Другим путём [Юрий Станиславович Климонов] (fb2) читать онлайн

Другим путём

Глава 1

26 октября 1982 года. г. Рябиновск. Ближе к обеду

Вчера вечером полковник известил всех, что к ним едет новая комиссия и снова во главе с влиятельной фигурой. Такой влиятельной, что дух захватывало у всех — даже сам Остапов, судя по его мимике и голосу, не находил себе места. Для Константина масла в огонь подлило известие, что его персональный шофёр «Волги» ещё вечером прошлого дня слёг с высокой температурой. Неожиданно вызвалась выручить Анжела, истосковавшись по управлению автомобилем. Одевшись в свой обтягивающий комбинезон, кожаную куртку и кепи — тот самый набор, что был на ней в день перехода, она со Звонцовым подкатила к зданию заводоуправления Новой площадки и вскоре зашла в кабинет Иванова. Костя оглядел её и усмехнулся.

— Анжел, я надеюсь, что ты не станешь выскакивать из машины при встрече гостей. А то они точно впадут в ступор.

— Не волнуйся, я ж специально так оделась, чтобы было удобно рулить, а не участвовать в торжественной части.

— Тогда погнали!

Через десять минут они добрались до здания райисполкома. Пока не было кортежа, Костя, не заметив ни полковника, ни кого-то ещё из руководства города, решил пересидеть в машине. Ещё через четверть часа знаковые лица начали потихоньку собираться перед вестибюлем здания райкома. Он только открыл дверь, чтобы выйти, когда кортеж на всех парах выкатился на площадь перед зданием.

— Ну, вот и начальство приехало, — усмехнулся он, бросив взгляд на Анжелу. — Ладно, я пошёл…

— Прадедушка?! — у девушки, смотревшей во все глаза через лобовое стекло автомашины, отвисла челюсть.

Костя инстинктивно повернул голову в сторону колонны и увидел…

— Ни хрена себе… генерал Рокотов…

Степан Ильич стоял у машины, предпочитая не лезть в общение глав КГБ и местного отдела, приправленное присутствием местечкового партийного аппарата. Но всю торжественность спутал неожиданный демарш местных — водительская дверь одной из «Волг» резко открылась, и оттуда буквально вылетела девушка в кепке и обтягивающем её прелести чёрном комбинезоне вызывающего вида. Специфично шлёпая по асфальту отнюдь не гражданской обувью — чёрные полуботинки были на рифлёной подошве, она в десяток шагов-прыжков добралась до Рокотова и со слезами его обняла.

— Прадедушка… как же я рада тебя видеть… — напополам со слезами зашептала она.

Старик мгновенно понял, кто стоит перед ним и так горячо обнимает.

— Э-э-э… ты… подожди… запамятовал… Анжела, да?

— Угу, — шмыгнула она носом. — А вон там, третий слева, мой брат — Юрка… Юра! Иди сюда! — она позвала его.

Крючков и Остапов на некоторое время прервали своё общение, вглядываясь в виновников небольшого переполоха, а потом, увидев трогательную сцену приветствия, почти одновременно заулыбались.

— Меня САМ предупредил о возможном контакте двух поколений Рокотовых. Видишь, сами разобрались, — махнул рукой Крючков в сторону воссоединившейся семьи.

— Товарищ генерал…

— Александр Петрович, мы сейчас не в моём кабинете, так что давай по-простому.

— Владимир Александрович, я ещё дам втык этой вертихвостке…

— А вот это ты зря — будем считать, что контакт прошёл удачно. Что у нас по плану?

— Первым делом обед — в столовой радиозавода уже накрыто. Дальше посмотрим по обстоятельствам — у меня три варианта. Как решите, так и сделаем.

— Добро, — кивнул он.

— Владимир Александрович, здравствуйте, — предрик наконец-то решилась заговорить с высоким начальством. — Председатель местного райисполкома Куницина, Елена Михайловна. С прибытием в наш город!

— Добрый день, Елена Михайловна. Благодарю, мы обязательно переговорим с вами, но чуть позже.

Тем временем подошёл не только Юрий Рокотов, из машины вышла супруга генерала, удивлённая тем, что какая-то девушка кинулась на шею её мужу.

— Стёпа, а кто эта девица? — недовольно спросила Людмила Васильевна, осматривая, на её взгляд, чрезмерно легкомысленный наряд девушки.

— Люда… — замялся Рокотов-старший и повернулся к главе КГБ, — Владимир Александрович, моя супруга пока такой подписки не имеет, но… — он снова замялся, пытаясь объясниться в присутствии людей, возможно, не всех посвящённых в эту тайну.

— Степан Ильич, если нет сейчас, значит, возьмём немного позднее. Давайте по машинам, и едем обедать.

— Ладно, я тебя дедушкой буду звать? — попросила прадеда Анжела. — А то долго выговаривать эти «прапра».

— Зови, — усмехнулся тот.

— Дед, а давай вы в нашу машину пересядете? Всё равно вас везти кушать.

— Стёпа, так кто она такая? — продолжала настаивать супруга генерала.

— Пошли, Люда, в машину. Там всё и узнаешь, — как раз к этому моменту подошёл и Юрий, которого генерал так же эмоционально обнял. — А ты почему в таком наряде, внучка?

— Я не думала, что среди гостей будешь ты, а у директора завода внезапно заболел шофёр, и я вызвалась выручить Константина, — затараторила она. — Я привыкла одеваться удобно, а лишние километры ткани будут мешать рулить.

— Константин — это твой… м-м-м… парень?

— Нет, мой парень другой — Родион, но мы тут все связаны одной тайной, — девушка заговорщицки перешла на шёпот.

— Ладно, потом расскажешь.

Видя такое развитие событий, Крючков пригласил Костю к себе в машину. Когда кортеж двинулся в сторону радиозавода, глава КГБ чуть повернулся назад и решил немного поговорить с Ивановым.

— Ну, Константин, как тут обстановка? Потомки не бузят? А то одна уже нарушила кучу инструкций.

— Владимир Александрович, её тоже можно понять — увидеть живого прадеда… такое любую представительницу прекрасной половины человечества выбьет из колеи. А так всё пока без происшествий. Я о гражданских, а по вашим сотрудникам…

— Да знаю уже. Остапов ещё по телефону вчера доложил. Ладно, сначала пообедаем, а там дальше будет видно.

Людмила Васильевна Рокотова никогда не лезла в дела мужа, всегда и везде показывая идеал офицерской жены — за домашний быт у Степана Ильича не возникало вопросов. Но сейчас, в одну минуту, она поняла, что судьба дала ей прикоснуться к необыкновенной тайне всех времён и народов, с разрешения самого главного чекиста страны её допустили к святая святых — высшему уровню секретности. Эта экстравагантно одетая девица и весьма симпатичный молодой человек в военной форме оказались её и Степана праправнуками. Лаконичный рассказ Юры поверг её в шок, чего не скажешь о муже — тот лишь надел каменную маску на лицо и так слушал весь рассказ. Он лишь в конце задал один вопрос:

— А девиз нашей семьи знаете?

— Долг и честь! — почти хором ответили оба.

— Вот теперь вижу, что вы — Рокотовы… до мозга костей… — внезапно у генерала образовался комок в горле. — Вот так, Люда… а ты говоришь, кто эта девица… твоя правнучка жизнью рисковала, выводя людей из-под обстрела… а уж этот красавец… аж гордость берёт за обоих…

— Вы меня простите, пожалуйста, — с глазами полными слёз, попросила Рокотова-старшая. — Просто твой наряд, внучка…

— Да поняла я уже, поняла, — закивала девушка, поворачивая машину в сторону парковки у радиозавода. — Пока вас будут кормить, я сгоняю домой и переоденусь.

Пока гости разминали конечности от долгого сидения в машинах, Крючков заметил резво отъезжающую «Волгу» и не преминул подойти, чтобы узнать результат.

— Ну что, Степан Ильич? Твои потомки?

— Мои, Владимир Александрович. Жесты, мимика, огонь в глазах — всё наше, Рокотовых. Я ж в машине узнал все подробности их появления здесь. Аж гордость переполняет, что у меня такие потомки. И просьба будет…

— Слушаю.

— Юра ТАМ служил в контрразведке Конторы. Гниды из прокапиталистического сброда заставили его уйти в отставку, а он и дальше хочет служить в нашем ведомстве. Нельзя ли его снова взять на службу?

— И ты думаешь, что я отпущу такие кадры на гражданку? — деланно удивился тот. — Но сам понимаешь, что служить он будет здесь. С таким уровнем секретности он вообще невыездной. Никуда и никак.

В самый разгар обеда Анжела вернулась в элегантном брючном костюме и… не одна. Её под руку держал молодой мужчина в тёмно-коричневом пиджаке, новомодных джинсах и таких же коричневых туфлях. Они оба присели за стол к Рокотовым-старшим.

— Вот, дед, мой жених — Родион Громов.

— Хм, хочешь сменить рокот на гром? — хмыкнул тот, в спешном порядке дожёвывая во рту гущу из супа. — А что, звучит! Но смотри, — погрозил он Родиону пальцем, — обидишь мою внучку, я тебя из-под земли достану.

— Не дождётесь, — усмехнулся Громов. — Я сам за неё атомную войну любому сделаю.

— Дед, у нас профессии одинаковые, мы ж с Родиком постоянно вместе работаем.

— Чем занимаетесь? — спросил Рокотов-старший, отправляя в рот очередную ложку супа.

— Хотим утереть нос зазнайкам на Волжском автозаводе, — ответил Родион. — К лету сделаем автомобиль, который будет не стыдно продавать даже за рубеж.

— Стёпа, а давай им поможем через Зину? — предложила Людмила Васильевна.

— Знаешь, а это мысль, — кивнул он соглашаясь.

— Дед, а кто такая Зина? — не утерпела Анжела.

— Зинаида Рокотова — ведущий конструктор в КБ на АЗЛК. Супруга моего сына — Олега.

— Ого! — опешила девушка. — А как нам с ней связаться?

— Не гони коней, егоза, — усмехнулся прадед. — Вот что значит гражданская личность — никакого порядка. Сперва надо подготовить Зину и Олега, потом взять с них подписку, а уж дальше и побеседовать можно. Я попробую вечерком поговорить с Крючковым. Думаю, он не откажет. Ох… — он вдруг схватился за бок.

— Стёпа, что? Опять почки? — встревожилась его супруга.

— Угу… — кривясь, кинул он.

Анжела кинулась к другому столу, где сидело высокое начальство и сам Иванов.

— Костя, моему деду плохо! Приступ почечной болезни! Не в первый раз.

— Видимо, сказалось длительное путешествие в скрученном положении, — высказал своё предположение Крючков.

— Владимир Александрович, с вашего разрешения я покину вас, — Константин встал со своего места. — Нужно помочь человеку.

— Конечно, — кивнул тот.

Анжела с братом довели Степана Ильича до машины и помогли удобно уместиться внутри. Людмила Васильевна села рядом с мужем, а Костя расположился на переднем сидении. И они стартовали на Старую площадку.

Девушка вела машину, стараясь не прыгать на кочках и сильно не лихачить. Через четверть часа такой щадящей езды прибыли на место. Машину пропустили внутрь, и спустя некоторое время она остановилась у заводской амбулатории.

На шум с улицы выскочила Никонова с ещё одним фельдшером. Узнав о проблеме, они помогли довести Степана Ильича до кровати, Константин быстро подвёз на тележке прибор и подключил его в работу.

— Галина! Срочно сходи в аптеку и купи мочегонное на травах. Квитанции потом сдашь в бухгалтерию. Заваришь чай примерно на три кружки, и после отключения прибора дашь пациенту выпить по одной через каждый час. Прибор выключишь через семьдесят минут. Я к вечеру приеду и дальше проконтролирую сам.

— Я поняла вас, Константин Сергеевич.

Сразу после обеда Крючков решил посетить Центр Системы Безопасности города. Горэлектросеть с утра подогнала спецтехнику и поставила опору на своё место. Вызванные вместе с электриками радиоинженеры со Старой площадки — Старков, Воронов и Полуэктов, уже смонтировали антенны нескольких видов и сейчас заканчивали протяжку кабелей до оперативного зала.

Владимир Александрович немного постоял, наблюдая за их работой, и зашёл внутрь здания.

— Смирно! — заранее оповещённая о приезде такого высокого начальства, Нина Князева быстро сориентировалась и отдала команду. Присутствовавшие шестеро «Алых беретов» сразу вскочили, построились и вытянулись в струнку. — Товарищ генерал армии![1] Звено «Алых беретов» осуществляет оперативное дежурство. Происшествий нет. Старшая звеньевая Князева.

Глава КГБ медленно прошёл этот небольшой строй, потом обратил внимание на табличку, подошёл к ней и, прочитав все подробности подвига Мамонтова, снова переключил свой взгляд на его коллег.

— Даром время не проводите… молодцы.

— Служим Советскому Союзу! — хором ответили те.

— Князева!

— Я!

— С сегодняшнего дня тебе присвоено звание, соизмеримое с твоей должностью — старший лейтенант.

— Служу Советскому Союзу! — козырнула она.

— С физподготовкой у них как? — Крючков кивнул на её подчинённых.

— Каждый вечер занимаемся, товарищ генерал армии. Физическая, тактическая и строевая.

— Ну-ну… давай, Александр Петрович, показывай дальше.

Все офицеры прошли на второй этаж. Князева оставила за главную старшую звена Свету Бокову и присоединилась к сопровождению генерала. Владимир Александрович медленно вошёл в зал, рассматривая само помещение и оборудование, находящееся в нём.

— Смирно! — на экране гала-панели возникло довольно милое лицо Анфисы. — Глава КГБ в зале!

Трое офицеров, во главе с Юрченко, вскочили и вытянулись во фрунт.

— Вольно. А это кто? — Крючков кивнул на экран.

— Искусственный интеллект, кодовое имя — Анфиса, товарищ генерал армии, — по-военному доложила искин. — Наделена полномочиями координатора всех служб, без права принятия окончательного решения.

Крючков медленно обошёл весь зал, приглядываясь к приборам.

— Владимир Александрович, пока установлено не всё что хотелось бы, — проинформировал его Остапов. — Сейчас инженеры, вы их видели на мачте, заканчивают установку дополнительной системы.

— Они по третьему уровню доступа?

— Никак нет. С бока здания есть лестница сразу на третий этаж… мы её временно поставили, чтобы их сюда не пускать. Как закончат работу, слезут по ней и всё. Вся настройка и прокладка кабелей с третьего на второй этаж будет осуществляться товарищами Соколовыми, Ивановым и Красновым. Они все имеют высший уровень доступа.

— Всё правильно, — кивнул генерал в ответ. Потом увидел на одном из столов карту и подошёл к ней. — Я смотрю, это план города?

— Так точно, — кивнул полковник.

— Как думаешь в будущем разбить город?

— Северный сектор — полностью городская инфраструктура. Там и транзитная дорога проходит — со стороны автострады до двух сёл: Подгорное и Бобровое. По центру города снесём квартал в ширину и сделаем кордон с двумя КПП — грузовым и обычным. Весь южный сектор — производственный, с разбивкой по уровням секретности.

— Охрана?

— Жилой сектор — «Алые береты»: набрано 120 человек. Дежурство группами день через два, с каждой группой один наш офицер. Плюс к этому постоянная связь с ЦСБ и через него с пожарными и ВАИ…

— Принимается, — кивнул Крючков.

— Южная часть города вся на наших подразделениях. Чёткая полувоенная иерархия, но также завязана на ЦСБ, чтобы в случае чего… — Остапов многозначительно посмотрел на главу КГБ.

— Не много ли прав у этого… этой?.. — кивнул тот в сторону большого экрана.

— Без неё будет трудновато, — вздохнул полковник. — Очень много рутины забирает на себя. От неё реальная и большая помощь. И без нашего последнего слова она ничего не решает самостоятельно. Только мелкие вопросы, касающиеся своевременного обеспечения мобильных групп дополнительной техникой.

— Хорошо, значит, оставляем с такими полномочиями, — кивнул главный чекист.

— У нас существуют две проблемы, для решения которых у меня ограничены права.

— Излагай.

— Первая — есть военный комплекс от потомков. Он завязан на работу с этой Анфисой. Настроить его сможем, а вот правильно установить — нет.

— У меня на него тоже нет полномочий. Как прибуду в Москву, сразу на доклад САМОМУ, а уж он пусть решает этот вопрос.

— Тогда вторая проблема… Есть мнение провести обучение «Алых беретов» с помощью шлема. Это сразу даст нам теоретически подкованных сотрудников. Ну и как следствие этого — официальная служба в Конторе. Сразу скажу, что прецедент уже есть — дочь Ермаковой-Шокиной прошла всю процедуру. Результат такой, что из юной девы превратилась в здравомыслящую особу лет так на двадцать-двадцать пять.

— Иван Мамонтов сослужил всему подразделению хорошую службу — без его подвига я бы колебался с выбором, а сейчас — нет. Возьмёшь с них со всех подписку по полному третьему уровню и запускай обучение. Заодно дам команду, чтобы всех провели по нашему ведомству. Только что-то совсем уж фантастическое получается — начать службу в шестнадцать… хотя, какое там в шестнадцать — четырнадцать, насколько я понял из доклада их старшей… кому скажи — не поверят… А потом два года рядовые, и — здравствуйте, офицерские звания… И что будем делать? — усмехнулся Крючков.

— При любом раскладе никто на них не подумает, что они кадровые сотрудники КГБ, — прищурился Остапов. — А это даёт нам какую-никакую, а фору.

— Логично. А вообще ты молодец, конечно. Такую систему поднял с колен и людей подобрал толковых. Кстати, наши аналитики за тобой следили, но я не разрешил влезать в твои дела. Мы с САМИМ сразу поняли, что Иванов дал тебе кое-какую информацию из будущего, а ты на её основе начал подбирать кадры. Ведь так?

— Так точно, — усмехнулся Александр Петрович. — Пришлось использовать своё положение.

— Разумная инициатива не наказуема. А вообще, ты хорошо пошёл в гору. Если дело так и дальше пойдёт, через годик наденешь генеральские погоны.

— Служу Советскому Союзу! — козырнул тот в ответ.

— А что не спросишь про Суслова? — прищурился глава КГБ. — Да ладно, расслабься — приболел Револий Михайлович. Грипп.

— В этом году что-то много людей им болеют, — покачал головой полковник.

— Слушай, — глава КГБ посмотрел на часы, — у нас ведь осталось время… а давай мы нанесём визит партийному руководству города?

— Я сейчас позвоню предрику и узнаю, на месте ли она.

— А что ей так не сидится на нём? — усмехнулся Крючков.

— Понимаете, Владимир Александрович, она сейчас помогает мне по гражданским направлениям.

— Это связано с беженцами? — нахмурился тот.

— Не только. Мы негласно готовим списки людей: кто останется в городе, а кого на переселение направим. Помимо этого, Елена Михайловна сейчас разбирается с саботажем, но уже по партийной линии.

— Кто? — посуровел генерал.

— Директор трикотажной фабрики — Пименов. Сначала, в рамках предоставленной ему не режимной информации, заверил в оказании предприятием полной поддержки идеологического эксперимента, а вот потом начал использовать предоставленные нами фонды в своих нуждах.

— Задержали?

— Ещё вчера, но там раздрай на фабрике начался. Вот Куницина и помогает нам, вычищая зарвавшихся людишек на мелких уровнях руководства. Насколько я в курсе, парторг уже слетела, теперь очередь за её прихлебателями и самого директора.

— Хорошо, звони.

Тем временем. Штаб-квартира Центральной разведки США

Уильям Кейси[2] лениво потянулся к коробке за новой сигарой. Неторопливо отрезал один из её кончиков, потом прикурил и с удовольствием выпустил большое кольцо сизого дыма. В дверь его кабинета постучали.

— Войдите! — на разрешение вошёл Роберт Гейтс[3]. Глава разведки небрежным жестом пригласил его сесть. — Есть новости?

— Да, сэр. Аналитики наконец-то завершили исследования по проблемам в России.

— Да? — его брови взлетели домиком. — А мне казалось, что этот процесс завершится не раньше Рождества.

— Сэр, сами знаете, какое там количество взаимоисключающей информации.

— Скажи главное — в чём причина? Что происходит с нашими агентами? Почему они начали пропадать?

— Новости две, сэр. Первая — отдел аналитиков так и не пришёл к общему знаменателю…

— Сборище тупых обезьян, — скривился Кейси. — Ничего доверить нельзя.

— Вторая новость… кхм… у меня есть человек, который стоит всего отдела аналитиков.

— Реально? И какой у него процент точных прогнозов?

— Семьдесят четыре, сэр.

— А скажи мне, Боб, на кой чёрт тогда нам это сборище бездарей? Я лучше всю их зарплату буду платить одному человеку, но зато знать, что у него меньше ошибок.

— Сэр, ему не разорваться на несколько направлений, — покачал головой Роберт. — И к тому же у парня нет тормозов.

— Поясни, — Кейси удивлённо посмотрел на подчинённого.

— Дело в том, что Джон выдаёт прогнозы, не заморачиваясь общепринятыми догмами. Он может генерировать версии, абстрагируясь даже от здравого смысла.

— Он что, идиот?

— Нет, сэр, я так не думаю. Просто его мозг работает как компьютер, только намного мощнее и шире, он абсолютно лишён каких-либо ограничений — версии бывают столь невероятными, что даже я сам сомневаюсь в его адекватности. Но в том и весь парадокс — вначале своей карьеры у него были ошибки, а вот сейчас… — Гейтс снова покачал головой.

— И что же говорит твой аналитик? — усмехнулся Кейси.

— Я хотел бы, чтобы вы с ним переговорили сами. У него есть и пояснения к своей версии.

— Интересно… — директор Центральной Разведки потарабанил пальцами по столу. — О, кэй, давай его сюда.

Гейтс вышел из кабинета и через несколько минут вернулся с молодым человеком лет тридцати, в поношенном велюровом костюме и очках «а ля-денди».

— Вот, Джон Уивер, сэр. Мой аналитик.

— Здравствуйте, — кивнул очкарик.

— Итак, вы — джокер в рукаве Роберта Гейтса?

— Наверное… — улыбнулся Уивер. — Во всяком случае, не меньше туза, сэр.

— Хорошо. Излагайте вашу версию того, что творится сейчас на территории Советов.

— Сэр, сначала прошу вас ответить мне на несколько вопросов. Если подробности содержат государственную тайну, прошу вас ответить одним словом — да или нет.

— О, кэй, спрашивайте, Джон, — кивнул Кейси.

— На территории СССР наша агентура потерпела полный провал?

— Ты!.. — вскинулся было Гейтс, но глава Центральной Разведки остановил его жестом руки.

— ДА, — властно ответил Кейси.

— Рискну предположить, что у разведок других стран дела обстоят не лучше?

— ДА.

— Мистер Гейтс дал мне лишь часть информации, поэтому я и добираю недостающие звенья одной цепи, — виноватым голосом проговорил Уивер. — А теперь, сэр, давайте подведём итоги. Первое — русские каким-то образом получили информацию об агентах разведок разных стран… я даже рискнул предположить, что законсервированные агенты, при попытке их подключить к работе, внезапно оказываются депортированными. Это в лучшем случае.

— ДА.

— Второе… по той информации, которую дал мне мистер Гейтс, у русских сейчас зашкаливает показатель международных патентов на новинки в электронике и химии, так?

— ДА.

— И третье… Всё это началось от имени двух-трёх человек, причём один из них точно засветился в секретном эксперименте русских под кодовым названием «Иссык-Куль»?

— Ты дал ему даже такую информацию? — нахмурился Кейси, переведя взгляд на своего подчинённого.

— Пришлось сэр, — пожал тот плечами. — Джон неумолимо выходил именно на этот вариант в своих умозаключениях.

— Продолжай, — кивнул Кейси, обращаясь к Уиверу.

— Сэр, по той информации, что есть об этом эксперименте, русские пытались совершить пробой пространства… — он испытывающе посмотрел на директора Разведки.

— И? — тот не понял, к чему он клонит.

— Тогда я задам наводящий вопрос: скажите, сэр, как бы вы поступили в ситуации, если бы вам удалось переместиться в прошлое? Скажем, лет на 70 или на 100? Или побывать в будущем и вернуться?

— Дерьмо собачье! — воскликнул Кейси, уперев лоб рукой.

— Именно, сэр. Разгадка лежала на поверхности, но слишком она неправдоподобна… на первый взгляд…

— Сэр, теперь вы понимаете мои слова о его нестандартном мышлении? — усмехнулся Гейтс.

— Значит, послезнание… — Кейси задумчиво постукивал пальцами по столу. — Но кто тогда предиктор?

— Сэр, на этот вопрос даже я не смогу дать ответ, — вздохнул Уивер. — Рад бы, но нет.

— Почему?

— Ещё великий Архимед говорил — «Дайте мне точку опоры, и я сдвину Землю». Сэр, у меня нет этой точки, отсюда нет возможности сделать дальнейшие выводы. Это может быть человек, электронная машина, умная машина или комплекс всего вышеперечисленного. Но есть другая проблема… — он пристально посмотрел на Кейси.

— Говори! — приказал тот.

— Скажите, сэр, а вы дадите гарантию, что потомки не передали русским какие-нибудь средства защиты полученных ими знаний? Которые явно будут превосходить любую нашу систему вооружения или защиты на порядок, а то и на два. Я понимаю ваше желание заполучить данные технического прогресса будущего, но пока это невыполнимая задача.

— Что ты предлагаешь?

— Я? Ничего, сэр. Я всего лишь аналитик, а не военный разведчик с большим опытом.

— Ладно, можешь быть свободным. Я чуть позже оформлю тебе дополнительное вознаграждение.

— Спасибо, сэр!

Едва дверь за ним закрылась, Кейси повернулся в пол оборота к Роберту.

— Удивил, так удивил.

— Я же говорил вам, сэр…

— И ведь он прав на все сто… прав, чёрт возьми… Ладно, что будем делать, если эта версия становится основной?

— Думаю, что нужно поговорить с президентом.

— С этим актёришкой? — презрительно скривил губы Кейси. — Я даже не буду заморачиваться, потому что слишком хорошо знаю кухню прошлых выборов. Он — марионетка, без капли здравого смысла. Актёр, клоун и паяц в одном лице. Промычит написанный на бумажке текст и поулыбается репортёрам. Всё, на большее он не способен. Поэтому нам нужно самим решать эту проблему.

— Для начала нужен человек, никак не засветившийся в КГБ по линии внешней разведки. Можно вытащить кого-то, работающего в латиноамериканских странах или Африке. Подготовить, проинструктировать, а уж потом аккуратно перевести в Россию.

— Понимаешь… я склонен думать, что все наши люди, так или иначе знающие русский язык, замазаны ТАМ, — он ткнул указательным пальцем в потолок. — Ты предлагаешь учить агента, проработавшего какое-то время по другому направлению, русскому языку где-то в дебрях Амазонки или пойме Нила?

— Сэр! Но с такими умозаключениями мы вообще придём к полному краху нашей разведывательной системы!

— Вот поэтому мы бросим пороть горячку и для начала аккуратно перешерстим весь имеющийся у нас контингент разведчиков. Здесь ты прав — нужно вытаскивать наверх людей из самых низов. Рядовой сотрудник, так или иначе выполнявший до этого рутинную работу — идеальный кандидат для нашей миссии. Кстати, если экстраполировать наступающую реальность, то русские должны понимать, что история дальнейшего развития мира будет пропорционально меняться из-за вмешательства потомков. А новые фигуры на шахматной доске разведок не будут знакомы ни им, ни на данный момент и нам. Начинаем с чистого листа.

— Ну вот почему опять судьба благоволит им? — недовольно пожаловался в пространство Гейтс.

— Это из той же области софистики, что и несправедливое выделение русским одной шестой части всей суши, — усмехнулся Кейси. — Скажи спасибо, что одна из королев России, по сути, подарила нам Аляску, а то их территориальные аппетиты стали бы непомерно высокими.

Тем же днём. г. Рябиновск. Два часа пополудни

Местный начальник районного отдела милиции не забыл обиду на Остапова. И потому ещё в пятницу настрочил на него рапорт вышестоящему начальству. Но генерал Васнецов мучился в это время в больнице с радикулитом, а потому рапорт попал к самому полковнику Сабурову — начальнику ИЛС.[4] Тот понял, что коллеги-рябиновцы вляпались во что-то нехорошее и решил сам проверить это дело. Вот в тот день он и попал на встречу с самим Крючковым. Мгновенно оценив всю подноготную сложившейся ситуации, Сабуров не стал упираться рогом, а предметно и плодотворно пообщался с главой КГБ. Найдя по всем интересующим его вопросам полное понимание главного чекиста страны, Сабуров тихо, но глубоко выдохнул после того, как вышел на улицу из душного кабинета. Прокрутив в уме все пункты пасквиля от местного начальника милиции, и сравнив их с тем вариантом ситуации, что Сабуров услышал от самого Крючкова и его представителя в Рябиновске — Остапова, полковник скрипнул зубами и сел в свою «Волгу».

— Куда, товарищ полковник? — участливо поинтересовался водитель.

— В местный отдел, — угрюмо проронил тот. — Сейчас будем снимать стружку.

— А вазелин? — усмехнулся шофёр.

— Его, Гриша, ещё заслужить надо.

Дальнейшие перипетии внезапного визита обозлённого полковника Сабурова лучше передать тезисами, ибо места на всё остальное хватило бы на целую книгу: местный отдел не ловит ни преступников, ни даже мух — в городе такое высокое начальство из Конторы, а вы ни сном, ни духом, и только хорошо умеете подставлять под удар руководство; раз вы подставили руководство, значит, дальнейшим трудоустройством будете заниматься самостоятельно, кроме капитана Горлова, старлея Кашкина — оба из УГРО и лейтенанта Грибовой из ДКМ — тех Сабуров своей властью переводит в Калачеевск; с 1 ноября никого из милиции в городе по службе не должно остаться; ну и время пошло.

Тем временем. Кабинет Остапова

— Ну как, Рокотовы прошли проверку? — Андропов не стал ходить вокруг да около, а поинтересовался у главы КГБ сразу после приветствия.

— Так точно. Блюдут родовые корни до мелочей.

— Замечательно.

— Юрий Владимирович, у Остапова не получится установить военный комплекс. Настроить — да, но для правильной установки нужен специалист.

— Так… это уровень Устинова… вот ему сразу после нашего разговора и перезвоню. Как молодое пополнение?

— Есть мнение готовить из них кадровое пополнение для Комитета. Кто не захочет двигаться выше, останется служить в Рябиновске.

— Владимир Александрович, но ты же понимаешь, что нужна специфичная подготовка? Да и не во все отделы их можно будет направить.

— «Девятка» возьмёт их с большим удовольствием. А насчёт специфичной подготовки позвоню «альфовцу» — Зайцеву.[5] Насколько знаю, есть у него проверенный человек, но инвалид. Вот пусть тот и поможет молодому поколению чекистов учиться военному делу настоящим образом.

— Дельно! Ты на сколько планируешь задержаться в Рябиновске?

— Думаю, пару дней, если ничего экстраординарного не случится. Но Остапов порадовал, так что если что-то и будет, он своими силами решит проблему.

— Вот видишь, а ты пытался контролировать его, — усмехнулся Андропов. — Выходит, правильно мы поступили, что не стали вмешиваться в его отбор сотрудников.

— Так точно. Думаю, что безопасность в Рябиновске в надёжных руках.

Полчаса спустя. г. Москва

Андропов взял трубку и набрал номер, заодно включив аппаратуру ЗАС.

— Добрый вечер, Дмитрий Фёдорович.

— Здравия желаю, Юрий Владимирович.

— Ты ЗАС включил?

— Так точно. Я уже привык к нему при разговоре со всеми нами пятью… вот только Крючков что-то не берёт трубку.

— Он в Рябиновске сейчас, и нам нужна твоя помощь.

— Слушаю.

— Дмитрий Фёдорович, от тебя нужен специалист, знакомый с установкой системы ПВО. Только такой, чтобы не просто язык умел держать за зубами, а под пыткой никому ничего не сказал.

— Это связано с потомками?

— Совершенно верно. Пришёл комплекс от них… настроить его местные спецы смогут, но вот правильно расположить — нет.

— Ага… Юрий Владимирович, а если мы и дальше станем нарушать тот принцип родственных отношений в иерархии власти?

— Ну, если только в Рябиновске, — усмехнулся генсек.

— Тогда однозначно Рэм.[6] Ему доверяю, как самому себе.

— Срочно вызывай его в Рябиновск. Желательно, чтобы он пообщался с Крючковым о целях и задачах, а Рябиновский начальник службы безопасности объекта — полковник Остапов, введёт его в курс дела на месте.

— Понял.

Устинов дождался, когда глава государства отключился, и взял трубку от другого телефона.

— Алло, Коля, здравствуй.

— Мы сейчас как — официально или по-домашнему? — усмехнулся Николай.

— И так, и так! — засмеялся в трубку отец.

— Тогда здравия желаю, товарищ маршал.

— Рэм…

— Папа, я же просил больше не называть меня этим детским прозвищем!

— Тогда сам прекрати паясничать. Дело серьёзное.

— Слушаю.

— Тебе нужно срочно побывать в одном городе. Конкретно — Калачеевская область, город Рябиновск.

— Насколько я в курсе, там нет частей ПВО.

— Полковник! Это приказ Министра Обороны. Так понятно?

— Так точно!

— Коля, перед этим предупреди Наташу, что ты едешь приблизительно на месяц.

— Когда мы сможет поговорить с тобой об этой поездке? Знаешь, не люблю туманные намёки — я уже вышел из того звания, когда нужно тупо выполнять приказ.

— Я тебе по простому телефону вообще ничего не скажу. Там такой уровень секретности, что все стрелки зашкаливают.

— Даже так? Заинтриговал. А если я супругу с собой возьму? И Сашку в придачу? Пусть пацан осенние каникулы с нами проведёт.

— Коля, я сомневаюсь, что твою семью пустят туда… точнее — пустить-то пустят, а вот выпустить…

— Там что, «три нуля»?

— Четыре, сынок, все ЧЕ-ТЫ-РЕ.

— Оперный театр…

— Ладно, толочь воду не будем. Завтра с утра твоё ведомство получит на тебя вызов, а ты сегодня собирайся. Тебе на месте ещё предстоит один важный разговор, но опять не могу слова сказать с кем. Только то, что этот человек очень высоко сидит.

— Хорошо, я понял. Тогда с работы уеду пораньше — вещи ещё нужно собрать.

— Захвати с собой приборы, по которым вы станции РЛС ставите. Они тебе пригодятся. Как соберёшься, сразу домой за личными вещами, а потом тут же на вокзал — время не терпит.

----------------------------------------------------------------------------

1 Действительное на тот момент звание Крючкова.

2 Уильям Джозеф Кейси — C 20 января 1981 г. до 29 января 1987 г. — тринадцатый директор Центральной разведки и глава Центрального разведывательного управления в администрации президента Рейгана. Руководитель избирательной кампании Рейгана. Католик. Член Правительства США в ранге министра, член Совета национальной безопасности. Член Мальтийского ордена.

3 Роберт Майкл Гейтс — американский государственный и военный деятель. Сотрудник Центрального разведывательного управления с 1966 года.

4 Инспекция по личному составу при УК МВД СССР, отделах кадров МВД-УВД республик. Предшественник Управлению собственной безопасности (УСБ).

5 Геннадий Николаевич Зайцев — советский сотрудник органов государственной безопасности. Командир Группы «А» («Альфа») КГБ СССР.

6 В альтернативной истории Николай Дмитриевич Устинов (детское имя Рэм) служит в системе ПВО начальником оперативного штаба округа в звании полковника. Помимо самой воинской службы интересуется разработками новейшего оружия — лазерного и электромагнитного.

Глава 2

Тем же днём. г. Москва. Кремль. Четыре часа пополудни

Андропов снял трубку ведомственного телефона и набрал номер Зайцева.

— Здравствуй, Геннадий Николаевич.

— Здравия желаю, Юрий Владимирович.

— Мне помощь твоя нужна. Слышал я, что при операции в Кабуле у тебя хороший человек пострадал.

— Так точно. Чижов Василий Иванович — позывной «Чиж». Чуть выше ступней как корова языком слизала.

— Отдай мне его.

— Юрий Владимирович, да с превеликим удовольствием! Он же теперь не у дел, вот и мается душой. А так хоть при каком-то деле будет.

— Мы поставим его тренером для нашего подрастающего поколения чекистов.

— Так он же без ног!

— Титановые протезы, думаю, нивелируют эту утрату.

— Подождите… я слышал, что в Калачеевской области наладили выпуск таких протезов…

— Да-да-да… именно туда я его и пошлю. Конкретно — в Рябиновск. Там это производство и организовали. Так что получит их в первых рядах, а на месте подтянут и отрегулируют.

— Когда отправлять? А то надо бы помочь впихнуть в вагон его коляску.

— Не нужно коляски. Сообщи номер поезда и вагона — его встретят и сразу снабдят протезами. Ехать часов пять, не больше, так что пусть в дорогу особо на жидкости не налегает. Потом на месте покушает и попьёт вволю.

— Понял. Тогда завтра с утра и оповещу его.

— Сегодня, Геннадий Николаевич. Ты пойми, человек и так настрадался. Пусть за ночь соберёт пожитки… кстати, а жена у него есть?

— Была, Юрий Владимирович, да сплыла. Ей калека оказался не нужен, вот они с дочкой и выпихнули его на дачу, которую оставила ему жена при разводе.

— Вот сволочи…

— Не то слово! Мы, как можем, поддерживаем Иваныча, но он последнее время всё в сторону бутылки посматривает.

— Значит, эта должность будет для него как нельзя кстати. Всё, начинай действовать.

Тем же вечером. г. Рябиновск

Пока была свободная минута, Иванов заскочил в амбулаторию на Старой площадке, где сейчас лечился генерал Рокотов. То, что Степан Ильич не заподозрил подмену прототипа на него — Костю из другого мира, говорило об идеальной инфильтрации. А теперь, с возникшими в будущем проблемами глобального уровня, о его бывшем мире вообще можно забыть.

В комнате, где поместили Рокотова, присутствовало много народа. Помимо трёх медиков, среди которых была Ермакова, как старшая амбулатории, вокруг кровати удобно расположились на стульях его супруга, внуки и Громов. Костя как раз застал разговор Анжелы и прадеда.

— Дед, мне вчера паспорт оформили, и мы с Родиком… в общем, мы решили пожениться. Приглашаем тебя и бабушку на свадьбу. Вот.

— Анжелочка, а как же остальная родня? — Людмила Васильевна удивлённо посмотрела на неё.

— Ну, дедушка же сказал, что поговорит с начальством? Я ж не настаиваю, чтобы всё случилось завтра, но хотя бы в ближайшую субботу.

— А откуда можно позвонить? — засуетилась прабабушка.

— Добрый вечер, — кивнул всем Костя. — Как состояние больного?

— Степан Ильич прошёл первый сеанс, — сообщила Ермакова. — Сейчас отдыхает.

— Общее состояние как?

— Не знал я, Костя, что у тебя такие способности есть, — генерал покачал головой. — Ты какой-то волшебник… гений… У меня сейчас такая лёгкость во всём теле, как будто килограмм двадцать сбросил. И спина уже не болит…

— Степан Ильич, пока это кажущееся облегчение. Чтобы оно окончательно наступило, необходимо провести минимум пять сеансов.

— А мою Люду сможешь тоже подлечить?

— А почему нет? — Константин повернулся к Ермаковой. — Татьяна Александровна, распорядитесь поставить вторую кровать рядом. И пока есть время, начинайте точно такой же сеанс, только мощность сбавьте на тридцать процентов — здесь всё-таки не острый приступ, а…

— Конечно-конечно, Константин Сергеевич, — кивнула та. — Девочки! Давайте вторую кровать принесём!

— Женщинам тяжести таскать противопоказано, — заявил Родион и кивнул Юрию, — пошли, поможем перетащить сюда кровать.

— Хороший у тебя муж будет, Анжелочка, — усмехнулась Людмила Васильевна. — Совестливый и душевный молодой человек.

— Ба, он мне и по работе большие тяжести не разрешает носить… а в первую ночь, когда мы прибыли, уступил свой номер в гостинице… А сам на завод ночевать поехал.

— Однако, — мотнул головой генерал. — За такого и вправду стоит держаться. Ну, Костя, сможешь организовать мне телефон?

— Я-то смогу, но сначала нужно пообщаться на эту тему с полковником Остаповым и самим Владимиром Александровичем. Без их санкции никак, — развёл руками Иванов.

— А где они сейчас? — спросил Юрий, проходя вместе с Родионом внутрь помещения и неся вторую кровать.

— Думаю, что в Управлении или ЦСБ, а потом главный чекист у меня переночует. Гостиница же переполнена, и никакого контроля нельзя организовать. Не выгонять же беженцев?

— Я вас на время покину, — сообщил Рокотов-младший. — Константин, могу одолжить машину?

— Без проблем, вот ключи — протянул тот связку. — Кстати, Людмила Васильевна, мы втроём сейчас выйдем, а вы переодевайтесь и ложитесь на процедуры.

— Прямо сейчас? — опешила она.

— Люда, не тяни резину, — сердито посмотрел на неё супруг. — Или забыла, что такое военная дисциплина?

— Я почти сорок лет ею и живу, — усмехнулась та.

Через полчаса вернулся Юрий. Передав обратно ключи от машины, он присел на стул.

— Ну, что сказало начальство? — поинтересовался генерал.

— Сказало, что не возражает, раз такое торжество намечается. Но сразу заострило вопрос о соблюдении режимности. Что будем говорить… э-э-э… дяде Олегу? — смутился он.

Рокотов-старший ничего не успел ответить, как в комнату зашёл Остапов. Он оглядел собравшихся и задал тот же самый вопрос генералу.

— На какой уровень секретности вы планируете вывести своих родственников?

— Полковник, я, конечно, понимаю, твои опасения, но тут не только торжество намечается. Они, — Степан Ильич кивнул на Анжелу с Родионом, стоящих в обнимку, — собрались кое-кому утереть нос с автомобилем новой конструкции. А Зина — невестка моя, работает в КБ АЗЛК главным конструктором. И я хочу, чтобы она помогла им в этом нужном деле. Олег служит в ВГУ[7], так что всю кухню знает не понаслышке.

— Без Владимира Александровича я не могу решить такой вопрос, — мотнул головой полковник.

— А где он? — спросил Степан Ильич, но Крючков, войдя в помещение, сам ответил на него.

— Я так понимаю, Рокотовы решили аккумулировать своих родственников в Рябиновске?

— Владимир Александрович, помимо свадьбы, нужна помощь моей невестки — Родион и Анжела решили создать новый автомобиль.

— Чёрт, за всеми этими проблемами забыл проинформировать, что ВАЗ, несмотря на мой звонок им, категорически не желает делиться материалами. Мотивировка — потратили много валюты на покупку патентов. Пусть, дескать, ваш конструктор сначала предъявит модель их КБ, а уже тогда после экспертизы, можно будет говорить дальше.

— Ну да! А потом либо ототрут от проекта, либо засунут его под сукно. Знаем, проходили! — недовольно пробурчал Громов.

— Вот видишь, Владимир Александрович, как дело поворачивается? — усмехнулся Рокотов-старший. — Да и смысл на них давить? Хотят и дальше копаться в дерьме, пусть, как свиньи, копаются. А после компетентные органы спросят за каждый потраченный зря рубль, когда вот эта парочка выдаст новый автомобиль. И если моя невесткаподсуетится, все детали можно будет заказать через АЗЛК. И на испытания пригласить ВАЗовцев, как гостей. А уж потом взыскать с них по полной программе.

— Да, Степан Ильич, ты ещё тот интриган, — усмехнулся Крючков. — Но такая постановка вопроса меня устраивает. Олег, если не ошибаюсь, в ВГУ работает?

— Так точно, — кивнул тот.

— Тогда пусть он и курирует это направление. Приеду в Москву, переведу его на этот проект. Осталось только вашу невестку проинструктировать.

— Не волнуйтесь, Владимир Александрович, Зина уже имеет подписку по второму уровню. Олег тогда одно дело у них расследовал на заводе. Пришлось и с неё брать такую подписку о неразглашении. Они ведь так и познакомились.

— Тогда не вижу проблем. Залегендируем этих двоих, как родственников из глубинки, спроектировавших очень удачную модель автомобиля.

Часом позже

Но если глава КГБ поехал отдыхать от насыщенного дня на Лесную, 21, то для генерала Рокотова и полковника Остапова всё только начиналось.

Сначала подтянули телефон из соседнего кабинета амбулатории, после чего Степан Ильич сделал один телефонный звонок:

— Здравствуй, сынок.

— Привет, пап. Как вы там с мамой? Нормально добрались?

— Добрались нормально, но потом немного почки прихватило. Сейчас, вот лечусь.

— Надеюсь, ничего серьёзного?

— Здесь лечат обстоятельно, на совесть. Я что звоню, мне ваша с Зиной помощь нужна. Сможешь собраться и приехать вместе с ней в Рябиновск к субботе?

— Это связано с твоим здоровьем?

— Нет, но меня тут заверили, что вызов тебе оформят. Может быть даже завтра. Осталось уговорить начальство Зинаиды.

— Ну, ты вообще… как будто не работал в нашем ведомстве ни дня… Кто ж меня отпустит?

— Владимир Александрович.

— Что?

— Не мне тебе объяснять такие вопросы.

— Охренеть…

— Но Зина тоже нужна, как воздух. Так что звоните её руководству и просите отгулы или дни в счёт отпуска… любым способом ты должен выдернуть её вместе с собой. Это приказ, Олег. И даже не мой.

— А чей?

— ЕГО. Или тебе нужен персональный разговор? Могу организовать, но только завтра.

— Ладно, а как быть с детьми? Настя и Виктор ещё учатся… раз Зина тоже нужна, а вас дома нет, кто за детьми приглядит?

— А бери с собой! В дела посвящать их не будем, но дополнительные каникулы мои внуки заслужили. Они как четверть заканчивают?

— Пока нет претензий — без троек.

— Ну вот и славно. Что не успеют освоить в этой четверти, нагонят в следующей.

— Выходит, нужно ехать на своей машине… А остановиться есть где? Гостиница, там или у хороших людей?

— Найдём.

— Ладно, сейчас будем решать возникшие трудности. Всё, до завтра.

— До завтра.

— Дед, а Настя и Виктор — это дети дяди Олега, да? — заволновалась Анжела.

— Да, а что? — удивился тот.

— Анжела, ты тоже вспомнила? — взволнованным голосом спросил её брат.

— Да, Юрочка, да… — девушка вдруг заплакала.

— Что? Что случилось, внучка? — опешил генерал.

— Дед, Настю нельзя потом отпускать домой… она… она погибнет этой зимой… машина её собьёт… — заплакала та.

— Да что ты такое говоришь? — слёзы из глаз Людмилы Васильевны ринулись потоком.

— Я завтра побеседую с Владимиром Александровичем, — с комком в горле сказал Степан Ильич. — Попробуем что-то предпринять. Девочка, кстати, пошла по стопам своей матери. Нравится ей с чертежами машин возиться. Олег всё шутит, что перестарались они с Зиной — пацан должен был быть, а не девчонка.

— Дед, а если она здесь останется? Мы с Родиком за ней присмотрим! — она перевела взгляд на жениха. — Ведь правда, Родь?

— При таких обстоятельствах могла бы вообще не спрашивать. Послушай, Анжел… я кажется, понимаю, что ты хочешь сделать… ты её через шлем хочешь провести, да?

— Ага! — кивнула та. — Не только школьный курс знаний дадим, но и… — она мечтательно улыбнулась, вытирая слёзы.

— Какой шлем, вы о чём? — не понял Рокотов-старший.

— Кстати, дед, тебе предстоит тоже через него пройти, но чуть позже… когда почки подлечат. Да и бабуле не мешало бы…

— Анжела, это будет решать руководство, — заметил Юрий.

— А мы завтра поговорим с Владимиром Александровичем. Попросим его в виду таких обстоятельств.

— Кто-нибудь может мне объяснить, что это за шлем такой? — Степан Ильич начинал хмуриться всё больше и больше.

— Завтра приедет руководство и даст полную информацию, — заметила Ермакова. — А пока давайте соблюдать режим: на сегодня посещение стационара амбулатории закончено.

* * *

Александр Петрович поехал к себе в Управление, чтобы доложить в устной форме итоги сегодняшнего дня. Об этом его попросил Крючков. Не без волнения он набрал номер САМОГО.

— Добрый вечер. Это «Двенадцатый».

— Добрый. Докладывай, как там у вас дела?

— По всем позициям товарищ «Второй» высказал одобрение. Велел мне поинтересоваться специалистом по военному комплексу — боится, что не успеет пообщаться с ним в Рябиновске.

— Будут двое специалистов. Один по озвученному вопросу, второй — по обучению молодёжи. Кстати, сориентируй своих людей, чтобы завтра к обеду встретили его на вокзале в Калачеевске. И обязательно захватили с собой протезы для ног.

— Сделаем, товарищ «Первый». Ещё «Второй» попросил вашего одобрения на поездку полковника Рокотова и его супруги к нам.

— Для чего?

— Свадьба правнучки и консультации по намечающему созданию нового автомобиля.

— А Волжский завод отказал?

— Так точно, даже самому товарищу «Второму».

— Ладно, разберёмся с ними. Хорошо, оформишь подписку с обоих. Легенду придумали?

— Так точно. Дальние родственники оказались толковыми автомеханиками-конструкторами, причём самоучками.

— Отличная легенда. Всё, завтра с утра ожидайте информацию о номере поезда и вагона.

Положив трубку, Остапов с минуту размышлял, а потом снял трубку обычного телефона.

— Князева, не спишь ещё?

— Никак нет, товарищ полковник.

— Завтра с утра оставишь за старшего кого-то из звеньевых, а сама возьмёшь двоих парней покрепче и поедешь в Калачеевск. Машину с шофёром я дам. Ты железнодорожном вокзале должна будешь встретить человека… он без ног, но к моменту выезда у тебя будут протезы для него… Задача ясна?

— Так точно.

— На всякий случай возьми с собой удостоверение… и вот ещё что… езжайте-ка вы в форме. Чтобы линейный отдел милиции ненароком не докопался до вас.

— Так точно, поняла.

27 октября 1982 года. г. Калачеевск. Железнодорожный вокзал. 14 часов 45 минут

Чёрная «Волга» чуть замешкалась, ища свободное место у тротуара перед железнодорожным вокзалом. Как только она припарковалась, из неё выскочило трое молодых людей в камуфляже и алых беретах. Старшей оказалась девушка, сразу сориентировавшая двух крепких молодых парней старшего школьного возраста на путь к перрону.

Линейный наряд милиции, заметивший необычную троицу, не успел ничего предпринять, потому как молодые люди резво припустили к одному из вагонов останавливающегося поезда.

Проводница, едва открывшая дверь, так же увидела непривычно одетую молодёжь.

— Это шестой вагон? — поинтересовалась девушка.

— А вы кого-то встречаете? — ответила вопросом на вопрос проводница.

— Нам нужно попасть в вагон… к нам человек приехал… он без ног.

— А! Это во втором купе отсюда. Только как вы его транспортировать будете?

— Есть способ, — усмехнулась Князева и скомандовала парням. — За мной!

Вся троица быстро прошла в вагон, сопровождаемая недоверчивыми взглядами проводницы. Нина рывком распахнула дверь купе и увидела мужчину под пятьдесят, сидящего на левой нижней полке. На правой стояла большая туристическая сумка.

— Чижов Василий Иванович? — поинтересовалась Нина у незнакомца.

— Он и есть, а вы кто, товарищ военная? — усмехнулся тот.

— Старший лейтенант Князева. «Алые береты», — козырнула Нина. — Нам поручено встретить вас.

— Что поручено, это хорошо, только как я из поезда выйду? — он с горькой усмешкой указал на штанины без стоп.

— Валера! — девушка махнула рукой, и сейчас же один из парней передал ей рюкзак. — Сами сможете или нам помочь? — она протянула инвалиду поклажу.

— От помощи не откажусь.

— Валер, Миш, помогите товарищу Чижову.

Парни вышли вперёд, поочерёдно достали каждый по протезу, визуально сличили, какой куда и, наклонившись к мужчине, аккуратно закатали ему штанины. Проводница наблюдала за всем этим действом через небольшое пространство двери купе. Как только ветерану группы «Альфа» надели на культи протезы, он сам нагнулся вперёд и пару минут регулировал застёжки. Потом также самостоятельно обул поданные ботинки, попросил отойти парней и попытался встать.

— Ну, ребятки… не чаял я опять на ноги встать… — с комком в горле сказал он.

— Божечки… какие же вы молодцы… — всхлипнула проводница. — Как уважили инвалида… а где ж такие делают? — кивнула она на протезы.

— В городе Рябиновске, — пояснила Нина. — Василий Иванович, давайте я вам помогу дойти, а мои люди возьмут вашу поклажу.

— Там, под правой полкой ещё чемодан… это всё, что у меня осталось от прошлой жизни.

— Ничего, перевернули страницу, и надо жить дальше, — ответила девушка.

— Знаешь, а ты права, старлей. Ладно, пошли на выход, а то поезд скоро тронется.

— Вы не волнуйтесь, я сейчас на всякий случай начальника поезда предупрежу, чтобы без моей отмашки не трогались, — поспешила заверить проводница.

— А вот за это спасибо! — поблагодарил её Чижов.

Нина и Василий Иванович пропустили вперёд парней и двинулись за ними. Как только Чижов сделал первый шаг по перрону, около вагона нарисовался наряд линейной милиции.

— Старший лейтенант Завгородний, — козырнул старший наряда. — Прошу предъявить документы!

— Старший лейтенант КГБ Князева, группа «Алые береты», — представилась Нина и показала свою красную корочку.

— Майор Чижов, КГБ, группа «Альфа» — Василий Иванович показал свою.

Старлей Завгородний, испуганно и только для вида, пробежался глазами по удостоверениям и поспешно козырнул.

— Прощу прощения, служба.

— Ничего, старлей, мы ж понимаем, — миролюбиво ответил Чижов.

— Вам помощь требуется? — участливо поинтересовался милиционер.

— Благодарю, но у меня уже есть поддержка, — усмехнулся майор. — Куда идём, коллега? — подмигнул он Князевой.

— У вокзала стоит чёрная «Волга». Вам ничего прикупить в городе не нужно?

— Из вещей всё есть, а вот покушать я бы не отказался, да и до ветра сходить нужно.

— Филиппов, помоги товарищу майору дойти до туалета, — попросила Нина. — Валер, ещё посмотри, чтобы всякие тёмные личности рядом не ошивались.

— Мы, если что, рядом побудем, — проинформировал её Завгородний.

Через десять минут майор наконец-то добрался до машины. Пока в багажник ставили вещи, он залез на заднее сидение и с наслаждением потянулся. Через пару минут по обеим сторонам от него сели оба парня, а старлей Князева оккупировала пассажирское сидение спереди.

— Товарищ майор…

— Для своих — Василий Иванович, — поправил он девушку. — Пафос оставим начальству.

— Хорошо. Василий Иванович, есть мысль, пообедать на окраине города. Когда мы ехали сюда, я заметила кафе. Ещё подумала, что на обратном пути хорошо бы там остановиться.

— Дельно, — кивнул он, — давай, командуй.

Обед в кафе окончательно привёл Чижова в хорошее расположение духа. Пока он ел, решил понаблюдать за будущими учениками. Вчера вечером его старый друг и соратник — Геннадий Зайцев, рассказал о новом задании, к которому «Чиж» отнёсся скептически. Без ног преподавать основы антидиверсионной работы и учить молодёжь броскам и приёмам? Но теперь он понял всю таинственность фразы, что Чижова поставят на ноги. С такими протезами горы свернуть можно. Да и командир «Алых беретов» с мозгами и выдержкой — не спасовала перед милицией и оказалась наблюдательной: заметила кафе, где можно перекусить личному составу. Да и квитанции сразу прибрала в карман — ей же потом отчитываться за казённые деньги.

Дальнейшая дорога вывела их на почти пустынную трассу — в тот день шёл мокрый снег, а временами с дождём, и охотников покататься по такой дороге почти не было: редкие грузовые машины, спешащие по своим делам, были не в счёт. Когда до Рябиновска оставалось каких-нибудь двадцать километров, они нагнали чёрные «Жигули» третьей модели. «Люкс» шёл неуверенно, временами сбавляя скорость на опасных участках трассы. Валера Филиппов, сидящий за водителем, чуть подался вперёд и всмотрелся в силуэт впереди идущей машины.

— Блин, это батя мой… ведь говорил же ему, что резину пора поменять…

Между тем, шоссе впереди «Жигулей» спускалось в низину, где собравшаяся вода не успела уйти в слив — ей мешала шуга[8], а потому машина с разгона влетела в лужу, и произошло аквапланирование.[9] «Люкс» закружило, водитель сгоряча попытался вывернуть руль в обратную сторону, как при заносе, но это лишь добавило проблем. Машину вынесло к бордюру, но это низкое сооружение вряд ли смогло бы остановить уже вращающийся автомобиль. «Тройку» от удара перевернуло и выбросило в достаточно глубокий кювет.

— Тормози! — приказала Нина водителю в запале от увиденного, но тот уже сам выполнил этот манёвр и аккуратно припарковал машину на гравийной обочине.

Валера кинулся вниз и в несколько прыжков очутился у разбитой машины. Боковое стекло было разбито, поэтому парень сразу ухватился за плечи отца и попытался выдернуть его оттуда.

— Не сметь! — проорал Чижов. — А если у него шея повреждена? Ты же убьёшь его!

— Что же делать… — парень в отчаянии опустил руки.

— Выламываем дверь и осматриваем водителя! — велел Василий Иванович.

Общими усилиями дверь удалось открыть, после чего майор сам протиснулся внутрь и осмотрел человека.

— Видимых переломов нет, но кто его знает, как обстоит дело с внутренними… — резюмировал он. — Вот что… давайте его аккуратно вытащим и осторожно перенесём в нашу машину. Жаль, что связи нет…

— Минуту, — попросила Нина и, порывшись в кармане, достала миниатюрную гарнитуру с коробочкой не больше портативного фонарика. Потом включила какой-то тумблер и вставила в ухо наушник по типу берушей, одновременно с этим пододвигая микрофон ко рту. — Я «Ноль-один», вызываю ЦСБ, приём.

Это фразу она повторила три раза, только после этого ей ответила Анфиса.

— «Ноль-первый» это ЦСБ, на связи Анфиса. Тебя плохо слышно. Что случилось?

— Автомобильная авария примерно в двадцати километрах от Рябиновска.

— А по прямой значительно меньше, иначе я бы тебя вообще не услышала. Какая помощь требуется?

— Пострадавший — директор химзавода. Есть подозрение на повреждение шейного отдела. Нужна срочная эвакуация в ЦРБ.

— Я тебя поняла. Сейчас доложу руководству. Будь на связи.

Перед дежурившим в ЦСБ Колывановым на экране сразу пошла информация: высветилась фотография Нины, и в правой боковой колонке появился её рапорт. Сергей мгновенно снял трубку телефона и набрал номер управления.

— Это Колыванов. Мне срочно нужно передать полковнику Остапову, что у нас ЧП в двадцати километрах от города.

Через пять минут перезвонил Александр Петрович. Выслушал доклад и пообещал срочно решить проблему.

* * *

Неприятная новость застала Остапова в тот момент, когда они с Крючковым осматривали производственные цеха Старой площадки радиозавода. К нему подбежал человек из охраны и второпях попросил подойти к телефону. А там уже Юрченко передал доклад Колыванова. Полковник скрипнул зубами и попросил некоторое время. Уже на выходе из помещения его перехватил глава КГБ.

— Что случилось?

— Недалеко от города ЧП — автоавария. Пострадал директор химзавода, на который теперь много чего завязано. Предполагаю, что ему нужна срочная операция… а как светить новое оборудование…

— Вызывай бригаду хирургов сюда, в амбулаторию. В крайнем случае, возьмёшь с них подписку. Они же всё равно в городе останутся? Ну вот… днём раньше или днём позже…

— Лучше взять персонал, а оперировать попросить Ермакову.

— Тоже вариант, — кивнул тот. — Пошли, на месте определимся.

Ермакову они застали за завершением процедур над Степаном Ильичём. Та сразу срисовала угрюмое лицо полковника и не преминула поинтересоваться об этом.

— Татьяна Александровна, нам нужна ваша помощь.

— Чем, как говорится, смогу, — улыбнулась она.

По мере рассказа Остапова, её лицо суровело.

— Тогда так — мне нужны три операционные медсестры и большой хирургический набор. Он очень тяжёлый, поэтому пошлите за ним обязательно мужчину. Медики будут из местной больницы?

— У нас пока нет такого персонала.

— А как же с секретностью?

— Придётся брать с них подписки.

— Хорошо, тогда везите пациента сразу сюда, а я начну готовить другое помещение под операционную. Пока есть время, сделаю кварцевание и дезинфекцию.

Едва Остапов позвонил главврачу местной ЦРБ и сообщил об аварии, тот засуетился.

— Судя по вашей информации, нам предстоит операция, но как же быть… У меня всего два молодых хирурга… они не имеют такого опыта…

— Семён Савельич, нам нужен большой хирургический набор и операционные медсёстры.

— У вас есть хирург? Но кто он? Почему я ничего не знаю о нём?

— Товарищ Пивоваров! Я не обязан отчитываться перед вами!

— Бога ради, простите меня, Александр Петрович, просто дело очень серьёзное… Старички на заслуженный отдых ушли, а молодёжь… Так кто же будет оперировать?

— Вам знакома фамилия «Ермакова»?

— Подождите… я знаю очень известного нейрохирурга… Ермакову Татьяну Александровну…

— Она и есть, — усмехнулся в трубку полковник.

— Что? Вы меня не разыгрываете? Да что ж это такое! Такое светило нейрохирургии у нас в городе, а я ничего не знаю об этом! Ладно! Вы хоть камень у меня с души сняли! Но почему вы не хотите оперировать у нас в больнице?

— Потому что есть некий список экспериментального медицинского оборудования, которое, возможно, будет задействовано при этой операции. Но пока оно секретное настолько, что наверху не хотят его обнародовать. Более того, все ваши сотрудники будут допущены только после режимной подписки.

— Даже так? Ладно… спорить больше не буду — на счету каждая минута. Тогда я отправляю «Скорую» на место аварии, а другая машина срочно идёт на радиозавод, в амбулаторию. Мои хирурги возьмут все необходимые инструменты.

Через полчаса машина «Скорой помощи» доставила пострадавшего к амбулатории радиозавода на Старой площадке. К этому моменту вся бригада медиков распаковала хирургические инструменты и занялась больным. Валера Филиппов проводил отца до дверей импровизированной операционной и уныло побрёл на выход.

— Валер, ты как? — участливо поинтересовалась Князева.

— Да нормально, просто за отца переживаю… Пока ехали в «Скорой», врачиха сказала, что он может остаться инвалидом… а у меня же кроме него никого нет.

— А мама?

— Мама умерла три года назад от рака. Сейчас у нас в доме живёт мачеха, — скривился он. — Такую врагу не пожелаешь…

— Валер, давай я тебя до дома подброшу? — предложила Нина. — Мне по пути — всё равно ехать к руководству.

— Ага, не откажусь…

Спустя десяток минут парень уже шагал по улице к многоквартирному дому. Он специально попросил остановиться поодаль, чтобы было время всё обдумать. Да, в тринадцать он частично осиротел, лишившись матери. Но через год отец привёл другую женщину — Геннадий Николаевич надеялся, что она по-доброму впишется в семью Филипповых. Однако этого не произошло. Наверное, именно из-за неприязненных отношений сына и его новой женщины Филиппов тянул с регистрацией нового брака. А что теперь делать Валере…

Парень поднялся на третий этаж, не спеша открыл ключом дверь и вошёл внутрь. Увиденное поразило его: повсюду стояли сумки и «авоськи» с проглядывавшими в них женскими вещами. На шум в прихожей выглянула мачеха.

— Что, папаша твой на грани? — ухмыльнулась она. — У меня знакомая на «Скорой» работает, вот и позвонила мне.

— Папа останется жив, — с нажимом произнёс Валера.

— Да кто ж спорит? Только мне инвалиды не нужны, я привыкла к комфорту, а он теперь будет доживать свои дни в инвалидном кресле. А значит, что? Значит, такого достатка больше не будет. Кто я ему? Никто, а вот ты — сын, значит, заботиться об инвалиде обязан.

— Ну и катись отсюда! — парень вошёл в зал и опешил — резная шкатулка матери, до этого стоявшая на видном месте, сейчас отсутствовала.

— Где мамины вещи? — процедил он сквозь зубы.

— А что, я даром, что ли, на вас столько лет ишачила?

— Верни мамины вещи или пожалеешь.

— И что ты сделаешь? — ухмыльнулась она. — В милицию позвонишь?

— Хуже — сам проведу задержание и доставлю в компетентные органы.

— Это куда? — удивилась она.

— В КГБ, я ж теперь служу в одном из подразделений, — с этими словами он вернулся в прихожую, надел алый берет и снова появился в зале.

Мачеха удивлённо посмотрела на него, а потом с гримасой злости стала выхватывать из сумок вещи, ранее бывшие мамиными.

— На! Забирай, комитетчик хренов! Подавись своими вещами! Одно радует, что скоро ваши рожи больше не увижу! Сейчас такси подойдёт, и я навсегда уеду из этого зачуханного Рябиновска.

— Скатертью дорога, — проронил металлическим голосом Валера. — Ещё раз увижу в нашей квартире, спущу с лестницы.

