Магистр и странница [Wally Tannnenberg] (fb2) читать онлайн

Wally Tannnenberg Магистр и странница

Часть I. Империя

Глава I. Орнилия Эранта. Эштолль

Орнилия Эранта кусала когда-то белый, покрытый кровавыми пятнами платок. Роды продолжались уже более суток. Ещё недавно стройная кареглазая красавица с шелковистыми каштановыми локонами, теперь она могла разве что напугать кого-то своей внешностью. Тело расплылось, волосы потускнели и походили на паклю. Тёмные круги очертили запавшие глаза, губы растрескались, кровь запеклась в уголках корочкой.

Она не могла просить о помощи лекарей. Он узнает. Они не осмелятся нарушить клятву. Он приказал ей избавиться от ребёнка, и она солгала, что всё сделала, как он повелел. Она выпила отвар у его лекаря, заперлась в купальне и вызвала рвоту. Потом выпила воды и вызвала рвоту ещё раз. И у неё всё получилось! Ребёнок выжил. И он выживет! Орнилия чувствовала, что у неё будет мальчик.

Его императрица не может родить ему ребёнка. Это было понятно. Непонятно было другое. Почему среди всех влюблённых в него красавиц он выбрал её. Зачем? Она была некрасива, а при дворе шептались, что и безумна. Однако ни это, ни то, что она была слишком близка ему по крови, не помешало ему жениться на ней. Где ж это видано — взять в жены дочь родного брата по отцу? Даже если и родит, проживёт ли долго такой ребёнок? А её он простит, когда поймёт, что это его единственный сын. Его плоть и кровь. Она имела право зваться леди, как и все благородные, но не была ни магом, ни потомком древней крови, а её сын — будет! Он унаследует древнюю кровь и императорскую магию льда. Её маленькое чудо, которое она подарит Рагенату. Она станет матерью будущего императора. Боль хлестнула, плетью обвившись вокруг чрева. Орнилия не смогла сдержать крик.

— Моя госпожа! — в спальню вбежала караулившая за дверью девушка, — госпожа, позвольте привести лекаря!

— Нет! Подай мне ещё отвара, — Орнилия дождалась, пока та наполнит стакан, отпила, собралась с силами и продолжила:

— Послушай, Триса, пошли в лавку к торговцу Хамару. Пусть скажут, что я жду его, да поскорее.

— Хорошо, госпожа.

Орнилия закрыла глаза и принялась молить богов, чтобы тот оказался в городе и согласился прийти.

Хамар пришёл ближе к ночи, когда она уже и не надеялась. Торговец всем тем, чего было не купить в Империи, если не знать одного адреса незаметной грязной лавки в столице.

Боль измотала её, ребёнок больше не толкался, и сил молить о помощи у неё уже не было. Она просто молча смотрела на него. Триса подала тазик с тёплой водой и полотенца. Он ополоснул в тазике руки, задрал на ней рубашку и быстро осмотрел. Снова ополоснул и вытер руки.

— Ребёнок умрёт через три часа. Ты — через пару суток.

— Помоги! — произнесла почти беззвучно Орнилия.

— Я могу тебе помочь, но взамен ты согласишься дать мне его волосы и кровь.

Она в ужасе смотрела в его бесстрастное лицо. Орнилия и сама не могла понять отчего, но сейчас этот невзрачный старик показался ей страшным.

— Не бойся, я не причиню ему вреда, — усмехнулся он. — И решай быстрее. Скоро и я ему помочь не смогу.

Её сил ещё хватило на едва заметный кивок, из глаз Орнилии потекли слёзы.

Хамар поднял с пола и раскрыл на столе небольшой саквояж. Достал из него и надел на её палец кольцо.

— Магия воды. Это придаст тебе сил.

Капнул пару капель зелья в стакан с водой.

— Пей. Будет не так больно.

Достал металлический диск размером с монету в один реал и положил ей на живот. Тот словно приклеился.

— Магия грёз и магия теней. Поможет душе младенца удержаться в этом мире. — Хамар достал небольшой нож и добавил: — Лучше больше не смотри.

Глава II. Магистр

Замок Шелл возвышался серой холодной неприступной стеной. Пики сторожевых башен обрамляли его со всех сторон. Одна из них обвалилась наполовину и чернела остатками стен в лучах заходящего солнца.

Войн в Империи не было со времён Чёрной зимы, и теперь так не строили, — клятва верности императору не предполагала измены. Собственная кровь убивала того, кто решал предать, и потомки королей Медины были верны Эсгерландам, хотели они того или нет.

— Здесь?

— Да. Уже почти прибыли, дерр, только на холм…

— Останови.

Джей натянул поводья, кибитка остановилась перед мостом. Магистр спрыгнул с козел и подошёл к реке.

Время шло, солнце почти скрылось, а магистр так и стоял. Кобыла, запряжённая в кибитку, расфыркалась, и Джей мог понять её нетерпение, — она почуяла запах жилья и надеялась на свою порцию овса, свежей воды и отдыха. Сам он тоже был непрочь поужинать, да и туча над замком грозила дождём.

Джею было не по статусу обращаться первым и перед поездкой его предупредили, что пренебрежение правилами могло стать последней ошибкой в его жизни. Прозрачный намёк на то, почему он был переведён в Империю и разжалован.

То, что глава Внешней разведки Ордена Теней тех, кто не исполнял его приказы, или «исполнял, но не так» не жаловал и шутить не любил, он теперь знал. Но магистр стоял, хмуря брови и глядя не то на замок, не то на нависшую над ним тучу, уже слишком долго. А о чём тут было думать? До замка рукой подать.

Да и, может, глава просто не хотел, чтобы Джей своей болтовнёй докучал дерру? Ведь не убьёт же он его в самом деле за один вопрос?

Он взглянул на первую луну, что наметилась посреди неба, и подошёл к магистру.

— Дерр Хант? Так что, едем?

— Нет, — теперь чёрные глаза смотрели прямо на него, и Джей ощутил, как катится капля пота по его спине под этим взглядом, — ночуем здесь, в замке меня ждут завтра.

Нет, шутить дерр Дэрин не любил, а магистр так и простоял всю ночь. Джей тоже не сомкнул глаз. Спать теперь рядом с этим существом ему было страшно. Говорили, пределы Хадды тот покидать не любил, и Джей Нейтан был уже рад переводу в Империю. Меньше шансов ещё раз пересечься с магистром. Почему вообще глава отправил именно его? Надеялся, что Джей не вернётся из этой поездки? Да нет, тогда не предупредил бы, понял он. Стало быть, воспитывал.

А что, если бы магистр его убил? А тогда у дерра Дэрина стало бы одним проблемным эмиссаром меньше, — ответ напрашивался сам собой.

Глава III. Хельвиг

Кибитка катилась по тракту, лес сменился степями, небо хмурилось, и ветер рисовал на траве волны.

Спутник Хельвиг, одетый в тунику, бриджи и высокие сапоги, спал прямо на дощатом полу, согнув ногу в колене и подложив плащ под голову, хотя, может, просто делал вид, что спит, не желая разговаривать.

Хельвиг полулежала на широком топчане, что занимал переднюю часть кибитки, и смотрела на унылый пейзаж. Того гляди дождь пойдёт. Скоро ли Хантарин?

Она с досадой пнула крохотную лиловую подушку с золотой бахромой, и та свалилась на магистра. Дерр Амер Хант даже не пошевелился. Всё-таки спит. А теперь и с комфортом, у него уже есть подушка.

Она считала, что нет ничего хуже монастыря, и просила богов не допустить этого? Смешно. Как можно было быть настолько наивной? Матери своей она не знала, отца не помнила, магии ей не досталось. Уже, в общем, и так было понятно, что к любимцам богов леди Хельвиг не относилась. А теперь ещё и это.

Сейчас она уже завидовала храмовникам, те, по крайней мере, имели возможность отказаться от службы. Да хоть бы и травницей была! Уж на жизнь бы себе заработала. Какой такой позор от этого роду? Что, никто не женился бы на Талли? Или на леди пальцем бы стали показывать? Ну так потерпела бы. Хельвиг-то её как-то терпела, хотя часто мечтала о том, как она вдруг проснётся одним чудесным утром, а леди нет. Исчезла.

Соорудив себе гнездо из пёстрых покрывал, она мысленно прокручивала в голове вчерашний день. А что ей теперь оставалось? Подушками в магистра кидаться? Началось всё с того, что к ней подкралась леди-змея.

— Хельвиг, дорогая!

Хельвиг вздрогнула. Вряд ли она обходилась леди настолько дорого, что об этом надо было постоянно напоминать. Как вообще её отца угораздило взять за себя эту змею? Она бы с радостью предложила той не называть её «дорогой» и отойти от неё. Но ведь леди так себя не ведут. Это недостойно. Надо быть вежливой.

— Да, мадам?

Леди Ас’Шелл поймала её на выходе в парк.

— Не думай, что я тебе не желаю добра…

Хельвиг всегда завидовала артистизму леди. Вот как это у неё выходило? Серые, обычно тускло-ледяные глаза, сейчас прямо излучали улыбку и свет, золотистые, слегка небрежные локоны добавляли изящества образу — хоть садись и картину пиши, но каждый раз, стоило той приблизиться, ей казалось, что вокруг неё свивает кольца змея. Сейчас ещё за плечи приобнимет…

— …я понимаю, как тебе не терпится покинуть дом, завести друзей, получить образование, — все юные леди этого хотят. Уж мне ли, как матери, этого не знать, Талли, бедняжка, с утра ни себе ни другим места не находит. А с её отъездом тебе станет совсем одиноко.

Хельвиг не любила прикосновений, а особенно прикосновений мадам. Сегодня идея одиночества казалась ей особенно привлекательной. Необитаемый остров бы подошёл, она как раз читала книгу про такой и завидовала… Не отвлекаться! Её реплика. Сама по себе леди не исчезнет. А Хельвиг на острове не окажется. Увы.

— Мадам, я не в обиде, кто меня примет в Эштолльскую Академию без магии?

— Ну что ты дорогая, — сочувственно прошелестело рядом с её ухом, — не надо ставить на себе крест. Я уже обо всём договорилась, есть очень достойное место, которое с радостью тебя примет.

«Боги Хаддегардские! Только не в монастырь!» — она вздрогнула, вспомнив лица отшельниц с болотных остров. Прошлогодняя поездка туда в компании леди Амалии и Талли была незабываема. А комары! Пришлось варить зелья от гнуса на костре, поскольку на кухню благородных леди отшельницы не пускали. Талли фыркала, что она их позорит, но зелье брала. Пить кровь леди комары отказывались, и Хельвиг их прекрасно понимала: не каждый сможет питаться концентратом яда.

— Не грусти, дорогая. Сегодня мы проводим Талли, а завтра прибудет их законный представитель, и ты обо всём узнаешь, пусть это будет сюрприз.

— Благодарю, мадам, — ответила за Хельвиг та её часть, что исполняла роль леди.

— Не стоит дорогая, кто ещё позаботится о тебе после смерти моего дорогого супруга? Он дал тебе жизнь, наше имя и это мой долг. И не забудь собраться, дорогая.

— Да, мадам.

Удостоив её напоследок царственным кивком, леди Амалия Aс’Шелл удалилась в сторону, противоположную эпицентру криков и сборов.

Хельвиг вышла на крыльцо, захлопнула дверь и села на ступени. Сказать ей, что леди сидеть в пыли не положено, здесь было некому, хвала богам. И тут было тихо.

Прогулка, впрочем, не задалась. Погода стремительно портилась, налетел ветер, и крупные капли дождя погнали её обратно в замок.

Семейный обед обещал быть затишьем посреди сборов, но, едва ступив в трапезную, леди Хельвиг Ас’Шелл поняла, что покоя сегодня не будет нигде, — Талли что-то не поделила с наследником рода.

— Вельмар! Стой! Отдай сейчас же! — раскрасневшаяся злая Талли, как бы сказала это мадам Амалия, вела себя недостойно. Хельвиг и не подозревала, что та может бегать так быстро.

— Ай! Викертс, да если бы не вы, я бы уже его поймала! — притопнула ножкой Талли и остановилась перевести дух.

Конечно, побегай в платье, да ещё и без привычки, хмыкнула мысленно Хельвиг. Выглядела та после погони воинственно: рыжие кудри растрепались, щёки полыхали румянцем, голубые глаза сверкали. Что вообще он мог у неё взять? Да ещё такого, что она хотела вернуть сама, а не пошла жаловаться леди? Вельмар обежал вокруг стола и остановился поближе к выходу. Похоже, нацелился улизнуть из трапезной.

— Эштон, держи его!

Талли загоняла жертву по всем правилам, но дерр Эштон явно симпатизировал своей маленькой копии и только молча краснел от с трудом сдерживаемого смеха. Оба брата, хоть и от разных отцов, были изумительно похожи и внешне и характером.

Охота на будущего главу рода оказалась популярной и она сама едва успела отпрянуть назад, — Викертс бросился наперерез и попытался ухватить своего подопечного за шиворот, но запнулся и упал, едва не сбив с ног и её и Талли.

И где только леди его нашла? Теперь Эштон хохотал уже в голос. Она аккуратно обошла Викертса и вздохнула. Конечно, подрастающему главе рода требовался кто-то, кто хоть отчасти заменил бы ему отца. И был бы примером для подражания в их женском царстве. Но чему он научится у этого гувернёра?

Сбежать у Вельмара не вышло: в дверях трапезной стояла мадам змея.

— Довольно! Прекратите и встаньте! Викертс, ваша обязанность воспитывать и подавать правильный пример, вы ведёте себя недостойно! — шипение леди Амалии принесло тишину.

— Прошу простить моё неподобающее поведение, леди Aс’Шелл, — промямлил тот, поднялся и сел рядом с приведённым к порядку Вельмаром.

Хельвиг на всякий случай уселась подальше и от Талли, и от Викертса

— Вельмар, дорогой, что ты взял у сестры? — продолжила леди.

— Мама, он отрезал у меня прядь волос! — долго молчать леди Талли Ас’Шелл не умела.

— Боги Хаддегардские! Что за безобразные шутки? Вельмар?

Сероглазый наследник рода посопел и неохотно выдал:

— Но это не для шутки, это для эксперимента.

— Милый мой, а что за эксперимент? — вкрадчиво поинтересовалась леди.

— Магический, мне нужен волос мага огня, я буду делать артефакт, — и в какой-то нехорошей тишине, повисшей в трапезной, юное дарование добавило:

— Но одного волоса не хватит, сразу, может, и не выйдет. А лучше бы ещё и кровь…

У входа в трапезную раздался грохот упавшего подноса с посудой, вскрик прислуги и недовольный голос дворецкого. Похоже, десерта сегодня не будет.

Она не верила своим ушам. Это в их-то доме, где после смерти отца слово «магия» хуже чумного мора и Чёрной зимы, вместе взятых? Вообще, она про такое читала, в политике это называлось «мятеж». Хельвиг переглянулась с Эштоном, и они с уважением посмотрели на младшенького. Обе тётушки округлили глаза и приоткрыли рты, теперь они напоминали пару нахохленных рыжих сов, застигнутых врасплох дневным светом.

Хельвиг хихикнула. Леди Хельвиг сделала вид, что закашлялась. Сёстры бывшего главы семейства, Ксандера Ас’Шелла, надо проявлять уважение. Талли поддавалась дрессировке плохо. Точнее, никак.

— Мама! — завизжала она. — Мама, забери, у него мои волосы! Ах, ты, мелкий гад! — Талли вскочила.

— Прекратите немедленно! Талли, дорогая, где твои манеры? Сядь и всегда помни о том, что ты леди. — у леди Амалии явно сдали нервы и лицо пошло пятнами. — Вельмар, это переходит все границы! Понимаешь? Все! Стыдись! Ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать, как это опасно, практиковать магию, не имея знаний. А брать чужое — недостойно. Сейчас же подай мне все срезанные у Талли волосы.

— Но мама! Она же не чужая, значит, ничего чужого я не брал! Я уже большой и я только…

— Дорогой! Нельзя говорить о присутствующих в третьем лице. Ты обидел сестру и ведёшь себя грубо! И не вздумай спорить, мало было смерти вашего отца?

На этом инцидент себя исчерпал. Вельмар понуро вздохнул, взъерошил светлый ёршик волос и уступил в неравной борьбе. Талли получила назад свой локон. Хоть бы она уже поскорей уехала!

Не видать бы им этой академии, но приказ какого-то предка нынешнего императора не оставил мадам выбора. Все маги первого сословия должны были пройти полный курс обучения. Как прямой отказ, так и уклонение приравнивались к бунту против власти и карали за это не только главу рода, но и всех до последнего, входящего в род.

Эштон, сын леди Амалии от первого брака, не имел древней крови, но его дара и родового имени хватало, чтобы получить место адепта. А неотвратимость обучения Талли склонила леди к тому, чтобы отправить туда сначала Эштона, который уже три года как, жил и учился в Эштолле.

Для магов бесплатно. Красиво звучало? Да, но были, как водится, нюансы: выпускникам следовало пять лет отслужить во славу Империи. Бесплатно. В Эштолль стремились всё равно, — других академий магии в Империи не водилось. Можно было, конечно, внести плату за обучение, и не служить. Хельвиг всегда интересовал вопрос, кто мог себе позволить платить столько? Даже за их замок столько было не выручить. Она интересовалась.

Ну что там, впрочем. Её-то в столичной академии точно не ждали.

Извинившись, Хельвиг получила от леди дозволение уйти пораньше, чтобы собраться. Голова раскалывалась. Даже дымчатый кухонный кот, которого мало что могло вывести из состояния царственной лени, коей он имел обыкновение предаваться в послеобеденное время на подоконнике, сбежал в её комнату. Пушистый брат по несчастью забрался ей на плечо и запускал коготки в волосы — боль отступала. «Ты моё спасение, Хаш», — мысленно поблагодарила она его. Кот затарахтел громче, будто услышал. Дождь закончился, Эштон и Талли погрузились в экипаж, Вельмар сопел, ерошил волосы и явно не желал присутствовать на проводах. Леди отдала последние распоряжения кучеру, Хельвиг кивнула в ответ на улыбку Эштона. — Ну ты тут не скучай, сестрёнка, а что магии у тебя нет, может, и неплохо. По крайней мере, Вельмар тебе косы ночью не отрежет, — с улыбкой сказала Талли. — Удачи на новом месте, дорогая, всегда помни о том, что ты леди, — с улыбкой ответила Хельвиг, Талли покраснела от злости и забралась в карету. До леди-змеи маленькой змейке было ещё расти и расти. Экипаж тронулся под кашель дерра Эштона. Всё-таки это случилось. Они уехали. Ночью она долго не могла заснуть. Нет, раньше она, со своим сомнительным происхождением — бастард от неизвестной матери, — отец так никому и не сказал о ней ни слова, и внешностью, — незаметная и неяркая, никогда не завидовала Талли. Она явно пошла не в отца, — ей достались пышные пепельного окраса косы, и обычные серые глаза. Талли слегка презирала Хельвиг за сомнительный статус, Хельвиг её — за взбалмошность и поверхностность. Они жили в одном доме, но в параллельных мирах. Хельвиг не понимала, почему мачеха никогда не настаивала на том, чтобы она воспитывалась вместе с Талли, которую обучала гувернантка: сама она после первого года занятий предпочла замковую библиотеку. О чём и сообщила покрывшейся от этого заявления красными пятнами леди. Та всегда забавно краснела, когда злилась. Впрочем, Хельвиг с удовольствием посещала уроки рисунка и живописи, — их с Талли обучал старенький бородатый мастер, которого наняла леди Aс’Шелл. Талли осваивала модные литературные новинки, Хельвиг — мёртвый хаддегардский язык, — свитки древних скрывали столько тайн! Талли играла на клавесине, танцевала и пела, Хельвиг носилась по лесам и полям, катаясь верхом без седла, растила редкие травы и варила зелья. Её всё устраивало. Но Талли младше на год и вот Хельвиг тут, а Талли едет в Академию магии. Магии, которая ей не нужна. Но досталась она вся ей, от их отца, а Хельвиг — ни капельки. Вельмар унаследовал свою магию грёз от леди Амалии, как и её старший сын — Эштон. Даже будь жив отец, она была бы здесь чужой. Мысль пришла неожиданно. Не успев её как следует обдумать, она провалилась в сон. И снились ей почему-то горы.

— Здравствуйте, прошу простить за опоздание, — на завтрак она пришла поздно, — все уже приступили к еде. Странно, но в её адрес не прозвучало ни слова упрёка ни от тётушек, ни от мадам. И хотя погода с утра хмурилась, леди Амалия была обворожительна в кремовых кружевах и сияла словно полуденное солнце.

А между леди и Вельмаром сидел молодой мужчина с бронзовой от неместного загара кожей, правильными чертами лица, широкими прямыми бровями и небольшим росчерком шрама через правую. Чёрные волосы были забраны в низкий хвост. Мягкая туника цвета льна из тонкой, необычного плетения ткани обрисовывала фигуру воина. Пальцы украшали замысловатые кольца. В правом ухе поблёскивала странная серьга, — точка в форме ромба и три изогнутые запятые. Хельвиг машинально коснулась своей серёжки — её память об отце.

— Хельвиг, милая, познакомься, это магистр Амер Хант, он приехал сопроводить тебя к месту обучения, — вкрадчивый голос леди прервал затянувшуюся паузу.

— Юная леди, — вставший при её появлении магистр поприветствовал Хельвиг коротким наклоном головы, остановив на ней изучающий взгляд тёмных глаз. Посмотрев на магистра, поднялся Вельмар, а за ними и Викертс.

— Рада знакомству, магистр, — смутилась Хельвиг и поспешно села. Мужчины тоже опустились на свои места. — Прошу извинить моё нетерпение и любопытство, но я ещё вчера лишилась и сна, и аппетита, — я очень хочу знать, что именно и где я буду изучать.

Тётушки окунули нарушительницу этикета в молчаливое неодобрение. «Да, да, я знаю, леди себя так не ведут», — мысленно ответила она. Магистр бросил короткий взгляд на леди Aс’Шелл, однако та что-то внимательно рассматривала за окном. Хельвиг тоже посмотрела в окно, но там ничего нового не было. — Ну всё-таки, поесть стоит, — рассмеялся магистр, — обещаю, я всё расскажу сразу после завтрака.

Получасовая пытка завтраком завершилась, они прошли в кабинет леди Амалии. Леди опять молчала, слово взял магистр:

— Хельвиг, начну, пожалуй, с того, что представлюсь полностью. Я — дерр Амер Хант, магистр Ордена Теней. Слышала ли ты что-нибудь о Тенях?

— Думаю, нет, — я встречалась с упоминанием Теней только в древних манускриптах, это легенды старого мира. Но те Тени не объединялись в Орден.

— Не совсем так, — ответил магистр, — да, их называли Тени, сами же они называли себя странницами, на древнем — Хагге. Или Хадда — Орденом Теней.

— Но, как же так, магистр? — она озадаченно взглянула на дерра. — Я читала, что Тени ещё две тысячи лет назад покинули Хаддегард, это магия древних, она не сохранилась в нашем мире. Кроме того, все они были женщинами, — скептически взглянув на магистра, добавила она.

— Нет, Хельвиг, магия теней не покинула Хаддегард, хотя мало кто из непосвящённых об этом знает. Но служителями Ордена теперь становятся почти обычные люди — мужчины и женщины. Есть только два условия для принятия в Орден — отсутствие магии и древняя кровь.

Отсутствие магии и древняя кровь. Это как раз про неё. Хельвиг вздрогнула, поёжилась и почувствовала, как кожа покрылась мурашками — на улице похолодало, а окна были приоткрыты.

— Простите, магистр, но чем же занимается Орден? — спросила она. — Тени не были людьми, — их название, Хагге, имеет более точный перевод с древнего, чем странницы. Это — «ходящие в тенях». Ходящие в тенях были хранительницами баланса, они могли мгновенно оказаться где угодно, перемещаясь тенями. Могли отдать теням того, на кого пал выбор, и тем прервать цикл жизни избранного.

— Красивая формулировка, — усмехнулся дерр Амер Хант, — что ж, с транспортом, действительно, есть сложности. Но имена избранных всё также появляются на Стене теней.

Хельвиг в изумлении смотрела на магистра. Получалось, магия теней действительно всё ещё была в Хаддегарде. Как же так? А почему же тогда и куда исчезли странницы? А главное, как служители могли отправить избранных к теням?

— И что служители Ордена делают с избранными? — тихо спросила она.

— Прерывают их цикл жизни, — ответил он ей её же словами.

— Как?

— Яд, кинжал, несчастный случай на море, тени должны получить своё, — пожал плечами магистр Ордена Теней. Мы не можем допустить второй Чёрной зимы. Люди могут её не пережить.

Хельвиг посмотрела в окно, небо почернело, низкие грозовые тучи нависли над парком и наступило странное затишье, как это бывает перед бурей.

— Вы предлагаете мне присоединиться к Ордену? — внезапно осипшим голосом уточнила Хельвиг.

— О, дорогая, я боюсь, у тебя нет выбора, — прошелестела с улыбкой леди, касаясь её плеча изящной рукой в пене кремово-карамельного кружева.

Хельвиг молча перевела взгляд на магистра.

— Боюсь, леди Aс’Шелл права, — кивнул Амер Хант. На мгновение ей показалось, что в его почти чёрных глазах промелькнуло сочувствие.

Она подняла взгляд на леди Амалию. Значит, сюрприз?

— Мадам… — Хельвиг сама от себя не ожидала такой смеси холодного спокойствия и ярости, которая сейчас как игристое вино растекалась по венам, пощипывала кончики пальцев и призывала прихлопнуть леди как зловредное насекомое, — …скажите, мадам, а вам не кажется, что стабильное отсутствие яда в вашем утреннем кофе, как ничто доказывает тот факт, что я от природы не склонна к убийствам?

Гроза разразилась внезапно, раскат грома прозвучал, казалось, прямо над крышей старого замка, первые крупные капли порывом ветра швырнуло в проём приоткрытого окна, стекла в раме звякнули. В воздухе запахло грозой, раздалось лёгкое потрескивание, и леди Aс’Шелл ахнула, — в окно завораживающе медленно вплывал слепяще-яркий лиловый шар. Шара хотелось коснуться. Хельвиг уставилась на шар, поднялась с кресла и, словно в каком-то трансе, протянула к нему руку.

— Леди Хельвиг Aс’Шелл! — магистр каким-то образом оказался между ней и шаром и внимательно смотрел ей в глаза. Это привело Хельвиг в чувство. Она опустила руку и перевела взгляд на бледную мачеху.

— Леди Aс’Шелл, вам следует спокойно, без резких движений покинуть кабинет, — не подразумевающим споров тоном отдал приказ магистр, а Хельвиг просто развернул и увёл в коридор, приобняв за плечи. Странно, но прикосновение дерра не вызвало того чувства отвращения, которое её не покидало с того самого момента, какдо неё дотронулась леди. Ей до сих пор хотелось её ударить. Чтобы она никогда больше не смела её трогать. Она отметила, что распоряжение дерр отдал так, будто не сомневался, что у него есть право здесь командовать. И леди не посмела ослушаться. Хельвиг даже показалось, что та теперь боялась магистра. Она ещё раз внимательно изучила его лицо и так и не поняла, что же напугало леди Амалию. Магистр выглядел совершенно невозмутимым.

Лиловый шар равнодушно следил за их организованным бегством и не пытался преследовать. Дерр Амер Хант отпустил Хельвиг и аккуратно прикрыл дверь. Лёгкий хлопо́к через несколько секунд означал, вероятно, что шар его тоже покинул. Что это такое было? Магистр никак не стал комментировать произошедшее.

Они разместились в малой гостиной у камина, слуги закрыли окна, зажгли осветительные артефакты, растопили камин. Чёрное небо за окном подсвечивали молнии, дождь лил вперемешку с градом, парка не было видно. Зато даже отсюда были слышны ржание лошадей и ругань конюхов. Конец её садику с травами, почему-то подумала Хельвиг. Утренняя тошнота вернулась, да ещё и разболелась голова.

— Хельвиг, — на сей раз первой заговорила бледная леди Амалия, — мне всё же хотелось бы, чтобы ты понимала мотивы моих действий. Да, тебе только исполнится семнадцать лет через два дня, ты, в сущности, ещё дитя и не понимаешь многих очевидных вещей. Но что тебя ждёт дальше, кроме прозябания в этом замке? Как много времени пройдёт, пока ты сама себе не станешь напоминать тётушку Ферейю или Селену? Тебя не возьмут в жены ни в один приличный род, — это не такая уж беда, что ты бастард, ведь ты — древняя кровь, но никому не известно ни имя, ни род твоей матери. За торговца или крестьянина ты и сама не пойдёшь. А что ещё тебя ждёт с твоим-то характером? На службу в Империи без диплома ты поступить не сможешь. А кто возьмёт учиться бастарда без дара? Собираешься давать частные уроки, быть гувернанткой? Зельеваром? Но ты — Aс’Шелл, древняя кровь! И это будет страшным позором нашего рода, — леди помолчала, давая Хельвиг время обдумать её слова, — а быть Тенью удел избранных. Ты сможешь варить свои зелья, сутками просиживать в библиотеке, путешествовать, учиться многому, что тебе сейчас недоступно. Ты станешь среди них своей и обретёшь предназначение. Сейчас ты, возможно, и не поймёшь, но то, что я делаю, — это для твоего блага.

— Простите, мадам, что перебиваю, — ответила Хельвиг, — но тут по-прежнему есть одна проблема, — от меня потребуется отнимать чьи-то жизни.

— Ты привыкнешь, — отмахнулась леди. — И не думай, что ты можешь что-либо изменить, — я, как твой опекун, уже заключила договор с представителем Ордена и скрепила его печатью магии рода. И если ты его нарушишь, весь род Aс’Шелл, твой род, настигнут последствия. Готова ли ты смотреть, как умирает твой брат или сестра?

Что ж, леди-змея не была глупа, именно она после смерти супруга стала сама управлять делами. И их округа процветала, даже несмотря на огромные налоги, которые уходили в Имперскую казну. Она всё правильно рассчитала. Хельвиг не смогла бы причинить вред ни Вернелю, ни даже не особо симпатичной ей Талли, ни глуповатым, но безобидным тётушкам. Ни прочей дальней родне, которую Хельвиг знала потому, что видела каждый год в середине зимы на семейном сборе. Старая, никому не нужная традиция, которой тем не менее следовали все потомки древней крови. Их замок на неделю превращался в осиное гнездо. А она отсиживалась у себя. Но помнила многих из них поимённо. И теперь она не знала, что ответить.

— Хельвиг, — заговорил магистр, — я согласен с леди Aс’Шелл, — ты станешь среди нас своей. Ты ещё очень юная, но умна, любопытна и наблюдательна, ты ответственна, умеешь контролировать эмоции и принимать решения, даже твоя неброская внешность тебе на пользу, — из тебя выйдет отличная Тень.

— Скажите, магистр, — помолчав ответила она, — а как вы можете знать, что души умерших избранных достаются теням?

— Их имена исчезают со Стены, — пожал плечами Амер Хант, — и, Хельвиг, я бы посоветовал надеть в дорогу брюки.

— Куда мы поедем?

— На юг. Сначала до Хантарина, а оттуда морем в столицу Ахатикайи — Т’Хаш-Садживан.

Что ж, она хотя бы не будет постоянно мёрзнуть, и между ней и леди будет океан, — попыталась найти в этом что-то хорошее Хельвиг.

Дождь подутих, воздух потеплел, проводы были быстрыми, Хельвиг почесала за ухом Хаша и зашла на конюшню — погладить бархатные носы двух своих любимцев. Леди и тётушки пожелали ей удачи на новом месте и гладкой дороги, Вельмар подарил ей колечко собственного изготовления, он шепнул Хельвиг, что в кольце есть магия грёз и оно приносит хорошие сны. Растрогавшаяся Хельвиг поблагодарила и обняла Вельмара, не к месту хихикнув: кажется, теперь она понимала, почему у Вельмара всегда такая короткая стрижка, а руки вечно в порезах. Слуги в лице кухарки и дворецкого вручили ей корзинку со снедью и выразили надежду, что леди их навестит на каникулах. «Интересно, бывают ли в Ордене каникулы?» — задумалась Хельвиг.

До наступления обеда они покинули замок Шелл — магистр торопился. Кибитка выкатилась за ворота, кучер за тонкой стенкой вполголоса ругался на норовистую соловую лошадку, льдистую кашу, в которую град превратил дорогу, и на дождливую северную погоду. Магистр расположился прямо на полу, рядом с сундуком с вещами Хельвиг, уступив ей единственный широкий топчан с кучей цветастых покрывал и ворохом не менее экзотичных подушек, а сам открыл какую-то книгу. Будущая Тень кинула последний взгляд на башни старого замка, и он скрылся за поворотом.

Второй день дороги клонился к вечеру. Прошлую ночь они провели в трактире, где магистр снял две комнаты и обессилевшая от волнений уходящего дня Хельвиг сразу уснула.

— Сегодня придётся ночевать в степи, — магистр оторвался от книги, — к счастью, дождя нет и можно будет приготовить ужин.

— Было бы неплохо, — улыбнулась Хельвиг, — пирожки закончились.

— Постучи, пожалуйста, Джею, чтобы остановился, — мне нужно перебраться на козлы и присмотреть место для стоянки.

Место для стоянки было выбрано, когда солнце уже практически скрылось за горизонтом. Кибитка остановилась и Хельвиг полезла в сундук за тёплой шалью. Что-то мягкое выпрыгнуло из вороха одежды и, отпрянув от неожиданности, она вскрикнула. Что это такое было? Крыса?

— Хельвиг? — в кибитку заглянул Амер Хант, окинул её взглядом и уточнил, — ты взяла из дома кота?

— Кота?

Магистр кивнул на топчан.

— Боги Хаддегардские! Хаш, как ты оказался в сундуке?

Дымчатый кот, бросив когтить подушки, спрыгнул на пол, боднул Хельвиг в ногу, выгнул спину и выпрыгнул из кибитки.

— Кажется, смерть Хаша тоже будет на моей совести, — пробормотала Хельвиг.

— О нет, — рассмеялся Амер Хант, — готов поспорить, он не пропадёт.

— И почему же?

— Он имеет привычку сутками спать в сундуках?

— Раньше не было.

— Значит, он последовал за тобой, — сообщил магистр. Он прихватил пояс, меч и ушёл в сторону реки.

Хельвиг вздохнула и, позабыв про шаль, выбралась из кибитки. Место для стоянки было выбрано идеально: рядом текла небольшая речка, вдоль которой рос почти что лес. Кучер уже насобирал хвороста, развёл огонь и ушёл за водой, Хаша поблизости не наблюдалось, Хельвиг достала корзинку с остатками снеди и расстелила на траве покрывало. Кучер вернулся, поставил над огнём необычный трехногий котёл с водой и занялся чисткой корнеплодов.

Где-то через полчаса вернулся магистр с довольно крупной рыбой, которую также отдал чистить Джею. Тот молча взял рыбу и стал потрошить, кучер вообще был на удивление молчалив и не очень-то походил на кучера, оружие, осанка и взгляд говорили скорее о том, что он был воином. То, что магистр взял с собой охрану, было не странно, но Хельвиг показалось, что воин этот был довольно труслив, — он избегал встречаться взглядом с дерром Хантом и будто боялся его. Зачем магистру такой охранник?

Она тоже внесла свой вклад в общее дело ужина: в зарослях неподалёку, которые она уже успела посетить, нашёлся куст лауреля и несколько листьев с этого куста теперь плавали в котле и добавляли пряную нотку в аромат варева. На запах рыбной похлёбки явился Хаш и требовательно мяукнул. Хельвиг повеселела и почесала за ухом мохнатого беглеца.

— Скажите, магистр, а у служителей Ордена бывают каникулы? — спросила она.

Магистр рассмеялся:

— Что Хельвиг, уже скучаешь по дому?

— Нет, — она пожала плечами.

— Ты можешь навещать родных, если пожелаешь, начиная со второго года обучения. Обучение продлится пять лет. Договор, который подписала с Орденом твоя мачеха, то же самое, что и передача в другой род. Орден становится твоей семьёй.

— Вот как, — протянула Хельвиг. Мне дадут новое имя?

— Дадут ещё одно. Для всех ты будешь Хельвиг Шассер, такое имя рода получают все Тени Ордена. У нас не принято спрашивать имя рода. Его знает только служитель Ордена, заключивший договор и магистр.

— У вас бывают браки или разводы? Дети?

— Смотря среди кого. Мы стараемся относиться друг к другу как к семье. Критерии отбора в Орден очень жёсткие, — носителей древней крови самих по себе не так много, ещё меньше среди них тех, кто не обладает магией. Маги тоже могут быть служителями ордена, но это обычные адепты, не Тени. Случается, что у служительницы рождается дитя. Или служитель приносит своего малыша, от которого отказалась мать. Орден воспитывает их, как своих детей. Тех, кто обладает магией, мы передаём главе рода отца, или матери, — как решат родители. Некоторые дети остаются, если предпочитают стать адептами Ордена и присоединиться к Гильдии магов. И да, среди простых адептов случаются браки и разводы, это не поощряется, но и не порицается.

— А Тени?

— У Теней не бывает браков. Заключая брак, супруги дают друг другу клятву верности. Тени приносят клятву верности теням, принимая посвящение. Это обещание пожизненной службы. Боги ревнивы и не терпят соперников. Брачная клятва, даже пожелай Тень её дать, не будет принята богами. Некоторые Тени образуют семьи с другими служителями Ордена. Другие имеют второй дом за пределами Ордена и семью, которую навещают время от времени. Иногда и детей, которых не отдают на воспитание ни в Орден, ни главам своих родов. Но они не могут рассказать своей семье об Ордене.

— Не могут?

— Им не позволяет магическая клятва, как не позволит это сделать и леди Aс’Шелл.

— А как же леди объяснит мой отъезд?

— Как раз в этом никакого секрета нет, — ответил магистр, — ты будешь учиться в Академии Т’Хаш-Садживана. Именно она официальное лицо нашего Ордена. Надеюсь, я удовлетворил твоё любопытство? Устраивайся спать, мы с Джеем будем дежурить по очереди. Доброй ночи, Хельвиг.

— Доброй ночи, магистр.

Ночь была какой угодно, только не доброй. Ничего себе, юг! У Хельвиг зуб на зуб не попадал. Она легла спать в том же, в чём ходила днём — в мягких свободных брюках, собирающихся у щиколоток тесёмками и в тёплой тунике, закуталась в шаль и во все покрывала, которые нашла, но лучше не стало. Чем так мёрзнуть без сна, лучше было пойти погреться к костру. Хельвиг слезла с топчана, и на ощупь в темноте стала пробираться к выходу. Но вместо холодного пола босая нога внезапно наступила на что-то мягкое и тёплое, с тихим вскриком, потеряв равновесие, Хельвиг рухнула на пол кибитки. Но совсем упасть ей не дали. Чьи-то руки аккуратно придержали её, спасая от столкновения с полом.

— Хельвиг?

О, кажется, она свалилась на магистра. Как же тихо он забрался внутрь, она не слышала ни единого шороха

— Простите, магистр! — она отползла и встала на ноги.

— Что случилось? В кустики? Проводить?

— Нет, тут очень холодно и я не могла уснуть, вот, решила пойти погреться у костра.

— Костёр ночью — ненужные сложности. Дикие звери нам не страшны, а вот нежданных гостей привлекать не стоит. Может, достанешь свои тёплые вещи?

— Не получится, — ответила она, — я решила, что они на юге не пригодятся. Кто же знал, что тут ночью так холодно?

Больше Амер Хант ничего не сказал, он просто подхватил Хельвиг на руки, словно видел что-то в этой непроглядной тьме, положил на топчан, улёгся рядом, притянул её поближе и укрыл плащом. Он проделал это всё так быстро, что Хельвиг даже не успела возмутиться. А теперь уже и не хотела. Боги Хаддегардские, он был таким горячим! Хельвиг не должна была спать в обнимку с мужчиной, леди было позволительно такое только с законным супругом, с одобрения богов, но тепло его тела дарило такое блаженство, окутывало её, и холод ночи отступал. Она едва сдержала стон удовольствия. Как же хорошо! Ей ужасно хотелось засунуть обледеневшие кисти рук под его необычную тунику, но Хельвиг мысленно одёрнула себя. Что он о ней подумает? А кстати, что? Для него она наверняка маленькая невзрачная замёрзшая девочка, которая находится под его опекой. Как он там говорил? Неброская внешность? Почему-то ей стало обидно при этой мысли и Хельвиг задумалась, а есть ли у него женщина, с которой он делит свои ночи? То, что он свободен от брака, не означает, что у него никого нет. Наверняка есть. Дерр Амер Хант был красив строгой классической красотой, но даже не это, а аура какой-то спокойной уверенности притягивала к нему взгляд. Он наверняка нравился женщинам. А сама она? Хотела бы она почувствовать его губы на своих губах? Что, если он захочет её поцеловать или… Боги, о чём она только думает! Хельвиг вспыхнула, ей больше не было холодно. Кровь прилила к щекам. Хорошо, что тут было темно.

— Согрелась? — тихо спросил Амер Хант и, не дождавшись ответа, прибавил, — спи.

Хельвиг поворочалась, устраиваясь поудобнее. Сон манил и нашёптывал, но она никак не могла решить, красива она, или нет. Нет, её саму её внешность вполне устраивала, она не была яркой красавицей, но отражение в зеркале скорее радовало, чем расстраивало. Но то её. Амер Хант дышал ровно и было не ясно, спит он или нет.

— Магистр, — сонно прошептала Хельвиг.

— Ммм?

— Скажите, я красивая?

— Красота в глазах смотрящего, — ответил Амер Хант.

— И что это означает?

— Каждый красив в чьих-то глазах.

— А в ваших глазах я красива?

— Ты настойчива, — вздохнул Амер Хант, — очень. Спи.

Хельвиг улыбнулась и уснула.

Глава IV. Дерр Натан Рифтер. Хантарин

Первый заместитель главы Имперской Службы Безопасности дерр Натан Рифтер не любил такие дела. И когда ему сообщили, что он должен срочно отправиться в Хантарин для расследования смерти правителя Шираса Аз’Дайса и его супруги, он, мысленно помянув недобрым словом хаддегардских богов, главу ИСБ и свою удачу, как-то сразу понял, что ничего хорошего ждать от этой поездки не надо.

Дорога в Хантарин заняла около двух суток, дерр Рифтер за это время останавливался, только чтобы перекусить, пока кучер менял лошадей.

Местные представители закона оставили все в том же виде, в каком и нашли, опечатали и выставили стражу. И теперь зеленоватого имперского дознавателя, многое повидавшего на своем веку, выворачивало в парке дворца бывшего правителя Хантарина, Шираса Аз'Дайса, внутренности и прочие разные части которого, он только что имел несчастье лицезреть.

Кто расправился с Аз'Дайсом, было не ясно. Стража клялась, что посторонних никого во дворце в тот день не было.

Помимо нашинкованного с воображением правителя, там же лежала и его супруга, скучно убитая единственным ударом трехгранного острого предмета в основание черепа. Залитый кровью зал, в котором было найдено то, что осталось от правителя Хантарина, был оборудован для пыток. А еще в подземелье были клетки. И тяжёлый застарелый запах крови, который не могла перебить даже вонь от того, что когда-то было дерром правителем, и пролежало там в небогоугодном виде более двух суток на жаре.

Дерру Рифтеру доложили, что все клетки в подземелье были открыты, однако в пяти из них были обнаружены жертвы со следами истязаний, они не отвечали на вопросы дознавателей. Они не могли назвать даже своих имён и, вероятно, не понимали, о чем их спрашивают. Их увезли в городскую лечебницу и приставили стражу, одна из жертв за это время умерла. Как показало вскрытие, от внутренних повреждений. Протокол стыдливо утверждал, что все жертвы были женского пола, приблизительный возраст — двенадцать — пятнадцать лет.

Императорскому дознавателю дерру Натану Рифтеру надо было зайти и осмотреть все ещё раз. Тут, однако, была одна проблема: он не понимал, как заставить себя туда зайти.

Глава V. Хантарин

Хельвиг проснулась в обнимку с Хашем, под мерный топот копыт и скрип кибитки. Солнце явно было уже высоко. Магистр что-то обсуждал с Джеем. Она вспомнила вчерашнюю ночь и покраснела. Что теперь будет думать о ней магистр? А главное, она уже не была уверена, что именно он ей ответил? Что она очень красивая, или что очень настойчивая? Вряд ли она наберётся решимости спросить ещё раз. Хельвиг вздохнула, потянулась и расплела косы, жаль, что тут не было умывальника. Хаш просыпаться не желал. Интересно, чем он занимался всю ночь? Кибитка остановилась, и Амер Хантзаглянул внутрь.

— Хельвиг, ты проснулась? Я уже собирался тебя будить. Мы подъезжаем к Хантарину, через час будем на постоялом дворе, там пообедаем и переночуем, — сегодня приходит в порт наш корабль в Т’Хаш-Садживан. Завтра отправляемся. Если хочешь, можем после обеда прогуляться по городу — я всё равно собираюсь заглянуть в порт и ещё посетить пару мест.

— Конечно, магистр, я очень хочу увидеть море! — обрадовалась Хельвиг. Наконец-то она сможет увидеть то, о чём так много читала.

— Поверь мне, на море ты ещё насмотришься, — рассмеялся магистр.

Море Хельвиг увидела, но издалека, рассматривая его в окошко кибитки. Хантарин располагался на полуострове, который соединялся с материком узким перешейком, движение здесь было достаточно оживлённым, вероятно, это объяснялось тем, что в Хантарине располагался единственный на этой части побережья Империи крупный порт.

Страж остановил их ещё до выезда на перешеек и получил плату за проезд. Насколько она могла судить, проезд стоил довольно дорого. На подъезде к полуострову был ещё один сборщик податей. Тот останавливал путников, которые выезжали с полуострова. Вскоре они миновали ещё один пост, на въезде в город. За это тоже взимали по́дать, пришлось даже немного подождать, — страж объяснял недовольному молодому господину, похожему на ученика ремесленника, что на въезде на полуостров по́дать собирает стража Империи. А они — в казну Хантарина. А если молодой господин был чем-то недоволен, то ему следовало записаться на приём к правителю и не задерживать гостей славного города. Не удосужившись досмотреть их кибитку, он просто взял с них плату за проезд. Наконец, они въехали в город.

Постоялый двор располагался рядом с портом, сюда доносились крики торговцев с пристани, а проезд был через ворота и охрану. Отчего-то их пропустили сразу и бесплатно.

Хельвиг с наслаждением мокла в чане с горячей мыльной водой. В распахнутое окно светило солнце. Обед магистр назначил через час. Комната ей досталась небольшая, зато светлая и со своей купальней. Таких излишеств ей не полагалось даже дома. Дерр снял апартаменты из трёх комнат, вторую он занял сам, а третья была проходная и использовалась как гостиная. Хаш обнюхал углы, потоптался по дивану и улизнул куда-то вниз по лестнице, пока заносили вещи. Хельвиг подозревала, что на кухню. Она с грустью вздохнула и перевела взгляд на стопку полотенец — следовало ещё расчесать и просушить волосы.

Обед подали в гостиную, магистр ел и одновременно просматривал письма, а Хельвиг присматривалась к странному блюду, пытаясь понять, десерт это, или салат.

— Это разные виды сыра с мёдом, горчицей, фруктами и орехами, — заметив её интерес сказал Амер Хант.

Эти фрукты были незнакомы Хельвиг, а сыр и вовсе выглядел странно, но любопытство победило и это оказалось вкусно!

— Если ты закончила, идём, — отбросил последнее письмо магистр.

Порт встретил их гомоном людей, криками чаек и запахом солёной рыбы. Всюду сновали продавцы и зазывалы, некоторые говорили на незнакомом ей языке. Слуги, моряки, обычные горожане, приезжие, женщины, дети, старики, нищие и попрошайки. Тут и там сушились сети, лежали перевёрнутые лодки, а в отдалении стояли огромные величественные корабли. Хельвиг видела раньше такие на рисунках в библиотеке замка.

Магистр отпустил извозчика и, взяв Хельвиг под руку, подвёл её к пирсу.

— Море.

Море пахло солью и чем-то ещё.

— Оно такое огромное! Можно, я спущусь и его потрогаю?

— Если хочешь, можем потом прогуляться вдоль моря. Потерпи десять минут. Одну я тебя тут не могу оставить.

Это заняло не десять минут, и Хельвиг себе уже все губы искусала от нетерпения: они зашли в какой-то дощатый двухэтажный дом на пристани, украшенный множеством флагов, среди которых Хельвиг определила имперский, ахатикайский, Данисейского торгового союза, Дишкериона и ещё пару, остальные ей были незнакомы. И вот уже полчаса магистр что-то терпеливо объяснял маленькому толстому человечку в чёрном камзоле на незнакомом языке. Человечек кивал и протирал лысину платком. Магистр хмурился и поглядывал на артефакт времени. Наконец, над дверью звякнул колокольчик и в контору стремительно вошла очень красивая, высокая, черноволосая и синеглазая дама в маленькой изящной шляпке.

— Дерр Хант!

— Леди Шассер, я уже начал беспокоиться.

— Простите, меня задержали.

— Я получил вашу записку и уже обо всём договорился, корабль отправляется завтра, что касается корреспонденции, обговорите всё с Вальтером, — Амер Хант кинул взгляд на человечка.

— Как вам будет угодно. Гостиница та же?

— Да, номер на ваше имя. Прошу простить, леди, мы уже опаздываем.

— Мы? — леди обернулась и заметила скромно сидящую на диванчике Хельвиг.

— Да, позвольте представить, Хельвиг Шассер, ваша троюродная племянница, не уверен, что вы раньше встречались. Я был назначен её опекуном.

— Вот как… — леди прикусила пухлую нижнюю губу и окинула Хельвиг нечитаемым взглядом. — Рада познакомиться, Хельвиг, я — Элайя Шассер, надеюсь, мы подружимся.

— Рада знакомству, леди Шассер, — Хельвиг улыбнулась леди Элайе, встала и подошла к магистру.

Амер Хант коротко кивнул леди и они вышли обратно на набережную.

— Ну что, море?

— Вы же сказали, что мы опаздываем.

— Да, мы уже сорок минут как опаздываем на море. И кстати, я знаю местечко получше.

Амер Хант пронзительно свистнул, подзывая извозчика, и через минуту они уже катили вдоль берега.

Бухта была такой… такой нереальной, что у Хельвиг слёзы навернулись на глаза. Серые невысокие растрескавшиеся расщелинами скалы поросли короткими разлапистыми соснами. Нагретые клонящимся к закату солнцем, они придавали воздуху насыщенный хвойный смолистый аромат. Узкая полоска янтарного песчано-каменистого пляжа вилась вдоль кромки моря, огромные валуны кое-где выступали из воды, и бирюзовые волны разлетались в брызги и закручивались вокруг них в водовороты белой пены.

— Ты можешь снять туфли и дойти до воды, если не боишься намочить юбку, — предложил магистр.

Вскоре юбки были уже совершенно мокрые, а пепельные косы Хельвиг растрепались. Она играла с прибоем, смеясь, когда не получалось увернуться от волны и иногда отбегая, чтобы отжать юбки и перевести дух. Окончательно выдохшись, она упала на песок рядом с магистром.

— Платью конец, — констатировал Амер Хант.

— Боги, я обожаю море!

— Не спешите, леди Шассер, море бывает разное.

— Насколько разное?

— Такое же изменчивое, как и люди, — он пожал плечами, — иногда беспечное и игривое как котёнок, иногда — внушающее ужас и безжалостное в своей ярости.

— Магистр, вы с утра сказали, что нужно заехать ещё в пару мест.

— Да.

— Мы поедем сейчас туда?

— Нет, Хельвиг, уже поздно.

— Тогда почему мы поехали сюда, а не в эту пару мест?

— Потому что я умею расставлять приоритеты, — усмехнулся Амер Хант.

— И что за приоритет привёл нас сюда?

— Добраться до Т’Хаш-Садживана.

Хельвиг не считала себя глупой, но она никак не могла связать этот пляж и завтрашнее путешествие.

— А…

— А сейчас, Хельвиг, я отвезу тебя домой, солнце почти село, ты насквозь промокла и скоро замёрзнешь.

Хельвиг со вздохом поднялась на ноги и взяла туфли, Амер Хант взглянул на её мокрое платье с прилипшим к нему песком, набросил ей на плечи свой плащ и подхватил её на руки.

— Туфли наденешь в карете, — буркнул он, — да что ж ты такая мокрая, хоть выжимай!

— Магистр, а вы всегда теперь будете меня носить на руках? — хитро улыбнулась Хельвиг.

— Даже не вздумай привыкать, — расхохотался магистр.

Путь до постоялого двора занял немного времени. В гостиной обнаружились Хаш и леди Элайя. Амер Хант поставил Хельвиг на ноги.

— Леди Шассер, вы ошиблись номером?

— Надеялась поговорить сегодня, но вижу, я не вовремя.

— Хельвиг, я сейчас распоряжусь насчёт горячей воды и ужина, переодевайся.

— Да, магистр, — Хельвиг шмыгнула носом и в хлюпающих водой туфлях продефилировала в свою комнату.

«Туфлям тоже конец», — подумала она.

— Твоя подопечная упала в море?

— Элайя, ты сейчас же вернёшься к себе, и мы все обсудим тогда, когда я сочту это возможным.

