Трое с той стороны (СИ) [Елена Буровицкая] (fb2) читать онлайн

Кольцо и камень. Трое с той стороны

Пролог

В тот краткий миг их судьбы разведёт

Чужая воля. Злого колдуна

Послушной куклой станет он,

Она же — зовом. Но не навсегда.

В кольце Теоны встретятся они,

Она придёт за ним — он будет верить злу.

И лопнет прочная нервущаяся нить,

Когда брат меч поднимет на сестру.

Из пророчеств Адинсула

'Предсказать легко.

А вы попробуйте предотвратить!'

Из высказываний Армиды Кверкусской

***

— Алёша, — представился мальчик.

— Алёна, — негромко, эхом, откликнулась девочка.

Мальчик и девочка дружно улыбнулись.

— Одинаковые…. — с насмешливым восхищением произнес Ванька. — Ну, совсем одинаковые.

— А чё одинакового? — удивился Гарик. — Он мальчишка. Она — девчонка.

— А ты на лица глянь!

— А чё лица? — не угомонился Гарик. — У неё космы длинные. И она в юбке.

— Ну, а если остричь и в штаны запихнуть — будет вылитая он, — не сдался Ванька.

— Мы пойдём? — неуверенно спросил мальчик Алёша.

Дело в том, что знакомство состоялось неожиданно для него и девочки. До этого они просто шли домой. Шли из бассейна, который посещали два раза в неделю почти весь год, кроме лета. Но сейчас было не лето, а весна, а если точнее, то май месяц, и сегодня был как раз «плавательный» день.

Так вот, шли они из бассейна, со счастливым видом шлепая по лужам, и почти дошли до своего дома, как вдруг дорогу им заступила компания ребят чуть постарше. Трое мальчишек лет девяти-десяти.

Всех троих близнецы знали. А вот мальчишки близнецов — нет.

Поэтому мальчик и девочка охотно назвали свои имена. Ведь знакомиться всегда интересно. Новый знакомый — новые впечатления. А может и новая дружба, кто знает?

Но дальше разговор вышел какой-то странный. Мальчишки принялись обсуждать Алёну и Алёшу, словно те были новыми игрушками, а не людьми. Вот Алёша и подумал — а не уйти ли? Ну их, этих новых-не-успевших-стать-друзьями-или-просто-знакомыми.

— Чего это сразу «пойдём»? — удивился Ванька. Он был самый старший из троицы, белобрысый и лохматый. А ещё он жил в том же подъезде, что и близнецы. — Вы ещё не сказали: вы кто?

— Мы живём в этом доме, — признался Алёша. — На этаж выше тебя.

— Как в этом же… как на этаж… — опешил Ванька. — Врёте, я вас не видел. А я бы запомнил таких…. Одинаковых….

— Мы недавно переехали, — сказал Алёша. — Всего пара недель.

— А чего тогда с ребятами не познакомились? — ещё больше удивился Ванька.

Мальчик и девочка переглянулись.

— А можно? — уточнил мальчик Алёша.

— Ты какой-то странный, — Ванька переступил с ноги на ногу. — Конечно можно. Давай с нами, мы мяч гонять будем. Только ты один, девчонок не берём.

Алёша неуверенно посмотрел на Алёну.

— Может, не надо? — тихо попросила она.

Троица выжидающе уставилась на Алёшу. Видимо, мнение какой-то девчонки, хоть и похожей на него как в зеркале, их не волновало.

— Наверно, всё же не стоит, — печально проговорил он, и было видно, что на самом деле хотел бы дать совершенно другой ответ.

— Ты чего, девчонку слушаешь? — презрительно присвистнул Ванька. Ребята поддержали его обидным смехом.

— Нет, не в этом дело. — Алёша опять посмотрел на Алёну. Та опустила глаза и промолчала. — Просто… дело в другом…

— В каком другом? — перебил его Ванька. — Ты пацан или так, погулять вышел? Идём играть, хватит жаться. Нам как раз одного не хватает.

И Алёша пошел за мальчишками. С таким обречённым видом, словно его вели не мяч гонять, а за угол на разборки.

Алёна осталась стоять у подъезда. Она видела, как Алёшку завели на закрытый дворовый стадион. Услышала голоса ребят — видимо, там уже собрались остальные игроки. Разобрала смех, дружеское приветствие, короткое обсуждение, кто где стоит. И зажмурилась. Зря он. Ох, зря…

— А вы носите линзы? — спросил Гарик Алёшку на стадионе. — Зрение плохое?

— А?.. Да… — смущенно отозвался Алёша. — Линзы.

— А чего цветные?

Ответить Алёша не успел. Да и не хотел, если честно. Их обступила остальная команда дворовых футболистов, и Ванька представил нового игрока.

— Играл раньше? — спросил Алёшку долговязый парнишка с мячом в руках.

Алёшка неуверенно кивнул. Он сильно смущался. Или общение с ребятами почему-то его напрягало.

— Где играешь?

— Стоял в воротах, — честно признался Алёшка и захотел тут же отказаться от этой роли в игре, но его уже назначали вратарем одной из команд, и робкие протесты мальчика никто не услышал.

Игра началась.

Синий резиновый мяч зигзагами, перебежками и длинными прыжками несся по полю. Воздух заполнили гомон, пыль и звуки от ударов по мячу. Алёшка опасливо наблюдал за всеми его перемещениями. Главное, следить за собой, напомнил себе мальчик. Не перестараться. Контролировать, что и как делаешь. Иначе будет беда.

И всё-таки перестарался.

Нет, он не собирался ни отбивать мяч, ни ловить. Скорее, так. Он бы с радостью отбил резиновый болид, пусти его нападающий пониже, а не в верхний угол ворот, под самым краем сетки. А при такой траектории полета мяча лучшее, что нужно было сделать Алёше — позволить тому влететь в ворота. Да, был бы гол, и не в пользу команды, за которую сейчас играл мальчик. Пусть. Зато не случилось бы то, что однажды уже испортило нормальную жизнь близнецов в другом городе.

Просто Алёшку при виде приближающегося мяча охватил азарт, и все здравые мысли вылетели из головы. Значение имели только две вещи: желание не допустить гола и слишком маленький рост восьмилетнего вратаря, не дотягивающегося до верхнего угла ворот даже в прыжке.

Обычном детском прыжке.

Алёшка мяч достал. Не просто достал. Точным ударом отправил его в толпу игроков. Ура! Отбил!

Повисла тишина. Такая нехорошая, звенящая. Готовая вот-вот взорваться воплями испуганных детей.

Алёшка глянул на ребят, вниз, и обнаружил, что завис в метре над поверхностью футбольного поля.

Ой-ой-ой! А вот этого никак нельзя было допустить! Совсем никак!

Эх, права была Алёнка. Не надо было идти с ребятами в игру. Обычно он старается слушать сестру, ведь у неё, как говорила мама, «феноменальная интуиция». Это значит, что Алёна отлично чует любую беду и неприятности. Нет, брат, конечно, тоже так умел, но у Алёнки это получалось куда лучше, сильнее, к тому же, её интуиция всегда срабатывала раньше. Потому-то Алёша и советовался с ней даже в таких мелочах, какой, казалось бы, являлся обычный дворовый футбол. И ведь не послушался. Пошел на поводу у чужих ребят. И всё испортил.

Игроки замерли, с открытыми ртами наблюдая, как новенький медленно опускается по воздуху вниз. Подошвы кроссовок мягко коснулись земли, а мальчик робко улыбнулся.

В этот момент Гарик заподозрил, что странный цвет глазам нового вратаря их команды придают вовсе не линзы.

И отшатнулся в испуге назад.

Да кого же они пригласили в игру⁈

Девочка по имени Алёна стояла у подъезда и нервно поглядывала в сторону стадиона. Чувство, что случится нечто ужасное, нарастало, и в какой-то миг Алёна четко поняла — вот оно. И тут Алёшка показался из-за стены стадиона, один и очень огорчённый.

— Опять? — спросила Алёна.

Алёшка только руками развел.

А от стадиона донеслось:

— Да ты кто такой, пришелец какой-то, что ли⁈

— Клонированный, — добавил кто-то из игроков, видимо, один из ребят, которые встретили близнецов у дома.

— Зря ты пошел играть, — сказала Алёна грустно.

— Зря, — сокрушенно согласился Алёша.

Глава первая Гора Кольцо

Сначала поменяли цвет их глаза. Было это так странно и неожиданно, что Алёна и Алёша долго не отходили от зеркала и друг от друга, разглядывая непривычные сиреневатые радужки с жёлтыми крапинками. А через несколько дней одна прядка густых и блестящих золотистых волос Алены вдруг покраснела.

Мама только руками всплеснула. Но по врачам ребятишек водить не торопилась. Понимала — её дети особенные. И не потому, что для каждой мамы её ребенок самый-самый — умный, замечательный, талантливый и необыкновенный. Алёша и Алёна на самом деле были уникальными детьми.

В ту пору им стукнуло по шесть лет. Алёна долго плакала, пытаясь оттереть красноту с волос, но всё было бесполезно. Прядка стойко и, судя по всему, навсегда изменила свой цвет.

— Ну, ничего, ничего, — говорила мама девочке. — Подрастешь, будешь только радоваться своей прядке. Подростки любят красить волосы, кто во что горазд, а тебе и не придется — уже всё готовое.

— Но я хочу как бы-ы-ы-ыло! — рыдала несчастная девочка.

Пришлось пойти на решительные меры: отстричь прядку под корень. На пышных волнистых волосах Алены потеря была не заметна. Но не тут-то было. Красная прядь оказалась упрямой и живучей, проявив очередное чудо, на этот раз роста. Уже через месяц она опять коснулась плеча ребенка.

— Ну что поделать, — посетовала мама. — Будем закрашивать.

Подобрали краску, покрасили. И — о диво! — никто уже и не смог бы сказать, какая именно из прядей шикарных золотистых волос Алены была неправильного цвета.

Вот так и пришлось жить Алёне — красить свои странные волосы каждые несколько недель.

Хуже было с глазами, и тут пришлось бы маскировать уже обоих близнецов.

— Говорите всем, что у вас особые линзы, — советовала мама, понимая, что, в отличие от волос, с цветом глаз ничего поделать нельзя. — Пусть лучше думают, что у вас проблемы со зрением.

Частенько Алёна заглядывала в карие глазёнки годовалой сестрички Юли и с нетерпением ждала, когда той исполнится шесть лет, и малышка тоже поменяет цвет глаз и волос. Но Юля вырастать не торопилась, радостно гукала и пыталась поймать волосы старшей сестры маленькими кулачками.

Впрочем, от Юли таких метаморфоз ждала только Алёна. Мама-то знала, что младшая дочь совершенно обычный ребенок… ну, настолько обычный, насколько может быть обычным любимое мамино чадо….

— Что с нами такое? — с тревогой спрашивала Алёна у мамы.

— Просто вы особенные, — отвечала та. — Вы не такие, как все.

— Мы… Пришельцы?

— С чего ты это взяла? — поразилась мама.

— Ну, всё это, — Алёна шмыгнула носом. — И вот это.

Она вдруг подпрыгнула в воздух… и зависла на две секунды.

— Просто вы лёгкие, — улыбнулась мама. — Вы же тоненькие, как тростинки, и лёгкие, как пушинки.

— Угу, — сказала Алёна сумрачно. — Тощие, и внутри нас воздух.

Это она услышала как-то мамин и папин разговор. Мама тогда сказала, что у неё и Алёши кости как у птиц — и в них больше воздуха, чем самих костей. Им бы немного перьев — и близнецы смогут даже летать.

Собственно, по этой причине они даже на физкультуру не ходили, мама опасалась, что на уроках «летучесть» близнецов скрыть совсем не удастся.

— И вообще мы птицы, — припечатала Алёна горестно.

— А что плохого в птицах? — спросила удивленно мама.

В птицах ничего плохого нет. Но быть людьми, которые так сильно отличаются от других людей, очень сложно. Разумеется, долго хранить свои тайны ребята не смогли. И однажды в какой-то игре Алёшка подпрыгнул — и завис всего на несколько секунд — но это выдало его с головой. Другие дети изумились. Взрослые — испугались. Пошли разговоры, сплетни. Пришлось маме и папе забрать детей и переехать в другую квартиру, в другой город. Через год — ещё один переезд.

…И вот всё повторилось.

— Давай не будем говорить маме. — Алёна сидела на подоконнике и грустно смотрела вниз, во двор, где ещё не разошлась по домам та компания ошеломленных игроков в мяч. — А то опять придется переехать.

— А что это даст? Скоро она и так узнает. Они ж не будут молчать.

Алёшка лежал на своей кровати, закинув руки за голову.

— Опять будут дразниться, — грустно сказала Алёна. — А в школу-то мы с ними в одну ходим.

…Школа встретила их насторожённо. Конечно же, Ванька и его друзья не стали молчать, и новость о странностях новеньких ребят разлетелась как пожар. И когда только успели? Наверно, на первом уроке, которого у близнецов не было. Как бы то ни было, но, когда Алёна и Алёша шли по школьному коридору в сторону своего класса, они заметили косые недоверчивые взгляды: неужели эта парочка, и правда, какая-то не такая? Услышали опасливые шепотки: ой, это они! Это те самые!

Алёна ёжилась, поглядывая по сторонам. Её интуиция вопила, что нормальная жизнь закончилась, как и хорошее отношение к ним других детей. Рядом с ней шел Алёшка. Он хмурился и старался ни на кого не смотреть. Всё же он чувствовал свою вину. И злился, что ничего изменить уже не мог.

— А вот и Пришельцы! — неприятно протянул Ванька, шагнув из своего класса. — Слышь, пацан, повтори, что ты тогда учудил на футболе! Ребята не верят.

— Я не пришелец, — мрачно отозвался Алёшка. — И ничего повторять не буду. Отстань.

— Да ладно тебе! Сложно, что ли? Давай, взлетай! — требовал Ванька.

Алёша попытался его обойти, и Ванька внезапно отступил в сторону, давая проход.

— А то фиг его знает, — пробормотал Ванька глумливо. — Он же пришелец. Вдруг ядовитый какой-нибудь. Или молнией ударит.

Школьники, собравшиеся в коридоре, рассмеялись.

Так и повелось. Трогать близнецов не трогали, по-настоящему не травили, не притесняли и даже не особо обижали. Но и о друзьях в этой школе близнецам пришлось забыть. Получалось как-то неправильно. Вроде бы ничего плохого не происходило, и в то же время Алёша и Алёна всё больше и больше ощущали себя изгоями. Дети редко милосердны к тем, кто отличается от них…

Закрепилось и данное Ванькой прозвище — «Пришельцы». По неприятному совпадению, такое же, как и в прежнем городе. Таким же стало и отношение других детей. Опасливое. Отчуждённое. Враждебное.

И вот однажды в школу пришли два Алёшки — так показалось школьникам сначала. Конечно, Алёшка был один, просто его сестра вдруг остригла себе волосы и оделась в мальчишечью одежду. Близнецы сделались совершенно неотличимыми. Теперь никто не мог бы сказать, кто из них кто, путались даже учителя. Им даже имена сократили, чтобы не угадывать, мальчик перед ними или девочка, и называли теперь одинаково — «Алё».

Так брат и сестра защищались.

Мама очень огорчилась, когда Алёнка попросила обрезать её чудесные длинные локоны. Но перечить не стала, даже когда девочка убрала свои платья и оделась в одежду брата. Только поинтересовалась, всё ли в порядке у них в школе. В школе им нравится, заверили её двойняшки. Просто им так захотелось. Они ведь близнецы, верно? А близнецы порой любят одеваться одинаково. Мама только головой покачала. Раз им так хочется… Подрастут, сами передумают.

Она так и не узнала, что «ненормальность» её старших детей в очередной раз перестала быть тайной.

А спустя два года открылась ещё одна тайна — и это была тайна, которую скрывали уже от самих близнецов.

Это произошло, когда они случайно услышали один странный разговор мамы и бабушки.

Бабушка жила очень далеко, через всю страну от них, в небольшой деревне среди гор, и под Новый год обязательно прилетала на самолете погостить. Близнецы бабушку побаивались. Всякий раз, когда бабушка приезжала, она ругалась с мамой. Конечно, делалось это при закрытых дверях, но острому слуху близнецов двери совсем не мешали.

Алёна и Алёша всегда знали, что бабушка их не любит. Она вела себя с ними совсем не так, как бабушки ведут себя с родными внуками. Чуралась. Бурчала на приветствия. Отводила глаза. А если и смотрела на них, то непонятным взглядом. Словно на тараканов или мерзких лягушек.

Но тот разговор зимним вечером на кухне, случайно подслушанный братом и сестрой, неожиданно объяснил очень многое.

Бабушка, как всегда, ворчала на маму.

— Дурёха ты, — говорила бабушка. — Вот зачем, скажи мне, зачем они были тебе нужны?

— Ты знаешь, — тихо отвечала мама.

Она всегда так разговаривала с бабушкой, спокойным и немного усталым голосом.

— А теперь смотри, что из них выросло! — не унималась бабушка. — И эти ненормальные глаза!

— Просто необычный оттенок.

— Да всё в них необычное! — возмутилась бабушка. — Вот скажи, они хоть раз болели?

— Нет, и слава Богу, — сказала мама.

— Разве ж это нормально?

— Ты же знаешь, я всё равно не смогла бы показать их врачам.

— Потому что знаешь, что они скажут. Эти дети уродцы.

— Мама, не говори так.

— А я скажу! — вскипела бабушка.

Мама помолчала. Потом сказала:

— Да, они необычные. У них странные глаза и не только глаза. У них даже кости не такие как у людей. Поэтому я не могу показать их врачам. Боюсь, что их заберут у меня. Запрут в какой-нибудь лаборатории и будут изучать. Но я скажу тебе вот что. Я ими горжусь. Они чудесные дети. Добрые и ласковые. И люблю я их не меньше, чем Юлю.

— Ненормальные они, и ты такая же, — буркнула бабушка. — Не этого я желала своей дочери. Растить чужих уродцев… Лучше бы ты сдала их тогда в детдом.

— Я бы никогда так не поступила.

— Ну, я понимаю, были бы твои родные, но они подкидыши!

— Не подкидыши, — возразила мама. — Я нашла их на той горе. А у меня не было детей. Долго не было. А они — как дар с небес. Я тогда сразу поняла — они мои.

— Твои⁈ Вот Юленька — она твоя. А не эти……

Юленьку, конечно же, бабушка очень любила.

— Вот знала бы, что через пять лет своя родится, не пришлось бы брать… этих…

Бабушка замолчала, глядя в сторону двери. Мама тоже развернулась и охнула.

Там стояли близнецы…

И маме пришлось им всё рассказать. О том, как их ещё младенцами нашли под горой Кольцо, неподалёку от бабушкиной деревни, в которой тогда жили мама и папа. О том, что настоящие родители Алёны и Алёши, скорее всего, сгинули на той самой горе. Странная та гора, нехорошая. Немало людей исчезло на её вершине. И что там могла делать пара с двумя младенцами, так и осталось загадкой.

— Это было летом десять с половиной лет назад, — говорила мама. — Мы с папой не знали точного дня вашего рождения. Но вы были такие маленькие, словно только родились, и мы решили, пусть день, когда мы вас впервые увидели, и будет днём вашего рождения.

Несколько месяцев ребята упрашивали маму съездить к тому месту, где их нашли. К лету мама сдалась, и в июле вся семья отправилась на другой конец страны в деревню к бабушке.

В ту пору близнецам уже исполнилось по одиннадцать лет.

Они могли никогда не узнать ни о горе Кольцо, ни о том, что сами они найдёныши.

Но они узнали.

И одним теплым солнечным днём — второй раз в своей жизни — оказались у подножия нехорошей горы.

— Вот это да! — тихо произнес восхищённый Алёшка. — И правда — Кольцо.

На самом деле это была жёлтая скала с большой сквозной дырой посередине. С одной стороны к дыре можно было легко взобраться, склон там оказался пологий, и даже угадывалось какое-то подобие тропинки. С другой скала обрывалась отвесной стеной.

— Это опасное место, — сказала мама. — Дети очень любят играть в Кольце, но многие там исчезли.

— Это как? — не поняли близнецы.

— Я не знаю, родные. И никто не знает. Просто некоторые дети с Кольца так и не вернулись.

— Они… падали? — спросил Алёша. — Вон какой обрыв с той стороны.

— Тогда бы их нашли, — сказала мама печально. — А так они просто пропали.

— Как наши родные мама и папа? — проговорила Алёна тихо.

Мама кивнула.

Алёша нахмурился.

— А может они нас тут просто бросили и ушли себе домой? Чтобы все так и подумали, будто они пропали на горе, и никому не пришло в голову их искать?

Алёна посмотрела на брата тревожно.

А мама сказала с улыбкой:

— Не думай о них плохо. Мы не знаем, кто они и почему оставили вас на горе. Наверно, у них была причина так сделать. Да и как вас можно было бросить?

— Потому что мы уродцы, — зло сказал Алёшка.

Мама погладила его по пушистой макушке и притянула к себе.

— Не правда, — сказала она. — Вы просто другие. И это совсем не плохо.

Потом они стояли и смотрели на гору Кольцо. А на обратном пути в деревню мама рассказала, что у неё был старший брат, Игорь, и много лет назад, когда она была девчонкой, его тоже забрала гора. Он ушел искать исчезнувшего в те дни ребенка и не вернулся.

— Не ходите сюда без меня, — наставительно сказала мама. — Не хватало ещё, чтобы и вы пропали.

* * *

Юля занималась очень нехорошим делом: она шпионила за старшими братом и сестрой. И надо сказать, что сама Юля считала это дело нехорошим лишь наполовину. В конце концов, близнецы сами напросились. У них имелась какая-то своя тайна, в которую младшую сестренку никто посвящать не собирался, а Юля в свои шесть лет была очень любопытной и упорной девочкой.

А ещё наблюдательной. Например, Юля совершенно точно знала, что в школе у брата с сестрой не всё ладно. Мама не знала, а Юля знала. И во дворе ребят дразнят. И друзей у них нет.

А тут ещё и бабушка…

Бабушка так и говорила: близнецы странные. Не такие, как все дети… Но, поскольку они Юлины брат и сестра, им положено быть особенными. Вот Юля ими гордится. Ведь Алёна и Алёша самые ловкие, самые красивые и умные — какими и должны быть старшие брат и сестра. А ещё они очень дружные, никогда не ссорятся между собой, как иногда соседские ребята, и очень любят Юльку. Так что ещё от них нужно?

И вот теперь эта Тайна.

Юля приметила Тайну прошлой зимой. Тайна проглядывала в выражении глаз близнецов, в движениях и тихих перешептываниях в укромных местах.

Тайна Юльку пленила.

Потому и придумалась её игра в шпиона.

Игра была простой: всего-то и нужно, что подкрасться к комнате с близнецами и самым бесстыдным образом подслушать их разговоры. Простой-то простой, да вот ничего у Юли не вышло. Чуткая Тайна словно знала о Юлькиных попытках её поймать и юрко пряталась среди теней. А близнецы выходили к Юльке такие, как раньше, и они начинали играть уже все трое в какую-нибудь общую любимую игру.

Тайна поджидала следующего Юлькиного раза.

Пока однажды девочку не взяли к бабушке в деревню.

Случилось это впервые в Юлькиной жизни, и само по себе было необычно. А где одна странность, там и другая. Юля вдруг поняла: Тайна близнецов поймается именно там, у бабушки.

Разумеется, у бабушки тоже попытались обойтись без неё. Мама и близнецы куда-то ходили — оставив Юльку дома. И там, куда они ходили, явно было что-то важное.

Вот тут Юля чуть было не обиделась.

А потом настал новый день, который всё изменил.

Юля, которая всегда спала крепко, проснулась совершенно случайно, то ли от хлопнувшей входной двери, то ли что-то почувствовав. Кровати двойняшек были пусты и даже заправлены. Девочка в один миг подскочила к окну. Брат и сестра как раз выходили со двора. Оделись они одинаково, в джинсовые шорты, жёлтые футболки и красные сандалики. У обоих за плечами по тряпичному рюкзачку. Дети воспользовались отсутствием родителей и бабушки, которые уехали на рынок в соседнее село, и сбежали.

— Без меня! — возмутилась Юлька и быстро натянула на себя любимое белое платье. Сбегала на кухню за булочкой, задержалась на выходе, натягивая сандалики и панамку, и бросилась за братом и сестрой.

Догнала она близнецов уже на выходе из деревни. Но даже тогда не стала показываться и тихонько семенила за ними.

Алёна и Алёша были сильно поглощены своей беседой и не оглядывались всю дорогу.

А дорога была долгой. Сначала они шли трассой. Мимо изредка проезжали машины, обдавая сухим теплом. Потом свернули на узкую проселочную дорогу, тянущуюся вдоль возделанных полей. Юля очень сильно устала и начала отставать. Практично прихваченная булочка была давно съедена, и теперь Юля очень хотела пить. К тому же утро заканчивалось, и поля заливало горячее солнце. Но девочка упрямо продолжала идти за братом и сестрой.

Стоило старшим оглянуться и обнаружить сестренку, дети бы вернулись домой. Однако судьбе было угодно, чтобы до горы Кольцо, одиноко и загадочно высившейся посреди полей, дошли все трое.

К самому каменно-песчаному кольцу нужно было взбираться по узкой неровной тропе, виляющей между камнями.

Алёшка взобрался наверх первым, за ним шла Алёнка.

Ступив на внутреннюю поверхность кольца, мальчишка ахнул:

Какой тут вид! Алёнка, быстрей сюда.

Ты осторожнее там!- крикнула ему Алёна.

Тут такой обрыв! Дух захватывает. Эге-гей! — закричал он.

— Лучше отойди от края, — посоветовала Алёна. — Так и свалиться недолго.

Алёшка послушался.

— Если не подходить к краю близко, то оно и не страшно, — заметил он.

— Всё равно… Кто его знает.

Говоря так, Алёна смотрела на голубой круг неба в Кольце. Ей показалось, что небо в Кольце потемнело. Мама предупреждала: нельзя так долго находиться под палящим солнцем. А они с Алёшкой даже панамки взять не догадались, вот и напекло голову, и чудилось, будто тропа, которая привела детей на вершину, неожиданно удлинилась и переросла в дорогу — широкое светлое полотно, перекинувшееся через пропасть.

Алёна зажмурила глаза и постояла так немного, но дорога не пропала. Зато теперь с двух сторон от неё проявились зеленые луга и небольшой, рассеченный напополам лес.

А за пределами Кольца по-прежнему были поля и горы вдалеке.

— Алёша! — позвала Алёна с испугом.

— Вижу, — тихо произнес он.

— Ты тоже видишь? Так мне не кажется?

— Там дорога. Правильно?

— А куда делась пропасть? — недоуменно моргнула Алёна.

Смотри, — удивился Алёшка. — Там свое солнце! И совсем не там, где у нас.

Странно… Там всё по-другому. Что это, Алё?

Как будто другой мир, — подтвердил Алёшка. — Словно другое измерение. Помнишь, мы читали о таком в книжках? И кучу фильмов об этом понаснимали. А гора Кольцо — что-то вроде входа!

Он обернулся к сестре и вдруг замер, глядя куда-то за её спину.

Алёнка обернулась и оторопела.

В нескольких шагах от неё стояла Юлька и удивленно смотрела сквозь Кольцо.

Подул ветер, словно Кольцо начало втягивать сквозь себя воздух. Сквозняк прошелся по волосам близнецов, всколыхнул платьице Юли, подхватил её панамку и понес её над дорогой, в сторону чужого леса.

Недолго думая, Юля проскочила Кольцо.

— Юлька, стой! — закричали двойняшки, со всех ног бросаясь ловить сестру…

Они догнали её только у края леса.

— Совсем дурная? — прикрикнул на Юлю Алёшка. — А если бы тут все-таки была пропасть?

— Ты что тут вообще делаешь⁈ — возмутилась и Алёнка.

Но Юля расстроилась совсем по другому поводу.

— А панамка потерялась!

— Ну и ладно, ничего страшного, — рассеянно сказала Алёна, разглядывая деревья.

Только коснувшись ладонью шершавого серо-коричневого ствола, она полностью осознала, что этот мир за Кольцом — настоящий. Зелёная мягкая трава под подошвами сандалий. Теплый легчайший ветерок, шевелящий волосы. Солнечный круг совсем в другой стороне и даже как будто больше и белее своего собрата по другую сторону кольца.

— Больше так не делай, — сказал Алёша младшей сестре. — Ладно, панамка, а если бы потерялась ты?

— А где наша гора? — вдруг спросила Юлька. Она уже совсем чувствовала себя как дома и по-хозяйски оглядывалась вокруг.

Алёнка развернулась и пронзительно закричала.

Кольцо, проход в чужой мир, исчезло.

Глава вторая Дорога в никуда

Вместо него до самого горизонта раскинулись луга. Всё та же дорога, покрытая мелким золотистым песком, рассекала их на две части и ныряла за горизонт.

Алёна бросилась бежать, но Кольцо не появлялось, а чужой мир не сменялся другим, родным и привычным. Алёша и Юля поспешили за ней.

Как же так? — крикнула Алёна, останавливаясь. — Кольцо исчезло! Нашей горы нет!!!

Даже шестилетняя Юлька поняла, что случилось плохое, села на траву и захныкала.

Я хочу домо-ой!Не плачь, — сказал расстроенный Алёшка, присел рядом и обнял сестричку.

Юлька притихла.

И что нам теперь делать? — произнесла Алёна, сама готовая разреветься. Подождём? — без особой надежды предложил брат. — Вдруг вернётся?А если оно пропало насовсем?

Юля снова захныкала:

Давайте пойдём куда-нибудь. Я есть хочу. Ох, горе ты наше, — произнёс Алёшка. — Алёнка, а ведь она права. Надо кого-нибудь поискать. Попросить помощи.

Алёна посмотрела на горизонт. Зрение у близнецов было зоркое. Очень зоркое. Но даже она не смогла разглядеть хоть что-нибудь, кроме лугов и всё той же пустынной дороги.

И луга выглядели дикими, поросшими разнотравьем. Никаких возделанных полей. Ни намёка на тропы среди трав.

Но дорога была. Кто-то же её сделал. Кто-то же по ней передвигается.

Алёшка поднялся на ноги, прошёлся по песку, внимательно его рассматривая.

Никаких следов от колёс, — с недоумением сказал он. — Вообще никаких следов, только наши.

Алёнка поёжилась.

А вдруг тут нет людей? Вообще. А дорога?Ну… — девочка подумала. — Все исчезли. Как у нас древние цивилизации. Были, а теперь их нет. И только памятники от них остались. Или дороги…Всё может быть, — согласился мальчик. — Но поискать надо. Куда пойдём?

Алёнка лишь пожала плечами.

Эй, Юлька, ты подала нам эту замечательную идею. Может, подскажешь, куда нам идти?

Юля, решившая, что над ней смеются, насупилась, но всё равно ткнула пальцем в обратную сторону, в лес.

Почему туда? — удивился Алёша.

Особой разницы, куда идти искать людей, не было. Вот только по открытому пространству до горизонта и вероятных людей топать и топать. А лес вполне мог закрывать собой что угодно.

— А мы когда из Кольца вышли, то туда смотрели, — пояснила девочка.

Алёшка рассмеялся.

Ну, ты даёшь. И правда. Алёнка, а ты что скажешь?Пойдём туда, — ответила Алёна.

Вдруг и правда за лесом есть люди.

* * *

Юлька бодро жевала на ходу Алёнин бутерброд. Тот, что был у Алёшки, дети решили оставить «на потом». Кто знает, где и когда они ещё найдут еду, и хотелось сохранить хоть какой-то запас.

Быстро вечерело — местное солнце жило по своему распорядку и уже заходило, в то время как в мире близнецов и Юльки ещё царил день. Дорога, нырнув в лес, стала тропой и уверенно вела детей, петляя среди деревьев. Почему она не обогнула лес, а прошила его насквозь, ребята не понимали. Лес был совсем не страшный, солнечный и светлый. Но деревья казались не знакомыми. Не сказать, чтобы дети очень уж хорошо разбирались в растительности, однако привычные берёзки и тополя узнали бы непременно.

Я тут подумала, — сказала Алёна. — Все те пропавшие дети… Они ведь тоже попали сюда. Я тоже так думаю, — серьёзно отозвался брат. — Значит, мы можем их найти. А вход в этот мир открывался и раньше… И ещё откроется. Давай просто подождём? Тогда почему другие не дождались? — отозвался Алёша. — Почему никто из них так и не вернулся? Знаешь, чего я боюсь? Вдруг Кольцо сюда впускает, а обратно — уже не выпускает?

Эта мысль напугала обоих.

И лишь Юлька больше не плакала и не тревожилась. Девочка стряхнула с рук крошки от бутерброда и сообщила старшим, что хочет пить. Из своего рюкзачка Алёна достала полулитровую бутылочку с водой и протянула сестре. Юлька окончательно повеселела.

Когда они вышли на опушку, солнце только коснулось краем горизонта, а небо вокруг него выкрасилось огненными красками. А между ним и детьми расстелилась зелёная равнина. Тропа, вырвавшись из леса, вновь расширилась до полноценной дороги и устремилась к солнцу.

И где люди? — растерянно сказал Алёша. — Такое чувство, что дорога ведёт в никуда. И ночь скоро, — вздохнула Алёнка. Эх, Юлька, — сокрушенно произнес Алёша, — вот зачем ты за нами пошла? Сидела бы сейчас дома. Мы-то ладно, пропали — только мама и огорчится. А вот ты — другое дело. Ты маме нужна. И папе. И бабушке. И вообще… — Алёшка умолк.

Он как-то вдруг понял, что никто по нему и Алёнке горевать не будет. Кроме мамы, конечно. И, может быть, папы. И от этого стало совсем грустно.

Юлька нахохлилась. Она уже поняла, что ругать за самовольство её никто не будет, но и в Великую Тайну Близнецов пока посвящать не торопятся.

Я не хочу без вас, — заявила она.

Алёшка грустно улыбнулся.

Привыкла… А ведь если нашли бы тогда наших родителей, была бы ты у мамы одна дочка. И знать бы нас не знала.

Юлька навострила уши: ого, вот она, Тайна! Показала свой краешек, помахала ладошкой. Ещё чуть-чуть, и можно ухватить!

Слушай, — спохватилась Алёнка. — А если они тоже прошли через Кольцо и не смогли вернуться?А нас у горы оставили, так, что ли? — Алёша помолчал. Потом сказал с волнением. — А если ты права, и они где-то тут, то мы можем их найти! Значит, не зря мы сюда попали! Вот Юльку бы обратно…Я хочу с вами, — повторила Юля и добавила. — А ещё я хочу понимать, что вы говорите.

Алёша посмотрел на Алёну.

А, теперь-то что скрывать, — сказала та. — Мы теперь одна команда, друзья по несчастью. Пусть она хоть знает, за что страдает. Юля, мы тебе не брат и сестра. И наши родители вовсе не наши родители. То есть, они твои, а у нас есть другие. Понимаешь?А мама об этом знает? — деловито поинтересовалась девочка. Конечно, — подхватил Алёша. — Она нам и рассказала. А кто ваши мама и папа? — продолжала свой допрос Юлька. Сами хотим узнать…А как…Юля! Мы сами ничего не знаем. Мама нашла нас под горой Кольцо. Под этой самой горой, из-за которой мы сейчас застряли в чужом мире. Мы просто хотели посмотреть на место, где нас нашли, — с грустью сказала Алёна. Темно, — вдруг сказала Юля. — А где мы будем спать?

Близнецы переглянулись.

Спать никто не хотел. Ведь в их мире сейчас ещё был день. Скорее всего, обеденное время. Однако местная ночь застала их на опушке леса, до ближайших обитаемых мест (если они вообще есть) очень далеко, и искать их по темноте точно не стоит.

Ночевать придётся в лесу.

Темнело стремительно. Ещё несколько минут назад покрасневшее солнце висело у горизонта — и вот оно уже нырнуло за его край. Небо в той стороне ещё слегка светилось, а лес за спинами детей потонул во мгле.

Заходить под деревья тоже не хотелось.

А ещё холодало.

Одно радовало: в этом мире, похоже, совсем не было комаров. Да и вообще, и лес, и луга вокруг него казались чересчур пустынными. Даже птичий щебет так ни разу и не порвал безмолвие леса.

Дети прижались друг к другу, ёжась от вечернего холода. Алёша ругал себя за плохую подготовку к походным условиям. Мог бы и спички в рюкзак положить. Или зажигалку. Впрочем, кто же знал…

— Почему я хочу сейчас оказаться подальше отсюда? — вдруг спросила Алёна беспокойно.

— Все хотят, — хмыкнул Алёшка. — Все хотим домой.

— Нет. Я не про это.

И замолкла.

Её тревожность окутала ребят липкой паутиной. Алёшка тоже занервничал. Поёрзал. Огляделся.

Алёна всегда начинала ощущать опасность первой.

Просто вот такая опасность им раньше не встречалась.

Сначала они услышали звуки. Первые настоящие, явственные, живые звуки. Кто-то двигался в лесу. Скрипнули ветки. Прошелестела листва. Раздался визжащий вскрик — то ли птица, то ли зверь.

И дети бросились бежать. Вперёд, по дороге, куда угодно, только подальше от мрачного массива леса с неизвестными монстрами.

Но монстры поджидали их и на открытом пространстве. Небо над ними дохнуло тьмой, ощетинилось когтями. Алёна закричала и толкнула на землю Юльку. В то же мгновение что-то больно ожгло ей спину. Взмыло в небо, чтобы прицелиться точнее и вновь упасть на детей…

Повторился взвизг. Воздух наполнился шумом и движением. Словно пустынная безлюдная долина разом обрела жизнь, которая бушевала теперь вокруг детей.

Алёна лежала лицом вниз, закрывая от неведомой опасности своим телом сестру. Алёшка! Брат! Что с ним? Как он? Хоть бы…

Кто-то подхватил её, оторвал от сестры. Заверещала Юлька. Алёнка билась с неведомым зверем. Кажется, он был крупный и мохнатый. Он держал её крепко. Алёнка извивалась и била его кулаками. В какой-то момент её отпустили, и девочка полетела вниз. И пролетела достаточно, чтобы понять — падает она с дерева. А потом её накрыла тьма.

Глава третья Хозяева леса

Она проснулась и, не потрудившись открыть глаза, сладко потянулась. Как же все-таки хорошо дома! А после такого кошмара, что ей приснился, даже бабушкин дом кажется милым и любимым. Где-то гремит посуда — мама или бабушка накрывают на стол, скоро позовут кушать.

Алёна насторожилась: что это за шорох, словно она снова оказалась в лесу⁈ И звуки как из сна.… А вот этот лепет неподалёку и многоголосие на незнакомом наречии она уж точно не могла слышать ни у бабушки, ни, тем более, дома в большом городе. Алёна резко открыла глаза.

Над ней раскачивались, шелестя длинными листьями, ветви неизвестного дерева. Окрашенный в черноту воздух доносил запах печёных яблок и малины.

Алёна села.

Она была в лесу. Том самом лесу, через который они шли с братом и сестрой. А это означало, что Алёна не дома, и даже не у бабушки. Она по ту сторону Кольца.

В нескольких шагах начиналась поляна, на которой горел костёр. Над костром, нанизанные на тонкие прутики, пеклись яблоки.

Костёр — это хорошо. Костёр говорил о том, что рядом люди. А ещё их присутствие выдавал постоянный шорох и шёпот со всех сторон. Люди — это тоже хорошо. Людей можно не бояться.

А потом она их увидела. Несколько человек в синих комбинезонах шли среди деревьев к поляне. Они двигались очень странно, словно у них были очень кривые ноги, и они немного наклонялись вперёд при ходьбе.

И вдруг словно мокрым пером по спине: это вовсе не люди, а большие обезьяны. Синей была их густая шерсть, росшая по всему телу, кроме лиц-мордочек и кистей рук.

Вот теперь Алёнка испугалась. Она не помнила, чем питаются такие звери. Кажется, бананами, а вдруг маленькими девочками?

— Алёнка!

От неожиданности Алёна вздрогнула, хоть и сразу узнала голосок Юльки. Малышка стояла у костра, на виду. А туда как раз и шли большие синие обезьяны. Алёнка запаниковала. Она хотела крикнуть и предупредить Юлю об опасности, но та уже сама увидела обезьян и радостно им замахала.

Звери остановились. Они уже зашли на поляну и смотрели на Юльку.

А Юля засмеялась, показала на сестру и побежала к ней вприпрыжку.

Алёна затаила дыхание, ожидая, что три зверя сейчас бросятся в погоню. Но они просто подошли к костру.

Юлька бросилась сестре в объятия.

— Алёнка, ты как? — спросила она без тени испуга. — Ты спала почти всю ночь, а Кри-Кри говорит, если ты не проснёшься до утра, то они будут тебя лечить.

— Что за Кри-Кри? — не поняла Алёна. Она все ещё поглядывала на обезьян, но те не обращали на девочек внимания. — Кто меня будет лечить?

— Они будут! Друзья Кри-Кри. Кри-Кри! Иди сюда!

Юлька махнула рукой в сторону деревьев, и Алёна увидела там синюю обезьянку, но маленькую, ростом даже поменьше Юли. Наверное, это был детёныш.

Юлька поманила к себе синюю обезьянку, а когда та приблизилась, торжественно сообщила:

— Это Кри-Кри. Он ещё маленький, как я. Мы с ним разговаривали, пока ты спала.

— Разго… с кем? С обезьяной⁉ — опешила Алёна.

— А что? Он тебе не нравится? — Юлька огорчилась. — Он хороший, Алёнка. И другие тоже.

Алёна рассматривала нового друга Юли. Кри-Кри, смущённо переминаясь, поглядывал то на Юлю, то на её сестру. Он был очень симпатичным, и Алёна устыдилась своих слов.

— А как вы разговаривали? — миролюбиво спросила Алёна. — Он умеет говорить?

— На пальцах, — охотно пояснила сестрёнка. — Он не может говорить, зато всё слышит. А как он объясняет! Всё-всё понятно. Вот они его и попросили со мной разговаривать. Они говорят на каком-то нерусском языке, и я их не понимаю.

— А кто «они», Юля?

— Я не знаю. Кри-Кри не может это показать на руках. Но они очень хорошие. Они сказали, что будут сторожить нас, а то те птички вернутся.

Птички… Слова Юльки напомнили Алёне о том страшном и непонятном, что произошло с детьми этой ночью. А самое главное, Алёна вдруг поняла, кого не хватает на этой поляне.

Алёшки.

Девочка поспешно ещё раз огляделась, но мальчика не увидела. И тогда она спросила сестру:

— Юль, а Алёша… он тоже здесь?

— Нет, — серьёзно сказала Юля. И чуть не расплакалась. А потом по просьбе сестры рассказала, что произошло на опушке.

Оказывается, синие обезьяны приглядывали за детьми с того момента, как те появились у леса. Всего восемь обезьян, включая малыша Кри-Кри. Сначала просто следовали за троицей, а с наступлением темноты вообще собирались пригласить детей разделить ночлег. Но не успели.

— Они увидели этих птичек. Знаешь, Алёнка, у них зрение почти как у вас с Алёшкой. И ночью тоже. Они заметили птичек и закричали нам.

Вот значит, что это был за вскрик в лесу. И скрип, и шелест. Синие обезьяны спешили нас предупредить. А мы бросились бежать. От них. И прямо в лапы… Кому?

— Юля, что это за… птички были? — спросила Алёнка, а сама мыслями возвращалась к брату. Нет, с ним всё было в порядке. Она знала это точно. Куда бы ни унесла брата злая птица, она не успела еще причинить ему вред. И не успеет. С той же очевидностью, с которой Алёна предчувствовала опасности и беды, девочка ощущала, что брату не грозит ничего плохого. И они скоро встретятся. Очень скоро.

И всё же… Всё же…

Накатила глухая тоска. И боль. И отчаяние.

Они ведь никогда не расставались. Особенно так. Когда брат в беде, а сестра даже не знает, где его искать и как помочь. Алёне остро не хватало того, кто был рядом каждый день. Каждую минуту.

— Я их толком не видела, — рассказывала меж тем Юлька. — Большие такие. Как самолёт. Но не такой, как мы летели к бабушке, а как на параде были, помнишь?

Птица с хороший такой истребитель, изумлённо подумала Алёнка. Ничего себе птичка.

Ей вспомнилась развернувшаяся тьма над головой и острые, оцарапавшие спину когти.

Её пытались схватить.

Алёна поняла это с ошеломляющей ясностью.

Когти должны были обхватить её тело и унести… куда-то. В какое-нибудь нехорошее место. Но Алёна упала, защищая сестру, и когти её просто задели.

Спина не болела. Это не удивляло. На близнецах вообще всё заживало быстро. А вот футболка осталась с дырой.

Ну её. Главное, Юлька цела.

— Ну вот, а птички уже напали. Одна на нас, другая на Алёшку, — продолжала сестрёнка, опять собираясь заплакать.

Всё-таки, во время нападения она здоровоиспугалась, с тревогой подумалось Алёне. Она притянула к себе сестренку и погладила по голове.

— А обезьянки бросились нас защищать, — всхлипнула Юля, уткнувшись лицом Алёне в плечо. — Нашу с тобой птичку они победили!

А Алёшкину нет, с горечью додумала Алёна. Алёшку унесли.

Вот где его теперь искать? Куда идти? Как далеко унесла его птица-истребитель? Спасибо, хоть Юлька не пострадала. Алёна сильнее прижала к себе сестру, готовая расплакаться с ней на пару.

Даже зная, что с братом всё хорошо, Алёна нервничала. Вот бы сейчас броситься за ним, а вместо этого она тратит время на разговоры. Если бы Алёна точно знала, в каком направлении улетела птица-похититель, уже схватила бы Юльку и…

— Нас забрали на деревья, — рассказывала Юля дальше, отстранившись от сестры. — Нас так прятали. А ты вырывалась. Я так кричала, когда ты упала! А потом ты как будто спала. Я так рада, что ты проснулась!

И я рада, Юлька. Очень рада. Я ведь уже думала, что разобьюсь. Только мы лёгкие. Очень лёгкие. И если нам дать немного перьев…

— А «птичка» не вернётся, Юля?

Сестрёнка мотнула головой.

— Неа. Она теперь лежит. Во-о-он там.

Юлька махнула рукой куда-то в сторону.

— Она больше не будет нападать. Немного обезьянок осталось с ней. А тебе сделали кровать из листиков. Правда, они хорошие?

Алёнка согласилась, что да, они хорошие. Подстилка из вороха листьев была очень удобная и тёплая, обе девочки сидели теперь рядышком на ней, как на перине. Рядом аккуратно лежал Алёнин тряпичный рюкзачок.

— Юлька, а почему они нам помогли? — спросила Алёна. — Они же нас совсем не знают.

Юля обратилась к Кри-Кри. Алёна впервые увидела, как её сестра и маленькая синяя обезьянка общаются. Это был целый диалог из жестов, мимики и размахиваний руками. Алёна подумала, что примерно так же разговаривают глухонемые люди.

И Юля больше не плакала. Она улыбалась маленькой обезьянке, словно лучшему другу. Даже повеселела. В этом была вся Юлька: она не умела долго расстраиваться и переживать, быстро отвлекалась от того, что вызвало слезы и с легкостью заводила друзей. Причем не только среди детей, но и бесстрашно тянулась потискать любого зверька в пределах видимости. Дома дружелюбная малышка перезнакомилась со всеми кошечками-собачками, и ей было не важно, домашние те или грязные помойные блохастики. Так что ничего удивительного, если ее новым другом стал разумный обезьяний малыш: ребенок и зверек в одной пушистой мордочке.

— Ничего не пойму, — сказала Юля, обернувшись к сестре. — Вроде как мы их друзья, и они должны нас… сторожить, помогать нам, что ли… Алёнка, почему так? Я их не знаю.

Алёна тоже ничего не понимала.

— Спроси, не могли ли они нас с кем-то спутать?

Получив ответ, Юля сказала:

— Он не понял. Кри-Кри говорит, что нас нельзя ни с кем спутать.

В эту минуту к ним приблизился громадный серебристо-голубоватый зверь. Следом за ним шли обезьяны помельче, с ярко-синей шерстью. Все они передвигались на ногах лёгкой развалкой, всем корпусом немного наклоняясь вперёд, иногда припадая на длинные руки.

Серебристый остановился напротив Алены, остальные окружили детей узким кольцом, оживлённо переговариваясь на странном гортанном языке и поглядывая, как заметила Алёна, на младшую девочку. Она испугалась, однако синие обезьяны и не думали их трогать, да и глядели они вовсе не зло и не угрожающе, скорее, с дружелюбным любопытством.

Молчал только Серебристый. Он спокойно разглядывал детей. Глаза у него были очень красивые и умные.

Потом Серебристый положил себе руку на грудь и сказал лишь одно слово:

— Ксен.

— З-драсте, — выдавила из себя Алёна, засомневавшаяся, приветствие это или имя, и решившая, что первое все-таки вероятнее.

— Её зовут Алёнка! — затараторила Юлька. — А меня вы уже знаете, я Юлька. Алёнка, ну что ты молчишь?

— А они меня поймут? — недоверчиво спросила Алёна. — Ты же сама сказала, они говорят не по-русски. — Затем обратилась к Серебристому. — Так Вас зовут Ксен? А я — Алёна. — И для убедительности повторила жест Серебристого, коснувшись рукой груди, — Алёна.

Серебристый удивлённо переглянулся с собратьями и заговорил на языке, слова которого показались девочкам сладкой мелодией.

— Здесь не говорят по-русски, — безнадёжно вздохнула Алёна. — Юлька, нам нужна твоя помощь. Надо узнать, куда улетела птица с Алёшей! Они могут подсказать? Как найти брата?

Донести эту мысль до предводителя синих обезьян никак не получалось. Он словно не понимал, чего от него хотят девочки. Только разводил лапами с длинными безволосыми пальцами и грустно вздыхал.

Или он просто пытался объяснить, что найти птицу, а значит, и мальчика, невозможно?

Алёна расстроилась. Она-то надеялась, что обезьяны хоть немного помогут, а тут… Остается надеяться, что ее предчувствия и на этот раз сработают, и брат вернется в лесок сам. Но тогда… Тогда Алёне нельзя отсюда уходить! Алёна даже заволновалась от своей догадки. Как же хорошо, что она не бросилась на поиски! Ведь тогда они могли разминуться с Алёшей, и неизвестно, встретились бы они снова или потерялись навсегда!

Решено. Они с Юлей будут ждать Алёшу в лесу.

— Алён, — позвала ее сестренка. — Ты еще что-то хочешь? Дядя Ксен спрашивает.

— Я даже и не знаю… — пробормотала Алёна.

Больше ее ничего не волновало. Только брат. И еще немного хотелось есть. Она вспомнила про последний оставшийся бутерброд, из тех, что они прихватили из дома. Но тот улетел с Алёшей в неизвестном направлении. О! У обезьян ведь что-то пеклось над костром!

— Скажи им, что я хочу есть.

— Зачем говорить? — Юлька мигом сбегала к костру, сняла с него прут с печёными яблоками и так же быстро вернулась. — На, ешь.

— Спасибо, — проговорила Алёна. — А посерьёзнее ничего нет? — Но послушно съела все яблоки одно за другим.

Синие обезьяны вежливо оставили девочек одних, удалившись на некоторое расстояние.

* * *

Проводить к ручью вызвался Кри-Кри. По настоятельным просьбам сестёр они отправились втроём, благополучно отделавшись от эскорта из добровольных стражников.

Теперь, когда рядом были защитники, ночной лес уже не казался таким мрачным и пугающим, как с опушки. Шли медленно. Юлька ступала аккуратно и неуверенно, едва различая деревья. Алёна вела её за руку. Потом деревья расступились, и девочки оказались на берегу ручья или мелкой речушки, шириной примерно метра в три.

Алёна встала у воды, на поверхности которой возникло её изображение — дрожащая копия Алёшки.

— Что же это получается? — произнесла девочка задумчиво. — Мы с тобой здесь, в безопасности, нам хорошо, а Алёшка где-то там, далеко от нас. У этой громадной птицы. И неизвестно, что она там с ним может сделать. Но почему же тогда я такая спокойная, словно он где-то рядом, только отошёл ненадолго, а? Почему интуиция упорно твердит мне, что всё будет хорошо? Как такое возможно, после такого похищения?

— Алёшка же вернётся? — тихо спросила сестрёнка.

— Не знаю, Юлька, не знаю, — вздохнула Алёна. — Я хочу верить, что он вернётся. И что-то внутри убеждает меня в этом. Но как можно спастись от такой птицы?

Конечно, вернется, подумала Юлька, которая верила в чутье старшей сестры куда сильнее, чем сама Алёна. Если «что-то внутри» Алены утверждает, будто брат вернется, даже когда кажется — такое невозможно, значит, он точно вернется. Поэтому Юля волноваться не будет. Она просто подождет брата.

Алёна разулась, поставила сандалии рядышком, сняла с себя одежду и, не обращая внимания на встревоженные прыжки немого обезьяненка, с разбегу бултыхнулась в воду. Обрызганный Кри-Кри отскочил подальше и торопливо отряхнулся.

Юлька же с подозрительностью окунула в речку пальцы ног, сделала вывод, что вода для неё слишком холодная, и уселась на берегу.

«А ты не хочешь купаться?» — обратилась она на языке жестов к Кри-Кри.

Тот отрицательно замотал головой и высказался в том духе, что он, Кри-Кри, и купание — понятия несовместимые.

— А я бы помылась, — проговорила Юлька. — Если бы было потеплее и не так темно. — Она потянулась к волосам и с сожалением добавила. — Жалко, резинку потеряла. Теперь хвостик делать нечем. Кри-Кри, у тебя нет бантика или верёвочки?

Кри-кри задумался, а затем уверенно выдернул из земли растение. Растение имело длинный, тонкий и, как убедилась Юля, крепкий стебель с узкими листами. Заканчивался он россыпью мелких желтоватых цветков. Кри-Кри отгрыз мочковатый корень, оборвал листья и протянул растение девочке.

— Спасибо. А что это? Это вместо бантика, да?

Юля стянула волосы на затылке и кокетливо спросила:

— Ну, как я тебе?

Однако обезьянку заинтересовала не столько причёска девочки, сколько сами её волосы. Кри-Кри взглядом попросил разрешения, а потом осторожно коснулся Юлиного хвостика.

— Кри-Кри, ты чего? Волосы как волосы…

Будоража ногами воду, на берег вышла Алёна.

— Вы чего там делаете? Купаться не желаете? — крикнула она малышам.

— Смотри, Алёна, Кри-Кри рассматривает мои волосы. Почему он так делает?

— Спроси его, — хмыкнула Алёна. — Я вот его не удивляю. Наудивляла уже. Теперь твой черёд. Ты их вообще сильно заинтересовала, в отличие от меня. Непривычно даже. А что это у тебя на голове?

— Кри-Кри дал. Вместо бантика.

— Прикольно, — одобрила Алёна.

Подсохший стебель стянул каштановые волосы сестрёнки не хуже резинки.

— Значит, купаться не будешь? Тогда вернёмся к ним… к синим?

— Вернёмся, — согласилась Юля.

Глава четвертая Айтл

Он и не знал, как это страшно — путешествовать на высоте птичьего полета в когтях полуорла-полугрифа. Ему приходилось летать на самолете, но те полеты проходили в герметичных салонах, где нет ревущего ветра и не видно стремительной пустоты внизу. А здесь… здесь не отвернешься от окошка, если боязно.

Птица схватила его удачно, расположив лапы так, что Алёша не чувствовал особых неудобств. Когти не впивались в него, мышцы не затекали, ничего не передавливалось.

Какой заботливый хищник попался, подумалось Алёше с горькой иронией. А есть он меня тоже будет аккуратно, чтобы не причинить боли?

И сам ужаснулся своим мыслям. Если птица и правда схватила мальчика, чтобы им поужинать, то плохи дела.

Но паниковать или плакать он не стал. Хотя хотелось. Он подумал о сестрах. Птиц точно было больше, чем одна, и, возможно, вторая из них несет рядом с ними одну из девочек. И вот это напугало его куда больше. Алёшка даже попытался извернуться, чтобы посмотреть по сторонам, но никого не увидел. И оставшееся время в небе он переживал, всё ли в порядке с сестрами, и сетовал, что его интуиция и связь с Алёной далеко не так хороша, как у близняшки.

А еще он жалел, что сам не умеет летать, как эта птица. Вот что толку от его птичьей легкости и нечеловеческой способности зависнуть на несколько секунд в прыжке? Никогда ни ему, ни Алёнке эта ненормальная прыгучесть не пригождалась, напротив, принесла много неприятностей. А если бы мальчик действительно мог полететь, по-настоящему, вот бы он сейчас вывернулся из когтей да рванул по небу обратно в лесок, и пусть тяжелая пернатая хищница попробовала бы его догнать!

Алёшка тоскливо глянул вниз, на окутанную сереющими сумерками землю. Кажется, там какие-то луга. Высоко-то как! Даже если он каким-то чудом действительно выберется из лап птицы, падать придется долго, и никакие суперлегкие кости не спасут. Остается надеяться, что удастся сбежать, когда птица его принесет… куда-нибудь.

Летели они не долго. Несколько минут — и громадная похитительница мальчиков резко пошла на снижение. Приехали, подумал Алёша и очень удивился, когда полуорел натужно замахал крыльями. Словно пытался подняться выше, но при этом неуклонно приближался к земле. Ещё в большее изумление он пришел, когда понял, что так оно и есть. Какая-то сила упорно тянула птицу вниз, как та ни сопротивлялась. Алёша вспомнил, что уже можно снова бояться, потому что, если земля будет надвигаться с такой же скоростью, хищница не сможет притормозить и приземлиться, как ей положено природой. Значит, они разобьются.

Не заорал он только потому, что ветер забил ему рот.

Заорала птица. В предсмертном ужасе она забилась, изворачивая тело и ломая крылья. Когти разжались, и Алёша полетел уже самостоятельно. Не изменилось только направление.

Первой с землёй состыковалась тяжелая хищница. Мальчик упал с задержкой в несколько секунд, почему-то сверху на птичью тушу, и это неожиданно смягчило удар. Только хрустнула неудачно подогнувшаяся нога. От боли потемнело в глазах.

Он лежал какое-то время, не двигаясь и стараясь не дышать. Сердце билось как угорелое. В лицо лезли широкие жёсткие перья. Чихнув и взвизгнув от новой вспышки боли в ноге, мальчишка пришел к твердому решению: он не разбился. Он жив, хоть это и великое чудо.

— Обалдеть, — вырвалось у него, и Алёша осторожно, на локтях, начал сползать с мёртвой птицы.

Ещё большим чудом будет, если ему удастся вернуться обратно, к девчонкам…

Потом птица кончилась, и Алёшка растянулся в траве. Трава приятно холодила больную ногу, Алёша даже временно забыл о ней. А потом для такого невнимания нашлась другая причина. Зубастая причина со светящимися глазами, идущая к мальчику по лугу со стороны далёкого леска.

— Мама… — пробормотал мальчик, не сводя глаз с животного, проявившего к нему излишне пристальный интерес.

До сих пор больших диких кошек Алёшке приходилось видеть исключительно в зоопарке. А это значит, за решетками, накормленных и вялых. Но никак не на свободе в охотничьих угодьях голодной львицы.

Первой его мыслью было — в какую сторону бежать? Второй — какое бежать, это же львица, догонит и съест. Тогда Алёша принялся подыскивать ближайшее подходящее дерево. Не увидел ни одного. Всё те же луга кругом. Лесок где-то вдалеке. Впрочем, и львица нападать не спешила. Тронула лапой мёртвую птицу, оживив в Алёше надежду, что обойдутся ею, благо мяса там больше чем предостаточно.

Но птица хищницу, увы, не заинтересовала. А вот мальчик…

— Осторожнее в Валле́е быть надо, — сказала хищница. — Иначе можно погибнуть.

Алёша моргнул, решив, что ослышался. Львицы не разговаривают, они же не люди.

— Встань.

Нет, не ослышался. Испуганный Алёшка подскочил… и охнул, схватившись за ногу. Болела она, видимо, не просто так. Вывих, а то и перелом, и наступить на ногу Алёшка не мог.

Да-а, подумалось мальчишке, далеко бы я убежал, попадись мне зверь понетерпеливее, без привычки разговаривать с будущим обедом.

Львица чего-то ждала. Она смотрела на мальчика так, словно он должен был что-то сделать, но он, увы, её разочаровал.

Потом она не выдержала и спросила:

— Ты умеешь говорить?

— У…умею, — растерянно отозвался Алёшка.

— Вот и хорошо, — неожиданно миролюбиво заключила львица. — А то я уж было забеспокоилась. Что у тебя с ногой?

— Н-не знаю. Я ударился, при падении, — пояснил Алёша и похолодел. Львица решила, что пришло время позднего ужина, и направилась к мальчику.

Может, не стоило ей про ногу? Вдруг она обожает мальчиков со сломанными ногами? Или предпочитает раненую добычу, чтобы бегать за ней не пришлось?

От ужаса и боли Алёшка снова сел. Зажмурился, когда львиная морда приблизилась к его лицу.

Что-то коснулось его ноги, и боль прошла, словно её сдули.

— Как теперь? — поинтересовалась львица, и мальчик машинально открыл глаза — и оказалось, что ужинать им никто не собирается. Хищница, выглядевшая отнюдь не голодной, сидела в нескольких шагах от него и смотрела скорее вопросительно, чем алчно.

— А? — Алёшка чувствовал, что выглядит ужасно глупо, но ничего не мог поделать. Он не понял, о чем спрашивает его львица.

— Я интересуюсь, болит ли ещё твоя нога? — терпеливо расшифровала она.

— О…

Нога не болела. Он только теперь это осознал и очень удивился. Встал и прошелся по лугу. Боль не вернулась.

— Не болит! — восторженно воскликнул мальчик. — Но… Это вы? Вы вылечили ногу?

— Моё имя — Айтл, — сказала львица. — Как назвали тебя, мальчик?

