Парадокс Харди [Свир] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Парадокс Харди
Глава 1. Ловушка
Сандра должна была заподозрить неладное, когда её усадили в специальное кресло и три металлических кольца защёлкнулись на плече, чуть ниже локтя и на запястье. Должна была, но не заподозрила… Она настолько доверяла этим людям, что даже подумать не могла, что они могут причинить ей вред. Даже после того, как доктор и медсестра зафиксировали правую руку, Сандра могла действовать левой, могла оттолкнуть их ногами, могла кусаться и, в конце концов, могла активировать оружие. Но она верила им… Верила, что это просто осмотр на новом оборудовании, и не попыталась освободиться, когда ещё было возможно. Она знала, как выглядит боевой нейроблокатор – здоровая пушка с дальностью стрельбы в триста метров. Такого маленького, какой появился в руках доктора, она не видела никогда. Но когда доктор Абиола потянулся им к её приводу, она поняла, или почувствовала, или почуяла, как зверь чует опасность… Потому что в глазах доктора промелькнуло что-то быстрое и скользкое. Лживое. Это не был рядовой осмотр. Доктор Абиола смотрел на неё с опаской и с… жалостью. С чего ему жалеть Сандру? Он видит её впервые в жизни. Она для него не человек, не Сандра Ривера двадцати лет, а живое оружие. Только её способность уничтожать монстров имеет ценность. Только это он и может пожалеть. И в этот момент Сандра поняла, что он собирается сделать и что в его руках. – Нет! – крикнула она. – Убери это! Не под… Но доктор уже коснулся тонкой металлической полоски, тянувшейся вдоль плеча Сандры. Её пронзила страшная боль. Началась в руке и прокатилась по всему телу, взорвавшись потом в голове. Что-то похожее Сандра испытывала, когда пять лет назад ей устанавливали привод. Но сейчас боль прекратилась очень быстро. Это было одно ужасающее и ослепительное мгновение, а потом всё стихло. Сандра не чувствовала ничего. Как будто руки больше не было. Не было оружия. Как она могла так глупо попасться?! Они заблокировали её… Выжгли синапсы, разрушили связь между ней и оружием, которую она нарабатывала годами. Сандра хотела спросить, почему, зачем, но не могла – тело не слушалось, язык онемел. Боже, зачем, зачем? В неё было вложено столько сил, денег и ресурсов. Она была величайшей ценностью их мира – тех остатков, что ещё держались на плаву, – и они вот так просто уничтожили её? Что с ними было не так? Что с ней было не так? Почему? Почему? Почему? Это доктор Эйлер отправила её сюда. Сочинила ту дурацкую историю про новое оборудование, а она ей поверила. Ещё и радовалась – наконец-то окажется на настоящей базе! Доктор Эйлер. Вот кто виноват… Мысли разбегались, в голове всё гудело после нейрошока. Сандра повторяла про себя имя доктора Эйлер, но минуту спустя не могла понять, зачем. Думай, думай, думай! Доктор Эйлер. Почему ты вспомнила о ней? Да, это она! Именно доктор Эйлер отправила её на главную базу. Сандра давно не обращалась к врачам, только в тот раз из-за странного отпечатка. Неужели дело в нём? Доктор Эйлер сказала, что волноваться не о чем, но она обманула. Сандра издала слабый сдавленный вой. Отчаянный вой животного, попавшего в западню. Но почему? Почему? Что с ней не так?*** Странный след появился у неё на теле шестого октября. Сандра запомнила дату, потому что в тот день погиб Хэ Дун. Они знали, что открылась очередная червоточина, но так как со связью в их глухомани было плохо, то без подробностей: знали, какой квадрат атакован и что страйдер был уничтожен через сорок минут после появления. Атаки происходили часто и примерно в четверти случаев кто-то из защитников погибал; но обычно это были незнакомые имена. А Хэ Дун когда-то тренировался на их базе… Он не был Сандре другом; они и разговаривали-то несколько раз, потому что разница в возрасте была слишком большой: Хэ Дун был лет на десять старше. У каждого из них была своя компания, свои инструкторы, жили они в разных блоках. Потом Сандре сказали отправляться на тренажёр. Она была недовольна, потому что занималась на тренажёре до обеда, а после рассчитывала если не на отработку приёмов с активированным оружием, то хотя бы на спарринг с кем-то из ребят. Но приказы командира не обсуждались. На тренажёре её оператором оказался Щелкунчик, и Сандра помнила не только это, но даже то, сколько баллов она набрала в каждой симуляции. Шестьдесят восемь в бою со страйдером типа МD9 – он выглядел как огромная медуза. Девять сильных щупалец, каждое из которых имело свои отростки. В симуляции щупальца были примерно по пять метров длиной, но Щелкунчик говорил, что программа давно не обновлялась (как всегда, не хватало ресурсов), и в последних атаках MD9 были ещё больше, хотя иногда, наоборот, появлялись поменьше, но очень быстрые. Ещё он сказал, что шестьдесят восемь против MD9 – это второе место в рейтинге за всё время существования базы. Больше, семьдесят и одну десятую, заработал только Алексей Флеминг. Когда-то он тоже тренировался здесь, потом сражался на северном рубеже, оказался парализованным ниже пояса из-за травмы, а теперь стал тактиком Флемингом. После тренировки Сандра пошла в душ и уже там заметила красно-лиловый след на теле. Он шёл от грудины наискось вниз и заканчивался на левом боку чуть ниже талии. Шириной он был пальца в три и хотя и напоминал на вид кровоподтёк, на самом деле был просто изменением цвета кожи, без припухлости или отёка. Надавливать тоже было не больно. Сандра была абсолютно уверена, что несколько часов назад, когда она надевала тренировочный костюм, этой отметины не было. Она не сразу пошла в медицинский блок: любая мелочь могла стать причиной отстранения от занятий, а может, и чего похуже. За их состоянием следили тщательно: во-первых, «клинки» были невероятно важны, и возможные болезни надо было пресекать в зародыше, во-вторых, любые нарушения здоровья у людей, владеющих таким оружием, становились очень опасны. И самое последнее: все «клинки» были носителями серьёзной мутации, а это значило, что высока была вероятность каких-либо других отклонений помимо способности ощущать иные измерения. К вечеру странное пятно не исчезло, и Сандра отправилась к доктору Эйлер. Та осмотрела след и задумчиво сказала, что это точно не кровоподтёк – словно Сандра сама не знала. Снимок она делать не стала. Сканеры, которые сейчас нигде не производились, ценили не меньше «клинков» и пользовались ими только в случае крайней необходимости, так что доктор Эйлер сказала, что пока просто понаблюдает. Утром пятно слегка побледнело, и доктор Эйлер опять ничего не сказала. Зато после обеда Сандре сообщили, что она вместе с тремя другими «клинками» получила назначение и отправится на базу в Золинген. Такое путешествие в шутку называли «паломничеством». Все, кто заканчивал обучение, проходили его. Цель была не только прибыть на ту военную базу, куда они были назначены, сколько найти свою боевую пару – «гарду», охранителя. Если «клинков» находили на основании тестов, то «гарду» обнаружить таким образом было невозможно, или просто такие тексты ещё не придумали. Но «клинки» их чувствовали, кто-то лучше, кто-то хуже. Были случаи, когда они замечали своего человека в многотысячной толпе. Как бы то ни было, пока не придумали лучшего способа найти «гарду», кроме как ехать через десятки городов и смотреть. В такую поездку «клинки» отправлялись сразу после окончания обучения, когда их признавали годными к настоящей работе, потому что выйти против страйдера без «гарды» они не могли. Сандра последние полгода постоянно заговаривала с начальством о том, что ей тоже пора. Но она была самой юной здесь и к тому же девушкой – а их среди «клинков» было мало, – и ей раз за разом отказывали, говорили, что нужны ещё тренировки, хотя показатели у неё и так уже были самыми высокими. Когда ей ни с того ни с сего вдруг сказали ехать в Золинген, она должна была задуматься – а почему вдруг? Почему так долго было нельзя и вдруг стало можно? Но она была слишком рада, слишком возбуждена, слишком взволнована… Она и подумать не могла, что её ждёт ловушка. Она никогда не слышала, чтобы «клинка» блокировали просто так. Их блокировали на поле боя, когда невозможно было остановить: когда они начинали убивать своих же и разрушать здания, мосты, целые кварталы, – а потом просто «сгорали», не в силах справиться с теми силами, что бушевали внутри них. Но чтобы блокировать вот так – в кабинете врача, без всякой причины, – о таком Сандра никогда не слышала и поэтому даже предположить не могла, что движется в западню. Путешествие ей не понравилось. Она восемь лет прожила, практически не выходя за пределы тренировочного комплекса, и успела забыть, как страшен, уродлив и убог был мир снаружи. Когда-то она сама жила среди таких же руин, каждое утро просыпаясь с мыслью о том, удастся ли раздобыть еду и сколько… Но детские воспоминания постепенно стирались, смягчались, и снова увидеть всё это воочию оказалось тяжело. Даже болезненно. Крупные города выглядели получше, попадались такие, которые и вовсе не были разрушены или стояли под электромагнитным куполом, но и они выглядели полумёртвыми, запущенными… И везде, где они ехали, их встречали толпы. Толпы женщин, которые надеялись, что «клинок» выберет их и заберёт в свой мир. Не то чтобы прекрасный и комфортный, но хотя бы сытый… Матери выталкивали вперёд себя дочерей, ладно если подростков, но порой даже девочек шести-семи лет. Сандра помнила, что её мать тоже ходила встречать «клинков», но её с собой никогда не брала. Во время путешествия Сандра предпочитала держаться в тени. В отличие от троих других «клинков» она не носила форменный синий комбинезон с белым номером на спине, была в обычной одежде. Её наверняка принимали за кого-то из сопровождения… В толпе, встречавшей их, почти не было мужчин – кроме тех, кто помогал своим дочерям и сёстрам протолкаться в первые ряды, – но Сандра всё равно смотрела. Никто не мог по-хорошему объяснить, что нужно искать. Все «клинки» с их базы, у кого уже были «гарды», говорили, что когда увидишь – сразу поймёшь. Как будто всё померкнет и останется только один человек. Вой толпы стихнет, и даже шепот того самого – услышишь… Ни Сандра, ни её спутники в том путешествии ничего не услышали. У парней каждую ночь были женщины, и если Сандра что и слышала, так это их стоны за стеной… Она тоже могла бы найти компанию на ночь, если бы захотела. Их сопровождала охрана, а с лейтенантом Тёрнером у Сандры несколько раз был секс. Сандра выбрала его за хладнокровие и невозмутимость, упрямое равнодушие ко всему, что не было его работой. Она знала, что если они переспят, то в будущем проблем не будет; он не станет надоедать ухаживаниями, глупо ухмыляться или намекать на следующий раз; не станет ревновать и беситься, если у неё появится другой. Хорошо, что Тёрнер оказался ещё и довольно симпатичным парнем, но Сандрой всё равно двигал чистый расчёт: ей нужно было попробовать, как это – быть с мужчиной, до того, как ей придётся делать это с «гардой», когда она его найдёт. Сам по себе секс её не сильно интересовал. К тому же, она настолько выматывалась на тренировках, что вечером думала только о том, как бы доползти до кровати, а не о том, как бы израсходовать ещё немного сил и энергии на нелепые конвульсии. В Золинген они прибыли через двенадцать дней. Им устроили короткую официальную встречу с начальником тренировочного центра и с тактиком Флемингом, которая длилась минуты две. Флеминг вообще молчал и тёр пальцами пульт своего кресла, словно не мог дождаться, когда же сможет нажать на кнопку и уехать. Он не смотрел на Сандру. Казалось, он избегал встречаться с ней взглядом, хотя они и были давно знакомы. И это тоже должно было её насторожить… Алексей Флеминг, тогда ещё не тактик, а просто капитан Флеминг, был первым инструктором Сандры, когда она попала в тренировочный центр. Туда редко попадал кто-то младше пятнадцати-семнадцати лет, чаще даже старше, и возиться с девчонкой, которой только исполнилось двенадцать, никто не хотел. Он обучал её три с лишним года. Флеминг был рядом с ней, когда ей устанавливали привод – два часа адской, неописуемой боли. Флеминг был рядом с ней, когда после пяти месяцев упорных тренировок она наконец-то смогла активировать оружие и в её ладони появился нестойкий, дрожащий, пока ещё бесформенный и коротенький меч. А сейчас он на неё даже не смотрел. Она удостоилась лишь короткого кивка. Флеминг знал. Как знала доктор Эйлер, как знал доктор Абиола… Знал что-то, чего не знала она и из-за чего её оружие заблокировали. – Не переживайте, сержант Ривера, – похлопал её по плечу доктор Абиола, – рука скоро восстановится. Примерно через час-два… Это временная потеря чувствительности. – А моё оружие? – борясь с яростью, сквозь зубы спросила Сандра. Она дёрнулась, пытаясь встать, но кольца держали крепко. – Ваше оружие... Мы предполагаем, что оно вам не потребуется. Сандра заставила себя дышать медленнее. Сейчас, пока она прикована, важно сохранять спокойствие, хотя бы внешнее, иначе они её вырубят и… И она не знает, что ещё может произойти! Она, чёрт возьми, вообще ничего не знает! Оружие восстановится, это она знала и без Абиолы. Но не через час или два, и даже не через неделю. В случае экстренной блокады, как у неё, привод оставался заблокированным около года – столько уходило на то, чтобы восстановились нервные связи. С этим она сейчас ничего не может поделать: она не сможет активировать оружие ещё несколько месяцев и никак иначе. Надо думать о другом – что вообще здесь происходит? – Почему это мне не потребуется оружие? – спросила Сандра, сжимая и разжимая кулак на левой руке. – Что вы сделали со мной?! – Вы будуте выполнять другие функции. Это решение командования. – Какие ещё другие?! Почему мне не сказали? Кто отдал приказ? – Лично тактик Флеминг. Эти слова заставили сердце Сандры на несколько мгновений остановиться. В груди похолодело. А что, если они опять лгут? Флеминг не мог отдать такой приказ. – Тактик Флеминг, – проговорила Сандра, – никогда бы не приказал заблокировать бойца, пока идёт война. Доктор Абиола снял самое верхнее из колец, то, что удерживало плечо. Сандра терпеливо ждала. – Если не верите мне, – сказал доктор, – можете сами спросить у тактика. Он сказал, что поговорит с вами. Поговорит после того, как будет сделана блокада. Доктор снял второе кольцо. Сандра расслабила левую руку, чтобы она выглядела такой же мягкой и безобидной, как и правая, которую она по-прежнему не чувствовала. Не стоило выдавать свои намерения раньше времени. – Обязательно с ним поговорю, – ответила Сандра. И, как только доктор Абиола снял последний фиксатор, она спрыгнула с кресла на ту сторону, где стоял доктор и схватила его за шею левой рукой. Она то ли увидела, то ли почувствовала движение сбоку, где была медсестра, и нанесла удар ногой. Послышался короткий вскрик и металлический грохот. Потом звон стекла. Медсестра отлетела в сторону, что-то зацепила и уронила. О ней можно было не думать. Сандра сомневалась, что та сможет подняться с пола в ближайшие полминуты. Сандра, продолжая сжимать шею Абиолы пальцами, спросила: – Что здесь происходит? Почему ты, ублюдок, заблокировал меня? – Приказ… – прохрипел тот, хватаясь за руку Сандры и пытаясь оторвать её пальцы от своей шеи. Сандра только усмехнулась. Её рука – сплошь мускулы, жёсткие и натренированные, твёрдые, как сталь. – Причина? – проскрипела она сквозь зубы. Сандра слышала топот из-за двери: охрана услышала грохот и бежит сюда. – Причина? – она сжала пальцы сильнее и встряхнула Абиолу. – Ты… не… Сандра дала доктору глотнуть воздуха. – Не «клинок»… – закончил он, глядя на неё перепуганными глазами. Она отшвырнула его в сторону. – Что значит «не клинок»? Она шагнула к нему. Сандра не собиралась больше трогать его, просто хотела подойти ближе. Доктор начал испуганно отползать. Он поднял руки, точно пытаясь защититься. – Кто я по-твоему, если не «клинок»? – спросила Сандра. – Я была им, пока ты не воткнул в меня свой блядский нейроблокатор! Дверь распахнулась, и в медблок влетело сразу трое здоровых парней в форме. Они замерли на пороге. – Отвалите! – бросила на них Сандра короткий взгляд. – У меня разговор с доктором. Они без слов двинулись к ней. С рукой, болтающейся, как плеть, драться было не особенно удобно. Даже просто удерживать равновесие во время быстрых движений оказалось проблемой. Первый охранник попытался ухватить её за бездействующую руку, но Сандра увернулась и, зайдя сбоку, ударила его под рёбра. – Отставить! – прозвучал резкий окрик. Сандра замерла, узнав голос. За спинами охраны она не заметила человека в инвалидном кресле, а он был здесь. Тактик Флеминг. – Что вы себе позволяете, сержант Ривера?! Напали на медперсонал… – Этот медперсонал заблокировал моё оружие, – задыхаясь, проговорила Сандра. – Не предупредив, даже не… – Это был мой приказ, – оборвал её Флеминг. – Почему? Что я сделала? – Пойдёмте, покажу вам кое-что… – Флеминг начал разворачивать кресло, но в узком пространстве медблока, где столпилось четверо человек, а доктор Абиола, так и сидел на полу, сделать это было трудно. Один из солдат взялся за ручки на спинке кресла и развернул его. – Спасибо, Прасад, – поблагодарил Флеминг, хотя лицо его раздражённо дёрнулось. Он ненавидел попадать в положение, где не мог справиться с креслом сам, без посторонней помощи. – Нам туда, – указал Флеминг в неосвещённую часть коридора. Почему-то следовать за ним было легко. Это не вызвало в Сандре такого внутреннего сопротивления, такой ярости, которую она чувствовала по отношению к доктору. Хотя вина была не на нём. Он был лишь исполнителем. – И что там? – спросила Сандра. – Морг.