— Да, магистр, — леди Шассер склонила голову в коротком поклоне и вышла.

Когда розовая от горячей ванны Хельвиг, наконец, просушила волосы и выглянула в гостиную, она увидела лежавшего на канапе магистра, который кидал маленькие квадратные стальные пластины в картину на двери. Картина и впрямь не была шедевром.

Стол был накрыт к ужину. Тут были разные судочки под колпаками, сохраняющими тепло, и крохотный нежно-лавандовый торт в изморози блёсток, с кистями белых ягод и серебристо-зелёными веточками. Хельвиг не особенно любила сладости, но этот торт, он был произведением искусства, и от него сложно было отвести взгляд. Она подошла к столу и дотронулась до веточки на торте, веточка опустила листики. Мимоза? Живая? Как это возможно?

— Изящный десерт для изящной леди, — метнул в дверь ещё одну пластину магистр, — и нет, она не живая, это иллюзия. Магия грёз. С днём рождения, Хельвиг Шассер.

— Благодарю, магистр, — растроганно проговорила Хельвиг.

Она как-то позабыла о своём дне рождения, события последних дней затопили её лавиной переживаний и впечатлений.

— А если кто-нибудь войдёт без стука? — почему-то она подумала про леди Элайю.

Ещё одна пластина воткнулась в дверь.

— Кто-нибудь, увы, увернётся, — ответил проницательный магистр, — а остальных это отучит входить без стука. Думаю, один бокал игристого в день рождения будет уместен, — прибавил Амер Хант, разливая вино, — а это подарок, тебе пригодится, — на комоде лежал небольшой свёрток, перевязанный лиловой лентой.

— А что это?

— Купальный набор, — бриджи до колена, туника и специальные тапки.

— Так я смогу искупаться в море?

— Конечно.

— Благодарю, магистр! У меня ещё никогда не было такого замечательного дня рождения!

После горячей ванны, ужина и вина Хельвиг разморило, она так о многом хотела ещё спросить магистра и, пытаясь не задремать на диванчике, воевала со сном.

— Хельвиг, ты спишь.

— Ещё нет.

— Уже да. Мне отнести тебя в кровать, или сама пойдёшь?

— Сама, — вздохнула Хельвиг.

Надо было уснуть и пусть бы нёс. Всё равно поговорить не получилось.

— Доброй ночи, магистр, — независимо заявила Хельвиг и удалилась в свою комнату.

— Доброй ночи, Хельвиг, — улыбнулся Амер Хант.

За окном была ночь. Хельвиг разбудили голоса в гостиной, она прислушалась.

— … не понимаю. И зачем ты завёл этого кота? Как ни приду, он на меня как-то странно смотрит.

— Я его не заводил, и это не мой кот.

— А чей?

— Ну если ты так ставишь вопрос, то скорее Хельвиг, чем кого-либо ещё.

— Я бы хотела задержаться… на пару недель.

— Ты же знаешь, что не раньше чем через полгода. Ты проводила к теням обоих?

— Да, но второй покинул Навью, и мне пришлось последовать за ним, благодарю, что позволили капитану меня дождаться.

— Тебя отвозил в порт…?

— Да, но потом всё пошло не так.

— Где он?

— Полагаю…

— Как?.. Нет, не отвечай, обсудим всё… Тут нас могут услышать.

— Хорошо. Хочешь, я останусь? Я соскучилась.

— Нет, Элайя. Я собираюсь лечь спать.

— У тебя кто-то есть?

— Нет.

— Это из-за неё, да? Из-за этой девочки, Хельвиг?

— Причём тут вообще Хельвиг?

— Ты носишь её на руках!

— Что с того? Она лёгкая. Да и она ещё совсем ребёнок.

— Ах, ребёнок? То есть, ты хочешь не переспать с ней, а только потискать?

— Леди, а вам не кажется, что вы забываетесь? Кроме того, какое вам дело до того, кого и чего я хочу? Мы с вами уже давно расстались, как вы того и желали.

— Может, я передумала?

— А я — нет. Элайя, я бы хотел, чтобы ты меня поняла. Перестань врываться ко мне без приглашения и умерь интерес к моей жизни. Уверен, через месяц-другой ты найдёшь себе того или тех, кто привлечёт твой интерес. У тебя никогда не было ни недостатка в обожателях, ни склонности к моногамии.

— Ревнуешь?

— Уже нет. Давно нет.

— Между сейчас и через месяц слишком долгий срок.

— Что поделать, Элайя. Не всегда выходит получить всё и сразу.

— Да? Ну хорошо дерр Хант. Составлю вам компанию в ожидании недоступного.

— Ты слишком умна для женщины, но ты ведь и без меня это знаешь. Пойдём, я тебя провожу.

— Не стоит, дерр Хант, я дойду сама.

— Как пожелаете, леди Шассер. Карета будет подана к десяти утра.

Глава VI. Хамар

Орнилия Эранта кормила маленького Шираса. Она сама не знала, почему дала ему это имя. Так подсказало ей сердце. Шрамы ещё ныли и огорчали её. Прежней красоты было не вернуть, но поправлялась она быстро. Кожа порозовела, глаза и волосы вернули почти былой блеск. Малыш выглядел так, как и было положено: розовым, пухлым и совершенно здоровым. Хвала богам.

— Моя госпожа! — в спальню заглянула Триса, — Госпожа, там пришёл мастер Хамар и требует, чтобы вы его приняли.

Орнилия поморщилась:

— Хорошо, проси.

Злой торговец вошёл в её спальню и даже не подумал её поприветствовать.

— Какая идиллия. А ты знаешь, что твой ублюдок не маг. И даже не древняя кровь.

Орнилия приоткрыла рот и молча на него смотрела. «Как он смел оскорблять будущего императора?»

— Скажи мне, дура, где ты его нагуляла? Хотя нет, не отвечай. Лучше ответь, зачем я тебя подкладывал под императора? Ты хоть знаешь, сколько стоили те артефакты, которые я тебе давал, чтобы он тебя заметил и отымел?

— Мастер Хамар, я вас не понимаю, — оскорблённо ответила Орнилия, — я вам заплатила за артефакты, как мы и условились.

— Заплатила?! — расхохотался Хамар.

— Да, заплатила, и вы не имеете права меня оскорблять, — у меня никогда не было мужчины, кроме его императорского величества.

Хамар неверяще взглянул на неё:

— Ты ведь мне врёшь, да?

— Я говорю правду, а вот вы ошибаетесь. Пусть мой Ширас и не маг, но он не может быть не древней крови потому, что его отец — император.

— Боги Хаддегардские! — Хамар прошёлся по комнате, прикрыв глаза и схватившись за голову.

Могла она ему врать? Конечно, могла, но если предположить, что нет, это многое объясняло. Стало быть, она говорила правду. Он открыл глаза и повернулся к ней.

— Хочешь совет? Уезжай. Уезжай из Империи и спрячься там, где тебя никто не найдёт. И даже думать забудь, кто отец этого ребёнка.

Хамар не стал дожидаться её ответа и ушёл не попрощавшись. Надо было найти поверенного для продажи лавки и сегодня же выехать в Хантарин. Это был ближайший к Эштоллю порт. Он не станет её убивать, зачем? Много эта пустоголовая рассказать всё равно не сможет. Пусть получилось не совсем так, как он хотел, но кому продать то, что он у неё получил и не остаться в накладе, Хамар знал.

Орнилия изумлённо хлопнула ресницами вслед Хамару. Что он о себе возомнил? Мерзкий торговец. Как её Шири может быть не древней крови? Ну пусть она из нового рода, но ведь император… Орнилия почувствовала, как кровь отхлынула от лица, и ощутила охватившее её оцепенение. «Хаддегардские боги! Он её убьёт… Нет, он их убьёт!»

Часть II. Дорога в Т’Хаш-Садживан

Глава VII. Стремительный

Хельвиг проснулась от стука в дверь.

— Хельвиг, нам пора завтракать и выезжать.

— Хорошо, иду!

Она быстро умылась, оделась и выглянула в гостиную. Завтрак был уже накрыт, и магистр пил кофе с булочками. Стук в дверь отвлёк его. Он на секунду вышел и вернулся с почтовым конвертом, в компании стройного мужчины с резкими чертами лица, немного горбатым носом и россыпью чёрных волнистых локонов до плеч. Глаза у него были цвета морской волны, синевато-зелёными. На незнакомце была свободная белая рубашка, чёрные бриджи и сапоги. На левом бедре висел небольшой меч в кожаных ножнах, на правом — длинный кинжал. Ворот рубашки был расстёгнут, на шее, на крупной серебристой цепи висел кулон с половиной круглого прозрачного камня фиолетово-зелёного цвета. На левой руке имелось такое же кольцо, а рядом с ним — массивное белого металла кольцо в виде креста с петлей и надписью на древнем. Хельвиг видела такое и у магистра. Но знаки она разобрать не могла, — они отличались от привычного ей начертания.

— Дерр Бэхор Хант, леди Хельвиг Шассер, — представил их магистр.

Бэхор улыбнулся и подмигнул Хельвиг:

— Добро пожаловать в семью, леди.

— Благодарю, дерр Хант!

— Бэхор, ты присоединишься к завтраку?

— Не откажусь.

Магистр распечатал и прочитал письмо. Он отошёл к окну, поднёс к письму одно из своих колец, листок вспыхнул и осыпался пеплом. Амер Хант обернулся, посмотрел на Бэхора и произнёс:

— Т’ха джиене.*

— Амер, если ты… То я могу, ты же знаешь, мы никогда особо не ладили.

— Нет. Благодарю, но я сам.

— Выезжаем через четверть часа, — сказал магистр, — я распоряжусь, чтобы подали карету и вынесли вещи. И, Бэхор, проследи, чтобы леди Элайя не получила никакой корреспонденции и ни с кем не встретилась до того, как отчалит Стремительный.

— Сделаю, — Бэхор подхватил с блюда булочку, допил одним глотком кофе и вышел из номера.

Хельвиг бросила взгляд на свой сундук с одеждой. Хаш лежал на крышке.

— Нет уж, — рассмеялась она, — в этот раз поедешь пассажиром.

Каюта располагалась в корме корабля. Она состояла из двух спален и салона с балконом. Дерр Бэхор и леди Элайя разместились одной палубой ниже.

— Хельвиг, аккуратнее с балконом, надеюсь на твой здравый смысл и на то, что нырять мне за тобой не придётся, — позанудствовал магистр.

— Как вам будет угодно, магистр, — свредничала в ответ Хельвиг. И, заперев Хаша у себя, выбежала на балкон, — ей не терпелось посмотреть, как галеон отчалит от пристани.

Для путешествия магистр заказал места на очень странном корабле, — трёхмачтовый Стремительный, принявший их на борт, подходил скорее для морской битвы, чем для перевозки пассажиров. Но на её вопрос, почему они будут путешествовать на военном корабле, он просто пожал плечами и пояснил, что так надёжнее: им придётся провести неделю в море, путь неблизкий.

Хельвиг ещё никогда не покидала границ Империи. «Интересно, безопасно ли за её пределами?» Море выглядело спокойным и ласковым, и только лёгкий бриз трепал волосы.

Хельвиг кинула взгляд на удаляющиеся красные черепичные крыши Хантарина, шпили его храмов и задумалась. Она ощущала себя непривычно и странно. В замке она считала себя взрослой девушкой, юной леди, снисходительно посматривая на братьев, сестру и даже тётушек, как более мудрая и взрослая. Она имела свой садик с ценными травами и обеспечивала замок запасами зелий. Она проводила бо́льшую часть своего времени в библиотеке. Она стыдила Талли, когда та решила, что пора ей научиться целоваться, и решила испробовать свои чары на помощнике конюха.

Но стоило Хельвиг покинуть Шелл, и всё изменилось. Она сама себе теперь напоминала Талли. У неё даже хватило нахальства спросить магистра, считает ли он её красивой. В ней как будто поселилась дюжина демонят, а сама она стала лет на пять младше. Ей хотелось играть в прибое. Боги, да она чуть было язык магистру не показала, когда тот попросил её не выпасть с балкона. Не удивительно, что он видит в ней дитя неразумное. Хельвиг никак не могла понять все эти перемены. Она вздохнула.

— Грустишь? — Амер Хант, как всегда, возник рядом с ней незаметно.

— Грущу, — согласилась Хельвиг.

— Не буду пытаться угадать, с тобой это не работает. Расскажешь почему?

— Мне кажется, я резко поглупела.

— Прости что? Поглупела? — магистр хотел рассмеяться, однако, Хельвиг так мрачно на него посмотрела, что он не стал.

— Ладно-ладно, не надо убивать меня взглядом. Я не стану смеяться. Как ты вообще пришла к такой мысли?

— Мне всё время хочется дурачиться и делать глупости.

— Как, например?

— Как, например, играть с прибоем.

— Это нормально.

— Для кого-то, возможно. А для меня — нет. На глупости меня тянет только последние три дня.

— Просто у тебя хорошее настроение.

— А раньше что, всегда было плохое?

— Вероятно, — пожал плечами магистр.

— Вот вы опять надо мной смеётесь, а я же серьёзно!

— Так и я серьёзно. Не обижайся, Хельвиг, но, возможно, тебе не нравилась та жизнь, которую ты вела, но ты не знала, как её изменить. И даже в те моменты, когда ты была рада чему-то, это давило на тебя и не давало быть счастливой.

— Так вы что же, считаете, что я счастлива? — изумилась Хельвиг.

Амер Хант почему-то посмотрел вверх и ответил:

— Судя по всему — да. Пойдём обедать?

Обед был накрыт в салоне. За обедом к ним присоединились капитан, любезно уступивший магистру свою каюту, и Бэхор. Хельвиг была рассеяна и прослушала как имя капитана, так и половину беседы. Однако она навострила ушки, когда мужчины начали обсуждать какой-то остров.

— Остров? Мы остановимся у острова?

— Не думаю, леди, — ответил ей капитан, — но мы пройдём рядом с ним. Он в четырёх днях пути отсюда. А через семь дней, если ветер не переменится, мы уже прибываем. Если бы две недели, тогда бы стоило, чтобы пополнить запасы пресной воды, — тут капитан посмотрел на магистра и почему-то добавил: — А хотя, может, и остановимся. Хороший остров, почему бы и не остановиться.

Бэхор начал издавать какие-то подозрительные, давящиеся звуки. Капитан стал бить его по спине и опрокинул стакан с водой.

— Прошу меня простить, — просипел Бэхор.

Оказалось, он не подавился, а просто смеялся и даже покраснел от смеха. После чего он ещё раз извинился и вышел на балкон.

Хельвиг так ничего и не поняла про остров, поэтому решила уточнить, будут они к нему приставать или нет? На что ей ответил почему-то магистр:

— Обязательно, Хельвиг. Капитану очень нравится этот остров.

С балкона донеслось какое-то хрюканье.

— А пока капитан будет любоваться островом, ты сможешь искупаться, — прибавил Амер Хант.

Капитан с непроницаемым лицом молча пил воду. А Бэхор на балконе хохотал уже в голос.

— Бэхор, я, пожалуй, не стану больше тебя приглашать разделить с нами трапезу.

— Да за что, Амер?

— А ты скучный и сидишь на балконе.

Бэхор вернулся в салон, сел за стол и заявил:

— Вынужден признать, Амер, по сравнению с тобой, я очень, очень скучный.

Хельвиг ещё хотела переспросить капитана, как же его всё-таки зовут. Но решила промолчать. Вдруг Бэхор опять начнёт смеяться и магистр его выгонит? Леди Элайю он и вовсе не позвал.

К счастью, обед завершился спокойно и Хельвиг отправилась к себе. Она читала книгу о путешествии в Дишкерион, которую нашла у капитана. Автор утверждал, что коренное население считало себя змеями. Это было любопытно.

— Амер, друг мой… — Бэхор смотрел на магистра с весёлым недоумением.

— Если ты мне сейчас скажешь, что трахать детей нехорошо, то я тебя покусаю.

— …вообще-то, именно это я и хотел сказать, но я не хочу, чтобы ты меня кусал. Давай я скажу по-другому: через пять лет она закончит обучение и станет самостоятельной и взрослой.

— Сколько лет мы с тобой знакомы?

— Давно, — улыбнулся Бэхор.

— И что, ты замечал у меня какие-то особые пристрастия и наклонности?

— До сегодняшнего дня — нет.

— Вот и сегодня тоже ничего не изменилось. Я с ней не сплю? Так понятно?

— Пока?

— Что пока?

— Пока не спишь?

— И не планирую. Хельвиг, конечно, удивительная. Только она же совсем ребёнок.

Бэхор хмыкнул и внимательно посмотрел на Амера Ханта.

— Кстати, возвращаю кольцо, магистр, — он снял и протянул ему перстень.

— А ты что, вместо себя никого не назначил? — спросил, забирая кольцо Амер Хант.

— Ну почему, назначил. Леди Аликс. Только ей моё кольцо по размеру бы не подошло, ей другое изготовили. И прости, но что-то я совсем перестал понимать, а в чём тогда смысла стоянки у Бабочки?

— Хельвиг должна добраться до Т’Хаш-Садживана счастливой и довольной.

— Что-то я перестал тебя понимать, магистр. Ты с ней не спишь и не планируешь. Но мы спонтанно меняем маршрут галеона, чтобы сделать её счастливой?

— Да.

— А за что мы так сильно любим Хельвиг?

— Просто так мой друг, просто так. Могут у магистра Ордена быть свои маленькие тайны?

— Все будут думать, что ты с ней спишь.

— Я это как-нибудь переживу.

У главы Ордена была проблема посерьёзнее, чем сомнительная репутация. Кому, в конце-то концов, было до неё дело? И у проблемы было имя Элайя. Он бы, конечно, позвал её на обед, если бы не письмо, которое передал ему Бэхор. Так или иначе, с ней нужно было поговорить. И хотя бы понять, как так всё пришло к тому, к чему пришло. Более подходящего места, чем их каюта, не было. Только вот как быть с Хельвиг?

— Бэхор, ты не мог бы куда-нибудь забрать Хельвиг сегодня с девяти и до десяти вечера?

–

* Служу теням

Глава VIII. Элайя

Леди Элайя Шассер готовилась к разговору с магистром. Слишком долго он откладывал этот разговор, слишком много она совершила ошибок. Она даже попыталась ему напомнить о былых чувствах, но он её не простил и не хотел. Ему теперь нравилась эта девочка, Хельвиг. Милая, тихая, сероглазая девочка. Он и сам, похоже, ещё до конца не разобрался, зачем она ему. Но Элайя-то видела за его спокойно-дружелюбной маской, как он смотрит на неё, словно на божество и готов сдувать пылинки. В масках она разбиралась. На неё он так никогда не смотрел и не носил на руках. Элайя даже немного позавидовала. Хотя ей и не нужна была любовь магистра.

Леди аккуратно закрепила еще один локон в прическе. Горничных она не держала.

Неуместные воспоминания вызывали пустые сожаления и мысли. Как она могла быть такой наивной и так ошибиться? Ей еще с детства было понятно, что любовь, это не для нее.

Но когда-то той юной и все еще наивной Элайе он казался верхом совершенства. Магистр умел ухаживать красиво и вызывать восхищение. Самый умный, и это её задевало, — сколько шахматных партий они сыграли, не счесть. Элайя так и не смогла ни разу у него выиграть, хотя раньше не без оснований считала себя лучшей. Самый сильный. Самый могущественный. Самый красивый. Самый страстный. Поэтому она его выбрала. Хотя кто знает, великолепный гроссмейстер, возможно, он просто позволял ей думать, что это она выбирала.

Леди задумчиво покрутила в руках флакон с духами и убрала в сумочку — духи он не любил.

Нет, она не была глупой и не обманулась, он и был таким. Во всём. И даже больше, — оказалось, ещё и самый жестокий. Он её не любил, она была для него развлечением. Зверушкой, которую он дрессировал. Игрушкой, которую испытывал на прочность. Он был горд своим творением под названием Элайя Шассер. А то, что магистр считал своим, должно было принадлежать ему. Её спасло то, что и она его никогда не любила, и у неё получилось с ним расстаться. Иначе он бы уничтожил остатки того, что в ней ещё было человеческого. Магистра она человеком не считала. И до вчерашнего дня была уверена, что любить он в принципе был неспособен. Оказалось, она ошибалась. Любить он умел, но не её. И теперь она не могла понять, зачем он сделал из неё монстра, если ему нравились нежные розы? Магистру претило собственное творение? Это уязвляло.

Леди нежно улыбнулась своему отражению в зеркале. Она научилась носить маски. Такие, которые не отпугивали людей. Но у неё с ними было мало общего. Как с людьми, так и с масками. Она позволяла себе короткие романы, чтобы особо не сближаться. Изображать кого-то другого в длительных отношениях было утомительно. И мужчин она просто меняла. Она уходила раньше, чем они могли разглядеть настоящую Элайю. К магистру она теперь относилась ровно: простил он то, что она его отвергла или нет, Амер Хант хотя бы не кривился при виде неё, в отличие от прочих, тех, кто её знал хорошо.

Элайя вздохнула. Надо было бы выйти проветриться и выкинуть из головы ненужные воспоминания. Матросы сегодня обсуждали изменение маршрута. Говорили, что Стремительный будет делать стоянку у Бабочки, чтобы любовница дерра Ханта могла искупаться. Мужчины такие сплетники! Хотя она бы и сама не отказалась искупаться на коралловом рифе. Оставалось надеяться, что, магистр её простит. Сегодня он даже на обед её не позвал. И ужинала она в одиночестве. Да, она виновата. Но не выгонит же он её, в самом деле? Бывших Теней не бывает. Она часть семьи. Кот ещё этот. Она снова его сегодня встретила на корабле. И он опять на неё как-то странно смотрел. Словно у неё рога выросли. И будто следит за ней.

Леди снова вздохнула, кажется, у неё началась паранойя: она, не пойми в чём, подозревает кота. Элайя оглядела тёмно-синее платье, подчёркивающее фигуру и синеву глаз, подвела глаза тонкой стрелкой, подобрала кулон и серьги, — жёлтые бриллианты в белом золоте. Ещё раз посмотрелась в зеркало и вышла из каюты.

Глава IX. Т’ха джиене | Служу теням

Магистр размышлял. Где-то он допустил ошибку, но где? С этим следовало разобраться. Он был благодарен Бэхору за его предложение, но прятаться за спинами своих Теней не собирался, — каждый сам должен отвечать за последствия своих решений. В дверь постучали.

— Входите, — ответил магистр.

Элайя шагнула в салон и остановилась, прикрыв дверь.

— Проходи, Элайя. Тебе налить чего-нибудь? — он повернулся к бару.

— Нет, благодарю, магистр, — она подошла к дивану, но садиться не спешила. Магистр тоже остался стоять. Зря она отказалась, но её желание побыстрее закончить разговор можно было понять. Ему тоже не было смысла тянуть с неизбежным.

— Расскажи мне, что произошло в Хантарине, — он отошёл к окну. — Со вторым избранным, как я понимаю, всё прошло по плану?

— Не совсем, он покинул Навью, но уехал недалеко, так что, мы вернулись практически вовремя.

— А что произошло во дворце правителя? И почему погиб Никей? Ты привела убийцу за собой?

— Всё было спокойно, — пожала она плечами, — он меня встретил. Я села в карету, и мы поехали к порту. Через пару минут я услышала глухой удар и поняла, что лошадьми никто не управляет. Я выпрыгнула из кареты. На улице лежало два тела, Никея и того, второго. Видимо, он напал на кучера. Лицо второго было мне незнакомо, в его горле торчал нож. У Никея — ножевая рана в груди и сломана шея, вероятно, уже при падении. Больше рядом никого не было, и я ушла.

Магистр задумчиво хмурил брови. Случайно ли она встала так, что светильник остался у неё за спиной? Он хорошо видел в полной темноте, но не против яркого света. Она это знала.

— Ты сменила внешность, прежде чем ехать из дворца в порт?

— Да, конечно. Дважды. Потому даже немного задержалась.

— И всё же, как ты могла не заметить, что за тобой следят?

— Я запаниковала.

— Ты? Ты прости что? Запаниковала?

— А что я, по-твоему, не человек? — Элайя опустилась на диван и взглянула на магистра.

— Из-за чего ты запаниковала? — магистр внимательно смотрел на свою Тень. — Элайя?

Амер Хант ей не верил. Да она и сама понимала, что не была убедительна. Леди Шассер кусала губы и медлила с ответом. Стоило ей на секунду подумать об этом, и память опять зачем-то возвращала её в этот день, который она желала забыть.

Исчезла каюта Стремительного. Не было больше рядом ни магистра, ни ночного моря за окном, ни плеска волн. Она стояла в подземелье дворца Шираса Аз’Дайса. Правителя Хантарина. Тут не было осветительных артефактов. Только тусклый свет чадящих факелов, отбрасывающих тени на низкие и сырые каменные своды. Когда-то тут текла река, теперь о ней напоминал жёлоб с решётками в полу. Факелы он поджигал сам, когда приходил, ему так нравилось. Когда они догорали, здесь царил непроглядный мрак. Клетки. Их пустые безумные глаза. Тяжёлый застарелый запах страха и крови. Отчаянный тоненький плач, перемежающийся всхлипами и криками. И этот тошнотворный хриплый голос, который она вряд ли теперь когда-нибудь забудет:

— Плохая. Плохая, непослушная девочка. Придётся тебя наказать. Давай-давай, иди сюда. Нет, платье тебе не пригодится. Оставь, вот так, — звякнула цепь, — а потом ты попросишь прощения. Хорошо попросишь. Сначала ни у кого не получается. Но ты научишься. — Снова раздалось бряканье цепи. Элайя бесшумно скользнула к завесе, закрывающей арку, и аккуратно заглянула в проём…

— Не торопись, я подожду, — развеял наваждение голос магистра. — Пойдём на балкон, — вздохнул Амер Хант.

Она вышла вслед за ним. Ночь была тёплой, а звёзды крупными. Элайя вспомнила, как много лет назад она стояла рядом с ним на этом самом месте, такой же тёплой звёздной ночью, а он её обнимал.

— Ты убила ещё кого-то, чьего имени не было на Стене? — спросил магистр.

— Да.

Элайя помолчала и добавила:

— Его жену, она услышала его крики, заглянула и побежала звать стражу. Её не должно там было быть, она не принимала участия в его забавах.

— И почему он не умер сразу, а кричал? Ты умеешь убивать тихо и быстро.

— Он, — леди Шассер кусала губы, — он не умер сразу потому, что я его сразу не убила.

— А почему ты его сразу не убила, Элайя?

— Потому что он не имел права на лёгкую смерть! Это чудовище замучило и искалечило столько невинных! Он превратил их жизнь в ад!

Амер Хант тихо пробормотал какое-то ругательство и взглянул на ясное звёздное небо.

— Элайя…

Магистр как-то так посмотрел на неё, странно, но он сейчас напомнил ей этого невыносимого кота своим взглядом. Элайя вдруг поняла, что означал этот взгляд. Так смотрят на неизлечимо больного. Он глядел на неё, как на живого мертвеца. Ей стало не по себе. Она зябко передёрнула плечами.

— Магистр?

— …Элайя, ты не понимаешь, что ты наделала? Да? Мы не судьи и не палачи. Мы проводники. Мы не имеем права их судить. Души избранных судят в тенях!

Магистр облокотился на перила и смотрел в непроглядную тьму за бортом. Когда-то он целовал её на этом самом балконе. Он тогда надеялся, что она будет с ним счастлива. Что теперь мог он сделать для неё? Теперь тени будут решать, погасить ли навсегда свет её души. И в том есть и его вина, — он должен был заметить и понять, что с ней что-то было не так.

— Осуждаешь?

— Я? — он обернулся к ней, аккуратно приподнял её лицо, вынуждая смотреть на него. — Я тебя не осуждаю, и не мне теперь тебя судить. Использовав право вершить правосудие в Хаддегарде, ты не просто допустила гибель двух человек, это бывает, и это не фатально. Но ты осудила его, и он погиб от руки не проводника, а судьи и палача.

— И?

— И? И ты — древняя кровь. Ты погасила его долг. Теперь тот, кого ты так страстно желала покарать, начнёт новый цикл жизни с чистого листа. И не предстанет перед тенями. Но не ты. Ты приняла его долг на себя.

Леди Элайя Шассер тихо вскрикнула и удивлённо посмотрела на блеснувший чёрными камнями стилет, который Амер Хант вытащил из её тела.

Он подхватил её на руки и добавил, глядя в её гаснущие синие глаза:

— А вместе с долгом, ты приняла и его судьбу. Т’ха джиене!* Прости, Элайя.

Амер Хант выкинул тело бывшей Тени за борт.

Звёзды завертелись калейдоскопом в глазах леди Шассер, и она ощутила волшебное чувство полёта по звёздному туннелю. Амер Хант всё рассчитал точно: когда тело коснулось волн, она уже умерла. Магистр Ордена Теней умел убивать.

А за сотни морских миль от него, в Т’Хаш-Садживане, со Стены теней исчезло имя Элайи Эстер Шассер.

Глава X. Стремительный. Продолжение

Магистр высоко оценил содержимое капитанского бара и готов был признать, что Амингтон знал толк в напитках. За дверью послышались голоса:

— Я вообще не понимаю, зачем этот капитан придумал экскурсию по кораблю ночью, он, что, не понимает, что не видно ничего? И скажите мне, наконец, как его зовут! Бэхор, вы опять смеётесь? Перестаньте, сколько можно, магистр вас снова сейчас выгонит. Вы прямо как маленький! У меня младший брат серьёзнее.

— Нет, Хельвиг, я не смеюсь, я рыдаю.

— Не стоит, возможно, рыдания магистр тоже плохо переносит. Подождите, сначала постучите. Он любит кидать в дверь острые железки.

— Хельвиг, я, конечно, постучу, но он нас ждёт и ничего кидать не будет. Тем более, не на корабле же.

— Почему?

— Так дверь испортится.

— Можно подумать, в гостинице она не испортилась.

— А при чём тут гостиница?

Голоса смолкли. Раздался короткий стук в дверь.

— Войдите! — ответил Амер Хант.

Бэхор пропустил Хельвиг вперёд, вошёл следом за ней в салон, принюхался и спросил:

— Так, значит, ты нас ждёшь?

— Ну железкой же не кинул.

— Я с тобой завтра поговорю, — пригрозил Бэхор.

— Бэхор, я плохой магистр и вообще полный!.. — магистр что-то прибавил ещё на древнем, но Хельвиг значения таких слов не знала.

— Хельвиг, иди, пожалуйста, к себе, — попросил Бэхор, — мне надо поговорить с Амером.

— Хорошо, уже ухожу, скажите, магистру плохо?

— Ему-то? — окинул магистра взглядом Бэхор, — нет, ему хорошо. Плохо тут, как обычно, мне.

Хельвиг отправилась к себе. Бэхор уселся на диван и недовольно смотрел на Амера Ханта. Не собирался же он пить до утра? Магистр и трезвый представлял угрозу для окружающих. Какой вообще демон понёс Амера Ханта в Империю за этой Хельвиг? Бэхора злила вся эта ситуация. И он не мог понять, отчего тот был так расстроен сейчас. Если не хотел убивать Элайю, мог ведь поручить ему. А главное, что он теперь должен был делать с магистром?

— Амер, я же предлагал тебе всё сделать! Мало того, что мы с Амингтоном час, как два клоуна, проводили ночную экскурсию по кораблю. Что, теперь ещё сидеть рядом с тобой, как нянька всю ночь?

— Бэхор, они погасят её душу. Потому что я… — магистр прибавил ещё пару эпитетов на древнем.

— Прекрати пить и сквернословить, дай-ка мне эту бутылку, у тебя тут дети, — произнёс Бэхор, отнимая у него скотч. Агрессивным всё же магистр не выглядел, может, всё было не так уж и плохо, подумал он.

— Какие дети? — удивился магистр.

— Хельвиг?

— Она не ребёнок.

— Да? Ну ладно. Главное, чтобы ты сам как-то с этим определился. И с чего ты это придумал про душу?

— Я не придумал. Я уверен. Я виноват.

— Даже так… — Бэхор помолчал и тоже глотнул золотистого напитка.

— А хороший у капитана скотч. Был.

— Ну так плохой бы я не стал.

— Ну да, ну да… Знаешь, Амер, оттого, что ты тут упьёшься от жалости к себе, никому лучше не станет. Тем более, зачем переводить напитки? Ты же знаешь, что тебе это перестанет помогать сразу, как только ты прекратишь их уничтожать. Даже на пару часов тебе точно не хватит одного этого бара. А жизнь, она такая. Невозможно всё просчитать наперёд. Может, ты и плохой магистр, но так ты и не бог. Это очень высокомерно, считать, что всё зависит от тебя. Не всё. Прими это и живи с этим. А сейчас иди спать, завтра поговорим.

Хельвиг проснулась посреди ночи. Кажется, кто-то кричал? Магистр? Крик повторился.

Она надела тапки, накинула халат поверх ночной рубашки и выглянула в салон. Дверь в каюту магистра была приоткрыта. Она заглянула внутрь. На стене светился ночной артефакт. Магистр спал прямо в одежде на неразобранной кровати, и ему снилось что-то плохое. Он застонал. Хельвиг стало жаль магистра, которого мучили кошмары, и решила его разбудить.

— Магистр, — она аккуратно тронула его за плечо.

Он открыл глаза, дёрнул её на себя, Хельвиг пискнула, и в следующий момент она уже лежала на кровати, а он нависал над ней. Посмотрев в его глаза, она испугалась. Они странно блестели, и он смотрел, но словно ничего не видел. Она дёрнулась, но не смогла пошевелиться. Амер Хант держал её крепко. Он провёл пальцем по её губам, очертил линию подбородка, спустил рубашку с её плеча, рисуя что-то кончиком пальца на её коже.

— Ма…магистр, — прошептала Хельвиг.

Он прервал своё странное занятие и спросил:

— Так ты не умерла?

— А должна была? — растерялась окончательно Хельвиг.

— Я тебя убил, — доверительно сообщил ей магистр.

— А зачем? — Хельвиг решила с ним не спорить, — магистр явно был не в себе.

— Так решили тени, — он зачем-то понюхал её волосы. — Ты не она, — с укоризной сказал Амер Хант. — Кто ты?

— Я Хельвиг.

— Хельвиг, — повторил Амер Хант. — Красивое имя.

Он отпустил её, улёгся рядом и притянул её поближе.

— Скажи, Хельвиг, ты мне снишься?

— Наверное, снюсь.

— Тогда полежи со мной ещё. Ты так потрясающе пахнешь. И у тебя такие глаза и косы! Ты — фея.

— Фея? Фей не существует, магистр, это знают даже дети.

— Существуют, раз ты тут, фея.

— Хорошо, тогда я буду феей доброго сна. Спите, магистр.

— Меня зовут Амер, Хельвиг.

— Спи, Амер.

— А ты не уйдёшь?

— Нет, я буду охранять твой сон. Спи.

— Хорошо, — согласился магистр Ордена Теней. И уснул.

— Хельвиг!

Ей так не хотелось открывать глаза и снился такой хороший сон. Зачем её вообще будят?

— Хельвиг!

Неет, не надо её трясти… Ну вот, сон ускользнул.

— Хельвиг, проснись!

Она открыла глаза и поняла, что вчера так и не ушла к себе. А Амер Хант смотрел на неё так, будто ожидал, что она его отправит к теням. Зачем он вообще встаёт в такую рань?

— Хельвиг, прости…

— Доброе утро, магистр.

— … Хельвиг, прости, я понимаю, что поступил ужасно и ты меня теперь ненавидишь.

— Нет.

Хельвиг не могла понять, что на него опять нашло и чего он от неё хочет. Ну хотя бы, он её теперь узнавал.

— Ты меня не простишь?

Она уселась, потёрла глаза и посмотрела на него в недоумении. Амер Хант смотрел на неё так, что хотелось его обнять и пообещать, что всё будет хорошо, а с теми, кто его будет обижать, она, Хельвиг, сама разберётся.

«Хватит, наобнималась уже», — строго сказала сама себе Хельвиг.

— Нет, вы не поступали ужасно. И нет, я вас не ненавижу.

— Правда? — магистр смотрел виновато, но теперь уже с надеждой.

«Он же ничего не помнит», — поняла наконец Хельвиг.

— Правда, правда.

— Тогда как ты здесь оказалась?

— Я сама пришла — я была феей.

— Феей?

— Да. Феей доброго сна.

— А почему ты была феей? — никак не мог понять Амер Хант.

— Это сложный вопрос. Возможно, потому, что я потрясающе пахну. Вам виднее. А спала я тут потому, что вы тёплый и удобный, как большой плюшевый мишка. А если бы не будили в такую рань, то были бы ещё и милым.

Хельвиг подобрала свой халат, тапки и с независимым видом ушла к себе. Забралась под холодное одеяло, подумала, что с магистром спать былолучше, и уснула.

Третий день плаванья подходил к концу, и Хельвиг заскучала. Магистр был мрачен и неразговорчив. Спасали только книги, которые нашлись у капитана, и балкон, откуда Хельвиг могла любоваться морем. Море было бескрайним. На палубу ей позволялось ходить только в сопровождении магистра или дерра Бэхора, — таков был недвусмысленный приказ магистра.

Обычно они выходили на прогулку вместе после завтрака и после обеда, в сопровождении капитана. Леди Элайя так и не появилась. А когда она спросила магистра, почему леди никогда не выходит из каюты и не присоединяется к ним, и не заболела ли она? Магистр ответил, что леди не смогла отправиться с ними в Т’Хаш-Садживан, а на прочие расспросы ответил только, что сможет ей всё рассказать после того, как они сойдут с корабля.

Дерр Бэхор учил её играть в Ч’Хатураджи. Доска с фигурками нашлась у капитана. Игра напоминала шахматы, но в неё играли вчетвером, бросая кости. Хельвиг особенно полюбила костяные фигурки кораблей, — это была единственная фигура, которая при удачном раскладе могла уничтожить сразу три лодки противников. На древнем это называлось «навад виджис» — триумф лодки. Правда, у неё никак не получалось это применить, — для этого корабли должны были выстроиться определённым образом.

Иногда, когда капитан с магистром составляли им компанию, они играли партию. Выигрывал всегда магистр, хотя капитан тоже играл хорошо, он единственный среди них был противником для него, — ни она, ни Бэхор шансов не имели. Хельвиг было неизвестно, как к этому относился Бэхор, а вот ей было обидно. Но она старалась не расстраиваться, в конце концов, будет и у нее своя радость: завтра она увидит остров!

Глава XI. Бабочка

Бабочка появилась прямо по курсу ещё с утра. Хельвиг стояла на палубе рядом с магистром и рассматривала маленький кусочек зелени в обрамлении белой каймы пляжа в подзорную трубу.

— Через полчаса будем на месте. Лодка готова, — сообщил капитан.

Хельвиг надела подарок магистра, ткань туники оказалась приятной, бриджи и тапки — по размеру. Косы она тщательно закрепила, уложив вокруг головы. Дерр Бэхор от купания отказался.

Море было не слишком спокойным, ветер поднимал и гнал волну к берегу.

— Ну как, спустишься? — магистр указал ей на верёвочную лестницу, свисающую с борта.

— Конечно! — Хельвиг рассмеялась, неужели он считал, что она такая неуклюжая? Да и матросы держали снизу лестницу.

— Тогда давай после меня.

Они спустились в лодку, магистр помог ей перебраться на корму и сел рядом с ней, обняв её и прижав к себе.

— Держись крепче. Будет качать, и приготовься к тому, что и обливать тоже, — предупредил Амер Хант.

Четверо матросов уселись на вёсла, оттолкнули лодку от борта корабля и её окатило тёплой солёной водой.

Хельвиг была совсем не против промокнуть, а вот объятия магистра её отчего-то смутили, и сердце её забилось чаще. Почему она так на него реагировала? Ведь было понятно, что он просто не хотел, чтобы она выпала из лодки. Дерру Амеру Ханту нравились яркие красавицы. Такие, как леди Элайя. К ней самой он не приближался без причины, и даже за столом между ними всегда сидел дерр Бэхор.

Матросы повыпрыгивали в воду и лодка ткнулась носом в белый песок.

Хельвиг выбралась на берег при помощи магистра, — он просто взял её на руки и перенес через полосу прибоя. И теперь она рассматривала причудливые раковины на берегу.

— Это совершенно сказочное место.

— Есть и красивее, — пожал плечами магистр, — но этот остров посещают чаще прочих. Удобное расположение и источник питьевой воды. У нас есть три часа, купайся, но осторожно, кораллы острые.

— Хорошо, а вы не будете купаться?

— Окунусь и буду ждать тебя на берегу.

Гребцы выгрузили пледы, полотенца, корзинку с напитками и провиантом, а затем отправились вглубь острова. Вернулись они со стеблями бамбука и кипой пальмовых листьев. Вскоре был готов тент от солнца, а матросы забрались в лодку и вернулись на Стремительный.

Хельвиг плавала неплохо. Дома, если было настроение и хорошая погода, она иногда даже заканчивала верховую прогулку тем, что они с Бураном, её караковой масти любимчиком, который обожал носиться с ней по полям и был не прочь искупаться, прыгали с крутого берега в реку.

Здесь вода была совсем другой — бирюзовая и прозрачная как стекло. Всюду сновали всех цветов радуги крохотные рыбки, лежали причудливой формы раковины и росли яркие окаменевшие подводные цветы, о которые легко можно было пораниться. Она увидела, что магистр принес несколько огромных зеленых орехов и выбралась на сушу.

— Магистр, а что это такое?

— Кокосы, они тут повсюду растут. Поэтому под пальмами лучше не стоять и не сидеть. Попробуй, — он отрубил верхушку у одного ножом, который больше походил на саблю, чем на нож и протянул ей, вставив трубочку из тростника.

— Необычно, — ответила она принимая орех. Попробовала и прибавила: — Вкусно!

— Кокосовое молоко.

Молоко было вкусное, но в море было интереснее. Она нигде ещё не встречала такой красоты! Подводные цветы и странные обитатели сказочного кораллового мира манили её настолько, что она не могла оторвать взгляд.

Амер Хант смотрел на Хельвиг, которая не собиралась вылезать из воды, и думал, а что если тени вписали бы на Стену её имя? Смог бы он её убить, как Элайю? Почему-то у него не было ответа.

Магистр кинул взгляд в сторону стоящего неподалёку галеона и тихо выругался на древнем. Стремительный снялся с якоря и отходил от острова.

Амер Хант крикнул:

— Хельвиг!

Она удивлённо обернулась.

— Да, магистр?

— Быстро ко мне!

Хельвиг выбралась из воды и подбежала к нему.

— Что случилось?

— То, чего не должно было случиться, — Амер Хант подхватил корзинку, плед и повёл её от берега. — Хельвиг, очень тебя прошу, что бы здесь ни происходило, не выходи на открытое место. Ты должна быть незаметной. Поняла?

— Да.

Хельвиг посмотрела в сторону моря и спросила:

— Магистр, а вы знаете, куда и зачем уходит наш корабль?

— Он уводит предполагаемого противника от острова и готовится к бою, — ответил Амер Хант. — Мне нужно разобрать тент и убрать вещи с берега. Жди здесь, я сейчас вернусь.

— А откуда капитан знает, что будет бой?

— Он не знает, он предполагает. И менее чем через час мы будем знать точно.

Через полчаса Хельвиг уже отчётливо различала три корабля. И все они, более лёгкие и быстрые, чем галеон, преследовали превратившийся в точку на горизонте Стремительный.

— Магистр, что вы собираетесь делать? — с тревогой спросила она его.

— Ждать, — пожал плечами Амер Хант, — и верить в моего капитана.

Глава XII. Джоэн Амингтон

Капитан Джоэн Амингтон не стал отпускать экипаж на берег. Хотя первый помощник явно надеялся, что внеплановый простой можно будет совместить с отдыхом. А для того чтобы предотвратить деморализацию команды, сразу после завтрака отправил канониров проводить боевое слаживание, а матросов — отрабатывать смену парусов с прямых на косые для хождения курсом против ветра.

Строго говоря, только форма корпуса корабля могла характеризовать его как галеон. А вот парусное вооружение было собственной разработкой капитана, потребовавшей много времени, сил и средств. Но оно того стоило. Теперь только фок-мачта Стремительного была оснащена прямыми парусами, что давало ему неплохую скорость при попутном ветре. А ещё две мачты — грот и бизань — несли довольно специфические косые паруса. Они неплохо работали и в сочетании с парусами носовой мачты. Но главное, такая конструкция паруса существенно повышала манёвренность корабля, снижая его зависимость от курса ветра. Дополнительные косые паруса можно было поднять и на штагах фок-мачты. Ещё одним серьёзным преимуществом Стремительного была дополнительная пушечная палуба. Собственно, и сейчас дерр Джоэн Амингтон размышлял над одной многообещающей модификацией.

— Капитан, три судна по курсу с наветренной стороны, двенадцать миль, — доложил первый помощник капитана, Гестас.

— Экипажу завершить тренировку. Полная готовность пять минут. Приготовиться сниматься с якоря, — Джоэн Амингтон отложил чертежи и вышел из каюты.

Два пассажира сошли на берег и находились на Бабочке. Дерр Амер Хант и леди Хельвиг Шассер. Безопасность магистра являлась приоритетной задачей капитана. Также магистр в первый же день отдал приказ охранять и защищать леди Хельвиг Шассер. И уточнил, что если капитану придётся выбирать, чью жизнь спасть — его или леди, то он обязан спасать леди. Амингтон понимал, что если намерения неизвестного флота были враждебными, то избежать столкновения не удастся. Очевидно, что идущие тем же курсом и нагнавшие его суда были более быстроходными.

Капитан ещё раз взглянул на остров и отдал приказ первому помощнику:

— Поднять якоря. Десять румбов. Отходим на три мили.

Нужно было проверить, сменят ли они курс, и в этом случае увести их от острова.

Через минуту казавшийся сонным корабль ожил.

— По местам стоять, с якоря сниматься!

— Вантовые! По местам, паруса отдать!

Бэхор, поднявшись со своего кресла под тентом, подошёл к капитану:

— Джоэн, у нас проблемы?

Капитан опустил подзорную трубу.

— Не думаю, дерр Бэхор, но от острова отойти нужно. Заодно выясним, к нам ли гости.

— А если они пристанут к острову?

— Значит, не к нам. А если им повезёт, то они не встретятся с магистром до того, как мы вернёмся.

Через полчаса первый помощник капитана доложил:

— Капитан, отошли на три мили, все три судна следуют за нами. Флагов не поднимали, сигналов не подавали.

— Увалитесь до 16 румбов. Сбросьте скорость до четырёх узлов. Но паруса не убирайте. Пусть думают, что они нас сами догнали.

Амингтон смотрел в подзорную трубу на приближающийся флот противника. Три трёхмачтовых когга, стало быть, каждое несло около двадцати орудий. К бортам галеона они подходить не захотят, будут стрелять по корме, палубе и по мачтам, чтобы деморализовать, лишить скорости и манёвренности.

— Так значит, к нам? — спросил капитана Бэхор.

— Да, настаивают на встрече.

— И что будем делать?

— Невежливо не принять приглашение, дерр Бэхор. Да и они могут решить, что мы их боимся.

— Вот как… а мы их не боимся, капитан?

— Нет, дерр Бэхор, сейчас мы с ними сыграем в Ч’Хатураджи.

Капитан подозвал первого помощника:

— Как будут в половине мили, добивайте паруса, набирайте максимальную скорость и готовьтесь к смене курса. Нужно будет убрать фок, марсель и брамсель, поднять штагсели. Поворот будет на правый галс. Я отдам команду. Канонирам по правому борту — приготовиться. Канонирам по левому борту — стоять по местам. И поставьте к штурвалу Олафа.

Когги приближались. Они начали забирать влево, выстраивались в цепочку и готовились атаковать. Пора!

— Поворот, тридцать румбов! — отдал команду Амингтон.

— Поворот, тридцать румбов!

— Фок, марсель, брамсель — убрать, штагсели поднять, остальные паруса добить!

— Канонирам по правому борту — приготовиться! Пушки к бою!

— Добить грот!

Стремительный развернулся в сторону противника, накренился на левый борт и стал набирать скорость. Волна вспенилась у форштевня. Галеон выходил на огневую позицию.

В рядах коггов, внезапно превратившихся из охотников в дичь, наметились разлад и паника. Никто из них не ожидал от галеона, что тот сможет идти практически против ветра. Никто из них, очевидно, не горел желанием встретиться с ним бортом к борту. В итоге первый и последний когги развернулись к нему кормой и попытались увеличить расстояние между собой и галеоном, а центральный вынужден был привестись вправо, чтобы избежать столкновения с первым и оказался в крайне невыгодной для дуэли позиции.

— Правый борт! Из всех орудий! Залп!

Двадцать орудий верхней палубы слаженно ударили по палубам коггов, тогда как нижняя орудийная палуба била по ватерлинии.

— Оверштаг! Три румба!

— Правый борт! Из всех орудий! Залп!

— Пять румбов вправо!

— Правый борт! Из всех орудий! Залп!

Когда дым развеялся, стало очевидно, что воевать больше было не с кем: среди обломков коггов плавали трупы и те, кто пережил атаку Стремительного. Центральный когг переломился пополам и шёл ко дну. Вероятно, на корабле взорвался запас пороха. Первый лишился бизани и получил серьёзную пробоину в корме, а рухнувшая мачта сцепила его с носовой частью центрального. Огонь перекинулся на него, а центральный утягивал его за собой на дно. На последнем когге не осталось ни одной мачты, а две огромные пробоины, уходящие ниже ватерлинии, не оставляли ему ни шанса остаться на плаву.

— Навад виджис, — тихонько произнёс Бэхор, стоявший всё время боя на квартердеке рядом с капитаном.

— Простите, дерр Хант?

— Навад виджис, капитан Амингтон. Триумф лодки.

— Капитан, подбираем пленных? — уточнил первый помощник.

— Нет. Курс — остров Бабочка.

— Но капитан…

— Следуем своим курсом, — посмотрел на первого помощника Амингтон. — И смените штурвального.

Его приоритет — безопасность магистра и леди Шассер.

Сидеть даже в тени под пальмами было жарко. Горизонт был чист. Амер Хант прикинул, что раньше, чем через час, новостей ждать не стоит. Если всё пойдёт благополучно. Если же нет, следовало подготовиться к ночёвке на острове. Коралловые тапки Хельвиг не были рассчитаны на поход по лесу, но всё же лучше, чем ничего. Выглядела она грустной, может прогулка её развлечёт.

— Хельвиг, я знаю ещё одно место, где ты сможешь искупаться. Ждём полтора часа. Если Стремительный к тому времени не вернётся, пойдём к источнику. — Повеселеть от этой новости она не пожелала и спросила:

— А если он и завтра не вернётся?

Может, её пугала эта ситуация? Неприятно, конечно, но и проблемы особой не было. Но ей-то откуда об этом знать? Амер Хант вздохнул, пересел к ней поближе и приобнял за плечи.

— Тогда будем ждать другой корабль. В любом случае за неделю кто-нибудь если и не причалит, то будет проходить мимо.

— Боюсь, провизии на неделю у нас не хватит, — ответила она, но повеселела и даже улыбнулась.

— А ты пробовала черепаховый суп?

— Нет, а что это?

— Вот и узнаешь.

Но черепаховый суп ей не достался, — через час с четвертью на горизонте показался корабль. А ещё через некоторое время Амер Хант, разглядывающий его в небольшую складную подзорную трубу, рассмотрел на палубе Стремительного Амингтона и Бэхора.

— Хельвиг, у тебя есть ещё полчаса, чтобы искупаться.

— Они за нами вернулись?!

— Да, — Амер Хант впервые улыбнулся ей за последние три дня.

— А вы идёте купаться?

— Иду. Познакомлю тебя с нашим несостоявшимся обедом.

Вскоре они были уже на палубе Стремительного. На корабле всё было по-прежнему. Разве что запах пороха и некоторое возбуждение, которым была охвачена команда, говорили о том, что Амингтон был не на морской прогулке.

— Хельвиг, дерр Бэхор тебя проводит до каюты, — распорядился Амер Хант.

Коротко отчитавшись магистру о произошедшем за последние три часа, капитан Амингтон спросил:

— Вернёмся подобрать выживших?

Магистр колебался. С одной стороны, нужно было разобраться, какую цель преследовали нападавшие. Да и оставлять их на обломках посреди моря означало для тех практически верную смерть. С другой стороны, нападавшие и сами были не пансионными барышнями, они знали, на что шли, а враг таким образом мог оказаться на корабле. Кроме того, не было никакой гарантии, что они спасут именно того, кто сможет и захочет дать ответ. Если там вообще кто-нибудь обнаружится через два часа с момента крушения. Важнее было доставить Хельвиг в Т’Хаш-Садживан. Под защитой Ордена она будет в относительной безопасности. Что, если он ошибся? И убийца Никея пришёл не за Элайей? Что, если Элайя ошиблась, и кто-то смог проследить за ней до порта? Два нападения на служителей Ордена за два дня — не слишком ли это много? Что, если это были ещё не все, кто вышел вслед за Стремительным из порта Хантарина?

— Курс Т’Хаш-Садживан, — ответил магистр и посмотрел на вернувшегося Бэхора.

— Бэхор, надо поговорить. Пойдём прогуляемся.

— Магистр?

— Мне всё это не нравится. Боюсь, я чего-то не понимаю.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я считал, Никей погиб потому, что убийца проследил за Элайей. А что, если следили не за ней? Что, если за мной?

