Часть четвертую я слушал необычайно долго (по сравнению с предыдущей) и вроде бы уже точно определился в части необходимости «взять перерыв», однако... все же с успехом дослушал ее до конца. И не то что бы «все надоело вконец», просто слегка назрела необходимость «смены жанра», да а тов.Родин все по прежнему курсант и... вроде (несмотря ни на что) ничего (в плане локации происходящего) совсем не меняется...
Как и в частях предыдущих —
подробнее ...
разрыв (конец части третьей и начало части четверной) был посвящен очередному ЧП и (разумеется, кто бы мог подумать)) очередному конфликту с новым начальственным мразматиком в погонах)). Далее еще один (почти уже стандартный) конфликт на пустом месте (с кучей гопников) и дикая куча проблем (по прошествии))
Удивила разве что встреча с «перевоспитавшейся мразью» (в роли сантехника) и вся комичность ситуации «а ля любовник в ванной»)) В остальном же вроде все как всегда, но... ближе к середине все же наступили «долгожданные госы» и выпуск из летного училища... Далее долгие взаимные уговоры (нашего героя) выбрать «место потеплее», но он (разумеется) воспрининял все буквально и решил «сунуться в самое пекло».
Данный выбор хоть и бы сделан «до трагедии» (не буду спойлерить), но (ради справедливости стоит сказать, что) приходится весьма к месту... Новая «локация», новые знакомые (включая начальство) и куча работы (вольно, невольно помогающяя «забыть утрату»). Ну «и на закуску» очередная (почти идиотская) ситуация в которой сам же ГГ (хоть и косвенно, но) виноват (и опять нажравшись с трудом пытается вспомнить происходящее). А неспособность все внятно (и резко) проъяснить сразу — мгновенно помогает получить (на новом месте службы) репутацию «мразоты» и лишь некий намек (на новый роман) несколько скрашивает суровые будни «новоиспеченного лейтенанта».
В конце данной части (как ни странно) никакого происшествия все же нет... поскольку автор (на этот раз) все же решил поделиться некой «весьма радостной» (но весьма ожидаемой) вестью (о передислокации полка, в самое «пекло мира»)).
Часть третья продолжает «уже полюбившийся сериал» в прежней локации «казармы и учебка». Вдумчивого читателя ожидают новые будни «замыленных курсантов», новые интриги сослуживцев и начальства и... новые загадки «прошлого за семью печатями» …
Нет, конечно и во всех предыдущих частях ГГ частенько (и весьма нудно) вспоминал («к месту и без») некую тайну связанную с родственниками своего реципиента». Все это (на мой субъективный взгляд)
подробнее ...
несколько мешало общему ходу повествования, но поскольку (все же) носило весьма эпизодический характер — я собственно даже на заморачивался по данному поводу....
Однако автор (на сей раз) все же не стал «тянуть кота за подробности» и разрешил все эти «невнятные подозрения и домыслы» в некой (пусть и весьма неожиданной) почти шпионской интриге)) Кстати — данный эпизод очень напомнил цикл Сигалаева «Фатальное колесо»... но к чести автора (он все же) продолжил основную тему и не ушел «в никуда».
Далее — «небрежно раздавленная бабочка Бредберри» и рухнувший рейс. Все остальное уже весьма стандартно (хоть и весьма интересно): новые залеты, интриги и особенности взаимоотношения полов «в условиях отсутствия увольнений» и... встреча «новых» и «бывших» подруг ГГ (по принципу «то ничего и пусто, то все не вовремя и густо»)) Плюсом идет «встреча с современником героя» (что понятно сразу, хоть это и подается как-то, как весьма незначительный факт) и свадьма в стиле «колхоз-интертеймент представляет» и «...ах, эта свадьба пела и плясала-а-а-а...» (в стиле тов.П.Барчука см.«Колхоз»)).
Концовка (как в прочем и начало книги) «очередное ЧП» (в небе или не земле). И ведь знаю что что-то обязательно будет... И вроде уже появилось желание «пойти немного отдохнуть» после части третьей... Ан нет!)) Автор самым циничным образом «все же заставил» поставить следующую часть (я то все слушаю в формате аудио) на прослушку. Так что слушаем дальше (благо пока есть «что поесть»))
Можно сказать, прочёл всего Мусанифа.
Можно сказать - понравилось.
Вот конкретно про бегемотов, и там всякая другая юморня и понравилась, и не понравилась. Пишет чел просто замечательно.
Явно не Белянин, который, как по мне, писать вообще не умеет.