— Алёша.

— У тебя есть сестра. Где она?

Алёшка растерялся. Откуда местная хищница знает про Алёнку? Или она про Юлю?

— Она… они… У меня две сестры. На нас напали… Девчонок тоже унесла птица!

Львица покачала головой. Странное это было зрелище…

— Нет. Твои сёстры остались там, где ты видел их в последний раз. Я только хочу уточнить, где именно вы расстались.

Алёшка прикрыл глаза, припоминая.

— Мы вышли из леса. Это единственное, что я знаю. Я не знаю, где этот лес. Но он рядом с тем местом, где было Кольцо… — он спохватился, сообразив, что откуда львице-то знать о коварной горе из соседнего мира.

Но ей, как оказалось, этого было достаточно.

— Садись мне на спину, — приказала львица.

— За… зачем? — опешил Алёша.

— Ты хочешь увидеться с сёстрами?

Больше мальчишка ни о чем не спрашивал.

* * *

Девочки и Кри-Кри вернулись на поляну, и оказалось, что лагерь исчез. Обезьян не было. И костра не было. И даже постель Алёны из вороха листьев пропала. Девочки застыли в изумлении.

Алёна заозиралась:

— Куда все…

Но тут две руки подхватили её; Алёну утянуло вверх. Опомнилась она уже на длинной разлапистой ветви высоко над поляной. Мгновением позже рядом с ней очутилась и Юлька.

На земле не осталось ни одной обезьяны. Все они бесшумно застыли на соседних деревьях.

Из-за деревьев вышла львица. Остановилась посреди поляны и заговорила. Алёна изумилась. Львица точно говорила. Девочка не понимала ни слова, но это определенно была речь.

И её поняли. Ксен, а с ним ещё две обезьяны, ловко спрыгнули перед львицей. Серебристый обезьян отвечал львице.

Обе девочки, вцепившись в ветку, внимательно вглядывались в происходящее под ними. Им показалось, что они попали в сказку, где звери могут разговаривать и случаются странные вещи.

И эти звери до чего-то договорились. Ксен вдруг показал на ветку, где притаились сёстры. И тут же кто-то из обезьян снял Алёну с дерева и с осторожностью опустил на землю.

Неожиданно очутившись лицом к лицу с львицей, вблизи оказавшейся такой большой, что у девочки дух захватило, Алёнка перепугалась. Рядом хныкала Юлька, приговаривающая:

— Не хочу! Не хочу-у…

Ксен легко подтолкнул сестёр к львице, пробормотав что-то утешительное. Ему-то что, не его же собираются съесть. А может как раз собирались, а он решил откупиться чужими девочками? Вдруг этот хищник берет дань с обезьяньей стаи жизнями, и синие звери намеренно спасли сестёр от птиц-гигантов, чтобы заменить ими своих детей…

А потом Алёна увидела глаза львицы.

Они были совсем не голодные, не кровожадные, даже какие-то не звериные. Словно глазами хищницы на нее смотрел человек. Жёлто-зеленые, с черной вертикалью зрачков, теплые, добрые глаза. Алёна успокоилась, а Юля зачарованно, сама, потянулась к волшебному зверю.

Страх и тревога истаяли, как ранний снег в лучах солнца, а сердца наполнялись теплом и безмятежностью. Львица умудрялась удерживать взгляды одновременно обеих сестёр, и вот они смело шагнули, а Юлька даже коснулась рукой пушистой шерсти.

— Мягкая, — прошептала девочка. — Теплая. Ты хорошая, да?

— А ты как думаешь? — львица неожиданно заговорила по-русски. Голос её был добрый и очень ласковый. Таким он бывал у мамы.

— Я думаю, что ты хорошая, — уверенно заявила Юлька.

Львица взглянула на Алёну.

— Твоя сестра умеет видеть. А ты?

— Я чувствую, что вы не желаете нам зла, — проговорила Алёна. — А почему вы решили, что я и Юлька — сёстры? Ведь мы абсолютно не похожи.

— Есть гораздо более глубокое родство, чем внешнее и даже кровное, — сказала львица. — Однако тебя ждёт тот, с кем тебя объединяет родство самое близкое.

На поляну ступил… Алёшка!

Алёнка забыла обо всем на свете и бросилась к брату. Живой!

Близнецы радостно обнялись.

— Я знала, что ты вернёшься! — произнесла Алёна. — Знала!

— Ты-то как?

— Со мной всё хорошо. Вот и Юлька тут. Расскажи, как ты спасся?

— Она, — Алёша кивнул на львицу, — спасла меня. А я даже не знаю, кто она.

— Зовут меня Айтл, — заговорила львица. — Никого я не спасала — только исправляла допущенную ошибку. Говорите мне «ты» — иначе не принято в мире, где вы оказались.

Юля взяла сестру за руку и тоненько сказала:

— Кри-Кри и его друзья ушли.

Только сейчас дети увидели, что поляна опустела.

— Они ушли к себе домой, девочка, — мягко пояснила Айтл.

— А где они живут? — спросила Юлька жалобно. Ей было грустно оттого, что Кри-Кри ушел не попрощавшись.

— Далеко отсюда, в Лазурном Лесу. Когда-нибудь вы там побываете. Лазурный Лес — одно из прекраснейших и удивительнейших мест Валлеи. Да, Валлея. Так называют свой мир здешние жители.

— А мы вернёмся домой? — спросил мальчик.

— А что ты считаешь домом, мальчик? — тихо уточнила львица.

— Ну, дом — это где мама и папа, где мы живём. А что же ещё?

— Домой вы вернётесь, — сказала Айтл. — Но ты ещё увидишь, что назовёшь домом. Ты и твоя сестра по крови вернётесь в тот дом, к которому стремитесь. А вот захотите ли вы там остаться — откроет нам время.

Прозвучало это странно. Близнецы посмотрели друг на друга. Они точно знали, куда хотят вернуться. Этот дом был вовсе не в Валлее.

— Наш дом совсем рядом, — сказала Алёна. — Там, за лесом. Там гора Кольцо. Через нее мы попали сюда. Но она пропала…

— Знаю, — отвечала Айтл. — Она откроется ещё не скоро.

— Не скоро? — ахнули дети. — А когда?

— Через восемьдесят дней.

Восемьдесят дней! Это же целая вечность! Там, дома, уже кончится лето, и все дети пойдут в школу. И мама будет сходить с ума от переживаний. А бабушка станет ворчать: вот, говорила я тебе, одни неприятности от этих детей.

— А нельзя никак пораньше? — осторожно уточнил Алёшка.

Львица взглянула на него печально.

— Проход между Валлеей и Землёй открывается по своим законам, мальчик. Я не могу их изменить. Но я могу помочь вам освоиться в этом мире. Найти дом. И… — она почему-то взглянула на Юльку, — друзей.

Алёшу отчего-то царапнул этот взгляд. Словно друзья найдутся только для Юльки. А близнецам и здесь тоже никто не будет рад.

Конечно, они ведь в этом мире чужие. Незваные гости. Пришельцы.

Опять.

— Тут неподалеку есть поселение, — снова заговорила Айтл. — Там живут хорошие люди. Они вас приютят.

Что ж, решил Алёшка. Ничего не поделаешь. Не в лесу ведь жить все восемьдесят дней.

— Мы согласны, — сказал он.

— Замечательно, — львица улыбнулась. Оказывается, разумные говорящие звери умеют и такое. — Но прежде, чем вы сделаете хоть один шаг по неизвестной земле, вам необходимо научиться понимать её жителей. В Валлее нет стран, как на вашей Земле, но у каждого народа свой язык. Я даю вам знание речиа́висов[1], на чьей земле вы будете жить. Но помните, что легко приходит, так же легко может и уйти. Истинное знание постигается трудом.

Айтл приблизила к детям голову и посмотрела им в глаза — каждому по-очереди.

— А теперь, — сказала она на языке ависов, — пора отправляться в дорогу.

И дети её поняли.

[1] От лат. Avis — «Птица»

Глава пятая Плавучие Сады

Луна Валлеи, крупная, серебристая, яркая, поливала своим призрачным светом равнину, дорогу и продолговатое озеро в окружении нескольких десятков домов. Дорога пробегала мимо берега и ныряла в поселение, превращаясь по пути в длинную и ровную улицу. На поверхности озера, тоже сияющего, как луна, темнели многочисленные пятна.

Зоркие и прекрасно видящие в ночи близнецы разглядели, что каждое такое пятно — это маленький островок. Они плавно перемещались по водной глади, беспорядочно, но не сталкиваясь.

— Плавучие сады, — сказала Айтл. — Гордость восточных окраинных земель. Озеро называется Тихое. Сады разводятся на особых плотах с почвенным покрытием, пропускающим воду. Здесь выращиваются самые прекрасные цветы в Валлее. В Садах работают всем селением, которое так и зовётся — Плавучие Сады.

Львица замерла на дороге перед озером, чтобы дети, сидевшие у неё на спине, могли полюбоваться открывшейся перед ними красотой.

— А кто там живёт? — спросила Юлька.

— Те, на чьем языке мы теперь говорим, — ответила Айтл. — Ависы.

Львица вновь двинулась вперёд, к селению, и вскоре с обеих сторон от дороги потянулись одноэтажные дома с тёмными проёмами круглых окон. Дети с замиранием сердца рассматривали проплывающие мимо постройки. До сих пор им попадались только звериные представители Валлеи, и дети уже не надеялись на такое чудо. Может, ависы такие существа, которые похожи на людей? Хотелось бы…

Домик, куда принесла детей Айтл, тоже спал. Под слепыми окнами и худым молоденьким деревцем серела скамья. С неё поднялся… человек?

— Наконец-то! — выдохнул он негромким женским голосом. — Айтл, я получила от тебя весть, но не знала, когда ждать…

Говорившая осеклась, обнаружив, что львица не одна.

— Дети, спускайтесь, мы добрались, — тихо сказала Айтл.

— Кто это? — спросила неизвестная, пока близнецы и их сестра сползали со спины львицы.

— Арнис, мне нужна твоя помощь, — произнесла Айтл усталым голосом. — Эти дети… Я хочу, чтобы они пока пожили у тебя.

Хозяйка дома, Арнис, похоже, была не в восторге от такого «счастья».

— Айтл! — возмущённо воскликнула она.

— Извини, — отозвалась львица смущённо. — Всё случилось внезапно. Переход открылся.

Арнис охнула.

— Не может быть!

— Так случилось. Я ждала этого только через восемьдесят дней. Но он открылся сейчас. Пришлось срочно действовать. Мауры детей встретили, спасибо им. Уберегли. А там и я подоспела.

— Погоди, они что…. С той стороны?

Львица коротко кивнула.

— Ничего себе, — пробормотала Арнис. А потом добавила. — Давно такого не было.

— Такого, — с нажимом сказала Айтл, — не было вообще.

— Ну да. Открылся внеурочно. Айтл, что ты хочешь от меня? Такими детьми занимаются Владыки. Отнеси их Владычице Форитэль, и все дела.

Львица вскинула голову, посмотрела куда-то вдаль.

— Пока не могу. Мне туда дорога перекрыта. Гельсэ́р заинтересовался детьми. Как он о них узнал, ума не приложу. Но он уже посылал за ними орлухов.

— Зачем они ему? — выразила Арнис общее с близнецами изумление.

Львица не стала отвечать. А близнецы встревожились не на шутку. Так монстров кто-то прислал? Это были не просто какие-нибудь хищники, желающие подзакусить детьми?

— Спрячь детей, Арнис, — тихо произнесла львица. В её голосе прозвучало отчаяние. — Ненадолго. Я отвлеку его, пущу по ложному следу. И вернусь за детьми. Но помни, Арнис, никто — слышишь? — никто не должен их видеть. У Гельсэра повсюду шпионы, даже, как это ни прискорбно, среди ависов. Через несколько дней я вернусь, но если что-то произойдёт, если даже просто кто-то узнает, что у тебя живут чужие дети — не ждите меня, бегите! Я вас найду.

— Постой! — перебила её Арнис. — Разве ты не сможешь защитить их от подручных Колдуна? Почему ты боишься, что детей найдут? Ты же сильнее Колдуна!

Айтл качнула головой и сказала с печалью:

— Я могла бы доставить их до Диамы за короткое время. И смогу. Но не сейчас. Сначала уведу его в другую сторону. Освобожу от него дорогу до Диамы.

Айтл склонила голову на бок, словно прислушиваясь к чему-то далёкому.

— Я обязательно приду, — сказала она резко. — Потом и поговорим. А сейчас я должна исчезнуть.

И Айтл исчезла — растворилась во мраке улицы.

— Мне это не нравится, — шепнул сестре Алёша, безуспешно пытаясь определить, в какой именно стороне скрылась львица.

— Ты что-нибудь понял? — прошептала Алёна в ответ.

— Только то, что за нами охотятся.

Колдун. Арнис сказала — колдун. В такое верилось с трудом.

— Эй! — окрикнула их Арнис. — Идёмте в дом.

Затем, прежде чем распахнуть дверь, раздражённо прошипела:

— Только не шуметь, не топать и не разговаривать! Мой брат спит. Понятно?

Близнецы пожали плечами и переглянулись. Жизнь в этом доме обещала быть малоприятной.

* * *

Алёна проснулась от стойкого ощущения чьего-то пристального взгляда. Девочка осторожно, не шевелясь, открыла глаза, но увидела перед собой лишь лицо спящего брата. Ночью хозяйка по имени Арнис уложила их троих на кровать, рядком, и ушла в другую комнату. Юля спала у стенки, за Алёнкиной спиной. Тихонечко сопела во сне.

Алёна прислушалась к себе и поняла, что не боится. Значит, ей ничего не угрожало? Но кто-то стоял рядом с кроватью и смотрел на них.

— Ой, да их трое! — прошептал незнакомый голос.

— Тише! — прошипела Арнис. — Не буди их. Да, трое.

— Ещё совсем малыши. Зачем они Колдуну?

Алёна затаила дыхание, страшась упустить хоть слово.

— Понятия не имею, — сказала Арнис с раздражением. — Она легко могла бы унести их в Диаму, но решила оставить тут. А мне теперь возись с ними!

— Почему? — поинтересовался незнакомый голос. — Зачем их оставлять в Садах?

— Говорит, чтобы побыли тут, пока она освобождает путь в Диаму.

Арнис помолчала. Потом вздохнула.

— Странно всё это. Переход вдруг открылся… И эти дети… нет, чтоб сидеть дома! Полезли в Валлею. Я всегда считала, что от детей одни неприятности. А за этими ещё и Колдун охотится… А ведь Айтл даже не предупредила, что детей приведёт! Просто прислала вестника, чтобы я её ждала. А затем пришла — с ними! Сказала, спрятать, и чтобы ни одна душа… И…

Она замолчала.

— И — что?

— Сказала, если что — бежать.

Повисла напряжённая тишина.

Потом незнакомец вздохнул.

— Надеюсь, до этого не дойдёт. Она же скоро вернётся?

Дальше Алёна не слышала, о чем говорили двое: шаги прошуршали мимо и затихли в другой комнате. Тогда она толкнула в бок брата.

— Да не сплю я, — хрипло отозвался тот и спросил. — Слышала?

— Потому и бужу, — ответила Алёна, поглядывая на Юлю. Младшая сестра продолжала сладко спать, зажав в кулачке край плотной ткани, служившей простыней. — Понимаешь, что нас тут ждали? Алёшка, как нас могли ждать, если мы тут вообще случайно?

— Может, не нас? — усомнился брат. — Птиц две было. Искали кого-то другого. А мы просто случайно подвернулись.

— Нас, — уверенно заявила Алёна и села, обхватив колени руками. — А может, вообще любого из нашего мира. Может, Кольцо как сигналка — ты через него проходишь, а у Колдуна этого, Гельсэра, дома лампочка загорается. И сирена — виу, виу. И он по тревоге своих монстров — фас.

— Айтл их орлухами назвала.

— Всё равно как. Они чуть тебя не унесли. И меня заодно. Или Юльку. Если бы не синие обезьяны…

— Меня Айтл спасла, — напомнил Алёшка.

— Ты ей веришь? — вдруг спросила Алёна.

— Кому, Айтл? Верю.

— Вспомни. Сначала она сказала, что мы поживём тут. Пока Кольцо снова не откроется. А теперь что получается? Нас хотят отправить куда-то ещё. И кто-то там должен с нами разобраться. И туда отправляют всех детей с Земли!

— Наверно, там нам помогут… — неуверенно сказал Алёша.

— Помогут⁈ Как помогли другим? А почему никто не вернулся домой? Алёша, Айтл сказала, что Кольцо откроется, и мы вернёмся. Тогда почему они не вернули других детей⁈

Алёша не знал, что ответить. Он не сомневался: волшебная львица заботится о потерявшейся в чужом мире троице детей.

До сих пор не сомневался…

А если хорошо подумать, зачем они ей нужны? И синие обезьяны. Они тоже помогали ребятам. Спасли от орлухов. Обогрели, накормили. А потом вдруг ушли домой в какой-то далёкий Лазурный Лес. И даже не попрощались.

Тоже ждали пришельцев с той стороны Кольца?

— А! Так вы уже проснулись!

Близнецы вздрогнули. От громкого голоса проснулась и сонно заворочалась Юля. А в комнату вошла молодая девушка. Невысокая, худая, стройная. В коротком голубоватом платье с металлическим пояском, тонких обтягивающих штанах и кожаных полусапожках. Длинные кудрявые волосы медово-солнечного оттенка перехватывал неширокий ремешок.

Все-таки человек. Точнее, авис, но так похожий на людей с Земли!

Одним движением девушка распахнула окно, впуская свет и запахи свежего утра. Затем обернулась к сидящим на кровати двойняшкам и зажмурившейся от света, еще не до конца проснувшейся Юльке и холодно сказала:

— Я Арнис. Хозяйка этого гнезда. Я тороплюсь, поэтому попрошу меня не перебивать, не переспрашивать и запомнить всё, что я скажу. Первое: еда на столе в большой комнате. Посуду за собой вымоете. Таз с водой для умывания — у очага на полу. Найдёте. Второе: из гнезда не высовываться. Мне не хотелось бы покидать Плавучие Сады до возвращения Айтл. Эта часть понятна?

Брат и сестра синхронно кивнули. Юлька растерянно моргнула.

Гнездом, видимо, девушка-авис называла дом.

— Я и Таен, мой брат, сейчас уходим в Сады, поэтому до вечера вы нас не увидите. Очень надеюсь, что, когда мы вернёмся, гнездо и его содержимое останется в целости. Хулиганства под моей крышей я не потерплю. У меня всё. До вечера.

Когда она вышла, Алёшка с негодованием обратился к сестре:

— Да за кого она нас принимает? За детишек-разрушителей? Чего она злая такая?

— Ей нас навязали, — напомнила Алёна. — Вот она и злится.

— А мы разве виноваты? Я вообще домой хочу. А не торчать в чужом доме неизвестно где.

— Я тоже, — с грустью отозвалась Алёна. — А ты не обратил внимания на внешность Арнис?

— А что на неё обращать внимание? — удивился Алёша. — Девчонка да девчонка. Симпатичная, но злая.

— Я не об этом. Ты видел её волосы?

— Нет. А что её волосы?

Алёна коснулась собственных волос — в том месте, где была её перекрашенная прядка.

— А то, что у неё тоже есть прядь красного цвета! — воодушевленно сказала девочка. Это было такое важное обстоятельство, что она даже чуть не запрыгала от радости.

— Ты уверена? — взволнованно спросил Алёша, начиная понимать, что может означать «Алёнкина» прядка у новой знакомой. — Ты её хорошо видела?

— Как сейчас тебя! — воскликнула Алёна. — Да что прядка, её внешность, походка, глаза… Алё, Арнис похожа на нас больше, чем кто-либо из людей нашего мира! А она авис. Понимаешь, Алёшка, нас считали чуть ли не мутантами, а мы просто-напросто из другого народа!

— Алёна! — ахнул брат. — Ты понимаешь, что это значит?

— Конечно, — счастливым голосом отозвалась девочка. — Наши родители из этого мира. И, наверно, они до сих пор где-то здесь.

Глава шестая Таен

Свои дома ависы называли гнёздами не просто так. Они и в самом деле напоминали птичьи шарики-гнёздышки. Круглые, свитые из толстых гибких веток, отполированных до белизны. В приютившем детей гнезде три разделенные плетеными перегородками комнаты. Одна, самая большая, занимала ровно половину домика. В ней было что-то вроде кухни-гостиной, с небольшим глиняным очагом, деревянным столом и тремя стульями из тонких, но очень прочных веток. Две комнаты поменьше служили спальнями. В каждой — по широкой лежанке с ворохом одеял. Вместо одежных шкафов — длинные сундуки-ящички. Тоже плетеные из веток, как и почти всё в гнезде.

Окно в этом странном доме было только одно, в гостиной. Никакого стекла или рамы, просто неровная дыра в стене диаметром примерно в полметра.

Выглянув в окно, Алёша со вздохом сказал:

— Жаль, нельзя выйти на улицу. Я хотел посмотреть на это самое Тихое озеро при свете дня.

Еду дети нашли на столе: булки в форме полумесяца и желтоватое молоко со странным привкусом — всё в фарфоровой посуде. Половину съели сразу.

Скучно потянулся день. Брат и сёстры тяготились запретом выходить из дома и пытались выдумать себе развлечение. Алёна предложила играть в слова: когда один игрок называет слово на букву, которой кончается слово предыдущего игрока. На сто двадцать девятом слове Алёша отказался играть дальше, а Юлька расхныкалась.

Тогда Алёна предложила скоротать время за чтением. Стали искать книги. Особенно хорошо было бы найти сказки, Юлька очень их любила и даже умела читать сама. Но книг не было. И вообще ничего, что можно было бы прочесть. Даже рецептов или блокнота.

— Они же занимаются цветами, — удивился Алёшка. — Даже про это ничего нет.

Они дружно посмотрели в окно, которое выходило примерно в сторону Тихого озера.

— Хочу гулять, — попросилась Юлька.

— Нельзя, — печально отозвался Алёша.

— А может тихонько, во дворике? — предложила Алёна. — Все вроде должны быть на озере, на работе. И во дворе нас никто не заметит.

Забора у дворика не было. Зато были высокие кусты, вместо забора замкнувшие домик и небольшое пространство с ним в ровный круг. Напротив входной двери круг прерывался как раз настолько, чтобы в него мог войти человек. Внутри и снаружи круга росли деревья с какими-то фруктами. А за домиком нашелся небольшой огородик.

Юлька первая выскочила во двор и с любопытством огляделась.

Следом вышли близнецы.

День был чудесный, солнечный, теплый. Дети провели на воздухе несколько часов. Играли, лазили по деревьям, с которых хорошо было видно всё поселение ависов, и даже рассмотрели за домиками блеск Тихого озера.

А потом вернулись в дом и опять легли спать. Очень уж тяжелой, бессонной выдалась прошедшая ночь, и сон догнал их, накинулся, сморил. К тому же, сказывалась разница во времени. Ведь дома сейчас была поздняя ночь.

…Хозяева вернулись засветло. Как выяснилось, Арнис ничуть не подобрела, зато её брат оказался человеком добродушным и словоохотливым.

— Привет, малышня! — жизнерадостно выкрикнул он с порога.

Алёша, помня о словах сестры, первым делом обратил внимание на волосы хозяев дома. У Арнис действительно была «Алёнкина» красная прядь. Шевелюра Таена ничем не отличалась от Алёшкиной. Такой же однородный медовый оттенок.

Брат и сестра очень походили друг на друга. Оба худые, одного роста. И глаза у обоих были одинакового разреза, большие, бледно-голубые, с длинными черными ресницами.

Одежда Таена, бежевая, из непонятного материала, состояла из двух рубашек, подпоясанных ремнем: тонкой нижней, с длинными рукавами, и плотной верхней. Штаны заправлены в сапоги из мягкой коричневой кожи.

В то время как дети рассматривали Таена, хозяин дома проявил нескрываемый интерес к их младшей сестренке. Юля, смущенно улыбаясь, пряталась за спиной Алёши.

— Будем знакомиться? — предложил юноша. — Моё имя Таен, я младший брат Арнис.

— Я — Алёша, — как всегда при общении с взрослыми или незнакомцами мальчик взял разговор на себя. — А это Алёнка, только вы всё равно запутаетесь, нас ещё никому не удалось различить. Поэтому зовите нас просто Алё. Это начало наших имен, нас так и в школе называют, и во дворе. И даже дома. Так что мы оба отзываемся на это имя.

Таен переводил взгляд с одного близнеца на другого; его незабудковые глаза сверкнули.

— Странные имена, — сказал он. — Незнакомые. И не зеркальные, как обычно дают близнецам. Если ты Алёша, то твою пару должны звать Ашёла… Всё равно не понятно. По виду вы из восточных ависов, и выговор у вас такой. А вот имена… — Таен покачал головой.

— Мы заговорили на вашем языке только вчера, — пояснил Алё. — Нас научила ему Айтл. А кто это — восточные ависы?

Таен поднял одну бровь и посмотрел на Арнис. Та презрительно передернула плечами.

— Не пойму, — признался Таен, — ты действительно этого не знаешь или дурачишься?

— Больно надо, — обиделся Алёша.

— Арнис сказала, вы с другой стороны перехода.

Алёшка подтвердил:

— Вчера мы залезли на нашу гору и оказались у вас. И у нас нет никаких ависов.

— Как нет? — изумился Таен. — А вы?

— Мы просто люди.

Алёша не спешил с признанием, что они были единственными ависами на всю Землю.

— Думаю, вы просто называете себя иначе, — решил Таен. — Ну вот, а мы называем себя ависы. Есть восточные. Те, что живут к востоку и юго-востоку от Минона и Диамова пути. Это мы. Есть ещё северные ависы. От нас, восточных, они отличаются волосами, белыми и прямыми. И цвет глаз у них другой. Есть ещё западные ависы, но тех мало, они почти как восточные, то есть как мы с вами. Разница есть, конечно, но она незначительна.

Он вдруг осекся.

— Глаза, — произнес Таен медленно. И посмотрел на Арнис.

— Что? — раздраженно отозвалась та.

— А глаза-то у них как у северных, — странным голосом сказал Таен.

— Разве?

— А ты не заметила? Сиреневые. Наследие северных.

— Северные нас презирают, — ответила Арнис с непонятной злостью. — Общие дети? Бред!

— Наверно, в мире за переходом народы смешались. Да, мальчики?

Алёна вздрогнула, но поправлять Таена не стала. И Алёшка промолчал. Они давно уже выглядели одинаково, но в школе всё равно знали, что они мальчик и девочка. И во дворе. А мама их даже различала. Но сейчас, перед незнакомыми людьми, близнецы решили не откровенничать.

Мальчики так мальчики.

А Таен продолжал расспросы, ничего не заметив.

— Я вот всё смотрю на эту маленькую девочку, и никак не могу определить, к какому народу относится она, — он пристально посмотрел на Юльку.

— Я Юля, — заявила девочка.

— А что это за народ? — удивился Таен.

— Это не народ, — сказал Алёшка. — Её так зовут. Она ещё маленькая и не всё понимает.

— Странная внешность, — задумчиво проговорил Таен. — Словно собрала в себе черты разных народов. Такие темные волосы и глаза бывают только у магиргов и некоторых ншунов. Но для магирга она слишком низенькая, коренастая. В целом-то её можно принять за ависа, хотя фигура и черты лица…

— А кто такие магирги? — нетерпеливо перебила его Юлька. — И ншуны?

Таен нервно рассмеялся. Натолкнулся на непонимающие взгляды детей и замолк. Потом спросил:

— У вас нет магиргов?

— Нет, — подтвердил Алёша.

Таен растерянно смотрел на детей.

— Как же вы без магиргов? — никак не мог осознать он. — Как это вообще возможно?

— Кто такие магирги? — повторил Юлькин вопрос мальчик.

— Как кто⁈ Маги! Колдуны! Волшебники!

— А я знаю, кто такие волшебники! — обрадовалась Юлька. — Это такие дяди с волшебными палочками.

— Они у нас только в сказках бывают, — пояснил Алёша. — А по-настоящему их нет.

— Странный мир, — Таен покачал головой.

— Ваш ещё страннее, — усмехнулся мальчик. — У вас вот даже говорящие звериесть.

— Какие говорящие звери? — не понял Таен.

— Такие. Айтл вот. Синие обезьяны.

— Айтл не зверь, — возразил Таен. — Она волшебница.

Теперь удивился Алёшка:

— Так она человек?.. эээ… магирг?

Таен опять бросил короткий взгляд на сестру, потом сказал:

— Мы не знаем точно, кто она. Но Айтл самая могущественная волшебница Валлеи.

— А обезьяны?

— Какие обезьяны? — не понял Таен.

— Синие. Они нам в лесу помогали.

Таен недоуменно моргнул.

— Мне кажется, они про мауров говорят, — вдруг заговорила Арнис. — Айтл упоминала их.

— Мауры! — обрадовано воскликнул Таен. — Точно, они же синие. Так это же не звери. Что вы. Это ещё один народ Валлеи. Они живут в Лазурном Лесу.

— А какие у вас ещё есть… народы?.. — помедлив, проговорил Алёшка. Валлея казалась всё удивительнее и озадачивала детей сильнее с каждым новым знанием об этом мире.

— Ншуны, — начал перечислять Таен. — Такие толстячки-добрячки. Есть ещё тальпы[1]. Эти под землёй живут. Швили…

— Предатели, — прошипела Арнис.

— Ну да, — смутился Таен. — Эти продались Колдуну. А жаль. Лучшие воины. Кстати, о швилях. Что-то много их в последнее время вокруг Садов. Ходят целыми отрядами. Слышал, прочесывают местность от Гривы до Вилокской дороги. Что-то ищут.

Нас, отчетливо поняла Алёна.

А брат спросил:

— Кто такой Гельсэр?

Таен вздрогнул.

— У нас не называют его по имени, — мрачно сказал он. — И вам не советую.

— Айтл называет, — возразил Алёшка.

— Айтл сильная волшебница. А вы лучше поберегитесь…

Алёшка поджал губы и ничего не сказал.

— Хватит, — произнесла Арнис резко. — Какие разговоры? Уже ночь на дворе. Сейчас же все за стол и спать.

Где-то громыхнуло. Близнецы вздрогнули, а хозяева гнёзда беспокойно обернулись к окну.

Кто-то закричал. Донёсся слаженный, мерный топот множества ног. И грозный, усиленный рупором голос:

— Слушайте внимательно, неверные! Сегодня мы уже сожгли парочку селений. Ваше на очереди. Мы знаем, что по этой дороге идут чужие дети. И совершенно точно они укрылись где-то в ваших домах. Эти дети — враги нашего Великого Колдуна! И Колдун повелевает вам немедленно выдать детей ему! Иначе…

Голос сделал нехорошую, жуткую паузу.

— Я знаю, они где-то здесь. Если не отдадите добровольно, вас всех убьют. Отдадите — отделаетесь лишь наказанием. Когда будете восстанавливать свои жилища, вспомните, каково укрывать у себя врагов Колдуна.

Голос закончил свою речь, но шум на улицах Плавучих Садов только усилился.

— Охотничьи отряды швилей, — еле слышно произнес побледневший Таен. — Обыскивают гнёзда.

Арнис сорвалась с места и выбежала во двор.

[1] От лат. Talpa — «Крот»

Глава седьмая Побег

Арнис была не единственной. Почти все жители селения высыпали из своих гнёзд, чтобы убедиться: по Плавучим садам действительно идут отряды солдат Колдуна и врываются в первые попавшиеся домики. Обыски велись с противоположного конца селения, и гнездо Арнис и Таена было на их пути одним из последних.

Это давало какое-то время.

— Дети… — прошептала Арнис.

— Детей надо уводить, — согласился Таен.

Сестра резко развернулась к нему.

— Уводить? Ну, уж нет, — зло заявила она. — Из-за них сожгут Сады! Ты же понимаешь, что всё это из-за них⁉

— Ты… что же это… хочешь отдать их Колдуну? — опешил Таен. — Арнис, ты с ума сошла! Сама Айтл просила сохранить их от него. Это-то хоть для тебя что-то значит?

Но девушка совершенно обезумела.

— А почему же она сама их не заберёт⁈ — закричала она. — Зачем бросила здесь, на меня?

— Ты же знаешь Айтл. Она никогда ничего не делает просто так. Сама подумай. Колдун охотится за детьми. Для чего-то они ему нужны. Уж явно не для дружеской беседы. Помешать Колдуну — это наша с тобой прямая обязанность. Именно это ты должна сейчас сделать.

Арнис ответила не сразу. А когда заговорила, голос её был полон сомнений.

— Нас всё равно поймают. Где мы скроемся днём?

— У Расаны, — прошептал Таен.

— Нет! — воскликнула Арнис. — Она отшельница и колдунья. Я не хочу с ней связываться.

— Больше негде.

— А если и она служит Колдуну?

— Расана? — Таен рассмеялся. — То, что она колдунья, ещё ни о чем не говорит.

— Ладно, — наконец, согласилась девушка. — Надеюсь, я успею.

— Мы, — вставил Таен. — Одна ты не пойдёшь.

— Не говори ерунды. Один из нас должен остаться. Если исчезнем оба, швили поймут, что дети точно были в Садах, и бросятся в погоню.

— Твоё отсутствие всё равно заметят.

— Швили не знают, сколько нас тут живёт. Один или двое. А ависы им не скажут.

Арнис вбежала обратно в дом и увидела, что дети так и стояли на том же месте, только теперь придвинулись друг к дружке. Юля выглядела заплаканной, а близнецы — встревоженными. Арнис вдруг осознала, что у всех ависов хороший слух. И у детей тоже…

— Вот что, — сказала она, от смущения гораздо грубее, чем хотелось бы. — Быстро собирайтесь. Мы уходим.

— Арнис! — Таен переступил порог и бросил сестре мешок. — Еду возьмите.

Девушка послушно раскрыла мешок, ссыпала в него булки-полумесяцы. Таен, тем временем, достал из-за очага ещё один холщевый мешок. В нем оказались сушёные фрукты. Затем принёс из своей спальни большую кожаную сумку с ремнём через плечо. Туда и побросали продукты да несколько пустых фляжек.

Прислушались. Топот раздавался всё ближе. Швили приближались.

— Времени нет, — простонала Арнис отчаянно.

Таен схватил её за руку. Посмотрел в глаза. Сказал проникновенно:

— Всё хорошо, сестрёнка. Вы успеете. Сможете.

Кажется, его слова успокоили девушку. Она кивнула.

— Плащ не забудь, — сказал Таен с улыбкой.

Позади гнезда, за поясом из фруктовых деревьев, начинался овраг. По нему и уходили из Плавучих Садов дети с Арнис. Бежали долго, по молчаливому указанию проводницы сворачивая в овражьи ответвления. Иногда они замирали, спрятавшись под серый маскировочный плащ Арнис, когда казалось, что по верху кто-то идёт. Затем опять срывались с места, чтобы продолжить гонку.

В какой-то момент Юлька отстала. Арнис подсадила девочку себе на спину и дальше бежала уже с ней.

— Наверх! — скомандовала девушка, и близнецы, отчаянно цепляясь за выступающие корни, карабкались вверх по склону. Потом помогли выбраться Юльке. Последней из оврага выскользнула Арнис.

— Где мы? — спросила Юлька.

Вокруг шуршали деревья. Сквозь переплетение ветвей лиственных гигантов проступало чёрное небо с ярким пятном луны. Овраг, из которого выбрались беглецы, вреза́лся глубоко в густой старый лес.

Арнис уселась под коряжистым деревом, вытряхнула содержимое сумки и деловито принялась раскладывать его на четыре кучки. Она вела себя так, словно им не надо было убегать от преследования. Недоверчиво поглядывая вокруг, Алёша спросил:

— А что, сюда эти швили Гельсэра не доберутся?

При имени Колдуна Арнис дёрнулась и посмотрела на мальчика, сузив глаза. Но ответила:

— Это, смотря, на чьей стороне Расана.

— А кто это?

— Колдунья из этого леса. Живёт отшельницей, ни с кем не общается, в Садах не появляется. О чем думает, и какие делишки замышляет, известно только ей. Теперь понятно?

— Она тоже авис? — спросила Юлька.

— Вы не слышали, что я сказала? Она колдунья. Значит, магирг. И вообще, вместо того, чтобы задавать глупые вопросы, лучше бы помогли и разложили всё это на одинаковые кучи. Имейте в виду, каждый из вас понесёт свою часть.

Дети расселись перед ней и потянулись к продуктам.

Повертев в руках маленькую фляжку, Алёна разочарованно заметила:

— Пустая.

— Воду всегда можно набрать по дороге, — наставительно сказала Арнис

— Понятно. По-моему, тут где-то есть ручей, я сбегаю туда.

— О, и сюда набери тоже, — обрадовано попросил Алёшка и достал из своего рюкзачка пластиковую бутылку. Алёнка вспомнила, что в её рюкзаке лежит такая же. Надо и её не забыть наполнить.

Четыре фляги на кожаных ремешках Алёна повесила себе на шею и углубилась в лес.

И сразу же её обволокла странная, почти осязаемая тишина. Алёна поёжилась. Боялась она не леса, а того, что могло проникнуть в него снаружи, со стороны лугов, где остались Плавучие Сады. А вот лес казался ей добродушным великаном, наблюдающим за незваной гостьей с ласковой улыбкой. И почему-то сразу поверилось, что никакие враги сюда не придут.

Искать ручей Алёна доверила своей интуиции. У неё всегда хорошо получалось не только предчувствовать беду, но и находить нужные вещи. Так получилось и с водой. Алёна шла наугад и через несколько минут увидела ручей. Он был поменьше того, в котором она купалась с Юлькой в лесу у перехода, но тоже полноводный.

Алёнка сняла с шеи одну из фляжек и потянулась к воде.

И тут она заметила змею. Небольшая юркая змейка струилась в течении ручья, почти сливаясь с водой. Вот она замерла как раз напротив Алёны и подняла серебристую головку. Два немигающих жёлтых глаза уставились на человека. Затем змея развернулась и заскользила поперёк течения, прямо к девочке.

— А-а-а! — завопила Алёнка и швырнула в рептилию флягу. Сосуд шлёпнулся в воду, обдав змею, а заодно и Алёну дождём брызг.

Змея же скрылась с глаз.

Девочка вздохнула и перевела взгляд на ручей. Плохо, флягу унесло. Придётся отчитываться перед Арнис.

— Нехорошо обижать тех, кто не причинял тебе зла.

Вздрогнув, Алёна подняла голову и ойкнула: на противоположном берегу стояла женщина. Немолодая, скорее старушка, в длинном зеленом платье и сером плаще с широким капюшоном, из-под которого выглядывала седая коса. Доброе лицо, лучащееся смеховыми морщинками, улыбалось большим ртом. Держалась женщина величественно, уверенно — ни дать, ни взять хозяйка здешних мест.

— Испугалась? — участливо поинтересовалась она.

Алёнка лишь кивнула, не отводя расширенных глаз от старушки.

— Змее стало любопытно, кто это пожаловал в гости, — меж тем продолжала лесная женщина. — Лес Расаны обходят, Расане не верят. — Она склонила голову на бок. — Лес и Расана не часто видят гостей, но они им всегда рады. Не тебя ли это зовут, дитя?

Действительно, со стороны оврага несколько раз отчётливо донеслось её имя.

— Иди к ним, — сказала женщина.

Алёна подчинилась. Уже на подходе к стоянке она столкнулась с братом.

— Алёнка! — воскликнул тот. — Мы услышали твой крик и… Арнис! Юлька! Идите сюда! Алё здесь.

— Тут в ручьях плавают змеи, — прошептала девочка.

Подошли Арнис и Юля. Алёна покраснела, вспомнив, что так и не нашла флягу.

— Ты кричал, — сказала Арнис. — Что случилось?

Алёна рассказала им всё: и про змею, и про лесную женщину.

— Как ты думаешь, это и была Расана? — спросила она напоследок.

— Она самая, — смеясь, ответили ей из леса.

Появившаяся среди деревьев женщина безошибочно подошла к Алёне. Сейчас, вблизи, девочка обратила внимание, что Расана очень высокая. Людей такого роста Алёне не приходилось встречать даже в мире, где она выросла.

— Кажется, это обронила ты, дитя, — сказала Расана, протягивая девочке фляжку. Судя по тяжести, сосуд был полон. — Может, познакомишь меня со своими спутниками? — спросила она, скользя взглядом от одного пришельца к другому, особенно задержав его на Юльке.

Алёна оробела. Лёгкая фляга почему-то жгла ладонь, хотя и не была горячей.

— Это Арнис. Она из Плавучих Садов. А это мой брат Алё и моя сестра Юля. Кстати, я тоже Алё, — проговорила девочка и открыла флягу.

Оттуда пахнуло фруктовым ароматом. Странная жидкость оказалась янтарного цвета.

— Что это? — растерянно спросила Алёна, поднимая глаза на незнакомку.

— Это мой вам подарок, — весело отозвалась та. — Если ты доверишь мне остальные сосуды, то нектар будет и у твоих спутников. Дитя Плавучих Садов, ты же знаешь, что такое нектар?

— Знаю, — ответила Арнис, настороженно глядя на старушку. — Это легендарный напиток, дающий силу и бодрость пьющему его, причём одного глотка хватает надолго. Это известно всем. Однако готовить нектар могли только древние магирги. Значит, и ты знаешь этот секрет, Расана?

— Знать и уметь — совсем разные вещи, не так ли? — непонятно ответила Расана. — Думаю, сидеть посреди леса и гадать, рискнут ли швили прибежать за этими милыми ребятами, ничуть не лучше, чем, если вы зайдёте в мой дом.

Путники согласились, и даже Арнис, перестав подозрительно поглядывать на колдунью, послушно последовала за хозяйкой. А Расана повела их в чащу леса.

Откуда-то сбоку вильнула и бросилась под ноги почти неприметная тропинка; она петляла у деревьев и разбросанных во множестве, зеленеющих мхом старых камней, сначала взбегая вверх на холм, потом стекая к его подножию на другой стороне. Там, на ровной лесной полянке, среди цветов и травы, стояла избушка. И это была нормальная, привычная, знакомая по сказкам избушка, а не круглое гнездо ависов.

Глава восьмая У Расаны

Избушка была небольшая, уютная и чистая. Бревенчатая, с маленькими сенями и двумя комнатами, по окошку в каждой. В остальном же обстановка мало чем отличалась от той, что была в домике Арнис. Такой же столик у окна, два плетёных стула, скамья, шкафчик-ниша с кухонной утварью и очаг, гостеприимно пышущий огнём.

— Добро пожаловать, гости дорогие, — приветствовала Расана, впуская путников в дом. — Не взыщите, коли что не так. Гости радуют старую хозяйку не часто…

— Неужели кто-то осмеливается ходить в Кверкус⁈ — воскликнула Арнис и тут же смутилась. — Прости, я не хотела тебя обидеть, Расана.

— Ты права, дитя Плавучих Садов, я преувеличила. Уж очень хотелось, чтобы мои слова обратились правдой. Люди обходят Кверкусский лес стороной, проклятое место обитания страшной злобной колдуньи, — слова Расаны прозвучали суховато и горько.

— И вовсе ты не страшная, — возразила Алёна.

— Но колдунья! — ледяным тоном сказала Арнис. — Ависы не верят колдунам.

— Тем более, когда эти колдуны приглашают в свой дом, — с иронией подхватила Расана. — Ты ведь и сейчас не доверяешь мне и напряжённо ждёшь, когда же ловушка захлопнется. А ты посмотри на детей: они спокойны. Доверься их интуиции.

— Пока что у меня не было возможности её проверить. Напротив, из-за этой троицы только что напали на Сады. Возможно, убито немало моих родичей.

— Не всего нам дано избежать в нашей жизни, — туманно заметила колдунья. — Дети жили в твоем доме, общались с тобой, а ты о них так ничего и не узнала.

— Зато ты знаешь слишком много, — парировала Арнис.

— Я колдунья, — с улыбкой напомнила Расана.

Арнис побледнела. Потом непримиримо спросила:

— Если ты такая хорошая колдунья, какой хочешь казаться, почему же тогда ты не помогла Садам? Твоя сила очень бы там пригодилась.

— Посмотри на меня, — тихо сказала Расана. — Я молода по меркам магиргов, но я старуха, старуха, жить которой осталось не так уж много. От моей силы, некогда могущественной, остались жалкие крохи, годные только для поддержания жизни. Будь я способна помочь Садам, вы бы не застали меня тут, впрочем, и бежать вам не пришлось бы. Думаешь, у меня сердце не разрывается от боли?

— Но… не понимаю, — растерялась Арнис. — Что с твоей силой?

— Вот так нам иногда приходится платить за жизнь другого человека. Мы отдаём свой век и свою силу за надежду видеть рядом с собой того, чья потеря для нас означает глухую тоску… Айтл говорила тебе, наверное…

Арнис мгновенно подалась вперёд, хватая Расану за руку.

— Откуда ты знаешь об Айтл?

— Знаю, — усмехнулась Расана. — Не только к тебе приходила та, которую похоронили в легендах.

— Извини, — смутилась Арнис. — Просто я на взводе.

— Похоронили в легендах? — переспросил Алёша недоуменно.

— Ты ведь так и не понял, кто такая Айтл, мальчик? — с улыбкой предположила Расана.

Алёшка мотнул головой.

— Таен сказал, что она волшебница.

— Великая, — кивнула старушка. — Самая могущественная из когда-либо живших. Только Адинсул был сильнее, но он особенный маг. Айтл приходит, когда беда, и исчезает на десятилетия. Айтл хранит этот мир, насколько это в её силах, потому что больше некому. Многие годы про неё никто ничего не слышал, и все давно решили, будто она погибла в бою с болью Валлеи — с Гельсэром. Вот почему она теперь в легендах, а не в сердцах людей.

— С ней случилась какая-то беда, — сказала Арнис задумчиво. — Она не говорила, какая. Просто появилась как-то раз, когда я была ребенком. Не знаю, почему она выбрала меня. Потом она приходила много раз. Мы подружились…

— Она приходила к разным людям, — проговорила Расана. — И ко мне тоже.

Арнис вскинула голову:

— К тебе?

— Конечно, дитя Плавучих Садов. Айтл знала, что однажды придет день великого испытания, и искала поддержки везде, где могла. Находила надёжных людей и говорила с ними. Их немного. И они хранят тайну возвращения Айтл и ждут своего времени.

Арнис покаянно опустила голову.

— А я чуть её не подвела. Когда узнала, чем грозят нам швили…

— И всё же ты здесь, — произнесла Расана. — И дети в безопасности.

— Надеюсь, оно того стоит, — вздохнула Арнис. — Я очень переживаю за Сады.

— Ой, милые, — спохватилась колдунья. — Что же это я, пригласить — пригласила, и на пороге держу. Стол уж накрыт, а умываться прошу во двор.

Во дворе и впрямь нашлось, где умыться: из почвы ударила тугая струя кристально чистой воды и расцвела фонтаном.

Освежившись, гости вернулись в дом и расселись за прямоугольным деревянным столом, близнецы и Юлька рядышком по одну сторону, на скамью, напротив — Арнис, а хозяйка села во главе стола.

— Ой, смотрите! — воскликнула Алёнка, указывая на стену позади Арнис. — Смотрите, какая картина!

Все взгляды обратились туда.

Неудивительно, что девочка заметила картину только теперь: свет от очага падал на гостей и стол, остальное помещение оставалось в лёгком полумраке.

На всю стену раскинулись причудливые джунгли. Такие, наверно, существуют лишь на другой планете, потому что нигде на Земле не встречаются синие и голубые леса. Картина бурлила полным отсутствием привычных лесных красок.

— Красиво, правда? — оживилась Расана. — Это рисовала моя дочь, Армида. Она чудесная художница.

— Тоже колдунья? — насторожённо поинтересовалась Арнис, чем вызвала плохо скрываемые смешки детей.

Расана же печально вздохнула; её глаза подозрительно заблестели.

— Она знала, что жить так не сможет, — тихо произнесла она. — Кверкус сравнивала с клеткой. Как знать, быть может, она и права. Знаете, что она сказала, уходя? «Мать, прости, но отшельничество мне не выносимо. Я хочу свободы и общения». Дорога манила Армиду гораздо сильнее, чем материнское сердце. Её не пугало, как примут её люди. Армида выше предрассудков. Да, человек с талантом живописца всегда и везде будет ко двору. Я отпустила её, не посмела удерживать молодость… И теперь не ведаю, что с дочерью, где она и жива ли моя девочка, — Расана повернула голову к окну, словно мыслями устремилась вслед за блудной дочерью. — Да, — продолжила она, отвечая на вопрос Арнис. — Армида тоже колдунья. У магиргов не может быть иначе. У неё редкий и тягостный дар: Армиде приходят видения о прошлом, будущем, настоящем… Эту картину она дорисовала за несколько дней до ухода. Это Лазурный Лес, если ты знаешь о нем, Арнис.

— Я никогда его не видела, — покачала головой ави́са. — Лазурный Лес расположен далеко, за Драконовыми горами. Я никогда там не была.

— Армида тоже. Она увидела Лазурный лес в одном из своих озарений. Тогда-то её и повлекло в путь. Могу я вас попросить, дети мои? Если случится вам увидеть мою Армиду, скажите девочке, что я скучаю по ней и жду…

— Обязательно, — заверила Арнис, в то время как близнецы и Юля промолчали под впечатлением от рассказа.

— Ой, а что же вы не кушаете? — спохватившись, воскликнула старушка. — Ешьте, гости дорогие.

Дважды просить не пришлось, ведь спешно бежавшие из Садов путники так и не успели поужинать.

Расана угощала гостей вкусным грибным супом и разными лесными ягодами. Среди ягод близнецы уверенно опознали только малину.

Ужин прошел в молчании, и только под конец сытая уже Юлька задала хозяйке вопрос:

— А почему ависы тебя боятся?

Арнис поперхнулась и пнула девочку под столом.

— Помолчи, а?

— Отчего же, — с улыбкой обратилась к ней Расана. — Очень правильный вопрос, и девочку можно только похвалить за её любознательность и наблюдательность. Не волнуйся, дитя, просто это тема является неловкой для обоих народов. Издревле естественным ремеслом Высокого народа была магия и колдовство, магиргам природа открыла немало своих секретов. Это сейчас нас осталось единицы и народом магиргов уже не назовёшь, но в прежние времена мы заселяли всю Валлею. По иронии этой самой природы другие дети нашего мира, увы, оказались не в состоянии овладеть колдовскими умениями.

— Только безумцы вроде магиргов могут заниматься подобным ремеслом, — презрительно вставила Арнис. — Нормальные жители Валлеи избегают колдовства.

— Правильно, — сказала Расана. — Ависы, как, впрочем, и другие народы, сторонятся всего, чего не понимают и боятся. Им не постичь, как колдуны добиваются того или иного, поэтому проще объявить их опасными безумцами и избегать, ненавидя.

— Мы вовсе не ненавидим магиргов, — чуть покраснев и стушевавшись, отозвалась Арнис.

— Вот и славно, — обрадовалась Расана, и больше они об этом не заговаривали.

Вопреки робким протестам старушки, гости сами убрали со стола и помыли за собой посуду.

— Мы у тебя долго не задержимся, — предупредила Арнис. — Нам бы только переждать облаву на Сады, потом мы вернёмся домой.

— Нельзя вам в Сады, — возразила Расана.

Арнис нахмурилась.

— Это ещё почему?

— Скажи, дитя Плавучих Садов, что говорила тебе Айтл? Что будет с этими детьми?

— Она просила, чтобы они пожили у меня… пока она не вернётся и не заберёт их.

— А дальше?

— Не знаю. Айтл собиралась их куда-то увести. По-нормальному, им надо в Диаму. Всех детей с той стороны всегда отправляли к Владыкам ависов. Может, и их тоже…

— Но?

Арнис помедлила.

— Только за такими детьми никогда не охотился Колдун.

Расана тоже помедлила. Что-то обдумала. И сказала:

— Дети с той стороны. Чаще всего дети. Были и взрослые. Но их было мало. Может, вообще всего один. Они попадали в Валлею через свою гору, которую они называют Кольцо. А вот обратно вернуться не могли. Поскольку такое случалось нередко, Владыка ависов много сотен лет назад придумал указ. В те дни, когда переход открывается, у него должны находиться те, кто встретит и поможет. Обычно это мауры.

— Почему всегда дети? — спросила Арнис. — Взрослым сложнее пройти переход?

— Взрослые осмотрительнее, осторожнее. Они не полезут на гору, с которой можно упасть. А дети… им интересно. И они бесстрашны.

— Мы вот случайно сюда попали, — сказал Алёшка. — У Юльки унесло панамку. Юлька побежала за панамкой, мы за Юлькой. А Кольцо вдруг пропало.

— Когда это было? Вы давно в Валлее? — спросила Расана.

— Не-е. Мы тут совсем недавно. Когда это было? — Алёшка обернулся к сестре за поддержкой. — Вчера?

Алёна кивнула.

— Мы тут вторую ночь.

Расана нахмурилась.

— Не может быть, — сказала она.

— Но это так! Мы в Валлее чуть больше суток! — горячо подтвердил Алёша.

— Расана, — позвала Арнис. — Что не так?

— Переход открывается через восемьдесят восемь дней, — задумчиво произнесла Расана. — Потом через два дня. И потом спустя сто одиннадцать. И так по кругу. Это закон перехода. Всегда только так. Ни вчера, ни позавчера переход открыться не мог. Он уже открывался дней тридцать назад и теперь должен был открыться…

— Через восемьдесят. Знаем, Айтл говорила, — перебил её Алёшка. — Но это правда. Мы прошли через Кольцо вчера днём.

Расана растерянно покачала головой.

— Странно это, — произнесла она. — Переход нарушил свой цикл. Такого ещё не было.

— И что теперь? — забеспокоился Алёшка. — Оно теперь откроется в какое-то другое время? Не через восемьдесят дней? А как же нам теперь узнать, когда возвращаться домой?

Расана озадаченно, по-старчески моргнула.

— Ты разве не знаешь, мальчик?

— Не знаю что? — спросил Алёшка.

А у Алёнки вдруг холодок пробежал по спине. Предчувствие непоправимого…

— Из Валлеи нельзя уйти, — произнесла Расана. — Переход пропускает только в одну сторону. Поэтому никто — вообще никто — не смог вернуться в ваш мир.

Глава девятая Развилка

Ночью близнецы долго не могли уснуть.

Расана уложила их на одной из двух кроватей в дальней комнате.

— Тут когда-то спала Армида, — сокрушенно сказала она тогда. — Вот, всё ждет кроватка свою хозяйку и не дождется.

Кровать была удобная, одеяло — теплым и мягким. Лесные звуки за бревенчатыми стенами убаюкивали. Но то, что не давало детям спать, было слишком страшным.

Намеки на свою участь они слышали и раньше. Но окончательно всё стало ясно только теперь. После слов Расаны.

Они никогда не вернутся домой. Они застряли в Валлее навсегда.

— Айтл обманула, да? — шептала Алёнка брату на ухо. — Чтобы мы не волновались?

— Она обещала, что мы вернёмся, — зло отозвался Алёшка. — Она сказала, что мы вернемся домой.

Он сердился. На себя, за свою наивность и доверчивость. На взрослых, которые скрывают важные вещи и всё решают за детей за их спинами. На коварное Кольцо, которое, оказывается, не должно было открывать проход в чужой мир, но открыло. И, наконец, на злую судьбу, оторвавшую детей от родного дома и привычного мира.

От мамы.

— Что теперь будет, Алё? — тихо спрашивала Алёнка, но ответа не было. Ответ, похоже, знала только загадочная Великая Волшебница, удивительная львица Айтл. Но Айтл исчезла, ушла, оставив обещание. Обещание вернуться.

А было ли это обещание более правдивым, чем другое ее обещание — будто Кольцо выпустит их домой?

Близнецы слышали, как продолжали разговаривать в передней комнате Расана и Арнис. Они решали, как поступить дальше. Арнис рвалась обратно в Плавучие Сады. Конечно, когда оттуда уйдут швили. Расана советовала им остаться в Кверкусе, Волшебном Лесу старой Колдуньи.

Близнецы же хотели домой. Но это было невозможно.

— Дождитесь Айтл, — уговаривала старушка. — Она найдет вас тут. И безопаснее вам будет в Кверкусе.

— И сколько нам ждать? — не сдавалась Арнис. — А там у меня дом, работа, хозяйство…

— И верная смерть. Твоей семьи и этих детей.

— Швили ведь уйдут.

— Они кого-нибудь оставят. Колдун знает, что дети где-то неподалеку. Он будет их искать. Раз за разом.

— Но зачем они ему? — не понимала Арнис. — Зачем ему дети с той стороны?

— Насколько я знаю, дети с той стороны Колдуна никогда не интересовали. Других — да. Колдуны всякие есть. Но не он.

— Тогда почему вдруг он передумал?

— Хотела бы я знать… И помочь, защитить… Как же я сейчас жалею, что у меня нет моей былой силы!

— Интересно, кого спасала Расана? — произнесла Алёна тихонько в темноте спальной комнаты. — Страшно, наверное, лишиться своей силы.

— И долголетия, — добавил Алёша. — Она ведь должна была быть молодой.

Впрочем, ему было все равно. Он думал только о себе и сестрах. О том, как им теперь жить в чужом мире.

Он чувствовал себя обманутым.

…А на утро мальчик проснулся с новой и ясной мыслью.

Мысль была такая логичная и очевидная, что Алёшка удивился, как это она не пришла ему в голову еще вчера, во время разговора с Расаной.

Поэтому он растормошил Алёнку и, пока она заспанно протирала глаза, выпалил:

— Если переход не работает в сторону нашего мира, то как там одиннадцать лет назад оказались мы⁈

Алёна опустила руки и уставилась на брата. По мере того как до нее доходил смысл и открывающиеся перспективы, ее лицо озаряла радостная улыбка.

— Алёшка! Это же… значит… Надо сказать Расане и…

— Нет, — жестко отрезал брат. — Алёна. Они все уверены, будто попасть к нам нельзя. И что мы вообще появились на свет там, на Земле. Они собираются отправить нас в какую-то Диаму, в здешний детский дом или куда они там девают детей из нашего мира.

— Так давай скажем, что наши родители где-то здесь, пусть найдут их…

— Алёнка, не глупи. Никто нам помогать не будет. Арнис вон вообще хотела сдать нас Гельсэру и его швилям. До перехода восемьдесят дней. Кто знает, что они с нами могут сделать за это время. А мы должны держаться у Кольца. И… вдруг оно все-таки откроется раньше?

— Алё, — тихо сказала Алёна, глядя на брата с грустью. — Ты не хочешь найти маму и папу?

— У нас уже есть и мама и папа, — отрезал брат. — И есть Юлька, которую мы обязаны вернуть домой. А всем этим взрослым я больше не верю.

Утро постучалось в окна теплыми лучами и щебетом птиц. Приветливо шумел залитый солнцем лес. Другой, в синих красках, словно вторил ему с холста.

— Арнис, не хочу причинять тебе боль, став дурной вестницей, но вернуться домой ты уже не сможешь.

— Расана, почему?

— Кверкус говорит, что Плавучие Сады спалили.

Девушка-авис опускается на лавку, словно подкошенная. В глазах — ужас и тревога.

— Таен… что с ним⁈

— Этого я не ведаю.

Взгляд Арнис вспыхивает злостью и решимостью.

— Ненавижу! Я их всех ненавижу! Где дети?

— Дитя, мне очень жаль…

— Жаль? — зло закричала Арнис. — Помнишь, мои вчерашние слова? Я сказала: я надеюсь, что они того стоят. Ты не ответила. А что скажешь теперь, колдунья? Достойны ли они такой цены?

Расана ответила не сразу. Села на подвернувшийся стул, тяжело, придерживаясь за его спинку. И словно сразу постарела еще на десяток лет. На её лице отобразились бесконечная усталость и тоска. Расана провела рукой по глазам, словно хотела всё это стереть, а потом произнесла:

— Когда-то я считала, что нет ничего дороже волшебной силы. Казалось, вот я, великая, могущественная. Я одна куда важнее всех людей вместе взятых. А потом пришел один человек. И оказалось, что вся моя сила ничто по сравнению с одной-единственной человеческой жизнью. Той, которую тебе надо спасти.

— И что случилось?

— У меня больше нет былого могущества, — просто сказала Расана.

— А… тот человек?

— О! Он прожил еще немало лет. Для своего вида, конечно.

— И где он теперь? — спросила Арнис. Хотя хотела задать совсем другой вопрос. «Почему этот человек оставил тебя совсем одну в дремучем лесу?»

— К сожалению, судьба все-таки его настигла, — глухо отозвалась Расана. — А мне больше нечего было отдать ей взамен.

Арнис опустила глаза. Гнев в её груди угас. Ей больше не хотелось искать виноватых или назначать цену своей боли.

Ведь есть та, которая отдала гораздо больше.

И эти потери, эти схожие переживания словно примирили девушку-ави́су из Плавучих Садов и колдунью-отшельницу из Кверкуса.

— Дети, — сказала Арнис уже спокойным голосом. — Надо бы их позвать. Уже пора завтракать. Хватит соням спать.

Арнис заглянула во вторую комнату, но та оказалась пуста. Стояли только две аккуратно заправленные кровати, да хлопало ставнями открытое окно.

Одежды и рюкзачков тоже не было.

Дети пропали.

* * *

Озеро пылало.

Языки пламени взмывали к небу, обращая в пепел чудесные знаменитые цветы Плавучих Садов.

— Вот мы и увидели Тихое озеро при свете дня, — сумрачно сказал Алёшка.

Юля плакала.

Дети стояли на дороге, той самой, по которой они приехали в Сады на спине Айтл. Несколько минут назад они выбрались из оврага за домиком Арнис и Таена, убедились, что никого на дороге нет, и побежали. Пробежали мимо почерневших, еще дымящихся фруктовых деревьев. Мимо того, что осталось от домика-гнезда. По еще вчера такой живой и красивой улице.

Пока не добежали до озера.

Вот тут они и не выдержали.

