Москва Иная [Алексей Валерьевич Исаров] (fb2) читать онлайн

Москва Иная

Ради этого стоит вернуться

Прыжок с крыши на крышу. Легкие постукивания когтей по металлу, легкие взмахи крыльев. И смартфон в когтистой лапе — для ориентирования на местности.

Этим мошенникам не стоило писать письма с угрозами невинным людям… Преступники пользовались слитыми паспортными данными интернет-пользователей, а потом кидали их на огромную сумму денег и подставляли их. Судя по некоторым данным, эти злоумышленники уже давно промышляют подобным, но всё ещё не оказались пойманными. Весть о том, что никто из этих ублюдков так и не получил справедливую кару, возбудила во мне самую настоящую ярость, и я решил совершить над ними самосуд. Хвала Тьме, у меня была одна зацепка на то, откуда начать поиски — наводка указывала на коттедж на самом краю Москвы, где эти сволочи и обитали. Но ничего — им недолго осталось жить.

Внезапно снизу раздался шорох, и я прекратил прыгать с крыши на крышу, застыв осторожно. Хоть дело и было ночью, но случайные прохожие всё равно могли меня заметить, а позволять людям увидеть меня я уж точно не желал. Хотя если увидят… подумают, что им приглючилось или испугаются. Всё же драконы — это не ординарное зрелище.

Меж тем шорох прекратился, и я, широко распахнув чёрные пернатые крылья, спустился на землю с шестиметровой высоты.

Коттедж представлял собой ничем не примечательное бетонное строение с закрытыми железными дверями. Здание выглядело покинутым, даже окна были закрыты железными прутьями, однако я лишь усмехнулся своей клыкастой пастью. Нет уж — хотели спрятаться, да? Думали, что самые умные, можете вечно так обманывать других людей, сажать их в тюрьмы, наживаться на чужом горе? Так не пойдёт.

Я начал огибать здание по кругу в поисках входа. Подвал был закрыт прогнившей деревянной дверью, так что мне оставалось лишь вонзить когти в неё и аккуратно отковырять несколько досок, затем вырвать оттуда примитивный замок. Запах алкоголя, табака и наркотических средств, который ударил мне в ноздри, безвкусная музыка из хрипящих колонок — всё это совершенно ясно говорило, что я приближался к цели. Я кровожадно оскалился и шагнул в темноту.

Спуск вниз ничем не освещался, однако свет драконам не так уж и нужен — мы ночные хищники. Вскоре впереди показалась ещё одна дверь, только уже приоткрытая, и там слабо горела лампочка накаливания. Я был близок.

Но стоило мне легонько толкнуть дверь и показаться на пороге, как я очутился в самом настоящем воровском притоне: в воздухе стоял смог от сигарет, из колонок в конце комнаты доносилась попсовая музыка, а за столом сидело несколько мужиков средних лет, которые внезапно уставились на меня. Их глаза отражали недоумение, удивление и… страх?

— Так-так… Кажется… Я немного ошибся адресом и попал не туда, верно? — спросил я с рычащим акцентом, легким движением гибкого хвоста закрывая за собой дверь. Тройка сидела за столом, ещё двое стояло у стены справа, а один медленно отступал к противоположному концу комнаты, где виднелся проход наверх. По всей видимости — он вёл к верхним этажам коттеджа.

— Что нахуй за ёба? — спросил, наконец, на чистом русском один из сидящих за столом, незаметно (как он думал) протягивая руку к карману. Разумеется, бандиты были вооружены, так что придется повозиться. Что ж — тем веселее.

— Думали, что вы такие умные, вечно будете обманывать других, списывать от их имени себе кредиты, а их оставлять на волю полиции? Думаете, что это окажется безнаказанным? — наконец, произнёс я, уже предвкушая бой… Да покарает их Тьма, Воплощённая во мне.

Один из бандитов выстрелил, выхватив пистолет из кармана, но моя мгновенная реакция позволила мне уклониться в сторону. К счастью, стрелок из него неважный, и пуля попала в стену, а я уже выпустил отросток своей ауры в сторону убегающего по лестнице парня, выхватывая и поглощая его душу и заставляя без вскрика грохнуться на ступени. В это же время я схватил ближайшего бандита за кисть и, резко развернувшись, зашвырнул его в стол к остальным, сея смуту.

— Что? Не ждали, что за вами придут? А я пришёл! — рявкнул я, набрасываясь на второго стоявшего у стены негодяя. Тот выхватил нож, но я ловко перехватил за запястье, остановив оружие, и вгрызся зубами чуть повыше места захвата. Я сжал челюсти сильнее и почувствовал, как ломаются кости ублюдка, а острые зубы прорезают мягкую плоть, вонзаясь глубже. Ещё один приятный ушам хруст, и кисть руки перекусывается, а нож падает на землю. Жертва начала захлебываться от боли, но я решил добавить, поэтому взял кинжал в собственную ладонь и вонзил ему острое лезвие прямо в глаз, заставив того здоровой рукой вцепиться в лицо.

Внезапно раздался ещё один выстрел, который срезал мне маховое перо. Неприятно, но не смертельно. Оставив первую жертву умирать и истекать кровью самостоятельно, я оттолкнулся назад и в воздухе задел хвостом, а затем и задней лапой нескольких бандитов. Кто-то закричал от боли, оцарапанный моими острыми, как бритвы, когтями на задних лапах, а кто-то выстрелил ещё раз — но, волей моей Покровительницы, промахнулся. Третьего выстрела я уже не дал сделать — я, пользуясь своей силой, выбил пистолет из рук мужчины, а затем направил дуло ему в нижнюю челюсть, спустив курок. Криминальный элемент захрипел от полученных ран и упал на пол, истекая кровью, а остальные, собравшись с духом, накинулись на меня с попавшими под руку предметами: кто со стулом, кто с бутылкой недопитой «балтики», а кто держал ещё один нож.

Я лишь мысленно закатил глаза. Кому, как не мне знать, что в ближний бой с Воплощением Тьмы вступать смертельно опасно? А впрочем, кто за пределами Нашара знает о нашем могуществе?..

Уклониться от пары ударов мне не составило проблем. А затем я резко схватил двух бандитов за волосы и со всей силы столкнул их лицами. Раздалась ещё парочка отвратительных хрустов, люди схватились за лица, превращенные от мощного удара в кашу, а я кровожадно зарычал. Теперь остался лишь один бандит, который уже был не так смел, как раньше.

— Спокойно, спокойно! Хороший пёсик! — начал он причитать, опуская пистолет на пол и медленно отступая к двери к своему обездушенному товарищу, валявшемуся мёртвой без видимых причин куклой.

— От суки слышу. Сколько из-за тебя погибло и в тюрьмы попало? Сотня? Тысяча? Больше?

Мужчина молчал, продолжая отступать. Вздохнув, я оттолкнулся от пола задними лапами и резко схватил придурка за горло, заставив его открыть рот в безуспешных попытках вдохнуть.

— Твой язык тебе больше не понадобится. Но вот твоя жизнь — ещё будет нужна, — усмехнулся я и просунул когти ему в рот. Мужик приглушенно замычал, но ничего сказать не мог, так как я когтями вонзился ему в язык, а затем одним резким движением вырвал его из его лживой глотки. Истекая кровью из рта и кашляя, мужчина завалился на бок, и я в ярости пнул его под дых, сломав ему ребро. Он, как и большинство остальных, был жив — я позаботился о том, чтобы они не умерли так сразу. Но лишь для того, чтобы можно было поиздеваться над ними посильнее, насыщая их души энергией страха.

С лестницы сбежал ещё один гангстер и выстрелил в меня, ещё толком не сообразив, кто расправился с его подельниками. Пуля просвистела совсем близко и даже оцарапала мою щеку, но я не обратил внимания на рану, а лишь схватил нового мальчика для битья за запястье и с силой сжал его когтями, заставляя бандита выронить оружие.

— Защищаешься? Мило. За твою смелость ты умрёшь вторым, — прорычав, я наступил человеку на грудь задней лапой и резко дернул руку того на себя, выворачивая её из сустава. Мужик орал, как безумец, пока я проделывал то же самое с остальными его конечностями, пока все его руки и ноги не были вывернуты под неестественным углом. А потом он потерял сознание от болевого шока.

— И всё? Думал, что вы, люди, считаете себя высшей расой. А вы даже не можете выдержать элементарную боль, — вздохнув, выпалил я и медленно развернулся к остальным жертвам. Кто-то из них лежал и стонал без сил, кто-то пытался подняться с пола и отступить, а тот, кому я откусил руку, уже лежал, дергаясь в предсмертной агонии. Кажется, я немного переборщил с ним.

То же самое сейчас было и с тем, кому я выстрелил в нижнюю челюсть.

— Кто здесь главный? — совершенно спокойно заявил я, забирая души из полудобитых, чтобы восполнить свои силы. Потом я подошёл к одному из стонущих бандитов и за волосы его поднял, взглянув в глаза. — Ты главный? А по тебе не похоже. Вы все на одно лицо для меня, — с разочарованием добавил я и с силой впечатал его в пол, ломая кости. Раздался глухой стон, однако я вновь за волосы оттянул человека вверх и впечатал его уже в стену.

— Тебе нормально? Ощущать себя ничтожеством, когда невозможно ответить на выпады? Это то, что ты делал с жертвами! — зарычал я и, чувствуя, что ярость всё ещё кипит, зарядил кулаком в нос негодяю. Кажется, я ему от удара сломал все лицевые кости, а когти вонзились в мою же собственную ладонь, окропляя бордовой кровью, однако результат меня удовлетворил — человек остался в буквальном смысле без лица. Он всё ещё дышал, но, похоже, это ненадолго.

Значит, остались лишь двое. Осмотрев одного из них и перевернул его на спину и схватил его руку, думая, что бы с ним такое совершить.

— Ну так что — ты скажешь мне, кто здесь главный? Я ведь не успокоюсь, пока не получу ответа, — словно обезумев, я схватился зубами за один из пальцев на руке бандита и начал его откусывать, наслаждаясь потоком крови на языке и хрустом костей.

Бандит орал, хрипел, дергался, но ничего сделать со мной не мог, пока я один за другим откусывал ему пальцы. Вкус у них, конечно, был мерзкий, и я выплевывал их, но моральное удовлетворение мне это доставляло. Можно было, конечно, ещё что-нибудь откусить, но подобное было противно даже для меня. Поэтому я проделал это лишь с его пальцами, а затем поставил ублюдка на ноги, прижавшись мордой к его уху.

— Страшно, ничтожество? — зашипел я, и затем зубами дернул ему ухо, отрывая его от головы. Бандит заорал с новой силой и заёрзал, плача от боли, а я не успокаивался и продолжал отгрызать ему уже руки, пока тот не угомонился и не отдал мне душу.

Что ж… остался лишь один. Тот самый без языка, что продолжал лежать, взявшись ладонью за свой рот, постанывая и смотря с ужасом на меня. Подняв бровь, я бросил взгляд на своё тело и отметил, что уже вся шерсть была во внутренностях этих людей, а из моей пасти струёй стекала кровь после недавней экзекуции. Но, к слову — мне даже нравился такой внешний вид.

— Значит — ты главный. Теперь договоримся. Пойдём, — подытожил я и схватил человека за одежду, поведя его вверх. Он нужен будет мне живым — всё же немного искупить грехи этой корпорации зла стоит. Поднявшись наверх и оказавшись в пустой комнате, я рывком опустил человека за компьютерный стол и склонившись над его ухом, прошипел:

— Я сделаю с тобой то же самое, что и с остальными, если ты не сделаешь то, что я тебе скажу. А сделаешь — я оставлю тебя в живых. Идёт?

Человек всхлипнул, но кивнул в ответ, а я тем временем нашёл ткань, которой закрывал окна в комнате и вытерся ей как полотенцем, продолжая:

— Ты запустишь компьютер, найдешь папку со всеми личными делами и махинациями и отправишь их полиции. Ты понял меня?

Человек молчал. Пришлось схватить его за волосы, дабы тот стал посговорчивее.

Главарь бандитов дрожащими руками набрал что-то на компьютере, а затем отправил какой-то файл… Куда-то.

— Я сказал — полиции! Или ты глухой? Может, тебе тоже откусить уши, чтобы лучше слышал? — рявкнул я, впиваясь когтями в плечо ублюдку. Тот застонал, но кивнул. Всё же я был прав — жить всем хочется, так что человек сделает что угодно, лишь бы выжить и не испытывать боль.

Наконец он сделал то, что я требовал, но за окном послышался вой сирен — кажется, это полиция прибыла на шум выстрелов, поэтому я решил побыстрее закончить начатое — я впился когтями в район лопаток жертвы и сдавив там позвоночник, одним резким движением вырвал его оттуда, парализовав человека навсегда. Тот издал полный отчаяния крик и упал на пол, не в силах пошевелиться больше.

— А кто сказал, что я не имею права калечить тебя? Уговор не убивать в силе. Так что — ещё увидимся. Вряд ли ты сможешь рассказать теперь, что здесь произошло, — со злорадством и ликованием сказал я и спешно покинул здание.

Вот со стражами порядка было уже сложнее…

Я прыгнул вверх, распахивая крылья в воздухе. Мощные взмахи подбрасывали тело выше и выше, пока под согнутыми ногами не проплывают кривые вершины деревьев. Но я не успел.

Тело пронзила резкая боль от пули, выпущеной из табельного оружия. Сердце сжало от осознания тонкой грани, отделяющей от смерти. В глазах помутнело от дезориентации в пространстве, уши заложило, наполнив их треском. Даже сжавшая тело неведомая сила отошла на задний план…

Треск вокруг сменился шумом ветра. Пелена спала, явив моему взору крупный город, с высоты буквально затопленный светом вывесок и фонарей на дорогах. Но короткий осмотр прервали боль и усталость, словно за секунды из меня выкачали большую часть сил.

Самым сложным оказалось не свалиться при подлёте к какому-то мало освещённому парку, мигом распрощавшись с надеждой на спасение… По чёрной шерсти стекали редкие горячие капли крови — остальные впитались, сделав конечность липкой и мокрой. Только бы дотянуть…

Порыв ветра снёс меня в сторону, разорвав мечты о мягкой посадке на газон. Хорошо, что мне хватило ума вовремя сложить крылья, прежде чем с шумом пронзить крону ближайшего мощного дерева и больно стукнуться о толстую ветку, почти потеряв сознание от потревоженных ран. Не удержавшись на ветке, я шмякнулся на землю, на полпути вернув человеческий облик.

* * *

Треск в кронах деревьев вывел Катерину из состояния транса, в котором пребывают возвращающиеся с работы усталые люди. Сгусток непроглядной черноты на фоне узорчатой тени между ветвями почти сбросивших сухие листья деревьев шмякнулся о землю и издал короткий тихий скулёж. Как ни странно, страх пришёл после жалости. И был слабее её.

* * *

После превращения в человека одежда оставалась на мне, пускай такая помятая и порванная, словно я и не менял её на густой мех. При мне осталось лишь содержимое карманов: телефон (без шнура для зарядки), ключи от квартиры (до которой лететь и лететь) и немного денег, из тех, что я использовал на оплату проезда и, иногда, на покупку еды в супермаркете, или деталей на радиорынке.

А вдруг полиция найдёт меня и здесь? Я вернулся из Нашара на Землю, чтоб облегчить им работу, а меня отблагодарили «маслиной», как бы выразились убитые мною уроды…

Размышления резко прервались — ко мне подходила заметившая меня женщина. Волосы у девушки были длинные, светлые и сильно волнистые, а взгляд из-под очков безгранично добрый, но полностью лишённый энергии, даже безвольный в какой-то степени. Внешность в целом была приятной и гармоничной, но меня привлекла отнюдь не она… Глаза снова увидели сияние вокруг живого тела. Её свет был чистым и сильным, переливающимся мягкими радужными оттенками… Он выглядел так привычно, но в то же время противоположно… трудно объяснить. Зверь Тьмы внутри осторожно выглянул наружу, словно присматриваясь и… облизываясь. Хорошая душечка, аппетитная! Примять её под себя и…

— Вы ранены, — вернувшая в рассудок фраза незнакомки звучала как утверждение. Это действительно было очевидно даже после того, как я закрыл рукой простреленный рукав куртки, тёмного малинового цвета от крови.

— Ррэ-э… — я помотал кружившейся головой, — что?

— Я врач, — девушка протянула руку, предлагая довериться и следовать за ней. Я ответил отрицающим жестом. Обо всех огнестрельных ранениях сотрудники медслужб обязаны сообщить в полицию. Неизвестно, чем это кончится… — Дайте хотя бы посмотреть, нет ли заражения, — странная особа продолжала настаивать, никак не желая оставить меня в покое. Ответственность? Сострадание? Возникла необоснованная уверенность, что женщина желает только помочь, и я неуверенно протянул раненую конечность.

Девушка сняла очки и определила их в карман пальто. Затем в другой карман последовали перчатки. На чисто женской одежде карманов немного, незнакомка носила мужскую модель, мешковато висевшую на её тонкой фигуре. Обоими руками взяла мою протянутую руку, засучила не ней рукав. Я сжал губы от лёгкой боли в потревоженной ране. Доктор между тем приблизил увечье к глазам и осмотрел с профессиональным бесстрастием:

— Пуля внутри. Надо вытаскивать.

Пускай я пару раз участвовал в кровавых драках и немного привык к продырявленной шкуре, операции вселяли в меня ужас и трепет с раннего детства. Наверное, в стоматологию отбирают самых отъявленных садюг, если они удаляют молочные зубы даже без местного наркоза. То зуб, а тут — полевая хирургия… И вдруг откроется какой-нибудь феномен в моей физиологии? Вряд ли у оборотней-драконов внутри всё точно то же, что у людей…

Но я прекратил себя накручивать, как только почувствовал в ране нечто необычное… Врач опустила пальцы прямо в мою руку, кожа и мышцы расходились в стороны, как вязкая глина. Не успел я испугаться, как самозваная целительница выдернула пальцы обратно и кинула через плечо на землю подплавленный металлический цилиндр. Ну и ну… магия вне Нашара!

— Это гигиенично? — сомнения никуда не денутся, даже если на моих глазах по моей ране проведут двумя пальцами, она защиплет и затянется. — Не надо дезинфицировать?

— Придёшь домой — руки помоешь, — так и не представившаяся дама обратно нацепила очки, но перчатки не одела. — Такие как мы… не болеем. Тебя надо не от вирусов очищать.

— От чего тогда? — боясь посмотреть на результат работы лекаря, я натянул обратно рукав. Девушка посмотрела сквозь меня:

— От проклятья. Люди будут хотеть тебя убить, пока ты превращаешься и ешь разумных. Я знаю, как тебя вылечить и вернуть человечность.

Надо же, она знает об этой стороне моей жизни. И считает её таким же увечьем, как простреленную руку.

— Зачем?.. — удивился я. Пускай вместе с перьями в жизни появилось много проблем, в душе возникло чувство полноты. Я будто нашёл то, что долго искал. Или словно вернулся на родину после невыносимо долгой ссылки. С крыльями и зубами хорошо, естественно и привычно! Что бы обо мне там ни думали люди.

Женщина стала ещё грустнее, чем была.

— Если ты хочешь найти счастье, если хочешь, чтобы мир был добр к тебе, отказаться от Зверя в себе необходимо. Иначе — лишь муки до и после смерти.

Я попытался представить, что бы случилось со мной, вернись я к старой, обыденной жизни, где нет места ночному небу и ветру в гриве. Стоит ли уточнять, что мне не понравилось? Найдя свою суть, терять не хотелось…

— А если в свободе настоящей души и есть счастье? У меня так. Станет непросто жить, если я попытаюсь себя переделать. Даже если получится, это будет уже не моя жизнь.

— Это счастье убийцы, — покачала головой взывавшая к добру и общему благу. — Скажешь, что серийный маньяк не должен меняться, если ему нравится убивать людей? Если совесть жива и здорова, такое зло даже на ум не придёт.

А эти преступники — что было в их собственных головах, когда они лишали неосторожные жертвы всего, что они имели, даже жизни и чести?

— То лишь попытка восстановить справедливость. Одного желания недостаточно, чтобы напасть самому. Моя совесть спокойна. Я не убийца и не трогаю невиновных. Хищник — возможно… Хищники — санитары леса, они убирают отжившее. Травоядных заставляет бояться когтей лишь страх, что однажды вы сами падёте и попадёте мне в лапы. Но если самих хищников начать истреблять, что от леса останется?

На одну азбучную истину незнакомке пришлось отвечать другой:

— Надо жить в любви к ближнему, если не желаешь, чтобы к тебе самому так относились, как ты к ним. Истинная любовь не сподвигнет на убийство. Потому на тебя и нападают все — чувствуют твою ненависть.

— Порой жизнь требует не безропотности. Ты сама… — я попытался рассмотреть усталые глаза за преградой стёкол, — настаиваешь, чтобы все следовали правилам, стараешься их выполнять. Приблизилась к счастью?

— Да, — подтвердила собеседница тихо и твёрдо. — Мне нравится помогать. Это делает других счастливыми… потому и меня.

— По тебе этого не сказать, — осмотрев измотанную помощью людям вокруг женщину, я прищурился и растаял в темноте парка, унесённый неведомым демоном. Блондинка поразмышляла над разговором и улыбнулась про себя:

— В чём-то ты прав… Помочь всем это больше, чем помочь всем, кроме одной.

Да, Катерина считала альтруизм целью собственной жизни. Желание помогать другим — то, что отличает людей духовных (даже не обязательно религиозных) от безнравственных преступников, эгоистов, которыми, к такому большому сожалению, переполнилась Земля-матушка. Рано или поздно каждый поймёт, что нельзя жить лишь собственными стремлениями, но души тьмы поймут это поздно, непростительно поздно… Если им не помочь в этом. Что Катя и пыталась сделать с незнакомым темнышём, которому всё же успела помочь физически. Жаль, только физически, но не душевно… Именно благодаря такой духовной помощи она сама отвратилась от Тьмы и отвергла Зверя в себе. Если Светлые силы помогают многим разумам подниматься ввысь по ступеням эволюции сознания, то их антагонисты всеми силами мешают — замедляют, а в особенно запущенных случаях запускают обратный процесс, превращая человека в животное, влекомое инстинктами. Давать человеку второй облик, сильный, голодный, по-своему мрачно и дико завораживающий внешностью и сутью — то план Врага, искусителя. Попробовав однажды полетать под полной луной, трудно отказаться от дара Тени. Только помощь Деятелей может вернуть душу на правильный путь. Или… особенно сильная душа может сама убежать. Как…

Как вот этот юноша, бегущий опрометью по ночному парку. Тёмные кудри развиваются на холодном ветру, пар незаметной струйкой выходит изо рта. Одет не по погоде и не по времени суток — убегал так быстро, что, наверное, забыл где-то куртку или — как знать! потерял по дороге. Кадр — и всё, только быстро удаляющаяся фигурка в конце аллеи.

Катерина внимательно осмотрела улицу. К счастью, за тобой никто не гнался. Страх беглеца был чётко направлен назад, не вперёд. Оторвался… Девушка вздохнула, перестав беспокоиться. С тобой теперь всё будет в порядке, теперь главное для тебя — осознать, что ты сильнее того Ужаса, которому был свидетелем.

* * *

— Нет, Сергей, на связанных частицах нельзя построить передатчик, — эх, что гуманитарии понимают в физике… тебя аж брала досада за старого друга. Псевдонаукой его голова удобрена по самую макушку. — Эксперимент ЭПР проходил так: брали атом гелия, инициировали двойной бета-распад. Электроны находились на одном энергетическом уровне, потому их спины противоположны. Да, когда спин одного замеряли, спин другого становился известен. Эта информация действительно передаётся быстрее скорости света. Но всё, что мы узнали — спин другого электрона. Изменяя спин первого, мы никак не повлияем на характеристики второго. Раньше они были единым целым — атомом — и, действительно, их спины были скореллированны. Даже если мы сможем удержать электрон-"приёмник' в пространстве, он не будет повторять изменения спина электрона-"передатчика'. Следовательно, нет и сверхсветовой связи.

Пепельноволосый худощавый парень прервал твои вразумления, рукой аккуратно остановил твою ярую жестикуляцию:

— Паша, я не об этом. Спаренные частицы — просто понятный тебе пример того, что в нашем мире всё взаимосвязано. Да и в конце концов — каждая частица родилась из Большого Взрыва, и очень давно была единым целым с любой другой. Но, кроме известных современной науке кварков и бозонов есть ещё и тёмная материя. Почему ты решил, что существуют лишь те частицы, которые способна обнаружить камера Вильсона, или же любой другой детектор, созданный учёными? Почему неизвестная, сокрытая от любопытных взглядов исследователей во тьме материя должна следовать тем же законам, что и понятая нами? Впрочем, до конца ли понятая…

— К сожалению, это никак не проверить, — ты, очистив ладонью от сухих листьев старую, исписанную инициалами предыдущих посетителей скамейку, сел на неё, локтями опершись о колени, а тёмной кучерявой шевелюрой — о запястья, — на нашем техническом уровне, в любом случае.

Но Серёжа в ответ с чего-то улыбнулся — загадочно, как Мона Лиза. Сел рядом, попытался отыскать глазами твой взгляд — знал, что при зрительном контакте доводы звучат убедительнее.

— Древние, — выделил он интонацией слово, — люди уже знали об этом. Даже использовали для своего процветания! Как ты думаешь, сколько рабов понадобилось зодчим пирамид, чтобы перенести всего один двухтонный блок от Нила до стройплощадки? А сколько бы времени ушло на постройку чуда света? По моим прикидкам, оно бы превысило жизнь любого фараона. Средневековые соборы десятилетиями возводили поколения каменщиков, а собор — гораздо менее масштабно, чем пирамида, не находишь?

— О, знаю, — ты подавил смешок, — сейчас начнётся сказка про инопланетян с Сириуса. Я её уже встречал по телевидению. Сергей, вроде так складно всё обосновываешь, а как вдуматься…

— Странный ты человек, Павел Зарубин, — Сергей Коростелев скрестил пальцы. — Веришь только в то, что ощущал на собственном опыте. Был ли ты когда-нибудь во Франции? Давай и Эйфелеву башню объявим мистификацией, раз ты её лично не посещал, а все её фотографии — подделкой в фотошопе.

«Вот упёртый, а ведь дружим же», ты покачал головой и вздохнул:

— Башня возможна в эйнштейновской физике, а летающие тарелки, перемещающиеся быстрее света — нет.

— Всё ещё хуже, — Серёга зацокал языком, — ты тоже попал в зависимость от мнения общественности, от «официальной науки». Я думал, что ты способен самостоятельно анализировать факты и имеешь собственные взгляды на вещи.

— Имею! — На откровенное обвинение в косности ты чуть не обиделся. — Однако общепринятые теории мне успешно доказали, и пока что у меня нет повода им не доверять. Так докажи обратное! Ты прав: чтобы вникнуть, мне нужно разбираться лично, и положения материалистической физики мной проверены в лабораториях института. Если я точно так же познакомлюсь с потусторонним, я поверю даже в него. Если ты организуешь мне встречу с пришельцами, или с домовыми, или со снежным человеком, да хоть с самим чёртом! — я лично пред вами обоими, тобой, Сергей, и чёртом, признаю, что был неправ и негибок.

По твоим ожиданиям, это предложение заставило бы товарища крепко задуматься, а то бы и вовсе прекратить спор. Но оно, к твоему удивлению, особого замешательства у Серёжи не вызвало.

— Будет тебе… чёрт, — студент встал со скамейки. — Даже демон. Встретимся сегодня у меня в десять, сможешь?

— Утра? — На всякий случай ты переспросил.

— Вечера, — другой вариант, наверное, Сергею и не пришёл бы на ум.

— Ладно, — на прощание вы пожали руки — перед этим, конечно, ты тоже встал. Как-то не принято пожимать руку в положении сидя — собеседник сочтёт это неуважением по отношению к себе. Откровенных фамильярностей даже с близкими людьми ты не допускал, воспитание не позволяло валить с ног хлопком по плечу или развернуться и уйти, не прощаясь, — до встречи. Будет забавно посмотреть…

— Демоны — это что угодно, но не забавно. Впрочем, много требовать от тебя и других приглашённых не буду… — задумчивый вид Сергея был прерван недолгим размышлением и созерцанием облаков, после чего выражение лица вновь приняло благодушие, — разве что на хавчик скинетесь.

— Учитывая ненасытную глотку исчадья ада, придётся накупить много всего, — невольно и тебе самому передалось хорошее настроение. — Всё, пока, до вечера…

Наконец распрощавшись, вы разошлись. Кор (иногда друзья называли его по первым буквам фамилии) вернулся в стены альма-матер посещать дополнительные курсы, ты же, не теряя времени, вышел за ограду и размеренной походкой поспешил к метро.

Взгляд сам собой который раз наткнулся на стеклянный небоскрёб прямо напротив выхода, на другой стороне улицы. «Творение ленивого архитектора» — так ты сам для себя его окрестил, потому что так и не смог выяснить, что же в нём располагается. Офисы? Корпус сельскохозяйственного вуза, что не так далеко отсюда? Как бы то ни было, формы громады не поражали изяществом: прямые линии, изогнутые и сходящиеся треугольником, напоминавшим крышу. Иногда казалось, что архитектор, как всегда забывший вовремя начертить фасад, просто провёл по линейке несколько линий на листе клетчатой бумаги и отдал конструкторам, которые и додумали, что линии — углы стен, а клеточки — стоящие вплотную, как напольная плитка, окна.

«Какиэ здесь люди работают? Какиэ вопросы решают?» Можно ли вообще настроиться на что-либо серьёзное и полезное в стенах такого… В общем, господа архитекторы, примите к сведенью.

Нда, что-то ты отвлёкся. Чем же лично тебе предстоит сегодня заняться? До десяти. Каждый момент ты искал себе занятие — что ж уж поделать. Время не любит пустоты — оно в страхе исчезает при одном её виде, если ещё не умерло насильственной смертью. Ты никогда не мог заставить себя бездельничать (хотя родители и воспринимали некоторые твои проекты как безделье, но это было лишь с их точки зрения). Но именно сейчас тебе ничего не приходило в голову. Занятий, курсов и секций на сегодня не предполагалось. Организаторским активистом ты никогда не являлся, и предпочёл честно предоставить закупать пищу «для демона» остальным (кто ещё будет на вечеринке — это ты уточнить у Серёги забыл…). Дома тоже провианта хватает. Присмотреть себе книгу в магазине? Вроде хороший вариант. Значит, на Арбат. До входа в подземку всего сто метров.

* * *

Разительный контраст с окраиной: нигде в городе не найдёшь столько ищущих твоего внимания людей, как здесь, на Арбате. Не успеваешь ещё ты подняться на свежий воздух, как на ступеньках лестницы тебя встречала бабушка в чёрном платочке. Она прижималась к твёрдому и холодному полу в истовом поклоне и, не разгибаясь, крестилась, внимательно посматривая за тем, как наполняется металлическая крышка, в которую некоторые прохожие бросают монеты. Тебя среди них не оказалось: даже если это не профессиональная попрошайка, что маловероятно, особенно в таком популярном месте, как Арбат, бабка вполне могла бы заработать на хлеб честным путём. Уже на улице, у выхода из перехода, тебя начали назойливо домогаться «рекламкодатели» в ярких костюмах и картонных бронежилетах с надписями фломастером. Рекламку ты тоже не брал — у этих парней почасовая оплата, они всё равно получат причитающееся, а собственные карманы от макулатуры ты избавил. Наконец, недалеко от Праги тебя, старавшегося сосредоточиться в городской толпе на собственные мысли, всё же привлекла громкая и мерная музыка. Несколько панков в банданах начертили мелом круг вокруг мата, на котором кто исполнял акробатические трюки, а кто пел скороговоркой:

Строго и чётко наметив партии программу

Сталин на башне кремля начертил пентаграмму,

Скидывал колокола и снимал кресты.

Воцарились красные антихристы!

В Москве до таянья льдов и от снега первого

Небо и земля одного цвета грязно-белого.

Серый асфальт тонет в красной крови…

Я не пойду туда, как не зови!

Проблемно-печальна порой судьбина русская,

Слишком много злата, стали и грима.

Вот почему дорога в рай — дорожка узкая:

Какой придурок попрёт против мейнстрима!

Если безвольно-послушно идёшь ты за стадом,

А стадо ведут мясники на убой,

Если джипиэс маршрут проложен до врат ада,

Значит, мне не по пути с тобой!

Не ходи за черту,

Как бы скука не гнала —

Ведь дурная молва,

Люди добрые не врут!

Никогда не пойду

Ни в сумрак ночи, ни в блеск дня

За кривую черту

Где моя смерть ждёт меня!

Интересные «челы-брателлы» сегодня попались. Пиво-курево в тексте не проскальзывало, а районы-кварталы представлялись в мистико-религиозном ракурсе. Тем не менее, рэп не твоё. Мелодичности и энергии нет. Тыц-тыц, тыц-тыц… «Романтика промзоны», где инструментами выступают отбойные молотки и заколачиваемые сваи. Пойдёшь-ка отсюда, не станешь терзать свои перепонки…

Дойдя наконец до приемлемого места, где можно было перейти улицу, ты перебрался на другую сторону и вошёл в раздвижные двери книжного магазина. Путь твой лежал на второй этаж комплекса; на первом зачем-то продавали фильмы, аудиозаписи, канцтовары и приколы вроде тетрадей в кружочек. Сами книги были дальше от входа — возможно, потому что если бы было иначе, покупатели бы останавливались среди стеллажей с книгами, выбрали бы издание по своему вкусу и развернулись обратно, к кассе, а затем и домой, к насиженному дивану, даже не посмотрев на статуэтки и не одарив вниманием кружки с картинками. Маркетинговая политика, словами Серёги. Но на тебя такие трюки не действуют, мало того, ты даже сами книги выбираешь не по обложке и не по удобному положению напротив глаз. Всё же главное в книге — содержание, а не раскрученность автора.

Итак, оказавшись, наконец, в длинном зале платной библиотеки, из которой можно было забрать книгу навечно, ты приблизился к стеллажу, нагнулся и почти наугад взял какой-то тёмный корешок, любопытствуя о его содержании, раскрыл разворот примерно в середине:

Кэтрин стояла у окна и грустно наблюдала за пляской огней большого города, плачущего под призрачным светом стареющей луны. Пути назад не было. Новообращённые пока что не осознают этого, как и не придают важности тому, чего лишаются. Перед ними лишь сверкает море новых возможностей, которых ещё предстоит достичь. Но цена всегда была слишком велика — по сути, душа умирала, рождая новую личность, впуская в себя Холодный Свет. Новая кровь помнила прошлое, но не догадывалась, что оно отделено от настоящей жизни смертью. Лишь немногие из них впоследствии догадывались об истиной сути ритуала.

Путь Поющих — самый лёгкий. Почему этот Путь продолжал существовать даже тогда, когда многие другие исчезали, когда Путь Поющих под Луной так сильно враждовал с немногими оставшимися?

Путь Поющих под Луной наполнен вечным Холодным Светом. Другие пути предлагают жить процессом достижения высшей священной цели. Проблема таких путей в том, что если цель слишком высока, по такому пути никто не пойдёт. Если же цель легко достигается, теряется основное — процесс.

Путь Поющих под Луной давал посвящение, одновременно достигая цели. Обращённые страдали ГОЛОДОМ, делающим процесс бесконечным. С каждым новым укусом они становятся целью. Каждый укус — новое перевоплощение жертвы. И ни чеснок, ни осиновый кол не отпугнут желающих Петь под Луной и ступать по стезям Тьмы.

Догадавшись наконец, про что была книга, ты невольно поморщился и решил всё же посмотреть на обложку. Хелен Даск. Кровавая луна. Вампиры быстро и прочно вошли в моду после «Сумерек», но вот восхищаться ими ты не находил повода. Где романтика в серийных убийцах, страдающих от малокровия и порфирии?

Ради интереса ты осмотрел заглавия и остальных вампирских книг. Все они были так или иначе связаны с ночью, кровью, луной и другими кладбищенскими декорациями, более хоррору подходящими, чем любовным романам. Что совершенно ломало всякую статистику, все авторы были женского пола. Или среди мужчин фанатов кровососов нет? Респект, парни — ты мысленно пожал им руки.

На следующий раз ты решил не игнорировать обложки и искать позитивный раскрас. Вот; эта пятнисто-зелёная, как летний лес, подойдёт. Артанис Нервен. Золотые цветы. Интересно, автора и вправду так зовут или это псевдоним?

До рассвета оставался час или два. Горизонт становился матовым от тумана — словно облако спустилось на землю, чтобы отдохнуть от беспрестанного полёта. Но летучая взвесь капелек воды нисколько не мешала взору часовых на южном посту обозревать окрестности.

Долгое, неподвижное ожидание на самых верхушках высоких деревьев в конце концов дало свои плоды: из предрассветной дымки медленно, шатаясь, вышли пять силуэтов и направились прямо к границе. Дозорные натянули тетиву луков и потянулись к стрелам, внимательней всматриваясь в фигуры внизу и пытаясь отличить друга от врага. Только когда неизвестные подошли ближе, выступив из невесомого молока тумана, стражи с удивлением узнали в них лучников из отряда, ушедшего в Рохан больше четырёх месяцев назад.

Несколько эльфов — те, кто занимал ближайшие к вернувшимся воинам посты — слезли с наблюдательных пунктов и отправились им навстречу. Столкнувшись с ними лицом к лицу, пограничники поначалу приняли их за призраков: худые, с осунувшимися лицами, бледные, как саван, с воспаленными красными глазами… Странники претерпели немало и были смертельно уставшими — настолько, что до базы смогли добраться лишь с посторонней помощью. Ещё чуть-чуть, и не смогли бы ходить даже пошатываясь…

Опять нелюди! На этот раз эльфы. И чем всем родной народ не угодил, товарищи писатели? Почему нельзя воплощать идеал в нашем виде? Ведь большинство умов выдвигают вампиров-оборотней или кого-либо то ни было именно как сверхчеловека — сильного, храброго и красивого. Впрочем, даже с «высшим существом» может случиться неприятность, и именно эти эпические приключения описывает сюжет. Но советским фантастам: Беляеву, Снегову, Стругацким, Булычёву — удавалось и в человеке будущего воплотить свои мечты. Да что ты, в самом деле, теряешь время в секции зала с фэнтези-литературой? Отправишься-ка к научной фантастике.

Небосвод гневно рычал, и даже земля затряслась от его праведной ярости. Камни скалы раскрошились под его ударом. Он смотрел вниз, на расстилавшуюся под ним панораму. Где-то там, далеко за горным хребтом и лесами в его подножье, чернела стена — слабая защита поселения расы убийц.

Мерзкие твари! Они все, все ответят за сонмы невинных и чистых детских жизней! Что они? — вредители, поддерживающие своё существование только за счёт счастья и жизней других! Нет, они хуже… Инфекция, вирус, заражающий планеты и разлагающий их био- и ноосферы. Они остановятся только когда не останется даже праха и памяти обо всех вокруг, кроме гнилостной плесени. К сожалению для болезнетворных бактерий, единственный способ для организма исцелиться, выжить и продолжать жизнь счастливо — истребить источник недуга. И он, Небосвод, станет героем для всей вселенной!

С диким рёвом синий дракон распахнул крылья и слетел с вершины скалы вниз, к человеческому поселению. Он знал, что он должен сделать. Он уничтожит их всех до одного!

Да Гестапо — игрушечные солдатики рядом с этим монстром… Только откуда появились драконы в научной фантастике? Возможно, мерчендайзер ошибся разделом? Что это за книга, между прочим? На обложке — крепкой, но изящной наружности ящер в скафандре. Глеб Вакханов. Святой Дракон.

Чушь какая-то. Жареная на постном масле чепуха.

Ты захлопнул книгу. Наверное, получилось слишком громко — редкие посетители книжной лавки аж подпрыгнули от неожиданного грохота и стали озираться, ища источник внезапного шума.

— Господи! — Всплеснула руками старушка-менеджер-консультант. — А я уж, Батюшки-светы, грешным делом подумала, что полки на кого упали.

Извиняясь перед седой женщиной, ты про себя улыбнулся, представив, как тебя заваливает с ног до головы книгами и книжками.

Нет, боишься, тебе это уже не грозит. Вот в молодости — да. Лет в пятнадцать-шестнадцать ты этими книгами словно питался. Тогда ты только начинал знакомиться с такими замечательными людьми прошлого, как Верн, Уэлс, Бредбери и Артур Кларк. Они были не только гениальными писателями, но и своего рода пророками — ведь в те времена, когда они вдохновенно творили, никто и не слышал о подводной лодке или космическом корабле, способном доставить людей на соседние планеты. А, возможно, именно они инициировали их появление? Быть может, кто-то в прошлом, воспользовавшись образом фантастического аппарата в рассказе, решил воплотить мечту в жизнь — и вот, в глубинах рыщут подводные лодки, и «звездолёты бороздят просторы вселенной»…

Правда, не очень-то и бороздят. За шестьдесят лет после «Колумба космоса» Юрия Алексеевича люди только успели несколько раз посетить Луну и вывести сотню-другую спутников на орбиту. Пока никто и не думал о чём-то принципиально большем, вроде пилотируемого полёта в другие солнечные системы. Хотя, следуя прогнозам некоторых восторженных литераторов крылатой мечты, уже должны были завоевать полгалактики.

Да, это была литература… Она воистину вдохновляла, а в тяжёлые годы дарила веру в будущее.

А теперь?..

Вот, зашёл ты в книжный магазин. Корок — завались! Ярких обложек — полно! А читать нечего. Одна макулатура. Целые полки детективов про серийных убийц, любовных историй про миллионера и его служанку, да и просто-напросто махровой мистики напополам с альтернативной историей. Бесполезно утверждать народу, что история вышла такой, какой мы её имеем, и не могла стать другой. А фантазии и рассуждения «что было бы» относительно прошлого — беспочвенны. Может, где-то там, в параллельной вселенной, давно отслоившейся от вашей, это всё и может стать верным. Но нам этого не достигнуть. Прошлое, к сожалению, не изменить. Оно не так пластично, как будущее.

Ты вздохнул и направился к выходу. Продавщица поинтересовалась, будешь ли ты оплачивать покупку — ты всё ещё держал в руке книгу о святом драконе.

Спасибо, ещё раз извините. Ты вернул книгу на прилавок и покинул тихий и молчаливый островок в полном волн океане Арбата — книжный торговый центр.

Сейчас более популярны цифровые — их проще хранить и производить, а доступ в электронные библиотеки, где можно их приобрести, открыт каждому пользователю Интернета. И не нужно заморачиваться, топать «за тридевять земель» в лавку на соседней улице. Сиди, скрючившись, за персональным терминалом и не вставай никуда. Рай, чудо техники.

Какого удовольствия они лишаются — держать в руках осязаемый плод разума и фантазии, перелистывать страницы и слушать их шелест. Мало кто сейчас ценит это. Библиотеки пусты, словно катакомбы, где вместо костей обретаются затвердевшие в бумаге мысли. Изредка лишь зайдёт кто-то, полный такой же ностальгии по старым добрым писателям.

Хотя, на самом деле, ты преувеличиваешь. С недавних пор возродилась мода даже на печатные книги. Среди общественных движений, ворошащих былое. Они показывают себя как стремящиеся жить подобно их предкам из далёкого прошлого, но, на твой взгляд,их усилия ополовиниваются, касаясь в основном внешней антуражности. Например, они запросто могут поставить на свой мобильный телефон рингтон старинного телефонного аппарата, а вот заставить их пользоваться настоящими стационарными телефонами — большая задача. Они будут тыкать пальцами в цифры в отверстиях диска вместо того, чтобы особым образом этот диск крутить. Это тонкость, да, признаёшь; но ведь именно такие тонкости, словно кирпичики, и составляли жизнь наших прадедов. Они каждый день кололи дрова, топили ими печку в избе, варили кашу… А попробуй, современный человек, пожить так! Ну, нет… Ещё оттяпает что-нибудь… себе или стоящему рядом.

Да, ты согласен, что человечество сейчас мощнее и сильнее за счёт развитой технологии. И даже это — отнюдь не предел, надо стремиться дальше. Но каждому поколению — своё. Наши предки очень помогли нам в пути к прогрессу — честь, хвала и добрая память им за это. Но не надо превращать их труд в напраслину. Надо шагать вперёд и вперёд. Начало есть — а концу не бывать.

Иные же в своём эскейпизме ещё более радикальны. Обычные, «традиционные» истории и взгляд на мир их не устраивают кардинально. Они для них слишком будничны и материалистичны, в них они уже не находят чуда и волшебства… Что поделать — в тайге не водятся эльфы, а оккультизм не преподают в школах! Но великих волшебников и «героев наших дней» это ничуть не останавливает. В эльфов они уродуют самих себя с помощью накладных ушей и краски «блонд». Сотнями, как курительные грибы после дождя, на просторах киберпространства вырастают «средиземья» и «земноморья» — магические миры, куда каждый может сбежать от реальности, где дохляк превращается в супермена, а глупец — в мудреца. Где жизнь каждого наполнена «историями про драконов и гоблинов, про великанов и спасённых принцесс». Вместо того чтобы бороться и улучшать жизнь они скрываются от неё, стараются её забыть…

Кстати, к вопросу о драконах. О той книге, что ты имел счастье открыть. Конечно, признаёшь, нетривиальный ход: поменять благородного рыцаря и его добычу местами, но, боишься, на этом все нововведения исчерпываются. Если сюжет и во всём остальном построен на затёртых стереотипах, то почти со стопроцентной уверенностью можешь предсказать: традиционно удача будет сопутствовать главному герою, в данном случае обиженной на весь свет крылатой ящерице. Только вместо заговорённого меча толпы басурман будут разить зубы и когти. А возможно, даже спасёт от «злого босса» свою «даму сердца». Единственное, в чём ты не уверен — как правильно писатель называет самку дракона. Драконка? Драконша? Чёрт их знает. Ещё один аргумент того, что огнедышащие рептилии не существуют как вид — они все поголовно мужского пола. Хотя Глеб, судя по всему, большой оригинал…

* * *

Нет, пожалуй, зря ты согласился наведаться к Серому. Не так ты представлял спиритические сеансы, совсем не так…

По литературе и многим фильмам духов вызывали келейно представители высшего общества. После непременной прелюдии — приёма в салоне — мадам из Парижа приглашала гостей рассесться вокруг стола с буквами и блюдцем. Всё чинно, спокойно и даже комильфо.

А вот ты… впервые в жизни оказался на домашней дискотеке.

Сначала, ещё выйдя из старенького, но хорошо сохранившегося лифта, ты подумал, что опоздал. Ведь, судя по звукам, Сергей уже неистово прыгал, выбивая чечётку на бубне, и это было отчётливо слышно даже через стальную дверь. Но позже выяснилось, что знакомый просто не мог производить столько шума в одиночку.

В ответ на настойчивый звонок почти сразу открыл Васёк. Высокий и худой, с постоянной улыбкой до ушей и большими наушниками, висящими на шее как хомут. Вася постоянно чудачил, хотя во время занятий и сессий ему удавалось взять себя в руки и вести серьёзно. Но сейчас не было ни того, ни другого, напротив — намечалась шумная вечеринка!

— О-о-о! — одногрупник широко раскрыл дверь тебе навстречу и не менее широко распахнул объятья, перекрикивая громкую назойливую музыку, которая теперь ворвалась в подъезд. — Какие люди в Голливуде! Таки пришёл! Заходи! — пытаясь изобразить галантность, он поклонился и широким жестом провёл дугу от тебя к прихожей.

— А джин в бутылке оказался спиртным напитком… — В качестве приветствия пожав Василию руку (ну и хватка у его сухощавой клешни!), ты вошёл в квартиру. Уходить прямо сейчас будет невежливо.

Васёк оценил шутку про джина, ещё шире заулыбавшись и чуть ли не освещая темноту прихожей своими белыми зубами.

— Духов вызовем, когда все соберутся.

Адские звуки сабвуфера доносились из большой гостиной, по стенам, потолку и мебели плясали яркие пятна цветомузыкального проектора, смотреть на который прямо было больно глазам. Людей собралось не очень много по меркам современных молодёжных встреч, но квартира не клуб — объём меньше. Потому даже десяток весёлых и буйных студентов выглядел плотной толпой. Отдельными кадрами вспышки высвечивали трясущихся в неопределённых движениях людей. «Мы будем танцевать странные танцы…», — резюмировал картину слабо различимый от ударов перкуссии голос. Если бы человек, живущий пускай даже полутора века назад, неведомым чудом попал на современную вечеринку, то поклялся бы, что провалился в Геенну к чертям. Темно, громко и страшно. Но в наше время это вполне приятное времяпрепровождение. Об этом и говорили расслабленные позы и горящие глаза.

Твоё прибытие поприветствовали дружным криком. Лена (ради сегодня она расплела косу, и длинные прямые волосы доходили до поясницы) в вечернем (короткие рваные шорты и обрезанная до пупка футболка с художественно потёртым анфасом какой-то всем известной звезды) подошла к тебе и предложила высокий бокал, полный белого вина.

— Ты же не любишь дискотеки, Паш, — она подмигнула тебе с вопрошающей интонацией.

— И Серый это знал, — стараясь угодить даме, ты принял бокал, но осушать его не спешил, — поэтому не сказал, что будет обычная дискотека — хотел меня заманить.

Приходилось находиться довольно близко друг к другу, чтобы расслышать слова собеседника. Одно удовольствие беседовать так с девушкой. Которая сейчас тряхнула волосами, задев тебе ухо локоном:

— И в духов ты совсем не веришь… Только в науку и будущее. А эти понятия порой бывают расплывчивее любого призрака…

— Под таким кайфом, — ты кивнул в направлении особо разошедшегося плясуна, трясущего «вивой», как будто обжёг два пальца, — вы что угодно увидите. А науке не надо верить, и в науку верить — тоже глупо. Она либо есть, либо нет. Как и будущее.

— И что, есть у нас будущее?.. — Лена проявила неожиданную склонность к философии. Ты подыграл ей и ответил тем же высоким штилем:

— Есть. Осталось выяснить, насколько длительное. Но это в том числе от наших действий зависит. Или от нашего бездействия.

— Кто тут соскучился без дела⁈ — это Серый появился из соседней комнаты, привлекая к себе внимание всей компании.

Его новое одеяние выбивалось из атмосферы cool party, которую он старательно создал для своих гостей. Его можно было бы сравнить с сутаной католического монаха, если бы он не был сшит из чёрной материи с резкими узорами, вышитыми ярко-красной нитью. Стрёмный прикид, в такие одеваются культисты и сектанты в кинокартинах жанра хоррор. Капюшон на глаза надвинуть да окровавленный кинжал в руки — и готов костюм на ночь всех святых!

Хозяин «хаты» переключил режим в музыкальном центре, и громкая негармоничная музыка сменилась тихим и таинственным звучанием контрабаса. Яркие блики, что метались по стенам, потухли, и стало бы совсем ничего не видно, если бы девушки заранее не зажгли розовые ароматические свечи. Очень быстро фон вечера стал загадочен и готичен. В той мере, которой возможно было обеспечить кустарными, любительскими методами.

— Мы начинаем! — Подтвердил Сергей, утробно провозгласив на выдохе из диафрагмы. — Прошу всех стать вокруг меня и взяться за руки.

— Это обязательно? — выглянув из толпы, громко спросил Юра, не желавший расставаться со своим полуполным бокалом.

— Конечно! — Кор поднял палец вверх. — Вы же не хотите, чтобы демон вырвался?..

Повеление было быстро и охотно исполнено, хотя не без смешков и подначиваний. В неподвижном хороводе улыбались все, словно завидев на манеже озорного клоуна и заранее готовые к шуткам и розыгрышам.

Один ты молча стоял в стороне, скрестив руки.

— Что, Паша, — кивнул тебе Васёк, — боишься, что чёртик за ногу цапнет?

— Ага, зелёный, — ты поставил на тумбочку так и не початый бокал.

— Сам ты Зелёный! — Лене было обидно за то, что ты отрываешься от коллектива. Но Серёга заступился за тебя, не выходя из образа:

— Оставьте непосвящённого! Скептицизм и материализм только подорвут нашу защиту. Итак…

Из-под обшлага был извлечён странный кулон или амулет на грубой, но тонкой верёвочке. Выдержан он был в едином стиле с костюмом: чёрный диск с красным непрозрачным камнем, напомнившим застывшую каплю крови, обрамлённую замысловатым узором.

— Держите круг! — Посоветовал артист публике, совершая круговые движения бляхой. — Вовнь гай, пекельник Бафомет! — Изображая знание дела, «архимаг» принялся выдавать развесившим уши волшебную абракадабру. — Ти самволен!

Камень загорелся ярким красным огнём — очевидно, иллюзионист нажал на фонарике кнопочку включения. Аудитория дружно ахнула, когда из оберега повалил фосфоресцирующий амарантовый дым. Его ядовитый оттенок не предвещал тебе ничего хорошего, потому ты твёрдым шагом поспешил к выходу из вертепа нариков, о которых ты был лучшего мнения… но обрывистые треск, крик и хлюпанье заставили тебя обернуться.

Сзади Сергея стоял огромный чёрный рогатый зверь в кровавых брызгах. Он был на полметра выше человека, если стоял на задних ногах, как сейчас, и в несколько раз шире благодаря распахнутым крыльям. Левой передней конечностью он вместе с Сергеем сжимал амулет, правая проходила через разодранную грудь бедного человека.

В секунду ты преодолел расстояние до двери выхода из квартиры и стал судорожно дёргать ручку, пытаясь открыть. Жизнь товарищей сейчас не имела значения — нужно успеть сохранить собственную… С некоторой попытки дверь с шумом распахнулась, и ты унёсся по лестнице вниз, стараясь не обращать внимания на истошные вопли жертв Сатаны.

* * *

Я удивился своей внезапной «пропаже» гораздо сильнее собеседницы, которая даже ожидала подобной пафосной ретировки. Для меня же это оказалось неожиданностью. Что-то затянуло меня за шкирку в тёмный провал, попутно обратив в пернатого дракона. Реальность пропала, сменившись густым оранжевым туманом в чёрных молниях. Я летел, но летел не по собственной воле, а влекомый эфемерным клубком липкой энергии, опутавшей тело. Внизу, едва чёткие, проносились скруглённые строения непривычной архитектуры, искорёженные или мёртвые леса и серо-стальные реки.

Во мне назревала злоба на без спроса похитившее меня создание, и я резанул по отвратительным щупальцам лапой. Они отпрянули и отпустили меня в свободное падение… которое закончилось очень быстро. Придя в себя и потерев ушибленную коленку, я одарил не предвещающим ничего хорошего взглядом золотых глаз посмевшую ударить меня поверхность. Раны, шишки… Когда это кончится…

Пол оказался вполне обыкновенным, какие бывают в квартирах, если хозяин поскупится на ковёр. Помотав головой, я не нашёл и следа оранжевых облаков, я действительно оказался в чьей-то квартире с довольно низким потолком, кое-где у стен идущим наискосок. Помещения были захламлены, но в этом беспорядке чувствовались свои шарм и уют. Так выглядит типичный чердак художника. Образу способствовали множество мольбертов с неоконченными картинами и краски с кисточками на полу. В дальнем углу мерцал экран ПК — единственный источник освещения кроме фонарей за окном, чей просвет через ветви деревьев создавал движущийся витраж на окнах.

В метре передо мной на колченогом стуле сидел худой, но подтянутый человек, с прямыми рыжими волосами и хитро прищуренными зелёными глазами. Лицо выражало заинтересованность, но не ужас и не глубокое удивление — казалось, он встречает крылатых волкоподобных существ не реже, чем, например, иностранцев.

Тьма… Я закрыл глаза чёрной лапой. Я не успел обратно в человека воплотиться. Но, раз новый незнакомец не против, посижу пока так — отвык я уже от человеческого тела.

— Ты у нас вип-персона, звезда своеобразная… — улыбнулся рыжий вроде и весело, да так, что на секунду в улыбке почудился оскал острых зубов. — Как засветился с урками, все твоего внимания жаждут. Но так ли всё просто в тебе, как кажется?

— Надо же, вы уже на «ты», — я подивился коммуникабельности непонятной персоны.

— Как тебя зовут, если на «ты» некомфортно отзываться? Меня, — рыжик приложил руку к сердцу, — можешь звать Мартос. Как по паспорту, тебе ещё знать рано.

— Странное имя, — мне пока не хотелось слишком сильно раскрываться в ответ. Тем более, что этот Мартос и так обо мне достаточно знает — например, что я буквально только что убил парочку бандитов. Мужик отмахнулся:

— Поверь, в паспорте имя ещё страшней…

— Это вы меня сюда… скинули? — я демонстративно выпустил когти и чиркнул ими по полу, давая понять, что удовольствия мне перемещение не доставило.

— Не я. Шарак, — Мартос скрестил пальцы на коленях. Сжалившись над непониманием в моих вертикальных зрачках, «разъяснил»: — Свободный акаб.

Я одновременно поднял бровь и ухо — знак крайней степени непонимания. Мартосу оставалось только вздохнуть да объяснять на пальцах:

— Ты только недавно начал меняться? Понятно… Это тело, — не слишком приветливо рыжий показал пальцем на мою острую мордочку, и без того шокированную, — плоть твоего акаб. Ты ему чем-то понравился, и он решил связать с тобой свои судьбу и душу, даруя тебе суперспособности. Может, ты даже общался с ним, или решил не обращать внимания на его голос как на глюк…

Что за рассказы? Это тело — не моё? Такое впечатление, что на самом деле в человеческом непривычно. Не только после первого превращения. Я часто задумывался о немощности, хрупкости людей. Человек мог умереть от чего угодно — порезаться ржавой бритвой, захлебнуться в луже, упасть с пятого этажа… Всего каких-то десять метров уже представляют смертельную опасность. А отсутствие третьего измерения? Задумайтесь, часто ли вы смотрите вверх, в небо, когда идете на работу или в магазин? Чаще — себе под ноги или в лучшем случае по сторонам. Бесконечный лабиринт бетона, стекла, кирпича… Я смотрел в небо. Порой оно затягивало меня и я душой поднимался вверх, над суматошной кутерьмой улиц, и чувствовал себя свободным…

А этот… Мартос… Нет, ему не поверить. Зачем он вообще меня призвал, что от меня хочет?

— Допустим, — я не стал показывать свои подозрения, предпочтя осторожно во всем разобраться. — Только почему я тебе понадобился? Не рассказывать же о «шараках» ты меня сюда… сбросил.

— Бледнолицые готовы платить за твой скальп, — Мартос впал в детство, когда любил играть в «вождя краснокожих». — Успокойся, мне твоя смерть не нужна. Хотя я и вызвался помогать тебя поймать, я этого делать не буду. Хочу лишь понять, в чём твоя ценность для Охотников. Нет, убийства двух людей недостаточно для такой внезапной кровной вражды… Что в тебе такого… Тёмного? — рыжий склонил голову набок, сверкнув глазами в полумраке.

* * *

Вера потянула за потёртую ручку деревянной двери подъезда, выкрашенной лишь немного облупившейся зелёной краской. Приклеенные к преграде между улицей и подъездом объявления об «отключке» воды, услугах парня, предлагавшего помочь установить винду за скромный гонорар, и квартире, готовой сдаться семье непременно «арийской» национальности (фашисты, и где же ваша расовая толерантность)… вся эта шуршащая на ветру мишура осталась вне внимания, промелькнув где-то на периферии зрения. Поправив на шее красный шерстяной шарф, Вера вошла в тёмное нутро доходного дома, сумевшего сохраниться до наших дней, несмотря на малую историческую ценность и удалённость от оживлённых улиц третьего Рима. Его дислокация рядом с одним из немногих до сих пор не застроенных пустырей оправдывалась лишь хорошей сохранностью, потому застройщики его до сих пор не сносили.

Золотая табличка на двери одной из квартир первого этажа появилась только сегодня. Вера бы заметила её обязательно по дороге в ангар, где работала, если бы табличка была на месте ещё с утра.

— Кто же теперь стал моим соседом? — Девушка подошла к табличке с целью её рассмотреть. И прочла текст, написанный чёрными строгими буквами: АНУ «Симуран». Так сразу и не догадаешься, какая контора прописалась за этой дверью. Хотя слово «семуран» подсказывало, что она могла быть связана с сородичами Арверы. Но не теребить же работников праздным любопытством?

