Мастер меча тысячелетней выдержки. Том I [Оро Призывающий] (fb2) читать онлайн

Мастер меча тысячелетней выдержки. Том I

Пролог

— Ну да, не стоило мне обманывать Бога Смерти, — я занёс над головой меч и со всей силы обрушил его на чёртов камень.

Искры брызнули во все стороны, на секунду озаряя мой унылый угол.

— Ну да, не стоило обманывать его во второй раз, — клинок отскочил от камня с таким дребезгом, что металлическая вибрация прошла от пальцев до самых лопаток.

Глыба стояла неподвижно, даже не поцарапанная — будь у нее рожа, ухмылялась бы самодовольно и почёсывала толстое брюхо маленькими ручками с пальцами-сосисками.

— Ну да, не стоило мне брать его в плен, когда всё открылось, — искры вспыхивали всё чаще.

— Ну да, я мог бы придумать что-то получше, чем бухать два года подряд на радостях, что удалось его обмануть и бежать из Чистилища.

— Но, — я снова занес меч, — что сделано, то сделано.

Эти долбанные искры уже отпечатались в сетчатке и рябили перед глазами, даже когда я не вышибал их мечом из камня.

— Сделал бы я так же, будь у меня шанс начать всё сначала, и не долбить этот сраный камень этим сраным мечом? — на этот раз удар был так силён, что руки чуть не выскочили из плечевого сустава.

— Да!

Вот уже тысячу лет я долблю камень.

Меня зовут… Да хрен его знает, как меня зовут. За все эти годы я многое забыл, а имя отсохло от памяти чуть ли не самым первым. Единственное, что я точно помню — это причина моего проклятия.

Когда-то я был обычным человеком, а у обычных людей есть свойство умирать — и мне оно жутко не нравилось. Дошел до этой мысли слишком рано. Возможно, даже гораздо раньше, чем большинство людей.

В десять лет я похоронил своего отца. Его имя я забыл.

Ещё через год мне пришлось собственными руками закапывать мать. Помню чувства, но в памяти нет ни её лица, ни её имени.

Потом дедушку.

Я много глупых мыслей передумал к этому моменту — но в ворох рассуждений, которыми я забивал голову, чтобы спастись от совсем чернушного отчаяния, уже закатилась одна стоящая мысль. Она тлела где-то на дне черепной коробки, как уголь на сеновале.

Именно эта «мысль» однажды вспыхнула и прожгла для меня новый путь.

Я не хочу оказаться на их месте.

На тот момент из живых родственников у меня осталась только бабушка. И вот её смерти, в отличие от всех предыдущих, я ждал как ничего другого. Нет ничего страшнее, чем одинокая пожилая женщина, опекающая подростка. Она была ведьмой, что по характеру, что по профессии.

Иначе за что бы ещё её спалили на костре?

Я смотрел на то, как над столбом, к которому была привязана бабуля, поднимается чёрный дым, и ощущал облегчение. Показалось, словно хватка смерти вокруг моей семьи ослабла.

(Попозже Бог Смерти признался, что да, в тот момент он буквально отпустил моё плечо. Вроде бы его тогда внезапно вызвали на планёрку, или что-то в этом роде.)

Я начал жить на полную катушку. Окунулся в полный гедонизм, брал от жизни всё, до чего только мог дотянуться. Знания? Давайте сюда. Сила? Обожаю. Любовь? Разумеется. Страдания? Заверните два.

Я стал зависим от вещей, которые напоминают мне о том, что я живой. Хороших, плохих — не столь важно. Я с одинаковым задором отправлялся в бар и на войну. С улыбкой на лице гостил у друзей на свадьбах и в больницах.

Так продолжалось очень долго. Достаточно долго, чтобы я вновь обзавёлся близкими людьми и забыл о хватке смерти.

Я хорошо помню, как снова ощутил костлявую руку у себя на плече. Было обычное утро. Я делал себе завтрак и подумывал, не пришло ли время мне обзавестись потомством.

Тогда-то липкое, холодное чувство неизбежности погибели снова резко ворвалось в мою жизнь и испортило удовольствие от яйца-пашот на тосте.

Что-то изменилось.

За следующую декаду я посетил больше похорон, чем дней рождения, и в какой-то момент понял, что остался совсем один. Снова.

А значить это могло только одно — следующий черед мой. «Это приходит с возрастом», решил я. Однажды я смирюсь. Но годы шли. А я всё ещё не был готов. Умерли все мои любимые и друзья. А я по-прежнему был не готов.

Тогда-то до меня и дошло, что я никогда не буду готов. И я принялся активно сопротивляться смерти. Я вылезал из кожи вон, изучая магию, алхимию, различные боевые искусства и древние языки. Раз за разом продлевал свою жизнь. Общался со старцами, проверял легенды и мифы, совершал жертвоприношения и как одержимый охотился за любой зацепкой, которая позволила бы мне не умирать.

Я лично познакомился с Богами и даже разок побывал в Аду — чтобы лично и наверняка убедиться в том, что тамошние жилищные условия явно не приспособлены для гедонистов вроде меня.

Я даже немного выучил кошачий, чтобы выудить секрет девяти жизней у соседского барсика.

Я прожил долго. Очень долго.

Итог?

Я умер, как и все. Зато наказание за все мои попытки «обмануть смерть» Боги дали несоразмерное.

Камень. Меч. И целая вечность впереди.

Просто бить его, ничего более. Без цели и смысла.

По идее, такое наказание должно было заставить меня покаяться и понять, что нет ни малейшего смысла идти против законов мироздания. В качестве бонуса я стал маскотом…то есть, анти-примером для всех слабоумных и отважных, решивших идти моим путём.

И что-то соседей я здесь не вижу.

Тысячу лет я бью камень. И забавно, но за тысячу лет я даже сумел кое-чему научиться.

Во-первых, я стал очень хорошим мастером меча, особенно в узкоспециализированной сфере избиения камней. Как говорится, бойся не того, кто знает десять тысяч разных техник, а того, кто оттачивал одну технику десять тысяч раз. Так вот, я свою оттачиваю намного, намного дольше. Хотя… чего я прибедняюсь. Даже тут я не стал ограничивать себя лишь одной. От скуки я придумал много бесполезных техник, каждую из которых оттачивал десять тысяч раз.

Во-вторых, у меня было много времени подумать. Я тысячи раз обсосал каждую из своих ошибок. Каждую упущенную возможность. Каждые грабли, на которые наступал. Понял, что зря тратил время на сближение с людьми, когда мог становиться лучше. А ещё осознал, что всё-таки надо было меньше пить.

В-третьих, я сумел не сойти с ума. А для этого требуется очень многое. Как минимум, нечеловеческая сила воли и… надежда, как у распоследнего дурака.

Надежда на то, что этот неудачник (также известный как Дит, Бог Смерти, Повелитель Теней и бла-бла-бла) поведётся на мои схемы в пятый раз. В какой-то момент этот интерес стал почти спортивным, а потому я озаботился о том, чтобы у меня оставался хотя бы малюсенький, но шанс вернуться обратно.

С каждым днём, правда, становилось всё хуже, потому что за тысячу лет моего курса «наказания» я так и не раскаялся. Впрочем, не то, чтобы у меня здесь было много развлечений, поэтому я никогда не терял надежду. Без неё было бы невыносимо тоскливо.

Я занёс клинок, обдумывая, с какой стороны сегодня я ещё не бил камень, когда…

— Э-э-эм, извините? — в моём оплоте одиночества зазвучал неуверенный голос.

Я уставился на камень.

— Нет, ну если ты всё это время был говорящим, то я за себя не отвечаю, — я резко занёс меч над головой, исполненный праведного гнева…

— А с… к-кем вы говорите?

Я подозрительно прищурился.

— Я-я здесь… — голос звучал довольно молодо.

Я резко обернулся. Не смотрел в ту сторону уже месяцев пять — она мне всегда напоминала о том, что в жизни может быть что-то, помимо камня.

Передо мной стоял худощавый парень. Он отшатнулся от моего резкого движения, взгляд сразу уткнулся вниз, в землю. Под глазами синяки, а тело всё сгорблено так, словно он никогда и не пытался выпрямиться. Ещё и дрожит, как щенок. Тоже мне, пасынок судьбы.

— Ты кто? — я приподнял бровь.

— М-меня зовут Стерлинг, я только прочитал стра…

Улыбка моментально озарила моё лицо.

— Подь сюда.

Парень сглотнул ком в горле и неуверенно подобрался ко мне, затравленно поглядывая снизу вверх.

— Дай угадаю, — я закинул меч на плечо. — Ты нашёл древний фолиант, первая страница которого была исписана предупреждениями о том, что его ни в коем случае нельзя читать. Забил на них. Потом нашел заклятие, которое обещает изменить всю твою жизнь и решил, что это именно того, чего тебе не хватает?

Паренек кивнул, кротко потупившись. Ну юродивый юродивым!

— Д-да, в общих ч-чертах всё так.

Я снова прищурился.

— А первую страницу ты полностью прочитал? Особенно ту часть, где говорилось, что применять это заклинание можно только в том случае, если ты отчаялся до той степени, что ещё немного и наложишь на себя руки?

Паренек грустно вздохнул.

— Поэтому я и решился… мне нечего терять, я полное нич…

— Ага, хорошо, — я задумчиво постучал указательным пальцем по своему подбородку.

— И тот фрагмент, про самые пучины Ада ради силы?

Паренёк неловко кивнул.

— Значит, твоё решение было взвешенным и ты готов нести за него полную ответственность?

Глаза парня загорелись и первый раз оторвались от земли; он выпрямил спину и, посмотрев прямо на меня, на одном дыхании выпалил:

— Безусловно. Я должен стать сильным. Любой ценой, — он сделал глубокий вдох и продолжил, — это мой последний шанс.

Должен признаться, я человек циничный и, возможно, немного чёрствый — тысяча лет наедине с камнем кого угодно укрепит. Но мужество этого юноши чуть не пробило меня на слезу, что говорит либо о размягчении моего характера, либо о необыкновенно сильном моральном стержне парня. В его взгляде горела решимость человека, готового поставить на кон всё.

Ну что ж. Этот выбор он сделал сам.

Я протянул ему свой меч.

— Вот меч, — тот вдохновенно схватился за рукоятку, и я кивнул в сторону камня, — вот камень.

В глазах паренька отразился немой вопрос. Я вытянул руку и указал на серую стену за камнем:

— Вон стена, на ней рисунки — комиксы, так сказать. Я старался. На пару лет развлечений тебе хватит, потом нацарапаешь свои.

— И-извините?..

— Ну, бывай, — я улыбнулся, помахал ему рукой и пошагал назад, во тьму. — Фолиант я положу на видное место, может, следующий бедолага его найдет быстрее, чем через тысячу лет.

Парень растерянно крутил головой, глядя то на камень, то на меч.

— Т-так я исправлю свою жизнь? — его голос был исполнен смутной надежды.

Я замер прямо перед входом в пустоту и развернулся.

— Нет, — я посмотрел на него с самой лучезарной улыбкой из тех, которые только мог из себя выдавить. — Я сделаю это за тебя.

Глава 1

— Анжела, я люблю тебя…

Сука.

— Ты свет очей моих, луч солнца, что рассекает тьму ночи моей души…

Заткнись, заткнись.

— Лишь ты одна мне нужна, ради тебя я поступил сюда, будучи простым парнем из деревни, но с большим сердцем! Мне просто нужно, чтобы ты взглянула на меня хоть раз!

Я хочу блевануть. Но не могу, ведь именно мой рот сейчас произносит все эти слащавые слова.

— Ради тебя я изменюсь… стану лучше.

Ну как мой… не совсем мой. Когда-то им пользовался тот паренёк, но сейчас он уступил его мне. Как и всё остальное своё тело.

— Ради тебя я добьюсь всего, доберусь до самых вершин…

Почему я не могу остановить весь этот трёп? Всё достаточно просто и сложно одновременно: сознание парня уже покинуло тело, а моё, хотя и пришло, но всё ещё не успело вступить во власть. Вот тело и пошло по… всему, что парень сдерживал в себе.

Если бы он очень кого-то ненавидел, то пошел бы сейчас этого кого-то убивать, совсем не думая о последствиях. Если бы он голодал — то отправился штурмовать ближайший буфет, рассталкивая всех на своём пути и вырывая еду у посететелей.

Если бы он был озабоченным извращенцем — то берегитесь, юбки.

Так что сейчас я отделался малой кровью. Тело всего лишь выдаёт любовные тирады, адресованные какой-то Анжеле. Понятия не имею, кто это, да и где я вообще нахожусь — я без понятия. Ведь зрение, как и другие чувства, ещё не перешло ко мне под контроль.

Но предположу, что эта некая Анжела сейчас передо мной.

— Просто поверь в меня, я… я…

Если бы мог, я бы сейчас скривился. Вот тело сейчас болтает, а последствия-то разгребать мне. Это ведь он, пацан, хотел Анжелу. А я ещё не факт, что захочу её.

Сначала появился слух. Я начал слышать какой-то гул, а не только вопли тела о любви.

Затем появилось и осязание.

Запахи.

Контроль над ногой. Ступней.

— Я готов стать твоим цепным псом, что будет…

Нет, нет, нет.

Я ощутил, как моё сознание обогащается рефлекторными привычками и общими знаниями о мире, что хранились в мозгу у этого пацана. Информация лилась широким потоком; еще немного, и наши личности сольются в одно целое. Я получу все до одного его воспоминания и эмоциональные переживания.

Этого допустить нельзя.

Конечно, на одних только общих знаниях о мире поначалу будет трудно, но лучше так, чем всерьёз переживать о какой-то херне вроде экзаменов и баб, или что ещё там цветёт в мозгу восемнадцатилетнего.

Усилие над собой… Давно такого не делал, но это ведь не сложнее, чем бить камень. Оградив сознание от бурного потока, я искусственно заблокировал слияние; затем перешёл к увеличению контроля над телом…и, наконец, смог заткнуться.

Перед глазами появилась смутная картинка. Ни черта не видно, лишь огромное чёрное пятно. Надеюсь, это не Анжела.

Еще пара секунд, и зрение почти совсем пришло в норму.

И… бл*ть.

Я находился посреди какой-то сцены. А огромное чёрное пятно превратилось в целый зал, заполненный людьми. Впрочем, люди были не только в зале; кто-то стоял рядом на сцене.

Нихера не понимаю.

Звуки стали чётче; я смог расслышать гул, смех, ржач. Издёвки.

Я скосил взгляд вниз, на собственное тело. Худое, едва ли не истощённое. И одежда — разительно отличающаяся от той, которой щеголяла публика в зале. Можно сказать, я выглядел как бомж среди моделей с показа мод.

Я почувствовал неуместность; кажется, моё присутствие на этой сцене было почти неприличным. Наверное, правильным решением было бы как можно скорее уйти.

Вот только меня волновал один очень важный вопрос.

Прокашлявшись я поднял руку.

— Ещё минуту внимания! — прокричал я. — Я хотел бы уточнить одну вещь…

К моему удивлению, зал мгновенно стих. Будто бы всем было ну очень интересно узнать, что за уморительно смешную, жалкую дичь я сморожу в следующий миг.

— Кто такая, нахер, эта Анжела?

* * *

Молодые люди, в шахматном порядке рассеявшиеся за небольшими столиками, не спешили давать ответ на мой, казалось бы простой, вопрос.

Скорее, они лишь недоумённо хлопали глазами и переглядывались в попытках понять, что только что произошло.

Что ж, я же человек понятливый. Чего-чего, а это я за тысячу лет осознал кристально ясно: бесполезно биться головой об камень. Мечом, кстати, тоже.

Не хотят идти на контакт — ну и ладно. Да и до Анжелы этой дела мне, в общем-то, нет. Просто подумалось, что когда у тебя с нынешнем поколением разница в добрую тысячу лет, то любой повод завести беседу будет на вес золота.

— Извините, ах-ха-ха… — со стороны прохода к сцене раздался неуверенный мужской голосок. — Мой друг, кажется, перебрал…

Софиты продолжали слепить меня, поэтому я толком не успел сообразить, что произошло, когда чья-то дрожащая и потная от нервов ладонь ухватила меня за рукав и резким рывком потащила за кулисы.

— Ах-ха-ха… мы уже уходим, ах-ха-ха…

Парень приобнял меня под руку, сделав вид, словно действительно тащит пьяного друга подальше от чужих глаз, и мы быстро зашагали к большим дверям, над которыми красовалась зелёная табличка «Выход».

Банкетный зал, до этого предательски молчавший в тряпочку, враз зашевелился. Те, кто не возмущался произошедшим, принялись смеяться.

— Кто такая Анжела, говорит… напился, так веди себя культурно!

— Ха-ха, это же тот… да? Забыл, как его зовут.

— Да ты и не знал как его зовут. Вот позорище, божечки, ахаха!

Чем дальше мы отходили от центра зала, тем сильнее их голоса сливались в одну кучу. В кучах я копаться не люблю. Поэтому всё, что оставалось — это схватить своего нового друга покрепче и быстрее двигать ногами.

Тот же только и делал, что вздыхал через каждые пару метров.

— Стерлинг, мать твою, — он раздражённо пнул дверь из зала ногой, открывая нам путь. — Ещё никто меня так не обламывал!

Стерлинг?

Я нахмурился. Это имя я бы тоже с удовольствием забыл в будущем.

— Что, — хмыкнул он, — молчишь? Ага, мне бы тоже было стыдно. Месяц, блин! Целый месяц заставлять меня сидеть над переводом идиотской волшебной книжки, целый месяц обещать, что вот-вот, ещё немного — и наши жизни изменятся…

Мы шли по длинным коридорам, неумолимо следуя указаниям зелёных табличек с отважно бросающимся в белую пустоту человечком. Мимо нас то и дело проскакивали официанты с заставленными едой подносами да редкие опаздывающие на мероприятие гости в чёрных нарядах. Ни тем, ни другим, впрочем, не были интересны ни мы, ни то, о чём мы говорили.

— И вот, Стерлинг, я стою в назначенное время на нашем дурацком посвящении во второкурсники, — мы остановились посреди коридора, чтобы перевести дух, — полный надежды увидеть чудо, которое ты мне столько времени обещал… — он выдохнул. — А увидел только мямлящего про любовь к Анжеле долбо*ба.

Парень подставил руку мне под плечо и кивком головы указал, куда идти дальше.

— Что это было вообще⁈ «Кто такая Анжела»? Тебе что, память отшибло? Каждый вечер только про неё и слышу, а тут опозорился и делаешь вид, что не знаешь, да?

Мы наконец-то вышли на улицу, и парень меня отпустил. Теперь я смог рассмотреть его получше.

На голову ниже меня — ну, или Стерлинга, это ещё как посмотреть. Довольно щуплый, с неравномерно растущей на лице бородкой, больше напоминавшей запущенный случай щетины. Картину дополняли круглые, заляпанные отпечатками пальцев очки на горбатом носу.

Да… Таких, как он, любят скорее за глубокую душу.

Впрочем, его образ тоже никак не откликался у меня в голове. Память о прошлом этого… Стерлинга представляла собой белый лист; я успел получить от парня какие-то базовые знания, рефлекторные представления о мире, но только не

нём самом и его короткой, безрадостной жизни.

— Если чудо, о котором ты мне говорил — это сила твоей безграничной любви, то для того, чтобы впечатлить Анжеллу Аквиллу, нужно было придумать что-нибудь пооригинальнее, чем публичные признания, — хмыкнул он и потянулся в нагрудный карман пиджака за пачкой сигарет. — Мечта всех и вся в нашей чудесной империи слышала эту сопливую херню слишком много раз.

Маленький огонек зажигалки неуверенно колыхнулся на ветру; парень дрожащей рукой поднёс сигарету ко рту и коротко затянулся.

— Да её даже в зале не было. Но, может, оно и к лучшему. Без обид, но вторая дочь герцога, конечно же — самое то для засаленного задрота-простолюдина, у которого главное хобби — это набивать уровни во всяких дрочильнях на мобильном телефоне…

Он устало выдохнул и впервые за две минуты остановил свою тираду.

Отличный момент для того, чтобы я начал наслаждаться своей новой жизнью.

Я улыбнулся. Похлопал парня по плечу и резко развернулся. Ноги словно сами несли меня куда-то к огням города.

Пять метров.

Десять метров.

Пятнадцать.

Я радовался как ребёнок. Это самое длинное расстояние, которое мне удавалось пройти за тысячу лет! И теперь никакая божественная сила не вернёт меня обратно к камню, если я отойду чуть дальше положенного.

Я вдохнул полной грудью.

— Эй, ты далеко собрался? — крикнул мне вдогонку парень-очкарик.

Да наплевать на него. Я уже начинал думать о том, как бы сделать так, чтобы Бог Смерти не понял, как именно мне удалось выбраться. Хотя, конечно, определенный соблазн отправить ему открытку с издёвкой тоже имелся…

— Эй, Стерлинг! Алло!

Я зашагал ещё быстрее. Боже, как хорошо, что я слышу это имя в последний раз. Конечно, я пообещал пацану, что он станет сильнее. Однако как и когда — остается за мной. Без обид, Стерлинг, но нужно было читать лицензионное соглашение фолианта.

На улице было слегка прохладно, однако погода была последним, что меня волновало. Даже окажись мы посреди пустыни или заснеженных гор — я бы был вне себя от счастья.

Улыбка на лице становилась всё шире. Я рассмеялся и, решив не сдерживать себя, просто побежал по ночной улице, куда глаза глядят.

Наконец-то свобода! Наконец-то я мо…

Тело резко скрутилось в три погибели; голова начала болеть так сильно, что, казалось, сейчас расколется. Я упал на колени, проехавшись на них метр по асфальту.

Какого⁈

Такое со мной происходило всего один раз. Когда мы с одной ведьмой заключили магический пакт, что должен был продлить мне жизнь на пару десятков лет, а потом я решил… немного его нарушить.

— Ты в порядке? — позади раздались быстрые шаги, и через секунду очкарик уже помогал мне подняться на ноги. — Ты сегодня сам не свой, я начинаю переживать…

Что-то не так. Что-то очень сильно, капитально не так. Я много чего забыл за свою тысячу лет с камнем, но вот всё, что касается фолианта и условий моего призыва из мёртвых, я помнил идеально. Подобных ограничений в него я точно не вписывал.

— Как тебя зовут? — хрипло спросил я, выхватив у запыхавшегося парня из рук пачку сигарет.

Спустя пару секунд зажжённая раковая палочка уже обжигала мне губы.

Парень просто уставился на меня с открытым ртом, наверное, пытаясь понять не шучу ли я.

Я нервно затянулся дымом.

— Я Петя. Пётр, — он сплюнул. — А ты — сволочь неблагодарная. Очень смешно. Уже год в общаге друг на друга смотрим! Я скорее маму свою забуду, чем твою пресную рожу по утрам.

— У меня отшибло память.

Иногда нет ничего лучше, чем простая ложь, лежащая на поверхности.

— После Анжелы? — он хихикнул.

Я не посмеялся в ответ, лишь продолжал молчать.

— Ты… ты чего, серьёзно? — он уставился нга меня, широко распахнув глаза. — И-и это всё, что случилось после прочтения фолианта?

При слове «фолиант» в моих глазах тут же зажёгся интерес. Так… Стерлинг как минимум поделился своими планами со своим соседом — тот уже говорил что-то о фолианте. Окей, а что ещё известно этому доходяге о моей книжке?

— Типа того, — невозмутимо отозвался я.

— Ну скажи… — Петя смотрел на меня с надеждой, — неужели всё и правда было зря? Ты совсем не почувствовал прилива сил после заклинания?

Я быстро заморгал. Я в этом теле уже сколько? Пять минут? Десять? Больше?

Вслед за осязанием, слухом и прочей лабудой они уже должны были включиться… Уж к этому моменту-то точно.

Вот же чёрт.

Я понял, что совсем не чувствую своих сил.

Разумеется, за всю мою длинную историю побегов от смерти я научился очень многому. Я довел как свои физические, так и магические способности до идеала — назло всем тем мудакам, что вечно нудели у меня над ухом, будто идеал недостижим.

Само собой, было бы очень глупо обманывать смерть, каждый раз накапливая силы по-новой, поэтому — по задумке, по крайней мере — они должны были бы прийти в это тело вместе со мной… вырвавшись из печатей фолианта.

Мои глаза широко распахнулись.

Нет, нет, нет…

— Эй, — Петя зажёг еще одну сигарету и взволнованно уставился на меня. — Всё в порядке? Не переживай ты так… может, мы что-то не так поняли, может, всё-таки не стоило дописывать в этот фолиант свои условия, может, он как гарантия для приставки работает… типа, ну — действует, пока не лезешь внутрь сам? Вот у тебя память и отшибло.

Моя рука дёрнулась сама по себе; в один шаг я сократил расстояние до Пети, после чего схватил его за шиворот рубашки и слегка приподнял над асфальтом. От неожиданности тот аж выронил сигарету изо рта.

— Вы… — я сглотнул ком в горле, — мы сделали… что?

* * *

Долбанные задроты.

Дрочилы книжные.

Почему из всех потенциальных неудачников мне попались именно те, кто додумался перевести весь фолиант, а не только нужную им страницу — от условий использования до самого заклятия⁈

Почему заклятие не мог прочитать перед смертью какой-нибудь аристократический заморыш, у которого не было бы времени разбираться, как это всё вообще работает?

Сколько бы я не злился, факт оставался фактом. Я стоял в загаженной дешевой едой, сигаретным дымом и мёртвыми тараканами комнатушке общежития и смотрел на древний фолиант, который две тысячи лет назад я вежливо позаимствовал у одного мелкого божка и переписал под себя.

Я смотрел на древний фолиант, а видел в нём лишь перечёркнутую графу со страшной ценой, которую должен заплатить призывающий за использование книги. Эта часть книжки вызывала у меня особую гордость.

Я смотрел на древний фолиант, а видел в нём лишь страницу с печатями, которые содержат мою силу. Особо чувствительными печатями, целостность которых ни в коем случае нельзя нарушать.

Смотрел — и видел, как поверх моих печатей красовались новые надписи двумя разными почерками, которых раньше там не было.

«ХОЧУ ПОДКАЧАТЬСЯ И КУБИКИ!»

«Я хочу, чтобы меня полюбила Анжелла Аквилла»

«Мы хотим, чтобы этот лох Кислевкий извинялся перед нами на коленях!»

«ХОЧЕТСЯ ДОРОГОГО БУХЛА!!!»

«Я хочу тройничок)»

«Мы хотим замутить ох*ительную тусу, как в том фильме»… и еще десятки подобных желаний.

— Ну, — Пётр виновато поскрёб затылок, — мы ведь были очень бухие, так? В тот вечер, когда ты доперевёл правила использования фолианта и оказалось, что условия призыва силы можно менять по своему усмотрению, если ты стал владельцем этой штуки.

Я схватился руками за голову.

Ну что же, рано или поздно правила этой дурацкой книжки должны были сработать против меня. Конечно, у меня нет моих долбанных сил.

Всё, что вписано в эту книжку — превращается в магический пакт. И идиотские пожелания двух девственников перекрыли собою все мои печати, а вместе с ними и все мои способности.

А главное, я ведь подстраховался! Изобрёл собственный, только мне одному во всём мироздании известный язык и записал условия на нём! Как, каким таким хером они вообще умудрились это всё перевести⁈

Что же; единственный способ сделать так, чтобы эти надписи пропали… Правильно, выполнить условия пакта.

Отчего-то мне резко захотелось вмазать по камню. Вместо этого я вмазал по стоящему рядом стулу; тот жалобно хрустнул и отлетел к стене, разбившись на составляющие. Ножки безвременно почившей мебели покатились по замусоренному полу.

Думаю, я бы ещё долго сидел на скрипящей кровати в общежитии, погружённый в мысли о том, что меня, обманувшего десятки раз саму смерть, обвели вокруг пальца второкурсники какой-то непонятной шараги, если бы не настойчивый стук в дверь.

Пётр, немного растерявшийся после того, как я схватил его за шкирку, тоже, кажется, не совсем понимал, что происходит, и всю дорогу в общежитие, по большему счёту, молчал. Но настойчивые удары в и без того хлипкую дверь привели в чувство и его. Парень подошел к двери и резко распахнул её… лишь затем, чтобы через секунду сложится пополам от резкого и мощного удара в живот.

На пороге стояло двое бугаёв, один больше другого. Я мечтательно ухмыльнулся, глядя в их лица. Да… вот эти бы точно не учудили такой херни с моим фолиантом.

— Чё лыбишься? — обратился ко мне первый. — Аквиллы передают привет.

Он пнул ногой лежащего на полу Петю, и тот лишь жалобно заскулил.

— Нас попросили передать, что если ещё раз кто-то хотя бы услышит от тебя имя Анжелы, — он переступил через скорчившегося от боли Петра, — то будешь смотреть на лес из багажника.

— Н-не трогайте его… — прохрипел Пётр.

— Че ты там вякнул сейчас? — бугай резко развернулся назад.

— К-Кислевский… ты же знаешь, у него проблемы с сердцем… мы извиняемся…

В лицо парня прилетел ещё один удар ботинком — на этот раз уже от второго амбала, что оставался в дверях.

— Тебе кто разрешал меня по фамилии называть, чмо⁈

Нужно отдать должное. Даже с полным ртом крови Петр звучал довольно членораздельно.

— Д-да ладно, мы же с вами дружили даже, пацаны… Кислевский… Каменев, н-ну что вы…

Каменев?

Я с улыбкой схватился за отломанную ножку от стула, валявшуюся возле моих ног.

Каменев!

Большего мне, сука, и не надо.

Глава 2

Неожиданности бывают разными.

Вот выигрыш в лотерею — это приятная неожиданность.

Или там пышущий зеленью оазис посреди пустыни.

Главное — не забывать, что неожиданности не всегда играют тебе на руку. Как бы парадоксально это ни звучало, я старался всегда быть готовым к тому, чего я не ожидаю.

Впрочем, в своей долгой жизни я дошёл до этого далеко не сразу. Не успели до этого дойти и Каменев с Кислевским.

Ведь осознать, что в тело задрота-сердечника, которого вы с дружком хотели как следует отпинать по почкам, вселился злобный тысячелетний мудак… это тоже неожиданность.

Из разряда тех, что неприятные.

Первой моя рука с крепко зажатым в ней куском дерева обрушилась на черепушку Каменева; не смог удержаться. Его друг же, в свою очередь, даже не успел понять, что произошло, и лишь инстинктивно увернулся от последующего удара куда-то в сторону.

Я взглянул ему в глаза и тяжело вздохнул.

Ножка стула отличается от привычного мне меча множеством характеристик — вес, летальность, длина, прочие мелочи…

Однако в этот конкретный момент меня больше волновали схожести. Ведь и то, и другое — твёрдые, продолговатые предметы, что удобно лежат в руке и хорошо подходят для донесения своих аргументов в радикальной форме.

А что будет, если твёрдым, продолговатым предметом вмазать мужчине в область кадыка?

Кислевский услужливо подсказал мне ответ на этот вопрос.

Он резко свалился на пол, схватившись за горло, и принялся неразборчиво хрипеть в попытках поймать воздух. Его друг Каменев оказался умнее и вырубился сразу, безо всей этой драмы.

— Т-ты! Какого… Стерлинг⁈.. — в панике заверещал Пётр, быстро перебирая ногами, чтобы отползти от избитых парней подальше. — Нам же теперь п**дец… Нас же…

Я оценивающе посмотрел на Кислевского. Парень продолжал издавать звуки засорившегося слива в ванной, ворочаясь, точно сломанная юла.

Ох, не люблю, когда они не вырубаются сразу. Это сродни тем моментам, когда ты успел попрощаться со знакомым, а потом оказывается, что до дому вам нужно идти в одну сторону.

Я занёс ножку стула над головой и посмотрел в испуганные глаза верзилы.

Неловко смотрите друг на друга, не знаете, что сказать…

Я вмазал Кислевскому по затылку.

Лучше поскорее разойтись по сторонам.

— Н-нас же теперь… найдут… с-сделают инвалидами, или убьют… — пока что главной угрозой за вечер для меня оказались летящие во все стороны слюни моего нового друга, — … а может, и вообще отчислят… Стерлинг!!!

Я посмотрел на два тела, аккуратно сложившихся у входной двери, а затем на Петра.

— Закрой дверь, — услышав это, парень хотел вставить что-то мне поперёк, но я просто продолжил, — и хватит орать. Мне нужно подумать.

К моему удивлению, Петя оказался довольно расторопным. Он быстро вскочил на ноги и захлопнул дверь в комнату, даже не обращая внимания на струящуюся по подбородку от удара ногой в лицо кровь.

— Ты их убил, или что? — грохнувшись на печально скрипнувшую кровать, парень схватился за голову. — У-убил их нахер… что нам делать… Что теперь, бл*ть, делать…

— Во-первых, я, кажется, сказал тебе заткнуться, — я рухнул на вторую кровать, прямо напротив первой. — А во-вторых, никого я не убивал.

Хмыкнув, я приподнял ножку от стула, которую всё ещё сжимал в руке.

— Вот, гляди сам… — я ткнул ею в сторону Петра. — Даже крови нет.

Тот снова вскочил с кровати и принялся быстро вышагивать по комнате из стороны в сторону, панически качая головой.

— Ты не говорил мне заткнуться, — злобно прошипел он, — Ты сказал перестать орать. Вот я и не ору… — он выдохнул, выдержав паузу в пару секунд. — А следовало бы!!!

Я наблюдал за бродящим по комнате Петром; в своих движениях туда-сюда тот напоминал маятник.

— И что ты… — он нервно рассмеялся, — нет… что МЫ будем делать, когда за нами придут серьёзные Аквиллы, а не эти два быка?

Подскочив ко мне, он вырвал из мои рук импровизированную дубинку.

— Тоже всех вот этой палкой… — он на секунду запнулся, подбирая нужное слово, — отп*здим⁈

Я устало посмотрел парню в глаза.

— Вот теперь я говорю тебе заткнуться. Лады? — я кивнул в сторону открытого фолианта на столе. — Передай сюда эту штуку.

Выпущенный с помощью составляющих компонентов стула пар помог мне успокоиться. Пётр в недоумении передал мне книжку, и я снова впился глазами в страницу с печатями.

Небольшого осмотра хватило, чтобы полностью подтвердить то, что я и так понимал. И как только у этих ботанов хватило смелости вписать в зловещего вида тёмный фолиант не одну, не две… а сразу все свои дурацкие хотелки?

Ну ладно. Я ведь в своё время поступил похожим образом. Однако я хотя бы…

— Извини, — я приподнял бровь, глядя на Петра. — А… Что ты делаешь?

Тот стащил со своей кровати две небольшие подушки и теперь заботливо подкладывал их под головы обидчиков.

— Ну, я подумал… — он почесал затылок. — Ну, это… раз ты их не убил… то они проснутся. Может, будут не такие злые.

Я открыл рот… и тут же закрыл его. М-да. Запущенный случай.

Впрочем, в чём-то Пётр всё-таки был прав. И если каких-то там Аквиллов я не боялся, то кому, как не мне, знать, сколько всевозможной херни может случится с человеком даже за одну-единственную, вполне естественного срока, жизнь?

Мне нужна моя сила. И быстро. Я вновь опустил голову к строчкам в книге.

Проблема лишь в том, что я не могу выбрать три-четыре своих самых любимых печати, разблокировать их, выполнив только эти хотелки задротов, и спокойно пойти себе гулять по Земле, как в старые добрые времена.

Причин на то несколько — начиная с того, что магия штука комплексная и одни, более сильные, способности должны подкрепляться другими, базовыми и простыми, и заканчивая тем, что…

Ну, контракт есть контракт.

Я смотрел на перечень абсурдных хотелок, по пьяни вписанных в мою книгу, и, признаться по правде, не мог сдержать улыбку.

Тройнички… чемпионство в спорте… внешний вид…

Всё это было написано двумя парнями, которые не успели разменять даже третий десяток. Да чтобы разобраться с одним только переводом с несуществующего языка — и это за какой-то месяц! — они должны быть долбанным гениями! Уже не говоря о том, чтобы правильно использовать магические свойства фолианта.

Если бы они просто направили свои мозги в другое русло, то никакой призыв им бы и не понадобился. Все проблемы бы исчезали, как по щелчку. Однако, похоже, интеллект снова проиграл низкой самооценке.

Ничего нового.

Как бы там ни было, у них была проблема — и они её решили. Это я могу, как минимум, уважать. Поэтому обманывать Стерлинга с Петром я не хотел, да и не мог, если разобраться.

А значит…

Что там первое по списку?

«Мы хотим замутить ох*ительную тусу, как в том фильме… чтобы все туда пришли ради нас!» — красовалось над нужной мне печатью магической основы. Это первая печать, которую мне нужно снять — без неё все остальные будут просто-напросто бесполезны.

Я всмотрелся в страницу.

Это ещё что, пятно от вина?

— Эй, Петь, — тот всё это время пристально наблюдал за бугаями на полу и резко дёрнулся, услышав мой голос. — А что мы имели ввиду под «тусой»?

Эта книга очень любит точные формулировки.

— Ч-чего? — парень немного растерялся, — А-а-а… ну, это ведь ты писал… ты хотел, чтобы там пришла сотня людей, на нас посмотреть, чтобы все набухались… — он развернулся обратно, — веселье поможет нашему социальному статусу — так ты сказал, вроде…

Я натянуто улыбнулся, по сути, уже зная ответ на мой следующий вопрос.

— А что не так с нашим социальным статусом? — я окинул взглядом обшарпанную комнату в общаге. — В двух словах.

— А тебе совсем память отшибло, да? Ну, даже не знаю, что не так с нашим социальным статусом… — он раздражённо вздохнул и сложил руки на груди. — Как это там называется в народе?.. Ах да, точно. Мы — чмошники, Стерлинг.

— Поясни.

— Ни девушек, ни друзей, ни денег, ни перспектив… — он грустно опустил руки. — Мы ведь даже не за деньги сюда попали, а просто потому, что экзамен лучше всех написали…

— А это разве плохо?

— Это хуже всего! Это всё равно, что расписаться в том, что ты нищеброд. А нет ничего страшнее, чем быть нищебродом, когда тебя окружают… — он кивнул в сторону амбалов, — вот такие, как они.

Пётр гневно нахмурился и сел на кровать рядом со мной. Испуга от ситуации с Каменевым и Кислинским на его лице словно и не бывало.

Кажется, я нащупал больную тему.

— И ладно бы мы просто хорошо написали экзамен, мать его! — он стукнул ладонями по матрасу. — Но мы написали его лучше всех! А значит, что?

Я вопрошающе уставился на него в ответ.

— А значит, мало того, что все крутые и популярные ребятки держат нас за лохов… — парень возмущенно хохотнул, — так ещё и вся интеллектуальная элитка этой чудесной Академии точит на нас зуб. Я даже не знаю, что хуже… мажорное быдло хотя бы чморит нас в глаза, в отличие от этого змеиного кубла.

— И ты думаешь… туса нам поможет?

Пётр недвусмысленно уставился на меня.

— Стерлинг, ты идиот?

Я решил не отвечать.

— Забудь. У нас и раньше не было и шанса собрать какую-то вечеринку, а уж после твоего сегодняшнего перформанса на дне второкурсника — этого, с Анжелой… мы с тобой превратились в главное посмешище Академии, — он цокнул языком. — Да и после того, что ты сделал с этими бугаями… мы резко откатились поближе к началу пирамиды Маслоу. Какая уж тут, блин, популярность…

Пётр закрыл лицо ладонями и замолчал.

Пока что я решил не сообщать ему, насколько серьезно я настроен касательно этой тусовки. Хотя, сказать, что устроить это очень просто, я бы тоже не смог.

Как заставить толпу народу прийти на вечеринку к двум позорным неудачникам?

Очевидный вариант — сделать так, чтобы они не были неудачниками. Взять Петю, отправиться в какой-нибудь лесок, чтобы никто не мешал, и там заниматься спортом. Привести свои тела в порядок… найти себе стилистов… подтянуть навыки коммуникации…

Минимум полгода.

С-сука.

— Мой брат… р-раздавит тебя нахер, — внезапно раздалось откуда-то снизу.

А Кислевский довольно быстро очнулся.

— Тебе и твоему дружку… — амбал не мог подняться, лишь полусознательно изрыгал проклятия. — Да брат вас при всех…

Отлично.

— Кто там твой брат? — уточнил я со смешком.

Глаза у Петра тут же стали по пять копеек; видимо, говорить ему было слишком страшно, поэтому он просто скрестил ладони и всем своим жалостливым видом попытался донести, чтобы я не прекратил вести эту задушевную беседу с Кислевским.

— Антон Кислевский, мудила…. — бугай приподнялся с пола. — Будущий муж бабы, по которой ты течешь, урод. И, по совместительству — первый мечник герцога.

Значит, его брат важная и влиятельная шишка в этом месте? Отлично, отлично. Я широко улыбнулся.

— А, это чмо… — я рассмеялся, — Передай, что я ему жопу порву.

Петя отчаянно начал дёргать меня за рукав; его веко дергалось так быстро, что, казалось, ещё немного, и он бы мог на нем взлететь.

Я подошёл к поднявшемуся на ноги Кислевскому, прошёл мимо него и открыл дверь из комнаты.

— Забирай своего дружка и вали отсюда, — я указал рукой на коридор. — А брату передай, что если мы завтра не встретимся до пяти вечера, то он, как там это говорится… — я с улыбкой оглянулся на побледневшего Петра. — Слитый лох, во.

Кислевский посмотрел на меня с широко распахнутыми от удивления глазами, но больше ничего говорить ничего не стал; спустя двадцать секунд как его, так и Каменева в комнате уже след простыл.

Мне же внезапно прилетел удар в затылок.

— ТЫ ЧЁ ТВОРИШЬ⁈ — Петя орал как резанный. — СТЕРЛИНГ! БЕГОМ ИДИ ИЗВИНЯТЬСЯ ПЕРЕД АНТОНОМ КИСЛЕВСКИМ!! Я НЕ ШУЧУ!!!

— Ничего я не творю, — хмыкнул я. — Просто жду.

— Смерти нашей⁈ — в отчаянии всхлипнул очкарик.

— Нет, ответа этого… Антона.

Пётр закачал головой и истерически рассмеялся, уже больше в качестве защитной реакции.

— Ты думаешь, первый мечник будет лично с тобой разбираться? Да ты для него просто дерьмо из-под ботинка! Просто… червяк! Просто… грязь! Он каждый день с самим герцогом видится… Ему точно не до тебя. Но это не значит, что он это проглотит…

Петя резко бросился к своей кровати и принялся быстро швырять вещи в рюкзак.

— Может… ещё успеем свалить…

Парень думал быстро. Это хорошо. Жаль только, думал он в другую сторону от той, что нужна нам. Хотя определенная логика в том, что первый мечник (что бы это не значило) не прибежит ко мне по первому запросу, была.

— Ты хочешь сказать, что он просто пошлёт ещё шестерок?

Само по себе это не то чтобы большая проблема. Вот только и толку для меня в этом мало.

Петя обернулся, не переставая утрамбовывать вещи в свой баул.

— Да. Но только это будут уже не Кислевский с Каменевым. Это будут натуральные головорезы. Во что ты меня, бл*ть, втянул…

Я рассмеялся.

— Как втянул — так и вытащу. Где тут у нас главный зал?

— Зачем тебе туда?

— Ну, — я улыбнулся, — мы же хотели тусовку.

* * *

Он хорошо знал историю.

Отлично осознавал, почему мир устроен так, как он устроен.

Был уверен, что длительное отсутствие больших войн — не более, чем историческая аномалия, границы — условны, а пацифизм — губителен.

Знал, что на рождение в привилегированной семье стоит смотреть лишь как на приятный бонус к тонне стараний, которые нужно без малейшей жалости в свой адрес прикладывать каждый день к тому, чтобы становиться лучше, сильнее, умнее.

Разбирался в литературе, кинематографе и шахматах. Хорошо танцевал и добился значимых успехов в спорте.

Он не сомневался, что скоро герцогство сгорит в огне битвы и утонет в море крови.

Единственное, чего он не понимал…

Так это нахера ему нужна эта долбанная Анжела⁈

Антон Кислевский туго затянул длинные, светлые волосы в хвост и ловко перебросил клинок из левой руки в правую.

Удар.

Деревянный манекен резко изогнулся, разбрасывая щепки во все стороны.

Нет, ну как же невозможно его бесила эта наивная, наглая дура. Парень злобно стиснул зубы, представляя на месте деревянного болванчика с плохо нарисованной рожицей свою будущую невесту.

Удар.

Хватка парня была такой сильной, что он практически не ощутил отдачи.

Подумать только. Все его друзья начинали активно заниматься боевыми искусствами и выплескивать злость на спортивном инвентаре, как правило, уже после того, как разошлись со своими вторымиполовинками.

Удар.

А он даже сойтись ещё не успел!

Одна из щепок впилась в бледную щеку Антона, но он этого даже не заметил. Он посмотрел на истерзанный мечом кусок дерева перед собой и нахмурился.

Это какая же в таком случае страшная участь уготована его манекенам для фехтования уже после того, как они с Анжелой Аквиллой сыграют свадьбу?

Ему даже стало немного жаль эти деревяшки, на которых он уже тринадцать лет как без устали отрабатывал рубящие удары мечом.

Антон перехватил рукоять покрепче.

Нет, конечно, Антон немного лукавил. Он, наверное… возможно… с натяжкой… догадывался, зачем родители выдают его за дочь герцога. Она же дочь герцога, в конце концов.

Звук от ещё одного удара по манекену разнёсся по тренировочному залу.

Дочь герцога… Да в стране тьма тьмущая этих герцогов и их дочерей!

Конечно, Антон был взращен на идеях патриотизма. Наше герцогство самое лучшее, самое красивое, самое богатое… а оттенков зелёного в нашей траве всяко будет побольше, нежели у соседей.

Вот только парень даже не предполагал, что в его голове нагло поселится крамольная идея — жениться на какой-нибудь другой дочке какого-нибудь другого герцога. Поселится и даже аренду платить не будет. А всё из-за какой-то там рыжей соплячки ростом в метр шестьдесят!

Вот тебе и весь патриотизм.

Парень от бессилия взмахнул мечом перед собой, наотмашь.

Иногда Антону даже хотелось, чтобы война началась поскорее.

Он закрыл глаза и стал, как считалочку перечислять про себя события новой истории. Это его всегда успокаивало.

С тех пор, как люди научились убивать Богов, прошло уже двести лет.

С момента освоения магии с помощью божественных трупов — где-то примерно столько же.

Затем — сто лет великой резни. Или, как её называют в учебниках — первой мизотеистической войны. Довольно пессимистично называть какую-то войну первой, когда ещё не было второй, но что поделаешь.

Итогом войны было разделение континентальной империи на две половины. Одна половина, та, что теперь известна как Объединённые Герцогства, освободилась от влияния Богов и признавала их только в качестве больших батареек для подпитки магической энергии.

Благо, Богам для этого совершенно не обязательно было быть живыми.

Вторая же так и не прекратила поклоняться небесным истуканам. Они предпочли продолжать выпрашивать магию у Богов и служить у них на побегушках.

Антон ухмыльнулся.

Впрочем, после того как его предки вырезали добрую половину этих божков, оставшиеся стали куда щедрее на дары своим последователям. К сожалению для нас, конечно.

Антон открыл глаза. В них читалась небольшая тоска.

Любая война заканчивается перемирием; первая мизотеистическая не стала исключением. И длилось это перемирие вот уже сто лет.

И непонятно, сколько ещё оно продлится. Конечно, всё указывало на то, что совсем недолго…

Но что, если это не так?

Антона передёрнуло от ужаса.

Тогда ему предстоит провести следующие двадцать-тридцать лет на званых ужинах и торжественных приемах с этой… Анжелой.

Мечты о том, чтобы найти себе жену где-то подальше от семейства Аквилл, на то и мечты — о них можно думать, но это не гарантирует, что они станут реальностью. В конце концов, семья многое дала Антону. И он обязан быть достойным лицом своего рода и прилежным сыном своих родителей. Ведь если не он, то кто?

Первый мечник Академии. Тот, кто лично будет сражаться с Богами в авангарде, когда дело дойдёт до войны. Богов, к сожалению, не берет свинец. Такие, как он — необходимы герцогству.

Не оставит же он дела своего рода на…

Дверь в тренировочный зал резко распахнулась у парня за спиной; по деревянному полу быстро застучали грузные шаги.

— Антон! Вот ты где!

…своего придурошного младшего брата.

— Антон! Э-эта ч-чернь совсем охерела! — голос брата, как обычно, резанул парню по ушам. Антон воткнул меч в деревянный манекен и неспешно развернулся.

Влад, его младший брат, держался за покрасневшее горло и пытался что-то ему объяснить, одновременно сражаясь с одышкой.

— Кто это тебя так? — Антон приподнял бровь.

Влад уставился в пол; его лицо побагровело от стыда и гнева.

Антон вздохнул и сделал шаг вперёд; по затылку Влада прилетела смачная оплеуха.

— Кто. Тебя. Так?

Влад поднял глаза на брата, потирая голову.

— Стерлинг… как его там, — неуверенно промямлил он.

Чего⁈ Погодите, но… Может, ему послышалось?

— Один из тех задротов со второго этажа? — на всякий случай уточнил Антон.

Влад кивнул.

— Ага, он.

— Тебя, — Антон закатил глаза, — младшего сына рода Кислевских, избил какой-то очкарик⁈

— Нет, — младший брат замотал головой.

— А кто? — окончательно теряя нить разговора, нахмурился Антон.

— Эм… ну, тот что не очкарик.

— Ты же сказал, что тебя избил Стерлинг?..

— Да, но… Стерлинг не очкарик, — Влад вздохнул, — очкарик это второй… да какая разница!

Кислевский злобно уставился на старшего брата.

— Честь нашего рода под угрозой, если кто-то узнает об этом…

Антон раздражённо хмыкнул. «Честь рода под угрозой», да уж. Эта фраза обычно переводилась как «реши за меня мои проблемы» — и он её слышал от брата уже не раз и не два.

Брат наглеет. Брат получает по орехам. Брат идёт к Антону.

Но огрести от каких-то ботанов⁈

Нет, Антону нравились умные люди. Он слышал про их рекордные вступительные баллы — действительно впечатляюще. Парень не разделял насмешки над теми, кто поступил в Академию на бюджет.

Однако просто быть умным — преступно мало для того, чтобы чего-то стоить в этом мире. Пусть эта парочка и академические гении. Вот только без родовой силы и магии они ничто.

— Как ты вообще с ними связался? — Антон требовательно смотрел на брата.

Тот расплылся в улыбке.

— Я защищал твоё достоинство.

Ах, вот оно что.

— День второкурсника, — начал быстро объяснять Влад. — Ты ведь не захотел идти, поэтому представлять род пришлось мне…

Угу, представлять род. Антон терпеть не мог пить алкоголь с малоприятными ему людьми, особенно за родительский счет. Как это ни назови, а суть останется всё та же.

— … и в какой-то момент на сцену выбежал этот Стерлинг, — младший брат так распалился, что уже не говорил, а словно прыскал ядом. — И, представляешь…

Антон приподнял бровь.

— … начал признаваться в любви твоей Анжеле! У всех на виду! Какое-то безродное отребье!..

Влад принял горделивую позу.

— Я решил разобраться с этим. Не посрамить тебя перед…

Антон зажмурился, зная, что брат скажет дальше.

— … твоей будущей женой!

— А она была там? — ледяным тоном уточнил Антон.

— Нет, но все же видели…

Антон поднял ладонь, заставляя Влада заткнуться.

— Плевать, — ему хотелось покончить с этим поскорее. — Возьми людей. Сделай всё как обычно.

Влад неуверенно глянул на брата.

— Скажи Рохану, что это я попросил.

Антон покачал головой. Бедный глава охраны Кислевских Рохан последние пару лет больше занимался решением проблем Влада, чем своими непосредственными обязанностями. Стоило ли говорить, что он его недолюбливал.

Старший брат развернулся и схватился за меч; Влад, тем не менее, никуда уходить не спешил.

— Что-то ещё? — раздраженно произнес Антон.

— Он сказал кое-что про тебя. Ты бы слышал…

Удар. Щепки от манекена снова полетели во все стороны.

— И что ты от меня хочешь? Чтобы я пошел сам бить ему морду? Я? Первый мечник?

— Но…

Ещё удар.

— Влад, — теперь ядом брызгал уже сам Антон. — Я откровенно устал подбирать за тобой сопли. Пока что главный позор для семьи — это не какой-то там очкарик, который взял и поверил в себя. Пока что это ты. И никто, кроме тебя.

Влад сглотнул.

— О-он не очкарик…

Последний удар по манекену разрубил его пополам; деревянный торс с грохотом упал на пол.

— Что? — Антон гневно посмотрел брату прямо в глаза.

Повторять было не нужно. Влад ничего не ответил; просто развернулся и быстро зашагал по направлению к двери…

Как тут она снова резко распахнулась.

— Господин Кислевский, извините, это срочно! — телохранитель Кислевских подбежал к Антону, держа что-то в руке. — Там… так два парня в главном зале… раздают…

— Это ещё что за хрень⁈ — Антон вчитался в небольшой самодельный флаер, который ему протяшивал охранник. На нём было не так уж и много текста.

'Туса по поводу надранной жопы Кислевского-старшего. Приходите все! Бесплатное бухло тем, кто покажет флаер!

Завтра, в 17:00. Спортзал.

Если ссыкливый Антошка не покажется, то каждый получит ещё и по бесплатной закуске!

С уважением, Стерлинг и Пётр, комната 202′.

Сунув флаер обратно в руки растерянному телохранителю, Антон недоумённо уставился на своего младшего брата.

— Они там что… совсем е*анулись?