— Сволочи, — выкрикнула Алёна. — Гады!

Алёшка прижал к себе спиной хныкающую Юльку.

— И это не первое селение, — напомнил он. — Они жгут всё подряд. Из-за нас.

— Но почему? — воскликнула Алёна. — Что мы им сделали?

«И как нам теперь смотреть в глаза Арнис?»

Дети хорошо помнили ее слова.

«Ненавижу».

Что ж, её можно понять. Именно они, троица пришельцев, причина гибели всего, что ей было дорого.

После тех слов Арнис, сказанных Расане после всплеска бессильной ярости, близнецы быстро схватили свои рюкзаки, Юльку и выскользнули из избушки в окно.

А находить дорогу, даже из лесной чащи, они умели.

Алёна дернула плечом, поправляя лямку рюкзака.

Сказала:

— Пойдем.

Дети больше не смотрели на умирающие плавучие сады Тихого озера.

Они пошли прочь по дороге.

* * *

Алёна чувствовала себя виноватой, и не только за беды, которые принесло Валлее их появление. Ей казалось неправильным, что они сбежали из домика Расаны, не попрощавшись, тайком. Расана была хорошей и так гостеприимно их встретила. Даже предложила пожить у неё и дальше. Но с братом она этим чувством не делилась. Слишком мелким оно казалось на фоне прочих неприятностей. Вот за те, прочие неприятности, действительно должно быть стыдно. Хотя вот как раз их сами дети не совершали.

Юля уже не плакала. Она бодро шагала рядом со старшими и крутила головой по сторонам. Песочная дорога струилась вперёд, к далекому горизонту, с двух сторон расстилались волнистые луга. Солнце всё больше скатывалось к земле, вытягивая тени ребят.

— А можно мне ещё соку? — попросила Юлька.

Алёнка протянула ей пластиковую бутылку с янтарным напитком Расаны. Нектаром, который так хорошо одним глотком утолял и голод, и жажду. Впрочем, с первым справлялись и булки, но их решили беречь. Там, в избушке, путники успели поделить еду на три части, и доля детей лежала сейчас в рюкзаках близнецов. От Расаны был только нектар, его заботливая старушка, как обещала, отдала гостям ещё вчера вечером. А вот еда у ребят оказалась только та, которую взяли в Садах.

Юлька шла налегке, у неё рюкзачка не было.

— Надо бы и ей сумку какую-нибудь, — вздохнула Алёна.

— Ничего, мы же всё равно все вместе, — отозвался брат. — У нас пусть берет.

Алёне почему-то казалось, что своя сумка Юльке всё же нужна. Но ничего не сказала.

Куда больше детей волновало, долго ли им ещё идти. От леска с синими обезьянами они путешествовали на спине львицы, и о расстоянии до Кольца имели смутное представление. Знали только, что идти надо по дороге, пока та не превратится в узкую тропку и не юркнет в маленький лес.

Но никакие леса им пока не попадались.

А потом и вовсе случилось неожиданное.

Дорога разделилась.

Дети стояли перед развилкой в полной растерянности. Обе новые дороги выглядели одинаково, как сами близнецы, только вели в разные стороны, теряясь в лугах.

— Что скажете? — произнес мальчик, вглядываясь вдаль. — По какой пойдем?

Алёна, которая легко находила направление и нужные вещи, вдруг впервые поняла, что не чувствует правильного ответа. Словно ее одинаково тянуло в обе стороны. Или она сама не могла решить, какой дорогой ей хочется пройти больше.

— Направо пойдешь, себя потеряешь, налево — коня, — продекламировал Алёшка. — Ну? Девочки?

— Как в сказке, — обрадовалась Юлька. — Мы в сказке!

— Мы уже давно в сказке, — проворчал мальчик. — В страшной.

У Алёны вдруг закружилась голова. Почему-то ей стало страшно делать выбор. Было ощущение, будто выбирать приходится не путь, каким двигаться дальше, а саму судьбу.

«Себя потеряешь»…

— А коня у нас нет! — известила Юлька.

— Точно, — усмехнулся брат. — Значит, налево нам не страшно.

— Налево? — Алёна посмотрела в сторону левой дороги. И вдруг ее отпустило.

Левая. Хорошо.

Судьба решилась.

И никто из них не вспомнил, что в сказке было наоборот. Коня теряли на правой дороге, а на левой — себя…

Глава десятая «Последний единорог»

Когда солнце совсем опустилось к земле, стали появляться первые деревья. Дети обрадовались: значит, скоро лесок. Значит, идут правильно. Луга тоже изменились. Теперь их усыпали колокольчики — множество сине-голубых цветов. А ещё луга сделались ровными, без бугорков и холмов. Будто футбольное поле.

А потом быстро стемнело. Выкатилась на небо яркая луна. Она залила поверхность земли призрачным белым светом, обрисовав корявые черные тени редких неряшливых кустов вдоль дороги.

На темных сводах оживали небесные города, а вместе с ними также зажигались свои огоньки на земле, словно небо отразилось в траве. И эти земные звезды были бледнее и постоянно двигались. Те, что приближались к людям, принимали вид прекраснейших лошадей, светящихся, белых, у каждой из которых выше глаз мерцал витой заострённый рог.

Дети замерли.

Это было чудесное зрелище. Единороги почти парили над травами, словно были созданы из тумана. И их было великое множество, однако ни один из них не пересёк дорогу, не приблизился к детям достаточно близко, чтобы можно было его коснуться. Они казались скорее тенями, призраками ночи, чем живыми созданиями из крови и плоти.

И тут непонятное волнение охватило единорогов: они разом, словно по команде, замерли, а затем взбудораженные, вспугнутые, всей массой понеслись вдаль.

Над колокольчиковым лугом простёрлась дугообразная тень; она заслонила черное небо, питающую призраков луну. Единороги закричали, и этот многократно отражённый от невидимых границ луга нечеловеческий вопль отчаяния ударил по нервам детей.

Единороги и Тень исчезли, словно их не было. Дети остались в пространстве совсем одни.

— Юль, ты чего? — спросил, наклонившись к сестре, Алёша.

— Лошадок… жалко, — всхлипнула девочка, размазывая по щекам слезы. — Они же хорошие. А злой дядя их похитил!

— Злой дядя? — переспросил мальчик. — Какой злой дядя?

— Тень, — тихо произнесла Алёна. — Там была тень.

— Колдун?

Алёна опустилась на песок. Неясная тревога, возникшая вместе с тенью, уходила, но ей всё равно было не по себе. И накатила усталость.

— Давайте заночуем здесь, — предложила девочка.

Алёша огляделся.

— Здесь? Но тут негде.

— И дальше будет так же. Неизвестно, сколько ещё идти. А мы устали. И Юле давно пора спать.

Спать на земле никому не хотелось.

Близнецы нарвали травы и наломали веток с куста. Получилась неплохая кровать, а рюкзаки заменили подушки. Уложив Юльку по центру, дети прижались друг к другу и заснули.

…Алёна не поняла, что её разбудило. Вокруг было тихо. В воздухе разлилась предрассветная серость. Уткнувшись в шею сестры, мирно сопела Юлька. Алёшка тоже спал, завернувшись в свою половину одеяла как в кокон.

Одеяло…

У них не было никакого одеяла. Алёна осторожно отодвинулась от сестры, откинула зелёную шерстяную ткань, которой были укрыты все трое, и медленно, подтянув ноги, села. Осмотрелась.

Они по-прежнему находились рядом с дорогой, на колокольчиковом лугу. Трава отсырела от росы, и воздух ощутимо похолодел, но больше ничего не поменялось.

Кроме одного.

В нескольких шагах от детей, укрывшись в такое же одеяло, спала… Арнис.

* * *

— Ну, что, так и будем молчать? Вы хоть поняли, что поступили неправильно?

Арнис стояла перед ними, уперев руки в бока. Она выглядела грозной, но на самом деле не сердилась. Наоборот, она радовалась, что дети нашлись и не надо искать их по всей Валлее.

— Зачем ты за нами пошла? — хмуро спросил Алёшка. Они с сёстрами сидели на зелёном одеяле, прижавшись друг к другу. — Ты же нас… ненавидишь.

Арнис изумилась.

— С чего вы взяли?

— Слышали. И решили, что лучше так… сами… вернёмся к Кольцу. А потом домой.

— Слышали они, — проворчала Арнис. — Да не то. Я вообще-то про Колдуна говорила. И про эту нечисть, его прихвостней, швилей.

— Но ведь это всё из-за нас, — подала голос и Алёнка.

— Ой, да Колдун давно уже зарится на Валлею. И всё время что-то делает мерзкое. Не из-за вас, так ещё что-нибудь бы придумал.

Дети угрюмо промолчали.

— Так, хватит рассиживаться. Встаём, завтракаем и вперёд.

— Куда? — мрачно спросил Алёша. — К Расане?

— Нет. Отсюда уже проще идти сразу в Диаму, не делая крюк до Кверкуса.

— Мы не пойдём в Диаму, — возразила Алёна, обхватив себя руками. — Мы домой хотим.

— И как вы собрались туда попасть?

— Мы подождём, пока Кольцо откроется.

Арнис тяжело вздохнула и опустилась на краешек одеяла рядом с детьми. Сцепила руки над согнутыми коленями.

— Не откроется оно. Вернее, откроется, но только из вашего мира в наш. Отсюда нет пути назад.

— Да, вы так говорили, — сказал Алёша. — Но мы уверены, что путь назад есть. И Айтл обещала, что вернёт нас домой.

— Значит, вы твердо решили идти к переходу? — уточнила Арнис и посмотрела прямо на мальчика. Тот кивнул. — Тогда почему вы свернули на дорогу к Единорожьей долине?

Дети напряглись.

— Мы свернули не туда? — переспросил Алёша.

— Конечно. Видели развилку? К переходу ведёт правая дорога.

А вот это оказалось неприятным сюрпризом. С направлением все-таки ошиблись.

— А как ты нас тогда нашла? — удивилась Алёна.

— Ну, я же не знала, что вы к переходу собрались. Я просто шла по следам. На этих дорогах редко кто ходит, только ваши и были.

Арнис в любом случае должна была пройти через сгоревшие Сады, подумалось Алёшке. То, что она там видела, могло разбить ей сердце. Но она здесь, пришла за ними. И даже не винит за гибель родного селения. И ему очень хотелось спросить её, узнать, но он не решался.

Спросила Алёна.

— Арнис. А твой брат… он… что с ним?

Взгляд Арнис потух. Она посмотрела куда-то вдаль, а пальцы её впились друг в друга.

Наконец, она произнесла.

— В Садах никого не было. Вообще. Так что…

«Он жив, но где, неизвестно», — продолжили её мысль близнецы.

Алёне стало жутко. Она уже один раз испытала, каково это, потерять брата. И знала, как это страшно. И больше такого испытать не хотелось бы. Но Алёшку ей быстро вернули, а Арнис теперь будет долго мучиться, не зная, что с Таеном.

— Тогда почему ты пошла за нами? — напрямик спросил Алёша. — Почему ты стала искать нас, а не его?

Арнис вдруг бодро вскочила на ноги и своим грозным голосом заявила:

— Потому что вы несмышлёные дети,вот почему. А ну хватит хандрить, и собираемся в путь.

— В Диаму? — кисло уточнил Алёшка.

— Разумеется.

В путь отправились после завтрака. Арнис основательно подготовилась к путешествию. У неё с собой оказались четыре одеяла, явно собранных Расаной, фляжки с нектаром и полная сумка разной еды. И даже дополнительная сумка специально для Юльки. Так что теперь девочка гордо несла свою часть поклажи. Разумеется, самую маленькую и лёгкую.

— Ты что-то говорила о единорогах, — напомнил Алёшка, когда путники покидали колокольчиковый луг. — Они тут водятся?

Арнис беспечно усмехнулась.

— Есть такая легенда, будто тут раньше водились единороги. Буйные звери. По легенде, ависы пытались их приручить, но единороги были слишком вольные существа, чтобы подчиняться. Эта долина была их домом. Видели, какая она ровная, ни бугорка, ни ямки? А потом они вдруг исчезли. Неизвестно почему. В общем, такая вот легенда.

По тону Арнис дети поняли, что в единорогов она не верит. Иначе вела бы себя насторожённо, с опаской, как при любой встрече с волшебством. Но долина её не пугала, и ночевала Арнис там, где ещё совсем недавно бегали призрачные единороги, совершенно спокойно.

И дети не стали пугать девушку. Тем более, что Единорожья долина осталась далеко позади.

К обеду они добрались до первого поселения. Оно походило на Плавучие Сады — те же круглые, больше похожие на гнёзда, белые дома и высаженные по окружности кусты-заборы — только было куда больше и располагалось среди холмов.

На одном таком холме стояло особенное гнездо. Оно было огромным, как несколько обычных домов, и с разноцветными стенами.

И двор у этого гнёзда-великана был огромным. В нем помещались несколько столов со скамьями, и даже печка. Близнецам всё это так напомнило городские уличные кафе из родного мира, что они вновь ощутили тоску по дому.

— Вот тут мы и переночуем, — сказала Арнис и направилась к «кафе».

Разноцветный дом оказался чем-то вроде гостиницы.

— Последний единорог, — произнесла девушка, и все поняли, что это название «гостиницы».

— Это из-за долины единорогов? — уточнил Алёша.

— Лошадка! — завопила Юлька. — Смотрите! Вон там!

Слева от входа росло тонкое кудрявое деревце. Зато справа путешественники увидели единорога.

Конечно же, это был не настоящий живой единорог и не призрак из тех, что дети видели в долине. Этого единорога вырубили из материала, похожего на белый мрамор.

— Та-ак, — сказала Арнис сурово. — Кажется, кое с кем придётся поговорить… серьезно.

— А он из чего? — спросил Алёша, прикоснувшись ладонью к гладкой, словно отполированной поверхности скульптуры, как вдруг…

— Н’е трожь! — прогремело из недр гостиницы, что-то (или кто-то) вихрем вынеслось во двор, а когда напуганный Алёшка моментально отпрянул от статуи, так же быстро унеслось обратно.

Повисла тишина.

— Что это было? — среди всеобщего молчания спросила Алёна.

— Подождите, сейчас вернётся, — пообещала Арнис.

— Что это за тип? — Алёша поёжился. — Серьезный дядя.

— Это и есть хозяин путничьего гнёзда, — пояснила Арнис. — На самом деле добродушный человек. Однако, строг до всего, что касается дорогих ему вещей.

Не прошло и минуты, как «добродушный человек» вновь явился перед пришельцами.

— Ой! — сказала Юлька и протёрла глаза: хозяином «гостиницы» оказалось забавное существо, похожее на гигантского хомяка с пепельной шерстью и забавными оттопыренными ушками. Существо радостно улыбалось зубастым ртом и заискивающе суетилось перед путниками. На щекастом личике горели живые темно-карие глаза.

— Добро пожаловать! Рад, безм’ерно рад, что такие дорогие гост’и почт’или вн’иманийем моё столь скромное завед’ение. Только у нас на вс’ей В’илокской дорог’е вы найд’ете настоящий домашний уйют, вкусную сытную йеду и самыйе н’изкие цены…

— Рипопо! — перебила его Арнис. — Ты узнал меня?

Хомяк замолк на полуслове, щурясь и разглядывая девушку, потом, видимо, для пущего впечатления, ударил себя по лбу и воскликнул:

— Как же, как же! Плавуч’ие Сады, скупка пр’екрасных цветов для украшенийя комнат постояльцев… Арн’ис, кажется? Помн’ю, помн’ю. Твойи цв’еты, н’есравн’енная Арн’ис, год могут простойять и н’е в’янут. Вот что знач’ит настоящее искусство ав’исов, вёл’иких цен’ителей пр’екрасного! Для вас — самыйе лучшийе комнаты. Цауп! Цаин! Ацаре! О, это мойи сыновья. Пр’иготовьте лучшийе комнаты для поч’етных гост’ей! Да потороп’итесь!

— Хватило бы и одного, — заметила Арнис.

А вертлявый хозяин путничьего гнёзда уже подхватил её и стоявшую рядом с девушкой Алёну под локти, кивнув одновременно Алёше и Юле, приглашая следовать за ними, и увлек их за собой через порог гнёзда-гостиницы.

— О! У нас вы, дорог’ие гост’и, найд’ете поист’ине зам’ечательные комнаты! — расписывал Рипопо, бодро ведя гостей по узкому коридорчику между длинными, плетёными из веток стенами. — Вы н’е смотр’ите, что «Посл’едний ед’инорог» стар, ещё мой д’ед выстроил это вёл’иколепное здание. Путничье гн’ездо кр’епко и н’есокрушимо, как сотня мауров, а внутр’и вы найд’ете самыйе соврем’енные удобства. У нас йесть комнаты, удобныйе и на любой вкус. Прийедут маг’ирги — для н’их найд’ется пом’ещение по росту. Ншуны, мауры, тальпы, шв’или — кто к чему пр’ивык. А для ав’исов, этих пр’екрасных цен’ителей роскоши и красоты — крас’ивые роскошные покойи! — он остановился и толкнул выкрашенную в розовое дверь. — Вот! Каково?

Дети разинули рты, и было, от чего: потолок, стены и пол пестрели ярким буйством самых неожиданных красок. Форма комнаты тоже изумляла, не круглая и не прямоугольная, а словно отрезанный кусок торта. Примыкающие с двух сторон от двери стены расходились «веером», задняя стена закруглена. Из мебели только три лежанки с ярко-розовыми покрывалами и кресло-плетёнка.

Не ахнула только Арнис. Она хмыкнула и надменно поинтересовалась:

— И сколько же ты берёшь за эту «роскошь»?

— О, совс’ем н’емного, совс’ем н’емного. Н’е буд’ем об этом. Располагайт’есь, располагайт’есь… Ужинать гд’е извол’ите? Зд’есь — так я м’игом пришлю одного из сынов, а если во дворе — так м’илости просим, у нас народ добрый, пор’ядочный, и поговор’ить, и…

— Поговорить я предпочту все-таки с тобой, — заявила Арнис, бесцеремонно вталкивая хозяина в комнату. — О тебе и твоем бесценном путничьем гнезде. Дети, закройте дверь. Вот так-то лучше.

Ншун растерянно моргнул, разом потеряв нить речи.

Арнис ободряюще улыбнулась, села в кресло и заговорила:

— Благородный Рипопо, — при этих словах в её голосе мелькнула еле скрытая насмешка. — У входа в твое путничье гнездо я и мои спутники приметили статую. Единорог. Из белого обсидиана, не так ли?

— Так, так! — охотно закивал Рипопо, пугливо косясь на запертую дверь. — Гордость мо’его завед’ения! Его с’имвол! Во вс’ей Валлее вам не сыскать подобного произвед’ения искусства.

— Интересно, — продолжала Арнис. — Откуда у простого хозяина путничьего гнёзда столько средств, чтобы приобрести такую, в общем-то, недешёвую статую?

Рипопо вдруг смешался и весь как-то съежился, его глаза потускнели и виновато забегали по помещению. Однако его голос звучал твердо.

— Какое до того д’ело проезжих ав’исов?

— Ты знаешь, какое, — спокойно отозвалась Арнис.

Рипопо вздрогнул и посмотрел на неё обречено.

— Пон’яли, вс’е-таки? — проговорил он упавшим голосом, и взмолился. — Н’е губ’ите! Им’енем Владыч’ицы прошу — не губ’ите! Что я могу прот’ив н’их? Я — н’икто! Я — букашка! Ншуны добрыйе, он’и никого н’е трогают, он’и со всеми в м’ире, а если ж что, то и защит’ить себя н’е можем…

Дети не поняли ничего. Всё, что им оставалось — молча наблюдать.

Ншун заломил мохнатые руки, голося. Арнис, нахмурив тонкие брови, с презрением смотрела на рыдающего хозяина.

— Рассказывай! — скомандовала она. — И ничего не упускай. Спокойно, подробно, четко.

И Рипопо заговорил.

— Он’и пр’ишли с с’евера, точно, с с’евера, ещё Цауп зам’етил, что давно с той стороны к нам н’е было путн’иков. А тут сразу двое. Да ещё и маг’ирги! Вс’е знают, на что эти т’ипы способны. Я и д’етям наказал — н’е зл’ите, выполняйте все повёл’ения чаровн’иков, а то попортят своим колдовством-то, ч’его от н’их ждать. Поначалу они и н’е хулиган’или, вели с’ебя т’ихо, я-то и успокойился. А поздно ночью укладывайюсь спать, слышу, стуч’ится кто. Открывайю — чаровн’ики. Сам’и в с’ерых плащах, кап’юшоны на самые на глаза надв’инуты, а глаз’ищи так и св’етятся, что огн’ем т’ебя прожигайют. Ну, думаю, пр’ишли по мойю жизнь. Что надобно, спрашиваю я, знач’ит, с улыбкой. Поговор’ить, говор’ит тот, что выше. А второй смотр’ит прямо в глаза, аж дурно станов’ится, и говорит так м’ерзко-м’ерзко: твойе гн’ездо н’е так уж дал’еко от перехода в другие миры. Мы, говор’ит, остав’им в твойем гн’езде амул’ет. Если зд’есь пойявятся д’ети с той стороны, ты, говор’ит, обласкай, обогрей, да чтобы н’и о чем н’е догадал’ись. А мы, как амул’ет нас предупр’едит, сразу окаж’емся тут. Да чтобы б’ез шуток, коли что — разобьём твой дом’ишко, что по в’еточкам не соб’ерешь, а д’етей твойих в лягушек обрат’им. А он’и это могут, это вс’е знают. А я что, я — т’ихий челов’ек. Разв’е ж я могу прот’ив н’их? А тот, что высокий, вз’ял м’еня за руку и выв’ел во двор. Иду я, н’и живой н’и м’ертвый, и смотрю: поср’ед’и двора стойит он, ед’инорог, ну пр’ямо как живой! Глаза блест’ят, словно отражают божеств’енный св’ет Инрис, рог м’ерцает, а надо вам сказать, д’ело было глубокой ночью — зрел’ище волшебнойе. Только маг’ирги так и ум’еют. Что это? — спрашиваю. А чаровн’ики и говор’ят: это наш т’ебе подарок. За то, что сд’елаешь как надо. А я и желать н’е см’ел такого подарка. С’ердце так и заб’илось — вот она, м’ечта. Выбор-то н’е в’елик, правда? Или полное разруш’ение и н’есчастье д’етей, или вот это чудо. О-о, гор’емычный я! Да лучше бы сразу отказался, да попал под расправу чаровн’иков! Как мог я, благородный ншун, опуст’иться до того, чтобы, побойявшись м’ести, идти на поводу колдунов⁈

Ншун замолк в ожидании суда.

— Эти магирги, они приспешники Колдуна, не так ли? — произнесла Арнис.

— Да знаю я, знаю! — возопил Рипопо. — Сам Колдун их и пр’ислал. С н’едобрым, значит, нам’ерением. Я-то сказать вам н’е смел, маг’ирги на расправу скоры. Ах, н’есчастный я, что-то т’еперь буд’ет! — Рипопо жалостливо застонал, прижав голые ладони к лицу-мордочке.

— Успокойся! — грозно сказала Арнис. — Они ещё не знают, что мы здесь?

— Знайют! Амул’ет сработал, как только вы п’ереступили порог!

— Но сами они тут ещё не появились?

— Н’ет, н’ет!

Арнис задумалась. Ншун заламывал руки. Дети тревожно молчали.

— Так, — наконец, произнесла Арнис. — Хорошо. Тогда мы не задержимся. Пока мы тут, беда грозит и нам, и тебе, Рипопо. Нам лучше уйти. Только скажи. Как колдуны узнали, что мы тут появимся? Дети свернули на эту дорогу случайно. А колдуны, выходит, знали ещё и когда мы придём?

Рипопо покосился на ребят. Нахмурился.

— Колдуны не им’ели в виду им’енно вас. Они пр’иходили давно, ещё тысячу дн’ей назад. Остав’или амул’ет и ушли. Переход открывался с т’ех пор много, оч’ень много раз. Колдуны хот’ели реб’енка, любого реб’енка с той стороны. Когда бы он н’е пойявился. Колдуны терпел’ивые, он’и могут ждать годами.

— Понятно. А как ты понял, что эти дети — с той стороны? Ведь ты не удивился, когда я начала задавать вопросы. Ты сразу понял, что колдуны говорили о нас?

Близнецы поняли, почему Арнис, вместо того, чтобы спешно уходить из опасного места, задаёт такие странные вопросы. Ведь если какой-то простой хозяин «гостиницы» легко опознал в них пришельцев из другого мира, то что мешает так же легко определять и другим людям? И Арнис хотела узнать, что выдало ребят.

Но ответ ншуна ошеломил всех.

— Д’ети? — искренне удивился Рипопо. — А разве вс’е эти д’ети с той стороны? Я думал, из другого м’ира только эта д’евочка с т’емными волосам’и и глазам’и. В’едь она же тани, в’ерно? Реб’енок из древн’его исчезнувшего народа тани, которыйе когда-то ушл’и из Валлеи искать лучшей дол’и. Это в’едь она с той стороны, разв’е н’ет?

Глава одиннадцатая Проводник

— Тани? — опешила Арнис. — Рипопо, о чем ты?

В дверь тихонько заскреблись. Все напряжённо развернулись к входу. Кроме Рипопо, тот успокаивающе махнул рукой и открыл. За порогом стоял такой же пушистый толстячок, только помельче и рыжий.

— Цаин, что? — спросил Рипопо.

Видимо, это был его сын.

— От’ец, там чаровн’ики… — прошелестел испуганным голосом младший ншун.

Бежать стало поздно…

Арнис вскочила с кресла.

— Слушай, Рипопо, мы уйдем, сейчас же. Однако прежде достань детям плащи. И быстро!

Рипопо кивнул Цаину, тот скрылся за дверью.

Пока младший ншун бегал за тремя теплыми плащами, Арнис успела раскрыть окно в закруглённой стене, и теперь выглядывала наружу.

— Плащи — это детям, — сказала она, оглянувшись на Цаина. — Извини, Рипопо, парадным входом — увы! — воспользоваться мы не рискнем.

Она подсадила Алёшу, затем Алёну. Оба легко соскочили на землю с той стороны и помогли спуститься Юльке. Арнис передала детям сумки и выбралась сама.

Осмотрелись. Позади гостиницы, где оказались беглецы, место было открытое и ровное, далеко видно; здесь селение кончалось. До горизонта, куда ни глянь, раскинулись луга.

— Что за наваждение! — в сердцах воскликнула Арнис. — И укрыться негде!

Двойной хлопок воздуха подтвердил, что уже и некогда.

Перед беглецами, перекрыв им все пути, возникли две длинные фигуры в черном.

Выглядели фигуры так, что не оставалось ни капли сомнений — это и есть колдуны. Высоченные, одетые в длинные струящиеся плащи, лица скрыты в тени капюшонов. Из просторных рукавов выглядывали сложенные на животах кисти с длинными узловатыми пальцами.

Арнис мгновенно вскинула лук со стрелой на тетиве. Лук у неё был миниатюрный и угрозой колдунам совсем не казался. Вот и колдуны обратили на девушку внимания не больше, чем на тявканье собачонки, и одновременно развернулись к детям.

Алёшка толкнул сестёр за спину. В ту минуту он не думал, что как защитник выглядит ещё смешнее, чем Арнис со своим игрушечным луком.

Ближайший колдун взмахнул рукой. Мальчик опомниться не успел, как оказался на земле в нескольких шагах от сестёр. Второй взмах — и туда же улетела Алёнка.

Юля осталась стоять одна, растерянная, напуганная, вот-вот готовая разреветься.

— Глиск, это то, что надо! — заявил колдун и радостно протянул руку к девочке.

И в ту же секунду в его шею впилась стрела.

Колдун взревел, схватил стрелу за оперение и выдернул. Отбросил в сторону, развернулся к Арнис.

— Твои жалкие… — начал он и вдруг дёрнулся, изогнулся — и рухнул на землю.

Почти без перерыва вторая стрела воткнулась в плечо второго колдуна, Глиска, который незамедлительно отправился в пыль вслед за собратом.

— Это зелье, — наставительно сказала Арнис бесчувственным колдунам, опуская лук, — дала мне Расана — единственный достойный магирг в Валлее. Оно лишает магической силы и парализует. Как удачно я смазала зельем наконечники своих стрел!

Близнецы вскочили на ноги и бросились к Юльке.

— Юля, как ты? С тобой всё в порядке?

А Юля во все глаза глядела на лежащих колдунов.

— А они насовсем умерли? — спросила она растерянно.

— Нет, — отозвалась Арнис. — Зелье действует недолго. Так что быстро уходим!

Она подхватила Юльку, посадила её на спину и побежала прочь от путничьего гнёзда ншуна Рипопо.

* * *

Они бежали долго, пока не выдохлись. В лугах появились холмы, а с ними иллюзия укрытия. Спрятавшись за одной из возвышенностей, путешественники повалились в траву.

— А они ничего не сделают Рипопо? — отдышавшись, спросила обеспокоенная Алёнка.

— Им не до него, — отмахнулась Арнис. — Им нужны мы.

— А как они вообще узнали, что мы будем в этой гостинице? — спросил в свою очередь Алёшка. — Мы же случайно туда пришли!

— Сдается мне, — произнесла Арнис задумчиво, — они свои амулетики развесили не только у Рипопо.

— Это как? — не сразу понял Алёшка.

— Это так. Вокруг перехода несколько селений. Плавучие Сады и Последний единорог не единственные. Понатыкать в каждой по амулету — где-нибудь ребенок с той стороны да пройдет. И спокойно ждать, пока какой-нибудь сработает. И ведь не боятся. Обычно детей встречают мауры. У них отряд, и все хорошо дерутся. Отряд провожает ребенка до Диамы. И дорогу выбирают, какую посчитают безопаснее. И драться с отрядом мауров обычно дураков нет. А магирги решили, что отбить у них ребенка смогут…

— Наверно, они сильные колдуны, — произнес Алёшка. — Вот и не побоялись. А зелье вправду дала Расана?

— Да, — коротко ответила Арнис.

Удивительно. Та, которая ненавидела волшебников и боялась всего, связанного с магией, решилась принять от колдуньи настоящее зелье.

Но, что ни говори, оно их спасло.

Как оказалось, от Расаны Арнис взяла не только зелье.

Порывшись в сумке, девушка вынула из неё свернутый лист из непонятного материала. Не бумажный, точно. Однако на нем оказалась самая настоящая карта. Правда, нарисованная не очень аккуратно и от руки, но всё же это была карта.

Дети заворожено склонились над картой. Чуждый мир впервые разворачивался перед маленькими гостями таким, как он выглядел со стороны.

— Вот, — палец Арнис уткнулся в схематичные горы где-то ближе к центру карты. — Багровые скалы. Там живёт Колдун. Говорят, жуткое место. Нам туда никак нельзя. А это, — палец передвинулся чуть в сторону, ниже, — ещё одни горы. Алнорские. Там находится город Вилок. Через него проходит Вилокская дорога, та, по которой мы могли бы дойти из Садов. Мауры тоже часто выбирают её. Но Расана советовала туда не соваться. Сказала, что Вилок уже принадлежит Колдуну. Нам надо пробираться по бездорожью, в обход крупных городов и подальше от Вилокской дороги и Диамова пути. Кто знает, где мы ещё нарвёмся на служителей Колдуна. И вообще он в последнее время стал слишком активным. Столько времени сидел в своих Багровых скалах, и вот… То за детьми охотится, то города захватывает…

— А Колдун, выходит, охотится только за Юлькой, — вдруг сказала Алёна.

— Почему? — удивился Алёша. — За нами с тобой же вроде…

— Вспомни. Мы с тобой этих колдунов в гостинице вообще не интересовали. Они нас отпихнули магией, чтобы мы не мешали. А забрать хотели только Юлю.

Алёшка заволновался:

— Хочешь сказать, что вся эта охота, все неприятности, только потому, что с нами Юля?

— А птички за вами прилетали, — обиженно заявила Юля, которой не хотелось быть виноватой в проблемах старших.

— Какие пт… — начал Алёшка и осекся. — Птички. Орлухи. Юля права. Орлухи прилетали за нами с Алёнкой. Их было двое, и они пытались схватить только нас. Арнис. Как же так? Сначала Колдун охотился за нами двумя, а теперь только за Юлькой?

— И почему Рипопо назвал её этим странным словом? — добавила Алёнка новый вопрос. — Кто такие тани?

— Вот что, — сказала Арнис в своей обычной резкой манере. — Колдуны вот-вот должны очнуться, и найдут нас очень быстро. Так что хватит рассиживаться, вперёд!

Но убежать они не успели.

Как только путешественники закинули на спины рюкзаки-сумки, а Арнис ещё и Юльку, как услышали далёкий крик:

— Эй! Подождите! Подождите меня!

Со стороны гостиницы бежал, спотыкаясь и размахивая руками, вовсе не магирг, а маленький щуплый человечек. Арнис прищурилась, глядя на него, медленно ссадила Юлю на землю и вынула из ножен короткий меч.

Впрочем, человечек не собирался нападать и вообще не выглядел агрессивным. Он был, скорее, смешным. Человечек кутался в темно-синий явно великоватый ему плащ и вёл себя так, словно ни минуты не мог стоять спокойно.

Человечек добежал до Арнис и детей, остановился, отчаянно пытаясь отдышаться. Согнулся, уперев ладони в колени.

— Подождите! Я знаю, куда идти, — быстро-быстро говорил он, а сам бросал кругом затравленные взгляды. — Колдуны уже рядом. Вот-вот заявятся сюда.

— Тебя Рипопо прислал? — спросила Арнис.

— Да быстрее же! — взвыл человечек отчаянно. — Колдуны! Вот-вот! Идите за мной!

Он махнул рукой куда-то в сторону, ещё раз судорожно вздохнул и побежал в указанном направлении.

Арнис вернула меч в ножны, подхватила Юльку и последовала за неожиданным проводником. Близнецы бросились следом.

Карлик двигался уверенно и проворно, так что ависы и Юлька едва поспевали. Но вот добровольный проводник достиг очередного холма — и пропал.

Дети остановились в недоумении. Арнис с раздражением пнула попавшийся ей под ногу камень, буркнув:

— И это всё⁈

— Эй, вы где? — услышали они голос карлика. — Быстрее сюда, а то колдуны придут!

Он сам уже стоял поодаль и обеими руками указывал вниз: оказывается, у его ног разверзлась земляная нора. Достаточно широкая для того, чтобы в неё могла пролезть даже Арнис.

— Быстрее! — нетерпеливо подпрыгивал на месте карлик. — Быстрее же!

Один за другим ависы и Юля скользнули в дыру.

* * *

Они оказались в темном и достаточно просторном для людей тоннеле.

Свет, проходящий сквозь дыру над головами путников, едва размывал темноту туннеля. Юлька захныкала и вцепилась в руки близнецов.

— Идите за мной! — услышали они голос карлика. Сам он мутно выделялся во мраке. — Вы видите меня? Ах да, конечно, вы же ависы, ваше зрение как у швилей, тьма вам не помеха…

— Я ничего не вижу! — захныкала Юлька.

— Держись за мою руку. Всё будет хорошо, — заботливо шептал ей брат.

Но тут заупрямилась Арнис. Она сказала:

— Я отказываюсь идти дальше, пока не узнаю, кто ты, неизвестный, зачем нам помогаешь и куда привел.

— О! — воскликнул человечек. — Ваша осторожность вполне понятна. И твое слово, милая ави́са, для меня закон, — при этих словах он сложился в шутливом поклоне. — Я отвечу. Имя моё Кет Ян Фей.

Произнося свое имя, человечек встал в столб света и сбросил с головы капюшон.

Личико его оказалось смугловато-жёлтым, абсолютно безволосым, как и вся голова. Глазки маленькие, темные, раскосые. Голову венчал матерчатый колпак вызывающе-яркого красного цвета.

Едва Арнис его разглядела, как вдруг опять выхватила меч и вскричала:

— Швиль! Я так и знала! Готовься к смерти, предатель!

— Подождите! — завопил тот, поспешно увертываясь от просвистевшей в опасной близости стали. — Я же спас вас!

Швиль⁈ Дети уже привычными движениями сгруппировались в кучку, когда сёстры оказываются за спиной защитника-брата. И хотя до сих пор им не приходилось видеть швилей, тем более так близко, пылающие в огне Плавучие Сады помнили все.

— Откуда мне знать, что ты сам не желаешь завести нас в ловушку? Швилям верить нельзя, — угрожающе произнесла Арнис и занесла меч над головой Кет Ян Фея.

— Пощади, добрая ависа! — вскричал швиль, прикрывая голову руками. — Я не враг! Я не враг! Я же помог вам! Неужто это не считается?

Слова Кета заставили засомневаться Алёну. Да, его сородичи совершили большое зло, но он-то не сделал им ничего плохого, даже помог спрятаться от магиргов! Может, не все швили злодеи? В конце концов, даже Айтл говорила, что и среди вроде как хороших ависов есть предатели. Кто-то же донес Гельсэру, что чужие дети живут в Плавучих Садах? Так почему бы среди плохих швилей не затесаться одному, а то и нескольким добрым и сочувствующим?

Рядом с ней заплакала напуганная Юлька, и это быстро решило дело.

— А вдруг он и вправду хороший? — вскричала девочка, пока Арнис не сделала непоправимого.

— Швиль? — презрительно изогнула губы девушка, но доводить удар до конца не стала. — Хороший? Ну что, швиль, ты хороший?

— Хороший! Хороший! — швиль был сильно напуган, он вжал голову в плечи и потихоньку пятился от разъяренной девушки с мечом. — Послушай, милая ависа, я увел вас из-под самого носа колдунов. Вот они-то как раз точно имели к вам нехороший интерес. Да, я швиль, но нельзя же судить о моей скромной персоне по основной массе продавшихся Колдуну сородичей! — добавил он, словно подтверждая недавние мысли Алены.

— Эй. А откуда ты узнал о магиргах? — спохватился Алёша. Ему уже стало ясно, что, пусть этот швиль и не враг, но и добрый Рипопо вряд ли послал его на помощь. — И с чего ты взял, что у них к нам какой-то интерес?

— Я был в путничьем гнезде, — зачастил Кет Ян Фей. — Слышал и вас, и магиргов. Понял, что могу вам помочь, а вы уже сами сбежали… ловко так. Еле догнал.

— Ясно, — Арнис опустила меч лезвием вниз, но прятать его не стала. — А кто помешает им сунуться сюда?

— Не сунутся! — клятвенно сложив руки, вскричал швиль. — Право слово, не сунутся! Ни один маг близко сюда не подойдет. Это же ход тальпов, земляных людей, неужели вы ещё не поняли?

Глава двенадцатая Дороги разделились

— Та-ак, — медленно произнесла Арнис. — Значит, нора тальпов.

— Ну да, — подхватил Кет Ян Фей. — Заброшенная, но прекрасно подходящая для жизни. Заметьте, это ещё и идеальное убежище, поскольку магирги никогда сюда не сунутся.

— Да, но швили, насколько мне известно, тоже обходят норы тальпов стороной, — нахмурив тонкие брови, заметила Арнис.

— Так это жилые норы! — воскликнул Кет Ян Фей. — Тальпы нам не доверяют и не пускают к себе!

— И правильно делают! — припечатала девушка.

Швиль заметно обиделся.

— Вот значит, как благодарят за помощь среди ависов, — трагически заломив щуплые руки, воскликнул он. — Мне не верят! Даже сейчас меня ставят в один ряд с подлецами и мошенниками! Милая ависа, позволь заметить, что швили не хуже вас. А плохих людей среди любого народа хватает!

— Кстати, да! — подозрительно прищурилась Арнис. — А с чего это ты вдруг решил нам помочь? Вот не поверю, будто ты просто так захотел выручить незнакомцев, к тому же ависов! Если это не ловушка, и ты, правда, не враг, то явно чего-то хочешь от нас!

— Да я просто магиргов не люблю! — взвился оскорбленный Кет Ян Фей. — Ну, вот совсем! Да и кто их любит, скажи на милость? Жуткий народец, ох, жуткий. Да чтобы я позволил им сделать зло милым деткам? Да ни за что! У меня, между прочим, тоже дети есть. Вот такие же малыши, и тоже трое! Я как представил, что это за ними колдуны охотятся, как представил!.. И понял: надо непременно помочь! Обязательно, во что бы то ни стало! И что в ответ? Подозрения! Сразу: ты что-то от нас хочешь, Кет!

Швиль от переизбытка чувств даже, казалось, чуть не расплакался.

— У тебя есть детки? — спросила вдруг Юля, пока остальные не знали, как поступить.

— Есть, — энергично закивал швиль. — Вот тоже два пацана и девочка-малышка. Лик, Бек и Ягодка!

— Ягодка! — восхитилась Юля и подергала за руку брата. — Я тоже хочу быть Ягодкой!

— Будешь Ягодкой! — с готовностью подхватил Кет. — Так и буду тебя знать!

Тому, что швиль, как и Арнис с Таеном до него, принял старших брата с сестрой за пацанов, ни Юля, ни близнецы ничуть не удивились. Мальчишеская стрижка Алены давно сделала ее неотличимой от брата, так они еще и одеты были одинаково, в своих желтых футболках, джинсовых шортах и красных сандаликах. Скорее, странной могла бы показаться прозорливость Айтл да Расаны, безошибочно определявших, кто из близнецов есть кто. Но они волшебницы, им можно. А вот дома только мама да Юлька умели различать двойняшек.

— А что ты вообще делал в путничьем гнезде, когда твои сородичи ходят по селениям и жгут всё подряд? — прищурилась на него Арнис, которой все эти уси-пуси с детьми не были интересны.

— Так я же торговец-кузнец! — объяснил швиль. — Ходил по разным селениям, договаривался о продаже своих железных ложек да тарелок. Мне ведь деток кормить надо, а помочь некому. Мы одни живем. Тут, неподалеку, в половине дня от путничьего гнезда. А иду давно, издалека. Устал, переночевал у Рипопо и дальше в путь. А тут такие неприятности. Ну, как уйти и не выручить? А что касаемо сородичей — так я давно не с ними. Прогнали меня, давно еще. Изгнанник я. А всё потому, что не хочу никого обижать и воевать. И драться не умею и не хочу. Добрый я слишком.

Рассказ выглядел убедительным. Близнецы умоляюще посмотрели на Арнис.

— Ну, хорошо, — наконец, произнесла девушка, хоть и с сомнением. — Я поверю тебе, швиль.

И Арнис спрятала свой короткий меч в ножны.

— Ну, вот и ладушки! — обрадовался Кет. — Так мы идём? Нора выведет нас далеко от селения и колдунов.

Швиль по-свойски обхватил близнецов за плечи и увлёк вперёд. Алёна успела схватить Юлю за ладошку, и теперь сестрёнка семенила рядом с ней. Следом двинулась Арнис.

— Скажу вам по секрету, вы мне сразу понравились. Вы прекрасные парни! Тебя как зовут? — обратился Кет к Алёшке.

— Алё, — охотно отозвался мальчик.

— А тебя? — повернул швиль голову к Алёнке.

— Алё, — улыбнулась та.

Кет раскрыл рот: одинаковые имена одинаковых детей сбили его с толку.

— А? Ну ладно. Так вот, парни, в прежние времена тальпов было уйма, и селились они вплоть до Океана на юге и Прибережной Гряды на востоке, что за озером Отхей, по всей Приальбийской равнине. Там и сейчас можно найти их заброшенные норки. Эта вот, — для наглядности Кет развёл руками, на несколько мгновений отпустив плечи близнецов, — ещё не самая длинная, так, всего лишь прихожая. Тут в темноте запрятана куча боковых ветвей, а уж там и жилые помещения, и склады, и всё, что угодно. Пустые, разумеется. Но даже сейчас, в отсутствие хозяев, сюда мало кто спускается.

— А сам-то ты спускался сюда раньше, — сказала Арнис из-за его спины.

— Спускался, — охотно подтвердил разговорчивый Кет. — Я не суеверен, теней тальпов не боюсь.

Близнецы переглянулись поверх его головы, и Алёшка спросил торговца-кузнеца:

— А почему магирги и швили боятся тальпов?

Он был рад словоохотливости торговца и решил не упускать возможность узнать об этом мире и загадочных тальпах как можно больше. Они ведь идут по норе, вырытой этим народом, и мало ли что, вдруг всё же встретят кого-нибудь из тальпов. А то от их вечно недовольной проводницы ничего не добьешься.

— Тальпы — единственные, на кого магия Высокого народа не влияет, — легко отозвался швиль. — Ну, вот все подвластны всяким там штучкам-дрючкам колдунов, а этим — хоть бы хны. Странный народец эти тальпы. Сами живут в земле, света не видят, чужих избегают. А попадись им такой чужой, особенно если они его не жалуют, и всё, крышка ему.

— Они злые? — испуганно спросила Алёна.

Кет широко улыбнулся.

— Они странные. Таинственные. Злые — нет. Просто себе на уме. В дела других не лезут, но и в свои не пускают. Но вы-то, ависы, с ними дружите. Говорят, саму Владычицу Форитэль Земляной народ принимал у себя в норах. В дни после гибели Владыки Беладора.

Ависы двигались бесшумно, и во мраке раздавались лишь лёгкий топоток Юльки да неуклюжая пружинистая поступь Кета Ян Фея.

* * *

Заброшенная нора вывела путников на очередной холмистый луг. А прямо перед ними, перекрыв горизонт, живописной громадой раскинулись…

— Горы! — ахнула Алёна.

Арнис же быстро развернулась к Кету.

— Куда ты завёл нас, негодяй? — набросилась она на швиля. — Откуда у путничьего гнёзда Рипопо горы⁈ До них много дней пути, а мы сколько шли?

Торговец трусливо вжал голову в плечи. Попятился.

— Уверяю вас, в этом нет моей вины или злого умысла, — защищался он. — Это всё нора тальпов. Я забыл предупредить, что у этих ходов есть особенность. Не знаю, как они это делают, но норы странным образом сокращают время пути. По верху вы бы точно добирались сюда много дней.

— Как в сказке!– восхитилась Юля.

— Колдовство! — выдохнула Арнис. — Опять колдовство!

— Может, колдовство, — Кет неопределённо развёл руками. — А может, нет.

Двойняшки удивились.

— Погоди, Кет, — возразил Алёша. — Ты же сам говорил, что тальпы колдовству неподвластны.

— Кто их знает, непонятных, — хихикнул швиль. — Но факт есть факт — ходы тальпов укорачивают путь. Думаю, об этом мало кто знает. Я сам узнал случайно, пошастав здесь немного.

— Допустим, — произнесла Арнис. — Но, может, нам все-таки объяснят, куда по твоей милости мы попали?

— Охотно, милая ависа, охотно, — потирая руки, сказал Кет, затем проворно вспрыгнул на одинокий валун у дороги, указав на тёмную громаду. — Это — Алнорские горы. А там и Вило́к, и люди…

Закончить фразу Кету не удалось.

— Вилок? — закричала Арнис. — Предатель, куда ты завёл нас? Нам нельзя в Вилок!

Она нервно огляделась, хватаясь рукой за рукоять меча, словно ожидая, что вот-вот на неё набросятся враги.

— Почему? — удивился Кет. — Что плохого в Вилоке? Я там был несколько дней назад. Договаривался о продаже ложек. Хороший город. Добрый.

Тревога Арнис передалась и Алёне. Девочка вспомнила, как в гостинице Рипопо Арнис упоминала какой-то Вилок и сказала, что колдунья Расана советовала обходить его стороной. Как и две дороги. Вилокская и Диамов путь, кажется. Она оглянулась. Метрах в пятидесяти действительно виднелась какая-то песчаная дорога. Это и есть та самая Вилокская? Она ведет к горному массиву, к Вилоку, значит, по логике вещей, может так называться.

— Чего в нём доброго, когда он под властью Колдуна! — злилась Арнис, продолжая ругать Кета. — И ты привел нас прямиком к своим дружкам-сородичам, торговец ты лицемерный!

— Какие дружки? — Кет явно обиделся. — Ну вот, опять она меня обвиняет. А я-то, дурак, надеялся на благодарность за то, что спас вас. В Алнорских горах сейчас безопасно, как в самой Диаме! А слухи, будто Вилок захвачен Колдуном, сам же Колдун и пускает. Других городов поблизости нет, а Вилок — вот он, рукой подать! Вилок, гостеприимный город! Эх, хотел я добро сделать, добрых путников к городу вывести, помочь, а они… А, что уж теперь, — он махнул рукой и поплёлся прочь с таким несчастным и понурым видом, что детям сразу стало его жалко.

— Арнис, а там точно власть Колдуна? — спросил девушку Алёшка.

— Так сказала Расана, — отрезала Арнис, хмуро поглядывая по сторонам.

— А она точно знает? — решил уточнить мальчик. — Ну, вот точно-точно? Она же в лесу живет, и магии у неё почти не осталось. Откуда ей знать, что тут в городе творится? А Кет тут был недавно.

— Твой Кет врёт! — заявила Арнис твёрдо. — Всё! Идем отсюда!

Алёша ещё раз бросил взгляд на Кета — и не увидел его. Ни на дороге, ни на всем огромном холмистом лугу. Мальчик удивился, куда так быстро делся их проводник, как вдруг Алёна странным голосом сказала:

— Алё… Мне страшно…

А вот это было плохо. Если Алёна говорит, что ей страшно, значит, её окунуло в очередное предчувствие беды.

— Я так и знала! — прошипела Арнис, а Юлька испуганно пискнула.

Тут и близнецы осознали, что на вроде как пустынном лугу резко сделалось многолюдно.

Точнее, многошвильно…

Со всех сторон, словно выросшие из-под земли, к Арнис и детям приближались суровые сородичи кузнеца Кета Ян Фея. И у всех были обнажённые мечи.

Засада! Так Арнис была права, не доверяя Кету! Никакой он не торговец. И не кузнец. И он привел путников прямо к тем, кто сжег в поисках детей Плавучие Сады и другие селения!

Дети в ужасе смотрели на окруживших их воинов с мечами. Неужели вылезли из таких же нор, как та, у которой стояли они с Арнис? А швиль заявлял, будто его сородичи избегают подземных ходов тальпов. И тут соврал!

— Назад! — заорала Арнис, выхватывая лук и мгновенно вкладывая в него стрелу.

— Сдавайтесь, ависы! — приказал один из швилей. — И мы оставим вам жизни.

Вместо ответа Арнис послала в него стрелу.

Сверкнул металл — и стрела, звякнув, отлетела прочь.

Швиль опустил изогнутый меч остриём вниз и повторил:

— Сдавайтесь и идите с нами. Сами. Добровольно.

Арнис посмотрела на него, на остальных швилей (два десятка насчиталось, не меньше), бросила бесполезный лук через головы швилей, за границу намечающегося боя.

— Дети, — произнесла она тихо. — В нору! Живо! И бегите как можно быстрее!

— А смысл? — не понял Алёшка. — Там нас легко поймать. Они не боятся нор, полезут сле…

— Не полезут, — самоуверенно сказала Арнис и выхватила из-за пояса меч.

Алёша всё понял. Как и Алёнка, которая обхватила Юлю руками за пояс и прыгнула с ней в нору. Посмотрев на сосредоточенную, заслонившую собой нору Арнис в последний раз, мальчик с тяжелым сердцем скользнул в земляной провал следом за сёстрами.

* * *

Догнав девочек в подземном коридоре, Алёша обнаружил, что они обе плачут. Алёна остановилась, обратила к брату мокрое от слёз лицо и спросила:

— Как Арнис? Что с ней?

— Она нас защищает, — глухо отозвался Алёшка, который разрывался между сёстрами и желанием помочь той, кто не жалеет себя ради них.

Алёну затрясло от рыданий.

— Тогда… надо…

— Да, — согласился Алёшка. — Бежим отсюда. Чтобы она не зря…

И они, взяв Юлю за руки, бросились бежать по норе дальше.

Какое-то время за спиной было тихо, только эхо Юлиных шагов да сбившееся дыхание всех троих преследовало их в подземелье. Алёша даже поверил — они спаслись. Поверил, что Арнис совершила невозможное, не только позволив детям сбежать, но и победив всех врагов. Он даже прислушивался, в надежде услышать догоняющие их шаги девушки, хотя и понимал, что ависы двигаются бесшумно даже для собственных чувствительных ушей. Ничего, подумал мальчик, нам просто надо спрятаться в одном из коридоров норы и подождать Арнис. Она нас найдет сама. И мы продолжим путь… куда она нас там вела? В Диаму? Хорошо, пусть будет Диама. Лишь бы всё было хорошо…

А его сестру в это же самое время накрывала волна страшного предчувствия. То самое ощущение бесповоротности и свершившейся судьбы, которое возникло у неё ещё на развилке дорог после побега из Кверкуса от доброй Расаны и Арнис, сейчас вырастало, усиливаясь и заполняя всю душу Алёны. Она на бегу, мельком, глянула на лицо брата и вдруг поняла, что видит его в последний раз. И ничего уже не изменить, не исправить. Слишком поздно.

А Юля просто устала и уже начинала задыхаться, но старалась не отставать от старших брата и сестры.

А еще через полминуты далеко позади, где-то у входа в подземелье, послышались шум, голоса, а затем и быстрый приближающийся топот.

Швили проникли в нору тальпов и догоняли беглецов.

* * *

— Боковой коридор! — задыхаясь, прохрипел Алёшка. — Помнишь, мы проходили мимо него!

Алёна помнила. Таких боковых коридоров на всем протяжении норы во время путешествия с предателем-лжеторговцем им попадалось немало, и там можно было спрятаться или затеряться в лабиринте тоннелей. Вот только швили могут увидеть, куда свернут дети, и броситься за ними. Девочка оглянулась. Швилей не увидела — нора просматривалась лишь на десяток метров в обе стороны. Значит, есть шанс!

Ребята поднаджали. А вот и заветный проход! Темный провал возник справа от них. Почти не сбавляя скорости, они юркнули в такой гостеприимный зев — и в растерянности остановились.

Дальше дороги не оказалось. Зато был тупик. Вместо бокового коридора беглецы попали в нишу, или маленькую, по ширине норы, комнатку, из которой никуда не деться. А топот раздавался уже рядом. И если у швилей в темноте подземелья такое же хорошее зрение, как у близнецов…

— Проверять все коридоры! — услышали приказной рык из коридора.

— Юля! — произнесла Алёна твердо и серьезно, повернувшись к сестре. — Оставайся тут и молчи. Слышишь?

— Почему? — тут же насупилась Юля.

— Алён, ты хочешь?.. — начал Алёшка и замолчал. Он и сам понимал — они в западне. Найти их швилям — дело нескольких секунд. Но ведь вовсе не обязательно попадаться всем, верно?

И он отпустил руку Юли. И Алёна отпустила.

— Юля, ты поняла? — снова обратилась к сестре Алёна. — Сиди тихонько, пока все не уйдут. А потом беги.

Да куда ж ей бежать-то? — охнула про себя Алёна. Юля еще маленькая, пропадет, заблудится в этих тоннелях! Но времени думать уже не оставалось.

— Беги по коридору, всё время прямо! Помнишь, как мы шли сюда с дядей Кетом? Никуда не сворачивая! Поняла? А выйдешь из норы — беги к дяде Рипопо. И проси о помощи!

— Хорошо, — со слезами в голосе ответила Юля. — Буду сидеть тихо-тихо. А потом побегу. Всё время прямо. К дяде Рипопо.

А потом близнецы вышли из ниши.

* * *

Конвоиров было шестеро. Они сразу отделили брата и сестру, перед этим жестко поинтересовавшись:

— Кто из вас кто?

— В смысле? — выразил общее с Алёной недоумение Алёшка.

— Один из вас — мальчик, — терпеливо пояснил свой вопрос швиль, который, видимо, был у остальных за главного. — Так кто?

— Я… — растерянно признался Алёшка.

Он много чего ожидал от тех, кто охотился за детьми, но точно не такого. Им-то какая разница, кого хватать? Главное, что из другого мира. Или нет?

Видимо, разница все-таки была. Мальчика тут же обступили четверо из шестерых швилей и увели вперед. Он пробовал возмущаться, однако ему пригрозили, что свяжут и поволокут за ноги, и Алёша умолк.

Оставшиеся с Алёной двое не торопились их догонять. Конвоиры с Алёшкой уже скрылись далеко впереди и, кажется, даже успели покинуть нору, а Алёнкины неспешно шагали и тихо переговаривались между собой. Про Юлю они ничего так и не спросили. Видимо, их, в отличие от магиргов, интересовали только близнецы. И вот что странно, подумалось Алёне, вынужденно бредущей со скоростью своих охранников, хотя очень хотелось броситься следом за братом. Швили не просто знали, что одинаковые с виду пришельцы с той стороны Кольца вовсе не братья, за которых близнецов принимали все, кто не волшебник. Они заострили на этом внимание и первым забрали именно мальчика.

Ладно, разберемся, решила про себя Алёна. Нас всех куда-то ведут — вот приведут, соберемся опять вместе и подумаем и над этой загадкой. А заодно, как выбраться из этой жутковатой ситуации. Я, Алёшка и Арнис. Девушка-проводница вон какая бойкая и умная. Обязательно вытащит их всех из переделки, а потом они найдут Юлю и…

Пока они не вышли из норы, Алёна еще надеялась, что Арнис где-то наверху тоже в плену, связанная, но живая. Обязательно живая, как может быть иначе!

А потом она увидела.

Сначала резкая смена полутьмы подземелья на солнечный луг заставила Алёну остановиться ипроморгаться. Затем ее толкнули в спину, и один из швилей приказал:

— Иди, иди, нечего смотреть…

И только после этого девочка чуть не споткнулась о лежащую без движения авису.

Глава тринадцатая Вилокская башня

— О, я вижу, нашего полку прибыло, — раздался хрипловатый голос из темноты.

Алёнка вздрогнула. Темница, куда её привели швили, тонула в таком же мраке, что и норы тальпов, но Алёнино ависийское зрение и тут не подвело. Просто смотреть на место заключения ей совсем не хотелось. Как и выбираться из своего полудремотного состояния.

Смерть Арнис словно выключила Алёну. Там, у норы, на неё напало оцепенение, и стало всё равно. Девочка не видела ничего вокруг и даже куда её ведут.

Алёна осознала, что находится в какой-то башне или каком-то другом высоком доме, только когда споткнулась. При этом она больно ударилась коленками и ладонями, и конвоиры подтолкнули её вперёд. Она огляделась.

Узкая шахта, лестница, что-то похожее на провалы в стенах — входы на этажи — но без единого намёка на лестничные площадки. Коридоры начинались сразу у ступеней, без какого-либо порядка, и не друг над другом, а как вздумается. Девочку вели ступеньками всё выше и выше, лестница закручивалась винтом около каменного столба. А потом они оказались в одном из провалов. Оттуда начинался тонущий в темноте коридор.

Наконец, конвоиры остановились у решётчатой стены; за толстыми частыми прутьями угадывалось пространство темницы. Зазвенели ключи. В решётке выделилась дверь. А затем Алёну втолкнули во мрак.

— Кто здесь? — позвала девочка кого-то, кто обитал в её темнице.

— А ты подойди поближе, вот и познакомимся, — предложил голос.

Подходить к неизвестному Алёнка не спешила. В самом углу сидело существо — то ли человек, то ли одно из тех созданий, которые не переставали удивлять девочку в Валлее. Похоже, её сосед был таким же пленником, как и сама Алёна, и бояться его не следовало. Сделав такой вывод, девочка приблизилась к созданию.

— Вот так-то лучше, — прохрипел голос. — Теперь я тебя вижу. О-о, вот уж верно — сын полка. Неужто теперь Колдун сажает и детей?

— Как отсюда выбраться? — напрямик спросила Алёна. Оцепенение проходило, и девочке не терпелось броситься на поиски брата.

— У, бойкий какой, — отозвался узник. — Из темниц Колдуна выходят только по желанию Колдуна. Правда, чаще всего на тот свет…

— Что? — прошептала Алёна испуганно.

— Так-то, мальчик, — продолжал словоохотливый товарищ по несчастью. — Да будет тебе известно, что нам посчастливилось быть узниками Вилокской башни — крепости-тюрьмы, куда Колдун засаживает наиболее ценных пленников. Правда, ненадолго…

— Я не хочу здесь оставаться! — заявила Алёна. — Здесь холодно, сыро и противно.

И срочно нужно найти брата, добавила она мысленно.

— Типичная реакция ависов, — равнодушно хмыкнул узник. — Ничего, привыкнешь.

Алёна содрогнулась. Затем бросилась к изогнутым прутьям темницы и замолотила по ним руками.

— Выпустите меня отсюда! — завопила она. — Слышите? Выпустите!

Там, снаружи, за решеткой, швили оставили одного стража. Как ни странно, стражем был ншун. Во всяком случае, мохнатое, похожее на хомяка существо точно было сородичем хозяина путничьего гнезда Рипопо. Разве что цвета он был другого, серого. Несмотря на крики девочки, ншун даже не шелохнулся.

— Слушай, ты, — обратилась Алёна к нему. — Не знаю, в чем моя вина, но мне здесь не место.

Страж безмолвствовал.

— Ах, так? — разозлилась девочка. — Игнорировать меня вздумал? Так знай, у меня хорошие друзья, они обязательно меня спасут. Но тогда и тебе не поздоровится, урод мохнатый, понял?

— Хочешь его взбесить? — спокойно поинтересовался узник. — Не стоит. Это они с виду такие беззащитные, а на деле те ещё ребята. А слушать он тебя хоть как не станет — приказ такой, чтобы, значит, с узниками беседы не вести. Ншуны ведь на самом деле добрые, служат Колдуну вынужденно, того и гляди, обратно в ависовы друзья ударятся. Готов спорить, этот парень либо глухой, либо Колдун постарался, чтобы он таковым был.

— Мне всё равно, — заявила Алёна. — Может, тебе и нравится сидеть в этой дыре, а у меня другие планы. Эй, ты! — крикнула она стражу. — Открой решётку!

— Нет, если, конечно, тебе обязательно надо быть убитым ншуном, советую тебе дёрнуть его за ухо. Ншуны этого не переносят и звереют по-страшному. Тогда никакой приказ их не остановит.