* * *

Ермакова давно так не волновалась: персонал больницы был ей незнаком, инструменты представляли собой старый вариант хирургического набора, а потом ещё и эти приборы… Хорошо, что она догадалась припахать дочь — Катюша уже неплохо освоилась с новым оборудованием. Теперь же девочка стояла рядом с ней, облачённая в операционный костюм и с повязкой на лице.

— Товарищи! Начинаем операцию. Сразу прошу не отвлекаться на все эти мигающие приборы. Если что-то пойдёт не так, я найду возможность задействовать их, — она перевела взгляд на дочь, и та кивнула, подтверждая готовность помочь.

— Итак, визуальных повреждений нет, но я гарантирую, что есть внутренние.

— Мам, может запустить томограф? — предложила Катя. — Я его уже включала, он выдаёт трёхмерное изображение пациента и, как написано в инструкции, показывает красным цветом поврежденные органы.

— Хорошо, давай попробуем.

Пациента осторожно переместили на «дорожку» томографа, и, после непродолжительных манипуляций с ноутбуком, Катюша отправила его в недра диагностического аппарата. Филиппов попал, как кур в ощип: помимо двух переломов рёбер, у него был смещён один шейный позвонок, но без разрыва нервных стволов. По указанию матери девочка то и дело открывала в дополнительных окнах повреждённые участки, пока Татьяна Александровна не запомнила все проблемные места.

— Ну что, начинаем? — она обвела взглядом помощников, и те закивали. — Значит, моя задача устранить проблемы в шейном отделе, на вас — рёбра. Начали!

Трёхчасовая операция завершилась успешно. Порядком уставшая, Ермакова подошла к дочери и ласково обняла девочку.

— Ты моя помощница, — женщина ласково погладила дочь по голове.

— Ну, мам, разве это не чудо — такое оборудование?

— Вы правы, — заметил молодой хирург. — Это какая-то сказка… Все повреждения видны как на ладони. Татьяна Александровна, я так понимаю, что без вашей квалификации нейрохирурга у пациента не было бы ни единого шанса?

— Вполне возможно, — устало улыбнулась она. — Но без вот этого прибора наша операция стала бы рискованной и закончилась намного позже. А это, сами знаете, дало бы серьёзные послеоперационные осложнения — кровоток шейного отдела и так был нарушен, а дальнейшее сдавливание привело бы к… — она многозначительно посмотрела на него.

— Да понятно! — махнул рукой другой хирург. — Но соглашусь с коллегой — при таком оборудовании оперировать одно удовольствие. Скажите, Татьяна Александровна, а мы можем использовать его, — кивнул он на томограф, — для обычных пациентов?

— Не сразу, но думаю, да. Просто рядом с Рябиновском планируется строительство крупного санатория. Поэтому и я здесь.

Увидев, что пациента увезли, внутрь зашёл полковник Остапов. Он присел за столик рядом с девочкой и разложил перед собой несколько бланков.

— Итак, товарищи, сейчас мы дружно подпишем обязательство о неразглашении информации по секретному экспериментальному оборудованию, и можете быть свободными.

— Что, даже Семёну Савельичу нельзя похвалиться? — усмехнулся один из молодых хирургов.

— Ни в коей мере. Сразу турма, — ухмыльнулся Остапов, выговаривая последнее слово в шуточной форме.

— Жаль…

— Тогда Семён Савельевич станет постоянным гостем нашей амбулатории, — улыбнулась Ермакова.

— Да тут вся ЦРБ будет дневать и ночевать, — поддержал её полковник. — Потерпите, скоро такую технику начнут изготавливать на местном радиозаводе. А это лишь экспериментальный образец.

— А как же девочка так заправски управляется с таким сложным оборудованием? — удивилась одна из операционных медсестёр.

— Она прошла курс обучения, — ответила за дочь Ермакова. — Катюша — очень способный ребёнок.

— После того, что я увидел, не сомневаюсь, — согласился с ней второй хирург. — Она тоже собирается поступать в медицинский?

— Не-а. Мне нравится кибернетика, — усмехнулась сама Катюша. — Так нравится, что я с удовольствием помогаю вам. А ведь я ещё не окончила полный курс.

— Представляю, на что вы будете способны после его окончания, — уважительно проговорил тот. — Да, это аппаратура будущего… сколько же жизней можно будет спасти с её помощью.

-----------------------------------------------------------------------------

7 Второе Главное Управление КГБ СССР — контрразведка.

8 Мелкий рыхлый лёд или плотный снег, вперемешку с водой.

9 Возникновение гидродинамического клина в пятне контакта шины — то есть полная или частичная потеря сцепления, вызванная присутствием водяного слоя, отделяющего шины движущегося транспортного средства от дорожной поверхности. При этом транспортное средство практически неуправляемо. Возникает, когда скорость достигает критического значения, при котором колесо не успевает удалять воду из пятна контакта. Чем больше водная плёнка на поверхности дороги и меньше остаточная глубина протектора шины, тем выше риск аквапланирования.

Глава 3

Тот же день. г. Рябиновск. Вечер

К шести часам пополудни в город с небольшим интервалом въехали два легковых автомобиля, пассажиры которых прибыли сюда по срочным вызовам. Первым, кто нашёл дорогу к местной гостинице, стал полковник Рокотов. Они вместе с супругой дошли до дежурного администратора и поинтересовались свободными местами. Получив отказ, приуныли, но тут их выручила случайность. Анжела и Родион вернулись в гостиницу, чтобы там поесть. После ужина пара решила дойти до ближайшего магазина — прикупить ещё кое-чего из съестного. При спуске в вестибюль взгляд Анжелы упал на беспокойно переговаривающуюся семейную пару. В один миг в её голове пронеслась ликующая мысль.

— Олег Степанович? — спросила она с улыбкой.

— Да, а откуда вы меня знаете? — опешил тот.

— Вы, наверное, ищете вашего отца — генерала Рокотова?

— Девушка, вы меня пугаете… — покачал он головой.

— Ничуть, просто ваше фото есть в нашем с братом… э-э-э… фотоальбоме.

— Олег, ты ничего не хочешь мне сказать? — недоумённо выдавила из себя Зинаида.

— Клянусь, я её первый раз вижу! — тот положил руку к себе на грудь.

— Вообще-то, мы хотели забежать в «Хлебный» за баранками… ну и так, по мелочи… но можем и потерпеть… и сразу поехать к нему.

— Девушка, повторяю вопрос: откуда вы знаете нашу семью? — голос Олега стал металлическим.

— Олег Степаныч, да куражится она, — усмехнулся Родион. — Её радость переполняет, что прадед выздоравливает.

— Молодые люди! Как вам не стыдно пудрить нам мозги? — нахмурилась Зинаида. — Какой прадед? Вы вообще о чём говорите?

— Давайте мы сначала поможем вам устроиться в гостинице, а уж потом поговорим на эту тему, — предложила Анжела.

— Мест нет, — вздохнул Олег.

— Они есть, только по брони. Вы же не сказали об этом администратору? Ну, вот! Пойдёмте, — Анжела поманил их за собой. Они снова подошли к окошку регистрации. — Товарищ, здесь бронировался трёхместный номер супругам Рокотовым. Посмотрите, пожалуйста.

— Да, есть бронь, — кивнула та.

— Вот они и есть Рокотовы, — Анжела указала на Олега с Зинаидой.

— Пожалуйста, ваши паспорта…. Ага, как и заявлено, вы из КГБ… одну минуту… — администратор выложила на стойку формуляр и тут же потянулась за ключом. — Ваш номер восемнадцать.

— Осмелюсь узнать ваше звание, — Олег чуть нервно покачал головой.

— А нет его. Просто я — ваша родственница. Знаю, что у вас двое детей — Настя и Витя, а вашу жену зовут Зинаида.

— Та-а-ак… это уже не смешно, — Зина продолжала сердито поглядывать на мужа.

— Зинуль, я сам в шоке… — он повернулся к девушке. — Так, вы можете себя назвать?

— Рокотова… пока Рокотова… — она игриво посмотрела на Родиона — …Анжела Валентиновна.

— Ни хрена се девки пляшут… — оторопел он.

— Ага, по четыре штуки в ряд, — усмехнулась та. — Ну что, будете заселяться, или едем к деду — он разрешил мне себя так называть.

— Ну, раз ключ мы уже получили, сначала едем к нему.

— Отлично! Погнали! — она выхватила у жениха ключи от машины. — Родь, чур, я сейчас за рулём!

— Вот хитрюга, — мотнул головой тот, видя убегающую Анжелу.

— А вы тоже Рокотов? — спросила Зинаида.

— Нет, я — Родион Громов, а Анжела — моя невеста.

— Наплачетесь вы с ней, — усмехнулась женщина.

— С чего бы? У неё кураж — это обычное явление.

— Ладно, поехали, — подытожил Олег.

Через пару минут обе «Волги» взяли старт от гостиницы. На смену им тут же припарковалась другая «Волга». Из неё вышел крепкого телосложения полковник с небольшим чемоданом в руках и направился к вестибюлю. Администратор у регистрационной стойки с подозрением поглядела на него.

— Вы тоже по брони?

— Э-э-э… наверное.

— Назовите, пожалуйста, вашу фамилию.

— Устинов. Николай Дмитриевич Устинов.

— Точно! Есть и на вас бронь. Вот, заполняйте формуляр, а я подам вам ключ…

Тем временем. г. Рябиновск. Центр Системы Безопасности

Майор Чижов пребывал в лёгком шоке. Если авария не показалась ему чем-то необычным, то предыдущее впечатление от обретения свободы передвижений ещё не оставило его, а помещение, в котором он оказался, вообще, напрочь выбило из колеи. Да и старлей Князева доказала свою состоятельность на все сто. Он сидел на совещании за общим столом и присматривался к выступающим.

— Анализ произошедшей ситуации показал брешь во взаимодействии наших отделов, — заметил Остапов. — Слабым звеном оказалась, как ни парадоксально, связь. Старший лейтенант Князева, безусловно, действовала безукоризненно, но вот дальше… дальше всё стало колом из-за отсутствия связи между мной и Центром, между другими фигурантами и опять ЦСБ… Нет оперативности принятия решения, как нет возможности связаться с соответствующими службами города. Отсюда, общую оценку операции можно смело озвучить как неудовлетворительную.

— Товарищ полковник, но потомки же дали нам унифицированную телефонную станцию, — напомнил Колыванов. — Чем не выход из создавшегося положения?

— Как ты её адаптируешь под все возможные виды связи? Не забывай, что городская АТС стара, как мамонт, личные комплекты связи к ней вообще никаким боком… дальше продолжать?

— Я смотрел эту телефонную станцию, — заявил Соколов. — Там много чего хорошего натыкано. Даже есть возможность адаптировать входящий номер городской станции под многоканальную связь. А если будет два разных телефонных номера — вообще песня. Ещё такой момент… Тут много говорили о мобильности групп… а вы подумали, как они будут общаться с Центром? Например, патрули на машинах? Я тут покопался в Базе Знаний и пришёл к выводу, что нам нужна система «Алтай», но не стационарная часть, а мобильные комплекты. Наша АТС имеет возможность регулирования частоты радиоканала, следовательно, настроить этот канал или каналы связи будет легко.

— Отметил в списке. Что у нас по защите города от спутников? — Остапов перевёл взгляд на Костю.

— Сегодня закончен монтаж кабелей между Центром и третьим этажом, — ответил тот. — Артём! Когда сможешь попробовать включить комплекс в работу?

— Да хоть сразу после совещания.

— А чего тянуть? — усмехнулся Крючков, до этого статистом наблюдавший за обсуждением. — Давайте прямо сейчас. Мне интересно посмотреть на это устройство.

Константин и Соколов подошли к нескольким скрученным в кольцо кабелям, висящим на компьютерной стойке у главного блока. Методично размотав каждый из них, они подключили разъёмы к блоку.

— Обнаружена противоспутниковая система «Призма-4» — известила их Анфиса. — Провожу тестирование… — не прошло и пары минут. — Тестирование завершено, система работает в штатном режиме. Запустить комплекс в общую среду защиты периметра?

— Запускай, — велел Соколов.

— Выполнено. Комплекс «Призма-4» вышел на расчётную мощность. Ввожу геостационарные данные спутников потенциального противника… Ввод данных завершён. Производится корректировка целей…

— Стоп! Почему корректировка? — встал в стойку Артём.

— Потому что не все спутники находятся на своих местах. Часть из них вообще ещё не запущена с Земли — у меня данные 2082-го года.

— Принято, — кивнул он.

— И что теперь? — поинтересовался глава КГБ.

— На данный момент создан невидимый кордон: все спутники, проходящие через выделенный периметр по нашей широте или долготе, будут неспособны произвести аэрофотосъёмку, — доложила Анфиса. — В любом варианте — цифровом или аналоговом, наш периметр стал похож на катаракту в глазном яблоке.

— А для чего тогда военный комплекс?

— Военный комплекс «Русич» предназначен для противодействия целям низкого воздушного горизонта — от нуля до трёх тысяч метров. Подавление атаки производится средствами ракетной части комплекса и электромагнитной пушки «Циклоп», — отчеканила искин. — Ракеты типа «Петарда» имеют дальность поражения до трёх с половиной тысяч километров и развивают скорость в девять махов.

— Сколько?? — не поверил Крючков.

— Девять махов, — подтвердила Анфиса. — Это самая современная система ПВО. Против неё бессильны любые известные мне комплексы и системы. Электромагнитная пушка имеет радиус поражения объектов до трёхсот пятидесяти километров, даже в ионосфере достанет. От неё не спасёт никакая защита — импульс выжигает всю электронику, а любое теплокровное тело превращается в мумию. Её прототипом был комплекс РЭБ «Красуха», на данный момент разрабатывающийся в одном из КБ страны.

— М-да… — покачал он головой. — Неприступная цитадель…

— Совершенно верно. «И горе тому, кто встанет у нас на пути», — процитировала она чьи-то слова.

В тоже время. Амбулатория Старой площадки радиозавода

Олег и Зинаида всю дорогу молчали. Сначала в машине, даже на вопросы сына и дочери отвечая односложными словами, а потом и вовсе перестали общаться, лишь рассматривая место, куда их везла эта загадочная парочка. Охрана пропустила гостей по пропускам Анжелы и Родиона, только записав данные. В амбулаторию они попали через несколько минут — первой, решительно открыв входную дверь, прошла Анжела и сразу попала на Ермакову.

— Татьяна Александровна, а…

— Тише! У нас новый пациент появился. Ему только что сделали операцию.

— Мы к деду пришли, проведать.

— А кто это с тобой? — кивнула она на пару взрослых незнакомых людей и двух подростков.

— Сын Степана Ильича с невесткой и их дети.

— Я не против, но повторяю — не шуметь.

— Да поняли мы, поняли.

Степан Ильич как раз обсуждал какой-то вопрос с Галиной Никоненко, когда в палату зашла целая орава родственников.

— Вот дед, доставила в целости и сохранности, — Анжела прыснула от своей шутки.

— Пап, привет, — Олег наклонился над кроватью и обнял отца. — Как ты?

— Сейчас уже намного лучше. Тут такое лечение, что вообще скоро забуду о своих болячках. Да и нашу маму тоже лечат, — кивнул он на вторую кровать, где лежала мгновенно оживившаяся лицом и порывающаяся встать Людмила Васильевна.

Полковник Рокотов не преминул подойти и к матери.

— Лежи, лежи… — также обнял её и поцеловал.

— Смотрю, вы уже перезнакомились, — усмехнулся генерал.

— Не совсем, — мотнула головой Зинаида. — Какие-то тайны Мадридского двора. Пап, хоть ты проясни этот вопрос.

Галина понятливо засобиралась и вскоре покинула палату.

— Значит, так, сынок… Это не просто родственники… не знаю, поверишь ли ты мне без доказательств, но Анжела, как и её брат… они наши потомки.

— Пап, с тобой точно всё нормально? — тихо проговорил Олег.

— Полковник, тогда я буду говорить, как генерал. Кстати, завтра утром с вас возьмут подписку о неразглашении по третьему уровню. Так вот… наше правительство некоторое время назад наладило контакт с потомками. Подробности пока не для ваших ушей, но в том, что эта девочка настоящая Рокотова — неоспоримый факт. Это мы с ней и Юрой договорились величать меня дедом, а на самом деле она моя праправнучка. И ещё скажу, что они с братом прикрывали эвакуацию беженцев на нашу сторону… женщин и деток малых… грудью прикрыли и выдернули из лап контрреволюционеров ТАМ, — Рокотов старший намеренно повысил голос. — Они истово выполняют наш девиз — «Долг и честь», и у меня нет ни малейшего сомнения в их искренности. А тебя, Зинуля, выдернули из Москвы, потому что Анжеле и её жениху нужна помощь. Между прочим, в субботу у них с Родионом, — он кивнул на Громова, — свадьба. Вот так, мои дорогие.

— А Юрий где? — после недолгого молчания спросил Олег.

— На оперативной планёрке, — пояснил Родион.

— Кстати, он твой коллега — контрразведчик, — добавил генерал. — Так что сквозь время династия Рокотовых до тех пор служила государству.

— Стёпа, только про Настеньку пока не говори, — ляпнула Людмила Васильевна и испуганно прикрыла рот рукой.

— Что с Настей, что? — побледнела Зинаида.

— Ох, Люда, стареешь ты… — покачал головой её супруг. — Ну кто тебя за язык-то тянул, а? Потом бы и поговорили… Эх, придётся и про это рассказать…

— Она… — ошеломлённая непонятным страхом за дочь, Зинаида не смогла выговорить застрявший где-то внутри вопрос.

— Придётся тебе, Зинуля, дочку здесь оставить. Если не послушаешься… потеряешь её… погибнет она этой зимой — машина собьёт…

— Мамочка! — девочка бросилась к матери.

— Всё нормально, Настюша… не волнуйся, мама не даст тебя в обиду… — Зинаида прижала к себе дочь, но как ни держалась, слёзы закапали из её глаз.

— Зиночка, прости меня, пож-ж-жалуйста, — подбородок Людмилы Васильевны предательски задрожал.

— Теперь, Олег, ты знаешь почти всё… — выдохнул глава семьи Рокотовых.

— Анжела, спасибо тебе большое за информацию, — Олег приблизился к девушке и по-родственному обнял её.

— И от меня тебе огромное спасибо, Анжела, — Зина с дочерью так же подошли к ней, чтобы приобнять.

— Не переживайте за Настю, я за ней не только пригляжу… я её к себе в команду определю, — она подмигнула девочке. — Я уже наслышана, что ты тоже к автомобилям неровно дышишь.

— Но ей же учиться нужно? — удивилась Зина.

— Так… давайте-ка сразу определимся… прапрадеда я зову дедом, а вас буду называть дядькой и тёткой… вы как, не возражаете? — прищурилась девушка.

— Называй, — улыбнулась Зинаида. — По возрасту самое то.

— Тогда, тётя Зина, скажу, что в нашем времени молодёжь не парится пять лет в институтах. Месяц от силы, и готов специалист.

— Это как же так? — опешила та.

— Есть метод и обучающая машина, но она — большой-большой суперсекрет. Поэтому рассказывать по возвращении в Москву об этом никому не нужно… и даже опасно…

— Ладно, внучка, с этим вопросом повременим немного… — улыбнулся генерал. — Пусть они придут в себя от всего вороха новостей, а там видно будет. Нам тут Анжела с Родионом всяких вкусностей понавезли. Вы же с дороги? Вот и присаживайтесь к общему столу. Сейчас чаем вас напоим.

Два часа спустя. г. Рябиновск. Гостиница «Черноземье»

Начавшийся в амбулатории радиозавода, семейный разговор Рокотовых позже переместился в гостиницу. Олег и Зинаида под самым благовидным предлогом отжали у отца с матерью будущих супругов Громовых, а чуть позже к ним присоединился и Юрий. «Дядька» и «племянник» сразу нашли общую тему для разговора, предоставив «железячникам» обсуждать одну из своих животрепещущих тем.

Зинаида смотрела на потомков и всё больше понимала, что её нынешние разработки, как казалось, перспективной модели «Москвича» — это утиль доисторического века. Её КБ привыкло мыслить шаблонно, двигаясь по целине лишь мелкими и неуверенными шажками. То, что предлагали Родион с Анжелой, меняло в корне всю концепцию автомобилестроения. Два варианта кузова, так называемый трёхдверный «хэтчбэк» и его модификация — кабриолет, не только вывели бы АЗЛК в лидеры отечественного АвтоПрома, но и давали две конкурентоспособные машины для экспорта. Но, чёрт возьми, почему так не везёт? Почему этих, по сути, гениальных конструкторов нельзя переманить на свой завод? Где же справедливость в жизни? Женщина держала в руках чертежи принципиально новой модели автомобиля и понимала, что ей не удастся запустить её в серию.

Анжела увидела её удручённое лицо и не преминула поинтересоваться причиной.

— Тёть Зин, что случилось?

— Знаешь, Анжелочка, как мне хочется взять вас с собой в Москву? Ты, девочка моя, даже не представляешь, что сейчас у меня в руках… Это же такой прорыв а автомобилестроении… Да я бы вас в один щелчок пальцев устроила ко мне в КБ. Причём не только в проектный, но и технический отдел… мы с вами такого бы наворотили… —она покачала головой. — Тольяттинцы умерли бы от зависти.

— И в чём проблема? — нарочито удивилась та. — Мы дадим вам чертежи в обмен на несколько готовых образцов автомобилей, плюс нам нужен движок другого класса. Это вообще такая машина… — девушка захлебнулась от избытка чувств.

— Рассказывай, хитрюга, — усмехнулась та, — что вы ещё придумали.

— Понимаешь, есть мысль создать машину для спецслужб… тоже нового класса… — перед Зинаидой лёг ещё один вариант машины будущего. — Здесь примерно то же самое, но вот двигатель… — Она заметила чертёж на полке. — Родь, подай, пожалуйста, вон тот рулон.

Зинаида прошлась по новым разработкам, и её взгляд остановился на каком-то непонятном ей устройстве.

— А это что такое? — поинтересовалась она.

— Родь, объясни ты, ладно? У тебя с этим лучше получается.

— Вы слышали что-нибудь о турбокомпрессорах?

— Скажем, так… я читала об американских разработках, но все они с малым КПД и достаточно громоздкие.

— Но не эта, — усмехнулся Громов. — У меня есть методика расчёта и адаптации системы турбонаддува для любого класса двигателя. Даже есть прототип турбины…

— Где? — глаза женщины загорелись. — Можно на него взглянуть?

— Только завтра. Я попрошу для вас пропуск, и вместе сходим к «израненному зверю» Анжелы.

— Какому зверю?

— Тёть Зин, Родик так называет машину, на которой мы с Юрой прорвались сюда. Там из-за прыжка с двухметровой высоты вся ходовая пришла в негодность.

— У вас есть автомобиль из будущего?.. — неверящим голосом спросила та. — Это же… это…

— Да ничего там крутого нет, — махнула рукой девушка. — Так, один хлам остался… Да и достался он мне уже полуубитым. Нет, я его, конечно, сама подделала, но ресурс он свой почти съел. Ладно, мы отклонились от темы. Родь, продолжай.

— Так вот, эта турбина превращает ваши чистые 100 «лошадей» в триста бесноватых драконов. Иными словами вместо ста сил вы получаете в три раза больше…

— Обалде-э-эть… — Зинаида воззрилась на молодого человека. — Родион, вы не шутите?

— А ведь есть ещё и закись азота… — Анжела мечтательно закатила глаза.

— Уймись, маленький бесёнок, — нахмурился её жених. — Я тебя в небо не отпущу!

— В смысле? — не поняла Рокотова-средняя.

— N2O может кратковременно увеличивать мощность от 10 до 200 лошадиных сил для серийных автомобилей, и всё это без кардинальной переделки двигателя. Если ей, — кивнул он на будущую супругу, — дать волю, она к турбине прикрутит эту закись и получит на выходе около пятисот «лошадей».

— Он такую машину «Кукурузником» обозвал, — обиженно сказала девушка.

— Куда тебе 500 «лошадок»? У тебя клиренс[10] машины не настолько мал, поэтому кинетическая сила оторвёт автомобиль от земли. А с учётом скорости, какое-то расстояние ты точно пролетишь… только посадка будет жёстче той, что случилась при твоём исходе сюда. Поэтому, НИКАКОЙ ЗАКИСИ АЗОТА! Ты меня поняла?

— Вредина! — Анжела показала ему язык и обиженно отвернулась.

— Милая, ты мне живая нужна, а не трупик в металлическом гробике.

— Анжел, я как-то тоже на стороне Родиона, — согласилась с молодым человеком Зинаида. — Да тебе мощности турбины хватит за глаза. Триста сил! Обалдеть, вообще… — мотнула она головой.

— Эту машину мы хотим сделать как альтернативу «догонялке».[11]

Зинаида задумалась. То, что эта парочка создала вторую, не менее революционную, модель автомобиля, она уже поняла. И такая модель поставит АЗЛК в один ряд с горьковчанами. Чёрт возьми! Тремя моделями закрыть сразу два перспективных направления! А ведь «кабриолетов» в Советском Союзе вообще нет! Точнее — для обычных граждан. Какой спрос подымется! Это ж полное доминирование АЗЛК в конкуренции среди трёх самых крупных автозаводов легковых машин.

— Чем я могу сейчас вам помочь? — она наконец-то заговорила.

— ВАЗовцы дали нам отлуп, — вздохнул Родион. — Не побоялись даже отказать самому Крючкову.

— Они там белены объелись? — опешила Зинаида.

— Факт остаётся фактом, — развёл он руками. — И теперь надежда только на вас. Идеальный вариант — вы изготавливаете запчасти по нашим чертежам… потом, если всё нормально, мы с Анжелой пригоняем к вам на испытания две машины. Я к чему… может быть, в процессе сборки придётся что-то переделывать. А уж готовую модель вы поставите на конвейер.

— Готовые модели, — женщина поправила молодого человека. — Но вас я без награды не оставлю… Скажем, я попробую организовать филиал своего КБ у вас, в Рябиновске. Как вам такая идея?

— Моё НПО с удовольствием заключит такой договор, — кивнул Родион.

— О! Тогда ещё проще — сразу подписываем договор о сотрудничестве. А я, как вернусь в Москву, сразу возьму за усы директора.

28 октября 1982 года. г. Рябиновск. Утро

Василиса Андреевна пришла на завод почти к началу рабочего дня. И почти сразу же её огорошили неприятным известием — Геннадий Николаевич попал в автомобильную аварию. Она мысленно чертыхнулась, ведь они сегодня договаривались обсудить пути развития завода на ближайший год. Женщина поднялась на второй этаж к секретарю и поинтересовалась, что официально известно о состоянии директора.

— Пока ничего, — вздохнула та. — Знаю только, что его оперировали не в больнице, а в амбулатории радиозавода. Хотя странно это…

«Значит, в амбулатории есть что-то из оборудования будущего, что позволило поддерживать определённые параметры жизнедеятельности организма» — подумала Морозова. — «Но вряд ли у них есть метадизоксобромол[12]… а на заводе есть чем синтезировать… ладно, внесём свою лепту в выздоровление директора… сейчас начнём процесс изготовления…»

Она решительным шагом направилась в одну из химлабораторий. Через четверть часа она, одетая в защитный костюм, уже стояла над одним из столов. Увидев главного технолога, к ней подошли две помощницы.

— Василиса Андреевна, что такого случилось, раз вы вышли в зал?

— Геннадий Николаевич разбился. Нужно помочь, девочки. Аня, на тебе… — посыпался целый список химикатов. — Клава, закажи срочно со склада два варианта бромида, потом в соседнем цехе возьмёшь вот это вещество… — она быстро набросала записку и размашисто расписалась. Жду вас через двадцать минут. Это очень важно.

В указанный срок обе помощницы принесли все необходимые компоненты и пялились во все глаза на уверенную работу Морозовой. Спустя ещё час в мензурке появилась нежно-голубая жидкость.

— А теперь выводим препарат на кристаллизацию. Подогрев на девяносто восьми градусах, ни больше, ни меньше… — главный технолог отошла от стола и глубоко выдохнула. — Фу-у-ух… давно так не работала… — она сразу расслабилась и медленно пошла из зала.

— Видала? Прям, боярыня Морозова, — усмехнулась одна из помощниц. — Идёт, как пава…

— Не, царица…

— Да брось!

— Клава, мы её ногтя не стоим, — заметила вторая. — Это ж сколько в голове должно умещаться, чтобы такую прорву компонентов уметь правильно сложить и в нужное время слить в одно целое. Я где-то на половине процесса сбилась со счёта реакций замещения. И каких — я про них даже не слышала…

— Точно — Василиса Премудрая, — усмехнулась Клава. — Да, Ань, повезло нам с новым главтехом. «Кащей» такого нам не показывал, а он сколько в этой сфере проработал?

— И не говори, Клав. Ума палата. О! Глянь — вместо жидкости порошок образовался.

— Ссыпаем в пробирку и несём ей!

Получив крупнозернистый порошок цвета морской волны, Морозова попросила шофёра директорской «Волги» отвести её на радиозавод. В короткой беседе, узнав цель её поездки, тот даже путёвку оформлять не стал, махнув рукой, типа — потом. На тот момент на территории находился внук генерала Рокотова. Узнав, зачем прибыла женщина, он приказал пропустить гостью. Василиса Андреевна вошла в амбулаторию, где навстречу ей вышла сама Ермакова.

— Добрый день, — поздоровалась главный технолог с ней.

— Здравствуйте. А вы по какому вопросу, товарищ… э-э-э?

— Морозова Василиса Андреевна. Главный технолог химического завода. Вот, — она показала пробирку, — это поможет выздоровлению Геннадия Николаевича.

— Что это? — Татьяна Александровна потянулась к пробирке, но её перехватил Юрий Рокотов.

— Судя по цвету… это… по-моему это метадизоксобромол? — он поднял на женщину глаза.

— Такое обучение проходили люди из контрразведки ФКБ, — усмехнулась она. — Я когда-то сама проводила курсы для одного из отделов.

— Вы тоже ОТТУДА?

— Мир тесен, — улыбнулась Морозова. — Доза — один грамм на кубик физраствора. Внутримышечно… вроде всё…

— Юрий Валентинович, а что это? — Ермакова терялась в догадках.

— За эту вещь опытные наёмники в зоне боевых действий продадут душу, — теперь усмехнулся он. — Не панацея, но близко к этому.

— Спасибо вам, Василиса Андреевна, — поблагодарила её врач.

— Если нужно будет ещё, обращайтесь, — кивнула она. — Всего доброго, а пациентам — здоровья.

* * *

Из-за гигантского наплыва людей гостиница «Черноземье» переживала настоящий бум. Такого даже не помнила управляющая. Да и контингент получился разномастный: от женщин с детьми до сотрудников военных ведомств. Полковник Устинов обратился к первому попавшемуся человеку в военной форме и без труда попал с его помощью в ЦСБ. Недавно повышенный в звании капитан Звонцов проводил полковника до лестницы и представил гостя старлею Елину. Сразу после доклада наверх, к ним спустился сам Остапов и препроводил его на второй этаж здания.

Мгновенный шок от всего увиденного сначала спутал мысли даже у бывалого Николая Дмитриевича. Но спустя пару минут пришло понимание подробностей разговора с отцом. Да, тут точно секретность зашкаливает. Второй шок Устинов-младший получил от лицезрения главы КГБ. Тот как-то буднично, без пафоса, пожал ему руку и сразу решил нагрузить проблемой.

— Николай Дмитриевич, помимо всего этого, — Крючков кивнул на оборудование, — нам передали новейший комплекс ПВО, он повернулся в сторону главного экрана. — Анфиса, выведи карту района.

— Выполнено! — на большой гала-панели появилась карта Рябиновского района.

— Необходимо выбрать место для комплекса вблизи города, только учесть, что вот в этом секторе планируется строительство крупного, но закрытого санатория.

— Если я правильно понимаю, то вот это, — Николай Дмитриевич указал рукой на участок карты, — холм, хотя и лесистый… Удаление от предполагаемого санатория вписывается в нормативы, так что на нём станция встанет идеально.

— Произвожу подсчёт расстояния до ЦСБ… — Анфиса стремилась быть полезной. — …Расчёт данных завершён. Приблизительное расстояние пять целых восемь десятых километра. На такой дальности возможно управление комплексом из нашего Центра. Сопутствующее оборудование есть в ЗИПах моего комплекса.

— Владимир Александрович, а кто с нами разговаривает? — удивился Устинов-младший.

— Анфиса, покажись, — усмехнулся тот.

На экране гала-панели появилось миловидное лицо женщины.

— Искусственный интеллект, с кодовым именем Анфиса, — представилась она. — Наделена правами координатора.

— Охренеть… — пэвэошник мотнул головой. — Она одна стоит целого штата сотрудников. Вот это я понимаю размах оборонительной системы.

— Сколько тебе нужно людей и техники? — напомнил о себе главный чекист.

— Думаю, что расчищать место мы не будем… тогда пару взводов людей, инструменты и само оборудование.

— Накину ещё пару автокранов, — кивнул Крючков. — Александр Петрович, есть возможность позвонить отсюда по межгороду?

— Только без «вертушки» или ЗАСа.

— Ну, у меня обычные организационные моменты, — усмехнулся тот и, подойдя к указанному телефону, набрал номер. — Черемисин, узнал? Здравствуй. Мне нужно, чтобы ты отправил к Рябиновску два десятка проверенных нами строителей, взвод охраны и по паре платформ и автокранов. Сроку тебе даю до завтрашнего вечера. Теперь второй вопрос. Приготовь приказ о передислокации полка подполковника Кулагина туда же, в Рябиновск. За трое суток он, безусловно, не сможет это сделать, но хотя бы пару рот должен переместить. Так и скажи — пусть выделяет две роты, остальных в течение двух недель. И чтобы взяли с собой комплекты для зимних учений. Всё, действуй.

— Владимир Александрович, а можно хотя бы понять, с чем придётся иметь дело?

— Остапов, возьми с него прямо сейчас подписку. Анфиса, выведи данные по комплексу ПВО.

— Выполняю!

Александр Петрович понятливо притормозил с подпиской, видя удивленные глаза и ошарашенный вид коллеги из ПВО. А Устинов и вправду ошалел. Частью читая, а частью слушая рассказ этого таинственного помощника с женским голосом, он всё больше приходил к выводу, что такая техника в количестве двадцати экземпляров закроет всю территорию СССР. И не только — он мгновенно просчитал в уме, что разместив такие комплексы даже на своей территории, Советский Союз прикроет защитным колпаком все страны СЭВ, даже до Югославии дотянется. И ракеты со скоростью девять махов — немыслимой по его меркам, уничтожат любой самолёт противника. А уж электромагнитная пушка… это вообще из области космической фантастики.

— Эх, если бы его растиражировать… нам бы двадцати экземпляров хватило, чтобы закрыть всю страну…

— Анфиса, каков уровень сложности копирования этого комплекса? — поинтересовался главный чекист.

— Только четыре компонента имеют высокий класс, остальные легко повторяемы.

— Компоненты радиоэлектронные?

— Совершенно верно, основаны на микропроцессорной технике.

— Тогда тебе придётся подождать — построим здесь завод по производству таких компонентов, и ПВО страны получит копии этих комплексов.

— Только к заводу УЖЕ немаленькая такая очередь заказчиков образовалась, — усмехнулся Остапов. — Думаю, что в ближайшую пятилетку он будет работать на пределе своих возможностей.

— Так это же хорошо — продукция востребована на все сто, а людям премии каждый месяц. Вот увидишь, возможность сюда попасть на работу станет, как вытянуть лотерейный билет с большим выигрышем.

— Это да… спецобслуживание закрытых городов на порядок лучше обычных.

— Только люди станут невыездными, — заметил Устинов-младший.

— И что с того? — удивился Остапов. — Курорты станут недоступны? Да тут места для отдыха такие, что и моря не надо. Река хорошая, в ней рыбы навалом: лови — не хочу… пляжи организуем… грибов тоже завались, ягод… снабжение бахчевыми, вообще, легко — Волгоград в ста сорока километрах. А то и свои бахчи организуем — почва такая же, а рядом два села, где хозяйство ведётся ни шатко, ни валко.

— Да ты стратег, Александр Петрович, — деланно удивился Крючков.

— Пришлось прорабатывать варианты обеспечения города своими силами. Бывший предрик только видимость работы создавал, не то, что нынешний.

— Да, побеседовал я с ней вчера… давно такого человека нужно было ставить главой города. Всё по полочкам разложено, ни к чему не придерёшься, — согласился с ним главный чекист.

— Так она почти год, по сути, возглавляла Старую площадку радиозавода, пока не приехал Иванов. Вот после этого она снова начала заниматься организаторской работой.

— О, как… тогда понятна её хватка.

— А дальше всё просто — предприятия под проверенными людьми начнут не только оформлением патентов заниматься, но и продукцией страну обеспечивать. Тут впору строить целый торговый комплекс на окраине города, чтобы снабженцы из других мест приезжали только туда, а не слонялись зеваками по Рябиновску.

— Согласен с тобой, Александр Петрович, — кивнул глава КГБ. — Это будет реальным выходом из создавшегося положения. Думаю, что к лету руководство страны утрясёт и этот вопрос.

* * *

На трикотажной фабрике началась неуправляемая реакция, последовавшая за арестом директора и устранением парторга Русановой, предпринявшей попытку спасти его. К этому добавился нарочитый уход всех трёх мастеров цехов и не менее нарочитое деление швей на хороших и плохих. Хороших-то бывшие мастера забрали с собой, а вот как быть остальным? Большинство сотрудниц фабрики в одночасье остались без средств к существованию. В тот день с утра особо ретивые швеи решили выяснить дальнейшую судьбу фабрики. Одна из них — Галина Пухова, пригласила даже своих сыновей — Антона и Николая. Первый вроде как начал движение вверх по комсомольской линии, но совершив досадную ошибку, упал вниз со всего размаха.

Не получив вразумительного ответа на свои вопросы от местной охраны, женщины всем скопом двинулись в город, к ателье, в надежде найти правду там. Промозглая и пронизывающая погода конца октября не добавила им оптимизма. Наоборот, озлобленные женщины толпой преградили вход в ателье и в ультимативной форме потребовали для переговоров Ольгу и Зою — их увидели через стёкла витрин.

Получасовая беседа на повышенных тонах не привела ни к какому решению: Ольга мотивировала их коллективный выбор знанием практически каждой из сотрудниц. То, что многие из них привыкли работать спустя рукава, знали и они сами, но обида — в одночасье стать ненужными, выплеснулась в открытое противостояние. Этому способствовал и Антон Пухов, подлив масла в огонь своими пафосными лозунгами. Воспользовавшись тем, что определённая и немаленькая часть швей была комсомольского возраста, он напомнил им решение последнего съезда ВЛКСМ о противодействии затиранию комсомольцев. Этот пройдоха и провокатор довел женщин до того, что в витрины ателье полетели камни из ближайшей строительной кучи. Естественно, после такого не могло идти речи ни о каком компромиссном решении. Пригрозив вызвать милицию, Вишневская и Карасёва добились ухода обозлённой толпы.

Подогревая отчаявшихся женщин не менее провокационными лозунгами, Антон Пухов повёл весь «отряд» к зданию горисполкома. За два квартала до площади колонну заметили два «краба», и Анфиса сразу сигнализировала полковнику Остапову.

— Откуда эта толпа женщин? — нахмурился Крючков.

— Могу лишь предположить, что это люди с трикотажной фабрики. У них сейчас безвластие, вот они и предприняли попытку решения своего вопроса таким способом. Одно плохо — наши люди разбросаны по городу, и чтобы их собрать, понадобится много времени…

— Что думаешь предпринять? — над этим вопросом Александр Петрович размышлял недолго.

— Сейчас созвонюсь с предриком — пусть выйдет и попробует заболтать толпу. А я вызываю «Алых беретов». Другого варианта у нас просто нет.

— Ты хочешь бросить неопытных юнцов на усмирение толпы? — Крючков смотрел на него немигающим взглядом.

— Я не собираюсь доводить до такого. Да и не посмеют женщины наброситься на молодёжь. Курсанты просто призовут их к порядку. У потомков это называется миротворческой операцией или принуждением к миру.

— Хорошо, звони Кунициной, а потом вызывай «Алые береты».

— Мне ещё понадобится уголовный розыск из местного отдела милиции.

— Зачем?

— Чтобы всё проделать на законных основаниях. Если сейчас толпа кинется на предрика, это уже статья Уголовного Кодекса. Выбьем из толпы зачинщиков, значит, ликвидируем дальнейшие попытки правонарушений.

-----------------------------------------------------------------------------

10 Дорожный просвет (также кли́ренс, от англ. clearance) — расстояние между поверхностью дороги и самой нижней точкой центральной части автомобиля.

11 ГАЗ-24-24, версия для спецслужб, т. н. «догонялка», оснащалась модифицированной силовой установкой от ГАЗ-13 «Чайка» — двигателем ЗМЗ-2424, V8, 5,53 л, 195 л. с. и трёхступенчатой автоматической коробкой передач, а также гидроусилителем рулевого управления. Имела штатный кузов и видоизменённую ходовую часть. Максимальная скорость — до 170 км/ч. Выпускался с 1968 по 1985 год.

12 Препарат, поддерживающий иммунную систему человека и одновременно восстанавливающий повреждённые ткани организма. Изобретён в 2079 году. Фантастическое.

Глава 4

Там же, через час

Остапов сделал два телефонных звонка и устное указание Князевой — подымать всех «Алых беретов». Елена Михайловна сразу поняла, что от неё требуется. Пока она вышла к митингующим и, стараясь казаться невозмутимой, завязала с ними разговор, сначала подтянулся капитан Горлов из УГРО, а спустя сорок минут нагрянули «Алые береты». Помимо служебного автомобиля, Нине дали в помощь автобус из ПАТП, на котором она проехала по школам и собрала прямо с занятий часть своих курсантов. Только благодаря уже наработанному авторитету «Алых беретов», завучи и директора школ беспрекословно отпустили их с уроков.

Увидев растекающуюся по площади толпу молодёжи в алых беретах, Антон Пухов сразу понял, что происходит. Он мгновенно оборвал начавшийся плодотворный диалог.

— Что, решили нам зубы заговорить? — зло прошипел он в лицо Елене Михайловне. — Это раньше я был с вами, а теперь на стороне народа! И вы сейчас обманули его! Пока мы с вами трепались, вы подтянули своих «стервятников», и теперь думаете, что всё? Как бы не так!

— Товарищи! Прошу вас не нарушать порядок, — к толпе подошла сама Князева, а звенья окружили длинным кольцом собравшихся.

Женщины оглянулись. Большой участок площади был блокирован молодёжью. Мальчишки и девчонки, большинство из которых школьники. На лицах ни страха, ни злобы.

— Как видите, компетентные органы не стали вызывать наряды милиции или военных. Мы лишь ограничили территорию для организованного обсуждения появившейся проблемы. Пожалуйста, не воспринимайте принятые меры как враждебные.

— Врёшь, сука! — заорал Пухов. — Зубы-то нам не заговаривай!

— А ты сам каким боком к фабрике? — усмехнулась Куницина.

— А не твоё это дело, поняла? — огрызнулась его мать. — Он за народ радеет, а не как ты, только языком молоть! Это у тебя хорошо получается! Вон сколько продержала нас на улице! — она кинулась на предрика скорее от безысходности, чем из-за реальной злости. Елена Михайловна в разговоре прозрачно намекнула, что если фабрику, спасут, то работать по-старому, гоня один брак, уже не получится. А Галина Пухова не отличалась трудолюбием.

— Я бы попросила вас, товарищ, не оскорблять людей, — нахмурилась Нина.

— Тамбовский волк тебе товарищ! — огрызнулся старший из сыновей Пуховой — Николай, а потом кинулся на девушку.

Ох, не зря Нина занималась не только вместе со своими людьми на занятиях, но и дома: профессионально поставив блок под удар ноги Пухова, она вторым приёмом сделала ему подсечку, и тот грохнулся со всего размаха на мостовую. Антон кинулся за ним, но подоспевшие двое парней из курсантов мгновенно скрутили его. Сама Галина от отчаяния попыталась ударить Князеву, но заломленная рука заставила её завизжать.

— Ну, и чего вы добились? — недобро посмотрел на них капитан Горлов. — На уголовную статью заработали? Если это ваш потолок, о чём дальше говорить…

— Да мы хотим и дальше работать на фабрике, — жалобно проговорила другая женщина.

— И что? Мы разве с вами не начали договариваться? — укорила собравшихся женщин Куницина.

— Да это Галка со своими сыночками начали бузить! — воскликнула другая швея. — Они и у ателье камнями витрину побили…

— Сука, чтоб ты сдохла! — заверещала Пухова. — Для вас стараешься, а вы!..

— Товарищ капитан, я так понимаю, что этих троих вам нужно помочь доставить в отделение? — поинтересовалась Нина.

— Так точно. Буду признателен за оказанную помощь.

— Рудаков, Филиппов, Сумкин и Орлов! На вас задержанные мужского пола. Елисеева, Коркина! Вы доведёте женщину.

— Есть! Есть!

— Ну что, товарищи, давайте дальше договариваться? — подмигнула остальным предрик.

* * *

— Остапов, дай команду распечатать приказ по «Алым беретам», — велел глава КГБ, смотря на гала-панель за происходящим. На экране транслировались все действия подразделения через видеокамеру и микрофон «краба». — Пусть всех зачислят на службу с сегодняшнего дня. Чёрт с ним, с возрастом.

— Да, выдержка — будь здоров, — кивнул, соглашаясь, майор Чижов. — Толк будет.

— А чтобы толк пришёл раньше, твоя задача влиться в процесс обучения. Чтобы вот таких зарвавшихся скручивали сами.

— Владимир Александрович, есть ещё два момента, — добавил Остапов.

— Озвучь.

— Первое — есть так называемое нелетальное оружие для них…

— Какое?? — не понял тот.

— По классификации потомков — травматический пистолет. Убить им нельзя, если только хорошо не знать анатомию человека. А вот увечья разной степени тяжести… по телу человека… это легко заставит преступника быть более покладистым к задержанию.

— Но этому их тоже нужно учить — нахмурился тот.

— Разберёмся, — усмехнулся Чижов.

— Тогда второе… о чём мы с вами говорили — обучение их через сами знаете что… Чтобы сдали на аттестат зрелости, и больше их не выдёргивали с занятий.

— Хорошо, уговорил, — кивнул глава КГБ. — Тем более, что сейчас милиция благополучно уйдёт из города, и тогда тут такое начнётся… — покачал он головой.

— Есть мысль оставить двух сотрудников УГРО и одну из ДКМ, — высказал предложение Александр Петрович. — Капитана Горлова — того, что сейчас участвовал в операции, и его напарника. А сотрудницу детской комнаты милиции скорее для устрашения малолетних хулиганов.

— Но ты же сказал, что уголовные элементы убыли из города?

— Взрослые — да, но могли остаться проблемные дети… даже из благополучных семей.

— Золотая молодёжь… Хорошо, я позвоню полковнику Сабурову и попробую договориться по ним.

Тем временем. Новая площадка радиозавода

Полчаса назад наконец-то решили вопрос о пропуске для Зинаиды Рокотовой. Сейчас она сидела в кабине машины будущего и заваливала «племянницу» детскими вопросами, типа «А это что? А для чего?» Потом обе плавно перебрались к капоту, открыли его и «тётка» увидела мощный двигатель с турбиной у самого края подкапотного пространства.

— Анжелочка, а если мы чуть позже разберём этот двигатель на запчасти и потом заново воссоздадим его?

— «Чуть позже» — это когда? — прищурилась та.

— Ну… скажем… к лету следующего года? Понимаешь, я хочу сделать машину представительского класса… такую, что заткнёт за пояс всех наших конкурентов.

— Тёть Зин, не хотела говорить, но ещё до моего рождения, в начале XXI века, АЗЛК закроют как бесперспективный.

— ЧТО? — опешила она. — Вот же гады, а… Тогда тем более нужно сделать так, чтобы и мысли об этом не возникало.

— Мне пришла в голову идея — накачать тебя кое-какими отечественными разработками будущего.

— То есть как, накачать? — не поняла та.

— Выйти на полковника Остапова, чтобы взял с тебя подписку о гостайне по максимуму. А дальше перед тобой откроются такие перспективы… — девушка покачала головой. — Пока не берусь предсказать дальнейшее развитие событий, но ни ВАЗ, ни ГАЗ, не говоря уже о ЗАЗ, твоему заводу после этого не соперники. Но такой груз ответственности… тут впору деду и дядьке говорить с ним или даже с Крючковым. Пусть надавят авторитетом семьи Рокотовых. Проверены десятилетиями — сколько лет наша семья служит в Комитете?.. Какой ещё способ проверки нужен?

— Анжел, а ваши с Юрой родители где?

— Папа погиб, когда мне было двенадцать, мама от горя умерла через год… Нас на воспитание взяли дальние родственники… блин, всё разворовали в доме… Выход оперативной группы на нас был выходом из создавшегося положения. Брат успешно дослужился до начальника отдела, пока его не съел заместитель, подло подставив по политическим мотивам. А я сразу не захотела идти в эту клоаку, что образовалась на месте Комитета. Автомобильные железки оказались неплохим подспорьем в жизни. Видишь, как всё повернулось? Судьба забросила нас с Юрой сюда, дав шанс на вторую жизнь… Я ещё и мужа нашла здесь.

— Не плачь, — Зинаида заметила слёзы в уголках глаз девушки и обняла её. — Тот кошмар кончился, а здесь вас любят и уважают. Хорошо, давай поговорим об этой идее с Олегом и Степаном Ильичём.

* * *

Валера Филиппов шёл вместе с друзьями из отдела милиции к штаб-квартире «Алых беретов». Но если его друзья делились впечатлениями от короткого, но довольно насыщенного общения с руководством ОВД, где капитан Горлов их официально представил, как коллег-курсантов по смежному ведомству, сам Валера переживал за отца. Как только они зашли на первый этаж ЦСБ, Князева сразу заметила неладное с парнем и, естественно, поинтересовалась причиной.

— Филиппов, что случилось? На тебе лица нет.

— За отца переживаю, — буркнул тот. — Прошли почти сутки, а новостей нет.

— Минуту… — она достала из кармана гарнитуру и вызвала руководство. — Товарищ полковник, это Князева.

— Слушаю тебя.

— Здесь курсант Филиппов просит узнать о состоянии отца. Тот вчера попал в аварию, и ему сделали операцию.

— Скажи, что я распорядился дать парню машину. Пусть кто-нибудь съездит с ним в амбулаторию на Старую площадку радиозавода, чтобы он мог проведать отца.

— Поняла, выполняю.

Через полчаса чёрная Волга въехала на территорию завода и остановилась у амбулатории. Колыванов и Валера, выйдя из салона, направились внутрь здания. Навстречу вышла Галина Никоненко.

— Вот, наш сотрудник — Валерий Филиппов, хочет проведать отца — Геннадия Николаевича.

— Пойдёмте, — пригласила она обоих, но Сергей отказался, оставшись в приёмной.

Палата была небольшой, а вокруг пациента стояло несколько пикающих приборов, провода от которых облепили руку и торс директора химзавода. Валера аккуратно присел на краешек кровати.

— Как он? — спросил парень у фельдшера.

Пациент заворочался и открыл глаза.

— Привет, пап, ты как? — участливо поинтересовался Валера.

— Уже лучше… правда, всё тело и голова чешется… а уж шея… — Геннадий Николаевич скривился.

— У него сломаны два ребра, рассечена кожа на голове, и есть кое-какие повреждения шеи, — сообщила Галина. — Геннадий Николаевич, скажите спасибо своему главному технологу. Василиса Андреевна вчера изготовила такой чудесный препарат, что у вас заживление идёт прямо на глазах.

— Пап, хоть кто-то по-настоящему о тебе заботится, — усмехнулся парень.

— Как там Кира? — спросил его отец.

— Смылась твоя Кира… пыталась захапать мамины драгоценности, но я не дал. Пригрозил ей арестом, — зло ухмыльнулся Филиппов-младший.

— Каким арестом? — нахмурился отец.

— А! Ты ж ещё не в курсе… Пап, я теперь служу в «Алых беретах». Сегодня нас официально зачислили на службу.

— Не понял… тебе ж только семнадцать? Какая армия?

— Это не армия, а подразделение КГБ.

— Да всё равно, призывают с восемнадцати лет.

— Экспериментальный набор. Взяли только самых достойных, как нам сказали.

— То-то я смотрю, форма на тебе какая-то не такая… а головной убор где?

— А, ты ж головой вертеть пока не можешь… вот он, — сын поднял руку с беретом. Потом, чуть подумав, надел его, не забыв поправить складку.

— Не думал я, сынок, что ты когда-нибудь станешь военным… ты ж не любил армию.

— Я не в армии служу, а в более серьёзной организации. К тому же, пап, у меня ведь немного другие обязанности.

— Какие?

— Поддержание порядка в городе.

— Так это же удел милиции?

— С 1-го ноября в городе не будет милиции, но будем мы и военные. Нас сейчас в спешном порядке отправляют на курсы подготовки. Так что дома буду бывать мало. Кстати, мне тут соседи помогли замок поменять, чтобы Кира больше в квартиру не сунулась. Нечего ей там делать…

— Сын, ты просто не понимаешь…

— Пап! Я уже не маленький, — перебил тот. — Вот смотри, после смерти мамы тебе стало трудно одному… и ты привёл в дом другую женщину… я смирился с этим, хотя наши с ней отношения даже дружескими нельзя было назвать… и каков конец? Как только она узнала, что ты попал в аварию, сразу начала собирать вещи. Знаешь, что она мне заявила?

Отец взглянул вопросительно.

— Что не нанималась быть сиделкой у инвалида.

— Врёшь!

— Клянусь памятью мамы. Всё так и было. А драгоценности она хотела забрать в счёт стирки, глажки и кормёжки нас с тобой. Пап! Она всегда говорила «Дай!», но никогда обратного. Какая она боевая подруга? Так… рыба-прилипала…

— Да, сынок, твоя служба пошла тебе на пользу, — с трудом улыбнулся отец. — Голова варит как у взрослого.

— Ответственности стало много… приходится быстрее взрослеть, пап. Ладно, отдыхай… я теперь хоть знаю, что ты идёшь на поправку. Остальное всё вторично.

Когда Валера направился к двери, Геннадий Николаевич долго смотрел ему вслед. Потом перевёл взгляд на фельдшера.

— Как дети быстро растут, а?

— И не говорите, Геннадий Николаевич, — согласилась она.

— Галина, передайте, пожалуйста, на химзавод, что я могу работать с документами… пусть привозят на подпись…

— Вам ещё нельзя…

— Можно… даже нужно… а то такой чёс в шее стоит, что спать невозможно. Кстати, а что за лекарство мне изготовила Василиса Андреевна?

— Насколько знаю, что-то ультрасовременное, позволяющее быстро восстановить повреждённые ткани и хрящи в шейном отделе.

— И её, кстати, тоже пригласите. Мы должны были провести совещание о годовом плане развития предприятия… иначе всё прахом пойдёт…

— Я передам вашу просьбу Татьяне Александровне, а уж как она решит, так и будет.

Вечером того же дня. г. Рябиновск. Спорткомплекс «Алых беретов»

Майор Чижов стоял перед строем молодых парней и девушек. Стоял и прикидывал, с чего начать подготовку молодого поколения чекистов. О том, что после обеда они все получили официальные корочки, он знал — сам был участником процесса заполнения удостоверений. Остался щекотливый вопрос о показе приёмов женской половине подразделения. Ладно, взрослые девушки, прошедшие отбор и целенаправленно желавшие совершенствовать свои навыки, но пятнадцати-шестнадцатилетние девчонки, годящиеся ему в дочери…

— Что-то не так, товарищ майор? — поинтересовалась Князева у него, видя его задумчивый вид.

— Понимаешь, старлей… с парнями всё просто, а вот девушки… — Чижов покачал головой. — Тут и метода немного другая, и принцип показа каждого приёма… Пока генерал не уехал, нужно столбить одного из спецов по ним, — он кивнул на девчонок. — Насколько я в курсе, есть пара дам преклонного возраста, которые раньше занимались такой подготовкой в Девятом управлении, и сейчас они не у дел. Почему бы их не вытащить сюда, в Рябиновск? Хотя бы одну.

— Знаете, мы с Юлей… ну, капитаном Звонцовой… мы думали над этим… но таких полномочий у нас нет.

— Тогда, так… занимаешься с ними общим комплексом упражнений, а я снова двину в ЦСБ… Крючков может завтра утром уехать, и всё, поезд уйдёт. Куй железо пока горячо! — подмигнул он девушке.

Василий Иванович вошёл на второй этаж, когда руководство собиралось расходиться. Увидев его, Крючков удивился:

— Что случилось, майор?

— Понимаете, товарищ генерал… с парнями всё просто до колик, а вот девчата… — он покачал головой. — Им нужен не «папа», а «мама».

— Действующих сотрудников «Девятки» я тебе точно не дам.

— А если уговорить Мананкову или Архипову?

— Вот ты о чём… Насколько знаю, Полина Аркадьевна уже прочно стала пенсионеркой… к ней много болезней прилипло… А вот Веру Петровну есть смысл побеспокоить.

— Владимир Александрович, помогите.

— Ну ты и жук, — мотнул он головой.

— Нет, не жук, а «Чиж», — усмехнулся майор.

Генерал набрал номер.

— Черемисин? Ну, как там продвигается дело по первому и второму вопросу? Уже пакуются и завтра выйдут в Рябиновск? И те, и те? Отлично! Ты вот что… найди мне номер Мананковой Веры Петровны… она раньше в «Девятке» работала… хорошо, жду… — прошло пару минут. — Ну, диктуй… ага, понял, спасибо.

Крючков положил трубку и тут же снова взял, сразу набрав номер.

— Алло, Вера Петровна? Здравствуйте.

— Здравствуйте. А с кем я говорю?

— «Второй» вас беспокоит.

— Слушаю, товарищ «Второй», — голос женщины стал по-военному бодрым.

— Вы сейчас где-то работаете?

— Никак нет. Не нашлось работы по моему профилю.

— А если я вас ею обеспечу, но с условием полного переезда на новое место жительства?

— Мне собраться, только подпоясаться, — усмехнулась женщина. — Да и к жилью я неприхотлива: хоть как сейчас — комнату в коммуналке.

— Вас довели до такого уровня? — нахмурился Крючков. — Ну, я сейчас задам трёпку местному отделу!

— Не нужно, товарищ «Второй». Раз я отсюда уезжаю, пусть подавятся. Куда следовать?

— Калачеевская область, город Рябиновск. Могу организовать встречу в областном городе, так как в Рябиновск поезда точно не ходят.

— Буду вам признательна.

— Когда сможете выехать?

— А чего тянуть? Через пару часов я буду на вокзале, а там на первый проходящий через Калачеевск поезд. Кто приедет меня встречать?

— Капитан Звонцова и старший лейтенант Князева.

— Поняла, товарищ «Второй». Уже собираюсь.

Владимир Александрович положил трубку и посмотрел на Александра Петровича.

— Остапов, подполковника Мананкову сразу зачислишь в штат инструктором.

— Так точно.

— Всё, тогда на сегодня работы завершены. Всем отдыхать.

29 октября 1982 года. г. Калачеевск. Перрон железнодорожного вокзала. 3 часа 45 минут

Припарковав «Волгу» у пустынного вокзала, обе девушки сразу рванули в зал ожидания, чтобы узнать расписание проходящих поездов. Они довольно быстро нашли нужный поезд, но пришлось ждать около часа до его прибытия. Послушавшись совета бывалого майора Чижова, обе на встречу оделись в форму. Спустя какое-то время к ним подошёл местный патруль линейной милиции, но его старший мгновенно узнал Нину.

— Здравия желаю! — козырнул старлей Завгородний. — Опять кого-то встречаете?

— Так точно, — кивнула Князева. — На ближайшем поезде московского направления.

— Не будем вам мешать, всего доброго! — патруль прошёл дальше.

Пока дожидались поезда, Нина поведала Юле вчерашний разговор с Чижовым.

— Главное, чтобы они не стали превращать девчонок в гетер, — нахмурилась та. — У нас совсем другие задачи.

— Надеюсь, что до этого не дойдёт.

Час прошёл довольно оживлённо: подходили люди, интересующиеся ближайшим поездом, даже двое таксистов, но, увидев военную форму с красными беретами, не стали навязывать свои услуги.

Наконец, подошёл и остановился поезд. Спустя несколько минут из третьего вагона вышла довольно резвая дама предпенсионного возраста в чёрном кримпленовом костюме и расстёгнутом плаще тёмно-синего цвета. Головного убора не было, только пучок собранных волос на затылке. В руке — лишь небольшой чемоданчик, как у командировочных. Спустившись, она приняла от какого-то помощника-попутчика ещё два чемодана, значительно больших размеров. Поставив их на перрон, поблагодарила и развернулась навстречу встречающим.

Девушки направились к ней. Она, заметив их, многозначительно кивнула и показала рукой на вещи, подождала, пока девушки приблизились.

— Здравия желаем товарищ подполковник! — козырнула Юля. — Капитан Звонцова.

— Старший лейтенант Князева, — представилась Нина, также отдав честь.

— Так-так-так… прислали либо тех, кого нужно учить, либо тех, кто командует предполагаемым подразделением.

— Второе, — улыбнулась Юля.

— Тогда я — Вера Петровна, а вы? — она с хитринкой посмотрела на девушек.

— Нина… Юля…

— Нина, Юля, мужчин с вами нет? Багажик у меня получился объёмный.

— Мы справимся, Вера Петровна. Тут недалеко идти.

Общими усилиями дотащив чемоданы до машины и разместив их в багажнике, Юля села на переднее сидение, а Вера Петровна и Нина устроились сзади.

— Итак, девочки, кого из кого делаем? — витиевато поинтересовалась подполковник.

— Э-э-э… ну, точно не гетер, — усмехнулась Звонцова.

— Ага… значит, девушек-телохранительниц?

— Вера Петровна, для начала давайте я с вас подписку возьму, а потом уже конкретно будем разговаривать на эту тему, — предложила Юля.

— Давай-ка эти бумажки… что у нас тут… — Нина предусмотрительно включила плафон фонаря в салоне. — Ага… ого!.. даже третий уровень… давно с меня на такую высоту ничего не брали… вот, держи… — женщина передала документы обратно Юле. — А теперь слушаю твою версию общей легенды.

— Версия у всех одна… от САМОГО до Нины, — кивнула она на Князеву. — Дело в том, что…

По мере повествования, Мананкова уже не относилась с усмешкой к молодым коллегам-сотрудницам. Более того, её взгляд стал каким-то пронзительным. После нескольких мелких уточняющих вопросов подполковник надолго погрузилась в раздумье. В кабине машины повисла вязкая тишина. Наконец, женщина будто отошла ото сна.

— Что ж, мне всё более-менее понятно, кроме одного — вы как решили подняться на эстрадный Олимп? Есть какие-то наработки по репертуару?

— Есть, и много. Помимо этого, вокал и хореографию преподают две представительницы потомков.

— Общую картину я вижу так: парни и девушки из вашего подразделения прикрывают на выездах в другие города всех музыкантов и хореографическую группу. Кроме этого, кое-кого, кто окажется перспективным, вытащат наверх в «Девятку». А там личные телохранители или секретари… в общем, не суть.

— Примерно так, — согласилась Звонцова.

— Кто парней тренирует?

— Майор Чижов.

— Что? Но у него же нет ног!

— Не было, до приезда в Рябиновск. У нас налажено производство ножных протезов. Сейчас майор Чижов даже бегать пытается.

— Вот оно что… выходит, у вас снимают сливки со знаний из будущего… Что ж, это правильно… А как обстоят дела со снабжением?

— В смысле? — не поняла Юля.

— Нужны не только форма, но и платья, брючные костюмы, даже бельё. И не какой-то там задрипанной фабрики «Рассвет», а вплоть до «Берёзки»[13]

— Вера Петровна, сейчас осталось достать ткани, а уже всё остальное мы планируем сами шить на нашей трикотажной фабрике. Вплоть до такого, что вам и не снилось. И обувь тоже.

— Вы решили замахнуться на Нью-Васюки? — усмехнулась Мананкова. — Вот это размах!

— Нет, с шахматами у нас всё плохо, — парировала ей Звонцова. — Да и не актуально этонаправление.

— Милочка, зря вы так. Настоящая телохранительница должна сносно играть и в такие развивающие игры. Но это уже моя забота. Сразу хочу прояснить другой деликатный момент — девочки все девочки? Или?..

— Мы как-то не проводили такой осмотр, — смутилась Нина.

— И зря. Те, кто уже познал мужчину, имеют несколько другую психологию. Поэтому нужно как-то решить и этот вопрос. Хотя бы под видом общей медкомиссии. Скажем, чтобы потом чётко знать, кого по какой методе натаскивать.

Тем же вечером. г. Рябиновск

Последние несколько дней в помещении музыкальной группы проводились кардинальные перестановки. Менялось всё: от номинальной звукоизоляции в комнате звукозаписи, до интерьера в общем зале. Помимо этого завезли недавно изготовленное цветомузыкальное и светокоррекционное оборудование. Пучки проводов, вначале висевшие гроздями по стенам зала, наконец-то убрали в подготовленные для этого углубления внутри облицовочных плит на стенах. К небольшой овальной трибуне, на которой планировалось разместить музыкальные инструменты, тщательно распределив места самих музыкантов, подвели толстые коаксиальные шнуры для микрофонов, окончанием которых стали специальные разъёмы.