Глава 3

— Ты… уверен, что это сработает? — Петя с недоверием уставился на ряд пустых бутылок, стоящих перед ним на столе.

— Должно, — ухмыльнулся я. — Или, может, у тебя есть заначка, которой хватит, чтобы обеспечить сто с хером человек нормальным алкоголем?

В ответ парень промолчал.

— Я так и думал.

Видите ли, за свою жизнь я устраивал не одну, не две и даже не три сотни вечеринок самых разных размеров и тематик. И одно правило я усвоил очень хорошо: чем больше людей, тем менее придирчиво публика относится к качеству пойла, которым она будет заливаться.

После того, как у нас с Петей за полчаса разлетелись наскоро распечатанные на принтере флаеры с приглашениями на драку с Киселевским, я решил заняться организационными вопросами. Флаеров было всего сто штук, однако это не значило, что придет всего сто человек. Сарафанное радио всегда работает безотказно — особенно в относительно закрытых пространствах вроде этой академии.

Следовательно, чтобы книжка восприняла тусовку как удавшуюся, нужно выполнить всего два условия. Зрителям должно быть весело, следовательно, они должны быть пьяными. Студенты, как-никак. А во-вторых, зрители должны нас с Петей полюбить. С этой частью, возможно, было немного сложнее, однако у меня было примерное понимание, как дать им то шоу, которое они хотят.

Они же рассчитывают посмотреть на то, как первый мечник накажет ботанов-выскочек. Что же… люди любят неожиданные сюжетные повороты.

Всерьёз тот вариант, где Кислевский не приходит на вызов, я не рассматривал. Одно дело избить его брата ножкой стула в одинокой комнате общаги, и совсем другое — вызвать его публично. Но даже если по какой-то нелепой причине Антон не явится… что же, тогда алкоголь возьмёт на себя большую часть задачи по привлечению зрительских симпатий. План надёжный.

Чего нельзя было сказать о финансовом состоянии Стерлинга. После того, как мы закончили нашу небольшую рекламную акцию в главном зале, я проверил количество денег на счету парня. А затем расспросил Петю о средних ценах в магазинах около Академии.

Смехотворно.

Денег Стерлинга едва бы хватило на то, чтобы напиться вчетвером. И это я даже не заикаюсь о закусках! Поэтому пришлось подойти к вопросу более креативно.

— А ваши преподы умеют отмечать… начало учебного года.

Я глянул на ряды ящиков с пустыми бутылками из-под дорогого алкоголя, которые мы с Петей весь последний час таскали из подсобки на нижнем этаже к себе в комнату. Петя сказал, что недавно у преподавательского состава был какой-то праздник, а в Академии строгая политика вторичной переработки мусора… что же, всё лучше, чем таскать это добро с помойки.

— С их зарплатами-то… — фыркнул Петя. — Я бы тоже бухал через день. Готовят авангард человечества для борьбы с божественной угрозой, дело важное… — он наугад вытащил бутылку из ящика, — без вина двадцатилетней выдержки не обойдёшься.

Я приподнял бровь.

— Божественная угроза? — с неподдельным интересом переспросил я.

Петя вернул бутылку из-под вина на место и тяжело вздохнул.

— Давай ты мне составишь список вещей про которые забыл, — он поправил очки. — Очень избирательная амнезия, Стерлинг.

Я лишь развёл руками. Логику того, как работает память тела, в котором я оказался, до конца не понимал и я сам.

Впрочем, я не раз имел дело с Богами. И «угроза» — вполне неплохое описание для сборища этих самодовольных придурков.

— Ну, типа… раньше же было как. До войны, в смысле. Мы все дружно поклоняемся Богам, они сидят себе без физического воплощения, обжираются нашими молитвами, подношениями и взамен иногда отсыпают щепотку магии какому-нибудь раз в пятьсот лет появившемуся пророку, — парень облокотился об стол. — Ну, может пару чудес устроят по приколу — сиротку какого от рака исцелят, или дождь на лесной пожар отправят… чисто так, рейтинги себе поддержать.

Честно говоря, мне он это мог не рассказывать. В мои времена никто в глаза не видел никаких Богов, но все вокруг меня были свято уверены в их существовании. Я всегда был скептиком и не верил в подобные глупости… пока не начал свои поиски бессмертия, где лично убедился в том, что большая часть мифов и легенд — сущая правда.

Неловко было знакомиться с Гермесом, когда всю жизнь до этого угорал над людьми в сандалях. Уже не говоря про эти нелепые крылышки…

Как бы там ни было, ребятами они были теми еще. Либо самовлюблённые, либо узколобые, либо самовлюблённые и узколобые.

Но, кажется, я многое пропустил за время своего наказания.

Пётр продолжил:

— В общем, однажды Богам сильно насолила одна влюблённая парочка. Принц Лекс и крестьянка Нинель по всем божественным замыслам не должны были очутиться вместе, но… — парень хмыкнул, — сила любви, вся эта муть. В общем, нарушили запрет. Обычно такие истории заканчиваются просто — кровища, лягушки, потопы. Ну, всё в таком духе.

— Но?

— Но… Лекс, понимаешь, не был обычным аристократом-дурачком. Пацан был умным. И злопамятным. Боги, ясное дело, решили проблему просто, по-своему: убили Нинель. Да ещё и с особым цинизмом, чтобы никому не было повадно идти против небес. Вот только Лекс вынес из их поступка ровно противоположный урок и всю свою жизнь отдал на то, чтобы понять, как бороться с пантеоном. Все над ним смеялись, считали поехавшим стариком… пока в один день он не вышел на главную площадь с отрезанной головой Венеры… — Петр поцокал языком. — Или… какой-то другой из богинь любви? Уже не помню, честно говоря.

Вот это уже было что-то новенькое. Я, конечно, знал, что с Богами можно взаимодействовать тем или иным образом, однако у меня никогда не получалось ничего серьёзнее, чем временно ослепить кого-нибудь из них, или, на крайняк, обессилить на время. Хотя… впрочем, я ведь и целью серьёзно им навредить никогда не задавался.

— И тут началось. Лекс, как оказалось, не только научился убивать Богов. Он придумал способ использовать их тела для добычи магической энергии. Вот те дары и блаженства, которые они с барского плеча раньше крупицами сбрасывали на землю… теперь люди умели выкачивать их из негниющих трупов Богов, как нефть из скважины. Прежде, чем Боги смогли понять, что произошло, Лекс (уже ставший королём) построил целый магический завод на основе тела Венеры. Почему, кстати, Боги так долго этого не замечали — вопрос открытый.

— Не очень. Это всё равно, что подозревать в убийстве своего соседа муравья во дворе, — улыбнулся я. — Они просто не думали искать убийцу среди людей.

Пётр кивнул.

— Возможно. В общем, к моменту, когда они проснулись и поняли, что произошло, Лекс уже создал полноценную армию, способную сдерживать божественный гнев. Конечно же, Боги себя переоценили. — Петя отвесил щелбан по одной из бутылок, стоящих перед ним. — И начали дохнуть в огромных, бл*ть, количествах. Оказалось, что они успели насолить очень многим — сюрприз, правда? Затем, вместо того, чтобы напасть на одно только королевства Лекса, они принялись карать вообще всех людей, до которых могли дотянуться. Что было дальше — думаю, ты догадываешься.

— Люди разозлились, объединились и начали вырезать божеств единым фронтом, отбросив разногласия?

Петр снова кивнул.

— По крайней мере, первые пару лет. Но этого хватило, чтобы дать отпор Богам и даже вынудить их на перемирие. Ну и, конечно, значительную долю планеты они всё равно смогли захватить. Но даже так, чтобы всё контролировать, им пришлось обрести физические воплощения — не на пару лет, забавы ради, как раньше, а на постоянной основе. Такой власти, как прежде, у них уже не было даже на подконтрольных территориях. А у нас… появилась магия и целая индустрия по откачке энергии из тел Богов, которые подохли на той войне. Такая история.

— А под божественной угрозой мы, выходит, понимаем то, что они могут начать ещё одну войну, — уточнил я.

— Бинго. И всё указывает на то, что начнется она довольно скоро, — Пётр прокашлялся. — Но… в данный момент меня больше тревожит то, что мы будем делать со всей этой стеклотарой.

Я махнул рукой.

— Здесь всё просто. Мы будем поить мажоров бодягой. Так… ты знаешь какого-нибудь сторожа?

* * *

— Мужики, ну я же вам объясняю! — усатый мужик лет пятидесяти, что стоял на заднем входе в Академию в форме охранника, покачал головой. — Это престижное заведение, для элитных… эм… талантов и выдающихся… э-э-э-э студентов. Как вы могли подумать, что сюда взяли бы какого-то алкаша, который бухает на рабочем месте?

Я рассмеялся.

— Не подумайте. Мы не хотели вас обидеть, — я ткнул пальцем в Петю. — Мы с другом не какие-нибудь студенты-бухари, которые хотят нажраться подешевле. Мы, если можно так выразиться, алкогольные энтузиасты. Ценители крафтового ликёра, — я подмигнул охраннику. — И сходу видим коллег из одного клуба по интересам.

Охранник глуповато выпучил глаза.

— К-крафтового? — видимо, он не понял, что я имею ввиду.

— Самодельного, то бишь. Видите ли… мы с другом убеждены, что нет ничего более важного, чем поддержка локального производителя. Это и уверенность в качестве, и инвестиция в местную экономику. Мы готовим ни много ни мало путеводитель по местным, ещё не раскрытым брендам.

— Ищем скрытые алмазы, — гордо добавил Пётр, сообразив, к чему я веду. — Которые были бы готовы дать продукцию на дегустацию взамен на поиск спонсоров и рекламы. Но… — парень вздохнул, — кажется, мы не по адресу; видимо что-то перепутали. Что ж, возможно, попробуем узнать, не занимается ли чем-то подобным охранник с соседнего входа в Академию. Может, он будет заинтересован в том, чтобы превратить своё хобби в серьезное предприятие…

— Иваныч, что ли⁈ — охранник презрительно скривился и фыркнул, закачав головой. — Да его пойлом только ржавчину с труб оттирать!

Мужчина нервно огляделся по сторонам и цокнул языком.

— Ай, чёрт с вами. Есть у меня немного…вашего курафтового ликера. Раз надо для спонсоров… хай хоть не останутся слепыми…

Он махнул рукой, тем самым показывая нам следовать за ним.

Шли мы минут десять; территория Академии оказалась просто огромной. Само здание напоминало нагромождение замков, перерастающих из одного в другой. Стиль корпусов менялся каждые несколько десятков метров, как будто подчеркивая многонациональность контингента, который здесь учится.

Вот что-то наподобие классического английского замка, перетекающее в округлые формы арабского дворца лишь затем, чтобы смениться азиатской пагодой. Мне подобная мешанина казалась безвкусицей, однако что поделать… иногда, чтобы угодить всем, нужно просто не угодить никому.

— Во, — довольно хлопнул себя по карманам охранник. — Пришли. У меня тут немножко, надеюсь, вашим спонсорам хватит.

Он склонился над каким-то неприметным люком около одной из стен Академии, по всей видимости, ведущим в погреб. Мужчина жестом показал нам ждать его снаружи, а затем спустился вниз.

После пяти минут ожидания и потока нецензурной брани, доносившейся откуда-то снизу, он вырос перед нами из погреба, точно гриб после дождя. В руках охранник держал две пятилитровые пластиковые бутылки с мутной жидкостью серого цвета.

— Это «немножко»?.. — пробубнил про себя Петя. — Но на сто с хером людей всё равно десяти литров не хватит…

Я же просто протянул руки и забрал у усатого алкоголь.

— Спасибо, — вежливо и доброжелательно улыбнулся я. — Можете начинать думать над дизайном этикетки для своей линейки.

Мы быстро направились обратно к общежитию.

— Ничего не выйдет, — нервно произнёс Петя, волоча за собой бутыль.

— Да здесь градусов 60, если не больше, — успокоил я его. — Беспощадно разбавим водой и разольём по мелким бутылкам. Выйдет.

Парень вздохнул.

— Да я не про бухло. Твой план… — он нахмурился. — В чём он вообще заключается? Ты же понимаешь, что если Кислевский всё-таки придёт — нам крышка?

На самом деле, к этой теме Петя возвращался примерно каждые десять минут, начиная с того момента, когда мы раздавали флаеры. Я уже немного устал его успокаивать, но и объяснять, что именно я делаю и зачем, тоже не хотелось. Благо, вся возня с бутылками немного заняла его разум и тревожность на время отступила.

На очень короткое время.

— В последний раз говорю — успокойся. В крайнем случае, я просто возьму весь удар на себя.

Он хмыкнул.

— Очень мило с твоей стороны.

Мы прошли через небольшой сад-лабиринт, после чего на горизонте показалось здание общежития. В этот момент нас окликнули.

— О, самоубийцы идут! — откуда-то сбоку раздался хохот. — Спасибо за приглашение! Давно не наблюдал, как кому-то хорошенько начистят рожу.

Я повернул голову.

Около скамейки на выходе из сада-лабиринта стояла компания из трех парней и пары девушек.

— Знакомые? — я быстро глянул на своего приятеля.

— Забей на них, пошли, — пробубнил Петя. — Наши однокурсники. Алекс с компашкой… и Лера.

О, я знаю эту интонацию.

— Что за Лера? — я проследил за его взглядом, направленным на кудрявую брюнетку.

— Неважно. Пошли, говорю.

Я хмыкнул. Ну уж нет.

— Эй, ты это про Кислевского так говоришь? — крикнул я белобрысому парню в серой толстовке, который обратился к нам.

В ответ компашка лишь рассмеялась.

— Эй, друг! — я поставил самогон на землю и направился к ним. — Хочешь спор?

Алекс глянул на своих друзей и подруг; в глазах у тех загорелся интерес.

— Какой спор, ботан? — он вновь хмыкнул.

— Простой. Если Кислевский ударит меня хотя бы раз… мы будем год делать за тебя все задания по учёбе. Ну, знаешь, мы же ботаны, — я пожал плечами. — А если нет, то вы с друзьями будете должны мне.

— Ах-ха-ха-ха… — парень резко повернулся к свои друзьям. — Вы это слышали?

Я закатил глаза.

— Всё они слышали. Не сливайся.

— Да, Алекс, — внезапно произнесла та самая Лера, про которую говорил Пётр. — Ты боишься что ли?

Брюнетка на своего друга с претензией; в её голосе угадывалось раздражение, словно дешёвые понты Алекса ей совсем не по вкусу.

Парень резко покраснел и мигом развернулся.

— Да без проблем, — он протянул мне руку. — Спор?

Я улыбнулся, пожимая ему руку в ответ.

— Спор.

Ребята ещё не понимают, что старого Стерлинга больше нет. В какой-то мере, сегодняшнее мероприятие я устраиваю как раз-таки для того, чтобы показать как можно большему количеству людей, что тот затюканный ботан пропал.

Вернее, даже не так.

Чтобы показать, что больше он и не появится.

Впрочем, лишнего им знать не нужно. Я вежливо улыбнулся и вернулся к Пете, что нервно стоял неподалёку, делая вид что всё это его никак не касается.

— Итак… Лера, — с интересом произнес я.

— Нечего говорить, — парень быстро подхватил оба бутыля и понёсся вперёд.

— Итак, Лера, — повторил я с такой же интонацией.

Он раздражённо выдохнул.

— Знаешь, всё-таки были определённые плюсы в том, что у тебя отшибло память.

— Не сомневаюсь, — я растянул лыбу ещё шире. — Итак, Лера.

Парень резко остановился и, выругавшись про себя, перехватил бутыли поудобнее.

— Она мне нравилась. Я хотел пригласить её на свидание. У меня не было на это денег. Не пригласил. А дальше… — он окинул нас двоих взглядом, — моя жизнь как-то так повернулась, что я в основном таскаю самогон по кампусу и получаю по морде от Кислевских, нет времени на любовные дела. Ещё тупые вопросы будут?

— Боже, — фыркнул я. — Не горячись.

Дальнейшие наши телодвижения заняли пару часов. Мы вернулись в комнату в общаге, убедились, что нам никто не помешает и принялись за изготовление лимитированного издания локального крафтового ликёра. Процесс был довольно медитативный — помой бутылку, оторви наклейку, перелей размешанный алкоголь и выдави немного лимонов и апельсинов в каждую бутылку. В итоге получилось что-то около 50 литров относительно удобоваримой бодяги с флёром лимона, расфасованной на 200 с небольшим бутылок.

Затем я отправил Петра на поиски пары вещиц, которые мне были для этого вечера просто необходимы. Ещё час ушел на то, чтобы я нашел в гардеробе Стерлинга хоть сколько-нибудь приличный наряд (в итоге остановившись на сером костюме-тройке) и рассказал Пете, в чём будет заключаться часть его основных обязанностей на этот вечер.

С ним всё было просто — парень будет выполнять роль диджея, официанта и ведущего одновременно. А ещё пару раз поможет мне, когда будет надо. Выслушав меня, он лишь кивнул и принялся наряжаться сам. Больше вопросов касательно целесообразности происходящего он не задавал, что меня радовало.

Стрелка часов неумолимо двигалась к пяти вечера, и я рассудил, что пора выдвигаться в спортивный зал.

Мы шли по витиеватым коридорам и многочисленным лестничным пролетам минут двадцать, не меньше. Внутреннее убранство Академии было ничуть не менее аляповатым, чем его внешняя сторона. Стены увешаны всяческими гербами, небольшими бюстами и портретами. Впрочем, сколько бы я не в них ни всматривался — никого даже отдаленно знакомого не находил.

За все мои годы с камнем я обсасывал момент своего возвращения в голове так часто, что, казалось бы, был готов ко всему. Однако, если бы не память Стерлинга, что услужливо объясняла мне, как работает мир и что я пропустил за всё время взаперти, то, боюсь, лишь на одну только адаптацию у меня ушла бы пара лет.

Всё-таки довольно сложно подготовиться к тому, чего в на момент подготовки ещё не изобрели.

Впрочем, вместе со знаниями я перенял и отношение Стерлинга ко многим вещам, которых не застал в своё время. Иногда доходило до смешного — проходя мимо портрета очередного усатого типа, я сначала чувствовал к нему непреодолимое отвращение, и лишь затем память тела подсказывала мне, за что именно.

После проходки в спортзал стало очевидно, что Стерлингу не нравится почти никто из увековеченных на стенах Академии типов.

К счастью, ликбез, который мне устраивала моя же голова, наконец-то закончился, когда вдали показалась большая двойная дверь. Я пытался прислушаться, чтобы понять, есть ли за ней какой-то шум, однако в ничего не услышал. Впрочем, до назначенного времени ещё полчаса, а значит, расстраиваться рано.

Спортзал был очень просторным; огромное баскетбольное поле, два ряда трибун друг напротив друга и трек для бега по периметру — здесь бы с легкостью поместилось человек 400, при желании. Как объяснил мне Петя, это всего лишь один из залов. Больше рекреационный, чем тот, что предназначен для оттачивания физических способностей студентов. Всё же их здесь тренируют для того, чтобы в будущем они могли драться с Богами. И что-то мне подсказывало, что исход битвы будет решаться не слэм-данком.

Пока что здесь было действительно пустовато. Человек пятнадцать разбрелись по всей площади помещения — кто-то сидел на трибунах, кто-то в ожидании отбивал мяч от пола, кто-то же просто общался. Я быстро окинул зал взглядом и кивнул Пете, после чего тот взял с собой пару зевак и принялся размещать на столах для настольного тенниса бутылки с алкоголем и пересыпать самые дешевые чипсы, которые мы только смогли найти, в огромные тарелки, заранее позаимствованные из академской столовки. Затем он включил музыку.

Как я и думал, опасения насчет того, что народ не успеет подтянуться, были тщетными. Минут за двадцать до шести в спортивный зал начали стекаться студенты — группками по 7–8 человек; прошло совсем немного времени, прежде чем помещение оживилось.

Антона, впрочем, видно не было.

Судя по обрывкам фраз, которые мне удавалось подслушать, люди начинали думать, что происходящее — какая-то шутка, и мы действительно решили просто устроить вечеринку. О том, что сейчас здесь будет драка, не напоминало вообще ничего.

— Вон там… — подошел ко мне запыхавшийся Петя, — сидят ботаны. Наши злейшие враги… ну, до всей этой ситуации с Кислевским.

Я посмотрел на трибуны. И правда, на самой верхушке трибун подозрительно тихо сидело человек двенадцать. От остальных их сразу отличал несколько скованный внешний вид. Даже форма Академии на каждом из них была выглаженной и сидела идеально, чего нельзя было сказать об основной массе собравшихся. Один из ботанов, низкий парень с прической-горшком, буквально прожигал меня взглядом.

Интересно, чем Стерлинг ему так насолил? Ручку забыл вернуть, или что-то типа того?

— Слева от них Алекс с друзьями, — парень поправил очки. — Ну, их ты уже знаешь. А перед ними… что-то типа мажоров среди мажоров. Внуки всяких графов и прочей аристократической лабуды. Твоя Анжела обычно с ними тусит.

Эти тоже смотрели на меня волком. Логика подсказывала, что они явно будут болеть за Антона.

Я кивнул и посмотрел на Петю.

— Как всё продвигается?

В ответ он лишь почесал в затылке.

— Ну, вечеринкой года это не назовешь. Всем хочется посмотреть на то, как ты огребёшь. Я не особо понимаю, как их удержать здесь, если Антон не придет.

Я снова окинул взглядом зрителей. Да, скучающих лиц было больше, чем мне того хотелось бы. Впрочем, это решаемо.

Я выключил музыку и громко хлопнул в ладоши; взгляды всего зала враз уставились на меня.

— Привет, сброд.

Было забавно наблюдать, как некоторые лица словно враз резко переклинило.

— Но Стерлинг, спросите вы, почему ты назвал нас сбродом? — я развёл руками. — Всё просто — каждый из вас пришел сюда, чтобы выпить нахаляву и посмотреть на то, как мне сделают больно.

— И сделают, мудачьё! — донеслось откуда-то с трибун.

Я ухмыльнулся.

— В общем-то, суть этого мероприятия не сильно отличается от попойки в дешёвом кабаке у вокзала. Именно поэтому вы — сброд. А что отличает приличную публику от сброда?

На лицах присутствующих повис немой вопрос.

— Я вам подскажу. Приличная публика смотрит на драки только из любви к спорту — или же из денежного интереса.

— Ты кем себя возомнил, а⁈ — донеслось откуда-то оттуда же.

— Никем я себя не мнил. Вы же меня знаете, скорее всего. И понимаете, что до первого мечника я совершенно не дотягиваю. А значит, спортивного интереса здесь быть не может, — я посмотрел на толпу мажоров, — а значит, чтобы вы — будущий авангард человечества — перестали быть сбродом… нам нужно сделать ставки. Кто думает, что сегодня на своих двоих отсюда выйдет Антон?

Толпа враз загудела. Кто-то просто выкривал «Я», кто-то поднимал руки, кто-то свистел, а кто-то и вовсе вставал во весь рот, вопя в мою сторону разнообразные и креативные оскорбления на все лады.

— Хорошо-хорошо, я вас услышал. А кто думает, что сегодня я надеру ему жопу?

Пара людей подняла руки, но по их ехидным оскалам было очевидно, что совсем уж в шутку.

— Ты сдохнешь сегодня, идиот!

— Где Антон⁈

Я улыбнулся ещё шире.

— А может, сойдемся на ничьей? — я указал рукой в сторону Пети. — Сейчас мой друг пройдётся по рядам и соберёт ставки. Ну, или можете оставаться сбродом — как вам будет угодно.

Я кивнул Пете, и тот послушно пошёл выполнять свою задачу по трибунам спортивного зала. Предварительно глянув на меня с опаской, разумеется. И хотя дело со ставками продвигалось довольно быстро, я был рад, что смог немного отвлечь их внимание от, собственно, отсутствия Антона, который не спешил появляться.

Хм.

— А может, кто-то хочет поставить на то, что Антон вообще не придет? Может, кто-то из вас думает, что первый мечник Академии зассал? Или, может, кто-то хочет набить мне рожу вместо него?

— Это будет лишним, — раздался басистый голос со стороны входа в зал.

Я резко развернулся. Наконец-то.

Парень с длинными пепельными волосами уверенно шёл в мою сторону. Позади него плелся его брат, с которым мы уже успели познакомиться этой ночью, и ещё какой-то тип, явно слишком старый для того, чтобы быть студентом. Впрочем, непритязательное лицо телохранителя я узнаю в любом месте и в любое время.

При виде Антона толпа вновь оживилась; девушки ободряюще закричали, а парни принялись хлопать что было мочи.

— Ты устроил здесь интересный балаган, выскочка, — произнёс Антон, посмотрев вокруг. — Но я не нанимался к тебе клоуном. Всё произойдет следующим образом: ты сейчас встанешь на колени, извинишься, а все эти… — он сделал паузу, — люди, разойдутся по своим комнатам.

Я не стал ничего отвечать Антону. Вместо этого я вновь кивнул Пете, и тот, быстро вытащив длинный свёрток из своего рюкзака, направился к нам.

Прекрасно; я с облегчением выдохнул. Больше мне не нужно было строить из себя тамаду на полставки.

Не обращая внимания на удивленное лицо Кислевского, я уверенно развернул свёрток и достал из него пару деревянных тренировочных мечей, за которыми отправлял Петю несколькими часами ранее. Взвесив один из них в руке, я резким движением бросил его Антону; тот поймал его на лету.

— Я слышал… — я провернул меч в руке, — ты здесь классный мечник, да?

Кислевский не отвечал, лишь внимательно следил за моими движениями. Трибуны тоже замолчали, разве что многие подоставали свои телефоны и принялись снимать нас на видео.

Кажется, до Антона начало доходить, что к чему. Он быстро принял защитную стойку…

И тут же пошатнулся от пропущенного удара в бок.

А затем ещё одного.

И ещё.

Я двигался быстро. Но так, чтобы на снимающих нас камерах всё-таки было видно, что именно я делаю с Антоном.

Вот он пытается выставить очередной блок… но тупое ребро деревянного меча уже бьёт ему по колену. Парень подкашивается и пытается рубануть мечом наотмашь, однако меня там уже нет.

Дерево прилетает ему прямо по носу.

— Антон! Убей его нах*й, Антон! — кричит брат Кислевского.

Раз, два, три, четыре.

— Хватит! Прекратите! — заорала какая-то девчушка с трибуны.

Удар за ударом. Зеленый пол спортзала обрызгивает кровь из его разбитой губы.

Удар и… стук дерева.

На этот раз Антон поставил блок удачно. Я улыбнулся, глядя в его глаза. Кажется, кто-то разозлился.

— Я тебя закопаю, гнида, — прошипел Кислевский.

— Ладно, — отозвался я, уходя от очередного удара оппонента.

Теперь уже первый мечник перешел в атаку.

Блок.

Блок.

Блок.

Пытается сделать обманку. Не-а. Блок.

Мы снова схлестнулись меч об меч. Улыбка и не думала сходить с моего лица.

Антон Кислевский. Первый мечник герцога. Лучший мастер фехтования во всей Академии.

Пинок ногой и ещё один удар. Бровь Антона брызнула красным.

Попытка контратаки… блок.

Антон Кислевский. Будущая надежда человечества, будущий убийца Богов.

Прекрасно понимает, что если бы я захотел, схватка закончилась бы ещё на первом ударе.

Уворот. Отскок. И удар наотмашь, что пришелся парню прямо по подбородку. Я снова сокращаю дистанцию.

— Ты меня не вывозишь, — я выставил меч вперёд, перехватывая очередной отчаянный удар Антона. — И ты это знаешь.

Резкий удар локтём по носу. Все лицо Антона измазано потоками крови из брови, губы и носа одновременно. Он поднимает на меня залитые красным глаза.

— На тебя все смотрят, Антон, — я говорил достаточно тихо, чтобы слышал меня только он. — Абсолютно все. Видишь количество камер, которые нас снимают?

Парень мельком глянул в сторону.

— Чего ты от меня хочешь, ублюдок? — так же тихо ответил он.

— Ничью, — я снова расплылся в улыбке.

— Чего⁈

Парень снова попытался мне вмазать, но под конец его движения стали ещё более очевидными, чем в начале. Я лениво увернулся и вновь сцепил с ним клинки.

— Да или нет, Антон? — я надавил на меч.

Пара секунд раздумий, и он едва заметно кивает. Как по маслу.

Я смотрю на Петра и, в свою очередь, киваю уже ему.

— Господа, — доносится голос моего приятеля. — Согласны ли вы, что схватка зашла в тупик и её следует считать завершившейся вничью?

Первым закричал «Да!» брат Антона. За ним подключились переживающие за Кислевского девочки с трибун. А за девочками, как оно обычно и бывает, подтянулись уже и пацаны.

Мы расцепили клинки; к Антону тут же подбежал его брат с какой-то тряпкой в руке, чтобы вытереть кровь.

Я же вернулся в центр спортивного зала.

— Как вы могли понять, — обратился я к обеим трибунам, — всё это, как и моя вчерашняя выходка с Анжелой, всего лишь большая реклама этой самой вечеринки. Видите ли, мы с Антоном поняли, что устали от бездумных, унылых пьянок в потасканных клубах. Мы захотели сделать для вас действительно запоминающееся шоу, — я глянул на утирающегося от крови Кислевского, — и с удовольствием оба будем весь вечер развлекаться вместе с вами. Не стесняйтесь и… — я развел руками, — нажритесь как следует!

Вот и всё; я довольно улыбнулся.

Петр включил музыку.

Глава 4

— Я… нет… мы, — незнакомый пьяный парень по-свойски хлопнул меня по плечу, — мы все думали ты… к-какой-то, ну-у-у… тихий там… ну, ты понял… задрот, короче…

Он громко рассмеялся.

— Но, блин… — парень отпил из бутылки. — Ты ж его прямо в мясо… а-ха-ха… К-кислевского… не, ну, типа, шоу… но меня, не проведете… я ж видел, что ты… ты его по правде месил, не, ну харо-о-о-ш…

— Почему бы тебе не поделиться впечатлениями со мной? — раздался позади него голос Антона. Упс! Парень резко развернулся, подскочив на месте, и, уставившись в пол, удалился так быстро, как только смог.

С момента нашей драки с Кислевским прошло около часа. Сначала зрители были весьма сдержанны в своих эмоциях, словно не совсем понимали, что только что увидели. Однако спустя полчаса и несколько литров алкоголя языки начали развязываться быстрее, чем смирительная рубашка в руках фокусника.

Кто-то искренне думал, что всё это — просто такое представление, и вслух хвалил постановку, мол, вышло весьма креативно и со своей изюминкой. Кто-то, как тот, что доколупался до меня минуту назад, подозревал неладное.

Ну а кто-то просто пил и особо не задумывался об увиденном.

Понятно было одно — я доставил Антону большие неудобства. И меня это радовало.

Нет, до него мне не было никакого дела. Я слишком старый и самовлюблённый, чтобы меня волновало отстаивание чести перед какими-то школьниками. Однако случившееся сегодня было необходимо для того, чтобы я достиг своей цели. А именно — создать условия, при которых моя борьба со смертью будет продвигаться семикилометровыми шагами, а не вопреки обстоятельствам.

Бессмертие… сродни макраме. Процесс долгий и медитативный. Однако с чего-то нужно начинать. Благо, до заключения с камнем у меня был определённый прогресс в этом вопросе; жалко только что теперь он заключён под десятком печатей.

Последний час я ждал, когда Антон соберёт сопли в кулак и подойдёт ко мне узнать, что именно с ним только что произошло.

Нет ситуации, в которой человек узнаётся столь быстро, нежели схватка. Кислевского я узнал очень и очень быстро. У него был худший вид гордыни — такой, что говорит своему владельцу, словно её и нет вовсе. Поэтому я и не удивился, когда Антон подошел ко мне с претезенией.

— И? — он уставился на меня холодным взглядом.

Я отставил в сторону бутылку и прислонился к стене.

— Немного конкретики бы не помешало.

Парень вздохнул.

— Ты хочешь получить от меня что-то, или так и будешь вести пространные беседы? — Антон оглянулся по сторонам и продолжил. — Мы оба не тупые. Это факт. Где ты научился так фехтовать, меня волнует слабо — всё равно правду не скажешь. И даже не начинай, что затеял всё ради того, чтобы подняться в глазах этого сброда…

Я лишь кивнул.

— Тебе что-то от меня нужно. Деньги? Какие-нибудь связи? Знай, что ты этого не получишь. Однако ты зачем-то устроил этот спектакль. Сохранил мне лицо перед толпой… хороший ход, признаю. Но зачем?

Боже. А он ещё невыносимее, чем показался изначально.

— Я не твой е*учий брат, Антон.

Парень слегка встрепенулся.

— Свои высокопарные замашки и вечно уставшее лицо оставь при себе. Ты вызываешь во мне не больше интереса и уважения, чем кто-либо другой из местной шпаны. А в списке жизненных необходимостей твои похвала и одобрение у меня располагается где-то между банкой шпрот и кубиком рубика. Для начала, — я поднял бутылку и отпил, — я хочу, чтобы ты просто понял это.

Лицо Кислевского враз изменилось; мне было знакомо это выражение. Он не привык, чтобы кто-то с ним так говорил.

— А как поймёшь это, так пойми и то, что конкретно от тебя как от Антона Кислевского мне не нужно ничего, — я улыбнулся. — Чего нельзя сказать об одолжении от первого мечника.

Антон фыркнул и тоже взял бутылку со стола.

— Забавно.

— Что именно?

— Обычно всё ровно наоборот, — он отпил и, жутко скривившись, тут же поставил бутылку обратно. — Ну и дерьмище…

Логично. Стоит полагать, что у отпрыска богатого семейства в его возрасте основной актив — это фамилия. И лишь потом идут личные достижения и регалии.

— Видишь ли, — продолжил я, — я тут подумываю о том, чтобы взять факультатив.

Антон непонимающе на меня уставился.

— Лежал себе, думал. Алхимия? — я покачал головой. — Всё хорошо, но жуть как не люблю мыть долбанные пробирки. Биология? Сердце разрывается, как представлю, что нужно будет резать несчастных лягушек. Нет, мне скорее по душе… Орден мечников?

Кислевский быстро замотал головой, словно проверяя, не послышалось ли ему.

— Вот только мой друг Пётр сообщил, что попасть туда всего два варианта. Год подготовки и экзамен, либо… личная рекомендация первого мечника. Вот так незадача.

Антон рассмеялся.

— Попасть к нам в Орден? Зачем тебе это? Ну… — он приподнял бровь, — с фехтованием у тебя проблем вроде бы нет.

— Всегда хотел посмотреть на мёртвого Бога вживую. А доступ к ним среди студентов есть только у вас, — я снова отпил из бутылки. — Сам понимаешь, если бы любопытством можно было заправлять корабли, то человечество давно жило бы в космосе. Ничего не могу с собой поделать.

— А если я откажусь? Что тогда? Расскажешь всем о том, что шоу было и не шоу вовсе? — он ухмыльнулся. — Эффект будет уже не тот. Даже если побьешь меня ещё раз.

Я посмотрел ему прямо в глаза.

— Не откажешься. И я даже небуду тебя шантажировать. Думаю, где-то к этому моменту тебе и самому не терпится узнать, что я выкину дальше. Могу сказать, что твои ожидания оправдаются.

Парень промолчал. Потому что знал, что я прав.

— Завтра я пойду записываться в Орден. Твоя рекомендация будет кстати.

Он ничего не сказал; развернувшись, Антон медленно зашагал по направлению к своему брату, что стоял в дальнем угле спортзала… а затем внезапно остановился.

— Ты словно и не Стерлинг вовсе, — он обронил это как рядовую мысль вслух.

Я отмахнулся.

— А кто же ещё?

* * *

Глаза Пети горели. Парень доверил тяжкий труд диджея функции «случайное воспроизведение» на плеере и бережно пересчитывал заработанные со ставок деньги около колонок.

— Чувак… да тут… етить-колотить.

— Етить-колотить?

— Да, так моя бабка всегда говорила про любые суммы, что превышали её пенсию.

— Значит, так и поделим. Тебе етить, мне — колотить, — я протянул руку за деньгами.

Пётр закатил глаза.

— А ещё более мудацкого способа сказать, что бабки делим 40 на 60, ты не придумал?

— Ты сейчас… на что-то пожаловался? — я демонстративно прокашлялся. — Только прошлой ночью, помнится, ты собирал вещи, чтобы валить из города.

Петя рассмеялся.

— Да я шучу! Я-то думал, что мне вообще ничего не перепадёт. Кстати… — он указал рукой на толпу танцующих студентов. — Глянь-ка, вроде как недурно вышло. Ворвёшься на танцпол?

Хмыкнув, я покачал головой. Последний раз я танцевал в тот раз, когда мы с моим дружбаном Одиссеем целый год отрывались на острове у какой-то бабы. Честно говоря, тогда с меня хватило.

— Нет, спасибо. После драки что-то хрустит в колене. Сам-то почему стоишь?

Петя немного потупился, бросив быстрый взгляд куда-то в центр импровизированного танцпола.

Там вовсю двигались Алекс с остальной компашкой. Лера, разумеется, тоже была там. Делать нечего, будем играть амура на полставки.

— Поня-я-ятно… Пошли.

Петя панически закачал головой.

— Э-э-э, нет, куда⁈ А как же колено… может, мазь поищем, или…

— Какую, нахер, мазь? — я махнул рукой, показывая парню следовать за мной, и начал протискиваться сквозь толпу пьяных дёргающихся тел. Петя нехотя пошел следом.

Алекс был настолько пьян, что сначала даже не понял, что я к нему обращаюсь.

— Дружище, — на третий раз я хлопнул его по плечу так сильно, что он просто не мог отмахнуться. — Кажется, ты мне кое-что должен.

Алекс наконец прекратил танцевать и, пошатываясь, уставился на меня.

— А-а-а-а… Стерлинг. Я… — он почесал затылок, — я вообще не понял, как ты это… это сделал… — пьяный взгляд сфокусировался на моём спутнике. — О, Петя-Пётр, привет…

Сколько бы лет я ни жил, процесс общения с пьяными, когда ты сам трезв, ни разу не показался мне хоть сколько-нибудь приятным.

— Если мне не изменяет память, Антон меня ни разу не ударил. Ты согласен с этим?

Он кивнул.

— Следовательно — я победил в нашем споре. И твоя компашка должна мне одолжение.

Его друзья уставились на меня с некоторой опаской во взглядах, однако спорить никто не стал.

Алекс виновато развёл руками.

— Спор есть спор… только денег не проси, родаки не присылали ещё в этом месяце…

Я хмыкнул.

— Не нужны мне твои деньги. И от тебя мне в целом ничего не нужно, — я перевёл взгляд на женскую половину его тусовки. — Кто из вас Лера?

Конечно, я знал, кто. Однако немного тонкости в таких вопросах никогда не бывает лишним.

Темноволосая девушка приподняла руку и нервно сглотнула. Кажется, среди всей компашки она была самой трезвой.

— Это я, — она непонимающе глянула на меня. — А что?

Я натянул вежливую улыбку.

— Мой друг, — я незаметно подтолкнул Петю чуть вперёд, — активно готовится к экзамену. И ему очень нужна помощь по одному из предметов; я слышал, ты весьма хороша в…

— Оружейном проектировании! — неожиданно даже для меня включился в разговор Петя. — Т-ты же лучшая на курсе… А препод меня просто не переваривает. М-можешь помочь?

Я удивлённо глянул на парня. Он казался даже слишком уверенным.

Лера улыбнулась.

— И всё? — она слегка хихикнула. — Да я бы и без спора тебе помогла. Люблю стволы.

Я слегка поперхнулся. Да, а у Пети губа не дура!..

— Что ж; тогда по рукам. Ваш долг списан, — я вновь хлопнул Алекса по плечу. — Развлекайтесь!

— Т-тогда я тебе напишу, да? — попытался изобразить улыбку Петя.

Девушка просто кивнула.

Спустя минуту нам с Петей удалось выбраться с танцпола.

— Неплохо, герой-любовник.

— Да я чуть не обосрался, — ответил он, глядя в никуда. — Спасибо, Стерлинг. Я серьёзно.

Хмыкнув, я похлопал его по спине.

— На «спасибо» далеко не уедешь. Мне нужна будет твоя помощь.

— С чем?

— Завтра я поступаю в Орден мечников. Я планирую… быть активным участником, скажем так. Времени на учёбу у меня не будет. Мне нужно, чтобы кто-то закрыл для меня этот вопрос.

— Кто-то — это я, — заключил Пётр.

— Какой же ты сообразительный малый. — я вновь попытался отпить из бутылки, но она уже была пуста. — «Самый умный» в детстве не выигрывал, случаем?

Петя протянул мне свою бутылку, в которой ещё что-то бултыхалось, и постучал пальцем по подбородку, что-то прикидывая.

— Да без проблем. Но на кой хер тебе Орден мечников?

Я подмигнул ему.

— А об этом история умалчивает. По крайней мере, пока что, — я снова отпил.

Кажется, алкоголь понемногу начинал брать своё. Я оставил Петю дальше следить за вечеринкой, а сам полез на трибуны. Помимо того, что пьяное уединение — это в целом весьма характерное для меня состояние, мне также нужно было кое-что обдумать в условиях, где каждые пару секунд в меня не врезается кто-то в припадке танца.

Зачем мне в Орден мечников?

На самом деле, Антону я не соврал. Мне действительно нужно добраться до мёртвого божества. Если люди и правда научились добывать из них энергию, силу… назови как хочешь — мне нужно понять, как этим пользоваться и применять себе во благо.

Логика здесь была простая — Боги бессмертны. Как минимум в простом житейском «умер-от-рака-простаты-в-сорок-лет смысле». И если теперь у человечества есть способ выкачивать из небесных истуканов условную магию, сверхъестественные умения и чёрт знает что ещё, то, возможно, и эссенция бессмертия не есть нечто абстрактное и недостижимое.

Представить это трудно, всё-таки вряд ли у них есть какая-то железа бессмертия аккурат между лёгкими и селезёнкой, однако на то я и угробил свою неестественно долгую жизнь, чтобы разбираться в таких вопросах.

Помимо изучения бессмертия, Орден мечников был нужен мне ещё и по причине того, что в академической иерархии они выше всех. Социальные лифты — штука весьма несправедливая, на самом деле, и не гарантирующая попадания на желанный этаж, однако базовый принцип работал безотказно — шансы доехать повыше куда больше, если ты едешь вверх. Мне всё ещё предстоит разблокировать все свои былые способности, и сделать это по-прежнему не так просто с социальным положением Стерлинга и Пети.

Разумеется, эта вечеринка сильно поможет нам. Всё идет как нельзя лучше. Однако наивно полагать, что один вечер исправит всё. К тому же, даже порадовав богатеньких любителей посмотреть на бесплатный мордобой, мы не избавляем себя от необходимости разбираться с остальными слоями населения этой Академии… если можно так выразиться.

Я всё ещё помню взгляд ботана с дурацкой причёской. Конечно, особых опасений на его счёт я не испытывал, однако подобные ему действуют всегда гораздо более подло, чем брат Антона, скажем.

Нужно не забыть расспросить Петю, в чем там суть конфликта. Простая зависть к оценкам сработала бы как мотивация в пятом классе, но никак не в Академии.

Также остается эта Анжела. Стерлинг, кажется, слишком сильно был озабочен вопросом её благосклонности к нему. Ну, как для девки, которая даже на его «избиение» не пришла посмотреть.

Впрочем, всё по порядку. К сожалению или счастью, алкоголь уже начал играть с химией в моей голове, поэтому того, какая печать была следующей по счёту, я не помнил. Однако волновало меня вовсе не это. Судя по всему, вечеринка всем нравится, веселье несётся, а социальные баллы нам с Петей капают, как конденсат из поломанного кондиционера.

Однако… я ничего не чувствую. Как именно звучало условие?

«Хотим тусу как в том фильме»?

Чёрт.

Чёрт. Чёрт. Чёрт.

Быстро найдя Петю взглядом, я помчался вниз по трибунам.

— А-ха-ха, — возле него стояла какая-то незнакомая мне девушка и что-то мило ворковала. — А я всегда думала, что вы с другом очень милые… о, вот и он…

Она быстро развернулась ко мне.

— Сте-е-е-рлинг! Привет, ты, наверное, меня не помнишь, — она протянула мне руку, — Мила, с философского…

Я пожал ей руку и вежливо склонил голову.

— Конечно, разумеется, как тебя забудешь, — с улыбкой произнёс я. — Но прости, мне к сожалению, нужно срочно кое о чём поговорить с другом.

Я потянул Петю за плечо, а заодно мельком глянул на фигуру Милы.

Ох. К очень большому сожалению.

— Чувак, да чё с тобой не так, я же почти…

— Фильм. Что было в том фильме, вечеринку из которого мы хотели повторить⁈

Стерлинг похлопал глазами.

— А, ну, кстати да. Пока что очень похоже… ну, разве что пожара нет, а-ха-ха. Ты и фильм забыл?

Как я и думал. Долбанная книжка очень любит точные формулировки.

Я оставил Петю и принялся ходить по спортзалу, думая, каким образом мне устроить здесь пожар и не погубить всю эту пьяную толпу заодно.

Ладно, ладно. Формулировки — это хорошо. Однако, если я правильно понимаю принцип работы печатей, то, по большому счёту, мне нужно, чтобы все думали, будто это пожар. Про масштабы там ничего не было сказано.

— Боже, блин! — раздался женский голос откуда-то сбоку. — Здесь так прикольно, но так темно… ни одной нормальной фотки!

Я повернул голову.

Две девушки пытались сделать красивые фото. Одна позировала, а вторая то взбиралась на трибуну, то падала на колено в попытке найти выгодный ракурс, однако всё было тщетно.

Фотки. Пожар.

Окей. Я схватил покрепче бутылку с алкоголем и направился к гимнастическому козлу, которого в начале вечеринки Петя убрал куда-то под стенку спортзала. Благо, все были заняты тусовкой, поэтому никто не заметил, как я вылил на инвентарь спиртное и начал рыться по карманам в поисках зажигалки.

Бинго.

Минздрав бы не одобрил эту мысль, однако я был рад, что Стерлинг оказался курильщиком. Во внутреннем кармане пиджака обнаружилась металлическая бензиновая зажигалка, которой я и щёлкнул пару раз.

Я аккуратно поставил её на козла, так, чтобы не зацепить жидкость, и окинул взглядом «танцпол». Последний трек только что закончился, и начался новый. Память тела подсказывала, что это был довольно популярный медляк.

Память не соврала. Вскоре на танцполе начали образовываться парочки, тем самым немного освобождая мне пространство для маневра.

Ну, окей. Я пнул козла ногой что было силы.

К тому моменту, как он докатился до середины спортзала, зажигалка успешно упала ребром; огонь разнёсся по этой штуковине довольно быстро.

Сначала толпа не поняла, что происходит. Потом шарахнулась. Однако вскоре, когда стало понятно, что горит всего лишь один козёл, достала телефоны и подбежала фоткаться с ним. Шутка ли, к нему даже выстроилось что-то вроде очереди.

Я же незаметно вернулся к Пете, который был уже достаточно пьян, чтобы не паниковать, как обычно.

— Ха! Это ты сделал, да⁈ — он взмахнул бутылкой в воздухе. — Туса просто шик!

Я кивнул. Лишь бы сработало.

— ЭЙ! А ЧЁ ВЫ СТОИТЕ! СЮДА ОБА БЫСТРО! — донеслось со стороны толпы, что фотографировалась с огнём.

Человек пятнадцать активно зазывала нас присоединиться к ним, с улыбками и одобрительным улюлюканьем. Отлично.

Я выхватил у Пети из рук очередную бутылку, отпил и поспешил к козлу.

Со всех сторон что меня, что моего друга обступили люди.

— Я не думала, что будет так охуенно!

— Туса просто шикарная, когда будет следующая?

— Стерлинг, Петя… м-моё почтение э-э-э…

Похвала неслась со всех сторон. Кто-то выхватил телефон и принялся фотографировать нас…

Я вышел чуть вперёд и протянул руку в сторону козла.

— Туса — огонь, да⁈

Пьяная толпа хором закричала «Огонь!».

Магия — такая штука, которую можно и нельзя прочувствовать одновременно. Честно, бывали случаи, когда я путал открывшийся энергоканал с несварением или позывом сильно чихнуть.

Однако случается по-разному. Возможно, дело в том, что тело Стерлинга в целом было не особо магически избалованным, возможно — в том что после тысячи лет наедине с камнем я таки вещи чувствовал особенно остро…

Но я, бл*ть, поклясться могу, что прямо услышал, как срывается печать в фолианте на другом конце корпуса.

Под крики толпы и музыкальные биты я ощутил, как моё тело наполняется силой. Пока что ничего особенного — во мне пробудилась только основа для следующих навыков. Однако даже эта основа была весьма и весьма сильной. Настолько, что опытный маг бы без проблем распознал во мне человека с огромным потенциалом.

Моё лицо расползлось в глупой улыбке. Я смотрел на довольных студентов, кричащего что-то Петю и горящего козла и, кажется, в первый раз за всё время осознал реальность того, что я снова обманул смерть.

До этого голова была забита только решением проблем тут и сразу. Но теперь… я наконец-то выбрался. Тысяча лет с дурацким булыжником наедине позади. Конечно, прошло всё не так гладко, как мне того бы хотелось. Однако для первых суток, в абсолютно незнакомой для меня обстановке… результат неплохой.

Можно было выдохнуть.

Но только на секунду.

Потому что в следующую уже раздались быстрые шаги, и двери в спортзал с грохотом распахнулись.

— ДА ЧТО ЗДЕСЬ ВООБЩЕ ПРОИСХОДИТ⁈

В спортзал ворвалась внутренняя охрана Академии, которую можно было узнать по характерным красным пиджакам, во главе с усатым мужчиной лет пятидесяти. Толпа студентов тут же цельным потоком принялась бежать по коридору мимо него, как рыба во время нереста.

— Декан! — ткнул меня локтем Петя. — Валим!

Один из охранников быстро подбежал к козлу и принялся тушить его своим пиджаком; остальные хватали отдельных людей из толпы. Мы с Петей побежали вслед за всеми, однако около выхода из спортзала в меня врезалась рука декана.

— С тобой мы поговорим отдельно, Стерлинг.

Только сейчас я заметил, что чуть-чуть поодаль за происходящим наблюдает тот самый ботан с причёской-горшком. На его лице расцветала победная улыбка.

Это ты зря, у*бок.

* * *

— Вы знаете, что я держу нейтралитет.

— И х-хозяева это уважают, — сгорбившийся мужчина старался не поднимать взгляда лишний раз. — Хозяева не просят Бога Смерти выступать на н-нашей стороне. Мы просим всего лишь об одной душе, которая сильно поможет божественной стороне разобраться с грязью и отомстить за падших братьев. В том числе и ваших падших братьев, господин Дит.

Дит улыбнулся.

— Проблема не в том, что вы просите сделать, Данте. Проблема в том, кого именно вы просите меня вытащить из пучин моих владений. Твои хозяева прекрасно знают, что у меня с ним свои, личные счёты.

— Мы понимаем всю щепетильность вопроса. О-однако обещаем, что после того, как дело будет закончено — он вернётся обратно. Бить свой камень. К тому же, в случае нашей победы бежать от смерти ему будет просто некуда. Если вы понимаете, о чём я.

— Понимаю. Но, думаешь, через тысячу лет его рассудок всё ещё на месте?

— Нужно проверить. Он ведь на этом кругу?

Дит лишь кивнул.

Маленькая комнатка на девятом кругу Ада выглядела довольно просто — она ни в какое сравнение не шла с тем, что довелось увидеть мужчине по дороге сюда.

Белые стены, камень, да парень, что бьёт его мечом. Вот и всё.

— Да, господин Дит, вы правы…

Хилый юноша, едва удерживающий в руках оружие, неловко стучал по глыбе камня, совершенно не замечая никого вокруг.

— Пытка сказалась на нём довольно сильно. Выглядит он совершенно иначе, чем на изображениях, даже не узнать…

Дит же просто молчал. Потому что он прекрасно понимал, что выглядит узник иначе не из-за тысячи лет, проведенных взаперти.

Выглядит узник иначе потому, что это не тот, бл*ть, узник.

— Напомните… как его зовут?

Глаза Дита пылали огнем.

— Сизиф. Его зовут бл*дский Сизиф.

Глава 5

— Стерлинг Мифф… Кажется, хорошие оценки немного затмили твой рассудок, — декан провёл пальцами по своим усам. — Но это ничего. Мы таким умеем вправлять мозги на место.

Я лениво раскинулся в кресле напротив декана и слушал его попытки меня запугать. К чему он вёл, я не знал, но догадывался. Если хочешь выкинуть человека из Академии такого уровня, тем самым сломав ему жизнь, то вряд ли предварительно будешь вести с ним задушевные беседы. Отчего-то мне даже стало немного грустно, когда я отбросил для себя эту вероятность.

Добавляла она в наше с деканом общение какую-то перчинку. Без неё же я… просто застрял в комнате, где меня отчитывал какой-то усатый хер.

— Скажи, кого готовит наше учебное заведение?

— Борцов с Богами?

Усатый сдержанно хохотнул.

— Ну, так написано на абитуриентской брошюре. И этого не отнять. Однако… — он поднялся со своего стула и подошел к окну, — о чём на самом деле это заведение? В чём его суть?

Я попытался было открыть рот, чтобы ответить, но декан не дал мне этого сделать. Слегка отодвинув белую штору на окне, мужчина уставился на внутренний двор.

— Понимаешь, Мифф… Академия — это сито. А мы, — он указал на большую картину маслом, что висела на стене, — мы — золотодобытчики.

