КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 713587 томов
Объем библиотеки - 1406 Гб.
Всего авторов - 274796
Пользователей - 125117

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

Влад и мир про Семенов: Нежданно-негаданно... (Альтернативная история)

Автор несёт полную чушь. От его рассуждений уши вянут, логики ноль. Ленин был отличным экономистом и умел признавать свои ошибки. Его экономическим творчеством стал НЭП. Китайцы привязали НЭП к новым условиям - уничтожения свободного рынка на основе золота и серебра и существование спекулятивного на основе фантиков МВФ. И поимели все технологии мира в придачу к ввозу промышленности. Сталин частично разрушил Ленинский НЭП, добил его

  подробнее ...

Рейтинг: +3 ( 3 за, 0 против).
Влад и мир про Шенгальц: Черные ножи (Альтернативная история)

Читать не интересно. Стиль написания - тягомотина и небывальщина. Как вы представляете 16 летнего пацана за 180, худого, болезненного, с больным сердцем, недоедающего, работающего по 12 часов в цеху по сборке танков, при этом имеющий силы вставать пораньше и заниматься спортом и тренировкой. Тут и здоровый человек сдохнет. Как всегда автор пишет о чём не имеет представление. Я лично общался с рабочим на заводе Свердлова, производившего

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
Влад и мир про Владимиров: Ирландец 2 (Альтернативная история)

Написано хорошо. Но сама тема не моя. Становление мафиози! Не люблю ворьё. Вор на воре сидит и вором погоняет и о ворах книжки сочиняет! Любой вор всегда себя считает жертвой обстоятельств, мол не сам, а жизнь такая! А жизнь кругом такая, потому, что сам ты такой! С арифметикой у автора тоже всё печально, как и у ГГ. Простая задачка. Есть игроки, сдающие определённую сумму для участия в игре и получающие определённое количество фишек. Если в

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
DXBCKT про Дамиров: Курсант: Назад в СССР (Детективная фантастика)

Месяца 3-4 назад прочел (а вернее прослушал в аудиоверсии) данную книгу - а руки (прокомментировать ее) все никак не доходили)) Ну а вот на выходных, появилось время - за сим, я наконец-таки сподобился это сделать))

С одной стороны - казалось бы вполне «знакомая и местами изьезженная» тема (чуть не сказал - пластинка)) С другой же, именно нюансы порой позволяют отличить очередной «шаблон», от действительно интересной вещи...

В начале

  подробнее ...

Рейтинг: +2 ( 2 за, 0 против).
DXBCKT про Стариков: Геополитика: Как это делается (Политика и дипломатия)

Вообще-то если честно, то я даже не собирался брать эту книгу... Однако - отсутствие иного выбора и низкая цена (после 3 или 4-го захода в книжный) все таки "сделали свое черное дело" и книга была куплена))

Не собирался же ее брать изначально поскольку (давным давно до этого) после прочтения одной "явно неудавшейся" книги автора, навсегда зарекся это делать... Но потом до меня все-таки дошло что (это все же) не "очередная злободневная" (читай

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).

Тираннозавр [Данил Олегович Ечевский] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Данил Ечевский Тираннозавр

Один

Когда О читает записку, его сердце блюет кровью. Но некуда, артерии не выдержат больше. Смяв, он швыряет листок. Прочь. Как если бы это была скользкая рыба, страшно-благоухающая гнилью. Бросает насколько возможно дальше. Как швыряют на ветер слова, когда обещают.

Ужас дырявит сердцу горло. Нечем дышать. Дышать нечем. Испуганной судорогой О бежит к окну. Ручка не поддается. Только дергается нога. О забыл, в какую сторону нужно поворачивать. Едва не сломав, он открывает окно и выбрасывается в него по пояс. Чуть не выпал. Лучше выпал бы.

Ранний ветер обдает иглами лицо. Ужасу узко в глазницах. Он бежит погулять по двору. Налево. Направо. Ввысь. Утро. Рассвет. Деревья спокойно стоят где положено. Хватаются, как могут, корнями за почву. Их листья умиротворенно загорают в липкой тени редких лучей. Затекшие кровавым отсутствием сна белки пытаются удержать тревожные зрачки. Им удается.

