Дым, дым, дым... [Анастасия Ивановна Цветаева] (rtf) читать постранично
Книга в формате rtf! Изображения и текст могут не отображаться!
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (13) »
Анастасия Цветаева
Дым, дым и дым
Посвящается моей сестре Марине Цветаевой.
[64]
«Выпуская в свет» мою вторую книгу, я заранее объясняю, что это — вовсе не мой дневник, как сказали, ошибочно, про мою первую книгу.
То были мысли, а это — мои всевозможные чувства, которым я не найду лучше названия, чем «Дым, дым и дым».
Я извиняюсь за чрезмерную интимность страниц, делающую их похожими на дневник, но без событий и обстановки были бы непонятны чувства, составляющие содержание книги.
Я позволяю себе указать читателям на необходимость последовательного чтения, т.к. эта книга имеет план, и только тогда даст свое истинное, т.е. стройное впечатление.
А мои дневники впереди. Они выйдут лишь много позднее, с ясным и кратким названием «дневника».
Анастасия Цветаева.
Москва, 1915. [65]
Не оттого, что земля летит, все стало сном. А лишь потому, что все мною воспринималось как сон, я узнала, что земля летит.
Великий аристократизм сделал мою жизнь безнадежной.
==========
«Я — я. И никто ничего не докажет. Все законы и уверения, как марки без клея, тронув меня, отпадают сами собой!»
А.Ц. [66]
Холодок в сердце. Знаете ли вы его?
В. Розанов
Мой голос — моя жизнь — мое чтение — это как тайна — игры — Паганини. Как речи Уайльда — все пропадет,
— и будет совсем непонятно, —
что люди находили во мне!
Склонившись над моей карточкой, которая ужасно меня изуродовала (до смешного), будут удивляться: где красота?
О, краски лица моего,
о, бархат улыбки и взгляда,
о, бархат,
о, скрипка речей —
кто будет читать мои книги, в них не найдете и половины их смысла — ибо книги мои — это скрипка, а мой голос — это смычок!
Тонкие тени улыбки,
сарказма, веселия, грусти, иронии,
понижения, повышения голоса —
все пропадет...
А это в комнате давало впечатление музыки, и слушали меня изумленно и тихо!
==========
Каждое чтение моего дневника в жизни моей — было победой над кем-нибудь!
Я это знала всегда — до упоения ясно.
И — тихо — у меня голова кружилась,
и нежность улыбки моей была бездонна,
на моих бледных щеках — вспыхивал румянец волнения,
и смех становился короткий и легкий,
и голос дрожал, как смычок,
— рука моя привычным движением протягивалась за тетрадкой,
которая сама раскрывалась — на великолепных строках... [67]
Закрывались двери. Тихо лампа горела. Звезды сияли в небе, в щелочку занавески. Я еще раз поправляла листы, облокачивалась о цветную подушку,
лицо мое легким движением спрятано в тень,
и вот начинается в комнате:
глубокое и чудесное,
мне — знакомое, ему — незнакомое,
волшебство!
Медленный
начал
смычок
по струнам
туго-натянутым
свой медлительный танец,
легкий!
Задумчивый и певучий голос мой тает, как дым,
неуловимо смеется рот, глаза опущены на страницу, — о чем я читаю?
Жизнь, музыка, смерть, моя юность. И вдруг —
легкий смычок затанцевал по струнам коротко и отрывисто,
раздается неудержимый смех,
вся комната дрожит от веселия и блеска...
Бриллиантами падают иронические замечания,
и черным алмазом — сарказм...
жемчугом катятся слезы,
рот перестал улыбаться,
— и вот уж снова невыразимая грусть — окутала все!
Медленный
продолжает
смычок
свой медлительный танец,
— мрак. Глубже. Глубже. Обрыв! Глубина!
Мне темно. Подняв глаза от тетрадки, я придвигаю лампу на край стола; руки листают страницы. Вот это: [68]
«В жизни нет ничего, кроме романтизма. В мире нет ничего, кроме грусти. В небе нет ничего, кроме пустоты. В человеке не может быть ничего, кроме жажды, и мир не должен её утолять!»
«Ни перед кем, никогда, я не буду права. Никогда я не буду царем положения. Я не сделаю ни одного из тех вечных жестов, которыми держится мир. Я слишком чувствую смерть, и ее неопровержимое приближение в каждой минуте.
Я слишком гениальна, чтобы оставить след! Я умру, высказав меньше, чем кто-либо!
Если б были еще храмы Эфесские, я бы сожгла их все! Если б я верила в Прометеев огонь, я бы его добыла!
Но их нет. И в огонь я не верю. И сделать — ничего нельзя»1
И затем короткое замечание:
«Это я писала давно, 18-ти лет!»
«Вот, пожалуйста, ту; нет, рядом, вот эту тетрадку. Merci». Шелест страниц. Мой замедленный голос...
...Слушая «Танго», думала: «А-ах, ничего нет преступного!..»
Я читаю. У меня щеки горят. Кончила. Что-то говорю — очень быстро, и обрываю:
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (13) »
Последние комментарии
15 минут 51 секунд назад
27 минут 23 секунд назад
29 минут 26 секунд назад
35 минут 34 секунд назад
36 минут 7 секунд назад
39 минут 33 секунд назад