Глава 2. Прекрасное падение
Сандра Ривера родилась не так уж далеко отсюда — во франкфуртской агломерации. Её отец, беженец из Канады и талантливый инженер, работал в международной организации, которая возводила фортификационные сооружения. Не те бетонные и металлические, которые оказались бесполезны против страйдеров, а новые – электромагнитные; колоссальные по размеру и мощности поля, закрывавшие сразу целые районы города. Жену он привёз из одной из своих поездок, и она вытянула счастливый билет: до того она занималась тем, что выискивала в руинах ценные вещи или их остатки и выменивала на еду. Она была очень красива, очень благодарна и смотрела на своего мужчину с обожанием. Сандра была на неё похожа, но такой красавицей не была. У неё были мамины глаза – большие, широко расставленные, с приподнятым вверх уголком, прозрачно-зелёные, такие же чётко очерченные, яркие губы, но самому лицу не хватало мягкости: острые скулы, острый подбородок, резко изломанные брови. Когда Сандре было пять, отец умер от инфекционного менингита. С антибиотиками в те годы было настолько плохо, что даже такой важный для обороны человек, как он, был просто оставлен умирать. Со всем прочим в их разрушенном мире было не лучше. Вдовам и детям не полагалась никакая помощь. Никто ни о ком не заботился, все от страны до последнего калеки на улице были заняты одним – выживанием. Все ресурсы шли на сооружение защиты, исследования страйдеров и порталов, через которые они приходили в мир, и разработкой оружия для «клинков». Их тогда было намного меньше, чем сейчас, и их не всегда получалось остановить, но они всё же были и каким-то чудом сдерживали атаки на Европу и Азию, когда Австралия, Африка и обе Америки уже были оставлены. Те континенты приняли первые удары – и тогда человечество ещё ничего не могло противопоставить страйдерам. Они уничтожали город за городом, проходили континенты от края до края, разворачивались и шли сеять смерть на новых землях. Спасало лишь то, что их было не очень много, и бо́льшую часть населения успевали эвакуировать. Страйдеры приходили из разрывов, и первый такой Сандра увидела, когда ей было восемь. Они с матерью тогда жили уже не в агломерации под защитой поля. Это было им не по карману. Даже за одну тесную комнатку надо было платить в месяц столько, сколько мать, работая в столовой на химическом заводе, не получала и за полгода. Сначала им пришлось переехать в бедные районы за пределами купола. Мать начала пить, на работе была рассеяна, то опаздывала, то делала что-то не то, и вскоре её выгнали. Им пришлось уехать ещё дальше, потому что комната даже на задворках агломерации стала для них слишком дорогой. К тому же прибавился ещё один рот – у Сандры родился брат; его отец и не думал им помогать. Когда мать Сандры пришла к его дому с новорождённым, он расхохотался ей в лицо: «Ну подай на меня в суд!» Ещё через год они оказались на ничьей земле. Так называли районы, а иногда и целые города, которые были настолько разрушены, что там никто не жил. Они давали стены и крышу над головой – больше ничего. Но и плату за жильё никто не требовал. За водой приходилось ходить к реке, десять минут туда, пятнадцать с тяжёлыми вёдрами обратно. Чтобы купить еду – ещё дальше. В любой момент в дом, который они заняли, могли ворваться грабители и отобрать последние пожитки, что у них были, и это если повезёт; если не повезёт: избить, изнасиловать, перерезать горло. Соседи в этих руинах у них были, не так уж и мало, но Сандра знала, случись что, за них никто не вступится. В тот день мать повезла брата в ту часть города, где до сих пор были школы, полиция и больницы. Марко с рождения много болел, а последний месяц кашлял почти не переставая. Кашель выворачивал его худенькое тело так, что начиналась рвота. Сандра, всю ночь почти не спавшая из-за кашля Марко, немного побродила по дому, села читать книгу, которую они с матерью нашли в доме неподалёку, и уснула. Ей казалось, что она спала совсем недолго, но по тому, как светило в окно солнце, поняла, что время было уже ближе к обеду. И только потом она поняла, что снаружи шумно. Иногда они слышали с матерью крики и ругань из дома по другую сторону улицы, где-то плакал ребёнок, а сейчас злые и испуганные крики слышались отовсюду. Сандра выбежала наружу. Она проспала открытие разрыва, падение слезы и раскрытие. Страйдер уже крушил город. С такого расстояния был похож на огромный белый цилиндр выше большинства зданий в городе, и было совершенно неясно, как он вообще перемещался. Уже потом, когда она училась под руководством Флеминга, Сандра определила, что это был тип SSC с индексом не меньше шести, учитывая, как ровно он двигался, словно плыл. Тогда она этого не знала, и просто стояла в шоке, не в силах ни шевельнуться, ни даже вскрикнуть. Никакие рассказы, никакие видеозаписи не передавали всей огромности, всей неправильности движений и вообще какой-то чуждости этих существ. На мутно-белом теле страйдера то и дело появлялись яркие вспышки, точно по нему бежала голубая искра. Потом она сверкнула ярче, и страйдер, до той секунды не особенно обращавший на вспышку внимания, дрогнул. Сандра только в этот момент поняла, что это была за искра. Страйдер был настолько далеко, что разглядеть человека было невозможно. Но это был он – один из «клинков». Удары его меча порождали эти вспышки. Там шёл бой. Отсюда казалось, что всё тщетно – нечто настолько маленькое, невидимое, вроде муравья на теле гиганта, не могло победить. Просто не могло, настолько они были несоразмерны… Если бы Сандра была героиней фильма, то наверняка в тот самый момент она бы решила, что обязательно станет «клинком». Но ничего подобного не пришло ей в голову. Она подумала только, насколько отчаянно, безумно смелыми были эти люди. Сандра выбралась на крышу дома и наблюдала оттуда за схваткой до самого конца. Она видела, как голубая звезда сорвалась и упала, скрывшись в клубах пыли, поднимавшихся от разрушенных зданий. Эти несколько секунд падения стояли у неё перед глазами ещё несколько дней. И даже потом, когда сама стала «клинком», Сандра постоянно вспоминала о них. Такое медленное и душераздирающе прекрасное падение… Когда-нибудь она упадёт точно так же. После победы над противником страйдер продвинулся по городу совсем немного – появился второй «клинок». Сражение продолжилось. Тогда Сандра не знала, почему «клинки» не могли нападать все разом, даже по двое не могли. – Почему ты не помог ему?! – выкрикнула она с крыши. – Где ты был? Ты, трус, где ты прятался?! Через несколько минут страйдер изогнулся и рухнул. Низкий гул от его падения донесся до Сандры только через несколько секунд. Мать вернулась на следующее утро. В городе царил хаос, поезда не ходили из-за обрыва линий, на дорогах были колоссальные пробки. Сандра проревела весь остаток дня, боясь, что мама погибла в завалах и не вернётся, а когда, нарыдавшись, уснула, то ей снился высокий, как башня, страйдер. Она не знала мира до страйдеров. Они были всегда, о них все и всегда говорили. Для неё разрывы в небе и страйдеры были чем-то пусть и ужасным, но обыденным; стоило включить новости, и там обязательно говорили или о нападении, или устранении последствий нападения, или о новых исследованиях, которые должны были помочь… Они были чем-то обыденным, но далёким. Но в тот день страйдеры стали реальными. Ночной кошмар ожил и явился во плоти. Через две недели после нападения страйдера Сандра познакомилась с Лотти. Её семья – отец и четверо детей – приехали в поисках работы: после нападения страйдера на крупный город, она всегда появлялась. Несмотря на то, что жили они так же бедно, как и семья Ривера, отец заставлял детей ходить в школу. Добираться до неё было далеко, и мать Сандру туда не отпускала. Но ездить туда вместе с Лотти и двумя её братьями разрешила. Школа не сделала Сандру счастливее: на уроках она чувствовала себя дурочкой, потому что остальные дети знали гораздо больше неё, а на переменах её постоянно задирали и дразнили. Её и Лотти называли помоечными крысами, бомжихами, грязными нищими, потому что сразу узнали, что они были с ничьей земли по ту сторону железной дороги. Постепенно всё наладилось: обзывательства прекратились на первой же неделе после пары разбитых носов и вывихнутых пальцев, догнать класс оказалось чуть труднее, но через четыре месяца Сандра считала и писала не сильно хуже других. Ей нравились фильмы, которые показывали на уроках науки, особенно, фильмы про разрывы. Детям восьми-девяти лет их, конечно, не показывали, но Сандра попросила у учителя разрешения приходить с другими классами. Фильм для восьмиклассников был для неё сложноват, но она поняла, что учёные не до конца представляли, как создаётся разрыв. Очевидно, что это была червоточина, протянутая сквозь измерения, но они пока не знали, что находилось на другом её конце. Возможно, неизвестная планета в другой ветке галактики, а возможно – параллельная вселенная. Про страйдеров, гигантских монстров, что выходили из червоточин было известно чуть больше. Кадры их первых атак были ужасающи. Они уничтожали всё на своём пути, а человечество ничего не могло им противопоставить. Ракеты и снаряды проходили сквозь них, как через слой тумана. Даже ядерные удары, уничтожившие всё живое на несколько километров вокруг, не причиняли страйдерам вреда. Военных это ставило в тупик: если страйдеры были чем-то вроде поля, проницаемого для твёрдых предметов, то тогда они, по логике вещей, не должны были разрушать здания. Нечто или материально, или нет; оно не может быть одновременно и тем, и этим. У физиков на этот счёт было иное мнение, но и они не могли достаточно определённо объяснить природу страйдеров. Самой распространённой теорией было то, что страйдеры действовали в большем количестве измерений, чем люди. Судя по тому, что они были способны открывать червоточины, им было доступно как минимум четвёртое пространственное измерение. То, что страйдеры вызывали сильные гравитационные возмущения, подтверждало эту теорию. До сих пор никто не знал, были ли страйдеры живыми существами или машинами. У них хорошо различались внутренняя структура и наружная оболочка, но и то, и другое было настолько непохожим на то, с чем люди привыкли иметь дело, что никто не мог однозначно ответить, аналогами чего они были. Так как было маловероятно, что живое существо отправилось бы в опасную миссию незащищённым, логично было предположить, что это были тело и броня, а не внутренности и кожа. Если страйдеры вообще были живыми… Ещё они время от времени останавливались, но это с равной вероятностью могли быть и сон, и перезарядка устройства. «Клинки» относились к страйдерам как к живым существам; потому что так было легче сражаться. Учёные склонялись к тому, что это должны были быть машины, потому что переход на Землю был билетом в один конец, особенно с того времени, как появились «клинки». Но, возможно, с точки зрения той неведомой расы жизнь одного существа не представляла большой ценности, и они могли высылать живых солдат на верную смерть. Даже если страйдеры погибали, они всё равно успевали нанести серьёзный урон. Гибли сотни людей, оказывались разрушенными дороги, мосты и заводы. Цивилизацию людей подталкивали на ещё один шаг к краю пропасти. Вместе с разрушениями городов приходили голод и эпидемии; всё больше людей рассеивалось и всё больше знаний терялось. Если дороги и мосты чаще всего получалось восстановить, то если оказывался разрушен завод, это уже было окончательно в большинстве случаев. Негде было взять новое оборудование или хотя бы запчасти; даже тех, кто понимал, как его ремонтировать, тяжело было найти. Разрушенному миру не хватало ни знаний, ни ресурсов, ни технологий… В последние годы «клинки» работали всё лучше и быстрее, открывались новые форпосты. Говорили, что когда-нибудь каждый относительно крупный город или важный завод будет защищён, но пока это больше напоминало несбыточные мечты, потому что «клинков» всё равно было мало. Сандра несколько раз видела лимонно-жёлтую передвижную лабораторию, в которых проходили тесты на способности «клинков», и очереди к ней, и ей было очень интересно узнать, что же находится внутри, но мать никогда не разрешала пойти туда. «Трата времени, – ворчала она, подгоняя Сандру. – Потерянный день…Отстоишь в очереди, а за это тебя никто не накормит! Или ты думаешь, врачи сделают за нас работу?» – А вдруг ты пройдёшь тест или я? – не отставала Сандра. – Нам не надо будет больше рыться в развалах! Мы сможем… – Только время терять, я же сказала! – оборвала её мать. – Ты знаешь кого-то, кто прошёл бы? Не какой-то знакомый знакомого троюродного одноклассника, а кто-то, кого бы ты знала? – Нет таких, – насупившись ответила Сандра, которую мать продолжала тянуть за руку, всё дальше и дальше от автобуса. – Но ведь всех «клинков» как-то нашли… – Вот уж не знаю как! – Мам, пожалуйста! Я хочу попробовать! – Ты всё равно слишком мала. У них нет таких маленьких шлемов. – Каких шлемов? А откуда ты знаешь? Ты пробовалась, да? Ты делала тест! Делала? – Да, делала, – недовольно ответила мать. – Ты не прошла, да? – Сандре стало так обидно, что она чуть не разревелась. – Я бы здесь не стояла сейчас, если бы прошла… – Ну, может, я пройду! – А зачем? Вот подумай, зачем? Хочешь, чтобы тебя страйдер по стене размазал, как комара? «Клинки» долго не живут… – А вот Том Пфайфер уже столько лет… – Том Пфайфер! – зло рассмеялась мать. – Он там один такой, ну, может, ещё кто… А остальных сколько уже погибло? Ты меньше на плакаты смотри… Сандра не стала просить дальше – они ушли уже далеко от тягача с лимонно-жёлтым прицепом, – но от мысли пройти тест не отказалась. Это была её мечта: сначала совсем детская – о том, что она всегда будет сыта и станет знаменитой, – потом более похожая на правду. Она понимала, что даже если пройдёт тест, её ждут годы тяжелых тренировок, которые не все в состоянии вынести, а потом она может погибнуть в первом же бою. Ей становилась страшно, но было нечто сильнее страха: Сандра вспоминала падающие здания и одинокую искру, бросившую вызов это страшной мощи, вспоминала, что чувствовала тогда: гордость и восторг… Ей казалось, что это предел. Человек уже не сможет добиться большего, стать чем-то большим, чем это, чем крошечная искра, вставшая между миром людей и его разрушителем. Годами этот восторг зрел и выбраживал в ней, превращаясь из бестелесной аморфной мечты в упорство и стальную решимость, которые помогли ей не сдаться, вынести бесконечные тренировки и даже научиться любить боль, которая потом наступала, потому что эта боль вела её к цели – стать «клинком», маленькой звездой, способной сокрушить колосса. Сандра понимала, что упорство и решимость в её случае ничего почти не значили. Её просто повезло, потому что никакие тренировки не могли сделать человека «клинком», если он не был им от рождения, если гены в его ДНК выстроились в другой последовательности. Когда Сандра была маленькой, то думала, что тест, который проходят в лимонно-жёлтых фургонах, – это просто тест, любой может пройти его, если постарается. Мать говорила, что это не так, но её объяснения всегда выходили слишком запутанными. Наверное, она и сама не очень понимала, чем «клинки» отличаются от других людей. Обычному человеку это вообще было трудно представить.Глава 3. Жёлтый фургон