— Зачем? Кого ты проводил к Теням за последние несколько лет, кроме Элайи? Ты ничем не мог привлечь внимания. Ты магистр мало кому известного Ордена Т’Хаш-Садживана. Ты безобиден, скучен и никому не интересен.

— Но кто-то снарядил погоню за кораблём.

— Дилетантскую погоню. Я на них смотрел, похоже, хашемины, наёмники, я таких видел в конвоях судов Данисейского союза. Их нанимают сопровождать торговые суда. Или грабить. Возможно, тот, кто их отправлял, спешил. Или они сами решили поживиться, надеясь на численное превосходство и недооценив противника.

— Как прибудем в Т’Хаш-Садживан, мне нужно будет уехать на несколько дней. Прошу тебя, присматривай за Хельвиг. И постарайся сделать так, чтобы она не расстраивалась.

— Как скажешь, магистр.

Часть III. Республика Ахатикайя. Орден Теней

Глава XIII. Т’Хаш-Садживан

Оставшиеся два дня пролетели незаметно. Погода была солнечная, ветер дул попутный. Хаш переселился поближе к камбузу. Магистр казался скорее сосредоточенным, чем мрачным, и о чём-то размышлял. Хельвиг расспросила Бэхора про то, как Стремительный ушёл от погони, и прониклась уважением к их немногословному, сдержанному капитану. В Ч’Хатураджи капитан играть умел. А на третий день галеон уже входил в порт Т’Хаш-Садживана.

Город был шумным, а дома — из желтовато-белого камня. Они казались вырезанными в горе, к которой прилепились, сбегая вниз, к порту, ярусами улочек. Вершина горы выглядела аккуратно срезанной, срез окаймляла очень длинная крепостная стена с мощными бастионами всё из того же самого камня. За стеной зеленел не то парк, не то лес, виднелись высокие круглые башни и остроконечные купола. Вдалеке за ними белели заснеженные пики гор.

В городе зелени было мало. Несмотря на раннее утро, уже было жарко. Здесь говорили на языке, напоминающем искажённый древний. Хельвиг понимала отдельные слова. Иногда было слышно имперскую речь.

Местные жители отличались бронзовой кожей, чёрными волосами и слегка раскосым разрезом глаз. Девушки носили свободные платья с шароварами и туфли без каблука и без задников и много браслетов. Они подводили глаза и брови чёрной краской, а иногда ещё добавляли над бровями точки или серёжку на крыло носа. Жители Т’Хаш-Садживана в принципе носили много украшений. Попрошаек и нищих она не заметила.

На пристани их встречал экипаж в сопровождении конного воина. Воин их поприветствовал, и носильщики начали грузить багаж. Хельвиг с удивлением рассматривала краску на их лицах и браслеты на щиколотках и предплечьях.

Магистр подал ей руку, чтобы помочь забраться в экипаж, сам он уселся напротив неё рядом с дерром Бэхором. Ну конечно, из кареты-то она не выпадет, подумала она. Экипаж покатил в гору и вскоре уже выехали из города.

Глава XIV. Орден Теней

Орден Теней располагался за той стеной, что Хельвиг видела с корабля. Забравшись на гору по широкой мощёной дороге, которая извивалась вдоль склона, их экипаж выехал на плато.

Впереди была видна другая часть той же стены с бастионами и прямоугольная арка ворот этажа в три-четыре обрамленная ещё более высокими и оттого казавшимися тонкими круглыми башнями. Стражи подняли кованую решётку, экипаж проехал под остроконечным сводом.

После Т’хаш-садживана парк поражал своей пышностью и раскидистыми кронами огромных деревьев. От центральной аллеи разбегались дорожки с фонтанами. Вдоль дорожек, в узких и глубоких каналах, выложенных цветной мозаикой, текла вода. В парке гуляли огромные синие птицы с хохолками в виде короны и длинными пышными зелёными хвостами. Одна развернулась в её сторону, издала пронзительный крик и раскрыла хвост веером. Хельвиг залюбовалась сине-зелёными переливами на солнечно-золотистом фоне: каждое перо заканчивалось круглым ярким узором. Хаш, сидевший у неё на коленях, недовольно прижал уши и зашипел.

— Павлины, — усмехнулся магистр.

Минут через десять аллея закончилась. Они остановились на просторной площади. Такие же портальные арки обрамляли её с трёх сторон. По бокам от них высились башни с расширяющимися кверху капителями. За боковыми порталами разместились строения в два этажа с галереями, а за центральным располагалась длинная трёхэтажная конструкция со стрельчатыми оконными проёмами, позади которой виднелись широкие башни пониже с бирюзовыми куполами, арки, дворцы. Все строения, от земли и до самой крыши, и даже купола были выложены узорами мелкой мозаики всех оттенков цветов морской волны, белого и песочного, образуя яркие геометрические орнаменты. Ансамбль поражал своей пышностью и яркостью картинки на фоне голубого неба.

— Добро пожаловать в Орден Теней, Хельвиг! — подал ей руку магистр, помогая выбраться из экипажа. — Бэхор, попроси передать леди Аликс, что мы её ждём.

— Да, магистр.

Хельвиг огляделась по сторонам. Позади них, в парке она заметила круглую башню всё из того же бело-жёлтого камня, стены которой не были украшены мозаикой. Нижнюю часть башни скрывали кроны деревьев. Выглядела она очень древней и возвышалась над парком незыблемым монолитом. Камень потемнел от времени, а местами почернел то ли от лиан, то ли хранил следы пожара. По северной стороне вился плющ. Верхняя часть выглядела лёгкой и ажурной из-за огромных стрельчатых окон. Остатки капители прорезали отверстия, похожие на бойницы.

— Магистр, а что это за башня?

— Это Башня Теней. Когда-то их здесь было много, но от остальных теперь остались только руины. Если хочешь, ты можешь туда подняться. С неё виден город и море.

— Хочу.

— Пойдём, я тебя провожу.

Камни, заложенные в нижний ярус Башни, были в человеческий рост, а сама она была около десяти метров в основании. Каменная лестница наверх шла по внутренней поверхности стены. Свет сюда попадал из узких словно бойницы окон. Хельвиг насчитала четыре этажа, заваленных мешками и старой поломанной мебелью.

Наконец, они выбрались наверх. Помещение было абсолютно пустым, не считая полуобвалившегося камина. Потолок был непривычно высок и расписан поблёкшим растительным орнаментом. К нему крепились два металлических полукольца, концами вмурованные в стену. Наверное, раньше на них висел полог. Здесь было пыльно. В окнах, начинающихся почти от пола, виднелись остатки витражных стёкол. В одно из окон забрался плющ. Чаша с краном в нише стены, вероятно, когда-то служила источником воды. Хельвиг повернула кран, и вода полилась в чашу.

— Работает! — удивился магистр.

На крышу вела каменная лестница, повторяющая изгиб стены.

— Поднимемся?

Хельвиг кивнула и пошла за ним к лестнице. Магистр толкнул скрипнувшую дверь, и они выбрались на крышу. Отсюда была видна площадь Ордена с многочисленными постройками вокруг неё в зелени парка. Здания по бокам площади были выстроены в форме квадрата, и каждое имело внутренний двор с бассейном и фонтанами по центру двора.

— Левое здание — Женский дворец, правое — Мужской. По центру помещения Ордена и Академии, — дворец Теней. За ним — Дворец магов и лаборатории.

— А слева от Женского дворца?

— Это Детский дворец. Пансионат. Там живут те, кому ещё не исполнилось двенадцати лет. За ними дом для прислуги. Дальше хозяйственные части, — жилые дома и цеха.

— А вот тот амфитеатр справа?

— Тренировочная арена. Перед ней купальни. Вон там ещё правее, в глубине парка, казармы, потом конюшни. Храм теней отсюда не виден. Он позади дворца Теней.

Город внизу выглядел игрушечным в обрамлении бескрайнего моря. С другой стороны Башни, в отдалении, были видны горы с белоснежными пиками. На фоне гор зеленел парк и просматривались небольшие строения, стоящие отдельно.

— Горный хребет Хиам-даг, — пояснил магистр и, кивнув на дома, добавил, — это Роща, там живут Тени и прочие служители, которые имеют семью или просто предпочитают жить отдельно. А чуть дальше — лазарет и жильё лекарей. Насмотрелась? Идём?

Хельвиг спустилась с крыши и с грустью окинула взглядом этот ярус Башни. На низеньком подоконнике, прямо в пыли, лежал Хаш. И кажется, тоже не хотел уходить.

— Можно, я ещё здесь постою?

— Ты не хочешь уходить?

— Нет. Я хотела бы здесь сидеть, пить чай, читать и смотреть на закат над морем.

— Хельвиг, если желаешь, будет тебе и чай, и закат над морем. Вечером. Или… ты вообще не хочешь уходить?

Хельвиг молча кивнула.

— Ты хотела бы остаться здесь жить?

Хельвиг кивнула ещё раз, почувствовав, как в уголках глаз скапливаются слёзы.

— Ну хорошо, — растерянно ответил магистр.

— Правда? — Хельвиг посмотрела на него полными слёз глазами.

— Да конечно, правда. Хельвиг, ты что, плачешь?

Амер Хант в растерянности посмотрел на неё, а потом в окно. А потом обнял её.

— Хельвиг, прекрати, не надо, не плачь. Починят тебе эту Башню, не хочешь жить во дворце — не надо. И садик вон под окном свой можешь развести, — магистр ещё раз посмотрел в окно. — Хельвиг, скажи, почему ты плачешь?

Хельвиг шмыгнула носом, и слёзы потекли ещё сильнее. Что сказать магистру она не знала. Почему она не хотела уходить из Башни, она понимала, здесь она чувствовала себя дома. А откуда слёзы она и сама понять не могла, ей было стыдно за непонятную истерику и от этого становилось только хуже, а слёз становилось больше.

— Будет тебе Башня, ну тише, тише, всё хорошо.

Он подхватил её на руки и уселся с ней на пыльную каменную лестницу, обнимая и обещая, что она отдохнёт, успокоится и все наладится.

— Хельвиг, тебя всё равно надо куда-то поселить дня на три, пока Башню Теней приведут в порядок. Ты ведь, наверное, хочешь ванну принять с дороги и пообедать? Пойдём, тебе твоя наставница покажет комнаты и расскажет, где здесь что. Я зайду после обеда, тебе нужно будет дать клятву у Стены. А вечером я тебе обещаю чай. В этой Башне.

Она молча кивнула, — слёзы наконец высохли и теперь ей было стыдно смотреть на магистра.

— Пойдём, она нас уже ждёт.

На крыльце, под портальной аркой женского дворца их ожидала голубоглазая изящная женщина, c россыпью локонов медного оттенка, одетая в южного стиля длинную тунику и шаровары.

— Здравствуйте, магистр, — улыбнулась она.

— Здравствуйте, леди, ваша воспитанница, леди Хельвиг Шассер. Хельвиг, это — леди Аликс Шассер, твоя наставница на этот месяц. Сейчас леди Аликс покажет тебе женский дворец и твои комнаты. Не грусти, увидимся позже, — магистр оставил их вдвоём.

— Добро пожаловать, Хельвиг Шассер, улыбнулась леди.

— Благодарю, леди Аликс.

— Твой багаж уже принесли, пойдём, я провожу тебя. Твои комнаты находятся в левом крыле на втором этаже. Тебе полагается личная горничная, её зовут Кила.

Комнаты были очень уютными и состояли из гостиной, спальной, гардеробной и купальни. Горничная, миниатюрная черноволосая девушка, тонкая как тростинка, с золотыми браслетами на руках и на ногах, бронзовой кожей и слегка раскосыми глазами бросилась наполнять ванну и, спросив позволения, разбирать и развешивать вещи.

— Хельвиг, мы с тобой будем встречаться почти ежедневно в течение этого месяца. Я познакомлю тебя с основными правилами, расскажу немного о дисциплинах академии, познакомлю с наставниками. Прогуляюсь с тобой по окрестностям, и покажу, где что находится. Еще я проверю твои знания и навыки в разных областях. А в конце месяца подготовлю рекомендации по твоему обучению. А сейчас отдыхай. Я зайду за тобой через два часа и провожу на обед. Да, и если у тебя будут какие-то вопросы или что-то понадобится, ты всегда можешь ко мне обратиться, просто пришли Килу, — попрощалась леди Аликс.

Хельвиг мокла в ванне и грустила, вот что с ней было не так? Что это на неё нашло в Башне? Стоило ей покинуть замок, как она только и делала, что вела себя как дитя. Она покосилась на ядовито-розовые лепестки, которые напустила в воду Кила и подумала, что надо поговорить с горничной. Хельвиг не любила, когда её купали или трогали её волосы, а потому сказала Киле, чтобы та вернулась через час. Невыносимый розовый цвет вызывал желание выкинуть всю эту красоту, вздохнув, она принялась отлавливать лепестки. Выбросив розовое безобразие местного происхождения, она выбралась из ванны и нашла на полочке у окна свои бутылочки с зельями. Хельвиг добавила в воду успокаивающий настой и пенящийся. Стало лучше.

На обед она отправилась в лёгком платье без рукавов из своих запасов, леди Аликс собиралась показать ей трапезную и познакомить с местным набором блюд. Они прошли под аркой дворца Теней и вскоре добрались до трапезной. Светлое просторное помещение в южном стиле не имело привычных больших столов, эти были рассчитаны человека на четыре, либо пять и с двух— трёх сторон были окружены широкими диванами с высокими спинками. Некоторые были уже заняты, где-то ели в компании, где-то — поодиночке. Кое-где столы были отделены легкими занавесками.

— Выбирай, улыбнулась леди Аликс.

Хельвиг выбрала стол у окна, на нём лежала пара довольно толстых книг.

— Это списки блюд, — пояснила леди, — мы с тобой ещё подробно изучим их завтра, на отдельном занятии, а пока просто скажи, какую еду бы ты хотела и я тебе порекомендую, что выбрать.

Еду принесли быстро, Хельвиг понравилось, готовили здесь великолепно, она пила чай и слушала леди Аликс.

— Трапезная работает круглосуточно. Правило здесь только одно — не шуметь. Ночью выбор блюд в трапезной меньше, — продолжила леди, — перечень есть в отдельном разделе. Ты можешь есть здесь, или послать горничную, она всё закажет и принесёт тебе. Сегодня я уже больше ничего объяснить не успею, да и не могу, пока ты не принесла клятву. Сейчас за тобой придёт магистр. А завтра предлагаю встретиться тут же в десять утра. Позавтракаем, и я тебе расскажу тебе всё подробно. А потом прогуляемся немного.

— Хорошо, благодарю, леди Аликс.

— И кстати, совет, если не знаешь, куда идёшь, надевай брюки.

— Хельвиг, — к ним подошёл магистр, — если ты закончила, то пойдём.

Хельвиг удивил наряд магистра. Он надел высокие сапоги и плащ, словно снова был на севере. Может, ей тоже стоило одеться теплее? Но он ничего такого не говорил.

— Хорошо. До завтра, леди Аликс.

— До завтра, Хельвиг.

Глава XV. Храм теней. Клятва

Стена оказалась той самой, что была видна с корабля. Во всяком случае, верхняя её часть. Здесь однако, она продолжалась вниз на глубину ещё примерно пяти таких стен, вырезанная прямо в толще горы, словно кто-то вынул кусок плато огромной ложкой. Она имела закруглённую форму, а к её подножию вели вырубленные в камне ступени. От основания Стены их отделяла овальная площадь этого громадного амфитеатра.

— Храм теней, — сказал ей магистр. — Пойдём.

Они спустились на вымощенную гигантскими плитами площадь.

Хельвиг приблизилась к Стене. На ней были надписи на древнем, но прочесть у неё не вышло, — такое начертание ей было незнакомо. Прямо на глазах Хельвиг со Стены посыпался песок и там, где он осыпался, появилась новая, словно процарапанная в камне надпись.

— Тени вписали избранного, — тихо сказал магистр.

— Здесь неприятно находиться, — ответила она. Хельвиг хотелось уйти, в ушах нарастал звон.

— Некоторые говорят, что Стена издаёт гул. Некоторые, наоборот утверждают, что здесь мёртвая тишина. Храм теней для каждого свой. Кто-то видит залитую солнцем пустыню. Кто-то сумрак и туман. Все сходятся только в одном: здесь неприятно находиться.

— Пустыню?

— Оглянись.

Хельвиг обернулась. Ступеней больше не было, а была заснеженная вершина, она посмотрела под ноги, — под ногами был снег. Она посмотрела на Стену, но Стены теперь тоже не было, магистр стоял на краю пропасти, в которой клубился туман. Подул ледяной ветер и она обхватила себя руками за плечи. Не верилось, что это была иллюзия.

— Что ты видишь?

— Снег. Заснеженные горные вершины. И пропасть.

— Для тебя Храм теней всегда будет таким.

— Я хотела бы отсюда уйти. Что мне нужно сделать?

— Тебе следует опуститься на плиту и капнуть на неё немного своей крови. Затем сказать: Д’ха вакенэ! А потом, клятву. Если кровь с плиты исчезнет, значит, тени тебя услышали.

— Д’ха вакенэ? К теням взываю?

— Да.

— А если я не вижу плит, только снег?

— Тогда опустись на снег. Это не важно.

Хельвиг уселась на снег, поджав ноги. Снег был холодным, и она замёрзла. Магистр подал ей инкрустированный чёрными камнями стилет, свиток с текстом и накинул на её плечи свой плащ. Она посмотрела на свою ладонь. Причинять себе боль было как-то неестественно и неприятно.

— Тебе помочь? — Спросил её магистр.

— Да, — она вернула ему стилет.

Магистр взял её за руку, и Хельвиг отвернулась. Было почти не больно.

— Готово.

Разрез был совсем маленьким, на подушечке пальца. Хельвиг перевернула руку с набухающими красными каплями, и они упали на снег.

— Д’ха вакенэ! Я, та, что называю себя Хельвиг Aс’Шелл Шассер, клянусь в том, что, давая клятву, не имею злого умысла, не причиню умышленно вреда служителям Ордена Теней и буду хранить тайну Ордена Теней от непосвящённых. Если я нарушу клятву, пусть кровь моя меня убьёт.

Она поднялась, её кровь впиталась в снег и исчезла.

— Клятва принята, — сообщил магистр. Ему показалось, что Хельвиг на фоне Стены стала выглядеть маленькой испуганной девочкой.

— Пойдёмте, — попросила Хельвиг, ей невыносимо хотелось покинуть это место. Эти горы её пугали.

С неё бы нужно было взять ещё одну клятву, но магистр видел, что у Стены ей было плохо. «Не срочно», — решил Амер Хант.

— Пойдём, — ответил магистр.

Он взял её за руку и повёл от Стены. Хельвиг считала шаги, на двадцать втором снежные пики исчезли, и она увидела ступени.

— Тебе лучше, спросил её магистр?

— Да, — ответила Хельвиг. Он проводил её до Женского дворца.

— Не забудь, вечером чай, — напомнил магистр.

— Я не забуду, магистр, — улыбнулась Хельвиг.

Глава XVI. Орден Теней. Продолжение

Во дворце было тихо. Обитательницы явно предпочитали проводить время во внутреннем дворе. Окна её комнат выходили в парк, на противоположную сторону. Хельвиг любопытно было посмотреть на внутренний двор поближе, но она любила тишину и уединение, а там было довольно многолюдно. Она решила, что пойдёт к себе и почитает учебник по ахатикайскому, а двор посетит в другой раз.

Учебник утверждал, что ахатикайский унаследовал некоторые принципы древнего. Наличие слога «га» или буквы «г», всегда обозначало движение или отношение к движению, в некоторых словах он сохранился в неизменном виде, в некоторых же звонкий звук пропал. Слог «ва» обозначал звуки. Слог «да» — статические объекты. Добавление слога «ти» укороченного до «ть» превращало существительное в глагол. Слога «ша» или его вариации означал защиту, могущество и тишину, а ещё почему-то звёзды. «Ха» и «Хи» означали холод и тени. Изнанку мира. Она так увлеклась, она спохватилась, когда солнце уже клонилось к закату.

Хельвиг решила воспользоваться советом наставницы. Она нашла в гардеробе несколько таких же нарядов, как носила леди Аликс, — коротенькая кофточка с пуговками на груди, длинная туника и шаровары Были к этому наряду и остроносые туфли без задника на тонкой подошве. Хельвиг надела и ей понравилось.

В дверь постучали и заглянула Кила.

— Леди Хельвиг, просили передать, что магистр ждёт вас в Башне Теней.

Башня изумляла чистотой, вся пыль куда-то исчезла, как исчезла и поломанная мебель с мешками и прочим хламом со всех этажей, а добравшись до пятого этажа, Хельвиг не сдержала восхищённого вздоха: перед окнами, обращёнными в сторону моря, стояла низенькая деревянная тахта, накрытая пёстрым стёганым покрывалом с ворохом валиков и подушек. Посередине прямо на ней разместился небольшой низкий стол со свечами, чайником над подставкой с углями, маленькими пиалами для чая и пиалами побольше со сладостями и орешками.

— Чай для леди Хельвиг Шассер, с видом на закат, — повернулся к ней Амер Хант, отойдя от окна. И Хельвиг заметила, что на подоконнике лежала еще одна пёстрая подушка с серебристыми кистями. А на ней — Хаш. Вид у кота был до невозможности важный и Хельвиг рассмеялась.

— Прошу, — Амер Хант показал на тахту. Хельвиг сбросила туфли, подложила подушки под спину, валик под локоть и улеглась напротив окна.

Амер Хант расположился с другой стороны от столика и всыпал заварку в небольшой заварочный чайник.

— Надо немного подождать.

— Магистр, вы волшебник, — тихо проговорила Хельвиг, глядя на красный диск солнца, подбирающийся к морю.

— Благодарю, Хельвиг, — рассмеялся магистр, — так меня ещё никто не называл.

Хельвиг любовалась на закат. Магистр налил чай и подал ей пиалу.

— Расскажешь, что успела сегодня посмотреть?

— Немного. Я увлеклась и зачиталась.

— Что за книга вызвала твой интерес?

— Учебник по ахатикайскому, мне дала его леди Аликс.

Хельвиг покосилась на магистра.

— Магистр, вы опять надо мной смеётесь?

— Нет, Хельвиг, — ответил он, — а что тебя там так увлекло?

— Мне кажется, древний язык был создан на основе математической модели.

— А при чём тут ахатикайский?

— Учебник утверждает, что ахатикайский произошёл от древнего языка. Вводная часть учебника описывает основные концепты, свойственные древнему языку, которые сохранились в ахатикайском. Мне бы хотелось найти такой же учебник по древнему, — те книги, по которым я его изучала, не содержали описаний модели языка.

— В общем-то, ты права, древний считается языком богов, именно они дали его людям. Вероятно, все языки сохранили в себе частичку древнего. Просто ахатикайский сохранил очень много, включая структуру. Думаю, такой учебник может найтись в библиотеке Ордена. Здесь сохранилось довольно много записей, относящихся к периоду времени до Чёрной зимы.

— Но как это возможно? Считается, что большинство документов того периода было безвозвратно утрачено. Я перечитала всё, что нашла в замке Шелл. Часть свитков — копии, поскольку наследников древних родов обязали сдать все уникальные свитки в королевскую библиотеку. Взамен позволялось сделать копии имеющихся там свитков.

— Ахатикайя не Империя, — пожал плечами магистр, — огромное количество книг сохранилось потому, что здесь не было войн, а библиотеку Ордена упаковали и перенесли в подвалы ещё до Чёрной зимы.

— Кажется, мне понравится Орден Теней, — задумчиво проговорила Хельвиг.

— Очень на это надеюсь, — абсолютно серьёзно ответил ей магистр.

— Скажите, магистр, а как вы видите Храм теней?

— Как вулкан. Всегда, когда я нахожусь там, я стою посреди кипящей лавы, — ответил Амер Хант.

— А как вышло так, что вы стали магистром Ордена Теней?

— Это длинная история, Хельвиг, обещаю, что расскажу тебе её как-нибудь. Но не сегодня.

— Потому что она длинная?

— Потому что она не очень весёлая. Не хочется портить хороший вечер.

— А у вас есть в запасе весёлые истории?

— Пожалуй, нет, — усмехнулся магистр.

— Тогда можно просто смотреть на закат.

Хельвиг взяла у него пиалу с новой порцией чая, улеглась поудобнее и поняла, что её клонит в сон. Солнце уже тонуло в море и остался маленький кусочек. Она и не заметила, как почти заснула. Зато заметил магистр.

— Хельвиг? Хельвиг, не засыпай, я не смогу отнести тебя в Женский дворец.

— Почему? — сонно спросила она.

— Потому что он — женский и туда могут входить только женщины.

— Тогда я могу и здесь поспать.

— Никаких здесь, пока не закончен ремонт. Давай-ка, я донесу тебя до дворца, а там ты сама дойдёшь. Не спи, пожалуйста.

— Вы — злой. Вы меня всегда будите.

— Это потому что ты всегда спишь в неподходящем месте. А злым ты меня ещё, к счастью, не видела.

— Вообще-то, видела. И я всегда сплю в подходящем месте. Если я в нём сплю, значит, оно мне подходит.

— Сомнительная логика.

— Ладно, несите уже.

— Благодарю, что позволили леди Шассер.

Магистр поднял на Хельвиг руки.

— Не стоит, дерр Хант, главное — не уроните.

— Колючка, — улыбнулся магистр.

Амер Хант поставил Хельвиг на ноги перед аркой Женского дворца.

— Хельвиг, я завтра уеду, пожалуйста, пообещай мне, что ты не станешь покидать территорию Ордена без сопровождения Бэхора до моего возвращения.

— А я, что, могу?

— Ты здесь не пленница. Это твой дом и твоя семья. И я надеюсь, ты найдёшь здесь себе друзей.

— Хорошо, не покину, — пообещала Хельвиг.

С утра Хельвиг завтракала с леди Аликс. И слушала её пояснения.

— Трапезных здесь несколько. В этой обслуживают только Теней, старших кшатриев, и магов гильдии Ордена. У хозяйственной и иных служб, а также прочей прислуги имеются свои отдельные трапезные. Отдельная трапезная есть и у младших кшатриев.

— Кшатриев?

— Так называют всех воинов Ордена Теней, они образуют свою отдельную касту. Обязанность воинов — защита служителей Ордена. Некоторые Тени становятся кшатриями, как правило, они возглавляют разные службы и подразделения, — флота, войск, охраны Ордена, разведки, — пояснила леди.

Меню оказалось сложным, зато на нескольких языках. Был отдельный список того, что необходимо было заказывать заранее. В основном разделе блюда были рассортированы по странам. Леди Аликс сообщила ей, что когда Хельвиг начнёт обучение, ей составят расписание, по которому она будет изучать столовый этикет и знакомиться с кухней каждой из стран.

— Мне придётся попробовать всё?

— Да. Если не нравится, конечно, можно не есть. Но ты должна знать, можешь ли ты это есть, где его едят, с чем, есть ли какие-то традиции, с этим блюдом связанные, из каких именно продуктов и как блюдо готовится, уметь описать вкус и использовать соответствующие приборы. И напитков это касается тоже. Позже, на теории ядов, ты станешь изучать их взаимодействие с разными блюдами и напитками.Допивай свой компот, пойдём знакомиться с территорией.

К обеду Хельвиг уже имела представление об основной части строений, видела группу адептов с парными мечами, — тренировал их дерр Бэхор, и посетила библиотеку Ордена Теней. Она потрясла её воображение. Её домашняя библиотека не содержала и тысячной доли того, чем обладал Орден. Наставница сказала, что были также и подземные этажи. Хельвиг не верила своему счастью и чувствовала себя драконом, нашедшим сокровище. Она попросила библиотекаря, улыбчивого, с чёрными глазами, и почти полным отсутствием волос на голове, дерра Ваала Ханта, помочь ей найти учебники по древнему. И он пообещал прислать их ей.

— Леди Аликс, скажите, пожалуйста, дерр Ваал — Тень?

— Да.

— И работает библиотекарем?

— Дерра Ваала больше не отправляют с миссиями в силу почтенного возраста. Семьи у него нет и, насколько мне известно, он сам просил магистра назначить его в библиотеку.

Леди Аликс завершила их прогулку на центральной площади.

— Если хочешь, можем пообедать вместе, — предложила она.

— С удовольствием, леди Аликс.

— И кстати, магистр сказал, что ты будешь жить в Башне Теней. Там сейчас идут строительные работы. Если ты хочешь что-нибудь поменять или добавить, то тебе стоит поговорить с мастером, который отвечает за ремонт Башни. Он будет ждать тебя через час и покажет план изменений.

Она хотела. Мастер Фарух оказался невысоким и совершенно седым. Загорелое лицо и руки были испещрены морщинами. Он говорил на имперском с заметным ахатикайским акцентом и наблюдал за своими работниками из-под кустистых нависших бровей.

Уже были заменены окна, трубы, восстановлен камин, за незамеченной ею ранее дверью обнаружился туалет. Хельвиг заглянула внутрь и поняла, почему башня имела эти полукруглые выступы с окошками на каждом этаже. Работники ремонтировали крышу. К большой радости Хельвиг, работники восстановили витражи, и она могла полюбоваться искусно созданными картинами. В основном они изображали нечто, напоминающее гербы. Мастер сказал ей, что рисунки витражей отыскали в библиотеке. И Хельвиг подумала, что нужно будет посмотреть эти свитки.

Она попросила мастера Фаруха не восстанавливать капитель, — через обвалившиеся части был очень красивый вид на окрестности. Не менять полы — они были сделаны из широких массивных досок, а только зачистить и покрыть маслом. А каменную кладку стен — воском. Не строить перегородок и оставить кольца — она хотела отделить кровать и ванну лёгкими занавесками. Башня на этом уровне была довольно широкой — около восьми метров и Хельвиг хотела, чтобы было просторно. И сохранить узор на потолке. Она нарисовала эскизы карнизов и каминной решётки, согласилась на круглую ванну из белого мрамора на подставке с гнутыми лапами. И договорилась с мастером, что завтра выберет мебель и ткани. Также мастер поинтересовался, что леди желает сделать на остальных этажах, Хельвиг попросила обустроить на четвёртом этаже гардеробную и купальню, а на оставшихся трёх просто сделать освежающий ремонт.

Вечером, лёжа в постели, она крутила колечко Вельмара. Замок Шелл был теперь очень далеко. Хельвиг, наконец, осознала, что всё, к чему она привыкла и считала своей жизнью, осталось в прошлом. Нет, она не грустила, но ей было тревожно. И даже магистр уехал. Только сейчас она поняла, какой заботой он её окружил на всём пути от Шелла до Т’Хаш-Садживана, чтобы она не тосковала оттого, что лишилась своей семьи и не чувствовала себя одинокой. Хельвиг вздохнула и решила надеяться, что завтра грусть пройдёт.

Помогло колечко Вельмара, или что-то ещё, но спала она хорошо и с утра жизнь ей не казалась такой уж мрачной. Она решила, что станет ходить на обед в трапезную, а вот завтракать ей нравилось у себя. Кила принесла ей кофе, — тут его называли «кафи», блинчики и фрукты.

На утреннем занятии леди Аликс рассказывала ей о правилах и порядках, которые были приняты в Ордене. Правил, в общем-то, было немного. Нельзя было обсуждать как само существование Ордена, так и то, что касалось Ордена, ни с кем, кроме адептов Ордена и тех, кто ему служит. Но это ей бы и не позволила клятва. Леди ещё раз подчеркнула, что клятва убьёт её раньше, чем Хельвиг успеет что-либо рассказать.

С теми, кто служил Ордену, но не являлся его адептом, не рекомендовалось обсуждать ничего сверх необходимого.

Мужчинам нельзя было посещать Женский дворец, женщинам — Мужской. Для шумных развлечений имелась отдельная парковая зона с беседками, в остальных местах желательно было не шуметь.

Если адепт собирался покинуть границы Ахатикайи, нужно было связаться со Службой безопасности Ордена и согласовать сроки и способ связи. Если границы Ордена и более, чем на сутки, то просто поставить в известность Службу о том, где адепт планирует находиться. Ну и прочие мелочи.

Отдельно леди Аликс рассказала о клятвах у Стены.

— Есть пять видов клятвы Ордену. Слуги приносят клятву подчинения. Те, кто не относится к древней крови или не имеют магии, могут дать только такую клятву и только у Стены теней. Это позволяет сделать магия Стены. При нарушении приказа магистра, умышленном причинении вреда служителю ордена или разглашении информации об Ордене, клятва их убьёт.

— А древняя кровь и маги?

— Древняя кровь сама по себе магия, право крови, данное богами королям старого мира. Её достаточно для того, чтобы заверить любую клятву, как и личной магии. Однако все клятвы здесь заверяют у Стены, так проще, — леди помолчала, ожидая вопросов, их не последовало, и она продолжила:

— Вторая клятва — стандартная клятва молчания, её дают все маги и потомки древней крови, которые проживают по каким-либо причинам на территории Ордена, дети дают её в возрасте семи лет — пояснила леди Аликс, — тех, кто захочет предать информацию об Ордене огласке, клятва убьёт, тех, кто решит причинить вред служителю Ордена, клятва убьёт. Дети после этой клятвы и до двенадцати лет не покидают территорию Ордена для их же безопасности. Те, кто по достижении двенадцати лет пожелают остаться в Ордене как адепты, либо приходят в Орден в возрасте старше двенадцати лет, приносят клятву служения и становятся адептами. И это третья клятва. Это обязательство подчиняться магистру, такая клятва подразумевает, что приказ магистра, если будет получен, должен быть исполнен. Что делать с нарушителем приказа, магистр решает сам.

Кшатрии тоже дают клятву служения, она называется клятвой кшатрия и отличается только тем, что они также обязуются защищать служителей Ордена. Это четвёртая клятва.

Хельвиг задумалась, клятву служения магистр с неё не брал. Хотя согласно классификации леди Аликс, она должна была дать две клятвы.

— Пятую клятву даёт будущая Тень. Тогда, когда закончит обучение, после клятвы она или он становится Тенью магистра. Эта клятва отменяет все предыдущие, и Тень следует только приказам магистра. Обычно магистр накладывает запрет на разглашение информации об Ордене и на причинение вреда служителям. Но не всегда. Клятва Тени — пожизненное обязательство служить теням и хранить баланс. Это клятва верности теням. Нарушитель приказа магистра перестаёт быть его Тенью. Бывшую Тень магистр судить не может, он отправляет её на суд к теням. Только нарушение приказа или смерть Тени прекращает её службу.

— А как именно Тень «перестаёт быть его Тенью»? — спросила Хельвиг. — А если магистр не узнает, что приказ был нарушен?

— Магистр узнает хотя бы потому, что имя той Тени, которая нарушила приказ, появится на Стене теней. На этом её служба считается завершённой.

Хельвиг прикусила в задумчивости губу и поинтересовалась:

— Простите, но чем такая служба принципиально отличается от рабства? Это даже хуже, — рабу ещё может повезти, и он станет свободным.

— В сущности, ты права, ничем. Но клятву Тени дают добровольно. Никто не принуждает.

— Простите мой вопрос и моё любопытство, леди Аликс, но почему вы дали эту клятву?

— У меня, Хельвиг, было целых две веских причины. Первая, — если бы я отказалась служить Ордену, меня бы давно не было в живых. И вторая, — у меня оставалось одно очень важное неоконченное дело.

— Понятно, — ответила задумчивая Хельвиг.

Были и правила, регламентирующие общение с магистром.

К магистру Ордена без предварительно назначенной аудиенции могла обратиться только его Тень.

С магистром Ордена нельзя было спорить. Если магистр отдавал какой-либо приказ Тени, или адепту Ордена, следовало отвечать, «да, магистр» и исполнять немедленно.

— Любой приказ? — Уточнила Хельвиг.

— Любой, Хельвиг. Мы либо адепты, либо его Тени, и он в своём праве решать, что мы должны делать. Мы несвободны, магистр служит теням, мы служим теням так, как это угодно магистру. Своих Теней магистр обязан защищать.

— От кого защищать?

— Орден обеспечивает защиту и благополучие как самих Теней, так и их близких. От любой угрозы жизни и безопасности. При возникновении конфликта интересов, защита Тени приоритетна. Близкими при этом жертвуют. Помогает Орден и при возникновении проблем. В том числе в случае проблем с законом. Если Тень совершит преступление на территории другого государства и её схватят, эмиссары ордена освободят Тень и вернут домой. Склонят к нужному решению судью, подкупят или убьют стражу.

— То есть, Тень не получит наказания за преступление?

— Тень магистр всегда судит сам, если сочтёт нужным.

Леди закончила со списком правил, Хельвиг поблагодарила её за урок и снова отправилась к мастеру Фаруху, — тот обещал привезти образцы тканей, мебели и швею.

Мастер и швея её уже ждали. Хельвиг выбрала лёгкие белые полупрозрачные занавески с едва заметными крупными лилиями цвета слоновой кости, более плотные — льняные, от солнца. Светлую ткань для мебели с полосатым узором цвета травы и коры ивы, саму мебель, прямоугольное большое зеркало в раме, украшенной мозаикой, на стену купальни. И попросила оставить ей ту тахту, которая была ранее в Башне. Потолки и стены уже были обработаны, ванна установлена, а полы — зачищены. Дерево оказалось приятного холодного коричневого оттенка. Хельвиг попросила добавить в масло немного белой краски, чтобы подчеркнуть узор досок. Вдоль всех лестниц по стене добавили колец и повесили толстый канат. Со второй стороны устанавливали каменные перила. На четвёртом этаже помещение разделилось на две части. В одном разместился небольшой, круглый бассейн с сине-зелёной мозаикой, который мастер называл ванной и мраморный стол с подогревом для массажа. Раковина в форме чаши. Тут же было выложено мозаикой небольшое углубление в полу. Рядом с ней был установлен столб. Хельвиг заинтересовалась назначением чаши со столбом и, мастер сказал, что тут будет дхара. Перевести он не мог, но из его объяснений она поняла, что тут можно будет обливаться водой. Ей было любопытно посмотреть на это. Искусственный водопад, так она определила для себя устройство.

Обнаружились тут и два мага, один, светловолосый маг грёз, настраивал паутинку артефактов ночной бело-голубой подсветки, а второй, огненно-рыжий маг огня, с растрёпанными кудрями, похожий на скорее на худого и высокого подростка, чем на мага, настраивал артефакты освещения, подогрева воды и розжига камина.

Вечером Хельвиг выбралась во двор женского дворца. Здесь опять было довольно оживлённо. Раскидистые кроны деревьев, окружавших бассейн, создавали тень и прохладу. Сам бассейн замысловатой формой напоминал множество бухт, объединённых в одну. В разных частях его били разные каскады струй. Обнажённые девушки плавали в голубой прозрачной воде, а некоторые что-то весело обсуждали, устроившись на отмелях, между островков зелени, среди пенящейся и бурлящей воды, некоторые лакомились сладким льдом, лёжа на топчанах в тени лёгких занавесок. Неподалёку был вход в купальни и бани. По тенистым дорожкам, утопающим в зелени, важно расхаживали павлины.

Хельвиг вздохнула. Это было красиво, но это было не море. Да и идея купаться обнажённой среди множества незнакомок её не привлекала, а скорее смущала. Она сходила поужинать, вернулась к себе и устроилась на диване с книжкой про Ахатикайю, которую принесла ей сегодня леди Аликс.

Но чтение не задалось. Хельвиг поняла, что она скучала по магистру. В последние дни его было настолько много в её жизни, что теперь, когда его не было рядом, вокруг неё образовалась непривычная пустота. Она снова вздохнула и решила принять ванну, а потом отправиться спать.

Глава XVII. Хелени Эсгерланд. Эштолль. Империя

Его императорское величество Рагенат Эсгерланд мрачно смотрел на свою императрицу. Та что-то рисовала на оконном стекле огромным бриллиантом, который раньше был частью парадной тиары. Как только выцарапала его оттуда? Добыча её порадовала. Он даже не решился его отнять, а просто приказал заменить. Теперь все окна в её покоях были исцарапаны. Казалось, она что-то рисовала, но в её каракулях не было смысла.

Ему до смерти хотелось свернуть эту тоненькую шейку и больше никогда не видеть её улыбки. Солнечной, лучезарной улыбки, как говорили рассыпаясь ей в комплиментах придворные. Безумной, как шептались они же в коридорах дворца, когда думали, что он не слышит. Она, конечно, не была в полном смысле этого слова безумной.

Она даже могла бы быть красивой, если бы не эта не сходящая с её лица ослепительная улыбка. Если бы не стеклянный взгляд, направленный куда-то сквозь собеседника, делающий её похожей на куклу. Она и была куклой. Высокой, красивой, сломанной куклой. Даже кривоватые ноги её почему-то не портили. Тонкий нос с небольшой горбинкой. Широкий рот. Ярко-голубые глаза и цвета тёмного золота спиральки кудряшек. До костлявости худое, но с пышной грудью и бёдрами тело. И демонова улыбка. Когда он трахал её, представляя под собой какую-нибудь из породистых дворцовых шлюх, он делал это в полной темноте, чтобы не дай боги, не увидеть этой улыбки.

Богам, впрочем, не было до него дела, и императрица никак не хотела понести. Но Рагенату Эсгерланду не на кого было её заменить. В отличие от него, она была императорского рода, и ему нужен был от неё наследник. Тот, кто восстановит линию крови. Он не знал, кто его настоящий отец, — мать так и не призналась ему. Она только сказала, что её супруг был бесплоден. Рагенат был уверен, что император знал. Как мог он не знать? И ему просто было удобно делать вид, что это его сын. Знал, конечно, и императорский лекарь. Но тот был связан клятвой, заверенной печатью личной магии лекаря. Хоть что-то.

Но что было делать с вассалами? Их верность принадлежала Эсгерландам. Все представители родов, — и новых, и старых повторили клятвы во время его коронации и оставили кто каплю своей крови, кто печать своей магии. И Рагенат заверил их клятвы кровью. Не своей, — он запасся кровью императрицы. Всё прошло удачно, но он понимал, что бесконечно везти ему не могло. Стоит кому-то из них прознать, что на троне самозванец, его власть рухнет. И Рагенат посещал спальню императрицы несколько раз в месяц вот уже на протяжении трёх лет.

Он уже даже начался сомневаться, не в нём ли проблема. Он готов был подложить её под кого-нибудь другого. Лишь бы был наследник. Но сначала решил убедиться и осчастливил своим вниманием какую-то влюблённую дурочку из не особо знатных. Эрилия? Нет, кажется, Эрнэлия сразу понесла, его лекарь подтвердил. Он убедился, что та избавилась от плода, и продолжил посещать императрицу. Сегодня был её день.

Рагенат подошёл к ней и позвал:

— Хелени!

Она обернулась, и император показал ей пирожное с кремом.

— Рагенат, ты принёс мне сладости! Дай! — она протянула руку.

— Нет, Хелени, ты же знаешь, что сначала нужно сделать.

— Но я не хочу, отдай!

— Нет, не упрямься, — он отступил к кровати.

— Ну хорошо, а потом ты отдашь?

— Конечно, разве я тебя когда-нибудь обманывал?

— Нет, — она помотала головой, и золотистые спиральки задрожали.

— Так ты идёшь?

— Иду.

Глава XVIII. Демократия

Сегодня леди рассказывала про Орден Теней.

— Материк, на котором находится Т’Хаш-Садживан, называется Хадда, государство, которое на нём расположено — Ахатикайя. Форма государственного правления — Республика. Государственный язык — ахатикайский. Здесь есть двенадцать крупных городов, включая столицу, Т'хаш-Садживан, и множество мелких поселений. Земли Ордена Теней ограничены границами Ахатикайи, ну или Хадды.

— Государство расположено на земле, которая принадлежит Ордену? — изумилась Хельвиг.

— Да.

— Но как? Орден что, получает ренту от Ахатикайи?

— Не совсем так, — улыбнулась леди Аликс, — Орден — высшая власть в Ахатикайе. Кандидатуры правителей государства утверждает магистр Ордена Теней. Правитель не контролирует внешнюю политику, войска, флот и казну, — это привилегия Ордена, а точнее — магистра. Но в остальном именно он руководит государством. Орден редко вмешивается во внутреннее управление в Ахатикайе. Если то, как правитель ведёт дела, не устраивает Орден, магистр его меняет, на того, чьи навыки и методы управления лучше подходят государству. Это известно только служителям Ордена Теней и правителю, принимая титул, он даёт клятву служения у Стены теней. Официально считается, что правителя выбирают жители Ахатикайи. Ему помогает в управлении парламент. Кандидатуры в парламент также утверждает магистр. Официально считается, что парламент выбирают жители Ахатикайи. Раз в пять лет проводятся выборы.

— То есть, на самом деле выборы не проводятся? — заинтересовалась этой необычной системой правления Хельвиг.

— Конечно, проводятся. Жители любят выбирать парламент и правителя.

— Но ведь кандидатуры утверждает магистр?

— Да, а потом из этих кандидатур жители выбирают тех, кто им нравится больше. Такой государственный строй делает жителей счастливее. Это называется демократия.

— Но ведь правит все равно магистр.

— Да, но у кандидатов в правители могут быть разные программы, таким образом, по результатам голосования можно понять, чего именно желает большинство жителей и учесть их мнение при согласовании программы развития Ахатикайи.

Хельвиг засомневалась, что в этом был смысл, и ещё, она не поняла, чем принципиально их республика отличается от империи. Но политика никогда её особо не интересовала.

Леди рассказывала дальше и выходило, что Орден Теней имел также свои представительства в каждом государстве Хаддегарда, постоялые дворы, банки, почтовую и транспортную сети.

Хельвиг призадумалась. По своим размерам Ахатикайя превышала территорию Империи раза в полтора. Имела флот, армию, крупную сеть представительств за пределами государства. И всем этим управлял Амер Хант?

— Леди Аликс…

— Да, Хельвиг?

— Скажите, пожалуйста, а магистр всегда сам ездит за будущими Тенями?

— Никогда. Никогда раньше такого не случалось или я об этом не слышала. И если ты меня спросишь, почему он отправился за тобой, то я не смогу тебе ответить. Тебе лучше спросить у магистра. И еще, Хельвиг, — леди Аликс помолчала, — я бы тебе не советовала это ещё кому-либо рассказывать и обсуждать.

— Хорошо, скажите, леди Аликс, а сколько магистру лет?

— Боюсь, тоже не смогу ответить на твой вопрос, — улыбнулась леди Аликс, но точно более двухсот.

Хельвиг подняла на леди изумлённый взгляд. Подумала и решила уточнить:

— Простите мой вопрос, леди Аликс, но, это означает, что вам около двухсот лет?

— Нет, — улыбнулась леди Аликс. Но одной моей приятельнице, Тени, уже двести двадцать лет. Магистр за это время не менялся. Тени живут намного дольше людей. Это дар в обмен на службу. Сколько живёт магистр, никто не знает. Возможно, столько, сколько служит теням.

Когда урок закончился, Хельвиг отправилась в Башню Теней. Всё уже было практически готово. Рабочие наводили последний глянец, — развешивали карнизы, устанавливали держатели для каминной решётки.

— Благодарю, мастер Фарух, — улыбнулась старому мастеру радостная Хельвиг.

— Не стоит, госпожа, — поклонился он, — завтра привезут мебель. И приедет швея.

А ещё мастер показал ей, как пользоваться водопадом. Хельвиг пришла в восторг. Она собиралась добавить в помещение растения и попросила мастера доставить образцы вазонов и подставок.

Пришёл и вчерашний маг, который напоминал ей рыжий одуванчик. Мага звали Руэри, он объяснил ей, как пользоваться артефактами. Руэри был членом гильдии магов, которая относилась к Ордену.

— Скажи, Руэри, а как сюда поступает вода? Я не заметила тут магов воды, пока ремонтировали Башню.

— Это потому, леди Хельвиг, что вода сюда поступает без магии. Если хотите, пойдёмте на крышу, я покажу.

— Конечно, хочу!

Они поднялись на крышу Башни, и маг махнул рукой в сторону заснеженных вершин Хиам-дага: — Вот, леди, видите тот мост, что спускается с гор?

Хельвиг и раньше видела эту прямую широкую дорогу на многоярусных арочных опорах над ущельем.

— Дорогу?

— Нет, леди, это не дорога. Это мост, который доставляет воду в Орден и в город.

— Потрясающе, — пробормотала Хельвиг.

— Все фонтаны, бассейны, каналы и все здания Ордена снабжаются водой отсюда.

— А я всё гадала, почему же вода везде течёт ледяная! — рассмеялась Хельвиг.

— Не везде, леди. В бассейнах дворцов и в садах установлены артефакты для поддержания более привычной температуры воды.

— Послушай, Руэри, а ты сможешь мне сделать такой артефакт для полива растений?

— Конечно, леди. Нужно только уточнить параметры.

— Мне будет приятно, если ты меня будешь звать Хельвиг. И, если ты не против, давай пообедаем вместе, например, завтра. Я расскажу, что мне нужно.

— Хорошо, Хельвиг, — улыбнулся маг, — завтра в два.

Хельвиг согласилась, маг попрощался, а она ещё немного постояла на Башне, разглядывая мост, и подумала, что ей бы пригодилась подзорная труба, такая, как у капитана Амингтона.

асыпая на этот раз, Хельвиг улыбалась и представляла, как она будет уже завтра ночевать в Башне Теней.

Глава XIX. Башня Теней

— Хельвиг, сегодня занятия отменяются, — заглянула к ней на следующее утро леди Аликс. — Мастер Фарух просил тебе передать, что Башня Теней готова, мебель и прочее доставили, так что, тебя ждут, чтобы всё расставить по местам.

— Благодарю, леди Аликс! — Хельвиг отправилась в Башню.

Внизу во дворе стояли вазоны и подставки под растения. Она выбрала то, что ей подходило, и попросила передать список мастеру Фаруху. Следующие два часа рабочие расставляли и собирали мебель, навешивали полочки, швея отпаривала и развешивала занавески. Хаш лежал на своей подушке и важно наблюдал за происходящим, не забывая поглядывать вниз.

По сей день отличавшийся редким равнодушием по отношению не только к мышам, но и ко всему пернатому, по приезде в Орден он лютой ненавистью возненавидел павлинов. И теперь бдительно и ревностно охранял свою территорию.

Наконец, вся суета завершилась тем, что горничные стали наводить чистоту и отправились за её вещами. Хельвиг осмотрела свои владения, улыбнулась и пошла в трапезную. Время приближалось к обеду.

— Дерр Руэри Кэлкхаун уже ожидает леди Хельвиг Шассер. — Объявил слуга у входа. Хельвиг смутилась. Дерр! Конечно, она должна была догадаться. Он же маг. Они дошли до столика, где слуга её оставил, а Руэри встал, чтобы её поприветствовать.

— Дерр Кэлкхаун, я прошу прощения за вчерашнее…

— Хельвиг, — расхохотался он, мы же уже договорились, что я — Руэри, а ты — Хельвиг. Да ведь и я полностью не представился, я уже как-то привык, что все зовут меня Руэри. Тем более, ты ведь будущая Тень. Тебе можно.

— Это почему? — удивилась Хельвиг.

— Ну ты же приближённая магистра, — округлил свои зелёные глаза маг. — Знаешь, как королева и её фрейлины. Только у нас — магистр и его Тени.

Хельвиг рассмешило это сравнение.

— Руэри, благодарю за эту потрясающую иллюстрацию местной иерархии.

— Всегда к вашим услугам, леди Шассер, — подмигнул ей рыжий маг.

Они заказали обед, обсудили будущий артефакт и договорились встретиться, когда тот будет готов.

В Башне было чисто, уютно, красиво и приятно пахло воском. Хельвиг попробовала полежать на кровати, и, окинув взглядом тахту, решила, что ужинать будет здесь. На четвёртом этаже в гардеробной уже разместилась её одежда, зеркала и пуфики. Купальня тоже была готова и даже подставки под растения и сами вазоны были аккуратно составлены вдоль стены. На третьем этаже она запланировала лабораторию для приготовления зелий и наметила себе навестить местную лечебницу.

Хельвиг спустилась во двор. Ей было несколько неуютно без её запаса трав. В десятке метров за Башней нашлись заросшие остатки старой клумбы, нужно было только избавиться от сорняков, подготовить землю и восстановить бордюр. А ещё ей захотелось поставить в тени топчан, чтобы можно было обедать или ужинать прямо тут. Здесь был довольно удачно подходивший для её плана полуразрушенный подиум, несколько остатков клумб размером поменьше, а неподалёку чаша, напоминающая маленький фонтан. Также нужно было восстановить дорожки и каналы для воды. Она поднялась в Башню и вернулась с карандашом и бумагой, чтобы зарисовать план изменений. Кажется, больше она не ощущала себя одинокой и потерянной.

Вечером, поужинав, а затем понежившись в пенной ванне, Хельвиг улеглась в кровать и сама не заметила, как уснула.

Утром её разбудил Хаш, ткнувшись носом ей в лицо. Нос пах рыбным паштетом.

— Хаш! — воскликнула Хельвиг. Она выбралась из кровати, — так и есть — одна из вазочек на накрытом для завтрака столе была пуста.

— Хаш, — строго сказала коту Хельвиг, — мне очень приятно, что ты меня разбудил и не съел всё один. Но если ты продолжишь лазить на стол, я тебя выселю во двор.

Хаш виновато растопырил уши и выселяться явно не хотел.

