10 детско-юношеских влюбленостей [Николай Михайлович Сухомозский] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
10 ДЕТСКО-ЮНОШЕСКИХ ВЛЮБЛЕННОСТЕЙ
Влюбленность 1. Белые валеночки
(1960 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)
У нас в школе два первых класса – «А» и «Б». Я ходил во второй из них (в «А» топтали дорожку дети местной элиты). И вот среди снежной холодной зимы один из «наших» сообщил потрясающую новость: в тот – параллельный – класс пришла новенькая. Обутая в битые БЕЛЫЕ валенки.
В следующую же перемену группка наиболее отчаянных, среди которых, само собой, находился и я, стремглав понеслась к комнате, в которой гранит наук грызли «ашники». Примчались настолько быстро (а, может, тех на минуту-другую после звонка задержала учительница), что успели в самый раз на момент, когда распахнулись двери и в их проеме показались наиболее скоростные ученики-параллельщики. Но они нас нисколько не интересовали: рожицы примелькавшиеся и, следовательно, легко узнаваемые.
И вот он – момент истины! В двери появляется она, новенькая. Натуральная блондинка (тогда я такого слова, естественно, не знал) в еще более белых, чем волосы, валеночках. Не знаю, как остальные мои товарищи, а я на мгновенье превратился в подобие соляного столба. До сих пор не знаю, что поразило больше в кажущейся внеземной пришелице – ноги или голова. Короче, я в малявку – сам такой! - безоглядно влюбился!
В чем они выражались – мои чувства? А в том, что в течение многих месяцев КАЖДУЮ переменку ходил, чтобы посмотреть на «любовь всей моей жизни».
Увы, как только потеплело, и та сняла белые валеночки, мой интерес к ней постепенно начал неумолимо угасать. Пока окончательно не угас.
Уже лет пять-шесть, вспоминая о первой влюбленности, я пришел к выводу, что той «пассией» стала Усенко, чей отец приехал работать на местный мелькомбинат.
Влюбленность 2. Учительница не первая моя
(1961 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)
Наш четвертый класс занимает комнату не просто на первом этаже, а сразу в фойе за входными дверьми, и он - единственный в столь экзотическом месте. Главным преимуществом такого расположения было то, что после звонка, даже гуляя во дворе, мы всегда успевали на уроки вовремя – бежать-то всего ничего, не то, что, к примеру, на второй этаж.
И вот к нам в школу прислали студенток-практиканток из Полтавского пединститута. В наш класс попала Галина (отчество по истечении лет, врать не стану, забыл!).
Я и так хорошо успевал по всем немногочисленным предметам. А тут – прямо из шкуры начал лезть, так понравилась практикантка. Он, кстати, мое отношение заметила и тоже, как мне, по крайней мере, казалось, из толпы выделяла. Иногда в каком-то материнском порыве прислоняла мою голову к своему животу и ласково трепала по голове. Я, чего там греха таить, в эти мгновенья буквально млел. И старался учиться еще лучше.
Когда срок практики у студенток подошел к концу, я едва не ревел. Как же теперь буду без Галины Как-Ее-Там?
Оказалось, без проблем!
Влюбленность 3. Сантименты – прибыльны
(1964 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)
В седьмом классе я впервые влюбился, как мне показалось, всерьез и навсегда – в соседку Тамару Настенко. Бегал к ней ежедневно. Старался быть полезным. Ни словом не заикаясь о своих чувствах – стыдно!
И тут у нее – день рождения. Надо что-то подарить. А если денег – кот наплакал: только те, которые сэкономил на школьных обедах. Долго ломал голову. И …сообразил!
Дело в том, что группу школьников-отличников только что приняли в комсомол, и нас ожидала торжественная церемония вручения первых в жизни документов. Так вот, я решил преподнести юной барышне ...обложку для комсомольского билета.
И вот он – момент истины! Вручаю подарок. Она, поблагодарив, сразу спрашивает:
– А сколько она стоит?
Меня лихорадит. Однако, не смея солгать, говорю правду:
– Пятнадцать копеек.