Начинать объяснения надо было с того, что и сами страйдеры были загадкой: они могли воздействовать на что угодно, а на них не воздействовало ничто. Была выдвинута масса теорий на этот счёт, от научных, до мистических, но ни одна не помогала противостоять страйдерам. Они двигались вперёд, уничтожая города, и, если бы червоточины возникали чаще и пропускали сквозь себя больше существ, то Земля была бы захвачена за несколько дней. Среди учёных самой популярной была точка зрения, согласно которой страйдеры были укрыты в четвёртом пространственном измерении, а то, что видели люди, было их несущественной частью, чем-то вроде проекции, отброшенной в мир трёх измерений. Четвёртое измерение людям было недоступно, они не могли его даже вообразить, но понимали, что некоторые процессы неизбежно затронут все измерения разом. Добавив к этому знания о самих страйдерах (тогда ещё очень-очень скудные), учёные сумели сконструировать оружие, которое – гипотетически – должно было воздействовать на страйдеров на всех уровнях и нарушать их целостность. Но оно действовало примерно как бомба – сила его воздействия устремлялась во все стороны, как взрывная волна, и уничтожала всё. Но страйдеры чаще всего объявлялись в населённых районах, и поэтому защитить людей таким способом было невозможно; все бы погибли на много километров вокруг. Китайское правительство отправило диверсионную группу в захваченную страйдерами Северную Америку и провело испытания. Несколько страйдеров были уничтожены. Это доказало, что учёные были правы, но спасти человечество таким способом было невозможно. Даже если они уничтожат всех страйдеров на захваченных безлюдных континентах, людей в Европе и Азии продолжат так же планомерно уничтожать вновь прибывающие монстры. И даже если нет: влияние гипервзрывов на стабильность пространства-времени было таково, что сама планета была бы разрушена до того, как люди успели бы истребить всех пришельцев. Оружие надо было использовать точечно, каким-то образом укротить эту силу. Идея родилась быстро: использовать нейропривод, устройство, которое позволяло людям производить микроскопические операции с помощью световых скальпелей. Это технологию называли телепатическим управлением, потому что оператору было достаточно подумать, что он хочет сделать, и скальпель, бывший световым продолжением его тела, повиновался. Объединив эти две технологии, можно был бы создать оружие, которое не сметёт с лица земли целый квартал из-за неловкого движения. Были созданы прототипы, и операторам через несколько месяцев занятий удалось сформировать из энергии подобия лезвий. Теперь это была не неконтролируемая вспышка, а чётко очерченный инструмент. Команды добровольцев отправились в Южную Америку, где ещё оставались свободные от страйдеров территории, откуда можно было начать атаку. Это был отчаянный шаг. Все знали, что к страйдеру не так-то просто подобраться близко; вблизи него искривлялось само пространство, люди не могли держаться на ногах, теряли ориентацию, видели то, чего на самом деле не существовало, и не видели гигантского монстра прямо перед собой. Рассказы немногих вернувшихся добровольцев подтвердили то, что и так уже было известно: страйдера почти невозможно достать. Пара из нескольких десятков самоубийственных атак оказалась успешными: хотя страйдеры не понесли серьёзного урона, но всё же подтвердилась теория, что новое оружие может на них воздействовать. Оно действительно проникало сквозь их невозможную плоть и даже могло отделять от неё куски. Военные конструкторы, инженеры и физики не собирались отступать: надо было придумать способ добраться до страйдеров. Главной проблемой было то, что все известные механизмы поблизости от них переставали работать из-за гравитационных искажений. Туда мог пойти только человек, и пока только человеческая нервная система могла с достаточной точностью контролировать новое оружие и сращиваться с ним. Сандра, сколько ни слушала объяснения, так и не могла до конца понять, как действовал её меч, как свет приобретал форму. Когда ей только установили привод и у неё никак не получалось контролировать оружие – оно было похоже не на клинок, а на облачко светящегося дыма, – один из инструкторов сказал: «Ты смотришь на это неправильно… Тебе не нужно что-то делать со светом, который выходит у тебя из руки. Он не в руке, а в голове. По сути, этот меч существует лишь в твоём воображении». И это, пожалуй, было лучшим объяснением. Нужно было просто представить… На протяжении учёбы её светящийся меч менял форму, пока она искала наилучшую. Это требовало усилий, к тому же при смене показатели всегда падали, но показатели были не столь важны, как идеальный клинок. Сначала у Сандры была изогнутая сабля, потом – очень длинная и широкая катана, самым последним стал непропорционально огромный меч-фальшион. Все считали, что больше оружие не изменится – они с Сандрой нашли друг друга. А потом меч у неё отняли… Она ни разу не вышла в бой против страйдера. Ничего не успела сделать. Неужели все эти годы прошли зря? Сандра просто не могла поверить в произошедшее. «Клинков» не хватало, каждый был важен – учитывая, как тяжело было их найти и как долго приходилось обучать. Их постоянно искали, сканировали население едва ли не поголовно – насколько это было возможно в разрозненном, разрушенном мире… Вообще же «клинки» были найдены едва ли не случайно. В то время как инженеры и физики думали над созданием оружия, одна крошечная группа учёных изучала влияние страйдеров на людей. На фоне того, что при каждом нападении гибли сотни и тысячи, а из-за отсутствия лекарств и вакцин люди массово умирали от раньше нестрашных болезней, всерьёз финансировать исследования каких-то мелких изменений у выживших и их детей никто не собирался. К тому же, изменения происходили с очень небольшим числом людей. Страйдеры вызывали лёгкие мутации; иногда безобидные, иногда опасные, а иногда очень любопытные. Были люди – очень мало, но были, – на которых, казалось, не так сильно действовали гравитационные искажения, возникавшие вокруг страйдеров. Оказалось, что эта способность со временем развивается и усиливается, и к тому моменту, как военные разработали оружие, под наблюдением врачей и генетиков находилось трое человек, которые, гипотетически, могли приблизиться к страйдеру. Неправильно было говорить, что на них не действовало поле страйдера. Наоборот – они были восприимчивы к нему. Но в отличие от всех прочих людей, они воспринимали ещё и то, что происходило в четвёртом измерении, ощущали его колебания и поверхности, недоступные даже воображению других. Двое из тех троих стали первыми «клинками». И он, и она погибли довольно быстро, потому что приходилось идти наугад, а ценой ошибок становилась смерть. Но военные уже искали других таких же людей по всем миру… Экстренно разрабатывались тесты, и уже через полгода появились сотни лимонно-жёлтых фургонов. Тесты были грубыми, приблизительными и только для первой фазы, но они помогли найти ещё солдат, и ещё, и ещё, и ещё… В первые годы они погибали часто, но каждая смерть и каждое ранение давали новые знания. И к тому времени, как в тренировочный центр попала Сандра, подготовка стала отлаженным процессом, а «клинки» превратились в супергероев их кошмарного времени. Если бы не они, Европа пала бы точно так же, как когда-то Австралия и Америки. Она держалась столько лет только благодаря «клинкам», но их всегда не хватало… И при всём при этом, когда двенадцатилетняя Сандра вместе с Лотти пришла пройти тест, отстояв многочасовую очередь, оператор заявил им, что их он проверять не будет, на девчонок только зря расходники переводить. Среди женщин нужная мутация была менее распространена, а из тех, кого находили, до конца проходило обучение меньше половины. Поэтому оператор посчитал, что девушки вообще не стоят усилий и лучше потратить время на поиск новых мужчин… Сандра настояла. Не сказать, что это было легко, но жизнь на ничейных землях научила наглости и упорству… Наверное, помогло то, что их было двое. Вместе с Лотти было не так страшно спорить с здоровенным мужиком, позади которого ещё и два охранника стояли. В конце концов, оператор разрешил им пройти тест – лишь бы отвязались. Лотти пошла первой. Её усадили в жутковатое кресло, залили открытые глаза прозрачным гелем, который не давал моргать, и надели шлем, закрывавший лицо до самого рта. Тест длился около двух минут. Всё это время по монитору ползла красная линия. Изредка она делала небольшой горбик, но быстро возвращалась назад. Каждый всплеск сопровождался тихим писком. Когда полоска доползла до ста, оператор остановил тест и выпустил Лотти из кресла. – И что? – спросила она, отдирая гелевые кляксы от глаз. – Ничего. Про этоя вам и говорил… Только расход один. Сандра потрепала Лотти по плечу: – Мы же знали, что редко кто проходит… – Теперь ты, – шмыгнула носом Лотти. Сандра знала, что её ждёт; рассказов про первую фазу теста было полно. Просто показывали какие-то движущиеся фигуры, сложные по форме многоугольники, линии, кубы, превращающиеся в собственные развёртки и что-то ещё в таком роде. Датчики в это время фиксировали реакции глаз, те, которые подопытный сам даже не осознавал. Сандра увидела примерно то же самое, что видела на картинках в журналах; но сейчас, кажется, важнее было то, что она слышала: сквозь шлем постоянно доносился громкий резкий писк. А это значило, что линия на мониторе постоянно скакала. Когда она сняла шлем, то первое, что увидела, была изумлённое и неверящее лицо оператора. Он оглядел Сандру, потом резко отвернулся и начал что-то яростно черкать в жёлтом бланке. – А вы ещё не хотели нас пускать! – торжествующе произнесла Лотти, хотя вид у неё был немного несчастным. Куда легче перенести неудачу, когда кто-то разделяет её с тобой. – Может, глюк какой, – проворчал оператор. – Слишком хорошо для такой соплячки. – Он поставил в бланке точку, едва не порвав его, и кивнул на стойку с серыми комбинезонами в углу: – Найди себе защиту по размеру. Сейчас будет вторая фаза. Сандра влезла в неудобный и явно большой ей комбинезон и надела на голову жёсткий шлем типа мотоциклетного. Всё так настолько сильно пахло антисептиком, что от одного запаха у Сандры начала зудеть кожа. Оператор тем временем открыл толстенную дверь, которая вела в заднюю часть фургона. За ней было узкое пространство, а потом вторая дверь. – Можно мне тоже? – попросилась Лотти. – Просто посмотреть. – Ну, иди… – хмуро пробормотал оператор. – Только смотри не наблюй мне там… За второй дверью была ещё одна комната, совершенно пустая и казавшаяся слишком большой, чтобы поместиться внутри фургона. Всё углы были скруглёнными, и кое-где в серых стенах виднелись большие жёлтые кнопки. На каждой была написана цифра. – Тебе нужно нажать на каждую. Начинаешь с цифры один, заканчиваешь… – Оператор хохотнул. – Где закончишь, там закончишь. Кнопок было двенадцать – Сандра, пока перемещалась от одной к другой, видела двенадцатую, – но дошла она только до восьмой. Сложно сказать, что мешало, но перемещаться по этой комнате было тяжело. Иногда что-то словно толкало под ноги, грозя опрокинуть, иногда казалось, что вместо того, чтобы идти по ровному полу, ты начинаешь подниматься по чему-то невидимому, как по стене, или наоборот спускаться. И с каждой цифрой становилось всё хуже. Сандра упала, дойдя до восьмой: она не могла удерживать равновесие стоя – только ползти на четвереньках. Она хотела отползти к началу, где было не так паршиво, но вдруг поняла, что несмотря на то, что видит Лотти и оператора у входа, не знает, как к ним вернуться. Пространство словно выворачивалось наизнанку, изгибалось – чтобы попасть к ним, нельзя было идти по прямой. Это невозможно было уместить в голове, но она чувствовала, что это так. Ей надо двигаться не к ним, а в сторону, потому что самый правильный путь там. Лотти хваталась руками за стену, словно не могла стоять сама. Оператор стоял, сложив руки на груди, но Сандра понимала, что его тоже покачивает – так, как её на пятой и шестой цифрах. Сандра поползла к ним назад. К счастью долго ползти не пришлось, вскоре она поняла, что вполне может встать на ноги. – Ты поднялась почти под потолок! – закричала Лотти, когда Сандра подошла к ней. – Под потолок, понимаешь! Ты поднималась по стене, как настоящие «клинки»!!! – До настоящих ей далеко, – мрачно ответил оператор. – Какой потолок?! Я не поднималась никуда, – недоуменно оглядывала комнату Сандра. – Метка пять видишь где? – показала Лотти. Сандра проследила взглядом: кнопка пять находилась примерно в трёх метрах над полом. Но когда она шла к ней, то ей казалось, что она просто на противоположной стене. И только в этот момент она по-настоящему поняла, что всё это значило. Она может стать «клинком».*** Тренировочный центр, в который она попала, был одним из первых – небольшой, спрятанный в горах и со старым оборудованием. Городов и даже крупных деревень поблизости не было, так что даже в те редкие разы, когда у Сандры бывал выходной, выйти было некуда. Родные к ней не приезжали. После того, как Сандру определили в тренировочный центр, матери стали выплачивать ежемесячно небольшую сумму денег. Они с братом переселились с ничейной земли пусть в бедные, но всё же целые и людные районы, где были вода и даже электричество, хотя и с перебоями. О доме за защитным полем речи не шло, но жить им стало полегче. Они с матерью писали друг другу письма, иногда звонили, и один раз мать даже приехала навестить её, но честно сказала, что больше не поедет. На дорогу уходили деньги, которые она могла бы потратить с большей пользой. Но Сандра знала, что так было почти у всех. Только к Габриэлле родители приезжали дважды в год, и каждый раз уговаривали её оставить эту опасную затею с «клинками» и вернуться с домой. Кое у кого родственники сумели получить работу на базе, чтобы быть поближе, но так везло далеко не всем. – Ничего, не переживайте, – говорил им Флеминг. – Как только вы станете настоящими «клинками» и прославитесь, к вам набегут родственники, про которых вы даже и не знали. От того, чтобы стать настоящими «клинками» их отделяли годы тренировок и поиски «гарды». Когда «клинки» вступали в настоящий бой – которого Сандра пока не знала, – их восприятие обострялось до предела, а движения приобретали невероятную скорость и точность. Те, кому уже довелось испытать боевой транс, говорили, что всё происходит так быстро, что собственные движения перестаёшь осознавать и направлять; начинают действовать какие-то более глубокие слои мозга, и тело двигается словно само по себе – но самым верным, самым правильным образом. Быстрее, чем мысль. Но у этих сверхспособностей была и другая сторона: войдя в это состояние, «клинки» не могли произвольно из него выйти. Люди говорили, что они входят в боевой транс, становятся берсерками, но сами «клинки» и тех, кто с ними работал, говорили, что они начинают цикл. И этот цикл должен был быть завершён. У военных были способы экстренно оборвать цикл или хотя бы блокировать мечи «клинков», но эти способы были неоптимальными, и в лучшем случае они выводили «клинок» из строя на много месяцев. В худшем дело кончалось серьёзными травмами или смертью. Для того, чтобы завершить цикл, была нужна «гарда», защита. «Гарды» помогали перевести скапливавшуюся энергию в сексуальное возбуждение, а потом освободить и от неё. Этот способ многим казался низменным и животным – ещё и потому, что «клинки» овладевали своими парами не выходя из транса, то есть где угодно, не сообразуясь никакими приличиями, там, где находили «гарду», обычно где-то в развалинах, оставшихся после боя. Сандра не считала эти дикие выплески страсти чем-то неприличным и достойным осуждения, для неё это был всего лишь механизм завершения цикла, но сила этих проявлений её слегка пугала. «Клинки» действовали в ослеплении, ведомые своим инстинктом, но далеко не все их пары отзывались на это и… О господи, она предпочитала об этом не думать! А ещё, если «клинки» получали славу и признание, то «гарды» в глазах людей были подстилками, не более чем кусками мяса, единственной целью которых было удовлетворить нечеловеческое, яростное желание своей пары. Сандра пока представить не могла, что она с кем-то будет обходиться вот так: швырять на землю и брать. Хотя о чём это она? Мало того, что у неё не было «гарды», так ещё и оружие было заблокировано.
