник, открывая новый спектр вопросов. Но заметив недоумение в глазах архонки, добавил. — Г-говорят, когда-то это м-место было кусочком д-домена С-света. Хаоситы подняли его с помощью ц-цепей, сделав своим д-домом и домом для всех ан-нархистов. Разрешено все, кроме явного бесп-предела.

Девушка кивнула. Не сильно отличается от правил Хвостатого рынка.

— Н-наверх, — эльф указал в сторону узкой лесенки, спрятанной между домами. Не будь его рядом, наверняка бы не заметила, даже если бы ей рассказали о нем.

Впрочем, это заставило бы ее только потерять чуть больше времени на поиски. Пришлось бы сначала искать какую-нибудь таверну и уже там расспрашивать про относительно известную в домене личность.

Увлекшись своими мыслями на тему правильности согласия с наличием такого спутника, как темпестант Некуш, на долговременной основе, она едва не потерялась. Не заметив крохотной развилки, скрытой рядом с непонятным стальным механизмом из множества шестерней, она уже почти ушла по ложному маршруту, если бы не одернувший ее проводник:

— Н-не отставай. Я н-не смогу тут тебя н-найти, если ты по-потеряешься.

— Извини, — признала свою вину архонка и поспешила за эльфом по исхоженному медному полу.

— Б-будет лучше, если на нас обратят по меньше вним-мания, — пояснил проводник, а Рин про себя лишь усмехнулась, припомнив подобные слова от Тары перед проникновением в поселение мерлов.

Действительно, хаос. Даже после отображения на ее карте маршрута сюда, обратный путь дался бы ей с не меньшим трудом. Вместе с темпестантом, петляя узкими улочками и еще более узкими мостами, зачастую собранными на основе идущих от здания к зданию труб, они вышли на большой каменный остров с остатками древней мощеной дороги. Вокруг нее сохранился целый район прежнего домена Света со зданиями. Многие были сильно разрушены, но местные заботливо ставили заплатки из металла и дерева, стараясь повторить элементы древней архитектуры.

Выглядело это немного пятнисто, но в целом приятно.

— П-постой здесь и ни с кем не общайся. — попросил Некуш. — Узнаю, где Д-джаф сейчас.

Рин неохотно кивнула, не столько огорченная запретом на общение, сколько перспективой остаться одной в незнакомом месте. Она даже проверила, что вороний трисп по-прежнему лежит в инвентаре и готов к выстрелу. Хотя, использовать такое оружие при свидетелях все равно будет еще большей глупостью.

Значит, нужно рассчитывать в случае чего на клинок, что висел сейчас у нее на поясе. Мифрильная сталь хоть и не была чистым мифрилом, все же прочнее и легче обычной стали, и не должна подвести.

Но никому вокруг не было до нее никакого дела. Разумные направлялись по своим делам, не обращая никакого внимания на одинокую фигуру в голубом плаще с капюшоном. Кощунство, конечно, одевать его на грязное тело, но что поделать. Облик грязянки с днища мало кого вдохновит в домене хаоса, а упасть вниз с железного неба здесь можно почти везде. Разве что на этом островочке спокойствия это было бы сложно, да во время подъема.

— Таро, хиромантия, гадаю по грибной гуще, предсказываю судьбу, указываю путь заблудшим душам! Хаосит, перестань быть слепым орудием в ее руках, узнай свое будущее и измени свою жизнь!

Совсем рядом, отвлекая от мыслей, невысокая сухонькая женщина лет шестидесяти-семидесяти в черной робе колдуньи с декоративной черной шляпкой, пыталась остановить высокого светловолосого витязя с непонятным артефактом, напоминавшем метлу ведьмы. Но тот лишь отмахнулся, пройдя мимо.

— Что б тебя в пробитое горло чихары драли, — зычно произнесла старуха ему вслед, но тот даже не обернулся, а Рин в свою очередь выпала в осадок от такой разительной перемены от добродушной мудрой бабушки до склочной старой ведьмы.

Такой брани от интеллигентного вида бабки архонка не ожидала. Но увы, на этом ведьма не остановилась, и в фокус ее зрения попала бывшая серафима.

— Милая дева, хотите узнать имя суженного? А что уготовала вам судьба? Гадаю на картах, вижу линии судьбы…

— А вы точно видите будущее? — с улыбкой усомнилась Рин, давая понять, что она готова к дальнейшему диалогу, а на деле пытаясь выиграть пару секунд на поиски правильного ответа. Почему-то очень не хотелось тоже получить в спину плевок и проклятие.

— Конечно, милая дева! Я уже вижу, что сегодня вас ждет интересный и полный неожиданностей день. Вижу на вашем пути новые встречи и свершения. Вижу долгую дорогу и печать тоски на душе. Давай сюда руку!

Рин быстро смекнула, что фразы были общими и подошли бы почти любому. Разве что слова о долгой дороге заставили ее насторожиться, но она тут же вспомнила про свое грязное лицо и наверняка появившийся за время подъема запах. Местные жители, похоже, не страдали от отсутствия удобств и выглядели пусть порой необычно, но всегда опрятно и чисто.

Но ведьма вновь разрешила сомнения бывшей серафимы в свою пользу наглостью и напором. Она резко подалась вперед, неожиданно ловко поймав ее за руку и уставившись на ладонь. Архонка даже испугалась, что ведьма сейчас на нее плюнет ради какого-то ритуала или просто чтобы поглумиться с простушки, но вместо этого она ответила:

— Вижу удачу в деле задуманном. Знаки судьбы на твоей стороне, потому как сердце твое доброе и к свету тянется. Проявляй и дальше благость и дай монету мне, ибо грех великий не отдать в отместку за гадание плату.

— Вот — Рин с тяжелым грузом на сердце рассталась с дюженой медных монет, надеясь, что этого хватит, но ведьма продолжила:

— Жить будешь счастливо и интересно, но не долго. Вижу камень на сердце, но камень чужой тебе. Вижу чистый дух и светлые помыслы. Редко у кого сейчас можно встретить такой свет в душе и мир на сердце. Всюду, куда ты придешь, ты будешь сеять лишь свет добра и обращать жизнь смертных к лучшему. Но в тебе самой сокрыта великая скорбь, ибо будешь ты преданна тем, кому доверишь свое сердце, — голос старухи чуть изменился, перестав быть таким противным, а слова перестали быть набором банальностей. — Могу развеять я тучи над тобой, доброе дитя, коль дашь монетку. Да только духи строго следят за нашим братом и закрепления ради силы судьбу меняющей, нужно дать злато чистое.

Рин оглянулась по сторонам, пытаясь понять, не слышит ли кто-нибудь еще их разговор со старухой. Но все как раз старались обходить их пару подальше, будучи такими же свидетелями и отчасти сопереживали девушке.

Архонка посмотрела на имя старухи, вместо которого было лишь:

Гадалка, уровень 38.

Ну, реального вреда она причинить ей с таким уровнем не сможет, а если хорошо подумать, то ведь несчастная женщина не виновата в том, что вынуждена так навязывать свое общество. Всем хочется жить и всем нужно для этого кушать. Или пить лечебные зелья, или еще чего. В любом случае, ее тоже можно было понять. Наверняка она не ради личного удовольствия этим занимается.

Так убеждала себя Рин, доставая из инвентаря золотую монетку.

Старуха хищно осклабилась и кивнула в сторону огромной колонны, одной из четырех, поддерживающих своды с верхним уровнем домена колонн. Там нашел себе место небольшой уголок с черным деревянным столом и хрустальным шаром по центру.

Рин поплелась следом, морально метясь между недоверием и надеждой. То есть какая там надежда — глупость, конечно. За одну золотую монету уличная гадалка не способна изменить судьбу, уготованную павшему богу. Но откуда тогда среди её по большей части бредовых общих фраз прозвучали те несколько, имеющие отношение к реальному пророчеству об уготованной ей судьбе.

Она едва окончательно не разуверилась, когда увидела вместо таинственных таро обыкновенную колоду для игры в битву магов. Хорошо хоть, что Тара просветила ее об этой игре. Однако старуха на сей раз сама поймала ее скептический взгляд и поспешила пояснить:

— Карты эти говорят о стихиях, а кто мы все, если не набор стихий? — глубокомысленно заметила старуха, и Рин заткнулась, даже не открыв рта. Звучало логично и убедительно, хоть и было наверняка разводом или даже издевкой.

Ведьма тоже поспешила, пока наивная клиентка не нашла новые вопросы и причины для сомнений. Карты из разных стихийных колод принялись быстро мешаться в опытных руках гадалки, и спустя пару мгновений она протянула карты бывшей серафиме.

— Сдвигай, — прохрипела старуха.

Рин послушно коснулась колоды и ведьма принялась выкладывать на черную поверхность несколько карт рубашкой вверх. Правда, карты для этой игры имели особенность — с обратной стороны обычно изображалась стихия, к которой они относятся, а потому девушка могла заметить этот момент еще до того, как зловещая бабка перевернет их.

Четыре карты света, три воды, пустота и… смерть.

Сухощавая рука старухи потянулась к первой и перевернула. Искра света, солнечный оберег, исцеление… дух радости? Рин не знала о существовании такой карты, хотя, она вообще мало что еще знала об этой игре. Затем вода. Еще одно исцеление, но затем касание холода и ледяной ад. А затем показались на свет пустота и заклятие гаруспиков «незримая плесень».

Хмыкнув и улыбнувшись, ведьма перетасовала колоду и принялась снова раскладывать карты, не убирая прежние, и на столе появились новые прямоугольники с рисунком и цифрами, и теперь среди них были другие стихии. На этом моменте архонка окончательно рассталась с идеей прочитать свое будущее по картам вперед гадалки самостоятельно.

— Вижу, что храбрость в тебе есть смотреть в лицо страху, и что решимость имеешь ты бросить вызов своей судьбе, — ведьма принялась открывать второй ряд карт, с каждым разом улыбаясь все шире. — Но храбрость эта не в силах побороть уготованную тебе злую долю. Само зло однажды признает тебя своим личным врагом и сожрет твою судьбу руками того, кто будет тебе дорог более прочих… Кто ты на самом деле, девочка?

По телу архонки пробежался табун ледяных мурашей. Словно ведром ледяной воды с тысячей мелких иголок вошли ей под кожу от осознания величины своего прокола. Рин мало что понимала в битве магов и тем более в гадании, но и простой логики было достаточно, чтобы понять смысл карт «божественное вмешательство» рядом с «зов пустоты» и «внутренний свет». К кому бы не относилась эта карта с божественностью, пустоте или свету, оба варианта одинаково не нравились Рин.

Ведьма подалась вперед, желая снова схватить архонку за руку, но на сей раз девушка была так напряжена, что в этот же момент отшатнулась, словно дикий зверь, едва не перевернув столик и опрокидывая черный табурет, помчалась прочь, благо глаза выцепили спасительной образ медленно возвращавшегося Некуша.

— П-пойдем, — не обратил он внимания на обеспокоенный вид архонки, сразу хватая за рукав и уводя прочь по улочке между домов, подальше от жуткой ведьмы.

Вновь замелькали перед глазами странные, но уютные улочки домена Хаоса. Теперь архонка понимала, почему это место ее так притягивает. Здесь повсюду были признаки былого присутствия ее родной стихии, вдохновляя и поддерживая свою последовательницу.

— Джафсар сейчас в лит-тограде, — просветил проводник архонку, хотя скорее просто пробубнил это сам себе, поскольку она не могла даже догадываться, что это такое и где находится.

— И путь туда ведет отсюда? — не могла не уточнить Рин, когда поняла, что они снова сворачивают с уютной и относительно широкой улочки, украшенной горящими на уровне пояса янтарными фонариками и их вольно летающими сородичами.

— Л-лучше, — не оборачиваясь, ответил Нек, сворачивая в нечто напоминавшее украшенный декоративным кристаллом дворик и устремляясь по железной лесенке вверх.

— Хочешь сказать, что путь к нему ведет через чей-то дом? Или это и есть литоград?

— Н-нет. С-сейчас поймешь. Д-долго п-пояснять все.

Узкая лесенка, достигнув крыши, изгибалась в сторону от дома, чего нельзя было заметить снизу. Путь уходил над каменными домами выше, неожиданно ныряя в зависшее облачко янтарного марева.

Некуш бросил взгляд на девушку, удостоверившись, что она по-прежнему в вороньей маске, вдохнул поглубже и задержал дыхание сам, ныряя в золотистую взвесь.

К счастью, путь через облачко занял не более полуминуты.

Сразу за ядовитой взвесью железная лесенка продолжала подъем, оканчиваясь у небольшуб деревянную хижину, выстроенную на крышах других домов. Сейчас здание пустовало, видимо с приходом едкого облака жить здесь стало неудобно, каждый раз подвергая себя опасности. Да и кто знает, какие еще проблемы несло такое соседство.

Рядом же, слева от брошенного жилья, разбивался о ставшую фундаментом крышу ручеек чистой, не отсвечивающей никакой гадостью, прозрачной воды.

— П-перед походом в лит-тоград т-тебе нужно с-с-смыть с с-себя г-грязь. — Некуш вновь отвернулся. — Я п-подожду тебя в-внизу. П-просто х-хотел показать тебе с-сперва все.

— Ты хочешь сказать, что я должна здесь мыться? На крыше дома над всем этим уровнем домена?

— Ч-через об-блако н-ничего не в-видно. П-прости. Я н-не подумал с-сразу, а сам пользовался этим м-местом в-в-всегда.

— Хорошо, — обреченно сдалась архонка. — Только скажи хоть, откуда берется эта вода. Чтобы я знала степень своего самопожертвования во славу вредной пернатой задницы.

— Н-не в-волнуйся, — позволил себе улыбнуться маг ветра, указав пальцем вверх.

Архонка подняла голову и на ее губах сама собой заиграла ответная добрая улыбка. Прямо над ними, далеко-далеко вверху сверкала точка белесого ледяного неба Мельхиора, с которой стекало вниз несколько тоненьких водопадов, один из которых и разбивался сейчас у ее ног.

Некуш ушел вниз, как и обещал, а Рин к своей радости обнаружила хлипкую и едва закрывавшую половину тела деревянную завесу, поросшую бессветным зеленым мхом. Но спасибо и за такое. Похоже, что это место действительно не редко использовалось для купания.

Руку обожгло холодом. И как прикажете в этом мыться? Пара минут такого купания, и можно легко простудиться. Значит, придется купаться минуту с хвостиком. Богу Радости не престало унывать по таким пустякам!

Потерев руки друг о друга, она открыла слово силы и избавилась от одежды, шагая под холодную воду.

Кожу обожгло жидким льдом, но это было лишь первое впечатление не готового к этому тела. Каждая следующая секунда становилась легче. Она переоценила холод, и вода успевала за время падения превратиться из ледяной в просто очень холодную.

Талый кусочек Поверхности, мира под солнцем.

Рин тяжело вздохнула, позволила себе на несколько секунд отрешиться от всего и подставила лицо холодным каплям, а когда нашла силы снова взглянуть на открывшийся перед ней вид, на ее сердце стало спокойней.

Далекие отсюда фигурки разумных, живущих уровнем ниже в домене Хаоса, спешили все так же по своим делам, светили огни, чадил дым от труб в домах, собирались и расходились в разных местах золотистые ядовитые тучки и единой массой утопали в них громады домов, с бесчисленными лесенками, мостиками и трубами.

Где-то там, во множестве крохотных, настроенных друг на дружке хижин, живут разумные, день за днем просыпаясь и выполняя какую-то работу, о чем-то мечтая, к чему-то стремясь. Живя своими далекими от древних легенд жизнями, и находясь при этом в самом их эпицентре.

Должно быть, в этом и состоит ее, и всех способных чувствовать разумных, отличие от бездушного бога. Чудовище не способно увидеть все это. Красивый набор коробок из разных материалов, не более. Неназываемая не способна увидеть в другом проявления жизни, но нещадно стремится заставить их страдать и разрушать себя и друг друга.

Рин сделала шаг назад, выныривая из холодной воды и не вытираясь, погрузилась в чистую одежду. Ну, или относительно чистую, если учесть, что от ржавых облаков голубой плащ уже начал покрываться рыжими пятнами грязи. Зато волчий артефакт, почувствовав состояние своей хозяйки, вдруг оброс мехом и украсился меховым воротником.

Этого архонка не ожидала, но вышло кстати — мех принялся впитывать воду. Осталось только заглянуть в природное зеркало разлитой рядышком лужи и убедиться, что на лице не осталось следов грязи. И перестать дрожать.

— Далеко? — только и спросила Рин, пройдя путь обратно сквозь ядовитое облако.

— Н-нет, она на этом уровне. Литоград это л-лестница вверх. Одна из л-лестниц. Но мы уже почти на месте. Подумай, что будешь говорить Джафсару.

12. Дворы Хаоса 6/6 (̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

Когда они без проблем и дополнительных приключений достигли нужного места, Рин поймала себя на мысли о том, что удивлена этому даже больше, чем случись на ее пути еще десяток проблем. Плохо — с такими мыслями толку от нее будет не много. Архонка абсолютно не понимала, как Сайрису удается оставаться в здравом уме, видя потенциальную угрозу во всем вокруг. Впрочем, нет, как раз-таки будущий ворон далек от понятия «здравый», хоть в этом не его вина.

Разве что вид солнечных мельниц, вращавших не прекращавшие ни на минуту гореть лопасти, поразил архонку. Некуш что-то пытался рассказать об их предназначении, но далекая от терминологии архонка быстро потеряла нить повествования и просто наслаждалась видом странного сооружения. Единственное, что она поняла, это то, что именно на них появляется светящаяся вода, которая потом поступает в дома, создавая, таким образом, нечто вроде очень кустарного манапровода, в котором место медных жил занимали многочисленные маленькие трубы. По ним и бежала измененная на мельницах вода. Осталось еще понять, зачем это все вообще нужно.

Рин уже обратила внимание, что в Доминионе зелья маны стоят настолько дешево, что их может себе позволить даже нищий. Здесь же зашли еще дальше и весь домен — один сплошной источник. Но зачем…?

От долгой ходьбы по лестницам Рин сильно устала, но было заметно, что и ее проводник не привык к переходам. Жители мира клеток перемещаются каким-то совершенно непостижимым способом, в котором пешие прогулки занимают одно из последних мест.

Похоже, что весь домен Хаоса располагался на висящих — где на цепях, а где и с помощью магии — островках. Некоторые занимали не более клочка ровно под свой фундамент, некоторые — приняли на себя целые районы. Все это было связано разнообразными мостами, так что местным не приходилось летать и прыгать по цепям, как жители мира клеток.

Особым был и шум этого места. Не привычный галдеж толпы, скорее множество странных шорохов и перестуков. Словно где-то неподалеку располагалась целая артель гномов, активно работавших кирками. Так, чтобы не раздражать шумом, но постоянно оставаться в четкой слышимости.

Очень хотелось спросить об этом у проводника, но Рин не стала. Должно быть, общение с Тарой на нее плохо повлияло, научив лишний раз не задавать вопросов, чтобы не показаться глупой. Тем более, что решение было наверху — очень скоро девушка и сама поняла, что звук исходил из множества механизмов и солнечных мельниц, парящих над днищем мерлов.

На очередном повороте за очередным мостиком между двумя утопавшими в рыжем мареве островками, она повстречала это.

Домен не скрывал свое светлое прошлое. Все в нем сияло золотыми и солнечными красками, и даже здания казались овеянными теплым уютом. Но было в этом золоте нечто душное, извращенное. То, что Рин, как специалист от рождения, не могла не заметить. Примесь хаоса была неосязаема, но пронизывала собой все пространство, даже не показывая свой лик напрямую.

Однако вскоре она заметила, как причудливо порой играли тени, как иногда растягивались улочки и играли в гляделки дома. Свет сиял неправильно. Слишком хаотично, нестабильно. Становился зыбким, словно песок. Ложный свет.

Когда она поняла это, уже не удивилась ставшему неприкрытым хаосу в виде своего порождения. Невысоким ветвистым древом бордового цвета с кровавым впечатавшимся в него глазом, сочившемся алым потоком слез.

Дыхание перехватило. Архонка закашлялась и согнулась пополам от резкой крови. Уже зная, что увидит, она все же взглянула на ладонь, где копошились маленькие порождения смешанной стихии — точки едва заметного ложного света.

Синхронизация со стихией Хаоса повышена. Текущий уровень…

— Ты увидишь то, что я пожелаю. Смирись.

Астерналь… Грязный продукт смешения хаоса и света и главная причина ее страданий после «лечения» регенерацией зараженной хаосом крови. Если не считать уготованной судьбы, конечно. Она поняла слишком поздно то, что было с самого начала очевидно.

Хтония. Слияние хаоса и пустоты, породившее невообразимых существ. Да и о младших стихиях, являвших собой проявление разных смешений изначальных стихий этого мира, она знала. Так почему же не догадалась, что в городе хаоса, построенном на руинах города света, может быть Астерналь? Только потому, что никогда не слышала об этом явлении за пределами сущности архона?

Чистота света внутри их тел настолько сильна, что не уничтожается хаосом, а искажается им. Там, где любой иной род заражается стихией, в архонах она перерождается искаженным светом, уродуя и истязая душу чистого существа.

— Эй, с тобой в-все в п-п-порядке? — обеспокоенно спросил Некуш.

— Да, — ответила бывшая серафима, хоть и понимала, как жалко смотрятся ее слова, когда она вдруг согнулась на ровном месте. — Веди… подальше… от дерева.

Слова дались ей с огромным трудом, но эльф не стал переспрашивать, сообразив, что от него требуется с первого раза. Рин даже не заметила, как они прошли еще два моста, выйдя к монолитному камню, оказавшемуся совершенно неожиданно — стеной невообразимой пещеры, в которой находился Доминион со всеми своими доменами.

Внутрь был выдолблен ход, за которым обнаружился еще один жилой район домена Хаоса.

— Вот значит, как в-выглядят архоны. Я все б-больше уверяюсь, что принял в-верное решение, присоединившись к вам.

— Ты еще ни к кому не присоединился. И что за архоны? — девушка попыталась прикинуться непонимающей, но сама тут же осознала, как испуганно прозвучал ее ответ и поняла, что не поверила бы на месте эльфа.

— Б-бледная к-кожа, правильные черты лица античной статуи, — стал загибать пальцы эльф. — Свет-тлые волосы и глаза, врожденная связь со ст-тихией с-света и непереносимость хаоса, как у всякого прочего к п-пустоте. Разве что щеки чуть б-больше опис-саний.

— Не так же, — сдалась Рин. — Это совсем разные процессы. И вообще, сам ты хомяк. Долго еще?

— Пришли уже. В-вот, — Нек указал на комплекс нависавших над огненно-рыжим провалом зданий. Ничем не примечательные домишки были выстроены по ту сторону источавшего неестественно светлое и яркое пламя разлома. Рядышком находилась каменная конструкция, в которой из одногоогромного чана в другой и оттуда вниз неслась та самая светящаяся вода. Только здесь она была не солнечной, а оранжеватой, словно расплавленный металл.

— Когда ты говорил про «подъем наверх», я как-то представляла это место иначе.

— Иначе т-тоже б-бывает, — загадочно ответил Некуш. — Но так-то это место еще зовется кузницей Х-хаоса. Ну или литоград. Что делается на той стороне мало кто зн-нает, д-дела магистров. Но, нам нужно всего лишь в местную т-таверну.

Одно в Доминионе едино всюду — со скрипом отворилась деревянная дверь и зазвенели колокольчики. Никто не обратил на вошедших никакого внимания, разве что мужик у самого входа инстинктивно обернулся на звук, но прошел мимо архонки с эльфом, быстро забыв, зачем вообще оборачивался.

Будь это обычным трактиром, дышать в нем было бы невозможно из-за обилия курящих самую разнообразную дрянь разумных всеми возможными способами. Вокруг валялись бутылки из-под алкоголя, громко храпели пьяные тела, рискуя простыть.

Более верным было бы сравнение с тупиковым ответвлением широкой улочки, зачем-то огороженной дверью. Сюда даже выходили окна нескольких домов, а чуть поодаль от барной стойки, над навесом этажом выше, проходили рельсы для вагонеток. Еще выше начиналась запутанная вязь труб вперемешку с окнами и балконами чьего-то жилья.

— Добро пожаловать в «Ветерок»! Вам чевой? — говорившей была невысокая девушка с примесью мерловской крови. Но в ее случае это не сразу бросалось в глаза, а потому было в ней даже что-то милое.

Название, на которое архонка не обратила внимания на входе, не сразу правильно уложилось у нее в голове. Вот почему здесь было так мало светильников и так холодно, не смотря на то что за дверями трактира было довольно жарко.

В центре круглого помещения на потолке зияло круглое отверстие с падающими белесыми лучами надземного мира. Рин застыла, пытаясь впитать в себя тоненький аромат чистого морозного ветра, спрятанного среди вони курева, перегара и немытых тел.

— Нам травянки, пожалуй, — ответил эльф, решив, что архонка не станет участвовать в обсуждении. Но он ошибся — Рин тот час же отмерла и растянулась в улыбке:

— А что это?

— Т-травяной к-компот. — пояснил Некуш.

— Вода с отваренными травами и замоченным кислоцветом, — такой же широкой улыбкой ответила девчушка.

Барная стойка находилась поодаль, в самом конце того, что прежде было тупиковой улочкой, а нынче стало местным трактиром. Но заказы здесь принимал не только трактирщик, но и ещё две девушки.

Из мебели здесь был лишь стащенный разнообразный хлам вроде много раз сломанных и починенных столов и стульев, парочки грязных кресел да выцветшего дивана, на котором спал чей-то разжиревший питомец, напоминавший смесь крысы с волком.

— А алкогольное у вас есть что-то?

— Конечно! Грибной сидр, пиво темное и светлое, есть настойки… — обрадовалась официантка, готовясь выпалить весь перечень возможных эликсиров, но бывшая серафима тут же ее прервала, сделав свой выбор.

— Для начала неси сидр, пиво и пиво! — решила Рин. — Будем дегустировать.

— По-пр-прежнему просто т-травянку, — сдержанно улыбнулся эльф.

— Кто из них Джафсар?

— Сама п-попробуй догадаться, — не смотря на внешнее спокойствие, в глазах Некуша заплясали веселые огоньки, а значит все не так уж и плохо.

Архонка внимательно осмотрела помещение вновь, на мгновение задерживая взгляд на каждом, но ответ на вопрос ей принес слух. Сзади раздался веселый смех шумной компании, и Рин обернулась, сразу увидев нужную ей цель.

Джафсар действительно по расе был солнечным эльфом, но эльфийского в нем было не так уж и много — светлые, чуть рыжеватые короткие волосы и острота ушей. Только вот длинная тощая и немного нескладная фигура совсем не походила на типичного эльфа с картинки. Скорее на лопоухого завсегдатая библиотеки.

А вот дальше шли сплошные достоинства в виде длинного черно-зеленого плаща, судя по идеальной его чистоте, имевшем такое же свойство, как бордовое пончо Лиина. Голос был скорее подстать облику, но это никоим образом не мешало среди веселых ноток проскальзывать властности. Да и высокий уровень, рядом с пока еще безликим для нее именем, развеивал всякие сомнения.

Сталкер, уровень 78

Рин удалось сдержать эмоции, пробудившиеся в ней при виде этого класса. Он не был редкостью — получали в основном воровские и охотничьи классы, заключившие контракт с Хаосом.

Странно было бы ожидать, что лидером шайки анархистов в таком домене может быть жрец добра и проповедник тортиков. Напротив, этот парень со своей стихией отлично вписывается в образ того, кого она представляла себе под именем Джафсар. Разве что быть бы ему толще раза в два, да бороду, как у Сайриса.

Бывшая серафима не стала более медлить. Едва появилась девушка с подносом из четырех кружек, как она забрала три из них и решительно направилась к своей цели. Судя по тому, что Некуш и не думал ей мешать, никаких грубых ошибок по незнанию она пока не совершает.

Компанию ему составляли члены отряда. Ну, или по большей части — слишком уж было велико преобладание женского пола в количественном соотношении. Хотя девушка, что сейчас по-хозяйски расположилась рядом с Джафсаром, явно считала себя среди них особенной.

— Привет, — архонка так долго думала о том, как будет правильнее начать разговор, что в итоге просто потерялась и остановилась на самом простом приветствии.

— И тебе добрых циклов под каменным небом, — лопоухий эльф расплылся в широкой белоснежной улыбке, а хмельной взгляд пробежался по ней пару раз, прежде чем он окончательно убедился, что такой девушки он в своей компании еще не видел.

— Прости, не знаю, какое ты любишь, потому взяла все, что есть, — поставила Рин перед ним все три кружки с алкоголем, — За знакомство?

— Ты еще кто? — с нескрываемой неприязнью ответила за эльфа его подружка. Миловидная рыжая девушка человеческой расы.

Сейчас нужно ответить так, чтобы сразу подчеркнуть отсутствие каких-либо планов на пост подружки лидера. Напротив, хорошо бы вызвать у нее симпатию и заблаговременно закрыть тему. К счастью, на помощь пришел сам Джафсар и немножко — Харо.

— А ты что же пить будешь? — спросил он, видя отсутствие емкости с алкоголем в руках у предлагавшей ему угощение девушки.

— Я привыкла к более крепким напиткам, — хитро улыбнулась Рин, вытаскивая из инвентаря янтарную и слегка подсвеченную в несуществующем солнечном свете бутылку.

— Оп-па, — хлопнул в ладоши кто-то из пьющего или валявшегося на полу сброда, оказавшегося частью отряда хаосита.

— Но трофейный виски с руин древних я буду пить только с боссом, что поведет меня в Клинковую рощу.

Гомон не стих и даже не стал громче, но определенно сменил свое направление. Что можно ответить, если тебе предлагают награду за помощь тебе же? Наверное, стоит его добить, не позволяя передумать. Архонка продолжала пытаться следовать своему плану знакомства, пусть и начала немного не так, как хотела. Но уже начинала понимать, что с учетом места и состояния лидера группы, достаточно было просто с самого начала поставить на стол бутылку и не выёживаться.

Тем более, что одна из трех кружек уже была в руках у одного из воинов Джафа — спортивного вида боец с простыми чертами лица деревенского парня и чистыми добрыми глазами довольно попивал пиво. Это стало сигналом, и ко второй кружке потянулся еще один член отряда хаосита.

— Чет я не въехала, ты хочешь вступить к нам в отряд? А что умеешь? — вместо лидера к вопросам по существу перешла почему-то подружка босса.

— Хранитель — это вроде как светлый баффер? Или нет, что-то по части антимагии? — с веселым любопытством заметил сам Джафсар и на сердце Рин заметно полегчало.

Похоже, рыжая подружка эльфа хоть и явно тащит одеяло власти в отряде на себя, вполне разумна, а сам Джаф больше, чем пропойца и явно не одержимый стихией.

— Круче, — расплылась в улыбке Рин, подхватывая заданный в общении тон. — Это лекарь-баффер с антимагией.

— Лекарь? — глаза у сталкера загорелись, однако в разговор тут же вмешалась Дия, как звали вешавшуюся на шею лидеру красавицу.

— У нас уже есть лекарь, — скучающим тоном отозвалась она, недовольно посмотрев на Джафсара, а Рин с трудом спрятала новую, но теперь уже не очень уместную, улыбку.

В этом мимолетно брошенном взгляде бывшая богиня Радости прочитала едва ли не больше, чем с самого начала ее знакомства с этими ребятами. Дия вовсе не стервозничала, а всего лишь пыталась сбить цену и лишний блеск в глазах, вызванный сплошным набором хорошего.

Пьяный эльф, впрочем, попыток подруги вести тонкую дипломатию, будучи уже изрядно навеселе, не понял, и прямо пояснил:

— Да не, на десять рыл два хилла это же зашибись! Если тварей много будет, Лори сама всех не вытянет.

— Ставлю кружку грибного пойла, — с шумом поставил на стол наполовину отпитое угощение Рин еще один незнакомец из группы хаосита. — что мы будем единственное пати с двумя хиллами.

— Кстати, а с тобой это кто? Вроде рожа знакомая. Да и ник над головой вместо тупо класса. — заметил Джафсар Некуша.

— Н-некуш из мира клеток. Перевозчик.

— А-а, точно. Некуш Лист. Слыхал о тебе. Маг ветра?

— Д-да, — кивнул проводник. — Темпестант. Защита, к-контроль и немного дамаг.

— Вот и зашибись. Вы приняты, — хаосит озарил нас довольной улыбкой победителя и протянул руку к бутылке.

Вот так просто? Такой вопрос, должно быть, посетил головы не только Рин с темпестантом, но и некоторых сподвижников самого Джафсара.

Рыжая подруга главаря нахмурилась, но ни капли не удивилась. Видимо, уже привыкла к характеру непризнанного миром эльфа. А дальше уже и сама Рин смогла оценить, почему этого странного лопоухого парня так любят окружающие, не смотря на владение зловещей стихией — Джафсар даже не задумавшись, сразу же принялся щедро разливать угощение в подставленные кружки своих соратников.

Все-таки Сайрис был прав, и она сумеет с ним поладить.

Из инвентаря девушки появилась еще одна бутылка лисьего виски, и среди протянутых ей тут же кружек появилась, и мохнатая рука бармена заведения. Им оказался зеленобородый дворф-друид. Да уж, чего только не увидишь в домене хаоса. Помнится, ворон говорил, что это место еще звалось пристанищем анархистов. А она еще переживала, не разозлит ли кого в заведении принесенной с собой выпивкой!

Похоже, в ближайшие пару часов она точно пробудет тут, празднуя свое вступление в отряд. Такой была ее последняя связная мысль в этот вечер. Поплывший разум архонки ухватился за сиротливую прозрачную кружку Некуша с безалкогольным напитком, в который какая-то сомнительной красоты красноволосая девица с примесью крови то ли чифф, то ли чихар, незаметно подливала из собственной кружки, наполненной крепким пойлом Книгозмея.

В какой-то момент запасы Рин закончились, и в ход пошло местное пойло. Несчастный ее проводник нашел свое лекарство от заикания на дне кружки, но что-то подсказывало архонке, рад этому он вовсе не будет. Но главное, ничего плохого с ним точно не случится.

— Хэй, новички, а вы как на счет музыки? — заплетающимся языком спросил Мерил. Этот рейнджер из отряда Джафсара вызывал у Рин больше всего симпатии. Длинные русые волосы и запущенная щетина вместе с зелеными глазами, да и весь его образ выглядел так, что не нужно было спрашивать великого отца, чтобы угадать его основное направление. Перед ней был влюбленный в свое дело бард. Только в отличии от Лииндарка, Мерил был классическим представителем музыкального пути и был вооружен гитарой.

Все одобрительно загалдели, а Дия, подружка лидера, вызвалась что-то петь.

Первой мыслью архонки было отказаться, но затем она вдруг вспомнила о двух музыкальных инструментах, ждущих своего часа у нее в инвентаре. Может, самое время выполнить дополнительную задачу, относительно овладения музыкой для будущей связи в отряде?

На свет появились цимбалы. В отличии от ситар, этот инструмент сам пришел к ней в результате ее собственных действий. Можно сказать, это ее личная награда. Да и чего уж там, еще она в тайне надеялась, что овладеть этим инструментом будет чуть проще.

Девушка потянула за одну струну, затем коснулась другой, затем приложилась к лисьему виски с осознанием того, что делает она что-то явно не так. Может, дарованная артефактом повышенная интуиция просыпается?

Мучения архонки прервал Аргель, воин-танк группы, протянув небольшую, слегка подточенную небрежным использованием, деревянную ложку. И это сработало мгновенно, стоило лишь пройтись по нотам и попробовать сыграть простенький ритм, только что пришедший ей в голову.

Открыто владение музыкальным инструментом цимбалы. Текущий уровень — 1.

— Слушай, а у тебя есть ещё одна такая? — спросила Рин, и не дожидаясь ответа вложила еще семь единиц в только что открытый навык.

Текущий уровень — 8

Она вложила бы и больше, но как оказалось, владение этим инструментом было ограничено физической ловкостью, и не могло ее превзойти.

К приятному голосу Дии и гитарным аккордам Мерила добавился удивительно красоты чистый звон. Настолько прекрасный, что все, включая саму архонку, на мгновение затихли, наслаждаясь необычным звучанием цимбал. Сплетенная с аспектом радости, полная света музыка охватила подточенные алкоголем и страхом сердца, насытило собой души, и наконец бард с рыжеволосой подружкой Джафсара вновь влились в то, что сиинтри назвали бы лиир.

Остановилась бывшая серафима лишь тогда, когда бодрость просела в ноль и заныли с непривычки руки. Минут пять она с улыбкой сидела, смотря в никуда и продолжая внутри себя переживать недавно возникшую общую мелодию.

С тяжелым вздохом, она встала:

— Отойду на минуту. Мысли привести в порядок. — сказала она, но никто не услышал. Шумное застолье продолжалось ни капли не сбавляя темп. На столе снова появилась колода карт «битвы магов» и начиналось обсуждение будущей партии. Но после тишины Подземья от шума и впрямь начала кружиться голова.– Если что, забиваю колоду света.

Теоретически, теперь, посетив домен Хаоса лично, она может вернуться в окрестности Хвостатого рынка просто как следует представив его и немного побродив по округе. И она будет только рада потренироваться среди местных красот.

Хорошо поразмыслив и перемешав выводы в кружке крепкого напитка, Рин пришла к заключению, что это место ей нравится. Светлое, яркое, чистое, и не отдающее тем привкусом безысходности, какой частенько витал вокруг Хвостатого рынка. Не смотря на то, что здесь жили такие же безымянные, она не видела в глазах местных затравленности или страха. А светящаяся вода с обилием фонариков создавала ощущение вечно идущего праздника.

Если бы еще убрать следы присутствия хаоса, как то уродливое дерево с глазом. Брр. А ведь здесь, на удивление, есть жизнь. Редко, но встречаются дети, чуть чаще — женщины с оружием. Есть и старики, вроде той жуткой гадалки, нагнавшей на нее недавно столько страху.

Рин стояла у входа в трактир, рассматривала мир вокруг и дышала относительно свежим воздухом, когда ее блуждающий хмельной взгляд зацепился за темнеющую грузную фигуру с костылем, служившим опорой и незаменимой третьей ногой старухе.

Старость и болезнь сковали нищенку так, что та едва волочилась, соперничая в скорости с улиткой и черепахой.

— Осторожней! — только благодаря тому, что как раз наблюдала за старухой, бывшая серафима сумела вовремя увидеть, как одинокий костыль подвел её, и та тяжело повалилась на землю.

По телу Рин пробежались мурашки. Не задумываясь, она устремилась к несчастной, на ходу активируя солнечную магию.

Заклинание «целебное касание» достигло следующего уровня развития. Доступны варианты модификации.

Архонка с нетерпением ждала этого сообщения, но когда оно пришло, ей оказалось не до того, потому она на время смахнула его в сторону и повторила каст, мысленно открывая инвентарь за зельем здоровья.

— Как вы? — спросила Рин, увидев, что опасность миновала, и старухе стало немного лучше.

— Спасибо, доченька. Неужто ты целитель? Уж и не упомню, когда целители простым безымянным пытались помочь.

— Да так, знаю одно маленькое заклинание, — смутилась архонка. — Как самочувствие? Вы можете встать?

Рин посмотрела на сломанный деревянный костыль. Может, ворон бы придумал, как починить его на месте из подручных средств, но увы, его здесь не было.

— Боюсь, без моей палки это будет непросто. Но ничего, тут недалеко, так что доползу как-нибудь.

Картина, живо нарисовавшаяся в воображении бывшей серафимы, пугала.

— Что вы! Давайте я помогу вам дойти. Я сильная.

Старуха неуверенно посмотрела на Рин, будто ей предложили не помощь, а исцеление, омоложение и звериное имя разом. От этого архонка еще сильней стушевалась и просто начала действовать, взяв бабку под руку.

— Куда нам?

— Ох, дочка. У меня и отблагодарить тебя нечем, сразу говорю. Что было ценного давно утащили воры.

Очарование, вызванное красотой и светом домена начало быстро сходить на нет. Вот уж точно владения астернали — стихии лживого света. Жить в месте, где воры спокойно обносят жилье едва передвигающейся старухи, она бы не хотела. Может Тара в чем-то и права — одинокая клетка, висящая в темное посреди пустоты — ужасная цель для грабителей.

— Здесь недалеко, — повторила старуха. Не смотря на потрепанный вид живущего за чертой бедности одинокого человека, она оказалась весьма опрятной. Как бы низко жизнь не заставила ее опуститься, пожилая женщина не растеряла остатки достоинства и в меру своих сил за собой следила.

Оказалось, и впрямь недалеко. Крючковатый палец указал на ближайшую от трактира узенькую улочку, всего в нескольких шагах пути. Вышло намного быстрей, чем если бы бабка продолжала плестись со своим костылем.

— Где ваш дом? — участливо спросила Рин, разглядывая темный отросток от большой улочки, параллельный тому, который стал трактиром.

— Вон. Туда. — прокряхтела старуха и архонка послушно направилась к самой дальней двери слева, ведущей в загибающуюся хибарку, где проржавевшие листы железа постепенно заменялись на деревянные части мебели и хлама, разобранного на доски и собранного в качестве заплатки. Хорошо хоть, что литоград не висел в воздухе, а был выбит в каменой стене титанической пещеры, вмещавшей Доминион.

Вес старухи с каждым шагом становился все большей ношей. Должно быть, сказывалась усталость — не может ведь она и впрямь увеличивать свой вес?

А вот внешний вид, когда девушка в очередной раз посмотрела на свою подопечную, напротив — менялся в лучшую сторону. Женщина не тяжелела, а напротив — становилась стройней на глазах. Пригнувший ее некогда горб распрямился, а мышцы медленно наливались силой.

Волчий амулет льдом сковал её шею, но было уже слишком поздно. Рин попыталась отбросить старуху, однако опираясь на архонку всем телом, она не дала ей и шанса дернуться. Черты наведенного морока окончательно поплыли, уступив место ее недавней знакомой.

На Рин уставились белоснежные глаза с огромными черными зрачками. Сама архонка никогда прежде не встречала темную противоположность своей расы, но холодные черные глаза, где зрачок сливается с радужкой, она узнала сразу же.

Но волосы женщины так и остались седыми, говоря о том, что чистокровным навом она не является. Теперь они были заколоты шпилькой и спрятаны под черной шляпкой. Схожим изменениям подвергся и её костюм, став благородным черным платьем с изящным белым воротником.

Это была та самая безумная ведьма, что так напугала её на площади Света. Только теперь она выглядела еще лучше. Сейчас эту строго выглядящую интеллигентную женщину ни за что нельзя было принять за уличную гадалку. В крайнем случае — за главу горничных какого-нибудь дворца.

Рин снова рванулась прочь, и внезапно ей это удалось. Но не потому, что ведьма вдруг ослабела или ей повезло. Нет, ей просто позволили сделать это. Плечи архонки обхватили мягкие лапки, не давая сдвинуться ни на миллиметр. Нав-полукровка улыбнулась, подняла вверх указательный палец и мягко произнесла:

— Кто помогает людям — тот попусту тратит время. Хорошие дела не приведут тебя к славе.

— Я… не… — попыталась что-то сказать девушка, но язык отказывался ей повиноваться. Лишь ледяной амулет так и продолжал биться в истерике, говоря очевидное. Перед ней находилась опасность.

— Спа-а-ать, — смакуя каждую букву, ехидно прошептала ведьма.

Бросок воли провален (17%).

Рин осела на землю, не чувствуя больше ног. Она тщетно пыталась сопротивляться, но путы Морфея продолжали окутывать ее разум, словно склизкие щупальца порождений хаоса. Из-за спины вышел ужасающий пет древнего стража и сел прямо перед ее лицом. Гигантская темно-серая крыса, способная одним укусом оборвать её жизнь, равно как и растянуть ее мучения на целую вечность.

Необычные глаза существа больше напоминали хозяйку, чем иных представителей крысиного племени. Крыса алчно пробежались взором по телу бывшего божества.

Ведьма произнесла какую-то команду, но Рин ее уже не расслышала. В руке врага появилась небольшая дамская сумочка. Увидев артефакт, призванная крыса ощерилась совсем не крысиными клыками, бросая последний взгляд на архонку, и тут же скрываясь в недрах сумки.

Рин ни за что бы не поверила в это, если бы не увидела лично. Артефакт едва ли уместил бы в себе и десятую часть пета ведьмы, но зверь словно бы уменьшался за сантиметр по приближению к раскрытой сумке.

Затем, артефакт с шумом захлопнулся, повиснув на вытянутой руке старухи. Сердце архонки кольнул ужас, будто ее дух уже знал, что за участь была ей уготована.

Черная сумка засветилась лиловыми вязкими огнями проклятой стихии.

Ведьма, а значит и вся ее группа, была стражем-отступником. Это была последняя связная мысль архонки. Уже спустя пару секунд ее взгляд был прочно привязан к магии пустотницы.

13. Элементалист

Человек и два зверолюда, словно нарочно выстроившиеся по росту, стояли перед разверзшейся стихией. Огромный гверф, высокий человек чуть ниже их двух, казавшийся щуплым и совсем низким сиин в сравнении с ними.

Напротив нас же застыл двухметровый кроколюд с вытянутой пастью, полной острых зубов. Но боялись мы вовсе не их, а того могущества, что скрывавось за подволасной ему стихийной магии.

— Эй, мужик, как на счет диалога? — без особой надежды спросил Сайрис.

— Омин’акумэр-рэ! – проревел маг.

— Ээ… и тебе мию нарэ, нари, или как там. — почесал голову будущий ворон.

О боги, Сай, что ты несешь?

Определено заклинание: Нескончаемый поток. (вода)

Я бросился вперед, в прыжке уводя друга из-под удара. Свинолюд, слава богам, сам сообразил не стоять на открытой местности в бою против мага.

Определено заклинание: ледяная звезда. (вода)

Бок обожгло морозом, и я перестал чувствовать левую руку. К счастью, и ворон перестал тупить — в мага полетел заряд триспа.

Определено заклинание: Барьер приливов. (вода)

Никто не удивился, когда перед магом-убийцей возник водный кокон, находившийся в постоянном движении, что должен был сбить трезубец в полете, но способность не была рассчитана на усиленную модель, которой так гордился ворон.

Защитное заклинание лишь сбило курс, и заряд угодил врагу в ногу, что не помешало повесить положенный эффект паралича. Уверен, из-за разницы в уровнях о пяти секундах можно даже и не мечтать, но хоть парочка у нас есть?

Я собрался с силами и швырнул во врага рейлин, когда ощутил на плече руку ворона.

— Бежим, белка. Нам не победить здесь мага с такой разницей в уровне.

Открыв рот, я хотел высказать другу на счет неуместной трусости, но когда увидел, как мой китаровый диск отскакивает от защиты врага, так и не достигнув его тела, был вынужден принять точку зрения ворона.

Гверф давно ретировался с поля боя, но как оказалось, не далеко. Стоило нам с вороном добежать к первому дому, как он появился из-за поворота и махнул рукой. По доброте душевной, он уже выломал дверь, выбив ржавый засов вместе с не менее ржавым замком.

Внутри оказался склад, но был он под стать замку — покрытый паутиной и зарослями люминорных мхов.

— А как же «именные тут же вмешаются» или «на рынке тебе ничего не грозит»? Возможно, я вас не так понял, господин Сайрис?

Ворона передернуло. Похоже, он не сразу понял, что я скорее потешаюсь над ним, чем всерьез обвиняю. Свинолюд же оценил шутку по-своему. Нашего недолгого знакомства с ним достаточно, чтобы с уверенностью утверждать. В ближайшее время ворона он будет звать именно так и никак иначе.

Неподалеку послышался очередной взрыв стихии. С новой силой грянула вода, надеясь выманить нас из укрытия. И плевать, что на рынке осталось еще полно народу. Во имя Забытых, неужели наши жизни действительно оценены так дорого, что он готов на такие жертвы?

— Хорошо, что делаем? — спросил я. — Закидаем его зельями?

— Без толку, — покачал головой Сайрис. — Ты сам видел защиту.

Штормовой элементаль. Уровень 87.

Стихия: шторм

Едва в дверном проеме появилась бесформенная грозовая тучка, как рефлексы сработали за ворона, и в нее полетел трезубец с заключенной в нем молнией. Только вот название существа само намекало на возможный результат подобной атаки. Нет, чтобы убить такую штуковину, нам нужна сильная магия. Разве что…

— Не вздумай! — прикрикнул ворон, увидев в моей руке фиал с алхимическим пламенем. — Хочешь сделать нам живой огненный смерч?

Элементаль, тем временем, устремился к тому, кто посмел его атаковать, хоть и не нанеся никакого ущерба.

В руках у инженера появился вороний тонфу. Такой есть едва ли ни у каждого из сорами. Налетевший элементаль встретился с несущей молнии медью, но вдруг отпрянул, а полоса его здоровья заметно просела.

Существо замешкалось, не совсем осознав произошедшее, в отличии от Сайриса. Друг нанес серию быстрых ударов тонфу, и элементаль сильно замедлился, приобретая прозрачность взамен клубов темной дымки.

Водный элементаль. Уровень 44.

Стихия: вода

— О, вот так ты мне уже больше нравишься, — хмыкнул ворон, пряча оружие. — И спасибо за пополнение моего боезапаса, хехе.

— Скоро здесь будет много таких. Я чую их по треску электричества и запаху озона. — поведал я то, что сам только что прочитал слухом и обонянием.

Ворон не стал отвечать, просто развернувшись и бросившись наутек через окно. Уже перелезая наружу, он на миг обернулся, давая рукой знак и мне не медлить. Я и не стал, точно так же подавая знак свинолюду, но этого не потребовалось — он и сам сообразил, что нужно делать. Только с выполнением вышла заминка — как ни старайся, а для выхода наружу окно ему совсем не подходило.

На улице нас уже ждала делегация из двух шарящихся призванных существ. В руках у инженера снова появился тонфу, я же приступил к экспериментам. Понятия не имею, чем я могу навредить имунному к оружию существу, но попробуем для начала стандартные методы — я зачаровал рейлин бирюзой, приготовившись применять прорыв. Посмотрим, удастся ли мне вас так зацепить, тучки.

Заряженный силой Цвета китаровый круг вонзился в середину бесформенного тела, искрящего мокрого элементаля, не причинив ему никакого урона. А вот существо сработало как положено — вместо прямой атаки, от которой меня могло бы уберечь уклонение, элементаль просто послал в меня молнию.

Вражеская атака легко нашла свою цель — никакая ловкость не поможет увернуться от электрической дуги. Тело выгнуло и затрясло в конвульсиях, а зубы непроизвольно сжались. Меня сковало эффектом паралича, как когда-то в храме безбожников от вороньего тонфу. Пусть я потерял еще не больше половины запаса здоровья, это легко могло стать причиной моей гибели. Враг вполне может за это время меня чем-то добить или снова шарахнуть молнией.

Но нет. К счастью, элементаль устремился прямо ко мне, ну а я, уже видя бесполезность темной бирюзы в этом бою, дождался пока враг подлетит вплотную, и активировал прорыв, оказываясь у него за спиной. Верней, за тем, что ему ее заменяет, поскольку искристая темная тучка была хаотично одинаковой со всех сторон.

Мороз не подвел, давая мне три секунды, на которые элементаль обратился в глыбу льда. Вполне себе материальную глыбу, подвластную холодному оружию.

— Долго, — проворчал Сай. — Быстрей, валим.

— Погоди, — попросил я, протягивая руку застрявшему в оконном проеме гверфу.

— Ты серьезно, белка? На кой черт тебе дался этот шашлык?

— Лучше помоги, ворон!

— А разве ты не должен добыть себе дичь в одиночку по вашим законам?

— Ворон!!

Совсем неподалеку раздался гром и я, оглядевшись и никого не увидев, все же додумался поднять голову вверх. Прямо над нами, зависнув с суровым выражением лица был гуманоидный крокодил.

На этот раз я окрасил свое оружие васильковыми небесами, прежде чем запустить.

Враг вновь прикрылся быстрыми потоками воды, но Цвет сделал своё дело, и часть обратившейся в лед влаги посыпалась вниз потоком ледяных игл.

Сайрис не упустил шанс для выстрела в образовавшуюся брешь, но парящий колдун с легкостью сдвинулся в сторону. Но не упустил свой шанс и я. Мой рейлин всегда возвращается к своему владельцу.

Кошачий прорыв.

Устремившись к врагу, я резко подпрыгнул, наметив конечной точкой выхода в навыке стену дома за спиной парящего элементалиста. О том, что я могу выйти оттуда он не мог подумать. Никто бы не подумал.

Никто, кроме ублюдка, работающего в паре с точно таким же, как и я, последователем тари. На выходе меня встретила полная острых зубов улыбка готового к этому мага.

Определено заклинание: полярный луч. (вода)

Грудь обожгло, но инстинкты, вбитые с обучением прабабушки, спасли жизнь. Я закрылся правой рукой, левой поймав летящий ко мне рейлин и пытаясь завершить атаку. Тщетно. На сей раз мне удалось пройти сквозь его защиту, а васильковый цвет морозного неба обрушил вниз новый поток ледяных игл. Но сам маг опять с легкостью подался назад, отлетая от меня и готовя новую пакость.

Определено заклинание: иссушение. (вода)

— Лин, маска! — раздался далекий-далекий голос ворона. Слышался он словно откуда-то издалека. Мысли расплывались от боли, а боль поглотила собой все. Ледяное заклинание прошлось по сосудам и капилярам, замораживая кровь, плоть и кости. Никогда не слышал прежде о столь мощной водной магии.

Не нужно звать великого отца словом силы, чтобы понять главное — здоровья у меня почти не осталось. В последний момент мне чудом удалось смягчить падение и не потерять сознание. Благодаря забытых богов, я извлек зелье регенерации, вырвал зубами мягкую пробку и принялся жадно вливать в себя.

Эффективность эликсиров уменьшена на 95% (иссушение)

Все, это конец? Сердце учащенно забилось, а глаза, сквозь подступавшую пелену, увидели разраставшееся облачко ядовитого дыма. Ворон свои запасы алхимии не так бездарно потратил, как я.

Одев маску, я изо всех сил поспешил в дымку, на ходу меняя форму. Времени чтобы сбежать практически не было. С его силами, магу очистить помещение встанет в несколько секунд.

Следом ворон, Сайрис, уже не экономя, швырнул поделку алхимика с разными типами урона. Полыхнул огонь и следом за ним зашипела серая клякса на стене. В ответ полетела серия пущенных наугад ледяных копий, каждое с полтора метра длиной.

Прямо передо мной оказался свинолюд, грубо взяв меня левой рукой за хоори, правой прикрывая лицо многострадальной выцветшей тряпицей. Сайрис швырнул алхимический огонь в потолок, заставляя падающий огонь скрыть нас еще ненадолго от преследователя.

Гверф не стал церемониться. Пройдя со мной таким образом вглубь дома, он с силой ударил кулаком по стене, рассеивая по нему паутину трещин. Одного удара не хватило, и Балтор не стал ждать, размахнувшись еще пару раз, пока не образовалась дыра. Расширить ее было уже не сложно, но я увидел, как по правой руке гверфа стекает алая кровь.

Послышался звук еще нескольких разбившихся склянок, и рядом с проямом появился Сайрис. Грубо оттолкнув свинолюда, он в несколько ударов ногой в окованном металлом ботинке довершил начатое, расширив проход до своих размеров. Но гверф не стал спорить — с силой ударив локтем пару раз, Балтор вновь подхватил меня за одежду и устремился вслед за инженером.

Определено заклинание: кристаллический дождь. (вода)

— Омин’акумэр-рэ! – услышали мы, едва вновь оказались снаружи.

Прогрохотал гром и нам на головы обрушился ледяной ливень с острыми сосульками. Свинолюд грубо отшвырнул меня в сторону и следом сам принялся выбираться из радиуса действия заклинания. А вот ворону повезло меньше — одна из острых летящих сверху стрел зияла из почерневшего глаза друга.

Здоровье тревожно мерцало запретным цветом. Критическое попадание разом едва не погубило почти не раненного до этого ворона. Чудо, что эта сосулька оказалась не настолько длинной и острой, чтобы оборвать его жизнь.

Тем временем за его спиной нескончаемый поток воды и ледяных стрел принялся изгибаться и собираться в фигуру элементалиста. Маг-убийца пришел довершить начатое. Проклятия бездушному богу, этот колдун предугадывает каждый наш шаг!

Ледяные сосульки в водяном теле быстро обратились крокодильими зубами, небольшие водяные сферы с потрескивающими штормовыми молниями преобразились голубыми глазами, а затем стихия соткала из себя чуть влажный рыжевато-коричневый плащ и темную шляпу. Последней воплотилась из разрядов молний в интеллигентного вида черную бабочку.

— Пусть я умру, но не струшу, — прошипел я из последних сил, крепко сжимая рейлин.

