Бог и Лёнька [Леонид Михайлович Жариков] (fb2) читать постранично

Леонид Жариков Бог и Лёнька

Л. ЖАРИКОВ

Дорогие ребята!

События, описанные в рассказе «Бог и Лёнька», происходили в маленьком шахтёрском городке в дореволюционные годы.

Вы прочитаете о том, как жили тогда шахтёры, какую борьбу с царским произволом вели революционеры-подпольщики, как росли и мужали дети шахтёрской бедноты. Из этого рассказа вы узнаете о том, как сын рабочего Лёнька Устинов, наивно веривший в бога и ангелов, постепенно убедился в том, что бога нет, что его придумали буржуи, чтобы угнетать простых людей.

Напишите нам, ребята, понравился ли вам этот рассказ. Свои письма направляйте по адресу: Москва, А-47, ул. Горького, 43. Дом детской книги.

Рисунки В. Ладягина

1

Поплыли над землёй осенние тучи, мокрые, растрёпанные. Они так низко нависли над посёлком, что цеплялись грязными космами за деревья. Тесно и темно стало жить, как будто тучи давили нас. Дни и ночи хлестал и хлестал холодный ветер с дождём.

Как ни помогал мой отец Анисиму Ивановичу, семья их бедствовала. Часто у них не было в доме даже ведра угля, чтобы растопить плиту. Пришлось Васе определяться на работу.

Сначала его не принимали. Мастер и слышать не хотел, чтобы взять на завод такого маленького. Тогда люди посоветовали тёте Матрёне пойти в церковь, где у отца Иоанна продавались года — кому сколько надо. Год стоил три рубля. За девять целковых отец Иоанн выдал святую бумажку, по которой Ваське вместо одиннадцати лет сразу стало четырнадцать. Тогда его записали в рабочие и даже выдали круглый жестяной номерок с дырочкой и выдавленным числом — 733.

Вечером ребята собрались возле Васькиной землянки, чтобы в последний раз побыть со своим вожаком. Кроме меня и Васьки, пришли трое: гречонок Уча — худенький мальчик-калека с чёрными глазами и горбатым носом, Абдулка Цыган, чей отец ни за что сидел в тюрьме, и ещё рыжий Илюха, которого все мы недолюбливали. Отец Илюхи работал банщиком. Вся их семья славилась жадностью — камня со двора не выпросишь. Илюха вечно ходил сопливый. Лицо и руки были густо усыпаны веснушками. Как будто маляр, балуясь, тряхнул ему в лицо кистью с краской, а Илюха так и не смыл крапинки. Ресницы у Илюхи были белые, как у свиньи. Уважали его только за то, что он умел шевелить ушами.

На улице, погружённой во тьму, было тоскливо и пусто. В чёрном небе мерцали высокие звёзды.

Закутавшись в старые ватные пиджаки, мы тесно сгрудились на лавочке, согревая один другого. Рыжий Илюха, глядя на звёзды, рассказывал нам, что небо — это терем божий, а звёзды — окна в этом терему. Для каждого человека, когда он родится, бог пробивает в небе окошко. На подоконник садится ангел со свечой в руке и сидит. Когда человек умирает, ангел тушит свечку, закрывает окошко и уходит.

«Интересно, где там моё окошко?» — думал я, глядя на звёзды, а они сверкали, как живые, и то вдруг пропадали во тьме, то опять вспыхивали.

— А сам бог в какое окно выглядывает? — спросил Уча, косясь на Илюху чёрными, как два жука, хитрыми и весёлыми глазами.

Илюха презрительно хмыкнул:

— Не знаешь, в какое окно бог смотрит? Эх, ты, а ещё православный! Бог смотрит в самое большое окно.

— В какое? — спросил Абдулка Цыган, большегубый, коренастый татарчонок.

— Гм, в какое… Отгадай!

Абдулка молчал. Мы тоже не знали. Илюха объяснил:

— В луну, вот куда!

Уча ядовито спросил:

— Значит, днём бог ничего не видит? Днём же луны нет!

Илюха рассмеялся:

— Чудак человек! Днём и так видно, безо всякой луны. А ночью надо светить.

— А сейчас бог видит что-нибудь? — спросил вдруг Васька, сидевший до того в молчаливой задумчивости.

— А как же? — поспешно ответил Илюха. — Бог всегда всё видит.

— А луны нету, как же он видит?

Васька удивил всех. И правда, как же бог видит в темноте, если луны нет?

— Тю, дурной, — возмутился Илюха. — Ангелы на небе зачем? Они смотрят и богу рассказывают. У человека всегда слева ангел, а справа чёрт с копытами. Ангел от смерти спасает, а чёрт на грехи наводит. Даже когда мы спим, ангелы караулят около подушки. Сегодня интересный случай был: просыпаюсь утром, чуть глаза открыл, гляжу, а он сидит сбоку.

— Кто?

— Тебе же говорят — ангел. Сидит и дремлет. Я ка-ак вскочу, а он захлопал крыльями и улетел.

— Куда? — спросил я, поражённый словами Илюхи.

— «Куда, куда»! Закудыкал. В трубу улетел.

— Там же сажа.

— Ну и что? Он в ставке́ скупается и опять чистый летит на небо.

— Врёшь ты, Илюха, — с досадой проговорил Васька.

Илюха обиделся:

— Вот у тебя бог отсушит язык за то, что не веришь.

— А у тебя за то, что неправдой живёшь, — сказал Васька.

Илюха горячился:

— Так в божьем писании сказано, а я здесь ни при чём. Да ты сам Лёньке говорил про рай да про чертей, забыл, да? Забыл?

— Забыл я или не забыл, то моё --">