На картине стояли люди в три ряда; по сложным лицам и всяким значкам отличия становилось понятно, что они были кем-то вроде старшего преподавательского состава.

Я хмыкнул.

Декан мне не нравился.

Усатый вновь рассмеялся, бросив на меня слегка презрительный взгляд.

— А студенты… — он облизнул нижнюю губу, — студенты — это грязь. Которую золотодобытчик просеивает в надежде найти золото. То золото, что будет не только нести пользу людям, но и показывать статус того, кто его нашёл. Иногда ради поисков золота приходится пропустить через сито и всякую грязь, как бы противно не было. Но что происходит с большими кусками грязи, которые пачкают сито, забивают его поры, — декан начал угрожающе повышать голос, — которые мешают золотоискателю добывать золото?

Его аналогия была не только безвкусной, но и безграмотной, если вникнуть. Какие, нахер, поры в сите?

Однако мне стало интересно куда это всё зайдёт.

— Их выбрасывают?

— Их вышвыривают, Мифф. С отвращением бросают обратно в реку дерьма, из которой вытащили. Забывают про них, — декан вернулся к столу и упёрся в столешницу обеими руками. — Всё, на что им остается надеяться дальше — это что какая-нибудь колхозница ниже по течению слепит из них себе себе ночной горшок.

Он посмотрел мне прямо в глаза.

— Хочешь, чтобы в тебя срали, Мифф?

Я приподнял бровь и несколько секунд просто молча смотрел на декана.

— Думаю, первокурсники от таких злодейских речей выползают из этого кабинета в слезах, — заметил я и указал пальцем на декантер с вином, что гордо красовался на столе. — Разрешите?

Не дожидаясь ответа, я схватил графин за горлышко и вынул из него круглую пробку. Декан лишь глуповато заморгал.

Сделав пару глубоких глотков прямо из горла, я поставил ёмкость на стол.

— Боже, вы вино совсем не разбавляете, что ли… — я резко выдохнул. — Мерзость какая.

— Ч-что ты тво… — начал было декан.

Я поднял указательный палец вверх и пару раз наставительно покачал им туда-сюда.

— Ну же, тебя я уже послушал. Должен же такой достопочтенный господин разбираться в манерах, верно?

Я закинул ноги на стол.

— Пойми меня правильно. То, что ты в юношестве не вылазил из актёрского кружка — это, конечно, похвально. То, что пришлось стать унылым заведующим Академией, а не жечь сердца глаголом, прискорбно, конечно. Но это не моя проблема. Серьёзный усатый мужик вещает про дерьмо… эклектика, скажешь… — я зевнул. — Ну, допустим.

Глаза декана стали по пять копеек; он принялся возмущённо глотать воздух, а лицо его с каждой секундой всё сильнее багровело. Я же продолжил:

— Я устроил вечеринку в спортзале. Нарушил правила, — я склонил голову, — признаю, неправ. Да я даже наказание готов понести, всё же умение брать ответственность — это своего рода вопрос чести. Однако слушать твои бредни? Уволь.

Кулак декана гневно ударился об стол.

— Ты кем себя возомнил, щенок⁈ — брызнул слюной мужчина. — Минуту назад у тебя был выговор… — он горделиво приподнял подбородок. — Сейчас ты отчислен.

— Вот так просто? Щенок? Ожидал от тебя оборота похитрее, — я хмыкнул. — Что-то типа…

Мужчина резко подскочил на месте и ткнул в мою сторону пальцем.

— Ну же. Ещё одно слово, мразь безродная, — его глаза загорелись.— Давай, прошу тебя! Давно из этого кабинета никого не увозили в реанимацию…

Когда я сказал, что глаза декана загорелись, я не имел в виду вовсе не метафору. Нет, вокруг зрачков декана буквально загорелся огонь. Я пока что не сильно разбирался в том, насколько именно люди освоили божественную магию, однако моей внутренней чуйки было достаточно, чтобы понимать уровни силы.

Когда сорвалась первая печать, моё тело, может, и не обрело былых навыков, однако уже было готово к взаимодействию с магией. Если говорить совсем простыми терминами — может, пока что я не умею показывать высший пилотаж гимнастики, различные выпады и кувырки… однако общая основа, моя физкультура, если хотите, была на высшем из возможных уровней.

За столько-то лет, что я убил на прокачку своего магического восприятия, иного было ожидать глупо.

Именно поэтому попытка декана испугать меня магией выглядела даже не то, чтобы нелепо… скорее — до неловкого неуместно.

— Думаешь, меня кто-то остановит, если я решу показать тебе где твоё место? — теперь огнём покрылись и волосы декана. — Думаешь, кто-то мне хоть одно слово скажет, мусор?

Я улыбнулся.

— Сядь нахер.

Пылающий огнём кулак декана тут же понёсся мне в лицо.

Резкий уворот. Перехватываю его руку.

С моим уровнем магического сопротивления его пламя меня даже не щекотало. А без него… меня просто попытался ударить усатый старик.

Впечатываю декана лицом в стол.

— Щенок — забавное слово, — я прижал дергающегося декана покрепче. — Подразумевается, что тот, кому оно адресовано, гораздо младше и слабее тебя.

Свободной рукой я подхватил декантер с вином и снова отпил из горла. Боже, в моё время вино разбавляли водой чуть ли не один к пяти. Какая крепкая бодяга, бррр!.. Я наклонился и резко занюхнул горящий затылок декана, чтобы немного перебить алкогольные пары в носу.

— Но что, если тот, кого ты называешь щенком, просто кажется молодым и неопытным? Что, если в глазах этого человека… — я отставил графин, — ты выглядишь не более угрожающим, чем детсадовец с игрушечным пистолетом?

Старик всё продолжал пыхтеть и сыпать проклятиями, но из-за того, что он был прижат к столу, получалось неразборчиво.

— А я скажу, что. Получаются вот такие ситуации.

Я резко отпустил декана, и тот быстро отпрыгнул назад.

Мужчина, видимо, не воспринял мои слова всерьёз. По его взгляду было ясно, что сейчас последует ещё одна атака.

Впрочем, это мне и было нужно. Пожалуй, сейчас подходящий момент, чтобы объяснить логику моего поведения в столь щепетильной ситуации. Дело в том, что весь мой жизненный опыт подсказывал: ситуации, в которых мои действия будут прямо или косвенно нарушать правила Академии, случатся ещё не раз и не два.

Я, в общем-то, великий гуманист. И если бы старик оказался мудрой тётушкой совой, которая переживает за благосостояние Академии и студентов, то… ну что же, так и быть. Я бы извинился, получил своё наказание, мягко продемонстрировал бы ему свои способности и попытался объяснить, что я не совсем обычный студент и что Академия только выиграет, если будет иногда закрывать глаза на мелкие шалости, которые остаются после меня.

Однако с жалкими и закомплексованными существами вроде этого усатого декана разговор нужно вести совсем другой. В каком-то роде я даже был рад, что он оказался мудаком. Таким образом я закрою этот вопрос раз и навсегда… а ещё кое-что проверю.

Мужчина сделал ещё один выпад и вмазал по мне пылающей ногой; никакого урона, кроме сугубо физического, мне это не нанесло.

— Было бы умнее позвать охрану, знаешь ли, — я сделал шаг вперёд.

Мужчина нанес ещё несколько ударов руками, от которых я без труда увернулся.

Да, как я уже несколько раз упоминал, активных навыков первая печать мне не дала. Однако моё магическое сопротивление создавало неплохой пассивный эффект, если мне это было нужно.

Мужчина сначала не понял, почему я улыбаюсь, стоя впритык к нему. Однако магия суть та же энергия. А энергия не умеет исчезать без следа. И если сопротивление достаточно сильное… то что же.

Играли когда-нибудь в сквош?

Лицо старика неестественно покраснело; на лбу проступил пот.

— С-стой! — он попытался отпрянуть назад, но я преградил ему дорогу. — Хватит!

Пот начал просачиваться сквозьодежду декана. Пусть физические удары и доставались мне, однако вот весь магический урон отлетал прямо в него.

Он упал на колени.

— Х-хвати… А-а-а-а!

Я немного размял шею, а затем достал из кармана мобильный телефон и включил камеру.

— Значит, так. У нас есть два варианта. Либо мы с тобой начинаем дружить и, быть может, я даже иногда смогу помочь тебе в том или ином вопросе — взамен на то, что мой мозг будет обезопашен от твоих рассказов уровня плохого фанфика после каждого нарушения правил.

Колени перестали держать старика, и он просто свалился у моих ног, лихорадочно сдирая с себя одежду в попытке охладиться.

— Либо видео с тем, как декан уважаемой Академии, полуголый и весь раскрасневшийся, о чём-то умоляет студента в приватной обстановке, разлетается по всему кампусу… — я положил руку на сердце. — А я, так и быть, даже не обломлюсь сходить на пару ток-шоу, чтобы сделать там грустные глазки и рассказать, как я не ожидал, что мой идол и авторитет воспользуется моим нарушением правил в своих… гнусных целях.

Я слегка пнул практически бессознательного декана ногой.

— Шаришь, о чём я, усатый?

— Только… прекрати, — он уже скорее шептал, — пожалуйста…

Я отошёл на шаг назад и ослабил свою магическую хватку.

— Не переживай. Ты принял правильное решение, — злорадно ухмыльнулся я. — Золотая лихорадка только началась, добытчик.

* * *

На следующее утро я стоял перед большими двойными дверьми, сжимая в руке любезно написанную деканом в припадке взаимопонимания рекомендацию. Насколько я знал, она особо ничего здесь не решала, однако это как золотая медаль в школе — лишней не будет.

До той части кампуса, где находился Орден мечников, от кабинета декана идти было минут десять. На самом деле, учитывая масштабы учебного заведения, это довольно близко. Впрочем, неудивительно; насколько я понял из рассказов Пети, мечники были чем-то вроде визитной карточки Академии, её козыря. Поэтому и здание Ордена было одним из самых помпезных, а следовательно, располагалась в центральной части Академии, у всех на виду.

Наверное, не один студент в первый день учёбы засматривался на него, прикидывая свои шансы стать «авангардом человечества». А посмотреть было на что — готического вида корпус в форме восьмиугольника был усеян статуями горгулий, химер и, собственно, самих мечников, храбро сражающихся со всей этой нечистью.

Не удивлюсь, если его изучают в куче архитектурных факультетов по всему свету.

Я понимал, что мой план вступить в Орден за один день был самую малость самонадеянным, однако время поджимало. Дело в том, что я хорошо знаю свою удачу.

Нет, я ни в коем случае не собирался жаловаться на фортуну. Просто зачастую она работала как рулетка в казино, на которой оставили только два номера. Либо мне сильно везло, либо полная жопа.

Это к тому, что… ну, да. Я за тысячу лет с камнем ни разу не видел, чтобы Дит заходил меня проведать. Или вообще хоть как-то удостовериться в том, что я на месте.

Но что-то… едва уловимое, как запах весны в конце февраля, подсказывало мне, что стоило мне убраться из Ада, как Диту срочно понадобится зайти и узнать, как у меня дела и не надоело ли мне, случаем, бить без устали долбанный камень. Но даже если я ошибаюсь и это просто приступ паранойи — лучше действовать быстро.

Толкнув двери, я вошел внутрь.

Проблемы начались буквально сразу же. Возможно, я ожидал увидеть нечто вроде стойки с заботливым рекрутёром, которому можно будет просто отдать заявление и выйти наружу мечником, однако всё оказалось куда хитрее.

Помещение изнутри казалось ещё больше, чем снаружи. Стены и потолок были расписаны фресками; по всей видимости, перед моими глазами распласталось нагромождение каких-то легендарных для мечников сюжетов и историй. По углам зала стояли пафосные бюсты каких-то незнакомцев, а под потолком красовалась эмблема Ордена мечников — два меча, напополам разбивающих щит.

Как по мне — визуальный перегруз. Однако свою роль интерьер выполнял: сходу становилось понятно, что Орден воспринимает себя очень серьезно.

Впрочем, куда мне идти, от этого яснее не становилось.

По краям главного зала находились две двери, напротив друг друга. Из-за одной доносились стоны и стук железа о железо, за второй же было подозрительно тихо. Очевидно, что за первой что-то вроде тренировочной площадки, вряд ли мне там помогут.

Я уверенно зашагал ко второй.

За ней скрывалось нечто вроде библиотеки, совмещённой с комнатой отдыха. В отличие от безлюдного главного зала, здесь уже можно было увидеть сидящих за столами членов Ордена. Кто-то читал, кто-то общался, кто-то просто смотрел в окно погрузившись в мысли.

А кто-то — а если конкретнее, высокая блондинка с каре. одетая в комбинезон с эмблемой Ордена — стоял в дальнем углу комнаты и смотрел на всех как на дерьмо. Вот с неё-то и начнём.

Я быстро зашагал к девушке; та сразу меня заметила.

— Только не снова, — произнесла она, когда между нами оставалось метров пять.

Я удивлённо приподнял бровь.

— Ты сейчас разворачиваешься и передаёшь Юджину, чтобы тот перестал слать мне свои любовные записки в двадцать тысяч знаков каждая через своих ботанов, — она взмахнула ладонью, прогоняя меня, словно какого-то голубя со стола. — Кыш-кыш!

— Не знаю, что у вас там с Юджином, но… — я развернул рекомендацию и протянул ей, — я здесь по другому вопросу.

Девушка нахмурилась и выхватила у меня листок. Она быстро пробежалась по нему взглядом, а затем и по мне.

А вот этот надменный смешок в конце добавлять было необязательно.

— Ха… слушай, — она аккуратно сложила рекомендацию от декана и протянула её мне. — Насмешил, окей. Но что тебе реально здесь надо?

— Ты уже всё прочитала. Я хочу вступить в Орден. К кому мне обратиться?

Она просто широко улыбнулась и принялась молча смотреть на меня.

Ну ладно.

Я поступил так же.

Стояли мы так минуту, не меньше.

— Стой, — она покачала головой. — Ты сейчас на полном серьёзе?

Я продолжал смотреть на неё и улыбаться.

— Э-э-э-эм… — теперь ей уже становилось неловко, — слушай…

Я резко смахнул на каменный пол стоящую на столе рядом с ней чашку. Звук разбивающейся керамики разнёсся по всей комнате; взгляды присутствующих обратились ко мне.

— Ты нормальный? — несколько флегматично произнесла блондинка. — Мне нравилась эта чашка.

Я кивнул.

— Нормальный. Просто проверял, говорю ли с тем, с кем надо.

— И как?

— Ну, судя по тому, как быстро твоя рука попыталась нащупать ножны и какой спокойной при этом ты осталась… — я повернулся и вгляделся в лица остальных мечников, — … ты здесь самая опытная.

На самом деле, её томное снисходительное поведение мне немного надоело. Нужно было просто слегка разрядить обстановку.

Девушка кивнула.

— Допустим, это так. Но такие решения принимаю не я. И бесплатный совет — рекомендация от декана здесь пустой звук. Так что топай отсюда и не мешай мне отдыхать.

— Просто скажи, к кому мне нужно обратиться… — я посмотрел ей прямо в глаза. — Это ведь несложно.

Позади меня раздался звук; кто-то резко поднялся с места.

— Эй, ботан, — голос был мужским и довольно басистым. — Амира сказала тебе отвалить.

Я развернулся.

Передо мной стоял накачанный парень с тёмными волосами. По всей правой стороне его головы проходил большой шрам; видимо, кто-то однажды, хорошо пропустил удар. Впрочем, не только это привлекло моё внимание. Он был единственным в комнате, у кого в ножнах красовался клинок.

Я улыбнулся.

— Не нужно так говорить со своим будущим братом по оружию. Я здесь сама вежливость, разве нет?

Он шагнул ко мне почти впритык.

— Какой я тебе брат, придурок? Вали, пока дают уйти по-хорошему.

Я хмыкнул.

— Что с ногой? — я заметил, что парень немного прихрамывает. — Побаливает?

Здесь уже со своих мест подорвались и другие мечники.

— Пацан, — крикнул мне кто-то через всю комнату, — ты смерти ищешь или что? Мои друзья вежливые, а я — нет. Иди копайся в книжках, пока не всыпали п**ды. Так понятнее?

Я вздохнул.

— Нет. Я вас понимаю, честно. Уверен, что вам постоянно рассказывают, какие вы здесь элитные убийцы Богов, и даже сама мысль, что кто-то может зайти в комнату и просто попроситься вступить в Орден, словно устроиться в фастфуд, вас обижает, — я развёл руками. — Но угрозы? Серьёзно?

Я дёрнулся в сторону и выхватил клинок из ножен парня со шрамом; один прыжок — и я уже стоял на столике, с которого ранее сбил чашку. Мечники тут же рванулись ко мне; краем глаза я заметил, как Амира ищет, чем бы по мне вмазать.

— Но смог бы ботан сделать вот так? — я подбросил клинок в руке и направил его на толпу, так, чтобы никому не пришло в голову броситься на меня.

— Придурок, бл*ть! За такую дичь тебя Константин над зданием Ордена повесит!

Отлично. Значит, мне нужен Константин. Ну неужели это было так сложно?

Дверь в комнату распахнулась.

— Вы что здесь устроили, полудурки⁈ — пухлый мужчина лет сорока с пышной светлой бородой ворвался внутрь. — Амира, коза драная! Какого хера дрыщ стоит на столе с мечом Хаска⁈

Девушка тут же покраснела.

— Извини, пап… я сама не поняла, — пару раз моргнув, она быстно поправилась. — Магистр Константин, в смысле.

Мужчина тяжело вздохнул и пошел к собравшейся подо мной толпе. Тут же раздались звуки пары смачных подзатыльников; ближайшие к Константину мечники виновато потерли затылки.

— Знаете, в чём разница между мечами и вами, полудурки⁈ — мужчина звучал очень раздражённо. — Тупые мечи можно заострить, а на вас, баранов, управы нет!

Он растолкал толпу и подошёл ближе к столу. К моему удивлению, на меня он даже не смотрел.

— Хаск, жертва ты любительского аборта! — он влепил ладонью прямо по шраму парня. — В правилах что сказано про оружие вне тренировочного зала⁈

Хаск тут же встал по стойке смирно.

— Носить его вне тренировочного зала нельзя, Магистр!

Ему тут же прилетел ещё один подзатыльник.

— Носить нельзя, магистр… — передразнил его Константин. — Баран! Всё можно, если есть немного мозгов в том месте, что ты используешь как подставку для шапки!

— Извините, Магистр.

Константин снова занёс руку, но осёкся.

— У меня костей не хватит вас бить каждый раз, авангард человечества, мать твою! — он перевел взгляд на Амиру. — А ты что⁈ Сколько он уже стоит на столе? Минуту? Две? Почему до сих пор не нашла, чем вмазать по нему?

— Извините, Магистр… — девушка уставилась себе под ноги.

Магистр зацокал языком.

— Нет, ну это ни в какие ворота. Целая комната здоровых лбов. Целая комната…

Наконец-то он посмотрел и на меня.

— Ну что, ещё трюки будут, акробат⁈ — он гневно нахмурился. — Кто ты, нахер, такой вообще⁈

Я хотел было открыть рот, однако внезапно у входа в комнату раздался голос Антона.

— Это тот, о ком я вам говорил, Магистр.

Константин удивлённо выпучил на меня глаза. Затем резко повернулся к Антону. Затем снова ко мне.

И снова к Антону.

И снова ко мне.

И к Антону.

И ко мне.

И ещё раз.

Потом десять секунд абсолютно глухого молчания.

А затем Константин рассмеялся, ткнув в мою сторону пальцем.

— Это вот он тебя отмудохал⁈ — мужчина сложился пополам в припадке смеха. — Ай, хар-о-о-о-ш!

Антон враз покраснел и постарался спрятать взгляд от толпы, которая теперь пожирала глазами уже его; лишь присутствие Магистра не давало им начать перешёптываться между собой.

— Кислевский, — Константин сквозь смех убрал слезу с глаза. — Я-то думал, ты первый мечник, а ты, оказывается, просто Главбаран! Под стать остальному стаду.

Прокашлявшись, Магистр посмотрел мне в глаза, и на сей раз взгляд был уже серьёзным.

— Так это правда? Это ты его так?

Я пожал плечами, а затем медленно кивнул.

Константин хмыкнул и одобрительно закивал.

Теперь я тоже как следует рассмотрел Константина. Солидный мужик лет пятидесяти, самую малость грузный, с ярко сияющей лысиной. Ухоженная пышная борода аккуратно ложилась ему на грудь; он то и дело потирал её стертыми до мозолей руками.

Впрочем, заинтересовал меня не его внешний вид.

Кажется, это первый человек за всё моё время пребывания в теле Стерлинга, которого я мог бы назвать сильным. Я до сих пор не мог сказать, насколько именно, однако повторить с ним тот же фокус, что и с деканом, у меня бы точно не получилось. В случае схватки Константин бы как минимум заставил меня немного напрячься.

Это можно было уважать.

— Эй, — мужчина повернулся в сторону Антона. — Главбаран. Ты уверен? Насчет того, о чём мы говорили?

Антон слегка замешкался, однако вскоре гордо поднял голову и произнес однозначное «Да».

Константин довольно похлопал себя по бокам.

— Значит, так… — он почесал затылок. — Как тебя там зовут… Первый мечник даёт тебе свою рекомендацию. Дурацкий обычай, будь моя воля — я бы никому из здешних баранов даже право выбирать себе завтрак не выдал, но устои есть устои.

Он тяжело вздохнул и протянул в мою сторону руку, несколько раз закрыв и открыв ладонь, таким образом предлагая мне отдать ему меч Хаска.

— Я, типа… принят? — обратился я к Константину, передавая ему оружие.

Глаза мужчины закатились.

— О, так ты тоже, оказывается, баран! Отлично, впишешься в коллектив! — он цокнул языком. — Нет, ты не принят. Для начала мне нужно будет проверить, на что ты способен. Но делать я это буду завтра. Утром! А сегодня устрою этому стаду сладкую жизнь, — он ещё раз окинул меня взглядом, а затем выдержал короткую паузу. — Вали отсюда давай!

Лучшим вариантом было просто сделать так, как говорит Константин. Умный человек знает, с кем и когда уместно бодаться рогами, а с кем и когда — нет. Здесь явно второй случай. Несмотря на показушную грубость, очевидно, что зла студентам Магистр не желал и был всерьёз раздосадован, когда заметил их неудачу. В этом и была разница между ним и деканом, даже если отставить в сторону вопрос силы. Не знаю, насколько толковый из него учитель, однако как человек Константин мне пришёлся по вкусу буквально сразу.

Спрыгнув со стола, я бросил быстрый взгляд в сторону Амиры — и пошел куда глаза глядят. Мечники же продолжали выслушивать ворчание своего учителя, прожигая мне спину взглядами.

Что же… могло бы быть и хуже?

* * *

Я напрягся, стоило только подойти к нашей с Петей комнате в общежитии.

Дверь нараспашку, звуки ударов о дерево и вылетающие из помещения в коридор вещи резко вытащили меня из мыслей о следующей печати, Ордене мечников и всей этой лабуде про войну с Богами.

Я замедлил шаг и аккуратно подошёл к двери. Вариантов было немного — либо Влад Кислевский решил в очередной раз отстоять честь брата, либо до декана не дошла вся серьёзность моих угроз и он отправил кого-то разобраться с обнаглевшим студентом.

Как бы там ни было, я вдохнул и резко ворвался внутрь, готовый встретиться с врагом лицом к лицу…

И лучше бы там реально был враг, ей-Богу.

В комнате, кроме Пети, не было ни единой живой души. Парень гневно ходил взад-вперёд, на ходу потроша содержимое одного из своих рюкзаков и совершенно не замечая ничего вокруг.

Я демонстративно прокашлялся. Только в этот момент он удосужился повернуться ко мне. Взгляд у него был… скажем так, не то чтобы сильно дружелюбным.

— Ну и нахера ты это сделал⁈ А⁈ — лицо Петра было багровым, как закат с фотостока.

Я приподнял бровь.

— Конкретнее.

Он лишь махнул рукой в мою сторону и бросился искать что-то под своей кроватью.

— Я же… бл*ть… никогда… — он издал звук, похожий на нечто среднее между скулежом пса и ноющим желудком. — Просто катастрофа….

Пётр достал из под кровати нечто, напоминающее большой фотоальбом, и принялся быстро перелистывать его, параллельно что-то набирая в телефоне.

— Чё ты творишь? — я подошел поближе. Оказалось, что он действительно держал в руках альбом. Но не с фотографиями. Каждая страница книжечки была утыкана небольшими прозрачными кармашками, куда были бережно вставлены разные цветастые карточки. Память тела подсказывала, что это специальные карты для одной широко популярной в относительно узких кругах игры.

— Считаю, — сухо огрызнулся Петя. — А на что ещё это похоже, по-твоему?

Он скопом вытащил около десятка карт из альбома и почесал затылок.

— Мало… — грустно заключил мой сосед.

Я раздражённо вздохнул.

— Либо ты сейчас говоришь мне, что здесь происходит и почему наша и без того загаженная комната выглядит ещё хуже, чем обычно, — я выхватил у него из рук альбом, — либо это сейчас отправится в окно.

Петя хотел было резко подскочить, однако, видимо, доля разума всё же пробила себе путь к его сознанию. Он устало отложил телефон в сторону и уставился в пол.

— Я считаю, за сколько смогу толкнуть свои коллекционки из «кирки», — он пальцем указал на карты, что лежали на полу, — карточки для игры «Королевское Крошилово», в смысле. Я же, типа… чемпион своего города по ней был. Думал, что собрал немало хороших карт.

Я бросил альбом на его кровать и присел рядом с парнем.

— Думал неправильно, да? — я покачал головой. — Случилось что-то нехорошее?

Петя кивнул.

— Да. Думал, может, мы по пьяни где-то раскидали в комнате ещё карты, пришлось всё обыскать… но нет… — он схватился обеими руками за голову. — Здесь не хватит даже на пару нормальных свиданий… я уже не говорю о подарках, Стерлинг!

Я лишь быстро заморгал.

— Подожди-подожди-подожди… — яподозрительно сощурился. — Я думал, у тебя кто-то в семье заболел или вроде того, а ты переживаешь что у тебя нет денег… на бабу?

Подскочив на ноги и окинул помещение взглядом. Шкафчики со стола валялись на полу, гардероб был открыт настежь, а вещи из него можно было обнаружить абсолютно везде — от пола до потолка. Пара чашек разлетелась на маленькие кусочки… а где я должен был искать своё одеяло, мне даже спрашивать было страшно.

Я смотрел на Петю, не моргая.

Люди часто говорили, что у меня сложный характер. Кому-то я казался слишком принципиальным, кому-то чересчур беспринципным. Кто-то думал, что я страшный жмот и скупердяй, другие же считали меня бездумным транжирой. Либерально настроенная публика терпеть меня не могла за твердолобый консерватизм, сторонники традиционных ценностей презирали за свободолюбивость и открытость взглядов. Самые же смышленые недолюбливали за то, что на меня в целом было трудно повесить какие-либо ярлыки.

Но абсолютно каждый из них согласился бы с другим касательно одного конкретного аспекта моей личности.

Я ненавижу беспорядок. Особенно — неоправданный беспорядок.

Я смотрел на Петю, не моргая. Минуты две.

* * *

— Сбился. Заново.

— Н-но…

— Нихера не знаю. Устраивать здесь срач тебе вроде было довольно весело.

Я бросил в мусорку перед Петей надкусанное яблоко, но не попал. Парень, тяжело кряхтя, наклонился, чтобы его поднять.

В целом, его можно понять. Довольно трудно двигаться, когда у тебя в одной руке швабра, в другой веник, а к спине, аки ножны ведьмака, приделан совок, да ещё и к импровизированному поясу прикреплено сразу пять бутылок с моющими средствами.

Конечно, был соблазн приделать ему на голову ещё и щетку для пыли… но это мне уже показалось каким-то издевательством.

— Слушай, чувак… я же уже извинился… — выпрямившись, пропыхтел Петя. — Я помыл эти полы уже раз семнадцать, и…

— Девять. И всё равно я вижу пятна, — я пару раз хлопнул в ладоши. — Давай, ты можешь лучше!

Я раскинулся на стуле перед рабочим столом и контролировал процесс уборки. Не знаю, как Петя, однако я не намерен жить в авгиевых конюшнях. Всё-таки порядок в доме — это порядок в голове. Вся эта история. И если парню нужен небольшой толчок для понимания этой простой истины, то разве мне будет трудно ему в этом помочь?

Петя лишь закряхтел и принялся с новой силой натирать паркет.

— В любом случае… разве тебе мало бабок со вчерашних ставок? — решил поинтересоваться я. — Вроде бы заработали немало.

Мой приятель лишь фыркнул.

— Я почти всё отдал за долги. У меня их нормально накопилось… Долбанный Юджин.

Ладно, два раза совпадение, три раза — уже статистика. Юджин — глава ботанов, если можно так выразиться — всплывал в моей жизни за последние дни слишком часто. И чёрт бы с ним, если бы просто всплывал, однако он уже успел пару раз подпортить мне нервы — сдал мою вечеринку декану, да ещё и Амира уверена, что я его шестёрка. Если угрозой я его не назову, то как минимум на раздражающую неприятность он походил. Типа сорванной заусеницы. С таким лучше разбираться пораньше.

Впрочем, помимо Юджина мне было интересно и кое-что другое. А именно… да, я понимаю. Студенты. Голодная жизнь и всё такое. Однако когда я расспрашивал Петю о том, сколько у него в последнее время остается денег на жизнь (кажется, это происходило, когда он перемывал пол в четвёртый раз), то математика упрямо не хотела складываться. Я не верю, что они вдвоем со Стерлингом могли бы выжить на стипендию и неделю, не то, что месяц.

— А как у нас с тобой всё классно шло с этими тестами, да? — с какой-то ностальгией произнес Пётр.

— С тестами?

Парень замочил швабру в ведре и облокотился на неё обеими руками.

— А, ну да. Твоя удобная выборочная амнезия, — он вздохнул. — Короче, в конце первого курса у нас с тобой было вполне себе прилично денег. Мы же вроде как башковитые. Такое люди замечают, нравится им это или нет. Большинству нравилось — потому что к нам можно было прийти, дать тестовое или домашку и уже через пару часов забрать за вполне умеренную плату.

Он наклонился и выжал тряпку.

— А некоторым, вроде Юджина, — тряпка с мерзким хлюпаньем упала на швабру, — совсем не нравилось. В каком-то роде, мы демпинговали рынок. Он ведь со своими ботанами занимался тем же самым. Только начал раньше, чем мы, — Петя продолжил натирать пол под кроватями. — Думаю, продержись мы в деле на пару месяцев дольше, к нему бы вообще никто не ходил.

Я почесал подбородок. Стало любопытно, как эта головокружительная история успеха в итоге привела парней к нынешнему положению.

— И что пошло не так?

Петя замер на месте, скорчив злобную гримасу.

— Да всё, бл*ть, пошло не так! Но в основном то, что у него была какая-то крыса на кафедре, а у нас — нет.

Я схватил со стола фолиант и принялся листать страницы. В целом, Петя мог бы дальше и не говорить о том, что случилось. Мне всё стало ясно как день.

— Задрот нас подставил? — произнёс я, бегая взглядом по списку печатей.

Петя рассмеялся.

— Не то слово. Это был финальный экзамен. Все работы, за которые нам заплатили немало денег, лежали на кафедре. Их кто-то заменил, или испортил… мы так и не поняли, что там произошло в конечном итоге, — парень убрал швабру в сторону. — Суть от этого не меняется — половина потока с оценкой «неуд» и испорченными пересдачей каникулами.

— А у нас куча долгов и общественное порицание.

— У меня куча долгов. Ты со своей половиной разобрался быстро — всего-то отдал всё, что копил последние пару лет.

Я раздражённо вздохнул. Проклятый Юджин со своей уродской прической ещё не понимал, что, отобрав деньги у Стерлинга, серьёзно задел уже меня. После тысячи лет без еды, воды и каких бы то ни было развлечений… проснуться и узнать, что преграда на пути к мирским радостям — это минусовой баланс на карте⁈

Аж зубы сводит.

— Наверное, я должен перед тобой извиниться… — Пётр поскрёб затылок. — Я правда признателен за помощь с Лерой, но… знаешь, как оно бывает. В историях про вечную любовь всегда забывают упомянуть счёт, который пришел главному герою после того, как он остановил самолёт возлюбленной, выбежав на взлетную полосу, или типа того…

— А ты не торопишь события? — я покосился на соседа. — В плане, вы ведь просто договорились позаниматься вместе? Не думаю, что тебе нужно что-то дороже пары энергетиков.

Петя посмотрел на меня как на идиота.

— Ну… сначала-то да. Но у неё и шанса нет устоять перед моей харизмой — а дальше сплошной звон монет, Стерлинг… сплошной звон монет.

Я хмыкнул и уставился в фолиант. Как я и говорил ранее, времени терять совсем не хотелось. Конечно, личная жизнь Пети никаким образом не касается ни моего бессмертия, ни снятия печатей, однако будь я проклят, если вернулся на землю только затем, чтобы бездушно прокачивать свои силы.

Мне было любопытно, насколько сильное влияние на жизнь окружающих я могу оказать. И если в данный момент выигрывать войны с Богами мне не светит, то помочь незадачливому придурку устроить счастливую семейную жизнь мне по силам. В конце концов, если бы я хотел только улучшать свои навыки без конца, то вполне мог бы остаться наедине с камнем — вот уж где бесконечный простор для самосовершенствования.

К тому же, почему не совместить приятное с полезным?

Петя подошёл ко мне и заглянул в фолиант из-за моего плеча.

— О, ты хочешь… выполнить ещё одну из этих твоих странных штук?

— Типа того, — я зевнул. — И показать Юджину его место. Раз уж такие дела.

Петя радостно потёр руки.

— Тогда, — он ткнул пальцем в одну из печатей, — как насчет этого⁈

Он указал на несколько раз выведенную синими чернилами фразу «Построить успешный бизнес».

Я кивнул.

— Было бы неплохо. Но печати не так работают. Нужно идти по порядку.

Приятель пропустил это мимо ушей и ткнул в ещё одну печать, ближе к низу страницы.

— Во! А эта⁈ — он чуть ли не прыгал от предвкушения.

Я опустил взгляд на надпись что гордо гласила «Показать зарвавшемуся ублюдку его место».

— Печати по-прежнему работают не так, — я пару раз постучал по старым страницам фолианта указательным пальцем. — Это ведь одна из самых последних, видишь?

Петя вздохнул.

— Ну а что тогда там следующее? — произнес он, не скрывая раздражения.

Я глянул на место, где раньше красовалась надпись про «тусу», что перекрывала первую печать. Слова исчезли, открывая вид на уже открытый узор печати под ними. Хорошо; значит, нужна надпись аккурат пониже.

— Найти… — неуверенно произнёс Петя прежде, чем я успел увидеть строку, — настоящую любовь?

Я уставился на строку в надежде, что парень ошибся.

Он не ошибся.

Да бл*ть!

* * *

— Вы думаете… люди готовы?

Дит лишь ухмыльнулся, услышав этот вопрос. Люди столь часто удивляли его, что он — какая ирония! — вовсе перестал удивляться.

— Твои хозяева послали тебя за ответами на неправильные вопросы, Данте.

Обход кругов Ада для Дита был рутиной. Но рутиной необходимой. Каждый день он осматривал свои владения, проверял, всё ли идет своим чередом и воздаётся ли грешникам за их деяния в полной, справедливой мере. Он знал каждый уголок своих владений, мог в деталях описать, что натворил каждый из заключённых здесь. Знал слабости и страхи каждого обитателя Ада — в конце концов, это было вшито в его суть.

— Что это значит, господин Дит? Что может быть важнее сейчас, перед наступлением богов… чем готовность человеческой обороны выдержать удар? — глаза Данте выражали полное непонимание.

— Важнее готовности выдержать удар может быть только сила кулака, что его наносит — Дит улыбнулся и провёл рукой перед собой. — И твои хозяева это понимают, раз уж послали тебя прямиком в Ад, позаимствовать постояльцев моего уютного отеля для укрепления своей армии.

— То есть, ваш прогноз оптимистичен?

— Я этого не говорил. Как минимум потому, что, когда ты вернёшься обратно, у тебя спросят, почему ты притащил на одного узника меньше, чем должен был. И вот тогда-то твои хозяева в полной мере поймут, насколько это плохие новости.

— Сизиф сбежал… и да, для вас это должно быть большой проблемой, ведь почти никому не удава…

Дит резко поднял руку вверх, требуя молчания.

— Ты не понял, — Дит обратил свой мертвецки холодный взгляд на собеседника.

Дит знал каждый уголок своих владений. Мог прочитать разум любого узника. Кроме одного. В камере Сизифа он бывал не так уж много раз. Кошки-мышки Сизифа со смертью научили Дита пониманию, что даже минимальное вторжение в пространство этого узника может дать ему шанс сбежать… или, что ещё хуже, надежду на то, что это возможно. Но вот, даже несмотря на все предосторожности — Сизиф снова на земле.

Дит знал, что люди умеют удивлять. Также он знал, что некоторые из них только ради этого и живут.

— Большая проблема это вовсе не для меня.

Глава 6

— Нет-нет-нет! Не всем дано понять всю глубина лора «Галактических Битв», для этого нужно обладать живым умом… — низкий парень с прической а ля горшок отпил из стаканчика молочный коктейль со вкусом банана. — … необходимо разбираться в сложнейших политических и социальных вопросах… и я уже не говорю про мудрейший концепт «Мощи». Ты-то, наверное, думаешь, что это они просто в фильмах так магию обозвали, да? Да что бы ты понимала!

Он снисходительно хмыкнул, поправив свои очки в тонкой оправе.

— Как же я терпеть не могу, когда нормисы вроде тебя лезут в такие сложные философские концепции, как «Галактические Битвы»!

— Э-эм… — девушка, что стояла напротив него, прижала к себе папку с бумагами и неуверенно приподняла бровь. — Юджин, да не горячись ты так… разве это не просто серия фильмов с ужасными диалогами про мужиков, что дерутся на лазерных саблях? Ну, мне они нравятся, но…

Парень за секунду допил молочный коктейль и гневно сжал пластиковый стаканчик в руке. Впрочем, полностью сломать его получилось лишь со второй попытки.

— Заткнись! — он быстро ткнул пальцем в сторону девушки. — Ещё раз появишься здесь в этой футболке, и я внесу тебя в чёрный список! Не забывай, кто тут главный! Хер тебе будет, а не написанная за тебя курсовая! Поняла⁈

Девушка опустила папку и посмотрела на свою футболку. На ней красовался жёлтый логотип «Галактических Битв». После небольшой паузы она, видимо, решила, что готовая курсовая ей дороже спора, и просто молча протянула папку Юджину. Тот причмокнул и с нескрываемым отвращение забрал бумаги.

— Заберешь послезавтра. Цена двойная, — с плохо скрываемой улыбкой произнёс парень.

Девушка лишь грустно кивнула и быстро зашагала к выходу.

— Быдло… — тихонько прошептал Юджин ей в спину.

Парень бросил папку в стопку к другим таким же и, достав телефон, принялся что-то гневно строчить в «Чириктер», одну из популярных соцсетей.

— Ха. Понимаешь, о чём я тебе говорю, Стерлинг? — пнул меня локтем Петя. — Понимаешь же?

— Не думал, что всё настолько запущено, — согласился я.

Мы с Петей зашли в комнату минут пятнадцать назад. Я не хотел сразу идти к Юджину, а потому решил просто понаблюдать за тем, как устроен «бизнес» парня. Как объяснил Петя, сам Юджин уже давно ничего никому не решал и не писал — за него это делали его «подчинённые», если их можно так назвать.

При этом Юджин был категорически против того, чтобы хотя бы один заказ шел мимо него. Ботан считал это чем-то вроде работы на личный бренд. Впрочем, насколько бы он не был мне неприятен — в таком поведении определённо была своя логика.

Юджин вёл свои дела из общей комнаты в общежитии, что была выделена для различных хобби. По крайней мере, таким было её изначальное предназначение — с тех пор, как Юджин «захватил» здесь власть, из хобби в общей комнате остались разрешены только настольные игры и прослушивание псевдоинтеллектуальных лекций самого Юджина.

Постеры с их рекламой, развешенные на все свободные поверхности комнаты, были один лучше другого:

«Юджин Лукьянов: Скрытый нигилизм в „Свинке Беппе“»,

«Юджин Лукьянов: Двойственность личности по Юнгу или что хотел сказать автор „Гусиных Историй“».

«Юджин Лукьянов: Герой или Злодей? Анализ манги „Я суперублюдочный мегазлодей“».

Я улыбнулся; немного повеяло ностальгией. Когда-то давно у меня был один кент, с которым мы обожали стебаться над такими, как Юджин. Кент, правда, и сам был странноватый, даже жил в бочке…

Но о чём это я?

За то время, что мы с Петей стояли в дальнем углу комнаты, к Юджину с курсовыми зашло человека четыре. Бизнес, по всей видимости, процветал. Причем драл парень втридорога, а потому даже на эти заказы мы с Петей могли бы спокойно жить неделю.

Могли бы. Если бы этот урод не отнял у парней статью заработка.

Всю эту ситуацию осложняло то, что просто прийти и набить Юджину лицо я не мог, да и не хотел. Во-первых, мелкое рэкетирство — немного не тот вид деятельности, к которому я стремился. Во-вторых, Юджин слишком хорошо известен, чтобы один мордобой резко перевёл поток клиентов к нам; он продолжит писать за других домашку даже с синяками под глазами. В третьих, даже если вывести Юджина из игры полностью, ситуация, где мы подвели половину потока, ещё свежа в памяти людей — вполне вероятно, мы таким образом просто поможем занять свободное место кому-то из подсосов Юджина.

Нет, действовать нужно чуть-чуть иначе.

— Привет, — я упал на стул напротив стола Юджина. — Как поживаешь?

Парень сначала даже не понял, что происходит. Оторвал взгляд от телефона и глуповато заморгал. Впрочем, уже спустя пару секунд на его лице расцвела мерзковатая усмешка.

— Что, Стерлинг? — он пробежался пальцами по столешнице, чуть рисуясь, — всё-таки одумался и решил пойти под моё крыло? Это декан тебя надоумил, да?

— Да, — хмыкнул я, — декан задал жару. Но, впрочем, поделом мне, нарушил правила и всё такое.

Юджин довольно закивал.

— Надеюсь, ты понимаешь, что у меня не было иного выбора, кроме как оповестить администрацию о том, что вы устроили в спортзале. Не держи зла, просто… порядок и правила — это очень важно!

— Так ты поэтому помогаешь другим обманом сдавать экзамены?

Юджин на мгновение запнулся, а затем злобно нахмурился.

— Мои условия, как и раньше, десять на девяносто, — он решил перевести тему. — У меня для всех такая такса. Впрочем, может вам с Петей придётся пару месяцев поработать за пять процентов… после прошлогоднего фиаско, так сказать. Доверия к вам мало.

Вот же п*дорский у*бок.

— Юджин, я очень тебя уважаю. И, конечно, стать частью твоей команды было бы очень круто… но я уверен, что ты, как бизнесмен, поймёшь и мои амбиции.

При этих словах лицо Юджина резко побледнело; что-то подсказывало мне, что парень не сильно любит конкуренцию. Нужно его немного успокоить.

— Я пришел с деловым предложением, — заключил я, сложив руки пирамидкой. — Очень, надо сказать, выгодным деловым предложением. Для нас обоих.

Парень всё ещё глядел на меня с опаской.

— Ты же знаешь, как я стал дружен с Антон Кислевским и всей его тусовкой, — я пожал плечами. — Ну, ты сам всё видел вчера.

При упоминании фамилии Кислевского Юджин враз выпрямился. Отложив телефон в сторону, ботан заинтересованно уставился на меня.

В точку. Я всё не мог понять, почему же именно Юджин нас сдал. Бредни про правила даже обдумывать смысла не было. Ведь мелкий урод и сам с удовольствием пришёл посмотреть на то, как меня изобьют. Однако, похоже, его совершенно не устроило то, как всё в итоге вырулилось. Задрот решил поломать мне малину.

Это было понятно. Проверить нужно было только ещё одну вещь. Стала ли для него поворотным моментом моя «дружба» с Кислевским. Если я правильно понял, что из себя представляет Антон, то первый мечник был достаточно умен, чтобы не подпускать к себе такую крысу, как Юджин.

Повышенный интерес, который сейчас показывал парень, это только подтверждал. Крутые ребята с ним не дружили. А ему очень этого хотелось. Вот только из каких соображений?

У меня были свои догадки.

— Так вот, — я развел руками. — Антону и его друзьям нужно сделать целый ряд работ на следующий модуль. Им нужны толковые ребята. Однако сделать это нужно быстро.

— Самому Кислевскому? — Юджин словно не услышал меня с первого раза. — Ну, у нас всё забито заказами на ближайшие…

Парень с порога решил набивать себе цену. Что же, плохие новости — я в своё время провел достаточно времени на багдадском рынке, что щелкать таких как орешки.

— Ты, кажется, не понимаешь, — я слегка наклонился вперёд и понизил голос, придав ему доверительно-важный тон. — Им очень нужно, чтобы кто-то помог закрыть этот вопрос. Они будут признательны, а я — получу свой процент. К кому же мне идти с таким делом, как не к тебе? К тому же… это не единственный вопрос,с которым ты можешь помочь Антону.

— Да ну? — бровь Юджина недоверчиво взметнулась вверх. — Когда это вы успели так… — он хмыкнул, — сдружиться?

Очевидно, он не верит в то, что мы с Кислевским — друзья. Люди склонны всех мерить по себе. Наверняка думает, что я лезу к первому мечнику в подхалимы и пытаюсь выслужиться. Что же, мне это только играло на руку.

— Да так, пытаюсь вертеться, сам понимаешь. Ты ведь сам дал нам — тогда, в прошлом году — что очень важно иметь влиятельных друзей, — я сдержанно усмехнулся. — Не переживай. Я учусь на своих ошибках и зла не держу. Даже наоборот… могу помочь с завалом заказов.

Я обернулся и махнул рукой Пете, чтобы тот подошёл к нам поближе.

— Друзья Антона хотят, чтобы работа была сделана по высшему разряду. Им важно знать, что именно твои люди подготовят всем работы. Однако… — я начал говорить ещё тише, сделав заговорщицкий шёпот почти театральным, — мы же оба знаем, что эти популярные ребята… просто быдло в красивой обертке. Что они понимают в делах умных людей, да? Поэтому Петя может сделать всё за тебя. А ты скажешь, что это твоих рук дело. Да и всё. Идеальный для тебя вариант.

Юджин рассмеялся.

— Стерлинг, — он покачал головой. — Вот уж от тебя я ожидал большего. Что, хочешь запороть им экзамены от моего имени… это у тебя месть такая? Проваливай и не делай мне больше мозги.

Выглядел Юджин очень гордо. Словно детектив, который нашел виновника в очень запутанном убийстве.

— Да будет тебе, Юджин, — я сделал самое невинное лицо, на которое хватало моей актерской игры. — Я даже не думал об этом. Ну, если не хочешь…

Я мельком глянул на Петю. Как мы с ним и договорились.

— Ребят, харе снова устраивать разборки! — тот почесал подбородок и влез в разговор. — Нормальная тема, нормальные бабки. Что вы начинаете… Давайте поступим так — ты со своими людьми занимаешься работами золотых ребяток. Я — перехватываю всё, что у вас висит на заказах сейчас. В конце можешь проверить, чтобы я не понаписывал дряни. Звучит честно?

Юджин задумался, медленно переводя взгляд с меня на Петю и обратно. Соблазн помочь первому мечнику был слишком велик.

— Хм. Допустим, — медленно произнёс он после долгой паузы, — А что за вторая просьба?

Я рассмеялся.

— Ну, ты в это не поверишь. Однако… — я выдохнул. — Сегодня утром я заходил в Орден мечников. Оказывается, у них сегодня праздник — какая-то муть вроде бала и маскарада в одном флаконе. И… есть у Антона одна подруга-мечница, Амира, может, ты слышал.

А вот при упоминании имени девушки Юджин буквально замер.

— Д-да… — он сглотнул ком в горле, — слышал о такой…

— Так вот. Она совсем одна на этом празднике. Антон переживает о подруге.

Я заметил, как руки парня едва заметно задрожали.

— У-у неё никого нет, да? — чуть ли не с надеждой спросил Юджин.

Мне оставалось лишь кивнуть.

— Ага. Ну, — я указал рукой на друга, — Петя больше знает.

— Да шаришь, судя по рассказам — чувиха очень красивая, но недоступная и никого к себе на километр не подпускает. Говорят, что у неё вся голова занята каким-то типом, который шлёт ей длинные красивые письма. Он её, типа, настолько поразил интеллектом, что остальные пацаны ей кажутся тупыми мужланами… баба стала чисто крепость.

— П-прямо поразил…? Этот парень и правда, наверное, очень… утончённый интеллигент, видать, не из серой массы… — голос Юджина стал каким-то мечтательно-отрешённым. — … да и сам юноша не в ошибся в выборе девушки. Э-э-э, судя по рассказу, я имею в виду.

Петя едва сдерживался, чтобы не заржать, однако, сделав усилие над собой, собрался и продолжил:

— В общем, да. Но, по обычаю, у каждой мечницы должна быть пара. Только вот никто из мечников не захотел устраивать с ней номер.

— Номер? — непонимающе повторил за Петей задрот.

Тот кивнул.

— Типа того. Праздник мечников — это типа как бал, но пары не танцуют, а показывают что-то около театральной постановки. С костюмами там, всякими сценками. Мы тоже об этом сегодня в первый раз со Стерлингом услышали, да и то по секрету. Таинство Ордена, вся такая муть…

— Т-так, а в чём просьба?

Мы с Петей переглянулись. Продолжил уже я.

— Ну смотри. Тот парень, что шлёт ей письма… он всё никак не появится перед ней собственной персоной. А сама девушка слишком скромная и гордая, чтобы идти на личный контакт первой. К тому же, говорят, что она хотела бы устроить очень масштабный номер с массовкой на тему «Галактических Битв». Фанатка, все дела.

— Да, — добавил Петя свои пять копеек. — Прикинь, говорят, что Амира даже рождественские спецвыпуски тридцатилетней давности все пересмотрела. Вот же задротка!

Клянусь, если бы мы были в мультике, то зрачки Юджина бы мигом превратились в сердечки.

— Следовательно, — снова заговорил я, — когда Антон спросил меня, знаю ли я кого-нибудь настолько же… умного, как её поклонник, то я уверенно сказал ему — «Ни слова больше, нам нужен Юджин Лукьянов». Вот я и подумал, может, тебя заинтересует нагрянуть к ним в тренировочный зал, чтобы девушке не было так одиноко.

Юджин уже был готов бежать туда прямо сейчас… Но именно что сейчас. Я отлично понимал, что его первые эмоции спадут, и он начнёт думать над происходящим. И вот тогда могут возникнуть проблемы. Поэтому нужно было немного добить эту историю; добавить немного личной выгоды со своей стороны.

— Я понимаю, что подобная просьба может быть… чересчур для тебя. Однако, если всё получится и девушка останется довольной, то ты буквально с ноги залетишь в круг общения мечников, а следовательно, и Антона. А я же… — я потер три пальца перед лицом Юджина, — буду и дальше получать свой процент с потока работ, которые будут у нас с тобой заказывать. А ты ведь знаешь, насколько это богатый народ. Сможем поставить им ценник раз в пять больше, чем для обычных студентов. Выгодное предложение.

Юджин нервно застучал пальцами по столу.

Я прекрасно понимал, что происходит у него в голове. Картинки, как он героически вваливается и спасает бедной, стоящей в углу Амире,день. Ведь ему-то известно, что письма эти отправлял ей он сам! И ей это известно тоже. Значит, девушка только стоит и ждёт, когда в дверь ввалиться рыцарь на белом коне. История чисто из кино.

Эмоции, вроде любви и симпатии, самым забавным образом играют с химией в нашей голове. И чем больше в этой голове самодурства, тем проще чувствам захватить рассудок. Что я и наблюдал сейчас перед собой.

— Ну… — Юджин быстро поднялся со своего места, — … раз так нужно для бизнеса, может, я и помогу этой… Амире.

Мы с Петей переглянулись.

— Но как же номер… где сейчас взять массовку и кучу мерча по «Галактической Битве»… а начало уже через полчаса…

Услышав это, Юджин фыркнул.

— Где взять массовку и мерч⁈ — он посмотрел на нас как на двух идиотов. — У меня есть целый штат работяг и целая комната, заставленная костюмами и реквизитом из фильмов! Есть даже оригинальные экземпляры, — парень презрительно поджал губу, глядя на нас с Петей. — Так бывает, когда чем-то глубоко увлекаешься в этой жизни, а не течешь по течению.

Юджин направился к выходу из комнаты, толкнув Петю в плечо.

— Эй, дружище, — окликнул его я. — Так что, по рукам? Касательно работ?

Задрот развернулся и самодовольно улыбнулся.

— Пётр может приступать к работам. Всё в той стопке. Если ему нужны деньги — а ему нужны деньги — то с ним мы сочтёмся, когда он всё сделает, — он покачал головой. — А ты, Стерлинг, всё никак не научишься. Ты мне не нужен ни для каких сделок. Сейчас я проверну это дельце с Амирой, и после этого ничего делить мне с тобой уже не придётся. Но за наводку спасибо. Откину тебе пару соток.

Он быстро развернулся, даже не дожидаясь моего ответа, и уверенно зашагал в сторону коридора.

— … ну, как прошло? — Петя подошёл ко мне, и мы оба посмотрели на удаляющуюся спину Юджина.

— А ты как думаешь? — я улыбнулся. — Лучше некуда. Но за работы лучше садись прямо сейчас. Они нам очень скоро пригодятся.