Алёнка испуганно отшатнулась от решётки и развернулась к узнику.

— Как зовут тебя, дитя свободолюбивого народа? — спросил тот.

— Алё.

Он принял её за мальчика. Пусть же так думает и дальше.

— Вот и познакомились. А меня зовут Лумитор. Хотя… зови меня просто Лум. Так короче и привычнее.

— Хорошо, — пробормотала Алёна и вгляделась в него.

Узник сидел в куче сваленных в углу темницы грязных одеял, привалившись спиной к стене, поджав одну ногу и вытянув вторую. Это был худощавый измождённый мужчина, возраст которого едва угадывался. По меркам Алёнкиного мира, ему можно было дать около сорока.

Полумрак не скрыл от острых глаз девочки черты лица Лума. Увидела она и темно-русые давно не стриженые волосы, и многодневную, беспорядочную щетину на щеках и подбородке, и горящие серые глаза на грубоватом лице. Одет он был в длинную серую рубаху и штаны, ноги же оставались босые.

Алёна рассматривала узника, приоткрыв рот: было в Лумиторе что-то, делающее его непохожим на других жителей Валлеи. Хоть и повстречала Алёна таких совсем немного, и чаще всего похожих на зверей.

— Ну, и чего ты уставился? — усмехнувшись чему-то, спросил Лум. — А, ты об этом? — Он пригладил щетину рукой. — Диковина, да? У ависов такого не водится.

Алёна понятия не имела, бывают ли бороды у ависов. У Таена не было точно. Но он мог бриться, как и папа.

Постойте, он сказал — ависов? То есть, он сам не относит себя к ним? Алёна почувствовала сильное волнение.

Лум не авис. И не магирг. И уж, конечно, не маур, не ншун и не швиль.

Он…

— Человек⁈

— Что тебя удивляет, мальчик? — Лум приподнял брови и опустил руку обратно. — Все мы люди. Даже швили, эти жестокие и подлые создания.

Сердце Алёнки стучало как бешеное. Она ещё не верила, до конца не верила в то, что могло оказаться правдой. И она сказала:

— Ты не авис. Не магирг… Лум, ты… Кто ты?

Ты с той стороны? — хотела спросить девочка, но вовремя прикусила язык.

Он смотрел на неё, улыбаясь.

— Мальчик, ты слышал о тани?

Алёна вздрогнула. Слышала, ещё как. Совсем недавно ншун Рипопо так назвал её сестрёнку Юльку.

И Лум туда же?

— Нет, — на всякий случай сказала Алёна. — Не слышал.

— Ну да, о нас мало кто помнит… А был такой народ в Валлее. Самый молодой, самый своевольный. Я расскажу тебе о нем, мальчик. Всё равно нам больше заняться нечем. А так хоть время скоротаем.

Алёне очень хотелось послушать. И Лум прав, что ей еще оставалось делать? Выбраться она не сможет. Алёшку найти тоже. По ее ощущениям, брат был где-то неподалеку, скорее всего, в одной из камер Вилокской башни. Она не видела, куда его увели от норы, но ведь явно туда же, куда и её, верно? Просто в другую камеру. Алёна даже подумывала покричать, позвать его, но поняла, что, если бы он её услышал, пока она ругалась с ншуном, то подал бы голос тоже. Наверно, он на другом этаже, или башня поглощает звуки.

— Рассказывай, — попросила она. И сама села рядом с ним на тряпье.

Лум хмыкнул чему-то, помолчал, словно собираясь с мыслями, и заговорил:

— В давнюю эпоху на просторах Валлеи появились однажды существа, названные тани. К тому времени в Валлее уже существовало семь народов, и каждый нашёл своё место под Иолар-Аданасом, белым светилом этого мира, и научился жить, не мешая другим, — начал рассказывать Лум. — Новеньким же места не нашлось. Они не смирились с таким положением вещей и первыми подняли оружие против других народов. Их целью стало освобождение территорий для себя.

Это была страшная война, первая война народов. Ависы и теперь не приспособлены к войне, а в те времена просто гибли под неудержимыми атаками новичков, не находя в себе сил убить подобное себе существо.

Швили, тальпы, мауры не были столь миролюбивы, и вопрос встал лишь о том, кто выживет в этой бойне, а кому придётся исчезнуть. Не участвовали в войне только ншуны, магирги и древовики. Ншуны отсиживались в родных Хомячьих Холмах, ведать не ведая, что творится у них под боком. Древовики и вовсе не вмешивались в дела людей, да и вряд ли у молодого народа хватило бы храбрости напасть на древесных великанов. А магирги призадумались, как предотвратить бойню.

Достойнейшим из магиргов был Адинсул, по сей день он считается одним из величайших колдунов Валлеи. В его голове хранились такие знания, каких теперь не собрать никому. Он-то и нашёл выход.

Этот человек, мальчик, уже в те древние времена знал о существовании иных миров. Многие из них стояли нетронутыми, другие уже населяли различные существа. Адинсул выбрал мир и предложил молодому народу перейти туда. Новички возмутились, они не желали покидать родину. Адинсул воззвал к голосу разума, как ни странно, присущего этому народу. Он убеждал, что тот мир похож на Валлею, там хорошо, тепло и сытно, а главное, беспокойный народ наконец-то станет хозяином своей земли, ведь там не будет больше никого.

— И они ушли? — почти не дыша, проговорила Алёна.

— Ведь в Валлее нет такого народа как тани, верно? — усмехнулся Лум.

— А ты?

— Верно. Я тани. Но я родился не в Валлее.

— А?..

— Могу сказать только, что тани благополучно прижились в своём новом мире. И живут, надеюсь, там и поныне. Меня ведь нашли мелким несмышлёнышем, годков семи, напуганного, голодного, одинокого. Что я мог им сказать, когда и языка-то не знал? А потом и забыл многое. Помню, родители были, брат, сёстры. В деревне мы жили. Я уж и названия не вспомню. Так давно было, что неправдой кажется. Словно всегда жил в Валлее. Иногда даже кажется — я авис, только не такой, как все.

— Нас тоже считали странными, — вырвалось у Алёны. Слова Лума пробудили в ней собственные воспоминания.

— Что? — изумился Лум. — Ну, ты-то чистокровный авис!

Уже не в первый раз Алёнке приходилось это слышать. Но как сложно было привыкнуть, что ты не тот, кем себя считал!

— У тебя здешнее имя, — заметила девочка. — А какое настоящее?

— Андреем меня звали. М-да-а… Теперь-то сложно в это поверить…

«Точно из моего мира!» — обрадовалась Алёна. — «Имя-то из моей страны».

— А как ты попал в Валлею? — спросила она вслух.

Хотя и так ясно. Как мы с Алёшкой и Юлей. Эх, рассказать бы брату, что я тут встретила человека из нашего мира!

— О, это вообще глупая история, — усмехнулся Лум. — Мы жили в предгорье. Я знаю, ависы недолюбливают горы, предпочитают равнину. А вот мы, дети тани, жизни не представляли без гор. Все игры, все приключения и радости жизни мы связывали с неприступными вершинами. Да-а, хорошее было время. Но была одна особенная гора, которую мы любили больше всего. Похожа она была скорее на огромный калач, поставленное на ребро кольцо. Да и называлась она так — Кольцо.

— Кольцо! — ахнула Алёнка.

— Да, Кольцо. Никогда не забуду это слово. Эта дьявольская гора изменила всю мою жизнь. Мы с ребятами поспорили, что я дойду до самого края над пропастью, не испугаюсь. А я всегда отчаянный был. Проиграть — это же страшный позор! Вот и доигрался. Дошёл до края, смотрю, а пропасти нет. Передо мной прекраснейшая долина. «Пацаны, — кричу, — гляньте-ка сюда!» Оборачиваюсь — ни ребят, ни Кольца. Всё та же долина. И никого вокруг. Это я потом узнал, что в Валлее обитает аж шесть народов. А тогда решил — своей безрассудной храбростью обрёк себя на голодную смерть и мучительное одиночество. Вот такие дела. А потом нашёл меня патруль мауров. Ох, и перепугался же я тогда! Ну, для тебя-то мауры — явление нормальное, а я до этого таких ребят никогда не видел, вот и перепугался.

Алёнка усмехнулась про себя, вспоминая собственную первую встречу с Ксеном и его людьми.

— Отвели меня к тогдашнему Владыке. Это издавна так заведено. Если кто из моего мира проходит в Валлею, его встречают и провожают к Владыке. Намучались со мной. Обучили, дали нормальное, как они считали, имя и предложили выбирать профессию. А я оружие с детства любил. Игрушечный меч так и перекочевал со мной в Валлею. И выбрал я службу в армии, о чем ни разу не пожалел.

Я ведь, мальчик, участвовал в обеих Битвах, видел поединок Владыки ависов и Чёрного Принца. Весь наш отряд тогда полёг, такие вот дела. Чудом я тогда ушёл. А Колдун ещё тогда меня подметил. Заинтересовался, значит. Понял, сволочь, что я тани. М-да-а…

И снова умолк, обратившись мыслями к давно ушедшим дням.

Но Алёна не хотела, чтобы он молчал. Лум рассказывал интересно, и пока она слушала, забывала свои страхи. Она затрясла его за руку:

— Расскажи ещё что-нибудь!

— Что? — приподнял он брови.

— Ну… Расскажи мне о Битвах, Лум, пожалуйста.

— А что о них рассказывать? — удивлённо отозвался тот. — Да ведь о них любое дите спроси — всё расскажет.

— Не любое. Все говорят разное, — нашлась Алёна, которая вообще понятия не имела об истории Валлеи. — А ты всё видел сам, и расскажешь, как было. Ну, пожалуйста!

Лумитор ухмыльнулся.

— Как было? А что, можно, отчего не просветить молодёжь? И то, правда, пересказывают историю на все лады, а где истина — и не разберёшь.

— … Тех Битв могло бы и не быть, — начал свой рассказ Лумитор, — и Владыка был бы с нами до сих пор, если бы послушался меня, старого вояку. А я, помнится, говаривал Беладору: не лезь ты к Колдуну. Он засел в своём замке в Багровых скалах, а что такому, как он, какая-то осада, которую мы и держать-то, как следует, не умеем.

— А кто этот Беладор? — спросила Алёна.

Лум глянул на неё неодобрительно.

— Ну, и молодёжь нынче пошла. Совсем забыла имя усопшего Владыки. Стыдно, за такой-то срок.

Алёнке жар бросился в лицо, но совсем не от стыда, а оттого, что чуть не выдала своё неведение. Луму вовсе не нужно знать, что она авис только по рождению. И она поспешила исправиться:

— Я… просто я не думал, что ты говоришь о том Беладоре, о Владыке.

— Понятно, — снисходительно ухмыльнулся Лум. — Тебя удивляет, что я так запросто называю его имя, словно говорю о друге, а не о государе? Так он и был мне другом. Я рос при дворе. И знаешь, что интересно? Я взрослел, а Беладор почти не менялся, он всегда оставался таким же, как в тот день, когда меня впервые привели к его отцу — человеком в самом расцвете сил. И только в его последние годы мы стали выглядеть ровесниками. Теперь я старею, а ведь по вашим меркам я прожил бесконечно мало. Вы ведь, ависы, живёте гораздо дольше тани, для вас сто лет — не срок. А для меня и мне подобных — это целая жизнь… Да, — спохватился Лум, — но я говорил о Битвах. Я пытался отговорить Беладора от преследования. Не ему тягаться с магом. Я ведь был ещё и советником Владыки ависов. Понимаешь, малыш, Беладор, добрая ему память, был мудрым правителем, но при этом, увы, полный профан в военных делах, впрочем, как и все ависы. Вы, взращённые в тепличных условиях нежнейшие создания Валлеи, даже представить себе не можете, что такое настоящая война. Хотя, надо отдать вам должное, древние стычки с тани многому вас научили, по крайней мере, регулярную армию вы завели, если, конечно, закрыть глаза на то, что состоит она из нескольких несчастных отрядиков полных невежд, которые и оружие-то в руках держать не умеют.

Я казался Владыке подарком судьбы — надо же, тани, да ещё и любитель повоевать. Мои сородичи — увы! — запомнились Валлее не с самой лучшей стороны. Вот и поставили меня Главнокомандующим всего этого сброда: под моим началом оказались не только ависы, но ещё и мауры, и даже несколько особенно воинственных ншунов. Поставили, чтобы я, значит, научил их уму-разуму. И я с радостью взялся за дело. Тут выяснилось, что из вооружения у этой так называемой армии только луки да стрелы. И на том спасибо. Но, что ни говори, этим оружием мои ребята владеют виртуозно. Но не всегда оно годится. Для ближнего боя нужно совсем другое. А ты знаешь, откуда в Валлее появились мечи? — задал Лум вопрос и сам же ответил. — Не знаешь. И мало кто знает. Даже сейчас меч редко можно встретить у кого-нибудь, кроме солдат.

— У Арнис есть меч, — вырвалось у Алёны.

— Вполне возможно, — пожал плечами Лум. — А кто это?

— Одна моя знакомая, — неопределённо ответила Алёна, прогоняя страшные воспоминания, и потребовала. — Рассказывай дальше.

— Так вот, Владыка — тогда ещё Авенир Авелонг — очень заинтересовался моей деревянной игрушкой, которой я так любил размахивать. Я объяснил ему, что такое меч и с чем его едят. Он очень огорчился, когда узнал, что дерево не очень-то годится для настоящего боя, а как делать сталь, я не знаю. Уж очень ему понравился меч, новинка, все-таки. Ну, ножи, понятно дело, были всегда. Их, как и всё металлическое, делали швили. В Валлее вообще прослеживается интересное разделение: швили куют, ависы создают всё, что растёт, магирги колдуют и большей частью не суются в дела ни тех, ни других. Ну, да ладно. К счастью, Владыке Авениру удалось договориться с швилями. Тогда-то ависы и швили ещё не были врагами. Вот швили и поставили это дело на производство, так сказать. А спустя несколько лет это вышло нам боком. Швили воспользовались этим оружием против нас. Да ещё и усовершенствовали его, сделали коротким и изогнутым и обозвали ястаг.

Лум устало прикрыл глаза.

— Швили в битве страшны. По природе они жестоки, а от драки просто пьянеют. Но в целом они не плохие ребята. Не подумай ничего такого. Я уважаю их как противников. В отличие от ависов швили со времён тани совершенствовали свои боевые качества. И теперь они умелые, прекрасно подготовленные воины, нам бы поучиться. И вот с этими-то умельцами нам и пришлось сразиться, когда Колдун похитил наследника, а обезумевший от горя отец рванул его спасать.

Несколько дней пути не образумили Беладора. Он по-прежнему был полон решимости разметать гнездо врага и спасти ребёнка. Но до Кетум-Адамаса, горного замка Колдуна, мы так и не добрались. У подножия Багровых скал нас уже ждали. Бесчисленные орды швилей, подкреплённые силой мага, свирепые, они значительно превосходили численностью наши жидкие отряды. А тут ещё после долгого пути и с непривычки ависы заметно устали, а ншуны пали духом. Так что армия Владыки Беладора была обречена ещё до начала битвы.

— Вы проиграли? — тихо спросила Алёна.

— Исход битвы всем известен. Всего четверть дня — и от доблестных войск Беладора осталась кучка истекающих кровью, драпающих с поля боя солдат. Каюсь, и я был среди них. Беладора уже убили, я ничем не мог ему помочь или изменить наше положение. Единственное, что мне оставалось — это вынести его тело из-под носа врага и передать несчастной вдове. Никогда не забыть мне этого дня. Знаешь, как это произошло? Как именно ависы потеряли своего правителя? Я тебе расскажу, ведь я был тому свидетелем. Как и до́лжно, Владыка ехал на своём коне впереди войска. Горе сделало его бесстрашным. Сначала я дрался рядом с ним, но потом в пылу боя меня оттеснили, поэтому я не успел на выручку. Во главе швилей находился Чёрный Принц. Едва заметив в толпе Владыку, он тут же направил к нему коня. Они столкнулись. Беладор замешкался, не решаясь поднять руку на этого человека. А Чёрный Принц ударил. А потом смотрел, как тело Владыки ависов падает с коня под ноги сражающимся. Знаешь, малыш, до сих пор я не могу простить себе гибели государя. Не могу… — Лум уронил голову на руки и замолк.

— Лум! — позвала его Алёна.

Он выпрямился.

— Не обращай внимания, — сказал Лум и обратил к девочке уже улыбающееся лицо. — Слушай, что было дальше. В тот же день этот предатель, Чёрный Принц, пришёл в Диаму и объявил себя новым Владыкой. Мол, у него есть все права, так как ни Владыки, ни его наследника в живых не осталось. Этот мерзавец решил, что, раз уж у него есть поддержка Колдуна, то ему всё дозволено и всё сойдёт с рук. Народ взбунтовался. И тут случилась вторая Битва. Те несколько отрядов швилей, которые самоуверенный Принц привёл с собой в столицу, были уничтожены, а самому ему пришлось уносить ноги. После этого случая он нос боялся высунуть из Кетум-Адамаса. Впрочем, всё это тебе и так хорошо известно. Правителем впервые в истории династии Авелонгов провозгласили женщину — жену Владыки Беладора, Владычицу Форитэль: жители Валлеи предпочли видеть на престоле женщину, а не братоубийцу.

— Брато… Постой, почему братоубийцу?

— А что тебя удивляет, мальчик? Разве ты не знал, что Чёрный Принц, настоящее имя которого Авентин — младший брат Беладора?

Глава четырнадцатая Переправа

В эту минуту из глубины коридора послышался топот тяжёлых сапог. Ншун-охранник в ужасе попятился, завидев пришедших, и вообще повёл себя так, словно мечтал тотчас же раствориться в каменной стене. Причина его испуга стала ясна Алёне, когда она разглядела, кто остановился у камеры: с десяток мордастых желтокожих швилей.

— Ого, — пробормотал Лумитор. — Сколько здесь сижу, давненько не видал этих красавчиков. А сегодня они что-то зачастили.

Раздался лязг металла, и решётчатая дверь распахнулась.

— Эй! — окрикнул их головной швиль в красном тюрбане. — На выход!

Недоверчиво посматривая на солдат, Алёна выбралась из камеры; за ней, неуклюже хромая на левую ногу, плёлся Лум. Проходя мимо главного швиля, он задержался и кратко спросил:

— Куда?

— Вас доставят в Кетум-Адамас, — снизошёл до ответа швиль. Было при этом в его голосе что-то… почтение? Благоговение? Алёна вспомнила, как Лум назвал Башню тюрьмой для особо ценных пленников. И хотя в себе никакой ценности Алёна не видела, то Лум, похоже, был тут знаменит и уважаем. Вот и он сам держался соответственно и вопросы задавал, зная — ему ответят, а не заявят, что не его дело. Впрочем, ничего удивительного, если Лум и вправду был советником бывшего царя ависов и Главнокомандующим его армии. А швили, судя по всему, сильных врагов уважают.

…То, что Алёна не разглядела по дороге в башню, открылось ей теперь.

Лум объяснил ей, что Вилок вырублен прямо в горной породе. Хотя при всем своём желании Алёна не смогла разглядеть город в нагромождении скал вокруг себя. Зато она увидела ущелье, разрезавшее Алнорские горы и, видимо, сам город, а также Вилокскую Башню, из которой вывели узников.

Башня — единственное в Вилоке, что не было вырублено в скале. Её сложили из камней, основание пряталось в ущелье, тупой шпиль дырявил небо. Он выступал над скалами как палец великана или как труба когда-то виденного Алёной завода. Разве что гораздо больше в диаметре. Вилокская Башня. Башня-тюрьма.

Пленников вывели в ущелье.

— Связать им руки! — приказал швиль с красным тюрбаном. Сразу же два солдата приблизились к пленным.

— Вы с мальчонкой поаккуратнее, — попросил Лум, подставляя сложенные вместе руки. — Он хрупкий.

— Ладно, — небрежно отмахнулся швиль в красном тюрбане, после чего добавил с искренним восхищением. — И памятный же денёк у меня сегодня выдался! Это надо же, самого Лумитора, Грозу швилей, вести в Кетум-Адамас дозволено!

— Это их камал, — шепнул Лум Алёне. — Или командир отряда. Что-то вроде эхсана у ависов. Он одновременно и предводитель отряда и проводник. Думаю, вряд ли ты знаешь все эти тонкости в названиях у швилей. Не знаешь же? Вот и я о том же. А надо тебе сказать, у наших подгорных друзей очень чёткая военная организация. Вот чего не достаёт армии ависов. Так вот, у них всё взрослое население делится на десятки, а из тех уже собираются сотни и тысячи. Причём каждый десяток — это семья, швили называют её айлой, причём входят в эту айлу только мужчины. Впрочем, женщин у них мало, так что и считать их швилям смысла нет. Женщины и не высовываются из Подгорья, сидят на хозяйстве, а мужчины работают в недрах, я тебе уже рассказывал, да служат татшемиру. Они зовут себя нукерами, или дружинниками. Подчинение у них безоговорочное, приказы выполняются не задумываясь. Если с поля боя бежит один, убивают всю его семью, чтобы другим неповадно было. Что и говорить, дисциплина отменная. Как солдат, я завидую им. Такого искусства военного не добиться ни одному другому народу Валлеи. Ну, разве что тани, да о них я мало что помню.

Алёне нравилось, как Лум рассказывал. Голос у него был приятный, живой. Заслушавшись, она не заметила, что отошли от Алнорских гор уже далеко. А между тем ущелье они покинули не по знакомой Алёне Вилокской дороге, а через другой его конец, северный, один из многих, укрытых в толще Алнорских гор. Отсюда тянулся узкий тракт, Краткий путь, проложенный совсем недавно, как объяснил Лум, по воле Колдуна, для удобства перемещения его войск, и соединял он город Вилок с Багровыми скалами, откуда узкой горной тропой уходил в Кетум-Адамас. Кратким он был назван не напрасно, оба горных хребта тракт соединял по прямой, через равнину и по каменному мосту над рекой Альбулой. В самом деле, самая короткая дорога в Валлее.

— Удивительно неприхотливый народ эти швили, — продолжал Лумитор. — А впрочем, как они там живут в своём Подгорье, кто их знает. Вижу, сопровождает нас не меньше пятидесяти нукеров, надо же, это нас-то двоих. Ценные же мы для них пленники, выходит. Но я-то понятное дело, меня они давно мечтали заполучить, а вот ты-то зачем им понадобился, ума не приложу.

— Я не знаю, — честно сказала Алёна. — Колдун уже давно пытался меня поймать.

И не только меня, мелькнуло у неё в голове. Где-то сейчас Юлька, Алёшка? Почему брата не ведут в той же колонне, что и Алёну с Лумом? Зачем их разделили?

— Почему нас в Кетум-Адамас ведут, это понятно, — говорил тем временем Лум. — Захотелось Колдуну лично с нами пообщаться.

Кто-то в чёрном плаще стремительно приближался на вороном коне от передовых.

— Смотри-ка, — хмыкнул Лум. — Сам Чёрный Принц к нам пожаловал.

— Чёрный Принц?.. — ахнула было девочка и во все глаза уставилась на всадника.

Тот, о ком так красочно рассказывал Лум, осадил коня перед пленными. Данное принцу прозвище вполне ему соответствовало: чёрным был не только плащ, но и вся одежда ависа. Голову покрывало подобие шлема и кожаная маска на всё лицо.

Лум и Алёна остановились. Авентин молчал, пристально разглядывая девочку.

— Так вот вы какие, — произнёс он, наконец, голосом незрелого юноши. — Ты и тот, второй.

Алёна напряглась, ведь принц упомянул только что её брата.

— Где он? — спросила она, но Авентин уже потерял к ней интерес и заговорил с Лумом. — Вы — наши самые ценные пленники. Впрочем, других пленников в отряде нет. Лумитор. О твоей доблести наши воины слагают легенды. Говорили, ты непобедим.

— Жаль тебя разочаровывать, — в тон принцу ответил Лум. — Легенды слагал не я, а правда, она всегда другая. Если ты ещё это помнишь…

Принц рассмеялся звонко и весело.

— Ты мне нравишься, Лумитор. Будешь служить нам, мне и Гельсэру, обретёшь не только славу…

— Но и позор, — спокойно закончил за него Лум. — Я должен разочаровать тебя ещё раз, но я не предам Владычицу Форитэль.

— Ничего-ничего, скоро передумаешь. Гельсэр переубеждать умеет. Знаешь, он ценит настоящих воинов. Он поставит тебя во главе нашей армии. Он приблизит тебя к нам, и мы станем править Валлеей втроём. Что скажешь?

— Нет уж, спасибо. — Медленно Лум обошёл коня Авентина стороной. Алёна семенила рядом. — А ты скажи своему отряду, — добавил Лум, чуть задержавшись. — Мост впереди разрушен, ещё с неделю назад. Вы, верно, нечасто этой дорогой ходите, если не знаете этого.

— Эй, это точно? — совсем не по-королевски окрикнул его принц.

— А ты пойди и проверь, — бросил Лум.

Вдруг он охнул словно от резкой боли.

— Лум? — забеспокоилась Алёна. — Что с тобой, Лум?

— Ничего… — выдавил тот. — Нога…

Его лицо побледнело, пальцы судорожно сжались, однако солдат не останавливался и даже не замедлил шагов. А на штанине его левой ноги ниже колена появилось кровяное пятно. Тут Алёна поняла: недавняя едва зажившая рана Лумитора открылась.

— Подожди, Лум, остановись, — сказала она. — Я попрошу у них лошадей.

— Не… надо… — прохрипел Лум. — Пройдёт…

— Но так нельзя, — возразила девочка. — Я знаю, рану нужно перевязать, а тебе надо лежать. Лум, ну нельзя всё оставлять как есть!

— Тихо! — грубо оборвал её он. — Это ненадолго.

Алёна удивлялась, чего ради этот человек не попросит помощи, а старается не подать виду, как ему плохо. Гордость, что ли не позволяет? Ерунда какая.

Мимо на вороном пронёсся Чёрный Принц.

— Понял, наконец-то, — сквозь сжатые зубы проговорил Лум. — Сейчас станут решать, как перейти реку.

Едва он это произнёс, как весь отряд встал.

Алёна тут же упала на песок и вытянула вперёд утомлённые ноги.

— Лум, — позвала она, шевеля ступнями. — А откуда ты знаешь, что мост разрушен?

Лумитор ответил не сразу. Он выпрямился, разглядывая, о чем жестикулируют явно спорящие Принц и ведущий отряда.

— Потому что я его и разрушил. До того, как меня сцапали.

Алёна ахнула.

— Ты?

Лум не ответил. Потом произнёс:

— Всё, решили. Выбрали то, на что я и надеялся. Впереди от дороги отходит тропа, тоже вполне подходящая для отряда, где есть конные. Она выведет к реке гораздо ниже моста. Там брод. Похоже, наш проводник тоже знает о нем. Вот найдёт ли?

Алёна вскочила, отряд вновь двинулся в путь.

— А ведь принц ещё совсем мальчишка, — снова заговорила Алёна. Она подставила Луму своё плечо, и теперь сама плелась еле-еле. — Ну, судя по голосу.

— Он не намного старше тебя, — пояснил Лумитор. — Лет на двенадцать-пятнадцать. У него и раньше ветер был в голове, а сейчас ещё эту самую голову заморочил ему Колдун. Эх, не верю я, что он сам к власти рвётся. Не похоже это на Авентина. Я его с пелёнок, можно сказать, знаю, нет в нем ни алчности, ни властолюбия. Добрая наивная душа. Сиротой рос, в старшем брате души не чаял. Мать-то родами померла, да и отец ненадолго её пережил. Уж очень братья любили друг друга. Только вот жену брата Авентин никак признавать не хотел, чужой считал. На этой почве и пошли у них ссоры. А тут и наследник родился. Понял Авентин, что лишний он теперь. У брата семья, власть, у Авентина же — лишь братова любовь. Тогда-то он и решил: уйду из замка бродить по свету, в замке не жизнь. Хотел свет посмотреть. Жизнь попробовать. Ребёнком ещё был, лет тринадцать, почитай. А тут мы узнаем гром-весть: Колдун собирается свергнуть Беладора и посадить на трон его брата. А потом Авентин убил Владыку. Да… изменился наш мальчик неузнаваемо. Кто бы мог подумать?..

— Гельсэр наверняка и постарался, — предположила Алёна.

— А ты, я вижу, храбрый мальчик, — заметил Лум. — Я не шибко суеверный, но всё же предпочитаю не произносить имени Колдуна.

Справа от дороги долина до самого горизонта пузырилась холмами, словно некогда земля здесь кипела и клокотала, да так и застыла.

— Смотри, — тихо сказал Лум Алёне. — Видишь? Это земля тальпов. Любят они равнинные места, а место здесь тёплое, солнечное, сухое, хоть и река рядом, тальпам и хорошо. Здесь, почитай, у каждого бугорка их норы будут.

— Тальпы? — Алёна на носочки приподнялась, вглядываясь в пространство долины. — Так близко⁈

Вот бы узнать, подумала Алёна, добралась ли Юлька по норе до гостиницы Рипопо? Прислушалась к своей интуиции. Кажется, Юля в безопасности.

— Мне говорили, что швили боятся тальпов, — произнесла Алёна, вспоминая вероломного «торговца с тремя детьми». — Наврали.

— Ну, боятся — сильно сказано, — согласился Лум. — Избегают — вот это точнее. Но не сами, а скорее, под влиянием Колдуна. Вот уж кто действительно тальпов боится. Ведь швили сейчас слуги Колдуну, враги ависам. А значит, и тальпам, хоть те и держат нейтралитет до последнего. Может, и зря, да это их право. А дорога — это уже не их земля. Вот швили и шастают по ней туда-сюда. Однако, — тут Лум понизил голос до шёпота, — шаг в сторону с дороги они не сделают. Не рискнут.

Лумитор задумчиво смотрел на холмы.

«Ну, конечно», усмехнулась про себя горько Алёна. «Как же, не рискнут. Знаем мы, как не рискнут».

— Делают они шаги в сторону, — сказала Алёна вслух. — И даже в норы залезают.

— Да? — удивился Лум. — Когда это было?

— Сегодня. Меня и брата там поймали. Залезли в нору и догнали. У входа в город рядом с Вилокской дорогой.

— А-а-а, — понял Лум. — Там нежилые норы. Там — может быть. А тут тальпы живут. И могут стать нашим спасением, — добавил он тихо.

Дальше шли молча. Бугристая местность ушла за спины. Быстро приближалась снизу река. Широкая, спокойная и медленная.

— Всё, — выдохнула Алёна печально, бросив прощальный взгляд на холмы. А ведь на какое-то мгновение она и правда поверила, что тальпы станут их спасением.

— Не всё, — тихо сказал Лум. — Земля тальпов тянется до самой реки и даже дальше.

— Да, но нам-то от этого что? — недоумевала девочка.

— Смотри, что сейчас будет.

К этому времени передовые достигли глинистого берега.

Лум явно чему-то радовался.

— Дураки, — с полуулыбкой произнёс он. — Они думают, что брод там, где тропа упирается в Альбулу.

— А что, нет?

— Ты смотри, мальчик, смотри. Брод-то, он ближе к мосту.

Ничего не понимая, Алёна смотрела. Смотрела, как заплескалась, захлюпала вода, взбудораженная сапогами головных отрядов. Как швили погружались в неё всё глубже и глубже, по щиколотку, по колено, по пояс; река и вправду распахнула себя им без намёка на брод. Швилей это не смутило. Они бы и так перешли Альбулу, невзирая на глубину, но вдруг…

Тихая поверхность реки забурлила, запенилась — это забились в воде зашедшие далеко швили, оглашая окрестности дикими воплями.

Алёне, наблюдавшей трагедию с холма, почудилось, что это какие-то местные жуткие хищные рыбы напали на швилей.

Но это были не хищные рыбы. Это вообще не были рыбы. Самоуверенные, идущие напролом нукеры напоролись на колья, воткнутые в дно реки в месте переправы. Остро наточенные деревянные клинья, торчащие из ила, пробивающие твёрдые подошвы сапог насквозь. Лум позаботился о том, чтобы враги не могли легко добраться цели, не только подорвав мост, но и устроив из обнаруженной им удобной переправы опасную ловушку…

— Назад! — заорало недальновидное командование, изумлённое и сбитое с толку не меньше Алёны.

Что тут началось… Назад ринулись не столько несчастные в реке, сколько их более удачливые сотоварищи на берегу. Строй смялся. Раненые решили, что их бросили, и словно обезумели от ужаса и боли. Отдирая от дна пробитые ноги, многие нукеры не удерживали равновесия и валились на колья уже всем телом.

Под шумок Лумитор оттеснил Алёну к краю тропы.

— Наше время, — зашептал он, бледнея всё больше и больше. Глаза его лихорадочно блестели.

— Лум, тебе плохо?

— Не смотри на меня, не надо, — хрипло ответил он. Каждое слово давалось ему с явным трудом. — Тут всё — земля тальпов, беги не оглядывайся. Не жди меня. А добежишь до холмов, заляг. Понял? Всё, беги!

— Но, Лум…

— Беги же!

И Алёна побежала. Она бежала, не разбирая дороги. Проваливаясь в травы почти по пояс и размазывая по лицу слёзы. Понимала она: Луму с его больной ногой не уйти, и он хотел спасти хотя бы её. И она ничего не могла сделать, чтобы помочь ему.

В какой-то момент перед ней возник травяной бугор. Алёна упала за него лицом вниз и тут же приподнялась, ища глазами Лума. Он был далеко, очень далеко, и шёл слишком медленно, болезненно припадая на раненую ногу. Они ещё могли достать его.

Суматоха на берегу поутихла, и тут бегство особо ценных пленников обнаружилось. Кто-то указал на ковыляющего Лума.

— Ну же, — шептала Алёна, — давай, Лум, ты сможешь…

К краю тропы подъехал Чёрный Принц. Не спеша, он выхватил из-под плаща изящный ависийский лук. Вложил стрелу. Натянул до звона тетиву…

— Нет! — беззвучно крикнула Алёна.

На её глазах Лумитор замер, а потом рухнул в траву.

— Нет, нет, нет! — в отчаянии шептала девочка.

Он не далеко ушёл с дороги. Швили рискнули-таки, вынесли его бегом с земли тальпов. Теперь будут искать её.

Алёна притаилась среди цветов.

Чёрный Принц долго ещё стоял, вглядываясь в долину. Затем махнул рукой, и вскоре весь отряд скрылся за рекой.

А девочка, свободная и одинокая, дала волю рыданиям.

Темнело быстро, а вместе с тем и холодало. Убывающая луна белела с высоты. Алёна стянулась в комочек. Дрожащая, она вспоминала доброго, грубоватого Лума, храбрую Арнис. Они погибли, спасая её. Они погибли, и она больше никогда не увидит их, не скажет, что всё бы отдала, лишь бы они оказались рядом, живые и невредимые. А Лум так и не узнал, что пришла Алёна из его родного и по-прежнему любимого им мира…

А когда по небу рассыпались звезды, Алёна уже спала.

Глава пятнадцатая Дар тальпов

Маленький тальп по имени Свии высунул из норы любопытную мордочку и, отчаянно щурясь на Владычицу ночного неба Инрис, потянул носом воздух. Кажется, только что снаружи слышался чей-то жалобный плач, но теперь всё стихло. Вот и чуткие ноздри уловили среди множества ароматов луга едва заметный запах чужака.

Свии выскользнул из норы и тут же наткнулся на дитя ависов, мирно спящее в траве. Свии ощущал запах не только его самого, но и слёз — значит, плакал ависёнок.

Свии неодобрительно покачал головой.

— Ребёнок ависов! Надо же. И спит у самого дома тальпов. Ну, кто же так делает? Нужно было зайти, а то на пороге…

Юный авис вздрогнул при звуках голоса Свии, но не проснулся.

Надо сказать о нем взрослым, решил Свии и нырнул в тёмный провал норы.

* * *

Алёна лежала в кромешной тьме, незрячая и оглушённая: казалось, из привычного мира разом вынули все звуки и свет, их заменял душистый сильный аромат сухой травы и земли. Приподнялась — руки оказались свободны, кто-то снял путы.

Глаза быстро привыкали к темноте. Алёна засыпала в поле, где был и простор, и лунное небо над головой. А здесь оказались стены — пещера не пещера, комната не комната, и без единого окна.

На какой-то миг девочка испугалась, что её поймали и вернули обратно в темницу. А может, и не было никакого побега, а дорога из Вилокской Башни ей приснилась?

— Лум! — позвала она негромко.

Нет, не было здесь Лума, Алёна это чувствовала. И находилась она не в темнице. Девочка не видела решёток, да и само помещение походило на бесформенный, пахнущий землёй и полем мешок. С чёрным провалом — выходом наружу. Алёна выглянула. Там оказался коридор, широкий, с низким сводом, смутно знакомый. Поверхность его была земляной, но, судя по виду, хорошо укреплённой. Откуда-то тянуло сквозняком.

Девочка медленно оглядывалась, уверенная, что уже когда-то видела этот или похожий на него коридор. И тут она вспомнила. Нора тальпов! Через такой вот подземный ход увёл Алёну и её спутников от магиргов Кет Ян Фей. Значит, когда она заснула там, наверху, тальпы нашли её и перенесли сюда. Алёна вздохнула спокойнее. Наконец-то за долгое время она снова почувствовала себя в безопасности. Швили сюда, в жилые норы, не сунутся, а сами тальпы за ней до сих пор не охотились.

Поняв, где находится, Алёна сразу же вспомнила о Юльке. Вот бы узнать, добралась ли её сестрёнка до гостиницы Рипопо? Как она? Покормили ли её? Бедный ребёнок, наверно, испугался и сильно переживает…

«Не бойся, Юля, я тебя найду. Обязательно. Я сбежала, я в норе, вот только найду среди подземного лабиринта нужный коридор и сразу же побегу к тебе».

За мысли о сестре зацепились и переживания о брате. Почему-то казалось, что с ним не всё не ладно. И вроде бы не грозило ничего, а сердечко за него сжималось тревожно так и тоскливо. А ещё в нем угнездилось стойкое такое ощущение, будто невидимая близнецовая связь брата и сестры стала… тоньше, что ли?

Словно ее пытались оборвать.

Только эта мысль проникла в голову девочке, как следом её накрыл ужас. До сих пор она думала, что страшнее разлуки с братом быть ничего не может. И даже её Алёна пережила, сначала, в первый раз, когда Алёшку унесла гигантская птица, и теперь, во второй раз, по воле злых швилей. Но ещё никогда за всю свою жизнь Алёна не заподозрила, что однажды почти волшебная ниточка между душами близнецов может оборваться.

Алёна опустилась на корточки и прижалась к земляной стене коридора, стараясь подавить панику. Пришлось долго уговаривать саму себя: ничего непоправимого пока не случилось, и, что бы сейчас не происходило с братом, оборвать их связь не сможет никто и никогда. Паника отступила, девочке стало легче, хоть и застряла ледяной занозой в сердце непонятная тоска.

Надо идти, вспомнила, в конце концов, Алёна. Если сидеть на месте и предаваться тревоге, точно никому ничем не помочь. К тому же, девочку кто-то принес с поверхности сюда, под землю. Нужно найти этих добрых тальпов, поблагодарить и попросить вывести к гостинице «Последний Единорог». До Алеши ей всё равно пока что не добраться, сама еле сбежала, но Юльку она найти обязана. А потом, когда найдет для сестры безопасное место, обязательно подумает, как спасти брата.

Девочка зашагала по коридору. Он плавно опускался, затем в нескольких метрах впереди резко вилял в сторону. Позвать, что ли? Вдруг её услышат и сами придут? Но звать никого не пришлось. Из-за поворота выскочило тёмное существо, ростом не выше Алены. Оно не приближалось, стало поодаль и поманило девочку за собой.

— Здравствуй, — сказала Алёна по-ависийски. — Ты — тальп, да?

Существо живее замахало тонкими ручками, нетерпеливо зовя девочку.

— Хорошо-хорошо, я иду, — сказала Алёна и за новым провожатым свернула в поворот.

Доверчиво следуя за тальпом, девочка не очень-то следила за дорогой. Кажется, несколько раз коридор разветвлялся и снова сворачивал. Но вот он в последний раз вильнул, и Алёне открылся круглый сводчатый зал. Проводник куда-то исчез, что слегка напугало Алёну.

— Эй, есть тут кто⁈ — позвала она, заволновавшись.

— Тише! — предупредили её знакомым голосом. — Они не любят шума.

Алёна чуть не подпрыгнула от неожиданности.

Юлька! Теперь девочка внимательнее оглядела зал и обнаружила, что он не пустует. У закругленной стены по правую руку от неё на ворохе сухой травы сидело два ребёнка. Юлька в своем белом платьице и кто-то ещё. Но, главное, там была Юля! Невероятно!

Алёна бросилась к сестре, слегка напугаввнезапными движениями второго ребенка, и сжала её в объятиях. Юля даже пискнула, чуть не задохнувшись.

— Юля! Ты как тут? Откуда?

Алёна никак не могла поверить. Её сестра не добралась до гостиницы, как надеялась девочка. Она тут, всё ещё в норах тальпов!

Юля прижалась к сестре крепко-крепко и чуть не расплакалась от радости.

— Я скуча-а-ала! Мне было стра-а-ашно! Ты сказала — сиди тихо-тихо, а потом беги прямо. Я и побежала. Бежала и бежала. А там — две норы! И обе не прямо! Я плакать не стала, а пошла в одну из них. А там опять две норы. Ну, я опять пошла в одну. А потом меня нашли та-а-альпы! Они очень добрые, предложили мне кушать, постельку.

Алёна не помнила, чтобы коридор, по которому вел путников Кет Ян Фей, расходился развилкой. Боковые ходы встречались, но так, чтобы делилась основная нора… Скорее всего, передвигаясь по одному из рукавов, они не замечали, как он сливался в полумраке с другим в единое целое.

«Ох, — подумала Алёна, — и задала я маршрут Юле. А она выбирала не тот рукав, по которому мы дошли до Вилока. Спасибо тальпам, что приютили сестрёнку!»

— А со мной тут Свии! — сказала Юля. — Ты аккуратно, а то его в темноте не видно.

Алёна улыбнулась: её общительная сестрёнка и под землёй сумела найти себе друзей. Впрочем, Юля зря беспокоилась, Алёна хорошо видела и её, и Свии, второго ребёнка, сидящего в пустом зале на травяной подстилке. Он был мельче Юльки, тёмный и словно покрытый короткой шерсткой. С маленькими круглыми ушками и забавной курносой мордочкой. Ребёнок тальпов.

— Привет, Свии, — ласково сказала ему Алёна. — Я Алёна

Тальпёнок склонил голову на бок и промолчал.

— Ой, он не говорит по-нашему, — объяснила Юля, которая не делала особой разницы между русским и ависийским языками. — А мы ждали, пока ты проснёшься, — сказала сестрёнка. — Ты долго спала. Ночь и ещё почти день. Я захожу к тебе, а ты всё спишь.

Ого, подумалось Алёне. Значит, уже наступил и почти прошёл новый день. И с Алёшкой они расстались… вчера?

— А почему у тебя руки были связаны? — спросила Юля.

— Это из-за плена, — ответила Алёна. — Кет оказался предателем и завел нас в ловушку. Я побывала в настоящей темнице, представляешь! А потом сбежала. Вот там мне руки и связали.

Рассказывать, кто и какой ценой помог ей сбежать, Алёна не стала. Зачем пугать ребёнка?

— А где Алёша? Он тоже в плену?

— Да, Юля, он ещё там, — вздохнула Алёна. — Но мы его обязательно спасем! Ты не волнуйся.

Хотела бы Алёна, чтобы и её саму кто-нибудь так успокоил и заверил, что всё будет хорошо, но тревога за брата и ослабевшую близнецовую связь продолжала тревожить сердце, лишь иногда забываясь из-за других событий.

Юля со всей серьезностью кивнула: да, обязательно спасем.

— А тетя Арнис? С Алёшкой?

Рассказать, что произошло с ависой, Алёне было сложнее. И если про Лума Юля попросту не знала, и можно было умолчать о постигшей его почти такой же судьбе, то объяснить, куда делась проводница из Плавучих Садов, все-таки придется.

— Да, Юля, Арнис с Алёшей, — произнесла Алёна с трудом. — Её мы тоже спасем.

Алёна не хотела обманывать маленькую сестренку. Но правда не подходит для ребёнка. К тому же, расстраивать Юлю, которая сейчас была так счастлива, ей не хотелось ещё больше.

И Юля поверила, успокоилась. Конечно, если Алёна сказала, что всё хорошо, и они спасут Алёшу и Арнис — значит, так и будет.

— А Свии, значит, твой новый друг? — спросила Алёна, чтобы перевести тему.

— Ага, — охотно ответила Юля, улыбаясь маленькому тальпу, скромненько, поджав ноги, сидящему на постилке рядом с девочкой. — Он всегда со мной. Мы подружились.

— Как с Кри-Кри, — усмехнулась Алёна.

— Почти, — серьёзно сказала Юля. — Только Свии плохо видит. Мне их жалко, ведь они живут в темноте, и потому немного слепые.

Алёна внимательнее присмотрелась к маленькому тальпу. Глаз его почти не было видно, спрятаны за веками. Свии склонил голову на бок, прислушиваясь к звукам Алёниного голоса.

— Слушай, а как вы общаетесь? С Кри-Кри всё ясно, там вы использовали жесты, а здесь, где тебя не видят? Ты его не понимаешь, он тебя тоже…

Юлка лукаво улыбнулась и обняла друга за плечи.

— Он меня понимает! А я вижу всё-всё, что он говорит. Он хороший, правда? Иногда он понимает, что я хочу сказать. Свии, — повернулась она к тальпу. — Давай покажем ей?

Малыш заговорил. Его речь казалась странным лепетом, прерываемым лёгким свистом. Свистящие звуки становились то громче и пронзительнее, то тише. К сожалению, Айтл дала детям понимание только речи ависов, а язык тальпов был совсем иным. Но тут Алёна почувствовала лёгкое головокружение. Наверное, от нехватки воздуха, подумалось ей. Ведь как-никак, а находились они под землёй. В глазах потемнело, и вдруг…

Она увидела себя. Та, другая Алёна лежала в траве под холмиком, прижав к телу перевязанные верёвкой руки. «Да, — узнала Алёна, — именно там я заснула». Но вот тальп замолчал, пропало и видение.

Так вот как Юля и Свии общаются! Это было так странно, необычно и в то же время помогало обходить все языковые барьеры!

— Тебя нашел Свии, — заговорила Юля. — И позвал взрослых.

— Погоди, ты видела то же, что и я? — удивилась Алёна. — Точь в точь?

Если так, то получалось, что тальпы обладают чем-то похожим на телепатию, передают свои мысли в виде картинок на расстоянии. Но Юля, кажется, сказала, что подземные жители плохо видят. А картинка, родившаяся в ее голове под воздействием голоса Свии, была очень даже четкой.

— Не знаю, — отозвалась сестрёнка. — Я видела тебя. Ты спала. Там, наверху, у норы.

Наверно, то же самое. Во всяком случае, описание видений сестёр совпадало.

Однако догадки о возможностях тальпов пришлось отложить на потом, причем по самой банальной причине: в животе у Алёны громко заурчало. За всеми волнениями и радостью от встречи с Юлей Алёна даже не заметила, как сильно проголодалась. Не удивительно, в последний раз она ела утром того дня, когда ее и брата пленили швили. Значит, почти два дня назад.

— Я ужасно хочу есть, — пожаловалась Алёна. — Тут кормят?

— Кормят, — беспечно отозвалась Юля. — Только ты не будешь это кушать.

— Почему?

— Они кушают всяких червячков и букашек. Корешки.

— Понятно, — огорчилась Алёна.

— А где твой рюкзачок с едой? — строго поинтересовалась сестрёнка.

Рюкзак! Алёна совсем про него забыла.

— Его отобрали, — припомнила она, когда в последний раз видела свою поклажу. — Когда вели меня в плен.

Жаль рюкзака, расстроилась Алёна. Он ей нравился, красивый такой, легкий, тканевый, из дома. Вряд ли в Валлее она найдет что-то похожее.

— Тогда возьми, — добродушно предложила Юля и протянула сестре свою сумку.

Алёну охватила грусть, когда она вспомнила, что эта сумка оказалась у сестрёнки благодаря предусмотрительности Арнис. Арнис, которой больше не было.

В сумке нашлись несколько сухарей, сушёные фрукты и орехи.

— М-да, — пробормотал Алёна, разглядывая небогатое имущество теперь уже их обеих. — Надолго этого явно не хватит.

— Ты много не ешь, — посоветовала добрая сестрёнка. — А то быстро кончится.

— Да здесь раза на два от силы хватит! — воскликнула Алёна.

Юля тем временем сняла через голову сосудик с питьём.

— Забыла? Его нам та бабушка из леса дала. Макни туда сухарик и наешься.

Алёна откупорила сосуд и вдохнула тонкий аромат напитка. Это был нектар Расаны. Пока она ела, Свии поднялся и ушёл. Наверно, деликатно оставил сестренок на время трапезы одних. Алёна обратила внимание, что, несмотря на слепоту, тальп уверенно ориентируется в подземелье.

— Интересно, а где остальные? — спросила Алёна, почувствовав, что одного сухарика и глотка нектара ей хватило с лихвой. — Я видела всего только двух, твоего Свии и того, кто привёл меня сюда.

— Они скрытные, — пояснила Юля. — Мы ведь чужие, вот они и не показываются. Оставили нам Свии и ушли.

— Да, — вспомнила Алёна. — Кет тоже говорил, что чужих они не жалуют и к себе не допускают. А нас пустили. И даже постель нам дали.

Алёна совсем запуталась. Так все же, тальпы не любят чужаков или на самом деле гостеприимный народ?

— Они и ту тетю пускали, — сказала Юля. — Сказали, она друг. И я друг. И ты тоже.

— Какую тетю? — не поняла Алёна.

— Красивую, — мечтательно вздохнула сестрёнка.

Уточнить Алёна не успела. Вернулся Свии. Девочка убрала продукты обратно в сумку, а сосуд с нектаром закрыла и повесила его обратно Юле на шею.

Что ж, теперь можно и в путь выдвигаться.

— Свии, — Алёна не знала, как лучше выразить маленькому тальпу свою просьбу. — Ты мог бы нас вывести?

И тут она задумалась, куда именно. В гостиницу Рипопо ей больше не надо, Юлька нашлась раньше. Возвращаться в Вилок уж точно не стоит. Во всяком случае, с сестрёнкой. Значит, надо, как Алёна и планировала раньше, найти для Юли безопасное место. Вот только где?

— Может в Диаму? — неуверенно произнесла Алёна. Именно туда собиралась отвести детей Арнис.

Тальп засвистел. На этот раз Алёна была готова и ждала, когда голос Свии нарисует в её голове видение…

…извилистая жёлтая дорога, упирающаяся в ленту реки, расцветающий красными линиями то ли лабиринт, то ли рваная паутина по одну сторону реки и отсутствующая по другую, мигающий стилизованный за́мок где-то далеко от реки на пустом от паутины берегу…

— Нет, в Диаму нельзя, — «перевела» Юля. Сама Алёна без объяснения сестры не смогла понять смысла видений. — У них там ходиков нет.

Видимо, красная паутина — это сеть ходов тальпов. И за рекой, где была дорога на Диаму, она заканчивалась.

— Эх, жаль, — произнесла Алёна сокрушенно. А было бы неплохо, особенно если вспомнить удивительную особенность нор сокращать время пути.

Свии вновь засвистел, и в голове Алены повторно вспыхнула карта подземных коридоров. Но на этот раз она сдвинулась вправо, где граница нор уперлась в другой город, обозначенный разноцветным и чудным, почти игрушечным домиком.

— А сюда можно, — пояснила Юля.

— Хорошо, — согласилась Алёна. — Пусть будет другой город.

В конце концов, можно будет попросить помощи и там. Вдруг в том городе найдется безопасное место для маленькой девочки? Главное, чтобы он, как Вилок, не оказался под властью злого Колдуна.

Она надела на Юлькину шею сосуд с нектаром, сама взяла её сумку.

— Мы готовы.

И Свии повёл девочек подземными ходами. Сколько они так шли, неизвестно. Алёне казалось, что час или два. Но вот без видимой причины маленький тальп замер на месте и тихонько засвистел.

Девочки закрыли глаза, чтобы лучше разглядеть рождённые от звуков его голоса образы

…запертые ворота, городские стены, лучники на стенах, пульсирующее, пронзённое стрелой сердце…

— Я поняла, — сказала Алёна, радуясь, что начала разгадывать посланные Свии видения без Юлькиной подсказки. — Снаружи нам в город не попасть. Там хорошая охрана, они нас и близко не подпустят.

…коридор тальпов, маленький грязный дворик, размахивающая метлой женщина-авис…

— Ой, Свии, ты покажешь, как пройти внутрь, да? — обрадовалась Юля, которая видела то же самое.

Маленький тальп махнул рукой дальше по проходу. Там, далеко впереди, тускло светилось оконце.

— Пришли, — тихо сказала Юля. — А Свии дальше нельзя, он света не любит. Спасибо тебе, Свии. Ты мой друг, и я буду тебя помнить, — и протянула ему руку.

Тальп просвистел что-то прощальное. Коснулся её пальцев, вложил что-то в них и скрылся в тоннелях своей земли.

А девочки двинулись навстречу свету.

На ходу Юля разглядывала в ладошках подарок Свии.

— Что хоть это такое? — поинтересовалась Алёна.

— Камешек, — ответила Юля. — Свии дал. На память.

— Дай посмотреть.

Камешек оказался простой галькой, тёмной, как шкурка тальпа, и совершенно гладкой.

— Надо же, — насмешливо сказала Алёнка, возвращая гальку. — У нас дома нормальные люди если дарят камни, то непременно драгоценные. Хороши же твои кавалеры. Странные понятия о подарках у этого Свии. Мог бы и булыжник подарить.

В ответ Юлька обиженно засопела и спрятала камень в карман платья. Так они и дошли, не разговаривая, до конца тоннеля.

Глава шестнадцатая Свободный Город

Дворик выглядел совсем не так, как в видениях Алёны. Ничего удивительного, ведь Свии показывал не реальную картинку, а просто понятные образы. Причем, каждая девочка видела что-то свое, рожденное её собственным воображением. Вот и место, куда выбрались сестренки, оказалось вовсе не двориком.

Это была помойка.

Алёна моргнула, но ничего не изменилось. Кучи мусора, противный запах, который почему-то совсем не ощущался в тоннеле даже у самого выхода — это определённо была помойка.

Отлично прячущая от жителей города нору тальпов.

Девочки зажали носы, пробежали, брезгливо переставляя ноги, до границы свалки мусора и оказались, наконец, в городе.

Город был миленький и чистый. И совсем не походил на привычные для девочек города, где им довелось жить из-за переездов. Узенькая улочка красиво изгибалась с одной стороны и плавно переходила в две других — с противоположной. О тротуарах для пешеходов здесь, кажется, никто не знал, каменная мостовая простиралась от одного ряда домов до другого. Не было здесь и кустов-заборов, как в Плавучих Садах. А вот гнёзда были. Но что это за гнёзда! Огромные, в несколько этажей, круглые, вытянутые в разных направлениях и даже бугристые. А ещё эти гнёзда были разноцветные. Словно жители города соревновались, кто украсит свой дом ярче и эффектнее.

Вот где, наверно, Рипопо подсмотрел внешний вид своей гостиницы.

Юльку же удивительные строения не заинтересовали. Она снова вертела в руках подарок тальпа, решив поглядеть на него при свете заходящего солнца.

— Да выкинь ты эту гадость! — рассердилась Алёна. — Лучше давай думать, что нам делать дальше. У нас еда кончается, и ночевать где-то надо.

— А ты не ругайся, — надула губки Юля. — Сухарики и фрукты, между прочим, из моей сумочки. Свои ты потеряла. А камешек я сохраню, — добавила она с теплотой. — Потому что тальпы очень-очень хорошие.

Вдруг где-то тревожно заныл колокол; тут же над головами сестёр заскрипели плетёные из веток ставни — здесь и по всему городу закрывались окна. Так продолжалось, пока колокол не умолк. С последним отзвоном город словно умер. Впрочем, сестрёнки и до звона не успели увидеть ни одного жителя.

— Ну и что? — заговорила Алёна. — В какую сторону пойдём?

— Не знаю.

— А ты скажи наугад. Раньше у тебя неплохо получалось.

— А почему сразу я? — заартачилась Юлька. — Ты тоже хорошо угадываешь. Кто недавно в лотерею плюшевого мишку выиграл?

— Мишка… — проворчала Алёна. — А на развилке мы все-таки не туда свернули. Когда пытались вернуться к Кольцу. Так что плохо я угадываю. Особенно, куда идти.

Она ещё говорила, а где-то на конце улицы в пустынной тишине разнёсся перестук копыт. Девочки переглянулись. Алёне явственно вспомнился Чёрный Принц. Тот тоже ездил на коне…

Кто-то крикнул: «Взять их!», и копыта застучали резвее.

Алёнка в ужасе схватила сестрёнку за руку, торопливо соображая, как убежать от очередной напасти.

Спрятаться можно было, только забежав за ближайший дом. Но они не успели. За краткие секунды сестёр окружили всадники на низкорослых саврасых лошадках. Точнее, низкорослыми лошадки показались девочкам, видевшим в своем мире лошадей покрупнее, но для ависов, которые, в общем-то, сами были пониже и тоньше людей Земли, такие небольшие коняшки оказались в самый раз.

Всадников было около десятка, и все оказались ависами с длинными золотистыми волосами, собранными в низкие хвосты, в рыжих плащах. У каждого за спиной торчал колчан со стрелами и лук.

Алёна прижала к себе Юльку. Это ависы, твердила она себе. Не швили. Ависы. Они хорошие. Наверно. И всё равно было страшно.

— Именем градоначальника Минона! — гаркнул авис с яркой повязкой на голове. — Вы задержаны на улицах города после объявления комендантского времени, поэтому я должен препроводить вас в Башню.

«Опять Башня», — мысленно простонала Алёна. Сразу представилась темница с решёткой, сырость и темнота. Вот только Лума там уже не будет. Неужели эти всадники служат Гельсэру? Вдруг жители этого неизвестного города Минона продались ему так же, как Вилок, а до него швили? И тогда получается, что побег Алёны и гибель Лума совсем напрасны?

— Тулат, это же дети! — воскликнул другой всадник.

— Неважно, — отрезал тот, которого назвали Тулатом. — После колокола на улицах Минона появляться запрещено. Это приказ эхсана Иорила.

Алёна выдохнула с облегчением. Они вовсе не охотились за девочками! Ависы просто-напросто ловили всех, кто вышел на улицу в запретное время!

— Простите, — вежливо сказала девочка Тулату. — Но мы ничего не знали о приказе.

— Не местные, — понял тот. — Тем более, я обязан доставить вас к эхсану.

— Идёмте с нами, ребята, — сказал второй всадник и протянул руку Алёне. — Прыгай, парень.

Ехать с отрядом — уже не ночевать под открытым небом. А у этого эхсана Иорила можно попросить о помощи. Вдруг он нормальный дядька и не откажет в заботе двум заблудившимся детям. Шепнув Юле:

— Не бойся. На лошадке покатаешься, — Алёна легонько подтолкнула сестричку к Тулату. — Вы поаккуратнее с ней. Она же ещё маленькая. — После чего позволила увлечь себя на коня.

— Ого! — услышала она изумлённый возглас кого-то из всадников. — Да эта девчонка — магирг! — И сразу же послышался обиженный голосок Юльки:

— Я не магирг!

— Ну-ну! — оборвал их Тулат. — Эхсан разберётся, кто здесь кто. Н-но! — рявкнул он на лошадь, и отряд ударился в галоп.

* * *

Алёна задирала голову, дивясь на самое странное, пожалуй, строение из увиденных ею в Валлее. Многоярусной, лихо закрученной раковиной улитки высотой со скалу — вот чем оно было. Видимо, каждый завиток раковины служил этажом, поскольку по его боку бежали круглые дыры-окна. Башня эхсана, пояснил везущий Алёну авис, который в пути назвался Меаном.

У входа Тулат спешился, ссадил Юлю; Меан помог спуститься Алёне. И вдвоём они повели девочек дальше, вглубь Башни.

По дороге им никто не встретился. У Алены, ожидавшей усиленную стражу на каждом шагу, создалось впечатление, что тут никого не боятся. Заходи, кто хочет, бери, что пожелаешь, нападай хоть каждый день. Или тут не знают о Колдуне? Тогда зачем им комендантский час?

Первые стражники попались им только перед большими дверями в конце коридора. Два молодых ависа с боевыми луками. Алёна обернулась назад, вдоль коридора на выход из Башни, и поняла, почему эти стражи — единственные. Если эти луки бьют на всю длину коридора, то ни один враг не успеет дойти до охраняемых дверей живым.

Хотя, если врагов будет много…

— Пленники к эхсану Иорилу, — сказал Тулат. Слово «пленники» Алёну напрягло. Стража посторонилась. Правый авис толкнул створки дверей; те распахнулись.

За дверями открылся почти пустой зал с неровным полом, словно приподнятым к сидению. Это сидение удивило Алёну ещё больше. Для трона слишком удобное, несерьёзное, для кресла — красивое и вычурное. Толстячок на этом странном сидении выглядел как-то неправильно, чужеродно. Не так Алёна представляла себе правителя и его жилище. Но пора уже было привыкнуть, что в этом мире всё не так, как ожидаешь.

Толстяк был невысоким даже по меркам ависов. С добродушным, одутловатым лицом, длинными жёлтыми волосами, собранными в хвост, как у всадников, которые привезли девочек. И в полосатом халате сине-красной раскраски!

Собственно, он совсем не походил на ависа, во всяком случае, до сих пор пришельцам из другого мира встречались только худые, изящные представители этого народа. Как и сами Алёшка с Алёной.