Хельвиг проспала и ванной пришлось пожертвовать, она быстро умылась, оделась, причесалась, ухватила булочку с сыром, перелила кофе в высокий стакан и отправилась на занятие. Это случилось впервые после приезда в Орден, что она спала так беззаботно. До сих пор она просыпалась ещё до прихода горничной.

На сегодня у Хельвиг были запланированы изучение карт Ахатикайи и Т’Хаш-Садживана. Ахатикая делилась на Северную и Южную кшетры. Северная была заселена плотнее, климат тут был более благоприятный. После занятия леди Аликс отпустила её переодеться для верховой езды.

— Леди Аликс, скажите ещё, пожалуйста, как мне найти мастера Фаруха?

— Я могу попросить Хозяйственную службу прислать его к тебе.

— Я бы хотела обустроить лабораторию для приготовления зелий в башне, если он придёт туда, будет даже лучше. Я ему сразу всё смогу показать на месте и обсудить план работ во дворе.

— Тогда я передам, чтобы он пришёл завтра после обеда к тебе.

— Благодарю, леди Аликс.

Плац находился недалеко от конюшен, здесь же начиналась трасса для кросса. На плацу тренировалось около десяти всадников лет восьми — двенадцати. Леди сказала, что занятие скоро закончится и показала инструктора, дерра Кирена Ханта. Инструктор был невысок ростом, обладал громким голосом и забавно ругался на своих подопечных.

Леди Аликс провела Хельвиг под навес, где их дожидались две уже вычищенные лошади.

— Обычно лошадь ждёт тебя уже собранной, — пояснила леди, — но сегодня мне нужно оценить твои навыки.

Хельвиг окинула взглядом снаряжение. Оно ничем не отличалось от привычного, разве что, седло, имело несколько более глубокую посадку и забавные бортики на луках, а железо было довольно строгой формы. Она выдала своей Сафаре, так звали серую кобылу, яблоко, которое нашлось в корзинке неподалёку. Кобыла покосилась на неё своим сорочьим глазом, фыркнула, но яблоко схватила шустро. Хельвиг накинула на неё малиновый чепрак с серебристыми кисточками, положила сверху седло, затянула подпругу, сменила недоуздок на оголовье, также украшенное кисточками и, дождавшись одобрительного кивка леди Аликс, отправилась на плац.

Они с Сафарой продемонстрировали рысь, галоп, прыжки через разного типа препятствия. Сафара была в меру покладиста и привычна к плацу с его барьерами.

— Хельвиг, а что насчёт дамского седла? — спросила леди Аликс.

— Я не стала бы в нём прыгать через забор, — кивнув на одно из довольно высоких препятствий с сомнением сказала Хельвиг.

— Хорошо, теперь прогулка.

Хельвиг поменяла седло на дамское, наставнице уже была собрана лошадь, и они отправились на знакомство с территорией парка. Леди показала ей, где находится Роща — городок Теней, магов и кшатриев, живущих обособленно и семьями. Они посетили сады и оранжереи, привлёкшие внимание Хельвиг, а также пару озёр, рядом с которыми были обустроены беседки для отдыха. Ещё она попросила леди Аликс показать ей руины остальных Башен Теней. Леди знала, где находились руины двух башен и они проехали рядом с ними. От тех, действительно, мало что осталось. Об их существовании напоминали только небольшие холмы, метра три — четыре высотой, поросшие травой. Кое-где из травы выступали камни. Хельвиг задумалась, что такое должно было произойти, чтобы настолько мощная конструкция сравнялась с землёй?

— Леди Аликс, а вам известно, почему разрушились Башни?

— Нет Хельвиг. Мне кажется, это произошло ещё во время Чёрной зимы. Вероятно, они пострадали от пожара.

Хельвиг с сомнением кивнула, и они повернули обратно. На дорожке стоял, нахально перегородив путь, павлин. Сафара фыркнула, присела на задние ноги и прыгнула на глупую птицу. Хельвиг попыталась осадить лошадь и призвать её к порядку, но строгое железо или нет, — не опрокидывать же её в самом деле, — кобыле было уже всё равно — она приподнимала корпус на задних ногах, высоко вскидывала передние и старательно метила копытами в птицу. Павлин противно кричал и пытался спасаться бегством, Сафару это только больше злило. Хельвиг уже подумывала спрыгнуть, кажется, её желудок был против таких качелей. Нет, конечно, будь у неё нормальное седло и шпоры построже, она навела бы порядок, да хотя бы и без шпор, и без седла, но с нормальной посадкой. А так ей оставалось только удивляться, как много перьев в хвосте у павлина и мешать Сафаре затоптать его. В конце концов, потрёпанный и охрипший, тот смог скрыться в каких-то зарослях, лишившись почти всей своей гордости. Хельвиг посмотрела на поломавшийся хлыст и решила не мусорить. Сафара косила на неё виноватым глазом, но Хельвиг теперь относилась к кобыле с подозрением.

— На днях один павлин забрёл на конюшенный двор и как-то смог переполошить всех коней и теперь вот, до сих пор некоторые кони на них плохо реагируют, — посетовала леди Аликс.

— Мой кот тоже отчего-то их не любит, — вздохнула Хельвиг, и они поехали в сторону конюшенного двора, к счастью, больше павлинов им не повстречалось.

После обеда Хельвиг попрощалась с леди Аликс, а на выходе из трапезной встретила Бэхора.

— Добрый день, дерр Бэхор, — поздоровалась она.

— Здравствуй, Хельвиг, — улыбнулся он. — Как тебе Орден? Не скучаешь?

— Всё хорошо, благодарю за заботу.

— Может, у тебя есть как-нибудь просьбы или пожелания?

— Я хотела бы обратиться с просьбой, даже с двумя, но мне немного неловко.

— А что бы ты хотела?

— Я бы хотела съездить прогуляться к мосту, который подаёт сюда воду с Хиам-дага. И подзорную трубу со штативом, как у капитана Амингтона, на крышу Башни Теней.

— Я знаю, где найти такую трубу, и думаю, завтра её смогут доставить. А к мосту съездить несложно. Если хочешь, я могу отправить с тобой леди Аликс и дать пару кшатриев вам в сопровождение.

— Это было бы замечательно, но магистр взял с меня обещание никуда без вас не выезжать до его возвращения. Возможно, мне стоит дождаться, пока он вернётся и тогда я смогу съездить с леди Аликс.

— Вот, значит, как… сомневаюсь, что сможешь. Давай так, я завтра освобожусь до обеда, и мы с тобой съездим к мосту. Мне нужно там кое-что проверить. Я планировал послать кого-нибудь от Хозяйственной службы, но раз тебя заинтересовал мост — прокачусь с тобой сам. Я попрошу леди Аликс перенести твои занятия на послезавтра, а ты приходи к двенадцати на конюшенный двор.

— Благодарю, дерр Бэхор, — радостно улыбнулась Хельвиг.

— Увидимся завтра, — ответил он.

Глава XX. Предгорья Хиам-Дага

Солнце висело над пиками Хиам-Дага, отражалось от белых вершин и слепило глаза. Хельвиг моргнула и отвернулась. Слишком ярко. Плато перед ущельем по-прежнему выглядело сюрреалистично. Правда, теперь акцент сменился и это был сюр иного рода. Над самым обрывом, посреди небольшой площадки, в окружении причудливо изогнутых горных деревьев, растущих на камнях, лежали залитые кровью тела. У одного рот застыл в беззвучном крике, а рука судорожно сжимала меч даже в смерти, другой скалился в ярко-голубое небо с широко распахнутыми застывшими глазами, словно смеялся. От третьего она отвернулась и решила больше не смотреть.

Над плато уже кружила пара воронов. Хельвиг равнодушно удивилась, как быстро они почуяли поживу. Она ещё раз оглянулась на мост. Он выглядел всё так же грандиозно, но отчего-то теперь эта величественность не восхищала, а подавляла. Она ощутила своё ничтожество рядом с этой громадой, словно была букашкой, которая сегодня ещё есть, а завтра её уже нет. А мост останется, и всё так же будет стоять, вызывая восторг и трепет в сердцах других человеческих букашек, неспособных повторить великое творение древних.

В целом она не была излишне склонна размышлять о мимолётности человеческой жизни. Но сегодня кто-то решил её убить. Хельвиг ощутила озноб, отвернулась от моста и посмотрела на покрытого кровавыми пятнами Бэхора, оказывается, он что-то ей говорил. Она ему ответила, вероятно, невпопад. Кажется, он её спрашивал уже не в первый раз. Она видела, как его губы двигались, и даже слышала какие-то звуки. Но не понимала. Её хрупкое человеческое сознание отказывалось признавать свою недолговечность и упорно возвращало её в сегодняшнее утро, словно отрицая эту неудобную реальность.

Поскольку утро у неё было свободным, Хельвиг вместо привычной ванны исследовала купальню. Она оценила свой искусственный водопад и нашла его очень практичным и приятным, но для вечера. С утра мочить волосы было неудобно, слишком много времени они сохли. Ей доставили и установили подзорную трубу, пока она сушила волосы и завтракала, и теперь Хельвиг рассматривала в неё мост и город.

На конюшенный двор она пришла ровно к двенадцати. Её уже ждал Бэхор. Для них были собраны два высоких горбоносых жеребца буланой масти.

— Твоего зовут Вайю, — сказал Бэхор, подсаживая её в седло.

В переводе с древнего это означало ветер. Ветер нетерпеливо переступал длинными, тонкими ногами с крупными суставами и изгибал змеиную шею с коротко стриженной чёрной гривой. Но стоило ей оказаться в седле, замер.

— Едем? — спросил её Бэхор.

— Да.

Они выехали с конюшенного двора, и Бэхор пустил коня рысью. Хельвиг последовала за ним.

— Почему тебя заинтересовал мост? — поравнявшись с ней, спросил Бэхор.

— Он просто невероятно огромен и у него интересная конструкция, — арки в несколько ярусов. Мне кажется, вблизи нижние арки будут просто гигантскими. Должно быть, завораживающее зрелище. Я хотела бы посмотреть на него поближе. А ещё, забраться наверх. Думаю, оттуда красивый вид на побережье и на Орден.

— Тогда доедем до того места, где водопровод подходит к Стене, и поедем вдоль него до ущелья. Там как раз самая высокая часть конструкции, тебе должно понравиться. Дальше на склоне он невысок, да и на лошади там уже не проехать.

— Хорошо.

Даже у Стены мост был очень высоким, наверное, около двадцати метров, прикинула Хельвиг. Арки стояли в два яруса. Верхний был пониже и поуже.

— Дерр Бэхор, скажите, вы знаете, как строили этот мост? Как они перемещали такие огромные камни?

— Нет Хельвиг, мне это неизвестно. Полагаю, это постройка времён старого мира. Местные жители называют его Джалапранали. После Чёрной зимы многое было забыто. Если ты налюбовалась, то предлагаю дальше вдоль моста галопом до ущелья, а то мы с тобой к вечеру не вернёмся.

— Хорошо.

Хельвиг сомневалась, что это было название. Джала означало «вода» на древнем. Они просто называли его водопроводом. Интересное слово.

Бэхор ждал её, сдерживая своего коня, она подняла Вайю в галоп, тот и сам был не прочь побегать. Путь до ущелья был не близким, через час Хельвиг начала переживать, что Вайю устал, но тот нёс её легко и непринуждённо и даже пытался играть, едва заметно вертя головой. Они добрались до места где-то за два с половиной часа. Бэхор перевёл своего коня в рысь, она притормозила Вайю и похлопала красавца по шее.

— Устала? — Спросил её Бэхор.

— Совсем нет. Я люблю прогулки верхом. Удивительно выносливые кони.

— Ну эти-то точно не устали. Такие могут делать около восьмидесяти миль в сутки. Зависит от возраста и подготовки.

— Впечатляет, — Хельвиг с уважением посмотрела на золотистого красавца.

— Сейчас как раз будет время пошагать до ущелья.

Глава XXI. Бэхор

Здесь мост был не особо высок и состоял из одного уровня арок метров десяти высотой. Слышно было, как журчит вода в жёлобе. Однако вскоре показалось ущелье и она не сдержала восхищённый возглас. Это завораживало. Через лежащую перед ними пропасть шёл мост. Огромные арочные конструкции в четыре яруса соединяли края расщелины. Два более массивных и пониже — внизу, более лёгкий, высокий и ажурный — сверху. Самый верхний ярус был невысок относительно предыдущих.

— Нравится?

— Это просто невероятно.

— Согласен.

— Мы будем забираться наверх?

— Мы с тобой находимся сейчас на уровне предпоследнего яруса, так что забираться здесь невысоко — всего десять метров. Я планирую подняться, чтобы посмотреть, в каком состоянии очистные решётки. Если хочешь, ты можешь подняться со мной. Потом можно будет спуститься на один пролёт вниз. С той стороны моста есть лестница. Там широкая площадка, красивый вид на ущелье и есть тень, можно будет перекусить.

— Хорошо, а коней…

— Да ладно, — удивлённо протянул Бэхор. — Бред какой-то, но получается, магистр был прав.

— Дерр Бэхор? — Хельвиг в недоумении посмотрела на него. Бэхор завязывал повод у шеи коня и смотрел не на неё, а назад. Она оглянулась и развернула Вайю. На плато над ущельем выходили воины. Лица ото лба и до самых глаз были спрятаны под шарфами, повязанными вокруг голов. Они доставали короткие мечи, расходясь полукругом по площадке. Она насчитала девять человек.

— Хельвиг, прости, прогулка откладывается, — сказал он, закончив с поводом и достав небольшой стилет. — Скачи по мосту до середины и жди меня там. Поняла?

— Да, а…

— Хельвиг, тебе не надо здесь находиться. В такую игру я тебя играть ещё не учил. Если всё понятно, то давай на мост. Я сейчас буду немного занят, но недолго. А потом поговорим.

— Хорошо.

Один из воинов достал из-за спины лук и потянулся за стрелой.

Хельвиг посмотрела на мост, подобрала повод и выслала коня вперёд, склонившись к его шее. Вайю легко и мягко принял с места в карьер, словно только того и ждал.

Бэхор спрыгнул на землю, достал из ножен узкий четырёхгранный меч, отбил первую стрелу и метнул в лучника стилет. Нож вошёл в глазницу.

— Давай за ними, Нихаку, — он шлёпнул своего коня по крупу и тот, присев на задние ноги и игриво изогнув шею, поскакал вслед за Вайю. Бэхор взял в левую руку ещё один стилет. На этот раз побольше, с длинной гардой.

Хельвиг остановилась на середине моста, как он ей и сказал. Рядом гарцевал и фыркал разгорячённый конь Бэхора и норовил цапнуть Вайю.

— А ну-ка, стой, — строго сказала она ему, шлёпнула по носу и подобрала повод. Тут было не так много места для их игр. Тот присмирел. Вайю стоял как вкопанный. Хельвиг перевела взгляд на ту сторону ущелья, где остался Бэхор. Ей не было страшно, но она за него переживала.

Она сочла, что, Бэхор отойдёт к мосту, обеспечивая себе преимущество, — Хельвиг рассудила, что удобнее драться с одним-двумя противниками, а не со всеми сразу. Но либо Бэхор судил иначе, либо до моста было далеко. Он просто стоял и ждал, когда они нападут. Они напали все разом. Бэхор двигался вперёд по какой-то своей траектории, уклоняясь, изгибаясь и разворачиваясь. Вправо, — ближний воин напротив него падает, влево, колющий удар, перекат, разворот. Она не успевала отследить движения его меча, но те, кто оказывался рядом с ним, падали и уже не поднимались. Их кружение на плато напоминало танец, и она не могла отвести взгляд. Он оказался за спиной одного из противников и приставил меч к его шее, словно обняв того. Нападавшие развернулись и застыли напротив них. Бэхор сделал нарочито-медленное режущее движение мечом, кровь хлынула из горла его противника, он отбросил тело под ноги нападавшим. Те отшатнулись, но вновь двинулись в его сторону, теперь они приближались не торопясь. Прыжок, колющий удар сверху вниз, его противник упал, разворот и вновь он за спиной одного из нападавших. На этот раз он не стал медлить, просто проткнул его, оттолкнул тело врага и сам пошёл вперёд к тем троим, что остались на ногах. Двоих он убил быстро.

Последний не стал с ним сражаться и побежал в сторону моста, но завалился на спину, так и не добежав. Бэхор подошёл, перевернул его и вытащил из тела стилет. Битва была окончена.

Он посмотрел на Хельвиг и поднял руку. Видимо, сказал ждать. Бэхор ушёл в лес, окружавший площадку, впрочем, скоро он вернулся. Он нёс с собой лук. Значит, кто-то ещё прятался в лесу.

Бэхор свистнул и помахал ей. Хельвиг отпустила повод его коня, шлёпнула его по шее и причмокнула:

— Давай! Пошёл!

Тот не заставил себя упрашивать и поскакал к Бэхору. Хельвиг тронула Вайю шагом. Выехав на плато, она вздрогнула и ощутила, как время замедлило свой ход, а воздух стал густым и вязким. Настолько, что его стало трудно вдыхать. Издалека всё смотрелось иначе. Как яркая картина. А сейчас Бэхор, покрытый ало-чёрными пятнами, чистивший свой меч посреди поломанных тел, выглядел слишком реалистично.

— Хельвиг, всё в порядке? — он внимательно посмотрел на неё, — тише Нихаку, тише, — похлопал он по шее своего жеребца. Тот храпел и пятился, учуяв запах крови. Вайю стоял смирно.

— Хельвиг? Давай, скажи, что тыменя слышишь.

— Да, — помедлив всё-таки ответила она, — всё хорошо. Кто они?

— Это, Хельвиг, были не очень умные и очень плохие люди, которые к тому же занимались не своим делом, — усмехнулся Бэхор, — а потому закономерно плохо кончившие.

Лицо его было в брызгах чужой крови, но он дышал ровно, шутил и выглядел так, словно ничего особенного не произошло. Она что, станет такой же? Что-то она не хотела учиться играть в такие игры. Хельвиг почувствовала, как её немного замутило.

Бэхор снял с одного из них шарф, полил на руки водой из фляжки, вытер лицо и руки, бросил шарф обратно на тело, подобрал, кроме лука, ещё меч, осмотрел и обыскал трупы, после чего снял поясную сумку с одного тела, изучил содержимое, связал и прикрепил всё к седлу.

— А что они тут делали? — спросила Хельвиг.

— Это хороший вопрос, ответ на который необходимо найти. Обед придётся отменить, сейчас едем обратно. Ты сможешь?

— Конечно. А решётки? — зачем-то спросила она.

— Хельвиг, прости, но сейчас не самый удачный момент для развлечений. Мне неизвестно, сколько всего их было в этой группе. И сколько тут поблизости таких групп. Я убил тех, кого нашёл. Вероятно, всех. Но я не могу гарантировать твою безопасность. Нужно доставить тебя в Орден и послать сюда отряд кшатриев для зачистки территории и расследования. Вот и решётки проверят заодно. Не расстраивайся, если ты хочешь забраться наверх, то мы с тобой ещё раз сюда съездим через пару дней. Да вот и дождь собирается, едем!

Она не была уверена, что захочет сюда вернуться в ближайшее время.

— Можно ехать, сообщил он, запрыгнув на коня, — ты впереди, — он жестом указал в сторону Ордена, — Хельвиг?

— Да? Да, хорошо.

Она тронула коня. Домой неутомимый черноногий красавец с золотой шкурой летел как на крыльях. И точно, ветер, — отстранённо подумала она. Та картина, где он протирает свой окровавленный меч на плато, упорно стояла перед глазами. Бэхор, которого она считала весёлым балагуром, исполнявшим роль шута при магистре, смешным не был вовсе. Это была удобная для него маска.

— Сворачивай к Башне, — скомандовал Бэхор после того, как они проехали под аркой ворот и перешли на рысь.

— Дерр Бэхор, а почему Вайю так спокойно относится к другим коням и к запаху крови?

— А, так это конь магистра, — рассмеялся Бэхор, — у него не забалуешь. Кроме того, мой Нихаку ещё не остепенился. Думаю, через пару лет станет спокойнее.

Они подъехали к Башне, Хельвиг спешилась и передала коня кшатрию.

— Хельвиг, я могу воспользоваться твоей подзорной трубой?

— Да, конечно.

Она поднялась на крышу вместе с Бэхором, глава Службы безопасности изучил мост и окрестности в подзорную трубу.

— Никого. Я послал за твоей горничной. Ты будешь кушать? Я, к сожалению, не смогу составить тебе компанию.

Хельвиг смотрела на него и думала, как она раньше не замечала, какой у него взгляд? Там словно чего-то недоставало. Зрачок был бездонным. Дно заменяла пустота. Он не был шутом, он был убийцей. Как она должна была себя с ним вести? Кажется, он опять её что-то спросил.

— Наверное, да, — ответила она просто, чтобы что-то сказать и пожала плечами.

— Хельвиг, ну-ка посмотри на меня. С тобой точно всё в порядке?

— Да, просто что-то спать хочется.

— Тогда отдыхай. Поешь только сначала. Я попрошу леди Аликс, чтобы составила тебе компанию за ужином. Она придёт через полчаса.

— Хорошо, дерр Бэхор.

На крыльце Дворца Теней стоял дерр Ваал:

— Доброго дня, дерр Бэхор, если не тайна, откуда трофеи? — спросил он, с любопытством разглядывая связку оружия в его руке.

— На меня напали у моста через ущелье, — ответил он.

— Любопытно. Что будете делать?

— Пошлю отряд, пусть проверят, может, ещё кто прячется, и поставлю охрану у моста.

— А нет возражений, если будут желающие присоединиться?

— Нет, но отряд будет отправлен прямо сейчас.

— Благодарю, дерр Бэхор, поклонился библиотекарь.

Бэхор прошёл в приёмную:

— Пригласите ко мне срочно леди Аликс и передайте капитану второй сотни, что у нас непрошенные гости в районе моста, нужно проверить, не осталось ли кого, отправляться прямо сейчас и постараться взять кого-нибудь в говорящем виде. И пусть приберутся там. Оставить двадцать человек охраны. Смена дваджы в день.

— Да, дерр Бэхор, — секретарь отправился передать распоряжение.

Глава Службы безопасности проследовал в свой кабинет, присел на край стола и задумался, не отложить ли прочие вопросы до завтра. Купальня, ужин и сон, — такой план выглядел привлекательно.

— Леди Аликс здесь, — доложил секретарь.

— Просите.

— Дерр Бэхор, — леди Аликс прошла и не торопилась садиться.

— Леди, нужно, чтобы вы составили компанию за ужином леди Хельвиг, поужинайте с ней в Башне. Она будет вас ожидать через четверть часа. И постарайтесь, пожалуйста, её развеселить.

— Развеселить? Мне кажется, дерр, вы бы справились с этим лучше.

— Ну хотя бы просто поужинайте с ней, я должен быть уверен, что с ней всё в порядке.

— Вы убили кого-то на её глазах?

— Я много кого убил и опасаюсь, что у неё случится истерика.

— Жаль. Дерр Ваал приглашал всех на охоту и ночной пикник у моста, я думала съездить и думала, что вы присоединитесь.

— Леди изволит шутить? Я уже поохотился и я только что оттуда.

— Я заметила, — ответила леди, — она извлекла откуда-то платок, намочила водой из графина, подошла и стала стирать кровь с его лица.

— Леди, вы чего-то хотите от меня?

— Вы угадали, дерр.

— Ну так скажите уже, что вам нужно? А то угадывать, что именно, я могу долго.

Леди отошла от него и выкинула платок в корзину. Бэхору показалось, что она даже разозлилась. C чего бы это? Но, видимо, показалось, — когда она обернулась, на лице её была улыбка.

— Отпуск, дерр Бэхор. Отпуск на месяц. И корабль. И я бы хотела посетить ежегодный бал в Академии Эштолля.

— Хорошо, леди. Я вас отпущу, как только вы закончите с программой для леди Хельвиг, — ответил он.

— Благодарю, дерр, — ответила леди и вышла из кабинета.

Бэхор посмотрел на закрывшуюся дверь. Не нравилось ему, как на него смотрела леди. Но ещё меньше ему нравилось то, как он реагировал на её взгляды.

Глава XXII.Странница

Хельвиг заказала горничной ужин, предположив, что леди Аликс сама выберет то, что ей по вкусу. И долго стояла под своим водопадом, смывая не столько горную пыль и запах лошадиного пота, сколько не идущие из головы картины сегодняшнего дня. Наконец, она почувствовала, что она дома, а мост, плато и залитые кровью камни остались где-то далеко. Магия текущей воды умела уносить с собой дурное, — кровь, боль, страдания. Растворяя всё ненужное в морской пене, возвращаясь тёплыми ливнями и кристально чистыми источниками. Хельвиг удивилась такой мысли. Откуда она взялась у неё?

Леди пришла на удивление общительная, Хельвиг с трудом поддерживала беседу, и не могла дождаться конца ужина. Наконец, с едой было покончено, она поблагодарила леди Аликс за внимание и попросила передать благодарность за её спасение и за заботу Бэхору. Почему она принимала это как должное? Может, он и должен был о ней заботиться, как более старший и сильный, поскольку она теперь была частью его семьи. Но что ей помешало выразить свою благодарность? Читать не получалось, она легла спать, но сон тоже не шёл. Она долго ворочалась, поздно уснула и еле встала к обеду.

Сегодня она впервые задумалась о том, среди кого она жила. Вчера за ужином леди Аликс со смехом рассказывала, какой переполох случился в Ордене после их поездки. Едва ли не половина Теней пожелала поехать с кшатриями и посмотреть, что произошло у моста. Собирались, как на пикник. Леди сказала, что Тени надеялись встретить ещё незадачливых убийц и поохотиться. Что ж, подумала Хельвиг, у каждого свои забавы. Она смотрела в глаза леди и видела в точности такой же взгляд, что и у Бэхора. Почему она не замечала? Да потому что не смотрела. Ей было всё равно. Что её вообще интересовало, кроме трав и книг? Точно не люди. Некоторым она позволяла с ней общаться, но они казались ей слишком простыми и скучными. Её тогда до слёз тогда растрогал подарок Вельмара. Получалось, этот малыш о ней думал и заботился. А она? Она наблюдала свысока. Нет, она хорошо относилась к своей родне и даже ни на секунду не допустила мысли отказаться выполнять договор, который от её имени заключила леди. Но они никогда не были ей близки или интересны. Она считала Талли поверхностной глупышкой. Но чем она от неё отличалась? Получалось, ничем.

Завтрак Кила, видимо, решила убрать. Ванна давно остыла.

Хельвиг понадеялась, что леди её не потеряла. Она причесалась, умылась и решила сходить в трапезную, пообедать. Уже на выходе из трапезной она столкнулась с Бэхором.

— Добрый день, Хельвиг, как самочувствие?

— Добрый день, дерр Бэхор, — она постаралась улыбнуться непринуждённо и подавила желание отойти от него, — всё хорошо.

— Прекрасно, твои сегодняшние занятия перенесены на завтра. Не проспи, — улыбнулся он ей.

— Хорошо, — ответила Хельвиг и ещё раз улыбнулась, — она не хотела, чтобы он заметил, как ей тяжело стоять с ним рядом, было понятно, что ему будет неприятно. Оскорбление вместо благодарности не представлялось ей приемлемым. В чём он был виновен? В том, что спас её жизнь? Или, может, в том, что она наивно считала, что он не сильно отличается от Эштона, и воспринимала его соответствующе? Боги, она ещё поучала его, как ему входить к магистру! Не удивительно, что он умирал со смеху от её вопросов и советов. Богам одним и магистру ведомо, сколько сотен лет он убивал людей, проживая свою долгую жизнь Тени. Людей он точно понимал лучше неё, не говоря уже о магистре.

— Ты хочешь что-то спросить? — Бэхору показалось, что она смотрела на него слишком задумчиво.

Хотела ли она? Пожалуй, да.

— Да, скажите, а вы не знаете, куда всё-таки пропала леди Элайя?

— Ты не спрашивала у магистра?

— Спрашивала. Он сказал, что сможет ответить только после того, как мы сойдём с корабля, потом я забыла переспросить, а потом он уехал.

Бэхор помолчал и ответил очень тихо:

— Несколько недель назад её имя появилось на Стене теней. Если ты хочешь знать больше, тебе придётся спросить у магистра, он, кстати, должен уже сегодня-завтра вернуться.

— Благодарю, дерр Бэхор Хант, — задумчиво ответила она.

Хельвиг могла сложить два и два. Она вспомнила обстоятельства, при которых познакомилась с Бэхором, его разговор с магистром за завтраком, сожжённое письмо и ту нелепую ночную экскурсию по кораблю, когда она усомнилась в умственных способностях капитана Амингтона. И мрачного, молчаливого магистра, и как он кричал ночью. И как потом, глядя сквозь неё невидящим её взглядом, сказал ей, что убил её. Ей больше не доведётся встретить леди Элайю. Хельвиг ощутила какую-то пустоту. Эта красивая женщина хотела быть её подругой. Раньше ей никто не предлагал дружбу. Интересно, а если бы её имя появилось на Стене, как бы он её убил, появившись за спиной незаметно, как он это умеет, или глядя в глаза, задумалась она. Она бы предпочла второе. Хельвиг было грустно оттого, что она не увидит больше леди Элайю Шассер. Леди походила на бабочку — такая же яркая и такая же хрупкая. Но жаль ей было почему-то магистра.

Солнце скрылось в облаках и, как ей показалось, собирался дождь.

На пристани магистра уже ожидал кшатрий с его конём, у него было ещё дело в городе, но Амер Хант хотел сначала убедиться, что в Ордене всё было в порядке. На брусчатке было скользко, однако, выехав из города, он пустил коня в галоп. Дорога заняла не более получаса. Проехав под аркой конюшенного двора, он спешился, передал Вайю коноводу, приказав отшагать, и отправился на тренировочную арену.

Бэхор сидел на ступенях амфитеатра прямо под моросящим дождём и наблюдал, как адепты, разбившись на пары, отрабатывали техники освобождения от удушающего захвата. Сейчас он подозвал к себе пару учеников, чтобы указать на ошибку.

— Всё понятно? — Бэхор заметил подходящего к арене магистра.

— Да, наставник.

— Отрабатывайте, — отправил он адептов обратно.

— Приветствую, магистр!

— Бэхор, ты не знаешь, где сейчас Хельвиг?

— Знаю, сидит со своим котом в Башне Теней, смотрит на город. Грустит.

— Грустит? Я же просил тебя присмотреть за ней.

— Так я и присмотрел — жива, здорова, правда, какая-то слегка заторможенная. И я никак не могу понять твой приказ её не расстраивать. Да и как я должен был догадаться, что она расстроится из-за Элайи? То, что я на её глазах убил с десяток человек, её не особо огорчило.

— Не понял, кого ты убил? И где?

— Сам бы хотел знать. Выясняем. Похоже, какие-то наёмники. Смешно и удивительно, кто на такую глупость мог решиться? Поджидали возле ущелья.

— А ты-то что там забыл? И при чём тут Хельвиг?

— Ты же запретил ей выезжать без меня, а она хотела посмотреть мост. Я ведь теперь тут главный шут, прости, колпак с бубенчиками ещё не пошили, — у меня же основная задача не расстраивать Хельвиг, вот мы и отправились с ней к мосту. Там была засада, пропустили и окружили. Я их убил. Хотя вроде как, на той стороне никого не было. Во всяком случае, я не заметил. Отряд, посланный на зачистку и присоединившиеся к ним Тени тоже никого больше не обнаружили.

— Ты что, не брал сопровождение?

— А ты что, берёшь?

— А почему не взял никого допросить?

— Прости, магистр, увлёкся, — нетипичная для меня задача, оставлять живых.

— Хорошо. А при чём тут Элайя? Ты ей всё рассказал?

— Только то, что имя Элайи появилось на Стене.

— Ясно. Ладно, я расскажу. Под клятву у Стены.

— Амер, я уже какую угодно клятву готов дать. Потому что я не понимаю, как мне объяснять всем остальным, почему нельзя расстраивать именно эту адептку. Леди Аликс всех предупреждает, но мы не можем гарантировать, что её кто-нибудь не расстроит.

— Ты будешь связан с ней кровной клятвой.

— Ты ведь иначе не расскажешь?

— Нет.

— Построиться в одну линию! — скомандовал Бэхор.

Адепты выстроились на арене.

— Тренировка окончена, увидимся завтра, на сегодня всё.

Адепты поклонились, забрали вещи со ступеней и направились в сторону купален, переговариваясь между собой.

— Идём?

— Идём.

В Храме никого не было.

— Хельвиг Aс’Шелл Шассер, — сказал Амер Хант.

Бэхор кивнул, опустился на колено у Стены теней и провёл стилетом по ладони, кровь закапала на плиту.

— Д’ха вакенэ! Я, тот, что называю себя Бэхор Акелар Хант клянусь, что я никогда не предам ту, что известна мне под именем Хельвиг Aс’Шелл Шассер. Клянусь хранить и защищать. Если я нарушу клятву, пусть кровь моя меня убьёт.

Капли крови впиталась в камень.

— Клятва принята, — сказал магистр.

— Доволен? Может, теперь расскажешь, зачем ты меня привязал к той, кого нельзя огорчать?!

Магистр развернулся и отправился во Дворец Теней. Бэхор последовал за ним.

— Потому что она — хранительница баланса, — наконец ответил Амер Хант.

— Так и все мы тут.

— Все мы, возможно, и тут, а она — хранительница.

Бэхор в недоумении посмотрел на магистра:

— Подожди-ка, Амер… ты что, хочешь сказать, что наша Хельвиг?..

— Да.

— Ты это серьёзно?

— Скажи, Бэхор, ты никогда не замечал, как над нашим солнечным городом дождик накрапывает, когда она расстроена?

Бэхор посмотрел на повисшую над Т’Хаш-Садживаном тучу.

— Но это невозможно! Странницы исчезли несколько тысячелетий назад!

— Невозможно сам знаешь что против ветра. А ты просто не видел, что происходит, когда Хельвиг в ярости.

— А ты, я так понимаю, видел?

— Да, я видел.

— И что?

— И больше не хочу такого видеть и тебе не советую.

— Расскажешь?

— Не сейчас, — нахмурил брови Амер Хант, — я так до конца и не разобрался, что именно тогда произошло. Безобразная вышла сцена при моём участии в главной роли. Мачеха эта её — змея. Хотя непонятно, может, она это устроила нарочно?

— А кто её настоящие родители?

— Какая-то подозрительная история, — отец — маг огня, погиб в процессе магического эксперимента. Кто мать — никому не известно. Мне кажется, мачеха эта что-то скрывает и Хельвиг она боится и даже, вроде как, уважает. Но не любит.

— А поговорить если? Ласково.

— Давить на неё я не хочу. Вдруг она под клятвой?

— А вдруг её мачеха всё же что-то знает и проболтается?

— Ну если столько лет молчала, есть неплохой шанс, что будет молчать и дальше. Я не хотел бы её убивать, вдруг она ещё окажется полезной? Как-то ведь пришла в её кудрявую голову мысль написать мне.

— А что она тебе такого написала, что ты сам поехал?

— Написала она, что её падчерица хотела бы поступить в академию Т’Хаш-Садживана. Поскольку в имперскую академию без дара её не возьмут. По отцу она — Aс’Шелл а, стало быть, древняя кровь, так что требованиям удовлетворяет по всем статьям. А ещё добавила, что отец её был магом огня, а мать, вероятно, — воды. Потому что магии она никакой она не унаследовала, но вот, всё же, дождь притягивает, рядом с ней очень часто идёт дождь. Что им на севере совсем ни к чему, а может, нам, в жаркой Ахатикайе, только на пользу, — магистр прошёл вместе с Бэхором в свой кабинет.

— С ума сойти, — пробормотал Бэхор.

— И что ты думаешь? Всё-таки это клятва? И она что-то знает, но сказать не может? Зачем-то же она её вывела из себя.

— Думаю, ты прав, пусть живёт пока. Возможно, отец Хельвиг мог что-то знать и рассказать ей. Только я всё равно не понимаю, как у человека могла родиться странница.

— Не ты один. Ещё к письму был приложен артефакт, — магистр достал из ящика стола и положил на стол зеркальце.

Бэхор открыл его, посмотрел и спросил, — я могу его пока забрать?

— Бери.

— И Амер, я же тоже не могу постоянно следить, не обижает ли кто нашу принцессу.

— Так и не надо. Обычно она плохо реагирует только на давление и отсутствие выбора.

— Поэтому она живёт в Башне Теней?

— Да, — развёл руками магистр, — она так не хотела оттуда уходить, что даже заплакала, что я мог поделать? Подождать, когда она устроит цунами и потопит половину флота? Да и зачем мне эта Башня? А ей она нравится.

— А что ты теперь будешь делать?

— Ждать, — пожал плечами Амер Хант. — Учить нападать и защищаться. Может, она научится контролировать себя. Может, повзрослеет и сможет ходить тенями. Она же сейчас совсем беззащитна. И если о ней узнают, боюсь, даже я не смогу её защитить, её станут пытаться заполучить, как особо ценный трофей. Не говоря уж о том, что исчезновение странниц до сих пор не имеет объяснений, возможно, кто-то хотел, чтобы их не стало, — Амер Хант вздохнул. — Поэтому прошу тебя, мой друг, уж постарайся, чтобы больше о ней никто не узнал. Мы не сможем её скрывать бесконечно, но чем позже о ней узнают, тем лучше. Надеюсь, к тому моменту она сможет постоять за себя.

— Она ведь тебе нравится?

— Как костёр мотыльку, — грустно рассмеялся Амер Хант.

— Боишься обжечься?

— Боюсь сгореть. Она не для меня.

— А для кого?

— Для какого-то дракона, — зло ответил Амер Хант.

— О, так значит, не просто нравится…

— Перестань, она ведь даже не человек. Её пара — дракон.

— Можно подумать, ты человек, — рассмеялся Бэхор.

— Не совсем. Все Тени не совсем люди.

— Ты тоже ей нравишься.

— С чего ты взял?

— Помнишь, ты Элайю к теням отправил на Стремительном?

— Ну и?

— Был я там в вашей каюте той ночью, уж прости, что не постучал. Орал ты, магистр, так, что я решил, что тебе помощь нужна. Прибегаю, а ты, оказывается, во сне орал, а Хельвиг тебя будила. Достал ты её, наверное, своими воплями. Только ты, вместо того, чтобы проснуться, решил, что это Элайя, и схватил её. Тут я не до конца понял, зачем, сначала, думал, чтобы ещё раз убить, потом, — чтобы отлюбить. Я уже даже собирался её у тебя отобрать.

— Что ж не отобрал?

— Так тут ты её феей назначил, а она согласилась. И так стала ласково тебя по голове гладить, спи, говорит, Амер. Буду твой сон охранять. Мне даже завидно стало. Мой-то сон никто не охраняет. Вот почему у меня такой феи нет? — Бэхор вздохнул и добавил: — Ты её когда вначале схватил, даже мне страшно стало. Я подумал, вот сейчас она закричит, и конец нашей сероглазке. И я бы, уж прости магистр, в одной постели с пьяным убийцей, который слетел с катушек, не остался. Так что, ты ей точно нравишься.

— Примерно, как большой плюшевый мишка. Всем детям нравятся мишки.

— Интересные, магистр, у тебя фантазии. Очень страшный из тебя плюшевый мишка получается. И, во-первых, она совсем не ребёнок. А во-вторых, если ты её поцелуешь, и ребёнку радость, и погода в Т’Хаш-Садживане улучшится.

— А иди-ка ты отсюда, старый джуд.

— Ухожу-ухожу, — расхохотался Бэхор. И оставил магистра одного.

«Может и правда, поцеловать?» — Амер Хант вздохнул. В любом случае с ней нужно было поговорить. Если она спросит, нужно ли ей рассказать всё, что он знал про Элайю? Она, наверняка уже и сама поняла, почему леди не было на корабле. Что, если теперь она будет его бояться? Не захочет его видеть? От этой мысли ему стало тоскливо.

— Слушай, магистр…

— Ты что, не ушёл?

— …я вернулся. Ты знаешь, как сложно незаметно охранять Башню?

— Охраняй заметно.

— Мне что, цепь кшатриев там поставить по периметру?

— Это привлечёт слишком много внимания.

— Вот и я об этом.

— Ну а от меня-то ты что хочешь?

— Я хочу забор и пару кшатриев внутри.

— Бэхор, ну хочешь, так построй.

— Как скажешь, только ты, магистр, с дождём разберись, как землю-то копать? Всё размокло.

— Уйди, а то железкой кину, — пригрозил Амер Хант.

— Ой, напугал, — хмыкнул Бэхор. Но ушёл.

Глава XXIII. Любовь и логика

Амер Хант отправился в Башню Теней, работы были завершены, теперь тут пахло воском и свежестью. А ещё какими-то душистыми травами. Ну кто бы сомневался, усмехнулся магистр и постучал в дверь.

— Войдите, — ответила Хельвиг.

Она сидела на подушке на подоконнике, потеснив Хаша, в коротенькой кофточке и шароварах. На фоне закатного неба видно было только силуэт, и он не мог разобрать выражения лица.

— Здравствуйте, магистр.

— Здравствуй, Хельвиг, у тебя тут очень красиво, — он прошёл к окну и уселся прямо на пол, прислонившись спиной к простенку между окнами.

— Благодарю за Башню, магистр, тут как будто кусочек другого мира.

Хельвиг замолчала.

— Хельвиг, — осторожно начал магистр, — ты хотела узнать про леди Элайю…

— Магистр, вы не обязаны мне ничего объяснять, — прервала она его. — Я понимаю, как это тяжело, когда нет возможности выбора.

Хельвиг усмехнулась и магистру стало неловко, он вспомнил замок Шелл. Должен ли он был оправдаться и объяснить, что леди Aс’Шелл, когда он брал с неё клятву, заверила его в том, что Хельвиг очень хочет учиться в Т’Хаш-Садживане и согласится присоединиться к Ордену? Почему-то он не хотел ей это рассказывать. Что бы это изменило, если бы леди не солгала? Можно подумать, мнение тех детей, которых передавали Ордену, кого-то интересовало.

— Но что-то ты хотела о ней спросить?

— Да. Вы знаете, почему её имя оказалось на Стене теней?

— Это потому что я плохой магистр, — невесело усмехнулся Амер Хант.

— Будь это так, на стену поместили бы ваше имя. — Хельвиг внимательно изучала лицо магистра. Она ожидала увидеть взгляд Тени, которым на неё смотрела пустота глазами её ближайшего окружения. Но либо глаза магистра были слишком чёрными, либо взгляд обычным. Она ничего такого не замечала.

— Понимаешь, Хельвиг, — вздохнул магистр, — душа вечна и может воплотиться бесчисленное число раз. Или, достигнув просветления, может быть избавлена от испытаний милостью богов. Но есть ещё третий вариант. Есть такие души, от которых очень многое зависит в Хаддегарде. Они благословлены долгим сроком жизни, судьба хранит их, им всё сходит с рук. Иногда, уверовав в собственную исключительность и безнаказанность, они утрачивают человеческое лицо и угрожают балансу. Таких избранных тени призывают на суд, чтобы решить, не лучше ли погасить их душу. Мы — проводники, те, кто доставляет избранных на суд к теням. Мы беспристрастны.

Магистр помолчал и продолжил: — Наверное, глядя на некоторые вещи невозможно оставаться беспристрастным. Элайя осудила, пытала и казнила избранного. Она не собиралась этого делать, но она украла суд богов, освободив его душу от бремени и отправив на перерождение. Теперь баланс может быть нарушен, а боги будут судить Элайю вместо него. И возможно, погасят свет её души. Навсегда.

Хельвиг вдруг поняла, чего недоставало во взгляде Теней. Души. Во взгляде должна была отражаться душа. Её потрясло то, что она услышала от магистра.

— Но как она могла освободить его душу от груза содеянного? Такое право даётся Теням? Зачем?

— Нет Хельвиг, судить может любой, в ком течёт древняя кровь, это право, данное богами. Суд богов в Хаддегарде — право древней крови, тени всегда исполняют решение потомков королей старого мира. Таков уговор. И тени его нарушить не могут, иначе нарушится баланс.

— Так вы можете судить любого, не обязательно избранного и любой обладатель древней крови тоже так может?

— Не совсем так. Любой обладатель древней крови может вершить суд богов в Хаддегарде над теми, кто не является потомком древней крови. А Тень может отправить кого угодно на суд к теням, но только если это избранный. Я могу судить или отправить к теням любого, потому что я магистр. Кроме Тени, нарушившей мой приказ, и кроме избранных. Их я судить не могу. Тень судят в тенях, как нарушившую клятву верности богам, там же судят и избранных.

Хельвиг встала с подоконника и прошлась до лестницы, а потом обратно. Она остановилась напротив магистра. Амер Хант тоже поднялся на ноги.

— Так я могу судить и казнить леди Ac’Шелл?

— Ты, конечно, можешь. Но я всё-таки надеюсь, ты не планируешь оставлять своих братьев и сестру сиротами? Да и императору это может не понравиться.

— Нет, я просто спросила.

— И Хельвиг, не надо её так уж ненавидеть. Если тебе настолько претит мысль быть Тенью, живи в Башне, тебе же тут нравится? Расти свои травы. Ты пройдёшь обучение и на этом всё. Я не смогу и не буду ни заставлять, ни убеждать тебя лишать избранных жизни.

— Почему?

— По многим причинам, — уклончиво ответил магистр. — Элайя тоже вначале не хотела никого убивать. Но я её убедил, что это её предназначение. И она стала одной из лучших, я считал, что стала. Я не хочу больше видеть на Стене имена моих Теней.

— Вы сказали, причин много. Почему ещё?

— Ты настойчива, — вздохнул Амер Хант, — например поэтому, — он подхватил её на руки и поцеловал.

Хельвиг ахнула и обхватила его руками за шею. Нормальные у него были глаза, красивые, почему-то подумала она.

Амер Хант взглянул на смесь удивления, растерянности и ожидания в её серых глазах и поцеловал её ещё раз.

— Какая же ты нежная, мимоза, — тихо произнёс он и отнёс её на кровать. Он обнимал её, гладил нежную кожу, целовал шею, губы, плечи.

У неё кружилась голова от его поцелуев, а над Т’Хаш-Садживаном искрилась радуга.

Когда заласканная и смущённая Хельвиг уснула в его объятиях, магистр накрыл её пледом и вышел, прикрыв тихонько дверь.

Амер Хант жил в мужском дворце. Он не любил полагающиеся ему, как магистру Ордена, апартаменты во дворце Теней, и не хотел отдельного дома. Здесь его всё устраивало — жильё на втором этаже в угловой части дворца состояло из спальни, гостиной, гардероба и купальни. Магистр поднялся к себе и велел дежурному кшатрию позвать горничную. Черноволосая высокая стройная девушка с бронзовой кожей служила Ордену уже пару лет и была личной горничной магистра. Довольно часто он ловил призывные взгляды её миндалевидных глаз. Вот и сейчас, наполнив ванну и отправившись разбирать постель, Айша бросила на него взгляд из-под длинных ресниц. Магистр дождался, пока она закончит с постелью и выйдет в гостиную. Он подошёл к ней и начал медленно, убеждаясь, что она не против, расстёгивать пуговки короткой кофточки у неё на груди. Он снял с неё кофточку и погладил грудь. Девушка задышала чаще. Он отошёл, сел в кресло, расстегнул и приспустил бриджи и кивком подозвал её к себе. Айша подошла и опустилась на колени между его ног, он намотал на кулак её волосы и дождавшись, когда она откроет рот, прижал её лицо к паху. Она попыталась что-то промычать, и даже оттолкнуть его, но Амер Хант не был настроен её слушать, он ритмично отодвигал и с силой прижимал её к себе за волосы. Затем он встал, также рывком за волосы поднял её на ноги, спустил с неё шаровары и опрокинул грудью на стол, прижал за шею, чтобы не могла пошевелиться, резко вошёл и вскоре кончил.

— Иди помойся, — кивнул он в сторону купальни.

Когда завёрнутая в полотенце Айша вернулась, он сорвал с неё полотенце и взял её ещё раз на том же столе.

— Дойдёшь до лекаря и выпьешь настой, скажи, что я прислал — приводя в порядок одежду, распорядился магистр, — поняла? Это приказ.

Беззвучно плакавшая девушка кивнула.

— Тебе выплатят вознаграждение. Забери одежду и иди, — Амер Хант поморщился. Теперь она вызывала у него брезгливость. Следовало сменить горничную. И стол.

Она не решилась одеваться при нём и подобрав кофточку, шаровары и туфли, выскочила в коридор, столкнувшись в дверях с Бэхором.

— Магистр, я что-то не понял, — озадаченно покрутил головой Бэхор, — провожая взглядом горничную. Вот ты, значит, как решил. А я шёл тебя поздравить с воссоединением двух любящих сердец.

— Да не могу я, Бэхор, — Амер Хант с досадой пнул подвернувшийся под ногу пуфик.

— Ну, чисто технически, судя по горничной, ты можешь.

— Очень смешно. Я же её опекать и защищать должен, а не… Да и потом, вдруг её дракону это не понравится и он ей потом этого не простит? Или обидит её?

— Да какой дракон? Что ты заладил с этим драконом? Может, и не будет ещё никакого дракона.

— Уж поверь мне, дракон будет. — Амер Хант помолчал и добавил: — Это странницы пропали. А рептилии эти — живучие, ничего их не берёт, долгожителей наших.

— Ты изменился, магистр. И зачем ты убеждаешь себя, что она не твоя и твоей не будет? Может, ей и не понравится дракон, почему ты решаешь за неё? И даже если так, и потом она уйдёт к дракону, сейчас-то она здесь. Что, если она уйдёт к нему через сто лет? Или через двести? Так и будешь твердить себе всё это время, что она не для тебя? Вместо того чтобы самому быть счастливым и позволить быть счастливой ей? Ты хотя бы сказал ей, как к ней относишься? Поцеловал её?

— Поцеловал, — ответил Амер Хант и подумал, что рано он выгнал Айшу. — А пойдём-ка, разомнёмся. На мечах.

— Ночью? — хохотнул Бэхор. — А пойдём.

Хельвиг проснулась от тихого позвякивания посуды, — сквозь тонкую ткань занавески она видела, как Кила переставляет с подноса на стол кофейник, чашку и вазочки к завтраку. Значит, ванна уже готова. Магистра в башне не было, Хельвиг вспомнила вчерашний вечер, вспыхнула, и сердце её забилось чаще. Ей бы надо было всё обдумать, но думать получалось только о том, как он касался её и целовал. И это не давало собраться с мыслями. Неужели она влюбилась в магистра?

Горничная вышла, Хельвиг вздохнула и пошла умываться. Хаш лежал довольный на подоконнике. Рядом на полу стояла пустая мисочка из-под паштета. Хельвиг вчера сказала Киле, чтобы та приносила завтрак и Хашу. На ванну и кофе уже оставалось не так много времени — у неё было запланировано занятие с леди Аликс, а опаздывать Хельвиг не любила.

Они сидели в чайной нише у окна на втором этаже Академии и Леди Аликс рассказывала историю Т'Хаш-Садживана. Хельвиг изо всех сил старалась сосредоточиться, но смысл ускользал. И думала она совсем не о том.

Она знала, как это устроено в Империи, нет, были, конечно, и договорные браки, но если свободному мужчине её сословия нравилась девица, он признавался ей в своих чувствах. Если та отвечала благосклонно, то он просил у её родителей или опекунов разрешения ухаживать. И если чувства были взаимны, то её руки.

В Ордене Теней не было браков. Да и опекуном её как раз и был магистр. И ни в каких чувствах он ей не признавался. А сама она? Что она к нему чувствовала? Получалось, что доверие. Непонятно почему, Хельвиг чувствовала себя в безопасности, как будто ничего плохого не могло с ней случиться, пока он был рядом. Признательность — он заботился о ней, согревал, баловал, дарил подарки. Уважение — он был умён, он возглавлял могущественный древний Орден, но был прост и скромен. И она не могла подобрать определения тому, что испытывала вчера, когда он её целовал.

— Хельвиг, ты меня совсем не слушаешь, — проник в её мысли голос леди Аликс.

— Простите, — смутилась Хельвиг, — я постараюсь сосредоточиться.

— Может, лучше расскажешь мне, о чём ты думаешь?

— Вы будете смеяться.

— Обещаю, что не буду, — Тень Аликс Шассер внимательно смотрела на Хельвиг.

Хельвиг поёжилась. Теперь она уже жалела, что стала замечать их взгляд.

— Как понять, что именно испытываешь по отношению к другому человеку? Влюблённость это, или просто симпатия?

— Если ты рада его видеть, но рядом с ним твоё сердце бьётся ровно, то это симпатия. Если ты хочешь увидеть его и прикоснуться, а твоё сердце рядом с ним бьётся чаще, — то ты влюблена, — улыбнулась леди Аликс.

— А как понять, исчезнет влюблённость, или превратится в любовь?

— Это сложный вопрос, Хельвиг. Ответ на него может дать только время. Люди меняются, отношения меняются. Иногда и любовь превращается в равнодушие или ненависть. Но если расчленить абстракт на составляющие, то древние считали, что влечение души вызывает доверие, влечение ума — уважение, влечение тела — страсть, а всё вместе рождает любовь. Стало быть, если чего-то не хватает, то влюблённость пройдёт.

— Благодарю, леди Аликс.