Петя кивнул.

— Слушай… я вроде бы понял, что ты хочешь сделать… но что насчёт условий в фолианте? Ты же не думаешь, что мы увидим настоящую любовь между Амирой и Юджином?

Я посмотрел на Петра приподняв бровь.

— А причем тут, бл*ть, Юджин?

Глава 7

М-м-мать его. Моя склонность к излишней драме иногда вылазит мне боком.

Я бежал по коридорам Академии к зданию Ордена мечников так быстро, как только получалось.

— Эй! — выкрикнул какой-то парень, которого я едва не сбил с ног.

Ну извини. Времени у меня всего полчаса. Почему я не сказал Юджину, что у него час или два… хотя к тому времени и мечники уже могли бы разойтись…

А, к чёрту эти гадания на кофейной гуще. Левой-правой, левой-правой.

Да, на все про всё у меня тридцать минут. И нет, дело вовсе не в том, что я хотел занять лучшие места для просмотра унижения Юджина. Логика у меня была простая. Из-за меня у Ордена мечников с самого утра день не задался. Константин ещё не принял меня в Орден, а поэтому, когда мой план с Юджином придёт в действие, меня могут посчитать пусть и умелым, но всё же источником проблем.

Магистр — мужик вроде неглупый, поэтому, даже если я завтра покажу себя в лучшем свете, вопрос одобрения моей заявки может оказаться под угрозой, несмотря на все рекомендации.

Что же, решение я нашёл на удивление простое. Нужно сделать так, чтобы меня приняли в Орден за следующие тридцать минут!

Или… тысячу восемьсот секунд. Да, так определённо звучит лучше.

Впрочем, Стерлинг был довольно худым, а поэтому добежал до нужного здания я быстро. Залетаю в главный зал… затем налево… Мне нужен тренировочный зал. Затормозив на всём бегу перед дверьми, я слегка перевел дух — и распахнул их.

Да; в отличие от спортзала, где проходила вечеринка, это помещение больше напоминало место, где готовят сражаться с реальным врагом. Просторная тренировочная площадка с деревянным манекенами, испепелённая огнем и забросанная кусками камня зона для тренировки магических заклинаний и сразу несколько зон для спарринга, моделирующих различные ситуации — вроде боя на неровной местности, и так далее, и тому подобное.

Стоило мне забежать внутрь, как все обернулись; взгляды мечников уже во второй раз за день были направлены на меня. Каждый ученик был одет в лёгкую тренировочную броню, держал в руках деревянное оружие… ну и обливался потом. Видимо, Константин сдержал своё обещание устроить ребятам сладкую жизнь.

— Ты снова здесь⁈ — раздался недовольный голос Амиры откуда-то из центра тренировочного поля.

Я только натянуто улыбнулся и помахал всем рукой.

— Придурок, что ты лыбишься⁈ — басисто разнесся по помещению голос Хаска. — Ты хоть понимаешь, что нам из-за тебя сегодня устроили⁈ Вали нахер!

Ещё пара мечников, которых я в прошлый раз особо не запомнил, просто крикнули в мою сторону не самые ласковые слова.

— Курятник! Что раскудахтались⁈ — в задней части комнаты хлопнула дверь, и из тренерской показался Константин. — Я разве приказывал вам прекращать двигать лапами⁈

Услышав Магистра, студенты резко заткнулись и продолжили устало махать мечами и прочим оружием в воздухе. Сам же Константин, завидев меня, резко нахмурился и сократил между нами расстояние.

— Знач так, сейчас поясню, раз не доходит, — начал он, указывая на стрелку часов на своей левой руке. — Вот эта стрелочка должна пройти по кругу ещё раз шестнадцать до твоего экзамена, куропатка нещипанная! Шестнадцать!

От таких пояснений я на мгновение подзавис, но быстро собрался.

— Простите, магистр, я имею наглость быть чуть сообразительнее среднего мечника и часами пользоваться умею, — я протянул ему свою руку. — Просто подумал, что такое важное дело, как поступление в Орден мечников, нельзя оставлять на самотёк, поэтому решил зайти, посмотреть, как всё здесь у вас устроено, разведать…

Магистр молчал; студенты нервно поглядывали то на него, то на меня в ожидании ответа. Я попытался прочитать, что Константин думает о моей просьбе, по его мимике, но, к сожалению, мужик обладал выразительностью айсберга с характером средней паршивости.

Наконец, он заговорил:

— Ладно! Подготовка это похвально, — он хлопнул меня по плечу. — Учитесь, квочки!

Услышав ответ, мечники быстро развернулись и снова занялись своими делами. Кто-то из них, разве что, начал перешептываться:

— Этот мудак даже не вступил, а уже в любимчиках у Магистра… везёт же некоторым…

— Да если бы я такое учудил, то ещё неделю бы манекены натирал, чё в нём особенного…

Я ухмыльнулся.

Ну, возможно, вы и не видите, что во мне особенного. А человек с развитым магическим восприятием некоторые вещи чувствует практически подсознательно. Скорее всего, за благосклонность Константина нужно благодарить мои развитые энергоканалы; думаю, мужику тупо интересно, что я такое и с чем меня едят.

— Ну, тогда начнём знакомиться. Нужно ж тебе, знать на кого равняться, — Константин указал рукой на Амиру. — Это Амира. Одна из лучших мечниц в Ордене.

— Лучшая! — выкрикнула девушка, параллельно делая какой-то выпад.

— Да ты что⁈ — рассмеялся Магистр. — А почему ж тогда Антон у нас первый мечник, доченька?

— Политика!

Мужчина только покачал головой, ухмыляясь.

Я оглянулся по сторонам. Самого Антона в помещении, кстати, не было. Видимо, у первого мечника из привилегий были не только пафосный титул и возможность раздавать рекомендации.

— Бугай за ней — Хаск, — Константин наклонился ко мне поближе и понизил голос — но так, чтобы всё ещё было слышно всем. — Мозгов немного. Пытается компенсировать это дурью, но получается так себе.

Услышав это, Хаск недовольно зарычал и вдарил по манекену большой двуручной секирой. Учитывая, что манекен от удара раскололся надвое, то я бы поспорил с последним предложением Магистра.

Константин же наклонился ко мне ещё ближе.

— Никогда не видел, чтобы кто-то обращался с топором лучше, чем он. По правде говоря.

— Я думал, здесь Орден мечников, — хмыкнул я.

— Не только, — сухо ответил мужчина.

На самом деле любому обладающему мозгами существу будет очевидно, что тратить такое количество времени и сил на подготовку мечников и не давать им возможности выбрать себе ещё какое-нибудь оружие, было бы глупо. Насколько я мог судить, в Ордене меч — это основа, которой должен в совершенстве овладеть каждый студент. А вот дальше идут специализации. Как у Хаска с топором, например.

Что же касается меня — то дайте мне всего лишь тысячу лет наедине с каким-нибудь бревном, и я стану лучшим мастером топора на Земле. Вот только поеду при этом кукухой, правда. Поэтому пока что меня и меч вполне устроит.

— Вон та парочка — Лебедевы, — мужчина указал рукой на парня и девушку в дальнем углу зала. — Они ничего.

Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что они брат и сестра. Впрочем, заинтересовали меня не похожие черты лица у обоих, а техника, которую они оттачивали. Сестра одной рукой держала массивный щит, а второй прижимала к себе короткий меч, брат же стоял у неё аккурат за спиной с длинным копьем. Его пояс был увешан метательными ножами. Получалась такая себе миниатюрная фаланга из двух человек. Интересно.

Это вообще рабочая история?

Константин указал рукой еще на кого-то, но я поспешил его перебить. Всё же время играло не на меня.

— Извините, Магистр… — я прочистил горло. — С остальными мне не терпится познакомиться уже лично. А сейчас я бы хотел спросить про мёртвых Богов.

— Хотел бы он, — хмыкнул Константин. — Про Богов пока что тебе думать рано. К ним доступ только у лучших из лучших. Если каждого гуся накачивать магической силой, то у нас так скоро все тушки этих истуканов закончатся.

Ну естественно. Не могло же всё быть так просто. Я хотел было открыть рот, чтобы спросить, где именно на территории Академии хранится тело хоть какого-нибудь мелкого полубожка, однако Магистр и сам ответил на мой вопрос.

Вернее, совсем не ответил:

— К тому же, это государственная тайна. Вопрос безопасности, — он постучал меня пальцем по голове и противно засмеялся. — Гусям вход воспрещен.

Я кивнул.

— Безопасность — это важно… особенно в свете последних нападений.

Констант непонимающе посмотрел на меня, я же продолжил.

— Ну, вы что, новости не читали? Говорят, многие Академии по всей Империи сегодня подверглись нападению каких-то непонятных отморозков. Вроде ничего серьезного, злодеи даже магией не владеют. Но… лучше быть осторожнее. Вроде бы у них каких-то крутые сабли, — я пожал плечами. — Не вникал.

Константин задумчиво провёл рукой по своей бороде и, после недолгих раздумий, кивнул.

— М-магистр, извините… — крикнул один из мечников, имени которого я не знал. — Мы понимаем, что провинились сегодня… но… но… — парень действительно запыхался и устал — впрочем, как и большинство в этой комнате. — Не могли бы вы растянуть наказание на два дня?

— Это что ещё за гусиное садо-мазо? — тренер недоумённо приподнял бровь. — Вам одного дня недостаточно? Может, давайте сразу три?

Подавший голос парень громко выдохнул.

— Вы не поняли… — продолжил он. — Просто… нам всем просто нужно время для подготовки… завтра во всей Академии первые модули по всем предметам…

— Да! Пока остальные студенты учатся, нас наказывают за косяк! Мы с радостью отработает позже, но ведь и остальные предметы тоже важны… — подхватил другой студент.

— Вы ведь сами говорили, что хороший мечник должен быть хорош во всём! — раздался ещё один восклик. — Вы же сейчас просто страшный сон отличника нам устраиваете, вся Академия в ужасе перед этим модулем, а мы даже зазубрить ничего не успеем!

Константин гневно притопнул ногой.

— Отставить использовать мудрые высказывания учителя против самого учителя! — он покачал головой. — Продолжаем тренировку и не драматизируем!

Буквально мельком я заметил, как в уставших глазах Магистра проскакивает чувство вины. Отойдя в сторону, он слегка помешкал — и выудил из нагрудного кармана своего комбинезона мобильный телефон.

Я аккуратно глянул ему через плечо.

«Чирикстер»? Он… читает общие студенческие чаты Академии? Ну да, примерно это я и имел в виду, когда говорил, что ему не плевать на своих студентов. Мне, в свою очередь, тоже стало любопытно, и я открыл тот же чат, который читал и Константин.

В целом — слова жалующихся мечников подтвердились. Я прочитал буквально парочку последних сообщений, и этого полностью хватило, чтобы составить впечатление про отношение студентов к завтрашним тестам.

«Это просто трэш, этого всего вообще нихера на лекциях не было»

«Может кто знает можно договориться с преподом?!!»

«Эту ночь я спать не буду — если не приду на модуль ищите труп в комнате 116»

«бл*, надеюсь юджин со своими задротами успеют подготовить ответы до завтра»

«ага, мне даже их жалко наверное в поте лица щас строчат нам всё, как иначе успеть»

Константин тяжело вздохнул; я решил немного разрядить обстановку.

— Да уж, — хмыкнул я. — Я думал, что мечники какие-то особенные. А здесь скорее Орден нытиков.

Реакция последовала незамедлительно.

— Нет, бл*ть, урод, ты меня уже достал! — Хаск с силой бросил деревянный топор на пол и резко направился в мою сторону.

— Кто ты вообще такой, чтобы открывать на нас рот⁈ — крикнула Амира, тоже устремляясь ко мне. — Ты даже не в Ордене! Просто какой-то лох с улицы!

Брат и сестра Лебедевы тоже подключились:

— Что он вообще здесь делает?

— Что ты вообще здесь делаешь?

Похоже, мечники и и правда были не в восторге от положения, в котором оказались. Вопрос был только в том, какая искра подожжёт пламя из физической усталости и тревожности перед завтрашним экзаменом.

Я улыбнулся. Отлично.

— Я тебя защищать не буду, — флегматично заметил Константин, облокачиваясь о стену. — Дверь вон там, если хочешь сбежать. У тебя и правда нет права так говорить. Может, это стадо и бестолковое, но это моё стадо, и оно знает, как заставить себя уважать.

Иного я и не ждал.

Кулак Хаска был настолько тяжёлым, что я буквально слышал, как он рассекает воздух. Уклониться было не проблемой.

— Мы же это уже проходили утром, разве нет? — я улыбнулся и поднырнул под руку парня.

В ответ он лишь зарычал и попытался вбить меня в землю другой рукой. Этого я и ждал.

Отскок. И…

Ещё один отскок?

Я оглянулся — кто-то из подоспевших мечников поставил мне подножку, которую, впрочем, я успел перепрыгнуть. Я быстро оттолкнул незадачливого помощника с сомнительным представлением о честной схватке и снова сконцентрировался на Хаске.

Здоровяк, тем временем, продолжил наносить удары. Его больная нога давала о себе знать; кажется, упор на левую был у него куда более уверенным.

Этим я и воспользовался.

— Ай! Сука! А-а-а-а… — здоровое тело парня грохнулось на землю.

Я знал, как ударить так, чтобы было больно. И знал, как ударить так, чтобы не навредить. Благо, два этих знания прекрасно совмещались в один хороший удар ногой по колену с обратной стороны, в чём Хаск только что и убедился.

Константин инстинктивно дёрнулся в сторону упавшего Хаска… однако сдержал себя. Наверное, посчитал, что раз не стал помогать мне — не стоит помогать и студенту. Я же уставился прямо на Магистра.

— Вы правильно сказали. У меня нет права так говорить. Но и у них нет права открывать рот, когда я лучше, чем все они скопом, — я хрустнул шеей. — Поэтому давайте уравняемся в правах — и вы примете меня в Орден прямо сейчас.

Константин рассмеялся.

— Мечтай. Отмудохать калеку… пусть и двухметрового… тоже мне достижение.

Ну, как скажешь. Твои же студенты, не мои.

К этому моменту толпа из десятка человек уже взяла меня в кольцо. На этом моменте все шутки закончились; в отличие от Хаска, благородно выбросившего свой топор, остальные мечники крепко сжимали в руках тренировочное оружие.

— Не проблема, Магистр. Если Хаска мало…

Я посмотрел в глаза Амире, что стояла напротив меня и внимательно следила за каждым моим движением.

— … я могу отмудохать всех этих неудачников.

Эти слова подействовали на толпу как красная тряпка на быка. Я резко бросился вниз и с отскока проскользил на коленях под направляющимся в меня деревянным клинком.

Дальше было просто.

Хватаюсь за копье сестры Лебедевой.

Прыжок. Пинок.

Девушка летит в своего брата. А за ним уже, как кегли, складывается ещё пара мечников.

Отскок. Ещё одно уклонение.

Рывок вперёд… правильно выдержанный тайминг — и сразу три меча сталкиваются друг о друга у меня перед лицом.

Я хмыкнул.

Суть в том, что я не хотел ранить никого из мечников. Конечно, можно всех избить, оставить со шрамами, поломанными руками и всё такое, однако… зачем? Разумеется, мой старт в этом коллективе не назовешь гладким, однако мне придется какое-то время тесно с ними заниматься. И я не хочу, чтобы каждый здесь меня ненавидел.

Поэтому всё, что я делал — это уклонялся и направлял удары мечников друг на друга.

Типа… я не при делах?

Спустя пару минут толпа начала заметно уставать. Сохранять темп удавалось только Амире. Девушка без устали атаковала меня то слева, то справа. Естественно, я читал каждый её выпад. Даже те, что были фальшивыми.

В какой-то момент один из мечников решил, что он самый умный, и, обойдя меня по широкой дуге, попробовал подкрасться со спины. Результат был для него плачевным — парень отлетел в сторону, выпуская деревянный меч из рук.

Я подхватил оружие на лету.

Амира почему-то решила, что это её минута славы, и бездумно ринулась вперёд. Сделала она это, стоит признать, чуть быстрее, чем раньше, а потому я решил не отскакивать, а поставить блок мечом, чтобы немного охладить её пыл.

Она пошатнулась назад. Я же чисто инстинктивно дернулся вперёд, чтобы нанести добивающий удар…

Удар сзади; этот…отличался от других. Чтобы егозаблокировать, мне пришлось применить кое-что… что я выучил давным-давно. Ещё до камня. Резкое движение, настолько быстрое, что обычно оно считается возможным, только если влить в себя немного магии. Одна из божественных техник.

Немая сцена. Буквально. В этот момент все мечники замерли на месте, словно и не было никакой драки. В первую секунду я решил, что они смотрят на меня… однако тут же понял, что их взгляды направлены мне за спину.

— Прекратили! — разнесся ко комнате басовитым рыком голос Константина.

Я обернулся.

Как я и думал. Удар сзади по мне попытался нанести сам Магистр. Видимо, не хотел смотреть, как дочка получает по лицу от какого-то залётного студента.

— Мать твою…— Константин смотрел на меня, словно на призрака, — Давай-ка отойдем.

Кто-то из мечников принялся помогать Хаску, кто-то осматривал собственные раны, а кто-то, вроде Амиры, просто злобно смотрел мне в спину. Мы же с Магистром подошли к большому окну в дальнем конце зала, подальше от студентов.

— Твои предки воевали в первой мизотеистической?

Он про войну с Богами?

— Насколько мне известно — нет.

Магистр хмыкнул.

— Не хочешь говорить — ладно. Но то, как ты заблокировал удар… Кто мог тебя этому научить? Технике рефлекса учат только самых продвинутых. Да и то, только тех, кто хорош с магией. А я не почувствовал от тебя выброса магии, когда наносил удар.

— Ну, — я улыбнулся, — может, я просто талантливый. А может, для неё и не нужна магия. Если сильно захотеть.

— Может, и не нужна. — кивнул Константин. — Большинство, правда, считает, что это не так. Однако… знаешь, парень, пара лет стараний — и всё возможно. Мне нужны такие люди, как ты, в Ордене. Ты принят.

— Благодарю, — я склонил голову в знак признательности.

Константин похлопал меня по плечу и зашагал в сторону толпы мечников. Но здесь стало любопытно уже мне.

— Извините, но… — я прищурился. — Вы словно знали, что рефлекс можно применять и без магии.

Он обернулся на меня, приподняв бровь.

— Словно знал? — мужчина громко рассмеялся.

Спустя мгновение он выхватил из ножен свой, уже настоящий, меч и продемонстрировал ту же технику, что и я несколькими минутами ранее.

Неплохо.

Спустя минуту мы уже стояли перед толпой почти-не-избитых студентов.

— Слушать сюда, стадо, — громко прочистил горло Константин. — Этот парень, как его там…

— Стерлинг Мифф, — сухо произнёс я.

— Стерлинг Мифф — теперь ваш новый брат по оружию. Прошу любить и жаловать. Амира, — он кивнул своей дочери, — у вас с Антоном серьёзный конкурент.

Толпа тут же взорвалась возмущениями. Кто-то не понимал, как можно брать того, кто только что всех избил. Кому-то не нравилось, что я не проходил год на курсы подготовки. А кто-то заикнулся про то, что меня принимают в обход правил — без испытания.

На этом моменте терпение Константина лопнуло.

— Правила⁈ — его голос тут же заставил толпу заткнуться. — Да, давайте по правилам! Посмотрим, могут ли по правилам состоять в Ордене люди с физическими увечьями… — он глянул на Хаска.

Здоровяк потупил взгляд, уставившись в пол.

— Имеют ли право брать в Орден провалившего испытание человека просто потому, что его сестра прошла испытание лучше всех на потоке и сильно просила их не разъединять, — Магистр с укором глянул в сторону Лебедевых.

Константин закачал головой.

— Или, может, по правилам закрывать глаза на то, что твоя дочь нашла ответы на теоретические вопросы для испытания у тебя в сумке? Как скажешь, Амира?

Девушка враз покраснела.

— Так что подобрали сопли и поприветствовали нового брата по оружию в наших рядах. А потом отжиматься — за нытьё!

Каждый из мечников кивнул мне, что символизировало приветствие. Я триумфально улыбался.

— Чё лыбу давишь, гусь? — хлопнул меня по спине Константин. — Ты теперь тоже мечник. Так что упал и отжимаешься.

Я быстро глянул на часы у себя на телефоне и поднял взгляд на Магистра. Пронесло.

— Я могу поставить вот здесь телефон? — я указал на оконную раму. — Хочу снять свой первый день в Ордене, все дела.

Константин закатил глаза, а затем быстро кивнул.

Спустя мгновение я уже отжимался вместе с остальными мечниками; Константин стоял над нами и считал, довольно быстро, надо сказать:

— И раз, и два, и раз, и два, и раз…

Я же то и дело поглядывал на дверь. Уже скоро, совсем скоро.

Позади меня слышался гневный шёпот Амиры, обращённый к самой себе:

— Худший, бл*ть, день в моей еб*чей жизни!.. Ненавижу, какого хера… Рвешь себе жопу, чтобы стать лучшей, а тут, как обычно, появляется какой-то тупой мужлан и на всё готовое, и ты снова всем должна…

Слева от меня отжимался Хаск. Он ничего не говорил. Лишь смотрел на меня таким взглядом, которым люди, что остались одни на необитаемом острове, смотрят после спасения на супермаркет.

— Хорошо ты нас.

— Да, неплохо.

Это вынесли свой вердикт брат с сестрой, что отжимались справа. Отлично. Хотя бы кто-то здесь меня не хочет съесть или типа того.

Впрочем, это меня уже волновало мало. Я улыбался и не мог оторвать взгляда от двери.

И она распахнулась.

Да ещё как.

Честно говоря, Юджин превзошёл все мои ожидания.

Дверь открылась с грохотом, от сильного пинка. Тут же помещение вкатились две дымовые шашки, которые за секунду окутали весь вход дымом.

— Принцесса Амира! Не переживай! Орден Мастдаев пришел защитить тебя от мерзких Клитхов! Мастдаи, да придёт к нам Мощь! Сабли наизготовку!

В дыму зажглись сабли самых разных цветов; судя по их количеству, Юджин привёл с собой человек восемь.

На мгновение мы встретились с Константином взглядами — а затем он взревел:

— МЕЧНИКИ! К НАМ ВОРВАЛИСЬ ОТМОРОЗКИ! БОЕВОЙ СТРОЙ ДВА! АТАКА!!!

Дальше всё происходило очень быстро. Хаск, недолго думая, подхватил свою секиру и ворвался в дым, откуда тут же начал доносится чуть ли не девчачий крик. За ним в дым ворвались и остальные мечники.

Людей в дыму били деревянными мечами, тыкали деревянными копьями, в них летели тренировочные метательные ножи и вообще весь инвентарь, что находился в зале. По звукам, мне даже стало немного жалко Юджина; казалось, около входа кого-то пытают с особым цинизмом.

— А-а-а-а-а!

— Спасите!

— Э-это же коллекционка, что ты… А-а-а-а-а!

Пара минут — и дым рассеялся. Открывая всем вид на толпу избитых в кровь задротов, что лежали на полу в смешных коричневых робах. Пластиковые сабли лежали рядом, переломанные и треснувшие; парочка из них, кажется, даже ещё работала.

— ЮДЖИН⁈ — громко ахнула Амира.

Остальные мечники, включая Константина, вообще не понимали, что здесь только что произошло. Юджин же поправил разбитые очки на окровавленном носу и в ужасе посмотрел на девушку, что стояла над ним с деревянным мечом.

— Амира… но почему ты напала… я думал, ты хочешь достойного парня вроде меня… — он покачал головой. — Что не так… я думал, здесь праздник…

— Какой, нахер, праздник⁈ — кажется, можно было увидеть, как в глазах девушки лопаются от злобы капилляры.

Да уж. Сегодня явно не её день.

— Ну… я думал… тебе понравится наш с тобой парный номер… Но, кажется, ты такое же быдло, как и все остальные… Я думал, у нас с тобой будет… любовь…

Похоже, по голове ему прилетело довольно сильно.

Девушка же посмотрела сначала на Юджина, потом на его ряженых друзей… А потом и на меня, едва сдерживающего смех.

Амира набрала воздух в грудь.

— Долбо*б! Какая, нахер, любовь⁈ Я лучше сдохну, чем буду встречаться с таким напыщенным индюком, как ты! То есть, ты хочешь сказать, что я каждый долбанный день занимаюсь собой, стараюсь выйти из-под тени своей семьи… пытаюсь стать лучшей мечницей… чтобы… чтобы… — её дыхание участилось, — чтобы мутить с каким-то задротом, который даже лично не может подойти и признаться мне в чувствах⁈ Я задолбалась твои письма сдавать на переработку, бл*ть!! Хоть платят за них хорошо, настолько они огромные!

— Н-но… Амира… А «Галактические Битвы»…

— А что с ними⁈ — резко отрезала девушка. — Фильмы как фильмы. Неплохая боёвка.

— Я-я думал…

— Что ты думал⁈ Ты вообще понимаешь, насколько я себя люблю, чтобы дать такому жалкому ничтожеству, как ты, хотя бы приблизиться ко мне⁈

Она бессильно взвыла, бросила свой тренировочный меч в сторону, переступила через Юджина — и быстрым шагом вышла через дверь.

Юджину оставалась только проводить её абсолютно ох*евшим, за неимением другого выражения, взглядом.

А затем он заметил меня.

— Ты! Это всё ты! — на глазах парня выступили слёзы. — Как ты мог! Что вообще произошло…

Я жестом показал остальным мечникам, что всё нормально, и, захватив свой телефон с окна, подошёл к Юджину.

— Ничего не произошло, — я говорил тихо, чтобы слышал только Юджин. — Просто мы с тобой только что нашли настоящую любовь.

— Ч-что… — Юджин утер сопли, — что ты несешь?

Я улыбнулся.

— Запомни, братан, — подмигнул я ему. — Мало какая любовь сильнее и чище, чем любовь эгоистичной, нарциссической суки самой к себе.

Юджин зарычал, разбрасывая вокруг слюну.

— Крыса! — он схватил меня за воротник. — П-падла! Мразь! Я тебя уничтожу, я потрачу все свои деньги, чтобы тебя здесь не было, я…

— С деньгами тебе нужно впредь быть поумнее, Юджин, — я вручил ему свой телефон. — Чекни-ка «Чирикстер».

Студенческие чаты уже были завалены горами возмущений.

«Это чё там, Юджин… и его работяги⁇ Какого хера они вместо наших работ этой херней занимаются???!»

Да, вполне возможно, что я снимал с окна не свой первый день в Ордене, а именно представление Юджина. И вполне возможно, что я успел его даже отправить в общий чат.

Личный бренд — это, конечно, хорошо. В тех ситуациях, когда это не плохо.

«Кто готовит нам ответы?»

«Кто занимается экзаменами… да гляньте, сколько у них реквизита, они явно этой любовной херней весь день страдали, не могли же задроты за час это всё собрать»

«П**да Юджину… больше никогда у него ничё не возьму»

«Ну всё, пока, экзамен, пока, оценки… надеюсь, эта баба ещё раз придёт и вмажет по нему!!!»

— Улыбайся, пока можешь, урод, — Юджин помахал пальцем. — Но ты не переживай. Все узнают, из-за кого именно второй год подряд студенты ходят на пересдачу! Не переживай, я тебя потащу за собой… у тебя столько долгов будет…

— Юджин, — я шлёпнул его по затылку. — Да куда ж ты, бл*ть, так спешишь?

В этот момент настроение в чате резко изменилось. Потому что к чату присоединился некто с загадочным ником «Пётр».

Этот таинственный фантомас начал рассылать каждому из студентов готовые ответы на завтрашний экзамен. Те самые, которые они заказывали у Юджина.

Конечно, сделать всё за полчаса он не успел, однако пообещал, что к утру всё точно будет готово. И не только это.

«Ребят, все работы на этот раз — бесплатно)) Если надо будет ещё что заказать — то милости просим, комната 202 — Петя и Стерлинг. Насчет тех, кого мы подвели в прошлом году (из-за мудака Юджина, кстати, но кто ж нас слушал?) — работы будем делать бесплатно ещё пару месяцев. Обращайтесь:)»

Пока Юджин читал эти сообщения, у него начал дергаться глаз.

Ну, что я могу сказать. Если ты решаешь кинуть меня, то готовься к последствиям. Даже если ты кинул меня ещё в тот момент, когда меня даже в этом теле ещё не было, мудак.

Я посмотрел на Юджина.

— Кстати, дружище, — я выдержал небольшую паузу. — У меня тут работка появилась. Десять на девяносто устроит?

Глава 8

Некоторые действия объяснить довольно просто. Да что там; большинство действий объяснить, в общем-то, не составляет особого труда. Если ты сделал что-то, что повлекло за собой успех — апеллируй к мозгу, если неудачу — апеллируй к эмоциям.

Вот и весь секрет. Это простое правило большого пальца если и не вытащит тебя из беды, то хотя бы позволит окружающим лучше понять ситуацию, которая вызвала вопросы. А там, где понимание — там недалеко и прощение (или восхищение, если тебе повезло).

Вот только проблемы начинаются тогда, когда грань между удачей и неудачей оказывается призрачно тонкой. Например, когда из-за твоих действий элитный орден боевых мечников замесил в кровь сразу с десяток лучших студентов второго курса.

Я почесал в затылке.

— … ну, как-то так и вышло, — чуть улыбнувшись, я пожал плечами.

Константин устало вздохнул.

— Значит, эти очкарики просто неправильно поняли твои слова? Только и всего?

Я кивнул.

— Ну, знаете, как оно бывает… Юджин же влюблён, а когда ты влюблён, то иногда слышишь не то, что говорят, а то, что ты хочешь услышать.

Магистр подозрительно прищурился, глядя мне прямо в глаза.

— Тоже верно… — кажется, его прищур становился всё уже. — Но вот что, Стерлинг… в следующий раз — убедись, что доносишь мысли до собеседника достаточно внятно. Если бы кто-то из очкариков серьёзно пострадал, то ты бы вылетел из Ордена так же быстро, как в него и попал.

— Хорошо, что до этого не дошло, — вновь улыбнулся я.

После стычки с Юджином, побега Амиры из зала, нытья мечников про экзамен, да и всей этой истории с тем, как я добивался своего принятия в Орден — стало очевидно, что на сегодня с тренировками лучше покончить. Константин приказал мечникам убрать беспорядок, который остался после ботаника и его друзей, проверить друг друга на наличие ран и потертостей комбинезонов, и отпустил всех восвояси (пригрозив, впрочем, устроить наказание в какой-нибудь другой день).

Юджина же к тому времени и след простыл. Конечно, он что-то кричал про то, что не забудет моего гнусного поступка, что устроит мне страшную месть, и так далее… Но что тут сделаешь? Было бы странно, если бы он благородно склонил голову и признал поражение. Впрочем, это не значило, что стоит полностью сбрасывать его со счетов. В конце концов, я отобрал у него куда больше, чем бизнес. Я лишил Юджина влажных мечтаний о романе с красавицей-мечницей, скромной любительницей тех же задротских шту,к от которых без ума и он сам.

Такие раны заживают очень долго… если заживают вовсе. Посмотрите хоть на пользователей анонимных имиджборд.

Мечники покинули тренировочный зал за считанные минуты, и я не стал исключением. Мило побеседовать с кем-то из них после тренировки не было ни желания, ни возможности — новоиспечённые братья по оружию спешили подготовиться к экзамену, а потому бежали обратно в общежитие чуть ли не вприпрыжку… я же, в свою очередь, понял, что за такой насыщенный день довольно сильно измотался.

Конечно, сам факт моего пребывания в теле делал организм куда выносливее, сильнее и быстрее, чем ещё пару дней назад. Однако ни для кого не секрет, что некоторые дни способны выжать из тебя соки похлеще, чем олимпийский марафон. Даже если ты провёл их лежа на диване.

Разумеется, я помнил и о печати. Во время пламенной речи Амиры кое-что внутри меня щёлкнуло, однако, в отличие от срыва первой печати на вечеринке, настолько же явного ощущения обретения новой силы у меня пока что не появилось. Впрочем, расстраиваться было рано. Да и стоять посреди двора, проверяя, какой из моих старых навыков открылся телу Стерлинга на этот раз, было бы несколько опрометчиво.

Поэтому, недолго думая, мною было принято стратегическое решение что-нибудь поесть. В конце концов никогда, не стоит недооценивать такие мелочи, как питание и здоровый сон — на этом прогорели слишком многие. Ну а в худшем случае, если я открою фолиант и обнаружу, что печать осталась закрытой, то хотя бы узнаю об этом не на голодный желудок.

Сплошные плюсы, мать его.

В столовой Академии я, кстати, ещё ни разу не был. Всё время после попадания обратно на Землю я питался быстрорастворимой лапшой из заначки Пети вприкуску с соленьями, которые Стерлинг зачем-то хранил под кроватью в каких-то невообразимых количествах.

Хотелось бы сказать, что я большой поклонник спартанских традиций и такая пища меня вполне устраивала…. но, во-первых, я на дух не переносил спартанцев. Они славились своей лаконичностью, но я бы сказал, что скорее лапидарностью, особенного после того случая, когда они выбросили со скалы мою повозку с бухлом — сразу следом за очередной партией своих детей. А во-вторых, вкусная еда даёт сил не меньше, чем хорошая утренняя разминка. Если уметь правильно ею насладиться, конечно.

Я бодро зашагал по коридорам Академии в поисках столовой, полный уверенности, что столь важное место найти будет довольно легко. Спустя минут двадцать времени и около десятка наобум открытых дверей от былой уверенности не осталось и следа. Сплошные аудитории, лекционные залы и лаборатории.

Так дело не пойдёт. Я оглянулся по сторонам.

Уже вечерело, поэтому людей в коридоре было довольно мало. Да и те, что были, все спешили обратно по своим комнатам, поэтому все мои попытки уточнить направление оказывались тщетны.

— Налево, направо, снова налево… или направо… короче…. — проходящий мимо парень махнул рукой, — … туда.

И, поджав лямки рюкзака к себе поближе, он быстро устремился вдаль.

— А? Что? Отстань, не до тебя, — пробубнила себе под нос уткнувшаяся в конспект деваха, что шла следом за парнем.

Я вздохнул. Живот предательски заурчал, усугубляя и без того подавленное отсутствием белков, жиров и углеводов состояние.

— Ты же Стерлинг, да? — раздался спасительный голос откуда-то сбоку. — Я видел, как ты отделал Антона. Круто-круто…

Я повернулся. Около дверей в одну из аудиторий на полу сидел полноватый веснушчатый парень, жадно кусающий яблоко.

— Я так и думал, что все эти мечники… так, чисто понты, — он с противным звуком затянул в себя сочившийся из фрукта сок. — Правильно мне мама говорила — умный человек острыми палками махать весь день не будет, умный человек будет умнее и умом всех победит. Как думаешь, а?

— А ты… — начал было я.

Парень тут же подскочил вверх и протянул мне руку, не давая договорить.

— Филимон, — он быстро вытер ладонь о штаны. — Филимон Лосев. Друзья зовут меня Филя, но друзей у меня здесь нет, поэтому по большей части я всё же Филимон. Но ты можешь звать Филя, хотя технически мы и не друзья… — парень утер ладонью нос, — … мы ж только познакомились, не торопи события!

И он противно заржал собственной шутке.

А ведь я всего лишь хотел спросить «А ты… не подскажешь как пройти до столовой?».

Но что поделать? Я быстро ответил на его рукопожатие и улыбнулся.

— Слушай, Филимон, — мне хотелось закончить эту интеракцию побыстрее. — Я бы, конечно, с тобой с радостью поговорил про… ум? Но я голодный, как волк. Не подскажешь, как до столовки пройти?

Сомнений касательно экспертности парня в этом вопросе у меня не было. Чего нельзя сказать о буквально любом другом вопросе.

Впрочем, вместо ответа я от Филимона получил только укоризненный взгляд.

— Никак, — он уверенно сложил руки крест накрест. — В Академии нет «столовки».

Последнее слово он специально исковеркал, словно ему было неприятно его даже произносить.

— … чего? — я приподнял бровь.

Как минимум потому, что я точно знал, что есть. Благодаря разговору с тем парнем с рюкзаком.

Филимон снова показательно скривился.

— Мы в лучшей Академии не только этого герцогства, но и всей Империи. Здесь нет столовки! — он поднял указательный палец вверх, — Здесь есть ресторан!

Парень швырнул огрызок яблока в стоящую около входа в аудиторию урну и махнул мне рукой, показывая следовать за ним.

— И это не просто пафосное название. Нет-нет. Ресторан один из лучших в герцогстве, а шеф — сам Лебужон, — он посмотрел на меня так, словно я должен был упасть в обморок при одном звучании этого имени. — Странно, что ты доучился до второго курса и не знаешь об этом.

В ресторан мы пошли очень быстрым шагом. Куда более быстрым, чем я бы ожидал от пухляша.

— Ну, ты чего! Лебужон! Эркюль Лебужон! Один из лучших шефов страны! Тот, что раньше кормил и Аквилл, и Васильевых, и Готтенов и… кого он там только не кормил. Говорят, что наш шеф — один из немногих, кому дали доступ к трупу Бога.

Звучит ох*еть как негигиенично.

— Извини… К трупу Бога?

Он посмотрел на меня как на идиота, а затем засмеялся, видимо, решив, что я в шутку прикинулся, будто не понимаю, каким именно способом мертвое божество может подсобить в деле нарезки салата. Я хотел было добиться своего и уточнить, что он имеет в виду… однако к этому моменту мы уже подошли к двум большим дверям, над которыми красовалась выведенная вычурными буквами надпись. «Ресторан».

Что же кажется, парень не соврал.

Помещение было огромным; оно действительно совсем не походило на то, как в памяти Стерлинга следовало бы выглядеть обычной столовой. Небольшие столы со свечами, резво бегающие от кухни до зала официанты, ненавязчивая классическая музыка и в целом атмосфера действительно дорогого, хорошего заведения.

Ряды аккуратных столиков были забиты студентами, что меня немного удивило. Хотя, наверное, нет ничего странного в том, что перед экзаменом разыгрывается аппетит. Многие из тех, кто здесь сидел, и правда штудировали конспекты, лишь изредка отрываясь, чтобы откусить кусок ужина с тарелки. Выгонять их отсюда никто не спешил, что, кажется, и было главным отличием этого ресторана от любого другого заведения такого уровня.

— Вот она — моя обитель! — гордо произнёс Филимон.

— Настолько любишь пожрать? — уточнил я.

Парень несколько обиженно фыркнул.

— Да нет… — он махнул рукой кому-то из официантов, — … я в том смысле, что состою в Ордене кулинаров. Пару раз в неделю стабильно торчу на кухне, помогаю то тут, то там.

Орден кулинаров? Возможно, это звучало забавно, но если вспомнить, что цель Академии — готовить людей к войне с Богами, то всё становится несколько понятнее. Всё же питание, как я уже говорил, нельзя недооценивать. Особенно если речь идёт про армию. Насколько уместно создавать для поваров отдельный орден, я не знал, однако то, что они занимают далеко не последнее место в обеспечении войск — факт.

Насколько поблагодарив спутника за краткий экскурс, я отправился на поиски свободного места. Искать пришлось недолго.

— Придурок, я тебе говорю — свалил отсюда! Иди дрочи свои книжки у себя в комнате, не занимай место. Нам жрать охота.

Грубоватый голос доносился со стороны одного из столов, поближе к дальнему концу зала. Трое парней обступили сидящего за учебником рыжего парня со свежими ссадинами на лице.

Я внимательнее всмотрелся в его лицо, кажущееся мне смутно знакомым. Похоже, парень был одним из тех, кто помогал Юджину устроить весь этот цирк с номером для Амиры. Я улыбнулся.

Что же, место у него и правда хорошее.

— Что за суета, ребятки? — поинтересовался я, подходя к столику с рыжим.

Троица удивлённо глянула на меня.

— Ты ещё кто? Его кент-ботан? — произнес самый высокий и, кажется, самый несмышлёный из них. — Вы здесь сегодня сидеть не будете. Бери своего любовничка и петляйте отсюда.

— Да ты что? — я приподнял бровь.

Лицо парня злобно скривилось. Кажется, он уже хотел дёрнуться в мою сторону, однако в последний момент один из его дружков одёрнул быка за рукав куртки и что-то зашептал ему на ухо.

Что именно он сообщил своему другу, я не услышал; до меня доносились лишь обрывки фраз, предназначенных долговязой детине. «…Стерлинг… драка… Кислевский…забей».

В целом, этого было достаточно. Похоже, моя слава идёт впереди меня. Вот и прекрасно.

Немного помявшись, детина бросил на меня недовольный взгляд, а затем цокнул языком и отправился на выход из ресторана. Друзья последовали за ним.

— С-спасибо вам… я не знаю, как отблагодарить… — начал было заунывно стрекотать рыжий в мою сторону, сообразив, что опасность миновала.

Я лишь зевнул.

— Отблагодарить меня очень легко, — я указал на дверь. — Вали отсюда, мне нужен столик. И книжку эту оставь, — мой взгляд упал на методичку под названием «Краткое введение в региональное распределение ресурсов Объединённых Герцогств» у него в руках. — Потом верну.

Рыжий секунд десять просто глупо моргал, глядя на меня и, видимо, гадая не шучу я или нет. Когда его сомнения на этот счёт были развеяны моим мертвецки холодным (и голодным, надо сказать) лицом, он молча подскочил с места, подхватил свою сумку и ушёл куда было велено. Нужный мне учебник остался на столе.

Да, может, немного грубовато. Однако теперь с колокольни местных быков этот рыжий — мой друг, а значит, и проблем у него не будет. Так что, по-хорошему, он мне ещё должен остался.

— Ваш заказ? — бодрым голосом произнесла подскочившая ко мне официантка.

Вот это сервис. Мне стало любопытно.

— Фирменное блюдо от шефа, — вежливо улыбнулся я. — Всё-таки интересно, что сегодня придумал сам… — я постучал пальцами по столу, вспоминая фамилию, — Лебужон.

Девушка кивнула и отошла от моего стола так же быстро, как и появилась за ним. Я же от скуки решил всё же оценить здешнее меню, а потому навёлся на заботливо поставленную на стол табличку с кодом камерой мобильного телефона и принялся скроллить список доступной еды.

Тогда я ещё не знал, что меню ресторана больше скажет мне о состоянии дел в обществе, нежели о еде, что здесь подаётся.

Дело в том, что добрая половина позиций была названа так, чтобы как можно сильнее осмеять Богов, ну или ту часть континента, что осталась под их правлением.

«Ножки Зевса на гриле». «Крылышки Ра в медово-горчичном соусе». «Тор слоеный»… Даже красовавшиеся вверху меню слоган ресторана гласил «Сожрем их и выплюнем». Да уж, может, с идеологической точки зрения такой лозунг и был логичен, но как девиз ресторана — точно не очень.

В общем, тут было сделано всё, чтобы в сознании студентов образ Богов стал простой, повседневной шуткой без грамма какой-то святости или трепета, что следует перед ней испытывать.

Решение спорное, если меня спросить. Если пропаганда уже давно выстраивает подобный образ врага повсеместно, а не только в этом ресторане, среди студентов Академии, то есть большая вероятность, что массы могли поделиться на два лагеря — тех, кто вообще не воспринимает Богов как угрозу и не думает о них, и тех, кто яро рвётся в бой, чтобы быстренько развалить врага и вернуться домой с победой.

И тех, и тех, правда, ждёт болезненное столкновение с реальностью, если война всё же разгорится.

Я оглянулся по сторонам. Живот урчал с каждой минутой всё требовательнее и требовательнее, однако нести заказ мне никто не спешил. Думая о том, что надо бы хоть немного отвлечься, я принялся читать отобранную у рыжего методичку. В общем-то, для этого она мне и запала в глаз изначально.

Спустя минут сорок скоростного чтения и анализа памяти Стерлинга на тему регионов Объединенных Герцогств, картинка в голове начала складываться довольно стройная.

Государство было чем-то вроде парламентской монархии, где реальной властью обладал не Император, а совет из герцогов, без которых в стране никто даже чихнуть не мог. Впрочем, налоги со всей страны всё равно сначала шли в столицу, поэтому считать Объединенные Герцогства лишь каким-то условным союзом различных разрозненных территорий тоже было бы неверно.

Если память Стерлинга мне не врала, то междоусобицы и особые разногласия по глобальным вопросам страну не раздирали. Я скинул это на раны после первой войны с Богами, которые спустя сто лет хоть уже и не были свежими, однако стабильно подогревались в общественном сознании, что не позволяло людям забыть, кто для них настоящий враг.

Впрочем, это не значило, что жилось везде одинаково хорошо. Основные проблемы, конечно, были в приграничных со Старой Империей (тем куском континента, что ходил под Богами) герцогствах.

Прошли десятилетия после окончания войны, однако в Герцогства вроде Палетии, Крестрана или Хладограда инвестиции было привлечь так же сложно, как и… мне дождаться своего сраного заказа в этом ресторане!

Я раздражённо отложил книжку в сторону.

Серьёзно? Больше сорока минут? Лучше бы этот ужину быть хотя бы вкусным.

К чёрту. Я снова уставился на карту Герцогств на развороте учебника. Кажется, подсознательно все понимают что война может развернуться с новой силой, и стараются держаться от границы как можно дальше. Поэтому, кстати, даже в этой престижной Академии существует квота на определенный процент выпускников, что после завершения обучения будут обязаны проработать в одной из случайно выбранных приграничных областей не менее пяти лет.

Мне такой подход казался не то чтобы очень действенным, однако, судя по всему, правительство пробует самые разные способы вдохнуть жизнь в регионы. Взять хоть имидж, который уже долгие годы выстраивается для тех, кто живет на границе.

Если послушать пропаганду, то около границы живут и рождаются что не викингами, так сразу самураями — на востоке, мол, живут только прирождённые воины, сильные и крутые. В общем, ничего нового — ровно ту же муть в моё время несли про множество разных народов. Некоторые из них вполне заслуживали эту славу, другие же… были спартанцами.

Нахер спартанцев.

По идее, такая стратегия должна было поднять привлекательность регионов для переселенцев, однако на практике помогало так себе. Всё же мало кто захочет переезжать в полупустые города без работы. И это с учетом того, что остальным герцогствам пропаганда создавала образ… как минимум странный, скажем так.

Культурные и промышленные центры Объединенных Герцогств словно обходили в учебнике стороной — они упоминались вскользь, да и то, закладывался лейтмотив, мол, делать там особо нечего, лучше сюда не ехать. Впрочем, память Стерлинга подсказывала, что знать и богачи строили себе особняки и занимались инвестициями как раз-таки в тех, отдалённых от границы со Старой Империей, регионах.

Я захлопнул учебник.

Тарелка с ужином появилась передо мной внезапно. Признаться, я уже начал терять надежду, что это когда-нибудь всё-таки произойдет, а потому ухватился за вилку с ножом быстрее, чем первокурсница за сорокалетнего мужика, что говорит ей, как же она всё-таки умнее своих сверстниц.

…я даже не буду тратить время на описание блюда, потому что уже спустя третий его кусок вилка с гулким звоном упала вниз на тарелку.

Лебужон, да? Лучший шеф, да? Неудивительно, что он готовил такому количеству народа. Видать, его отовсюду нахер выгоняли после первой же подачи!

Я прождал долбанный час. Чтобы что? Чтобы мне принесли какую-то миниатюрную, претенциозную… а самое главное, абсолютно невкусную херню вместо ужина⁈

В приступе праведного гнева я поднялся с места и направился поближе к выходу. К тому столику, где сидел мой новый знакомый, Филимон. Нет уж. Я беру это всё в свои руки.

— Говноед, — деликатно начал я, нависнув над столиком Фили.

— … что? — в глазах Фили мелькнуло непонимание.

— Этот твой хвалёный Лебужон — просто говноед, говорю. Пошли за мной.

Теперь в глазах у Фили стоял уже испуг. Как же так — я посмел сказать такое про его великого кумира! Испуг дополнялся тем, что я ещё и звал его куда-то.

— З-зачем? — выдавил он из себя.

— Пошли, говорю, — припечатал я.

Поколебавшись ещё пару секунд, Филимон всё же встал из-за своего места и вопросительно уставился на меня.

— Ты же в Ордене кулинаров, да? — я кивнул в сторон двери, ведущей на кухню. — Давай. Проведи меня туда. Я хочу сварганить себе нормальной еды.

— С-стерлинг, но я же не могу… — на лбу парня проступил пот. — Так нельзя, это против всех правил…

— Против всех правил — это час готовить какую-то резиновую бурду и говорить, что это блюдо от шефа.

— И-и, говорят, там сейчас Лебужон, он принимает стажёров, и…

Я улыбнулся.

— Филя. Тебе жалко для друга?

Парень вздохнул.

…спустя две минуты мы с Филей стояли перед плитой на широкой кухне, где на нас то и дело искоса поглядывали другие повара.

— Так… — парень почесал затылок, — … что ты будешь готовить?

— Да так, — ухмыльнулся я, включая конфорку. — Вспомнил один старый рецептик. Если коротко, то был у меня один приятель… Как же его там звали? В общем, как-то давно нас с ним вдвоём пригласили на вечеринку… скажем так, одних очень крутых ребят.

Не говорить же ему, что в какой-то момент Зевс и другие Боги решили позвать нас с приятелем на Олимп. То ли прикола ради, то ли в знак респекта за что-то.

— И? — Филя глядел на меня заинтересованным взглядом.

— И мы там что-то покурили, после чего нас жёстко пробило на похавать, — я жестом махнул парню, чтобы он передал мне кастрюлю. — В общем, мы нашли там один прикольный закусон и сточили почти всё, что было.

— Настолько вкусно? — осторожно уточнил Филя.

Я медленно и широко улыбнулся.

— Не то слово. Прикинь, Танталу настолько понравилось, что он даже попытался немного вынести, себе домой… Прилетело ему за это тогда крепко.

— Кому?

— Танталу, — повторил я — и хлопнул себя по лбу. — Точно. Вот как его звали.

Филя передал мне кастрюлю и покачал головой.

— А ты что?

— А я-то? — я хмыкнул. — Ну, я не настолько накурился, чтобы пытаться что-то украсть. Я поступил умнее: просто запомнил рецепт.

* * *

— Конечно, дорогие стажёры — Эркюль Лебужон поправил свой колпак длинным указательным пальцем. — Вы можете не верить мне, когда я говорю, что нет ничего лучше, чем быть шефом в ресторане при Академии… но это воистину лучшее место для работы… о других и мечтать… глупо…

Толпа стажёров с блокнотами, что уже полчаса слушала Лебужона, никак не могла взять в толк, почему за всё это время они не услышали вообще ничего, связанного с кулинарией. Чёрт возьми, да они даже на кухню ресторана Академии ни разу не зашли! Всё стояли в кабинете Эркюля и слушали его рассказы про бурную карьеру и посетителей светских раутов, для которых он готовил.

Все вопросы про продукты, технику готовки и принципы командной работы на кухне мужчина абсолютно игнорировал.

— Помню, как-то сам граф Лекоконский попросил меня сделать ему…

— Извините! — один из стажёров, набравшись смелости, вышел вперёд и перебил шефа. — Если вы не хотите говорить про обычную кулинарию, то, может, расскажете про мёртвых Богов… вас же…

Глаза Лебужона тут же вспыхнули яркими воспоминаниями.

— Да! — громко вскрикнул шеф. — Да! Я был там! Mon Dieu! Был одним из счастливчиков, который нашёл на теле одной из мертвых Богинь флакон с ней…

Голос Эркюля дрогнул, словно на смертном одре.

— … флакон с амброзией, — прошептал он. — Пищей богов, вкус которой не передать и сотней тысяч слов… Я как сейчас помню это золотое свечение вокруг неё, нежное, как кожа ангела… а аромат… чарующий, словно колыбельная матери. Это… это было прекрасно…

На глазах у Лебужона выступили слёзы.

— Эй, — произнесла уже другая стажерка. — Господин Лебужон… Вы чего?

— Если бы я тогда… при приготовлении ужина совету герцогов… не разбил флакон с граммом этого редчайшего блаженства… то меня бы не отправили в эту Академию, готовить этим проклятым студентам! — шеф горько вздохнул. — Что же… ладно, пойдёмте на кухню. Слишком больно вспоминать вкус амброзии и понимать, что я никогда больше даже не увижу её издали.

Лебужон уверенно зашагал вперёд, прошел мимо стажеров и толкнул дверь на кухню.

И тут же его брови гневно нахмурились. Что? Почему? На кухне был посторонний⁈

Шеф уже хотел было начать громкую тираду о недопустимости всяких проходимцев в святая святых… но в этот момент ему в нос ударил знакомый запах.

Чарующий, словно колыбельная матери.

Эркюль Лебужон на ватных ногах, едва не теряя сознание, подошёл к незнакомому парню, что стоял около плиты… и замер. Он не мог поверить своим глазам.

Золотое свечение из кастрюли. Нежное, как кожа ангела. Прекрасное, как…

Хлюп.

Глаза Лебужона распахнулись в ужасе.

Хлюп.

— О, шеф, привет! Ну как вам?

Одну руку парень протянул Лебужону для приветствия, второй же выдавливал в кастрюлю с амброзией, пищей Богов, пачку майонеза «Провансаль» шестидесятипроцентной жирности.

— Вроде бы ничего такое хрючево получается, да? — с улыбкой произнёс незнакомец.

* * *

…Антон Кислевский шагал по коридору в отвратительном настроении.

И почему отец вызвал его именно сегодня? Весь Орден мечников отрабатывает наказание; один он освобождён от него. И в итоге все опять будут говорить, что он «подмазанный», что к нему особое отношение, что его статут первого мечника — всего лишь политика…

Бесит!