Следующей фразой 14-летняя девчонка меня буквально потрясает:
– Скажу отцу, что купила за 50, взяв их взаймы у подруги. Во-первых, заимею полрубля, а, во-вторых, 35 копеек из них – прибыль.
Влюбленность 4. Избиение чичисбея
(1964 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)
Неожиданно для самого жутко понравилась Люба Маяцкая, учившаяся на класс старше. Раньше, как говорится, внимания не обращал, а тут вдруг…
Ситуацию осложняло то, что школьница-девятиклассница имела пришлого ухажера. Причем Юрий был на пару лет старше ее и уже трудился после восьмилетки на заводе. К тому же небеспочвенно слыл отъявленным хулиганом.
Тем не менее, девушка ответила на мои скромные знаки внимания. Сначала на школьном вечере, куда посторонние не допускались, а потом – и на городской танцплощадке, правда, в отсутствие Юрия.
С танцев я провожал ее домой (жили они в самом центре в двухэтажном коммунальном доме, что в те времена считалось невиданной роскошью). С час мы простояли в подъезде. Болтали о том-сем. Я выпросил у нее фото, которое она мне вынесла. Но не то, чтобы обнять – даже дотронуться до девушки я не посмел. Хотя, как говорится, «спинным мозгом чувствовал», что Люба не возразила бы. И все же …не рискнул.
А чтобы не выглядеть полнейшим лопухом, под конец свидания говорю:
- Могу поспорить на любой приз: я знаю, что ты в данный секунд обо мне думаешь!
Она не поверила.
Я:
- Тогда выноси еще и бумажку с ручкой!
- Зачем?!
- Я напишу это, а когда уйду – ты прочитаешь. И скажешь, прав я оказался или нет.
Люба необычную просьбу удовлетворила. И я написал: «Ты думаешь: «Какой же он еще сопляк, даже не поцеловал».
Дома, укладываясь спать, я засунул ее фото под подушку. А на следующий день на свежевыпавшем снегу написал «Люба».
Прокомментировать записку старшеклассница отказалась. Впрочем, это тоже был красноречивый ответ. Если бы я ошибся, она бы, не задумываясь, об этом сказала.
Вздохи на расстоянии продолжались еще с месяц, правда, я даму сердца, уже не провожал – как-то не складывалось. А потом…
В один из зимних дней я с закадычным дружком Николаем Божко возвращались домой. У городского парка нас догнала троица. Увидев их, я сразу понял: драки не избежать. Ибо возглавлял воинственно настроенную процессию Юрий.
– Зайдем, поговорим! – кивнул он, показывая глазами на дырку в стене парка.
– Пойдем! – ответил я, хотя прекрасно понимал, что силы не равны: вдвоем нам от этой троицы не отбиться.
Все нырнули в дыру. «Крестный ход» возглавлял обиженный жених, за ним следовал я, кто за кем шел сзади я не знал.
Вдруг Юрий резко обернулся и изо всей силы приложился к моему подбородку. Я с удивлением заметил, что на руке у него уже ловко сидит кожаная перчатка и, судя по удару, в ней лежала свинчатка. Однако с ног он меня не сбил. И все же, пока моя голова летела назад, двинул коленом между ног. Естественно, я согнулся и тут же получил коленом в лицо.
Элементарная уловка любого начинающего драчуна, но я ее пропустил, ибо думал, что сначала мы …объяснимся словесно. Как бы там ни было, досталось мне изрядно. И только когда мы разошлись, я вспомнил о Николае. Не пострадал ли он?!
Того нигде не было видно. Кое-как вытерши кровь с лица, я направился к выходу из парка. И тут увидел, как мой товарищ …выбирается из кустов. Подойдя ко мне, он сказал:
– Если бы у меня с собой не было фотоаппарата, я бы тебе, конечно, помог. А так побоялся, что смогут разбить объектив, тогда дома неприятностей бы не обобрался.
Со столь весомым аргументом друга вынужден был согласиться.