— Не стоит, Хельвиг, надеюсь, я тебе помогла, — леди вздохнула. — Раз уж слушать историю ты сегодня не настроена, пойдём, возьмём кисти, краски, мольберт и займёмся живописью. С твоей Башни хороший вид на территорию Ордена, город и бухту. С тебя акварель и подробный рассказ, о каждом здании на рисунке. Если что-то забыла, я расскажу ещё раз.

С акварелью дело пошло лучше, Хельвиг уже заканчивала с прорисовкой деталей и рассказывала леди Аликс, что именно и где находится.

— Очень хорошо, Хельвиг, ты быстро запоминаешь и акварель у тебя лёгкая, прозрачная. На сегодня закончим. Завтра опять начнём с истории. А потом ты напишешь маслом вид на вершины Хиам-дага.

— Скажите, леди Аликс, а что это там за облака висят над Хиам-дагом? Сколько раз сюда поднимаюсь, они всегда там.

Леди Аликс как-то странно посмотрела на неё и ответила:

— Хельвиг, ты ведь помнишь, я сегодня рассказывала про Парящие Острова Т’Хаш-Садживана?

— Конечно, они расположены примерно в десяти морских милях от северного побережья. Я их видела на карте.

— А теперь ты можешь видеть их воочию.

Хельвиг переводила взгляд с подозрительных облаков на леди Аликс и обратно.

— Так они что же…

— Да, они парят в небесах.

— То есть они просто висят в небе? Получается, на них никак нельзя попасть?

— Ну почему, — пожала плечами леди Аликс, — можно, если ты дракон.

— Но ведь драконов больше не осталось?

— Это не так, Хельвиг, драконы так и живут на Парящих Островах. Их ещё называют Острова Дракона. Но драконов осталось не так много, и к людям они спускаются редко, если вообще спускаются. Я о таком не слышала.

— Вы их видели?

— Только один раз, над морем.

— Мне бы хотелось увидеть драконов, — задумчиво сказала Хельвиг.

— Может, ещё увидишь. Я тогда нарисовала их по памяти. Если хочешь, я поищу рисунок.

— Я бы хотела посмотреть.

— Договорились. Идёшь обедать? Если хочешь, пойдём вместе.

— Благодарю, с удовольствием.

Бэхор вышел в коридор и заметил у двери приёмной одного из своих учеников. Неймар был бледен и зол, кшатрий его не пропускал.

— Неймар, ты что тут делаешь?

— Мне нужен магистр.

— Ну пойдём, поговорим, — Бэхор привёл адепта в свой кабинет, — рассказывай, зачем он тебе понадобился.

— Я хочу вызвать его на поединок, — упрямо выпятив подбородок, заявил адепт.

— Вот значит как. Любопытный способ самоубийства. А с чего ты решил, что он твой вызов примет?

— Он не сможет отказаться, я всем расскажу, что случилось с леди Элайей. И если он меня убьёт, пусть так, но все будут знать, что он недостоин звания магистра!

— Ну если ты знаешь, что её имя появилось на Стене, то ты понимаешь, что он должен был отправить её к теням.

Неймар упрямо помотал головой:

— Он мог спасти её душу! Он мог взвесить вину, назначить наказание и казнить её. Тогда это его судили бы в тенях!

— Нарушить повеление теней и поменять свою бессмертную душу на душу кого? Бывшей ветреной любовницы, которой он был глубоко безразличен?

— Но ещё она была его Тенью! Он магистр, и он должен был её защищать!

— А после того как она нарушила его приказ отправить избранного к теням, она всё ещё была его Тенью?

Неймар приоткрыл и, так ничего и не сказав, закрыл рот.

— И если ты, Неймар Хант, вдруг ещё кое-что позабыл, — жёстко добавил Бэхор, — магистра облекают властью тени, и даже если вдруг все его Тени сочтут его недостойным, он всё равно останется магистром и будет в своём вправе казнить или отправить всех недовольных к теням. А ты мне лучше расскажи, мой юный друг, откуда это тебе стало известно, что случилось с Элайей?

— Так мне… мне горничная рассказала, — произнёс Неймар.

— Какая горничная?

— Айша, она у него прибирается.

— Это ты её спрашивал про Элайю, или она сама решила тебе рассказать?

— Она сама.

— А зачем?

— Я не знаю, дерр Хант. Я случайно встретил её в парке, она подошла и спросила меня, слышал ли я, что случилось с леди Элайей.

— Ладно, иди пока. И если у тебя не хватает ума понять, что зубки у тебя ещё до клыков не доросли, чтобы бросать вызов магистру, подумай о так любимой тобой Элайе. Она-то хотела бы, чтобы все тут обсуждали, почему и как она оказалась в тенях?

Неймар отвёл взгляд и тихо ответил:

— Я всё понял, наставник. Я Айшу тоже попрошу…

— Э нет, мой юный друг. С горничной я сам разберусь. Она тебе что, какие-то услуги оказывает?

— Какие услуги? — удивился адепт.

Бэхор вздохнул и посмотрел на потолок. Зачем этому влюблённому была нужна Элайя? Стихи ей читать? Она таким не увлекалась. Он с недоумением взглянул ещё раз на ученика. Что-то же его связывало с горничной, раз она с ним заговорила. У него вырисовывалась только одна причина.

— Ты её трахаешь?

— Нет! — воскликнул, покраснев, Неймар.

— Хорошо. Вот и держись от неё подальше. Горничным запрещено рассказывать то, что не предназначено для их ушей. Иди.

— Да, наставник.

Глава Службы безопасности проводил ученика взглядом и нахмурился. Он не мог понять, с кем и зачем магистр так разоткровенничался, что решил рассказать, как отправил Элайю к теням. Они с ним это обсуждали только на корабле. Он мог бы рассказать это Хельвиг, но ведь он не мог привести Хельвиг в Мужской дворец? В принципе, конечно, мог. Но зачем? И почему вдруг горничная побежала это рассказывать влюблённому в Элайю мальчишке? Хотела поквитаться с магистром? Он тогда обошёлся с ней грубо, но на что она надеялась? Что он воспылал к ней страстью и станет целовать ей ручки? Не могла же она быть настолько глупа? Ей за это платили, да она и не попросила ни расчёта, ни смены места службы. И как она вообще узнала, что Неймару нравилась Элайя? Бэхор позвал секретаря и запросил список горничных, которые находились на территории Ордена в последние две недели, номера комнат, в которых жили, к кому были назначены и когда поступили на службу.

Хельвиг решила заняться хозяйственными делами. Дерр Ваал прислал ей сегодня учебники по древнему, как и обещал, но ей не читалось.

— Доброго вам дня, госпожа Хельвиг, — старый мастер уже поджидал её у Башни Теней.

— Здравствуйте, мастер Фарух. Я бы хотела кое-что переделать во дворе и обустроить лабораторию на третьем этаже.

Она показала ему свои планы, выбрала мягкую мебель и столы. Часть мебели мастер обещал доставить уже завтра, часть должны были изготовить через неделю. Также он пообещал прислать на следующий день каменщиков для проведения работ во дворе и мастера для подключения воды для полива и в лабораторию. Довольная, она попрощалась с ним.

День клонился к вечеру. Хельвиг ждала магистра. После разговора с леди Аликс сумбур и смятение, царившие в её душе поутихли. Теперь она знала, как назвать то, что она испытывала в его объятиях. Страсть. И, если верить классификации леди Аликс, она не только была влюблена, но и могла надеяться, что её влюблённость может превратиться в любовь.

Но что, если то, что испытывал по отношению к ней Амер Хант, было только страстью? Он носил её на руках, заботился о ней, грел, когда ей было холодно, утешал, когда она плакала. Он отвёз её к морю и оставил свои дела на потом, чтобы порадовать её, и наверняка это он приказал капитану сделать стоянку у Бабочки — для неё. Что, если, утолив свою страсть, он забудет о ней? Не будет ли ей слишком больно и одиноко в этой Башне, если сейчас она придумает себе, что он в неё влюблён и может полюбить? И если влечение души было непредсказуемо, кто мог знать, в ком твоя душа увидит родственную себе душу? То, за что магистру было уважать её? В сущности, он был прав, по сравнению с ним, она совсем дитя.

Это, впрочем, не мешало ему желать её настолько сильно, что он даже был согласен на то, чтобы она не была Тенью, а была бы с ним. Не потому ли он с такой готовностью предоставил ей эту Башню? В Женском дворце он не смог бы её посещать. А если так, то сможет ли она уважать магистра, очевидно, предлагающего ей сделку? Получалось, что нет. Но не лучше ли такая сделка, чем жизнь Тени? Его объятия ей нравились, а убивать она не хотела, — она любила читать и выращивать цветы. А ещё — море. Возможно, леди Aс’Шелл была права и она привыкнет. А что, если нет? С кем ей было посоветоваться? Она не имела права всё это рассказывать леди Аликс. Возможно, леди Элайя могла бы дать ей совет. Но леди Элайя больше ничего и никому посоветовать не могла. Хельвиг вздохнула и решила сделать чай.

Амер Хант ждал вечера и боялся того момента, когда он наступит. Что он ей скажет, если ему нечего сказать? Мелькнула даже трусливая мысль и вовсе не ходить, что уж совсем было на него непохоже. Но ведь Хельвиг навернякаждала от него каких-то объяснений вчерашнему и оскорбится, если он не придёт. А может, она просто будет рада его видеть. Он представил, как будет её целовать и как она позволит ему более откровенные ласки, ведь в прошлый раз ей понравилось, он чувствовал, как она дрожала и пылала в его руках. А ему так хотелось эту сероглазую фею, на которую он не имел никаких прав, что его самого это пугало. Наваждение какое-то. Солнце садилось. Выругавшись сквозь зубы, магистр встал и направился в Башню Теней.

Амер Хант взбежал по лестнице, постучал и, услышав «войдите», открыл дверь.

— Проходите, магистр, — улыбнулась ему Хельвиг, сделав приглашающий жест в сторону тахты напротив окна, — чаю?

— Да, благодарю, — ответил растерянно Амер Хант.

Он ожидал чего угодно, — растерянности, слёз, смущения. Что она будет настаивать на том, чтобы он объяснился. И даже немного надеялся, что она не станет ничего спрашивать, а просто подойдёт к нему за поцелуем. Но вот чего он совершенно точно не ожидал, так это её гостеприимно-прохладного, «чаю?» И сейчас, глядя на неё, сидящую на низенькой полосатой тахте с видом на закат в кроваво-красных облаках, магистр понял, что единственное, что он мог сделать, чтобы не увеличивать эту пропасть между ними, это просить её о прощении.

— Хельвиг, ты меня простишь?

— За что? — поинтересовалась эта новая Хельвиг.

— За вчерашнее. Я не имел права. Ни как твой опекун, ни как магистр.

— Нечего прощать, магистр, мне понравилось.

Амер Хант задумался, а почему это сейчас прозвучало как пощёчина?

— Хельвиг, скажи, за что мне извиниться, чтобы исправить наши отношения?

— Какие отношения, дерр Хант? Вы предложили соглашение: вы получаете удовольствие от моего тела, я — от вашего, а ещё я получаю вот эту Башню и право не быть Тенью. Вы вчера все очень понятно продемонстрировали. Мне нравится, хорошее предложение. Мы можем продолжить с того, на чём вчера остановились. Но мне бы хотелось оформить наше соглашение магическим договором. Договор, впрочем, можно составить и завтра. Я вам поверю. Слово магистра?

Амер Хант, кажется, впервые не знал, что сказать. Ему хотелось побиться головой о стену. Ведь если рассудить логически, то как ещё его можно было понять? Он не решился ничего ей сказать о том, что он не сможет её заставить быть Тенью потому, что ему была невыносима даже мысль причинить ей боль. И дождь тут был совсем ни при чём. Но он не умел говорить о своих чувствах. Он не говорил, как хотел бы, чтобы она была только его феей, потому что понимал, этого не будет. И вот теперь фея с любезной улыбкой сообщила ему, что ей всё понравилось. Она готова была подписать с ним договор и предоставить своё тело в его распоряжение. Но сейчас, когда она это так сказала, ему стало совершенно очевидно, что ему-то было нужно не тело. А точнее, не только тело. Ему хотелось ту Хельвиг, которой она была до того, как он её поцеловал. Взгляд этой новой Хельвиг замораживал. Она и не пыталась скрывать, что именно она о нём думала. Куда только подевалась нежная мимоза.

— Хельвиг, — магистр подошёл и уселся на пол у её ног, — слово магистра, я освобождаю тебя от обязанности быть Тенью. Завтра я подпишу указ, который даёт тебе право самой выбирать, кем ты хочешь быть в Ордене, и о передаче Башни Теней в твоё личное пользование. Ты ничего мне за это не должна. Я, возможно, и идиот, но не мерзавец. Пожалуйста, не надо меня презирать.

Он посмотрел на неё, — в холодных глазах феи что-то дрогнуло.

— Магистр, прошу вас, встаньте, мне теперь стыдно.

— Ты больше не станешь так предлагать мне чаю?

— Не стану, — рассмеялась Хельвиг.

Магистр полулежал на тахте и держал в объятиях свою фею.

— Хельвиг, мне очень много надо тебе рассказать, но не сейчас, пока тебе лучше не знать.

— Я подожду, — Хельвиг зевнула.

— Но ты должна знать, что я — не слишком подходящая для тебя пара.

— Это почему?

— Вот как раз этого я тебе и не могу рассказать.

— Потому что ты магистр?

— Это не потому, что я магистр. Это вообще никак не связано со мной. Дело в тебе. И возможно, ты и сама это поймёшь.

— Но почему ты хотел, чтобы я это знала сейчас?

— Возможно, ты сочтёшь, что тебе не нужны отношения, которые не продлятся долго. Или ты захочешь сохранить себя для своей пары.

Хельвиг приподнялась на локте и удивлённо на него посмотрела.

— Амер, это ты сейчас так намекнул, что мне стоит хранить верность тому, кого я ещё не встретила? А эта гипотетическая пара, которая подходит мне лучше, чем ты, она тоже будет хранить мне верность до того, как меня встретит?

— Сомневаюсь, — рассмеялся Амер Хант.

— Ну вот лучше поцелуй меня тогда, — сонно проворчала Хельвиг, устраиваясь поудобнее. Мало ей было проблем, так он ещё пару какую-то придумал. Не нужна ей была никакая другая пара. Ей было с ним так хорошо. И она была счастлива.

— Ты спишь, тебе пора в постель.

— Ладно, только не уходи.

Амер Хант поднялся и перенёс её на кровать.

— Тогда утром куда-нибудь может увидеть, как я выхожу от тебя.

— Ты меня стыдишься?

— Боги, Хельвиг, конечно, нет!

— И я нет. А если слухи об этом дойдут до моей будущей гипотетической пары, я как-нибудь это переживу.

— Колючка, — тихо рассмеялся магистр, улёгся рядом с ней и уснул в обнимку с феей.

Хельвиг снилось, как кто-то её неторопливо раздевает. С неё сняли тунику и занялись пуговками на груди. — Амер, — пробормотала Хельвиг. Почувствовав поцелуи и нежные касания, Хельвиг проснулась, ночь ещё не совсем ушла, но в утренних сумерках уже вполне отчётливо было видно, как он на неё смотрел. Смутившись, она попыталась укрыться одеялом и отодвинуться он него.

— Тише, тише, не бойся — не позволяя сбежать из его объятий, прошептал ей Амер Хант. Он прижал её спиной к себе одной рукой.

— А-ах, — тихо вскрикнула Хельвиг и опять попыталась отстраниться.

— Мимоза, — шептал он ей между поцелуями, раздевая и продолжая ласкать.

Она перестала сопротивляться, — её больше не смущало ни то, что одежды на ней уже не было, ни то, как он на неё смотрел. Боги, что он делает! Боги…

— А-а-ах!

Амер Хант отпустил её и перевернул на спину. Она не сопротивлялась, с раскрасневшимися щеками и затуманенным взглядом, фея была чудо как хороша, но смотрела на него растерянно и с испугом. Она его боялась? Но почему, ей ведь было хорошо?

Он укрыл её одеялом, поцеловал и прошептал обнимая:

— Спи. Спи, ещё очень рано. Магистр встал с постели, обулся и вышел, притворив дверь.

Мимозу ему хотелось до умопомрачения. Такую тёплую, нежную и соблазнительную. Но испуг в её серых глазах отрезвлял. Очевидно, попросив его не уходить, она не подразумевала ничего кроме того, что ей хотелось, чтобы он был рядом. Как можно было делить с ней постель и не желать её? Но похоже, всё, чего ей хотелось, это целоваться, обниматься и держаться за руки. Амер Хант понимал, что он не очень подходил на эту роль. Но если это то, что делало мимозу счастливой, что ж, он попытается соответствовать её ожиданиям.

Хельвиг проснулась, как обычно, от тихого звяканья посуды, дождалась, пока горничная уйдёт, расчесала и заплела растрёпанные волосы и, закрепив повыше косы, отправилась в купальню. Она забралась в пенную воду и задумалась. После этого утра она уже даже не задавалась вопросом, как она на него теперь будет смотреть. Как-нибудь. Она уже поняла, что причина всех её детских, как ей казалось, эмоций — Амер Хант. Он умел её развеселить, растрогать, восхитить, смутить и внести хаос в её стройный внутренний мир. Она вовсе не поглупела, как сочла вначале, это он так действовал на неё. Рядом с ним она отчего-то считала, что это нормально, весь этот фейерверк эмоций, который она упорно училась сдерживать, ведь так не пристало вести себя настоящей леди. Получается, она всегда была такой, а он как-то сумел разрушить её старательно выстроенный самоконтроль. Но то, что случилось сегодня утром, было вообще немыслимо. Он мог бы сделать с ней всё. Абсолютно всё, что пришло бы ему в голову. С самого начала мог, поняла Хельвиг, ещё тогда, когда согревал её в степи. А она бы позволила. И ему не надо было ей ничего за это обещать, — ни вечную любовь, ни свободу, ни Башню. Не надо было её заставлять или уговаривать, не надо было ухаживать или дарить подарки. Вероятно, потом ей бы было горько и стыдно. Но это бы было потом. Это называлось страсть? Её это пугало.

Сегодня экскурс в историю Т'Хаш-Садживана Хельвиг слушала внимательно.

— На сегодня достаточно, — закончила свой рассказ леди Аликс. — Теперь живопись, идем к Башне?

— Хорошо, — согласилась Хельвиг.

Они расположились, как и в прошлый раз, на крыше Башни Теней. Теперь тут имелся мольберт, диван, столик для напитков и зонтик от солнца для леди Аликс. Хельвиг обдумала компоновку будущего пейзажа, нанесла контуры и даже рассмотрела в небольшую подзорную трубу Парящие Острова. Взяла палитру, смешала краски и стала прорисовывать горы.

— Скажите, леди Аликс…

— Да, Хельвиг?

— Какие объективные причины могут быть для того, что люди не подходят один другому как пара? Если они нравятся друг другу?

— Самое очевидное, — принадлежность к разным кастам. Даже если есть влечение, то интересы, воспитание, образование и образ жизни слишком далеки. Или родители такой пары будут не согласны с их выбором. Ещё одной причиной могут быть вероятные проблемы с потомством. Знаешь, есть такие магии, которые плохо подходят друг другу, — огонь и вода. Это может вызвать гибель плода ещё во чреве матери даже спустя многие поколения, если в роду были несовместимые магии. Да и жить таким супругам вместе будет тяжело, — леди Аликс посмотрела на Парящие Острова. — Или вот драконы. Они, конечно, не совсем люди. Их парой могли быть только странницы. Странниц давно уже нет в этом мире, и драконы не смогут продолжить свой род, потому что ни одна девушка не сможет родить дракона. Поэтому любая, пусть и привлекательная девушка, будет для них неподходящей парой.

Хельвиг задумалась, принадлежность к разным кастам не подходила, — они с магистром были одного и того же первого сословья — древняя кровь и, вероятно, получили примерно одинаковые жизненные ориентиры. И каких таких проблем с потомством ожидал у неё магистр? Возможно, он из рода магов воды? Или её мать могла была быть из такого рода. Воду Хельвиг любила. Теперь она понимала, почему леди Aс’Шелл сказала, что с неизвестной матерью замуж ни за кого из их сословия ей не выйти. И, кстати, а почему две разные расы могли иметь потомство?

— А странница могла родить дракона? Как, если они относились к разным расам?

— Сложно сейчас сказать, — пожала плечами леди Аликс, — скорее всего, они как раз и составляли одну расу. Просто странницы не имели второй формы.

— Скажите, леди Аликс, а может страсть лишить человека разума и воли?

— Сильная страсть? Да, конечно. Именно под влиянием страсти люди совершают абсолютно безрассудные вещи, о которых потом могут пожалеть. Сдаётся мне, Хельвиг, ты не прочитала ни одного дамского романа?

— Наверное, нет, это довольно скучно, но я читала о приключениях, — смутилась Хельвиг.

— Это я исправлю, — рассмеялась леди Аликс. — Отлично, — похвалила она, окинув взглядом законченную работу, — жду тебя завтра. Будет ещё немного истории, и бассейн.

После обеда Хельвиг зашла посмотреть на мебель на третьем этаже, а потом решила заняться обустройством садика. Бордюр у большой клумбы уже поправили и сейчас работники восстанавливали подачу воды и каналы. Для того чтобы ей прислали садовника и инструменты надо было найти леди Аликс, а заодно она хотела дойти до библиотеки и взять что-нибудь по травам. С собой она привезла запас семян, но наверняка тут были и другие, местные.

У выхода с дорожки, ведущей к Башне, она встретила мастера и ещё одну группу работников с верёвками, колышками и лопатами.

— Здравствуйте, мастер Фарух.

— И вам доброго дня, госпожа Хельвиг, — поклонился мастер.

— Скажите, тут что-то будут строить?

— Да, госпожа, дерр Бэхор распорядился сделать забор, калитку и ворота.

— Вот как… А он не сказал зачем?

— Простите госпожа, то мне неведомо.

Хельвиг поговорила с леди Аликс и та сказала, что завтра после обеда к ней пришлют садовника со всем инвентарём, а также обещала выяснить насчёт рассады и семян. В библиотеке Хельвиг взяла пару книг с перечнем и описанием местных растений. Она поднялась к себе и уже расположилась с книжками на тахте, предвкушая знакомство с новым миром трав, но тут к ней постучалась горничная.

— Да, Кила? — ответила Хельвиг

— Леди Хельвиг, — горничная состроила умильное личико, — простите, что отвлекаю. Моя сестра просит меня поменяться с ней. Она служит горничной в Мужском дворце. Она хорошая горничная. И тоже знает имперский. Если позволите.

— Я, наверное, не против, — пожала плечами Хельвиг. — А почему она хочет с тобой поменяться?

— Понимаете, леди, — замялась и опустила глаза Кила, — все горничные, которые служат в мужском дворце, должны уметь оказывать разные услуги. А у неё теперь жених. Орден хорошо платит тем, кто тут служит, и она не хотела бы терять работу.

Хельвиг некоторое время пыталась осознать, что именно ей сказала горничная.

— А ты, выходит, не против того, что тебя будут заставлять оказывать разные услуги? — уточнила, недоумевая, она.

— Что вы, леди Хельвиг, — улыбнулась горничная, — никто не заставляет. Девушки сами стараются выглядеть привлекательно и рады доставить удовольствие своим господам, — за это и так очень хорошо одаривают, а уж её господин всегда вознаграждает очень щедро. Мне родители приданого дать не смогут, а так я сама себе за год заработаю и на приданое, и на дом. А она хорошая горничная, не сомневайтесь, — магистру неумеху в личные горничные не назначат, а…

Она что-то ещё говорила, но Хельвиг не могла разобрать, что, — по отдельности слова все были знакомые, но разум не хотел их понимать. Ей показалось, что она провалилась сквозь толщу воды и та над ней сомкнулась. Голос горничной стал почти не слышен, в ушах нарастал тихий звон.

— Хорошо, Кила. Иди, я подумаю.

Стены дворца дрогнули, порыв ветра взметнул занавеску и швырнул в окно песок и листья софоры, сбросил со стола и раскидал по полу свитки. Глава Службы безопасности отложил список горничных, который изучал, и недоумённо посмотрел в окно. Мимо окна пролетела ткань, в которой Бэхор опознал занавеску из столовой и потрёпанный павлин, явно не желающий никуда лететь, но не способный повлиять на ситуацию.

Выругавшись замысловато на древнем, дерр Бэхор Хант закрыл окно, быстро вышел в коридор и позвал дежурного секретаря:

— Где сейчас магистр?

— Должен быть на Стремительном с капитаном Амингтоном. Проверяют новую разработку, — отчитался тот.

Бэхор снова выругался.

— Закрыть все окна.

Он вышел во двор. Ветер сбивал с ног, швырял в лицо колючий песок и гнал тучи со стороны моря к городу.

— Удачи, магистр, — пожелал куда-то в сторону моря Бэхор и быстрым шагом, прикрывая локтем глаза, отправился в Башню Теней.

— Леди Хельвиг! Хельвиг!

Кто её трясёт опять, и главное, зачем? Она проспала урок?

— Хельвиг, да очнись же! Посмотри на меня!

Она ощутила солоноватый привкус во рту и посмотрела на Бэхора, который тряс её, как тряпичную куклу. Что ему от неё надо? Она вспомнила, что поднялся ветер и она, кажется, хотела закрыть окно, но закружилась голова, и она упала.

— Давай, приходи в себя, Хельвиг, ты слышишь меня?

Хельвиг посмотрела на него мутными глазами и ответила:

— Благодарю, дерр Бэхор, мне уже лучше. Всё в порядке, я всегда себя плохо чувствую, когда портится погода.

Бэхор хмыкнул, поднял её с пола и переложил на тахту, подсунул подушки под спину, рядом с ней устроился Хаш.

— Хельвиг, у тебя тут твои травки эти все, — он показал на секретер, — скажи, что тебе накапать?

— Из синего бутылька десять капель.

Он отмерил десять капель в стакан с водой и подал Хельвиг.

Дождался, когда она выпьет, и отобрал стакан. Кажется, ветер стихал. Но он всё равно обошёл Башню и закрыл все распахнутые окна. Ветер на этой высоте ощущался особенно неприятно, и как только кота этого её не сдуло? Бо́льшую часть подушек, книги, покрывала и чайный столик он перешагнул по дороге к Башне.

— Скажите мне, пожалуйста, леди Хельвиг, а что случилось плохого, кроме смены погоды?

— Ничего, дерр Хант.

— Вот, значит как… — недоумённо протянул Бэхор. — Леди, я пришлю вашу горничную, чтобы посидела тут, пока вам не станет лучше.

— Нет! — воскликнула Хельвиг, — не надо Килу. Благодарю. Она помолчала, дождалась того, что количество озадаченных Бэхоров в её глазах уменьшилось до одного и спросила, — скажите дерр Бэхор, могут ли горничные сообщать кому-либо прямо или намекать на обстоятельства личной жизни того, кому они служат?

— Нет, это запрещено.

— Хорошо, тогда я хотела бы попросить поменять мне горничную. Желательно на такую, которая не служила до этого в мужском дворце и не имеет служащих там подруг или родственниц.

Бэхор отвернулся и произнёс какое-то беззвучное ругательство.

— Хельвиг, будет тебе другая горничная с завтрашнего дня, — он вздохнул, поднял опрокинутое кресло, встряхнул лежащий на нём плед, накрыл Хельвиг и добавил: — Тебе всё же надо бы горячего чаю. А мне нужно срочно отлучиться. — Он подошёл к окну, приоткрыл, свистнул и отдал приказ кшатрию попросить леди Аликс прийти в Башню Теней.

— Бэхор, что произошло? — застигнутый дождём по дороге к Ордену Амер Хант стоял на пороге кабинета главы Службы безопасности, — кшатрий на воротах передал, что сейчас уже всё в порядке и ты просил меня сначала зайти к тебе.

— Случилось, — проворчал Бэхор, — случилось то, что твоя Айша — сестра горничной твоей феи. Мне надо продолжать, или интуитивно понятно? Э — э–э! Спокойнее, магистр! Не надо ничего ломать в моём кабинете. Ты и так уже достаточно наломал за сегодня. Хозяйственная служба завтра оценит затраты на восстановление. Стремительный цел?

— Цел. Потрепало немного, — отозвался магистр. — Что с Хельвиг?

— Спит, — пожал плечами Бэхор, — я приставил к ней леди Аликс, она напоила её горячим чаем с печеньем и почитала. Леди Аликс я отпустил, а у неё дежурит горничная. Другая. Леди Хельвиг попросила её поменять.

— А где её бывшая горничная?

Бэхор встал, прошёлся по кабинету, повернулся к окну и сообщил:

— Ни её, ни твою Айшу найти не могут. Дома в городе их тоже нет. Ищем. Есть ещё кое-что, что тебе надо знать. Помнишь адепта Неймара? Высокий, двадцать лет, должен пройти посвящение в этом году.

— Да, что с ним?

— С ним-то ничего. А вот твоя горничная передала ему всю информацию об обстоятельствах смерти Элайи. Говорят, что парень к ней всегда неровно дышал, а Элайя его не замечала. Рвался тебя на поединок вызвать, чтобы все узнали о том, что ты не достоин быть магистром. Смешно, конечно, но если бы он промолчал и затаился, выжидая удобного момента? А ещё нападение на Стремительный. И Никей. Может, ты, магистр, всё-таки кому-то мешаешь.

— Ты считаешь, что горничных кто-то попросил это сделать?

— Да. Они не нарушили клятву, ведь их действия сами по себе не несли вреда, но последствия их действий могли причинить вред. Что, если бы парень стал искать способы отомстить? Что, если бы Хельвиг затаила обиду и пожелала отомстить? Да, это сложно, вредить, не нарушая клятву. Но всё-таки не невозможно.

— Вероятно, они плохо знают и Неймара, и Хельвиг. Но имеют информацию о том, что происходит в Ордене. Интересно, как.

— Вот и я не понимаю, ни «как», ни кто вообще такие, эти «они».

— Они сделали первый ход. Будут следующие.

— Что ж, подождём. Надо вообще поискать, кто ещё может быть обижен на тебя. — Бэхор помолчал. — Пойдёшь в Башню?

Магистр нахмурился.

— А ты знаешь, что вообще ей наговорила эта горничная?

— Тоже хотел бы знать, но леди Хельвиг сказала, что всё хорошо и просто попросила поменять горничную. — Бэхор помолчал и добавил: — Но я не уверен, что у неё всё хорошо. Будь она человеком, я бы к ней целителя послал. А так, может, лучше пусть свои травки пьёт.

— Боюсь, она теперь не захочет меня видеть, надо сначала понять, согласна ли она со мной встретиться. Иначе ей может стать ещё хуже.

— Я попрошу леди Аликс, чтобы она утром сменила горничную, позавтракала с леди Хельвиг и почитала ей.

Глава XXIV. Ивлар

Хельвиг не хотелось просыпаться. Ей снилось, что она купается в море, вокруг плавают крохотные цветные рыбки, она смеётся, а Амер Хант ждёт её на берегу. Но вдруг небо потемнело, волна накрыла её с головой, а когда она вынырнула и посмотрела на берег, магистра там уже не было.

Хельвиг открыла глаза. Она была в своей Башне, а небо за окном было серым, как будто она снова была на севере — в замке Шелл. Хаш спал рядом с ней.

— Леди Хельвиг, вы проснулись? Я ваша новая горничная, меня зовут Ивлар. — На неё смотрела темноволосая, стройная, среднего роста девушка с длинной белой прядью волос, волосы были обрезаны выше плеч. Светло-голубые глаза, светлая кожа. Предплечья и живот её были украшены белыми татуировками, — скалящаяся кобра. Кончики ресниц были белыми. Она не походила на уроженку Т’Хаш-Садживана, отметила Хельвиг.

— Хотите завтракать? Я принесу, только скажите что? Или ванну? Леди Аликс просила передать, что занятий сегодня не будет, но если вы не против, она придёт позавтракать с вами.

— Хорошо, Ивлар, приготовь, пожалуйста, горячую ванну. И разожги камин, я что-то мёрзну. — Смешно было мёрзнуть в жаркой Ахатикайе. Артефактов для обогрева у неё в Башне не было, а вот камин всё же был, может, и до неё жила тут какая-то мерзлячка.

Скоро камин уже потрескивал, распространяя приятное тепло. Хельвиг показала Ивлар, какие флакончики предназначены для ванны и даже не возражала, когда та стала купать её, — она чувствовала слабость и двигаться не хотелось. Прикосновения девушки были деликатными. Тонкие, неожиданно сильные пальцы с ноготками, покрытыми белой краской, помассировали ей плечи и шею и Хельвиг расслабилась, согрелась и выразила желание позавтракать с леди Аликс. Новая горничная передала её пожелания кшатрию и спросила позволения переплести леди косы. Хельвиг согласилась. Ивлар расчёсывала волосы медленно и аккуратно и Хельвиг с удивлением отметила, что она не испытывает неприязни при прикосновениях горничной. Они были расслабляюще-приятными. Она уложила косы вокруг головы, помогла Хельвиг выбраться из ванны, осушила её порозовевшую кожу мягкими полотенцами и помогла надеть тёплое домашнее платье.

Хельвиг расположилась на тахте и стала ждать завтрака.

— Доброе утро, как вы себя чувствуете? — леди Аликс пришла в сопровождении своей горничной с подносом еды.

— Доброе утро, леди Аликс, благодарю, уже лучше.

— Рада это слышать. Хотела бы также сообщить, что магистр поменял ваш статус. Вы не будете проходить посвящение в Тени. Программа обучения останется прежней, но если пожелаете, можете внести коррективы. Магистр, однако, просил вначале обсудить и согласовать это с ним.

Они позавтракали, Хельвиг поблагодарила леди Аликс за внимание.

— Я, наверное, ещё посплю, — сказала Хельвиг, чтобы избавить леди от необходимости составлять ей компанию.

— Конечно, такая резкая смена погоды, да ещё и в непривычном климате. Отдыхайте и поправляйтесь. Садовника я пока присылать не буду, — леди Аликс попрощалась и удалилась.

— Что желает госпожа? — поинтересовалась Ивлар, когда леди Аликс ушла.

— Не знаю, Ивлар.

— Если госпоже грустно, я могу её развлечь.

— Как? — улыбнулась Хельвиг.

— Как будет угодно госпоже, я умею делать всё, — ответила горничная. — Могу спеть или сыграть песню, рассказать историю, — страшную или смешную; почитать книгу, загадать загадку, сыграть в игру, сделать массаж, станцевать, дать совет, помочь снять напряжение. Могу убить того, кто расстроил госпожу. — Ивлар подумала и добавила: — Если это не служитель Ордена Теней, — клятва не позволит.

— Ты забавная, — улыбнулась Хельвиг, — а где ты этому всему научилась?

— В моём клане. У нас всех учат быть охранниками и компаньонами. И мальчиков, и девочек.

— Как называется твой клан?

— Мы зовём себя Эсфа.

— И куда потом нанимают тех, кто прошёл подготовку?

— По-разному, — пожала плечами Ивлар, — обычно девочек нанимают быстрее и охотнее, — как правило, наниматели — состоятельные мужчины. И платят за них больше.

— Почему?

— Это удобно, — ночью эсфа доставляет хозяину удовольствие, днём охраняет. Наших девочек хорошо учат.

— Так ты умеешь доставлять удовольствие?

— Конечно, если госпожа желает…

— Нет, Ивлар. Госпожа хочет совет.

— Да, госпожа?

— Почему мужчина, который страстно желает девушку, платит за особые услуги горничной?

— Госпожа говорит о себе? — Ивлар внимательно смотрела на неё своими светло-голубыми глазами. Тогда, потому что этот мужчина очень сильно любит госпожу.

— Ивлар, я тебя не понимаю, — вздохнула Хельвиг.

— Госпожа уже и не ребёнок, но ещё и не женщина, он опасается оттолкнуть и напугать своей страстью.

— А горничная?

— Ему нужно снимать напряжение, поскольку страсть остаётся неудовлетворённой.

Хельвиг задумалась.

— Так что же мне делать?

— Госпоже не нужно считать, что её мужчина ей неверен, а я позабочусь о том, чтобы тут не было посторонних горничных, которые слишком много болтают. Кроме того, раз госпожа об этом узнала и расстроилась, он не захочет больше платить горничной.

— Почему?

— Потому что горничной платят не только за особые услуги. А ещё и за молчание. Чтобы госпожа не расстраивалась.

— Ты забавная, Ивлар, — улыбнулась Хельвиг.

— Рада, что позабавила госпожу, — улыбнулась Ивлар, а Хельвиг показалось, что она чем-то неуловимо напоминала Бэхора, возможно, улыбка или взгляд… да, взгляд эсфы был взглядом убийцы. Стало быть, когда она предлагала кого-нибудь убить, она не шутила. Интересную Бэхор ей прислал горничную.

— Так что передать магистру? — поинтересовалась Ивлар.

— Магистру?

— Да, дерр Бэхор Хант с утра спрашивал, не угодно ли госпоже будет принять магистра.

— Ивлар, — с укоризной посмотрела на неё Хельвиг, — ты с утра об этом не говорила.

— С утра и так было понятно, что госпоже не угодно, — пожала плечами Ивлар.

— Передай, что мне угодно его принять, — улыбнулась Хельвиг.

Ивлар приоткрыла окно, свистнула и крикнула приказ кшатрию на ахатикайском.

Амер Хант перевернул стол в гостиной набок и кидал в него сюрикэны, лёжа на диване.

— Войдите! — ответил магистр на короткий стук в дверь.

— Хандришь, магистр? — Бэхор заметил утыканный звёздочками стол: — А, развлекаешься, ну ладно.

— Чего тебе?

— Ты отменил все встречи на два дня.

— Это потому что я не планирую ни с кем встречаться.

— Я бы поспорил, ну да ладно, не буду. У меня две новости. Первая, капитан поискового отряда доложил, что тела обеих горничных найдены в ущелье.

ещё одна звёздочка воткнулась в стол.

— А вторая?

— Из Башни Теней сообщили, что леди Хельвиг будет угодно принять магистра через полчаса.

— Шутишь?

— Нисколько. Так что, одна встреча у тебя всё-таки назначена. Или не пойдёшь?

— Пойду. Что мне ей сказать, а?

— Что ты идиот?

— Это уже было.

— Ну тогда молчи, возможно, она сама что-нибудь придумает.

Ивлар встала с подоконника:

— Магистр уже здесь, я подожду внизу?

— Да, благодарю, Ивлар, иди.

Раздался короткий стук, горничная распахнула дверь перед магистром:

— Проходите, магистр. — Ивлар вышла, закрыла за ним дверь и сбежала вниз по лестнице.

Амер Хант подошёл к тахте, Хельвиг лежала, укутавшись в плед. Бледность, тёмные круги под глазами и какой-то непривычно безжизненный вид напугали магистра.

— Хельвиг…

— Добрый день, Амер.

— Добрый? Боги, Хельвиг, я сейчас же пошлю за лекарем!

— Не стоит, мне уже намного лучше, чем вчера, — улыбнулась ему она. — Не пугайся, у меня так бывает, когда резко меняется погода. Не надо ни за кем посылать, просто посиди со мной.

Магистр убрал с тахты столик, улёгся рядом с ней и обнял.

— Что же ты такая холодная?

— Ты горячий, я сейчас согреюсь.

— Прости меня, фея, я сделал тебе больно.

— Не ты. Можно задать тебе один вопрос?

— Конечно.

— Ты считаешь меня ребёнком?

— Нет, моя фея. Я считаю тебя очень хрупкой и нежной мимозой с маленькими декоративными колючками.

Хельвиг вздохнула.

— Ну поцеловать-то ты меня можешь?

— Конечно, — ответил ей Амер Хант. Он поцеловал Хельвиг и подумал, что горничной повезло, что её уже кто-то убил.

— Согрелась? — спросил он, глядя на порозовевшую Хельвиг.

— Да.

— Сказать, чтобы принесли обед?

— Да, — улыбнулась она, кажется, я проголодалась.

За окном из-за туч показалось солнце.

После обеда Хельвиг снова уснула. Амер Хант смотрел на неё и даже бледной и болезненной она была прекрасна. Больше всего ему хотелось показать ей, как страстно он её желает. И что ему, кроме неё, никто не нужен. Что он мог ответить на её вопрос? По законам Империи она уже достигла брачного возраста. А здесь в Ахатик, айе девочек отдавали замуж и раньше. Но он не хотел больше видеть испуг в её глазах. Была ли она ещё ребёнком или уже нет, кто он такой, чтобы решать? Она ведь даже не была человеком. Возможно, для её вида она ещё дитя. Он не мог даже надеяться, что она выберет остаться с ним, когда узнает всё о себе. Пусть решает сама, он будет ждать. Возможно, когда-нибудь, он увидит в её глазах желание.

Магистр перенёс её на кровать, укрыл пледом, спустился во двор и подозвал Ивлар.

— Тебя нанял дерр Бэхор Хант?

— Да, магистр, — ответила эсфа, опуская глаза под его взглядом.

— Здесь стало небезопасно. Головой за неё отвечаешь, эсфа.

Он приподнял её подбородок двумя пальцами, вынуждая смотреть ему в глаза.

— Я тебя сам, если что, найду и убью. И убивать буду небыстро.

— Да, магистр, — вздрогнула и отшатнулась эсфа.

— Надеюсь, вы, змеи, стоите того, что за вас просит клан. Иди.

Сегодня группа адептов тренировала под руководством Бэхора связку ударов и защиту от неё же. Бэхор перемещался между парами и следил за учениками, иногда заменяя кого-то в паре.

Амер Хант не стал дожидаться, пока он завершит тренировку.

— Бэхор!

— Магистр?

Бэхор ушёл с арены и подошёл к магистру. Тот мрачно смотрел на главу Службы безопасности. И как-то Бэхору не нравился этот взгляд.

— Я знаю, почему Элайя нарушила мой приказ. Она солгала и скрыла от меня правду.

— Интересно. А ты как узнал-то?

— Знаешь, мне сегодня захотелось оживить эту горничную, а потом снова убить. И делать так много-много раз.

— Так а при чём тут Элайя? — осторожно поинтересовался Бэхор.

— Я не мог заметить, что с ней было что-то не так, с ней всё было так, и она не собиралась вершить свой суд вместо теней. Она сорвалась. Потому что этот Ширас Аз’Дайс мучил кого-то лично ей дорогого. Кого она не смогла защитить.

— Но кого? — удивился Бэхор. — Элайя была довольно ветрена, у неё не было постоянных мужчин. А из той родни, которую она знала ещё ребенком, до того как попала в Орден, уже и в живых-то, наверное, никого нет. Ей же было около семидесяти?

— Я точно не помню, думаю, даже больше. Надо уточнить.

— Так она что, поддерживала отношения с родом Эстер?

— Не думаю, во всяком случае мне об этом ничего не известно.

— Но тогда, кто?

— Полагаю, у неё где-то была семья. Или ребёнок. Она могла родить ребёнка и не сообщить в Орден.

— Боги, Амер, но почему?

— Помнишь, как она не хотела становиться Тенью? Что, если она родила девочку. Не мага. И не хотела ей такой жизни, какую жила сама? Конечно, её дочь никто не стал бы у неё отнимать, но ведь она бы выросла и ей могли предложить войти в Орден.

— Ну хорошо, пусть даже так, но какова вероятность того, что именно эта её дочка или даже внучка попала к тому, кого должна была проводить к теням Элайя? Она что, сама попросилась проводить его?

— Нет, Бэхор, ей не надо было ничего просить. Она увидела её у него. Когда пришла. После этого она уже не понимала, что делает. Она не хотела его судить, она просто потеряла контроль.

— Хаддегардские боги! — Бэхор помолчал, пытаясь осознать. — Магистр, но ведь… это значит, кто-то знал о том, когда именно она там будет? И о том, что Ширас Аз’Дайс не древняя кровь. И этот кто-то знал о её ребёнке и прислал этому ублюдку её ребёнка, чтобы тени приговорили Элайю?

— Да, Бэхор, это не только я кому-то мешаю, мешают Тени.

Бэхор помолчал что-то обдумывая.

— Как вообще этот Аз’Дайс смог оказаться не древней крови?

— Ну это надо у его почтенной матушки спрашивать. Или матушки его отца. Кто знает, кто прервал линию крови.

— А как тогда у него клятву приняли? Он ведь не был магом.

— А вот это, Бэхор, вопрос к императору. Если он пожелает ответить, почему позволил тому служить без клятвы.

— Мне надо закончить тренировку и подумать, — хмуро сообщил магистру Бэхор.

— Это ты нанял эсфу?

— Да, сразу после того, как ты рассказал мне про леди Хельвиг. Эсфа прибыла сегодня утром. Я взял с неё стандартную клятву о молчании у Стены. Прости, Амер, я понимаю, что эсфа…

— Не извиняйся, переживу, ты всё правильно сделал. Давай завтра обсудим. И назначь уже кого-нибудь вместо себя на тренировки.

— Да, магистр.

— И Бэхор, прошу тебя, будь осторожен.

— Да, магистр.

Глава XXV. Магистр

Магистр вернулся в Башню Теней и отослал эсфу до утра. Он смотрел на свою спящую фею и размышлял. Страсть к девушке, которая была предназначена не ему, в его планы не входила и меняла приоритеты. Это мешало. Он, конечно, мог воспользоваться тем, что защитить её было некому, склонить к близости и получить то, чего он желал, но, ведь потом он опять увидит в её глазах холод или разочарование или ещё что похуже. Если она вообще захочет его видеть. Решение ждать было правильным. Но сложным.

Он не был таким, каким она его, очевидно, себе представляла. Наверное, она ждала, что он станет за ней ухаживать. Но романтика и нежности были ему несвойственны, да и какие ухаживания ей вообще могли бы понравиться? Обычно с женщинами всё было просто: драгоценности, цветы, ужин при свечах с видом на море, страстные объятия. Женщинам это нравилось. А что было делать с ней? Вряд ли её порадуют украшения или букет. Разве что, подарить ей какой-нибудь редкий цветок в горшке. Ужин на море мог подойти, море ей нравилось. Может даже не ужин, а купание. Но куда это всё вело? К поцелуям на пляже, которые будут сводить его с ума? И что, если сведут? А она была такой доверчивой и беззащитной. Возможно, именно поэтому он чувствовал желание её защищать. Тогда в замке Шелл он впервые ощутил это странное чувство. Оскорблённая тем, как обошлась с ней леди, она сама не понимала, что творит. И если кто и нуждался тогда в защите, так это он и её мачеха. Уж в том, что касалось вопроса насильственного отделения души от тела, магистр разбирался. Пусть он и не понял, что именно она сделала, но то, что эта его жизнь могла закончиться в тот самый миг в той комнате, он ощутил неприятным холодком, пощекотавшим хребет. Какая ирония, — его чуть было не убила хрупкая девочка. Потому что её судьбой распорядились без неё. Он чувствовал её негодование и боль и пообещал себе, что сделает всё, что в его силах, чтобы никто и никогда её больше не обидел. Почему вдруг незнакомая девушка стала ему так дорога? Насмешка богов, не иначе.

Как будто того им было мало, боги продолжали насмехаться над ним: ему пришлось провести ночь, обнимая и согревая её. Хрупкая и миниатюрная, почти ребёнок, кто бы вообще мог подумать, что она могла его привлечь как женщина? И всё же, его просто затопило волной сумасшедшего желания, стоило ей оказаться в его объятиях. Он не был ни беспринципным варваром, ни совратителем маленьких девочек, но когда эта ледышка, отогревшись, решила вдруг его спровоцировать и стала выяснять, считает ли он её красивой, он едва удержался от исчерпывающей демонстрации того, что он на эту тему думает. А эта коварная дочь демона соблазна, добившись от него подтверждения своей привлекательности, довольная и согревшаяся, уснула. Ещё бы она не согрелась, — у него, разве что, дым из ушей не шёл. Уснуть он уже не мог и считал минуты до наступления рассвета, убеждая себя, что это временное помрачение рассудка, что он просто сошёл с ума, и что она даже не была человеком, а потому никак не могла быть его парой. Но это не помогало. Как только первые лучи солнца рассеяли холодный ночной туман, он искупался в ледяном ручье неподалёку и приказал Джею отправляться. И если ночью у него ещё была надежда, что с наступлением утра это наваждение развеется, то час за часом она таяла, как лёд под лучами летнего солнца. Предложение Элайи провести ночь вместе, поставило на могильном холмике его надежды основательный крест. Ему не нужны были другие женщины. Нет, на какую-то долю секунды ему даже захотелось согласиться. Но Элайя не была глупой. Она бы поняла, что он обнимал не её. Он не хотел её оскорблять. И она ему была не нужна. Ему нужна была эта девочка, Хельвиг. За что боги так подшутили над ним? Он служил им верно. Понимали ли они, что он больше не их магистр, а её? Должны были понимать. Они же боги.

Хельвиг проснулась, и магистр приказал принести ужин. Она уже не выглядела такой бледной и поела немного.

— Скажи, моя фея, не желаешь ли ты погулять в парке? Ночью там красиво светятся фонтаны. Или, хочешь, я отвезу тебя на море?

— Хочу!

— Тогда надевай брюки и сандалии.

Магистр подозвал свистом кшатрия и отдал тому приказ на ахатикайском. Переодеваться скромница ушла в гардеробную. Но быстро вернулась и уже завязывала ремешки вокруг щиколоток, когда снизу донёсся цокот копыт.

— Идём, — позвал её Амер Хант.

Внизу ждал кшатрий, державший Вайю. Седла не было. Амер Хант закинул Хельвиг на коня, уселся позади неё, обнял за талию и тронул коня шагом. Они добрались до ворот, кшатрии подняли решётку.

— Не бойся, я держу тебя крепко, — сказал он ей и пустил коня в галоп. Они не поехали в Т’Хаш-Садживан, вместо этого Амер Хант свернул на тракт, который шёл вдоль побережья. Через некоторое время они съехали на дорогу поуже, ведущую вниз, к берегу, и оказались перед воротами. Ворота уже бежал открывать слуга, магистр направил коня дальше по аллее и ещё минут через пять сквозь кроны деревьев показался небольшой дворец. Подошёл ещё один слуга, магистр спешился, снял с коня Хельвиг и отдал тому повод. Конь тихонько ткнул её носом и фыркнул. Хельвиг рассмеялась и погладила бархатный нос.

— Его зовут Вайю.

— Я знаю. Я на нём ездила к ущелью.

— Ты ему нравишься, обычно он ведёт себя иначе, — магистр решил не уточнять, как именно. Его до сих пор изумляла эта авантюра, которую устроил Бэхор с поездкой на его коне, о чём он узнал совершенно случайно. Магистр даже подозревал мелкую месть, как основной мотив такого решения. Вайю его, однако, тоже удивлял. Злющий, как демон, перед ней конь прикидывался котёнком.

— Пойдём, — он взял её за руку и повёл в сторону дворца, — ты испугалась? Тогда в ущелье.

— Нет, всё произошло очень быстро. Но потом мне было тоскливо, а ущелье так и стояло перед глазами. Где мы? — спросила Хельвиг.

— У меня дома, — ответил Амер Хант.

— Так ты живёшь тут?

— Нет, Хельвиг, я здесь не живу, но всё же, это мой дом.

Они прошли мимо дворца, не заходя внутрь и снова оказались в парке. Дорогу подсвечивали светящиеся фонтаны и капли на деревьях.

— Магия грёз, — ответил на молчаливое изумление магистр.

Парк закончился, и они вышли к морю. Пляж освещался только луной, но по очертаниям можно было угадать круглую, окружённую скалами бухту.

Хельвиг всмотрелась в темноту, сняла сандалии, подошла к линии прибоя, наклонилась и потрогала воду.

— Тёплая.

— Будешь купаться?

— У меня нет купальной одежды.

— Тебе ничего и не надо. Тут нет никого, кроме нас с тобой. И тут темно.

Он стянул через голову тунику, снял короткие кожаные сапожки и расстёгивал пояс на брюках.

Хельвиг растерялась. С одной стороны — страсть как хотелось в эту тёплую, лениво плещущую воду. С другой, пойти купаться обнажённой? Не дома в купальне, а вот так?

— Хельвиг, я бы тебе помог раздеться, но боюсь, на этом купание и закончится. Приходи.

Он оставил одежду на песке и пошёл к воде. Тёмный силуэт выделялся на фоне яркого лунного неба. Хельвиг смотрела ему вслед и ей не хотелось, чтобы он уходил.

— Сейчас, — ответила она, быстро скинула одежду и побежала вслед за ним. Она отплыла немного от берега, туда, где волна не сворачивалась в пенистые гребни и легла на спину.

Это было такое восхитительное ощущение, тело её качалось на волнах и вокруг не было ничего, только звёзды над головой. Она чувствовала себя такой же, как они, крохотной пылинкой в бескрайних просторах ночи. Устав и наплававшись, Хельвиг выбралась на берег. Может, тут никого и не было, но на песке, рядом с её одеждой, белела стопка полотенец и что-то ещё с ней рядом, корзинка? Она взяла полотенце и покрутила головой пытаясь понять, где магистр.

— Я здесь, — негромко произнёс Амер Хант.

Она присмотрелась и увидела, что он сидел на большом камне неподалёку. Амер Хант подошёл, тоже взял полотенце и обмотал его вокруг бёдер. Наклонился ещё раз, звякнули бокалы, он открыл бутылку, налил ей вина и подал бокал.

Хельвиг хотела ему сказать, как она счастлива, что он забрал её из Шелла. И что ей кажется, что она его любит. И какое это чудо, то, что каждый день он дарит ей эту сказку — его любовь. Но она не знала, как это сказать. Она попробовала вино, оно пахло цветами, свежестью и было немного сладким.