К тому же, бесила Антона и предстоящая встреча с отцом. Заранее, ещё не начавшись. О чём он там может с ним говорить? Разумеется, снова об этой Анжеле, о чём же ещё. Отец вызвал его, чтобы вновь попытаться свести их, «вправить наследнику мозги»…

Как же всё это опостылело Антону.

Говоря по правде, ему опостылело… примерно вообще всё. Статус первого мечника и проистекающяя из него ответственность. Вечно ноющий брат. Вся эта Академия со всеми, кто в ней есть…

Кроме, пожалуй, этого Стерлинга. От него не веяло рутиной и обыденностью — напротив, это было что-то новенькое; с этим парнем что-то было крупно не так…

А впрочем, одного только Стерлинга явно было недостаточно, чтобы Антон перестал ощущать эту гнетущую тоску.

Толкнув двери, Антон вошёл в отцовский кабинет.

И тут же понял, что не угадал. Отец. Дядя. Секретарь отца. Их телохранители. В кабинете собрался целый консилиум, и все были напряжены, а озабоченные лица сразу показывали, что речь в разговоре пойдёт вовсе не о его невесте.

— Антон, — заговорил отец, когда парень подошёл к столу. — Кое-что… произошло. Серьёзное. Я посчитал, ты должен знать об этом.

Антон кивнул в ответ, внимательно глядя на отца.

— Первая застава на границе в Крестране. Та, где служил твой кузен, Артур…

«Служил»? Именно вот так, в прошедшем времени?

— … её больше нет, — заключил отец.

— В каком смысле? — не понял Антон.

— В самом прямом, — отец указал на коробку, лежащую на столе.

Сделав ещё два шага, Антон заглянул в неё.

Глаза его двоюродного брата безучастно смотрели в потолок; кровь на срезе шеи успела запечься, и потому была скорее бурой, чем алой. Как и та, что собралась вокруг знака, вырезанного на лбу: глаз, пронзённый стрелой.

Антон поднял голову на остальных; в глазах у дяди застыла живая боль, да и отцу явно эта новость не принесла никакой радости.

Наверное, и он должен ощущать нечто подобное.

Наверное.

Но почему же у него впервые за долгое время сердце в груди йокнуло от счастья?

Глава 9

Да, ладно. Признаю. Возможно, майонез — это не тот ингредиент, который будет уместно подчёркивать вкус амброзии. Но падать на колени и рыдать?

Я в недоумении уставился на Лебужона.

— Я обучу тебя всем секретам, я сделаю тебя своим су-шефом… мы будем кормить герцогов… — шеф говорил так быстро, что не успевал сам за собой.

Взгляд, свой впрочем он не мог оторвать от тарелки с только что приготовленной мною едой.

— … да что там кормить… Мы сами станем герцогами! Только молю! Молю! — он смотрел прямо на меня; глаза мужчины наливались слезами. — Скажи, как ты сделал амброзию! Дай вкусить… хотя бы ложку… хотя бы…

Ох. Я вздохнул.

Ну да, как я мог забыть.

Дело в том, что Боги не просто так наказали моего друга Тантала за то, что он украл у них амброзию.

Дело в том, что если её съест кто-то с неподготовленным разумом — то крыша его поедет глубоко и надолго. Те, кто отведает лишь чуть-чуть амброзии — становятся просто одержимы ею и при малейшем намёке на вкус или аромат пищи Богов теряют рассудок. Те же, кто съест много — впадут в нечто наподобие вкусовой комы.

Говорят, что свиньи могут оргазмировать до получаса. А вот люди, которые не знали меры в поедании амброзии, ловят похожее состояние месяцами. Лежат себе, трясутся.

Кайфуют, одним словом.

Но вы не подумайте. Не то, чтобы у Богов были какие-то убеждения, не позволяющие делать из людей наркоманов. Очень даже наоборот. Они только за. Подсадить человечество на амброзию, чтобы все миллиарды душ в дикой ломке молились божествам… идея, по их мнению, очень даже неплохая.

Вот только многочисленные эксперименты Ганеша на эту тему со всякими дикими, изолированными племенами давали совсем обратные результаты. Общество скорее становилось неконтролируемым — люди начали яростно вырезать друг друга, чтобы при следующей раздаче пищи Богов им досталось больше.

Явно не лучшее средство для поднятия количества молитв. Поэтому лавочку с раздачей амброзии прикрыли.

Я набрал себе тарелку и снова искоса глянул на Лебужона. Очевидно, шеф относился к числу тех, кто когда-то один раз попробовал еду Богов и теперь не могут себя контролировать.

— Думаю, вам лучше сегодня посидеть не диете, — я попытался вежливо улыбнуться.

Шеф лишь дёрнулся, хватая воздух ртом. Он жадно следил за каждым моим движением.

Движений у меня, правда, было немного. Я поднёс тарелку ко рту, закрыл глаза и отпил.

Ну, ничего так.

Из хороших новостей — голод эта штука утоляет буквально сразу, один из приколов её божественности. Из плохих — все слухи про то, что именно в ней секрет бессмертия Богов, оказались полной туфтой. Воспоминания о чём даже её вкус делали для меня каким-то горьким. Просто в своё время я имел честь убедиться в этом лично, когда накормил ею пять приговоренных к смерти узников. Ну… разве что головы их покатились от топора палача чуть более весёлыми, чем обычно присуще казнённым.

В целом, мне понадобилось всего несколько глотков, чтобы опустошить всю тарелку.

Лишь утолив голод, я понял, что сцена, которая разворачивается вокруг меня — куда более напряжённая, чем мне казалось раньше.

— Шеф! Шеф! Успокойтесь! — Филя, что всё это время стоял рядом со мной, незаметным образом переместился к шокированным стажёрам. — Хватит, шеф!

Толпа стажёров во главе с Филей держала шефа Лебужона, который с налившимися кровью глазами наблюдал за тем, как вылитые мною остатки еды круговоротом исчезают в сливе раковины. Мужчина шипел и рвался ко мне, что было сил.

А затем раздался крик.

Всё произошло очень быстро. Лебужон взревел — и вмазал одному из стажёров, которые держали его, локтем по носу.

Всего секунды достаточно, чтобы он освободился и схватил нож; толпа моментально шарахнулась от него, от греха подальше.

Я успел лишь поднять руку. В следующую секунду вышеупомянутый нож прилетел прямо в неё; с обратной стороны ладони показался его кончик.

Сука.

Впрочем, у меня даже не было времени осознать боль от ранения. Два шага — и обезумевший Лебужон уже стоял передо мной. Схватив с плиты сковородку с кипящим маслом, мужчина попытался меня ею огреть, однако в последний момент я уклонился и вдарил шефу ногой по бедру. Тот упал на колено, глядя на меня с чистейшей ненавистью; сковорода с громким стукомударилась об кафельный пол кухни, зашипело пролитое масло.

Спустя мгновение я уже бил Лебужона головой о металлическую столешницу.

Раз.

Два.

Шеф выключается.

Я выдыхаю.

Готово.

Вокруг меня тут же собралась толпа стажёров — кто-то хотел вызывать полицию, кто-то кричал про врачей. Филя, не придумав ничего лучше, оторвал рукав своей футболки и принялся перематывать мою ладонь.

Впрочем, я лишь решительно отодвинул его в сторону, улыбнулся и вытащил из руки нож.

Кажется… сработало?

* * *

Я оставил все заботы по урегулированию ситуации на кухне на Филю и бодро зашагал обратно в свою комнату. Хорошо, что дело шло к ночи, а потому в коридорах никто не шарахался от парня, что каждые несколько метров ходьбы поднимает перед собой продырявленную ножом руку и чему-то улыбается.

А улыбаться было чему.

После того как я вырубил Лебужона, мне в глаза бросилась рана.

Вернее, её края.

Вернее, аловатое свечение этих краёв и отсутствие крови вокруг дыры.

Вернее…

Короче говоря, рана затягивалась. Вроде бы. Затягивалась со скоростью, что сильно превосходила нормальную регенерацию человеческого тела. Тогда, в начале, ей мешал нож, однако теперь она за считанные минуты, кажется, стала в несколько раз меньше, чем была изначально…

Я раз за разом всматривался в ладонь в попытке понять, не придумал ли я это себе.

Печать снята.

Осталось только понять, какая именно.

И вот тут были свои загвоздки. Дело в том, потому что за свою жизнь я собрал целую охапку различных способов ускорить свою регенерацию, изучил всё, что касалось заживления ран и восстановления тканей. У каждого способа были свои особенности и ограничения; некоторые дополняли друг друга, другие же были взаимоисключающими.

Например, как-то один южно-американский жрец показал мне вирус, который на самом деле весьма благоприятно сказывался на иммунной системе и только укреплял её. Рабочая штука, без вопросов! Но вот позже, когда я обнаружил чудесное заклинание, что позволяло избавиться от любого яда и чужеродного объекта в организме… Стоит ли говорить, что в итоге от вируса не осталось и следа?

Только зря со жрецом неделю аяуаску курил.

В остальном же, я был доволен тем, как повернулся этот день.

— Петя, — войдя в комнату, я хлопнул за собой дверью. — Как наши дела?

— Окей… интеграл от квадратного корня из x по отношению к dx… — парень сидел за столом, уткнувшись в стопку бумаг, и быстро что-то про себя бормотал. — … ага, метод замены переменной…

Кажется, он даже не понял, что я вообще вошёл в комнату.

Я подошёл поближе.

Организация рабочего стола Пети была… интересной, за неимением лучшего слова. Прямо перед ним были аккуратно разложены сразу три экзаменационных листа с задачами по математике, который он решал, судя по всему, одновременно. Карандаш в его руке быстро скакал от одного квадратика на бумаге к другому, оставляя после себя аккуратные крестики, обозначающие ответы. По левую руку у него стоял ноутбук, на котором было открыто сразу три мессенджера, ну а справа разрывались сообщениями телефон с планшетом.

И это я не говорю про чашки с кофе, которые, по-хорошему, занимали чуть ли не половину всей рабочей поверхности стола.

— Ау, — я щёлкнул пальцами. — Заказы сыпятся?

Парень резко покачал головой, словно я выбил его из транса, и уставился на меня посиневшими от усталости глазами.

— Я сделал… около двадцати восьми билетов будущего экзамена, — сухо произнёс он, — Осталось ещё тридцать.

На телефон парня с характерным звуком пришло оповещение. Он страдальчески посмотрел на него и дрожащей рукой заблокировал экран.

— Тридцать один. Этот анонимный доброхот слил ещё один билет. Тридцать один заказ, Стерлинг, — он вздохнул. — Ещё вопросы?

Он отвернулся, не дожидаясь ответа, и принялся дальше что-то считать. Я же лишь пожал плечами и упал на кровать. В конце концов, когда ты обзавёлся станком, который печатает деньги — лучше не отвлекать его лишними беседами.

Я снова посмотрел на свою руку; рана на ней уже практически полностью затянулась. Немного пошерудив под подушкой, я достал фолиант и быстро долистал до нужной страницы.

Печать и правда была снята. Вот только какой именно навык она закрывала, я помнил смутно.

Кажется… кажется Эскулапов Яд. Вроде. Что же, весьма неплохо, если так. Этот навык был одним из базовых среди тех, которыми я обладал. В том смысле, что лечил он всё и сразу, пусть и не то, чтобы мгновенно. Крепкий среднячок, способный поддержать жизненные силы в случае критического ранения достаточно долго, чтобы добраться до помощи.

В любом случае, ценность он для меня имел даже не столько физическую, сколько психологическую. Только существам с повышенной регенерацией известно, как по-настоящему должна ощущаться хорошая схватка на мечах. Ведь, если подумать, вся эта человеческая история с одним или двумя пропущенными ударами, которые делают из тебя труп — до обидного нечестная.

Я знал многих отличных воинов, которые тренировались по пятнадцать-двадцать лет только затем, чтобы отъехать на тот свет от какого-нибудь крестьянина с пращёй в первой же масштабной схватке. Доля случайности, доля конкретного настроения и подготовки в день боя и отсутствие права на ошибку, по моему мнению, делали такие схватки жутко несправедливыми и, в каком-то смысле, безрадостными.

Они, по моему мнению, мало что говорили о, собственно, характере воина. Нет, по-настоящему бой раскрывается лишь тогда, когда вы понимаете, что одним ударом ничего не решится. Когда бой — это не спринт, а длинный марафон из боли и пота. Когда нужно вспоминать абсолютно всё, что ты знаешь, пока тебя раз за разом пронзают, режут и убивают.

Я ностальгически улыбнулся.

Да, вот это дело.

За воспоминаниями я сидел в комнате уже как минут тридцать, полностью погрузившись в себя. Со стороны Пети доносились лишь болезненные всхлипы, прихлёбывание кофе из чашки и причитания себе под нос.

— Петя, — внезапно я подорвался со своего места. — А ну-ка встань.

Парень сначала не понял, что я от него хочу, поэтому мне пришлось подойти поближе и потянуть его за руку вверх.

— Чё ты творишь… — устало пробубнил он. — … бл*, что у тебя с рукой⁈

Да, рана хоть и казалась мне куда меньше, но все ещё оставалась. В частности, именно из-за этой раны я и вытащил сейчас Петю из-за его рабочего места. Мне нужно было понять, как это тело реагирует на навык. Адаптировалось ли оно к нему, быстрее ли будет работать регенерация, если раны не будут колотыми?

— Бей меня! — я встал в бойцовскую стойку и улыбнулся Пете. — Я серьёзно, надо для науки.

Он лишь покрутил пальцем у виска и развернулся, чтобы сесть обратно за комп. Ну нет, так не пойдёт.

— Что, боишься, задрот? — хмыкнул я.

Петя замер на месте.

— Боишься, что ударишь меня — я обижусь и прекращу решать твои проблемы за тебя?

— Завались, Стерлинг.

Я ткнул его тремя пальцами в плечо; он вновь повернулся ко мне.

— Бей, говорю, — я посмотрел Пете прямо в глаза. — Если не ссышься.

Удар пришёлся где-то по щеке. Ну, если это можно было назвать ударом. Честно говоря, я бы и без регенерации особо ничего не понял. Запыхавшийся Петя стоял напротив меня с дрожащими руками, не понимая, что делать дальше.

Я рассмеялся.

— Да, ну и неудачник… — мне тут же прилетел ещё один удар в лицо.

Этот уже был поприличнее, но не сильно лучше. Я улыбнулся.

— Ладно, — кивнул я, — Запоминай.

Тут же встав боком, я принялся демонстрировать Пете правильную технику.

— Стойка. Ноги чуть вбок, — я махнул кулаком по воздуху, — и бьёшь всем телом. Следи за плечом.

— З-зачем… этот цирк?

Я закатил глаза.

— Потому что мы с тобой оказываемся в ситуациях, где нам хотят бить е*ало, — я постучал ему по голове. — А я не всегда могу быть рядом. Поэтому мне бы хотелось, чтобы в случае чего ты не откинулся. Чтобы твою Леру, например, никто не…

Нос пронзила острая боль; кровь брызнула за секунду. А он быстро схватывает.

— Стерлинг? — Петя удивлённо хлопал глазами. — Какого хера, что с тобой?

Похоже, он заметил, как быстро начал пропадать синяк под глазом, или типа того.

— А, да так, — я отмахнулся. — Просто на мне всё заживает как на собаке.

— ТЫ О ЧËМ, БЛ*ТЬ⁈

Я приподнял бровь. Не понял.

Через мгновение я уже стоял около зеркала. Да, теперь реакция Пети казалась более оправданной.

Кровь из носа растекалась вверх по моему лицу узором какой-то непонятной маски в духе племенного тату.

Во-о-от оно что.

Это совсем не Эскулапов Яд, как я думал. Я открыл навык Дара Шезму. Контроль крови, если по-простому. Применений у него, по большому счёту, множество… в том числе и регенерация с восстановлением.

Я уставился на своё лицо с растекающимися по нему узорами, вспомнил принцип управления навыком, и…

Кровь тут же поползла обратно в нос, параллельно восстанавливая его.

Новости три.

Очень хорошая — сила восстановления Шезму куда мощнее, чем у навыка Эскулапа. Этот навык буквально способен поднять практически мертвеца с ног за считанные секунды.

Хорошая — применять его можно не только для восстановления, но ещё и для атаки. Правда, лишь в перспективе — на практике я к этому я пока что не готов. Необходимо открыть ещё несколько печатей, чтобы стабилизировать энергоканалы.

Наконец, плохая — применять его куда сложнее, чем простой навык восстановления.

Большинство навыков, связанных с регенерацией, не требуют особого контроля. Они пассивно поддерживают организм в норме и в случае урона просто сами «включаются», чтобы залатать раны.

Дар Шезму нихера не такой.

Чтобы этот навык начал что-то делать, нужно осознанно захотеть, чтобы он это сделал. Из этого вытекает очевидный минус: в пылу боя придётся думать ещё и о том, чтобы не забывать лечить свои раны… это не всегда удобно. Плюс, мы говорим о случае, когда в пылу боя ты вообще заметил, что получил ранение. Адреналин в этом плане способен на страшные вещи.

К тому же, навык напрямую связан с кровью. А это значит, что я по-прежнему остаюсь уязвим к ряду псионических и элементальных атак.

Я посмотрел на потерявшего дар речи Петю.

Ну и да, ещё можно, управляя кровью, рисовать всякие стильные картинки. Но это так, на сдачу.

Как бы там ни было, судьба продолжает мне намекать, что нужно продолжать срывать печати. Вот правда, есть один нюанс. На адаптацию после каждого навыка должно уйти какое-то время, чем сильнее навык — тем дольше адаптация. Конечно, пересилить организм можно, в крайнем случае, однако последствия будут непредсказуемыми.

Шезму довольно сильный навык, потому не думаю, что у меня сегодня получится выполнить что-нибудь ещё из фолианта.

Впрочем, это не значит, что нужно сидеть, сложа руки.

Умывшись, я объяснил Пете, что это всё влияние фолианта и ему не стоит обращать внимание. Его, конечно, раздирали вопросы, но парень был довольно умным, чтобы знать — всех ответов он точно не получит. Поэтому он просто вернулся к работе.

Спустя пару часов, которые я провел за гаданием, какая печать откроется следующей, бубнёж парня за столом стал немного громче обычного.

— … вероятность маленькая… дано… риски… потенциальный результат… — он поправил очки на носу, — … неизвестные переменные? — парень хмыкнул. — Слишком много…

— Эй, друг, — окликнул я его. — Кажется, ты уже немного плывёшь с этими заказами. Может, передохнешь?

— Какими заказами? — Петя повернулся ко мне. — Я уже всё сделал.

Я приподнялся на кровати.

— И чем же ты тогда занят?

Петр вздохнул.

— Понимаешь… Лера с группой завтра после лекции едут смотреть на Чжунли. Вот я и оцениваю риски — насколько рационально завтра поехать с ними, чтобы предложить ей заниматься вместе уже лично.

— Ну и… нахера тогда мы достали тебе её номер?

Петя рассмеялся.

— Не-а, меня не проведёшь. Я знаю, что статистически более вероятно получить согласие вживую. Сразу можно проанализировать внешнее настроение девушки, оценить риски, как-нибудь продемонстрировать свою инициативность…

Честно, я бы уже храпел на этом моменте. Однако Пётр упомянул Чжунли. Он был кем-то вроде азиатского бога войны. Интересно.

— А что с Чжунли? — поинтересовался я.

Петя развёл руками.

— Ну ты чего? Это же один из немногих мёртвых Богов, что выставлены на всеобщее обозрение. Из трёх соседних герцогств сюда едут, чтобы на него посмотреть. Вот и Академия регулярно пускает туда экскурсии.

Я буквально подорвался с места.

— Записывай нас.

— Вот так запросто? Но это же часть факультатива по истории, а это единственный предмет, по которому у преподов были к нам вопросы… и вообще, разумно ли ради…

— Не переживай, — хмыкнул я. — С историей мы как-нибудь справимся.

Глава 10

— … и потому у историков нет никаких оснований считать, что Троянский Конь — это нечто большее, нежели просто миф, красивая история, да и только…

Честно говоря…

Вот если совсем уж честно говоря…

Вот если прям не врать…

…то эта дамочка начинала меня бесить.

Я гневно поднял руку.

— Снова какие-то замечания, Стерлинг? — преподавательница устало вздохнула.

— Да не то чтобы, — я поднялся с места и улыбнулся. — Просто вот давайте гипотетически представим…

Вся аудитория с интересом уставилась на меня.

— … давайте гипотетически представим, что сейчас в аудитории находится кто-то, кто собственными руками колотил этого дурацкого коня. Давайте, — я сцепил зубы, — давайте вот так себе вообразим, что этот кто-то, возможно, потом от мозолей трое суток рук не чувствовал, а во время штурма Трои даже меч прямо держать не мог, отчего над ним в отряде все ещё долго потешались, — я нахмурился. — Думаете, этому «кому-то» было бы не обидно слушать, как вы называете его работу «красивой историей, да и только»? Думаете, раньше у людей не было чувств, а⁈

Преподавательница несколько ошарашено покачала головой, не зная, что ответить.

— Стерлинг, ну… — девушка сделала паузу. — Конечно же, чувства у людей были всегда, однако я не вижу, как…

— Значит, вы признаёте, что таким образом бы задели чувства этого гипотетического человека?

— Если на это смотреть так… то… да… наверное?

Я кивнул.

— Извинения приняты, — я упал обратно на своё место. — Спасибо!

То ли дело было в эффекте амброзии, то ли сказалось снятие новой печати… однако спалось мне всю прошлую ночь просто превосходно. Да и само утро тоже было великолепным — всю дорогу до лекционного зала было солнечно и свежо, словно даже погода говорила, что этот день создан только для хорошего настроения и череды побед, ему сопутствующих…

А потом мы пришли на лекцию.

Сначала я обрадовался. Я ожидал увидеть в аудитории какого-нибудь мужика с засаленной макушкой, а встретила меня шатенка с длинными волосами, тонкими губами и большими голубыми глазами, словно с картинок какого-то дешёвого эротического комикса. Ей было немного за тридцать, даром что девушка пыталась это скрыть за макияжем, и держалась перед толпой студентов она весьма уверенно.

А вот потом начались проблемы.

Преподавательница так и норовила сказать какую-нибудь несусветную глупость:

— … пирамиды строились десятками, а то и сотнями тысяч рабов на протяжении многих лет, иначе мы не понимаем, как именно египтянам удалось…

Которую мне тут же приходилось развеивать:

— Катапульты! Натянул, закинул, подогнал по краям. Два месяца и готово, не сложнее панельки.

Часто мои ремарки принимались преподавательницей в штыки:

— Стерлинг, я вам повторяю, извержение Везувия не может быть вызвано попаданием туда огромной конфеты-шипучки. Вы просто вслушайтесь в свои слова, ну это же какой-то детский бред!

Ага. Префекту Помпеи я то же самое говорил, но спор есть спор.

Но в остальном лекция могла бы быть и хуже. Да и кроме учебы здесь было на что обратить внимание.

Аудитория была забита полностью — то ли всем так не терпелось посмотреть на мёртвого Бога, к которому весь поток отправится после лекции, из интереса, то ли потому что посещение экскурсии считалось в Академии за посещение двух семинаров. Какой бы ни была мотивация, среди толпы студентов даже я успел увидеть знакомые лица.

Для начала — Алекс со своей компашкой. Сказать про них особо было нечего; после того как я выиграл у него спор на вечеринке в спортзале, парень больше мне на глаза не попадался. Вот и сейчас, когда мы встретились взглядами, он просто приветственно мне кивнул, на что я ответил тем же. В целом, в университетах и академиях часто приходится заводить какие-то знакомства на первой неделе обучения, которые следующие пять лет просто обязывают тебя к рукопожатию при встрече и больше никаким образом на твою жизнь не влияют, так что —допустим.

Дальше уже было интереснее. Где-то повыше, поближе к концу аудитории, сидел Кислевский-младший вместе со своим другом Каменевым, о существовании которого я уже даже и подзабыл. У последнего была до сих пор перевязана голова, а синяки на лице брата Антона противно пожелтели. Кажется, они тоже меня заметили, однако никакой реакции, кроме гневных взглядов, за этим не последовало.

Петя, само собой, сидел рядом со мной. Я, честно говоря, слегка побаивался, что после вчерашних чудес продуктивности он вообще всё проспит, однако парень меня удивил и подорвался с кровати ровно по будильнику. Возможно, просто не хотел снова анализировать статистические вероятности успешности контакта с Лерой.

Вообще, когда мы только зашли в аудиторию, я опасался, что мне придётся долго и нудно подбадривать Петю на то, чтобы тот подсел к Лере, однако, к моему удивлению, девушка проявила инициативу и сама заняла место рядом с нами. Да ещё и не одна, а с подругой.

Вот только это были скорее плохие новости.

— А ты… типа… — подруга по имени Ксюша говорила, не поднимая глаза от телефона, — … из этих, да?

Я нахмурился.

— Из кого «этих»?

— Ну, блин, из этих… там история, политика… — она противно заржала. — Ну из душнил, короче.

— Ксюша! — виновато воскликнула Лера. — Зачем ты так?

Ксюша же просто глуповато улыбнулась и пожала плечами. Я знал много таких людей, как Ксюша. Знал и забыл.

Петя же с Лерой переглядывались, да и только. Я вздохнул.

Впрочем, никто не обещал мне парк развлечений. В конце концов, я втянулся во всю эту историю не из страстного желания помочь Пете с личной жизнью, а потому что хотел посмотреть на мёртвого Бога. Конечно, вероятность того, что я с первой попытки доберусь до тела и разгадаю все секреты бессмертия, стремится к нулю, однако почему бы не попробовать?

Лекция уже близилась к концу, и я откровенно заскучал. Преподавательница всё распиналась о том и о сём; иногда она правильно угадывала то, как происходило то или иное событие, иногда — несла откровенную чепуху… однако, если подумать, этим грешили историки абсолютно во все времена, так что злиться на неё толку не было.

Благо, под конец лекции она решила не только говорить, но ещё и кое-что показать.

— Как я и обещала, для завершения я приберегла кое-что интересное, — девушка хмыкнула. — Даже загадочное!

Она наклонилась ниже и подняла из-под стола небольшой чёрный кейс. Две защёлки на нём слетели с петель, и…

Я выпучил глаза.

— Судя по всему, это какой-то древний механизм… однако принцип его работы и предназначение до сих пор до конца не понятно. Существуют разные версии и теории, однако до сих пор ни одна из них не…

— Извините! — я замахал рукой. — Я знаю, как это работает!

Девушка вновь громко вздохнула.

— Стерлинг, давайте договоримся. Я в последний раз даю вам слово — поэтому вы постараетесь выдать что-то серьезное.

— Без проблем! — я выбежал на подиум и выхватил таинственный артефакт у девушки из рук.

Первые пару секунд та стояла в шоке, а затем потянула руки, чтобы выхватить древний механизм…

Я же искал нужную кнопку.

Щёлк. Щёлк.

Влить крупицу магии…

Щёлк.

— Вот, — я улыбнулся, отдавая продолговатый предмет девушке. — Говорил же!

Артефакт в руках девушки тихонько жужжал, вибрировал и медленно двигался вокруг своей оси. Она смотрела то на него, то на меня, как зачарованная.

— Но… как вы?

Я пожал плечами.

Девушка аккуратно отставила механизм в сторону и, собравшись, вновь обратилась к студентам.

— Пусть… — она глянула на меня, — … Стерлинг и смог активировать этот механизм, что само по себе чудесно, однако его предназначение до сих пор загадка… хотя теперь, возможно, занавес тайны приоткроется, и…

Я громко прокашлялся.

— По-моему, довольно очевидно, что это такое.

Я подошёл к преподавательнице впритык и склонился над её ухом, чтобы прошептать. Услышав объяснение, девушка резко отпрянула от меня на шаг и покраснела.

— Нет, ну… — я хмыкнул, глядя на вибрирующий артефакт сантиметров девятнадцати в длину, — … а на что это похоже?

* * *

— Ну. — я толкнул Петю локтем в бок, когда мы шли к выходу из аудитории, — чего мнёмся?

Петя раздражённо фыркнул.

— Ещё не время. Сейчас невыгодно приступать к действию.

Я закатил глаза.

— Да она на тебя всю лекцию пялилась, что значит — невыгодно?

Петр засунул конспект в рюкзак, а затем забросил последний на плечо.

— То и значит. Математический расчет никогда ещё никого не подводил, шаришь? Нужно учитывать кучу факторов; может, тебе, как герою последней недели, и легко говорить о таких вещах, но я — всё ещё Петя, окей?

Я махнул рукой. Пусть делает как знает. Хоть мне и кажется, что за всей этой математической туфтой скрывается обычный страх.

Ничего, ещё немного подождёт — и сможет успешно подсчитать количество парней, которые не побоятся подойти к ней раньше, чем он. Вот только задачка эта ему нихера не понравится.

В отличие от Пети, я пришёл на лекцию без рюкзака, поэтому собирать мне было, собственно, нечего. К выходу из аудитории я направился одним из первых, однако около самой двери меня окликнули.

— Стерлинг, подойдите, пожалуйста!

Я удивлённо обернулся. Преподавательница?

В два шага я уже был у её стола, где отчаянно пытался выудить имя девушки из памяти Стерлинга.

— А вы… — она с заметным интересом осматривала меня с головы до ног, — … всегда так интересовались историей? Я раньше не замечала.

— Конечно, — я улыбнулся. — История — важная штука. Одна из самых важных, я бы сказал. Просто не хотел мешать вам делать свою работу, а сегодня вот что-то захотелось показать себя.

— Да вы что, — улыбнулась она в ответ. — Интересно.

Я наклонился поближе.

— Елена Александровна, — произнёс я, к счастью, вспомнив её имя. — Я вообще интересный.

— Владимировна, — поправила она меня с издевкой в голосе.

Я хмыкнул.

— Ну, вы же ещё не история, чтобы я всё о вас помнил. Наоборот, вы довольно молоды.

Девушка слегка покраснела. Кажется, она была не уверена, что будет уместно вести такие разговоры со студентом. По крайней мере, здесь.

— Так что, — продолжил я, — я бы с радостью обсудил с вами историю и разные артефакты в свободное время…

Оба наших взгляда невольно скользнули к таинственному механизму, что так и продолжал вертеться на столе.

— Э-эм… но я…

— Четверг в шесть вечера, да? — я кивнул, указывая на открытый дневник что лежал перед ней на столе. — Судя по записям, у вас как раз будет «окно».

Девушка лишь улыбнулась. Впрочем, большего мне и не нужно.

Я учтиво откланялся и вылетел из аудитории в коридор.

Видите ли, мне всегда нравились женщины постарше… однако в какой-то момент эта фраза для меня перестала иметь хоть какой-нибудь смысл. В конце концов, когда ты прожил столько же, сколько прожил я, то этих самых женщин постарше просто не остаётся. Конечно, были всяческие Богини… однако одно я уяснил довольно быстро. Хуже Богов в своей гордыне и всецелом мудачестве могут быть только Богини. И дело тут даже не в сексизме и моем стереотипном восприятии положения вещей в этом мире, а в том, что Богинь было банально меньше, чем Богов, и потому они становились покровительницами действительно важных вещей.

Наука, любовь, война, здоровье — за всё это они в моё время если и не отвечали целиком, то уж точно делили бразды правления. В то время как среди Богов-мужчин есть много ну очень бестолковых. Я буквально знал парня по кличке Зефир, который покровительствовал западному ветру. Ну, то есть, вы понимаете, да?

Даже не всему ветру целиком, бл*ть.

Поэтому самомнение у Богинь было на каком-то совсем уж непостижимом для смертного уровне. А мне такое в любовных делах не по вкусу от слова «совсем». А аматорок-бессмертных вроде меня я пока что не встречал, поэтому и приходилось довольствоваться тем, что есть. Как минимум, моего физического тела Елена точно старше.

Надеюсь только, мои милф-хантерские планы не помешают всей этой истории со снятием печати с помощью Анжелы. О ней я в последние дни вообще не думал, да и сама девушка никаким образом не давала о себе знать, что меня, в целом, устраивало. Пусть всё идет своим чередом, и когда она мне будет нужна — я до неё доберусь.

Тем временем, мы вчетвером вышли во двор Академии в ожидании автобуса, который должен был отвезти нас смотреть на Чжунли. Конкретно с этим Богом я знаком не был, только слышал что-то краем уха. Азиатский Пантеон вообще был довольно своеобразным и особо на контакт с остальными Богами не шёл и в дела их не лез. Интересно, что такого произошло, что им пришлось прямо взяться в войну.

Хотя, стоит признать, что интересной вся эта история с Богами казалась только мне.

— Бл*! — громко возмутилась Ксюша. — Ну вот… типа… чё я не могу просто посмотреть на картинки в инете и чтобы мне преподша поставила эти два семинара! Ну мы же всё равно будем тупо смотреть на этого Чарли или как его там…

Петя посмотрел на неё, приподняв бровь.

— Потому что, типа, ты должна собственными глазами ощущать масштаб угрозы, что непосредственно нависает над тобой, дабы серьезно воспринимать учебу и подготовку к возможной войне?

Девушка глуповато заморгала, глядя на Петра.

— Чё? Какой войне?

Я вздохнул. Благо, от дальнейших комментариев Ксюши нас спасли как раз вовремя подъехавшие автобусы. Спустя пять минут толпа студентов расселась по своим своим местам в трёх автобусах, и мы тронулись в сторону Чжунли.

Когда за окном проносились главные ворота Академии, до меня наконец-то дошло, что за всё время пребывания на земле — это первый раз когда я покидаю кампус. Особо я на это не жаловался, но посмотреть на то, как живут люди вне учебного заведения, хотелось.

Мимо нас проносились одинокие особнячки и всякие мелкие поселки. Очевидно, что Академия находится посреди какой-то пусть и зажиточной, но глуши. По крайней мере, ни в один большой город за всю дорогу мы так и не заехали. Конечно, какие-то вещи меня впечатляли сразу… однако память Стерлинга в каком-то роде играла со мной злую шутку, так как стоило мне увидеть что-то хоть отдаленно непонятное, как непонимание тут же сменялось весьма дотошными воспоминаниями о том, что и как устроено. В этом плане память тела работала безотказно. Вот только поездку это сделало не такой уж и захватывающей, как могло бы быть.

Студенты в автобусе вели себя по большей части спокойно и нормально. Всё же это не школьники на экскурсии. Большинство людей либо спало, либо слушало музыку и пялилось в окно. И только мои старые знакомые Каменев и Кислевский иногда бросали в кого-то бумажки и гыгыкали где-то сзади. Нужно ли говорить, что весь автобус встречал такое поведение как минимум недоумевающими взглядами.

Где-то так и прошли те два часа, что мы ехали к Богу. Автобусы со скрипом затормозили на окраине какого-то небольшого городка, и водитель громко оповестил всех о конечной остановке. Люди тут же подорвались с мест.

На улице было довольно шумно.

Честно говоря, почему-то я представлял себе это место как военный мемориал с музеем. Суровый и грустный, однако достаточно пафосный, чтобы привлекать к себе посетителей…

Я не мог ошибаться сильнее.

Когда мы прошли под огромной вывеской с надписью «Поверженный Чжунли» и показали на входе свои студенческие, оказалось, что внутри нас ждал…

Буквально парк развлечений, на отсутствие которого я жаловался немногим ранее.

Вокруг бегали дети с плюшевыми игрушками в виде миниатюрного Чжунли с двумя крестиками на месте глаз, по обе стороны от главного прохода стояли стенды с едой и развлечениями по типу дартса с физиономиями различных божеств вместо мишени, а на множественных стендах и плакатах Боги высмеивались не самым первосортным чёрным юмором.

— Как будто мы никак не можем определиться, кто из Богов нам не нравится больше… — пробормотал я, глядя на очередной игровой стенд, где нужно было бить по голове молотком целый пантеон Богов.

Петя хмыкнул, услышав это.

— Ну да, потому что так и есть, — он поправил очки и быстро глянул на Леру, что шла рядом. — Вроде как и сами Боги не понимают, кто у них самый-самый. Зевс, Ра, Один. Они грызутся друг с другом не хуже людей. Может, поэтому и вторая война так затягивается, — парень вздохнул. — Я хрен знает. Вот правительство Объединенных Герцогств и старается заставить нас ненавидеть их всех одинаково, чего распыляться. Да и вообще…

— Слыш, а думаешь, я ему всё-таки нравлюсь? Или не? Или он с той сукой-первокурсницей всё-таки мутит? — Ксюша громко и демонстративно перебила Петю, обращаясь к Лере.

Лера же не сразу поняла, что происходит, потому что довольно увлечённо слушала парня.

— Не знаю. Подойди узнай, — девушка пожала плечами. — Толку гадать-то? Неделю уже этот бред слушаю.

Ксюша с претензией уставилась на подругу, а затем цокнула языком.

— Мда-а-а-а-а… весёлые вы.

Я лишь ускорил шаг… Только чтобы через две секунды остановиться.

— И всё⁈

Петя подошёл ко мне и кивнул.

— Ага. К охране мёртвых Богов относятся довольно серьёзно.

Дело в том, что до самого массивного тела мёртвого Бога оставалось ещё метров 200. Тем не менее, мы уперлись в линию ограждения, чуть поодаль от которой стояли вооружённые люди. Дальше проход был закрыт. Смотреть на Бога можно было через бинокль, стоявший рядом, или со смотровой площадки чуть повыше того места, где стояли мы.

Конечно, сам Чжунли поражал масштабами. Его тело легко бы заняло целое футбольное поле. Боги идут в самых разных формах и размерах, когда дело доходит до их земного воплощения. Конечно, Чжунли в этом плане повезло. Интересно, сколько было мороки, чтобы завалить такого, как он, и сколько людей при этом полегло?

Табличка, что висела рядом с биноклем, говорила, что человеческие потери не составили и десятка мечников, однако…

Он, бл*ть, размером с футбольное поле, повторяюсь.

Я раздражённо вздохнул.

— Нет, так не пойдёт. Я хочу подобраться поближе.

Петя испуганно схватил меня за рукав и принялся шептать.

— Чувак. Это очень очень супер-мега-нелегально, — он сглотнул ком в горле. — С этим не шутят. Наказывают очень жёстко, пойми…

— Блин, — громко произнесла сбоку Лера. — Я бы тоже глянула на него… сверху скажем. Наверное, эпичный вид открывается.

Петя выпрямился, как по струнке.

— Да! — я заметил, как сильно он сжал кулак. — Вот например с вон тех рамп для софитов!

Ого, какой энтузиазм. Я посмотрел на него вопросительно.

— И что, ты знаешь как туда добраться, смельчак?

Он покачал головой.

— Ну, вон там есть запасная лестница, что ведёт прямо туда. Если бы её скинуть вниз… — он поправил очки. — Но проход охраняется.

Парень задумчиво оглянулся вокруг и, заметив толстый металлический трос, что скреплял платформу для подъема к софитам с землёй, хмыкнул.

— Разве что если по этому тросу, но сил у меня не хватит… да и перчаток нет, а так… все руки сожжём.

Я вздохнул.

— Руки у меня заживают быстро.

Подъем занял где-то минуту, всё-таки ползти было довольно высоко. Где-то уже спустя третье подтягивание по стальному тросу вверх на моих ладонях выступила кровь.

Дар Шезму. Тянемся. Дар Шезму. Тянемся.

Ход моих мыслей был примерно таким.

Впрочем, когда я добрался до вершины, вид действительно стоил того. Я сбросил ребятам запасную лестницу, а сам уставился на Чжунли во всём его великолепии.

Гигант лежал, свалившись полубоком, бездыханный, однако свежий — как живой. Одетый в гигантский красный халат, он лежал, прижав руку к сердцу. Вернее, туда, где должно было бы быть сердце. На месте груди зияла дыра.

Густая коса на в остальном лысой голове божества обвивала его шею и простиралась на несколько десятков метров.

Как вы его убили?

— Эй, Петь, — я хлопнул парня по плечу, когда он помогал Лере подняться по лестнице. — А что это вон там?

Около глаз Чжунли стояло что-то наподобие небольших зданий, около которых ездили какие-то миниатюрные машинки.

— А, — парень фыркнул. — Так центр добычи же.

Я не понял.

— Добычи силы?

Петя кивнул.

— Нектара, ага. Его уже потом перерабатывают в силу, — он пожал плечами. — Никто не знает, как именно — одна из страшнейших военных тайн человечества. Эти машинки собирают ихор из тела, выкачивают из каждого органа. А затем в центре добычи из ихора выделяется нектар. А затем — всё это дело уносится в центр переработки, — Пётр шмыгнул носом. — Который хер знает где и делают там хер знает что.

Я улыбнулся.

— Есть идеи, как туда попасть? — я посмотрел парню прямо в глаза.

Он ответил мне мертвецки серьёзным взглядом.

— Даже не вздумай. То, что мы делаем сейчас — очень плохо, — Петя ткнул пальцем в сторону центра добычи. — Но то, о чём ты говоришь— в десять раз хуже. С самоубийством я помогать тебе точно не буду. Там охрана как у герцога, если не лучше.

Я поднял обе руки ладошками вверх.

— Да понял, понял я… не горячись.

Какое-то время мы просто вчетвером молча смотрели на Чжунли. Было в этом что-то стрёмное, но и одновременно с тем завораживающее.

Ну, как вчетвером. Скорее втроём. Ксюша просто сделала пару фоток, стоило только вылезти наверх, и всё остальное время была занята их обработкой в каком-то редакторе. Ну, окей.

Мы хотели уже спускаться вниз, как внезапно оттуда раздался знакомый мне голос.

— Зай, вы там? — басистый тон Кислевского-младшего я ни с чем не перепутаю.

— Котиииик! — запищала Ксюша. — Да-а-а! Мы здесь! Иди сфоткаемся!

Глаза Пети тут же стали по пять копеек. Я же… был немного заинтригован. Так это про него она спрашивала у Леры?

Спустя мгновение Кислевский, а за ним и Каменев, уже были наверху.

— Ты какого чёрта творишь? — только и успела произнести Лера, как над ней навис Кислевский.

— Свали, курица, — он хмыкнул. — У меня тут разговор с этими двумя, — он повернулся к Ксюше. — Спасибо, что маякнула, зай.

Ксюша мечтательно улыбнулась.

Я рассмеялся.

— Не, я понимаю что ты тугой. Но прям настолько? Даже после моей драки с Антоном не дошло?

Влад скривился.

— А мы сейчас с тобой поговорим и узнаем, тугой или не, — он сделал шаг вперёд, — дружище.

Между мной и двумя бугаями стояли Петя с Лерой. Я хотел было крикнуть им, чтобы они встали позади меня, но Петя успел открыть рот первее.

— Влад, — его голос дрожал лишь слегка. — Уходи. Подумай, что и где ты делаешь.

— Съ*бало с дороги, ничтожество, — хмыкнул он, глядя на Петю сверху вниз. — И швабру свою убери, — он улыбнулся Лере. — А то я подумаю что безхозная и себе заберу, хэ-хэ. В хозяйство.

Откуда-то из-за спины раздался мерзкий голосок Ксюши:

— Ты там чё, к Лерке подкатываешь⁈ Ну мы ж договаривались!

Ответить на претензии Ксюши он не успел. Потому как Петя в мгновение принял стойку, которую я вчера ему показал, и въехал Кислевскому прямо в лицо.

Тот скрутился в три погибели.

Ход, безусловно, хороший. И я уверен, что Лера оценила столь героические побуждения. Однако кое-чего Петя не понимал.

Такие, как Кислевский-младший, всегда бегут, поджав хвост, если хорошо дать им в рыло. В прошлый раз я дал ему в рыло очень хорошо. А потом и его брату.

Но всё же он здесь. А значит, вариант остаётся только один — Кислевский настолько уверен в своих шансах, что это ему полностью отшибло мозги.

Долго ждать подтверждения моим словам не пришлось.

— А если так, чмошники⁈ — крикнул Каменев, доставая что-то из-за пазухи. — У папы одолжил, нравится калибр⁈

Парень наставил на нас пистолет.

Мы с Лерой и Петей одновременно переглянулись. Ксюша же просто начала верещать, как только увидела, что Владу прилетело по лицу.

— Ты, конечно, опасный, — начал я. — Вот только…

— Чё, хочешь сказать, что он однозарядный, а вас трое⁈ — Каменев ухмыльнулся. — Ну давайте, рискните!

Лера закончила за меня.

— Вот только он сигнальный.

Каменев резко глянул на ствол.

В этот же момент я не менее резко отодвинул Петю с Лерой в сторону и влетел ему обеими ногами в колено. Раздался хруст.

А затем стук.

А затем звук выстрела.

Мы лежали на площадке для установки софитов и смотрели, как красная сигнальная ракета летит прямо в сторону густой косы Чжунли под нами.

Вспыхнул огонь; раздался звук сирены.

Честно, я был удивлен тем, насколько оперативно сработала охрана. Со всех уголков территории начали сбегаться охранники с оружием в поисках злоумышленников. Петя был в ужасе, Лера тоже, до Кислевского наконец-то начало доходить что он натворил, Каменев же просто лежал себе и кричал. Как, впрочем, и Ксюша.

— Петя, — хмыкнул я, — кажется мне нужно отлучиться.

Я глянул в сторону центра добычи, проход к которому как раз удобно освободился от охранников, что побежали тушить волосы Чжунли.

— Т-ты чё? А как мы… а что… — парень бледнел на глазах.

Я посмотрел на группку абсолютно ох*евших студентов и вздохнул.

— Хорошо, — я пожал плечами. — Простого выхода здесь нет. Думаю, вам всем имеет смысл сказать, что Каменев сошел с ума и заставил вас сюда залезть под угрозой оружия, после чего поскользнулся, сломал ногу и по ошибке сжег нах*й мёртвого Бога.

Я улыбнулся Владу.

— Знаю, знаю, он твой друг. Но если версии начнут расходиться… то достанется всем. Ты должен это понимать. Даже фамилия не спасёт, — я почесал подбородок. — Главное — помни, что это всё — твоя вина.

Я схватился за металлический трос, что вел вниз, и в последний раз обернулся к студентам.

— Но будет лучше, если вы найдете способ во всем обвинить Ксюшу, — я глянул на заплаканное лицо девушки. — Пошла ты нах*й, Ксюша.

Руки жгло адской болью; в этот раз я скользил по тросу до самого низа, постоянно залечивая кожу Даром Шезму. Благо, из охраны меня никто не заметил даже после приземления.

Короткий спринт — и я ворвался в центр добычи. Не знаю, что именно я хотел там найти. Единственной мыслью было заполучить нектар, чтобы поэкспериментировать с ним. Из того, что мне известно — тайна силы Богов не конкретно в нём. Однако, если разбить на компоненты…

Центр добычи был довольно маленьким; я прошел уже две комнаты, но так и не встретил охрану. Да и входная дверь была подозрительно открыта настежь. Пока что слова Пети про жёсткую охрану сильно расходились с реальностью.

Я вдохнул и открыл последнюю дверь, в дальнем конце центра. Ту, где, по словам Пети, хранится нектар.

И, открыв, понял, что Петя прав. Понял, что охрана здесь всё-таки была.

Старые знакомства — штука странная. С некоторыми людьми ты втайне мечтаешь пересечься вновь, с некоторыми тебе просто не о чём говорить при встрече, к кому-то даже зарождается что-то вроде обиды и отторжения. Во всех случаях справедливо лишь одно: когда натыкаешься на старого знакомого нежданно-негаданно…

Чувствуешь себя всегда довольно странно.

Я смотрел на гигантскую спину, которую ни с чем не перепутаю даже спустя пару тысяч лет.

— Знаешь… когда ты чистил конюшни и душил львов, прикид у тебя был покруче, — я посмотрел на полубога в черной униформе с надписью «Охрана», — Геракл.

Глава 11

Ну конечно.

Ну как я мог забыть.

Полубоги.

Честно признаться, я даже сам не понимал, почему ни разу за неделю не задумался об их судьбе. Может, именно потому, что они полубоги и в целом далеко не всегда обладали бессмертием, я и решил, что все они уже мертвы.

Может, зная их характер отношений с Богами, я считал, что они все уже давно убиты. Но в целом особых оправданий мне нет, так как довольно много моих приятелей из дней бурной молодости как раз-таки относились к полубогам.

Народ этот мне был по душе по одной простой причине — они напоминали мне самого себя. Уже не люди, со своими фишечками, которые недоступны смертным. Но и ещё далеко не Боги со их мудацким снисходительным отношением ко всему и вся.

Полубоги — одни из немногих, кто понимал все минусы и тяготы… моих жизненных выборов, связанных с поисками бессмертия.

Нет, конечно, меня не сильно удивило, что полубоги во время войны с людьми не горели желанием помогать Богам. Причина этому простая — сами Боги относились к ним чуть ли не хуже, чем к обычным людям. Впрочем, это было логично. Если люди по отношению к Богам совсем уж жалкие, чуждые сущности, то вот полубоги — они для них что-то вроде уродцев из кунсткамеры.

У каждого приличного нормального Бога вид полубога вызывал приступ зловещей долины. То самое отторжение, которое испытывают люди, глядя на человекоподобных роботов, они испытывали к полубогам. Вроде и похоже на тебя, но что-то с ним не так. Слабее, проще и вообще — не годится ни в какие подмётки.

Однако я не ожидал, что полубогов люди буквально будут нанимать на работу. Интересно, выплачивается ли им соцпакет…

Впрочем, Геракл всегда был хорошим парнем.

Трехметровая гора мышц в форме охранника медленно повернулась ко мне. Его густые брови нахмурились в праведном гневе.

— Кто посмел⁈ — взревел он. — Вход посторонним запрещен!

Полубог быстро сократил расстояние между нами.

— Объясняйся, либо… — даже под, видимо, сшитой на заказ униформой было видно, как играют мышцы на его руках.

Геракл всегда был хорошим парнем. Вот только…

Я быстро подпрыгнул на месте и влепил ему звонкую пощёчину. А затем ещё одну.

— «Займи триста драхм, братик», — я лупил пощёчину за пощёчиной, вспоминая слова Геракла во время нашей последней встречи. — «Всего на пару дней, братик! Бл* буду!»

Вот только зависимость от азартных игр совсем не помогала его способности вовремя отдавать долги.

— Да пошёл ты! Ты вообще понимаешь, во что я влип, когда ты не отдал мне сраный долг⁈ Ты вообще понимаешь, на какую херню мне пришлось подбить царя Мидаса, чтобы мы в тот вечер смогли расплатиться в баре, а⁈

Геракл, видимо, не понял, о чём это я. Либо выпал на дурачка.

ПРЯМО КАК КОГДА Я ПРОСИЛ ЕГО ОТДАТЬ МНЕ ДОЛГПОСКОРЕЕ.

Он попытался схватить меня рукой, однако я вовремя увернулся и вмазал по ней коленом. Кажется, этот удар не сильно его впечатлил. Полубог отпрыгнул на шаг назад, а затем, слегка наклонившись, помчался прямо на меня.

Ещё один кувырок — и я бью Геракла прямо по массивной шее.

Удар. Уворот.

Здоровяк рычит, одной рукой доставая с пояса огромный тазер.

— Серьезно, бл*ть⁈ — крикнул я, слегка запыхавшись. — Без тазера вот прям никак?

Я проскочил между его ног и вдарил ногой куда-то в область печени.

— Ты же Геракл, мать его! Стимфалийских птиц тоже с помощью ПВО сбивал⁈

Над моей головой пронеслись два дротика тазера, заряженных электричеством.

В этот момент я понял, что оказался загнан в угол. Нет, конечно, я бы спокойно выскользнул и из этого положения. Однако полубог решил применить несколько неординарную тактику.

Он просто рухнул на меня всей своей тушей.

— Ай! Мудак! Дышать же нечем!

— Кто ты⁈ Говори! Кто тебя послал⁈

Свободной у меня оставалась только голова. Дело такое, что если вы что-то слышали про Геракла, то у вас должно быть представление, что он довольно крепкий малый.

— Зевс⁈ Один⁈ На кого ты работаешь, ублюдок⁈ — кричал великан, сжимая меня всё сильнее.

Впрочем, я тоже не пальцем деланный. Шезму позволял делать множество приколов.

Один из них я и продемонстрировал Гераклу. Прикол незамысловатый.

Я что было дури бился лбом прямо ему об нос, постоянно восстанавливаясь с помощью навыка, дабы не жалеть силы удара.

— Какой… — удар, — … нахер… — удар, — … Зевс⁈ — сразу три быстрых удара — так, для разнообразия. — Я не работаю с теми, у кого так воняет изо рта, как у этого старого пердуна!

Внезапно Геракл расслабил хватку и, не веря своими глазам, уставился на меня.

— Что, узнал меня, мудак?

— Но… — сбитый с толку Геракл быстро закачал головой. — Только один человек вечно ныл про вонь из батиного рта… Как это возможно? Дит же клялся, что…

Внезапно гримаса Геракла из озадаченно-злобной стала по-детски радостной.

— Сизиф! — он снова навалился на меня, но уже с объятиями. — Это ты что ли, братик⁈

Точно! Сизиф! Вот как меня звали большую часть времени.

Наверное, странно, что вопрос имени меня не особо интересовал последние дни, однако и в прошлой жизни я часто называл себя разными именами, поэтому в этом копаться было довольно сложно. Как я и говорил, за тысячу лет с камнем можно было забыть довольно многое.

— Да-да, я, — я похлопал его ладонью по плечу. — Отпусти, а?

Геракл резво подорвался и с подозрением оглядел моё новое тело.

— Но… ты как-то иначе выглядишь… прическу сменил, что ли?

— Долгая история. Типа того, — я ухмыльнулся. — Лучше скажи, как твоя карьера… дошла до этого?