Определено заклинание: водное лезвие. (вода)

Кошачий прорыв. Морозное небо.

Прежде уход в этот навык помогал избегать направленную атаку, но не сейчас. Рейлин упал на землю вместе со второй отрубленной рукой, а следом я увидел еще два едва различимых режущих потока воды, должных лишить меня головы и жизни.

Но вместо этого мне в лицо прилетели теплые водные брызги, а маг оказался на земле, медленно вставая и одним взглядом обещая агонию. Мелькнула вспышка триспа, и следом из остатков колышущегося в стороне от боя алхимического дыма вынырнула огромная фигура гверфа, массивным кулаком замахивавшегося в голову кроколюда.

Не тут то было.

Определено заклинание: водное тело. (вода)

Рука Балтора прошла сквозь обратившуюся в воду плоть врага. Лицо Геннадия разбилось в большую кляксу, и тут же собралось вновь. В этот момент в его тело вошел трезубец триспа, и если вреда нанести он не мог, электрический разряд сделал свое дело — на мгновение враг вышел из боя. Всего на пару жалких секунд.

— Охренеть. Бежим, быстро!

Я уже не почувствовал, как меня подхватила рука гверфа, бежавшего вслед за вороном. Послышался звук разбиваемого стекла.

— Лин, черная хрень, что жрет магию. Остались?

— Помрет сейчас он, тело крови утратило много.

— Лей в него зелья жизни.

— Так нет их у меня.

В ответ раздалась матерная ругань и зазвенело стекло. Передав гверфу нужное, Сайрис принялся разбрасывать остатки алхимических гранат, просто чтобы создать больше хаоса вокруг нас, сбив врага с толку. Мы вряд ли смогли оторваться, здесь мы не были одни, и появился шанс затеряться среди местных.

— Эй, человек. У зверя из обрубков тянется что-то недоброе. Так быть должно точно? Нормально ли?

— Блять! Да, кабанчик, это расовая особенность, не обращай внимания.

— Арр! Не руки это возвращаются к нему, а что-то чуждое. Что со зверя телом, человек⁈

— Простуда. Заткнись и лей ему в глотку зелье.

Мне с силой разжали зубы, а затем я с трудом заставил себя разлепить глаза. Боль стояла сильная, но какая-то тупая. Не говорившая толком ни что болит, ни как именно. Болело абсолютно все.

С чваканьем на меня уставилась трехглазая мордашка на быстро регенерирующем обрубке правой руки. Вместо правой было нечто бесформенное, дрожащее и медленно менявшее очертания.

Глаза уловили пульсирующую венку на шее гверфа, а во рту начала собираться вязкая слюна, которую тут же смыл поток прохладной целебной жижи.

Получив порцию свежих сил, обезумевшие куски плоти снова принялись за перестройку организма, и боль нахлынула пуще прежнего. На этот раз я прочувствовал вполне конкретное выворачивание костей из суставов. Послышался хруст. Сообщения о синхронизации не было, но это был лишь вопрос времени.

— Охренеть, — повторил Сайрис, тревожно глядя в окно. — Бери его и бежим. Он просто решил затопить к чертям и эту улицу, чтобы не рыскать по домам.

Я собрал остатки сил, чтобы покачать головой.

— Не… надо… Я… опасен…

— Если тебя понесу я, то мы точно сцепимся из-за сраных стихий. Так что придется тебе перекусить свининки, белка.

— Оставьте меня… тут. Я стану тварью и смогу задержать… его.

— Уверен? — в голосе ворона сквозило сомнение, но была и нотка готовности. Вот уж кто точно никогда не против чужого самопожертвования в его пользу. Но затем настороженное лицо друга дрогнуло, и он, резко вскинув трисп, нацелился на выломанную и небрежно пристроенную обратно дверь.

Раздался стук, и дверь не заставила себя долго ждать — этого оказалось достаточно, чтобы она вновь покосилась внутрь помещения, и ворон едва успел уйти с траектории её падения.

— Ты еще кто, — рыкнул Сайрис.

— Друг, — произнесла из-за маски фигура укрытой в темно-синюю укороченную робу с темными штанами девушки.

Из-за маски её голос казался чуть приглушенным и расплывавшимся, словно бы говорившая была не реальным живым существом, а тенью.

Неонора, уровень скрыт.

Скрытый уровень? Великие забытые боги, какой силой должна она обладать, имея скрытый для меня уровень?

— Друзья сидят дома, — процедил ворон, не убирая нацеленный трисп.

— Друзья приходят друг другу на помощь, — за маской этого было не видно, но по интонации я понял, что она улыбнулась. — Разве не так, вороний посланник Сайрис?

— Эй, гверф, дверь нам запили!

Балтор послушно нагнулся, поднимая дверь и вставляя на место, позволяя той продолжать поддерживать иллюзорную защиту. Вошедшая только и успела что ойкнуть и заскочить внутрь, чтобы снова не оказаться за снаружи.

— Я могу помочь вам уйти, — начала Неонора, но ворон тут же ее остановил:

— А на кой хрен это тебе, скрытый уровень?

— Хороший вопрос, вороний посланник. Скажем так, у вашего врага есть нечто, что принадлежит мне. Всего один предмет.

— Вот даже как? И что же за предмет умыкнул у тебя этот придурок?

— Нет, Сайрис. Я ничего не скажу. Вы должны будете дать мне слово, что я смогу первой взять один предмет с тела дохлого Алькора. Точнее, вы должны поклясться не мне, а Мортис.

Сайрис выругался.

— Я смотрю, в рядах великого посланника грядут потери? — заметила девушка. — У вас нет выбора.

— И что же ты такое можешь сделать, чтобы вытащить нас из задницы, раз столько просишь за свои услуги? В таких предложениях всегда ведь есть сраный подвох! Еще скажи, что я тебе должен буду отдать то, что обнаружу по возвращении домой.

— Не понимаю, о чем ты. Но такова цена моей помощи и по-другому никак.

Незнакомка подняла на правую руку, сжатую в кулак, повернула кисть и раскрыла спрятанный предмет. Крохотную пульсирующую синевой сферу.

Гемма спящей магии «портальные врата» (магия звезд).

— Достаточно просто представить нужное место, и уронить. Правда, здорово? Раз — и ты в домене Хаоса, в серых землях или в Разорванном домене. Герои ведь помнят дорогу туда, верно?

— Тебе нужен путь в домен?

— Нет, Сайрис, я уже сказала, что мне нужно. Лишь говорю, что тебе виднее, где прятаться от Троицы.

Наверное, ворон еще долго торговался бы с ней, но в этот момент хаос снова напомнил о себе. По телу пробежала волна странного удовольствия, какое должно быть испытывают мазохисты от боли. Не в силах сдерживаться, я потянулся, желая расправить плечи и потянуть позвоночник, но вместо этого вдруг обнаружил, что мои неестественно красные, покрытые сетью подсвеченных капилляров и дюжиной глаз руки, вцепились в мясистое тело Балтора.

Свинолюд не стал сдерживаться при виде чудовища, мало походящего на знакомого ему сиинтри, и с силой заехал сначала коленом в живот и затем мощным ударом в челюсть, окончательно разрывая мою связь с реальностью.

14. Хаос ½

Шелестящий ветер пронесся над поверхностью бирюзового моря травы, впадавшего в прозрачную бирюзу озера в сердце Геотермы. Бьющий в небо кипящий гейзер уносится высоко в небо, чтобы там растерять все свое тепло и обрушиться вниз ледяными потоками брызг.

Я видел все вокруг, кроме себя самого. Растения, высокие каменные дома с выросшими на их угловатых крышах бирюзовыми травами, мельтешащие дети с развивавшимися космами темно-бирюзовых волос, играющие в догонялки и привыкая в нужный момент менять форму.

Возможно, я мог бы жить так же, не задаваясь вопросами, почему над нами довлеет крыло ворона и почему они могут забрать любого из нас, как свою добычу. Но я не смог. и мы не смеем сказать слова против. И мы не говорим. Никто из сиинтри ничего не говорит, считая это частью жизни или судьбой. Да какая это к бездушному богу судьба, если это вполне конкретная злая воля вполне конкретных тварей?

Ярость и злость окрасила мир вокруг запретными красками. Прежние мирные картины больше не казались мне таковыми. Тревожные холодные потоки безразличного гейзера падали на плечи и головы народа бесправных рабов, находящих извращенную радость в служении убивавшему их господину. Все эти играющие дети, женщины, старики, ни в чем неповинные сиинтри, как мой брат. В чем был виноват перед судьбой Каэйдарк? В чем был виноват мой отец? В чем виноваты те, кого сжирают сорами, чтобы на время заглушить зов неназываемого бога?

Вороны Геотермы это вовсе не стихийное бедствие, а враг, которого можно и нужно побеждать. Силой изгнать из моего дома захвативших в нем власть уродов, а еще лучше — призвать их к ответу. Заставить заплатить кровью и болью за все годы издевательств над моим народом. И с каждым днем во мне крепнут силы, способные это сделать.

Хаос.

В руках оказался рейлин. Оружие, что всегда возвращается к своему владельцу.

Кровавый кармин. – тихо позвал я оттенок запретного Цвета, и он отозвался по китаре, заполняя и насыщая ее алыми цветами. Веселая детвора на улицах сменилась темными фигурами укутанных в медь и черные балахоны вороньих убийц. За спиной врагов возвышались ненавистные черные крылья — символ многолетнего страха сиинтри.

Да хранит тебя биоюза и не коснется тень ворона, так? Тень жалкой летающей курицы, возомнившей себя вершиной пищевойцепочки. Ничтожества! Хаос! Хаос поглотит их жалкие души, хаос заставит их по-настоящему страдать, по-настоящему ответить за все годы наших страданий.

Их отрезанных конечностей и вырванных крыльев хлестала кровь. Намного больше, чем могло бы вмещать тело, но на душе стало чуточку легче. Капельку спокойнее. На песчинку лучше, нежели до этого. Прежде на сердце всегда что-то давило. Долг. Боги, я ненавижу долги! Ни брать, ни отдавать, ни как-либо вообще пересекаться с этой темой. Но вы крупно задолжали мне, вороны.

— Ты обещал, Лииндарк, — услышал я тихий шелест гнилых листьев далеких болот. Обещание — это ведь тоже своего рода долг, верно? Но почему-то напоминание о нем не вызвало гнева. В призрачном голосе Моры не чувствовалось требовательности, властности или даже настойчивости. За гранью слуха, в недосказанности, она выражала лишь констатацию сухого факта. Если я не сдержу свое слово, она просто исчезнет. Серая дева, вокруг которой умирает синий цвет, а вода покрывается тиной, перестанет существовать.

Я приходил в себя медленно. Пространство вокруг по-прежнему плыло. Я видел слишком много, растворяясь во множестве зрительных образов. Хотелось закрыть глаза, но еще не овладел всеми. Их теперь у меня было в избытке.

Попытавшись подняться, я обнаружил себя прочно прикованным к каменному кругу по рукам и ногам.

— Логика? Нет здесь логики! Это как темновник, что вбирает свет ягодами. Почему не листьями? Где у них там фотосинтез внутри ягоды?

— Если тебе так уж интересно, свет поглощают действительно листья. Но самому растению достаточно света. Оно начинает поглощать его в тот момент, когда начинает порождать ягоды, чтобы насытить их. Но едва куст теряет плоды, он теряет нужду есть столько света, и перестает поглощать свет, становясь простым зеленым кустом. А в ягодах остается то же, что было в листьях в момент срыва, — голос принадлежал незнакомке с короткими рыжими волосами. Рядом находился и Сайрис.

Пустотник прибывал в хмурой раздражительности, как и всегда. Да и в остальном никак не изменился. По его виду я понял только одно — опасность нам пока что не угрожает.

Девушка же напоминала рыжей копной волос Рин, только стрижка была заметно короче. А вот лицо и фигура ничем не напоминали архонку. Да и движения были абсолютно иными — бывшее божество все делала изящно и плавно, но при этом держалась немного по-детски. Здесь же каждое движение было не то, чтобы резким или быстрым, скорее — отточенным. Будто каждое движение, которое совершала подруга ворона, было перед тем просчитано, как самое эффективное. Вообще ни одного лишнего движения. Даже голову она поворачивала, лишь за секунду до этого поймав движение на самом краю зрения. А затем она развернулась под идеально высчитанным углом, позволявшим ей одновременно видеть и меня, и ворона:

— Похоже, твой друг проснулся. Добро пожаловать в реальность, сиинтри. Впервые вижу представителя вашего вида. Если честно, считала вас мифом или чем-то, вымершим очень давно, как аму.

— Вы много знаете о нашей истории, — заметил я.

— Лишь то, что знают книги, — пожала плечами незнакомка.

Я попытался позвать великого отца словом силы и он откликнулся, но вместо имени незнакомки увидел лишь размытое пятно, как и вместо имен Сайриса или трех девушек, застывших у стены, или незнакомого человека, нахально сидящего на подгнившем дощатом полу в окружении пробивавшихся сквозь доски тонкие чуть янтарные грибы.

Поймав мой взгляд, незнакомец добродушно улыбнулся. Даже с некоторым ободрением, хоть я и видел его впервые. Должно быть, тот самый знакомый ворона, о котором он столько рассказывал. И судя по исключительно женской, помимо нас с вороном, компании, большая часть его историй о нем была правдой.

— Ну как, я уже стал монстром? — я постарался, чтобы мой голос звучал твердо, но прозвучал вопрос все равно с заметной долей страха.

— Рубеж первой синхронизации ты не перешел, если ты об этом. Похоже, у тебя сильная воля. Правильно сделал, что вкладывался в её развитие. Но больше такой фокус может и не сработать.

— Ясно. Раз так, почему я скован?

— Об этом тебе лучше расспросить Балтора.

— Где он?

— Жив. Ожидает снаружи с нашей новой знакомой, — пожал плечами Сайрис.

— Боишься за свинолюда или оттягиваешь время приговора? — понимающе ухмыльнулась рыжая.

— И то, и то, — честно признал я.

— Тогда, пожалуй, начнем. Селис, освободи нашего друга. В путах и впрямь более нет нужды.

— Начнем что?

— Разговор. Вернее, я буду говорить, а ты внимательно слушать, и запоминать.

Я кивнул, глядя, как хрупкая невысокая девушка, чем-то напоминавшая зверька, освобождает меня с помощью заклинаний. Вспыхнули и погасли лазурные руны, и металлические путы раскрылись, выпуская меня на свободу.

— Начал ты правильно, Лииндарк, принявшись повышать силу воли. Но в случае с хаосом это обоюдоострый клинок. То, что делает со своим носителем хаос во многом близко тому, что творит пустота. Но достигают они этого различными путями. Если проклятая стихия поражает и истязает душу, то хаос делает то же самое, используя твое тело.

Видишь ли, наш организм, будь то сиин, человек или пещерный урод, во многом управляется гормонами. Ужас пустоты трансцендентален, непознаваем, а ужас хаоса — смесь биологически активных органических веществ. Адреналин, чтобы не уснуть, пока враг перегрызаете тебе глотку. Серотонин, чтобы ненароком не наложить на себя руки с тоски и еще множество сложных терминов. Ты не ассари, так что все равно не поймешь. Но подумай вот о чем. Если стихия может вырастить тебе лишнюю пасть под хвостом, то есть полноценно подключённый к пищеварительной системе рот, то насколько сложно будет заставить твое тело насытить тебя гормонами гнева, вызвать у тебя в голове ярость?

— Звучит сложно, но принцип я понял. Но при чем тут воля?

Я наконец сумел прочесть имя своего возможного спасителя и ни капли не удивился увиденному:

Книжная Лакомка, уровень скрыт.

— Пустотники сопротивляются с помощью воли, как давлению зла извне. Но вот с хаоситами в этом плане сложнее. Если проблема внутри тебя самого, к чему применять волю? Зараженный разум нашептывает тебе, что твой гнев оправдан, что он праведный и внутри закипает ярость. Но ведь это не наведенная стихией магия, а бурлящие гормоны в крови. На что в таком случае будет направлена воля — на остановку агрессии, или на ее усиление и поддержание? Ведь этого по сути хочешь ты сам? Сильной волей еще нужно управлять, научиться прикладывать куда нужно.

Магистр домена книжников подвинула ногой бочку, сбитую из необычной полупрозрачной древесины серных оттенков. Хотя скорее всего, это было не дерево, а какой-то вид пещерных грибов.

Обилие новых терминов, да и в целом весь рассказ пока больше запутывал, чем прояснял. Я все еще не видел лазейки, что помогла бы избавиться от стихийной одержимости.

— Пустота может заставить возненавидеть то, что ты любил всю жизнь. Хаос же возведет твои собственные, реальные желания в абсолют, — подвела итог Лакомка.

— Поэтому хаос — это искажение души, а пустота — дыра в ней, — задумчиво проговорил Сайрис.

— Агась, — улыбнулась магистресса. — А теперь перейдем к тому, за что ты мне сейчас заплатишь. Клятвой именем сам знаешь кого.

— Так я её имени не знаю, — ощерился инженер, но наткнулся на хмурый взгляд Лакомки.

— Именем не дочери, а матери, пустотник.

— Окей. Клянусь именем Мортис, что в обмен на всю способную помочь в очищении от хаоса Лииндарка из Геотермы, я проведу магистрессу Лакки на территорию Разорванного Домена. Довольна?

— Сойдет, — криво улыбнулась Лакомка, соскочив с прозрачной бочки и зашагав по дощатому полу.

Небрежно касаясь ногами крохотных янтарных грибов, она вызывала едва заметный водопад медленно оседающих янтарных искорок светящихся спор, а слабо колыхавшиеся шляпки издавали едва различимый даже моим слухом звук. Нечто вроде колокольчиков, что изо всех сил пытаются звенеть шепотом.

Где-то далеко послышался скрип дерева. Схожим образом скрипят старые, сплетенные из тонких лиановых дощечек рыбацкие лодки сиин, только здесь звук был мягче и словно растягивался. А еще дальше было что-то напоминающее трепещущий на ветру парус. Должно быть, неподалеку находится некий механизм.

И шелест страниц. В подвале, где мы находились судя по грибам и лестнице наверх, я не находил ни одной книги, но все равно слышал, и даже едва заметно улавливал их запах. Хотя возможно, мне это только кажется благодаря синестезии, пытавшейся построить максимально полную картину при отсутствии информации от других чувств.

— Начнем с самого скучного. Как ты понял, хаос использует вполне физические рычаги давления на твою психику. Следовательно, будут работать и такие же прямые способы, дающие противоположный эффект. Поищи успокоительное — специалистов по травам в городе хватает, так что разберешься. На первое время это лучший вариант, но увы, только на первое время. Любое лекарство вызывает привыкание организма и со временем хаос научится его обходить. Поэтому тебе придется постоянно менять средство. Чем дольше ты застрянешь на этом этапе, тем больше дряни придется сожрать.

В памяти всплыл ворон, трясущимися руками засыпающий кусочки кристаллов черного дыма, и я поежился.

Помнится, мой дед в свое время варил какой-то настой на цветах церу с сушеными грибами от бессонницы. Надеюсь, речь идет об этом.

— Вторая уловка тоже довольно проста, могли бы догадаться и сами. Есть ряд навыков, которые позволяют помочь почистить разум, подчистить искажения души или усилить сопротивление организма хаосу. Самый очевидный — медитация. Основы для открытия этого навыка могу тебе дать и я, а дальше развивай. Ограничение идет по мудрости. Еще есть йога — как и медитация, она может на высоких уровнях снимать искажение души, но тут наставника ищи сам. Среди традиционных навыков магов обрати внимание на концентрацию и окклюменцию, отчасти — гипноз, транс и отрешение. Это что первое пришло в голову. Уверена, ещё найдется с пол дюжины и более редких умений.

Ну вот, теперь мне придется драгоценные благословения великого отца тратить на ненужные мне навыки. Определение заклинаний уже есть, осталось еще концентрацию с медитацией освоить, и сунуть под хвост волшебную палочку.

— Теперь к главному. Единственному, с чем я действительно могу тебе помочь. Чтобы заключить контракт со стихией Хаоса, являясь одержимым, проводится специальный ритуал, позволяющий войти а транс, чтобы лицом к лицу встретиться с отражением стихии внутри себя.

— Мне не нужен контракт. — напомнил я.

— Принцип здесь тот же, — отмахнулась Лакомка. — Но подробней я рассказать не могу. Я знаю лишь то, что знают книги, а в них говорится лишь одно об этом: каждый проходит черед свой собственный ад, и всякое описание его бессмысленно. И ты должен знать, что в древнем манускрипте ассари указывалась высокая вероятность смерти и обращения в монстра. И конечно, это в любом случае будет болезненно. Решать тебе, сиинтри.

— Что дает твой ритуал мне?

— Ты не перейдешь на второй ранг синхронизации, сопряжения с хаосом, — улыбнулась владыка домена книжников. — А ты как думал? Не смотри так. Внутренних демонов может победить только их хозяин. Я смогла задержать процесс, но не отменить его. За возврат на 99% придется бороться лично. Или сдаться и стать контрактором — это проще.

— Я готов, — кивнул я, постаравшись, чтобы мой голос не дрогнул. Вот ведь странное дело — еще недавно я едва не остался жертвовать собой, чтобы прикрыть отступление Сайриса. Но вот мне предлагают побороться за жизнь с шансом разом ее оборвать, и мне вновь становится страшно. Странная странность.

— Хм. Ну и последнее. Просто упомяну существование еще нескольких способов помочь тебе в решении проблемы. В них я уже не уверена, но клятва твоего хитрого друга обязывает меня вспомнить о них. Артефакты — тут, думаю, объяснять не нужно. Заклинания — в основном речь идет о магии разума, но и у стихий найдется парочка редких узкоспециализированных навыков. Агась, здесь вроде бы все. Теперь можем подниматься наверх, выпить чаю, провести ритуал, немного прогуляться и разойтись с миром. Тебя все устраивает, пустотник?

— Я бы еще заглянул в ваши запасы алхимии, — предложил Сайрис.

— А ты не охренел, вороний посланник с сердцем лисы? — сказано это было настолько будничным тоном, словно Лакомка описывала погоду или урожай грибов.

— То есть ты выписываешь ему лекарства, но не хочешь ими поделиться? А как же «помогу чем смогу…», или нет, там было «окажу посильную помощь…»?

— Эрфи, покажи нашему гостю хранилище зелий, — в голосе магистрессы теперь была усталость, что очень быстро начала сменяться легким раздражением, когда на ее зов откликнулась одна из ее учениц, солнечная эльфийка:

— Торговую или лабораторную?

На бородатом лице Сайриса расплылась зловещая плотоядная улыбка, а снимавшая с меня кандалы ученица Лакомки поспешила прийти на помощь подруге:

— Я провожу его, — улыбнулась она, хватая ворона под руку и увлекая наверх по лестнице. Следом же направились и остальные присутствующие. Последними гостеприимный подвал покидала Лакомка, я и пришедший мне на помощь из-за внезапно ослабших ног, человек по имени Лесат. Знакомый ворону попаданец, оказавшийся в Мельхиоре в одно время с ним.

14. Хаос 2/2

Ровная лестница на выходе из подвала превратилась в спиральную и уходила выше наверх. Но мы остановились раньше, в большой и когда-то просторной комнате, а ныне заставленной самым разнообразным… всем. Книжные полки? На месте. Стеллажи с зельями? Ага, и к ним же куча вазочек, графинов, прозрачных емкостей с плавающими стеблями, какие-то резные деревянные идолы. Пожалуй, реши я подробно перечислить все, что тут было собрано, и я был бы вынужден заниматься этим минимум пол пещерного цикла корнецветов.

Но хозяйка с помощью магии поддерживала помещение в чистоте и теплом домашнем уюте. Словно в хижине у прабабушки, только во много раз больше света. Чем была россыпь разноразмерных светящихся сфер среди свисающей с потолка зелени, я так и не понял. Это могла быть как магия, так и необычное растение или устройство.

Книжная Лакомка привычно уселась на один из темных деревянных стульев, зажгла на пальце сгусток волшебного пламени и коснулась одиноко стоящей на столике белой кружки, из которой тут же повалил белесый дымок. Запахло чайными травами, добавляя недостающую нотку в букет ароматов из старых книг, растущих повсюду в глиняных горшках растений, чего-то пряного и, кажется, выпечки.

Застряв на пороге в созерцании, я был грубо отстранен вечно хмурым Сайрисом.

— В первый раз я тоже надолго завис, — буркнул он.

— Лииндарк?

Нужно очень постараться, чтобы не заметить огромную фигуру гверфа, c перебинтованными конечностями и следами от множества укусов по всему телу. Упс.

— Прости, Балтор. Теперь я тебе должен…

— Никоим нет! — замотал головой свинолюд. — Гибель, друг, твоя, и мне не в угоду. Хотя думать если так, то буду рад уразуметь любые твои слова о пути тх’риантари.

— Ээ… тари?

— То истинное имя их что дали себе они сами. В кошачьем языке имела место быть особая буква в смешении «т» и «х». — авторитетно произнес Балтор какую-то чушь.

— О, у тебя и впрямь любопытные спутники. Сиинский сенсор, жрица светлого бога в мире, где единственные таковые по легенде откармливаются на убой где-то в Подземье, а теперь вот свинолюд, рассуждающий об особенностях языка тари.

— Нет в том странного, добрая госпожа, — на кабаньей морде расплылась добродушная улыбка. — Дом мой полнится книгами этого рода. С детства читал их я. Язык кошачий схож ведь с нашим, только букв в нем больше и престранных слов. Так и обрел я путь свой — именно по книгам.

— В интересном же месте ты живешь, свинолюд, — заметила Лакки. — Вот бы и мне как-нибудь сходить к тебе в гости.

— Никоим нет! — испуганно замотал головой Балтор, осознав, что сболтнул лишнего. — Не могу этого.

Уловив странный шерох маленьких лапок, я с удивлением обнаружил несколько крохотных пушистых зверушек размером с ладонь, что с усердием выметали соринки или поправляли стронутые с места предметы. Вот и ответ на вопрос об уходе.

— В чем суть ритуала? — спросил я больше из желания нарушить тишину, а не пребывать в ней, давая больше места подспудным страхам. Да и от Балтора внимание отвлеку.

— Ничего такого, — легко ответила Лакомка. — Лучше всего будет начать с медитации. Мои ученицы сейчас подготовят нам пространство, и приступим. От тебя потребуется просто закрыть глаза и погрузиться в себя. Лучше расскажи мне о сиинтри. Все, что можешь — никакие тайны я не выпытываю. Вот, возьми чай. Звери сейчас принесут блинчики.

— Воу, не надо так, — послышался голос Лесата, и помещение наполнилось густым ароматом масла и сладких вкусняшек с корицей. — Зачем звери, если я могу всё приготовить и сам?

— Неплохо вы тут устроились, пока в соседних доменах едят склизкую мерзость.

— На территории Доминиона никого не удивишь даже людоедством, а ты жалуешься на грибы, — пожурила ворона магистресса с легкой насмешкой. А у Лесата талант — он даже из склизкогриба с мшистником может приготовить сносный обед.

— Ну-да ну-да, — хмыкнул Сайрис.

Сейчас у меня была возможность как следует рассмотреть Книжную Лакомку вблизи. Если бы не скрытый уровень, ни за что бы не поверил в высокий статус. Короткие шортики, кофта с коротким рукавом, тоненькая серая лента в волосах с отметиной, напоминающей отпечаток кошачьей лапки с незаквашенным пятном внутри в виде раскрытой книги. Это мог быть как её герб, так и просто милый узор. Правильное лицо с на редкость милыми чертами, придававшими ей некий оттенок детской наивности. Такое скорее походит вовсе не грозной главе домена, а скорее девочке-подростку, на плечи которой свалились тяготы забот о большой семье.

Но в остальном передо мной была обычная девушка. Из-под медно-рыжих волос на меня смотрели задумчивые карие глаза, а точка внимания словно блуждала где-то за пределами видимости, в одной ей видимом мире.

— Так что ты можешь мне поведать о своем народе такого, о чем не написано в книгах? — спросила магистресса, многозначительно уставившись в потолок.

— Мне не ведомы ваши книги, Лакомка. Было бы проще, если были бы заданы хотя бы наводящие вопросы.

— Нет наводящих вопросов, Лиин, — улыбнулась она, возвращаясь взглядом ко мне. — Я без умысла спрашиваю. Книги шепчут, что вы пришли к самосознанию во времена заката триантари, достигли расцвета вместе с аманити и погибли с ними. Как так вышло, что сиинтри стали лучшими сенсорами Подземья? К слову, о гибели аму ведь тоже известно меньше всего изо всех зверянских рас.

— Я понял, — кивнул я, сообразив, что от меня хотят услышать. — У нас тоже мало что известно о тех временах. Но то немногое, что мы знаем, передается из уст в уста от матери к сыну с вечерней сказкой. Та ли это история, которую вы хотите слышать? Не хотелось бы случайно усыпить кого перед ритуалом.

— Не волнуйся, я не усну, — серьезно ответила Лакомка, чем еще больше меня смутила.

…В пятый раз неназываемое зло пробудилось на землях великого отца, чтобы стереть детей волка. Не изощренным разумом змия славились они и не тонким восприятием кошачьих душ, но тем, что издревле несло в себе сопротивленье злу. Ни магия, ни хитрость, ни сочувствие не стали на пути у бога зла, но воля. Стальная воля волка, что щитом скрывала души аманити от дыхания неназываемого монстра.

Не знал воитель аму в битве страха, и не сдавался никогда. Даже богов своих дитя волков ни в чем не упрекали и не просили, а лишь славили. Лихие языки твердят, что народ волка пал в бою, но это ложь, дитя, и правда теплится в крови наследия сиинтри.

Единым строем встали волки, плече к плечу, спина к спине, душа к душе. Прикрывши брата, заслонив собою сына, один боец из рода аму уносил с собой к великой скорбной матери десятки монстров, порождений бога без души.

Затем пришли к волкам послы, как прежде прибывали к змеям. Сулить великой власти, силы и могущества. Возвыситься над всеми им давая шанс, став избранной элитой, оторвавшись от народа, и обратившись по итогу супротив самих себя.

Но аманити не желали высшей власти. Для них в том было бремя и великий долг, а не раздолье.

Тогда на земли волка, как прежде к котам, пришли душевные раздоры. Сообщество зверян пронзила скверна лжи и лести, покрылась правда лживой пеленой. Но каждый лжец был пойман на преступном, но даже муки сердца волчьего вторичны были пред их волей.

Ничто из прежних способов сгубить чистые души против аму не сгодилось. Нахмурилась неназываемая тварь, почуяв сложности в своей игре, но как и прежде, не сдалась так просто. Задумалась бездушный бог — коль кровь волков с их волей стали так сильна, так почему бы не начать с того, чтобы лишить народы аманити этой силы?

В те времена, к закату мира волка, в мире просыпались, обретая силу и разумность род чиффари. Подобные строеньем тел на аму, но совсем иные духом. Их род ценил не волю, а лихую хитрость, а их культура целиком была украдена у нас, волков и почти вымерших к тому моменту кошек.

Великий благородный старший род детей волков пришел на помощь роду лиса, как прежде он пришел на помощь нам. Неся культуру, знания и духовность, просвещенье, народ волков радушно принял детей лиса.

Но лис, что восхваляет хитрость, не желал рядом с собой видеть друзей, а лишь рабов и слуг. Под видом добрых намерений, пришли в селенья их чиффари. Не мечом, но якобы с дарами, и не с подкупом, а якобы с добром в сердцах, народы лиса населили волчьи земли, и не войной, но лживой дружбой вытесняя волка. Смешалась волчья кровь теряя с каждым поколеньем силу, хранившую святой народ аманти от скверны малодушия и страха.

Столетье за столетьем кровь детей из рода волка разжижалась, растворяясь в бездне лисьих стран. От года в год навеки засыпала кровь аманти, пока последний волк не сгинул в дебрях бытия.

Пришедший на трон волка лис отринул волю предков аманити. Устои волка пали, пала воля стали. Что было создано аманти стало лисьим достиженьем, но искаженным и забывшем смысл…

— Любопытная сказка, — медленно проговорила свой вердикт Лакомка. — Выходит, во всем виноваты чиффы?

— Возможно, — честно пожал я плечами. — Но я бы не стал принимать всю историю на веру. Лисы ведь до сих пор живут на поверхности, сдавшись на волю иномирцев, от того подземные вымирающие зверяне Подземья считают их своего рода предателями. Хотя что-то в этой легенде должно быть и от правды.

— Вот как? Я удивлена, что ты понимаешь это.

— Про гверфов, поступивших так же, как сюзерен, среди сиин тоже говорят мало хорошего, но Болтор совсем не похож на похотливого тупого полумонстра, без обид друг.

— Природа наша и впрямь к этому склонна, — неожиданно признал свинолюд. — Но аки всякий вид имеем мы слабости. Как ворон магии лишен, или змей — совести.

— Что ж, по крайней мере на счет ассари наши мнения сходятся.

— Ладно, сиин, — вернула к себе внимание Лакки. — А что скажешь о том, почему ушел ваш род?

— Здесь как раз все просто, — я горестно усмехнулся. — Поскольку никакой мировой войны против аму не было, а была война волков с волками под флагами лисов, мы просто ушли в Подземье. Уже тогда нас осталось слишком мало. Оставайся сиин с аманити в те времена, нас ждала бы та же участь — вырождение и деградация. Изменить мы тоже ничего не могли — аму восприняли бы это как предательство. Вот и вся история.

— Вся? — настаивала магистресса.

— За владениями Хозяйки, за землями ледяных призраков, перейдя сквозь холод, смерть и проклятие, спустившись к самому дну Подземья и пройдя сотни каменных лабиринтов, чтобы подняться вновь, сиинтри обрели свой новый дом в час, когда род наш был практически истреблен. Волею Забытых богов, чье эхо услышали первые подземные рейнджеры, мы отыскали оазис в руинах, дарующих жизнь…

— Лакки, все готово, — послышался голос со стороны лестницы. Ученица магистрессы появилась в проеме, прерывая мой рассказ, за что я был ей благодарен. Я, конечно, знаю все это наизусть, как и любой сиинтри. Но делиться этим было откровенно лень. Не то время и обстоятельства. По-хорошему, мне вообще следовало сопровождать свой рассказ музыкой, но для этого тем более нужно определенное состояние. Ну или хотя бы отсутствие тревоги.

— Ладно, тогда думаю, еще свидимся и поговорим, если вы выживите в ваших делах с лисом. И если твой друг сдержит слово на счет перехода.

— Слушай, я уже уяснил как ты относишься к пустотникам, но я в их ряды по своей воле не записывался. И я держу данное слово.

— Еще бы, после клятвы сам знаешь чьим именем.

* * *

На втором этаже дома-башни оказалась библиотека. Недостижимые потолки, высокие окна с видом на переливающийся благодаря светлячкам-маноедам всеми цветами улицы. А вот сами полки были метров двух с половиной. Лишь чуть выше гверфа, которого не пустили наверх. Как, кстати, и ворона. Даже Лесат остался внизу.

Сквозь книжные полки произрастали тощие деревца с пышной кроной и обилием цветущих повсюду лиан. На полу было множество луж, судя по всему столь привычных этому месту, что к ним уже успели найти дорогу коренья библиотечного сада.

Удивительное место не осталось и без внимания магической фауны Подземья. По помещению лениво летали голубые и белесые светлячки, вспорхнула пара бирюзово-черных бабочек с подсвеченными крыльями, переливались мерцанием колонии люминориса.

Наверх поднялись лишь я, Лакки и Селифти, проводившая нас ученица. Но в помещении нас уже ждало еще несколько девушек — двух я уже видел внизу, в подвале, а теперь к ним добавилось еще четверо, от чего мне стало еще больше не по себе. Как-то это странно, когда один парень остается наедине с таким количеством дев.

— Занимай место по центру, — указала магистресса на свободный от увитых зеленой листвой и лазурными цветами участок.

Судя по отметинам на полу, раньше здесь стоял тяжелый стол, сейчас ютившийся у окна вместе с тяжелым деревянным стулом, напоминающим трон.

— Сядь на полу, вот здесь, и постарайся расслабиться. Представь, что твое тело находится в тепле, и по нему струится приятная тяжесть, — давала наставления Лакомка.

Другие девушки молчали, и старались держаться от меня подальше. Или не от меня, а от своей главы или от центра комнаты. Здесь было заботливо постелен небольшой, но пышный коврик, по углам которого лежали предметы не очень ясного мне назначения. Курились благовония, сразу перекрывшие собой мне нюх. Если бы не синестезия, я бы даже запах собеседника своего не чуял.

Конкретные нотки аромата я не смог распознать — просто не знал большую часть букета запахов. Разве что чуялось растительное происхождение, даже древесное, но не более. А вот за пределами коврика было то, ради чего нам пришлось задержаться с началом ритуала.

Пол вокруг меня покрывала вязь рунических символов, прописанных светящимся голубым порошком. От них исходила некая магическая сила, но я не был настоящим магом и ощущал лишь силу в чистом цвете сотворенного ими узора.

— Закрой глаза, Лиин. Хаос — стихия активная, не терпящая бездействия, поэтому это может выйти не с первого раза, но ты должен постараться расслабиться и очистить ум.

Я взял в руки в замок и с хрустом потянулся, выгибая спину. Причиной моей напряженности была вовсе не стихия, а несколько неотрывно смотрящих на меня глаз. Невольно начинаешь пытаться следить за каждым своим действием, когда знаешь, что на тебя откровенно пялятся со всех сторон.

За результат говорить не берусь, но я постарался.

— Суть медитации в том, чтобы постараться остановить внутренний диалог и продержаться в безмыслии как можно дольше. Твой разум будет сбивать тебя, посылая образы и прокручивая мысли, но ты должен отстраниться от них, — продолжила наставления Лакки. — С первого раза может быть сложно, тогда концентрируйся на дыхании.

Безмыслие…

…

Ну и глупо же я сейчас выгляжу, сидя в центре круга с таким серьезным лицом, будто взываю к древним богам. Хотя, я ведь действительно взываю к чему-то подобному, верно? Хаос внутри меня — что имела в виду магистресса?

Сайрис бы сейчас точно рисовал у меня на лбу непотребство. Слава забытым, что Лакки не позволила ему присутствовать.

Спина зачесалась, но что-то чесаться мне совсем не хочется. Вот же каламбур. Но выглядеть это будет эпически глупо — чесать спину, пока за этим пристально наблюдают шесть девушек и магистр домена.

Боги, а это не так просто, как кажется. Я сделал еще несколько попыток остановить внутренний диалог, но каждый раз мысли находили обходной путь. Когда удавалось заглушить мысленный ряд, начинался калейдоскоп образов из обрывков воспоминаний, фантазий и снов. В конце концов я начал ловить себя на мысли о том, что думаю о том, что ничего не думаю. Мда…

Тогда я начал концентрироваться не только на дыхании, но и внимательно пытаться рассматривать красноватую тьму закрытых век.

Вскоре сквозь них я начал различать дрожащие огоньки свечей, в обилии расставленных вокруг ритуального круга. Я принялся всматриваться в них, стараясь отрешиться от всего и расслабиться, как и было сказано. Но вот мысли никак не желали покидать голову. С большим трудом я прогнал глупости, однако на смену им пришли мысли более умные, о планах на будущее и возможных действиях во время следующей встречи с убийцами Троицы.

Почему в культуре сиин никогда не было места медитации ни у магов, ни у старейшин? Та же Айрэ при всей своей мудрости никогда не рассказывала мне о таких методах успокоения и приведения мыслей в порядок. Да и нужно ли это сиин, которые без того предпочитают забивать голову не размышлениями, а нотами.

Нотами, точно. Лиир — это и есть наша медитация. В мире сиинтри просто не бывает тишины. Прямо сейчас я слышу сердцебиение и дыхание всех учениц Лакомки и ее самой. Магистресса сбила мне восприятие запахов, а закрыв глаза, я отключил зрение. Но сиин воспринимают мир через слух.

Я медленно открыл глаза и улыбнулся. Лакомка посмотрела на меня сначала недовольно, а потом вдруг просияла:

— Ты что-то понял?

— Да. В моем народе уже есть подобная практика. Я не нарушу ритуал, если здесь будет играть хаани?

— Играть что?

Призвав слово силы, я вытащил из него Равноденствие, и на мельхиоровых гранях инструмента заиграли отблески свечей. Не услышав возражений, я коснулся первой ноты, зарождая несложный ритм, что вскоре перерастет в новую мелодию, которая вберет в себя все тревоги и унесет их прочь.

Холодная поверхность металлического барабана отозвалась нежной чередой звуков, берущей свое начало где-то в глубоко в сердце. Музыка полилась мощным потоком. Нечто похожее на то, что я играл в самом начале своего пути, спускаясь в клетке с храма безбожников в Геотерму. Но теперь мои навыки игры были во много раз выше, а руки окрепли и привыкли к быстрому ритму и независимым друг от друга касаниям к хаани.

Лакомке больше не потребовалось говорить ничего. Пространство вокруг меня исчезло само, глаза закрылись, а мысли уплыли прочь, гонимые течением лиир. Я полностью погрузился в музыку, растворился в ней, уже не обращая внимания и почти не замечая направленных в мою сторону взглядов. Но я знал, что на лицах собравшихся чародеек сейчас было замешательство.

Однако это не помешало магистрессе. Пусть ее мой способ вхождения в транс и удивил, сбить с намеченного плана не смог, и сквозь мелодию хаани до меня донеслись ее слова:

— Думай о Хаосе. Вспомни чувства, что он у тебя вызывал в разное время, но постарайся не погружаться в них, а наблюдать отстраненно, будто со стороны. Гнев — лишь одно из многих проявлений стихии. В истинном хаосе находится место всему.

Гнев? О да, во мне полно гнева. На чертовых ворон, на судьбу, на мерзкую стихию и снова на ворон. Как и в прежнем видении, я почувствовал острый укол ярости с жаждой действия. Встать, послать все в бездну, взять отряд каменных крошек и пойти наводить свои порядки в вороньих гнездах. Ненавижу ворон.

А еще, я ненавижу сиинтри, что позволяют с собой так поступать. Ведь даже сейчас нас, вымирающих, больше, чем весь их погрязший в деградации клан. И хаос даст мне для этого силы. Тем более, что пустота — это и его враг. Проклятой стихии плевать, что поглощать.

И еще, все это ложь.

На самом деле я ненавижу себя, за свою слабость и нерешительность. Живя в Геотерме, я с детства мечтал о свержении власти жирующих от безнаказанности крылатых, подбивал других на мятеж. Но почему я не зашел дальше? Скольким сорами я лично предъявил за их преступления? В конце концов, я мог сдохнуть, пытаясь. Но сдохнуть воином, не смирившимся с участью раба, что дрожит при мыслях о вороньей ротации. Пусть даже не за себя, но ведь жребий может пасть на любого из твоих близких.

Направление мелодии сменилось, став более хищным, и лиир ускорился. Я почувствовал, что Лакомка снова что-то говорит, давая наставления, но уже не мог разобрать слов. Музыка заполнила собой всё, вытесняя лишние звуки.

Нерешительное трепетное ничтожество, держащееся за пустые догматы, вместо того, чтобы взять все необходимое силой!

Мысль была настолько чуждой, и столь давно подавляемой, что я сразу догадался о главном — ритуал магистрессы сработал.

Пространство перед глазами обратилось бесконечной черной пустотой. Я чувствовал под ногами опору, но не видел ничего, кроме тьмы. Мелодия хаани продолжала литься нескончаемым потоком, только теперь я не понимал ее источник. Больше я не ощущал ни рук, ни собственного тела, словно зависший над землей шарик сознания.

И что от меня требуется сейчас?

Откажись от слабости, откажись от уязвимости и позволь себе измениться. Между тобой и твоими мечтами находится только одна преграда — ты сам.

Чернота перед глазами заколыхалась, словно была чем-то живым. Воздух казался плотным, но при этом я не чувствовал его сопротивления. Я вообще ничего не чувствовал, помимо того, что хотел передать мне хозяин этого места.

Тьма медленно, нехотя, принялась отступать, и сквозь мрачную взвесь начали проявляться очертания пространства вокруг. Бескрайнее бугристое поле колышущейся массы чего-то бордового и живого. То тут то там открывались и закрывались редкие глаза, перемежаясь с толстыми стволами тянущихся бесконечно ввысь, в серую мглу, щупальцами.

— Почему ты отвергаешь меня? Я хочу тебе помочь!

Теперь это была не мысль. Их живого тела титанического создания послышался тяжелый раскатистый голос, что никак не мог принадлежать ни одному из смертных. Невероятно медленный, низкий и вместе с тем четкий, будто тварь в горне чеканила каждое слово, кузнечным молотом вбивая в него смысл.

— Твоя помощь слишком дорого стоит. Я не собираюсь становиться твоей марионеткой! И я видел, что случается с теми, кто тебе служит!

— Они получили то, что хотели. Я стремлюсь лишь помочь.

— Хотели стать сшитыми из тел уродами? Серьезно?

— Они получили то, что хотели, — повторило порождение хаоса. — Они никогда более не будут одиноки.

— Мне не нужна такая помощь! Просто оставь меня в покое!

— Ты хочешь иного. Я дам иное. Я очень хочу помочь.

— Да не нужна мне твоя помощь! Мне бабушка не разрешает дружить с такими, как ты, — зачем-то ляпнул я сверху.

— Бабушка?

— Забытые боги, давай просто разойдемся миром. Так можно?

— Миром? Я дам тебе мир. Я помогу. Весь мир будет твоим.

— Да зачем? Тари и аму считали, что власть — это ответственность. Зачем мне лишняя ответственность? Я просто хочу освободить свой народ.

— Лииндарк Первый, король Подземья. Владыка шестой старшей расы зверян.

— Я же сказал — нет! — ответил я и с ужасом осознал, что тварь права. Я… хочу этого? Я?

— Если вороны исчезнут, кто возглавит сиин? — проявил осведомленность исполин.

— Айрэсдарк, — не раздумывая ответил я.

— Она стара и слаба. Цепляясь за традиции и лживое миролюбие, она косвенно поддерживает ворон.

— Нет!

— Я просто хочу помочь. И ты такой же, как я. Ты хочешь помочь. Помоги сиин. А я помогу тебе.

— Нет, — уже без прежней уверенности ответил я стихии.

— Но я очень хочу помочь!

— Мы ходим по кругу. Я уже дал ответ.

— Ты не справишься. Ты слаб. Я помогу тебе. Поддержу, дам силу. Дам добрый совет. Помогу.

— Великие забытые боги. Как отсюда выйти? — я ущипнул себя за запястье, но ничего не почувствовал. Лишь мелодия хаани висела в воздухе, постепенно стихая и теряя стройность прежнего ритма.

— Ты слаб, — повторило порождение хаоса. — Не мешай мне помочь тебе. Помоги мне помочь тебе. Прими меня. Я очень хочу дружить.

Где-то глубоко внутри сердце кольнула совесть. Ну вот, этого мне еще не хватало. Эй, Лииндарк, хаос коварен, не верь ни единому его слову!

— Ты слаб! Помоги мне помочь тебе.

Не слушай, Даритель… Дай мне сковать твои уши льдом, — этот голос, звучащий у меня в голове я уже слышал. Голос Цвета. На помощь пришел один из моих цветов.

Темно-бордовая живая земля и растущий на ней лес утопавших в густом сером тумане щупалец мелко задрожали, и в гамме из букета запретных цветов появились слабые отблески васильковой синевы.

Намек судьбы я понял. Я ничего не чувствую, а тело мое здесь лишь нематериальный сгусток, заблудившийся в живом лесу на теле древнего невозможного монстра. Но кое-что мне доступно и здесь.

А именно Цвет. И Музыка — я по-прежнему был связан с хаани, а мелодия Равноденствия свободна изменять души. И инструмент отозвался, силой бирюзы прикрывая разум от скверны. Цветосенция не требует никаких специальных действий, кроме желания разжечь искру Цвета. Но этого было мало, чтобы преодолеть притяжение порождения хаоса.

На что вообще рассчитывала Книжная Лакомка? Была мысль, что мне придется победить здесь некоего двойника или засевшую в голове нечисть, но все оказалось совсем иначе. Я сам пребывал в хаосе, и не мог из него выбраться, как тонущее в смоле насекомое. Здесь некого побеждать, не с кем сражаться и некуда бежать без полета. Но притяжение накрепко связывало меня с живой землей и не желало никуда отпускать.

— Я подвел тебя, Даритель, — послышался голос Цвета.

Нет, еще нет. Одним лишь звоном хаани мне не найти способ сбежать. Если я хоть на секунду прекращу свой лиир, последняя преграда между мною и хаосом падет. А значит, мне нужно что-то еще. Оружие, что дополнит мой ментальный щит зачарованного темной бирюзой хаани.

Васильковая синева принялась стекаться, выцветая в извивающихся щупальцах исполина и уходя мимо растущих на живой земле глаз, собираясь в едином месте. Звучание хаани замедлилось, чтобы принять в себя ноты насыщенной васильковым морозом адырны. К звонким ударам по металлическому барабану присоединились струнные ноты другого древнего инструмента.

— Почему ты отвергаешь меня? Ведь я просто хочу помочь! — Ледяная стужа накрыла тело порождения хаоса, но судя по его тону, в котором появилась легкая обида, я этого все еще было недостаточно. Замедлившиеся щупальца теперь почти не шевелились, а глаза порождения хаоса покрылись тонкой коркой льда.

Мало. Этого все еще слишком мало. Я лишь ничтожная песчанка в сравнении с этим древним порождением иномирной стихии. Почему подобное создание вообще снизошло до диалога с муравьем, вроде меня?

— Ты слаб, — подтвердила мои собственные мысли тварь. — Я помогу тебе стать сильнее.

Мысли стали вязкими, и не смотря на отсутствие тела, я начал с каждым мгновением поддержки моей борьбы ощущать все большую усталость. При этом я все еще не мог добиться ничего. Даже вложив все силы, всю свою хваленую волю и… ничего?

И тогда я услышал еще один голос. Тихий, зловещий и… предвкушающий.

Разум поразило болезненным уколом понимания. Я не справлюсь с имеющимися силами. Мне никак не сбежать из лап хаоса, как бы я не пытался. И я сразу понял, кому принадлежал зловещий шелест, шепот, осознавший свою полную власть надо мной в этот момент.

Судьба предоставила мне очень простой выбор. Хаос, или…

Цвета вокруг вновь изменились, сгущаясь тем, что издавна связывают у народа сиин со зверопадением, моральной деградацией зверянинана в зверя. На смену синеве пришел кровавый кармин. Окрасивший мой хоори запретный цвет. Еще одно зло, доселе дремавшее во мне, но которое я беспечно счел забытым и игнорировал.

— Просто по̵з̸о̵в̵и̶ м̴̲͙̖̑͗͊ё̸͍̖̂н̶̢̐͒̇я̷̻̲̊.̸͕̙̹̔…̷̩̆̈́̈͛͗̀̅͂̈̆̆͗̀̂͘͝!

15. Из тайны в тайну

Если выбирать между запретным цветом и запретной стихией, что бы вы выбрали?

Мелодичные и многогранные, словно весенний ливень, касания хаани, многообразие нот, сплетавшееся со струнами адырны и наконец, в лиир пришел третий инструмент, и посреди тентаклиевого леса раздался глубокий рев насыщенной кровавым кармином тишриты.

Разлитое вокруг холодное очарование васильковых небес вместе с адырной дали описанный в свойствах эффект, усиливая разлившийся волей запретного цвета сквозь деревянную трубу чувством иррационального страха.

Древняя тварь всего на мгновение инстинктивно отпрянула, но этого оказалось достаточно. Мимо со шлейфом протянулись длинные, утопающие в серой мгле щупальца, исчезли скованные льдом глаза, и я оказался висящим в пустоте, в окружении плотного туманного морока.

А затем я вдруг почувствовал резкую боль в области сердца. Реального сердца в реальном теле, и в горло влился воздух, будто вода в умирающего от жажды. Я вынырнул в материальный мир из чертогов хаоса, со звоном роняя на пол все три музыкальных инструмента.

Открыв глаза, я в недоумении осмотрел помещение и застывших в немом молчании потрясенных учениц Лакомки во главе с ней самой, выражавшей не меньшее любопытство:

— Это было… — девушка задумалась, подбирая верное слово. — Неожиданно. Да, точно — такого результата я не ждала. Но познавательно, мда.

— Это было охренительно, — совсем не мило восторгалась Селифти.

— Твоя музыка будто не из этого мира, — заметила еще одна из учениц Лакки, имени которой я еще не знал.

— В этом искусстве я ничто в сравнении с моими соплеменниками, — честно ответил я, пытаясь скрыть смущение. Похоже, разумные недооценивают не только слух сиин, но и их навыки. Пусть и не красоты ради, я выложился сейчас на полную, и сам гордился получившейся мелодией. Однако в сравнении с другими сиинтри моя игра сейчас все еще была далека от повода для гордости.

Разве что один момент меня немного смущал. По правде, я был уверен, что адырна и тиша играли лишь в томмире. В реальности с двумя руками я никак не смог бы играть одновременно на трех инструментах. Можно, конечно, сочетать тишу с чем-то другим, ведь та требовала лишь губ и дыхания, но играть на всех трех в реальности невозможно… да?

— Ладно, сиин, об этом мы еще обязательно поговорим, но сперва скажи — у тебя получилось?

— Я думал услышать это от вас, — я обвел взглядом всех собравшихся учениц Лакомки.

— Инфо, Лииндарк, — не сдержала усмешки магистресса. — Если не знаешь сам, то просто задай вопрос великому отцу!

Внимание! Обнаружена десинхронизация стихий.

Текущий уровень синхронизации с хаосом — 94%

Характеристика воли повышена. Текущий уровень — 13 (+1).

Были там и еще две строчки, о которых мне следовало как следует подумать. Но не сейчас.

— Что-то не так? — догадалась по моему кислому лицу Лакки.

— Девяносто четыре процента, — не стал скрывать я.

— Значит, ты не только снялся с рубежной сотни, но еще и отвоевал шесть процентов своего тела обратно. Поздравляю.

— С чем? Я по-прежнему одержим.

— Похоже, ты не очень внимательно меня слушал, — с насмешкой ответила Книжная Лакомка. — С помощью ритуала мы сняли критическое значение. Но дальше чтобы полностью очиститься от заражения, тебе придется много работать. Медитация, артефакты, успокаивающие отвары и вот это вот все.

— А нельзя просто провести ритуал еще раз десять? — спросил я скорее для проформы, чем реально ожидая услышать положительный ответ.

— Действительно, совсем ты меня не слушал, — теперь в голосе магистрессы был открытый укор. — Некоторые лекарства можно принимать только раз. Ты использовал ритуал, который должен превратить одержимость в контракт, чтобы плюнуть стихии в лицо и послать прямым текстом по незабвенному маршруту. Как думаешь, то существо, что заявило права на твою тушку, придет по второму кругу слушать точно такой же посыл?

— Оно было весьма настойчиво, — заметил я. — В чем вообще их резон лезть в наш мир?

— Я знаю только то, что знают книги, Лииндарк. А об этом стоит спрашивать у элиты контракторов хаоса.

* * *

— Ну что, белка, доктор выписал волшебный укольчик в задницу? — приветствовал меня Сайрис широкой улыбкой на бородатом лице.

— Почти, ворон.

— Твое тело, Лииндарк. На нем все еще отметины хаоса. Не удалось? — похоже, Балтор думал в том же ключе, что и я.

— Боюсь, это сейчас мое обычное состояние, друг. То, как я выглядел во время нашего первого знакомства было результатом зелья сокрытия сущности. Но теперь я знаю, как от этого избавиться.

— Правда? — удивился Сайрис. — Таки волшебный укол?

— Нет, ворон, никого колоть не нужно. Только сидеть как дурак, уставившись в никуда, и думать ни о чем.

— Интересные у вас тут методы лечения. А побочки какие? Дай угадаю, геморрой?

— Разве что просветление, — улыбнулась Книжная Лакомка, появляясь в проеме с подносом, на коем возвышался ароматный тортик. — Но это вряд ли, с учетом стихийной одержимости.

— Я же говорю, геморрой, — повторил Сайрис.

— Ну что ж, предлагаю отметить кружкой чая мою часть сделки и обсудить твою.

— Не вопрос. Дай только перекинуться парой слов с твоим пациентом.

— Что-то секретное? — заинтересованно полюбопытствовала Лакки.

— Бытовое, — разочаровал ее ворон. — Лин, что с поставленными задачами? Слухи, лис, арбалеты. С твоим другом мы уже чуток побеседовали, так что считай, что со скрытым заданием по рекрутингу ты справился. Жаль только, что такого задания не было.

— Нам нужно место под названием серые земли, — ответил я, внимательно следя за реакцией ворона. Но ничего особого я так и не увидел. С таким же успехом я мог назвать любой знакомый мне домен этого города.

— Зачем? Давай весь доклад, чего уж.