— Чего желает моя фея?

— Поцелуй меня, Амер.

Его поцелуи и ласки были лёгкими и нежными. Хельвиг лежала на тёплом песке, голова кружилась и звёзды вспыхивали и дрожали в чёрном бархатном небе. Она осторожно погладила его горячую гладкую кожу, Амер Хант замер, поймал её руку и поцеловал.

— Тебе неприятно?

— Нет, наоборот, мне слишком приятно.

— Ты простишь меня, Амер?

— За что?

— За то, что не умею сделать тебя счастливым.

— Я счастлив рядом с тобой и мне нравится делать счастливой тебя.

— Амер, я ведь не совсем уж дитя и я вижу, что мучаю тебя.

— Нет, — Амер Хант ещё разпоцеловал её пальчики, — ты меня не мучаешь. Ты дразнишь. Казалось бы, моя, но не моя. Ничего, фея, я подожду. Подожду, пока ты сама решишься меня поцеловать и захочешь не только нежности.

Уже много лет подряд, если он не был в отъезде, утро магистра начиналось с разминки на мечах в паре с Бэхором. Но вот уже второй раз за последние два дня Амер Хант её пропускал. Сегодня ему надо было подумать о том, что случилось за эти две недели. Но думать не получалось: он любовался спящей Хельвиг. Выглядывающее из-под одеяла обнажённое плечико выглядело очень провокационно и рождало всякие ненужные идеи. Амер Хант вздохнул, встал, тихо оделся и подал знак эсфе, которая уже сидела во дворе.

— Ты уходишь? — Хельвиг проснулась и смотрела на него, сонная, с влажными после ночного купания и растрепавшимися со сна косами.

— Да, сейчас придёт эсфа, — ответил ей магистр. А если ты не против, то я скажу леди Аликс, чтобы она продолжила занятия.

— Хорошо.

— Тогда увидимся вечером.

В комнату тихо зашла Ивлар, поприветствовала наклоном головы магистра и, увидев, что Хельвиг не спит, спросила:

— Что желает госпожа?

— Ванну, кофе и булочки.

Ивлар выглянула в окно и передала заказ кшатрию, а сама отправилась готовить ванну.

Магистр вышел, бросив хмурый взгляд на эсфу, и Хельвиг заметила, как Ивлар вздрогнула. Может, стоило попросить Амера, чтобы он не обижал её змейку? Или отпустил её, если она ему не нравится. Хотя она предпочла бы, чтобы Ивлар осталась.

— Скажи, Ивлар, а бывает так, что эсфа хочет разорвать договор?

— Срок договора всё равно придётся отслужить, — пожала плечами эсфа. Каждый сам отвечает за свой выбор.

— Но разве это не вас выбирают?

— Нет, госпожа, — улыбнулась Ивлар, — покупатель может выбрать только предпочтительный пол. Змея сама выбирает своего господина, того, который ей понравится. Или госпожу. Или, если покупателя никто не выбрал, клан отклоняет заказ.

— Значит, ты меня выбрала, потому что я тебе понравилась?

— Да, госпожа.

— Но как? Ведь ты со мной раньше не встречалась.

Ивлар достала из кармана шаровар зеркальце, открыла и подала Хельвиг.

— Магия грёз.

Это не было зеркало. Это был портрет. Из дымки, клубящейся вокруг рамки выступало лицо, изображение Хельвиг нахмурило брови, склонило голову набок и внимательно посмотрело на неё. Вот только… только это была та Хельвиг, которой она, вероятно, станет года через три или лет через пять.

— Ивлар…

— Да госпожа?

— Скажи, а я похожа на мой портрет?

— Да, госпожа, этот артефакт делал очень одарённый маг.

Хельвиг задумалась. Ей всегда казалось, что она выглядела чуть младше Талли. Не сказать, что её это расстраивало. Во всяком случае, не расстраивало до тех пор, пока она не встретила магистра. Ей всё же надо было проверить. Она взяла бумагу, карандаш и сделала набросок с портрета.

— Ванна готова, госпожа.

— Посмотри, Ивлар, портрет выглядит так?

— Да, госпожа. Что-то не так?

— Нет, всё в порядке. Тебе уже не нужен этот артефакт?

— Нет, госпожа, я должна была его вернуть покупателю.

Хельвиг забралась в ванну, эсфа расплела ей косы и стала мыть голову.

— Скажи мне Ивлар, магистр тебя как-то обидел?

— Нет, госпожа.

— Но ты его боишься.

— Да. Магистр не человек и никто не знает, сколько лет магистру, сложно понять, о чём такое существо думает. И убивает он лучше, чем эсфа.

— Магистр очень добрый.

— Госпожа любит магистра, поэтому видит его не таким, какой он есть, а таким, каким он мог бы быть. И он хочет быть для госпожи таким, каким видит себя в её глазах. Но Тень не может быть доброй, иначе она перестанет быть Тенью, — в клане Эсфа знают про Орден Теней.

— Те, кого они отправляют к теням, — страшные люди.

— Так госпоже сказал магистр? Это потому, что он не хочет пугать госпожу. Но он рассказал только часть правды.

— Разве это не так?

— Нет, госпожа. К теням отправляют каждого, кто угрожает балансу. Любое имя может появиться на Стене, мужчина, женщина, дитя. Богам — в-тенях ведомы многие варианты будущего. Они выбирают и убирают ненужные. А Тени не могут выбирать. Они Тени богов по эту сторону завесы. Они служат. Это хорошо, что госпожа не станет Тенью.

Магистр и Бэхор сидели на ступенях амфитеатра тренировочной арены.

— Что скажешь, глава Службы безопасности?

— Скажу, что мне привезли артефакт, который создает иллюзию тишины. Я его настроил и активировал, так что, можно говорить без опасений.

— Магия грёз?

— Да, но не каждому магу такое под силу.

— Ясно, а что со шпионами?

— Не знаю. Я не понимаю, кто и как это делает. Я проверил. Все, кто находится на территории Ордена, давали клятву у Стены.

— Значит, кто-то не давал.

— Магистр, я к Стене всех вожу лично. Только Теней и леди Хельвиг ты водил.

— Значит, этот кто-то выглядит как тот, у кого ты принимал клятву. Но это не он.

— Как ты себе это представляешь? Магия грёз? На живого человека и длительного действия? Амер, да где найти такого мага? Ты помнишь, надеюсь, что даже тех, кто делает маски Теням найти очень непросто, сколько таких было за всё это время?

— Если ты его ещё не нашёл, это не означает, что его не существует. Это единственное объяснение происходящему. Или ты видишь другое?

— Не вижу. Даже если у кого-то есть двойник, они не могли нарушить клятву и привести его сюда. Вариант того, что служитель был убит и теперь это другой человек под личиной выглядит невероятным, но по крайней мере, возможным.

— Ну раз ты согласен, что других вариантов нет, то нужно отвести всех к Стене. И что там с горничными?

— Да ничего интересного. Я опросил кшатриев, отправились они якобы в город. Как они попали в ущелье — неясно. Тела попытались спрятать, но либо торопились, либо не очень и хотели, — они были просто завалены камнями.

— Что-то слишком много всего связано с этим ущельем. Как были убиты?

— Сломана шея, вероятно, убийца один и тот же, скорее мужчина, довольно крупный. Но не убийца, а воин либо наёмник.

— Почему?

— Иначе не стал бы оставлять трупы, тогда их бы могли заподозрить в сговоре и побеге. И не стал бы оставлять следы, которые могут помочь в поиске. Проще говоря, зарезал бы, привязал камень и выкинул в море.

— Логично, но женщин проверить всё же надо, вряд ли этот кто-то действует в одиночку.

— По той группе возле ущелья тоже ничего нового. Мост охраняют кшатрии. Также на крышах смотровых башен установлены подзорные трубы и круглосуточно дежурят наблюдатели. Если что-то заметят, должны доложить немедленно.

— А Хельвиг тоже ты подзорную трубу поставил? Зачем?

— Не знаю, она меня попросила ещё до поездки к мосту. Предполагаю, что ей нравится изучать в неё окрестности.

— Ты сказал собрать ей Вайю для поездки к ущелью?

— Ну прости, магистр, — рассмеялся Бэхор. — По крайней мере, так я мог быть уверен, что она справится с конём, а её конь не подерётся с Нихаку. Ну и если что, он и сам бы разобрался, что делать.

— Ладно. Что с убийцей Никея?

— Его так никто и не опознал. Склоняюсь к мысли, что если Элайю во дворце в тот день ждали, то могли следить за дворцом, а потом проследить за ней до того места, где её ждал Никей. Но где и как она спрятала тело? Да и не очень ясно, что они от неё ещё могли хотеть.

— Какое тело?

— Её дочери. Служба Дэрина передала мне копию материалов дознавателя. Боги, Амер, ты прав, она не могла учинить эту расправу просто так. Мне никогда не была понятна её жестокость, но это слишком даже для неё.

— Что она сделала?

— Дознаватель не смог работать в подвале дворца, где были найдены тела и туда отправили художников, — Бэхор подал магистру папку, — это материалы расследования.

Амер Хант просматривал страницы дела, а Бэхор продолжил:

— Трупов во дворце нашли только два. Самого́ наместника и его жены. Были ещё пять девочек в клетках, там есть портреты, но судя по состоянию, они там были давно. Да и свою-то она бы там не оставила.

— Это потому что не было там никакого тела, — магистр закрыл папку, — девочка выжила.

— И Элайя вместо того, чтобы её спасать, освежевала правителя и делала из него нарезку? — скептически уточнил Бэхор, — откуда тебе известно?

— Мне это неизвестно. Но иначе Элайя рассказала бы всё. Что ей было терять, если бы девочка умерла? Она ничего не сказала потому, что продолжала скрывать её. А после того как она сняла с него кожу, разделала она его быстро, от такого он бы умер раньше, чем от кровопотери. А может, и умер, а она просто успокаивала нервы.

— Нервы? Ну раз ты так хорошо разбираешься в том, как успокаивают нервы, может, и мне посоветуешь, как теперь развидеть эти рисунки? И подскажешь, как она её вывела из дворца?

— Вероятно, у неё был запасной артефакт. Она говорила, что дважды меняла внешность. На её кровной родственнице вполне мог сработать. И, Бэхор, девочку надо найти. Возможно, она помнит, как оказалась во дворце и знает своего похитителя. Возможно, ей нужна помощь. И ей точно нужна защита. И, если её ещё не убили, надо её найти и привезти в Орден.

— Займусь.

— Давай. Заодно от рисунков отвлечёшься. Художники у них, кстати, не очень.

— Хвала богам! Послушай магистр… а Никей ведь ждал её недалеко от дворца?

— Да, минутах в пяти шагом.

— А могла Элайя из дворца привести её на встречу с Никеем? И попросить отвезти их в другое место? А потом убить Никея и инсценировать нападение?

— Она могла. Амингтон сообщил, что она пришла позже на полтора — два часа, чем собиралась. Надо выяснить точно, где было найдено тело Никея и того, кто якобы на него напал.

— Займусь.

— Ну а что с коггами?

— Тупик. Канцелярия порта утверждает, что из порта Хантарина такие суда не выходили.

— Так там же нет больше портов поблизости.

— Нет. Вероятно, кого-то покрывают.

— Интересно. Надо бы выяснить.

— Пока ничего.

— Есть ещё одна проблема. Наши западные шахты. Из того количества триямия, который они нам отправляют, до нас не доходит примерно треть. И мы получаем фальшивые сопроводительные документы. Разберись.

— Да, магистр.

— Также сегодня нужно проверить всех, кто находится на территории Ордена.

— Да, магистр.

Вечером глава Службы безопасности, порядком замученный вопросами недоумевающих Теней, детей и прочих адептов, которым нельзя было просто приказать, как кшатриям или слугам, озвучил результаты проверки:

— Магистр, я лично ещё раз сводил к Стене всех, кто находится на территории Ордена. Кроме тебя и леди Хельвиг. Магии грёз ни на ком нет.

— Это странно, Бэхор. Они должны быть здесь, прямо среди нас.

— Ну хочешь, меня проверь.

— Не хочу. Ты неподражаем.

— Так что делать-то?

— Я подумаю.

Глава XXVI. Натан Рифтер

Имперский дознаватель ненавидел Хантарин. Постоялый двор, который оплачивался из казны ведомства, его раздражал, — вечно отсыревшее бельё, неопрятные горничные с вонючими тряпками и липкими взглядами, запах плесени, что витал в воздухе. Похоже, хозяин полагал, что греть и сушить помещения артефактими было накладно. Пешком по улицам ходить не стоило, — помои выливались прямо из окон, и сегодня он едва избежал участи быть облитым. Дерр Рифтер не исключал и того, что его мундир способствовал таким оказиям, но город в целом был грязен и крысы не стесняясь разгуливали при свете дня. Как и нищие. Если из столицы их выдворяли, то тут они свободно бродили по улицам. На ночь все окна и двери в домах закрывались, а на улицы выходили представительницы древнейшей профессии. Хантаринские шлюхи его пугали, и дерр не понимал, кто вообще мог на них польститься? Мало того, в тёмное время суток Натан Рифтер вынужден был перемещаться по городу в сопровождении отряда стражи, — он не желал быть прирезанным в первой же подворотне. Кто бы ни намотал кишки Аз’Дайса на ту колонну в подвале дворца, он оказал Хантарину большую услугу, — вряд ли сыщется ещё такой правитель.

Кроме смерти правителя, впрочем, ничего хорошего здесь не случилось. Дерр мечтал покинуть Хантарин, время шло, а расследование не продвигалось. Жертвы по-прежнему молчали, свидетелей не было.

Была впрочем, одна зацепка, — дерр Рифтер получил письмо без подписи, автор которого утверждал, что видел, как из дворца выходил магистр академии Т’Хаш-Садживана, вместе с преподавателем академии, Элайей Шассер. К письму был приложен портрет магистра и этой леди.

С учётом показаний стражи свидетельство выглядело абсурдно, однако дерр Рифтер поручил отправить запрос Службе безопасности Ахатикайи, насчёт указанных в доносе персон. Имперский дознаватель интересовался, не находились ли те на момент смерти Шираса Аз’Дайса в Хантарине. Дерр Рифтер просил предоставить возможность взять у них показания, как у возможных свидетелей по делу об убийстве правителя. Были разосланы запросы о пребывании магистра и леди Шассер во все постоялые дворы Хантарина, но полученные ответы содержали одинаковый ответ, — магистр и леди никогда не являлись их постояльцами.

Через две с половиной недели дерр Рифтер получил ответ из канцелярии Службы безопасности Ахатикайи. В письме сообщалось, что магистр Академии Т’Хаш-Садживана не мог находиться в Хантарине и быть свидетелем этого прискорбного происшествия, поскольку давно никуда не выезжает по старости лет. А портрет, который был приложен дерром Рифтером к письму, не является портретом магистра. Помимо того, сообщалось, что в академии не числится, и никогда не числилось преподавателя Элайи Шассер. В чём дерр Рифтер может убедиться лично, посетив Академию Т’Хаш-Садживана, если пожелает. Натану Рифтеру оставалось только поверить на слово Службе безопасности Ахатикайи, или предположить, что глава Службы безопасности, либо правитель Ахатикайи лично были заинтересованы в расправе, учинённой над Ширасом Аз’Дайсом. В этом случае, очевидно, поездка никакой пользы бы не принесла. Свидетелей, которые могли опознать магистра и преподавателя у него не имелось. Да и таких предположений дознаватель себе позволить не мог, поскольку таким образом, это дело становилось основанием для международного скандала. Который император ради бывшего главы Хантарина, очевидно, устраивать не пожелал бы. Это был тупик.

Глава XXVII. Агшасс д'Хадда. Отверженный

Хельвиг наблюдала, как он собирается сквозь тонкую занавеску. Амер Хант старался одеваться тихо, но она всё равно проснулась. Магистр бросил взгляд в её сторону, подошёл к окну и подал знак, прихватил со стола яблоко, взял меч, вышел и тихо прикрыл за собой дверь. Хельвиг встала и подошла к окну. Вдруг Хаш, до этого мирно лежавший на своей подушке насторожил и прижал уши, приподнялся на полусогнутых лапах, замер, а затем, одним невероятным прыжком, словно размазавшись в воздухе, переместился к ванне. Недолгий шум борьбы за занавеской завершился появлением Хаша с крысой в зубах. Если та и уступала коту в размерах, то не сильно. Он тащил её за горло, длинный хвост и задняя часть тела волочились по полу. Он босил крысу рядом со своим окном. Хельвиг поморщилась. Крыс она не любила. Интересно, все южные крысы такие крупные? Она подошла к пушистому храбрецу:

— Хаш, ты мой защитник, а давай ты теперь унесёшь её отсюда?

Хаш, однако, злобно и утробно урчал, пушил хвост, выгибал спину и продолжал трепать добычу. Хельвиг снова посмотрела на крысу и заметила на передней лапе кольцо. Может, она сбежала из какой-то лаборатории?

— Хаш, фу, перестань, не надо тащить в рот всякую гадость.

Она взяла со стола салфетку, наклонилась, но почему-то не решалась дотронуться до крысиной лапы.

— Как бы снять с неё кольцо? — спросила она Хаша.

Не то чтобы она ожидала услышать ответ, однако Хаш перестал трепать крысу и одним движением челюстей перекусил ей лапу. Кольцо слетело, покружилось, звякнуло, упав, и замерло.

Крыса задрожала, контуры её поплыли и вместо неё на полу теперь лежало что-то лысое, блёкло-серое, склизкое, восьмилапое, с телом жабы и хвостом скорпиона. Пасть со жвалами была полна мелких зубов.

— Боги Хаддегардские! — Хельвиг упала на колени, и содержимое желудка распрощалось с ней.

Дверь в комнату распахнулась.

— Агшасс д’Хадда! — прошипела застывшая на пороге Ивлар, на скулах у неё проступили белые чешуйки, а из-под верхней губы показались острые тонкие клыки, — отверженный!

— Ивлар, пожалуйста, выброси это, борясь с новым приступом тошноты, пробормотала Хельвиг.

— Простите госпожа, я не смогу, — ответила эсфа, уже вернув обычный вид, — хотите, я уведу вас отсюда? И нам нужно позвать магистра.

— Не надо, я останусь, зови, — быстро проговорила Хельвиг. Вытирая катившиеся по щекам слёзы, она вскочила и бросилась в туалетную комнату.

Ивлар скользнула к окну, свистнула, отдала приказ кшатрию, набросила полотенце на существо, а прибежавшей через пару минут горничной велела прибраться, замыть пол и принести небольшую ширму из гардеробной и платье для госпожи.

— Госпожа, я помогу переодеться, — Ивлар помогла ей сменить ночную рубашку на тёплое домашнее платье и усадила на диван. Хаш успокоился и улегся рядом с Хельвиг. Горничная закончила с уборкой и эсфа отгородила существо ширмой.

— На, сожги и можешь идти, — она кинула горничной свёрнутое полотенце, потом поставила воду для чая и уселась рядом с Хельвиг. Хельвиг хотела расспросить её поподробнее о незваном госте, но тошнота ещё не прошла, и она решила помолчать, на улице резко похолодало и её слегка знобило.

Бэхор и магистр приступили к разминке и уже успели скрестить мечи пару раз, когда воздух стал ощутимо холоднее, Амер Хант насторожился и чуть было не пропустил удар.

— Бэхор, — магистр поднял руку, призывая того остановиться.

— Магистр? — удивился он и обернулся, пытаясь понять, что произошло.

По дорожке, ведущей к арене, бежал кшатрий.

— В Башню Теней, — скомандовал магистр и отправился навстречу кшатрию.

— Хорошо день начался, — проворчал Бэхор, отправляя меч в ножны и следуя за ним.

Магистр выслушал кшатрия и перешёл на бег. Они добрались до Башни, Амер Хант взбежал по лестнице, распахнул дверь, и они шагнули внутрь вместе с Бэхором. Магистр прошёл до середины комнаты и остановил недоумевающий взгляд на сидевшей на диване молчаливой троице.

— За ширмой, — коротко ответила на невысказанный вопрос Ивлар.

Магистр зашёл за ширму и почувствовал, как несуществующая шерсть встопорщилась у него на загривке. Он ощутил себя хищником, увидевшим врага на своей территории, ему хотелось зубами и когтями рвать то, что осталось от теневой твари. Через один удар сердца наваждение схлынуло. Рядом с ним излагал что-то эмоциональное на древнем его глава Службы безопасности. Магистр молча стоял и смотрел, как меняется тварь. По эту сторону реальности они разлагались быстро. Это знание, пришедшее к нему непонятно откуда, вызвало у него недоумение.

Бэхор подошёл к твари поближе:

— Амер, пожалуйста, скажи мне, что это не то, что я думаю!

— Это то, что ты думаешь, — ровно ответил магистр.

— Демоны Бездны! — Бэхор присовокупил к демонам ещё пару ругательств на древнем.

— Перестань, — поморщился Амер Хант. Интересно, как они смогли убить тварь? Почему-то он знал, что сталь её не берёт.

Магистр уселся на тахту, посмотрел на Хельвиг, забрал её с дивана и усадил рядом с собой, закутал в плед и обнял. Ей явно было плохо, и она опять мёрзла. «Как она жила на севере»? — подумал он.

Бэхор занял место Хельвиг на диване. Хаш покосился на него и нервно дёрнул хвостом. Но диван уступать не пожелал. Хельвиг рассмеялась, глядя на его недовольную морду.

— Было бы неплохо узнать, что тут произошло, — произнёс нейтральным тоном магистр, почему-то глядя на эсфу.

— Я проснулась, когда ты уходил, — ответила ему Хельвиг. Хаш что-то почуял, бросился в купальню и поймал там крысу.

— Крысу?

— Большую крысу, — уточнила она, — размером с Хаша. Я заметила у неё на лапе кольцо и хотела его снять. Но почему-то не смогла к ней прикоснуться. Хаш откусил лапу, и кольцо свалилось. А вместо крысы появилось это.

— А кто убил тварь?

— Хаш, когда оно ещё было крысой.

Бэхор с опаской покосился на кота. Хельвиг хихикнула. Кажется, Хаш выигрывал в битве за диван. Магистр взглянул на Хельвиг. Почему она всё время смеётся? На истерику было не похоже. Кот, убивший тварь, смешным быть не мог. Точнее, он не мог быть котом.

— Ну хорошо, а где кольцо?

— Лежит рядом с тварью, — ответила Ивлар.

Бэхор нашёл повод покинуть диван.

— А ты где была? — перевёл на Ивлар мрачный взгляд магистр.

— А я шла наверх по лестнице, — разозлилась та. Я эсфа, а не странница. Изнанкой не хожу.

— Нашла кого-то пострашней меня? — выгнул бровь магистр.

— Нашла. И я должна сообщить в клан.

— А ты ничего не забыла спросить? — угрожающе тихо спросил Амер Хант.

— Амер. Скажи, пожалуйста, Ивлар — моя эсфа? — спросила Хельвиг.

— Твоя. — Вздохнул он.

— Тогда, если у тебя есть к ней какие-то претензии, скажи это мне. Тебе понравится, если я так стану разговаривать с Бэхором?

За ширмой раздались странные звуки, а потом оттуда вышел и сам глава Службы безопасности.

— Кольцо, — Бэхор очень завидовал сейчас умению Амингтона сохранять невозмутимость при любых обстоятельствах, — я отдам в лабораторию?

— Да, давай.

Дверь за Бэхором захлопнулась и с лестницы донёсся тщетно сдерживаемый удаляющийся хохот.

— Так я, может, тоже пойду? — спросила Ивлар.

— Подожди внизу, — ответила ей Хельвиг.

Эсфа вышла за дверь, Хельвиг нахмурила брови и строго посмотрела на Амера. А этот… этот тиран взял и поцеловал её. И она больше не могла на него сердиться.

— Хельвиг, ты знаешь, твой кот, это не кот. Это опасное существо.

— У него четыре лапы, хвост, он урчит и любит рыбу.

— Этого недостаточно, чтобы быть котом.

— Кота не отдам, — лаконично резюмировала она. Кстати, а что он такое?

— Я не знаю.

— Ну вот, видишь, он вполне может быть милым и пушистым зверем.

— Убившее теневую тварь существо милым быть не может.

— Знаешь, вы с Ивлар очень похожи. Здесь все кого-то убивают. Таков этот мир. Но это вовсе не означает, что они не бывают добрыми и милыми. Наверное, разница в том, почему они убивают.

Магистр задумался. Может, она и его считает милым и добрым? Да нет, с чего бы?

— Ты испугалась?

— Нет, я почувствовала отвращение. Я не смогла до него дотронуться даже, пока оно было крысой. Что это за существо?

— Это теневая тварь. Существо с изнанки. И это очень плохо. Хроники утверждают, что последний раз они появлялись перед Чёрной зимой.

— А потом?

— Куда они исчезли потом, неизвестно. Хроник тех лет не сохранилось — мало кто выжил. Возможно, это известно драконам, но они не общаются с людьми.

— Они опасны?

— Этот — да. Впрыснутый яд парализует, и жертва погибает от удушья.

— Получается, Хаш меня спас, — задумчиво проговорила Хельвиг.

— Да. Возможно, он сделал это потому, что защищал тебя.

Хаш снова зашипел, прижал уши и распушился. Кот смотрел в окно и нервно дёргал хвостом.

Амер Хант подошёл к окну и хмыкнул:

— Павлин.

— Хаш почему-то прямо-таки ненавидит павлинов. Хотя к птицам абсолютно равнодушен. Но моя лошадь на днях тоже хотела затоптать павлина. Возможно, они в принципе раздражают животных?

— Только одного кота и одну лошадь?

— Думаю, что не одну. Во всяком случае, так считает леди Аликс.

— Хельвиг, мне нужно кое-что проверить, я сейчас позову эсфу. Не выходи пока, пожалуйста, из Башни.

— Что, даже во двор?

— Пока нет.

— Хорошо. А тварь?

— Скоро от неё ничего не останется, — магистр подал эсфе знак и на этот раз дождался, пока она поднимется.

— Ивлар.

— Да, госпожа?

— Попроси, пожалуйста, принести рыбного паштета. Много рыбного паштета.

Хельвиг уселась на диван рядом с Хашем. Он повернул к ней голову и прижмурил глаза.

— Ты ведь меня понимаешь?

Кот приоткрыл пасть и издал тихий мяв.

— Это хорошо. А вот я тебя — нет.

Хаш встал, сел и боднул её лбом в бок. Кажется, он её хотел утешить. Н-да… Ей сочувствовал и её жизнь спас маленький пушистый кот. Который котом не был. Хельвиг взяла его в руки и внимательно оглядела, осмотрела живот, когти, даже заглянула в пасть. Хаш теперь смотрел на неё с опаской. Но внешне он ничем не отличался от кота. Тут постучалась горничная, Ивлар вернулась с тазиком паштета и поставила его рядом с подоконником, где лежала подушка Хаша. Хельвиг сообщила ему:

— Это тебе.

Хаш молча боднул её в бок, спрыгнул на пол и пошёл к тазику.

— Ивлар, скажи, ты умеешь превращаться в змею?

— Да, госпожа.

— А Хаша ты понимаешь?

— Нет, госпожа, — покачала головой Ивлар.

— Ты назвала тварь агшасс д’Хадда, ты знаешь, что это за существо?

— Это отверженный, сумеречная тварь. Они живут в тенях, по ту сторону реальности. Сюда они сами проникнуть не могут, только если кто-то позовёт.

— Почему ты хочешь сообщить о нём в клан?

— Если появился один отверженный, то появятся и ещё. Мне нужно предупредить их. И госпожа, я не уверена, что могу убить теневую тварь. Я знаю только, что их убивает пламя драконов. Мне надо спросить, что мы о них ещё знаем у совета клана.

— Я поговорю с Бэхором, уверена, он может связаться с кланом Эсфа.

— Госпожа, магистр не хочет, чтобы я сообщала о твари клану.

— Ивлар, — вздохнула Хельвиг, — магистр не будет возражать. Просто он реагирует на тебя, как Хаш на павлинов. Ты не знаешь почему?

— Возможно, он не любит змей? — пожала плечами эсфа. — Если госпожа не против, я бы хотела рассказать клану ещё и про кота.

— Я-то не против, — задумчиво ответила она, — Хаш, а ты не против того, чтобы о тебе узнали в клане Эсфа?

Хаш обернулся, издал короткое «мя» и вернулся к паштету.

— Будем считать, согласие получено, — заключила Хельвиг, — кстати, а почему «отверженный»?

— Потому что эта реальность отвергает их и защитный барьер, который существует между тенями и этой стороной реальности, их не пропускает.

— Они живут в тенях?

— Да, госпожа, они поедают тела и души тех, кого приговорили Боги-в-тенях. Или тех, кто проникает из этой реальности за защитный барьер. Там не место смертным. В тенях живут боги. Эти твари — их цепные псы.

— Ладно, попроси принести завтрак, — вздохнула Хельвиг, — и сделай, пожалуйста, ванну.

— Хорошо, госпожа.

Когда магистр спустился, павлина рядом с Башней уже не было. Он отправился к Бэхору, рассчитывая, что тот уже вернулся из лаборатории.

— Магистр, дерр Дэрин Хант прибыл только что, — сообщил дежурный секретарь.

— Пусть приходит, я буду у Бэхора.

— Да, магистр.

Глава Службы безопасности уже был у себя.

— Что сказали в лаборатории?

— Пока ничего, кроме того, что это артефакт магии грёз. Мастер неизвестен.

— Надо проверить кое-что. Думаю, я понял, как за нами следят. Ты видел когда-нибудь, чтобы лошади боялись павлинов, или бросались на них?

— Дикие лошади?

— Нет, наши лошади.

— Магистр, да ты что. Мы на наших конях детей учим. Они все отлично выезжены.

— Тогда надо разобраться, что не так с павлинами.

— Отдать приказ поймать павлина и сдать в лабораторию?

— Не надо в лабораторию. Аккуратно отловить всех павлинов и запереть в вольере. В руки не брать, не прикасаться. Пусть используют сети.

— Как скажешь. А потом?

— Не знаю, мне надо на них посмотреть. Подозреваю, что на них тоже магия грёз. Но не носить же их всех к Стене. Сколько их тут вообще?

— Боюсь, это неизвестно даже Хозяйственной службе.

— Скажи, если заметят на них кольца или иные странности, пусть таких отсаживают в отдельный вольер.

Дверь открылась и в кабинет вошёл тёмно-русый крепкого телосложения мужчина с выправкой военного, цепким тяжёлым взглядом холодных глаз стального оттенка и породистой ямочкой на подбородке.

— Приветствую, магистр. Бэхор.

— Дэрин! — обрадовался Бэхор. Вот кто у нас возглавит охоту на павлинов.

— Не понял, — отозвался тот. — Зачем на них охотиться? Это слишком простая мишень.

— Скажи мне Дэрин, как там у нас в Дишкерионе? — прервал их магистр.

— Всё как и ожидалось, переговоры с их стороной прошли успешно, сложностей не возникло. Я получил образцы руды через своих людей, можно будет сличить с тем, что предоставили нашим представителям. Да и мы теперь, кажется, дружим со змеями? — он перевёл взгляд на Бэхора.

— С одной змеёй, да и то, кажется, ненадолго, — ответил тот.

— Нельзя дружить или враждовать с одной змеёй, Бэххи.

— Я тебя уже, кажется, просил не называть меня так?

— Прости, запамятовал.

— То есть, они одобрили сделку? — уточнил магистр.

— Да, посол Ахатикайи в Дишкерионе получил подписанное соглашение. Свои образцы я уже отправил в лабораторию, через день должен быть готов полный анализ.

— Вовремя. У нас возникли внутренние проблемы с поставками.

— Не понял.

— Кто-то продаёт наш металл на сторону. А нам присылает фальшивые отчёты о количестве добытой и переплавленной руды. Пока тебя не было, я сам навестил шахты. Раз ты уже здесь, разбирайся, это вопрос твоего ведомства.

— Разберусь. А что там с павлинами?

— Если коротко, то на территории Ордена была обнаружена теневая тварь. И есть подозрения, что имеются ещё. Под личиной павлинов. Магия грёз.

— В каком смысле, теневая тварь?

— В таком, Дэрри, в таком, — вклинился Бэхор.

— А кто её видел?

— Её видели я и Бэхор. И не только. И веришь ты или нет, но это была теневая тварь, а не что-то ещё.

— Как-то слишком весело тут у вас.

— Подключайся, и как всё будет готово, дайте знать.

— Да не проблема, магистр. Сейчас бойцов настроим.

— Не убивать.

— Как скажешь, магистр.

Амер Хант покинул кабинет. Раз змеи согласились с их предложением, следовало вызвать правителя и поручить найти достаточное количество магов и строителей для выполнения их части сделки. С остальным Дэрин и сам разберется.

— Ну что, Бэххи, пойдём, птичек наловим.

— Я же просил так меня не называть!

— Да? Не занудствуй, надо сходить к хозяйственникам, нам нужен очень большой вольер. Знаешь, сколько у нас павлинов?

— Да откуда?!

— А я знаю.

— А ты-то откуда это знаешь?

— А я, Бэххи, умею считать. А ты пошли там кого-нибудь, пусть соберёт твоих кшатриев на арене. Ну так ты идёшь или нет?

— Иду я, иду.

Хельвиг не могла выйти из Башни и занятия были перенесены. Она почитала про растения Хадды и принялась за учебники по древнему, вариантов начертания было несколько и у неё пока не получалось читать некоторые свитки. Трансформации были довольно интересными.

Время близилось к ужину, и работники стали расходиться. Она ещё раз заглянула в будущую лабораторию. Воду уже подключили. Хельвиг задумалась о том, что нужен был также инвентарь, присела и начала составлять список.

— Госпожа, кшатрий доложил, что пришёл дерр Кэлкхаун и спрашивает, не угодно ли вам с ним встретиться? — Ивлар вопросительно смотрела на Хельвиг с порога.

— Я не могу пока покинуть Башню, пригласи его сюда, мне как раз есть что обсудить с ним. И кстати, а ты не хотела бы поселиться на втором этаже?

— Да госпожа, так будет удобнее.

— Тогда скажи мастеру Фаруху, что тебе требуется. Он как раз завтра обещал доставить недостающую мебель для лаборатории.

— Хорошо, госпожа. Так что сказать дерру?

— Пригласи его, пожалуйста, в лабораторию и подай сюда чай.

— Хорошо, госпожа.

Хельвиг посмотрела в окно. Пара кшатриев уносила со двора завёрнутого в сеть павлина. Интересно, что они с ним собирались делать?

Дэрин организовал отлов павлинов, а после пошёл перекусить в трапезную с Бэхором.

— Кстати, Бэххи, а что это у нас там происходит в Башне Теней? И зачем нам эсфа?

— А вот это, Дэрри, тебе придётся спросить у магистра.

— Не понял. А почему я не могу спросить у тебя?

— А потому что магистр взял с меня клятву у Стены.

— Бэххи-Бэххи. Нельзя давать слишком много обещаний. Особенно тебе.

— Почему это, мне нельзя?

— Да потому что ты слишком много болтаешь.

— Я болтаю? С кем мне тут болтать кроме тебя? И вообще, посмотрю я, как ты ему клятву не дашь.

— Не понял. Я-то тут причём?

— А у тебя только один вариант её не дать — ничего не спрашивать про Башню. Мне уже даже интересно, Дэрри, как долго ты продержишься.

— Сам всё выясню.

— А давай, это даже забавно.

Магистр предупредил секретаря, где его искать, и отправился к Хельвиг. Он закончил всё, что было на сегодня намечено, и решил, что будет дожидаться новостей от Дэрина в Башне. На третьем этаже кто-то разговаривал, возможно, задержались работники, которые готовили помещение под лабораторию. Дверь была открыта, и Амер Хант остановился у входа. Рабочих тут не было. Стол был накрыт на двоих к чаю, тут же лежали чертежи и артефакты. А его фея что-то обсуждала с магом из местной Гильдии. Маг магистру сразу не понравился. Как-то он на неё так смотрел, что хотелось взять его за шкирку и выкинуть отсюда.

— А ещё я сделал тебе подарок — колечко, — говорил Хельвиг стоявший к ней слишком близко нахальный рыжеволосый маг, имени которого магистр не помнил, — оно имеет магию огня, — рыжеволосый вручил ей тонкий ободок с красным камнем. Она слушала мага с интересом и теперь разглядывала кольцо.

— Хочешь, я покажу тебе, что с ним можно сделать? — маг улыбнулся, притянул её поближе и впился в её губы как пиявка.

Амер Хант внезапно ощутил странное желание уменьшить число магов в гильдии Ордена. Хельвиг оттолкнула мага, и рука этого самоубийцы соскользнула с её талии, — она явно не ожидала, что этот щенок станет её обслюнявливать.

Маг что-то почувствовал, покрутил головой, заметил в дверях магистра и замер, уставившись на него. Россыпь веснушек проступила на побледневшем лице.

— Дерр Руэри Кэлкхаун, я не позволяла вам за мной ухаживать, и уж тем более, целовать, — строго выговаривала тому Хельвиг, магистру показалось, что она даже злилась, но старалась быть вежливой, — а потому будьте так любезны, принести извинения за недостойное поведение, забрать ваш подарок и покинуть Башню.

Тут она заметила, что маг смотрит не на неё, обернулась в сторону двери, посмотрела снова на мага и тихо проговорила:

— Дерр Кэлкхаун, вам сейчас лучше уйти.

Хельвиг обернулась к магистру и прибавила:

— Магистр, пожалуйста, пропустите дерра.

Он отпустил этого щенка, как она и просила, хотя ему очень хотелось отпустить его в окно, чтобы тот хотя бы ноги себе переломал. Но, кажется, она этого не желала. Он поднял её на руки, отнёс наверх и закрыл засов на двери. Она что-то говорила, но он её не слышал. Он смотрел на неё и видел чужие руки на её талии, чужие губы на её губах. Она не сопротивлялась, когда он её раздевал и опять что-то пыталась сказать ему. Он закрыл ей рот поцелуем и чужой привкус на её губах окончательно лишил его разума.

Глава XXVIII. Дракон. Даверан Хондар даз Уэствард. Западный страж

Даверан Хондар даз Уэствард задумчиво смотрел куда-то вдаль сквозь наложницу. Девушка не была красива какой-то особенной красотой, она не могла сравниться в искусстве любви с лучшими красавицами его гарема. Но стоило ей взять в руки эрху и случалось волшебство. Эрху пело в её руках. Плакало, звало, грозило, смеялось. И сама девушка сияла какой-то неземной красотой, пока звучала музыка. Но не сегодня. Сегодня девушка водила смычком между струнами, но то, что рассказывало эрху, вызывало разочарование и скуку.

Вчера он написал музыку. Музыка звенела серебряными колокольчиками, переливалась изящными переходами. Но она не трогала. Возможно, Даверан был слишком стар и утратил способность к ярким эмоциям. Возможно, музыке чего-то не доставало.

Повинуясь взмаху крупной, но изящной кисти руки с унизанными перстнями пальцами, девушка прекратила играть, поклонилась и удалилась.

Даверан взглянул в окно, пора было переодеться к ужину, а он так и не решил, кого из красавиц пригласить разделить с ним сегодня трапезу и постель. Он позвонил в золотой колокольчик, и перед ним появилась девушка в ожидании приказаний.

— Платье к ужину и причеши меня.

Девушка поклонилась и через некоторое время вернулась с вечерним нарядом. Она надела на него темно-красный шелковый халат, запахивающийся спереди, завязала концы медного цвета пояса. По спине и плечам, по длинным, широким от локтя рукавам, напоминающим крылья птицы, вились и мерцали темно-рыжими искрами узоры, изображающие дракона. Она распустила и собрала косами его длинные волосы цвета тёмного шоколада, сплела из них одну большую косу и сделала из неё пучок на затылке, а затем сколола его палочкой с янтарными каплями.

— Иди, — отпустил её дракон.

Ещё один день, как одна капля воды на другую, похожий на те, что предшествовали ему, клонился к вечеру. Даверан давно перестал их считать. Боги прокляли его и его племя. Но магия источника Уэстварда никак не желала иссякнуть, обрекая его на бессмысленное бесконечное угасание.

Пронзительный высокий крик раздался за окном и в залу влетела крупная птица. Кроваво-красное оперение отливало рыжим в свете закатного солнца. Оранжевый глаз горел злобой. Птица выгнула перья, замедляя полёт. Дракон поднял руку вверх, позволяя рукаву соскользнуть к локтю, а затем протянул её вперёд, на коже проступили багровые чешуйки с медным отливом. Птица спикировала на руку, растопырив крупные острые когти, переступила по ней мощными лапами в пышных штанах.

— Хон?

Птица повернула к нему голову, открыла хищный, загнутый вниз клюв и издала несколько пронзительных высоких звуков.

— Ты уверен?

Орёл опять пронзительно заклекотал.

— Позови Арийдана.

Орёл сорвался с руки и, издав ещё один резкий крик, вылетел в окно. Этот день не собирался оставаться безликим в их бесконечной череде. Но Даверан Хондар даз Уэствард не мог сказать, что его это радовало.

— Здравствуй, Даверан. Соскучился? — В трапезную вошёл высокий молодой мужчина с лёгкой, едва заметной улыбкой, в платье того же кроя, что и у Даверана. У него оно было белым, а узор, змеившийся по плечам и спине — серебристо-голубым. Внешне они походили один на другого, как могли быть похожи родные братья. Разве что, длинные волосы Арийдана, собранные в петлю на затылке и свободно спадающие на спину и плечи, были цвета свежевыпавшего снега, а глаза — светло-серыми.

— Ты опять запретил о себе доложить?

— Прости, терпеть не могу, как ты сидишь, ожидая меня с важным видом каменной статуи. Так и кажется, что ты тоже скоро в спячку впадёшь. И потом, моя матушка считала, что между друзьями не обязательно соблюдать все нормы этикета. Ты ведь мне друг?

— Я старше тебя, и это естественно, что мне не свойственны все эти твои порывы. И я тебе, конечно, друг, но этикет — это то, что отличает нас от дикарей и варваров.

— Боги, Даверан! На сколько там ты меня старше? На тридцать восемь лет, пять месяцев и четыре дня? Это же смешно. И если тебе так проще, считай меня варваром.

— И твоя причёска.

— Что с ней?

— Она неприлична.

— Она нравилась моей матушке, стало быть, неприличной она быть не может. Уверен, ты её потерпишь ещё две-три тысячи лет. Знаешь, я понимаю, почему ты меня позвал. Твои наложницы разбежались от твоего брюзжания и кроме меня больше никто не готов это выслушивать.

Даверан встал и прошёлся по зале.

— Не поэтому. Хон прилетел сегодня из Салатара. Он видел пожирателей.

Арийдан Хальд нахмурил брови:

— Завтра будет две тысячи лет и один год, как они последний раз появлялись в Хаддегарде.

— Благодарю, что напомнил.

— Он не мог ошибиться?

— Не думаю.

— Я проверю, как обстоят дела в Империи. И нужно разбудить остальных стражей.

— Я завтра хочу сам посмотреть, что происходит в Нижних Землях. Стражи быстро всё равно не проснутся. И отправлю Хона в Дишкерион.

— А что будем делать с Хаддой?

— А что с Хаддой? Хадда прямо под нами. Уж тут-то мы их не пропустим.

— Что будем делать, когда заметим? Это не наша земля.

— Боишься?

— Скажешь, что ты нет?

— Не скажу. Это теперь ничья земля.

— Я бы всё равно не хотел там появляться незваным.

— Как знаешь. Ужин?

— Не откажусь. Ты будешь звать своих красоток? Мне рыженькую, Эспер, и эту твою новенькую.

— Маржан?

— Да, её. Кстати, давно хотел спросить, а почему ты никогда не берёшь змей? В Дишкерионе их, должно быть, не менее половины населения.

— Терпеть не могу змей, и вообще, что за дикость, вступать в интимные отношения с другой расой?

— Ну с людьми-то ты как-то вступаешь.

— Да, но в первой форме я тоже человек.

— Так и змея во второй форме тоже человек.

— Но я-то знаю, что она змея, и вообще, почему всегда тебе достаются мои наложницы, а не наоборот?

— Потому что ты никогда не вылезаешь со своего острова. Сколько раз я тебя приглашал. Знаешь, какие у меня есть прекрасные розы? Они умеют доставлять наслаждение. И я всегда готов ими с тобой поделиться.

— Кстати, а что твоя матушка говорила про наложниц? — съехидничал Западный страж. С Инджеборг Хаверон он был когда-то знаком, не могла она такого одобрять, но как-то ведь Северный страж держал гарем несмотря на это.

Кажется, Арийдан Хальд смотрел на него теперь с жалостью, как на слабоумного.

— Даверан, да пребудут с тобой боги, какие наложницы? Что она могла про них сказать, если у отца их никогда не было? — он бы и не подумал заводить гарем. Он её обожал и никто, кроме неё, ему не был нужен. А если бы он и решился нанести ей такое оскорбление, страшно представить, какой крик бы стоял на весь дворец и рыдания. Наложницы сами бы разбежались.

— Ладно, я понял, — проворчал Даверан, — он позвонил в колокольчик и распорядился подавать ужин и пригласить наложниц. Слуги начали носить блюда на стол, вскоре в трапезную вошли три девушки.

Увидев Арийдана, они заулыбались. Даверан Хондар даз Уэствард недовольно нахмурился. И что они все в нём находят? Задался вопросом Западный страж.

–

Как-то сумела пропустить половину главы 25. Добавила

Глава XXIX. Твари

Погода с утра была пасмурной. Магистр хмурился, разминку он прекратил, когда понял, что плохо себя контролировал. Сейчас он смотрел в окно и слушал доклад о павлинах. Дэрин Хант утверждал, что при ближайшем рассмотрении было выявлено пятьподозрительных птиц, имевших на шеях кольца.

— Анализ кольца, которое ранее получила лаборатория, показал, что кроме магии грёз, никаких дополнительных свойств не имеется, или их не смогли выявить, — добавил Дэрин, — мага определить не удалось, — мы с таким не работали. Металл, который был использован для изготовления, произведён в Ахатикайе. Наше западное месторождение.

— Что с павлинами?

— Ждём указаний, магистр.

— Тех, которые не имеют колец оставить в вольере. Приставить смотрителя для ухода. Из тех пяти убить одну птицу, с остальных снять кольца. О результатах доложить сразу. И Бэхор, отмени все мои встречи на сегодня и на завтра.

— Да, магистр.

Амер Хант дождался, пока молчаливый Бэхор и Дэрин покинут кабинет, взял со стойки тренировочный двуручный меч и отправился на арену. Ему невыносимо хотелось кого-нибудь убить. Через час, когда недоумевающий глава разведки доложил, что снять кольца они не смогли, а также, что все павлины были живы и невредимы, хотя они испробовали все, что сумели придумать, манекенов на арене уже не осталось. Но легче магистру не стало.

— Ладно, показывайте, — ответил Амер Хант и отправился с ними к вольерам.

Пять птиц сидели в разных клетках, было видно, что некоторые клетки пытались жечь.

— Сталь их не берёт, — сообщил магистру Бэхор, — прекрасно чувствуют себя под водой и в кислоте. Им не нравится огонь, но и не причиняет видимого вреда.

Магистр снял пояс с ножнами и отдал меч Дэрину. Для павлинов эти существа были слишком крупными. Он подошёл к одной клетке, существо при его приближении зарычало. Магистр открыл клетку, наклонился, взял птицу за горло и оторвал ей голову. При виде дёргающегося на земле безголового тела пожирателя, отдалённо напоминающего склизкого двулапого лысого пса с хвостом ящера, и пёсьей головы с зубастым клювом в его руке, магистра охватила уже абсолютно неконтролируемая ярость и он смутно помнил, как расправился с остальными четырьмя.

Когда красноватый туман перед глазами развеялся, он окинул взглядом то, что лежало вокруг него и осталось от клеток и тварей. Ошмётки тварей разлагались. А он опять чувствовал себя зверем, готовым рвать их зубами. Через мгновение наваждение пропало, но ему надо было срочно уйти, пока он никого больше не убил.

Он оглянулся на своего эмиссара, и тот отшатнулся от него. Дэрин побледнел и старался дышать через раз.

— Меч! — Потребовал магистр.

— Что? — не мог прийти в себя тот. Дэрин понимал, что рядом с ним стоит, подкравшись непозволительно близко, неизвестный хищник, унюхавший свежую кровь. Или обед. Сейчас он ощущал себя именно таким обедом. Его инстинкты буквально вопили ему, что надо бежать, и он прилагал неимоверные усилия, чтобы просто стоять на месте.

— Мой меч!

— Да, магистр, — опомнился его эмиссар.

Амер Хант забрал свой меч и ушёл. Ему стоило находиться подальше от людей и дело было не в тварях.

— Бэхор, что это с ним? — магистра больше здесь не было, и Дэрин пришёл в себя, он с недоумением смотрел на исчезающие останки теневых тварей.

— Семейные проблемы судя по погоде.

— При чём тут погода?

— Это тебе лучше спросить у магистра. Помнишь, клятва.

— Бэхор…

— Да?

— … как он их убил, а?

— Оторвал головы. Пару просто разорвал. Это было эффектно, я прямо залюбовался. Жаль, рисую я не очень.

— Мы пробовали, это невозможно. Их даже в руки заставить себя взять невозможно.

— Человеку невозможно.

— А он, что, не человек?

— А что, похож?

— Сейчас мне показалось, что нет.

— Только сейчас? Дэрри-Дэрри.

— Я, что, настолько глуп?

— Нет, это он настолько хорош, что умеет казаться человеком, хочешь анекдот? — Бэхор ковырялся в траве длинным тонким стилетом и подцеплял им кольца, а потом скидывал на дорожку, — ещё два куда-то закатились, ты не видишь?

— Какой?

— Помнишь адепта Неймара Ханта, двадцать лет, наивный весь такой и правильный?

— Который за Элайей ходил грустной тенью?

— Так ты знал?

— Да, наверное, кроме Элайи, все знали.

— Я тоже не знал. В общем, он магистра рвался на поединок вызвать.

— Зачем?

— Из-за Элайи. Её выбрали тени.

— Про Элайю мне сообщили. А при чём тут магистр?

— Он её отправил к теням, а Неймар с чего-то решил, что магистр должен был её спасти от суда теней, принеся себя в жертву.

— Много же ещё разочарований ждёт его в жизни. Если раньше не убьют. И как поединок?

— Да никак, — магистра на его счастье, не было. А я его отговорил. Что я, пять лет его учил, чтобы ему, как курёнку, голову оторвали? Может, он ещё доживёт до того, как поумнеет.

— Думаешь, он бы его убил?

— Кто его знает. Если сегодня, то убил бы. А так, может, и вызов бы принимать не стал. Посадил бы на месяц-другой в карцер, он же ещё ребёнок, посвящения-то не было.

Когда утром Хельвиг открыла глаза, его уже не было. Ивлар сидела на подоконнике рядом с Хашем.

— Сделай мне, пожалуйста, ванну, Ивлар.

— Да, госпожа, а…

— Ванну и завтрак. И оставь меня. Я хочу побыть одна.

— Да, госпожа, но…

— Ивлар, пожалуйста, не спорь.

— Да, госпожа.

Ивлар приготовила ей ванну и тихо ушла.

Хельвиг встала и подошла к зеркалу. Она взяла бутылочку с полки, добавила в воду ещё одно зелье и забралась в ванну. Кожу защипало. Он не был нежным.

Она видела сквозь занавеску, как вернулась Ивлар, накрыла на стол, поставила мисочку с паштетом Хашу, сама перестелила постель и тихонько вышла.

Погода была пасмурной и её снова клонило в сон. Она выбралась из ванны, оделась, позавтракала и опять уснула.

Магистр ушёл к себе и стоял на балконе, прислонившись к стене. Он смотрел на Башню Теней. Нельзя было пойти к ней и умолять простить. Он был не в себе. Дверь в гостиной хлопнула, наверное, уборка, магистр нахмурился. Обычно в это время он находился у себя во Дворце Теней. Но сегодня встречи пришлось отменить.

— Салия, милая, я тебе тоже помогу прибраться. Тут и работы-то сегодня немного, полы только помыть да натереть. Да только к нему-то я одна ходить теперь боюсь, — звонкий женский голос вызвал у магистра желание сдавить ей горло.

— Ты, верно, шутишь, Лайла, с чего хоть? — удивилась Салия.

— Ой, так ты что, ничего про Айшу не слыхала? — Лайла таинственно понизила голос.

— Да она вроде замуж собиралась, жених у неё появился. Так, верно, вышла уже за него.

— Говорила она, что был у неё жених, а кто, про то ничего не знаю. До только замужем ей теперь не бывать. Убил её магистр.

— Боги! Да ты что, — ахнула, прижав руку к лицу, Салия.

— Да, я-то точно знаю. Убил.

— Да за что хоть?

— Так ведь красавицей была и нравилась ему очень, потому и назначил он её своей личной горничной. Ну а потом влюбился он в неё и хотел своей наложницей сделать. Уж чего он ей только не обещал, а она ему всё отказывала.

— Ну это вряд ли, — усомнилась Салия, — с чего бы она магистру отказала? Кому она отказывала? Говорили, правда, брала очень дорого. Так магистр-то не беден.

— Не веришь? А я правду тебе говорю, я-то точно знаю, она мне сама говорила, что хотел этот нелюдь с ней такое делать, что и говорить-то стыдно. И страшно. Потому не скажу тебе. Мала ещё.