Вера отошла на шаг назад, и на месте её фигуры вспыхнула короткая светлая вспышка. Если бы кто и наблюдал сейчас за ней — не смог бы рассмотреть, как это существо поменяло форму. Теперь на лестничной клетке стоял зверь с белым мехом и длинной гривой, рогатый и когтистый, но совсем не излучающий агрессии. Загадкой стало и исчезновение одежды — всей, кроме шарфа. Но Арвера гордилась не столько своим внешним видом, сколько старым изобретением — крыльями. Основной их функцией, конечно, было превратить Веру в небольшой самолёт, с частью конструкции вертолёта благодаря винтам в несущей поверхности. Но попутно крылья были напичканы вспомогательной техникой и электроникой, среди которой значились и перья. Их волокна — ни что иное, как оптоволокно с переменной темпоральной проводимостью фотонов, продукт малоизвестной землянам нанотехнологии. С их помощью можно пропускать через крыло только те корпускулы света, которые в своих хаотичных странствиях по вселенной от источника во все стороны пролетели определённое расстояние и обладали определённым нерастраченным импульсом. Глаз и большинство оптических приборов могут принять только таковые с максимальной скоростью — «скоростью света» — и видят только происходящее в самом недавнем прошлом, отстоящим от настоящего на микроскопические доли секунды. Но с помощью перьев можно было придать дополнительную энергию «отстающим» фотонам, чтобы глаз смог их воспринять. Как результат — видеть прошлое.

Именно это Арвера и собиралась сделать, расправив перед собой крыло и настроив картинку на начало рабочего дня.

* * *

Перед сияющей новизной вывеской стояла девушка с пышной, но мальчишеской русой копной. Миловидное лицо не портило даже золотое кольцо в носу… Тем не менее, сейчас мимика выражала крайнюю степень гнева и недовольства. Образ взбешённой девицы прекрасно дополнили бы сжатые до белых костяшек кулачки, но вместо этого пальцы были широко растопырены.

— Урррррою, — описанная особа зарычала не хуже дикого волка. — Нармэла, живо подь сюды и прочти первые четыре буквы своего шедевра!

— Агентство необыкновенных услуг «Симуран», — растрёпанная блондинка показалась в коридоре. Кажется, она не осознавала, в какое положение поставила всю компанию.

— Нет… Это адрес, куда я тебя сейчас засуну… — От злости русая полностью перестала себя контролировать и кинулась прямо на Нармэлу, превращаясь в похожее на мантикору существо уже в прыжке. — Мало того, что «семуран» пишется через Е, теперь каждый прохожий сочтёт долгом приписать к твоей табличке несмываемым маркером грубое слово «попа»!

Нармэла от рыка подруги скукожилась в маленький белый пернатый комочек:

— В Яндекс-словаре через И!

— В самом деле, не обязательно на русском слово пишется именно так, как у тебя на праговоре, — откуда-то из глубин квартиры урезонивал женский голос.

* * *

Арверу поражала не неловкая ситуация, свидетельницей которой она стала, а то, что крылья этих существ, так похожих на неё саму, были самые настоящие. Между прочим, из родичей до сих пор она встречала лишь свою тихую пару. И не знала, что на этой планете существуют ещё другие… Светлая зависть к созданиям с настоящими крыльями и желание познакомиться с другими не-людьми побудило Веру позвонить в дверь, даже толком не решив, о чём она поведёт беседу с работающими (или живущими?) по соседству иными.

— Сама знаю, что мы работаем в полной заднице! — визг той самой русой мантикоры прорвался через дверь сразу после звонка. Через несколько секунд дверь открылась, и в проём просунулась мордочка, недовольная ещё пуще, чем раньше.

— Эм-м… привет, — Арвера просто улыбнулась, ожидая, пока в голову придёт, как начать знакомство. — Если хочешь, я могу другую табличку сделать.

— Так не бывает, чтобы хорошую вещь дали совсем за бесплатно, — у хозяйки не было причин доверять даже другим демонам. Которые-то как раз обманывали чаще остальных…

— Разве что расскажите, — Арвера всё же нашла, что попросить, — почему вы такие… мохнатые с крыльями.

Мантикора придирчиво дотронулась лапой до крыльевого плеча незнакомки и почувствовала лишь холодный металл. А любопытно… ведь при беглом взгляде крылья смотрелись естественными (Вера догадалась отключить оптические свойства перьев перед тем, как позвонить, и теперь имела вполне обыкновенные белые перья с красным кончиком).

— Заходи, — демоница сняла дверь с цепочки и раскрыла её полностью, пропуская Веру, — зови меня Акулина.

За последующим приглашению чаепитием потекла беседа… вернее, обмен историями собственных жизней. От спиртного Арвера твёрдо отказалась, к большой радости третьей обитательницы квартиры-конторы — и единственной обладательнице чёрной в белых узорах чешуи — Раэнорэ, вылитой драконессы.

Акулина, как самая бойкая, первой взяла речь. Происходила новая подруга из древнего таумического клана демонов минус третьего слоя — об этом красноречиво рассказывало фамильное золотое кольцо в носу. Впрочем, Лина не заморачивалась преданностью Чёрному Пути. Не чувствовала в себе моральной предрасположенности крушить всё что ни попадя, совращать и убивать ради самого процесса злодеяния. Для политической карьеры она не обладала необходимыми для этого занятия хваткой, смекалкой и блистательным умом интриганки. Боевая слава ей тоже не светила — не самой сильной и свирепой демоницей она была. Потому Акулина решила, что будущее ей светит только в срединном мире. По сравнению с его жителями любой, даже самый замызганный чёртик был великим дельцом, или сильным волшебником, или исполнительным киллером… Почему-то демоницу привлекла карьера последнего. Сколько одной романтики в бесшумной тени хищника, выслеживающей в море ночных огней жертву, цена головы которой покроет богатую и весёлую жизнь днём. Но чем больше Акулина жила смертью других, тем больше её тошнило от чужой крови. Наконец, она прошла тот рубеж, за перелёт которого Светлые должны пожаловать титул «варекра» — «вернувшейся к свету». Решила полностью реверсировать свою профессию, и вместо убийства граждан помогать им в разных трудных делах. Только вот как такая профессия называется… ведьмак? не знает.

Нармэла и Раэнорэ познакомились с Линой ещё во время её занятий ассасинатом, и даже поступили к ней на работу пом… коллегами. Нармэле было всё равно, чем заниматься, лишь бы утолить тягу к приключениям и риску. Простая жизнь уже не казалась яркой и интересной после утраты любимого спутника жизни. Раэ тоже чувствовала свою нужность, но уже в качестве голоса разума, охлаждающего пыл пушистых сестёр по небу. Заодно и лечить их тела, повреждённые в не слишком удачных миссиях. Именно Раэнорэ образумила демоницу заняться чем-то более благодарным и благородным, чем «наёмные убийства». Тем более, пока что не было ни одной успешно завершённой миссии, хотя самой Акулине в этом было стыдно признаться. И всё равно вскоре заказчики перестанут обращаться в контору — смысл, если весьма вероятен провал?

«Очень странная компания», Вера заключила в мыслях. Неужели они действительно прекратили злодеяния, а не лишь убеждают её, Арверу, в обратном? В словах их не чувствовалось лжи, а её она превосходно умела отличать. Но чувства и обмануть можно…

— Вы очень похожи на оборотней, только с настоящими крыльями, — Арвера отметила взглядом перепончатые у Акулины и пернатые у Нармэлы (в природном облике такой же, как Вера, альбиноски, но сохранившей светлый льняной цвет волос, удлинившихся до настоящей роскошной гривы). — Я такого народа не видела до сих пор.

— Мы особые оборотни, симураны, — Нармэла особо отчётливо проговорила букву «и», вынудив Акулину запыхтеть, выпустив когти в клетчатую скатерть. — Только по женской линии наш ген передаётся.

Такой ереси Лина уже не смогла вынести… Захлопнув лапой пасть неразумной блондинки, она поспешила поправить:

— Если честно, мы демоны. И мужчины среди нас есть, только с тех пор, как покинула пекло, их не встречала ни разу.

Нармэла протестующе зарычала, обнажив зубы в уголках рта. Раэнорэ перевела грозные звуки следующим образом:

— Но Нарик, хотя и бесбашенная, не тянет на демоницу. И нашей новой знакомой идея с крыльями не просто так пришла в голову…

— Меня всегда тянуло в небо, — гостья чаепития подтвердила догадку, — его глубина и свобода… Для оборотницы странная мечта. Но именно ради неё пошла учиться в авиаконструкторский вуз, и потом смогла воплотить мечту. И теперь я летаю вместе со своим любимым драконом…

— Крылатый парень? — Любопытствовала Нарик, которой русая демоница уже отпустила морду. — Расскажи, пожалуйста!

Арвера посмотрела вбок, туда, где находилась её с Раяром квартира. Почему она забыла сообщить другу сердца, где сидит? Он, наверное, волнуется, что Вера не вернулась к нему до сих пор и, вероятно, уже навообразил множество страшных глупостей.

— Раяр, вместе со мной живёт. Он тоже дракон, как ты, Раэнорэ. Только синий с золотым. Он вообще скуп в описании своего прошлого…

— Может, ему… — драконесса высказать своё предположение не успела. Прервал короткий, но отчётливый звонок в дверь.

У Нармэлы воодушевлённо разгорелись глаза:

— Уже клиенты?

— Или опять жалуются на вывеску? — Обхватила лапами шевелюру параноидальная Акулина.

— Превратитесь обратно, на всякий случай, — Раэ вразумляла советом. И первая подала пример, став представительной брюнеткой с нотками проседи. Остальные не задержались. Лишний раз не стоило тревожить людей, очень пугливый народ. Перед остальными можно показаться, но это когда развеются сомнения, что это не будет вызывать вспышек беспричинных эмоций у собеседника. И в глазок удобнее смотреть! Акулина отметила разницу, когда прижалась ко стальной двери относительно (длинной мордочки) плоским лицом.

За дверью стоял обычный, с первого взгляда, человек: тёмные волосы, серые глаза, рост немного ниже среднего, и только коварная, многозначительная полуулыбка оживляла портрет в круглой раме глазка. Мужчина будто знал или чувствовал, в какой момент на него посмотрят: сразу после этого он вынул из кармана корочку и развернул документ перед собой. Фотография, вероятно, совпадала с оригиналом (даже больше, чем бывает обычно — ведь люди немного меняются с момента, как отснят фотокадр), остальное не различить через мутноватое стёклышко даже с хорошим зрением, которым обладал каждый демон из клана мантикор.

— Откройте, полиция, — бодро, но с лёгкой накуренной хрипотцой подгонял следователь зазевавшуюся хозяйку жилплощади.

Что поделать — пришлось открыть, по ходу стараясь сделать личико как можно более невинным. Остальные оборотницы, как ни странно, не захотели прятаться по углам, напротив, всей гурьбой высыпали в прихожую.

— Подполковник Марин, — служитель закона огласил содержание своего удостоверения работника МВД, перешагивая через порог. — Обо мне предупреждали? О том, что я вас посещу.

Нармэла только отрицательно покачала головой. Она бы успела достойно подготовиться, сложись обстоятельства иначе. В квартире куча оружия, целый арсенал, а денег, как назло, ни копейки. Или пихнуть взятку патронами?

— Жаль, я надеялся почаёвничать, — совсем по-хозяйски, уверенно и бесцеремонно, полицейский прошёл на кухню. Как знал, где именно она располагается не в самой маленькой квартире! — Надо же, как повезло, — увидев на столе натюрморт прерванного чаепития, инспектор налил в чистую чашку чая, сел за стол перед опешившими девушками и прихлебнул почти чистой заварки. «Ещё бы ноги на стол положил», — мрачно вообразила Раэнорэ.

— По какому делу? — Едко, но вежливо отвлекла Акулина незваного гостя от столь приятного времяпровождения.

— По серьёзному, очень серьёзному… — Марин отложил чашку и облокотился о спинку стула. — Вам, Акулина Громова, и вашим сообщникам вменяется двойное покушение на убийство. Понимаю, безосновательные обвинения никого не интересуют. Презумпция невиновности: не пойман — не вор, даже если шапка горит. Однако, — из внутреннего кармана мужчина выложил диктофон и положил на покрытую крошками скатерть, — убийцы разговаривали вашими голосами, вот запись, если не верите. Разумеется, это копия…

Диктофон щёлкнул и принялся воспроизводить звуки вечерней улицы. Особенно отчётливо среди них проступил требовательный голос русой демоницы:

— Здрасте, а можно взять автограф?

— Что-о? — Возмущённо и удивлённо пробасил другой голос — депутата, которого Акулине заказали грохнуть. — У Киркорова бери! У меня дела.

Депутат подал неслышный знак охране, та скрутила Лину и принялась её вежливо выпроваживать. Та такого обращения с собой в качестве хрупкой девушки не потерпела, потому сменила ипостась:

— Руки уберрРРРЭА!

Сразу же раздались выстрелы перепуганных охранников… и истошный вопль Нармэлы:

— Их до хрена! Валим всех!

Мантикору начал раздражать этот полподковник… Ррр, подполковник, мысли уже в полном хаосе от этого выскочки! Он ведёт себя совсем по-хамски, забыв о всякой вежливости пьёт чужой чай, который ему даже не разрешали трогать, и при этом ещё смело обвиняет в так и не состоявшихся нападениях… Всё потому, что он ощущает себя в безопасности, чувствует свою безнаказанность. А что он скажет в ответ на острые клыки перед его глазами и злобный утробный рык⁈

— Превосходно, — сама Акулина больше расплылась в удивлении от такой реакции на страшного неизвестного монстра, чем страж порядка. Ни пугается, ни протирает глаза, ни зарекается больше никогда не пить лишнего! — Теперь ещё одно доказательство — та же внешность, что и у преступника согласно камерам наблюдения. Не советую убивать меня и отягчать вину. Если я не доложу о результатах вышестоящим, то причина этому могла быть лишь одна — моя недееспособность. На ваше задержание вышлют хоть дивизию омоновцев и эскадрон вертолётов. Плюс, дополнительно к нарушению Уголовного Кодекса Российской Федерации, вы пренебрегли Чертой. Если вы не знали или забыли о ней, напомню: это закон не показываться иным на глаза человеку, чтобы не вызвать вторую волну охоты на ведьм.

— Обычная полиция не знает о Черте, — Раэ заметила. Она была спокойнее подруги и продолжала выглядеть человеческой женщиной.

— Мы и не обычная полиция, — подтвердил опасение Марин. — Я прокурор Мандилиона. И вас посетил потому, что драконы стали подозрительно опасны для людей. За последний год прямо волна убийств, совершённых драконами! Мандилион разрешал остаться драконам на Земле при том условии, что вы сами будете наказывать своих маньяков…

— Что-то не помню ничего похожего, — Нармэла почесала себе макушку. Было очевидно, что это не сарказм, а честные замешательство и растерянность.

— Тем не менее. Мы готовы вам простить эти убогие попытки душегубства и позволить начать новую, мирную жизнь, если вы поможете следствию, — прокурор, даже раскрывшись, продолжал играть «полицейского». — Например, в нашем городе поздним вечером семеро мужчин лишились жизней… вместе с душами. Свидетели и судмедэкспертиза указывают, что убийца принадлежал вашему виду.

— Кто были эти люди? — Арвера, пускай не имела никакого отношения к киллерской конторе, подала голос. — И не будет ли помощь вам предательством сородичей?

— Банда интернет-мошенников. Не лучшие представители человечества, но, по крайней мере, убитыми душами не питаются. Поймав и отдав в соответствующие органы их убийцу, вы только поможете своему виду, избавив его от маньяка и сущности невообразимой Тьмы. Заодно обеспечив себе безопасность и положительную репутацию. Помните, наконец, что это наша планета, а вы — гости, не хозяева.

* * *

Браться за расследование Лине было Лень. Нарке — так тем более. В прорицаниях или экстрасенсорике воинственная демоница не секла, наёмникам это без нужды: они получают цель и убивают её. Если уж возникала необходимость выяснить какие-то данные о заказанном, глобальным информационным полем с успехом служила всемирная паутина. Которая сейчас не поможет найти убийцу: опричники его вспугнули и он со страху мог затаиться в любой дыре. Но выбор был скудным: либо Мандилион обвинит бывших работников киллерской конторы во всех «зверюжьих глухарях», либо она найдёт, на кого спихнуть разработку подозреваемого. Такого проще найти с помощью Интернета. Один даже был на примете…

Мартос изначально привлёк Акулину своими чрезвычайно подробными описаниями призыва и подчинения бесов. Слишком мощная магия для Акулины, тем не менее, узнаваемая. Даже несмотря на то, что в описаниях изменено большинство терминов. Вот уж совсем неизвестно, зачем автору комиксов понадобилось делать сакральное Тёмное знание публичным, но именно благодаря такой публичности Лина, сама большая любительница рисованных историй, на него вышла.

Если Мартос способен командовать низшими иерархиями инфослоёв, то у него вполне хватит сил и опыта оказать небольшую услугу своей… коллеге. Если же он не занимается благотворительностью и даже не получится с ним сторговаться до приемлемой оплаты, то Акулина умеет переводить стрелки. И перед Орденом будет отвечать уже Мартос, а не крылатая.

Осталось только связаться с демонологом. К счастью, его сайт был известен, оттуда легко выудить его ящик.

Кому: Мартос demon-fat@list.ru

Тема: есть работка…

Говорит Акулина из |

Нет, подумала Лина, прекратив печатать. ТУ табличку она уже сняла. Новую еще не повесила. Да и как можно говорить через онлайн-почту?

Кому: Мартос demon-fat@list.ru

Тема: есть работка…

Пишет вам Лина из детективного агентства. |

Да ну… вдруг решит, что она спамер или просто шутница? Слишком это романтично — письмо творческому мужчине от привлекательной девушки из детективного агентства… Нужна гарантия, что Мартос прочтёт до конца и ответит. Нужно Мартоса заинтересовать. Показать ему, что он и Акулина вместе причастны к тайне… поэтому должны помогать друг другу. Не бесплатно, конечно… Они не святоши.

Кому: Мартос demon-fat@list.ru

Тема: есть работка…

Ардарот смарил э всянул-ка пари шафт. Кейсей, докья? Манадар по доведьи.

Лина отрода Тогром.|

С уверенной ухмылочкой вышеподписавшаяся отправила письмо. Он ответит… особенно если хорошо разбирается в темной иерархии.

Ответ пришёл, и даже слишком быстро для почты — минут через девять.

От: Мартос demon-fat@list.ru

Тема: Re: есть работка…

Не понимаю, о чём вы говорите;

Ардарот смарил э всянул-ка пари шафт. Кейсей, докья? Манадар по доведьи.

Лина отрода Тогром.

Ооо дааа… конечно он не имеет понятия, о чем Акулина ему поведала на адском наречии. Особенно об этом красноречиво рассказывает половинка подмигивающего смайлика.

Кому: Мартос demon-fat@list.ru

Тема: Re: есть работка…

Не хочешь помочь соратнику? У которого кольцо в носу.

А носить его там имели право лишь демоны из самых влиятельных кланов. Каждый тёмный меньшего ранга был обязан исполнять их прихоти, если не хотел получить могущественного врага. Если этот демонолог не знал наизусть генеалогию всех домов, то об их обычаях знать обязан.

От: Мартос demon-fat@list.ru

Тема: Re: есть работка…

И что мне за это будет?

Не хочешь помочь соратнику? У которого кольцо в носу.

Сребролюбец…

Кому: Мартос demon-fat@list.ru

Тема: Re: есть работка…

Мандилион тебя официально признает добропорядочным смертным. Полагаю, ты уже успел наследить своим творчеством и потерять доверие опричников, а я могу дать гарантию, что они тебя оправдают за помощь следствию и вернут поруку.

Ответ был краток:

От: Мартос demon-fat@list.ru

Тема: Re: есть работка…

Жди.

Мандилион тебя официально признает добропорядочным смертным. Полагаю, ты уже успел наследить своим творчеством и потерять доверие опричников, а я могу дать гарантию, что они тебя оправдают за помощь следствию и вернут поруку.

Лишние нелюди

Тьма… это такое слово, при упоминании которого у меня всегда начинало трепетать внутри. Но не от страха и неприязни, как это принято, нет… Скорее от другого, близкого и притягивающего. После жизни в Нашаре и работой «Воплощением Тьмы» пропадало острое желание ассоциировать Тьму со Вселенским Злом… во всяком случае, не полностью. Маньяки и убийцы, описанные девушкой-«хилерой», были скорее просто ненормальными. Недостойными звания Тёмного. Напротив, это те, которыми Мрак питается…

Мартос слишком настойчив в своём поиске ответов, чтобы ему довериться. Нужны гарантии безопасности.

— Почему я должен быть уверен, что ты не станешь меня убивать, — я привстал. На четырех лапах я смотрелся выше сидящего человека, — или продавать?

Принять вертикальное положение мешал потолок в два с лишним метра.

— Убивают и продают другие акаб-волод, — Мартос вспомнил предыдущее название конторки Акулины. Он был гораздо осведомлённей о ней, чем Лина могла предполагать… — не я. Могу поклясться кровью, что не стану тебе вредить. Эта клятва дорогого стоит…

— А… поклянись, — меня заинтересовало откровение Мартоса… такое имя у этого типа?

Мартос поиграл бровями, но потянулся к поясу, где оказались чуть изогнутые ножны, хранившие короткий клинок. Странно, что я не заметил оружие сразу. И если бы заметил, то определённо относился бы с меньшим доверием, пускай пока человек рядом смотрелся не слишком опасным. Однако рыжий вытащил оружие не для нападения — в таком случае я не ручался бы за свои защитные рефлексы.

Слабое давление на лезвие, и из надрезанной плоти сочится кровь. Красная, как положено человеческой…

— Слово твердо, — в этих словах самих по себе чувствовались сила и уверенность, в совокупности с кровопусканием — настоящая клятва владеющего призывами.

Капли крови таинственно блестели на лезвии, пока человек зализывал палец:

— Такие раны не принято лечить. Они должны зажить сами и оставить шрам на память. Так что… еще нужно, чтобы ты начал мне довер-рять? — Показалось, или он на рык перешел?

— Достаточно, — я снова лег в позу сфинкса. — Зрелищная церемония, даже слишком. Но зачем вызвал ту… сущность, что меня сюда притащила, ты так и не рассказал. Зачем я тебе? Почему тебе важно знать мою ценность для… «боевиков»? — Послышался треск — мои пальцы сами собой сжались, надорвав когтями старый линолеум.

— Эти пацаны никакой симпатии не вызывают, согласен? — мужик отставил клинок и в порыве чувств встал с табуретки. — Совсем жить не дают таким, как мы. Даже если бы твой первый обмен прошёл с меньшими человеческими жертвами, тебя бы стали отслеживать сразу, как докопаются до твоей сути. И чем больше в тебе от «противника божиего», тем больше рвения они проявят в крестовом походе.

— Постой, ты сказал «мы»? — я навострил длинные острые уши. — Кто — мы? Что в нас общего? Чьи мы противники и почему?

— Ох… сколько вопросов, — Мартос отвернулся к окну. — А уже поздно. Сначала перевари сегодняшний день, он вышел тяжелым и длинным, не так ли? Тебе до дома далеко?

— Далеко… да, — я кивнул. Мои крылья до сих пор ныли от прой… расстояния, которое я пролетел за раз (из другого мира!). — Но я туда не отправлюсь. У меня в квартире засаду, вероятно, уже организовали…

— Уж да… как сам не подумал, — посетовал на свою недогадливость рыжий. — Работу тоже пока придется оставить. Кстати, кем?

— Инженер, — от дальнейшей конкретики я отказался.

— Нет, извиняй, трудоустроиться не помогу. Но можешь пожить у меня. Покажу, где ляжешь.

Мартос вышел из комнаты в короткий и узкий коридор, совмёщенный с прихожей. Кроме помещения, куда меня телепортировали, были двери только на кухню, еще куда-то и на выход.

— Тебе со мной тесно не будет? — мерцая желтыми глазищами в темноте (Мартос не соблаговолил зажечь свет, но и ладно, звериные глаза хорошо воспринимали мир и при плохом освещении), я прижал к бокам крылья, чтобы они не задевали мебель. Да и просто чтобы пройти через дверной проём.

— В гробу теснее, — отчего-то владельцу жилплощади захотелось мрачно пошутить. — Мы там все окажемся, если опричники нас выловят. Если они вообще соблаговолят нам сотворить достойное погребение, а не сожгут или растащат на органы.

Я поморщился — не очень приятно слушать такие рассказы на ночь глядя. Особенно перед сном. Несмотря на незнакомую обстановку, я был уверен, что не стану долго ворочаться и засыпать — тело давало о себе знать тяжестью усталости, особенно в крыльях и лапах. Ещё немного, и зевну всей своей огромной пастью.

Во второй комнате, куда пригласил меня Мартос, находились сваленные на полу мягкие предметы. По форме куча напоминала гнездо. Если это для меня, где сам хозяин ляжет? Никакой кровати рядом не заметно. Следовало поинтересоваться у Мартоса:

— Ты тоже превращаешься?

Опиравшийся о косяк человек наклонил голову:

— До сих пор не догадываешься?

— Покажи, — мне стал интересен истинный облик сородича. Я никогда ещё не видел подобных созданий со стороны, и было теперь чему радоваться… Не только в Нашаре… живут драконы? Возможно, в том и причина навязывания бескорыстной помощи. Хотя… такой ли бескорыстной?

Мартос тоже вошёл в комнату, сразу встав немного в стороне от меня. Нужно достаточно пространства для увеличения в размерах, наверное. На секунду тело нового знакомого вспыхнуло алым сиянием, и когда оно потухло, в комнате было уже два похожих существа. Только второе было пониже моего драконьего тела, и с шерстью цвета немного светлее моей — не матово-черной с лёгким золотистым отблеском, а темно-пепельной. Локоны гривы горели подобно пламени костра, как и окантовка перьев.

Однако что было вовсе странным — по всем признакам, очевидным и неосознанным, это существо было женского пола. Об этом говорили игибкие, стройные очертания, и плавная, грациозная походка, и притягивающие внимание, захватывающие всего целиком игривые зелёные глаза с узким зрачком.

Внешность такого дьявольски прекрасного создания привела к неожиданному эффекту — в отличие от человеческих женщин, крылатая девушка по-настоящему меня привлекала. Давало знать долгое одиночество. Вопрос о несовпадении полов Мартоса в разных обликах застрял глубоко в моей пасти.

На упругих лапах Мартос подошла ко мне, гипнотизируя повиливающим из стороны в сторону хвостом с рыжей кисточкой, и села напротив, чуть изогнув шею:

— Теперрь ложись в гнездышко и отдыхай, — она сказала томным, приятным голосом с легким возбужденным рычанием. При этом нежно провела длинными острыми коготками и мягкими подушечками пальцев самцу по черной щеке и под челюстью. Шерсть встала дыбом. И не только шерсть… Но Александр нашел в себе силы отдернуться от ласковой лапки. Его смущала такая резкая симпатия странной незнакомки. И собственное, животное желание, которое он уже привык подавлять. — Мне тебе помочь и уложить тебя? — С неожиданной силой рыжая вдавила гостя лапой в гнездо. В небольшом, но подтянутом теле было столько непреклонности, что парень не мог вырваться, как не пытался извернуться, используя свою звериную ловкость, и как не царапал прижимавшие к мягкой поверхности лапы. Уже две — Марта стояла на нем, как на пойманой добыче. Но водила острой мордочкой в длинной шерсти на шее и гриве, обжигая горячим и частым дыханием, проявляя не агрессивность, а страстную хищность.

— Уурр, — тело самца задрожало в предвкушении чувственного соединения с самочкой. Он весь тянулся к ней, только разум протестовал, — не надо, пожалуйста…

— Ты так устал, — сластолюбиво прищурившись, хищница легла на безвольно сопротивляющееся тело не слишком взаимного партнера. Томная тяжесть вжала восставшую плоть в длинный и гладкий мех внизу ее живота. — Тебе надо расслабиться… — Коварной змейкой ее хвост обвился вокруг его задней лапы, сжав повыше коленки и немилосердно защекотав кончиком кисточки самое уязвимое к этому месту на подошве. — Будь позитивнее!

Раньше Александр не считал, что он этого боится, но сейчас понял, что жестоко ошибался. Или во всем виновато очень чувствительное пернатое тело демона? Которое сейчас пронзали искрящиеся разряды раздражающей радости, заставлявшие плакать от смеха, биться в остервенелых судрогах, тщетно пытаясь сбить с себя девушку или хотя бы ее жестокий хвостик, крепко обвивший лапу… Голова закружилась, зрение поплыло от недостатка воздуха, которого никак не получалось вдохнуть в приступе беспрестанного хохота. А желание поддаться мучительнице, всеми лапами и крыльями обнявшую красивую жертву, только увеличивалось…

Но вскоре он понял, что эти сладкие муки были ничто по сравнению с теми, которые начались, когда когтистые пальчики поскреблись по полной, тугой мошонке. Зеленые глаза приблизились к золотым вплонтую, их расширенные зрачки завораживали и затягивали Александра, как водоворот. Быть вместе, одним, больше не казалось противоестественным, наоборот, к этому следовало стремиться… С тихим скулом самка приняла в себя горячий, твердый стержень и крепко сжала его в себе, начав тереться животом о живот, тревожа нутро и сходя с ума в теплом, накатывающем волнами удовольствии от нежного, но яростного трения. Близость сводила с ума обоих, и чувственную девушку, и голодного до ласки парня. Оба двигались в едином ритме, иногда останавливаясь, чтобы, смакуя, перетерпеть особенно сильную негу, грозившую сорваться в окончательный экстаз.

Но долгое воздержание взяло свое, и Александр не мог постоянно терпеть… Собственный член отказывался слушаться, самовольно срываясь в пропасть, в полет, в яркую вспышку, взрыв удовольствия. Конечности ослабли, по сдавленному члену потек горячий мед, изливаясь во взволнованное лоно. С довольным урчанием самец уронил голову в гнездо, позволяя самке дотерзать до ее оргазма. И удовлетворенно прилечь рядом, спрятав мордочку в его оперенье.

* * *

К утру, по счастью, к тебе вернулась способность трезво мыслить. Встав по будильнику, умывшись и позавтракав, ты вспоминал произошедшее с тобой вчера… или же не произошедшее. Воспоминания и на самом деле напоминали глюк наркомана. Очень надеешься, что на твоём здоровье единичный случай пассивного принятия дозы не сказался, а привыкание «за раз» возникать не должно. И — что самое приятное — даже в приходе тебе хватило извилин побыстрее умчаться с «шабаша». По ощущениям, пользуясь лишь услугами такого неторопливого транспорта, как собственные ноги, ты пересёк пару округов не более, чем за полчаса. Или внутренние часы от препарата шалили? Не важно. Стоит с той же скоростью направляться в институт. Даже узнав о процветании баловства «спайсом» среди своей группы, ты не собирался прогуливать.

Ты не особо удивился тому, что ни один из участников дискотеки (кроме тебя самого) лекцию и семинар не посетил. Преподавателю ты честно объяснил, что они все отсутствуют «по здоровью» — потом решишь, что делать с этими обдолбанными. Препод удивился, но заострять внимание не стал. Занятия по электронике прошли как обычно.

Но вот на выходе из института тебя отловил практикант полицейского училища и пригласил на опознание. В животе сразу стало нехорошо.

— Кого это я должен опознавать? — ты начал тереть свой подбородок большим и указательным пальцем.

— Товарищей, — практикант не отличался многословием. — Пройдёмте.

Сотрудникам такого низкого ранга не полагалась служебная машина, поэтому до морга вы добирались на метро. Оттуда — метров пятьсот пешком. В окрестностях Бауманской тоже часто попадались студенты, но гораздо более пафосные, чем ты привык видеть. На то их право — гордиться тем, что они смогли удержаться в самом престижном техническом вузе. Хотя престиж и качество образования не всегда идут под руку, но это разговор отдельный. Рекламы и в этом районе было полно, как и дешёвых забегаловок, популярных среди молодёжи. Имелся даже небольшой книжный магазин. Стараясь отвлечься, ты осматривал верхние этажи зданий — там, где поменьше рекламы. Небо над улицами перечеркнула серебристая молния стальных крыльев.

— Вроде самолётам над Москвой нельзя летать, да? — вопросил тебя практикант ни с того ни с сего. Ты в ответ лишь махнул рукой:

— Мэру и президентам можно.

А Вера искренне радовалась полёту над утренним городом, ощущая как ветер, трепящий гриву, освобождает от бибикающих пробок внизу.

Вот её возлюбленный, Раяр, не был настроен так легкодушно. Он помнил, ради чего втянулся в историю и летит сейчас над многомиллионной столицей, на виду у всех, а не спокойно едет на трамвае. Конечно, да — хочешь спрятаться — прячься на виду, но… давайте по порядку.

Началось всё вчерашним вечером. Сожительница вернулась на час-полтора позднее обычного (впрочем, Раяр не заметил разницы, ибо был поглощён своим хобби — рисовал иллюстрацию к недавно прочитанной книге) и принесла на крыльях множество новостей — пожалуй, больше, чем за весь прошедший месяц… По соседству поселились другие иные! Теперь они не одиноки в этом человеческом мире…

Кстати, соседки жили гораздо более интересной жизнью… Вот, например, недавно полицейский из организации вроде «дозора» приказал им найти и поймать демона! Неужели Раяра и Арверу привлекут к приключениям? Ему очень хотелось самому познакомиться с соседками, но он побоялася тревожить их собственным вниманием в такой поздний час, поэтому совместный визит отложили на завтра.

Раяр произвёл на бывших киллеров двоякое впечатление. Вначале он вёл себя очень скромно и застенчиво, никак не хотел делиться историей о своём прошлом. Но потом, освоившись, разошёлся, и разговаривал с новыми знакомыми совершенно раскованно, продолжая, впрочем, аккуратно обходить собственную персону, предпочитая спрашивать, а не рассказывать. Синий дракон показался Акулине скрытным и полным неприятных неожиданностей; только Раэнорэ пыталась ей втолковать, что никакой порядочный дракон при первой же встрече не станет выносить на публику все свои тайны. В отличие от (всё равно через какую букву) гиперактивных семуран.

Завтрак посетил и… догадайтесь с трёх раз, кто. Марин, конечно же!

— Небольшое дополнение к нашему вчерашнему поручению, — его вступительная фраза не предвещала ничего отличного. — Вчера вечером было совершено второе зверюжье убийство. Массовое убийство. Десять человек… с особой жестокостью. Улица У, дом Д, квартира 74. Надо вам и его нейтрализовать самим, в крайнем случае выдать нам. Как, кстати, поживает демон-истребитель гопников?

— Прорабатываем версии его местоположения, — неопределённо ответила Акулина.

— Ну-ну, — недоверчиво повращал глазами Прокурор и удалился.

Потом — как, Раяр не понял до сих пор — все собравшиеся девушки решили, что наиболее разумным будет послать расследовать место преступления его вместе с Верой. Да, у Арверы есть особый прибор, который мог бы помочь восстановить картину преступления… Но вроде та клялась, что соседи о волш… высокотехнологических крыльях пока не знали. Или уже успела выболтать?

Троица крылатых соседок тоже не полностью пришлась по душе Раяру. Вроде как поручили ловить демонов им, а на деле их ловит Раяр, Арвера и какой-то непонятный и ненадёжный абсолютно Мартос-демонолог. Да и Мандилион, коли так ему нужно видеть заточёнными тех безобразников, мог бы и сам пошевеливаться, а не перекладывать обязанности на третьи морды…

Но что начато — нужно закончить. Парочка приземлилась на крышу многоэтажки, в которой находилась нужная им квартира. На счастье, крыша оказалась удобная: плоская, с невысоким бордюром, пол шершав, как необработанная скала — ну и зачем её обрабатывать, если сверху дом прохожим не видно, а с воздухоплавательных средств — далековато? Ну а драконам и другим крылатым оборотням эта пародия на природу была даже чем-то приятна.

Вид с крыши лишь немногим уступал виду под крылом во время полёта, и позволял осматриваться, спокойно стоя на месте — для не умеющих летать преимущество. Достаточно залезть повыше, чтобы поближе соприкоснуться с небом. У кого-то бы закружилась голова, осмелься посмотреть за невысокий бордюр, чуть наклонив голову, чтобы увидеть навес над крыльцом, отсюда размером с ноготь.

Только подумайте! Это был такой обычный для столицы дом, там жили, за некоторыми приятными исключениями, такие похожие внутренне друг на друга люди, и они совершенно не хотели ни знать, ни увидеть, что над ними свободно парят существа из сказок!.. В памяти Раяра сами собой всплыли услышанные по радио строчки, спетые Ёлкой:

— Выше двадцать третьих этажей, выше проживающих семей прыгаю на метр в высоту, в город, отделяющий от неба… — тихо пропел он. — Это про нас.

— До сих пор не привыкну, что ты такую попсу слушаешь… — Арвера попыталась цапнуть себя за ухо (среди её расы это аналог кусания локтей). — Даже рифма не везде. Лучше подумаем, как в дом забраться, заперто изнутри.

— Если энергия на заклинания кончилась, найди у себя в инвентаре газовый резак и проблем не будет, — так же шутя огрызнулся Раяр в ответ.

— А, правда! — хлопнув крыльями за спиной, Вера вспомнила, что на самом-то деле она магическое существо. Когда вокруг столько технологии, это довольно трудно, уж поверьте…

Арвера положила переднюю лапу на дверь, металл холодил, но не слишком сильно, немного нагретый слабым поздне-осенним солнцем. Сталь была помехой для тела, и среди ограниченно-материальных людей действительно являлась преградой. Но развитая наука её мира дарила знание о квантово-энергетических манипуляциях, которые Раяр суеверно называл «магией». Никаких чудес, тем не менее, не было в том, чтобы манипулировать своим биополем так же, как собственными конечностями. Биополе точно так же чувствовало, хотя передавало информацию сознанию не посредством нервов, а напрямую с помощью колебаний и вибраций собственной плотности.

Начнём с очевидных вещей: чтобы взломать замок, первым делом надо его найти. Так сказать, обозначить проблему. Для этого альбиноска удлинила своё биополе руки, просунув его за не представляющую особой преграды дверь. И пошарила по её внутренней поверхности. Только найдя подвесной замок амбарного типа, снова дёрнула ухом — заработалась! Не сообразила, что замки всегда на противоположной петлям стороне.

Дальше — проще, чем орудовать отмычкой: телекинез посредством организации теплового движения мог повернуть любой замковый механизм, да и вынуть раскрытый замок из петли — дело нехитрое, если знаешь квантовую механику и контролируешь свою биоэнергию.

— Не хочу резаком, — сообщила другу Вера, удостоверившись по лязгу за дверью, что амбарный упал, и открыв плохо смазанную дверь, — потом ещё нас обвинят, что мы хозяйство портим.

— Всем по барабану, — синий дракон констатировал нынешнее состояние хозяйства в России, протискиваясь внутрь здания. — Вот в саму квартиру старайся поаккуратнее. И замаскируйся, наконец! Разрешение обследовать место преступления мы так и не получили от Мандилиона и поблажек нам не будет.

— Надо было спрашивать этого разрешения вовремя… Как бы мы вообще поймали преступника без улик? — Арвера спустилась в пустующий в дневное время подъезд. Уже в человеческом виде, но лишь чисто из предосторожности — никто ещё не вернулся с работы, если и работал по субботам, иначе и вовсе не проснулся. А в бездельниц-пенсионерок, которые круглые сутки смотрят в глазок своей двери, наблюдая за лестничной площадкой, она не верила.

Прохождение обитой коричневой кожей двери с золотыми цифрами 74 осложнялось тем, что её уже запечатала полиция. Эта печать ничем не походила на старинные сургучные: просто бумажка с четырьмя круглыми чернильными оттисками, размашистыми подписями и предостережением, что нельзя входить потому, что опечатано следствием.

«Фортит», подумало притворяющееся человеком существо, «печать не приклеена, а крепится скотчем. Значит, при выходе можно прилепить обратно. Что ж, и в двуногом обличии у меня крепкие когти…»

— Не боишься попортить маникюр? — Раяр скептически смотрел, как Вера отковыривает липкую ленту от стены, начиная с «внешних» слоёв.

— Для этого нужно что-то покрепче полипропиленовой плёнки, — отделив от стены все уголки, напарница единым аккуратным движением сняла все пласты с косяка. Оставив парня дивиться запасу умных слов, приложила палец к замку, попыталась и его вскрыть телекинезом. Задача несравненно тяжелее предыдущей: грубый замок на двери на крышу (для наших героев — с крыши, но это лишь вопрос точки зрения) не стоит сравнивать с «системой Ниппель», которой семья Коростелевых оградила своё обиталище от взломщиков. Этот замок приходилось решать, как ребус. Решение Арвера нашла, но лишь минуты через две и чуть не сломав замок вовсе. К счастью, заметить двоих подозрительных людей, сверлящих взглядом дверь, словно надеявшихся силой мысли её выбить (хотя хоть какие-то усилия для этого принимала только одна, а Раяр лишь морально поддерживал, со стороны разницы не заметно абсолютно), было некому: никто, кроме них самих, не находился в тихом подъезде, не обозревал площадку через дверной глазок.

Оба взломщика вошли в тёмную, мрачную квартиру. Воздух был тяжёл, спёрт, и это ничего хорошего не предвещало… Чувствовалось, что не так давно тут произошло что-то злое и недозволенное. Мало что осталось в Арвере от первоначальной весёлости.

— Стой снаружи и карауль, — повелела она парню. — Вдруг кто-то с полномочиями придёт и тоже захочет осмотреть место преступления? Если это случится — подай сигнал, я что-нибудь соображу.

— Как подать, если ты будешь за закрытой дверью? — он в ответ обеспокоился и всплеснул руками. — Оставить открытой — явное палево.

— Раяр-вкни! Так, чтобы и мне было слышно, — Арвере оставалось лишь предложить тихоне лететь против собственной сути. Несмотря на все протесты, выпихнула нерешительного соратника на его пост, закрыла за собой стальную дверь (зная решение «ребуса», выбраться станет проще), повернула по коридору направо и прошла в гостиную.

И только там с некоторым облегчением скинула человеческую личину. Жалко, что не для свободного полёта или единства с собственной природой, а для дела. Расправить своё искусственное крыло и смотреть сквозь него, настроив на время убийства. Странное, страшное ощущение — быть свидетелем злодеяния и не иметь возможности ему помешать. Уже сделано то, что сделано. Прошлого не поменять ни магией, ни высокой технологией.

Чёрно-красный мохнатый дракон со странными копытами на задних лапах в то время хозяйничал в квартире. Люди — те, что ещё оставались живыми, но уже потерявшие рассудок от ужаса и удивления — хаотично разбегались, не различая двери как пути ко спасению, а в детской наивности прячась под стол, в шкафы, или просто закрыв лицо руками — «не вижу, значит, меня не видят».

Было мерзко лицезреть это. Дракон, показывая силу, лишь обличал свою слабость — ничтожность своей совести и черноту души. Вере становилось стыдно за тех иных, которые могут так поступать, презирать всё, что значило слово «разумный». Даже дикие звери не делают так. Но нужно пересилить себя и внимательно следить за картиной. Запоминать маньяка и преступника во всех подробностях.

Но тихий вскрик отвлёк Арверу от наблюдений через время. Раяр! Что там за дверью происходит⁈

Нет… не за дверью. Раяр лежал в прихожей, раскинув руки, кровь ещё лилась из его бока, а сам парень постанывал. О Небо, жив! Но почему не превратился, чтобы отразить нападение этого человека с ножом? Этот странный и опасный брюнет в чёрной мантии с красным узором ничуть не испугался появлению неведомого существа, даже на всех четырёх лапах ростом с него самого. Вместо этого бухнулся на колени, поднял руки, как будто сдаётся, но окровавленное оружие не выпускал.

— О, демон! — прорёк не без пафоса. — Прими жертву!

Замешательства Арверы вполне хватило бы, чтобы сатанист и её пырнул ножом, не встретив сопротивления. Но тот, к ещё большему удивлению, делать этого не стал, продолжая акцентировать на своей персоне и своём «даре» внимание:

— Во имя Матери Тьмы!

Зато Вера не стала упускать момент — вдарила фанатика по голове стальной крыльевой кистью. Закрыв дверь (кто вообще открыл запертую? Неужели Раяр? Зачем тогда?), опустилась к возлюбленному и взяла на лапы хрупкое человеческое тело.

— Я в порядке, — прошептал Раяр.

— Ещё бы… — Арвера закатала другу свитер, чтобы осмотреть раненый бок. Кровотечение уже остановилось, к концу дня, если не тревожить рану, затянется и будет совсем незаметно. — Надо понять, что это за идиот с тесаком. Возможно, допрос прояснит его суть… и того, что тут вчера происходило. Недаром виновные возвращаются на место преступления.

— Ты его вяжи, а не понимай, — Раяр вырвался из заботливой хватки подруги, чтобы дать ей возможность «обработать как следует» нападавшего, — а то он сейчас очухается, и чего?

Арвера только горько усмехнулась, раскрывая небольшой бардачок внутри своего крыла и доставая оттуда, где у обычных крылатых находилась локтевая кость, моток провода:

— Решит повторить попытку твоего «пожертвования», — она связала ему руки за спиной, взяла на лапы и перенесла в гостиную, уложила его на диван. Тем временем Раяр посетил ванную комнату. Стоило обработать то безобразие, в которое превратил его нежный бочок нож буйно помешанного:

— А мне это не надо! С меня уже хватило!

Тем временем пленник уже начал приходить в себя. Он поднялся и сел, поёрзал, пытаясь развязаться. Но Арвера сплела узел крепко, хотя позаботясь о том, чтобы кабель не пережимал сосуды неудавшемуся убийце.

— Ты не демон? — Произнёс связанный (и теперь безоружный!) человек с большой долью удивления и разочарования. Словно Дед Мороз подарком обделил.

— Сколько раз тебе повторять, не демон я! — Вера, для облегчения диалога вернувшая себе человеческий вид, придвинула к себе стул и села туда так, что спинка оказалась сбоку, — но знаю одну, и она в гневе страшна. Если не хочешь испытать её злость на себе, отвечай, зачем ты сюда пришёл.

— И кто ты, в самом деле, такой? — Добавил Раяр, возвращаясь из ванной, где промывал и перевязывал свою рану. — Зачем напал на меня?

— Братья в Матери послали меня проверить место освобождения демона. Возможно, что он ещё тут и ждёт наших повелений. Я принёс тебя, — кивнул на блондина Раяра, — в жертву ей, — повернулся к Арвере, которая опиралась одним локтём о спинку стула, — приняв за демона.

«Этот демон — полный дурак, если стал бы ждать каких-то приказов… при условии, что сам не такой же сектант-фанатик», — подумала «демоница» (не слишком польщённая этим эпитетом). Между тем постаралась выяснить побольше о «братьях и матери»:

— То есть, это твоя организация ответственна за выпуск драко… демона, который вчера поздним вечером убил в этой квартире десять человек?

— Ему нужно было восстановить силы. Он ослаб за время пребывания в сосуде и ему необходимо восполнить энергию после материализации, — сатанист ответил не без сострадания к преступнику. Как мило, и не скажешь, что оба — душегубы.

— Но убивать зачем? — Раяр не мог понять, как причина перетекает в следствие. Вот для пойманного это являлось очевидностью:

— Чтобы наполнить себя силой убитых душ. Энергия смерти и страдания — источник могущества всех демонов.

* * *

Воистину паранормальное явление! Самые большие оптимисты и весельчаки работают патологоанатомами. Чего найдёшь позитивного в этой мрачной профессии? И, тем не менее, лысый, как коленка, но небритый мужчина, одетый в зелёный врачебный халат, ходил по чисто вымытой кафельной плитке сияя улыбкой шире, чем таковая у Васи.

— Прекрасные экземпляры! — воодушевлённо живописал он перед гостями «некрополя» «достоинства» «персон», с которыми им предстоит встретиться. — Можно сказать, коллекционные! Да ещё крупной партией! Раны рваные, гематомы, внутренние и внешние кровоизлияния, у некоторых части тела отделены от туловища, а у одного так и вовсе сквозная дырка в груди! Двадцать сантиметров в широкой части!

Яркой вспышкой перед твоими глазами встал вчерашний бред: адское создание распарывает Кора своей чёрной лапищей, подкравшись к нему со спины. С трудом проморгался после нахлынувшей волны фальшивых воспоминаний:

— Я мало что знаю и не специалист, но под кайфом человек может что угодно сотворить.

— Тю, какой человек? — отмахнулся сотрудник жмурки. — Сейчас сам увидишь, что это крупный хищник вроде мишки. Вот и не верь после этого иностранцам… По Москве действительно бродят дикие медведи-убийцы!

Наконец, вы втроём с практикантом добрались до зала, напоминающего камеру хранения или банковские ячейки — много маленьких дверец в каждой стене. На дверцах бейджиками висели бумажки с буквенно-циферными кодами. Большой врачебный блокнот на тумбочке у входа разъяснял, останки каких граждан находились в каждом «кубрике». Дежурный патологоанатом отошёл к дальней стене и раскрыл дверцу, ту, что примерно посередине, вытянул оттуда чёрный мешок на молнии, расстегнул.

В первый раз ты увидел Васю без его вечной улыбки до ушей. Сейчас его рот был искажён страшно. На груди не осталось живого места — через неё наискось проходили четыре красных широких полосы разорванной плоти.

Одна за одной раскрывались другие дверцы, вытаскивались и открывались мешки, и перед твоими глазами — очередной изуродованный труп твоего друга или знакомого. Это было больше, чем ты смог стерпеть — казалось, всем, с кем ты общался, было суждено погибнуть от ужасной зверюги из глюка… На пятое тело тебя вырвало, несмотря на то, что с момента завтрака прошло часов пять.

— Какой слабонервный попался, — посетовал лысый, хлопая тебя по спине, чтобы помочь продышаться.

— Хватит с меня, — ты пожаловался практиканту, — не могу я на это больше смотреть.

— Вы ещё не всех опознали… — только развёл руками будущий опер. — Мужайтесь, ещё столько же. Вы же сами понимаете, что мне выговор будет, если в протоколе вы не по всем дадите показание.

— Неужто нельзя… договориться? — странно и хитро посмотрел патологоанатом на практиканта. — Процедура для непосвящённых в искусство действительно муторная. Думаю, если уже столько объектов опознаны, неопознанных среди них не будет. Медведи тупы и не станут подменять тела своих жертв, как некоторые люди.

— Откуда там вообще взялось животное! — возопил ты, взявшись за голову. — Не понимаю!

— Это уже наше дело, — объявилось новое действующее лицо. Кажется, старший по званию решил проверить, как дела у практиканта. Погон этот ничем не примечательный человек не носил, но осанка, взгляд и манеры сразу выдавали офицера. Пожалуй, даже слишком важного, чтобы заниматься курсантами. Твой сопровождающий мигом вытянулся по струнке и отдал честь, но тот не желал обращать на него внимание, продолжая говорить тебе: — тайна государственного значения. И у нас два варианта. Либо мы начинаем разрабатывать версию о том, что убийца — ты, единственный выживший из присутствовавших в семьдесят четвёртой квартире тем вечером — а раскрываемость надо повышать, и версию сочтут весьма правдоподобной, особенно когда ты расколешься под жёсткими допросами… Либо ты подписываешь неразглашение и молчишь в тряпочку.

Хороший момент подгадали, чтобы произвести внушение… После стресса вывел из равновесия, да ещё и припугнул. Но — это то, что ты осознал впоследствии. Тогда, стоя над телами ещё вчера живых одногруппников, ты не мог соображать здраво и был открыт любой установке. Долго уговаривать тебя не пришлось — ты был готов подписать любой документ, лишь бы поскорее покинуть царство мёртвых. Ты даже не уверен был, а действительно ли подписал именно клятву хранить государственную тайну, а не признание в серийном убийстве десяти одногруппников? В любом случае — поздно менять прошлое. Всё это ты понял уже на крыльце, очухавшись на свежем (для Москвы) воздухе улицы. За секунду до того, как тонким, звенящим голосом тебя окликнули:

— Зарубин? Павел Петрович?

Вязаная шапка на бекрень, выбивающаяся из-под неё копна соломенных кудрей — быстро, уверенно, широко махая руками, через пустую улицу к тебе перешла девушка в дутой бежевой куртке и синих штанах. Фигуру под такой одеждой оценить сложно, а личико совмещало пухленькие щёки и острый подбородок и не давало подсказки о телосложении.

Вместо ответа ты грозно и выжидающе уставился ей в серо-голубые глаза. Слишком многое ты за сегодня пережил, чтобы тратиться ещё и на общение с незнакомками. И настроение не то.

— Так вы или не вы? — она достала из кармана блокнот с карандашом, сразу выдав причины своей настойчивости.

— Без комментариев, — ты выдохнул крылатую фразу и резко развернулся по направлению к метро. Настолько резко, что репортёр даже не сразу последовала за тобой. Потратив время, выплеснув женские эмоции, пробурчала шёпотом: «Грубиян!» Но решительно догоняла, как ты не прибавлял скорость:

— Расскажите хотя бы о личной версии произошедшего! Кого вы подозреваете в совершённом преступлении?

— Это государственная тайна. Без шуток, — ты добавил, поняв, что честный ответ звучал банальной отговоркой. — Я принял подписку о неразглашении.

— Если вы ничего не ответите, я навоображаю чушь о йети на летающей тарелке и выставлю вас дураком! — с неизвестной долей серьёзности пригрозила тебе преследовательница.

— Будто ты с моей помощью про них не напишешь, — всё же ты остановился. Можно назвать это комплексом, но тебя коробило, когда окружающие винили тебя в суеверии или идиотизме. Зачем только, не понимаешь, постоянно доказывать очевидное, поддерживать имидж, неужели не ясно с первого взгляда, каков из себя человек?

— Уже на «ты»? — заметила репортёр. — Нет, пускай мы изучаем паронормальные явления, но пишем только правду. Её хватает на материал без всякого вымысла и фальсификаций.

Ну вот… не просто журналистка, а из какого-нибудь ежемесячного журнала для домохозяек «Секретные материалы XXI века», вещающего на уши отменную лапшу о чупокабрах, домовых и контактах шестого рода. И из тебя пытается сделать сенсацию жёлтая пресса… она хочет пировать на костях твоих товарищей:

— Это криминальная хроника, а не таинственные случаи. Не Лохнесское чудовище в Бермудском треугольнике, а массовое убийство, множество смертей. Вполне осязаемых; не верите — навестите морг, я только что оттуда.

— Поверь, я знаю, что такое смерть тех, с кем долго общалась, — начала убеждать совершенно другой интонацией, вразумляющей, — с ними умирает часть себя. Но лучший способ почтить их память — выяснить правду об их смертях, наказать виновного и предпринять все усилия к тому, чтобы такого ужаса больше не повторялось ни с кем.

Ты снова отвернулся, продолжил прерванный путь, но уже медленно, смотря под ноги:

— Полиция на что? Пусть спецы занимаются своей работой.

— Полиция занимается преступником, — девушка пристроилась сбоку, подобрала твой шаг, — а мы — остальными. Неужели ты сам не хочешь выяснить правду? Не хочешь предупредить других об опасности? Ты подозреваешь, что несчастье произошло по вине чего-то за пределами твоих представлений о мире и мироощущения других людей. Поэтому и расспрашивают тебя сейчас не для криминальной хроники. В УК РФ нет статей «подселение», «гипноз», «убийство посредством чёрной магии»…

— Зачем эти сказочные элементы в серьёзном кодексе? — ты посмотрел ей напрямую в лицо. Было всё же любопытно узнать, о чём она думает сейчас, не заговаривает ли тебе зубы, чтобы добыть материал. — Мы не в фильме про чародеев.

— Не фильм, — непонятная репортёрша скрестила руки за спиной, теребя блокнот, — надо свыкаться с реальностью. Неужели это твоё первое соприкосновение с неведомым? Ни на кого из твоих знакомых не насылали порчу, никому не являлись призраки умерших родственников? — на твой отрицающий кивок всё равно продолжила гнуть свою линию: — Я сейчас не пытаюсь тебе доказать, что призраки существуют, или, наоборот, не существуют. Большую часть летающих тарелок, где-то девяносто пять процентов, можно объяснить самолётами, спутниками и атмосферными явлениями. Но что делать с остальными пятью процентами, которые мы не можем списать на что-то?

— Это может быть следствием чего-то, что мы пока не знаем, — в принципе ты допускал существование инопланетян, но если бы какая-то цивилизация освоила космос до нас, это стало бы очевидным для астрономов. Мы бы знали о соседях по галактике и братьях по разуму. Но…

— Вот именно! — неужели эта дива с тобой согласилась? — Прими то, что люди пока не знают всего о мире, в котором живут. И белые пятна не всегда в сверхгигантских и сверхмикроскопических областях. Порой они весьма близко и на нашем уровне. Та… вещь, что убила твоих друзей, в их числе.

— Я это так не оставлю, — ты произнёс с неожиданной решимостью. Но, в самом деле! Если не наркотики виноваты, то что? Или… кто?

— Я тоже, — собеседница снова держала блокнот и карандаш перед собой. — Кстати, меня зовут Ирина. Давай всё же разберёмся, чему ты стал свидетелем.

* * *

Но место оказалось неизвестным.

Бафомет взглянул в привычно мелкое небо нижнего слоя, или, в человеческой терминологии, круга ада. Чёрное и беззвёздное, как далёкий потолок высокой пещеры. Только нечеловеческие глаза могли различить инфракрасный свет местного тусклого солнца.

Вот и всё знакомое.

Остальное — ново. Неизведанно и пугающе.

Дикий ландшафт ограничивался обширной пустошью с чахленькими кустарниками и ядовито фосфоресцирующими гнилушками на скалах. Пещер почти не наблюдалось, а те, что были — короткие и узкие, скорее кротовины или кроличьи норы, чем пещеры…

Зато гигантские пространства занимали высочайшие здания из поглощающих свет, и без того редкий в этих местах, материалов. Архитектура городов «поверхности» соблюдалась лишь в общих чертах, походила на неё только издали, скрытая туманом, смогом и тенью. Вблизи — смотрелась богохульным творением самих демонов. Чем и являлась.

От изведанных мест отличала и таинственная пустота. Не наблюдались багровые отсветы от других членов сопротивления светлым силам. Не будоражили слух рёв, вой, скрип и шелест ужасных для чужаков, но по-своему очаровательных для местных жителей представителей флоры, фауны и бестелесных, но не менее опасных духов.

Только что-то постоянно мелькало на границе зрения… Да множество маленьких блестящих глаз следили за ним из окон.

Кто это? Бафомет захотел посмотреть сквозь стены зрением сути. Странный материал не был прозрачен, но хотя бы выступили контуры существ, высунувшихся в окошки. Эти твари отдалённо напоминали людей, но их портила сгорбленность, свисающая с почти лишённых мышц костей кожа и злой, но при этом беспомощный взгляд. Они и внутри сочетали злость со страданиями. Знали, что лишь сами виноваты в своём состоянии, но уже никак не могли изменить его, и изменить себя. Теперь мир вокруг удерживал их в этом изуродованном домене.

— Стравины, — сплюнул демон. Души человеческих злодеев вновь испуганно затаились в тёмных структурах. Вид незнакомого монстра был им непривычен, а, как известно, всё непонятное — смертельно. Тем более в этих краях.