Глава 4. Парадокс Харди
Тактик Флеминг привёл её в узкую длинную комнату, по дальней стене которой были установлены холодильники. Их стальные корпуса и дверцы были местами погнуты и поцарапаны; явно сделаны ещё до появления страйдеров, найдены в руинах больницы или университета и привезены сюда. Сразу возле двери стоял широкий стол, и сидевшая за ним женщина резко вскочила на ноги, увидев самого тактика. Она отдала честь и спросила: – Чем могу помочь, сэр? Однако смотрела она сейчас не на тактика Флеминга, а на Сандру и её повисшую руку. Серебристая полоска нейропривода выделялась на загорелой золотистой коже, и доктор не могла не понять, что перед ней «клинок» – обездвиженный, поломанный. – Хэ Дун, – сказал Флеминг. – Покажите его тело. – Сейчас, сэр, конечно, сэр. Он в 2А. Врач начала разворачивать стоявшую у стены каталку. Флеминг остановил её: – Не нужно переносить его на стол. Нам нужна буквально минута, даже меньше. – Тогда пойдёмте. Врач вынула из кармана связку маленьких ключиков и начала искать нужный. Сандра из-за всего произошедшего была в таком напряжении – злом напряжении, – что едва сдерживалась от того, чтобы не выхватить у неумёхи ключи и найти самой. Она понимала, что девушка растерялась из-за прихода тактика, но раздражение неуправляемо закипало в ней. Сандра подумала, что ещё чуть-чуть, и она наорёт на женщину. Она сделала долгий вдох, а потом выдох. Зачем они вообще сюда пришли? Зачем ей видеть тело Хэ Дуна? Она и при жизни-то его особо не знала. Флеминг, заметив, как раздуваются у неё ноздри, видимо, принял это на свой счёт: – Я надеюсь, ты поймёшь, – тихо сказал он. – Должна понять. – Вы лишили меня всего, – не глядя на него произнесла Сандра. – Всего. Я жила ради этого, ради «клинков». – Вот и продолжай… – Что? – Жить ради самой главной цели. – Как, если вы заблокировали оружие? – Я должен был это сделать во избежание недоразумений и необдуманных действий с твоей стороны. И ты всё поймёшь сейчас. Лицо Флеминга, обычно такое холодное, спокойное, передёрнуло, точно от судороги. Он начал стягивать ткань, закрывавшую тело Хэ Дуна. Кожа погибшего «клинка» была матово-светлой, сероватой, странно гладкой на вид, как будто это был не Хэ Дун, а его копия, сделанная из пластика. Открылись шея и грудь с татуировкой феникса, а потом живот – и рассекавшая его рана. Такие оставляли малые щупальца некоторых типов страйдеров, они точно выжигали плоть, и оставалась глубокая опалённая борозда с ровными, гладкими краями. Расположение и ширина раны в точности повторяли тот самый след, что появился на теле Сандры. – Как это может быть? – спросила она, сначала потянувшись к ране на теле Хэ Дуна, а потом отдёрнув руку. – Что это? Флеминг склони голову и внимательно заглянул ей в глаза, словно проверяя, начала она уже догадываться или нет. Сандра начала, но это казалось слишком невозможным. Хэ Дун? Да она разговаривала с ним пару раз в год, а в момент его смерти была за несколько сотен километров! – Это парный след, Ривера, – произнёс наконец Флеминг. – Самый настоящий. Я видел его один раз двендацать лет назад. И вот второй раз. – Нет! – вскинулась она. – Нет и ещё раз нет! Это что-то другое! Это просто совпадение. Случайность! Проведите тесты! – Нам не нужно проводить дополнительные тесты. Мы и так знаем. Совпадает и рисунок, и время. – Только вот кое-что другое не совпадает. Я – «клинок»! Именно «клинок», а не «гарда». Я прошла тесты, я прошла обучение, я знаю, кто я. Все знают! Сандра говорила это чётко и уверенно, но внутри что-то дрожало, горло схватывало болью, как бывает перед тем, как разрыдаешься. – Я не знаю, как это объяснить, – сказал Флеминг. – Не требуйте от меня таких объяснений, Ривера. Мы не знаем, как получаются «гарды» и почему только они могут завершить цикл, никто не знает. Мы даже не до конца понимаем, как работают мечи! Знаем лишь, что это работает, и сейчас нам этого достаточно. – Вы не можете… Не имеете права. Я училась столько лет, чтобы… – Не вы одна, Ривера! – рявкнул Флеминг. Он бросил взгляд на доктора, застывшую рядом, и прикрыл тело Хэ Дуна простынёй: – Спасибо, доктор. Мы продолжим в другом месте. Ривера, пойдёмте. Он прикосновением к круглой сфере в подлокотнике развернул коляску, и Сандра на негнущихся, не слушающихся ногах пошла за ним. Она смотрела в плавно движущийся перед ней русый с проседью затылок Флеминга и шла. А внутри неё отчаяние рвалось и бушевало, как смерч. Сердце колотилось от чего-то болезненного и жуткого, что не было гневом или страхом, а чем-то хуже их, чем-то натянутым до предела, готовым лопнуть, как нарыв… Сандра чувствовала, что дышит коротко и часто, как после долгой тренировки. Каждый шаг давался с трудом, ноги наливались свинцом… И поэтому она подумала, что, может быть, это сон, тот самый сон, в котором тебя преследует яростная чёрная тварь, а ты никак не можешь проснуться. С ней не должно такого происходить. Это несправедливо и невозможно! Она не хочет этого. Не хочет. «Проснись, – прошептала она про себя. – Немедленно проснись!» Она куснула себя за внутреннюю сторону щеки, надеясь, что боль заставит её наконец проснуться – и где-то глубоко внутри, глубже сердца, зная, что этот кошмар происходит наяву, и от этого нет спасения. Она принадлежит им. Если они нашли «гарду», то ни за что уже не отпустят. В своём кабинете, тесном и тёмном, со стеклянной стеной, откуда открывался вид на тренировочную площадку, Флеминг заставил Сандру сесть в старое оранжевое кресло. Она двигалась, словно автомат. Рука у неё до сих пор не работала, и Сандра кое-как устроила её на подлокотнике, перекладывая, как какую-то постороннюю отдельную от неё вещь. Рука казалась неестественно тяжёлой. Сам Флеминг почти не глядя подкатился к своему столу и остановился в месте, где коричневый линолеум уже был протёрт колёсами инвалидного кресла до светлых глянцевых пятен. – Итак, Ривера, – начала он. – Вы – солдат, вы приносили присягу и, я рассчитываю, будете выполнять приказы, даже если они вам не по душе. – Вы ошибаетесь, – упрямо сказала она. – След ничего не значит. Я не могу быть «гардой», я – «клинок». – Почему вы решили, что одно исключает другое? – приподнял брови Флеминг. – Потому что никогда об этом не слышали? Это ни о чём не говорит. Возможно, когда у нас будет больше «гард» и информации о них, мы узнаем ещё и не такое… – Мне плевать, что вы узнаете! – Сандра стукнула по столу Флеминга здоровой рукой. – Я, именно я, сержант Александрия Ривера, не хочу быть «гардой». Если я такая уникальная, что могу быть и тем, и другим, то почему вы не даёте мне быть «клинком»? Я шла к этому восемь лет. Я тренировалась как проклятая, я ломала руки и ноги на тренировках, я чуть не сошла с ума от боли, пока ставили привод… Вы не хуже меня знаете, через что мне пришлось пройти. И вы это просто отменяете?! Сандра вскочила на ноги, не в силах больше сидеть и смотреть в такие спокойные и понимающие глаза Флеминга. Они никогда за все те годы, что он тренировал её, никогда не были такими понимающими… Флеминг требовал, требовал и требовал, гнал её вперёд, а теперь… А теперь он смотрел на неё как чёртов пёс, просящий прощения! – Наш мир может погибнуть через год, – произнёс Алексей Флеминг, глядя на Сандру снизу вверх. – Мы живём внутри апокалипсиса. И сейчас нам не до ваших желаний! Ничьи желания сейчас не имеют значения. Мы делаем то, что поможет нам… Когда я говорю нам, я имею в виду всё человечество… Так вот, мы делаем то, что поможет человечеству выжить. – Как человечеству поможет выжить это?! – Сандра ткнула пальцем в свою бесполезную правую руку. – Это – никак. Это всего лишь предосторожность на случай вашей… реакции. – Реакции? – переспросила Сандра. – Да, реакции на то, что вы будете «гардой». От того, что Флеминг произнёс эти слова вслух, так ясно и отчётливо, у Сандры всё похолодело внутри. Нет, ни за что! Они не будет «гардой», она не позволит сделать с собой такое! И она всё ещё надеялась, что это какая-то дурацкая ошибка, совпадение… Парный след был редким явлением. Настолько редким, что про него на занятиях упомянули пару раз и то вскользь, как необъяснимый курьёз. «Клинки» иногда становились настолько сильно синхронизированы со своими «гардами», что их изменённая, усиленная нервная система порождала так называемый парадокс Харди: раны, которые «клинки» получали в ходе сражений со страйдерами, возникали на телах их пар. Обычно эти повреждения были поверхностными и напоминали ушибы; изредка лопалась кожа. Но Сандра не могла быть синхронизирована с Хэ Дуном; они не были парой, они не видели друг друга несколько лет и, в конце концов, у него была своя «гарда». – Я знаю, вы не хотите верить, – сказал Флеминг. – Надеетесь, что есть какое-то иное объяснение, но его нет. Есть факты. – Он взял со стола скреплённые степлером листы и протянул Сандре: – Вот хронология нападения. Почитайте… Я сам был там и видел, что произошло. Сандра мельком посмотрела на верхний листок, разделённый на два столбика: в узком был проставлен хронометраж, минута за минутой, в широком – описаны действия Хэ Дуна. Очень много букв. – Есть видео, – сказал Флеминг. – Если захотите посмотреть. – Так что там произошло? – Сандра кинула отчёт на стол. – Мы выдвинулись с базы в полдень, потому что датчики сообщили о возмущении в том квадрате. Разрыв открылся через тридцать семь минут поле поступления сигнала. Страйдер уже прошёл с полкилометра через город. Тип F8, ты, наверное, видела в новостях, какой это был мощный мерзавец. Хэ Дун пошёл первым. Он сдерживал его долго, но убить или серьёзно покалечить не удавалось. В это время внизу до сих пор шла эвакуация, вывозили людей, и один из автобусов врезался в нашу машину. Там рушились здания, водитель гнал вслепую, лишь бы успеть… В машине была Моник, «гарда» Хэ Дуна. Перелом шеи. Она умерла прямо там, через несколько минут. Флеминг тяжело выдохнул. Сандра могла представить его состояние в тот момент: «клинок» вошёл в цикл без «гарды». Просто катастрофа. – Я приказал готовить нейроблокаторы, разворачивать группу задержания… Но буквально через две минуты, – Флеминг указал на отчёт. – Через две минуты этот сраный F8 его достал. И всё… А вечером эта шустрая доктор с вашей базы прислала сообщение. Спрашивала, что ей делать… На сержанте Ривера появилась отметина очень похожая на спонтанную стигму, но им про парадокс Харди только рассказывали во время учёбы, вживую она отметин никогда не видела, поэтому не уверена. Она описала размер, расположение. – Но на таком расстоянии… – почти прошептала Сандра, таким предательски слабым стал вдруг её голос. – Да, в наших записях такого нет. Но это не значит, что у потенциальных «гард» никогда не возникали спонтанные стигмы в сотнях километрах от «клинка». Наверняка они возникали, просто никто не понимал что это, не обращался за помощью… Вот и всё. Вы с Хэ Дуном всё же были знакомы. Возможно, это сыграло роль. – Я не могу… – покачала головой Сандра. – Ещё раз повторяю: речь идёт не о ваших желаниях, а о выживании нашего вида, – лицо тактика Флеминга окаменело. – Мы не знаем, как искать «гард». Посмотрите, у меня вон там… – Флеминг выкатился из-за стола, подъехал к стеклянной стене и указал на тускло освещённый зал внизу. – У меня там восемь «клинков» – и это не считая тех троих, что приехали с вами вместе, – которые полностью готовы. Я мог бы укрепить ими гарнизоны по всему побережью, мог бы даже укомплектовать несколько новых, чтобы мои бойцы прибывали на место не через четыре часа, а через тридцать минут. Но пока они просто просиживают штаны здесь, потому что для них нет «гарды». Фавад Шейх был в паломничестве пять недель – и ничего, Лиза Кейли – семь недель и ничего. Я не могу задействовать даже Найта! У нас не хватает «гард», – Флеминг развёл руками. – Ужасно не хватает… Вы знаете это не хуже меня. И если мы находим одну, мы её не отпускаем. По холодному, отстранённому тону его голоса Сандра поняла, что обречена. Если будет нужно, Флеминг прикуёт её к стене, вырубит, накачает наркотиками, но сделает то, что должен. Она облизнула пересохшие губы. – И что дальше? Устроите мне смотрины? – Есть протокол на тот случай, когда «клинок» погибает. Применим его к вам. «Гарду» переводят на другую базу, она или он общается с «клинками», а мы молимся, что с кем-то обнаружится совместимость. Иногда бывает сразу с несколькими. Мы составляем список «клинков», которые среагировали, а дальше ставим «гарду» в пару с тем, который нужнее в данный момент. Если, конечно, не случается чего-то непредвиденного… – Что это значит? – спросила Сандра, у которой внутри всё переворачивалось от равнодушного цинизма этих слов. – Разное, например, очень хорошая синхронизация с кем-то одним. Возможно, вам никогда не потребуется это знать, так что не буду тратить время на объяснения. Я и так уже достаточно объяснял вам сегодня, Ривера. Можете идти. Вас проводят в выделенную вам секцию. – Флеминг потёр чисто выбритый подбородок: – Мой вам совет: забудьте всё, что было до. Распрощайтесь. Не надейтесь вернуть. Вы – не «клинок», никогда им не будете. Для вас не найти «гарду». Станете цепляться за… за вот это, – он указал на привод в обвисшей руке Сандры, – будет только больнее. Примите свою новую жизнь.*** «Примите свою новую жизнь», – сказал Флеминг. Как бы не так! Сандра не собиралась ничего принимать. Она не для того пахала столько лет, преодолевала усталостью боль и желание сдаться, чтобы теперь стать обслугой для «клинков», подстилкой! Сандра понимала, что собиралась точно так же пользоваться своим «гардой», когда найдёт… Но большинство людей были рады, они хотели этого, даже мечтали, выстраивались толпами, чтобы их заметили. К тому же, они всё равно не могли сделать ничего большего. А она могла! Она могла сражаться со страйдерами. Ничего, как только вторая рука придёт в норму, она сбежит. В глубине душе ей не хотелось. Грызло сомнение – противное такое, как шорох крыс под полом: она ведь нарушит присягу… Она дала обещание служить объединённым нациям и отдать собственную жизнь ради защиты людей, а теперь не хочет поступиться не то что с жизнью – с собственным комфортом, с гордостью, значимостью. Да, не хочет! Потому что для неё унизительно служить телом, с помощью которого кто-то будет завершать цикл. Кто-то будет пользоваться ей, как шлюхой, – такую присягу она не давала! Сандра начала оглядываться по сторонам. Её куда-то вели двое похожих друг на друга капралов, которых вызвал Флеминг. Они поднялись на один этаж на лифте, а теперь шли по длинному коридору, в конце которого виднелись стеклянные двери – снаружи проникал блеклый вечерний свет. Когда они дошли до выхода, Сандра заметила, что и по ту, и по другую сторону стеклянных створок есть ещё толстенные опускающиеся двери, каждая сантиметров по пятнадцать толщиной. Видимо, закрывались они только в особых случаях, но если уж закрывались... – У вас мало куда есть допуск, сержант Ривера, – сказал то из капралов, что был чуть повыше. – Быстро всё покажем.