А наше с Любой взаимное увлечение как-то незаметно и очень быстро сошло на нет…
Влюбленность 5. Московская штучка
(1964 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)
Через дом от моих родителей по улице Чкалова жила семья Козленко: супруги и двое разнополых детей немного младших меня. Дядя Саша – закройщик быткомбината – был чудесным молчуном-добряком, безропотным мужем и заядлым рыбаком. С тетей Галей еще до замужества была близкой моя мать. Так что ничего удивительного, что дальше мы «дружили домами».
А у хозяина в Москве (!) жила родная сестра, вышедшая там замуж и родившая девочку и мальчика. Те в возрастной категории занимали промежуточное положение между мной и Козленками-младшими. Людмила Холодилина была на два года меня моложе (мне – 15, ей – 13), а ее брат Саша – на четыре. И я не мог в нее не влюбиться.
А поскольку мать их привозила из Москвы накапливать сил на девственной природе, то они ежедневно отправлялись на остров Масальский, где размещался городской пляж, или – для разнообразия – на реку Удай в село Замостище или на озеро Зарой. Из дому выбирались с утра пораньше и оставались «курортничать», как правило, до захода солнца. Изредка, когда дела позволяли, снами выбирался дядя Шура, предусмотрительно запасшись несколькими удочками и подсаком. Мы бесконечно купались, ловили рыбу и раков, не забывая при этом уничтожать запасы прихваченной из дому еды. Если же аппетиты разгорались всепожирающим пламенем и картошка-сало-редиска-огурцы заканчивались, тогда, как день – еще нет, пекли в костре улов, а еще рвали дикие яблоки и груши, растущие в лесу. И какими вкусными они были с краюхами хлеба (он почему-то всегда оставался)!
А вечерами мы с Людмилой бродили окрестными улочками, до краев крыш напоенных умопомрачительными запахами садов и палисадников. Однажды, когда, устав, мы присели на скамейку у дома Рубанов, я, словно в горячечном бреду, обнял ее и неумело ткнулся губами в губы. Отпора, которого боялся, не последовало.
Впечатления от первого поцелуя?
Ощущение полудетской груди под рукой (не знаю, как она туда попала), почти остановившееся дыхание и юлой завертевшиеся звезды в небе.
Всю осень и зиму мы активно переписывались, посылая друг другу поздравления с любым праздником. Я безумно увлекался Космосом и, зная это, Людмила на Новый год прислала открытку – до сих пор помню! - с изображением женщины в скафандре, шагающей по Млечному Пути.
Если кто-нибудь малознакомый интересовался в моей компании, с кем я встречаюсь, какой-нибудь из корешей обязательно отвечал за меня: «О, у него – москвичка!» Чем вызывал определенную зависть: мол, не каждому такое улыбается.
Чрез два года чувства сошли на нет и во время очередного приезда Холодилиных на отдых, мы с Людмилой, встречаясь, лишь здоровались.
Влюбленность 6. Кнопка в берете
(1965 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)
Из восьмого в девятый класс перевели не всех, а только лучших. На освободившиеся места пришли наиболее успешные ученики восьмилеток – как из Пирятина, так и из ближних сел. Среди новеньких я отчего-то выделил Людмилу Толстую из 5-й школы. Если смотреть из будущего, то – кнопка в берете! А понравилась!
Дружила она с Людой Гетьман – из той же 5-й школы. С последней я как-то необычайно быстро нашел общий язык, и на взялась мне содействовать. Жили обе девушки на Замке – довольно бандитском районе. Но и с тамошними ребятами все сложилось как нельзя лучше – с меня даже традиционный - «за то, что хожу в чужой микрорайон» - магарыч не требовали.
Увы, Людмила изредка позволяла ее провести после школы, а на излияния чувств не отвечала.
В то время в моду как раз вошли мужские плащи с погончиками и береты. Я решил завоевать любовь, как теперь принято говорить, модным прикидом. Буквально надоел родителям просьбами об обновках. Ну, берет еще ладно – достать в Пирятине было можно. Но плащ... Разве что в радужном сне.