— Все сходится на том, что лис скрывается в где-то в этом месте. В доминионе его знают под именами Святого из сероземья, что уже говорит о многом, но ряд слухов говорит и о некоей Надежде Бездушных, что обитает там же, периодически спасая одержимых проклятием неназываемой.

— Лисий посланник это Святой? — удивленно вскинула бровь Лакомка. — Забавно. Хорошего человека вы решили убить.

— Твой друг? — не мог не спросить ворон.

— Нет, просто я тоже слышала историю о безымянном, что был прозван в народе Блуждающим Чудом. Сели, напомни, пожалуйста, как там было?

— Отправься в необитаемую часть домена, — без запинки начала ученица. — Выйди на перекресток с хорошими крепкими стенами в темнеющих домах. Распали там огонь такой, чтобы сверху было хорошо видно, как свет распространяется по улице буквой «х». Увидит крест этот с далеких серых небес чудотворец, блуждающий среди невидимых облаков. Прислушается к тебе, и решит, может ли он сделать для тебя чудо, исполнив заветное желание, и достоин ли ты этого. Коли будет на то его воля, спустится он к тебе из сероземья, чтобы изменить судьбу.

— Вот даже как, — удивился я. — Этого я не слышал.

— Значит, как один из вариантов, мы можем устроить засаду, — предположил Сайрис. — Спасибо, Лакомка.

— Твой долг растёт, пустотник, обезоруживающе улыбнулась хозяйка домена книжников.

— По арбалетам, увы, ничего узнать не успел. Сам помнишь, что было. — добавил я на счет второй части своей задачи, о которой на самом деле позабыл. Хотя по-хорошему ничего проконтролировать там я и не мог — с учетом розыска, разве что подслушивать с крыши.

— Паршиво. Что-то мне с каждой минутой все больше хочется ощутить за спиной отряд… наших подружек, — раскрывать все карты перед магистрессой инженер не стал, потому в конце немного замялся и быстро поменял окончание фразы.

Лакомка только дружелюбно улыбнулась, словно конспирация Сайриса ее забавляла. Тем не менее он был прав. Я грешным делом едва не позабыл о таком могучем союзнике. А ведь если в обитаемом густонаселенном домене использовать кристаллидов опасно, то в тех же серых землях порядок сил поменяется и никаких праздно шатающихся могучих учеников там нет, как и зевак.

Разве что проблемой остается Геннадий. Нельзя забывать, насколько он опасен, как маг. И низкоуровневый сподвижник Алькора с еще более опасной для камней магией Цвета. Хм, а не поэтому ли ворон так настаивает на наличии дальнобойного оружия у камней? Со стрелой в глотке геноцид живых статуй устроить не выйдет.

— Можем разделиться, — нехотя предложил я. — Мы с Балтором уйдем на рынок, а ты проведаешь наших друзей.

— К черту деление. Эти беспредельщики напали в присутствии кучи народу, включая именных. Это была дерьмовая идея.

— А где Рин? — задал я мучивший меня давно вопрос.

— … И поэтому тоже делиться больше мы не будем, пока не прикончим лиса. Тем более, что где искать его логово мы теперь знаем. Осталось только нанести визит вежливости.

Закусив отпитый чай куском тортика и роняя крошки на бороду, ворон повернулся к жующей Лакомке и добавил. — Только перед тем мы наведаемся в Разорванный Домен.

— Раз уж ты сам подошел к этому вопросу, мне нужно знать подробности. Что нас там ожидает? Какие монстры, к чему готовиться? Есть ли разумные или что еще мне нужно знать?

— В целом, еще один разрушенный район города, разве что чуть более квадратный и полный аномалий…

— Аномалий?

— Да, — кивнул ворон. — Но безобидных. Например, зависшие в воздухе камни, скорее всего результат какого-то магического катаклизма. Думаю магам удастся понять больше. Монстры трех видов — пустотные твари, дикие незу и кристаллиды. Правда, первые два вида мы вроде как почти истребили, но никто перепись населения среди монстров не проводил. А вот от живых камней просто держитесь подальше — первыми они не нападут, если не лезть на их землю, на которой все равно нихрена нет. Тебе ведь библиотека Харо нужна?

— Харо?

— Хранитель библиотеки.

— Там есть живой хранитель? И ты его не сожрал?

— Услышь себя, женщина! Как бы я смог навредить бывшему императору лисьей империи? Скорей уж это он бы меня нашинковал на салат.

— Ого, целый лисий император? Он настолько суров?

— Он мудак, каких поискать, но вроде как в первое посещение сразу выгонять не имеет права, а там как сами добазаритесь.

— Вот как? Спасибо, что сказал. Это ценная информация.

— Могу к ней еще приложить карту открытой нами части домена и немого рассказов о самой библиотеке, но взамен на ответную услугу.

— Какую?

— Если быть точнее, даже не к тебе, а к Лесату, — продолжил Сайрис. — Есть одна лавка на ныне мокром рынке. Надо бы убедиться, что после развешивания наших с белкой рож на столбах, мужик не бросил работу, и даже воспылал желанием ускориться. Само собой, я забашляю.

— Во имя трех лун, как ты его терпишь? — задала риторический вопрос Лакомка.

— Магистресса, беда, — спокойно произнесла еще одна незнакомая ученица книжницы.

Повисла неловкая пауза на пару секунд — Лакки зажмурилась и чихнула, после чего так же спокойно ответила:

— Что там, пустотники или Троица пришла за нашими гостями?

— Там господин Чей-Бру прибыл. Просит передать господину посланнику, что у него какая-то солнечная жрица.

— Рин! — что-то подобное я предполагал, но до последнего надеялся, что мои опасения не подтвердятся. — Ворон, ты же говорил, что раз её не ищет лис, то она не интересна и Троице!

— Значит, кроколюд с подельниками умнее Алькора. Какая теперь разница?

— Мы должны немедленно отправиться за ней!

— Неа, — покачала головой Лакомка. — Сейчас вы должны выполнить данное обещание. Ну, по крайней мере вот этот вот бородатый тип точно никуда не отвертится.

— Что передать стражу?

— Что борода ушла отдавать долги передо мной, так что он опоздал и известие не доставлено. Но мы обязательно все передадим господину посланнику, когда он вновь посетит наш домен. Да, посланник?

— Да, — скривился ворон. — Как мы покинем башню?

— Это-то как раз просто, — отставив пустую кружку, ответила Лакки. — Башни служат не только местом возрождения именных, но могут и переносить в другие башни. Было бы только согласие владеющих ими магов. Ну, или согласие одного мага при отсутствии хозяина у второй башни.

— Портал, — понял ворон, расплываясь в так хорошо мне знакомой улыбке. В голове моего друга снова начал созревать гениальный план, по итогу которого кому-то обязательно будет плохо. — Балтор, ты с нами?

— Конечно! — кивнул гверф, не скрывая радости.

* * *

Из сердца книжного домена мы перенеслись прямо на улицы города. Когда Лакомка говорила о башне без хозяина, то имела ввиду разрушенное строение. Нас охватила белая вспышка портального перехода и мы оказались на поросшей грибами и мхом площадке в окружении кусков здания. Каменные стены были будто бы оборваны ленивым гигантом, отрывавшем кусок за куском, как кусок бумаги.

Я зябко поежился от непривычной в подземном мире прохлады, глядя на остовы искореженных зданий, наполовину разрушенных, наполовину засыпанных сверху. Похоже, в древней войне это место пострадало сильнее.

Это впечатление усилилось пуще того, когда по выходу из руин, что уже нельзя было назвать башней, мы увидели тьму. Не так уж и далеко от нас, может, километра полтора, не больше, начиналось нечто непонятное — синевато-серое пятнистое небо из редких далеких кристаллов над головой, равно как и утопающие в зелени руины обрывались в сплошную черную взвесь, единой стеной перекрывшей дальнейший путь и нависая над неизвестным доменом.

— Где мы? — спросил я, догадываясь что об этом хотел бы услышать и Сайрис, но увеличивать свой долг из-за такого пустяка, как простое любопытство, было бы глупо с его стороны.

— Считай, что нигде, — охотно ответила мне Лакомка. У меня складывается чувство, что она вообще очень любила читать лекции на любую тему. — Когда-то давно это место было частью домена земли, который столкнулся с доменом света. Много-много сотен лет назад во времена великой войны. Затем здесь поселился орден «мхов правосудия», но и он двести лет как сгинул. Теперь это просто забытая и заброшенная лока, в которой ничего нет. В Доминионе полно таких мест.

— Ты сказала, столкнулся? Разве может кусок твердой земли взять и столкнуться с другим?

— Ну, это будет объяснить уже намного сложнее. Даже не знаю, с чего начать. Хм, сейчас подумаю. Ворон, можешь потихоньку смещать нас в Разорванный домен.

Наша дружная группа отправилась прямиком к зияющей черноте без какой-либо опаски. Может, это место чем-то подобно островам на корнях Вечнозеленой?

С Книжной Лакомкой шли три ее безымянные ученицы. Селифти поделилась, что она и две другие девушки тоже будут участвовать в походе к Клинковой роще, с той же целью, что и у ворона — звериное имя. Поэтому они и были выбраны магистрессой для похода в легендарный скрытый домен, чтобы максимально усилиться перед будущим испытанием. Вместе с ними отправился так же и Лесат с двумя учениками хрустальной академии, уже имеющими звериное имя. Должно быть, лучшие или просто любимицы.

— Доминион — не совсем обычный город в твоем понимании, сиинтри. Механик, сотворивший это — был гением.

— Механик? — все-таки не выдержал Сайрис. — Разве не маг?

— Наш город — что-то вроде древа, — начала Лакомка. — Где каждый его домен — ветка с крупными листьями. Изначальные домены. Шесть обозначавших природные стихии — свет, огонь, вода, воздух, земля и мрак. Еще шесть означавших иномирные стихии за пределами света и тьмы — бездна, хаос, пустота, а также призрак, астрал и фрактал. И еще шесть, обозначавших чисто магические школы, не имевшие обязательной стихийной привязки — магия звезд, разума, крови, некромантия, и наука гаруспиков. Правда, часть из названных стихий — мои собственные домыслы, и одной здесь все еще не хватает. Но суть не в том. Шесть, шесть и шесть — вот сколько веток на древе нашего города. Поэтому Доминион и нуждается в таком количестве башен — иначе переход из одной части в другую мог бы занять месяцы подъемов.

По приближении к чероноте, в ней стали прослеживаться едва различимые нити с далекими, почти незаметными отсюда, тусклыми огоньками. Запахло металлом и ржавчиной, и вскоре ленты обратились в толстые массивные цепи, для которых легкий налет ржавчины не более чем пыль времен.

— Таким образом, шестьсот шестьдесят три года назад ветвь стихии Земли столкнулась в ветвью Света, породив некое общее изломанное пространство, связавшее их друг с дружкой, и создав вервь доменов Смерти, Книг, Разлома, псевдо-домен пустотников, вольница перебежчиков с затерянного где-то истинного домена Хаоса и ваши серые земли.

— Значит, мы сейчас в землях разлома? — догадался Сайрис, видя, что никто не собирается ему выставлять счет за эту историю.

— Да. Здесь бывает немного прохладно, поэтому почти никто не живет. Может, пара отшельников. Зато башня сохранила остатки силы. Пустотник, почему мы все еще здесь?

— Щи. Лин, хватит пялиться, ты мешаешь переходу. Я же говорил, что нужно делать в таких случаях.

Заслушавшись рассказом магистрессы я действительно немного забылся, и чтобы скрыть смущение, задал еще один заинтересовавший меня вопрос:

— А что находится там? — указал я на черноту с бесконечными лентами свисавших вниз цепей на самом краю светящегося острова.

— Мир клеток, — равнодушно пожала плечами Лакомка, будто речь шла о чем-то обыденном и скучном. — Считай это чем-то вроде сосудов внутри Доминиона. Если знать нужный путь, через это место можно попасть в любой домен города. Даже забытый или закрытый домен может быть открыт с черного хода через это место.

— По этому миру клеток можно как-то передвигаться?

— Находятся умельцы там даже жить, — хохотнул Сайрис. — Рин как раз должна была идти мимо.

— Боги, ты послал солнечную жрицу в домен хаоса? Ты в своем уме? Она хоть знает про астерналь?

— О, эта жрица знает про ложный свет побольше меня. Ладно, Лин, закрой глаза, раз не можешь расфокусировать зрение.

Ага, так это нам поможет. Как же, проверено долгими попытками перехода из Разорванного домена, куда нам сейчас и надлежит возвращаться. Боюсь, с сиинтри нужен немного иной подход.

Я поднял руки и вместе с глазами закрыл себе уши, делая шаг вперед. И еще один.

И еще.

— Ну слава яйцам. Прямо повеяло домом родным! — услышал я зычный голос друга даже сквозь закрытые уши и понял, что мы на месте.

Земли разлома исчезли, и им на смену пришел одичавший без жителей и медленно возвращавший себе свой первозданный вид, Разорванный доме. Бывший домен Ветра, что опустился на самое дно огромной пещеры Доминиона, судя по тому маршруту, как мы в него попали, поднимаясь от вороньей тропы.

Я вдохнул полной грудью и понял фразу друга, которую по началу принял за очередной сарказм. В нос ударил запах дикого Подземья. Чужак бы этого вряд ли заметил, ведь и на территории обитаемых доменов пахло грибами и сыростью, там так же в обилии росли зелень, корнецветы и мох. Но здесь каждый из этих запахов был во много раз сильнее, свежей и насыщенней. Чище.

В конце концов, здесь ведь сейчас обитают дикие большеголовые кабуны в сталактитовом лесу, растут фрукты в одичавших садах, и десятки тайных троп, ведущих в дикое Подземье, минуя стены и стражу.

Мы вышли из перехода в живописном месте, на кромке изъеденного квадратными дырами с зияющей тьмой провалов. Сами вывороченные из идеально сложенной мостовой кубические камни находились тут же, в метре над землей и поросшие свежей порослью мха и сочными набухшими листьями светящегося синевой каменного цветка.

Ворон привольно сделал пару шагов, подпрыгнув и забравшись на зависший в воздухе кусочек дома, он с кривой ухмылкой указал в сторону далекого шпиля библиотечной башни Харо.

— Здесь наши пути расходятся. Вон там находится библиотека. В первое время вас никто не побеспокоит, но если вы за час не обнесете хранилище, лучше уже не пытаться — сразу по истечению определенного срока он предъявит вам по полной программе. Ну, или ведите себя мирно, тогда может быть удастся договориться и продлить срок посещения. Как-то так. Надеюсь, смог донести мысль о том, что не все пустотники — кровожадные монстры, — произнес Сайрис. — И что с некоторыми из нас можно иметь дело.

— Ты заблуждаешься, вороний посланник, хоть сам этого и не понимаешь. Лишь вопрос времени, когда проклятие пустоты прорвет все твои способы ментальной защиты и сделает из тебя чудовище. Прости, Сайрис, но отношение моё к тебе не может не быть настороженным и никогда не поднимется с уровня недоверия. Но спасибо тебе за все сказанное и сделанное. Свою часть сделки ты честно выполнил, и то, что мы обсуждали в прошлую встречу, в силе. — Лакомка бросила быстрый взгляд в сторону единственного своего спутника мужского пола. — Если ты выживешь в своих брачных играх с лисьим засланцем и выполнишь свою часть той сделки, конечно. Понадоблюсь до того — лучше присылай своих спутников. Удачи, Лииндарк, Балтор!

— Удачи, — бросил я вслед. Гверф ограничился лишь взмахом руки, а Сайрис просто кивнул и развернулся в противоположную сторону.

16. Стратегии и цифры ½

Долгий. Бесконечно долгий день, излишне богатый на разнообразные события. И заканчиваться он не собирался. Если все пойдет по плану ворона, в серых землях мы окажемся к концу этого долгого дня, завершив его убийством лисьего посланника и славной пирушкой у Матиаса. Осталось совсем немного, и можно будет передохнуть перед настоящим испытанием — походом в Клинковую рощу. Место, слухи о котором тихо шепчут подростки в безлунную ночь, пытаясь проверить друг дружку на храбрость.

Прогулка по Разорванному домену была запланированной в этом плане передышкой. Отдушиной, которую я планировал провести с пользой. Сейчас, пока мы втроем идем к месту, где расположились в ожидании нас кристаллические красавицы, у меня достаточно времени для изучения изменений в своем статусе. Те две строчки посланий великого отца, которые смутили меня после ритуала:

Разблокирован цвет: кровавый кармин.

Разблокирована способность: карминовый страх.

Запретный цвет, до этого момента числившийся во мне чисто номинально, теперь давал собственную способность. Конечно, я могу ее не использовать, пусть себе и дальше висит мертвым грузом, навешивая непонятный штраф «химерности». Но кого я обманываю? Я уже использовал эту силу там, в мире хаоса. Будет лицемерием теперь спрятать морду под воду. Остается только надеяться, что с запретным цветом меня примут обратно в Геотерме…

Проклятия бездушному богу, да кого я обманываю? Разумеется, нет.

Ладно, глупо сейчас думать об этом. Сначала нужно избавить мир от присутствия лишних посланников и сыграть на их костях лиир. А сейчас лучше взглянуть, что эта новая способность делает:

Вызывает взрыв панического страха неживой материи.

Ээ… страх материи? Это придется тестировать на чем-то или на ком-то. Не представляю, что может скрываться под таким описанием.

В любом случае, это подводит меня к тому, о чем следовало задуматься давным-давно, сразу, как только я получил этот цвет в инфо. Сразу, когда в него перекрасился мой хоори.

Судя по регалии и реакции Моры, я неплохо овладел цветосенцией. В инфо это обозначалось тройкой, которую нельзя было поднять иным методом, кроме как красить большое количество объектов и душ. Если опять же, верить словам Моры. А что знаю я сам? Цвет, аспект, стихия — в чем разница между всеми этими вещами? Стоило спросить об этом у Лакомки, когда было время. Хотя, чтобы объяснить мне всё, ей понадобилось бы куда больше времени, чем у нас было. Несопоставимо больше.

Поэтому буду обходиться своими познаниями.

Этот цвет появился, когда я как следует искупался в крови одержимых хаоситов у храма божественной Тишины. Поэтому я долгое время связывал его с хаосом, но куда более правдоподобной была идея, что цвет связан с магией крови. Именно с ее помощью самовосстанавливается мой грешный хоори, ставший артефактом, да и название соответствует Цвету — кровавый кармин. Но название нового навыка звучит так, будто передо мной — магия хаоса. Только эта стихия, да еще пустота, любят копаться в эмоциях, даром что с разными целями.

Боги, я не успокоюсь, пока не узнаю.

— Ворон, я отойду на разведку, — бросил я.

— Нафига?

Но отвечать я не стал, сменив форму и оттолкнувшись задними лапами от земли. Если верить описанию, то мне и не понадобится конкретная цель. Достаточно просто найти какой-нибудь камешек с растущим на нём мхом.

Подходящих мест было… да почти каждое место подходило для теста. Хотелось только на первый раз отойти от группы и самому увидеть, что это за сила и нужна ли она мне.

Слава великому отцу в его мудрости, что использование Цвета не требовало никакой синхронизации ни с чем и пока еще ни разу не потребовало какой-то особой платы. Надеюсь, так будет и впредь.

Карминовый страх.

Сполох ярко-красного свечения на миг едва не ослепил меня самого, а в ушах зазвучал противный звук, напоминающий нечто среднее между скрежетом по стеклу и криком на самых высоких нотах. И более ничего. Стена из белых кубов построенного дергарами дома так и осталась стоять, равно как и облепившие ее клочья мха и наросший сбоку гриб.

Я вспомнил, как пытался понять странный принцип работы моей темной бирюзы. Правда, я до конца с задачей так и не справился и знаю лишь о перекрашивании и возможности на время связать обьект, окруженный моим цветом. Но ведь наверняка есть и что-то еще, не описанное великим отцом.

Так же и тут. Вызывает страх нематериальных объектов? Ну, нет.

Карминовый страх.

Ха! Круто.

Вторая попытка мало чем отличалась от первой, за исключением цели — теперь я, как и хотел с самого начала, использовал навык на зависшем в воздухе камнем, и тот испуганно полетел в сторону.

Каменный куб. Испуганно. Глупо, но выглядело именно так — камень просто отлетел, словно его как следует пнул ногой собрат Балтора. А улетев подальше, куб не стал снова зависать в пространстве, а с шумом повалился на землю.

Еще минут пять я простоял на одном месте, пытаясь осмыслить все произошедшее. Что я только что сейчас видел и что из этого смог понять? Если честно, мыслей не было никаких. Но вот с практическим применением кое-что было. Нужно обязательно попробовать использовать это в бою, очень уж любопытно, как будет в ужасе убегать от врага его броня или обувь.

— Ну как, разобрался со своими секретами? — с долей насмешки спросил ворон.

— Откуда… а, Лазурь с тобой. Просто проверял новый навык.

— Что делает?

— Скорее всего, раздевает врагов.

— Ну-да ну-да, — хмыкнул ворон. — Ладно, обращайся, может подскажу чего.

— Сперва сам посмотрю, что это такое, — пасмурно ответил я.

Будь это что иное, я бы именно так и поступил. Но я имею дело с чем-то не самым добрым. С силой, природу которой не понимаю до конца. Что это? Что такое кровавый кармин? Если это аспект какой-то магии, то какой? Если вспомнить недавний ритуал, то все же не хаоса, иначе добавив третий инструмент и цвет, я лишь придал бы врагу больше сил. Значит, магия крови? Догадка, не более. Не понимаю.

Каменные девы ждали нас там же, где и было оговорено — на руинах ничем не примечательного дома, внутри за долгое время простоя, превратившегося в крохотную пещеру. Дергары строили на века, крепкий каменный дом начал обрастать пещерными сталактитами и сталагмитами, а также всей привычной Подземью флорой — грибы с люминорными и обычными мхами.

Каменные девы расположились в вымершем саду, занимаясь тем, что любили и могли делать лучше всего — замерли и не шевелились.

— Мию нарэ, Бирюза, Ларимар, Рыжик, Темнушка, Цитрин, Шарик, Цера, Бирюзяшки! Как же я рад вас видеть! — вбежал я в помещение, радуясь своему маленькому войску. Из под слова силы сразу же появился хаани, и я принялся наигрывать нечто радостное, переводя все сказанное на понятный им язык.

— Белка, постой, ты что, дал им всем имена и помнишь их? Тебя что, Рин покусала, или ты теперь в нее мутируешь? И что это, блин, за названия? Рыжик? Темнушка? Серьезно?

— Ну а что не так? Надо же их как-то различать. Тем более что и силы у них разные. Рыжик вот самая выносливая и не боится падать, темненькая и та, что разными оттенками желтого — самые умные, а малиновая самая сильная среди камней.

— Уф, понял, понял, — приложил руку ко лбу и тяжело покачал головой Сайрис. — Хрен с тобой, все равно мир однажды им даст свои имена, как первым двум.

Следом за нами вошел гверф. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как одиннадцать кристаллических статуй повернутся в мою сторону и принять это на свой счет так ударив в нос страхом, что даже ворон обернулся. Впрочем, ворон наверняка учуял это чувство темной эмпатией, а вовсе не изменившимся запахом свинолюда.

— А что это за «бирюзяшки»? Где ты нахватался этих уменьшительно-ласкательных? Что б тебе там в плену икалось, Саринфа, за порчу беличьего рассудка.

— Ну, — смутился я. — Для них мы с Рин еще не придумали имена. Но они же похожи, все три великий отец зовет осколком бирюзы, и внешне тоже.

— Значит, все же ангел наш постаралась. Так и быть, помогу. Б-1, Б-2 и Б-3. Охуенно, скажи?

— Сухо как-то.

— Зато просто и понятно. Сразу ясно к кому ты обращаешься. А в вашей миминяшности хрен разберёшь о ком идет речь. К черту такое. Вот ты что думаешь, кабан?

— Что сердце мое поет от радости, ибо с вами на стороне я одной. Вам служат живые камни?

— Поэтому у всяких лисьих посланников нет против нас ни единого шанса. Когда мужик доделает нам арбалеты, выстрел будет пробивать насквозь каменную стену и прошивать латника в броне за ней. Никакие уровни, никакие водные потоки не остановят эбонитовую стрелу. Такая убойная мощь не у каждой баллисты выйдет.

— Храни нас Ректор… они еще и стрелы мечут?

— Агась, скоро будут метать, — предвкушающее улыбнулся ворон.

— Что делаем дальше, ворон? У них Рин.

— Они ее не убьют просто так, белка. Засветимся где-нибудь, где народу побольше. Кажется, они хотели переговоров, вот и поговорим.

— Смерти желают вам они. И могут предложить обмен её на ваши жизни, не иначе, — предположил свинолюд, почему-то удостоившись недоброго взгляда ворона.

— Каменные красотки — наш козырь. И козырь весьма специфический. Давочки вырубят любое войско, это так. Но в бою с магом могут быть потери. Если же нам попадется какой-нибудь цветомаг вроде Андрея, или пустотник — то такой в одиночку может нас лишить всего войска. Кстати, гверф, если это узнает кто-то за пределами нашей группы, пойдешь на шашлык.

— Тари считали предательство страшнейшим из злодеяний, — равнодушно ответил Балтор, ничуть не обидевшись и не испугавшись. Свинолюд просто ответил, что думал, как и всегда.

— И что дальше? — поспешил я перевести тему.

— А дальше нам нужно иметь весомый аргумент для ответных переговоров, — ответил ворон после нескольких минут раздумий. — В общем-то не стоит менять наш план. Отсюда отправимся сразу в преддверие серых земель. Ты ведь нас проводишь, верно?

— Волею Ректора, — кивнул Балтор.

— Есть шанс, — продолжил Сайрис. — Что и Рин с Троицей будет там же, вот что паршиво.

— Почему? Это же здорово!

— Рин — это да, здорово. Но вот убийц мы втроем не потянем никак. Поэтому нам нужно что-то уже прямо сейчас. На твоих девиц у нас есть одиннадцать сфер адаптации. По одной штуке на рыльце. Придется наведаться в лавку, взять столько арбалетов, сколько мастер успел сделать к этому моменту, и парочке самых перспективных вручить оружие.

— Они могут ждать нас на рынке. Как-то же они каждый раз нас отыскивают? — заметил я.

— Тогда в лавку пойдешь ты, Балтор. Ты еще не сильно засвечен. Приведешь нам каменное подкрепление.

— Никоим нет! — скрестил руки испуганный свинолюд. — То есть я сделаю, что нужно, но сам с ними оставаться буду не я, тем паче вести их в серые земли.

— Хы. Забавно, — хмыкнул ворон. — Но может, ты и прав. Лучше я всем этим займусь сам. У меня еще остались лисьи зелья сокрытия сущности, плюс старые добрые переодевашки… щи, уже и мою речь осквернило ринизмом.

— А я направлюсь в серые земли с Балтором?

— Почти угадал, — улыбнулся друг. — Возьми с собой еще Бирюзу. Она вроде бы уже получила особый бонус и управляется с кошачьим клеймором, верно? В серых землях простых зевак нет, так что пофиг кто её запалит. Проведите разведку и в течении получаса жди подкрепление. В бой не вступать. Это не очень большая лока, но я там не был, так что с тебя примерный план что это вообще за место. Бал, ты потом сразу за мной на рынок. Знаешь, где мастерская стрельщика?

— Сделаю, — кивнул свинолюд, никак не отреагировал на сокращение своего имени.

— Ну, тогда последнее, белка. Осталось решить кому какое вручать оружие. Что у них там по статам?

— Зачитывать все?

— Да чур тебя. Просто попроси… эм, великого отца, показать их статы мне. Должно сработать.

Спустя минуту рядом с каждой каменной девой появилось окошко с параметрами, и ворон закопался в изучение. Этим он занимался минут пятнадцать с лишним, от чего я ужа начал заметно нервничать. Хотелось срочно бежать и искать архонку. Но ворон был прав, глупо из-за спешки испортить весь путь развития нашего козыря.

— Мда, — резюмировал ворон. — Самые умные находятся на уровне гоблина. Но даже с пятёркой в инте только черная и желтая. И обе как бойцы ближнего боя слабоваты.

— Сила 16 и 17– слабоваты? Да ты зажрался, ворон!

— Вон у этой, — Сай кивнул в сторону малиновой. — Сорок два. Ты вообще представляешь себе эту цифру? Да она в адаманте кулаками может следы оставлять!

— Матерь моя, — даже Балтор не удержался.

— Ловкость семь, — заметил я. — Если прокачать и вбросить пару великих благословений отца в эту характеристику, то смогут использовать более сложные техники боя.

— Есть еще выносливость, Лин. И воля — с ней только у черной более-менее, а у осталдьных… Двухцветка вот ничего, но с волей в две единицы любая ментальная дрянь или твоя магия Цвета или какая говностихия — все это ее сложит с одного удара. За желтую даже говорить ничего не хочу. Это худший из твоих камней. С ловкостью три это не воин а обуза. Скорее всего ей все очки будем вкладывать в ловкость, чтобы она просто не убилась в пути. Даже не знаю, стоит ли с ней возиться.

— Постой, одна мысль есть. Пять — это максимальный уровень интеллекта у наших камней, но у Цитрин единственной еще и семерка в мудрости. Книгозмей оставил мне артефактное кольцо с бонусом к интеллекту, которое усиливает даже камни, если повесить на шею, как амулет.

— И? Хочешь ее прокачать до мага, что ли? Это вообще реально для кристаллида?

— Не знаю ворон. Но я бы очень хотел попытаться добиться большей разумности для общения. Сейчас мы едва понимаем друг друга, а с умным кристаллидом-переговорщиком можно будет им давать задачи, не сопровождая на каждом шагу.

— По-моему, дуратская затея. Но вперед. У меня на нее пока только одна стратегия — обвязать взрывными зельями и послать к врагу в обнимашки. К черту. Вот Рыжика твоего сразу в бойцы — она прирожденный танк. Выносливость просто запредельная — без магии ее вообще запинать нереально. Даже твоему Чей-Бру. А-а… ладно. Сейчас.

Присев на корточки, ворон достал из инвентаря хворостинку из тех, что держал в качестве дров, и принялся вырисовывать на светящейся поросли схему, иногда прерываясь, хмурясь, в пол голоса бурча о чем-то своем. И вот, наконец, не отрываясь от схемы, инженер произнес.

— Смотри, Лин. Забудь все, что я только что говорил. Вот схема твоего отряда. Для начала, пехота.

— Пехота?

— Не перебивай, белка. Рыжик — идеальный танк, плюс выдержит огромный вес. Ей мы дадим здоровенный молот из самой тяжелой херни. Следом бирюзовые — вся тройка возьмет навык мечника и будем делать из них щитоносцев.

— А щит зачем камню?

— Щит? — ехидно ухмыльнулся ворон. — Ты, видимо, никогда щитов нормальных не видел. Как на счет огромного башенного щита в рост статуи? А если потом найти колдуна, и зачаровать все это на резисты к магии? Или покрыть серебряным напылением? Не сейчас, конечно, но в перспективе у нас идеальная тяжелая пехота.

— Понял. А дальше?

— Дальше пойдут дд. То есть те, что будут нарезать врага в фарш, пока тот увязнет в бою со щитами или без толку пытаясь пробить рыжую. Это твоя нулевая Бирюза, бывший офицер армии кристаллидов, и гвоздь программы — малиновая принцесса с топором! С ее сумасшедшей силой это будет такая убойная сила, что перерубит нахрен гребаное все. Смекаешь?

Я кивнул.

— Ну и на закуску — стрелки. Из каменных статуй с максимальной ловкостью в семь единиц и интеллектом в четыре-пять об этом и речи не идет. Но принцип стрельбы будет максимально прост, а курок такой, что можно жать всей ладонью. Самые умные твои красавицы справятся и сами с механизмом, если их обучать. Знай жми себе на один рычаг, взводи другим и повторяй пока не надоест. В конструкции твоего арбалета тари, что мы взяли за основу, четыре стрелы. Однажды найдем мага и прикрутим им автозаряд.

— Звучит хорошо, — согласился я. — Но без навыка толку от стрельбы не будет.

— Будет, — не согласился ворон. — Вблизи по какой-нибудь жирной твари попадут, прикрытие огнем устроят, врага напугают. Уже видишь, сколько пользы? А если часто будут стрелять, то никуда не денутся, однажды система откроет им хотя бы какой-то аналог меткости. Лучше, как и собирался, сферами делай из них бойцов. Этому обучить куда сложнее, чем нажимать на кнопку, не глядя на цель. Такие себе имперские штурмовики в общем, даже если сунуть в них навык стрелка.

— Кто?

— А-а, не важно. В общем, по итогу стрелять будут у нас все, но упор предлагаю сделать на двухцветных — они крайне уязвимы для магии и легко расколятся в ближнем бою, так что лучше стрельбу дать им, в качестве эксперимента. По крайней мере можно попробовать адаптировать артефактом лиса стрелковое оружие и посмотреть, что получится. Ну, или тогда щиты с копьями и роль на подхвате — тут решай сам. У мастера я заказал арбалеты под силу бирюзовых, но думаю, парочку до их 18 он опустит. С арбалетами в любом случае по итогу будут все. Ну и черная, как самая ловкая, имеет самые хорошие шансы реально стать стрелком…

Хм, создать огневой заслон или расстрелять врага вблизи мы сможем легко. Идеи ворона смотрелись разумно. Правда, не стоит забывать и о том, что все они основаны на предположениях. Сейчас мы понятия не имеем, как это все будет работать в бою, в частности те же адаптированные под кристаллидов навыки владения оружием.

— Из черной я бы хотел попробовать седлать разведку, — прервал я друга. — Не знаю, что получится, характеристики её подобны двуцветным сестрам, но ловкость с выносливостью чуть выше, а воля самая высокая среди всех каменных дев.

— Окей, братан. Тогда на этом — все. Для первого похода арбалетами вооружу Лару, — ворон кивнул в сторону Ларимар. — Потом на очереди Малинка и тройка бирюзовых.

Знал бы заранее, просто всех сделал бы малиновыми и рыжими. Хотя, об этом стоило догадаться просто взглянув на лидеров кристаллидов. Наверняка ведь они ими стали не просто так. Разве что желтая по такому принципу должна быть тоже среди лучших, а она и впрямь слаба. Это из-за того, что в ней течет сразу три разных цвета, пусть и похожих? Вот как влияет на характеристики привязка к цветам Рин и Харо?

— Малинка? — я не сразу уловил то, как был назван им розовый камень.

— Ну а хули. Это все Рин, — пожал плечами ворон. — В память плененной подруги.

— Это не смешно.

— Это ты скучный, — махнул рукой Сайрис. — Теперь все, за работу. Кабан, веди белку в серые земли и возвращайся на Хвостатый рынок. Я пока куплю все, что можно купить за деньги из снаряжения для статуй, включая стандартные книги навыка под адаптацию.

— Я рад что вам я друг, — повторил молчавший все это время Балтор. — И без того внушают страх мне девы-камни. А вы еще навешать думаете им оружий? Они и так непобедимы!

— Э-э нет, братец-свин. — улыбнулся инженер. — Сильны они будут, если выковать под каждую доспехи попрочнее, под них внутрь чего-то мягкого, чтоб от удара не покоцать няшу, а сверху серебра еще, от магии, или зачарование. А внутри доспеха присобачить хорошую такую батарею и подвести провода. Камням ведь похер на электричества, а любого коснувшегося так шарахнет, что сразу к Мортис!

— Ты умеешь мотивировать, ворон. Так и поступим.

— Нет, увы, но так пока их вооружить не получится. На самом деле с учетом наших запросов, уйдет весь остаток бабла. Комплекты доспехов по индивидуальному заказу нам не потянуть. Да и вооружать придется оружием попроще, чем наше.

16. Стратегии и цифры 2/2

Как и всем нам, каменным девам после боя со Сферой перепало безумное количество уровней разом. И распределять камни их самостоятельно не стали, равно как и очки навыков. Так что получив нужный навык, кристаллиды сразу же доведут его до предела.

С остальными придется обождать до того, как они получат все нужные способности. Но прямо сейчас стоит усилить мой самый первый камень — Бирюзу.

Не дрогнувшей рукой, я сразу вложил весь доступный максимум очков в единственный навык — танец клеймор, ограниченная пятеркой в ловкости техника мечников тари. Стоит добавить еще две единицы в ловкость, и лимит так же поднялся бы до семи, но нет. Оба доступных великих благословения ушли в интеллект, доведя его до шести единиц. Ей же я отдал и кольцо с бонусом к этой характеристике, что дал Харо. Если я хочу получить союзника, нужно сделать ее хоть немного разумней.

— Вот, возьми, — протянул Сайрис мне темно-серую тряпку — Все лучше, чем светить черной задницей со светящимися разломами.

Развернув, я увидел сильно затертый плащ, действительно куда больше походивший на тряпку.

— Негоже обворовывать нищих, — глубокомысленно изрек Балтор.

— Поговори мне тут, — осадил его ворон. — Ты еще на испытательном сроке.

Что-то никаких сроков я прежде не припомню, ну да ладно. Я помог плащу закрепиться на теле каменой девы, и пару раз за это время ткань издавала протяжный плач расходящихся швов и рвущихся нитей. Лишь в самом конце великий отец сжалился над нами, и плащ оказался надетым на каменную деву.

Тяжело вздохнув, ворон поднял и пониже надвинул на лицо статуи капюшон.

— Им ведь вроде глаза не сильно нужны? — спросил он с легким сомнением.

— Главное, чтобы они могли касаться земли. Хотя, они могут всем телом ощущать пространство вокруг.

В отличии от одежды, кошачий клеймор из белой китары, тускло светивший мерным холодным светом, сразу нашел себе место за спиной у Бирюзы. Видимо, адаптированный навык помог. Затем в мои карманы перекочевало еще кое-что:

Сфера тумана × 4

Сфера ядовитого тумана × 4

Яд магического иссушения × 2

— Взял у книжников, — пояснил ворон. — С боевыми зельями у них беда, так что только сферы тумана. Просто бьешь стеклянную оболочку шара и все. Яд иссушения — аналог той черной дряни, что выпивает магию или зелья с рынка.

— Благодарю, ворон, — кивнул я. — В таком случае, переноси нас.

На лице у Сайриса расплылась довольная плотоядная улыбка, предвкушающая некое удовольствие, и не признанная великим отцом интуиция больно кольнула в бок нехорошим предчувствием.

— Неа. Ты переноси.

— Чего?

— Нам еще много раз придется ходить между доменами смещением. Рин поняла с первого раза, так что ты единственный, кто не может. Ты становишься обузой, белка.

— Ворон!.. — я гневно рыкнул, но затем растерял слова. Он был прав, но и не прав одновременно. Наконец, я разжал зубы и попытался спокойно объяснить, хоть и вышло, будто я цежу сквозь зубы яд. — Твои методы бесполезны для сиинтри, ворон.

— Значит, придумай свои, — пожал плечами Сайрис. — С кошачьим классом ведь получается. Скажи, Балтор, можно ли что-то делать в Доминионе без смещения?

— Воля Ректора зело важна. Нельзя без неё здесь. Друг твой прав, никоим нет, — с искренним сочувствием помотал головой свинолюд.

— Давай. Постарайся сосредоточиться на том, что видишь, затем вспомни, как выглядит нужное тебе место, представь, что ты вот-вот в него заходишь. И не останавливаясь, иди вперед. Ничего сложного. Давай, нам нужна уютная улочка подальше от любопытных глаз в районе Хвостатого рынка. Ну?

Слышал я эту инструкцию далеко не в первый раз, и уже понял, что для меня она бесполезна. Логично было бы заменить в ней зрение на слух, но на практике выходило плохо. Не так уж и сложно представить себе пару знакомых зданий за соседним поворотом. На самом деле метод зрительного смещения или «воли Ректора» не требовал вообще никакой фантазии. Достаточно было просто держать в уме образ знакомого места и делать шаг.

Но для меня привычно ощущать мир вокруг себя с помощью слуха. Слышать и автоматически возводить в голове целые куски картыместности по отраженному звуку капающих вод. Отобразить какофонию рыночного гула, построив всю ее тонкость и многообразие мне не удавалось никак. Просто нельзя вообразить себе настолько объемную информацию разом. Или может, мне нужно качать интеллект? Да нет, не может тот же Чей-Бру быть умнее меня, а ведь у него вроде бы тоже восприятие завязано на слух.

Или постойте-ка. Есть кое-что. Маленькая хитрость.

Хотел поиздеваться, да, ворон? Забавно же порой оборачиваются пути судьбы, дружище.

Ответив инженеру такой же плотоядной улыбкой, я закрыл глаза, сосредоточиля и представил… тишину. С едва слышными далекими отзвуками непонятного шума, редкими каплями падающей воды, затем нос защипал запах пещерной сырости и гнилого дерева. Я сделал шаг, ещё один и ещё, щедро кормя воображение воспоминаниями об этом месте. Благо с его звуками у меня ознакомиться время было.

— Ну вот, а говорил, что не можешь. Молодца, Лин!

Я открыл глаза и осмотрелся. Странный, очень странный способ перемещения, но что-то в этом есть. Мы находились именно там, где я и хотел — на одном из относительно больших островков, оставшихся от обвалившейся части улицы-рынка.

— Многое известно мне в Доминионе, но место это вижу я впервые. Каково это место, Лииндарк?

— Кстати, да, — только сейчас заметил Сайрис, где мы оказались.

— Хвостатый рынок, пустынная улочка без свидетелей, все как вы и заказывали, господин ворон.

— Да пошёл ты, — беззлобно бросил друг, делая пару шагов к краю. — Вид здесь классный. Откуда ты узнал про это место?

— Искал где поговорить с Морой, — пожал я плечами, удивленный спокойной реакцией. Похоже, ворон не понял главного. Ну да и древние с ним.

Места для живых статуй хватило с избытком. Для перехода, чтобы «не париться», как сказал ворон, они были обвязаны, чтобы никто не потерялся.

— И что здесь есть еще интересненького?

— Здесь остались мои веревки. Если спуститься чуть ниже, будет дом с призраками, где можно получить всякие необычные эффекты к предметам, подняв их в редкости. Все никак времени не было поделиться с вами трофеями, кстати. Вот, держи.

Я протянул другу артефакт из дома с призраками.

Осколок души ицумадэ × 1

В этом осколке заключено эхо злого духа ицумадэ.

Содержит последний крик ицумадэ.

— У меня еще одна такая осталась, для Рин.

— А где, говоришь, ты их взял? — о боги, я слишком хорошо знаю эту улыбку. Слишком часто я что-то вижу её в последнее время.

— Вон там, — неопределенно ткнул я пальцем вниз. Если так интересно, спускайся. Этот камень я находил на теле твари около сотого уровня. За прошедшее с утра время может кто-то успел опять вылезти из подвала.

— Подвала? — жадная довольная улыбка расползалась на бородатом лице еще шире.

— Да, ворон. Можем вместе туда потом сходить. Вчетвером. С Рин.

— И сходим, — кивнул друг. — Ладно, тогда присту…

— Как вы могли меня бросить⁈ — послышался чуть истеричный голос со смесью недовольства и легкого страха. — Мы же договорились!

— О как, — только и сказал ворон глядя, как в нашу сторону направляется закутанная в балахон женская фигура. — Слушай, Лин, ты говорил, это безлюдное место.

— Сюда нельзя попасть, имея ловкость ниже моей, — окончательно сдался я, называя главную причину здешней тишины. — Это изолированный кусок города, оставшийся после какого-то бедствия.

— Эй! Я с вами говорю, нет? Куда вы, блин, делись из дома с башней? Оставили меня одну черт знает где!

— О, а она оказывается попаданка, как я, судя по словарному запасу, — заметил Сайрис. — Так ты говоришь, здесь таких островков много?

— Не знаю, но штук пять наберется точно. У меня ведь зрение не очень, и света тут меньше.

— Эй, ну хватит уже. Не пойму, чем заслужила такое отношение, — в голосе у таинственной девушки с порталами сквозила искренняя обида.

— Ну-ну, ты еще заплачь, — хмыкнул Сайрис. — Слушай, а как быстро ты умеешь уходить порталом обратно в ту задницу, из которой пришла?

— Эй, я спасла вам жизнь!

— Тебя чё, заело? Лин, а сруби-ка ей ножки.

Не знаю, что задумал ворон, но ему видней. Призвав рейлин, я сразу же метнул его в незнакомку. Звучит весьма кровожадно и я прекрасно знаю, насколько больно, но с запасом зелий регенерации — всего лишь временное неудобство.

— Да вы совсем охренели⁈ — в голосе у девушки с порталами было столько изумления, что я даже чуть замешкался в последний момент.

Но когда рейлин оторвался от рук и устремился в недолгий полет, то на его пути встала невидимая преграда. Китара выбила сноп искр из пустого места, будто только что столкнулась со стеной, и жалобно звякнув, устремилась в обратный полёт ко мне.

Примерно в это же время я увидел блеснувший молнией трезубец триспа, впившийся в ту же преграду и отскочив.

— Давайте поговорим, а? Хоть поясните, за что вы решили меня убить!

— Убить? — улыбнулся Сайрис и чуть приподнял брови. — Обернись, красавица. Ничего не смущает?

Решив последовать совету ворона, фигура в темной мантии принялась озираться, к своему полному изумлению увидив обступивших её со всех сторон каменных дев и здоровенного свинолюда.

— Ты вроде как на нашу секретную базу пришла. Суешь нос в наши таинственные тайны и секретные секреты. Наверное, ты хочешь сдохнуть, да, лазутчик? — участливо поинтересовался ворон.

Незнакомка как-то резко осунулась и когда решилась говорить вновь, в её голосе нашла место легкая обреченность. Быстро же она сдалась для скрытого уровня. Значит, против такой толпы даже настолько могучие существа пассуют. Приятно знать, что у сил возможного неприятеля есть предел.

— Это все метка смещений, — с толикой ноющей интонации попыталась оправдаться Неонора. — Дуратское заклинание просто переместило меня туда, где вы. Я понятия не имела, где окажусь.

— Ну-да ну-да. Какая интересная способность. И давно ты так за нами бегаешь?

— Да нет же! Использовала, когда потеряла вас, вот и всё! Еще и настроить не могла второй час.

— Настроить? То есть ты уже пыталась упасть нам на хвост?

— До этого магия не могла вас найти, и не срабатывала. Вы были где-то за пределами Доминиона?

— Может, и были, — задумчиво потянул Сайрис. — А сюда как попала?

— Портал, — окончательно осознав, что убивать ее прямо сейчас никто не собирается, неудачливая волшебница сразу воспряла духом. Здорово уметь так быстро переключаться и жаль, что я не мог видеть её лица. Как и прежде, таинственная чародейка скрывала свой лик за маской с ветвистыми черными узорами по краям. Даже глаза девушки нельзя было рассмотреть за зеленой и сиреневой линзой в прорезях. — Я могу оказаться где угодно в домене, но для этого все равно должна иметь доступ.

— Значит, ты ограничена только известными тебе открытыми доменами. Фух, уже легче.

— Я ваш союзник. Мы же договорились, и я вытащила вас из жопы! — уверенности в голосе волшебницы не нашлось, но она очень старалась казаться бесстрастной.

— Может, так и есть, да только подозрительная ты больно личность. А тут такая возможность.

— Но ты обещал!

— Что я обещал? Когда я завалю лиса, первый предмет с его тушки твой, все как договаривались. Ну а если ножек не будет прийти и забрать, или головы, так кто ж тут виноват? Времена лихие, пустотники по подворотням шастают, кусают за пятки беспечных волшебниц.

— Козёл!

— Бе-е-е, — передразнил Сайрис. — Ну так что, расскажешь нам, почему не стоит пускать тебя в расход?

— Я помогла вам! Спасла своим порталом жизнь!

— Ну дык оказанная услуга ценности уже не имеет. Да и не от чистого своего сердца, а корысти ради. На самом деле подлая ты…

— Нет! Я уже сказала все, что мне нужно. И я могу помочь! Как вы собираетесь охотиться на лиса без боевого мага?

— Да вроде рекрутинг не проводим. И что же ты, готова в бою рвать за нас жилы?

— Я уже сказала, что мне нужно! У него то, что ему не принадлежит. Мой любимый отдал жизнь за этот артефакт, а этот ублюдок, как крыса, предал нас и украл его!

— О, вот оно как. Если что, мы с белкой любим слушать длинные истории. А ты, кабан?

— Премногим да, — кивнул свинолюд.

— Вот видишь, — снова расплылся в улыбке ворон.

— А у вас есть время на это? Я думала, похитили члена вашей группы. Рин, кажется?

Трисп в руках ворона исчез, и он быстро шагнул к девушке, желая схватить и как следует встряхнуть, но только столкнулся ладонью правой руки о все еще действующий магический барьер.

— Откуда ты знаешь про Рин? — прошипел он. — Мы тебе ничего об этом не говорили.

— Успокойся, Сайрис. Разве союзники не должны заботиться друг о друге? Я все расскажу, что знаю, и ничего не потребую взамен.

— Ну-да ну-да. Конечно, не потребуешь. Ещё бы ты условия выставляла в таких-то обстоятельствах. Для начала я жду клятву именем Погибели, что ты никому не расскажешь об этом месте.

— Клянусь именем Мортис, да падет на меня её тень, если я кому-то расскажу об этом месте.

— А так же приведешь кого-то или каким-либо иным способом прямо или косвенно не передашь о нем информацию третьим лицам, — дополнил Сай.

— Чего? Да я язык сломаю об эту хитрую хрень! Откуда ты вообще это все взял?

— Повторяй, «хитрую хрень» или я просто пну твой кокон и проверим, можно ли открыть портал в воздухе.

Неонора быстро обернулась назад, тем самым выдавая свое слабое место. Бородатое лицо ощерилось плотоядной улыбкой. Будь угроза невыполнимой, она бы не стала так страшиться её исполнения.

— Окей, клянусь, что никого сюда не приведу, никому ничего не намекну и если здесь окажется кто чужой с моей помощью, отдаю свою жизнь в руки великой скорбной матери. Доволен?

— Сойдет. Теперь про Рин. Откуда знаешь и что.

— Она у Троицы. Я расскажу, как её найти, когда получу обещанное с тела мертвого лиса.

— Почему ты говорила про спешку? Ей что-то угрожает?

— Не знаю. Троица не передавала её посланнику, но прежде они никогда никого не похищали. Это странно. У них база где-то в мире клеток.

— «Где-то», значит точно ты не знаешь. И мир клеток, мать его, огромен. Так себе информация. Что ещё?

— Я знаю, как найти их базу. С гарантией.

— Тогда сначала мы отправимся выручать Рин! — вмешался я в диалог.

— В принципе, серые земли не очень велики, и мир клеток местами почти сливается с ними. Логично, да и проводников у нас теперь два. Только вот если среди нас засланный казачок, то там нас будет ждать большой сюрприз.

— Я отправлюсь с вами!

— А когда придет время, просто врубишь свой барьер и подождешь, пока нас положат? Круто.

— Сайрис, ты параноик! — теперь в голосе Неоноры начинало сквозить отчаянье.

— Спасибо, — кивнул ворон. — Значит, так. Лин. Бери с собой эту мадам и свою каменную подружку. Все как и решили, только вместо гверфа с тобой пойдет она. Если предаст — просто плесни-ка щедро магического иссушения. Помощница Лакомки обещала, что эта хрень нейтрализует любую магию. Ну а мы тогда пройдемся с Балтором. Жди подмогу, дружище.

— Магическое иссушение? Постой, ворон! Эй! — но Сайрис уже не смотрел на побледневшее лицо чародейки со скрытым уровнем. Махнув рукой гверфу, он уверенно зашагал в противоположную от нас сторону по мертвой улице, чтобы… что?

Затем мою голову посетила догадка. Напакостил, называется. Зачем инженеру прыгать по металлическим балкам и выступающим из стены камням, если можно просто сместиться отсюда куда угодно? Мда.

— Ладно, Бирюза. Пойдем. Пусть твои сородичи пока побудут тут.

— А… я? — неуверенно спросила Неонора.

— А ты открывай портал в серые земли. Или смещай нас. Ты же здесь маг, — чуть улыбнулся я, вынимая из инвентаря магический яд. Похоже, я тоже начинаю перенимать некоторые недобрые привычки друга.

17. Обуза серых земель

Похоже, такое имя дали этому месту именно за внешний вид.

Серые земли были… серыми. Под ногами был серый песок с частыми вкраплениями серого камня. Сквозь него пробивались травы, выглядящие так, словно их кто-то нарисовал карандашом на полотне. Невероятно точно переда все формы, фактуру и строение листьев, но напрочь забыл о цвете. И все это стояло в клубах тяжелого серого тумана, неподвижно зависшего над землей.

Это место было по-своему красиво, и я бы не стал употреблять слово «безжизненно». Возможно, кого-то такой вид мог бы испугать или вызвать тревогу, но в отличии от прочих посетителей этого домена, я уже видел такое.

Мора.

Едва я оказался в этом месте, на душе стало тоскливо. Это локация была обворована так же, как и она. Возможно, где-то тут даже есть страдающий, как и она, дух-хранитель этого места.

Клубы светло-серых облаков плыли повсюду вокруг нас, закрывая обзор. Я с трудом углядел обращенные в развеивающиеся пыль и камни, руины. За ними проглядывались темнеющие силуэты скал. Выглядели они, словно куски очень густого теста, застывшие в процессе взбивания. Создавалось ощущение полной непроходимости, а в довершение — где-то в отдалении темнели корявые силуэты огромных деревьев с редкой, но разнообразной листвой.

Однако такими серые земли представали лишь перед теми, кто полагается на одно только зрение. Могу понять, почему эти земли ни у кого не вызывают никаких чувств — о чем тут говорить и что обсуждать, если даже собственные руки видно с трудом. Так можно блуждать по кругу сутками, и даже не знать об этом. Но перед моим внутренним взором слух уже начал выстраивать истинную картину мира.

Звук распространялся здесь чуть приглушенно, а обилие серых и совсем не влажных туманов заставляло его увязать и искажаться, сбивая с толку. Сходство с миской взбиваемого теста усилилось — карта выходила беспорядочной смесью крошечных скал, водоемов, руин, растений — в общем, всего, что здесь было когда-то раньше. Не удивительно, что от зданий не осталось почти ничего.

— Говорят, когда-то давно здесь была битва великих магов… ой! — слова волшебницы прозвучали неожиданно громко. Намного громче, чем следовало. И по интонации я понял, что случилось это вовсе не по ее воле. Значит, звуки здесь искажаются намного сильней, чем я думал. В таких условиях на карте и должна быть каша.

Прижав ладони к тому месту, где под маской должен быть рот, волшебница помотала головой, давая понять, что не собиралась шуметь специально.

В ответ на это на нас налетел шквальный ветер, будто бы следуя за голосом девушки. Мощным потоком он сорвал капюшон, обнажая закрытое маской лицо чародейки и едва не валя ее с ног, а затем так же быстро улетая дальше по своим делам. Возможно, в поисках новых звуков и жертв.

На меня уставились глаза Неоноры, скрытые за розовым и зеленым кристаллом. Совсем короткие, но пышные каштановые волосы, мальчишеская стрижка, вот, собственно и все, что я мог сказать о нашей временной спутнице. Хорошо хоть, что острый слух позволял считывать мельчайшие оттенки интонации в речи.

Глаза девушки были самыми обыкновенными, серыми, с едва заметным оттенком голубого, не вписывавшегося в окружающий нас пейзаж.

Я приложил к губам указательный палец, призывая к тишине, и обернулся зверем. Неонора дернулась от неожиданности, но к ее чести, не издала больше ни звука.

Четыре звериных уха мелко задрожали, увеличивая радиус прослушиваемого пространства. Искажение никуда не делось, но именно для таких случаев природа и предусмотрела раздельное восприятие потоков звука. Вторая пара ушей жадно принялась ловить каждый шорох в каждом участке в несколько метров, выстраивая карту локации вопреки сопротивлению местности.

Навык сонар повышен. Текущий уровень — 16.

Известие стало приятной неожиданностью. Повысить силу восприятия за счет благословений великого отца у меня никак не удавалось — то ли я уперся в невидимый предел, то ли в принципе не мог повышать сонар таким образом. Загадка, конечно, но загадка приятная. Может, своими силами можно развивать навык и сверх ограничений по связанной характеристике? Ладно, не время сейчас об этом думать.

Выборочный слух прошелся по общей территории уделяя особое внимание заинтересовавшим меня участкам, и на карте начали вырисовываться уже не столь хаотичные, истинные очертания географии местности. Здесь и впрямь было все вперемешку, словно некая ландшафтная каша. Но теперь в ней четко проступали множество скрытых в тумане троп, сетью пронизывающих все пространство вокруг.

В таком месте не нужны стены или высокие башни. Достаточно просто хорошо ориентироваться на собственных землях, и любой вторгшийся заранее обречен. Группой больше дюжины не пройти, а лучше и того меньше. В то же время ударить в тыл или завести в окружение можно с легкостью.