Толстяк явно скучал. Он согнутым пальцем ковырял подлокотник полукресла-полутрона и хмурился. Появление Тулата и Меана с девочками привело его в восторг. От избытка чувств он подскочил на троне и скатился с него.

— Так-так-так! — радостно потирая руки, произнес толстяк. — Кого это к нам доставили? Шпионики, да? Нарушители мои ненаглядные…

Наверно, какой-то начальник местной полиции, подумала Алёна.

— Эхсан, — заговорил Тулат. — Это дети. Мальчик и девочка.

— Вижу, вижу, что дети. Спасибо тебе, Тулат, порадовал. А теперь ступай, а я уж тут… — С этими словами толстячок вытолкнул стражников за дверь и с шумом опустил засов — чтобы пленницы не сбежали.

— Итак, — начал он, повернувшись к детям. — Детишечки вы мои, сейчас я буду задавать вам вопросики, а вы мне будете на них отвечать. Уяснили?

Девочки синхронно кивнули. Юля изумленно смотрела на толстяка, а старшая сестра размышляла, не угодили ли они в очередную беду. Вроде бы эхсан не выглядел страшно или угрожающе. Скорее, забавно. Но вот ншуны-хомяки тоже с виду милые, а Лум рассказывал, какими опасными они могут стать, если дернуть их за ухо…

— Тогда, птички мои ненаглядные, скажите, как вас зовут, — промурлыкал толстяк.

— Меня зовут Алёна, а это моя сестра Юля, — послушно ответила Алёна.

— Что⁈ — толстяк поморщился, словно съел что-то очень кислое. — Вы слышали, что я вам сказал? Я сказал назвать свои имена. А вы что мне тут городите?

— Но это правда, — осторожно проговорила Алёна. — Это наши имена.

— Врёшь! — рявкнул толстяк и хлопнул рукой по столу так, что сёстры чуть не подпрыгнули. — Таких имён не бывает.

— Не вру! — упрямо ответила Алёна.

Непривычная ей роль переговорщика заставляла ее поначалу нервничать. Обычно все разговоры с взрослыми брал на себя Алёшка. Бедный Алёшка, сердце за которого болело каждое мгновение. Но сейчас его рядом не было, зато была Юля, за которую Алёна чувствовала большую ответственность, и это придавало ей некоторую уверенность и даже силу отстаивать свое мнение.

— Хорошо, — неожиданно согласился толстяк и вдруг хихикнул. — А ты, парень, с характером. Но это тебе не поможет. Я вот брошу тебя и эту милую малышку в темницу, там и спорь в своё удовольствие. А крысы с радостью тебя послушают.

— Крысы? — пискнула Юля, а Алёна побледнела. В темнице Вилока хотя бы крыс не было. Наверно, не стоило спорить с этим полицейский.

Однако толстяк уже оставил эту тему и перескочил на другой вопрос:

— Значит, ты утверждаешь, что эта девочка твоя сестра?

— Да, — подтвердила Алёна.

— Не слышу!

— Да! — громче сказала девочка, не понимая, как правильно отвечать, чтобы не сердить служителя закона и не оказаться с Юлей в сырой темнице.

— Дядя эхсан Иорил, а почему ты кричишь? — вдруг поинтересовалась Юля, невинными детскими глазами глядя на эхсана.

Толстячок онемел. Он похлопал глазами, раскрыв рот, после чего выдавил:

— Ты… Ты смеешь мне говорить — такое?

— Я только спрашиваю, почему ты кричишь, — повторила Юля, а Алёна уже мысленно представляла себя в каменном мешке без света и тепла. И надо же было Юльке вмешаться в разговор!

— Да потому что вы — мои пленники, а я вас допрашиваю! — взвизгнул эхсан. — Я просто обязан кричать, у меня работа такая, иначе ты не будешь меня бояться.

— Но я и так тебя не боюсь, — немного удивлённо проговорила Юля.

— Юля! Молчи! — прошипела Алёна.

Толстяк осел в кресле.

— Но почему? — спросил он малышку внезапно охрипшим голосом.

— Потому что на самом деле ты хороший, — пояснила Юля.

— Я не хороший! — взвился Иорил. — Я плохой! Я очень плохой! Вот возьму и продолжу допрос! — Он нервно заходил вокруг стола. — Итак, на чем я остановился? Ах, да, я устанавливал ваши личности. А вы мне врали. Насчёт имён. Но меня не так-то легко провести, да, шпионики? Я сообразительный. Вот, например, скажи мне, мальчик, ты ведь со своей сестрёнкой пришёл из Плавучих Садов?

— Откуда ты узнал? — изумилась Алёна. Как её поначалу не напрягала такая форма обращения ко всем в этом мире, хоть взрослым, хоть малым, но привычное «вы» в отношении тех, кто тебя старше, в языке ависов отсутствовало, и приходилось говорить Иорилу «ты». У Юльки это получалось куда проще и естественнее.

— А вот, — хихикнул тот. — Я же говорю, меня не провести. На самом деле, — тут он заговорщицки приблизил лицо к Алёне. — У тебя волосы стриженые.

— А что мои волосы? — испугалась Алёна, хватаясь за голову.

— Мальчикам волосы стригут только в Плавучих Садах и у западных ависов. Но ты ведь не западный, верно? Следовательно, ты из Плавучих Садов.

— А почему вы все думаете, что я мальчик? — вырвалось у Алёны, которой логика эхсана показалась странной. — Разве девочкам волосы не стригут?

— Что? — взревел эхсан. — Ах ты, мальчишка, насмехаться вздумал⁈ Где это видано, чтобы девочкам волосы стригли? И где тогда твоя красная женская прядка? А? Ты совсем-то не завирайся, я ведь и не таких раскалывал! Ты вот скажи мне лучше, что в моем городе делаешь? И как попал сюда? Стражники не докладывали, чтобы кто-нибудь прибыл через ворота. Уж не шпионить ли тебя сюда заслали?

— Нет, — вклинилась в его тираду Алёна. А сама лихорадочно думала. Прядка. Её прядка, которую она так усиленно закрашивала последние пять лет. У Арнис она тоже была, а у Таена и Алёшки — нет… Вот почему её все так упорно принимают за мальчика. Не только из-за сходства с настоящим мальчиком Алёшей. Из-за отсутствия этой дурацкой красной прядки!

— Опять врёшь! Зачем же тогда тебе бродить по улицам после колокола?

— Прошу прощения, — примирительно произнесла Алёна. — Но мы не знали, что нельзя ходить по улицам вашего города.

— Вы знаете, кто я? — вдруг опять переменил тему толстяк.

Сёстры дружно замотали головами. Алёна — в легком замешательстве от непостоянства местного стража закона. Вот действительно, не знаешь, какой вопрос он задаст в следующее мгновение.

— Ага! — радостно заорал толстяк, от избытка чувств подпрыгнул и ткнул в сторону девочек пухлым пальцем. — Вот вы и попались! То, что вы не знаете, кто я, доказывает, что вы не местные!

— Не помню, — сказала Алёна, — чтобы мы утверждали обратное.

Эхсан побагровел.

— Вы ещё спорить будете? — угрожающе поинтересовался он. — Со мной? С самим эхсаном Иорилом? Ах вы, мерзкие шпионики! Ну, ничего, сейчас вы поймёте, с кем имеете дело, сейчас вы узнаете! Трепещите, недруги! Я — эхсан Иорил, глава всей стражи Свободного Города, блюститель городского порядка и безопасности, градоначальник Минона! — отчеканил он и с победным видом уставился на сестёр.

— Ой! — пискнула Юлька, которая не поняла и половины сказанного «дядей», и юркнула за Алёнину спину.

Не полицейский, поняла Алёна. Мэр.

— Боишься? — обрадовался тот, кто из обычного полицейского внезапно превратился в главу города. — И правильно делаешь! Меня надо бояться. Потому как я самый грозный и самый безжалостный градоправитель Минона.

При этом толстяк старательно пытался придать своей заплывшей физиономии грозное выражение, но выглядел при этом весьма забавно.

— А что, есть и другие градоправители Минона? — вырвалось у Алёны.

Эхсан побагровел. Алёна прикусила язычок, но было поздно: градоначальник Минона угрожающе шагнул к ней.

И вот тут в зал ворвался ещё один человек.

— Так это правда? — с ходу набросился на самого мэра этот человек — высокая темноволосая девушка примерно одних лет с Арнис. — Ты докатился уже до того, что и детей допрашиваешь?

— Кра́са, Кра́сонька…. — испуганно пролепетал ещё совсем недавно такой безжалостный и грозный глава городской стражи и градоначальник Свободного Города.

— Что Краса? Что Красонька? — бушевала девушка. — Совсем страх потерял, изверг окаянный! Детей зачем мучаешь? Других забав не хватает? Так я тебе устрою сейчас забаву, век меня помнить будешь. Дети-то тебе что сделали?

— Так они по улицам ходили после колокола, — проскулил эхсан, затравленно вжимая голову в плечи. — А ходить после колокола не положено, для того комендантское время и введено. До самого рассвета. Порядочные люди по ночам дома сидеть должны. А эти так вообще не местные, может, подосланы кем…

— Я те дам подосланы! — прикрикнула на него Краса. — Дети пойдут со мной! Сама разберусь, что к чему. И не вздумай со мной спорить! — пригрозила она строго. — А то знаю я тебя!

Надо сказать, что несчастный, не на шутку запуганный эхсан и не думал спорить.

Тут она крутанулась на каблуках и быстрым уверенным шагом подошла к сёстрам.

— Какой идиот посмел предположить, — воскликнула она, едва увидев Юльку, — что эта девочка — магирг⁉

— Но, Краса, — жалобно заговорил Иорил, — разве это не так?

— Ты что, магиргов никогда не видел? — огрызнулась в ответ Краса. — Какая же она тебе магирг? Ну да, похожа, не спорю. Но ты-то, доблестный эхсан Иорил, на магиргов вдоволь насмотрелся. Ладно, твои неграмотные подчинённые спутали, так они курицу от петуха не отличат, но ты-то, где твои глаза, Иорил?

— Тогда кто же это? — совсем смешался эхсан.

— Тани, балда. Кто же ещё? Девочка с той стороны!

Взгляды Алёны и Красы встретились. Краса смотрела открыто и просто. У неё оказались тёмные, цвета густого кофе, красивой формы глаза. Чем-то она напомнила Алёне маму, то ли этими глазами, то ли чертами лица. Вдруг девушка улыбнулась Алёне и Юле и заговорщицки подмигнула. Обхватила их за плечи.

— Вы его не бойтесь, — посоветовала она сёстрам. — Это он только притворяется грозным. Только ему никто не верит. На самом деле он добрейший человек, просто эхсану и градоначальнику положено быть таким. Вот Иорил и старается вовсю. Иорил! — повысила она голос. — Я пошла. А ты прекращай все свои дела и отправляйся спать! Слышишь? Хватит, переработал. Проверю!

Глава семнадцатая Плохая ночь

Краса вела их длинными коридорами с большими круглыми окнами без подоконников. Шаг Красы был размашистый, быстрый. Девочки никак не могли подстроиться под её темп и постоянно отставали. Девушка на них не смотрела и вообще думала о чем-то своем.

— Вы только взгляните на него! — возмущению Красы не было границ. — Совсем совесть потерял, мерзавец. Ему, видите ли, повсюду шпионы мерещатся. И комендантское время это дурацкое ввёл из-за своей навязчивой идеи, людей добрых хватать, где не попадя. Ладно, Гоба примчался, добрая душа, говорит: градоначальник там опять чудит. Детей на улице взяли. Так он им допрос учиняет. Заперся с ними у себя да кричит так, что за воротами слышно…

— Погоди, — внезапно вспомнила Алёна. — Дверь он запер, это точно, а как же тогда ты вошла?

— А! — отмахнулась Краса. — Иорил не нашёл ещё таких замков, каких я не смогла бы открыть.

— А я знаю, кто ты, — вдруг догадалась Юлька. — Ты магирг, да?

Алёна с сомнением покосилась на проводницу. Ещё минуту назад она была уверена, что видит перед собой ещё одного, случайно встретившегося ей в Валлее тани, ведь на первый взгляд Краса мало чем отличалась от привычных для Алёны людей Земли. Да, Краса высокая девушка, но всё же гораздо ниже Расаны и тех двоих колдунов, чуть не похитивших Юльку. Но вряд ли ростом ей уступал Лум, самый настоящий тани.

— Это ты из-за задвижки так решила? — хмыкнула Краса. — Так её любой дурак собьёт — старьё несусветное. Лучше признавайтесь, как на улице после колокола оказались. Поди, из дома выкинули?

— Никто нас не выгонял, — возразила Алёна.

— Конечно же, нет, — сразу согласилась Краса. — Во всяком случае, вы точно не местные. В Миноне тани сроду не водились. А вы явно побывали в Кверкусе.

От неожиданного заявления Алёна остановилась. Снова резанула по сердцу боль от разлуки с Алёшкой. Ведь в Кверкусе они были с ним вместе…

— Ты откуда о Кверкусе узнала?

Краса на это улыбнулась и ткнула пальцем в грудь Юльке, где на верёвочке повис почти пустой сосуд с нектаром:

— Вот этот туесок — видишь на нем символы? Их может прочитать только магирг. И магирг их начертал. Сосуд с нектаром, верно?

— Слушай, — сказала хмурая Алёна, — я не знаю, кто ты, и я не буду с тобой ничего обсуждать.

— Да ладно тебе! — беспечно отмахнулась девушка. — Я не заставляю тебя всё мне рассказывать. Понятно дело, ты вправе мне не доверять. А я не собираюсь лезть в ваши с этой девочкой дела. Да, а как звать-то вас я могу узнать?

Алёне показалось, что она очень уж резко обошлась с радушной Красой, и ответила помягче и как бы извиняясь.

— А-лё-на, — медленно повторила Краса. — Ю-ля. Любопытные имена. Никогда таких не слышала. Но звучат красиво. О, вот мы и пришли.

Коридор заканчивался тупиком, задрапированным тяжёлой вишнёвой шторой. Краса отодвинула её; за шторой оказалась дверь.

— Опять захлопнулась… — рассеянно пробормотала Краса и коснулась пальцем замочной скважины. Дверь тут же распахнулась в небольшую комнатку.

Девочки восхищённо замерли на пороге.

В комнате было много тканей, разноцветных, ярких, с узорами и даже настоящими рисунками. Ткани были везде — на стенах, на кровати, на столике и даже на полу. Словно хозяйка хотела окружить себя красивыми уютными вещами, но обычные ковры, скатерти и пледы в её мире не водились вообще.

— Поживёте пока здесь, а там видно будет, — сказала Краса. — Эта комната моя, так что не волнуйтесь, беспокоить вас никто не будет. Так, ночной горшок под кроватью. Вода в графине, можете пить, правда, стакан один. Да, есть-то хотите?

Девочки замотали головами. Сухариков, смоченных в нектаре, им хватило наесться ещё в норе тальпов, и сёстры чувствовали сытость до сих пор.

— Тогда это подождёт до утра. Как и хорошая ванна. — Краса оглядела испачканную одежду девочек и покачала головой. — И постирать не помешало бы. Ладно, всё завтра, спокойной ночи, — и Краса упорхнула.

— Ух! — выдохнула Алёна. — Здорово! Переночуем по-человечески.

— Здесь хотя бы не так страшно, — резюмировала Юля и деловито обошла комнату. Понюхала воду в графине. Поморщилась.

— Ты как хочешь, а я эту воду пить не буду. Её давно не меняли.

— Краса же сказала, что редко тут бывает, — улыбнулась Алёна, плюхаясь на кровать и скидывая сандалии. Повертела одну в руках, вздохнула. Сандалия совсем истрепалась, один из ремешков вот-вот мог оторваться.

— И не проветрено, — добавила Юля взрослым тоном. — А перед сном всегда надо открывать форточку.

Повторяла слова мамы.

— Найдёшь её — откроем, — ухмыльнулась Алёна. — Что ещё, привереда?

— Она тут не живёт, — сделала неожиданный вывод Юля. — Вообще. Ну, может, иногда приходит. Когда все надоедят.

— И где же она ночует, по-твоему?

Юля не ответила. Села рядом с сестрой, вздохнула. Почему-то сказала:

— Была у нас Арнис, теперь Краса.

Алёна вздрогнула. Посмотрела на Юлю.

— Причём тут Арнис? — напряженно спросила она. Пусть Юля и не знает, что на самом деле произошло с проводницей из Плавучих Садов, но сама Алёна-то знает и помнит. И грустит. Хоть и уходят печальные мысли порой глубоко, перекрытые нескончаемым потоком новых приключений и опасностей.

— Краса нам помогает, как Арнис, — пояснила Юля.

— И ничего она не помогает, — буркнула Алёна. — Ну, дала возможность переночевать в доме, а завтра мы уйдём…

— Куда? — тихо спросила Юля.

Алёна отвела глаза, задумалась.

А, правда, куда?

Сначала они пытались вернуться к Кольцу.

Потом их путь лежал в незнакомую Диаму.

Но с тех пор столько всего произошло.

С ними больше не было Алёши, а без него… без него не хотела Алёна никуда. Даже домой.

Мысленно она проверила волшебную ниточку-связь между собой и Алёшкой. Ей показалось, или нить действительно стала еще тоньше? Словно что-то потихоньку, упорно пытается ее разорвать. Но пока что лишь почти закрыло от Алёны возможность чувствовать своего брата.

— А куда ты хочешь? — проморгавшись от выступивших слёз, спросила она сестрёнку.

Юля повела плечом. Ответила:

— Домой. Тут главный дядя меня запугивает.

— Он всех запугивает, — расхохоталась Алёна. — Но никого не может. Самому везде шпионы мерещатся.

— А Краса хорошая.

— Думаешь?

— Я вижу, — просто сказала Юля. — И она очень похожа на маму.

И правда, похожа. Как будто младшая сестра. И волосы такого же цвета, и глаза.

Юля села на кровать рядом с Алёной.

— А почему ты решила, что Краса магирг? — вспомнила Алёна.

— Толстый дядя, который на нас кричал, запер дверь, да? На задвижку. А тут задвижка отлетела сама собой, и зашла Краса.

— Правда, — Алёна даже привстала от изумления. — А я и не заметила, что задвижка отлетела. Я тогда вообще не вспомнила, что дверь заперта!

— Отлетела, — подтвердила Юлька. — Хотя дверь никто не ломал. Я сама видела. И ещё. Этот дядя её боится. Ну, не потому что она страшная. Он… это…

— Боготворит её, — подсказала Алёна. — Вроде как папа нашу маму, но по-другому. Точно. Мне тоже так показалось. Но это не значит, что она колдунья. Мне кажется, она тоже из нашего мира.

* * *

Алёна проснулась оттого, что кто-то сдёрнул с неё одеяло, и тотчас же густой низкий голос произнёс:

— Девчонка у меня, Мëрт. Уходим.

Алёна похолодела.

По-прежнему царила глубокая ночь; в маленьком оконце (оно действительно нашлось за шторой с нарисованным лесом, и девочки открыли его перед сном) холодным светом мигали звезды. Но даже этого слабого света хватило Алёне, чтобы разглядеть две высокие тёмные, почти невидимые в ночи, фигуры в плащах, стоящие по разные стороны кровати. Одна из них держала в руках Юльку, зажав ей рот, вторая нависла над Алёной. Юлька отчаянно билась и царапалась, возмещая невозможность кричать шумной вознёй. Девочки спали в своей одежде, и Юлькино платье сейчас белело в воздухе маленьким привидением.

Юлька!

— Отпусти её, сволочь! — заорала Алёна, вскакивая с кровати. Но ничего больше сделать не успела: второй колдун повторил фокус у гостиницы Рипопо и взмахом руки отбросил девочку прочь. А потом он исчез.

Однако спустя какие-то мгновения вернулся.

— Глиск, ты чего не переместился?

— Мне что-то не даёт, — растерянно отозвался Юлин похититель и посмотрел на извивающуюся в его руках девчушку. — Это она! — рявкнул он. — С ней нам не уйти!

— Отдай её мне! — сказал Мëрт.

…Слова едва доходили до сознания Алёны, они застревали где-то в ушах, в мозг просачивались лишь отдельные звуки. О чем это они? Тот колдун, что держит Юльку, передаёт её другому и пропадает. Затем появляется вновь. Колдуны ругаются, трясут Юлю и что-то от неё требуют. Юля ревёт и отбивается.

«Не трогайте её!» — пыталась крикнуть Алёна.

Только не Юльку! У Алены уже отняли брата, сестру она не отдаст!

Почему кровь пульсирует так громко? Словно голова — это колокол, а кровь — его язык, методично ударяющий о стенки.

Похоже, у неё начинало двоиться в глазах. Иначе, почему магиргов вдруг стало трое? Алёна с усилием моргнула. Кажется, это была Краса… Краса⁈ Как она здесь оказалась? Просто возникла из воздуха, ведь в дверь она не входила.

— Прочь! — сказала Краса.

Мëрт оттолкнул от себя Юльку, и та метнулась к сестре. Оба колдуна растворились в воздухе.

Юля всхлипнула, и Краса встрепенулась, быстро обернулась к девочкам. Так быстро, что Алёна, ещё не пришедшая в себя после встречи с похитителями, дёрнулась от страха и крепче прижала к себе сестру.

— Ну, — произнесла Краса сурово. — Может, теперь-то вы мне всё расскажете?

— Сначала помоги ей, — строго сказала Юлька. — У Алёны вся голова разбита.

— Голова разбита? — обеспокоилась Краса. — Дай-ка посмотрю. М-да, — пробормотала Краса как бы про себя, разглядывая рану девочки. — Крепко же тебя…

Тёплые пальцы девушки прошлись по ране, унося с собой боль.

— Лёгкое сотрясение. Это поправимо. К утру будешь как новенькая.

Краса что-то ещё говорила над раной, её слова журчали непонятно, но умиротворяюще.

— И ты ещё будешь отпираться, что ты магирг? — слабым голосом спросила Алёна. — Ты самая настоящая колдунья.

Краса помрачнела, испытующе посмотрела на девочку.

— Ладно, вы уже всё поняли. Только не вздумайте кому проболтаться, а то мигом в лягушек превращу.

Алёна в ответ улыбнулась, понимая, что угроза Красы несерьёзна.

— А что, — спросила девочка, — неужели здесь никто не знает, кто ты?

— Знать-то знают, Иорил, например. Только об этом не болтают. Моя внешность многих сбивает с толку, для местных я тани, так что пусть так и будет.

— Почему? — удивилась Алёна. Голова совсем перестала болеть, пальцы Красы принесли настоящее исцеление!

— Какая ты непонятливая, Алёнка! — вмешалась Юля. — Помнишь, как Арнис отнеслась к Расане? А ведь она — магирг. Их нигде не любят. Поэтому Краса и скрывает, кто она. Да? — обратилась она к девушке.

— Верно, — усмехнулась Краса. — И про вас я не знала, вдруг и вы не любите магиргов. В городе не уверены, кто я, потому и не гонят. Впрочем, тут люди потерпимее будут… И, вообще, кто здесь вопросы пришёл задавать, вы или я? Давайте-ка быстро вводите меня в курс дела, а там поговорим. Хватит упираться, — сказала она, заметив, что девочки притихли. — Я вас спасла от этих колдунов или нет? Поймите, я хочу вам помочь. Но мне сложно это сделать, если я не буду знать всего. Ну?

Алёна посмотрела на сестру, та молчала. Опять вспомнился Алёшка, который всегда в их паре был главным переговорщиком. А теперь, без него, Алёне то и дело, волей-неволей, приходилось вести важные разговоры с взрослыми самой. Мысль о брате вновь острой иглой кольнула ее сердце, и тонкой звенящей струной натянулась незримая связь между ними.

— За нами охотятся, — сказала, наконец, Алёна.

— Кто? — спокойно поинтересовалась Краса.

— Я не знаю. Колдуны, магирги. Я думаю, они пришли от Гельсэра.

Краса с сомнением покачала головой.

— Это вряд ли. В услужении у Колдуна больше нет магиргов. Он же сам их всех и извёл.

— Вот как? — Алёна моргнула. — То-то я удивилась, что этим двоим нужна была только Юлька. А Гельсэр пытался похитить только нас с Алёшкой. Ладно, расскажу. В общем, мы с моим братом и Юлькой пришли с той стороны…

Впервые Алёна выговаривалась. Юля не перебивала, лишь кое-где дополняла рассказ сестры. Когда она добралась до места, где швили разлучили её с братом, Алёна чуть не расплакалась от тоски по Алёшке. А ведь у неё даже не получалось понять, что с ним, не плохо ли ему… Лишь смутное ощущение, что он жив, а дальше — глухая стена. Но связь была по-прежнему с ними, тонкая, натянутая, как струна, готовая вот-вотлопнуть…

— Вот как, — задумчиво сказала Краса, когда Алёна закончила историю приключений троих детей в Валлее. — Переход, значит, открылся преждевременно. Странно.

— Ты знаешь о нем? — встрепенулась Алёна.

— Все знают.

— Тогда скажи, мы могли бы вернуться домой?

Краса покачала головой.

— Такого ещё не было. Переход работает только в одну сторону.

— Было! — возразила Алёна запальчиво. — Ты что, не слышала? Я же рассказывала. Мы с Алёшкой родились здесь, в Валлее! И каким-то образом оказались на Земле! Значит, отсюда туда попасть можно.

Какие эти взрослые сложные! Совсем не слышат того, что им говорят!

— Это вы так решили, — возразила Краса. — А на самом деле вы не можете знать, где родились.

— Да у нас нет ависов! — запальчиво воскликнула Алёна. — Вообще нет! Мы были единственные! Мы точно отсюда. Значит, Кольцо выпускает! Вот я и хочу знать — как нам теперь вернуться?

Но Красу больше обеспокоило в рассказе Алёны другое.

— Говоришь, ходы тальпов под Миноном? — она нервно глянула себе под ноги. — Никогда бы не подумала, что они так близко. Официально граница их владений проходит гораздо южнее… Что они дали Юле?

— Камень. Такой обычный, серый.

— Дайте-ка, я на него гляну, — попросила Краса. — Только не давайте мне его в руки, так, на расстоянии… Точно, аскеол, я так и думала.

— А что это за аскеол? — спросила Алёна, пока Юля прятала камень обратно в карман.

— Камень тальпов, — ответила Краса. — Ходят легенды, что этот камень способен убивать магию вокруг себя, как и сами тальпы.

— Ой! — испугалась Алёна. — А как же ты?

— А что я? — развела руками Краса. — Я же не собираюсь на вас нападать. У аскеола избирательное действие. Он не позволяет колдовать тем, кто имеет худой умысел. Это своего рода оберег. Я поняла! Вот почему ваши колдуны не смогли забрать Юлю. Им аскеол помешал! Так что радуйся, Юля, твои друзья хорошо позаботились о тебе. Это самый дорогой подарок, какой ты только могла получить в мире, где существует магия!

— Интересно, — съехидничала Алёна. — А почему это тальпы так расщедрились? Нам все вокруг твердили, что тальпы не любят чужаков, а мы вообще из другого мира!

— Глупая ты, Алёнка, — обиделась Юля. — Они как лучше хотели!

— Пусть лучше. Но всё равно странно. И как колдуны нас нашли? После гостиницы куда-то пропали, а тут нате вам — объявились.

— Боюсь, при первой встрече они поставили на Юлю свою метку-маячок, — сокрушённо сказала Краса. — Аскеол не видит в ней опасность и не разрушает. Пока Юля была под землёй, её оберегала и прятала сила ходов тальпов. Но как только вы выбрались в Минон, магирги получили сигнал от маячка и нашли вас…

— Какой ещё маячок? — не поверила Алёна. — Они её даже не коснулись!

— Они — нет. Но их амулет, мимо которого вы прошли — да. Вот такая подстраховка у них была.

Алёна поёжилась. Жуть какая-то. Маги Валлеи даже так могут?

— Можно это как-то убрать? — спросила она.

— Я уже убрала. Так что не волнуйся. Ладно, — вдруг спохватилась Краса. — Хватит разговоров. Время уже позднее, так что ложитесь спать.

— А ты где спишь? — спросила Алёна. — А то мы заняли твою кровать…

— У меня тут мастерская недалеко. Я чаще всего там бываю, там и ночую. Так что спите спокойно. Я поставила защиту на комнату, больше на вас никто не нападёт.

Глава восемнадцатая Бунт эхсана Иорила

Алёна проснулась от движения: это Юлька прыгала по кровати и весело напевала.

— Ты проснулась? — обрадовалась девчушка и бухнулась рядом с сестрой. — Долго же ты спишь!

— А сколько уже? — сонно моргая, спросила Алёна.

— Ты весь день проспала. Сейчас вечер. Идём скорее вниз, тебя там уже давно ждут.

Алёна села на кровати.

— Кто ждёт?

— Идём же! — соскочила на пол Юля.

Оказывается, пока Алёна спала, Юлька успела ознакомиться с Башней и уверенно проводила сестру на один из нижних этажей, в обеденный зал. Там их действительно ждали: Краса и толстяк Иорил. Оба увлечённо спорили и не сразу обратили внимание на явившихся девочек.

— Я прошу тебя, Красонька, убери их из Башни, убери, пока беда не нагрянула!

— И не подумаю! — для вящей убедительности Краса топнула ногой. — И хватит на этом, Иорил!

— Они с утра так ссорятся, — шепнула Алёне Юля.

Эхсан театрально схватился руками за грудь и воскликнул:

— Ох, чует моё сердце, заберут они тебя. Краса, я не переживу этого!

— Переживёшь, — пообещала Краса. — И прекрасно будешь жить дальше.

— Нет, Краса, нет! — завопил Иорил. — Не уходи! Хочешь, я в ноги тебе кинусь?

— Куда это она собралась? — спросила Алёна у Юльки.

— Смотри дальше, — тихо ответила та.

— Ещё чего не хватало, — сердилась Краса. — Слушай, Иорил, мы с тобой уже не раз обсуждали эту тему. И раньше ты, в общем-то, не был против моего ухода. Что изменилось теперь?

— Раньше я не верил, что ты уйдёшь. Ты же понимаешь, сны, пророчества — это всё так несерьёзно!

— Несерьёзно — это твоё поведение! Я видела вещие сны и раньше, ещё когда жила с матерью, и они всегда сбывались. И когда сердце позвало меня в дорогу, я тоже понимала, что это не просто мой каприз. Я говорила тебе, что с юга в Минон придут дети, авис и тани. Я просила тебя сразу же сообщить об их приходе мне. А ты? Запер их в своём кабинете, обвинил в том, что они шпионы. Мало того, мечтал выдворить их вон или казнить как соглядатаев Гельсэра. Ведь так, признайся?

— Это всё ради тебя! — взвыл толстяк.

Но тут Краса увидела стоящих в дверях девочек и миролюбиво кивнула им.

— Заходите, ребята.

— Э-э… — замешкалась Алёна, встретившись с гневным взглядом эхсана.

— Иорил! — угрожающе предостерегла Краса.

Тот, понурив голову и с непередаваемой печалью на лице, поплёлся в коридор.

— Привет, соня! — Краса источала дружелюбие и гостеприимство. — Не обращай внимание. Юля уже рассказала мне, что вы любите есть, так что пробуй. Надеюсь, у меня получилось.

Юля глазами указала на Красу и шепнула сестре:

— Поняла?

Алёна кивнула и прямо посмотрела на девушку.

— Иорил зовёт тебя Красой. Но ведь тебя не так зовут, да?

— Зовите меня тоже Красой, — пожала плечами девушка. — Я не против.

— Нет, — сказала Алёна. — Мне больше нравится другое имя. Армида.

Краса нахмурилась.

— И… причём тут я?

— Вчера я рассказывала тебе про Расану и Кверкус, — сказала Алёна. — Правда, не стала говорить про её дочь, не думала, что это важно. Теперь понимаю — это ты. Расана хорошо нам тебя описала. Сны, пророчества, про которые ты сейчас сказала. И ещё рисунки. Это ведь ты разрисовала ткани в комнате? У тебя вот даже пятно краски на руке осталось.

Краса машинально подняла руку, взглянула на пятна краски, оставшиеся на коже. Вздохнула.

— Потому меня и прозвали Красой… Хорошо, я Армида, ты права. Это что-то меняет?

— В общем-то, ничего, — пожала плечами Алёна. — А почему ты сразу не сказала, что Расана твоя мама?

— Не думала, что это важно, — в тон Алёне отозвалась Армида и улыбнулась. — Ладно. Поняла. Никаких больше недомолвок и тайн. Я действительно дочь Расаны. Мой отец тани, пришелец из вашего мира. Я сильно похожа на него, поэтому меня саму все принимают за тани. И у меня есть дар, безумно редкий. Я вижу прошлое, настоящее и будущее. Нечётко, не всё, кусками, но вижу. Не всегда понимаю, что мои видения означают. Да, я знала, что в Минон придут дети. Я увидела это во сне ещё несколько лет назад, когда отправилась путешествовать по Валлее. Поэтому я добралась до Минона и поселилась здесь. К счастью, мой другой дар, художника, очень понравился минонцам, и меня приняли тут охотно. Иорил вот вообще отпускать не хочет. Я же ещё не успела расписать его гнездо и закончить портрет, — Армида усмехнулась каким-то своим мыслям. — Я не знала, что это за дети и что мне с ними делать. Но если я их увидела, значит, это важно. Знаю, что должна помочь им в их поисках. И я сделаю всё, что в моих силах. Айтл хотела отправить вас в Диаму — что ж, я тоже пойду в Диаму. С вами. Что бы там ни говорил Иорил.

— Нет. В Диаму мы не пойдём, — возразила Алёна. — Не знаю, зачем Айтл отправляла нас туда, но теперь всё изменилось. Айтл исчезла, Алёшка вообще в плену. Так что никакой Диамы. Мы хотим только одного. Найти нашего брата.

— Хорошо, — покладисто согласилась Армида.

— Значит, — сказала Юлька, — ты поможешь нам найти Алёшу?

— Да — если это вообще возможно. Ну что, будем друзьями?

Алёна покачала головой.

— Я бы не хотела заводить друзей, — произнесла она тихо.

— Это ещё почему? — обиженно протянула Армида.

— Ну, — замялась Алёна, покосилась на Юлю. И всё же ответила. — Они почему-то долго не…задерживаются.

Алёна хотела сказать: «не живут», но при Юльке не смогла этого произнести. Даже вчера, рассказывая о своих злоключениях, она коснулась судеб Лума и Арнис обтекаемо, но Краса ее прекрасно поняла. И теперь знала, на что намекает девочка.

— Да ну⁈ — Краса улыбнулась.

— Но это правда! — горячо воскликнула Алёна. — Почём-то все, кто пытается мне помочь, быстро уходят! Арнис вела нас в Диаму и осталась в Вилоке, защищая нас. Лум тоже не смог уйти, когда он помог мне бежать.

— Глупости, — убеждённо сказала Армида. — В таком случае вы с братом и сестрой персоны гораздо более ценные для Гельсэра, чем кажетесь на первый взгляд. Всё, хватит спорить. Мы будем друзьями, иначе нельзя. А то как же нам всем вместе искать вашего брата?

Глава девятнадцатая Возвращение Арнис

Последнее, что она помнила — это боль.

Первое, что испытала — тоже.

Боль пылала во всем теле, сжигая сердце.

А сердце билось, билось за существование, за будущее.

Словно в невидимом коконе, сердце продолжало жить.

Дышать.

Чувствовать.

Помнить.

Она судорожно, с хрипом и клокотанием вдохнула — и села.

Она была в пещере. Тёмной, холодной и не очень просторной. Она сидела на каменной плите.

Она вернулась к жизни.

Перед мысленным взором мелькнули воспоминания. Бой. Прочерк летящего лука. Упоение битвой. Блеск клинка. Обречённость. А за спиной — дети.

— Дети… — жалобно выдохнула она.

— Это было два дня назад, — услышала она мягкий и печальный голос. Обернулась.

В глубине пещеры, едва различимая во тьме, сидела львица.

Айтл.

— Ты все-таки вернулась…

Айтл покачала головой.

— Поздно. Я не успела.

— Но ты же пришла…

— Я опоздала. Тебя убили, Арнис.

Она вздрогнула. Подняла руки к лицу. Покрытые кровью. В крови была и одежда. А напротив сердца — рваная прореха.

Арнис прижала руки к прорехе, но там, в совершенно целой грудной клетке, мерно и правильно, билось её сердце.

— Я защищаю тех, к кому обращаюсь за помощью, — сказала Айтл. — Как могу. Я не способна поднимать мёртвых. Но кое-какую защиту я тебе оставила. Она не дала тебе уйти, сохранила на грани жизни и смерти, поместила твою рану в кокон. Помогла дождаться, когда я приду и заберу тебя.

— Айтл…

Мысли неслись одна за другой. Исцелена. Спасена. Умирала. Боль. Ужас. Дети.

— Дети, — повторила Арнис.

Дети в беде. Это помогло согласиться с тем, что с ней произошло. Смириться с тем пугающим и магическим, что случилось с ней помимо её воли.

Дети сейчас важнее.

Львица сокрушённо покачала головой.

— Их здесь нет. Близнецов пленили. Мальчика сразу же переправили в Кетум-Адамас, в Багровые скалы. Торопились, отправили с помощью орлуха. Девочку чуть позднее. Туда же. Только уже с отрядом швилей.

Девушку шатнуло.

— Айтл… Я виновата… Только я. Знала ведь, нельзя верить вероломному швилю. Предатель…

Держать её в дальнейшем неведении Айтл не стала.

— Обе девочки в безопасности, — сообщила она убивающейся ависе. — Они у тальпов. Но мальчик у Гельсэра. Увы. Здесь мы оказались бессильны перед судьбой.

— Судьбой… — эхом повторила Арнис.

В голове мутилось. Арнис чудилось, что Айтл произнесла «девочки». Но ведь девочка одна. Девочка-тани. Мальчики-ависы. Такие одинаковые, такие…

Арнис мотнула головой, выплёскивая из неё дурноту.

И взглянула, наконец, на Айтл.

— Какой судьбой? О чем ты говоришь?

— О пророчестве, — сказала Айтл. — Древнем пророчестве, которому я пыталась помешать, — в голосе Айтл звучала бесконечная усталость. — Впрочем, я ещё могу что-то сделать. Ещё есть шансы изменить предначертанное. Присмотреть за девочкой. Уберечь ее от неизбежного. Пока она у тальпов, я не смогу к ней приблизиться, но рано или поздно она поднимется на поверхность, и тогда я буду рядом. А вот мальчик… мальчик для нас потерян. В Багровые Скалы, Кетум-Адамас, мне дорога закрыта. У меня есть… некоторые ограничения… из-за которых я не могу пойти за мальчиком в Кетум-Адамас. Как и противостоять Гельсэру напрямую. А в тот день, когда он выведет ребёнка оттуда, мальчик уже будет другим. Но зато я знаю, где оба ребёнка, в конце концов, окажутся, и тогда мне останется сделать только одно — не дать им встретиться. Никогда.

Голова Арнис всё ещё туманилась, и то, что говорила ей Айтл, ускользало от понимания. Что-то про Юлю и одного из мальчиков? Одно она уловила определенно — ребёнок в Кетум-Адамасе, у Колдуна. И если остальные двое пока были в безопасности, то этого надо вытаскивать. Любой ценой.

Арнис даже попыталась тут же вскочить на ноги и броситься на выручку, но была вынуждена признать — придется потерпеть еще немного, чуть-чуть, и подождать, пока голова окончательно придет в норму.

— Я дойду до Кетум-Адамаса, — проговорила она. — Дойду и вытащу мальчишку.

Но тут Айтл внезапно возразила:

— Нет, только не ты, Арнис. Ты уже достаточно пострадала. Моя просьба стоила тебе жизни. Оставляя тебе свою защиту, я всё же не ожидала, что она понадобится. Тем более, так быстро и в таких обстоятельствах. И я не хочу, чтобы с тобой повторилось что-то подобное. В другой раз у меня может и не получиться тебя вернуть. Поэтому я тебя отпускаю. Твоего селения, увы, больше нет, но ты можешь выбрать любое другое. Выбери, поселись там и отдыхай.

Арнис снова тряхнула головой. Непонимающе посмотрела на львицу.

— Что?

— Ты свободна от моих заданий, — мягко проговорила Айтл. — Арнис, ты и другие, те, к кому я обращалась за помощью, мне дороги, почти как дети. Я беспокоюсь за вас и ощущаю вашу боль как собственную. И когда я поняла, что чуть тебя не потеряла, решила, что больше не хочу подвергать опасности эту смелую авису по имени Арнис. К тому же, тебе нужно восстановиться, полностью оправиться от раны.

— Айтл… — охнула Арнис, поняв слова львицы по-своему. — Ты что, гонишь меня? Да, я напортачила, но я…

— Я не гоню тебя, — с печалью отозвалась львица. — Я отпускаю тебя.

— А дети? — голос Арнис дрогнул.

— Детям я помогу сама.

— Но ты же сказала, что не сможешь добраться до того ребёнка, которого забрал Гельсэр! А потом будет поздно! А я смогу! У меня нет твоих ограничений!

— Арнис, нет! — воскликнула Айтл. — Я тебя туда не отпущу. Если тебя ранят и там, прийти и помочь я уже не смогу. Понимаешь?

Некоторое время львица и ависа смотрели друг другу в глаза.

Затем львица отвела взгляд.

— Хорошо, — произнесла она сокрушенно. — Я уважаю твое решение. И, конечно же, помогу, насколько это будет мне позволено. Я отнесу тебя на другую сторону гор, минуя Вилок, и доставлю к Багровым скалам настолько близко, насколько смогу. Но дальше тебе придется идти самой.

Глава двадцатая Незнакомец с берега реки

Арнис стояла на обочине неширокого тракта, вглядываясь сквозь ночь. Айтл принесла девушку на северную оконечность Алнорских гор, вытянувшуюся в сторону Багровых скал, и покинула на дороге, ведущей туда же. Эта дорога начиналась из ущелья, из каменного города Вилока, а где-то по ту сторону хребта остались норы тальпов, где Арнис видела детей в последний раз. Благодаря львице, девушке уже не нужно было пересекать Алнорские горы, её путь сокращался тем самым сразу на четверть дня. Вот они, Багровые скалы — тёмная масса, перекрывшая горизонт.

Арнис поудобнее устроила на спине лук и колчан со стрелами, а на поясе — короткий меч, и бодро зашагала по дороге, не подозревая, что идёт по Краткому пути. Пути, по которому этим вечером уже шла под конвоем девочка Алёна.

Дорога до подножия Багровых скал была на удивление спокойна и безопасна. На Арнис не нападали орлухи, не поджидали в засаде охотничьи отряды швилей — вообще ни единой души. Если Колдун находился в своей крепости и озирал окрестности, то вряд ли он придал значение сиротливо бредущей на север путнице.

А она шла без устали, без передышки, и добралась до скал ещё глубокой ночью.

И усомнилась в собственной затее.

Над широкой подошвой громоздилась растрескавшаяся красноватая каменная масса, от неё тянулись ввысь четыре конусовидные кручи. Та, что повыше и помощнее, звалась Грозным Пиком. Там, по рассказам Айтл, и находился горный замок Гельсэра Кетум-Адамас.

Но главная неприятность заключалась в том, что Багровые скалы по эту сторону реки Альбулы оказались совершенно неприступными.

Арнис едва сдержалась, чтобы не закричать от бессилия. Некоторое время назад дорога скрестилась с рекой и продолжала бежать к скалам уже по другому берегу, уходя всё дальше от реки к дальнему пику. Моста не было, вместо него сиротливо чернели в ночи его останки. А если бы девушка смогла перейти на тот берег реки, она как раз вышла бы к замку. Как и отряды швилей до неё.

Моста не было, но перебираться через Альбулу надо. Арнис глянула с берега, крутым обрывом уходящего вниз, и ужаснулась.

Река рождалась сразу из трёх водопадов. Вода ревущими потоками обрушивалась в русло со скал, из трёх ложбин между пиков. Что творилось внизу, в самом русле, ависа предпочла бы не видеть: такой бурлящий и страшный омут там был.

Пришлось развернуться и идти обратно. Арнис вспомнила, что чуть дальше река унимается и течёт размеренно.

Почти воротившись до разрушенного моста, ависа решила — этого достаточно. Пора спускаться.

Сразу же нашлась тропа, естественно образованная в береговом разломе. Удобная такая тропа, спускающаяся на узкий каменистый пляж. Арнис осторожно ступала по острым рёбрам камней, обходя особо крупные валуны. В нескольких шагах громоздилась тёмная масса — наполовину окунувшаяся в реку коряга.

Река несла себя со скоростью идущего человека. Ну что ж, подумала Арнис. Место для переправы не самое худшее. Здесь русло не слишком широкое — противоположный берег неплохо просматривается.

Арнис прислушалась. Ни всплеска, ни хруста. Но на какой-то миг ей почудилось, что на берегу она не одна.

— Кому тут быть? — зло одёрнула она себя. — Просто ночь какая-то… странная.

Что в ней странного, Арнис и сама не могла сказать. Просто нервы напряжены до предела, а ещё пустота внутри. Но это — после ухода Айтл. Всё-таки с волшебницей Арнис ощущала себя спокойнее. Но — увы. По каким-то причинам львица не может приблизиться к месту обитания Колдуна. Но она обещала, что присмотрит за теми ребятами, что остались на свободе и спрятались у тальпов.

— Мы просто разделились и выполняем одну и ту же работу — помогаем детям! — шептала себе Арнис.

Повертела в руках лук и несколько уцелевших после боя со швилями стрел. Прищурившись, поглядела на тот берег. Жалко оставлять оружие. Кто знает, где оно ещё пригодится. Однако с лишними предметами будет труднее плыть. А девушка ещё ни разу не переплывала такое расстояние.

Арнис вспомнила родные Плавучие Сады — плетеные островки с цветниками, плавающие по поверхности Тихого озера. Огляделась. Лозы на берегу не было, зато вдоль кромки воды попадались длинные, гибкие, отшлифованные водой ветки деревьев. А плести из них что угодно умел любой авис.

Плот вышел небольшой, но крепкий. На нем поместились и сумка с сапогами, и меч, а сверху легли колчан со стелами и лук. Подумав, Арнис стянула и платье, которое тоже отправилось на плот.

— Ладно, — пробормотала Арнис. — Была — не была.

Первым в воду отправился плот, а следом зашла девушка. И тут река преподнесла ей неприятный сюрприз. Она оказалась холодной. Арнис выскочила на берег. Потом взяла себя в руки, заставила себя войти в воду и торопливо, с визгом окунулась. Холод моментально сжал её в тиски напряжения. Арнис немного поплавала вдоль берега, разогреваясь и привыкая к воде.

Помнится, ещё несколько дней назад она так же рассекала озеро у себя дома, в Плавучих Садах. Родное, ласковое озеро. Всегда согревающее и доброе. Как же давно это было!

— Пора, — пробормотала она, вцепилась одной рукой в плот и, толкая его перед собой, погребла к середине реки.

— Чудесное место и время для купания, верно? — вдруг поинтересовались с берега.

От неожиданности Арнис неудачно перевернулась и камнем ухнулась под воду. Моментально обожгло внутри носа. Арнис опомнилась, в два гребка поднялась к поверхности и вынырнула, отплёвываясь и отфыркиваясь. Оглядела берег.

На коряге сидел кто-то в чёрном. Цвет одежды делал человека незаметным, сливая его со скальной стеной и с самой корягой, и только голова выделялась беловатым пятном. Как ни напрягала глаза Арнис, но прекрасное ночное зрение ависы помогло лишь распознать в сидящем представителя её народа.

— Лучше вернись, — посоветовал неизвестный авис звонким голосом юноши. — Ты её всё равно не переплывёшь.

— С чего это? — отозвалась Арнис, удерживаясь за плот. Почему-то ей показалось, будто что-то холодное и скользкое задело ногу…

— А тебе не дадут, — охотно пояснил авис. — Сваниры вообще не пропускают никого живого.

— Сваниры? — с ужасом выдохнула девушка. — Здесь? — Что-то опять коснулось кожи, лёгкое, стремительное. И неизвестное.

— Напрасно удивляешься. Рядом Багровые скалы — резиденция Колдуна. Так что сваниры — это ещё не самое страшное, что здесь может водиться. Кстати, ты знаешь, что эти мелкие рыбёшки способны обглодать дракона, пока ты успеешь посчитать до двадцати? Если соберут всю стаю, конечно…

Дальше Арнис не слушала. С диким воплем, явно не достойным соратницы Великой Волшебницы, и на приличной скорости девушка ринулась к берегу.

Сваниры уже не таились. Учуяли, что потенциальный обед удирает, и принципиально не желали его терять. Несколько рыбёшек выпрыгнули перед самым лицом удирающей ависы.

Арнис не сразу обнаружила, что уже не плывёт, а ползёт по дну, нещадно обдирая ноги об острые края камней. И только тогда ощутила боль. Сваниры разочарованно отстали. Они не любят мелководье.

Арнис тяжело вылезла из воды, вытянула плот, который умудрилась не упустить, и растянулась на берегу. Приходила она в себя быстро — сказалось воспитание Айтл. Незнакомец по-прежнему не двигался.

— Тебя укусили? — спросил он с лёгким беспокойством.

— Ерунда. Несколько царапин. О камни оцарапалась.

— Не ерунда, — серьёзно сказал он. — У тебя есть чем обработать раны?

Арнис не ответила на заведомо глупый вопрос. Неужели он думает, что она с собой повсюду снадобья носит?

Посмотрев в сторону незнакомца, она почувствовала его взгляд, дерзкий, оценивающий. Спохватившись, Арнис обнаружила, что всё ещё не одета.

Под смех вредного ависа девушка резво вскочила на ноги и бросилась к плоту. Платье, конечно же, промокло, но в сумке есть сменная одежда.

— Чего смеёшься? — разъярённо бросила она молодому человеку, натягивая на мокрое тело платье — другое, чистое, целое.

Он замолчал, но Арнис была убеждена — он всё ещё ухмыляется и продолжает её разглядывать.

— Никогда не слышала, чтобы в Альбуле водились сваниры, — со злостью спросила Арнис.

— Они и не водились… раньше, — отозвался незнакомец. — Их выпустили только вчера.

Арнис приблизилась и, наконец, смогла разглядеть незнакомца. Светлые волосы. Юные черты лица. Довольно миловидный паренёк. Хоть и северянин.

— Ты вообще кто? — спросила Арнис напрямик.

— Не всё ли равно? — тихо и грустно отозвался авис.

— Не всё. Я хочу знать, с кем общаюсь.

И не враг ли этот незнакомый и подозрительный авис, непонятно откуда взявшийся под Багровыми скалами Колдуна.

— Можешь звать меня изгнанник, — предложил авис.

— А мне это имя не нравится, — возразила Арнис.

— Жаль, — веско обронил незнакомец и замолчал.

А девушка продолжала его разглядывать. Было странное что-то в этом человеке. Один. Сидит на берегу кишащей сванирами реки. Среди ночи. И одежда его вся чёрная. Не грязная, а именно чёрная, из выкрашенной в цвет темноты ткани.

Ависы не любят чёрный цвет. Он им неприятен. Вот что-то яркое, это да. Такое ависы носят с удовольствием. Вот у самой Арнис платье цвета дневного неба. Но чтобы добровольно натянуть на себя чёрные вещи?..

Что-то крутилось в голове Арнис. Что-то, о чем она слышала от Айтл. Давнее, страшное, важное.

Авис в чёрной одежде.

Чёрный.

Авис даже не вздрогнул, когда меч Арнис взметнулся над его головой. Только вздохнул и склонил голову, чтобы девушке было сподручнее бить.

— Наконец-то, — пробормотал парень.

Странное поведение чёрного ависа смутило девушку. Он не стал сопротивляться, не просил о пощаде. Он был готов принять смерть от меча случайно встреченной незнакомки.

В раздумье и смятении она опустила оружие.

— Бей, — попросил он мягко.

Арнис отшатнулась с не меньшим ужасом, чем с которым улепётывала от сваниров.

— Больной, да?

Он поглядел на неё своими красивыми сиреневыми глазами северянина.

— Ты ведь поняла, кто я такой?

— Разумеется! — воскликнула Арнис. — Есть только один идиот, который носит чёрную одежду. Тот, который убил собственного брата и своего Владыку!

— Тогда почему ты остановилась? — удивился он.

— А почему ты подставил шею?

Он снова вздохнул. Вытянул ноги в сторону реки.

— Не знаю. Просто я жить устал.

— А топиться не пробовал? — вкрадчиво поинтересовалась Арнис. Устал он. Бедненький Чёрный Принц, убийца и предатель.

— Пробовал, — серьёзно сказал Авентин. — Только в воду лезть побоялся. Я ведь плавать не умею.

— Тогда обратился бы к Колдуну. Он мигом бы это дельце обстряпал.

Дельное, на взгляд Арнис, предложение почему-то не вызвало у Принца должного рвения.

— Я от него сбежал, — сказал он с самым честным и доверчивым видом.

— А-а, — протянула Арнис, ничего не понимая.

— Так ты не будешь меня убивать?

— Больно надо, — буркнула Арнис. — Я ущербных не трогаю.

На самом деле, она вспомнила о Чёрном Принце кое-что ещё.

«Если встретишь его — пощади, — сказала ей как-то давно Айтл. — Авентин всего лишь запутавшийся мальчишка, голову которому затуманил очень могущественный колдун. Он делает много зла, но придет день, когда Авентин вернет себя, и тогда он принесет немало добра».

Арнис, конечно, не поверила тогда словам Айтл. Как предатель и братоубийца может стать добряком? И разве можно простить ему все те беды, которые он принес Валлее? Впрочем, Арнис вовсе и не думала, что однажды её путь и дорога Чёрного Принца хоть когда-нибудь пересекутся. Где он, брат погибшего Владыка ависов, и она, простая селянская ависа?

И вот, надо же, пересеклись.

— Жаль, — совершенно искренне вздохнул Принц, убедившись, что избавлять от него мир никто не собирается. — Придётся мне поискать смерти в другом месте.

Некоторое время Арнис ошарашено наблюдала, как авис, которого мечтает прикончить каждый верный Владыкам Диамы подданный, карабкался вверх по круче обрыва, а потом, справившись с этой задачей, перевалился через его гребень.

— Куда ты пойдёшь? — запоздало крикнула она Авентину.

Он вновь возник на гребне и ответил сверху:

— Не знаю. Пока иду на восток. Говорят, за Прибережной Грядой, у вод Океана, никто не живёт. Может, там я найду покой.

И исчез.

Постояв ещё немного, девушка занялась своей немногочисленной поклажей. Скоро она проголодается, а запасы еды исчезли ещё под Вилоком. Засунула за пояс меч и критически оглядела лук. Вернее, то, что от него осталось.

И как только эти мерзкие зубастые рыбы добрались до тетивы? Теперь она свисала двумя короткими обрывками нитей. Если Арнис в ближайшее время не найдёт замену, с луком придётся проститься.

Светало. Остатки ночи ещё пытались спрятаться под обрывом, однако первые лучи Иолар-Аданаса добирались и сюда.

Арнис безнадёжно вздохнула, но выбрасывать бесполезный лук не стала, понадеявшись на благосклонность судьбы. В конце концов, можно использовать жилу какого-нибудь зверя. Вот только прежде бы его изловить…

Глава двадцать первая Я пойду с тобой!

Авентин никуда не ушел. В нескольких локтях от края берега он с сосредоточенным видом рассматривал переднее копыто вороного коня. Конь терпеливо стоял в явно неудобной позе, временами взмахивая хвостом.

— Вот, — растерянно кивнув на копыто, сказал Авентин девушке. — Что-то с подковой. Конь хромает.

— А мне-то что? — хмыкнула она, не приближаясь. — Твой конь, тебе и проблему решать.

— Да, — согласился принц. — Но я в этом ничего не понимаю. Гельсэр говорил, что наследнику Авелонгов, принцу крови не престало самому заниматься лошадьми, это дело слуг. Поэтому всё, что я умею — это ездить верхом.

Арнис не стала уточнять, что понимает в этом ещё меньше, и вообще так близко от лошади оказалась в первый раз.

«А Колдун хитер», подумала девушка. Воспитал из потенциального Владыки ависов беспомощного и полностью зависящего от кукловода-Колдуна недотепу, который даже сбежать по-нормальному не в состоянии. Вот вроде и конь есть, а толку-то?

— Кстати, а откуда здесь вообще взялся конь? — удивилась Арнис. — Я его не видела.

— В кустах был, — с виноватым видом пояснил Авентин. — Думаю, услышал тебя и спрятался. Он знает, что мы в бегах.

Конь-то поумнее принца будет, ему хватило ума спрятаться и не заговаривать с незнакомой ависой посреди ночи, без охраны, в мире, где каждый первый житель признает в нем предателя и убийцу Владыки Беладора.

— В бегах, — повторила Арнис и кое-что припомнила. — Уходя, ты обмолвился, что ищешь покоя. И что на восток подался, где безлюднее. Так ты смерти ищешь или где людей поменьше?

Авентин помолчал, не выпуская из рук копыто коня.

— Когда я уходил, — тихо произнёс он. — То хотел просто исчезнуть. На востоке, я надеюсь, он меня не найдёт. Не к людям же идти мне, злодею-предателю… — Он выдохнул тяжело-тяжело, горестно-горестно, и оставил в покое лошадиное копыто.

Арнис села на землю, сдвинув колени и подперев подбородок руками. Чуть прищурила глаза, глядя на несчастного принца. Надо же! Предатель Авентин Авелонг говорит и ведёт себя так, словно за ним гонится его совесть. Гонится и поджаривает пятки. С чего бы это?

Нельзя сказать, чтобы Арнис так уж верила в искренность принца. Для этого она слишком плохо его знала и слишком много о нем слышала. Конечно, могло произойти нечто, действительно изменившее человека или его взгляд на собственные деяния, но всё же…

— При-и-инц, — искривив губы, сказала Арнис. — Зачем ты мне всё это говоришь?

Авентин непонимающе поднял тонкие брови. Вороной конь всхрапнул и переступил передними ногами.

— Такое чувство, что ты оправдываешься, — уточнила девушка. — Зачем? Ты — сын и брат Владык Диамы. А я кто? Я простая ависа. Восточная, заметь. Которых вы, северяне, презираете. Не меня тебе в чем-то убеждать.

— Да? — неуверенно переспросил Авентин и словно бы даже обрадовался.

Некоторое время он стоял и молчал, как-то по-новому глядя на авису, очевидно позабыв, что стоит около раненого коня и держит руку на его холке.

Арнис тоже больше не сказала ни слова, ожидая ответа. Только конь нарушал эту тишину, всхрапывая и шумно мотая головой.

— Ладно, — наконец, примирительно сказал Авентин. — Ты права. Я молчу. В таком случае, я ухожу?

— А конь?

— Конь вернётся в стойло. А я уж так… пешком.

Арнис улыбнулась:

— А что так испуганно? Это не так уж и страшно, поверь. Я вот несколько дней шла. И одна, и в компании.

— Правда? — заинтересовался принц. — Расскажешь?

— Потом, — неопределенно отмахнулась Арнис и поинтересовалась. — А где твоя поклажа?

— Моя… что? — не сориентировался принц.

— Поклажа, — произнесла Арнис, поднимаясь с земли и потягиваясь. — Сумки с одеждой и едой. Просто я вижу только коня. Но ты, вроде как, подался в бега и собрался куда-то далеко. Вот я и интересуюсь, ты как, налегке, или припрятал дорожные сумки где-то в кустах? (заметив внезапную бледность принца) Нет? (принц тихо простонал: «Идиот!») Ты вообще ничего не взял⁈

— Я…я забыл, — Авентин в отчаянии закрыл лицо руками. — Какой же я идиот!

Арнис честно пыталась скрыть веселье, но как тут удержаться от смеха? Этот человек собрался в дальнюю дорогу, имея с собой только приметную одежду и хромающего коня!

Принц обиженно взглянул на неё исподлобья.

— Смешно, да?

— Нет, грустно, — улыбаясь, ответила Арнис. — Грустно и страшно. Ты бы и нескольких дней не протянул. Охотиться-то хоть умеешь?

— Умею! — запальчиво сказал Авентин. — Мы с Беладором выезжали на охоту…

— Ага, — подхватила Арнис, — С кучей слуг, подстраховкой в виде опытных охотников и специально предназначенными для этих целей больными и слабыми животными? И было это много лет назад.

Принц сник. Подумал и признался:

— Ты права. Я идиот. Ни на что ни годный, глупый и никому не нужный неудачник. — Он ещё помолчал. — Мало того, ты знаешь, кто я. Ты в более выгодном положении, потому что я не знаю, кто ты, — и он замолк, ожидая, когда девушка представится.

— Я Арнис, — просто ответила та.

Глаза Авентина живо сверкнули.

— Значит, Арнис. Редкое имя. — Его тон изменился до ехидно-вкрадчивого. — Я бы даже сказал, что никогда не слышал его прежде, если бы не одна любопытная история… ну, скажем, связанная с парочкой неких детишек, рискнувших пересечь Валлею без должного сопровождения. Помнится, была с ними одна Арнис, кажется, уроженка небезызвестного селения Плавучие Сады. Да, немаловажная деталь: ту Арнис убили накануне на подступах к городу Вилоку, у подножия Алнорских гор.

Арнис равнодушно пожала плечами.

— Да-да, конечно, — спохватился принц, — о чём это я? Тебе это не должно показаться интересным. Вряд ли ты имеешь какое-то отношение к несчастной спутнице близнецов. Ависы не имеют привычки становиться призраками и уж тем более не способны оживать. — Тут он многозначительно подмигнул девушке. — И всё-таки, можно узнать, как это тебе удалось?

Арнис запустила в него остатками лука. Принц увернулся со смехом.

— Много будешь знать, — гневно сказала Арнис, — состариться тебе не дадут.

— Ух ты, — восхитился принц, вертя в руках подобранный лук. — Милая вещица. Прекрасный образец восточного типа боевых луков… Был прекрасным образцом.

— Отдай! — Арнис потянулась за луком, Авентин увильнул и спрятал лук за спиной.

