Подземный парадокс [Елена Платцева] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Елена Платцева Подземный парадокс
Уважаемые пассажиры, занимайте обе стороны эскалатора. Маша робко потянула маму за руку. Хотела уточнить: почему при спуске в метро строго велели: "стойте справа, проходите слева", а здесь, на "Волоколамской" – вдруг такая вольность. Мама не заметила слабого жеста. На платформе толпились взрослые. Лица – безучастные, зрячие глаза – слепые. Сестра Катя тоже частенько проваливалась в небытие с телефоном в руках. Жаль, в метро Кати не было. Маша энергично почесала сквозь толстую шапку взопревшую голову. Гладкая плитка похлеще застывших на улице луж манила разогнаться посильнее и скользить, но тёмный провал туннеля казался слишком опасным. Лучше вцепиться что есть мочи в маму. – Маш, ты чего? – мама простыла и осипла, поэтому шептала. Девочка зажмурилась от нарастающего рёва электрички. Мощные воздушные потоки яростно дёрнули полы её курточки. Внутри вагона моргал уютный тёплый свет. Грохоча колесами, гигантская электричка-червь потащила Машу вместе с мамой в свою нору. Замелькали за окном чёрные тросы коммуникаций, сливаясь на скорости в трассы гоночных болидов. На стекле за спинами слепых взрослых красовалась новенькая наклейка, обозначающая пожилых людей, беременных женщин и инвалидов – тех, кому принадлежали места на удобных кожаных скамеечках. Так однажды сказала мама. Странно, но меньше всего сидящие дяди напоминали пожилых или инвалидов. "А вот Кате бы точно место уступили, с её-то болезнью", – подумала Маша. И вздохнула. Протяжный гудок заставил девочку встрепенуться. Почему долгие перегоны между станциями не освещаются? В таинственных потьмах вне вагона может прятаться кто угодно. Это машинист послал сигнал или перекликаются в недрах земли древние динозавры? Не могли же исполинские ящеры в самом деле все до единого исчезнуть. Наверняка зарылись поглубже, подальше от любопытных граждан. На "Мякинино" некоторые вышли. Пассажиры больше не загораживали от Маши другой интересный знак – перечёркнутую фигуру. – Мама, что означает человечек? – Ну какой такой человечек? – устало переспросила мама. Маша молча тыкнула пальчиком. – К дверям прислоняться нельзя. Взрослые в метро были непослушные. Пишут им: нельзя. Нет – прислоняются. И ведь не падают, когда двери на станциях разъезжаются. Чудеса. Маша и мама ехали уже долго – целых три станции. Интересные случайные попутчики кончились. Рассматривать остальных становилось скучно. – Смотри! Мамочка! Смотри! – вдруг крикнула девочка. Во мраке туннеля Летучим Голландцем проплывала слабо мерцающая станция-призрак. Платформа белела как саван мёртвой невесты меж редких колонн. Народу – никого. Маша упёрлась носом в холодное стекло. Матовое облако тут же заволокло часть окошка. – Смотри, смотри, – не глядя хлопала она маму по пальто. Отвлечёшься на миг – и морок развеется. Напрасно Маша продолжала бороться с желанием моргнуть. Наваждение исчезло. – Это техническая станция, – тихо пояснила мама. – Пассажиров туда не пускают. – Почему? Мама молча возвела глаза к потолку. Катя непременно бы ответила. Она почти взрослая, многое знает.Поражённая мелькнувшим видением, Маша не могла даже думать о чём-то другом, а подъезжая к "Площади революции" всё позабыла. Они вышли из вагона на тёмную платформу. Страшновато здесь было, как у приоткрытого шкафа в сумерки. Полноводные людские потоки растекались по станции. То затихали, то били ключом, пересекались, но не смешивались. – Мама… – восторженно выдохнула Маша. Гигантские статуи замерли на постаментах как живые. Не одна, не две – целая галерея. Мама спрятала улыбку: – Пойдём. Они торопились – заканчивалось время посещений в Катиной больнице, ворота закрывались – но уйти просто так не могли. – Если потереть собачий нос, случится что-нибудь хорошее, – прошептала мама в самое девочкино ухо. Гул подземки почти заглушил её севший голос. Бронзовую собаку Маша заметила издалека по блестящей натёртой морде. Люди спешили по своим делам, не забывая исподволь коснуться статуи. – Можно? – Конечно. Маме пришлось поднять Машу на руки, иначе девочка не дотягивалась. Красивая жилистая пёсья морда смотрела вдаль. Вот кто обожает собак – так это Катя. У сестры всюду собаки: и на рюкзаке, и на облезлом брелоке от ключей. "Собаченька, пусть она поправится и вернётся", – всем сердцем загадала Маша. – Давай быстрее. Маша как раз раздумывала, не усилить ли магию собаки, поцеловав ту в сияющий кончик носа. Решила не рисковать. Мама раздражённая, заругает. Хотя не сама ли мама строго-настрого запрещала трогать разные вещи в метро? А сегодня – на-те, пожалуйста, Машу подсаживает. Ворчала ведь: "подхватишь заразу". А теперь тереть статую – к удаче. "Подхватить заразу" не похоже на выигрыш в лотерею. Бронзовый петух глядел с укором. Не одобрял людское суеверие.
В переходе встретили Чудо-в-перьях. Так мама и бабушка называли печальную
Последние комментарии
11 часов 54 минут назад
18 часов 17 минут назад
18 часов 25 минут назад
18 часов 53 минут назад
18 часов 57 минут назад
18 часов 57 минут назад