И тут, к моему счастью, в Дом отдыха ехала подруга матери по нелегким трудовым будням на кирпичном заводе Галина Кравченко. И ей дали наказ …без плаща с погончиками не возвращаться. Она пообещала.
Слово она сдержала. Так что уже через три недели я пришел в школу в вожделенной осенней верхней одежде и берете на дурной голове.
Увы, льда на сердце красавицы суперприкид не смягчил. К тому же, осень выдалась очень дождливой. Да и берет мне шел, как корове седло. Не удивительно, что в столь экстремальных условиях очень быстро завяли томаты моей влюбленности. Тем более, я вскоре обратил внимание на новенькую – уже не из своего, а параллельного класса.
Влюбленность 7. Еду, еду – еду к ней!
(1966 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)
Люда Пришиба перешла в нашу среднюю школу из восьмилетки с. Тарасовка Пирятинского же района. Не знаю почему, но после появления 1 сентября – а к новеньким мы присматривались очень и очень и потом в ребячьем кругу обсуждали визуальные достоинства и недостатки! – она мне совершенно не понравилась. Может, потому, что как раз пытался «закрутить роман» с упомянутой главкой выше Толстой. И как только с нею не получилось, обратил отчего-то взор на тарасовчанку. Вскоре после новогодних праздников.
Через школьницу-старожила, с которой был в дружеских отношениях, передал Людмилу-2, что хочу провести е после занятий домой. Ответ получил невнятный. И совет: поговорить лучше с Галей, подругой Пришибы, вместе с ней пришедшей к нам в школу; мол, с нею этот вопрос уже согласован.
Переговорил. Та пообещала посодействовать, но предупредила, что ничего не гарантирует, ибо у Людмилы остался жених в родном селе. И снова – мучительное ожидание. И снова, как пелось в то время в одной популярной песне – «и не то, чтобы «да», и не то, чтобы «нет». Во время очередной «стрелки» с Галей было решено, что я вечером иду с ними, никоим образом не подчеркивая, кому из них симпатизирую. Так и сделали.
Комнату девушкам их родители сняли в районе районного объединения «Сельхозтехника» - практически на окраине города. Мои же жили, по сути, на другом конце – только не на противоположном, а под углом 90 градусов, что тоже – весьма не близко. К тому же, и январь выдался более чем морозным.
Ситуация же развивалась следующим образом. Первые несколько вечеров мы втроем, подойдя к их хате, минут 10-15 болтали и расходились. Потом – согласно уговору – Галя по вдруг возникшей «уважительной причине» нас оставляла. И я тут же начинал говорить …о любви.
Правда, без особого на то успеха. Зато замерзал – в сосульку!
«Поухаживав» так месяца полтора, провожания прекратил. Да и чувства из-за холодрыги привяли.
Единственное, что врезалось в память - это открытка, которую я подарил Людмиле. На ней на расписных санях, запряженных лихой тройкой, ухарь-парень мчался к избе со светящимся окошком. Надпись внизу гласила: «Еду, еду – еду к ней, еду к любушке своей!»
Влюбленность 8. Италианские страсти
(1966 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)
Эта влюбленность тоже связана с новенькими в классе – только не с девушками, а, как ни странно, с парнями. Один из них, Саша Чередниченко, влюбился в мою соседку Раису Батрак. Параллельно «покорешились» с ним и мы. И как-то само собой произошло, что он в целях маскировки от досужих кумушек приходил гулять исключительно ко мне. А уж я шел к соседке и вызывал ее на очередное свидание. Так длилось довольно долго – по крайней мере, месяцев восемь.
А потом их отношения все больше начинали напоминать звучание плохо настроенного пианино – сплошной диссонанс. Саша приходи, я отправляюсь на срочный «вызов», а Раиса говорит:
- Передай, что я не выйду!
И так – через раз. То она желает свиданничать, то – не желает: мне уже и быть посыльным начало надоедать. К тому же, начал замечать, что соседка как-то по-иному, чем раньше, смотрит на меня.
