Чистота (СИ) [Ponizovskaya] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (15) »
========== I. ==========
1.
«Сколько еще детей мы должны потерять, чтобы город начал хоть что-то дела…»
Конец фразы тонул в черном рюкзаке, завалившемся на бок подле соседней парты. Соня уже с добрую минуту неотрывно глядела на заголовок, сдирая зубами бахрому у ногтей. Она знала, о ком на этот раз была статья.
– …Вопреки популярному мнению, город начинает умирать не тогда, когда закрываются его предприятия, – учительница, описав круг по классу, остановилась у кафедры, щедро залитой холодным оконным светом. – Город начинает умирать тогда, когда жители его начинают мечтать об отъезде.
Во рту стало солоно, и Соня опустила руку. Растерла между пальцами выступившую кровь. Перевела взгляд на скукожившееся на подоконнике обезьянье дерево. С каждым уроком геометрии то выглядело все хуже и хуже. Как и все здесь растения, впрочем. Ей думалось, их смерть учительницу заботила куда меньше.
Осенью вид из окна открывался по-настоящему удручающий. Данилов Бор был городком, вообще-то, миленьким – в светлое время дня. Но вот вторая гимназия располагалась в месте совсем неудачном.
Речь учительницы сделалась такой эмоциональной, что та стала задыхаться.
А Соня глядела в окно. Оно выходило на гаражный массив – длинные ровные кирпичные линии с разноцветными металлическими дверями. Коричневыми и зелеными. Коричневыми и зелеными.
А за гаражами стоял он.
– Кто из вас по доброй воле согласился бы стать убийцей? – учительница продолжала, вцепившись в кафедру так, что побелели костяшки. – Собственного дома?
Ржавые трубы походили на шпили собора. Мрачная, жуткая крепость – вот на что это было похоже. Неприступная, покинутая. Жадно наблюдающая за жизнью съежившегося у ее стен городка. Ее погубившего. Ей ненавистного.
– Интересуешься? – раздался голос у самого уха, и Соня вздрогнула. – Так и манит, правда?
– Да нет, – она поспешно отвернулась от окна. Сосед по парте оскалился.
Целлюлозно-бумажный завод закрыли около девяти лет назад. На ворота нацепили замок, бывшую стоянку занял гаражный кооператив. Трубы перестали выдыхать в небо столбы сизого дыма.
Но быть частью города, частью их жизни он не перестал.
– Я думаю, всех их там и держат.
– Кого? – Соня скосила глаза на Вдовина, затем бросила быстрый взгляд на учительницу.
– Пропавших детей, – он придвинулся еще ближе, и девочке сделалось неуютно. – Где же, как не там? И не сунется туда никто искать – в милиции дураков нет.
– Бред, – Соня языком отлепила жвачку от нижних передних зубов. Скатала в шарик, выплюнула в ладонь. И приклеила под парту.
– Не были они там. На что угодно могу поспорить.
Она промолчала. Откинулась на спинку стула, скрещивая на груди руки.
Соня не считала, что кому-то имелся резон удерживать похищенных на заброшенном заводе. Денег-то ведь ни за кого так и не попросили. Дети просто пропадали.
Соня считала, что их убивали.
– …Вот почему отъезд – это преступление! Настоящее предательство. Кто учил бы вас, если б я, вот например, решилась уехать? Кто лечил бы вас? Вы, именно вы – спасение нашего города. Вы чисты, вы еще дети…
Соня опустила глаза на клетчатый тетрадный лист. «Двадцатое октября. Классная работа. Смежные и вертикальные углы.». Вытянув из пенала карандаш, она от нечего делать нарисовала на полях цветок. После чего сразу стерла обратной стороной. За «грязь» в гимназии снижают оценки.
Когда уроки закончились, Соня в числе первых спустилась к раздевалкам. Ей некого было ждать.
Ее куртка была красной и стеганой, шапка – болотно-зеленой. Именно так скажет мать, если придется давать объявление в «Северянку». Если и Соня пропадет без вести. Если и ее фотография будет смотреть сквозь витрины ларьков с прессой.
Соня скомкала шапку и бросила в портфель.
– Коткина!
Она затормозила у поста охраны. Обернулась на встревоженный оклик классного руководителя. Физик спешно приблизился к ней, чтобы сказать:
– Дождись кого-нибудь. Не надо ходить одной, времена такие…
Какие именно времена он сообщить не успел – был перехвачен завучем. И, постояв подле них приличия ради еще минуту, Соня развернулась и двинулась на свободу.
Ей привычно было ходить одной. С друзьями не сложилось. И хоть в свои тринадцать девочке хватило хитрости не допустить травли – благодаря подкармливаю контрольными соседей по парте – обзавестись особенно близкими приятелями не удалось. Но свою участь она все равно считала лучшей, чем какой та могла быть в их разделенном на «своих» и «лишних» классе.
Путь домой был настолько привычен, что никогда не казался и не мог
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (15) »
Последние комментарии
17 часов 36 минут назад
19 часов 5 минут назад
20 часов 1 минута назад
1 день 18 часов назад
1 день 18 часов назад
1 день 19 часов назад