— Сначала расскажи, как ты здесь оказалась.

Арнис наметила пожатие плечами.

— В этом нет тайны. Я пришла за мальчиком.

— Я так и думал, — кивнул Авентин, сгоняя дурашливость с лица. — Только ты опоздала. Его нет в замке. И вообще в Багровых скалах.

— Врёшь! — напряглась Арнис.

— Не вру. В Кетум-Адамасе никого не осталось. Кроме слуг, конечно. Гельсэр собрал большое войско и послал его на Диаму. Даже пленников там не осталось. Ни одного. Всех отправили в подземелья Драконовых гор. Перед горами они разделятся. Пленников — в темницы, армия — на Диаму. Через несколько дней Диама падёт. И Гельсэр станет новым Владыкой.

Гельсэр и Диама её не интересовали. В конце концов, если бы Колдун мог захватить власть в Диаме, он давно бы это сделал. А вот пленники…

Драконовы горы, значит. Туда повели мальчишку.

Арнис примерно знала, где находятся Драконовы горы. Где-то на полпути от Багровых скал до Диамы. Далековато, конечно, и придётся обходить Багровые скалы, да что поделаешь. Такой теперь её путь — следовать за мальчиком с той стороны перехода.

— Когда они покинули Кетум-Адамас? — уточнила Арнис.

— После полуночи.

Значит, она отстаёт всего на одну ночь. Армия движется не очень быстро. Можно догнать.

Прощаться с принцем она не стала. Закинула за спину отданный им лук и направилась в сторону запада. Перебираться через реку больше не было необходимости. Арнис и так была на нужном берегу.

Через несколько ударов сердца она услышала позади цокот копыт и умоляющее:

— Подожди!

Остановилась. Обернулась.

Авентин догнал её, ведя на поводу хромающего коня.

— Ты ведь за ним? За мальчиком?

Арнис не стала отвечать. Ему-то какое дело?

— Тогда я пойду с тобой.

На это нахальное заявление Арнис и среагировала соответственно. Она выронила сумку.

— Что?

Принц повторил, ошибочно полагая, что девушка не расслышала. Арнис перебила его на середине фразы:

— А с чего ты взял, что я тебя возьму?

— Разве я сказал, что ты меня возьмёшь? — искренне удивился принц. — Я сам пойду.

— Ещё чего! — немедленно взбунтовалась Арнис. — Нужен ты мне, иди, куда шёл!

— Нет, Арнис, послушай! — Авентин воспринял собственную идею с воодушевлением. — Я теперь понял, что мне делать! Уйти и прятаться в чужих землях — это не для Авелонга. Мои предки никогда не сбегали, когда могли быть полезны своему народу. Они вообще не сбегали! И если я могу хоть как-то загладить свою вину перед Валлеей, я это сделаю!

— Ну-ну, — тихо высказалась Арнис.

Принц моментально скис.

— Ты мне не доверяешь, — безнадёжно вздохнул он.

— Интересный какой! А почему я должна тебе доверять? Ты Чёрный Принц. И душа у тебя чёрная. Да ещё и северянин. С каких это пор северяне и восточные уживаются в одной упряжке?

— Беладор и Форитэль ужились, — сказал Авентин, поскучнев. — И не только в упряжке.

Арнис только руками развела: мол, и не такие встречаются исключения. Только она-то здесь причём?

Историю женитьбы Владыки ависов, северянина Беладора Авелонга и простой уроженки одного из восточных селений красавицы Форитэль знала вся Валлея. Знала и до сих пор восхищалась. Но там, как рассказывала Великая Волшебница, была настоящая любовь, которая стёрла все различия. Любовь — и фамильные упрямство и решимость правителя ависов, не побоявшегося пойти против предрассудков и устоявшихся традиций собственного народа.

Но сейчас-то совсем другая ситуация!

Принц мрачнел, водя по земле носком сапога. Думал о чём-то неприятном. Вдруг он поднял голову, как-то нехорошо посмотрел на Арнис и спросил, что называется, в лоб:

— Арнис, а это правда, что Беладора убил я?

Девушка поперхнулась. Ошалело глянула на Авентина.

— А ты что, сам не знаешь?

Он покачал головой. Арнис почти поверила, что боль и невыносимая тоска в его глазах настоящие, искренние.

— Я ничего такого не помню, — проговорил принц. — Я вообще… мало что помню. Словно меня не было. И просыпался я как-то… не сразу. Помню, привели в Вилок новую партию пленников. Был там среди них… такой отчаянный. Не авис, нет. Из мауров. Увидел меня и кричит: «А, братоубийца! Вот и встретились. Недолго тебе за злодееву спину прятаться». Это как первый толчок был. Тогда я вдруг ясно понял — Беладор мёртв. И это слово… Братоубийца. Я хотел пойти к Гельсэру и обо всем его расспросить. Уж он-то знал ответ. Но я испугался.

Он помолчал. Арнис не торопила. Она уже не вспоминала, что собиралась не верить ни единому слову.

— А потом появились эти дети, — тихо продолжил принц. — Я стал ему не нужен. Теперь всё его внимание обращено на них, и, наверно, благодаря этому я пришел в себя окончательно. А сегодня днем я встретил одного старого знакомого. Того, кого считал едва ли не родным дядей. Друга моего брата. Увидел сожаление в его глазах, когда он смотрел на меня. Увидел храбрость, решительность и стойкость, которых мне самому никогда не достичь. Лумитора бы Гельсэр никогда не смог себе подчинить. А я… я побоялся даже просто дать ему понять — я тебя помню, Лум. И сам сожалею, что так вышло… Я малодушно склонял его перейти на сторону врага. И… я сделал нечто ужасное. Когда Лумитор пытался бежать из плена, я понял, что не могу позволить ему это сделать. Я испугался, что мой друг просто уйдет и оставит меня одного с тем, кто способен вновь забрать мой разум в любой момент… И… я не дал ему уйти. И всё равно остался один. А Гельсэр… он мог бы избавиться от меня, и я уверен, в скором времени так и будет. И я понял, что пора бежать. Пусть одному, без друга. Но бежать. Я опять оказался трусом. — Он обжёг девушку быстрым взглядом. — Так это я убил брата?

Она кивнула. Слов не требовалось. Авентин закрыл лицо руками.

— Почему ты меня не убила?

Арнис неопределенно пожала плечами.

— Я же сказала, ущербных не трогаю, — не отказала себе в удовольствии уколоть Чёрного Принца девушка.

И Айтл просила этого не делать, мысленно добавила Арнис, не собираясь рассказывать Принцу про Великую Волшебницу вообще. Похоже, с Авентином произошло то, что предвидела Айтл — он действительно возвращается на сторону добра, умудрившись, в конце концов, вывернуться из-под власти Колдуна.

— Так если ты не был уверен, что виновен в смерти Беладора, за что же ты обрадовался каре? — удивилась Арнис.

— За это самое и обрадовался, — глухо отвечал совершенно подавленный Авентин. — Даже если бы и не я… Я долгие годы служил Колдуну. Я! Брат Владыки, потомок Авелонгов. Да за одно это мне не место в Валлее. Арнис, я ведь пришёл к реке не топиться. Я знал, что там сваниры. И я собирался зайти в реку.

Глава двадцать вторая Кладовая Кетум-Адамаса

Послеполуденное солнце застало ависов всё ещё под Багровыми скалами.

Они спали.

Арнис завернулась в плащ, позаимствованный у принца, а сам Авентин свернулся калачиком на камнях, под боком у ависы, пристроив локоть под голову.

Авентину снилось что-то нехорошее. Он забормотал, перекатился во сне, натолкнувшись на девушку. Арнис мигом проснулась, а принц уже успокоился и мирно засопел.

Ависа несколько секунд смотрела на спящего, сонно мигая, потом осторожно приподнялась, выпуталась из плаща и укрыла Авентина. Принц даже не пошевелился.

Она встала и развела костёр, хоть и понимала, что подножие Багровых скал не самое безопасное место.

Конь Авентина наблюдал за нейс ленивым интересом. Это чудовище никто не привязывал, и конь бродил вокруг ночлега ависов, пощипывая редкую траву.

И как на таком исполине можно ездить? Конечно, Арнис уже приходилось кататься верхом, но только на спине Айтл. Но Айтл — другое дело, она никогда не сбросит, Айтл надёжная и внимательная.

Арнис села у костра, подобрав ноги к подбородку и обняв их руками. Покосилась на принца. Интересно, это хорошо или плохо — то, что она встретила решившегося сбежать от Колдуна Авентина Авелонга? Ну, ушёл бы он на восток, сгинул, при его-то безалаберности. Или съели бы его сваниры. И что?

И Валлея навсегда бы запомнила его как предателя-братоубийцу. А сейчас Арнис, пусть единственная во всем мире, знает о нем правду. О несчастном заколдованном мальчике, раздавленном грузом собственной вины.

Говорят, лучше всего человек наказывает себя сам.

— Мир перевернулся, — пробормотала Арнис то ли себе, то ли коню. — Враги и предатели раскаиваются в преступлениях и встают с тобой плечо к плечу, вызываясь в опасный и заведомо трудный поход… Не-е-ет, Валлея точно перестала быть прежней.

Она вспомнила, как ночью растерялась, когда Чёрный Принц вдруг разревелся у неё на глазах. Арнис никогда раньше не видела, чтобы мужчины плакали. В Плавучих Садах это не было принято. И поначалу к слезам Авентина она отнеслась с презрением. Но с другой стороны, какой из него мужчина? Ведь перед ней сидел ребёнок, которого выдернули из детства, но так и не дали повзрослеть.

Она нагнулась, чтобы подобрать ветку и бросить её в огонь (которую, как и остальные, уже скормленные костру, Арнис наломала у прибрежных кустарников). И увидела, что Авентин уже не спит и смотрит на неё. Отражение костра подрагивало в его зрачках.

— Я рад, что ты не ушла, — только и сказал он.

На что Арнис вполне резонно, как ей казалось, заметила:

— А куда мне идти? Ты же так и не объяснил, куда дели мальчика.

— Ты просто забыла, — улыбнулся принц. — Я сказал. Войско ушло на Диаму…

Арнис смущённо охнула, припоминая, что да, Авентин так говорил. Войско на Диаму, пленники в Драконовы горы. Отвела глаза и пробурчала что-то о непроходимости Багровых скал и слишком долгой обходной дороге, лишь бы не признаться, что ей и в голову уже не приходило оставлять Авентина одного.

Принц задвигался, потянулся к огню, грея ладони.

— Большое войско двигается медленно. Если мы двинемся напрямик через Багровые скалы, мы нагоним их ещё к завтрашнему утру.

— Ага. А сваниры? Или ты передумал и решил зайти к ним на обед?

Авентин заметно побледнел. Но ответил как можно беззаботнее:

— Нам не надо перебираться через реку. По эту сторону реки есть тайный проход вглубь Багровых скал. А внутри скал реки уже нет. И мы легко пройдём их насквозь.

— А что, ты знаешь этот проход? — ехидно поинтересовалась Арнис.

— Разумеется, — уверенно отвечал принц.

* * *

Уже который раз Арнис ругала себя за глупость, из-за которой связалась с Чёрным Принцем. Обходная дорога ей не казалась теперь таким уж плохим вариантом. По крайней мере, она была понятнее и удобнее. И ровнее.

Принц вёл авису сквозь горы.

А ведь она поначалу не поверила, что Авентин не шутит. Поулыбалась. Ведь ночью она лично осмотрела каменную стену и убедилась в её непроходимости.

Авентин не спорил. Он просто шёл вдоль скалы, не отрывая от её поверхности ладони. Потом вдруг быстро шагнул к стене и… пропал. Вместе с конём. Изумлённая Арнис заподозрила, что это какое-то колдовство и даже достала меч, готовая сразиться если не с самим Гельсэром, то с его слугами. Но тут из скалы показался Авентин:

— Не бойся, иди за мной. Здесь проход.

— Я не боюсь! — гордо ответствовала Арнис, а чтобы он действительно в это поверил, с осторожностью слепого последовала за принцем.

И была немало удивлена, когда её пальцы, повторяющие путь руки Авентина, провалились в пустоту!

— Идём же! — позвал принц из тёмного провала, который теперь был прекрасно различим. И Арнис храбро взбежала по каменистой тропинке наверх, к нему.

— Это что, колдовство? — спросила она ухмыляющегося Авентина.

— Не знаю, — честно признался он. — Скорее всего, особенности скал. В Багровых скалах ещё много неясностей и тайн, непонятых и непостижимых… Я обнаружил этот проход уже давно, ещё подростком. Кроме меня о нем никто не знает.

— Так уж и никто? — усомнилась Арнис. — А Колдун?

Авентин чуть помрачнел.

— Колдун… Кто его знает, что ему известно, а что нет. По крайней мере, я ни разу не заметил, чтобы он этой дорогой пользовался. Я тут никогда никого не видел.

— И ты ему не сказал? Не поверю. Если ты по его указке даже брата… — Арнис осеклась. После вчерашнего покаяния принца жестоко было напоминать ему о содеянном зле.

— Так это по указке, — с напряжением отозвался принц. — А тогда я ещё не совсем попал под его влияние. А может, в глубине себя желал, чтобы у меня осталось что-то своё, недоступное ему… Ладно, пойдём.

— Погоди, а куда этот твой ход ведёт? — забеспокоилась Арнис. — Уж, не в само ли логово Колдуна?

Такая вероятность не привела в восторг и Авентина.

Щель извилисто, напролёт пробивала хребет с юга на север, змеясь аккурат между пиками. Солнце сюда не проникало. Высоко вверху края щели накладывались друг на друга, скрывая от ависов небо. Уже в первые несколько локтей пути тропинка раздалась до ширины, позволяющей пройти двум ависам и коню.

Однажды им послышалось за стеной гулкое эхо, и Авентин заверил авису, что там проходит один из коридоров Кетум-Адамаса, отбив у неё охоту к громким речам.

— Долго ещё идти? — спросила она чуть позже.

— Кажется, не очень. — Авентин всматривался в каменную стену. — Если уже слышны звуки за стеной, значит, скоро будет проход…

— Какой ещё проход? — возмутилась Арнис. — Я спрашиваю, скоро эта расщелина закончится?

— Да ты что, какое скоро? — удивился Авентин. — Мы только-только зашли в самую толщу Скал… О, наконец-то, смотри!

Он сделал шаг в сторону и повторно исчез. Арнис поджала губы, раздосадованная поведением принца, и полезла следом.

И оказалась в просторном полутёмном помещении. Резкий запах пищи ударил в голову, заставив отозваться голодный желудок ависы.

— Кладовая, — прокомментировал Авентин. — Ты же хотела есть.

Еды, и вправду, было много. На полках, ярусами тонущих в темноте под потолком, на деревянных столах и попросту на полу. Соления, копчения, сухие фрукты и орехи, мёд и вода в бочках. Арнис в восторге сгребала всё, что ей казалось подходящим, и нагружала сумку. А потом не выдержала и вгрызлась зубами в ароматно пахнущий кусок копчёного мяса. Она ела и ела, забыв обо всём, не тревожась, что в любое мгновение в кладовую могут заглянуть слуги Колдуна, а насытившись, откупорила ближайшую бочку с водой.

— У тебя есть фляга или какой сосуд? — спросила она принца. — Давай наполню… — И замерла.

Авентина не было!

Авентина и коня, а увлечённая девушка даже не заметила, когда они покинули кладовую!

Такого поворота она не ожидала. Ависа уже успела поверить, что Чёрный Принц действительно раскаялся и хочет помочь… Как была доверчивой восточной девчонкой, так и осталась ею.

— Ах ты, гад, предатель! — разозлилась Арнис, торопливо отыскивая проход, через который попала в кладовую. — В ловушку меня заманить вздумал! К Колдуну докладывать побежал! Да где же выход?

Отчаявшись, девушка бросилась к двери, надеясь выбраться из помещения хотя бы через неё.

Где-то слышалось дробное эхо, нагоняющее мысль о конном отряде…

— Швили не ездят верхом, — напомнила себе Арнис, обмирая от ужаса.

Но принца не было уже долго, а всего в нескольких локтях сквозь толщу скалы мог сидеть самый страшный колдун Валлеи…

Авентин появился из какой-то очередной щели, ведя на поводу двух белых лошадей. Копыта звучно цокали по камню.

— Что это⁈ — угрожающе спросила Арнис, медленно отступая.

— Вот, — виновато сказал принц. — Своего я отвёл в конюшню, и решил, что нам не помешает…

— Ах, решил, — вскипела Арнис, ещё не отошедшая от прежних страхов. — А меня спросить никто не желает? А я, может, на это чудище садиться не собираюсь!

— Они смирные, — попробовал оправдаться Авентин, но ответом ему была спина уходящей ависы. — Арнис! Проход в другой стороне!

Она подождала его у стены.

— Чудища слишком громко идут, — сквозь сжатые зубы сказала она.

Авентин понял.

— Копыта. Я помню, Лумитор как-то учил нас с братом, что лошадям надо обмотать копыта. Какими-нибудь тряпками. Тогда они будут идти бесшумно. Ну, или не так громко…

Без лишних слов Арнис полезла в свою сумку и вынула платье.

— Нет-нет, — сказал Авентин, когда она протянула одежду ему. — Зачем такие жертвы? Вдруг оно у тебя последнее?

— Последнее, — согласилась ависа. — Но оно испорчено. — Помедлив, она добавила. — Швильским ястагом.

Принц изменился в лице. Он вдруг понял — это то самое платье, в котором Арнис убили. Принц успел заметить прореху на ткани. Как раз в области сердца. Большую прореху. Окровавленную.

Удар ястага, от которого не выживают.

Но Арнис сидела рядом с ним перед сумкой и настойчиво протягивала принцу испорченную одежду на тряпки для копыт.

Одно дело — слышать туманные слухи о гибели проводницы близнецов, а потом встретить её и понять, что это только слухи. И совсем другое: узнать, что слухи о смертельном ударе — правда. И видеть её живой…

— Ну, чего ты стоишь? — разозлилась ависа. — Будешь обматывать?

Авентин схватил платье, дрожа, бледнея. Так же без единого слова разорвал ткань на полосы. Обмотал коням копыта. Получилось не очень, и ткани было маловато, но всё же цокали копыта уже не так сильно.

— Почему я не могу найти расщелину без тебя? — спросила Арнис, наблюдая за тем, как принц аккуратно обворачивает копыто обрывком ее платья.

— А ты не можешь? — Он прислушался к звукам за стенами.

— Щель большая, — задумчиво произнесла Арнис. — Твой конь легко прошёл. Никогда не поверю, что до сих пор никто в замке не наткнулся на все эти ходы!

— Придётся поверить. Я думал над этим. И кое-что понял. Думаю, всё дело в том, что я Авелонг. Отец говорил, что такова магия Валлеи. В ней скрыто много тайн, но они откроются Владыке крови. Все-таки, Валлея признала Авелонгов после падения династии Вианоров.

— Ты не Владыка, — покачала головой Арнис.

— Но я из династии Владык. Какая разница? Значит, тайные ходы Валлеи одинаково открываются и Владыке, и его близким родичам.

— Всё равно бред какой-то, — проворчала Арнис.

— Бред? — всё ещё нервно косясь на авису, спросил Авентин. — Но ты ведь не видишь прохода? А теперь смотри.

Он приблизился к стене, и та словно разорвалась перед ним. Теперь Арнис видела это совершенно чётко.

— Ничего себе, — пробормотала она.

Глава двадцать третья Дракон

Когда расщелина оборвалась, распоров северный край Скал, была ночь, и белоокая Инрис щедро освещала бесконечные просторы равнины. Молодые люди одновременно выбежали туда, где на них не давила громада скал и гулял вольный ветер.

Где-то далеко на востоке в эти минуты в Свободном городе Миноне мирно дремали две девочки, не подозревая, что вот-вот на них нападут колдуны-магирги.

Арнис смеялась, а потом упала в траву и лежала так, радуясь открытому небу.

Авентин сел рядом с ней.

— Может, подождем утра? Нам не найти войско в темноте.

— А разве мы не можем просто идти за ним? — удивилась Арнис. — В какой стороне дорога?

— Они не идут по дороге. Колдун отправил их по тайным тропам, чтобы до конца скрывать передвижение войска. Потому я и предлагаю подождать утра, потому что сейчас мы не найдём их следов.

Такая отсрочка ависе не понравилась. Да только она не могла не признать правоту принца.

Ночевали в расщелине. А на утро отправились в путь.

* * *

Ошибиться в выборе направления было невозможно.

Измятая, местами выбитая трава, следы кованых сапог на земле четко вели двоих всадников на северо-запад.

Беловолосого юношу в чёрной одежде, привычно и умело держащегося в седле, и испуганно прижавшуюся к лошадиной шее девушку.

Арнис всё больше и больше удивлялась себе. Скажи ей ещё сутки назад, что она доверится Чёрному Принцу, да ещё в компании с ним будет верхом нестись по лугам спасать ребёнка — вот бы она посмеялась…

Залезть на бьющее копытами чудище Авентину удалось уговорить её не сразу.

— Нам ни за что не нагнать их пешком, — убеждал принц.

— Я не умею ездить верхом, — артачилась девушка. — Она же сбросит меня!

Как ни странно, помогло предложение Авентина ехать на одной лошади вдвоём. Арнис, смерив Авентина рассерженным взглядом, без единого слова взобралась на белую лошадку. Усмехнувшись, принц вскочил на другую.

Лошадь вела себя вполне прилично, слушалась поводьев, не пыталась сбросить наездницу. Арнис освоилась быстро, скачка ей даже понравилась. Холодный утренний воздух дул в лицо, теребил волосы, перебивая жар восходящего Иолар-Аданаса. Равнина легла перед всадниками как на ладони. Как Долина единорогов, приволье, манящее пустить коня галопом, отдаваясь дикой скорости…

— Так ты неплохая наездница! — смеясь, перекричал ревущий ветер Авентин, поравняв коня с кобылой девушкой. — Посмотрим, сможешь ли ты догнать меня!

Он сразу ушел далеко вперёд.

— Ах, так! — уязвленная ависа бросилась в погоню…

А в Миноне тем временем одна колдунья по имени Армида вызвалась сопровождать двух девочек с той стороны в поисках их похищенного брата, что, в конечном счете, значительно повлияло на будущие события и изменило предсказанную за сотни лет до этого судьбу целого мира.

* * *

Зверь выбрал для засады удобную ложбину между холмов. Притаившийся в траве, он казался соцветием беловато-серебристых подножников, и люди не обратили бы на него внимания, но зверь вдруг поднялся и выскочил им наперерез. И замер, сияя на ависов бледно-голубыми, почти прозрачными, как родниковая вода, глазами.

Путники попридержали коней, опасливо разглядывая зверя с безопасного, по их мнению, расстояния.

— Как, по-твоему, — начал принц издалека, — тут водятся хищные животные?

— Она же маленькая, — отрезала Арнис. — Что в ней хищного?

Авентин коварно предложил:

— Так чего ты ждёшь? Пойди, познакомься.

Арнис и пошла. Соскочила с кобылы и уверенно приблизилась к невиданному зверю.

— Я же пошутил! — запоздало крикнул Авентин.

Зверь не проявлял агрессии. Он даже сел в пыль тропы, опоясав лапы тонким хвостом. И слишком уж напоминал львицу, разве что цветом отличался. Да и размером, благодаря которому легко мог поместиться в цветочную корзину.

И всё же…

Впечатление было таким сильным, что Арнис даже позвала её:

— Айтл?

Зверь нагнул голову вперёд, выгибая шею в холке, не сводя при этом странного пристального взгляда с девушки.

— Это же кошка! — испуганно воскликнул Авентин, оказавшись рядом с Арнис. С коня он так и не сошел. — Зверь магирга! Знаешь такую тварь? Они встречаются редко, я сам никогда не видел, но по описанию узнал. Кажется, они вообще с той стороны приходят!

— Я думала, это Айтл, — печально сказала Арнис.

Принц хмыкнул.

— Я, конечно, никогда не встречал Великую Волшебницу, но почему-то уверен, что она несколько… другая.

— Айтл может быть любой, — убежденно сказала Арнис. — А кошка и вправду… похожа…

— Ну-ну, — хмыкнул принц, — можно подумать, будто ты видела её лично.

— А вот и видела! Я, если хочешь знать, с детства её знаю, — выдала Арнис уязвленно, хотя ещё вчера не собиралась рассказывать про Айтл вообще.

— Врёшь! — хмыкнул Авентин, не поверив девушке. С его точки зрения, Великая Волшебница не стала бы знаться с какой-то безвестной селянской ависой. Если бы она вообще была жива, то непременно явилась бы в Диаму и предложила свою помощь Владычице Форитэль в борьбе с Гельсэром. Но Айтл, насколько он знал, погибла много лет назад и никак не могла общаться ни с какой ависой. В конце концов, она не объявилась даже тогда, больше десяти лет назад, когда происходили страшные для Валлеи события. И когда самому Авентину не помешало бы спасение от магии Колдуна.

Так что в существование Великой Волшебницы он не верил, как и в возможность её встречи с Арнис.

— Я не вру, — девушка снова посмотрела на кошку. — Ты ведь что-то хочешь от нас, верно?

— Арнис, дорогая, отступай медленно, не зли её, — советовал принц с высоты седла. — А потом прыгай на коня и…

— Зачем?

— Как зачем? — опешил принц. — Ты же не знаешь, что у неё на уме. И какой силой обладает. Это же зверь магирга! Вдруг он тоже колдун?

— И что? — по-прежнему не понимала опасений принца Арнис.

Кошка перевела взгляд прозрачных глаз на Авентина, а потом неожиданно спрыгнула с тропы в траву. Обернулась на ависов.

— Ты зовёшь нас за собой? — догадалась Арнис.

— И ты пойдешь? — недоверчиво спросил принц.

Арнис не ответила. Она шла к кошке.

— Арнис, не глупи! — крикнул ей вслед Авентин, поерзал, а потом пустил коня следом за девушкой, прихватив поводья лошади Арнис.

* * *

Сначала им почудилось, что это озерцо чистой воды, отражающей лазурь неба. Потом — необычного цвета камень, крупный валун у подножия холма.

Покуда из этого валуна не поднялась толстая голубая змея и, замерев, не уставилась на пришельцев.

Глаза у змеи были большие, продолговатые, почти человечьи, с длинными густыми ресницами. Часто моргающие, как со сна.

Кошка бесстрашно подбежала к «валуну», потерлась, урча. И отошла в сторону, гордо поглядывая на путников. Словно говоря: молодец я, да? Как вам моя идея? Смотрите, что я для вас придумала!

И тут «валун» зашевелился и начал разворачиваться, раздаваясь в размерах. Раскрылись и хлопнули широкие крылья, после чего вернулись по обе стороны «камня», а сама змея оказалась шеей зверя ещё более невиданного, чем проводившая к нему кошка, неожиданно крупного, больше десяти локтей в длину.

Тело у него было гибкое, покрытое лазурной шерстью, истончающееся и плавно переходящее в хвост, с кисточкой на конце. Трогательно наивная морда напоминала кошачью, разве что слегка вытянутую, с крупными розовыми ноздрями. Но самыми кошачьими у него были лапы. Четыре лапы, заканчивающиеся острыми цепкими коготками.

— Что это? — ахнул принц. Конь под ним, как и кобыла Арнис, никак не среагировал на нежданную метаморфозу «валуна», не почуяв угрозы или опасности, и продолжал флегматично щипать траву.

Услышав вопрос, невиданное диво подобралось, выгнув спину не хуже маленькой серой подруги, смешно фыркнуло и улеглось обратно на траву. Кошка оказалась у его бока и требовательно, нетерпеливо царапнула лапкой.

— Дра-кон, — раздельно, отчётливо ответила Арнис Авентину. — Великая Валлея!

— Шутишь? Не может быть! Драконы давно вымерли!

— Знаю, так считается, — Арнис задумчиво, с сосредоточенным видом разглядывала странную пару, кошку и дракона. — Но Айтл рассказывала мне, что они ещё существуют, их мало, но они есть. Просто мы их не видим.

— Что, они такие незаметные? — с ехидцей уточнил принц, простив Арнис очередную фантазию насчет Айтл.

— Не понимаешь? А ты посмотри на его шерсть. В ясную погоду дракон неразличим, когда летит в небе. Он сливается с небесной лазурью.

— Допустим… Эй, ты куда?

Возглас Авентина был вызван тем, что его спутница, последовав примеру серой кошки, приблизилась к дракону и коснулась рукой его вздымающегося в такт дыханию бока.

— Теплый, — донёсся до него голос Арнис. — И такой мягкий! У Айтл шерсть немного жёстче. Айтл говорила, что драконы очень добрые и доверчивые. Из-за этого их одно время чуть не истребили. Теперь их мало, и они прячутся. Ты не смотри, что он такой огромный. Он хороший, — добавила Арнис любимую фразу девочки-тани.

Арнис гладила дракона, и лазоревый исполин перевернулся на спину, подставляя девушке незащищённое брюхо и шею. Дракон урчал от удовольствия.

Вот так их и убивали, с горечью подумал Авентин.

Осмелев, он слез с коня.

— А ведь кошка права, это отличная идея, — вдруг сказала Арнис.

— Ты о чем? — Он не помнил, чтобы кошка высказывала какие-нибудь идеи.

— Драконы могут унести груз весом много больше себя. Ты знаешь это?

Принц соображал быстро.

— Ты же не хочешь сказать?..

— Кошка привела нас сюда не просто так, — сказала Арнис. — Она предложила нам транспорт куда быстрее и лучше коней.

— А он согласится?

— А мы его попросим.

Принц запаниковал.

— Ну, догоним мы их, а смысл? Что мы сможем против армии Колдуна? Как забрать мальчика? — запоздало спросил он, вдруг осознав, что они преследуют огромную армию Колдуна наобум, без плана. И если на лошадях войско ещё попробуй догони, и можно успеть сто раз обдумать, что делать и как поступить, то наличие дракона, способного здорово сократить время пути, так же существенно уменьшало и время на составление плана.

— Мы его выкрадем. На фоне неба дракон будет невиден, — тут же предложила Арнис. — Упадем сверху, схватим ребёнка и снова вверх.

— Ты же боишься чудищ, — ехидно напомнил Авентин, опаслив поглядывая на крылатое «чудище». — До сих пор с улыбкой вспоминаю, как ты шарахнулась от коня с воплем, что на это чудище садиться не собираешься.

. — Не боюсь, а опасаюсь, — поправила его Арнис. — И только коней. А к этому чудесному зверю, который никакое не чудище, нас привела кошка. Кошке я верю.

Потому что она слишком напоминает Айтл…

— Давай полетим на драконе, — почти умоляюще попросила Арнис. Подумала и пригрозила. — Или я оставлю тебя тут!

— Ладно, — сдался Авентин. — А кони?

— Пусть их, — махнула рукой Арнис и привычно, как она делала тысячу раз с Айтл, запрыгнула на спину дракона.

Авентин, не дождавшись возражений со стороны исполина, вскарабкался следом.

Спина дракона оказалась мягкой, податливой, неудобной для верховой езды.

— Держись крепче, — посоветовала более опытная Арнис, Авентин поднял голову и встретился взглядами с драконом. Тот изогнул шею, чтобы посмотреть на наглых наездников. Глаза у него были умные, всё понимающие. Тёмно-синие, с черной вертикалью зрачка.

— Ты ведь не против, да? — на всякий случай переспросил принц.

Дракон издал что-то вроде смешка. А потом развернул громадные, покрытые шерстью крылья. Запрокинул голову назад, и из горла исполина вырвалось что-то среднее между кошачьим мявом и пронзительным криком птицы.

Откуда-то снизу послышалось ответное мурлыканье кошки. Редчайшие в Валлее создания прощались.

И дракон рванул ввысь.

* * *

Ависы не боятся высоты. Но вряд какому-нибудь из них приходилось нестись с дикой скоростью на уровне облаков.

Арнис впервые видела облака так близко. Они были так прекрасны, что ей хотелось закричать от восхищения. Но свистящий, больно бьющий ветер залеплял нос и рот, почти до удушья. Слезились и тут же высыхали глаза. Временами дракон нырял в холодно-мокрую мякоть какого-нибудь встречного облака, что напоминало Арнис её неудачное купание в ледяных водах Альбулы.

Принц явно не разделял её восторгов. Он буквально лежал на спине дракона, судорожно вцепившись в лазурную шерсть. Смотреть на облака и, тем более, вниз он не собирался.

Неожиданно дракон закричал и резко пошел вниз, к земле. Напуганная не на шутку ависа почувствовала, что её начало потихоньку увлекать вперёд по шее зверя. Красочно представив, как она будет кувыркаться, перелетев через голову лазоревого гиганта, девушка стала понемногу отползать назад, но быстро натолкнулась на скользящего следом Авентина. Если дракон сейчас же не приземлится или не выровняется…

Дракон выровнялся. А затем рывком поднялся в небо и куда-то в сторону. А потом круто вильнул в другом направлении.

Принц что-то прокричал. Из-за рвущего ветра она не расслышала и откинулась назад. Авентин повторил ей в самое ухо:

— … преследуют! Смотри!

Арнис оглянулась, и ей сразу стали понятны странные манёвры лазурного зверя: за ними, на пугающе малом расстоянии, мчался черный орлух.

— Великая Валлея! — простонала Арнис. — Спаси нас!

Глава двадцать четвертая Суд татшемира

Очередной вираж чуть не снес Арнис и Авентина со спины дракона. У самого плеча девушки просвистели жуткие когти — и пропали.

Тут же перед драконом черной неумолимой тенью возник ещё один орлух. Жалобно закричав, дракон нырнул под него; ависы в ужасе пригнулись.

— Второй! — ахнула Арнис, выпрямляясь и оглядываясь назад, на промахнувшегося орлуха. — Сколько их ещё?..

— Ты точно хочешь это знать? — уточнил Авентин, нагнувшись к девушке.

Арнис посмотрела вверх — пять или шесть теней скользили в тумане облаков — и отрицательно покачала головой.

— Если это из-за тебя… — угрожающим тоном начала она.

— Я-то им зачем сдался? — опешил принц.

— Так ты же сбежал! Вот Колдун их и послал.

— У Гельсэра их всего двое! А тут посмотри сколько! Может, им ты приглянулась?

Или дракон, подумала Арнис. Их ведь и в самом деле осталось мало. А орлухи издревле охотились на лазоревых гигантов.

А дракон уже несся по диагонали к земле. Навстречу скалам.

* * *

Они приземлились на каменный склон, и дракон протиснулся в узкое горло пещеры, так что ависам на его спине пришлось пригнуться. Разочарованные орлухи, не обладающие такой гибкостью, отстали.

Арнис соскочила на пол и обняла дракона за пушистую теплую шею. Погладила и поблагодарила.

— Это твоя пещера? Ты тут живешь? Или просто прячешься? Спасибо тебе, друг! Ты очень помог. Отдыхай и не попадайся орлухам, хорошо?

— Как ты там говорила? Отличная идея? — ехидно, нервно переспросил Авентин, сползая следом. — Просто гениальная! Давай полетим на драконе! Ведь это совсем не трудно. И даже безопасно. Куда там чудищам-лошадям! Подумаешь, пару раз чуть не слетели вниз.

Освобожденный от груза, лазоревый гигант вздохнул и отполз к самой дальней стене пещеры, свернулся калачом и затих.

Арнис, усмехнувшись, посмотрела на ворчащего Авентина.

— Ависы после смерти возрождаются птицами, — напомнила она. — Им не стоит бояться смерти.

Улыбка Авентина подувяла.

— Мне не быть птицей, — произнес он странным голосом. — Предатели умирают совсем по-другому. Когда-то отец рассказывал нам с братом: предатели после смерти обращаются в ничто.

— Ладно, забыли, — виновато сказала Арнис. — Дракон теперь носа не высунет из пещеры. Надо выбираться самим. — Она выглянула наружу. — Тут можно спуститься. Не слишком высоко.

— Уверена? — принц с сомнением глянул вниз, на почти отвесно падающую стену.

— Смотри, — она указала рукой. — Видишь, там проходит тропа. Если мы до неё доберёмся…

— Больше всего из всей фразы мне нравится слово «если», — хмыкнул Авентин.

Вместо ответа Арнис вынула из сумки моток верёвки — принц смотрел на неё в немом восхищении предусмотрительностью и запасливостью спутницы — и принялась привязывать один конец к каменному выступу. Потом повернулась к Авентину.

— Кто первый?

* * *

Спускались по очереди, сначала Арнис, следом принц. Пока его подошвы удались о тропу, Арнис уже выяснила, что тропа опоясывает скалу, одним концом уходя вверх, к вершине, вторым — туда, куда стремились ависы, к земле.

— Ты не поверишь, — с удивлением произнес Авентин, разглядывая каменистые кручи вокруг них. — Дракон нас принес не куда-нибудь, а в Драконовы горы! Я тут был, я узнаю эти вершины!

Новость обрадовала маленькую команду. Ведь пленников ведут именно сюда, в Драконовы горы, и если Арнис и принц рассчитывали на драконе хотя бы догнать конвой и армию Гельсэра, то теперь им всего лишь нужно было дождаться, пока первые доберутся до места и при этом избежать встречи со второй.

— Стоять! — грозный окрик чуть не заставил Арнис выполнить противоположное — то есть сломя голову броситься по верёвке обратно в пещеру. Остановило её только осознание глупости такого порыва: в замкнутом пространстве сбежать будет ещё труднее. Да и дракона подставлять ей не хотелось. Ведь швили не орлухи, в пещеру заберутся без проблем. А то, что их окрикнул именно швиль, она не сомневалась, вспомнив, что Драконовы горы — дом не только для собственно драконов, и пленников вели сюда не просто так. В недрах скалистой гряды пряталось царство швилей — Ка-Немет, или, как звучало название спрятанного от солнца места обитания швилей на языке ависов, Подгорье.

— Тихо, — тонкие пальцы Авентина больно вцепились ей чуть выше локтя, притянули к себе. — Не дёргайся.

— Да я… — договорить Арнис не успела. На тропке перед ними возникли три швиля. И все вооружённые до зубов (зубы — тоже оружие, и нукеры не брезговали им пользоваться). А ведь окрик-то раздавался со спины. Сколько их там, девушке выяснять расхотелось.

Швили расстроились не меньше пойманных.

— Ависы… — грустно сказал ближайший и, как видно, главный швиль. — Совсем совесть потеряли, уже в сердце Ка-Немета пробраться сумели! И мы сейчас выясним, как и с какими целями. Лазутчики или убийцы…

Швили одновременно выставили в направлении ависов ястаги.

— Я — Чёрный Принц! — надменно сказал Авентин, моментально пресекая радикальные меры. — И требую, чтобы меня отвели к татшемиру Пу Ин Ю Ги!

Побледнели все, включая Арнис. Та вообще дёрнула на себя руку, которую принц так и не выпустил из своей. Зато нукеры повели себя более тактично.

— Владыка, — склонил голову главный. — Мы не привыкли лицезреть твое лицо.

Арнис ухмыльнулась: ведь на Авентине действительно не было маски. Самой девушке отсутствие маски как обязательной части гардероба Чёрного Принца не помешало, а вот бывшие соратники без неё не сразу узнают в принце принца.

— Дневной патруль верхнего внешнего уровня. Камал Ор Ги Кан. Просим простить нас, владыка.

Швиль с самым непроницаемым лицом заглянул в глаза Авентину.

Тот выдержал взгляд. Сказал, неприязненно выцеживая слова:

— Я принял к сведению.

Принц вдруг перестал быть похожим на того наивного растерянного юношу с берега реки. Он словно затвердел, стал холодным, надменным. Стоявшей рядом девушке стало противно, но, вероятно, это было обычное поведение Чёрного Принца, и Авентину не хотелось, чтобы хоть что-нибудь показалось патрулю подозрительным.

— Идите за нами, владыка, — скользнув по Арнис внимательным, но внешне безразличным взглядом, Ор Ги Кан развернулся, давая пример отряду, и все двинулись тропой вниз.

— Ты спятил? — тихонько зашипела Арнис на принца, как только решила, что её не услышат. — Зачем нам к татшемиру?

На что Авентин резонно ответил:

— У тебя есть другой план? Или ты предпочитаешь, чтобы эти ребята убили нас на месте, как лазутчиков и шпионов? В качестве Чёрного Принца я неприкосновенен, и все, кто следует со мной — тоже.

Арнис сильно в этом сомневалась. Но придумать достойную альтернативу не смогла. И было уже поздно, патруль нырнул ещё в одну пещеру, на этот раз не тупиковую. Пещера вытянулась в узкий коридор, через сотню шагов обрывающийся крутой лестницей. Швили, не сбавляя шага, стали спускаться, а девушка затормозила, с опаской заглядывая в темный провал, где даже её ависийским глазам было слишком темно, чтобы хоть что-то увидеть. Авентин же сильнее сдавил её руку.

— Идём! Не бойся.

Арнис пробовала считать ступени, но довольно скоро сбилась со счета. Во мраке это было не так-то легко, приходилось отвлекаться на то, чтобы эти самые ступени не пропустить и не полететь кубарем вниз на потеху швилям. С мстительным удовольствием Арнис подумала, что Авентин, из-за которого она попала в эту дыру, похоже, испытывает те же неудобства. Вот только зачем так измываться над её рукой, на которой и так уже останутся синяки?

Лестница закончилась неожиданно, когда Арнис перестала на это надеяться. Узнала девушка об этом, отбив ногу в поисках очередной ступеньки. Рядом тихо зашипел Авентин.

А потом они оба натолкнулись на остановившийся патруль.

В наполненной только дыханием тишине раздался стук. Что-то скрипнуло, чей-то голос произнес:

— Кто?

— Чёрный Принц желает поговорить с татшемиром, — Арнис вздрогнула, услышав Ора Ги Кана гораздо ближе, чем она предполагала.

— Ох-х… — выдохнул кто-то. — Проходите.

Арнис скорее ощутила, чем увидела, что их ведут в какой-то боковой проход, и подумала, что если так будет продолжаться дальше, то самой ей никогда в жизни не отыскать дороги назад. И почему бы этим желтолицым не установить в коридорах факелы? Сами-то они как ходят, по памяти? Или наугад — авось не врежемся?

Возмущалась она мысленно и больше по инерции: теперь стало гораздо светлее, а потом они и вовсе вышли в хорошо освещенную пещеру… зал, скорее всего, тронный.

Потому что имелся тут и трон, и восседавший на нем швиль, довольно крупных размеров, даже с жирком, что крайне редко встречается среди этого народа и является, судя по всему, привилегией исключительно его повелителя. С обеих сторон от кресла имелись единственные на весь зал факелы, столь вожделенные ависой. Толпившиеся вокруг кресла швили, то ли советники, то ли стража, почти закрывали от Арнис и Авентина татшемира Пу Ин Ю Ги.

Не доходя до трона добрую половину пути, сопровождающие остановились, принуждая ависов сделать то же самое.

Возникла заминка. Татшемир упорно не замечал пришедших, камал Ор Ги Кан переминался с ноги на ногу, не рискуя прерывать совещание правителя, но и нервничая из-за того, что ему и его отряду пришлось прервать патрулирование внешних границ Подгорья.

— Говорить с татшемиром буду я, — предупредил Авентин девушку.

— Конечно, — фыркнула она, — у меня с ним общих дел нет. Только руку отпусти.

Спохватившись, принц разжал пальцы и сделал шаг вперёд, выдвигаясь для разговора с правителем Ка-Немета. И вовремя. Татшемир движением руки отпустил советников, обратив, наконец, внимание на пришельцев.

— Чёрный Принц желает поговорить с татшемиром, — вытянулся по струнке начальник патруля.

Арнис разочаровалась. Она ожидала от правителя швилей и бывшего члена знаменитой Восьмёрки Диамы — Совета представителей всех народов Валлеи — чего-то особенного, но толстый нахальный швиль её не впечатлил.

— О, владыка, — любезно выпрямился в кресле татшемир, кивая камалу: мол, свободен, и ребят своих не забудь. — Не ожидал увидеть тебя в своих владениях.

— А я не ожидал, что твои воины окажут мне такой прием, словно я враг татшемиру, — ледяным голосом отозвался Авентин.

— Прошу простить моих нукеров, однако владыка пришел странным путем, тайно, с неба и в сопровождении ависы, — нагло сказал Пу Ин, демонстрируя осведомленность о выбранном принцем пути. Ему успели сообщить? Быстро работают гонцы в Ка-Немете. — Мы привыкли встречать владыку на земле, в сопровождении охраны. И видеть его в маске.

— У меня были причины так поступить, — отрезал Авентин.

— Да-да, конечно, — странно отвечал Пу Ин. — И что же владыка желает от татшемира Ка-Немета?

— Прежде всего — не чинить мне и моей спутнице препятствий.

— О, владыка говорит о недоразумении, произошедшим между ним и моими нукерами? Никоим образом это не повторится. Мы окажем владыке всю честь, которой он достоин. Не желает ли владыка посмотреть на показательный процесс допроса одного мелкого преступника, некогда бывшего моим нукером? Уверен, владыке будет интересно увидеть, как татшемир поддерживает боевой дух и порядок в своих войсках.

— Пожалуй, — отозвался Авентин, а склонную к подозрительности Арнис пробрал нехороший холодок. Ох, как ей хотелось сейчас оказаться подальше отсюда!

— О, — сказал тем временем Пу Ин, — а вот и тот преступник, о котором я говорю. Мит О Ран как раз подоспел с ним вовремя.

— Таниб, прикажите прислать подкрепление, — взмолился Мит О Ран, втаскивая в тронный зал что-то шевелящееся и поспешно толкая его к ногам татшемира. Ноги брезгливо поджались. — Мне трудно с ним справиться: он кусается!

— Владыка, прошу прощения, — сказал татшемир. — Пленник весьма строптив, но тем показательнее будет наказание. Всё же я постараюсь разделаться с этим делом как можно скорее.

— Владыка? Владыка? — раздался знакомый Арнис голос, и пленник подкатился к сапогам Авентина. — Владыка, ты должен освободить меня от этих жестоких швилей! Этих несправедливых швилей! Это я, я верой и правдой служил нашему Великому Главному! Я, рискуя жизнью, втёрся в доверие к врагам Главного и… — Тут его глазки уставились на тихонько отступающую за спину Авентина авису. — Что? Ты⁈ Таниб, владыка, эта девчонка — та самая, что была с подозрительными близнецами! Таниб, это её я отдал в твои справедливые руки, это её твои люди должны были убить! — закричал Кет Ян Фей, мгновенно узнавший ту, которую самолично вывел на засаду неподалеку от города Вилока.

— Да? — сказал Пу Ин, лениво разглядывая Арнис.

— Ах ты, мерзкий змеёныш! — вскинулась ависа.

— Молчать! — рявкнул Авентин так, что подскочили Арнис и Кет. Татшемир не шелохнулся, продолжая наблюдать перепалку. — Эта девушка — моя спутница, — продолжил принц уже спокойнее. — Я слышал о проводнице близнецов и подтверждаю, что ту авису убили люди татшемира. Твой пленник ошибается, Пу Ин.

— Да? — снова произнес король швилей, и на это раз его вопрос прозвучал саркастически.

Кет Ян Фей тихонько выл.

Принц молчал.

Арнис холодела, ощущая, как её опасения начинают сбываться. Неужели Авентин этого не видит? Или… он сдаст её татшемиру? А что если всё это — ловушка, приготовленная для Арнис?

Да, он не отвел её прямо к Колдуну, хотя они проходили через его жилище, Кетум-Адамас. После этого девушка поверила Авентину окончательно. Но что, если Колдуна просто не было в замке? Например, он гостил у татшемира швилей, и Чёрному Принцу просто-напросто захотелось доставить Арнис к нему лично?

— Что скажешь, преступник? — спросил татшемир Кета.

— Я не ошибаюсь, таниб! — закричал швиль-предатель. — Я помню эту девчонку как свой плащ! Это она!

— Очень интересно, — сказал татшемир, лениво поменяв положение ног. — После ударов моих нукеров ависы обычно не оживают. Очень интересно. Но этим вопросом я займусь позже. А что же мне делать с тобой? — спросил он Кета.

— О, великий таниб всегда щедр со своими верными людьми, — Кет приосанился. — Я уверен, таниб наградит верного Кета Ян Фея по заслугам.

— Да, — сказал татшемир. — По заслугам я воздаю всем моим людям. Но мне ещё не приходилось отмерять наказание столь упорствующим в преступлении предателям. Не ожидал я, что в рядах славных, доблестных и благородных швилей появится такое гнильё. Сколько раз ты предал, червь? Свою семью, своего татшемира, тех, кто тебе доверился? Ты опозорил Ка-Немет! О какой награде ты говоришь? Ты бегаешь от стороны к стороне и надеешься, что татшемир простит тебя? Да, Мит О Ран, ты прав, тебе потребуется подкрепление, чтобы доставить всех предателей в клетки.

Несколько подоспевших нукеров подхватили скулящего пленника и потащили прочь и зала. Ещё с десяток окружали ависов.

— Всех? — уточнил Авентин, нервно оглядывая неоговоренный конвой. — Татшемир ничего не напутал?

Татшемир Пу Ин Ю Ги обратил взгляд на Авентина.

— Чёрный Принц думал, что до Ка-Немета не долетели слухи о его предательстве и побеге. Чёрный Принц ошибался и потому просчитался. Главный не прощает предательства. И татшемир тоже.

Глава двадцать пятая Запертые в Миноне

Целый день на долину сверху бросался дождь беспросветным ливнем, поливая крыши и мостовые Минона.

Всё пространство, наполненное холодной влагой от неба до земли, шумело, грохотало и высвечивалось огненно-белыми струями от вспышек молний.

О походе на поиски Алёшки не могло быть и речи.

Предоставленные сами себе, девочки скучали, ругали дождь и вспоминали брата.

— Как ты думаешь, где он сейчас? — спрашивала Юлька, а Алёна тоскливо отвечала:

— Не знаю, милая. Не знаю. Вот бы во сне увидеть, что с ним и как он.

— Помнишь, я как-то потерялась на незнакомой улице, весь день проревела, а вы нашли меня?

— Помню, — отвечала Алёна, мысленно проверяя тонкую ниточку связи с братом. Совсем тоненькую, почти неощутимую. Но всё ещё крепко соединяющую сердца близнецов.

— И воду в том лесу, где Расана живёт, ты тоже легко нашла. Алёшку ты ведь тоже сможешь найти, правда?

— Хотелось бы мне в это верить, — тихо говорила Алёна. — Я пытаюсь почувствовать его, как раньше, и не могу. Что-то странное рядом с ним. То ли ему ничего не грозит, то ли он так читает. А может, я не права, и причина в чем-то ещё.

— Алёшка, — шептала Юлька. — Не бойся, мы найдём тебя. Алёнка, а когда мы пойдем его искать?

— Ох, Юлька, не знаю. Этот ужасный дождь…

— А в норках дождя нет, — задумчиво сказала Юля.

В норках. Можно ведь вернуться к Вилокской башне ходами тальпов. В них никакой дождь не страшен.

Вот только Алёна не была уверена, что Алёшка ещё там. Её с Лумом хотели доставить в Кетум-Адамас, в Багровые скалы. Лум ещё сказал, что туда переводят всех важных пленников. Алёшку тоже могли отправить туда же. Или ещё куда-нибудь. Ведь неспроста их разделили.

Ох, сколько им ещё здесь сидеть? Это же невыносимо: знать, что Алёшка в беде, и сидеть, сложа руки!

После утреннего разговора в обеденной зале они совсем не видели Армиду и думали, что девушка готовится к походу. Изредка она забегала к девочкам в спальню, которую предоставила в их полное распоряжение. Однажды пришла не одна, а с ребенком, мальчиком-ависом лет восьми.

— Это вам для компании, — после чего упорхнула, только её и видели.

Мальчишка заметно нервничал в присутствии девушки. А едва она вышла, как он встрепенулся.

— Так вы и есть те самые пришельцы с юга, которые уводят нашу художницу? — восторженно воскликнул он. — Бедный эхсан в шоке, еле отходит. Только о вас и говорит. А я Абри. Моя мамка здесь куховарит, а я тут помогаю ей немножко, ну, в смысле, где стол вытереть, а где и посуду намыть. Вот Армида и просит: побудь с ребятами, ну, теми, что с юга, а то мне всё недосуг. А как вас звать?

— Я Алё, — представилась Алёна. — А это моя сестра Юлька.

Мальчишка умолк, уставившись на младшую девочку,и вдруг хлопнул себя по лбу.

— Тани! Ну, точно тани! Ну, надо же, как свезло! Есть, значит, настоящие тани, и именно мне удалось одного увидеть!

— А почему ты не думаешь, что Юля — магирг? — с улыбкой спросила Алёна.

— Да какой же она магирг⁈ — тут же возмутился Абри. — Магирги высокие, я точно знаю. А твоя Юля маленькая, как ависа. Нет, ну надо же! Расскажу ребятам, мне ж никто не поверит, что я живого ребёнка тани видел! У нас только Армида живёт, так она ж полумагирг, а тут такое…

Алёна прыснула в кулак: бедная Армида, а она-то пребывает в блаженной уверенности, что её истинное происхождение осталось втайне от жителей Минона. Как она сказала — только эхсан да еще несколько человек знают, кто она есть на самом деле?

— Полумагирг? — сделала она круглые глаза. — Колдунья? И ты спокойно об этом говоришь?

— Да ты не бойся, — отмахнулся Абри. — Она безобидная. Значит, она с вами все-таки уезжает?

— Да, — призналась Алёна.

— Я так и понял. Коней-то она уже давно выбрала, мы с ребятами иногда наведываемся в конюшни. Сразу предупреждаю, на ту, что с яблоками, не садитесь, эта лошадка с норовом, да её, наверняка, Армида для себя припасла. Эта девчонка сама с характером, научилась у нас тут верхом ездить за несколько дней. А эту в яблоках никто объездить не мог, не давалась, а наша Армида сразу дала ей понять, кто в поле хозяин. Потом запасы у мамки выпросила, чтобы, значит, непортящиеся были. Ой, она же ещё одежду у нас попросила, детскую то есть. Я вам её вечером принесу. — Прищурившись, он заценил Алёну. — Тебе моя точно подойдет, а тебе, — сказал он Юльке, — у соседской девчонки возьму, она как раз твоего роста будет.

— Спасибо, — растерянно поблагодарила Алёна. — Очень мило с вашей стороны.

— А, это ничего. Армида нам много добра сделала, жалко, что она уезжает.

Мальчонка оказался говорливым и за час выложил больше информации, чем Алёна и Юля получили за время путешествия по Валлее. Но поначалу он предложил подняться на башню с колоколом. Сёстры охотно согласились — всё равно лучше, чем сидеть взаперти.

Покидали комнату быстро, предварительно выглянув наружу.

— Негоже, чтобы нас видели, — пояснил Абри. — Детям, в общем-то, не полагается в Башню ходить. Я и то здесь с позволения Армиды. Но мы быстренько. Наверх и обратно. Знаете, какой вид с балкона наверху Башни! Уж оттуда-то наверняка весь город видать!

Пробежались по коридору. Абри отсчитал сколько-то шагов и отдернул край шторы, одной из тех, что во множестве висели по стенам, и обнажил за ней выход на крутую винтовую лестницу. Алёна осторожно глянула вверх — лестница казалась нескончаемой. Поежилась.

— Ты там был?

— Не-а. Но мамка сказала, как туда выйти. Идёмте скорее, а то, как бы нас кто не увидел. — Они зашагали по ступеням. — Ух! Давно мечтал на том балконе побывать. Оттуда сверху много чего видать. Вот увидите, наш городишко самый-самый особенный.

— А чем это он особенный? — неосторожно полюбопытствовала Алёна.

— Вы что, правда, не знаете, чем славится Минон? — Абри удивился не на шутку. — Ну, вы даёте! Минон, восточная столица земель ависов, и восточные ависы ничего о нем не знают! Вы хоть в курсе, почему Минон называют свободным городом? Нет? Позор на седую голову нашего эхсана! Странно, он же каждому встречному поперечному гостю докладывает, какой замечательный у него город.

— У него не было на это времени, — улыбнулась Алёна. — Он пытался обвинить нас с Юлькой в шпионаже.

Абри с лёгким презрением скривил губы.

— Какие же из вас шпионы, если вы и Минона-то толком не знаете. Просто эхсан наш радеет за Минон, вот и мерещатся ему всякие козни.

— Но это же хорошо, что он радеет за Минон, — сказала Алёна.

— Ясно дело. Хорошо. Мы хоть бояться перестали, что Колдун к нам без предупреждения сунется. Врасплох да голыми руками нас не возьмёшь!

Говорил Абри не без гордости и даже с оттенком лёгкого нетерпения: вот, мол, давай, Гельсэр, мы тебя ждём и в грязь лицом ударить не намерены.

На лестнице между тем свежело. Это сверху стало тянуть влажной прохладой, пахнущей сыростью. Немного позже ступени перешли в узкую каменистую площадку, выдающуюся клином на невообразимой высоте. В лица детей брызнуло дождём.

— И это балкон? — пробормотала Алёна, хватаясь рукой за стену. — Перила-то где?

Мальчика же отсутствие перил совсем не смущало. С радостным визгом он выскочил на выступ… Однако, едва он очутился на балконе, восторг его улетучился.

— М-да… — пробормотал обескураженный Абри, глянув на унылый, замытый ливнем пейзаж. Однако тут же завопил, тыча пальцем в направлении чего-то темного, громоздящегося на горизонте. — Смотрите! Смотрите! Это же Драконовы горы! Ну, надо же, их отсюда видать!

Он безрассудно балансировал у самого края выступа, размахивая руками.

Алёна нервно сглотнула.

— Абри, осторожнее! Там же высоко…

— Ну и что? — удивленно сказал мальчишка. — Ависов сроду не пугала какая-то там высота. Идите сюда, что вы там жмётесь, — позвал он девочек.

Пытаясь преодолеть головокружение, Алёна сделала шаг. Дальше идти она, как и Юлька, отказалась.

Может, ависы и не боятся, но она росла среди людей, которых тут называют тани, и приучилась опасаться высоты, как и они.

— Мне и отсюда неплохо видно.

Вид и вправду открылся замечательный. Город лёг перед ними словно на ладони.

В Миноне не оказалось ни одной прямой улицы, сверху они походили скорее на переплетения лабиринта, по кругу ограниченного искривлённой линией крепостной стены. Шишковато выделялись разноцветные гнёзда-дома. А за крепостной стеной, насколько мог охватить глаз, простерлась затуманенная дождём долина с темной грядой гор на горизонте.

— Вот он какой, наш Минон в сезон дождей, — с гордостью сказал Абри. — В Диаме вы такого не увидите. У нас тут самобытность, истинный ависийский дух. Мы-то до сих пор гнёзда строим. А в Диаме что? Один камень кругом. Разве в таких жилищах можно жить? Вот у нас — добрые уютные гнёздышки. Раньше-то как оно было — хочет, к примеру, молодой авис семьей обзавестись, он возводит вот такой вот домишко, значит, и приглашает в него избранную авису. Самое главное, как можно красивше украсить жилище. Парни тащат туда всё яркое, блестящее, и даже красят стены в разные цвета.

«Совсем как у некоторых птиц», — подумалось Алёне. И таких сравнений ей встречалось в жизни ависов ещё немало.

Казалось, Абри знал о Миноне всё и даже больше. Мальчишка оказался бесценным кладезем информации, которой он охотно делился.

Вот, например, он рассказал:

— У нас даже сама Владычица Форитэль побывала! Пару лет назад. Да что побывала, она родом с наших мест, из мелкого селения со смешным названием Радожар. Да вы что, и этого не знали? Тёмные вы люди, ребята! Владычица-то чистокровная восточная ависа. Покойный Владыка Беладор как-то путешествовал по своим землям, заглянул и в то селение, влюбился в местную девушку и забрал её с собой. Ребят, ну что вы, в самом деле? Эту историю каждый птенец знает, скандал в свое время до неба стоял. Пока Диама отходила от шока, наша Форитэль стала женой Владыки. И никто ничего не смог с этим поделать. Вот так-то мы, восточные, утерли нос северным! А то они слишком задавались, потому что правящая династия состояла только из северных. Даже западных там и близко не было. А тут восток. Да ещё и мелкое селение! Минон тогда целый год праздновал, Владык прославляли. Я тогда ещё и на свет не появился, а мамка говорит, таких праздников прежде никогда не делали, да и после тоже.

И ещё:

— Эхсан всё мечтает крышу сделать над городом, большущую такую и прозрачную, и чтобы она убиралась, пока дождя нет. Ну, дожди-то у нас нечасто бывают, но если уж пошел, так надолго, как зарядит, так недели на две, не меньше.

— На две⁈ — испугалась Алёнка. — Как на две? А как же мы поедем?

— Как пройдет, так и поедете. А куда вам торопиться? — успокаивал Абри.

Алёна, однако, опечалилась. Задержка в Миноне отдаляла встречу с братом, а ведь за это время с ним могло случиться всё, что угодно, и они могли больше не увидеться.

— А как же домики, — вмешалась Юлька. — Они промокнут?

— Нет, — рассмеялся Абри. — Это они только снаружи из веток сделаны. А внутри оклеены непромокаемой тканью. А иначе как бы мы жили здесь в сезон дождей?

Так дети болтали и любовались на город, долину, далёкие горы, и, конечно, на дождь. Смутный блик Иолар-Аданаса медленно и плавно перемещался за плотным слоем хмурящихся туч: близился вечер.

— Это опять вы⁉ — раздался за спинами грозный окрик.

Дети быстро обернулись, причем Абри едва не потерял равновесие над пропастью.

— Эхсан! — ахнул мальчишка побледнев.

— Да, это я, — торжествующе подтвердил эхсан Иорил. — И я задал вопрос, так что будьте добры отвечать. Значит, это опять вы. Что вы делаете на балконе? — потребовал он ответа почему-то у Алёны, демонстративно не замечая помертвевшего от страха Абри.

Алёна и ответила.

— А мы на город любуемся.