Зал за несколько дней изменил вид с любительского при каком-то провинциальном Доме культуры, на профессиональный, предназначенный для известной музыкальной группы. Даже название придумали — «Алое пламя» — по одноимённому названию одной из музыкальных групп. Вообще, Базыкина Наталья Леонидовна и Рюмина Варвара Петровна — соответственно педагог по вокалу и хореограф, привнесли много нового. Несмотря на робкие возражения самой группы, они «разрезали» её на три части, две из которых стали по-настоящему рок-группой «Алое пламя» или «Scarlet Flame» для будущих выступлений за границей. Пока все вместе решали вопрос о наборе новых музыкантов в диско-группу, они неожиданно заявились сами.

В разгар обсуждения возможных кандидатур в зал нагрянула группа великовозрастных музыкантов, которых сразу узнала Шмелёва.

— Какие люди в Голливуде! — так иронично она прокомментировала появление бывшей ВИА из ресторана. — Какими судьбами?

— Здравствуйте, Ирина Сергеевна, — вперёд вышел саксофонист. — Вот, пришли поговорить о сотрудничестве. Это Пухов воду мутил, а мы сразу хотели с вами скооперироваться.

— А что ж он так?

— Ну… в общем, лавры руководителя группы не позволяли идти на поклон. Да и брат его раньше был председателем горкома комсомола…

— Это того, которого я утихомирила? — усмехнулась Юля Звонцова.

— Он самый, — кивнул саксофонист. — Только у нас и певица сбежала… она ж подругой Николая Пухова была… так что осталось только четыре человека — я, как саксофон, Андрей Крылов — бас-гитара, Валерий Уткин — ударные и Максим Щукин — клавишник.

— Если добавить вокал и вторую бас-гитару, может получиться полноценная группа, — предположила Базыкина.

— Что играть будем? — поинтересовался саксофонист.

— Для начала представьтесь, — попросила его Шмелёва. — А то всех назвали, а себя забыли.

— Антон Трошин. Саксофон и труба… ну и так… могу подменить бас-гитариста, например. Только мы уже наслышаны о качестве ваших музыкальных инструментов и вообще всей техники. Нам, конечно, с вами не сравниться.

— За инструментами дело не станет, — успокоила их Шмелёва. — Собственно, у нас две группы, и обе взаимосвязаны с подтанцовкой. А в целом, коллектив дружный и готовый к взаимопомощи.

— Мы наслышаны, — улыбнулся Крылов. — А какой будет репертуар?

— Репертуар состоит из произведений двух композиторов и поэтов в одном лице, это Ирина Сергеевна, — Базыкина кивнула на ту, — и я, Наталья Леонидовна. Готовим альбомы, чередуя авторские музыкальные композиции.

— Ничего себе… — мотнул головой Трошин. — То есть играть продолжим в стиле диско, и у нас будет две разные аранжировки?

— Вас что-то смущает? — подняла бровь Наталья Леонидовна.

— Ну…

— А как же маститые ВИА берут песни от разных композиторов и, естественно, стилей?

— Но то маститые… — протянул Щукин.

— Мы их сразу потесним, — заверила Шмелёва.

— А можно послушать мелодии? — попросил Трошин. — Ну, хоть знать, с чем придётся иметь дело.

— Ребята, давайте покажем гостям, что мы уже можем, — подмигнула Шмелёва своим.

Через четверть часа аппаратура была в руках у музыкантов, технику подключили и… в ход пошла сразу «тяжёлая артиллерия»: «Две души, два огня» — кавер на известную в будущем песню «Modern Talking».

Бывшие участники группы Пухова оживились и начали кивать головами и притопывать в такт зажигательной мелодии, похоже, она им сходу понравилась. Только Трошин не поддался очарованию незнакомых ритмов, профессионально вслушивался и на середине песни поднял руку.

— Что такое? — не поняла Шмелёва.

— Извините, что перебиваю, но вот здесь ваш бас-гитарист играет явно жёстко. Как… как исполнитель рока, что ли…

— Так и есть, — усмехнулся Ефанов.

— И ещё… девушке петь за парня… — Антон скривил лицо и помотал головой. — Есть текст песни? Я хотел бы сам попробовать.

— Вот, держи, — Звонцова протянула ему лист бумаги с текстом. — Олег, отдай ему пока свою гитару.

Минут пять Трошин приноравливался к новому инструменту, потом попробовал проиграть начало куплета. Его друзья разобрали остальные инструменты, а Уткин сел за ударные. Но потом очень похоже зазвучала знакомая всем «филинам» аранжировка этой песни. Да и голос Антона подходил больше. Когда группа закончила играть, повисла пронзительная тишина на пару минут. Наконец её нарушила Оля Князева.

— А меня из группы теперь уберут?

— Нет. Просто вы вдвоём станете вокалистами, — пояснила Шмелёва. — Песни за мужской вокал теперь прочно на Антоне, а женский — твой и только твой. Хорошо, раз с составом группы разобрались, теперь нужно сделать два дела — тебе, Антон, срочно изучить несколько текстов, а я и Юлия покажем несколько других мелодий.

— Сколько у меня времени? — спросил тот.

— Сможешь до утра?

— Мы завтра играем? Для кого?

— Играем здесь, для наших друзей, решивших пожениться. Свадьба назначена на полдень, а до этого времени есть возможность подобрать каждому гитары и найти ещё один клавишник. За утро, думаю, настроите инструменты под себя.

— Шикарно живёте… столько высококлассной техники купили, — покачал головой Уткин.

— Мы её не покупали, а сами делаем, — усмехнулась Ирина.

— Вы серьёзно? — Трошин смотрел на неё ошарашенным немигающим взглядом.

— Более чем. На НПО «Прометей» имеется целое КБ по разработке таких инструментов.

30 октября 1982 года. г. Рябиновск.

Коллективным решением свадебное торжество Анжелы и Родиона запланировали провести в музыкальном зале, разместив там довольно большое количество банкетных столов. На это мероприятие было приглашено более тридцати человек из местного руководства заводов — женитьба директора НПО «Гефест» подразумевала не только празднование этого события, но и неофициальное общение должностных лиц, которые могли обсудить долгосрочное сотрудничество. Единственным, кто по уважительной причине пропускал это мероприятие, оказался Геннадий Николаевич Филиппов. Помимо родных и друзей, на свадьбу пригласили практически всё руководство из ЦСБ, даже набрались наглости и уговорили принять в ней участие Владимира Александровича Крючкова. Остапов подвёл мотивировку — потомки уже здесь, в этом времени, решили образовать ячейку общества, как наглядный пример стабильности жизни и уверенности в будущем.

Пользуясь присутствием на свадьбе ответственных за особый контингент лиц, проживающих в Рябиновске, генерал Рокотов попросил для себя и супруги возможность пройти полный курс лечения, для чего потребуется ещё пару недель. Ермакова же, наоборот, испросила поездку в Москву вместе с дочерью за личными и памятными вещами. К кортежу отъезжающих решили присоединиться и Рокотовы-средние.

Вообще, бракосочетание Родиона и Анжелы стало одной из самых крупных встреч «без галстуков» среди руководителей города за последний год. Кулуарные разговоры в банкетном зале велись не только вокруг пары молодожёнов, но задевали и Константина. Стремительный взлёт карьеры молодого радиоинженера удивил многих. Но не только это, а ещё и то, что в городе прочно осело большое количество чекистов. В числе гостей на свадьбе многие узнали Крючкова — по фотографиям членов правительства. Два НПО — «Прометей» и «Гефест» стремительно шли в гору, имея такую поддержку, что ни у кого не возникало другой мысли, что оба новообразования хозяйственной деятельности станут в скором времени доминантами не только в районе, но и в области. Заодно слухами стало обрастать и медицинское учреждение при радиозаводе. Семён Савельевич разводил руками, при этом печально вздыхая и говоря, что ему туда хода нет. Однако удачная операция директору химзавода, проведённая не в ЦРБ, говорила сама за себя — без передовой медицинской техники шансов у него практически не было. Присутствовавшая на торжестве главный технолог в какой-то мере подтвердила слухи о техническом прорыве по нескольким направлениям химии и, в том числе, частично соприкасающихся с медициной. Но не зря Морозовой дали прозвище «Премудрой» — на все попытки узнать о чём-то больше, чем положено, Василиса Андреевна лишь загадочно молчала, предлагая самим узнать у руководства Комитета.

Первый концерт новоиспечённой группы «Послезавтра» превратил некоторый официоз мероприятия в более раскрепощённое действо — марку задали сначала Ира Шмелёва, Юля Звонцова и Люда Елина. Почти ровесницы и пришедшие не в строгих деловых костюмах, а платьях современного покроя и начавших отплясывать ставший популярным в городе «Кузнечик», они мгновенно приковали к себе внимание не только мужчин, но и женщин. Первой их поддержала Морозова, за ней Мартынова, а дальше и остальные представительницы прекрасной половины Рябиновска ринулись на импровизированный танцпол. Кто-то на ходу учил движения, кто-то — из «филинов», вспоминал их по ходу танца, но через полчаса женская часть гостей лихо отплясывала на зависть мужчинам. Дальше состоялся настоящий показательный танец от коллектива подтанцовки. Зажигательный и интригующий — молодёжь показала практически все его разновидности.

Крючков смотрел на это всё и понимал, что потомки не только не стали обузой, они вдохнули свежий ветер во взаимоотношения здешних людей. Как в достижениях науки и техники, так и в плане общественной жизни.

Вечно сидящие в своих кабинетах-норах, директора и их подчинённые из руководства предприятий очнулись от «спячки» и вышли в народ. А я сам?.. Чтобы руководитель такого уровня присутствовал на свадьбе такого уровня? Ха-ха! Как я скаламбурил! Но сейчас это неоспоримый факт. Да и вечная рутина нашего ведомства с поголовной тайной…

Он поймал себя на мысли, что она заставляет человека деградировать, а такие мероприятия позволяют не только встряхнуть себя, но и понять некоторые аспекты психологии поведения подчинённых.

А здоровье… здоровье легко можно поправить, используя опять же технику потомков. Куда не кинь, всюду одни плюсы от них. И не только от специалистов его ведомства, но и обычных людей, легко влившихся в трудовые коллективы предприятий. И это не только новые знания, но и новая психология — та, что снимет страх перед вышестоящим руководством и научит по-новому общаться с ним.

А обучающие машины? Возможность получить молодые профессиональные кадры, заменив рутинное обучение длиной в несколько лет на месяц-другой, открывает такие перспективы их использования, что дух захватывает. И ведь как хорошо получилось, что КГБ первым наложил лапу на такое обучение — после этого Контора сможет контролировать других, своевременно анализируя и проверяя кандидатуры из смежных ведомств и даже гражданских. Помимо этого, сделать крупный аналитический центр на основе знаний из будущего, и своевременно реагируя на действия разведок других стран… Оружие, спецсредства, комплекты защиты сотрудников при операциях… здесь поневоле голова пойдёт кругом: ведь это ещё нужно распределить по заводам для тиражирования — в одиночку Рябиновск это однозначно не потянет. И персонал для радиозавода в Рябиновске нужно уже сейчас подбирать, чтобы потом не делать это в авральном режиме. Прошерстить все предприятия электронной промышленности, отобрать самых способных рабочих, а не инженеров — тех уже хватит с избытком, а кого не хватит, наберём и обучим из молодёжи — Иванов уже доказал состоятельность своего метода отбора.

Выходит, наступает новая эра жизни, где принципы социализма реализуются на все сто. От неблагонадёжных постепенно избавимся, да и тотальный контроль через новую систему связи — персональную, позволит не только оперативно связываться с сотрудниками, но и контролировать перемещения лиц, попавших под колпак КГБ. Идеальная система слежки! И ведь у Иванова наверняка остались в рукаве заначки из не менее эффективных средств. Просто сейчас нет возможности развернуться — завод ещё только строится… но к середине года… Надо будет поговорить с САМИМ и попытаться вытащить сюда новую партию строителей. Нельзя тянуть с заводом и городом — от этого зависит будущее страны. Реальное, а не гипотетическое.

----------------------------------------------------------------------------

13 В то время сеть фирменных розничных магазинов, реализовывавших пищевые продукты и потребительские товары за иностранную валюту (иностранцам) либо за сертификаты, позднее чеки Внешпосылторга и Внешторгбанка.

Глава 5

1 ноября 1982 года. г. Рябиновск. Утро

Понедельник — день тяжёлый, а этот обещал быть и нервным. Именно в первый день ноября дорога из Рябиновска на трассу Москва-Волгоград стала чересчур оживлённой. Примерно в 8:30 из города потянулись последние машины с бывшими сотрудниками Рябиновского ОВД милиции. Где-то на середине пути до трассы им навстречу показалась колонна тентованных грузовиков в сопровождении четырёх «УАЗ-469» от ВАИ — в город пришли первые военнослужащие 15-го[14] Управления КГБ.

В город колонна вошла организованно и припарковалась у здания райисполкома. Если бы не Остапов, Елена Михайловна пила бы валерьянку столовыми ложками. А так, он демонстративно вышел из здания, не спеша подошёл к старшему и сразу показал удостоверение.

— Полковник Остапов. Руководитель системы безопасности города.

— Капитан Ильин. Командир сводной роты 15-го Управления. Посланы по приказу подполковника Кулагина.

— Я в курсе, — кивнул Александр Петрович.

— До меня довели информацию, что задачу поставят на месте.

— Диспозиция такая: твои люди, капитан, занимают здание отдела милиции, заодно заселяетесь в общежитие, почти рядом с ним. Там раньше семейные милиционеры квартировали, а с сегодняшнего дня оно стало практически бесхозным. По постам мы с тобой поговорим сразу после обеда, а сейчас располагайтесь.

— Где и во сколько сбор, товарищ полковник?

— Видишь вон то серое трёхэтажное здание? Это и есть Центр системы безопасности города, сокращённо — ЦСБ. Подойдёшь туда к 13:00. ВАИ, смотрю, тоже прибыло?

— Никак нет. Они только осуществляли сопровождение колонны.

— То есть, случись какая автоавария, мы слепы и глухи? Охренеть… ладно, разберусь с этим. Вам сухпай выдали? Или средства выделили?

— И то, и то, товарищ полковник.

— Тогда сегодня используй сухпай, а завтра прикрепим вас к нескольким магазинам.

— Понял, — кивнул тот и ретировался к машинам.

* * *

Ира Шмелёва только зашла к себе в кабинет, как раздался телефонный звонок.

— Слушаю.

— Здравствуйте. Ирина Сергевна?

— Да, а кто говорит?

— Вишневский Сергей Владимирович.

— О! Какая приятная неожиданность! А я хотела сегодня-завтра звонить вам. Чем порадуете?

— По кроссовкам пока нечем — ждём кожу, а вот с берцами вопрос, так сказать, решили. За это время пошили двести пар. Размеры согласно утверждённому списку.

— Спасибо, Сергей Владимирович! Очень выручили. Когда можно забрать?

— А давайте я сам их подвезу? Куда машину отправлять?

— Центр Системы Безопасности города знаете?

— Ох-ох… сегодня с утра ехал на работу и видел там целую колонну военных. Как бы чего не вышло…

— Скажете, что привезли обувь для «Алых беретов». Сразу помогут разгрузить машину.

— Хорошо, так и сделаю.

Спустя час к ЦСБ прикатила «будка» — крытый ГАЗ-53. Вишневский сам решил приехать к месту доставки своей продукции. Он неторопливо и изучающе вошёл внутрь и, увидев дежурного, сразу направился к нему.

— Доброе утро.

— Здравствуйте, — кивнул оперативник. — Вы по какому вопросу?

— Я от Ирины Сергеевны Шмелёвой… привёз обувь «Алым беретам».

— А! Сейчас оповещу их командира… — дежурный нажал кнопку вызова по местной связи.

— Да!

— Это сержант Попов. Тут прибыла обувь для «Беретов».

— Князева! — послышалось в динамике. — Спустись вниз, там привезли обувь для твоего подразделения.

Через минуту Нина спустилась на первый этаж. Увидев Вишневского, она заулыбалась.

— Здравствуйте, Сергей Владимирович.

— Нина? Здравствуй… а ты теперь здесь, — он обвёл рукой помещение, — обитаешь?

— Так точно. Командир молодёжного подразделения «Алые береты». Старший лейтенант КГБ.

— Ни хрена себе… — мотнул он головой. — Высоко взлетела. Тогда дай команду своим людям — пусть заберут обувь… мы с коробками не заморачивались, так что связали пары шнурками. И сразу хочу посмотреть, как она подойдёт… чтобы потом не краснеть перед начальством.

— Минуту, — кивнула она и достала гарнитуру из нагрудного кармана. — Это «Ноль-один». Вниманию всех звеньев — кто не на дежурстве, за сегодня должен добраться до ЦСБ — здесь нам обувь привезли. Настаивают на примерке. Оперативные группы подходят по мере нахождения времени. Звеньевым доложить о получении информации.

— Один-ноль принял.

— Два-ноль приняла.

— Три-ноль принял.

— За сегодня прибудет только часть моих людей. Остальные на обучении. Так что или ждать, или потом приедете и узнаете результат, — улыбнулась она. — А с чего такой контроль?

— А с того, что мы теперь экспериментальный цех, заточенный под ваш какой-то глобальный проект…. А я в таких вопросах не привык бросать всё на самотёк… Красней потом за брак…

— Сергей Владимирович, давайте я сейчас сама примерю? Так сказать, узнаете из первых рук.

— Дельно! Какой у тебя размер?

— Тридцать восьмой.

— Сейчас принесу…. - он почти бегом ринулся на улицу.

Пока Вишневский копался в горе связанной парами обуви, к ЦСБ прибыла первая группа парней и девушек в камуфляже и алых беретах на головах — Второе звено. Парни и девушки галантно пропустили вперёд запыхавшегося человека с парой необычного вида ботинок и зашли следом.

— Вот, — протянул он Нине берцы.

Она освободилась от своих полуботинок, не спеша расшнуровала поданную обувь и обула. Берцы пришлись впору — мягкая кожа ладно облегла ноги девушки. Князева, также не торопясь, тщательно зашнуровала их и встала в полный рост.

— Класс! Нигде не жмёт и не давит. Как влитые! — она показала Вишневскому большой палец правой руки. Тот самодовольно ухмыльнулся.

— Фирма веников не вяжет…

— Фирма валенки плетёт, — мигом ответила ему Света Бокова — звеньевая Второго звена. — А нам? — она переводила взгляд с Вишневского на Князеву.

— Сходите с Сергеем Владимировичем. Сначала отберёте себе по размеру, остальное потом перенесёте на первый этаж и аккуратно складируете в углу комнаты. После выполнения задания возвращаетесь в свою зону контроля периметра.

— Так точно, поняла, — кивнула та и повернулась к своему звену. — Приказ понятен? Тогда пошли его выполнять.

Тем временем. г. Рябиновск. Трикотажная фабрика

Алла Борисовна пребывала в лёгком шоке. Полковник Остапов час назад нагрянул к ней в ателье. То, что именно она стала во главе проекта, не обсуждалось никем из мастеров — этому способствовало сначала представление от Вишневской подругам-мастерам, а затем и профессиональное обсуждение видов тканей и фурнитуры на перспективу. Александр Петрович приехал с дурной вестью: в связи с реструктуризацией города, их ателье оказалось стоявшим в том злополучном квартале, который подлежал сносу. Одновременно с этой новостью он недвусмысленно намекнул, что надо бы наладить производство на самой трикотажной фабрике, и тем самым решить сразу две проблемы — начать выпуск продукции и подмять под себя разом поумневших швей — те готовы были даже пройти курсы переподготовки, но с возможностью остаться работать на предприятии.

Он же помог всему персоналу переместиться на фабрику, сделав аж четыре ходки на своём автомобиле. И вот сейчас они с Вишневской, Карасёвой и Сурковой оккупировали приёмную бывшего директора фабрики.

— Ну, девчата, что будем делать в создавшемся положении? — она оглядела их своим пристальным взглядом. — Дружно напрягаем мозги.

— А что тут думать? — пожала плечами Зоя. — Нужно организовывать свою артель, только в масштабе фабрики, а потом выходить наверх с предложением по спецфондам. «Хабур-чабур» нам точно не нужен.

— Ну, это понятно, — кивнула та.

— А чего тебе не понятно, Алл? — удивилась Ольга. — Ты в ателье стала начальницей, так и тут тебе карты в руки. Только со снабжением нужно что-то делать… там одни подхалимы Пименова собрались. Все в доле были.

— И юрист сбежал… — подытожила Клавдия.

— Оль, у тебя есть телефон Шмелёвой? — поинтересовалась Мартынова.

— Есть… сейчас… — она порылась в своём ридикюле и извлекла листок бумаги. — Вот…

— Ага, спасибо, — Алла сняла трубку телефона и набрала номер. — Алло, Ирина Сергеевна? Здравствуйте… Это вас беспокоит Алла Борисовна Мартынова. Александр Петрович сказал обращаться к вам, если понадобится… Вопрос в том, что у нас юрист с трикотажной фабрики сбежал… Да, нас снова возвратили на фабрику из-за предполагаемого сноса квартала, в котором находится наше ателье… Вот так и получается… Скажите, а вы нам, хоть на первое время, не могли бы помочь с юридическими вопросами?.. Да, так вообще замечательно будет!.. А когда вас ждать?.. Хорошо, тогда так договоримся — на четыре часа… Всё, не прощаюсь… — она положила трубку и посмотрела на коллег. — Сама Шмелёва будет нам помогать, а это значит, что комар носа не подточит — ни в одном договоре нас не обманут.

— Ну, Алл, ты вообще… — покачала головой Карасёва. — Как ты смогла её уговорить? Это ж, по слухам, какой уровень!

Вишневская улыбнулась краешками губ, но остальным виду не подала.

— Я ж вам сразу сказала, что Алла — настоящая находка для нас. Умеет человек с людьми договариваться, — сказала она подругам.

— Теперь бы ещё ткани выбить, и начнём работу, — согласилась Суркова.

— Хорошо, девочки. Раз у нас теперь есть поддержка наверху, нужно выйти в народ и заставить их наводить порядок на фабрике. По цехам ставлю вас старшими. По складу кто будет?

— Есть у меня адресок бывшего начальника снабжения, — заметила Карасёва. — Точнее — бывшей…

— Ты о Павлине Матвеевне Горелик? — подняла бровь Суркова. — Так она же, вроде, пенсионерка?

— Клава, её ушли. Подставили люди Пименова. А теперь, если ей дать должность заведующей складами сырья и готовой продукции, она подтянет кое-кого из тех, с кем её выперли. Улавливаешь мысль?

— Блин, Зоя… — мотнула та головой. — Как же я этого не допетрила… голова!

— Хорошая мысля не всегда приходит опосля, — усмехнулась Вишневская. — Мы одним махом решаем сразу две проблемы.

— Ну и хорошо, что определились, — подытожила Мартынова. — А теперь нам предстоит разговор с коллективом. Учтите, никаких послаблений — о чём договаривались вместе с предриком, на том и стоим. Кто не согласен — сразу за борт предприятия. Пойдёмте.

В то же время. Амбулатория Старой площадки радиозавода

Галя Смирнова стояла перед экраном ноутбука, следя за процессом реструктуризации мозга парня из «Алых беретов». Весь вчерашний день и сегодня с утра она выполняла указание сверху — провести курс адаптации мозга к новым знаниям каждому курсанту этого подразделения и потом залить определённый объём информации, подобранный её мужем и одобренный самим главой КГБ. Но если вчера ей помогала Катя Ермакова — у девочки проснулись недюжинные способности к кибернетике, причём не только с медицинским уклоном, то сегодня она с мамой уехала в Москву. За вещами и кое-какими покупками, необходимыми в быту. И Гале на помощь пришёл Артём, не бросив одну в такой ответственный момент. Полковник Остапов ещё вчера раздобрился сразу на четыре кибершлема, чтобы дела шли быстрее, а одной бегать между таким количеством рабочих мест очень трудно. Вот она и попросила мужа помочь.

Надо сказать, что парни и девушки оказались менее восприимчивы к «чудесам». Косились — да, но лишних вопросов не задавали. Вчера удалось обработать сразу три звена — молодой мозг каждого из них практически не имел ошибок, поэтому реструктуризация одного занимала от силы пять-семь минут. А дальше шёл курс обучения, занимавший по времени сорок пять — пятьдесят минут. В результате за полный рабочий день все тридцать человек прошли полный курс. Галя вспомнила ухмылку Кати и её многозначительные посматривания на мать, после того, как первые курсанты прошли этот процесс. Их совсем не детские взгляды, потом разговоры, совершенно не похожие на школьные, наводили на невероятные мысли, что из подросткового тела вытащили пубертатную сущность и взамен засунули туда юношей и девушек за двадцать. Да и сама Катя уже не походила на подростка — уж больно специфичными были её диалоги с матерью на околомедицинские темы, связанные с процессом обучения.

Сегодня к ним с Артёмом пришли на переподготовку Четвёртое, Пятое и Шестое звенья. Но если в Четвёртом был взрослый звеньевой, то остальными двумя командовали их сверстники. Валерий Филиппов и Антон Рудаков — немногословные молодые люди, как Галя выяснила, на днях помогавшие милиции сопроводить нарушителей правопорядка до ОВД. Казалось бы, мелочь, но именно она стала решающей при выборе кандидатур звеньевых. К тому же они оба первыми вызвались пройти всю процедуру.

Галя чуть слышно клацнула клавишей ноутбука и запустила процесс для следующего «берета». Валерий стоял рядом, созерцая все этапы этого процесса.

— Интересно? — к ним с Галиной подошёл Артём.

— Знаешь, да. Просто пройдя вот это всё, — подросток кивнул на оборудование, — начинаешь осознавать себя взрослым… В один миг кончилось детство… Все те вопросы ко взрослым… ставшие несуразными сейчас… блин, сам диву даюсь, каким тупым я был ДО всего этого…

— Валер, ты не был тупым ДО… — многозначительно посмотрел на него Соколов. — Ты был подростком с нормальным кругозором для своего возраста. А теперь ты умственно вырос… ещё пройдёшь курс физической подготовки и накинешь себе пару биологических лет, за счёт развития организма. Но общий ментально-физиологический паритет, конечно, будет нарушен — тебе сейчас около двадцати-двадцати двух по умственному развитию, а уж по знаниям… — Артём покачал головой.

— Знаешь, а я даже рад.

— Рад? — усмехнулся тот. — Это в тебе сейчас пышет эйфория. Вон, твои подчинённые женского пола сидят в углу и что-то тихо обсуждают. Наверное, полученные знания по физиологии человека бередят душу.

— Тёма! — сердито одёрнула его супруга.

— Да ладно, Галочка, этот естественный процесс уже не остановить.

— Нет, Артём… просто я три года назад лишился матери, потом появилась мачеха, которую врагу не пожелаешь… Сейчас мы с отцом опять остались одни, так что полученные знания мне очень пригодятся. Спасибо вам.

— Тогда я тебя понимаю, — сочувственным тоном ответил Соколов. — Но твой случай, возможно, исключение из правил.

— Время покажет, — усмехнулся тот. — Слушай, если уж я здесь, мне можно навестить отца?

— А почему нет? Сходи, конечно.

Палата, где лежал его отец, была смежной, но значительно уступала по размерам. Валера остановился перед дверью, прислушался и, услышав разговор отца с кем-то из женщин, осторожно постучал. Выждав десяток секунд, он решительно открыл дверь и вошёл в палату. На кровати отца лежало с дюжину различных документов, разложенных по какому-то принципу. Сам он вёл непринуждённую беседу с миловидной женщиной — жгучей брюнеткой, которая резко повернулась к парню и сразу приветливо улыбнулась.

— Здравствуйте. Привет, пап. Как сам?

— Василиса Андреевна, это мой сын — Валерий. Сынок, познакомься — главный технолог нашего химзавода. Товарищ Морозова.

— А-а-а, так это вы нарушили череду мздоимства?

— Не поняла? — опешила женщина.

— Последнее время у моего отца лишь что-то просили… на работе, дома… но только вы нарушили это попрошайничество, вовремя приготовив и передав ему лекарство.

— Вон ты о чём… — снова улыбнулась она.

— Пап, если я мешаю, могу выйти… мне главное было узнать, что с тобой всё в порядке.

— Нет, ты что, сынок… Слушай, я тебя совсем не узнаю… — мужчина внимательно оглядел его форму. — Я не понял… ты что, сержантом стал?

— Пап, я теперь командир звена. Пока курсант — ношу сержантские лычки. Закончу курс обучения, и сразу после совершеннолетия присвоят офицерское звание.

— Ого… да ты хоть и небольшой, но начальник теперь… — Геннадий Николаевич очень хотел встать, но понимал, что это пока невыполнимо. — Хотел бы встать, но, увы, не могу.

— Обнять и поздравить? — усмехнулся сын.

— Слушай, да что с тобой произошло? Я с тобой, как со взрослым сейчас говорю.

— При ней можно? — парень кивнул на гостью.

— Молодой человек, у меня уровень секретности даже больше, чем у вас, — ухмыльнулась Морозова.

— У меня три нуля, а у вас? — прищурился Валера.

— Однако… — Василиса Андреевна мотнула головой. — В каком подразделении служите, юноша?

— «Алые береты». Командир Пятого звена.

— Как же ты бросил своих подопечных? — нахмурился отец.

— Почему бросил? Они в соседнем помещении проходят переподготовку. Вот я и выкроил минуту, чтобы отца родного навестить.

— Кажется, я знаю, что это за переподготовка, — таинственно улыбнулся Морозова.

— Только если вы из «филинов», — нахмурился Филиппов-младший.

— Однако, молодой человек… однако… — она снова покачала головой, удивлённо смотря на парня. — До вас довели и эту информацию?

— По долгу службы мы обязаны всецело помогать этим людям. Это помимо поддержания общественного порядка.

— Какие филины? Вы о чём вообще сейчас? — теперь нахмурился Филлипов-старший.

— Пап, лучше не спрашивай — всё равно не скажу. Это государственная тайна.

— Василиса… э-э-э… Андреевна? — директор перевёл взгляд на главтеха.

— Ага, значит, уже Василиса? — ухмыльнулся сын. — Знаешь, пап, а она намного лучше твоей бывшей Киры.

— Валера! — окрик отца навредил ему самому. Он скривился от боли в шее.

— Вот видишь, пап… сам учишь меня не рубить сгоряча, а наступаешь на те же грабли. Ладно, вы тут воркуйте, а я пошёл. Служба зовёт, — с этими словами он выскочил за дверь.

— Вот же ж, сорви-голова… жаль, что головой покачать не могу…

— Геннадий… я примерно представляю, что за переподготовку проходит Валера…

— И что там такого экстраординарного?

— Понимаешь, я ведь тоже не могу об этом подробно рассказать…

— Ну ладно, нельзя, так нельзя. Слушай, а как он нас сразу раскусил, — улыбнулся он. — Хоть мы с тобой и перешли на ты всего-ничего, а вот поди же…

— Гена… обещай мне, что никому про это не скажешь…

— Клянусь!

— Понимаешь… я — одна из этих «филинов»…

— Ты серьёзно? А…

— Пока я тебе больше ничего не скажу… лучше подойдём к полковнику Остапову…

— Это за новой подпиской? Но зачем?

— Твои слова ко мне… час назад… ты не забыл?

— Василиса, ты мне жизнь спасла… я в тебя… в тебя сразу влюбился, как только увидел…

— А как же Кира? — усмехнулась она.

— Этот человек создавал видимость подруги жизни, но предал меня в самый трудный момент. А ты в это же время помогла, ничего не прося взамен…

— Гена, я уже слышала это… как раз в то время, о котором говорила… так вот, если мы действительно решим быть вместе, у тебя в семье будет два хранителя гостайны высокого уровня. ДВА, Гена. Как думаешь, нам с Валерой будет комфортно общаться с тобой в семейном кругу?

— Охренеть… значит, и у тебя третий уровень?

— И у меня, Гена… — она нарочито вздохнула.

В то же самое время. г. Рябиновск. Кабинет руководителя НПО «Гефест»

Анжела только-только приготовила кибершлем и ноутбук к работе. Настя, сидевшая до этого за столом тихо и незаметно, встрепенулась и на зов «тётки» подошла к ней, с опаской поглядывая на всё оборудование.

Вообще, за эти сутки, что девочка довольно тесно контактировала с нечаянной тётушкой, заставили её пересмотреть своё отношение ко взрослым. Раньше она украдкой брала мамины чертежи, потом, осмелев, начала потихоньку задавать вопросы о том или ином узле, показывая матери свою заинтересованность в машинах. Так постепенно это переросло в желание заниматься полюбившимся делом целенаправленно. Зинаида Михайловна даже пару раз брала дочь на работу, в своё КБ, а потом провела экскурсию по сборочному цеху. Конечно, отец устроил выволочку матери, «чтобы та не забивала голову дочери всякой, не свойственной девушкам, ерундой». Так же скептически отнёсся к этому увлечению и старший брат. Будучи погодками, Витя и Настя соперничали между собой за авторитет у родителей. Как более старший, Виктор всегда стремился поддерживать отца, раз за разом набирая у того очки. Но в отношении дочери мама неожиданно стала в позу, мотивируя тем, что в семье Рокотовых мужчины будут идти по стопам свёкра, а женщины пойдут в неё — в Зинаиду, принося пользу не на кухне, как свекровь, а в достойной профессии. Это препирательство то затухало, то вновь вспыхивало с завидной периодичностью. Масла в огонь подлила поездка в Рябиновск. Перед самым отъездом в Москву, Зинаида больше ничего не хотела слушать, со спокойным сердцем оставляя дочь на попечение Рокотовых-старших и Анжелы. Последняя, в первые моменты знакомства вызвавшая неприязнь Зинаиды, теперь заняла одно из первых мест в её копилке авторитетов для себя. Заодно мама предметно побеседовала с дочерью, почему ей нельзя возвращаться. Настя была неглупой девочкой и адекватно среагировала на такую устрашающую новость. А тётя Анжела… тётя Анжела стала для неё старшей подругой. Вечное противостояние «Отцы и дети» превратило двадцатишестилетнюю родственницу в человека, которому можно доверить самые сокровенные девичьи тайны.

Ещё мама разрешила пройти некое обучение для восполнения знаний по многим школьным предметам. К этому разговору вчера присоединились дядя Родион и сама тётя Анжела, заверив Настиных родителей, что подготовят такую программу. Проводив брата и маму с папой, девочка поехала с Громовыми к ним на предприятие, где из сейфа извлекли очень интересное оборудование. Прозвучавшее название его — кибершлем, показалось не менее интригующим. Настя не стала задавать лишних вопросов, а просто ждала своего часа. И вот он настал.

— Настюша, главное — ничего не бойся, — попыталась её успокоить Анжела. — Сначала мы проведём исследования твоего мозга, а потом включим обучающую программу.

— А это не больно?

— Да ты что! Конечно же нет!

— Хорошо, давайте…

Процесс исследования мозга Насти длился всего пять с половиной минут. Сняв шлем, Анжела сразу поинтересовалась самочувствием.

— Голова не кружится? Ничего не болит?

— Не… не болит ничего… какое-то странное ощущение… как будто голова стала другой… посветлело, что ли, внутри…

— Пару минут отдохни, и начнём обучение.

На этот раз шлем находился на голове пятьдесят восемь минут. Родион уже начал беспокоиться по поводу такого долгого курса обучения, но супруга ему объяснила, что помимо утверждённой программы залила девочке кое-что из автомобильной тематики.

— Анжел, ты что творишь? — он нахмурил брови.

— Спокойно, Родик. Я не ставила бы эксперименты, если б не была уверенной на все сто, что это не повредит племяннице.

— Что ты ещё залила ей? — холодным тоном спросил он жену.

— Часть материалов по нашим машинам и курсы вождения переднеприводных автомобилей…

— И всё? — Родион снова испытывающее посмотрел на супругу.

— Ну… ещё курсы экстремального вождения…

— Да ты понимаешь… — начал было он, но на ноуте пискнул динамик, сообщающий о конце загрузки обучающего курса.

Они вдвоём аккуратно сняли шлем с головы девочки.

— Настюша, ты как? — участливо поинтересовалась Громова.

— Это что-то… — та помотала головой. — Не, голова ещё тяжёлая, но как я поняла, сейчас пройдёт… Ну, класс — не нужно больше сидеть за партой… раз — и ты готовый специалист…

— Размечталась! — фыркнул Громов.

— Да ладно, дядя Родион… зато я теперь в курсе концепции ваших разработок… ну и так вообще…

— В смысле? — не понял он.

— В общем статусе развития человека и профессии автомеханика. К примеру, я знаю ответы на те вопросы, над которыми мы спорили с мамой по её профилю.

— Пипец… — Родион покачал головой. — На сколько лет ты её накачала?

— Родь, ты только не волнуйся… ну… где-то на двадцать два-двадцать пять… — Анжела сделала умильно-просящую рожицу.

— Подружку себе смастерила… со всеми выходящими отсюда последствиями… Тебя Зинаида Михална пришибёт.

— А мы с Настюшей ей об этом не скажем, — она перевела взгляд на девочку и подмигнула. — Правда?

— Хм… Я теперь с Витькой даже спорить не буду — все эти подростковые принципы такими наивными кажутся.

— Так… началось… — снова покачал головой Громов. — Настя, ау! Запомни или заруби у себя на носу — ты в теле пятнадцатилетней девочки. Тебе нельзя многое, из того, чем набила твою голову эта дурында, — он кивнул на жену. — А ты больше к обучающим программам на пушечный выстрел не подойдёшь, поняла?

— Родик, вот какой ты бываешь вредный, а? Вот прямо дала бы тебе по шее за эту непонятную вредность! Ей-богу!

— Это не я вредный, а ты съехавшая с катушек. Ты зачем её во взрослую превратила?

— Мы — Рокотовы! Нам полумеры не нужны! — Анжела сделала пафосную физиономию и поманила Настю к себе. Та подошла и, по-дружески обнявшись, обе попытались изобразить памятник «Рабочий и колхозница». — Вперёд к светлому будущему! — после этого они синхронно заржали и облепили ноутбук.

— Только не вздумай ей сейчас ещё что-то загружать.

— Ты совсем ку-ку? — супруга покрутила пальцем у виска. — Заливка разрешается только раз в сутки. Мы сейчас начнём готовить чертежи по каждому узлу первого варианта машины. А ты пока займись чем-то другим.

— Что-то у меня аппетит разыгрался, — покачала головой Настя.

— Во! Слышал? Ребёнок есть хочет! Давай, метнись в продуктовый.

— Ты для этого замуж выходила? Чтобы помыкать мной?

— Я не помыкаю, а прошу съездить и купить еды изголодавшемуся ребёнку. В чём проблема? — она деланно удивилась.

— Ладно, уговорила. — Громов с угрюмым взглядом взял со стола ключи от «Волги». — Не скучайте. Я быстро.

г. Москва. Проспект Вернадского. Квартира академика Шокина. 17 часов 50 минут

Кортеж перед самой столицей разделился на три части: ведомственную с Крючковым, Рокотовы на своей машине проследовали домой в северную часть города, а Ермаковых довезли до проспекта Вернадского, к дому отца и дедушки.

Немая сцена после открытия двери Александром Ивановичем длилась недолго: академик просто сграбастал обеих и почти так и внёс в квартиру.

— Танечка! Катюша! Как же я рад вас видеть! — он обнял поочередно обеих. — Света! Ты где там застряла? Дочь и внучка приехали!

Его супруга со слезами появилась в прихожей и также кинулась обнимать гостей.

— Катенька, солнышко, ты как себя чувствуешь? — участливо поинтересовалась бабушка.

— Лучше всех, ба! — усмехнулась та. — Никакой болезни уже в помине нет!

— Я сейчас Сашке звякну, чтобы брал Лену в охапку и пулей сюда! Пусть ещё и тортик какой-нибудь по пути купит! Да побольше!

— Дед, я много мучного уже не ем — талию берегу, — ухмыльнулась Катя.

— Это для кого, позволь тебя спросить? — мигом посерьёзнел тот.

— Не для кого, а почему, — поправила его внучка. — Работа у меня сидячая. Не хватало ещё, чтобы разжирела на тортах или пирожных…

— Таня, что случилось с Катей? — Светлана Борисовна испуганно приложила руку ко рту. — Ведь она раньше так их любила.

— Ничего особенного, — пожала та плечами. — Просто Катюша повзрослела.

— За это время? — опешил академик.

— Было с чего, — вздохнула Ермакова-старшая, вспоминая перипетии поездки в Рябиновск. — Мы собственно приехали только погостить на пару-тройку дней… Взять кое-какие памятные вещи… договориться с Сашей о продаже нашей квартиры… А потом назад — в Рябиновск.

Они все вместе прошли в зал и расселись по креслам и на диване.

— Таня, значит, тебя точно не переубедить? — Шокин посмотрел на дочь пристальным взглядом.

— Нет, пап… Понимаешь, я перевернула страницу прошлой жизни, и возврата к старому точно не будет…

— Но у тебя здесь была обширная практика… друзья… знакомые… Наконец, авторитет — ты же была в нескольких шагах от докторской диссертации… Что вообще произошло?

— Витиевато не умею говорить, а простыми словами нельзя — у меня такая подписка, что… — она покачала головой.

— Между прочим, у меня точно такая же, — поддакнула дочь.

— В общем, пап… мам… там совсем другая жизнь — яркая, интересная… появились новые подруги, есть много научной работы…

— Ты там с дочерью САМОГО?

— Да, с Ирой. Пап, там столько нового, что мне старая диссертация сейчас кажется серой и унылой… Пройдёт немного времени, и я так заявлю о себе, что ко мне по обмену опытом будет набиваться сам Арбузов.

— Ты серьёзно? — Александр Иванович посерьёзнел.

— Пап, повторю ещё раз — я не могу тебе рассказать всего… просто не имею права… но ведь ты меня знаешь — я никогда не обманывала ни тебя, ни маму.

Звонок в дверь прервал молчание главы семьи. Светлана Борисовна сама вышла в прихожую, и скоро та наполнилась возгласами сына и снохи.

— Ага! Блудные дочь и внучка наконец-то вернулись в семейную обитель! — торжественно провозгласил Сан Саныч Шокин, врываясь в зал с бутылкой шампанского. Следом за ним вошла и его супруга Елена. — Ну, ты вообще совесть потеряла, Тань! Разве можно так нервировать родителей?

— Саша, она приехала ненадолго, — ответил за сестру отец.

— Сестрица, это как же понимать? — тот вопросительно уставился на неё.

— А так, братец, что мне ваш московский бомонд теперь хуже горькой редьки. Всё серо и уныло.

— Даже так? А в захолустном Рябиновске, значит, хлеба и зрелищ вдосталь?

— Давай не будем пускать в ход плебейские поговорки, — поморщилась Татьяна. — Там случилось много хорошего, после которого возврата к старой жизни больше нет.

Пока свекровь с невесткой начали накрывать на стол, мужская половина семьи мёртвой хваткой вцепилась в Татьяну и Катю.

— А что там за разговоры пошли, сестрица, о новых способностях моей дорогой племянницы? — немного язвительно поинтересовался Сан Саныч.

— Ты лучше у неё самой спроси, — усмехнулась та. — Поверь, я в ваших кибернетических штучках мало что понимаю.

— И о чём же ты хочешь побеседовать со мной, многоуважаемый дядюшка? — пафосно и с прононсом спросила его Катя.

— Даже так? — поднял он брови. — Ладно… — дальше пошёл поток вопросов, в которых, кроме его жены Лены, толком никто не смыслил. Но Катюша держала марку, раз за разом не только отвечая на вопросы, но и временами парируя своими контрвопросами.

Лена, привлечённая распаляющимся голосом мужа, прошла в зал.

— Что у вас здесь случилось?

— Что? — переспросил раскрасневшийся муж. — Вот полюбуйся на неё… — он ткнул пальцем на племянницу.

— Дядя Саша, пальцем показывать некультурно, — усмехнулась Катя. — Если проиграл спор, так признайся по-мужски.

— Ты видала? Что творит младое племя… Слов нет…

— Одни эмоции? — продолжала подтрунивать девочка.

— Катя, а ты не забываешься? Всё-таки мы старше тебя… к взрослым нужно проявлять уважение, — попыталась пристыдить её супруга Сан Саныча.

— Ой, тёть Лен! Вот только не нужно давить на возраст. Мне биологически шестнадцать две недели назад исполнилось, а умом я уже вас перещеголяла.

— Даже так? — подняла та бровь. — Ну хорошо, давай устроим коллоквиум по-взрослому…

— Один уже устроил, и всё равно мы не пришли к общему знаменателю, — парировала Катя. — Ты мне лучше вот что скажи… м-м-м… вы по квантовой теме насколько продвинулись?

— Лишь начальные изыскания, — на автомате ответила та, удивлённо смотря на племянницу. — Если интересуешься этим направлением, должна знать все научные статьи за год на эту тему.

— А если больше? — насмешливо спросила Ермакова-младшая.

— Это как? — опешила Елена Викторовна.

— Пока бабушка готовит стол… м-м-м… Есть лист ватмана?

— Найдём, — дед решил вмешаться в разговор. — А откуда у тебя такие познания в квантовой области? — он встал и дошёл до шифоньера, где лежали бумажные рулоны.

— Я на подписке, следовательно, откуда, зачем и почему — такие вопросы останутся без ответа. Ага… спасибо дедуль… — она развернула один лист, и пристально посмотрела на дядьку и тётку. — Ну что, начнём? Присаживайтесь поближе и смотрите…

Светлана Борисовна вернулась в зал, чтобы поинтересоваться, отчего там внезапно стихли разговоры и споры. Был слышен, да и то негромко, лишь голос внучки. Остальные, раскрыв рты, ошарашенно наблюдали, как девочка что-то рисует и подписывает на большом листе ватмана.

— … В результате вы идёте тупиковым путём, — подвела итог Катя.

— Катюша, м-можно я это заберу у тебя… — несмело попросил Сан Саныч, всё ещё не отойдя от импровизированной лекции такого юного преподавателя.

— Дядь Саш, только ты не должен указывать первоисточник.

— Саша, я в шоке… — не сказала, а скорее выдохнула, Лена, ещё находясь в прострации от увиденного и услышанного. — Я — доктор технических наук? Не-эт! Я просто сопливая девчонка, ничего не понимающая в квантовой физике… А по оптическим способам передачи данных ты что-нибудь знаешь?

— Тёть Лен! Тогда эта беседа закончится далеко за полночь. Там гигабайты информации.

— Что??

— Ага, — девочка прихлебнула из бокала с компотом — подсохло горло. — Теперь ты понимаешь, почему ни я, ни мама не останемся здесь?

— Пап, ты должен любыми путями пробить мне командировку к ним! — Сан Саныч встал из-за стола.

— Пробить-то я пробью, но вернуться назад уже вряд ли.

— Туда дуй, оттуда… — девочка усмехнулась.

— Катя! — сердито прикрикнула на неё Светлана Борисовна.

— Ба! Это мне физически шестнадцать, а ментально… м-м-м… где-то двадцать пять. Поэтому и про общение полов я всё знаю, и многое другое, — она встала с дивана. — Ладно, раз шампанского мне не достанется, я пошла в душ. Чао-какао!

----------------------------------------------------------------------------

14 Охрана объектов специального назначения

Глава 6

В тот же день. Правительственные дачи в Подмосковье

Крючков не стал размениваться по мелочам, а сразу двинул на дачу к генсеку. Пока были свежи впечатления, стало нужным коллективное принятие общей концепции дальнейшего развития. Андропов придирчиво оглядел главу КГБ и прищурился.

— Ты какой-то наэлектризованный сегодня. Устал и в дороге принял что-то бодрящее?

— Никак нет. Просто посмотрел на всё в Рябиновске немного другими глазами.

— Рассказывай.

По мере повествования глава государства уже не высказывал колких замечаний. Более того, он не задал ни единого уточняющего вопроса. Просто сидел и молча наблюдал за младшим коллегой. Долголетняя служба в Конторе научила его многостороннему анализу, и сейчас тот не говорил, а кричал генсеку, что Крючков добрался до истины новой доктрины. Не только их ведомства, но и общества в целом.

— Я тебя понимаю. То, что я сейчас услышал, даёт нам толчок не только в изменении внутренней политики, но и внешней. Ты же понимаешь, что долго нам потомков не удержать за железной стеной? Всё равно американцы дойдут своим умом, что нам кто-то серьёзно помогает. И ты представляешь, какой вой подымется среди «блюстителей демократии»?

— Я тут подумал об одном варианте дальнейшего развития событий.

— Излагай.

— Есть мысль превратить их появление в конфронтацию по всем позициям экономики и военного развития с капиталистами… Гипотетически предположим, что потомкам понадобилось выйти в космос. Основательно так выйти. С открытием какого-то вида энергии или чего-то ещё… пока не суть… в общем, они решили не ждать сто лет, а вернуться к нам и влить свои знания в нас, чтобы у себя уже получить сверхвысокотехнологическое общество. Скажем, какое-то знаменательное открытие произойдёт в том же самом 1991-м году. Получить фору в сто лет, знаете, это весомое подспорье. А тут наш эксперимент пришёлся как нельзя кстати. Они вышли на нас, помогли вычистить всю шваль и шпионов, а потом дали нам технологии. Наши советские технологии. Никакого плагиата. Никакого воровства. Ничего вообще предосудительного. Наши потомки помогли нам, как советские люди. Всё. Пусть потом на Западе воют на разные голоса, но поезд-то уйдёт для них. Русские одним махом закрыли вопрос о торжестве капиталистических технологий…

— Хочешь внести раздрай в их лагерь? — усмехнулся Андропов.

— Я их вообще хочу морально убить. Например, тем, что мы заявим о крахе капитализма, скажем, в 2020-м году. Что весь мир сплотился на нашей идее равенства. Что люди уже оккупировали всю Солнечную систему. Подбросим несколько газет оттуда в качестве примера. Сфабриковать их при уровне техники потомков не составит труда. Хочешь получить последние знания — пожалуйста, есть обучающие машины. Поправить здоровье? Без проблем! Уровень медицинской техники это позволяет. А чтобы не было соблазна кому-то уничтожить всё это, потомки передали нам и защитные комплексы. Думаю, что у американцев хватит разума не проверять это на себе. А если нет… Я видел технические данные по военному комплексу, Юрий Владимирович. А уж полковник Устинов… тот вообще пришёл в тихое помешательство и ждёт не дождётся, когда завод начнёт выдавать продукцию на-гора. По его мнению, Советскому Союзу хватит и двадцати таких комплексов, чтобы закрыть весь периметр страны и не дать в обиду страны СЭВ.

— А если американцы потребуют предъявить им не гипотетических потомков, а реальных граждан?

— Мы можем провести инструктаж Иванова и его друзей, возьмём часть людей Остапова, наконец, самих беженцев. Как пример, Иванов станет потомком, но женился-то он на нашей девушке. И у них скоро будет пополнение в семье. Значит, сохранилась преемственность поколений. Нет лжи с нашей стороны — люди прибыли к нам работать на общее благо всех: как предков, так и потомков. Прибыли надолго, если не навсегда. Они основали здесь новые ячейки общества, без опаски стали жить и трудиться, зная, что мы родные по духу.

— Прекрасная концепция… даже нечего по-крупному добавить. А с мелочами… с мелочами мы разберёмся.

— Я думаю, что в Рябиновске сейчас вовсю идёт становление клановости. Не по типу итальянской «Коза ностры», а скорее по династическому признаку. Те же Рокотовы… используя опыт представительницы их потомков, уже намечают что-то революционное в автомобилестроении. А там Ивановы-Шмелёвы, кое-кто ещё…

— Владимир Александрович, не мешай Рокотовым.

— И не собирался. Более того, куратором этого направления я поставлю Олега Рокотова. Он же в ВГУ работает.

— Отлично!

— А помогать ему будет потомок — Юрий Рокотов. Пусть он был старлеем в их системе, но Рокотов-младший в курсе всех нюансов и новых методик вычисления шпионов.

— Не держи его в чёрном теле, а дай очередное звание. Этот тандем позволит нам закрыть часть из направлений по контршпионажу. Теперь мне понятно, почему Остапов выискивал с виду ничем не примечательных наших сотрудников. И ведь как в воду глядел…

— Юрий Владимирович, ещё нужно разделить часть прибывшего оборудования по заводам. В частности, есть наработки по оружию Калашникова. Как поступим с ним?

— Михаил Тимофеевич давно и тесно сотрудничает с нашим ведомством. Пригласим на беседу, обрисуем задачи и перспективы. Думаю, что он не откажется принять в дар от своего потомка новейшие разработки оружия. По остальным нужно проанализировать, кто способен на кардинальное изменение профиля предприятия. Им и дадим образцы из будущего. Но насколько я понимаю общее положение дел, часть этих образцов всё равно тесно связана с продукцией «Прометея» или аналогичной.

— Что будем делать со строительством завода? Я посетил стройку — там не хватает мощностей. Работы идут, но не настолько быстро, как хотелось бы.

— Я разговаривал с Романовым, и мы пришли к мнению, что в середине апреля в Рябиновск уйдёт почти весь строительный резерв. Будет глобальная стройка: помимо самого завода начнём возводить дома людям. Кстати, это логически согласуется с твоим вариантом развития — мы строим город будущего. Пусть технологии строительства будут нашими, но вся инфраструктура станет частью технологий будущего.

2 ноября 1982 года. г. Москва. Волгоградский проспект. Административное здание АЗЛК. Утро

Старгородский Андрей Александрович[15] проводил планёрку и периодически поглядывал на Зинаиду Михайловну Рокотову — та пришла не с пустыми руками, а с ворохом каких-то рулонов ватмана. Наконец животрепещущие вопросы были решены, и он отпустил всех, кроме Рокотовой.

— Ну, Михална, вижу, что поездка пошла тебе на пользу. Наверное, за выходной день набралась сил и энергии и что-то толковое придумала?

— И да, и нет, — она загадочно улыбнулась.

— Колись, что у тебя в рулонах?

— Андрей Алексаныч, ты меня знаешь не первый год — я по пустякам, с таким ворохом чертежей, никогда не беспокою, но тут совсем другой случай….

— То, что ты любишь играть на нервах, я тоже знаю, — усмехнулся он. — Не тяни резину.

— В общем, мы ездили проведать моего свёкра — он проходит лечение… ну и как довесок, у нас объявились новые родственники.

— И?

— Девушка приходится мне дальней роднёй, примерно как племянница на какой-то там воде…

— Да ты сама не лей воду! — вскипел он. — Ну сколько можно!

— Короче… они с мужем изобрели новый вариант автомобиля. Причем с несколькими модификациями.

— Какая-нибудь лабуда? — скривился Старгородский.

— Если бы! Я до сих пор в шоке. Я, понимаешь?

— Ладно, показывай.

— Начнём с классической модели…

— Фи… «седан»? — снова скривился он.

— Хренан! Хэтчбек, но какой! — Зинаида развернула ватман. — Гляди…

Минут пять Андрей Александрович разглядывал подборку чертежей, беззвучно шевеля губами, потом надел очки и полез по характеристикам двигателя, корпуса и ходовой части. Затем с минуту он просто сидел на стуле и смотрел на Рокотову немигающим взглядом.

— Тебе это подарили за здорово живёшь?

— Нет.

— Тогда почему они ещё не в Москве?? Почему, я тебя спрашиваю!

— Потому что они готовы заключить с нами договор о сотрудничестве.

— Артель?

— Бери выше — НПО «Гефест».

— Стоп, где-то я это название уже слышал… По-моему на заседании Мосгорисполкома…

— Наверное, из-за того, что они наладили выпуск ножных протезов?

— Точно! — воссиял директор. — Так они ещё и авто разработали?

— Три!

— Северный Экибастуз! Так, а где остальные? Давай, показывай…

Следующий час Старгородский то рассматривал чертежи, то принимался ходить по кабинету, просчитывая что-то в уме, потом нажал клавишу громкой связи.

— Рита! Никого со мной не соединять! Я занят!

— Поняла, Андрей Александрович.

— Михална, они гении… Северный Экибастуз, а… Да ты хоть понимаешь, ЧТО у нас в руках? Да мы теперь… Ты понимаешь, что мы обойдём даже ВАЗ?

— Старгородский, я была в точно такой же прострации, когда увидела все три модели.

— Давай, вызывай их сюда!

— Во-первых, у них только налаживается производство, и бросать его в такой момент…

— Значит, хоть одного!

— Ты дашь немому сказать? Во-вторых, они предлагают снабдить их деталями. Потом они собирают несколько образцов и пригоняют к нам готовые машины на испытательный трек НАМИ[16].

— То есть, мы можем не опасаться засланных казачков от Исакова?[17] А ведь это идея! Да какая! То есть мы снабжаем их запчастями… стоп, а что за двигатель… что-то знакомое…

— Не совсем, — Рокотова мотнула головой. — Сделан на нашу модель «М-412», но это какая-то их разработка.

— Северный Экибастуз, да у них собственное КБ?

— Нет, товарищ Старгородский. У них всё на коленке и калькуляторе.

— Ты проверяла их расчёты?

— Ещё в Рябиновске. Пока не нашла замечаний.

— Да что ж такое… Ломоносов и Ковалевская в одном флаконе…

— Так я продолжу. Им нужны все комплектующие по этим чертежам. Никаких новшеств, никаких пока замен. Я не настроена переделывать конструкцию, потому что моё чутьё говорит, что там всё будет на уровне. Они мне показывали самопал, который пытались сделать кустарным способом… А! Это всё не то, — махнула она рукой. — Нужно профессиональное исполнение, поэтому они и просят подключиться нас.

— Зина, какие они дают гарантии и сроки?

— Я привезла договор, а сроки… апрель следующего года тебя устроит?

— Более чем! Северный Экибастуз… только бы не переманили…

— Они просили кое-кого помочь с приобретением комплектующих на ВАЗе, но там им отказали…

— Идиоты! Кретины! Напыщенные индюки! — воссиял Старгородский. — Я им покажу «ВАЗ!» «ВАЗ!» — гнусаво процедил он. — Они потом локти будут кусать, да только поезд уже уйдёт. Вот что, Зинаида… об этом проекте в Москве будут знать только три человека: ты, я и Насонов — его людям изготавливать узлы и агрегаты, а его техотдел, сама знаешь, проверен временем. Собираем комплектацию не в полном объёме, а, скажем, третью часть. И уж потом отправляем им. Для всех остальных — это заказ режимный…

— Он такой и есть, — кивнула Рокотова. — Ты плохо смотрел чертежи, Андрей Александрович.

— Пошли, — тот махнул рукой, снова приглашая её к столу. — Показывай… Заодно движок хочу глянуть…

Когда Зинаида дошла до турбины, Старгородский сник и полез за валидолом.

— Зина… я даже не знаю, что сказать… это какие-то инопланетяне, ей-богу… Всё-всё-всё… даже не спорь — выходим со встречным предложением — филиал нашего завода у них в городе. А под это дело у нас будут совершенно законные поставки им экспериментальных образцов. Созвонись с ними и обсуди этот вопрос. Более того, затребуй заказным письмом их данные, чтобы официально оформить трудоустройство.

— Им выгодней заключить договор. Я сама пыталась уговорить их на филиал, но у них юрист собаку съела — выпускница МГУ.

— Северный Экибастуз… ладно, пусть так и будет, но мы пустим слух, что там появилось наше экспериментальное КБ.

— Как быть с чертежами?

— Зина, ну что ты как маленькая? Дома перерисуешь — кульман у тебя имеется. Сама понимаешь, что будет, если что-то уйдёт кому-то из конкурентов. Часть чертежей будешь передавать мне, а я — Насонову. Для хранения всех запчастей по этим моделям задействуем склад № 6.

— Я могу сделать так, что этот проект будет курировать мой Олег. «Догонялка»-то для них.

— И-де-аль-но… — выдохнул Старгородский. — Принимается. Тогда вообще песня — пусть попробует кто-нибудь сунуться за этими моделями — враз уши оборвут.

Тем временем. г. Рябиновск. Кабинет Председателя райисполкома

На встречу с предриком пришло немало народа, а главным цементирующим элементом инициативных групп стала Ирина Шмелёва. С одной стороны явилось новоиспечённое руководство швейной фабрики, с другой — пришли музыкальный руководитель группы «Послезавтра», её хореограф и Юлия Звонцова, как руководитель идеологического проекта. Собственно, пока ждали главу района, все перезнакомились и на приглашение Елены Михайловны в кабинет нагрянули гурьбой.

— Доброе утро. Смотрю, целая делегация ко мне пришла.

— С большими и маленькими проблемами, Елена Михайловна, — усмехнулась Ира. — Понимаю, что в городе сейчас появились свои трудности, но дальнейшее ожидание ставит под угрозу наш проект. И не только его…

— Постараюсь помочь, — кивнула она. — С чего начнём?

— Нужна помощь на уровне Калачеевского обкома. Необходимы ткани, взрослые костюмы зайцев и Снегурочек. Товарищи с фабрики готовы оказать посильную помощь в подгонке костюмов, если не удастся найти сами ткани…

— А нам фонды зажали, — вздохнула Карасёва. — И всё по вине прошлого директора.

— Не думаю, что обком здесь как-то поможет, — покачала головой Куницина. — Вполне вероятно, что уровень здесь выше.

— Тогда нужно идти к полковнику Остапову, — встала из-за стола капитан Звонцова. — Ир, я краем уха слышала, что ты в скором времени хотела посетить столицу нашей Родины по контрактам с ГДР и Болгарией. Что если выйти на руководство страны и попросить бартерную сделку?

— Знаю точно, что в ГДР очень хорошая полиамидная ткань, а болгары выпускают качественный шёлк и фурнитуру, — проинформировала Вишневская. — Это из того, что нам понадобится на первом этапе. А дальше определимся в процессе.

— Я бы поехала, но мне надеть нечего… — вздохнула Шмелёва. — Не хочу абы как предстать перед представителями другой страны.

— Ирина, а если я пожертвую свой костюм? — подняла на неё взгляд Мартынова. — Я его надевала всего раз, на одно торжество, а сейчас он мне безвозвратно мал… просто это была память о том мероприятии… Но ради такого дела… в общем за сутки перешьём… только мерки с вас снять…

— Алла Борисовна, слов нет — так выручили, — солнечно улыбнулась Ира.

— А блузка чёрная у вас есть? — встрепенулась Вишневская. — Я к чему — у моего мужа полгода назад был заказ на партию туфель… хорошая мягкая кожа. Отличное сочетание было бы…

— Привлекательный имидж получится! — согласилась с ней Мартынова. — Тогда после разговора с полковником ждём вас на фабрике.

К полковнику нагрянули сразу обе — Ира и Юля. После получасового предметного разговора с уточняющими вопросами от Александра Петровича, тот испытывающе посмотрел на обеих:

— Что, думали, везде и сразу дело попрёт в гору? Эх, если бы так было всегда… Ладно, ждите результата, скажем… — он посмотрел на часы, — …к четырём вечера.

Там же. Часом позже

Александр Петрович снял трубку «вертушки» и набрал трёхзначный номер.

— Слушаю.

— Здравия желаю! Это «двенадцатый».

— Есть проблемы? Докладывай.

По мере прослушивания Крючков начал постукивать ручкой по столу и отложил недавно взятый в руку документ.

— Значит, нужен выход на наш МинВнешТорг…

— Так точно. Шмелёва, как юрист, отвечает за вопрос сотрудничества в правовом русле, поэтому хочет пообщаться с людьми из ГДР и Болгарии.

— Им и так режим благоприятствования организовали, а они внутри страны не могут договориться.

— Никак нет. Им дали фонды, но бывший директор трикотажной фабрики решил по-своему. Он уже в тюрьме, но группе Шмелёвой от этого не легче — фонды уплыли по бартеру, и вернуть их уже не получится. А новые нужно ждать, но их сроки поджимают.

— Придётся звонить «Первому». Ладно, жди.

Андропову Владимир Александрович звонил уже по ЗАСу. Он передал всю информацию о проблеме и замолчал, ожидая решения.

— Да, фонды уже не вернуть, и их предложение действительно является выходом из создавшегося положения… Вот если бы не конец года, тогда что-то можно было бы решить. Ладно, я поговорю с Патоличевым.[18] Раз сделка будет бартерная, его ведомству можно не напрягаться. Думаешь, Шмелёва справится?

— Я с ней общался на свадьбе. Девушка — палец в рот не клади: такая своего не упустит. Но для порядка мы к ней в группу добавим сотрудника нашего Торгпредства в ГДР. Чтобы приглядел.

— Это если сам Патоличев не подсуетится — у него хватка тоже будь здоров. Да! На всякий случай пошли с ней пару девушек из «Девятки».

— Зачем? У неё есть персональный телохранитель, и думаю, что у Остапова найдётся ещё одна кандидатура.

— Хорошо, так и поступим.

Вечер того же дня. г. Рябиновск

Сержанту Филиппову и его звену в тот день выпало патрулировать район, где Валера проживал с отцом. Вместе с ними присутствовал и старший лейтенант Елин, как офицер КГБ с полным статусом принятия решений. Пока не выдали зимние костюмы, парням и девушкам приходилось поверх камуфляжа носить армейские бушлаты, а впервые выданные сегодня травматические пистолеты добавляли брутальности — инструктаж и начальные стрельбы они прошли днём раньше.

На улицах было неспокойно — началось расселение по другим областям жителей города, не попавших в списки. У большинства домов организовывались стихийные собрания, где удивлённые и напуганные люди пытались прояснить ситуацию. Завидев патрули, люди замолкали, выжидая, когда те пройдут. Видимо, слухи об «Алых беретах», как о замене милиции, уже просочились в народ, и поэтому их воспринимали уже как власть, регулирующую правопорядок.

Зная все злачные места в своём районе, Валера умело распределил звено на двойки — где возможно, выставив парня и девушку, не забыв напомнить о связи и процитировав инструкцию о случаях применения оружия.

