История архиепископов Салоны и Сплита [Фома Сплитский] (fb2) читать постранично, страница - 2

часто порицал архиепископа за отсутствие у того рвения в заботе о пастве и за послабления подчиненным ему лицам, которые нарушали церковные установления и совершали неправедные поступки. Для разрешения спора враждующие стороны отправились в папскую курию, где назначенный папой Григорием IХ для слушания дела кардинал Отгон вынес примирительное решение. В 1243 г., когда местное духовенство, подыскивая кандидатуру на опустевший сплитский архиепископский престол, остановило свой выбор на Фоме, противодействие этому избранию со стороны городского мирского населения, отстраненного от участия в голосовании, было столь ожесточенным, что Фома вынужден был отказаться от высокого места и до конца своих дней исполнял обязанности архидиакона.

Годы жизни Фомы совпадают со временем утверждения в городах Далмации порядка коммунального самоуправления, борьбы хорватских князей и за эти города, и вообще за влияние в хорватских землях, которые находились тогда под суверенитетом венгерского короля. Фома не раз отстаивал интересы города перед венгерскими королевскими особами, а в 30-е гг. XIII в. он находился в центре движения за укрепление в Сплите коммунального режима и даже был его лидером. Благодаря деятельной вовлеченности Фомы в социокультурные процессы своей эпохи и глубоким личностным переживаниям связанных с ними событий, сочинение сплитского архидиакона, в большей мере, чем другие источники, отразило те ключевые моменты истории средневековой Далмации, которые в конечном счете определили особенности развития ее городской культуры и городского самосознания — славяно-романское культурное взаимодействие и славянизация, с одной стороны, и становление коммун — с другой.

Этническую основу далматинских городов составляли потомки романского и романизованного населения — потомки тех обитателей римской, а затем византийской провинции Далмация, которые после ее завоевания в VII в. аварскими и славянскими племенами сконцентрировались старых городских центрах (Задар, Трогир) либо вынуждены были оставить свои поселения и основать новые, как жители Эпидавра основали Рагузу — Дубровник. Жители Салоны, вытесненные завоевателями, обосновались в развалинах старого дворца императора Диоклетиана, находившегося поблизости в местечке Аспалаф, заложив тем самым основы Средневекового Сплита. Поскольку Салона была столицей римской и ранневизантийской провинции Далмация и одновременно — столицей обширной архиепископии, жители Сплита и сплитская церковь, исходя из своего наследственного права, стремились в дальнейшем к первенству в Далмации. В апологии древней истории Салоны и в обозначении территориальных притязаний Сплитской архиепископии Фома также выступал заложником исторического престижа.

Обособленное после варварских нашествий развитие далматинских приморских центров, находившихся в окружении славянских земель, не явилось препятствием для активных контактов романцев и романской традиции со славянским (хорватским и сербским) этнолингвистическим элементом и славянской историко-культурной традицией. Важным импульсом для расширения таких контактов был о присоединение городов Северной Далмации во второй половине XI в. к Хорватскому государству, когда в начале XII в. Хорватия вместе с далматинскими городами перешли под власть Венгрии, они составляли одну административную область. ХII-ХII века считаются временем превращения населения городов в славянское по преимуществу.

Несмотря на постоянное численное возрастание жителей славянского происхождения, они оказывались подверженными интенсивному культурному воздействию старого романского населения. Наиболее ярко это воздействие проявилось в том, что этнически неоднородное или даже в основном славянское население городов продолжало тем не менее выступать как единое, обозначая себя термином «латиняне» в отличие от проживавших за пределами городской территории «славян». Эта терминология используется и Фомой.

Сочинение византийского императора Константина Багрянородного «Об управлении империей» в части, посвященной истории далматинских городов, донесло до нас сложившуюся к середине X в. в их романской среде картину прошлого этих городов как важной части римской истории. В памятниках более позднего времени, прежде всего в сочинении Фомы, некоторые элементы этой картины повторяются, что может свидетельствовать об устойчивости романской культурной основы. Постулируя свою включенность в ареал римской истории, жители городов находили тем самым опору для обоснования своего приоритета перед окрестным населением. В условиях активной славянизации далматинских городов этнонимическая пара «латиняне»— «славяне» все более приобретала социальный смысл, как противопоставление города деревне или, скорее, городской коммунальной структуры всему, что к ней не относилось (в том числе и «славянским» городам, находившимся под феодальной сеньориальной властью)