=============== Примечание: Реально существующий парадокс Харди – это не то, что я описываю здесь. Но он имеет отношение к нелокальности, а по моей задумке (которой я не буду вас грузить в тексте), в основе возникновения парного следа тоже лежит нелокальное квантовое взаимодействие. Если уж есть существа с большим числом измерений, то всё возможно ;)
Глава 5. База Золинген
Через разъехавшиеся перед ними стеклянные створки они вышли в узкий двор, образовавшийся между двумя длинными зданиями из серого матового стекла. Во дворе была высажена трава и два ряда деревьев, которые даже подстригали, чтобы кроны образовывали аккуратные зелёные шарики. Ближний конец двора был перекрыт высоким ограждением с воротами и пропускной будкой, в противоположном высилось белое здание без окон. С этого двора никуда не выберешься, но через здания наверняка можно выйти в другие дворы… – У вас стандартный допуск только в эти два корпуса. «Калуца», – капрал указал на тот корпус, из которого они вышли. – И «Клейн», – палец ткнул в парный корпус по другую сторону двора. – В «Калуце» тренировочные залы, медицинско-исследовательский блок, столовая, часть руководства тоже сидит там, поближе к «клинкам». В «Клейне» комнаты личного состава и учебные классы, пара мастерских. Крытый переход между ними вон там, но обычно ходим через двор, чтобы не делать крюк. Во все остальные части базы вход по разовым пропускам, их выдают офицеры в чине не ниже майора. Они дошли до «Клейна», и сопровождающий указал на дверь: – Вход 4А. Чаще всего будете пользоваться им, он удобнее всего расположен. Попробуйте приложить браслет. Сандра сделала, как он сказал, и створки разъехались в стороны. Безлюдные коридоры петляли и пересеклись с другими коридорами, раздваивались в лифтовых секторах и иногда обрывались у запертых дверей. Сандра запомнила только, что надо идти по зелёной линии. Она едва-едва регистрировала, что ей говорил капрал, который, кажется, взялся провести для неё настоящую экскурсию по «Клейну». Думала она о другом. О том, что ей делать дальше… – Здесь жилые блоки для «гард», – объявил капрал, пропуская Сандру в длинный коридор с металлическими дверями по одной стене. Сандра обратила внимание, что номера на дверях были не как везде до того, трехзначными, а двузначными и шли в странном порядке: 11, 108, 57, 32. Она поняла, что это значило: что «гарды» не удостаивались даже своих номеров, а делили его с «лезвием». В коридоре было пустынно и тихо, а капрал продолжал рассказывать: – Вообще-то большинство «гард» живёт в улучшенном блоке на втором этаже. Здесь только те, кто отдельно… Или у кого пока пары нет. – И много таких? – впервые задала вопрос Сандра. – Двое. У них «клинки» погибли, и их скоро переведут на другую базу… А вон там отдельно трое мелких и их воспитательница. – Мелких? – переспросила Сандра. – Ну да, им лет по десять, может, побольше. Забрали сюда, а то могут ведь снаружи и не дожить до возраста, – пояснил капрал и начал рассказывать дальше: – За той дверью общий женский блок, там живёт персонал базы. У них есть большая комната отдыха, если захочется общения. А ваша комната вот. Дверь в комнату Сандры находилась между номерами 66 и 26. Номер с неё стёрли, но, если присмотреться, было видно, что когда-то на двери было написано число 14. – Если надо будет объяснить, где живёте, говорите, что в четырнадцатой. Стана тут несколько лет жила, все знают. Сандра чуть было не спросила, где Стана сейчас, но сдержалась. Или погибла, или отправлены на другую базу, чтобы начать новую жизнь с новым «клинком». «Гарды», живые люди, переходят от одного к другому, как устройства, как часть обмундирования. Наверное, для многих это лучше, чем оказаться выкинутыми обратно в умирающий, голодный мир за стенами базы, но всё же… Капрал хотел показать Сандре, как что устроено в её комнате, но она выпроводила его за дверь. Со стандартным жилым блоком она разобраться сумеет. Комната была получше той, где она прожила предыдущие восемь лет своей жизни. Во-первых, она была разделена сдвижной перегородкой на две зоны, во-вторых, душевая была своя, а не общая на несколько человек, в-третьих, здесь было большое окно – виден из него был всё тот же двор с двумя рядами деревьев. Окно не открывалось. Вообще. В толще стекла виднелись тонкие, меньше волоска, нити – значит, стоит разбить, сработает сигнализация. Сандра села на узкую койку, где уже лежали её вещи – рюкзак и небольшая сумка. Потом легла – сохранять вертикальное положение с недействующей рукой было неудобно, она мешала, и постоянно хотелось её куда-то пристроить. Зато к кончикам пальцев начала возвращаться чувствительность, и Сандра уже пробовала шевелить ими. Она смотрела в голубовато-зелёную стену перед собой. Кто она теперь? Кто? Неужели « гарда»? Сандра схватила подушку, упругую, как мяч, и швырнула в стену, чуть не угодив в большие квадратные часы. Почему это происходит с ней? Именно с ней?!! Она за все годы ни разу ни слышала, чтобы кого-то перевели в другой статус. Она вряд ли была такой уникальной, просто другим повезло – их не обнаружили. Так почему же она? Она чувствовала пустой, полой, как будто какой-то стержень, на котором держалась вся её сущность, выдрали. Может быть, так оно и было. Последние годы всё, что было Сандрой Риверой, собиралось, склеивалось воедино только одной мыслью и целью – она станет «клинком», и эта цель вела её, как звезда. Но когда её отняли, то что осталось? Пустота. И эта пустота отзывалась ноющей болью в костях и горечью на языке, так отчаянно плохо Сандре было. А мать и брат? Она сказала им, что уже скоро. Осталось только найти «гарду», а потом будет её первый бой, она выйдет против страйдера. Их дочь и сестра будет настоящим «клинком», они увидят её в новостях, на плакатах, может быть, даже в учебниках… Они её не увидят. Всё кончено. Цифры на часах подпрыгнули и сменились. Шесть вечера, время ужина. Сандра сжала кулаки – теперь уже на обеих руках – и встала. Надо идти. Это единственное, что она может сделать сейчас. Как бы ни было неприятно или даже стыдно идти сейчас в общую столовую, она должна это сделать. Чем раньше с этим разделается, тем лучше. Флеминг сам учил её этому. Если упал – встаёшь и идёшь снова. Оставляешь позади сомнения страх и просто идёшь. Сражение – это не не наука, не политика, где полезно бывает подумать, поискать, нет ли другого пути. Со страйдером всё просто – его надо остановить любой ценой, биться за каждый шаг и никогда не сдаваться, до последнего вздоха. Ей надо идти, потому что отступать всё равно некуда. На ужин полагалось являться в форме. Явиться в своей, которая была аккуратно сложена в рюкзаке, Сандра не имела права. Ей уже приготовили комбинезон, почти такой же по крою, только из менее плотной и эластичной ткани. И цвет отличался – вместо синего он был бледно-зелёного больничного цвета. Номера на спине пока не было. С одной стороны, это было хорошо – она пока не носит чужих цифр, никому не принадлежит; с другой стороны, она знала, как на «гарду» без номера среагируют мужчины. Она – их пропуск в настоящую жизнь. К тому же, молодая, недурная собой, такая, что можно трахнуть и не по долгу службы. Сандра скинула свою куртку, потом обувь, потом начала стягивать штаны. Зелёный комбез сел не очень хорошо – она была шире в плечах чем большинство женщин, даже немного непропорционально. В верхней части он натянулся, и почему-то выглядело это так, словно грудь распирала его изнутри, хотя она была и не особенно большой. А ещё на комбинезоне не было армейских знаков отличия. Это просто никогда не было нужно раньше. Сандра, наверное, была первой за всю историю «гардой» в звании сержанта. Сандра пригладила волосы перед небольшим зеркалом, закреплённом на двери душевой, и вышла. В коридоре она едва не налетела на невысокую, ей до плеча женщину. По тому, как та держала голову, по поникшим, мягким плечам Сандра сначала приняла её за старушку, но когда та повернулась, то оказалось, что лицо у неё вовсе не старое. Старше Сандры, конечно, но не настолько чтобы в матери её годиться или в бабушки. Но в осанке, во взгляде женщины было что-то замученное, усталое и одновременно спокойное. Но спокойствие было не то, что наступает от уверенности, а то, что от сытости – удовлетворённое и туповатое. – Привет! – сказала женщина, оглядывая Сандрин комбинезон. – Ты когда тут появилась? Сегодня? Женщина едва ли не вывихивала себе шею, чтобы заглянуть Сандре за спину и увидеть цифры. – Да, сегодня. Недавно совсем. – А, хорошо! Могу показать тебе всё. Меня Джулия зовут. – Я Сандра. И я сама разберусь, спасибо! Джулия всё же сделала пару шагов в сторону, чтобы увидеть спину Сандры. Не обнаружив на ней цифр, она протянула «о-о-о», смешно округлив тонкие губы. – Он погиб? – спросила она без капли сочувствия, с равнодушным любопытством. – С какой базы тебя прислали? – Лион, – соврала Сандра. Ей почему-то не хотелось ни раскрывать правду о себе, не признаваться, что её тренировали на базе, которая сейчас считалась старой и совсем не котировалась. У них даже не было группы реагирования – только учебка. – Ну и… как там? – Примерно как здесь. Больше они ничего друг другу не сказали. Открывались ещё двери. Сандра рассматривала тех, кто выходил из них. Три девочки с грозного вида воспитательницей, две девушки лет двадцати с небольшим, двое мужчин – оба уже за тридцать и ещё несколько женщин постарше. Несколько человек назвали свои имена, сказали обращаться в случае чего, но потом так же быстро отвернулись, как и Джулия. Может, они всех новеньких так принимали, может, чувствовали в Сандре другую породу. В столовой Сандра села поближе к офицерским столам, потому что знала, что что-то произойдёт. К тому же она сразу заметила, что синие комбинезоны были сконцентрированы в другом углу. Но её всё равно заметили. Даже обычные парни замолкали и пялились на неё, когда она проходила мимо, а «клинки» наверняка могли заметить её с противоположного конца столовой. Сандра не очень понимала, как они узнавали «гард»; объяснить это на словах было так же невозможно, как ей самой объяснить, как она может бежать по стене вертикально – разумеется, не по любой стене, а по стене тренажёрного зада, по той, внутри которой есть слой из верхней оболочки страйдера, которая создаёт нужное гравитационное возмущение. Какие-то обдолбыши пытались ставить ей подножки, пока она шла с подносом. Конечно, она это заметила, но даже если бы запнулась, то не упала бы и ничего бы не уронила. Её чувство равновесия развивали и оттачивали годами, как и координацию. Но всё равно после того, как она поставила поднос на свободное место, то вернулась назад – к носатому парню с бритым черепом и татуировкой на шее. Тому, что последним поставил подножку. – Ты выставил ногу, – сказала она. – Да, именно так, – лениво протянул он, бесцеремонно разглядывая Сандру. – Я думаю, ты должен извиниться. Ну, знаешь, я могла случайно упасть, – Сандра убрала руки в карманы комбинезона и стояла перед ним, покачиваясь на пятках. Парень заржал: – Извиниться? Ты, девочка, смотрю, много падала до того… Сильно головой ударялась? – Я ударю тебя, если ты не извинишься и не пообещаешь больше так не делать. Парень снова рассмеялся, но уже не так весело: сообразил, что если бы ей не на что было рассчитывать, она бы не вернулась, тихо сидела бы за своим столом, ела томатный суп и радовалась, что сумела донести его, не расплескав. Но отступиться значило уронить себя в глазах остальных. Тем более, что всё больше и больше народу на них смотрело. – Ударишь меня? – хохотнул парень. – Ты? Ты, наверное, решила, что можешь наезжать на всех подряд, а твой трахаль заступится, но я тебе разоча… Сандра не собиралась это слушать. Её взбесил сам намёк на то, что её кто-то будет трахать… Не вынимая рук из карманов, она ударила его по колену сбоку так, что парень вместе со стулом рухнул на пол. Не успел он опомниться, Сандра пнула его под рёбра – очень осторожно, чтобы перевернуть, но ничего не сломать, – и надавила подошвой зубастого форменного ботинка ему на шею сзади. Остальные повскакали с мест. Они не ожидали, что их друг, только что вальяжно сидевший на стуле, через две секунды окажется впечатанным лицом в пол. – Жду извинений, – мягко произнесла Сандра. – Ривера! – послышался окрик сзади. Сандра узнала голос тактика Флеминга. Она видела его за офицерским столом. – Да, сэр! – бодро отозвалась она. – Что вы там делаете? – Обучаю рядового хорошим манерам, сэр. – Вернитесь на своё место. А если подобная выходка повторится, я буду вынужден принять меры! Сандра убрала ногу с головы своей жертвы и послушно вернулась к своему месту за столом. Еда оказалась вполне сносной, получше, чем была на старой базе. Соседи её не трогали, что не удивительно. Соображали, как к ней относится. Девка в комбинезоне «гарды», которая может уложить здорового мужика, даже не вынув рук из карманов. Есть о чём подумать. – Ривера, какого хера?! – послышалось у неё над ухом, и на соседний стул опустилось тяжёлое тело. Такеда. Один из тех, с кем она была в паломничестве. – На кой ты так вынарядилась? Где твоя форма? И где ты была весь день? – засыпал её вопросами Такеда. Сандра повернулась к нему и сказала с самым жёстким и равнодушным видом, на какой была способна: – А, так ты не в курсе последних событий? Меня перевели. Лично Флеминг. – Куда перевели? – Ты цвета не различаешь, Такеда? Такеда и так не отрываясь пялился на её комбез. – Как ты можешь быть «гардой», если ты из нас? Тесты же есть… Мы все видели… – он выглядел сбитым с толку и искренне расстроенным. – Я сама не понимаю, но… Но теперь всё. Всё. – Сандра понизила голос: – Они заблокировали привод. Флеминг сказал, что «гарды» сейчас нужнее, а я, оказывается… Сандра решила не продолжать. Ей показалось, что голос у неё задрожит, если она скажет ещё хоть слов. – Но никто же тебя не видел! – не унимался Такеда. – Я знаю, что у всех по-разному, но у нас же несколько десятков «клинков» на базе и никто, ни один… – Без понятия, – покачала головой Сандра. – Может, я мало с кем совместима. Или это что-то такое, что развивается постепенно и раньше не было. Спроси лучше Флеминга, почему вы меня не распознавали… – Зато я распознал, – сказал кто-то по другую сторону стола. Сандра подняла глаза. Парень в форме «клинка» просто-напросто спихнул какого-то рядового с его стула и уселся напротив Сандры. Он был старше её лет на пять-семь, высокий и широкоплечий, с тёплыми ореховыми глазами и широкой улыбкой. В книгах такие называли «располагающими». Когда незнакомый «клинок» улыбался, от его губ и белых ровных зубов было просто глаз не отвести, а к парню просто невозможно было не испытывать симпатию. – Ты ещё кто такой? – спросила Сандра. – Я Скибба. Номер сто семь. Надеюсь, именно он скоро появится у тебя на спине. Сандра даже слегка опешила от такого резкого подката, сопровождавшегося ослепительной улыбкой. – Отвали, – сквозь зубы прошипела она и вернулась к супу. – Чувак, а ты её знаешь, что ли? – спросила Скибба у Такеды. – С вашей базы, да? – С нашей, – кивнул Такеда. – И она ещё сегодня утром была «клинком». Я пока не понял, что произошло, но не советую тебе её доставать. Она тебе наваляет… – Слушай, детка, – Скибба опять повернулся к Сандре, – я думаю, нам стоит заключить соглашение. Тебя вижу только я и ещё один парень. Ну, он совсем зелёный, пока тренируется только, и вообще такой… Мышей не ловит. Ты поняла, да? С ним у тебя будет отстойная жизнь. Может, не совсем отстойная, но гораздо хуже, чем могла бы быть со мной. Я добьюсь… – Не мешай мне есть, – прервала его монолог Сандра. Скибба, похоже, был из тех, кто едва не пьянеет от звука собственного голоса и не может остановиться. – Ну, как хочешь… – пожав плечами, Скибба поднялся из-за стола. – Но я первый в очереди, крошка! Жду не дождусь, когда твоя сладка… – Так, ты меня достал! – Сандра тоже поднялась на ноги.Глава 6. Ничья