Откуда ему, Бафомету, срочно надо смываться. Это не его мир! Не его ад, не его земля… Где он вообще очутился, ангел раздери⁈

Чёрно-красное существо село прямо посреди улицы и накрыло крыльями голову с четвёркой козлиных рогов. Оно захотело было вспомнить свой дом, если повезёт, то и путь домой… но такой важный факт не вспоминался. Биография до высвобождения из амулета была неясна и туманна, как испарения над кислотным болотом. Отдельными образами проскальзывала жизнь среди таких же, как сам Бафомет, крылатых и мохнатых созданий. Бафомет тогда редко задерживался на одном месте — каждый раз устраивал беспорядки в стае, поэтому его изгоняли с позором. Тогда он лишь посмеивался над своими проделками… а сейчас пожалел. Не было детали, за которую можно зацепиться в памяти, восстановить в воспоминаниях место, где жил. Лишь калейдоскоп миражей…

Самое печальное и жуткое — демон сейчас страдал, как стравин. В чужом пространстве и без надежды на выход. У чёрта появилось много общего с грешниками…

Единая цель…

* * *

Я проснулся достаточно поздно. Не удержался и сладко потянулся, заразительно зевнув и расправив крылья во всю ширь, коснувшись прохладных стен кончиками маховых перьев. Измятое гнездышко напомнило о ночном общении с сам… Какого пола был хозяин или хозяйка квартиры? Конфуз… я прижал уши к голове. Почему в человеческой форме драконица ходила мужчиной? Возможно, меня и не заботил бы этот вопрос так сильно, но… после всего… знать просто обязан. И почему первые отношения начались не с нормальной женщиной, а… не пойми с кем?

Рыжегривое тёмное существо вошло в комнату, услышав, что гость проснулся, и даже не пожелало «доброго утра»:

— Хочешь завтрак в постель или идем на кухню?

Но я решил ответить ещё более непосредственно и с ходу, чем… в данный момент девушка:

— Ты так и не ответила. Почему в настоящем виде ты женского пола, а в человеческом — мужского?

— Пол духа и его владельца не обязаны совпадать, — подмигнула мне собеседница. Очень интересно выглядит подмигивание глазом с вертикальным зрачком… — Да, я поняла, почему ты спросил. Будь спокоен, я женщина и это тебе даже мой паспорт подтвердит. Но мой странный для женщины характер притянул «мужского» акаб. Поэтому мы с ним можем меняться не только формами, но и… половыми признаками. Вместе или независимо. Что мне оставалось делать, когда мы встретились, пока я была в ипостаси популярного автора известных манг? Признаться, что меня зовут Марта и твои золотые глаза меня притягивают? Ты начнешь кусаться, не разобравшись.

Я постарался пропустить мимо длинных ушей предпоследние предложение:

— Не знаком с мангами Мартоса. Только Масаси Кисимото.

— Мой прямой конкурент, — Марта-Мартос устала просто стоять в узком дверном проёме и села по-собачьи поближе к гнезду, где я до сих пор нежился. — Но в моих историях меньше пафоса и больше достоверности. И — главная фишка — описанные мною ритуалы действительно работают!

— Сочту за минус. Какой-нибудь ребенок прочтёт и решит поиграть в вызов девятихвостой лисы… И останутся от незадачливого мага рожки да ножки. Мне одно не ясно до сих пор. Почему ты так уверенна, что ты — именно человек, и шерсть чья-то, какого-то духа, но не твоя? Вероятней, что это мы превращаемся, а не как-то странным образом меняемся с непонятным «акабом» телами и полами.

Мне стало неудобно и дальше лежать и разговаривать. Как и немного страшно, что «трансвеститке» окажется мало ночи… Поэтому я сел в похожую позу, разминая крылья. Марта, тем временем, оперлась спиной о стену, совсем по-человечески положив ногу на ногу. Со звериными ногами такая поза тоже выглядела интересно.

— Предположим, что ты прав. И как тогда мы превращаемся? Как ты предлагаешь проводить молекулярные преобразования тел с разной массой и, вероятно, химическим составом? С акаб процесс гениально прост. Превращение это только относительно реального мира. Если смотреть одновременно на акаб в тонкоматериальном, происходит не превращение, а обмен. Ни одно из тел никуда не исчезает и ни во что не преобразуется. Только меняет свою материальность. Переходит в иную размерность. Для этого требуется уже незначительно энергии, при условии, что во вселенной больше трёх пространственных измерений… А это даже ученые в теории струн доказали.

— Но зачем вводить для этого лишние сущности? — я продолжал сопротивляться непривычной картине мира. — Почему мы не можем владеть несколькими телами, часть из которых в спящем состоянии ждут вызова где-то в эфире?

— Акаб есть, — продолжала настаивать Марта, — это можно почувствовать. Он заставляет думать иначе. Не по-человечески.

— Наверное, мы и не люди, — теперь уже я хитро посверкивал глазами.

— Тогда мы бы так себя вели с самого рождения. Но можно чётко вспомнить, когда началось преобразование психики. Во время первого превращения.

— Не так уж и значительно изменилась психика, — я покопался в своей голове. Конечно, раньше я бы не осмелился собственнолано вырезать целый воровской притон, но лишь потому, что не обладал достаточной силой и боялся правосудия. — Только инстинкты усилились. Но это от гормонов. Полагаю. И чувства обострились…

— Это пока только… — девушка откинула голову на стену. И у зверей получалось, если задрать нос вверх. — Чем больше пройдет времени с первого обмена, тем более глупыми и странными ты будешь видеть поступки людей. Гораздо вероятнее, что это мы меняемся, а не мир.

— Долго ты уже… знаешь? — я не договорил. Было понятно.

— Три года. За это время моё мировосприятие почти полностью сместилось. Рохр… — вздох был больше похож на рычание, — как же много всего произошло за это время. Насколько жизнь проще была.

— В трёх измерениях жить проще, чем в двух, — я фыркнул, — в трёх больше свободы.

— Думаешь? Да, у нас есть небо, но летать в нём нельзя, если не желаешь получить пулю в брюхо или намотать на крыло провода. Мы можем меняться плотью с акаб, но этот дух не приспособлен для жизни в цивилизованном обществе — и строением тела, и обликом, и даже инстинктами, которые иногда затмевают разум.

— Опять ты сказала «мы», — подметил я, — вчера мы на этом остановились. Ты о «нас» обещала рассказать. И о наших врагах.

— Рассказать? — Акаб-волод поправила «своему чужому» телу чёлку. — Да будешь ли слушать меня? Будешь ли верить?

— Буду слушать, — уверил я её. — Поверю, если смогу.

Марта вздохнула:

— Слушай. И принимай на веру, потому что два доказательства — наши обмены-превращения и способ, которым я тебя ко мне доставила. Параллельно с нашей существует и другая материальность, возможно, это продолжение нашего мира в большем числе измерений. Я назвала её Лаер.

На этом моменте я наклонил голову:

— Почему Лаер?

— Потому что противоположность Реала. Реал наоборот. Это очевидно! — рассказчица расправила правое крыло, слегка улыбнувшись.

— Стр-ранная очевидность, — пробурчал-прорычал я под нос несогласно. Но глазами и поворотом ушей показал, что внимательно слушаю дальше. Марта не стала пренебрегать вниманием:

— Лаер обитаем, и среди его населения есть и акаб, как свободные, шараки, так и ищущие себе волод — владельца. Чаще всего акаб интеллектом и силой воли уступают человеку, но если встречается исключение — такой может сам стать «человек-волод» и подчинить себе его сознание. Так объясняется одержимость. В нашем же случае союз акаб и волод добровольный: слабым акаб нужен хозяин, поскольку позволяет им испытать жизнь и ощущения полноценного разумного.

— Но это их лишает свободы, — для меня нелогично было добровольно становиться, фактически, рабом.

— Если ты никогда не был животным, которое, приобретая хозяина, поднимается сознанием на его уровень, хотя до сих пор занимает подчинённое положение, то это сложно понять… — крылатая побродила взглядом по комнате в поиске более внятного объяснения. Купол церковки, блестящий позолотой в окне. — Можно лишь провести аналогию с человеческими религиями. Люди ищут высшее существо — Бога; практичные — чтобы он исполнил их прихоти, но набожные — чтобы с ним слиться и через праведность приобщиться к нему. Для акаб мы — боги. Пускай тело акаб сильно, разум слаб. И акаб выбирает себе человека, с которым сам больше, чем с остальными, схож характером и привычками, и становится его симбионтом. Теперь он и хозяин — один организм. Пускай и с двумя телами и двумя сознаниями.

Желая полностью прояснить теорию новой знакомой, я указал на пробел в понимании самого процесса соединения душ человека и акаб:

— И как их связь может преодолевать границу между двумя мирами?

— Нет границы, — быстро прочертила другая Тёмная когтем горизонтальную линию в воздухе, — Лаер просто многомернее, поэтому мы его не воспринимаем. Зато это умеет акаб, частично помогая и волод чувствовать — думаю, видел уже мерцающие контуры вокруг людей и предметов. Это просвечивает многомерная материальность Лаера. Когда ты наберешься опыта, то по текстуре, густоте и текучести этих контуров ты сможешь судить о свойствах объекта или характере человека, определять магию и многое другое, что люди назовут ясновидением.

Я вспомнил своё прозрение. Той, первой ночью новой жизни… когдацветными пятнами перед моим взором заиграли души. Уже тогда появилось ощущение, что я могу читать спектр. Каждый цвет — какое-то качество… а за время жизни в Нашаре это умение даже отточилось!

Да, было что-то во всех рассказах новой знакомой. Но не всё. После того, как она поделилась своими знаниями о них, потерялось то ощущение своего настоящего места в жизни, тот внутренний покой, который помог победить в споре с хилерой. Может, потому что я только сейчас осознал, что вопросов, как правило, больше, чем ответов? И чем больше пройдено по пути — тем зачастую расплывчатее цель… Но так неправильно! Почему знания должны создавать в голове сумбур?

— Надо разбираться в горе информации, — я констатировал. — Пока что расскажи лучше не о метафизике, а о врагах. Они представляют опасность вне зависимости, меняемся мы телами с духом или превращаемся сами.

— Засиделась… — Марта поднялась на лапы, выпрямилась, насколько могла в тесной комнатке, потёрла запястьем спину. — Расскажу, но позволь это сделать на улице. Мне сегодня надо завернуть к издателю, чтобы гонорар за комикс получить. Есть будешь или сыт?

— Буду, — я тоже полностью встал, интуитивно вернув себе человеческий облик для облегчения прохода в дверной проём. — Ты приготовишь?

— Уже приготовила. К твоему несчастью, — хозяйка отзывалась о своих кулинарных навыках крайне пессимистически. И тоже став обычной (без крыльев и шерсти) девушкой. Обликом: волосами, глазами, манерой держаться — чем-то напоминавшей рыжего мужика, которым вначале представилась. Или… представилось? Если совмещение нескольких видов в одном существе воспринималось чем-то привычным (у тех же знаменитых оборотней была способность «переключать» расу), то пол менять… Казалось, это могут только черви-гермафродиты. С этим ещё можно было свыкнуться, но как она на меня смотрела… Неуютно, когда девушка, с которой проснулся, является таковой только наполовину.

Между тем «сестра парня с холодным оружием» уже накладывала в две большие тарелки рисовую кашу, немного оплывшую:

— Я не умею готовить нормальную еду, но подумала, что яичница — это слишком банально.

— Главное, не манку, — я улыбнулся, садясь напротив своей порции и окидывая взглядом стол в поисках вилки. Но на салфетке, сбоку от тарелки, лежали две деревянные палочки прямоугольного сечения. Настроение упало — завтрак грозил превратиться в кошмар. Просить вилку — от стыда сгореть. Сам не знаю, почему. Но перед девушкой (или даже только «половиной девушки») плошать не хотелось.

Марта, не подавая вида, что заметила замешательство сотрапезника, села напротив и нарочито медленно, дав внимательно рассмотреть свои действия, зажала одну палочку между большим и указательным пальцами, другую — между указательным и средним. Получились своеобразные щипцы, которыми Марта без усилий цепляла комки риса и отправляла их в рот.

«Надо когда-то учиться», — решил я про себя, пытаясь повторить гастрономические махинации новой знакомой. Либо я зажал палочки неправильно, либо просто недоставало опыта и привычки, но справился с рисом в четыре раза медленнее. Крупа то падала прямо из хватки «щипцов», то получалось захватить лишь несколько рисинок… Откуда в хозяйке квартиры такое стремление подражать востоку? Или решила похвастаться своим навыком перед гостем? Лучше бы своим гостеприимством и чуткостью…

— К прогулке уже готов, вижу? — выглянувшая из коридора рыжая девушка, уже одетая в куртку и обутая (по квартире ходила босиком — только сейчас я понял это), обратила внимание, что и я одет по-уличному. Не раздевался, лишь меньше часа назад встав на две ноги. Очевидно, и не придётся.

По одежде Марты не сказать определённо, мужской или женский фасон… Это специально?

* * *

— Прекрасно! — Лысый редактор щелкнул по распечатке «мартиных» комиксов. — Тот самый психологический хоррор, столь ценимый публикой. Один лишь вопрос, — положил листы на стол, и руки тоже, скрестив пальцы, — ну зачем надо было выставлять в положительном свете этих сатанистов, сливающих свои души с демонами? Конечно, новый, свежий взгляд, но аудитории привычней чёткое распределение на добро и зло, супергероев и их злодеев.

— Вязальщики не злодеи. Отрицательные персонажи здесь — охотники за ведьмами. Магия вязальщиков настолько проста и мощна, что церковные иерархии хотят скрыть её от масс народа, дабы избежать конкурентов и нежелания служить их Богу, — прерывая возражения своего же нанимателя, рыжий навис над ним, опершись о край стола. — И вы сами искали концептуальное искусство и новое слово в жанре манги.

— Но не настолько же… — человек начал, но осёкся под хитрым и угрожающим взглядом Мартоса. — Впрочем, мы уже не успеем ничего переделать до заявленного выхода издания в свет. Вот ваши деньги, — открыл ящик стола и достал оттуда пачку купюр, — девяносто тысяч, всё по контракту.

— Вот так, — автор охотно принял награду за свое творчество.

* * *

Парень и девушка — темноволосый и почти кроваво рыжая — подошли к крыльцу некоего общественного заведения. Над главным входом красовалось стилизованное изображение щита с гербом столицы. Моложавый богатырь верхом на толстом белом коне колол длинным, но тонким копьём то ли старого чёрного крокодила, то ли вовсе расплывчатого монстра из детских кошмаров.

— Квинтэссенция «человечности», — Марта осуждающе указала пальцем на воина. — Собственная раса считается возлюбленной божеством, все остальные — проказами Сатаны либо недостойными жить животными. Я не утверждаю, что все люди такие. Большинству дела нет, кто с ними соседствует. Многие даже не воспринимают Лаэр и обитающих там духов. Но кто знает… и сам обделен дружбой с акаб… То ли зависть берёт, то ли комплексы разыгрываются, но чтобы не ощущать неполноценность, они объявляют «колдовство» грехом и борются с ним. Их девиз — «Чего нет у меня — не будет ни у кого».

— Скорее в них просыпается ксенофобия, — на эти мысли меня навел герб.

— Да, всему нечеловеческому приписывают порочность и сами боятся собственных страшилок. Или видят в нас «чужих» из фильма. Наши враги — как раз те люди, которые стремятся защитить своих сородичей от «драконов», «лучшей защитой — нападением». Истина оказывается перевёрнутой: страдаем мы, — после этих слов Марта фыркнула совсем по-звериному. — Я очень удивилась, что Акулина вдруг решила помочь тем, кто её ненавидят и воспринимают не полезнее, чем болезнетворную бациллу. На что надеялась Акулина, прося меня выдать людям одного из нас?

— Акулина? — я услышал новое имя. Хотя после утренней лекции я не был уверен, что это имя, а не новый термин.

Устав стоять, мы оба продолжили прогулку. Но теперь шли в определённом направлении, не петляли. Марта вела меня обратно к себе в квартиру.

— Акулина — такая же, как мы с тобой. Но нравом совершенно другая, ценности имеет странные, слишком приземлённые для друга крылатой акаб. Ей не интересны ни самопознание, ни — в чистом и высоком смысле — познание мира. Ею руководствует простое любопытство и жажда красивой жизни, как следствие, денег. Вокруг себя она собрала несколько таких же раздолбайских волод, которые, в силу отчужденности от человеческого общества, не смогли реализовать себя там. Но потребности их остались теми же.

Неужели эта Акулина настолько отрицательна, как её описывают? Не верилось мне. Марта просто обиделась на неё. Возможно. На что?

— Перед тем, как я тебя к себе призвала, мне пришло от неё письмо, — кажется, сейчас она сама объяснит. — Требовала тебя привести ей, уже она сама передаст тебя тёпленьким Мандилиону — одному из орденов «защитников человечества». Якобы за это нас всех оправдают и, как полезных обществу, больше не будут трогать. Жди! Пока они не научились лишать крыльев, они не захотят возвращать «демонов» в ряды «богоизбранной расы». Я всё равно тебя отыскала, но как поступать в этой передряге — сам решай. Если «обычные» власти вроде полиции тебя не разыскивают, достаточно не попадаться на глаза людям из Мандилиона. Сами по себе они не могут тебя отыскать, как я. Иначе им незачем было просить помощи у своих врагов.

— Должны разыскивать «обычные»? — мне показалось нехорошим, что Марта может знать и об убийстве. Воры того заслуживали, но перед «половиной девушки» стыдно за бесконтрольность.

— Акулина писала, что Мандилион в тебе заинтересовался после того, как ты занялся пожиранием душ, — Марта перевела общий смысл самого первого полученного письма. — По этому признаку шарак тебя и нашёл. Если ты не трогал их тела, или их трогал акаб, то не должны.

Надо разбираться. Много в чём. Целый клубок тайн, его надо распутывать осторожно, чтобы не запутать еще сильнее.

* * *

Вера никогда не жаловалась на свою поистине фотографическую память. Чертить умела неплохо и аккуратно. Поэтому вместо сбивчивого рассказа она нарисовала фоторобот убийцы. От работы профессионального художника-криминалиста итог её трудов отличали лишь нетипичный ракурс — нечто среднее между анфасом и профилем — и сам изображённый, не являвшийся человеком. Это был чёрный семуран с бурыми пятнами по всему телу и на крыльях, а так же со странными рогами и нетипичными для вида раздвоенными копытами. Закончив, Арвера положила рисунок посреди стола. Но бурного обсуждения внешности преступника или художественных талантов простого авиаконструктора не последовало. Напротив — воцарилась тишина.

— Бабоньки, мы в… под хвостом, — так резюмировала Лина нынешнюю ситуацию. Взъерошенные (даже сильнее, чем обычно) русые, почти шатеновые волосы и надутые щёки, подпёртые кулачками, только подчёркивали её мрачное расположение духа. Остальные крылатые сидели за тем же столом, но по бокам — по двое с каждой стороны и в разных обликах (они вообще достаточно часто меняли «расу», руководствуясь лишь настроением или просто внезапным порывом души). Раэ своей чешуйчатой мордой смотрела вперёд по-змеиному спокойно и серьёзно. Чем выше был у окружающих накал страстей, тем невозмутимей и строже она сама становилась. Арвера сдёрнула с шеи и мяла в руках свой алый шарф с белыми полосами. Она предполагала: преступник — существо нехорошее, но чтобы настолько, что о нём знает Акулина… Нармэла уже в одиночку осилила бутылку портвейна (поверьте, для оборотня мизерное количество) и в волнении откупоривала пастью вторую, ничуть не страшась за здоровье зубов. Только Раяр, уже остывший и не обиженный на весь мир за полученное от сектанта увечье, решился первым прервать тягостное и всем надоевшее безмолвие:

— Да кто же он⁈ Мне его харя ни о чём не говорит!

— Зато для демонов он синоним ангела или смерти, — Тогром была вовсе не в духе, раз не находила в себе желания отобрать у белошёрстой блондинки бутылку и выхлебать спиртягу самостоятельно. — Он коварен, расчётлив, лицемерен, хитёр… любит издеваться над всеми, эгоистичен… поищи ещё такую редиску. Всё потому, что он сын архидемона и архидемоницы. А они занятые правители, поэтому никто не занимался его воспитанием.

— Впервые слышу о демоническом воспитани-ик! — Подала голос разогретая спиртом Нарик и сразу же икнула. — Мне казалось, что его у вас вовсе нет, — намекнула на Лину, как ей казалось, тонко.

— Демоны — благородные существа! — Акулина увеличилась до родного тела и патетично хлопнула Нармэлу по спине крылом, чтоб не давилась выпивкой. Пусть лучше подавится словами. — У них есть свой кодекс чести. Но Бафомету закон не писан. И Кон тоже. Вообще никаких моральных норм не имеет. Если захочет, он может выглядеть душкой, или сильным лидером — такова его дьявольская харизма…

— Ещё раз поясни разницу между демонами и дьяволами, пожалуйста, — попросила Раэнорэ, забывчиво повращав зелёными глазами.

— Есть только один Дьявол, — вздохнула демоница (в который раз уже объясняет?), — и это мужской род слова «Тьма». По непонятным мне причинам Она всегда на стороне Бафомета. Только поэтому ему удалось провернуть бесчисленное количество бессмысленных, разрушительных диверсий. Втираться в доверие какому-либо клану или племени крылатых, стравливать его сильнейших друг с другом, уносить множество жизней и душ и всегда улетать невредимым. Да, даже если поймать его, он всегда скроется… Обычно он не трогает наших, мы слишком зубастые, но порой и демоны становятся его жертвами. Мандилион задал нам нелёгкую, не побоюсь сказать, непосильную задачу, заказав Бафомета.

— Но не значит же это, что мы сдадимся? — Нармэла от удивления забыла про бутылку, спрятав её под стол и обвив хвостом, чтобы никто не смог отобрать. Но початый сосуд сейчас никого не интересовал совершенно.

— Не значит. Но пока я сосредоточусь на другом клиенте, — Акулина вновь уменьшилась для облегчения манипуляций с мобильником. А она собиралась звонить Мартосу (номер его она узнала из той же соцсети, что и электронный ящик, и заранее вбила в контакты). — Алё, это Лина, надеюсь, не забыл, — дозвонившись, девушка начала приветливо, но прямолинейно. — Как там наше дело?

— Какое это у вас к нему дело? — У рыжей демоницы внутри похолодело, когда она услышала в ответ женский голос. Блин, как не хочется выглядеть чей-то любовницей! Но, чтобы не показывать своей слабости, Лина решила сама рявкнуть:

— ГДЕ МАРТОС, МАТЬ⁈

Арвера и Раяр синхронно подпрыгнули от громкого крика.

— Вот чёрт, — выругалась в ответ женщина и оставила линию на несколько секунд. Затем её голос сменился мужским, немного хриплым:

— Терпение лопнуло? Мочевой пузырь разрывается? Что ещё тебе нужно от меня?

— То же самое, — демоница немного сбавила тон. — Ты нашёл ардарота?

Мартос вопросительно посмотрел на меня.

* * *

— Теперь твоя очередь рассказывать.

Слово за слово, вы с Ириной уже у тебя дома, на кухне, за крохотным столом, где вы вдвоём только и умещались. Родители пока на работе, брат гуляет с друзьями, так что можно без лишних ушей поговорить о том, что мало кому следует слышать. Да и заметь тебя родственники за таким разговором… наверняка подумают, что ты сбрендил, с ума сошёл, или на тебя стал действовать двадцать пятый кадр сомнительных телеканалов. Пускай на интуитивном уровне ты понимал: что-то нечисто с этим миром — доходчиво объяснить остальным бы не смог.

— Что рассказывать? — симулируя непонимание, девушка развернулась к окну. Во дворе пара мужиков копались в отечественном драндулете. К счастью для гостьи, их матерщина не преодолевала высоту и стеклопакет.

— Хотя бы правду. Непререкаемую, и с доказательствами, — на меньшее ты не соглашался. — Что из того, что опровергается наукой, тем не менее, существует? Вернее, то, что наукой ещё не доказано.

— И для тебя есть какая-то разница? — она вернула взгляд на тебя.

— Да, — ты скрестил пальцы. — То, что не доказано, может существовать теоретически. Опровергнутое — не может вообще. Это критерий истинности.

— Мы тоже полагаемся лишь на доказательства… — репортёрша убрала себе в карман записную книжку.

— Вы? Вы, скорее, на сенсации. А мне хочется правду знать, какой бы скучной она не была.

— Я сейчас не про представителей моей профессии, а об организации, в которой… — подняла глаза к потолку, — ну, работаю.

— Чем тогда вызвано твоё замешательство в выборе термина? — ты поднял бровь. Работать — значит, работать, и сомнения тебе не понятны.

— У нас некоммерческая организация сталкеров, — она объяснила. — И заочно я учусь на журфаке МГУ.

— Сталкеры… — знакомое слово из романа Стругацких! — Значит, существуют Зоны?

— Да, и это тоже пример «недоказанного». Но сначала расскажу о чём-то ближе твоему пониманию. Зачем далеко ходить за примером? Взять, хотя бы, человеческое сознание, — девушка показала пальцем себе на лоб. — Загадочное явление с позиции классической физики. С её помощью не получится создать искусственный интеллект — ведь нельзя запрограммировать вдохновение, озарение, интуицию…

— Я бы поспорил, — ты откинулся на спинку стула и скрестил пальцы, — но это требует значительно большей вычислительной мощности, чем может уместиться в мозгу.

— Вот современная квантовая теория использует иной подход. Она предполагает наличие различных уровней реальности, каждый из которых отвечает своему миру, своему, как говорят физики, пространству событий, — Ирина решила очаровать тебя своими познаниями, вот только излишне манипулировала фактами и «мешала мух с фаршем для котлет». — В любом из этих миров может быть характерная только для этого мира метрика пространства–времени. То, что представлялось нам субъективным — например, эмоции или мысли — может теперь рассматриваться как объективные состояния соответствующих уровней квантовой реальности. Человек предстаёт как сложнейшая многоуровневая система, соединяющая физический мир, мир ощущений, эмоций, ментальных состояний… Не правда ли, это очень напоминает то, что известно нам из древних откровений, Вед, буддизма или шаманизма?

— Речь всего лишь о том, что наука пока не может выдвинуть единой теории для квантовых и релятивистских законов, — поправил ты не слишком разбирающуюся в предмете будущую журналистку.

— Даже если! — она продолжала настаивать, разведя руками. — Сознание необъяснимо на уровне классической физики и может быть понято только с привлечением постулатов квантовой механики, явлений суперпозиции, квантовой запутанности и других современных открытий.

Ты взялся за висок и почти простонал:

— Но откуда уверенность, что квантовые эффекты оказывают влияние на мозг — макроскопическую структуру?

— Большая часть работы нашего мозга прекрасно объясняется с помощью законов классической физики, в частности, на уровне нейронных связей. Тем не менее, на уровне связей синапсов появляется нечто новое, — из кармана брюк девушка достала свой смартфон, открыла там картинку с нейроном в разрезе. И потыкала пальцем в любопытную трубчатую структуру. — Эти микротрубочки состоят из димеров тубулина — протеинов, которые меняют свою конфигурацию при изменении положения всего лишь одного электрона. Обладающие поляризационными свойствами белки превращают микротрубочки в нечто вроде клеточных автоматов, которые способны накапливать кубиты и осуществлять расчеты помимо тех, что обычно приписываются нейронной сети. Электрон может находиться в нескольких местах одновременно, поэтому и димер может быть одновременно в двух различных состояниях. Активность мозга — в существенной степени квантовый процесс, подчиняющийся закономерностям квантовой физики. При этом за счёт эффектов квантовой гравитации происходит процесс «объективной редукции» волновой функции частей мозга.

— И кто, в таком случае, наблюдатель? — нашёл ты изъян в теории, даже не цепляясь к теории квантовой гравитации, которую сам понимал плохо.

— Само сознание. Подожди возражать! — блондинка уже успела тебя изучить, поэтому поспешила прервать твои контрдоводы. — Знание, то есть информацию о чём-либо, мы получаем только в ходе взаимодействия, а любое взаимодействие, с позиций современной квантовой физики, это, прежде всего, обмен информацией. При этом в любом взаимодействии присутствуют как минимум два участника. Вот и получается, что любое знание мы получаем коллективно! Разве можно что-то узнать о себе или мире, ни с кем не взаимодействуя? Или не разделившись ради такого взаимодействия на части? Таким образом, сознание — это просто основа существования мира, а фундаментальная природа сознания состоит в обмене информацией, происходящим между участниками любого взаимодействия. Вокруг нас — информация, и ничего больше. Корпускулярно-волновой дуализм гораздо рациональнее объясним, если предположить, что корпускула — не частица и не волна, а информация о самой себе. Почти то же самое утверждал ещё Джордж Беркли в восемнадцатом веке: бытие может существовать лишь тогда, когда его воспринимают… а раз мир существует постоянно — значит, его каждый момент времени воспринимает высшая сущность, Бог, если угодно.

— Любопытная софистика — рассмотреть информационную модель как первоисточник реальности. Поменять причину со следствием. Ветер дует потому, что деревья качаются? — вспомнил ты к месту цитату из О. Генри. И встал из-за стола, чтобы показать, что дальше не намерен выслушивать подобную околесицу. Заодно собрал пустые чашки, чтобы их вымыть.

— Это твой ум качается, — ответила девушка резко, но без грубости в интонации, — я понимаю, тяжело поменять столь прочно утверждённую картину мира. Но на журфаке нас учат быть скептиками и верить лишь фактам. Вспомни об эксперименте с фотонами, проходящими через две щели. В зависимости от того, что хочет доказать экспериментатор, фотон может пройти через одну определённую щель, или случайную, или сразу через обе. Данные всегда сходятся с теоретическими предположениями, даже абсурдными и противоречащими друг другу. Всё бы ничего, но это подтверждено статистически, исключая фальсификацию. Почему фотон, корпускула с незыблемыми, казалось, законами поведения, вдруг начинает действовать совершенно иначе? Это может происходить, только если фотон вторичен по отношению к сознанию наблюдателя. Только если сам наблюдатель определяет параметры физического мира. Вот почему кот Шрёдингера может быть и живым, и мёртвым до того, как на него посмотрят. Параметр его «жизни» определяется человеком, который его впервые увидел. Его разумом, если быть точной. До вмешательства наблюдателя параметр не может быть определён — он ещё никем не установлен.

— Учёные должны придерживаться тех теорий, которые согласуются с экспериментальными данными, а не с их предвзятыми понятиями, — ты, конечно, выслушал длинную и абсурдную речь журналистки, знакомой с наукой лишь по сенсационным статьям из жёлтых изданий, но лишь из приличия, — несмотря на то, что кому-то это не по вкусу. Экспериментатор не хочет доказать что-то определённое, он хочет узнать истину. Если на то пошло, корпускулярно-волновой дуализм стал для просвещённого мира неожиданностью.

— Да ну, — Ирина не стала сдаваться так просто. — Ещё Ньютон выдвигал корпускулярную концепцию света. Хотя волновые свойства были очевидны задолго до него — первый опыт с интерференцией провёл Гримальди. В каком году — не помню, но точно до Ньютона.

— Это сейчас очевидны. Но постулировал и вывел формулу для электромагнитных волн, в том числе и для света, Максвелл. Попутно подарив высшей математике дивергенцию и ротер-градиент, — в ответ на фамилию малоизвестного учёного Гримальди ты огрызнулся терминами матанализа. Но девушка не стала состязаться с тобой на твоём поле и сменила тему:

— В любом случае, стоило бы провести официальный и, в лучших традициях физики, непредвзятый эксперимент по влиянию человеческого сознания на прохождение фотона через щели. Его итоги могут оказаться настолько шокирующими, что даже верящие лишь тому, что видят, учёные предпочтут сфабриковать иной исход, ничего не доказавший. А влиять на квантовые структуры собственным сознанием способен любой разумный, впрочем, зачастую лишь в ограниченных масштабах, в пределах своего мозга. Но если по каким-то причинам строения серого вещества человек сможет распространять контроль и на структуры вне мозга или даже вне организма… это уже маг, а не обыватель. Всё бы ничего, но такие люди действительно существуют. Я даже разговаривала с некоторыми из них и наблюдала их способности на собственном опыте.

— Вот бы и мне понаблюдать и поговорить, чтобы развеять последние сомнения в… «первичности сознания», — идея непредвзятого эксперимента действительно смотрелась здраво, почему бы тебе его не провести? — Только не с чёрными колдунами и демонами. У меня с ними отрицательный опыт общения.

— Не вопрос, — Ирина, наконец, тоже встала из-за стола, — можем уже завтра. Не «с улицы» же к ним заходить…

* * *

Я не сразу понял, что Мартос обращается уже ко мне. Только что она (или всё же считать по обстоятельствам — он? Интересная жизнь у «них» получается…) орала едва не матом в трубку телефона, как вдруг резко призвала «первый» облик. Смысл претензий к себе я вроде бы уловил. И что делать? Отправляться в руки какого-то «Мандо-лиона», имея за собой пару чужих душ, не хотелось. И отстали бы от меня, не поддайся «голоду», лишь помелькав в пернатом теле? Если это борцы с демонами, то нет. Я подал знак Мартосу молчать. Тот в ответ повёл плечами и коротко бросил в телефон:

— Сорвался. Похоже, этого вашего демона кто-то очень любит, раз помог уйти от моего шарак.

На том конце… нет, не показалось — некая Акулина громко взвыла.

— Матрос… ты хотя бы представляешь, на какую мель нас посадил?

— Почему же, понимаю, — спокойно парировал художник. — Только вот я не давал гарантий на стопроцентный результат. Вы вообще мне ничего не сообщили о силе разыскиваемого…

— Не надо было прятаться за своих шараков! Их посылают только те, кто сами ни в чём не шуруют! — новая знакомая всё говорила и говорила, что-то доказывая собеседнице, но…

Для меня звуки окружающего мира резко заглохли. Даже пространство вокруг поплыло, исказив обстановку в квартире. Воздух стал насыщаться тёмными сгустками, пока совсем не потерял прозрачность. Я попытался поднести руку к лицу и обнаружил на концах пальцев чёрные когти. И само движение конечности показалось… замедленным⁈

Что на этот раз? Воспоминания резко прыгнули, вернув к провалу во тьму, после которого я впервые стал драконом. Бесплотные попытки спастись и накатывающая ярость из-за такой ничтожной смерти от ножа уличных бродяг… Усилия воли едва хватило отогнать неприятные воспоминания, но окружение изменилось не сразу.

В голове внезапно прояснилось, и мир приобрёл новые очертания — сквозь завесу проступили контуры Мартоса, ругающегося с Акулиной по телефону. Белое сияние от художника привлекало своей целостностью, без единой проплешины или потемнения. А затем… стена напротив стала прозрачной под настойчивым взглядом золотых глаз, явив за собой улицу. Вернее, вид на неё с высоты многоэтажки, где меня приютили. А внизу сновали светящиеся фигурки, и что-то подсказывало: будь воля — в моей власти потушить их насовсем. Даже не так — притянуть и вобрать, наполнив тело энергией. А ещё, пребывая внутри «кокона» из густого воздуха, я ощутил силу Тьмы внутри, пока дремавшую в ожидании желаний своего Хозяина… Некто очень тихо прошептал на ухо:

— Не торопись поддаваться искушениям, Воплощение. У тебя есть время до встречи со своим отражением. Я буду ждать…

Уши неприятно резанул нечеловеческий рык, возвращая к реальности:

— Аку-ула, красавица, ты из фильма «Челюсти»? Нет? Тогда научись самокритике и поищи изъяны в собственной тактике. Звони, как придумаешь нечто внятное!

Мартос прекратил разговор нажатием кнопки на экране.

— Пока отвертелась от нового задания, — из уст мужчины это звучало по меньшей мере странно.

— Надолго? — мне хотелось знать, сколько есть в запасе времени. В мирную жизнь не вписывались демоноборцы на хвосте.

Рыжий положил трубку на край стола, потом отодвинул её до середины.

— Смотря чем ты не угодил… человечеству, царям природы, — я нахмурил брови. — Акаб, как и люди, бывают разного ранга, силы и «социального статуса». Если нелюдь в тебе слабый, как у Акулины, практически не меняет твои мысли и не даёт особенного могущества, тебе могут даже позволить спокойно жить объедками и лизанием сапог Мандилиону. Таких, как у меня, терпят, только пока мы держимся подальше от людей, но за нежелание предавать сородичей вполне начнут травлю. А бывают и могучие акаб, само существование которых отражается на судьбе человечества. Таких станут истреблять вне зависимости от действий акаб-волод — они могут путать планы Мандилиону даже подсознательно. Надо как-то выяснить, насколько силён твой акаб. Уже из этого вырабатывать тактику.

Мартос воплотился в звериный облик (в отличие от человеческого, в нём труднее различать самцов и самок без бестактности — мужской пол выдавал только голос) и посоветовал сделать то же самое мне:

— Пока твой симбионт еще не до конца проявился и не дал тебе доступа ко всем потенциальным возможностям, я могу только сравнить его силу со своим. Поэтому… устроим небольшой магический армрестлинг. Главное, запомни и запиши в подсознание — драка ненастоящая.

Я опасливо сверкнул желтыми радужками. Что этот тип задумал?

— Предпочитаю в драку лишний раз не ввязываться.

— Тебе надо узнать свою тень, да? — рыжегривый топнул передней лапой, и от его глаз на меня навалился луч зеленоватого мерцания. Да, непривычно применять такие слова к свету… но именно навалился. И с такой силой, что я рефлекторно начал отталкивать чужой луч своим… а лучом ли? Они источают свет, а не поглощают…

Давление света между тем нарастало, хотя ни один из нас так и не смог ощутимо «перетянуть на себя канат», обрушив на оппонента всю энергию. Точка столкновения лишь колыхалась у середины, сдвигаясь то к одному, то к другому.

— Постепенно отпускай, — скомандовал Мартос. Подсознание и на этот раз не подвело, с ослаблением напора ослабевала и защита. — Нет явного победителя. Акаб примерно равны по могуществу.

* * *

— И это он меня обвиняет в непрофессионализме! — Услышав короткие гудки, «Акула» чуть не сдавила телефон до хруста. Непременно бы получилось, будь ладонь в два раза больше и сильнее. Арвера только вздохнула, посмотрев на потолок:

— Делай всё сама, если не хочешь, чтобы другие напортили.

— Мне нужны условия для работы! А кто их создаёт? От Марина не дождёшься патронажа и тем более предоплаты. И ладно он нам пообещал помилование несовершённого преступления, жить нам на что? Дичь искать в Лосиноостровском? Проще найти единорога в зоопарке!

— Правда⁈ — мигом оживилась Нармэла. В глазах читались восторг и желание познакомиться с другой волшебной зверушкой. Лина ей в ответ покрутила пальцем у виска. — Нет, просто я встретила в Лосиноостровском пару лосей, — стала оправдываться блондинка, — если единорога найти ещё проще, почему бы и нет?

— Плевать мне на твоих единорогов, — в раздражении, сбиваясь, Акулина набрала другой номер.

— Марин, — представился знакомый полицейский.

— Это я, — Лина назвалась в ответ. И сразу перешла к делу, — я не могу выполнить заказ без вашего содействия!

— «Я» это кто? — не сообразил Марин. Или просто решил поставить мантикорау на место. Чего та совершенно не желала:

— Ах, значит, на записи нападения мой голос узнали, а теперь нет?

Раэнорэ закрыла морду крылом. Какими манерами владела подруга! Каким тактом!

— Откуда она знает телефон подполковника? — Раяр шёпотом поинтересовался у Веры. Которая, так же тихо, предположила:

— Дал для связи?

— Госпожа Громова, что вам нужно от меня? — тем временем Марин продолжал испытывать терпение донимавшейся его помощи иной. — Все приметы преступников вы уже получили.

— Что мне нужно? — продолжала без всяких чинов и церемоний диалог Акулина. — Для начала хотя бы минимальные полномочия проводить розыск, просматривать базы данных, отслеживать телефоны и всё такое прочее. Во время моей службы свободным ассасином мне сразу предоставляли всё досье на объект и место встречи с ним.

— В нашем деле это роскошь, — усмехнулся Марин на другом конце трубки.

— Я не работаю в органах и могу искать пропавших, только опрашивая прохожих, — Лина немного приуменьшила свои магические таланты, но они и вправду мало чем помогут.

— Но… таких… — Марин выделил слово, — в базе нет. Иначе нам незачем было прибегать к вашей помощи.

— Я, значит, была, а они — нет? — ассасинка чуть не расплакалась. — Несправедливо!

— При покушениях вы, Громова, засветились в том числе как человек, — Марин напомнил о «случайной» записи нападения девушек на депутата. — Мы не обладаем записью речи подозреваемых. Всё, что мы знаем о них — они большие волосатые хищники. Зообаз полиция не составляет даже на оборотней, а зря. Первого убийцу нашли на следующий день после преступления по энергетике поглощённых им граждан. Но демон улизнул, и сейчас та энергетика уже выветрилась. В последний раз её засекали в Москве, на Литовском бульваре, в парке у Центральной Клинической Больницы. Мы предполагали, что он обратиться туда для обработки своих ран, но уже убедились в том, что эта версия тупиковая — в больницу в указанное время не обращались с огнестрельными ранениями.

— Сколько вы знаете, а мне не сказали! — Акулина выругалась на подполковника почти так же, как на Нармэлу. Почти. Всё же кое-что о вежливости Лина знает. — Как же вы на мою помощь рассчитывали, а?

* * *

Хватит мне спать беспробудным сном.

Мне неуютно с тобой вдвоём.

Я ставлю точку на прошлом своём.

Я забываю о всём плохом.

Я покидаю свой старый дом.

Феникс пылает бессмертным огнём.

Каждой секундой, минутой и днём

Буду лучиться я лишь добром.

Даже в городе по вечерам, на закате, воздух становится свежим. Солнце садилось под аккомпанемент современной баллады, льющейся из окон квартиры снизу и справа от твоей. Ты стоял на балконе, опершись о перила, и размышлял. Что, если твоё восприятие мира, восприятие мира большинства учёных в чём-то неверно? Несмотря на многократные эксперименты, постоянную проверку теорий, нельзя исключать вероятность систематических ошибок. Но любая ошибка приведёт к искажению истины.

Наступил момент, когда твоих знаний не хватало, чтобы подтвердить или опровергнуть факт из собственной жизни, из окружающей действительности. Правда ли Кор вызвал демона и умер из-за этого? Если демоны существуют — кто они? Как их вызывают, как они появляются из воздуха? Как научиться им противостоять?

И главное — как открыть обществу глаза на страшную изнанку реальности и не показаться чудиком?

Людям хватает проблем и в привычном мире. Ты посмотрел вниз, во двор: на скамеечке сидят бабушки, одна жалуется на холод в отношениях со своими потомками и беспросветную бедность. Пацан, прячась за спинами старушек, баллончиком рисует у подъезда признание в любви некой Настюше и поздравление с днюхой. На балкон соседнего дома вышел спившийся мужик, чтобы по телефону, крича на весь двор, с кем-то обсуждать политику американцев и русский хоккей. Что им всем до квантовой магии? Что им до смерти десятка студентов от лап чёрта? Как они отфильтруют настоящее сверхъестественное от разрекламированной мистической белиберды?

Как теперь ты сам будешь воспринимать мир? Не начнёшь ли видеть скелетов в своём шкафу, зомби в своём сортире, путать готов с вампирами или некромантами? Даже если существует нечто непознанное, не стоит жертвовать своим рассудком. Очень не хотелось тебе в Кащенко…

Но вдруг этот мир на самом деле причудливей любого дивного бреда?

Практика заговора

— Ну и кто теперь? — Устало пробормотал Мартос.

Входящие: 1 Новое письмо.

Нет, писала не Акулина, она уже выговорилась по телефону. На этот раз к известному, но бедному художнику приставала некая Радужная Искра. И эта особа имела весьма и весьма специфический стиль выражения мысли.

— Хе-хе, полюбуйся только, чем меня спамят, — рыжий весёлым и интригующим тоном подозвал меня и показал мне следующее письмо:

От: Радужная Искра bely_rassvet@pochta.ru

Тема: Да пребудет Свет с тобой!

Здравствуй, Мартос! Меня зовут Ольга, можно узнать и твоё настоящее имя? ;)

Я читала твои творения и отметила для себя хороший сюжет историй, правдивость и достоверность описанной магии. При этом хочу заметить, что такая магия довольно опасна. Существа из параллельных измерений могут иметь свои мотивы, не совпадающие с желаниями тех, кто их вызывает. Можно ли вообще гарантировать преданность духа, который впервые с тобой встречается и должен — бесплатно! — выполнять твои поручения? Особенную опасность несёт соединение с духом собственной души, неважно, добровольное или не добровольное. Так очень легко потерять себя, и, если не попасть под контроль нечеловеческого, лишённого всякой морали и совести разума, то постепенно перенимать его черты и терять то, благодаря чему можно называться человеком. Избранный путь не такой безоблачный, как ты его себе представляешь…

Но, к счастью, всегда можно вернуться на верную дорожку. Достаточно лишь поверить, что не нужна помощь никаких сомнительных духов для того, чтобы совершать — даже превосходящие! — чудеса. Мы с друзьями умеем делать это.

Можно ли пригласить тебя к нам и просто показать, на что способен человек, и как вредно порой надеяться на помощь духов? Просто приходи к нам, [даётся адрес], можешь привести с собой друзей. Клянусь, мы не желаем зла, а лишь Добра и Света.

На этот раз находясь в человеческом облике, я, пожав плечами, наклонился к монитору и читал письмо. Дойдя до «просьбы» неизвестной Ольги, смутился ею:

— Странная популярность у тебя, Мартос. Нормальные читатели не пишут?

Мартос, как показалось, немного обиделся. Его раздражение ощущалось не только в привычном для людей диапазоне, но и подсознательно… по-особенному:

— Не люблю настойчивых почитателей искусства, — мышку сдавили пальцы, что неожиданно обзавелись небольшими когтями. — Но это скорее некий вызов… то ли мне, то ли моему акаб.

Некоторое время художник-художница молчала, постукивая пальцами по столешнице, расчерченной неглубокими извилистыми бороздами.

— Нет, бред, — констатировал Мартос. — Особенно о контроле акаб над человеком. Странно Искра воспринимает избранный путь. Ты только вчитайся!

Я указал на фразу «Я это делать умею, так же и мои друзья»:

— Их много? Гм. В Москве, оказывается, есть не только… оборотни. Но и маги-люди, — пока у меня не было ни одной зацепки, свидетельствующей об организованности крылатых существ. — Вот и доигралась ты со своими правдивыми ритуалами… доигрался, — поправился я, исходя из пола собеседниц… собеседника.

Рыжеволосый убрал руки со стола и глубоко задумался. Мандилион был лучше всего известен в среде «иных». Настоящих «иных»… Сектанты, если и приставали на улице, то быстро выдавали свою причастность к какой-либо религии людей. Нет, ей не приходилось даже слышать о новоявленных борцах за Добро и Свет.

— Напишу этой Ольге, чтобы проверить кое-что, — и, не дав мне высказаться, нажала «ответить». Только когда текста набралось строки на четыре, заметил: — Пока не поздно, выясни, что творится дома. Или лучше созвонись с боссом…

На экране быстро рос ответ таинственной «читательнице»:

Кому: Радужная Искра bely_rassvet@pochta.ru

Тема: Re: Да пребудет Свет с тобой!

Здравствуй, Ольга.

Мне приятно, что кто-то решился углубиться в описанный мною мир духов. Твоё замечание было бы верным, будь акаб организованы либо обладали свойствами демонов, но это не так. Откликнувшимся нет дела до выгоды. Что до «поручений», то дух ничего и не делает, кроме слияния и преобразования. Новые возможности появляются автоматически, без какого-либо давления со стороны того или другого. Сам акаб лишь дополняет тебя и даёт шанс увидеть окружающий мир заново. Где здесь избранный путь? Два существа должны найти себя и дополнять. Заметь, магия на втором месте, на первом нахождение себя нового.

Окажись призыв акаб реальностью, никто бы не страдал от невозможности осуществления мечты или особых желаний. Потерять же себя… разве любое могущество или власть не корёжат душу?

П. С.: и какой смысл ты вкладываешь в слово «человек»?

Мартос — моё настоящее имя.|

Текст письма свернулся и преобразовался в длинную последовательность сигналов, мигом улетевшую по проводам, соединяющим с Сетью. Но ответ, вернувшийся той же дорогой, себя ждать не заставил:

От: Радужная Искра bely_rassvet@pochta.ru

Тема: Re: Да пребудет Свет с тобой!

Человек — это звучит гордо, хотя Человек с большой буквы — не царь природы, а её сын и не только использует, но и возвращает своей кормилице доброту. Человек — это разум, воплощённый на Земле, в своём доме. Духи же прилетают из неведомых мест, почему им там не живётся? Впрочем, я знаю о них крайне мало, и не могу о чём-либо спорить, пока самолично не увижу хоть один акаб. Я знаю, что они существуют, вопрос лишь в том, насколько они опасны или насколько полезны. Поэтому всё-таки предлагаю назначить встречу на завтрашний день. Ведь в воскресенье у вас нет никаких важных дел, я надеюсь? По поводу отдыха не беспокойтесь, я вместе с друзьями приму вас как можно радушней.

Мартос, читая, нервно покусывал палец:

— Странная женщина. Так и хочется её переспорить, слишком она за людей! Но при этом подозрительно её внимание…

— Тебе не стоило выбирать профессию художника в таком случае, — я подметил, принеся с кухни второй стул и сев на него чуть поодаль от рыжего. — Быть на виду, мелькать перед поклонниками… Да ещё и «иному», которому лучше не светиться лишний раз. Если тебе не доставляет это удовольствия, зачем? Если бы не комиксы, никто бы из лишних людей не узнал об акаб.

— Ольга настойчива… Наверное, слетаю к ней завтра, заодно выясню, наконец, кто она на самом деле. Через переписку мало что поймёшь. А ты оставайся у меня и жди, тебя опасно брать с собой. Может, и они тебя ищут?

Я невесело прикрыл глаза. Скоро ли получится вернуться домой и хотя бы предупредить родных, что теперь моя жизнь превратилась в сплошной хаос из невероятных событий? Позвонить домой можно… если не прослушивается номер. Как это проверить? Тем более, что, помимо технологии, меня теперь могут искать и потусторонними средствами, противостоять которым я пока не умел, несмотря на свою силу, или силу Тьмы, или силу акаб… Так что было правдой? Чье крылатое тело и чья магия? А Нашар что — был или приснился? Бедная голова, принять в себя столько и сразу…

Мартос положил руку мне на плечо:

— Пора тебе отдыхать, — предложение было произнесено уже женским голосом. — Босса и родичей откладывай на завтра. Они будут волноваться меньше, если услышат твой голос пускай на восемь часов позже, но бодрым. Я тоже лягу, эта Ольга назначила встречу на восемь утра, даром, что воскресенье будет.

— Снова в одном гнезде со мной? — я недоверчиво снял с себя руку.

— Да. Но приставать, обещаю, не стану…

* * *

— Я — единственный, кто вытащит вас отсюда быстро и просто, — заявил Бафомет собравшимся на площади кривым и горбатым карликам, забираясь на конную статую рыцаря смерти. Такие монументы всегда стоят на месте любой скульптуры полководца в обычном мире. Эти личности ценятся демонами, потому что загубили множество жизней.

Грешники обитают здесь достаточно долго, чтобы понять: нина кого нельзя положиться. Крылатые демоны (даже пострашнее и поуродливее этого Бафомета) каждый день охотились на них и питались ими так же, как они сами питаются плесневелыми грибами, растущими на стенах домов, а, если повезёт, то «сокамерниками». Отсюда возник резонный вопрос стравинов:

— С чего мы должны тебе верить?

— Разве вы не помните свою свободную жизнь в обычном мире? — Бафомет решил сыграть на эмоциях и ностальгии, надеясь, что Тьма ещё не достаточно переварила эти ничтожные души, чтобы отнять последние светлые чувства. — Не было демонов вокруг, на жизнь вы зарабатывали проще и больше, чем теперь! Я верну вас обратно в обмен на небольшую услугу. Я запросил бы гораздо большего, потому что за освобождение из преисподней цена велика, но мне сейчас важно нечто другое — люди, готовые на всё ради Дела.

— Лишь слова, — недовольно резюмировала толпа, расходясь, — мы сполна их наслышались.

Да, надежды тщетны. Очередное доказательство, что тёмные эмоции гораздо надёжнее светлых и на них проще играть. Не теряя времени, Бафомет выплеснул из своей души свежую энергию убитых им совсем недавно людей. Она осела на сером пыльном булыжнике мостовой чёрной, нефтеподобной росой, сразу изменив реакцию карликов — они мигом вернулись, стали слизывать энергию с пола своими длинными склизкими языками, попутно хваля нового благодетеля. Тот воспринимал лесть как должное:

— Полученное вами — только задаток. Вам достанется больше, много, много больше после каждой успешной миссии!

— Это кто у меня тут расхозяйничился?

Незнакомый Бафомету голос распугал грешников: они бросились врассыпную с площади, даже не доедая остатки энергии. И на площадь вышел высокий молодой человек. Его каштановые прямые волосы, собранные в «конский хвост», доходили до колен. Держал себя человек уверенно, горделиво, его осанка и стать резко контрастировали с убожеством стравинов. И душу имел мощную, демоническую. По обоим сторонам от этого демона-человека стояли высокие и крепкие, но уродливые и тупые порождения мрака: безносые серокожие гуманоиды. Охранники, очевидно, но для чего они и без того сильному духу Тьмы?

— Хозяйничаю где хочу, — Бафомет слетел со своей «трибуны» и приземлился прямо напротив паренька — по его поджарому телосложению не скажешь о магической силе. — Могу и отобрать твой надел при надобности, за мной Мрак.

— И ему ты нужен не здесь, иначе бы родился на этом слое. Возвращайся откуда прилетел, — местный демон знал о Бафомете слишком много, это его разозлило:

— Мне нет хозяина, ты не можешь указывать мне! — На его лапах разгорался всё сильнее чёрный огонь. Крылатый лишь отделил его в ком поглощающего свет пламени перед собой и швырнул в наглеца. Однако человек просто выставил руки навстречу и всосал чернильные клубы в ладони. Затем щёлкнул пальцем.

Резко багрово-алые всполохи вокруг сменились жёлтыми рядами точек, а вместо чадящих испарений в морду подул прохладный ветерок. Бафомет оказался на крыше высоченной башни этажей в тридцать, окружённой толпами таких же. Над головой — звёзды, тусклые и еле различимые. Наверное, местные жители так же точно не могут их видеть, как не видят солнце жители нижних слоёв.

О ужас, как много шума! Длинные уши чуть не свернулись в трубочку. Гудение, шуршание, писк, иногда протяжный вой механизмов. Когда чёрный демон подошёл к краю площадки башни, он увидел множество автомобилей инопланетной, обтекаемой формы. Пожалуй, их было немногим меньше, чем людей в этом городе башен — при всей дороговизне и сложности изготовления подобных механизмов!

Бафомет встряхнул головой, сбрасывая оцепенение. Город призвавших его людей, съеденных самим же призванным демоном, поразил того на мгновение, но затем вернулось чувство собственного ничтожества и желание отомстить выскочке, что посмел поставить самого Бафомета на место!

Но нет! Вернуться нельзя… «Мальчишка» предусмотрел и это. Отрезал ему путь на нижние, дал понять, что спор окончен, толком не начавшись. Бафомет останется на нулевом слое, пока…

* * *

— Считайте это неудачной проверкой ваших способностей, — сам того не зная, Марин наступил на больную мозоль Акулины, и в награду услыхал недовольное рычание. Арвера застучала пальцем по своему рисунку, мол, не всё так плохо, кое-что они уже прояснили. Это действительно успокоило демоницу:

— Зато в параллельном расследовании мы достигли определённых успехов и уже установили личность московского ардарота. Да, это тот самый Бафомет.

— Даже тот самый? — усмехнулся Прокурор. — Которого тамплиеры придумали под пытками в застенках инквизиции?

— Сами вы инквизиция! Очень опасный демон. У меня на родине, он таку… Ладно, это вам, людям, ни о чём не скажет, — не успев оживиться, Акулина вновь поникла. И тут же просияла: — Зато вы сможете выйти на тех, кто Бафомета призвал на нулевой слой. Да, есть такая секта сатанистов… Мы поймали в плен одного их представителя. Он сидит связанный в соседней комнате. Зачем-то пришёл на место преступления, в опечатанную квартиру. И ждёт не дождётся отцов-инквизиторов.

— Его заберут, — в интонации чувствовался кивок. — Мы лично займёмся демонологами. Вам остаётся невымышленный Бафомет… со своим «товарищем».

— Только один нюанс, — перебила бывшая (на это очень сильно надеялись остальные девушки, кроме, может быть, Нармэлы) киллерша. — Мы не хотим пугать людей охотой или их самих убивать, поэтому нам нечего есть.

— И пить! — Выкрикнула Нармэла, подняв лапку. Лина гневно замахала на неё: «Заткнись!»

— Вполне в моих силах обеспечить вас так, что вы никогда больше не нуждались ни в еде, ни в питье, ни в чём-либо ещё, — голос полковника стал ещё спокойнее, чем был. — Для этого вам достаточно провалить моё задание или действовать глупо. Наверное, вы забыли, с кем имеете дело и что с вами может случиться, если я разозлюсь на вас. Я вполне способен представить улики в таком свете, что виновными окажитесь вы. Я имею доступ ко всем базам данных и могу подправить там кое-что так, что ваши телефоны в день убийства оказались запеленгованы на месте преступления. Те персоны, которые смогут доказать ваше алиби, просто-напросто исчезнут. В отсутствии остальных доказательств этого окажется достаточно, чтобы вы прошли по делу как в обычном суде, так и в самосуде Мандилиона — в зависимости от моего настроения, но скорее всего я совмещу оба варианта. В ваших интересах действовать продуктивно. Если вы ещё раз начнёте доставать меня с глупыми вопросами и предложениями до тех пор, пока преступник не окажется у вас, или вы хотя бы узнаете его местоположение, я поставлю вам временной лимит. До скорой встречи.

Марин отбил связь.

* * *

Лину вновь разбудила жуткая головная боль. Череп раскалывался на мелкие кусочки, в горле суше Сахары. Мозг уже не заснёт, а веки размежить не получилось. Лина заохала и схватилась лапой за голову, между рогов.

Запой, депрессия… После неудачного дебюта с Мандилионом и предательством Мартоса клиенты упорно не хотели обращаться в АНУ. Которое уже сменило вывеску. И финансов теперь взять неоткуда. Да и вкладывать некуда. Разве что только пропить…

Валявшаяся рядом Нарик приложила на переносицу прохладную бутылку. Ей было много хуже, чем Лине. Потому что, вдобавок ко всему прочему, её друг сердца оказался последним козлом. И с кем он изменил ей! С… сучкой бескрылой!

— Никаких от вас доходов, расходы одни… — в комнату вошла Раэнорэ. Подруги с завистью посмотрели на чешуйчатую: её так и не получилось вчера уломать, и с утра она как огурчик. Как же иногда хорошо быть трезвой…

Бутыль нагрелась, и Нармэла с досады хрястнула её об пол.

— Аптечку!.. Скорее!.. — Простонала Акулина. — Звон в ушах…

Раэнорэ протянула напарнице баночку с мутно-зелёной жидкостью. Акулина поморщилась:

— Ты не понимаешь! Я не хочу пить! Я хочу вы-пить! Засунь свой рассол себе под хвост.

— Могу и обидеться, — Раэнорэ надулась, — и так и не сказать, куда я на экстренный случай спрятала спирт.

— Ну хорошо, хорошо! Извини меня, пожалуйста!

— Ты только ради спирта извиняешься?

Лина смутилась:

— Ну… Э…

— Нет! Она хочет помириться с подругой, которой нагрубила! — вступилась Нармэла. — Ну выпила, с кем не бывает. Тем более ей сейчас не до рассола.

Раэнорэ сжалилась и достала из-за книг на верхней полке бутылочку с С2Н5ОН:

— Потом раны нечем будет обработать…

Но такого мизерного количества не хватило даже на то, что бы толком проснуться. Маленькая скляночка на двоих была распита в полминуты.

— Эх, вы… — вместо благодарности протянула Акулина и поплелась в приёмный кабинет. Грузно плюхнулась в вертящееся кресло с высокой спинкой и перелистнула календарь — ежедневник. Уже полтора дня без заказов. Как будто все москвичи разом решили записаться в пацифисты. Ещё пара дней — и лавочку придётся закрывать, особенно учитывая, что за последний заказ они так и не приняли оплату. Ну и что, что они никого не грохнули, кроме парочки секьюрити, что клиент сбежал в неизвестном направлении, а незадачливых убийц накрыла полиция? Какая разница, что оба демона так до сих пор и не пойманы? Но что самое досадное — всё меньше надежды прославиться. И прославиться как герои, а не как лузеры. Сколько она возлагала надежд на шараков Мартоса… А он не годен ни на что без её непосредственного участия.