Тут как раз - летняя школьная практика на колхозных полях. Возвращаемся домой. От Сашкиных провожаний Раиса наотрез отказалась еще в автобусе – так что идем вдвоем. Не удивительно, что разговор заходит о ее ухажере. Спрашиваю:
- Ты что, его не любишь?
- Нет!
- И что – вообще никого не любишь?!
- Почему же? Люблю!
И тут я иду ва-банк:
- Спорим, я знаю, кто он!
- Убеждена, что нет! Но, если хочешь, давай поспорим.
Беру ее руку в свою (та еле дрожит или мне кажется?) и разбиваю другой:
- А на что спорим? – слышу голос.
- Ни на что! Просто так!
- Ну, говори, - замирает выжидающе.
- Э-э, так не интересно!
- А как «интересно»?
- Давай я буду называть букву фамилии, которую ты спросишь!
- Хорошо!
- Тогда начинаем!
- …Пятая…
- «М», - безоглядно ныряю в коварный филологический омут головой.
Раиса спокойна. То ли я грубо ошибаюсь и через несколько секунд опозорюсь, то ли здраво спутница рассудила, что в классе – не один ученик, пятая буква фамилии которого «м».
- Вторая…
- «У»!
Соседка заметно меняется в лице и без всякой паузы:
- Последняя…
- «Й», - говорю я.
Соседка густо краснеет и …начинает плакать. А я ее, обнимая, целую. Думая, что это, наверное, и есть настоящее чувство… (позже наша «игра в буквы» станет сценой моего романа «Ловушка для любви, но события эти волею автора развернуться на африканском континенте).
На второй день мы встречаемся уже в ранге влюбленных.
Пролетело лето, потом второе. Мы закончили учебу. Я не поступил в университет и пошел работать на завод. Моя пассия стала студенткой-заочницей пединститута и старшей пионервожатой родной школы. Плюс мы продолжали встречаться.
Канун Нового года. Карнавал в районном Доме культуры. Вместе с товарищем по кличке Калина прибываем туда уже в разгар торжества. Естественно, приняв на грудь по пару стаканов портвейна.
Сдаем пальто в раздевалку и вваливаемся в зал, где вовсю гремит музыка. Скольжу взглядом вокруг в поисках Раисы. И что вижу?!
Она танцует с солдатом – из подшефной воинской части. Пелена ревности застилает мои глаза. И я в полной тишине (музыка как раз замолкает) под взорами директрисы школы и остальных присутствующих шествую через зал, чтобы …влепить «изменщице» звонкую пощечину. Резко поворачиваюсь, выскакиваю в раздевалку, хватаю одежду - и был таков!
За мной последовали вышеупомянутый Калина и еще один из друзей, пришедший на вечер раньше. Они-то меня и успокаивали. Пошли втроем в кафе, где «с горя» еще добавили вина.
Печальный итог – Раиса с нервным срывом попала в больницу. Спустя несколько дней (раньше задетая за живое «гордость» не позволяла) сподобился ее проведать. И надо же такому случиться: оттуда как раз выходил солдат, с которым она танцевала.
Я, безусловно, тут же завернул оглобли назад. Придя домой, весь вечер писал матерное стихотворение, предательнице» посвященное. Самой безобидной в нем была последняя строфа (остальные цитировать не рискую):
Вот так-то, Райка дорогая,
Так жил и буду жить!
А на целяк на твой паршивый
Осталось х… мне положить!
На следующий день поздним вечером отнес его, предварительно запечатав в конверт, в больницу и попросил дежурную медсестру передать адресату. Спустя сутки до меня дошли слухи, что девушке сильно поплохело, и ее переправили в одну из областных клиник.
А что же я?
С одной стороны, ее неимоверно жалел. А с другой, убеждал себя, что она на подобный «демарш» сама напросилась.
Спустя некоторое время мы, предварительно договорившись, встретились, чтобы расставить точки над «і». В ходе нервного выяснения отношения я понял одно: она – не та. И сказал об этом. Услышал в ответ:
– Такой, как я была, я уже не буду!
На что я сходу ответил:
– А такой, как стала, ты мне не нужна!