— Ты что-нибудь понял? — шепотом спросила Неонора.

— Что это место слишком оживленное для необитаемых земель, — в тон ей шепнул я.

— Будем ждать твоего друга здесь или укроемся?

— Зачем? Мы ведь пришли на разведку. Разве у тебя нет какого-нибудь заклинания на обнаружение врага или просмотр местности?

— Точно! — спохватилась волшебница призывая слово силы.

В воздух взлетел маленький хрустальный шарик, разлетаясь в высшей точке снопом радужных искр. Следом серый туман, окружавший нас до этого плотной завесой, начал рассеиваться, обрисовывая черные камни, серый песок и заросли кустарника с необычными крошечными черными листьями, напоминавшими маленькое угольное облачко.

— Какого…? Зачем? Нас же теперь мигом найдут! — от быстроты произошедшего я даже не сразу понял, чем нам это грозит. А когда понял, было уже поздно — совсем рядом с нами нашлась группа из шести серых существ, напоминавших серых разумных разного вида. Серые гривы волос, серые глаза, светло-серя короткая шерсть и разное число конечностей — из шести врагов у двоих насчиталось по одной дополнительной паре рук.

Бирюза, безразлично получив по голове отскочившим от нее острием кинжала, лениво устремилась в сторону шестерки. Ее сразу же обогнал летящий следом рейлин, но цели он не достиг — серый зверянин ушел с траектории, вовремя перейдя к бегу на четвереньках.

Кошачий прорыв. Веерный удар.

Оказавшись сразу в рядах противника, я просто поймал летящий рейлин и резко крутанулся вокруг своей оси, пользуясь инерцией летящего тяжелого диска и перенаправляя его на круговой удар вокруг себя.

Двое врагов обратились четырьмя одинаковыми половинками. Третий был чуть дальше, потому просто получил сильный порез. К его чести, никакого страха он не испытал, тут же попытавшись подловить меня в новой атаке. И ему это почти удалось, если бы не огромная клеймора из белой китары, срезавшая разом голову и плечо с рукой не заметив сопротивления.

Минус четыре. И поумневший камень приятно обрадовал тем, что счет наш был равным. Еще один спешно убегал прочь. Перехватив рейлин, я запустил его во врага, но вновь мимо. Юркие твари. Впрочем, и пусть себе катится к бездушному богу — все равно крики, которыми он попутно оглашал на всю округу свои муки, и без того оповестили о нашем присутствии всех, имеющих уши.

Оставался шестой, и его, а верней — её, я нашел валявшимся замертво перед Неонорой с зияющей дырой в брюхе.

— Что-то проблем пока от тебя больше, чем пользы. Зря Сайрис тебя не прикончил. Отстанешь — сама отбивайся от тварей.

— Это ч-чихары, — к моему удивлению девушка дрожала и едва сдерживала позыв рвоты при виде сотворенного ею же. — Серые чихары.

— Потом, — бросил я, ускоряясь в сторону ближайшего облачка тумана, не развеянного магией.

Я был в ярости. Что это за скрытый уровень такой, если ее напугали пара мохнатых уродов? Возможно, я и впрямь её бросил бы, если бы не Бирюза, что тоже не поспевала за скоростью сиинтри. А чуть погодя, я вспомнил и то, что эта дура знает, где искать Рин.

Фантазия услужливо подбрасывала образы лиходейств с волшебницей, но разум вовремя подкинул иную идею. Резко свернув с тропы и прислушиваясь, я вновь на мгновение обратился зверем, чтобы затем вынырнуть из серого кустарника перед парочкой одиноко бредущих по своим делам серых.

Вылетевший из травы рейлин мигом подрубил одному из них ноги, в то время, как второй оказался скован силой Цвета. Васильковый холод заморозил противника, а когда тот пришел в себя, у его шеи уже был мой вернувшийся китаровый диск.

— Готов побесседовать? — тихо произнес я.

— Чихары… не могут… говорить… — прошептала Неонора, запыхавшись.

— Гховорить. Убхивать нет. Гховорить — да. Да!

Я с укором посмотрел на волшебницу. Кажется, я начинаю понимать Сайриса, когда он, сморщившись от презрения, произносил:

— Бесполезна, — вынес такой же вердикт и я. Хотя по её виду было понятно, что едва ли она солгала специально. Только вот зачем говорить, если не знаешь?

— Сокхранить жи-хызнь? — гортанным урчащим голосом произнес зверянин. Судьба обделила этот вид нормальным речевым аппаратом. Бедняги не «не умеют» говорить, им просто доставляет это крайний дискомфорт. Существо, названное серым чихаром, старалось изо всех сил, выплевывая из звериной глотки слова, будто кашляя ими.

— Ну, против тебя я ничего не имею. Но твои сородичи напали на меня. Почему, не подскажешь?

— Бесцхветный кхороль. Он прикхазать. Мы — служить. Пхротхиф фоля кхе кхе кхх, — несчастный захрипел еще сильней и закашлялся. Я испугался, что звук вновь разлетится по округе, но на удивление, он тут же утонул в стелящимся по земле облаке.

— Против воли? Кто такой этот твой король и как он сумел поработить целый… кто вы вообще, народ, клан?

— Они — чихары, — снова вмешалась в допрос Неонора. — Серые. Изгои и зверянские грязнокровки. — в ответ послышалось глухое рычание зверолюда, и девушка поспешила добавить. — Ну, так говорят в доменах. Слухи.

— Слышу, ты не согласен?

— Чи’тхаари! Насхледникхи трёх старшикх! Вырожденка тхы, мерл! — прокашлял серый.

— Ты щас кого мерлом назвал, падаль пушистая?!!

— Дура, — тихо прошипел я себе под нос, и уже вслух скомандовал Бирюзе — хватай его.

На сей раз уже ничего не поясняя, устремился бежать прочь, благо слух по-прежнему указывал на места скопления врагов. Каменной деве не нужно говорить о необходимости следовать за мной, а бесполезная волшебница, я надеюсь, не сообразит и заблудится.

Не заблудилась. Мысль о том, что ей якобы известен путь к Рин, как в прошлый раз немного запоздала, но благодаря ей я не бросил эту обузу и не отправил к Мортис. Даже когда обуза собралась с силой воли и открыла рот:

— Стой, блин. Не… могу… больше. Сейчас легкие выплюну. Поняла, не права, накосячила. Извини, Лииндарк.

Такие слова от прежде старавшейся держаться горделиво волшебницы заставили меня остановить готовый слететься с языка поток брани и обвинений. Похоже, она искренне сожалела о своей глупой ошибке.

А так ли страшно, что серые знают о нападении чего-то неизвестного? Здесь ведь и дикие монстры водиться могут, а все, кто меня видел из их племени — уже мертвы. Может ли быть так, что меня сейчас толкает к агрессии хаос? Как бы на моем месте поступили бы Сайрис и Рин? Боги, я начинаю сомневаться в собственном рассудке. Нужно поскорее отыскать лиса и закончить это все.

А еще может, я просто хочу спать. Мы вошли в этот домен на расцвете подземных солнц и с тех пор миновало уже семь с лишним циклов из девяти. Тридцать часов на ногах, если считать архаичными солнечными часами сиин Геотермы.

Выпустив из рук тут же скрывшийся под словом силы рейлин, я устало протер глаза ладонями и вновь внимательно посмотрел вверх. Под светло-серыми небесами с волокнами облаков, проступали три луны Мельхиора, две из которых имели фиалковый и лазурный оттенки. Серость окружавшего нас мира не скрыла их цвет. Перекрасив для нас даже небо, она так и не смогла добраться до лун.

— Почему здесь так светло? — задал я вопрос, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Что? — не поняла меня Неонора.

— Сейчас ночь. Посмотри, на небе горят луны. Тогда почему вокруг столько света? Почему ночное небо светлое, словно в розгар снежной бури? Вроде бы и не солнечный денек, но однозначно не черное звездное небо ночи.

— Ух ты!.. как я сразу не заметила. Настоящее небо! Я слышала, что у Мельхиора три спутиика, но увидеть своими глазами… Почему никто никогда не говорил, что над серыми землями настоящее небо, а не потолок пещеры?

— До твоего заклинания его и не было. Просто серая взвесь. Так все же, почему на земле светлее, чем на небе?

— Дым светится, — пояснила волшебница и указала мне за спину.

Я обернулся и внимательно всмотрелся в указанное место. Зрение уступало зоркости волшебницы, поэтому я не сразу понял, о чем она, пока особенно яркое белесое облачко проплыло по земле, огибая темнеющий силуэт дерева. Благодаря этому контрасту я и понял, о чем она — мир вокруг нас на самом деле светился. Все эти частички серой пыли в воздухе испускали слабое сияние, которое невозможно было заметить изнутри.

— Чихар. Как выглядит твой Бесцветный Король?

— Схерый волос. Схерый одежда. Схерый гхласс.

— Не сходится, — с сожалением резюмировал я. — Хотя постой. А ты знаешь что-то о его спутниках? Есть у него приближенные?

— Йхесть. Пхустотник-людожор, кхрылатая птаха, махинус…

— Стоп. Птица. Расскажи мне о ней. Это ведь женщина?

— Невысокая. Пхрячет лхицхо. Древний род схов.

— Вот как? Похоже, у нас общая проблема, чихар. А хотел бы ты, дружище, чтобы твой Бесцветный король сдох?

— Дха. Очхень дха. Чем мхогу пхомхощь, кхе-кхе-кхе…

— Вот, — протянул я извлеченную из инвентаря флягу с водой, а затем, чуть подумав, отхлебнул сперва и сам. И возможный союзник меньше нервничать будет, и я хоть немного успокоюсь.

Боги, почему так колотится сердце? Неужели я настолько сопереживаю этому несчастному народу серых чихар, представив на их месте сиин?

— Слушай, ты вот тут сказал, что вы, якобы, наследники трех старших. Что ты имел ввиду?

— Мы ведем свой род от тари, аму и чифф. От древних, — ответил чихар значительно посвежевшим голосом, и я не стал забирать у него флягу.

— А кто вы сами?

Пленник замолк, и на морде его проступило нечто странное. Неожиданно ясное, но в то же время, отрешенное в глазах, словно бы он погрузился в далекие воспоминания, которые однако гложут его и по сей день.

— Не знаю, младший. Никто не знает, чем мы были до того, как попали в лаборатории змей, и не знает точно. Но в одной схтарой скхазке гховорится, что тхысячи лет назхад наш нхарод нхосил имя кханатхри… кхе-кхе, — зверолюд снова закашлялся, приложился к фляге и повторил. — Ханатри.

* * *

Чихар повел нас относительно безлюдными тропами. Идея о свержении местного тирана пришлась ему по вкусу. Честность зверолюда по отношению к нам подтверждало еще и то, что указанные им маршруты действительно позволили нам обойти все патрули серых.

Проводник указывал путь, я же сверял его слова с собственными ощущениями. Слух бы сразу вывел лжеца на чистую воду, но никакой опасности по пути нам так и не встретилось. Пленник вел нас безлюдными тропками их сложного мира.

О самом же пути сказать могу только одно, но главное. К черту карты. По ней мы сейчас находились посреди вывороченных камней, перемежаемых крохотными озерами не более трех-четырех метров. Что ж — так оно и было на самом деле. Однако серые знали и другие маршруты, о которых слух мне не поведал.

Тесные тропки между камней, где пройти можно было лишь выстроившись змейкой, состояли из досок, кусков навеки исчезнувших зданий и поваленных серых деревьев. Как и прочие локации Доминиона, это место располагалось на руинах города, но здесь по какой-то причине следов этого практически не сохранилось. Постройки были в таком состоянии, что в них порой не с первого раза можно было опознать искусственно созданный объект.

По началу серые земли казались мне чем-то необычным, но местность наскучивает очень быстро. Если бы я полагался на зрение, давно бы сдался. Земли вокруг были с виду точной копией точно таких же земель, проплывших перед глазами сто метров назад, и триста, и пять сотен.

— Бесцветный король рядом, — прошептал зверолюд, не выпуская из рук флягу. — Здесь находится его трон.

— Прямо посреди… ничего? — снова не удержалась Неонора, но на сей раз, слава Забытым, шепотом.

— Ничего? Ступени Кауруса.

— Кого?

— Не знхаю. Кхакхойтхо — быстрый глоток воды. — герой. Какой-то герой древности. Большая статуя. Не видишь?

— Нео, глянь, — попросил я, и сам пытаясь всмотреться в серость, куда указывал серый.

— Вижу мужика с копьем. Вроде бы он сидит. Карус или как там?

— Оставайтесь тут, — приказал я. — Бирюза, проследи.

Понятия не имею, как она будет исполнять этот приказ и поймёт ли его вообще, но прозвучало достаточно грозно. Главное, в её каменных руках по-прежнему лежал плененный чихар.

Обернувшись зверем, я в пару прыжков достиг груды камней, одной из множества чернеющих свидетельств когда-то существовавшего здесь района города. Из клубов пара проступил высеченный из черноты силуэт сидящего на троне воина с длинным копьём.

Серые земли забавное место, где все цвета выглядят одинаково в обоих формах, однако обращаясь зверем и видя перед собой серость, я привык думать, что на самом деле это перекрашенные моим восприятием оттенки красного, от чего после смены мне становилось не по себе.

Нет и никогда не было никакого запретного цвета. Среди сиин популярна теория, что красный цвет может быть лишь порождением искаженного восприятия двуногой формы, а на самом деле никакого такого цвета попросту не существует. Синий, желтый, но никакого красного.

Еще пару шагов в черной громадине. Боги, что они сделали со статуей? Устланные серыми коврами и шкурами, сидящая статуя была переоборудована под трон. Каурус, кем бы он ни был, выполнял роль спинки трона, так же богато украшеной серыми шкурами и цветами. Еще трон изобиловал рогатыми черепами. Не меньше дюжины копытных животных с ветвистыми рогами потеряли жизнь, чтобы украсить это странное творение. Забавная смесь сложной утонченной архитектуры с варварской переделкой из сомнительных материалов.

Я с удивлением осознал, что мне чем-то даже нравится такая варварская красота. Тонкие формы, белеющие кости, черный камень, серые ковры и шкуры. Казалось бы, такие изначально несочетающиеся друг с другом вещи, в этом троне стали чем-то по-настоящему единым и величественным. Не красивом, не уродливом, а именно — величественном. Или даже таинственном, будто бы на нем восседал король духов или великий шаман.

Однако трон пустовал. И вокруг не было ни одного намека на то, что его хозяин поблизости. Действительно, с чего бы лже-монарху весь день проводить, сидя здесь? Судя по тишине, здесь вообще никого не было.

Рискнуть? Сделав еще пару шагов, я вышел на открытую площадку, с которой местный царь вещал свои царственные глупости порабощенным чихарам.

Ничего не изменилось. Местность вокруг оставалась абсолютно пуста. Еще в пару прыжков я оказался у трона и принюхался к запахам. Как и звуки, они здесь вели себя странно, а если быть точнее — никак. Серые земли были стерильны от запахов. Но если ненастоящий лис был здесь недавно, то я должен уловить остаточную вонь его лисьей тушки. Нет?

Давненько хозяин не посещал своё логово.

Застывший серый мир, в котором ветер мог проснуться в любой момент, и так же мгновенно утихнуть, где звуки забывали привычные законы физики, был безмолвен, будто вымер или впал в спячку.

Обернувшись зверем вновь, я быстро вернулся к каменной деве с серым чихаром и Неонорой. Девушка хмуро смотрела себе под ноги, в то время, как зверолюд довольно скалился, глядя в небо.

— Откуда столько радости? — спросил я у пленника.

— Радуюсь, что скхоро урод сдокхнет.

— А нет его, вашего урода царственного. Хлебни-ка водицы, серый друг, и поведай, как это так — что повсюду нет ни души. Во имя трёх лун, зачем ты меня сюда привел?

— Обычно в это время он тут, с рабынями. Оргии.

— Интересно живут посланники. Идем, там чисто.

За троном нашлись несколько книжных шкафов, сразу за которыми начиналась громада высокого ветвистого древа с редкой россыпью черных листьев. Нео тихо шептала обо всём, что видела, а я старательно делал вид, что без её ценных указаний не нашел бы путь дальше. Чем меньше окружающие знают о твоих способностях и чем больше заблуждаются — тем лучше.

— Значит, еще одно имя этого урода — Бесцветный Король? У лисьего посланника что, множественная личность? Мы имеем дело с психом?

— А ты этого еще не понял? — подтвердила мою шутливую догадку Нео. — Он ведь пустотник, а они все сумасшедшие.

— О нет, король не псих. Он знает, что делает.

— Правда? И что же? — полюбопытствовал я.

— Он хочет изменить этот мир. Хочет дать шанс всем, даже тхаким, какх мы.

— Тебя не поймёшь, то он плохой, то теперь и не совсем, выходит?

— Прости, младший.

— За что?.. Постой, серый, ты что удумал?

Я спохватился слишком поздно. В руке у воспользовавшегося снижением нашей бдительности зверолюдом был зажат предмет. С хрустом переломившись, он впился осколками в руку чихара, и из окровавленной ладони со стекавшей серой кровью вверх багровой дымкой поднялось сигнальное пламя.

— Я отнесся к тебе, как к брату ханатри, чихар. Зачем? — тихо спросил я, не ожидая ответа, однако зверолюд нашел в себе силы для последних слов.

— Мы больше не ханатри. Змеи и хаос изменили нас. Тебе не понять, чужак, — с этим серый резко подался вперед, выпуская когти и метя в горло, тем самым лишая меня необходимости разрешения моральной дилеммы о казни пленника за подставу.

Белая китара, как всегда, легко прошла сквозь плоть врага, принеся ему моментальную смерть и вечный покой. Но это не имело уже никакого значения. Сигнальный дым зачадил вверх плотным дымом запретного цвета, а слух уже улавливал десятки идущих на него тварей. И нигде в их строю не находилось пустого места, чтобы бежать.

Чародейка и кристаллид пока об этом ещё не знали, но вскоре нам предстоит битва на выживание.

18. Секреты серых земель ½

Окружившие нас серые не стали скрываться. Не успело тело мертвого предателя упасть на землю, как вокруг раздались визги, вой и улюлюканье. Чихары не собирались скрываться, да и не за чем с таким численным перевесом.

Широкая площадка перед троном была самым широким и ровным пространством во всех серых землях. Редкое место, где можно не стесняться в движениях, рискуя напороться на дерево или камень. Поэтому серый ублюдок и заманил нас сюда.

Обернувшись, я нашел за своей спиной безучастную Бирюзу, чьи глаза были лишь данью памяти о том, из чего собиралась её душа. А рядом с ней — дрожала Неонора, пребывая в панике. Совсем не такой она мне показалась в первую встречу. Да и во вторую, пожалуй, тоже.

— Эй, очнись! — я взял ее за плечо и легонько встряхнул. — Ты же маг! Что там с твоими порталами?

— В серые земли нельзя открыть портал. Любая дистанционная магия мгновенно впитывается в окружение.

Любая, да не совсем. Магия Цвета здесь чувствовала себя ничуть ни хуже, чем в любом ином месте.

— Почему я узнаю об этом только сейчас⁈

— Не ори на меня! — неожиданно взорвалась Нео. — С чего я должна пояснять очевидное? Борода наверняка в курсе, вот у него и спрашивай!

— Но у тебя ведь есть боевая магия? — перешел я к более насущному. В одном девушка точно права. Паршивое время для ссоры. — Как ты прикончила того серого упыря? Может, найдется и что-то массовое?

Девушка вдруг просияла, хотя дрожать меньше от этого не начала.

— А кое что есть. — в руке у нее появилась горсть прозрачных шариков с медленно вращавшимися в них голубоватыми магическими завихрениями.

— Окей. Мы с Бирюзой постараемся никого к тебе не подпускать. А ты залазь на постамент у трона и поливай их магией. Как только будет возможность — готовься к прорыву. Наша цель не положить всех, а как можно сильнее затянуть бой, так что если есть любые способы задержать врага — тоже пускай в ход.

Что ж, теперь остается только иногда слушать пространство вокруг, чтобы почуять брешь в строю атакующих. Сайрис должен скоро появиться в серых землях, и тогда он сразу отправится прямиком сюда. Серые создали столько шума своими воплями, что промахнуться с маршрутом невозможно даже слабых на уши.

Я призвал слово силы, вытаскивая и выпивая усиливающие зелья. В общей сумме плюс один к ловкости и плюс два к силе. Серьезное преимущество, позволявшее мне быть быстрее, неуловимее и смертоносней.

Затем на серый свет явились сферы ядовитого тумана и воронья маска. Хорошо, что они не могут подобраться к нам из-за спины. Достаточно только чуть отойди, и пара сфер смогут покрыть собой площадку, а Неонора может без опасения стоять дальше и выше, у трона, швыряя свои заклинания.

Бирюзе тоже ядовитый туман, как и отсутствие видимости с его появлением, не был преградой. Живая статуя все так же хорошо ощущала пространство вокруг себя, и не нуждалась в дыхании.

Проступившие из серости силуэты не были серыми. Разнообразная внешность с разными конечностями, наличием и отсутствием рогов, и разным размером по-прежнему изобиловали, но теперь передо мной были не серые бледные, как весь этот домен, тени, а насыщенные запретным цветом гривы и длинные волосы.

Красная волна налетела единым потоком вливавшейся в лейку жидкости. Твари бежали как на четвереньках, так и на двух ногах, готовясь меня рвать голыми лапами и редким самопальным оружием.

А затем началась свалка. Красные чихары не знали страха смерти и лезли на рожон, рисковали, чтобы уцепить меня хотя бы кончиком когтя. Но туман и уклонение каждый раз вырывали меня из объятий смерти. Пару раз я едва успевал отпрыгнуть в сторону, но каждый раз выныривавший из тумана рейлин забирал с собой жизни, пока не увяз в теле особенно жирного чихара, что в последний момент пошел в самоубийственные обнимашки. Враг поймал кошачий диск двумя массивными лапами, что стоило ему ужасных увечий и скорой смерти, но временно лишило меня оружия.

К счастью, в инвентаре все еще были эбонитовые тальвары. Вырвавшись на свободу, они жадно впились в тело нырнувшего ко мне четырехрукого чиха, рассекли ему грудь, а крепкий пинок отбросил противника прочь. Следующая вынырнувшая из тумана пара нарвалась на крик заключенного в клинке злого духа.

Знакомый леденящий душу крик призрака заставил двух красных зверян застыть в ужасе и спустя миг — броситься бежать. Но к ним на замену выныривали все новые и новые враги. Черные клинки запели свою песнь вновь, полилась кровь, а по моим рукам, перетекая в гарды, плавно струился васильковый мороз и кровавый кармин. Тело наполнилось новой легкостью, и сила цветосенции насытила собой древнюю боевую технику тари. Кошачий прорыв.

Навык «Кошачий прорыв» достиг следующего уровня развития. Доступны новые модификации умения.

Получен новый уровень. Текущий уровень — 78

Наверное, песнь войны в ядовитых облаках с ослабленными и по какой-то причине бездумно идущими практически на убой чихарами, могла бы не смолкать вечно, если б не усталость, что с каждым взмахом тяжелых клинков делала меня чуточку медленнее, как бы я не рвался в дальнейший бой.

В какой-то момент из тумана выскочила Бирюза. Каменная статуя была заляпана кровью врагов. Запретный цвет практически полностью покрывал кристаллида, а кое где виднелись даже кусочки внутренностей. Но вместе с тем кристаллическая дева потеряла левую руку и в целом выглядела сильно потрепанной. Остатки черного камня, служившего ей прежде кожей, практически полностью осыпались, делая её похожей на Ларимар, состоящую из одного лишь бирюзового кристалла.

Зато клеймор её не останавливался ни на мгновение. Как и в случае со мной, враги не сильно жалели собственные жизни, раз за разом пускаясь в самоубийственную атаку. Пробить камни когтями и паршивым оружием было непросто, лишь редкие чихары, обладавшие особенно высокой силой, могли нанести камню урон. Но вот дальше уже вступала слабая выносливость и хрупкость камня, и небольшой надлом или пошедшая трещина по телу делали каждый такой удар критическим и выбивали сразу десяток процентов от жизни.

Я на мгновение остановился, пользуясь близким танцем смерти Бирюзы, чтобы вытащить оставшиеся дымовые завесы с ядом и без и разбросать вокруг. Без зрения враг становится беспомощен.

Одним глотком я опрокинул зелье бодрости и с удовлетворением отметил, что и Неонора пытается быть полезной. Более того, пролетевший над головой сполох разноцветных магических стрел поразил не мою спину, а накрыл область метра в три-четыре с тусклыми алыми силуэтами в ней. Затем чуть поодаль вспыхнули ярко-синие ленты незнакомого заклинания, что выглядело совсем не опасно, но судя по раздавшемуся вою красных, тоже умевшее умерщвлять.

Пируй, Мортис.

От сотрясшего землю грохота я едва устоял на ногах. Прямо передо мной из серой взвеси появился огромный четырёхрукий рогатый чихар, ощерившийся длинным рядом неестественно белых зубов. В каждой из его рук была сложная конструкция из костей, служившая гибридом меча и дубинки. Существо взревело, ткнуло в меня пальцем и провело себе по горлу.

— Это ты свое будущее описываешь, нечисть?

К моему огромному удивлению, появлению монстра сопутствовала музыка. Незнакомый мне инструмент походил на нечто струнное, но мгновенно набранный темп игры был невероятно быстрым. Я просто не представлял, как можно сыграть такое на адырне или ситар.

— Вот теперь я верю, что передо мной истинные зверяне Мельхиора. — с уважением произнёс я.

Бежевая шерстка с красным рисунком на морде и конечностях, и абсолютно звериное выражение лица. Интуиция подсказывает мне, что этот гад не так прост, как его прихлебатели.

Кхау, варвар, уровень 81

Надо же, а ведь мы почти равны в уровнях.

Но не в размерах и не в статах.

Сделав пару шагов назад, я с усилием выдернул рейлин из туши мертвого чиха. С пару секунд мы окидывали друг друга внимательным изучающим взглядом, пока в один момент не сорвались в бой.

Удар рейлин с разворота едва не снес врагу голову, но тот неожиданно ловко увернулся, нагнулся и полоснул по животу костяной дубиной по животу.

Я не погиб на месте лишь потому, что зверолюд почти не замахивался, надеясь на чистую силу. Вот только на его беду под разодранным карминовым хоори была крепкая кольчуга, и убить меня на месте не удалось.

Увязнув в плетении, окрасившиеся моей кровью костяные шипы палицы вырвались из рук громадного чихара. Я же, отлетев чуть в сторону, сразу же встал, не обращая внимания на боль, и ушел в прорыв, заодно замораживая цветом подкрадывавшегося со спины подлого серого ублюдка, считавшего что благодаря цвету шкуры он сливается с местностью.

Оказавшись за спиной у врага, я с разворота попытался нанести удар рейлин, но и здесьдопустил ошибку. Наблюдавший за моим стилем боя чихар проявил смекалку, и уже ждал меня в месте выхода навыка.

Вместо новой атаки, он сразу три свои костяные оружия — заточенный костяной клинок, короткое копье и еще одну дубину, вонзил в землю перед собой идеально просчитав траекторию полета кошачьего диска.

От резкого торможения, я едва сам не упал на серый песок. Ну, нет. Второй раз в сером свете мелькнули наливающиеся цветами тальвары. Музыка ускорилась, и в такт ей ускорился чихар. Запретного цвета шерсть стала слегка подсвечивать, от чего заляпавшие ее пятна моей крови начали казаться тёмными кляксами грязи.

Чихар взревел и бросился в атаку, обходя застрявший рейлин. Обернувшись зверем, я прыгнул оказываясь с незащищенного бока врага. Кхау только начал поворачиваться, когда зачарованный запретным цветом тальвар прочертил алую борозду на его теле, входя чуть выше сердца.

Магия кровавого кармина потекла через клинок в мою руку, расходясь по всему телу мягкой целительной волной и заживляя нанесенную дубиной рану. Враг попытался отмахнуться когтями, но я сумел уклониться, оставив меч в ране. Десять секунд с момента прошлого скачка уже прошло, и я вновь воспользовался навыком, оказываясь за спиной у чихара, поглубже всаживая зачарованный васильковыми небесами тальвар.

По ране врага начали расползаться тонкие паутинки морозных узоров, а я, для верности, высвободил заключенную в клинке способность призрачного крика. Посмотрим, как это работает, если оружие находится внутри врага.

На морде чихара был ужас, но продлился он не долго. Глаза закатились вверх, следом покрываясь изморозью, а из открытого рта вырвался фиалковый свет призрачной магии вместе с леденящим душу воем, принадлежавшем явно не зверолюду.

Получен новый уровень. Текущий уровень — 79

Выдернув первый и второй тальвар, я позволил себя оглядеться. Музыка не смолкла даже после гибели вражеского героя. Чихары не собирались прекращать бой.

— Подлые твари, — выругался я. — Вы использовали поединок чести и смерть сородича ради подлости!

Отвечать никто из красных не стал.

Серые облака вместе с ядовитым туманом развеивались, удерживаясь редкими клочками белёсого марева. На сером песке валялся десяток тел мертвых чихар в окружении однорукой каменной девы и серолапа сиинтри. Некоторые погибли от яда, некоторые от ран, некоторые от всего разом, а некоторые умудрились даже попасться под звездную магию Неоноры.

Вокруг значительно разросшейся за счет выжженной магией флоры площади перед троном горели неестественно насыщенные рыжевато-алым цветом с редкими всполохами бордового, факелы. Тело кольнуло узнавание.

Магия хаоса.

Если недавно магия здесь и работала в пол силы, отныне это не касалось этой стихии.

В свете огней послышался второй раунд улюлюканья и рычанья, но теперь на мордах чихар сверкали зловещие белозубые улыбки, а глаза скривились так, словно они все брали уроки у Всепожирающей Сферы.

Витые овечьи рожки, длинные козьи рога, разное количество рук, редкие заячьи, собачьи, кошачьи и еще лазурь разберет какие уши, различное количество хвостов, располагавшиеся порой в неожиданных местах глаза, а у одной женской особи нашлись даже небольшие перепончатые крылья летучей мыши.

Все они выражали в едином порыве злорадство и удовольствие от охоты, и плевать им на гибель своих сородичей.

— Бежим, Лиин! Миленький, мы же не одолеем их всех! — не сбавляя количества панических нот в голосе, слезшая с тронного постамента Неонора готова была едва ли не разрыдаться.

— У меня осталась всего пара сфер тумана, — хмыкнул я. — Но они нам не помогут. Нужно связать их боем. Сейчас они снова пойдут в атаку, готовь свои заклинания.

— Эти огни — это ведь не к добру, да?

— Ты здесь маг, — хмыкнул я. — Скорее всего, теперь будет какая-то магия хаоса.

— Великий Ректор, во что я ввязалась?

— Ну, ты же хочешь свой трофей с тушки лиса?

Волшебница ничего не ответила, готовя в руках хрустальные шарики заклинаний.

О том, что враг идет в наступление я понял по изменившейся тональности музыки. Я призвал спрятавшийся самостоятельно под слово силы рейлин и воткнул в землю перед ногами, а следом обновил силу Цвета в тальварах.

В расступившемся мареве враг легко мог бы нас расстрелять или закидать камнями, но чихары поступили иначе. Они начали применять магию.

Усеянное трупами поле боя принялось покрываться пятнами и из земли полезли пульсирующие синюшными венами, покрытые глазами и открытыми пастями, щупальца. Грива чихар озарилась волшебным сиянием хаоса, оружие и когти врагов принялись наливаться магией темной стихии, а утраченные конечности начали быстро отрастать, давая возможность даже тяжело раненым вернуться в бой.

Но когда первые три самых быстрых чихара добрались до нашей тройки, их встретил дым из хрустальной сферы книжников.

— Бежим!

— Куда?

— К туману! Против магии у нас с Бирюзой нет шансов продержаться и пол минуты.

* * *

Битва не желала нас отпускать. Мы сталкивались с красными и серыми чихарами постоянно. Раз за разом они оказывались прямо у нас на пути и завязывалась короткая потасовка. Слух ничем не мог помочь — враг был повсюду.

Сайрис, где же ты?

Только что вынырнувшего из серости зверолюда прошил луч жуткой энергии, мгновенно растворив врагу часть туловища. Неонора все лучше и уверенней применяла доступную ей магию со стеклянными шариками. Видимо, ударными темпами накапливала боевой опыт.

Я молча кивнул ей, и мы последовали дальше. Не важно куда — пусть это будет и для врага сюрпризом. Главное, чтобы в выбранном направлении было как можно меньше шума.

Запас бодрости тревожно мерцал красным. Зелье восполнения сил ничем не помогало — грешная зеленая полоса уходила в ноль теперь так быстро, что я отказался от их принятия и решил просто терпеть. Лишь бы не вырубиться от переутомления.

— Прошло уже больше оговоренного времени. Он должен быть тут, — тихо проговорил я себе под нос, но Неонора меня услышала.

— С ним могло что-то случиться, — предположила волшебница.

— Могло, — согласился я. — Значит, давай думать, как истребить всех врагов самостоятельно.

— Ты серьезно⁈

— Тише. Не повторяй ту же ошибку в третий раз. Мне казалось, маги делают упор на развитие интеллекта.

— Ну, что ты не маг, я вижу.

— Ах ты…

— Стоп. Слышишь?

Где-то совсем неподалеку за сгустившимся серым мороком слышались глухие звуки ударов, словно передвигалось что-то огромное.

— Я слышала, чихары могут достигать четырёх метров в длину, — прошептала Нео.

— То, что наверху, массивней и больше. Но оно на мягких лапах, так что наверняка тоже из их племени. Метров шесть-семь, не меньше. И вес там не меньше двадцати тонн.

— Ты узнал это только по звуку? Круто!

— Завидуй молча, я пытаюсь услышать для нас верный маршрут.

— Окей, — разочарованно потянула Нео.

Бирюза, как всегда, осталась безучастна.

Спустя долгую минуту поисков, на ладони девушки засветился хрустальный шарик, озаряя помещение, в котором мы оказались, холодным сиянием.

— Здесь рядом, за троном и деревом, есть узкая тропа, уходящая наверх. Не знаю есть ли там другой спуск, но врагов я там не чую.

— А если тупик?

— Может, и тупик. Увидим.

Больше спорить Нео не стала. Да и какие могут быть споры с удаляющейся спиной, грозящей оставить ее одну в сером мраке?

Создавалось впечатление, что по приближении к скрытой в тумане тропинки серость становилась только гуще. Его серые клубы не позволяли даже увидеть собственную вытянутую вперед руку. Но для нас с кристаллидом это не было проблемой. Временами я и вовсе закрывал глаза, чтобы лучше слышать окрестности.

В один из таких моментов, в третий раз споткнувшись, Неонора ухватила меня за уголок хоори и умоляюще посмотрела так, будто возмутившись этому я тут же обреку ее на страшную смерть. Может, так оно и было, судя по далеким визгам не пытавшихся прятаться чихар и приближавшимся ударам лап гиганта. Но волшебница этого знать, разумеется, не могла.

Вокруг нас не было ничего, кроме безграничной серости, окружавшей маленький проглядываемый участок земли вокруг нас. Ровно столько, чтобы не зашибиться о самые большие кочки и не шагнуть в пропасть. Последнее вскоре стало особенно актуально, когда по правую руку от узкой тропы появился обрыв.

Бирюза, к счастью, и здесь проявила достаточно самостоятельности, и легко шла замыкающей, не обращая никакого внимания на наши проблемы. Для нее никакого тумана, может, и не существовало вовсе. Кто знает, как кристаллиды воспринимают мир?

— Ай! М-мать! Ой, прости, Лин. — Неонора коротко взвизгнула, но к счастью, на сей раз звук утонул в серой взвеси.

Прямо перед нами из тумана, по левую сторону от тропы, был насажен череп. При чем утратив лицо и внутреннее наполнение, он однако сохранил волосы. Какой-то безумец аккуратно извлек все, оставив лишь по-прежнему плотно сидящий на месте скальп. Но этим он не удовольствовался, потому как добавил в композицию две отрубленные кисти, плотно пришитые серебристой нитью к глазам, будто мертвец не желает видеть идущих.

— Чихары едят разумных? — в пол голоса спросил я.

— Чихары едят все. По крайней мере, красные. Серых я видела впервые.

На этом короткий диалог закончился, и волшебница продолжила крутить в голове недобрые мысли, а я — тщательно вслушиваться в тишину перед собой.

Когда из серости выехала вторая голова, мы сделали небольшой привал, и я начал заново усиленно прослушивать местность вокруг в звериной форме. Но никаких изменений так и не обнаружил. Пространство вокруг оставалось безмолвно.

— … не может это быть человеком. Да и зверем тоже не может…

— Что? — переспросила чародейка.

— Так говорили на рынке про маньяка из серых земель.

— Боги. Ты думаешь это…? — фразу она не закончила, приложив руку к губам и испуганно захлопав ресницами.

— Чихары, конечно, обладают некоторой культурой, но это точно не их работа.

Если первый череп был просто необычным и довольно жутким, то второй явно пытался походить на некую форму извращенного искусства — волосы, как и прежде, были сохранены, но из пустых глазниц вниз теперь спускались незримые нити с нанизанными прозрачными камешками в форме навечно застывших слез.

Еще две отрубленных кисти закрывали ее уши — серебристые нити навечно сшили останки несчастной жертвы, но оставались достаточно свободными, чтобы под действием едва заметного ветерка вся конструкция стала издавать тихий, но отчетливо различимый перезвон камней и кости.

Неонора нервно сглотнула:

— Может, не стоит нам туда подниматься?

— Почему? Хозяина в любом случае нет дома.

18. Секреты серых земель 2/2

Вскоре серый туман начал редеть. С каждым шагом видимость возвращала нам серый мир, расстилавшийся перед нами внизу. Сверху упавшие на землю облака казались куда более редкими, открывая живописный вид на домен.

Отсюда он казался совсем не таким жутким. Мрачноватым, пожалуй. Но на самом деле это место просто было лишено цвета, только и всего. Сиин в зверином облике не различают оттенки алого. Если есть в мире существа, что не различают никаких цветов вовсе, то они не увидят разницы между этим местом и любой другой локацией.

Тропа так и осталась узкой, но вдалеке уже виднелся ее конец в виде широкой площадки, обставленной темнеющей утварью. На краю было суховатое черное дерево, виднелись поставленные без стен и крыш шкафы и стеллажи, а также множество каких-то устройств.

Хозяина действительно не было. Увидев это, Неонора заметно приободрилась, а вот мне наоборот стало не по себе. Я по-прежнему не чуял преследования, и это немного смущало. Ни одного чихара с тех пор, как мы вошли на тропу вверх. Это место находится чуть ли ни впритык к тронной площади. Они не могли не знать о нём и не могли не проверить. А значит, была причина нас здесь не искать. Или еще веселее — они хотели, чтобы мы оказались именно здесь. Но и тут не совсем сходится. До этого они готовы были сложить жизни в попытке нас убить, а как только мы вошли сюда — все, сдались? Как ни крути, получается бред. Разве что это место для них что-то вроде табу.

Третий череп приветствовал нас на самом верху. На сей раз Нео удержалась от комментариев. Лишь как-то нездорово побледнела, вытащила из инвентаря какую-то жидкость и принялась активно поглощать. Должно быть, алкоголь или что-то успокоительное.

Извращенное искусство повторяло два предыдущих — это снова был череп с сохранившейся шевелюрой, только на сей раз это были длинные черные волосы. Слезинки теперь были выполнены из красного камня, и так же застыли, вечно ниспадая вниз.

Мертвые руки были и здесь — теперь они плотно закрывали рот с вечной улыбкой скелета.

Но вот то, что ниже, теперь обрело множество подробностей. Третью фигуру безумец украсил сердцем, выполненным из двух хребтов, сохранивших грудные клетки. В самом низу костяного сердца располагался единственный таз, из которого они исходили, верхом же, как и полагается, служил череп.

* * *

Делая шаг внутрь лишенного стен и крыши дома, мы с Нео напряглись и инстинктивно положили руки на оружие. Мне сильно захотелось покрепче сжать рейлин и не отпускать, а в кулаке чародейки я увидел крепко сжатый прозрачный шарик. Лишь Бирюза безразлично семенила в хвосте нашей маленькой группы.

Дощатый пол у странного места был. Песчаная тропа с выступающими камнями резко сменялась черной мраморной плитой, на которой стояла немногочисленное аскетичное убранство. Добротный, но изрезанный и затертый стол, закрытый шкаф, стеллажи с книгами и отдельно — зельями.

И клетки. Длинная цепь, свисающая откуда-то сверху, из черных каменных небес пещеры. Две побольше так близко, что пленник внутри увенчанной куполом цилиндрической клетки мог бы дотянуться до стоящего у обрыва. Собственно, именно это он и пытался сделать, окоченев в вечной попытке достать до стола, на котором лежала аккуратно освежеванная и нарезанная рука.

Во второй клетке не было никого, но многочисленные следы высохшей крови говорили сами за себя.

Я по-новому взглянул на многочисленные зелья и инструменты, а также незнакомые механизмы, покрытые темными пятнами. Практика пыток не сильно была распространена у ворон. Те всё, включая пытки, делают с помощью электричества, а здесь прямо коллекция.

— Во что я только ввязалась… — прошептала волшебница, думая, что я её не услышу.

— Знакомо что-то из этих устройств?

— Слышала про колесо и дыбу, остальное не знаю — ответила Неонора и пояснила. — Это орудия… для пыток.

— Не совсем. То есть да, но цель у того, кому это все принадлежит, другая.

— Хочешь сказать, что ты понимаешь, зачем это все было сделано?

— Если ты о том, зачем использовались эти вещи — то цель была явно не в пытках, а в деформировании тел. Кандалы, куча цепей, а среди инструментов скорее набор скульптора. Разные молотки для дробления костей, мраморная ступа для алхимии — в такой вроде бы перемалывают травы на снадобья. Или дробят мелкие косточки в муку. Одно не пойму, зачем нужно было все проделывать именно с живыми жертвами?

— Живыми?

— Видишь, как несчастный тянулся наружу? Если безумец не ставит своей целью пытки, а делает из разумных поделки, то почему не убил? Для сохранения свежести? А почему тогда не распихать расчлененное тело под слово силы? Тварь ведь все равно по итогу это делает.

— Как ты можешь об этом так спокойно говорить? — не выдержала Нео.

— После окрестностей зараженного хаосом храма Тиши, привык к такому. Ты, я смотрю, тоже привыкать начинаешь?

— Просто после бойни у трона мне больше нечем блевать, — честно призналась она. — Я просто хочу домой.

— А как же артефакт с тела мертвого лиса?

— Окей, сначала артефакт, а потом — домой.

Я продолжил исследование, но почти сразу уловил слухом изменение в шуме снизу. Обратившись зверем, я принялся изучать местность на пределе слышимости, и уловил то, чего уже очень давно ждал. Звуки идущего сражения. Наконец, пришел Сайрис с подкреплением. Как раз вовремя, когда чихары уже принялись делиться на малые группы и прочесывать местность.

— Лиин, смотри, тут есть ход.

— Где? — не понял я, еще раз оглядывая не шибко большое пространство логова потрошителя серых земель.

— Вот, — голос девушки чуть ожил, она была рада, что хоть чем-то полезна. Видимо и сама ощущает себя обузой, а мой негатив в её сторону обусловлен лишь влиянием хаоса или запретного цвета.

Действительно, это лучше увидеть самому — девушка уверенно ступила на пустое пространство и сделала пару шагов по воздуху. Затем ухмыльнулась и демонстративно притопнула.

— Незримая китара, — пояснила она.

— Китара? Металл тари?

— Ага. Есть байка о том, что в Доминионе спрятаны тайные невидимые глазу дороги, на который может ступить только знающий нужное место.

— Невидимая китара настолько дешевый материал, что им стелят дороги через Доминион? — изумился я, припоминая ценность кошачьего металла, из которого был изготовлен рейлин.

На это Неонора только пожала плечами и продолжила идти вперед по тропе.

— И как ты её заметила? А, можешь не отвечать, уже сам вижу.

Каким бы удивительным материалом не была таинственная китара, или же это просто была какая-то магия невидимости материальных предметов, но хозяин жилища не был большим чистюлей, и посреди пустоты виднелись отчетливые следы испачканной в крови обуви.

— Здесь поворот, — предупредила волшебница. Будь маньяк чуть больше расположен к уборке, и резкий поворот на девяносто градусов стал бы смертельной ловушкой для идущего незримой тропой. Но грязные следы и расплывшиеся кляксы, пусть и были отчасти смазаны, отлично указывали путь.

То, что мы и впрямь идем по металлу было понятно по металлическому звону, который оставляла обувь, как бы я не старался идти тише. Так что услышали нас почти сразу, как мы прошли поворот и увидели, что дорога была довольно короткой и упиралась в еще одну лишённую стен и крыши комнату с обратной стороны скалы.

Где-то впереди раздалось приглушённое мычание. Неужто один из пленников может быть жив, или на той стороне нас ждет какое-то чудище? Порождения хаоса у храма дочери Смерти, помнится, тоже издавали подобные звуки.

Я с сомнением посмотрел на оставшуюся одиноко стоять у тропы Бирюзу. Брать тяжелого кристаллида, да еще и могущего быть довольно неуклюжим, я не рискнул. Но теперь уже не был так уверен в своем решении. Мало ли какая тварь поджидает нас на той стороне?

Мычание раздалось снова. Волшебница вдруг резко замедлилась, и я едва не налетел на неё.

— Не стой.

— Что-то я расхотела идти первой.

— Хочешь попробовать пройти мимо меня? Возвращаться и начинать путь заново мы не будем.

— Ладно, сама виновата, — тяжело вздохнула Неонора.

— М-ммн. Н-не ннадо. Н-нет… — с большим трудом разобрал я. В тишине на вершине скалы я даже сумел расслышать частое, истеричное сердцебиение.

Но первым жертву психопата обнаружила Нео. Зажав рот двумя ладонями, она сделала инстинктивный шаг назад от увиденного, и едва не свалилась вниз. Великие забытые боги, на этот раз я вполне могу её понять.

На плоском вертикальном камне был распят разумный, которого трудно было отнести к какому-то роду. Тело его было столь сильно изувечено, что продолжение жизни и тем более нахождение в сознании никак нельзя было объяснить без магического вмешательства.

Намертво прибитый за кожу сотнями маленьких игл, бедняга лишился ног, вместо которых теперь волочились изящно вырезанные снежинками бахромы из живой кожи, изъято мясо, каким-то чудом оставив часть капиляров, а также кости скелета, покрытые вязью сложных резных узоров.

На данный момент изверг занимался руками жертвы. Каждая была аккуратно разделена натрое, так чтобы каждой досталась часть кости, кожи и мышц, и каждая была тщательно прибита множеством игл к камню, напоминая кровавые крылья.

— Нет… умоляю… убей… — продолжал бредить незнакомец, даже не глядя на нас.

— Я не твой мучитель, — громко ответил я, чтобы он точно меня услышал и понял. — Сейчас, погоди, у меня было зелье регенерации…

— Не-е-ет!! Не надо! Прошу! Только не зелье! Нет, боже, нет! — забился в истерике несчастный, наконец сумев поднять голову в мою сторону. Только сильно ему это не помогло — глаза жертвы оказались заменены на два изумрудных камня.

— Хорошо, хорошо, не буду, — опешил я от столь неожиданной реакции.

— Убей! Убей меня, если ты не он! Просто убей!

— Я могу убить того, кто сделал это с тобой, — заметил я, стараясь чтобы он не заметил дрожи и неуверенности в моем голосе.

— Его? Да, убей эту мразь, господи боже, убей его. Но сначала добей меня, кто бы ты ни был!

— Смотри, здесь целый склад зелий, — заметила Неонора. Она тоже старалась, чтобы ее голос не дрожал, но ей точно ничего не удалось. Первый ступор и паника прошли — наполовину расчлененные её магией чихары сыграли добрую службу.

Действительно, в скале рядом с пленником были выбиты три полки, заполненные сваленными как попало микстурами с зельями лечения и регенерации. Целый небольшой склад. Здесь же обнаружился стоящий в закутке, чтобы не бросаться в глаза, рабочий стол, на котором были свалены абы как окровавленные инструменты рядом с заполненным красновато-черной жижей тазиком с плававшим в нем глазом и щипцами.

— Слушай, Лиин, если этот гад будет тебе не по зубам, можешь меня сразу… того? Ну, чтобы не как он…? — прошептала Неонора.

— Не придется. Даже если это будет так, внизу находится Сайрис, Балтор и десять неуязвимых к оружию кристаллидов. И да, — я на мгновение застыл, прислушиваясь. — Сюда пока тоже никто не спешит, так что расслабься.

— Добей, умоляю. Это хуже любой смерти.

— Знаешь, я так проникся искусством твоего создателя, что прямо воспылал жаждой знакомства. Не расскажешь, как ты попался и как выглядит этот ублюдок?

— Что? Я… да, я расскажу, боже, когда же все это закончится. Обещай. Обещай именем Мортис, что прикончишь меня после этого!

— Может, это поможет? — спросила Неонора, избегая глядеть в сторону заживо разделанного пленника. — Всегда ношу с собой от головной боли.

Зелье уснувшей боли.

Редкость: обычный

— Он тоже уснет? — спросил я, беря в руки снадобье.

— Только если выпить все. От мигрени несколько капель, но здесь, наверное, понадобится больше.

Пленник снова запричитал что-то о смерти, но я приподнял его голову и силой влил треть флакона, проследив, чтобы жидкость пошла дальше по пищеводу, а не была исторгнута обратно.

Затем последовал кашель, но после узник посмотрел на пространство рядом со мной отсутствующими глазами, из которых слезами вниз текла кровь.

— Сейчас мой друг с отрядом верных существ чистит серые земли от всякой заразы. Тебе нечего больше бояться. Ты не сошел с ума, а это уже дорогого стоит. Хороший целитель сможет восстановить твое тело. Даже сейчас.

— Слушай, а ты ведь именной. Значит, должен и так вернуть себе после смерти здоровое тело в башне. С вами ведь это так работает?

— Какой я тебе именной? — просипел пленник. Теперь, когда его не рвала изнутри невыносимая боль, он перестал каждую мысль выражать криками, но голос его все равно был давно сорван.

— А разве ёж не зверь?

— Какой еще ёж? — на миг он замолк, после чего неверующе прохрипел. — Охренеть, мне дали звериное имя. Так бывает? То есть я что теперь, правда именной?

— Ну, если ты его только получил, то сначала нужно привязать отпечаток души в башне, а потом да, сможешь перерождаться, восстановив конечности. Должно работать как-то так, — пояснила Нео.

— Давай к делу, пока действует обезболивающее. Потом допьешь остаток и уснешь, а проснешься уже в домене. Кто тебя пленил, как, и зачем? Все, что знаешь.

— Я… не видел его имени. Выглядел он как и все здесь — серым. Одежда, волосы, глаза — все серое, разве что кожа нормальная. Но… когда выродок доходил до своих экспериментов, то он весь преображался. В прямом смысле, волосы, одежда и все остальное становилось красным, как вареный рак. И морда сразу довольная такая и добрая-добрая.

— Ты сказал, эксперименты?

— Да. Ебучие зелья. Мне они в кошмарах даже наяву уже видятся. Этот урод пытался с его помощью сделать мне три пары рук, но как видишь, ни черта у него не вышло. Неужели все правда может быть позади? Ты кто, чувак?

— Лииндарк из Геотермы, — ответил я.

— Он из зверян, — пояснила Нео. — Местный.

— Говоришь, он менял цвет? Слушай, а ты видел еще кого-то, кроме него?

— Нет, никого. Но однажды, когда этот ублюдок уже выколол мне глаза, сюда приходил еще кто-то. Женщина. С помощью портала.

— Почему ты решил, что это был портал, если ничего не видел?

— Шаги. Когда кто-то идет по невидимой дороге, слышно шаги, как если идти по обычному металлу. Ты мне не веришь?

— Верю. Но есть предположение, что это мог быть не портал, а крылья.

— Об этом я не подумал. Может, и крылья. Ты знаешь её?

— Может быть, — тяжело вздохнул я. — О чем она говорила с ним?

— О какой-то змее, что ведет себя нагло. Прости, я почти ничего не разобрал. Заново учился дыханию и пытался не сойти с ума. Но относилась она к нему, как к крутой шишке. Чуть ноги ему не целовала. Звала то «повелитель», то «великий» то «святейший».

— Какая, однако, многогранная личность этот лисий посланник, — подвел я итог всей полученной информации. — Спасибо, ты нам сильно помог.

— Значит… я буду жить? И… даже смогу стать учеником в академии?

Отвечать я не стал. Просто не знал, что ответить — сначала ведь нужно еще добраться до целителя, способного излечить такие раны, а про академию и учеников я почти ничего не знаю, чтобы давать ответ.

Вместо этого я просто влил ему в рот остатки обезболивающего и когда бедолага выбубился, принялся с вороньим браным словом, простым зельем лечения и большой спешкой вынимать из его тела иглы, снимая со скалы.

— Наверх кто-то движется. Слышишь? — заметила Нео.

— Да, — кивнул я. — Я знаю. Сайрис и две каменные девы. Их поступь сложно спутать с чем-то другим. Собери-ка зелья регенерации, чего добру зря пропадать?

19. Цепи, клетки и висячие тропы ½

Сайрис приветствовал меня довольной улыбкой на бородатом лице, щедро заляпанном кровью. Когда мы с Нео и Бирюзой, держащей на руках пленника, подходили к нему, он как раз вынимал клинок из брюха двадцати трех уровневого чихара. Ну да, куда ему до ворона. Навались они толпой — может чего бы и вышло, но вот с туманом и слабостью их способностей хаоса- нет, точно нет.

— Это что еще за фурри? — задал вопрос друг, вместо приветствия.

— Что? — не понял я.

— Твари, говорю, мерзкие, — пояснил ворон, но выражение его лица говорило об обратном.

— Есть новости?

Сайрис пожал плечами:

— Перемещает нас сюда, значится, кабанчик. Я дай думаю постою, перекурю, подумаю о судьбе мира, а тут р-раз — и на меня из кустов голая фурри прыгает. Ну думаю, а всажу ка я ей заряд в харю, и рассмотрю поподробнее что там, да к чему, у нее с физиологией. Все ли как я по в комиксах из прошлой жизни помню. Как тут появляется еще один. Только теперь мужик. Я по началу расстроился, думал не по нраву ему моя задумка, так тот вдруг начал романтические свечи зажигать, а потом — ты не поверишь — из земли полезли тентакли. Самые натуральные, веришь?..

— Смотрю, тебе весело, — хмыкнул я, краем глаза замечая давящуюся от смеха Неонору. Похоже, это было какой-то шуткой, понятной лишь попаданцам из иномирья.

— Ну, есть немного, — при этих словах его глаза едва заметно полыхнули лиловым. Что ж, магия пустоты объясняла и его веселость, и количество крови вокруг. — А что у тебя? Что за овощ в корзинке?

— Или у нашего лиса есть брат-близнец с такой же крылатой барышней в служанках, или просто раздвоение личности. Здесь он пытал и расчленял живых разумных существ. Этот святой недо-лис — гребаный поехавший маньяк!

— То-то мне он с первого взгляда не понравился, — хохотнул Сайрис. — По роже сразу видно, что человек он говно.

— Но его самого нигде нет. Это была засада. И по правде, засада паршивая. Могли бы и получше подготовиться, если заранее знали, что мы придем. Кстати, почему они это знали?

— Не смотри так на меня. Я сама там чуть не сдохла! — сразу открестилась Нео.

— Придуманный мной план действий вовсе не уникален, Лин, вступился за волшебницу Сайрис. — Есть не так много вариантов, как мы могли бы поступить. Если посидеть и подумать, то нас даже заманивать никуда не придется — мы сами окажемся там, где им нужно. В тихом спокойном месте без лишних глаз.

— Ты хочешь сказать, что они просто пытаются нас задержать, посылая на убой чихар?

— Наверняка, — кивнул ворон. — Это же идеальное место окружить нас и прикончить. Сместиться, когда на тебя смотрит куча глаз — нереально. Разве что утащив с собой, если получится. Порталы здесь не работают. Идеал!

— То есть ты хочешь сказать, что сюда сейчас направляется лис со своей кодлой или вообще — Геннадий с Чей-Бру?

— Агась, — еще шире расплылся в улыбке будущий ворон.

— Тогда… почему мы ничего не делаем?

— А зачем? Рано или поздно мы все равно с ними столкнемся. Так к чему откладывать или хитрить? Сильнее, чем мы сейчас, нам уже не стать до этого сражения. Хотя думаю, наши каменные красотки окажутся для них большим сюрпризом.

— Туман. Смотрите, туман рассеивается, — завороженно произнесла Неонора.