— Что⁈ — взбеленился эхсан. — На город, значит, любуетесь, шпионики? А у меня, эхсана Иорила, значит, и разрешения спрашивать не нужно, да? Всё-то вам с рук должно сойти, всё-то вы делаете по-своему. По замку шастаете, Красу уводите. А я как же? Меня-то кто спросит, чего желаю я?

— Простите, — пробормотала Алёна, которой Иорила стало жалко. — Мы вернём её, обязательно.

— Не прощу, — Иорил прослезился, вынул из кармана просторный платок и смачно в него высморкался. После чего добавил, — всё равно ведь обманете.

— Не обманем, — заверила Алёна. — Нам можно идти?

— Идите! — махнул рукой эхсан, шмыгнув носом. Утешать его не посмел никто. Дети проскочили мимо толстяка с балкона обратно на лестницу и шумно сбежали вниз.

— Фу-у! — отдышался Абри. — Ну и сердитый.– Он глянул на девочек. — Это он на вас сердится. Невзлюбил вас наш эхсан.

* * *

Теперь Армида появилась только под вечер, усталая и растрепанная. К тому времени дети собрались в спальне девочек и оживлённо играли в слова.

Кивком головы она отослал Абри из комнаты, и когда он вышел, спросила:

— Ну, и как вам здесь?

— Нормально, — ответила Алёна. — Спасибо за Абри. Он нам столько всего понарассказал, голова пухнет.

— Уж догадываюсь, — ухмыльнулась Армида. — Этого молодца хлебом не корми, готов говорить дни напролёт. Расскажет тебе обо всем, даже то, что, он уверен, ты и сам прекрасно знаешь. Хороший паренек, только язык за зубами держать не умеет. Потому-то я и попросила его побыть с вами. Для расширения, так сказать, кругозора. Чтобы у вас сложилось полное впечатление от земли, куда вас угораздило попасть.

— Если честно, то у меня уже голова идёт кругом от всего этого, — призналась Алёна. — С тех пор, как мы попали в Валлею, нам постоянно подбрасывают всё новые и новые сведения, причем все вокруг уверены, что эти сведения должны быть нам понятны.

— И правильно, — устало улыбнулась девушка. — Ты ведь ависа. Кому может прийти в голову, что росла и воспитывалась ты далеко не в Валлее?

— Как же я устала от всего этого! — горестно вздохнула Алёна.

— Терпи, милочка, терпи. Да я думаю, недолго нам тут оставаться. Так что, ребятки, не расслабляйтесь. Вот только дождь прекратится…

— А как же Иорил? — вспомнила Алёна опечаленного эхсана. — Он не хочет, чтобы ты уезжала с нами.

Армида небрежно передернула плечом.

— А кто его спрашивает? Я птица вольная, куда хочу, туда лечу. Минон ведь мне не дом, так, временное пристанище. Да и нужнее я вам, чем толстячку Иорилу. А потом, когда всё закончится, я, может, сюда вернусь.

Глава двадцать шестая Поступок принца

Арнис слышала от Айтл, что швили держат пленников в многочисленных одиночных клетках. Теперь она увидела этому подтверждение. Клетки были достаточно просторные, настолько, что можно было растянуться по весь рост на куче соломы. Но с низким потолком — не разогнёшься.

Клетки, предназначенные исключительно для сна.

Арнис и не думала засыпать. Она ждала.

Она сидела у самых прутьев, во мраке, невидимая, спокойная, и терпеливо вслушивалась в темноту. Так поступить её заставило нечто, увиденное перед тем, как девушку втолкнули в клетку.

Ждать пришлось долго. Но вот в коридоре послышался шорох. Кто-то крался тенью, прижимаясь к клеткам. Не авис — того бы Арнис не услышала. Впрочем, и ждала она вовсе не ависа.

Когда тень пыталась прошмыгнуть мимо темницы Арнис, девушка изловчилась и ухватила беглеца за шиворот, просунув руку сквозь прутья.

— Куда собрался, дорогой?

— А-а…Э-э-э… — не сразу нашёлся Кет.

— Соври поубедительнее. Например, что ты искал мою клетку, чтобы освободить.

— Точно! — швиль обрадовался подсказке, как ребёнок прянику. — Я искал тебя! Ух, и запрятали же вас, насилу нашёл…

— Ну-ну, — хмыкнула Арнис. — Давай.

— Э… Что давать?

— Как что? Ключ. Ты же его мне нёс, верно?

— Какой ключ?

— А тот, что ты у охранника свистнул, и каким потом открыл свою клетку.

— Ах, этот ключ. — Кет всплеснул руками, что-то сверкнуло в воздухе, звонко покатилось по полу. — Ой! — с самым виноватым видом вскрикнул швиль. — Это случайно вышло! Ай, отпусти моё ухо! Отпусти, говорю, больно же!

— Провести меня вздумал, да? — прошипела Арнис. — Надеялся, я позволю тебе подобрать ключ, а ты сбежишь?

— А у тебя есть выбор? — взвыл Кет. — Тебе до ключа точно не добраться!

— Да ну? — Арнис улыбнулась так уверенно, что Кет обречённо и опустошённо обмяк. Почему-то ему казалось, что лично ему эта улыбка не предвещает ничего хорошего…

— Садись, — сказала она.

— Что?..

— Садись-садись, дорогой. А теперь ложись. Да смелее, смелее.

— Что ты хочешь? — многострадально заголосил Кет.

— Чтобы ты достал мне ключ, который ты имел неосторожность выронить. Росту в тебе достаточно. — Арнис схватила швиля за щиколотки. — А теперь ползи за ключом.

Швиль взвыл. Силы в тонких руках ависы оказалось немерено — он пытался дернуть ногами, но только взвизгнул от боли, так и не вырвавшись. Ползти пришлось на животе. Ключ Кет видел ясно, откатился он не слишком далеко. Подобрал, извернулся и запустил ключом в клетку Арнис. Его надежда на то, что тем самым он заставит авису выпустить его ноги и кинуться искать звонкую добычу, не оправдалась. С немыслимой ловкостью Арнис поймала ключ ещё в воздухе.

— Я отдал его тебе! — взмолился Кет. — Теперь отпусти меня!

— Ты был так добр ко мне, — самым благодарным голосом сказала Арнис, — что я решила не оставлять тебя одного. Мало ли что с тобой случится?

Швиль сделал вид, что потерял сознание.

Арнис только этого и надо было — чтобы швиль больше не дёргался. Она ловко, одной рукой сняла с себя пояс и примотала ноги Кета к прутьям. После чего открыла клетку и вышла. И увидела, что подлец уже тянулся к щиколоткам, срывая путы.

— О, ты уже пришёл в себя? — обрадовалась девушка, хватая Кета за шкирку. — Очень вовремя, потому что нам пора идти. Знаешь, в какой клетке Авентин?

— Зачем нам этот предатель? — возмутился Кет. — Лишняя обуза.

— Наверное, ты прав, — Арнис сделала вид, что раздумывает. — Пожалуй, одного предателя мне будет достаточно. Но если один завёл меня на верную смерть и пытался подставить совсем недавно, то другой спас мою жизнь. Как ты думаешь, кому я отдам предпочтение?

Кет же предпочёл не отвечать.

* * *

Принца затолкали в самую дальнюю клетку. Арнис вряд ли нашла его так быстро без подсказок вредного швиля. И Кет не обманул, как ни странно.

Но если швиль её порадовал, то поведение Авентина возмутило до глубины души. Принц спал! Нагло, спокойно, без зазрения совести! Что ж, недолго спать ему осталось…

— Эй, лежебока!

Авентин подхватился, уставился на Арнис заспанными глазами.

— Вот-вот, — притворно недовольным голосом сказала та. — Пока я тут занимаюсь спасательными работами, некоторые дрыхнут без зазрения совести.

— Сгинь, кошмарный сон. Даже во сне от тебя нет спасения… Эй, я пошутил, не кидайся! Постой, чем это ты кинулась?

— Ключ. От твоей клетки.

— О! — уважительно протянул Авентин, подбрасывая ключ в воздух. — Откуда такой подарок?

— Наш швиль расстарался. Бежал аж падал нас спасать. Пришлось умерить его прыть.

— И где он теперь? — спросил Авентин, прикрывая за собой клетку и оглядываясь по сторонам. — О, привет, швиль.

— И тебе того же, — осклабился Кет. Помахал связанными кистями рук. — Может, пора бы и развязать?

— Размечтался, — отрезала Арнис.

— Ключ один от всех клеток? — спросил Авентин.

— Наверное. Во всяком случае, свою я открыла этим же.

Она перехватила швиля, бочком пробирающегося в направлении побега, за шкирку.

— Ку-уда?

— А… это… идти бы пора…- проскулил швиль.

— Пора, — согласилась Арнис. — Авентин, ты чего стоишь?

— Подожди, — поднял руку Авентин.

Арнис напряглась, ожидая нападения отряда швилей. Но принц просто шагнул к ближайшей клетке и… открыл её ключом.

— Ты чего это удумал? — возмутилась было Арнис, но Авентин уже нырнул внутрь, и ей не оставалось ничего иного, как последовать за ним.

Клетка была точной копией той, где сидела сама ависа. С той лишь разницей, что её клетка сейчас пустовала, а в этой на ворохе тряпок лежал человек.

Над ним-то и склонился Авентин.

Арнис различила еле слышный зов принца. Пленник слабо пошевелился.

— Вставай, — повторил Авентин. — Пора спасаться.

— Кто ты? — прохрипел пленник.

— Я был пойман татшемиром, а теперь хочу отсюда сбежать. Но одному не интересно. Идём со мной?

Человек, оказавшийся беловолосым ависом, не отказался. Он больше не задавал вопросов, следуя за неожиданным спасителем. А принц открывал все попадавшиеся по дороге клетки, и число беглецов множилось.

Арнис ворчала.

— Я, конечно, знала, что ты ненормальный, но не настолько же! Нас в любое мгновение сцапать могут, а он тут благотворительность разводит.

— Это мой народ, — тихо сказал принц.

Измождённые, грязные, оборванные, освобождённые ависы шли молчаливой толпой. Наверное, встреться им по пути охранники, те бежали бы в ужасе…

Они ещё не поняли, кто он, подумала Арнис. Иначе не стали бы верить ему так безоговорочно. А с другой стороны, разве у них есть выбор?

Она заметила, что бывшие пленники сами взялись освобождать друзей по несчастью.

Рядом с ней из темноты вынырнул желтоволосый авис, неровно двигающийся, бледный.

— У нас раненый, — громко шептал авис, показывая на клетку. — Помогите, я не могу его бросить!

— Сам-то идти можешь?

— Могу, — прохрипел авис.

— Тогда иди вперёд, со всеми. Я помогу твоему другу.

— Я… я не брошу его.

— Тогда помогай мне его нести, — рассердилась Арнис.

Они подхватили раненого с двух сторон и побрели по коридору, следом за толпой освобождённых. Голова раненого болталась, ноги волочились. Он оказался тяжёлым. Даже для Арнис, которая гордилась своей физической подготовкой. Но за последние дни она теряла слишком много сил, да и недавняя смертельная рана, пусть и исцеленная магией Великой Волшебницы, заметно ослабила ее организм.

Рядом возник Авентин.

— Там впереди выход, — сказал он. — Давай, помогу…

— Мы справимся, — выдавила Арнис. — Веди людей. Где эта мерзость, подлый швиль?

— Сбежал, сволочь. Как бы охрану не позвал.

— Не позовёт, — уверенно ответила Арнис, ругая себя за невнимательность, из-за которой упустила предателя. — Ему бы самому не попасться.

Повеяло свежей прохладой, и даже посветлело немного, и тут беглецы оказались под открытым небом.

Они выбрались из подгорного лабиринта.

— Ура… — прохрипел кто-то, и все повалились на траву.

Арнис бережно уложила больного на плащ Авентина.

— Он выживет? — чуть не плача, спросил его друг. — Его ястагом задело. Много крови потерял, пока перевязали. А клетка — не самое лучшее место для выздоровления…

Рядом возник Авентин.

— Нам надо быстро уходить. Скоро швили хватятся пленных.

— А они смогут? — усомнилась Арнис, глядя на изможденных пленников. — Посмотри на этих несчастных. Они долго не пройдут. Тем более, у нас авис без сознания.

— Мы все пропадём, — обречённо сказал Авентин, понимая справедливость слов спутницы. — Мой народ… За что ему такое?

— Мы сможем! — заверил его авис через силу. Потом привалился другу на грудь и затих.

— Видишь, — тихо сказала Арнис принцу.

— Мы можем что-нибудь сделать для раненого? — так же еле слышно спросил Авентин.

— Я уже думала. Если бы у меня были снадобья…

Айтл, она бы мигом его исцелила, тоскливо подумалось девушке. И перенесла бы нас куда угодно.

— Ты попробуй привести его в чувство, а я поговорю с ависами, — сказал Авентин. — Мы должны отсюда уйти до того, как встанет Иолар-Аданас. Если на нас нападут, мы не отобьёмся. Нас слишком мало, и все без сил.

— Сколько? — спросила Арнис.

— Около тридцати, — уголки губ принца дёрнулись. — И почти половина из них восточные, кстати.

Он отошёл в сторону. Ещё какое-то время Арнис слышала его обращения, вызывающие лишь тихие стоны.

Мальчика с той стороны среди пленных не было. И неудивительно, конвой из Багровых скал ещё не успел сюда добраться. Возможно, он только-только разделился с армией Колдуна, идущей на Диаму.

Скоро станет совсем худо.

А сейчас есть дела поважнее. Сейчас надо помочь этим несчастным.

— Ну, дорогой, давай же, приходи в себя. — Девушка склонилась над раненым, чтобы похлопать его по щекам — как, бывало, дома, в Плавучих Садах, приводила в себя подверженную потерям сознания соседку Аулину. Да так и застыла с поднятой рукой.

Она впервые посмотрела в лицо раненого ависа.

Глава двадцать седьмая «Они пойдут за тобой»

— Миленький мой, как же тебя угораздило, а? — Арнис гладила его по волосам, забыв обо всём остальном. — Как он тут оказался? — спросила она желтоволосого ависа, упорно не желавшего расставаться с раненым.

— Как и все, — слабо усмехнулся тот. — Его дом уничтожили охотничьи отряды. У них кого-то прятали, кто был сильно нужен Колдуну, а они не отдавали. Вот швили и хватали всех, кого не попадя. В этих клетках те, кто не угодил Колдуну.

— Да, уничтожили… — Арнис вдруг почувствовала себя потерянной. — Уничтожили… Это я виновата. И ведь всё напрасно…

— Что напрасно? — встрепенулся авис. — Его не спасти? Неужели рана смертельна?

— Нет, нет, я не дам ему умереть! — с горячностью воскликнула Арнис. — Он не должен. Он не виноват.

Авис коснулся плеча друга, прошептав:

— Он спас мне жизнь. Понимаешь? Он хороший. Я не знаю его имени, мы почти не разговаривали, а теперь он умирает, а я ничего не могу сделать. Я Давин. Родом из Порт-Мира. Я жил у самого океана, понимаешь? Дельта реки Кидрик, самая крупная гавань Валлеи. И теперь там швили. Везде швили. Они захватывают город за городом, селение за селением… Это страшно. А ещё эти слухи. Про то, что скоро Диама падет. Это конец. Для всех нас конец. Колдун не пощадит никого…

Он заплакал, несчастный, измученный, потерявший всё человек.

Девушку из Плавучих Садов уже не раздражал вид плачущего мужчины. Ведь есть вещи пострашнее слёз. Те, что их вызывают…

Вдруг над лагерем пронесся клич Авентина.

— Уходим! Швили идут! — кричал он, заставляя беглецов вставать на ноги. Ависы поднимались со стонами, пересиливая себя.

А принц уже бежал к Арнис.

— Уходим, Арнис! Немедленно уходим!

— Я не могу! — воскликнула девушка, не глядя на него, по-прежнему сидя на коленях перед раненым. — Он ещё не пришел в себя, а я его не брошу!

Авентин остановился рядом с ней. Посмотрел на лежащего без сознания ависа с золотистыми волосами, как у самой Арнис.

— Придется, Арнис! — возразил он. — Иначе нам не уйти!

— Нет! — мотнула головой Арнис. И добавила. — Это мой брат! Я не оставлю его швилям!

И, словно подтверждая свои слова, вцепилась в безвольную руку Таена.

— Тогда они убьют и тебя… — теперь голос Авентина прозвучал глухо и печально. — Убьют, понимаешь?

И она вдруг поняла, что он не уйдет без неё.

— Авентин…

Она замолчала. Что можно сказать человеку, ради тебя готовому пожертвовать вожделенной свободой?

— Уходи с ними, Авентин, — твердо сказала Арнис, вскочив на ноги и развернувшись к принцу. — Уводи ависов. Они — твой народ.

— А ты? — неуверенно отозвался тот.

— Их больше.

Они стояли и смотрели друг на друга.

А из тёмного провала показались нукеры. Они выскакивали один за другим и разбегались, окружая беглецов.

Не успели…

Тень накрыла принца и девушку и скользнула прочь. Вторая, третья.

Кто-то вскрикнул, показывая в небо. Даже швили замерли, потрясенные невиданным зрелищем.

Под серыми облаками, выделяясь на их фоне лазурными силуэтами, кружили пять драконов!

Арнис протерла глаза.

Драконы невозмутимо парили ниже облаков, всматриваясь вниз.

Драконы могут унести груз весом много больше себя.

— Авентин, спасение! — закричала Арнис и замахала руками драконам. — Сюда! Сюда!

Несколько мгновений казалось, что она ошиблась, и спасение так и останется недосягаемой роскошью. А потом все драконы ринулись вниз.

— Что нам делать? — хрипяще спросил понятливый Давин.

— Хвататься за драконов! — крикнула Арнис. — Они вытащат нас отсюда!

Она сама не понимала, почему так уверена в этом. Ведь видела лазоревых гигантов второй раз в жизни. Но она помнила, как тот, первый и единственный, с которым успела познакомиться совсем недавно, без лишних уговоров, добровольно, согласился унести двух ависов туда, куда они так спешили…

— Хвататься? Хвататься? — пугающий приказ всколыхнул толпу загнанных, потерявших надежду людей.

А драконы рухнули на землю и замерли, растопырив мохнатые крылья, выжидающе уставившись на ависов. Все они были небесно-голубые, неотличимые один от другого. Был ли среди них дракон, принесший Арнис и Авентина к Драконовым горам, девушка не могла бы сказать. Сейчас это не имело значения.

* * *

Ависы пугливо смотрели на упавшие с неба легенды, швили молча взирали на это безобразие, драконы нетерпеливо перебирали кошачьими лапами.

— Вперёд! — заорала Арнис и первая, не без помощи Давина и Авентина, взгромоздила на спину ближайшего дракона раненого Таена и сама, подавая пример остальным, вцепилась руками в лазурную шерсть.

Тут уже ависы не раздумывали. Спустя мгновение все пять драконов были увешаны беглецами, как деревья плодами.

— Духи гор! Духи гор! — пронесся благоговейный шепоток среди швилей. И никто из них не двинулся с места, не пытался помешать беглецам.

Драконы для швилей — табу.

Духи гор и жители Подгорья делили один и тот же общий дом, только жили на разных этажах. И нижний этаж благоговейно относился к жителям верхнего. Об этом Айтл также рассказывала ависе, вот только вспомнила девушка её слова не сразу, а лишь увидев взгляды швилей. И поняла: они не станут мешать тем, кто попал под защиту древних святынь.

А потом Арнис ощутила, как её увлекает вверх, а земля и внутренности остались где-то в невообразимой глубине.

* * *

Арнис очнулась в теплой мягкой кровати — и так это ей казалось прекрасным и уютным, что она не захотела просыпаться.

Но всю её сонливость как рукой сняло, когда она услышала рядом с собой два еле слышно переговаривающихся голоса — оба знакомых.

Один она слышала совсем недавно, во время побега из темниц Ка-Немета. Другой — хорошо памятный из прежней, допоходной жизни. Родной голос.

Услышать-то услышала, но чтобы поверить в него, а также во всё, что произошло вчера, Арнис пришлось рывком сесть на кровати.

— Привет, сестрёнка, — с улыбкой сказал спасенный накануне раненый авис с краешка постели.

— Таен! — Арнис обняла брата. — Я так рада тебя видеть!..

Таен больше не был похож на умирающего. В чистой одежде, умытый, бодрый, и такой же веселый, каким он был всю свою жизнь. И явно побывавший у лекарей — всё его тело тут и там пестрело повязками.

— Так, стоп, — спохватилась Арнис. — А почему ты не там, где я тебя оставила? Ты должен быть в Плавучих Садах! А я где тебя застаю? Аж в Подгорье, в какой-то мерзкой клетке, и то случайно!

— Тише, сестрёнка, — примирительно вскинул руки Таен и добавил с горькой улыбкой. — Плавучих Садов больше нет, увы. Так что оставаться было негде. Впрочем, мне бы и не позволили. Она старшая, — пояснил он стоявшему рядом с окном Давину со смехом. — Вот и командует.

Давин, к слову, тоже выглядел получше, со времени побега тоже успев помыться и переодеться в свежую одежду.

— Я, между прочим, за тебя волнуюсь, — поприветствовав Давина, продолжила Арнис. — Так ты мне все-таки расскажешь, что произошло, или мне тебя пытать? Я не швили, клеткой ограничиваться не буду, — пригрозила она.

— Расскажу. Как только ты с детьми ушла, там такое началось! Весёлые ребята с ястагами как-то разузнали, что дети были именно у нас, и давай обшаривать весь дом, — несмотря на перенесенные испытания, брат всё также оставался жизнерадостным и смешливым парнем и рассказывал историю в своей обычной балагурной манере. — М-м, хорошо, что тебе не придется увидеть, как они там всё поперевернули… потому что, разочаровавшись в своих сведениях, напоследок они сожгли наше милое гнёздышко.

— Убью, — мрачно пообещала Арнис.

Перед мысленным взором девушки сразу же встала та страшная картина. Когда она выбралась из леса Расаны и обнаружила вместо родного дома пепелище.

— Верю, — усмехнулся Таен и переглянулся с Давином. — У меня боевая сестрёнка.

— Вижу, — улыбнулся тот. — Видел бы ты, как она волокла тебя из этого Подгорья!

— Спасибо тебе, Арнис, — серьёзным голосом поблагодарил Таен. — Но я не рассказал всего. Хотя самое страшное ты уже знаешь. Они уничтожили наши сады, от злости, что упустили детей. Они мстили всем нам, сжигая наши дома. Но они не остановились на этом. Бедных ависов, оставшихся без всего, злодеи согнали вместе и переправили в Подгорье.

— Но от Садов до Подгорья много дней пути, — растерялась Арнис. — Когда же вас привели туда?

— Часть отряда, наверное, до сих пор в пути, — Таен вновь посмотрел на друга. — Веришь, нет, но некоторых из нас они перенесли по воздуху. Орлухами. От меня Колдун всё ещё надеялся узнать о детях. Но я с ним так и не свиделся. Кажется, мои сведения ему уже ни к чему.

— Да, — сказала Арнис. — Один мальчик у него. Но ненадолго.

— Почему? — не понял Таен.

— Я намерена забрать мальчика у Колдуна. За этим я пересекла полмира. Не знаю, как, но я это сделаю. Он среди пленников, которых ведут как раз сюда, в Драконовы горы.

— Это трудновыполнимо, — вмешался Давин. — И опасно.

Арнис адресовала ему гневный взгляд:

— Если бы я думала об опасностях и трудностях, то сидела бы дома, как мне и предлагали, а ты и ещё несколько десятков ависов прозябали в темницах Ка-Немета!

— Ладно-ладно! — примирительно поднял ладони, как чуть раньше это сделал его друг, Давин. — Таен, вижу, у тебя действительно боевая сестрёнка.

Таен усмехнулся и обратился к Арнис:

— Расскажешь, что у вас там произошло, и как ты потеряла детей?

Арнис поморщилась. Не любила она говорить много.

— Если в двух словах, то нас предал один тип, которого мы взяли в качестве проводника. Вы, наверное, встречали его в Драконовых горах. Швиль Кет Ян Фей. Мерзкая личность, надеюсь, его поймали люди татшемира. На нас напали при подходе к Вилоку, и когда я очнулась, детей рядом не было. Зато была Айтл, которая и сообщила мне, что один мальчик у Колдуна, а другой и девочка-тани у тальпов. Я пошла в Багровые скалы, но мальчика там уже не было. И я узнала, что на Диаму движется армия Колдуна.

Таен серьезно кивнул.

— Да, мы слышали. Ходят тут всякие слухи… Швили уверены, что Диама падет, а Колдун станет править Валлеей. Как говорилось в Пророчестве.

У Арнис словно мокрым пером по позвоночнику прошлись.

Пророчество. Каждый житель Валлеи слышал Пророчество. Но о нем предпочитали не вспоминать.

Слишком страшно.

Неужели это правда? И время Пророчества пришло? Вот прямо сейчас? При её жизни? В эти самые дни?

— Валлеей правит истинная Владычица, — севшим голосом возразила Арнис. Наперекор ужасной правде. — Колдун не сможет занять место Владыки.

— Форитэль избранная, а не истинная, — покачал головой Таен. — Она лишь супруга погибшего Владыки. И правит по воле народа, пока не придет истинный наследник. Принц Авелонг.

— А он придет, — добавил Давин от окна. — В Пророчестве говорится и об этом. Он придет, а править будет Колдун.

— Он все эти годы был у Колдуна, — казал Таен. — Ты же знаешь. Он служит Колдуну и сделает для него всё. Займет место Владыки ависов и отдаст злодею.

Арнис прикрыла глаза и прижала кончики пальцев к вискам, силясь утихомирить бурю чувств.

Поиски ребёнка из другого мира уже не казались такими важными. Валлее грозила страшная опасность.

— Почему сейчас? — прошептала она.

— А почему нет? — пожал плечами брат. — Рано или поздно это должно было случиться. Наследник Беладора вырос и может предъявлять права.

И мир перевернется.

— 'Настанет царство рабства, жестокости и зла.

И проклянет народ законного Владыку,

Послушной куклой злого колдуна

Он занял трон в Диаме поелику', — в полной тишине продекламировал Давин.

У Арнис сами собой сжались кулаки.

— И мы ему позволим?

— А что ты предлагаешь? — отозвался брат с усмешкой. — Напасть всем скопом на вооружённую боевыми швилями и Колдуном армию? Помешать законному наследнику династии Авелонгов?

— Разве что нам поможет твой друг, — вдруг сказал Давин.

Арнис вздрогнула. Нахмурилась. Беспомощно взглянула на брата.

Что они знают про Авентина?

— Тот человек, с которым вы открывали клетки… В дело ведь вмешался ещё один Авелонг, да? — прямо спросил Таен сестру.

— Тоже слухи? — горько усмехнулась Арнис.

— Нет, наблюдательность. Этот твой друг, северянин. Он не кричит на каждом углу о своем происхождении, но у нас тут начинают ходить всякие разговоры. Он появился перед ависами весь в черном. Хоть и без маски, но много ли ависов предпочитают мрачные одежды?

— Авентин сбежал от Колдуна и помогает мне добраться до мальчика, — поспешно сказала Арнис.

— Ты ему доверяешь?

Арнис помолчала.

— Я уже никому не доверяю, — сказала она, наконец. — Но он доказал, что искренне хочет спасти свой народ. Это ведь он освободил узников Подгорья и рисковал жизнью, чтобы вывести нас из Ка-Немета. Кстати, а где они все? Кажется, я вчера быстро отключилась, я не помню, как мы добрались.

— Драконы принесли нас в ависийский город, — Таен выглядел удивленным. — Не знаю, зачем и почему. Они не объяснили. Просто опустили ависов на площади посреди города и улетели.

— Пока мы докричались до жителей, пока они вышли, и мы им всё объяснили, — продолжал Давин, непосредственный участник событий. — В общем, они нам поверили и приняли. Наверное, вид раненых измученных людей подействовал. Местные разместили их по домам. За них не переживай, уход им обеспечили отличный. Братца твоего, как видишь, на ноги поставили.

— А что это за город?

Парни пожали плечами.

— Не знаем, — сказал Давин. — Мы ещё не выяснили. Но живут тут северяне.

— Нам выделили комнаты во дворце местного градоначальника, — добавил Таен. — Весёлый такой малый, кажется, по имени Малон. Тут, за стенкой.

— А где Авентин?

Таен и Давин переглянулись.

— Общественно-полезной деятельностью занимается, — хмыкнул Таен.

* * *

Авентин явился растрепанный, переодетый в светлые одежды ависов, и сразу попросил пить. Давин протянул ему кувшин с пола, наполненный теплой водой. Принц, не поморщившись, надолго прильнул к кувшину. Потом утер губы и уселся на постель рядом с Арнис и Таеном.

— Ну? — нетерпеливо сказал Таен. Арнис стрельнула на него глазами: мол, что-то вы, друзья, затеваете за моей спиной, а мне опять сообщить забыли?

— Их обнаружили, — лаконично отвечал Авентин.

— Наконец-то! — выдохнули одновременно Таен и Давин.

— А меня в курс дела ввести никто не желает? — возмутилась обиженная Арнис.

Парни посмотрели друг на друга. Потом Авентин прочистил горло.

— В общем, дело обстоит так. Ты знаешь, где мы находимся?

— Нет, — честно отозвалась Арнис, всё больше мрачнее.

— Это Адок. Ависийский город немного южнее Диамы. Здесь проживают исключительно северные ависы, но это, к счастью, не помешало им принять нас со всем гостеприимством.

— Конечно, — фыркнула Арнис. — Большинство спасенных — северяне.

— Разве это главное? — болезненно поморщился принц. — Ты воспринимаешь нас как бесчувственных деспотов, признающих только подобных себе…

— Вы терпеть не можете восточных, — прервала его девушка.

— Эй! — вмешался Таен. — Давайте вы выясните отношения как-нибудь потом? Войска Колдуна совсем рядом, скоро они войдут в Диаму. А ты, моя милая сестрёнка, мечтала кое-кого остановить.

— Ладно, — буркнула Арнис. — Так что там за интриги плетутся за моей спиной?

— Авентин собрал собственную армию из добровольцев этого города, — сказал Давин. — Признаться, я не верил, что у него это получится. Никто не желает воевать. Но у принца дар заставлять себе подчиниться.

Авентин вздрогнул, подобрался, резко окатив нехорошим взглядом почему-то именно девушку.

— Да ладно тебе, — усмехнулся Давин. — Ты вправе скрывать свою личность, будучи тем, кто ты есть, но тут все свои. Мы сами поняли, кто вытащил нас из Подгорья.

— Я им ничего не говорила, — развела руками Арнис.

Принц поник.

— Я думал, каждый авис желает меня разорвать на части, — грустно сказал он. — Арнис так вообще бросилась на меня с мечом, когда узнала.

— И ты выжил? — от души удивился Таен.

— Он вовремя покаялся, — пробурчала Арнис.

— Тебе стоит открыться людям Адока, — посоветовал Давин.

— Они не пойдут за Чёрным Принцем, — покачал головой Авентин.

— Ты себя недооцениваешь. Они пойдут за тобой. Как бы ты себя не называл.

— Думаешь, другие не догадываются? — сказал Таен. — Но они согласны. Ависы, которые ненавидят войну. Ависы, которые скорее сунут голову под нож швиля, чем будут ему сопротивляться. И всех их поднял на битву ты, принц Авентин Авелонг!

Авентин без лишних слов вынул кусок бумаги и расстелил его на постели.

— Это карта Валлеи. Точнее, той её части, к которой относится Диама и Адок, — палец принца заскользил по бумаге. — Вот этим кружочком обозначен Адок. Эта изогнутая линия с запада на восток — река Синистра Истра, приток Теоны. Судя по всему, войско Колдуна идет сюда. Здесь неровный ландшафт, и самая удобная дорога к Диаме проложена мимо Адока многие поколения назад. Для того чтобы выйти на дорогу, войску необходимо переправиться через Синистру Истру…

— Где будем поджидать их мы, — докончила его мысль воодушевившаяся Арнис.

— И если занять вот эту позицию, — Таен склонился над картой. — У нас есть неплохие шансы победить!

Планирование заняло у них всю ночь, и только под утро все заснули.

Глава двадцать восьмая Кошка-вестница

Этой ночью Алёне снился сон.

Она видела Алёшу.

Она видела его в каком-то незнакомом месте, на лугу, на берегу тихой реки. И в окружении швилей.

У них тоже была ночь. Эта или какая-нибудь иная. Прошлое, будущее — так часто они путаются в наших снах. У ног Алёшки и тех, кто сидел с ним в одном кругу, вздрагивал костер. Пламя высвечивало глаза Алё. Мальчик смотрел в огонь. А через него — на Алёну.

— Алёшка…

Алёна тянется, но касается только тепла костра.

А глаза брата расширяются, в них разом и радость, и испуг. И ещё что-то, словно это он спал, а сестра явилась ему видением. Спал, но не мог проснуться.

— Алё… — он поднимается на ноги, не сводя глаз с сестры. С костра.

Алёна хочет коснуться его, рассказать, как она скучала, что она найдет его, обязательно, и всё будет, как раньше…

А потом ощущает, что кроме них и швилей в этом сне был кто-то ещё. Кто-то крадется тьмой, берегом, кто-то следит, укрытый ночью. И этот кто-то…

Алёна увидела его, узнала.

И испугалась.

Ведь это была Арнис.

Кажется, она была не одна, в кустах прятался ещё один человек, но не в этом дело.

Арнис, погибшая Арнис пришла за её Алёшкой.

И это было так страшно, так неотвратимо, что Алёна закричала…

* * *

Юлька разбудила её где-то ближе к утру.

— Быстрее идем, там тако-ое!

— Ты хоть когда-нибудь спишь? — возмутилась Алёна.

Однако торопливо оделась и вслед за сестрёнкой выскочила из комнаты.

Ещё в коридоре она поняла, что Юля ведёт её в обеденный зал. Как и вчера, там спорили. Весёлый, скорее насмешливый хохот — это, конечно же, Армида. В скуляще-заискивающих интонациях девочки безошибочно признали эхсана Иорила. А мгновение спустя и сам градоначальник снарядом вылетел из зала: сёстры едва успели укрыться за шторами, не хотели попадаться на глаза лютовавшему недругу. Ругаясь и понося всё на свете и подлых пришельцев с юга в частности, эхсан протопал по коридору за угол и долго ещё шумел где-то в недрах Башни.

Армиду они застали уже в одиночестве, беззаботно и небрежно закинувшую ногу на ногу на длинном цветастом диванчике у стены.

— Ушел? — лениво поинтересовалась колдунья и зевнула.

— Кажется, пошел нас убивать, — предположила Алёна, усаживаясь за стол. — Опять ругались?

— Бедняга случайно увидел, как моя кошка возвращалась домой, — пожала плечами Армида. — Вот и перепугался.

Юлька хихикнула.

— Её, что ли? — кивнула Алёна на дальний конец стола.

Там, изогнув шею и исподлобья уставившись на сестёр бледно-голубыми глазищами, сидела серая грязная кошка.

— Точно, — ухмыльнулась Армида. — Моя единственная отрада в этом черством и трусливом мире.

— А как её зовут? — немедленно поинтересовалась Юлька. Она смотрела на неопрятное создание с непосредственным восхищением ребенка.

— Кошка. Как же ещё?

— Просто Кошка? — удивилась Алёна. — А мы даём нашим кошкам разные имена. Ну, Мурки там всякие, Барсики, Васьки…

— Клепа, — внесла свое дополнение Юля.

Армида пожала плечами.

— У нас кошки такая редкость, чтов особенных именах не нуждаются.

— А у нас дома их много. Почти у всех соседей. Мы с Алёшкой и Юлькой тоже хотели котенка, упрашивали маму, она обещала, когда у Танькиной Клеопатры будут маленькие, взять одного. — Вспомнив невзначай о доме, Алёна загрустила. В последнее время она думала о нем, родителях и оставленном мире тани всё реже, словно о чем-то далёком и недоступном.

— Много, говоришь? — заинтересовалась Армида. — Как интересно. И вы их не боитесь? Не обижайся, просто в Валлее кошки считаются спутниками колдунов. Вот и боятся их так же… Было время, когда несчастных зверьков истребляли сотнями. А в чем они виноваты? Только в том, что у магов так уж было заведено: хоть одну кошку, но держать. Вот кошек и стало ещё меньше, чем самих магиргов, как это ни печально.

— Так поэтому Иорил боится твоей Кошки? — поняла Алёна.

— А вот и нет, — подала голос Юлька. — Совсем не поэтому. Краса, скажи ей!

— Ах ты, маленькая шпионка! — возмутилась Армида. — Так ты подслушала⁈

Юлька невозмутимо передернула плечами.

— Вот ещё! Просто вы так шумели, что я всё-всё слышала. И вообще, я всего лишь гуляла. Так ты скажешь или мне говорить?

— Разумеется, скажу, — пробурчала Краса. — Всё равно собиралась. Кошку-то я ещё позавчера, когда вы только явились в Минон, на разведку послала. Чтобы узнать, свободна ли дорога, и нет ли поблизости соглядатаев Колдуна. А Иорилу, сказала: как только она вернётся, мы и отправимся в путь-дорогу. Вот он и бушует. Кошка-то уже вернулась.

— Ой! — обрадовалась Алёна. — Значит, уже пора⁈

— Как бы ни так! — разочаровала её Армида. — Кошка предупредила, что на нашем пути болтаются охотничьи отряды швилей. Очередная доставка пленников, надо полагать. Это ненадолго. Подождем, а там они уйдут к Драконовым горам, и можно смело собираться.

Слова Армиды о пленниках зацепили Алёну. Что-то крутилось в её сознании, отозвалось стремительным темпом в груди сердце.

Алёна верила собственной интуиции.

— И тебе всё равно? — спросила она тихо.

— А почему мне должно быть не всё равно? — удивилась Армида.

— Ну как же… — растерялась Алёна. — Там ведут пленников, совсем рядом с Миноном, Драконовы горы — они даже с Башни видны! Почему бы минонцам не выйти из города и не освободить пленников⁈ Тем более что среди них есть своя колдунья!

— Тягаться с Колдуном? Нет уж, нет уж. Я ещё не совсем ума лишилась. Да и минонцы на это не пойдут. Минон город свободный, даже посланцев Владычицы здесь видят нечасто. И мы дорожим своей свободой, своей независимостью. А связаться со слугами Колдуна всё равно, что смертный приговор себе подписать. Нет, милочка, даже не мечтай.

— Но ты ведь идешь с нами, — вдруг заговорила Юлька.

— С вами — это другое дело. Я дороги Колдуну всё равно переходить не собираюсь. Вот найдем вашего брата — и умываю руки.

А Алёна мрачно подумала, что Арнис помогла бы пленным, не задумываясь. Она бы Гельсэра не испугалась. Арнис относилась к их совместному предприятию гораздо серьезнее и храбрее. Арнис была достойна уважения. Только Арнис больше не было, как не было Лума, храброго солдата Диамы. И вернулась в сердце Алёны былая тоска. Она снова взглянула на Армиду, в её смеющиеся глаза. Нет, юная колдунья совсем не похожа на ушедших друзей Алёны и Юльки. Слишком она ветреная, и даже на предстоящие поиски смотрит легкомысленно, с беспечностью девчонки, которая никогда не сталкивалась с настоящей опасностью.

А собирается ли она на самом деле помогать сестрам в поисках Алёшки? Ведь он тоже угодил в плен… Тот сон, она видела брата так явственно, только протяни руку, и коснешься родного живого Алёши. Девочка провела рукой по глазам, стараясь лучше увидеть картинку из сна… И вдруг как подпрыгнет:

— Там же Алёшка!

— Где? — не поняла Армида.

— Среди тех пленников! Точно, он там, я уверена!

— Нет, и не думай, я туда не пойду! — заупиралась Армида.

Алёна не стала спорить.

— Хорошо, я не уговариваю. Я пойду сама.

— Что? — всполошилась Армида. — Совсем спятила? Чего это ты ещё удумала?

— Алёшка мой брат, — тихо, но твердо сказала Алёна. — Я его не брошу. Он там, и я его спасу.

Армида, похоже, совсем растерялась. Она опустила руки, разрываясь между страхом перед Гельсэром и обещанием не оставлять девочек, и в замешательстве переводила взгляд с одной сестры на другую. А тут ещё и Юлька встала рядом с Алёной, осуждающе глянув на колдунью исподлобья.

Армида обиделась.

— Вот вы как, да? Вдвоём на меня одну? И это ваша благодарность? Хорошо-хорошо, я согласна. Примете меня в свою компанию?

В этот день Армида, Алёна и Юля, наконец, отправились в путь.

Глава двадцать девятая Вслед за пленниками

— Дурацкий дождь! — в сердцах высказалась Алёна, зябко кутаясь в плащ, доставшийся ей ещё от Арнис, а точнее, от Рипопо. Из другой одежды на ней были подаренные жителями Минона длинная, до середины бедра, подпоясанная светло-голубая рубаха, свободные синие штаны и коричневые кожаные полусапожки, мягкие и удобные, похожие на те, что носила Арнис. И всё насквозь промокшее, оттого и дрожала сейчас девочка, тщетно пытаясь согреться хоть чуть-чуть.

В похожую одежду, только оранжевого цвета, обрядили и Юльку. И плащ ей дали тоже в Миноне, тёплый, тёмно-зеленый. Только и ей плащ не помогал, не спасал ни от холода, ни от падающей с неба воды, и сестрёнка жалась спиной к животу Алёны, молча выстукивая зубами ритм замерзшего ребёнка.

А вот Армиду, кажется, дождь совсем не напрягал, хотя и с неё текло ручьями. Её сине-серый плащ почти повторял оттенок клубящихся над головами туч, будто сам был соткан из них, а светло-зеленые брючки потемнели от дождя.

— Не ругайся, — проворчала Юля. — Всем плохо, но я ведь молчу.

Замечание было справедливым, поскольку эти слова были первыми за несколько часов, прошедших с момента, как они выехали из Минона. А дождь с тех пор, казалось, только усилился.

Покидали город с восходом Иолар-Аданаса, почти сразу же после разговора в обеденном зале. Поели, быстро собрались, навешали на коней сумки с едой и сменной одеждой и отправились в путь. Сёстрам досталась лошадка мелкая, однако, быстрая и резвая. Чудного молочного окраса. Дети были в восторге. Они быстро освоились с верховой ездой и безбоязненно сидели в седле. Армида ехала на другой, покрупнее, серой, в яблоках, как и говорил Абри, норовистой и суетливой.

Провожал их только сам Абри и несколько стражников, заперших за спинами путников ворота Минона.

И с тех пор ничего не менялось, даже ландшафт казался однообразно тусклым.

К полудню добрались до меленькой речки; за ней открылся хоженый тракт, пересекший равнину с юга на север.

— Северный Путь! — сказала Армида, придерживая коня: тот едва ступил на песчаное полотно дороги. Сухое — дождь сюда не добрался, отстав от путниц где-то за речушкой. — Пленников вели по нему.

Она не договорила ещё, как серая Кошка сиганула с седла, ищейкой пробежалась по дороге, опустив морду к самому песку.

— Неужели поздно? — испугалась Алёна. — Дорога-то пуста!

Она только вздохнула с облегчением, что дождь, наконец, закончился, и сизая туча осталась позади, а тут такая беда!

— Пуста, да не совсем, — загадочно отозвалась Армида. — Ну-ка, Алёнушка, твои глаза позорче наших будут — не видно ли где путников на тракте?

Девочка до рези в глазах всматривалась в оба конца дороги до самого горизонта.

— Не вижу, — наконец, горестно сказала она.

— Далеко, значит. Что там, Кошка? — позвала девушка и сама спрыгнула на песок.

Зверёк тут же обернулся и мяукнул. Армида села на корточки рядом с Кошкой.

— Да, Кошка, я вижу эти следы, — услышали дети её голос. — Здесь точно прошел крупный отряд в кованых сапогах. Следы глубокие и четкие: их оставили не ависы, те ступают легко. И не ншуны, те обуви не носят. Да, Кошка, я с тобой согласна, пройти здесь могли только швили. Причем не так уж и давно: следы ещё достаточно свежие.

— Но я ведь никого не вижу! — воскликнула Алёна.

— Потому что они прошли тут поутру, — с улыбкой выпрямилась Армида. — Думаю, это случилось, пока мы только покидали Минон. Мы их догоним, швили, хоть народ и выносливый, да по равнинам ходить не мастера. А у нас лошади.

— Авентин-то хоть как на своем коне скачет, — возразила Алёна.

На что Армида ответила, покачав головой:

— Посмотри на дорогу. Здесь нет следов копыт. Нет в отряде Чёрного Принца, Алёна.

Девочка недоуменно нахмурилась.

— Не понимаю. Я думала, Авентин непременно будет сопровождать важных пленников. Как нас с Лумом. Что же, тех, которых ведут, важными не считают? Или никаких пленников в этом отряде нет?

Армида покачала головой.

— До сих пор Северный Путь использовался Колдуном для переправки пленных в Подгорье, в Драконовы горы. И мне попалось несколько следов босых ависов. Бедняг явно волоком волокли, сами идти уже не могут. Стало быть, пленные есть. — Армида серьезно глянула Алёне в глаза. — Решать тебе.

— Догоним их, — уверенно сказала девочка. — Вдруг Алёшка там!

Погоня продолжилась.

* * *

— Не знаю, как мы колонну, а нас дождь скоро точно догонит, — озабоченно говорила Алёна, через плечо оглядываясь назад: на юге туча уже переползла тракт, двигаясь точно за путницами, словно преследовала их с целенаправленностью гончей. А пока что над ними светило солнце, стало гораздо теплее и радостнее на сердце. Даже пейзаж вокруг заиграл яркими красками.

— Промокнуть боишься? — ухмыльнулась Армида.

— Почему, я и так ещё не высохла, — отозвалась Алёна и повела плечами. Одежда уже не казалась такой сырой и не липла к телу холодной тканью. Зато девочка начала согреваться. — Я боюсь, что смоет следы.

— Ну и что. Зачем нам следы? Скачи себе прямо по дороге и всё. Уж дорогу-то не смоет.

— Ну да, а если колонна свернет? — не сдавалась девочка. — Они придерживаются только Северного Пути?

Армида помолчала.

— Не знаю, — сказал она. — В Миноне это никого не интересует. Минон город свободный, нам нет дела до пленников Колдуна. Разве могло мне прийти в голову, что придется преследовать… — Она запнулась. — Но одно я знаю точно: Северный Путь упирается в Драконовы горы.

— Лошадка устала, — подала голос чуткая Юля. Она, в отличие от Алёны, продолжала дрожать и никак не могла согреться. А ещё у неё немного плыло перед глазами и накатывала слабость. Но Юля понимала — сейчас важнее найти Алёшку, и не стала ничего говорить сестре.

— И то верно, — подхватила Алёна. — Лошади совсем из сил выбиваются, а колонны не видно. Что делать будем?

— Тебе решать. Брат твой, — отвечала Краса.

Алёна сжала губы так, что они побелели. Решение далось ей нелегко.

— Хорошо, — согласилась она, — давайте отдохнем. А заодно и перекусим.

* * *

Второй раз подкрепились в пути, не сбавляя темпа. Никому не хотелось упустить колонну. Только спустя несколько часов Алёна сообщила, что дорога впереди курится пылью.

— Мы их скоро догоним, — обрадовалась Армида. Все трое заметно оживились и повеселели. Даже Юлька, хотя очень устала и даже несколько раз проваливалась в рваный сон, прислонившись к шее лошадки.

Сердце Алёны зашлось в тревожном предчувствии.

«Только бы с Алёшкой всё было хорошо! — мысленно взывала она. — Братишка, держись, мы уже идём. Ещё немного, и мы увидимся!»

Только почему сама она уже не была в этом уверена?

* * *

Солнце кануло в горах перед наплывом ночи, и сразу же потянуло с той стороны холодным ветром.

Швили вели себя на дороге по-хозяйски, убежденные, что у них нет врагов до самого Подгорья. С наступлением темноты колонна прекратила движение и сошла в поле. Запылали костры; разнесся над лагерем запах печеного мяса. Чуть позже расслабившиеся и заметно повеселевшие нукеры затянули лихую песню на родном языке: видимо, к мясу прилагалось что-то хмельное. И никто из них не заметил и даже не заподозрил присутствия троих чужаков, молчаливо следивших за ними из травы.

* * *

— Лично я ничего такого не вижу, — сказала Армида. — Пленников сбили в кучи, в середине колонны. По-моему, все там белоголовые. Как хоть твой братец выглядит?

— А ты ищи среди них меня, — посоветовала Алёна. — Это и будет Алёша.

Армида глянула на девочку странным взглядом.

— Ты не говорила, что вы похожи.

На что Алёна пожала плечами.

— Мы близнецы. Что тут такого? Тогда я не думала об этом, тем более, я тебе не слишком доверяла. В конце концов, именно близнецов ищет Гельсэр.

Армида отвернулась в сторону лагеря.

— Ты даже не представляешь себе, как это может быть важно, — пробормотала она.

* * *

Из мрака к ним скользнул серый призрак — это вернулась отправленная на разведку Кошка.

— Ну что? — не утерпела Алёна.

— Кошка обошла весь лагерь, — прокомментировала Армида. — Они остановились ненадолго, так что действовать нужно быстро. Всех пленников связали и разместили группками у каждого костра.

— А Алёшка?

— В лагере восемнадцать ависов, из них несколько детей.

Алёна снова обратила взор на лагерь.

— Отсюда я его не вижу. Подойти бы ближе. Странно, но я совсем не чувствую его. Раньше мне казалось, что он непременно в этой колонне, но теперь… Что, если его здесь нет? Мы ведь освободим всех пленников?

— Разумеется, — с усмешкой отвечала Армида. — Не зря же мы мчались в такую даль из Минона. И брата твоего освободим, и других пленников. А двести с лишним вооружённых до зубов швилей — разве ж это помеха?

Алёна виновато склонила голову.

— Прости, Армида, я так мечтаю снова увидеть Алёшку, что больше ни о чем не думаю. Их и вправду много.

Армида нашла в темноте ладошку девочки и сжала её.

— Не горюй, справимся. Колдунья я, в конце концов, или нет?

Со стороны лагеря донёсся грубый хохот. Армида неприязненно поморщилась.

— Не могу дождаться, пока эти нелюди заснут. Придется им помочь, — пробормотала она, вертя в руках прозрачный пузырек из вещества, напоминающего стекло. — Юля, не могла бы ты убрать свой аскеол от меня куда-нибудь подальше?

Понятливая Юлька отползла на несколько метров и даже прикрыла рукой волшебный подарок тальпов. Она радовалась, что они вот-вот найдут Алёшку и не стала говорить старшим, как сильно ее знобит и качает, словно на волнах. Отыщут братика, и вот тогда…

— Хорошо, — кивнула Армида, прикинув, что такого расстояния от аскеола достаточно. — Это на всякий случай, чтобы его действие не помешало моей магии.

Колдунья высыпала содержимое пузырька, оказавшееся бурым порошком, на ладонь, дунула с ладони на ветер и произнесла:

— Отдаю ветру. Ветер, не бери себе, отнеси швилям, народу подгорному, навей швилям сон крепкий да беспробудный, и пусть спят они, пока я не позволю им пробудиться.

Юля вернулась, прижалась к сестренке.

— Замёрзла? — шепотом спросила Алёна. — Иди ко мне под плащ.

Сёстры обнялись, стало гораздо теплее. Юлькино тело было жарким и сотрясалось мелкой зябкой дрожью.

— Всё, — сказала Армида. — Идём!

— Точно? — недоверчиво уточнила Алёнка. — Их же там много…

— Они спят, солнышко, — улыбнулась Армида. — И пока я не позволю — не проснется ни один швиль.

Они поднялись на ноги и припустили к лагерю.

С радостью и облегчением девочки убедились, что все швили действительно уснули. Они лежали беспорядочно, упав прямо там, где их застиг магический сон. Колдунья шагала через неподвижные тела уверенно, не сомневаясь в действии порошка и заклинания. Сестрёнки следовали за ней. Алёна — чуть не пританцовывая от нетерпения в предвкушении встречи с братом, Юля же еле волокла ноги.

Вот Армида приблизилась к первой группе белоголовых пленников, связанных спинами друг к другу. Они внимательно и беспокойно следили за возникшей перед ними девушкой-полумагиргом, широко раскрыв сиреневые блестящие глаза. Похоже, пленники уже потеряли надежду спастись на Северном Пути в такой близости от Подгорья.

В руках колдуньи сверкнул охотничий нож, перерезанные верёвки спали с рук и ног пленных.

Точно так же Армида обошла все костры. Пленники тут же разбегались, не удостоив её ни словом благодарности. Колдунья долго провожала их угрюмым взглядом.

— Северяне! — пробормотала она. — Чего ещё от них ждать⁈

— А где же Алёшка? — жалобно спрашивала Алёна, озираясь по сторонам.

— Видишь, его здесь нет, — легко отозвалась Армида. Она пребывала в самом благодушном расположении духа, потому что обыгрывать швилей оказалось делом приятным и весёлым. Юная колдунья совсем не сердилась на каприз девочек спасти ненужных ей пленников, хотя и не разделяла его. Поэтому девушка очень удивилась, когда Алёна, смерив её явно жалеющим и вместе с тем разочарованным взглядом, стремительно пошла прочь.

— Чего это она? — недоуменно пробормотала Армида, глядя ей вслед, а через минуту неприятная беседа с девочкой уже выветрилась из её головы. Братьев у Армиды никогда не было.

* * *

Алёна быстро двигалась по лагерю, вглядываясь в каждого спящего, что попадался на её пути. Однако, кроме швилей, она никого не нашла. Рядом семенила Юлька, странно молчаливая. Её болезненный вид обеспокоил Алёнку; девочка то и дело оглядывалась на Юльку, а затем взяла её ладошку.

— Ой, да ты вся горячая! — воскликнула Алёнка и коснулась губами Юлиного влажного лобика, как делала это прежде мама. — Точно! Ну-ка пошли быстрее обратно…

— Всё, не могу, — Юлька осела на землю. Она честно хотела идти дальше, ведь братика они ещё не нашли, но сил больше не осталось даже на один шаг.

— Ой, горе ты мое! — запричитала Алёнка мамиными же словами.

Заозиралась, увидела Армиду в отдалении. Хотела окрикнуть её, но не решилась. Пусть швили и спят магическим сном, а вдруг от громкого голоса возьмут да проснутся? Впрочем, и оставлять сестрёнку одну было страшно. Но помощь взрослого человека, колдуньи, была куда нужнее.

— Жди меня здесь, — сказала девочка Юле. — Я сейчас позову Армиду. Только ты не бойся, я быстро!

Юлька не боялась. Зато сама Алёна напугалась не на шутку. Угораздило же сестренку разболеться посреди вражеского лагеря, в поле…

Армида тем временем ушла далеко в другую сторону и там остановилась, склонилась над кем-то из спящих. Алёнка со всех ног припустила к ней.

Увидев девочку, Краса немедленно махнула ей рукой:

— Ты только посмотри, Алёна, тут ещё пленник! Иди сюда скорее, это тани!

В другой ситуации девочку непременно заинтересовал бы найденный пленник. Какое ей дело до какого-то тани, когда Юльке плохо! Она лишь бросила на него короткий взгляд: какой-то взрослый мужчина, в грязной, местами окровавленной одежде. Армида как раз перерезала ножом связывающие его веревки, но пленник даже не пошевелился. То ли так крепко спал, то ли вообще был без сознания. Армида потрясла его за плечо.

— Эй, солдат! — позвала девушка.

— Пойдем скорее, — потянула девочка Армиду. — Там Юлька температурит!

— Юля? — встрепенулась колдунья. — А ну, покажи. Солдат, извини, теперь сам как-нибудь, а там с малышкой что-то не в порядке.

До Юли добирались бегом.

Оглядев ребёнка, колдунья покачала головой.

— Ну, братцы, так дело не пойдет. Алёна, знаешь, где здесь вода? Понятно дело, знаешь, ты же авис. Значит так, ты беги за водой, вот фляга. Бегом!

Алёнка унеслась.

Воду она, конечно же, нашла. Ависийское чутье привело ее в лесок, который тянулся узкой полосой через всё поле, в стороне от лагеря, Северный Путь рассекал его надвое. Родник вырывался из-под земли бурлящим фонтаном, совсем как в Кверкусе у Расаны, но вода не успевала впитаться в землю и собралась вокруг родника озерцом. Вода в нем была чистой и вкусной, а поверхность рябила.

Пока она бегала к роднику и обратно, колдунья перенесла Юлю к костру, неподалеку от спящего пленника-тани, собрала целый ворох плащей, снятых с бесчувственных нукеров, и устроила малышке мягкую удобную постель.

Алёна протянула колдунье флягу.

— А тут точно безопасно? — настороженно оглядываясь, всё же ещё раз спросила девочка. — Может, лучше подальше от лагеря?

Армида только беспечно отмахнулась.

— Куда ты предлагаешь ее тащить посреди ночи? А тут и готовые костры, и еда, швили поделятся, — хмыкнула она. — Видишь, как Юлю морозит? А у костра тепло, я её ещё укрою, как следует, сейчас вот ещё лечебного отвара дам, и всё с ней будет хорошо. Не волнуйся, швили проспят столько, сколько нам надо. Да и этого бедного тани мы отсюда никуда унести не сможешь. Вон, какой рослый. А я бы хотела за ним присмотреть, пока не очнется.

Вскипятили воду. Армида сыпанула туда один из своих порошков и напоила получившимся отваром Юлю.

— А теперь спи, — сказала она и укрыла ребёнка, подоткнула плащ-одеяло.

Алёне стало спокойнее. Похоже, Краса знала, что делала. Девочка села на край самодельной постели, обхватила колени руками и склонила к ним голову.

— Вот не пойму, что с ней? Вроде всё нормально было. В последний раз она так температурила зимой, ну, тогда ещё в садике карантин объявили, многие болели, вот и Юлька заразилась. А сейчас, наверно, под дождём простыла. Юлька, вообще-то, редко болеет, но если болеет, то серьезно.

— А, — небрежно отмахнулась Краса. — Тани все так, уж поверь мне. Как попадут в Валлею, так и валятся. Вот и отец мой, хоть и взрослый уже был, свалился с лихорадкой. Мама еле его выходила. Она уже тогда в Кверкусе жила. А он… у них дома ребёнок пропал. Отец отправился его искать, и через вашу гору с переходом между мирами попал к нам в Валлею. Ребёнка не нашел, и вернуться не смог. Мама говорила, он чуть не умер тогда. Так и остался у матери, назад ведь дороги нет… Да ты не волнуйся, выздоровеет твоя Юлька, и пойдем дальше. А пока, что ж, придется нам здесь ненадолго остаться, — посетовала она. — Да что поделаешь? Не тащить же больного ребёнка через всю Валлею?

— А как же швили? — напомнила Алёна.

— Пусть себе спят. Хватятся отряд не раньше утра, это при хорошем раскладе, так что время у нас есть. Так что, милая, не обращай на них внимания, и всё.

Алёнка и не обращала, притерпелась, как и ко всему в этом чуждом мире. И все-таки нечаянная задержка сильно её удручала. Чувствовала — каждый миг разлуки всё больше отдаляет от неё Алёшку. Не расстоянием, нет. Девочка по-прежнему была уверена, братишка где-то рядом. Или идёт с ней в одном направлении.

Но задержались они не только из-за Юли.

Глава тридцатая В ожидании боя

Арнис проснулась ближе к полудню. Комната пустовала, что было оправдано — Авентин, Таен и Давин ночевали в соседних спальнях. Поплескав на лицо из тазика с подогретой водой (кто-то позаботился, пока она спала) и одевшись, девушка вышла в коридор на поиски парней. И почти сразу же столкнулась с братом. Он как раз шёл её будить.

Он приветливо улыбнулся:

— Выспалась?

— Вроде… — Арнис провела рукой по волосам, с досадой вспомнив, что уже несколько дней толком их не расчесывала и теперь это вряд ли получится. — Авентин ещё спит?

— Ха, спит! Да он не ложился.

— Совсем? — ахнула Арнис.

— Вот именно, что совсем. Уж я ему говорил — поспал бы ты немного, перед битвой-то. Так это ещё та птица! Он же с головой окунулся во все эти подготовки. И ничего не желает слышать.

— Он хочет искупить свою вину, — произнесла Арнис.

— Хочет он, — буркнул Таен. — А если заснет в самый разгар событий? Когда он в последний раз спал?

— В темницах Подгорья… немного, — с сомнением произнесла Арнис. — А так только позапрошлой ночью.

— Поговори ты с ним, — неожиданно попросил Таен. — Ребята волнуются. Время ещё есть.

— Где он?

— В последний раз я его за городом видел, на берегу. Этот бродяга взялся лично контролировать исполнение своих идей…

— Хорошо, я поищу его. Сам-то ты как?

Впрочем, выглядел и двигался Таен для раненого довольно бодро.

Он усмехнулся, придвинулся к сестре и заговорщицки «признался»:

— Боюсь в самый ответственный момент свалиться в обморок. И тогда тебе опять придется меня вытаскивать… — Тут он охнул, потому что Арнис пихнула его в бок, не сильно, в шутку.

— Ты мне смотри, а то ведь в следующий раз ещё хорошо подумаю, вытаскивать тебя или нет. Ты был у лекарей?

— Только от них, — поморщился Таен. Видимо, не сошелся с лекарями Адока во мнениях. — Эти вредители требуют, чтобы я валялся в их казематах и ничего не делал. Видите ли, для здоровья так будет лучше. И это когда армия Колдуна вот-вот будет под городом!

К его огорчению, Арнис почему-то приглянулась идея лекарей.

— Они правы. Я не переживу, если опять увижу тебя полумертвым. Мне и вчерашнего опыта хватило.

— Так у меня почти всё зажило! — обиженно возмутился Таен. — Швили меня только слегка своим ножиком оцарапали, вот я и вырубился! Но теперь-то всё прошло!

Но Арнис не вняла заверениям брата. Напротив, смеясь, она втолкнула его в собственную комнату, приказала «немедленно ложиться» и захлопнула перед носом Таена дверь.