Она долгим взглядом буквально меня пронизала (мурашки по коже!) и выдохнула:
– Без тебя у меня жизни не будет!
И убежала.
Больше мы не встречались. Кроме одного раза, который и встречей назвать стыдно. После армии ко мне пришли в гости недавние сослуживцы пирятинец Витя Кривонос и приехавший из Богуслава Саша Говяда. Было что вспомнить! А когда уже собирались проводить «варяга» домой, он – изрядно подшофе – вдруг спросил:
– А где живет Раиса?
(Во время службы секретов от близких друзей не было, поэтому мы знали всю подноготную друг друга).
– На соседней улице! – ответил я. – Три минуты ходьбы.
– Давай к ней зайдем!
– Да ты что?! – возразил я совершенно искренне.
– Нет, зайдем! – упорствовал гость. – Я не уеду, не увидев ее! Ты разве хочешь, чтобы я опоздал на автобус?!
Сашу поддержал Виктор. И я, в конце концов, согласился. Спустя пять минут мы входили в знакомый двор («У этих вот ворот квадратики огня, теперь они уже горят не для меня»).
Раиса оказалась дома. Как и ее мать.
Инициативу взял в свои руки Александр, сказав все, как есть: мол, служили, Николай о вас много рассказывал и т. д. Весь разговор я плохо запомнил, настолько был нервно напряжен. Минут через десять «варяг» вдруг произнес:
– Если категорических возражений нет, пойдемте меня провожать все вместе!
После некоторых колебаний и моего «А почему бы и нет?!» она согласилась. По дороге мы, по сути, не общались (так, перекинулись парой ничего не значащих слов): тараторил Говяда. А прибыв на автостанцию, первым делом отправились в кафе. Хохмили, договаривались о следующей встрече в Богуславе, клялись в вечной дружбе. Только когда автобус отчалил, мы с Виктором вспомнили, что с нами, кажется, была дама, о которой мы в пылу затянувшегося прощания попросту… забыли.
Не знаю, что Р. сказала матери, как сама пережила столь хамское поведение. Во всяком случае, было ясно: это окончательный разрыв.
Влюбленность 9. Лишение девственности
(1968 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)
На танцах познакомился с Лилией Кривулько. В следующий раз мы уже «врезали польку-кокотку» неоднократно. Договорившись заодно, сходить в кино. И, как следствие, начали встречаться, как говорят, на регулярной основе.
Нашими основными развлечениями были: киношка, танцплощадка плюс бутылка вина «Белое крепкое» с шоколадкой «Чайка». И еще мы часто фотографировались, благо у меня к тому времени был популярный «Киев-4». Да, летом – городской пляж.
К следующей весне, в мае, меня призвали в армию. Провожала на ратную службу, естественно, «моя девушка». По традиции клялась верно ждать два года, что, конечно же, в определенной степени грело душу.
Увы, уже в августе я перестал получать от нее письма. Через друзей узнал, что она поступила в техникум и у родителей бывает не частыми наездами.
Приятного в произошедшем было мало, однако для солдат оно – привычная картина.
Отнюдь не незаметно, но два года пролетели. Демобилизовавшись, я вернулся домой. И, поступив в университет, стал не спеша собираться в дорогу. Лилю в эти два месяца я не встречал, и, если честно, даже вспоминал крайне редко – как правило, «в тему» разговора. И вдруг…
И вдруг она меня окликнула у магазина «Спутник», куда я направлялся прибарахлиться на родительские денежки перед отъездом в столицу. Разговаривая, двинулись вдоль центральной улицы. Дошли до парка. Сели на скамейку, где не раз сиживали. Рты проветривали на самые разные темы. Но главного вопроса «Почему перестала писать?» я все не задавал. И девушка заговорила сама.
Мол, она очень жаждала увидеть меня по одной простой причине – объяснится начистоту. «Чистота» сия же заключалась в том, что уже на третий месяц учебы во время вечеринки ее лишили девственности. Осознавая степень своего падения, она и перестала мне писать («Зачем я тебе такая нужна?»)