Обычно она не была настолько агрессивной и не кидалась на людей из-за пары слов, но сегодня был особый день… Совершенно особый. Отвратительный, неудачный и бесконечный. Самый кошмарный день в её жизни. – Ривера! – тут же раздался окрик. Сандра заскрипела зубами и опустилась на стул. Флеминг, видимо, решил за ней следить. А она, несмотря на всё случившееся сегодня, несмотря на охватившую её злость, не могла его ослушаться. Привычка, выработанная у всех в армии годами службы. Беспрекословное подчинение командиру. Скибба обогнул стол и бесцеремонно подошёл к тому месту, где сидели офицеры. Место Флеминга, несмотря на его высокий ранг, было не в центре, а с краю. Туда было удобнее подкатываться в инвалидном кресле. – Тактик Флеминг, сэр, разрешите обратиться! – едва ли не выкрикнул Скибба. – Дождитесь конца ужина, сержант. – Но вы уже поели, сэр, и сейчас как раз можете уделить мне внимание до того, как займётесь более важными делами. Сандра присвистнула. А этот Скибба не с ней одной был таким борзым! Но он, кажется, слишком уж полагался на силу своего обаяния – Флеминга этим не проймёшь. – Говорите, сержант, – смилостивился Флеминг к огромному удивлению Сандры. Но, может быть, всё дело как раз в ней и было. Флеминг видел, как Скибба тёрся рядом с Риверой, после чего она вскочила, и решил, что сможет загасить очередной конфликт, если ответит. – Нам не было объявлено о прибытии новой «гарды», – чётко, словно докладываясь, проговорил Скибба. – Я хочу подать прошение… – Думаете опередить других? Это не поможет. На базе не действуют правила «паломничества», кто первый увидел, тот и получил. Вернитесь на своё место и ждите распоряжение. Оно будет издано в срок. – Можно узнать, когда, сэр? На лице Флеминга появилось явное неудовольствие. – В ближайшие несколько дней, – всё же ответил он. – На неё как на «гарду» реагируют всего два человека, я и Крофт. Он не прошёл обучение до конца, так что я не вижу смысла откладывать… – Зато я вижу, – оборвал его Флеминг. – Тактик Флеминг хочет сказать, – вступил в разговор другой офицер, – что он хочет, чтобы присутствовали все заинтересованные лица. На физиономии Скиббы отразилось сначала недоумение, а потом напряжённая работа мысли. – Вы имеете в виду сержанта Найта, сэр? – спросил он. – Хотите дождаться, когда его выпустит военная полиция – если вообще выпустит? При всём уважении, сэр, он не должен участвовать. У него уже есть или была «гарда», и он упустил свой шанс. Это будет несправедливо по отношению… – При всём уважении, моя задача не обеспечивать справедливость, – резко заявил Флеминг, – а спасать наш грёбаный мир, пока ещё осталось что спасать. Разговор окончен, сержант. Сандра проводила взглядом Скиббу, который нервно дёргая плечами пошёл в ту часть зала, где сидели все «клинки». Что он такое говорил про военную полицию и Найта? Он же не Гарета Найта имел в виду? Быть того не могло, что Гарета Найта, номера восемнадцатого, самого результативного из живущих сейчас «клинков», за что-то загребла военная полиция! – А что с Найтом? – спросила Сандра у Такеды, когда Скибба уселся на своё место и все наконец вернулись к еде. – Ты в курсе? – Я тоже думал, что вот приеду, увижу восемнадцатого… А его, говорят, три дня назад среди ночи подняли и увели. – А что случилось? – Что-то с его «гардой» такое мутное… Он получил отпуск, но вернулся на базу без неё, или вообще они уехали без разрешения, короче, её здесь нет… – Получается, она сбежала? – Да я сам не понял. В общем, она не вернулась на базу, и его забрала полиция. Кто-то говорит, что для допроса, кто-то, что арестовали. – Они что, думают, он её того?.. Убил? Такеда развёл руками: – Они то ли сами не знают, то ли нам не говорят. Я же сказал, что-то мутное.*** Сандра увернулась от одного щупальца страйдера, потом сразу от второго, и чуть не попалась, когда его тело резко сложилось там, где складываться не должно было. Она в последний момент сумела отскочить в сторону и взбежать ещё выше, к более уязвимому сочленению… Тренажеры в Золингене были несравненно круче. На старой базе стопы даже через толстую подошву чувствовали вибрацию сервоприводов, а иногда, особенно если приходилось быстро брать вертикаль, ножные упоры двигались рывками. Здесь же Сандре казалось, что она скользит по воздуху… Неужели и в жизни всё было бы именно так, окажись она настоящим «клинком»? Всё было до ужаса реалистично – она даже чувствовала сопротивление упругих, жёстких тканей страйдера, когда отрубала конечность… И меч в руке ощущался почти как настоящий, невесомый и одновременно осязаемый, как сгустившийся воздух… Дальше дела пошли легче, и через две минуты Сандра разделалась со страйдером MR5. Не самый сложный, конечно, но вымоталась Сандра изрядно. Ей удалось получить у Флеминга разрешение на занятия. Разумеется, не в таких объемах, как раньше, и только в те часы, когда тренажёры простаивали, а случалось это редко, но хотя бы что-то. Сандра была подготовленным, натренированным бойцом, и было бы жалко просто так растерять все умения. – Надеетесь вернуться? – спросил её Флеминг. – Как я недавно видела, чудеса случаются. – Ривера, послушайте… Даже если я исполню вашу мечту и верну вас к «клинкам», что дальше? Как мы будем вас тормозить, когда вы войдёте в цикл? Какой-то особой «гардой» для «гарды»? – С чего вы взяли, что мне нужен кто-то особый? Вы ничего не знаете обо мне. Никто не знает. Вы не проводили никаких исследований. – Я и без исследований знаю, что у нас «клинков» больше, чем «гард». А вот что произойдёт, когда ваша нервная система начнёт разгоняться на полную и вы войдёте в цикл, я не знаю. И, если честно, даже не хочу проверять. Это просто опасно. Для вас и для других.
*** Сандра остановила симуляцию, спустилась на пол и открепила держатели. На табло появились баллы, и оператор, сидевшая по ту сторону стекла, показала Сандре большой палец и заулыбалась. Баллы были высокими – только какой сейчас в этом смысл? Сандра взяла полотенце, промокнула лицо, плечи и грудь и вышла наружу, в полутёмный пустой зал. Человек стоял возле двери так неподвижно, что Сандра сначала не заметила его. Она даже раньше почувствовала запах – крема для бритья, или шампуня, или ещё чего-то такого же чистого, свежего, – чем увидела мужчину. Сандра резко развернулась – просто инстинктивно. Руки у неё сжались в кулаки. И тут же ей стало неловко за такую реакцию: ещё чуть-чуть, и она приняла бы боевую стойку. Она не то чтобы боялась, но мысль о том, что кому-то из «клинков» захочется заполучить её раньше, чем позволит Флеминг, нет-нет да всплывала в голове. Но парень стоял неподвижно и расслабленно, нападать на неё он явно не собирался. Он держался в тени, поэтому Сандра не могла узнать, кто это: кто-то в тёмной одежде и очень высокий. Она знала уже всех «клинков» здесь и не могла вспомнить никого с таким телосложением. Очень, надо сказать, хорошим телосложением. – Что ты тут делаешь в темноте? – спросила она. – Наблюдал за тобой, – ответила тень незнакомым голосом, низким и чуть хрипловатым. – А когда тут темно, лучше видно, что происходит внутри. – И зачем это тебе? – Любопытно. Мне сказали, у нас три новых «клинка»… Ты, значит, одна из них? Сандра была не в комбинезоне, так что незнакомец не мог просто по одежде угадать статус. Она не хотела лгать – он бы всё равно быстро разоблачил её ложь, – но у неё буквально язык не повернулся сказать: «Нет, я новая гарда». – А ты кто такой? – вместо этого спросила она. – Сержант Найт, – просто ответил он и шагнул вперёд, протянув руку. Сандра без слов приняла её и крепко сжала, ошеломлённая. Перед ней был легендарный Гарет Найт! Она жала ему руку. Весьма обыкновенную руку, сильную, горячую, с жёсткими мозолями, но во всём остальном обыкновенную. – Я сержант Александрия Ривера, – ответила она и тут же добавила: – Алекса, дай малый свет! Лампы над ними вспыхнули, и Сандра наконец увидела его. Да, это был Гарет Найт, его узкое, резко очерченное лицо с глубоко посаженными светлыми глазами. И в жизни он оказался выше, чем она думала. Первой мыслью было: «Как ему вообще удаётся двигаться так быстро?» Сандра по опыту знала, что невысокие жилистые парни обычно оказывались ловчее и быстрее высоких, длинноногих. Им как будто требовалось больше времени, чтобы управиться со своими конечностями. Но никто бы в мире не сказал, что Гарет Найт был недостаточно быстр. Он был просто нечеловечески быстр. Он тоже был не в комбинезоне, а в какой-то своей форме, тёмно-серой и тонкой на вид. Вполне возможно, что ему шили специальную. Шею она закрывала под самое горло. – Видишь, это я, – сказал Найт вроде и доброжелательно, но с абсолютно недвижным, каменным лицом. Его глаза не улыбались, они глядели на Сандру пристально, оценивающе. Взгляд этот пронизывал до костей. Сандре стало немного неуютно. – Как это может быть? – спросил он, всё так же неотрывно глядя на неё. – Что именно? – Ты «клинок», я сам видел, – он кивнул в сторону зала с тренажёром. – Но когда я смотрю на тебя, мне кажется, что… – Он потёр кулаком глаза. – Чёртовы препараты… Какие-то глюки. – Препараты? – Неважно, – сказал Найт. – Меня оператор ждёт. Он, бросив последний подозрительный взгляд на Сандру, пошёл в то помещение для симуляций, из которого Сандра только что вышла. Ряд огоньков на главной панели вспыхнул, идентифицировав «клинка», и с потолка начали медленно опускаться держатели. Найт вытащил из кармана резинку и собрал в короткий тугой хвост светлые волосы – они доставали ему до середины шеи и мешали бы под тренирововчным шлемом. Сначала Сандра хотела остаться. Отсюда через стеклянные стены действительно было хорошо видно, что происходило на тренажёре. Вот сейчас Гарет Найт отработанными движениями, не глядя крепил ножные упоры. Потом он проверил фиксацию в голеностопе, потянул вверх «чулок», нашпигованный датчиками и умной резиной, подождал, пока остальные части механизма сами облепят ногу до середины бедра, проверил коленные упоры и держатели на икрах… Сандре было почти жаль, что части и механизмы тренажёра постепенно поглощали, скрывали его тело… Оно было великолепно. Тренировочный костюм обтягивал его плотно, почти неприлично, Сандра видела каждую мышцу: твёрдые даже на вид бицепсы, сильные бёдра… Сандре на пару мгновений стало жарко под её костюмом, не таким бесстыдно плотным. Интересно, осталась на базе хоть одна женщина, которую он не трахнул? Гарет Найт был невозможен. Видео, которых Сандра видела несколько десятков, не передавали всей его гибкости, силы, скупой точности каждого движения. У всех «клинков» была особая узнаваемая пластика, потому что их годами обучали двигаться так, как было наиболее оптимально для состояния боевого транса, в котором неправильное движение могло закончится разрывом мышцы. Но именно Найт, как говорили по телевизору, был как будто создан для этого. Теперь, когда увидела его вживую, Сандра в это поверила. Сандра развернулась, подумав, что смотреть за тренировкой Гарета Найта будет слишком. Ничего интересного. Найт сражается получается немного лучше других, но, строго говоря, он такой же «клинок», как все остальные. Ничего особенного. Совершенно ничего. Кроме того, что этот «клинок» среагировал на неё.
*** Обычно Сандра приходила в тренировочный блок рано утром, примерно за час до того, как туда начинали подтягиваться «клинки». Не то чтобы они её доставали… Да, они переглядывались за её спиной, но заговаривать про поиск пары перестали. Особенно, когда посмотрели, какова она в спарринге. Сандра была зла на жизнь, на всю свою проклятую жизнь, и поэтому действовала необдуманно и жёстко, но это произвело впечатление. Она не была лучше всех: некоторые были просто на несколько десятков килограммов её тяжелее и хорошо знали, как использовать все преимущества большого веса и не дать противнику воспользоваться его недостатками. Но всех троих «клинков»-девушек Сандра сделала пусть и не с гигантским отрывом, но и без сильного напряга. Поражение их сильно задело, судя по тому, что каждая не упустила возможности сказать потом, что всё равно они-то «клинки», а она «гарда». В то утро она вышла из «Клейна» ещё до пяти. Утро было ранее, но уже яркое и солнечное, и вокруг была такая сладкая, гулкая тишина, как будто в мире закончилась эта бесконечная война и наступил покой. Сандра опустилась на скамейку, заворожённая спокойствием и ясностью. На лужайку ложились длинные, резкие тени от деревьев, а между ними перелетали быстрые полупрозрачные тени птиц. Сандра никогда не понимала людей, которые часами могли сидеть на берегу океана и восхищаться его красотой или бесконечно любоваться горами. Ей хватало буквально двадцати секунд, чтобы всё рассмотреть, восхититься и пресытиться, но вот сейчас… Сейчас дело точно было не в красоте. Двор был не особенно красив, если честно. Может быть, это большое розовато-белое небо напомнило ей о мире вовне. О свободе. О том, что там у неё могла бы быть другая жизнь. Рядом с её тенью, падавшей на дорожку, появилась другая тень. Удивительно, что кто-то сумел подкрасться незаметно. Сандра не стала оборачиваться. – Почему ты не сказала? – раздался за её спиной голос Гарета Найта. – Про что это ты? – протянула Сандра, прекрасно понимая, про что он. – Что ты «гарда». – Я не обязана всем докладываться. – Я бы всё равно узнал. – Скажи-ка, почему ты не рассказываешь всем, за что тебя забрала военная полиция? Гарет ничего не ответил. – Ты, кажется, хотел поговорить, – Сандра обернулась и посмотрела на него. Сегодня он был в форменном комбезе с белой цифрой восемнадцать. И он был выверен. Как породистое животное, выведенное для определённой цели, или как те хищные спортивные машины, сделанные во времена до страйдеров, на которых теперь их состоятельные хозяева изредка выезжали в сопровождении многочисленной охраны. И страшно было думать, что Найт, как и все остальные «клинки», обречён… Все они умирали молодыми. Сандра никогда не чувствовала сожалений, когда сама готовилась стать «клинком». Такова была цена, вот и всё. Она вспыхнет и погаснет. Но мысль о смерти Гарета Найта казалась мучительной, даже оскорбительной. – Так и не ответишь? – снова спросила Сандра. Найт равнодушно пожал плечами и пошёл к тренировочному залу. И всё-таки: что за история с его «гардой»?