Рекомендую к прочтению всё.. Чел создал свою собственную Вселенную, и довольно неплохо в ней ориентируется.
Общая оценка... Всё таки - пять.
title="">[5].
Социальная переориентация этнических терминов в свою очередь отражала происходившую в сознании горожан смену этнокультурных приоритетов, причем текст Фомы предоставляет показательные тому свидетельства. Для их оценки небезынтересно было бы знать этническую принадлежность шиитского архидиакона, однако сам он обходит этот вопрос молчанием, а оживленная дискуссия в историографии не привела к его разрешению. Как правило, его причисляют к романцам и считают, что поэтому он глубоко враждебно относился к хорватам[6]. Между тем сочинение Фомы, равно как и современные ему тексты, в изображении внутренней истории города демонстрируют безразличие к этносу ее действующих лиц, и его симпатии и антипатия определяются не этносом персонажа, а определенными — конфессиональными, политическими и культурными пристрастиями и могут меняться в зависимости от обстоятельств. Что касается истории региона в целом, то в ее отображении в хронике явственно обнаруживается тенденция к созданию некой компромиссной «картины, в которой бы уживались и сочетались элементы обеих — далматинской (романской) и хорватской — исторических традиций.
При сохранении черт единства старых далматинских центров, противостоящих славянским землям, примерно со второй половины XII в. стали постепенно складываться представления, в которых Далмация и Хорватия в историко-культурном отношении сближались и даже объединялись. У Фомы и современных ему авторов в Далмации и за ее пределами наблюдается путаница в употреблении этих терминов. Далмация может быть названа Хорватией или Славонией, может быть представлена частью Хорватии и т. п.
Само появление славянских наименований для обозначения Далмации свидетельствовало о начале процесса угасания этнического самосознания собственно романских жителей Далмации, происходившего на фоне этнической и культурной романско-славянской консолидации. Этим, вероятно, обусловливается и отсутствие притязаний далматинцев на хорватские земли, ранее составлявшие часть провинции Далмация, за исключением некоторых прилегавших к городам территорий. Фома прямо пишет о наследственном праве хорватских правителей на эти территории, которые они получили «от отцов и дедов». В XIII в. существенно изменяются представления о происхождении и ранней истории хорватов, основанные прежде всего на различных исторических и фольклорных версиях прихода их на Балканы. В хронике Фомы фиксируется первая попытка изобразить хорватов балканскими автохтонами — потомками диких племен мифических античных куретов, сделать их полноправными участниками некоторых событий истории древней Далмации и включить тем самым в далматинскую историческую традицию. Показательно, что к середине XIII в. относится сообщение о том, что, по представлению хорватских глаголических священников, используемые ими в богослужениях письмена они получили от св. Иеронима[7]. Это сообщение может быть интерпретировано как обращение хорватов к далматинской культурной традиции, особо чтившей Иеронима как уроженца далматинского города Стридона. Дальнейшее развитие этих представлений привело в конечном итоге (уже в рамках гуманистической литературы) к признанию всех жителей древней Далмации (и шире — древних Балкан) славянами и вовлечению романской исторической традиции в хорватскую историческую канву.
Формирование в далматинских городах элементов коммунальной структуры было главным содержанием их истории в ХI-ХIII вв. А участие архидиакона Фомы в создании политически независимой коммуны в его родном Сплите составляло основное содержание его деятельности на протяжении нескольких лет в 30-е гг. Его политическая активность сообщила красочность и эмоциональность его описаниям, относящимся к истории коммунального движения в далматинских городах, которые существенно дополняют картину их развития в средние века.
Автономное по существу положение городов Далмации еще в составе византийской провинции, а также социально-экономические процессы в самих городах, направленные на выделение в городской среде привилегированного слоя — патрициата, обусловили появление в XI в. специфической формы городского управления — института городских приоров, которые были представителями патрициата, избирались на общегородском собрании, объединяющем взрослое мужское население городов, и обладали высшей исполнительной властью. В начале XII в. с переходом Хорватии и Северной Далмации под власть венгерского короля произошли существенные изменения в системе управления далматинских городов, направленные на ограничение полномочий патрициата и подчинение городов королевским людям. Характер взаимоотношений городов с центральной венгерской властью определялся их соглашениями с королем, по которым эти города освобождались от уплаты налогов, за горожанами закреплялось право пользоваться «исстари установленными законами», они могли
Последние комментарии
18 часов 40 минут назад
18 часов 42 минут назад
1 день 33 минут назад
1 день 4 часов назад
1 день 5 часов назад
2 дней 1 час назад