Ему в пару достался Егор Пряхин — такой же немногословный, как и он, парень на год младше Валеры. Филиппов потянул напарника за баки с бытовыми отходами — там начинался захламлённый пустырь, где вилась витиеватая дорожка, позволяющая серьёзно сократить расстояние между этим и соседним районом города. Пройдя какое-то расстояние, они услышали взволнованный женский голос, который периодически обрывали подростковые возгласы.

— Деньги и цацки давай!

— Ребята, у меня нет ничего… да и как вам не стыдно обирать людей?

— Меня и мамку всё равно отсюда высылают, а на новом месте деньги ещё как понадобятся. Так что не зли меня — гони деньги!

Преодолев расстояние за несколько секунд, Валерий и Егор очутились на небольшой площадке, где стояло четверо подростков из соседнего района. Кое-кого Филиппов сразу узнал — пересекались раньше в потасовках. Сержант мгновенно потянулся к кобуре и выхватил травмат.

— Руки вверх! Вы арестованы! — приказал он им.

— Молодой человек, спасибо вам большое! — женщина сразу подбежала к нему и опешила. — Валера?

Перед ним стояла Морозова.

— Василиса Андреевна, что вы делаете здесь и в такой час?

— Меня Геннадий Николаевич попросил зайти к вам и забрать документы с его рабочего стола в зале. Решила сократить путь и вот… нарвалась на этих, — она кивнула на хулиганов.

— Слышь, чувак, давай разойдёмся по-хорошему, — цвикнув через зубы, предложил, видимо, старший из них и попытался опустить руки.

— Я сказал — руки вверх, и чтобы я их видел!

— Ты чё, ментам продался? Мы с тобой и раньше базарили и даже дрались… ведь нормальный пацан же был…

— Я не в милиции служу, а в КГБ, и с такими, как ты, мне точно не по пути.

— Один хрен — краснопёрый…

— Тогда ты — урка, живущий по блатным понятиям, и место тебе на шконке…

Стоявший к тому в полоборота, другой парень незаметно вытащил «свинчатку»[19] и резко метнул в Филиппова. В мгновение ока у Валеры пронеслись мысли, что, отойдя, он подставит Морозову под удар. Сержант лишь чуть довернул голову, и свинцовый конус угодил ему в лоб. Из глаз сразу посыпались искры, но Валера на одной силе воли быстро поднял пистолет и выстрелил противнику в плечо.

— Тратт!

— Ой, сука… — завыл тот, прижимая другую руку к источнику боли.

— Я — «Пять-ноль». Нападение на патруль и гражданских. Нужна помощь, — доложил Филиппов по персональной связи.

— «Пять-ноль», ваши координаты засекла, сообщаю всем соседним звеньям ваше местоположение, — тут же ответила Анфиса.

— Сучара, сдал нас… — покачал головой старший.

— Это вы суки… на беззащитную женщину напали… Мне с вами точно не по пути — я по уркаганским законам не жил и не собираюсь начинать. Сейчас кто пошевелится, получит пулю в лицо. Егор, возьми на прицел тех двоих.

Сзади послышался топот ног. Через минуту на площадку пустыря выскочил сам Елин и четверо «беретов».

— Сержант, что случилось?

— Нападение на Морозову Василису Андреевну. Пытались ограбить.

— Куклин, Черманшецев, Зотов, связать хулиганов! Сейчас доставим их в опорный пункт. Валер, ты как сам?

— Нормально, — буркнул тот, ощупывая шишку на лбу.

— Он меня собой прикрыл, — проинформировала старлея женщина.

— Я не хотел так… — заканючил парень, который кидал «свинчатку». — Оно само получилось…

— Это ты следователю будешь объяснять, — зло усмехнулся Елин. — Думаю, что на колонию ты себе уже заработал. Нападение на сотрудника КГБ при исполнении.

— Я не знал!.. — чуть не рыдая, пытался уцепиться за любой шанс мальчишка.

— Незнание закона не освобождает от ответственности, — припечатал его старлей. — Всё, забирайте этих, а я сейчас вызову машину.

— Товарищ старший лейтенант, Филиппову требуется медицинская помощь, — вступилась за сержанта Василиса Андреевна. — Смотрите, какая шишка на лбу.

— Сейчас вызову «Скорую»..

— Не нужно, тарщ старший лейтенант. Сейчас что-нибудь холодное приложу… да вот пистолет, к примеру…

— Он здесь недалеко живёт, я могу в домашних условиях синтезировать кое-что из медицинских препаратов, что снимет опухоль.

— Вы — медик?

— Нет, химик, но…

— Товарищ старший лейтенант, она моему отцу помогла… лекарство сделала на химзаводе…

— А! Так это вы синтезировали метадизоксобромол? Тогда понятно… Ладно, Филиппов, давай, дуй домой… сегодня ты у нас раненый, поэтому дежурство для тебя закончилось.

— Да как же так? Я ж не кровью исхожу… что там какая-то шишка… и звено моё… а там и рапорт по применению оружия писать…

— Да ты не нервничай — всё ты правильно сделал, а раненые должны лечиться, а не бегать с шишками на лбу, как носороги, — усмехнулся Елин. — Завтра утром придёшь в ЦСБ и напишешь рапорт. Всё, давай до дома. Это приказ.

— Есть.

Всю дорогу Василиса Андреевна молчала, в душе размышляя над случившимся. Да, при реинфильтрации ей повезло не только удачно трудоустроиться, но и завязать личные отношения, и с кем — директором химзавода. Оставалось как-то найти общий язык с потенциальным пасынком, но тот ещё в амбулатории не стал ставить палки в колёса в отношениях Морозовой и его отца, а уж сейчас… Василиса Андреевна видела, что парень специально подставился под свинцовый конус, прикрывая её.

— Валера, ты разговаривать можешь?

— Могу.

— Скажи, зачем ты подставился под удар этой болванки?

— Мы обязаны защищать мирное население, а "филинов" — пуще своей жизни.

— А если серьёзно?

— Василиса Андреевна, как вы любите всё усложнять…

— Валер, давай не будем ходить вокруг да около.

— Хорошо. После смерти мамы отец закостенел. Даже в отношениях с этой Кирой он продолжал быть таким… наверное, поэтому он на ней и не женился… А вот вы растопили лёд в его сердце. Я в тот раз увидел его таким, каким он был, когда мама была жива… Ладно, мы пришли… — он открыл дверь подъезда и галантно пропустил Морозову внутрь.

Войдя в квартиру, Василиса Андреевна первым делом потребовала кое-какие ингредиенты, которые должны храниться на кухне и в домашней аптечке. Через десять минут колдовства над ними на блюдце получилась шипящая пена, которую Морозова стала энергично намазывать на лоб юноши.

— Вот так… посиди пять минут. После этого можешь смывать.

— Давайте я вас чаем напою? Наверняка же продрогли.

— Валера, я всё никак не могу привыкнуть, что ты после обучения стал взрослым… — она покачала головой. — Того и гляди девушка появится.

— До девушки мне ещё рановато, — усмехнулся тот. — А в остальном вы правы — новые знания повысили как самооценку, так и самоорганизацию.

— Ты можешь показать мне сейчас те документы, что просил забрать Геннадий Николаевич?

— Могу, но смысл? Вы хотите возвращаться к себе домой в такое время суток и при такой ситуации в городе?

— А что, есть другие варианты?

— Оставайтесь ночевать у нас. В папиной комнате. Чистое постельное бельё я вам найду, а завтра утром спокойно доберётесь до работы или амбулатории.

— Ты серьёзно? — женщина смотрела на него немигающим взглядом.

— Василиса Андреевна, не нужно со мной поступать, как с маленьким. Мы уже говорили на эту тему. Я не буду мешать вашим с отцом отношениям… он столько перенёс после смерти мамы и так настрадался… пусть ему повезёт с вами.

— Спасибо тебе за такие слова, Валера… — в уголках её глаз блеснули слёзы. — Обещаю тебе не быть злой мачехой.

— Вы и злая — понятия несовместимые, — снова усмехнулся он. — Во всяком случае, в нашей семье — точно.

3 ноября 1982 года. г. Рябиновск. Утро. Новая площадка радиозавода

Сегодняшняя планёрка лишь частично касалась производственных моментов — в большей части она была посвящена кадровому вопросу.

— Надеюсь, все уже в курсе, что в городе проводится эвакуация жителей, которые по тем или иным критериям дальше не смогут проживать в Рябиновске? — Константин обвёл взглядом собравшихся.

— А что вообще случилось? — поинтересовался Старков.

— Скоро наш город станет закрытым.

— С почтовым ящиком? — спросил он же.

— Да, и с третьим уровнем секретности. Для тебя и ещё двоих радиолюбителей, как твоих помощников на «круглых столах», сделано исключение — у вас не отберут разрешение на выход в эфир. Но, пожалуйста, не злоупотребляйте этим. Идём дальше. Каждый начальник цеха должен чётко уяснить, что никаких лиц, саботирующих производство, на нашем предприятии не должно быть. Каждый начальник цеха в ответе за своих рабочих. Спрос будет в первую очередь с него. Если у вас в цеху кто-то бузит или нарушает трудовой распорядок, значит, избавляемся от этого человека. Без лишних сантиментов. И ещё… я прекрасно понимаю, что есть люди, имеющие авторитет в цеху, но и среди них сейчас могут оказаться те, кто отнесётся отрицательно к сложившейся ситуации. Поверьте, об этом нелегко говорить, но и с ними будем расставаться.

— Авторитет зарабатывается долго, а потерять его можно в момент, — горько усмехнулся Краснов.

— Вот-вот, Олег Владимирович. Очень верно замечено.

— Константин Сергеевич, вы подумали о слиянии трикотажной фабрики и «Прометея» в один конгломерат? — напомнила ему сестра. — В свете предстоящих переговоров с немцами и болгарами это становится актуальным.

— Им ткани, «Алым беретам» мотоциклы… так мы вообще вылетим в трубу, — усмехнулся Костя.

— Какой вы жадный стали, товарищ Иванов… — она покачала головой. — Я такого раньше за вами не замечала.

— Я не куркуль, а просто рачительный хозяйственник. Ладно, готовь договор о слиянии. А потом и нашим работникам одежду подкиньте.

— Кстати, пока нет оптовых поставок тканей, можно выйти из положения, купив их в магазинах Рябиновска и Калачеевска. Понимаю, что выйдет несколько дороже, но хотя бы обеспечить «Беретов». На них сейчас вся надежда.

— Да я понимаю… блин, как не вовремя ушла из города милиция… ладно, разрешаю снять со счёта предприятия не более ста тысяч рублей. Надеюсь, этого хватит?

— Мы даже не рассчитывали на такую сумму… — искренне удивилась она. — Обещаю экономить каждую копейку!

— Ну вот, а кто-то только что меня назвал жадным, — снова усмехнулся Костя.

— Беру свои слова назад!

В то же время. ЦСБ. Первый этаж

Вчера Родион отбуксировал на механический завод, в цех, который отдали НПО «Гефест», разбитый «Люкс» директора химзавода. Печальным взглядом осмотрев побитую машину, он долго качал головой. Анжела и Настя, присутствовавшие вместе с ним на этом осмотре, удивлённо посматривали на Громова.

— Зачем ты эту рухлядь сюда припёр? — после долгого молчания поинтересовалась Анжела.

— Много ты понимаешь… рухлядь… — мотнул он головой. — При желании из этого убитого «седана» можно сварганить неплохой кабриолет.

— Зачем? — снова не поняла та.

— Затем, что «Беретам» пока не на чем ездить. А тут такой вариант.

— Но скоро зима!

— И что? Брезентовый верх, и все дела. Они ж не в купальных костюмах на нём разъезжать будут?

— Ну, так — да…

— Передние стойки остались целы, задние срежем по высоте конструкции, сохранив требуемую жёсткость. И у меня есть мысль опробовать самопальную турбину меньшей мощности…

— АГА! — супруга сразу стала в позу «Ф».

— Угу… надо же с чего-то начинать, раз жена так просит…

— Иди ко мне, солнышко моё… — она довольно эротично обняла его.

— Тёть Анжел, вы не сильно налегайте на это дело, — усмехнулась Настя. — А то заказ Москвы сорвём из-за вашей возможной беременности.

— А-ха-ха-ха! — истерично заржал Родион.

— Та-а-к… — Громова с деланным недовольством повернулась к племяннице. — Ты мне не указывай, малолетка… нашлась взрослая, понимаешь…

— Что… ха-ха… сотворила себе подружку?.. ха-ха… теперь наплачешься… — не переставал смеяться её супруг.

— Родь, и ты туда же? Насть, нашла бы ты себе парня, что ли?

— Ты чё-о-о? — воззрился на неё разом прекративший смеяться муж. — Ей сколько лет?

— Да ну вас, — мотнула головой Анжела. — Ну, брякнула, не подумавши… меня теперь к стенке?

— Ладно, сменим тему, — предложил Родион. — Ну что, берёмся за работу? Слесари обещали помочь.

— Только сначала нужно получить согласие у собственника машины, — заметила Настя.

— А вот ты этим и займёшься! — обрадовалась Анжела. — Насколько я слышала, сам директор ещё в больнице, и попасть сейчас к нему невозможно — кроме родственников никого не пускают. Но я знаю, что в «Алых беретах» служит его сын. Давай, напряги извилины и метнись завтра в ЦСБ, чтобы найти этого парня. Попросим его помочь с решением нашего вопроса.

Вот сегодня Настя с утра и направилась прямо из гостиницы в Центр Системы Безопасности города. Дождавшись окончания развода звеньев по своим объектам, она подошла к высокой девушке, которую видела на свадьбе тётки.

— Доброе утро.

— Доброе, — кивнула та. — Ты… по-моему… Настя?

— Да, а вы?

— Нина Князева, командир «Алых беретов». Ищешь кого-то?

— Мне нужен ваш сотрудник по фамилии Филиппов. Понимаете… — она вкратце передала задание от Громовых.

— Ага, поняла. Валера здесь. Пойдём внутрь, покажу тебе его.

За одним из столов сидел крепкий тёмноволосый парень с правильными чертами лица и с небольшой шишкой на лбу. Он что-то старательно писал на бумаге, временами останавливаясь и обдумывая. Увидев Князеву, он резко встал по стойке «смирно».

— Вольно. Валер, к тебе тут гостья пришла. Дело у неё к твоему отцу.

— Слушаю, — Филиппов переключил внимание на незнакомку — русоволосую девушку в тёплых брюках, кожаной куртке, ладно облегавшей фигуру, и чёрной вязаной шапочке, из-под которой виднелась толстая, но короткая русая коса.

— Привет. Понимаешь, нам нужно согласие твоего отца на переделку его аварийной машины.

— Кому это «нам»?

— Нам — это НПО «Гермес». Машина ещё гаишниками признана как не подлежащая восстановлению… Знаю, что за кое-какие запчасти можно выручить небольшие деньги, но мы планируем переделать эту машину для вас, «Алых беретов», и…

— Можешь не продолжать! Для такого дела я согласен вам помочь. Сейчас только закончу рапорт, и пойдём, — кивнул он и присел за своё место.

— Валер, дай сюда рапорт, — Князева поманила рукой. Он передал листок, Нина взяла его и перечитала. — Ясно… Остальное вчера Елин писал в отчёте… в общем, ставь подпись, и всё. Кстати, тебе сегодня на вечернем разводе объявят благодарность.

— За что? — удивился тот.

— За самоотверженные действия по спасению гражданских. Подставить лоб под свинцовый конус не каждый отважится.

— Служу Советскому Союзу!

— Молодец, но придётся повторить это на разводе, — она подмигнула парню. — Давай, не задерживай гостью.

Пока шли, Валера и Настя разговорились. По мере продвижения беседы, каждый из них понял, что оба прошли через кибершлем. Потом Филиппов узнал, что девушка работает механиком в НПО «Гефест». Он и раньше благоволил к машинам, а тут общность интересов, да ещё с девчонкой… Беседа сразу превратилась в обмен опытом об увиденных в жизни конструкциях.

Они незаметно добрались до Старой площадки радиозавода, где Настю пропустили по удостоверению сержанта Филиппова. Зайдя в амбулаторию, он вежливо поздоровался с Никоненко, которая и препроводила обоих в палату к Геннадию Николаевичу. Там как раз горячо обсуждались перспективы развития завода между ним и Морозовой. Какие-то громкие реплики доносились даже за дверь. Валера деликатно постучал в неё и, выждав несколько секунд, открыл.

Увидев входящего сына и какую-то девушку, Василиса и Геннадий разом прекратили спорить и уставились на входящих.

— Ё-моё… сынок, когда ты успел обзавестись девушкой? — оторопело проговорил отец.

— Настя не моя девушка… пока не моя… У неё к тебе дело, пап.

— Здравствуйте, — кивнула Рокотова-младшая. — Я к вам от Родиона Громова…

— Замечательно! — расцвёл в улыбке Филиппов старший.

— Он просит… — передав информацию, Настя замерла, ожидая решения.

— Да заберите вы это барахло! — тот, как мог, махнул рукой. — Тем более, что машина понадобится вот им, — показал он на сына. — Я как выйду из больницы, сразу подпишу все необходимые документы.

— Ага, спасибо… — кивнула Настя. — Тогда я пошла… Мне ещё бабушку с дедушкой проведать, раз тут оказалась, — она скосила взгляд на парня и вышла из палаты.

— Валера, а ты не промах, — улыбнулся отец. — Такая красивая девочка… вкус у тебя что надо, — отец показал большой палец правой руки.

— Я ж говорю, что она пока не моя девушка… — смутился тот.

— Так чего ждёшь? — ухмыльнулась Морозова. — Не упусти свой шанс. Ты ей тоже понравился. Это я тебе, как женщина, говорю.

— Ладно, пошёл я… — Валера ретировался за дверь.

— Вот видишь, и сын уже взрослым стал и при деле, — вздохнул Геннадий Николаевич. — Как они быстро растут…

— Но я до сих пор в шоке от его вчерашнего поступка. Как будто мы с ним родные сын и мать… — женщина чуть всплакнула.

— Значит, на роду нам было написано столько страдать поодиночке, а потом сойтись в одну семью.

----------------------------------------------------------------------------

15 В альтернативной истории директор АЗЛК с 1972 года.

16 Научно-исследовательский автомобильный и автомоторный институт

17 Директор ВАЗа.

18 Николай Семёнович Патоличев — советский государственный и партийный деятель. В нашем мире Министр внешней торговли СССР в 1958–1985 гг.

19 Отлитый из свинца конус. Заготовкой служили красные кирпичи с такими же углублениями на одной из широких сторон. Применялось подростками как метательное оружие или, если диаметр был крупным, как замена кастету.

Глава 7

Тем временем. г. Москва

Ермаковы, пользуясь случаем, решили пройтись по магазинам и кое-что прикупить не только в дорогу, но и с собой в Рябиновск. Посетив третий этаж ГУМа и пройдя его полностью, они стали спускаться, когда на эскалаторе этажом ниже их окликнул мужской голос:

— Таня?

Ермакова повернулась и на встречном эскалаторе увидела Игоря Голикова — свою институтскую любовь.

— Таня, я сейчас спущусь вниз! Никуда не уходи! Пожалуйста!

— Хорошо! Ждём тебя у эскалатора!

— Мама, кто это? — Катя с видом следователя смотрела на мать, когда они ждали незнакомого девочке мужчину.

— Это моя бывшая любовь… Когда-то,ещё до папы, я была увлечена им, — на лице Ермаковой-старшей проскользнула мечтательная улыбка.

— Ясно… ну, жизнь, конечно, продолжается… но не рано ли?

— Ты о чём? — нахмурилась та. — Блин, ну что за подозрения?.. Нет, Катюш, я ничего такого себе не вообразила…

— Поживём — увидим, — девочка пожала плечами.

— Катя!

— Здравствуйте!.. — поздоровался запыхавшийся однокашник матери. — Совсем «дыхалка» стала плохой…

— Небось, по кабинетам рассиживаетесь, — усмехнулась Катя.

— Катя! — мать снова одёрнула дочку.

— Да ладно, Тань. Нынче молодёжь стала акселератами, — усмехнулся мужчина. — Игорь Голиков, для тебя — дядя Игорь. Учился вместе с твоей мамой в Первом Меде.

— Значит, в Москве, — заключила девочка. — А то их вообще-то два: ещё и в Ленинграде имеется.

— А вы кто будете, прекрасное и юное создание?

— Екатерина Олеговна Ермакова. Кибернетик.

— Даже так? — опешил он. — Тань, а что, она школу уже закончила? По внешнему виду не похоже…

— Не совсем так, Игорь… — Татьяна Александровна замялась, сердито поглядывая на дочь. — В общем, в этом вопросе есть свои нюансы…

— Да ладно, не заморачивайся. Если есть какая-то тайна, пусть будет. Я не занимаюсь их коллекционированием, — он подмигнул девочке. — Ну, рассказывай… где ты сейчас?

— Сначала мы бы хотели узнать это от вас, — нахмурилась Катюша.

— Ого! — засмеялся он. — Прямо как на допросе следователя!

— А что, были прецеденты? — ещё больше нахмурилась девочка.

— Да, Танюш, твоей дочери палец в рот не клади! Хорошо, товарищ юный следователь, расскажу, как на духу… Игорь Станиславович Голиков. 1940-го года рождения. Член партии с 1980-го, под судом и следствием не был, в порочащих связях не замечен. Довольна?

— Где работаете, товарищ Голиков? — в том же тоне задала вопрос Ермакова-младшая, для пущей уверенности нахмурив брови по максимуму.

— Катя!

— Да ладно, Тань, — усмехнулся Игорь. — хочет поиграть в следователя — пожалуйста. Работаю сейчас в Институте кардиологии, что в Петроверигском переулке, 10. Знаете, где это?

— Разберёмся! Продолжайте…

— А почему не записываете? — парировал он с усмешкой.

— Здесь вопросы задаю я.

— Катя!! — мать перешла на крик.

— Обалдеть… как в КГБ на допросе… — снова усмехнулся Голиков, но продолжил игру. — Что ещё о себе сказать…

— Семейное положение, — подсказала девочка.

— А! Да, совсем забыл… увы, брак был неудачен: жена оказалась стервой, — развёл он руками.

— Меркантильной? — уточнила Катя.

— Какие мы слова знаем… — нарочито восхитился Игорь. — Да, можно и так сказать… ах, да!.. про жильё вы забыли, товарищ юный следователь… снимаю квартиру… — он назвал адрес. — Пока вроде всё.

— Игорь, извини её, пожалуйста…

— Извиняю, — улыбнулся тот. — Но, тем не менее, ты не прекратила этот допрос… Значит, тоже хотела выяснить подробности моей жизни? — он испытывающе посмотрел на Ермакову-старшую. Та молчала. — Ладно, я не претендую на признание. Как ты? Где работаешь? Всё также в нейрохирургии?

— Можно и так сказать, — уклончиво ответила Татьяна.

— Тань, зря ты пошла по этому направлению… — он покачал головой. — Нет, понимаю, что это оно перспективное, но женщина и нейрохирург… не сильно совместимые понятия… Хорошо, что ты — исключение из правил. Но давай сменим тему. Знаю, что ты вышла замуж…

— Не, интересно, а как тогда я появилась на свет? — фыркнула Катя.

— Катя! Да что ж это такое, а? — поведение дочери уже начинало выводить Ермакову-старшую из себя.

— Да ладно. Я понимаю её ревность к другому представителю мужского пола, что и её отец. Кстати, как Олег?

— Папа погиб в автокатастрофе, — холодным тоном проинформировала его девочка.

— Что? — снова опешил Голиков. — Извините, я не знал…

— Игорь, они с Катей попали в автокатастрофу. Дочь выжила, он — нет.

— Понятно… прими мои искренние соболезнования. Но давайте сменим тему. Так где ты сейчас работаешь? И над чем? Наверняка есть какая-то научная тема?

— Игорь, моя научная тема за семью печатями, — усмехнулась Ермакова-старшая.

— Ты серьёзно? А как так получилось?

— Мама на подписке, — снова нахмурилась Катя. — Что тут непонятного?

— Ого! А ты у мамы секретарь? — ухмыльнулся он.

— Товарищ Голиков, вы не играйте с огнём… не надо…

— Катя, ПЕРЕСТАНЬ! — злым шёпотом приструнила её мать.

— Да ладно… подумаешь… — девочка демонстративно повернулась к ним спиной.

— Игорь, ещё раз извини её пожалуйста… Да, я на подписке, поэтому ничего не могу рассказать подробно.

— Везёт же тебе…. небось, интересная тема?

— Очень.

— А меня скоро выпихнут… не сработался с Куклиным. Махровый ретроград, блин… идеи военного времени или около того… Все нововведения встречает в штыки и проверяет по сто раз.

— Слушай, а что тебя ещё держит в Москве? — на ум женщины пришла авантюрная идея.

— Да практически ничего… маму схоронил три года назад… апоплексический удар… даже я не смог помочь… семьи нет, квартиру оставил жене… В общем, без роду, без племени… — он грустно усмехнулся.

— А если я тебе предложу такую тему, что через пару лет Куклин к тебе приползёт на коленках и станет умолять поделиться опытом?

— Ты это серьёзно? — опешил он.

— Только учти, что назад дороги уже не будет… никак и никогда.

— Какая интрига… — покачал он головой.

— Туда дуй, оттуда… — повернувшись, девочка показала язык.

— А-ха-ха! — заржал Голиков.

— Катя, да что на тебя сегодня нашло? — Татьяна смотрела на неё со злостью.

— Зло берёт — кишки дерёт… просто нет настроения… вспомнила про гибель папы, и всё…

— Тань, мне кажется, что её умственные способности явно ушли вперёд биологического возраста.

— Не вы, товарищ Голиков, первый это замечаете, — девочка перевела взгляд на него.

— Сколько у меня времени? — Игорь посерьёзнел и перевёл взгляд на Татьяну.

— Мы здесь пробудем ещё максимум трое суток. Потом обратно…

— Куда?

— Туда! — недовольно буркнула Катя. — Но отсюда не видно. Вам же…

— Катя!!

— ВАМ ЖЕ дали понять, что полная информация только после согласия, — с нажимом произнесла Ермакова-младшая.

— Нет, у меня стойкое впечатление, что твоя дочь работает в КГБ, — усмехнулся Игорь.

— Если я скажу где, вас отправят туда, где Макар телят не гонял, — припечатала его девочка.

— Нет, не надо, — он картинно помотал головой.

— Струсили? — ехидно ухмыльнулось молодое создание.

— Тань, да она ещё и провокатор…

— Если ты сейчас не замолчишь, я не знаю, что с тобой сделаю, — покачала головой мать.

— Ну и ладно… вообще больше слова не скажу, — девочка снова отвернулась от них.

— Так что ты решил? — Ермакова испытывающе посмотрела на Голикова.

— Сложно сказать… такие вопросы навскид не решаются… но ты сейчас уйдёшь вот с этой букой, и потом мы можем больше не встретиться… Можно мне подумать сутки? И как тебя найти?

— Я сейчас живу у отца, на проспекте Вернадского… адрес помнишь?

— Конечно!

— Тогда жду твоего решения до завтрашнего вечера.

— Хорошо, я в любом случае дам знать… даже если ответ будет отрицательный.

— Мама, почему ты решила его взять с собой? — угрюмо произнесла девочка, глядя вслед удаляющемуся мужчине.

— Потому что Игорь Станиславович — очень перспективный кардиохирург. Ещё на специализации в мединституте у него проснулся талант. И он не отягощён общепринятыми догмами… если ты понимаешь, о чём я говорю…

— С новыми знаниями он станет для других кардиологов, как маяк для кораблей?

— Однако… — мать удивлённо покачала головой. — Да, всё ты правильно поняла.

— Скажи мне честно… тебе он нравится?

— Катя!

— Мам, ответь мне, не как дочери, а… взрослой дочери.

— Как человек — да, но я не знаю его изменившегося характера… И вообще, это личное.

— Но, если что, жить-то нам вместе.

— Слушай, я уже жалею, что разрешила тебе обучение… так и у тебя скоро мальчик появится.

— Фи, с этими сопливыми вьюношами, с их пубертатным периодом… — девочка покачала головой. — Не дождёшься.

— Ничего себе… ты и об этом получила знания?

— Тебе как, с картинками или на словах?

— Катя, ты серьёзно?

— Видимо, в будущем сексуальное воспитание молодёжи — один из общеобразовательных предметов, — пожала та плечами.

Полчаса спустя. Проспект Вернадского. Квартира Шокиных

Едва Ермаковы зашли в квартиру, как услышали спор министра и сына.

— … Да как ты не понимаешь, это такой прорыв в науке! — горячился Сан Саныч.

— Саша, даже не думай! Иначе у нас обоих головы полетят! — на повышенных тонах ответил ему отец.

Едва Татьяна Александровна зашла в зал, как увидела склонившихся над ватманом брата и отца. Они повернули головы на вошедшую.

— О! А Катя где? — спросил брат.

— В прихожей, сумки с обновками переносит.

— Тань, тут такое дело… в общем, с меня требуют зачинщика вот этой теории… — кивнул он на лист.

— Саша, ты в своём уме? Тебя же предупреждали!

— Что за шум, а драки нет? — девочка вошла в комнату и приобняла мать.

— Катя, мне нужно показать тебя… э-э-э… живьём… в институте…. С твоими выкладками у нас такое началось…

— Катя, даже не вздумай! — нахмурилась мать.

— Спокойно, товарищи родственники. Меня не только предупредили о таком варианте событий, но и проинструктировали на предмет, что можно говорить, а что — нет.

— Это кто же? — опешила Ермакова-старшая.

— Некий дяденька с тремя большими звёздочками на погонах… Александром Петровичем зовут… Стала бы я светить такую информацию без разрешения… Мам, ты меня за идиотку-то не держи.

— Ну, если так… — сразу успокоилась Татьяна Александровна.

— Я поеду с тобой, дядь Саш, но только при одном условии… — Катя испытывающе посмотрела на него.

— Каком? — удивился тот.

— Двухчасовая лекция в обмен на диплом, окончившего ваш или любой другой технический ВУЗ по специальности «Кибернетика».

— Катя, знаешь, как это называется? — нахмурился Сан Саныч.

— Ну нет, так нет… тогда я никуда не еду, — пожала она плечами.

— Ты понимаешь, что на кону моя карьера? — чуть дрогнувшим голосом спросил он её.

— А я только в начале своей карьеры… и меня могут не взять работать по специальности без соответствующего документа.

— Будешь работать у меня, в чём проблема? — повернулась к ней мать.

— Ага! Любая проверка ОТТУДА, — кивнула она вверх, — и приплыли — «Почему у вас работает человек без образования? Ах, курсы окончила… и что? Это не полный курс высшего учебного заведения!» — передала она диалог гнусавым мультяшным голосом. — Нетушки! Поеду только через диплом!

— Без ножа режет… — эмоционально развёл руками дядька.

— Саша, а что тебе мешает устроить Кате коллоквиум прямо в институте? — поднялся со своего места Шокин-старший. — Думаю, что после этой лекции ни у кого не останется даже тени сомнения в её компетентности. Если что, результаты комиссии я завизирую.

— Дедуль, ты — самый лучший! — Катя кинулась к нему и обняла.

— А по Лениной теме? — напомнил Сан Саныч.

— У-у-у… — протянула девочка — … тогда я здесь надолго останусь… и мама уедет без меня. Нет, только твоя тема, дядя Саша.

— Вредина!

— Уж какая есть, — девочка картинно развела руками.

* * *

Аудитория, обычно пустующая в это время — студенты, как правило, уже в лабораториях — сегодня принимала практически весь цвет специалистов по квантовому направлению. Тот утренний фурор от «Саныча Шокина» будоражил их не только ум, но и самолюбие. Они бодались на симпозиумах, отстаивали свою позицию в научных диспутах и лабораториях, а тут, за один миг Шокин открыл новое светило научного бомонда, положившее на обе лопатки все их теории и выкладки.

Едва виновник утреннего переполоха зашёл в аудиторию, все фоновые разговоры разом стихли. Вместе с ним зашла и девушка-подросток, лет пятнадцати-шестнадцати. Она сразу подошла к доске и деловито попробовала, как пишет мел. Потом стёрла свои каракули, положила тряпку на полку и отряхнула руки.

— Ну что, начнём? — поинтересовалась она у собравшихся.

— Саша, я не совсем понял, что это сейчас было? — нахмурился седовласый мужчина в позолоченных очках.

— Евгений Максимович, вы просили доставить того, кто писал на том ватмане? Я вашу просьбу выполнил.

— Ты смеёшься? — нахмурил он брови. — Над всеми нами?

— Товарищи учёные! У меня время тоже не казённое, — Катя поспешила прийти на помощь дядьке. — Или начинаем слушать, или я поехала обратно.

— Прелестное создание, а вас не учили юношеской скромности? — Евгений Максимович перевёл взгляд на эту молодую выскочку.

— Всё проходит, и это пройдёт, — пожала та плечами.

— Однако… — мотнул головой седовласый. — Царь Соломон?

— Ага. Надпись на его кольце, — поправила его Катя. — Ну что? Приступаем?

— Катюш, начинай, — кивнул ей Сан Саныч и присел на место в первом ряду.

По мере изложения материала, сотоварищи Шокина по квантовой теме уже не смотрели на девочку свысока. Более того, когда она начала выстраивать подробные цепочки формул, а не короткие итоговые, что были на ватмане, многие повскакали со своих мест и подошли поближе к доске — почерк у Кати был мелким. Негромкие переговоры обсуждаемых формул превратились в единый фон, словно рядом располагался пчелиный улей.

Вот закончилась доска, и Катя со вздохом положила мел.

— Катюш, что случилось? — участливо поинтересовался Шокин.

— Доска кончилась. Вы перепишите, а потом я продолжу.

— Так там ещё две есть! — немолодой мужчина быстро оказался рядом с девочкой и решительно раздвинул исписанные части первого слоя досок.

— Спасибо, — кивнула Катя и продолжила.

Когда закончилась вторая доска, тот самый Евгений Максимович сам подошёл к девочке, чтобы помочь раздвинуть и этот слой.

— Позвольте полюбопытствовать, прелестное создание, что заканчивали? И где?

— Это закрытая информация, — нахмурилась она.

— Кем закрытая? — усмехнулся тот.

— КГБ.

— Даже так? А почему тогда вы спокойно сливаете нам такую секретную информацию?

— Потому что по подписке мне это разрешено. Как вы понимаете, это не я автор вот этого всего… поэтому претендовать на открытие не имею никакого морального права. Однако меня проинструктировали, что коллективная заявка вашего института на патентное право вполне себе вариант дальнейшего развития событий…

— Однако… — снова мотнул головой Евгений Максимович. — Умеете вы удивить, барышня.

— Единственное, что мне бы хотелось, так это сдать вам коллоквиум.

— Зачем?

— Как видите, знания у меня имеются, но нет диплома. А без бумажки, что? — усмехнулась она.

— Коллеги, у меня полный разрыв шаблона… — задумчиво проговорил тот. — Смотрю на девушку — лет шестнадцать на вид, отворачиваюсь — минимум вдвое больше. Прямо вундеркинд… Хм, коллеги, я так думаю, что после полной выкладки всех основополагающих постулатов нового направления в квантовой физике, Катерина, безусловно, заслужила диплом.

— Евгений Максимович, только с условием, что она поработает с нами месяц-другой, — усмехнулся другой его коллега.

— Аж бегом! Ага! — нахмурилась Катя. — У меня куча своей работы, а я буду тут прохлаждаться.

— И какая же у вас тема работы? — поинтересовался коллега Евгения Максимовича.

— Вот когда вы получите подписку с тремя нулями по нашему ведомству, вот тогда и поговорим.

— Саша, это правда? — мигом посерьёзнел сам Евгений Максимович.

— Увы, жестокая несправедливость судьбы, коллеги, — вздохнул тот. — Нам дали пищу для ума, дали начальный вектор, но тут же закрыли кран водопровода.

— О, сколько нам открытий чудных

Готовит просвещенья дух,

И опыт, сын ошибок трудных,

И гений, парадоксов друг,

— процитировала Катя.

— И снова вы меня удивляете, барышня… — нахмурился Евгений Максимович. — Умом понимаю, что вам мало лет, но ваш кругозор уже сродни, как минимум, выпускнику нашего института… Коллеги, я не ошибусь, если скажу, что перед нами будущая Софья Ковалевская нашего времени. Что ж, я лично ходатайствую о выдаче оной барышне диплома. Заслужила! Саша, Александр Иванович не будет против? — он чуть приподнял очки пальцами левой руки.

— Сказал, что завизирует решение, — усмехнулся Шокин.

— Тогда вообще не вижу проблем. Михал Георгич, будь любезен, сходи в деканат и возьми один экземпляр диплома. А мы пока продолжим…. Итак, вы обещали показать третью часть вашего короткого плана на том ватмане.

— Без проблем, — улыбнулась Катя. — Смотрите, дальше векторы стремятся… — она взяла мел и снова начала писать формулы.

Она остановилась лишь тогда, когда тот самый Михаил Георгиевич принёс бланк диплома. Евгений Максимович взял его из рук коллеги и начал заполнять.

— Катя, вы по какой специальности собираетесь дальше работать?

— Кибернетиком.

— Что?

— Вот это всё, — девочка кивнула на доску, — лишь побочный материал. Основная тема — системы ЭВМ будущего.

— И что вам удалось написать по основной теме? — раздался голос со второго ряда.

— Глобальная сеть ЭВМ, как средство коммуникаций будущего. В группе с другими коллегами занимаюсь именно этим направлением.

— Ого! А можете что-то рассказать и по этому вопросу? — не унимался мужчина.

— Вам что-нибудь знакомо из этих названий: модемный пул, серверное программное обеспечение, индивидуальный адрес ЭВМ?

— Не слышал, — пожал тот плечами.

— Тогда зачем терять время? — усмехнулась она.

— Саша, у меня стойкое впечатление, что она не та, за кого себя выдаёт… — покачал головой Евгений Максимович. — Как будто… как будто в тело ребёнка непостижимым образом засунули взрослого человека… лет тридцати-тридцати пяти…

— Скорее — двадцати пяти, — ухмыльнулась Катя.

— Это правда? — учёный смотрел на неё немигающим взглядом.

— Я недавно попала с отцом в автокатастрофу. Папа погиб, а мне сделали операцию на голове. Возможно, после неё мой мозг стал работать несколько по-другому.

— Я не знаю, к счастью или наоборот, но вы уже не ребёнок, — мотнул он головой. — И то, что вы сейчас работаете по такой серьёзной теме, говорит о многом. А можно ли узнать о месте вашей работы? — она отрицательно покачала головой. — Я так и думал. Что ж, от лица учёных по квантовому направлению нашей науки выражаю вам искреннюю благодарность за такую исчерпывающую информацию и лекцию. Теперь мы знаем, куда дальше идти.

— Только постарайтесь своих западных коллег пока не посвящать в эти разработки.

— Она точно под колпаком КГБ, — усмехнулся ещё один мужчина.

— Я предполагала такое развитие событий, и меня проинструктировали о том, что можно говорить, а о чём пока преждевременно.

— Вот тебе и ответ, Коля, — усмехнулся Евгений Максимович. — Там, — он указал пальцем вверх, — уже всё предусмотрели. Кстати, очень рад за вашу семью, Катенька… третье поколение научных умов в семье Шокиных… и какое… Надеюсь в скором времени узнать о вас в выбранном вами амплуа.

— Не сразу, но мы заявим о себе на весь мир. Простите, может быть, во мне ещё играет юношеский максимализм, но уж больно революционные открытия. Мы ждём их реального воплощения в узлах и агрегатах. И тогда… — она покачала головой.

— Заинтриговали! — мотнул головой Евгений Максимович. — Так заинтриговали, что слов нет… будем надеяться, что ваши слова станут пророческими, а то американцы уже опережают нас примерно на десятилетие.

— Они идут примерно тем же путём, что и вы до этого, — она кивнула на доску. — Поэтому, пусть даже скачут галопом и теряют драгоценное время.

— А вы? — улыбнулся Евгений Максимович.

— А мы, как говорил Владимир Ильич Ленин, пойдём другим путём.

— Очешуеть… вот это размах… — произнёс «Коля», но его последние слова утонули в овациях всех остальных, вставших при этом со своих мест.

Когда аплодисменты стихли, Евгений Максимович эмоционально, но аккуратно, пожал Кате руку.

— Я очень рад, что младое племя учёных имеет правильный политический взгляд. Если вы снова окажетесь в Москве, будем признательны за новые лекции. На любых ваших условиях.

5 ноября 1982 года. г. Рябиновск. Утро. Новая площадка радиозавода

Сегодняшняя планёрка проходила оживлённо. Первым, как всегда докладывал новости Старков.

— «Круглый стол» превратился в какую-то трибуну. Ветераны почти не появляются, только чтобы поблагодарить от себя лично или по поручению группы коллег… а вот им на смену пришли радиолюбители из стран СЭВ. Я подозреваю, что болгары и немцы где-то проговорились или показали свою аппаратуру… в общем, сейчас стали приходить югославы — их больше всего… потом венгры и чехословаки. От каждой страны уже примерно по пятьдесят заявок. Как трансиверы, так и антенны, но последние заказывают в большинстве «штыри». Подходили итальянцы и немцы из ФРГ: интересовались как трансиверами, так и антеннами. Особенно итальянцы. Один просит целый комплект по всем диапазонам — от ста шестидесяти до десяти метров.

— Это какие он просит? «Квадраты»? — усмехнулся Костя.

— Да ты что! Конечно, нет! «Штыри» на 160 и 80, и «квадраты» на остальные… хочет комбинированные. Заявил, что готов заплатить пять тысяч долларов. Мотивировка, что русские делают с запасом прочности. Он собирается в радиоэкспедицию на остров Бувэ, а там ветра будь здоров. Готов даже прорекламировать нашу продукцию, если дадим наклейки.

— Константин Сергеевич, давайте сделаем скидку в пятьсот долларов этому итальянцу, а я попрошу товарища Морозову изготовить наклейки на антенны и аппаратуру, — предложила Шмелёва. — Заключим договор с ним о рекламе нашей продукции.

— Хочешь выйти на мировой уровень? — улыбнулся тот.

— А почему нет? Я так понимаю, что к этой экспедиции будет приковано внимание большого количества людей? — она повернулась к Старкову.

— Ирина Сергеевна, вы даже не представляете, сколько! Такие экспедиции редки: слишком много сложных факторов приходится решать при их планировании.

— Вот! И когда итальянец опубликует отзыв о нашей продукции, мировые лидеры такого оборудования начнут тихо подвывать в сторонке. Только представьте этот отзыв: «Я работаю на русской аппаратуре и антеннах фирмы «Прометей»! Она надёжна как советский автомат Калашникова!» — она ещё не знала, что эти слова окажутся пророческими. — Оружие этой марки знают по всему миру. Почему нам не выйти на такой уровень?

— Фундаментально! — мотнул головой Зимин.

— А если собрать для него ещё и антенный тюнер? В качестве дополнительного элемента к нашим антеннам, — предложил Костя. — Сам трансивер, антенный тюнер и три антенны: 160,80 — «штыри» и многодиапазонные квадраты от «сороковки» до «десятки». Виктор Николаевич, только предусмотри к последней опорный подшипник для поворота.

— Я даже вварю шесть поворотных ручек в нижней части мачты, — кивнул тот. — А крепёж сделаем по типу альпинистского снаряжения. Чтобы скобы забили намертво и закрепили за них оттяжки.

— Хочешь, чтобы следующая экспедиция использовала эту же позицию? — прищурился Иванов. — А что, вполне себе идея!

— Это всё хорошо, но как быть с мощностью? — помрачнел Старков. — Наши пять Ватт в таком деле ни о чём.

— Делай усилитель на транзисторах. С учётом нашей квалифицированной настройки антенн, думаю, что они выдержат экспедицию.

— Но это дополнительные затраты…

— Виктор Николаевич, сейчас на кон поставлено будущее марки «Прометей» среди радиолюбительского сообщества, — заметила Шмелёва. — Если мы выдержим конкуренцию, японские фирмы будут вынуждены считаться с нами. Я осознаю, что на такую экспедицию собирается много денег, значит, осечки от оборудования быть не должно. Скажите, были случаи отказа техники в таких вот мероприятиях?

— Да полно! И антенны, и сама приёмо-передающая аппаратура накрывалась медным тазом.

— Тогда многие экспедиционеры задумаются над своим выбором — брать популярное оборудование известных фирм, но которое может подвести в ответственный момент или «русский автомат Калашникова». Пусть дороже, чем японское, но с высокой надёжностью.

— Я бы не сказал, что наше сильно дороже японского… где-то процентов на десять-пятнадцать.

— Тогда это вообще не проблема, — мотнул головой Костя. — Доплата в пятнадцать процентов за надёжность — мизер. Виктор Николаевич! Готовишь комплект, как если бы сам собирался в такую экспедицию. Промаркируешь все элементы и составишь список, что, как и куда крепится или соединяется. Нужна помощь с переводом на английский — окажем. Итак, подведём итог: с учётом тюнера, стоимость комплекта — 4680 долларов США. Это со скидкой, но при учёте рекламы нашей продукции. Если итальянец согласен, передашь ему реквизиты нашего инвалютного счёта. После совещания Ирина Сергеевна даст тебе всю необходимую информацию.

— Но такое в эфире нельзя передавать… — опешил он.

— Я попрошу полковника Остапова на исключение из правил. Пусть по своему ведомству запросит разрешение. Уж больно случай особенный — на кону престиж не только «Прометея», но и страны.

— Понял. Только нужно ещё подумать и о диэлектрических шестах для «квадратов».

— Я позвоню на химзавод, попрошу их подключиться к решению этой проблемы.

— Уясните, пожалуйста, все — на данном этапе нам уже нужна известность на мировом уровне, — добавила от себя Ирина Сергеевна. — Пусть вначале мы пойдём даже на некоторые издержки, но потом окупим их сполна.

— С этим вопросом разобрались, теперь что нам скажет начальник Новой площадки? — Костя перевёл свой взгляд на Краснова.

— По вспомогательному производству мы освоили гитары и клавишники, но заказов почти нет — только ансамбль областной филармонии приобрёл два комплекта.

— Это связано с задержкой в идеологическом проекте, — пояснила Шмелёва. — Только вчера вышли на областной уровень. Товарищ Куницина помогла звонком в обком, а там Захаров сделал свой ход. Его несколько звонков уже полностью решили проблему с тканями. Сегодня мы оплатим заказы, а в понедельник едем забирать. Как только будут готовы костюмы, приступаем к официальной съёмке музыкальных… э-э-э… клипов. Как только придёт известность к нашим ВИА, сразу начнут интересоваться и музыкальным оборудованием.

— Олег Владимирович, что по кибернетическому отделу? — посмотрел на него Костя.

— Ну, они тоже не сидели сложа руки. Артём знает лучше меня все нюансы, — кивнул он на Соколова.

— Что могу сказать… готовы программные комплексы «ПромОс-82» и «ПромОс-82С». Соответственно пользовательская и серверная операционные системы. Насколько возможно, доработан список драйверов устройств. Чета Крицких работает не поднимая головы. Намечен выпуск оборудования для организации модемного пула в Москве и двух моделей печатающих устройств. По последним есть кое-какие трудности. По модемах… Подобраны самые надёжные модели и в этой связи прошу разрешения забрать определённый список микросхем из нашего НЗ. Предполагаемое количество изготавливаемой техники — шестиканальный пул в столице и столько же для организации единой сети по разным городам. В перспективе будем тратить не самые актуальные микропроцессоры, чтобы, в случае чего закрыть всех потребности Комитета.

— Кто поедет в Москву обучать персонал?

— Если Катя Ермакова задание выполнила, значит, только ей и ехать.

— А если нет?

— Блин, не хотелось бы светить остальных программистов, — покачал он головой. — И мы её специально готовили на этот шаг. Девушка, хоть и молодая, но очень перспективная. Умеет нестандартно мыслить. Она сегодня приезжает… — он посмотрел на часы — … уже, кстати, приехала… Как только отоспится и придёт в нашу лабораторию, мы узнаем результат. Если удалось, значит, выходим на полковника Остапова, а уж он докладывает наверх, и ждём команду.

— Модемы за какой срок соберёте?

— С учётом эксплуатации двух паяльных станций… хм, где-то за неделю комплекты будут готовы.

— А с принтерами когда?

— Нужны три-четыре недели. Не меньше.

— Хорошо, с вами понятно. Ирина Сергеевна, как продвигается вопрос о намеченной встрече с представителями «ИТОНа» и «Роботрона»?

— Практически всё готово. Осталось утвердить договор по передаче патентных прав и можно назначать дату.

— Отлично. Не затягивайте с этим.

Тем временем. Актовый зал школы № 12

Сегодняшнее внеплановое заседание РОНО проводилось из-за сложившейся ситуации в городе. Помимо завучей и директоров школ на него были приглашены и председатели месткомов и парткомов школ. Поэтому мест в помещении Районного Отдела Образования не хватило, и директор Двенадцатой — Виктор Степанович Сизов, любезно пригласил всех к себе. С самого начала совещание превратилось в своего рода политинформацию. Слово взяла инспектор РОНО — Груздева Нина Евгеньевна.

— Товарищи, хочу сразу сказать, что нас ожидает смена статуса города. Он становится закрытым. То есть… — она вздохнула — у нас будет другое снабжение, другая система въезда или выезда из города и соответствующий контингент учащихся. Последнее касается нас в первую очередь. Вчера я была на городском совещании всех служб, и у меня есть несколько неприятных новостей… — она снова сделала паузу. — В общем, в городе остаются только четыре школы — Четвёртая, Пятая, Восьмая и Двенадцатая…

— Ничего себе, — мотнул головой Виктор Степанович. — Это что же, только те, кто находится в северном районе города?

— Совершенно верно, товарищ Сизов, — кивнула она.

— А как же остальные? — опешила завуч третьей школы.

— Кира Анатольевна, сожалею, но южная часть города претерпит кардинальные изменения. До нас пока не доводили конкретику, но сказали вот так. Я по косвенным факторам предполагаю, что все жилые и социальные объекты южной части города будут снесены. Хорошо хоть районная больница также находится в северном районе города, а то бы остались мы и без медицинского обслуживания. Следующий вопрос — охрана общественного порядка… Здесь тоже не всё ясно…

— Милиции не будет? — поинтересовалась завуч Восьмой школы — Инесса Анатольевна Смирнова.

— Нет, — мотнула головой Груздева. — Система охраны общественного порядка теперь зиждется на подразделениях КГБ, занимающихся непосредственным контролем за переселением, потом контингент «Алых беретов». Здесь я вообще не берусь даже предполагать, что это за организация. Нет, нас предупреждали о каком-то идеологическом эксперименте, но там выделяли эту группу, как охрану для артистов от хулиганов… я имею в виду перемещение между неофициальными районами города… А теперь… теперь они получили более широкие полномочия…

— Между прочим, часть из них являлась учащимися нашей школы, — заметила Климова. — А теперь они даже занятия не посещают. Как они будут экзамены сдавать, даже не представляю.

— Они не будут сдавать экзамены, — загадочно усмехнулась инспектор РОНО.

— То есть как? — опешила завуч Двенадцатой.

— То есть так. Они каким-то образом прошли некий курс обучения. Меня вчера попросили устроить им небольшой экзамен… я же раньше тоже работала математиком в одной из школ города и не забыла основные моменты. Так вот все девушки и юноши словно превратились в круглых отличников. Я сама была в шоке — любое уравнение из школьной программы, любая теорема… коллеги, это за гранью моего понимания… Ведь среди них есть даже девятиклассники, но они также отвечают по программе выпускного класса.

— Фантастика! — фыркнула Климова. — Ни за что не поверю!

— Тем не менее, это факт, — Нина Евгеньевна развела руками. — И ещё… при общении с ними я никак не могла отойти от ощущения, что разговариваю не с пятнадцати-семнадцатилетними подростками обоего пола, а парнями и девушками лет так двадцати — двадцати двух. От них просто веет какой-то взрослостью.

— Нина Евгеньевна, вы себя хорошо чувствуете? — усмехнулась завуч Третьей школы.

— Если бы я САМА не разговаривала с ними, тоже бы не поверила. Я понимаю ваш скепсис, однако факты — упрямая вещь. Эти парни и девушки стали каким-то другими… Они, кстати, так себя и называют — Другие. «Мы — другие. Не хуже и не лучше наших сверстников, но другие — понимающие мир по-взрослому и реагирующие также». Вот такая нынче действительность… — она вздохнула и присела на своё место.

— Товарищи! Коллеги! — встал со своего места Сизов. — Раз наши школы сокращают, нужно не потерять квалифицированные кадры. Я понимаю, что есть перспективная молодёжь, как есть часть склочной и чрезмерно щепетильной «старой гвардии». Поэтому я предлагаю провести чистку наших рядов. От всех проблемных нужно избавляться. Должен остаться костяк педагогических кадров, способный стать полезным в намечающейся новой системе образования…

— Значит, нас ждёт новая система образования? — скептически усмехнулась директриса Восьмой школы.

— А вы ещё не поняли? Я лично не ставлю под сомнение слова Нины Евгеньевны. — Я на днях шёл домой с работы и видел, как они задержали кого-то из хулиганов. Ну и немного понаблюдал за их поведением… Нет, они не инопланетяне, если вы об этом, уважаемая Лариса Васильевна, но что-то взрослое в них проскальзывало… что-то неуловимое… И если товарищ Груздева права… я даже не знаю, как быть… — он развёл руками.

— А что вас так удивило? — снова усмехнулась директор Восьмой.

— Вы — молодой директор, поэтому хватка у вас лишь только начинает обрастать опытом, — усмехнулась Климова. — Виктор Степанович имеет в виду, что вряд ли контингент этих самых «Алых беретов» останется неизменным.

— И что с того?

— Да ёкалэмэнэ-опэрэсэтэ! — вскипела Климова. — Вы не понимаете того, что новых курсантов они станут набирать из таких же школьников? Не понимаете этого или притворяетесь?

— Лидия Николаевна, я, кстати, тоже об этом подумала, — кивнула, соглашаясь с ней, инспектор РОНО. — А наша задача — предоставить им хороший начальный задел знаний.

Глава 8

Тем же днём. г. Рябиновск. ЦСБ. Закрытый кабинет с аппаратурой ЗАС

Полковник Остапов, пользуясь выдавшейся свободной минуткой, в череде бешено мелькавших событий, сидел в кресле и размышлял.

За эти полгода много чего произошло. Безусловно, без помощи ОТТУДА часть задуманного вряд ли удалось бы провернуть так быстро и в таком объёме, но и задел Константина Иванова сыграл немаловажную роль. Руководство СССР теперь знает о потомках и не на бумаге, а вживую — тот же Крючков пообщался кое с кем из беженцев и главное — с потомками генерала Рокотова. Мелкие нюансы по всем организационным вопросам решились даже лучше, чем я ожидал, однако в ближайшем будущем появляется новая проблема — как уберечь группу потомков от агентов Запада и Штатов. Самый реальный выход — сделать буферную зону посередине города, разбив его на жилой и производственный сектор, а всех потомков убрать от греха подальше в промзону южной части города, оставив её восточный сектор жилым. То есть, улица Лесная превращается в своего рода коттеджный посёлок, где компактно проживают все потомки и те, кто имеет непосредственное к ним отношение… Ну, будут они выезжать за продуктами в северную часть города… ничего в этом страшного нет, но зато угроза похищения сводится к минимуму. Ещё бы полковник Устинов закончил установку комплекса ПВО и тогда город будет под надёжной защитой.

А Иванов, похоже, вошёл во вкус прогрессорства — начал готовить не только оборудование для последующей компьютеризации страны, но и формировать команду по обслуживанию коммуникаций. И правильно делает, что использует молодые и амбициозные кадры — за ними будущее… Даже одобренный Крючковым вариант внедрения части знаний через подростков-«вундеркиндов» не нарушит баланса — некоторые области знаний команде Иванова просто не потянуть — не та у них подготовка. А таким способом мы и знания передадим абсолютно легально, и начнём формировать инструкторов по каждому направлению науки и техники.

А вот у «Алых беретов» наступает сложный период — часть парней и девушек заинтересовались дальнейшим прохождением службы в «Девятке», и теперь нужно набирать ещё курсантов. Не именно сейчас, но после Нового года — точно. Примерно три звена уйдут в последствии выше — в КГБ, замены им пока нет, а смены стоять или патрулировать город тоже нужно уметь.

Его размышления прервал вызов по интеркому.

— Товарищ полковник, пришла Екатерина Ермакова, — сообщила Анфиса. — Заявила, что у неё есть важная информация.

— Хорошо, пропусти её на второй этаж. Я сейчас подойду.

Катя ещё не была в святая святых ЦСБ, поэтому внимательно осматривала все мало-мальски значимые на её взгляд устройства, встречавшиеся по мере движения на второй этаж. Когда она поднялась на него и попала внутрь… в душе всё замерло — столько ультрасовременной техники она ещё не видела. На огромном экране посередине комнаты возникло миловидное лицо молодой женщины.

— Здравствуй, Катя. Добро пожаловать в ЦСБ!

— При-иве-э-эт… — она ошарашенно смотрела на экран. — Ого… вот это техника… обалдеть вообще… А ты кто?

— Искусственный интеллект. Моё имя — Анфиса. Я — координатор взаимодействия всех служб этой организации.

— Класс! А полковник Остапов здесь?

— Здравствуй, Катя, — с одной из комнат вышел он сам. — Как съездила?

— При ней можно? — Ермакова небрежно кивнула в сторону экрана.

— Конечно.

— Поставленную задачу выполнила. Появился начальный авторитет среди части научного сообщества столицы. Заодно не забыла и о себе. Вот… — она достала из папки диплом, полученный накануне.

— Молодец! За большим делом не забыла и о малом. Как доехали? Ты же вроде должна была сейчас отдыхать?

— Потерплю, — та махнула рукой. — Тут вот какое дело, Александр Петрович… — Катя передала разговор с Голиковым во всех подробностях.

По мере повествования, остальные сотрудники сначала начали улыбаться, а потом, вместе с полковником вошли в стадию неудержимого хохота, волнами накатывавшего на них от реплик из разговора самой Кати и кардиохирурга.

— Ну, Катерина, ну ты вообще… — мотал головой пунцовый от смеха Остапов.

— Товарищ полковник, она — готовый следователь из Конторы, — вытирая слёзы от гомерического хохота, резюмировал Колыванов.

— А это ей очень пригодится на втором этапе, — заключил тот.

— Можно два вопроса? — сразу посерьёзнела она.

— Давай.

— Первый — я так понимаю, мама решила этого кардиохренурга переманить к нам…

— Почему кардиохренурга, а не хирурга? — снова заржал Александр Петрович, а за ним подхватили остальные.

— Потому что к маме клеиться начал, а у нас ещё траур по папе, — недовольно пояснила девушка. — В последний вечер, перед возвращением сюда, он пришёл на квартиру к дедушке… ну, якобы высказать своё согласие на переезд… и начал шуры-муры разводить… Я, конечно, опрокинула ему на брюки чашку кофе, как бы нечаянно, но это его не остановило… — вздохнула она. — А сейчас надо бы его проверить по всем направлениям в КГБ.

— Хочешь забраковать? — усмехнулся полковник.

— Прямо горю от такого желания! — возмутилась она. — Вот нет совести у человека — думает, наверное, только причинным местом, а не серым веществом в голове. Вот листок, — она вытащила свёрнутый вчетверо лист бумаги, — где все его данные, о которых я вам только что говорила.

— Хорошо, — он взял переданный девочкой лист. — А второй вопрос?

— Второй касается следующего этапа, раз уж вы проговорились, — ухмыльнулась Катя.

— Тебе точно палец в рот не клади — до локтя оттяпаешь, — покачал головой полковник. — Как только будет готово оборудование, ты снова поедешь в Москву.

— Для чего?

— Твоя задача — отобрать людей для центра коммуникаций. Молодые люди с нестандартным мышлением по ЭВМ и периферии к ним.

— Мне что, коллоквиум проводить? — опешила она.

— Ну, судя по твоему допросу Голикова, ты это сделаешь по высшему разряду, — снова усмехнулся Остапов.

— Да ладно, это у меня кураж тогда пошёл…

— Заставь его снова пойти…. А если серьёзно, то нужна группа из десяти перспективных молодых людей, согласных работать на КГБ.

— Что, первый модемный пул будет для Конторы? — нахмурилась она.

— А ты предлагаешь выложить всё на публичное обозрение? — парировал ей Александр Петрович. — Чтобы это сразу к американцам ушло?

— Да щас! Вот им, — показала она фигу, — а не наши разработки! А как тогда быть с остальным?

— Ты о чём? — не понял её чекист.

— Ну, я по заданию вбросила информацию по квантовому направлению… а там тётя Лена умоляла меня рассказать про оптоволоконные системы… Чуть не плакала от обиды, когда я отказала…

— Мы в ближайшее время соберёмся на общее совещание… всех компьютерщиков пригласим… вот на нём и решим, чем ещё порадовать столичных специалистов. А сейчас отдыхай… ты ж с дороги.

15 ноября 1982 года. г. Москва. 14 часов 35 минут

Кортеж из трёх «Волг» остановился около монументального здания на площади Дзержинского. Шмелёва никогда в жизни не видела вживую святая святых КГБ — его штаб-квартиру. Сейчас у неё появилась возможность не только лицезреть это пропитанное слухами и домыслами здание, но и побывать в нём в качестве гостя. Для Кати Ермаковой одно только название «Лубянка» отождествлялось с чем-то таинственным, загадочным и мрачным, поэтому девочка поёжилась при выходе из машины и угрюмо оглядела все семь этажей фасада. Вышедший из соседней машины Звонцов подошёл к обеим.

— Впечатляет? — усмехнулся он, видя любопытные взгляды обеих.

— Меня — не очень, — покачала головой Катя. — Бр-р-р… аж мурашки по телу…

— Катя, ты сюда приехала не в качестве фигуранта по какому-то делу, а работать. Сейчас войдём внутрь и поинтересуемся, готовы ли наши с тобой пропуска. Ира! А вы с Юлей и Людой пока подождитевнутри — мне Остапов сказал, что кто-то должен встречать делегацию на переговоры с болгарами и немцами. Там без нашего ведомства тоже никак.

В вестибюле за столом сидел мрачный капитан. Он без всяких эмоций оглядел вошедших и встал из-за стола.

— Добрый день. Капитан Звонцов, из Рябиновска, — козырнул Сергей. — Нас должны встретить.

— Добрый. Сейчас гляну… м-да… придётся немного подождать — я сейчас отзвонюсь генерал-лейтенанту Суслову… он приказал оповестить его сразу же после вашего прибытия.

Через несколько минут все ожидавшие увидели спускающегося Револия Михайловича. Он вальяжно дошёл до них и кивнул дежурному:

— Срочно позвони в бюро пропусков, пусть мухой доставят сюда уже готовые для всей этой группы, — заметив молоденькую девушку, он нахмурился. — А кто это у нас такой молодой? Я тебя раньше не видел в Рябиновске.

— Всё бывает в первый раз, товарищ генерал, — буркнула она. — Вы не волнуйтесь, я подписку уже давала, так что имею право здесь находиться.

— И эта тоже зубастая, — усмехнулся он. — Как я понимаю, это внучка Шокина? — Суслов перевёл взгляд на Звонцова.

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант, — кивнул тот. — Перспективный сотрудник информационно-технического отдела.

— А постарше никого не нашлось?

— Внешность бывает обманчива. Это ей на вид столько, а по уровню умственных способностей намного больше.

— Даже так? — поднял он брови. — Ладно, посмотрим… — увидев почти бегущего начальника бюро пропусков, он повернулся к нему. — Николай Степанович, пропуска все готовы?

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант, только… — тот запнулся.

— Что?

— Вот та девушка уж очень молода… восемнадцати точно нет.

— Не мне тебе объяснять, какие сотрудники работали в Конторе с самого начала её становления. Раз задействована, значит, имеет на то веские основания. Заодно позвони Обухову, пусть или сам явится ко мне, или его зам, но не ниже.

— Так точно, — кивнул начальник БП. — Сейчас сделаю звонок.

— Пойдёмте за мной, — пригласил генерал.

Через десять минут в кабинет Суслова деликатно постучали.

— Да!

Внутрь зашёл майор и козырнул.

— Вызывали, товарищ генерал?

— Максим Максимыч, вот эти двое, — Суслов показал на Звонцова и Ермакову — получают доступ в 35-й кабинет. Внизу стоят три «Волги», в двух лежит режимное оборудование, которое необходимо аккуратно перенести в помещение и начать монтаж. Предупреждаю сразу, она, — он кивнул на девушку, — САМА будет монтировать привезённое. Ваша задача — помочь с коммутацией нашего телефонного оборудования. Сейчас договоришься с Пешковым из кадров, чтобы обоим на эту неделю выдали пропуск на весь этаж…

— Но там же много чего не для их глаз! — опешил Обухов.

— Максим Максимыч, они — люди не любопытные: куда не надо не полезут, а вот летать или проходить через стены не умеют. Как им добираться до 35-ого?

— Понял, товарищ генерал, — кивнул тот. — Думаю, пропуска будут готовы через час.

— Всё, занимайся, — Суслов в пол-оборота повернулся к сидящим на стульях гостям. — Сейчас пообедаем, и тогда я вас разделю. Ирина… э-э-э… Сергеевна… теперь по вашему вопросу — встреча с представителями «ИТОНа» и «Роботрона» намечена на завтра, в 11:00. К вечеру определимся с гостиницей для вас и ваших сопровождающих, а сегодня в 17:30 мы ещё и с главой МинВнешТорга[20], товарищем Патоличевым, встретимся. Обговорим, так сказать, все нюансы вашего бартерного сотрудничества, а то до меня доходят слухи, что вы за спиной руководства страны пытаетесь заключить валютные сделки.