*** Флеминг вызвал Сандру к себе через два дня. Сначала он с притворной заботливостью поспрашивал, как у неё дела на базе, нет ли проблем с «клинками», хотя наверняка уже всё знал. Все на базе теперь знали, что она прошла подготовку как «клинок» и связываться с ней было себе дороже; а мест, где на неё могли напасть незаметно и сразу толпой она предусмотрительно избегала. Да и не так много на территории было слепых зон, которые не просматривались с камер. Сандра тщательно изучила это вопрос, потому что не оставила мыслей о побеге. Долг, присяга – всё это звучало отлично, но она давала присягу сражаться с мечом в руках, а не обслуживать «клинка». Да, к ней никто больше открыто не лез, разве что Скибба бросал пошлые намёки, но она не раз ловила косые взгляды, насмешливые и злорадные. Ей казалось, что многие здесь ждут того момента, когда её «распределят», как праздника, как того чудесного дня, когда наглой девке наконец укажут её место. – У меня всё хорошо, – сказала она. – Мы приняли решение по тебе, – объявил Флеминг. – Вот твой номер. Сегодня же нанеси на комбинезон. Флеминг протянул ей жёсткий конверт.
Глава 7. Личный номер
Сандра взяла конверт и, не сводя глаз с Флеминга, наощупь открыла. Потом она наконец посмотрела на лист тонкого прозрачного пластика, на который были нанесены флюоресцирующие цифры. Один и восемь. Из груди Сандры вырвался дрожащий вздох. – Что это значит? – спросила она. – Восемнадцать – это номер Найта. – Совершенно верно. – У него есть «гарда», какая-то Лора. Она слышала о ней от Джулии и других девушек, с которыми успела познакомиться. Они не особенно её любили, но, похоже, завидовали: у лучшего бойца были свои привелегии, ещё у него были деньги, и Лора не стеснялась пользоваться и тем, и другим. – Есть, – невозмутимо признал Флеминг. – Но сейчас Лора отсутствует. Сандре показалось, что злость, как едкий чёрный дым, заполняет лёгкие и горло. – Хотите сказать, что я буду «гардой» Найта, пока она не появится? А потом вы меня распределите, – Сандра ядовито выделила это слово, – кому-то другому? – Я пока не загадываю. Возможно, Лора не вернётся. – Вы что, как-то по-особенному ненавидите меня? – Сандра шагнула к Флемингу, нависнув над ним. – Вы отняли у меня оружие, отняли само моё будущее, а теперь… Теперь вы хотите лишить меня последних крох достоинства? «Гарда» всегда принадлежала одному, а вы хотите, чтобы я была для всех? Будете подсовывать меня каждому, кто остался без пары? – Сделайте два шага назад, сержант, – ледяным тоном произнёс Флеминг. Он смотрел на неё своим жёстким, давящим взглядом, пока она не послушалась, и только тогда продолжил: – Я буду делать то, что считаю нужным, не спрашивая вашего разрешения. И не думали ли вы, Ривера, что я делаю вам одолжение, когда ставлю вас в пару с Найтом? – Какое ещё одолжение? – Он наш лучший боец, у него есть, может, не всё, что только можно пожелать, но многое. Десятки тысяч женщин полжизни бы отдали, чтобы быть с ним! – Меня не настолько интересуют жратва и шмотки, чтобы я вдруг… – Только потому, что у вас это уже долгие годы есть! Только поэтому вы их не цените. Кроме того, Найт неплохой человек. Не такой общительный, как Скибба, но с ним легко поладить. – Но это невероятное сокровище я получу лишь временно… – Пока не знаю. – Что с ней случилось, с этой Лорой? – Неизвестно. Она исчезла во время поездки с Найтом в город. – Исчезла в каком смысле? Он её убил? – Откуда у вас эти бредовые идеи? Почему сразу убил? По крайней мере, тела не находили. Сандра фыркнула: целые города были обращены в груды руин, в которых можно было неделями искать тело и не найти. – Как его выпустила полиция, если никто даже не знает, что произошло? – Человек считается невиновным, пока не доказано обратное. И Найт мне очень нужен здесь. Мне пришлось надавить кое на кого, чтобы вернуть Найта к работе до того, как на нас вывалится следующий страйдер. Он нам очень нужен. Если вы забыли, Ривера, я вам напомню: нашему миру скоро придёт конец. И ваше уязвлённое самолюбие по сравнению с этим – такая малость, что я не хочу это даже обсуждать. Вы свободны. Номер должен быть на вашей форме через час. Я лично проверю. – Найт, возможно, убийца! – не унималась Сандра. – А вы хотите… – Вы свободны, Ривера! – повторил Флеминг.*** Сандра зашвырнула кусок пластика в угол комнаты. Ей вспомнились те годы, когда она мечтала о номере, и тот день несколько месяцев назад, когда она наконец его получила. Она втайне надеялась, что ей достанется «легендарный» номер, из тех, что раньше принадлежали знаменитым «клинкам». Например, 50 – номер Тома Пфайфера, который был лучшим в те годы, когда Сандра ходила в школу; или 9 – номер Эмре Бекташа, первого, кому удалось убить страйдера; или 22 – номер Алексея Флеминга. Ей выдали никем не прославленный номер 153, но она так и не вышла с ним против страйдера. Её жизнь в тренировочном лагере не была особенно хорошей – это всегда была подготовка к чему-то большему, к настоящей жизни. Но теперь она вспоминала те годы с теплом, как лучшие в её жизни. Тогда у неё была мечта, и она жила ею, а будущее несмотря на все опасности представлялось сияющим и ярким. Теперь будущего просто не было. Сандра посмотрела на номер, валявшийся в углу, и отвернулась. Надо было чем-то себя занять, отвлечься… Сандра потянулась к книге, которая лежала на подушке. На базе оказалась большая библиотека, где было много старых книг, напечатанных на бумаге, для их чтения не требовалась энергия, а значит, не расходовалась энергетическая квота. Поэтому Сандра сейчас читала больше, чем когда бы то ни было ещё. К тому же, у неё не было никаких других обязанностей. Теперь есть одна: остановить цикл, когда придёт время. Нужно именно так про это и думать. Не «меня оприходует незнакомый мужик», а «я завершу цикл, выполню важную миссию». И Флеминг прав – Гарет Найт не такой уж плохой вариант. В каком-то смысле, лучший, потому что он один из самых сильных и талантливых «клинков». А ещё он казался спокойным и уравновешенным, хотя далеко не все «клинки» были такими. Среди них было полно ходячих сгустков тестостерона с зашкаливающим уровнем агрессии. Обычно они оседали где-то по окраинным базам, да и вообще рано гибли, но ни один центр не был полностью свободен от этого раздражающего типа бойцов. На книге сосредоточиться не получалось, и «День триффидов» улетел в тот же угол, что и номер. Но Сандре почти сразу же стало стыдно, и она встала и подобрала книжку. Номер тоже. Нечего рассусоливать! Как ни противно это признавать, но Флеминг был прав: на фоне конца света её капризы были такой малостью… Сандра сняла комбинезон, аккуратно разложила на кровати и сняла защитную плёнку с больших цифр. Они клеились на спину. Были ещё цифры поменьше – для нагрудного кармана, парадной формы и ещё всякой ерунды.
*** Хотя на ней и был комбинезон с номером, Сандра всё равно села в столовой на своё старое место – подальше от «клинков», поближе к офицерским столам. Девушка и парень напротив – она уже знала, что они работали техниками по обслуживанию тренажёров, – сначала вытаращились на номер восемнадцать, а потом начали поздравлять Сандру. Они что-то говорили о том, какой он крутой, о том, что у него отдельный большой блок с исключительными условиями, даже какие-то из квот на него не распространяются… Сандра молча закидывала в себя рис с овощами и, кажется, улавливала одно слово из десяти. Какая-то странная болезненная напряжённость бурлила вокруг неё, словно она была в поле страйдера и мир вокруг искажался и плыл. И она плыла вместе с ним. Наверняка вид у неё сейчас был дурной, точно пьяный. Сандра не съела и половину обеда, кусок в горло не лез. Она боялась, что Гарет Найт подойдёт к ней сейчас, но его как будто бы даже не было в столовой. После обеда она снова заперлась у себя в комнате. К ней стучалась Джулия и те молодые девочки, которые не хотели жить со своими «клинками», и даже воспитательницы малышек – все хотели с ней поговорить, но Сандре было просто херово. Она пыталась уговаривать себя: ничего страшного не произошло, никто от секса с «клинком» ещё не умер. Вроде бы. По крайней мере, о таком не сообщали... Помогало плохо. Мысли о Гарете Найте буквально душили её. Поняв, что запертая в комнате она точно с ума сойдёт, Сандра вышла наружу. Со стороны комнаты отдыха доносился какой-то уж очень громкий шум, и она пошла туда. Оказывается, все собрались у больших экранов и смотрели новости. «Клинок» в необычной чёрном снаряжении сражался против MD10. Оружие было странной формы – скорее копьё, чем меч, – но работал он им ловко. Сандра присмотрелась к бегущей строке. «Клинок» был с базы Инчоун, значит, опять Берингов пролив… В последние два года, словно порталов в небе было мало, страйдеры, захватившие Северную Америку, время от времени предпринимали попытки перебраться в Азию. Они могли перемещаться по воде, хотя делали это только в случае крайней нужды. Через Берингов пролив отправлялись сразу целые группы, по десять, иногда двадцать штук. Но так как страйдерам сначала нужно было перейти пролив, а потом ещё долгие часы двигаться по безлюдным диким местам, у «клинков» в запасе было много времени. Первыми в бой вступали парни с базы в Инчоуне, потом по воздуху подваливали бойцы с других баз. Страйдеров перебивали в течение суток – и то только потому так медленно, что торопиться было некуда, ничьим жизням страйдеры не угрожали и ничего важного разрушить не могли. Впервые за долгие месяцы у Сандры не было желания наблюдать за сражением. Ей было тяжело видеть, как другие люди делают то, чего она была лишена – активируют оружие, сражаются. Она готова была возненавидеть того незнакомого парня с Инчоуна просто потому, что он мог, а она – нет! Сандра злилась на себя – это было гадкое, завистливое, мелочное чувство. Но что она могла с собой поделать? Не чувствовать совсем? Она бы хотела… Она ещё немного понаблюдала за сражением, а потом вернулась в свою комнату, чтобы переодеться. Сейчас все «клинки» смотрят трансляцию, а потом будет разбор хода боя, так что часа на два, если не больше, зал будет совершенно свободен. Когда она, вымотавшаяся, уставшая, с мокрыми после душа волосами, шла назад в свой блок, то в вечерних сумерках не сразу заметила Гарета Найта, стоявшего у входа в «Клейн». Ей показалось, что это не фигура человека, а игра теней от деревьев. Но потом очертания фигуры стали слишком узнаваемыми. Найта было ни с кем не спутать. Чёртов высоченный рост, широкие плечи, мускулистые руки… Совершенное тело, настоящая машина для убийств. Тот, кем ей никогда не стать. Найт, который до того прислонялся к стене, плавно оттолкнулся от неё и сделал пару шагов навстречу Сандре. Она приготовилась сказать что-нибудь злое, жёсткое, что заставит его уйти, но до того, как она придумала это «что-нибудь», Найт заговорил: – Привет! Я подумал, нам надо кое-что обсудить. Он не пытался говорить сурово, по-мужски или наоборот, заискивающе и мягко. Так мог бы заговорить с ней случайный попутчик – а не тот, кто имел полное безраздельное и закреплённое законом право на её тело. – А я думаю, что обсуждать нам нечего, – ответила Сандра. – Не переживай, в день нападения я буду там и сделаю, что должна. У меня и выбора, в общем-то, нет. – Пойдём ко мне, – Найт продолжал, словно и не слышал отказа. – В женский блок я не могу войти, но ты в мой можешь. Там нам никто не помешает. – А зачем? Думаешь впечатлить меня своими сверхъестественными покоями? Или сразу в койку завалить? – Я же сказал – надо кое-что обсудить, – терпеливо повторил Найт. Его спокойная прямота и подкупила Сандру, и её злость слегка поутихла. Она согласилась пойти с ним. «Клинки» попадали в свои блоки через входы 1А и 2А, это Сандра успела заметить, но сама к тем входам даже близко не подходила. Теперь она шла туда вместе с Гаретом Найтом: через стеклянные двери, потом через турникет и пропускной пункт к лестнице на второй этаж, по длинному коридору, где на дверях были номера без всякого порядка. Найт открыл перед ней дверь 18, одну из самых последних. Свет включился автоматически, и Сандра увидела большую вытянутую комнату. На длинной стороне, той, что напротив входа, были ещё две двери, а вдоль одной из коротких стен разместилась кухня. Маленькая, но с собственным столом, плитой, мойкой и холодильником. Не то чтобы Сандра мечтала готовить, она даже толком и не умела этого – мать предпочитала покупать консервированную пищу, потому что у них не было холодильника, зато были крысы и мыши, которых ничто не могло удержать, если они чуяли еду. Кухня и работающий холодильник (индикаторы на нём горели) означали, что слухи не врали: «клинки» на высоких уровнях действительно могли выбирать себе продукты, есть ту пищу, что им нравилась, а не то, что по строго высчитанному рациону готовили в столовой. В центре комнаты стоял большой диван, вдоль свободных стен выстроились стеллажи, на которых были расставлены незнакомые Сандре устройства. – Не стой у двери, проходи, – сказал Найт. – Хочешь чего-нибудь? Выпить, например… По его тону было заметно, что он нечасто принимает гостей и не особенно знает, как это делать. – Что там? – Сандра указала на одну из дверей. – Моя спальня, – Найт подошёл к двери и открыл её, чтобы Сандра могла заглянуть внутрь. Она так и сделала: комната была небольшой, там умещались только узкая кровать, рабочий стол, заставленный лотками с деталями и инструментами и узкий шкаф для одежды. Жалюзи на окне были опущены и закрыты. В одной из стен была ещё дверь. Найт заметил, что Сандра покосилась на неё и пояснил: – Там ванная. Она общая на две спальни. Сандра вернулась в большую комнату и посмотрела на вторую дверь. – А это, значит, комната твоей «гарды», которая… исчезла. Сандра надеялась, что на лице Найта что-то отразиться: смущение, страх, дискомфорт, – но он просто кивнул: – Да, она тут жила. Если хочешь, можешь жить здесь. Я про это и собирался поговорить. – Могу я посмотреть? – спросила Сандра. Её интересовала не столько сама комната, сколько окно. – Да, заходи. В спальне не осталось никаких следов того, что тут недавно жил другой человек: никаких вещей, одежды, безделушек. Зато мебель здесь была получше и подороже, как будто в городском доме, а не на военной базе: большой шкаф с зеркалом, кресло, широкая кровать. На окне были шторы с рисунком из листьев. По меркам того, к чему привыкла сама Сандра – роскошь. До глупости неуместная здесь, но роскошь. Найт, видимо, заметил удивление на лице Сандры. – Лора хотела, чтобы тут было уютнее… У Сандры в голове всплыли слова Флеминга: «Нашему миру скоро придёт конец…». Но кого-то всё ещё интересовали занавески в листик. Нет, Сандра не осуждала: человек мог и пользовался. Просто сама она была другой. Сандра подошла к окну. Оно выходило на другую сторону «Клейна», ту, которую она никогда ещё не видела: покрытый серыми бетонными плитами двор, низкое здание с семью воротами для выезда крупной техники, а сбоку от него пустое пространство. По остаткам покрытия и рисунку на нём, можно было понять, что когда-то здесь были площадки для баскетбола, регби и ещё каких-то игр, которые Сандра не могла распознать по разметке. А ещё на окне не было сигнализации. Конечно, это же комнаты «клинка». – Что с ней произошло? – спросила Сандра. – С Лорой. Говорят всякое. – Она ушла. – Вот так просто? – Я ей помог. – С чего бы? – У неё остались дети, там, снаружи. Она помогала им, но уже несколько лет не видела. – Хочешь сказать, – усмехнулась Сандра, – ты такой жалостливый и добренький, что ради несчастных деток остался без «гарды»? – Нет, я не жалостливый. Мне просто надоело… Я месяцами слушал её жалобы, требования, упрёки. Я думал, что станет полегче, если она… Знаешь, я не хочу говорить о Лоре. Это уже не имеет значения, её здесь больше нет. – Не буду настаивать. Но тебе не везёт с «гардами». Надо было попросить Флеминга подобрать ту, что об этом мечтает. – Лора мечтала. Она сама вышла на улицу во время «паломничества», но всё равно виноватым во всех её страданиях оказался я. Ты, наверное, тоже так думаешь, – он устремил в Сандру прямой, требовательный взгляд. – Нет, – сказала Сандра, хотя ей и очень хотелось обвинить во всём Найта, выместить на нём свою злость. – Мы не выбираем, ни ты, ни я. – Мне тоже не нравится то, что происходит… Но… – он растерянно покачал головой. – Но нашему миру скоро придёт конец, и кто-то должен сражаться. Да-да, я знаю. Найт бросил на неё странный, нечитаемый взгляд исподлобья и сказал: – С тобой мне будет легче поладить. И давай всё-таки обсудим кое-что.