И добавила, что все еще меня любит и не против, если я прощу, продолжить "нашу любовь". Я ответил, что обязательно над этим подумаю. А сам через пару дней уехал на учебу, и сложилось так, что Лилии больше никогда не видел и ничего о ней не слышал.
Да, маленький нюанс: лишили девственности девушку, если верить ее же словам, где-то в ноябре, а писать мне она перестала уже …в августе-сентябре.
Влюбленность 10. Неравный брак
(1971 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)
Между поездками на вступительные экзамены в Киев я, само собой, «культурно отдыхаю». И как-то на летней танцплощадке меня на белый танец пригласила N. Логично, что я пошел ее провожать. Жила девушка в аккурат напротив районного суда, а там очень удобное крытое крылечко с двумя скамейками. На одной из которых мы и уселись. Болтали о чем ни попадя, перемежая беседу объятиями и поцелуями.
Внезапно N. неестественно обмякла на моих руках. Никак не мог взять в толк: ей стало плохо или она уснула? Выбрал второй вариант и решил тихонько сидеть, чтобы не разбудить. «Посиделки» продолжались довольно долго. У меня уже даже свело мышцы ног и рук.
Вдруг девушка резко подняла голову. Посмотрела внимательно на меня и сказала, что готова хоть затра выйти за такого человека замуж. Собственно, женитьба (да еще с первого свидания) в мои планы не входила, однако я благоразумно промолчал. Хотелось узнать, как события станут развиваться дальше.
– Ты думаешь, я спала? – спросила N.
– Ну, да!
– Ошибаешься! Я тебя проверяла!
– Что-о?!!
– …На вшивость!
– Не понял!
– Сейчас объясню! Этому трюку меня научила подруга. Кстати, я его использовала уже не раз, но впервые парень вел себя столь достойно.
– ?!
– Вот пример. Недавно меня провожал парень. Мы с ним тоже здесь сидели. И я также запустила «мульку». Не поверишь, еле потом от него отбилась (даже кофту порвал). Ясно, зачем он меня провожал: в надежде переспать – и только. А ты не такой!
Честно говоря, то, что «не такой», меня скорее огорчило. Ибо никаких видов на девушку я не имел. Правда, ей ничего не сказал. Да и к чему? Мне совсем скоро перебираться на долгие пять лет учебы в Киев.
…В один из дней отцу и матери, шедшими домой с работы, соседи сообщили «радостную» новость:
– А у вас были сваты!
– Какие сваты?
– Обычные! Заходили и к нам, спрашивали, скоро ли кто-нибудь из вас появится дома.
– Так у нас же только сын, дочери нет!
– А они Николая и приходили сватать!
И уточняют: явилось три девушки, одна из которых отрекомендовалась моей невестой. И заявили, что пришли свататься.
Войдя во двор, родители увидели на крыльце недопитую бутылку вина, кое-что из закуски и …тыкву. А также обнаружили надпись углем на ступеньках: «Были сваты!!!»
Результат – тягостные объяснения с отцом и матерью. И «цирк» для соседей – с развлечениями-то у нас в райцентре – туговато.
Но и это еще «не вся любовь»! N. Буквально накануне моего убытия в Киев, прикатила к родительскому дому на велосипеде вместе с братом. Тот мгновенно испарился, а она осталась для «окончательного разговора». Заявив, что если я не передумал (?!!) на ней жениться, то она…едет со мной. Так сказать, не откладывая брачное свидетельство в долгий ящик.
Не нашел ничего умнее, как отмазаться с помощью вышеупомянутой Лиды К. Развел руками: мол, увы и ах, на днях повстречался с девушкой, провожавшей меня в армию и узнал, какая с нею приключилась беда. И поскольку «такая» она никому не нужна, считаю своим долгом жениться на ней, чтобы спасти от позора.
N., страшно разозлившись, обозвала меня придурком.
Что куда как лучше, чем мужем!
Последние комментарии
15 часов 50 минут назад
1 день 42 минут назад
1 день 45 минут назад
3 дней 7 часов назад
3 дней 11 часов назад
3 дней 13 часов назад