Безумный Макс [Говард Хайнс] (fb2) читать постранично

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ДОРОГА АНАРХИИ

Глава первая

1

У поворота стоял указатель:

«ДОРОГА АНАРХИИ 3 км»

А рядом предупреждение:

«На этой дороге высокая вероятность смертности. За последний год — 57 погибших. Будьте внимательны».

Цифра 57 на деревянной планке была прикручена к металлическому щиту с предупреждением. Ее меняли каждый год, но опасность от этого не становилась меньше.

Макс Рокатински с удовлетворением захлопнул капот своего «перехватчика», мощного и послушного полицейского автомобиля, и принялся вытирать руки. Этот тип машин, выпускаемых специально для полиции, имел форсированный двигатель и большой запас скорости. Использовали его для перехвата особо ретивых нарушителей.

На вооружении дорожной полиции Кэтрин-Спрингса, небольшого городка на границе Северной Территории и Южной Австралии, был только один «перехватчик», и право дежурить на нем всегда выпадало сержанту Рокатински. Макс был хорошим полицейским. Хорошим в том смысле, как это понимали обыватели Кэтрин-Спрингса. Но дело даже не в этом. Макс был прирожденным водителем, он чувствовал машину, и никакая дорога не могла обмануть его, а подобные качества многое определяли в его службе.

Австралия — страна дорог, а Северная Территория в особенности. Половина жизни австралийца, если он не инвалид, ребенок или горький пропойца, проходила в пути. И поддерживать порядок здесь задача непростая.

…Макс Рокатински неслучайно пришел в дорожную полицию. С того момента, как он мальчишкой впервые влез за руль отцовского «ленд-ровера», он заболел дорогой. К восемнадцати годам Макс уже гонял как сумасшедший по окрестным проселкам на стареньком «додже», который отремонтировал своими руками, сделав из простенького автомобильчика разукрашенного дорожного монстра, жрущего бензин галлонами, на зато лишь чуть-чуть не дотянувшего до реактивного самолета. Так, по крайней мере, казалось тогда Максу. Поэтому, закончив школу, он не мучился вопросом о дальнейшей деятельности, без колебаний согласившись на службу в дорожной полиции Кэтрин-Спрингса. Предложил ему это место начальник местного участка, друг отца Макса, дабы направить молодого Рокатински по «нужному руслу».

— Это лучший выбор, сынок, — сказал он тогда, принимая нового сотрудника на службу. — Сам подумай: либо ты идешь к нам, либо через год-другой я сажаю тебя в тюрьму за убийство на дороге или, что того хуже, сдаю твое тело вместе с металлоломом в морг…

Да, Макс был хорошим полицейским, он прекрасно понимал, какую опасность представляет сумасшедший на дороге и радовался, что его собственная страсть к скорости так удачно совмещается со служебными обязанностями.

Спустя шесть лет он по праву стал «перехватчиком», а значит, и лучшим полицейским своего округа…

Разобравшись с двигателем, Макс прислушался к бормотанию рации. Там явно что-то происходило. Макс включился.

— Сержант Рокатински. Что у вас там?

Толстяк Олаф сообщил, что какой-то придурок на «ямахе» пытается составить ему конкуренцию и двигается к дороге Анархии.

— Их туда как магнитом тянет! — негодовал Олаф.

Макс поднял взгляд на указатель, стоящий рядом. «На этой дороге…». Злополучная трасса была печально навестив многочисленными свернутыми шеями и угробленными автомобилями. Почему-то каждый, кто попадал на нее, воображал себя Аланом Простом и давил на газ, будто это педаль клозета в поезде местного сообщения. После чего некоторые попадали в сумму, прикрученную на предупреждении при въезде.

— Помощь нужна? Я недалеко.

— Обойдемся. Сейчас мы его прижмем, и он у меня отучится ездить!

— О'кей.

Макс переключил рацию на прием и стал слушать, вытирая руки от масла. Происходящее в эфире напоминало радиопьесу из жизни пилотов.

2

Толстяк Олаф был чрезвычайно недоволен.

Во-первых, его оторвали от любопытного зрелища любовной игры какой-то веселой парочки, которую он наблюдал в оптический прицел своего дробовика.

Во-вторых, место за рулем успел занять Маленький Франки, а Олаф считал, что Франки как водитель задержался где-то на уровне велосипеда с мотором.

— Мы его не догоним! — раздраженно шумел он.

— Догоним.

— Нет, только не с тобой!.. Жми давай!

— Не ори так, сирену не слышно…

Парень на «ямахе» был явно не первый день на дороге. Он довольно спокойно держал дистанцию, и полицейский «додж» ничего не мог поделать. Пару раз он оглядывался на патруль, а потом подпустил их чуть поближе, вытянул руку и изобразил интернациональный жест «а ну-ка, пососи».

— Ты смотри, что делает! — взорвался Олиф. — Догоню, руки выдерну!

Франки выжимал из старенького «доджа» все, на что тот был способен и даже больше. Стрелка спидометра заползла за сто миль в час. Рев двигателя