Печальный контрапункт светлого завтра [Георгий Андреевич Анджапаридзе] (fb2) читать постранично, страница - 2

апокалипсические видения, включающие и утрату человечеством нравственных ценностей, и порабощение личности стремительно развивающейся техникой.

Известно, что Первая мировая война вызвала к жизни литературу «потерянного поколения», виднейшими представителями которой были Э. Хемингуэй, Р. Олдингтон, Э.М. Ремарк. Каждый из них, воочию видевший войну, запечатлел состояние разочарования и растерянности, охватившее молодых людей, которым пришлось участвовать в жестокой и бессмысленной бойне. Многие из тех, кому довелось выжить, закономерно вышли из этого горнила сломленными и опустошенными.

Первые романы Хаксли как тематикой, так и манерой изложения во многом созвучны книгам писателей «потерянного поколения». Сам он, правда, в войне не участвовал, но немало его Друзей и родственников пали на полях сражений.

Чувство «потерянности» преследует большинство героев раннего Хаксли, но «потерялись» они не в грязных окопах, а в поместьях и ночных клубах, в светских гостиных и дорогих ресторанах послевоенного Лондона, когда вдруг «со всего были сорваны покровы». И открылись пустота и никчемность существования.

«Полые люди» — так, перекликаясь с Хаксли, назвал это поколение поэт Т.С. Элиот.

Война и ее последствия отняли у героев Хаксли уверенность в завтрашнем дне, подорвали веру в общественные идеалы и институты, обнажили непрочность человеческих связей.

Уже в ранних романах Хаксли поразительно остро ощущение разобщенности. Его героев ничто не объединяет — ни фронтовое товарищество, ни совместно перенесенные лишения, невзгоды, гибель общих друзей. Даже в любви они, пожалуй, просто знакомые, сведенные волею всесильного случая.

Как ни парадоксально, не воевавший Хаксли, пожалуй, был первым из писателей Англии, кто уловил и отразил это чувство «потерянности» целого поколения. Ведь роман Олдингтона «Смерть героя», горький и правдивый рассказ о войне и послевоенном времени, появился лишь в 1929 году.

«Невозможно представить себе 20-е годы без Хаксли. Он приложил руку к созданию духовной атмосферы тех лет, и он же готовил перелом, наступивший в конце десятилетия», — писал известный английский критик Уолтер Аллен^[1]. «Создание духовной атмосферы» 20-х годов и обусловило специфическое место Хаксли в английской литературной ситуации тех лет.

В 20-х годах в английской литературе наметилось довольно отчетливое размежевание направлений и сил. С одной стороны, продолжали активно работать такие знаменитые писатели-реалисты, как Дж. Голсуорси, Г. Уэллс, Б. Шоу. С другой — возрастало влияние представителей «потока сознания» — Джеймса Джойса и Вирджинии Вулф. Олдоса Хаксли не причислишь к литературе этого направления, он слишком занят социальными проблемами бытия. Его произведения — нравоописательные сатиры, лежащие в русле британской реалистической традиции XVIII–XIX веков. Хаксли высмеивает ничтожность и порочность британского высшего и среднего классов, издевается над лицемерием и аморализмом «света» и «полусвета». Точно так же поступал и начавший литературную деятельность в конце 20-х годов его младший современник Ивлин Во, в лице которого Британия получила еще одного остроумного и злого критика своих нравов.

Первый роман Хаксли «Желтый Кром» (1921) (до этого им было опубликовано четыре сборника стихов и книга рассказов) — пожалуй, самая светлая его книга. Смутная юношеская грусть и язвительная ирония, от которой не скрыться человеческим странностям и чудачествам, — вот две равноправные стихии, создающие чуть-чуть условную атмосферу этого романа и его неповторимую интонацию.

В «Желтом Кроме» есть уже все приметы того типа романа, который получил название «интеллектуального» и одним из отцов которого не без основания считается Хаксли. Однако более точным представляется другое определение «роман идей». Этим термином, кстати, пользовался и сам писатель, хорошо знавший сильные и слабые стороны своего дарования.

«Роман идей. Характер каждого персонажа должен выясняться, насколько это возможно, из высказываемых им идей. В той мере, в какой теории являются разумным обоснованием чувств, инстинктов и настроений человека, это достижимо. Главный недостаток идейного романа: в нем приходится писать о людях с идеями, то есть об одной сотой процента всего человечества. Поэтому настоящие, прирожденные романисты таких книг не пишут. Но ведь я никогда не считал себя прирожденным романистом.

Большой недостаток романа идей — в его искусственности. Это неизбежно: люди, высказывающие точно сформулированные суждения, не совсем реальны, они слегка чудовищны. А долго жить с чудовищами утомительно».

Это мысли из записной книжки Филипа Куорлза, одного из центральных персонажей романа «Контрапункт», писателя, взгляды и ощущения которого, безусловно, близки Хаксли.

Необычность, гротескность, действительно некоторая «чудовищность» персонажей заметны уже в «Желтом Кроме».

Смысл