И действительно, серая мгла ослабевала и расходилась прочь. Похоже, чихары опять создали свое разгоняющее серость поле, и на сей раз оно достаточно огромно, чтобы мы из него не сбежали так просто.

— По крайней мере, это не Троица. — Заметил я.

— Мать моя. Да им просто нет числа! — едва вновь не впала в панику Неонора.

— Негоже столько жизней разом забирать. Недобрый день, — неожиданно миролюбиво заметил Балтор, и я с удивлением верил, что ему действительно не хочется забирать чужие жизни. Впрочем, не зря же он следует пути тари. В этом плане он куда больше кот, чем я, хотя оба мы, конечно, никакого отношения не имеем к этому роду старших…

— Ну что, приступим? — глупо пошутил я над самим собой.

Сайрис дольше всех нас сохранял молчание. А когда уста его распахнулись, он произнес совсем не то, что мы все ожидали услышать.

— Ох ёп ты ж. Да ну нахер. Я сваливаю. Кто со мной?

— Ворон? Ты струсил перед врагом? Только что ты говорил, что рад все решить в этой схватке!

— Нет, белка, просто я думаю головой, а не пытаюсь героически сдохнуть, — грубо ответил друг, но я продолжил выжидающе на него смотреть, зная привычку дополнять первую ехидную фразу после паузы конструктивной. — Ну завалим мы полсотни чихар. Ну ладно, хоть бы и сотню. Окей, не кривись так, со статуями при грамотной обороне можно перебить и больше. Но ведь не все из них будут нубами, среди них будут и мини-боссы, и пара прихвостней лиса для управления всем этим дерьмом. Плюс походу сейчас пойдет в ход магия хаоса. Даже самое тупое заклинание первого ранга, произнесенное несколько сотен раз…

Я еще раз бросил полный ярости взгляд горящие неестественным огнем факелы в лапах у некоторых чихар, что уравнивали наши шансы за счет активного использования магии темной стихии. Ворон прав, шансов на победу у нас не так много. Я ожидал, что врагов будет много, но им просто нет числа!

— Но ты же сам говорил, что это отличный способ покончить с врагом! — попробовал я в последний раз.

— Присмотрись повнимательнее. Ты видишь среди нападающих лиса? Или хотя бы кого-то из тех, кто был с ним в нашу первую встречу? Нет?

— Убедил. Тогда что делаем дальше?

— Хороший вопрос. Расходимся чтоб не попасть под массовую магию и топаем… — ворон задумчиво отглядел пространство вокруг, прытаясь придумать пусть отступления. Вот только со всех сторон, куда не глянь, на нас надвегалась настоящая армия красногривых, а единственный путь был отрезан.

— Туда! — уверенно произнесла Неонора, указывая на отвесные скалы, зубьями поднимавшиеся из земли.

По началу я едва не вспылил от глупости затеи, но затем все же попытался подумать предложение девушки. Других у нас все равно не было, если не считать возможности принять бой.

— Я могу попробовать туда забраться и скинуть вам верёвку, но кристаллиды не смогут взобраться по ней.

Нео смерила меня тяжелым взглядом:

— Помните я говорила, что знаю, как попасть в то место, где прячут вашу подругу?

— Да неужто? — хмыкнул ворон. — Путь там?

— Сначала пообещайте, что выполните потом условия нашего договора! — напомнила волшебница в маске.

— Да-да, мы ведь уже давали клятву, — отмахнулся ворон. — Лучше скажи, что нам не придется для этого карабкаться вверх.

— Если получится, — уклончиво ответила Неонора, перекатывая в руке новый хрустальный шарик.

К счастью, много времени на это не потребовалось, хотя способ преодоления преграды, выбранный Нео впечатлял. Волшебница казалась слабой и неопытной ровно до того момента, пока взгляд не ловил то, что эта неумёха способна сотворить.

Луч заклятия дезинтеграции прорыл в скале узкий тоннель, что под углом забирался вверх. По такому мог проскочить разве что сиин в звериной форме, но зрелищности от исчезновения целой скалы нисколько не умалял. Тем более, что на ладони Неоноры вскоре возникло еще несколько шариков с той же магией.

Наверху нас ждали еще более высокие каменные зубцы и вода неестественных серых цветов.

— Сайрис указал кивком глубокую серую лужу, что мерцала от сполохов магии в овладении, между двумя камнями чуть позади нас. По правде, я это даже не рассматривал, как путь.

— А как перейдут каменные девы тут? — задал я вопрос волшебнице, глядя на неровные скальные образования и валуны, не представлявшие опасности для нас, но будущие непреодолимой преградой для существ с ловкостью ниже пяти единиц.

— Танки грязи не боятся, кристаллиды могут пройти и по дну этой лужи, дно вроде бы относительно ровное. Это нам придется туго.

Как оказалось, к «нам» не относился и я. Обернувшись зверем я легко в несколько прыжков преодолел неудобный участок пути, идущий под большим наклоном. Нео собралась и на удивление легко начала преодолевать препятствие, а вот ворону и свинолюду пришлось туго из-за веса и общей неуклюжести.

Враги, увидев позорное бегство, воодушевились и бросились в нашу сторону с удыоенно скоростью. Они даже перестали смотреть себе по сторонам и под ноги, чем я и воспользовался, чтобы несколько раз наложить морозное небо на самых быстрых. Те заплетались в обмороженных ногах, спотыкались и падали под ноги товарищей, вызывая небольшое столпотворение. Хотя это была скорее пакость, чем реальный вред противнику. На нас снизу надвигалось красное море, и остановить его парой щепок не выйдет.

Наверное, стоило перекрыть проделанный магией ход валунами — у каменных дев как раз сил должно было бы хватить, но в спешке никто об этом как-то не подумал, и теперь красногривые тоненьким ручейком устремились по наши души. Впрочем, при таком раскладе преимущество на нашей стороне. Поднимавшиеся вверх чихары фактически шли на убой. Они и сами должны были понимать, что таким образом могут лишь немного нас задержать. Если только именно это и не было их истинной целью. Хотя, даже так, стоит ли ради этого отдавать жизнь?

В который раз меня кольнуло дурное предчувствие. Что-то во всем этом явно не так.

Вскоре начались первые стычки. Несколько красногривых попадали на серые камни, сраженные топором гверфа. Кто-то свалился в воду к идущим вброд по днищу кристаллидам, получив заряженный молнией трезубец.

Дело начало переходить в недоброе русло, когда из-за камней к нам потянулись щупальца, а сами камни, по которым и без того было не особенно удобно передвигаться, покрылись слизью. Здесь, следует отдать ей должное, помогла Нео. В третий раз упав и едва не сорвавшись в ущелье, девушка снова вспомнила о своем ужасном заклятии.

Поправив чуть съехавшую маску, из-под которой на мгновение показался уголок щеки вполне обыкновенной девушки, она достала новый хрустальный шарик с заклинанием. Видимо, совсем не шрамы или уродства она под ней прячет, хотя я и не видел пока остальную часть её лица.

Отбившись от напавшего на неё врага, она спешно скользнула за спину Сайрису и чуть поозиравшись, ткнула пальцем вправо.

По ту сторону неудобного изломанного места шла тоненькая тропа. Не самая удобная для нашей немаленькой группы, но зато лишенная чихар. И следует помнить, что ненадолго. Наверняка сюда уже спешит какая-то группа недружелюбных пушистиков. Времени у нас не так много, поэтому первым оказавшись на новой тропе по ту сторону камней, я сразу же обратился зверем и принялся сканировать местность. Спустя пару минут у меня уже было примерное представление, как складываются пути по левую и по правую руку от нашего перехода.

— Направо, — повторила Неонора.

— Угу, — кивнул я, получив недовольный взгляд волшебницы.

— Все еще мне не верите? Я спасла вам жизнь!

— Ага. И себе тоже, — хмыкнул Сайрис.

— Я просто слежу за врагом. Слева идет крупный отряд, и они вдвое быстрей нас. Тропа ведет дальше в обход тронной площади.

— А справа? — спросил ворон, скорее чтобы позлить волшебницу. Ворон прекрасно знал, что будь там что-то опасное, я бы сообщил об этом и так.

— М-м, сложно сказать, нужно больше времени. Звук странно себя ведет. Скорее всего, там что-то большое и металлическое, — честно ответил я. — Могу взять хаани и сказать точнее.

— Не стоит, — мотнул головой ворон. — Нам в любом случае туда. В той стороне еще осталась серая дымка, жрущая магию, так что нам по любому туда. Тогда вариант с круговой обороной может и сработать. Чувствуешь что-то живое?

— Ничего.

Ворон не стал ждать медленно вылезающую из воды первую кристаллическую деву, сразу отправившись дальше по тропе. Что ж, надеюсь, опасности там и вправду нет — учуять слухом спящую нежить или боевой механизм я не могу. Но сейчас мне лучше проконтролировать путь остальных кристаллидов, давая ценные указания музыкой.

На кабаньем рыле Балтора растянулась улыбка. Выражение лица Нео я прочитать по понятным причинам не мог, но определенная реакция на музыку у неё была. Впрочем, единственное, чего я сейчас добивался — это спокойный выход на сушу всех до последней каменных дев.

— Эй, белка, тут такое внезапное дежавю, ты охренеешь, — послышался голос ушедшего дальше Сайриса. Слышать на таком расстоянии его мог сейчас только я.

Отвечать было бесполезно по той же причине, поэтому я медленно направился в ту же сторону, что и он, махая остальной части группы следовать за мной.

* * *

По разуму метнулись острые коготки узнавания. Проломленный медный купол, идеально подогнанные металлические листы, выбитые окна, Каменные ступени, утопавшие в серой траве. Ощущение заброшенности, даже забытости.

Обнаруженное нами место было похоже сразу на несколько знакомых мест — каменное облако в уменьшенном масштабе, безымянную воронью станцию, встреченную нами в Подземье и немного — библиотеку Харо, хотя последняя вряд ли имела отношение к сорами.

Здесь же… Откуда взяться вороньим зданиям внутри города? Народ сорами давно деградировал до пожирания других разумных и не строит ничего нового, лишь поддерживает старое, да и то через подхвостое место.

Но тем не менее передо мной действительно была большая воронья станция. При чем медь, которую так обожали вороны, и не думала становиться серой, резко выделяя здание на фоне пейзажа серотравья и серых камней.

Древнее здание утопало в болоте, но кто-то заботливо присыпал старый вход землей, сделав новый вход через верхний этаж. Это можно было заметить и по варварски выдранному участку кирпичной кладки, где вместо привычных глазу массивных ворот из меди мы увидели деревянные створки.

Древесина заметно подпортилась и подгнила, но поверх него были набиты в изобилии металические пластины, уже не имевшие собственного цвета, но все равно напоминавшие в общей композиции вход в логово Книгозмея.

— Воронья крепость? Станция? — озвучил я свои предположения, входя внутрь.

— Станция, угадал. Но это еще цветочки, дружище. Ты взгляни вот сюда!

Словом и жестом ворон указывал на массивную связку вагонеток, один в один как та, что позволила нам преодолеть море Тишины. Но здесь из было целое множество. Не меньше дюжины.

Я проследил взглядом по рельсам и с удивлением обнаружил, что там находилось еще больше потемневших от времени, но не поддавшихся люиминорису, сваленных в кучу вагонов.

— Прямо вспоминается наш побег от тварей у храма Тиши. М-м, найс-с, — потянул ворон. — Дайте два.

— Да бери хоть десяток, — хмыкнул. — Все равно для всех кристаллидов нам понадобиться хотя бы пять таких машин. Ты сможешь из оживить?

— Пока не знаю, — покачал головой инженер. — Ещё не смотрел на механизм, да и ты вот знаешь, куда ведет эта дорога? Я вот никогда не слышал о монорельсе внутри Доминиона.

Часть здания, что снаружи выглядела вросшей в скалу, оказалась продолжением станции в тоннель, за которым мерцала знакомая чернота со множеством вертикально свисающих цепей. Сейчас они чернели среди светящихся облаков, что встречались по всем серым землям. Загадочная станция находилась на самом краю.

Значит, мир клеток? Таинственное место, о котором говорила Книжная Лакомка?

— Ух ты, настоящая воронья крепость! — послышался искаженный маской голос Неоноры. Волшебница оглядывалась по сторонам, не скрывая своего любопытства.

— Это ты настоящих крепостей сорами не видела, — не удержался я. Называть станцию тем же словом, что и Каменное Облако, было как-то кощунственно.

— Славное место. Немного таких я повидал, — глубоко вдохнул пыльный воздух гверф.

Каменные девы заняли позицию у входа и замерли. Так, чтобы снаружи в приоткрытой двери ничего не было видно, но вот вошедший стазу становился под бой полудюжины кристаллидов разом.

— Ну что там, ворон? Готовимся к обороне?

— А хрен его знает. Электрика и механика вся работает, должно двигаться, но что-то не хочет.

Я призвал слово силы и вынул рейлин, изготовившись к бою. Уже не нужно было менять форму, чтобы слышать приближение врага. Чихары не стесняясь направились всей толпой. Гул от их лап стоял такой, что я невольно бросил взгляд в сторону окон и пробитого потолка. Мало ли, таким скопом могут и по стенам попытаться влезть. Все необходимое для этого я у них в бою видел.

— Эй, Лин. Я понял в чем беда. Нужна твоя кошачья хреновина.

— Рейлин? Зачем?

— Вагоны намертво сцеплены друг с дружкой и с кучей. Нужно перерубить медь — воттут.

В этот момент к станции пришла первая волна чихар. Красногривые, как я и предполагал, действительно полезли в окна. Только для этого им не пришлось карабкаться — похоже, тот серый не солгал и у них действительно есть что-то в крови от тари.

Оказавшийся ближе всех к приземлившемуся зверю гверф излюбленным приемом разом вышиб из него дух мощным ударом по морде.

Затем в помещение попытались прорваться несколько низкоуровневых врагов, но мгновенно были уничтожен кристаллидами. Однако я прекрасно слышал, что это самое начало, и скоро здесь воцарится хаос.

Присутствие темной стихии я тоже ощутил. В изменении цвета, в пробежавшихся по шее мурашках, по вспотевшим ладоням и тягостному предчувствию скорой беды.

На всякий случай усилив белую китару васильковым цветом, я в несколько ударов перерубил сцепление вагонов. Похоже, этим устройством не пользовались многие годы, от чего металл начал срастаться.

— Грузи малышек, белка, — нервно произнес Сайрис, устремившись к первому вагону.

В этот момент послышалось новое улюлюканье и вой чихар, который постепенно сменился знакомым инструментальным мотивом. В зал через пробитую куполообразную крышу влетел громадный чихар с четырьмя руками, призывно оскалившись ворону.

— Пошел нахрен! — рыкнул ему в ответ ворон, выпуская заряд триспа. — Цель!

Тогда я впервые увидел, работу тяжелого арбалета, которым не способен воспользоваться простой смертный. Не знаю как, но инженеру удалось не только донести свою идею до мастера, но и как-то научить каменных дев исполнять его команду безо всякой музыки.

Все три доступных на данный момент арбалета статуй единовременно выстрелили. Даже с их ловкостью кристаллиды не могли промахнуться с расстоянии двух метров по здоровенной мишени. Болты даже не заметили, что на их пути была какая-то преграда, пройдя сквозь тело чихара и уйдя куда-то в глубь скалы.

Сайрис, словно ничего только что не произошло, добрался до нужного места, пнул шокированного чихара музыканта, проникшего внутрь вместе с чемпионом, что по задумке врага должен был надолго нас занять боем. Увы, данные им бафы ничем не смогли помочь.

— Быстрее, белка! — в голосе ворона я прочитал нотки паники.

Я насторожился. Что-то не так. Ворон ведь не обладает никакими сенсорными навыками и не может знать, кто сюда идет и в каком количестве. Или нет? Тогда откуда такой страх в голосе?

С воем в приоткрытую заклинившую дверь буквально втиснулись несколько чихар, тут же глупо погибнув от рук кристаллидов, что устроили кровавую бойню, безнаказанно уничтожая красногривых.

Во второй раз меня кольнуло дурное предчувствие. Что-то определенно не так. Не может живое существо так глупо стремиться к собственной смерти. Это просто против законов природы. Что-то заставляет их жертвовать собой!

Деревянная створка ворот взорвалась, не выдержав натиска. Чихары хлынули внутрь с утроенным рвением, грозя сломить оборону камней завалив массой тел, а в глазах у них стоял ужас. Они не просто атакуют нас. Они бегут от чего-то более страшного, чем быстрая смерть от рук кристаллидов.

Быстрой мелодией я скомандовал каменным девам парами заходить внутрь вагонов. Отпрвить сразу всех означало ослабить оборону. Взревел Балтор, награждая очередного запрыгнувшего через окно чихара встречей с подобранным у кого-то из нападавших трофейным топором.

Спрятав инструмент обратно под слово силы, я выхватил более подходящие для битвы в помещении тальвары и устремился ко входу, в самую гущу сражения.

— Попробуйте обрушить им на головы проем! — прокричал инженер и я взглянул вверх. Здание пусть и было старым, но все еще казалось достаточно прочным, чтобы не разрушиться по одному лишь большому желанию ворона.

— Нео, колдуй свою магию!

— Думаешь, мне магия нахаляву даётся⁈

— Колдуй!

Не смотря на явное нежелание и ноющие нотки в голосе, волшебница последовательно принялась бить над дверным проемом, действительно вызвав обрушение части конструкции. Задумка ворона стала ясна — дело было даже не столько в блокировке прохода — вход по-прежнему был открыт, но помимо нескольких придавленных чихар взметнулась большая взвесь серой пыли, перекрывая обзор.

— Кабан, Маска, в вагон! — скомандовал я, повторяя только что произнесенный, но не расслышанный никем кроме меня приказ Сайриса.

Я отступал последним, добавляя в спешащую очередной волны красногривых массу немного васильковых морозов. Но те по какой-то причине не стали снова идти на приступ. Словно бы они уже поняли, что мы сбежим и сразу же разом сдались.

Но увы, это было не так. Ужас на лицах зверян расплылся, заняв все доступное пространство красно-бежевых морд, и все они с едва слышным, почти мышиным писком, принялись расползаться в стороны, открывая дорогу чему-то жуткому, идущему следом за нами.

— Лиин, быстрее! — кричала Нео. Надо же, я почему-то был уверен, что она меня ненавидит.

Я обернулся зверем и быстрыми прыжками направился к первому вагону стронувшегося с места состава. Древний вороний монорельс готовился спустя многие годы простоя заработать вновь.

Только запрыгнув внутрь, уже на ходу, я позволил себе обернуться.

За серой взвесью начавшей оседать пыли все отчетливей проступал силуэт чего-то темного, периодически вспыхивающего темно-лиловыми красками. Магия пустоты. Вот что почуял ворон — доложно быть, темная эмпатия почуяла приближение сородича.

Паук, Сплетающий цепи, палач мира клеток, уровень 168

19. Цепи, клетки и висячие тропы 2/2

Тварь, вынырнувшая из сумрака испугала до дрожи всех нас. Мы успели в самый последний момент стронуться с места, утягивая за основным вагоном остальные, груженные кристаллидами.

С ненормальной для живого существа скоростью и ловкостью, враг устремился к нам, открывая свой отвратительный лик. Голый мускулистый торс разумного с красивым лицом лунного эльфа контрастировало с тем, что заменяло ему руки и ноги.

Но главное, конечно, конечности. Общее сходство с паукообразным и впрямь имелось, но на деле ни о каких пауках здесь речи не шло. Две изогнутые конечности торчали откуда-то из-за спины, из области лопаток, и являли собой лапы-мечи пещерного урода. Естественные его руки были изменены чем-то вроде сплава вороньих технологий со стальными поделками. Механическая правая конечность у самого плеча разделялась на два длинных когтя-лезвия, и нечто вроде обыкновенной руки разумного, хотя и к ней был примотан серп. Левая — сплошь изобиловала оружием. Так же разделяясь на три механические конечности с остриём на концах.

И почти каждая из ненормальных рук могла как помогать ногам, так и служить оружием.

Ноги тоже были, но на фоне всего остального казались странно — простыми худощавыми и похоже, не использовались чудовищем вовсе. Они просто безучастно свисали вниз.

В глазах его плескалось зловещее лиловое пламя, а вены на мышцах торса бугрились совсем неестественным цветом. Магия пустоты свободно циркулировала по телу, придавая сшитому из металла, кости и плоти созданию некую целостность.

Сайрис изготовился и принялся отстреливаться от преследующего противника, но тот легко ушел с траектории.

Контратака твари никому из нас решительно не понравилась. Враг ударил ментальной магией пустоты. Звуки разом исчезли, в глазах потемнело и навалился безудержный, параноидальный страх. Голову заполонил поток пугающих мыслей, пытаясь подавить собой любые попытки сопротивления.

Ворон никогда не относился ко мне как к равному и тем более другу. Такой хитрый изворотливый гад наверняка не удовольствуется простым фиалом крови, и попытается усилиться за счет осколка бога-чудовища. Я должен убить его прежде, чем он поймет, что я понял…

Нео. Боги, она ведь наверняка заодно с врагом. Бешеные глаза за маской смотрят на нас, как на мертвецов. Она заманила нас сюда и сейчас выжидает момент, чтобы ударить в спину. Вот только кому первому?

Как я мог позволить взять в отряд свинолюда, о глупости и низменности которых я слышал всю жизнь. Гверфы, как и чиффы, остались на поверхности, чтобы прислуживать иномирцам. Предатель звериного рода только и ждет, чтобы ударить в спину и получить награду из рук врага.

Темная бирюза.

Я насытил Равноденствие успокаивающим и оберегающим разум сиянием Цвета, вкладывая в каждый удар по хаани весь все самые светлые чувства и воспоминания. Похожей мелодией я однажды переломил ход сражения кристаллидов с порождениями пустоты Всепожирающей Сферы.

Мажорные, оптимистичные, солнечные ноты, полные уверенности и сил медленно отвоевывали осознанность нашей четверки. Нео отрешенно смотрела на мельхиоровый барабан, а по медному полу катился хрустальный шарик с бушующими звездочками внутри. Быстрей всех оправился свинолюд. Сейчас он мотал рылом, словно мокрый зверь после валяния в грязи.

Последним приходил в себя ворон, и с огромным трудом. Было видно, что пустота в нем нашла родственную душу и породила свой отклик. Вид друга был ужасен — глаза пылали лиловым не хуже, чем у преследовавшего нас Паука, и начинали проступать вены. Сайрис едва сдерживался, чтобы не броситься на нас всех. Но и он не сплоховал, вынув из инвентаря своё главное оружие против магии неназываемого зла.

Ловец Цвета засиял солнечным аспектом радости Рин, и вместе с моей музыкой окончательно прогнал из наших умов наведенные мороком мысли.

Одновременно с этим раздался тяжелый удар от соприкосновения металла с металлом. По телу пробежал ледяной озноб. Сайрис покрепче сжал трисп и выглянул в окно, после чего выругался.

— Мы ведь уже над миром клеток. Как он может нас преследовать здесь? — прошептала Нео.

Послышался выстрел, ругань и снова выстрел. Но цокот костяных и металлических конечностей приближался. Ворон лишь замедлял невозможное, заставляя врага изворачиваться и временно отступать на пару шагов назад, уходя из-под обстрела.

— Я вылезу наверх, ворон.

— Ты спятил?

— Я могу сражаться на крыше, сам знаешь.

— Тогда… возьми Ловец.

— Зачем?

Тум! — ворон послал в полет новую заключенную в трезубце молнию, и ответил:

— Не тупи, белка! Этот урод копается в мозгах магией пустоты!

Кивнув, я нагнулся, чтобы взять в руку артефакт и заодно поднял выпавшую из рук волшебницы сферку с убойной геммой дезинтеграции. Я вновь подумал о том, что Неонора кажется совсем неопытной, словно попала в наши ряды по ошибке, а не собственной настойчивой просьбе. Однако заклинания, которыми она обладает — поразительны. Страшно представить, что такой вот хрустальный шарик, обращающий в ничто треть туши противника, мог только что обратиться против нас.

— Держитесь, — бросил я, обращаясь в зверя и прыгая вылезая через второе окно под прикрытием нескончаемых молний Сайриса.

Обернувшись двуногим, я выхватил рейлин и покрепче сжал цепь, держащую волшебный фонарь. Уклоняясь от выстрелов, враг беспечно попытался перелезть по левую сторону бегущего монорельса, но попал в фокус выстрела каменных арбалетчиц. К своему удивлению, я увидел забравшую себе оружие Бирюзу, безуспешно выпустившую болт в противника.

Тот чудом ушел от убойного выстрела, выдавая наличие у себя развитого навыка уклонения. Что ж, если эта тактика работает, почему бы ее не продолжить?

К первой кристаллической воительнице присоединилась и вторая, а затем и третья принялась поливать врага смертоносными болтами. Паршивая меткость, вернее полное её отсутствие, давала о себе знать, но как и говорил ворон в свое время, свое дело делала. Высовываться в окна каменные девы не могли, но теперь и Паук не мог обходить нас сбоку.

Враг передвигался рывками — хватаясь разными конечностями за цепи вокруг, он легко следовал за составленными вагонами, бегущими под монорельсом. Когда я видел его на выезде из серых земель, то Паук показался мне нескладным, изломанным уродом. Но в мире клеток я быстро понял, в чем смысл множества таких издевательств над телом. Сейчас он походил на хищную рыбу, что вот-вот настигнет безуспешно пытающуюся спастись добычу.

Попасть в него было невозможно — выстрелами мы лишь усложняли ему преследование, не более. Он постоянно и абсолютно непредсказуемо менял курс, выныривая словно из ниоткуда то справа, то слева от состава, то вовсе взлетая над ним. Паук был в родной стихии, полностью объясняя свою регалию «палача мира клеток».

Выскочив на крышу первого вагона, я сразу же запустил рейлин. Увидев конкретную цель, враг радостно оскалился и сразу же ринулся в мою сторону. Легко перепрыгнув летящий китаровый диск, он устремился в мою сторону, надеясь обогнать возвращающееся оружие. Но к его разочарованию, встретили его готовые к бою тальвары, уже начавшие наливаться васильковыми небесами, а оставшийся у меня за спиной Ловец Цвета не позволял атаковать пустотой.

Давай, подставься, замерзни и упади вниз!

Тум! — продолжал петь трисп ворона. Паук вдруг снова прыгнул, но на сей раз не ко мне, а в сторону, прочь от вагона.

На мгновение я обрадовался, что враг бежал с поля боя, но пустотник оказался куда хитрее. На его спине нашлась еще одна конечность, что ухватилась за одну из висевших вокруг нас цепей. Оттуда враг перекинулся на новую, оборванную цепь, на которой по инерции вылетел снова на изгибавшийся в повороте состав.

Теперь уже меня спасло уклонение, иначе я бы свалился вниз. Враг принялся наносить серию ударов многочисленными конечностями. У меня же было всего два клинка, и пользовался тальварами я не в пример хуже, чем ставшим родным рейлин. Да и левую руку пришлось занять, так что если враг применит магию пустоты, ловец цвета из инвентаря мне ничем не поможет.

Но и основное мое оружие как раз возвращалось к владельцу. Не найдя от чего отскочить, рейлин бумерангом последовал ко мне, тоже слегка неестественно изгибаясь по движению поезда.

Пригнувшись и резко вонзив один из клинков в медную крышу, я поймал кошачье оружие, и пользуясь его инерцией закружился юлой. Но враг не подставился — оттолкнувшись от вершины вагона, он вновь оказался на цепи и с невероятной скоростью продолжил преследование, перепрыгивая между цепями.

Мы зашли на его охотничью территорию. Наивно полагая, что мы оторвались от врага, мы оказались заперты и приняли бой в навязанном им поле.

Свернув, монорельс пошел между надломанным осколком серых земель, грубо привязанный цепями к основному зависшему острову. По другую же сторону нашлись какие-то сталактиты, свисавшие с зависшего где-то над нами ещё одного островка.

Появлению чихар предшествовал крик и привычное улюлюканье дикарей. Полузвери спешили к обрыву и изо всех сил пытались допрыгнуть до поезда. Некоторым удавалось, некоторые срывались вниз, но не сильно огорчались по этому поводу — вскоре я увидел, как они с неожиданно огромной скоростью поднимались вверх, после того как в полете цеплялись за висящие повсюду цепи. До Паука чихарам было еще далеко, но заметно, что их реальное место обитания здесь, среди вечной мглы и свисающих из пустоты в пустоту цепей.

Два арбалета из трех затихли. Живым камням не хватало ума перезарядить оружие, но Бирюза полностью оправдала повышение параметра разума, и сумела продолжить поливать врага смертоносными болтами.

Сайрису тоже прибавилось работы. Парализуя врагов в полете, трисп становился смертельным оружием.

Метнув рейлин, я вернулся к парным тальварам, сразу же высвобождая призрачный крик ужаса в сторону первого и пронзая второго атакующего. Еще в одного каким-то чудом угодила бирюза, и его пробитое насквозь тело устремилось на дно мира клеток.

Вот только пока я разбирался с ними, на сцене вновь появился Паук. Шумно приземлившись на кришу вагона, он сразу же устремился в мою сторону. Снова серия ударов и два болезненных укола в область груди. К счастью, ничего страшного, но полоса здоровья дрогнула.

Враг перешел к новой тактике. Поняв, что в ловкости я мало ему уступаю, тот принялся напирать силой — отталкиваясь прыжками от крыши, он по приземлении пытался вбить пару рук в пространство перед собой со всей доступной ему силы, пробивая медный лист. Заблокировать такое невозможно, а уклоняться можно лишь пока под ногами есть пространство. Я же был вынужден спешно отступать назад, к краю последнего вагона.

Остается только хитрить — бросив взгляд на свисающие впереди цепи, я принялся тихонько активировать силу темной бирюзы в нескольких висящих неподалеку от монорельса цепей.

Еще несколько прыжков вывели меня к самому краю, но ловушка была уже готова.

Кошачий прорыв. Темная бирюза.

Уйдя с заморозкой прямо из-под носа врага и оказавшись у него за спиной, я активировал цветосенцию, силой Цвета поймав паука в силки бирюзы. С криком тот унесся назад — теперь на некоторое время он будет прикован к цепям и нас не побеспокоит. Однако вскоре он наверняка нагонит нас вновь.

Обернувшись зверем, я быстрыми прыжками добрался обратно к первому вагону, прихватив по пути оставленный на крыше Ловец, и сообщил ворону:

— Я смог его на время задержать, но не убил.

— Еще бы ты его прикончил с такой разницей в уровнях, — хмыкнул ворон. — Но ты и так крут.

— Паук — палач в мире клеток. От него невозможно укрыться, — тревожно просветила Нео.

— О, твой знакомый? — полюбопытствовал Сайрис.

— Да чур тебя. Просто слухи. Доминион весь состоит из них.

— Не только Доминион, — чуть улыбнувшись, заметил я, вспомнив родные края. В Геотерме пересказ историй — это искусство, которому учатся с детства.

Наш короткий разговор прервали глухие удары. Ворон выглянул в окно, сплюнул и с боевым кличем «тьфу ты ёп» принялся палить из триспа.

По ушам ударил металлический скрежет, и я с ужасом увидел, как по центру вагона из ниоткуда возник костяной шип. Стой я чуть ближе, и все могло закончиться для меня смертельно. Меня словно ледяной водой окатило. Я даже не сразу понял, что вообще произошло и непозволительно долго тупо глазел на орудие смерти, что быстро исчезало внизу, чтобы в следующий раз вонзиться несколькими сантиметрами дальше.

Взвизгнувшая маска шарахнулась к свинолюду, но тот сам выглядел ошарашенным.

Промедление разум компенсировал, выдав забавную идею противодействия. Вынув гемму дезинтеграции, я уронил её в центре вагона. Послышался скрежет, крик боли и в ровную округлую дыру в полу мы увидели падающую вниз фигуру Паука.

— Ты чем думала, дура? — заорал сходу Сайрис, прекратив наконец отстреливать красногривых.

— Это я. Другого выбора не было, Сай. Он ломился сквозь пол.

— Ну ты… а хрен с тобой, белка. Свалишься вниз — сам виноват. Это же и всех касается.

Тем не менее, второе нападение Паука я тоже сумел отбить.

Обернувшись зверем, я снова полез на крышу. Как-то там мне было уютнее, чем внутри.

Новый завиток монорельса принес по наши души на этот раз выводок группу серых чихар. Как я понял, серые были заметно слабей своих красных сородичей, но в отличии от них чаще имели оружие, в том числе даже стрелковое. А главное — никаких криков полуразумных туземцев.

Нас встретила спокойная группа стрелков, что даже не пытались лезть в движущийся состав, без толку жертвуя жизнями, и я пожалел, что не находился внутри. В основном это были пращи, которые я по началу недооценил, пока один из камней не врезался мне в колено. Зельем лечения после того дело не обошлось — пришлось глотать регенерацию.

Если не высовываться в окна, то проблем такой обстрел не доставлял вовсе. Я даже успел задуматься о природе различий этих двух племен. Серые будто бы сами немного выцвели в серых землях, но красные почти поголовно носили признаки стихийной одержимости и действовали исключительно из сиюминутных эмоциональных порывов.

Затем монорельс вильнул снова во тьму мира клеток. Я лежал, с любопытством глядя на свисающие в черноте цепи среди которых изредка попадались сверкавшие в отдалении янтарные точки звезд. Но на вертикальный лес это место совсем не походило. Как и на Подземье в целом. Странное ощущение, словно находишься и впрямь в другом мире, живущем по своим законам.

Раз уж есть пара минут передышки перед новым налетом каких-нибудь очередных гадов, самое время хотя бы одним глазком взглянуть на подарок великого Отца:

Навык «Кошачий прорыв» достиг следующего уровня развития. Доступны новые модификации умения.

«смещение»

Увеличивает силу способности и время отката навыка на 150%. Добавляет возможность прохождения сквозь магические материалы.

«Мерцание»

Повторная активация навыка в воздухе не требует отката по времени.

«Стрела сиин»

Увеличивает дальность действия навыка соответственно набранной скорости в момент активации.

«Колдовской скачок»

Удваивает эффективность сопуствующих магических эффектов навыка.

Я перечитал описание всех вариантов трижды, прежде чем пришел к примерному пониманию. Бесполезных вариантов среди четырёх предложенных не было. Каждый казался сильным преимуществом. И что особенно меня порадовало — ни один из вариантов не привязывался к тари и их природным возможностям. Один из них даже связывался с природой сиин, что особенно радовало.

Но брать стрелу я не буду. На сколько точно увеличена дальность отец не сообщал, и сходу в голову не приходило практическое применение, кроме преодоления препятствий с разбегу. Но с тем же вполне способно справиться и мерцание.

Пожалуй, смещение не пойдет по той же причине. Звучит так, будто я смогу потом проходить через зачарованные двери хранилищ или закрытые зоны. Да, очень, очень круто но для городского воришки. Большая часть моей миссии будет выполняться в отрытом Подземье, а там эта особенность бесполезна. А вот увеличение времени отказа способности сильно усложняет её применение в бою.

Остается мерцание и скачок. Перовое — фактически двойной прыжок пустоты, который использует Сайрис, только завязанный на активации крохотного портала. Для него это и впрямь навык бесполезный, но для меня он без сомнений будет отличным подспорьем. Или шесть секунд заморозки врага вместо трёх. За такое время можно много чего нехорошего с ним сделать. Убить, накинуть путы бирюзы, задержать. Отличный козырь против босса, и против группы. Но с другой стороны, а ведь в двойной активации мерцания и срабатывание морозных небес должно быть двойным. Вряд ли это увеличит длительность работы навыка, но зато позволит заморозить две цели сразу или внезапно сменить направление перехода.

Что ж, его и выберу.

Я подтвердил свое решение и скрыл слово силы, позволив себе еще минуту покоя и разглядывания окрестностей.

Люминорис. Вот что меня смущало все это время. Цепи не были медными, потому светящийся мох не стал сильно стараться в опутывании нелюбимого металла. Сырости здесь тоже особой не было, так что ничего удивительного. Но вот монорельс — он почему цел? Вороны не использовали в своих технологиях железо или сталь.

Сорами никогда не интересовала прочность материала, их предпочтения строились совсем на иных характеристиках. Ворон говорил, что для них главным была способность проводить через себя электричество, в котором медь превосходило только серебро. Но в отличии от обилия меди, священного металла в мире не так много. То же самое можно сказать и о золоте, потому на втором месте у воронов стояла латунь.

Но здесь было железо. При чем если внимательно присмотреться, были заметны и другие отличия. К примеру, форма самого монорельса. Я насмотрелся на вороньи небесные тропы во время пути через море Тишины. Не скажу точно что именно не так, но у сорами она казалась более сложной.

— Ворон, — позвал я друга, едва нога под действием зелий зажила достаточно, чтобы передвигаться.

— Чего?

— А взгляни-ка на монорельс. Сможешь через окно?

Вместо ответа друг просто перевесился наружу, поймал длинную медную ручку и подтянулся наверх.

— Чего там? — инженер глянул на несущую нас железную тропу и скривился. — Ну вашу ж мать. Теперь понимаю, какого хрена его так трясет.

— Это плохо?

— Да как тебе сказать. Летим черт пойми куда, так еще оказывается на рельсе из говна и палок. Кто ж использует в таких вещах крысиную, мать его, сталь? И где пазы для ходовых колёс? Нахрен было так уродовать конструкцию?

— Лиин! Сайрис! — послышался крик Нео.

— Ну что там еще? — раздраженно бросил инженер, скрываясь обратно вглубь поезда.

Сменив форму, я перепрыгнул бегущий над крышей монорельс и приготовил рейлин.

Мы уже покинули серые земли, но красные чихары нашли нас, выйдя на перерез составу, перепрыгивая с одной цепи на другую. К счастью их было совсем немного, но к сожалению — во главе с хозяином.

Многорукий ублюдок словно издеваясь кружил над составом, выделывая в воздухе сложные пируэты. Казалось, он не прыгает, а плывет по миру клеток. В голове опять мелькнуло сравнение с хищной рыбой в охотничьих угодьях подводного мира.

Снятая треть здоровья внушала некоторые надежды, но не более того. Когда он соизволил приземлиться на медную крышу последнего вагона, расправляя конечности. На месте двух левых рук торчал обломок кости с оборванным куском металла, но не похоже, чтобы его это как-то смущало.

Демонстративно хрустнув шеей, Паук с невероятной скоростью рванул в мою сторону.

Мерцание.

Оказавшись у врага за спиной, я атаковал рейлин, но торчащая из спины механическая клешня отбила мой выпад, а затем пустотник с мгновенно развернулся и обрушил на меня целый град ударов. Как я только сопротивлялся ему, когда у него было еще на две конечности больше?

Отбросив рейлин, я снова перешел на тальвары. Тяжелым кошачьим оружием защититься сразу от множества атак невозможно, за что я поплатился свежей раной в бок.

В ответ я высвободил крик призрака, и Паук спешно отступил к центру состава, приходя в себя. Пустотники особенно уязвимы к ментальной магии.

Тратить время попусту я не стал. Ожидая откат навыка, я устремился к врагу, намереваясь прикончить метким критическим ударом по шее, но Паук совершенно неожиданно для меня извернулся с силой прикладывая меня последней левой рукой о бегущий монорельс.

Брызнула кровь, и я обнаружил себя летящим. От удара о статичную ленту монорельса я потерял одним разом половину запаса здоровья, но куда страшней было то, что меня отбросило прочь с состава.

Мерцание. Мерцание.

Вот и пригодился улучшенный навык. В две применённых способности я вернулся к последнему вагону, едва не ушедшему вперед без меня, и вонзил эбонитовые клинки в медь.

Пустотник не пропустил мой манёвр и уже мчался ко мне от середины состава, чтобы одним пинком отправить в бесконечный полет на дно мира клеток, если оно у него есть. Я полез наверх, но у же понял, что мне не успеть. Никак. Скорость передвижения Паука запредельна, а теперь вокруг него виднеется вязкая темно-лиловая аура. Противник взялся за магию. Даже если я влезу обратно на крышу — ни единого шанса.

— Выпусти меня. Я задержу его. — прошелестел мне на ухо знакомый шёпот, не принадлежавший разумному. На помощь пришел Цвет.

Морозные небеса.

Навык цветосенции повышен. Текущий уровень — 4.

Сжимая спасительные рукояти клинков, я выпустил на волю васильковые небеса с эффектом мороза. По двум тонким эбонитовым мостикам он плавно перетек в медное царство вагона, перекрашивая красноватый цвет металла на голубой.

Оказавшись на крыше вагона, Цвет многократно ускорился, устремившись мгновенно перекрашивать весь состав.

Паук ничего не успел понять. Едва его нога коснулась окрашенного участка, как тело его мгновенно покрылось изморозью, обратившись ледяной статуей.

Мне хватило сил подтянуться и пользуясь неровностями старой конструкции взобраться наверх. Каким бы ни был таймер заморозки, времени против высокоуровневого врага у меня почти нет. Разница в уровнях всегда сказывается на длительности контролящих способностей.

В правой руке возник рейлин, что никогда не покидает своего владельца и китаровый диск взвился в замехе, чтобы отсечь красивое эльфийское лицо уродливой твари, но Паук не собирался так просто умирать от моей руки.

— Ты проиграл. Конечная близко, — с этой рубленой фразой сквозь покрытые инеем губы, он с силой ударил сохранившей подвижность механической рукой на спине по монорельсу, сбрасывая свою застывшую тушку вниз, во тьму мира клеток.

Я попытался ухватить его, но не успел. Раскрыв все руки на манер настоящего паука, летящего вниз, он вдруг рассмеялся леденящим злорадным хохотом, в котором не было ни грамма досады от того, что я в третий раз смог отбить его атаку.

— Ахахаха! Ты проиграл!! Вы все проиграли!!! — уходил в пустоту его крик, а перед глазами мир развернул название локации, в которую мы прибыли:

Зоосад.

20. Зоосад мира клеток ½

Перед стальной лентой монорельса из тьмы мира клеток проступала новая локация. Очередной участок отколовшегося города. Разве что дома здесь были больше, возвышаясь на четыре, пять, а то и шесть этажей вверх.

Но ложного кристаллического неба или сети корнецветов здесь не было, а потому чернеющие цепи с черной мглой были ему заменой. Мрачное, тревожное и немного сонное место. Лишь слабое синеватое сияние, источник которого я так и не смог найти, освещало редкие участки каменистой земли с редкими травами.

Огромные цепи врезались в зависший в пустоте накренившийся и разорванный на части остров. Именно они и держали это место на весу.

Надломленные дома утопали в темно-зеленой флоре, хотя сразу же возникал вопрос — где эти растения получают свет, если здесь практически нет его источников? Или этому виду травы свет не нужен вовсе?

Состав замедлился, давая нам возможность как следует рассмотреть место, в котором мы оказались.

В редких сполохах светлячков угадывались очертания навеки застывших зданий, ставших пристанищем для плетущихся растений. Слух же говорил о множестве небольших ручейков, текущих прямо между домов, да и в воздухе чуялась неожиданная сырость, резко контрастирующая не только с серыми землями, но и миром клеток. В какой-то момент даже знакомо повеяло открытым Подземьем, но это сходство оказалось мимолетным и быстро исчезло.

Монорельс вновь развернулся, ныряя между двух связанных друг с другом островов. Зазевавшись, наблюдая с крыши на местность вокруг, я едва не свалился, столкнувшись с натянутой цепью толщиной лодыжку. Множество таких были натянуты между островами горизонтально, порой едва не касаясь монорельса и идущего под ним состава.

Разгадка источника света в локации оказалась простой — местность была облюбована множеством колоний голубых светлячков-маноедов, что находились в постоянном движении рядом с землей и лишь ненадолго замирая у источников влаги. Один светлячок давал очень мало свечения, но целая дюжина, находящаяся у самой земли, вполне поддерживала растительную жизнь. Кроме того, здесь водились и другие создания подобного рода. Многих из них, такие как полупрозрачная зверушка со светящимися белыми иглами на теле, или длинные шестикрылые бабочки со сверкавшими крыльями, я видел впервые.

Из-за стихии Сайриса чувствительные к опасности существа разлетались в стороны, создавая вокруг состава мрачное пятно посреди сияющих земель Зоосада. Лазурные живые блики расходились по скалам, словно разводы по дну прозрачного водоёма. Пожелай нас кто-то выследить здесь, достаточно было бы просто идти в сторону большого темного пятна.

Я вслушался в окружающее пространство. Раздавался отчетливо слышный металлический звук. Будто гигантские шестеренки неведомого механизма где-то совсем неподалеку ворочали титаническую технику древних. Глухие перекаты и удары, перекаты и удары, словно несмазанный старый механизм, что продолжает упорно трудиться, не смотря ни на что. И эхо, что казалось таким же живым, подхватывая холодный перестук невидимой машины, разнося по ущелью и уходило в заброшенные дома.

— Зоосад… — прошептала Неонора в зачарованном ужасе. — Значит он и впрямь существует.

— То есть ты вела нас в место, в существовании которого даже не была уверена? — грубо вырвал её из мыслей Сайрис. — Ты уверена, что Рин здесь?

— Больше вашей подруге быть негде. Это сердце мира клеток. По легенде именно здесь обитает Троица.

— Вот как? Это все, что ты можешь сказать?

— Никто из живых никогда не бывал здесь. Троица сама приходит куда сочтет нужным.

— Бесполезна, — разочарованно процедил ворон. Настроение его быстро ушло в минус. Сайрис был мрачен даже на фоне его обычной ежедневной мрачности.

— Паук и его чихарье воинство вели нас именно сюда, — заметил я.

— Вряд ли, — покачал головой друг. — Они нас вполне конкретно собирались убить. А вот когда мы сели сюда, потом уж старались проконтролировать, чтоб мы никуда с поезда не делись.

— Куда бы мы делись с едущего через пустоту вагона? — возразил я.

— Ты бы точно мог. Да и я при большом желании допрыгнул бы до одной из цепей.

— И ты думаешь, по ней так легко можно спуститься вниз? У этого места вообще есть дно?

— Есть — заметила Нео, тоже высовываясь в окно.

— Не знаю, Лин, мне лень строить план побега, которому мы все равно уже не можем последовать, — вздохнул ворон.

— Почему? Мы все ещё можем… — начал было говорить я, но осекся, глядя как резко поменялся в лице друг.

— Готовьте боевые зелья и щи к мордобою, — тихо произнес Сайрис.

Сказано это было без привычной саркастичности. Напротив, слишком спокойно и тихо для обычно шумного ворона. Глаза друга неотрывно смотрели в сторону натянутых перед нами цепей. Я проследил за его взглядом и сердце кольнуло предательским страхом. Слишком свежи были прошлые стычки с этими существами.

Из мрака Подземья проступали три темных силуэта убийц Троицы.

Чей-Бру тар Ашка, темнолап / ликвидатор 212 уровня.

Геннадий, Властелин Мира Клеток, элементалист 305 уровня.

Старуха Клеко, собиратель зла, химеролог 278 уровня.

* * *

Боялся ли я? До этого момента — определенно. Знал, что эта встреча состоится, интуитивно догадывался и заранее знал, каким будет исход подобного боя. Поэтому я совру, если скажу, что не трусил.

Но как только увидел врагов. Как только поймал в слово силы их имена и уровни, страх исчез. Осталась лишь решимость и нетерпение. В любой беде самое страшное — её ожидание. Когда беда уже пришла, ты не думаешь ни о чем лишнем — ты действуешь. Особенно, если от этих действий зависит жизнь друзей, и твоя собственная.

Была ещё, правда, малодушная надежда, что с нами захотят поговорить или просто отпустят с миром. Не зря же они нас сюда заманивали, и даже остановили состав, чтобы мы все могли выйти. Они ведь не могли не знать про каменных дев? Или могли?

Может, ворон как всегда сможет решить дело хитростью? Забытые боги, вот почему среди нас нет хорошего переговорщика? Сайрис мог бы им стать, но каждое третье слово в его речи следует скрывать от ушей младших, а Рин слишком доверчива для таких дел.

Рин…

Пасть крокодила раскрылась, и я почти поверил, что сейчас будет нормальная речь. Ага, как же. С зубастой пасти слетели слова активации заклинаний и вокруг нас из ниоткуда ударили алые молнии, из которых тут же начало подниматься пламя. Яркое пламя огненного шторма, заполнившего собой все.

Определено заклинание: воспламенение. (огонь)

— Все на выход, быстро! — скомандовал я, и задавать вопросов никто не стал. Ворон и кабан из доверия, волшебница — из страха.

— Стоять! Лин, ты куда?

— Сейчас будет огненная магия, а за нами в вагоне с Бирюзой пленник нашего маньяка, забыл? Он не переживет огонь.

— Нахер он тебе? — ворон оборвал меня, не став даже слушать, после чего отрицательно помотал головой. — Если мы остановимся здесь, нам конец. И нужны ему в первую очередь мы. Смекаешь?

Промедление стоило нам четверти от запаса здоровья. Вагон выдержал пламя, но жар едва не сварил нас заживо. В этот момент из головы напрочь вылетело беспокойство за судьбу пленника, и на первое место встало собственное выживание.

Медные стены раскалились, равно как и пол. Я сжал зубы, приготовился к боли и призвал морозные небеса, пытаясь магией Цвета хоть немного остудить перегретый вагон.

Ворон тем временем грубо вырвал заклинивший от жара медный лист, прикрывавший внутреннюю механику вагона, и принялся копаться внутри.

Определено заклинание: термит. (огонь)

А элементалист времени не теряет. Жаль, по названию не понятно, что нам грозит, но и указание о магии огня там не просто так.

— Кто-нибудь знает заклинание «термит»? — спросил я.

В ответ послышалось отборнейшая ругань, если убрать из которой все маты, то выходило:

— Нео, кастуй на нас любую защиту что есть!

Мне он ничего говорить не стал, зная, что я и так все пойму и сделаю что могу — а именно изо всех сил сосредоточусь на охлаждении Цветом.

Краем глаза я увидел, как мелькнул хрустальный шарик и в пол вагона уставился полупрозрачный энергетический щит, который очень бы нам помог, когда через днище пытался пролезть Паук.

Спохватившись, Нео тут же подняла руку, к которой привязывалась магия, и вовремя — сквозь медную крышу ударил сгусток жидкого огня, раскаленного до неведомой мне доселе температуры. Медь не просто начала плавиться — она превратилась в жидкий пластилин и едва ли не капала вниз.

Несколько сорвавшихся капель прожгли многострадальное днище, и одна зацепила гверфа, от чего тот жалобно взвыл. Одна упавшая капля забрала едва ли не треть здоровья. Чудо, что мы выстояли во второй раз.

— Нео, дай ему зелье из тех что мы нашли.

— Ты не видишь, чем я занимаюсь⁈

— У тебя две руки! — гаркнул на нее нервный Сайрис, вылезая из механизма и берясь грязной от мазута рукой за рычаг управления. Состав медленно стронулся с места, постепенно набирая скорость.

Определено заклинание: дыхание дракона. (огонь)

— Я попытаюсь задержать их, — раздался тихий голос, и все почему-то обернулись ко мне.

Да не может быть, чтобы это я говорил такое.

— Ты спятил, белка?

— Иного пути нет. Спаси пленника, допроси, убей лиса и остальных посланников. И спаси за меня Мору.

— Да нихрена!

— Это я на всякий случай. Но я иду не умирать, а отвлечь. Я же не танк, а рейнджер сиинтри. Мое дело — выводить врагов из себя.

От температуры дверь наверняка заклинило, как и панель, которую взламывал ворон. Но мне она и не нужна. Сменив форму, я прыгнул в окно и помчался перпендикулярно крысиному монорельсу.

Призвав васильковые небеса, я вложил Цвет в кошачью обувь, чтобы оставлять за собой четкий, хорошо видимый след.

Ожидаемо вскоре послышался звук приземлившегося и вставшего на мой след тар Ашки.

Мерцание. Хвостатая комета.

Оказавшись в воздухе, я активировал навык, резко развернулся и со всей доступной инерцией запустил рейлин, применяя второй. Но метил я не в преследующего меня убийцу, а в зависшего в воздухе крокодила.

Сюрприза не вышло. Китаровый диск пролетел мимо — враг не глядя среагировал, легко пропуская кошачье оружие. Геннадий даже не взглянул на меня, продолжив медленно парить следом за составом, а из расплавленной крыши вагона на него смотрело дуло вороньего триспа. Сайрис тоже решил прогуляться не выходя из состава.

— Куда уставился, чёрт помоишный? Первая кровь! — гневно рыкнул Чей-Бру.

Алый рейлин разрезал воздух рядом со мной, разрывая хоори и прорезая кольчугу.

Следом вверх взлетел сам убийца, в левой руке которого пульсировала ярко-красная сфера.

Получена метка: оковы войны.

Вы не можете удалиться от противника на расстояние далее 20 метров.

— Один-один, безродная крыса, — ухмыльнулся я, глядя как возвращавшийся ко мне рейлин задевает плечо убийцы, отбрасывая на меня капельки его крови.

Вниз мы полетели одновременно, и оба применили падающую звезду. Моя была завязана на васильковый мороз, его — на веер неестественно алых молний, но суть у обоих оказалась сходной.

Скорость передвижения снижена на 90% на 7с.

Мой мороз действовал всего три секунды, но этого достаточно, чтобы даже с замедлением успеть уйти мерцанием из-под атаки за спину Чей-Бру, накладывая еще три секунды мороза.

Замедление спало, но неожиданно убийца уклонился, поднырнув под китаровым диском и вновь атаковал алой сферой.

На сей раз меня спасло уклонение. Чудом и в самый последний момент я отпрыгнул чуть назад, после чего быстро сменил форму и пользуясь резким уменьшением в размере, прыгнуть и зайти ему с фланга.

Увы, манёвр, что не раз выручал меня в бою с неповоротливым, но сильным врагом, ничего не смог поделать с быстрым и ловким убийцей. Тот оказался готов к такому ходу и уходя в сторону от возможной атаки, пнул меня ногой в полете.

Состав давно покинул поле слышимости вместе с элементалистом и ведьмой. Похоже, все, чего я добился — это отвлек от ворона одного из трёх убийц.

Уже падая, я снова метнул рейлин, наугад, после чего призвал словом силы фиал с пьющим магию зельем, бросая себе под ноги.

Плохо, конечно, тратить для этого столь ценную вещь, но что поделать? Двадцать метров — это как-то совсем мало.

Магия, не позволявшая мне сбежать, мигом развеялась, чем я и воспользовался, со всей доступной скоростью устремившись прочь.

— Снова бежишь, трусливое ничтожество?

Ага, а ничего, что у тебя уровень как три моих?

Я был быстрее Чей-Бру, но он знал это место, как родной дом. Я же был здесь в гостях, потому тратил непозволительно много времени на выбор пути. Как только я вбежал на улочку остатков утопавших в болоте шестиэтажных домов, пришлось настораживаться и прослушивать место перед собой. Множество поваленных домов или крохотных озер среди руин могли стать для меня смертельной ловушкой.

Тар Ашка не отставал ни на шаг. Закрывавший его лицо капюшон от скорости слетел, и обернувшись, я всегда видел приближающиеся полые ярости глаза неприятеля.

Использовал свою вариацию кошачьего прорыва, он короткой вспышкой алого света переместился ко мне, замахиваясь для удара, но я мерцанием перешел ему за спину с таким же маневром, пытаясь рассечь врага кошачьим оружием, пока тот наслаждается тремя секундами морозного неба.

Способность остановила врага всего на секунду с лишним, и тот успел закрыться своим рейлин, но урон получить успел. Только вот на лице противника не было и тени досады. Напротив, он улыбался.

Получена метка: оковы войны.

— Ну что, ссыкло, пообщаемся поближе? Самое время отвечать за базар.

Обманка! Этот ублюдок провел меня, специально подставившись!

От контратаки меня спасло уклонение, а от второй — смена формы и прыжок прочь.

— Это мой дом,крыса! Тебе от меня не спрятаться здесь! Нигде!

Едва откатился таймер мерцания, как я помчался прочь. Звук грохочущего по монорельсу состава не находился, и я был вынужден выбирать направление случайным образом. Да и враг не отставал, прекрасно зная, что слишком далеко я не уйду.

Сколько продолжалась погоня я не берусь говорить. Ушел второй фиал зелья антимагии, чтобы снять оковы. И этот фиал был последним. Если я попадусь на его метку снова, придется драться до смерти.

Может, удастся хоть ненадолго сбить его со следа? Я должен вернуться к Сайрису — основная опасность движущемуся составу исходит от мага.

Юркнув в темнеющие заросли я воспользовался отлетевшей прочь стайкой светлячков как прикрытием. Но оказавшись по ту сторону кустов, я вдруг споткнулся и кубарем повалился на землю, съезжая вниз, на дно пологого оврага.

Сразу же встав и сжав покрепче оружие, я принялся прислушиваться, принюхиваться и озираться, как загнанный зверь в поисках охотника.