— Только одну и только из-за цейтнота.

— Да? И откуда он появился, этот цейтнот? — Суслов скрестил пальцы на столе.

— Понимаете… радиолюбительское сообщество планирует экспедицию на остров Бувэ…

— Это где такой есть? — нахмурил брови генерал.

— Как мне объяснили, где-то посередине между южными частями Африки, Южной Америки и северной частью Антарктиды. Необитаем, с дикими ветрами и плохим рельефом. Экспедиции туда редки и недёшевы, поэтому всё радиолюбительское сообщество собирает средства на аренду корабля и оборудование. Итальянская группа экспедиционеров, узнав от коллег из ГДР о нашей продукции, решила приобрести полный комплект — аппарат, антенны и сопутствующее оборудование. Сроки поджимали, поэтому мы запросили разрешение на передачу информации о нашем инвалютном счёте их руководителю экспедиции…

— Ага… мне Остапов докладывал об этом моменте, — кивнул генерал. — Ладно, продолжай.

— Деньги поступили за сутки, сегодня-завтра отгрузят оборудование в полном объёме и доставят в Москву, а отсюда оно уже улетит сразу в Рим. Естественно, со всеми необходимыми документами. Понимаете, это шанс выйти на мировой уровень… И экспедиция ждать бы не стала, когда мы у себя пройдём все ступени согласования.

— Авантюрно, но… ладно, я понял. На первый раз я вас прощаю… деньги куда собираетесь потратить?

— Как куда? — опешила она. — На страну, конечно! Нам-то валюта пока не нужна.

— То есть, вы только из-за престижа страны эту кашу заварили?

— Конечно!

— И если у вас её заберут со счёта, вы тоже не будете возражать?

— Разрешите придержать её до окончания бартерной сделки? Просто на всякий случай, если стоимость контракта не будет равнозначной. Чуть-чуть доплатить, если понадобится.

— За это не беспокойся. Мне уже доложили о ваших потребностях, и там сумма примерно одинаковая. Если что, государство само договорится о доплате.

— Тогда не вижу проблем, — пожала Ира плечами. — Забирайте.

— Ладно, на этом вопрос закрыли. Теперь по вам, барышня… — он перевёл взгляд на Ермакову. — Каково ваше задание?

— Оборудовать модемный пул у вас, товарищ генерал, — Катя сразу осмелела. — Затем провести испытания.

— И всё?

— Дальше провести коллоквиум среди подающих надежду студентов крупных московских ВУЗов, специализирующихся на развитии ЭВМ в нашей стране…

— А почему не хотите выехать в Ленинград?

— Потому что мне официально всего шестнадцать! — фыркнула она. — Кто меня в гостиницу поселит?

— Ага… а фактически тебе сколько? — прищурился Револий Михайович.

— Ну… где-то двадцать с хвостиком

— Звонцов, она что, прошла полный курс?

— Так точно, товарищ генерал.

— Мать моя женщина… вы там вообще с дуба рухнули… ладно, будем выкручиваться из создавшегося положения… — затарабанил он пальцами по столу. — Тогда так — сначала коллоквиум со студентами московских ВУЗов, потом подкинем тебе и ленинградских — привезём на один день их на автобусе. Кого отберёшь — останутся, остальных отправим домой.

Тем временем. г. Рябиновск. Цех сборки механических конструкций НПО «Гефест»

За эту декаду Родион откровенно устал. Помимо повальной разборки, а затем скрупулёзной сборки бедолаги-«Люкса», но уже со всеми модернизациями, ему приходилось на ходу совершенствовать сборочные механизмы и инструменты. Слесаря из набранной по всем цехам бригады давно махнули рукой на его новшества, воспринимая их как общий фон всех изобретений талантливого главмеха. Электродрели теперь использовались не только по прямому назначению, но и вкупе с хитроумными насадками позволяли сократить время сочленения узлов и агрегатов до минимума — на закрутку гайки теперь уходило меньше минуты. Движок «Тройки» был также разобран до последнего винтика, а потом Громов съездил на химзавод и на следующий день привёз новые уплотнительные манжеты, втулки и корпуса сальников в каком-то необычном жёлтом цвете. На вопросы бывалых слесарей он пояснил, что кое-где вместо обычных резиновых уплотнителей и прокладок будут использоваться полиуретановые. Перебрав шасси, ходовую и сам двигатель, Родион переключился на отделку верхней части салона и импровизированной крыши. Вот здесь ему пригодился весь профессиональный опыт — из подручных средств создать все необходимые шарниры для каркаса откидываемого верха, влагонепроницаемые швы для его крепления, сами укороченные по высоте двери, часть из которых после аварии оказались с сильными вмятинами или погнутые, пришлось заменить на новые из магазина, аккуратно отрезав верх.

А турбина? В какой-то момент времени основная работа в токарном цехе механического завода встала колом. Раздав несколько заказов-нарядов каждому из токарей, Родион метался между станками, замеряя все допуски-припуски в только что изготовленных деталях. А потом весь вечер корпел у себя в кабинете, собирая по частям этот чудо-агрегат. Но оно того стоило: уже под вечер, все трое — сам Родион, его супруга и Настя, уселись в новый салон экспериментального кабриолета прямо в цеху, и Громов запустил стартер. Мотор сразу откликнулся на него, и скоро ровный и почти не слышный из-за качественного глушителя из нержавейки, гул мотора заполнил помещение цеха. Слесари обступили машину и удовлетворённо кивали головами, глядя на это чудо самопального автопрома. Чуть прогрев мотор, Родион выехал из цеха и взял курс на автостраду, не забыв скомандовать, чтобы Анжела с Настей закрепили брезентовый верх крыши.

Выйдя на трассу, Громов удовлетворённо отметил устойчивость машины на новых дисках и зимней резине в стиле «ёлочка». Разогнав до четырёх тысяч оборотов двигатель, он щёлкнул тумблером, включающим турбонаддув. За несколько секунд система синхронизировалась с работой двигателя, и после этого «Тройка» помчалась вперёд несоизмеримо с обычной скоростью этой марки машины. Громов с трудом удержал руль на одном из поворотов, заставив девушек немного понервничать, потом решил обогнать впереди идущего «ЗИЛа», навстречу которому двигался «Горбач».[21] Но если шофёр «ЗИЛа» просто проводил взглядом удаляющуюся необычную машину, водитель «Запорожца» после этого рискованного манёвра резко сбросил скорость и тут же припарковался на обочине.

— Родик! Ты что творишь? — взвизгнула супруга, сидящая рядом с ним.

— Спокуха, родная! Я просто проверяю возможности этой крошки.

— Ты нас чуть не убил!

— Ну, не убил же? — усмехнулся он. — Расслабься, всё под контролем!

В тот день Громов накрыл опробованную машину полиэтиленом в тех местах, которые могли быть заляпаны при окрашивании, и приступил к аэрографии. Ещё с утра «нагнав пару» в цехе от «козлов» [22], он категорически запретил открывать-закрывать двери и теперь наносил ровными слоями разный колер, добавляя оттенков и превращая лакированный до блеска чёрный капот автомобиля в чудо художественной мысли. Спустя два часа он устало вздохнул, любуясь на своё творение, и повесил пульверизатор на большой штырь, приваренный к металлической обводке на стене.

Кашляя и чихая, к нему приблизилась Анжела.

— Ну и чё-о-о? Апчхи!

— Вот, смотри — махнул он рукой на капот.

На них смотрел стилизованный в трёхмерное изображение алый берет с тёмно-серым фоном тени, а внизу красовались такие же алые буквы «А» и «Б», где ярко-оранжевый фон в виде языков пламени плавно переходил до жёлтого.

— Обалде-э-эть… апчхи!.. Родик! Да ты ещё и художник… апчхи!.. Пошли отсюда… не могу… — она замотала головой. — В носу и горле першит… что ты там за гадость намешал?.. пусть это всё сохнет до завтра…

— Это нитроэмаль, — усмехнулся он. — Ты с такой просто ещё не сталкивалась. Ладно, на сегодня всё.

В тот же день, вечером. г. Москва. Здание КГБ на Лубянке

Катя работала на пределе своих возможностей. Компьютеры — сервер и рабочую станцию, а также коробки с несколькими модемами и кучей сопутствующего оборудования внесли ещё днём. Пока Звонцов помогал монтировать стойку для обоих компьютеров, девушка засела за тестирование линий. Все три оказались с низким уровнем побочных шумов. В кабинет периодически входили сотрудники званием от старлея до майора и интересовались не нужно ли ещё чего-нибудь. К наступлению времени ужина всё оборудование уже стояло в стойке. Монитор был один, поэтому Катя сначала включила сервер, затем запустила почтовую программу и виртуальную среду с протоколом WWW. Опробовав две наскоро состряпанные заготовки сайтов, она удовлетворённо кивнула сама себе и приступила к подключению рабочей станции. На всё про всё ей понадобилось около часа. Стоявшие за ней Звонцов и недавно пришедшие генерал Суслов и майор Обухов наблюдали за последними штрихами в работе. Наконец, она устало откинулась на спинку стула и повернула голову назад.

— Ну, чем порадуешь? — спросил её генерал.

— Револий Михайлович, у меня всё готово. Осталось позвонить в Рябиновск и попросить включиться в систему. Почтовые ящики уже прописаны тут и там, поэтому можно ожидать полного тестирования всей системы.

— Звони, — она сняла трубку стоящего рядом телефона и не спеша набрала номер.

— Алло, Артём? Привет. Это Катя Ермакова. Мы сконфигурировали систему. Можно начинать тестирование… Ага, поняла… Тогда жду вашего письма, — девушка положила трубку.

Буквально через минуту один из модемов включился на синхронизацию с входящим вызовом, пошла трель обмена протоколами, потом всё разом замолкло, и динамик рабочей станции возвестил о поступлении нового сообщения. Ермакова пару раз клацнула мышкой и открыла папку «Входящие» в её почтовом ящике. Новое сообщение являлось первым и последним на данный момент. Она открыла его. Внутри сообщения коллеги из Рябиновска поместили красочную картинку с тюльпанами и подпись «Поздравляем с удачным запуском электронной почты в Советском Союзе!»

Суслов чуть наклонился вперёд и прочитал эту надпись. Потом хмыкнул:

— Так быстро?

— Так у нас техника соответствующая. А корреспонденты на местах будут немного дольше передавать. Осталось все отделы снабдить компью… э-э-э… ЭВМ с нашими доработками и можете переходить на такую почту.

— А как долго она будет доходить с Камчатки? — поинтересовался Обухов.

— В принципе, также, как и с соседней комнаты… да хоть с Антарктиды письма получайте, — усмехнулась она. — Главное, чтобы корреспондент мог соединиться с модемами вашего управления.

— А что такое модем?

— Это вот та коробка, — показала она рукой на модем, перемигивающийся огоньками зелёного цвета. — Тут главное, чтобы линия была более или менее чистой… иначе модемы могут не соединиться, и обмена информацией не будет.

— А как эту почту начальству доставлять? С экрана переписывать?

— Зачем? Как только линии будут протестированы, в каждый пункт поступят печатающие устройства. К ним тоже дадим инструкцию.

— Сложно, Максим Максимыч? — усмехнулся Суслов.

— Думаю, освоим, — кивнул тот. — Москва тоже не сразу строилась. А кто нам преподавать будет?

— Она и будет. Но помимо твоего отдела ещё наберём молодых парней, чтобы поехали на места. Так что «Восьмёрка» [23]и Шестнадцатое[24] сейчас станут самыми оперативными по скорости. Да и новых сотрудников сразу распределяем по ним. А дальше другие отделы начнём подключать к этой системе. Пока американцы отправят дипломатическую почту с разведданными, пока она за океан попадёт… — усмехнулся Суслов. — А у нас раз! И донесение уже здесь, в Москве. За каких-то пять-десять минут.

— Охренеть… — Обухов мотнул головой. — Я ещё не видел, чтобы почта так быстро доставлялась.

— И главное — полная защита информации, — усмехнулась Катя. — 256-битное шифрование — это вариант в несколько миллиардов вариаций пароля. Сможете такое расшифровать?

— Девушка, вы это серьёзно? — опешил он.

— На это вам понадобится очень много времени… думаю, что лет десять, не меньше. И каждое сообщение шифруется новым шифром. Так что переписку двух людей вы будете дешифровывать до Макарьего заговения.

— И даже вы не сможете её посмотреть?

— Ну… есть кое-какие варианты… но только после указания руководства.

— Ага! — ухмыльнулся он.

— Если один человек что-то создал, другой всё равно сможет это сломать, — снова усмехнулась Ермакова. — Вопрос только в методике и времени. Но простые пользователи к такому инструменту не будут иметь доступ — в нашей команде дураков нет.

— Товарищ генерал, а у девушки какой уровень подписки? — нахмурился Максим Максимович.

— Четвёртый, майор.

— Ого!

— Тебе скажу ещё вот что: всё вот ЭТО, — обвёл он рукой аппаратуру, — санкционировано САМИМ. Именно поэтому у девушки такой уровень секретности и такое доверие наверху. Заодно уясни себе, что такого рода вопросы — о дешифровании почты, регулируются только «Вторым» или даже «Первым». Без их команды любой из твоих людей сразу заработает высшую меру. Без всяких скидок на прошлые заслуги.

— Товарищ генерал, а мы курсантов будем проверять на полиграфе? — поинтересовалась Катя.

— Конечно.

— Тогда я даже заморачиваться с компромиссами не буду. Не тянет, даже чуть-чуть, сразу в урну.

— Логично, товарищ кибернетик, — кивнул он. — Кстати, а у тебя есть какой-то диплом об окончании учебного заведения?

— Обижаете, Револий Михайлович, — она полезла в карман и вытащила распечатанную скан-копию. О ней она позаботилась ещё в Рябиновске. — Вот.

Тот пробежал глазами и хмыкнул.

— Я могу поинтересоваться почему тебе его выдали?

— Увы, нет. Четвёртый уровень.

— Понял, Обухов? — ухмыльнулся генерал. — Даже Я не имею доступа к некоторым моментам работы этой девушки.

— Охренеть… а как же она так свободно передвигается по городу?

— Потому что я пока инкогнито в Москве. Точнее — обо мне знают как об обычной девушке, но и всё, — подмигнула Катя.

В то же время. г. Рябиновск

Полковник Устинов только что вышел из машины и, не стесняясь никого, потянулся. За время, проведённое в Рябиновске, он порядком устал. Как физически — пришлось вспомнить все нюансы лейтенантской службы по подготовке и развёртыванию РЛС, так и моральной — давил груз ответственности за ультрасовременную технику. За эти дни он не только выполнил свою работу, но и изучил материалы по комплексу «Русич». То, что передали потомки и рядом не стояло даже с самыми современными станциями примерно такого же назначения. Примерно, потому что аналогов С-650М нет и вряд ли будет в ближайшие 50–60 лет. Теперь бы растиражировать это чудо радиоинженерной мысли и тогда… Но помимо самой станции ведь ещё есть и ракеты, а к ним и та самая электромагнитная пушка. Собственно, потомки совершенно правильно поступили, взяв на вооружение высокоскоростные ракеты в ограниченном количестве шесть штук и разбавив их оружием ближнего боя. Вот с ними уже можно работать даже при нынешнем уровне радиоэлектронной и двигательной промышленности. Их в комплекте всего шесть, и можно попытаться договориться с руководством, чтобы одну сняли для тиражирования. А там и в серию для других комплексов пустить. А уж пушка эта… да, такое оружие будет страшным для любого противника, причём атакуемая техника уже ремонту не подлежит — в ней выгорит вся электроника. Да и сами люди… — полковник даже поёжился от мысли, что человек превращается в высохшую мумию. Наверняка те же американцы завоют с удвоенной силой, требуя запретить такое оружие. Но кому теперь нужны их вопли? Можно ведь и наплевать на их возражения, как делают это они сами, если игра стоит свеч.

Николай Дмитриевич не спеша поднялся на второй этаж ЦСБ.

— Добрый вечер, товарищ Устинов, — поздоровался с ним Александр Петрович. — Ну, чем обрадуете?

— Всё, товарищ Остапов… — сказал, как выдохнул тот. — Комплекс готов к работе. Сейчас внутренняя система электропитания заряжена лишь наполовину… сказался долгий простой… но за пару дней, думаю, система выйдёт на штатное функционирование. Как я понял, сейчас возможно только тестирование «Русича», но у меня нет к нему кодов доступа. К внешней системе вооружений — да, а вот к интеллектуальной части, увы, — развёл он руками.

— Анфиса! У нас есть возможность связаться с «Русичем»?

— Так точно. У меня имеется весь возможный набор кодов доступа. Хотите запустить тестирование отсюда?

— Да, запускай.

— Выполняю… — прошла минута — …Связь с комплексом установлена. Передаю на гала-панель данные…

На большом экране сразу закрутился зелёный полупрозрачный «скелет» комплекса. Часть его узлов имела красный окрас, другие уже вышли на жёлтый, и только небольшая часть зазеленела.

— В системе обнаружен комплекс С-650М. Кодовое имя «Русич», — официально доложила искин. — Добавить его в общую систему безопасности?

— Добавляй, — кивнул Остапов.

— Выполняю… Комплекс добавлен… Его системы работают пока в тестовом режиме — система энергопитания ещё разряжена. Ориентировочное время зарядки — 28 часов 34 минуты. Провожу тестирование комплекса ракет «Петарда»… Тестирование завершено… Все ракеты прошли полное тестирование и готовы к запуску при наличии полного функционирования всей системы С-650М. Провожу тестирование «Циклопа»…

— Стоп! — остановил её Остапов.

— Что случилось, полковник? — удивилась Анфиса.

— Скажи, а ты можешь сменить это название? Мне оно не очень нравится…

— Поскольку комплекс не автономен сейчас, кодовое имя может быть заменено. Жду новое название.

— М-м-м… а давай назовём эту пушку «Песец»? — Устинов не удержался и заржал. — Николай Дмитриевич, что с вами? — нахмурился чекист.

— Александр Петрович, я оценил ваш юмор с названием. Если «Песцом» стегануть по вражескому самолёту, песец и настанет. В смысле — белый пушной зверёк. А то какой-то непонятный «Циклоп», — покачал он головой.

— Николай Дмитриевич, я рад, что мы с вами думаем в одном направлении, — теперь лицо Остапова расплылось в улыбке.

— Ещё бы рядом с комплексом поставить охрану… — задумчиво проговорил пэвэошник.

— Не требуется! — известила обоих Анфиса. — «Песец» контролирует периметр всей станции РЛС, и я не завидую тому, кто рискнёт к ней прорваться — тело мумии станет для него последним пристанищем. Полковник Остапов! В ЗИПах к моему комплексу есть ящики 45–21 и 45–26. В них имеются датчики движения. Настоятельно рекомендую установить их в стометровой зоне по всему периметру «Русича».

— Хочешь установить защиту от дураков? — ухмыльнулся тот.

— И от возможного посягательства враждебных лиц тоже. Датчики беспроводные и не действуют на мелкие объекты. Вся информация будет стекаться сюда, и уже здесь я оповещаю вас о том, кто рискнул подобраться поближе к комплексу. Напомню, окончательное принятие решения об атаке на вас.

— А если будет воздушная цель? — мигом спросил Устинов.

— Здесь сложнее, — ответила ему искин. — У полковника Остапова нет таких полномочий.

— Ага… то есть вам нужен тот, кто имеет право на такой приказ?

— Ваша должность вполне подходит, но вы же не будете и дальше жить в Рябиновске?

— Не буду, — усмехнулся Николай Дмитриевич. — Но я дам вам свой номер служебного телефона, как оперативного дежурного. Я или кто-то из моих сменщиков всегда на связи… предупрежу их о новом экспериментальном оборудовании, и всё. Но в любом случае у вас будет реальная возможность предотвратить нападение на город или несанкционированную аэрофотосъёмку.

— Принято полковник. Жду от вас номер телефона, — известила его искин.

— Диктую… — он назвал номер с междугородним кодом.

— Номер принят.

Тем временем. г. Москва. Гостиница «Интурист»

Используя всю систему контроля КГБ за персоналом и постояльцами этой гостиницы, избранные гости селились Конторой именно сюда. Не избежала своей участи и Шмелёва. Зная, что в 2002-м году «Интурист» снесли, построив на её месте фешенебельный отель «Ritz-Carlton», Ира с удовольствием прошлась по коридору и довольно скоро добралась до номера. Он был трёхместным — Суслов сразу обратил внимание на то, что телохранители Шмелёвой будут неусыпно контролировать порядок в номере — бывали случаи, когда набравшиеся постояльцы, заметив привлекательную женщину, пытались вломиться в её апартаменты для последующего более тесного знакомства. Чуть позже, пройдя короткий инструктаж, в номер попали и Юля с Людой.

— Блин, никак не могу привыкнуть к форме, — поморщившись, пожаловалась Юля. — Хоть на встречу пойду не в ней.

— Я — тоже, — поддакнула ей Елина.

— Девчонки! Давайте так — вы пока не переодевайтесь, потому что мы прямо сейчас сходим в местный ресторан, — предложила Шмелёва. — Я слышала, что местный контингент «мэйд ин не наше» чрезвычайно падок на красивых женщин, а среди нас образин нет.

— Хочешь сохранить имидж ВИП-персоны? — усмехнулась Юлька. — Нет, в принципе, ты права — лишней наша форма точно не будет.

Через полчаса — ждали пока Ира переоденется в свой шикарный алый костюм, все трое спустились вниз и довольно быстро попали за свободный столик ресторана. Официант, косясь на двух девушек в так хорошо знакомой ему форме, аккуратно положил перед каждой меню.

— Так… что у нас тут… — Ира со знанием дела открыла буклет. — Значит, так…

— Мадам, позвольте пригласить вас за наш столик, — раздалось откуда-то сбоку, заставив Шмелёву отвлечься от заказа.

Она подняла глаза. Перед ней стоял крупный, даже тучный мужчина около сорока с пивным брюшком и почти поросячьими глазками. Его фраза, сказанная на английском и понятая этой обворожительной девушкой, подняла ему настроение.

— Благодарю, но нет, — с достоинством ответила Ира.

— Я два раза не повторяю! — толстяк ринулся к ней и ухватил за рукав.

— Донт тачь ми![25] — громогласно выкрикнула Шмелёва и, встав, с размаху залепила ему пощёчину. — Пис оф щит! Уот ду ю эллоу юселф?![26]

В этот момент обе — Юля и Люда, также вскочили со своих мест и мигом подошли к толстяку, который багровел с каждой секундой.

— Комитет Государственно Безопасности! — практически на весь зал объявила Юлька, вытащив своё удостоверение.

Видимо, толстяк уже имел определённый опыт знакомства с Кей-Джи-Би, поэтому сразу увял, пробормотав какие-то невнятные извинения, и поспешно ретировался за свой столик. Его собутыльники сразу выдохнули от снятия градуса напряжённости, а потом засыпали его колкими шуточками. Тот сидел почти с каменным лицом и почти не реагировал на них.

Подруги вновь принялись изучать меню, но к ним подошёл метрдотель.

— Прошу прощения, у вас, кажется, были неприятности? — вкрадчиво поинтересовался он.

— Не у нас, а у них, — Ира, не поднимая глаз, кивнула на соседний столик. — Какое-то англоязычное хамло решило, что оно в борделе, а не в приличном ресторане.

— Не нужно так говорить о наших гостях… — начал было метрдотель.

— Вы хоть знаете, с кем сейчас разговариваете? — нарочито усмехнулась Люда.

— Простите, нет.

— Тогда проанализируйте её статус, если с ней сидят ДВА сотрудника КГБ и в форме.

— Извините… — почти побелел он. — Просто это торговая делегация из Англии, их контракт, как мне сказали, очень важен…

— Мне позвонить генералу Суслову? — Шмелёва зло посмотрела на метрдотеля. — Или сразу Владимиру Александровичу?

— П-пож-жалуйста, н-не н-над-до… — главный человек в зале ресторана сейчас представлял собой жалкое сгорбившееся создание. — Я ф-фсё пон-нял… Ещ-щё р-раз из-звин-ните… — с этими словами он мелко засеменил к выходу и скоро покинул зал.

— Небось, пошёл пить корвалол, — усмехнулась Люда.

— Почему? — снова не поднимая глаз, поинтересовалась Ира.

— Ну как, ему не сегодня-завтра иметь беседу с местным идеологом из «Пятёрки». Да, Юль?

— А-а-а! Да-да-да! — игриво ответила та. — И там никаким вазелином даже и не пахнет. Если останется на своём месте — уже хорошо. А так и за меньшее выпроваживали с такого хлебного места.

— Майор Решетников! — раздалось с права от Шмелёвой. — Что у вас здесь произошло?

— Да что ж это такое, а! — вспылила Ира. — У меня через сорок минут важная встреча, на которой будет присутствовать генералитет Конторы. Мне дадут здесь нормально поужинать?

— Капитан Звонцова, «Пятёрка», — Юля снова встала и, достав удостоверение, показала его майору. — Товарищ Решетников, давайте отойдём в сторонку и спокойно побеседуем, — они отошли к барной стойке. — Ирина Сергеевна очень нервничает по поводу чрезвычайно ответственной встречи, а тут иностранцы берега потеряли. А потом и местный метрдотель пытался надавить на нас…

— Это правда, что у неё скоро встреча?

— Ещё какая! — закивала Юлька. — Извините, я не могу озвучить фамилии, но там уровень заоблачный. И, пожалуйста, не пытайтесь узнать её статус… не нужно вам это…

— Да уж вижу, что две мои коллеги плотно опекают эту женщину… — усмехнулся Решетников. — Ладно, я понял, что Хрулёв перегнул палку… ну, ему это так просто с рук не сойдёт, — мотнул он головой. — Хорошо, не буду вам больше мешать, — он козырнул и вскоре также вышел из ресторана.

---------------------------------------------------------------------------

20 Министерство Внешней Торговли

21 ЗАЗ-965

22 Самодельный нагреватель

23 Восьмое главное управление КГБ СССР — структурное подразделение Комитета государственной безопасности Советского Союза, ответственное за защиту технических средств связи и создание шифров.

24 Шестнадцатое управление КГБ СССР — структурное подразделение Комитета государственной безопасности Советского Союза, ответственное за электронная разведку, радиоперехват и дешифровку.

25 Не прикасайся ко мне! (англ.)

26 Дерьмо собачье! Что ты себе позволяешь?!(англ.)

Глава 9

Через полчаса. г. Москва. Смоленско-Сенная площадь. Здание МИД СССР

Шмелёва и не предполагала, что судьба ей даст такой шанс — посетить два знаковых здания Москвы, о которых ходили самые разнообразные слухи. Причём посетить их за один день… кому скажи — не поверят. Но глаза боятся, а руки (и ноги — тоже) делают — отступать было поздно. У входа в здание их ожидал сам генерал-лейтенант Суслов и немолодой мужчина с одутловатым лицом. Оба рьяно затягивались сигаретами, яростно дымя и о чём-то негромко переговариваясь. Увидев трёх девушек в гражданских костюмах — несмотря на погоду, все трое решили не надевать верхнюю одежду, они разом замолкли. Самая эффектная — в алом приталенном деловом пиджаке и брюках в «дудочку» подошла к ним.

— Добрый вечер, — поздоровалась она.

— Добрый, прекрасная незнакомка, — усмехнулся гражданский. — Чем обязаны?

— Николай Семёнович, это и есть та, о ком я тебе полчаса назад говорил. Ирина Сергеевна Шмелёва.

— Рад знакомству, — он аккуратно подал девушке руку, и та элегантно пожала её. — Вы уж извините нас, стариков, решили дождаться вас не в душных кабинетах, а на свежем воздухе.

— Ну, не такой он и свежий, — усмехнулась она. — Вас из-за дыма далеко видно.

— А-ха-ха! — рассмеялся Патоличев. — Да, каюсь, есть такая вредная привычка.

— Да я понимаю, — махнула она рукой. — Поколение фронтовиков почти поголовно курит. Это своего рода плата за бессонные ночи у столов с картами боевых действий или в землянках и окопах.

— Какой у вас, Ирина, правильный политический взгляд. Приятно думать, что не вся молодёжь подвержена тлетворному влиянию Запада.

— Я Запад ненавижу всем своим нутром, — сразу посерьёзнела она. — С ними можно только торговать и только на выгодных нам условиях.

— К сожалению, пока торгуем только наоборот, покупая их не самые передовые технологии.

— Николай Семёнович, а вы бы дали карт-бланш тому, кто нарушит эту традицию?

— С радостью! Только это пока несбыточная мечта, — вздохнул он.

— А можно поймать вас на слове? — прищурилась Ира.

— Да хоть дважды! Голубушка! Нет у нас пока передовых технологий, которые не были бы тайной за семью печатями.

— Есть! — эмоционально кивнула Шмелёва. — И мы на единичной сделке уже заработали пять тысяч долларов.

— Это как на единичной? — не понял он.

— Дело было около двух недель назад… — она подробно рассказала о сделке с итальянским радиолюбителем. — Знаю, что мы некоторым образом нарушили общий порядок согласования, но здесь на кону был авторитет советской фирмы. И сегодняшнее совещание как раз продолжает это направление… — Ира подробно рассказала зачем «Прометею» понадобилась бартерная сделка, лишь умолчав о первопричине.

— И вы хотите получить моё «добро» на дальнейшие сделки с отдельными гражданами или целыми государствами из стран СЭВ и капиталистического мира?

— Я понимаю, что общее благосостояние МинВнешТорга зиждется на неком проценте от этих сделок, но вы же сами сказали, что те, кто будет торговать тем, что для нас уже устаревший товар, а для капиталистов он ещё ходовой…

— Минутку… не частите… Хм, а как вы докажете, что капиталистические страны заинтересованы в вашей продукции?

— Вот, — протянула она пухлый конверт. — Здесь письмо главы концерна «Айком» с предложением приобрести у нас патентное право на выпуск нашей аппаратуры. Уже, кстати, дважды устаревшей.

— Это как? — снова удивился он.

— А так! С 1 ноября мы начали выпускать новый тип аппаратуры этого направления. Модернизированный. А с первого января уходим ещё дальше и представим аппаратуру более высокого класса. И выходит, что немцам и болгарам мы отдадим вариант «Прометей БМ-2», а на всемирный рынок выставим продукцию уже «Прометей БМ-3» и «Прометей ПМ-2». То есть японцам отдадим старьё, а сами обойдём их таким хитрым способом. Далее… Если руководство страны разрешит провести одну очень интересную рекламную акцию… как в коммерческом плане, так и в идеологическом…

— Вы сейчас серьёзно? — обомлел Патоличев.

— Более чем. Смотрите, мы даём скидку в тридцать процентов следующей радиоэкспедиции, но при условии, что они снимут минимум трёхминутный ролик о работе нашей аппаратуры в экстремальных условиях… Только представьте, что люди из капиталистического мира рекламируют товары СССР, — усмехнулась она. — Вся изюминка в том, что мы же просим не какое-нибудь капиталистическое государство или их крупное предприятие, подверженных политическим мотивам, а частных лиц, у которых своя собственная выгода стоит всегда на первом месте.

— Револий, отдай её мне, — вдруг попросил Патоличев. — Чёрт возьми, а ведь это идея!

— Не могу, Николай Семёнович… и даже не спрашивай почему…

— Ирина, а вы сами не хотите перейти в моё ведомство?

— Простите, но нет, — мотнула она головой. — На меня слишком много завязано сразу в трёх НПО нашего города.

— Понимаю, вы экономист…

— Ничуть, я работаю юристом, но на занятиях в институте добросовестно изучала и экономику. Причём не только советскую, но и буржуазную. А раз так, значит, врага нужно бить их же методами.

— Эх, мне таких хотя бы пару-тройку, уж я бы развернулся… — помотал он головой.

— Николай Семёнович, не ты первый, кто так говорит, — усмехнулся Суслов. — Они у себя много чего запланировали и поверь — вот это всё лишь только начало… Кстати, сегодня Ирина Сергеевна сразу согласилась передать валюту государству. Она им пока не нужна. Только попросила помочь с бартерной сделкой, чтобы не было задолженности перед болгарами и немцами.

— Так что вы собираетесь взять бартером? — он поднял взгляд на Шмелёву.

— Нам нужны качественные ткани и двадцать мотоциклов марки MZ-250.

— Но немцы к нам уже давно их не поставляют. Мы договорились с ними, чтобы не обвалить внутренний рынок.

— Простите, но вы считаете, что двадцать мотоциклов сделают для нашей страны серьёзный убыток? — снова усмехнулась Ира.

— Нет, конечно, но прецедент точно будет.

— Тот, кто хочет пойти по нашему пути, должен будет выполнить те же условия — выставить на международный уровень конкурентно способную продукцию. А на нет и разговора дальше нет.

— Знаешь, товарищ Суслов, а мне и возразить-то нечего… — он нарочито поскрёб затылок. — Блестящее обоснование.

Генерал выкинул окурок в урну и поправил китель.

— Ну что, идём внутрь?

— Наверное, я даже не буду ничего больше обсуждать… тут и так всё ясно… Раз Юрий Владимирович ввёл государственный эксперимент с артелями, моё ведомство его поддержит. Пусть НПО «Прометей» станет пионером в торговле по-новому.

— Николай Семёнович, не волнуйтесь, ваше ведомство не будет обделённым, — поспешила его успокоить Ира. — Мы планируем продавать не только готовое оборудование, но и запасные части к нему. А вот тут разветвлённая сеть наших Торгпредств сыграет уже свою ключевую роль — организовать на каждой выставке не только красочные видеоролики, но и возможность купить запчасти…

— Как мы их сможем показывать? Телевизоры есть, а вот видеомагнитофонов не напасёшься… слишком дорого.

— А если НПО «Прометей» спроектирует и выпустит не видеомагнитофоны, а проигрыватели? То есть только воспроизводящую технику… И не на кассетах, а другом виде носителя информации. Вы передаёте в Торгпредства месячный ролик, потом другой, а тот они должны будут вернуть на обмен. У вас в министерстве его перезаписывают и снова направляют в работу.

— Дельно! — оживился глава МинВнешТорга. — А когда такое сможете пустить в серию?

— Только к концу следующего года, но такая разработка, насколько я знаю, уже имеется. Ждём пуска завода микропроцессорной техники.

— У нас в Союзе?

— Пф! А чем мы хуже американцев или японцев? — фыркнула Шмелёва. — У нас вообще планы перегнать их вдоль и поперёк!

— И тут Остапа понесло… — усмехнулся Патоличев.

— Ничуть! Первый этап уже заработал — аппаратура пользуется спросом даже за рубежом, а завтрашние переговоры тому полное подтверждение.

— Знаешь, Револий… вот смотрю я на неё и вижу в глазах огонь… как у Павки Корчагина из книги Островского… и ведь у них пока только первые шажки, но сколько уверенности… вот что у нас исчезло… зажрались… закостенели в своих кабинетах…

— Николай Семёныч, дай им год, и ты увидишь, что будет, — ухмыльнулся генерал. — Я был на «Прометее» и видел их перспективу.

— Ты со мной всегда был честен, поэтому я поверю тебе. Хорошо, дадим вам особое разрешение, но… — погрозил он пальцем. — Не наглеть!

— Николай Семёнович, миленький, нам из зарубежного оборудования, да и то чуть позже, понадобятся роботы-манипуляторы, как сборщики микропроцессорной техники микро-уровня… Пусть даже самые допотопные… Ведь это лишь на первое время, чтобы собрать наши микропроцессоры также начального уровня. А вот дальше мы себе сами сделаем манипуляторы, и потом видали мы капиталистов в гробу, в белых тапках, — подмигнула она.

Патоличев и Суслов переглянулись и как по команде захохотали.

— Да ну вас… мало того, что заморозили бедную девушку, так ещё и насмехаетесь… — Шмелёва сделала обиженную физиономию и зябко поёжилась.

— Ирина, вы простите нас, стариков… мы не хотели вас обидеть, — Николай Семёнович чуть приобнял девушку. — Просто видели бы вы себя со стороны… Так, с ненавистью о капиталистах может говорить только человек, верный нашим, советским идеалам.

— Товарищ Шмелёва у нас коммунист, причём в партию её рекомендовал сам Соломенцев, — проинформировал его генерал.

— Так чего ты сразу не сказал-то? — досадливо махнул рукой тот. — Если уж партийным контролем она проверена, чего дальше толочь воду в ступе?

— Встреча без галстуков закончилась конструктивно? — прищурилась Ира.

— Смотри, какие она ещё слова знает! — деланно удивился глава МинВнешТорга. — Хорошо, будем считать так. Жду вас, Ирина Сергевна, завтра в 10:30 по адресу Новый Арбат, дом 36.[27] Прошу не опаздывать.

— Ира, я за вами заеду в начале одиннадцатого, — предупредил её Суслов.

— Благодарю вас, Револий Михайлович. Тогда, с вашего позволения, я пошла.

— Всего вам доброго, товарищ Шмелёва, — пожелал ей на прощание Патоличев.

— И вам не хворать, Николай Семёнович, как и Револию Михайловичу.

Тем временем. Здание КГБ на Лубянке

Катя Ермакова недолго наслаждалась итогом настройки техники — Капитан Звонцов прозрачно намекнул, что завтра с утра ей предстоит не менее важное мероприятие. Не долго думая, она попросила всех выйти из 35-го кабинета, чтобы переодеться. Достав из объёмной сумки тщательно упакованный матерью недавно сшитый костюм, она быстро скинула рабочий комбинезон и через пять минут уже стояла, прихорашиваясь перед карманным зеркальцем. Выпрошенные у Татьяны Александровны тушь и губная помада оказались как нельзя кстати. Едва в дверь деликатно постучали, она уложила в маленькую дамскую сумочку все инструменты наведения красоты, не забыв захватить часики в золотой оправе — подарок отца.

— Войдите! — громким тоном разрешила она.

Звонцов и Обухов зашли внутрь.

— Ничего себе! — мотнул головой капитан.

— Что-то не то, Игорь Александрович? — девушка удивлённо посмотрела на него.

— Нет, просто сильный контраст между твоим видом в рабочем костюме и сейчас, — усмехнулся он. — Прямо леди из высшего общества.

— Ну, вы же понимаете, что я завтра должна соответствовать имиджу преподавателя-экзаменатора? — нарочито серьёзно произнесла Катя. — Пора вживаться в эту роль.

— А вы не в «Девятке» проходили обучение? — осторожно спросил майор.

— Нет, но консультировалась у «мамы» из этого отдела. Есть у нас такая в команде.

— Понятно… — вздохнул он. — Только я снова замечаю контраст между вашим, извините, возрастом и тем, что слышу…

— Внешность бывает обманчива, — усмехнулась Ермакова. — Я готова. Куда сейчас идём или едем?

— Нам забронировали номер в «Интуристе», — проинформировал её Звонцов. — Там за тобой приглядит моя супруга или Люда Елина.

— А что, к дедушке или дяде нельзя?

— Нет. У меня чёткий приказ — не оставлять тебя одну, а вся наша делегация расположилась именно в «Интуристе».

— Понятно… — вздохнула она. — А можно мне вызвать в гостиницу кое-кого из родных хотя бы на некоторое время? Есть задание от полковника Остапова, но я не знаю, сколько у меня будет свободного времени после коллоквиумов… Не хотелось бы попасть впросак.

— Думаю, такой вариант вполне приемлем, — кивнул капитан. — Хорошо, разберёмся на месте.

Гостиничный холл встретил их тишиной. Администратор придирчиво оглядела девушку в строгом деловом костюме, что было довольно редким явлением. Наверняка подумав, что та из «золотоймолодёжи», она с лёгкой гримасой посмотрела на Звонцова.

— Извините, но я не могу вам дать один номер на двоих… вы не похожи…

— А я и не просил этого. У нас есть бронь на 507-й и 509-й номера.

Женщина заглянула в журнал.

— Да, есть бронь на Ермакову и Звонцова. Ваш паспорт, пожалуйста, — на стойку легло удостоверение сотрудника КГБ. — Боже мой… откуда такой наплыв сотрудников Комитета…

— А это не ваше дело, — строго посмотрел на неё капитан. — Надо, значит, приехали.

— Скажите, городской телефон в номере работает? — задала вопрос Катя.

— Вы хотите кого-то вызвать? У нас не разрешают приводить сюда компании, — покачала головой администратор.

— Игорь Александрович, позвоните, пожалуйста, генералу Суслову, — попросила его Ермакова.

— А я что? Я ничего… — глаза администратора сразу забегали. — Раз по его ведомству столько людей сегодня, ну что ж… потерпим… А то уже один инцидент состоялся… зачем снова привлекать к себе внимание… — заюлила она, пытаясь выкрутиться из создавшейся ситуации.

— Ко мне должны прийти кое-кто из людей науки. Я здесь проездом и дорога каждая минута, — проинформировала её Катя.

— Вы — научный сотрудник? В таком возрасте? — опешила женщина.

— А это тоже не ваше дело! — огрызнулась девушка. — Кто я и откуда — какая вам вообще разница? Не… Игорь Александрович, они тут совсем зажрались… скоро будут указывать, что нам делать и вообще строем ходить.

— Простите, пожалуйста, просто вы так молодо выглядите… — извиняющимся тоном проговорила женщина. — Прошу вас не сообщать об этом разговоре… товарищи, ну что вам стоит?

— Если вы не пустите моих гостей, я первая подам на вас рапорт, — деланно нахмурилась Ермакова.

— Нет-нет, не волнуйтесь… раз по делу, значит, так нужно…

Спустя несколько минут Катя и Звонцов добрались до своих номеров. Девушка сразу уселась в кресло и придвинула телефон.

— Алло, тёть Лен! Привет!

— Катя? Ты откуда звонишь? С вокзала?

— Не-а. Я звоню из гостиницы «Интурист».

— Что? Да как ты там оказалась?

— По важному государственному делу, — усмехнулась девушка. — Я что звоню… у тебя есть время?

— Какое время? — не поняла та. — Ты о чём?

— Сможешь приехать ко мне? Я администратора уже предупредила.

— Но почему ты не хочешь приехать к нам?

— Потому ЧТО. Так нужно для дела. И ещё… у тебя листы ватмана есть?

— Ну есть…

— Тогда штук пять прихвати с собой. И это… мой номер 509. Всё, жду.

Лишь только она положила трубку, в номер зашли супруги Звонцовы.

— Катюш, Игорь говорит, что у тебя были проблемы в холле.

— Ну… не проблемы, а так… — покрутила она рукой. — Кое-кто возомнил о себе слишком много… наверное, не дорожит своим местом администратора.

— А ты сомневалась, — усмехнулся Игорь. — У неё вообще прогрессирует какая-то рьяная форма взросления. Да и как она себя вела на Лубянке… впору оформлять её в штат.

— Тогда только в «Восьмёрку», — с серьёзным видом посмотрела она на обоих. — Что смотрите? Ну, взрослею понемногу и уже начинаю понимать, что гражданской специальности у меня в жизни не будет. И зачем тогда все эти расшаркивания? «Можно, нельзя…» Надо, значит, надо. Точка.

— Нет, юношеский максимализм ещё остался, но в целом… да, тут уже подростком не пахнет… — покачала головой Юля. — А что, ты так хочешь на службу?

— А у меня есть другие варианты? — Ермакова внимательно посмотрела на неё. — После того, как руководство узнало о возможности дешифровки почты? Вы это серьёзно?

— Если она так легко сделала себе диплом ВУЗа, не удивлюсь, что за пару месяцев уговорит руководство сделать и удостоверение, — согласился с супругой Игорь. — Такими темпами она нас по уровню интеллекта догонит.

— Я вам объясняю ещё раз… фу-у-ух… у меня была проблема с мозгом. Её устранили, а он возомнил себя взрослым. Мне технические дисциплины даются на раз-два… я свободно запоминаю пол-книги за раз… какие вам ещё нужны доказательства, что я реально повзрослела?

— Кать, а тебя к противоположному полу не тянет? — сделала серьёзное лицо Звонцова.

— К ровесникам точно нет, с остальными… как-то не думала, — мотнула она головой. — Да и особо не с кем… все стоящие уже заняты, — усмехнулась она.

— Охренеть… — задумчиво проговорил Игорь. — Наверно, стоит доложить Остапову, чтобы всем одинаковый курс обучения не давал… Я даже не знаю, что с этим всем делать…

— Да вы не волнуйтесь. Я, если что, с мамой посоветуюсь. Но пока мне интересна моя работа, а не противоположный пол. Некогда на это тратить драгоценное время.

— Я считаю, что интеллект и кругозор парней и девушек 80-х разительно отличается в большую сторону от… м-м-м… потомков, — Юля чуть не сболтнула лишнего. — Отсюда такой контраст поведения.

— Слушайте, давайте это оставим на потом, а сейчас нужно бы подкрепиться, — улыбнулась Катя.

— Тогда с ней схожу я, — сказала голосом не требующим возражений Юля. — Только переоденусь в форму, а то был тут пару часов назад инцидент в ресторане…

— Со Шмелевой что-то? — нахмурился Игорь.

— Докопался до неё какой-то британец, а она его кардинально отшила… в общем пришлось общаться с моим местным коллегой — майором Решетниковым.

— Знаешь, в таком случае мы пойдём оба.

Там же. Сорок минут спустя

В этот раз в ресторане стояла тишина — даже местный ВИА взял часовой тайм-аут и ушёл за кулисы. Плотно поужинав — для Кати и Звонцова сказался обеденный перекус, все втроём собирались подняться к себе на этаж, но их неожиданно окликнула администратор.

— Товарищ Ермакова! Вас тут посетительница дожидается!

Катя мгновенно переключила внимание на голос и увидела скромно стоящую дядькину супругу.

— О! Тёть Лен, приве-э-эт! — они кинулась к ней и расцеловала в обе щёки. — Пойдём с нами.

— Здравствуйте, — Елена Викторовна приблизилась к двум сотрудникам в форме. — Меня племянница пригласила в гости.

Звонцов пристально посмотрел на девушку.

— Игорь Александрович, это тот вопрос, что согласован с полковником Остаповым, — деловым тоном и чуть с нажимом проговорила та. — У меня все дни расписаны по минутам. Когда ещё найдёшь время для выполнения дополнительного задания, — развела она руками.

— Хорошо, Екатерина Олеговна, — усмехнулся он. — Раз по поручению руководства, значит, занимайтесь поставленной задачей. Только из номера без нашего уведомления ни шагу.

— Так точно, поняла, — кивнула Катя и пригласила тётку в только что открытую дверь номера.

Та вошла, недоумённо осмотрела ВИП-номер и повернулась к племяннице.

— Катенька, ты меня пугаешь… Откуда вся эта роскошь?.. Ты… ты что, служишь теперь в КГБ?

— Да, тёть Лен… так получилось…

— Но как? Тебе же ещё нет восемнадцати!

— Не забивай себе голову этой ерундой. Просто давай сразу приступим к тому, чего ты от меня так рьяно хотела.

— Тебе дали время, чтобы мне… чтобы ты… рассказала об оптоволоконном направлении? — опешила та.

— Об этом ты слышала несколько минут назад. Давай сдвинем оба кресла к столу и начнём.

— Слушай, Кать, — пока они придвигали второе кресло, Елена Викторовна решила похвалиться. — Тут кинули клич на молодых специалистов по ЭВМ. Хотят какой-то экзамен им устроить… Представляешь, со всех крупных институтов Москвы набирают такую группу. Говорят, что отбор будет очень жёстким…

— Это да, — усмехнулась девушка. — Я спуску никому давать не буду.

— Что? Так это ты будешь в роли экзаменатора? — тётка даже остановилась.

— Буд-д-ду, — Катя с силой придвинула кресло на предполагаемое место. — К этому имеются все предпосылки.

— Послушай, девочка моя… я, конечно, понимаю, что Саша дал тебе фору и похлопотал с выдачей диплома… но это уже чересчур… — она мотнула головой.

— Тёть Лен, давай раз и навсегда расставим точки над «и», — Катя пристально посмотрела на дядину супругу. — Всё, что ты видишь перед собой — лишь оболочка… После той ужасной аварии я находилась между жизнью и смертью… Чтобы меня спасти мне провели некое лечение, которое позволило увеличить мой интеллект и приумножить копилку знаний… по разным направлениям. Так что мне сейчас не те жалкие шестнадцать, которые ты видишь перед собой, а… — они специально сделала паузу. — Скажем, двадцать пять, если быть объективной.

— Ты… серьёзно? — Елена Викторовна выпала в осадок.

— Более чем. Теперь ты понимаешь, почему и диплом, и служба в КГБ для меня стали чем-то само собой разумеющимся? И почему я вполне могу стать не только экзаменатором, но и вообще — преподавателем этой дисциплины?

— Обалдеть… Катенька… у меня слов нет…

— Тогда просто слушай, тёть Лен. Мне поручено дать тебе выкладки по теме «Оптоволоконные системы: их построение, технологии изготовления и практическое применение». За вечер я постараюсь обрисовать все нюансы этого направления. Более того, принято решение, что авторский патент на международный уровень выведешь именно ты.

— Что? — снова опешила Елена Викторовна.

— Так надо, тёть Лен. Для страны нужно.

— Хорошо. Но откуда вся эта информация?

— Пока я тебе этого не могу сказать, — покачала головой девушка. — Просто поверь, что это наше — советское… Для всех остальных ещё не пришло время узнать такую тайну.

— Ладно, давай начнём.

По мере неспешного и обстоятельного повествования Елена Викторовна перестала удивляться такой несвойственной для шестнадцатилетней девушки манере общения. Катины слова о другом возрасте всё больше и больше находили своё логическое подтверждение. Да и сам материал — у Шокиной складывалось впечатление, что Катя не только выучила весь курс на «отлично», но и осознаёт то, что говорит — слишком подробны были её пояснительные реплики на мелкие уточняющие вопросы. Когда на третьем листе ватмана закончилось свободное место, Катя встала со своего кресла и подошла к графину с водой.

— Извини, горло пересохло, — объяснила она тётке.

Елена Викторовна сидела с каменным лицом. То, что уже рассказала племянница, перечёркивало все ранее достигнутые направления исследований. Практически все, за исключением только части формул начального уровня. Это была не просто информация — скорее прорыв в области оптоволоконного направления систем коммуникаций. Сами типы оптоволоконных кабелей, методика из прокладки, системы обработки сигналов, проходящих через такие кабели — какие-то медиаконвертеры… Складывалось впечатление, что где-то на секретном объекте всё это уже существует, а её племяннице просто дали право на описание всего процесса.

— Катя, а где такое существует? Хорошо бы всё это осмотреть.

— Пока нигде, увы. Как только ты и твои коллеги наладят производство такого кабеля, вот тогда и посмотришь.

— Не верю! — женщина решительно мотнула головой. — Ты рассказываешь это мне так, как будто видела всё своими глазами.

— Скажем, я видела это всё своими глазами, но пока этого нет…

— Абсурд!

— В нашем времени нет… — прищурясь, дополнила девушка.

— ЧТО? — Елена Викторовна смотрела на племянницу ошарашенным взглядом. Мгновенно высветившаяся мысль, как электронная табличка над медицинским кабинетом — «Занято/Входите» указала ей единственно верный ответ — БУДУЩЕЕ. Девочка либо сама побывала там, либо ей дали какую-то информацию оттуда. И вот поэтому Катя говорит загадками или поясняет непонятные моменты наводящими вопросами.

— Катя, ты…

— Только это большой-большой секрет, тётя Лена. Очень большой, и никому про это знать не нужно. Теперь ты понимаешь, КАКОЕ тебе доверие оказали?

— И поэтому Таня не хочет возвращаться домой…

— Поэтому, — улыбнулась девушка. — Ладно, отдохнули, теперь продолжим…

16 ноября 1982 года. г. Москва. Измайловская площадь, 7. 9 часов 50 минут

Ректор МВТУ имени Баумана беспокойно поглядывал в одно из окон Научно-Учебного Центра «Робототехника». Примерно сутки назад ему позвонил никто иной, как генерал Суслов и попросил помощь в предоставлении помещения для проведения какого-то экзамена по направлению «ЭВМ». Георгий Александрович не сильно разбирался в робототехнике и тем более в ЭВМ, но по опыту своей работы ректором безусловно знал Револия Михайловича, курирующего несколько тем в его университете. Отказать генералу КГБ? — такой вопрос даже не стоял перед Николаевым. Скорее наоборот — даже просьба о предоставлении помещения не в центре Москвы, чтобы была возможность провести экзамен, не заостряя на нём внимание научного бомонда столицы, была встречена положительно. Георгий Александрович сразу предложил этот вариант — НУЦ «Робототехника». Заодно за световой день они с деканом факультета отобрали шестерых самых перспективных студентов этого направления — пятеро парней и одну девушку.

Примерно в половине десятого к месту подкатило несколько машин и автобусов — прибыли студенты из других известных в Москве ВУЗов. Пока их проводили в актовый зал, к вестибюлю подъехала чёрная «Волга», из которой вышли двое: молодой мужчина лет тридцати в добротном сером костюме и совсем юная девушка, на вид вряд ли перешагнувшая рубеж совершеннолетия. Одетая в костюм делового вида, прибавлявший ей пару лет, она явно выделялась даже в сравнении с его студентками — чтобы они надели такой костюм? Однако девушка держалась довольно уверенно, время от времени о чём-то переговариваясь со своим спутником. Ректор отошёл от окна и сделал всего шаг, когда дверь открылась и внутрь вошли гости.

— Здравствуйте. Ректор университета — Николаев Георгий Александрович.

— Доброе утро. Сотрудник Комитета Госбезопасности, капитан Звонцов, Игорь Александрович.

— Здравствуйте. Специалист-кибернетик, Ермакова Екатерина Олеговна.

— Очень приятно, — кивнул ректор. — Револий Михайлович попросил посодействовать вам. Минут двадцать назад приехало почти шестьдесят человек из разных ВУЗов. С моими получается шестьдесят четыре. Позвольте поинтересоваться, у вас открытое собеседование или?.. — он многозначительно посмотрел на Игоря.

— Я лишь осуществляю охрану Екатерины Олеговны, — он сам перевёл взгляд на девушку.

— Собеседование будет проводиться в два этапа. Первый — общий. На нём посмотрю, что из себя представляют конкурсанты. Он — открытый. Второй — более предметный, будет закрытым и собеседование проводится с каждым индивидуально.

— Екатерина Олеговна, а вы сами что заканчивали? — продолжал интересоваться ректор.

— Простите, но это закрытая информация…

— Георгий Александрович, а я её знаю, — воскликнул декан, стоя за его спиной. — Примерно дней десять назад она утёрла всем нос по квантовому направлению. Сам Евгений Максимович был в шоке от её лекции.

— Я вас помню, — усмехнулась Катя. — Вы сидели во втором ряду.

— Точно!

— Хорошо, давайте пройдём в актовый зал, — предложил Николаев, стремясь снять неловкость заданного им вопроса. — Мы решили, что такой наплыв людей будет удобно разместить именно там.

Пока шли, декан успел ему шепнуть на ухо:

— Георгий Александрович, она — внучка самого министра электронной промышленности — Шокина. Видимо, по протекции КГБ прошла экстернат в каком-то ВУЗе.

Тот кивнул, благодаря за информацию, и у самой двери обогнал их, желая открыть двери, но Ермакова остановила его.

— Георгий Александрович, разрешите мне одной зайти в зал. Хочу посмотреть, как конкурсанты будут реагировать на мой возраст…. Это первая часть своеобразного тестирования.

— Как вам будет угодно, — улыбнулся он.

В актовом зале витал гул негромких переговоров, словно в пчелином улье. Как только дверь открылась, и туда зашла молоденькая девушка, явно ещё не студенческого возраста, этот гул сразу затих. Первую минуту студенты присматривались к юной особе, но потом один вылез с насмешкой:

— А что это у нас тут делает ученица средней школы?

— Внешность бывает обманчивой, — усмехнулась Катя, двигаясь к трибуне. — Не нужно следовать стереотипам — это путь в никуда.

— Эй, соплячка! Ты не умничай здесь! И вообще, ты как разговариваешь со старшими! — на этот окрик Ермакова резко повернулась и увидела невысокого полноватого парня, наверно, четвёртого или пятого курса. Усмехающегося и вальяжно растянувшегося на стуле.

— Встал и вышел вон!

— Да что ты говоришь?! А не много ли на себя берёшь? — влез второй. Этот был полной противоположностью — долговязый и худой, как жердь.

Она дошла до трибуны и поставила руки в бок.

— Ещё кто так же думает? — Катя окинула взглядом зал.

— Ну я, и что? — встал третий, по комплекции серединка на половинку от предыдущих.

— И где такие хамы учатся? — ухмыльнулась Ермакова.

— Ты на себя посмотри! Слыхала о таком высокоинтеллектуальном учреждении, как МГУ? Университет имени Ломоносова.

— Хорошо, что он не видит этого позора своего детища, — наигранно покачала она головой. — Михаил Васильевич сразу выгнал бы вас троих взашей.

— Да я тебе сейчас!.. — толстяк встал со своего места и хотел сделать первый шаг к трибуне, когда в зал вошёл Звонцов.

— Екатерина Олеговна, всё нормально? — участливо поинтересовался тот.

— Не совсем, Игорь Александрович. Вот эти трое слишком нагло себя ведут. Зачем мне такие студенты? Пусть отправляются восвояси, а Логунову[28] мы потом сообщим об их нерадивом поведении.

— Вы не имеете права! — воскликнул долговязый. — На последнем пленуме ВЛКСМ принято постановление, что нельзя затирать молодые кадры!

— Так мы и не затираем, — усмехнулась Катя. — Вон сколько ещё осталось. А хамам не место в наших рядах.

— Пройдёмте, граждане-нарушители общественного порядка, — Звонцов, нахмурив брови, показал рукой на выход.

Те повиновались и понуро двинулись к дверям зала.

— Для всех остальных… я же сказала, что внешность обманчива.

— Можно вопрос? — потянул руку парень из второго ряда.

— Да, слушаю.

— Илья Камнев, ФизТех[29]. Как я понимаю, вы приехали для того, чтобы отобрать нас для какой-то научной темы?

— И да, и нет. Сейчас я проведу некий коллоквиум, чтобы определить ваши знания по интересующим меня вопросам. Тех, кто пройдёт этот этап, ожидает возможность уже предметного собеседования.

— Так для чего? — не унимался парень.

— Скажем, для более скрупулёзного изучения архитектуры ЭВМ, периферийных устройств и много чего ещё.

— Темы закрытые?

— Да, в большинстве своём, — кивнула Катя.

— Тогда я — против.

— Хорошо, покинь зал. Кто, как и он, не хочет заниматься на таких условия, их я тоже не буду удерживать, — после этих слов вышла примерно треть сидящих. — Отлично… С глаз долой, из сердца вон. Итак, начнём… — она переместилась от трибуны к доске, стоявшей неподалёку. Взяла с полочки мел. — Кто знает архитектуру ЕС-1831 от болгарского «ИЗОТа»? Наверняка же читали что-то?

— Я! — поднял руку парень в очках. — Николай Пронин. ФизТех. Насколько помню, там… — он довольно подробно перечислил все компоненты.

— Хорошо, но на твой взгляд, что там не совсем корректно работает? Как модифицировать этот блок или компонент? У тебя есть предложения?

— В журнале была структурная схема и говорилось о заниженной частоте используемого процессора. Иначе были проблемы с шиной ввода-вывода. На мой взгляд, нужно изменить её архитектуру.

— Кто-то ещё понимает, о чём мы сейчас говорим? — она обвела взглядом зал.

— Наверное, к архитектуре шины ввода-вывода надо бы добавить другой чип видеокарты, — сказал, не вставая с места, другой парень. — А! Забыл! — он встал. — Сергей Усков, здешний я — «Бауманка».

— Ещё кто-то что-нибудь хочет добавить к сказанному? — но ей ответом была тишина. Ермакова стала чертить на доске структурную схему компьютера начала XXI века. Потом повернулась к залу. — Как вы думаете, что это такое?

— Дмитрий Ерохин, — встал третий. — Я из МГУ. Очень похоже на архитектуру ЭВМ, но больно заумную. Для чего… — он подошёл к доске. — Как я понял, вот это вспомогательный процессор, да? — ткнул он пальцем на один из узлов.

— Совершенно верно, — кивнула Катя. — Он служит для снятия нагрузки с основного процессора. В итоге шина видеокарты работает не с главным процессором, а его младшим собратом. Он так и называется — со-процессор.

— Тогда это что? — он указал на другой узел.

— А вот об этом мы побеседуем отдельно, — усмехнулась она. — Итак, подвожу итог встречи… только трое смогли со мной о чём-то поговорить на тему ЭВМ. Остальные или не хотят, или ничего не понимают. Жаль, товарищи студенты… очень жаль…

— Мы пока так глубоко не копали, — буркнул парень из первого ряда.

— То есть вы учитесь копировать чужие идеи? Неудивительно, что американцы вас обошли на несколько лет.

— А вас? — ухмыльнулась сидящая рядом с ним девушка.

— А нам американские разработки параллельны. Мы, как говорил Владимир Ильич Ленин, пошли другим путём.

— И что, есть подвижки? — продолжала интересоваться эта девушка.

— Тогда зачем я здесь пытаюсь набрать команду тех, кто умеет мыслить, а не тупо копировать чужие идеи? — усмехнулась Катя, вытирая руки от мела.

— Но ВАМ мало лет.

— Но как видите, я разговариваю с вами на равных. И даже могу дать отпор напыщенным хамам.

— А что вы заканчивали?

— Это закрытая информация.

— Почему?

— Потому ЧТО, — состроила рожицу Ермакова.

— Значит, вас курирует КГБ… — подытожила та девушка.

— И что здесь неординарного?

— Знания должны принадлежать всем людям, а не горстке избранных.

— Да? А почему тогда американцы не хотят делиться с нами своими разработками?

— А толку от этого? У нас всё застоялось, в том числе и наука.

— Тогда зачем ты учишься в стенах застойного научного учреждения? Езжай в Америку.

— Не выпускают, — вздохнула та.

— Колоскова! Тебя вообще нужно гнать из университета поганой метлой! Предательница! Наймитка империалистов! — застыдили её парни со следующего ряда. — Как тебя вообще допустили до этого экзамена? А всё дядя твой — декан! Из комсомола тоже нужно выгнать!

— Ладно, парни! — Катя подняла правую руку, призывая остановиться. — Мы уже поняли, что здесь чужой среди своих. Хорошо, что беседа завершена. Подвожу итог: Пронин, Усков и Ерохин остаются, остальным пожелаю творческих успехов и отучаться мыслить шаблонами.

----------------------------------------------------------------------------

27 Комплекс зданий секретариата Совета экономической взаимопомощи, также известный, как «Дом-книжка»

28 Логунов Анатолий Алексеевич — советский и российский физик-теоретик, доктор физико-математических наук, профессор. Ректор Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова в то время.

29 Московский физико-технический институт

Глава 10

Тем временем. Здание секретариата Совета экономической взаимопомощи («Дом-книжка»)

Генерал Суслов приехал к «Интуристу» даже чуть раньше. Зато когда двигались к месту встречи с делегациями болгар и немцев, он кратко провёл инструктаж.

— Значит, так, Ирина Сергеевна… Патоличев велел вам передать, что сам на встрече присутствовать не будет — не тот уровень, но куратор по сделке проконтролирует все этапы переговоров. Там ничего сложного нет, просто необходимо выполнить ряд мелких формальностей. И как Николай Семёнович меня заверил, тот в ваши переговоры сильно влезать не будет, если только кто-то не начнёт путать берега. С ЛЮБОЙ СТОРОНЫ, — подчеркнул он. — Мы приблизительно прикинули сумму сделки, и получается, что она выходит в ноль. Вы нам какую сумму контракта заявили?

— Сто пятьдесят пять тысяч инвалютных рублей. Каждой делегации.

— А если кто-то не потянет её?

— Их проблема, — пожала плечами, насколько это возможно в машине, Шмелёва. — Не мы к ним выходим с просьбой, а они к нам. Поэтому диктует условия СССР, а не они. Револий Михайлович, вы не волнуйтесь, если начнут колебаться, я предложу им дополнительное сопутствующее оборудование. Такого в странах СЭВ точно нет, а у нас уже пришёл на него патент. Но тогда и они должны будут подвинуться в цене, раз сделка на ноль.

— Ладно, я понял, что тебе точно палец в рот не клади, — усмехнулся он. — Ты как прожжённый капиталистический делец — своего точно не упустишь.

— Так для дела же стараюсь.

— Я так и понял.

Около здания стояло всего три машины: наша «Волга» с болгарскими флагами и два немецких «Вартбурга». Неторопливо подрулив к ним почти вплотную, «Чайка» на их фоне смотрелась более монументально, как и полагается «старшему брату». Первой вышла из автомобиля Юля Звонцова, а уже за ней все остальные. Револий Михайлович неторопливо повёл всю делегацию до лифта и потом дальше по пятому этажу. Довольно объёмная переговорная сейчас представляла собой помещение, в котором помимо стульев располагались под углом в 120 градусов три полукруглых стола, таким образом обозначив все три заинтересованные в переговорах стороны. Два стола уже были заняты людьми в представительской одежде, ведущими негромкий разговор. Лишь с нашей стороны сидел один сотрудник, молчавший и смотревший в окно. Увидев советскую делегацию, болгары и немцы разом замолчали, а затем все встали, проявляя дань уважения.

— Доброе утро, — поздоровался генерал.

— Добро утро!

— Гутен Морген!

— Представляю вам товарища Шмелёву, Ирину Сергеевну, — объявил Суслов. — Именно она будет вести с вами переговоры. Ирина Сергеевна квалифицированный юрист и имеет обширные познания в экономическом плане.

Переводчики быстро зашептали первым лицам делегации, а Ира, кивнув генералу, вышла чуть вперёд.