Круглые глазные вороны перестают летать. Успокаиваются. Садятся на ветви тихих деревьев и одиноко каркают. О еще дышит глоткой. Глупо. Очень глупо. Глубоко. Ведь это всего-навсего листок бумаги. Он же не убьет? О вползает обратно в комнату. Но окно не закрывает. Так спокойней.

Неуверенная медленность лунатика. О шагает в сторону, где это должно валяться. Должно́. Но валяется ли? Он еще не видел бумажку. О не поворачивался. Ему ведь придется, О знает. Как и придется каждый день просыпаться. Вот он. Глаза столкнулись с листком. О заблудился в поступках.

Застыл. Мгновенье. Нет-нет, надо поднять. Я подниму его. Я один. То ли он приближается к листку, то ли это листок ползет к О по полу. Как во сне. Как страшно. Колени тревожатся. О поднимает смятый бумажный клочок, почему-то послушно лежавший на потертом паркете. Разворачивает согнутые белые крылья. Листок говорит лишь единственное: «Ты не один». Нет, бумага не может разговаривать. Это О читает. И все. Только эта фраза.

Чей-то выдох в затылок. Зазудела кожа. Нечто стоит позади. О оборачивается. Резко. Быстро. Вокруг. Комната тихо покоится в привычных четырех стенах. Нет. Ничего. Ты один. Почерк кривой, незнакомый. Но пугает не надпись. Не только она. Больше нацарапанный смайлик с белой кожей, улыбающийся с листка.

Его пристальные шипы-глаза-точки слишком глубоко колют в глаза. Кажется, вот-вот с них покатятся слезы. От уродливой улыбки по спине и ногам расползаются мурашки. О не убирает свой взгляд. Ищет подсказки. Смайлик. Что это должно означать?

Вдруг за окном заорало авто, истязающее дорогу. Звук выпихнул О из самогипноза. Вывернул наружу взгляд. Листок дрогнул. О отвлекся. Глаза заползали по комнате в поиске мысли. Еще есть время. До начала рабочего дня. До работы и после – одно и то же. Спать не получалось, не получается, не получится.

Письменный стол. Так О его называет, чтобы не упоминать лишний раз слово “работа”. Он-то и нужен О. Уже не первый месяц. Два? Три? Полгода? О слышит. Этот. Это. Пф-ф-ф. И потом О приходится бежать с кровати. Иди куда-то ночью, но ему некуда пойти. Все дороги ведут домой.


О не спал три дня,


а кажется,


что он всю жизнь


и каждый день


не спал.


поговорить об этом не с кем.


говорить.


сказать слова.


услышать пару слов в ответ —


это можно сделать,


но это не беседа,


это ничто – в никуда.


О купил пару тетрадок. Симпатичных и ярких, как девушки. Чтобы начать вести дневник. Хоть как-то разобраться, что происходит. В университете это неплохо помогало О справляться с жизнью. Не теряться в событиях.

О вползает за стол. Он первый раз пробует. Тяжело говорить. О себе. С собой.

Комната облокотилась на его спину. Она мала, как истлевшая спичка. Старая широкоплечая люстра не вмещалась в потолок. Она глядела на О, как парящий ястреб, и часто пугала его своей плотной тенью. О снял эту людоедскую люстру. Аня была не против. Они решили купить что-нибудь покрохотней. Их несбывшееся решение так и осталось висеть с бледного потолка – лампочной кишкой на неперерезанной вене-проводе.

Помимо нее там низенький столик со стулом. Матрас. Небрежно хламящиеся стопки одежды и коробки с вещами на голом полу. Аня хотела, чтобы эта квартира жила. Питалась. Росла. Радовалась. Аня пыталась сделать ее живой. И не только ее.

После того как она уговорила О отнести страшный долговязый деревянный шкаф советских времен, стоявший в углу, как шпион, на помойку, они задумали ремонт. Удивительно, но О это нравилось. Нет, не удивительно. Ему всегда это нравилось. О хотел бы все это. Но раньше он сам, а теперь слезы не позволяют. Все, хватит.

Ремонт начался. О выкинул старый стол, несколько дырявых стульев с кухни, ужасный раскладной диван, а главное, икону Божией матери и ковер, висевшие на стене. Их он ненавидел больше всего. Однако, с тех пор как умерли родители, почему-то никогда не задумывался о том, чтобы избавиться от воспоминания.

Комнату заполонила пустота. Заполонила, но так и не ушла. Аня. На скопленную горку им удалось купить новенький столик с