Склон оврага со всех сторон густо порос синими цветами, сиявшими насыщенным индиго вопреки всей тьме этой локации. Рядом над ними дрожали лазурные светлячки, медленно дрейфуя и опускаясь вниз, и изменяя свечение, будто отмечали таким образом ритм дыхания растений.

Каждый цветок и каждое волшебное создание были связаны друг с другом, от чего насыщались яркостью свечения они волнами, вслед друг за другом, создавая ощущение пригибавшего их ветра. Но ветра здесь никакого не было.

Сейчас, когда по близости не было пустотников, Зоосад раскрывался в полном своем великолепии. Исходящего от крошечных волшебных существ сияния теперь было столько, что казалось, сама земля светится, поменявшись с чёрным небом местами.

Вальяжно поигрывая рейлин, с противоположного склона оврага появился Чей-Бру тар Ашка.

— Вот и все. Красивое ты выбрал место чтобы сдохнуть, приспешник ублюдка.

— Кто бы говорил, — скривился я от столь лицемерного заявления.

На этом наш короткий диалог окончился, и темнолап прыгнул, готовясь применить падающую звезду или хвостатую комету. Навыки начинались похоже, с прыжка, но противодействовать им следовало по-разному. Метнет рейлин с высоты или обрушится на меня с ним всем своим весом?

Звук. Время будто замедлилось, и ушей коснулась мягкая, едва заметная мелодия знакомого смычкового инструмента, который я видел лишь у одного существа в этом мире. Звук, ставший таким родным и привычным, откуда он мог бы оказаться здесь?

Лишь одно существо в моей памяти играет на мории, но оно не может быть тут.

Но медленной, какой я его помню во время наших с Морой бесед, мелодия была не долго был не долго. Пара долгих вступительных нот, и я услышал, как прежде казавшийся мне спокойным инструмент принялся выдавать невероятно сложную и быструю, но от того не менее зловещую боевую музыку.

В памяти сразу же всплыл образ воплощенной реки. Такой, какой она предстала предо мной в Каменном Облаке, и на что потратила большую часть взятых взаймы у Рин божественных сил. Я словно почувствовал рядом её присутствие вместе с мелодией. Звук был ею.

— Готов принять смерть? — ухмыльнулся Чей-Бру.

Я помогу тебе, друг Лииндарк. Но помни, что моя сила ограничена.

Голос Моры уже не стал неожиданностью. Удивило меня послание от великого отца:

Получено благословение: гнев медуз.

+ 5 ко всем основным характеристикам.

Ваши способности усилены магией речных медуз.

Я ничего не ответил убийце. Лишь внимательно посмотрел в его сторону, на светло-каштановые волосы и карие глаза, белый плащ с кольчужными вставками, горящий алым рейлин и большие, округлые пушистые уши, после чего активировал мерцание и ушел из под удара. Темнолап все-таки выбрал падающую звезду и не стал метать оружие.

Если мне предстоит сражаться в этом месте, стоит заранее подготовиться к этому. Так что стоит сейчас активировать несколько раз темную бирюзу, чтобы в нужный момент одним кастом поймать врага в путы Цвета. Оружие стоит насытить васильковым. Нужно использовать любой шанс, чтобы заморозить или замедлить противника.

Мы с Чей-Бру сделали один круг, примеряясь к атаке. Убийца почуял изменения во мне, но вряд ли мог знать из истинный смысл. Но вот сделав очередной шаг, сместившись вправо, он вдруг оттолкнулся от земли в свете своей алой магии.

Сила мгновенно развила его скорость до уровня летящего рейлин, но в самый последний момент вместо меня он поймал морозную ловушку.

Как и прежде, это сработало не более, чем на полторы секунды, но атаковать я не стал, прекрасно помня, чем это закончилось в прошлый раз. Лучше буду наращивать преимущество.

Вместо ближнего боя, я швырнул во врага рейлин, сразу же вынимая из-под слова силы тальвары. Как и ожидалось, убийца легко уклонился и поспешил атаковать меня, пока я безоружен. Но вместо мягкой плоти за тонкой кольчугой китаровый диск врага столкнулся с заряженным цветом эбонитовым клинком, и тот устоял. В то время, как другой едва не поймал врага ответным выпадом. Отлично знаю по себе, насколько неудобно сражаться рейлин против противника с двумя клинками.

Способность перерубить стальной щит или проигнорировать добротные латы с лихвой компенсировалась крайне низким защитным потенциалом оружия. Китаровый диск требует постоянно следовать за инерцией и заранее направлять будущие атаки, но любой опытный воин будет стараться атаковать непредсказуемо, а изменить направление уже летящего рейлин возможно разве что с силой Балтора.

Но Чей-Бру вновь уклонился. Его почти нереально поймать. Каждый раз чтобы нанести хотя бы одну рану, я должен придумывать нечто новое, удивлять его. Поэтому не поймав врага оружием, я высвободил крик злого духа.

Есть! Он замешкался, а мой собственный рейлин как раз вернулся к владельцу, остается лишь использовать его инерцию для быстрого летального удара.

Но веерный удар ушел в пустоту. Враг ушел своей версией мерцания, к счастью не оставлявшей за собой никаких неприятных эффектов. Помня, как сам использовал этот навык для атаки со спины, я воспользовался этим навыком, и вовремя — тар Ашка появился у меня за спиной и едва успел уклониться. Но и метнуть свой рейлин он тоже успел.

Попытавшись уйти из-под атаки, я смог лишь уменьшить ущерб, но все равно был ранен, пусть и не столь сильно, как мог бы. Кровь лентой хлынула из раны, падая на цветы и окрашивая несколько замерших среди них светлячков в запретные цвета.

Мы кружили с убийцей по полю синих цветов, попеременно уступая друг другу и нанося мелкие ранения. Пытаясь подловить друг друга и изредка перебрасываясь язвительными фразами. В какой-то момент я даже внезапно ощутил, что мне это нравится. Нет, не брань и не агрессия, но само движение. Ритм боя захлестнул меня подобно танцу.

Возможно, бой продолжался бы и дольше. Я видел, как на лице врага ненависть и презрение постепенно сменялись уважением, а затем к своему удивлению в очередной оскорбительной фразе не нашел ни единой ноты злобы. Лишь чистая попытка спровоцировать меня.

В какой-то момент мне удалось подловить его на карминовый страх. Я впервые использовал этот навык на разумном и делал это скорее для неожиданности, сам не ведая, каким будет исход. Но результат мне понравился — с жутким скрежетом и воем часть экипировки врага подалась трещинами, словно пыталась в ужасе сбежать со своего владельца.

Но затем мелодия мории, которой я следовал, начала ослабевать. Я постепенно становился медленнее. Усталость тоже брала свое, но главное — я все хуже чувствовал незримое присутствие Моры. Лишь сила заключенного в Каменном Облаке стража позволяла мне сражаться на равных с Чей-Бру. Едва поддержка иссякнет — и мне конец.

Бросив беглый взгляд на поле боя вокруг, я обнаружил, что весь овраг покрывался серостью, начиная напоминать логово лисьего посланника. Осталось совсем немного от прежнего буйства синих красок.

— Что, проблемы? — поймав мой бегающий взгляд, издевательски заметил тар Ашка.

Нам не выстоять, Лииндарк. Но я бы могла ненадолго его задержать, - послышался голос Моры.

— Проблема только одна — твоя мерзкая рожа.

Замани его слева от центра оврага. Туда, где есть мой цвет.

О, это будет не сложно. Хороший убийца должен стать тенью своей жертвы, да, Чей-Бру?

Я подпрыгнул, дважды активируя мерцание и переносясь на последний большой участок синевы, еще в полете активируя кошачью комету. В убийцу полетел рейлин, а следом я сам устремился вниз, заряжая кошачью обувь васильковыми небесами.

Земля под ногами покрылась изморозью, но готовый к этому тар Ашка вовремя остановился. Поймав вернувшийся рейлин, я снова послал его в полет, вновь переключаясь на клинки. И убийца, легко уклонившись, смело шагнул следом, ступая на указанное Морой место.

Время словно замедлилось, одновременно с чем музыка болотницы стала чуть медленнее, чуть мрачнее. Затаилась, словно готовая ужалить речная медуза, чтобы поймать врага. На несколько мгновений окрас цветов вокруг, словно живой, вихрем закрутился вокруг убийцы, превращая пространство вокруг него в полную союзников Моры реку.

Облепленный медузами темнолап попытался что-то сказать и уйти в портал, но по телу медуз прошли разряды синих молний, и существа буквально оплели собой Чей-Бру.

Беги, друг Лииндарк. Я не продержусь так долго, — услышал я Мору. — Я ведь слабейшая из стражей.

Задавать вопросов я не стал, хотя была мысль попытаться довершить начатое одним хорошим ударом рейлин. Но сколько раз я уже так думал в бою и что выходило из моих попыток? Бирюзовые путы продержались всего две секунды — лишь немногим больше мороза. На убийцу почти не действует моя магия. Мора права, нужно бежать.

Обернувшись зверем, я прыжками бросился наверх, прочь из покрытого серыми на зеленом стебле цветами, оврага.

20. Зоосад мира клеток 2/2

Как победить в битве с противником, что превосходит тебя во всем? Умней, опытней, опасней? Ненастоящий ворон не знал ответа на этот вопрос, но стал исходить от противного — чего точно в данной ситуации делать не следует? Как минимум, сидеть в насквозь дырявом со всех сторон первом вагоне вороньего поезда и дожидаться, пока колдун будет медленно его поджаривать.

Если перепуганная девчонка в маске и свинолюд не собираются ничего делать, отдаваясь в руки врага, то ему на хороший исход в случае поимки надеяться не стоит. Противник и так довольно четко и однозначно указал на то, что с ним хотят сделать.

Поэтому первое, что сделал Сайрис, это взялся за подстывшие края проварившего насквозь крышу отверстия, подтянулся и выбрался наружу. После этого ворон сразу же вновь взял в руки трисп, и заодно антимагическую гранату.

— Проснитесь и пойте, мистер Сайрис. Проснитесь и пойте… — изрек Геннадий. — Как пели в агонии ваши жертвы.

— Это хорошо, что ты уже зеленый, осталось сделать тебя плоским и выйдет неплохой кошелёк, — ответил ему ворон.

Вместо продолжения словесной перепалки элементалист направил серию огненных стрел в его сторону.

— Ну и мудак же ты, — прошипел инженер, падая и прижимаясь к медной крыше поезда. Стайка огненных стрелок прошла мимо, а вот ворону из положения лёжа стрелять было очень даже удобно.

Усиленный трисп зазвенел, выпуская вместе с короткой электрической дугой трезубец.

Легко уйдя с линии атаки, кроколюд взмахнул рукой, порождая волну огня. На сей раз жизнь спас перекат и плотная ткань плаща. Перезаряженный трисп выпустил следующий заряд, так же не найдя свою цель.

В ответ элементалист решил не мелочиться и применил АОЕ — массовая огненная магия накрыла весь поезд, барабаня по крыше небольшими огненными шариками.

Увы, на этот ход достойного ответа Сайрис не нашел, просто прикрывшись остатками тлеющего плаща и безуспешно пытаясь уклоняться, а едва накрытая магией область миновала, превозмогая боль в опаленной руке, он принялся пить зелье лечения.

Геннадий опять приземлился на крышу и не давая и минуты передышки, направил новое заклинание. Ворон едва успел избежать луча испепеляющего пламени, следом за которым в его сторону направилась новая стайка огненных стрел.

Мимо промелькнули две башни, обвитые цепями. Древние полуразрушенные, но все еще монументальные сооружения были украшены алыми символом из круга и двух полукругов по бокам от него ◖●◗.

Ворон не видел до этого символ троицы, но сразу опознал именно его.

По бокам от монорельса вновь вытянулась земля, укрытая темнолистными растениями и освещаемая лишь живыми магическими созданиями, что в страхе расступались перед поездом с живым пустотником внутри.

Троица. Точно. Вот о чём он забыл! Если Чей-Бру отправился за белкой, то где в таком случае карга?

Открыта новая способность «предчувствие опасности». Текущий уровень — 4.

Обрадоваться новой способности, да еще и с таким стартовым значением, ворон не успел. Едва он обернулся, как глаза его встретились со старухой Клеко, что ощерилась рядом не по старушечьи острых и идеально белых зубов.

Получено проклятие «крах надежды»

Получено проклятие «поцелуй пустоты»

Получено проклятие «сон разума»

Получено проклятие «цепи отчаянья»

Получено проклятие…

Что еще он получил, ворон узнать не сумел — зрение расплылось, ноги подкосились, все тело заполнила боль, а мысли заметались в наведенном проклятой стихией ужасе. Именно на такой случай ворон и держал в руке фиал с зельем антимагии. Правда, рассчитывал применить его скорее против кроколюда, но так даже лучше. Сейчас оно спасет ему жизнь.

Антимагическая граната сама выпала из левой руки Сайриса и разбилась о перекрашенный стараниями белки поезд. Дебафы мигом слетели, и ворон успел уклониться от смертельной атаки со стороны Геннадия.

Швырнув несколько зелий не глядя, просто чтобы хоть немного задержать мага, ворон устремился к ведьме, надеясь прикончить ту одним ударом. Прозвучал выстрел триспа, Сайрис вытащил из инвентаря меч и активировал магию пустоты. В честном бою у него нет ни шанса, это очевидно. Но пустота способна уравнять даже его шансы.

Однако и на этот раз его планам не суждено было сбыться. Прямо на его пути, словно из воздуха, соткалась огромная серая крыса, больше напоминающая медведя, что вместо берлоги заперся на зиму в тренажерный зал. Одной лапой чудовище остановило инженера, а в спину прилетела огненная стрела.

Сайрис повалился на крышу прямо под ноги крысоподобной химере, что к его ужасу, сама начала полкрываться всполохами вязкого слизеобразного пламени темно-лилового марева. С магией пустоты призванной твари достаточно просто удастся раздавить его череп…

— Взяла твоя, посланник. Глупость я вершу, но помогу тебе, коль уж назвался вашим другом, — рыкнул гверф и с кабаньим ревом рассек спину крысе, с чудовищной силой нанося крит.

Тварь взвыла и покосилась, свешиваясь с края вагона для долгого полёта вниз.

— Ла’арисс, — прошипела собиратель зла, вытянув левую руку с зажатой в ней черной дамской сумочкой в сторону. — в клеть!

— Колдуй, — чуть хрюкнув, сказал гверф, вытаскивая, словно нашкодившего котёнка, Неонору.

— Чего? Я?

Но слушать её никто не стал. В руках у ведьмы замерцало сияние готовящегося заклинания, и свинолюд поспешил сделать все возможное, чтобы его прекратить. Кабан метнул топор и тут же вытащил из инвентаря меч. Похоже, он единственный за время странствий по серым землям активно собирал чихарий лут.

Думать времени не оставалось. Быстро поднявшись, он едва не попался в огненный шар, а уходя от него, почти налетел на ленту бегущего монорельса.

Бросив пару боевых зелий, ворон призвал проклятую силу и с утроенной скоростью рванул в сторону мага. Тот легко уклонился и от зелий, и от последовавшей атакой, но не сумел уследить за резко изменившейся рукой инженера — магия пустоты соединила плоть с вороньим оружием и в Геннадия полетел заряд усиленного молнией и проклятием трезубца. Есть!

Наконец-то враг не ушел и не защитился, а принял полный заряд и полетел вниз.

Ворон открыл инвентарь, спешно доставая зелья исцеления и бодрости, но не успел он осушить вторую склянку, как элементалист появился с другой стороны грохочащего состава, расставив руки в новом атакующем заклинании, но всполохов огня не последовало.

Воспользовавшись этим, ворон выстрелил вновь, однако увидеть результат не успел — в его тело впились сразу несколько каменных шипов, сбивая вниз. Если бы не способность двойного прыжка, это могло бы закончится фатально. Однако оказавшись снова на крыше, он увидел приземлявшегося рядом кроколюда.

В лицо прилетела острая каменная крошка. Ворон взмахнул рукой, пытаясь выставить нечто вроде защитного полога из пустоты, но прямо сквозь все ещё мельтешившее крошево в нос влетел каменный кулак, за один удар выбивая практически весь запас жизни инженера.

Мелькнула предательская мысль — попытаться сбежать. Плевать на миссию, белку и всех остальных. Не его вина, что этот бой выиграть невозможно. Он сделал все, что мог, выложился на полную! Но затем распавшийся сотнями искорок мир собрался перед его лицом в сообщение, что его нокаутированное тело ближайшие десять секунд с грохочущего медного ринга не поднимется точно.

А ведь в какой-то момент ему даже показалось, что он может победить. Смена стихий наверняка не спроста и наверняка на этом можно его как-то подловить, как-то это использовать. Только бы продержаться еще десять секунд…

* * *

Звук несущегося состава вновь забрезжил на краю слышимости. Я бежал, что есть сил ему наперерез — благо слабое освещение не стало препятствием для того, кто составил примерную карту местности по слуху.

Дальше начинался разлом между двумя крупными участками Зоосада. Скорее всего монорельс проходит там. По поверхности я могу срезать путь и успеть пересечься с вороном. Надеюсь, он тоже нашел способ хотя бы обезвредить мага и ведьму. Если её не было с Чей-Бру, значит она осталась с Геннадием.

Потревоженные мной светлячки-маноеды разлетались в сторону и еще некоторое время возмущенно кружили на одном месте. Так же поступила и пара бабочек с яркими сине-желтыми крыльями. Собравшись за моей спиной светящимся щлейфом, они поднимались чуть выше, заодно заставляя свет расходиться чуть в стороны, будто жидкость.

Так, перепрыгнув поваленный фонарный столб, ставший домом редкой поросли люминориса, я породил за собой целый водоворот лазурно-янтарных светящихся точек. Десятков крошечных источников света и жизни, что разом погасли в пасти преследовавшего меня монстра.

Рыба-светоед, уровень 1126.

Стихия: [#ОШИБКА78932-ЕР]

Дыхание перехватило от ужаса, когда я увидел уровень твари. Как нечто подобное может вообще существовать?

Синеватое рыбье тело оканчивалось округлой башкой с тремя расположенными друг под другом глазами. Странно, но рта у твари не наблюдалось. Только что я краем глаза точно видел, как оно проглотило светящихся светлячков, но теперь на морде были лишь три глаза и всё…

Почуяв меня, тварь расправила щупальца. Между плавниками обнаружилась дюжина тоненьких, покрытых рыбьей чешуёй жгутов, на которых тварь с немыслимой скорость устремилась ко мне.

Я бросился бежать изо всех сил, используя все доступные средства ускорения — прыжки, смена формы и двойное мерцание — в ход пошло все, но рыба все равно оказалась намного быстрее меня и единственным выходом было устремиться к разрушенным зданиям с надеждой затеряться среди них. Заодно я к великой радости обнаружил, что с поворотами у чудовища было крайне паршиво.

Набрав скорость и почти настигнув меня, она вдруг едва не повалилась при попытке сменить курс. Тварь с остервенением рвала землю и цеплялась жгутами за камни, чтобы вновь устремиться следом за мной, но пару секунд я выиграл.

Я позволил себе даже на миг обернуться, чтобы увидеть, как все три глаза твари поочередно исчезают превращаясь в бездонную округлую глотку с шипастой утробой. Но прежде чем тварь издала хоть звук, сверху на неё приземлилась еще одна — нечто напоминавшее безволосую обезьяну с вытянутым конусообразным лицом, оканчивающимся рядом острых клинообразных зубов.

Тварь бросила в мою сторону мимолетный взгляд, но зубы запустила в свою добычу, и над вытянутым лысым телом с лишним суставом в ноге возвысился горб пульсирующих на загривке мышц непонятного назначения. Существо, одним ударом прикончившее чудовище запредельного уровня, приступило к сладкой трапезе.

Зоосад, да? Интересные же у вас тут растут зверушки, Чей-Бру.

Я обогнул последнее заваленное здание на моем пути, когда обнаружил, что путь к обрыву преграждает огромное строение, напоминавшее воронью крепость. Только вместо изящной и функциональной работы с медью, местные все заменили крысиной сталью, что делала исходное железо в сплаве не прочнее, а скорей наоборот портившее его лишними смесями для уменьшения цены.

Листы металла были набиты как попало, но общая суть сохранялась. Очень походит на завод, громадную механическую мастерскую сорами, которую те использовали для создания древних машин.

Здесь механический шум, которым была пронизана вся локация, становился громче, но исходил он не только отсюда. На островке есть несколько таких мест.

Влетев внутрь, я почувствовал сильный запах раскаленного металла и молний. Здешние механизмы были копией вороньих технологий, сделанных руками каких-то куда менее разумных существ. Если верить рассказам Сайриса о том, что в его родном мире давно известны многие технологии сорамин, то могу себе представить и то, что подобные моему другу попаданцы могли воссоздать из остатков вороньих технологий и собственных знаний нечто подобное.

Гул. Я не слышал его, но чувствовал поверхностью сапог. Удивительно, но тяжелая китаровая обувь тари оказалась очень чувствительна к таким вещам. Я посмотрел себе под ноги. Маленькие камешки и крошки пыли едва зримо подпрыгивали на одном месте, в полной мере ощущая вибрацию.

— Уффха! — раздался звук, напоминавший нечто среднее между отчаянным плачем и злобным рыком.

Я испуганно отпрыгнул, но опасность оказалась мнимой. Неподалеку располагалась решетка, которую я по началу принял за канализационный сток. Однако из нее виднелся слабый голубоватый свет, и почти не заметные на чернеющих от ржавчины прутьях, две сжимающие их руки.

Сделав над собой усилие, я оторвался от зрелища и отправился дальше, в центральный зал этого странного места, откуда хорошо виднелись всполохи молний громадного механизма.

Затаил дыхание и сделал шаг. Еще один. Новые всполохи раз за разом окрашивали мир вокруг в синие цвета, и с каждым шагом пространство становилось светлее. Передо мной и сердцем здания была последняя дверь, хлипкий кусок дерева, кое-как наспех сколоченный вместе с помощью пары металических реек. Но тем не менее верхнюю треть двери создатели сумели украсить двумя окнами с ныне разбитым стеклом.

Я толкнул дверь, и та послушно отворилась, но сопроводила это таким скрежетом, что я невольно вспомнил крикливого призрака из заброшенного поместья.

Юркнув внутрь, под сияние пульсирующего сгустка электричества, я изумленно уставился на заключенное внутри существо. Посреди громадной клетки находилось нечто, название чему найти не смог не только я, но даже великий отец:

Нечто, уровень [#ОШИБКА18721196-ЕХ]

Стихия [ПУСТОТА/ХАОС/ТЬМА[#ОШИБКА7.А44]]

— Любуешься зверинцем, крыса? В твоих же интересах не выпустить никого. — услышал я голос Чей-Бру. Прекрасно зная о моих навыках сенсора, он произнес эту фразу далеко отсюда, едва сам услышал скрип двери. Значит, он уже близко.

— Даже не собирался, — ответил я, ошарашенно. — Зачем вам все это? Вы хотите уничтожить мир?

На ответ я не рассчитывал, но он последовал:

— Раньше здесь были лаборатории асу.

Ассари и крысы? Что может быть общего у этих рас? Хотя зная змей, скорее всего они просто взяли какое-то племя незу в рабство. Но зачем змеи создали этих тварей? Если бы они могли ими управлять, давно прибрали к рукам весь Доминион и его окрестности. А значит, подчиняться чудовища им не пожелали.

К слову любопытно, а не здесь ли был создан и сам Чей-Бру?

— Может, просто сдашься уже? — без особой надежды предложил убийца.

— Иди к Мортис, — устало и уже совсем беззлобно ответил я в пустоту, оборачиваясь в зверя. Большое окно находилось прямо за электрической сферой с клеткой внутри, внутри которой бесконечно переливалось непонятной массой вязкого мрака сущность, не похожая ни на что.

То и дело из черной жути по центру пыталось что-то вырваться или клокотало демоническим варевом, проявляя наружу то отдельные конечности, то аморфную черную дымку, то побеги чернильных щупалец. Тварь посекундно менялась, не давая сформировать единого описания о себе. Мельхиор прав, это создание действительно, «нечто».

— Великие забытые боги. Зачем кто-то создавал подобное? Это ведь не может быть порождением естественной природы, — признес я себе под нос.

— Сейчас это Личный зверинец Ректора, — послышался новый ответ Чейбру. Плохо, если он слышит меня даже так, то он уже в здании! — Однажды все это обрушится на прихвостней мира-темницы. Грядет четвертая битва магов, крыс. Бойся. Бойся их и нас, смотрителей этого места. И кстати, отсюда нет выхода.

— Если бы это было так, то с чего бы я сюда бежал, по-твоему?

Шум приближающегося поезда был все ближе. Равно как и приближающийся голос убийцы. Пришло время действовать. Взяв валявшийся на полу стальной табурет, я с силой зашвырнул его в громадное смотровое окно с видом на ущелье и одинокий монорельс с приближающимся составом.

Послышался звон разбиваемого стекла и громадная прозрачная плоскость с шумом осыпалась градом острых осколков.

— Что ты наделал? Гребаный псих, ты соображаешь…

— Да не ори ты, не выпустил я никого, — грубо ответил я, не разбираясь, слышит меня преследователь или нет, разогнался и прыгнул в сторону васильковой связки вагонов.

21. Музыка иномирцев

— Это конец, мистер Сайрис. Медленно вдаль уплывают последние минуты вашей жизни. Бежит, качается ваш голубой вагон. Скорый поезд набирает ход… — его подчеркнуто вежливый и даже немного сочувственный голос еще больше выводил ворона из себя. — Наверное, вы сейчас думаете «Ах, зачем же кончается эта полная зверских убийств жизнь», не так ли, мистер Сайрис? Пусть бы она тянулась еще хоть годик.

— В своем глазу бревна не замечаем, а, зубастик?

— Может, мы и обидели кого-то зря, — признал маг. — Но это точно не про вас, мистер Сайрис.

— Серьезно? У вас стрелочка не поворачивается, да? Как на счет того, чтобы осудить лиса?

— Скатертью стелется дальний путь в царство Мортис, — голосом заботливой бабушки добавила старуха Клеко. — Каждому до последнего верится в лучшее, но стоит ли?

Где-то позади нее, опасно свесившись большой кабаньей головой вниз, валялся Балтор, грозя очень скоро присоединиться к своему брату.

С ревом ускоряющаяся голубая связка вагонов свернула в ущелье с сотнями натянутых горизонтально цепей. Некоторые из них были столь велики, что на зыбившиеся в зверья цепи земле росла трава, чем-то напоминающая бирюзу Геотермы.

Под ловящим каждое движение взглядом девы из рода Сов, что присягнула на верность ложному лису, по центру одной из цепей оказался сиинтри. Летающее вокруг Улинрай подсвеченное магическим сиянием оружие замерло и под низко натянутым капюшоном на миг показались белесые зрачки оури.

Чей-Бру опоздал на самую малость, и я успел прыгнуть. Убийца последовал за мной без раздумий. За время схватки мы так приноровились к стилю боя друг друга, что интуитивно начали предугадывать действия.

Я чуял приближение поезда, осталось продержаться пару секунд, и за них я должен в третий раз удивить его.

В руках серолапа появилась алая сфера и пылающий красным рейлин. В ответ я насытил свой китаровый диск морозом, и вынул из инвентаря Ловец. Сейчас в нем был заряжен цвет радости Рин. Ни в коем случае нельзя потерять его, иначе если мы не найдем Рин, ворон без него обратится в чудовище. Но можно поступить иначе — так, как я уже делал, создавая двуцветные камни.

Повышен навык: синкретизм. Текущий уровень 2.

Как скажешь, великий отец. Я все равно не знаю, что это и зачем мне это нужно.

— Очередной фокус, крыса?

— Ага. Нападай!

— Да хрен тебе. Я похож на идиота?

— Немножко.

— Ах ты!..

Тар Ашка закружился в веерном ударе, я уклонился, обводя пространство светом фонаря, в котором желтые с голубыми краски перетекали одна в другую не смешиваясь и не порождая ни единого оттенка зелени.

Обманный удар убийцы прошел мимо, но настоящий удар — алой сферой печати, попал прямиком мне в грудь. В углу зрения засветилось сообщение о невозможности сбежать. Ну и бездушный бог с тобой.

Попав в поле действия мороза, враг замедлился, я же быстро заменил голубой на кровавый кармин и применил силу этого Цвета. Магия — тоже форма материи. Во всяком случае на нее действие распространялось. Способность Чей-Бру на миг исчезла, и я ударил своим рейлин. Сделал вид, что ударил — убийца ушел назад в портале темнолапов. Похоже, применять магические способности рядом с кровавым кармином намного сложнее. Нужно будет запомнить на будущее.

Все. Я развернулся и спрыгнул вниз на проплывающий мимо вагон. Медлить с этим больше нельзя. Глянув вниз, на проплывавший под нашей цепью состав, я с ужасом осознал, что остался последним…

Падающая звезда.

Кошачья обувь сработала как надо, окатив окружающее пространство вокруг меня морозом. Замерзший крокодил на мгновение потерял власть над жизнью ворона, чем тот тут же воспользовался. Уйдя из-под атаки, он зашел за спину магу, но не устоял на ногах и повалился на трясущуюся голубую крышу.

Зелий противодействия магии у друга уже не осталось, иначе он применил бы его, чтобы освободиться, едва завидел меня. А значит, придётся положиться на побочный эффект моей новой способности. Если, конечно, я все правильно понял на счет запугивания материи.

Чистенькая и аккуратная, если не считать следов недавней битвы с магом, кольчуга и одежда друга окончательно превратились в лохмотья, а меч выпал из рук на грохочущую крышу, но и там не удержавшись, улетел вниз, во тьму. Хорошо, что это был клинок, а не его любимый тяжелый трисп.

— Извини, я не смог его увести, — с сожалением сообщил я другу неприятную новость. — Он будто травяной лист, прицепившийся в бане к заднице.

— Ну-да ну-да, — произнес ворон и рассмеялся. — Балтор тоже вот пытался справиться с ведьмой, но что-то не срослось.

— Он жив? А Нео? Статуи? Пленник?

— Понятия не имею.

— Нам подождать, пока вы договорите? — с укором спросил крокодил.

— Это было бы очень мило с вашей стороны, — не смог не съязвить ворон.

— Почему ты его защищаешь, зверянин? — послышался у меня за спиной еще один голос. На последний вагон приземлился Чей-Бру тар Ашка.

— Всяк по-своему с ума сходит, — скривилась старуха Клеко. — Чего его слушать?

— Нет, пусть скажет. Если мой друг задал такой вопрос, то я тоже хотел бы услышать на него ответ, — неожиданно вступился глубоким интеллигентным голосом Геннадий.

— Мда, мир не без добрых зверян — заметила Собиратель Зла. — Так бы чик — и ты уже у Мортис.

— А почему вы прислуживаете кровожадному безумцу, задумавшему возродить сами знаете кого? — спросил я в ответ.

— Утопающий и за соломинку хватается, — покачала головой старуха.

— Объяснитесь, мистер Лииндарк — попросил Геннадий.

— Этот ублюдок… — начал было Сайрис, но был тут же грубо прерван Чей-Бру.

— Ещё одно слово, и ты покойник, — процедил темнолап. — Говори, зверянин.

— Да я, в общем-то, скажу то же самое. Я своими ушами слышал, как лисий посланник предлагал ворону объединиться для возрождения неназываемого зла, будь навеки проклято её имя. Я слышал, как он говорил о своём желании править миром, и я видел его жертв. Видел тот ужас, что он творит с живыми разумными. Его душу давно поглотила проклятая стихия, а сердце кануло в бездну.

— Довольно, ты несешь какую-то дичь, пытаясь свалить вину на других. Есть хоть одно доказательство?

— А с чего вы решили, что это Сайрис предатель? Только на основании слов лиса? Его душу слышала моя прабабушка, старейшина моего народа! Вы хотели знать, почему я следую за вороном? Потому что наша миссия — устранение прочих посланников ради спасения мира!

— И ты думаешь, мы поверим тебе на основании слезливой истории о какой-то бабке из сказочной зверянской деревни?

— У вас есть еще что-то, помимо слов, мистер Лииндарк?

— Есть. У меня есть свидетель, если вы его не убили во время боя. Хотя может, в том и был умысел? — произнес я, глядя в расширившиеся глаза крокодила. — Но в любом случае выдавать его тем, кто в союзе с его мучителем, я не могу.

— Ах ты! — Чей-Бру в гневе сделал шаг в мою сторону, но на этот раз его остановил уже кроколюд.

— Постой, — вытянул руку маг, преграждая путь другу. — Если проблема лишь в этом, то я могу дать клятву именем Погибели, что никак прямо или косвенно ни я, ни члены моей группы не причинят вред свидетелю, а также не передадут информацию о нем третьим лицам.

— Годится, — кивнул я после недолгих раздумий.

Затем я был вынужден повторно услышать ту же самую фразу, после которой раздалось насмешливое:

— Ну и где ваш хвалёный свидетель?

— Под ногами у госпожи Клеко, — ответил я с достойным Сайриса ехидством.

Собиратель Зла посмотрела на крышу вагона у себя под ногами. Геннадий бросил на неё мимолетный взгляд и кивнул, после чего ведьма топнула ногой и кусок медной крыши сам отъехал в сторону, будто крышка в металлических цилиндрах с пищей у Рин.

— Это одна из жертв того, кого в городе зовут маньяком из серых земель.Кстати, не задумывались, почему ваш святоша лис обитает там же, где и «маньяк», которым вы считаете ворона?

Крокодил пролевитировал к дыре в поезде, бегло осмотрел каменных дев, не проявлявших агрессии без приказа, и безошибочно определив сверток со спящими осатками того, что прежде было таким же попаданцем, как Сайрис или сам Алькор.

По исказившемуся от гнева лицу Геннадия можно было понять, вид истерзанного извращенными пытками несчастного произвел правильное впечатление. Будь он действительно пособником изверга, отреагировал бы абсолютно иначе.

— Что с ним? — спросил маг.

— Мы дали ему сильное обезболивающие и он погрузился в сон. Зелье регенерации он пить отказывался…

— Что за глупости? — отрезал элементалист. — В нём едва теплится жизнь!

— Мы были немного заняты защитой своих жизней от вас, — пожал я плечами.

Однако крокодил меня уже не слушал. Вынув из-под слова силы золотистый сияющий фиал, он насильно влил его в несчастного сквозь сжатые зубы.

— Зелье возрождения, — пояснил он, увидев мой выжидающий взгляд. — В его случае утраченное не вернет, но жить он будет. Возможно, мы слишком привыкли безвылазно быть хранителями Зоосада.

* * *

Тайное сердце мира клеток постепенно приходило в себя. Светлячки все чаще находили в себе силы подбираться ближе к медленно едущему составу. Их по-прежнему пугал страшный пустотник, но оставаясь неподвижным долгое время, они все чаще беспечно перелетали поближе к нам.

Сайрису не доверяли. Я заметил это и в домене книжников — но там я счел это проявлением опаски, а теперь понимал, что его статус пустотника делает его по умолчанию чудовищем в глазах других. Поэтому переговорщиком выступил я, что было для меня странно и ново. Если честно, с радостью уступил бы это место ворону.

Слова очнувшейся жертвы повергли Троицу в шок. Несчастный подтверждал мои слова и догадки. Пусть не о будущем предательстве лиса, но святошей Алькор в их глазах точно быть перестал.

Где-то в самом начале допроса я позорно уснул. Для меня этот день начался так давно, что едва последнее выпитое зелье бодрости отсчитало последние секунды, я просто отключился, словно вороний механизм, утративший силу молний. Шатавшийся поезд убаюкивал, словно колыбель.

Когда же я проснулся спустя может быть, четверть или пол цикла, состав уже мирно спал на у какой-то крохотной псевдо-вороньей станции. Сердце кольнуло страхом от понимания, что я мог пропустить за это время много всего ужасного, но Сайрис обнаружился здесь же, неподалёку. Расположившись на носу состава, у прожженной крыши первого вагона, он задумчиво смотрел во мглу мира клеток перед собой.

— Нам следует поговорить, мистер Лииндарк, — послышался голос крокодила. Элементалист передвигался полетом, потому я не слышал его шагов и вздрогнул от неожиданности.

— Да, — кивнул я, не совсем понимая, что от меня сейчас требуется.

— По-настоящему поговорить, как это заведено у вашего народа, — с этими словами из-под слова силы появилось никогда и нигде прежде не виданное мною устройство. Оно напоминало большую черную коробку со скругленными краями и многочисленными кнопками. На мгновение меня кольнуло беспокойство, что это может быть видом вороньего оружия, но это оказалось не так.

Геннадий печально улыбнулся и поудобнее устроился на трясущейся крыше вагона, в оставшихся от моей магии разводах василькового цвета. Руки его начали разъезжаться в стороны, а под правой оказалось множество черных и белых кнопок.

Я напрягся, решив, что он собрался атаковать меня неизвестным артефактом, но глаза кроколюда выражали только легкую печаль.

Черная коробка разошлась высвобождая спрятанную гармошку, вызвавшую такой же тоскливый протяжный вой.

— Это… музыкальный инструмент иного мира, — не сдержавшись, я вслух поразился открывшейся мне истине.

— Это баян, — улыбнулся иномирец. — С музыкой вы ведь сможете понять меня лучше, верно? Я должен рассказать вам одну историю, мистер Лииндарк. Возьмите свой инструмент, сиинтри. Только пожалуйста, не тот, что зачарован изменять душу.

О том, кто такие стражи вы уже знаете. Чей-Бру сказал, что в бою на вашей стороне была мисс Кикимора. А известно ли вам, кто такие стражи и для чего мы нужны?

Начну издалека, мистер Лииндарк.

В самом конце последней великой битвы магов, когда была призвана новая темная стихия, никто еще не подозревал о том зле, что в ней сокрыто. Сила Пустоты из рук неназываемого бога ушла к последователям её и тем волшебникам, что жаждали создать великое оружие.

Как вы наверняка знаете, все они утратили разумность и волю, обратившись в первых одержимых пустотников, и принялись они сеять зло подле себя. Так же, как много лет спустя посланники неназываемого ужаса в телах разумных приходили уничтожать жизнь Мельхиора, едва та приходит к пику своего развития.

Вороны сорамин в своих технологиях достигли могущества, что позволяло им строить города силами механических слуг, а к звездам взлетали первые космические корабли. Змеи ассари тоже считали, что достигли своего пика, когда их маги открывали врата в иные миры, и даже демоны дрожали в страхе перед их гневом. Коты триантари, познавшие бессмертие, гармонию с природой и безусловную любовь к ближнему, волки аманити… а, впрочем, об этом сиинтри знают лучше меня.

То же самое начало происходить и тогда, задолго до всего этого.

Случилось нечто, переписавшее судьбу нашего мира. Один из магов, призвавших ту, чьё имя с того момента навеки проклято, был пленником мира-темницы.

О них поведал нам мистер Ректор, явившись сюда в невообразимом портале и перенеся сюда город. Для них они являются врагом, и весь Доминион был создан им для мести. Но история моя не об этом.

Пленники мира-темницы живут в двух мирах, исчезая в одном и появляясь в ином, они могут менять обличия и воплощения, менять род, облик и даже часть связанных с душами магических сфер, но каждый раз обязаны они возвращаться в свой родной мрачный мир, чтобы не погибнуть во всех мирах разом, за что и прозваны они были пленниками, а их мир — темницей.

Едва неназываемый бог увидел новый мир, жители коего были убеждены в своем абсолютном могуществе, тот час же пожелал увидеть там в свою честь алтарь скорби из страданий разумных.

Мне не ведомо, как много несчастных в том мире погибло по воле чудовища, однако на долгие годы наш мир был закрыт ото всех могущественной магией. Многие тысячелетия это место было изолировано вместе с заточенным в ним чудовищем. Та, кого нельзя называть приходит каждые несколько тысячелетий, едва какая-то разумная раса сочтёт, что достигла золотой эры, неназываемое зло пробуждается, чтобы собрать урожай душ.

Сейчас она спит, и то, что известно тебе под стихией пустоты — лишь малая часть проявлений её силы. Но едва древнее зло пробудится, и трагедия может произойти вновь.

Не так давно случилось еще одно событие, о котором твой народ может не знать.

Знайте, мистер Лииндарк.

Мельхиор вновь был открыт для пленников мира-темницы. Мне не ведомы причины. Даже мистер Ректор не ожидал этого так скоро. Но я точно знаю иное — каждый пустотник за пределами Подземья может стать причиной вспышки заражения проклятия в двух мирах. Если сила бездушного бога просочится в мир-темницу, её будет уже не остановить и ужас, что раз за разом повторяется в нашем мире, охватит все обитаемые миры, в которые могут проникать пленники.

И тогда погибнет вся жизнь в десятках обитаемых миров. Ужас Мельхиора станет ужасом для всех способных чувствовать существ.

Мы — те, кто стоим на вечной страже между миром Надземья и Подземья. Сильнейшие боевые группы зверян, призванных Ректором попаданцев и всех разумных существ, желающих предотвратить великий кошмар.

Легенда о пяти посланниках — одна из таких опасностей. Вернее, один из посланников. Много лет назад в городе было восстание стихийных одержимых, и чтобы сдержать очаг распространения заразы пришли три отряда. Если ты действительно в союзе с Кикиморой, то должен был это знать. Результатом стало появление Всепожирающей Сферы и проклятых братьев незуми.

Нам удалось запечатать скверну, остановив распространение. Но её источник так и остался от нас скрыт. Что-то упорно раз за разом толкает новых попаданцев на путь зла. Где-то внутри этого города сокрыт великий враг, тайно направляющий безумие.

К моему огромному сожалению, сказанное тобой на счет темной сущности мистера лисьего посланника — правда. Тот несчастный не лжет, а мой друг уже проверил описанное им место в серых землях. Похоже, мы ошибались на счет Алькора.

Но я хотел бы, чтобы вы знали, мистер Лииндарк. Это лишь один из множества саботажей нашей миссии по сдерживанию магии пустоты. Да будет вам известно, что ритуал, призвавший в наш мир вашего друга,проводился порождением пустоты по имени доппельгангер? Тварь заменила собой одного из великих магистров, чтобы призвать в мир запятнанные пустотой души и протащить как можно больше из них через проверки.

Пустота ещё не готова к своему пробуждению. Но день, когда это случится, все ближе.

— Зачем мне все это знать? — спросил я, когда в рассказе Геннадия наступила пауза. То есть я, разумеется, был очень рад любой информации, но ведь не просто же так он мне это рассказывает?

— Чтобы вы поняли причины, побудившие нас действовать столь жестко, мистер Лииндарк. Пожалуй, мы должны извиниться за причиненные неудобства.

— Где Рин? Что с ней? — было стыдно, что я вспомнил о ней только сейчас, но после боя было все время не до того. Хотя нет, очень даже до того — просто я взял, и уснул вместо этого. О боги!

— Жрица в порядке. Она была нужна нам, только чтобы вы пришли сюда следом.У вороньего посланника очень любопытные спутники. Я не знаю, как вам удалось заключить светлую сущность такого уровня в столь слабое тело. По началу мы хотели использовать её, чтобы выманить вас, но когда поняли, кто она… В общем, когда она проснется и изъявит желание присоединиться к вам, то держать её никто не станет. Жаль, она упорно отказывается называть свое истинное имя и аспект, но это её право.

— Ещё как изъявит. К слову, разве вы не отступники среди стражей?

— Для других стражей — возможно. Но если ты называешь своим другом пустотника, то должен понять нас с Чей-Бру. Мы не бросаем своих, поэтому и стали якобы отступниками. Однако мы предпочитаем думать, что наша миссия просто ещё не окончена.

— Знаете, Геннадий, я должен в таком случае сказать и о своих догадках на этот счет. Тьма, о которой говорилось только что — проблема не одного Доминиона, а всего Подземья. Некоторые считают, что источником скверны является темный оракул Арахна. Её устранение — одна из наших целей.

— Паучиха, — помрачнел крокодил. — Это может быть истиной. Мы уже сталкивались с этим существом. Не верь ни единому её слову, что бы она не говорила. Все, что она делает, будет кому-то во зло.

— Значит, вы нам поможете?

— Нет, мистер Линндарк. Помощи адепту проклятой стихии мы оказывать больше не будем. Мы сумели сохранить душу госпожи Клеко, и подумали, что лис стремится к тому же для себя и других пустотников. Но древние были правы, когда говорили, что заключение любых сделок с пустотой — безумство. Больше не будем вмешиваться в ваши дела.

— Постойте, но ведь если победит лис, то он выпустит на волю сами знаете кого!

— Может, и так, — с тяжелым вздохом согласился Геннадий. — А может, твой вороний посланник неожиданно даже для тебя в последний момент окажется предателем.

— Но ведь вы согласились нас убить только по одному его слову!

— Не совсем так. Он пообещал кое-что Чей-Бру. Нечто невыполнимое, но мой друг поверил ему.

— Что именно?

Крокодил задумался, стоит ли отвечать, продолжая играть на удивительном инструменте, принцип работы которого я абсолютно не понимал. С еще большей неохотой чем раньше, но он вновь ответил.

— Гниль, что поразила стражей, добралась и до нашего отряда. В Мельхиоре никогда не было рода детей Крокодила. Когда-то давно меня звали Геннадий. Я был рожден в мире-темнице, как и твой друг ворон. И как госпожа Клеко, которую ты знаешь под регалией Собиратель Зла. Но Чей-Бру — иной. Он — дитя этого мира, и дитя единичное. Возможно, его создали ассари, что некоторое время проводили эксперименты в этом месте. Возможно — какая-то случайная мутация, или он последний представитель неизвестного никому народа зверян, уничтоженных какой-то напастью. Но так или иначе, лисий посланник пообещал, что создаст ему род и сородичей.

— Создаст? В лабораториях змей? — ужаснулся я. — Ведь так же были созданы чихары, верно?

— А вы довольно хорошо осведомлены для того, кто пробыл в городе меньше суток, мистер Лииндарк.

— Ну, это были очень насыщенные сутки…

— Ответ на ваш вопрос — нет, мистер Лииндарк. Похоже, ваш друг посланник забыл поведать вам самое главное. Говорят, у алтаря бездушного бога, где иномирцы смогут обрести звериное имя, посланники не только вернут в мир старшие расы, но и призовут связанные с ними младшие. Алькор утверждал, что сможет там заявить права на существование и для нового рода, созданного по подобию Чей-Бру.

— Но как это возможно, если его народа не существовало вовсе?

— От великой расы триантари остался лишь один озлобленный убийца, но она имеет право на возрождение. Почему же в таком случае не имеет его новая, так же имея единственного представителя? Хотя это, конечно, просто слова лживого посланника, или же это может быть его домыслами.

— В таком случае ворон мог бы пообещать сделать то же самое.

— Мог бы, — рассмеялся крокодил. — Только его слова значат ненамного больше.

— И тем не менее, вы поверили лису и едва нас не убили.

— Нам казалось, что за него говорят сделанные им добрые дела… — с печалью отозвался маг. — Это было ошибкой.

— Если дело в этом, то вот, — я призвал слово силы и высветил регалию «Гасителя Черного Солнца».

— Хорошо, мистер Лииндарк, — с тяжелым вдохом ответил кроколюд после недолгой паузы. Похоже, демонстрация не вызвала у него удивления, но эффект все же возымела. — После откровений того несчастного человека, которому вы спасли жизнь, я готов предложить вам такое. В случае гибели мистера Алькора будем считать, что и наше обещание содействия переходит к вашей группе.

* * *

На этом наше путешествие в сердце мира клеток было окончено. Уезжали мы на том же составе, только маршрут нам указали немного иной. Дальше по курсу была большая лже-воронья станция с разветвлением монорельса. В конце пути нас должно было ожидать какое-то укромное место в домене Смерти. Самом оживленном и дружелюбном месте Доминиона, не смотря на жуткое название.

— Раньше он носил имя домен Горна, — с легкой тоской заметил ворон, глядя в черноту мира клеток. — Каждый новый магистр называет свои владения как хочет, но суть от этого не меняется.

— Что будем делать теперь? Мы упустили единственный ведущий к лису след. Нас и так ждали в серых землях, а теперь Алькор точно туда не сунется. Особенно когда поймет, что Троица больше не на его стороне.

— Странные ты вопросы задаешь, белка, — вздохнул ворон. — Разве это не очевидно? Напомни-ка все прозвища лиса, которые нам удалось узнать?

— Лисий посланник, Принц Мародеров, Святой из серых земель, Надежда бездушных, Блуждающее чудо, Потрошитель из сероземья… ты к чему?

— Я думаю, есть и другие. Но если отбросить первые два имени, что связывает все остальные? Хотя, ты ведь не пустотник, так что все равно не поймешь. Прочие титулы вызывают сильный ментальный отклик. Святой — это мессия, что бесплатно ставит на ноги безнадежных. Надежда бездушных — говорит само за себя. Уверен, что полно пустотников на него едва ли не молятся, взять хоть того же Паука. С чудом тоже все ясно.

— А потрошитель?

— То же самое, только наоборот. Важно не направление эмоций, а сам факт их наличия и сила. Сожрать счастливую жертву или ссущуюся от страха — одинаково вкусно, смекаешь? Если хорошо подумаешь, можешь вспомнить еще парочку слухов паршивого толка, среди которых тоже окажется наш клиент на принудительную эвтаназию.

— Если подумать, — я припомнил услышанные на рынке слухи. — То да, такие были. Например, байка о торговце кошмарами. Очень вписывается в твою теорию.

— Что там?

— Точно уже не вспомню, но если ночью вдруг пропадет видимость и полезут невозможные монстры из всех щелей, нужно бросить монетку со словами «оплачено».

— Любопытно. Да, подходит.

— И к чему это все?

— Еще не догадался? Если хищник не спит в своем логове, то где он может быть? Правильно, на охоте. Чтобы творить все эти чудеса и быть избранным для уймы разных мутных сил, нужна прорва могущества, а могущество любого пустотника в поглощенной пище.

— Ты хочешь сказать, что и пытал разумных он, и создавал эту жуть, чтобы просто получить силу?

— Ну, о чем он думает в эротических фантазиях я понятия не имею. Но пока что все его действия укладываются в простые схемы охоты пустотников. Только Алькор делает это в промышленных масштабах. Все, что он творит, должно впечатлять эмоционально. Помнишь, что говорил о бездушном боге Харо? Причиняя боль другим она стремится хоть что-то почувствовать сама. Не удивительно, что лис — её ярый последователь.

— Хорошо, это я понял. Но как ты планируешь его искать? Разве что самим прикинуться потенциальной жертвой.

— Вряд ли. Алькор все же не идиот. А вот создать нужную нам жертву и отправить по нужному адресу — дело одной бутылки грибного самогона. Затем останется отправить наш кусочек сыра в пешее плаванье по указанному маршруту, пока следом за ним мышка сама не засунет голову в мышеловку. Считай, что лис уже проиграл. Всё, что от нас теперь требуется — разыграть наш собственный сценарий.

Пришло время для ответного хода.

22. Охота на лис ⅓

В небольшом скверике ошивался невысокий пухлый хоббит. Выглядел он изрядно навеселе, и не из-за заплетающихся ног или скверного запаха. Вовсе нет, на вид он был одет довольно прилично, по меркам безымянных. Однако мало кто в трезвом уме будет нести в руке высокий полутораметровый кальян, пытаясь его при этом на ходу курить. Да еще и в таком сомнительном месте, как необитаемая часть домена.

Это место не то, чтобы славилось криминалом или чудовищами, и некоторые здесь даже жили. Но при этом никто и не разгуливал столь вольготно, словно бы привлекая к себе всеобщее внимание.

Стоит заметить, у хоббита была причина поступать так. Серьезная причина. Как вообще мог отреагировать простой кальянщик, мечтающий о карьере такого же простого трактирщика, вдруг узнав, что записан в отряд смертников не самой приятной бандитской шайки. Настолько неприятной, что её лидер, вызывающий даже у своих чувство отвращения, магическим образом связал свою жизнь с его.

Теперь гибель этого неприятного типа означала и его собственную, так что даже сбежать не получится. А ведь он всегда был далёк от боевых действий. По крайней мере, искренне старался. Нет, не из-за трусости, просто призвание его было иным. Не лежала у него душа к смертоубийству.

Однако на пути, что уготовила ему судьба, избежать этого не выйдет. Теперь уже поздно. Но кто ж знал, что его подпишут на это просто в силу высокого уровня? Во имя трёх лун, ну какие рейды? Неужели уровень важнее отсутствия боевого класса? Чем ему отбиваться от чудовищ, кружкой пенного пива? Или окуривать призраков фруктовым паром?

Дальнейший его путь лежал через темную подворотню. Только здесь веселый путник обратил внимание на то, в каком месте находится. Вокруг не было ни души. Лишь выброшенный кем-то бумажный ком, гонимый ветром, вприпрыжку бежал по мощеной дороге.

Смирившись с неизбежным, хоббит сделал затяжку и шагнул в полумрак. Корнецветы давно спали, потому местность освещалась лишь редким колониями фосфоресцирующих грибов и люминориса.

Старая дорога здесь была сильно избита временем и множеством бед, что претерпел в своё время этот домен. Мощеная мелким камнем дорога покрывала собой более древние крупные ступени. Путь уходил немного вверх и изгибался в сторону.

Мимо мелькнул единственный на этой улочке островок цивилизации — вывеска бара с неразличимым во тьме месивом вместо логотипа. Но был он, разумеется, закрыт. Никто не помнит, когда это заведение вообще работало. Таких полно в заброшенных районах Доминиона.

Затем тропинка уходила чуть влево. Развалившийся, словно ленивый кот, двухэтажный дом с деревянным балконом нависал своей громадой над улочкой, вынуждая ту смиренно обойти его громадную тушу стороной.

Одинокому путнику стало не по себе, но как истинный безымянный хоббит, он вынул свободной рукой бутыль, скрутил пробку и сделал последний глоток тяжелого пойла. Больше внутри не оставалось. Зато оставалась увесистая стеклянная тара с улыбающимся мудрым белобородым лицом Ректора в качестве оберега.

Хоббит хотел было еще раз затянуться остатками ароматного пара, и даже сделал это не выпуская из рук пустой бутылки. Но неприятность поджидала в другом. Покрытые пеплом кубики на вершине заботливо собранного будущим владельцем трактира не давали больше необходимого жара.

Едва он об этом задумался. Как подул сильный ветер, сметая пепел прочь и унося в обратный путь, прочь из мрачной узкой улочки.

— С-спасибо, — поблагодарил полурослик, и даже сделал затяжку. Но курить больше не хотелось.

Редкая поросль вокруг стала еще реже, и в этом свете тлеющие угли казались более яркими, словно зависшие во мраке кусочки умирающих звезд.

Где-то в отдалении послышался странный звук. Дребезжащий скрежет, источник которого он вряд ли смог описать. Медленный нарастающий неестественный шум пробирал до дрожи, до кончиков пальцев ног.

Сначала металлический звон, затем скрежет. Они повторялись раз за разом все чаще и чаще, а после в отдалении возник новый воющий звон.

— Будто механический зверь бьётся в агонии, — шепнул себе под нос хафлинг.

Голова невольно повернулась в сторону пути назад. Мысли косяком маленьких предателей едва ли не с криком указывали на дорогу обратно. Но разум твердо велел остановиться — идти до конца оставалось ближе, чем возвращаться, и вернувшись предстояло еще придумывать дорогу в обход. А ведь это самый обычный путь, который он проделывает не то, чтобы часто, но регулярно.

Свет окончательно померк. Логично будет спросить, каким образом — ведь растения здесь не мерцали, а люминорис тем более никогда не прекращает сиять. Хафлинг задавал себе этот вопрос и судорожно искал в уме ответ, но не находил его.

В кромешной тьме все звуки тоже вдруг стихли. Остались лишь вечные падающие вниз капли. Он судорожно озирался в поисках угрозы, и судьба не стала испытывать его слишком долго. Где-то далеко послышался детский смех, а дальше по улочке загорелся алый огонёк. Два огонька…

Что-то приближалось, но какими-то отрывистыми, ломанными, неестественными движениями. Нечто невысокое, вдвое ниже чем даже он сам, полурослик, но от этого ему не становилось ничуть не спокойней.

Чем бы оно ни было, стало еще страшнее, чем было раньше, если так вообще возможно.

Решение бежать обратно уже было не вопросом — а именно решенным делом не имевшем сомнений. Наверное, все нейроны в мозге на голосовании приняли именно этот план, поэтому хафлинг просто развернулся обратно, и к своему ужасу увидел, что там находится нечто или такое же, или то же самое существо. Хоббит не знал, какое из его предположений ужасней.

Тварь выглядела отсюда темным пятном, медленно ковыляющим в его сторону изломанными шагами, будто кукла на веревках кукловода в припадке эпилепсии. Но самое главное — тварь была вдвое ближе, чем та, от которой он решил сбежать.