— Я могу свободно вести беседу на немецком, но, к сожалению, не знаю болгарского совсем.

— Дитер Брандт. Я плохо говорит на русском, но хорошо понимайт, — кивнул немец. — Нет проблем, говорит на русском.

— Тодор Нойтов. Я хорошо говорю на русском, — уведомил её главный из болгарской делегации.

— Замечательно, — кивнула она. — Тогда приступим…

В течение получаса Шмелёва, стараясь говорить помедленнее, посвятила в курс дела обе делегации. Как она и предполагала, и немцы, и болгары захотели чуть сбросить цену.

— Товарищи! Какая бы не сложилась цена, отличная от заявленной, поверьте, исход сделки будет формальным: при сбросе цены с нашей стороны, мы подразумеваем сброс её и с вашей. Смысл торговаться в этом случае?

— Менья известили, что вам, кроме тканей нужны мотоциклы. Это так?

— Совершенно верно, товарищ Брандт. Всего двадцать штук.

— Но как же эмбарго?

— Нашему предприятию разрешено закупить такое количество, как спецзаказ.

— Но пре… э-э-э… как это по-русски…

— Прецедент? — подсказала ему Ира.

— Я-я! Именно так.

— Скажем, из-за того, что мы выполнили условия Министерства Внешней Торговли, нам дали разрешение на покупку.

— О! Гут! Но наши экономисты подсчитали общую сумму, и там выходит нестыковка в две тысячи инвалютных рублей с нашей стороны.

— Добавьте объём тканей, в чем проблема? — она пожала плечами.

— Но от вас это будет именно та аппаратура, которую вы поставляли по частным заказам? — уточнил он.

— Та, что сейчас производится нашим предприятием. Зачем нам вас обманывать? Мы же не в капиталистическом мире живём.

— Гут! Тогда вопросов больше нет.

— Скажите, а это одна сделка или будут ещё? — поинтересовался Нойтов.

— Пока не могу об этом сказать… всё будет зависеть от качества вашей продукции и сроков её поставки.

— Вы хотите начать производить точно такие же? — продолжал настаивать он.

— Тогда бы мы купили у вас образцы, — усмехнулась Шмелёва. — Я прекрасно осведомлена о том, что между странами СЭВ есть договорённость о квотах на те или иные товары. Зачем нарушать уже принятые договорённости?

Видимо ответы Иры устроили всех, потому что оба главы торговых делегаций подали знаки своим секретарям и вскоре одним росчерком поставили подписи каждый в своём договоре.

В тоже время. г. Рябиновск. НПО «Гефест»

Утренний осмотр ВАЗ-2103 «Кабриолет» показал, что капот прекрасно подсох. Лёгкий морозец убрал лишнюю влагу с асфальта, и Родион решил начать с Настей практические занятия по вождению. Настёна не была мелкой — среди девчонок своего класса в Москве она стояла второй по росту, уступив лишь «баскетболистке» Ленке Прошкиной. Поэтому место водителя даже не пришлось модифицировать, подкладывая под пятую точку подушку — и до педалей свободно доставала, и обзор был замечательный. Громов не стал занудствовать с предварительным инструктажем, только объяснил примерный маршрут движения, заострив внимание, что кое-где его можно будет изменить. В остальном предоставил полную свободу действий. Анжела подозрительно посмотрела на мужа, но не стала комментировать его решение. Рокотова-младшая сама запустила двигатель, прогрела его и аккуратно выехала из цеха. Поначалу блестящие капли на её лбу свидетельствовали о крайнем душевном напряжении, но спустя полчаса активной езды, всё сошло на нет. Довольно долго покатавшись по городу, Громов разрешил ей выехать на трассу. В тот день на ней оказалось много транспорта — как грузовых автомобилей, так и легковых. Вполне возможно, что лёгкие заморозки сыграли в этом свою роль. Насте удалось «втиснуться» в поток автомобилей, движущихся в сторону московского направления.

— Ну, мы так и будем плестись в колонне до самой Москвы? — усмехнулся Громов, сидя на переднем пассажирском сидении.

— Дядя Родион… я как бы теорию знаю, но вот практически ещё не очень, — покачала она головой.

— Родик, не налегай на девочку, — поддакнула Анжела. — Для первого выезда она вполне себе едет… даже не вихляет…

Проехав около десяти километров, Громов дал команду развернуться на развилке с каким-то селом. Настя вполне квалифицированно выполнила манёвр и начала наращивать скорость, когда её обогнал какой-то лихач на «ГАЗ-24» кремового цвета, да ещё протяжно посигналил при этом. Обогнал так, что девушке пришлось даже прижаться к обочине. В этот момент в её голове что-то щёлкнуло, словно нагрянули воспоминания какого-то гонщика. Она мстительно посмотрела на удаляющуюся машину обидчика и внезапно прибавила газа. Когда движок достиг четырёх тысяч оборотов, она неожиданно включила турбонаддув. Родион только успел повернуть к ней голову, когда «Тройка» рванула вперёд на форсаже.

— Ты что творишь?? — Громов попытался осадить проснувшийся кураж Насти.

— Пофиг, пляшем! — рявкнула она, выводя машину на скорость в 140 километров в час. Обидчика она достигла за пару минут, и хорошо, что на встречке образовался довольно большой прогал между идущими навстречу автомобилями. Кабриолет лихо обошёл ту самую кремовую «24-ку», а Настя при этом показала её водителю неприличный жест средним пальцем правой руки. Напрасно тот пытался догнать диковинную модификацию «Люкса» — машина, несмотря на все его потуги и попытки «раскочегарить» своё авто до приемлемой скорости, всё отдалялась и отдалялась. Родион увидел в боковое зеркало, что «Волга» внезапно притормозила и съехала на обочину.

— Нам скоро поворачивать, — проинформировал он любительницу экстремального вождения. — Твой обидчик тормознул… видимо, что-то случилось с тачкой… так что сбавляй скорость.

Девушка просто кивнула и плавно сбавила скорость, заодно выключив турбину. Дальнейшее путешествие превратилось в рутину. Рокотова-младшая без лишних вопросов добралась до цеха и, аккуратно въехав туда, выключила зажигание.

— Настя, что с тобой случилось? — нахмурил он брови. — Почему ты так сразу и кардинально поменяла стиль вождения на трассе?

— Понимаешь, дядя Родион… ко мне вдруг пришло какое-то интересное чувство… как будто я проснулась и внезапно вспомнила как водила раньше… Как будто это я, и в то же время не я… Вот не могу больше никак объяснить…

— Ничёси… — мотнула головой Анжела. — Родик, это у неё что, подсознание включилось? Я слышала, что бывает такой эффект после ментального обучения.

— Дать бы тебе по шее за такую халтуру, — теперь он покачал головой. — Я не знаю, что ты ей залила, но в девочке проснулся ас-гонщик… она даже ответила мне по-нашему… Боюсь предугадать, что будет дальше…

— Да ничё не будет, — усмехнулась сама Настя. — Думаю, что скоро голова и руки начнут взаимодействовать слаженно. Вот тогда и посмотрим.

— Ты слышала? — ещё больше нахмурился Громов, повернувшись назад и встретившись взглядом с женой. — Она уже… я даже не подберу нужного слова… Доигралась? Доэкспериментировалась? Теперь придётся её учить по-нашему…

— Это как? — удивилась Настёна.

— А так… спокойная езда тебе уже не грозит… неделю будем выезжать на трассу, а потом и в городе также начнёшь потихоньку лихачить… только не увлекайся! — погрозил он пальцем. — Я тебе не полковник Остапов, такой «корочки» у меня нет, а местные ВАИшники с тобой церемониться не будут. Так что крути головой на все триста шестьдесят градусов. Увидишь их, начинаешь вести себя паинькой. И ещё… такое вождение не должно превалировать над обычным — только в случае какой-то экстремальной ситуации. Ты должна только набраться опыта, но не ездить вот так всегда и везде. Ясно?

— Угу…

— Вот тебе и «угу»…

— Родь… я правда не хотела такого… ну, Родь… — Анжела с виноватым взглядом попыталась обаять мужа, насколько это было возможно.

— К чему теперь эти извинения, бесёнок? Сделанного не воротишь… просто на будущее не делай больше так — рупь за сто, что выйдет опять боком.

17 ноября 1982 года. г. Москва. Измайловская площадь, 7. 10 часов 25 минут

К этому времени около здания НУЦ «Робототехника» остановилось два «Икаруса» с ленинградскими номерами. Катя смотрела в окно, как из автобусов выходит довольно внушительная группа студентов из различных ВУЗов города на Неве.

Вчерашнее собеседование позволило отобрать только троих, причём все трое дали своё согласие на работу в закрытой группе под эгидой КГБ и успешно прошли полиграф. Но три — это не семь или даже пять, поэтому Ермаковой сейчас приходилось думать, как добрать недостающие кадры до так необходимых десяти. Возможно, придётся идти на некий компромисс со своей совестью и загнать юношеский максимализм глубоко внутрь.

Тем временем, вся сводная группа студентов вошла в вестибюль, где её сориентировали на актовый зал. Они, безусловно, видели странно одетую девушку школьного возраста, но не сильно заостряли на ней внимание. А всё получилось даже намного лучше, чем вчера — ленинградские студенты не стали лезть с бестактными вопросами и хамством. Да, удивились, что экзамен устраивает молоденькая девушка, но после первых же её вопросов и расчерчивания всё той же структурной схемы, перестали удивляться её возрасту.

Поначалу они также не проявляли должной активности, но потом освоились, и коллоквиум плавно перетёк в спор. Спорило восемь парней, и Катя сама вошла в раж, доказывая, что белое — это белое, а не чёрное. Наконец, все точки были расставлены, Ермакова мстительно усмехнулась, празднуя победу и, как и вчера, нарисовала на доске архитектуру компьютера XXI века. Семеро сразу притихли, рассматривая диковинку, а вот восьмого будто пробила молния. Он встрепенулся, поправил свои очки и вышел к доске.

— AGP[30] в этой схеме смотрится как слон на коньках, — усмехнулся он. — Здесь уместнее нарисовать вот эту… — он стёр старый квадратик со стрелками и нарисовал новый, пометив очень похожим ей значком — вылитый PCI Express.[31]

— А напомни-ка мне своё имя, — сразу посерьёзнела Катя.

— Алексей Невский. Ленинградский Политех.

— Ага… тогда мы с тобой чуть позже отдельно побеседуем, — она отвлеклась от парня и повернулась к остальным. — Итак, подвожу итоги — восемь человек отобрано. Остальным — удачи на этом поприще. Выбранных прошу следовать за мной.

Вся отобранная группа подождала, пока остальные организованно проследуют к автобусам — их обещали покормить и уже тогда отправить восвояси. Как только последний студент закрыл за собой входную дверь филиала «Бауманки», к Кате подошёл Звонцов.

— Смотрю, из Ленинграда улов больше, — заметил он.

— Видимо, в городе на Неве народ попроще — таких, как вчерашние хамы, у них не было. Игорь Александрович… — Ермакова чуть помедлила — у нас есть нештатная ситуация…

— Какая?

— Лёша, можно тебя на минутку? — поманила она рукой Невского, беседующего с остальными парнями.

— Да, конечно! — тот подошёл к девушке и улыбнулся. — У вас есть какие-то дополнительные вопросы ко мне?

— Игорь Александрович, Алексей знает то, что всем им, — она кивнула на остальных студентов, — знать не положено.

— В смысле? — не понял Звонцов.

— Шин AGP, как и PCI Express, ещё даже не придумали, а он её начертил.

— Екатерина, скажем так, я знаю ещё уйму всего, что здесь ещё не открыто…

— Тогда коротко — ты кто? — мигом посерьёзнела она.

— «Филин», — усмехнулся Невский. — Знаете, что это такое?

— Какой поток? — нахмурился Звонцов.

— Второй. Перемещён с родителями… — Алексей перешёл на шёпот. — Они в июне погибли…

— Где и как? — продолжил задавать вопросы Игорь.

— У меня отец и мать были врачами. В Питере… э-э-э… Ленинграде устроиться по специальности не удалось — тут своих медиков как грязи…. Ну и решили слетать в Киев…

— Это под Наровлей[32] случилось? — Звонцов сменил строгий взгляд на сочувствующий.

— Да… А я тогда ногу неудачно и сильно подвернул… ну и не полетел с ними… Вот так и остался в одночасье один.

— А ведь тебя даже не искали… — покачал головой капитан. — Просто часть трупов опознать не удалось, а один из них по комплекции как раз подходил под тебя… Да, наш косяк… А что было дальше?

— Пока валялся на больничной койке, пришли проведать одногруппники. Они-то и рассказали об авиакатастрофе… потом помогли в общагу устроиться — с квартиры домохозяйка меня выгнала… даже часть вещей, правда, не режимных, забрала в уплату квартирного долга…

— Небось, тяжело было одному? — вздохнула Катя.

— Со временем привык, — горько усмехнулся Алексей. — Ну а поездка сюда оказалась счастливым билетом.

— Значит, так… — Звонцов замолк, что-то прикидывая в уме. — Будешь проходить полиграф — не бойся. Но с генералом или майором не откровенничай. Вообще. Катя, ты тоже не вздумай сказать о нём Суслову.

— Игорь Александрович, мы команда или как? — она обиженно посмотрела на капитана. — А то я не поняла, что «филинов» больше, чем официальных беженцев, — ухмыльнулась девушка.

— Ты… — от удивления он выпучил глаза.

— Да расслабьтесь. Ну, взрослая я уже, взрослая, — она развела руками. — И понимаю намного больше, чем кажется на первый взгляд.

— Скажите, а Катя прошла курс ментального обучения? — поинтересовался Невский у чекиста.

— Не только. У неё ещё травма головы была… в аварию попала…

— И ей, скорее всего, сделали несколько проходов в шлеме, так?

— И что? — мигом посерьёзнели Ермакова и капитан.

— Папа говорил, что в таком случае у некоторых может возникнуть синдром вундеркинда, как сейчас говорят здесь. Если не секрет, сколько тебе сейчас фактически? — прищурился он. — Могу даже угадать… примерно…э-э-э… 23–26. Да?

— Двадцать пять, — усмехнулась Катя. — А тебе?

— Так и есть — двадцать два. Я ж на пятом курсе учусь.

— Игорь Александрович, я его забираю к себе.

— В смысле? — опять не понял капитан.

— Какое там обучение… нет, я понимаю, что для проформы его, КАК БЫ, нужно провести, но он уедет со мной в Рябиновск.

— Зачем?

— Вы хотите светить такого человека на просторах СССР, в ведомстве генерала Суслова или ещё где? Серьёзно?

— Чёрт! Ты права, конечно, но как мы оправдаем такой выбор?

— Скажем всем, что… — она чуть покраснела — что я влюбилась…

— Ты что? — опешил чекист. — Совсем того-этого?

— Это единственная правдоподобная версия. Потом руководство забудет про него и не станет сильно интересоваться всеми подробностями нашего романчика. Ну, влюбились, а потом разлюбили друг друга… что тут такого? — насмешливо посмотрела она на Звонцова.

— Катя ты хоть понимаешь, какая буря подымется? Одни твои родственники на дыбы встанут, — покачал головой капитан.

— Жаль, что мне только шестнадцать и нельзя подать заявление в ЗАГС, — вздохнула она. — А то бы просто поставила их перед свершившимся фактом.

— И слава богу, что нет, а то мне такой бы нагоняй устроили… — Игорь снова покачал головой. — Но с чего у тебя такой напор, а?

— Парень умный… — Ермакова опять покраснела. — И судьба у него трудная… надо помочь, а, Игорь Александрович?

— Кать, да я как-нибудь выкручусь, — поспешил её успокоить Алексей. — Ну, пройду вместе с остальными обучение… а там, глядишь, покажу себя с хорошей стороны и… могут отправить к вам.

— Не могут, — мотнула девушка головой. — В Рябиновск направляют только по протекции. Всё. Или я тебе неприятна? — нахмурилась она.

— Ты что! Конечно, нет! Но вот так… — теперь он мотнул головой.

— Тогда будем считать, что это у меня увлечение молодости. Не юности, а именно молодости. Маман сейчас тоже на перепутье, так что я использую этот момент в своих личных целях.

— Ну, ты и интриганка… — усмехнулся Звонцов. — А если твоя мама решит одобрить ваши отношения?

— Вы с дуба рухнули? Ой, извините… — смутилась Катя. — Чтобы мама и одобрила? Да ладно!

— Прохладно! Нужно просчитывать все варианты.

— Ну и пусть! В любом случае тогда у нас обеих будет паритет — у неё Голиков, у меня — Невский. Так что? Делаем такой вариант?

— Ладно, сумасшедшая… только потом не пожалей… и это… с роднёй будешь разбираться сама.

— Замётано! Лёха! Пошли со мной, я остальных проинструктирую, как себя вести на полиграфе, — она потянула его за руку. — Привыкай, жаних, — подмигнула ему Катя.

— И выхода нет… и Остапов меня прибьёт… — пробормотал Звонцов, глядя им вслед.

Двумя часами позднее. Здание КГБ на Лубянке

— Ну, всех собрала? — Суслов обвёл взглядом собравшихся в комнате, предоставленной Обуховым для второго этапа собеседования, и остановился на Кате.

— Так точно, Револий Михайлович, — кивнула она. — Десять вам, одного нам.

— Непонял? — нахмурил он брови.

— Револий Михайлович, я не смогу разорваться на тысячу маленьких Катенек, чтобы набрать для КГБ людей по всей стране. А с учётом количества отделов, подотделов и прочего в вашем ведомстве, это делать придётся. Поэтому нам нужен ещё один человек в команду.

— Кто из них?

— Алексей Невский, 22 года, студент пятого курса Ленинградского Политеха. Имеет наивысшие показатели, несоизмеримые с остальными.

— Это как же так?

— Всё очень просто: активно читал о всех новинках микропроцессорной техники, участвовал во всех семинарах, имеет нестандартное мышление. По окончании обучения вполне дойдёт до моего уровня.

— Хорошо, уговорила, — кивнул Суслов. — По остальным стандартная процедура?

— Совершенно верно. Но потом придётся везти, сами знаете куда…

— Почему так решила?

— Потому что у нас нет столько времени, чтобы открывать импровизированный мини-институт у вас на Лубянке. А так… тёмная комната, что-то надевают на голову, потом бац! — и ты всезнайка, — усмехнулась она.

— А не боишься?..

— То есть ваши шифровальщики-электронщики будут абы кем?

— Какие электронщики?

— Кто работает с электронной почтой.

— А-а-а… вон ты о чём…

— Я сейчас дам им вводный курс, потом покажу, чем будут заниматься, а уж потом вы определите дату поездки.

— Логично, начинай, — кивнул он.

Примерно один академический час потребовался на освещение первого этапа будущей работы. Надо сказать, что никто из бывших студентов не пожалел, что выбрал эту стезю: генерал сразу же проинформировал их, что есть договорённость с альма-матер каждого из них о досрочном и по сути формальном экзамене. А дальше офицерская должность и очень неплохая перспектива на месте, подчиняться лишь главному руководству филиала, и быть независимым для других — кто попало помыкать точно не будет. А при упоминании зарплаты и вовсе раскрыли рты — такого на гражданке долго не дождёшься.

Финалом лекции стал наглядный показ работы модемного пула. Точнее, как двумя днями раньше перед майором Обуховым.

— Алло, Артём, привет! — поздоровалась Катя. — Нужно снова провести обмен почтой. Я набрала десять человек и провела экскурс в функционал.

— Привет, Кать! Сейчас запущу по второй телефонной линии, а пока сообщу не очень приятную новость… — было слышно, как он заклацал по клавиатуре.

— Что случилось?

— У нас проблемы с блоками компов — не все адаптированы к нашей операционной системе: некоторые чипы она просто не знает.

— Драйвера слишком старые?

— Наоборот — во время выхода тех «Окон» таких микропроцессоров просто не существовало. Слушай, ты не можешь поговорить со своим дедом, чтобы нам дали сборочные мощности на каком-то заводе? Мы тут в пахоте: материнские платы для компьютеров на базе штатовской 486-й серии заново разводим. Пусть габаритами будут больше, но ведь начнут работать. Нам как раз на годик-другой их хватит.

— А память?

— И по ней работаем. Даже нашли документацию по модулям памяти. Есть вариант пока сделать под наш стандарт.

— Хорошо, попробую сегодня вечером или завтра утром поговорить с дедом… — в этот момент многоголосая трель модема известила о принятии почтового сообщения. — О! Почта пришла. Сейчас покажу курсантам.

* * *

Пока курсантов обустраивали в «Интурист» — генерал-лейтенант Суслов собственной персоной нагрянул туда и вызвал на ковёр майора Решетникова — Звонцов решил сразу доложить об инциденте, как бы страхуясь от возможных следующих проблем. Разговор между местным чекистом и генералом остался для всех тайной за семью печатями, но то, как Решетников резво и без лишних сантиментов начал «строить» администратора и нового метрдотеля, вызванных к администраторской стойке, говорило о многом. Всех бывших студентов разместили на пятом этаже, выделив двухместные номера. Невского к себе в номер забрал сам Звонцов — там пустовала вторая кровать. Администратор, увидевшая проходящую Катю, извинилась перед майором и окликнула её.

— Девушка! Вам тут записку оставили. Та самая женщина, что к вам в номер приходила.

— Спасибо! — Ермакова развернула листок и прочла содержимое на ходу. — Ага… значит, тётка не всё поняла… есть хоть и мелкие вопросы, но требующие дополнительных пояснений… Сразу-то она вроде как кивала в знак согласия, а потом… ладно, повторим…

Зайдя к себе в номер, она сразу уселась в кресло рядом с телефоном.

— Алло, дедуль? Приве-э-эт!

— Катюша? Здравствуй… ты откуда звонишь? А то мне Лена сказала, что ты уже и в «Интуристе» отметилась… Это как же так?

— Дед, ну что ты как маленький? Нужно по службе, значит, хоть к чёрту на Кулички поеду. Я что звоню, мне бы с тобой поговорить с глазу на глаз.

— Что случилось?

— Дело большой государственной важности. И сразу говорю, что к тебе в министерство я не поеду!

— Это почему же?

— А потому, что при выборе студентов уже появились личности, знающие о моих способностях. Не хватало, чтобы вместо обсуждения вопроса я занималась какими-то пояснениями. У меня на это просто нет времени! Вот!

— Ты мне предлагаешь самому к тебе приехать? — усмехнулся тот в трубку.

— Так я ж по-родственному… дедуль, ну не будь букой… выручи свою любимую внучку…

— Ох, Лиса Патрикеевна… как тень под плетень навела, а… Ты сейчас где?

— Уже тут, в своём номере. Сейчас порубать в ресторан схожу и свободна, как вольный ветер.

— Ты уже в ресторане обедаешь? Не рано ли?

— Положение обязывает, — прыснула в трубку Катя.

— Смотри, чтобы не было головокружения от успехов.

— Не будет, просто ресторан под боком, а мне переться куда-то в столовку… её ещё искать нужно поблизости… да и Контора за всё платит…

— Ладно, Катюш, уговорила… я скоро приеду.

Сразу после звонка она вновь взяла трубку и перезвонила тётке.

— Алло, тёть Лен, приве-э-эт.

— Катюша! Здравствуй! Как я рада тебя слышать! Ты можешь уделить мне полчаса своего времени? Это очень важно!

— Да поняла я уже… короче, ко мне тут дед скоро должен приехать, так что подкатывай к нам — втроём и побеседуем.

— А как же он… ну ты поняла?

— Что нужно услышит, а что нет — сама знаешь.

— Поняла! Беру машину и срочно еду к тебе!

— Ты сильно не спеши, я ещё не пообедала. Сейчас в ресторан схожу, а это минут тридцать пять-сорок отдай.

— Хорошо! Но я собираюсь! Возьму тетрадь и один ватман.

— Ага, — Катя машинально кивнула и повесила трубку.

В ресторане было многолюдно — Звонцовы и Елина выполняли роль координаторов: помогли оформить заказы и следили, чтобы небольшая группка иностранцев, следившая за молодыми людьми явно не иностранного происхождения, не попыталась помешать приёму пищи. Невский сидел один и лениво ковырял вилкой бифштекс. Катя мгновенно сменила вектор движения и подсела к нему.

— Лёш, у тебя не занято?

— Для тебя — нет, — усмехнулся он.

— Слушай, мне нужна твоя помощь…

— Катя! Сейчас принесут комплексный обед! — известила её Юля.

— Ага! Поняла! — кивнула она и продолжила. — Короче, мне нужно создать имидж взрослой самодостаточной девушки… сейчас, кстати, мои дед и тётка приедут…

— Ты что? — опешил он. — Решила рвануть с места в карьер?

— Расслабься. Там деловой разговор. Нашей команде понадобился выход на один из серьёзных заводов страны, поэтому пришлось использовать родственные связи.

— А ты имеешь какое-то отношение к министру электронной промышленности Шокину?

— Это и есть мой дед. Я ж ношу фамилию папы, — ухмыльнулась она.

— Охренеть… — мотнул он головой. — Тогда будет ещё труднее.

— Ты о чём? — не поняла Ермакова.

— Скажут, что я решил вылезти наверх, запудрив мозги малолетней внучке Шокина.

— Не скажут, уж я об этом позабочусь.

— Как?

— Знаю кое-какие струнки в характерах обоих, — подмигнула она Алексею. — Твоя задача только поддерживать меня и не вмешиваться, если они начнут лезть в бутылку.

— Хорош я буду… скажут, что мямля или тряпка… Нет, если играть роли, так правдиво, а то сольём всю идею…

— Прорвёмся, — улыбнулась она. — Ага, а вот и обед несут.

* * *

Плотно пообедав, Катя вышла из-за стола и в сопровождении парня двинулась к лифту. Причём она нарочито официально взяла его под руку. Как только они поровнялись со стойкой администратора, её сразу окликнули.

— Катя! — девушка повернулась на голос и увидела тётку.

— Тёть Лен, познакомься — Алексей Невский. Лёша, это моя тётя — Елена Викторовна.

— Здравствуйте, — кивнул он. — Очень приятно познакомиться.

— Катюша, я не поняла… у тебя мальчик появился? — опешила Елена Викторовна.

— Во-первых, не мальчик, а парень, во вторых, да… так нужно, понимаешь?

— Кому нужно? — в прострации задала вопрос тётка.

— Это часть моей легенды.

— Ладно… а при нём можно говорить о ТОМ?

— Вот при нём как раз можно, — усмехнулась девушка. — Он тоже в теме, так что может ещё что дельное подскажет. Не всё ж мне одной отдуваться.

Едва они зашли в номер, Катя пригласила тётку присесть в соседнее кресло, а Алексей занял место рядом с ней, опершись на спинку её кресла.

— Итак, у тебя возникли какие-то ещё вопросы? — Катя продолжала играть во взрослую, скрестив пальцы рук на столе.

— Да… там в двух местах я то ли забыла, то ли недопоняла…

— Показывай.

Развернув ватман, Елена Викторовна торопливо стала объяснять проблему. С минуту Катя смотрела на свои же каракули, а потом подняла глаза на парня.

— Лёш, ты эту тему знаешь?

— Спрашиваешь! Я по ней экзамен сдавал.

— Будь любезен, подскажи Елене Викторовне по этому направлению…

— Простите, молодой человек, но где это вы умудрились сдавать экзамен по этой теме? — опешила женщина.

— Ей можно? — тот внимательно посмотрел на Катю.

— Только если она и дальше не будет болтать лишнего, — нахмурилась та.

— Клянусь! — Елена Викторовна положила руку себе на грудь.

— Дело в том, что я сдавал экзамен не здесь… не в этом времени…

— Вы… вы… — Шокина ошарашенно смотрела на него.

— Да, я — потомок… из 2082 года…

— Обалде-э-эть… — та мотнула головой.

— Теперь ты понимаешь, тёть Лен, ПОЧЕМУ у меня появился парень и КТО он?

— Понимаю… — та перевела взгляд на племянницу.

В этот момент зазвонил телефон.

— Алло, слушаю.

— Девушка, тут вас дожидается товарищ Шокин, — сообщила ей администратор.

— Ага, поняла. Сейчас спущусь вниз, — она положила трубку и подмигнула обоим. — Видишь, как здорово иметь в команде коллегу, — она игриво скосила глаза на парня, — и не только… Лёш, разъясни тёте Лене этот вопрос, а я пока за дедом схожу.

Решив вопрос о пропуске второго постояльца к ней в номер, Катя уже в лифте разговорилась с дедом.

— Дедуль, я никогда не использовала наше с тобой родство, но сейчас это не тот случай.

— Заинтриговала, — мотнул он головой. — И что тебе сейчас потребовалось?

— Не мне, а нашей команде. Нужны производственные мощности одного из заводов страны, только чтобы он был один из лучших.

— Это ты про какую команду сейчас? — Александр Иванович чуть нахмурился.

— Рябиновскую. Меня просили только узнать — сможешь помочь или нет.

— Я что, идиот? Отказать тем, за кого просят на самом верху? — они вышли из лифта и двинулись к номеру. — Хорошо, каков объём заказа и его направление?

— Скажем, некая микропроцессорная техника нашего уровня.

— Какого нашего? — не понял он.

— Тьфу ты… — она мотнула головой. — Это я тебя с тёть Леной спутала.

— Та-а-к… значит, Саша уже что-то знает, Лена — тоже, Таня вообще работает по этой тематике, а я — на задворках? — обиженно поглядел он на внучку.

— Ну, дед… ну, не обижайся… — Катя обняла его. — Просто так нужно было… для страны нужно… Я ж не могу переступить через подписку…

— А Лена смогла?

— Лене санкционировали дать кое-какой материал, но ведь главного она официально не знает.

— Везде тайны Мадридского Двора… — мотнул он головой. — Официально… неофициально… ты сама, вон, запуталась… — усмехнулся Шокин-старший.

— Это я от… э-э-э… нахлынувших чувств.

— От чего? — мигом нахмурился дед.

— Дедуль… в общем… э-э-э…

— Говори прямо! — велел он.

— Дедуль, у меня парень появился.

— ЧТО??

— Только не вздумай раздувать скандал! — с серьёзным видом погрозила ему девушка.

— И как далеко у вас это зашло? — ещё больше нахмурился Шокин-старший.

— На уровне конфетно-букетного романа, — усмехнулась она, а дед неожиданно засмеялся.

— Какие ты слова уже знаешь…

— Дед, сейчас зайдём в номер, и ты с ним познакомишься.

— Он что, здесь? У тебя?

— Он сейчас помогает нашей Елене Викторовне по одному вопросу. У меня парень не абы кто, а из нашей команды.

Как только они вошли в номер, довольно громкая беседа между Алексеем и Еленой Викторовной стихла.

— Вот, дед, познакомься — Алексей Невский… мой парень… Лёша, а это мой дедушка — Александр Иванович.

— Очень приятно познакомиться, товарищ Шокин, — встав, кивнул Алексей и протянул руку.

— Здравствуй. Узнаю, что хоть пальцем обидел мою внучку, я до руководства страны дойду, — вкрадчиво проинформировал его Александр Иванович, скрепляя рукопожатие.

— Я не могу вам сейчас сказать всей правды, но поверьте, и в мыслях такого не было, — парень смотрел на мужчину немигающим взглядом.

— А ведь он не врёт, — мотнул головой Шокин. — И рука тверда и не потеет… значит, точно не врёт. Ладно, рассказывайте, что вам от меня нужно.

— Понимаешь, дед, нам нужны производственные мощности для того, чтобы воспроизвести кое-какие микросхемы и платы к ним. В оригинале пока сделать не удастся, но вот немного больше по габаритам — как раз выполнимо. Подробности до тебя ещё доведут, а меня просили только прозондировать почву…

— Катюша, я до сих пор не могу ещё привыкнуть к тому, что ты каким-то непостижимым образом стала взрослой.

— Пап, я тоже не могла… — вздохнула Елена Викторовна.

— Раз ты говоришь об это в прошедшем времени, значит, что-то случилось? — он пристально посмотрел на невестку.

— Это не моя тайна, — мотнула та головой и испытывающе посмотрела на девушку.

— Дед, поклянись всем святым, что не расскажешь никому, — Катя поднялась со своего места.

— Катюш, если от этого пострадаешь ты, лучше промолчи.

— Я только хочу, чтобы эта тайна осталась между нами до особого распоряжения наверху.

— Тогда — клянусь.

— Дед, мой Лёшка — парень из будущего.

----------------------------------------------------------------------------

30 Специализированная 32-разрядная системная шина для видеокарты, разработанная в 1996 году компанией Intel.

31 Компьютерная шина (хотя на физическом уровне шиной не является, будучи соединением типа «точка-точка»), использующая программную модель шины PCI и высокопроизводительный физический протокол, основанный на последовательной передаче данных.

32 Катастрофа Як-42 под Наровлей — крупная авиационная катастрофа, произошедшая в понедельник 28 июня 1982 года. Авиалайнер Як-42 авиакомпании «Аэрофлот» выполнял плановый рейс SU-8641 по маршруту Ленинград — Киев, но через 1 час и 50 минут после взлёта рухнул на землю недалеко от деревни Вербовичи Наровлянского района Гомельской области (Белорусская ССР). Погибли все находившиеся на его борту 132 человека — 124 пассажира и 8 членов экипажа.

Глава 11

За тот час с небольшим, что Шокин провёл в номере не по годам повзрослевшей внучки, ему хватило переварить огромный снежный ком информации, свалившийся на него, как лавина. Наконец-то ему стали понятны все недомолвки руководства, просившего за Рябиновск, странное выражение лиц у сына и невестки, говоривших при нём обиняками или недоговаривая до конца свои фразы с последующим многозначительным взглядом. Даже тот факт, что у Кати внезапно появился парень… сейчас это стало понятным. Девочка после автомобильной катастрофы превратилась во взрослую девушку — речь, мимика, поведение и, главное, мысли — всё взрослое. Её спасли потомки, вырвав из лап смерти. И не только вырвав, но дав такие потрясающие знания, что дух захватывало! Да и парень у Кати оказался порядочным и культурным — ни одного новомодного словечка, сродни какому-то непонятному сленгу нынешней молодёжи.

Шокин сидел в кресле, уступленном внучкой, и, подперев голову рукой, смотрел на неё с тонким налётом зависти. Молодому поколению повезло — сейчас, получив бездну знаний от потомков, они рванут вперёд с сумасшедшей скоростью, на раз сбивая препоны западных компаний — производителей микроэлектроники. Это те будут валяться в ногах, униженно прося хоть толику знаний из будущего… теперь русские, а не они, станут законодателями мод в электронике. И среди них его внучка…

— Де-э-эд! С тобой всё хорошо? — участливо поинтересовалась Катя, вырывая его из нирваны мыслей.

— А? Да… всё хорошо, Катюш… просто я немного завидую вашему поколению… теперь у вас есть цель в жизни…

— Александр Иванович, я бы на вашем месте попросил руководство страны разрешить самому наведаться в Рябиновск, — посоветовал Алексей. — Раз нужны дополнительные мощности, настал черёд и вам узнать тайну всех времён и народов. Тем более, как я понял, ваши ближайшие родственники уже все знакомы с ней.

— Знаете, молодой человек, а вы правы… — он поднялся с кресла. — Здесь уже не отмолчаться… министр я или так, — небрежно махнул он рукой, — погулять вышел.

— Династия Рокотовых уже вовсю работает в Рябиновске, так почему династии Шокиных не последовать их примеру? — озорно посмотрела на него Катя.

— В таком случае можно не напрягать своими просьбами руководство страны, — рассудил Невский. — Мы можем сами решать насущные проблемы.

— Знаешь, Катюш, я всё думал, кто в будущем станет твоим спутником жизни… нынешняя молодёжь уже становится без царя в голове… но сейчас даже рад за твой выбор, — улыбнулся Александр Иванович. — Правда, рановато вам ещё…

— Дед, ты, пожалуйста, не забывай, что это моя оболочка, так сказать, слишком юна, но во мне сидит личность даже старше Лёшки, — она мотнула головой в сторону парня.

— Это точно, — усмехнулся он. — Двадцать два против двадцати пяти, при её изменившейся сущности.

— Алексей, я очень прошу тебя беречь мою внучку, — Шокин повернулся к парню и пристально посмотрел на него. — Пообещай мне это.

— Даю слово, что не оставлю Катю при любой опасности и всегда поддержу её разумные начинания, — он подошёл к девушке и приобнял её.

18 ноября 1982 года. г. Рябиновск. Утро

Планёрка на радиозаводе принесла свежие новости.

— Вчера ушла последняя партия антенн в ГДР, — проинформировал всех Старков. — И вчера же пришло сообщение от Джузеппе Биззони, о получении комплекта аппаратуры для радиоэкспедиции на остров Бувэ. Он умудрился уже вечером связаться со мной в эфире. Сказал, что не стал ждать утра и с приятелем распаковал ящики. Пока только хвалебные отзывы о том, как всё умело промаркировано — не нужно искать и подбирать запчасти для сборки, полагаясь лишь на интуицию. Также сообщил, что они ждали только наш комплект, остальное уже готово к экспедиции. А так берут билеты на первый же авиарейс и в скором времени окажутся в Кейптауне, откуда выйдут к острову на арендованном корабле. Итальянец сказал, что выполнит условия договора и сделает несколько снимков с нашими наклейками. Более того, при печати карточек в подтверждение радиосвязей с островом, наш логотип будет фигурировать и на них.

— Замечательно, — кивнул Костя. — Будем надеяться, что эта экспедиция откроет нам путь на мировой рынок. — Смотрю, наш главный компьютерщик всё ёрзает на стуле, значит, хочет что-то сказать?

— Ермаковой удалось договориться с дедом о предоставлении нам мощностей на одном из заводов, — проинформировал Константина Соколов. — Правда, пришлось вводить его в круг избранных.

— Артём, почему ты вышел на Катерину с такой просьбой, не согласовав этот вопрос со мной? Ты же понимаешь, что он относится к сфере влияния КГБ?

— Я просил только узнать — можно или нет… — попытался он оправдать свои действия.

— А вышло совсем по-другому, — нахмурился Иванов. — Вчера вечером по телефону я получил нагоняй от полковника Остапова. Это хорошо, что практически вся семья задействована в операции «Другой путь», а то попали бы мы как кур в ощип. Обращаю внимание всех — вопросы с подключением обычных граждан к работе на «Прометее» или «Гефесте» находятся в компетенции сотрудников Комитета. Они и только они решают, кого подключать и с каким уровнем секретности.

Тем временем. Штаб-квартира Центральной разведки США

Уильям Кейси лениво пускал кольца дыма, выдавая их одно за другим в причудливых очертаниях, когда в кабинет постучали.

— Войдите! — на разрешение вошёл Гейтс. — Ну, Боб, какие новости по русскому направлению? Есть какие-то подвижки?

— Мы потеряли ещё пятерых агентов, сэр. Какой-то заколдованный круг — без агентов не получить информацию, но каждый из них может добыть только небольшой кусочек… дальше Кей-Джи-Би выдворяет его из страны, при этом их представители нагло усмехаются, словно мы недоучившиеся студенты, не умеющие ничего серьёзного, — он от досады мотнул головой. — Сейчас факты таковы: патентное бюро завалено их заявками — оформлено уже сто двенадцать, и на подходе ещё восемьдесят два. Направления разные — электроника, химическая промышленность, механика. Последний агент сообщил, что русские провели экзамен среди представителей студенчества по компьютерному направлению. Отобрали какое-то количество для Кей-Джи-Би, а для чего, мы не смогли узнать. Агент тесно контактировал с девушкой из этой среды, но после общения с ним её арестовали. Как говорят сами русские: куда ни кинь — всюду клин… Если бы знать, к чему готовиться, а так… — он снова мотнул головой. — Бредём в тумане неопределённости…

— Роберт, нам нужно послать в тот сектор разведывательный самолёт. Хотя бы посмотрим, что они там понастроили.

— Но, сэр, русские сразу его собьют! Вспомните U-2 с Гэри Пауэрсом.

— Времена сейчас другие — техника не стоит на месте, — возразил ему Кейси. — Пошлём SR-71,[33] в чём проблема? Насколько я знаю, у него потолок около двадцати километров, то есть для русских штатных комплексов «Гуидлайн»[34] он не досягаем. Пойдёт сразу на предельной высоте, потом при приближении к заданному квадрату снизится до тысячи метров, произведёт аэрофотосъёмку и вновь уйдёт вверх. Да и полёт будет целенаправленным, а не как у Пауэрса — стартует с базы в Норвегии и проследует через Кавказ в Турцию. Да и Московский округ ПВО обойдёт по дуге, чтобы не подставляться под самые современные ракеты.

— Откуда будем перегонять?

— Думаю, из Великобритании[35] лучше всего — нечего афишировать такую операцию даже у союзников. Только посмотри досье всех лётчиков, что базируются там, и выбери самого опытного пилота. При успешном выполнении задания дадим ему крупный куш — от очередного звания до повышенной премии. Сколько тебе нужно времени на подготовку?

— Не берусь пока прогнозировать, — вздохнул Гейтс. — Слишком многое поставлено на карту…

— Только не забывай, что время сейчас играет против нас. Меня и так уже из Конгресса достали вопросами, когда мы найдём источник их многомиллионных убытков… Этими новыми патентами русские уже оставляют нас за бортом новинок — эмбарго мы ввели, да только прока от него нет. Я не удивлюсь, если этот вал патентов является хорошо подготовленным ответным ходом Советов. И чем дольше длится эмбарго, тем глубже мы идём ко дну.

В тоже время. г. Рябиновск. НПО «Гефест»

Закончив с переделкой ВАЗ-2103 в кабриолет, Родин впал в творческий ступор — запчастей из Москвы пока не было, а на ум больше ничего не приходило. Вчерашний день он провёл ещё сносно, а сегодня с утра откровенно захандрил — провёл ничего не значащую планёрку, да так и остался созерцать вид из окна. Даже раздавшийся телефонный звонок воспринял не сразу.

— Да, слушаю…

— Родион, это вы?

— Угу, а кто это?

— Морозова Василиса Андреевна.

— А, понял… извините, не узнал…

— У вас голос какой-то подавленный.

— Нахожусь в творческом тайм-ауте… совершенно нет новых идей, потому нет и настроения…

— А я как раз звоню с предложением нового варианта совместной продукции.

— О! Это хорошо! А что за продукция?

— Солнцезащитные очки с УФ-фильтром. Мне удалось синтезировать состав напыляемой краски, а за вами конструкции очков.

— Каркасы делаем по здешнему стандарту или как у нас?

— Ну, если мы вовсю начали менять моду, смысла оставаться ретроградами не вижу. За какой срок сможете спроектировать оправы?

— А сами стёкла?

— Геннадий Николаевич уже с кем-то договорился — сделают, но по формам оправ. Есть возможность где-то посмотреть наработки? А то у меня пока доступа на «Прометей» нет.

— Да что ж вы так? Поговорите с Остаповым и Ивановым — не должны встать в позу.

— Так что со сроками?

— А давайте где-то пересечёмся и поедем к Остапову, а оттуда на «Прометей»? Нужно посмотреть Базу Знаний.

— А вы где сейчас?

— У себя в конторе мехзавода. Могу подъехать через двадцать минут.

— Договорились.

Родион снял трубку телефона, набрал номер и заговорил уже бодрым голосом:

— Анжел, срочно собери Настю для поездки.

— Зачем?

— Затем, что сегодня поработает моим личным водителем… ей же нужно наращивать опыт езды в городских условия? Вот и повод есть.

— Что за повод?

— Через полчаса у меня встреча с руководством химзавода, и нужно ещё доехать до Остапова в ЦСБ. Только не рассусоливайте там долго. Минут за пятнадцать управитесь?

— Угу.

Василиса Андреевна, в отличие от Громова, наоборот, пребывала в какой-то эйфории. Вышедший пять дней назад из больницы, а точнее — амбулатории, Геннадий Николаевич три дня молчал как рыба, а вчера утром вдруг заявился в химическую лабораторию и при всех встал на одно колено с последующим предложением руки и сердца. Что творилось тогда! С десяток подчинённых зааплодировали, как на каком-то концерте, а она сама, мгновенно ставшая пунцовой, кивала, соглашаясь. Вечером будущий пасынок, едва узнав о поступке отца, поздравил обоих с этим событием, причём Василису Андреевну даже поцеловал в щёку. Ну и на волне такого эмоционального подъёма она решила увеличить ассортимент продукции. Пока пробьют новые фонды, пока заключат договора со смежниками, как раз настанет тёплое время года, и солнцезащитные очки нового формата будут как нельзя кстати. Но вряд ли местные поймут, что ей от них нужно — кругозор пока не тот, поэтому она решила обратиться к «брату по разуму». А Громов как раз маялся от творческого неудовлетворения, потому сразу согласился войти в долю.

Когда он подкатил на диковинной машине к конторе химзавода, Филиппов и Морозова раскрыли рты: во-первых, сама машина была ни на что не похожа, во-вторых, водителем оказалась совсем молоденькая девушка.

— Утро доброе, — Громов вышел из машины и пожал руку директору, а с Морозовой они обменялись кивками голов.

— Родион, это что за аппарат? — директор химзавода удивлённо осматривал авто.

— Вам должно быть стыдно, Геннадий Николаевич, — шутливо покачал головой тот. — Свою машину не узнаёте…

— Мать моя женщина… — Филиппов картинно схватился за грудь. — Вот это да! Если я где-то… когда-то… в чём-то и сомневался в твоих способностях, то теперь… — он мотнул головой. — Какая красотища! А что за знак на капоте?

— Символика «Алых беретов» — машину я же для них переделывал.

— Я бы от такой тоже не отказалась, — усмехнулась Морозова.

— А ты водила раньше? — поинтересовался жених.

— ТАМ, — многозначительно ответила она.

— Товарищ Морозова, а как же соблюдение гостайны? — иронично, но с интересом посмотрел на неё Громов.

— Вот по этому вопросу мы и едем вдвоём к Остапову, — пояснила она. — А то не порядок получается: я с третьим уровнем, Валера — тоже, а глава семьи, как бедный родственник — только второй, — снова усмехнулась она. — Но почему у вас в водителях такая молоденькая девушка?

— Настя Рокотова, шестнадцать лет, но уже ДРУГАЯ, — сразу посерьёзнел он. — Набирается практического опыта, но обучена даже основам экстремальной езды. Предлагаю ехать на двух машинах: вы — на своей «Волге», а мы — на этом кабриолете.

— Не возражаю, согласился Филиппов.

* * *

У ЦСБ редко толпился народ — только при разводе «Алых беретов», и потому одновременно подъехавшие две машины с ходу заслужили свой градус внимания. Из здания выбежало трое парней в алых беретах. Но если к «Волге» подбежал один, то к кабриолету двинулись двое, среди которых был Филиппов-младший. Его взгляд сразу оказался прикован к яркой эмблеме на капоте этой удивительной машины. Громов заметил его заинтересованность и вышел наружу.

— Привет хранителям общественного порядка! — ухмыльнулся он, видя жадные взгляды парней. — Что, нравится машина?

— Дядя Родион, а что за знак на капоте? — спросил его Валера.

— Ваш знак, «Алых беретов».

— Так эта машина для нас? — опешил он.

— А ты водить умеешь?

— Ну, отец немного учил меня… когда на рыбалку ездили…

— Ага… значит, начальные азы знаешь… А есть ещё кто-то, кто хотя бы так умеет водить машину?

— Я! — поднял руку второй парень, стоявший у «Волги». — Меня отец так же стажировал.

— Значит, двое… — Громов нарочито почесал затылок и открыл дверь кабриолета. — Настён! Давай, перебирайся на моё место — будешь учить этих двух нормальной езде. Посмотрим, какой из тебя учитель выйдет…

— Костин! Проводи людей к руководству! — велел Филиппов-младший третьему парню.

— Так точно, товарищ сержант! — козырнул тот. — Вам назначено или по собственной инициативе? — обратился он к Громову.

— Полковник Остапов на месте? — ответил контр-вопросом Родион.

— Так точно.

— Тогда веди.

Геннадий Николаевич и Василиса Андреевна прекрасно видели и слышали диалог Родиона и Филиппова-младшего, но решили не встревать. А уж то, что парню доверят руль авто, мгновенно стало фактором, повышающим его внутрисемейный статус — отец только крякнул, а будущая мачеха приветливо улыбнулась.

Часом позже. Трикотажная фабрика

Череда неудач для всего коллектива этого предприятия в какой-то момент времени сменилась белой полосой. Своевременное подключение к проблемам фабрики сначала Шмелёвой, а потом и выход на областной уровень, позволили Мартыновой обзавестись небольшими запасами качественной ткани и такой же фурнитуры. Узнав о новых расценках и проценте премии, а также о том, что за текущий месяц эту самую премию им не видать, как своих ушей, работницы фабрики решили пойти ва-банк: собрали неофициальное собрание коллектива и почти единогласно приняли решение работать даже в выходные. Карасёва и Вишневская диву давались — куда делся обычный застой в умах этих вечно не желающих отработать лишний час женщин. Но только Алла Борисовна поняла их на все сто: дело не только в зарплате, половина коллектива возрастом была до сорока, и новые эскизы одежды пришлись по душе практически всем модницам. За несколько дней они выполнили заказ по пошиву утеплённой камуфляжной одежды для «Алых беретов», а дальше… дальше начался кошмар! Помимо заказа на ультрасовременные фасоны блузок, полуспортивных брюк, курток и жилеток для обоего пола, всевозможных топиков и нижнего белья, им дали возможность кое-что пошить для себя по этим выкройкам. И вот тут началось паломничество: через проходную внутрь тащили отрезы тканей всевозможных цветов и качества, а обратно по тщательной сверке с исходным материалом женщины выносили для себя любимых, мужей, сыновей и дочерей готовые изделия.

Активность трикотажной фабрики стала только началом перемен. Вишневская быстро смекнула, что к одежде понадобится обувь, а откуда её брать? Правильно, с обувной фабрики! И тут же последовал звонок мужу.

— Серёжа! У вас из партии кожи для берцев что-нибудь осталось?

— Ну есть… но только обрезки на очень мелкие размеры. А что ты хотела?

— Запускай пошив детских берцев! Срочно! Любые размеры от шести лет, на что обрезков хватит!

— Ты серьёзно?

— Не трать время попусту, послушай меня. У нас тут бум настал на модные покрои одежды! Представляешь, несут такие здоровые отрезы тканей и шьют себе и родственникам уже во внерабочее время. У нас второй день фабрика заканчивает работу около восьми вечера! Сегодня, кстати, моя очередь дежурить на проходной, так что задержусь.

— Оп-па… А если я из старых запасов что-то подыму и попробую запустить производство по тем же кроссовкам, но для гражданского населения?

— Делай!

— Пусть даже не тех расцветок, а, скажем, жёлтенькие и красненькие?

— Серёжа, ДЕЛАЙ! Их сметут как шампанское под Новый год! С руками оторвут и ещё попросят!

— Понял. Пошёл договариваться с руководством…

Тем же вечером. г. Рябиновск

Рокотова-младшая откровенно устала. Сначала за руль сел Валера. Она поначалу приготовилась делать замечания на каждом шагу, но, к её удивлению, получасовая прогулка по городу не выявила больших огрехов в его стиле вождения. Да, кое-где он притормаживал, боясь нарушить правила, но ему, незнакомому с принципами экстремального вождения даже теоретически, это было простительно. А вот второй — Толик, тот сразу нарвался на её гневный окрик, чуть не въехав в столб из-за своей невнимательности.

Пару раз их останавливал патруль КГБ, издали заметив необычную машину. Но, рассмотрев красочный логотип на капоте и двоих «беретов» во главе с командиром звена, вопросы отпадали сами собой. Свои учатся водить машину. Потом их перехватило Второе звено — Света Бокова даже рьяно позавидовала Валере. Но узнав, что скоро курсы вождения будут преподавать всем, а звеньевым в обязательном порядке, та обрадовалась и пожелала счастливого пути. Так, чередуясь за рулём по полчаса каждому, парни поднаторели в езде по городу. Заправившись на АЗС за свой счёт, Валера попросил Настю показать им езду по шоссе. Та усмехнулась и села за руль, стартовав в ускоренном режиме прямо с автозаправки. Дойдя в рекордно короткий срок до шоссе «Москва-Астрахань», девушка лихо вышла на скорость, позволяющую включить турбонаддув. Привычно щёлкнув тумблером, она снова дошла до скорости в 140 километров в час, чем серьёзно озадачила обоих парней — те смотрели только вперёд, а ветер трепал брезентовую крышу так, что она временами выла.

— Настя, не выпендривайся, — сурово сказал Валера, сидя на пассажирском сидении рядом с ней. — Ещё не хватало перевернуться.

— Боишься? — усмехнулась она.

— Нет, опасаюсь. Хоть мы и уже другие, но практического опыта всего ничего. Не рискуй… не надо…

— Ладно, уговорил, — вздохнула она и начала постепенно снижать скорость.

— Что это было? — с дрожью в голосе спросил Толик. — Я так быстро даже с отцом никогда не ездил…

— Это называется «Основы экстремального вождения». У меня, если что, пройден полный курс, — проинформировала Настя.

— Да-а… тебя бы ко мне в звено… — мечтательно произнёс Валера. — Мы бы точно все показатели перекрыли…

— И всё? — ухмыльнулась она. — Только из-за этого?

— Не только… — смутился он. — Кстати, ты сегодня вечером что делаешь?

— А что?

— Могли бы погулять по городу…

— На свидание приглашаешь? — теперь она усмехнулась.

— Приглашаю, — с серьёзным видом кивнул тот. — Нам же не шестнадцать-семнадцать лет?

— Но для всех мы такие?

— Да пофиг! В душе уже совершеннолетние.

— Тогда сейчас отгоним машину в цех и погуляем.

Вечер прошёл интересно: Филиппов младший не только провёл экскурс по вечернему Рябиновску, но и показал святая святых — ЦСБ. Правда, лишь первый этаж, и они посмотрели не только место дислокации «Алых беретов», памятную табличку Мамонтова, но и довольно продуктивно пообщались с самой Ниной Князевой. Старлей сразу поняла, какие преференции будут у её подопечных с приходом такого специалиста, поэтому разговаривала приветливо и без лишнего нажима. Конечно, Насте не очень нравились порядки армейского типа, но желание помочь парням и девчонкам, почти одногодкам, завязывающиеся отношения с Валерой, доброе внимание к ней самой всех участвовавших в беседе заставили её прислушаться к своим мыслям… Она решила, что поможет им. Пусть придёт к ним в подразделение временно, но к лету обучит всех, а там жизнь покажет, что будет дальше.

19 ноября 1982 года. г. Рябиновск. Вечер

Колонна из трёх машин неспешно вошла в город. Помимо возвращавшейся домой рябиновской делегации, на одном авто — личном, прибыл и министр электронной промышленности. Александр Иванович не стал ходить вокруг да около, а позвонил Крючкову и попросил визу на посещение закрытого города в Калачеевской области. Зная, что в операции «Другой путь» Шокиных задействовано не меньше Рокотовых, Владимир Александрович не сильно упорствовал. К тому же немалую службу в принятии решения сыграли доклады генерала Суслова и полковника Остапова. Проблему с производством вычислительной техники нужно было решать. А кому, как не министру, и карты в руки? Да и Елене Викторовне с Сан Санычем пора бы показать кое-что из действующих образцов — план генералитета КГБ о постепенной официальной инфильтрации потомков начинал действовать. Пусть только начальный этап, но подвижки начались. Там и Ермакова-младшая, скорее всего, взяв какую-нибудь «жуткую» клятву с родичей, поведала обиняками откуда эти знания. Так что лучше сразу взять с них заоблачную подписку, чтобы точно знали, что кому говорить…

На машине министра прибыли сразу трое: он сам, Катя и Алексей. В автомобиле Шокиных-средних, после выхода из неё Людмилы Елиной, остались лишь они сами. В гостинице, как ни странно, были свободные места. Часть беженцев уже получила жильё, оставшееся после вынужденных переселенцев. В один из домов, кстати, переселили и Татьяну Александровну. Об этом прибывшие узнали от проходившего мимо Колыванова. Тот даже вызвался съездить и показать полученную Ермаковой-старшей квартиру.

На улице Листопадной в это время было много народа — помимо негласных беженцев из будущего туда начали переселяться и прошедшие проверку люди из южной части города. С толком, с расстановкой перевозя свой скарб в более комфортабельные квартиры. Безусловно, ремонт в оставленных прежними жильцами квартирах стал необходим, но получить вместо однокомнатной, скажем, «двушку» или даже «трёшку» — дорогого стоит.

Ермаковым досталась как раз такая — трёхкомнатная, причём от бывшего директора трикотажной фабрики. Тот не любил особняки, поэтому и ремонт, и мебель в квартире были на высоте. Первой прорвалась к двери, конечно же, Катерина. Дзинькнув звонком, она по-мальчишечьи потянула на себя дверную ручку, сведя на нет попытки матери открыть дверь.

— Да кто там балуется, а? Сейчас уши оборву! — все вместе они услышали голос Татьяны Александровны.

Сан Саныч решил вызвать «огонь на себя» и перехватил ручку из рук племянницы.

— Сестрица, пустишь переночевать гостей? — вкрадчиво поинтересовался он через дверь.

— Сашка! Ты опять свои детские шуточки начал творить?

— Ага!

— Ну, не дурачься, отпусти ручку! — как только Татьяна почувствовала слабину, тут же открыла дверь. — Ого! Сколько вас прибыло… и вам дали добро на приезд в Рябиновск?

— А если нет, отправишь нас восвояси? — поддел её отец.

— Вот дура я… простите за мой язык! Конечно же проходите! — пригласила она с лёгким налётом стыда на лице. — Только вчера дали ключи от квартиры… поэтому весь день дома — ремонт мелкий провожу…

Брат первым зашёл внутрь, быстро разулся и с любопытством оглядел квартиру.

— Хоромы… аки у генерала…

— Квартира бывшего директора трикотажной фабрики. Его в тюрьму, семью срочно из города… так вот и досталась нетронутая квартира…

Невский остановился в нерешительности у порога. Катя заметила его смущение и решительно ухватила за рукав.

— Пошли, чего встал?

— Так родственники же приехали, — пожал он плечами. — А я кто?

— Сам знаешь, — подмигнула ему девушка.

Мать боковым зрением заметила какое-то движение в дверях и повернула голову.

— А вы кто, молодой человек?

— Здравствуйте. Я — Алексей Невский.

— Мама! Это мой парень, — известила её дочь.

— Что? Что ты сказала? — обомлела та.

— Таня, успокойся, — на помощь внучке и племяннице пришли все разом.

— Что, «успокойся»?! — вознегодовала она. — Сегодня парень, а завтра беременность?

— Мама, да как ты вообще могла такое подумать?? — вскипела Катя.

— Извините за беспокойство, я пойду… — Алексей быстро обулся и покинул квартиру.

— Скатертью дорога! — бросила ему вслед Татьяна Александровна.

— Ах, так?! — ещё больше вскипела дочь. — Значит, тебе с Голиковым миловаться в квартире дедушки можно?!

— ЧТО?? — опешила мать.

— А мне ходить под ручку с понравившемся мне парнем, сразу беременность?

— Замолчи!

— И не подумаю! У меня муж не погиб, и я не блюду траур, как некоторые, которые его совсем похерили…

— Хресь! — в квартире прозвучал звук оплеухи.

— Таня, ты что творишь?! — взвился Шокин-старший.

— Вот, значит, как ты… — всхлипывая, произнесла Катя, держась за щёку. — Тогда ноги моей в твоём доме больше не будет! Сиди в своей трёхкомнатной квартире сама! — она подхватила сумку, быстро сорвала с вешалки пальто и выскочила в подъезд, громко хлопнув дверью.

— Ты. Что. Творишь? — снова задал тот же вопрос отец, чеканя каждое слово.

— Пап, а не кажется ли тебе, что твоя внучка далеко зашла? — злым шёпотом ответила ему Татьяна.

— Не кажется. Потому что твоя дочь достигла таких высот в науке… — он покачал головой.

— Таня, этот парень не прост, — вздохнул брат. — Ты даже не представляешь какой уровень секретности нам пришлось пройти, чтобы попасть к вам в Рябиновск. А с Леной проводили обучение они оба с Катюшей…

— Танюш, твоя Катя выросла, — согласилась с мужем Лена. — Они с Алексеем столько мне объяснили ипоказали… — теперь она покачала головой.

— И теперь ты понимаешь, дочь, ЧТО натворила? — металлическим тоном спросил её отец.

— Но как?.. Как же так?.. — с неё словно сняли маску гнева, превратив в безвольное существо. — Она же ребёнок… шестнадцать лет всего…

— Таня, от её шестнадцатилетия осталась лишь внешняя оболочка, — грустно проговорил брат. — Там, внутри, все двадцать пять.

— Нет!

— ДА! — надавил на неё отец. — Пол-Москвы гудит о новой Софье Ковалевской XX века. Как преподаватели ВУЗов, так и студенты. Ей диплом рекомендовал выдать сам Плешковский.

— Евгений Максимович? — опешила она.

— «Евгений Максимович», — гнусаво передразнил её брат. — Я сам! Собственными ушами и глазами всё это слышал и созерцал!

Ермакова всхлипнула, а потом заревела. В голос.

— Блин, куда они могли пойти? — почесал затылок Сан Саныч. — Я ж тут ничего ещё не знаю…

— Если не помиришься с дочерью и её избранником, я лично перееду в гостиницу, — нахмурился отец.

— Но… — всхлипывая, она пыталась ему возразить.

— Без «но», дочь… ну и наломала же ты дров… — он снова покачал головой.

* * *

Алексею повезло, что у Колыванова забарахлила машина. Пока он проверял аккумулятор, Невский выскочил из подъезда, как ошпаренный. В двух словах передав диалог с несостоявшейся тещей, он печально посмотрел на чекиста.

— Давай я сейчас доброшу тебя до гостиницы, оттуда позвоню полковнику Остапову, а там придумаем что-то с жильём. На крайний случай сегодня переночуешь в ней.

Так и получилось. Остапов сразу попросил передать трубку администратору, и та через несколько минут вселила парня в один из номеров. Колыванов же ссудил Алексею небольшую сумму, чтобы тот мог сходить пообедать в ближайшую столовую, пока та не закрылась, а завтра полковник обещал помочь уже основательно.

Кате также повезло — в том же районе дали квартиру и Соколовым. Пусть временно, но это явно лучше гостиничного номера. Собираясь что-то прикупить из еды, они на ведомственной машине выехали из придомовой территории и сразу натолкнулись на девушку. Та понуро села в машину, а Галя ещё и увидела след от «леща».

— Катя, кто это тебя так? — опешила подруга.

— Маман… видишь ли, я приехала с парнем… Конечно не одни мы…. но из-за Лёшки всё и началось… — она, всхлипывая передала весь диалог.

— И куда ты теперь? — хмуро поинтересовался Артём.

— Поеду искать Лёшку… пропадёт он в незнакомом городе…

— Да ладно! Ему только до ЦСБ добраться…

— Артём! А он знает, как и куда идти?

— М-да… ситуация… — тот помотал головой. — И что потом будешь делать, когда мы его найдём?

— А я не просто хочу найти его! Я после этого поеду к Остапову и потребую протекции в ЗАГСе! Я мамуле покажу, где раки зимуют! — взорвалась она.

— Спокойно! — осадил её Соколов. — Ты назло хочешь выйти замуж?

— Нет, — мотнула она головой. — Понимаете… сначала это была внеплановая операция… А! Вы ж ещё не знаете… он — «филин», был с родителями во втором потоке… потом авиакатастрофа, а он чудом не полетел с ними… сначала стало жалко его, а потом…

— Что, потом? — не поняла Галя.

— Ну, влюбилась я! Понимаешь? Влю-би-лась! Сама не знаю, как это произошло… Он такой спокойный и рассудительный… понимает меня с полуслова…

— Катя, но тебе только шестнадцать, — опешила Галка.

— Да как вы меня все замучили с этой оболочкой! — вновь вскипела девушка. — ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ! Слышите, ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ и ни годом меньше!

— Так, всё! — Артём даже остановил машину. — Успокоилась. И для начала едем искать твоего жениха.

Проехав по нескольким улицам и не встретив Невского, Артём решил добраться до ЦСБ и повидаться с полковником. Катя на тот момент уже рыдала в истерике. Ни сам Артём, ни его супруга не могли остановить этот поток рыданий. Такой её и довезли до Центра Системы Безопасности. Полковник только-только решил все насущные проблемы парня, заодно предметно с ним побеседовав, как на второй этаж вбежал Соколов и сообщил новость, для Александра Петровича переставшей быть таковой. Тот без эмоций выслушал парня, вздохнул и надел куртку.

— Пошли… будем заниматься сводничеством, — усмехнулся он.

Невский успел не только перекусить в столовой, но и на выданные деньги прикупить себе кое-что из предметов первой необходимости. Едва он закончил разгружать авоську, как в дверь номера постучали. Как только он её открыл, первой ураганом влетела Катя, мгновенно начав осыпать его поцелуями.

— Лёшка… хороший мой… как же я за тебя переживала… — она с радостью в глазах смотрела на парня, но слёзы ещё текли по щекам.

— Катюш, кто это тебя так? — он посуровел, заметив большое красное пятно на её щеке.

— Маман! Ну и пусть! Я всё равно буду с тобой! — она в запале топнула ногой.

— Товарищ полковник, я… — Невский повернулся к нему.

— Давай так, Алексей… номер у тебя на двоих, поэтому ночь вы проведёте в нём, но… в разных кроватях.

— Я сам собирался просить об этом, — кивнул он, соглашаясь. — Пусть завтра будет стыдно Татьяне Александровне, а не мне.