— Боги! А она что?

— А она отказала, да только узнал он про то, что она замуж засобиралась и хотела от службы отказаться, так силой её заставил. А потом убил, чтобы рассказать не могла, и другому никому не досталась. И сестру её.

— Ой, Лайла, страх-то какой! А сестру-то за что?

— А этого я не знаю. Знаю только, что работала она у наложницы его, той, что в Башне живёт. Может, тоже что-то они с ней там вдвоём сделали. Он ведь не просто так в Башне-то её поселил, да охрану приставил. А чтобы зайти никто случайно не мог, да узнать, чем они там занимаются. Все они тут нелюди да демоны, потому и платят так много. Кто бы иначе-то согласился здесь работать? У магистра-то ведь мать моя ещё работала, а до неё и её мать, так умерла уже лет десять как. А он всё жив и будто не постарел ни на годочек. А всё потому, что демон он. А ты не сомневайся, я девушка честная, мне тебя обманывать не за чем.

— Боги, Лайла, пойдём скорей отсюда, все ведь уже закончили?

— Да почти, сейчас, на балконе ещё пол натру. А ты иди, если страшно, а я тут быстро.

— Хорошо, я буду в третьем, ты приходи, вместе-то быстрее, да и спокойнее.

Дверь закрылась, Салия ушла. Лайла хихикнула. Дурочка эта Салия, всему, что ни скажи, верит. Но оно и хорошо, за такие разговоры ей тоже неплохо платили. Она взяла тазик, тряпки, мастику и вышла на балкон.

— А-а! — Лайла вскрикнула, выронила тазик, прижала руки к лицу и попятилась. Тазик опрокинулся, вода выплеснулась на только что натёртый пол. Лайла сделала ещё шаг назад и упала. Она хотела встать, но ноги почему-то не слушались её.

Магистр зашёл внутрь, закрыл дверь на балкон, прошёлся по гостиной, убрал со стола бумаги, закрыл окна. Зачем-то поднял с пола пёструю тряпку с бахромой.

Лайла никак не могла подняться и следила за ним взглядом. Она хотела молить его пощадить её, но не смела заговорить первой. Так-то вроде он не разозлился, и даже не ругался и не грозил. Может, не расслышал, что она говорила? И не прогонит её с позором? Куда её после такого возьмут? Магистр подошёл к ней, но она не решалась поднять на него взгляд.

— Так значит, говоришь, убил? — спросил её Амер Хант.

— Бэхор!

— Да, магистр?

Бэхор с Дэрином обсуждали ситуацию с тримием в кабинете главы Службы Безопасности. Магистр закрыл дверь и уселся на диван. Бэхор отметил, что выглядел он лучше, чем утром, даже вроде как, смотрел на него, когда разговаривал.

— Пошли там пару кшатриев прибраться у меня в апартаментах.

— Может, горничных?

— И горничных, но сначала кшатриев.

— Ладно, как скажешь, магистр.

— И кстати, насчёт горничных, скажи Хозяйственной службе, чтобы уволили всех горничных, которые служат в мужском дворце и наняли прибираться мужчин. И во Дворце Теней. У них на это неделя.

— Амер, я не пойму, это ты шутишь так? А где они таких найдут? Да и не у всех же так хорошо с личной жизнью, как у тебя.

— Это ты сейчас тоже так пошутил? — магистр мрачно посмотрел на него исподлобья.

— Ну почему, это же временные проблемы, да? И ведь тебя, магистр, могут неправильно понять.

— Мне всё равно, насколько неправильно меня поймут. Три дня на увольнение горничных. Это понятно?

— Ладно, как скажешь. Пожелания по поводу возраста мужчин будут?

— Нет, можешь озвучить свои предпочтения хозяйственной службе. Если имеются. Если понадоблюсь, я в своих апартаментах во Дворце Теней.

Магистр бросил на него ещё один хмурый взгляд, встал и вышел из кабинета. Бэхор тоже поднялся.

— Ты куда? — спросил его Дэрин.

— Посмотрю, что там случилось в его апартаментах.

— Не ходи.

— В смысле, не ходи? — Бэхор посмотрел на него с недоумением, — как мне туда людей отправлять, если я не понимаю, что им там делать?

Бэхор вышел. Дэрин вздохнул и отправился за ним. Что толку спорить? Всё равно ведь пойдёт. Он остановился напротив секретаря.

— Отправь там горничных в кабинет главы Службы Безопасности, пусть приведут в порядок ковёр и диван. И тут тоже пусть приберут. И коридор. А через сорок минут — коридоры в Мужском дворце и апартаменты магистра.

— Да, дерр Дэрин.

Дэрин ждал Бэхора в коридоре. Что ему там было непонятно? Количество горничных, которых требовалось убрать? Так если магистр сказал, что два кшатрия, то одну. Или он думал, что магистр не умел считать? Дэрину всё было понятно. Один мешок, два кшатрия, потом отправить туда ещё одну горничную. Магистра там больше не было, проблем не ожидалось. Что на самом деле было не ясно, так это, что такое случилось с магистром и когда это закончится. Но походом в апартаменты это не решалось, а Бэхор не говорил.

— Демоны его побери! — Бэхор вышел из гостиной магистра.

— Ну и что нового ты там увидел?

— Не поверишь, много.

— То есть, два кшатрия с одним мешком вопрос не решат?

— Ну почему, решат. А ты откуда знаешь?

— А я, Бэххи, знаю, что магистр умеет считать.

— Да при чём тут магистр? Про мешок как понял?

— Серьёзно? То есть он пришёл, оставляя вокруг кровавые следы, сказал прислать двух кшатриев прибраться и уволить всех горничных и никаких идей?

— Да? Крови я не заметил.

— Слушай, пошли к нему уже кшатриев и пойдём пообедаем, а? Горничные через тридцать минут придут прибираться.

— Ну ладно, как скажешь.

— А что ты там, кстати, нового-то увидел? Поделись.

— Может, если интересно, сам посмотришь?

— Да ну, не перед обедом же. Я аппетит портить не хочу. Мало ли что ему там в голову пришло.

— Скорее много, чем мало.

— Ну так ты расскажешь?

— Ну подожди, сейчас кшатриев пошлю, закажем обед и расскажу. И вообще, может, тебе рассказ мой тоже аппетит испортит?

— Не испортит. У меня воображение не очень.

Они уселись обедать в трапезной. Бэхор рассеянно ковырял вилкой свои блинчики с начинкой и о чём-то думал.

— О чём задумался? — спросил Дэрин.

— Да вот понимаешь, магистр ведь обычно так не делает, а то бы тут давно горничные закончились. Что-то она должна была сказать ему, чтобы его спровоцировать.

— И что?

— И что она, самоубийца первой обращаться к магистру?

— Так может, он её спросил что-нибудь?

— А ты давно у своей горничной что-нибудь спрашивал?

— Я с ними не разговариваю. У меня на стене висит распорядок, что, когда и как им нужно делать, и чего нельзя делать и… подожди, а что ты хочешь сказать?

— Магистр не стал бы разговаривать с горничной. Там был кто-то ещё, с кем она говорила. Могли они магистра не заметить? Или заметить, но не сразу? Но кто ещё мог быть в его покоях?

— Может, ещё одна горничная. Они иногда по двое ходят.

— Да? Так второго тела-то нет.

— Бэххи, так значит она ещё жива, — сказал, поднимаясь, Дэрин, — брось ты свои блинчики, пойдём выясним, с кем она у него прибиралась. Может, не сбежала ещё, надо найти и допросить.

— А зачем? Выборы начнутся через неделю, а раз магистр все встречи отменил, правитель хочет обсудить это со мной, будет где-то через час.

— Шутишь? Какие выборы? Я хочу знать, о чём они там говорили. Подождёт твой правитель.

— Да? Ну ладно, пойдём, — Бэхор отставил блинчики, встал и отправился за ним.

— Ну что, красавица, мы ждём. Как вы так удачно развлекли магистра? — Дэрин сел на чистый диван и с интересом смотрел на позеленевшую от страха горничную. Как она сбежала от Амера Ханта? Та в панике переводила взгляд с него на Бэхора.

Бэхор присел на край стола и тоже внимательно глядел на девицу, которую привёл в его кабинет секретарь. Она стояла на ковре посреди кабинета и смотрела на них так, точно они хотели её тут сожрать заживо.

— Пощадите, — слёзы потекли из глаз горничной, — только не убивайте, что хотите со мной делайте. Я на всё согласна, и слова никому не скажу, — она упала на колени, заливаясь слезами, и начала расстёгивать кофточку.

— Бэххи, а ты понимаешь, что происходит? — спросил Дэрин, в недоумении глядя на горничную.

— Вообще нет, сам удивляюсь.

— Послушай, Салия… да прекрати ты раздеваться! Тебя ведь Салия зовут?

— Да, господин, — всхлипнула горничная.

— Так вот, скажи мне, Салия, это ты сегодня прибиралась у магистра?

— Да, я, вместе с Лайлой.

— А вы о чём с ней говорили?

— Пощадите, господин, только не убивайте, прошу, я никому слова не скажу! — она опять заплакала.

Дэрин снова в недоумении посмотрел на горничную. А затем перевёл взгляд на Бэхора.

— Бэххи, может, ты с ней поговоришь? У меня почему-то не получается.

— Послушай, Салия, — обратился к горничной Бэхор. — Никто тебя убивать не будет. Обещаю. Я тебя просто уволю, прямо сегодня. И отправлю домой. При одном условии. Ты слово в слово повторишь всё, о чём вы у магистра говорили с Лайлой и расскажешь, что делали. Хорошо?

— Хорошо, господин.

Салия очень боялась их гнева, но рассказала всё как было. И добавила:

— А потом я ушла, а Лайла осталась, чтобы натереть ещё пол на балконе.

Она замолчала, окончив свой рассказ, и с недоумением смотрела на двух хохочущих мужчин. Дерр Бэхор, кажется, даже вытирал слёзы с глаз. Вроде бы даже они не собирались её убивать и ничего такого с ней делать.

— Послушай, как тебя там… — Бэхор хотел отослать её, пока она не попалась на глаза магистру.

— Салия, господин.

— … послушай, Салия, сейчас скажу чтобы тебе вознаграждение выписали и расчёт. И прикажу тебя отвезти в город. Иди собирайся, а через полчаса зайди в хозяйственную службу за расчётом, потом иди к воротам, повозка будет тебя ждать.

— Благодарю, господин, а за что вознаграждение? — робко поинтересовалась горничная.

— За рассказ. Давно меня никто так не веселил. А ты поменьше сплетни слушай. Всё, иди.

— Благодарю, господин, — горничная встала с ковра, поклонилась и вышла.

Новый взрыв хохота за дверью сопроводил её уход. Она никак не могла понять, что же это, выходило, Лайла её обманула?

— Знаешь, Бэххи, хотел бы я видеть лицо магистра, пока он это всё слушал, — отсмеявшись заявил Дэрин, — получается, он так на балконе всё это время и простоял, пока они его там обсуждали?

— Удивительная выдержка и самообладание, я бы так не смог, — согласился Бэхор.

Хельвиг проснулась вечером.

— Госпожа, принести ужин? — спросила тихонько эсфа.

— Нет, Ивлар, что-то не хочется. Сделай мне чай и иди.

— Да, госпожа.

Хельвиг перебралась на тахту и подумала, что если он сегодня придёт? Что ему сказать? Небо хмурилось, и вместо заката просто наступила ночь.

А потом он пришёл. Только он не собирался с ней говорить. Он смотрел на неё и словно не видел. А она видела в его зрачках уже знакомую пустоту. Эта ночь ничем не отличалась от предыдущей, разве что, удовольствия было больше, чем боли.

Глава XXX. Карма

На следующий день после завтрака она сказала Ивлар, что хочет пойти в библиотеку.

— Простите госпожа, — виновато ответила Ивлар, — магистр отдал кшатриям приказ не выпускать вас с территории Башни.

Он её запер? Она теперь пленница? Хельвиг растерялась. Поэтому вокруг Башни Теней строили забор? Неужели он мог с ней так поступить? Наверное, мог. Что она о нём знала?

— Ну хорошо, тогда попроси принести справочники местных целебных и ядовитых растений с подробным описанием.

Ещё с первой с ним ночи она начала добавлять себе травы в чай. Но ведь когда-нибудь её запас закончится. Может, и хорошо, что он молчал. Что ему сказать, она всё равно не знала.

Гасана сегодня мастер послал заменить стол в Мужском дворце. Не одного, конечно, напарника он ему дал, как полагается, и повозку, на которую они и погрузили новый стол. После чего повезли его во дворец. Да только напарник его бросил, увидав в парке свою зазнобу, которая, нахально виляя тем, что у женского пола пониже талии, куда-то шла с двумя большими баулами. Как раз и повод был помочь.

— Слушай, Гасан, я тут быстро, а ты обожди или попроси там помочь кого, сочтёмся, — с этими словами Саул спрыгнул с повозки, догнал свою зазнобу и, довольно улыбаясь, отнял у красотки сумки. Он переложил их небрежно в одну руку, красуясь и поигрывая мышцами и, приобняв девицу, повёл, шепча ей что-то там на ушко. Гасан вздохнул, завистливо глядя им вслед: он бы тоже не отказался кого-нибудь обнять.

Талим, молчаливый и щуплый, не то коновод, не то конюх, остановил повозку у дворца и помог Гасану спустить новый стол на землю, но идти с ним во дворец и бросать лошадь без присмотра наотрез отказался. На крыльце дежурила пара кшатриев, но Гасан идиотом-то не был, чтобы просить их таскать с ним стол. Новый стол был тяжеленный, как такой заносить в одиночку? Гасан решил посмотреть сначала, какой стол надо было забрать. Может, старый был легче? А там, глядишь, и напарник вернётся.

Погода и без того была пасмурной, а с утра ещё пошёл тоскливый моросящий дождь. Магистр смотрел в окно и слушал доклад Бэхора.

— Я передал Дэрину всё, что было собрано по поставкам и добыче тримия, кольца, оставшиеся от тварей, отдали в лабораторию, ждём отчёт, но подозреваю, ответ будет тот же.

— Удалось ли что-то выяснить насчёт тримия?

— Да, есть некоторые новости. Выяснилось, что в доставке участвует другая компания. Металл теперь доставляют морем. Якобы для ускорения процесса. Дэрин и его разведка сейчас аккуратно выясняют, кто принял это решение и почему. И собирают данные о перевозчиках. Не хотелось бы их спугнуть. Также пока его не было, подразделение в Империи занималось сбором данных для поисков девочки, предположительно дочери Элайи, я ввёл его в курс дела. Дэрин очертил зону поиска, девочку ищут.

— А что с расследованием смерти горничных?

— Опросили всех, с кем они общались, родителей и прочую родню. Ничего необычного кроме того, что у Айши, вроде как, незадолго до её смерти появился жених, но родители с ним знакомы не были. Кто такой и кто его видел, установить не удалось.

Магистр выслушал доклад и решил отправиться к себе. Встречи на сегодня были отменены по его приказу. Перед аркой дворца стояла повозка, а на крыльце его новый стол. Кому пришло в голову поставить это всё тут и мешать проходу? Да и стол мок под дождём. Магистр нахмурился, но решил всё равно пойти к себе. Вряд ли замена стола заняла бы более пяти минут.

Кшатрий посторонился, чтобы магистр мог пройти, магистр прошёл в холл дворца и свернул в коридор, но оказалось, коридор тоже был занят: какой-то работник, напевая разудалую песенку солдата, жаждущего большой и светлой любви, а на худой конец, хотя бы жарких объятий, пятился и тащил по коридору его старый стол. Стол подлежал замене, как уже трижды использованный не по назначению и тем самым отягощённый плохой кармой. Стол и без кармы был тяжёл даже для того, чтобы нести его вдвоём, но этот упорный служитель отчего-то тащил его в одиночку, волоком, издавая при этом отвратительный скрежет. Кшатрии, что стояли у дверей апартаментов магистра, морщились, но смотрели на этот бардак молча: приказа выкинуть идиота из дворца не поступало. Так, в этой безумной какофонии, состоящей из сомнительного вокала и визгливого скрежета ножек стола, служитель небыстро, но всё же смещался к выходу из дворца.

Амер Хант остановился, желая избежать столкновения с этим певуном. Очевидно, дорогу тот ему уступать не собирался, он вообще не видел магистра. Но служитель то ли устал, наконец, тащить стол в одиночку, то ли хотел посмотреть, не помешает ли он кому, перед тем, как повернуть к выходу. Что послужило причиной, никому не известно, но так или иначе, он отпустил стол и напевая: «… дай тебя я обниму, эх, да помнить будешь век» и отступая от стола, начал разворачиваться. Если бы магистр продолжил стоять там, где он стоял, в следующий момент неудачливый работник хозяйственной службы, оказался бы в объятиях Амера Ханта. Судя по всему, магистра такой расклад не устроил, вероятно, помнить объятия Гасана он не хотел. Гасан же осознать свою ошибку так и не успел, потому что в следующее мгновение осел на мраморный пол с изумлением на лице и со свёрнутой шеей. Всё-таки магистр был прав, — с кармой у стола дела обстояли плохо.

Магистр поморщился, спроси его кто, он не смог бы объяснить, зачем он это сделал. Он считал, что уже вполне адекватен, но, очевидно, это было не так, он просто привык к этому состоянию и перестал его замечать. Сейчас он уже даже немного жалел о содеянном, глядя на лежащее у его ног тело. Но голову-то на место было не приставить. Магистр развернулся и пошёл к Бэхору, сказать, чтобы тот отправил кшатриев прибраться.

Глава XXXI. Руэри

Сегодня Руэри опять сказался больным и остался у себя. Он всё испортил. Зачем он только их слушал?

Ведь не сошёлся же клином свет на этой Хельвиг. Может быть, он нашёл бы себе не хуже, а даже лучше. Он не любил торопиться и действовать непродуманно. Не иначе, демоны подтолкнули его тогда поцеловать её: он испугался, что опоздает, если станет тянуть. Как-то у него не складывались с девушками отношения, предполагающие взаимные обязательства, — те исчезали с горизонта, стоило ему только намекнуть на интерес такого рода. А между обстоятельными ухаживаниями и работой он всегда выбирал последнее. Его артефакты ценились и вызывали интерес и уважение наставников. Романтике не оставалось места в его жизни.

Какие-то девушки у него, конечно, были. Последние полтора года он два раза в месяц встречался с Зусмой. Она жила в Т’Хаш-Садживане и работала продавщицей в лавке своей матери. Зусма была черноокой красавицей с гибким станом и шелковым водопадом чёрных волос. Конечно, нравилась она ему не настолько, чтобы та могла рассчитывать на что-то серьёзное с его стороны. Зачем ему безродная и не слишком умная продавщица? Кроме, как в постели, с ней было ужасно скучно, хотя поговорить она, увы, любила. Это происходило так, словно все новости, которые она узнавала за день, не могли поместиться у неё в голове и непрерывным потоком выливались наружу. По всей видимости, торговля шла хорошо и посетителей было много. Но зато она, не ломаясь, согласилась подарить ему ночь. С тех пор Руэри навещал её и привозил подарки: артефакты собственного изготовления. Он подозревал, что девушка могла бы и не быть столь благосклонна к нему, если бы не подарки. Артефакты стоили дорого.

А Хельвиг ему понравилась, она была не только довольно красива, но ещё и умна и не болтлива. И красива она была в меру, не настолько, чтобы у неё не было отбоя от воздыхателей. Хотя, если подсказать ей, как одеваться и красить лицо, она могла бы стать красавицей. Может, и хорошо, что она пока этого не понимала. А кроме того, она была прекрасно воспитана, скромна и покладиста. Девушка не проводила свободное время, сплетничая у бассейна или в купальнях. Вместо этого она читала и растила цветы! Руэри даже не против был жениться на ней, именно такой он представлял свою будущую супругу. Та должна была быть из хорошего рода, образована, умна, красива, послушна и не прозябать в праздности. Конечно, он и сам мог обеспечить свою женщину всем, что ей было необходимо, но легкомысленный тип девушек его не привлекал.

Хельвиг подходила ему почти во всём, разве что, она должна была стать Тенью. Но если бы она пообещала хранить ему верность, он мог бы закрыть на это глаза. Ему не очень нравились предстоящие долгие её отлучки, но, в конце концов, у него была неподалёку Зусма. Хельвиг была умна и должна была понять, что у него имелись естественные для мужчины потребности. Он собирался познакомиться с ней поближе и очаровать её, и даже уже приготовил ей первый маленький подарок — колечко с искрой огня, чтобы она могла зажигать свечи или что-нибудь ещё.

В тот самый злополучный вечер он сидел в лаборатории и заканчивал артефакт для подогрева воды ей в сад. Через несколько столов от него, двое магов-неразлучников, смешливый Анатоль, знающий всё и обо всех, и тихий серьёзный Дан, что только вернулся из столицы, куда ездил по поручению главы гильдии, обсуждали новости Ордена…

— Слышал, болтают, у магистра новая любовница, — Анатоль спешил поделиться свежей сплетней.

Руэри прислушался. Все знали, что магистр встречался с леди Элайей, она была ослепительно красива. Пожалуй, только леди Аликс была столь же неотразима. Но леди Аликс романов не заводила, да и его она скорее пугала, в ней не было ни нежности, ни женственности Элайи. У обеих не было отбоя от поклонников, но Руэри в их число не входил. Вовсе не потому, что ему не нравилась Элайя, кто бы в своём уме от такой отказался? Каждый раз, когда он её видел, она затмевала всех вокруг своей улыбкой, элегантностью, манерами и, конечно, редкой красотой. Только он был неглуп и понимал, что с такой, как она, ему ничего не светило. Слишком многие желали добиться благосклонности леди, сам дерр не строил иллюзий на этот счёт. С чего бы она предпочла его магистру? И вот, эти двое обсуждали, что магистр на кого-то променял Элайю. Руэри не особо жаловал сплетников, но и не прислушиваться к разговору он тоже не мог.

— Любовница? Нет, а кто она? — заинтересовался Дан.

— Не знаю. Но я слышал, как горничные вчера, пока тут прибирались, обсуждали, что теперь надо носить для неё еду в Башню Теней.

— Так он что, поселил её в Башне? Там же одни руины. Почему не в Роще?

— Да кто его знает, может, прячет её? Только я и сам видел, Башню ремонтировали, Рэн тоже там был — настраивал артефакт для подсветки.

— А ты её видел?

— Нет, но она и выходит, кажется, нечасто. Рэн сказал, что ничего особенного. Обычная. Было бы что прятать. А горничная жаловалась, что еду теперь туда надо носить постоянно. Ещё и магистр там ночует. А носить туда еду далеко, да и по лестнице на пятый этаж неудобно. И она даже не личная горничная, личную той откуда-то выписали.

— Да ну, сомнительно, чтобы ей горничную специально привезли. А знаешь, кстати, с кем теперь встречается наша Патери? Я её встретил в порту…

Дальше Руэри не стал слушать. Сплетне он не поверил. Глупость какая-то, мало ли что там болтали горничные? Если им верить, так магистр и вовсе был демоном, который этих самых горничных пытал, превращаясь в рогатое чудовище, тут правда, были и другие вариации рассказа. А иногда и ел. Пожалуй, парочку ему сожрать стоило, дабы другим болтать было неповадно. Магистра он в Башне не встречал. Да и зачем магистру простенькая домашняя Хельвиг, когда у него была Элайя? Уж он-то мог выбрать себе любую красавицу. Однако то, что её обсуждали, его насторожило. Следовало первым влюбить её в себя. Вдруг та ещё кому-нибудь приглянется? Тогда она станет выбирать, кого предпочесть. Ему не нужны были конкуренты. А неопытную девушку без толпы окруживших её заботой поклонников очаровать было просто…

Руэри снова застонал, сжав голову руками, что он наделал? Теперь не то что Хельвиг ему не достанется, а её, кстати, почему-то рассердил его поцелуй, теперь ему до дрожи в коленках страшно было попасться на глаза магистру. Может, горничные и не про всё врали? Руэри тогда показалось, что магистр готов был его убить прямо там. Но отчего-то не стал. Хельвиг просила, чтобы он его отпустил. Да только разве магистр стал бы слушать женщину? Может, просто решил убить его позже и без свидетелей. В том, что он станет его пытать и есть, дерр Руэри Кэлкхаун всё-таки сомневался, но теперь он не решался покидать свои комнаты и не понимал, как ему выпутаться из этой истории.

Он знал, что отец его был из Империи, но мать ему никогда о нём не рассказывала. Она была Тенью и жила здесь же в Женском дворце, отношения у него с ней не очень-то складывались, — та постоянно пыталась втолковывать ему какие-то глупости о том, как ему следует жить. Что могла знать о нормальной жизни Тень? Она даже отговаривала его становиться адептом Ордена. Избалованная роскошью Тень не понимала, что нигде, кроме как в Ордене, он бы не нашёл такую комфортную жизнь. И такие возможности совершенствовать своё мастерство. Видела бы она, как живут простые люди. У них нет личных слуг, бассейнов и бесплатных изысканных блюд. Хвала богам, Руэри имел свою голову на плечах и все эти её женские глупости слушать не стал. Так что, они практически не общались. Сейчас он об этом жалел — у него самого не хватило бы средств на покупку достойного жилья в Т’Хаш-Садживане, а Тени имели практически неограниченный доступ к казне Ордена.

Теням он завидовал и был недоволен тем, что мать родила его магом. Прислуживай теперь этим заносчивым любимцам судьбы. Он пытался выяснить у матери, почему маг не может быть Тенью, но внятного ответа не получил. Она сказала, что маг не сможет найти избранного, сама она могла отыскать избранного по имени и не могла объяснить как. Просто сказала, что знает, где он и видит его. Так что, Тенью ему было не стать, а потому он вступил в Гильдию. Дерр, конечно, понимал, что не имел права бросать службу, поскольку давал клятву служения. Но ведь там ничего не было сказано о том, что он не имел права жить в другом месте или работать на себя лично. Он давал клятву исполнять приказы магистра. А тот ему, пока что, ничего не приказывал. Не прятаться же ему теперь вечно? Может, всё же, сбежать и жениться на Зусме? Он был хорошим артефактором, средней силы магом. А у матери Зусмы был неплохой дом недалеко от набережной. Можно открыть свою лавку и зарабатывать продажей артефактов. Она будет рада такому зятю, как Руэри. Вряд ли магистр станет его разыскивать. А может, даже будет рад, что его тут нет.

Глава XXXII. Любовь без логики

Солнце не показывалось из-за туч уже неделю, и яркая мозаика дворцов выглядела теперь неуместно и странно на фоне свинцового неба. Магистр тоже был мрачен. Он собирался прочитать отчёт дерра Ваала, который подготовил очередную подборку рукописей по странницам. Пока никакой полезной информации не нашлось. Потом он собирался поужинать и пойти в Башню Теней. Наверное, она его не простит, но может, хотя бы скажет пару слов.

Магистр вышел из Дворца Теней и направился к себе, день был отвратительным. Слуги привычно попрятались. За эту неделю он уже привык к тому, что рядом с ним, где бы он ни находился, мгновенно образовывалась пустота.

Бэхор, которому магистр сломал меч и только чудом не снёс голову, изучил остатки клинка и отказался от утренних разминок заявив, что, в принципе, он готов умереть, но не такой бессмысленной смертью и тренировался теперь с Дэрином. А что ему мешало брать на тренировку нормальный меч вместо этой зубочистки, которую он почему-то называл мечом? Уж в этом магистр вины за собой не видел.

Бред конечно, но ему теперь казалось, что даже этот её не кот стал смотреть на него как-то презрительно и уходил при его появлении, — маскирующаяся под пушистого зверька тварь прекрасно перемещалась по практически вертикальной стене Башни, выпуская бритвенно-острые когти.

Было, правда, одно исключение: окончательно потерявшая всякий страх и разум эсфа, преградила ему на днях дорогу. Она посмела обратиться к нему первой и заявила, что хотя сама она его убить и не может из-за данной клятвы, но у неё достаточно много родственников. А её, Ивлар, слово имело вес на совете клана. И если дерр Хант ещё хоть раз обидит госпожу, то она ему обещает, что его имя появится в списке тех, на кого в клане открыта охота.

Магистр молча и аккуратно отодвинул её со своего пути и пошёл дальше.

Плевал он на её угрозы и на её яд, а вместе с ней и на все её змеиное гнездо. Была бы она хоть вполовину настолько умной, насколько была храброй, поблагодарила бы богов за то, что её клыки вместе с её головой всё ещё были при ней: момент для провокации она выбрала просто идеальный, все те три дня он искал, на ком выместить злость, и на мгновение даже порадовался, что она так удачно подвернулась.

Но эта глупая змея отчего-то нравилась Хельвиг, лишить её ещё и змеи, единственной, с кем она не отказывалась общаться, было бы просто верхом жестокости. И какой-то милостью богов он сдержался, возможно, богам тоже нравилась глупая эсфа. Но ему нечего было ответить безрассудной змее. Потому что Амер Хант сам себя ненавидел за то, что делал с феей в её первую ночь, за то, что вообще лишил её выбора, кому эту самую ночь подарить. Почему она не сопротивлялась? Возможно, он бы опомнился. Он никогда до неё не позволял себе так грубо обращаться с женщинами и словно сошёл с ума, когда увидел её с этим… Каждый раз, отправляясь к ней, он собирался умолять её о прощении, но каждый раз, стоило ему её увидеть, как он видел не Хельвиг, а то, как её целует другой.

Он даже опустился до того, что запретил кшатриям выпускать её из Башни. Потому что боялся, что иначе её больше не увидит. Через три дня он немного пришёл в себя и отменил приказ, но она так больше никуда и не выходила. И ничем не интересовалась, кроме книг и своих трав.

Он приходил к ней каждую ночь, ласкал, шептал на ушко нежности, умолял простить, но она молчала. Хотя и не прогоняла его. Она делила с ним постель и отвечала на его страсть. Но не разговаривала. Как и сегодня.

— Прошу тебя, не молчи. Сколько ты ещё будешь меня наказывать? — Амер Хант заглядывал в её серые глаза, смотревшие куда-то сквозь него.

Хельвиг не знала, что на это ответить. Наказывать? Боги, да она даже злиться на него не могла. Ей было его жаль. Злилась она на себя. За то, что ждала его каждую ночь и за то, что мучила его своим молчанием. Но у неё не получалось не ждать — без него ей было тоскливо.

Молчала она потому, что она не знала, что ему сказать. Что она не хочет его видеть, чтобы он уходил? Но это было не так. Что любит его? Но и это бы было неправдой. Теперь она знала, каким он был, этот другой магистр. Тот, что убил леди Элайю и не мог ни узнать её, ни вспомнить её имени. Которому были безразличны её боль и её слёзы. Тот, что запер её в Башне.

Этот магистр был настоящим, но он и человека-то напоминал мало, потому, что не пытался им казаться. Ивлар была права. Того, кого она полюбила, попросту не существовало. Это было больно. Когда он уходил, она плакала и отказывалась в это верить. Могла ли она его упрекать за то, что он старался для неё быть тем, кого она в нём хотела видеть? Кажется, кроме себя, винить в этом было некого.

— Ивлар.

— Да, госпожа? — перестелив постель, эсфа собиралась потихоньку удалиться, не мешая госпоже завтракать.

— Что мне ему сказать?

Эсфа прошипела что-то невнятное, а потом прибавила:

— Приличные девочки таких слов не знают, а потому не говорят.

— Так не могу же я всё время молчать.

Ивлар уселась на подоконник и вздохнула, — я не знаю, госпожа. Это же вы его любите. Вам лучше знать.

— Ты считаешь, что я его люблю?

— Конечно, госпожа. Иначе вы уже давно бы его прогнали.

Хельвиг вздохнула. Любила ли она его? Наверное, нет, ведь полюбила она его маску. И она вовсе не стала страстно желать его, как он надеялся. Это вообще вряд ли было ей свойственно. Но его страсть была такой же, как и он сам. Она не оставляла ей выбора. Она заражала.

Каждый раз, стоило ему коснуться её, как она таяла в её пламени. Словно она не принадлежала самой себе, а принадлежала ему. Это было невозможно волшебно. Он был чутким, он был страстным, и она сходила с ума. Хотя бы ещё на одну ночь она могла поверить, что это был он, и он был с ней. До самого утра ей потом снились прекрасные сны о том, что он любит её и как она счастлива.

Но потом наступало утро. И она вспоминала, что Ивлар оказалась права, что он вовсе не был тем, кого она себе придумала и полюбила. Ей следовало с ним расстаться и перестать мучить и себя и его. Она знала, что это правильное решение, но никак не могла отказаться от своих сказочных снов.

Сегодня он пришёл, как обычно, но не стал её обнимать. Он уселся на пол у её ног и даже не смотрел на неё, он смотрел в окно, в чёрное небо без звёзд и как будто чего-то ждал.

И Хельвиг решилась.

Травница, она знала такие цветы, которые туманили сознание и дарили забвение. Она видела тех, кто их принимал и существовал в мире грёз, — эти люди вызывали брезгливую жалость. Он стал для неё таким дурманом и позволял хоть ненадолго забыться. Ей надо было прекратить прятаться от реальности и принять то, что есть. Тоска пройдёт, и она привыкнет к тому, что его нет рядом. Жила же она без него как-то раньше.

Она уже открыла рот, чтобы попросить его уйти и не приходить больше, но тут он обернулся, посмотрел на неё и спросил:

— Хочешь, я отвезу тебя к морю?

— Хочу.

Она растерянно смотрела на него. это что, это она сейчас сказала? Она ведь хотела с ним расстаться? Зачем она согласилась?

Хельвиг смотрела на море. Ей не хотелось идти плавать. Небо было облачным, но всё же, луна проглядывала сквозь тучи, и кое-где мерцали звёзды.

Он принёс ей подушечку, укрыл пледом, сел рядом и обнял её. Наверное, ей пора было перестать отрицать очевидное, и принять и такую реальность, — признать, что Ивлар и в этом права. Она его любит. Даже такого. Может, она сошла с ума? Она не понимала, как это было возможно. А ещё она не понимала, что ей теперь делать. Как найти из этого выход?

— Хельвиг. Скажи, что ты мне говорила тогда? — спросил он.

— Я говорила, что люблю тебя.

Амер Хант посмотрел на неспокойное море. Ему было тоскливо. Он хотел, чтобы она была счастлива, он готов был защищать её от всего мира и умереть за неё. Но получалось, что защищать её надо было от него.

— Хельвиг, любовь моя, я не стану просить меня простить. Потому что я сам себя простить не могу. Если ты не хочешь больше меня видеть, я это пойму и приму твоё решение. Хочешь, я отдам тебе этот дом и не стану тебя тревожить? Или, если тебе хотелось бы жить подальше, я куплю тебе другой, только скажи где?

— Нет, — покачала она головой.

Кажется, теперь она понимала, как любовь может превратиться в равнодушие. Или в ненависть. Она его любила, но от её любви отрезали кусочек, и это причиняло боль. Она задумалась, сколько кусочков ему надо отрезать и что ещё с ней сделать, чтобы ничего не осталось кроме равнодушия? Или ненависти и боли? Наверное, ей предстояло это узнать. Что ж… это всё же был какой-то выход.

— Ты не хочешь принимать от меня подарки?

— Я хочу тебя видеть. И я хочу жить в Башне.

— Но я знаю, что тебя это не делает счастливой. И не знаю, как это изменить.

Она почувствовала, как на глаза набежали слёзы.

— Я тоже не знаю. Я люблю тебя, это не сделает меня счастливой, но и я не знаю, как это изменить.

Амер Хант посмотрел на Хельвиг. Она его любит? Как его можно было любить?

Он задумался. Она не верит в то, что сможет быть с ним счастлива. Как раз это можно было понять. Конечно, он не мог исправить того, что уже произошло. Но попытаться сделать её счастливее он мог.

— Любовь моя, скажи, что мне сделать, чтобы не причинять тебе боль?

Слёзы потекли по её щекам. А вспомнит ли он её имя, кто она, и то, что не хочет причинять ей боль, когда ему что-нибудь не понравится в следующий раз? Наверное, нет.

Кого он вообще хочет сейчас обмануть? Её? Или себя? И почему всё время решает за неё? Считает, что она дитя? Говорил, что не пленница, а сам запер в Башне. На это всё ответов у неё не было, но на его вопрос она ответить могла:

— Не считай меня своей собственностью. И не решай за меня. Мне нужно иметь возможность решать самой.

— Хорошо. Хорошо любовь моя, я сделаю так, как ты хочешь, только прошу тебя, не плачь.

Магистр говорил красиво и нежно, ему хотелось верить. Хотелось его обнять и утонуть в его страсти, не оставляющей места для ненужных мыслей.

Возможно, если бы она была глупее, то была бы счастливее, подумала Хельвиг.

Несколько капель дождя упало на песок.

— Пойдём в дом?

Она кивнула, Амер Хант поднял её на руки и спросил:

— Переночуем здесь?

— Хорошо, — ответила она.

Она проснулась в его спальне. Солнце было почти в зените. Амер Хант лежал рядом в лёгких домашних брюках, шелковом халате и наблюдал за ней задумчиво. Пустота исчезла из его глаз, на неё смотрел не убийца и не магистр Ордена Теней, а просто Амер Хант.

— Амер? Прости, я, кажется, проспала, — смущённо пробормотала Хельвиг.

— Спи сколько хочешь, — ответил он. Я никуда не спешу.

— Тебе не нужно в Орден?

— У меня другие планы.

— Какие?

— Это зависит от того, чем ты хочешь заняться.

— Наверное, прогуляться по парку и поплавать в море.

— А завтрак?

— И завтрак.

— Тогда я прикажу накрыть на пляже. И вот, — он положил на постель свёрток, — купальный костюм.

Они и в самом деле завтракали на пляже. Хельвиг, впервые увидевшая бухту при свете дня, застыла в восхищении перед этим чудом природы.

Бухта была похожа на половину чаши. С одной стороны её обрамляла высокая отвесная скала тёмного камня. На её вертикальной поверхности как-то росли, прижавшись к ней изогнутыми свечками, редкие сосны. Песок у её подножия был чёрным.

В море виднелись камни, продолжавшие чашу контуром пиков, оставляя свободным один широкий вход в бухту. Вдоль скалы по пляжу шла деревянная дорожка. Оттуда, где скала начинала уходить в море, дорожка продолжалась, нависая над водой. А там, где она заканчивалась, покачивалась на волнах небольшая двухмачтовая лодка.

С другой стороны чаша была ниже и стена чем-то напоминала Стену теней, — она была такой же ровной и закруглённой, из белого, прослоённого жёлтым, камня. Наверху зеленели деревья, а внизу, рядом с ней, белела узкая полоска пляжа, образуя причудливые чёрно-белые разводы там, где море смешивало песок. Мощённая деревянными плитами дорожка, что вела к воде, делила пляж на чёрную и белую части.

Третья дорожка извивалась между огромными камнями и вела к пляжному домику, в виде настила с каркасом, уютно устроившемуся в зелени лиан под чёрной скалой. Там было тенисто, и ветер раздувал лёгкую воздушную ткань белоснежных занавесок, натянутых как тент от солнца и хвои. На деревянных ступенях лежали сосновые иголки и стопка полотенец.

На столе, окружённом широкими диванами с трёх сторон, был уже накрыт завтрак.

Хельвиг расположилась у стола. Аромат кофе и булочек здесь почему-то ощущался ярче, чем обычно.

— Когда-то, очень давно, здесь был вулкан, — сказал Амер Хант, — потом лёд, потом здесь было море. Затем море отошло, тут поселились люди и построили Т’Хаш-Садживан.

— Леди Аликс рассказывала мне про поселение, которое было уничтожено ещё до наступления Чёрной зимы.

— Да, оно полностью погибло при извержении, его стёрло потоками лавы.

— А Орден Теней?

— Осталась только одна Башня Теней и Стена. Остальное разрушилось при землетрясении, выгорело, было погребено под пеплом.

— Тут потрясающе красиво. Ты решил купить здесь дом из-за этой бухты?

— Нет, Хельвиг, — невесело усмехнулся магистр, — я построил дом здесь, потому что тут я очнулся, когда мороз Чёрной зимы уже сменила оттепель и лёд почти растаял.

Хельвиг почувствовала, как кожа её покрылась мурашками несмотря на жару.

— Амер, — она почему-то заговорила тише, — так ты что, был рождён ещё во время Чёрной зимы?

— Возможно, после неё, — пожал плечами Амер Хант, — я ничего не помню до того, как я пришёл в себя здесь и мне неизвестно, как я сюда попал. Была ли у меня семья и почему я выжил.

Магистр смотрел на задумавшуюся о чём-то Хельвиг.

— Я тебя напугал?

— Нет, — покачала она головой.

Как он жил эти две тысячи лет? Любил ли он кого-нибудь? Был ли счастлив?

— Скажи Амер, а сколько женщин у тебя было, которых ты любил?

— Не знаю, — пожал он плечами, — мне сейчас кажется, что ни одной.

— Я слышала ваш разговор с леди Элайей той ночью.

— Ты ведь спросила про тех, кого я любил. У меня было много разных женщин и это заполняло пустоту. На какое-то время. Я даже что-то чувствовал, — восхищение, нежность, ревность, страсть. Теперь я понимаю, что всё это было только тенью тех чувств, которые вызываешь у меня ты. Наверное, поэтому с тобой всё складывается не так, как я бы хотел.

Он притянул её к себе и поцеловал в шею за ушком. Ушко порозовело.

— Амер, пусти, я хочу купаться!

— Прямо сейчас? — он прижал её к себе посильнее и поцеловал её ещё раз.

— Да. Нет. Я не знаю.

Он потянул за завязочку туники, сжал её в своих объятиях и поцеловал в ямку на шее.

— А точнее? — ещё один поцелуй.

Она запрокинула назад голову и положила её ему на плечо.

— Я не могу думать, когда ты меня целуешь и так на меня смотришь, — пожаловалась ему Хельвиг.

— А тебе обязательно сейчас нужно думать? — спросил он снова целуя.

Зачем он её всё время что-то спрашивает?

— Не знаю…А-ах! Боги, нет… нет, не обязательно…

— Хвала богам.

Глава XXXIII. Рагенат Эсгерланд

Сегодня он нашёл Хелени с новой игрушкой. Она держала в руках небольшое складное зеркальце. Увидев его, она защёлкнула крышку и спросила,

— Рагенат принёс мне сладости?

— Да, милая. А что это у тебя такое?

— Это — мой друг. Он мне сказал, что ты разрешишь мне есть сладости каждый день, если я тебе его отдам.

— Друг? А где ты его взяла?

— Он сам ко мне пришёл. Он — бог.

— Хелени, милая, можно я на него взгляну? Обещаю его у тебя не забирать.

— Хорошо. Но тогда отдай мне эту сладость.

Император вздохнул и отдал пирожное Хелени. А она подала ему зеркальце. Он открыл его. Вокруг рамы клубилась дымка. А из дымки на него смотрел темноволосый мужчина с грустными чёрными глазами.

— Здравствуй, называющий себя Рагенат Эсгерланд. И желая тебе здравия, я не лукавлю.

— Кто ты?

— Я — твоя надежда и ответ на твои молитвы, которых не слышат другие боги. Я дам тебе наследника. Ты же этого хочешь? Она понесёт и родит тебе сына. Даю тебе моё слово.

— Что от меня потребуется?

— От тебя потребуется совсем немного. Разделить твоё тело со мной. Ты меня даже не заметишь, я не стану тебе мешать. Не стану вредть. Ты будешь жить дольше. Тебя станет почти невозможно убить. А ещё я помогу тебе завоевать Хадду. И тогда ты сможешь брать клятву верности с каждого. Я научу тебя. Никто не осмелится тебя предать. А кто осмелится — умрёт. Ты станешь величайшим императором.

— Что ты за это попросишь?

— О, сущие мелочи. Разрушь мне одну башню.

Глава XXXIV. Арийдан Хальд даз Нортегард. Северный страж

Лес был обычным. Обычным для Ахатикайи. Редкие высокие лиственные деревья, кое-где оплетённые лианами. Попадались и сосны. Огромные камни — следы сошедшего здесь когда-то ледника. А на открытых местах — непривычные южные цветы и травы. Для неё южные и непривычные. Хорошо, что она успела изучить книги о местной природе. По крайней мере, она всё ещё была в Хадде. Точнее, на севере Хадды. Южные леса и травы Ахатикайи были другими. Хельвиг вздохнула. Надо было понять, куда идти.

Наступал вечер, и через пару часов солнце начнёт садиться. Можно, конечно, было сказать, что если непонятно, где ты находишься, то и всё равно, куда идти, но она решила, что пойдёт к побережью. Насколько она помнила, горный хребет шёл от Т’Хаш-Садживана к центру Хадды. Стало быть, она находилась между ним и побережьем.

Она определилась с направлением на север, и вздохнула. Её наряд не предполагал походов через леса. Он вообще ничего не предполагал. Из всей одежды на ней был длинный белый тонкий пеньюар, который она накинула, чтобы дойти от спальни до купальной. Колечко Вельмара и серёжка в одном ухе. Впрочем, в косах ещё было две шелковых ленты. Так хорошо начавшийся день обещал ей теперь ночь в незнакомом лесу.

После завтрака и его жарких объятий они всё-таки пошли купаться. А потом магистр достал из-под настила доску, к которой крепился парус и, к её неописуемому восторгу, стал обучать её ловить ветер и перемещаться по морю на этой доске. У неё даже стало получаться. Потом они пообедали, и она собиралась принять ванну, чтобы переодеться и приготовиться к отъезду.

В купальне она собиралась изучить надписи на бутылочках, когда ей показалось, что что-то не так с зеркалом. Хельвиг посмотрела на своё отражение и, если оно её не обманывало, она стала выглядеть немного взрослее. Она пожалела, что у неё нет с собой зеркальца с портретом и уже потянулась к одной из бутылочек, как внезапно ощутила чьё-то присутствие. Казалось, кто-то находился за её спиной и смотрел на неё недобро. Хельвиг обернулась. Между ней и дверью в спальню стояла огромная крыса. Эта, пожалуй, была побольше Хаша. На передней лапе было кольцо. Крыса медленно пошла вперёд. Хельвиг попятилась. Отступать было некуда, она почти сразу упёрлась в стену. Крыса оскалилась, прыгнула на неё и Хельвиг выставила перед собой руки, инстинктивно пытаясь защитить лицо и горло.

— Амер! — она хотела крикнуть, но голос прозвучал едва слышно, Хельвиг вжалась в стену и с удивлением поняла, что падает. Ей стало ужасно холодно, и она открыла глаза. Вокруг шелестел листьями тёплый летний лес. Холод пропал. Она осмотрелась, крысы нигде не было. Тут не было вообще никого, кроме неё.

Значит, север. Направление было выбрано. Хельвиг вздохнула, посмотрела на свои босые ноги и решила, что без обуви в лесу далеко она не уйдёт. Она нашла пару подходящих камней, нарезала тонких веток лианы с упавшего дерева и уселась на то же самое дерево плести сандалии. Да, она не изучала рукоделие так основательно, как этим занималась Талли и ей было не повторить её красивых вышивок, но уж что-нибудь сплести или связать она могла. Она вытащила из кос ленты и привязала их к сплетённым подошвам. Конечно, если бы у неё был хоть какой-то инструмент, вышло бы аккуратнее. Она обулась и решила, что идти можно.

Арийдан Хальд даз Нортегард возвращался домой. Он ничего не обнаружил в землях Империи. Пару раз ему показалось, что он видел всполохи теневой магии. Но это было посреди столицы, и он не стал подлетать слишком близко. Да и источник исчез. Он приказал Хальд остаться и наблюдать. Белая сова моргнула ртутными глазами, курлыкнула «к-ру-ха» и покинула его. Сам он решил вернуться. Но сейчас, когда он уже был почти дома, он увидел отчётливый лиловый всплеск магии на побережье Хадды! Прямо под ним. Дракон сложил крылья и спикировал туда, где заметил всплеск. Ему опять не повезло — источник исчез. Недалеко от этого места он заметил девушку. Что она тут делала? Вечером, в лесу, абсолютно одна? Стражу стало любопытно, и он решил проследить за ней.

Девушка была странной. Начиная с того, что на ней не было ничего, кроме белого полупрозрачного шелкового пеньюара. Зачем она его надела в лес? От неё так явственно пахло морем, как будто она только из него вышла. А волосы были влажными. Но море было далеко. Девушка плела сандалии. Но как она оказалась тут босиком? Она расплела косы, чтобы достать ленточки и Арийдан залюбовался волной пышных пепельных волос, укутавших её почти целиком как плащ.

Удивительная девушка завязала сандалии, заплела косы, вздохнула и пошла в сторону побережья. Дракон нахмурился. До побережья было два дня с четвертью пешком и никакого жилья на пути не было. Не было даже маленькой речки или ручейка, — до весны всё пересыхало. Девушка не была магом. Он мог бы за пять минут доставить её, куда там ей было надо. Но это была не его земля, он был тут незваным гостем и не мог являться людям во второй форме. За такое первый страж мог и казнить, если бы пожелал. Да и посадить себе на шею какую-то девицу? Но что-то мешало ему её тут бросить. Он прикинул направление, в котором она пошла и взмыл в воздух. Арийдан Хальд знал, где недалеко взять коня.

— Бэхор!

Амер Хант стремительно вошёл в его кабинет, где, несмотря на позднее время, Бэхор обсуждал с Дэрином ситуацию с рудниками. Кое-что удалось выяснить.

— Магистр?

— Хельвиг пропала примерно час назад. Отправь кшатриев, пусть смотрят, не появится ли она в Т’Хаш-Садживане и рядом. И охрану предупреди. Распорядись, чтобы закрыли порты в Южной кшетре. Если завтра до вечера ничего не удастся выяснить, нужно будет разослать информацию по всем поселениям. И организовать поиски.

— Хорошо, магистр. Так она же была с тобой?

— Была и исчезла из моего дома. Территорию обыскали и ничего не обнаружили.

— А как она пропала?

— Неясно. Была в купальне, позвала меня, я вошёл туда практически сразу. Её там не было.

— Я разберусь с портами, — сказал Дэрин.

— Хорошо, если что-то выяснится, сразу дайте знать.

Магистр вышел.

— Слушай, Бэхор, а кто доставлял Хельвиг в Орден? Наставницей у неё леди Аликс, но она, насколько мне известно, никуда не отлучалась.

— Не отлучалась. Леди Хельвиг магистр сам привёз.

— Не понял. Так это он за ней ездил в Империю?

— Да.

— И что, сам просто взял и поехал?

— Да.

— Ладно, я пойду подготовлю указ и отправлю гонцов, — Дэрин вышел, обдумывая полученную информацию.

Примерно через час Хельвиг решила, что надо остановиться на ночь. Сумерки сгущались и легко было оступиться. Она решила, что попавшаяся ей на пути поляна с большой сосной вполне подойдёт. Можно было сгрести хвою и спать на ней. Рядом было поваленное дерево и будь у неё что-то для розжига, можно бы было и развести костёр. Ей почудился какой-то шум, Хельвиг прислушалась, неужели лошадь? Дикая? Жаль, что ей нечем было её приманить. Звякнуло железо. Нет, не дикая. Она задумалась, что было более разумно, затаиться или выйти к людям? Но всадник, а он был один, её уже заметил и направил коня к ней.

Арийдан Хальд нагнал её через час и видел, что девушка подумывала устроиться на ночлег. Она услышала фырканье его коня и явно колебалась, стоило ли подойти или спрятаться.

— Приветствую вас, леди, — обратился к ней дракон на древнем.

Он поморщился от досады, решив, что девушка его не поймёт, а ещё, пожалуй, и напугается. Как там у них это на ахатикайском? И надо же было так исковеркать божественный язык. Он так и не вспомнил слова приветствия, зато девушка ему ответила.

— Приветствую вас дерр, да будут Боги-в-тенях благосклонны к вашему роду.

Страж был озадачен. На древнем люди не говорили уже тысячу девятьсот лет. У неё был небольшой акцент, но приветствие звучало так, будто с ним говорил этот пафосный зануда — Западный страж. Удивительно. Откуда такое чудо?

— Меня зовут Арийдан, — спрыгнув с коня, представился Северный страж. И подошёл поближе. Он не хотел называть полного имени, он не имел права тут находиться.

— Хельвиг, — ответила она.

Кажется, у загадочной незнакомки тоже были тайны, подумал он.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — спросил он.

— Наверное, да, — вздохнула Хельвиг, — мне нужно добраться до Т’Хаш-Садживана.

— Хорошо, Хельвиг, я могу вас завтра туда отвезти. За один поцелуй, — добавил он и поцеловал её в губы. Это был совершенно невинный и лёгкий поцелуй. Он не хотел её напугать. Но незнакомка отпрянула от него, а щеку обожгла пощёчина. Он почувствовал солоноватый привкус крови во рту и обиду. «Неужели не дразнила, а действительно рассердилась? Или испугалась?» — удивился дракон.

— Это было обидно, — сообщил ей Северный страж, коснувшись щеки.

Это было не только обидно, но и странно. Арийдан Хальд нравился женщинам и он прекрасно это знал. Они сами старались ему понравиться, чтобы оказаться в его объятиях. И их не надо было для этого спасть. Страж надеялся, что и эта девушка с радостью скрасит его ночь, хотя бы из признательности. А ещё он чувствовал, что от неё пахло другим мужчиной: кому-то она согласна была дарить свои ласки. Но, очевидно, не ему.