После чего с чистой совестью отправилась искать Авентина.

* * *

У Адока, как и большинства ависийских городов, отсутствовала крепостная стена. Изогнутые улицы спиралями расходились из центра, от большой, покрытой газоном площади. Овальные, вытянутые вверх гнёзда напоминали поставленные на основания яйца с оконцами и круглыми входами. В таких «яйцах» было по два, а то и три этажа. В отличие от горного Вилока или каменной столицы Диамы, постройки Адока плелись из толстых гибких веток и разукрашивались в белые и светло-бежевые цвета. А вот привычных для Арнис заборчиков-кустов не было вообще.

А за гнёздами начинались сады.

Странно на Арнис действовали эти сады. Сине-бело-розовое буйство цветов, на деревьях и под ними вместе с одуряющими ароматами будило в девушке тоску.

Ведь Плавучих Садов больше не было.

И дело не в том, что сады на Тихом озере были чудеснее или красивее. Они были её, Арнис, родными садами. И теперь, вместе с ними, у девушки словно отняли часть её самой.

Сады Адока закончились неожиданно, неподалеку от берега Синистры Истры. Арнис встрепенулась и ускорила шаг.

Авентин оказался на берегу один. То ли те, чью деятельность он «контролировал», ушли на обед, то ли тут никого и не было, а придумал Авентин эту отговорку, чтобы побыть одному.

Арнис полюбовалась на спину принца, на круги, расходящиеся по воде от камешков, которые Авентин швырял в реку. Села рядом.

— Я всё думаю… — сказал принц, не меняя позы и не глядя на девушку. — Драконы спасли нас. Невероятно.

— Ничего удивительного, — проговорила Арнис. — Айтл говорила, что, возможно, драконы — это потомки ависов, которые не потеряли крылья. А раз так, то почему бы им не помочь своим сородичам?

— Ты сама-то в это веришь? — он посмотрел на нее прямо, требовательно. Арнис даже растерялась.

— Верю, а что?

Он отвернулся, будто и не было этого странного быстрого взгляда.

— Нет, ничего…

— Авентин… Ты поспал бы.

— С братом виделась, да? — горько спросил принц.

— Он прав.

— Не могу я спать, понимаешь? — с какой-то неожиданной обидой признался он. — Боюсь, веришь, нет?

— Чего боишься? — опешила Арнис. — Пропустить армию? Так у нас столько дозорных…

— Нет. Ну, при чем тут армия? У нас всё продумано, ависы подготовились неплохо, сейчас готовят оружие. В городе его почти нет, самим делать надо.

— Тогда в чем дело? Если в возможных потерях с нашей стороны…

— Они неизбежны, — отрезал принц. — Если будет битва, а она будет. Колдун не позволит нам безнаказанно отбирать у него наследника Беладора.

Он помолчал, как бы собираясь с духом. А потом резко спросил:

— А каково это — умирать?

Арнис вздрогнула. Не хорошие, ох, не хорошие мысли посетили принца перед битвой.

— Не стоит об этом думать… — осторожно сказала она.

Он посмотрел на неё, и ависа увидела его глаза: чистые, спокойные и немного печальные.

Странные.

Редко ей приходилось видеть прямой человеческий взгляд. Люди избегают смотреть глаза в глаза. Раньше она об этом не задумывалась. Казалось бы, что в этом такого?

А ведь у него такие красивые глаза…

— Арнис, ты ведь умирала. Действительно умирала. Я видел этому подтверждение. Слова татшемира, твое порезанное платье…

— И это то, что тебя заинтересовало во мне больше всего? — холодно перебила его девушка.

— Прости, я говорю чушь, — Авентин смутился. — Это всё страх. Нет, я боюсь не смерти. Я разучился её бояться, ещё когда просил тебя убить меня там, на берегу Альбулы. Я боюсь, что никогда не увижу нашу победу. Я боюсь, что так и погибну, оставшись в памяти своего народа вечным предателем.

Арнис даже поперхнулась от возмущения.

— Ну, что ты такое говоришь? Дети Валлеи узнают, кто поднял их на битву. Они запомнят тебя как освободителя… Ой, что я говорю! Запомнят, конечно, но почему ты решил, что не увидишь победу?

Авентин помедлил.

— Отец говорил, что авис, который убил другого ависа, начинает остро чувствовать приход смерти. Я не понимал этого. Теперь понимаю. Убийца действительно чувствует смерть. Он притягивает её, как магнит, как рыба морскую птицу… — Он тряхнул головой, отчего его белые волосы разметались. — Ты права, не будем об этом, — нежданно, и оттого ненатурально бодрым голосом сказал он. — Нельзя предводителю повстанцев раскисать.

Авентин рассмеялся — тоже неестественно, с усилием — и запустил в полет еще один камень, булькнувший у самой кромки воды.

— Не долетел…

— Пойдем, Авентин, — попросила Арнис, встревожившись. Да что с ним творится, в самом деле? — До вечера уйма времени.

— А пойдем! — Авентин подскочил на ноги, сверкнул на девушку по-мальчишески озорными глазами.

…А вечером дозорные сообщили о показавшемся на горизонте, за рекой, войске.

Глава тридцать первая Два войска

Два войска встретились на закате. Они смотрели друг на друга с обоих берегов Синистры Истры и не решались сделать первый шаг.

— На что мы надеемся, — еле слышно произнесла Арнис. — На его стороне тысячи умелых воинов. У нас несколько сотен не знающих битвы слабаков.

Со стороны Адока собралось всё взрослое население, невзирая на пол и возраст — лишь бы оружие в руках держать могли. Они растянулись вдоль берега недлинной полосой. Против неприятеля они казались горсткой авантюристов, сдуру заступивших дорогу серьёзным воинам. И отнестись к ним должны были соответственно… Однако полководцы Колдуна не спешили форсировать реку. Видимо, сильно удивлённые наглостью ависов, они заподозрили укрытое за городом подкрепление, способное стереть швилей в порошок.

— Будем отступать? — с усмешкой спросил Авентин, когда ему надоело ждать действий со стороны врага.

— А что нам ещё остаётся? — Арнис отпустила руку, из-под которой разглядывала войско Колдуна. — Командуй.

Авентин вскинул горн — он нашёлся у одного из жителей Адока — и над полем несостоявшейся битвы разнёсся протяжный вой. Горн оказался не в лучшей форме. Однако свою работу он знал отлично, и вся собранная мощь Адока повернула назад.

Слаженность отступления не смутила противника. Швили восприняли трусость ависов как должное и пошли в наступление. На пути к неминуемой победе лежала только река, широкая в этом месте, но неглубокая, и армия Колдуна, не раздумывая, шагнула в её воды.

Первые крики вспороли воздух почти сразу же, как только добрая четверть войска намочила сапоги в медленных водах Синистры Истры. Атака захлебнулась во всех смыслах этого слова: словно напоровшись на невидимую стену, швили дёргались и падали в воду. Те, кто шёл следом, не успевали замедлить ход и повторяли судьбу предшественников. В считанные мгновения отмель Синистры Истры оказалась запруженной телами. Река начала менять цвет, подтверждая, что кровь у швилей тоже красная. Слишком поздно командование армии Колдуна осознало, в чем хитрость повстанцев, но всё же вовремя отданная команда отступать позволила сохранить большую часть армии.

Колья. Они покрыли всё дно в месте переправы. Колья протыкали ступни, а потом и тела падающих врагов. Именно изготовлением кольев занималось население Адока, ожидая появления войска.

— Ну, что я говорил! — хохотал Авентин. — Мы почти сравняли наши силы! Это их сдержит надолго.

— Колдуна у них нет, — возразил Давин. — Иначе нам бы туго пришлось.

— Он отправил свою армию без себя? — удивился Таен. — А сам как её догонять собирался?

— Пространственное перемещение, — пожал плечами Авентин. — У него это неплохо выходит. Самому-то лень топать через всю Валлею. Он отправил армию вперёд, рассчитал, когда та должна прибыть на место назначения, вот тогда и переместится к Диаме сам.

— Умно, — хмыкнул Таен. — А мы, выходит, ему все планы поломали? Переместиться-то он переместится, да армии на месте не окажется. Вот Колдун локти кусать будет…

— Если они уже не послали ему сообщение, — вставила Арнис.

— Нет, вы посмотрите на неё! — возмутился Таен. — Всегда найдёт, чем настроение испортить!

— Она права, — проговорил Авентин задумчиво. — Наверняка он снабдил своих людей какими-нибудь средствами связи. Поэтому у нас мало времени. Приступаем ко второй части плана — похищению наследника Беладора.

— Идите уж, — с кислым лицом махнул рукой Таен. Только твёрдое слово сестры и авторитет Авентина Авелонга заставили его отказаться от участия в миссии похищения.

Ночь опустилась на берега Синистры Истры.

* * *

По темноте швили не рискнули искать другое место для переправы. Кто знает этих ависов, вдруг они понатыкали острые деревяшки по всему руслу. Командование решило повременить, дождаться рассвета, а там… Пусть птенцы не пищат, это им не поможет.

Лагерь развернули быстро. Палатка ставилась только для принца и военачальников, прочие нукеры довольствовались кострами и лежанками.

Две фигуры в чёрном, невидимые в ночи, перебрались через реку незамеченными. Пришельцы не боялись кольев — специально для своей миссии они оставили единственную безопасную полосу.

— Авентин, как тебе такое в голову пришло? С кольями.

Говорили шёпотом.

— Этому фокусу меня научил Лумитор. Сам того не зная… Лум устроил такую ловушку в Альбуле, и воспользовался ею, чтобы помочь бежать одному из близнецов. Тогда это нас здорово отвлекло, и девчонка успела спрятаться на земле тальпов. Правда, Лум не ушёл…

Авентин помолчал, меняясь в лице, словно то, что тогда произошло, его стыдило. Они прятались за речными кустами. Вокруг лагеря сновали караульные — швили теперь ожидали от этих ненормальных, воинственных ависов всего, что угодно. Вплоть до подлого нападения под покровом тьмы.

Прежние, пугливые и неспособные защитить себя птенцы нравились швилям куда больше.

— Хорошая идея, — тихо сказала Арнис. — Я бы никогда не догадалась. А этот Лум — он молодец. Помню, ты уже рассказывал о нем. Друг твоего брата. Он авис?

— Он… Лумитор тани. Они, как известно, умеют придумывать всякие хитрости. Он и меня многому учил… С ним мы бы легко выкрали мальчишку, — проговорил принц сокрушённо. — Ум Лума богат на выдумки… Они с братом были для меня самыми близкими людьми…

Авентин замолчал, и молчание его было очень напряжённым. Арнис легко догадалась, о чем он сейчас думает.

Самые близкие люди, а подвёл их обоих.

Девушки прекрасно помнила, кто оборвал жизненные пути и того, и другого.

— Швилей это всё равно надолго не задержит, — напомнила Арнис, имея в виду колья. — Утром они найдут обход.

— В другом месте им придётся плыть, — усмехнулся Авентин. — Только тут они могли перейти реку ногами. И… утром — это будет утром. До утра у нас много времени.

Они замолчали. Караульный прошёл совсем близко. Ещё немного, и он мог бы их услышать.

А лагерь был перед ними. Поначалу он казался необъятным, цепочка костров тянулась до дальнего изгиба реки. Однако швили устроились вдоль берега, не слишком удаляясь от воды. Авентин и Арнис быстро прикинули выгоду от подобного расположения. Они могли, постоянно прячась за кустами, под берегом, пройти весь лагерь. С таким раскладом можно добраться до самой палатки с командованием.

— Идём?

— Идём.

Арнис полагалась на Авентина. Она-то понятия не имела, кого им искать и как выглядит другой принц, сын и законный наследник покойного Владыки.

Наверно, такой же красивый и беловолосый парень…

И тут она чуть не споткнулась от неожиданности.

Изумлённо вгляделась.

У одного из костров, в кругу беседующих швилей, согнув ноги, сидел ребёнок.

Мальчишка с золотыми волосами.

Тот самый, за которым Арнис следовала от Вилокской Башни.

И который должен был сейчас среди других пленников приближаться к Драконовым горам.

Я тебя нашла, Алё…

Мальчик выглядел печальным и потерянным. С ним никто не заговаривал, никто не следил. И даже не связали.

А он смотрел в пламя. Пристально и немного удивлённо, словно видел там что-то понятное только ему.

Вдруг он вскочил на ноги. Арнис видела, как шевелились его губы, он шагнул вперёд, как заворожённый, чуть не упав в костёр.

Но тут спохватились швили, они обратились к мальчику, что-то сказали, и он разочарованно отвернулся от огня.

— Я хочу спать! — громко, с капризными нотками в голосе объявил он.

Никто не возражал. Нукеры вернулись к прерванному разговору, а предоставленный сам себе мальчик направился к палатке.

— Вот он! — тихо рядом с Арнис произнёс Авентин.

* * *

Одинокий мальчик шёл по лагерю, задумчивый, угрюмый, он обходил спящих швилей, заглядывал в костры. Наверное, ему показалось, но…

Он мотнул головой. Ерунда. Привиделось.

И всё же. В пламени, в горячей красноте он явственно видел себя… или не себя? То существо с его собственным лицом тянуло к нему руки и называло полузабытым, получужим именем.

И теперь мальчик шёл и повторял то имя про себя, повторял снова и снова, как несколькими минутами ранее над костром.

Алёшка…

«Двойник. Опасайся его. Он пожелает занять твоё место!»

Гельсэр предупреждал его. Гельсэр остался единственным, кто заботился о нем. Все остальные враги, они ненавидят его, желают зла. Швили и те служат лишь из страха…

Мальчик не доверял им. Он не доверял никому, кроме Гельсэра. Гельсэр сказал, что только с ним мальчик в безопасности. Почему же тогда он сейчас не рядом? Почему отправил одного?

Он сказал: так надо.

Мальчик не боялся. Он верил, что Гельсэр не оставит его.

Он не видел, как две фигуры в тёмном скользили следом, прячась по кустам.

* * *

Арнис ещё не до конца понимала, она лишь радовалась, и эта радость теплом омывала её недавно раненое сердце.

Её собственный маленький путь, поиск и спасение ребёнка с той стороны, подходил к концу. Осталось его выкрасть из-под носа стражников и вместе с наследником увести в лагерь ависов.

И прежде чем Авентин успел возразить, Арнис выскочила из кустов перед Алё.

Он застыл, без интереса скользнув по девушке взглядом.

Словно не узнал.

— Алё…

Она запнулась. Глупое детское прозвище, которым близнецы называли друг друга, когда не хотели, чтобы их различили. Ей вспомнилось только оно. Ну почему она не удосужилась запомнить имена детей?

Алё…

Но в глазах мальчика появилось странное выражение. Будто отблески костра осветили зрачки.

— Кто ты?

Не узнает.

— Я Арнис. Плавучие сады. Помнишь?

Он покачал головой.

— Арнис! — Авентин по-прежнему прятался в кустах. — Быстрее! Тебя увидят!

Она спохватилась, что стоит посреди лагеря врагов, что в нескольких десятках шагов у костра расположились вовсе не спящие нукеры. Спохватилась и заторопилась.

— Алё, ты помнишь брата, сестру? Помнишь? Они ждут тебя.

Он замотал головой. Отступил.

— Я не знаю, о чем ты. Уходи.

— Только с тобой.

Что-то изменилось в его лице, стало жёстче, взрослее. Агрессивнее.

Арнис поняла — он закричит. Сейчас будет звать на помощь, и сюда сбегутся все силы армии Колдуна.

И тогда — всё.

Быстрее молнии Арнис метнулась к мальчишке, обхватила его одной рукой, закрыла рот второй. Алё задергался, пытаясь вырваться, но тут подскочил Авентин. Горьковато запахло травой. Арнис задержала дыхание, пока Авентин подносил к носу ребёнка заранее припасенный лист сонного дерева и растирал его для усиления аромата. Снотворная травка, которую подарил повстанцам аптекарь из Адока, подействовала, как и ожидалось, быстро — через несколько биений сердца Алё перестал сопротивляться.

Авентин подхватил обмякшего мальчишку на руки, и они побежали берегом обратно, пригибаясь, сливаясь с тьмой.

У места переправы Авентин бросился через реку, в то время как Арнис задержалась, вынула из сумки охапку кольев и склонилась в воде, перекрывая швилям последнюю безопасную дорожку.

Авентина на том берегу встречали Таен, Давин и несколько адокиан. Они забрали у него спящего мальчика и унесли в город.

Авентин же дождался девушку.

— Он околдован, — сказала Арнис. — Не узнает меня, не помнит брата и сестру.

— Меня-то он узнал, — с мрачным удовольствием заметил Авентин. — Я видел по его глазам, пока он не заснул.

— Авентин, что нам теперь с ним делать? Его нужно расколдовать!

— Я не колдун, — досадливо сказал принц. — Хоть и ходил у него в узде. Да и кто во всей Валлее сможет снять заклятие Гельсэра?

Айтл, хотела сказать Арнис. Если они найдут Айтл…

И тут её как ледяной водой окатило.

Спасая мальчишку из другого мира, они совсем забыли про наследника Беладора!

Арнис беспомощно оглянулась назад, в сторону реки и войска Колдуна.

Второй раз им подобная вылазка не удастся.

К тому же, сонная трава, приготовленная для наследника, осталась там, где бросил ее Авентин — на том берегу, где они наткнулись на Алё.

И принц выглядит так, словно вот-вот свалится от усталости.

Его обязательно надо заставить поспать. А наследник… Арнис пойдёт за ним сама. И неважно, что она не знает, как тот выглядит. В конце концов, он там должен оказаться единственным ависом на всё войско.

— Иди, отдыхай, — сказал ей Авентин. — Мы своё дело сделали. Теперь очередь за Гельсэром.

— Как сделали? — растерялась Арнис. — Авентин,мы же так и не нашли наследника! Мы же привели только этого мальчика, одного из близнецов! Странно, что его потащили с собой на битву, но…

Она осеклась.

Принц смеялся.

Глава тридцать вторая Старые знакомые

К утру пленник пошевелился, однако в себя не пришёл. Алёна узнала об этом от Армиды, последние ночные часы дежурившей у постели больного. Девочке казалось обидным, что Краса начала уделять всё внимание незнакомцу, а не Юльке, и чужака демонстративно не замечала. Ночь она провела, завернувшись в чей-то плащ, под боком сестрёнки. Несколько раз просыпалась, но Юлька дышала ровно и крепко спала. Температура нормализовалась ещё вечером, и жара больше не было. Наверное, именно поэтому Армида, ночью присматривающая за ребёнком, под утро со спокойной совестью бросила её на попечение Алёны и ушла к пленнику, утверждая, что у того горячка и сложнейшие раны, и потому он нуждается в уходе гораздо больше Юльки. Алёна сердито буркнула, что она может катиться к своему тани, и накрылась плащом с головой. А потом беспомощно расплакалась. Здесь было всё: и обида на бессердечную колдунью, на себя, на весь мир, и страх, и тоска по дому, далёкому и недоступному. Много чего накопилось и искало выхода.

Дождь ушел стороной, однако за ночь выпала обильная роса, обещающая жаркий день. Но утро всё же выдалось прохладное, ветреное. Армида несколько раз уходила, возвращалась, потом не выдержала и подошла к Алёне.

— Алён, помоги, а? Мне очень нужна вода, раны ему промыть. Я ручей искала, искала, так и не нашла. Будь другом…

Алёна встала без единого слова и с котелком швилей ушла.

Лес, в котором Алёна ночью нашла родник, с восходом солнца наполнился светом, теплом и жизнью. А ещё свежестью, прохладой, и неповторимым сладко-пряным ароматом цветов.

Алёна не торопилась обратно. Склонилась над озерцом. У неё игра такая появилась: смотреть в отражение и думать, будто это Алёшка. Вот он глядит на неё задумчивыми сиреневыми глазами, серьезно так глядит, словно сказать что-то хочет. Они с Алёшкой сильно изменились за последние недели. Волосы заметно отрасли и вились беспорядочной шапкой. Мама называла близнецов одуванчиками. Вот так взлохматит затылки и скажет ласково-ласково: «Одуванчики вы мои!» Кто же мог подумать, что всё так повернётся…

В Алёшиных глазах задумчивость обернулась грустинкой.

— Ты не бойся, я всегда-всегда буду с тобой, — сказала сестра брату. Или это брат из далей отозвался сестре?

В лесу прошелестело. Алёна мгновенно насторожилась, однако всё смолкло.

— Совсем пугливая стала, — смущенно попеняла себе девочка. — Ладно, Алё, пойду я. Там пленник ждёт. Ему нужна вода, чтобы промыть раны. Мы с тобой ещё увидимся.

Жалко до слёз, не хотелось разбивать волшебство свидания. Где-то там, в светлой дали, Алёшка растерянно опустил руки. «А вдруг мы больше не увидимся?» — отчётливо прозвучало в голове сестры. «А вдруг мы больше не увидимся?» — резонансом отозвался взгляд брата.

— Нет! — завопила девочка; лес откликнулся резким протяжным эхом. Затрещало, словно под чьими-то стремительно бегущими ногами…

Алёна торопливо зачерпнула котелком и побежала от озерца. И уже на опушке наткнулась на след. След впечатался во влажную жирную почву у переплетения корней, и оставила его крупная кошачья лапа. Алёна попятилась, прижимая к себе котелок, но будто кто подсказал ей: в этих местах опасного зверья никогда не водилось. А кошек крупнее хвостатых спутниц магиргов Валлея и вовсе не знала.

«Но я ведь видела такую кошку. Айтл…» И от того воспоминания легко стало на душе. Страх испарился, будто и не был. Айтл рядом, значит, всё будет хорошо. Улыбнувшись, Алёна зашагала к лагерю.

— Что так долго? — поинтересовалась Армида, заглядывая в котелок.

Алёна пожала плечами и села у костра. Глянула через огонь на спящую Юльку.

— Почему она не просыпается?

— А, это… — Краса с осторожностью переворачивала больного, срезая грязные лохмотья одежды и повязок. — Ты за водой там поглядывай… Так вот, это я ей порошок такой дала, чтобы спала подольше. Ты не волнуйся, она скоро проснётся. О, теперь я понимаю, почему наш пациент не желает приходить в себя. Ты только посмотри, какая рана у него в боку! Это его стрелой так, не иначе. Кажется, бедняге повезло, что стрела не прошила его насквозь, прошла по самому краю, вскользь. Зато кровищи потерял уйму! Видишь, перебинтовали его кое-как, на скорую руку. Ногу и то обработали лучше. Здесь, кстати, рана куда старее, недельной давности, не меньше. Правда, её много раз тревожили, не давали зажить, как полагается, но мы это поправим. Так что даже хромать не будет…

— Что? — встрепенулась Алёнка.

— Я говорю, даже хромать не будет, — повторила Армида. — Вода закипела? Давай её сюда. Мы, магирги, врачебного дела мастера. Если говорим, что поставим человека на ноги, значит, так оно и будет.

— Да нет, ты что-то о ноге говорила!

— А, это. Ястагом его, похоже. Видно, когда в плен брали. А может, уже потом, чтобы не убежал. С такой раной-то куда уйдешь?

— Он и не ушел, — тихо проговорила Алёна.

* * *

Утро выдалось прохладное, ветреное. И шумное. Шум доносился с противоположного берега, из лагеря швилей.

Там бездельничали. Жгли костры, слонялись по лагерю, пели песни, хохотали и разговаривали.

Армия Гельсэра и не думала атаковать. Она даже не искала безопасных путей переправы.

— Чего они ждут? — нервничала Арнис. Вынужденное бездействие и неопределённость угнетали её.

— Приказа Гельсэра, — уверенно определил Авентин.

Он явился к наблюдательным постам едва ли не раньше Арнис. Короткое время сна (если он вообще спал) не освежило принца. Выглядел он таким же измученным и усталым, как накануне.

— Я же предупреждал, что они сообщат ему. Ависы-повстанцы — это событие, достойное особенного внимания Гельсэра.

— А исчезновение мальчика? Такое ощущение, что они его не заметили. Их что, это совсем не волнует? Или он им вообще не нужен?

Арнис всё ещё не могла простить Авентина. Хотя в чем он виноват? Ему даже в голову не могло прийти, что Арнис не знает об истинной ценности близнецов. Ведь это именно она сопровождала детей почти с самого их появления в Валлее.

Но кто бы мог подумать…

Она даже не подозревала, что второй близнец — девочка. У неё не было красной прядки! И с мальчиком они были похожи сильнее, чем с собственными отражениями.

Значит, там, у тальпов оставались две девочки. Впрочем, одна из них уже точно не там.

Арнис определённо знала, где сейчас находится сестра-близнец мальчишки.

Об этом знал каждый житель Валлеи.

* * *

Тело больного запестрело свежими повязками. Армида разогнулась, встряхнула руками.

— Вот и порядок. Посидишь с ним? Я Юлю проведаю да пойду, приготовлю что-нибудь. Ты, поди, совсем голодная? Вот и я о том же.

Она ушла.

Алёна склонила голову на колени и задремала.

Больной застонал, задвигался. Алёна вздрогнула. Склонилась над ним.

— Лум! Лум! Ты живой⁉ Вот здорово, Лум! А я-то, глупая, верила, что тебя убили. Лум, миленький, только не умирай снова, ладно? Ты ведь слышишь меня?

— Малыш… ты?.. — прерывисто вздохнул пленник тани, который вот так внезапно оказался её другом по Вилокской темнице. — Как ты… здесь?..Ты там… в колонне…Араен… ведёт… в Ди… аму…

— Лум, не надо, тебе нельзя говорить. Лучше молчи, ты слишком слаб. Армида тебя вылечит, тогда и поговорим.

— Постой… — Лум пытался двигать головой, но осмотреться не получалось из-за слабости. — Где швили?

— Они спят, — заверила Алёна. — Не беспокойся о них. Они ещё долго проспят, Армида позаботилась. Мы уже успеем унести отсюда ноги. А другие пленники уже разбежались. Только ты и остался.

— Малыш… ты… в колонне… — выдохнул Лум, расслабляясь и закрывая глаза. — Я как увидел… значит, не вышло. И тебя… словили… Теперь ты… свободен?

— Свободен, свободен, — ласково сказала Алёна. — Благодаря тебе, я спряталась у тальпов. Я так переживала, что и тебе не удалось бежать. Ты упал, и я почему-то решила, что Авентин тебя убил. Потом оказалась в Миноне. Вот Армида — она оттуда.

— Так ты… сбежал?.. — почему-то удивился Лумитор. — Тогда? Но кто же?..

— Так! — раздался за спиной Алёны грозный голос вернувшийся Армиды. — Что здесь творится? Алёна. Я тебе что сказала? Только посидеть с ним. Ты хоть понимаешь, что лишние слова и движения совсем измучают его. — Она склонилась над больным, нежно произнесла. — Вот, выпей. Это отвар лечебных трав, они поднимут тебя на ноги. А теперь спи, солдат. Сон, он тоже лечит.

* * *

Последующее время ничего не изменило в расстановке сил. Две армии, вместо того, чтобы прорываться-защищаться, сидели по обеим сторонам Синистры Истры и усиленно делали вид, что противник их совсем не интересует, а они тут отдыхают на травке, воздухом дышат.

Так продолжалось до полудня…

* * *

— Ну, привет, сын полка, — знакомый хрипловатый голос был первым, что Алёна услышала, проснувшись чуть позже.

Алёна проморгалась.

— Лум? Ты? Так ты мне не приснился? — и с радостным визгом прильнула к солдату.

Лум удивленно охнул, похлопал Алёнку по вздрагивающей спине.

— Ну, будет тебе, будет. Вот уж не думал, что моё появление может кого-нибудь так обрадовать. — А сам улыбался.

Потом Алёна отстранилась, вытирая слёзы полой плаща. Произнесла смущенно:

— Что-то я теперь часто плачу. Ох, Лум, значит, Авентин тебя не убил?

На что он ухмыльнулся в бороду.

— Как видишь. Старого вояку Лума на тот свет спровадить труднее, чем кажется. Лум цепко держится за жизнь, ведь после смерти его не ждёт превращение в птицу, как ависов. А если честно, так Авентин и не собирался меня убивать. Так, остановить хотел. Малыш отличный стрелок, и метил не на поражение. — Тут Лум глянул на свежие повязки. — Не просветишь, кто это надо мной потрудился? Я помню, в Кетум-Адамасе были свои лекари, они подлатали меня чуток, да вот это явно не их работа.

— Это Краса, — охотно ответила Алёна. Лум приподнял брови. — Её Армида зовут, просто мы с Юлькой так её зовём.

Девочка беспокойно оглянулась, впервые заметив, что колдуньи и сестры нигде не видно.

— Ой, а где они?

— Не знаю, — отозвался Лум. — Я проснулся, вижу: кругом — перебитые нукеры, и рядом ты свернулся и тихонечко себе сопишь. Ну, думаю, дела. То в колонне от меня улизнул, а потом вместе со всеми отправился прямиком на Диаму, то вдруг рядом оказался…

— Что? — Алёна не слишком вслушивалась; её больше волновало, куда пропали её спутницы.

— Я говорю, думал, ты ещё тогда к тальпам убежал. А ты вдруг в нашей колонне, что из Кетум-Адамаса следовала, объявился. Я страшно удивился, а потом решил, что тебя все-таки поймали. Сам-то я не мог этого видеть, в забытьё провалился, будь оно неладно.

Алёна повернулась к Луму и посмотрела на него пристально и серьезно.

— Лум, меня не поймали тогда. Мне удалось попасть к тальпам.

— Да что ты мне рассказываешь, — отмахнулся Лумитор. — А то я тебя не узнал. Вот ты, ты меня признать не захотел. Идёшь, как ни в чем не бывало, а меня к тебе и близко не подпустили. Быстро ж ты, думаю, друзей забываешь.

Алёну не удивило, как гулко и быстро забилось её сердце. В Кетум-Адамасе она не была. Значит, Лум видел её брата, Алёшку.

Он все-таки был среди пленников!

Но где он теперь?

— Малыш, ты чего? — встревожился Лум.

— Ты видел не меня, — дрогнувшим голосом сказала девочка. — Лум, скажи, где ты видел меня в последний раз?

— Среди войска Колдуна, — пожал плечами солдат. — Мы разделились неподалёку отсюда. Таких, как я, отправили в Драконовы горы, в темницы Подгорья. А войско пошло себе дальше… На Диаму… Профессиональное, хорошо подготовленное. Грядёт Третья Великая Битва, если город не сдастся добровольно. А он не сдастся, если я хорошо знаю нашу Владычицу. Да только если те слухи верны, которые мне удалось краем уха уловить в войске, Диаме недолго стоять.

Алёнка вскочила, заметалась.

— Юлька! — крикнула девочка. Крик вернулся эхом из леса. — Господи, ну где же они⁈ Это же был Алёшка, я нашла его, а их нет! Куда они делись, когда надо срочно идти к Диаме?

Лум смотрел на девочку в замешательстве. Сам вставать не пробовал. Покачал головой, недоумевая, что именно так взволновало его друга.

Алёна всматривалась во все стороны. Вдруг от лесной полосы отделилась темная точка. Эта шла к лагерю пропавшая Армида. На руках она несла Юльку, которая выглядела так, словно только что проснулась и заспанно вертела головой. Алёна ринулась к ним.

— Проснулась? — с улыбкой спросила Краса Алёнку, когда та подошла близко. — А я тут со старыми знакомыми пообщалась. Помнишь тех, из Минона? За сестренкой твоей приходили. Схватили — и в лес. Магию-то применить не могут. Ну, я тебя будить не стала, быстренько переместилась за ними. Они спорить не стали, бросили Юлю — и деру. Так что получай сестру живую и невредимую. О, наш больной тоже проснулся! — Армида поставила Юльку на ноги и заспешила к нему. — Ну, солдат, как твои дела?

А солдат словно язык проглотил, уставился на девушку, разинув рот. Потом опомнился, потряс головой.

— Великая Валлея! — выдохнул. — Разве я ещё сплю? Милое видение, ты являлось мне во время моего тяжкого беспамятства и за руку вывело на свет. Но я вижу тебя и теперь, когда, как думал, обрёл твердость разума!

Польщённая, Армида разрумянилась и ласково проговорила:

— Ты не спишь. И, как вижу, быстро идёшь на поправку.

— Это она тебя лечила, Лум, — вмешалась подошедшая Алёна и хмуро закусила губу: кажется, эти двое её не слышали. — Пошли отсюда, — бросила она Юльке, хватая девочку за руку.

Вместе они ушли к тому месту, где была Юлина постель. Алёну жгла нешуточная обида.

— Они снова приходили, — доверительно сказала Юлька, плюхаясь на ворох плащей. — Те магирги.

— Глиск и Мёрт, — вспомнила Алёна. — Вот гады.

С той стороны лагеря слышался весёлый смех.

— Подобралась парочка, — проворчала Алёна. — А остальное побоку. А я, между прочим, есть хочу. Пойду, посмотрю, что Краса там приготовила.

Глава тридцать третья О вреде предрассудков

— Смотрите, у швилей что-то происходит!

Караульный-авис отчаянно махал руками, обращая на себя внимание повстанцев.

Швили поднялись как по команде. Армия выстроилась, готовая к бою и… исчезла.

Вся.

В полном составе.

— Это они из-за нас, что ли? — восторженно спросил Таен, поглядывая на тот берег из-под ладони. — Смотри, Арнис, как они испугались! А ты говорила — нас мало, нас мало…

— Не от нас они бегут, — сквозь зубы сказал принц, подбегая к ним. — Что-то другое заставило Колдуна ускорить темп…

— И неплохо ускорить, надо сказать, — восхитился Таен. — И где они теперь? Уж, не в самой ли Диаме? Если так, то им теперь и Синистру Истру форсировать не надо, и мы им больше не помеха… Арнис, что скажешь?

Арнис молчала. И злилась. Если Колдуну настолько легко перебросить всю свою армию в мгновение ока на такое расстояние, то Айтл тем более ничего не стоило отнести детей сразу в Диаму. Но почему-то львица не стала этого делать.

А теперь близнецы обречены. А с ними и вся Валлея.

Конечно же, они у Диамы. Где им ещё быть? Пророчество начало сбываться…

— Ребята! — со стороны стана повстанцев бежал Давин. — Ребята, беда! Мальчик пропал.

— Что? — подобралась Арнис. — Что значит, пропал?

— Исчез. Растворился в воздухе. На моих глазах.

— Пропал, — у Авентина это никак не укладывалось в голове. Они столько сделали, чтобы выкрасть ребёнка, рисковали, но добились своего, и вот… — И где же он теперь?

— Там, где и армия Гельсэра, — тихо сказала Арнис. — Где же ему ещё быть?

— Выходит, — сказал Таен. — Колдун перебросил к Диаме всех, кто был в его войске. Невзирая на их местонахождение.

— Пророчество… — простонала Арнис. — Всё, мы опоздали!

— Думаешь? — Авентин мрачнел. — По-твоему, его сестра там?

— Да! И мы уже не успеем им помешать.

— Успеем! — решительно заявил принц. — А если нет, то отомстим за девочку. Даже если пророчество свершится, мы сделаем всё, чтобы помешать Гельсэру завоевать Диаму!

* * *

Армида уже хлопотала у котелка, разливая наваристый и вкусно пахнущий суп в котелки поменьше, явно собранные у швилей.

— Лум проголодался, — сообщила она Алёне. — Ты ведь его знаешь, скажи, он супы любит? Ох, а у меня ведь, кроме крупы да мяса, больше ничего нет, только сухие фрукты, да орехи, так это всё сухомятка. Суп полезнее…

— Он всё съест, — хмыкнула Алёна. — В темницах, знаешь ли, роскошными обедами не балуют.

— Вот и ладно, — покладисто отозвалась Краса. — А вы идите к себе, — попросила она, всучивая девочке котелки с ложками и ломтями хлеба. — Луму нужен покой, я с ним сама посижу…

— Предатели! — высказалась Алёна, вернувшись к сестре. — Они, видите ли, хотят побыть вдвоём, а мы, выходит, и не нужны. Как это называется? Мой друг и моя подруга пожелали поскорее от меня избавиться! А ведь это благодаря мне мы нашли Лума. Это я настояла, чтобы догнать колонну с пленниками.

— Пускай, — тихо произнесла дальновидная Юлька. — Они ведь как наши мама и папа. Им хорошо вместе.

Алёнка нахмурилась.

— Ну да, конечно, — и зачерпнула ложкой суп.

Потом, вдруг о чем-то вспомнив и едва не поперхнувшись от неожиданной мысли супом, отложила ложку в сторону, вскочила на ноги и решительно направилась к взрослым. Те, занятые разговором друг с другом, заметили её только когда девочка, встав между ними и топнув, заявила:

— Вы как хотите, а я и Юлька здесь не останемся.

— Не шуми, — поморщилась Краса, украдкой показывая кулак и моргая в сторону: мол, сгинь.

— Вы, конечно, можете и дальше любоваться друг другом, это ваше дело, — без обиняков заявила Алёна, — да только скоро здесь соберется швилей побольше, чем этих, спящих, и я намерена в этот момент оказаться подальше отсюда.

— Не морочь нам голову, — раздраженно проворчала Краса. — Не обращай на это нелепое дитя внимания, дорогой, — промурлыкала она уже Луму.

— Что? — опешила Алёна. — Значит так, да? Лум, когда вы должны были попасть в Драконовы горы?

— Кажется, ночью, — ответил он, с болезненным видом потирая виски.

— Сейчас уже полдень, — сурово напомнила девочка, уязвленная безрассудностью взрослых. — Как вы думаете, сколько времени понадобится швилям, чтобы перейти из пункта А в пункт Б, если учесть, что к утру они уже трубили тревогу, потому что некий отряд с девятнадцатью пленниками так и не явился к назначенному времени в пункт А?

Пауза, возникшая сразу вслед за этим вопросом, была не долгой.

— Тогда я удивляюсь, — проговорил, наконец, Лум, — что они до сих пор не здесь.

— Мама! — взвизгнула Армида. — Мы ещё тут⁈ Бегом уносим ноги!

Солдат и Алёна держались спокойнее. Девочка торопливо собрала вещи, привела Юльку и выразила свою готовность отправляться в дорогу.

— Обождите, — сказал Лум, не без помощи своей сиделки поднимаясь на ноги: похоже, несмотря на уверения Армиды, рана по-прежнему беспокоила его. — Алё, мальчик мой, ты, кажется, говорил, что швили спят? — услышав обращение к Алёне, Армида приподняла брови, но ничего не сказала. — То есть все эти нукеры вокруг нас — живые?

— Живые, — согласилась Алёна.

— Тогда я не могу оставить здесь одного человека. Понимаете, этот храбрый нукер добрейшей души, рискуя попасть в немилость, если про то прознают другие, кое в чем мне помог. Посланные сюда айлы непременно перебьют здесь всех.

— Хочешь спасти швиля? — немедленно насторожилась Краса. — Какое нам дело до них?

— А зачем они их перебьют? — удивилась Алёна.

— Понимаешь, мальчик, отряд не пришел вовремя. Что увидят разведчики, когда найдут его? Все живые, никаких следов сражения, а пленников нет. Они не станут разбираться, кто прав, кто виноват. Предателей убивают безоговорочно, без права на голос. Уверен, такой приказ идущим сюда айлам отдан ещё в Драконовых горах. Скоро здесь будет страшная бойня. Позвольте взять бедного швиля с собой, поверьте, он сочувствует ависам, хоть и боится говорить об этом открыто. За такие дела убивают на месте, да не только его, но и всю айлу, семью несчастного.

— Как будто у нас есть время искать швиля… среди швилей, — буркнула Армида, а потом великодушно махнула рукой. — Хотя… Давай, ищи, солдат, своего несчастного. Пока можно не торопиться, уйти мы сможем в любой момент, те швили, что придут, нам не опасны. Так что, на самом деле, время у нас есть.

Хромая и морщась, Лум нашел среди спящих «несчастного». Попытался разбудить.

— Бесполезно, — сказала Армида. А Алёна опрометчиво разъяснила:

— Они заколдованы. Армида колдунья, наслала на швилей сон, и пока не захочет, сами они не проснутся.

И вдруг с удивлением почувствовала вокруг себя странную пугающую тишину.

Лум сильно изменился в лице и даже сделал движение, словно пытался отодвинуться от девушки подальше. Армида же стояла напряженная, подобралась вся.

— Колдунья? — после короткого молчания глухо переспросил Лум. — Магирг? А я-то, старый дурак, почти поверил, что ты такая же, как я, тани… — и отвернулся.

Алёна с недоумением глядела на друзей.

— Что случилось?

Никто не отозвался. Алёне стало не по себе.

— Лум? — глаза у солдата были безучастные, но в глубине затаилось что-то роковое.

— Армида? — Алёна схватила её за руку. — Вы чего?

— Ничего, — тихо сказала та. — Я магирг, таков мой рок. Только Минон, свободный город, мог принять меня как свою, по молчаливому соглашению. — Она пошла прочь, и Алёне оставалось гадать, действительно ли на глазах девушки блеснули слёзы, или всему виною яркое солнце.

Алёна бросилась за ней, забегая спереди.

— Армида, это не важно, кто ты! Ну, прости меня, это все я, дура безмозглая! Ну, кто тянул меня за язык?

Колдунья печально качала головой.

— Не вини себя, Алёнушка. Это бы всё равно рано или поздно произошло. Он не мог не узнать. И к лучшему, что узнал он сейчас, пока не поздно…

— Дураки вы, вот вы кто! — в сердцах выкрикнула Алёна. — И ничего в жизни не смыслите! Вы же нравитесь друг другу, это и ежу понятно. К чему все эти глупости? Ведь всё так хорошо начиналось! Вы же мои друзья, зачем вам ссоры⁈

Армида взглянула на неё гневно, свысока.

— Предрассудки способны погубить не только дружбу, — безжалостно заявила она. И ушла, давая понять, что разговор закончен.

А Алёна чуть не плакала.

— Не понимаю я этих взрослых, — пожаловалась она Юле. — То не оторвать их друг от друга, то готовы разрушить всё из-за пустяка. А Лум-то, Лум! — повысила она голос специально, чтобы солдат услышал. — Вот уж на кого не подумаешь, что и он поддается предрассудкам! За что ненавидеть магиргов, если он даже швилей уважает?

Не дождавшись ответа, Алёна решила зайти с другой стороны.

— Знаете что, ребята, — громко сказал она. — Мне нужно немедленно в Диаму, слышите? Там среди пленников мой брат, и я не намерена оставлять его там долго.

Сработало. По крайней мере, Армида оказалась рядом. Спросила:

— Ты уверена?

— Лума спроси, — буркнула Алёна. — Он принял Алёшку за меня. Это целая армия и идёт она на Диаму. Мы должны быть там как можно скорее.

— Это не простая армия, — вдруг услышали они голос Лумитора. — Грядёт Третья Великая Битва. И мы её проиграем.

— Да что ты? — немедленно съехидничала Краса. — И почему же это мы её должны проиграть?

Лум смотрел на девушку печально и даже с виноватинкой. Алёна с надеждой предположила, что гроза миновала и Лум оттаивает от неприятного для него известия о происхождении Армиды. Лум сидел там же, рядом с другом-нукером.

— Просто я помню о Пророчестве Адинсула, — пожал он плечами.

— Проро-о-очество! — насмешливо протянула Армида. — Помнится, кое-кто презирает магиргов. Адинсул был могущественнейшим среди нас.

— Однако его пророчества всегда сбывались, — с грустной улыбкой ответил Лум.

Армида остыла.

— Это верно. Я знаю. Именно он предсказал первые Битвы, похищение наследника Беладора… А если наследник вернётся? — вдруг поинтересовалась девушка.

— Конечно, вернётся, — легко согласился Лум. — Ведь и это предсказано.

— А если он уже вернулся? — надавила Армида.

Лум вздрогнул. Приподнялся.

— Откуда ты знаешь? Это правда, он вернулся. Только до сих пор Колдун скрывал его.

Пришел черед Армиды удивляться.

— Я что, права? Он вернулся? Я… предположила. Есть у меня кой-какие подозрения… Ты его видел?

Лум покачал головой.

— Не пришлось. Они его скрывают. Все эти годы Колдун держал его у себя, в Кетум-Адамасе, а сейчас решил объявить о его существовании. Почему сейчас? Наследник повзрослел и вполне может занять трон Диамы. Мало того, наследник уже ведёт свою армию на Диаму. Да, он там, с войском. Теперь понимаешь, почему я больше не верю в нашу победу? Принц Араен законный наследник. Народ не может не принять его. Но править им будет Колдун.

— Слушайте! — вскочила Алёна. — Мне всё равно, падет ваша Диама или нет. И какие там у вас пророчества. Там мой брат! Вы идёте со мной?

— В Диаму? — хмыкнул Лум. — Нам туда несколько дней идти. А войско уже там, будь уверен. Пока мы дойдём, мир изменится, мой мальчик.

— Мой мальчик? Хорошо же ты знаешь этого ребёнка, дорогой, — мстительно вмешалась Армида. — Хотя ты не первый, кого это золотце водит за нос. Алёна, милая, может, хватит морочить голову бедному солдату? Признаешься сама или мне помочь?

Алёне вдруг стало неловко. Однако Армида права, хватит, пора сворачивать эту игру в «сына полка».

— Сама, — решилась Алёна. — Лум, дело в том, что я не мальчик. Я девочка.

— Но… ты же сказал… — Лум замолчал, не сводя пристального, удивленного взгляда с Алёны.

— Я тебе этого не говорила. Ты сам так решил. Прости, просто я ещё не знала, можно ли тебе доверять.

— Но…

Лум перевел взгляд на Алёнины волосы, туда, где от корней прядка была уже красной.

— А она её закрасила, — усмехнулась Армида. — Это нас, магиргов, такой маскировкой не обманешь. Хотя даже мне не приходило в голову, что можно покрасить волосы.

Лум ещё не успел смириться с такой вот тайной своего маленького друга, как Алёна огорошила его следующей новостью:

— Это ещё не всё Лум. Ты помнишь мир, где ты родился? — спросила она по-русски.

Лум охнул. Ответил ей, с трудом вспоминая родные слова.

— Помню ли? Как же я могу забыть мир, давший мне жизнь? Но… как ты… откуда ты знаешь этот язык?

— Я выросла там. С братом. Родители оставили нас на той самой горе Кольцо. Нас вырастили Юлины родители.

— Невероятно, — прошептал Лум. — Ависы, пришедшие из моего мира… Какой он, мой мир?

— Он… другой. Не такой, как этот. Я расскажу тебе как-нибудь.

— О чем вы говорите? — ревниво поинтересовалась Армида, которая не поняла ни слова.

— Мы обсуждаем, как чистокровный восточный авис умудрился все свои годы прожить в мире, принадлежащем тани, — смеясь, пояснила Алёна.

— Вот тут ты не совсем права, — тоже переходя на ависийский, поправил Лум. — Армида, посмотри, что у девочки есть такого, чего не бывает у чистокровных восточных ависов?

Краса прищурила глаза и даже голову слегка откинула назад, разглядывая Алёну. Затем равнодушно пожала плечами: мол, ничего такого.

— Ты на глаза посмотри, — негромко подсказал Лум.

— Глаза как глаза… Ой, они же сиреневые!

— Точно, — подтвердил Лум. — А у всех восточных ависов глаза лазурные, как небо в солнечную погоду. А сиреневые глаза — признак, что в роду нашей Алёны присутствуют северяне. Надо сказать, такие дети — большая редкость, поскольку смешанные браки не признают ни одна, ни другая стороны. Сам я знавал только одну такую пару… — Он помолчал. — Странно всё это как-то. Ладно бы я встретил тани, выросшего в моем родном мире, но чтобы ависа… Я бы скорее поверил, что в России родилась Армида.

— Ну, уж нет! — возмутилась Краса. — Я родилась в Кверкусе, недалеко от Плавучих садов. Это папочка мой явился из вашего мира и одарил меня своей незабываемой внешностью. Если ты ищешь соотечественников, то эта парочка то, что тебе надо. Вот Юля, Алёнина сестра, чистая тани, и родилась в том мире, и выросла.

— Да? — чуть растерянно спросил Лум. — А я тут подумал, что она твоя сестра, а не Алёны. Вы очень похожи.

— Юлины родители усыновили нас с братом, — пояснила Алёна. — По крови мы с ней не родные.

— Алёна, я сейчас обижусь, — пробурчала Юлька, дёргая Алёну за плащ. — Но я не буду этого делать, потому что не успею. Смотри, кто там идёт!

Алёна посмотрела, куда показывала сестра, и обомлела. Из-за леса к ним двигался многочисленный отряд швилей.

Заметив лагерь, они ускорили шаг.

— О-о! — разочаровано поделилась Армида. — Я думала, их будет больше. Алёна, ты, кажется, хотела добраться до Диамы как можно скорее? За десяток ударов сердца сойдет? Я могла бы управиться и быстрее, да только местность у столицы мне незнакома, как бы в какое-нибудь дерево или стену не вмазаться. Но это не беда. Я постараюсь переместиться на открытое место. Дети, беритесь за руки. Сейчас мы совершим самый большой прыжок в вашей жизни.

— Но вы же не бросите меня здесь? — наигранно ужаснулся Лум.

Армида притворилась, будто ничего не слышала.

Тогда Лум принял самый безразличный вид и лениво поинтересовался:

— Интересно, и как же вы собираетесь попасть в Диаму? Армия принца Араена наверняка уже там, значит, единственный мост через Теону поднят. А Диама, напомню вам, находится в кольце реки Теоны, переплыть которую ну очень сложно. Но даже если ты перенесешь нас внутрь речного кольца, к воротам города, то, будь уверена, они заперты. Без меня вас в город никто не пустит. А вот если с вами буду я…

Армида резко обернулась.

— Не морочь мне голову, тани, что в тебе такого особенного, если только тебе откроют ворота?

— А меня там хорошо знают, — с ухмылкой отозвался Лум.

— Лум был советником Беладора, — шепнула Алёна, повиснув на руке Армиды. — Краса, миленькая, не бросай его, ладно?

А Краса раскрыла рот, уставившись на улыбающегося Лума.

— Советник Беладора? Он? — пробормотала она в почтительном ужасе. — Тот самый? Один из Восьмерых Диамы?

Лумитор выпрямился как можно величественнее и с важностью кивнул, сам едва не давясь смехом.

— Мама родная! — всплеснула Армида руками. — Вот денёк! Не каждый день спасаешь представителей Диамской Восьмёрки. Давай руку, негодяй. Да мысленно представь себе какое-нибудь ровное свободное место подальше от стен города, а то соскребать со стен я никого не буду…

Глава тридцать четвертая В кольце Теоны

В кольце Теоны встретятся они,

Она придёт за ним — он будет верить злу.

И лопнет прочная нервущаяся нить,

Когда брат меч поднимет на сестру.

Из пророчеств Адинсула

Армида, конечно же, промахнулась, и вся компания в полном составе бултыхнулась в холодную речную воду. Спящий швиль от неожиданной ванны проснулся и забарахтался. Лум припомнил разом все солдатские ругательства на всех известных ему языках и никак не мог выбрать, на каком же из них эффектнее остановиться.

Алёна несколько лет посещала бассейн, и плавать её научили хорошо. Поэтому, внезапно оказавшись с головой в воде, она растерялась только в первые секунды, но потом, собравшись, гребанула к поверхности. Как только её голова оказалась над водой, она огляделась и увидела, что Армида и швиль уже на берегу, а Лум плывёт к ней. Приплыл, обхватил за пояс одной рукой, удерживая.

— Я сама, — сказала ему Алёна. — Я умею. Где Юлька?

Тут же с воды донёсся писк, что-то булькнуло.

— Юлька! — закричала Алёна, вырываясь из рук Лума, а швиль уже нырнул в реку. И тут же вынырнул, вышел на берег, неся на руках ребёнка. Юля кашляла и отфыркивалась, но была в порядке. Её усадили на песок, Армида вынула из сумки — она совсем не промокла, защищаемая магией колдуньи — плащ и укутала девочку.

Следом из реки выскочили Алёна и Лум.

— Армида, ты с ума сошла? — заорал Лум. — Ты нас чуть не утопила.

— Юля, ты как? — одновременно с ним прокричала Алёна, но ответить никто не успел.

Потому что швиль увидел Алёну.

И вдруг рухнул ей в ноги.

— Господин, пощадите!

Алёна тряхнула головой, разбрызгивая воду с волос, и недоуменно уставилась на швиля. А тот замолк, съёжившись на берегу, прикрыв руками затылок, словно ожидал неминуемой кары. Армида и Лум переглянулись, и только Юля подползла к несчастному, тронула его плечо и тихонько сказала:

— Ты что? Тебя никто не обидит. Не бойся.

Швиль поднял на Юлю глаза — неожиданно большие и красивые для его народа — и робко улыбнулся. Сказал:

— Я не боюсь, девочка. Коли я виноват — я понесу наказание. Я прошу пощадить мою айлу. Пусть меня сделают изгнанником, пусть казнят — но моя семья не виновата.

— А в чем виноват ты? — спросила Юля.

Швиль перевёл взгляд на Алёну.

— Владыка видел — я проявил сострадание к пленнику.

— Молодец! — восхитилась Юля, приведя швиля в замешательство. — И ты никого не побоялся? Вот умница! Алён, давай возьмём его с собой? Он всё равно не сможет вернуться домой.

Да вроде и так уже взяли, подумала Алёна, а потом удивленно спросила швиля:

— Почему ты назвал меня владыкой?

Швиль повторно бросился ниц, но тут подошёл Лум. Присел рядом на корточки.

— Уважаемый Каф О Дин, здесь нет Владыки. Ты в безопасности. Позволь принести тебе свою благодарность за проявленное тобой милосердие. Теперь наши судьбы нераздельны — коли в том будет твоя нужда, я приду на помощь.

Девочки раскрыли рты, так красиво это прозвучало. Алёна догадалась, что эти фразы — своеобразная традиция, вроде клятвы вечной дружбы. Догадку подтвердили ответные действия швиля. Он встал (Лум тоже выпрямился), склонился в поклоне, после чего протянул руки Лумитору. Клятва была скреплена двойным рукопожатием.

Потом Лум повернулся ко всем.

— Позвольте представить вам этого храброго и самоотверженного человека. Его имя Каф О Дин, из айлы Дин. Он никогда не был врагом ни одному из народов Валлеи. Каф О Дин, эта девочка, которую ты принял за Владыку — Алёна. Она не имеет отношения к Колдуну. Это темноволосое чудо — её сестра Юля, тани, как и я. Армида, наша колдунья. Моё имя тебе известно. Ты остаёшься с нами?

— Возможно, у меня нет выбора, — слабо улыбнулся Каф. — Что с моей айлой?

— Не смею вводить тебя в заблуждение. Когда мы уходили, к отряду приближались посланцы Колдуна. Я подозреваю, что им был отдан приказ уничтожить всех, кто там находился.

Швиль болезненно прикрыл глаза. Потом посмотрел на Лума и твёрдо сказал:

— Я с вами. Я ненавижу Главного. Колдун принёс много страшного моему народу.

— Вот и отлично! — вмешалась нервно переминающаяся Армида. — Тогда, может, мы все-таки войдём в Диаму?

— А с тобой, — Лум нехорошо посмотрел на колдунью, и та поспешно отступила, — мы поговорим по душам. Тебя куда просили нас перенести?

— А-а-а… Э-э-э… — Армида отскочила за спину Алёны, напуганная грозным видом Советника. — Промашка вышла, с кем не бывает. Но Диама-то вот, рукой подать! Я честно принесла всех под стены. Почти…

— А что это так шумит? — неожиданно спросила Алёна, и все умолкли: её ависийские уши уловили посторонние звуки раньше других.

— Войско, — сказал посеревший Каф, обладающий не худшим слухом. — Но как? Они должны были прибыть к Диаме два дня спустя.

Не сговариваясь, все полезли по отвесному берегу вверх, и уже оттуда, под прикрытием речных кустов, увидели ужасающую картину.

Город действительно оказался близко, его стена начиналась в нескольких сотнях метров от берега реки. Белоснежная Диама была прекрасна, и Алёна непременно бы залюбовалась чудесным городом. Однако многочисленная армия, заполонившая всё пространство между городской стеной и рекой, притягивала взгляд девочки куда сильнее.

Рядом тихо выругался Лум.

— Штучки Гельсэра. Воспользовался своей мерзкой магией, ускорил появление войска под Диамой… Алёна… посмотри-ка туда…

И он указал в самый центр войска.

Там, среди швилей, на чёрном коне восседал двойник Алены.

— Мама дорогая, — изумилась Армида. — А и вправду похожи.

Нашёлся!

Алёнка глазам своим не верила. Наконец, нашёлся!

— Вас, и вправду, двое… — произнёс Лум ошеломлённо. — Мальчик и девочка. Но это же…

— Как в Пророчестве, — подтвердила Армида. — Всё так. Алёна, ты действительно родилась в Валлее. Теперь я верю.

Но Алёна уже никого не слушала. Мыслями она была там, с Алёшкой. Она рванула из укрытия, невзирая на войско швилей, на опасность, грозящую ей и её друзьям.

Ведь там Алёшка.

— Погоди! — Армида успела поймать её за руку. — Сначала проглоти вот это!

— Ты с ума сошла! — заговорил Лум, оказавшийся тут же, рядом. — Её нельзя туда пускать! Ты же знаешь, что её там ждёт!

На что Армида сказала с улыбкой:

— А ты её удержишь? Это же её брат. Пусть идёт и узнает, что уготовила ей судьба. Иди, Алёна, но обязательно проглоти этот лист.

Алёна схватила предложенное, не глядя, бросила в рот и понеслась навстречу брату.

Алёша заметил её, махнул рукой войску; всё войско встало. Алёне бы обратить внимание на непонятное повиновение швилей её брату, но она видела лишь его, родного Алёшку, и не придала значения остальному.

Спутники Алёши выхватили короткие швильские ястаги, словно ожидая команду атаковать. Алёна бесстрашно подбежала к самой морде чёрного Алешиного коня, уверенная, что с братом ей не грозит никакая беда. Однако он молчал и смотрел на сестру пугающе чужим взглядом.

— Алёша, привет! — воскликнула Алёна. — Это я!

Он натянул поводья; вороной попятился.

— Я тебя столько искала! Ох, столько всего случилось. И Юлька тут! Хочешь её увидеть?

— Уйди! — негромко сказал чужой Алёша.

— Что? — Алёна отпрянула. — Алёшка, ты чего!

— Уйди, — повторил он. — Я знаю, кто ты. Гельсэр предупредил меня о существовании моего двойника. Он сказал мне, что ты желаешь занять моё место. Не выйдет. Убить его! — вдруг приказал он швилям.

— Нет, Алё! — завопила девочка. Но Алёшин конь уже отступал вглубь войска, а над ней ближайшие нукеры занесли мечи…

Вихрь, горячий и стремительный, родился где-то у сердца, вырвался наружу, и завертелось, закружилось перед глазами Алены, скрывая от неё несущие смерть мечи. И вот девочка увидела себя среди друзей.

— Живая? — озабоченно спрашивал Лум.

— Естественно, — отвечала ему Армида. — Ведь за дело взялась я.

— Конечно! — съязвил Лум. — После того как послала её на верную смерть.

— Я всё контролировала, — обиженно отозвалась Армида. — Если бы не моя магия, её бы точно убили. Она должна была понять, что произошло.

— А ты-то поняла? — тихо спросил Лум.

Армида кивнула и отвела взгляд в сторону Диамы, туда, где шумело войско принца Араена, наследника Беладора.

— То, что мы только что изменили историю? Да, поняла. Пророчество не сбылось. Сегодня, несколько мгновений назад, Алёна должна была погибнуть. Но этого не произошло…

— О чем вы? — простонала Алёна.

— Помнишь, я рассказывал тебе о смерти Владыки Беладора и похищении его сына и наследника? — спросил Лум Алёну.

— Помню, — нервно отозвалась Алёна, глядя в ту сторону, где в последний раз видела брата. — Причём тут это? Там Алёша, и с ним что-то не так! Гельсэр околдовал его, слышите?

— Слышим, — ласково сказала Армида. — Я поняла это ещё до того, как ты побежала к нему. Теперь его волей руководит Колдун.

— Но почему, почему? — рыдала Алёна. — Зачем он это сделал?

— А затем, — сказал Лум, — что ему необходим принц Араен, наследник Владыки Беладора. Без него Гельсэру не добраться до власти над Валлеей.

— Да причём тут этот наследник! — воскликнула Алёна раздражённо.

— Ты ещё не поняла? — тихо спросил Лум. — Этот мальчик, твой брат, и есть Араен Авелонг, наследник Беладора.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

Оглавление

Пролог

Глава первая Гора Кольцо

Глава вторая Дорога в никуда

Глава третья Хозяева леса

Глава четвертая Айтл

Глава пятая Плавучие Сады

Глава шестая Таен

Глава седьмая Побег

Глава восьмая У Расаны

Глава девятая Развилка

Глава десятая «Последний единорог»

Глава одиннадцатая Проводник

Глава двенадцатая Дороги разделились

Глава тринадцатая Вилокская башня

Глава четырнадцатая Переправа

Глава пятнадцатая Дар тальпов

Глава шестнадцатая Свободный Город

Глава семнадцатая Плохая ночь

Глава восемнадцатая Бунт эхсана Иорила

Глава девятнадцатая Возвращение Арнис

Глава двадцатая Незнакомец с берега реки

Глава двадцать первая Я пойду с тобой!

Глава двадцать вторая Кладовая Кетум-Адамаса

Глава двадцать третья Дракон

Глава двадцать четвертая Суд татшемира

Глава двадцать пятая Запертые в Миноне

Глава двадцать шестая Поступок принца

Глава двадцать седьмая «Они пойдут за тобой»

Глава двадцать восьмая Кошка-вестница

Глава двадцать девятая Вслед за пленниками

Глава тридцатая В ожидании боя

Глава тридцать первая Два войска

Глава тридцать вторая Старые знакомые

Глава тридцать третья О вреде предрассудков

Глава тридцать четвертая В кольце Теоны