— Я рад, что мы с тобой друг друга поняли, — улыбнулся тот. — А я проведу беседу с твоей будущей тёщей… сегодня или завтра утром… пусть подумает над своим поведением…

Но долго ждать не пришлось — как только Остапов вернулся в ЦСБ, ему доложили, что телефон обрывает Ермакова — за полчаса двенадцать звонков, вся в истерике. Он снова вздохнул, как при встрече с Екатериной, и снял трубку телефона.

— Александр Петрович… миленький… у меня дочь пропала… помогите найти… — ревела та в трубку.

— При каких обстоятельствах это случилось?

— Ну… — всхлипывая на каждом слове, она поведала все подробности инцидента.

— Выношу вам строгий выговор, Татьяна Александровна.

— Мне? За что?

— Ваша дочь практически полноправный сотрудник Комитета… я уж не говорю о блестяще проведённых ею двух операциях в Москве… вы понимаете, что она носитель сверхсекретной информации?

— Ой…

— Не «ой», товарищ Ермакова, а нарушение регламента поведения! Чтобы это было первый и последний раз!

— Не буду больше! Честное слово! Тут на меня уже родственники наехали… вовсю застыдили… ну, виновата я, что теперь сделаешь… — она снова заплакала. — Александр Петрович, помогите, пожалуйста, найти обоих…

— Значит, обоих? — усмехнулся он в трубку.

— Ну-да… я ж не разобралась и начала нести чушь… А мне отец уже сказал, что парень он хороший… и в жизни ему не повезло…

— Гостиница «Черноземье», номер 23. И только посмейте мне устроить и там скандал…

— Не буду! Правда! — пообещала Ермакова-старшая и повесила трубку.

Ещё через четверть часа все четверо старших членов семьи Шокиных нагрянули в гостиницу. Поднявшись на второй этаж, они быстро нашли нужный номер и деликатно постучали в дверь. Когда Алексей открыл дверь и увидел виновницу скандала, он, честно говоря, даже опешил.

— Вы приехали продолжить скандал? — в его голосе сквозили металлические нотки.

— Нет, ты что! — воскликнула Ермакова-старшая.

— Пожалуйста, потише… Я с трудом успокоил Катю…

— Алексей, простите меня, пожалуйста… — она в сердцах приложила руку груди.

— Да я-то что… вот Кате досталось… — он мотнул головой.

— Ты разрешишь нам войти? — при этих словах у двери показались остальные родственники.

— Хорошо, только прошу не шуметь… — уже шёпотом ответил он.

Татьяна Александровна мгновенно оценила обстановку в номере.

Кроватей — две, обе разобраны, значит, спать собирались по отдельности… И чего я взъелась на парня?.. Папа прав — деликатный и обходительный… да к тому же потомок… Всё к одному… одна команда профессионалов… Ленка тоже дала мне нагоняй, поведав об их совместном обучении… Как же мне теперь мириться с дочерью?…

Катя заворочалась и, всхлипнув, приподнялась на локте.

— Лёш, кто там приходил?

— Катюш, ты только не психуй, ладно?

— Что случилось?

— Мама твоя пришла… очень винит себя…

— Катенька, прости меня! — та кинулась к дочери. — И ты, Алексей… тоже… — она заплакала, крепко обняв дочь. — Не знаю, что на меня нашло… простите пожалуйста…

— Татьяна Александровна, думаю, что Кате сейчас нужно просто поспать, — рассудил Невский. — Небольшое сотрясение мозга от вашего… так сказать, хлёсткого «леща»… не способствует сейчас здравым мыслительным процессам у неё… Да и в квартире у вас сегодня будет довольно шумно, а здесь тишина и покой… Поезжайте вы домой, утро вечера мудренее…

— Мам, Лёша прав — у меня сейчас голова болит… — Катя стянула мокрое полотенце со лба. — Давай лучше завтра поговорим? Но сразу скажу, что разговор будет серьёзным…

— Д-д-доченька, ты о чём? — подбородок матери предательски задрожал.

— Я с тобой помирюсь только при одном условии…

— К-каком?

— Если ты разрешишь мне выйти замуж за Лёшу. Когда я с ним, у меня спокойствие на душе… Другого парня мне не нужно… ни сейчас, ни в будущем…

— Но тебе только шестнадцать? — опешила Татьяна Александровна.

— Да что ж такое, а! — Катя снова вскипела, но охнула от боли в щеке. — Мам, не выводи меня из себя… не надо… Лучше поинтересуйся у тёть Лены и дедушки, сколько мне фактически, если дочери на слово не веришь… И я сегодня буду ночевать здесь. Это даже не обсуждается.

— Татьяна Александровна, вы не могли бы привезти спальные принадлежности Кати? — попросил её парень. — Пижаму… ещё что-то, что нужно… Вы не волнуйтесь, с Катей ничего не случится… я вам слово даю, как мужчина.

Ермакова-старшая не заметила, как за её спиной Елена Викторовна улыбнулась и показала Алексею большой палец правой руки.

— Хорошо, мы сейчас привезём всё, что нужно, — кивнула она.

----------------------------------------------------------------------------

33 Lockheed SR-71 «Blackbird» (Локхид SR-71 Блэкбёрд) дальний высотный самолёт-разведчик стратегического назначения. Разработан американской аэрокосмической компании Lockheed Corporation.

34 S-75 «Двина» (по классификации МО США и NATO — SA-2 Guideline) — советский подвижный зенитный ракетный комплекс.

35 9-е стратегическое разведывательное крыло, 99-я стратегическая разведывательная эскадрилья, Отряд 4, ВВС Великобритании, Милденхолл.

Глава 12

20 ноября 1982 года. г. Рябиновск. Утро

Череда насыщенных дней, иногда доходящих до сумасшедшего ритма, начала спадать. Но в эту субботу полковник Остапов напрасно предвкушал скоротать выходной в тишине и за бутылочкой «Жигулёвского» у телевизора. С утра его побеспокоила виновница вчерашнего вечернего инцидента — Татьяна Александровна. И снова были слёзы и мольбы о помощи — дочь наотрез отказалась мириться без свидетельства о браке. Он вздохнул и пообещал подъехать в ЦСБ через час. Пока полковник одевался, в его голове прокручивались все подробности этого конфликта.

Парня мы походя похоронили вместе с родителями, допустив серьёзную оплошность… а ведь он после этого не сломался и не раскрыл своё инкогнито… Катерина тоже умна не по годам… хотя здесь ключевую роль сыграли её лечение и обучение. И ведь Звонцовы также отмечают её прогрессирующую взрослость… Практически готовый специалист Восьмого управления… да и в московском научном сообществе уже заявила о себе…

Он не стал одеваться в форму, предпочтя обычный костюм. Спустившись в низ, во двор, Александр Петрович сел в машину, сразу закинув свою толстую кожаную папку на заднее сидение, и запустил мотор. Машинально посмотрев на часы, прикинул в уме, сколько у него осталось времени и поехал в… ЗАГС. Несмотря на день регистрации бракосочетаний, заведующая находилась в своём кабинете. Увидев входящего полковника в «гражданке», она опешила и быстро встала со своего места.

— Доброе утро, Александр Петрович.

— Доброе, — хмуро проговорил он. — Хотя кому-то не очень.

— Что-то случилось? — участливо поинтересовалась она.

— Елизавета Максимовна… в общем, придётся мне с вас брать подписку по очень высокому уровню… присаживайтесь и заполняйте вот эти бланки, — он шаркнул молнией на папке и достал из неё стандартный набор бланков для третьего уровня.

— Александр Петрович, а можно узнать, почему вы решили взять с меня подписку?

— Можно, — кивнул он. — Дело в том, что вы находитесь на таком ключевом посту, который с сегодняшнего дня подразумевает участие в сверхсекретной операции. Поэтому либо подписка, либо переселение в другой город.

— Понятно… — Горчакова вздохнула. — Что ж, давайте ваши документы… — она взяла ручку и стала заполнять бланки. Довольно быстро покончив с этим процессом, она сложила их обратно в стопку и передала полковнику. — А теперь я вас внимательнейшим образом слушаю.

Рассказ Остапова поверг её в шок — оказывается, бок о бок с ней живут люди из будущего. Немного, но они есть, и часть из них будет проходить по отдельному списку, на который уже не действует ряд законов страны. Сразу после этого полковник перешёл к конкретному случаю, ставшему для Елизаветы Максимовны вторым шоком — потомки передали машину, позволяющую поднять не только интеллект, но и морально-этическую планку возраста некоторых обучаемых за линию совершеннолетия. Вот за одну из таких девушек приехал просить главный чекист города. Точнее — не просто просить, а выехать с необходимыми документами в гостиницу и на месте провести экстренную регистрацию брака.

— Эти свидетельства вы должны хранить отдельно от обычных, — сказал Остапов, убирая подписку Горчаковой в папку. — Если нужно, поставлю на заявлениях визу КГБ.

— Это было бы как нельзя кстати, — кивнула она. — Чтобы потом любая проверка не издала даже звука по поводу таких нестандартных браков.

Когда Горчакова с Остаповым прибыли к гостинице и зашли в номер, там присутствовали практически все родственники. Увидев полковника, они разом прекратили разговоры и удивлённо уставились на незнакомую женщину. Вкратце объяснив цель приезда начальницы ЗАГСа, Александр Петрович присел на стул, позволяя Горчаковой провести церемонию. Стандартный опрос брачующихся, потом заполнение бланков и мини-церемония самого бракосочетания — Елизавета Максимовна уложилась примерно за полчаса. Зато потом сияющая Катя и смущённый Алексей горячо поблагодарили обоих, а потом настал черёд поздравлений от родственников.

Шокин-старший не утерпел и попросил поговорить тет-а-тет с полковником по поводу предстоящей поездки в Саратов — именно там, на «Орионе» Александр Иванович планировал разместить заказ с Рябиновска.

— Предлагаю вам решить вопрос следующим образом: в командировку едут сам Иванов и кто-то из его людей, связанных с этим проектом. А я дам двух сотрудников, чтобы придать делегации определённый статус.

— После такого, думаю, Каширин слова поперёк не скажет, — усмехнулся министр электронной промышленности.

Тем же вечером. г. Рябиновск

Весть, что самая молодая сотрудница компьютерного отдела скоропалительно вышла замуж, достигла Иванова с большим опозданием. Сначала о ней узнали Соколовы, опять столкнувшись с Катей в одном из универмагов города, только уже в сопровождении большой группы родственников. Слово за слово, у молодёжи родилась идея посидеть в кафе и отметить это торжество, ну а дальше информация пошла по цепочке. В результате к шести вечера в кафе «Молодёжное» собралось, помимо молодожёнов, четверо старших Шокиных, Ивановы, Шмелёвы, Соколовы и… Звонцовы. Но если Соколовы и Невские отдались безудержному веселью под принесённый с собой магнитофон, Александр Иванович, Сан Саныч и Елена вели разговоры с командой Иванова о предстоящей поездке в Саратов.

Заметив скучающую мать, Катя подбежала к ней.

— Мамуль! Ты чего такая грустная?

— Да так… — она смахнула набежавшую слезу. — Я ещё никак не привыкну к твоему новому статусу… Катюш, но вы уж постарайтесь с детьми повременить… пожалуйста…

— Мам! Обещаю, что пока не будем доводить до того состояния, о котором ты пыталась предупредить меня таким кардинальным способом. Нам ещё по городам страны мотаться, выискивая кандидатов для новой системы обучения. А прошерстить придётся весь Советский Союз. И хороша же я буду с пузом туда-сюда, да?

— Господи… как же дети быстро растут… — всхлипнула Татьяна Александровна и эмоционально обняла дочь. — Я очень рада, что у тебя такой тактичный и воспитанный муж. Держись за Лёшу всеми руками… вижу, как вы относитесь друг к другу, поэтому и говорю так.

— Мамуль, я тут подумала… в общем, я больше не буду вставлять палки в колёса твоим отношениям с Голиковым…

— А ты?.. — женщина испытывающе посмотрела на дочь.

— Ну… было дело… — девушка состроила лёгкую гримасу. — Но я в понедельник схожу к полковнику Остапову и скажу, что всё отменяется… Я хочу, чтобы ты вновь стала счастливой… Не мне же одной веселиться и радоваться…

— Какая же ты у меня стала взрослая… — покачала головой Ермакова и улыбнулась.

22 ноября 1982 года. г. Саратов. ул. Большая Садовая,239. 15 часов 35 минут

Каширин сидел в кресле и размышлял о превратностях судьбы — за какие-то полгода, может, чуть больше, «Орион» откровенно сдал свои позиции. Если раньше Шокин выкладывал самые вкусные заказы саратовцам, то теперь «Орион» потеснил «Прометей». Ни о его новом руководителе, сменившем скоропостижно скончавшегося Каланчина, ни о самом НПО мало кто знал объективной и правдоподобной информации. Алексей Викторович пытался навести справки, но все попытки разбивались о режимную стену с таким заоблачным уровнем секретности, что Каширину прозрачно намекнули, чтобы больше не пытался ничего узнать. А местный особист спустя неделю прямым текстом так и заявил. По спецфондам тоже пришлось делиться с Рябиновском, а там смежники из других краёв и областей остались… в общем, «Орион» переживал сейчас не лучшие времена. Ну и патенты — вот с ними вообще обстояло всё плохо: «Прометей» с места в карьер взял такую планку по ним, что Каширину ничего не оставалось, как молча созерцать переход своего предприятия в разряд обычных, а не передовиков электронной промышленности.

— Алексей Викторович! К нам тут какая-то делегация нагрянула! — взволнованный голос секретарши вырвал его из череды мрачных мыслей.

Каширин встал, подошёл к окну и чуть отодвинул занавеску. Там, внизу на парковке, стояли две чёрные «Волги» из которых только что вышло трое гражданских, один из которых был ему смутно знаком, и двое военных: эту форму он не спутает ни с кем — КГБ. Директора «Ориона» сразу пробило на озноб — просто так такие комиссии не прибывают… Или он серьёзно наследил, пытаясь навести справки о «Прометее», и теперь настала пора расплачиваться за чрезмерное любопытство, или кто-то из его людей совершил нелицеприятный поступок. А к ним ещё выбежал и местный особист и почти подобострастно пожал всем руки…

Через несколько минут делегация зашла в приёмную, а потом и в кабинет Каширина. Увидев перед собой министра электронном промышленности, тот впал в ступор.

— Александр Иванович? Какими судьбами? Здравствуйте, товарищи! — на ходу пытаясь отойти от шока, директор «Ориона» вышел из-за стола и по очереди пожал руку всем.

— Здравствуй Алексей. Нам нужна твоя помощь, — ответил Шокин.

— Слушаю вас, Александр Иванович. Да вы присаживайтесь, товарищи.

— Меня попросили оказать протекцию по размещению заказа… очень ответственного и сверхрежимного. Я был по личным вопросам в Рябиновске, когда наверху созвонились со мной и дали это задание

— Что за заказ? — поспешил поинтересоваться Каширин.

— Для начала представлю тебе руководителя НПО «Прометей» — Иванова Константина Сергеевича, — в этот момент глаза директора «Ориона» полезли наверх. — С ним приехал специалист-кибернетик. Вот он сначала и поговорит об этом заказе. А если мы найдём общие точки соприкосновения, тогда будем разговаривать о более тесном сотрудничестве между «Орионом» и «Прометеем».

— Заинтриговали, Александр Иванович, — мотнул головой Каширин. — Хорошо, я весь во внимании.

По мере повествования о теме заказа Артёмом Соколовым, Алексей Викторович молчал. Молчал и в уме прикидывал, ЧТО это за заказ и какие перспективы он открывает. У смежников сейчас вовсю идёт реконструкция, поэтому часть производственных мощностей не работает. Но их разработки… Каширин понимал, что судьба даёт ему единственный шанс войти в команду тех, кто отправляет такое количество патентов международного уровня на регистрацию за рубеж. Войти и попытаться остаться в ней. Мало того, что они привезли готовые чертежи для конвейера, так и смежников обоих заводов решили напрячь. И ведь не какие-нибудь товары народного потребления — нет, здесь всё было очень серьёзно — крупногабаритные блоки электронных конструкций и печатающие устройства к ним. О последних Каширин вообще нигде не слышал. А к этим печатающим устройствам, точнее — к одному из них, необходимо выпустить какие-то фотовалы, и вот тут без помощи саратовского химического завода не обойтись.

Решение пришло на ум само — позвонить своей… любовнице. Да-да! Алексей Викторович пять лет назад потерял жену — по невнимательности провалилась в открытый канализационный люк. А у его любовницы — Светланы Александровны Крапивиной, муж скоропостижно скончался примерно в то же время. Поехал на дачу к друзьям попариться в бане, вот сердечко там и не выдержало. Года три назад оба одиночества сошлись после банкета на каком-то крупном городском мероприятии. Сошлись, да так и не разошлись, время от времени деля одну постель. Главный технолог Саратовского химзавода — фигура весомая, так кому, как не ей, быстро уговорить своего директора на выпуск новой продукции?

— Минуту! — попросил Каширин. — Сейчас и этот вопрос решим, — он быстро набрал номер телефона. — Света, здравствуй! Есть дело на миллион… не могу сказать по телефону, поэтому ты должна прибыть ко мне в кабинет… Нет, это не то, о чём ты подумала… — при этих словах он чуть покраснел. — Обещаю тебе, что твой Никитин будет носить тебя на руках… Не хочешь? Ну тогда не будет, но ты мне очень нужна сейчас здесь. Это очень серьёзно! Ты знаешь, что я таким тоном никогда не шучу. Всё, жду тебя через полчаса.

Пока ждали Крапивину, Алексей Викторович, как радушный хозяин, пригласил к чаепитию. Заодно аккуратно попытался узнать о продукции коллег из первых рук. Узнав, что оборудование «Прометея» вышло на международный уровень, поздравил с небольшой долей зависти.

Светлана Александровна, заинтригованная Кашириным, ворвалась в кабинет, словно ураган. По мере знакомства, как личного, так и с чертежами, Крапивина поняла, что эти заказы явно не последние — в Рябиновске сейчас аккумулируется какое-то количество прогрессивно мыслящих людей в различных направлениях науки и техники, и сами чертежи отпечатаны каким-то новым способом.

— Ну что, берётесь помочь, Светлана Александровна? — поинтересовался у неё Иванов.

— Думаю, что решу с директором запуск этого изделия сегодня же, — кивнула та. — А какова в нём потребность?

— Понимаете, товарищ Крапивина, это изделие скоро будет востребовано так, как, например, обойный клей или краски различных цветов и сфер применения, — ответил ей Соколов. — По сути, это расходный материал.

— Это режимное изделие? — уточнила она.

— На первых порах — да, — согласился с ней Константин, — но только до того момента, как продукция не попадёт на прилавки обычных магазинов. А это случится примерно через год-два.

— То есть «Орион» станет выпускать эти самые печатающие устройства, а мы — расходные материалы к ним? — Крапивина подвела итог общему заказу.

— Примерно так, — улыбнулся Иванов. — Ну и дадим вам возможность оформить патентное право на себя.

— Вы это серьёзно? — опешила она.

— Ну, мы же советские люди, а не какие-нибудь там капиталисты, — усмехнулся он.

— А с техникой, что будет собираться у меня, такие же условия? — сразу встрепенулся Каширин.

— Алексей Викторович, а у вас хороший юрист? — задал ему контрвопрос Костя. — Это я к тому, чтобы потом не было проблем при покупке патента кем-то из капиталистических государств.

— Ну, нам до этого ещё далеко, — пожал тот плечами. — Не тот уровень.

— Тогда для всех будет лучше, если патент останется на «Прометее», а вот ваш завод получит эксклюзивное право на выпуск.

— Да, такой вариант нас устроит, — обрадованно кивнул саратовский коллега.

— Обращаю ваше внимание, товарищ Каширин, что при выпуске данного изделия должна соблюдаться та же секретность, что и при военных заказах, — Шокин смотрел на него немигающим взглядом. — Узнаю, что произошла утечка оборудования на сторону… — он покачал головой.

— Александр Иванович! Да о чём разговор? Я туда двойной, а то и тройной наряд охраны поставлю! Мышь не проскочит! — поспешил его заверить Алексей Викторович. — Но как мы будем тестировать изделие? И где брать недостающие компоненты, отмеченные вот здесь? — ткнул он пальцем в чертёж.

— Ваша задача лишь собрать это оборудование целиком, — объяснил Артём. — Остальные компоненты будут устанавливаться у нас под плотным контролем компетентных органов.

— Ага… понял…

— И ещё… — Константин повернулся к Крапивиной, — мы дадим вам, скажем так, эталонный образец. Но его нужно беречь, как зеницу ока.

— Я вас поняла, Константин Сергеевич, — кивнула та. — Это будет как нельзя кстати. А хранить его буду у себя в личном сейфе.

Когда гости благополучно уехали, Каширин жестом пригласил Светлану Александровну присесть рядом с ним.

— Ну, что думаешь, Светик?

— Лёша, как говорил герой одной очень известной комедии — «Мы на пороге грандиозного шухера!» Каширин! Это наш шанс остаться в обойме производителей новинок советской промышленности! Я читала наш «Вестник химической промышленности»… ты хоть знаешь, сколько патентов Рябиновск выдал за последний квартал?! Шестьдесят девять!

— По моему направлению почти в два раза больше, — усмехнулся он.

— Во-о-от! И они сами приехали к тебе, да ещё с министром! Так что сидим тихо, выполняем заказы качественно и в срок и не вякаем! А там, глядишь, дадут ещё что-то вкусное. Я сейчас только заикнусь Никитину о патенте, и всё! Лапки кверху и полный карт-бланш! Так что давай, тоже посуетись. Я так полагаю, что всё вот это, — она кивнула на разложенные чертежи и папки, — будет одним неделимым целым. Какое-нибудь устройство широкого применения, с которого нужно что-то распечатывать. И ведь это явно не «Эра»,[36] а что-то улучшенное… Не удивлюсь, если с помощью этого аппарата можно будет сразу распечатывать исходные чертежи.

Тем временем. г. Рябиновск

В этот день трикотажная фабрика наконец-то полностью выполнила заказ для «Алых беретов». Не только камуфляж, очень похожий на «Серый камыш», но и разнообразная молодёжная одежда. В первый момент юноши и девушки даже растерялись от такого изобилия — на каждого получился большой комплект из трёх-четырёх вариантов. Даже удивили кепками, которые кое-кто из «филинов» знал ещё по старому миру — бейсболки. Да ещё обувная фабрика, договорившись приехать в один день со швейной, привезла долгожданные кроссовки. Но не только «беретам» досталось — Шмелёва со Звонцовой использовали всю закупленную в Калачеевске ткань, одели и музыкантов, и группу подтанцовки.

Но такова русская натура — если дают указание «Ни метра ткани на выброс!», значит, так тому и быть: остатки легкой камуфлированной ткани угнали на нательное бельё. Мужское, дамское и даже бюстгальтеры. Шмелёва смотрела на эту гору дамских аксессуаров и не знала, что ей делать: то ли плакать, то ли смеяться. Ну ладно, девушкам из «беретов» оно со скрипом, но подойдёт, а вот для подтанцовки, для себя с подругами и музыканткам… Естественно, сразу же последовал звонок Мартыновой.

— Алла Борисовна, я, конечно, понимаю, что указание есть указание, но вот чтоб так… буквально…

— Ирина Сергевна, швеи больше не хотят рисковать своим местом на фабрике — слишком велика стала цена ошибок. Поэтому распределяйте, как здесь модно говорить — в нагрузку.

— Ну-да! Вы мне предлагаете под вечернее платье надеть камуфляж?

— Согласна, но под обычные брюки, которыми вы не брезгуете, вполне себе… Кстати, как только придёт партия импортных тканей, тогда уж мы развернёмся на всю катушку. У нас женщины по достоинству оценили новомодные стили всего. Каких только расцветок не вносят ткани… и как идут на ухищрения, чтобы даже из лоскутов пошить себе всё: от белья, до свитеров и кофточек. Иногда диву даёшься сообразительности русской души, — усмехнулась она в трубку телефона.

— То, что мы себе отдельно прикупили, за свои кровные, когда будет пошито?

— Думаю… м-м-м… завтра-послезавтра этот заказ мои люди выполнят. Там тоже не обошлось без курьёзов — не все поняли как нужно носить и под какие вещи. Да и по городу прошёл устойчивый слух, что швейная фабрика начала торговать новомодными вещами. Знаете, у нас начался ажиотаж. По сути, работаем в две смены: до шестнадцати часов — по официальным заказам, а вот после этого вытаскиваются свои закрома у каждой швеи, и они начинают работать как роботы — за двенадцать часов, по сути, две нормы. А на следующий день хвалятся, кто сколько продал — вещи улетают с космической скоростью… подруги, подруги подруг и так далее по цепочке. Ко мне приезжала даже Полина Юрьевна Остапова, — снова усмехнулась Алла Борисовна. — Оставила около двухсот рублей и даже сделала заказ, примерно на половину этой суммы. И это, Ирина Сергеевна, только начало.

— Думаете, в ближайшее время стоит ожидать наплыва из Калачеевска?

— Не сразу, но это будет. А если у нас есть возможность прорекламировать такие товары в местах повыше рангом, будет не просто толк, а настоящий бум в границах страны. Вот тогда и ткани будут первосортные и оборудование сможем поменять на качественное.

— Посмотрим, — уклончиво ответила ей Шмелева. — Пока обещать не берусь, но кое-кому позвоню, а вы всем коллективом скиньтесь на вещи в хороших расцветках. Думаю, что цена будет явно больше, чем по городу.

— Мы даже определились с названием марки, так что можем попробовать сделать оверлочную бирку на каждое изделие.

— Да? И как же вы теперь называетесь?

— «Ряба». А что, курочка — символ домовитости, женщинам будет приятно.

— Только мужчинам не нужны такие бирки! — захохотала в трубку Ира. — У меня муж точно не будет носить такое.

— Для мужчин имеется другое — «Медведь». Сразу веет солидностью.

— Отлично! Тогда готовьте начальный ассортимент, а я попробую прозондировать почву под будущие заказы.

8 декабря 1982 года. г. Рябиновск. Утро

Получив вызов в Рябиновск, Голиков собрал свои нехитрые пожитки в два чемодана и рюкзак и тем же вечером был на железнодорожном вокзале. Проходящих поездов до Калачеевска отправлялось несколько, вот на самый ближайший он и взял билет. Кое-как промучившись остатки вечера и часть ночи в плацкартном вагоне, боясь проспать свою станцию, Игорь Станиславович вышел на перрон ночного города. К нему резво подскочили двое таксистов, у которых он расспросил о возможностях добраться до Рябиновска. Таксисты довольно подробно отвечали, но и своего не упустили — один из них перевёз Голикова с железнодорожного вокзала на автотранспортный по двойному тарифу. Совсем сникнув от предстоящего долгого ожидания утреннего открытия касс при такой холодрыге, Игорь Станиславович почти не реагировал на происходящее вокруг, но тут, в первый раз за всю поездку, ему улыбнулась удача — предприимчивый житель Рябиновска собирал незадачливых пассажиров для междугородней поездки, стремясь оправдать затраты на бензин. Таких пассажиров оказалось трое, и только Голиков следовал до конечной точки маршрута — остальные сошли раньше.

Рябиновск встретил его вьюжным ветром с сухой снеговой крошкой, что при жалком одеянии бывшего московского кардиолога грозило серьёзным простудным заболеванием. На счастье Игоря Станиславовича, его остановил патруль каких-то молодых людей в доселе невиданном им камуфляже и алых беретах. Узнав, кто он, откуда и зачем прибыл, полузамёрзшего Голикова препроводили в местную гостиницу. Едва он получил номер и залез в долгожданную ванну попариться после такого жуткого, по его меркам, дорожного приключения, неожиданно постучали в дверь. Чертыхаясь и недовольно сопя, он надел свой любимый махровый халат, вышел из ванной комнаты и проследовал к двери. На пороге стояла Ермакова, но взгляд у неё был явно озабоченный.

— Привет. Можно войти?

— Да, конечно… — он пропустил её внутрь.

— Игорь, извини, что вот так, с места в карьер, но нам нужна твоя помощь.

— Слушаю.

— Около сорока минут назад пьяный водитель грузовика устроил на трассе столкновение с автобусом. Пострадало много людей, часть из которых дети. Понимаю, что ты после дороги, и вижу, что не выспался, но здесь только два практикующих хирурга с небольшим опытом оперирования. Мы найдём две операционные и укомплектуем медперсоналом обе бригады, если ты согласишься помочь.

— О чём разговор! Подожди, я только оденусь!

— Не могу — дорога каждая минута. Внизу тебя будет ждать чёрная «Волга». Пожалуйста, не задерживайся… мало того, что у пострадавших есть серьёзные травмы, так они ещё и обморожены. Счёт идёт на минуты.

— Я скоро! — Голиков кинулся к чемоданам.

Эта печальная новость пришла в Рябиновск случайно — наряд «Алых беретов» как раз совершал объезд прилегающей к городу территории, когда местный житель остановил машину поперёк дороги и, выскочив навстречу, поведал об аварии, произошедшей у него на глазах. В тот день дежурило Пятое звено, старшим в машине находился Филиппов-младший, который сразу доложил в ЦСБ о крупной автоаварии. Через двадцать минут были подняты все службы, связанные с медициной. Пока ждали приезда трёх машин «Скорой», Валера с парнями из патруля разложил правое переднее сидение и, положив аккуратно двух пострадавших, двинулся к ЦРБ сам. По рации, недавно установленной в машине, он скоординировал свои действия так, что при подъезде к больнице его уже ждали медики. Остальные трое парней в это время помогали подоспевшим медицинским бригадам.

* * *

Голиков добрался до больницы, когда вокруг хирургического отделения собралось сразу несколько машин «Скорой». Поднявшись на второй этаж, он увидел стоявшую Ермакову с одним из молодых хирургов, которых обступило несколько медсестёр.

— Товарищи! Сейчас прибудет второй опытный хирург… — она скосила взгляд в сторону входной двери и увидела Игоря. — О! А вот и он! Знакомьтесь — Игорь Станиславович Голиков. Значит, вторая бригада полностью укомплектована. Обращаю ваше внимание, что мы занимаем смежные операционные… Это связано с тем, что могут понадобиться те самые уникальные приборы, о которых кое-кто из вас слышал, а некоторые видели в действии. Будем чередовать их применение. Понимаю, что в какой-то мере стерильность помещения будет нарушена, но у нас нет другого выхода. Контроль за работой приборов осуществляют два технических специалиста — супруги Невские. Они имеют право перемещаться между обеими операционными. Всё понятно? Ну, раз нет вопросов, начинаем переодеваться.

Первым пациентом стала немолодая женщина. С её проблемами Игорь Станиславович справился быстро, да и новое оборудование позволило быстро выявить все травмы. Именно здесь он столкнулся с дочерью Татьяны, осуществлявшей запуск этой диковинной техники. Но если в Москве девушка держалась с ним развязно-неприязненно, то здесь она была сосредоточена и умна не по годам. И парень, помогавший ей, привозя или увозя разное оборудование, явно был ей не чужд… Голиков успел передохнуть пару минут, когда в операционную ввезли нового пациента.

* * *

Василиса Андреевна только-только пришла к себе в кабинет, когда её вызвали на проходную. Накинув шубу, она с недовольным видом проследовала из химлаборатории к месту предполагаемого рандеву. Увидев на проходной пасынка, да ещё какого-то растрёпанного и с уставшим видом, она опешила.

— Валера, что случилось? На тебе лица нет!

— Мам, сегодня произошла авария около города. Там люди умирают! Помоги с лекарством, которое ты отцу делала… без него у них нет шансов…

— Пошли! — она властно махнула рукой.

Валере даже не пришлось показывать своё удостоверение — «Алых беретов» теперь пропускали на любой объект города. Пока главный технолог шла в лабораторию, на щеках стояли слёзы — парень сегодня впервые назвал её матерью. Да, с Геннадием они расписались с неделю назад, но Валера всё это время предпочитал обращаться к ней обезличенно, а сегодня вдруг изменил отношение.

Пока она колдовала над мензурками и пробирками, парень кемарил на стуле. Её подчинённые, время от времени заходившие в кабинет, таращились на полуспящего молодого человека, но лишних вопросов не задавали — эту форму уже знали все.

Василиса Андреевна управилась где-то за час. Сегодняшнее количество метадизоксобромола уже не вмещалось в пробирку, поэтому её помощницы подобрали колбу.

— Валера, сынок, просыпайся… — она ласково потрепала его волосы.

— Ой… я заснул, да? — он резво вскочил со стула и посмотрел на часы. — Хоть моя смена и закончилась, но лекарство завезу сам. Я обещал.

— Как освободишься, поешь. Я вчера вечером приготовила и первое, и второе. Только не следуй папиной привычке есть холодное — разогрей.

— Хорошо, мам, — улыбнулся Валера. Дошёл до двери и повернулся. — Теперь в нашем доме появилась настоящая хранительница семейного очага.

Филиппова так и стояла около стола, проводив взглядом уходящего… нет, теперь точно не пасынка… пусть приёмного, но сына. Настоящего сына, за которого не будет стыдно никогда.

* * *

Игорь Станиславович откровенно устал. Изнуряющие операции, вкупе с бессонной ночью сделали своё дело — закончив с последним пациентом, он безвольно рухнул на стул. Очнулся он из-за чьего-то поглаживания по голове. Приоткрыв глаза, Голиков увидел Татьяну, возле которой стояли обнявшись её дочь с тем самым парнем, что следил во время операций за показаниями приборов. По мнению Игоря Станиславовича — фантастических приборов.

— Тань, ещё пациенты будут?.. Я сейчас… мне бы кружечку кофе… и тогда я снова буду, как новенький…

— Пациенты кончились, а кофе я сейчас организую, — кивнула она и покинула операционную.

— Дядь Игорь, у меня есть к тебе серьёзный разговор, — нахмурившись, проговорила Катя.

— А до завтра не подождёшь? Уже ничего не соображаю, до гостиницы бы суметь добраться, — устало усмехнулся он.

— А ты думаешь, что отсюда возвратишься обратно в гостиницу? — ухмыльнулась девушка. — Да как бы не так! В общем, если ты хоть раз обидишь маму словом или вообще… я тебя засуну в такую дыру, что вылезти оттуда тебе не удастся никогда.

— Серьёзно? — Голиков натянуто улыбнулся.

— Поверь, связей и знакомств хватит с избытком.

— Ладно, обещаю Татьяну Александровну только холить и лелеять. Такой вариант тебя устроит?

— Более чем.

— А что за приборы вы сегодня с этим молодым человеком перемещали из одной операционной в другую?

— Вот отоспишься, потом с тебя возьмут подписку, а уж тогда узнаешь что, как, где и почему.

— Невская! Ну, как тут дела? — у двери в операционную остановился полковник в наброшенном на одно плечо медицинском халате. — А то я твою маму что-то не наблюдаю.

— Да всё нормально, Александр Петрович. В общей сложности было восемнадцать пациентов… э-э-э… проведено восемь операций, остальные, насколько я в курсе, обработали амбулаторно. Тут Филиппова подсуетилась — Валерка привёз от неё метадиз… э-э-э…

— Метадизоксобромол, — подсказал ей Алексей.

— Ага-ага! — закивала она. — Пострадавшим его сразу же вкололи. Так что их можно отправлять в гостиницу.

— Понял. Тогда начинаю перемещение.

— Я не понял, а почему ты Невская? — спросил её Голиков сразу после ухода чекиста.

— Почему? — ухмыльнулась Катя. — Потому что я вышла замуж за самого лучшего парня на свете, — с этими словами она обняла Алексея. — Правда-правда! Лёшка — ты самый лучший!

Голиков так бы и пялился на молодую пару, если бы в помещение не вошла Ермакова.

— Игорь, вот твой кофе, но пить ты его будешь не здесь — операционную сейчас начнут готовить к кварцеванию. Поэтому нас любезно пригласил к себе товарищ Пивоваров — главврач районной больницы. А эта парочка может сворачивать приборы и везти их обратно.

— Таня, а правда, что твоя дочь вышла замуж в таком возрасте?

— И этот туда же! — фыркнула Катя.

— Правда, — кивнула Ермакова, — но только не из-за того повода, что ты предполагаешь.

— А как же…

— Игорь! Давай всё потом? — она умоляюще посмотрела на него.

Голиков так и пошёл к главврачу с бокалом кофе в руке. В кабинете помимо хозяина сейчас сидел тот самый полковник, что несколькими минутами раньше получил сводку от Кати.

— Уважаемый Александр Петрович, но почему я не могу присутствовать на всех этих операциях, хоть и со странным оборудованием?

— Семён Савельевич, я понимаю ваше профессиональное любопытство, но увы, не могу допустить вас к этой тайне.

— Я недостаточно компетентен? — попытался угадать Пивоваров.

— Не в этом дело… — покачал головой Остапов.

— А в чём тогда? — развёл руками главврач.

— В том, что вы склонны к употреблению спиртного. Каждый, кто получает доступ к сверхсекретным медицинским разработкам, проверен нами по всем пунктам, а вы вряд ли пройдёте проверку именно из-за вашего пристрастия к зелёному змию.

— И как теперь быть? Больница так и будет молчаливо предоставлять помещения и оборудование?

— Скажите, вам сколько осталось до пенсии?

— Ах вот вы о чём… — потупился Пивоваров. — Полтора года, а что?

— Есть мнение перевести вас в другой районный центр главврачом. В Кантемировке, что Воронежской области…

— Я знаю, где это, — усмехнулся главврач. — Сам родом оттуда.

— Тогда в чём проблема? Вам не всё равно, где дожидаться пенсии?

— И что, прямо вот так, однимросчерком пера? — горько спросил Семён Савельевич.

— Именно так, одним росчерком пера, — подтвердил полковник.

— А кто будет вместо меня здесь?

— Игорь Станиславович Голиков, перспективный врач-кардиолог, — полковник повернулся на скрип половицы. — Да вот и он сам.

— Игорь Станиславович сегодня вытащил с того света троих почти безнадёжных больных, — проинформировала обоих Ермакова. — У него руки даже не золотые, а бриллиантовые.

— Вот видите, Семён Савельевич, — иронично пожал плечами чекист. — Человек уже зарекомендовал себя… так что для всех будет здорово, если каждый станет занимать соответствующую должность.

— Сколько вы даёте мне времени для отъезда? Сутки? — обиженно засопел Пивоваров.

— Ну, зачем же так кардинально? — усмехнулся Остапов. — Думаю, что недели будет достаточно. Заодно введёте коллегу в курс общих дел больницы. А мы вам поможем с переездом на новое место жительства.

— У меня там ничего не осталось… ни кола, ни двора… — грустно покачал головой Семён Савельевич.

— Я же сказал — МЫ. ПОМОЖЕМ, — с нажимом произнёс Александр Петрович. — Я уполномочен проинформировать вас, что ваш отчий дом выкуплен, отремонтирован и готов к встрече с вами.

— Благодарю! — Пивоваров от неожиданной новости радостно всполошился, встал и с чувством пожал руку полковнику. — Не думал я, что вновь вернусь в отчий дом…

— Зато мы об этом позаботились.

Обеденное время немного помешало планам Голикова — он планировал быстро забрать вещи из номера, а попал на его уборку. Но нет худа без добра — за это время Ермакова провела его по нескольким магазинам Рябиновска для покупки предметов первой необходимости в квартиру, отданную новоиспечённому главврачу местной больницы. И уже загруженного сумками, чемоданами и авоськами Игоря Станиславовича отвезли к месту его нового проживания. Квартира оказалась двухкомнатной, расположенной между жильём Невских и Ермаковой. Катя с Алексеем уже освободились и теперь помогали въехать новому соседу.

Голиков с недоумением смотрел на весь бедлам, устроенный его соседями, и не понимал… Не понимал, как он жил раньше один, без друзей, без родственных душ… Потом бедлам плавно перерос в упорядоченное размещение кастрюль и сковородок, стаканов и тарелок по своим законным местам, а дальше две хозяйственные представительницы прекрасного пола накрыли стол.

В разгар торжества в квартире раздался звонок. Приехавший полковник отвлёк, говоря канцелярским языком, ответственного квартиросъёмщика от торжества, вручив ему не только официальные документы на квартиру, но и взяв подписку соответствующего уровня. Как только дверь за ним закрылась, обе — Татьяна и Катя, начали вводить Голикова в курс изменившейся реальности.

Именно с этого момента Игорю стали понятны большинство моментов, ранее вызывавших внутреннее противоречие, а уж известие о том, что Катя вышла замуж за потомка вообще выбило его из колеи.

— Игорь, ты чего молчишь как рыба? — усмехнулась Ермакова.

— Перевариваю поступившую информацию… но, боюсь, что у меня настанет несварение… правда, не знаю чего — желудка или мозгов…

— Пф! — громко фыркнула Катя. — Это он ещё не всю технику видел!

— Катя, перестань! Опять ты за своё…

— Не опять, а снова! Пусть твой дражайший Игорь Станиславович привыкает к новой системе мышления. Кстати! А его будем проводить через кибершлем?

— Не надо меня через шлем водить, — жалобно проговорил Голиков.

— Да куда вы денетесь с подводной лодки! — ухмыльнулась Невская. — Не вы первый и не вы последний.

— Таня, за что мне такие муки? — вздохнул Игорь. — Не успел приехать, как навалился целый вагон новой информации, в котором утонуть, как раз плюнуть.

— Дядь Игорь, да ты не бойся — это не больно… но зато потом… — она мечтательно подняла глаза. — Кстати, тебе без этих знаний ну никак не обойтись — я ж тоже не могу всё время в больнице бывать… у нас с Лёшкой своё направление…

— Боюсь спросить, какое…

— И правильно, меньше знаешь чужих тайн, крепче спишь. Тебе известно, чем занимается Восьмое управление КГБ?

— Нет… — опешил он.

— Ну и не нужно тебе это, — махнула она рукой.

— Таня, это правда? — скосил он взгляд на Ермакову.

— Увы, правда… какая бы горькая она не была, — вздохнула та. — Вот так дети растут — не успеешь оглянуться, а дочь экстерном школу закончила, потом ВУЗ, а после вышла замуж и устроилась работать в КГБ.

— Не, мам, — мотнула головой Катя. — Сначала стала работать в КГБ, а уж потом замуж. Там я с Лёшкой и познакомилась.

----------------------------------------------------------------------------

36 Светокопировальный электрофотографический аппарат. Применялся для тиражирования различных чертежей.

37

Глава 13

9 декабря 1982 года. г. Рябиновск. Кабинет юриста на Новой площадке радиозавода. Сразу после обеда

Ещё неделю назад подопечные Иры и Юли Звонцовой наконец-то закончили репетиции и сняли два видео-клипа: «Новый год» от певца-имитатора женского образа начала XXI века — Андрея Данилко и первую кавер-версию композиции популярной диско-группы «Modern Talking» — «Братец Луи», только уже в русском смысловом контексте.

Съёмки происходили одной из позаимствованных в ЦСБ видеокамер, но в помещении официальной штаб-квартиры обеих групп, оборудованной всеми мыслимыми на тот момент технологическими приспособлениями для спецэффектов и качественной звукозаписывающей аппаратурой.

Собрали по всему городу костюмы Снегурочек, Дедов Морозов и зайцев с белками и лисами. Три дня записывали первый клип, пока результат не устроил всех — успешное чередование мужского вокала от Антона Трошина с искромётным женским от Оли Князевой. Такое оригинальное сочетание привнесло в песню настоящий новогодний задор.

На четвёртый день переключились на второй клип. И здесь как нельзя кстати пришлись только-только пошитые костюмы для ВИА «Послезавтра», а для группы подтанцовки было решено использовать новомодную одежду для дискотек. Олю, как и планировалось, загримировали на возраст чуть постарше исходного. Прогонов было несколько, но такая танцевальная музыка пришлась по вкусу даже полковнику Остапову, возжелавшему принять участие в прослушивании.

В путь, на юг я выбралась сейчас

На сборы нужен только час

На море вся преображаюсь, каюсь…

Мой непреднамеренный пассаж

Поднял такой ажиотаж,

Что на ногах стоит весь пляж.

Оля с хитринкой подмигнула в камеру, и пошёл припев:

Не гляди на меня, дядя Костя-Костя-Костя,

Не нужны мне дворцы — только бросить свои кости.

И жильё я сниму там, где знаю-знаю-знаю,

Я всегда хорошо загораю-раю-раю.

Не смотри на меня, дядя Малик-Малик-Малик

Не люблю я вино, даже шкалик-шкалик шкалик

Твой шашлык прост класс, но мне хватит-хватит-хватит.

Не ищу я того, кто за всё это заплатит.

Последовавший после него проигрыш позволили сменить часть коллектива подтанцовки — многие не привыкли к длительному быстрому темпу в стиле «Кузнечик», после чего грянул второй куплет:

Мой видавший всё автомобиль,

Прошёл на юг немало миль,

Чтоб стать могла я шоколадной, ладной…

Но кавказец ходу не даёт,

Ревнует к месту, стережёт,

Он как пчела летит на мёд…

Сразу после припева, вторая группа подтанцовки ушла из кадра, позволив себя сменить отдохнувшим.

Ты, твои потуги лишь обман

Я точно дёрну тот стоп-кран

Без обиняков полагаю, знаю…

Но вот и закончился мой пляж,

Машину тоже ждёт гараж,

Пройдя большой километраж, а-а-а…

А на припев вышла вся подтанцовка, с трудом уместившись на сцене. Два дня, как проклятые, трудились над клипом и музыканты, и группа поддержки, но вышел он на славу. А потом Костя, Артём и Алексей Невский сутки мучились над конвертацией цифрового видео в аналоговый формат, чтобы оно не сильно отличалось от обычных фильмов этого времени. Да и то ворчали, что уровень спецэффектов превышает нынешний на порядок.

Как только Ира получила две кассеты с видеозаписями, у неё созрел план как всё это протолкнуть наверх. Она прекрасно понимала, что поезд ушёл — уже никто не поставит ни один клип в запись новогодней ночи на Первый канал ТВ. Туда — нет, но вот в одну из телепрограмм музыкального направления — «Утреннюю почту», попытаться стоило. А кто обещал помочь группе? Правильно, сам Михаил Сергеевич Соломенцев! Ведь кто откажет начальнику ЦК партийного контроля страны? Назовите этого сумасшедшего.

Ира перебирала страницы ежедневника, пока не нашла заветный номер. На пятом гудке сняли трубку.

— Михаил Сергеевич, здравствуйте. Это Ирина Шмелёва вас беспокоит, из Рябиновска.

— А-а-а! Рад слышать вас, Ирина! Есть какие-то трудности?

— Михаил Сергеевич, мы сделали две видеозаписи… две песни готовы, но не рок, а обычного танцевального стиля. Очень интересно и зажигательно выглядит. Одна композиция приурочена к празднованию Нового года. Не могли бы вы помочь с её продвижением на телевидение?

— Для начала мне нужно её посмотреть.

— Так я по этому поводу и звоню — куда направить бандероль?

— Записывайте адрес…

— Ага, поняла… Сегодня же отправлю…. Михаил Сергеевич, тут ещё вот какое дело… Есть продукция… м-м-м… скажем, лёгкой промышленности… в Рябиновске вовсю идёт смена стилей одежды… У вас женская половина семьи как относится к моде?

— Супруга не в том возрасте, чтобы следить за последними писками моды и предпочитает консервативное, а вот невестка и внучка, те — да, держат нос по ветру.

— Михаил Сергеевич, только не сочтите за взятку… нам это нужно для изучения спроса в Москве…

— Так-так-так… — напустил на себя строгость Соломенцев. — И что же вы хотите прислать, так сказать, в нагрузку?

— Предметы женской одежды… разного направления и уровня… то есть, от белья до верхней одежды… м-м-м… просто узнать, интересно ли это им или вообще не стоит заморачиваться дальше… Михаил Сергеевич, поймите меня правильно…

— Да понял, я, — усмехнулся в трубку Соломенцев. — Хорошо, если с целью оценки качества и, как я понимаю, фасона, присылайте.

— Вот спасибо! Тогда ждите.

11 декабря 1982 года. г. Рябиновск. Квартира Старкова. 12 часов 25 минут

За последние три дня Виктор успел сработать с экспедицией на остров Бувэ уже на четырёх диапазонах и своим любимым видом связи — телеграфом, однако по слухам в эфире, вчера вечером экспедицию накрыл циклон «Кампабела». Ещё рано утром, готовясь к «круглому столу», он на сорокаметровом диапазоне услышал беседу итальянца с британцем, из которой узнал, что в ночь у итальянской экспедиции шквалистым ветром сорвало палатку и унесло в море. Как они вышли из положения никто пока не знал.

Старкову ещё перед экспедицией стали известны частоты и план работы по каждому дню — сегодня итальянцы должны были проводить связи на десятиметровом диапазоне. Он перешёл в телеграфный участок, но там работали лишь станции из Европы и Северной Америки. С немалой долей досады Виктор переместился в телефонный участок. На экспедиционной частоте периодически кто-то спрашивал об экспедиции, другие отвечали, что пока информации нет, и вдруг все разом замолчали. Старков повернул свои шесть «квадратов» в направлении острова Бувэ и услышал самого Джузеппе Биззони.

— Парни, прошу прощения, но мы сегодня будем работать недолго. Ситуация катастрофическая. Хорошо, что «Кампабела» задела нас только боком, иначе бы я с вами сейчас не разговаривал. В первые минуты урагана у нас сдуло палатку в море. Джованни Руэзе рискнул сплавать за ней на резиновой лодке из аварийного запаса, тщательно закрепив ту прочной верёвкой к скалам на берегу. Мы бросили остальные работы и начали помогать ему. К счастью для нас всех, палатку унесло не очень далеко. Как только Джованни вытащил её на берег, мы попытались поставить палатку на своё место, но крепления пришли в негодность. Увы, крупнейшая итальянская туристическая фирма предоставила нам не очень надёжное оборудование. Тогда мы решили снять антенну на диапазон 160 метров и на её месте установили выловленную палатку, а внутри паяльную лампу, чтобы подсушить её. Если бы не русские крепления антенн, нас бы сдуло вообще всех! Вот где качество и прочность даже с запасом!

Кстати, когда ураган достиг своего апогея, как раз в этот момент и сорвало наше пристанище от ветра, так вот Антонио Гарибальди в это время работал в эфире, и мы все увидели наши антенны! Они стояли, как вкопанные! Распорки «квадратов» выгибало почти колесом, но каркасы и мачты держались! А техника? В проливной дождь и шквалистый ветер аппаратура работала без всяких проблем! Мы вышли на аварийную частоту морской службы, сумели подать сигнал «SOS» и дальше продолжили штатно работать в эфире с одного рабочего места, где стояла русская аппаратура. Ни одна мачта, ни один из узлов антенн не сломались! Системы крепления русских антенн выше всяких похвал! Титан есть титан! Когда мы сняли антенну и растянули на этом месте палатку, та звенела и визжала под ураганным ветром, но стояла, как вкопанная! Раньше я знал одну очень надёжную вещь из России — это автомат Калашникова. Сейчас у него появилась сестра — это техника от «Прометея». Ни одного отказа даже в такой экстремальной ситуации! Через два часа за нами придёт арендованный корабль, так что времени у нас немного, но я постараюсь части из вас «закрыть» и этот диапазон. Итак, QRZ?[37] Здесь 3Y0NN.

— UA3KDI! — гаркнул во всё горло Старков.

— Оу, май год! Вик! Я очень рад тебя слышать! Видел по журналу связи с тобой телеграфом, но в ночной суматохе раздавлены оба манипулятора, так что работать этим видом излучения больше не будем. Великолепно слышу! Очень рад дать тебе и этот диапазон!

— Джузеппе, спасибо за тёплые слова о нашей технике. Также великолепно слышу тебя на свои шесть «квадратов»

— Ого! Так у тебя дома «шестёрка»? А на все диапазоны?

— На 20, 15 и 10 метров — да, на «сороковке» два, а на 80 — полноразмерный «штырь».

— Мама мия! Да я теперь в доску расшибусь, но закажу у вас такую технику для дома! Я тут немного сделал рекламы вашей технике, но она того стоит! И если бы не ваша надёжная система креплений для антенн, нас бы всех сдуло в море вторично! Это было реально страшно! Но ваша техника выше всяких похвал! А какой мягкий приём станций! Уши вообще не болят после восьми часов работы! Теперь мой Кенвудовский аппарат в домашней радиорубке займёт почётное место на стеллаже своих коллег-ветеранов. А вот у вас я приобрету полный аналог этого оборудования, но с шестиэлементными антеннами. И буду наслаждаться эфиром и связями с экзотическими экспедициями коллег. Парни! Если кто не понял, Вик — UA3KDI, работает в фирме по производству этой замечательной техники.

— Джузеппе, ещё раз благодарю за такую оценку нашего оборудования. Много станций ожидают связи с тобой, так что попрощаюсь.

— Вик, мы в начале экспедиции успели сделать несколько рекламных фото разной аппаратуры, так что наша договорённость выполнена. Тут на частоте кто-то «брэкает»[38]. Давай чуть послушаем? Кто «брэкал»?

— Это W0ZZ из Аризоны. Меня зовут Джон. Спасибо за связь и новую страну, Джузеппе. Слышу великолепно. Ну и чтобы не мешать тебе, и дать возможность другим парням сработать, прошу Вика перейти на 20 килогерц выше. У меня есть к нему вопросы.

— Да, я понял, — мигом среагировал Виктор. — UA3KDI выше двадцать, остальным 73![39]

Старков переместился по диапазону выше на двадцать килогерц и дал короткий общий вызов. Что тут началось! Как будто он сам, в один миг, стал редким или экзотическим экспедиционером — его одновременно звало порядка сорока станций, с различными акцентами английского языка, а некоторые пытались вызвать и на других языках. Он усмехнулся и уже целенаправленно вызвал Джона.

— W0ZZ здесь UA3KDI. Вы на частоте?

— Да, Вик. Даже не ожидал такого количества станций здесь. Я бы хотел поговорить о возможном приобретении такого же комплекта оборудования, что и у Джузеппе. Мы скоро планируем экспедицию по африканским странам и такое отказоустойчивое оборудование будет как нельзя кстати. Я понимаю, что между нашими странами существует эмбарго, но у нас в группе «ZZ International DX-group» есть Том Питч — G5ZZ[40] и Юкка Тамминен — OH1ZZ[41]. Скажите, они смогут приобрести такое оборудование?

— Не думаю, что у них возникнут проблемы. Тем более, с Финляндией у нашей страны прекрасные отношения.

— О`кэй. А цена?

— Тут сложнее. Вы правильно сказали, что между нашими странами есть трудности. Поэтому скидки на рекламу не будет. И ещё я просто не представляю, как вы будете рекламировать нашу продукцию.

— Я понял, Вик. Что ж, придётся раскошеливаться по полной. Но это всё равно лучше, чем трансиверы и «Яги»[42] от «Yeasu» — в прошлую экспедицию на Сан-Маартен[43] при среднем ветре антенна сложилась, как карточный домик, а усилитель мощности аппарата не выдержал влажного климата острова. Сколько примерно будет стоить комплект по полной цене?

— Около шести тысяч долларов.

— Дороговато, но ладно. Но это полностью с трансивером?

— Это полный комплект, как у Джузеппе. Вам нужно взять с собой только телеграфный манипулятор — ключ уже встроен.

— Вот даже как? Тогда есть смысл приобрести два одинаковых комплекта.

— Тогда я перешлю вам схему фазированного подключения «штырей». Вы сможете переключать их и изменять диаграмму направленности вперёд-назад.

— Вы серьёзно? Есть такая возможность?

— Конечно!

— Тогда… тогда вот как мы поступим… я закуплю через Тома и Юкки по паре комплектов… чтобы все работали на однотипном оборудовании, а вы сможете сделать схему на переключение «штырей» на четыре направления?

— Да хоть на десять, если будет столько комплектов, — усмехнулся в микрофон Старков. — У нас очень хорошая аппаратура для настройки оборудования. Мы сделаем для вас пояснительную записку с вариантами подключения одной, двух и четырёх антенн.

— Великолепно! Тогда я поручу Тому и Юкке написать вам письма, где вы укажите реквизиты для оплаты техники.

— Без проблем.

— Брэ-эк! — проорал кто-то на частоте. — Пор фаворе индентификативо![44]

— Здесь W0ZZ и UA3KDI, а кто вы?

— PY5PB, Хорхе Виньедо. Глава бразильской команды экспедиционеров — «Brasilian DX-group». Амиго[45] Вик, мы бы тоже не отказались купить такое оборудование. Нам нужно два комплекта — больше не потянем по деньгам. И мы готовы провести широкую рекламную кампанию вашего оборудования. Более того, я уже наслышан о бюджетных вариантах аппаратуры для тех, кто не имеет толстого кошелька. Мне довелось провести связь с Куртом — Y28OA из ГДР, который работает именно на трансивере «Прометей — БМ1». Маленький и компактный аппарат, имеющий прекрасное качество сигнала на всех диапазонах. Скажите, Виктор, у вашей фирмы есть торговое представительство где-нибудь на нашем континенте?

— К сожалению, нет. Только поставки из Москвы. Но здесь лучше скооперироваться нескольким радиолюбителям.

— Знаете, мы так и поступим. Кинем клич и закупим сразу большую партию, но сначала напишем вам письмо. Адрес в Callboоk`e[46] у вас есть?

— Конечно!

— Отлично, тогда до связи!..

— Брэ-эк!.. — и так по кругу. А люди всё подходили и подходили…

За три часа переговоров Старков получил 164 заявки из разных стран — Аргентина, Великобритания, Вьетнам, Куба, Испания, Италия, Португалия, Пуэрто-Рико, Франция, Чили, ЮАР и Ямайка. Именно из этих государств люди очень просили оформить заказы. Некоторые, кто побогаче, единолично, другие — озвучивали коллективные заявки. По приблизительным подсчётам у Виктора вышло около тридцати двух тысяч за трансиверы и около 69 тысяч за антенны. Почти сто тысяч долларов США на оборудование… и ещё около полутора тысяч на почтовые расходы. Старков аж вспотел от такой суммы заказов.

13 декабря 1982 года. г. Рябиновск. Новая площадка радиозавода

На утренней планёрке Старков выглядел подавленным. Тот груз ответственности, взятый им на свои плечи в субботнем эфире, сейчас казался неподъёмным. Константин увидел его неуверенность на лице и не преминул поинтересоваться этим.

— Виктор Николаевич, что случилось?

— Константин Сергеевич, тут такое дело… — он не спеша передал разговор в эфире и последующий за ним «стол заказов». — У меня, если что, даже есть запись этих связей… Я ж на второй телефонный выход трансивера подключил магнитофон, чтобы записывать списки на «круглом столе» в быстром режиме… Ну а здесь, сразу после вчерашнего «стола», решил попытать счастье со связью на последнем интересующем меня диапазоне… а магнитофон не отключил.

— Я говорила, что при удачном выполнении заказа итальянцев нас могут сравнить с автоматом Калашникова! — обрадованно воскликнула Шмелёва.

— Знаешь, Вить, а сделай мне копию этой рекламы и вообще всех заказов, — усмехнувшись от реплики сестры, попросил его Костя. — Я его направлю в Москву, чтобы нам окончательно поверили, что «Прометей» становится маркой оборудования, известного на весь мир.

— Хочешь припахать Торгпредства в этих странах? — мгновенно поняла его идею Ира. — Тогда нужны те устройства, о которых мы с тобой говорили около месяца назад. Тогда и МинВнешТорг больше орать не будет, что мы у них хлеб отбираем.

— Как ты правильно сказала Патоличеву, они своё отобьют на запчастях к нашей технике, — подмигнул он сестре. — Аппаратура тоже может ломаться… пусть, конечно, не так, как у японцев, но всякое бывает. А мы будем отгружать им комплектующие или дополнительные опции к аппаратуре. Для конечного покупателя всё равно выйдет дешевле, чем лично оплачивать почтовые расходы. Ладно, товарищам Краснову и Соколову даю задание провести инвентаризацию спецчипов и выяснить, сколько комплектов мини-приставок мы сможем сделать. Если наскребём хотя бы двадцать, запускаем в производство.

— Ещё нужно, чтобы куратору «Прометея» из МинВнешТорга насчёт нашей инициативы дали команду сверху, — добавил Зимин. — И тут, безусловно, поможет такая звукозапись. Я осознаю, что наступает передел сфер влияния в этой нише продукции. Надёжность нашей аппаратуры и антенн становится решающим фактором при выборе техники мировыми группами экспедиционеров. А там и остальные подтянутся.

— У некоторых заядлых радиолюбителей-спортсменов тоже не ахти условия, — усмехнулся Старков. — Есть такие территории, где ветры дуют не хуже островных, а ещё бывают проблемы с обледенением, высокой влажностью, даже в помещениях… много чего… Тот же Джузеппе Биззони очень хочет купить аналогичное оборудование домой, только уже в варианте шестиэлементной антенны на четыре диапазона и «штыри» на 160 и 80. И его заявки пока нет в этом списке.

— Эх, нам бы провести рекламную компанию по всему миру, — покачала головой Шмелёва. — А ещё лучше попросить кого-то из экспедиционеров снять небольшой фильм для нас. Даже на условиях тридцатипроцентной скидки. И тогда… — она загадочно усмехнулась.

— Что, тогда? — встал в стойку Зимин.

— Повторюсь, сделать небольшую приставку к телевизору с зашитым туда роликом о нашей продукции, и всё это раскидать по Торгпредствам. Представьте себе, что экспедиции радиолюбителей из капиталистических стран вовсю рекламируют наш товар. Какой пассаж для наших конкурентов из Японии!

— Вот вы интриганка, — мотнул головой Алексей Сергеевич. — Решили стать гегемоном в этой части рынка?

— Зачем? Просто законодателем мод. Нам не нужно падение конкуренции — это расслабляет, а вот доминирование — да. Пусть будут конкуренты, но они скоро поймут, что им сейчас не догнать нас. Мы же не собираемся останавливаться на достигнутом? Значит, назрел вопрос о создании нескольких линеек продукции. Думаю, что всё входившее в комплект итальянской экспедиции можно продавать и по частям, как отдельные направления. И, кстати, не только за рубеж.

— Константин, насколько я знаю, ЦРК[47] СССР планирует беспрецедентную полярную экспедицию из полуострова Ямал на полуостров Таймыр, с заходом на Новую Землю, землю Франца-Иосифа и Северную Землю. Маршрут будет проходить через советские полярные станции. Десять смельчаков хотят показать всему миру настоящий русский характер и волю, — вспомнил Старков.

— К тебе обращались за помощью? — нахмурился Иванов.

— Пока нет.

— Выйди на них сам. Скажи, что руководство «Прометея» поддержит экспедицию. Выделим не только три комплекта оборудования, но и деньги на горючее и экипировку. Нужна спецобувь, дадим и её, только пусть размеры укажут заблаговременно. Если будет возможность, пусть сделают несколько снимков, а за фильм премируем участников экспедиции комплектами нашего оборудования профессионального типа. Какие антенны планируешь изготовить?

— Три многодиапазонных «штыря» и согласующие устройства к ним. Помимо этого по «Дельте» на две аварийные частоты. Крепления будут, как у иностранцев — титановые, но по принципу ледобура, чтобы потом можно было выкрутить и применить в другом месте. Технику внутри зальём прорезиненным компаундом — никакой влаги вообще не будет.

— Хочешь дать им последние разработки? — снова усмехнулся Костя. — А что, это как вариант. Там же контуров практически нет — всё на согласующих трансформаторах из феррита. Хорошо, утверждаю этот список оборудования.

Часом позже. Там же

Полчаса назад Константин, закончив все производственные моменты, перезвонил Остапову и попросил его прибыть к нему в кабинет, сославшись на невозможность разговора по телефону. Тот пообещал и вот теперь полковник открыл дверь, вошёл внутрь и сразу присел на стул перед Костей.

— Ну, рассказывай, что случилось.

— Виктору Старкову нужно постоянное разрешение на отклонение от регламента радиосвязи.

— Даже так? — поднял тот брови. — И с чем это связано?

— Вот, послушайте… — Костя всунул кассету в магнитофон и нажал клавишу воспроизведения.

По мере воспроизведения, Остапов просил пару раз перемотать запись чуть назад, вслушиваясь в диалоги, а когда она закончилась, затарабанил пальцами по столу.

— Значит, «Прометей» официально выходит на международную арену… так-так-так… надо бы сделать копии этой записи, а уж я передам куда надо…

— Мы готовим несколько копий: две в КГБ — Суслову и Крючкову, по одной в МинВнешТорг, МинЭлектронПром и даже Соломенцеву. О последнем настояла Ира.

— Знаешь, правильно она сделала, что настояла… пусть там наверху знают, что у вашей команды слова не расходятся с делом.

— Она Михал Сергеичу ещё одну посылочку отправила.

— Какую? — нахмурился полковник.

— Оба снятых видеоклипа и кое-что из женской одежды для невестки и внучки. Михаил Сергеич сам дал добро, но как в целях изучения спроса. Ира сразу поставила вопрос именно так.

— М-да… как же разнится стиль мышления в этом мире и наш… — покачал головой Остапов. — Сразу видна коммерческая жилка твоей сестры — использовать свои связи по всем направлениям.

Тем же вечером. г. Рябиновск. Квартира Старкова. 19 часов 48 минут

Сегодня всесоюзный «круглый стол» радиолюбителей СССР вёл начальник коллективной радиостанции при ЦРК — Анатолий Иванович Сверчков. Обычно такие мероприятия проводились по пятницам, но из-за подготовки полярной радиоэкспедиции их стали проводить чаще — через день. Виктор выслушал отчёты технической группы и самих предполагаемых экспедиционеров и усмехнулся, услышав мнение, что неплохо бы обратиться к «Прометею» за помощью — слухи о качестве оборудования у итальянской экспедиции постепенно пошли гулять по всему радиолюбительскому сообществу. Улучив момент радиомолчания на частоте «круглого стола», Старков вызвал Сверчкова.

