Самый звёздный месяц (СИ) [Лина Р. Аспера rakuen] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (18) »
— Далеко собрался? — не открывая глаз, но совершенно не сонным голосом поинтересовался Герман.
— Воды попить. Тебе принести?
— Да, будь добр, — Пашку милостиво выпустили из захвата.
Он вернулся буквально через три минуты и обнаружил, что место на кровати успело закончиться. Предоставленный самому себе Герман вольготно растянулся по диагонали, без малейших угрызений совести присвоив вторую подушку. Теснить его было жалко: усталые морщинки, почти не заметные на лице во время бодрствования, сейчас казались особенно глубокими. Поэтому Пашка просто поставил на тумбочку у изголовья обещанную кружку с водой и тихо вышел из комнаты.
Часы показывали двадцать минут двенадцатого, какие-либо планы на день отсутствовали, и он не придумал ничего лучше, чем угнездиться в Германовом кресле в обнимку с атласом звёздного неба. В чтении, правда, далеко не продвинулся: на развороте, изображавшем зимние созвездия, мысли плавно уплыли в сторону. Пашке припомнились ветреный, снежный февраль и тёмное заоконье кабинета литературы, в котором, как в зеркале, отражалась стоящая у доски Варвара.
Любить тебя, как будто в прорубь
Нырнуть — и весело, и страшно.
Любить тебя — не больше проку,
Чем день сегодня ждать вчерашний.
Тогда он с первого четверостишия понял, о ком это стихотворение, и каждая новая строчка лишь гулко отдавалась в подреберье, мешая дышать и до предела выкручивая колки, на которые натянуты струны-нервы.
Позже Пашка нашёл текст в интернете, увидел глазами плетение слов, но запомнил — с первого раза, на слух.
— «Тебя любить — других забыть. Что в жизни лучше этой доли?!»…
— О чём замечтался?
Герман. Проснулся и стоит в дверном проёме, ведущем из спальни.
— О тебе, — честно ответил Пашка.
На неуловимое мгновение что-то плеснуло в серых глазах, заставив грустно дёрнуться вниз уголки твёрдо очерченного рта. Плеснуло и исчезло, спряталось за спокойной непроницаемостью: — Понятно.
Герман отвернулся, собираясь вернуться обратно, но Пашка уже сорвался из кресла.
— Восемь месяцев, я считал, осталось восемь месяцев и двадцать три дня, совсем капельку подождать, — сбивчиво шептал он, вжимаясь в по-военному прямую спину, обнимая, не пуская, не отпуская…
Его руки расцепили с вежливой непреклонностью, только вместо того, чтобы уйти, Герман обернулся. Обхватил Пашкино лицо ладонями — так бережно, совсем на себя не похоже, — и с наизнанку выворачивающей душу нежностью коснулся губами тёмной точки родинки на скуле. «Воистину, тебя любить — непозволительная роскошь». Почти сразу отстранился: как будто не было ничего, кроме странной полудённой грёзы о бесценной горечи неправильного чувства.
— Время — без двадцати час. Во сколько, ты говорил, тебя ждут?
— Блин-компот! — нет, ну что за день, почему он постоянно куда-то опаздывает?!
***
Идея вареников принадлежала Пашке, но если бы её не поддержал прадед, то так и осталась бы пожеланием в никуда.
— У нас в этом году вишни не уродились, — игнорировать заказ от обоих своих мужчин прабабка уже не могла.
— На рынке ведь продают, — опрометчиво подсказал Пашка, заработав за это уничижительнейший из взглядов. — То есть я хотел сказать: у Германа, наоборот, урожай. Можно попросить. Правда, они кислющие аж до оскомины.
— Это горе — не беда, сахар-то не зря придумали, — добродушно прогудел прадед. — Ну как, Томочка, побалуешь нас варениками с вишней?
— Я подумаю, — вынужденно пообещала прабабка.
Перед ужином старики отправились на традиционный променад, оставив единственного правнука за главного работника.
— Огурцы поливай только водой из бочки, — подробно инструктировала его прабабка. — Под корень, ни в коем случае не на листья.
— Угу, — тоскливо кивал Пашка, про себя нелестно поминая брезгливое отношение старших родственников к покупкам овощей и фруктов на местном стихийном рынке.
Однако в этот раз его ожидало вознаграждение за скучный огородный труд: вернувшись, прабабка объявила, что, во-первых, они прогулялись до дачи Германа, во-вторых, договорились с ним о ведре вишен и, в-третьих, выделили ему в помощь бездельника Пашку.
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (18) »
Последние комментарии
8 часов 13 минут назад
14 часов 35 минут назад
14 часов 43 минут назад
15 часов 11 минут назад
15 часов 15 минут назад
15 часов 16 минут назад