Я ткнул рукой в плашку с надписью «Старший лейтенант Геракл, глава охраны объекта 19Б „Чжунли“», что красовалась на его груди.

Он хмыкнул.

— Тоже долгая история. Ты вообще где так долго пропадал? Давно от Дита свалил?

— Эммм… где-то плюс-минус неделю назад.

Геракл удивленно распахнул глаза.

— Во дела… — он почесал затылок своей огромной лапищей. — … ну, если вкратце… Когда люди убили Венеру, мы с почти всеми нашими поняли, что это наш шанс наконец-то вылезти из-под тени старших. Пришли к людям, предложили помощь…

На месте людей было бы очень глупо отказываться от такой сильной подмоги. Хоть и допускаю, что без споров не обошлось и на эту тему. Всё же полубоги в какой-то мере Боги.

— Многих из нас больше нет, правда… Орфея одним из первых не стало…

Я печально вздохнул.

— Орфея жалко.

— Орфея жалко, — согласился Геракл.

Я оглянулся вокруг.

— Но что потом? Когда война закончилась?

Геракл цокнул языком.

— Что-что. Продолжили помогать людям. Кто на что горазд… — в его словах чувствовалась нотка печали. — Елена Прекрасная в центре пропаганды теперь работает… Ахиллес в каком-то из герцогств военный советник…

— Я думал, его ещё при Трое стрелой в пятку убили.

Геракл кивнул.

— Откачали, бедолагу, — он поднял взгляд в потолок, что-то вспоминая. — Тесей теперь один из адмиралов Объединенных Герцогств… — полубог томно вздохнул и обвел взглядом комнату. — Ну и я вот тоже… не жалуюсь.

Конечно, мне было жалко Геракла. Парень он хоть и простоватый, но явно заслуживающий большего, чем просто быть охранником при каком-то аттракционе для студентов. Но, скрывать было глупо, я довольно сильно обрадовался. Очень приятно знать, что в этом, в какой-то мере, новом для меня мире ещё оставались старые знакомые.

Я уже говорил про тяготы и минусы моих жизненных выборов. Так вот, тот факт, что практически все вокруг тебя в какой-то момент мрут как мухи — один из таких минусов. Конечно, спустя какое-то время ты к этому привыкаешь, учишься меньше привязываться к людям… однако сколько бы лет тебе ни было, человек — существо социальное. Менее тоскливо от этого не становилось.

Поэтому знать, что сохранились хотя бы какие-то контакты — сильно грело душу.

В этот момент Геракл нахмурился.

— А что ты тут забыл-то, по-хорошему?

Я пожал плечами.

— Ну, знаешь. Я тут недавно. Хотел узнать, что за сыр-бор с нектаром и магической силой, которую он даёт. Решил попробовать сам.

В ответ полубог лишь рассмеялся.

— Мне вообще такое говорить нельзя. — он сделал голос чуть тише, — но по дружбе я тебе скажу. Это всё просто цирк.

Я приподнял бровь.

— В смысле?

— В прямом, — хмыкнул Геракл. — У Чжунли, как и у большинства других Богов, что остались у людей, нектар закончился уже пару лет как. У человечества на носу серьёзные проблемы. Жёсткий кризис силы.

Геракл поднялся на ноги и столкнул одну из пробирок с мутной жидкостью, что стояла на полке рядом с нами. Та упала и разбилась у него под ногами.

— Это чайный гриб, понимаешь, — фыркнул полубог. — Я, легендарный Геракл, теперь охраняю комбучу, мать её.

Я уткнулся взглядом в пол.

Кажется, серьёзные проблемы — это очень и очень мягко сказано. Это просто катастрофа. По целому ряду параметров. Во-первых, без силы у людей шансов одолеть Богов практически нет. Это раньше они воспользовались эффектом неожиданности. Сейчас же Боги просто сотрут их в порошок, если войско будет нечем «заряжать». А во-вторых, у силы произойдёт жесткая дефляция. И человечество спокойно поделится на касты — сильных и тех, кто их ниже.

Бл*ть. Если нас не убьют Боги, то мы перегрызем друг друга сами.

— Поэтому, — продолжил Геракл, — уверен, что даже за эту неделю ты слышал уже не один разговор о грядущей войне.

— Ты имеешь в виду то, что я думаю, что ты имеешь ввиду? — переспросил я у полубога.

Тот грустно кивнул.

— Да, именно. Людям война нужна не меньше, чем Богам. Да она до сих пор не началась только потому, что по обе стороны границы сейчас больше заняты политической грызнёй, чем делом. Однако долго так не продлится, — внезапно взгляд Геракла стал стеклянным, — Я знаю, как ты любишь жизнь, Сизиф. Поэтому я бы, конечно, посоветовал тебе уносить ноги, пока ты её не потерял, однако… походу, некуда.

Я сглотнул ком в горле. Люди говорят такое перед тем, как сообщить очень плохие новости. Полубоги тоже говорят такое перед тем, как сообщить очень плохие новости.

— Если Боги одержат верх… — Геракл развёл руками. — … они перезапустят Вселенную. Объединят усилия и пересоздадут её. И тогда наша с тобой судьба…

— Них*я не завидна.

— Них*я не завидна, — согласился Геракл.

Я злобно выдохнул.

Нет, нет, нет. Я вернулся спустя тысячу лет наедине с долбанным камнем. Чтобы пару месяцев походить по зеленым лужайкам… и подохнуть вместе с остальным миром?

Нет.

— Геракл, — обратился я к здоровяку. — А ты не мог бы совершить тринадцатый подвиг и помочь мне свалить отсюда незамеченным, а?

Тот добродушно улыбнулся.

— Помочь старому другу — это не подвиг, Сизиф.

* * *

Данте стоял в углу комнаты. Честно говоря, обстановка была настолько напряжённой, что он даже начал скучать по своей командировке в Ад.

— Азиатский пантеон в бешенстве, — громогласно пророкотал Зевс. — Они требуют немедленного ввода войск.

Новости про случившиеся с Чжунли добрались до Богов мгновенно. Для всех божеств вся история с тем как, люди уже больше столетия надругиваются над павшими трупами их собратьев, была больной темой. Но то, что случилось с телом Чжунли — переходило все границы.

— Их можно понять, — тихо добавил Ра. — Мало того, что эти ничтожества выставили его напоказ, как какое-то животное. Мало того, что выкачивают из него весь нектар. Так теперь ещё и решили показательно сжечь на потеху толпе! Я согласен, что мы должны ответить.

Данте смотрел то на одного Бога, то на другого. Разумеется, у него были и свои мысли по поводу случившегося, однако произносить их здесь было бы буквальным самоубийством.

— Я так понимаю, — в центр комнаты вышел Один, — мы не хотим побеждать людей быстро. Мы опять хотим погрязнуть на много лет в жестокой войне. Вы это предлагаете?

Зевс раздражённо фыркнул.

— Нет, конечно. Но оставлять это безнаказанным… что, если бы это был труп твоего сына, Один?

Один покачал головой.

— Оставь эти манипуляции для той толпы землянок, с которыми ты сношаешься, Зевс. Сейчас у нас нет достаточного количества сил для победоносной атаки. Вы не послушали, когда я говорил не трогать заставу Крестрама. А теперь люди зашевелились. Не повторяйте эту ошибку.

Ра крепко сжал кулак.

— В его словах есть доля правды, Зевс. — египетский Бог глянул куда-то вверх. — Но неужели у нас совсем не остается вариантов для мести?

Слева от Данте раздался кашель.

— Господа, если позволите… — в центр, к Одину вышел молодой Бог с острыми чертами лица. — Все стороны здесь правы. Удар нанести необходимо. Всё же люди должны не забывать, что мы такое и на что мы способны.

Зевс довольно улыбнулся. Парень тем временем продолжил:

— Однако и спешить нам некуда. Для полноценного вторжения нам нужно убедить остальные пантеоны присоединиться к нам в этой затее, а сами знаете, с этим есть небольшие проблемы, — он развёл руками. — Что индийские, что славянские божества пока что не горят желанием идти войной на людей.

Парень посмотрел на Данте.

— Да даже миссия Данте с армией из Ада провалилась. Большинство воинов, которых он вытащил оттуда, уже давно сошли с ума от пыток, — он сделал паузу. — Некоторые и вовсе пропали. Поэтому вторгаться прямо здесь и сейчас будет глупо.

Ра хотел было запротестовать, но парень вежливо поднял руку в просьбе его не перебивать.

— Однако… это вовсе не значит, что мы не можем действовать несколько иначе.

Все трое Богов с интересом уставились на парня. Один хмыкнул.

— Локи, сынок. Что у тебя на уме?

* * *

— А-а-а-а-а-а!

Это так я кричал, пролетая над телом Чжунли.

Помощник сраный! И это твоя великолепная идея? Скрутить меня в шарик и кинуть вверх посильнее?

«Только так мы сможем обойти охрану, Сизиф».

Да пошёл ты!

Геракл, конечно, сказал, что будет целить мною в склад с мягкими игрушками. Однако, наверное, он забыл, что у складов с мягкими игрушками есть неприятное свойство иметь над собой твёрдую крышу, мать его!

Я сгруппировался и только и мог, что повторять про себя — «Шезму, Шезму, Шезму»…

Через пару секунд я с грохотом пробил крышу склада и обнаружил себя в окружении плюшевых Торов и Афин. Благо, крыша оказалась довольно хлипкой и я отделался всего парой переломов, которые уже спустя секунду излечились с помощью навыка.

Поднявшгись на ноги, я отряхнулся. Одежда изорвана и испачкана кровью. Вот уж помог так помог, дружище.

На улице всё ещё шумели сирены; как тревожные, по всему периметру, так и те, что стояли на пожарных машинах, мигом съехавшихся к месту происшествия. Поэтому, кажется, моё приземление прошло незамеченным.

Я поспешил выбраться со склада.

Народ на улице выглядел довольно встревожено. Впрочем, дела мне до этого особо не было. Я рыскал взглядом в поисках Пети и компании в надежде, что их ещё никуда не забрали.

К счастью, после пары минут прогулки я обнаружил их всех (не считая Каменева, которого, наверное, уже увезли на скорой) в окружении сразу несколько полицейских.

Я быстро подошёл к студентам. Сейчас допрашивали Кислевского-младшего.

— Я клянусь вам… Так и было! Мой друг стал просто сам не свой! — с честными, как слеза матери, глазами объяснялся Влад.

— Ах, вот вы где! — я улыбнулся, сделав вид, что не при делах. — Что стряслось?

Вся компашка посмотрела на меня как на идиота.

Петя буквально дрожал от страха, видимо, уже представляя, какой будет на вид его тюремная камера; Лера стояла прямо за ним, вцепившись парню в руку. Ксюша же, как подобным ей и водится, просто ревела и не понимала, что вообще происходит.

Полицейский лет сорока лишь недовольно покачал головой при виде меня.

— Что с тобой? — он указал на мою одежду. — Подозрительно. Поедешь с нами. Как и все остальные.

Он хмыкнул

— История у вас складная. Но это пока что, ребятки. Это пока что.

Махнув своим подчинённым рукой, он сухо бросил:

— Пакуйте их.

Лера лишь сильнее схватила Петра за руку, а Кислевский удивлённо выпучил глаза. Видимо, думал, подходящий ли сейчас момент, чтобы козырять связями.

Не думаю, что это помогло бы, в любом случае.

Я лишь вздохнул и протянул руки, чтобы на них надели наручники. Что же, всё прошло не так гладко, как хотелось бы.

А затем произошло кое-что странное. За несколько мгновений до того, как на мне защёлкнулись браслеты, к полицейскому, что нас допрашивал, подошел седой мужчина в гражданском и что-то прошептал на ухо.

— Отпустить⁈ — удивленно вскрикнул полицейский. — Кто приказал?

Мужчина в гражданском посмотрел ему прямо в глаза.

— Дочь Герцога приказала, — он наклонился поближе. — Анжела Аквилла.

Окей. Возможно, Анжела нашла меня раньше, чем я её.

Глава 12

— Не может быть и речи, Антон.

— Но…

— Я, может быть, запнулся? Или, может, во мне пробились корни твоей бабушки и я начал говорить со смешным хладоградским акцентом? Скажи мне, Антон.

Разумеется, отец ему отказал. Как обычно. Антону было не привыкать к тому, что всё, касающееся хотелок, его родители приберегали для младшего брата. Антону же вместо этого доставались муштра, честь рода и завышенные ожидания, о которых ему не позволяли забыть ни на минуту. Иногда парню казалось, что он и сам не знает, где проходит грань между тем, какой он человек на самом деле, и тем образом, что хочет видеть в нём семья.

— Нет, я прекрасно тебя понял, отец, — Антон развёл руками. — … но подумай, я же говорю даже не столько о себе, сколько о том, как много эта поездка даст нашей семье! После неё я буду уже не просто парнем, который всю свою жизнь рубил на щепки деревянные манекены… у меня появится какой-то опыт, люди будут знать, что я не трус, и даже семье Анжелы это понравится…

Отец рассмеялся.

— Не нужно разыгрывать со мной эту карту, сынок. Пусть твоя мать и даже полоумный братец верят в то, что ты ждёшь не дождёшься эту свадьбу, но меня ты не обманешь.

Антон злобно нахмурился.

— Но зачем тогда…

— Ты знаешь, зачем! — отец громко ударил по столу бокалом с алым вином. — Благо, природа не обделила тебя мозгами.

Антон уставился в пол. Отец прав; конечно же, он понимал всю важность это свадьбы.

Отец громко вздохнул.

— Слушай… — мужчина виновато поджал губы. — Я понимаю, что тебе это интересно. Поехать в Крестрам с остальными первыми мечниками всех наших герцогств, посмотреть на разбитую заставу, узнать, как именно она пала, набраться опыта… Я правда понимаю.

Он отпил из бокала.

— И в любой другой ситуации я бы тебя отпустил. Но на носу Троеденствие, — он пожал плечами. — Ты же знаешь, насколько это важно для любой невесты.

Антон прикусил губу. Конечно, он знал и об этом. Дурацкая традиция, связанная с байкой про короля Лекса и его Нинель… мол, чёрт знает сколько лет назад Лекс, тогда ещё принц, тайком пробрался в деревню девушки, и они вместе сбежали, вопреки воле родителей и Богов.

Ровно три дня они провели вместе, прежде чем их нашли. Что иронично, нашли их в церкви. Практически сразу после того, как они всё же умудрились пожениться с помощью знакомого священника Лекса, ради дружбы с принцем пошедшего наперекор собственной вере.

Как бы там ни было, с тех пор это превратилось в обожаемую всеми свадебную традицию. Суть её проста — за какое-то время до свадьбы молодожёны должны провести три дня вместе, практически не отходя друг от друга. Считается, что это последний срок, когда кто-то из пары может передумать бракосочетаться, очень важная и символическая штука.

— Я понимаю, отец… но как же Влад? Он мой свидетель, и я уверен, что смогу убедить его провести Троеденствие с Анжелой вместо меня. Ты знаешь, что у меня есть на это право.

Честно говоря, на эту лазейку в обычаях Троеденствия Антон делал большую ставку. Дело в том, что если у жениха по каким-то причинам не получается провести три дня с невестой, то в особых случаях это вместо него может сделать свидетель на свадьбе. Таким образом отдаётся дань уважения священнику, чья дружба помогла любви Лекса и Нинель закрепиться в браке.

Ну а ещё женихи часто таким образом испытывали благоверность собственной невесты. Это если говорить о практическом применении.

Отец лишь хмыкнул.

— Во-первых, не очень красиво вот так иллюстрировать несчастной Анжеле поговорку «в семье не без урода», — он покачал головой. — А во-вторых, то, что он свидетель… кажется, уже не факт.

Антон широко распахнул глаза.

— В смысле? Ты о чём?

Кандидатура Влада была оговорена и утверждена ещё полгода назад. Никаких сомнений в том, что именно брат будет сидеть с ним за одним столом на свадьбе, у Антона не было.

— Пять минут назад мне позвонил Рохан, — отец тяжело вздохнул. — Кажется, Влад снова влип в неприятности и бедолаге вновь приходится его из них вытаскивать. Правда вот, на этот раз всё серьёзнее, чем обычно. Я подумываю о том, чтобы заменить этого барана на кого-то нибудь… покомпетентнее.

Антон фыркнул.

— Ты блефуешь, — он неверяще покачал головой. — Я не могу поверить, что Влад натворил что-то такое, что ты готов организовать отбор, когда свадьба без пяти минут состоялась, — Антон хлопнул себя по карманам. — Чёрт, да мы его свидетелем-то и назначили потому, что брату жениха не нужно проходить отбор!

Отец Антона посмотрел на сына, а затем медленно поднял глаза к потолку.

— Кажется, он поджёг Чжунли.

Какое-то время Антон молчал.

— А… — парень сглотнул ком в горле.

Это действительно повод.

— У тебя есть подходящая кандидатура на замену? — поинтересовался отец.

Первый мечник лишь отмахнулся.

— Да какая разница, — он повернулся к выходу из кабинета отца и гневно зашагал вперёд. — До свидания, пап.

К сожалению, любой, кто победит в отборе, ни за что не возьмёт на себя ответственность провести Троеденствие с Анжелой Аквиллой. Наоборот — каждый из кандидатов, что придут отбираться на роль свидетеля, даже сочтёт за честь отказаться от такой возможности в пользу Антона. Ещё и символической благодарности будут ждать наверняка.

В таком случае о поездке можно забыть сразу.

А если выставить своего кандидата… увы, почти никто не согласится из страха перед Аквиллами и Кислевскими. А те, что согласились бы — ни за что не пройдут отбор.

Антон злобно сжал кулаки.

Нет, здесь вообще без вариантов. Где ему найти настолько наглого отморозка, что согласится бросить вызов сыновьям лучших аристократических семей герцогства, и при этом ещё и с мечом будет обращаться не хуже, чем каждый из них⁈

Это просто невозможно, это просто…

Внезапно глаза Антона широко распахнулись.

Так быстро свой мобильный телефон он не доставал ещё никогда.

* * *

Готов поспорить, что я могу взять этого Рохана на удушающий, и он даже пискнуть не успеет.

Я, сощурившись, поглядел на седого накаченного мужчину лет пятидесяти, что деловито вёл микроавтобус с запечатанными окнами, в котором мы все вот уже час как возвращались в Академию.

Точно смогу.

Впрочем, конкретно сейчас он говорил по телефону, так что, наверное, это немного нечестно…

— Я, конечно, понимаю, что ситуация ни**я не располагает к академическим успехам, — произнёс Петя, наклонившись ко мне через сиденье. — Но, может, мы можем сказать ему втопить побыстрее? Экзамен скоро начнётся, можем не успеть и….

— Ты сейчас серьёзно? — я глянул Пете в глаза.

Тот просто замолчал и сел обратно.

— Не верю, что говорю это, — хмыкнул Рохан, откладывая телефон на пустое пассажирское сиденье, — но если бы с вами не было Влада, сопляки, вы бы встряли в серьёзные проблемы.

Я глянул на Влада, лицо которого заливалось от стыда.

— А что, мы теперь прикрываемся Аквиллами? — попытался он перевести тему. — Фамилия Кислевских уже ничего не значит, да?

Я потянулся в попытке немного растянуть кофту с капюшоном, которую купил в сувенирной лавке перед тем, как ехать в Академию. Всё же прошлая моя одежда после падения… ну совсем не годилась для выхода в люди.

Настолько не годилась, что менты ещё косились на меня и сомневались, можно ли нас отпускать — даже после того, как им передали приказ дочери герцога. И лишь тогда, когда к нам подошёл Рохан и показал удостоверение начальника Службы Безопасности рода Кислевских, нас всё-таки отпустили.

А вернее, передали ему на руки.

Влад тут же принялся сбивчиво оправдываться и пытаться что-то объяснить, выгородив себя — впрочем, лишь для того, чтобы Рохан велел ему заткнуться и приберечь объяснения для отца. Ксюша рыдала навзрыд, но лишь до момента, пока мы не подошли к микроавтобусу и Рохан не объявил, что отвезёт на в Академию. После этого она забралась на заднее сидение и почти моментально заснула.

Петя и Лера лишь вцепились друг в друга и молча охреневали от происходящего; я же попросту слушал и размышлял про себя.

А вот Рохан, кажется, был полностью в своей стихии. Вот и сейчас он лишь цокнул языком на последнюю фразу Кислевского и посмотрел на него через зеркало заднего вида.

— А ты не знал, что ли? — мужчина добавил газу. — Антон давно попросил у Анжелы право действовать от её имени в вопросах, что касаются отмазывания тебя от проблем. Решил, что так количество слухов про мажорного сынка, которого покрывает род Кислевских, хотя бы немного уменьшится. Всё же мало кто посмеет молоть языком про решения Аквилл, сам понимаешь.

— Но как ты нас нашёл вообще? — Влад слегка приподнялся со своего места. — Ты за мной теперь следишь, или что?

— Слежу? — возмущённо рявкнул Рохан. — Делать мне нечего больше! Сегодня финал чемпионата по футболу — так я даже за ним не слежу, не то что за избалованной мелюзгой!

Мужчина хитро скривился.

— Я скорее… присматриваю. И минимизирую риски.

— Это еще как понимать⁈ — возмутился Влад.

— А как хочешь, так и понимай. Но когда до меня по своим каналам дошла новость, что наш покойный азиатский друг скоро больше начнёт походить на огромный димсам, а геометка твоего телефона показала, что ты как раз около него… — мужчина шмыгнул носом. — Может, я и не математик, но дважды два — четыре, да?

— Значит, Анжела даже не в курсе? — с едва скрываемым облегчением произнёс Влад.

— Как это — «не в курсе»? — Рохан постучал себя пальцем по виску. — Ты там это, чердак проветривай хоть иногда, малой. Мы действуем от её имени, должна же она хоть знать, за что впрягается. Я ей обо всём сообщил, стоило мне только отбить вас у ментов. Всё же козырять именем самого герцога для тебя слишком много чести будет, а вот его дочурка — в самый раз, тут Антон не прогадал.

Влад закатил глаза.

— Ну конечно, Антон не прогадал…

— Во-во, а я о чём. Но сегодня ты сам себя превзошёл! Не хочу быть гонцом с плохой вестью…а хотя чего это — хочу! — Рохан ехидно рассмеялся. — Ты больше не свидетель.

Руки Влада задрожали.

— Ч-что⁈

— Ну да. Твой отец не хочет, чтобы свадьбу омрачали какие-то негативные новости и уголовные дела, а ты одна большая негативная новость, да и уголовное дело теперь на тебя имеется, — мужчина повернулся в салон и укоризненно глянул на Влада. — Я бы на его месте поступил точно так же.

Честно говоря, к этому моменту мне стало практически жалко Влада. Хотя столь фамильярное общение начальника службы безопасности и полное отсутствие возражений со стороны парня могло говорить только об одном — эта далеко не первая ситуация такого рода. И, судя по всему, даже не десятая.

Наверное, будь я Роханом, то вёл бы себя точно так же. К тому же, чёрт его знает, сколько мужчина работает на Кислевских. Если судить по его возрасту, то вполне вероятно, что он начал вытаскивать Влада из передряг ещё когда тот был в младшей школе.

Было видно, что парня расстроила новость про свадьбу. Однако дальше эту тему он двигать не стал, а лишь в привычной для себя манере повёл разговор в другое русло.

— Хорошо, ладно я, — кивнул он и окинул нас всех взглядом. — Но ты и этих баранов вытащил! У Аквилл сегодня скидка на групповые отмазки, или как вообще это понимать⁈ Эту тёлку, — он указал на Лету, — я даже не знаю толком!

— Не называй её так, — Петя посмотрел на Влада холодным взглядом, — будь добр.

Влад лишь покосился на сбитые Петины костяшки — и заткнулся.

Рохан же включил поворотник, сделал пару виражей и затем какое-то время ехал молча, видимо, думая, как бы не сболтнуть чего лишнего.

— Ну давайте так, — наконец заговорил он. — За господина Стерлинга Миффа — попросил лично Антон. Ну… просил он не конкретно за эту ситуацию, но двух зайцем одним выстрелом, вот свезло-то.

Я удивлённо приподнял бровь. Это ещё что за приступ любви и нежности?

— Что же до очкарика и ваших дам… — Рохан оторвал руку от руля и почесал затылок. — Любой порядочный мент за пять минут наедине выбьет из каждого рядом с тобой правду. А наша линия отмазывания твоей жопы от проблем такого сюжетного поворота не предусматривает. Оставлять их было нельзя.

Здесь уже я не удержался.

— И всё? — я перевёл взгляд с Влада на Рохана и заговорил. — Вот так просто? Мы чуть не сожгли труп целого Бога, а вы просто вкатаете этот вопрос в землю, как пьяный мажор сиротку на обочине? Все сделают вид, что ничего и не произошло?

Маловероятно, учитывая количество народу что было в парке.

— Ого, — хмыкнул водитель, быстро повернувшись и глянув на меня. — У нас тут ответственный за повышение среднего айкью в машине нарисовался, что ли?

Он покачал головой,

— Да понятно, что нихера просто так вкатать не получится. Придётся идти на жертвы.

Я пододвинулся поближе.

— Вы сольёте Каменева?

Рохан кивнул.

— Мы сольем? — мужчина рассмеялся. — Вы же сами на него всех собак спустили. Но, впрочем, эт молодцы, эт сильно облегчит нам работу.

Он на мгновение замолчал, сконцентрировавшись на повороте налево, а затем вновь продолжил:

— Но да, Каменев из мелкого рода… такие на сотрудничество идут быстро, а вопросы утряхиваются просто. Мои люди уже ведут переговоры.

Я на мгновение призадумался о том, что это могло бы значить. Кислевские явно не выглядели как бандиты-отморозки, что будут запугивать семью Каменева. А значит, вариант оставался один.

— Вы думаете, что родня просто продаст Каменева?

Рохан повернулся и глянул на меня как на идиота. Честно говоря, эта тенденция начинала меня утомлять.

— Думаю ли я⁈ Да они нам ещё визитку оставят и скажут «Приходите ещё», ты о чём вообще, малой?

В целом, меня это не сильно удивило. Напомню, что я застал времена, когда людей продавали ещё не метафорически, а вполне себе буквально. И даже тогда всякие бедные увядающие рода вполне могли пожертвовать кем-то из своих отпрысков, чтобы выслужиться перед более знатными домами. Иронично, но существует не самая маленькая вероятность, что попадание в тюрьму может принести семье Каменева больше пользы, чем его потенциальный диплом.

Одно я знал точно — жалко мне его не было. Нам просто повезло, что придурок умудрился перепутать оранжевый сигнальный пистолет с надписью «сигнальный пистолет» с настоящим оружием.

Конечно, не думаю, что он хотел серьёзно в нас стрелять, однако предыдущее предложение должно было дать понимание, что Каменев — не тот человек, которому стоило бы брать в руки ствол. И если единственным риском для меня в таком случае было бы словить пулю прямо в голову — очевидно, что Шезму после я бы просто не успел применить — то для всех остальных последствия могли бы быть вполне печальными даже при касательном попадании.

— Двадцать лет в аквилльском спецназе… — внезапно начал причитать Рохан, — десять лет начальник службы безопасности, а чем занимаюсь вообще? Вожу детвору, ну ёлы-палы, — он вздохнул, а затем повернулся к нам. — Почти на месте.

Микроавтобус начал постепенно тормозить.

— Извините, но… я что-то не помню этой дороги в Академию… — неуверенно произнесла Лера.

Петя тут же резко подвинулся вперёд и уставился в лобовое стекло.

— Да, — он глянул на часы в телефоне. — Да и мы уже минут десять как должны были приехать, что за…

— А мы как раз и приехали, — Рохан дёрнул головой в сторону двери. — Вываливайтесь.

Я всмотрелся в вид за лобовым стеклом. Лес и… да, в общем-то, и всё. Только лес.

Что, если продали не Каменева? Что, если для того, чтобы никто вообще ничего не смог сказать, они решили просто прикопать нас под кустом, да и все дела?

— Но у нас же экзамен вот-вот начнется! — взвыла Лера.

Кажется, ты не понимаешь ситуацию, Лера.

Ксюша по-прежнему лежала в отрубе; кажется нервная система девушки ушла на полную перезагрузку. Остальные непонимающе таращились на Рохана — включая, казалось бы, хорошо знающего его Влада.

— Где мы? — сухо произнес я.

— Не твоего ума дело, сопляк, — мужчина гневно нахмурился, «включив» свой грубый, командирский голос. — Я сказал выходить — вы выходите, что не ясно, млять?

Я быстро рванул вперёд.

Самым сложным было вывернуться так, чтобы и быстро обогнуть сиденье, дабы скрепить блок вокруг шеи, и найти нужный упор ногами, чтобы не дать свободу его рукам.

Но уже спустя пару секунд мой прогноз подтвердился. Я действительно смог взять Рохана на удушающий. Жаль только, я ошибся кое в чём другом. Пискнуть он очень даже успел.

— П-пхиидор-р-расина м-мелкая п-п-п-ор-р-ву… — поток ругательств изо рта Рохана с каждой секундой становился всё менее разборчивым.

— Спецназ, — прохрипел я ему в ухою — Ты так говорить будешь с Владом, лады?

Он уже не мог ничего говорить, лишь с ненавистью таращился на меня выпученными глазами и хлопал себя по бедру относительно свободной ладонью в попытке достать пистолет из кобуры.

Впрочем, Петя быстро соображал; секунда — и он уже подбежал ко мне, после чего выхватил оружие раньше Рохана. Влад, как и Лера, просто смотрели на всё происходящее квадратными глазами.

— Со мной можно как-то… — произнёс я, зажимая шею Рохана сильнее, — … повежливее, что ли?

Рохан ещё немного побрыкался, попинался, похрипел да и заснул себе.

Ну вот и отлично.

Я глянул на Петю.

— На экзамен попасть хочешь?

Он кивнул.

— Водить умеешь?

Он неуверенно кивнул.

* * *

Ну хоть какие-то хорошие новости на сегодня.

Велев Рохану побыстрее разыскать Стерлинга Миффа и передать тому срочно связаться с ним, Антон точно не ожидал, что в ответ Рохан сообщит — оказывается, Стерлинг влип в эту историю с поджогом трупа бога вместе с Владом.

Приятно, приятно.

Конечно, Антон мог бы и сам поискать Стерлинга. Однако он знал, что Рохан сейчас как раз едет в Академию, а значит, вопрос со свидетелем на свадьбе можно будет решить ещё быстрее, чем планировалось изначально.

Во-первых, это значило, что искать парня по Академии не придётся. Его привезут сразу к нему. Во-вторых, раз уж Антон вытащил из передряги всех студентов с помощью имени Анжелы… значит, у него появился ещё один рычаг давления на Стерлинга в виде долга за спасение, если тот не захочет помогать первому мечнику просто так.

Ситуация выигрышная.

Но и сам Антон не хотел сильно давить на Стерлинга; он догадывался, что с ним нужно работать деликатнее. Поэтому и сказал Рохану привезти Стерлинга и его друзей в лесное шале Кислевских неподалёку от Академии.

В тот момент, когда к шале подъехал микроавтобус с запечатанными окнами, парень как раз разливал шампанское по бокалам у небольшого столика возле домика. Всё же деловые вопросы лучше решать в приятной атмосфере.

Он хотел было уже подойти к микроавтобусу и поприветствовать гостей, когда внезапно замер.

Кряхтение? Маты? Да что за?..

Антон ускорил шаг.

До машины оставалась всего пара метров, когда именно в этот момент она внезапно взревела, резко дёрнулась с места, чуть не влетела в высокую сосну перед собой, а затем неуклюже развернулась в три манёвра — и умчалась обратно по дороге в Академию.

Раньше говорили, что брачные союзы заключаются на небесах, и ничто не способно помешать женитьбе, которой предначертано быть.

Антон залпом осушил два бокала шампанского, что держал в руках, и посмотрел на удаляющийся микроавтобус.

Если бы люди не убили нахер Богиню любви, то он бы в это охотно поверил.

Глава 13

— Да поклади ты его уже, ради всего святого!

— Да куда⁈ — Петя сосредоточенно нахмурился. — Типа, вот здесь будет как-то небезопасно…

— Петя, — кажется, на моем лбу вздулась вена. — Еще одно слово и я тебя покладу.

— Нет, ну серьёзно, ты же понимаешь, что это не шутки, — Петя неуверенно наклонился поближе. — Что если он перевернётся прямо на него, и что тогда⁈

— Петя, это сраный пистолет, а не мина! Ты его даже с предохранителя не снял.

— Мальчики, — Лера наблюдала за происходящим сзади, — да успокойтесь, бл*ть!

— Скажи это Пете!

— Скажи это Стерлингу!

Я вздохнул.

— Может, надо было его сразу мне отдать? — я с укором глянул на Петю, что сидел за рулем, крепко сжимая в руках отобранный у Рохана ствол. — Чё ты в него вцепился вообще⁈

— А может, надо предупреждать, прежде чем показывать смешанные единоборства для клаустрофобов, а⁈ — Петя резко поправил очки. — Мне с ним спокойнее!

— Петя, — я старался звучать максимально серьёзно. — Поклади. Ствол.

— А-а-а-а! — парень закрыл глаза и бросил оружие куда-то в сторону храпящей туши Рохана на пассажирском сидении. — Я не беру на себя ответственность!

Оружие глухо стукнулось о бардачок и упало Рохану на колени.

Я медленно повернул голову к Петру.

— В каком, нахер, протоколе безопасности учат со стволами в фрисби играть, придурок⁈

— Может, в каком-то и учат, я ж ни одного не читал, оттого и парюсь, — злобно прошипел Петя вылезая с водительского сиденья обратно в салон микроавтобуса, — Стерлинг!

— Мальчики! — голос девушки тоже не отличался особой нежностью. — Ну какого хера⁈

— Ты понимаешь, сколько мы времени сейчас потеряли из–за твоей возни? — я дёрнул боковую дверь машины, но та всё никак не поддавалась. — Сколько можно-то…

В какой-то момент дверь всё же сдалась и громко отъехала в сторону. Мы по очереди начали вываливаться из машины.

Я громко выдохнул, проклиная этот день.

Многие вещи в жизни на поверку оказываются совершенно не тем, чем кажутся изначально. Дурное знамение можно объяснить простым солнечным затмением, мрачного призрака — игрой теней, а дьявольский шёпот в голове — шизофренией. Но есть и действительно мистические, необъяснимые вещи.

Например, тот факт, что кто-то выдал Пете водительские права.

От леса, куда нас привез Рохан, до Академии мы доехали за десять очень страшных минут. Бусик носило из стороны в сторону, пару раз мы чуть не вылетели в кювет, а ещё, кажется, около минуты случайно ехали по встречке. Благо, по итогу обошлось без аварии.

Всю дорогу пассажиры бусика вели себя примерно так, как я от них и ожидал.

Влад, глядя на то, как легко я уложил начальника охраны, видимо, решил, что лучше лишний раз не открывать рот, и тихо сидел на месте, глядя себе под ноги. Петя вцепился руками в руль и громко матерился вслух, Лера пыталась его успокоить, хоть по девушке и было видно, что происходящее ещё долго будет сниться ей в дурных снах, а Ксюша продолжала спать, изредка ударяясь лбом об стекло.

Я же пытался собраться с мыслями и чётко определить свой следующий шаг. Вот только когда тебя носит во все стороны по салону автомобиля, делать это не то, чтобы очень легко.

Мы тормознули недалеко от тех ворот, которые сторожил охранник, обеспечивший нас пару дней назад самогоном, на полупустой служебной парковке Академии. Стоило мне открыть дверь, как все, включая проснувшуюся Ксюшу, мигом вывались из бусика.

Я потянулся, предвкушая первый момент спокойствия за эти сутки. Впрочем, судьба решила, что это было бы для меня слишком просто, потому как уже через секунду я увидел перед собой гневное лицо Петра.

— И как ты будешь объясняться? — с претензией в голосе заявил он, поправляя очки.

Я удивлённо глянул на него.

— Никак? — я хмыкнул. — Всё закончилось нормально.

Петя фыркнул.

— Закончилось? Стерлинг! Нихера не закончилось! — он гневно развёл руками. — Ты затащил нас в какое-то стрёмное дерьмо по самые уши, а теперь стоишь как ни в чём не бывало и даже извиниться не хочешь?

Петя указал рукой на бусик.

— Что нам вообще делать с этим амбалом⁈

Влад прокашлялся в сторонке.

— Прозвучит странно, — он поднял взгляд на меня, — но с Роханом такое бывает регулярно. Он проснётся, узнает, что со мной всё в порядке, и выдохнет. Мстить вам, пока нет приказа от отца, он точно не будет. Но… лучше тебе всё равно ему на глаза больше не попадаться.

Я уставился на Петю довольным взглядом.

— Слыхал? — я развёл руками. — Всё схвачено.

Честно говоря, я был удивлен такой реакцией Влада. Но что же, даже до такого дуба, как Кислевский-младший, рано или поздно должно было дойти, что угрожать мне — не самая удачная линия поведения. Даже его последняя ремарка про Рохана была скорее предупреждением, а не угрозой.

— Петя, да почему ты вообще дружишь с этим мудаком⁈ — теперь раздался и тонкий голос Леры; она быстро переключилась на меня. — У тебя, Стерлинг, нет совести. Нас могли посадить, нас могли убить… С нами могли сделать… да что угодно!

Девушка в неверии покачала головой.

— Стоит, улыбается… — она нахмурилась. — Мудак!

Петя с Лерой обступили меня с двух сторон и без устали продолжали высказывать свои претензии. С чём-то я был согласен, с чём-то нет.

Как бы там ни было — ничего доказывать им или долго извиняться я намерен не был. В конце концов, я сделал всё это не ради сомнительного веселья, а из необходимости стать сильнее. А то, что я узнал от Геракла, и вовсе отбросило всё сомнения в целесообразности моего поведения. Сейчас были дела куда важнее, чем недовольство пары студентишек, совокупный возраст которых не превышал количество времени, которое я за свою жизнь просто провел в запое.

Конечно, отрицать, что получилось неприятно, было глупо. Ребята и правда хорошо рискнули собственной шеей, и я даже открыл рот, чтобы сказать короткое «Сорян», однако в этот момент раздался еще один голос, со стороны бусика.

— Да, туда его! Это вообще что такое, подставил моего Владика, крыса завистливая! — пропищала Ксюша, протерев заспанные глаза. — Да за мной такие люди стоят, да ты…

— Заткнись нахер! — мы с Владом, Лерой и Петей произнесли это в унисон.

Ксюша лишь удивленно заморгала.

Закончив свою обвинительную тираду, Петя холодно посмотрел мне в глаза.

— Нам пора на экзамен, нихера не успеваем. Может, после него ты всё-таки вспомнишь слово «извини».

Парень резко развернулся и, больше ничего не сказав, зашагал в сторону Академии. Лера последовала за ним. Влад же посмотрел сначала на меня, потом на бусик, и почесав затылок, тоже отправился к кампусу. Ксюша, разумеется, через мгновение потащилась следом и повисла у парня на плече.

Моё лицо расплылось в улыбке.

Наконец-то.

Тишина.

* * *

Я толкнул дверь в нашу комнату в общежитии.

Улыбка уже десять минут не сходила с моего лица. Пусть особых поводов для радости и не было — скорее наоборот — я, тем не менее, был рад тому факту, что никто больше не мешает мне думать.

Насладившись минутой покоя около бусика, когда все ушли, оставив меня в одиночестве, я тут же направился в сторону общаги.

Решение это было взвешенным; времени терять было нельзя. И эта фраза — не пустой звук. Ведь если обдумать то, что сказал мне Геракл, получается, что война может разверзнуться в любой момент. Может, через месяц, может, через год, а может, на этой неделе.

Я, конечно, всегда был сторонником позитивной мотивации. Гораздо проще и интереснее жить жизнь, если ты бежишь куда-то, а не от чего-то.

Однако стоит признать, что во многих случаях именно боязнь поражения, а не предвкушение победы заставляет людей активно шевелить мозгами и находить оригинальные решения. Примерно такой же логикой я решил руководствоваться в своих следующих действиях. Если война начнется завтра, то в это самое завтра я должен быть сильнее, чем сегодня.

Начнем с очевидного — фолиант. Логика того, почему я должен стать сильным, не изменилась, а потому мне нужно продолжать снимать печати. Вот только теперь добавилось кое что ещё. Я состою в Ордене мечников, в том Ордене, что будет непосредственно и в первых рядах отражать атаки Богов, в случае чего.

А значит — в моих интересах, чтобы этот Орден становился сильнее. И чем больше навыков и знаний смогу я разблокировать для себя, тем большему смогу научить мечников.

Разумеется, в Академии была лишь малая частьОрдена, да и те только проходили тренировку, однако что поделать? Война близко, а если я что-то знаю о войне, так это то, что лучшее время, чтобы готовиться к ней готовиться — вчера. Второе лучшее время — сегодня.

Единственное, что во всей этой истории раздражало меня, как белый прыщ на носу собеседника, так это необходимость учиться в Академии. Даже сейчас у меня банально не будет времени как следует разобраться в следующей печати, сидя в комнате; нужно схватить книгу и бежать в аудиторию на экзамен. Ведь если меня, то есть Стерлинга, отчислят из Академии — общаться с Петей будет трудно.

А если общаться с Петей будет трудно, то плакали все мои печати, выполнение которых сильно завязано и под желания очкарика. Чтоб его.

Я глянул на свою кровать — и замер на месте. Древнее письмо аккуратно лежало на подушке, слегка прикрытое одеялом.

Я что, серьёзно забыл его спрятать?

Во все предыдущие дни ночью я прятал фолиант у себя под матрасом, чтобыникто не утащил его у меня из под носа. Днём же перекладывал под наскоро сделанное двойное дно в одном из ящиков на рабочем столе Пети. Но даже такой способ мне виделся чересчур опасным.

Конечно, пока что никто не знает ни про мой перенос сознания (Петя максимум догадывается), ни про чудесный фолиант. Однако в какой-то момент это может измениться, что грозит мне печальными последствиями.

Кто знает, какое ещё желание могут написать в эту долбанную книгу.

Я схватил фолиант и наскоро закинул его в наплечную сумку Стерлинга, которую снял со спинки стула. А затем окинул взглядом комнату, прикидывая, куда ещё можно было бы спрятать письмо.

Надо бы сломать здесь пол.

* * *

— Господин Мифф, вижу, вы сюда почитать пришли, да? — низкорослый профессор с неухоженными сальными волосами и неровно подстриженными ногтями попытался состроить гневную рожицу. — Что, экзамен вас не впечатляет, да?

Я оторвал свой взгляд от фолианта и уставился на профессора, что поднимался по ступенькам прямо ко мне.

— Так у меня уже всё готово, — я помахал экзаменационным листом с ответами. — Выходить вы сами запретили.

Ну и мудак.

Мы сидели в огромной аудитории-амфитеатре. В таких местах я очень люблю последние ряды, один из них я и занял для написания экзамена. В нужную аудиторию от общежития я прибежал лишь через пять минут после начала теста. Профессор Шведов нехотя разрешил мне войти, хоть и пригрозил какими-то штрафными баллами за опоздание.

Честно говоря, меня результат экзамена волновал мало, главное было получить минимально удовлетворительную оценку и идти дальше заниматься своими делами. Классическая тактика, актуальная для многих даже безо всяких войн с Богами под носом. Поэтому изначально я надеялся на Петю, или, на худой конец, слепую удачу.

Повернулось всё куда интереснее. Нужные галочки в экзаменационном листе я поставил уже через пять минут после того, как зашел в аудиторию. И, что самое главное, я знал, что поставил их правильно. Кажется, Стерлинг действительно был не глупее того же Пети, потому как память тела парня молниеносно быстро подкидывала мне весьма детальный ответ с контекстом, стоило мне только прочитать любой из вопрос теста.

Отвечая профессору Шведову, я совсем не лукавил. Он был обратного мнения.

— Что вы говорите? — профессор противно засмеялся, — Все, слушайте сюда! Стерлинг здесь решил, что может пройти МОЙ тест — за какие-то жалкие пять минут. Студентишка! За пять минут!

Шведов хохотал, подергивая мерзкими усиками.

— Ну, три минуты я искал ручку, — я пожал плечами. — Тест как тест. Подумал, что вы какой-то ИИ попросили вместо вас написать и не парились.

И без того тихая аудитория, кажется, совсем вымерла. Лицо профессора скривилось в мерзкой гримасе.

— Вопрос 48. Ответ, — он театрально взмахнул рукой. — Быстро!

Я закатил глаза.

— Тактику людей во время первой мезотеистической лучше всего описывает термин «асимметричная война».

Усы профессора вновь задрожали. Ответ был правильный, и он вовсе этого не ждал.

— Вопрос 19! Вы не можете знать предмет лучше, чем маэстро!

— Серьёзно? — я приподнял бровь. — Вы же взрослый, состоявшийся мужик с уважаемой профессией. Почему вам так важно показать, что вы лучше 18-летнего, вчерашнего ребенка, по сути?

Он проигнорировал мои слова.

— ВОПРОС 19!

Я вздохнул.

— Решающую роль в битве при Варанаси сыграл индийский Орден мечников, — этот ответ также был правильным.

Профессор посмотрел на меня с презрением, фыркнул, сделал вид, что нашей интеракции и не было вовсе, и пошел искать себе другую жертву. Типичный препод, что с него взять. Против таких, к сожалению, работает только одна тактика — будь умным. Знай предмет идеально, и тогда обиженные жизнью персонажи не смогут до тебя докопаться даже при большом желании.

Я посмотрел на часы.

Выйти с экзамена можно будет только через час. Впрочем, мне это было только на руку.

Я глянул на Петю с Лерой, что сидели ближе к первым рядам. Насколько я понял, Петя тоже уже написал экзамен, однако, в отличии от меня, не подал виду, и теперь активно помогал своей новообретённой пассии.

Ну и чёрт с ним, вряд ли он сейчас загорится желанием со мной общаться. Благо, я наконец-то могу нормально почитать фолиант. Я старался особо не светить книгой, но, похоже, до меня и без этого никому не было дела.

Узнал я, в общем, немного, но этого было достаточно.

Следующее условие звучало и просто и сложно одновременно: «Вознестись над реальными аристократами». Кажется, парни серьёзно хотели утереть нос сильным мира сего. И, скорее всего, имели в виду не мажорных сынков, которые учились в Академии, а настоящую, состоявшуюся знать. И чёрт знает, хватит ли столь привычного и любимого мною мордобоя, чтобы впечатлить и заставить себя уважать эту публику. Особого понимания, откуда начать, у меня пока что не было. Возможно, удастся выбить какую-то проходку к серьезным дядям через Орден или декана, однако пока что это всё вилами по воде писано.

Новости так себе.

В подобных размышлениях и прошёл следующий час. Профессор хлопнул в ладоши и те, кто сдал листы с ответами, начали вставать из-за своих мест и направляться к выходу.

— Да бабки, скажем так… — произнёс мимо проходящий Петя, присев на уши Лере, — … не проблема!

Бл*ть. Кого я создал.

Меня он, впрочем, кажется, даже не заметил. Да и говорить нам сегодня особо было не о чем, поэтому окликать его я не стал, а вместо этого вместе с толпой студентов направился к выходу из аудитории.

Протиснувшись сквозь двери, я бодро зашагал по коридору. Шагал я недолго, пока из-за первого же угла меня не выхватила рука.

Передо мной стоял Антон.

— Жаль, что вы не задержались, — он улыбнулся. — Я вас ждал.

Я сначала не понял, о чём он говорит, и лишь с вопросом смотрел на его лицо. А затем вдруг как понял!..

— В лесу? — я приподнял бровь.

— В лесном шале, — кивнул парень. — Да.

Я покачал головой. Ну допустим.

— И… Чего тебе надо?

Вряд ли всё это затевалось только ради дружеского пикничка на природе.

— Моя семья, — во взгляде Антона сквозило самодовольство, — решила вашу проблему с Чжунли. Так что теперь ты мне должен. И как низкородный, и как брат по оружию.

Я улыбнулся.

— Да что с вашей семьёй не так? Вам вообще всё по два раза нужно повторять? Я никому ничего не должен, — приглушив тон, я заговорил вдвое тише. — И из всего спокойно бы выбрался и сам.

Антон достаточно умён, чтобы понимать, что официальная история про сошедшего с ума Каменева — полный бред, и я точно замешан в происходящем, поэтому ломать комедию было глупо. Кажется, парень это оценил, потому как особо спорить не стал.

— Ну хорошо, допустим, не должен, — он ухмыльнулся. — Но… похоже, тебе не терпится посмотреть на Бога? Настоящего Бога, а не пустышку вроде Чжунли, да? Я мог бы тебе с этим помочь.

— Ого. По доброте душевной? — я отступил на шаг назад.

— Почти, — Антон продолжал улыбаться. — Стерлинг…

Он склонил голову.

— Ты будешь свидетелем на моей свадьбе?

— Чего⁈

В первую секунду я подумал, что мне просто послышалось. Каким ещё, нахер, свидетелем?

— Ну, понимаешь… — Антон поглядел чуть мимо меня. — Всё просто, решим всё как двое деловых людей. Ты поможешь мне — я помогу тебе. Будет тебе Бог. Но ты и сам понимаешь, должность свидетеля — не просто формальность. Скажу сразу, честно: нужно будет кое-кого одолеть в бою. Кое-кого важного и знатного…

Я уставился на него подозрительным взглядом.

— Чтобы стать свидетелем?

— Вроде того. Согласно традиции — если свидетель не родная кровь жениха, он должен доказать своё право на это место. Проводится турнир среди знати…

Спохватившись, что он обрисовал слишком уж сложную проблему, Антон выставил перед собой руку

— Но не переживай! Претендент, предложенный женихом, проходит сразу в финал, без очереди.

Что, вот так всё просто?

Я широко улыбнулся.

— Идёт, я согласен, — я протянул руку Антону. — Вот только одна маленькая просьба…

Он пожал мне руку в ответ и с интересом посмотрел на меня.

— Не нужно мне никаких «без очереди».

Глава 14

— Как=то это всё… неправильно, — произнесла Елена Владимировна… или Александровна? Я так и не запомнил.

— А в жизни часто неправильные вещи бывают самыми приятными, — улыбнулся я. — Как-то так получается.

— Такой молодой и такой мудрый, — саркастично заметила девушка. — Вот уж не подумала бы!

Я лишь хмыкнул.

— А вы любите наггетсы? — поинтересовался я, глядя преподавательнице прямо в глаза.

Да, четверг подкрался незаметно.

…сказал бы я, не будь следующие два дня после экзамена такими неумолимо скучными. Конечно, всё это время я занимался подготовкой к потенциальному вторжению Богов и всё такое, однако когда у тебя нет возможности здесь и сразу многократно увеличить свои силы с помощью срыва очередной печати — приходится прибегать к более классическим методам подготовки.

Если опустить те немногочисленные пары, на которые мне приходилось ходить чисто для галочки и лениво отвечать пользуясь то знаниями Стерлинга, то своим глубоким жизненным опытом, то особых дел у меня не было. Зато было много свободного времени. Его я пустил преимущественно на физическое развитие тела парня.

Дело в том, что финты, которые я показывал во время схваток, получались возможными лишь благодаря моей памяти и силе воли. Физически Стерлинг всевозможные кувырки, увороты и подкаты вывозил лишь на грани — благо, хотя бы с дыхалкой у него всё было в порядке.

В любом случае, такой расклад меня не устраивал. Поэтому каждый день до и после занятий я первым делом отправлялся на стадион Академии и устраивал самому себе курс молодого бойца и сдачу олимпийских нормативов в одном флаконе.

Я бегал, таскал железо, отжимался и даже подружился с парой первокурсниц, которые занимались растяжкой (они мне разрешили брать их коврики для занятий).

Может показаться, что растяжка — это несолидное дело для того, кто собирается резать божеств направо и налево, но никогда не знаешь, какой именно выворот может сыграть решающую роль в смертельной схватке. Поэтому пришлось отставить в сторону гендерные предрассудки и тянуться ладонью к пятке по два часа в день.

Хотел бы я сказать, что прогресс пошёл семимильными шагами… но без магии два дня — это всего два дня. Впрочем, приятная крепатура по всему телу подсказывала, что двигаюсь я в правильном направлении.

Что ещё?

Когда я оставался наедине, то много практиковался с магией крови. Я смутно помнил, на какие виражи способны были талантливые маги с Даром Шезму, однако образы в голову лезли интересные. Тот, кто в совершенстве овладел Даром Шезму, мог использовать свою кровь как для лечения, так и для атаки. По сути, применение ограничивалось только воображением практика.

Брызнуть кровью из раны в сторону врага и быстро её кристаллизировать, превратив таким образом в смертоносный снаряд? Легко.

Сделать себе импровизированный кастет по такому же принципу? Ещё легче.

Вспороть себе что-нибудь и наколдовать огромную кровавую косу, вселяющую страх в противников? Ну… это я уже себе навыдумывал, но в теории было бы круто.

Проблема была только одна. За все два дня активных тренировок я разве что научился моментально вызывать кровотечение из носа. Штука полезная, если надо быстро свалить с пары, однако в бою толку мало.

Впрочем, это было ожидаемо. Мне не хватает как и общего магического развития, закрытого за печатями, так и серьезной практики Шезму в ситуациях на грани жизни и смерти.

Кто бы мог подумать, что магия крови любит, когда из тебя хлещет кровь, да?

Ну и — кто знает, может быть мои успехи были бы значимее, если бы меня постоянно не отвлекали.

Вернее, не отвлекал. Филя, который почему-то решил, что после того, как его наставник воткнул в меня нож, мы резко стали хорошими друзьями.