Вновь тишина в конторе, нарушаемая только тиканьем часов и невесёлыми мыслями. Ну и какого чёрта она тут сидит⁈

Только она уже собиралась встать, как в кабинет впрыгнула Вера.

— Представляешь, мы… — лицо так и светилось желанием рассказать что-то важное. Но, согласитесь, важнее финансового состояния ничего быть не может. Поэтому Акулина не стала медлить и начала претворять в жизнь свой коварный план. Для начала — невинный вопрос…

— Вер, ты кем-то работаешь? — русая покрутила ручку в лапах, стараясь не смотреть подруге в глаза. Это ввело девушку в ступор:

— Да, но… сейчас это…

— Очень важно! — бросив ручку, Акулина посмотрела на потолок, набрав в грудь побольше воздуха, чтобы на одном дыхании произнести главную просьбу. — Настоятельно предлагаю тебе вложить свои инвестиции в нашу компанию в целях оптимизации жизнедеятельности её сотрудников.

— Чего?.. — Арвера вытянула вперёд голову и вытаращила глаза на заумную мантикору. Та царапнула когтями стол и вперила свой волевой взгляд прямо на новую знакомую:

— Дай денег взаймы. До получки.

— Зачем? — Арвера опасливо посмотрела на вошедшую Нармэлу с пустой бутылкой. Нарик сразу услышала слово «деньги» и решила проверить, что здесь творится. Поняв, что её жизнь и смерть зависят от того, удастся ли расколоть Арверу на подачку, блондинка спрятала бутылку на полку и приняла горестный и испуганный вид, затараторив не хуже миссис Бэримор из «Собаки Баскервиллей»:

— МилаяВерочканунеужелитвоясовестьпозволитоставитьподругвбеде? Честноеслово, унасужекончилисьпоследниегроши, Марингрозитсяубитьнасеслимыперестанемрабскибатрачитьнанего.

Вера мало что поняла из быстрого лепета, зато бутылку заметить успела, как и несвежий вид Нармэлы. К благотворительности это её совершенно не располагало. Охотно веришь, что им нечего есть… но на еду ли потратятся? Впрочем… скоро им всем станет не до денег…

— Хорошо, дам, но сначала кое-что покажу, — с этими словами она превратилась и расправила свой протез крыла. Эх, хотела сдержать в тайне его возможности, боясь слишком бурных обсуждений и не желая становиться живым экспонатом, в которого тыкают пальцем… Но судьба распорядилась иначе, один момент в собственном прошлом девушкам просто необходимо увидеть. После него вряд ли они продолжат вести ту же развесёлую жизнь, что и раньше. По крайней мере, Вера на это надеялась.

Перья распахнутого крыла на секунду стали прозрачными, а потом, словно экран, стали показывать то, что происходило в этой квартире три года, пять месяцев и девять дней назад.

В квартиру заносили последнюю мебель крепкие ребята в синих комбинезонах. Рабочий стол Акулины, холодильник, пуфик в прихожей… Другие люди в спецодежде приворачивали к стенам полки, и, закончив, тут же размещали на них книги, вазочки и другие безделушки девичей квартиры. Женщина с волосами, убранными в заколку, небрежно раскидывала на диване подушки, на миг отойдя в сторону, чтобы не мешать стелить ковёр.

— Я его в Персии покупала… — Акулина опустилась на четвереньки и чуть не уткнулась носом в перья. — Тяжёлый хрен… не помню, как дотащила до аэропорта…

Покончив с мебелью, люди принялись расставлять по квартире самую разную мелочь из коробок: раскладывали на столе бумаги и ручки, вешали на крючки в прихожей куртки, заполняли холодильник свежими продуктами. Двое грузчиков вышли из квартиры в подъезд и вернулись, таща за руки и за ноги безвольное женское тело.

— Мама, это я! — Нармэла опустилась на пол рядом с Линой, рассмотрев лицо барышни без сознания.

Нармэлу по ту сторону крыла положили прямо на пол посреди гостиной. Вскоре рядом с ней уложили и Акулину (Лина из настоящего просто распахнула пасть от изумления). Только Раэнорэ почему-то сделали исключение, аккуратно уложив на диван. А потом в комнату вошёл Марин (ещё не в полицейской форме, а в длинном сером плаще). Он довольно осмотрел жилой беспорядок, наведённый в комнате, достал из-под обшлага пол-литровую бутыль с водкой, отпил из горлышка, крякнул и положил початый сосуд в руку Нармэлы.

— Что это… было? — Раэнорэ неотрывно следила за тем, как люди во главе с Мариным убираются из квартиры, запирают дверь за собой, и как все три девушки медленно просыпаются. Судя по их поведению, начинался обычный день, и они совершенно не помнили того, как их сюда притащили (или похитили отсюда). Нарик медленно открыла глаза, протёрла их с кислой миной на лице, но немного оживилась, увидев в руках бутылку. Не успела поднести её к горлу — сосуд отобрала Акулина и быстро опорожнила её себе в глотку, поперхнувшись на последнем глотке. Раэнорэ постучала ладонью по спине русой, чтобы облегчить её состояние.

— Нас обставили! — обречённо пропищала Нармэла из настоящего, пряча морду в лапки.

— И Марин там… — припоминала увиденное Акулина. — Что ему нужно от нас?

— Кого — нас? — задалась вопросом Раэнорэ.

Если раньше каждая могла ответить вполне определённо, сейчас этот вопрос оставался без ответа. Прошлое рушилось на глазах, оставляя на своём месте тоскливую пустоту.

Что на самом деле происходило в тот день? Ещё непонятней — что происходило до этого? Акулу настолько разозлило и раздосадовало увиденное, что, будь в доме хотя бы одна бутылка с горячительным напитком, демоница бы хрястнула её об пол или о стену. Невзирая на ценность жидкости — сейчас абсолютно не волновала Акулину выпивка. Но в доме не было даже пустых бутылок… целых. Только разбитые (по иному поводу).

— Вера… — сдерживая чесавшиеся лапы, мантикора ничего другого лучше не нашла, как царапать собственный стол, оставляя неровные борозды глубиной в сантиметр, — ты уверенна, что твоё заклинание не соврало и нас действительно… притащили за шкирку⁈ — на последних словах сорвалась на крик от переполнявших эмоций.

— Это не заклинание, — альбиноска вздохнула: в который раз объяснять приходилось, — это ускоритель оптических фотонов. Оптоволокно собирает фотоны с заданным хроносдвигом и… — остановилась, ибо оскал Акулины ничего хорошего не предвещал. — Короче, технология вернее магии и промашки быть не может.

— Что же нам дальше-то делать? — развела крыльями Нармэла, посматривая на всех подруг поочерёдно, желая отыскать в них уверенность в завтрашнем дне. — Марин редиска, но и Бафомет не лучше…

— Ты бы о себе подумала, — Акулина внезапно успокоилась, перестала уродовать стол. — В любом случае, вряд ли Марин нам поможет. Он нас использует в своих целях… Пришёл и потребовал от нас исполнять свои планы, теперь ещё смертью угрожает… Рм… — в задумчивости опёрла голову о лапку, — если Марин против нас, возможно, Мартос за нас? Специально ли он дал промашку, чтобы нас подвести, или нечаянно? Стоит навестить его и проверить.

— На что проверить? — непонимающе захлопала ресницами Нармэла.

— На вшивость, — Акулина почесала себя за ухом. — Вызывал ли он шарака вообще, и что приказывал ему… Может, за нами следить, а не демонов ловить?

— Даже в таких обстоятельствах не стоит превращаться в параноиков, — попыталась всех успокоить Арвера, — достаточно проверить квартиру на технологические и энергетические жучки.

— К Марину мне летать боязно, ведёт себя он как ратник, но Мартос тоже может многое знать. Кто со мной? — начальница бывшей киллерской конторы поочерёдно взглянула в глаза всем собравшимся, доставая из ящика стола пистолет-пулемёт.

Может и пригодится. Для устрашения.

* * *

О ужас. Кажется, Мартос заблудился. Причём в собственном городе… Да, в такой большой деревне, как Москва, можно прожить всю жизнь, так и не осмотрев все закоулки. Да и стоят ли они внимания? Что такого примечательного в спальной окраине с одинаковыми девятиэтажками, с многочисленными медицинскими центрами и сигаретными ларьками? Существует множество занятий поинтереснее, чем лицезреть одинаковые дома.

Мартос, раздражительно прорычав что-то нецензурное, в безысходности поднял голову вверх, к бесцветному неподвижному ясному небу. Оно только усиливало гнетущую, пустую тишину — даже машины не гудели, не раздавался обычный для города шум. По воскресеньям, особенно до обеда, пока все порядочные граждане отсыпались, улицы вымирали. Это было особенно заметно в и без того тихом квартале.

Уже час никто не хотел встречать Мартоса, несмотря на то, что Ольга обещала довести его до нужного дома. Надо было обменяться телефонами с этой толстолобой спорщицей… но не хотелось ему менять симку после встречи с девушкой. Или женщиной, кто она? Может, вообще мужик под прикрытием, Марте ли не знать.

— Аааар! — Внезапно Мартос почувствовал на своем плече тяжесть, потому рефлекторно обернулся и врезал кулаком в пустой воздух за своей спиной. Цветастый попугай с голубой грудкой и малиновыми крыльями царапнул когтями плечо и взлетел в воздух на достаточное расстояние, чтобы не дать себя в жертву испуганному неожиданностью волод. — Заблудшие души!

— Откья хаар-дива⁈ — рыжий настолько удивился присутствию этой птицы на московской улице, что выразил изумление… но не на русском. Даже не на матерном его диалекте. Что удвоило сюрреализм произошедшего. Мозг Мартоса чуть не отключился, гермафроморф Марта потерял самообладание и сменил пол с мужского на женский. Хорошо, что никто, кроме попугая, этого не заметил.

— Ольга! Ольга! — пернатый пару раз облетел Марту вокруг и унесся вглубь дворов. Она побежала следом. Загадки надо разгадывать… и вдруг попугай действительно приведёт к Ольге?

Ты удивленно пропустил мимо себя цветастую птицу — она яркой молнией пролетела прямо перед твоим лицом и впорхнула в приоткрытую дверь небольшой пристройки. Да, чудно. И? Запоздало проводив попугая взглядом, ты заметил вывеску над дверью.

Креативный

ВСЕ КРАСКИ СВЕТА

Салон

— Это тут живут «экстрасексы»? — показав пальцем на безобидную с виду вывеску (хотя слово «креативный» навевало негативные ассоциации со всякой менеджерской бурдой), ты вопросительно посмотрел на Ирину.

— Попрошу не выражаться… — Марта, подоспевшая за представителем фауны Южной Америки, почему-то обиделась на сказанное (усмотрела в этом намек на свою двуполость, наверное?), поэтому обратила на себя внимание этого странного типажа: мужчины с нордической белой кожей, черными кудрями корсиканца, угрюмым и глубоким взглядом принца Датского и нигилистскими манерами Базарова. Такая вот «сборная солянка»…

Ты, конечно, не так себе представлял ведьму… или кто к тебе подошла. Никакой антуражности, присущей магу, она не соблюдала, кроме цвета волос. Они были рыжими, почти красными, и для женщины короткими; потёртая, но не дешевая куртка, в карманы которой особа упрятала руки. Но в зёленых глазах блестело нечто такое, из чего ты заключил, что эта женщина — намного больше, чем кажется.

— Э, а вы кто? — Ирина удивилась появлению незнакомки и рефлекторно достала блокнот с ручкой. — Мы договаривались на встречу с Ольгой…

Девушка кивнула:

— Я тоже.

Как раз на этом моменте дверь салона открылась изнутри. На пороге показалась невысокая и худенькая девочка. Лет десять на вид, в легком розовом платьице и с бутоном в длинных русых волосах. Но её взгляд совсем не походил на детский. Не всякий старец несет в своём взгляде столько мудрости и опыта.

— Приветствую Вас, мои дорогие друзья!.. — с легкой улыбкой она осмотрела всех троих.

— Я вижу белую душу, черную душу и душу, которая ещё не встала ни на один Путь. Но где Мартос? Он обещал появиться…

— Я… — начала Марта, но внезапно вспомнила, что в данный момент она девушка, а с Ольгой (так это она их встретила? Хм… как странно и необычно…) переписывался мужчина, — вместо него. Он просил меня всё осмотреть и передать ему.

Улыбка Ольги из приветливой стала грустной, но она ничего не ответила, лишь молча посторонилась, пропуская гостей внутрь.

Получается, экстрасенс — девочка? Как странно, не мала ли ещё? Да, ещё не выросла, и компенсирует талант богатым воображением. Впрочем, посмотришь, что она нам покажет. Не проронив ни слова, ты прошёл внутрь за Ольгой вместе с Ириной и незнакомой женщиной.

Редко при входе в помещение первым замечаешь запах. В первый раз это было в морге — современная смерть пахнет не гнилым мясом, а формалином. Но в «Красках» запах был не в пример приятнее: смесь розы, корицы и сосны ощущалась странной, но привлекательной. Воздух, между тем, был прохладен, но не приносил дискомфорта. А звуки слегка раздражали тебя: хотя перезвякивания «буддистских колокольчиков» предназначались для расслабления, у тебя они неприятно ассоциировались с сектами мелкого розлива. Стоит быть предельно осторожным в этом здании и не пасть жертвой убеждений, если таковые начнутся.

Сам интерьер отличался аскетичностью и минимализмом, в противовес богатой пищи для остальных чувств. На белых стенах не было ни мещанских картин, ни телевизоров, даже обоев не наличествовало. Интерьер оживляли лишь ажурные лампы и множество цветов, как на подоконниках, так и в больших кадках по углам комнат. Пространство у середин стен занимали кушетка и пара пуфиков. Оставалось очень много незанятого места, что оставляло ощущение свободы и открытости.

— Прежде чем рассказать о себе, — с тоном заправского экскурсовода Ольга остановилась посреди прихожей и развернулась к гостям, — хотелось бы поведать об этом светлом месте и тех вещах, в которых мы готовы помочь здесь.

Ты нацепил на себя беспристрастную мину. Кажись, встреча с экстрасенсами (если они тут вообще есть) откладывается и надолго. Вопросительно посмотрев на Ирину, получил обнадёживающий кивок в ответ. Ну, ладно. Потерпишь. Оно должно того стоить.

— Из живущих на этой планете мало кто осознаёт свою цель жизни, то, ради чего он пришёл в этот мир. Люди просто живут, и в этом есть своя прелесть. Но порой в мир приходят дети с особым даром, и эти дети знают, для чего он им дан. Кто-то из них становится целителем, другой — учёным, третий защитником, однако каждый так или иначе помогает всему Человечеству. Вместе мы становимся ещё сильнее, поэтому люди со смыслом сплотились в одно дружное общество и назвали себя Детьми Света, указывая на своё происхождение и призвание. Можно обвинять нас в самозванстве, но отложите все порицания хотя бы до тех пор, как увидите, что я вам покажу, а после сами решайте, хвалить нас или ругать.

— Что же покажете? — сил уже не было себя сдерживать… Догадалась Ирина тебя сюда завести! Ещё бы к Свидетелям Иеговы или Аум Синрекё потащила… — Массовые исцеления прокажённых? Кросс по Москва-реке?

— Это не насущно необходимо, — тон девочки становится меньше похожим на старательного и чуть стесняющегося ребёнка, рассказывающего Деду Морозу стишок. Сразу почувствовался опыт и контроль ситуации. — Среди присутствующих нет физически увечных, до реки долго добираться. Но от недугов духовных мы можем исцелить. Как тебя, так и Марту, — при этом обернулась к рыжей тётке в чёрной куртке.

Марта нахмурилась. Узнать её человеческое имя у Ольги не было возможности, паспорт свой показывала посторонним разве что в банке. Даже нанимаясь художником-фрилансером не давала каких-то контактных данных, поддерживая ореол таинственного и эксцентричного таланта.

— Позвольте, умственно я тоже здоров. Надеюсь. Хотя, после событий с живодёром… — тебе невольно вспомнились разодранные трупы, до встречи с чёрным существом обычные люди. — Но Ирина, — кивок в её сторону, — убедила меня, что мне не померещилось. Возможно, если вы расскажете, как бороться с подобным зверьём, я успокоюсь насколько возможно.

— Бороться? Проще провести профилактику… Начинается превращение человека в демона «безобидно», — Ольга повернулась к рыжей, осуждающе наклонив голову. — Сначала в человека подселяется тёмный дух, который соблазняет силой, могуществом, магией и даже возможностью летать. Если человек его принимает, то становится оборотнем, учась у духа меняться с ним оболочкой. И дух постепенно захватывает разум человека, преобразуя его в подобие животного. Разума всё меньше, инстинктов всё больше… И когда изначальный разум тела становится достаточно слабым, тёмный просто выгоняет его, окончательно воплотившись в материи совершенной машиной убийства и разрушения.

— Постойте, а как происходит обмен оболочками? — тебе вдруг стала очень интересна физика потустороннего процесса. — Если духи существа тонкоматериальные, то, получив их оболочку, человек должен стать невидимым и бесплотным.

Марта во время мрачных, но лживых пророчеств Ольги еле сдерживавшая

себя, чтобы не зарычать, сбилась на улыбку. Пусть эта девочка, не знающая всех тонкостей обмена, помучается с ответом. Ирина вздохнула и посмотрела на потолок:

— Вот от чего тебя неплохо бы вылечить, это от заклёпкомании.

— От журналиста слышу, — в шутку ты парировал.

— Не стоит, Ирина, — Оля успокаивающе взяла блондинку за руку. Когда они стояли так близко друг другу, разница в росте становилась очевидной. Ты снова неожиданно вспомнил, что Ольга — всего лишь десятилетняя девочка. — Душа Павла находится на Третьем Луче (Луч Активного Интеллекта), а его личность — на Пятом (Луч Точных Знаний), поэтому его характер — сухой, педантичный учёный. И цель его жизни — совместить оба полушария и научить этому остальных.

Ты, в отличие от рыжей (Марта, кажется?), не слишком удивился тому, что Ольга произнесла твоё имя. Ведь Ирина договаривалась с ней о встрече заранее и вполне могла заочно тебя представить. Ну, а Марта… её ведь тоже пригласили на встречу. Кстати, теперь Ольга обращалась к рыжей:

— Хотя твоя чистая душа находилась под влиянием Четвёртого Луча (Гармонии, Красоты и Искусства), она пала жертвою темнышей и сама почти что стала одной из них, особенно после того, как решила смешать свою сущность с акабом. Теперь я ясно вижу твою ауру, и что твой подселенец, хотя может врать насчёт того, что является добрым, постепенно расшатывает психику и заменяет разум тёмными инстинктами.

— Что ты сама знаешь об этом? — посмотрела на неё Марта сверху вниз. Рост позволял. — Вместо того, чтобы разобраться в чем-то непознанном, кидаешь обвинения во все, что на тебя не похоже? Это называется ксенофобией. Акаб не демоны, несмотря на то, что ты их боишься. Или страшно совмещать свой разум с кем-то, кто, якобы, может его отнять? Зато самой от разума избавляться не страшно…

Обстановка накалялась. Тебе стало жутко неприятно, что две девушки начали спорить из-за какой-то ерунды и несуразицы. Зачем вцепляться друг другу в глотки, не согласившись в оттенке розового слоника?

— Я вас обоих понял, — ты успокаивающе раскрыл ладони. Да, на самом деле ты ни во что не врубился, какие-то акаб, номерные лучи… Зато тебе ясно как день, что ваше собрание может с дружеского поменяться на враждебное. — Смысл жизни во взаимопомощи, наращивании духовных богатств — это прекрасно. Но Марта такой же человек, как и ты, почему на нее не распространяется твое расположение?

— Она уже НЕ человек, — вырвалось у девочки. — Она такой же демон, как и Бафомет. Тот, кто убил друзей Павла.

— Не вижу когтей, зубов и шерсти, — ты придирчиво осмотрел рыжую. Которая улыбнулась:

— Меня еще не слишком сильно разозлили. Короче, пошли отсюда. Еще одна «озаренная на голову».

Ты только хмыкнул, пожал плечами и направился к выходу из «Всех красок света». Да, не слишком сильно тебя впечатлила сегодняшняя встреча.

— Ирина, все знакомые маги у тебя такие? — шёпотом поинтересовался у пышной блондинки.

— Так ты не видел ещё ничего! — патетично, но, расстроившись, она переводила с тебя взгляд на Ольгу и обратно. Ребёнок флегматично вздохнул:

— Он сам к нам вернётся, когда самолёт станет демоном и пепел посыплется с неба.

Марта покрутила пальцем у виска и, обойдя такую милую парочку, вышла на улицу. Ты с Ириной — следом. Журналистка напоследок, извиняясь, попрощалась с Олей. Рыжая уже стояла на крыльце, шумно втягивая свежий, не пропитанный благовониями воздух:

— Да-а… Совсем ничего она не понимает в Неведомом, — проговорила, будто бы ни к кому не обращаясь.

— Ты, получается, понимаешь? — подавляя сарказм, ты постарался сделать тон как можно более приветливым и заинтересованным.

Марта медленно обернулась к тебе. Её зелёные глаза словно сверкнули, поймав причудливый блик:

— Не просто понимаю. Умею. Любопытно?

Созерцать ещё один мегафейл нового Великого Волшебника? Почему бы и нет? Да и вдруг, наконец, встретишь среди «экстрасексов» кого-нибудь настоящего? Вроде демона, только доброго и не людоеда.

— Конечно! Ольга меня разочаровала, но уходить домой ни с чем я сегодня не собираюсь.

Марта вытащила из кармана визитку, тебе отдала. Ирина нетерпеливо, возможно даже, с ревностью, аккуратно взяла тебя за локоть, чтобы потащить к метро, чтобы ты не тратил времени на эту ведьму (в прямом и переносном смысле). Но визитку ты уже спрятал в кармане, собираясь ознакомиться с ней позже. Надо же… такое внимание к тебе Ирина оказывает… Стоит и тебе в ответ к ней присмотреться.

Марта вспомнила, что все её визитки «мужские», только когда парень скрылся за поворотом.

* * *

Пока Мартос ходил по городу в облике девушки, выискивая место встречи с таинственным автором письма и его организацией (которая больше смахивала на секту), я изнывал от скуки. Вторые сутки вне дома, а оповестить о себе не смог. Вернее, мобильный в кармане потрёпанных джинсов подозрительно молчал — ни звонков, ни сообщений. Привстав, я достал мобильный со стола и открыл меню. Набрать номер помешал настойчивый звонок в дверь. Рыжеволосый оборотень взял с собой ключи, так что звонил некто со стороны… Трель повторилась ещё. И ещё раз. Оставив телефон в покое, я решил тихо посмотреть в глазок двери — это в фильмах жильцы квартир открывают не глядя, за что постоянно получают неприятности на голову. Сейчас главное — не выдать себя включённым освещением.

За дверью стояли три девушки и о чём-то оживлённо шептались. Причём старшая (так показалось), русоволосая, постоянно шикала на остальных, придерживая какой-то предмет под курткой. Моргнув, я снова посмотрел на рыжую зрением аур и внутри кольнуло… узнавание. Знакомое и одновременно враждебное излучение — от волнения я упёрся рукой в дверную коробку, и на дереве тут же появились полосы от когтей. Досадливо потрясая конечностью, чтобы хоть как-то сбить неконтролируемое превращение, я было хотел ещё раз посмотреть на пришедших — вдруг уходят — как в замке захрустело, и тот начал открываться. А дальше всё произошло за секунды.

Раз, я отпрыгнул в сторону и приземлился лапами на линолеум.

Два, по наитию сформировал внутри себя «сгусток» боевой энергии.

Три, замок окончательно поддался, и дверь резко распахнулась.

— В сторону, иду первой…

Четыре — две пары вполне человеческих глаз сталкиваются с парой жёлтых «звериных». Которые лихорадочно бегают по сторонам, выдавая мою нерешительность.

Всё решает последний аргумент в виде… пистолета-пулемёта, изъятого из-под куртки русоволосой.

С тихим свистом я ринулся в сторону второй двери и разворотил её надвое, одновременно трое девиц рассыпаются по просторному коридору, странно блестя глазами.

— Ой… — последняя из вошедших на автомате захлопнула дверь и присоединилась к «подругам». И замерла в недоумении.

— Лапы вверх! — растрёпанная русая с ПП выставила дуло, целясь в меня. — Я выстрелю раньше, чем ты успеешь сформировать новый заряд! Вера, вяжи его, пока он не «телепортнулся»!

— Не надо… — я стал отступать от охотниц (как ему показалась), отчаянно ища в крошечной квартире пути к отступлению, — я не буду нападать, — в этом я уверен не был, но стоило потянуть время и узнать мотивы нападавших.

— Телефон сильно портил твой голос, Мартос… — кажется, вооружённая женщина перепутала меня с хозяином квартиры.

— Я так и знала, что он тоже! — тем временем воскликнула молодая девушка с абсолютно белыми волосами — одна из «подчинённых». — Надо и его проверить!

— Я не Мартос… — я развёл крыльями, не слишком уверенный, что такие отговорки помогут. — И никому зла не желаю…

— Мартос ты или не Мартос, но это ты убил людей! — третья ворвавшаяся, блондинка, показала пальцем на меня. — Да, всё сходится! Чёрная шерсть, жёлтые глаза… — и внезапно взвизгнула удручающим гомоном: — Верачтотыстоишьвяжиубийцу!!!

«Альбиноска» тут же сверкнула белым пламенем и выросла на пару голов, попутно встав на четыре лапы и обрастя шерстью. Несмотря на подсказки Зрения, это ошеломило меня и позволило драконице подскочить ко мне вплотную, попутно раскрывая дверку в крыле (!) и вытаскивая оттуда чёрный провод с двумя нестандартными штепселями. Я рефлекторно полоснул лапой перед собой, разорвав шнур посередине. Вера отбросила бесполезные обрывки:

— От твоих идей одни убытки, Наркоша… А ты! — Без всякого страха драконесса ткнула крылом мне в грудь. И приблизилась своей мордой к моей, угрожающе поставив свои блекло-голубые глаза напротив жёлтых. — За-чем?

Вид крылатой… девушки (второй за несколько дней) ошеломил меня, поэтому я не сразу обратил внимание на вопрос. Мир на какие-то секунды притормозил, давая возможность осмыслить происходящее в который раз — ну уж очень быстро всё завертелось.

— Зачем⁈ — кажется, сейчас «Вера» вцепится в мою шерсть и начнёт трясти. Зажмурившись, я сделал шаг назад, подальше от насевшей девушки:

— Это… случайно вышло. Не думал тогда…

Это был не тот ответ, которого ждали окружающие.

— Сл… сл. случайно⁈ — «зависла» вторая, если всё сходится, то «Наркоша». — А если мы случайно?

— Да подожди ты! — возмутилась владелица ПП. — Он просто хочет запутать всех. Так ты Мартос или нет? Отвечай! — ствол оружия, однако, ушёл в сторону.

Все трое постарались обступить присевшего меня, отрезая от двери. «Сбить с ног тех двоих смогу, а вот крылатую… может и нет», успел я оценить обстановку, прежде чем напрячься для возможного прыжка вперёд.

— Мартос пошёл куда-то, — я решил не утаивать, что, с учётом странного приглашения в электронной почте, было правдой. А сам тем временем вспоминал, где можно выскочить на улицу из квартиры, не прибегая к разрушению стёкол с рамами. Что пролезет так, в новом облике, как-то не верилось. — Ну, а меня оставил. Кстати, вы дверь не закроете? — я осторожно ткнул когтистым пальцем в сторону открытого дверного проёма.

— Ой, блин!!! Спалимся же, как дилетанты!!! — и русоволосая перешла на шёпот-шипение. — Вера… нет, Нармэла, прикрой дверь и посмотри в глазок. О… а мы шумим здесь как после удачного…

О чём шла речь, узнать не удалось, потому что произошло сразу несколько событий. Не занятая задержанием «демона» Нармэла со стуком закрыла наружную дверь, попутно успев высунуться для оценки обстановки. Вера прекратила пялиться на меня. Русая (закралась мысль обозвать её киллером) сменила позицию. И ситуация перестала восприниматься безвыходной.

Продолжая пристально изучать ворвавшихся, как-то сам собой я переключился на другое свое зрение, то, что показывало многочисленные переливающиеся энергии… И не зря! Крылатыми были все трое — выдавали едва заметные силуэты их сияющих оболочек. Могут ли существовать мохнатые Охотницы? Если нет, что им нужно в результате⁈ Чего они добиваются? А «лидер» с пистолетом… Самая непростая фигура. Кроме пульсирующего сияния в форме демоницы, на её носу чётко и монотонно горело кольцо. Я не имел понятия, что это за знак, хотя чуял, что его должны носить свои, причём из наиболее сильных и уважаемых. Впечатление не вязалось со взбалмошностью девки вкупе с не слишком интенсивным светом её… души? Во всяком случае, Мартос светилась… светился заметнее.

Появилась надежда договориться. Сородичи, пускай разъярённые, должны понять лучше, чем обычные человеческие головорезы. Однако не помешает узнать, есть ли у этих что-то общее с людьми-фанатиками:

— Вы от… — я сдвинул брови, припоминая непростое название организации, прозвучавшее из уст Мартоса, — «Манделеона»?

— Откуда ты это выяс… — «киллерша»-демоница снова приподняла оружие. Её перебила своим писком «Наркоша»:

— Знает кошка, чьё мясо съело! Человеческое!

— Питаться душами разумных — это… — «Вера» выпрямилась и с гордым осуждением смотрела снизу вверх.

Все трое высказались почти одновременно, от этого квартиру заполнил невыносимый галдёж. Пришлось прервать его однажды сработавшим методом:

— Я не знал, что делаю! Они убили меня, потом я встал и…

Тишина была достигнута. Гробовая. Разом троица замолчала, уставившись на меня как на ожившего мертвеца.

— Да, в общем… — я раздумывал. Надо привлечь собеседников на свою сторону или, хотя бы, успокоить. — А «Манделеон», он, может, специально натравливает нас друг на друга, потому что боится. Мы не люди, нас он контролировать не может… или нет? — Честно говоря, появлялись сомнения. Не могли же эти дамы действовать так согласованно, но не скоординировано, по своей воле, без чужого внушения.

В любом случае, всё сказанное заставило компанию задуматься. Акулина прокручивала в голове последний диалог с Мариным. Тот видел её команду лишь пешкой, обязанной подчиняться. Он не выдавал даже совершенно необходимую в деле информацию, возможно, опасаюсь, что наёмники узнают лишнее.

— Бафомета я всё равно не стану оправдывать, — первой высказалась Арвера. — Он точно знал, что творил, и делал это с особой жестокостью… и садизмом.

— Кто это? — о нём Александру Мартос не рассказывал… тамплиеры тоже были акаб-волод?

— Не знаешь его? — русая не слишком удивилась. — Жаль. Мы рассчитывали тебя допросить и на другого безобразника выйти. Потому что ключей, куда он пропал, нет у нас ни одного…

Арвера всё же ответила на вопрос:

— Это совершенно аморальный маньяк. Если ты действительно только случайно умертвил двоих, то он — в пять раз больше, ещё издеваясь над ними. Я видела, — перед глазами её вновь всплыла картина, на которую она смотрела через крыло. Хлюпанье крови под лапами извращенца, куски кишок в зубах… множество развороченных тел на полу… и один человек, убежавший в коридор. Кажется, демон пропал до того, как… — у нас есть новый свидетель.

— Чё? — Лина и Нарик допёрли не сразу.

— Чему… свидетель? — я тоже подумал, что речь идёт о нём. Удовольствия это ему не добавило. Мало того, что в его квартиру (ну ладно… не в его, Мартоса) без спроса ворвались трое вооружённых ПП и удавками из кабеля оборотней, напугали до смерти — до сих пор не ясно, чего же им надо!

— О, хорошо, что ты не убежал до сих пор! — Акулина походя показала на меня. Даже не задумываясь, что так и не поставила на предохранитель пистолет. И удивилась, когда я оскалился, а моя шерсть встала дыбом. Арвера, уразумев, что произошло, самолично отобрала оружие:

— Мораторий. Мы не от Мандилиона и претензий к сородичу не имеем. Кстати, как тебя зовут? — ободряюще подмигнула новому мне.

— Александр, — пробурчал я в ответ своё имя. Столько новых знакомых в человеческом прошлом я и за год не заводил.

— Что, правда? — очень удивилась Нармэла, даже крылышками взмахнула. — Я сначала думала, Вера одна с человеческим носится… и тоже не понимаю её. Человеческое, оно нужно только от ментов отбрехиваться, а мы не мусор!

— Может, он нас стесняется… — Акулина хотела вернуть свой ствол и положить обратно в кобуру, но Вера не позволила. — Я, вот, Акулина, это Нармэла, — блондинка, которая визжала «вяжи», помахала ручкой, — а это… Вер, действительно, как тебя зовут?

— Рапунцель фон Румпельштильцхен, — альбиноска выдала первое пришедшее в голову имя позаковыристей. Бывшие киллерши, конечно, весёлые девочки, но часто огорошивают совершенно неумными вопросами. Акула, впрочем, отстала, почувствовав в тоне подруги фальшь:

— Домой вернёшься — повтори, я запомнила! Сравню!

— И сравнит же! — Поддакнула Нарик.

— Объясните мне, пожалуйста, — я робко поднял крыло, чтобы отвлечь чрезмерно пассионарных крылатых друг от друга, — почему и зачем вы появились и при чём тут я?

Тут до меня дошло, кем представилась рыжая. Та самая Акулина, о которой столь нелестно отзывался Мартос? Которая прислуживает Мандилиону за подачки? Да, из беседы с ними понятно, что как-то они были связаны с Мандилионом, хотя Вера это отрицала. Впрочем, всё и так вскоре стало ясно.

— К нам подкатил один… редиска и попросил тебя… предать правосудию, — Акулина долго подбирала приличные слова. — Не знаю, может быть, ты действительно не так виноват, как Бафомет. Мстить за собственную смерть — долг чести демона. Но потом выяснилось, что тот самый редиска подменил нам память! И теперь начался полный бардак… Особенно если добавить Бафомета на свободе…

— Зачем подменил? И как вы это узнали? — я надёжно перехватил роль допрашивающего.

— Не знаем. Не его же спрашивать. Ещё пулю в сердце вгонит, — возможно, Акулина слегка судила по себе человеческих Светлых, но была твёрдо уверена, что так и произойдёт.

— Узнали же мы, посмотрев прошлое, — Арвера решила продемонстрировать возможности своего протеза и мне. Тем более что после демонстрации перед Нармэлой можно не заботиться о всякой секретности — бесполезно.

Бардак здесь царил всё такой же, как и сейчас. Мольберты располагались вдругих местах, как и некоторая незначительная мебель. Зато обитатель квартиры оказался другим, и с типажом бедного художника совпадал гораздо отчётливее, чем рыжий детина с катаной. Невысокий, худой, плохо выбритый и растрепанный мужик в свитере покуривал трубку (надо же, кто-то в нашу эпоху ещё предпочитает табак сигаретам!), старательно вырисовывая на холсте сюрреалистическое создание из романа Лавкрафта.

Его отвлёк звонок в дверь. На пороге стоял человек непримечательного вида в сером плаще. Пару минут мужчины друг с другом переговаривались, на лице художника сменяли друг друга недоверие, удивление и экстатическая радость, достигшая апогея, когда Марин (девушки узнали его) отдал хозяину квартиры целлофановый непрозрачный пакет, полный денежными купюрами европейского союза. С этих пор бедный художник, хозяин обжитого чердака, перестал быть как бедным, так и хозяином квартиры. Впрочем, вероятно уже в скором времени он переселился в новую, в пентхаузе, лишь пару дней перед новосельем переночевав у друга. Ну, а в эту бедняцкую мансарду перетащили бессознательную Марту… да, пока что девушку.

После не правдопобного имени альбиноски и непонятных взаимоотношений девушек между собой я особо не удивился, увидев изображение знакомой квартиры и Мартоса… Марты? Гендерная неопределённость этого типа тревожит с самого момента вынужденного знакомства. А теперь вот эта ловкая подмена. Как будто могущественный «кукольник» подготовил декорации и вытащил из шкафа «кукол». Последнее я сразу же озвучил:

— А вы точно ничего не помните из прошлого? Ну, там… дом, детство или жизнь… где-то? — вопрос вполне естественный в новых условиях.

Лина (наконец убравшая своё несуразное в данных условиях — не таинственный ли «кукольник» его выдал — оружие и переставшая постоянно зыркать на нового демона) с минуту прожигала глазами Веру, прежде чем та сказала:

— Это пока всё, на что смогла настроиться. Могла бы, выдала всё и сразу! — и, взъерошив волосы, отошла в сторону закрытой двери. — Так что нам делать теперь?

Голос подала было замолчавшая Нармэла:

— Ээ… а разве Мартос не парень? — и ткнула пальцем в меня. — Давай, выкладывай, что у вас с Мартосом за связи? Раз уж он доверил квартиру в своё отсутствие?

Александр было раскрыл рот, чтобы откреститься от любых домыслов, как Лина, недолго думая, толкнула незапертую дверь в комнату напротив и прошла внутрь. Вот так просто, никого не спрашивая. И уже оттуда добавила к вопросам беспокойной крылатой:

— Не знала о даре предсказания у нашей художницы.

Все трое, не сговариваясь, ломанулись в помещение. Благо, размеры позволяли разойтись в коридоре.

— Выходит, Мартос тоже связан с убийствами? — Арвера, как и все остальные, смотрели на один из мольбертов, на котором рогатый и копытный дракон разрывал на кусочки толпу искорёженных в ужасе людей.

— Не знаю, но вино дорогое… — Акулина же, на самом деле, даже не удостоила взглядом картины. Она, превратившись в рыжешёрстую и русогривую мантикору с кольцом в носу заглянула на самую верхнюю полку трельяжа, для этого вытянув шею. И сняла оттуда не вскрытый сосуд бордо. — Как знал, Мартос, что я к тебе пожалую в гости! Александр, он тебе признавался, бабок-гадалок в роду у него не было?

— Не трогай чужое! — Арвера выхватила бутылку так же молниеносно, как до того был выхвачен Линой пистолет. На прозрачном стекле остались небольшие бороздки от когтей. — Тебя никто на застолье не приглашал. Только и думаешь, что о своём горле, а у нас, между прочем, расследование!

— Так я же забочусь о распределении нашего гонорара… — демоница снова стала шарить по верхней полке, но больше спиртного там не было, только глиняная, покрытая толстым пылевым тулупом статуэтка дракона с головой осьминога, такая же пыльная трубка и полупустая табакерка. — Нет, это барахло ещё от предыдущих хозяев жилплощади… — бормотала себе под нос Акулина, — а он весь достаток на курево просаживал, и лёгкие свои не жалел…

— Печень свою пожалей… — Вера продолжала по инерции ругань. Но мне стало очень любопытно посмотреть и собственную квартиру через крыло… как её зовут? Вера или Румпельш… кто-то? Одновременно старые предметы навели меня на мысль:

— Если показать Мартосу чужие предметы, которые неизвестно как очутились в «его» квартире, этого хватит, чтобы он вспомнил настоящее прошлое? И помог бы разъяснить про кукловода?

Акулина опустила веки, уши и хвост:

— Я свою смотрела, мне этого не хватило. Только теперь голова кружится, будто цистерну выдала, и в прошлом полный сумбур… У тебя есть телефон Мартоса? — Лина, как ей казалось — незаметно — положила бутылку себе во внутренний карман куртки и пошла в прихожую осматривать карманы висящей там одежды. Делала она это настолько нагло и уверенно, что я даже не сразу понял то, что с особым вниманием рыжая осматривает мою собственную куртку! Вытаскивает и дотошно разглядывает телефон, бумажник, ключи…

— Прекрати, пожалуйста! — опасаясь, что мой бумажник разделит судьбу бутылки Мартоса, я попытался отнять свой предмет у чересчур взбалмошной демоницы, но на этот раз, в отличие от предыдущих конфликтов с Верой, Акулина могла предсказать, от кого ожидать угрозу, и вырвала свою руку вместе с кожаным футляром для денег. Но всё равно девушка с разочарованным вздохом положила бумажник обратно в карман.

— Ну извини, я не знала, что это твоя! — Лина расстроилась не сколько тому, что её упрекали в аморальном поступке, столько из-за того, что, помимо наличных, в кошельке не обнаружилось никаких интересных артефактов, вроде номера мобильного любимой девушки, иконы православного «Санта Клауса» или билета на тяжмет-концерт.

— Да это уголовщина! — Нарик начала тыкать пальцем в подругу. — Присвоение чужой собственности! Карманная кража!

— Если это даже Наркоша понимает… — с кривой и грустной миной на морде Арвера скрестила на груди руки, — кем должна быть ты, чтобы этого не осознавать… я не представляю.

— Ну вас! — Акулина нешуточно обиделась. — Я не для себя, а для следствия. Вдруг обнаружу у Мартоса улики или, что хуже, оружие? А у меня Вера ствол отняла, чем я обороняться буду? Зубами да крепким словцом?

Я пожалел, что так легкомысленно повесил свою куртку на крючок в прихожей после того, как вернулся с прогулки с Мартосом… Мартой, в общем. За имущество которой я тоже беспокоился:

— И бутылку на место положи. Не твоя.

— Да… — Нармэла отвернулась и сосредоточилась на каких-то собственых мыслях, — та, которую нам Марин дал, тоже не наша… Но мы её всё равно прикончили!

— Ты что хочешь сказать, — Акулина так угрожающе вытащила сосуд с вином из внутреннего кармана, словно бутыль была острым холодным оружием, — он нас споил, и я только из-за «полподковника» горло мочу? Кстати! — русую пронзила догадка. — Мартос курит?

— Нет, — Александр был в этом уверен, иначе бы учуял тошнотворный запах табака, исходящий от странного… художника.

— Жаль, — понадеявшись, что ей удалось сменить тему, Акулина спрятала вино обратно в карман, — если бы курил, подтвердилась бы гипотеза о том, что каждый из нас сам выдумал прошлое на основании содержимого своих квартир.

— Но трубка была хорошо спрятана, — Арвера указала белым пером на верхнюю полку, — Мартос мог и не принимать в расчёт… на своё счастье.

Вконец запутавшись, я грузно сел на пол. Едва не придавив собственный хвост. Слишком много для одного дня, вот тебе и возвращение на родину…

— Наверное, в вашем случае была чья-то шутка, — я обозначил конец темы для разговора.

Крылатые девушки синхронно переглянулись и водрузили бутылку на полку.

— Может ты и прав, — Акулина, вновь став девушкой из самки, брезгливо отряхнула руки. — Нармэла, тебе точно пора бросать пробовать всякие жидкости, кроме воды и сока.

— Эй, а Пепси? — Нармэла обиделась наложению на неё столь строгой диеты. — Чай, кофе, горячий шоколад, квас?

— Всё, что без градуса, — Арвера пояснила смысл высказывания.

— Даже того, что в квасе и кефире? — в глазах беспокойного члена группы угадывались некие потаённые желания, идущие в разрез с рекомендациями.

— Это не обсуждается, — белошёрстая сердито передёрнула крыльями. — А про трубку и прочее, что нас сейчас интересует, мы спросим Мартоса лично. Как он сюда явится с прогулки.

Последнее прозвучало как окончательное и бесповоротное решение. В обход мнения Акулины.

В наружной двери затрещал замок, вынужденный сопротивляться родному ключу квартиры. Дождались… Было вскочив на лапы, я застыл на месте.

— А замок было обязательно ломать? — от вида сверкнувших глаз проняло даже невозмутимую Веру. — Сейчас начнётся…

Арвера в два тихих прыжка оказалась у внутренней двери. Последняя, скрипнув немного перекошенными от сотрясения петлями, распахнулась. Снаружи доносились бормотания, кары в адрес сломавшему механизм и не додумавшемуся сразу открыть при звонке. Несмотря на то, что сам звонок валялся в углу коридора, представляя собой жалкое зрелище из кусков пластмассы и проводов.

— Кому-то зададут трёпку, и это будем не мы, — мантикора сменила облик последней. — Тебя не учили стучать… — начала Лина, но её прервало лезвие меча, оказавшееся у её горла.

— О, как это взаимно! — Марта не меняла положения клинка. — Тебя тоже не должно быть здесь!

Правда, о том, что это была Мартос, знал лишь я. Все остальные по-прежнему ожидали увидеть мужчину. Особенно Акулина, кто лично с ним разговаривала по телефону. Впрочем, как раз она узнала по голосу ту девушку, которая первой сняла трубку и могла догадаться, что обладательница катаны, которую когда-то давно внесли в эту мансарду мандилионцы, имеет полное право находиться в квартире, в отличие от демоницы. И кольцо в носу не сможет стать оправданием — высший демон имеет право входить без спроса только если сам хозяин помещения дома. Но не если он отсутствует…

— Я просила тебя никого не впускать! — Марта крикнула мне, осматривая двух других вторженок, наспех укутавшихся в защитные чары.

— Они не спрашивали… — я устало опустил морду, — и даже дверь их не остановила.

— Мы к Мартосу, — Арвера попыталась внести ясность. Ведь они не обычные квартирные грабители и прибыли по делу, поэтому нечего так сильно на них кричать.

— Я слушаю, — вернув лезвие в ножны, художница превратилась, чтобы вести диалог на равных. Девушки не сразу поняли… ну, того, чего я до сих пор не понимаю.

— А где Мартос? — Акулина на всякий случай посмотрела в дверной глазок, скосив голову набок. Марта засмеялась: вся ситуация сильно напоминала ей прятки в детском саду, когда «глупая» воспитательница никак не найдёт своих подопечных, набившихся под столы или завернувшихся в занавески. С ухмылкой тёмно-серое существо положило лапу на плечо демоницы и проговорило хрипловатым баритоном ей на ухо:

— Ку-ку!

Лина вздрогнула. Распахнув глаза, медленно обернулась к Мартосу. Арвера ограничилась отвисшей челюстью. Я прикрыл веки: как я понимал незваных гостей… Только Нармэла с любопытством подняла уши:

— А я тоже так хочу!

Остальные были иного мнения о новой информации, но озвучивать его не решались. Ограничились взглядами с укором в сторону непоседливой Нармэлы. Один Мартос не растерялся:

— Тебе ещё рано, — и довольно оскалился для придания эффекта сказанному. — Ни стыда, ни совести, только чего-то хотят. Особенно гифтартов, — последнее относилось непонятно к кому.

Встряхнув яркой гривой, владелец квартиры встал между мной, незваными гостями и Александром. Начинается…

— Дверь то зачем начали ломать? — художник ткнул лапой в щепу от обрамления над дверью. — Хорошо, никто из жильцов не всполошился и не вызвал милицию.

— Я случайно, — ляпнул я.

Пока Мартос словно заново меня рассматривал, я ломал голову, что делать. Наглое вторжение «охотниц» подорвало планы по мирной жизни, без привлечения внимания людей из той организации «Мандилион». Сейчас всё пошло наперекосяк, от применения боевой магии до раскрытия тайны обликов рыжеволосой.

— Прогулялась, называется, — зевнул Мартос и перешёл к главному. — так какого Мадары вам здесь понадобилось? С твоим экспонатом, — фраза относилась к Вере, продолжающей сжимать в лапах ПП Акулины, — не страшно и на демонов охотиться. Или это такой талисман?

Арвера быстро убрала означенный предмет в бардачок протеза крыла, нервно подёргивая длинным пушистым хвостом, похожий на такой у гигантского тушканчика. Но меня в этот момент напрягало в ней уже не это, а её Светлая энергия ауры, неправильная и чуждая для меня…

— Проверить твою благонадёжность… — Лина хитро, но без всякого веселья, прищурилась, и переводила взгляд с Мартоса на меня и обратно. — Твои шараки сработали исправно и убийца двух бандитов — справедливый, но всё же убийца! — был найден и доставлен. Но кое-что не позволило тебе отдать его через нас Мандилиону, который нам его заказал. Сейчас и мы понимаем, что — наши враги скорее сам Мандилион вместе с Бафометом, чем вы.

— Бафомет — сообщник Мандилиона? — Мартос, присевший рядом со своим старым скрипучим табуретом (тело акаб, наверное, тяжелее человеческого), пока ни о чём не догадывался.

— Нет, его нам тоже заказали. Но у меня на родине он некто вроде государственного преступника. Таким… — Акулина захотела грязно выругаться, но её остановила осуждающая физиономия альбиноски, — приличных слов нет…

— Массовым убийцам, — подсказывала Вера.

— Спасибо, — русая демоница ей улыбнулась. — Таким маньякам-психопатам существовать где-либо строго запрещается. Поэтому в его уничтожении мои интересы с интересами Опричнины чудесным образом совпадают.

— Забавно, — Мартос оправил гриву и посмотрел в потолок, — за одно и то же преступление вы готовы растерзать Бафомета, но Александру его вполне прощаете. Может, это из-за личной беседы? Если вы поболтаете с Бафометом, и он вас убедит в том, что он — лапочка?

Я подозревающе обнажил зубы за левым уголком рта. Даже после всех уверений Мартоса в преданности и клятвы на крови полного доверия к нему я не испытывал, гермафродитизм отталкивал. И теперь он, вместо того, чтобы защищать, сравнивает меня с этим сатанинским козлом?

— Мы надеемся, что ты, кроме как в ответ на свою смерть, не будешь убивать, — Нармэла осторожно подошла ко мне.

— Да, это смягчающие обстоятельства, особенно потому что после воскрешения состав преступления для официального государственного правосудия отсутствует, — порой Акулина выдавала такие сложные и умные фразы, что сама себе поражалась.

— А Бафомет ворвался в квартиру и устроил кровавую бойню, — крылатый киборг чётко помнила увиденное через крыло.

— Марин, редиска-полподковник из Мандилиона, выдал нам лишь показания вашего счётчика трупов: семь у тебя, Саша, — на этом слове Лины я сначала широко распахнул глаза, потом полностью их закрыл. Даже знакомые люди и родственники редко меня так называли, — и десять у Бафомета, не считая его похождений на нижних слоях.

— Нашли кому верить: Мандилиону. Я этого в вас никогда не одобряла, — сказано это было Мартосом так, будто ворвавшиеся в квартиру девушки — его старые знакомые. — Я ничего не могу сказать о Бафомете и поэтому не буду встревать в ваши разборки. Но, кажется, к вашим нанимателям у вас наконец-то началось переосмысление отношений. Мой вам совет: продолжайте охоту на вашего «государственного преступника», пусть Мандилион и дальше считает, что вы пляшете под его дудку. Самой организацией займусь я. Мне они уже надоели. От вас требуется лишь та информация, которую вы на Орден Святой Плащаницы имеете.

— Что я о них знаю? — Акулина поигралась когтями, осмотрев свои пальцы. — Скрытные типы. Со мной контактировал только их связной, назвавшийся подполковником Мариным.

— Сейчас я его покажу, — Арвера развернула своё крыло и повторила перед Мартосом демонстрацию прошлого квартиры. Мартос нахмурился и потёр подбородок тыльной стороной крыльевой ладони:

— Марина я запомнила, но почему я должна верить остальным картинкам? С моей памятью они никак не согласуются, и этого маляра в свитере я ни разу не встречала.

— Я не фанатка мировых заговоров, но Мандилион совсем не прост… — Нармэла, за которой пока что никто не наблюдал, решила повторно обыскать «пентхауз» на предмет спиртного (или хотя бы сладостей). Но была быстро выявлена Мартосом и предупреждена его грозным рыком.

— Ладно, сама буду разбираться всё равно, — снова оговорился акаб-волод.

— Во всяком случае, Мандилион имеет доступ к камерам видеонаблюдения по всему городу. Марин демонстрировал нам эпизоды из нашей жизни… — Акула припомнила, как ей показали её неудавшееся покушение. То, что ей заказали мандилионовца-приманку и пытались поймать на живца, звучало поэтичнее и оправдывало её собственный фейл.

— Странно, почему с такими возможностями они сами до сих пор не нашли тех, кого ищут, — заметила Арвера и тут же задумчиво приподняла мордочку. — Возможно, им нужно отнюдь не это. Например, факт нашей грызни друг с другом.

Кольценосая закрыла правый глаз лапой:

— Как Бафомета не грызть, не представляю. Что тогда с ним делать, когда поймаем?

— Хвост прищемить, — я тут же подал идею. — Дверью.

— Лучше полностью изолировать, не убивая… — Вера продолжало задумчиво перебирать искусственными крыльями. — Но как сделать так, чтобы его больше не выпускали до исправления?..

— Почему «больше»? — Удивился Мартос. — Его уже запирали куда-то?

— Не знаю… Может быть и запирали в тот самый кулон, которым размахивал сектант перед тем, как Бафомет появился, — Соня предположила, рационализируя свои интуитивные догадки.

— Хорошо бы понять, откуда кулон у сектантов появился, но последних уже забрал Мандилион на собственный допрос и возвращать нам не собирается. Опять всё не так просто… — вздохнула Лина.

— Может, он им и отдал? — Нармэла подняла вверх когтистый палец.

— Но мотив? — Расправила перепончатые крылья мантикора. — Чего они добиваются?

— Будем разбираться, — заверил Мартос. — Пока отвлекайте внимание Опричнины и продолжайте погоню за Бафометом, а я пошлю шарак узнать, что стоит за Мандилионом.

Акулина, попытавшись пустить в ход все свое обаяние, мило улыбнулась рыжему демону:

— А, может, и за Бафометом? Это облегчит нам задачу.

— Хрм-м… — художник задумчиво и медленно осмотрел фигуру просительницы от носа до кисточки. Я сдержался, чтобы не выглядеть совсем пораженным. На самок засматривается? Гермафродит и еще бисексуал… Что за фу! — Вообще, это не мое дело, но я подумаю. А сейчас попрошу оставить меня поработать над вашими проблемами, — акаб-волод вернул свое человеческое тело и подошел к покривившейся входной двери. — Поразнесли мой дом, и я вам еще помогать должен бесплатно…

— В долгу не останемся, — Акулина с намеком помахала крылом подругам, тоже нацепила человеческую маскировку и, поклонившись Мартосу и «Саше», покинула квартиру вместе с Арверой и Нармэлой. — Если что, знаешь, куда звонить и писать.

* * *

Проводив тяжёлым взглядом удаляющуюся троицу, я с облегчением вздохнул. Не нравилась мне, очень не нравилась ситуация. На глаза попался пучок тёмных перьев. Не поймали меня, так немного ощипали… Надо поскорее вырваться обратно в Нашар, пусть даже дома ждут… родные.

Щёлкнул замок, и Мартос остался со мною в квартире один. Силуэт художника немного поплыл, чтобы спустя мгновения стать более женственным.

— И ты… — зачем-то протянула Марта, прохаживаясь по коридору. — Сначала агрессивная Акулина, требующая скорейшего выполнения заказа, затем ваша встреча у меня в квартире. И зря ты воспользовался силой.

Она потёрла пальцем останки дверной коробки, ощетинившимися обломками дерева.

— Я, конечно, не самый крутой иной, но выплески ощущаю. И хорошо, если паразиты из организации не пронюхали всё…

Дослушать размышления вслух не позволили возмущённые крики за дверью. Кажется, говоривший был один. Быстро сообразив, чем всё закончится, я вскочил на ноги, и сразу же ощутил на правом ухе хватку пальцев рыжеволосой:

— Сейчас бегом в комнату менять облик. И не забудь, что ты гость издалека, — девушка критически оглядела разрушения, учинённые какой-то час назад. «Оставила на свою голову одного!»

Мне столь быстрая смена настроения хозяйки квартиры оптимизма не добавила. Сначала укладывают спать, а теперь за уши таскает!

— Прости, но так надо. Надежда Петровна ужасный человек, — Марта сделала круглые глаза. — Потому быстрее!

Моему исчезновению из не слишком просторного коридора поспособствовала и небывалая скорость, не очень-то соотносимая с человеческим обликом.

— Хосподи, хто к вам ломился? — плотная низкая женщина с короткой стрижкой, круглыми позолоченными сережками и тёмными в блестках кругами под глазами подозрительно покосилась на вывороченную дверь. — Это те бандитские хари? Я говорила вам, что добром это не кончится!

Марта смахнула капельку пота со лба, притворившись, что оправляет рыжий локон:

— Хари? Что не кончится?

— Да вон те Маты Хари! — Петровна несколько раз указала пальцем на нижнюю площадку, наверное, намекала на Акулину и компанию. — А я как слышала, что у вас дерутся и кричат! У милицию чуть не позвонила. Но думаю, мне же хуже, думаю, будет, вы там все сплошные мафиози, еще пристукните. Нечистая квартира! Что до вас тут ужасный человек жил, теперь вы вдвоем, один другого стоит! Кстати, почему я ни раз не видала вас вместе с братом, только по-отдельности?

— Ужасный человек? — Марта хотела посмотреть на Веру, но вспомнила, что та уже ретировалась (а если нет, то пряталась бы со мной).

— Вечно небрит, вечно простужен, пыхтит из трубки как паровоз… Я вообще не представляю, что у него в голове творилось! — тихо, как бы по секрету, призналась соседка. — Захожу к нему за солью (да как же, будет у него, нищеброд!), гляжу в гостиную, а там… мама дорогая! Какие-то щупальца, расчленёнки, чёрная месса. Вон там стояли, где сейчас… — Надежда махнула рукой в гостиную, но постепенно рука замедлялась, а глаза стекленели, не в силах вынести выставленную на мольберте картину с тощими, как смерть, Чужими из фильма, — где и сейчас. Хосподи, как вы живете с этой мерзостью, почему не выкинули до сих пор⁈

— Хосподь попускает сей тяжкий хрех, — художница оригинального жанра очаровательно улыбнулась. — И это уже мои собственные.

Соседка икнула и самолично захлопнула чудом уцелевшую дверь. А рыжая задумалась. Вряд ли недавние посетительницы подговорили эту бронемашину подтвердить их свидетельства… Значит, они не во всём врали?

Разрешив мне выйти из комнаты, Марта расчистила место посреди гостиной — только чтобы вынуть из-под трельяжа коробочку с серым порошком и начать высыпать прямо на полу кривые символы и устрашающие пентаграммы.

— Теперь не мешай. Вызываю шарак, — проводив меня до дверного проема, Марта снова вынула свой клинок и порезала другой палец. Видимо, для неё это было таким же обыденным действием, как мыть руки после улицы. — Во нума нереведьи. Аджхар.

Серый порошок вспыхнул и заискрил, как порох, даром что не взорвался. Дым от быстро потухшего пламени стал подниматься к потолку комнаты и формироваться там в тёмный сгусток. Я припоминал духов с похожими чертами — один из таких и притащил его к Мартосу за шкирку.

— Тья, н’ола! — темношёрстая (в данный момент) девушка прикрикнула на шарак. — Т’уведишь авсе о Мандилион э кажишь ми се.

Реакция шарака на призыв Марты последовала незамедлительно. Теневой сгусток вытянулся в размытую фигуру и просвистел-прошептал:

— Но те сё!

До меня сразу дошло, что это отказ подчиниться. В памяти всплыла картина не слишком бережной доставки в квартиру из ночного парка. я перевёл взгляд на призвавшую духа — на морде легко читалось негодование пополам с удивлением. Наверное, призванные раньше так не артачились…

— Вот гад, знает, когда требуется срочное выполнение… — проворчала она скорее для виду. Понятно же, взять и просто так решить возникшую проблему не умеет. Как бы прочитав мысли, полупрозрачная фигура сотворила зубастую улыбку-полуоскал и поплыла по направлению к девушке, оставляя на полу практически невидимую тень. Зачем, что и почему, в данный момент мне было всё равно — я прикрикнул, вспоминая драконий язык нашаран:

— Нумом Ары Незачиной! Дей ак ти рцят, неже аз разживу тя отвекно!