— Вам не следовало этого делать без моего согласия, — заявила она, посматривая на него теперь настороженно и недовольно.

— Виноват, — согласно кивнул Арийдан Хальд. Она была права, он отчего-то забылся и сделал то, что было ему не свойственно. Он стащил с себя через голову тунику.

— Наденьте, пожалуйста, — подал ей тунику страж, — нельзя же в самом деле разгуливать в такой одежде.

Даже в сумерках было видно, как девушка вспыхнула, она взяла и торопливо натянула на себя его белую тунику с коротким рукавом поверх пеньюара, тяжёлое плетение легло ей на плечи, обрисовав фигуру. Она вытащила из пеньюара поясок и завязала поверх туники. Ей она доходила до колена и смотрелась как короткое платье. Если он и надеялся, что она будет выглядеть не так соблазнительно, то теперь было ясно, что зря. Ей как-то всё удивительно шло, даже её самодельные сандалии. Ну хотя бы, теперь её тело не просвечивало столь откровенно сквозь одежду.

— Вода, — он отцепил от пояса и подал ей фляжку с водой, — сейчас разожгу костёр и можно будет поужинать.

Они поужинали лепёшками с сыром, овощами и зеленью, которые он купил в ближайшем поселении вместе с конём. И колбасками, поджаренными на костре. Разговор не получался: он не хотел рассказывать о себе и Хельвиг тоже уклонялась от его вопросов. Она даже отказалась рассказать, как тут оказалась. Страж соорудил ей кровать из хвои, отстегнул притороченное к седлу одеяло, постелил поверх мягких сосновых иголок. И отдал свой плащ, чтобы было чем укрыться.

— А вы? — спросила его Хельвиг.

— Я не мёрзну, — пожал обнажёнными плечами страж.

Стражу хотелось, чтобы она ему улыбнулась, но он был недостаточно деликатен и испугал этот нежный цветок. Теперь серые глаза смотрели на него настороженно, и это вызывало досаду.

Хельвиг развязала завязки на сандалиях и устроилась на ночлег. Ноги она всё же натёрла с непривычки к грубой обуви. Она смотрела на спину загадочного спасителя. Тот был красив, высок и великолепно сложен. А когда он наклонялся, белоснежные волосы соскальзывали с мускулистой спины и на ней была видна белая татуировка. Оскалившийся дракон. Она начиналась у шеи и заканчивалась где-то ниже пояса. Татуировка серебрилась и мерцала в темноте. Он повернулся, словно почувствовав её взгляд. Вытянутой формы лицо было красиво необычной холодной красотой. Чёрные прямые брови ярко выделялись на светлой коже, глаза были выразительны. Аккуратный ровный нос, изящные губы, на которых иногда мелькала улыбка. Может, зря она его испугалась? Было очевидно, что ему и без неё более, чем хватало женского внимания. Да и незнакомец о ней заботился и обещал доставить в город.

— Арийдан, — позвала его Хельвиг.

Он снова обернулся.

— Если обещаешь не целовать меня больше, приходи спать сюда, места хватит.

— Хорошо, Хельвиг, обещаю. Засыпай, я лягу позже.

Хельвиг, уставшая от волнений и впечатлений этого дня, сразу уснула.

Страж дождался, пока костёр прогорит до углей, сгрёб их в кучу и обложил камнями. Он улёгся рядом с незнакомкой, опёрся на локоть и смотрел на неё. Та подложила руки под щеку, точно ребёнок, и сбросила во сне плащ. В разрезе пеньюара была видна хорошенькая стройная ножка. Арийдан положил на неё руку и провёл от колена до талии, задирая тунику с пеньюаром к поясу. «И всё же, может, дразнила?» — задумался дракон. Ведь спать вместе она его позвала, он был неприхотлив и мог спать хоть на голой земле, хоть на камнях. Хотя, откуда бы ей знать? И обратилась на «ты». Он знал, что некоторые женщины не выражали желание открыто, они провоцировали, нежности таких не заводили и даже раздражали. Такая женщина говорила «нет», чтобы в итоге уступить силе и сдаться. Дракон тоже любил такие игры. И если она так хочет, он может её и не целовать, подумал Северный страж. Он положил руку на обнажённый живот. Девушка выгнулась, прижалась в нему и прошептала: «Амер». Дракон отдёрнул руку и перекатился на спину. Значит, не дразнила. Услышать чужое имя было ещё менее приятно, чем получить пощёчину. Так вот, значит, как зовут того мужчину, к чьим ласкам она благосклонна. Девушка, которая его не хотела, но позвала спать рядом с собой. Что ж, он не станет присваивать того, что ему не принадлежит. Это недостойный поступок, он страж, а не вор. Он навестит её через год, может, она уже разлюбит этого её Амера, который позволяет ей гулять голой по лесу. Стройная невысокая девушка, обладающая неяркой внешностью, отчего-то его привлекала. Её глаза, аккуратные губы, волосы, то, как она вела разговор, как двигалась и переплетала свои пышные косы, всё это создавало какую-то хрупкую магию. Он подумал, что мог бы взять её себе в наложницы. Да, Ахатикайя не была его землёй, но и девушка была имперкой, он распознал её акцент. Интересно, что привело её в Т’Хаш-Садживан? Он бросил ещё один взгляд на соблазнительные бёдра, поправил тунику и укрыл её плащом. Страж задремал, не позволяя себе полностью погрузиться в сон.

Хельвиг проснулась, почувствовав аромат свежезаваренного травяного чая, Арийдан пил обжигающий напиток, сняв кружку с костра.

— Проснулась? — Он одарил её улыбкой. Приходи пить чай.

Она выпила чая со вчерашней лепёшкой и сыром, и он закинул её на луку седла, посадив боком, а сам уселся позади неё. Хельвиг вздохнула, были бы у неё брюки. Одно радовало, от луки у этого седла было одно название. А само оно напоминало лепёшку.

— Не страшно, — понял он её расстройство, — к обеду уже будем в Т'хаш-Садживане, тут недалеко.

Он подумывал купить ей второго коня и брюки, но сомневался, что она сможет сладить с конём самостоятельно. Да и что станет с её нежной кожей от простой грубой ткани и их варварских сёдел? А с ножками и ручками? Ладонь вон она уже где-то успела поранить, да и ноги натёрла. Она была такая хрупкая, а это животное, которое только условно можно было назвать конём, понимало только пинки и грубую руку. Нет уж, не такой далёкий путь отсюда до столицы. Впрочем, страж с удивлением отметил, что беспомощной девушка не была. Оказавшись в лесу, она не сидела и не плакала, сандалии себе сплела, дорогу хотя выбрала не самую удачную, но и не самую плохую, нашла место для ночлега и даже на рану свою нанесла сок леоры, который не давал ране воспалиться и ускорял заживление. Да и боги тоже были на её стороне, раз прислали его к ней на помощь.

Хельвиг заметила, что он повёз её в сторону, противоположную той, куда она шла. Что они находились точно на перевале, она поняла через полчаса, как только они выбрались из леса. Она рассмотрела его коня и экипировку при свете дня получше и что-то тут не сходилось. На Арийдане была дорогая одежда и обувь. Любопытные кольца на пальцах наверняка были артефактами и стоили минимум, как несколько хороших коней каждое. А если продать его кинжал, вероятно, можно бы было купить великолепный дом в Т'хаш-Садживане, — настолько крупными бриллиантами тот был инкрустирован. А вот конь был точно вчера из телеги. Серый, довольно рослый мерин, был плохо чищен, подковы на отросших копытах грозили отвалиться, грива с колтунами нуждалась в стрижке. Породы такой она не знала, если у их транспортного средства вообще была порода. И седло. Такое бы подошло пастуху. Как только их смешной конёк его терпел. Хельвиг подозревала, что у того на спине уже живого места не было. Но крепенький, не по погоде мохнатый конь, стойко нёс свою двойную ношу и жалоб не подавал.

Они выехали к пастушьему жилью. Арийдан свистнул, из домика выбежал темноволосый мальчик лет десяти. Арийдан кинул тому монетку и показал на себя, прибавив слово «рубаха» на древнем, тот убежал и почти сразу вернулся с аккуратно сложенной белой туникой без рукавов, которую с поклоном передал Арийдану. Он натянул её на себя через голову, отцепил от седла сумку с кружкой и остатками снеди, одеяло, и тоже отдал мальчику. Тот ещё раз поклонился.

Хельвиг вздохнула, она не решилась попросить его купить и ей тоже штаны и рубаху. И они поехали дальше. Арийдан вёз её так аккуратно, словно она была стеклянной, Хельвиг это удивляло, да она не была воительницей, но она не была такой уж хрупкой. Он мог бы купить ей штаны и второго коня. Однако говорить своему спасителю, что он как-то неправильно её спасает, она сочла грубым. Несмотря на неторопливость их езды, часа через полтора они уже были на проезжем тракте.

— Устала? — спросил её Арийдан.

— Нет, — удивилась Хельвиг.

— Поедем быстрее?

— Поедем, — согласилась она. Хвала богам, он перевёл коня в галоп, неказистый конь на галопе иноходил, Арийдан прижимал её к себе одной рукой и её только слегка покачивало. А где-то через час она увидела на горе Стену.

— Куда именно тебя отвезти? — спросил Арийдан.

— В Академию.

— В Академию? — он изучающе посмотрел на неё. — Так ты живёшь там?

— Да, учусь.

— Интересно, — сказал Арийдан и больше не задавал вопросов.

Он привёз её к воротам Ордена и Хельвиг видела, как один из кшатриев побежал докладывать. Наверное, её ищут. Кшатрии бросились поднимать решётку.

— Прости, дальше я тебя отвезти не могу, — сообщил он ей, спрыгнул с коня, поймал её и поставил на землю.

Хельвиг удивилась, он словно знал, что ему тут будут не рады. Или считал, что не имел права тут находиться.

— Благодарю, Арийдан, — всё-таки улыбнулась ему она, — и прости, что ударила тебя.

— Ты лишила меня уверенности в моей неотразимости, — рассмеялся в ответ дракон.

А Хельвиг почему-то засомневалась, что эту уверенность можно было как-либо у него отнять.

— А твоя туника? — спросила она.

— Оставь, — ответил он, — не идти же тебе до дворца голой.

— Тогда прощай, Арийдан.

— До свидания, Хельвиг, рад был помочь.

Он не стал садиться на своего подозрительного коня, просто повёл его в поводу и уже скоро скрылся за поворотом дороги. Всё же было в нём что-то странное, кроме коня, подумала Хельвиг. Он не сказал ни кто он, ни откуда, и про Орден Теней знал. Однако он привёз её домой, и она была ему признательна за помощь.

Хельвиг ощутила на себе чей-то взгляд. Она обернулась, посмотрела на лес, на мост, на хребет Хиам-дага и не поверила своим глазам: высоко в небе, неподалёку от снежных пиков, парил белый дракон. Она залюбовалась удивительным созданием: дракон был красив, шкура его искрилась, а серебристо-голубые узоры на ней сияли в солнечном свете. Вот и исполнилось её желание, она увидела дракона, подумала Хельвиг. И ей отчего-то даже показалось, что он смотрел на неё. Но такого уж точно быть не могло. Какое дракону до неё могло быть дело? Она вздохнула и пошла к воротам.

Глава XXXIV. Возвращение

Хельвиг миновала арку ворот и пошла по аллее. Долго, впрочем, идти ей не пришлось, со стороны площади показался всадник. Амер Хант, спрыгнул с Вайю, схватил и прижал к себе её:

— Хельвиг! Живая! — он покрутил её, осматривая со всех сторон и снова обнял. — Куда ты исчезла?

— Кажется, меня хотели украсть, и я оказалась в лесу.

— Кто? И что с рукой? — спросил он её, разглядывая содранную кожу на ладони.

— Резала лиану и поранилась. Я всё расскажу только, пожалуйста, давай я сначала приму ванну и мы пообедаем?

— Хорошо, — ответил он.

Она собиралась ему рассказать, что произошло, но сначала следовало подумать, как. Вдруг он опять перестанет узнавать её и слышать, если она расскажет про Арийдана? Зря она не подумала по дороге.

Он повёз её в Башню и старался не думать о том, как и с кем она провела эту ночь. Но у него не получалось. На ней были самодельные сандалии с ленточками из её кос и туника с чужого плеча, надетая прямо поверх пеньюара. Какой демон его надоумил купить ей эту имперскую непристойность? Туника, впрочем, нравилась ему ещё меньше.

Амер Хант знал этот материал и такое плетение. Он сам такие носил. Обычный меч такую ткань с нитью из довольно редкого металла не брал. Эта же ещё была, как ни странно, белой и искрила серебристым отливом. Какая-то магия. Магия ему казалась смутно знакомой, но вспомнить он не мог.

Он вообще мало о чём мог сейчас думать. Радость от её появления смешивалась с красноватым туманом ярости, лишающим ясности мыслей. На ней была чужая одежда. «Это не твоё дело», — сказал сам себе Амер Хант. Она просила не считать её его собственностью. Он вообще не имел на неё никаких прав, вот встретит она своего дракона… «Демоны Бездны… Дракона! — Так вот, что это была за магия». Он ещё раз, неверяще посмотрел на Хельвиг, но она казалась совершенно спокойной, хотя и усталой. И похоже, ни к какому дракону не собиралась. Вероятно, потому, что она не знала, кто она? Возможно, он должен был ей рассказать и, наверное, она захочет уйти к нему. Но даже если и так, может, с ним ей будет безопаснее? Ему не хотелось даже думать о том, что она уйдёт, но он не имел права подвергать её опасности. Однако сначала следовало обсудить это с драконом.

Он ей, конечно, пообещал, что не станет за неё решать и считать её своей собственностью. Он бы ей и луну с неба пообещал, чтобы вместо бессловесной тени снова увидеть ту, прежнюю Хельвиг, — ему было до ужаса страшно представить, что она навсегда осталась бы такой. Только он не понимал, как не считать её своей? Что именно она хотела этим сказать? Он уже сто раз себя проклял за приказ не выпускать её из Башни, вероятно, это её оскорбило. Или же ему не позволено было ревновать её? Конечно, его ревность её могла напугать, она напугала и его самого. Он до сих пор малодушно боялся спросить её про те три дня, которые почти не помнил. Хотела ли она вообще об этом говорить? Амер Хант спрыгнул с коня и поставил Хельвиг на ноги во дворе Башни.

Она прогнала его из купальни, заявив, что купание с ним должно иметь другое название, потому что сильно отличалось от купания в традиционном понимании этого слова. А потому купать её будет Ивлар. И Амер Хант вынужден был признать, что упрёк её был отчасти справедлив. Он грустил на тахте в ожидании Хельвиг и обеда и задавался вопросом, а только ли поэтому она его прогнала? Может, было что-то у неё с этим драконом? Но почему тогда он отпустил её?

Наконец, она пришла, одетая в тонкое домашнее платье с влажными распущенными косами. Эсфа принялась накрывать на стол, и чуть не уронила на него поднос с обедом, поднос он поймал, но змея исхитрилась опрокинуть на него чайник с кипятком. Амер Хант подозревал, что нарочно.

Хельвиг попробовала свой суп и сообщила ему:

— Меня украла теневая тварь.

— Прости, пожалуйста? — изумился магистр. Не могла же она принять за теневую тварь дракона? Хотя сама идея его рассмешила. Если она так назовёт дракона, у того, пожалуй, может приключиться душевная травма.

— Амер, мне кажется, или ты смеёшься?

— Прости Хельвиг, я не над тобой. Расскажешь, как всё случилось?

— Я зашла в купальню в твоей спальной и рассматривала бутылочки со средствами для ванны, мне показалось, что кто-то смотрит на меня, и я обернулась. Там сидела крыса, точно такая же, как та, что поймал Хаш.

— С кольцом?

— Да, у неё было кольцо на лапе. Она прыгнула на меня, я подумала, что она хочет меня укусить, зажмурилась и почему-то упала. За мной была стена, на которую я опиралась, но она исчезла. А когда я открыла глаза, то уже была в лесу.

— А крыса?

— Крысы там не было.

— Я услышал, что ты меня звала, но когда заглянул в купальню, там уже не было ни тебя, ни крысы.

— Может, у неё не получилось меня украсть, — предположила Хельвиг. Сначала я почувствовала сильный холод. Только потом я попала в лес.

— Что за лес?

— Примерно в двух часах отсюда, в сторону Парящих Островов.

— А потом?

— А потом я сплела себе сандалии, пошла в сторону моря и мне повезло: мне встретился всадник. Он дал мне воды, свою тунику, накормил меня, а утром отвёз сюда. Он разговаривал на древнем и его зовут Арийдан.

— Просто Арийдан?

— Так он представился.

— А больше он ничего не сказал?

— Нет, он не хотел о себе рассказывать и не пожелал заезжать за стену. Так что, дальше я пошла сама.

— А как он выглядел?

— Высокий, светлые серые глаза, белоснежные волосы, на спине белая татуировка дракона.

«Северный страж. — Магистр опять ощутил это отголоском чужого знания в голове. — Какой ещё страж? И когда она успела разглядеть его спину? Хотя на ней же была его туника».

— Он тебя не обижал?

— Нет, он был добр ко мне, — ответила Хельвиг. По сути, это было правдой, а про поцелуй она решила умолчать. Ему незачем было это знать, — Знаешь, я видела сегодня белого дракона рядом с Парящими Островами.

— Дракон — это хорошо, — задумчиво сказал Амер Хант, — но, пожалуй, тебе не стоит оставаться одной, первая тварь могла быть случайностью, но не две.

— Зачем я им? — удивилась Хельвиг.

— У меня есть некоторые предположения, — уклончиво ответил он. — Хельвиг, ты не обидишься, если я тебя сейчас оставлю?

— Конечно, нет, иди. — Она была рада, что магистр отнёсся к её рассказу спокойно и подумывала нарисовать дракона, а потом найти садовника и заняться, наконец, своими травами.

Амер Хант дождался прихода эсфы и ушёл.

Хельвиг встала, подошла к секретеру и достала из ящичка зеркальце с портретом, прошла в купальню и взглянула на себя в зеркало. Её внешность опять поменялась. Она открыла зеркальце. Портрет в точности повторял то, что она видела сейчас в отражении. Как она так изменилась за пару недель? И почему? В том, что её внешность для других виделась иначе, чем для неё, Хельвиг подозревала свою единственную серёжку, серебристая спираль, закрученная в плоскости, имела несколько вкраплений из неизвестного ей камня. Скорее всего, та обладала магией грёз. Снять она её не могла потому, что серёжка не имела замочка. Леди Ас’Шелл говорила, что она ей осталась от отца. Ей было непонятно, зачем он хотел изменить её внешность, что толку было в том, что она всем казалась взрослее?

Магистр сидел на диване в кабинете главы Службы безопасности и слушал доклад Бэхора.

— Мы набрали в штат слуг в Мужской дворец и во Дворец Теней, мужчины, ахатикайцы, все дали клятву подчинения. Представители прочих служб при допуске в Мужской дворец, Дворец Теней и его трапезную будут проходить специальный инструктаж о правилах, которым они должны здесь следовать. Также я отдал распоряжение всем службам провести дополнительный инструктаж о правилах поведения в Ордене и нанял дополнительно двух дворецких, одного сюда, второго в Мужской дворец.

— Зачем?

— Будут проверять знание правил и контролировать соблюдение правил у тех, кто работает во дворцах.

— А почему не Хозяйственная служба?

— Потому что будут подчиняться Службе безопасности, точнее, моему заместителю. Хотел кшатриев назначить, но пожалел.

— Кого?

— Кшатриев, кого ещё-то? Ты бы своих Теней на такую должность назначил?

— Только если сами бы попросили. Но сомневаюсь, что их это может привлечь.

— Ну вот. Также у нас теперь новый глава Хозяйственной службы.

— Ты его что, поменял?

— Поменял.

— Зачем?

— Ну ты же зачем-то правителей меняешь. Я провёл опрос, работой Хозяйственной службы недовольны более половины Теней, адептов и прочих служителей.

— Так ты что, и выборы проводил?

— Магистр, я не пойму, ты издеваешься? — Бэхор с подозрением взглянул на него. — Просто назначил. Хотя не помешало бы кому-то из Теней передать руководство административными вопросами.

— Кому, например?

— Леди Аликс?

— Не пойдёт, во-первых, она курирует работу Академии, а во-вторых, не думаю, что ей это понравится.

— А кому вообще это может понравиться? Ну ладно секретари, это мои кшатрии, но весь этот остальной сброд? Ты магистр, может, думаешь, что мне это нравится?

Мимо окна пролетела какая-то птичка. Рядом с Бэхором промелькнул сюрикен. Птичка упала. Бэхор замолчал и недоумённо поднял бровь.

— Паранойя, — пожал плечами магистр.

— Так что делать с павлинами?

— Кормить, поить, из вольера не выпускать.

— Ладно, а ты расскажешь, что случилось с леди Хельвиг?

— Думаю, она как-то смогла переместиться тенями. На неё хотела напасть теневая тварь и она испугалась.

— Тенями? Она что-то рассказала про тени?

— Нет, она зажмурилась, когда тварь на неё прыгнула. Но она сказала, что почувствовала сильный холод. А потом оказалась в лесу неподалёку от Парящих Островов. Она считает, что её пыталась похитить теневая тварь, не думаю, что это возможно, — они не способны быть проводниками. Такое могли делать только странницы, — Амер Хант помолчал и добавил:

— А ещё она встретила дракона.

— Шутишь?

— Нет, он её нашёл в лесу и привёз в Орден.

— Кшатрии мне доложили, что её доставил всадник, который не пожелал заезжать на территорию Ордена.

— Да.

— А почему ты решил, что это дракон?

— Он отдал ей свою одежду. На одежде его магия. Не верю, что я это говорю, но жаль, что дракон улетел. Возможно, им что-то известно о тварях, не зря же он тут появился. Если снова объявится, надо вежливо пригласить его в Орден и пусть сразу дадут мне знать.

— Не верю, что я это слышу. Я правильно понимаю, что ты уже запер леди в Башне, а в коридоре лежит парочка свежих трупов? Может, прервёмся? Отправлю кшатриев, чтобы прибрались.

— Шутишь несмешно, Бэхор.

— Магистр, а с чего ты взял, что я шучу?

— Не надо прибираться. Завтра нужно разослать гонцов по всем поселениям. Огласить указ правителя о том, что обо всех чужаках нужно немедленно уведомлять стражу, пусть подпишет. Страже разослать приказ о задержании всех, кто не проживает постоянно в Ахатикайе. Задержанных доставить в столицу и выяснить, кто такие, чем занимаются. Пусть этим займётся Дэрин. И собрать командующих войсками для согласования дальнейших действий.

— Пригласить сюда?

— Нет, в городе.

— Вот значит как… Амер, а ты понимаешь, что происходит?

— Полагаю, Ордену объявили войну.

— Кто? Боги?

— Сомневаюсь.

— А кто ещё может управлять теневыми тварями?

— Это хороший вопрос. Если мы найдём на него ответ, мы узнаем, кто объявил нам войну. В прошлый раз твари появлялись перед Чёрной зимой. И я не думаю, что их послали боги. Нужно найти все хроники, всё, что у нас сохранилось о событиях того года перед наступлением Чёрной зимы.

— Да, магистр. А не пора ли отозвать всех, кто не дома?

— Пора. Записывай. Уведомить всех служителей Ордена о сложившейся ситуации и дать рекомендацию тем Теням, которые находятся за пределами Ахатикайи и не имеют текущей миссии, вернуться и переселить семьи, если имеются, в Ахатикайю. С сегодняшнего дня нужно утроить количество охраны и у главных, и у вторых ворот. Предупредить служителей о том, что вход и выход с территории будет только по пропускам и повод для получения пропуска должен быть весомым. Те Тени, которые сочтут это неприемлемым, могут поселиться за пределами Ордена. Составить график патрулирования Стены и проверить состояние обхода. Поставить охрану на бастионы по десять кшатриев на каждом. Держать по два коня круглосуточно и у ворот, и у бастионов для ускорения связи. Провести ревизию казарм и вооружения и составить списки магов Ахатикайи, не служащих в Ордене. Также за её пределами, выяснить, кто готов поступить на службу. Принять в кшатрии тех, кто готов, немедленно.

— Мы берём всех? Как насчёт тех, кто находится в тюрьмах или под стражей? Или имеет сомнительный послужной список?

— Всех мужчин магов, кто согласен дать клятву кшатрия. И подготовь указ для Гильдии магов, надо разобраться, что требуется для изготовления артефактов, создающих сферу тишины. Наблюдателей оставить на башнях, пусть просматривают окрестности и регулярно составляют отчёты о происходящем. Мы не поставили в известность правящий клан Дишкериона?

— Так ты же сам не позволил змее их уведомить.

— Поставь их в известность.

— Как скажешь, магистр.

— Также подготовь мне указ на имя леди Хельвиг Шассер, позволяющий ей отдавать приказы кшатриям. Всем кшатриям. И огласи.

— То есть она сможет покидать Орден и появляться без пропуска?

— Если пожелает. И закажи ей кольцо, подтверждающее право отдавать приказы эмиссарам Ордена. Неизвестно, где она окажется в следующий раз, а это поможет им опознать её и обяжет оказывать помощь.

— Хорошо, магистр. Она не будет проходить посвящение в Тени, но останется Шассер?

— Да, чем меньше о ней будут знать, тем лучше.

— И завтра мне нужен мой поверенный в Ахатикайе.

— Да, магистр.

Двое мужчин неторопливо шли по лесу, казалось, они кого-то выслеживают. Один, светловолосый, был невысок, щупловат, а когда говорил было видно, что спереди у него недоставало зубов. Второй темноволосый и более крупный, вероятно, был прежде воином. Фигура его хранила ещё форму, но уже начала оплывать, — сказывался праздный образ жизни и неумеренность в еде и напитках.

— Данава, што там у тсебя, шего встал-то? — спросил щербатый.

— Кострище нашёл, — отозвался тот, — ты, это… давай сюда, — добавил он.

Они старательно осмотрели поляну, но им не повезло. Того, что они искали, тут не было.

— Слышь, Нихар, — почесался задумчиво Данава, — тут вона лошадь стояла, давай пройдёмся по следам. Может, останавливалась где, — он не стал дожидаться ответа. Следы вывели его на тропинку неподалёку от пастушьего дома. Остановок на пути не было. Данава сплюнул и выругался, возвращаться с пустыми руками означало навлечь на себя гнев Митраната. Да и золотишко ему улыбнулось, а монет старый скаред за это обещал довольно отсыпать. Выходило, надо вернуться на поляну да ещё раз всё проверить, пока не завечерело. Нихар подошёл к нему и вопросительно посмотрел.

— Ты это… пошли давай, на поляну, да ещё раз проверим, — велел Данава.

На обратном пути взгляд его зацепился за лежащее дерево, оплетённое лианами. Данава подошёл поближе. Часть лиан была срезана каким-то тупым орудием. Он присел и поднял с земли пару камней. Нихар подошёл и тоже опустился на корточки рядом с деревом. Данава внимательно осмотрел камни, на одном обнаружились коричневатые разводы, похоже, засохшая кровь.

— Шмотри, Данава, — Нихар поднялся, он держал в руке пепельный волос.

— Ну вона, значится, можно и обратно, — осклабился Данава. Он достал белую тряпицу и тщательно завернул в неё волос и оба камня.

— Ну пошли, что ли, — сказал он Нихару и кивнул в сторону тракта.

— Пойдём, — согласился тот.

Дерр Дэрин Хант не мог поверить своим глазам, читая новый указ магистра. Происходящее окончательно утратило логику, и он не мог выстроить схему. Ну пусть даже магистр немного сошёл с ума от этой Хельвиг, поселил её в Башне, превратил её дом в крепость в крепости и нанял эсфу. С эсфой, кстати, тоже было всё странно. Змеи не брали контракт, если не находилизаказчика привлекательным. Привлекательным во всех смыслах. Наверняка магистр об этом знал. И тут Дэрин переставал понимать логику магистра. Он знал, на то, что магистр считал своим, лучше было даже не смотреть. Тот никогда не имел больше одной любовницы одновременно и ему не нравились непостоянные красавицы, имеющие связи с кем-то ещё. С другой стороны, Дэрин понимал, что кто угодно мог потерять голову от женщины и поступиться принципами. Тем более что эту его Хельвиг просто преследовали неприятности.

Но путь даже так, только при чём тут кшатрии? А уж тем более, Дэрин и его бойцы, которые и к кшатриям-то имели скорее формальное отношение кастовой принадлежности. Охраной, как в Ордене, так и за его пределами, занималась служба Бэхора. Дэрин и его люди занимались особыми поручениями и внешней разведкой, а если перевести на понятный язык — убийствами, шантажом, силовыми методами воздействия и шпионажем. Отдельные подразделения отвечали за прикрытие работы Теней и ликвидацию последствий. Что она могла ему или им приказать? На лёгкое сумасшествие это уже не походило. Скорее на абсолютное безумие. Но мало того что ни то ни другое на магистра не было похоже, в остальных вопросах он действовал логично и рационально.

— Бэххи, я тебя сейчас правильно понял, что мне и моим людям теперь сможет отдавать приказы какая-то необученная девица, которая даже не Тень?

— Если тебя это как-то утешит, то и мне, — тут сказано, что всем кшатриями. И перестань звать меня Бэххи!

— Не особо утешит, — буркнул Дэрин, — это даже не столько обидно, сколько лишено смысла. Ты можешь мне объяснить, в чём дело?

— Тебе лучше спросить у магистра. Я не могу, у меня…

— Да понял я, понял. У тебя клятва. А где сейчас магистр?

— Что я слышу, Дэрри! Мне показалось, или ты хочешь дать ему клятву?

— Не хочу. Но ещё меньше я хочу чувствовать себя идиотом, которого не приглашают на совещания из соображений безопасности. И обязуют выполнять приказы ребёнка.

— Магистр в Башне, Дэрри, но ты мог бы подождать его и тут.

Он ушёл, Бэхор не стал его отговаривать, и без того дел хватало, кроме того, надо было ещё огласить указ и выяснить, кто вчера дежурил на воротах, а потом отправить этих кшатриев к леди Аликс, чтобы она нарисовала портрет дракона.

Дэрин не счёл нужным отвечать Бэхору и отправился в Башню Теней. Следовало выяснить, как выглядит та, чьи приказы он теперь должен исполнять. Посмотреть на змею и поговорить с магистром. В общем, ему нужно было в Башню.

Если к магистру его пропускали без вопросов, то сейчас охрана попросила подождать. Впрочем, через пять минут его впустили. Дэрина встречала эсфа. Он знал, что её звали Ивлар. Змея была эффектна, грациозна и притягивала взгляд. Если бы он не знал, что она змея, возможно… Но он-то это знал, одёрнул себя дерр Дэрин. И если он что-то понимал в их змеиной иерархии, а он за последний месяц выяснил о них даже больше, чем хотел бы знать, то судя по её татуировкам, это была эсфа правящего клана. Зачем она взяла этот контракт, задумался глава Внешней разведки Ордена Теней. Эсфа просканировала его своими светло-голубыми глазами и пригласила:

— Прошу за мной, дерр Дэрин Хант.

Он пошёл за ней по дорожке и не смог удержаться от вопроса:

— Если я спрошу тебя, зачем ты взяла контракт, ты ведь не ответишь?

Эсфа остановилась, обернулась и ответила странно:

— Может, и отвечу. Но не сейчас.

— А когда?

— Я отвечу, если сочту, что в этом есть смысл, — ещё более странно ответила эсфа. И пошла дальше, давая понять, что разговор окончен.

Она провела его до Башни и повернула за неё, эта часть двора не просматривалась с тропинки. Дэрин последовал за эсфой и его взгляду предстала идиллическая картина. В тени Башни на невысоком подиуме стоял топчан с резным ограждением и лёгкими занавесками, на столике, на подставке для подогрева с углями дымился душистый травяной отвар. Сероглазая девушка и магистр пили чай. Он полулежал, облокотившись на подушки. Она улыбалась ему и что-то говорила. Магистр ничем не напоминал больше ту жуткую жуть, с которой Дэрину не повезло столкнуться несколькими днями ранее. С тех самых пор главный силовик Ордена избегал без необходимости пересекаться с ним. И теперь эта картина никак не хотела умещаться у Дэрина в сознании. Магистр внимательно слушал девушку и даже улыбался! Он улыбался ей в ответ какой-то удивительно нежной улыбкой. Дэрин попытался припомнить, когда он вообще видел его улыбающимся. И не смог. Это было что-то новенькое. На этом, впрочем, сюрпризы не закончились.

— Дерр Дэрин Хант, — анонсировала его прибытие эсфа и удалилась.

— Дэрин, присоединяйся к нам и знакомься, леди Хельвиг Шассер — пригласил его Амер Хант.

— Благодарю, рад познакомиться, леди Хельвиг, — Дэрин обозначил поклон, снял короткие сапожки и уселся, скрестив ноги напротив магистра.

— Рада знакомству, — улыбнулась и ему сероглазая девушка.

Эсфа принесла ему пиалу для чая, высокий стакан для кислого молока с зеленью и блюдце для лепёшек и булочек.

Дэрин налил себе чая и взял булочку с паштетом. Он уже жалел, что не стал дожидаться магистра во Дворце Теней, и помешал его завтраку.

Тут было теперь уютно, в каналах и в небольшом фонтане журчала вода, всюду росли цветы. К Дэрину подошёл крупный дымчатый кот, уселся и внимательно смотрел, как он ест булочку.

— Хаш, ты же не собираешься попрошайничать? — спросила у кота девушка.

Тот виновато опустил морду, растопырил уши и отошёл. Но недалеко, он залёг под кустом какой-то высокой травы и лениво одной лапой пытался ухватить бабочку.

Женщина магистра Дэрина удивила. Он ждал, что та будет похожа на Элайю. С ней глава Внешней разведки предпочитал общих дел не иметь: они никогда не приходили к согласию и та постоянно с ним спорила. При всей эффективности её решений, которые он не гнушался использовать, она абсолютно всё делала не так, как предлагал он. Он её уважал, но она его раздражала. Под маской яркой и хрупкой красавицы, которой Элайя с успехом пользовалась, скрывался прагматичный и холодный неженский ум, точный расчёт и высочайшего класса профессионализм. Она никогда не жаловалась на усталость, по ней было не понять, сколько суток она не спала — идеальная причёска, дорогой наряд без изъянов и чарующая нежная улыбка всегда были при ней. Мужчин она ловко использовала в своих интересах и привязанностей не имела. На все вопросы у неё были свои методики и решения. Поставив ей задачу, можно было быть спокойным, — она справится. Небыстро, но с блеском. И вот оказалось, что ледяная леди была не такой уж ледяной. Сколько же масок у неё было?

Узнав о кровавой казни Аз’Дайса, он даже впервые посочувствовал ей. То, что с ней сделали было слишком подло и жестоко. Даже для него. Он рассчитывал поквитаться с тем, кто устроил ей ловушку. Не из-за Элайи. Это был вызов ему лично. Этот кто-то посмел напасть на его семью, частью которой бывшая Тень, как бы он к ней ни относился, являлась. Которую он клялся защищать и выходило, защитить не смог. Да, она утаила информацию, которая помогла бы предотвратить то, что произошло. Но это была его работа, знать всё, что происходит за пределами Ахатикайи. И это его ведомство сработало плохо. У Элайи получилось его переиграть. Впрочем, победа в этой партии с ним обошлась ей дорого, — она лишилась жизни, а возможно, и не только. Ещё эта победа принесла ей сокрушительное фиаско в войне за счастливую жизнь её дочери, которую она вела не с теми: прекрасный тактик, леди, однако, никогда не была сильна в стратегии. В итоге ни одна из сторон в выигрыше не осталась, потому как утрата боеспособной единицы, пусть и в ведомстве магистра, как ни крути, его не радовала. А ребёнка пока не нашли. Да и жива ли та ещё? Тем, кто о ней знал, найти и устранить её было не в пример проще. Дэрин помрачнел и сдержал тяжёлый вздох.

Вместо этого он подробно ответил на вопрос Хельвиг, куда пропали все павлины. Оказывается, её кот их не любил и раньше не выходил из Башни без особой надобности. Любопытная фобия. Не то чтобы он был специалистам по котам, но выглядело странно. Коты всё же относились к хищникам. Закончив рассказ, который привлёк её явное внимание, он взглянул на магистра и едва не подавился лепёшкой. Да что он такого сказал? Дэрин решил закончить полный сюрпризов завтрак молча.

Сюрпризов Дэрин вообще не любил. И вот, главный сегодняшний сюрприз, — леди Хельвиг Шассер на Элайю не походила вовсе. Она не казалась, она была нежной. Даже рассказ про павлинов её огорчил. Она взглянула на магистра и Дэрину на мгновение показалось, что какая-то совсем не детская тоска промелькнула в её взгляде. Впрочем, она тут же улыбнулась. Это не укладывалось в привычную схему, — Амер Хант всегда выбирал под стать себе. Ослепительных красавиц, сильных и волевых, рядом с которыми не каждый мог бы чувствовать себя уверенно. Магистр, впрочем, этим сравнением нисколько не тяготился, но как-то у него с ними не складывалось. Рано или поздно это завершалось тем, что женщины эти исчезали с горизонта, безнадёжно проиграв в борьбе за лидерство в паре. Элайя так вообще считала по какой-то непонятной причине, что решать должен тот, кто умнее. А умной она считала, конечно, себя. Вероятно, эту же идею она продвигала и в отношениях с магистром. Магистра эта борьба скорее забавляла и развлекала, в отличие от его пассий.

А с этой его Хельвиг было бы как-то странно соперничать. И неясно в чём. Она не пыталась произвести впечатление, привлечь внимание, оставить за собой последнее слово. Скорее, мыслями она была где-то далеко и сосредотачивалась на собеседнике только в момент разговора. Она не была яркой, словно все краски, которые ей достались, были приглушены. Черты лица отличались изяществом. Открытый взгляд демонстрировал доброжелательность, доверчивость и некоторую отстранённость, если не грусть. Это дитя не должно было оказаться рядом с Амером Хантом. Зачем она ему? Читать ей сказки на ночь? Таких странных наклонностей за магистром не водилось. Даже Дэрин чувствовал себя рядом с ней неуклюжим грубым кшатрием. И вот, магистр, непонятно где и как, эту тихоню заметил и отправился за ней лично в Империю. Покидать Хадду он не любил, а таких чудес, чтобы он сам ездил за будущими адептами, не случалось и вовсе. Он и в принципе их мало замечал до посвящения в Тени. Дэрин окончательно был сбит с толку и отказывался понимать происходящее. У него даже разболелась голова. Он взглянул на лежащего в кустах кота в надежде увидеть хоть что-то понятное и вписывающееся в его картину мира. Оказалось, кот тоже смотрел на него и дерру почудилось, что тот смотрел на него с сочувствием. Бред какой-то, голова теперь болела совсем уже невыносимо, и он в очередной раз пожалел, что не послушал Бэхора.

— Амер, дерр Дэрин, вы не обидитесь, если я вас покину? Мы с Ивлар планировали посетить библиотеку, — сероглазая фея решила избавить дерра от пытки завтраком.

— Видишь Дэрин, ты спугнул мою девушку, — сказал Амер Хант.

Магистр поднялся, обулся и помог ей выбраться. И Дэрин снова был удивлён. На этот раз тому, как между ними искрило. Всего лишь невинное прикосновение, а она вспыхнула, щёки залило румянцем. Ему даже показалось, что магистр хотел сам надеть ей туфли, но удержался, всего лишь подал их, видимо, решил не провоцировать новую порцию румянца. Ещё ему показалось, что Амер Хант хотел вовсе не надевать ей туфли, просто хорошо себя контролировал и смотрел на неё спокойно. И Дэрин опять ощутил неуместность своего присутствия здесь. Ему стоило послушать Бэхора.

— Амер, но я действительно собиралась в библиотеку, — улыбнулась Хельвиг, стоя на ступеньке подиума. Магистр стоял на дорожке, и даже так она была ниже него ростом, — а вам наверняка есть что обсудить.

— Леди Хельвиг, — Дэрин тоже обулся, выбрался из-за стола и попрощался коротким кивком.

Хельвиг ещё раз улыбнулась ему, и они с Ивлар удалились.

— А что это сейчас такое было, я что-то не понял? — магистр продолжал стоять, хмурил брови и смотрел на него с недоумением, — что такого срочного случилось, что я не могу спокойно позавтракать?

— Ничего, магистр, прости за незваный визит.

— Ну и чего ты хотел? Рассказать ей о том, какой я страшный монстр, отрывающий птичкам крылышки и головы? У тебя талант, даже мне стало немного не по себе. Тебе сценарии надо писать для страшных пьес, дерр. Будешь популярен.

— Прости, магистр, это вышло ненамеренно. А я бы хотел понимать, что происходит.

— А что тебе непонятно?

— Охрана вокруг Башни. Сегодняшний указ. Я могу продолжить.

— Я предпочёл бы не рассказывать. Но это, вероятно, создаст проблемы. Поэтому я могу рассказать, если желаешь. В том случае, если ты дашь клятву Хельвиг Шассер. У Стены.

Дэрин не видел в этом особых изменений относительно сложившейся ситуации. Магистр своим указом уже обязал его служить ей. Нарушение приказа магистра каралось смертью и судом в тенях. Хотя чем он смог бы ей помочь? Да, он был кшатрием и клялся защищать служителей Ордена. И когда его помощь требовалась Службе безопасности, он защищал. Теней, выполнявших свои миссии за пределами Ахатикайи и прочих эмиссаров Ордена. Но какая из этого оранжерейного цветочка Тень? Будет сидеть тут в своей Башне. И, с учётом локации, защитой придётся заняться Бэхору. Вон он уже и забор построил и кшатриев поставил.

— Дам, — ответил Дэрин.

— Тогда идём, — бросил магистр, развернулся и пошёл к воротам.

Сегодня с утра к Хельвиг заглянула леди Аликс, им предстояли ещё некоторые занятия, чтобы леди могла подготовить отчёт и рекомендации. Со следующего месяца она должна была начать проходить обучение.

Хельвиг вздохнула. Пока занятий не было, она успела прочитать довольно большое количество книг из библиотеки. В её списке были учебники по древнему языку, ахатикайскому, дайшехси, а также энциклопедии по растениям и животным Ахатикайи. Отдельный интерес представляли свитки древних, коих обнаружилось невероятное количество. Их не разрешалось выносить из библиотеки, и Хельвиг ходила туда практически ежедневно. Читала она их пока медленно — почти все они были записаны на девангари. Насколько ей было известно, так называлось самое старое, оригинальное начертание. В переводе с древнего оно называлось высоким божественным письмом. Раньше она с ним не сталкивалась, и оно ей пока давалось плохо.

Поскольку клумбы, наконец, были готовы, она посадила свои семена, травы, некоторые ей были доставлены в виде рассады, и сделала три небольших декоративных цветника. Хельвиг вздохнула ещё раз. Вероятно, придётся передать уход за ними садовнику. Она любила ежедневный уход за своим маленьким садиком, и такая перспектива её расстраивала.

А вот леди Аликс наоборот была полна энтузиазма, улыбалась и шутила, что было на неё совсем не похоже. Хельвиг заподозрила, что леди была рада тому, что скоро она сможет передать проблемную адептку в руки следующего наставника.

— Леди Хельвиг, магистр просил меня также сообщить, что с сегодняшнего дня вы можете отдавать приказы кшатриям Ордена. И он просил передать вам это, — леди Аликс вручила Хельвиг довольно большую шкатулку.

— Благодарю, леди Аликс, — ответила Хельвиг и вопросительно посмотрела на неё.

— Магистр не уполномочивал меня ознакомиться с содержимым, — поняла её леди, — вероятно, если будут вопросы, их стоит задать магистру. Также я нашла рисунок.

Леди улыбнулась и развернула скрученный в рулон шероховатый лист. На нём мелками и карандашом было изображено солнечное утро. Бирюзовый в лёгкой дымке океан и Острова Дракона. Высоко над водой, расправив крылья, парил тёмно-красный дракон с рыжим гребнем, а неподалёку, сложив крылья так, словно собирался нырнуть — белый с серо-голубыми узорами. Леди была талантливым художником. Хельвиг смутилась, вспомнив свои простенькие рисунки.

— Вижу, вам понравилось, — улыбнулась Аликс Шассер.

— Очень.

— Тогда дарю, у меня он пылится на антресолях.

— Благодарю, леди Аликс!

Леди Аликс Шассер ушла, а Хельвиг собралась к мастеру Фаруху. Она хотела повесить картину на стену, а для этого ей нужна была простая стеклянная рамка без багета. Она измерила картину и сделала эскиз рамки.

— Ивлар, пойдём прогуляемся к Хозяйственной службе.

— Хорошо, госпожа, — Ивлар поднялась с подоконника и последовала за ней.

Эсфа уже переселилась на второй этаж Башни. Кажется, она тоже была рада оборудовать своё жильё в соответствии с её предпочтениями. Горничные у неё ходили по струнке: в Башне была идеальная чистота и одежда, вычищенная и отглаженная, всегда на своих местах. Хельвиг за всё это время ни разу не встретила ни одной горничной. Когда они прибирались, оставалось для неё загадкой. Ещё ей казалось, что последние несколько дней эсфа была не то задумчивой, не то мечтательной, но кто их змей знает? Может, для них такие изменения были нормальны. Или новое жильё так подействовало на неё?

По возвращении Хельвиг вспомнила про шкатулку, которую передала ей леди. Там обнаружилось несколько документов и массивное кольцо из белого металла в виде эмблемы Ордена, — крест с петлей сверху. По нему шли надписи на девангари, Хельвиг разобрала, что крест назывался аггх. И символизировал бесконечное перерождение души.

Она отложила кольцо и взяла в руки документы. Первый был указом магистра, о котором ей уже сообщила леди Аликс, а вторым оказалась дарственная на дом в окрестностях Т’Хаш-Садживана. Его дом. Но ведь она отказалась? Она же ему сказала, что хочет жить в Башне. Хельвиг посмотрела в шкатулку, здесь лежал ещё один сложенный пополам лист. Она развернула его, это была коротенькая записка: «Я хочу, чтобы у тебя был выбор».

Хельвиг почувствовала, как в груди стало тепло, словно там обосновалось маленькое солнце. Может, он действительно её любит? И возможно, они всё же могут быть счастливы?

Глава XXXV. Император

Император вернулся в свои покои и положил перед собой артефакт. Сделка порадовала императрицу.

— Мой друг меня не обманул, — смеялась и хлопала в ладоши счастливая супруга Рагената. Она облизнула перепачканные кремом пальчики и императору показалось, что Хелени даже посмотрела на него.

Его смущала предложенная сделка. Очень мало хотел этот бог и очень много обещал. Хотя, как знать, возможно, присутствие в его теле и эта Башня значили для бога много? А ему нужен был наследник. Его власть и Империя висели на волоске. И те, ныне преданные императору наследники древних королевских родов, которых лишили трона и огнём и мечом привели к верности Эсгерланды, с радостью расквитаются с ним, по прихоти судьбы ставшим императором. Он не имел права на эту власть. Но раз уж она ему досталась, он был не так глуп, чтобы её отдать.

Как император он мог получить всё, что хотел. Все ресурсы Медины были в его распоряжении. Маги создавали для него ценные артефакты, меняющие законы природы: тёплые озёра посреди зимы и великолепные императорские сады, круглый год цветущие среди снегов, были их заслугой.

Войска, стоящие за ним грозной силой. Раболепие вассалов, несущих деньги в казну Империи, откуда он мог их тратить не считая. Лучшие женщины. Изысканная еда на его вкус в изящной дорогой сервировке.

Его подданные гнули спину на него, пока он пил утренний кофе или задирал юбки какой-нибудь испуганной, но покорной и ещё пока трепетной новинке сезона, блеснувшей на балу дебютанток. Ухаживать он не любил, это было скучно. Ему нравились страстные и темпераментные красавицы, которые сами добивались его, а не вздыхали томно в коридорах, надеясь, что он обратит на них своё внимание. Но таких было немного, да и те быстро превращались в требовательных и капризных пиявок, стоило им оказаться в его постели. Это тоже было скучно. Он их отсылал из столицы и просто приказывал доставить новую угодную ему девицу в свои покои.

Он не считал себя злодеем. Его это забавляло и избавляло от скуки. Какая разница, кто сделает из маленькой леди шлюху? Ничего другого при дворе её не ждало. Как император он мог её попробовать первым. Так гласил закон. И её род был совсем не против и даже горд, если одна из них становилась его фавориткой. Они ждали очередного тёплого местечка у кормушки и молились богам, чтобы та ему не наскучила слишком быстро: у всех были сыновья, которым требовалась должность. И он был не прочь облагодетельствовать братьев или отца девицы. Ей тоже перепадало от его щедрот, если она оправдывала его ожидания и не строила из себя скромницу. Служба ему должна была вознаграждаться. Он выбирал наследниц древней крови или магов, — с таких можно было взять клятву и не беспокоиться, что девица будет злоумышлять или попробует тайком родить ребёнка.

Нет, власть он отдавать не собирался. Он получит от императрицы наследника. И, возможно, он даже получит могущество, обещанное богом. Тогда никто не посмеет его попрекнуть тем, что он не потомок Эсгерландов. Они склонятся перед его властью. И его сыном. От той, кого он выберет себе сам и назовёт своей императрицей. А древняя кровь — никому не нужное наследие прошлого. Осколки старого мира. Её обладателей так легко было связать клятвой и пользоваться ими.

Кровь Эсгерландов тоже утратила былую силу. Когда-то их предки пришли на земли Медины по льдам, сковавшим Гиблое море. Мало кто отваживался его пересечь. А те, кто отваживался, не возвращались в родные фьорды. Но мороз Чёрной зимы смирил нрав моря и те, кто выжил, последовали за своим королём, — в Северных землях не осталось места живым, им пришлось идти на юг. Здесь те, кто дошёл и не пал в битве, обрели новый дом. Их воинов, привыкшим выживать в суровых Северных землях, не страшила Чёрная зима, им нечего было терять. Теперь позади были только лёд и смерть. Они заставили покориться тех потомков королей Медины, что смогли пережить Чёрную зиму. И создали Империю на костях тех, кто не пожелал признать их власть.

Но новая земля не приняла их, жестоких северных воинов. Никто из них больше не мог создать ледяной молот — страшное оружие Эсгерландов, подарившее им когда-то эту империю. Их магия покинула Хаддегард. Медина отомстила за своих детей и отравила их кровь. Не сразу, век за веком они теряли силу по капле. Теперь их женщины перестали рожать сыновей, а те редкие болезненные мальчики, которые рождались и доживали до срока, когда им приходила пора возлечь на брачное ложе, были не способны зачать ребёнка. Дочери были слабы рассудком и редко приносили жизнеспособных детей своим супругам.

Отпущенное Эсгерландам время вышло. Им пора было разделить судьбу их земель и кануть в небытие.

Он, Рагенат, истинный сын Медины, станет первым императором новой династии.

Высокомерные потомки древних смеялись над ним и над его императрицей, говорили, что он слаб и боги не дают ему продолжить императорский род. Некоторые даже стали выражать недовольство размером податей и высказывать сомнения в том, что им нужен был император. Говорили, что в других государствах даже пекарям и башмачникам живётся лучше. Говорили, что в Ахатикайе народ сам выбирает правителя. Пока тихо. Пока шёпотом. Но он понимал, что это только пока. Теперь, когда на его стороне был могущественный союзник, он почувствовал азарт и жажду крови. Он помнил их всех. Он всегда всё помнил. Пришло его время посмеяться.

Рагенат открыл зеркальце, лицо проступило сквозь дымку. Бог посмотрел на него.

— Здравствуй, называющий себя Рагенатом Эсгерландом. Что ты решил?

— Я согласен, — ответил император.

Оглавление

Часть I. Империя

  Глава I. Орнилия Эранта. Эштолль

  Глава II. Магистр

  Глава IV. Дерр Натан Рифтер. Хантарин

  Глава VI. Хамар

Часть II. Дорога в Т’Хаш-Садживан

  Глава VII. Стремительный

  Глава VIII. Элайя

  Глава IX. Т’ха джиене | Служу теням

  Глава X. Стремительный. Продолжение

  Глава XI. Бабочка

  Глава XII. Джоэн Амингтон

Часть III. Республика Ахатикайя. Орден Теней

  Глава XIII. Т’Хаш-Садживан

  Глава XIV. Орден Теней

  Глава XV. Храм теней. Клятва

  Глава XVI. Орден Теней. Продолжение

  Глава XVII. Хелени Эсгерланд. Эштолль. Империя

  Глава XVIII. Демократия

  Глава XIX. Башня Теней

  Глава XX. Предгорья Хиам-Дага

  Глава XXI. Бэхор

  Глава XXII.Странница

  Глава XXIII. Любовь и логика

  Глава XXIV. Ивлар

  Глава XXV. Магистр

  Глава XXVI. Натан Рифтер

  Глава XXVII. Агшасс д'Хадда. Отверженный

  Глава XXVIII. Дракон. Даверан Хондар даз Уэствард. Западный страж

  Глава XXIX. Твари

  Глава XXX. Карма

  Глава XXXI. Руэри

  Глава XXXII. Любовь без логики

  Глава XXXIII. Рагенат Эсгерланд

  Глава XXXIV. Арийдан Хальд даз Нортегард. Северный страж

  Глава XXXIV. Возвращение

  Глава XXXV. Император