История с Лебужоном, кажется, просто сошла на нет. Жаловаться я, естественно, никуда не ходил, а стажеры, видимо, побоялись, что ябедничество на буйного шефа помешает им пройти испытательный срок, а потому тоже никуда не доложили о том, что заслуженный повар любит бросаться на живых людей с ножами. Хотя и винить его я мог лишь с натяжкой —всё же Лебужоном в тот момент руководил по большей части запах амброзии, а не рассудок.

Впрочем, если верить Филе, шеф взял отпуск буквально на следующий день после инцидента, так что, похоже, у него всё-таки есть зачатки совести.

Чего нельзя было сказать о самом Филе. Толстяк каким-то образом выяснил, в какой комнате я живу, и то и дело приходил ко мне с какими-то подачками с кухни. Делал он это, понятно, не по доброте душевной, а потому что ему тоже было интересно, как именно я сделал пищу Богов. Я, конечно, сразу ему сказал, что эти попытки тщетны, однако его это не останавливало.

Честно говоря, может быть, я и не был бы против нового друга. Однако он постоянно выбирал самый худший момент для того, чтобы громко ворваться в комнату с запеканкой наперевес, тем самым сбивая мой и без того несущественный прогресс с Шезму. У Фили не было никакого чувства такта и понимания личного пространства, а потому всё, что мне не нравилось в общении с ним, приходилось проговаривать прямо. С Петей в этом плане, конечно, было попроще.

Правда, только в этом плане. Во всех остальных — наши отношения немного пошли по наклонной. Меня это, конечно, возмущало. Петя по-прежнему дулся на меня за то, что я «подставил» их во всей этой ситуации с Чжунли, а я всё пытался объяснить ему, что, возможно, всего через месяц дуться он на меня будет в окопе, отбиваясь от каких-нибудь валькирий, и что сейчас совсем не время для всей этой детской фигни.

Парень меня и слушать не хотел. По большей части он просто считал деньги от заказов, которые мы перехватили у Юджина, и днями напролет зависал со своей Лерой, козыряя тем, какой он теперь богатый и успешный.

Что же, его право. Я-то знаю, чем заканчиваются подобные истории. Однако жизненный опыт — он как вредная еда на утро после пьянки: не поймёшь, в чём прелесть, пока не попробуешь лично.

Так что да, эти двое суток мы почти не говорили. Лишь угрюмо здоровались утром, да и всё на этом.

В любом случае, помимо скуки, все мои мысли это время также занимало предложение Антона.

Удача мне сильно улыбнулась, когда он решил позвать меня свидетелем на свадьбу. И если до торжественной лабуды мне дела особо не было, то вот процесс отбора определённо наталкивал на позитивные мысли. Сам того не зная, пригласив меня на мероприятие, где соберется куча аристократов, Антон запустил лису в курятник.

Следующая печать фолианта гласила — «Превознестись над реальными аристократами». А где ещё мне получится это сделать быстрее и проще, чем на отборе свидетеля к свадьбе дочки самого герцога? Ведь, насколько я понял, на отбор прибудут не только кандидаты, но и их семьи.

Итого человек сорок «реальных» аристократов будут смотреть на то, как я издеваюсь над их сынками. Идеально.

Конечно, у меня по-прежнему были сомнения касательно того, что для «превознесения» может не хватить банального мордобоя, но… буду действовать по ситуации, окей? Главное, что у меня на руках есть все необходимые инструменты — а как на них играть, это уже дело десятое.

Как, впрочем, и мотивы, которыми Антон руководствовался, когда приглашал на эту роль именно меня. Разумеется, я был ему нужен как свидетель не для того, чтобы свадебный альбом смотрелся поприличнее. Но как он не стал спрашивать меня, почему я отказался от того, чтобы сразу выйти в финал, так и я не лез парню в душу с расспросами.

Одно я понимал точно — если бы это была какая-то подстава, то действовал бы Антон куда тоньше, да и я не смог бы прочитать страх перед возможным отказом в его глазах, когда он спрашивал, согласен ли я на эту авантюру.

Поэтому сегодня я проснулся в приподнятом настроении духа, и вся моя обычная рутина с учёбой, спортом и магией пролетела практически незаметно. Я уже был готов ехать в небольшой городок около Академии, где Антон организовывал отбор свидетеля…

Вот только кое-что меня совершенно не отпускало.

Часто бывает так, что какой-то день идет слишком идеально. Настолько, что ты невольно начинаешь ждать подвоха. Постоянно начинает казаться, что придут какие-то дурные вести, что солнечная погода затянется тучами, что планы отменятся, а автобус уедет без тебя.

Иногда даже начинаешь думать… «а, может, я забыл о чём-то важном?»

И, как правило, ты действительно забыл о чём-то важном.

Например, о назначенном тобою свидании миленькой преподавательнице слегка за тридцать.

Филя напомнил мне об этом совершенно случайно, когда в очередной раз ввалился в комнату и, пока я собирался к отбору, зачем-то начал вслух делиться своей теорией о том, что характер человека можно понять по его любимому блюду из курицы.

Сначала я не обращал на этот бред никакого внимания. Потом меня всерьёз возмутило его заявление про трусливую природу любителей окорочков. Затем небольшой спор где-то на час, в ходе которого мы сошлись на том, что, в целом, наиболее приятные люди всегда отдадут предпочтение наггетсам, при прочих равных. В моей голове проскользнуло, что та преподша-историчка наверняка одна из них…

Осознание того, что у нас сегодня свидание, да ещё и прямо перед отбором, окатило меня холодной водой.

— … наггетсы? — переспросила она, подумав что ей послышалось.

— А, забейте, — я махнул рукой и неловко улыбнулся.

Девушка рассмеялась.

Да, стоило мне понять, что к чему — и я сразу помчался к аудитории, где она в прошлый раз вела пару. Благо, я был на месте уже через пять минут, а потому большой трагедии не случилось. Мы кратко с ней поздоровались и направились к выходу из Академии.

Возможно, мне бы стоило просто вежливо извиниться и перенести встречу, однако… по моему опыту, такое практически всегда означало, что следующей встречи попросту не будет. Разумеется, я мог бы пожертвовать Еленой ради того, чтобы открыть новую печать фолианта, но…

Во-первых, за два дня общения с Филей мне хотелось хотя бы раз поговорить с кем-то более… приятным.

Во-вторых, никто ведь не запрещает убить двух зайцев одним выстрелом, верно?

— Давай на «ты», — произнесла Елена, когда мы вышли за ворота Академии. — Терпеть не могу это «выканье», честно говоря. Ещё один пункт из длинного списка того, почему мне не стоило становиться преподавательницей, — девушка хихикнула.

— Давай, — кивнул я. — А насчет преподавательницы ты это зря, — я пожал плечами. — Вроде бы у тебя сносно получается.

— Что, захочешь меня ещё пару раз поправить, как тогда на паре? — Елена убрала прядь волос за уши.

— Это мы посмотрим, — отозвался я, выглядывая автобус.

К этому моменту мы подошли к автобусной остановке. А ещё к этому моменту я понял, что жёстко просчитался со временем и на отбор попадал впритык, уже не говоря о том, чтобы перед ним проводить какие-то свидания.

— Ну, — девушка сложила руки крест-накрест, — чем будешь удивлять даму?

Я почесал затылок.

— Есть у меня одна идея.

* * *

— Вот же дерьма кусок, как ты меня достал! — Елена гневно помахала кулаком вслед уезжающему автобусу.

Я был с ней солидарен. По пути в городок автобус заглох, и мы минут двадцать просто стояли на обочине в ожидании чуда. Когда машина всё же тронулась с места, стало ясно, что на отбор я уже опаздываю, причём заметно.

— Каждый раз одно и то же! — девушка нахмурила свои аккуратные брови. — Вечно из-за него никуда не успеваю.

— Да, — я цокнул языком. — Мы опаздываем в Ратушу. Капитально так опаздываем.

Елена посмотрела на меня, а затем несколько раз постучала себе указательным пальцем по лбу, что-то серьёзно обдумывая.

— Ратушу, говоришь… — она махнула мне рукой. — Тогда за мной. Знаю один стрёмный, но короткий обход по переулку. Тебе там понравится.

— Тогда чего стоим?

Мы перебежали дорогу, прошли около квартала по центральной улице небольшого и довольно уютного городка, а затем свернули в какие-то подворотни. Атмосферка в них и правда царила довольно жутковатая, поэтому нужно было срочно рождать какой-нибудь диалог.

— И часто ты так делаешь? —спросил я.

— Как «так»? — с улыбкой отозвалась Елена.

— Гуляешь со своими студентами.

— Где-то раз пять в неделю… когда каникулы — все восемь, — ехидно произнесла девушка.

Я хмыкнул и закатил глаза.

— Нет, ну правда, что ты хочешь услышать? Мы ведь просто гуляем… плохого ничего не делаем. А весь этот стресс от преподавательства в Академии нужно куда-то сбрасывать. Друзей у меня не то, чтобы очень много…

— Это мы пока ничего плохого не делаем, — заметил я. — Пока.

Она рассмеялась.

— Хороший настрой, Стерлинг, — она покачала головой. — Очень деликатно.

— Ну, как умею, — я пожал плечами.

Мы завернули за очередной угол. И правда, в дальнем конце переулка показалось здание Ратуши.

— Так, — снова заговорила Елена, — а что ты забыл в Ратуше? Что мы там делать-то будем? Если захотел впечатлить меня краеведческим музеем, то скажу сразу, что пока ещё не поздно свернуть в бар.

— В бар я бы с радостью. Но сегодня меня пригласили на одно мероприятие, на которое я, в свою очередь приглашаю тебя, — я вздохнул. — Буду драться с толпой аристократов за право быть свидетелем на свадьбе Антона Кислевского.

Елена посмотрела мне прямо в глаза, а потом громко рассмеялась.

— Нет, — она прикрыла рот ладонью, — ну, а серьёзно, Стерлинг?

— Да серьёзно!

— Ну не надо меня за дуру держать, — она остановилась на месте и скрестила руки на груди. — Пойми меня правильно, но мне кажется, твоя сильная сторона — совсем не драки.

Наверное, в этом месте мне следовало обидеться на Елену или типа того, но на самом деле мне наоборот, понравился её настрой. На поверку преподавательница оказалась довольно весёлой и свойской девушкой. Я, честно говоря, побаивался, что она окажется одной из тех серых мышек, которые всю свою жизнь отдают работе и больше ничем не интересуются.

Очевидно, что я ошибался. Похоже, Елена совсем не следит за новостями в Академии. Мне такое было по душе.

— Да я вообще полон сюрпризов, знаешь ли, — произнёс, я глядя куда-то на небо.

В этот момент за ближайшим к нам углом что-то зашуршало.

— А может, ты и бабла полон, х*ила академская?

Из-за угла вышло четверо парней в рабочих робах, возрастом, может быть, на пару лет старше Стерлинга. Выглядели они неотёсанно и грязно — щетина, масляные пятна на одежде и грязь под ногтями.

— О, и Манда Владимировна тоже здесь, — хмыкнул щуплый парень со щетиной (похоже их лидер). — Ну здравствуйте. Что, рады, что мы больше у вас на парах не шумим, да?

Елена инстинктивно сделал шаг назад, ко мне за спину.

— Стас? Ребята? — девушка всмотрелась в лица. — Вы не уехали домой?

— Куда бы мы, бл*ть, уехали, после того, как из-за тебя нас отчислили, а? Нас родаки убить хотят, остались здесь, — он противно сплюнул на землю и указал ладонью на свою рабочую робу. — Работаем вот.

Особо времени расспрашивать Елену про то, что сейчас здесь происходит, у меня не было. Однако всё и так было понятно само собой. Академия — элитное заведение, и вылететь из него — это большой позор не только для студента, но и для всей его семьи. Видимо, таким, как этот Стас, проще остаться в городке около Академии и как-то строить свою жизнь здесь, вдали от позора.

Получалось, по всей видимости, не очень.

— Извинился, — сухо произнёс я.

Елена тут же дернула меня за рукав.

— Стерлинг, не смей…

Я просто поднял руку, призывая её молчать, и сделал шаг вперёд.

— Ты чё, ботан! — засмеялся всё тот же Стас. — Похоже, чёто не пон…

У меня совершенно не было ни времени, ни настроения вести задушевные беседы с какими-то неудачниками в подворотнях. Быстрый удар ладонью в горло утихомирил первого; пара ударов ногами и локтями так же оперативно успокоила и остальных.

Стас остался лежать на земле и хрипеть; его «дружки» успели сбежать.

Ну и поделом.

Елена смотрела на меня и просто глуповато моргала.

— Ну, — я развёл руками, — вот такой я разносторонний.

Переступив через вяло дёргающегося Стаса, я направился дальше, в сторону Ратуши — однако спустя десяток метров понял, что Елена не идет за мной.

— Чего стоишь?

Она закачала головой, словно приходя в себя, а затем быстро подбежала ко мне. Девушка посмотрела мне прямо в глаза.

— Знаешь, Стерлинг, — она сглотнула ком в горле, — я почему-то п*здец как захотела наггетсов.

Глава 15

Терпеть не могу лошадей.

За свою жизнь я поменял не один десяток этих глупых, требовательных тварей, и ни с одной из них у меня не сложились хоть сколько-нибудь дружественные отношения. Ещё до заточения с камнем мне приходилось передвигаться преимущественно на них, и каждый раз, глядя на то, как некоторые мои знакомые холят и лелеют своих конячек, меня всегда охватывало недоумение, смешанное с завистью.

Что такого они в них находят?

Однако каждый раз эти животные своим поведением доказывали мою правоту, а потому довольно быстро я перестал предпринимать попытки относиться к ним как к чему-то большему, нежели как к транспортному средству.

Например, один мой знакомый генерал настолько был помешан на своем коне Йодрике, что во время походов даже разбивал ему отдельную палатку, а на всякие лекарства и уход мог спустить пару жалований обычного солдата и даже не моргнуть.

Как ему отплатил Йодрик? Ожидаемо.

Во время одного из переходов между военными лагерями генерал потерял сознание от солнечного удара, свалился с Йодрика на землю и расшиб себе череп. Йодрик же просто пару секунд смотрел на его практически бездыханное тело, а затем развернулся и побежал себе куда глаза глядят.

Никогда не доверяйте лошадям, вот вам мой совет.

Именно поэтому, когда я очутился в теле Стерлинга, одной из первых радостей было узнать, что больше никому не приходится иметь с ними дело. Машины, двигатель внутреннего сгорания, поезда и самолеты… да от одной только мысли обо всём этом великолепии у меня на лице расцветает улыбка. Правда, сильно в том, как это всё работает, я не копался, мне хватало одного только понимания, что больше мне не нужно будет искать премиальный овес, только чтобы кляча везла меня как следует.

Впрочем, даже если лошади и исчезли из общего пользования, то люди, которые относятся к транспорту как к чему-то статусному или даже разумному, никуда не делись.

Я смотрел на ряд дорогих машин, припаркованных у Ратуши, и гадал, много ли таких среди гостей Антона на отборе в свидетели.

Выйдя из переулка, мы с Еленой уверенно направились к нужному месту, обойдя парковку, где стоя в кругу, курило и общалось сразу пятеро человек в белых перчатках. Водители аристократов, не иначе.

— … ну, я на свою поставил второй стейдж, — вздохнул один из них, молодой парень с бакенбардами. — Деньги те же, что и за первый, вот и подумал… ну а чё тогда бы и не погонять нормально?

— Это ты так думаешь, пока не начнёшь возить в багажнике столько моторного масла про запас, что экономически разумнее на нём будет и картошку уже жарить, — возразил второй, постарше…

— Ну, это же для души… — поддержал первого водителя ещё кто-то из них. — Для души всё можно…

Тем временем, я приблизился к ним, велев Елене меня подождать осторонь. Конечно, я понимал, что опоздал на встречу, но вот насколько именно — выяснить бы не помешало.

— Мужики… — обратился я к ним, но договорить мне не дали.

— О, новенький водила? — загорелись глаза первого шофёра при виде меня. — Ты кого возишь, Ротеннов?

— Да нет, я…

— А, ну, значит, Грессов, — он с досадой хлопнул рука об руку. — Я уж думал сам к ним напроситься. Платят хорошо, говорят…

Улыбнувшись, я покачал головой.

— Слушай, — всё не унимался первый водитель, — вот мы спорим, что лучше для езды — когда дорого, красиво, но постоянно всё ломается, или же скромненько и надежно? Ну, с учётом, что тебе не семьдесят лет, конечно.

Я почесал в затылке. В машинах я по-прежнему разбирался мало, однако с конями опыта у меня было хоть отбавляй. Не думаю, что в этом плане что-то сильно поменялось.

— Да я так думаю — главное, что много не жрала. Красивая, быстрая — это всё херня, все равно через пару лет что-то сломается, и потом ищи лоха, чтобы продать вменяемо.

Мужики глубокомысленно закивали.

— Я бы и сам лучше не сказал! — весело заявил тот водитель, что постарше.

Прокашлявшись, я жестом подозвал к себе Елену.

— Только вообще-то… я гость, а не водитель. Хотел спросить, насколько сильно опоздал; может, вы в курсе, на каком этапе церемония?

Мужчины синхронно повернули в мою сторону головы — и разом заржали.

— Опоздал? — хмыкнул парень с бакенбардами. — Это же вечер аристократов. Если назначено к восьми, то дай Бог, чтобы всё началось к десяти. Я не жалуюсь, — он потер тремя пальцами, — у меня-то оплата почасовая.

Мужчины рассмеялись и, быстро утратив к нам интерес, начали обсуждать ремонт форсунок и сайлентблоков. Для меня, в свою очередь, интереса не представляло уже это.

Обойдя парковку, мы с Еленой направились к главному входу в Ратушу. Водители не соврали, и даже около входа ещё маячило приличное количество народу.

Сама Ратуша представляла собой довольно массивное здание с высокой, выделяющейся на фоне малоэтажной застройки города, башней. Память Стерлинга подсказывала, что здесь и сейчас располагалась администрация города. Конечно, связи Кислевских с местными властями позволяли устроить в красивом старинном здании торжественную церемонию… Вот только хотел бы я посмотреть, что будет, если сюда припрётся какая-нибудь глухая бабка за справкой от горсовета. Даже не представляю, как ей будут объяснять, что сегодня тут свидетеля на свадьбу отбирают.

Мы с Еленой заняли место в быстро продвигающейся очереди на вход. Около дверей стояло двое охранников, которые, видимо, знали всех гостей в лицо, а поэтому особой волокиты не было — гости продвигались достаточно быстро.

Впрочем, для некоторых даже такой темп был слишком медленным.

— Эй, мелюзга, — раздался у меня за спиной снисходительно-презрительный женский голос, — а ну пропустили нас вперёд. Мы спешим!

Я резко развернулся на месте. Передо мной стояли девушка лет двадцати в вычурном зелёном платье и какой-то старик с остатками растительности на голове. Он был одет в смокинг и выглядел так, словно не совсем понимал, что вообще здесь делает. Девушка же, наоборот, всем видом показывала свою важность… или, по крайней мере, пыталась. Её лицо пережило столько пластических операций, что челюсть двигалась как у какой-то видавшей не один спектакль марионетки.

— Постоите, — сухо отрезал я.

— Ты, кажется, не понял кто мы, — она старалась звучать как можно серьёзнее и весомее. — Ты говоришь с женой Николая Роттена.

Я приподнял бровь и посмотрел на старика, который что-то увлечённо рассматривал на небе.

— А он в курсе? — хмыкнула Елена.

Жена самого Николая Роттена удивлённо выпучила глаза, после чего презрительно поджала губы.

— Я не знаю, кто сюда пустил какую-то колхозницу со школьником, но поверь мне, дорогая, что ты ещё не один год будешь жалеть о том, что сейчас сказала.

Елена хищно улыбнулась.

— Колхозница? Знаешь, — девушка слегка склонила голову, вглядываясь в собеседницу, — я давно заметила одну забавную штуку. Громче всех кричат про колхозников те, кто сам ещё вчера доил корову. Да, милая?

— Я…я… — лицо жены Роттена побагровело.

— Выскочила за старика с деменцией, — Елена цокнула языком. — Это, конечно, похвально. Но если хочешь кого-то упрекнуть в бедности, то сначала убедись, что у самой сумка не палёная, знаешь?

Собеседница Елены механически спрятала свою небольшую сумочку за спину и заткнулась.

Мы сделали шаг вперёд.

— Что смотришь? — улыбнулась мне Елена. — Когда у тебя половина потока состоит из мажорных куриц, то ты рано или поздно учишься с ними общаться на их языке. Я умею постоять за себя.

— Да мне деда жалко, — я мельком глянул назад. Роттен всё продолжал с улыбкой на лице выглядывать каких-то птиц в небе.

Елена рассмеялась.

Через пару минут мы уже стояли перед охраной. Мужчины внимательно осмотрели меня с головы до ног, переглянулись и кивнули друг другу, тем самым давая мне добро на то, чтобы пройти внутрь.

— Мой плюс один, — я указал на Елену. — И у меня есть просьба.

— Что такое? — один из охранников наклонился ко мне поближе.

— Господину Роттену за нами плохо, но он не признаётся. Предложите ему какое-то время постоять на улице, на птичек посмотреть, — я улыбнулся. — Чисто так, по-человечески.

…мы зашли внутрь.

Внутри здание было торжественно украшено к отбору в свидетели. Почему-то люди обожают раздувать пафос во всём, что связано со свадьбой, даже до самой свадьбы. Поэтому всё вокруг было завалено какими-то шарами, постерами, открытками и прочей лабудой. Ни меня, ни Елену, это, впрочем, не особо впечатлило.

До главного зала было рукой подать. Найти его было очень просто по толпе народу, что двигалась в сторону действа и доносящейся оттуда классической музыке.

— Стерлинг!

Кажется, Антон уже ждал нас. Выглядел он тоже весьма торжественно и к моему удивлению на лице у него сияла улыбка — в таком состоянии я ещё ни разу парня не видел. Стоило ему нас завидеть, как он тут же подбежал поближе и всучил мне в руки бокал шампанского.

— Стерлинг, я уже начал переживать, что ты передумал! — он по-дружески похлопал меня по плечу, после чего удивлённо уставился на Елену. — Елена Александровна? Со Стерлингом? Вы меня сейчас удивили сильнее, чем даже когда поставили ту четвёрку в прошлом году.

— Здравствуй, Антон, — вежливо улыбнулась Елена.

— Ну, — я оглянулся по сторонам, — и когда начинаем?

Люди только занимали свои места, если можно так сказать. В центре главного зала всё было чисто; обычно предназначенное для балов и танцев место, сегодня, похоже, должно было стать ареной для процесса отбора.

Мордобоя, то бишь.

Зато со всех сторон от него от центра стояли столики, за которые то и дело падали всякие важные аристократы и толстосумы со своей свитой. Судя по всему, «зрители» предвкушали шоу. Интересно, а ставки не делали?

— Скоро, — парень отпил шампанского. — Знаешь… Довольно смело с твоей стороны было соглашаться на моё предложение.

— Правда? — я приподнял одну бровь.

Антон хмыкнул.

— Скажу честно… Многие бы даже чихнуть в этой комнате побоялись. И дело тут не в мастерстве мечника.

— Не переживай, — я махнул рукой. — Я далеко не в первый раз я заперт с напыщенными индюками.

— Потише, — с опаской бросила Елена, оглядываясь по сторонам.

Я просто пожал плечами.

Антон с улыбкой указал на один из столиков.

— Вот этот «индюк» — Роберт, мой двоюродный брат со своей семьёй. Они никого сегодня не выставляют, однако не пригласить было бы невежливо.

Я глянул на столик, где сидел Роберт. Приятного вида мужчина лет тридцати в сером костюме в полоску, он, не спеша, потягивал виски из стакана, пока его жена что-то говорила ему на ухо.

— Чуть правее — Люк Гресс. Полный мудак, если хочешь знать моё мнение. Но он один из главных бизнес-партнёров отца. Выставляет на отбор своего сына, — Антон поджал губы. — Как же всем не терпится добраться до Анжелы.

И правда, мужчина за столом выглядел весьма противно. Мясистое лицо, по золотому перстню на каждом пальце и длинные сальные волосы придавали ему вид какого-то случайно поднявшегося в люди торгаша, нежели серьёзного бизнесмена.

Сынок его выглядел не лучше. Крысиное лицо и хитро бегающий по всей комнате взгляд; парень стоял около столика своего отца, словно какой-то оловянный солдатик, лишь изредка наклоняясь к нему, чтобы что-то спросить.

Антон развернулся.

— Вон там, видишь, пара молодых парней, — он снова отпил шампанского. — Сыновья всяких мелких герцогов. Думают, это их шанс настроить связи с Аквиллами через нас. Сегодня ты должен им показать, что это не так.

…ещё где-то минут десять Антон объяснял мне состав гостей и все их регалии. Публика на торжестве собралась примерно одного калибра; может быть, здесь не было какой-то совсем уж оголтелой элиты, однако люди собрались видные, и аристократов среди них было немало.

Это идеально подходило для моих целей.

Дело в том, что люди не совсем в восторге, когда ты над ними «превозносишься», и поэтому сразу лезть на рожон перед герцогами и прочими королями было бы… несколько опрометчиво с моей стороны. Но вот такие персонажи — достаточно заметные локально, но не особо что-то решающие глобально — подходили мне просто идеально.

— Честно говоря, я думала, мы просто попьём кофе, — со смешком произнесла Елена, когда Антон, махнув рукой кому-то из гостей, удалился и наконец оставил нас вдвоём.

— Поверь, — я указал ей рукой в сторону фуршета, накрытого чуть сбоку от основного действа, — там найдётся, что попить.

Фуршет и правда был на любой вкус. Стол ломился от закусок и десертов, а потому мы с Еленой лишь переглянулись — и принялись уминать всё, что плохо лежало.

— О, — девушка указала пальцем на поднос с какими-то синими ягодами. — А я помню эти штучки. Мы такими закидывались, когда я была студенткой. Если съесть только шкурку, то можно потом целый час мультики на стене смотреть.

Я лишь улыбнулся. За мою долгую жизнь у меня было много времени попробовать самые разные ягодки с самыми разными эффектами, однако я решил, что это не разговор для первого свидания. Так что я просто потянулся за аппетитно выглядящей канапешкой с рыбой…

Сзади раздались шаги.

— И что, это правда, что Антон решил поставить кандидатом… — донеслось из-за моей спины, — … низкородного?

Да что ж вы все так любите в спину говорить-то.

Я обернулся. Около нас стояли те самые сыновья герцогов, про которых мне рассказывал Антон. Трое парней рассматривали меня с ехидными улыбками на лицах, но в то же время от меня не укрылось и некоторое любопытство.

— Правда, — спокойно отозвался я, закидывая канапешку в рот. — Ну, вам же проще, разве нет?

Парни засмеялись.

— Ну, шансов у тебя и правда ровно ноль, — гордо заявил самый высокий из них. — Я занимаюсь фехтованием пятнадцать лет. Ты представляешь, что такое махать мечом пятнадцать лет подряд?

Я хмыкнул.

— Впечатляет, дружище.

Самодовольно усмехнувшись, он шагнул ко мне вплотную.

— Давай так, — парень быстро оглянулся, чтобы убедиться, что нас больше никто не слышит. — Я тебе закину пару сотен на карту. А ты сольёшься как-нибудь красиво… и быстро.

Его «коллеги» тут же поддержали его.

— Подумай, ты же и так и так только насмешишь здесь всех. Понятно же, что Антон выставил тебя кандидатом, чтобы дать шанс тем, кто реально заслуживает места на его свадьбе.

Я вздохнул.

— Как вас зовут?

— Я Тобиас, — высокий указал на остальных двух. — Это Андрей и Феликс.

— Тобиас, Андрей и Феликс, — я покачал головой. — Я запомнил, хорошо. Давайте поступим так. Мне нужно кое-что утрясти… Когда всё начнется, я дам вам знак, и вы поймете, что всё схвачено. Хорошо?

Парни буквально расцвели.

— По рукам, дружище. По оплате договоримся после отбора!

Развернувшись, они весело зашагали к своему столику, перешёптываясь о том, как хорошо всё вышло — минус целый один соперник, о котором нужно думать!

— Ты правда вот так запросто сдашься им? — Елена проткнула шпажкой оливку. — Я не осуждаю, но…

— Ты всё увидишь.

Краем глаза я заметил, как Антон выходит в центре комнаты. Музыка притихла. Кажется, начинается. Проглотив последнюю тарталеточку, я развернулся к нему.

— Господа, — Антон торжественно развел руки в обе стороны, — попрошу немного внимания. Я благодарен всем за то, что вы смогли выкроить время в своих плотных графиках и помочь мне выбрать свидетеля на свадьбу. Вы все знаете, как это для меня важно.

Зал взорвался аплодисментами.

— Практически каждый из вас сегодня приготовил своего кандидата. Но и я тоже сделал это, — Антон указал в мою сторону. — Стерлинг. Подойди сюда.

Отставив бокал шампанского, я направился к центру комнаты; похлопала мне только Елена.

Через несколько секунд я уже стоял возле Антона.

— Стерлинг мой хороший друг, — возвестил тот, — и, по традиции, именно бой кандидата жениха открывает сегодняшний вечер отбора!

Зал замер настолько, что я слышал, как люди за столиками начинают шушукаться между собой.

— Он что, смеётся?

— Этот бомжара?

— Только не говорите, что он вытащил безродного!

— Это Антон нас так унизить захотел?

Антон громко прокашлялся; лицо его оставалось вежливо-улыбчивым, но в тоне проскользнуло что-то укоризненное.

— Господа!.. Я не слышу ваших аплодисментов.

— Было бы кому! — выкрикнул женский голос откуда-то сбоку.

О. Привет, госпожа Роттен.

Антон предпочёл проигнорировать её выкрик; остальной зал, впрочем, лениво мне похлопал — явно не ради меня, а чтобы не обострять отношения с Кислевскими.

— Итак, Стерлинг, — выдержав короткую паузу, Антон развернулся ко мне. — Перед тем, как начнётся бой… Возможно, тебе есть что сказать?

Сказать?

Ну что ж.

Всё это время я думал над тем, какую линию поведения для снятия печати мне стоит выбрать. Вариантов возможного поведения, чтобы «превознестись» над этим наглым сбродом, было несколько. При этом вполне вероятно, что ни один из них не будет полностью правильным в моей ситуации. Поэтому тактику я выбрал простую — пробовать вести себя с ними по-разному и манипулировать настроением аристократов так, как мне будет удобно.

Но для начала… попробуем ту, к которой у меня больше всего лежит душа.

Приветливо улыбнувшись, я сделал шаг вперёд.

— Тобиас, Андрей и Феликс, — мой взгляд упёрся в троицу парней, что сидели за столиком и увлеченно рассматривали меня. — Шли бы вы нах*й.

Глава 16

Подходы к решению проблем бывают разными. Где-то нужно действовать тонко, где-то — более уверенно и грубо, а где-то стоит рискнуть и сделать кое-что контринтуитивное.

Я это понял давным-давно.

Как-то однажды нас с Гераклом и ещё полусотней бедолаг впрягли в одну мутную тему—надо было добыть чёрт знает где золотую шкуру то ли барана, то ли козы, уже и не вспомню. И, как водится, мы то и дело влипали во всякие проблемы. То нас хотели раздавить разумные скалы, то мы по пьяни целую ночью воевали с нашими же союзниками… даже с драконом, помнится, пришлось пободаться.

Засеивать его зубами поле царька, который пообещал нам взамен на победу над драконом эту самую шкуру, было тем ещё удовольствием.

Однако суть проста. Какая бы херня с тобой ни происходила и какая проблема бы ни стояла на пути, главное — найти к ней правильный подход. И если я смог помочь укротить быков самого Ареса, то уж впечатлить толпу аристократов будет проще простого.

Нужно только пробовать разные варианты.

— Что пялитесь? — я окинул взглядом аристократов, что немного выпали в осадок после того, как я послал нах*й сразу трех герцогских сыночков. — Я просто рассудил, что если вы считаете меня грязью из-под ногтя, то мне нужно и самому высказаться о вас. Логично ведь, нет?

По залу пронеслась волна возмущения. Судя по выражению лица, Антон сначала хотел выскочить в центр и как-то разрешить ситуацию, однако в какой-то момент просто махнул рукой, выдал мне моё оружие и упал на кресло, откуда стал с интересом наблюдать за происходящим.

Почему-то я не удивился. Кажется, парень и сам был не в восторге от собравшихся здесь.

— Ты безродная шваль, — сухо произнёс Люк Гресс, сидящий неподалёку. — Если бы не уважение к Антону, то тебя уже тащили на дыбу.

— Меня бы попробовали потащить на дыбу, — поправил я Гресса. — Не зазнавайся, патлатый.

Мужчина ничего не ответил, лишь посмотрел на меня исподлобья и мерзко улыбнулся.

Да-да, я уже понял, что ты очень опасный и злопамятный, дядя. К сожалению, такие ребята перестали меня впечатлять ещё задолго до того, как в голову даже пришла идея искать бессмертие. Что уже говорить сейчас.

Антон хлопнул в ладоши, тем самым обозначив начало поединка, и толпа притихла. В центр зала вышел один из герцогских сыновей. Тобиас, кажется?.. Пока я проводил разогрев зрительного зала, парень успел напялить на себя весьма условную защиту для спарринга, и теперь стоял напротив меня, с дерзкой ухмылкой покручивая меч в руке.

— Ты очень громкий, — он встал в стойку. — И сейчас, в честь Антона и его будущей свадьбы, я сделаю тебя немного потише.

— Я тебе кто, — хмыкнул я, — телевизор, бл*ть?

Парень не ответил. Под одобрительные возгласы собравшихся он быстро ринулся в мою сторону, держа меч наизготовку…

Я лениво увернулся и показательно зевнул. Тобиас проскочил мимо меня.

— Или колонка какая-то музыкальная? — я хлопнул Тобиаса по спине плоской стороной меча.

Ещё один удар от Тобиаса и ещё один уворот от меня.

— «Сделаю потише», — я быстро перекатился и оказался у Тобиаса за спиной. — Нет, ну серьёзно, кто так говорит?

Лицо парня с каждой секундой багровело всё сильнее… Толпа же удивлённо наблюдала за моими движениями. И неудивительно. В целом, эти люди должны разбираться в фехтовании — хотя бы по долгу титула. А если ты немного разбираешься в фехтовании, то мои возможности в этом плане… как минимум, заставят тебя задуматься: а действительно ли ты в нём разбираешься?

Поединок начался тридцать секунд назад. Я мог бы его закончить двадцать пять секунд назад. Однако… моя тактика была иной. Простая победа на отборе уж точно не заставит аристократов меня уважать. Да, конечно, это их удивит. Возможно, они даже обсудят это перед сном — как так, какой-то безродный уложил всех наших знатных сынков?

Но этого недостаточно.

Что из себя представляет превознесение? Если вкратце, то мне это виделось признанием другого человека лучшим, чем ты, вне зависимости от обстоятельств. То есть это боьше эмоциональный процесс, нежели рациональный.

Я вмазал Тобиасу по ноге, аккуратно разрезав ему штаны под коленом.

— Тобиас! Ну же, давай!

— Тобиас, ты чего⁈

Ну, возможно, Тобиасу достанется хотя бы приз зрительских симпатий.

Ещё один уворот и ещё один разрез.

Тобиас не заметил, что теперь две штанины телепались, оторванные, у него под ногами. Это мне и было нужно. Парень зарычал и бросился на меня… и спустя мгновение упал мне под ноги.

Я поднес клинок ему к горлу.

Где-то сбоку захлопал Антон.

— Ну, кажется, первый победитель этого вечера у нас уже…

— Погоди, — твёрдо заявил я, глядя на Антона.

И слегка ткнул кончиком меча в горло Тобиаса.

— Ты… что творишь? — он непонимающе уставился на меня, параллельно пытаясь выбраться из запутавших ноги штанов.

Не убирая меча от Тобиаса, я поднял голову в сторону зала.

— Вот так и получается, господа аристократы, — вздохнул я, — что безродный бомж лучше каждого из ваших кандидатов настолько, что об этом даже смешно говорить.

— Ты победил одного только Тобиаса! — выкрикнул кто-то из темноты.

Я хмыкнул.

— Ваши кандидаты могут напасть хоть все вместе, это ничего не изменит, — я улыбнулся. — Не поймите меня неправильно. Я не пришел сюда рассказывать про классовые проблемы, про то, что если человек низкого рода он может быть талантливее всех вас вместе взятых… Всю эту левацкую срань можете оставить девочкам с плакатами.

Я посмотрел на сидящих за столиками. В их глазах забегал интерес, смешанный с возмущением.

— Я пришел сюда, чтобы просто спросить у вас кое-что, — я надавил на горло Тобиаса сильнее, на кончике меча показалась кровь. — Как вам сидится в первом ряду, когда перед глазами конец нашего ё*аного мира как такового?

По залу пошли перешёптывания.

Я рассмеялся.

— Вы и подобные вам — просто сраные страусы, которым удобно затыкать голову песок и не выглядывать из него, пока сзади вас кто-то не трахнет. И поверьте, — я глянул на Люка Грасса, — трахать вас будут очень и очень скоро.

— Что ты несёшь? — сухо произнес он.

— Я? — я покачал головой. — Я несу хотя бы что-то. Кто из вас не знает, что скоро начнется война? Кто из вас не понимает, что она заденет всех и каждого здесь? Думаете, вы сможете спрятаться за своими особняками, водителями, дорогими машинами и сраными аристократическими устоями и скрепами, когда война постучится к вам в дверь?

Люди в зале начали переглядываться.

— Нет, конечно, вам кажется, что война будет далеко. Где-то там, за многие тысячи километров от ваших уютных домиков, в которые вы планируете засунуться и продолжать жить так, словно ничего не происходит. Правильно?

Все молчали.

— Неправильно, бл*ть. Приперлись они отбирать свидетеля на свадьбу. Вы, типа, шутите? Играть в политические интриги в надежде подышать воздухом рядом с дочкой Аквилл? Да скоро никто из вас вообще не будет дышать, мудилы тупые! Это не мелкий конфликт на краю света; мы на пороге конкретной, глобальной мясорубки. И этой мясорубке будет глубоко насрать, сколько у вас всех денег и связей.

Какой-то из мужичков в смокинге, что сидел прямо передо мной, растерянно открыл рот.

— Н-но что ты понимаешь в традициях знати… — он говорил это тихо, словно больше самому себе.

— Ха! — я прикрыл рот ладонью. — Уважение традиций, да? Честь и справедливость, дружище? Табель о рангах душу греет?

Я слегка отодвинул меч от горла Тобиаса.

— Расскажи им про уважение традиций, будь добр.

Тобиас сделал вид, словно не понимает, о чём я говорю, и растерянно покачал головой.

— Ч-что? О ч-чём ты?

Я вздохнул и снова надавил на него мечом.

— На*бывать жениха на его отборе свидетелей — это честно? Или, может, справедливо? — я нажал ещё сильнее, отчего Тобиас жалостно заскулил. — А может, это традиция такая, которую я, дурак безродный, мимо себя пропустил? Ну же! Скажи им!

Тобиас с опаской отодвинул мой клинок ладонью и прочистил горло.

— Перед боем… — он смотрел в пол, — перед боем мы с друзьями… пытались подкупить… кандидата….

— Стерлинг, — сухо поправил я его. — Меня зовут Стерлинг. И лучше вам всем запомнить это имя.

Тобиас едва заметно кивнул и продолжил дрожащим голосом.

— Мы… пытались… подкупить… С-стерлинга, чтобы тот поддался…

Я вмазал парню по затылку плоской частью клинка.

— И как? Вышло⁈ — крикнул я.

— Н-нет…

Выдохнув, я указал мечом в сторону выхода из комнаты.

— Вали отсюда.

Парень растерянно подобрал свой меч и побежал к выходу что было сил. Он даже не оглянулся.

Я сделал небольшой круг вокруг своей оси, глядя на аудиторию.

— Жалко Тобиаса, да? — я хмыкнул. — Скоро все вы будете на его месте. Если, бл*ть, не проснётесь наконец-то и не сделаете что-то. Но вы не сделаете.

Я бросил меч на пол и направился к Елене, которая стояла в дальнем углу комнаты и смотрела на происходящее с широко раскрытыми глазами.

Внезапно сзади кто-то начал хлопать. Я резко обернулся.

— Нет! — злобно прошипел я. — Даже не думай. Это не перформанс для вашего развлечения. И тебе только показалось, что ты просто понял его глубже, чем остальные, и проникся, — я сощурил глаза, но так и не понял, кто хлопает. — Кем бы ты там ни был. Вам всем крышка. И хотя бы немного, но это меня радует.

В зале воцарилась тишина.

* * *

— Что? — спросил я у Елены, когда подошёл к ней после боя. — Я поел рыбы. После рыбы меня всегда тянет на политику.

— Это было… — она хмыкнула, — очень тупо — или очень смело. Я пока не определилась.

Я пожал плечами.

Всё время, что я стоял рядом с девушкой, с меня не сводил глаз Люк Гресс. Никакого желания отгадывать, что он там от меня хочет, у меня не было, поэтому я просто жестом пригласил его подойти ко мне.

К моему удивлению, он встал и быстро направился к нам. Вот тебе и весь трёп про безродных.

— Я с тобой не согласен… Стерлинг, если не ошибаюсь, — он противно причмокнул. — Зачем пугать людей попусту?

— Я сказал всё, что хотел, — я махнул рукой. — Больше мне добавить нечего.

Мужчина улыбнулся.

— Хорошо. Ты выглядишь уверенным в себе парнем. Что же, я люблю ломать таких, как ты. Ты ещё юн и не понимаешь всей сложности нашего мира; я с удовольствием покажу тебе, что к чему… Если ты не побоишься.

— Да ну? И как же?

Гресс сцепил руки в замок.

— Я предлагаю тебе пари. Видишь ли, до меня донесли весточку, что у твоей дамы возник конфликт с женой господина Роттена. Она жаждет мести. Мы, аристократы, умеем стоять за своих. Поэтому предлагаю тебе вот что…

Я вздохнул и уставился на собеседника со скучающим видом.

— Если ты сможешь одолеть моего кандидата… моего сына в бою, то я буду тебе должен.

— А если нет?

— А если нет, то твоя дама пойдёт с ним на свидание, — он хищно улыбнулся. — Как тебе расклад?

— Свалил отсюда.

В моё время даже самым ничтожным должникам во всяких портах не позволяли играть на своих жён (хотя многие были бы и не против). Сам факт того, что Гресс подошёл ко мне с таким пари, говорил о его отношении ко мне всё, что нужно было знать.

И всё бы ничего, вот только…

— Да проще простого! — внезапно выпалила Елена с весёлым видом.

Я уставился на неё, широко распахнув глаза.

— Ты… сейчас серьёзно?

Она рассмеялась.

— Может, я просто верю в тебя.

— Значит, сделка, — весомо заявил Гресс — и тут же развернулся, видимо, побаиваясь, что я всё переиграю.

Я с претензией посмотрел на Елену.

— Не делай так больше.

— А ты мне кто? — хмыкнула девушка. — Не переживай. Всё будет хорошо.

В том, что я выиграю спор, сомнений у меня не было. А вот насчёт Елены — появились. Впрочем, хоть сколько-то ни было разгонять эту тему дальше желания у меня не было, а поэтому я закинул в рот ещё один бутербродик с рыбой и отправился заниматься своим любимым делом на таких мероприятиях.

Разведкой.

Ну или, как сказали бы недоброжелатели — подслушиванием трёпа аристократов.

Дело в том, что, пока Антон готовился ко второму бою, в помещении происходило что-то наподобие антракта. Друзья Тобиаса старались на меня не смотреть, большая часть аристократов тоже. Это мне было на руку.

Куда проще стать незаметным, когда тебя никто не хочет видеть. Я неторопливо ходил по залу и то тут, то там ловил обрывки разных разговоров. Кто-то обсуждал какие-то личные дела, кто-то возмущался моим выступлением, кто-то же и вовсе травил анекдоты, словно ничего и не произошло. Я уже думал закругляться и возвращаться к уничтожению фуршета, когда внезапно услышал кое-что любопытное.

Знакомый голос Гресса обсуждал что-то с тем мужчиной, которого Антон представил мне как Роберта, своего двоюродного брата, около комнаты для прислуги. Я встал за углом, так, чтобы меня точно не было видно.

— Со мной связывалась… другая сторона, — тихо прошептал Гресс. — Условия просто великолепные, но…

— Но страшно, Люк. Я понимаю, ты не один такой. Я тоже отказался.

— И тебе тоже предлагали? — хмыкнул Гресс. — Не сомневался. Предательство Родины тебе не к лицу, Роберт.

— Дело не в предательстве а в банальном чувстве самосохранения, — Роберт начал говорить ещё тише. — Предатели долго не живут, с любой стороны. Тебе это известно лучше меня.

Люк одобрительно «угукнул».

— Но, чтобы это понимать, нужно иметь немного мозгов, согласись. И если они приходили и к тебе, и ко мне…

— То довольно скоро они найдут кого-то достаточно тупого, чтобы согласиться на сладкие сказки…

Внезапно со стороны фуршета раздался вскрик, который заставил мужчин замолчать, а меня — быстро направиться обратно к Елене.

— Мечтай! — девушка гневно смотрела на щуплого парнишку, что стоял рядом с ней. А вот и сынок Гресса.

— Да ладно тебе, — он подмигнул ей.

Я был на месте уже через пару секунд.

— И что здесь происходит?

— О, — его лицо расплылось в приветственной улыбке, — а вот и хозяин этой дамочки. Мне вот интересно, можно ли мне устроить демоверсию? Ну там… быстренько. Раз к концу этого вечера она всё равно будет моей…

Я улыбнулся.

— Очень мило. Хочешь заставить меня разозлиться, чтобы у тебя выросли шансы? — я щёлкнул пальцами. — Не получилось.

— Да я никогда… — начала говорить Елена, однако Роберт тут же поднял руку вверх.

— Тебя никто не спрашивает, баба, — он хихикнул. — Что-то я проголодался.

Парень резко развернулся и направился в сторону своего столика.

— Вот у*бок, — злобно выдохнула Елена. — Ну… окей.

— Просто выводит на эмоции, ничего необычного.

— Выводит тебя, а оскорбил меня, — она сжала кулак. — Ну ничего, я знаю, как постоять за себя.

Я закатил глаза.

— Не сомневаюсь.

Я вновь обернулся на столик Грессов… занятно. Там не было ни Люка, ни его сына. Он ведь только что шёл туда!

Озадаченный, я окинул взглядом всё помещение, пытаясь их найти — и лишь в последний момент успел заметить, как они оба скрываются в мужском туалете.

Будь это кто угодно другой, я бы и глазом не повел. Однако… что-то здесь не складывалось. Они слишком уверенно и слишком нагло себя ведут. И это уже после того, как увидели, на что я способен.

Я медленно подошёл к туалету и приоткрыл дверь.

— Да, вставляй! — прохрипел Гресс-старший.

Я сглотнул ком в горле. Это же не то, о чём я думаю…

— Да не туда! — продолжал Гресс. — Руна вставляется под рукоятку.

— Кажется, вышло! Да, глянь, пап, клинок светится!

— Только помни, что твоя актёрская игра будет играть очень важную роль. Меч всё сделает за тебя, это очень древняя и проверенная руна. Но ты всё равно должен направлять клинок на врага, чтобы всё сработало как надо. Понял?

— Да понял, что непонятного…

— Отлично. Дай его мне, спрячу под сюртуком, — Гресс противно засмеялся. — Мы отнимем у этого выскочки всё.

Я быстро отошёл от двери, чтобы не пересечься с Грессами.

В целом, довольно легко быть самоуверенным, когда ты нашёл способ обмануть систему.

Что в такой ситуации может пойти не так?

Ну… не можешь же ты, например, по чистой случайности, взять руну самоконтроля для меча и бросить вызов тому… кто лично создал её пару тысяч лет назад?

Глава 17

М-да. Руна самоконтроля.

Честно говоря, от одного только воспоминания о ней мне сразу же захотелось промыть рот приличным таким количеством минералки.

Наверное, практически у каждого человека однажды наступает разгульный период жизни — в том или ином виде. Да, конечно, степени этого разгульства разнятся, и самая безумная и отвязная вечеринка у одних — другим покажется скромной посиделкой в библиотеке… Однако факт остается фактом. Когда ты молодой, тебе хочется веселья.

Правда вот что, считать молодостью, когда ты прожил так долго, как я?

Ответ простой — да что угодно.

Серьёзно, быть старым мудрецом, который на этой планете всё уже давно понял и ищет только покоя и умиротворения, интересно только первые лет двести. Дальше ты внезапно обнаруживаешь, что жизнь циклична.

Нет, даже не так.

Ты понимаешь, что единственный способ не сойти с ума — это делать жизнь цикличной самому.

Поэтому в своё время, перестрадав всевозможными возрастными кризисами и состояниями, я, неожиданно для самого себя, понял, что мне снова хочется немного пойти в разнос.

При чём здесь руна?

Ну, скажем так… Привычка ввязываться во всякие турниры, дуэли и конфликты появилась у меня задолго до попадания в тело Стерлинга. А с чем всё это дело очень плохо сочетается? Правильно, с похмельем. Также известным, как моё нормальное состояние в периоды загула.

Мне кажется, что я не знаю где-то половину причин конфликтов и схваток, которые мне довелось пережить, просто потому, что когда очередной обиженный противник толкал свою пафосную речь с претензиями ко мне, я его не слушал, а лишь мечтал о банке рассола с бодуна, или вроде того.

Но при чём же здесь долбанная руна?

Ну, знаете, мода — такая штука… Одно время все тащатся от жертвоприношений, духов и магии, а пару раз моргнул, и ведьм уже начинают сжигать на кострах. И это я даже не заикаюсь про одежду.

Так вот. Руны в своё время были довольно популярной и трендовой штукой. Каждый захудалый друид считал своим долгом заколдовать себе какой-нибудь камень и ходить потом, меряться со всей округой, у кого же, он всё-таки круче. С камнями у меня отношения были натянутыми, кажется, с самого начала. Ведь я особо этой темой так и не смог проникнуться. Мне всегда казалось, что довольно глупо растрачивать свой магический ресурс на кусок какой-то горы, когда можно культивировать магию внутри и быть самому себе руной.

Однако побаловаться с ними я всё-таки немного успел. И применение нашёл, кажется, весьма неплохое.

Не помню, когда это было точно, но знаю, что день был очень жарким… либо же мне так казалось из-за страшного сушняка, который я испытывал, выйдя с похмельем на гладиаторскую арену против какого-то циклопа. С горем пополам одолев одноглазого, я понял, что ещё пара схваток в таком состоянии, и если меня не убьют, то я сделаю это сам, чтобы не мучиться от криков толпы, яркого солнца, бьющего прямо в глаза, и головной боли.

Тогда-то ко мне и пришла эта идея. И я принялся за работу сразу же.

Пара недель тестов, проб и ошибок — и у меня в руках лежала руна самоконтроля для меча. Волшебная вещица, в которую были записаны все мои навыки мечника, да ещё и элементарная в использовании. Для того, чтобы клинок сражался за тебя сам, нужно было всего лишь приделать руну к оружию и минимально указать ей направление к врагу.

На время запоя она стала моим спасением. Думается, что пару бестолковых оппонентов я даже смог убить в лёгкой полудреме.

Конечно, довольно скоро мою руну подхватили и остальные, принявшись её дублировать и распространять по всему свету.

Я же в какой-то момент понял, что тот уровень навыков, который был в неё вписан, начал довольно быстро устаревать, и уже через пару лет совсем не отражал моих реальных способностей. Так что я перестал ею пользоваться.

Ну… ещё сыграло свою роль то, что я наконец-то протрезвел.

Нужно ли говорить, что от двери туалета, за которой я подслушал разговор Гресса с сыном, я уходил с плохо скрываемой ухмылкой?

Следующие несколько боёв за право стать свидетелем на свадьбе Антона пронеслись довольно быстро. Я похлёбывал шампанское, со стороны глядя на то, как знатные сынки раз за разом робко пытаются ударить друг друга, неумело поставить блок или уклониться (а скорее убежать) от противника.

Где-то к третьему бою публика начала заметно скучать, и на ход боёв смотрели только родители и попечители тех, кто в них участвовал. Остальные же гости занимались тем, кто на что был горазд. Скучно, похоже, было и Антону.

— А ты прав, — произнёс он, встав рядом со мной. — Насчёт войны, я имею ввиду.

— Конечно, прав.

— Нет, — он поднял перед собой бокал шампанского и уставился на пузырьки, — я серьёзно. Не в том смысле, что над нами висит угроза и это, вроде как, очень плохо и мы все должны недовольно качать головой…

— Если из всего мною сказанного ты вынес это, то… — я пожал плечами.

Антон коротко глянул на меня и снова уставился на свой бокал.

— Да нет. Я как раз понял, о чём ты. Нам действительно не хватает конкретных действий. Никто не воспринимает угрозу всерьёз.

— Но… дай угадаю, — я закатил глаза и отпил из бокала, — ты-то не такой.

— Угадал, — хмыкнул парень. — Я совсем не такой. Знаешь, Стерлинг… мне кажется, ты человек дела, и я это уважаю. И считаю, что мы в этом похожи.

— И что же ты собираешься предпринять?

Антон посмотрел мне в глаза.

— Всё, что будет необходимо.

Честно говоря, сначала мне показалось, что этим разговором он прощупывает почву для ещё какого-то предложения. Однако, глядя на то, с каким отвращением Антон смотрел на собравшихся в зале гостей, с какой скукой наблюдал за процессом отбора — и, наоборот, с каким азартом в глазах говорил о войне, я понял, что дело здесь вовсе не во мне.

Кажется, парень решал что-то для себя.

— Твой бой следующий, — сухо заметил Антон после затянувшейся паузы — и поспешил удалиться.