Шарак резко дёрнулся, словно освобождаясь от удерживающей силы, тогда как ко мне пришло понимание некоторой неправильности встречи. Это же тот самый дух, что так небрежно принёс меня к Мартосу! Против воли в сознании возникло желание «вцепиться в обидчика». Тень метнулась в сторону, излучая в пространство обиду за незаслуженное наказание. И рассыпалась на сотни пылинок, чем вызвало поток ругательств хозяйки, ждавшей более длительного общения…

— Он мог бы переносить меня поаккуратней, — я поискал на коже под шерстью следы синяков от давешнего падения. Бесполезно — зажили, не оставив ни боли, ни фингала. — И вообще, он маньяк. Где ты только находишь таких? Есть же нормальные, — последнее я произнёс не слишком уверенно.

— Это я поняла. Даже моей ол перестал слушаться. Хотел меня — прикинь? — взять под контроль! Но я бы его пересилила… — Марта достала из-за шкафа, на котором лежала трубка, швабру и стала стирать глифы с пола. Теперь я понял, почему в квартирке не было ковра или другого жилого напольного покрытия. На коврах рисуют только четырёхлетние карапузы.

— Кстати, а Бафомета ты вызвать не можешь? — я наблюдал, как швабра, в больших лапах черношёрстой драконицы похожая на малярную кисть, постепенно убирала следы призыва. — Он тоже кто-то вроде демона. И, главное, похожий хулиган.

— Я могу призывать только безымянных. Поэтому не телепортировала тебя к себе сразу, а прибегла к помощи посредничка. Имя, несмотря на суеверия деревенских ворожей, не даёт контроля над душами, напротив, выступает оберегом — тем, что мракобесы кличут «ангел-хранитель». У шарак имени нет, акаб носят имя владельца, в том числе поэтому так прочно связаны с ним. Но если не принимать это в расчёт… — аккуратно, чтобы не разломать, крылатая опёрлась о древко поломойки. — Бафомет — натуральный шарак, дорвавшийся до самостоятельности. Но кому понадобилось дарить шарак имя? Кому интересен хаос в Москве?

Предмет быта неожиданно хрустнул, заставив поскорее убрать с него свой вес. Я, уже пребывая в облике крылатого зверя, дёрнулся — звук показался хуже скрипа пенопласта о стекло.

— Лучше узнать, откуда вообще здесь столько знающих о шараках… — я покосился на Марту, усиленно трущую последние знаки. — Странно всё это…

Крылатая — подсознательно хотелось считать владельца квартиры существом женского пола — стукнула шваброй:

— После новости от твоих заказчиков я вообще не уверена в окружающем мире. Что, если всё вокруг одна большая иллюзия, а мы поддерживаем эту Матрицу? — Кажется, этажом ниже кто-то заругался из-за шум. — Когда вновь встретим ту… странную крылатую, поможешь отсечь остальных, чтобы я могла хорошо так расспросить? — в зелёных глазах заплясали искры, предвещающие проблемы в будущем. — И стань наконец человеком, — странно фыркнула, оглядев меня в очередной раз. — Либо раскроешься, либо что порушишь. Жить здесь так постоянно неудобно.

— Пока меня по большей части знают в этом мохнатом облике, даже те три слегка ненормальные охотницы за головами, — лучшего названия для троицы мне в голову не пришло.

— Ну, как хочешь, но чтобы забился в дальний конец квартиры на случай новых гостей.

Нечеловечество

Дома ты присел на диван и повертел в руках любопытную и, наверное, дорогую визитку. На чёрном, бархатном фоне, как цветом, так и рельефом выделялась голова красного демона, вроде печально тебе знакомого, только с мордой немного длиннее. Martos. И ссылка на сайт, впрочем, не личный, а на домене «DeviousArt». Мельком слышал ты про него — но ничего порядочного. Говорят, это сплошное скопище перверсивных извращенцев. Одно время сайт забанил Роскомнадзор, но его запреты были встречены такой массой «фи» от недовольных пользователей, что доступ пришлось возвратить. Не перевелись ещё содомиты на Святой Руси!

Впрочем, когда загрузилась страница, у тебя немного отлегло от сердца — явных извращений ты положительно не обнаружил. Надеешься, что их на самом деле нет, а не прячут от незалогиненных пользователей. Да и что мешало зарегистрироваться какому-нибудь блюстителю нравственности? Ладно, хватит о стороннем, прочь предвкушения и скоропостижные выводы. Ты здесь, чтобы открыть для себя новую грань жизни, зачем смотреть на неизведанное через призмы слухов и домыслов? Необходим свежий и ясный взгляд. Так что же на самом деле находилось на сайте?

А находилась тут галерея некоего художника под псевдонимом Мартос. Сначала ты подумал, что это и есть та самая кроваво-рыжая женщина, что тебе вручила визитку. Но ты засомневался после того, как не раз прочёл посты владельца аккаунта — написанные от лица мужчины. Нет, никто не мешал Марте выставляться в сети мужиком, да и транс-хирургия совершенствуется с каждым годом… но странно все это.

На сайте выкладывались рисунки Мартоса (как электронные, так и исполненные традиционными материалами), его комиксы и даже несколько коротеньких рассказов. Основным содержанием его творчества являлись тварюшки, похожие на твоего Демона (но более безобидные на взгляд). Были и люди, и другие не представимые существа, некоторые из которых прямо противоречили не только биологической целесообразности, но и законам эстетики.

Так. И какой из этого сделать тебе вывод?

Картинки тебе сейчас не слишком полезны. Лучше скачать какое-нибудь описание этих существ. И параллельно задать вопрос Мартосу — почему он уверен, что пишет и рисует о демонах правду, откуда её берёт, и много ли среди творчества его собственных фантазий?

«Не пугайтесь моих шедевров», — просил Мартос в секции описания своих творений, — «акаб существуют в мире, имеющем большее число измерений, чем наш. Даже того, кто способен сжимать трехмерные объекты в двумерное пространство холста, называют художником и высоко ценят это искусство. Моя задача гораздо труднее — отображать создания четырехмерные, пятимерные… человеческому глазу с непривычки они могут показаться негармоничными и даже нежизнеспособными, но это лишь потому, что вы не созерцали их столько времени, сколько я…»

«Впрочем, порой акаб и волод меняются местами, и многомерному духу, в своем обычном состоянии способному просачиваться через материю континуума меньшего порядка, приходиться сжиматься до привычной нам плотности, и тогда он принимает вид вполне воспринимаемый нашим рассудком, который многие назовут если не прекрасным, то приятным взгляду. Особенно часто это мохнатое создание чуть большее размерами, чем человек, с длинной гривой и еще более длинным хвостом, который завершает роскошная кисточка. Иногда акаб имеет крылья, иногда нет, но в своей истиной, многомерной форме он в любом случае способен беспрепятственно перемещаться по всем направлениям, не взирая на гравитацию трёхмерного мира».

Чем не «твой» демон-убийца? Описание один в один. Можно было бы сомневаться, предполагать, что художница с мужским псевдонимом пишет о выдуманных существах, но ты всё меньше думал, что подобные совпадения бывают. Однако проверять никогда не считал лишним. Многие вещи очевидны, но к реальности не имеют никакого отношения. Тот же горизонт — иллюзия соприкосновения земли с «не менее твёрдым» небом. Древние этой очевидностью и жили, но планета наша не плоская, какой она виделась первобытным людям…

В аккаунте её есть адрес электронной почты? Отлично. Не откладывая, ты изложил в письме к деятелю авангардного искусства все свои мысли и вопросы:

Кому: Мартос demon_fat@list.ru

Тема: Обсуждение.

Здравствуйте, Мартос, пишет вам Зарубин П. П., имевший честь встретить вас этим утром в салоне «колдуньи» Ольги. Впрочем, я к вам обращаюсь по иному вопросу.

Ознакомившись с вашим описанием и художественным изображением неких существ и духов, мне бы хотелось окончательно для себя разобраться, насколько ваше творчество имеет отношение к реальности. В том случае, если имеет и самое прямое, я желал бы разобраться в физике упоминаемых процессов, вроде обмена материей между человеком и акаб, законах гравитации (и проч.) многомерного пространства, биологической возможности полёта существа, чья масса превышает допустимую для взлёта при данном размахе крыльев, и другие. Я понимаю, что вы, как чуждый точной науке деятель искусства, вряд ли можете оперировать необходимыми данными, но я прошу хотя бы разъяснить все вопросы на так называемом «бытовом» уровне, надеюсь, этого мне будет достаточно, чтобы убедиться в несостоятельности теории или же, напротив, доработать её до стадии теоретических предпосылок.

Жду вашего подробного отклика. Заранее спасибо.

Павел Петрович Зарубин.

— Так и донимают меня в последнее время, — вздохнул Мартос, по пути превращаясь в девушку для облегчения письменного диалога с Павлом, — только теперь не только по творческим вопросам, но и просто двери вышибают. Но нафиг тебе точные константы? Это же магия, а не физика…

Кому: Зарубин Павел zarubin.p. p.@mirea.ru

Тема: Re: Обсуждение.

Павел, спасибо за письмо. Мне очень понравилось, что вы воспринимаете мое творчество так глубоко. Да, действительно, во многом, если не во всем, я опираюсь на реальность, но это та реальность, где эмоция материальнее формулы. Даже сами науки делятся на гуманитарные и точные, почему же реальность в целом должна быть лишь технической, как механизм? Это хорошо видно на примере человека — биология прекрасно описывает работу тела, но что есть тело без сознания? — коматозник. За сознание, за то, что мы в повседневной жизни понимаем под человеком, отвечает психология, и ее невозможно оцифровать или вывести для нее формулы. Это не значит, что поведение полностью непредсказуемо — тут лишь не существует количественности и, тем более, точного значения, следовательно, и формулы невозможны. Магия не подчиняется формулам и физике, в магии нет этого — там есть нечто другое, бессознательное и прекрасное. Магия ближе к музыке, чем к науке. У чародея правое полушарие значительно более развито, чем левое, в отличие от ученого. Не буду сейчас сравнивать горячее и зелёное, оба подхода имеют свои преимущество и недостатки. Факт лишь в том, что они не пересекаются, но при этом образуют целостный мир — как Инь и Ян. Надеюсь, мои мысли высказаны доходчиво и вам не на что обижаться.

Мартос.

Ну, чего-то подобного ты и ожидал. То ли по незнанию, то ли из-за того, что и существование этих духов были плодом творческого воображения, художница не пожелала отвечать на твои вопросы, отбрехавшись вечным, как мир, «It’s magic!».

Тебя такой подход к делу всегда раздражал. Ну неужели не любопытно разобраться, к а к что-то работает? Возможно, существует способ как-то улучшить существующую методику? Если подобная отговорка происходит из опасения, что иначе раскроется надувательство и развеются иллюзии, то обидно вдвойне.

Да… трудно с вами, «магами». Может, демон всё-таки был глюком?

Кому: Мартос demon_fat@list.ru

Тема: Re: Обсуждение.

Мартос,

Ещё вчера моя знакомая рассказала мне о так называемой теории квантового сознания. Эта теория пытается объяснить, как именно связан мир материи и мир полевой (к которому, возможно, имеет отношение и душа) в человеческом мозге. Здесь я не буду подробно углубляться в эту тему, при желании вы можете ознакомиться с теорией Пенроуза-Хамероффа и её опровержением в интернет-ресурсах, как это сделал я. Поэтому не могу с вами согласиться в том, что научный подход к духам и прочим феноменам абсолютно невозможен. В том случае, если они вовсе существуют.

— Да ну тебя, материалист-маразматик-агностик… — Вместо ответа Мартос начала печатать древнее проклятие, которое тупило меч противника. Не слишком понятно, при чём оно тут… просто захотелось. Не спрашивайте — это «как», а не «зачем». Эмоция, а не формула.

Всё меньше и меньше нравилась тебе эта «трансвеститка»… кажется, со следующим письмом она подсунула тебе вирус. Экран твоего ноутбука просто отрубился, и машина перестала работать. «Никаких доходов от вас, расходы одни…»

* * *

— Так как тебя зовут, Вера? — Акулина всё-таки вспомнила переспросить «Рапунцель» по приходу домой. — Вот Раяр с тобой сколько живёт и не знает…

— Чего я не знаю? — Синий дракон пил чай на кухне вместе с чёрно-белой.

— Да ну, дразнят, — Арвера погрозила Лине стальным крыльевым плечом. — И пристают с глупыми вопросами. Лучше подумаем, что делать.

— Что, опять? — Нармэла взялась за бедную головушку. Столько думать приходится в последнее время…

— Что тут думать, блин… — Раэнорэ резко отстранила допитую чашку. — Вы маги, у вас должно быть какое-нибудь простое заклинание поиска персоны. Ты, Лина, как я поняла, лично знакома с Бафометом, так что тебе будет его легко представить и визуализировать.

— Не слишком лично, судьба ко мне была благосклонна… — Акулина устало плюхнулась на диван, попутно убирая крылья, чтобы не упирались в его спинку. — Но мой клан от него натерпелся. Бафомет — избалованный сын архидемонов. Вот и выросло абсолютное оружие.

— Может, помнишь его слабости какие-нибудь? — Раяр отправился мыть чашки. — Вы его как-то прогнали, но вряд ли уговорами. Да и вообще, что им движет?

— Он просто любит ссоры и разрушение. Прилетает в земли, где его никто не знает, втирается там в доверие и натравливает руководителей друг на друга.

— Но почему ему это так нравится? — Не понимала Арвера. — Ему-то лучше от свар вокруг не станет.

— В том и дело, что станет! Он же демон, он получает энергию от негатива. Другие демоны не любят его не за его разрушительное влияние, а за то, что он покушается на своих. Для него вообще нет понятия союзника.

— А у тебя? — Нармэла присела рядом с мантикорой.

— У меня есть, — та вздохнула, — но мне негатив вообще не катит. Девочки, ну как я хорошо жила до Мандилиона и Бафомета! Фейлилась на заказах, ну и ладно, а тут меня такой чернотой окружили… Совсем не таких приключений я ждала, совсем…

Глянув на темнеющий небосклон за окном и серп растущей луны, Акулина встала и пошла к выходу на лестницу, чтобы добраться до крыши и взлететь в вечернее небо:

— Задралась я. Лечу охотиться, ждите к утру.

— Э… На кого? — Раяр прикинул количество дичи рядом с мегаполисом.

— На лосей в Лосиноостровском! — рявкнула в ответ демоница. — Надо ж проверить, врала Нарик или нет…

— Такое с ней бывает… — Нармэла погладила плечо Раяра. — Вернётся.

* * *

Поиск единомышленников не клеился. Из ада Бафомета прогнали, словно он ангел, а не демон! Местные драконы и вовсе не восприняли его за сородича, вместо этого отдубасили по голове… Ух, никогда бы не подумал, что заработает себе шишку…

Тем не менее, в одиночку нельзя разобраться в обстановке. Творить хаос направо и налево — можно, но это уже удел хаосистов и деструкторов, Бафомета интересовало лишь целенаправленное зло… и возвращение в более знакомую обстановку. Тёмный любил авантюризм, но не в области открытия новых земель, обитателей которых непонятно как совращать на плохие дела. Стоит повнимательнее поискать… и не любого случайного сородича, а лишь Тёмного.

Простое поисковое заклинание привело Бафомета к башне каменного замка, нелепо смотревшегося среди вычурных домов за высоченными жестяными или кирпичными заборами. Тёмная там была не одна. Вернее, тело одно… души было две. Двоедушная демоница сидела на верхней площадке башни, посреди пентаграммы, то ли начерченной углём, то ли даже выжженной в камне, и занималась сбором энергии от звезд.

Что??? Демононица… амнежи? Вместо того, чтобы забирать переработанную энергию из живых существ, она мирно теряет большую её часть, «переваривая» силу окружающей среды? Может, она и врагов своих в живых оставляет? Или… того хуже… девственница?

— Амешь да н’отраваешь? — седи демонов здороваться не принято, но как не известить о своем присутствии? Бафомет, с шумом хлопнув крыльями, затормозил у края площадки и приземлился, копытами встав на невысокий парапет.

Светлошёрстая драконесса с желтоватыми перепончатыми крыльями резко к нему обернулась и холодно сверкнула фиолетовыми глазами:

— Мандилион не дремлет. Поохотишься на разумных или скажешь фразу на древнем языке — живо очистят от всех грехов огнём на поражение.

— Не знаю, что это такое, Мандилион, и как он поймёт, что мы разговариваем на нашем, когда за нами не следят… — Бафомет на всякий случай проверил окружающее пространство на магических шпионов. С трудом он приспособился к выговору незнакомки, чудному диалекту жителей этой планеты. — Наверное, Мандилион недостаточно известен и могуч для того, чтобы мне противостоять, — самоуверенно заявил бастард двух кланов. Тёмная завершила втяг и встала из пентаграммы, не теряя равнодушного выражения:

— Не думай, Бафомет, что настоящая сила сверкает на виду, — не желая представиться, самка назвала его имя, непонятно откуда узнав его. — Кто выходит из темноты — теряет важное преимущество. Внезапность.

Бафомет лишь усмехнулся — внезапности он не потерял. Это доказывал внезапный бросок на сородича, которая, впрочем, вовремя отскочила с линии атаки. Демон едва успел затормозить, чтобы не кувыркнуться с башни.

— Что за глупость? В чем смысл этого действия, Бафомет? Зачем вообще ты ко мне прилетел?

— Откуда ты меня знаешь, отвечай! — резко развернулся самец и пламенным взглядом смерил крылатую. Чем-то знакома, возможно, они даже встречались мельком в прошлом. Да… не так уж и много двоедушных Тёмных. Хотя по понятным причинам такие встречаются чаще, чем у Светлых, среди которых двоедушных не было вовсе — семураны стараются разъединить сознания по отдельным телам при первой же возможности.

— Нас сызмальства учат избегать изгнанников. К счастью, сейчас мы все такие. Даже в большей степени, чем ты… когда еще скитался по родине.

— Я так и знал, что это не Сумеречье, не Харадол. Как вернуться? — Бафомет слегка умерил свой пафос от любопытства.

— Я не считаю, что это будет полезно. Здесь нас не знают, не ждут от нас опасности, здесь нам проще жить и творить любые злодеяния. Лишь Мандилион, защитники человечества, порой мешают, да и Светлые по-прежнему к нам не расположены, зато для обычного населения мы безвестны. Почти каждый даже не подозревает о нашем существовании. Такоймаскировкой ты никогда не обладал на родине, радуйся!

Бафомет продолжил за сородича:

— А ещё здесь мне ничего не понятно, я не знаю, как манипулировать этими людьми. В моем арсенале осталась одна грубая сила.

— Если будешь меня слушаться, могу рассказать все тонкости, — на возмущенный рык демона она отвечала: — Много я не требую, мне нужно только убедиться, что без моего разрешения ты не натворишь ошибок, о которых сам жалеть будешь потом. В Нашаре и Триречье, только завидев тебя, развёртывают оборону, «всего-то» из-за твоих просчетов в интригах. Зато о Софроне Тогром слышали только как о безобидном алхимике, но это не мешает мне по-настоящему влиять.

— Софрона Тогром… — Дейсус прогулялся взглядам по линиям потухшей пентаграммы. — Помню «чай Софроны». Афродизиак помогал не раз совращать безвинных семуранок, — голос демона стал слащавее, — может, со старых времён у тебя ещё немного осталось?

— Не про твою честь, — Софрона начала спускаться во внутренние комнаты башни. Бафомет за ней последовал.

Но того, кто оказался там, не ожидал встретить ни один из них.

Взгляд у самки с чёрной как оникс шерстью был тяжёлый — он буквально придавливал к полу. Только он один сразу объяснил и Бафомету, и Софроне, что эта демоница посильнее их обоих, поэтому не желает тратить времени на что-либо кроме дела, по которому прибыла. В том числе не стала объяснять, как проникла в замок без ведома хозяйки.

— Я знаю, вам нужно много энергии. На любые цели, от возвращения домой до приумножения собственного могущества…

— Когда я говорил нечто похожее, меня просто вышвырнули с минус четвёртого слоя, — всё же Бафомет не удержался и ехидно заметил. — Мы не стравины и не новорожденные бесята. Сначала сообщи, что ты собралась делать и чем тебе будет выгодно то, что ты собираешься предложить, а мы уже решим, какую выгоду нам из этого извлечь.

Помимо тяжести, взгляд незваной гостьи воспламенился:

— Мелочные недоТёмные! Что есть личная выгодна по сравнению с умножением страданий, нашей целью, ради чего мы существуем⁈

— Одно дело умножать их ради энергии душ, другое — просто так, впустую, — заметила Софрона, качнув остромордой головой. — Мы не мелочные, мы не страдаем идеализмом, зато с логикой и расчетом всё в порядке. Прошу разговаривать с нами как с равными, если ты захотела донести до нас какую-то идею.

На секунду от демоницы пошли вибрации концентрированной энергии — наверное, хотела жахнуть чем-нибудь мощным, но потом она нашла в себе силы успокоиться. Драка не спасет переговоры:

— Зато я служу Мраку, и я знаю, чего хочет господин. Не важно, из каких принципов действуем мы, Светлые сильны на этом слое и в этом городе. Это мешает нам творить задуманное. Мандилион, Дети Света, семураны — думаете, это все ваши противники? В Москве сильна связь как с положительными, так и с отрицательными слоями, и первое стоит исправить, прежде чем затевать что-либо. Сначала я оторву нулевой от верхних, потом — постараюсь, чтобы все люди, и не только они, с т р а д а л и — и поняли наконец, что Господь глух, или же его вовсе нет, в отличие от Господина. Те, кто начнёт нашествие тёмных сил, получат все плоды первенства и возглавят наступление Ночи на Землю. Я бы и сама могла возглавить это победоносное шествие, но моей силы недостаточно для Пепельного Дождя. Если вы не верите, что я вас не обману, я сама начну ритуал и вложу туда всю силу, которую смогу, и потом вы доведёте ритуал до конца. Если вы захотите меня убить в этот момент — что же, смерть естественна, но вы не получите моих сил, их я истрачу на нужное. Но поверьте — запах серы на нулевом ценнее такого недальновидного и бесцельного убийства. Ваше предназначение — помогать мне, сам Мрак отправил вас на эту планету ради себя и своего торжества.

* * *

В понедельник пары начинались рано, но заканчивались аналогично. Эмоциональное потрясение после мрачной встречи с демоном (что бы это ни было) начало выветриваться благодаря стараниям весёлых клоунов в масках добрых волшебников и мудрых визионёров. Поломка пожилого ноутбука волновала тебя уже больше, чем десять смертей одногруппников. Да, после занятий ты решил отложить на время поиски Вселенской Истины и помочь не выдержавшему холивара официальной науки против Марты-Мартоса. Тем более, как можно продолжать те самые поиски без важного инструмента познания? Не у (оставшихся в живых) друзей же просить одолжить комп. И без того на тебя после первичной огласки (конечно, версии безопасной — о наркоманах и о том, как ты просто сбежал с вечеринки, где обкуренные в припадке кайфа перебили друг друга насмерть) на тебя стали странно посматривать. Пускай это странно — ведь сам ты не злоупотреблял! это любая экспертиза покажет — но всё равно, общественное мнение формируется по своим законам.

Вернувшись с занятий, ты положил ноутбук в чехол и пошёл по направлению к мастерской ремонта цифровых устройств. Она располагалась в трёх кварталах от твоего двора — смешная дистанция. По пути ты посматривал по сторонам, на землю и даже на небо. Не то что от любопытства или скуки… Последние события побуждали присматриваться к миру, в котором живёшь. В нём оказалось гораздо больше неизвестности, чем ты раньше считал. Не стоит за примером далеко ходить, как сказала бы Ирина (надо будет с ней связаться сегодня и рассказать о Мартосе). Раньше от пролетающего над городом самолёта ты лишь отмахивался и придумывал рациональное объяснение, даже не заостряя внимание. Теперь решил присмотреться к летающей машине внимательнее — может, это подскажет тебе что-то о настоящем резоне полёта.

Нет. Самолёты не садятся на крышу и не выглядывают через её краешек, осматривая улицу.

Снова эти пернатые демоны, если не врут глаза! Но только уже чистой белой масти и, как казалось издали, золотистой гривой.

Что-то щёлкнуло в твоём мозгу, и в памяти зазвучали слова Ольги: «Когда самолёт станет демоном…»

Признаться, ты тогда чуть ни сел на пятую точку — прямо на холодный асфальт. Выходит, «демон» не один! Если бы тебе мерещилось, то, скорее всего, ты бы увидел вновь того же самого — чёрного с красным. Всё-таки эмоциональный отпечаток в тебе оставил тот видок. Да и не настолько ты впечатлительный фантазёр, чтобы додумывать новых тварюх, как Мартос.

Пока правое полушарие продолжало смаковать «встречу» с белым существом, левое просчитывало его стратегию. Нападать прямо посреди улицы не станет — слишком много народа даже для биомашины, способной расправиться с десятью студентами. Плюс камеры наблюдения — обязательно засекут, прежде чем даже он их сломает. Но в плане современной техники… одно из двух. Или существо необразованно, иначе бы боялось даже летать над городом под надзором современных орбитальных спутников, или его полёт согласован с ФСБ. Но если это правительственный генный эксперимент, при чём тут твои друзья и как чёрный появился из воздуха без светопреломляющего костюма?

Ты поборол в себе искушение позвать существо спуститься. Только спугнёшь, да и раскроешь себя перед ними, а с внутренними службами у тебя и без того проблемы благодаря «крылатым демонам». Лучше стоит подробнее о них расспросить Ольгу — мало ли. Может, удивит отсутствием религиозного бреда хотя бы в отношении серьёзных проблем, которые обрело человечество. Тем более что-то она о существах да знает, судя по такому проницательному предсказанию. Надеешься, что знает она о них больше тебя самого.

Тварь уже давно упорхнула, небо осталось серым и пустым, как раньше. Хотя, нет — ни с того ни с сего повалил «долгожданный» снег. Прохожие почти не обращали на смену погоды внимания — много дел. Ты протянул ладонь под первые хлопья и растёр в пальцах горелую пыль:

— Ненавижу пророчества… Будто от меня ничего не зависит!

Дело пахнет напыщенным Голливудом. Если Ольга заранее знала события дня, она либо Ванга, либо тайный агент, имеющий доступ к секретным стратегическим данным о применении био и климатического оружия. Ладно, к чёрту ноут. Раскрывать гостайну интереснее.

* * *

Впрочем, нам с Мартосом повезло. Акулина появилась сегодня поздним утром в одиночестве, без своей странной компании белошёрстых самок — визгливой Нармэлы и подозрительно-спокойной «Румпельштильцхен». Зато объявилась она не выспавшейся и умеренно злой. Без приветствия она вошла в открытую хозяйкой дверь, пошла на кухню и стала искать чай, чтобы умыть усталые глаза.

— Как прогресс, армия зла?..

Мы оказались настолько обескураженными, что даже не прорычали в ответ, просто проследовали за ней на кухню, подпаляя девушке затылок внимательными и осуждающими взорами.

— Ну что такое! — оборачиваясь, Лина шумно хлопнула крышкой чайника. — Если вы против такого обращения, то… из-звинити, — сказано было таким тоном, что, собственно, извинения и раскаяния не прослеживалось, — но ведь вы и сами демоны.

— Мы такие же демоны, как вор и управдом из «Ивана Васильевича», которые убегали от стрельцов. Разве ты никогда не интересовалась вопросом, кто ты и мы, или удовлетворилась мнением попа, принявшего твою исповедь? — после этой иронической фразы художницы настала очередь Акулины зависнуть.

— Ой, не рассказывайте мне, что вы варекра, — видимо, поняв что-то своё, наёмница присела на стул, опершись на стол локтём. — Ауры с мозгами ещё не отмыты Светлыми.

— Мы акаб-волод, — Марта выдвинула второй стул, чтобы сесть напротив Лины, поставив сидение задом наперёд и положив руки на спинку. Акулина впала во второй ступор и вдруг заговорила не по-русски:

— Осоеси бадомишь во говоре, мэ дивнэ…

— Кьяса дивна⁈ — ответив той же белибердой, Марта встала, продолжая вжиматься руками в спинку стула. — Акаб и волод это первые два слова, которые ты должна была выучить.

Я повёл ухом. А земные драконы тоже знают праговор!

— Как ни странно, первыми были «ма» и «па», — Акула улыбнулась Матросу снизу вверх, но торжествующе, — может, поэтому меня изгнали с нижних.

— Водка плохо влияет на твою акаб, тебе стоит тоже завязать со спиртным, как и твоей подруге-блондинке, — Марта осторожно взяла ладонь Акулины, чтобы помочь ей собственной энергетикой вымыть все токсины и облегчить похмелье. Но к большому удивлению, несмотря на свой неважный вид классического алкоголика с утра, в Лине не было химических или энергетических следов недавнего застолья. Просто не выспалась.

— Уже завязала, — Лина так же аккуратно вытащила руку. — Сейчас такая хрень творится вокруг и повсюду… не до того. Все-таки, что такое акаб? — девушка любопытствующе округлила глаза. — Я понимаю, что ты одна гений, а мы все остальные быд… бесы низшего ранга, но если ты хочешь, чтобы тебя понимали широкие массы…

Марта даже не знала, воспринимать последнюю фразу как комплимент или инсинуацию. А вот я призадумался. Если об акаб никто, кроме Марты, не знает, насколько информация достоверна?

— Вы что, — художник воскликнула, отодвинула стул от наемницы, — не задумывались никогда, кем являлись, и что живет рядом с вами?

— И так ясно, — гостья квартиры удивилась, что от нее непонятно почему так отшатывается сородич. — Вот лично я родилась на отрицательном, но ты, наверное, знаешь, насколько там фигово и стрёмно. На нулевом не разлетаешься, зато прикольно, и друзья появились, а не эти ушлые морды, которые только и ждут, чтобы тебе в глотку вцепиться и снять все золото…

Кстати, на ней действительно много украшений, причем не только кольцо в носу. Хотя зверь в бусах и серёжках странно выглядит, похоже, её это не смущает… Пускать её в самые злачные места и ждать уменьшения численности воров…

— Ну и не носи эти гири, — Мартос выдал дельный совет Лине. Добавив чуть тише и в сторону, — девушек украшают не украшения…

— Вот как заработаешь на них, то будешь раздавать советы, что делать, — наёмница раздражённо фыркнула, всем видом демонстрируя превосходство. Или делая вид, потому что вопрос остался без ответа…

— Странно слышать от иной. Я то считала, эта ваша «работа» служит цели обеспечить себя едой и жильём, а не горой украшений.

Лина незаметно надвинула край рукава на золотой браслет, охватывающий запястье правой руки.

— Каждый в праве распоряжаться своим заработком. Это неплохой показатель статуса. Хотя… что ты там придумала… а, акабы. Каким боком эти бездельники относятся к нам? — рыжеволосая провела пальцем по краю стола, отчего тот обзавёлся неглубокой бороздой от когтя. — Вроде они у тебя идут за посыльных, когда нельзя самому засветиться? Нет, что ли⁈

Кажется, охотница за головами до того не интересовалась, кто и как пользуется своими возможностями. И, в особенности, трактовкой их природы. Хозяйка квартиры едва не приложила руку к лицу в «легендарном» жесте «фейспалм», бродящем по Интернету:

— Мне ещё и объяснять тебе по много раз… Акаб и шарак разные сущности, стоящие на разных ступенях развития и отношения к нам, — решив блеснуть знаниями по «инности», она продолжила уже с жаром. — Акаб это тот, кто делает нас другими, давая возможность обращаться, — с этими словами лежащая на столе рука преобразовалась в лапу, — и пользоваться закрытыми от людей силами. Тогда как шарак в лучшем случае разумные духи, которые при некоторых знаниях можно призвать и заставить служить.

В глазах гостьи читалось полное непонимание услышанного. Или… глубокое удивление?

— Э… как знаешь, но что-то я не ощущаю внутри постороннего гостя. Расскажи лучше остальным, может, напугаешь Нармэлу, — с улыбкой закончила Акулина, зачем-то украдкой следя за мною. — Каждый имеет право на свои причуды, — девушка вернулась в человеческий облик. — Я ношу украшения, ты говоришь странные вещи о вселённых духах. Главное, чтобы это не мешало работе. Кстати о ней — что с Бафометом? Что вы нарыли на него?

— Шарак отказался исполнять приказы, начал себя вести согласно всем вашим описанием Бафомета, — Марта обернулась ко мне, но, подумав, не стала уточнять подробностей произошедшего. — Я считаю, что тот, за кем вы гонитесь — бывший шарак, получивший имя и самостоятельность, ставший уникальным случаем самодостаточного акаб.

— Нет, работе это таки мешает… — наёмница отвернулась, и этим высказала даже больше презрения, чем до того фейспалм Мартоса. — Я этого безобразника помню ещё с подросткового возраста. Вот кого нельзя назвать шараком, это непослушного хулигана. Он не то что будет извращать все поручения — он их вообще не выполнит. К тому же, у шараков нет пап и мам, а у Бафомета были… и весьма известные.

Марта даже встала от переполняющих чувств и закричала:

— Что ты тогда меня просишь о нём узнать, если тебе всё и так ясно⁈

Акулина вскочила и и уставилась прямо на оппонентку в упор:

— Мне не ясно, где он сейчас засел, и что задумал. Вы гуляли сегодня? Пока я к вам летела, пошёл Пепельный Дождь. Это значит, что нулевой слой начинает отваливаться от верхних. Пока я не знаю, это только в Москве или по всему миру, если последнее, Бафомет стал чересчур сильным.

— Будь он по силе сравним с Разором, вы бы сразу поняли. Десять душ для таких — мало, не пафосно.

— Кто это? — на такой простой вопрос о Разоре я получил две версии, по одной от каждой девушки:

— Сильный акаб-волод прошлого.

— Демон, который открыл Три Закона Магии и первым понял, что у светлых только фасад пасторальный, а на деле — секта.

— Он только у Светлых демон, — тихо поправила дотошная Марта, — а у своих — акаб-волод.

— Себя называй хоть шараком, а… — гневно-заступническое восклицание было прервано охлаждающей пунктуальностью:

— Шарак не склоняется.

— Я ей слово — она мне десять, и всё в пустую! — Лина махнула рукой, словно разрезая когтями воздух. — Ты вообще на нижних родилась или где-то в Хаосе? А кто прановладению тебя учил?

— Всё, разбирайся с Бафометом сама, — Марта навязчиво взяла Акулину за руку и повела к двери, — я за Мандилион примусь наконец.

Демоница хмыкнула, гордо тряхнула волосами и ушла.

— Почему вы не достигли согласия в таких простых вещах? — я созерцал всю ссору отстранённо, ошарашено. Марта сначала закрыла дверь, только потом яростно высказалась:

— Порет ересь какую-то православную… демоны, Светлые… Как будто мир действительно полярен и добро со злом в нём не зависит от точки наблюдения.

* * *

Врать — это как-то вне характера Веры. Нельзя считать обманом то, что большую часть времени она проводила не в своём теле. Это как говорить на иностранном языке в чужой стране — без этого не поймут. Но сейчас предстояло именно притворяться — убеждать окружающих в ложной картине мира.

Из головы не выходил темноволосый парень — единственный переживший нападение Бафомета. Какое отношение он имел к преступлению — жертва или соучастник? Был ли он просто везунчиком, смывшимся вовремя, или наблюдателем, который проверял, идёт ли «вал по плану»?

Чтобы выяснить — надо его найти. Помимо поисковых взаимодействий, в которых она не слишком разбиралась, Арвера знала только один способ — через полицию. Если составить чёткий фоторобот, то они вполне могут его пробить по базе данных. Загвоздка была в том, что сообщать настоящую цель поисков не следовало. Мало того, что придётся придумать убедительный правдозаменитель — надо его достоверно преподнести. А с актёрским мастерством Вера не дружила и всегда говорила что думала.

— Человека надо найти, — Вера попыталась скорчить горестную мину и низко согнулась над столом участкового, — пожалуйста…

— Сколько суток прошло? — полицейский для солидности надел фуражку, но продолжал потягивать чай и смотреть в зарешеченное окно.

— Он не без вести пропал! Просто, понимаете… — девушка оглядела весь кабинет в поисках вдохновения. Ей бы нармэлину тараторку… — Это личное. Мы встречались, любили, а потом выяснилось, что он меня обманывал! И скрылся, а все его телефоны и адреса, которые он мне говорил, ненастоящие…

— Вам бы поменьше сериалов смотреть! — допив чай, сотрудник органов усмехнулся.

— Ну почему вы мне не верите?.. — Вера была готова плакать, но не от обиды, а от беспомощности.

— Да потому что любите вы, дамочки, маргинализировать. «Ищите женщину» смотрели? Вот… а у нас и без вас есть чем заняться.

— Но ведь это быстро совсем! Фоторобот я уже сделала… — вместе с мастерски точным портретом «подозреваемого» Арвера придвинула к полицейскому «последний аргумент». Опытный работник МВД сразу оценил важность задачи по небольшой выпуклости под достаточно неплохим рисуночком.

— Ладно, завтра приходите… — все бумажки участковый временно спрятал в ящик. — Но я думаю, он просто засмотрелся на вашу красоту и перепутал цифры в телефоне. С кем не бывает.

Ну вот… можно было бы и не изгаляться, наверное, а начать с денег… Какой продажный мир после распада СССР…

* * *

Но это была не единственная гостья на сегодня. Через час или два после ретировки демоницы в квартиру художника-метареалиста были впущены после долгих, настойчивых звонков личности совершенно противоположные. Одну из них я уже знал — та самая бойкая соседка, поражённая живописью и манерами Марты. Второй персоной оказался старый монах в чёрной рясе. Борода у него была белая, длинная и пышная. Я бы не удивился, если зимой этот инок подрабатывает на утренниках, исполняя роль Деда Мороза. Даже бороду накладную не надо надевать — тем более опасно это (не раз детишкам приходило в голову проверить «настоящесть» дедушки). Глаза у него тоже были под стать сказочному образу глубокие и добрые, своим спокойствием абсолютно не гармонировавшие с тёткой, которая вся на нервах:

— Вот она, вот она! Нехорошая квартира! Батюшка, только взгляните на эти похабные богомерзости! — Бабка картинно погрозила пальцем полотну с инопланетным чудовищем. — Сущий Дьявол!

— Се не диавол, сестре, — священник подошёл ближе к картине и осмотрел её с почти двухметровой высоты своего роста, — се ксеноморф.

Глаза Марты начали быстро меняться в размерах — левый увеличиваться, правый, наоборот, уменьшаться. Таких познаний от святош она не ждала.

— Одна хрень! — бабка же не различала дьяволов и ксеноморфов. — Освятите квартиру, Христа ради! Всю эту мерзость огнём сожгите!

— Эй, постойте, это моя квартира и я не разрешаю тут святить и жечь! — девушка взяла монаха за чёрный рукав и потянула к выходу. — Частная собственность!

— Адвокат дьявола! — женщина стала уже Марте грозить пальцем.

Но служитель церкви, мало обращая внимание на попытки хрупкой (потому что в человеческом теле) девушки его оттащить, нагло решил осмотреть другие комнаты. В том числе ту, в которой я прятался. Я еле успел измениться в удобоваримый человеческий вид… и все равно осталось впечатление, что монах успел заметить темную шерсть. Хотя, если бы успел, начал бы диалог так спокойно?

— Ну а ты что прячешься, иль совестно за что?

— За что? — я непонимающе повторил. Только с виду не понимающе, на деле этот дотошный старик вызывал всё больше подозрений…

— Ты что на полу сидишь? Простудишься! — соседка проявила неожиданную заботу. Вдруг я обратил внимание, что и после превращения он остался… почти в той же звериной позе. Хм… чуть не засветился… Я встал на ноги.

— Не простудится, — заверил соседку бородач. — И вам, сестра, не советую стращаться. Это ангел-мститель, он мучает только грешников.

Сверкнув глазами, старец сам взял за плечи обомлевшую женщину и вывел из квартиры, не прощаясь и самолично закрыв дверь. Марте осталось только замок запереть.

— Плохи дела… «Маньяки» из Мандилиона уже, кажется, о нас знают. Пора менять прописку.

— Подожди… — я мысленно вернулся к моменту ухода «старца» из комнаты. — А он точно был из Мандалиона? Или я принял маскировку за нечто иное?

Художница прислонилась к стене в прихожей:

— Глаза что ли? Ну… сверкнул, кажется… Мне было не до проверки на скрытую сущность, вроде оборотня или другого крылатого…

— Так у вас здесь ещё и оборотни бегают? — эффект от фразы сравнился, пожалуй, с ударом подушкой по голове.

— Ну да. Бегали, пока Мандалион их немного… э… не прижал. Вернее, частично разогнал, либо куда-то убрал. Не спрашивай куда и зачем, у меня нет желания узнавать такие подробности, тем более, не касающиеся нас с тобой, — замолчавшая Марта попала под мой пристальный взгляд. Я задал закономерный второй вопрос:

— Так соседка знает художника Мартоса или девушку Марту? Что-то она не обратила на тебя внимание.

Судя по заминке, сам художник о мнениях жильцов насчёт живущих на верхнем этаже особо не задумывалась. Ответ в очередной раз удивил.

— Какая разница? Здесь царство творческих натур и остров тишины. Может мы живём попеременно, по-очереди куда-то уезжая? Соседке пофиг, её больше волнует то, чем мы занимаемся здесь. Хорошо, в квартиру дальше не ломанулись. Тот «старец» явно чужой агент, так что готовься к уходу отсюда. Может я не миллионер, но гнёздышко где-нибудь создать смогу.

Владелица квартиры ещё что-то сказала, но мне стало не по себе от навязчивой идеи — истинной природы посетителя. От того веяло никак не простым человеком. И человеком ли? Почему-то, стоило вернуться на Землю, и родной мир странным образом перевернулся. Как огромная декорация, обманчиво простая.

* * *

Быстро спустившись по лестнице — странно скоро для не слишком молодого человека — человек в рясе пригладил бороду, мигом убрав большую часть седины, и проскользнул за угол. Простая проверка обернулась вынужденным походом в мало выделяющуюся квартиру, в которой, со слов назойливой пожилой женщины, «жили начинающие сатанисты и просто нехорошие личности». Внутренне усмехаясь, он приготовился к короткому представлению, но обитатели озадачили. Если рыжеволосая девушка фонила вполне понятно, то молодой человек оказался… странным. Подсознание заворчало, чтобы немедленно покинул дом — не удивительно, в отпечатке угадывались чёткие линии Темноты. Не столь зловещие, с какими его братьям пришлось сталкиваться, но достаточные для занесения дома в список потенциально опасных. Не для людей: тех не проймёшь, пока не встряхнёшь и не продемонстрируешь себя. Только это не безопасно в современном мире, да и Мандалион не дремлет, вмешиваясь в жизнь всех, даже тех, кто никогда никого не трогал, отказавшись от наследия…

Покинув двор, бывший «старец» совсем перестал походить на служителя культа. Теперь на мир смотрел высокий темноволосый мужчина в неброской накидке. Совсем недалеко должна быть станция метро…

* * *

Достаточно странное ощущение ты испытывал, возвращаясь в «Краски света». Что-то вроде сожаления: зря смеялся над Ольгой. Нет никакого желания извиняться перед ней, или же верить бредням вроде тех, что ты уже слышал, но стоило сразу распознать в ней то, чем она на самом деле является, и вывести на чистую воду. С другой стороны, хорошо, что теперь появилась возможность поговорить без свидетелей.

Девочка открыла дверь сразу, как ты пришёл, ты лишь успел встать на крыльцо. Наверное, подсмотрела из окна, как ты подходишь, или отследила по мобильнику, если имеет отношение к госструктурам.

— Я вернулся, теперь ваша очередь, — не здороваясь, ты зашёл внутрь пропахшего благовониями помещения.

— В чём наша очередь? — непонимающе моргнув, Оля закрыла дверь.

— Вы тут все предсказамусы, — ты решил посмотреть на других работников или посетителей салона, но больше никого тут не было. — Знаете всё заранее. Значит, в том числе и то, что я желаю спросить.

— Это телепатия, а не ясновидение, — ребёнок развёл руками. — Пускай я могу больше многих людей, но не всё.

— Вы даже того демона знаете по имени, — ты припомнил вчерашний диалог, — и ваш абсурд с самолётом и пеплом произошёл только что. Откуда к вам такая информация вообще приходит?

— От Учителей. Это наши наставники из параллельного измерения, которые и помогают нам продвигаться вперёд и вверх. Но сейчас Учителя Света молчат. Вернее, мы их не слышим. Пепел закрывает от нашего восприятия светлые тонкие миры. В этот час мы вынуждены полагаться на собственные силы, пока Бафомет не снимет проклятие.

— Ладно, — ты упёр руки в бока, наклонил голову. Постояв так секунду, понял, что предстоит долгий разговор, и повесил куртку на вешалку у входа. — Вы что-то вчера говорили о лучах, я понял только то, что мне естественно сомневаться. Думаю, вы и это принимаете в расчёт в своих махинациях. Знайте — я дико сомневаюсь. Даже точнее — я допускаю возможность, что некоторое сказанное вами — правда. В том случае, если вы можете мне доказать. Я стремлюсь стать человеком науки, поэтому чтобы понять, что нечто работает, я должен это увидеть в действии, потрогать и ощупать, чтобы окончательно убедиться в отсутствии фокусов. Так же мне желательно постоянство. Даже в сугубо материалистичном мире возможно упасть с двадцать пятого этажа без парашюта и всего такого прочего, это вполне объяснимо наукой «статистика» и не противоречит законам вселенной. Да, можно так идеально сгруппироваться, как кошка, хотя человеку этого планомерно не вытворить. Но это всего лишь «чудо». Магия в моём понимании — чудо, которое можно повторить при желании. Воспроизвести, использовать на благо человека. Однако даже магия не должна противоречить законам вселенной, иначе как она вообще сработает, как произойдёт? Вещей и законов вне вселенной не существует, иначе мне придётся расширить само понятие вселенной как «сцены событий». Так что если есть магия, это тоже наука, с такими же строгими законами, причинно-следственными связями. Если так, прошу мне всё это сообщить и продемонстрировать без разрушительного подтекста и хулиганства, которое проявил… Бафомет.

— Я не люблю слово «магия», — Ольга присела на стул сбоку от Павла, — оно во мне вызывает ассоциации с Гендальфом и Гарри. Магия подразумевает нескольких одарённых, которые могут с лёгкостью влиять на мир, эпатажно рассылать огненные шары и гласить полную белиберду с высокой башни. А что остальные? Неужели ни на что не годны, не герои? Всей литературой и фильмами нам словно внушается, что обыватель — зритель, жертва при меньшей удачливости. С одной стороны, если реальность сможет изменять любой, даже не обременённый моралью индивид, это может привести к хаосу. С другой, к хаосу может привести даже математика и физика — с их помощью можно соорудить ужаснейшее оружие. Но их всё равно преподают в школах, в них есть и полезное применение, почему нельзя выбирать из всей магии лишь благое и полезное?

— Нравственностью должен руководствоваться любой учёный, но Бафомет о ней не думал. Где же те доказательства, что магию можно применить во благо человечеству? Где доказательства, что она вовсе применима и работает? Пускай даже на разрушение: я видел, что сделал Бафомет, но — как? Почему вдруг он появился из ниоткуда, как злой джинн?

— Не перебивай только. Я к тому вела, что на мир может влиять каждый, после обучения. Хотя имеешь ли талант к этому или не имеешь — вопрос интересный, но математике учат — и успешно — в том числе гуманитариев, как и физиков — литературе.

— Стандартная форма шарлатанов, — рассмеялся ты. — Для расширения клиентуры. А что касательно сроков? Реальных сроков, не тех, которые вы при первой встрече сообщаете, чтобы завлечь? А возможности? Вряд ли этот демон-убийца чему-то учился. Прежде чем он смог бы творить гадости надлежащего уровня, его бы поймали и ликвидировали. Или бессмертным закон не писан?

— Почему бессмертным? — Ольга не спешила обижаться. — Только при них самих говорю, что они люди, захваченные злым духом — это чтобы они образумились и начали подавлять свой вредоносный инстинкт. На самом деле это просто… внеземная форма жизни, непонятно как оказавшаяся на нашей планете во плоти. Но они такие же смертные. У нас даже живёт одна дружественная, хотя она сама считает, что она человек, избавившийся от подселенца.

— Покажете, если она не будет меня кусать? — хотелось бы тебе сравнить доброго «демона» со злым. — И зачем же вы им врёте, неужели нельзя установить дипломатические отношения? Как она вам вообще поверила?

— Чтобы она считала своими человечество и действовала в его благо, а не во вредоносное «благо» сородичей-захватчиков. Поверила она потому, что кто-то заменил ей память, она помнит себя всю жизнь человеком. Возможно, их цивилизация использует Землю как место для ссылки. Не знаю, хорошей идеей ли будет просить её превращаться из человека обратно в инопланетянина. Она полностью реабилитировалась, изгнала из себя кровожадные инстинкты, которым потакал Бафомет. Но с ней в облике человека ты уже встречался — в парке, когда бежал с дискотеки.

— Знаешь, не помню… А за что ссылали? И почему нельзя было сыграть на том, что их правительство им насолило, а мы их приютили и они нам обязаны? Зачем их делать именно людьми? — хотя ты не верил до конца во всё рассказанное, ты всегда стремился познать внутреннюю логику даже в байках.

— Мне уже не известно, за что. Может, и не ссылали, а засылали. Как шпионов или кого похуже.

— Тем более глупо «превращать» их в людей. Они могут притвориться и остаться внутри такими же.

— Мы и не поручаем им ничего важно, в том числе по-настоящему ценной информации. Тебе, «человеку с улицы», мы доверяем больше, чем им, — обернулась к тебе Ольга с детской наивной улыбкой. — Насчёт приютить… проблема не в их преданности их расе, которой может не быть, проблема именно в их кровожадности. Фактически мы именно делаем из зверя человека. Лучше даже многих жестоких людей.

— Больше, чем человеку с улицы? — ты подпрыгнул в шоке от нелинейной логики сектантки. — А ничего, что я могу быть подкупленным шпионом этих мохнатых драконов?

— Я бы почувствовала, — Ольга тебя успокоила прикосновением тыльной стороны ладони, попросила вновь усесться спокойно. Потом сменила тему. — Значит, ты хочешь понять, как работают неизвестные тебе законы мира, и получить доказательство. Это просто на самом деле, единственное условие — ты должен освободить свой разум от шаблонов, навеянных социумом. Я не предлагаю тебе свои шаблоны, и вообще шаблоны, твой дух исследователя жаждет построить картину мира самостоятельно, — девочка вытянула вперёд руку. Не указывая на что-то и не пытаясь самодиагностировать тремор — просто подала руку вперёд. — Посмотри на контур моей конечности. Граница, что отделяет изображение моей руки от фона. Какая она? Что в ближайшем её окружении?

Ты прищурился и присмотрелся, выполнил странную просьбу. А так же высказал свои впечатления:

— Она не абсолютно чёткая. Точнее, она сама чёткая, но где-то на миллиметр от неё — искажение воздуха, похоже на рябь над пламенем Вечного Огня. Думаю, это от дифракции света, или тело греет воздух, или особенность обработки мозгом зрительной информации.

— Да, это действительно искажения, но вызваны они биополем, — улыбнулся ребёнок. — Свет это электромагнитная волна, он преломляется в электромагнитном ореоле человека. Хотя человек окружён и другими, генерируемыми им полями, без подготовки можно воспринять только наиболее грубые вибрации, близкие к физическому миру.

Но ты решил уложиться в рамки известной теории:

— Вряд ли это аура, что бы ей ни было. Скорее несовершенство глаза или мозга в обработке образов.

— Если ты не веришь глазам своим, доверься своим чувствам, — в убеждениях Ольги прекрасно сочетались Прутков и Кеноби. — Протяни руку к моей руке, подводи постепенно. Следи за теми ощущениями, когда твоя рука дойдёт до ореола вокруг моей, но ещё не до самой кожи.

Ты исполнил и эту просьбу. Не уверен, показалось ли или это внушили, но при приближении где-то на пять миллиметров от конечности девочки рука замедлилась, почувствовав нечто упругое, но невесомое. Такое же впечатление повторилось при возобновлении махинации. Ольга снова улыбнулась.

— Чувствую нагретый твоим телом воздух? — ты продолжал рационализировать. — Или просто ты меня продолжаешь гипнотизировать.

— Повтори на ком угодно, без моего присутствия, будет то же самое.

— Ну так ты меня уже закодировала… или как это называются… когда восприятие программируют?

— Если ты так уверен, что кто-то программирует твоё восприятие, почему ты уверен, что живёшь в России, а не в Америке, или что вчера было солнечней, чем сегодня? Чему ты доверяешь в жизни больше — опыту или стереотипам?

Ты почесал висок. Глупая ситуация. Если бы зачесался лоб или затылок — понятно, кем себя считать, следуя суевериям.

Ольга продолжала убеждать, воспользовавшись твоим замешательством:

— Очень странно, что ты готов поверить в гипноз, при этом отвергая все остальные области сверхъестественного.

— Гипноз не сверхъестественен, врачи доказывают его физиологическую природу. Даже Ницше лечился с помощью гипноза, — ты напомнил девочке исторический факт.

— Хорошо, что, по-твоему, нельзя будет объяснить гипнозом или чем-нибудь другим в рамках строго материалистического понимания? Потому что если в него укладываются все феномены, зачем ты ищешь у меня ответа?

— Нет… Меня интересует не превращение в «дитё света», которое готово поверить всему, что пишут жёлтые журналы и показывает РенТВ. Я стремлюсь как раз к конечному пониманию. По моему мнению, все чудеса — вполне обычные вещи, но пока что не рационализированные, не понятые до конца, без сопутствующей информации об источнике… Ты же предлагаешь вывести меня за рамки собственного сознания, убедиться в его неспособности понять целую картину мира? Убедить, что шаманство гораздо надёжнее прямого подхода? Заметь, я не отрицаю саму возможность телепортации, исчезновения, многого прочего. Но если оно возможно, то совершенно необязательно оно выходит за рамки даже известных ныне законов. А если выходит, то объясняется другими, пока не открытыми широкой публике. Если магия когда работает, а когда нет — прок от этой магии? Почему за все тысячелетия её изучения магистры не подлатали её до сносного качества и повторимости результата?

— А вам лишь бы эксплуатировать… — вздохнула Ольга. — Хорошо. Мне будет трудно объяснять всё в привычных тебе терминах. Я многое знаю, но ещё не достаточно владею русским языком, только на уровне своего возраста. Современные научные термины могут ускользать от моего понимания. Если хочешь, я позову Катерину, ту самую очеловеченную, чтобы она переводила с простого детского языка на твой, сложный. Она врач, но медицина ближе к физике, чем лирика душевного понимания вселенной.

— Бесполезный диалог, — устав от беседы с Ольгой, ты встал. — Может быть, Катерина действительно лучше удовлетворит мою любознательность. Но если и она начнёт излагать вместо важного не относящиеся к делу вещи, мне придётся принять противоположную вашей точку зрения о доступности магии. Человек с улицы не нашёл ничего в ваших словах. Или же вы сами не желаете мне ничего объяснять, оставив магию уделом избранных. Или наш мир, чёрт возьми, хаотичное место, если в новолуние можно через фотографию с помощью низкопробной поэзии наворожить отворот-поворот. Но, скорее всего, всё это глюки.

— Поэтому я и спрашиваю у тебя — что именно ты не будешь считать глюком? Если какой-то прибор показывает тебе цифры в твоей лаборатории — это глюк? Или глюк лишь в том случае, если увиденное не вписывается в картину мировосприятия? Что это за мир, если за каждом углом прячется гипнотизёр, и он тебе внушает существование крылатых тварей?

— Скорее, это психическое заболевание, — ты осторожно потрогал пальцами голову. — Мне надо обратиться к психиатру.

— Ты мог обратиться к нему ещё после первой встречи с Бафометом, или в любой момент после неё, но ты пришёл ко мне. Почему?

Ольга уже притомилась вести пустой диалог. В этом отношении она была солидарна со мной. Да и считать ли диалогом два одновременно звучащих монолога? Для обмена знаниями нужно взаимопонимание. Общая почва.

Ты думал минуту. Твои же поступки выбили тебя из колеи, уже не находились так просто нужные слова в поддержку собственных мыслей. Хотя, с таким обилием гипнотизёров и «летающих гиппопотамов» ты уже начал сомневаться в существовании с о б с т в е н н ы х мыслей.

— Всегда существует надежда, — в результате ты выдал нечто вовсе непредсказуемое и несвойственное тебе, и твои ли слова это? — Человеку, мягко говоря, хреново чувствовать себя психом и хочется считать, что действительно происходит то, что ты видишь.

— К сожалению, даже наука подтверждает, что большая часть мира — иллюзии, — подхватила твои размышления девочка. — Все твёрдые предметы — вакуум и разряженное поле волн-корпускул, которые и координаты не имеют определённой. А есть ли координаты? Или это упрощение, придуманное человеком? Тем не менее, это упрощение воспринимается весьма реальным, ведь ты не можешь за один шаг дойти до Петербурга, например. И стена на ощупь самая что ни на есть твёрдая. В этом отношении для нас реально всё то, что мы считаем реальным. Готовый допустить — может. Здесь начинается твой выбор. Можно назвать крылатых пришельцев глюком — тогда ты станешь неуязвимым для их проделок — как можно умереть от несуществующих когтей? Ты так и не смог поверить в происходящие в злополучной квартире — ни в постановочный ритуал, ни в вызванного чёртика — поэтому и остался жив. Чувствовал себя неуязвимым для того, чего нет. Есть и другой вариант — нельзя сказать, лучше он или хуже, но он несомненно интереснее, а насчёт безопасности… на нём существуют свои методы защиты, не менее эффективные.

— Сделать первый шаг и поверить? — ты сам продолжил её мысли. — Можно и поверить, в качестве эксперимента. Не знаю, правда, насколько такая вера будет считаться искренней и рабочей. Но, в крайнем случае, я всегда смогу отступить, если запахнет жареным и мне перестанет нравиться оккультная сторона «иллюзорной реальности», которая суть наша Вселенная. Погибать от заклинания мне совсем не интересно.

— В чём отличие заклинания от материальной пули? — Ольга продолжала поражать шокирующими вопросами.

— Пуля проверена статистически. А заклинание… выяснилось, зависит от веры в то, что оно сработает.

— С пулей точно так же. На определённом этапе восприятия…

— Ладно, с теоретическими предпосылками разобрались, — ты прервал Ольгу, пока твоя мысль не улетучилась. — Надо проводить эксперимент. Позовите… как её… которая доктор и бывший крылатый. Надо попробовать её уговорить превращаться обратно, только сохранив человеческое благоразумие. Пусть она начнёт на меня воздействовать, но не смертельно и вообще не желая покалечить. Как-нибудь более благостно и конструктивно. Хотя бы на лапы возьмёт и к потолку подымет, — ты посмотрел на довольно высокий в этой комнате потолок.

— А силы хватит? — засомневалась Ольга. Но вскоре вовсе отмела идею: — Лучше не стоит искушать Катерину. Она полностью нормализовалась и поборола звериные инстинкты…

— Интересно, а как раса достигла космического уровня и со своей планеты попала на нашу, сохранив ярко выраженные звериные инстинкты? — ты не слишком понял опасений девочки. — Думаю, не в них дело, а в отношении к человечеству. Оно должно остаться прежним в любой форме существа, при достаточной промывке мозгов. Если вам удалось переубедить инопланетянина, то к прежним взглядам он вернётся только после достаточной работы человека.

Начальница «креативного салона» всплеснула руками:

— Но это будет шок для Катерины. Она считает себя человеком. Изначально человеком.

— Мне вам рассказывать, какие вы маги? — хотя и принято считать, что тихая речь более доходчивая, твой организм это уяснять не желал. — Научи её новому заклинанию, вернее, светлой версии старого, которая даёт те же способности без дьявольских побочных эффектов. Летающий хищник может быть полезен и «светлым».

Ольга в очередной раз вздохнула, и подошла к городскому телефону на одной из тумбочек в прихожей, набрала на нём длинный номер — мобильного, скорее всего. Хм, странно, ты думал, что экстрасенсы обладают телепатией и тратить деньги на услуги связи им незачем.

— Катерина… после работы зайди в салон. Вернулся Павел. Хочет с тобой поговорить. И я хочу. Ждём.

— Долго ждать? — уточнил после того, как девочка вернула трубку на базу. — Мне ещё ноутбук в ремонт относить… — после чего Ольга достаточно странно на тебя посмотрела, возможно, не понимая, как ты можешь помнить об этой рутине, когда тебя окружают пернатые драконы. Сам собой вспомнился главный герой «Гостьи из будущего»: «А я всегда помнил о кефире, даже когда от космических пиратов убегал».