— UK3A здесь UA3KDI, приём.

— Какая приятная неожиданность, Виктор! UA3KDI здесь UK3A. Великолепно слышу и думаю, что вы не просто так подошли к нашему «круглому столу»?

— Я уполномочен передать решение руководства «Прометея» о полной и всесторонней поддержке нашим предприятием этой экспедиции…

По мере повествования, обычно возникающие мелкие реплики между членами «круглого стола» стихли и звучал только голос Старкова. Когда он перешёл на приём, волна комментариев захлестнула частоту.

— Молодцы! Мужики, спасибо вам! Вот что значит советские люди! Экспедиции быть!

— Давайте говорить по очереди, коллеги! — попросил Анатолий Иванович. — Виктор! Спасибо вам большое за помощь! Как камень с души сняли! Когда ждать от вас комплекты оборудования?

— За неделю, думаю, мы соберём и настроим. Ещё нужен адрес, куда её отправлять. По остальным направлениям помощь нужна?

— С экипировкой пока проблем не возникало. Аэросани уже опробованы и готовы. Сейчас идёт битва за каждый килограмм груза. Ваша аппаратура не только выигрывает в весе, но и превосходит в параметрах любую, намеченную для экспедиции.

— Анатолий, а как будет освещаться экспедиция? В этом плане есть какие-либо намётки? — поинтересовался Старков.

— Да, есть. Два участника команды собираются снять фильм и сделать довольно большое количество фотографий. Здесь тоже всё будет зависеть от работы техники. Сами понимаете, что таких экспедиций ещё никто не проводил, и сейчас стоит вопрос о подборе каждого элемента экипировки для того или иного участника. Да и сам состав до конца не утверждён — не все люди, планировавшие участие в ней, смогли пройти отбор — кто-то по здоровью отсеялся, у кого-то возникли трудности со взятием отпуска. Из радиоспециалистов остался лишь ваш тёзка из Сургута — Виктор Петров, UA9JAE. Остальные либо полярники, знающие радиодело лишь поверхностно, либо вообще не имеющие к нему отношения.

— А можно узнать маршрут?

— Не проблема. Стартуют из Амдермы к острову Северный на Новой Земле, потом к островам Визе, Ушакова, возможно, Шмидта и далее до острова Пионер на Старой Земле, а там выходят на конечную точку маршрута — полуостров Таймыр. Расстояние большое, поэтому ни о каких лыжах или нартах не может идти речи.

— Мне нужно поговорить с руководством — отпустят ли меня… Я же служил на Новой земле, правда, не в режимной части. Так что арктические условия знакомы мне не понаслышке.

— Это было бы вообще замечательно! Когда ждать решения вашего руководства?

— Если завтра оно никуда не отъедет, значит, вечером оглашу решение.

14 декабря 1982 года. г. Рябиновск. Новая площадка радиозавода. Утро

— Итак, радиолюбительское сообщество ждёт нашего решения по участию в такой экстремальной радиоэкспедиции, — Костя подытожил рассказ Старкова. — Ну, что будем делать, товарищи? — оглядел он начальников цехов и служб.

— Я не знаю всех технических условий такого мероприятия, но для «Прометея», в плане рекламы, оно станет решающим, — высказала своё мнение Шмелёва. — Эх, если бы ещё и хорошую видеокамеру дать Виктору Николаевичу… — она мечтательно закатила глаза и покачала головой.

— Для этого нужно одобрение полковника Остапова, — нахмурился Иванов.

— Константин Сергеевич, поговори, пожалуйста с ним, — попросила Ирина.

— Остаётся назначить временно исполняющего обязанности начальника Старой площадки.

— Могу и я, — предложил свою кандидатуру Зимин.

— Замечательно, — кивнул руководитель радиозавода. — Возражений нет? Тогда принимается.

Спустя час полковник уже сидел в кабинете Иванова. Он хмуро выслушал повторный рассказ о намечающейся экспедиции, пристально посмотрел на Старкова, присутствовавшего на обсуждении, потом перевёл взгляд на Костю.

— Константин Сергеевич, вы отдаёте отчёт, что товарищу Старкову теперь волей-неволей придётся переходить на более высокий уровень подписки?

— Понимаю, но на кону международный престиж «Прометея». Упускать такой шанс нельзя.

— Ладно, — нарочито кивнул чекист, — тогда начнём по-порядку… — он шаркнул молнией на свой пузатой папке и вытащил из неё документ. — Вот это — официальное разрешение на передачу в эфире реквизитов НПО «Прометей». Дано оно только вам, без права передачи кому-либо… Теперь об остальном… Всё дело в том, что с таким уровнем подписки обычно никто никого даже в другой город не отпустит, но за час до нашей встречи меня уведомили о вчерашнем, так называемом, «круглом столе» на одном из радиолюбительских диапазонов. Поэтому я чего-то похожего и ожидал. Константин Сергеевич, что вы планируете передать товарищу Старкову в качестве дополнительного режимного оборудования?

— Камеру цифрового формата, к ней — портативную солнечную батарею, резервный банк аккумуляторов и мини-фотоаппарат.

— Разрешите мне захватить и устройство для наладки оборудования? — рискнул попросить Виктор. — Знаю, что пока заказов на многодиапазонные антенны мало, а по приезду обратно я обязательно наверстаю план. Обещаю, что подробностей об этом приборе никто не узнает. Скажу, что руководство попросило протестировать его в условиях полярного холода.

— Вариант логичный, но слишком много новинок будет засвечено… — полковник затарабанил пальцами по столу.

— Александр Петрович, я прошу учесть, что Виктор не нарушил ни одной инструкции, — заметил Иванов.

— Пока. Пока не нарушил, — подняв указательный палец правой руки, парировал ему тот. — Хорошо, под личную ответственность руководителя НПО «Прометей» я согласую этот вопрос у себя наверху. Но вы оба должны понимать, что Полярный Север — не место для увеселительных прогулок. Экипировка должна быть на уровне. Как будете решить этот вопрос?

— Предлагаете пошить спецодежду наших полярников? — усмехнулся Костя. — Она, кстати, есть в Базе Знаний.

— Не предлагаю — настаиваю. Вот в ней будет вшита, так называемая, разгрузка… В которую товарищ Старков разложит ВСЕ режимные компоненты, кроме… — он испытывающее посмотрел на Виктора — …кроме самой видеокамеры — ту сразу на лоб, но рот на замок. Для всех это будет выглядеть как датчик температуры. Электронный.

— Да, там есть такой режим — измерение параметров окружающей среды, — подтвердил Костя.

— Тогда так и решим: вы начинаете готовить экипировку, а я — пробивать разрешение на эксплуатацию режимного оборудования в арктических условиях.

Тем временем. Штаб-квартира директора Центральной разведки

— Ну, Роберт, докладывайте, как продвигаются дела по нашему проекту с аэрофотосъёмкой засекреченного объекта русских?

— Сэр, подготовка операции вступила в активную фазу. Её кодовое название «Санта Клаус». Я предполагаю, что самым оптимальным сроком её начала следует считать 31 декабря этого года.

— Думаете, что русские всё бросят и заранее начнут празднование Нового года? — усмехнулся Кейси, потянувшись за новой сигарой к деревянной шкатулке.

— Даже если предположить обратное, большинство систем ПВО обслуживаются у них солдатами срочной службы. Я имею в виду ракетные расчёты, сэр. А там дисциплина в такой день уж точно не на высоте. В любом случае это сыграет нам на руку.

— Что ж, вполне логично… — он привычно отрезал один из кончиков сигары, прикурил её и с наслаждением затянулся, выпуская несколько колец сизого дыма. — Кто будет пилотировать «Блэкбёрд»?

— Майор Остин Кричер, сэр. Спокойный, рассудительный и прагматичный пилот. Хочет выполнить это задание и уйти в отставку.

— Почему?

— У него есть желание открыть своё дело. Есть небольшой первоначальный капитал… человек знает, чего хочет, и поэтому сразу согласился с техническими условиями полётного задания. Минимум риска и шумихи, максимум эффективности. Да и нам выгодно, что после его выполнения человек сразу уйдёт в тень и не будет по пьяной лавочке бахвалиться среди своих коллег.

— Хорошо, утверждаем его кандидатуру, — кивнул Кейси. — Позаботьтесь обо всех условиях нашего с ним договора и начинайте перегон самолёта в Норвегию. Версию для норвежских коллег проработали?

— Да, сэр. Плановое тестирование лётных качеств в условиях, приближённых к арктическим. А уж куда «Блэкбёрд» направится сразу после вылета, не их дело.

19 декабря 1982 года. г. Москва. Квартира Соломенцевых. Два часа пополудни

С некоторых пор любую корреспонденцию на почте в семье Соломенцевых стали забирать невестка или внучка Михаила Сергеевича. Почтовое отделение находилось в двух шагах от их высотки, а у самого председателя Комитета партийного контроля вечно не хватало на это времени. Как правило, корреспонденцию составляло множество писем — доносы и кляузы являлись неотъемлемой частью этой довольной объёмной массы. Но в тот день помимо писем пришла и посылка. Большой коробок, умело обклеенный со всех сторон хорошей картонной бумагой, как дополнительная упаковка. На всех его боках присутствовал штамп НПО «Прометей», что для Ксении — внучки Михаила Сергеевича, стало неожиданностью. Девушка с трудом донесла всю поклажу домой, — хорошо, что в их доме имелся лифт, а то донести до шестого этажа стало бы большой проблемой. Уже в квартире, отложив остальную корреспонденцию отдельно, Ксения осмотрела коробку. Приписка «Соломенцеву М.С (в т. ч. для всей семьи)» сразу обратила на себя её пристальное внимание. «Раз для всей семьи, значит, кроме дедушки открыть может любой» — подумала она и сходила на кухню за ножом. Сургуч и упаковочная верёвка подались лезвию на раз, после чего Ксения осторожно вскрыла ножом и вверх коробки. Первыми внутри посылки лежали две видеокассеты в полупрозрачных целлофановых пакетиках. Она отложила их на стол, а дальше… Мгновенно забыв про всё остальное, девушка выкладывала один за другим более объёмные пакеты с различными видами женской одежды. Какие-то необычные свитера, спортивные брюки, очень похожие на тренировочные физкультурные костюмы. Похожие, но не совсем — их покрой и стиль разительно отличался от тех, в каких ходили на занятия Ксения и её подруги. Вишенкой на торте стал пакет с женским бельём. Подруги, безусловно, показывали девушке журналы с западной модой, и она всегда завидовала обладательницам такого белья, но то, что лежало в этой коробке… На бирку с курочкой Ксения сразу обратила внимание. Потом, прикинув что-то в уме, молодая модница уволокла пакет в свою комнату, где решила надеть на себя несколько вещей, руководствуясь обычной логикой. Помимо бюстгальтеров в наличии были и два топика голубого цвета — короткий и длинный. Последний, ладно облегавший спортивную фигуру девушки сверху, был в то же время словно пушинка. Дальше в ход пошли спортивные брюки свободного покроя, но с приталенной формой, и не только на резинке, но и присутствовали завязки, регулирующие натяжение по талии. В самом низу коробки лежали три пары кроссовок разного размера. Ксения отыскала свой и попробовала пройтись в полном комплекте одежды по квартире. Как раз к этому времени с работы пришла её мать.[48]

— Ксения! Откуда на тебе это? — обомлела она, увидев дочь в такой одежде.

— Мам, понимаешь… дедушке прислали посылку… а там было написано, что для всей семьи… ну я и решила примерить обновки… Мам! там вообще столько всего! Даже твой размер есть!

— Да ты понимаешь, что это может быть взяткой? — побледнела та. — Сейчас же снимай и положи всё на место!

— Неэ-э! — замотала головой девушка. — Я лучше деду позвоню, и как он скажет, так и будет!

— Ксения!! — повысила голос Светлана Александровна.

— Да что я дура, что ли, от таких вещей отказываться? На них, между прочим, есть официальная бирка фабрики… — она развязала шнурок на спортивных брюках и нарочито выставила бирку с курочкой сзади на внутреннем шве. Мать скосила глаза и снова обомлела.

— Это что за бельё на тебе сейчас надето?

— А! Это тоже лежало в комплекте, — небрежно махнула рукой девушка, заправляясь.

— Тебе нельзя носить такое бельё.

— Почему?

— Потому что мала для этого… — усмехнулась мать. — Вот замуж выйдешь, тогда — пожалуйста.

— Для тебя, между прочим, там тоже кое-что есть… даже кроссовки. И не «адидасовские» или от «Пумы», а лучше, — она опустила взгляд на свои и покрутила ногой. — Как влитые сидят! Класс! Будет чем подруг удивить.

— Ещё раз повторю — снимай с себя всё и сложи обратно!

— Нет! Я звоню дедушке! — Ксения мигом очутилась в прихожей, где висел телефон и, сняв трубку, набрала номер.

— Дедуль, привеэ-эт! Я что звоню — посылка пришла из какого-то Рябиновска.

— Даже посылка?

— Да! Там сверху две кассеты было… я их отложила…

— Почему вскрыла посылку? — холодным тоном поинтересовался Михаил Сергеевич.

— Потому что на ней было написано «Для всей семьи». Или я уже отрезанный ломоть?

— И что там? — уже намного мягче поинтересовался Соломенцев.

— Там вообще класс! Нам столько одежды прислали! Молодёжной! А мама дуется на меня, что это взятка! Дедуль! Ведь правда, что это не так? У меня одна мысль, что такие классные шмотки придётся выбросить, вгоняет в уныние…

— Ладно, модница моя, считай, что тебе повезло — об этой посылке я знал, но не думал, что придёт так много. Но тогда я даю тебе задание — аккуратно посмотреть обе кассеты и как будущей журналистке составить мне отчёт о просмотренном. Поглядим, насколько твоё мнение будет разниться с моим.

— Дед, а что там?

— Музыкальные выступления одной провинциальной группы. Прислали для цензуры.

— Ой, тогда точно просмотрю! Дедуль спасибо тебе большое! Как камень с души снял. Всё, пока. До вечера!

----------------------------------------------------------------------------

37 Радиолюбительский код, означающий «Кто меня вызывает»

38 Попытка провести связь с кем-то из беседующих или привлечь к себе внимание

39 Международный цифровой код, обозначающий наилучшие пожелания

40 английский позывной

41 финский позывной

42 Антенны типа «волновой канал»

43 Остров в Карибском море, в северной части гряды Малых Антильских островов

44 Пожалуйста позывной, исп.

45 Друг, исп

46 Международном списке позывных

47 Центральный радиоклуб им. Э. Т. Кренкеля — главная радиолюбительская организация в СССР.

Глава 14

Там же. Вечер того же дня

Соломенцев-старший нагрянул в квартиру, когда там шли горячие дебаты. Его любимица героически держала оборону против вечно сыпавших своей моралью родителей и бабушки.

— А я говорю, что тебе такое рано носить! — настаивала мать. — Вот скажи, для чего тебе оно?

— Для занятий физкультурой в институте! Вот! Чтобы ТАМ ничего не парилось!

— Ты в своём уме, так при отце говорить? — пристыдила её бабушка.

— А что я такого сказала? Разве папа не занимался спортом и не знает, где тело особенно неприятно потеет! — фыркнула внучка.

— Что за шум? — нахмурив брови, в комнату зашёл Михаил Сергеевич и замер от наряда внучки. Спортивная кепка, ничуть не портившая её внешность, обтягивающая водолазка, поверх которой небрежно накинута синяя «олимпийка» необычного фасона, облик дополняли спортивные брюки свободного покроя в цвет, и, наконец, на ногах были необычные кроссовки. — А тебе идёт! — усмехнулся он, показывая большой палец правой руки.

— Во, дед один меня понимает! — обрадовалась она. — Короче, дедуль, твоё поручение я выполнила! На обеих кассетах выступления какого-то крутого ВИА — «Послезавтра», песни в сопровождении нового молодёжного танца «Кузнечик». Подозреваю, что это фрагменты музыкальной передачи с Центрального телевидения. Но они мне очень помогли.

— Чем? — удивился он.

— Исполнители одеты в такую же одежду! Там вообще такие клёвые прикиды, что… — задохнулась она от нахлынувших чувств.

— Во-первых, перестань коверкать русский язык, товарищ будущий журналист. Во-вторых, смотри не на одежду, а на смысл песен. Как конфета — обёртка бывает красивой, а вот начинка… — он покачал головой.

— Дедуль! Да там всё клёвое… ой, классное, — быстро поправилась Ксения. — Кроме песен там и танец такой зажигательный! Только я не смогла разучить все движения — ритм больно резвый, — погрустнела девушка.

— Какие твои годы, — усмехнулся Соломенцев-старший. — Так… пока я не смотрел, скажи мне только одно: среди молодёжи эти выступления найдут понимание и поддержку?

— А дашь мне переписать на магнитофон? Я на новогоднем «Огоньке» у нас в институте их остальным покажу. Ладно?

— За вечер успеешь?

— Конечно! Если только мама с папой и бабушкой не прекратят придираться ко мне.

— Ксения, да как ты не понимаешь… — в сердцах мотнул головой отец.

— Юра, объясни мне, что случилось?

— Пап, Света заметила, что помимо вот этой одежды, прислали, пардон, нижнее бельё. А такое ей рано ещё носить.

— А кому? Маме? Чтобы у меня появился братик или сестричка? — ухмыльнулась девушка.

— КСЕНИЯ!!! — гаркнула мать.

— Да расслабьтесь, я уже взрослая и знаю, откуда дети берутся… просто это бельё не для того, о чём мама подумала, а для постоянных занятий спортом. Это практично и гигиенично, ясно вам? — скорчила она хитрую моську, наклонив голову в бок.

— Давайте поужинаем и потом продолжим дебаты на вечную тему отцов и детей, — предложил Михаил Сергеевич, чтобы снять градус напряжённости спора.

Часом позже. Там же

Новогодняя песня понравилась председателю Комитета партийного контроля сразу. Он иронично усмехнулся, видя как внучка прямо в комнате отплясывает незамысловатые па в такт к этой песне. Композиция оказалась простой, понятной даже неискушённому человеку и главное — праздничной, способной скрасить любое застолье.

Второй видеофрагмент, записанный на другой кассете, также приглянулся Соломенцеву. Лёгкая искромётная музыка заставила его вспомнить свою молодость. Танцевальная группа действительно была похожа костюмами на тот, что сейчас одела его внучка. Всё абсолютно аналогичное, только других расцветок. Здесь Ксения тоже попыталась повторять движения за танцорами, но сдалась на второй минуте, сердито топнув ногой.

— Опять я сбилась с ритма… — запыхавшись, сообщила она деду.

— Физподготовка у тебя хромает, — пояснил ей тот.

— А как она не будет хромать, если юбки просиживаю в институте. А ведь корреспондента кормят ноги. Дедуль, а ты разрешишь это всё? — кивнула она на экран. — Или зарубишь?

— А вот как ты поступила бы на моём месте? — Михаил Сергеевич скрестил руки на груди.

— Если провести анализ, то ни одного слова, порочащего кого-либо или вообще идеологию СССР, здесь нет.

— А как же кавказец? Он же пристаёт к девушке? — усмехнулся дед.

— И что? Это неправда? — мигом вспыхнула Ксения. — Да мне подруги сколько таких случаев рассказывали. Вот пускай кавказцам станет стыдно. Глядишь, сделают соответствующие выводы. Не, я, конечно, понимаю, кто я и кто ты, но я бы разрешила. В целях воспитания, так сказать, — она с сердитым выражением лица поставила руки в бока.

— Ладно, уговорила, — улыбнулся он ей.

— Дед! Ты — самый лучший! — она захлопала в ладоши. — Так что, я могу переписать эти песни на свой магнитофон?

— Можешь, но видеокассеты не заезживай — мне их ещё в Останкино везти.

20 декабря 1982 года. г. Москва. ул. Пятницкая, 25. Государственный комитет СССР по телевидению и радиовещанию. 11 часов 35 минут

Приезд такой значимой персоны из ЦК взбудоражил весь ГКТР. Естественно, что товарищ Лапин[49] сам вышел встречать председателя Комитета партийного контроля.

— Михаил Сергеевич, что-то случилось? Кто из моих людей провинился? — его взгляд показывал искреннюю встревоженность.

— Нет, Сергей Георгиевич. Я по другому вопросу, — успокоил его Соломенцев. — Мне нужна ваша помощь.

— Так это всегда пожалуйста! — воссиял тот, ведя важного гостя в свой кабинет. — А почему к себе не пригласили?

— Потому что мне понадобится мнение ваших компетентных сотрудников. Я, как обыватель, сужу непрофессионально, а мне нужны опытные специалисты.

— Конечно, поможем!

Войдя в кабинет, Лапин пригласил гостя присесть в кресло.

— Так что за вопрос, Михаил Сергеевич?

— В одном из городов нашей необъятной Родины начат один эксперимент. На днях мне прислали два видеофрагмента… вот их следует оценить с профессиональной точки зрения.

— Э-э-э… а в каком направлении?

— Музыкальном.

— О! Виктор Петрович, — обратился Лапин к своему помощнику, — срочно вызови мне двух товарищей из редакции музыкальных программ. Лучше Обручеву и Сиротина.

— Сейчас приглашу, — кивнул тот и быстро ретировался из кабинета.

Через несколько минут трое сотрудников ГКТР зашли в кабинет директора.

— Вот, Обручева Елена Павловна — наш выпускающий редактор… и Сиротин Николай Михайлович — специалист по идеологическому отбору материала.

Соломенцев не спеша раскрыл «дипломат» и вытащил оттуда две видеокассеты.

— Товарищи, мне нужно ваше мнение об этих музыкальных выступлениях. Прошу отнестись только с профессиональной точки зрения. Не нужно обращать внимание на то, кто их привёз, — усмехнулся он. — Сколько вам понадобится времени?

— А сколько там материала? — осторожно спросила Елена Павловна.

— Всего две видеозаписи — по одной на каждой кассете. Поймите, не нужно делать в угоду мне или наоборот — зарубить из-за того, что привёз глава Комитета партконтроля. Только объективная оценка.

— Тогда десять минут на каждую, — ответила она.

— Хорошо. Пока вы делаете заключение, мы с Сергеем Георгиевичем пообщаемся в плане внутренних проблем или насущных потребностей вашего комитета.

Там же, через полчаса

Оба сотрудника ГКТР задержались чуть больше, чем было обещано. А причиной стало качество видеозаписи. Даже маститые коллективы или одиночные исполнители вряд ли бы смогли предоставить видеозапись с таким качеством видео- и аудио-дорожек. Заговорившись об этом, Обручева и Сиротин с ужасом поняли, что опаздывают с заключением. Естественно, оба рванули в кабинет руководства с неподобающей для своего возраста скоростью. Лишь перед самой дверью остановились, переводя дух. Потратив ещё минуту, они постучали в неё и вошли внутрь.

— Ну, чем обрадуете или огорчите? — Соломенцев скрестил пальцы на столе.

— Видеозапись новогодней песни одобрена нами безоговорочно, — улыбнулась Обручева. — Нет никаких сомнений, что такая песня понравится гражданам нашей страны. Думаю, что она придётся по душе даже в южных республиках.

— А вторая? — прищурился Михаил Сергеевич.

— Со второй у нас вышел спор с Николаем Михайловичем…

— Теперь понятно, почему вы задержались, — поспешил добавить Лапин.

— Совершенно верно, — кивнула она. — Сам текст вполне удовлетворяет требованиям цензуры, только вот не совсем корректные взаимоотношения девушки из РСФСР и лиц кавказской национальности… — женщина немного стушевалась.

— Как вчера сказала моя внучка, это реальные факты из жизни отдыхающих на курортах Кавказа. И кстати, подвела мотивировку, — усмехнулся Соломенцев.

— Михаил Сергеевич, какую, если не секрет? — чуть осмелел Лапин.

— Сказала, что пусть кавказцы у себя проведут работу над ошибками и сделают соответствующие оргвыводы. Журналистское племя — оно такое: сразу режут правду-матку.

— Если смотреть на это в таком ключе, не вижу проблемы, — пожала плечами Обручева. — Я даю положительную оценку.

— Я — тоже, — поспешно добавил Сиротин.

— Сергей Георгиевич, тогда выручай — сможешь поставить обе записи в новогодний эфир? Понимаю, что не в «Голубой огонёк», но как-то нужно помочь молодым дарованиям.

— Михаил Сергеевич, да вся сетка программ уже расписана на несколько дней, — лицо Лапина скривилось, как от лимона.

— А если заменить один из номеров в «Утренней почте», — вдруг предложила Обручева. — Есть там спорный фрагмент, который мы с товарищем Сиротиным пропустили из-за нехватки материала. А раз есть замена, значит новогодний клип вставляем вместо него.

— А второй? — с интересом посмотрел на неё Лапин.

— Около часа ночи начинается сборник музыкальных композиций из заявок граждан. Выпускать небольшую заявку из «Песни-73» так себе вариант. Поэтому мы заменим её на песню из второй видеокассеты.

— Замечательно! — улыбнулся ей Соломенцев.

— Скажите, Михаил Сергеевич, а можно поинтересоваться, что за записывающая аппаратура у этого коллектива?

— Пока нет. Вы о ней узнаете, но чуть позже. Так нужно, товарищи.

Там же, ещё часом позднее

Елена Павловна присела перекусить на рабочем месте — в канун Нового года всегда так, когда к ней зашёл главный редактор «Кругозора».[50] Велтистов[51] грузно плюхнулся на стул напротив неё и шумно вздохнул.

— Что за жизнь пошла… ничего свежего в музыке нет… Пугачевская уже набила оскомину, как и Кобзон, Ротару, «Самоцветы»… ни одного нового коллектива или исполнителя… Хотя бы одно новое имя…

— И это говорит лауреат Государственной премии за этот год, — покачала она головой. — Женя, а что мне будет, если я дам тебе такой материал?

— Леночка, я бы с радостью предложил руку и сердце, но мы оба семейные люди… поездками на курорт распоряжается сам Лапин, так что могу предложить только своё громадное уважение и не менее громадную благодарность. Выручай старого друга.

— Хорошо, но только с одним условием, — она загадочно посмотрела на него.

— Лена, ты меня пугаешь, — деланно изумился Велтистов.

— Ничуть. Просто прислушайся к моему совету.

— Я никогда не был глух к ним.

— Не далее, как полтора часа назад к нам в Комитет приезжал сам Соломенцев. Приезжал не с проверкой, а похлопотать об одной неизвестной группе «Послезавтра». Скажи, ты когда-нибудь слышал, чтобы ТАКИЕ люди за кого-нибудь просили?

— Разрази меня гром! Конечно, нет!

— Я тебе больше скажу, Женечка, качество аудио-дорожки поразило даже меня.

— Низкое? — скривился он.

— Заоблачное! Какие там к чёрту американские хай-фай, бери выше! Это что-то фантастическое!

— Точно? — прищурился он.

— И ещё… я ненавязчиво поинтересовалась у Соломенцева, что за аппаратура у этой группы… — она выжидающе посмотрела на главреда «Кругозора».

— И?

— Мне было сказано, что пока нам знать об этом не полагается. Сказано с нажимом, Женя. Такие, вот, дела-делишки…

— Ты хочешь, чтобы я поставил их песню в последний номер?

— Ты меня слышишь? За КОГО ещё просили такие люди из ЦК?

— Хм, ладно. А вообще можно с ними как-то наладить контакт?

— Знаешь, а попробуй-ка ты навести о них справки… Да! Чуть не забыла! Во второй видеозаписи, которую я, кстати, и рекомендовала тебе, танцевальная группа одета в какие-то необычные костюмы… не совсем понимаю, откуда они взяли такую моду, но вид у них очень перспективный. На этом, кажется, всё, — развела она руками.

24 декабря 1982 года. г. Москва. Актовый зал МГУ. Вечер

Сегодня праздновал наступление Нового года журфак МГУ. Все московские красавицы из числа студенток красовались своими новыми нарядами. Кое-кто решил скопировать западные образцы моды, кто-то был патриотом своей страны до мозга костей, однако всех переплюнула внучка самого Соломенцева. Ксению и раньше уважали на своём потоке, но она не слыла завзятой модницей, а тут пришла в костюме «под мальчика». Светлые кроссовки какого-то неизвестного типа, синяя спортивная куртка, такие же брюки свободного покроя и облегающий короткий топик голубого цвета, из под которого даже был виден живот. Но главное — кепка с длинным упругим козырьком, одетая задом наперёд. В руках девушка держала портативный японский магнитофон «General». Подруги сразу же обступили её.

— Ксюнчик! Это что за стиль? — поинтересовалась самая близкая из них — Виктория Шумская.

— Вик! Это последний писк моды! Скоро вообще все так щеголять будут, вот увидишь!.

— Да? А откуда он, с Америки?

— Да нахрен мне нужна ваша Америка. Этот стиль популяризирует одна музыкальная группа. Хочешь заценить их записи?

— Тут шумно, давай зайдём в пустую аудиторию? — предложила та.

Стайка девушек не преминула последовать за ними. Наконец Ксения включила магнитофон. Но если под первую мелодию начали танцевать большинство девчонок, подбирая по ритму свои собственные па, то когда зазвучал «дядя Костя», первой включилась сама Соломенцева. Три дня кропотливых тренировок дали о себе знать — подавляющее большинство элементов «Кузнечика» она выдала не напрягаясь.

— Ух, ты! Класс! А что за танец? — обступили запыхавшуюся девушку подруги.

— Называется «Кузнечик».

— Ксюнь! Покажи движения, а? А его только под эту мелодию можно танцевать? — снова посыпались вопросы.

— Да под любую с таким ритмом! Смотрите… — примерно полчаса ушло на показ движений, когда в аудиторию вломились парни, искавшие своих подруг.

— Эт чё вы тут делаете? — удивился один из них. — Девишник устроили, да?

Слово за слово, парни попросили дать послушать, как они любили выражаться, новые синглы, и те пришлись по вкусу всем. Танец тоже не оставил равнодушными кое-кого из парней. В общем, через час в актовый зал вломилось ещё около двух десятков студентов обоего пола, сразу прорвавшихся к диджеям местного разлива.

— Витёк! Поставь для пипла новые синглы, а? — с бравадой иностранных слов попросил один из парней.

— Чё за синглы?

— Да наши, совьетикос, но клёвые. Я сам слушал. И ещё… тут девчонки хотят новый танец показать… ты как, не возражаешь?

— Типа, чувихи и чуваки? — съязвил он.

— Где-то между, — уклончиво ответил тот, покрутив кистью руки.

— Лады, сразу после этой. У кого кассета?

— У меня, — подошла Ксения.

— Давай! — тот быстро вставил кассету во второй магнитофон — кассетного типа, и подошёл к микрофону. — Леди и джентльмены! Я хочу представить вам новые синглы от Ксении Соломенцевой. Говорит, что заслуживают внимания. Как, уважим первокурсницу?

— Попробуй не уважить, — усмехнулся кто-то из старшекурсников, и большинство собравшихся поддержало его сплочённым гоготом.

«Новогодняя» не позволила раскрепоститься сторонникам зарубежной эстрады. Те кривились и выражали своё «фи» принципиальным игнорированием. А вот вторая — наоборот: понравилась всем. Да ещё девушки и парни из группы, побывавшей в той аудитории, «дали дрозда» новым танцем. Вот тут, говоря молодёжным сленгом, впряглись уже все.

— Ксюх! Чё за танец? Откуда он? — поинтересовался старшекурсник — один из завсегдатаев молодёжных дискотек.

— Пока секрет, — загадочно улыбнулась она. — Скажу только, что называется «Кузнечик».

В перерыве между танцами к ней подошла Вика.

— Ксюнь! Тут народ реально интересуется, что за группа и откуда.

— Вик! Смотри 31-го утром «Новогоднюю» и после часа ночи в «Мелодиях советской эстрады» вторую.

— Ты серьёзно? А откуда такая информация?

— От моего деда.

— Обалде-э-эть… ты серьёзно?

— Я тебя когда-нибудь обманывала?

— Нет, конечно! Ладно, а шмотки откуда?

— От модельеров группы. Эксклюзив!

— Ого! Везёт тебе! Я бы тоже не отказалась от таких.

— Ты ещё моё нижнее бельё не видела: «Нина Риччи» и «Пьер Карден» отдыхают, — усмехнулась Ксения.

— Да ты что? Слушай, давай обратно в аудиторию — покажешь.

— Вик, ты совсем того? — Соломенцева покрутила у виска.

— Ну, Ксюнь… не будь жадиной, покажи, а? Только я Галке, Ольке и Светке скажу. Ну что тебе стоит? — заканючила Шумская.

— Если туда прорвутся парни, я из тебя котлету сделаю, — предупредила её Ксения.

— А мы сейчас ключи достанем и закроемся изнутри.

Подругам понравилось всё. Они сразу поспешили поинтересоваться, откуда появились эти вещи. Ксения отвечала уклончиво, не желая скомпрометировать репутацию деда. После этого Шумская предложила просто написать письмо на эту фабрику с просьбой прояснить вопрос о коллективном приобретении у них понравившихся фасонов вещей и с возможностью выбрать расцветку. Соломенцева обещала достать адрес. На том показ мод завершили.

25 декабря 1982 года. г. Москва. Квартира Соломенцевых. Утро

— Дедуль! У меня есть к тебе дело, — Ксения с серьёзным видом подошла к нему.

— Так уж прямо и дело, — усмехнулся он.

— У тебя же есть телефон того человека, который прислал посылку?

— Зачем он тебе? — Михаил Сергеевич сразу посерьёзнел.

— Понимаешь… мы с девчонками хотим заказать кое-что себе из вещей… и не только себе…

— Ксения! Ты решила заняться спекуляцией?? — дед мгновенно сдвинул брови, и его взгляд не сулил ничего хорошего.

— Да ты что! Как ты мог вообще подумать такое! Просто я понимаю, что помимо подруг есть подруги подруг, их близкие родственники… и одной покупкой вещей для себя любимой не обойдётся. Пусть на фабрике напишут прейскурант по каждой модели, а мы тут разберёмся, что заказывать в первую очередь, а что подождать. Ты пойми, моим подругам понравилось всё, в том числе и то, о чём был спор между мной и мамой на днях, — при этих словах девушка густо покраснела. — При таких фасонах западные модельеры будут нервно стоять в сторонке. Дедуль, ну помоги, пожалуйста, своей любимой внучке… поможешь? — Ксения сделала умильно-просящую мордочку.

— Ох, Лиса… — усмехаясь, покачал тот головой. — Адрес я переписал с коробки, а телефон… Понимаешь, Ксюнечка, это не просто телефон фабрики… там на него много чего завязано…

— Дед, нам тут в институте дали задание — на каникулах попробовать сделать репортаж…

— Так ещё сессия не началась, какой репортаж? — снова сдвинул брови Соломенцев — старший.

— Твоя внучка, дедуль, сдала все зачёты досрочно, — улыбнулась Ксения. — Так что кто-то сейчас пыхтит над конспектами, а я просто наслаждаюсь отдыхом.

— Даже так? — удивился он, на что девушка быстро дошла до своей комнаты и вернулась с зачёткой.

— Вот, смотри, если на слово мне не веришь… — протянула она книжечку.

— Так… посмотрим… посмотрим… — он пробежал глазами по дисциплинам, рядом с которыми стояли положительные отметки, не ниже четвёрки. — Знаешь, ты меня приятно удивила, — сказал он, отдавая обратно зачётку. — Хорошо, после Нового года я сам позвоню в Рябиновск…

— Дедуль, но сегодня не канун Нового года! Пожалуйста, позвони, а! Деду-у-уль…

— У тебя даже замашки журналистки появились, — усмехнулся он. — Не мытьём так катанием вытащить нужную информацию.

Соломенцев вышел в зал и вскоре пришёл с записной книжкой. Перелистал несколько страниц и, найдя нужную, раскрыл книжку пошире. Ксения чуть повела голову вбок, скосила глаза на записную книжку и мгновенно заучила телефонный номер вместе с междугородным кодом.

— Доброе утро, Ирина Сергеевна. Не разбудил?

— Доброе утро… нет… Михаил Сергеевич, вы?

— Он самый. Ваш вопрос по музыкальной группе решён. Оба видеоролика будут в новогодних программах — «Утренняя почта» и сборник музыкальных выступлений советской эстрады.

— Михаил Сергеевич! Большое вам человеческое спасибо! Обещаю, что вскоре мы подкинем ещё!

— Думаю, что вами заинтересуются на Центральном телевидении.

— Было бы здорово!

— Ирина Сергеевна, тут вот какой вопрос… — Соломенцев сделал небольшую паузу. — Дело в том, что ваши подарки оказались не просто впору, а вывели мою внучку в центр внимания подруг и однокурсниц. Фасоны им понравились. Даже более чем.

— Очень рада, что угадала.

— Так вот она с подружками хочет заказать на официальной основе кое-что ещё. Только, Ирина Сергеевна, никаких больше подарков! Мы с вами договорились?

— Как скажете, Михаил Сергеевич.

— Я сейчас передам трубку этой молодой моднице, а вы уж, будьте любезны, побеседуйте с ней на вашем женском языке. Я пока отойду по делам, чтобы не подслушивать… держи, — передал он трубку внучке.

— Алло, Ирина Сергеевна, здравствуйте! Это Ксения.

— Здравствуйте, Ксения.

— Ирина Сергеевна, всё пришлось впору, просто идеально! Я была в вещах от «Рябы» на новогодней дискотеке. Мои подруги в восторге, так всё понравилось, и особенно… — она воровато огляделась, но дед и вправду ушёл в другую комнату — …бельё. Гипюровое забрала мама, а остальное досталось мне. Так вот мы с подругами хотели бы получить от вас прейскурант цен и кое-что себе заказать. У нас в группе есть Милка Васнецова, у которой папа — важная шишка в одном из посольств. Так вот даже она не видела таких фасонов. Как она сказала, всё на уровне мировых моделей! Вы не в курсе, сколько будет стоить такой комплект белья?

— Думаю, что рублей пятнадцать, не больше.

— Что? — опешила Ксения. — Вы это сейчас серьёзно? Да гэдээровские бюстгальтеры стоят на рынке все двадцать пять, а тут такое и за пятнадцать… обалдеть вообще… Да я только подружкам в МГУ скажу…

— Ксения, я тоже заканчивала МГУ, — усмехнулась в трубку Шмелёва.

— Вы?? Обалде-э-эть… вот это совпадение… А какой факультет?

— Юридический. С дополнительным курсом по международной юриспруденции. Так что своим коллегам по альма-матер точно не буду накручивать цены.

— Класс! Ирина Сергеевна, нам тут задание дали на каникулы — попробовать сделать свой репортаж, а можно я к вам съезжу? Так сказать, напишу репортаж о швейной фабрике.

— Хотите сделать рекламу торговой марке «Ряба»? — снова усмехнулась Шмелёва.

— Это как в капиталистических странах, да?

— Примерно так. Но по этому вопросу лучше посоветоваться с Михаилом Сергеевичем.

— Почему?

— Потому что Рябиновск — закрытый город.

— Обалде-э-эть… ладно, я попробую согласовать с ним этот вопрос. Но вы пришлете нам прейскурант?

— Давайте так: если за неделю Нового года вы не договоритесь с поездкой к нам, тогда отправлю его письмом.

— Хорошо! Согласна! И спасибо вам заранее! С наступающим!

— Всего вам доброго, Ксения. С наступающим!

Девушка нашла деда на кухне, стоявшим у окна и смотревшим на заснеженную улицу перед многоэтажкой.

— Дед, тут такое дело… — замялась она.

— Я всё слышал, внучка.

— Дедуль, я понимаю, что это закрытый город… но помоги мне ещё раз, пожалуйста…

— Ты просто не понимаешь, что такое статус закрытого города, — покачал он головой, продолжая смотреть в окно.

— Дед, ну пусть мне дадут провожатого! Пусть контролируют каждый мой шаг! Я согласна на это! Но такой материал… Представляешь — репортаж из закрытого города… да все мои подруги обзавидуются!

— Ксения, это не просто закрытый город режимного типа… спецслужбы его прозвали «Войдёшь — не вернёшься».

— Но ты же там был! Я от бабушки тогда слышала, что ты ездил в Рябиновск.

— Тогда у него был другой статус, да и моя должность открывает много закрытых дверей.

— Дедушка, помоги мне… — Ксения подошла к нему сзади и обняла. — Такой шанс у журналиста бывает только раз в жизни… — Соломенцев услышал её всхлипывания.

— Я боюсь, что ты оттуда не вернёшься, — у него самого подступил комок к горлу. — Понимаешь, я чувствую, что тебе просто не захочется возвращаться обратно.

— Почему? — всхлипывая, спросила Ксения.

— Пока я не могу тебе этого сказать… придётся пройти серьёзную проверку в КГБ… очень серьёзную… и всю жизнь жить под этим колпаком. Готова ли ты на такую жертву?

— Знаешь, а ты меня заинтриговал! — девушка подошла к нему сбоку и посмотрела в глаза. — Там что, инопланетяне приземлились?

— Нет, не инопланетяне, но очень близко к этому, — усмехнулся Михаил Сергеевич. — Извини, но я больше ничего не скажу, и так сболтнул тебе лишнего.

— Если не инопланетяне, значит… машина времени? — она ошарашенно смотрела на деда.

— Почему ты так решила? — теперь пришла пора сильно удивиться и ему.

— Раз ты так пояснил, что близко к ним, значит, такой же уровень секретности может быть только у путешественников во времени… Это наши предки или потомки?

— Не знаю, — усмехнулся Соломенцев, в душе кляня себя за такой промах.

— А по глазам вижу, что знаешь, — Ксения смотрела на деда с хитрым и каким-то мстительным прищуром, поджав губы.

— Дорогая моя, в жизни существуют такие тайны, к каким простым гражданам просто нет доступа. Всё, разговор закончен! — внезапно появившийся металлический тон в его голосе означал, что девушка на правильном пути.

— Подожди, дедуль… Хорошо, я согласна пройти проверку.

— Что?

— Понимаешь, я осознаю, что прикосновение к такой тайне навсегда изменит мою жизнь, моё мировоззрение… Работа простым журналистом — это рутина… Ежедневные репортажи о чём-то обыденном — это не то… — она мотнула головой. — А вот так, чтобы каждый из них стал сенсацией… чтобы твой репортаж ждали, как манны небесной — это дорогого стоит! За это можно и под колпак попасть!

— Ты даже не представляешь, о чём просишь! — вскипел Михаил Сергеевич. — Девчонка! Ты хоть понимаешь, что тебе даже мужа будут согласовывать? Ты вообще никуда не сможешь поехать! Ни на курорт! Ни за границу! Ты — НЕВЫЕЗДНАЯ, вообще!

— А что я не видела на этих самых курортах? Что? Кавказцев, как из той песни группы «Послезавтра»? Или самодовольные лица любителей всего американского? Даже вчера на дискотеке они кривили рот от новогодней песни! Жалкие рабы импортного вещизма! Тьфу, ненавижу их всех! А у потомков наверняка есть что-то интересное, что заставит всю нашу страну смотреть им в рот и запоминать каждое новое открытие в науке и технике!

— Я не буду комментировать твои слова, Ксения…

— Почему, дедуль?

— Потому что… потому… не буду, и всё.

— И не надо! Только помоги мне попасть туда! Ты же можешь!

— А как же вещи, которыми вы с подружками собрались обеспечить половину Москвы? — снова усмехнулся он.

— Раз Ирина Сергеевна смогла отправить посылку сюда, значит, потом и я смогу. Я в курсе московской моды и помогу ей выбрать то, что реально пойдёт нарасхват. Кстати! Ты знаешь, что Ирина Сергеевна закончила МГУ? Юрфак.

— Знаю и что?

— Вот! Значит везде и всюду тайны Мадридского Двора, а мне приходится по крупицам собирать нужную информацию!

— Профессия журналиста в закрытом городе обречена на провал, — вздохнул Соломенцев. — Там столько препон…

— А у них есть телевидение?

— Насколько знаю, нет. Но не исключаю, что будет.

— Вот! Тогда я быстро переквалифицируюсь в тележурналистку!

— Ты только на первом курсе, — опять усмехнулся он.

— А что, у потомков нет обучающих машин? Не верю, как говорил Станиславский.

— Ксения, я уже начинаю тебя бояться, — ошарашенно уставился на неё дед.

— Дедуль, так это правда? У них всё это есть? — теперь Ксения выпала в осадок, прикрыв ладошкой рот. — Вот это я угадала…

— У тебя задатки следователя… даже не милиции, а КГБ… и если ты хоть как-то… кому-то… намекнёшь… — Михаил Сергеевич покачал головой. — Даже я тебя не спасу.

— Тогда мне прямая дорога в Рябиновск! Я буду стоять у истоков телевидения будущего! — сделала она пафосную физиономию, отчего Соломенцев сразу рассмеялся. — Дед! Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Через пару лет обо мне заговорят… вот увидишь… Так ты мне поможешь попасть туда? Только папе с мамой пока ничего не говори, ладно?

— Ты точно решила уйти под колпак КГБ? — дед смотрел на неё немигающим взглядом.

— Лучше жить будущим, чем прошлым и настоящим. Да, я готова. Пусть советские люди узнают те новости из моих репортажей, которые одобрит Комитет.

— Ох, уж этот юношеский максимализм…

— Не, дедуль, нам на лекциях постоянно говорят об этом. Нужно писать ярко, чтобы людям было приятно читать, а не сухой и чёрствый канцеляризм, режущий глаза. Я понимаю, что в закрытом городе обо всём не напишешь, но ведь есть и не закрытые темы? Так почему люди не могут узнать…

— Потому что людям ничего ещё не известно по этому вопросу, — перебил её Михаил Сергеевич. — Ты понимаешь? Ни-че-го…

— Так я тоже не дура — сначала расспрошу о разрешённых темах, а уж потом возьмусь за перо или карандаш. Там же, небось, и машины новые, и одежда, и много чего ещё…

— Нет там пока ничего из озвученного тобой, — улыбнулся он. — Не успели построить.

— Тогда это мой шанс! Освещать стройки города будущего! Да любой журналист вторую руку отдаст за это! Де-э-эд, ну помоги мне… пожалуйста…

— Обещать не берусь, но после Нового года поговорю с кем надо, — в который раз усмехнулся Соломенцев.

— Спасибо, дедуль! Ты — самый лучший! — она горячо обняла деда.

31 декабря 1982 года. По всей стране. Утро

Алексей Весёлкин[52] с удивлением смотрел на обновлённый список видеоматериала, который заявили на последнюю программу уходящего года. А с ней всё было не так: перенесли с 1-го января на утро 31-го, посчитав, что люди будут отдыхать от ночного праздничного эфира. В результате она стала не первой в новом году, а последней в уходящем. Потом долго спорили по репертуару, поставив довольно много материалов новогодней и предновогодней тематики, но их явно не хватало. В результате дополнили какими-то заказными материалами вообще непонятно к чему приуроченными. И тут, накануне пуска программы в эфир вновь изменения! Алексею хотелось плюнуть и окончательно уйти в «До 16 и старше…», но в какой-то момент он пересилил себя и посмотрел видеоролик с никому неизвестной группой «Послезавтра». Понравилось, да ещё как! И выступление, и костюмы. Смонтировали программу с учётом нового видеоролика, и он со спокойной душой уехал готовиться к празднованию Нового года.

И вот, 31-го декабря, ровно в 10:00 началась трансляция «Утренней почты». Большинство исполнителей было знакомо любителям музыкального направления «Диско», но дебют группы «Послезавтра» прошёл на ура. Многие ценители музыки в глубинке часто записывали на свои магнитофоны понравившиеся выступления ВИА и певцов, а здесь такая песня к новогоднему столу! Искромётная и зажигательная!

В Рябиновске тоже были любители смотреть все новогодние программы подряд, и многие увидели этот клип. Что тут началось! У кого были домашние телефоны, стали звонить друзьям и знакомым, рассказывая, что рябиновский ВИА показали по первому каналу Центрального телевидения.

Шмелёвой позвонила Елена Михайловна, как раз готовившая с Верой новогодние закуски. Собственно Вера и увидела, а потом мигом позвала маму Лену. Та присела на краешек стула, досмотрела клип, даже всплакнув при этом, а потом стала названивать племяннице.

— Ира! Только что в «Утренней почте» показали выступление вашей группы «Послезавтра»!

— Да, я тоже его посмотрела. Меня предупредили об этом.

— А откуда?

— С самого верха, тёть Лен.

— Ириша, какие же вы молодцы… — плакала она в трубку. — Теперь о нашем городе узнает вся страна…

— Тёть Лен, ещё не вечер, точнее — не ночь, — усмехнулась та.

— А что такое?

— После «Голубого огонька» будут передавать концерт «Мелодии советской эстрады». Вот в ней будет наша вторая песня.

— Да ты что? Это как так получилось?

— Помог Михаил Сергеевич.

— С-соломенцев? — запинаясь, спросила предрик.

— Ага.

— Ира… слов нет… как же вы все высоко шагнули… Только бы не упасть… только бы не сверзиться вниз…

— Не волнуйся, тёть Лен, всё будет хорошо. Мы и дальше станем заявлять о себе. Идеологический проект наконец-то вступает в основную стадию реализации.

----------------------------------------------------------------------------

49 Сергей Георгиевич Лапин — 1-й Председатель союзно-республиканского Государственного комитета Совета Министров СССР по телевидению и радиовещанию.

50 «Кругозор» — ежемесячный советский литературно-музыкальный и общественно-политический иллюстрированный журнал с аудиоприложениями в виде гибких грампластинок.

51 Евгений Серафимович Велтистов — русский советский детский писатель, фантаст, журналист и сценарист. Лауреат Государственной премии СССР 1982-го года. На тот момент главный редактор журнала «Кругозор».

52 В 1978 году разразился скандал с участием Юрия Николаева. Однажды 30-летний ведущий вышел в эфир зачитывать программу переда на завтра, будучи навеселе. Он забывал слова, взмахивал руками, говорил заплетающимся голосом. Это был скандал. Трёх человек, работавших тогда на эфире Николаева, уволили с телевидения сразу же. В альтернативной истории его карьера также была завершена.

Глава 15

В тот же день. Двумя часами спустя

Матово-серый красавец и гордость ВВС США — самолёт-разведчик SR-71, под кодовым названием «Блэкбёрд», несколько минут назад взлетел с военной базы в Норвегии и взял курс на один из секретных объектов Советского Союза. Майор Остин Кричер был на седьмом небе от оказанного ему доверия. Ещё бы — первый серьёзный вылет на этой «птичке», после которого его военная карьера вполне возможно закончится на мажорной ноте. В генералы он не рвался, предпочитая быть подальше от всяких громких дел. Потихоньку карабкаясь по служебной лестнице, он добрался до майора и очень хотел уйти в отставку полковником. Это позволило бы ему вовсю развернуться на «гражданке», используя все льготы для военнослужащих, отслуживших такой срок. Но вот беда — следующая ступень оказалась очень длинной, а возраст неумолимо поджимал. Он уже совсем пал духом, когда к нему обратились с недвусмысленным предложением из ЦРУ. Конечно, не напрямую, но все договаривающиеся стороны отлично понимали, откуда дует ветер. Всего один полёт над территорией потенциального противника, да ещё в такой удачный день — американцы привыкли думать, что русские в Новый год только и делают, что хлещут свою обожаемую водку. Никаких бомбардировок, никаких воздушных боёв — высота 20660 метров на крейсерской скорости оставляла далеко позади себя все попытки перехвата такой цели. Дойти до объекта, опуститься до тысячи метров и просто сфотографировать ряд объектов одного из их городов, секретного, как считали русские. Остин имел налёт около двухсот часов на этой «птичке», поэтому согласился, особо не раздумывая. Его собирались эскортировать аж четыре военных спутника — по всей протяжённости маршрута от Норвегии до Турции. Все факторы складывались в одну удачную линию, после которой Остина ждало безоблачное будущее у себя в Арканзасе и круглая сумма на счету в банке, которой Кричер знал, как распорядиться.

Первый советский пост ПВО электроника SR-71 засекла по пуску двух ракет. Остин напрягся, но последующие несколько минут доказали верность всех предварительных расчётов — ни одна из русских ракет S-75 не приблизилась к его самолёту ближе, чем на три тысячи метров, благополучно начав падать вниз.

* * *

Полковник Устинов угрюмо смотрел на экраны радаров сразу трёх систем оповещения. Его дневная смена с 8:00 до 20:00 была в самом разгаре, когда пришло оповещение о нарушении государственной границы на высоте более двадцати километров. То, что это был самолёт-разведчик, стало понятно по траектории полёта. Мурманский пост ПВО отстрелялся неудачно — ни одна из ракет не достигла цели. За ним череду неудач дополнили Архангельский и Псковский расчёты бригад РВСН. И чем дальше шёл нарушитель границы, тем больше становилось понятным, что вражеский самолёт имеет определённую цель. Он даже обошёл по дуге самый опасный для него комплекс систем ПВО в Московском округе, а потом выровнял курс. Глядя на него, Николай Дмитриевич подспудно подумал о командировке в Рябиновск, находившийся как раз по маршруту следования вражеского самолёта.

— Да твою дивизию, а! Чем же тебя накрыть-то? — в сердцах бросил полковник.

Примерно в 13:40 Анфиса, привыкшая в фоновом режиме сканировать пятисоткилометровый сектор вокруг Рябиновска, обнаружила необычный объект, следовавший на высоте более 20 тысяч метров. Мгновенно запустив справочник-классификатор целей, искин поняла, КТО летит на рандеву с городом.

— Боевая тревога! — на повышенных тонах мгновенно выдала она для дежуривших в тот день Колыванова и Рокотова. — По курсу… на нас идёт вражеский самолёт-разведчик! Классификация — SR-71, «Блэкбёрд»! Высота 20660 метров! Цель единичная! Скорость 3300! Прогнозирую цель подлёта — аэрофотосъёмка! Предварительное время подлёта — 4 минуты! Капитан! Время принятия решения!

— И что нам делать? — опешил Колыванов.

— Прошу разрешения на вызов оперативного дежурного ПВО на европейской части страны.

— Но вначале нужно позвонить полковнику Остапову… — неуверенно возразил он. — По инструкции я обязан предупредить его.

— Нет времени! Можешь вызвать его параллельно. Жду команду на дозвон!

— Говорит капитан Рокотов. Под свою ответственность даю разрешение на дозвон.

— Юра, да ты понимаешь…

— Серёжа! С нас потом такую стружку снимут, что до позвоночника достанут! Анфиса! Вызывай пэвэошников и активируй «Петарды» и «Песца».

— Дозвон пошёл… — оповестила она обоих.

Когда зазвонил один из телефонов междугородней связи, Устинов поначалу не понял, кто звонит — его внимание было приковано к нарушителю государственной границы.

— Говорит «684-й», — доложил смутно знакомый женский голос. — Обнаружен объект на высоте 20660! Пеленг уверенный! Могу отработать по нарушителю.

— 684-й! Ты кто вообще?

— Анфиса из Рябиновска.

— Чёрт! Как я мог о вас забыть! Давай! Только «Песцом»!

— Приказ принят, начинаю работать!

Комплекс «Русич», безмолвно стоявший, словно многовековой каменный истукан, вдруг ожил, выдавив из себя большую остроконечную штангу с витиеватым раструбом излучателя. Несколько секунд спустя голубое декабрьское небо прорезал неестественно белый луч, с металлическим до рези глаз оттенком, ушедший куда-то за видимый горизонт. Воздух на какое-то мгновение потерял свою прозрачность, став маревом с туманом молочного цвета.

Как только луч достиг своей цели, по всему самолёту-разведчику заструились молочно-белые молнии. Затем оба двигателя загорелись, заполняя пространство вокруг себя языками красного и синего пламени. Не избежал той же участи и хвост нарушителя границы, а окончательную точку поставил центральный отсек самолёта, вспыхнувший, а потом выдавивший из себя взрывом часть искорёженного оборудования и практически сразу превративший гордость американской промышленности в груду бесполезного металла и керамики. «Блэкбёрд» резко, почти в штопор потянуло вниз, и в абсолютно безмолвном пике он нашёл своё последнее пристанище на свежевспаханном по осени поле близ одной из деревень Воронежской области. Но Остин Кричер ничего этого уже не видел — его мумифицированное тело обрело очень дорогостоящий гроб, бывший ранее гордостью ВВС США.

— Говорит «684-й». Цель поражена. Вероятность жизни пилота — ноль, вероятность функциональности электроники самолёта — ноль, вероятное место падения — деревня Рубцы Новохопёрского района Воронежской области. Напоминаю об уровне секретности даже такого бесполезного объекта. Кроме него на высоте 512 километров над объектом «684» был замечен вражеский спутник. Вторичный импульс сориентировала на него, после чего вражеский спутник также прекратил своё существование. «684-й» доклад закончила.

— Благодарю за службу! Рапорт наверх уйдёт через несколько минут, — как только Анфиса отключилась, Устинов устало опустился на стул. — Твою дивизию… две минуты двенадцать секунд и вражеский самолёт со спутником в труху…

— Товарищ полковник, а что за объект «684»? Его нет в реестре, — поинтересовался начальник смены.

— Капитан, лучше тебе вообще не знать, что это такое… ЭТО пока существует лишь как экспериментальный образец, но эффективность, конечно, поражает…

— Но чем он достал нарушителей на таких высотах?

— Не спрашивай, — устало мотнул головой Николай Дмитриевич. — Эта информация из той же оперы. Лучше свяжись со спецчастью, чтобы мухой выехали к этой деревне и подчистили результаты работы спецобъекта. Иначе там скоро столько народа будет… А я звоню наверх… — он снял трубку и набрал домашний номер отца.

— Товарищ Министр Обороны… — и не спеша доложил все подробности сегодняшнего происшествия. — Реальная работа объекта «684» доказала мою версию — имея два десятка таких систем, нам вообще никто не страшен. Две минуты двенадцать секунд и всё…

Тем временем. Особняк Уильяма Кейси

Полуночный звонок разбудил директора Центральной разведки. Чертыхаясь на возмутителя спокойствия, он поднял трубку.

— Господин директор, прошу прощения за столь поздний звонок, но у меня плохие новости… — Кейси сразу узнал голос Гейтса.

— Что случилось, Боб?

— Операция «Санта Клаус» провалена, сэр…

— ЧТО??

— Да, сэр… сначала с радаров пропал самолёт, а потом… потом мы потеряли «Корсар-12». Спутник прекратилотвечать за запросы ровно через сорок секунд после начавшихся проблем у Кричера. Удалось подключить к расследованию другой спутник NASA… «Корсар-12» визуально присутствует, но ни на какие запросы не отвечает… как будто там мгновенно вышли из строя все системы телеметрии…

Тремя часами позднее. Оперативная планёрка Министерства Обороны СССР

Сразу после повторного доклада полковника Устинова на селекторном совещании слово взял главком ПВО — маршал Колдунов.

— Этот день мы все надолго запомним! Американцы забыли про Пауэрса? Так мы им напомнили! Но общее состояние дел в системе ПВО, считаю не совсем удовлетворительным. Дмитрий Фёдорович! Необходимо новое оборудование! Как то, что стоит на объекте «684». Кстати! А что это за объект?

— Это секретная информация, — ответил Устинов-старший.

— Даже для меня? — удивился Колдунов.

— Даже для тебя, Александр Иванович.

— И мне доложили, что там несёт службу женщина… это как же так, Дмитрий Фёдорович?

— Ещё раз — это закрытая информация. Пока закрытая.

— Хорошо, но наградить-то мы её можем? Звание внеочередное, орден…

— Нет, Александр Иванович. Нас наверху не поймут, если мы соберёмся награждать этого фигуранта.

— Это как-то связано с командировкой полковника Устинова?

— Напрямую, но прошу вас по-хорошему — даже не пытайтесь надавить на него с целью получения информации. В том числе и кулуарно.

— Но у меня третий уровень секретности! Неужели…

— А здесь ЧЕТВЁРТЫЙ, товарищ Колдунов.

— М-да, удивили, Дмитрий Фёдорович… а как же мы будем освещать этот момент в печати? Ведь такой случай нельзя сбрасывать со счетов.

— Сразу после нашего совещания будет другой, с товарищем Андроповым. Вот на нём и решим, кого отправлять на объект с целью освещения всего произошедшего. Полковник Устинов, жду от вас подробного письменного отчёта, во всех подробностях. Лучше — в двух вариантах: официальный и подробный под грифом четвёртого уровня.

— Так точно, товарищ маршал! За сутки сделаю.

Тем же днём. Подмосковье. Дача Андропова. Кабинет «шести»

— Итак, сегодняшний инцидент с американским самолётом-разведчиком показал всю эффективность техники потомков, — открыл совещание Андропов. — Наша техника спасовала перед их техническими новинками, а комплекс ПВО из будущего играючи выполнил боевую задачу.

— Юрий Владимирович, у меня Колдунов спит и видит наградить расчёт объекта «684», — улыбнулся Устинов.

— Наградить искусственный интеллект? — усмехнулся Крючков. — Ну так себе решение.

— Но он-то не знает об этом, — развёл руками министр Обороны.

— Лучше наградить Остапова. Всё-таки его люди оперативно среагировали, — предложил глава КГБ.

— Так и поступим, — кивнул Андропов. — Хоть он и идёт вверх семимильными шагами, а упрекнуть полковника не в чем.

— Так точно, Юрий Владимирович, — согласился с ним Крючков. — Никаких вопросов к нему не возникало. Ни тогда, ни сейчас.

— Значит, внеочередное — генерал-майора ему, а кто там был на дежурстве?.. — тот перевёл взгляд на главу КГБ.

— Капитаны Колыванов и Рокотов. Пока один докладывал Остапову, как велит инструкция, второй дал команду этой Анфисе на звонок оперативному дежурному ПВО.

— Значит, майоров обоим. Теперь второй вопрос — как будем освещать этот инцидент в прессе?

— Газета «Правда». Главный редактор давно сотрудничает с нами, — сказал Крючков.

— Это понятно, но кого отправлять в закрытый для всех город?

— Юрий Владимирович, тут такое дело… — Соломенцев не спеша поведал о желании своей внучки, не преминув рассказать и то, с чего началась их беседа.

— Ещё один молодой следователь КГБ на раз расколол опытного партийного работника, — снова усмехнулся глава КГБ.

— А кто был первым? — удивился Андропов.

— Екатерина Невская, в девичестве — Ермакова. У меня есть доклад Остапова о её поездке в Москву. Вполне себе квалифицированная работа начинающего следователя из нашего ведомства. И попутно, раз разговор идёт о Рябиновске, ходатайствую о присвоении ей звания лейтенанта. Как и её мужу.

— Но насколько я понял из прошлого с тобой разговора, ей официально нет восемнадцати?

— Юрий Владимирович, так подавляющая часть подразделения «Алые береты» также не перешла порог совершеннолетия. Однако приняты на службу и кое-кто имеют даже сержантские звания. Как у курсантов училищ.

— М-да… в Рябиновске всё не так… — генсек мотнул головой. — Но повернуть вспять мы уже не можем. Хорошо. Будем считать, что потомки имеют более продвинутое образование и мышление, а потому их возрастной ценз опускается на пару лет — до шестнадцати. Так что самый молодой лейтенант КГБ у нас появляется именно в этом возрасте. Но вернёмся к прессе. Михал Сергеич! Твоя внучка делает это осознанно?

— Конечно! Я ведь её проверил по всей идеологической цепочке, не взирая на родство.

— Тогда подкинем идею главному редактору «Правды» о внедрении спецкора их газеты в один очень секретный город, но без возможности вызова в Москву.

— Но она учится только на первом курсе, — картинно почесал затылок Соломенцев. — И закончила только первый семестр. Правда, с тремя четвёртками, остальные — пятёрки.

— Михаил Сергеевич, не мне вам объяснять, какие обучающие машины есть у потомков, — снова усмехнулся Крючков.

— Именно, и только по этому я согласен на такой вариант, — ответил он.

— Теперь о потомках вообще… — глава государства обвёл всех собравшихся своим ястребиным взглядом. — Григорий Васильевич! Как мы и договаривались, с началом тёплых дней в Рябиновск направляем подавляющее большинство строительных резервов. Информация о потомках волей-неволей начинает расползаться по стране, и не исключаю, что по миру. Как только завод будет построен, ориентируем товарища Иванова на первоначальное производство компонентов для таких же комплексов ПВО, что стоит в Рябиновске. Как только мы закроем наши рубежи точно такой же техникой, информацию о потомках будем постепенно распространять официально.

— Юрий Владимирович, вы серьёзно? — опешил Соломенцев.

— Да, Михал Сергеич, говорю это без всяких расшаркиваний. У нас скопилось много новинок, но мы ими не можем воспользоваться без утечки сверхсекретной информации. Как сам Кащей над златом чахнем. Их нужно внедрять и как можно быстрее. Поэтому легализация команды Иванова, как непосредственно потомков, живущих среди нас, будет таким политическим ходом, что у всего мира наступит шок.

— А с учётом получения нами от потомков всех кодов деактивации ядерных комплексов у американцев и их подмастерьев, — усмехнулся Устинов, — они нам ничего уже сделать не смогут. Только бы нам успеть достроить те спутники, что указаны в базах Знаний…

— Успеем, — обнадёжил его Андропов. — И тогда картина вырисовывается такая: генерал-майор Остапов вместе с группой инженеров по разным направлениям прибыл к нам из будущего с целью модернизации страны и убыстрения технического процесса. Его люди не только нашли понимание и поддержку с нашей стороны, но и обзавелись семьями здесь, в нашем времени. Дальше добираем нужный персонал для Рябиновска и вперёд, навстречу светлому будущему.

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ КНИГИ

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15