Другое оружие (СИ) [Gera89] (fb2) читать постранично

========== Глава 1. Возвращение ==========

Противный писк разносится по помещению, оповещая о наступлении очередного утра. Резко открыв глаза, подскакиваю на кровати и тороплюсь выключить назойливый будильник. Тяжело вздыхая, медленно провожу рукой по лицу в попытке прогнать остатки сна, а потом включаю лампу, висящую на серой облупившейся стене у изголовья постели, и неохотно ступаю босыми ногами на холодный пол своего маленького отсека.

Зевая и потягиваясь, бреду к шкафчику у входа, возле которого слышны голоса из коридора. Еще очень рано, и многие спят, либо только просыпаются. Должно быть, шум создают те, кто возвращается к себе после ночного дежурства. Сгребаю с полки привычные серые брюки и рубашку и направляюсь в уборную, чтобы привести себя в надлежащий вид.

Каждый день моей жизни в Тринадцатом однообразен и скучен настолько, что я чувствую себя роботом, выполняющим все свои функции в соответствии с заложенной программой: подъем, завтрак, выматывающие тренировки, обед, инструктаж по стрельбе с бойцами, ужин, отдых, сон. Президенту Койн больше не нужна Сойка-пересмешница. Некогда главный символ революции превратился в живой исторический экспонат, который изредка показывают людям на собраниях и важных публичных выступлениях. Я больше не призываю к единству и справедливости, не рвусь в бой.

Прошло почти пять лет с момента восстания дистриктов, но режим боевой готовности не отменен по сей день, ибо активная война перешла в холодную. Когда-то единый Панем раскололся на два государства: свободный и старый. Немало времени потребовалось народу, чтобы прийти в себя, оправиться от потерь и смертей, забыть звуки выстрелов и взрывов, но мы двигаемся дальше. В новой стране каждый гражданин смог найти себе занятие по душе.

В более отдаленных дистриктах от бывшей столицы идут восстановительные работы: отстраиваются дома, школы, медицинские центры, а люди продолжают заниматься привычными ремеслами: разведением скота, рыболовством, сельским хозяйством. На приграничных территориях базируется большая составляющая наших войск. В Третьем очень часто проводят боевые учения и занимаются разработкой и испытаниями оружия. Нам не удалось освободить Капитолий, Первый и Второй дистрикты, а также часть Седьмого. Что происходит за колючими заборами под высоким напряжением, широкими полями на которых поджидают всевозможные ловушки нам не известно. Связь с этими землями давно утрачена.

Как-то раз Бити упоминал в разговоре о каком-то невидимом куполе, который простирается на огромные территории, не давая нам перехватить сигнал из Капитолия и выяснить, что происходит в старой столице и в не освобожденных дистриктах. Но наблюдения продолжаются: Бити и сейчас в своем родном дистрикте пытается взломать их непробиваемую систему, а отчеты отправляет в наш центральный военный штаб, который так и остался в дистрикте номер Тринадцать.

Койн не спешит опускать руки: война не окончена и враг не повержен. Жители Первого и Второго должны иметь право на выбор, а не жить под гнетом Сноу. Что касается смерти Сноу, то в этом я ее полностью поддерживаю: не могу простить убийство Цинны и… Пита. Как давно это было и как глубоко живет в груди боль и жажда отмщения, ожидая своего часа. По правде говоря, я и раньше была не из тех, кто легко прощает и отпускает. Особенно, если это дорогие мне люди. Сноу забрал у меня Пита, а я не смогла его спасти. Я часто думаю об этом: прокручиваю в памяти все события, ища моменты, когда можно было все исправить. Возможно, революция бы увенчалась успехом. Возможно, жертв оказалось бы гораздо меньше. Возможно, мы с Питом были бы вместе. Слишком много этих «возможно», и мне приходится жить с этим дальше. А боль — такая же, как прежде.

У двери отсека поправляю форму и нажимаю кнопку на наручном браслете, который тут же показывает мое расписание. Завтрак будет только в восемь, а сейчас половина седьмого, поэтому решаю проведать Прим, которая должно быть уже вернулась с работы. Она живет в соседнем отсеке: после отъезда матери, как врача, в зону повышенной боевой готовности, мне было доверено приглядывать за ней. Но за взрослой девушкой, достигшей совершеннолетнего возраста, особо не последишь. Теперь у нее своя жизнь: стажировка на врача и любимый парень.

Выхожу в коридор и оглядываюсь по сторонам. Мимо проходят несколько ребят; они кивают мне, приветствуя, и продолжают свой путь. Подхожу к соседней двери и тихонько стучусь. Выжидаю несколько секунд, но дверь по-прежнему закрыта, а изнутри слышен только легкий скрежет и жалобное мяуканье старого Лютика. Это значит только одно — Прим еще не вернулась. Вздыхаю и неохотно отхожу от входа в отсек, решая, чем занять себя пока есть время. Ответ приходит незамедлительно: я спешу туда, где могу быть свободной.

Большой грузовой лифт, дребезжа металлическими ограждениями, на