Я же окинул взглядом зал в поисках Елены. Впрочем, тщетно. После разговора с сыном Гресса её словно и след простыл, сколько бы я её ни выглядывал.

Что же, наверное, готовит страшную месть, как обещала, или что-то в таком духе. Особо вопросом её местоположения я себе голову себе не забивал, потому как прекрасно знал её породу. Темпераментных девушек вроде Елены не зря называют огненными — интересно наблюдать за тем, как её пламя играет в костре социума, однако подойди слишком близко — и, будь уверен, обожжёшься.

Здесь можно было бы удивиться тому, что она стала именно преподавательницей, а не кем-то более волнующим, однако в этом и есть прелесть таких, как она. Некоторые вещи в подобных женщинах просто невозможно объяснить, бегай ты хоть десять тысяч лет от смерти на этом свете.

— Стерлинг Мифф! — внезапно прозвучал голос Антона из центра зала, — Клавдий Гресс! Готовьтесь к поединку!

Я хмыкнул. Знавал я одного Клавдия. А его жену Мессалину знавал даже лучше. Но это совсем другая история.

Выйдя в центр зала, я глянул на Клавдия, который, заслышав своё имя, подорвался с места, едва не перевернув тарелку с салатом, что активно наминал до этого. Кажется, бедолага, даже имея мнимое преимущество, сильно переживал и заедал стресс перед боем.

Люк торжественно вручил сыну меч, сделав вид, что только достал его из помпезных чёрных ножен, и, прошептав что-то на ухо, отправил ко мне. Парень нацепил на себя уверенную гримасу и встал напротив. Прямо как Тобиас несколькими поединками ранее.

— Господа! — внезапно обратился к гостям Клавдий. — Этот бой я хочу посвятить безродным простолюдинам!

Гости в зале начали активно перешёптываться, глядя на парня, что вальяжно расхаживал вперёд-назад, толкая речь.

— Все вы были свидетелями выходки кандидата Антона! — он демонстративно рассмеялся. — Я так и не понял, что он хотел этим показать и какие у смерда могут быть претензии к аристократии…

Клавдий выдержал театральную паузу.

— Однако, могу вас заверить, что его простолюдинская баба оказалась куда смышлёнее! — он самодовольно улыбнулся. — Сначала она побрыкалась, однако потом сама пришла ко мне, да ещё и угостила меня довольно неплохим салатом. Пока этот лох пропадал невесть где, мы с ней мило беседовали, наблюдая за схватками.

Я быстро окинул взглядом зал. Около одной из колон в центре помещения стояла Елена и следила за происходящим с каменным лицом. В какой-то момент мы встретились взглядом, однако она не дёрнулась даже после этого.

Клавдий, тем временем, продолжал:

— Поэтому, как я уже и говорил, этот бой я посвящаю простолюдинам! Я знаю, что сейчас так говорить уже не принято… однако думать-то об этом нам никто не запретит. Поднимите же бокалы за то, чтобы простолюдины были кроткими, как девушка этого Стерлинга, или битыми… как он сам через несколько минут!

Овации вышли весьма сдержанными. Видимо, вопрос консервативности и классовой пропасти среди аристократов стоял так же остро, как и в любом другом обществе. Кто-то, вроде Люка Гресса, яростно хлопал в ладоши, соглашаясь с Клавдием, и вздевал бокалы; другие же, вроде Роберта, лишь презрительно кривились и отводили взгляд от моего оппонента.

Меня же, его речь… честно говоря, просто забавляла. Когда ты на протяжении веков смотришь за тем, как аристократы становятся нищими похуже простолюдинов, и как простолюдины внезапно превращаются в аристократов, только для того, чтобы всё опять повторились через каких-нибудь сто лет, то вся эта лабуда перестаёт задевать.

Я бывал на обоих ролях. Обе мне были безразличны.

Куда сильнее меня волновало кое-что другое. Если я уже пробовал с аристократами силу, а затем унижение, и это не сработало… Что же — возможно, нужно встряхнуть их немного сильнее.

Кажется, Клавдий идеальный кандидат, чтобы узнать, будет ли работать такое средство превознесения над остальными, как банальная жестокость.

Он продолжал что-то говорить.

Я выбил ему зубы.

Всё произошло за мгновение.

Один быстрый скачок; Клавдий даже не успевает поднять меч, и рукоятка моего клинка вмазывает ему прямо по челюсти.

Три зуба упали на пол со звуком брошенных на игральный стол костей. Я отскочил.

Парень схватился за челюсть, и гневно взвыв, направил на меня меч.

Начинается самое интересное.

Руна в мече ярко засияла, и клинок Гресса направился в мою сторону, целя куда-то в бок.

Я хмыкнул. Да, я раньше любил начинать с этого удара.

Блок.

Сила давления меча с руной несколько сильнее, чем то, что мог бы мне показать Клавдий без неё, поэтому не могу сказать, что сдерживать напор было совсем просто. Однако и особых сложностей это не вызывало; всё же я, по сути, дрался с более слабой версией самого себя.

Если я правильно всё помню, то…

Контринтуитивно, но я перекатился вперёд. Меч за моей спиной рассёк воздух.

А затем Клавдий заорал как резаный.

Хотя… почему как?

Даже не оборачиваясь, я рубанул клинком назад; на белой рубашке Клавдия расцвело красное пятно.

Он механически развернулся, и руна снова потащила парня в бой; на этот раз меч пытался пробить меня колющими, отчего я просто отскакивал.

Удар. Удар.

Тщетно.

Перехватив лезвие меча Клавдия после очередного удара, я отвёл его чуть в сторону — и снова рубанул по спине.

На глаза парня навернулись слёзы. Зарычав, он продолжил свою атаку, от которой мне было довольно легко увернуться.

По сути, вся схватка заключалась в том, что я просто вспоминал, что бы сделал в той или иной ситуации, и делал ровно наоборот.

Порезы алыми штрихами красовались на спине Клавдия.

Мне это надоело.

— А-а-а–а! — заверещал парень, глядя на торчащий из его левой кисти кончик моего меча. Я максимально сократил с ним дистанцию, и теперь наблюдал за тем, как в его глазах бегает недопонимание.

— Удивлён, что ни разу даже не задел меня, да?

Он лишь недоумевающе моргал сквозь слёзы, бросая взгляд то на меня, то на своего отца. 0Люк Гресс же… смотрел на происходящее так, как незадачливый студент смотрит на приказ о своём отчислении. С легким испугом и осознанием неизбежного.

— Я знаю про руну, — тихо произнёс я, вынимая свой клинок из руки Клавдия.

— Остановите бой! — взревел отец парня. — У него же кровь!

Сделав от Клавдия спокойный шаг назад, я хмыкнул. Гости смотрели на происходящее, не отрывая глаз. Интерес. Испуг. Азарт. В их лицах смешались все самые яркие человеческие эмоции.

Мне же показалось хорошей идеей дать немного ясности.

— В регламенте ничего не сказано про кровь, старик. Только Антон решает, кто победил.

Ответить они мне не успели — потому что я снова вонзил в сына Гресса клинок. Туда же, в руку. Только на этот раз поперёк прошлой раны, таким образом вырисовывая на кисти Клавдия жутковатый крест.

— Антон! — выл Люк. — Останови это! Пожалуйста-а-а!

Антон же не спешил ничего останавливать. Я мельком глянул на его довольное лицо, с интересом наблюдающее за тем, как я калечу сына Гресса.

Кажется, он и правда понял, о чём я говорил.

Сам же Клавдий неловко пытался наставить на меня меч с руной, но ему едва хватало сил, чтобы удержать его. Он был предоставлен мне на блюдечке.

— О-отец! — парень попытался отбежать от меня, однако его догнал ещё один порез через всю спину. — А-а-а-а!

Гресс подбежал к сыну.

— Отец! Д-дай… ствол… отец… я не могу так… не могу…

Я лишь слегка склонил голову набок и провернул меч в руке, стряхивая с него кровь.

Следующие несколько секунд для Люка Гресса были долгими. Он понимал, что будет неправильно давать сыну огнестрел. Что это станет позором для всей семьи. Однако и смотреть на то, как его сына кромсают на куски, и ничего не предпринять, он просто-напросто не мог.

Лицо Люка напряглось. Он громко выдохнул.

Кажется, чаша весов склонилась в сторону отеческой любви. Люк быстро потянулся к кобуре под сюртуком…

Вот только для меня это означало лишь то, что дальше произойдет… самозащита. С фатальным результатом для Клавдия.

Я вдохнул и подготовился для рывка. Возможно, получится оставить его в живых.

Рука Гресса тянется к стволу.

Я начинаю бежать.

И резко останавливаюсь.

Потому что вместо того, чтобы выхватить у отца оружие… Клавдий вмазал ему по лицу.

И закричал.

— Т-т-твари! А-а–а-а! Отойдите! — парень быстро подскочил и ворвался в зал к гостям, размахивая мечом. — А-а-а-а-а!

Белки его глаз внезапно посинели; парень дрожал, кричал и дёргал мечом то в одну сторону, то другую, шарахаясь от каждого, кто сидел за столом по обе стороны от него.

Кажется, в этот момент я был ближе к аристократам, чем весь вечер до этого. Потому что я точно так же них*я не понимал, что происходит. Гости начали с опаской вскакивать со своих мест, мужья прикрывали собою жён, а словно из ниоткуда взявшаяся охрана оцепила Клавдия со всех сторон…

Хех.

В этот момент один из гостей сделал большую ошибку.

— Клавдий, — какой-то белобрысый мужчина лет тридцати встал со своего места и медленно начал подходить к парню, — тебе что, плохо? Успокойся, др…

Он не договорил.

Потому что меч с руной, который Клавдий направил в его сторону, принял белобрысого за соперника и врезался ему в бок. Мужчина рухнул на месте, схватившись за рану, и истошно заорал.

Клавдия это напугало ещё сильнее. Он принялся размахивать мечом по сторонам, рубая сидящих рядом аристократов, куда мог дотянуться. Зал заполнили истошные женские вопли от ужаса и мужские от боли; пара охранников попыталась наброситься на Гресса-младшего, но тоже слегла с колотыми ранениями…

В зале начался сущий кошмар. Те, кто был подальше, выбегал из комнаты; те, кто был ближе, старался не шевелиться, чтобы не спровоцировать Клавдия. Работало это не всегда. И уже человек семь лежало у ног парня, постанывая от боли.

И среди всего этого хаоса спокойными оставалось только трое.

Я. Всё происходящее меня больше заинтересовало, чем испугало.

Антон. Кажется, он даже с места не сдвинулся и лишь бегал глазами по залу, словно стараясь запомнить всё до мельчайшей детали.

И… Елена.

Мы снова встретились с ней взглядами. Девушка стояла там же, где и в начале поединка. Но на этот раз она ответила на мой взгляд.

Хищно улыбнувшись, она показала мне свою ладонь. Испачканную чем-то синим.

Все шестерёнки встали на место.

Шкурки ягод, которые вызывают глюки, про которые она рассказывала мне в начале. Вот каким салатом она угощала Клавдия перед боем.

Одна из многих вещей, которые ты хорошо выучиваешь в поисках бессмертия, заключается в том, что человеку свойственно ошибаться. Конечно, можно свести ошибки к минимуму, но они всё равно будут происходить с завидной регулярностью, что ты ни делай.

Вот и мои заключения касательно девушки оказались ошибкой. Она не огненная.

Она еб*нутая.

Ещё одно израненное тело аристократа упало на пол перед Клавдием. На этот раз оно принадлежало его отцу. И если до этого меч ранил оппонентов не очень серьёзно — порезы в бок, колотые в конечности и так далее — то Люку досталось хорошо.

Парень вставил клинок отцу прямо в живот, и тот медленно сполз на пол.

Я устало вздохнул.

Из всех способов превознестись над аристократами — этот я оставил на самый крайний случай.

Рывок. Проскакиваю мимо охраны.

В меня летит удар меча с руной.

Отбиваю.

Рукоятка уже моего меча обрушивается Клавдию прямо по виску, и тот падает в отключке.

Я быстро разворачиваюсь и бросаюсь к Люку.

— Это, — я прошипел сквозь зубы, — мудак старый, значит, что ты мне должен куда больше одной услуги.

Ответить мне Гресс-старший был не в силах.

Прикладываю ладонь к его ране. Чёрт, хоть бы получилось. Не уверен, что за эти три дня я успешно прокачал Шезму до нужного уровня.

Кровь течет сквозь мои пальцы мутным потоком и противно капает на пол. Прижимаю сильнее.

Сейчас будет больно.

Вонзаю свой же клинок себе в ладонь. Смешивая потоки нашей с Грессом крови.

И…

Ничего?

Я прижал ладонь ещё сильнее.

Ну же.

Давай.

…Люк Гресс внезапно схватил воздух ртом; поток крови начал замедляться.

Спустя минуту кровотечение и вовсе остановилось. Старик смотрел на меня, не веря своим глазам.

А затем не поверил своим глазам я.

Пока охрана оказывала первую помощь остальным раненым, вокруг меня собрались все аристократы, что остались в комнате.

— Безродный… спас нас?

— Он мог просто уйти? Но спас?

— Да он даже Гресса вытащил с того света!

Я смотрел на их восторженные, как во время какого-то хорошего спектакля, лица, и чувствовал как внутри меня что-то меняется.

Неужели сработало? Печать снята?

— Ну, господа, — тихо заявил подошедший ко мне со спины Антон, — кажется, свидетель на свадьбу выбран единогласно.

* * *

С Еленой мы разошлись, не прощаясь. Зная таких, как она… не исключено, что в следующий раз наркотой без спроса накачают уже меня. Впрочем, почему-то я не хотел, чтобы у неё после этой ситуации были проблемы, а потому одно из одолжений, которые мне торчило семейство Грессов, я приберёг для того, чтобы они от неё отцепились.

В конце концов, она пообещала отомстить — и отомстила. Это я могу уважать. Ну а если бы Клавдий с Люком не притащили на отбор меч с руной и парень смог бы хотя отдалённо контролировать оружие, то, скорее всего, результат вечера был бы совсем не таким плачевным, даже учитывая тот факт, что он объелся галлюциногенных ягод.

Что до остальных одолжений… всегда приятно их иметь в рукаве.

Не буду врать — этот вечер вымотал меня настолько, что я даже не думал разбираться с фолиантом, а хотел лишь спать. Уже через час после спасения Гресса я открывал нашу с Петей дверь в общежитии.

— … нет, — Филя, сидевший вместе с Петей на кровати, хрустел кукурузными палочками. — Ты теперь крутой чувак, шаришь. Забавляться только с одной девкой — это для нытиков и каблуков, эт точно.

Кажется, пока меня не было дома, Филя каким-то образом успел сесть на уши и моему соседу.

— Думаешь? — произнёс Петя, глядя в пол.

— А то, — хихикнул Филя. — Кто тебе скажет правду, если не старый добрый Филимон, а?

Он закинул ещё одну палочку себе в рот и громко хрустнул.

Я же прошел мимо них, даже не пытаясь лезть в разговор, и упал на кровать.

Дом, милый дом.

Глава 18

— Знаешь… раз уж я часть всей этой истории, то мог бы как-то поделиться, что ли, как обстоят дела с книженцией-то.

Петя стоял перед моей кроватью с чашкой кофе в руке. Я глянул на него, сощурив глаза.

Утренний свет не без труда пробивался через грязные окна нашей комнаты, падая аккурат на разложенный передо мною фолиант, за окном пели птички, а в коридорах общежития уже началась привычная этому времени суматоха.

День обещал быть хорошим.

— Ого, — я покосился на парня, прикрыв глаза от солнца ладонью, — а ты нашел своё свидетельство о рождении, или что?

— О чём ты? — Петя отсёрбнул кофе из чашки и сделал сложное лицо.

— Ну, — я пожал плечами, — раз ты наконец-то решил снова начать со мной говорить, то я подумал, что, может, ты нашел свидетельство и убедился, что там ничего не сказано о том, что ты был рождён обидчивой сучкой.

Парень хмыкнул и несколько виновато почесал затылок.

— Да ладно тебе, Стерлинг. Ну та хрень с Чжунли и правда была ни в какие ворота, да и вообще… — он глянул себе под ноги.

— Да и вообще что?

Пётр вздохнул.

— Да и вообще это всё влияние Леры, — он махнул рукой. — Но это уже не проблема.

Я хмыкнул.

— Что, мелодраму закрыли после первого сезона?

Петя снова вздохнул, на этот раз как-то по-особенному грустно, и сел рядом со мной на кровать.

— Типа того, — парень осушил чашку одним глотком и утер рот. — Это как с «Мистером Чили».

— При чём тут лимонад? — я глянул на красную жестяную баночку «Мистера Чили», что стояла на рабочем столе Пети.

Сосед аккуратно поставил пустую чашку на пол и посмотрел на меня.

— Ну, типа… я же в Академии на бюджете не потому, что за мной бегает папа-олигарх, а я слишком принципиальный, чтобы брать его деньги, шаришь. Я, честно говоря, даже наоборот, всё жду, когда этот папа-олигарх наконец-то появится, спустя девятнадцать лет разграбления природных богатств страны или чем он там, бл*ть, занимался всё то время, пока мама меня растила в одиночку.

Петя на мгновение замолчал, что-то вспоминая.

— Вот ты когда понял, что хочешь реально куда-то выбраться и до чего-то дотянуться, Стерлинг?

Я улыбнулся и покачал головой. Что бы я ни сказал, он всё равно не поймет. Бессмертие, борьба с погибелью, заточение и всё остальное… слишком всё запутано, чтобы свести к одному предложению.

По крайней мере, так я подумал в первый момент.

Однако… есть такая штука с переломными моментами в жизни — они навсегда остаются с тобой. Нет, я говорю не про конкретные воспоминания. Не про последовательность событий, которые произошли, и ты рационально пришёл к выводу, что нужно менять свою жизнь и направление, в котором она несется.

Жернова времени перетирают память про любой, даже самый ужасный случай, в безвкусную пыльцу, из которой сознание в итоге слепит что-то похожее на произошедшее, но всё-таки не тоже самое.

Единственное, что будет хранить память о случившемся в первозданном, не испорченном виде — это чувство, которое ты испытывал в переломный момент. Оно может быть разным, конечно, в зависимости от ситуации, однако нет ни единого способа его вытравить. Уж я-то пытался.

Пройдёт много лет, и в какой-то момент, рано или поздно, оно вернётся, позволяя вспомнить всё произошедшее давным-давно так, словно не прошло и двух минут.

— Когда я остался один, — сухо произнёс я. — Давно.

— Я тоже давно. — продолжил Петя. — Лет в семь, наверное. Знаешь, мне кажется, матери-одиночки составляют приличную долю населения всяких мелких городков с нулём перспектив, — он горько ухмыльнулся. — Вот и моя не стала исключением. И особенность этих провинциальных дыр в том, что, помимо перспектив, в них ещё нихрена нет тех классных продуктов, которые тебе рекламируют в перерывах между мультиками.

Парень мечтательно улыбнулся.

— Боже, как я хотел попробовать «Мистер Чили». Он тогда только появился в одном из южных герцогств, и его вставляли во все шоу, всю рекламу, которую я только смотрел по ящику. А мы же с мамой… скажем так, жили равноудалённо от всех городов, где население достаточно большое, чтобы фраза «неважно, что о тебе думают другие» была правдой. Следовательно, и «Мистера Чили» нам никто в город не завозил. Когда мама объяснила, что достать этот лимонад нам попросту неоткуда, моё семилетнее сердце было разбито вдребезги. Я часами представлял, как выбираюсь из своей дыры, открываю эту красную баночку, как она приятно шипит, как я чувствую его «сладкий до остроты» вкус… — последнюю фразу он произнёс дикторским тоном, видимо, пародируя рекламу. — Черт, да, кажется я даже на день рождения пару раз его себе загадывал…

Петя откинулся назад на кровати и прислонился к стене. Я глянул на него, приподняв бровь.

— Но Лера здесь каким боком? — хотя, кажется, я догадывался, к чему он ведёт.

Он покосился на меня краем глаза.

— Да вот таким, что… когда я первый раз попал в большой город, уже лет в шестнадцать, то первым делом пошел искать «Мистер Чили». Детские хотелки очень живучие, нужно отдать им должное. Я купил себе банку, сел в парке на лавку, предвкушая райское наслаждение, о котором так долго грезил, открыл напиток, наконец-то его попробовал, и…

— Он оказался ничего, — уверенно произнёс я.

Петя кивнул.

— Он оказался ничего, — парень посмотрел вперёд пустым взглядом. — Просто ничего.

— Но ты же продолжаешь его пить, — я указал пальцем на банку на столе. — Раз мы тут… про лимонады.

Сосед пожал плечами.

— Да, но Лера… я не уверен, что это именно то, что мне нужно. Не уверен, что хочу продолжать её пить, шаришь? Да и Филя вчера мне весь вечер выносил мозги тем, что раз уж мы теперь с тобой успешные бизнесмены, то имеет смысл пообщаться с разными девушками, поискать вариант получше, попробовать побольше…

Я рассмеялся.

— Во-первых… «Филя сказал», серьёзно? Во-вторых… — я собрался с мыслями, — даже если он и прав, с этим нужно быть аккуратнее.

— Почему? — Петя удивленно посмотрел на меня из-под очков.

— Будешь долго перебирать напитки, — я похлопал его по плечу, — сдохнешь нах*й от жажды, дружище.

Он просто кивнул, и ещё какое-то время мы просидели молча, каждый думая о своём. В какой-то момент Петя внезапно вспомнил, зачем вообще подходил ко мне изначально, и указал пальцем на фолиант.

— Так а что с книжкой-то?

Я подхватил фолиант в обе руки и уставился на страницу с печатями. На этот раз всё было интереснее, чем в прошлые.

— Муки выбора, Петя, — я провел пальцем по рисункам. — Муки выбора.

Дело в том, что на этот раз снятая печать оказалась двойной. Если долго не вдаваться в переплетения магической энергии и особенностей техники запечатывания силы, это означало то, что на этот раз у меня был выбор — усилить ею уже имеющиеся способности, либо же получить новую. Именно поэтому я битый час (до того, как ко мне подошёл Петя) сидел с фолиантом на кровати и пытался восстановить в памяти логику нанесения печатей в фолиант — пытался угадать, каким будет следующий открытый навык, если я всё же решусьне усилять Шезму или своё магическое сопротивление.

С одной стороны, как я уже убедился, я могу тренировать Шезму и самостоятельно. Вспоротый живот Люка Гресса не даст соврать — это приносит свои плоды. С другой — сколько времени у меня уйдёт до того момента когда я смогу вызвать ничем не подтвержденную, сугубо гипотетическую охренеть-какую-крутую-кровавую-косу — было непонятно. А с улучшением вполне вероятно, что я буду готовым магом крови уже к следующей неделе.

Учитывая сжатые сроки и потенциальное вторжение на носу… сказать, что это позволило бы мне немного увереннее стоять на ногах — это ничего не сказать.

С другой же стороны, очевидно, что новый навык мог бы переплюнуть Шезму в полезности на три головы. Я всегда с трепетом относился к своим силам, а потому старался не забивать свои каналы каким-то ситуативным показушным мусором, как многие другие маги. Поэтому игра стоила своих свеч.

Мне по-прежнему сильно не хватало навыка атаки, например. Ровно как и чего-нибудь, что позволяло бы мне более свободно себя чувствовать в пространстве и быстрее передвигаться. Да, безусловно, пока что я не встречал среди людей особых соперников себе… однако будем честны, мой послужной список побед в теле Стерлинга выглядит не то чтобы очень впечатляюще. Недоделанный брат Антона с дружком, сам зазнайка Антон, толпа школяров-мечников, пара гопников в подворотне да всякие графские сынки типа Тобиаса и Клавдия Гресса.

У меня не было никаких сомнений в том, что я бы легко одолел и гораздо более сильных соперников — до тех пор, пока речь шла об искусства владения мечом. Однако вот магия — это совсем другой вопрос.

К тому же, велика вероятность того, что сражаться в какой-то момент мне придется с Богами и их приспешниками, а не с людьми. Мой основной козырь — это вся моя долгая жизнь практики с мечом и тысячелетний интенсив с камнем, вот только для многих Богов не срок даже и это. Поэтому нужно находится на пике своих возможностей, если я хочу реально получить шанс выбраться из этой передряги живым, здоровым и немножечко бессмертным.

И желательно, чтобы в конце концов на этой планете из людей остался не только я один. Именно по этой причине я не спешил принимать решение касательно двойной печати и выбора её эффекта.

Впрочем, Пете я всего этого объяснять не стал.

— Всё в порядке, не забивай себе голову, — я махнул рукой и захлопнул фолиант.

Петя лишь встал с моей кровати и хмыкнул.

— Ты же понимаешь, что я до сих пор не знаю до конца, что именно с тобой произошло в тот вечер, когда мы использовали фолиант… — он поправил очки на носу. — … да и в целом всё, что связано с этой книжкой, печатями и условиями… какой-то бред.

— Ну, — я развёл руками, — всему своё время. Слишком долго объяснять, извини.

— Как знаешь.

Разумеется, Петя не был дураком. И если и верил в мою историю с амнезией, то только лишь потому, что сам хотел в неё верить. Очевидно, что во мне и моих действиях было мало от старого Стерлинга, и рано или поздно он начнёт задавать вопросы уже по конкретике. Мне нужно это учитывать, однако если внедрить его во все аспекты переноса моего сознания сейчас, то это будет лишь мешать. Этого мне совершенно не хотелось.

Благо, на этот раз от допроса с пристрастием меня спасла громко распахнувшаяся дверь в нашу комнату. Я удивлённо выпятил глаза.

— Амира? — я поспешил прикрыть фолиант одеялом, глядя на девушку в дверном проёме.

Амира выглядела недовольной. Впрочем, как и обычно. Она лениво махнула Петей рукой в знак приветствия и обратилась сразу ко мне.

— Магистр внепланово созывает весь Орден мечников, сказал сообщить тебе, — она глянула себе за спину и снова заговорила со мной. — Я ждать долго не буду.

Я поднял перед собой обе ладони.

— Иду, иду, только не бубни, — я встал с кровати и принялся надевать пиджак. — А что случилось-то?

Амира цокнула языком и демонстративно покосилась на Петю.

— Может, мне ещё в громкоговоритель проорать, а? Ну, — она хмыкнула, — чтобы точно все услышали, чем занимается Орден на срочных собраниях.

Мы с Петей переглянулись.

Может, я с ним общаюсь не так и долго, однако мы довольно быстро научились читать язык тела друг друга.

И этот взгляд мне был хорошо знаком.

В глазах соседа читалось отчетливое «Душнила».

* * *

До тренировочного зала мы с Амирой добрались довольно быстро. Если под «довольно быстро» понимать бег трусцой, на который девушка перешла сразу же, как стоило мне выйти из своей комнаты.

Надо будет для разнообразия хотя бы раз добраться туда, неспешно прогуливаясь по кампуса.

Следующее занятие по плану у нас было только завтра, а потому понятно было одно — дело серьёзное и срочное. Вряд ли Магистр решил устроить нам очередную муштру или что-то в таком духе, всё моё нутро кричало о том, что без Богов здесь не обошлось.

И всему моему нутру это совершенно не нравилось.

Когда мы с Амирой забежали внутрь тренировочного зала, остальные мечники, включая Антона, уже стояли по стойке смирно перед Константином. Магистр молча стоял перед ними, видимо, ожидая нашего прибытия. Однако заинтересовало меня не это, а накрытый брезентом предмет позади мужчины.

Вещица была ростом метра в три и, на первый взгляд, напоминала какой-то широкий столб или тотем, однако больше мне по понятным причинам сказать о ней было нечего.

Мы с Амирой встали в строй.

— Явились, гусь с квочкой, — недовольно прорычал Константин, поглаживая густую бороду. — Хорошо, начинаем.

Я глянул по сторонам. Амира встала слева от меня, замыкая шеренгу, а справа расположились уже хорошо знакомые Хаск с Лебедевыми. Антон же стоял аккурат в центре строя, посреди мечников, с которыми я ещё не успел познакомиться. Лица у всех были серьёзными, что только подчёркивало мои опасения.

— Хаск! — громко рявкнул Константин. — Что такое конфиденциальность?

Хаск от неожиданности слегка замешкался, однако спустя секунду всё же басисто выпалил:

— Тайна, Магистр!

— Тайна — это почему тебя не сдали в детдом, детина ты эдакая! — Константин начал расхаживать перед строем. — Однако в общих чертах замечено верно! Надеюсь, что остальные тоже знакомы с этим термином.

Весь строй разом кивнул.

— Что вы бошками трясете, голубятня? — Магистр закатил глаза. — Я здесь зерно не разбрасывал!

Константин глубоко вдохнул. Кажется, ему не сильно нравилось происходящее, и потому он оттягивал время в своей привычной манере. Впрочем, долго так продолжаться не могло, что он прекрасно понимал и сам.

— Слушайте сюда, — его тон враз стал куда более серьёзным, чем до того. — То, что вы сейчас услышите и увидите — остаётся в этой комнате. И я в самом деле имею это в виду. Нарушите — дело будете иметь уже не со мной, и помочь я вам ничем не смогу. Это всем понятно?

— Да, Магистр! — хором произнесли мы.

Мужчина ещё раз вдохнул, а затем раздосадованно цокнул языком.

— Застава Крестрана. Несколько дней назад на неё было совершенно нападение. Из того, что мне известно — не выжил никто.

Я мельком глянул на строй. На лицах многих из мечников появилось смятение. На некоторых даже испуг.

— Но проблема даже не в этом. Появилась информация, что был активирован Эфирный Вихрь.

— Что⁈ — выпалила Амира слева от меня. — Но, как?

Магистр вздохнул.

— Пока что информации мало, но… из того, что известно — переноса не произошло.

Остальные мечники, пусть и нашли в себе силы не произносить это вслух, однако тоже были страшно удивлены, судя по выпученным глазам и активным переглядываниям друг между другом.

Я же прочистил горло.

— Эм… — я улыбнулся, — ятут вроде как новенький… Эфирный Вихрь?

Константин вздохнул.

— Система экстренного перемещения мечников. В народе — эфирный вихрь, — он махнул рукой. — Хрен его знает, почему так, ни эфиром, ни вихрями там не пахнет, но уж как устоялось. Один из инструментов, благодаря которым мечники могут быстро реагировать на атаки… — он притих. — В случае самой крайней необходимости.

Магистр подошел к «тотему» и схватился за брезент.

— Выглядит… — он резко дёрнул руками, и ткань скатилась с устройства вниз, — … как-то так.

Устройство действительно чем-то напоминало тотем, только металлический и с торчащими со всех сторон «ёлочками», похожими на шрам от попадания молнии.

По строю тут же пошли перешёптывания.

— Да даже в Интернете нет картинок с ним! Поверить не могу!

— В Академии всё это время стоял вихрь? Какого⁈

Константин резко хлопнул в ладони.

— Заткнули хавальники и слушаем сюда! — он прокашлялся. — Принцип работы почти всем вам известен! Но для гусей напомним — после активации вихря мечники, и только мечники, получают возможность в мгновение ока переместиться к другому, связанному с первым, вихрю.

Я удивлённо распахнул глаза.

— У людей всё это время был телепорт⁈ — я даже не пытался сдерживаться.

Магистр гневно глянул на меня.

— Если бы! Не зря эта система называется «экстренной». Используется только в крайних случаях, когда другого способа быстро попасть в нужную локацию для незамедлительного реагирования на угрозу — попросту нет.

— Но почему… — я покачал головой. — Это же ведь удобно в плане логистики, и…

— Потому что ты умираешь нахер, — хмыкнул Константин. — Вот почему. Твоё сознание, точнее. Твоё изначальное сознание, если ещё точнее. Вихрь разбирает тебя в одном месте и собирает в другом.

— Сознание не переносится? — произнёс кто-то в строю.

Магистр вздохнул.

— Да, это та часть, про которую не пишут в брошюрках про бравых научные достижения нашего прекрасного государства. Если ты зашел в вихрь — ты продолжаешь жить для остальных, самому же тебе крышка.

Хаск нелепо нахмурил брови в попытке понять, о чём говорит Магистр. Тот, видимо, это заметил.

— Представь, если бы вихрь не разбирал тебя, а просто переносил в другое место твою копию. Такое себе клонирование. Было бы два Хаска. С двумя сознаниями. А так как вихрь всё-таки разбирает первого Хаска…

То сознание умирает. Довольно жутковато, как по мне.

Получается, если хочешь спасти ситуацию и отбить какую-нибудь атаку… ты, по сути, убиваешь себя и оставляешь всю работу на другую свою версию. Возможно, я недооценивал степень самоотверженности этого Ордена. Сам же я понял, что никогда в эту херню не полезу.

— Если до всех, включая Хаска, дошло, —вновь начал Константин, — то я перейду к заданию, из-за которого всех собрал.

Разговоры в строю тут же умолкли, все вернулись в стойку смирно.

— Несмотря на то, что вихрь в Крестране остался цел и невредим, его всё равно кто-то активировал, и это не мог сделать мертвец. Потому — все вихри в стране теперь будут активно охраняться до дальнейших указаний.

Магистр взмахнул рукой в сторону строя.

— В Академии эта честь выпала нам. Из хороших новостей — пока вы на посту, у вас есть официальное освобождение от любых занятий и экзаменов, даже самых важных. Из плохих — вихри штука вредная и с головой делает страшные вещи, даже когда их не активируешь. Поэтому все указания насчет пересменок и так далее должны выполняться безукоризненно, ради здравия вашей же кукухи, — Магистр расплылся в ехидной улыбке. — А значит, личной жизни у вас теперь сильно поубавится.

— А вы уверены, что это ненадолго? — раздался внезапно голос Антона.

— Что непонятного в фразе «до дальнейших указаний», мечник? — цокнул языком Константин. — До свадьбы твоей что-то придумается, не переживай.

Мне почему-то показалось, что после этой фразы Антон заметно помрачнел.

* * *

Бар «Драккар» был местом грязным, шумным и вызывающим опасения на каком-то подсознательном уровне. Казалось, если бы зайдёшь сюда, то драки не избежать, и если ты в итоге лишишься всего лишь пары зубов — тебе ещё повезёт; что вся выпивка здесь — дешёвая и прокисшая, а от запаха перегара и табачища в помещении задохнётся лошадь.

Словом, место было как раз таким, чтобы люди Локи его облюбовали.

Данте оглянулся от порога. Да уж, он, в своём аккуратном наряде, смотрелся здесь белой вороной. Пусть даже он и пытался одеться поскромнее, его светлая куртка на фоне кожаных косух выглядела как-то вызывающе.

Не то чтобы Данте всерьёз боялся байкеров с бильярдными киями и пивными животиками. В конце концов, он был не новичок в этом дело. Он видел изнутри Ад! Что там какой-то бар.

Просто… ну его нафиг. Выполнить задание и уйти отсюда; неуютно тут.

— … а вот и мой кореш!! — в этот момент Данте крепко хлопнули по спине.

— Гюнтер, — кое-как устояв на ногах, попросил Данте. — Можно потише?

— Потише? В «Драккаре»? Парень, тут так не принято! — Гюнтер захохотал.

Данте смерил связного взглядом. Крупный тип, лысый, но с длинной байкерской бородой, в обширной майке с принтом «Valhalla Power» — в общем, типичный завсегдатай «Драккара».

Интересно. Это люди Локи маскируются под байкеров — или просто Локи изначально набирал их среди байкеров?

— Ты какой-то слишком сияющий, — заметил Данте, когда они перешли за столик в дальнем углу.

Последние дни выдались не очень приятными. Пропажа Сизифа из Ада, происшествие с Чжунли — всё это не добавляло хорошего настроения Богам, а когда недовольны Боги, отрываться они будут на людях. В частности, на тех, которые находятся ближе всего к их небесным престолам.

— Так потому что новости хорошие! — осклабился Гюнтер.

— Вот как? — Данте верилось в этом с трудом. — Ну, я слушаю.

— Думаю, ты уже слышал про заставу Крестрана?

— Уже все слышали, — если Гюнтер хотел удивить Данте этим известием, то вышло на троечку. — Вы зашли, вырезали всех воинов до единого и ушли незамеченными. Я надеюсь, это не все твои хорошие новости, потому что это, конечно, приятно, но не более того.

— Обижаешь! — Гюнтер покачал головой. — Мы не просто «вырезали всех». Нам удалось скопировать устройство Эфирного Вихря, причём так, что мечники не поняли, что к чему.

Данте медленно кивнул.

— Ладно, — согласился он. — Это уже серьёзный успех…

— Это не успех, — перебил его Гюнтер. — Это так… неплохо, но само по себе ведь ничего не даёт? Нет, мы тут о другом.

Он наклонился к самому уху Данте, и, дыша перегаром, прошептал:

— Господин Локи шлёт тебе привет и сообщает, что он уже внедрился туда, откуда начнётся наступление на людей. Господин Локи уже в шаге от того, чтобы наступить им на глотку во Славу Богов. И час расплаты близко.

Данте распахнул глаза.

Неужели впервые за долгое время он принесёт Богам действительно хорошую весть?

Глава 19

— Подъём, сейчас же!

Хотел был я сказать, что за последнюю неделю (которая в основном состояла из нарядов охраны вихря и тренировок в Ордене) мне удалось привыкнуть к тому, что каждое утро меня будит Амира.

Однако сказать я этого не мог. Обычно голос Амиры по утру вызывал у меня целый ряд приятных ассоциаций.

Резкий укол прямо в нерв в кабинете у стоматолога.

Внезапный укус шершня.

Порез особенно тонким листом бумаги.

Удар мизинцем об очень, очень твёрдую тумбочку.

Продолжать можно долго.

Однако на этот раз девушка звучала иначе. Нет, на этот раз в её голосе не было той пронзительной, недовольной нотки, которая могла бы поспорить даже с самым фонящим в мире микрофоном.

На этот раз Амира звучала… серьёзно? Она была правда чем-то обеспокоена.

Резко открыв глаза, я в одно движение поднялся на своей кровати.

— Что уже там? — произнёс я, стараясь не зевнуть. — Я проспал свою смену у долбанного вихря?

Я кинул взгляд на вход в нашу с Петей комнату. Девушка стояла около двери в полном боевом снаряжении; её глаза нервно бегали по углам помещения, а правая рука крепко обхватила ножны с мечом.

Даже сквозь сон я заметил, что меч не был учебным. Этой детали хватило, чтобы я постарался перебороть желание сказать ей закрыть дверь с обратной стороны.

Я потряс головой в попытке сбить дрему.

— Нет, — быстро выпалила Амира. — Срочное собрание.

— Пять минут, — я махнул рукой.

— Что непонятного в слове «срочное»⁈ — девушка вмазала кулаком по дверному косяку. — Вставай!

— Ай! — я скривился. — Это вообще не помогает.

Ладно, ладно. Я оглянулся; за окном только светало. Видимо, произошло что-то действительно херовое, если Константин отправил за мной дочь в такую рань. Обычно мои смены начинались где-то около обеда и длились до полуночи, с перерывами.

— Встаю-встаю, — я сбросил с себя одеяло. — Но это всё равно займет пять минут.

Амира быстро подошла к моей кровати, всем видом пытаясь показать, как она на меня зла, однако глаза девушки говорили скорее о том, что её что-то испугало. Интересно.

— Вихрь активировали, — произнесла она полушёпотом. — Магистр собирает всех в здании Ордена.

Я уставился прямо на девушку, не совсем понимая, что она имеет ввиду.

— Наш вихрь? Но как?

Если догадки Ордена мечников верны, то враг что-то сделал или пытался сделать с вихрем на заставе Крестрана. Если представить, что Боги действительно смогли получить точку входа в сеть вихрей, то теперь у людей образовалась небольшая проблемка — огромная брешь в обороне, через которую враг может в мгновение ока ввести свои войска прямо в наш тыл. Конечно, пропускная способность вихря весьма ограничена — тысячи через него не пройдут. Но отряд умелых головорезов в правильное время и в правильном месте может изменить очень многое.

И если они нашли вход, то, значит, теперь им остаётся найти выход.

Конечно, сценарий довольно апокалиптический, однако моя годами выверенная дедукция говорила о том, что пока что его не привели в исполнение.

Главная улика?

Я всё ещё жив и даже смог проснуться. У Богов заведено уничтожать людей быстро и целыми городами, такая уж привычка.

— Нет, — Амира покачала головой. — Пока ещё нет. Мы засекли активацию первого вихря. Того, что с заставы.

— И? — я попытался натянуть футболку, но с первого раза одел её навыворот и стащил с себя обратно. — Такое ведь уже было, разве не из-за этого Константин приказал нам сторожить наш вихрь?

Амира нервно рассмеялась.

— Ну, просто… — её голос сделался ещё тише. — За вихрем из Крестрана пристально наблюдают. И он не активирован. Понимаешь, к чему я?

Я резко натянул на себя футболку. На этот раз правильно.

— Они каким-то хером скопировали его.

Девушка кивнула.

— И если так, — я глянул на пол в поисках штанов, — то просто по приколу они бы активировать свой поддельный вихрь бы не стали.

Девушка кивнула ещё раз.

— Мы ждём атаки, — я нащупал рукой свои брюки под кроватью и триумфально поднял их перед собой. — Они попробуют захватить какой-то из вихрей силой, чтобы cоздать точку выхода и переслать войска.

— Да, — несколько раздражённо выпалила Амира. — И если мы не будем готовы к атаке просто потому, что ты забыл, с какой стороны надеваются джинсы, то…

Я поднял перед собой руку.

— Хватит. Я понял.

Девушка возмущённо нахмурилась.

— И чё, думаете, правда нападут? — сонным голосом произнёс Петя из соседней кровати.

— Ты всё слышал⁈ — резко вскрикнула Амира.

Он лениво хмыкнул.

— У нас комната, блин, длиной в пять метров, — парень зевнул.

— А тебя начало войны не сильно волнует, да? — я натянул на себя джинсы почти что в прыжке.

Петя потянулся и, поднявшись на кровати, тоже зачем-то начал одеваться.

— В пять утра я взволнован только тем, какого хера я не сплю, — он протёр глаза руками. — Ах да — из-за вас, мудаков.

Амира встала и повернулась к парню.

— В таком случае лучше тебе притвориться, что всё это сон и ты ничего не слышал.

— Окей-окей, испугала, — Петя задумчиво посмотрел на небо за окном. — Лучше скажите…

Он поднялся с кровати.

— В чём вообще смысл того, что вы сторожите этот вихрь? Ну, типа, объективно. Если Боги прорвутся, то горстка школяров им ничего не сделает, — он глянул на меня. — Даже если эти школяры очень хорошо обращаются с мечом.

Я кивнул.

— Я и сам про это думаю. Почему Академия до сих пор не кишит военными, раз такой сыр-бор?

Амира пожала плечами.

— Я спрашивала. Отец мне тоже ничего не объясняет.

Честно говоря, этот вопрос грыз меня уже неделю. Настолько важный стратегический объект оставлять на недомечников в процессе обучения… как минимум глупо, а как максимум преступно халатно. Что именно из этих двух вариантов, станет понятнее уже по разбору полётов.

— Да чёрт с ними, с военными… — Петя снова уставился за окно. — … те бараны, которые нами заправляют, больше пекутся о том, чтобы народ просто хавал сказки и не задавал лишних вопросов. Им устраивать эту суматоху ни к чему. Я скорее про ваш Орден мечников спрашиваю.

Амира раздраженно фыркнула.

— Какое тебе дело до Ордена мечников? Что, через твои очки лучше видно, что нам делать?

— Ну, как минимум, попробовать найти источник этого… клоно-вихря. Или как его лучше назвать. Может, передать куда надо. Может, напасть первыми, во избежание. Спецназ там, все дела, вам виднее.

Я приподнял бровь.

— Есть идеи поконкретнее?

Петя кивнул.

— Лучше. Есть гипотеза! — к этому моменту парень уже стоял одетый. — Магическая энергия оставляет след. Конечно, здесь всё куда сложнее, чем с естественными науками, но… если ты достаточно умный, то, вполне вероятно, сможешь найти определенные паттерны и в ней. А паттерны значат координаты. Хотя бы приблизительные.

Повисла секундная пауза; мы с Амирой осмысляли сказанное.

— Ты достаточно умный? — уточнил я.

— Мне не нравится, куда это идёт, но… — Петя замялся на секунду, — я достаточно умный.

Амира громко топнула ногой и направилась к выходу из комнаты. Оказавшись около двери, девушка развернулась и посмотрела на нас.

— Оба. Через две минуты в Ордене.

Мы с Петей переглянулись.

Он тяжело вздохнул.

— Бл*ть. Ну кто меня за язык дёргал, а?

* * *

— Не понял! — взревел Константин. — Насколько мне известно, гуси не размножаются почкованием! Откуда взялся очкарик⁈

Тренировочный зал Ордена был битком набит людьми. Подняли, кажется, всех.

Падающий с ног Хаск стоял около вихря, облокотившись на огромную, исписанную рунами секиру. Из моего недельного опыта охраны этой штуковины я понял, что ему дежурство даётся сложнее всех.

Антон же с деловитым видом объяснял что-то группке мечников в углу, жестикулируя так, словно вот-вот поведёт их в какую-то эпическую битву верхом на коне.

Лебедевы просто сидели на полу и проверяли своё оружие, видимо, готовясь заступить в наряд после Хаска. Честно признаться, особого смысла я в этом конкретно сейчас не видел.

— Это Пётр, мой сосед, — я сделал шаг вперёд, поближе к Константину. — И у нас есть идея, как понять, откуда именно идёт сигнал скопированного вихря Крестрана.

Константин выпятился на меня так, словно я уронил ему на ногу кирпич.

— То есть ты хочешь сказать, что посвятил чёрт знает кого в секретные дела Ордена⁈ — мужчина враз покраснел от злости. — Что я вам говорил про конфиденциальность⁈

Я улыбнулся.

— При всем уважении, почему Петр знает о вихре — это хороший вопрос. Но у меня тоже есть хороший вопрос.

— Ну-ка? — Магистр угрожающе навис надо мною.

— Почему вы держите нас всех здесь за идиотов?

— Не понял, — процедил сквозь зубы Константин.

Я похлопал в ладоши, обращая на себя внимание всех в зале.

— Эй, скажите. Я же не один не понимаю, почему здесь до сих пор не стоят герцогские войска, готовые дать бой невесть чему, что может напасть на нас и попробовать активировать вихрь?

Сначала в зале стало тихо.

Потом пошли перешёптывания.

— Не один, — внезапно произнёс Антон.

Я благодарно кивнул ему.

— Что не так с этим вихрем, Магистр? — я посмотрел Константину в глаза.

На лице бородатого мужчины заиграла целая гамма эмоций. Я видел, что сначала он хотел возмутиться моей наглости, затем наорать, после — выгнать или наказать за дерзость. Но в итоге… победила совесть.

Константин вздохнул и жестом показал всем собраться возле него.

— Стерлинг прав, — он сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями. — Всё, что мы делаем — совсем не по протоколу. Да само наличие вихря в этой долбанной Академии нихрена не по протоколу!

Зал враз зашумел.

— Ч-что вы имеете в виду?

— Не по протоколу? — доносилось откуда-то из толпы.

— Этот вихрь — статусная хотелка нашего всеми любимого декана. Когда Академии боролись за право подготовки мечников, ему нужен был определённый козырь, что-то, доказывающее родителям целесообразность отправки своих детей со всей страны именно к нам. Вихрь стал чем-то наподобие доказательства его тесных связей с Орденом мечников и гарантией безопасности, мол… — он злобно скривился, — … с ним ваши дети всегда будут в секундной доступности для храбрых мечников. Мол, мы здесь — часть экосистемы Ордена.

Кажется, я понял, в чём проблема.

— Но мы нихрена не часть экосистемы, да?

Константин кивнул.

— Академии, мать его, зона вне юрисдикции Орденов и вооруженных сил. Чтобы отправить сюда войска, нужны очень веские основания и запрос от декана. А богатые родители не любят, когда их деткам что-то угрожает. Поэтому всё, что у нас есть — это мы.

Кто-то в толпе засмеялся.

— То есть, мы можем подохнуть из-за какой-то бюрократической лабуды?

— Не мы первые, — рявкнул Константин.

Я развернулся и схватил Петю за плечо, после чего вывел его вперёд, к толпе мечников и Магистру.

— Это Пётр. Я думаю, многие из вас его знают, — я хмыкнул. — Особенно те, у кого были хорошие оценки на последнем экзамене.

— З-здарова, — несколько неловко поздоровался Петя. Некоторые из мечников стеснительно увели от парня взгляд, другие же помахали в знак приветствия. Константин, впрочем, продолжал не понимать, зачем я его сюда притащил.

— Видите ли, мы с Петей думаем, что с помощью нашего вихря можно отследить, откуда идёт сигнал.

Константин скептически скривился.

— Во-первых, сомнительно, — он окинул взглядом Петю с головы до ног. — Во-вторых, отследим — и что?

Я повернулся к мужчине.

— Отследим — и основания отправить сюда войска будут очень вескими, не находите? Особенно учитывая тот факт, что, вполне вероятно, мы сейчас сидим возле самого слабо защищённого вихря в стране. И если вы думаете, что Богам об этом ничего не известно, то… — я хмыкнул, — в таком случае попрошу и мне отсыпать немного оптимизма.

Константин сложил руки на груди и некоторое время молчал. Однако в конце концов цокнул языком и громко выдохнул.

— Хорошо. Что нужно?

Я посмотрел на Петра. Тот же просто указал рукой на вихрь.

— Я могу… считать энергоканалы? Включать его не нужно, — он хмыкнул, — очевидно.

Констан кивнул и глянул на Хаска.

— Присмотри за ним.

Хаск же просто глуповато заморгал. В его состоянии приказы доходили дольше обычного.

Петя подошёл к вихрю и прикоснулся к нему ладонью. Минуты две он просто молчал, как, впрочем, и весь остальной зал.

А потом отпустил руку и выругался.

— Сука, — с придыханием выпалил Петя. — Это не простые энергоканалы. Больше похоже на что-то вроде… примитивного коллективного разума, который шифрует потоки энергии всех вихрей.

— Значит, понять, откуда идёт сигнал, ты не сможешь? — уточнил я.

— Что значит «не смогу»? — почти что обиженно отозвался Петя. — Смогу. Я не могу прочитать их…

— Значит, нужно перевести, — уверенно произнёс я. — Раз примитивный коллективный магический разум… то нам нужен псионик, который не побоится залезть в эту херню и не будет задавать лишних вопросов. Есть идеи?

Петя посмотрел на меня и медленно поправил очки.

— Есть. Но тебе не понравится.

* * *

Я не знал о Филе многих вещей.

Например, он всё время нашего знакомства не признавался, где именно живёт в кампусе.

А ещё — я понятия не имел, на кого он учится и за какие заслуги вообще попал в Академию.

На второй вопрос я получил ответ, когда Петя позвонил ему и срочно попросил прийти в нашу комнату в общежитии. Амира зачем-то увязалась с нами.

— Опа, дама, здрасте! — весело произнёс Филя, зайдя к нам.

Девушка натужно улыбнулась.

Петя решил взять все тяготы переговорщика на себя. Он вкратце объяснил ему, в чём дело, особо не вдаваясь в страшилки про Богов и возможное нападение. Сказал лишь, что мечникам нужна помощь с вихрем и им как раз нужен талантливый псионик.

Псионики, как оказалось, штука довольно редкая. Большинство людей умеет лишь пользоваться магией, псионики же понимают её на более глубоком уровне, могут своеобразно «общаться» с ней. Большинство из них сходит с ума ещё в детстве.

Те же, кто выживает, попадают в Академии без конкурса. Это объясняло очень многое касательно Фили.

— Да в чём базар! Помогу чем смогу и даже не попрошу косарик! — Филя противно засмеялся. — Может, пятихаточки хватит!

Амира склонилась к моему уху.

— А ты уверен… что нам нужен именно он?

— Не уверен, но… — я постучал по воображаемым часам на запястье, — … особо перебирать у нас времени нет.

Петя радостно похлопал Филю по плечу.

— Что надо?

Филя задумчиво почесал затылок.

— Ну, если я правильно понимаю… то мне надо конвертировать инфу из этого вихря в понятные тебе энергоканалы. Для этого нужна криптопечать, — парень самодовольно улыбнулся. — Не дрейфить, у меня она есть! Всегда ношу с собой!

Весьма… предусмотрительно.

— Значит, можем идти? — я кивнул парню.

Филя кивнул в ответ.

— Погнали!

Внезапно дверь в нашу комнату распахнулась.

— Вряд ли вы куда-либо сегодня погоните, ребята, — голос со стороны коридора показался до противного знакомым.

Я резко обернулся.

На входе стоял декан. За ним — двое мужчин в чёрных костюмах, у которых буквально на лице было написано — «оперативный сотрудник какого-то из внутренних ведомств».

Мать твою. Если декан решил отомстить мне за небольшой инцидент в самом начале моего попадания в тело Стерлинга и накатать заяву за угрозы, то он выбрал для этого совершенно неподходящий момент.

Впрочем, всё оказалось куда сложнее.

Один из мужчин сделал шаг вперёд и достал из нагрудного кармана пиджака удостоверение в чёрной обложке.

— Капитан Смальцев, следственная служба Объединенных Герцогств, — он посмотрел прямо на меня. — Стерлинг Мифф, вы задержаны по подозрению в вандализме, подрыве национальной безопасности…

Второй оперативник направился прямо ко мне, на ходу доставая из заднего кармана штанов пару наручников, а первый всё продолжал говорить.

— … и убийстве на территории Академии. У вас есть право хранить молчание, всё, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.

Я удивлённо приподнял бровь.

— Убийстве?

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/333201

Второй том уже тут! Вот он: https://author.today/work/350253

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19