— Да, по стихии ты Земля, — улыбнулась Ольга, — прямолинейный и упёртый, зато пошатнуть невозможно ни уверенность, ни быт. Скоропоявится. Мы как раз успеем…

— Стоп, почему без меня что-то происходит?

Ирина без всякого оповещения ворвалась в салон (вернее, его прихожую — сам салон тебе так и не показали, хотя здесь ты уже во второй раз). Ольга, по своему обыкновению, не выразила бурной реакции — просто медленно развернулась к новому действующему лицу. Сама белокурая репортёрша выглядела и вела себя точно так же, как при вашей первой встрече — волосы, беспокойно выбивавшиеся из-под шапки, и большие, ненасытные до впечатлений глаза.

— Ты что, следишь за мной? — ты высказал нешуточное опасение. Она постоянно оказывается рядом в важные моменты и начинает приставать как с расспросами, так и с выдачей недостоверной информации. — Что за день, нельзя спокойно ноутбук починить. Ваши конспирации декогерируют с моим образом жизни.

— Пора менять образ жизни, — Ольга поднялась со своего стула, — обоим вам.

— Ладно, к чему я не успела? — Ирина вытащила из кармана блокнот с карандашом, всунутым в его металлическую спираль.

— К тому, что лишняя информация скорее вредит, и всякой вести есть своё время, — девочка по-религиозному деликатно попросила отвянуть. — Теперь я могу позволить тебе остаться, но на условии, что происходящее не окажется вскоре достоянием общественности, впрочем, общество такие новости не примет даже при попытке ему их скормить. Мандилион хорошо постарался.

— Это кто? — ты спросил Ольгу, но она отвечать не стала, опять улыбнулась. Вот делать ей больше нечего…

— Потом расскажу, — пообещала Ирина, отмахнувшись записной книжкой. Понимая, что Ольга больше ничего не выдаст, обратила своё внимание к тебе: — Ладно, ну а какие у тебя новости?

— А никаких, — ты слегка развёл руками, склонив голову набок. — Та рыжая ведьма оказалась никакой не ведьмой, а ещё одной дивной. Вот она точно колется и в глюках видит двадцатимерных мохнатых драконов. Если она действительно имеет отношение к делу, то маскируется она прекрасно, куда лучше Ольги. Единственное странное совпадение меня настораживает: ноутбук полетел именно во время жёсткого спора с ней о необходимости сбора точных сведений при исследовании, в противовес просто «обозрению достопримечательностей».

— Да не, — вполголоса пробормотала девушка, кратко записывая всё сказанное. — Зная тебя, это ты так сильно барабанил по клаве, что…

— О как, ты уже меня знаешь! — ты чуть не подпрыгнул на паркете (настоящем, однако, не линолеумном, и откуда у них такие деньги…). Белокурая журналистка за всё это время даже не сняла куртку и продолжала стоять, не раздеваясь, запаренной. При этом поторапливая «интервьюируемого»:

— Кое что… дальше-то что было?

— Дальше этот пепел… и остальное. Думаю, ты тоже под этот странный «дождь» попала, но вряд ли видела второе существо, другого цвета. Потом я сюда пришёл, остальное слишком правополушарно, чтобы я сейчас вам это пересказал… Если вкратце, магия это вера, и отсутствие магии — тоже вера. Какой бред… — ты сам себе закрыл рот и даже нос в придачу, ну и фигню ты выдал только что…

Новый персонаж появился неожиданно быстро. Или же Ирине удалось до такой степени тебя уболтать, что ты потерял счёт времени. Так или иначе, но в «Салон» вошла усталого вида блондинка. Она сняла меховое пальто и повесила на крючок, тем самым напомнив репортёрше, что и она до сих пор грелась в своём дутике. И заставив наконец и её с облечённым выдохом снять куртку.

— Всем здравствуйте… — Прибывшая скромно осмотрела тебя с Ириной, наверное, ожидая, пока Ольга её представит и объяснит, почему мы ею заинтересовались.

— Катерина, это Павел и Ирина. Оба на нашей стороне, — такие слова Ольги чуть не отправили тебя в нокаут, но ты постарался сдержать свои эмоции, — но их скептицизм мешает им полностью подключиться. Павел знает какие-то способы проверки того, является ли дракон иллюзией или настоящим… нам некого больше попросить ассистировать…

Катерина надолго задумалась. Немного нагнула голову вниз и застыла — только в глазах мелькал блеск сменяющих друг друга мыслей, намерений. Это понятно — долгое время начальница «Детей Света» строго воспрещала оборотням вспоминать об их нечеловеческой форме, даже убеждала их, что они — лишь подвергнувшиеся нападению духа люди. Теперь вот так просто просит «перекинуться». Сама себе противоречит? Или нечто для общего блага, то, что ясно её мудрому сознанию, но находится вне понимания грешной сестры? Странно, откуда такие предположения… Наверное, твой взгляд зацепился за странную серёжку в левом ухе — крестик. Насколько ты знал православных, их носят на шее… Хотя тут явная секта, о чём ты… Только вслушайтесь в их название: «Дети Света»…

— Стоит попробовать, — Катерина с надеждой подняла наконец голову на Ольгу. — В крайнем случае, следите за мной. Я буду стараться сдерживаться, но…

Ирина тем временем обтирала большим пальцем письменную принадлежность. О, понятно её волнение, сейчас ей покажут фокус. Кстати, а почему она не собирается снимать всё действие? Описать и потом можно, но запечатлеть — только сейчас… Нет, показалось: блокнот вернулся в карман, из противоположного кармана вынут фотоаппарат с блестящим хромом корпусом. Этот девайс, спутник любого уважающего себя папарацци, заставил Олю нахмурится (несмотря на её возраст, вся её серьёзность не давала тебе умилиться):

— Ты уверена? — она задала какой-то странный и не слишком подходящий вопрос Ирине.

— А что? — действительно, что ей ещё отвечать…

— Мне не хотелось бы оказаться на виду миллионов, — пояснила уже сама Катерина. Ирина отмазалась (ну да, станет репортёр пасовать перед сенсацией):

— Мы не все фотографии публикуем. Такую — тем более, только в личный архив.

Впрочем, наглость журналистки тебе только на руку сейчас:

— Это будет лишним доказательством, что вы не загипнотизировали нас, если всё будет задокументировано камерой. Правда, потребуется независимый эксперт… Но только один. Я обещаю выбрать самого честного, который не станет это разглашать.

— Его обещания такие же твёрдые, как и он сам, — заметила Ольга. Хотя это, как ты надеялся, было правдой, на твой взгляд Ольга слишком мало с тобой знакома, чтобы делать о тебе выводы. Наверное, недурной психолог… Не даром начальница секты. Уж точно не рядовой её адепт.

Самого процесса превращения, к прискорбию, ты не разглядел. Раз! Вспышка мягко-золотистого цвета сменяет девушку, свет быстро тухнет. Теперь перед тобой — крылатое существо, очень похожее на увиденное сегодня, даже масть такая же белая, а грива продолжала напоминать волосы Катерины. Впрочем, и само существо чем-то было на неё похоже. Наверное, взглядом усталых карих глаз, цвет которых сейчас был чуть более красный. И крестиком в ухе.

Пока Ирина радостно прыгала гвинейским папуасом, которому подарили айфон, и щёлкала демона-инопланетянина со всех ракурсов, заставляя новую Катю растеряно отворачиваться, ты обошёл её несколько раз и придирчиво осматривал. Для глюка, наверное, слишком реалистично проработано. Хотя, кто знает, как гипноз работает, может, тебе приказали видеть реалистичное существо вместо Катерины?

— Говорить умеешь? — спросил ты у девушки, которая даже на четырёх лапах (одну из которых ты сейчас трогал — образы гипнотизёр может внушить, но ты всё равно бы проходил сквозь иллюзии… наверное) была почти с тебя ростом.

— Да… — голос по сравнению с человеческим был более басистым и гулким, но, тем не менее, не выходил из женского диапазона и был отчётливо узнаваем.

— Тогда ответь, пожалуйста, как ты трансформируешь своё тело? — Ирина сменила фотоаппарат на блокнот. — И куда деваешь одежду?

— Дух из меня до сих пор не вышел… — сокрушённо «Катерина» опустила голову. — Тёмная субстанция, которая развращает душу. В этот момент я позволяю ей взять контроль над моим телом, что происходит дальше — уже не знаю.

— Но кто сейчас с нами говорит? — ты вроде спрашивал Катю, но обернулся к Ольге. Своей религией и промыванием мозгов единственного доступного объекта исследований она всё напортила… насколько считать достоверными показания Катерины? — Та же женщина, или что?

— Не знаю… — чудище смутилось ещё больше. Такой крупный хищник, который всех боялся и пытался спрятаться в этой пустой комнате, выглядел достаточно забавно. — Лучше остерегайтесь.

— Хватит подвергать опасности Катерину… и вообще ей неуютно быть на виду, — Ольга сделала знак, и девушка вернула себе человеческий вид. Вместе с одеждой! Этот трюк и тебя смущал. По идее, если трансформируется тело, одежда будет рваться… А данное действо больше походило на подмену: вспышка софитов — и вместо ассистентки фокусника на сцене рыкающий лев. Ещё вспышка — и девушка снова с нами, даже не вспотела и, как всегда, улыбается.

— А я не успел рассмотреть… — ты разочарованно протянул.

— Вот похабник… — Катерина прошептала себе в ладонь.

Одного разума

Вместе с Ириной ты пошёл к метро вдоль бульвара и пытался вслушаться в тихий шёпот колышимых ветром деревьев, отделить его от гомона нёсшихся по проезжей части машин. Тускло горели фонари, заставляя плясать тени прохожих, чтобы уворачиваться от скудного света. На улице было много людей и автомобилей. Солидный менеджер в иномарке, сгорбленная старушка с авоськой, бойкая, хоть и усталая женщина, группка смеющихся студентов — все расходились по домам, все стремились к долгожданному заслуженному сну, все убегали от опасностей ночного города… Катерина, как ни странно, осталась с Ольгой во «Всех красках света», несмотря на поздний час. Возможно, они чувствовали себя в большей безопасности там, среди других «верующих», чем дома.

— Как думаешь, каким образом провели этот трюк с обменом телами? — журналисты, как ты полагал, обладали большим опытом в разоблачении иллюзионистов. В конце концов, их профессия — докапываться до правды. Но, наверное, зря ты на неё понадеялся:

— Наверное, квантовое преобразование материи тела.

Ты прикинул размеры крылатого и сравнил с девушкой. Нет, не сходится, количество вещества существенно различается.

— Квантовое преобразование ещё менее вероятно, потому что масса человека и монстра не совпадают.

— E=mc^2, не слышал? — Ирина решила напомнить школьный курс физики. — Излишки массы можно временно преобразовать в энергию.

— Где её хранят тогда, эту энергию? — ты покрутил головой по сторонам, как бы пытаясь эту энергию отыскать. — Она отнюдь не невидима и не бездействует. Разность массы монстра и человека, если её полностью преобразовать в энергию, жахнет посильнее водородной бомбы.

Ирина немного подумала и выдала другое гениальное предположение:

— Или это четырёхмерное существо, которое может менять трёхмерные срезы.

— Мы все — существа четырёхмерные: три пространственных и одно временное. Но такие чудеса, как превращения, проделывать не можем.

— Нет, я про пространственные… Ты читал «Флатландию» Эдвина Эббота?

— Нет, — ты честно признался. Вообще, мастерский отход от темы совершила девушка… Но пускай, ты и сам против бесполезных споров, — про что там вкратце?

Однако, к несчастью, обсуждаемая книга оказалась в самую тему замора:

— Про двумерный мир с двумерными разумными обитателями, которые считают, что вся вселенная двумерная. Но однажды к одному из флатланцев, Квадрату, приходит Сфера и утверждает, что она прибыла из трёхмерного мира. Квадрат не поверил, даже когда Сфера начала менять свой размер — ведь она была видима его плоским глазам как круг, срез самой сферы; и когда она меняла высоту, менялся и размер среза. Но потом Сфера отделила Квадрата от Флатландии, и тот начал плавать в двумерности, по-прежнему воспринимая только срезы. Из ниоткуда возникали уродливые многоугольники, которые меняли свой размер и форму, и вновь исчезали. Когда Квадрат вернулся в родную вселенную и стал это описывать, ему тоже встретились одни Павлы Зарубины, которые ему не поверили и подняли на смех.

— А в этом что-то есть… — ты саркастически улыбнулся. — Тебя надо познакомить с Мартосом. Она тоже рисует негармоничные срезы прекрасных двадцатимерных существ. Наверное, её тоже, как того Квадрата из «басни» Эббота, отделили от мира, она насмотрелась на какофонию срезов и сошла с ума. Вплоть до потери половой ориентации.

* * *

Раяр встретила пару, лёжа на светло-сером диване. Превратившийся был в крайне подавленном состоянии духа. Чёлка, даже в человеческом облике золотая, свалилась на глаза, пальцы мяли воротник синей футболки.

— Бафомет звонил, — не оборачиваясь на Веру, сказал ей парень. От удивления и неожиданности Вера даже не сразу закрыла дверь в квартиру (могла бы и вообще забыть, если бы не сегодняшняя оплошность Акулины во время «осады» квартиры Мартоса, который оказался среднего пола):

— А?

Раяр продолжал:

— Домогался и какую-то ахинею нёс, грозил нашу инность раскрыть, если я не буду на него шпионить…

«Ну и дурак он, если надеялся, что это прокатит!» — с гордостью за друга подумала крылатая киборг, продолжая расспросы:

— Ты уверен, что это Бафомет? И почему ты так решил? Он на мобильник звонил?

— На домашний, — махнул Раяр рукой в сторону серебристой трубки, — представился, описал подробности убийства, которые мы видели через твои перья…

— Это хорошо… у нас есть номероопределитель… — Арвера просмотрела на электронном телефоне, похожем на офисный, список входящих номеров. Странное волнение охватило её, когда она поняла, что последний состоял не из цифр, а из букв.

* * *

— Бездна, какая безвкусица… — Акула прокомментировала «телефонный номер» Бафомета: DEMON. Русоволосая девушка узнала его не со слов Веры или Раяра, а через всё ту же полицию. Ну да, Соня уже исчерпала свой лимит «общественной заметности», поэтому звонить по 02 и сообщать о телефонном маньяке пришлось Лине. Там это к сведению приняли, но ничем помочь не смогли, потому что такой нетрадиционный номер мало того, что не отслеживается — вовсе не может существовать.

— А серёжки твои — не безвкусица? — Встряла Нармэла, настраивающая гитару. Это действие сулило подругам что угодно, но не покой и тишину.

— О-о-о-р-р, ещё одна… — Лина запрокинула голову вверх, и в раздражении закрыла глаза, — меня уже замучил ваш дресс-код! Саша подкалывал, ты теперь… — Но всё же мнение большинства на Акулину подействовало, и часть своего убранства, наиболее заметно сверкающую, она временно убрала в свою шкатулку.

— А что у тебя было с Сашей? — Нармэла хитро прищурилась, наигрывая «очи чёрные». За что получила в лицо диванной подушкой:

— НИЧЕГО, блин! С шараками Мартоса искали Бафомета! Вот ты весь день бездельничала, только жрёшь, а толку-то!

— Я⁈ — Откинув гитару, Нармэла забросила подушку в ответ обидчице, но та пригнулась, и подушка едва не попала в стеклянную вазу. — Я без всяких бесполезных шараков его искала! Весь день летала над городом! Это Раэнорэ ничем не хочет помогать!

— Я, между прочим, работаю! — послышался недовольный крик из соседней комнаты. — Деньги приношу, кормлю всех, а вы заняты непонятно чем! Хоть бы спасибо сказали и дали поспать…

Лина всё же умерила крик до злого шёпота:

— И как, нашла? Летая по улицам.

— Нашла… — Нармэла отвечала ещё тише, — только не Бафомета, а одну из его жертв, который выжил. Правда, не смогла к нему подойти, он на улице стоял…

— Дурра! — Вот рычать шёпотом Лина уже не умела. — В человека и подходишь!

— Сейчас я к вам так подойду, что на всю жизнь людьми станете! — Вновь встревожилась Раэнорэ. — Спокойной ночи!

* * *

Теперь впереди маячило моё заселение в другую квартиру. Дом был старым, словно одиноким среди современных многоэтажек. Такому место на питерской набережной, но никак не в Москве. Моё внимание сразу привлекли широкий подъезд и высокие потолки.

Сейчас моя новая знакомая вновь пребывала в мужском поле, и всё равно я по привычке обращался к нему в женском роде:

— То есть, у тебя была нормальная квартира, а ты ночевала на чердаке? — Будь я самкой, возможно, он бы позволил себе упасть в обморок. Та «коробка» просто давила потолком и сжимала стенами, а теперь выясняется, что Мартос имел хорошую квартиру в дореволюционном доме…

— Вдохновение, друг мой… Не знаешь, где его словить. К тому же, я не очень люблю жить на первом этаже… Да ещё и по соседству с непонятными личностями, — рыжий покосился на табличку «ЧУДО» на двери справа от его квартиры и вставил ключ в замок. — Наверное, очередные светлые маги. Чуешь, как несет энергией?

— Я чую драконов… вроде нас, — я тоже присмотрелся к квартире за дверью с табличкой при помощи своего особого зрения.

— Дверь для «чуда» слишком уж обшарпанная, — наконец изрёк рыжий «товарищ», продолжая сверлить взглядом табличку. Странное название некого общества или фирмы — «ЧУДО» — и никакой дополнительной информации. К тому же, жить рядом с конторой значит сталкиваться со случайными посетителями даже в столь старом здании. Или «прохожих» здесь почти не бывает? В подтверждение догадок из-за таинственной двери с табличкой послышался вполне себе бытовой шум вроде передвижения стульев, шагов и приглушённых голосов. Звукоизоляция так себе…

— Может, поторопимся? У них и глазок есть, — внимание (теперь уже) девушки привлекло запылённое круглое стёклышко на уровне плеч человека среднего роста. Подозрительно на него косясь, она достала ключи и раскрыла вход в своё второе (или всё-таки первое?) жилище. — Давно я не заходила сюда, — хозяйка закрыла дверь человеческой рукой, но нажала на выключатель уже крыльевой ладонью. Зубастая тварь широко зевнула, распахивая средства для полёта во всю ширину коридора. — Пррростор!

В самом деле, площадь у этой квартиры была в несколько раз больше чердачных помещений, в которых раньше ютились два существа размером побольше человеческого. А вот мебели было мало — или же возникало такое впечатление. Зато она была достаточно широкой, чтобы быть удобной обоим обликам.

— У нас могут быть отдельные комнаты, если захочешь, — Марта подмигнула и начала распаковывать свою небольшую сумку с пожитками. После чего предложила отпраздновать новоселье, и не важно, что это было скорее бегство от Мандилиона. По случаю праздника даже приготовила особый ужин. Он не слишком удался с кулинарной точки зрения. Так всегда — захочешь выпендриться и запарываешь дело. Впрочем, я не обратил много внимания на подгоревшие отбивные — сама атмосфера большой, полутёмной кухни и собеседница отвлекали от мелких неудач, настраивали на романтику.

Я поначалу не собирался выпивать за переезд, но уговорился на один бокал. В конце концов, это не мифическая (или нет) попойка у работников цеха, где не признавали за алкоголь напитки ниже сорока градусов (а скорее чистый спирт). Марта убедила, что старое красное вино приятно на вкус и послевкусие, и это оказалось правдой. Однако этого иной показалось мало:

— Не хочешь сравнить своё восприятие с восприятием акаб? — рыжая отошла от стола, чтобы вернуться со стаканами. На мой испуганный взгляд внимания не обратила. — Да, на этот раз порция больше, но и пасть… тоже.

— Думаю, с хищным языком вино окажется кислым и противным… — я заранее сморщился, представляя себе гадостный вкус, — и разве ты забыла про Акулину? Не хочу на неё походить, она странная.

— Акулина пьет бутылками; я надеюсь, тебе столько не понадобится. У меня такого количества и нет, я предпочитаю количеству качество, — разливала вино по стаканам уже тёмно-серая лапа, достаточно ловкая, чтобы манипулировать предметами и крепко держать их.

Только из любопытства я попробовал содержимое стакана, к удивлению, теперь более сладкое и приятное. Марта чуть прищурилась:

— Я специально подбирала марку, чтобы акаб смог её оценить.

Второй круг распили с пожеланиями удачи друг другу, очень необходимой в последние дни. От живота расходились приятные волны тепла, голова стала лёгкой и мысли чуть туманились. Даже не подумав как следует, я с чего-то вдруг сменил облик, и теперь меня начали волновать последствия. Нет, не для «мифического» акаб, а для человеческой тушки. Впрочем, с каких пор второе тело принадлежит совсем чужому существу? Ни один нашаранин не считал себя несамостоятельным существом, которое поклоняется человеку, в коего вселилось для обретения разума.

Выпитое, странным образом воспринятое нечеловеческим обонянием положительно — иначе бы не смог просто поднести к лицу — начало действовать. А шататься, хватаясь когтями за стены или обивать дверные косяки очень не хотелось. Разве только чтоб…

Я пошевелил пальцами… лапы, поднесённой поближе к глазам:

— Вроде ничего, хотя хищник, — сейчас это тело тянуло минимум на тигра, только с крыльями, — не должен пить такое.

Марта в ответ задрала мордочку и хихикнула, если так можно назвать полуфырканье-полушипение. Судя по довольным глазам, вино рыжеволосому акаб-волод доводилось пробовать не один и не два раза. Интересно только, одному или в компании?

Я повёл левым крылом, от того едва не накренившись на бок, и потянулся к собеседнице через весь стол. Хорошо, почти ничего из легко бьющегося не было, одна бутылка с парой стаканов. Художница ответила тем же — я, едва не касаясь носом, обнюхал её и убрал голову подальше.

— И пахнет пр-риятно, — хотя какой смысл говорить это, я и сам не знал. Просто высказал первое, что пришло в немного затуманенный разум. — Надо проветриться.

Лапы в новом состоянии слушались через раз, поэтому встать и пройти первый метр вышло с третьего рывка, задние никак не желали отрываться от пола. Короткий взмах полусложенными крыльями вернул частично устойчивость в положении на четырёх конечностях — о двух и думать не стоило. Окинув взглядом отчего-то сильно довольную Марту, я направился к предполагаемому источнику свежего воздуха.

На полпути мою голову посетила мысль, что на первом этаже у этого дома балконов нет, да если бы и были, двери туда узковаты для крылатого существа. Резко затормозив, я сделал попытку развернуться — лапы отчего-то заскользили по полу. А ковра-то и нет! Непривычный к спиртосодержащему, я приземлился на пятую точку, по бокам распластались оперённые крылья — под одним из них кто-то уркнул, задетый при движении назад в столь тесном помещении. Всё же для жителей в этом облике комнаты должны быть побольше…

Ощутив у самого бока чужое присутствие, я инстинктивно прижал конечность, чтобы в следующую секунду нос к носу столкнуться со смущённой мордочкой Марты. Вернее, Мартоса, то есть ЕГО. Понять, кто перед тобой, можно почти сразу, главное — отдаться инстинктам иного тела. «Новоявленный» самец чихнул для привлечения внимания, тем самым заставив меня дёрнуться в сторону, одновременно выталкивая незваного гостя наружу. Да только вот выпитое в очередной раз дало о себе знать — отлетели мы друг от друга настолько сильно, что чуть не стукнулись о противоположные стены.

— Не швыряйся… — Мартос показательно потер затылок.

— Я не швыр-ряюсь… я убегаю, — когда у драконов заплетается язык, они, обычно, больше рычат, а не мямлят, как люди. — Я вообще потерялся в квартире и запутался в лапах, зря столько выпил… Это ты мне насоветовало столько влить в глотку?

— Обычно нет таких эффектов, или ты вообще ни разу в жизни не пробовал даже на полкогтя спиртных напитков? — Мартос насколько мог сфокусировал зрение на… новоиспеченном собутыльнике. Я привстал на переднюю лапу, прислоняясь к стене. Выглядел я при этом довольно грустным, с опущенными ушами, но глаза странно блестели, в них постоянно сменялись эмоции.

— Где моя комната? — протянул я Мартосу лапу. — Веди…

Прорычав что-то ворчливое, рыжий помог мне без падений дойти до гостевой спальни, там как можно мягче скинул меня на огромную кровать-аэродром (позволяла даже крылья в стороны раскинуть). Вместо благодарности я принялся, закрыв глаза, жевать хозяйскую подушку.

— От-дай… — под челюстью и за ухом меня почесали уже руки самки. Я инстинктивно выпустил подушку, раскрыв пасть, и вцепился в темно-серые лапы, чтобы они перестали меня тормошить:

— Ты определись наконец с полом… Знаешь, как раздражает⁈ Пр-роучить тебя надо… — и с силой рванул на себя, повалив Марту рядом с собой.

* * *

Постепенно алкоголь взял своё и я, так и не сменив облик, задремал, разбросав крылья по сторонам. Запоздалая мысль — «Зря согласился» — растаяла, уступив место сновидениям. Звуки окружающего мира затихли, свет от тусклой лампы в углу комнаты потух. Скорее всего, её выключила Марта, вроде бы в облике зверодракона женского пола…

Моё пробуждение оказалось весьма жёстким — вдруг свалиться на пол, чудом не рухнув на крыло, отчего то наверняка бы сломалось, либо повредился бы какой сустав. Я даже не успел смягчить падение вытянутыми лапами, как растянулся возле «кровати». Я подтянул крылья к телу и нехотя открыл глаза. Темнота, скрытая за шторами, явно указывала на раннее пробуждение. Не из приятных. Потрогав напоследок нос мохнатыми пальцами, я неторопливо поднялся.

Первой деталью, показавшаяся странной, была обстановка вокруг. Пусть я особо вчера не присматривался к новому временному жилью, но мебель явно не та, что была вечером! Хаотичная художница с неприятной привычкой иногда метать выбор половой принадлежности способна вытворить многие странности, но чтобы перетащить в другую комнату спящего? Запаха соседки нигде не чуялось. Сонливость отлетела в сторону, сразу уступив место лёгкому страху. Просто так не перемещаются даже по воле Тьмы! И кровать… она гораздо меньше того «матрасика», продемонстрированного вскоре после переезда в квартиру. Так куда меня затянуло на этот раз? Я крутанулся на месте, едва не свалив чьи-то вещи — тесно для крылатого здесь — и уставился на вход в помещение. Ко мне приближалось световое пятно живого существа, причём не совсем человека. Так, а ведь аура не одна! Сквозь стены проступило ещё пятно, только иного оттенка…

В дверях показалась довольно симпатичная мордашка, покрытая светлой шерстью. В глазах так и горело любопытство пополам с восхищением от наблюдаемого. Взгляд быстро стал оценивающим, пожалуй даже слишком… И тут она закричала на всю квартиру!

— Ой, у нас самец!!! Нарик, лови его! Он в соседней!!! Скорее!!!

При чём тут наркоманы, я не понял, сейчас лучше всего убраться из этой квартиры, пока со мной не сделали нечто, о чём после я буду долго жалеть. К топоту нескольких пар ног примешивалось приглушённое цоканье когтей, как если бы в помещении бегало достаточно крупное животное. Да что там!..

Уже в самых дверях я затормозил и почти распластался на теле малознакомой драконицы, влетевшей в комнату. Та, вытаращив глаза, лишь пискнула, с восхищением наблюдая за моими неловкими движениями, призванными скорее перескочить крылатую квартирантку и выбраться на свободу. И там уже всё обдумать. Но путь к свободе быстро преградила ещё одна драконесса, на этот раз рыжего цвета и с русой гривой. На лице играла хищная улыбка, не предвещавшая ничего приятного. И тогда я, не видя решения, направил лапой в сторону окна тёмный сгусток энергии, со звоном разбивший цель мелкими брызгами в стороны, дав шанс вырваться на улицу…

Прохладный воздух легко согнал опьянение, отчего стало как-то сразу… легче, что ли? Странно, а почему я сижу на стволе дерева, вцепившись когтями всех четырёх лап? Да ещё и головой к земле, находившейся всего этажом ниже — как раз, чтобы не стукнуться при падении, но и вне досягаемости людей. И хорошо, что дерево достаточно толстое, чтобы не сломаться под весом даже двоих оборотней. Вытянув шею, я осторожно осмотрелся получше, желая остаться незамеченным жильцами в столь ранний час.

— Куда ты залез? — в окне квартиры на первом этаже показалась рыжая шевелюра. — Птица дивная… Зачем ты куда-то сбегаешь на ночь глядя? Пол пятого…

И это мне говорит ночная демоница… Я хотел уже было вернуться в тепло, кляня себя за странный поступок, но два зелёных огонька глаз Марты вновь напомнили сон, и я только крепче вцепился когтями в ствол. Что не вызвало у акаб-волод ни капли довольства:

— Ты уже не ребёнок, чтобы так себя вести! Сначала царапался, а потом чуть не вышиб стекло! Я в вино травку не подсыпала, чтобы тебя так колбасило, поэтому слезай, пока я не перебужу всех соседей рыком!

— Ты не станешь, — постепенно я успокаивался и включал логику, — это нас обоих выдаст…

— Ну и сиди там, пока не свалишься… — Марта отмахнулась крылом и захлопнула жалостливо задребезжавшее окно. Потом снова его распахнула: — Как надоест висеть фруктом на ветке, возвращайся через дверь, только не как девки вчера, лучше в звонок позвони, я открою.

И закрыла окно уже окончательно, на задвижку.

После очередного напоминания о вчерашнем визите ненормальных самок мне окончательно расхотелось спать. Я, посмотрев подозрительно на тени в ярком даже в столь поздний час окне, взмыл в небеса прямо с дерева, поломав пару тонких безлистых веток. Стоит проветриться…

— Ли-ин… — Нармэла за ручку подвела подругу к окну и указала на едва различимый крылатый силуэт в дереве за окном. — Это не Бафомет за нами шпионит?

— Нет, на ауру взгляни… — бывшая киллерша внимательней присмотрелась, — это…

— Это же парень Мартоса! — подскочила блондинка. — Что ему, своего не хватает, за нами подсматривать?

— С чего ты взяла, что он парень? — Лина в очередной раз высказала далеко не то, что хотела, и, ойкнув, поправила себя. — То есть, что у них вообще что-то было… тем более Мартос непонятно кто в этом смысле. Скорее, он просто наблюдает за нами, выясняет наши цели… Чёрт, как он нас выследил?..

— Тогда идти в гнездо ещё рано… — Нармэла посмотрела на часы и зевнула позднему времени. — А то, может, он к нам во сне вломится… То есть, мы во сне, а он вломится… или наоборот?

— Нет, Нарик, ты иди… — Акулина, дождавшись, пока я улечу, отвела подругу от окна за плечи, — у тебя уже язык заплетается от недосыпа.

* * *

Когда я проносился над домами в прошлый раз, три дня назад, мне было не до созерцания и наслаждения полётом. Я был тогда ранен почти везде и еле тащился, не задумываясь о направлении.

Теперь можно было расслабиться и отдаться свободе, свысока смотря на светящиеся жёлтым колеи улиц и тёмные блоки домов внизу. Или воодушевлённо любоваться на редкие тусклые звёзды, которые теперь стали немного ближе.

Даже до крылатой жизни небо притягивало меня, но приходилось подавлять эту потребность, забываясь в работе. Хорошо, что это желание стало выполнимым. Все заботы выдуваются из головы встречным ветром, обретаются спокойствие и умиротворённость.

После того, как мне наскучило просто рассматривать ночную Москву, зрение само собой перешло в другой режим. В домах, машинах, на улицах загорелись множество разноцветных точек, в отдалении сливающихся в переливающуюся зарницу, похожую на текущее, но при этом равномерное северное сияние. В нём много было вспышек красно-оранжевого цвета, или даже невидимого, но ощутимого инфракрасного — оттенков, привлекающих Тёмных. Но при этом подавляющая часть энергии принадлежала обычным людям. Из «сородичей» за весь полёт нашёл лишь одного… нет, скорее, одну.

Крылатая, такая же черношёрстая, но более густого и тёмного оттенка, совершила пару широких кругов вокруг меня и приземлилась на крышу шестиэтажки. Приглашает к диалогу…

— Летаешь? — Поинтересовалась незнакомка, смотря мимо меня, когда я садился. — Не боишься Мандилиона?

— Он не вездесущ, — мне пока были не слишком понятны цели этого разговора, кроме, возможно, знакомства с сородичем. Которых, оказывается, очень легко встретить случайно.

— Пока что… тем не менее, ему хватает влияния. Ему даже не нужно находиться повсюду, если крылатых подговорят следить друг за другом и контролировать друг друга… Например, сейчас многих подговаривают ненавидеть Бафомета и избавиться от него, но что он сделал такого? Неужели никто из нас никогда не убивал? Порой это необходимо как в целях самозащиты, так и выживания. Мандилион просто хочет расколоть крылатых, вместе они сильнее, чем по отдельности, да ещё и враждующие друг с другом.

Неожиданно даже для самого себя я растерял всё своё спокойствие и равнодушие, оскалился и зарычал на непонятную особу:

— Он маньяк, таких не прощают. Без него нам будет гор-раздо лучше. Он убивал не для самозащиты, а просто так — где гарантия, что он не нападёт на нас же?

— Даже если он окажется невменяемым — его можно контролировать и натравить на тот же Мандилион, — незнакомка восприняла внезапную злость как признак глупости и недальновидности. — Так он принесёт больше пользы, чем мертвый. Нам всем будет проще разобраться с людьми, а потом, если надо, можно покончить и с Бафометом.

Крылатая мне все больше и больше не нравилась — предлагала сотрудничать с ненормальным Бафометом, использовать его (а, может, не только его?) для каких то собственных целей… Даже ненависть к «опричнине» затмевалась внезапной неприязнью к незнакомке. Чутьё Воплощения Тьмы и аурическое зрение подсказывали, что и эта сородич — из Тёмных, но Тёмных другого рода, разрушительных даже для своих, неблагородных манипуляторов.

Не полностью отдавая себе отчёт, что делаю, я резко взмахнул крылом, задев пером лоб драконицы. В этот же момент её подкинуло и резко потянуло вниз, с высоты здания, так резко и быстро, что не было времени среагировать и расправить крылья. Тротуар встретил мохнатую тушу резким ударом, разломавшим череп и позвонки мелкими черепками. Резкая боль вернула сознание обратно на крышу, пред мои гневные зловеще-жёлтые очи:

— Это предупреждение, — тихо, через зубы я пригрозил испытавшей видение собственной смерти.

— Тогда это действие, — из тела темной в аурическом диапазоне начало исходить аспидно-черное, липкое излучение, и прежде чем я поставил защиту, излучение разорвало саму драконессу, закружило её ошметки плоти нечестивым самумом, пока каждая клетка прогнившего изнутри тела расширялась и становилась видимой невооруженному глазу. За секунду это ужасное бесформие, бывшее крылатым существом, раздулось почти до размера дома, на крыше которого стоял я, маленький и не способный ни пошевилиться, ни ударить противника — сонм чёрных амеб, роев склизких макроклеток, окруживших меня со всех сторон и затмивших небо.

— НЕ МЕШАЙ! — В унисон произнесли миллионы маленьких круглых ртов, похожих на осьминожьи присоски, оснащенные иглоподобными зубами. Крик придавил меня к крыше, а невообразимое, нереальное существо покружило свой ураган вокруг меня ещё пару раз и темной тучей невидимо для москвичей полетело над городом к окраине. Вряд ли кто-то смотрел в небо, а если смотрел, то собственные рассудок и память уберегли наблюдателя от глубокой психической травмы.

Я так и остался на крыше, не в силах и без намерения встать, и поднялся на крыло только через полчаса. Хаотичные мысли о новом враге, который во злобе и ненависти превосходил любую горстку людей-фанатиков, не давали покоя моей душе.

* * *

На следующий день, возвращаясь из института, во дворе своего дома ты заметил молодую девушку — что странно, с полностью белыми волосами, белыми, а не седыми. Подозрительно высматривая все подходы к твоему дому, она наконец заметила тебя и, встав со скамейки, уверенно к тебе подошла:

— Это вы — Павел из двадцатой квартиры?

Ну, начинается… Успел же ты прославиться, чёрт подери… и не так, как тебе бы хотелось.

— Нет, я Федот из тридцать восьмой, — не желая выяснять, что от тебя потребовалось этой, как ты тогда о ней думал, очередной журналистке, ты поднял воротник пальто и уверенно продолжил путь к двери. Впрочем, тебе никогда не стать мастером отмазок, ложь твою альбиноска быстро раскусила:

— Что же вы врёте… я ведь только поговорить пришла, не просить чего-то, не кушать вас…

— Вы что, каннибал? — ты мрачно развернулся к девушке и пристально всмотрелся в её глаза. Красные, как и полагается альбиносу, хотя в них не чувствовалось агрессии или чего-то враждебного, наоборот, девушка смутилась и потупила взгляд:

— Извините… наверное, не с этого надо было начать… ну вот, теперь вы меня боитесь…

— Я вас боялся ещё тогда, когда вы меня выслеживали на подходе к моему дому. Такое впечатление, что мне по собственному городу в мирное время придётся перемещаться короткими перебежками и высматривать потенциальных журналистов или «волшебников», — продолжая изучать собеседницу, ты всё гадал, к кому бы причислить эту особу. Для журналистки слишком косноязычная, для «волшебницы» — слишком скромная.

— Наверное, вас уже достали расспросами и напоминаниями, я понимаю… Но я сама скорее детектив. Полиция не захотела расследовать этот случай, она не станет выслеживать дракона, — про полицию Вера сказала наугад или почти наугад. Во всяком случае, если менты не объявят то дело висяком, она сильно удивится.

— Дракона? — Ты сразу понял, что речь идёт о монстрах вроде Катерины или Бафомета, но такой термин казался тебе неподходящим и каким-то сказочным. — Кто же вы такие, что захотели?

— Мы — другие драконы, — Арвера рассудила, что врать сейчас смысла не имеет, и открытость поможет установить доверие. — Сами по себе мы не жестокие, но маньяки, к сожалению, у всех бывают. Мне, наверное, больше чем вам ненавистен преступник; кроме отвращения ко всем его ужасам мне стыдно, что он — мой сородич.

— О, это хорошо, что вы тоже драконы, — несмотря на очевидную опасность, ты усмотрел множество плюсов в этом знакомстве. Например, возможность выяснить об их превращениях и прочих трюках из первых… лап, — у меня к вам тоже много вопросов. Как мне вас называть? Вернее, не всех вас, а тебя.

— Пускай Вера, — вздохнула альбиноска. — Только не Верочка, этот вариант мне не нравится.

Не хотелось бы тебе, конечно, приводить ужасного монстра себе в квартиру, но адрес свой ты уже выдал им, сам не зная, как. На улице стоять или сидеть на скамейке — слишком холодно. В кафе могут подслушать, да и дорого — придётся заказывать еду, чтобы выдать себя за обычных посетителей.

Поднявшись до своего этажа, ты показал Вере дверь с золотыми цифрами «20» и, сам себе удивившись, повелел:

— Взламывай.

— Ты уверен⁈ — Вера ошарашено отшатнулась от металлической двери. — Зачем?

— Я хочу проверить, сможешь ли ты ко мне вломиться ночью или в иное время, когда мне будет неудобно встречать гостей. Если не сможешь, значит, есть ещё во вселенной безопасное место, где я могу от вас скрыться, и тогда нет смысла раскрывать перед вами его планировку. Если сможешь, значит, мне бесполезно от вас прятаться, и всё равно, пропущу я вас или нет.

Арвера припомнила осаду чердака Мартоса и хихикнула:

— В прошлый раз, когда я пробиралась в чужую квартиру, дверь на фиг слетела с петель. Я могу повторить на бис, но платить за ремонт не стану.

С одной стороны — действительно, если этот монстр разнесёт своей тушкой твою дверь, будет мало приятного. С другой стороны — это хорошая отговорка. Может, эта странная особа вовсе не умеет превращаться или делать что-либо сверхъестественное. Да, альбиноска, но такие даже среди людей бывают.

С кислой миной ты всё же отпер дверь квартиры и пропустил Веру внутрь тёмной прихожей. Родственники пока ещё на работе. Хорошо, с одной стороны, не помешают, а с другой — существо не будет бояться засветиться и может просто тебя разорвать, если что ему не понравится! Хотя будто бы родители этому воспрепятствовали…

— Куда… это? — Арвера сняла куртку и растерянно с ней поворачивалась из стороны в сторону, выбирая крючок на вешалке.

— Ты специально такая оконфуженная? — пришлось тебе самому взять одежду и повесить на свободный крючок.

— В смысле?.. — Арвера ещё больше растерялась. Ты выдавал одну непонятную фразу за другой!

Ох, а ещё инопланетяне, покорители космоса… С таким интеллектом слабо верится, что они вовсе способны на интеграцию в земное общество, тем более создание своего. Зато хитрости им не занимать:

— Вводишь меня в заблуждение? Вы ведь такие огромные зубастые хищники, а тут передо мной хрупкая девушка, которая даже пальто без мужской помощи повесить не может. Шарф, кстати, можно положить вот на эту полку над вешалкой… — Ты заметил, что Вера и не собирается снимать свой красно-белый полосатый шарф, даже оставшись в блузке.

— Я по привычке… Шея длинная, а поздней осенью летать холодно. И вы, люди, не думайте, что если мы снаружи клыкастые, то внутри все жестокие, как этот Бафомет… Мы…

Только сейчас Арвера вдруг сообразила, что рассказала этому человеку уже многое из почти что личного, того, о чём совсем не собиралась беседовать. А вот ты пока что не выдал ни кусочка нужной ей информации. Вся эта непредсказуемость в твоём поведении ошарашивала и выбивала почву из-под ног, позволяя направлять диалог в нужное тебе русло. Или так только кажется, и Арвера начинает параноить после всего этого стресса и всех недавних событий? Нет, не выйдет из неё хороший шпион. Надо было Нармэлу вместо себя посылать, она бы сама завалила тебя шокирующими фразами.

— Не важно, к делу, — Вера даже не стала ходить по квартире и искать, где присесть. А то ещё больше выдаст свою растерянность, которой, возможно, вовсе и нет в ней. — Можно рассказать мне во всех подробностях о том, что происходило в вечер убийства? Как ты оказался там, что там происходило? Почему ты остался единственным свидетелем?

— Прошу прощения, но я принял подписку о неразглашении, — показывая своё превосходство как хозяина квартиры, ты прошёл в гостиную и с ногами плюхнулся на диван, оставив зверюгу стоять. — Собственная жизнь и свобода мне дороже.

— Дороже чем что? — Арвера не понимала твоих мотивов. Почему ты не хочешь помогать, если сам пострадал? — И кто заставил вас её подписать?

— Представитель официальной власти. Который либо сам проводит расследование, либо пытается его замять. Но делиться показаниями я не собираюсь не потому, что мне запретили, а потому, что у меня нет доказательств, что вы, драконы, против убийцы, а не на его стороне. Может, вы решили выяснить, что знает последний свидетель, успел ли он растрепать это кому-то ещё, и избавиться от лишних болтливых языков? — своей тирадой ты довёл альбиноску чуть ли не до слёз, хотя она держалась. А, может, наоборот, старалась их вызвать, но не получалась, как ни тужилась.

— В таком случае мы бы одобряли его цель. Но если бы мы хотели убивать людей, эффективнее и безопаснее для нас собрать бомбу и свалить взрыв на террористов или другую сверхдержаву…

Стараясь не слишком злить хищника, ты всё же высказал своипредположения как можно более миролюбиво:

— Наверное, вы так и делаете, к тому же, у вас другой биологический вид и, значит, другая психология, не человеческая. И аргументы бессмысленны, у них другое логическое следствие.

Вот Арвера твоего спокойного тона не поддерживала, хотя и на истерику пока не сбивалась, просто попыталась оскалиться человеческим ртом:

— А почему ты не желаешь помогать поимке преступника, может, потому, что заодно с ним?

Ты потёр подбородок, потом нос. Братьям по разуму не доставало дипломата. Вот тебе, к сожалению, истина дороже Платона. Отсюда постоянные споры: каждый видел истину только в своих словах. А дипломат — это умение принять точку зрения противника, настояв на своём.

— По человеческой логике, действительно, драконы скорее бы наказали убийцу, пускай даже он убивал не другого дракона. Просто за нарушение дисциплины. Но почему к вам надо применять человеческую логику? Почему у летающего хищника такая же логика, как у ходящего примата?

Вера обессиленно опустилась в кресло и закрыла лицо ладонями:

— Почему вы все нас хищниками считаете? Из-за зубов? Я ни разу в жизни не охотилась и мясо в магазине покупаю. И вообще, мы живём в том же человеческом обществе, что и вы, почему наша логика должна быть какой-то особенной?

Тебе вспомнилась Катерина в зверином виде. На что ты не обратил внимание во время осмотра — не было заметно особой мускулистости. Разве что на крыльях — на самой конечности, а не там, где перья. Казалось бы — хищник должен иметь серьёзные мышцы на лапах, чтобы успешно рвать добычу. Вот у Бафомета… а какая мускулатура была у Бафомета? Не помнишь. Не мудрено — ты тогда чуть не обкакался, не до любования демонами-маньяками было. Зато Арверу можно проверить:

— Дай-ка я тобой полюбуюсь, красавица, — ты, раздвинув колени, уселся в позу русского купца из советских мультиков, — нужно ли тебя чудовищем считать али нет.

— Бафомет — чудовище… — Вера шутку не оценила, даже обиделась, — а я нормальная. — Потом задумалась, стоит ли раскрываться настолько, чтобы перед человеком крылья распахивать. Ну ладно, он и так… просвещённый.

На этот раз ты решил следить за вспышкой, сопровождающей превращение, внимательнее. Но всё равно не заметил ничего из подсказок на природу явления. Сама вспышка была более мягкого оттенка жёлтого, но, наверное, это от освещения. У Ольги оно было искусственным, сейчас — солнечный свет через окно.

Белоснежное существо, появившееся на этот раз, выглядело более… здоровым, что ли, чем предыдущее. Выгодно отличалось от альтернативной формы Катерины блеском в глазах, опрятностью шерсти и подтянутой фигурой. Впрочем, всё равно маловато мышц для хищника этих размеров.

Но что особенно привлекало внимание — искусственные крылья, их даже не пытались подделать под настоящие, за исключением таких же белоснежных, как шерсть, но синтетических на ощупь перьев. Верхняя часть крыла, где должны находиться кости и суставы, была покрыта стальными пластинами с гибкими сочленениями.

Морда нахмурилась — странно, Вера сохранила способность к мимике даже с такой вытянутой пастью:

— Почему всем покоя не дают мои крылья? — она вытащила свою конечность из твоей руки. — Умоляю, не надо сочувствовать «инвалиду», досталась уже…

— Меня больше интересует процесс сборки и физика самого полёта существ с избыточной массой, но если это тебя травмирует, отложу эти вопросы на некоторое время. Будешь? — Ты протянул Вере немытое яблоко из декоративной корзинки. Да, не просто так. Пищеварение хищников не приспособлено под клетчатку. Арвера догадалась, что это своеобразное испытание, и поняла его по-своему: приняла яблоко и, сложив крылья на спине, пошла на кухню мыть фрукт:

— Успокойся наконец, мы не дикие… Протез я сама собирала, если это тебе о чём-то скажет.

— А инженер-конструктор кто? — крыло (его конструкция и аэродинамика) интересовало тебя чуть ли не столько же, сколько фокус с превращением.

Арвера одной лапой гордо постучала себя по груди, другой отправила в рот целиковое яблоко, разжевав и выплюнув семечки, как арбузные.

Нет, что-то не так в их физиологии. Сложно представить, в каких условиях развивался данный вид, чтобы в конце эволюции иметь такой вид. Скорее всего, раса искусственная. Об этом же говорили похожая на человеческую мимика, постоянное переключение существа между прямохождением и четвероногостью, ладони передних вовсе напоминали человеческие, только с четырьмя пальцами вместо пяти. Но так же легко держали и использовали любые предметы. Возможность полёта существа с данной массой вовсе невозможна в ньютоновской динамике без каких-либо технологических или биотехнологических ухищрений. Подъёмная способность крыльев увеличивается в квадратной зависимости от размаха крыльев, а масса — в кубической от длинны существа, или в прямой от его объёма. Пчеле достаточно крошечных крыльев, чтобы подняться в воздух, кондору необходимы гигантские — но кондор легче человека во много раз. Человеку бы понадобились десятиметровые, если не больше. И это без учёта затрачиваемой на полёт энергии. С этими крылышками с размахом метров пять существо разве что упадёт с небоскрёба ровно, в пределах ста метров от постройки. Если ты и видел, как эти монстры летают, то только мельком, поэтому по-прежнему сомневался в неоспоримой возможности удержания в воздухе мохнатой тушки «демона».

В общем, вопросов к Вере у тебя было много, но она пообещала на них ответить только после того, как ты ответишь на её — более важные, которых к тому же меньше.

Поэтому пришлось тебе в очередной раз Родину предавать… А как же, или уже забыл про подписку?

— Мой знакомый одногруппник, Сергей Коростелев, пригласил меня на сеанс вызова демонов. В то время я ещё не верил ни во что вроде драконов и поэтому из любопытства пошёл. Всего вместе с Серым нас было одиннадцать. После тусовки все, кроме меня, встали в круг, у Кора (который Сергей) ещё к тому же был талисман с красным камнем, откуда, как джинн, возник чёрный с красным зверь и тут же убил Сергея. Потом я убежал.

Арвера несколько мгновений просто неподвижно сидела. Как она могла не заметить талисман! Откуда он появился у сатанистов? Знал ли о его использовании Мандилион?

— Надеюсь, я рассказал всё, что требуется? — ты решил вернуться в гостиную — там удобнее сидеть и расспрашивать, чем на кухне, и света в это время дня там больше. — И могу начать задавать свои?

— Разве что… — инопланетянка последовала за тобой, стараясь не задеть крылом или длинным хвостом с кисточкой что-нибудь по пути, — что, по твоему мнению, действительно происходило и какой мотив у преступника? Вдруг ты уже раньше имел дело с Бафометом…

— Нет, мне одного раза хватило… повторно ввязываться не хочется, — сев на диван, ты по привычке жестом пригласил Веру сесть неподалёку, но одёрнул себя. Вдруг раздавит диван? Наверное, четвероногим и неудобно сидеть на человеческих сидениях, какими бы прочными они не были. — Мотив для меня самого загадка. Если это не «война миров», тогда что? Одна моя знакомая «Ванга» называла Бафомета демоном, как будто это всё объясняет…

— Что за «Ванга»? — Арвера приняла твой жест за очередную проверку на разумность, поэтому встала на задние и снова устроилась в кресле — не таком широком для настоящего тела… Крыльями пришлось обернуться для экономии места, хвост она взяла в левую руку и правой задумчиво гладила его по кисточке.

— Та, которая считает вас дикой враждебной цивилизацией, которую надо очеловечивать… Были даже удачные попытки, — ты вспомнил Катерину. — Но о происходящем она знает подозрительно много… И, что особенно поражает — заранее.

— Можно без метафор? — Арвера поправила шарф (единственный оставшийся на ней элемент одежды). — Кто это?

— Девочка десяти-двенадцати лет… или, скорее, просто миниатюрная женщина, маскирующаяся под девочку. Руководит «креативным салоном» — сам не знаю, что это такое. Называет себя «светлым экстрасенсом». От неё я впервые услышал имя Бафомета.

Подумав, про Катерину ты рассказывать не стал — ещё непонятно, на чьей ты стороне — «красок» или инопланетян. И встанешь ли вообще на чью-либо сторону.

— Но сама откуда его знает, если не имеет отношения к демонам? — Пускай даже эта Ольга экстрасенс, как рассказал ты Арвере, у многих оборотней имена специфические, угадать их нельзя, услышать в «видении» без искажений почти нереально.

— Сам бы знать хотел… надо у неё самой спросить. Идём со мной, — ты поднялся с дивана и ушёл в коридор-прихожую. — Надеюсь, твоё желание бороться с демонами пересилит в глазах Ольги твою национальность.

— Я русская, — Вера превращалась обратно в человека, вставая с кресла. На этот раз за трансформацией ты не следил — был занят шнуровкой ботинок.

— Нет, я про иноземную… Ты с какой планеты, кстати, это насколько далеко от Земли?

— Я с Земли, ты вообще чего это? — Арвера помнила о том, что ты поощряешь самостоятельность, и сама сняла с вешалки и одела своё светлое пальто. — Мы выглядим непривычно для человека, но только потому, что редко показываемся, родились мы на Земле. Сам подумай: инопланетяне бы развивались в других условиях, им будет ядовита земная еда и вообще многое…

— Как тогда превращаетесь и летаете? — открывая дверь в подъезд, ты нашёл повод всё-таки задать мучивший вопрос. Арвера твоих соседей не боялась и ответила, спускаясь по лестнице (нет у тебя лифта, а лестницы, между прочим, полезны для здоровья):

— Про полёт сородичей ничего не скажу, я изначально бескрылая… — существо, маскирующееся под человека, горестно вздохнуло. — Мои крылья основаны на других принципах. Превращения тоже нет, только смена тела. Пока одно из них используется, компоненты другого в стазисе находятся в надпространстве. Правда, при смертельной опасности нельзя спастись, поменяв раненое тело на здоровое — биополе у них общее, а оно при физических повреждениях повреждается тоже, хотя восстанавливается быстрее.

— При чём тут биополе? — если честно, ты и вовсе сомневался в его существовании, но пускай этими вопросами занимаются биофизики.

— Потому что компоненты в тело собираются «по шаблону» биополя! Грубо говоря, в нём есть условные места для конечности, но будет там рука или лапа — зависит от того, какой кластер материи в данный момент в фазе с обычным пространством.

— Если биополе не твёрдое вещество, — ты раскрыл дверь и вместе с Верой вышел на улицу, — почему оно должно повреждаться?

— Обратная связь, — девушка плотнее закуталась в пальто, — гибнут клетки организма, и их индивидуальное поле исчезает из общего.

— А одежда? — фокус не давал покоя: каждый уважающий себя оборотень из ужастиков должен рвать на себе одежду, если увеличивается в размере.

— Материя без собственного биополя, если она в пределах чужого, может им захватываться и преображаться точно так же, только регенерировать её без постоянного «шаблона» нельзя.

— Чертовщина… — пора тебе начинать учить биофизику, чтобы найти опровержения всей этой сказочке. Биополе, тоже мне! Ещё бы душу приплела…

* * *

«Вот тебе и сходила за покупками…» — подумала Нармэла, увидев Мартоса в своём подъезде. Девушка быстро сиганула обратно в квартиру и захлопнула дверь, сразу же обратив на себя внимание рыжего.

— Нармэ-эла! — строго протянула Акулина, поняв, что подруга опять хочет сачкануть от повседневных обязанностей. — Я тебя попросила!

— «Оно» прилетело! — блондинка показала большим пальцем себе за спину, на подпираемую ей дверь. Тренькнул звонок. Нармэла подскочила и прямо в прыжке развернулась лицом к двери. Приняла когтистую форму для обороны.

— Сейчас я этого клоуна… — Лина на ходу достала пистолет и, решительно обойдя крылатую, подкралась к двери и заглянула в глазок.

— Что за шутки там⁈ — крик Мартоса был приглушён благодаря стальной двери, но через окуляр его неприятно удивлённое лицо было хорошо различимо.

— ШУТКИ⁈ — гаркнула ему Лина в ответ. — Кто тебя просил искать наш дом⁈ Работа работой, но мог бы предупредить по телефону, что есть что-то важное!

Сказано это было с такой громкостью, что Мартос сразу вспомнил шум, вчера вечером доносящийся из квартиры с табличкой. Да, эти волод явно мало натерпелись от человечества, раз настолько плюют на маскировку…

— Я переехал в соседнюю квартиру, — со странной хитрой улыбкой рыжий показал на собственную дверь. — Подумал, что мои услуги по поиску персон и информации будут вами востребованы. Но с соседями не повезло, заснуть невозможно от отголосков их бурной жизни…

— Съезжай обратно, если недоволен! — повелела встрявшая в перепалку Нармэла.

Металлический скрип приоткрываемой двери позади Мартоса — не в его квартиру и не в квартиру «Чуда» — заставил его резко обернуться. Через глазок Акулина увидела, как из двери напротив высовывается голова Раяра и добавляет свой звонкий тенор в разгорающийся спор:

— Ну что у вас опять за тарарам! То же самое можно обсуждать молча! Здравствуй, а ты кто? — Раяр обратился к «Марте по паспорту».

Мартос не знал этого парня, но чётко видел, что и он принадлежит к Иным. Поразительно — целый этаж подъезда населён исключительно крылатыми! Статистика нервно курит, теория вероятности машет ручкой на прощание. Иных в Москве не так много, самое большое — процент от процента населения. И если несколько не совсем людей живут настолько рядом… Остаётся только один вопрос — кому это могло понадобиться?

Впрочем, Мартоса могли бы очень быстро сбить с этой мысли, если бы спор внезапно не прекратился. Раяру позвонила её подруга Соня:

— Привет, любимый, я сейчас на [адрес], есть человек, который знает, где Бафомет. Неси сюда всех, особенно Нармэлу, без её красноречия не обойтись…

* * *

— Может, по вторникам они не работают? — надоело тебе стоять, и ты присел на холодное крыльцо, подстелив под себя полу пальто. Дверь в «Краски» оказалась запертой, выламывать её Вера из приличия отказывалась. Сама девушка только непонимающе почесала нос:

— Там внутри есть люди. Причём сразу за дверью. И не только люди… Но ладно, сейчас мы решим, что делать…

Наверное, всё-таки зря ты сообщил Вере адрес Ольги. Такой оравой инопланетян её только осаждать… К твоему крыльцу (вернее, крыльцу Детей Света) целенаправленно направлялась группа из шести… человек, предположим. Если это и были звери, то им хватало ума не показываться в таком виде. Была среди них и одна знакомая особа — рыжая «ведьма»-художница многомерных пространств. Бросалось в глаза то, что компания была почти целиком женской — нарушали закономерность только плохо выбритый парень на несколько лет постарше тебя и непричёсанный блондин неопределённого возраста. Но самой суровой и представительной смотрелась девушка с африканским кольцом в носу. На милом личике забавно смотрелись большие тёмные очки, нацепленные больше для эффекта, чем для защиты от прятавшегося за облаками солнца. Женщина бойко и надменно шагала впереди группы и, увидев Веру, сразу ей крикнула:

— А это кто?

Ты, конечно, догадался, что речь о тебе, поэтому встрял в не начавшийся диалог сам, чтобы о тебе не говорили в третьем лице:

— А я тот, без кого бы вы тут не очутились. Поэтому имею право знать, кто вы все.

— Про крылатых он знает, — добавила Арвера.

— Раз заперлись, значит, не хотят… — Раэнорэ — для тебя просто брюнетка — сделала логическое заключение.

— Не гарантия… — Акулина спустила очки на кончик носа и критически осмотрела дверь. — Может, они нас испытывают? Или, как Саша позавчера, поднимают излишнюю панику…

— Ну чё, — Нармэла подошла к подруге-демонице сбоку и заговорщицки подмигнула, — выбиваем?

Вера горько вздохнула и поднесла ладонь к замку. Он пару раз щёлкнул… но дверь до сих пор осталась запертой.

— Защиту поставили… — альбиноска медленно отвела руку от замка. — Наверное, действительно придётся вламываться силой. Только постарайтесь аккуратнее, без порчи имущества.

— А это как выйдет… — жестами Акулина разогнала всех, освобождая себе свободный проход к двери, и соединила руки на уровне груди. Воздух вокруг мудры вибрировал и искажался, пока демоница не расцепила руки, и шар ударной энергии врезался в стальную преграду.

Ты ожидал каких-то особенных спецэффектов, какими изобилуют американские триллеры — огненного взрыва, или двери, сорванной с петель и отброшенную ударной волной метров на десять… Но створка просто исчезла, перестала существовать.