Полурослик, повинуясь инстинктам, повернулся обратно, и сердце его едва не выпрыгнуло из груди. Существо было рядом, на расстоянии двух шагов. Оно внимательно рассматривало его, а он… он просто статуей застыл от шока.

Кукла. Это действительно была кукла. Очень грубая, вырезанная из плотной ножки гриба и в платье из мешковины. Но когда глаза натыкались на лицо…

Лицом это вообще было назвать трудно. Уродливые гипертрофированные губы вызывали ассоциации со страшнейшими болезнями темных гаруспиков. Разъехавшиеся в стороны глаза находились намного дальше друг от друга, чем полагается природой, а вместо носа была сплошная мешанина непонятно чего.

— Матиас. — послышался голос, хотя рот кукла не открывала. Следом вторило эхо из маленьких писклявых голосов, на разный манер смакуя имя несчастного полурослика. — Матиас. Матиас. Матиас!

Кальян выпал из рук, и колба разлетелась в дребезги, окатив ноги хафлинга водой, но тот этого даже не заметил. Он вообще забыл о нем и не замечал, что судорожно сжимает его, будто это он держится за накрепко зависший в воздухе предмет.

Дрожащей рукой хафлинг нащупал в кармане горсть припасенных на такой случай монет и нервным движением бросил под ноги.

— Прими м-мою п-плату, — выдавил из себя он в надежде на чудо.

Вновь послышался детский смех, а за ногу вдруг взялась еще одна кукла — чуть меньше прежней, но от того не менее мерзкая.

— В-вот. Это все, что у меня есть, — протянул он еще одну горсть монет жуткой игрушке. — Оплачено!

— Ты стал беспечен, хафлинг жирный. — послышался шелестящий шёпот из сгустившегося серого тумана. Полурослик не решился ответить, и голос продолжил, уже с другой стороны и немного иной интонацией. — Заплыл и обленился в жизни мирной?

— Артефакты. У меня немного, но я отдам их все, ладно? — в голосе полурослика были признаки зарождающейся истерики. В конце он дал петуха и закашлялся.

— Но вот кошмар к тебе явился лично — поспеши!

Хоббит уже ничего не отвечал, боясь даже дышать и готовый в любой момент броситься на колени, слёзно моля о пощаде. Десятки кукол окружали его со всех сторон, хватая за ноги и пытаясь взобраться по его телу выше.

— Я — продавец его, плати мне половиною души! — произнес неожиданно приятный бархатный мужской голос.

Куклы принялись быстро тлеть и разлетаться серой пылью, из которой быстро соткался красивый эльф с неряшливо растрепанными тёмо-лиловыми волосами. Хафлинг посмотрел ему в серые, бесцветные глаза, в которых, словно в отравленном омуте принялась из ниоткуда появляться лиловая радужка пустотника.

— А больше ты ничего не хочешь, копрофил хренов?

Тум!

Мелькнула молния триспа, тут же погаснув в окружавшем темного мага лиловом мареве.

— Как ты смеешь меня оскорблять, червь⁈

— Оскорбление — это твоя мать, вступившая в противоестественную связь с крупным рогатым скотом с целью выведения такого мудака, как ты.

— О? О-о… — задумчиво потянул лисий посланник, разминая шею. — Кажется, я понял. Это твой образ такой — прикидываться конченым быдлом, чтобы окружающие тебя недооценивали. Ты прекрасен, Сайрис.

— Эй, альтернативно посланный, я твоих пристрастий не разделяю.

— Ты…

Договорить он не успел, поскольку был атакован одновременно тремя противниками с разных сторон. В сполохе голубого марева за спиной у торговца ужасами появился сиин в бордовом одеянии, напоминавшим странный удлиненный пончо c узорами. Темно-бирюзовые волосы чуть дрогнули и в фигуру ненастоящего лиса вошел рейлин. Следом словно из ниоткуда появилась статуя из темно-серого камня с ярко светящимися бирюзовыми трещинами по телу и длинным двуручным мечом, что вошел ему в голову. И третьим, покрывшись рябью от сброшенной невидимости, в его сторону шагнул огромный свинолюд, довершая начатое секирой.

Над крохотной площадкой расширившейся улочки прозвучал насмешливый крик безумца. Словно предчувствуя недоброе, хафлинг наконец-то собрался с силами, чтобы броситься наутёк, но никто на него не обратил никакого внимания. Должно быть, интуиция вовремя дала понять, что дальше ничего хорошего здесь не будет.

Так оно и оказалось. Спустя еще мгновение мирно дремлющая улочка заброшенного города вспыхнула мелодией боя. Мистический туман начал рассасываться и расползаться по району, одновременно открывая вид на изготовившихся к бою воинов.

— Вот ты и попался, ворон. Теперь ты мой.

Знакомые всё морды. Сова Улинрай, скрывающая мордашку под капюшоном, трусоватый целитель, как всегда старающийся держаться подальше, гном Камыш, чадящий трубкой — похоже именно он и сотворил дымовую завесу. Рядом с сероволосым лидером за правым плечом, как и в прошлый раз, сиял добродушной улыбкой Андрей. Этот будто бы вышел на утром под солнышко и щурился от удовольствия.

А вот зверянского полукровки и убийцы-дроу с ними уже не было. И если на гибель второго мне было плевать, то полумедведя по имени Заран я запомнил. И он будет еще одной причиной покончить со лжецом, заставляющим других умирать за свою ложь.

Дворфа мы в тот раз тоже, помнится, устранили. Однако он и впрямь оказался именным, и смог возродиться после гибели.

Но зато были другие, новые лица. Паук, похоже, вернулся к своему хозяину. Его чудовищный уровень и сила вызывали куда больше опасений, чем вся группа лиса. А ведь он был не единственным пополнением в рядах. Мрачная девушка-чихара, одежду которой заменяло множество ремешков была сто третьего уровня. В тонких руках сверкали два длинных тяжелых палаша, а третий к моему удивлению, обнаружился привязанным к пушистому хвосту воительницы. Еще какой-то парень-шестидесятник в зеленом плаще на голое тело. Хорошо, что хоть штаны одеть не забыл. И еще мужик с длинными усами и двумя устройствами, напоминавшими сделанные крысами паршивые копии триспов.

Был и ещё кто-то новенький, но рассмотреть никого больше не удалось в короткую паузу, когда выяснилось, что мы убили всего лишь его иллюзию.

Их было больше, и по уровням многие из них обходили нас. Более того, то ли от трусости, то ли решив действовать наверняка, я чуял пока еще не видимую, но подбирающуюся со всех сторон нечисть. Судя шуму от ткани и кованых сапок вперемешку с мягкими шелестящими движениями, враг привел сюда еще и пару отрядов чихар с какими-то бандитами.

Но когда подобное останавливало наш гордый отряд героев?

Первыми в ход пошла боевая алхимия. Сайрис не поленился перед сражением собрать все, что вообще было можно. Поскольку остаток денег ушел на экипировку статуй, это была заначка его старого друга пироманта. Однако этой заначки было достаточно, чтобы породить на поле боя хаос.

Невозможно победить в лоб врага, что превосходит тебя абсолютно во всем. Перед храброй пятеркой серолапа, котлита, инженера, мага звезд и вернувшегося в строй хранителя на мгновение раскрылись врата в бездну.

Алхимический огонь, ледяной взрыв, едкий газ, антимагия — все пошло в ход, превратив ровное поле боя, идеально подходящее для подавления числом окруженного противника, в настоящий ад.

Едва ли все это могло погубить хоть одного опытного бойца, тем более что о стиле нашего боя группа лиса не могла не знать. Я помню мирно поглядывающую на наш бой с Чей-Бру совушку, и готов поспорить — это не единственный случай слежки.

В ответ полетели дальнобойные атаки и магия, но теперь она была направлена наугад. Мы же сразу после этого разбежались в разные стороны, рассредоточившись по полю боя. Благодаря острому слуху я легко смогу выйти на одинокого противника. Хорошо бы только это оказался не кто-то с безумным уровнем, вроде Паука или той чихары.

Но кажется, боги судьбы, слушая мои мысли, упустили приставку «не».

Кажется, у Паука среди группы вороньего посланника уже есть приоритетная цель — я.

— Я же говорил, скоро свидимся, — враг улыбался, предвкушая победу. Мне трижды удалось отбить его нападение на состав в мире клеток, сняв не многим больше половины запаса здоровья. Смогу ли я сейчас победить его, когда он восстановил здоровье и запас сил, и даже утраченные конечности вернулись на место? Без шансов.

Мерцанием я ушел из-под атаки, нырнув в клубы дыма. Там, сменив форму, я сразу же сменил курс, пропуская тушу палача мимо себя. Но следующий же прыжок нос к носу столкнул меня с другим врагом, выбравшим меня своей главной целью.

Девушка-сова вместо приветствия послала в полет два кинжала и следом прыгнула сама с двумя саблями. На меня обрушилась такая серия ударов, что пришлось самому вытащить тальвары, чтобы отбить все. Рейлин ужасное в защите оружие.

Но мой навык фехтования явно уступал навыкам Улинрай.

— За Принца! — заорала она с криком фанатика, и множество глоток в хаосе боя вторили ей.

— За Принца! За Принца! За спасителя!

— Ага, за поехавшего маньяка, — усмехнулся я.

— Ах ты…! — сова утроила свои усилия, размашистыми ударами пытаясь пробить мою защиту любой ценой. Я же больше уклонялся и выжидал, чтобы применить излюбленный прием — мерцание с морозом и удар с тыла. Но когда я развернулся для атаки, рядом возникла чихара с палашами, продолжая смертельный танец, начатый Ули.

Обернувшись зверем я вновь попытался юркнуть в туман, но зверянка оказалась настолько проворна, что в прыжке едва не ухватила меня. К счастью, я успел вновь обернуться двуногим с уже запасенным зельем алхимического огня.

Слышались выстрелы триспов. Зеленый любитель похвастать голым торсом совместно с пауком теснили Балтора. Огромная фигура гверфа выделялась сквозь все дымовые шашки и ядовитые испарения. Тот отбивался от них широко размахивая секирой. Какова бы ни была разница в уровнях, сложно выжить, если тебя разрубили надвое. Такое даже змеиное зелье регенерации не лечит.

— Отступаем! — послышался голос Сайриса. — Их слишком много, бежим!

Хмыкнув, я призвал слово силы и достал три свитка.

Призыв: водяной барс.

Призывает стихийное животное 10 уровня.

Рядом в сполохах разных стихий появлялись другие дешевые призывы — всё, что Нирал отдал нам как «хлам». Таковым свитки, конечно же, не являлись, даже для него самого, но их цена на рынке и впрямь была небольшой.

Стихийные существа бросились в самоубийственную атаку, а следом мы вновь принялись забрасывать все вокруг дымовыми шашками. Теперь бы только уйти. Для меня это было не сложно, но вот гверфу нужно помочь.

Вновь сменив оружие на рейлин, я сходу запустил его в наступавших на Балтора врагов. Увидив меня, Паук с удовольствием и сам сменил цель, а вот зеленый продолжил теснить свинолюда, уйдя из-под моей атаки.

На помощь ему пришли механические вороньи стражи. Были они в ужасном состоянии, но исправно бились электричеством, а следом за ними еще один водяной барс и какая-то огненная фея шестого уровня.

Манёвр с призывом удался, хоть и не без труда. Долго это врага не задержит — волшебные существа выдержат не больше одного удара, да и сами едва ли нанесут какой-то урон. Но главное, дать нам уйти.

Преследующего меня Паука несколько раз зацепил заряд триспа, но паралич не сработал. К счастью, сработало мерцание.

22. Охота на лис ⅔

Вылетев из облаков искусственного тумана, сделавшего местность похожей на серые земли, группа ворона разделилась на три отдельных огонька жизни. Следом из серого марева вылетели преследователи. Слуги Принца гнали вперед массовку, справедливо опасаясь засады или ловушки. Хотя, какую ловушку можно ожидать от грубого прямолинейного быдла, вроде Сайриса?

Правильней было бы сравнить это с охотой, с травлей диких зверей, коими они и являлись.

Благодаря навыкам полета Улинрай легко смогла обнаружить бегущих крыс. На лице оури расплылась улыбка от осознания близости победы. Город у неё как на ладони, и просчитать пути отхода врага было не сложно.

Паук уже спешил на всех своих ножках, взяв с собой обоих пустотников. Благодаря проклятой стихии эта троица сама способна раскатать всех воронят, но Принц пожелал пленить Сайриса. Тем более, что этот трус бросил своих и устремился спасать свою жизнь в одиночестве. И пусть — многолапому же проще.

Следом за пустотниками поспешили его чихары вместе с младшими последователями. Не твой сегодня день, вороний посланник.

Девушка-сова медленно спланировала вниз, взглядом выбирая для себя тех, кто отправится вместе с ней за сиинтри. Кто тут у нас самый быстрый?

— Ашер, Асса, Иш, — скомандовала правая рука вороньего посланника. — Со мной. Бди, Энгли. Если что — подашь мне знак выстрелом.

Затем оури бросила последний взгляд на Принца и с удивлением увидела, что он улыбается. Ей. Именно ей, а не кому-то еще. Значит, она все делает правильно. Значит, удача сегодня не оставит её.

* * *

Шум от преследующего его урода с лишними конечностями слышался столь отчетливо, что инженер на время ощутил себя на месте сиин. Ублюдок не скрывался, пробивая дыры в древних зданиях, чтобы тормозить своё тело на поворотах.

Ворон даже специально прошелся тесно подворотней, изобилующей такими местами, надеясь создать врагу побольше дополнительных неприятностей, но это оказалось затеей паршивой, едва не приведшей к трагическим последствиям — оказалось, что в узком пространстве тот просто использует для ускорения еще и вертикальные поверхности.

На следующем повороте его бок встретил арбалетный болт, унесший сразу половину запаса жизни. Противник угодил в плечо, но как-то особенно неудачно, и стрела вошла грубже, едва не оборвав его жизнь. Если бы не броня, это могло бы стать его концом.

— Что, отбегался? — насмешливо хмыкнул дворф, перезаряжая странное паровое устройство с плечами, усиленными рядом шестерней. Жаль, что он именной и далеко не факт, что после своей смерти он оставит именно это чудо техники.

То, что Камыш его обхитрит и заранее обойдет дом стороной, пока Паук продирается через узкие улочки, оказалось неприятным сюрпризом и еще раз указало на необходимость четкого следования плану.

Инженер не стал тратить время на зелье лечения, бросившись дальше по улице и истекая кровью. Вслед ему полетела ещё одна стрела, но на этот раз ворон уже знал, чего следует ожидать и старался бежать непредсказуемо, постоянно немного меняя курс.

Затем на его след вышли пара чихар, спрыгнувших с крыши — ещё один неучтенный фактор, к счастью легко решаемый зельем алхимического огня.

Это ненадолго задержало и следующего за ним по пятам Паука, однако быстро уходящая в ноль шкала выносливости говорила сама за себя. Долго убегать он не сможет, да и эффект заранее выпитых зелий укрепления и ускорения медленно подходил к концу.

Получено проклятие. Червивый плод.

Вывалившись из переулка, ворон, с трудом волоча ноги, устремился к намеченной цели. Возможно, в болт был смазан ядом, или проклятие так действует, но внутри живота что-то начало ужасно ныть, будто он не ел четверо суток и кишки вознамерились за это сами сожрать его изнутри.

Вы заражены неизвестной инфекцией.

По телу пробежал жар, а за ним пришла слабость. Даже дышать сил уже не оставалось. Перед глазами все начало темнеть, и каждый шаг давался с большим трудом

Следом, будто этого было еще недостаточно, под колено влетел еще один болт, пробивая его насквозь. Инженер едва не потерял сознание от болевого шока, и вовсе не из-за выстрела. Боль внутри становилась невыносимой. Чудом обошлось, однако сам он, наконец, свалился у поросшего мхом полуразрушенного дома.

— Тебе повезло, — послышался голос Паука. Искаженный модификациями и проклятой магией лунный эльф медленно направлялся в его сторону. — Спаситель приказал оставить тебе жизнь. Должно быть, тебе уготована честь стать его новым шедевром.

На красивом лице, единственной красивой части его изуродованного тела, играла ухмылка.

Сайрис перевернулся на спину, чтобы лучше видеть подходящих врагов — два низеньких лысоватых мужика, три зверолюда не решались опустить оружие, в отличии от гнома, что беспечно забросив свой арбалет, вновь принялся раскуривать трубку.

— Настолько меня боитесь, что собрались валить такой топой? Я прямо польщен! — на бородатом лице инженера расплылась улыбка

— Хина! — рыкнул Паук.

— Ага, — безразлично ответила последняя участница короткой охоты на ворона.

Сайрис перевел взгляд на невысокую одетую в лохмотья девчушку с длинными эльфийскими ушами и фиалковый волосами. На лице у нее читалась такая апатия, что ворон невольно подумал, не заблудилась ли она, часом.

Призвав слово силы, он познакомился в одностороннем порядке с новой спутницей Алькора:

Хинара Рыбье Сердце, Отступник, гаруспик 72 уровня.

Девушка подняла глаза на инженера, и в этот момент живот его просто взорвался невообразимой болью. Никогда в жизни ему не было настолько больно. Забыв обо всех планах, о друзьях и врагах, ворон заорал нечеловеческим криком, который вскоре перешел в кровавый кашель, а затем и в рвоту. Организм исторгал из себя поток крови и множества жирных белесых червей.

Сайрис продумал многое, но впервые в жизни он столкнулся с гаруспиком. Никогда прежде его пути не пересекались с представителями этой школы магии. И очень хочется верить, что больше никогда он этого дерьма не увидит. Впредь при виде этого класса ворон твердо решил сразу стрелять между глаз, и уже потом разбираться.

Ворон планировал еще поговорить с пришедшими по его душу, немножко напугать, пошантажировать и как следует ограбить, но все эти мысли покинули его голову, как нелепый и неуместный бред. Нет уж, на этом веселье окончено, ребята.

Мелькнула вспышка молнии между двумя медными проводами, зажатыми в руке инженера, послышался короткий вскрик множества разумных, не успевших осознать свою участь, и в ноздри ворона ударил запах паленого мяса. Короткая вспышка трещащего электричества в одно мгновение уничтожила сильнейшего бойца, опаснейшего мага-дд, надоедливого гнома с паровым арбалетом и еще хрен знает кого. Послышался стук пылающих тел и до обоняния донеслись запахи жареного мяса, а так же странный звук, напоминавший чирканье шершавых листов бумаги друг о друга — именной арбалетчик исчез во всполохе пламени, оставив после себя лишь крохотный кошель, с шумом звякнувший о землю.

Призвав слово силы, ворон вылил внутрь себя лучшее зелье лечения, регенерации, восстановления и на всякий случай — противоядие. Что именно помогает от червей в животе Сайрис не знал, как и то, живы ли твари после гибели их создателя, но кажется, стало немного легче.

Лишь после этого инженер нашел в себе силы взглянуть на результат своих рук — на скрытой под редкой травой вязью медных проводов валялись все еще подергивающиеся в конвульсиях и немного искрящие тела врагов, а перед лицом за мерцали три одинаковые надписи:

Получен новый уровень!

Получен новый уровень!

Получен новый уровень! Текущий уровень — 100!

Внимание, вы достигли второго ранга личного могущества.

* * *

Быстрый отряд из трех зверян и человека спешил изо всех сил. Чтобы догнать сиин нужно было постараться как следует. Оури то и дело взлетала, чтобы с высоты оценить не сбились ли они с курса преследования, и заодно сама чуть сокращала путь.

По улице же продолжал бежать темноволосый лекарь в развивавшемся полосатом плаще, друид в зеленом и незаметная на их фоне фигура чихары. Зверянка даже родной алый цвет волос перекрасила в темно-серый, чтобы улучшить скрытность.

Расстояние неустанно сокращалось. Похоже бирюзовый зверь выбивался из сил. В конце концов не смотря на скорость, сиинтри уставали так же, как и другие живые создания. Призвав слово силы, Улинрай вынула два фиала боевых эликсиров, что должны были её значительно усилить в бою.

Сова отлично знала, что недооценивать врага не стоит. Осторожная и тщательная во всем, именно оури настояла на том, чтобы внести проклятую белую белку в черные списки вместе с самим вороном. Жаль, что последнему Принц приказал сохранить жизнь. Редкий момент, когда ей настолько не пришелся по душе приказ, что она предпочла вместо охоты на главную цель уйти в погоню за всего лишь подручным.

Впрочем, может, в этом тоже есть нечто судьбоносное, если считать, что они оба — вторые в своей группе. Если не считать раздражающего цветоманта, что в последнее время чаще её находится около Принца.

Но с головой белки, возможно, ей перепадет еще немножко его внимания?

Из тьмы арки, возникшей от повалившегося дома, вылетела хрупкая фигурка девушки-совы. Серое пончо чем-то напоминало одежду сиин, но больше походило на укороченную робу с длинными разрезанными рукавами, стилизованными под совиные крылья с бледно-рыжими и желто-коричневыми перьями. Лицо по-прежнему скрывал зачарованный капюшон — без магии он бы не смог так крепко держаться и перекрывал бы весь обзор.

Но преследуемая белка не стала бежать от совы. Неужели добыча устала бегать и смирилась с неизбежным? Ну и Мортис с врагом, никаких поблажек. Лучше сразу покончить с ним, ударив всем доступным арсеналом.

В руках появились ни разу не подводившие её клинки-метаморфы, а отделившиеся перья принялись заводить свой хоровод вокруг, постоянно меняя форму.

Атаку совы я встретил ответным вихрем рейлин. Завязался танец боя двух равных по силе противников. Хотя нет, вру. Со времени нашей прошлой встречи я стал намного сильнее. С тех пор прошло всего каких-то жалких два дня, но сейчас я уже семьдесят второй, а она все еще лишь сорок девятая. Чем она вообще занималась все это время? Рисовала наши с вороном портреты?

Я легко уклонился от летящих в меня предметов и ушел в мерцание. Однако девушка оказалась к этому готова — подпрыгнув, она взмыла в полет, вовремя уйдя из небольшой зоны действия способности. И тут же она обрушилась на меня с такой скоростью и силой, словно весила пару тонн.

Даже успев уклониться и прыгнуть в сторону, я все равно был подхвачен ударной волной и отброшен к растущему из-под земли камню.

Самое время швырнуть ей под ноги взрывное зелье, но поступать так показалось мне недостойным. Вот ещё, с помощью сторонних предметов сражаться со слабой девушкой, уступающей мне по уровню.

— Сгинь, помеха на пути спасителя! — бросилась сова на меня с двумя саблями. Летавшее вокруг нее оружие тоже не дремало, и мне пришлось сразу же уклоняться от летящего дротика, затем от длинного ножа, и потом — уже от самой Улинрай.

Используя инерцию после уклонения, я ударил рейлин с фланга, надеясь решить исход боя одним ударом, но сова оказалась проворней, чем я думал, так что и сама успела развернуться. Короткие сабли сменились на два правильных треугольника с острыми гранями лезвий.

Оказавшись ко мне почти вплотную, она начала наносить молниеносные порезы, отнимавшие за раз совсем немного жизни, но в сумме едва не прикончившие меня в миг.

Карминовый страх.

Неожиданное применение способности сбили разом всё кружившее вокруг неё оружие, что с грохотом разлетелось по камням. Даже зачарованный капюшон совы не выдержал, и я впервые увидел облик оури.

В прошлый раз лицо ей выжгла щелочь, но похоже, магия и алхимия способны еще и не на такие чудеса.

На меня смотрели полные страха большие чернильно-чёрные глаза с плавающим в них белым зрачком на серой радужке. Лицо девушки было самым обычным, средней красоты, на мой вкус, но нечто неуловимо совиное на нём и впрямь было. Однако больше всего поразили волосы — они были редкими и толстыми, словно звериные усы, но на каждой, словно на птичьем пёрышке, росло множество ворсинок в форме пера. Смотрелось это, пожалуй, даже красиво. На Хвостатом рынке и впрямь такую экзотическую внешность лучше скрывать, но не более того.

Опешившая сова смущенно покраснела и взлетела вверх. Вовремя. Целью Улинрай было в первую очередь задержать меня, пока не прибудет подмога.

Асса, Призрак Мира Клеток, мастер оружия, уровень 104

Ииш, Смертельный Листопад, друид / некромант, уровень 67

Ашер, целитель, уровень 64

Всего трое? Ну, зато офицерский состав его шайки. Прямо регалии в именах, двойные классы. Хорошая добыча!

Стоило троице приблизиться, как я подпрыгнул, ушел двойным мерцанием, сменил рейлин на тишриту и подул во всю мощь легких.

Чтобы спрятать живую статую с непомерной силой, много ума не нужно. Услышав зов, три каменные девы, Бирюза, Рыжик и Темнушка просто вышли, без труда проломив стены зданий, где скрывались до этого.

Клеймор тари описал широкий круг и пройдя сквозь смешной выставленный нож друида, едва не прикончив на месте. Рыжик правильно выбрала себе самого высокоуровневого противника. Сайрис как и обещал, приобрел ей молот. Правда, вовсе не эбонитовый, а просто сделанный наспех здоровенный молоток, который не способен поднять никто, кроме другого кристаллида.

Асса мудро не стала даже пытаться блокировать атаку. Уйдя перекатом, она так же, как и я прежде, зашла с фланга, намереваясь исполосовать незащищенный бок каменной девы.

Ага, ну да, как же. Из чего бы не были сделаны ее клинки, едва ли они способны поцарапать камень с выносливостью в двадцать единиц и почти иммунитетом к физическому урону. И даром что уровень у стати был смешным. Это для мага он может быть смешным, но никак не против обычного оружия.

Целитель даже понять ничего не успел, как черный кристаллид, почуявший его сквозь стену, просто проломила её кулаком, цепко ухватив за запястье несчастного зверянина, и резко рванула на себя. Взбрызнула кровь, и конечность согнулась под неестественным углом. Но камню было этого мало. Статуя шагнула сквозь стену, проламывая собой новый вход в разрушенный дом.

Сверху посыпался град метательного оружия — Улинрай изо всех сил пыталась изменить очевидный исход. Пользуясь преимуществом в полете, она решила атаковать с безопасного расстояния, но и здесь просчиталась.

Обратившись зверем, я подпрыгнул вверх и дважды активировал мерцание, после чего применил хвостатую комету — навык серолапа, позволявший метать усиленный магией Цвета рейлин в воздухе.

Раненая сова понеслась к земле, оставляя за собой шлейф из капель крови.

Зеленый рухнул на колени, но не от страха или ран — по его венам уже струилась светящаяся энергия, уходящая через руки в почву. Бирюза не стала останавливаться на достигнутом, пиная врага ногой, но тот уже успел сделать свое дело — раздирая и разрывая камни мостовой, из-под земли наружу полезли оплетенные мхом и травами костяки, в пустых глазницах загорелось зловещее зеленое пламя.

— Отступаем! — послышался полный ужаса крик Улинрай. Похоже, совушке танцевать со мной не понравилось. Тьфу, в прошлый раз было веселей.

Вставшая на пути бирюза едва не разрубила раненую и шатающуюся сову, но на уклонение сил у неё еще хватало. Да и здоровье медленно ползло вверх под чутким руководством хиллера. Я недовольно осмотрел поле боя — жертв нет. Но ничего, будут.

Подбросив и поймав деревянную трубу тишриту, я лениво побрел следом за удирающим врагом.

22. Охота на лис 3/3

Маршрут они не выбирали. Понимая, что едва избежали гибели, отряд под предводительством Улинрай устремился к Алькору кратчайшим маршрутом. Мелькали улочки одна за другой, мелькали полуразрушенные дома, ставшие вотчиной разнообразных растений, мелькали статуи, лавочки и прочие остатки культуры когда-то живших здесь разумных. Так или иначе, живым камням не угнаться за ними, а проклятый сиинтри в одиночку не справится с ними никак.

Ашер изо всех сил старался быть полезен, как и всегда. И его стараниями даже на бегу раны начали затягиваться, а боль уходить. С другой стороны, по итогу они почти ничего не потеряли, кроме времени и боевого духа.

Мортис! Он что, издевается? Улинрай обернулась назад, но не увиделаожидаемую ало-бирюзовую фигуру сиин, лишь жуткий, леденящий душу вой или рык, что с дребезжанием пробирал её до дрожи, настаивал поторопиться.

Мелодия против воли заставляла прислушиваться к ней, путая и мешая связно мыслить. Впервые даже фанатичная вера в избранного дрогнула. Оури вдруг вновь ощутила себя маленьким совёнком, на глазах у которой змеи казнят её близких и посматривают в её сторону. По телу пробежались ледяные мурашки. Тогда она точно так же ничего не могла поделать с врагом, превосходившем маленькую сову во всем — уровень, возраст, власть и умение причинять боль. Улинрай казалось, что те воспоминания стерлись, вытесненные привязанностью и службой своему спасителю. Но вот они, снова здесь и сковывают её, превращая в загнанного зайца. Проклятая память!

— Быстрее, — вторил её мыслям Ашер. — Я чувствую что-то страшное рядом, Ули. Что-то не так.

Звук нарастал. Больше рев не казался девушке-сове издевательством. Теперь он звучал одной сплошной угрозой, смешивая все мысли в кашу. Будто охотничий рог, а она — её жертва. Из-за этого вылетая на узкую улочку между двух высоких стен, она споткнулась о камень, словно какой-то жалкий птенец.

Асса и Иш, напуганные ничуть не меньше неё, побежали дальше, лишь Ашер, что удивительно для такого труса, как он, нашел в себе силы остаться и даже подать ей руку.

— Чего так смотришь, будто голоден, — фыркнула Улинрай, вдруг вспомнив, что после боя с сиинтри так и не вернула на место капюшон.

— Бежим, — повторил целитель, отворачиваясь.

В конце улицы алел силуэт вороньего слуги, неспешно направляясь в сторону беглецов. Он был всего один и даже без оружия — шел и спокойно себе играл на длинной трубе, издававшей те жуткие звуки, от которых кровь стыла в жилах.

Девушку-сову уговаривать не пришлось. Более того, забыв о товарище, обезумевшая от страха оури оторвалась от земли, чтобы скрыться от преследователя в воздухе. Но этому не суждено было сбыться. Краем зрения увидев движение справа от себя, Улинрай медленно повернула голову, чтобы рассмотреть поподробнее возможную опасность, но было поздно.

Глаза её расширились от ужаса и понимания того, что это конец. Враг не просто устроил засаду — приспешники вороньего посланника разыграли весь бой с ней, будто по нотам, заранее предположив даже их путь отступления, когда они встретятся с подкреплением из ходячих статуй.

Сработали черные металлические арбалеты с громким щелчком, слишком громким для этого оружия. Тело сразу в нескольких местах пронзила острая боль, словно ее проткнули насквозь копьем, и её отбросило к стене.

Возможно, так оно и было — сразу три тяжелых стрелы из цельного эбонита пробили плоть Улинрай, плотно войдя в каменную стену полуразвалившегося дома и заодно прибивая к нему оури, словно та была бабочкой на игле коллекционера.

Рядом с ней на стене уже расположилась чихара Асса, остекленевшие глаза которой продолжали смотреть дальше по улице, к навеки ставшей недостижимой, а у её ног валялся не состоявшийся некродруид. Арбалетный болт размозжил ему череп так, будто через него навылет прошило копье осадной баллисты.

Чуть поодаль хныкал Ашер. Ему повезло больше всех — единственная попавшая в него стрела пробила насквозь колено так, что остатки правой ноги ханатри теперь болтались на двух тонких пластах мяса и кожи, но смотрел он при этом только на неё, будто надеясь на её помощь. А затем сознание покинуло совиную деву.

* * *

Трио из Рин, Балтора и Неоноры действовало по тому же сценарию. Слаженной группой их не назовешь, но и для поставленной задачи много делать не нужно. Главное было появиться всем действующим лицам. Всем, кого видели пособники лисьего посланника и кто по их мнению относился к группе ворона. Однако было с самого начала очевидно, кого отправится преследовать элита — лидера и сильнейшего бойца, а на группу поддержки разумно отправить такую же группу поддержки, чтоб не мешались.

Поэтому задача была не сложной, хотя и пришлось делать её в два этапа. Смешанные группы чихар, мерлов и бандитов из числа безымянных имели своих офицеров. Но Сайрис продумал и это — вернее, не именно то, что все так пойдет, а решение части возможных проблем.

По улице заранее были скрыты ловушки и места для засад. Стараясь удержать в голове их все, троица беглецов даже не обратила внимания на внешние знаки отличия погнавшихся за ними преследователей.

Каждый думал о своем и каждый молчаливо принял руководство Рин, как старшего товарища. Но по-хорошему, она понятия не имела, что в команде сейчас делает свинолюд и девушка в маске. При чем отношение ко второй в отряде было каким-то странным. Пренебрежительным, что-ли, будто она в чем-то провинилась. В другое время архонка, будучи существом очень общительным, бы обязательно узнала подробности у неё самой, но сейчас было не до этого.

Если свернуть в переулок налево, можно было попасть на старательно замаскированную вязь медных проводов, по которым следовало пустить электричество, мгновенно казнив всех преследователей. Знания ворона из другого мира плюс похожие на них устройства сорами позволили ему создать по истине ужасающую ловушку, и участи попасть в нее бывшее светлое божество Радости никому не желала. Даже идущим её убивать в особо извращенной форме зверолюдам и полулюдям.

Архонка не испытывала иллюзий на счет своего будущего, попади она в лапы такого врага, но все равно желала максимально уменьшить количество смертей, а потому бежала мимо развилки с замиранием сердца — вдруг кто из её спутников вспомнит об этой ловушке и напомнит? Тогда выбора у неё особо не будет, иначе как объяснить, что она не на стороне врага?

Но гверф не задал ни слова, а Неонора вообще выглядела так, что воображение рисовало бывшей серафиме по ту сторону маски нечто зарёванное и сопливое.

Время работы зелья, помогавшего им бежать быстрее ловких чихар, подходило к концу. Пить следующее приходилось почти на бегу, боясь споткнуться и расшибить себе нос. Однако место засады, где в ожидании застыли шесть живых статуй, уже было видно. Третьего зелья точно не понадобится.

Подумав примерно о том же, из-под слова силы у гверфа в руках появился трофейный топор. От Нео же послышался стон, который можно было принять, как за облегчение, так и за нытьё.

Последовав примеру своих спутников, Рин вынула арбалет, добежала до обозначенной в плане черты и крикнула:

— Вперед! — и первой подала пример, выстрелив из триспа в морду бегущего первым четырехрукого чихара, накладывая стан.

Следом она увидела, как во врагов полетело жуткое заклятие дезинтеграции Нео и топор Балтора, после чего перед ними встали три бирюзовых статуи с громадными башенными щитами, создавшими непреодолимую преграду для надвигавшейся толпы.

То, что ввиду разных природных данных и характеристик враги разделились и на меньшие группы и растянулись по дороге, сыграло на руку. Так сдержать натиск первых врагов будет не сложно.

Следом за первыми чихарамы пришел и их командир, еще один красногривый, не стеснявшийся разъезжать верхом на своем сородиче. Но именно в этот момент вышли еще три каменные девы со свисающими с них лентами искрящих медных проводов. Сейчас прикосновение к каждой из этой троицы будет стоить неосторожному врагу жизни. Кристаллидам даже не понадобится сражаться.

Самое время активировать еще одну задумку инженера. По наспех прибитых проводах пробежал ток, и все пространство вокруг осветилось множеством ярких ламп и прожекторов. Все самое дешевое что удалось найти, купить или починить — обошлось совсем не дорого, хотя помучаться с их установкой пришлось долго и всей группой.

Яркий свет ослепил жителей Подземья, заставив болезненно сощуриться от непривычки. Чихары и мерлы так вовсе живут в вечном сумраке, от чего на некоторое время ослепли и выбыли из боя, жмурясь и закрывая глаза руками. Некоторые упали, кто-то даже бросился бажать, но большинство, конечно, продолжило идти в наступление. Только теперь еще более коряво и нерешительно, не говоря уже о полной невозможности дальнобойных атак со стороны врага.

Грозный лидер зверян не успел показать и десятой части своих способностей, прежде чем его зверь наступил на один из оголённых проводов, взвыл в предсмертной агонии и привалил собой седока. Подошедшая рядом еще одна статуя довершила начатое просто наступив каменной ногой на череп несчастного.

Этого оказалось достаточно, чтобы часть чихар дрогнула и бросилась бежать. Но оставалась и другая часть, что поступила мудрее, не став лесть на рожон следом за своим командиром, а подождала, когда на кровавое поле брани войдут мерлы и безымянные, чтобы под их прикрытием начать поливать магией хаоса и редкими стихийными заклинаниями.

Рин, скрепя сердце, сломала магическую печать, активируя магические ловушки, как раз на такой случай заготовленные вокруг будущего места засады. Сердце укололо от осознания количества жертв, хотя их все равно будет значительно меньше, чем сверни они к «тропе смерти» Сайриса. А так хоть самые умные и самые трусливые имеют шанс одуматься и сбежать…

* * *

— Что-то заканчиваются у тебя прислужники, святой извращенец, — с ехидцей произнес Сайрис, выходя из темного переулка навстречу застывшему при его появлении Алькору. — Кто у нас там остался, цветомаг, так и не поднявший свой девятнадцатый и стрелок восемьдесят восьмого? Ну-да ну-да. Или у тебя ещё пара дюжин чихар в заднице спрятались?

— И не говори, ворон. Что-то прихвостни у злодеев какие-то хрупкие нынче пошли, — хмыкнул я с деланной весёлостью, картинно стряхивая с рейлин кровь.

На деле же я не отрываясь смотрел разом вдруг лишившегося своего войска врага.

Как и было запланировано, мы примерно в одно время вдвоем добрались до посланника. Скоро сюда подоспеет и остальная часть нашей группы поддержки. Участвовавшие в моей засаде кристаллиды уже сейчас направляются сюда своей неспешной каменной походкой, а вскоре сюда прибудет и Рин с Балтором, ходячей проблемой и остатками камней. Надеюсь, у них все тоже прошло как надо.

— Интересно, ворон-Сайрис, — бархатным голосом проговорил улыбающийся Алькор, словно его нисколько не задела гибель союзников. Но даже будучи пустотником и помешанным на личном могуществе злодеем, даже если та же Улинрай или любой другой из слуг лишь пушечное мясо, его должна расстроить хотя бы уменьшение боевой мощи.

— Чего? — друг тоже нахмурился, мигом почуяв какой-то подвох.

— Кем ты был в прошлой жизни? Отставной военный? Спецназовец? Или может, особо успешный киберспортсмен? Пречитал сотни книг про попаданцев в игровые миры и выучил все места, где обычно прячут рояли?

— Да нет, хех — хохотнул ворон, — Простой инженер-осветитель. По здешним меркам получается, наследник повелителей молний. Но это ты и так знаешь. А ты, маньячина, и там резал обывателей?

— Брось, чел, это же просто статисты. Думаешь, мне по душе было заниматься этой рутиной? Я просто следую условиям регалии. Заодно убираю дебафы от пустоты — сам знаешь, как это работает. Сегодня кушаю чужой страх, завтра благодарность спасенных, затем предсмертная агония, а потом исцеление безнадежно больных и снятие проклятий. Я бы сказал, что у меня относительно нейтральная карма.

— Ты понимаешь, что ты поехавший? — уточнил ворон.

— Герои не выбирают легких путей, — развел руками лис. — Может, когда мы с тобой захватим мир, ты придумаешь способ лучше. Я слышал, где-то в Подземье есть искаженное древо, в котором поселилась третья стихия за пределами света. Из его сока и создаются кристаллы черного дыма, которыми ты себя убивал, пока не нашел карманную жрицу.

— Когда это я говорил, что собираюсь сохранить тебе жизнь? Знаешь, пошёл ты нахер с такими предложениями. Помнится, я уже говорил это.

— Но почему, Сайрис? Я не могу найти ни одной причины для отказа от власти над целым миром!

— Ты каким местом слушаешь, чепушила? Я же тебе еще в прошлый раз сказал — вертел я на причинном месте твоего говнобога. Это раз.

— А есть еще и два?

— Надо будет, я ещё и «три» найду. Но ты своим скудным умом вообще думал о реальности собственной затеи? Сколько всяких древних придурков предавали своих, чтобы лизать пятки этой мрази? И где они все теперь? Много великих империй создали пустотники с её помощью? Много черных властелинов от пустоты знаешь? Ты же вроде знаком со здешней историей. Игровым лором, если твоим языком говорить. Вот покумекай, почему так?

— Выходит, ты сомневаешься в том, что это игра? В этом вся причина? Чел, ты что, никогда не читал книг? Проснись, та самая заветная мечта наступила, мы переродились в мире, где от наших решений зависит судьба всего мира. Мы с тобой оба — избранные!

— Бесполезен, — разочаровано процедил Сайрис. — Ты даже не пытаешься шевелить мозгами. Ты даже не слушаешь меня, только свою хрень талдычишь, как попугай под кокаином.

— Если вы закончили, предлагаю устранить эту ошибку богов судьбы, — вмешался я, тоже поняв, что разговор заходит в тупик. Да и зачем ворон вообще начал диалог с этим уродом?

— Твоя ручная зверушка совсем страх потеряла?

Я неотрывно смотрел на лицо Алькора, пытаясь отыскать там хотя бы намёк на страх или нервозность. Но в нем по-прежнему читалось превосходство и абсолютное спокойствие.

— Ну, в его словах есть рациональное зерно, — расплылся в кровожадной улыбке инженер. — Устал я от твоего цирка, клоун. Дрессированные звери закончились, фокусы тоже. Был рад знакомству. Хотя нет, вру, ни хрена я не рад.

Услышав последние слова инженера, оставшиеся подручные посланника подошли к нему поближе, и я на всякий случай призвал слово силы — вдруг его уверенность строится на могущественном телохранителе?

Алькор, Принц Мародеров, темпестант, уровень 67.

Андрей, сказочник, уровень 19

Энглатар, Осквернитель чести, стрелок, уровень 68

Тэйгарт Многострельный, Проклятый странник, мастер лука, уровень 92

Так себе группа поддержки. Последний проявился из невидимости прямо перед Алькором, закрывая посланника собой и натягивая тетиву лука. Он стал для нас с вороном полной неожиданностью, но ни капли не изменил расклад. Я бы сказал, что силы были равны — да, их четверо, и один даже может потягаться с нами уровнем. Но подбор охранников был глуповатым — вместо двух стрелков, лучше бы он возле себя сильного танка и мага.

Статуй здесь нет, поэтому бояться магии Андрея нет смысла, два стрелка примерно наших уровней и довесок в виде лиса. А совсем скоро здесь появится Балтор с девушками. На что же ты надеешься, безумный душегуб?

Ответ на мой вопрос шепотом сорвался с губ ненастоящего лиса, и он явно не предназначался ни для чьих ушей:

— Магия слова.

23. Сила регалий

Алькор, Святой из сероземья, темпестант, уровень 67.

Глаза лиса засияли потусторонним янтарным светом, а волосы вдруг растрепались, словно находились под действием чудовищного по своей силе ветра. Послышался шелестящий звук, и следом за волосами на несуществующем ветру затрепетал и его выцветший плащ, принявшись наливаться бледно-желтым.

Новоявленный блондин расплылся в улыбке, а на его левой руке зажглась желтовато-белесая молния.

Мы с вороном оба поняли, что враг готовит нечто особенно паршивое, но остановить врага сразу не смогли — два стрелка-охранника устремились на нас, готовые не просто до последнего защищать своего лидера, но и буквально броситься под оружие ради каждой лишней секунды жизни посланника.

Да хранят нас Забытые боги и не коснется тень ворона.

Мне достался стрелок с необычным парным оружием. Я был уверен, что после первых промахов он переключится на ближний бой, в котором он должен был оказаться слаб, но он продолжил стоять и стрелять вновь и вновь без перезарядки!

Несколько зарядов с грохотом вошли в тело, едва я подошёл ближе. Кольчуга оказалась бесполезна против этого, но потерял я не более трети здоровья. А дальше я уже вышел на нужную дистанцию.

Подпрыгнув, я дважды применил мерцание, приземлившись прямо перед стрелком и принялся атаковать рейлин, но и у него оказался приличный навык уклонения. И в бонус шло, внезапно, парирование. Каждый из двух странных орудий мало того, что позволял сделать множество выстрелов чем-то крошечным, еще меньше трезубца триспа, так оказался оснащен небольшими лезвиями под круглым дулом.

Оружие было слишком маленьким, чтобы нанести так смертельный вред, но отбиваться врагу удавалось даже со скромными размерами клинка и неудобным его расположением. Высокий навык парирования помог ему заблокировать мою серию ударов, а когда рейлин потерял запас инерции попытаться сделать несколько выстрелов мне прямо в упор.

Но я предполагал нечто подобное, потому сразу же обернулся зверем, пока мерцание было в откате, и прыгнул за спину стрелка. Однако атаковать не стал, снова отталкиваясь лапами и лишь вновь оказавшись в воздухе — сменил форму и взмыл в замахе рейлин, готовясь снова использовать мерцание, заморозив и стрелка, и спрятавшегося за его спиной лиса. Однако увиденное повергло меня в такой шок, что я попросту растерялся.

Две электрические дуги темпестанта, щедро насытившего свою магию силой Цвета, впились в землю и начали быстро разрастаться пока не грянул гром и в свете двух вспышек рядом с лисьим посланником выросли две фигуры:

Асса, Призрак Мира Клеток, мастер оружия, уровень 104

Паук, Сплетающий цепи, палач мира клеток, уровень 168

— Нет смерти в служении святому! — прорычал стрелок, попытавшись ударить ногой, но я легко уклонился, не выпуская из поля зрения лиса.

Будто этого было мало, над ладонями Алькора засияли две новые электрические дуги неестественного окраса — посланник готовился вернуть к жизни еще больше павших приспешников.

Мерцание.

С помощью способности серолапа я шагнул к лису, и тот был вынужден оторваться от своей магии. Обе танцующих молнии вместо материализации нового врага, ударили в меня.

Получено благословение: дыхание жизни.

Скорость любых форм восстановления здоровья утроена.

Сила удара молнией была столь высока, что я отлетел метров на пять с лишним, подняв вокруг себя пылевую взвесь. Чтобы защититься, лис был вынужден направить обе молнии на меня, и похоже, вместо воскрешения товарищей он передал мне набранную силу.

— Сай, сбивай ему каст любой ценой! — закричал я, еще прежде, чем подняться на ноги.

Когда же я это сделал, лисий посланник снова начал меняться. Волосы и одежда затрепетали от магии, и перед нами предстал красноволосый, будто чихар, маньяк в алой от крови жертв колдовской робе.

Алькор, Потрошитель из сероземья, темпестант, уровень 67.

В руках врага появились два покрытых множеством видимых даже издали зазубрин тесака. Магия Цвета заструилась по лезвию и принялась стекать вниз, словно кровь.

Ворон попытался выстрелить, но новая версия лиса с легкостью ушла от летящего трезубца и с невероятной скоростью устремилась к нему. Друг попытался уклониться, но бок его все равно окрасился алым, а запас жизни дрогнул и опустился до половины. Не смотря на свой уровень, Алькор в одно мгновение стал очень опасным бойцом.

Опять использовав мерцание, я бросился в гущу схватки.

Как раз в этот момент появился гверф с бывшей серафимой и Маской. Последняя начала больше походить на боевого мага и выглядела намного увереннее в бою, нежели раньше. Девушка сходу ударила дезинтеграцией в спину чихары, отправляя не успевшую как следует возродиться девушку обратно в покои Мортис.

Ринувшийся на всей скорости к опасной волшебнице в маске Паук встретил на своем пути треугольный щит гверфа, который тот видимо раздобыл в бою. Да и уровень у Балтора заметно подрос за время охоты на лис. А вот очнувшийся после воскрешения эльф не смотря на высокий уровень, был заметно медленнее, чем прежде. Видимо, нужно было некоторое время, чтобы прийти в себя, а значит все не так плохо, как кажется.

Лучник валялся у ног ворона, а сам он перешел на меч и с трудом отбивался от лиса. Сложно было поверить, что опытный убийца, которым тот вдруг стал, на самом деле маг. Лишь моё своевременное вмешательство и внезапная атака с тыла помогли избежать гибели друга.

Стрелок попытался снова меня остановить, но я мерцанием ушел прямо у него из-под носа за спину, сразу же применяя веерный удар рейлин. Лисий посланник вовремя уклонился, не получив ни царапины, но вот замороженный стрелок остановить китаровый диск не сумел.

Увидев слишком быструю гибель телохранителей, один из которых был с самого начала почти равен по уровню Сайрису, а также увязшего в бою паука, враг не смутился, продолжая рассыпать перед нами свои козыри.

Алькор, Бесцветный король, темпестант, уровень 67.

Едва цвет лиса начал меняться, как я сразу же призвал слово силы, чтобы хотя бы попытаться предположить, что нас ждёт теперь.

Прозрачным враг не стал, скорее темно-серым, словно намокший лист бумаги, а над головой появилась призрачная корона из белых магических линий.

Сверху раздался шелест ткани, и я посмотрел вверх. С серых земель к нам спускались полчища серых чихар на связанных из досок и шкур устройствах для замедления падения.

Алькор, Блуждающее чудо, темпестант, уровень 67.

Теперь он обратился в темно-синий богатый цвет звездного неба, а в самих волосах появились ярко искрящие точки, будто звезды в ночи́.

Молнии в его руках заискрились вновь, но на этот раз они были настоящими, какие используют вороны в своих механизмах. Алькор закрылся от нас с вороном магией, что била электричеством совсем рядом с ним, делая нападение в ближнем бою смертельно опасным. Но на защите посланник не остановился и молнии вокруг него пронеслись магической яростью по окрестностям, неся трещины в здания и проминая землю.

А затем из всех проделанных заклинанием чернильных пятен в прожжённом и расколотом камне начали медленно собираться и парить вверх десятки шаровых молний.

Прабабушка рассказывала мне о подобных заклятиях магии ветра, и все всплывшее в памяти заставило меня похолодеть от ужаса. К счастью, Айрэсдарк поведала мне и лучший способ борьбы с таким противником.

— Бейте лиса! Всем чем можете! — закричал я. Увы, большинство стратегий борьбы с магами звучит именно так.

И к слову, почему моё умение чтения заклинаний не может распознать ни одно из них?

Алькор, Святой из сероземья, темпестант, уровень 67.

Пользуясь тем, что нам приходится уворачиваться от молний, а первая партия чихар уже сбрасывала с себя летательные приспособы, берясь за оружие, враг вернулся к первоначальному занятию, зажигая желтые молнии, возрождавшие его союзников.

На этот раз из чертог вечной матери вернулся эксгибиционист в зеленом плаще и неприметная щуплая девица с классом гаруспика. С возможностями зеленого мага я уже немного познакомился, и особого страха они не вызывали. Бледная же девушка с отсутствующим взглядом и вовсе не казалась достойным бойцом. Но Сайрис, как оказалось, был абсолютно иного мнения:

— Валите магичку, пока она не пришла в себя! К черту лиса! — в голосе друга звучал неподдельный страх. Он что, опасается её больше, чем нашего главного противника?

Подставившийся под удар зажатый в бою Паук оказался прошит заклятием дезинтеграции. Увязнув в бою с гверфом, едва начавший приходить в себя пустотник не успевал остановить Нео, но без раздумий прыгнул под её магию, чтобы защитить Алькора ценой своей жизни. Что ж, по крайней мере теперь такие порывы к самопожертвованию мне понятны. Пока жив лис, он может умирать и возрождаться снова и снова, как феникс.

Мельком глянув на волшебницу в маске, я с удивлением отметил, что ее магический барьер отлично удерживает блуждавшие случайными траекториями шаровые молнии. Она была единственной, кому магия лиса нисколько не причинила неудобств.

Шаровые молнии после смены регалии никуда не делись, продолжив хаотично блуждать по полю боя и сильно мешая передвижению. Приходилось внимательно озираться перед каждым своим действием, чтобы не влететь в одну из них. Чихары, кстати, тоже старались обходить их стороной, благодаря чему не могли ринуться всей толпой разом, как прежде. Магия алькора мешалась и его сторонникам, но целью врага было затягивание времени, пока не придут в себя его воскрешенные слуги.

Мой удар, предназначавшийся лису, принял на себя зеленый. Выставив руки вперед, он за мгновение сплел нечто вроде преграды из зелёных лиан.

Сменив оружие на тальвары, я быстро прорезал себе путь к врагу. Увы, но мерцание не работало при наведении в невидимую точку, поэтому преодолеть преграду порталом я не мог.

Однако на той стороне меня уже ждало острие двух мечей чихары. Кажется, её звали Асса, и полное превосходство во владении парным оружием она показала даже в текущем состоянии. В отличии от сразу же бросившегося в гущу сражения Паука, она дольше приходила в себя, оставаясь безучастной к сражению, но возможно именно благодаря этому, она сумела быстрее восстановиться. Но честно сражаться с ней я позволить себе не мог.

Клинки зверянки мелькали так быстро, что я едва успевал уклоняться. Чихара пользовалась своими преимуществами в полную силу. Атаковав сдвоенным выпадом сверху, она вынудила меня поднять собственное оружие для парирования, и когда наши клинки встретились, резко повернулась, атакуя хвостом с привязанным к нему третьим мечом, о котором я и думать забыл.

Мерцание. Навык вовремя откатился, и я попытался уйти от размашистого удара в короткий портал.

Конечно же, она ждала этого и отскочила, чтобы не получить обморожение, а затем сразу же обернулась за спину, ожидая меня. Слишком часто я использовал в последнее время этот приём, и враг успел его выучить. Но на этот раз я поступил иначе и клинки чихары рассекли воздух.

Там же, где оказалась Асса сейчас, её ждало зелье алхимического огня.

Раздался крик боли. Зверянка подалась в сторону, в панике пытаясь сбить с себя пламенеющую жидкость, и на её беду совсем рядом оказался один из блуждавших огоньков посланика. Я же вновь оказался лицом к лицу с врагом.

Алькор, Торговец ужасом, темпестант, уровень 67.

В миг почерневшие волосы и волшебная роба заставили свет вокруг нас вмиг потускнеть. Теперь в полумраке основным источником являлись лишь продолжавшие бесцельно блуждать шаровые молнии. Даже люминорис, встречавшийся кое-где под ногами, и тот весь съёжился и потускнел, будто присыпанный золой.

По телу пробежали мурашки. Возможно ли вообще победить такое существо? Лисий посланник давно перешагнул ту грань, что отделяет хорошего мага от трансцендентального существа. То, что он делает ненормально, невозможно, нереально! Этот монстр — само воплощение Неназываемой! Мы должны бежать! Это единственное, что мы можем сделать!

Бежать?

Проклятия бездушному богу! Этот урод лезет в разум!

Появившийся из-под слова силы Ловец Цвета одним своим присутствием сбил темную магию посланника. Улочка, ставшая нашим полем сражения, озарилась теплым сиянием солнечной радости.

Однако за это время проклятый лис вновь сменил цвет на желтый и возродил двух новых бойцов. В мир живых возвращался гном с паровым арбалетом и недавно зарубленый мною стрелок. Более того — над ладонями ублюдка плясали новые желтые молнии — Алькор готовился возрождть сторонников.

Сжав волю в кулак, я в который раз устремился к лису, но на моем пути опять появился совсем другой противник. Обугленное тело мертвой чихары стояло передо мной, разведя в стороны руки с двумя палашами. Остекленевшие глаза какое-то время смотрели перед собой, пока голова погибшей не откинулась назад, уставившись в невидимое в Подземье небо.

Отсутствующий живот, прожженый насквозь силой молнии, теперь заменял миниатюрный лес. Изо рта потянулся зеленый стебель, да и оружие теперь она не держала, а скорее оно было привязано к рукам толстыми витками лиан. Но все это не помешало ей с не меньшей, чем при жизни, скоростью обрушиться на меня шквальным градом ударов.

Я сделал шаг назад, не представляя, как дальше сражаться с таким противником, и едва не угодил в лапы к другому. Инстинктивно почуяв неладное, я бросил быстрый взгляд себе за спину, и с ужасом увидел, как в мою сторону направляется оплетенный зеленью мертвый Паук. Проклятый некродруид решил помочь хозяину с воскрешением павших.

Увернувшись от сдвоенного удара клинков мертвой чихары, я подпрыгнул и дважды активировал навык мерцания вверх и в сторону, чтобы уйти с поля боя. Обернувшись зверем, я устремился прочь от сражения. Победить это действительно невозможно. Это же просто какой-то бред!

Юркнув в ближайший дом, я спешно взобрался по лестнице на самую крышу, где вновь обернувшись двуногим, взял в руки хаани с тишритой, чтобы сыграть боевой марш, что помог одолеть кристаллидам порождения богини абсолютного зла.