— Вернётся через несколько минут, — без опаски колдунья прошла в свободный проём, — надеюсь, вы все успеете протиснуться за это время?

В реальности двери ты не сомневался, не сомневался и в том, что она была запертой. То, что Ольга и, например, Вера, были заодно и совместно тебя гипнотизировали, маловероятно, раз они представляют разные фракции, но полностью отметать такую возможность нельзя. Впрочем, зачем им такие сложности?..

Двери действительно нет — теперь. Можно свободно пройти через дверной проём. Ты это и сделал, последовав за странной женщиной:

— Я понимаю что магия, но как это вышло?

— Ну так… — чародейка небрежно повторила жест, использованный в заклинании. — Вжух! Главное, что работает.

Тебя чуть не скривило. Понимаешь, конечно, что не самое время расспрашивать о физике магии, но как же тебя раздражает такой обывательский подход! «Главное, что работает»! А что работает? Да, пещерный человек может пользоваться телевизором, если ему объяснить, за что отвечает каждая кнопка на пульте, но если он захочет его модифицировать, или на его основе воссоздать остальную современную технологию, необходимо гораздо более глубокое объяснение.

— Вот и как я могу вам верить, когда вы ничего не говорите и только шаманите⁈ — Ты развернулся к входящей Арвере. Но вместо неё ответила блондинка:

— Ну и не верь… ты тут вообще типа лишний.

— Великолепно, — оставалось тебе только руками всплеснуть.

И, пожалуй, стоит осмотреть логово сектантов повнимательнее, пока его ещё не разнесли девахи-инопланетяне. До того тебя не пропускали дальше прихожей… хотя ты и сам не изъявлял желания заходить дальше.

Впрочем, не нашли вы ничего особенного. Лекционный или конференц-зал человек на пятьдесят, ничего лишнего, только ряды стульев и интерактивная доска. Библиотека — несколько шкафов фиктивно-оккультной литературы, вроде «Тайной Доктрины» мадам Блаватской, «Розы Мира» Даниила Андреева или многотомных собраний трудов Рерихов и Кастанеды. Некоторые подозрения вызвал хорошо оснащённый (по впечатлению Раэнорэ) процедурный кабинет, но поскольку там не обнаружилось никаких частей тел или запрещённых веществ, пришлось и там оставить обыск.

— Где же, блин, эта махатма люберецкая? — проворчала Акулина, закончив осмотр этажа. — Вера, ты говорила, что она здесь…

— Прячется, — только и нашла что ответить Арвера. — Где-то тут…

— Вот дитё эта «Света», — Нармэла, хихикнув, обыграла название секты, — мы же не убивать её пришли, да, Лин?

— Вообще забудь про киллеров, — рыжая гневно прошипела подруге на ухо, — это был неудачный опыт.

Ох ты, среди них и профессиональные убийцы есть? Я поморщился, но пока ничего не сказал. Впрочем, давно у меня были подозрения насчёт этих необычных сородичей…

Да-а… Всё же действительно зря ты проболтался, Павел. Есть ли ещё надежда исправить ситуацию? Надо лишь сначала прознать, зачем этой кампании Ольга.

— И всё же, я имею право хотя бы знать точно, чего ради вам понадобился экстрасенс? Вы же и сами… того, — постучал ты себе по лбу. Хотел у виска покрутить, но передумал — может, сам скоро до ручки дойдёшь с такой интересной и насыщенной жизнью.

— Вроде я уже говорила, — Вера напомнила диалог в твоей квартире, — Ольга что-то знает о преступнике, которого мы ловим и от которого пострадали твои друзья. Мы хотим у неё только спросить про Бафомета. Возможно, попросить помощи против него.

— Тьма на тьму войной идёт? — появления Ольги никто не заметил. А странно — сейчас она стояла посреди коридора, кто-нибудь из пришельцев должен был бы заметить, как она выходит из какого-нибудь зала… впрочем, давно обследованного на предмет прятавшейся.

Тьма во мне на секунду сжалась, но потом постепенно стала возвращаться к первоначальному объёму. Если ночное чудовище было из других темных, пусть вражеских, внезапно появившаяся девочка воспринималась полностью чуждой. Враждебным и отнюдь не безобидным противником всех демонов.

— Здрасте! — Нарик слегка подпрыгнула от неожиданности, но нельзя сказать, что испугалась. — А мы тут тебя искали…

— Вот почему нельзя было сразу дверь открыть?.. — досадливо и почему-то разочарованно пробубнила Раэнорэ.

— Мне хотелось узнать ваши намерения, — Ольга не восприняла этот вопрос как риторический. Ну надо же, а ты уже начинал верить, что ей всё про всех известно:

— Странно это слышать от всезнающего пророка…

«Ребёнок света» всё же нашла себе оправдание:

— Всезнающими, с определёнными оговорками, я могу назвать только Учителей. Но с ними я не имею связи с тех самых пор, как Бафомет обрубил связь с их высшим светлым измерением. Очень странно, что вы решили помешать своему другу, но я не могу не обрадоваться этому.

Возмутившись, Раяр прервал девочку гневным выкриком:

— Никакой он нам не друг!

— Даже наоборот, — подтвердила Акулина. — Он настолько испорченный, что даже темнейшие из Тёмных его презирают.

— А мы не тёмные, — Вера поправила шарф, — и ненавидеть его у нас хватает причин.

— Назови хоть одну, — Ольга потребовала у неё настолько твёрдо, что всякие сомнения в её взрослости отпали сами собой. Наверное, всё-таки карлик с тонким голосом, а не ребёнок…

— Мне жалко убитых, — Вера ответила в той же непримиримой тональности, с оттенком раздражения за то, что ей приходится высказывать очевидности. — Мне не хочется, чтобы из-за него смерти повторились.

Лицо девочки слегка прояснилось едва заметной улыбкой:

— Ответ, не похожий на ответ Тёмного. Значит, надеюсь, вы возвращаетесь.

— Куда это возвращаться? — Раяр в непонимании отодвинул голову чуть назад. В человеческом облике жест не слишком заметный.

— Сострадание в вас просыпается, — Ольга развернулась, не желая дальше ничего пояснять, и направилась в свой конференц-зал. Но Вера намёка не поняла, продолжала что-то доказывать сектантке:

— Оно в нас и раньше было, если ты не заметила, — впрочем, после этого заявления сама пожала плечами. Когда бы ей успеть заметить, если они встречаются в первый раз?

В конференц-зале обнаружилась ещё одна прежде незамеченная сотрудница — Катерина, превращение которой ты наблюдал. Да, наверное, где-то в «Красках» есть целые секретные помещения, в которых секта отправляет свои обряды. Это хорошо объясняет внезапные появления будто бы из ниоткуда. Кстати, почему из всех культистов ты до сих пор видел только двоих? Помещения рассчитаны на полноценную организацию примерно с десяток постоянных работников и полусотню посетителей. Вот обычных «прихожан» ты вообще не встречал. Откуда тогда организация берёт финансы для аренды помещения и на собственную зарплату?

Я узнал женщину, которая первая встретила меня после телепортации из Нашара и вылечила лапу. Что-то начало сходиться… Теперь Ольга уже не казалась лишней, посторонней. Светлые (они и на Земле Светлые) тоже должны быть заинтересованы в поимке Бафомета. Это повод для временного перемирия и даже союза. Но только не один Бафомет им противостоял, было нечто ещё более порочное — то, что он встретил этой ночью…

— Кажется, Бафомет не самый опасный наш противник, — мой голос слегка подрагивал от неприязни и страха к безумному тёмному духу. — Вместе с ним есть ещё одна… или одно создание. Ужасное…

Ольга и Катерина разом погрустнели. Ты предположил, что они бы хотели нахмуриться, но считали это для себя слишком низким. Или заповедь не позволяла какая-нибудь.

— Кто это? Кого нам стоит вместо тебя сдать Мандилиону? — ляпнула Нармэла, без какой-то враждебности и даже с участием, но остановилась, когда Акула пихнула её локтем. Я, впрочем, понял их благожелательность и ограничился осуждающим наклоном головы:

— Это чудовище!.. Сначала оно маскировалось под драконессу и пыталось выяснить, что мы знаем, предлагала даже присоединиться к Бафомету. А потом вдруг расплылось и разорвалось на целую тучу мерзких ошмётков, прокричало, чтобы я не мешал… Энергия у этого существа была мощнее и хуже, чем у Бафомета, он гадкий, но мелкий…

— Так ты его видел? — Прищурилась Раэнорэ.

Я крепко задумался. Я явственно помнил эту скользкую энергию низкого, но жестокого пакостника, она всегда всплывала в памяти при упоминании Бафомета. Но откуда она мне известна? Где я впервые с ней повстречался? Или это вновь дарит сюрпризы заботливая Тьма, спасшая от смерти? Только зачем она даёт мне такие сведения о своих союзниках, зная, что тем не поздоровится? Или Тьма ещё сама не решила, какой ей стоит быть, и решила самоопределиться?

— Нет, я с ним не знаком, и знакомиться не хочется, — приходилось что-то сказать, чтобы избавиться от настырного внимания и подозрений, — но я понял о нём многое сразу после того, как было произнесено его имя — тогда, в квартире Мартоса.

— Может, ваши акаб были знакомы до соединения с волод? — Мартос всё рассматривала с позиции своей «многомерной» теории. — Если у Бафомета вообще есть волод…

— Вряд ли, духи тут не при чём, — тихо, но уверено я заявил, садясь на одно из «зрительских мест» и откидываясь на спинку стула в позу слушателя.

— Надеемся, что вам удастся застать Бафомета одного и нейтрализовать его без лишнего сопротивления, — Ольга включила проектор, высвечивающий на стене заранее заготовленную карту — благодаря тем искажениям, что он вызвал в светлых энергиях, мы знаем его расположение. У нас есть очень ценные и полезные предметы.

Катерина положила на стол, для всеобщего обозрения, большой чёрный кругляш и старинный ключ.

Азбука войны

И кто бы мог подумать, что тебе придётся прогулять институт из-за ночной жизни? О, нет, тому виной не дорогие клубы или зависание за компьютером… Тебе предстояло истинное безумие — встреча со «своим демоном», массовым убийцей… И хрен знает с кем ещё помимо него, если мне верить.

Белый Ниссан Кашкай Акулины был рассчитан, стандартно, на четырёх-пятерых человек в салоне. Но девушки оказались большими оригиналами и умудрились впихнуть внутрь аж восьмерых. На вопрос, почему бы части крылатых не преодолеть расстояние до логова «злодеев» по воздуху, рыжая «предводительница» «Частной Уполномоченной Детективной Организации» (кем и на что уполномоченной — ты так и не понял) заявила, что в полёте их проще будет обнаружить другому крылатому, а одна из многих проезжающих мимо машин вызовет меньше подозрений.

Вот и пришлось тебе на пару с Верой применять инженерную смекалку — поместить всю компанию в одну иномарку так, чтобы водителя (Лину) никто не пихал и не отвлекал от дороги.

Нармэлу направили в багажник как самую субтильную. Или, может, просто потому, что никто другой не захотел даже пробовать туда залезать. Хотя сама Нармэла утверждала, что там совсем не тесно и даже удобно… удобнее, во всяком случае, чем на задних сидениях. Где находились сразу пятеро — ты, я, Раэнорэ и Раяр ужались вчетвером на два с половиной сидения, Вера вползла на вас сверху. Марта из всех нас почему-то оказалась наиболее массивной, поэтому ей досталось место рядом с водителем, и своим удобством она слегка злорадно гордилась.

— Нда… общее дело сближает, и очень сильно, — сказал Раяр, стараясь слегка подвинуть ноги Веры так, чтобы её ботинки не слишком грязнили его брюки.

Так и поехали. Пришлось даже окна приоткрыть — и это в холодную погоду! Какое простудимся? Семерым в салоне даже жарковато. Хороший способ экономить на обогревании, кстати… Только удобства это не добавляло. Такое впечатление, что мы утрамбовались в ровные кубики, было страшно предполагать, как мы будем вылезать из машины — не станет ли это заметнее и шумнее, чем просто подлететь? Эх, лишь бы Нармэла в багажнике не задохнулась…

Кстати… какое-то странное имя. Думаешь даже, прозвище, а не имя. Хотелось бы потом уточнить настоящее. Пока что расспросишь остальных, чтобы отвлечься.

— Ну вот зачем тебе такие нюансы? — удивилась художница. — Ты ведь не имеешь дела с нашими паспортами, а так лучше называй нас так, как нам нравится. Марта, — протянула тебе через плечо руку. Пожал ты её как-то криво из-за своей позы:

— Да, твоё я помню. А ты? — Чтобы поглядеть на Лину, пришлось наклонить голову и чуть вытянуть вперёд шею.

— Акулина. Руки не предлагаю, — водитель сменила передачу перед светофором.

— Вера, — Арвера пошевелила кроссовкой.

— Раэ… — рыкнула задавленная между троих Эса.

— Павел, загадывай желание! — Лина улыбнулась мне в стекло заднего вида. — Сидишь между двумя Раями!

У меня опять возникло желание прижать уши к голове, но я лишь смущённо нахмурился, отвернувшись к окну. Но от навязанной «близости» девушек деваться всё равно было некуда. Особенно настораживала голова Арверы на моих коленях.

— В следующий раз лучше возьмём десантный вертолёт вместо легковушки… — Вера была примерно такого же мнения о прелестях путешествия. — Я чувствую себя шпротой в консерве.

— Где собралась брать вертолёт? — приглушённо крикнули из багажника.

— Да хоть сама соберу, это проще, чем потом осанку выправлять…

Даже не хочется вспоминать, как мы вылезали… Лине с Мартой пришлось нас буквально выковыривать. Хотя Нарик сама выскочила из багажника, как только его раскрыли.

Солнце садится рано поздней осенью, поэтому на тот момент, как мы доехали до пункта назначения, на окраину города опустилась ночная темнота. Да, вы выехали за пределы самой Москвы, остановившись в каком-то коттеджном посёлке для «сливок общества». Больше нигде нет таких трёхметровых заборов и безвкусных домов. Единственная странность — ты так и не обратил внимания, как именно вы пробрались на охраняемую территорию. Ну неужели сюда пускают без пропусков?

— Формально — не пускают, — Марта захлопнула крышку багажника, — но ты же знаешь, какие у нас в стране охранники…

Как только ты вылез и распрямился, можно было, наконец, осмотреться внимательнее. В «эпицентре», в глубине заросшего участка за совсем мелким (особенно в сравнении с остальными неподалёку) забором, действительно находился замок — не древний, конечно, это было сразу понятно по его планировке и стилю (не строили таких на территории нашей Родины до девяностых годов). Настоящему укреплённому сооружению ни к чему эти мостки между башенками и большие балконы. Но, с другой стороны, странно делать в жилом доме внутренний двор, а вместо широких окон, предоставляющих хорошее освещение, прорезать узкие, гарантирующие безопасность бойницы. Да… ещё одно творение безумного архитектора, выполнявшего заказ такого же безумного сноба.

Проникли на территорию участка с замком мы даже не возясь с калиткой — просто перелезли через ограду. Наверное, бывший владелец был настолько уверен в неприступности твердыни, что не стал заморачиваться с забором. А на небольшой парк под каменными стенами ему было наплевать.

Убедившись, что за нами никто не наблюдает, девушки решили скинуть маскировку… в зверином состоянии (на заметку тем, кто не знал!) проще перелезать или даже перепрыгивать через преграды. Да уж… целое нашествие инопланетян, «война миров». Мохнатые и чешуйчатые существа самой разнообразной раскраски (хотя в палитре преобладали белый, рыжий и чёрный) подпрыгивали в воздух, резко взмахивая крыльями, чтобы ловко и бесшумно приземлиться по ту сторону ограды. Тебя жутко раздражали две вещи: то, что драконы разговаривали практически теми же голосами, что и находясь в бескрылом состоянии… и что тебе самому перелезать через забор было не столь просто, по сравнению с их спорым перепархиванием. Да эти товарищи запросто могут войти в дом через балкон! Согласись, ты в компании с нами смотрелся как минимум выделяющимся.

Кстати, насчёт балкона… вернее, «крепостной стены», на которой сейчас находилась ещё одна массивная тень. Тебе кажется, или это ещё один «демон», который сейчас за нами наблюдает? На фоне тёмного неба его почти не рассмотреть, хотя не было впечатления, что существо намеренно прячется — в таком случае, возможно, ты бы и вовсе его не различил.

Для меня, напротив, Тёмный на стене замка был отчётливо виден благодаря багровому силуэту вокруг его фигуры. При этом различались не только очертания, но и основные черты характера, которые мне не понравились ещё давно. Пускай этот крылатый был из Тёмных, но насколько же он искажал всю их мораль… Не понимая, что такое миропонимание ведёт к саморазрушению.

Да, это и был Бафомет. Убийца и маньяк, которого теперь узнали все, высунулся за зубчатый парапет, чтобы обратиться к незваным гостям:

— Ради чего вы пожаловали, решили принять моё начальство? Почему среди вас человек? Это же… — прищурившись, рогатый всмотрелся в твоё лицо… и, кажется, понял, что встречал тебя раньше. Только вот где, и при каких обстоятельствах… Зато ты сам слишком хорошо помнил все подробности.

Как только Акулина увидела Бафомета, то начала необратимо меняться: сначала похолодел взгляд, обычно задорный и жизнелюбивый, а потом сверкнула обычная для превращения вспышка. Только Акулина не поменяла «расу», оставшись драконом, однако выглядела уже совершенно по-другому. Коричневые грива и перепонки сменили цвет на блекло-жёлтый, рыжая шерсть побледнела. Я отметил, что даже аура сменилась на более соответствующую Тёмной, чем аура Акулины.

— Они по твою душу, Бафомет! — Крикнула ему «Лина». — Нанятые Мандилионом убийцы!

— Эй, ТЫ КТО? — Заорала Нармэла, поразившись превращению или же снятием иллюзии. — Верни Лину, СРРОЧНО! — Нарик, забыв про Бафомета, яростно набросилась на неизвестную Тёмную, от чего та обратилась в бегство. Думаешь, не страшно? Ещё как! Я уже испытал в кошмаре все эмоции, которые охватывают, когда на меня набрасывается… самка, которую не описать иначе, чем междометием «вжик». Тёмная поднялась на крылья и пустилась наутёк, Нармэла — за ней, крича и чего-то требуя, и, наконец, Раэнорэ — за ними обоими:

— Вы куда⁈ У нас миссия!

Отстав от остальных в начинающемся бардаке, я посторонился, пропуская три смазанных силуэта дракониц — лучше не мешаться. Тем более рядом с маньячным Тёмным на стенах халтурного замка.

Лично ты не понял, что начало происходить. К чёрту летели все обговоренные недавно планы. Куда-то делась значительная часть команды, оставив тебя практически наедине с тварью, которая запросто может тебя убить — так же, как твоих однокурсников. Каким-то чудом Вера и Раяр остались с тобой, и это вселяло некоторую надежду выжить в схватке хищных чужих… Впрочем, не одни они избежали всеобщей суеты: я взлетел на стену, приземлившись прямо напротив Бафомета; Марта, уже принявшая облик крылатой, деловито осматривала строение, как бы решая, куда и зачем лезть:

— Ей, копытный! — обратилась она к похожему на козла дракону, в голосе чувствовалось раздражение от происходящего вокруг. — Спускайся поболтать.

От такого наглого тона Бафомет едва не свалился с плоской крыши, куда перепрыгнул для лучшего обзора противников.

— Мрите доебла пекельникам! — «поприветствовал» стоящих внизу демон.

Художница уже оскалилась в предвкушение расправы.

— Что… он ответил? — переспросил ты на всякий случай, с чего-то сам немного зверея. Инстинктивно понял смысл фразы, что ли?

— Предложил убиться и спуститься ублажать демонов с низших уровней… — я перевёл.

Дослушать помешало появление третьего противника — ночной собеседницы с чернейшей шерстью, которая вышла на один из балконов донжона. От вида её пузырящейся ауры я скривился. Выходит, та встреча над ночным городом прошла в реальности. Бред какой-то… Я тряхнул головой, отгоняя образ тех клякс, роившихся в воздухе. Моё тело, пропитанное напряжением, через силу выполняло простые действия, но с готовностью метнулось вперёд, чтобы в конце пути вцепиться когтями во врага, пусть и тоже Тёмного, но столь отвратительного. Это Бафомет. Оглушить его… Но вот свалить породнившеюся с самим безумством будет намного сложнее…

Зато Марта теперь точно знала, как действовать. Пока противница не ввязалась в бой, рыжая загасила её энергетические каналы негативной энергией, чтобы затруднить её колдовство. Но, как ни странно, обычный эффект не возымел действия — негативная энергия в её теле оказалось необычайно текучей и не желала ничего закупоривать! Что за бред, даже демоны ослабляются от подавления «некротой»!

На миг тело неуязвимой демоницы расплылось в мерзкую и ужасную форму, неестественно быстро переметнувшуюся с балкона на крышу, ко мне. Даже такого короткого мига созерцания этого богохульного духа мне хватило, чтобы в страхе оцепенеть. По сравнению с этим любой дракон-убийца покажется плюшевым зверьком… Раяр вовсе упал на землю в истерике, Вера в испуге бросилась его поднимать и успокаивать, тоже не горя желанием иметь дело с чудовищем. А Марта поняла, почему её трюк не сработал…

Я оказался прав: главный враг — не Бафомет, которого удалось нейтрализовать даже быстрее ожидаемого.

Вновь собравшись в крылатую, зло во плоти вперилось тяжёлым, мрачным взглядом в меня — и я застыл. Это было видно тебе со стороны, я сам в этот момент боролся с тучами облепивших и впившихся в моих шкуру макровирусов, видимых только мне одному. Марта воспользовалась тем, что монстр в обличье драконессы отвлёкся на её друга, и, зажмурившись в концентрации, воспламенила на нападающей шерсть. Пока владелица затушила её, на мгновение заблокировав огню доступ к воздуху, уплотнив ауру, Марта успела взлететь к ней и вызвать из ниоткуда длинную катану, больше приспособленную для когтистых лап, чем для человеческих рук. Ложный выпад в грудь, удар в голову и наискось через туловище — от всего с поражающей ловкостью враг откланялся, отступая к краю площадки и отстреливаясь чернильными кляксами энергии древней пустоты.

Попадёшься между такими, в перекрёстный огонь — и схватку тебе не пережить! Но вот про Бафомета все присутствующие отчего-то забыли, даже Арвера не желала отвлекаться от Раяра — наверное, боялась, как бы тот не натворил чего в невменяемом состоянии. Догадайся, кому придётся лезть на крышу и «запечатывать» злобного демона, который в любой момент может очнуться и наброситься на союзников сзади.

На уровне первого этажа в «замке» не было окон, войти можно было только через главный вход — большие двойные двери. Выданный Ольгой ключик оказался весьма кстати — он подошёл к двери особняка, будто был создан для этого замка изначально (что, скорее всего, так и было, ну а Дети лишь не захотели уточнять, откуда и как они раздобыли ключ к логову их врага, и придумали сказку о волшебном ключике, отпирающим любую дверь). Но внутренняя планировка строения оказалась ещё более хаотичной и несуразной, чем фасад. Несколько раз пришлось менять маршрут и начинать путь сначала — не дом, а заброшенный лабиринт, в котором осталось не так много мебели от старых хозяев. На разные крыши выходили разные лестницы, и, выскочив на соседнюю площадку, ты слегка пожалел, что не можешь перепорхнуть, как крылатые товарищи.

Я оправился от иллюзии лишь когда Марта настолько «прижала» враждебную тёмную, что та уже не могла концентрироваться на захвате моего разума, и для поражения обоих оппонентов перешла на кольцевые волны жуткого свечения, срывавшего с тонких тел драконов энергетические слои. От неожиданного возвращения в реальность я пропустил один такой удар, всё тело заломило острой болью. Марта успела перенаправить энергию вокруг себя и ещё несколько раз промазать лезвием по лже-драконице, из которой мне жутко захотелось вытянуть всю жизненную энергию… только сомнения в её переваримости останавливали.

Ты же, наконец, добрался на крышу… Только не на нужную, а на соседнюю, но времени ещё раз обегать весь замок уже не было. Пятиметровый разбег, прыжок — и ты, как герой боевика, хватаешься за зубчатую стену и, подтянувшись, с трудом перекидываешь через неё свою массу. По счастью, дракон-«нечто» не желал обращать на тебя внимание, скорее всего, недооценивал в сравнении с двумя крылатыми. Насколько же зря… Потому что в момент прыжка (насколько неподходящим такой момент мог казаться!) тебя посетила гениальная мысль. Амулет запечатывает любого не-человека, кто к нему прикасается — почему им должен быть именно Бафомет? Он оказался таким хиляком, что девушки справятся довезти его к Детям, или куда им надо, самостоятельно. Теперь, главное, не промахнуться… и не попасть по «своим»! Ольга предупреждала, что артефакт «захватит» любого демона-дракона, к которому прикоснётся, именно поэтому талисман-ловушку выдали именно тебе.

Демоница действительно не ожидала, что «человечишка» метнёт ей в крыло непонятный предмет, ударив не больно, но ярко сверкнув связывающей энергией и, сломав волевое сопротивление, затягивая душу и тело в своё внутреннее пространство. Драконесса исчезла, чёрный кружок, сверкнув серыми искрами, упал на крышу.

— Два демона по цене одного! — довольно хлопнув в ладоши, ты улыбнулся шокированным такой быстрой развязкой крылатым.

В воздух взметнулись сухие листья от взмахов крыльев ещё одного существа, на этот раз альбиноса:

— Доставка в стоимость не включена… — цвет волос и голос этих ксенов мало менялись в разных обличиях…

Правда, твоя улыбка быстро исчезла, стоило оценить размеры первой «добычи» — копытного демонического дракона. Даже спутанный какой-то специальной верёвкой, которую Вера вытащила откуда-то из металлических частей крыла (больше не собиралась расходовать на это дело кабель), Бафомет продолжал выглядеть… опасным. Особенно острые зубы и когти на связанных лапах, которыми всё пытался, подобно гусенице, отталкиваться от крыши и ползти. Тащить его вниз явно не работа обыкновенного человека, и даже не изящных летунов.

— Кто-нибудь, помогите обездвижить его, — попросила Арвера. Со злости демон шлёпнул хвостом в твою сторону, заставив тебя изрядно занервничать. Сейчас доберётся зубами до пут и… Но ничего страшного не случилось, потому я спикировал на крышу и сердито зарычал на пленника. Он рыкнул было в ответ, но осёкся, столкнувшись с внимательным взглядом моих золотистых глаз. Что и почему произошло, ты не понял, но от союзника тоже исходило… нечто опасное.Секунды «гляделок», и Бафомет притих.

Смерив затихшего пленника ещё раз, Марта без сомнений схватила чёрно-бурый хвост Бафомета где-то посередине — эта непомерное длинная часть тела самой природой была уготована участь стать пострадавшей в какой-нибудь стычке. И поволокла к краю крыши. До того смирный пленник задёргался, словно и не были свободными челюсти с острыми зубами.

— Подожди, ты его что, спустить хочешь? — я обескуражился странным поступком «доброй демоницы», которая лишь коварно улыбнулась:

— Спустить — слишком вежливо… Грохнуть будет в самый раз!

И, в самом деле, перекинула его за край площадки одним усилием. Крик Бафомета быстро оборвался… Но ничего страшного с ним не случилось: Марта быстро подхватила его телекинетическим полем, замедлив падение достаточно для того, чтобы преступник не разбился, но лишь слегка ушибся, обронённый на землю с полутораметровой высоты.

— В машину он всё равно не влезет… вместе с нами, — заметил уже слегка успокоившийся Раяр.

— С крыльями — не влезет… — подтвердила Арвера, — но выход есть, пусть человеком станет.

Пленный Бафомет превращаться в человека умел, но не хотел. Казалось, что Детей (и Мандилиона, о чём ты тогда не знал) он боялся больше, чем взъярённых паникой прохожих. Тебе пришлось долго ему объяснять, что убивать его не собираются (ты в этом уверен не был, но если бы Дети желали его смерти, не пошли бы на махинации с «ловушкой на приведений»), а то бы убили ещё когда он лежал без сознания. Было решено отвезти демона в «Краски», пока Марта ищет пропавших неведомо куда Лину и остальных. Ключи от своей квартиры она предварительно отдала мне, собираясь переночевать у «соседок», если вернётся домой раньше него.

Дождавшись, когда машина отъедет от покинутого замка, Марта начертила пентаграмму вызова шарак в одной из пустующих комнат. На этот раз она не собиралась принуждать духа тащить к ней кого-то — четверых он может и не дотащить. Придется к ним самой отправляться, используя шарак только как указатель. И одновременно удерживая его в четырехмерной материальности, чтобы он не вздумал лететь к цели через Лаер — встречаться с могучими обитателями изнанки реальности у волод не было никакого желания.

* * *

Соня взяла на себя вождение; тебе «на правах героя» досталось сидение справа от водителя; Раяр и Александр охраняли Бафомета (и от него). А выглядел он сейчас, в человеческом облике, странно — низкий и женоподобный, с козлиной бородкой, одетый в твоё пальто (не было нужды до того крылатому затариваться человеческой одеждой!). Теперь придётся сочинять для родственников, куда посеял одёжу… А демон на демона и не похож. Или это только сейчас, после поражения, он такой тихий и робкий?

— Слушайте, мы же должны его к Мандилиону везти, а не к «Детям», — заметила Вера, выезжая на шоссе. — Надеюсь, Марину будет всё равно, как накажут Бафомета, лишь бы прекратились его злодеяния?

— Они и так прекратятся! — Бафомет, вжав голову в плечи, поднял руки вверх. — Я не дурак, чтобы сопротивляться, когда могут наказать… Тем более, если есть возможность выжить.

— Тогда бы ты и не начинал… — тебе припомнились все уже совершённые его злодеяния.

— А тогда я себя считал тут самым сильным! Теперь уже понял, на чьей стороне правда!

— Можно попробовать отдать его Ольге, — предложил Раяр. — Во всяком случае, Бафомету промывка мозгов пойдёт на пользу больше, чем Кате.

— Отправить бы тебя, откуда пришёл… — я первым упомянул Бафомета не в третьем лице, презрительно на него скосившись. — Хотя бы выбросить с Земли его можно? — Уточнил я у Раяра как у самого, на вид, сознательного из присутствующих. Тот, согласившись, кивнул:

— Мандилион против не будет, если им главное — безопасность человечества, а не банальная жажда мести.

— Сам бы рад отсюда убраться… — Бафомет поправил полу твоего пальто.

— С этим тоже к Ольге. Это она говорила о вас как об инопланетянах, — ты вспомнил деталь, которую начальница секты от нелюдей обычно утаивала за пафосными речами о чертях и заблудших душах. — Значит, возможно, её «махатмы» могут иметь доступ к какой-нибудь транспортировке.

— С чего ты взял? — Вера не уловила в твоих словах логику.

— Не верится мне, что если вы — гости нашей планеты, то «махатмы» не могут тоже быть внеземными представителями. Это бы объясняло поразительную информированность «детей» о многих вещах и событиях. Например, мне рассказали о «пепельном дожде» за день до самого явления. Ну а их «магические артефакты», вроде универсального ключа или «ловушки», вероятно, образцы продвинутой технологии, что оперируют какими-то пока неизвестными человечеству физическими принципами.

— Хорошо, тогда сначала заедем к Ольге, — Арвера свернула с пустынного шоссе, — надеюсь, она может дать гарантию, что Бафомет и его сообщники не вернутся…

— Я могу дать, — пойманный маньяк громко топнул по полу салона, — мне опостылел ваш поганый мирок.

— Какой сговорчивый демон… — улыбнулся Раяр.

* * *

Софрона летела над самыми крышами, а порой и ниже, между верхних этажей домов, над улицами, стремясь оторваться от погони, совершив несколько крутых поворотов за угол. Раэнорэ, летящая высоко, слегка отстранено наблюдала, как Нармэла (по дурости или подсознательно желая подыграть) летит следом за непонятной Тёмной, чуть не кусая ей кисточку, одновременно пытаясь вписаться в крутой поворот. Чёрная драконесса отметила лишь одно преимущество такого «побега» — беглянку тяжело сбить так, чтобы она не упала прямо на голову редким прохожим (а демоница выбирала наиболее оживленные улицы). Небо! Лишь бы никому не пришло в голову вверх посмотреть… В голове вертелся только один план, как наконец настигнуть «Акулину» — идиотский и рискованный, больше свойственный сорвиголове, которая сейчас висит на хвосте у демоницы, гоня ее по броуновской траектории над тротуарами.

Раэнорэ пикировала еще ниже, чем осмелилась Софрона, и полетела ей навстречу, а поравнявшись с ней, неожиданно взмыла над уровнем домов, схватив ошарашенную крылатую и откинув её на относительно плоскую крышу. Остальное доделала подскочившая Нармэла — она прекрасно умела хватать и не отпускать:

— Где Лина⁈ Возвращай!

— Мне кажется, ей некого возвращать, — Раэнорэ приземлилась рядом и начала связывать бинтами пойманную. — А Лина изначально была вражеским агентом под прикрытием.

— Это было бы очень хорошо, — оскалившись, Софрона обернулась к крылатым, — тогда бы я ещё давным давно узнала о ваших планах и скрылась или предупредила бы Бафомета. Но я совершенно не помню, что делает Акулина, и наоборот.

— Надеюсь, — Нармэла слегка пнула крылом связанную тёмную, — ты хотя бы помнишь, куда её спрятала.

— Никуда я её не пр-рятала! — Софрона дёрнулась, вознамерившись перегрызть бинты, но передние лапы были связаны с задней стороны туловища, предотвращая как манипуляцию ими, так и полёт из-за помех правильной работе крыльев. — Я это Акулина, и наоборот!

Нарик задумчиво почесала макушку крыльевым когтем:

— Наверное, если бы это было бредом, она бы сказала нам неправду, чтобы мы в неё проще поверили…

— Не поняла?.. — У Раэнорэ обескуражено расширились глаза, она переводила взгляд с Нармэлы на Софрону и обратно. — Вы вообще о чём сейчас говорите? Не можете вы обе понятнее выражаться?

— Две души в одном теле! — с довольной мордочкой знатока Нармэла подняла указательный палец вверх. — Вот почему у неё такая странная и насыщенная энергетика — аур две! Во время сильного стресса душа, контролирующая в данный момент тело, может нечаянно уступить другой, в результате меняются как характер, так и внешность.

— Странно — удивилась драконесса. — Как же это так получилось? Что вы «слиплись», — с вопросом обратилась уже к Софроне. — Или «раздвоились», не знаю, как сказать точно.

— Давно, еще в детстве, Акулина нашла старую книгу — апокрифы Разора, вернее, ту их часть, которая касалась алхимии и эссенций. Но это тебе не «набор юного химика» — надо играть очень осторожно, иначе может и непоправимое случится… К счастью — для меня, к счастью — все дикие преобразования, совершившиеся с ней, привели к тому, что её душа раскололась на две части. Одна из них я — самая Тёмная. Собственно, и получившая силу благодаря тайной доктрине.

— Какой ещё «доктрине»? Что за Разора? — самки начали наперебой переспрашивать.

— В одно время Разор был Повелителем Мрака, до того, как его навек заточил демиург Салазар. А доктрина эта слишком тайная, чтобы я о ней вам что-либо рассказывала, — Софрона гордо вздёрнула нос.

— В интернете можно и не на такое наткнуться… — это подлетела Марта, заблаговременно изгнавшая шарак, чтобы не пугать им подруг. Которых сейчас осматривала в поисках пропавшей Акулины.

— Вот она, — светлошёрстая указала пером на Софрону. — Она с ней одно тело занимает.

— Скорее, у одного волод… два акаб… — рыжая заинтересованно, как биолог, столкнувшийся с неизвестным видом, осмотрела Тёмную. Попутно меняясь в самца. — Но как ей башку не разорвало от противоречий? Два конфликтующих духа, которые борются за влияние владельца — гарантия шизофрении.

Нармэла захихикала, из-за крыла хитро подмигивая Мартосу:

— На себя посмотри, унисекс…

— Вы бы лучше подумали, как нам Лину вернуть, — шикнула Раэнорэ, разминая затёкшие крылья, — эту мне уже надоело держать.

— Думаю, если в её окружении будет что-то, что больше предпочитает акаб «Лина», произойдёт спонтанная смена акцента волод… Нармэла, у тебя выпить есть? — Мартос обратился к крылатой с неожиданной просьбой. Та слегка засмущалась:

— Только если домой залететь… Так поздно алкоголь уже не продают.

— Вы бы о деле подумали, пьяницы! — шипение Раэнорэ переросло в возмущённый крик.

— Это для дела, — акаб-волод попытался ей объяснить. — Тебе же Акулина нужна? А её отчего-то тянет на спирт…

Что-то проворчав, Раэ материализовала из карманного измерения флакончик со спиртовой протиркой и, открыв, поднесла его к носу Софроны. Та сначала сморщилась и отвернулась, забрыкавшись сильнее, но потом в быстрой вспышке пропала. А бинтами была уже связана Акула:

— Ой… всё пролетело без меня… а это празднование или лечение ран? — на флакончик Лина обратила внимание почти мгновенно после прихода в себя.

— Не то и не другое, — не обращая внимание на разочарованные рыки, Раэнорэ вернула спирт обратно в карманное. Зато подругу, наконец, развязала, по-прежнему, впрочем, не веря в её безопасность. — Кстати, двуполый, рассказал бы о том, чем у вас всё кончилось.

Мартос немного удивился контрасту первых реакций на свою особенность той же Нармэлы (очень бурную) и Раэнорэ (почти никакой, словно и не чувствовала разницы). Но всё равно пересказал всё как было. Акулина внимательно выслушала, однако, когда упоминалась Софрона, сильно хмурилась:

— Наврала она вам, — рыжая растирала затёкшие от «перевязки» суставы. — Решила скрыть собственные мотивы… На самом деле, она взяла меня в плен, чтобы захватить мою душу и увеличить собственную силу… Но я крайне сильно сопротивлялась, поэтому моя душа поглотилась, но не слилась с её.

— Почему бы тебе тогда не экзорцизнуть эту Софрону? Зачем она тебе нужна? — Раэнорэ всё же не могла понять, почему вместо поиска решения Акулина продолжает испытывать неудобства от злостной «сожительницы».

— Так не прогонишь, — Лина только вздохнула, — индивидуальность моя не пропала, но всё равно мы одно целое. По счастью, у меня получается быть активной большее время. Но… если вдруг начну становиться той идиоткой… не пугайтесь, а сразу хватайте её и связывайте!

— Лишь бы такого больше не случалось во время ответственной операции… — понадеялась Нармэла, взлетая, направляясь домой.

— Это кто там про ответственность вспомнил?.. — в шутку разозлившись, Лина погналась за ней.

* * *

На следующий день (точнее, в этот же самый, но чисто психологически — следующий) Вера проснулась первой. Бодрости было столько, словно шесть часов сна хватило на полное восстановление сил. Но на самом деле её вдруг посетила гениальная мысль — а от таких не отвяжешься.

— Раяр, я дура! — с таким криком альбиноска она пнула любовника, а он поплотнее зарыл голову в подушки:

— Ыгы…

— Почему мы не проследили Марина от нашей квартиры и до… вернее, куда он ходил до нашей квартиры, когда притащил нас сюда! Мы бы могли узнать, откуда он нас притащил!

— Да? А, ну да, пож-ж… — для пущей убедительности, что ночь её утомила, Раяр одну из подушек положил сверху на голову, чтобы заглушить посторонние шумы.

— Эх ты, ничего тебе не интересно о своём происхождении… — Арвера отмахнулась крылом, прежде чем «принять человеческий вид», — пойду, что ли, Нарме расскажу, может, её проймёт…

Раяр ещё некоторое время лежал в постели в полусонном состоянии, прежде, чем до него дошёл смысл сказанного ему… и тогда он сразу вскочил и тоже пошёл к соседкам — стало крайне любопытно, что же происходило с ним и остальными, и как с ними связан «полподковник». Вся компания уже сгрудилась у крыла Веры, чуть не утыкаясь в него носами. Снова их глазам предстала расстановка мебели по квартире, притаскивание их самих… Тем не менее, во время процесса выяснились несколько затрудняющих факторов:

— У твоего экрана нет задней перемотки? — Лина уже заработала себе тик на левое ухо, воспринимая обратную последовательность событий пятисекундными кусками обычного направления времени.

— В смысле? — Арвера тоже устала каждый раз перенастраивать начальное время показа, вводя его на небольшой панели, скрытой за синтетическим пухом крыльевого предплечья.

— Как в «Тайне третьей планеты», — пояснила мантикора, — чтобы цветочек воспроизводил движения Верховцева ровно задом наперёд. Так значительно проще воспринимается!

— Нет, на такое не рассчитано… Хотя можно попробовать добавить функцию! Ждите здесь! — конечно, Веру никто не послушал, и вся компания крылатых перекочевала в её квартиру, даже не утруждаясь на лестничной клетке маскироваться под обычных жительниц города. На их счастье, они так торопились узнать правду, что успели пробежать достаточно быстро.

Вере не было удобно копаться в электронике, вывернув лапу до крыльевых суставов, поэтому она, повернув несколько рычажков-предохранителей, сняла оба протеза и уложила их на стол. Крылья, отделённые от туловища, смотрелись страшно, особенно когда их владелица как-то в них ковырялась, припаивала там что-то, сняв кожух с крыльевого предплечья и обнажив все платы и провода в «начинке». От этого зрелища Нармэлу начало подташнивать, Громова-Тогром просто, морщась, отвернулась:

— Да ну тебя, «терминатор»… Предупреждать надо…

— О двоедушии тоже надо… — Раэнорэ, наоборот, подошла ближе и чуть ли не подворачивалась под руку Арвере, желая посмотреть, как именно нервные импульсы преобразуются в ток, и как мозговые команды интерпретируются устройством, чтобы крыло правильно махало, как того захочет «пациент». Вере было сейчас не до этого, как и не до размышлений о «двоедушии», а вот Раяр взяла это на заметку, чтобы спросить Акулину позже.

Закончив работу и «надевая» крылья обратно, Вера вновь задумалась:

— А ведь он потом на улицу выйдет, этот Марин, да? А там как?

— Что «как»? — Лина, наконец, набралась смелости повернуться к собеседнице.

— Как ходить вот так! — Арвера помахала крылом. — Там же люди! Приставать начнут!

Раяр хихикнул:

— Ну да, к такой красивой девушке и не пристать!..

— Ты чего! Она инва… — Нармэла хотела было защитить сородича от оскорблений, но вдруг поняла, что начинает выдавать ещё большую глупость и пресеклась, — то есть, когти не педикюренные. Такие парням не нравятся, людям — тем более…

— Да ну, — хыкнул Раяр.

— Зато всяким маньякам понравятся, и милиции, — Лина живо отреагировала на очередную «гениальную» фразу Нарика, приложив крыльевую ладонь ко лбу. — Мы уже с тобой засветились так… Хочешь второго Бафомета отлавливать без всякого гонорара? Вот блондинка же ты, даже в истинном блике о парнях думать…

— А что, парней-оборотней нет совсем? —участливо поинтересовалась драконесса. — Правда, я пока видела только трёх с половиной, и то все, кроме Бафомета, заняты.

Вера быстро прервала сторонние темы:

— Вопрос не решён! Как следим за Мариным снаружи?

На минуту или две собравшиеся задумались. Продолжительное молчание пошло девушкам на пользу, и Нармэла высказала очевидное решение:

— Ты снизу лети, а мы сверху на крыло смотреть будем. Только придётся кружить, если Марин медленно пойдёт, пешком, например.

* * *

По счастью, Марин выходил из Уаз Патриота (хотя для девушек это выглядело так, что он вошёл в него задом наперёд), из которого же выносили и бессознательных девушек, сваленных на задних сидениях примерно так же, как когда они отправлялись на встречу с демонами. А всю мебель выгружали из большого грузовика.

Компании было гораздо интереснее вызнать, куда и для чего их похищали, поэтому Арвера под сбивчивые, но настойчивые команды летящих сверху наблюдательниц стала поворачивать, постоянно менять свой курс, следуя за невидимым ей прошлым.

Джип «откатывался» на самый край Москвы, в промышленные районы, пустовавшие в раннее время, когда совершалось то странное и непонятное действие по перевозке будущих подруг. Сейчас в этом районе было так же пустынно, поэтому крылатые осмелились приземлиться и наблюдать уже с поверхности, крепко стоя на земле и не опасаясь пропустить кадр на резких поворотах.

Марин, которому в «обратной съёмке» для полного сходства с Верховцевым не хватало разве легендарной коричневой шляпы, поочерёдно вытаскивал отрубленных, таща их перед собой, словно тележки, и складывал их в одну кучу посреди тупика между двух корпусов завода и котельной. Закончив работу, он покривился, всплеснул руками, а в воздухе напротив вдруг материализовалась странная особа: женщина с необычайно угрюмым и печальным лицом, с длинными чёрными волосами, одетая в чёрные куртку и брюки.

— Кажется, я знаю, кто это может быть… — Арвере, чтобы смотреть вместе с остальными, приходилось изогнуть голову назад и вбок, чтобы взгляд проходил через оптоволокно в нужном направлении, — но не уверена.

— Это тот бесформенный ужас? — Раяр прижал уши к голове. — Взгляд у них одинаковый…

— Так что же они, заодно? — задала правомерный, почти риторический вопрос Акулина, прищурившись.

Марин и «дама печального образа» перекинулись несколькими фразами. Девушки пожалели, что не умеют читать по губам, столько всего полезного и тайного можно было узнать… Но, к сожалению, подругам не суждено выяснить даже того, откуда их притащили: и Тёмная, и все неряшливо сваленные девушки разом телепортировались. А мгновенные перемещения через крыло отследить нельзя…

— Вот так, — грустно заключила Раэнорэ.

— Постойте, может, Марин и дальше нас куда-нибудь приведёт? — Нармэла указала на «полподковника», задом наперёд, озираясь, возвращавшегося в машину.

— Других вариантов у нас и нет… — Соня вновь взлетела над городом, готовая следовать за автомобилем по подсказкам остальных самок.

Автомобиль задом наперёд съехал на МКАД и четверть круга следовал по нему по часовой стрелке, после чего повернул в направлении за город, и через десять минут въехал во двор садового участка с небольшим двухэтажным домиком.

Точно такой же джип стоял во дворе и в настоящее время!

— Девки, он там! — вскрикнула Нармэла, в штопоре резко направившись к земле, словно сбитая, но в последний момент нормально выставила лапы для посадки, по инерции протопав несколько шагов. Остальные постарались сесть поспокойнее в незаметном тупичке укромной дачной улочки. И сразу же обратились в людей, побежали к Нарме, яростно махая ей руками. Та не сразу поняла, что это просьба не светиться своими белыми перьями, но в конце концов тоже «замаскировалась».

Некоторое время «команда» совещалась, перемахнуть ли через забор, или вызвать хозяев по домофону, странно смотрящемуся на калитке. Сошлись на втором варианте: в конце концов, они честно выполнили миссию, задержав Бафомета и сплавив его с Земли в далёкие и неизвестные пространства. Мало того — попутно избавили город от гораздо более опасной угрозы. Так что вполне официальный повод для визита имелся.

Звонок по домофону сбросили, но меньше, чем через минуту, знакомый офицер самостоятельно открыл калитку:

— Не ждал, — высказал он вместо приветствия, пока весь состав наёмников проходил во внутренний двор, с одной стороны окружённый домом, с другой — унылыми безлистыми деревьями, а с третьей — той самой машиной, стоящей у забора. — Как вы меня нашли?

— У вас свои методы, у нас — свои… — Акулина вспомнила о своих тёмных очках и нацепила их, достав из кармана красного пальто. — В общем, с демоном мы разобрались, что нам за это причитается?

— Это мне известно, — Марин поднялся на крыльцо и раскрыл дверь, приглашая внутрь незваных гостей. — Теперь, полагаю, сомнений в вашей безопасности для человечества нет. Гарантирую, что Мандилион не станет к вам придираться, возможно даже, постарается прикрыть вас, если вы где-то засветитесь, но это не повод выписывать мёртвые петли над Красной площадью и совершать подобные наглости, которые мы покрыть уже не сможем. Если на вас обратят внимание структуры, не имеющие опыта общения с представителями других рас, не смогу поручиться за вашу безопасность.

— Лады… — русая прошла в дом, изнутри смотревшийся маленьким и тесным. Уже с порога была видна крохотная кухонька, где за столом площадью в квадратный метр пил чай старый священник с пышной бородой, — э, здрасте…

— Не идёт тебе пирсинг в носу, — монах заметил, прихлёбывая чай — и демоничность не для тебя, ты это сама знаешь. Не думала избавиться от подселенки?

Акулине не эту тему развивать не захотелось: угрожающе зыркнув на монаха из-за очков, она обратилась к Марину:

— А кем была женщина, которая… отдала нас вам?

— На этот раз вам придётся выдать информатора, иначе я не стану на этот вопрос отвечать, — человек не показал своей обеспокоенности и сел напротив священника, налил и себе чаю.

— Это… непонятно что объединилось с Бафометом… — Арвере вновь пришлось врать, чтобы избежать лишних вопросов и требований выдать технологию. — Нам пришлось «ликвидировать» обоих.

— В таком случае, думаю, она вам и обо всём остальном рассказала, — Марин сделал первый глоток.

— Не успела. Её забрали «Дети Света», — Раэнорэ решила помочь с придумыванием правдоподобной версии.

— Так вы сами её им отдали, — заметил бородач.

— Она нам больше ничего не ответила. Только говорила — «спросите у Марина». Даже под пытками, — Акула «добила» с жестокой улыбкой.

— Ну хорошо, — Марин отставил чашку и, оперевшись о колени ладонями, развернулся к столпившимся в узком коридоре. — Мне она тоже почти ничего не сказала. Честное пионерское. Ни откуда она вас достала, ни зачем вас сбагрили к нам… Только поставила перед фактом, что отныне в России поселятся не-люди со стёртой памятью, и что нам лучше хорошо за ними присматривать. Самых опасных мы даже не стали выпускать на свободу, заключили их в специальные артефакты, как джиннов. Следить за порядком на планете — прямая обязанность Мандилиона, но нам лишь прибавляют работы и отвлекают от более насущных проблем. Поэтому, когда особо буйные из вас начали пожирать людей, расследование отдали вам, а сам Мандилион продолжает истреблять вампиров и вытуривать драконов, чтобы они не крали лучших представителей человечества.

— Это вы про что? — Раэнорэ хмуро прищурилась. — Ни о чём таком не имею понятия.

— Не слышала, как твои сородичи добавляют людям в ауру отпечаток дракона? Человек получает какие-то ограниченные способности, в отдельных случаях может даже превращать какую-то свою часть тела в драконью на краткое время — но изменения больше психологические. Причём то ли драконы действительно желают зла, то ли у них нарушен контроль качества, но этот отпечаток добавляет в основном отрицательные черты дракона — холодность, раздражительность, расчётливость. Говорят, что переселять при жизни они не умеют, и после смерти они получат новое тело по новой ауре, но кто знает, что там происходит после смерти… может, они врут.

— Да и вы сами-то… — задумался поп, — может, драконы вас нам и отдали. Обработанных в своих целях бывших людей.

Девушки долго ничего не говорили — настолько они были шокированы. Впрочем, самой озадаченной оказалась Нармэла — она не представляла, как православный батюшка может так спокойно выслушивать «ересь» про ауры.

— Зачем они так делают? — Заинтересовался Раяр, оставшаяся на улице (в коридорчике места ему уже не оставалось).

— Если бы мы знали, давно бы уже пытались противодействовать… — Марин посмотрел в небольшое кухонное окно, выходящее в унылые безлистые заросли. — Но мы не знаем ни как, ни для чего они это вытворяют. Вряд ли с добрыми намерениями. Но и полное уничтожение человечества им не выгодно, если они не перешли к прямой конфронтации. Так что возможно всё что угодно — от инфильтрации до порабощения землян.

— Мы постараемся это выяснить, — Лина внезапно ответила за всех. — Но не могу гарантировать, что правда на вашей стороне. Или даже стороне драконов.

* * *

Я так устал за день, что, прибыв в квартиру Мартоса, сразу завалился спать, не дождавшись хозяина. Кошмары и страшная тварь на крыше, которую я встретил, не дали выспаться прошлой ночью, а возня с Бафометом — этой. К счастью, теперь на отдых было сколько угодно времени, и я этим воспользовался, крепко проспав до и после обеда.

Но проснулся… уже в своей родной квартире. Немалое время произошедшее со мною в Нашаре и в Москве воспринималось как сон, необычайно долгий и яркий. Но свечение вокруг людей, животных и даже над домами не желало никуда пропадать, как ни три глаза. Уличные собаки, поджав хвосты, убегают за угол, если пристально на них смотреть. Рано или поздно я осмелится выйти через чердак на крышу своего дома… и расправить крылья.

Вот с тобой — всё гораздо сложнее…

Лабиринт ума

— Это кто? — Не слишком вежливо вопросила Нармэла, присаживаясь рядом с Раэнорэ в третьем ряду конференц-зала. Было понятно, что «лектором» будет иной-крылатый: хотя он упорно не желал выдавать себя, маскируясь под щуплого близорукого студента, аура его выдавала.

— Дракон, — подтвердила подруга.

— Причём не совсем адекватный, судя по энергетике, — добавила Акулина, откинувшись на спинку сидения по другую сторону Нармэлы. — Такого бы даже в хаосисты не взяли. Не понимаю, на фига вервольф нас сюда затянул? Он, конечно, тоже ненормальный, но чешуйчатых не поддерживает…

* * *

Лина даже и не знала, радоваться ли первому обычному, без всяких подвохов (вспомним Марина), клиенту, или продолжать подозревать его во всех вселенских заговорах. Персона эта на первый взгляд смотрелась вполне обычной: высокий, с тёмно-русыми волосами, носил дешёвую куртку. Даже энергетика не предвещала опасностей или тайн — пришедший был иным, хотя менее интересной разновидности, чем та же Акулина; в меру весёлый, оптимистичный, хотя и не без нотки застарелой грусти. Но что-то не давало самоназначенной руководительнице конторы расслабиться. Да хотя бы то, что этот парень осмелился к ним обратиться! Или, может быть, то, что знал о работниках ЧУДА слишком много?

— Вы из фейна, я посмотрю, — садясь на место для клиентов, человек скосился на Раэнорэ. Сейчас, пока она оставалась в облике брюнетки, не было очевидным, что она была чешуйчатой.

— Ра, что ещё за фен? — Нармэла к ней тихо подошла и вопросила громким шёпотом.

— Он имеет в виду часть отслоившейся от нашего пространства метрики, где драконы создали себе базу, — Раэнорэ ответила нормальным голосом, не стесняясь гостя. — Вроде маленького параллельного измерения. И — нет, я лишь недавно там побывала, когда начала задаваться вопросами о жизни сородичей.

— А что с ними? — Посетитель спросил будто невзначай. Раэ качнула головой и прищурилась на Лину, мол, клиент уже скучает.

— Сразу обсудим это после контракта, — Лина сцепила пальцы, довольная возвращением к ней центра внимания. — Насчёт этого — что вы собирались нам поручить?

— На самом деле, одно с другим связанно… — тихо и почти неслышно протянул гость. Потом, обычной громкости тоном, представился: — Я Ари Кхепер из народа уров, по вашему — оборотней. Пускай среди вас есть дракон, по одному представителю нельзя судить обо всём народе. Может быть, вы уже знаете о некоторых их… безобразиях?

— Что под ними понимать? — Раэ переглянулась с Линой. Конечно, раньше они не встречались с не крылатыми оборотнями, потому не знали, чего от них ожидать. Тот же Мандилион — почему он продолжает обманывать людей вместо того, чтобы подготавливать их ко знакомству с другими разумными жителями планеты? Итог один, а иным жить проще, не нужно каждый раз оглядываться, взлетая. Даже в настоящем облике не пожить!

— Драконы, в отличие от уров, на этой планете пришлые. Если оборотни выступают за сохранение как природы, так и разумных Земли, драконы относятся к тем и другим потребительски — и человеческой культуре привили подобное отношение. Нет, я не из «зелёных» гринписовцев, — Ари протестующе замахал ладонями перед грудью, — но я выступаю за чувство меры и здравый смысл. Драконы обладают достаточными возможностями, чтобы добывать необходимые ресурсы из астероидов и безжизненных планет. Зачем тогда им эксплуатировать Землю?

— Если мы и эксплуатируем Землю, — Раэнорэ нахмурилась и скрестила пальцы, — то лишь включая себя в обычное общество, не больше и не меньше, чем любой другой разумный. Ответственность лежит не на драконах — они встраиваются в человеческий образ жизни и наносят вреда не больше, чем нанёс бы любой другой представитель своей профессии. А вообще, мы редко поступаем на вредящие природе специальности. Я, например, ветеринар…

— Да ладно прибедняться, — подмигнула ей Нармэла, — ты высококлассный врач и не раз нас…

— Чтобы лапу перевязать после очередной провальной драки или напичкать рассолом с утра, — тихо отвечала подруге драконесса, — много таланта не надо, хватит и ветеринара.

Ари возвратил диалог в нужное русло:

— Такой образ жизни нельзя назвать исконно человеческим. Понимаю, что вы можете не ведать о политических хитросплетениях ваших лидеров… Драконы специально привили разрушающий образ жизни людям чтобы избавиться от конкурентов в завоевании космоса. Так, без объявления войны, подождав ещё столетие или два, драконы могут добиться полной деградации человечества. Но даже сейчас они могут безбоязненно мешать ему выйти в космос, мотивируя это деструктивным влиянием людей, натравливая остальные народы на человечество. Оборотни — даже со своей дикой природой — часть человечества. И нам обидно.

— А нам не обидно, что всю жизнь приходится прятаться от людей непонятно зачем? Мы никогда не собирались им вредить, и убивали иные людей не чаще, чем другие люди. Эпоха инквизиции и крестовых походов давно прошла, человечество повзрослело, не пора ли ему принять правду о своих соседях и перестать их бояться⁈

Да, Нармэлу прорвало… это всегда случалось внезапно — если запои можно было предсказать, зная распорядок праздников, то у философских тирад никакого расписания не было.

— Да? — встряла в тираду Нармэлы Акулина, — И что ты предлагаешь, всем нам выйти на улицы в истинных обликах и просить жить дружно? Плохо ты знаешь человеческую психологию… Нас сразу пристрелят, не дав раскрыть пасть!

— Пока вы окончательно не поссорились, — Ари встал со стула для клиентов и полуразвернулся корпусом к двери, — хочу огласить суть задания, наградой за которое будет мир среди иных, если не среди иных и людей.

— Миром сыт не будешь, — буркнула Лина, тем не менее выслушивая суть поручения:

— Вы ближе к драконам, чем мы, поэтому больший будет результат, если вы придёте к ним и попросите не относиться потребительски к планете и людям. Попробуйте их убедить, если не получится, скажите мне их аргументы.

* * *

— А этот дракон будет таким же параноидальным расистом, как прошлая? — Раяр шёпотом спросил у Арверы, которая лишь неопределённо пожала плечами в ответ.

* * *

Драконам, наверное, некуда было девать ресурсы: для встречи с представителями ЧУДА они приобрели новую квартиру — не желали выдавать собственные адреса или пользоваться общественными местами. Вере с её практичностью не пришло бы даже в голову подобное, если бы Раэнорэ не просветила о скрытности своих сородичей. Скорее бы подумала, что это специальная квартира для подобных встреч. Однокомнатная, минимум мебели, только несколько диванов и журнальный столик.

— Они и мебель одноразовую покупают? — Раяр осмотрел софу со всех сторон, словно желая так найти ответ.

— Нет, сами делают, — Раэнорэ села на диван, слегка отодвинув перед этим Тихую, — так гарантируется отсутствие жучков в древесине.

— Драконы настолько боятся древоточцев? — Раяр ещё внимательнее присмотрелся к деревянным ножкам.

— Я думаю, имеется в виду прослушка, — Вера, заскучав в ожидании драконьего «дипломата», переступила с ноги на ногу. Раэ подтверждающе кивнула и снова застыла неподвижно — ей хватало на это терпения, в отличие от темпераментной парочки.

— А почему драконы не приходят? — вопросила у неё альбиноска.