Увидев сверху происходящее внизу, я пришел в ужас — на сей раз — настоящий, а не наведенный злым волшебством. Рин активно поддерживала свинолюда, что был тяжело ранен и потерял левую руку вместе со щитом. Паук с чихарой, покрытые порослью и начавшие даже цвести, одновременно с зеленым магом, они наступали на гверфа, что держался лишь благодаря целительной магии Рин. Девушка в маске стояла поодаль, без остановки швыряя вокруг себя хрустальные шарики.

По другую сторону от растительных преград и растительной нежити бесновался Сайрис, дав волю проклятой магии. Давненько я не видел эту жуткую форму гибрида между человеком и огромной вороной. Увы, чем такое превращение черевато для психики друга, я тоже прекрасно знал. Так испугавшая его чародейка валялась у него под ногами разорванная на ошметки, рядом с мертвым лучником-невидимкой. Но его уже принялись окружать чихары, да и стрелок, едва придя в себя после воскрешения, решил выбрать своей целью его.

Помнится, в этой форме ворон как-то свыше часа держал оборону от порождений хаоса. Здоровье друга теплилось на трети от общего запаса, однако в таком виде это достаточно много, чтобы продержаться какое-то время. Но как бы силён ни был мой друг в этой форме, и у неё были пределы. Тем более, что к стрелку и небольшой группе чихар, окруживших ворона, спешно приближались ещё две фигуры.

Сова, которую я посчитал мертвой, была изранена и едва держалась на ногах, но упорно плелась в сторону посланника. И зачем так мучаться? Добила бы себя, раз уж тут конвейер по воскрешениям. Лекарь, которого я решил пощадить, тоже был тут. Без него сова бы точно не выжила. И если от его подруги проку сейчас было меньше, чем от обычного чихара, то вот сам он, едва в зоне действия его навыка, появились лисьи пособники, сразу же врубил хилл.

Сам лис принял темную форму, бившую по психике. Должно быть, это и стало причиной трансформации ворона — пустотники крайне слабы к любой наведенной на разум пакости.

Руки нашли нужные ноты, и сила бирюзы с каждым ударом развеивала чары ненастоящего лиса. Но так нам не победить. Сразить постоянно возрождающегося бессмертного врага невозможно.

Уперев о край крыши тишриту, я добавил рычание трубы, защищая союзников от воздействия на разум, и заодно призывая к бою каменных дев. Они должны были уже подтянуться к полю битвы, но опасаясь Андрея, мы с вороном решили приказать им не вступать в бой.

Другого пути я не вижу, придется рискнуть.

Сам цветомант, к слову, все так же оставался безучастным к сражению. Даже сейчас. Для чего лис вообще его держит тогда? Не верю, что только ради наших статуй.

Тяжелая поступь каменных дев слышалась даже сквозь звуки боя. Кристаллиды, наш последний и единственный козырь, приближались.

Андрей не сможет взять каменных дев под контроль, если я сосредоточу все силы на музыке. Однако это невыход! Кристаллидам плевать на молнии, их сложно пробить физически, и они помогут сдержать врага. Но даже у их сил есть пределы, а лисий посланник тащит своих прислужников из чертог Мортис, словно из собственного подвала.

Есть лишь один способ остановить это безумие — добраться до самого лиса, игнорируя его возрождающихся подельников. Но как это можно провернуть? Есть ли способ победить врага одним ударом, если он прекрасно контролирует пространство вокруг себя, а его сподвижники без раздумий подставляют свою шею под меч, лишь бы и волос не упал с головы драгоценного лидера.

Однако если я сам хоть на мгновение прекращу поддерживать лиир, если хоть на секунду прервется музыка, кристаллиды со слабой волей моментально обречены. Андрей, стоящий за спиной у Алькора, по-прежнему наблюдал за боем с безучастной улыбкой. Наверняка он уже попробовал взять контроль над статуями и обломился. Но едва ли он прекратит попытки.

Нужно было немедленно что-то предпринять, но что? В отличии от идеального механизма убийства Всепожирающей Сферы, на сей раз план ворона трещал по швам. Я мысленно перебрал все свои основные способности, но единственным, на что мне хватило ума — это двойным мерцанием оказаться над головой к врага и попытаться атаковать сверху падающей звездой или кометой. Но это едва ли можно назвать чем-то особенно умным — с провалившейся попытки проделать нечто подобное и начался наш бой.

— Никогда не действуй на одних лишь инстинктах. Ты не зверь, как о нас привыкли думать сорами, Лииндарк. Я знаю, иногда в бою тебя захватывает алая пелена упоения битвой. У всякого сражения есть свой лиир, и однажды ты научишься его слышать. На самом деле, это отличительная черта нашего дома, и именно поэтому в нашем роду столь многие выбирали ремесло рейнджера. Но если хочешь победить врага сильнее тебя — мысли.

— Мыслить? О том, что сделает враг?

— Не совсем, — улыбнулась Айрэ. — Ответ на этот вопрос ты для себя найдешь, Лиин, когда принесешь мне две дюжины злокрыс, убитых разными способами имея при себе лишь то, что есть сейчас…

Поняв, что ни один старый навык не поможет мне изменить исход проигрываемой битвы, я принялся пролистывать свою память. Всё свои мысли, наставления прабабушки и опыт прошлых сражений, пока не наткнулся на воспоминание о ритуале Книжной Лакомки.

Что, если тогда я действительно сумел совершить невозможное, играя сразу на трех инструментах? И если это так, то как далеко простирается сила этого навыка?

Я сосредоточился на мелодии, отринув лишние мысли. Временно отстранив тишриту и играя только на Равноденствии, я постарался войти в то состояние, названное медитацией. Время словно бы замедлилось, но я все равно чувствовал, что трачу его зря. Однако я упорно гнал от себя эту мысль, возвращая в сознание все те мысли и чувства, что испытывал в мире хаоса.

Открыт навык: двойник Цвета.

Повышена характеристика: интеллект. Текущее значение — 10.

В какой-то момент мне показалось, что я смотрю на себя словно со стороны. Руки по-прежнему отбивали ритм на хаани, более того — тишрита вновь вернулась к моим губам, и над полем боя раскатился рев инструмента сиинтри. Но… я больше не чувствовал их. Ни рук, ни губ, ничего.

Другой я продолжал лиир ничем не хуже меня самого. Все, что имело в нём цвет, потеряло иные оттенки, сменив их на бирюзу. В остальном же это была моя полная копия. Даже музыка текла точно так же, разве что в его мелодии не было новых нот — двойник повторял только то, что я играл до него. Но и этого оказалось более, чем достаточно.

Вот теперь можно и попробовать тот глупый план, с которого я всё начал. Мерцание, равно как и падающая звезда использовали васильковый, а значит, все мои основные навыки никуда не исчезли.

Интересное чувство — слышать свою музыку со стороны. И еще интереснее — получать баф от самого себя:

Наложено благословение: оберег темной бирюзы.

+ 5 к любым навыкам и характеристикам, используемым в целях духовной защиты.

Любопытно, я почему-то всегда думал, что это нечто вроде сопротивления воздействию чуждых сил, но по сути в данном случае оно просто значительно повышает волю. Впрочем, для каменных дев это может работать иначе.

Переместившись и ударив сверху, я обрушился потоком мороза, активируя падающую звезду и обрушиваясь вниз, на голову лису.

Именно этого от меня и ожидали. Не двойника цвета, конечно, а меня самого — активировав навык серолапа, я наткнулся на заботливо расставленную ловушку.

— Селекция цвета, — тихо прошептал Андрей.

Кривая ухмылка лисьего посланника стала еще шире, он протянул руку и…

Похищен цвет: васильковое небо.

Алькор, гаситель черного солнца, темпестант, уровень 67.

Получено проклятие: морозные небеса. Вы заморожены на 4с

Что? Как⁈ Каким образом, во имя забытых⁈ Будь ты проклята, неназываемое чудовище, что пожирает судьбы разумных!

С кривой ухмылкой, Алькор шагнул в мою сторону и мне в подбородок вонзился длинный мясницкий нож, а здоровье, перепрыгнув через статус «при смерти», благополучно сравнялось с нулём.

* * *

Я ощутил себя сидящим на крыше и играющим на хаани, от чего невольно сбился с ритма, равно как и со специального дыхания, позволявшего непрерывно играть на тишрите. Поверить в только что произошедшее было невозможно, но это было так. Только что я потерял цвет, но каким-то чудом умудрился сохранить жизнь. А новый навык-то не так уж прост.

С трудом вернув ритм, я бросил взгляд вниз, где бой превратился в сплошную сутолоку всех со всеми. Сердце замерло от предчувствия беды — за время моих попыток прикончить Алькора с моими друзьями могло случиться все, что угодно. В бою каждая секунда может стать решающей. Но кажется, Забытые боги ещё не покинули нас.

Под ногами у врага валялось мое мертвое тело. Наверняка никто не обратил на него особого внимания в бою — погиб и славно. Теперь для врага я мёртв, хотя если присмотреться, можно заметить множество странностей в васильковом теле. Хотя нет, нельзя — под ногами посланника валялось нечто серое и бесформенное. Точно, он ведь похитил мой цвет и регалию, поэтому нет ничего странного в том, что моё «тело» не вызывает никаких подозрений.

Внимание отвлек неожиданный металлический скрежет в особо густом облаке алхимической дымовой взвеси. Взгляд пробежался по серому туману и наткнулся на Балтора.

Гверф валялся на земле со статусом «при смерти», а рядом с ним, из-за клубов дыма появлялось нечто.

Первой мыслью было, что лис призвал на наши головы какую-то тварь, однако с удивлением обнаружил, что извалянное в грязи и крови чихар шестилапое паукообразное чудовище атакует не нас, а наоборот, не подпускает врага к телу свинолюда. А прямо на нём, с трудом сохраняя равновесие и держась одними ногами, были Рин с Неонорой. При чем девушка в маске продолжала сыпать сверху смертоносными заклятиями. Ни одно из них даже близко не ударило рядом с врагом, но заставляло осторожничать.

Рин создавала хаос. С верхушки механического гиганта сыпались зелья с ядом и дымная алхимия. То же самое делал и Сайрис. Благодаря музыке, он смог вернуть себе разум, но в человеческий вид пришёл лишь отчасти, превратив свои искаженные проклятой стихией руки в продолжение триспа. Здоровья у друга оставалось так мало, что я не понимал, как он стоит на ногах. Впрочем, чудеса живучести он и раньше не раз демонстрировал.

Применение пустоты — жест отчаянья для пустотника, судя по тому, что каждый из них обращается к этой стихии только когда все остальные методы борьбы оказываются бесполезны.

А что же теперь с моими кошачьими способностями класса «серолап»? Я со страхом призвал инфо и проверил описание навыков. Неактивными они вовсе не стали, только привязка цвета теперь стояла к кровавому кармину.

Меня поразила внезапная догадка. Неужели я теперь могу менять привязку в любой момент сам? Мысленно потянувшись к указанию цвета, я пожелал изменить его на бирюзу и мне удалось!

Как и во время выбора привязки в самом начале получения этой способности, описание навыка говорило об увеличении времени отката при дополнительной скрытности перемещений.

А что, если то же самое сделать с навыком падающей звезды?

Я прочел изменившееся описание действия способности серолапа и улыбнулся. Нет, лис, ты даже не представляешь, на сколько я на самом деле упрям! Только бы ещё как-то тебя отвлечь…

И ведь не скажешь никому о своем плане. Не буду же я кричать об этом, верно? Или буду? Мы как-то не успели переговорить на эту тему, но возможно мне удастся как-то достучаться до своих союзников с помощью адырны?

Снова оставив лиир на двойника, я добавил третий инструмент в мелодию, что должен был передать мое послание каменным девам и моим друзьям, если кто-то из них сумел освоить музыку на достаточном уровне. Эх, сюда бы ещё одного двойника, но теперь это физически невозможно. У меня всего осталось два цвета.

Громадный механический танк-паук, чертежи разных версий которого часто вывешивались в вороньих логовах в качестве украшений, был серьезным оружием, но как и многие механизмы, имел существенную слабость — управляющий ими разумный.

Рин бросилась прямо на лиса. Механизм быстро посеменил лапками к врагу. Послышались выстрелы встроенных триспов и несколько чихар остались лежать на земле, но контратака архонки была мгновенно подавлена двумя растительными зомби. Паук и Асса бросились под ноги вороньей технике. Медные лапы легко перемалывали тела мертвецов, но прежде, чем полосы жизни воскрешенных окончательно померкли, механизм оказался опутан прочной зеленой сетью растений.

Сайрис не стал мешкать, выныривая из алхимической дымки. Пустотная длань вгрызлась в живот некродруида, а так и оставшаяся вороньей огромная голова сомкнулась на шее врага, отхватывая голову.

Алькор, Сумрачный гений, темпестант, уровень 67.

— Вот значит, в чем твоя сила, ворон, — тихо произнес лисий посланник, но я отчетливо расслышал каждое его слово. — Ну как, уже жалеешь, что не принял предложение о союзе?

Следом за врагом, словно его тень, шел Андрей.

Сайрис не стал развивать диалог, бросившись на врага с силой проклятой стихии, но лис вновь поменял имя, и его встретило отточенное лезвие алькора-потрошителя.

Нео застыла, боясь применять дезинтеграцию — почти наверняка кастом она заденет и ворона. Рин держаться за увязший механизм не стала и смело выстрелила с бочкообразного тела медного паука заряженный солнечным светом триспом. Бывшая серафима не стала прятаться за толстой броней. Да и сам танк-паук, пусть и обездвиженный, пытался продолжать стрелять, не смотря на просто ужасную меткость.

Я понял, что это мой шанс. Нужно действовать сейчас — другого случая может уже не представиться. Единственное что, очень не хотелось прекращать поддержку союзников жизненно важным баффом.

Собравшись с силами, я поменялсяместами с двойником, оставив красную версию меня играть на хаани с тишей и вобрав в себя родную бирюзу. Мелодия стала более хищной, агрессивной и быстрой. И хотя ноты вроде бы были теми же, звучал лиир теперь совершенно иначе.

Наложено благословение: оберег кровавого кармина.

+ 3 к любым навыкам и характеристикам, используемым в целях нанесения вреда истинному врагу.

Истинный — это как? То есть это работает не против любого противника? В любом случае, Алькор все равно подходит под описание.

Сделав несколько шагов назад и приготовившись к разбегу, я прыгнул с крыши. С двойным бирюзовым мерцанием я вновь оказался над посланником и устремился вниз в бесшумном падении.

Падающая звезда.

Горло Рин сжималось в руках лисьего посланника. Девушка вяло сопротивлялась хватке врага, но смысла в этом уже не было. Волосы её были серыми и бесцветными, как и глаза.

Андрей сделал пасс рукой, применяя свой навык, затем имя лиса на доли секунды преобразилось на:

Алькор, Принц мародёров, темпестант, уровень 67.

А затем столь же быстро оно изменилось вновь. Принявший регалию лис преобразился, став золотым:

Алькор, осколок радости, темпестант, уровень 67.

— Жаль, что всё так, Сайрис, — ухмыльнулся посланник. — Мы с тобой были самыми лучшими врагами. Это как кровные братья, только еще лучше. Ты будешь помнить меня всю свою жизнь, а я — тебя. Быть может, мы ещё будем охотиться друг на друга спустя десятки, сотни и тысячи лет…

Несбывшийся лис так погрузился в свой бред, что даже заметил моего появления. Я вложил всю доступную мне инерцию в последнюю атаку насыщенным темной бирюзой рейлин. Удар.

Вы получили уровень! Текущий уровень — 84.

Вы захватили Цвет: Васильковое небо

Вы захватили Цвет: [Открыть список доступных для выбора].

Внимание! Вы убили химерное существо! Получено 5 дополнительных очков навыков.

24. Технологии развода надменных ворон

Я замер в нерешительности у тела мертвого лиса. Себя же он не возродит, верно? Хотя, я бы не удивился и этому.

Замерли и все прочие участники побоища. Замешкавшийся зеленый упал на колени. Какая-то самка из числа серых чихар тут же воспользовалась возможностью, чтобы перерезать горло своему офицеру и с ней вместе вприпрыжку рвануть прочь.

От увиденного я еще больше опешил, не зная, как реагировать. Должно быть, здесь было нечто личное, потому как зверянка не попыталась навредить более никому, только сплюнула на тело некродруида с какой-то особой ненавистью.

Следом за этим одновременно упали замертво все оживленные им мертвецы, ставшие колонией растений. Из врагов остался оглушенный стрелок, цветомаг, почти не пострадавший лекарь и наоборот едва дышащая сова, а также колдунья с фиалковыми волосами, которую с завидной регулярностью повторно убивал Сайрис. Честно говоря, не думал, что лис успеет возродить её вновь после того, как ворон в пустотной форме разорвал тело на чатсти.

Похоже, здесь тоже уже нечто личное. Вот и сейчас как бы невзначай ворон вскинул все ещё объятый магией пустоты трисп и выстрелил девушке в незащищенное горло. В последний момент она что-то будто бы почуяла и начала поворачиваться к ворону, намереваясь что-то сказать или призвать магию, но было уже поздно — медный трезубец вошел в плоть, наверное, раз в третий или четвертый уже убивая её.

— Себе в живот червей вызывай, — сплюнул ворон. — Ненавижу, блять, гаруспиков.

Оставшиеся серые чихары утратили всякое желание сражаться и разбегались по окрестностям. Оставались лишь те, кто не мог уйти, или слишком боялся это сделать.

— Лиин, отойди от тела лиса. Не забывай наш уговор! — напомнила о себе Неонора. Надо же, эта ходячая проблема тоже ещё жива.

— Да я и не собирался, — пожал я плечами, демонстративно делая шаг в сторону и бросая взгляд на друга. Сайрис спокойным прогулочным шагом направлялся в нашу сторону, сосредоточено при этом наблюдая за каждым движением волшебницы. Когда в её руках появился маленький фиал с жидкостью запретного цвета, я услышал, как он судорожно сглатывает слюну, смачивая мигом пересохшее горло.

Так алкоголики, не видевшие настойку хины больше трёх суток смотрят на пьющих её у них на глазах. Даже ритм сердцебиения участился.

— Слушай, Нео, брось каку, — тихо произнес он. — Оно тебе надо, наживать себе такого врага, как я?

— Я не могу, Сайрис. Маска, что надета на мне — проклята. Если я не изменюсь, выпив фиал, то скоро умру.

— Что ты несёшь? — брезгливо сплюнул ворон.

— Такова плата за силу звезд. И за ваше спасение с её помощью, кстати.

— Знаешь, а ведь мы бы и без тебя со всем разобрались. Троица, как видишь, не собиралась нас убивать, и Рин нам отдали в целости.

— Но… ты обещал! — совсем уже всхлипнула Неонора и с мольбой посмотрела в мою сторону.

— От нее действительно проку было немного, — подтвердил я. — Но ты действительно обещал. Что это?

— То, ради чего больше сотни людей скоро отправятся в пекло. Фиал крови, дающий звериное имя.

— Если я выпью это, то умру! — уже едва не рыдала волшебница и меня уколола совесть. Больно так уколола. В конце концов она честно пыталась нам помочь и кое в чем помогла.

Призвав слово силы, Неонора сделала свойства надетой маски видимыми всем окружающим:

Слезы Мерлина. Легендарный.

Создает заключенные в гемму заклинания магии звезд.

Создание геммы поглощает жизненную силу владельца.

— Видишь? Я уже не могу отступить, когда я сниму маску — меня убьет откат. Тот, кто дал мне ее, сказал, что у меня максимум сутки.

— Ну-да ну-да. И кто же это у нас такой мудрый дает столь восхитительные советы заблудшим душам? — прищурился Сайрис.

Нео ещё больше помрачнела, сверля взглядом ворона и растягивая время. Я услышал едва слышный скрип медленно откручиваемого флакона. Девушка бросила взгляд на меня и на окровавленный рейлин в моей правой руке, но я ничего не стал делать. Только подмигнул ей и отвернулся в сторону приближающегося ворона, стряхивая оружие и пряча под слово силы.

Закончив вскрывать емкость, Неонора вдруг резко опрокинула её в себя, проглотив жидкость.

— Э-э, куда? — спросил ворон, но по интонации я понял, что он тоже принял правильное решение, продолжая изображать недовольство больше для видимости.

Хотел бы всерьез забрать у неё фиал — просто выстрелил бы триспом в ногу, парализовав молнией, или хоть шел бы немного быстрей.

— Так кто тебя надоумил-то? Полагаю, убитый злым лисом парень не существует?

— Я… не могу. Если я скажу, меня убьют.

— Как будто я не могу сделать этого сам, — хохотнул ворон. — Мы ведь не договаривались, что я оставлю тебе жизнь в конце мероприятия? Запомни на будущее, если будешь ещё заключать такие сделки. Хотя постой, у тебя же нет будущего!

Ворон улыбнулся своей фирменной кровожадной улыбкой, но девушка продолжала молчать. Доброе расположение духа возвращалось к моему другу по мере того, как действие зелья меняло тело волшебницы Неоноры. Но похоже, всё это происходило безболезненно, раз она даже не замечала начавшихся с её телом изменений.

— Дай облегчу тебе задачу, — продолжил ворон, так и не дождавшись ответа. — Она была в таком плаще с капюшоном цвета ссанины, с длинными черными волосами и ровной челкой.

— Д-да… — опешила Нео.

— Тебе пиздец, Тиара. Я вырву тебе язык и скормлю тварям из храма Тиши. Нет, перебью ноги, сниму ко… цепи с ее кандалов, расцелую и отпущу на волю, осыпав золотом. Не приведи Лазурь бы я это выпил. — зависть на лице друга вдруг сменилась отвращением.

— Что? Что со мной? Почему вы все затихли? Эй, не молчите, что со мной?!! — в панике закричала Неонора, в ужасе смотря на свои искаженные зеленые руки.

Самым жестоким из нас, как всегда, оказался Сайрис, выудив из инвентаря небольшое медное зеркальце и бросил новой зверянке.

— Боги… я… что со мной⁈

Не выдержав физиологических изменений строения черепа, легендарная маска упала на землю, зарывшись разноцветными линзами в каменную пыль. Что ж, по крайней мере артефакт действительно не стал её убивать.

— Ну, ты теперь именная, поздравляю. Можно попробовать податься в ученики в какой домен.

— Я крокодил!!!

— У всех свои недостатки.

Видоизмененный скелет выгнулся, а из позвоночника начал расти мощный зеленый хвост. Финальным штрихом на землю осыпались темные волосы волшебницы.

— Боюсь, в этом фиале была моя кровь… — послышался хорошо запомнившийся нам глубокий правильный голос, чеканивший каждую букву. С тяжелым вздохом Геннадий продолжил — Мистер Алькор взял немного для экспериментов, и видимо сумел воссоздать тот эффект, что возникает у крови на алтарях древних богов.

Мы все напряглись и изготовились к бою, хотя и без того были предельно истощены. Я спал едва ли больше одного цикла перед этим сражением — на подготовку всех ловушек ушла уйма времени и сил, не говоря уж о самом затянувшемся сражении.

— Какого хрена тебе надо? — устало поинтересовался Сайрис у Геннадия, словно речь шла о надоедливом нищем.

— Эта маска принадлежит мне, мистер Сайрис — пояснил кроколюд. — Кое-кто похитил её у меня, и теперь я знаю, зачем.

— Да ты вроде бы её уже видел. Там, в вашем логове.

— Видел, — подтвердил маг. Но тут не все так просто, как кажется. Видите ли, мистер Сайрис, это весьма своенравный артефакт.

Элементалист щелкнул пальцами, и маска сама поднялась в воздух и полетела к нему в руку, в полете видоизменяясь и принимая очертания небольшой коричневую шляпы с черной лентой, что тут же уютно устроилась у него на голове.

Новоявленная зверянка в этот момент перешла на неприкрытые рыдания, роняя на землю солёные крокодильи слезы.

— Кстати, а на кой ты эту дрянь пила? — послышался еще один хорошо знакомый чуть насмешливый голос. Чей-Бру тар Ашка. — Даже имя не получила.

— Не получила⁈ Как?!! — одновременно спросили Неонора и Сайрис. Первая — запуская механизмы истерики, второй — с жадным любопытством.

— А ты разве не в курсе, что освящённая богами кровь не гарантирует результат? Это просто смена расы на ту, что даёт повышенный шанс. Почему я, местный, должен объяснять это попаданцам?

— Да, что-то я туплю сегодня, — согласно махнул рукой ворон, теряя интерес.

Неонора осела на колени, закрывая лицо зелёными пальцами. Вид у неё был столь жалок, что даже во взгляде Сайриса мелькнуло нечто, отдалённо напоминавшее сочувствие. Видимо, схожие мысли были и у Геннадия:

— Мда. Мисс… мы, конечно, здесь не при чем, но вышло действительно не очень красиво. Кто же вас так подставил? Вот, возьмите. Может, это чуть улучшит вам настроение.

По следам Мерлина. Путь звездного мага.

Редкость: эпический.

— Кстати, вы обещали помочь нам с рощей, — напомнил ворон.

— Я помню, мистер Сайрис. А теперь нам, пожалуй, пора. Благодарю за шляпу.

Зверянка зареванными покрасневшими крокодильими глазами взглянула на нового сородича, и неуверенно взяла в руки предмет. Призвав слово силы, я взглянул на измененную девушку и прочитал над её головой слова великого отца:

Неонора, ученик звездного мага, уровень 34.

Вот значит, что было за её скрытым уровнем. Тридцать четыре. Теперь понимаю, почему она выглядела такой неумехой в управлении собственными способностями. А ведь до скрывающей уровень маски он у неё был еще меньше, раз после всего полученного опыта он все еще настолько мал.

— Кстати, — бросил я в след удалявшемуся Чей-Бру. Кроме него никто мне не сможет дать подсказку на счет этого. — Раз уж мы больше не хотим друг друга убить. Как ты путешествуешь по доменам? Я об этой вашей «воле Ректора» или «смещении». Ты ведь тоже живешь слухом, как я?

— Качай мудрость, — буднично пожал плечами недавний враг, едва не лишивший меня жизни, и взмыл в высь следом за Геннадием, так и не обернувшись.

* * *

— Знаешь Алькор, а ты был прав, — тихо пожаловался инженер несбывшемуся лису. — Это всё же какая-то дуратская забагованная игра. Только вот я что не понял, если ты был главным её героем, то какого хрена я убивал тебя в три этапа и под музыку, как какого-то босса из данжа?

— Великие забытые боги, — пожаловался и я. — Всего один уровень, да и то у меня не хватало пару процентов. А ведь это было сложнее, чем развоплотить Всепожирающую Сферу.

— Просто гад попался очень уж хитровые…

— Сайрис! — перебила его Рин. — Что делать с пленными?

— У нас есть пленные? Разве чихары не разбежались после боя? — удивился друг. — Ну, добей, — пожал плечами инженер и снова повернулся ко мне. — Так вот, со Сферой все шло по плану, а тут хрень какая-то. Реально, в три этапа его валили.

— То есть ты хочешь сказать, ворон, что твои планы работают только против неразумного противника? — не упустил я возможность подколоть друга.

— Сай, всех добить? Некоторые сдались сами и молят о пощаде. — снова вмешалась архонка.

— А ты кого там ожидала увидеть? — с удовольствием переключился друг на общение с бывшей серафимой, чтобы уйти от ответа. — Все, кто хотел драться уже гостят у Мортис. Впрочем, ладно, опыт не бывает лишним, сделаю все сам.

Рин помрачнела, видимо совсем не такого ответа она ожидала, но уверен, сегодня и так множество подручных сумасшедшего посланника сохранили жизни именно благодаря ей. У каждого в этом мире свои убеждения.

— Кстати, кабан, что там с нашим лутом? Есть чего любопытное?

Останки лиса Сайрис изучил сам, а все остальное доверил Балтору. В обычное время такое было бы невозможно — ворон всегда тщательно следил за вопросами трофеев, и это говорило о том, что он вымотан не меньше меня.

— Премногим да! Предмет редкости большой. Эпической. — гверф продемонстрировал длинную плеть с зазубренным костяным наконечником и необычной рукоятью. Но то ещё не все — работу не окончил я. Кстати, а имею ли я право на добычи часть?

— Ну, пять процентов тебе хватит, свинота?

— Слава Ректору! Я богат!

— Ты это сейчас серьезно?

— Премногим да! — горячо закивал головой доверчивый гверф.

— Значит, на эквип каменных крошек хватит. А-а, ладно, пойду-ка и я пошарюсь. Вдруг чего вкусного выпало из лисьих пособников, кроме чихарьей шерсти.

— Хм. Забавная штука. Здорово, что мы не использовали все сферы адаптации. Можно отдать её кому-то из кристаллидов. Малинке вместо топора, например.

Я посмотрел на застывшую каменную деву с тяжёлым двуручным топором. Как-то я упустил тот момент, что за этот бой им тоже неплохо прибавило уровней. Но на самой разрушительной из кристаллидов это оказало особенное воздействие — черно-серые каменные части тела осыпались, и теперь она походила на другой малиновый камень из подземелий Разорванного домена.

А затем спохватился, запоздало спрашивая у Рин:

— Что с моими подопечными? Все целы?

Ей даже говорить ничего не пришлось. Девушка поджала губы и чуть опустила взгляд.

— Сколько?

— Они разбили четверых…

— Только разбили? Части целы?

— Вроде бы да, — с надеждой ответила архонка.

— Тогда веди, будем чинить. Сейчас мои навыки сильней, так что думаю, процесс пройдет быстрее и лучше.

Я уже сделал пару шагов следом за Рин, когда до моих ушей донесся булькающий всхлип и на поросшую редким мхом и травой каменную землю упало обезглавленное тело стрелка с длинными тонкими усами.

— Что? — обвиняющим голосом спросил Сайрис. — Он пустотник на втором ранге синхры. За таких даже награду в городе дают.

— Не чувствуешь никакого противоречия в своих словах? — заметил я с ироничной улыбкой.

— Ты всерьез полагаешь, что мужик с регалией «Осквернитель чести» был хорошим парнем? — ничуть не смутился ворон. — Ладно, кто там на очереди?

— Этого не надо, — чуть подумав, покачал я головой, когда Сай подошел к Ашеру. Зачем они с Улинрай вообще вернулись? Глупость какая-то. Сдохли бы — лис бы возродил их целенькими, а так прибежали раненые помогать. Или не возродил бы…?

— Да? Ну и на кой хрен тебе этот трус? — удивился Сайрис.

— Он ханатри, — пояснил я. — Когда-то сиин называли их братьями. Его вины нет в том, что его обманул лис. Кстати, хану, почему ты служил этой падали? — задал я вопрос, обращаясь уже к лекарю.

— Он спас мне жизнь, — тихо проговорил он, опуская глаза.

— Ладно, хрен с тобой. Живи, зверёк. Все равно ты бесполезен что так, что эдак, а на месть тебе не хватит яиц.

Где-то рядом одна добросердечная Рин сейчас показывает мне знак одобрения. Я не вижу, но и так в этом уверен.

— М-можно мне ск-казать, — запинаясь от страха, неожиданно произнес целитель лиса, возвращая внимание к себе.

— Ну? — спросил ворон. Однако глаза пленного лекаря смотрели в мою сторону.

— Ты… что еще ты знаешь о моём народе, сиин?

— О хану? — удивленно переспросил я, на что лекарь энергично закивал и даже попытался сделать в мою сторону шаг, хоть и все еще стоял на коленях.

— Да! — неожиданно твёрдо ответил Ашер. — Змеи уничтожили всё, что связано с моим народом. Всё, что я знаю о своих предках — это только название. Ханатри.

— Змеи? — я чуть приподнял бровь в удивлении, но затем вспомнил древние легенды о народе мангустов и ответил. — Не удивительно. Хану — единственный вид, что бросал вызов ассари и одерживал верх.

— Лииндарк! Позволь мне служить тебе!! — с неожиданным фанатизмом рванулся лекарь, что на мгновение я даже подумал, что он собирается меня убить. Но вместо этого он застыл в нерешительности и добавил, — Я был личным лекарем Алькора!

— Что-то не очень-то ты ему помог, — хохотнул ворон. — Впервые вижу, чтобы на службу нанимались, начав с антирекламы. Лучше б уж ты молчал, парень.

— Я буду полезен! — продолжил настаивать Ашер. — Змеи наделили меня властью над магией, и в случае нужды, у меня есть высокий шанс освоить редкое магическое направление. Мастер Алькор не велел мне брать иные ветки развития, кроме лечения. Если нужно, я могу делать и любую другую работу. Все, что вы пожелаете, мастер Лииндарк. Взамен я прошу только одного — расскажи все, что можешь о моем народе!

— Мастер? — хмыкнул я, пробуя слово на вкус.

— Бесполезен, — резюмировал Сайрис, махнув рукой, хрен с вами. Кто там у нас на очереди…?

— Как сказать, ворон, — не согласился я. — Если сделать из него настоящего хану, хотя бы на треть такого, как упоминалось в наших легендах, мы получим боевого инквизитора или убийцу магов.

— И-инквизитора? — судорожно сглотнул Ашер.

— Я не очень силен в истории и техниках ханатри, но знаю минимум двух разумных, у которых можно об этом спросить.

— Окей. Следующий? — обернулся ворон к другому пленнику. — Ага, Андрей. Много же было от тебя хлопот.

— Я работаю по найму, Сай, — с улыбкой ответил сказочник. — Заказчик говорит — я делаю.

— Ну-да ну-да, — ответил улыбкой инженер. — И чем платили? Деньгами, опытом, сладкими рабынями? Хотя нет, опытом — точно вряд ли, судя по уровню.

Ворон сделал ещё шаг, вторгаясь в личное пространство цветоманта и пытаясь выбить его из безучастного равнодушия.

— Цветом и сказками, — ответил Андрей, ничуть не смутившись. — Взамен лис смог развить свой навык магии Цвета от бестолкового навыка, до поглотителя цвета. Любопытно, к слову, какой цвет из его коллекции ты заберешь себе, Лииндарк.

— Да я пока еще не выбирал, — вспомнил я о полученном уведомлении от мира.

— Эй, парень, а что будет, если я тебя сейчас здесь прикопаю?

— Это невозможно, вороний посланик, — равнодушно пожал плечами Андрей. — На мне артефакт, что возродит меня в другом месте.

— И ты об этом говоришь так просто?

— Луна светит всем, Сайрис, и злодеям, и жертвам.

— Не хочу быть ни тем ни другим, — заметил я.

— С таким настроем это даже не интересно, — махнул рукой ворон, задумчиво поигрывая мечом. — И что ты делал для лиса, помимо переманивания наших каменных крошек?

— Консультации. Некоторая помощь. Все, что касается Цвета. Еще несколько дней и Алькор стал бы непобедим.

— У меня возникло впечатление, что ты на достаточно высоких ролях в его банде.

— Полагаю, вы почти ничего не знаете об Алькоре. У него было много интересных задумок…

— Не интересно, — оборвал его инженер, занося меч.

— Постой, — остановил я друга. — Этот цвет, — я призвал на ладонь кровавый кармин. — Ты знаешь, с какой стихией он связан? Это хаос или магия крови?

Андрей без особого интереса посмотрел на показанную ему силу:

— Ни то, ни то. Это свободный цвет чистой эмоции. Он ведь зародился у тебя сам собой, а не был найден или получен, верно? И магии у тебя нет, только навык Цвета?

— В таком случае, что он значит? Что это за сила, можешь сказать?

— Ты не знаешь? — удивился цветомант. — Ярость, конечно.

Ярость? Это многое, очень многое объясняет. Может ли быть так, что часть вещей, в которых я винил хаос, отчасти на совести этого цвета?

— А ты не знаешь, как это влияет на носитель?

— Как и любая другая эмоция, — пожал плечами Андрей. — Она будет пытаться тебя поглотить. Может, навалится сразу, если ты чувствителен к Цвету. А если у тебя нужных навыков нет — то будет подтачивать тебя долгие годы. Но результат все равно один. Хотя штука должна быть сильной.

— И что, ничего нельзя сделать?

— Подробные консультации платно, — буднично заметил Андрей.

— Эй, а ты не охренел? Может, проверим, как работает твой артефакт.

— Я предпочел бы этого избежать, у него ограниченный запас возрождений, — спокойно кивнул цветомаг. — Полагаю, моя жизнь будет достойной платой.

— Вот, то-то же, — ухмыльнулся инженер, не заметив, как ловко Андрей из гарантированной смерти перешел в разряд выживших безо всяких соплей и унижений.

В этот момент за спиной Ашера очень не вовремя заворочилось изломанная фигура, которую я принял за труп. Сайрис сразу же направил на израненное тело трисп, но на его пути оказался целитель, закрывая умирающее существо собой.

— Слушай, придурок, ты палку-то не перегибай. Могу ведь зашибить ненароком. Или лис выдрессировал у вас рефлекс прыгать под оружие?

— Оставь ей жизнь. Если хочешь, я заплачу своей за неё.

— О как интересно, — ворон убрал оружие, понимая, что сопротивление оказывать ему никто даже и не подумывает. — Твоя дама сердца?

— Мой друг, — ответил Ашер. — Единственный друг.

— Ага, и правая рука маньяка, делающего из людей гребаные узоры.

— Человек, которого пытал лис, упоминал о помощнице, что видела всю ту жуть и ничего не делала, — добавил я.

— Мы все знали о пристрастиях мастера, — неожиданно твердо ответил целитель, смирившись с возможной смертью. — Если её вина только в этом, то и моя в том же. Мастер Алькор спас жизни нас обоих. Вы бы предали того, кто спас жизнь вам? И к службе нас не принуждали. Это был сознательный выбор — отплатить добром на добро. Разве вы поступили бы на нашем месте иначе?

— О как. Прорвало же тебя, браток, хехе, — похоже, Сайриса начало это забавлять. — Видать, совесть мучит, раз у тебя целая оправдательная речь заготовлена. Долго готовился, да?

— Я бы не стал поступать против чести. Но я понимаю тебя, — кивнул я. — Надеюсь, не окажусь в подобной ситуации.

— О боги, и ты туда же, — закатил глаза ворон. — Делай, что хочешь.

— Всегда думай о чувствах других, — пожал я плечами. — Это принцип тари. И всегда поступай по совести — это принцип аму. Сиин и хану выросли на схожих сказках. А если змеи и впрямь стерли всю их культуру, значит это уже что-то в нашей крови.

— Вот как? — Ашер поднял на меня полный надежды взгляд. — Спасибо, мастер Лииндарк.

Смотрелось это жалко, но при этом от взгляда целителя становилось немного не по себе. Выражение его лица было воплощением надежды и беспросветной тоски. Угольно-черные волосы закрывали собой все лицо — видимо так ханатри пытался скрыть следы змеиного вмешательства в свою физиологию. Из-под растрепанной длинной челки на меня смотрели два звериных глаза — густой цвет янтаря с горизонтальным вытянутым черным зрачком достался ему от предков-мангустов, тогда как компанию ему составлял изумрудно-желтый глаз рептилии с вертикальным зрачком.

— Но боюсь, Сайрис прав, Ашер. В отличии от тебя, она наверняка будет мстить. Ко мне так у неё вообще особая антипатия, уж не знаю с чего вдруг. Опасно оставлять такого врага за спиной.

— Сказать могу, — вмешался гверф. — Если проблема в том, так нацепи ошейник рабства. Такие видел я у гадов, что меня пленили. Их всем невольникам давали, так что по мыслям есть они на рынке в многости и без большой цены.

— Странно, что это предложил ты, — хмыкнул я. — Только на кой черт нам раб, мечтающий придушить?

— Слушай, а это идея, — задумался инженер. — Кандалы с антимагией не единственный девайс такого толка. Есть, например, ошейник подчинения и тому подобные штуки, работающие на магии разума. Надо бы расспросить Нира.

— Кстати, ворон, — обратила на себя внимание Рин, довольная максимально бескровным исходом судьбы пленников. — Ты, помнится, обещал нам в конце первого дня в честь пребывания как следует отдохнуть в трактире. Но все тридцать шесть часов первого дня мы занимались всякой ерундой, затем спали, готовили засаду и опять занимались ерундой, а к самому главному так и не подошли. Грибной эль сам себя не выпьет!

Эпилог

Тьма в Подземье окончательно никогда не рассеивается.

С этой поговоркой познакомил меня Матиас. Ночь второго дня в свободных доменах мы встретили, как и хотела Рин, в «трактире» хафлинга. Это был выбранный и заботливо обустроенный из руин дом, ставший на эту ночь пристанищем наших тел и душ.

Архонка притащила сюда какого-то заикающегося мага ветра, гордо сказав, что произвела акт вербовки боевой единицы во славу мудрого стратега Сайриса. Поскольку маг пришел, когда ворон уже был слегка навеселе, а хоббит колдовал над углями для кальяна, новость эта была принята радушно. Особенно когда девушка добавила, что он станет ещё одним шпионом в группе Джафсара.

Затем дурные вести поведал сам будущий трактирщик. Весьма неприятный главарь шайки, крышующий район Хвостатого рынка, вынудил его тоже отправиться в ту самую Рощу, при чём на особенно паршивых условиях, вынуждавших его ценой своей жизни защищать главаря их отряда от удара в спину и любых агрессивных разумных. Почти, как было заведено в группе лисьего посланника, только там все полагались на веру в чудесное воскрешение, а тут имело место лишь принуждение. Подробнее я не вникал, поскольку позволил расслабиться и себе. Впервые за очень долгое время.

Враг повержен, я стал сильнее и даже проблеме с хаосом найдено решение. Тогда что же терзает сейчас мою душу? Я чувствую азарт и радость сражения, но я не чувствую ничего, кроме опустошения, видя тело поверженного врага. Будто надломанный механизм, вступивший в конфликт сам с собой.

— Ты чего такой кислый, белка? — заметил мое настроение и Сайрис. Все забываю, что он умеет читать эмоции. До чего же неподходящая его характеру способность.

— Да так, просто пытаюсь свыкнуться с мыслью, что мои чувства могут быть на самом деле совсем не моими. Получается, что я не доверяю сам себе, так?

— Получается, что ты загоняешься, дружище, — хлопнул меня по спине Сайрис. — Пустотникам вроде меня противоестественной хренью внушают много нездоровой дичи. Закроешься от пустоты в стальном замке с печеньками, так она тебе внушит, что печеньки тебя ненавидят и желают зла. Вот это называется — стихийная шиза. А у тебя так, витаминки попить.

— Витаминки? Пить?

— В смысле, у тебя есть конкретный набор действий для исцеления, вот и действуй, хехе. Проблема, имеющая решение — уже не проблема, а список задач.

Спустя еще несколько минут помещение наполнили редкие в этой части Доминиона запахи еды, а также аромат кальяна и звуки музыки. К счастью, моими стараниями, никто чужой здесь бы не оказался, потому как мы находились в в одном из заброшенных домов, оставшихся от рухнувшей в пропасть части Хвостатого рынка.

Рин умудрилась удивить нас дважды, давая понять, что не следует её недооценивать. Сайрис до сих пор пускал слюни на древний механизм, что она призвала. После боя он едва не разваливался, но ворон сразу же пообещал его починить, равно как и чудом пережившие все это два медных стража архонки. Своих инженер благополучно потерял в первой стычке с Геннадием.

Меня же она удивила своей игрой на цимбалах. У неё был талант к этому искусству, и я искренне наслаждался её музыкой, после чего присоединился и сам. Вот тогда-то меня действительно отпустило. Как бы то ни было, я все же сиин, и музыка — часть моей сущности.

Мы принялись не сговариваясь играть лиир, совсем как бывало в Геотерме. Там усевшись на любой улице и начав играть, к тебе непременно бы со временем присоединился кто-то еще. Возможно даже незнакомец, что так и не скажет тебе ни одного слова, но ты все равно поймешь все, что у него сейчас на душе.

По плану скоро должен был подоспеть Нирал с колодами для «битвы магов». Забавно, что эта игра известна как попаданцам, так и древним изолированным от всего мира сиин. Наверное, впервые за множество дней нашего пути я позволил себе полностью расслабиться. Айрэсдарк наверняка бы не одобрила такое времяпровождение до окончания нашей миссии. Но пока я не сброшу с связь с хаосом полностью, все равно не могу позволить себе поддерживать связь с ней.

А затем, когда веселое настроение сменится сонливостью, мы будем рассказывать друг другу сказки и легенды о Подземье и Доминионе. С какой бы начать мне? С историй о прошлом старших зверянских рас? Или со сказок, вроде легенды о Мантикоре? Хотя нет, перед походом в Клинковую рощу самыми лучшими историями будут те, что говорят о монстрах и аномалиях, что и сейчас обитают где-то на пещерных тропах.

Мы бы долго еще беззаботно наслаждались победой, если бы нас не прервал неожиданный стук в дверь. Все сразу же напряглись, ожидая худшего. Это место не мог знать никто, кроме здесь присутствующих. Разве что… Неонора?

В дверь снова постучали и добрая Рин поспешила открыть. Всё равно это было лишь актом вежливости, потому как в заброшенном доме никакого замка в целости не сохранилось и пришедший мог бы спокойно отворить дверь и войти без каких-либо трудностей.

На пороге стояло то, что можно было назвать, как событие как раз из разряда «худшего».

Нет, не безобидная обманутая змеёй волшебница, а сама Змейка, потерявшая свой облик. Та самая закутанная горчичный в плащ с капюшоном фигура, которая приходила на встречу в Данталиан.

— Назови мне хоть одну причину, по которой я не должен тебя убить? — задал вопрос Сайрис, направив свой усиленный трисп на вошедшую.

— Ну, ты не ходишь с крокодильей физиономией, например, — обезоруживающе улыбнулась Тиара, сбрасывая капюшон. Тонкие черты лица, ровная челка и длинные черные волосы. Змеиная посланница была очень красива, а изящный кожаный корсет, нашедшийся под желтым плащем, подчеркивал неплохую фигуру.

— За это-то, конечно, спасибо, но вдруг бы у меня вышло получить звериное имя?

— Может, и вышло бы. Рандом же. Случайность. Но тогда бы ты забил на поход в Клинковую рощу, я не права?

— Права-то может, и права, но тебе в том какой резон?

— А почему я просто не могу хотеть с тобой подружиться? Вместе ведь легче достигнуть поставленных целей? Ты ведь понял, что лис и был тем самым предателем?

— Да. Если предатель только один, разумеется.

— В легенде говориться про одного, — пожала плечами Змейка. — Хотя, встреча с посланником Кота нам еще предстоит. Даже интересно, в чем будет его сила?

— Не нужно говорить так, будто мы старые друзья. Чего тебе надо?

— Вижу, ты все-таки недоволен. Я стараюсь ради нашего общего блага, а ты — бука.

— Не люблю чувствовать себя обманутым, — нехотя признал ворон.

— Что, великий вороний посланник не считает себя достойным запоминать всех смертных? Немножко поменяли облик и все?

— О чём ты?

— Неонора. Ты мог бы догадаться с самого начала, если бы просто запомнил имя девушки, которую случайно повстречал в час просыпающегося корнецвета на Хвостатом рынке? В тот день благодаря этой случайной встрече её судьба изменилась.

— И зачем было посылать именно её?

— Затем же, зачем нужно сначала побывать в домене, а уже потом перемещаться в него.

— Ты имеешь ввиду, что она смогла нас найти только потому, что видела? Не слишком ли?

— Есть такое редкое заклинание. Ты так любишь взрывы и боевую алхимию, но видимо, никогда не интересовался более тонкими вещами. На самом деле, там много условий — твой портрет, что она разглядывала перед встречей — тоже своего рода настройка. Потом общение. Потом правильная магия в нужном месте и в нужное время. Слова порой могут решить больше, чем меч.

— Кажется, припоминаю кого-то с таким именем, да. Только выглядела она тогда совершенно иначе.

— Эх, мужики. Перекрасься, постригись, надень маску и все, ты уже совершенно другой человек. А имя, голос, походка, манера речи?

— Её голос был другим, — недовольно встрял я.

— Ну конечно он другим, сиин. Она же была в маске. Но если бы ты немного подумал и порылся в памяти, то все равно нашел бы схожесть. Ты же слышишь не хуже Чей-Бру, верно?

Она была права. Действительно, я мог бы догадаться, и даже ощущал некое смутное узнавание, но не придал этому значения. Мы спасали Рин, а затем постоянно или сражались, или готовились к бою.

— Ну а девочку то за что было подставлять? Не знай она тебя, была бы и дальше служанкой или кем там. С прежней милой мордашкой и человеческим телом.

— Это был её выбор, — отмахнулась Тиара.

— Сдается мне, ты просто хочешь чужими руками выложить себе дорогу в Клинковую рощу.

— Ты так и не понял, Сайрис, — грустно покачала головой Тиара. — Сила змеи в знаниях. Я сильна количеством открытых секретов и постигнутых тайн. Зачем сражаться с врагом, если можно просто помочь ему найти путь под жернова судьбы? Нам нет нужды враждовать, ворон. Мы ещё не знаем, что из себя представляет посланник Кота. Но и это мелочь в сравнении с тем, что нас ждет по пути в саму Рощу.

— Окей, Ти. Как благодарность за то, что я не хожу с зеленым зубастым хлебалом, скажу прямо. Я не против не резать горло друг другу прямо сейчас. Но о союзе не может быть речи, пока ты не предоставишь доказательства того, что ты не задумала сделать в храме какую-то каку. Иначе меня мой собственный отряд прикончит, хехе.

Последнее было сказано в шутку, но меня едва не передернуло от такой постановки вопроса.

— Ну да, — взгляд посланницы змея опустился к сидящему на полу перепуганному Ашеру с закованной в цепи совой и затем остановился на испускавшем из рыла кальянный пар гверфе. — У тебя же тут настоящий зверинец.

— Если это все, чего ты хотела, то тогда может, свалишь? — предположил ворон.

— Ладно, Сайрис. Смотри потом не пожалей. Пока еще моё предложение актуально. А там, кто знает, вдруг кошачий посланник окажется приятней тебя? — с улыбкой ответила Тиара, ничуть не смутившись. — И кстати, вампир просил передать, что мы выступаем черед два дня.

Празднование как-то сразу стало тревожным и мрачным. То, как легко змея оказалась здесь, тоже было своего рода посланием. Для неё нет никаких секретов в том, что мы делаем. Возможно, даже тот план, которым со мной поделился ворон для прохождения Клинковой Рощи, не будет для неё сюрпризом.

* * *

Прозрачная гладь Озера Сияний отразила летящую по своим делам стайку пустотных скатов. Прекрасные существа пронеслись у самой поверхности, едва касаясь руками-крыльями воды. Каждый из низ сиял, постоянно переливаясь из лилового в бирюзу и лазурь.

Маленькие существа перенимали краски окружающего пространства, подобно хамелеону. Но в отличии от него, скаты никогда не прекращали меняться, а потому постоянно перелетали с места на место.

Арахна не знала, что будет, если одного из них заставить держаться на одном месте. Даже попробовала однажды удержать из чистого любопытства, но зажатое к стенке, существо вдруг обнаружило у себя способности к телепортации.

Глупцы ошибочно считают, что пустота — нечто страшное и отвратительное, но зачастую при этом в их мыслях витают искореженные хаосом тела со щупальцами, или вовсе банальных некромантов с гаруспиками, только чуть страшней.

Но на самом деле она — прекрасна, как её призыватель, и как эти милые полупрозрачные скаты, заменяющие собой фонари в самые мрачные часы суток. Служить такому существу, как Она — это даже не честь или обязанность. Это нечто естественное, будто дыхание. Достаточно лишь раз узреть её лик, и никогда более не сможешь назвать красивым иное создание. Следовательно, и все, порождаемое ею, совершенно.

Высокая беловолосая девушка с серой кожей в черной тоге с узорами в виде паутинки сидела на берегу пруда, с улыбкой потягивая из кружки зелёный чай. Не будь клинковая роща смертельно опасным местом, наверняка кто-то однажды додумался бы выращивать здесь этот чай для личных нужд и торговли.

Рисунок серебристых паутинок на одежде жил своей жизнью, постоянно двигаясь и колыхаясь, будто на слабом ветру. Но никакого, даже самого слабого ветра, не было. В клинковой роще ветер смертельно опасен, и способен унести больше жизней, чем Её пустотные слуги.

Проводив взглядом пустотных скатов, Арахна перевела его на гладь озера.

Четыре карты, лежащие перед ней на темно-сером песке, повинуясь дуновению ветерка чуть задрожали, и последняя, изображавшая лисицу, вдруг треснула, словно стекло, и рассыпалась на неровные части.

Тонкая рука темного оракула бережно сгребла останки сломанной карты, скатала из них шарик и бросила в Озеро Сияний, жадно съевшее подношение. Пустота влияет на все вокруг храма истинного бога, даже на воду. Озеро стало жадным, эхо Её научило его страдать, и отныне вода отчаянно жаждет эмоций, воспоминаний и украденного смысла.

Поверхность покрылась мелкой рябью от поднятых скомканной картой кругов, и в их отражении проступил образ младшего зверя с темно-бирюзовым цветом волос и темно-красным одеянии, походившем на смесь робы и пончо.

— Хм, разве этот цвет у них не считается запретным?

— Сиин? Да. — послышался голос доселе скрытого собеседника. В последнее время безупречный убийца часто оказывает ей честь своим присутствием. — Всегда считал их племенем трусов.

— Да, этот народ прислуживает воронам. Неудивительно, что один из них нашелся и среди приближенных посланника. Интересно, каково это быть скотом, выращенным для еды?

— Это одна из причин, по которой я ненавижу пустотников. Мерзость.

— Кажется, ты проспорил, Безупречный. Лис, обладая всеми преимуществами, умудрился проиграть ворону. Жаль, у него был очень неплохой потенциал.

— Не похоже, чтобы результат тебя удивил.

— Немножко, — с улыбкой заметила темный оракул. — Но моя личная ставка по-прежнему в игре.

— Главное, чтобы твоё пророчество действительно оказалось верным, и возродило мой род.

— Все травишь себя совестью, тари? Именно из-за таких слабостей твои сородичи и вымерли. Слишком вы были мягкими, даже ты.

— Я же просил не звать меня так. Мои предки в гробу переворачиваются всякий раз, когда этим словом зовут кого-то вроде меня.

— Твоим предкам давно плевать, друг.

— Тебе не понять, оракул. Это делало нас теми, кто мы есть. Зачем нужна сила, если тебе некого ею защищать?

— Все как всегда. Вороны следуют холодной логике, змеи грезят о власти и строят интриги, а коты — тоскуют по душевному теплу. В любом случае, за тобой должок, старый друг.

— И кого же мне нужно убить? — скривился лысый кот.

— Пока не знаю, — ответила темный оракул, выкладывая на место сломанной карты с лисом новую, пока что рубашкой вверх. — Но очень скоро скажу.

Следующая книга серии: Темная бирюза 4 «Клинковых деревьев край» — https://author.today/reader/133731

Оглавление

0. Пролог

1. Огни Доминиона

2. Хвостатый рынок ½

2. Хвостатый рынок 2/2

3. Обновки. Тысячи их

4. Адырна

5. Приключения, которые я не звал

6. Улыбка маленькой Змейки ½

6. Улыбка маленькой Змейки 2/2

7. Голос цвета

8. Жертвы угасания ​¼ ̶(̶в̶о̶р̶о̶н̶ь̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

8. Жертвы угасания 2/4 ̶(̶в̶о̶р̶о̶н̶ь̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

8. Жертвы угасания ¾ ̶(̶в̶о̶р̶о̶н̶ь̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

8. Жертвы угасания 4/4 ̶(̶в̶о̶р̶о̶н̶ь̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

9. Луч, застрявший в Подземье ⅕ ̶(̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

9. Луч, застрявший в Подземье ⅖ ̶(̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

9. Луч, застрявший в Подземье ⅗ ̶(̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

9. Луч, застрявший в Подземье ⅘ ̶(̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

9. Луч, застрявший в Подземье 5/5 ̶(̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

10. Шум сотен голосов

11. Узелки на нитях судьбы ½

11. Узелки на нитях судьбы 2/2

12. Дворы Хаоса ⅙ (̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

12. Дворы Хаоса 2/6 (̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

12. Дворы Хаоса 3/6 (̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

12. Дворы Хаоса 4/6 (̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

12. Дворы Хаоса ⅚ (̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

12. Дворы Хаоса 6/6 (̶с̶о̶л̶н̶е̶ч̶н̶а̶я̶ ̶г̶л̶а̶в̶а̶)̶

13. Элементалист

14. Хаос ½

14. Хаос 2/2

15. Из тайны в тайну

16. Стратегии и цифры ½

16. Стратегии и цифры 2/2

17. Обуза серых земель

18. Секреты серых земель ½

18. Секреты серых земель 2/2

19. Цепи, клетки и висячие тропы ½

19. Цепи, клетки и висячие тропы 2/2

20. Зоосад мира клеток ½

20. Зоосад мира клеток 2/2

21. Музыка иномирцев

22. Охота на лис ⅓

22. Охота на лис ⅔

22. Охота на лис 3/3

23. Сила регалий

24. Технологии развода надменных ворон

Эпилог