— Они наблюдали за вашим поведением и изучали.

По традиции новый персонаж появился внезапно. Точнее, появилась. Девушка с волосами льняного оттенка и странными синими глазами, даже в «человеческом» варианте которых зрачки были вертикальными. Она бесшумно вошла в студию ровно в тот момент, когда за входом никто не наблюдал, и уже после обнаружения молча присела на диван напротив Раэнорэ, готовая слушать.

— Мы не сами по себе… мы от оборотней, — Раяр, стушевавшись в присутствии незнакомки, тоже присел, но подальше от неё.

— Уры, так он назвал свой народ, — Арвера вспомнила вроде бы простое, но трудно воспринимаемое самоназвание, прозвучавшее из уст Кхепера.

Синеглазая драконесса внезапно нахмурилась:

— Им было страшно прийти самим?

Трое сотрудников ЧУДА переглянулись: действительно, зачем нанимать кого-то со стороны для столь простой миссии? Раньше им это в голову не приходило, но теперь стало понятно, что на то обязаны быть причины.

— Мы только надеемся, что если вам что-то не понравится… — Раяр вспомнил некоторых самодуров, которые казнили гонцов, принёсших дурную весть. Не из самосохранения ли Ари не пошёл на встречу с драконами сам? — вы будете ругать не нас, только уров.

— Я понимаю, — представительница драконов, вздохнув, оперла голову о ладонь, локоть положив на подлокотник дивана. — Не бойтесь, главное — не путайтесь.

Вера слово в слово пересказала запрос Ари, попутно дивясь его нежеланию говорить без посредников. С другой стороны, если оборотни по какой-то причине враждуют с драконами, это можно считать гарантией безопасности — особенно если ни та, ни другая сторона не желает, чтобы от их разборок страдали не вовлечённые в конфликт.

Светловолосая всё внимательно выслушала и так же спокойно объявила ответ:

— Мы добываем только самые необходимые ресурсы, но даже в этом случае всё, что только возможно, производим сами. А людей, так или иначе, бессмысленно спрашивать. Кто они такие, чтобы с ними считаться? Они проедены бюрократией и не могут даже остановить собственное саморазложение и уничтожение планеты, которое они же сами и творят.

— Ари, — Вера не желала упоминать его как «работодателя» или «автора послания», иначе бы вклад ЧУДА казался приниженным до «холопства», — упоминал, что сами драконы так негативно влияли на культуру человечества.

— Ходит такое мнение… — «связистка» снова села прямо, — будто бы драконы специально разлагают нравы людей, чтобы стало проще воровать у них недра планеты. Нет, я считаю, что драконам даже не придётся стараться. Люди без нашей помощи себя загонят в небытие, саморазлагаясь.

— Необходимые ресурсы ведь можно добывать на астероидах, — заметила Раэнорэ, слегка пошевелившись, — и если мы за сохранность планеты, почему мы же вносим вклад в её уничтожение?

Другая чешуйчатая (хотя сейчас выглядела обычной девушкой) покачала головой, прикрыв глаза:

— В скором времени нам придётся взять планету под свой контроль для всеобщего блага, только так получится остановить уничтожение природы и расхлебать грязную кашу, в которой возятся люди, как микробы, не зная, что происходит на макроуровне. Как вообще вам — или уру Ари — пришла в голову идея, что нами движет жадность? Конечно, мы желаем жить в благоденствии, но оно достижимо только после спасения Земли. Уры заботятся о людях, но их старания пропадают впустую или вовсе неэффективны, иначе бы не начали накапливаться ошибки.

— В… смысле… «под свой контроль»?.. — Раяр всё ещё пребывал в подозрении от первой фразы последней реплики.

— В смысле, руководить ими до некоторой степени, чтобы избавить их от ошибок. Мы бы оставили человечество в покое, но нам не безразлична судьба планеты, страдающей от разумных приматов, но уничтожать целую расу мы тоже не в праве. Хотя мы враждуем с оборотнями, я не вижу причин для этого. Это большая глупость, ведь мы с ними на одной стороне! — драконица оживилась, развернув ладони вовне. — Они, как и мы, за сохранение Земли. Почему бы нам вместе с ними не взять под контроль человечество? Это самый простой, безболезненный и эффективный способ не только решить все проблемы, но и закончить бесплодную разрушительную войну.

ЧУДАки не могли поверить услышанному. По сути, драконы готовили заговор против землян! Они оправдывали его благими побуждениями, но сам процесс их достижения, сам план не был добрым. Даже Раэнорэ крайне удивилась — настолько, что стало заметно по мимике. Неужели сородичи додумались… до подобных хулиганств?

— Но это аморально… — громким шёпотом подытожил Раяр, втянув голову в плечи и сжав кулаки, после накрытые ладонью помрачневшей альбиноски.

— Это изменение самой морали человечества, — кивнула представительница. — Мы не можем ждать, пока они одумаются сами, потому что по нашим подсчётам люди совсем загубят планету к тому времени. Да, людям придётся пожертвовать «самобытностью» в угоду выживанию — но так они сохранят свои жизни и целостность биосферы. Повторюсь, это самый безболезненный метод исправления планетарного кризиса. Людям, по их же словам, «наплевать» на здоровье окружающей среды и, следовательно, своё собственное. А нам — нет.

* * *

Между тем лектор собирался с храбростью, чтобы, наконец, обратиться к аудитории. По выражению его лица он, точно так же, как и слушатели, не понимал, по какому поводу происходит это собрание — однако при этом ещё должен был из себя выдавливать совершенно не подготовленную речь.

— Уры попросили меня выступить перед вами, рассказать о базовых принципах… Причём попросили совершенно неожиданно, теперь даже не знаю, как начать.

— Лучше молчать, чем воду лить… — Нармэла как всегда беззастенчиво буркнула «дельное замечание». А я, намеренно сев подальше от Серушин, заинтересованно задал наводящий вопрос:

— Базовые принципы… чего?

— Всего существующего, — ответ был выдан тем же неуверенным тоном, зато в самих словах было столько беззастенчивости, что даже Нармэла позавидовала. — Вернее, только одного-единственного существующего, потому что в одном объекте умещается вся вселенная. На такую идею меня натолкнули парадоксы, связанные с квантовой неопределённостью. Микромир и макромир описываются совершенно разными наборами законов, которые о сих пор никому не удалось объединить.

— На самом деле они прекрасно объединяются «теорией струн», — Вера, как в школе, подняла руку. — А так же надо помнить, что до Большого взрыва, в суперсимметричном первичном вакууме, квантовые законы могли проявляться и на макроуровне, если он тогда существовал вовсе… Правда, проверить это нельзя. При контакте с обычным пространством такой вакуум схлопывается с непредсказуемыми последствиями.

* * *

Но драконы в чём-то были и правы… Люди совершенно нерационально относятся к тому, что имеют. «Американская мечта» призывает выкидывать что угодно сразу как это выходит из моды или же появляется в продаже более навороченный образец. Вследствие производителям выгоднее выпускать скоропортящиеся вещи — так у них всё чаще и чаще покупают даже те, кто сам по себе не слишком гоняется за «последними писками».

Этот недуг проявляется даже на уровне простого человека. Например, в средние века и даже до революции мебель создавалась, чтобы верно служить хозяевам поколениями. Многие антикварные вещи (если их намеренно не ломали) даже сейчас в полном порядке и, по слухам, на них может спокойно станцевать медведь. Чего не сказать о нынешних гарнитурах из ДСП, некоторые из которых успевают сломаться ещё в мебельном магазине. А если нет, то даже при аккуратном обращении изнашиваются и приходят в негодность за несколько лет. То же самое со строительством. Даже если не брать в расчёт каменные замки. Питерские доходные дома (и один из московских, в котором Вера живёт) строились до революции и пережили даже германские бомбардировки, в таких зданиях до сих пор комфортно живут люди. Даже в хрущёвских пятиэтажках, задумавшихся как временное жильё, жить гораздо комфортнее, чем в современных комплексах-небоскрёбах без утепления, горячей воды и со сломанным лифтом.

Технарям в этом отношении ещё хуже. Современная техника не приспособлена к ремонту, замене запчастей — даже сборкой могут заниматься лишь крупные заводы. Почти невозможно что-то создать самому даже из деталей старого образца, а поиск аппарата, выпускавшегося даже лет тридцать назад, подобен поиску Грааля или Эльдорадо. Перед развалом страны, напротив, компьютеры (ещё простенькие, вроде ЮТ-88 или Специалиста) собирались самими энтузиастами по схемам, которые даже публиковали в журналах, и детали для сборки гораздо проще добывались, чем в нынешнее время. Кто-то скажет, что разумеется — чем топорнее механизм, тем большей степени профан мог заниматься его сборкой. Зато надёжность таких «топоров» приемлемая, да и в случае чего можно самому диагностировать неполадку и исправить её. Про нынешние платы, на которых даже самый крупный резистор не больше трёх миллиметров, такое не сказать. Если что-то прогорит илиотсыреет — меняй всю плату…

Из глубокой задумчивости Арверу вывел металлический корпус, замеченный почти в основании груды мусора. Убедившись, что никто не следит, крылатая появилась в истинном облике, чтобы специальными длинными манипуляторами, развернувшимися из крыльевых лопаток, разгрести картонные коробки и покрышки в поисках предполагаемого сокровища, по незнанию или наплевательству к подобного рода вещам выброшенному на свалку. Крупный кожух и в самом деле оказался корпусом советской ЭВМ, судя по пропорциям, аналога PDP вроде Электроники-100, но корпус был пуст, лишь оболочка без внутренностей, которые наверняка уже перерыли в поисках золота.

Многие качественные приборы, вне зависимости от того, золотились ли в них контакты микросхем, были отданы на цветмет их бывшими хозяевами, работниками заводов, стянувших аппаратуру во времена перестройки, или даже простыми бомжами. Они получали мгновенные деньги, заведомо меньше, чем ценность самой ЭВМ или микросхемы, но электроника оказывалась безвозвратно потерянной — и это хуже, чем просто выкинуть её, потому что со свалки ещё можно вернуть что-либо, но с переплавки…

Арвера снова вырвалась из грустных мыслей, на этот раз заметив невдалеке энергетику другого крылатого. Сначала девушка подумала, что это Раяр вновь решил затащить подругу назад в город, чтобы та не «стервятничала на помойках». Однако энергетика принадлежала другому самцу, и это точно не был тёмный (я и Бафомет отпадаем). Вера тихо переждала, когда тот отойдёт на значительное расстояние, и направилась к тому месту, где впервые его заметила, чтобы через крыло посмотреть на то, кто это и чем здесь занимался.

Этот белый мохнатый дракон в чёрную тигриную полоску был гораздо крупнее и сильнее всех встреченных ранее крылатых. Своими странными ярко-синими глазами со светящимися жёлтым зрачками он с минуту пристально наблюдал за тем местом, где Вера пряталась (скорее всего так же приметив её ауру), потом положил у подножья непримечательной кучи металлолома подозрительный прибор и удалился.

Этот аппарат лежал на том же месте и сейчас. Кубической формы, со стороной в пол метра, крестообразными широкими бороздами на каждой грани и округлой выпуклостью в их центре. Корпус состоял из золотистого металла, сбоку борозд были установлены светящиеся синим лампы, походившие на неоновые. Никаких контроллеров или панелей не наблюдалось, так же как и способ вскрытия оставался совершенно не очевидным.

Несмотря на свои любопытство и страсть к интересным приборам, Вера не была лишена осторожности и, прежде чем подходить к штуковине ближе, досконально обследовала её с безопасного расстояния, прикрывшись энергетическим силовым полем. В ход пошли все сенсоры, запрятанные в крыле, от счётчика Гейгера до электромагнитного визора. Совокупность полученных данных подтвердила необычность находки. Из ящика шло мизерное (и потому безопасное для живых организмов), но весьма разнообразное излучение всех известных науке частиц.

Убедившись, что корпус надёжно защищал внешний мир от чего бы то ни было внутри, Арвера воспользовалась хитрым приёмом, возможным благодаря её… протезам. Настроив перья воспроизводить происходившее минуту назад и включив на всякий случай светофильтр, крылатая отодвинула ящик на метр от его предыдущего положения и поставила крыло так, чтобы оно как бы разрезало предыдущее положение золотистой коробки.

Многоцветные переливы завораживали и гипнотизировали. Содержимое контейнера походило на пойманное и клубящееся северное сияние или кусок туманности, но только одно известное Вере вещество излучало во всех спектрах сразу. Точнее даже не вещество, а пространство — особый вид пространства, первичный вакуум, нечто, существовавшее до Большого взрыва и своим распадом давшее жизнь вселенной. Даже мощная изоляция ящика не могла препятствовать квантовому туннелированию, с помощью которого материя и пространство внешнего мира попадали внутрь сосуда с первоматерией — и частично дестабилизировали её сверхсимметричное состояние, вызывая к существованию самые разнообразные случайные частицы, которые и составляли загадочное излучение.

Нельзя сказать, что содержимое было опасно для нашего мира, скорее наоборот — наш мир для него опасен. При контакте с ним симметричность потеряется и вакуум превратится во что-то ещё… Результат непредсказуем. И как раз сотворённое первоматерией могло представлять опасность.

Этому точно не место на свалке — и не только из-за собственной ценности экзоматерии, но и в целях безопасности. Неизвестно, кто подберёт этот контейнер и что с ним сделает. Вдруг найдётся способ его открыть? Можно только догадываться о мотивах тех, кто этот ящик здесь бросил. Если это бомба, зачем бросать её на свалке? Если бомба предназначалась специально для Веры, почему выбрана такая сверхтехнологичная и неудобная для создания оружия структура? Куда надёжнее запихнуть обычную взрывчатку, чем надеяться на разрушительный исход схлопывания симметрии. То же самое относится и к фанатам «армагеддца» — проще синтезировать достаточное для аннигиляции с планетой количество антиматерии, чем изолировать четверть кубометра первичного вакуума. О технологии первого инженер имела представление, о втором могла лишь строить теории.

Вопреки опасениям, ящик почти ничего не весил. Впрочем, это было ожидаемо, поскольку вакуум легче воздуха. Он не «всплывал» из атмосферы только потому, что утяжелялся изолирующей оболочкой. Однако главное, что сосуд можно было скрыть в карманном измерении — оно имело ограничение только на массу и минимальный порог плотности оболочки. Не придётся пугать горожан странной коробкой…

* * *

— Взаимосвязи никуда не делись и сейчас. И в данном случае я имею в виду уровень действительного бытия — то, что поддерживает существование чего бы то ни было, не важно, в каком состоянии — «до Большого взрыва» или «после». Глупо предполагать, что Вселенная возникла сама по себе и вдруг. Впрочем, даже другие версии могут лишь отодвинуть вопрос о начале всего, которого могло и не быть. Но сейчас о другом, — рассказчика вновь зашикала Нармэла, желающая большей определённости и меньше общих фраз. Пришлось тому сразу огорошить сутью: — Первооснова — это не какая-либо материя и даже не пространство, а сознание. Любую характеристику, даже координату, состав и состояние, можно представить в виде информации о ней самой, но не всякую информацию можно представить чем-то вещественным. Может быть, сознание первично?

— Координату? Относительно чего? Или ты полагаешь, что у Вселенной есть нулевой меридиан? — Акулину пробрал фейспалм. Да, пускай она мало смыслила в научной космологии, ей казалось странным, что одна планета должна быть центральнее — а, значит, лучше — другой.

— Относительно других предметов, — быстро пояснил дракон. — Даже пространство и его искривление можно принять за информацию. В квантовом мире информация другого рода — вероятностная. Мы не можем точно предсказать поведение частицы потому, что вселенная, образно говоря, сама не знает, что с ней произойдёт. Но чем дальше мы увеличиваем масштаб, тем более точной становится эта информация за счёт сложения многих вариантов. Однако все эти варианты могут существовать в единственном «пространстве» — впрочем, пространством это можно назвать лишь с натяжкой. Ему не нужна ни метрика, ни даже время. Такому существованию ближе аналогия невидимого мозга, в чьём разуме находится вся информация о вселенной.

— Разве работающая система может состоять из вероятностных элементов? — я не считал даже квантовые парадоксы случайностями. Ответил мне — внезапно — Мартос:

— Может, только не так, как вам глаголет уважаемый… как вас? — рыжий показал пальцем на докладчика, сбив его обратно в нерешительность.

— Иресар, а вы? — Несмотря на непосредственность работниц ЧУДА, обращаться к Мартосу на ты было страшно. Рыжий на вопрос об имени неожиданно обиделся.

— Я начинаю сомневаться в вашей образованности, если вы не знаете самого экстравагантного художника современности по имени. Стоит усомниться и в достоверности прочих ваших данных.

— Художники вне моей компетенции, — Иресар нахмурился от наглости слушателя.

— Зато суть вещей — в моей, ибо я рисую истину, — Мартос, уже почувствовавший внимание, решил перехватить себе побольше, и даже привстал, опираясь на спинку стула ряда спереди. — И она бы тебя испугала, очкарик.

* * *

Заархивированный видеофайл длительностью 32 часа это 72 гигабайта или 170 часов непрерывной скачки со скоростью интернета Марты. Даже на его разархивирование уйдёт час. Чтобы получить этот файл, Марте пришлось обращаться в офис Яндекса, чтобы они разрешили скачать файл с их диска напрямую, а не через интернет. Пришлось долгое время уговаривать и подкупать сотрудников, а так же дать им проверить внешний жёсткий диск на наличие вирусов и хакерских программ.

И вот — пожалуйста! Только она вышла из остеклённого здания с намалёванной на окнах поисковой строкой, из-за цветастой статуи лошади вышла старая знакомая «сектантка» — Ольга из «Красок света». Рыжая ещё подумала, что совпадение слишком странное, ибо в этот час все маленькие девочки должны просиживать за партами в началке. Но вряд ли она собиралась клянчить автограф успешного создателя комиксов.

— Марта, не нужно смотреть этот файл. Уничтожь его, пока любопытство тебя не погубило и ты не совершила непростительную ошибку.

— Извини, меня от таких заявлений любопытство лишь конкретнее пробирает… — Марта вытащила файлообменник из кармана куртки, чтобы перепрятать его в более надёжный карман — энергетический. — Но какое тебе дело, что я смотрю? Тебе ещё восемнадцати нет, так что блюди собственные нравственность и воспитание.

— Намёк пошлый, но то, что ты называешь «для взрослых», способны без омерзения воспринять лишь развращённые и незрелые существа. Однако то, что ты сейчас взяла — ещё хуже. Хуже водородной бомбы, чью кнопку отдали младенцу. Ты играешь с чёрной магией, или чёрная магия с тобой — но тебе не должны быть дороги ни наш мир, ни твоя собственная жизнь и душа, раз ты продолжаешь осознанно стремиться к полному разрушению реальности.

Ольга вытащила жёсткий диск Марты… из своего собственного кармана! Так, подразнить и дать понять, что он уже не в карманном измерении акаб-волода. Может быть, Марта и не поняла бы, что у неё украли жёсткий диск, но увидев его в руках девочки адски разозлилась и, пересилив её волевые барьеры, вырвала и прямо по воздуху протянула в хватку побелевших пальцев.

— Мне можно, я умею, — не утруждая Ольгу объяснением, что конкретно она умеет, рыжая заволоклась тёмным маревом, превращаясь в крылатую прямо посреди пустынной улицы, и взмыла в блекло-лазурное весеннее небо. В нём её не достанут Дети.

* * *

— Не назвал бы это «сутью», — я прервал распылавшегося демона, продолжая спокойно сидеть чуть вдалеке от шумной компании. — Если это то, о чём я думаю, то это намеренный увод нас в самоуничтожение… При помощи нездешних существ, которым не важно, что разлагать. Никто не поймёт их ущербную логику, не начав подражать им, но таких мы будем отслеживать и принимать меры.

Последнее было мною сказано… даже не от себя и не от лица компании своих крылатых знакомых. Просто вновь появилась уверенность, что за мной стоит Тьма, и мы оба желаем избежать «неудобного развития событий». Даже появилось смутное подозрение: зачем Тьме, началу отрицательному, понадобилось кого-то вытягивать с полпути «на тот свет» и наделять силой, не особо требуя страшных ритуалов…

* * *

За полгода жизни без новых друзей я успел заскучать по ним, думал даже как-нибудь связаться с Мартой или Арверой (с первой был больше знаком, вторая воспринималась самой адекватной из всей компании). Но знал ли я, с какими неожиданностями воплотится желание повторной встречи с ними…

В этот раз шарак вытащил меня в Лаер прямо с рабочего места — так резко, что я даже не сразу понял, что происходит. А когда осознал — тут же вырвался из неприветливых объятий тени:

— Сам долечу, только веди! — прикрикнул я неоформленному сгустку, преображаясь в пернатого дракона. Тот лишь плотнее скуксился и потёк в размазанном небе в неясном направлении, через некоторое время растворившись. Лишь долетев до этого места, я растворился сам, проявляясь в квартире старого… знакомой.

К моменту проявления я уже понял, к кому меня привели — как и при первой встрече передо мной на непрочной табуретке восседал чернокнижник. На этот раз заранее превратившийся в девушку — более воспринимаемый мною облик. И всё равно желание вцепиться когтями в зеленоглазую рожу я с трудом подавлял:

— Я, конечно, рад новой встрече, но почему снова так резко? Сослуживцы не поймут моей внезапной пропажи!

— Ох, они многого не поймут… — поправив чёлку и подмигнув, Марта переставила стул, наполовину развернувшись к монитору компьютера. — Кстати, привет, знаешь, откуда такая спешка? Попалось одно любопытное видео…

Я фыркнул разочаровано:

— Могла бы переслать на флешке через шарака.

— У тебя комп загнётся раскрывать такое, — девушка помахала рукой со съёмным диском. — Плюс, ты единственный вменяемый тёмный иной из тех, с кем я знакома. Остальные либо не воспримут тему разговора всерьёз, либо посоветуют держаться подальше от этой стороны жизни.

Я задумался, мои золотые глаза слегка потускнели, выдав уход в свои мысли. Кого ещё на Земле, кроме меня и Марты, можно отнести к вменяемым Тёмным? Акулина, Бафомет и непонятное нечто, о котором вспоминать не хотелось и которое чудом запечатали в ожерелье — их не назвать полностью адекватными, в остальных не чувствовалось родственных Энергий. Впрочем… насколько психически здорова рыжая подруга? И друг в одном флаконе с ней. Бррр… повезло же ей с аберрацией, и всем вокруг…

— Ладно… показывай, что у тебя.

— Я не буду показывать тебе все трое суток непрерывного видео… И кто только до такого додумался, — последнее было сказано раздражительно и в сторону. Но потом Марта возвратила взгляд на меня. — Просто расскажу, что о них надо знать. Этот человек, — показала на монитор с застывшей картинкой взлохмаченного седовласого мужчины с обеспокоенным блеском в глазах, — мой не слишком хороший знакомый. Раньше поддерживали контакт, интересовались общей темой — изучением магических традиций. Только он подходил академически, а я — со знанием дела. Но как источник информации он годился. Всё видео — это непонятно для чего сведенные в один файл записи его видеодневника за последний год… вплоть до дня его смерти. Да, — опередила она мой вопрос, — когда я поняла, что он мне прислал, я попробовала ему позвонить — тогда же и выяснила от его родственников, что он погиб от внезапного кровоизлияния в мозг. Пришлось окольными путями выцарапывать эту запись из инета… причем, заархивированную, опять же для меньшего удобства воспроизведения, не иначе. Архивируется видео не сильно и разницы между 170 часами скачивания и 173 нет. Но кроме скачивания этого монстра надо разархивировать… Суть этого дневника в том, что его автор доказал палеоконтакт, правда, сомневался, был ли он совершён с духами или инопланетянами. Но собирался проверить это, вызвав тех сущностей. Однако последние несколько минут идёт только звук без картинки, причём глаголит явно не мой товарищ.

Рыжая отмотала на самый конец, и после натяжной загрузки и пары минут статических помех по моим ушам резанул нечеловеческий страшный голос. Тембр явно не принадлежал ни живому существу, ни автомату, слишком мало в нём было разума для первого и слишком много злости для второго.

— НАЧЕРТИ КРУГ В ТРИ ШИРИНЫ СВОИХ ПЛЕЧ, УБЕЙ В КРУГЕ ДИТЯ И ПОЛОЖИ ЕМУ ЕГО СЕРДЦЕ ПОД ГОЛОВУ И ПО ГЛАЗУ В КАЖДУЮ РУКУ. ВЫЙДИ ИЗ КРУГА И СКАЖИ, ЧТО ГОТОВ.

Быстро остановив запись, Марта мотнула головой, но было видно, что вся тяжесть, пришедшая с этими отвратными звуками, так и не прошла.

— Что делать, пернатый? Кто это говорил? что хотел этим сказать? Только ли мне это прислалось, и для чего нужен этот ритуал? Может, знаешь?

«Дневник», оканчивающийся столь странно, напомнил мне какой-то фильм ужасов. Только вот неестественный тембр и жуткая инструкция… А, может, владелец голоса и убил того знакомого? Если есть иные, и, тем более, могут появиться подобные мне, отчего не возникнуть чему-то ещё, более чуждому для мира? Помассировав уши, принявшие на себя удар какофонии из колонок, я оглянулся на подругу:

— Надеюсь, это всё, что сейчас есть? Про инструкцию можно сразу забыть, никто кроме поехавшего выполнять не станет. Да ещё «дитя» ему… А он точно не сатанистов каких-нибудь изучал?

На последних словах я поймал себя на мысли, что происходящее затягивает… словно проснулся интерес. И ни капли страха, как в жизни… до.

* * *

— Кстати… о какой жертве шла тогда речь? Будь она случайной, некто давно бы принёс её… — Арвера замялась, — знай о ритуале. Или потребуется особенная?

— Можно было попробовать принести в жертву того чибика… Хотя он всё равно нам не дался, — оскалился Мартос, совершенно не печалясь тому, что многие девушки тут же нахмурились. Говорить рыжий мог что угодно, мог создавать себе образ самого страшного демона — главное то, что он поступает по совести.

* * *

— Почему ты не можешь просто его открыть? — Раяр ворочал головой, пытаясь то через правое, то через левое плечо Арверы рассмотреть её манипуляции. Даже крупный истинный облик не помогал — раздражённая постоянными вопросами пары, альбиноска сама превратилась и нежно, но настойчиво отпихивала Раяра крыльями:

— Для нас эта материя менее опасна, чем наша — для неё. Даже сканировать нужно с осторожностью, чтобы ни единая частица не проникла внутрь контейнера и не схлопнула сверхсимметрию, мне ещё пригодится первичный вакуум, когда я подробнее его изучу.

— На что он тебе сдался… — устав любоваться Вериной спиной, синий крылатый свернулся рядом, лениво поигрывая с хвостом. Подруги. Который тоже быстро отдёрнулся, чтобы не отвлекать хозяйку:

— В нём выше энергетическое состояние, чем даже в обычном вакууме, который сам намного превышает по энергоёмкости материю.

— Надеюсь, всё это не бабахнет… — Раяр мог бы заснуть от этой научности, если бы смутно не подозревал, какую бомбу можно сотворить по таким технологиям. Сильнее ядерной и водородной.

— Ты живёшь в вакууме… — на момент Арвера обернулась к Раяру, — он между атомами твоего тела, и ничего не взрывается.

— Всё равно, будь осторожнее, — синий наконец понял, почему белая не хочет, чтобы её тревожили, и отошёл подальше. Вера вздохнула с облегчением и, наконец, запустила сканирующую установку. Сама коробка, так же как и устройство неразрушающего контроля, в отделанной свинцом камере которой находился исследуемый объект, находилась в дальней части ангара. Инженер контролировала процесс удалённо, подключив сканирующее устройство к компьютеру.

Данные сканирования оказались крайне странными… В ящике находилась вполне обычная материя, причём биологическая. Более подробный осмотр показал скелет и ткани маленького существа — детёныша дракона.

— Как… это? — Только и выдавила из себя Арвера.

* * *

Я устало откинулся на спинку сидения:

— Понимаю, что вы всё равно не будете готовы слушать дальше, пока не выскажитесь. Что за передряги с навами и жертвами?

— Кем-кем? — С разной степенью громкости и удивления воскрикнули девушки.

— Так мы называем пришельцев извне пространства, если вы их имели в виду, — дракон в человеческой форме вопросительно посмотрел на меня — на того, по чьему описанию он понял, кого имеют в виду собравшиеся, — во всяком случае очень похожи на тех, кто вам, вероятно, встретился. Я хотел отложить их разбор под конец, уже доказав, что события могут происходить вне пространства и времени, что жизнь не обязана существовать лишь во вселенных…

— Нам этого не надо доказывать, — Нармэла устало спрятала лицо за ладони, вспоминая свои жуткие похождения в странном месте… или отсутствии места?

* * *

— Здоров, — Раэнорэ, закончив осмотр желтоглазого детёныша с красной чешуёй, передала его обратно Арвере. — Несмотря на то, что ты его облучала рентгеном и всем, чем только можно.

Белая приняла его на лапы как-то неуверенно:

— То есть, это обычный дракон? И ты будешь меня убеждать, что он мог появиться из случайных частиц схлопнувшегося вакуума? Ты представляешь вероятность такого события?

— Я тебя ни в чём не убеждаю. Теории его возникновения вне медицины. По моему профилю он такой же, как любой рождённый естественным путём ребёнок, — Раэнорэ отошла к остальной группе собравшихся поглазеть на «чудо редуцированной суперпозиции». А собрались в Верином ангаре все её крылатые знакомые. Даже я, живущий в другом городе, и Марта, которая зареклась даже пролетать мимо промзоны, чтобы не нюхать предельную концентрацию выхлопных газов и химикатов. По поводу драконёнка Арвера даже разрешила объявиться Акулине и Нармэле — двум наглым мордам с любопытными носами. Шумные соседи так и стремились поиграться с её «гаджетами». А теперь, судя по всему, и с «её» ребёнком:

— Вы ведь не выкинете его на улицу, правда? Кто-то должен о нём заботится, тем более в городе с Мандилионом…

— И кто этим займётся, вы, что ли? — Марта презрительно оскалилась на «ударниц труда». — Чему вы его научите, глушить водку через соску и орать на весь квартал?

Акула не осталась в долгу, угрожающе развернув голову:

— Зато у тебя единственными куклами, которыми он будет играться, будут куклы вуду, а из раскрасок одни пентаграммы!

— У неё ещё мольберт с Ктулху дома есть, — я фыркнул, усмехнувшись, вспомнив чердак рыжегривой художницы.

Раяр робко прираскрыл крыло:

— У нас тихо и благопристойно. Можете мне поручить. Правда… у нас не убрано…

— Раз такие споры, я могу передать его драконам, — Раэнорэ мягко забрала детёныша из лап Веры. — В фейне обязательно найдутся заботливые пары, которые не прочь посвятить всё своё внимание подрастающим.

Отнятый дракончик как-то странно посмотрел на Раэнорэ — его взгляд ничего не выражал, но зрачки начали светиться жёлтым… и быстро выходить за пределы глаз и самого тела, через миг уже слившись в один узкий пролом в реальности, а в другой поглотив всех собравшихся… Они опомнились, только когда драконёнок исчез, как и весь ангар — удивительно, что сами крылатые остались и по-прежнему воспринимали друг друга. Куда-то кончилась гравитация, хотя странным образом они продолжали нормально дышать. Всюду вокруг клубился еле заметный, но надёжно скрывающий окрестности радужный переливчатый туман. Одна обстановка напугала бы девушек — но быстрее, чем они закричали и начали метаться в поисках выхода, уже знакомый Марте и мне голос прогудел со всех сторон:

— ВАШ МИР ГНИЁТ. НО У ВАС ЕСТЬ ВОЗМОЖНОСТЬ ПОМОЧЬ ЕМУ.

— Мама! — Нармэла, встопорщив шерсть, бросилась на ошалевшую Акулину и вцепилась в неё. Я утробно зарычал, вертя головой и пытаясь найти источник звука, но он раздавался со всех сторон, словно произносимый этим многоцветным туманом. Арвера лихорадочно переключала режимы экрана-крыла, пытаясь подробнее вникнуть, где они все оказались, но эта среда всегда оставалась неизменно хаотичной.

— Ты кто⁈ — Рявкнул незнакомцу Раяр от неожиданности.

— В каком смысле гниёт⁈ — Раэнорэ, только что державшая на лапах детёныша, так и не могла разобраться, куда её вдруг затащило и, главное, для чего. «Поведёшься со вжиками…» — думала она в это время, — «сама начнёшь глюки ловить!»

Угрожающий голос в ответах был весьма избирателен и туманен:

— ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧТО ПРОИСХОДИТ В МИРЕ. РАЗЛОЖЕНИЕ ВЕЩЕЙ, ПОСТУПКОВ И МЫСЛЕЙ. ДЛИННАЯ БОЛЬ И МЕДЛЕННАЯ СМЕРТЬ. НАМ НУЖНО УСКОРИТЬ ПРОЦЕСС, ЧТОБЫ ЭТОТ МИР НЕ ЗАРАЗИЛ ОСТАЛЬНЫЕ И ОЧИСТИЛСЯ САМ. ВЫ ПОМОЖЕТЕ…

— С чего⁈ — Марта рявкнула, заглушая даже диссонирующий глас неведомого. — Мы жить хотим!

— ВЫ ВЫЖИВИТЕ, — «обнадёжил» невидимый собеседник, — ЕСЛИ ЗА НАШЕ ДЕЛО.

— Да мы никаких «вас» не знаем и знать не хотим! — Арвера возмутилась такой неумелой и наглой вербовке.

— ПОЗНАВАЙ НЕПОЗНАННОЕ.

Цветной туман резко рассеялся, и вся компания обнаружила себя в реальном мире, в ангаре Веры. Дракончик исчез так же загадочно, как появился.

* * *

— Ты лучше расскажи, — Раяр попросил Иресара, подавшись слегка вперёд, — почему к нам они такие враждебные.

Дракон не замедлил ответить:

— Мысли об окружении создают действительность наряду с тем, как само окружение формирует наши мысли. На самом деле это один и тот же процесс, который может зародиться как внутри вашего сознания, так и вне. Тысячелетия страха перед Вселенной (в любом её проявлении) оседали в духовном пространстве до тех пор, пока не приняли подобие материальности, стремящейся к самоподдержанию, поэтому ей и нужно продолжение конфликтов.

— С чего ты взял, — вновь пылко встрял Мартос, — что Вселенная первична по отношению к ужасу? Я соглашался с тобой, когда ты говорил о квантовой физике — космические порядки не обязаны иметь общего с земной логикой. Но если кто-то создал Вселенную, то не она сама — зачем бы ей? Тем более, никто не может знать, для чего она создавалась: может быть, это овощная грядка для могущественных пожирателей бытия много высшего порядка, чем все мы вместе взятые? Истина обычным существам должна быть не только непонятна, но и страшна.

Я хотел было прервать тираду слишком много нахватавшегося от всех этих навов, шарак и прочих враждебных существ из других измерений… Но мне не пришлось — у лектора зазвонил мобильник, и он сам прервал дискуссию, отвечая на вызов. По другую сторону связи достаточно громко, чтобы слышали все, говорил Ари:

— Всё, кончай разглагольствовать, собирай всех и.

На этом связь прервалась. Не было ни гудков сброшенной трубки, ни сообщения о неполадках — телефон резко выключился и уже не включался обратно.

Иресар нахмурился, почувствовав отголосок опасности. Мартос резко встал и подбежал к выходу из конференц-зала:

— Что, Ольга, не можешь нас обезопасить?..

Впрочем, владелица помещения в самой встрече не участвовала, находясь в другой комнате. Фраза рыжего была адресована скорее его компании, в итоге только усилив панику.

— Навы нас уже окружают⁈ — Акулина вскочила со своего места сразу после Мартоса и тихо попрыгала к окну. Оно выходило в пустынный внутренний двор: со всех сторон, видимых отсюда, его обступало строение, а посередине, окружённый дорогой, за чахлыми кустами прятался крошечный сквер со скамейками без некоторых досок и грязной песочницей.

— Я не чувствую вокруг никого… кроме нас, — Нарка только озадаченно повертела головой, удивившись острой реакции подруг на сбитый телефонный звонок. Раэнорэ так же не разделяла всеобщей паники:

— Вещи ломаются, с кем не бывает. Идём к Ольге — стоит ей сказать, что мы закончили. Жаль только, что Иресару не успели договорить…

Я поднялся одним из последних. Нельзя сказать, что я понимал то, что происходит. Мне банально стало не по себе, хотя к чему-то подобному я готовился ещё в Нашаре. Не из-за одного желания же дали возможности? Я на всякий случай оглянулся и приблизился к маленькой толпе у окна. Правда, за стеклом было скучно и серо, ничего предвещающего проблемы, которых у меня было и так подозрительно много — от отношений, ведущих в тупик, до попадания в теперешнюю ситуацию… А это кто там?

В окна конференц-зала смотрел человек — он сам находился в здании напротив, за закрытым окном первого этажа, и молча наблюдал за двором и комнатой с собравшейся компанией.

— Это же полподковник! — воскрикнула Нармэла, стоило мне обратить внимание всех на удалённую фигуру Марина. — Он нам первый рассказывал про нехороших драконов и вообще решил нас поставить на охрану человечества…

— Только что он там делает? — Вера принялась всматриваться в силуэт невысокого полицейского. — Почему не может нам дать спокойно пожить?

Размышления резко прервались воплем Мартоса из коридора.

— Да ты охренела???

Ораву иных просто сдуло из помещения. Через несколько секунд все высыпали в коридор и скучились за рыжим волод, во все глаза уставившись на сумасшедшую картину, что разыгрывалась перед ними.

Все помнили Ольгу как пугающе умного ребёнка. Являлась ли она ребёнком на самом деле, или лишь выглядела на десять лет, но она уже смогла сплотить вокруг себя множество светлых магов столицы, основав «Все краски Света», часто разговаривая своим детским голоском на такие темы и с таким смыслом, которые мог вместить в круг своего понимания не каждый взрослый.

Сейчас Ольга совершала такие шалости, которые бы не пришли на ум даже хорошо воспитанным детям. С помощью красок всех цветов, вылитых прямо из раскиданных тут же баночек, на полу коридора «креативного центра» были нарисованы классики. Ольга гоняла по ним кусок мела, и он чертил по своему пути еле заметную дорожку:

— Раз, два

Это не только слова.

Три, четыре

Меня нету в этом мире.

Пять, шесть

У меня для вас есть весть.

Семь, восемь

Как наступит осень

Девять, десять

Вас всех повесят.

— Оля, что ты творишь⁈ — Лина подбежала прямо к ней и начала немилосердно трясти девушку за плечи. Та ловко вырвалась и со смехом убежала в соседнюю комнату. Нармэла бросилась её догонять, но, распахнув захлопнутую беглянкой дверь, никого не нашла — комната пустовала, словно и не забегал туда ребёнок. Только ксерокс, не переставая, сканировал разворот из какой-то оккультной книги, и на полу под ним скопилось уже несколько сотен одинаковых распечаток. Раэнорэ взяла одну из них и прочитала:

Ангелы не имеют какого-то определенного внешнего вида, во всяком случае, того вида, что был бы воспринят человеком. Это духи, имеющие нематериальную природу. Однако Ангелы, посылаемые к человеку для сообщения какой-либо вести или для помощи, принимают вид, который может быть нами воспринят. В классических историях (например, житиях святых) это вид прекрасного юноши, одетого в старинную нарядную одежду или облаченного в военные доспехи. Однако совершенно очевидно, что Ангелы являются нам и под видом людей, одетых современно и ведущих себя, как обычные люди. Это случается тогда, когда Ангелы не желают, чтобы человек узнал, что его посещают Небесные вестники. (Константин Пархоменко — «Об ангелах и бесах»).

— К чему всё это… — приговаривала Вера, подходя к зациклившемуся сканеру. Он продолжал работать даже после того, как драконица выдернула шнур питания из розетки, несмотря на очевидное отсутствие внутреннего аккумулятора.

— Навь пробилась сюда, — мрачно догадался Иресар, подобрав с пола брошенный мел. — Слишком много тут нас собралось — знающих о её существовании.

* * *

«Связистка» фейна на все увещевания лишь отмахивалась:

— Не слушайте вы эти угрозы… Кем бы ни были эти духи, они значительно слабее нас. Мы защитим от них и себя, и людей… ну, тех, которые приняли бы наши условия.

— Что же это получается, а⁈ — Акулина как всегда темпераментно топнула ногой по полу пустой квартиры, в которой происходила вторая встреча с «официальными» драконами. — Вы живёте на Земле, и то, что вокруг крутятся враждебные демоны, вам только в радость? Инструмент для добычи желаемого? Может, вы их сюда и напустили? А что, как раз после нашего первого диалога Арвера нашла коробку…

— Поверь, не все вещи во вселенной являются причиной и следствием или как-либо связаны друг с другом, — драконесса стала говорить тише, как мать, которая хочет успокоить ребёнка. — Считать иначе — верный путь к паранойе и религии.

Раэ взяла Лину за руку, показав, что с мантикоры хватит.

— Акулине просто не нравится, что вы не можете просто прийти на помощь, ставя какие-то условия. В мире и без того слишком много рыночных отношений, чтобы перекладывать их ещё и на совесть.

— Верно, — кивнула блондинка. — И мы хотим убедиться, что спасённые нами не ударят нас в благодарность.

— Может, поэтому вас и не любят… — тихо протянул себе под нос Раяр. — В вас нет бескорыстности. Ожидаете от своей помощи чего-то взамен и концентрируетесь на том, что вы получаете, а не что отдаёте… Но добро — это когда ты готов спасти от смерти даже своего врага. Никакой враг не достоин смерти.

— Это христианские шаблоны… — драконесса ответила ей так же тихо. — Нет смысла помогать тем, кто не поможет тебе. И, тем более, рисковать жизнью ради кого-то стороннего.

— Кого я слышу?.. — неожиданно оживилась Акулина, с непонятной хитростью взглянув на чешуйчатую. — Бафомет, это ты?

* * *

— И только сейчас ты начинаешь догадываться… — у Мартоса странно заблестели глаза. — Вас предупреждали, что не стоит знать некоторые вещи. Если не желаете сталкиваться с последствиями.

— Мать, ты чего? — Акула посмотрела на Матроса (даром что он был в своём «мужском» варианте — привычка обращаться к нему как к женщине осталась…) почти так же, как до того — на безумную Ольгу. Рыжий собрался что-то ответить, но его прервал оглушительный девичий визг из дальнего конца коридора.

Да, они нашли Ольгу. Сейчас она висела над полом у дальней стены — но теперь, когда все уставились на это зрелище — без единого крика, абсолютно безмолвно. И неестественно, словно кто-то невидимый схватил бедного ребёнка за шкирку и поднял на метр вверх. И потом — прямо на глазах у остолбеневших иных — девочку словно растрепали несколько когтистых лап размером с её грудь. Тело быстро разорвалось на ошмётки мышц, обрывки внутренностей и осколки костей, и весь этот беспорядок смачно разбросало по полу, стенам и потолку. Несколько кусков попали даже на шерсть девушек — уже рефлекторно преобразившихся в более грозную форму, но даже в ней испугано вжимали головы.

Я первым выбрался из оцепенения ужаса — меня просто выдрала оттуда Тьма. И она были обеспокоены не меньше своего служителя — я просто не чувствовал, не воспринимал опасности, исходящей от невидимки, хотя глаза с интуицией яростно утверждали обратное. Что есть в мире, от чего не защитит Свет и о чём не знает Тьма? Нет, мы должны узнать, как и найти способ поставить нарушителей на место… Но для этого мне нужно выжить.

— Живо идём отсюда, — моё твёрдое рычание вырвало остальных из ступора, и сородичи бегом последовали за мной к выходу из здания. Тут же нас начал преследовать тяжёлый звук настигающих шагов. Мы часто оборачивались на него, но не могли определить его источник ни обыкновенным, ни энергетическим зрением. Но невидимка представлял реальную опасность, в чём Ольга посмертно убедилась… и, скорее всего, настиг бы и всех остальных.

Иресар резко развернулся и встал посреди коридора, прикрывая отход компании:

— Я знаю, что делаю, — он решительно посмотрел на меня, и я, хотя сильно сомневался в исходе этой глупости, кивнул самкам и Раяру продолжать отход и раскрыл перед ними двери на улицу, намереваясь выйти последним. Как только очередь дошла и до меня, я услышал, что шаги уже дошли до самого дракона, но тот резко обернулся на звук и… растворился в воздухе. Топот страшных ног тут же умолк, но я всё равно вышел наружу, так как тяжёлое чувство опасности продолжало наполнять воздух в «Красках Света».

Когда Иресар исчез, а все остальные выбежали из здания, в «Красках Света» появился крупный белый в чёрную тигриную полоску крылатый с насыщенно-синими глазами и жёлтыми кошачьими зрачками. В мускулистых лапах он держал металлическую, немного изогнутую по дуге трость с гравировкой в виде морды матёрого тигра с глазами в виде синих кристалликов. Тварь, разорвавшая ранее Ольгу, была здесь, но её не было видно — существо продолжало беззвучно следить за убегающими, горя желанием их настичь, но что-то удерживало его…

Полосатый встал в защитную стойку. Его дыхание и сердцебиение было ровным и спокойным, как у спящего. Вдруг, будто почуяв приближение монстра, крылатый самец быстро схватил трость двумя лапами, резким отточенным движением вытащив меч из ножен, одновременно нанеся горизонтальный удар в воздух чуть правее себя. Из ниоткуда брызнула чёрная, вязкая как мазут кровь, проявив большой разрез посреди пустоты. Блестящая хромово-зеркальная поверхность лезвия меча испачкалась в этой крови, капли которой плавно стекали к кончику лезвия. Затишье было прервано резким рывком полосатого, который нанёс ещё несколько быстрых как молния ударов, находясь в опасной близости к незримому противнику. Первый из них — по диагонали слева направо, затем полосатый, уклоняясь от невидимых когтей, нанёс колющий удар, вогнав меч по рукоять, а после резко поднял вверх лезвие и прорезал ещё одну глубокую рану, рванулся назад, проскользив спиной вперёд по кафельному полу, оставляя за собой глубокие царапины от когтей, затормозив таким образом. На месте, где он раньше стоял, плитки разлетелись от мощного удара израненного, но всё ещё сопротивляющегося существа, оставив большую выемку в полу. Крупный самец сверкнул жёлтыми зрачками, резко подпрыгнув и махнув крыльями, приземлившись прямо на тварь, оставив глубокие порезы от когтей на задних лапах при приземлении. Он со всей силы воткнул в неё меч там, где должна была быть голова, а затем спрыгнул вниз не вынимая меча так, что во время падения он стал разрезать тварь по вертикали надвое. Приземлившись на лапы, полосатый мгновенно метнулся вбок, одновременно разрубив горизонтальным взмахом меча не успевшее осознать происходящее существо. После атаки самец застыл неподвижно в боевой стойке, ожидающе смотря в сторону противника. Несколько секунд затишья — и в воздухе начали проявляться кровоточащие разрезы, послышался шум падающих кусков плоти поверженного монстра. Полосатый, махнув мечом по воздуху, сбросил чёрную кровь с изогнутого под небольшим углом лезвия, окропив ею пол и вложил меч в ножны. Зачехлённое оружие снова стало похожим на трость. Крылатый убрал оружие в карманное измерение, после чего создал в лапах энергетический шар, осветивший всё помещение синим светом, после чего запустил его в останки твари. Яркая вспышка поглотила в себе помещение, оставив лишь выжженные остатки стен. Полосатый самец вылетел из здания, скрывшись в облаках над городом.

* * *

Город казался Нармэле весьма непривычным. Люди зачем-то собрали в плотную кучу сотни многоэтажных домов. Может быть, если дать каждому человеку отдельный — всей земли и даже дна океана бы не хватило на всех. Складывалось такое впечатление.

На девушку уже не обращали лишнего внимания, как в прошлый раз. Догадка оказалась верной — снятая с верёвки полусырая одежда позволяла сливаться с остальными. Нармэла и сама почти поверила, что она человек, а не дочь Второго Солнца. Но полностью прижиться в новой вселенной это не помогло. А в старой… в старой не ждали.

Драконы берут что хотят. Нармэла бы не смогла защитить отца. Не смогла защитить часть себя… Вместе с ним многое пропало из души Нармелы. Но что именно — она уже не могла вспомнить. Кем тогда была она раньше? И, что важнее, кем станет?

* * *

Акулине хотелось выть — и она выла, стоя на высоком утёсе, перед безжизненным телом своего возлюбленного. Звёздное небо, слабо видное с нижнего слоя, и Луна — ночное солнце, усиленное в яркости его эманациями — отвечали безмолвно. Но не могли разделить всю пустоту утраты. Жизнь теперь оказалась бессмысленной. Любовь была единственным светлым чувством в этом тёмном царстве, единственной доступной тут доброй эмоцией — но теперь и её отняли, заменив пустотой и тяжёлой горечью.

— Хватит с эмоциями. Трать их на месть, а не на плач.

У Софроны с этим проблем не было — она всегда была холодна и расчётлива. Чувствам в ней не было места — они бы помешали рационально взвесить ситуацию и выбрать из всех вариантов решений самый вредоносный для окружающих.

Лина резко развернулась к стоящей сзади демонице и оскалилась на ее равнодушную морду — ледяную маску пренебрежения ко всему сущему.

— Ты — не я! Тебе не понять, что это для меня значит!

— Твоя ошибка, — с таким же равнодушным ликом другая тёмная угрожающе приближалась. — Ты так ничему не научилась у нас и не стала нами. Мы вложили в тебя много средств, но ничего не получили взамен. Ты перед нами в неоплатном долгу — даже твоя смерть не покроет расходов.

— Что хочу, то и беру! — Акулина внезапно энергетически выросла в десять раз, сбив все защиты Софроны… и заточив ее внутрь себя.

* * *

Мартос в последний раз окинул взглядом родные горы и долины Илаатема. Скоро она больше их не увидит. Его ждало изгнание — и это милостивая кара за то, что он сотворил. Помог развязать войну, унёсшую десятки тысяч жизней и без того малочисленных народов. Вот к чему приводит доброе сердце и искреннее желание помочь.

Слишком рьяно Мартос старался спасать остальных от опасностей и злых существ. Долгое время, пока дракон взрослел, это действительно ему помогало осознать собственную важность, ощущать себя благородным и взрослым. Но однажды его большое сердце ей же и навредило — он хотел помочь друзьям воссоединиться, а оказалось, это были враги всех драконов, пожелавшие уничтожить архидемиурга Арислодару и извратить драконов до степени людей. После чего постепенно развязалась масштабная война драконов и драконоборцев, в завязке которой обе стороны винили одно бедное существо — Мартоса.

Но скоро винить им будет некого. Мартос лишится памяти, лишится родины. Он и мужчиной себя больше назвать не мог.

* * *

— Не думаю, — Раэнорэ скептически дёрнула ушами и сцепила крылья за спиной. — Это бы принижало наше значение как расы. Крылатые не могут быть рабами кому-то.

— Почему это должно их принижать? — Иресар ещё раз показал хвостом на руины и надписи на них. — То, что драконы — это боевая разновидность уров, их ни в коем образе не принижает. Скорее, возвышает, так как мы произошли от одной из самых древних рас галактики.

— От наших врагов, — злобно фыркнула чёрная драконесса. — Твоя теория никому не понравится уже тем, что драконы — не самые первые. А то, что уры не только старше нас, но и вообще наиболее древние обитатели галактики и, выходит, её законные обладатели — и вовсе заставит тебя ненавидеть. Без различия, правдиво ли твоё открытие или ложно.

— Наша ненависть нас и разделила. До неё не было различия между урами и щурами — драконы сами придумали его непонятно зачем. Если бы две цивилизации помирились — обе бы стали по праву изначальными обитателямигалактики.

— Мы и без уров — изначальные. Если это нужно подтверждать — мы подтвердим это своей силой, а не слабостью. Раз уры желают быть с нами одним народом — пусть признают наконец наше первенство. Без различия, что было миллионы лет назад. Прошлое столь же вариативно, как и будущее. Всё можно менять, Иресар, но только если ты на это способен. Мы способны, а ты зависишь от этих камней и других археологических «доказательств». Неужели у тебя нет своего мнения?

* * *

Раяр не переставал удивляться своей паре и подмастерью ещё с тех самых пор, как они познакомились лет двадцать назад на войне с людьми Базал-Турата. Сейчас Арвера, что скромничать, уже превосходила его в мастерстве инженерии. Сейчас ученица прикрепляла новые перья на металлический каркас крыла. Раяр внутренне улыбнулся — она всегда получить себе небо. С тех самых пор, как сбежала из базал-Турата, не в силах прислуживать людям.

Не отвлекая Арверу от процесса, Раяр взял одно из перьев. Он никак не мог понять, из какого материала оно создано. На ощупь оно казалось живым, но на вид — совершенно прозрачным. Только вместо утренней деревни через него проглядывались дома, косо освещённые закатным солнцем.

— Это магия? — инженер с сомнением посмотрел на свою ученицу.

— Нет, ты же знаешь, я плохо в ней разбираюсь… Это технология. Оптоволокно с настраиваемой темпоральной светопроводимостью.

— А… как? — уши синего дракона поднялись. Арвера грустно фыркнула.

— Сама не знаю, если честно. Мне приснились чертежи, принципы работы и… не только. Из-за моего изобретения могут погибнуть много душ.

— Любое изобретение можно превратить в оружие, ты же знаешь, но это не повод…

— Ты не понял, — альбиноска грустно вздохнула. — В моём сне я летела на этих крыльях над городом с высоченными зданиями. Он был разрушен, как после ужаснейшей бомбёжки, небо было в серных облаках, и за мной гнались боевые самолёты странной инопланетной конструкции. Если я соберу эти крылья, этой судьбы не избежать. Ты же знаешь, что мои сны всегда сбываются. Но… я больше не могу лишь ходить по земле. Прости меня…

* * *

Мир на мгновение померк, оставив наедине с темнотой, но вернулся так же внезапно. Я непроизвольно дёрнулся, осознав, где оказался. Нет, это была не улица — на расстоянии вытянутой руки начиналась пропасть в виде края крыши одной из многочисленных в районе пятиэтажек. Что я здесь забыл? И почему сейчас я не выгляджу, как недавно, когда я выходил из «Красок» — как человек?..

Снизу доносятся обыденные дворовые крики, шуршат по асфальту машины, словом, всё нормально. За исключением самого присутствия создания Ночи среди белого дня. Оказаться у всех на виду я боялся теперь ещё больше, чем ранее — высоких мест. Прилюдно раскрыться — опасность куда более серьёзная для нелюдя.

Что было вчера? Нечто мешало вспомнить, одновременно подсовывая посторонние, отнюдь не мирные картинки. Вот я в темноте, которая нечеловеческим глазам светла как день, срываюсь вниз и падает на кого-то, крик жертвы тонет в городском шуме. Странно, жалость и совесть не просыпались. Только чёткое осознание содеянного и ни капли сомнений. Но сколько раз повторялось это событие, один ли? Не помню.

Я вынырнул из отрывистых воспоминаний и с сомнением покосился на поднесённую к (теперь уже) морде когтистую конечность. Странно, что такой лапой возможно хватать и брать предметы. Подвигав ею, я в порыве резко вскочил на ноги, принялся нарезать круги по шершавому покрытию, поминутно останавливаясь, чтобы не оказаться застигнутым кем-либо на крыше. Чувство времени напрочь отказывалось подсказывать, давно ли я здесь. Садилось Солнце, округа сплошь была усеяна его отблесками в окнах и огоньками живых существ: одни ярче и больше, другие едва излучали свет, напоминая искры из прогоревшего костра. Такие же бесполезные, слабые, хватит раз прихлопнуть лапой — и нет их.

Осмотрев саму поверхность крыши, я заметил невдалеке от себя старого монаха — того, который приходил ко мне и Марте на её чердак. Старец стоял спокойно, никак не реагируя на «зверюгу» поблизости, тем не менее обращая внимание на неё. Я всполошился ещё больше, первым оскалившись на человека: несложно было догадаться, что тот пожаловал с агрессией ко всему нечеловеческому. Но на этот раз звериное чутьё подвело.

— Мне тоже есть, что скрывать, — пробормотал в бороду жрец, а потом покрылся такой же белёсой вспышкой, которая сопровождает превращения семуран. Только человек вместо того, чтобы принять звериный облик, обратился другим человеком — молодым, гладко выбритым, с тёмно-русыми волосами средней длинны. Он не был похож на Марина, хотя определённая схожесть в энергетике с ним чувствовалась. Но тем сходством она не ограничивалась…

— Что происходит? — Постепенно пряча оскал, я задал тот вопрос, который, почему-то, волновал его больше, чем «кто ты» или «кто я», например.

— Не беспокойся, ты, как и всегда, находишься в своём уме. Так же, как и обычно, воспринимаешь вместо мира модель мира, просто сейчас перед тобой иллюзия несколько иного рода, чем привык лицезреть.

— Выражайся яснее, если ты не стремишься меня запутать, — крылатый встал в полный рост перед человеком. Впрочем, насколько он действительно человек? — Мне не нужны иллюзии, я хочу видеть то, что есть.

— В наше время сложно без иллюзий, — мужчина развёл руками передо мной. — И ты тоже любишь их использовать, чтобы спрятаться или приспособиться. Но ты прав, самому стоит возвращаться к основам для простоты ориентации. Хотя порой полезно не только видеть суть, но и понимать, что видят на её месте остальные.

Кстати, об остальных… я огляделся и даже быстро осмотрел все ближайшие дворы и крыши. Друзей нигде видно не было, а убегали от неведомого чудища они вместе — куда же подевались «чуды»? Золотые глаза вновь требовательно уставились на человека:

— Зачем ты притащил меня сюда?

— Воспринимай это своего рода посвящением, — из вежливости он смотрел мне в глаза несколько секунд, потом уселся на край крыши, свесив ноги. — Я решил тебе показать, что ум и то, что он воспринимает, можно менять так же, как тело и его чувства, как энергию и магию. Поэтому для того, чтобы стать действительно независимым, надо вспомнить, кто есть на самом деле. Тогда тебе не будут больше страшны иллюзии.

Я подошёл к человеку сзади:

— Но кто ты такой, чтобы я верил тебе, а ты мне помогал?

— На самом глубинном уровне я — это ты, — странный незнакомец приснял свой ботинок и поигрывал на своём носке над пропастью. — Тела, черты характера, даже сознание — это всё маски. Было бы банальностью, если бы не изюминка — все эти маски носит одна и та же личность. Одновременно. Маску можно сменить, а личность — это ты сам.

— И что с того? — я попытался изобразить на морде нахмуренность. Нечто в этом роде я знал и по учению Тьмы. — Почему ты это я?

— Карнавальных костюмов много, актёр всего один… Приходится ухитряться и находиться во всех местах одновременно. Пока это сложно понять, ещё сложнее — принять ответственность, но всё во вселенной происходит потому, что ты так захотел — в своём подсознании. Подсознание — это и есть вся живая вселенная. А она одна на всех, — парень одел ботинок обратно и поднялся обратно на крышу. — Не пора ли тебе возвращаться к друзьям? Ты сможешь сделать это, если захочешь. И помни: тело — не ты, эмоции — не ты, разум — не ты, но ты можешь менять все свои составляющие и вернуться домой. Это поможет тебе в твоей грядущей войне. А сейчас отряхнись от всех фантасмагорий. Сам. Что видят твои глаза?

Я моргнул, и панорама на город сменилась лекционным залом. Девушки сидели на своих местах, Иресар продолжал выслушивать прерванный телефонный разговор. И голос, хоть искажённый расстоянием и помехами, был узнаваем. Голос недавнего странного незнакомца-оборотня:

— … дай дамам расслабиться за рюмкой. По одной можно, от усталости.

Иресар скривил правую половину рта и просто сбросил связь.

Акулина впервые на своей памяти не отреагировала на такой мощный стимул, как обещание выпивки. Её накрыли странные воспоминания… или видения… о прошлом, которого, возможно, не было.

Nota bene

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Москва Иная

Оглавление

Ради этого стоит вернуться

Лишние нелюди

Практика заговора

Нечеловечество

Одного разума

Азбука войны

Лабиринт ума

Nota bene