Глава 8. Непристойное предложение
Они вернулись в общую комнату, и Найт достал из холодильника две баночки газировки, одну жёлтую и одну фиолетовую. – Лимон или виноград? – спросил он. – Лимон, – сказала Сандра, садясь на диван. Найт кинул её жёлтую банку через всю комнату. Сандра поймала. Банка уже успела запотеть. Сандра надеялась, что не опозорится и сумеет открыть банку с первого раза. Она ни разу этого не делала, только видела или по телевизору, или как это делали другие. В школе у них были дети из семей, которые могли себе позволить покупать газировку, и ей даже разрешали сделать глоток-другой, но чтобы вот так получить целую банку… Сандра как будто снова вернулась в детство, в несчастные полуголодные и нищие годы… Открыть у неё получилось сразу, и она сделала первый глоток. Напиток был не таким сладким и шипучим, как в детстве, когда чуть не слёзы на глаза наворачивались, но это всё равно было здорово. Найт, наверное, подумал, что за идиотка ему досталась – улыбается, как дурочка, при виде газировки. – Во-первых, – начал Найт, открывая свою баночку, – я хотел сказать, что ты можешь перебраться сюда. Тут лучше условия. Намного лучше, а я бы хотел, чтобы тебе было… ну… комфортно. Если что, двери в ту комнату закрываются, и эта, и та, что из ванной. – Как будто ты не можешь их выбить, – Сандра выразительно посмотрела на мощные руки Найта. – Я что, похож на ненормального? Я не буду этого делать. И даже если сделаю, внутри меня будет ждать кое-что посерьёзнее двери. Я видел тебя на спарринге… Короче, нам будет проще, если ты будешь жить здесь, и мы привыкнем друг к другу. Это сложно объяснить, но я знаю, о чём говорю. – Я подумаю, – сказала Сандра. Окно в комнате Лоры выглядело многообещающе. – Хорошо. Во-вторых, чёрт… Тебе это, наверное, не понравится, но постарайся думать об этом просто как о работе. – Найт уставился куда-то в пол, но потом всё же перевёл глаза на Сандру. – Нам надо попробовать заранее… В смысле, я предлагаю тебе секс до того, как это произойдёт само при завершении цикла. – Что?! – Сандра чуть не выронила банку с газировкой. – Нужен секс до, – повторил Найт. – Это не обязательно, конечно, но так правильнее и легче. Мы немного привыкнем друг к другу. Иначе наш первый раз будет просто ужасен. Для тебя. Я-то почти ничего не запомню… Я не смогу контролировать себя полностью. Ты всё это изучала, мне не нужно тебе объяснять, что в цикле я буду… Не совсем я. – А что изменится, если мы попробуем до того? – Тебе будет проще. Все так говорят. А я быстрее тебя найду. Вам должны были рассказывать, что иногда это сложно. Вокруг разрушенные здания, завалы, и пространство искажено. Не как на тренажёре, а как-то неправильно, непредсказуемо. Ты потом сама поймёшь. – Да, нам говорили, что чем прочнее связь, тем лучше. Сандра смотрела на Гарета Найта, не зная, что ещё сказать. Что ещё сказать не по теории образования связи в паре «клинок – гарда». С Тёрнером она тоже спала не из великой любви, а просто чтобы попробовать и узнать, каково это, чтобы быть готовой. Найт предлагал ей то же самое: стать готовыми к тому, что им предстоит. И всё же… Их взгляды снова встретились. Найт смотрел на неё такими спокойными, ясными глазами, словно предлагал вторую банку газировки, а не секс, который сделает будущее изнасилование не таким уж ужасным. Он думал о долге, а всё остальное сумел вытеснить из головы, удалить под корень, вычистить так, что и следа не осталось. Сандре потребовалась вся сила воли, чтобы не отвести взгляд. – Нет. Так не пойдёт. Я подумаю насчёт блока, но секс – точно нет. Тебе придётся подождать, пока он не потребуется по долгу службы.*** Сигнал тревоги поступил рано утром воскресенья. Сандра уже не спала, а Найт, скорее всего, да. За двадцать шесть дней в блоке она успела изучить его расписание. Жизнь с ним, что удивительно, совершенно её не напрягала. Они, если честно, почти не встречались. Гарет Найт тренировался то один, то под руководством Флеминга по много часов в день, так что блок на большую часть дня оставался в полном распоряжении Сандры. Свободных часов у Найта было не так и много, и большую часть этого времени он проводил закрывшись в своей комнате. Сандра уже знала, что он копался в микросхемах и ещё каких-то мелких устройствах. Все полки в большой комнате были заставлены ими. В основном это была чудом уцелевшая электроника первой половины двадцать первого века. Она была достаточно проста, чтобы её можно было починить своими руками, имея нужные инструменты, и одновременно достаточно продвинута, чтобы делать что-то интересное. У Найта была розетки включавшиеся по хлопку, бесконтактные термометры, видеокамеры, начинавшие снимать от движения, метеостанция с большим цветным дисплеем и ещё куча подобных не особенно полезных, на вкус Сандры, вещей. Некоторые найденные на развалах устройства он не ремонтировал, а разбирал на запчасти и рассортировывал детали по коробкам и лоткам. Сандра считала это увлечение довольно странным для «клинка». Но это было лучше, чем сидеть в общей комнате и таращиться в телевизор или резаться в бильярд. Сама Сандра большую часть времени проводила как раз в блоке, если не считать выходов на тренировки и в столовую. Она, во-первых, читала учебники, во-вторых, наблюдала за машинами, выезжавшими из гаражей напротив её окна. Она осторожно, используя обозначения, которые никто не смог бы разгадать, записывала, какая машина во сколько выезжает и по каким дням. Больше всего её интересовали грузовики, привозившие продукты и готовую еду. У них был хоть сколько-то предсказуемый график. База была большой, еды надо было много. Основную часть привозили машины поставщиков, но на базе были ещё и четыре свои машины. Одна из них, самая большая, возила продукты, каждый раз разные, то муку, то брикеты с замороженным мясом, то овощи… Выезжала она около восьми утра, но не каждый день: иногда она простаивала по два или даже три дня, а иногда ездила без перерывов. Машины за готовыми блюдами в касалетках выезжали каждое утро примерно в половине пятого утра, чтобы вернуться к завтраку. Проблема была в том, что этих небольших машинок было четыре, и в зависимости от того, какое было меню, ехала иногда одна машина, иногда две, очень редко три. Сандра надеялась усмотреть в этом какую-то закономерность, но пока не получалось. Следовательно, её план спрятаться в одной из машин и так попасть наружу был очень ненадёжным: она не знала заранее, в какой машине прятаться. А заскакивать туда, когда уже придут водитель и охрана, было рискованно – хотя Сандра думала, что именно так ей и придётся поступить. Она была достаточно ловкой и быстрой, чтобы всё это проделать. Сандра ни на секунду не сомневалась в том, что сумеет сбежать. Военная база под Золингеном строилась не как тюрьма. Не предполагалась, что нужно будет удерживать кого-то внутри. Скорее, надо было предотвратить проникновение снаружи. Но, как Сандра поняла через несколько дней наблюдений, никто всерьёз не опасался проникновения снаружи тоже – кому бы это могло понадобиться? Разве что каким-то безумным фанатам «клинков». Сейчас у человечества был один-единственный враг, и ему ничего не стоило открыть портал прямо над крышей «Клейна» или «Калуцы» и уронить слезу прямо во двор. Поэтому база охранялась не так тщательно, как должна бы была… В то утро Сандра, как обычно, поднялась ещё до пяти, чтобы отметить, какие машины выедут. Иногда она потом ложилась и спала дальше, но сегодня не спалось… Она ворочалась в кровати, пытаясь найти удобную позу, когда замигала лампа над дверью и пошёл громкий звуковой сигнал. У Сандры все внутренности сжались от волнения – немного от страха тоже. Наверное, если бы она сейчас была «клинком», её бы трясло. Она толком не успела подумать об этом: им столько раз устраивали учебные тревоги на старой базе, что сейчас её подняло с кровати как будто сверхъестественной силой. Она не думала вообще ни о чём: её тело автоматически выполняло привычные действия под ровный счёт. Надеть футболку, надеть комбинезон, проверить наличие айди в нагрудном кармане, надеть обувь, взять чехол с боевым комплектом одежды… Стоп. Вот это ей не нужно. Она будет просто сидеть в фургоне и ждать. В дверь стукнули: – Ты готова? – послышался голос Найта. – Да, я готова. Из здания они вышли другим путём: спустились на лифте в торце здания сразу на подземную парковку, о существовании которой Сандра даже не знала. Там их ждали три фургона: по правилам, база должна было предоставить в случае вызова всех «клинков», что были в её распоряжении, даже если по факту в бой вступали один или двое, реже трое. В первые минуты все переговаривались. Потом Флеминг, оказавшийся в этом же фургоне, что и Сандра, зачитал им сводку: аномалия, предшествовавшая появлению портала, была зафиксирована вблизи Северной портовой зоны 5; выход страйдера ожидался через полтора-два часа. В Зоне 5 был электромагнитный купол, и большой. Но не настолько большой, чтобы закрыть её всю. Порт, высотки делового центра, спальные районы, часть заводов оставались незащищёнными. Гораздо ближе к Зоне 5 были расположены базы в Киле и Аснесе, и команды оттуда должны были прибыть раньше, но по протоколу выехать должны были «клинки» со всех баз в радиусе пятисот километров. Никто из Золингена не рассчитывал сегодня вступить в сражение со страйдером, поэтому вид у «клинков» был равнодушно-сонный. Взволнованным выглядел только Такеда, хотя ему бой уж точно не грозил – у него пока не было «гарды». Зато это был его первый выезд к месту сражения. Он наконец-то увидит страйдера не в симуляции, – для того его и везли туда, чтобы немного привык. Если к такому можно было привыкнуть… Судя по невозмутимым лицам бойцов – можно. У Сандры внутри всё скручивалось от ожидания. Она знала, что слишком близко к страйдеру они не подойдут, но, скорее всего, она увидит его так хорошо, как никогда раньше. А если бы это была их зона ответственности и вступить в сражение предстояла кому-то из Золингена, что бы она тогда чувствовала? Наверное, жалела бы, что не послушалась совета Гарета Найта о том, что нужен секс до. Он больше не заговаривал об этом. Видимо, считал, что это в её интересах: если она согласится – хорошо, если нет – хуже от этого будет только ей. Возможно, именно так он проявлял свою заботу. Как уж умел. Сандре казалось, что его жизнь до базы была не из лёгких. Например, если присмотреться, на голове под волосами можно было заметить белые полоски старых шрамов. Да и общая сдержанность, скупость на слова и эмоции проистекала будто бы не из природной замкнутости, а от неумения вести себя иначе. Сандре казалось, что в этом они с Найтом в чём-то похожи. За окном мелькали небольшие домики. Наверное, когда-то это была невероятно милая, симпатичная деревушка, словно с картинки. Но теперь вид у неё был серый и запущенный, дома не были покинутыми, просто всё, как везде, поразила нищета: люди думали о том, как прокормить себя, как найти лекарства, если кто-то заболеет, как лучше распорядиться малой квотой на электричество. Если появлялись деньги, то их тратили не на покраску дома и заборчика. Сандра поменяла позу и случайно коснулась руки сидевшего рядом Найта. Он повернулся к ней и вопросительно посмотрел. – Нет, ничего, – сказала Сандра. И в этот миг она подумала, что примет его предложение. Когда они вернутся назад, она постучится вечером к нему в комнату и скажет, что им, и правда, лучше это сделать заранее… И она была уверена – в его взгляде не будет ни торжества, ни насмешки, на радости от своей победы. Найт просто впустит её и позаботится. Как уж умеет. Она снова коснулась его руки, теперь намеренно. Эти каменные мускулы всё же слегка её волновали. Совсем чуть-чуть… Если уж совсем честно, когда-то она была немного влюблена в Гарета Найта, многие девушки были. Он уже с пятого своего сражения начал демонстрировать невероятное, ранее никому недоступное мастерство. Он был очень быстр, непредсказуем, вынослив, а как он скользил по гладкой поверхности страйдера! Это казалось просто невозможным! Как будто Найт сам пришёл из какого-то иного мира и не подчинялся законам нашего. Изредка его показывали близко, уже после сражений, без защитной маски и шлема. Внешность у него была запоминающаяся, хотя и сильно на любителя: узкое лицо, острые скулы, глубоко посаженные глаза со слишком пристальным взглядом, от которого становилось не по себе, – но Сандра была из тех, кому она нравилась. И, в отличие от большинства других девушек, Сандра могла надеяться, что когда-нибудь увидит Гарета Найта вживую. Из всех «клинков» Сандра больше всего переживала за него… Боялась, что он упадёт и погибнет. Потом это полудетское увлечение прошло, но и сейчас она выделяла Найта среди прочих. Он оставался для неё особенным. Сандра чуть заметно повернула голову, чтобы посмотреть на его острый, опасный профиль, и поняла, что Гарет Найт смотрит на неё. Он не отвёл взгляд, но и ничего не сказал тоже. Когда на горизонте показались небоскрёбы Зоны 5, портал уже закрылся, но страйдер ещё не вышел. Их фургоны весь последний час гнали по пустому шоссе, даже не было нужды включать сирены: никто почти не ехал в сторону Зоны 5. Зато полосы в другую сторону были забиты автобусами и машинами, вдоль дороги двигались толпы тех, кто уходил пешком. Сейчас, когда появились «клинки», бегство уже не было таким беспорядочным и не охватывало целые регионы, – не сравнить с тем, что происходило в первые годы после появления страйдеров, – но всё равно: население многомиллионного города снялось с места и двинулосьпрочь. Сандра не отрываясь смотрела в окно, боясь пропустить тот момент, когда покажется страйдер. И каждый раз – каждый чёртов раз, сколько она себя помнила! – её охватывало отчаянное, на грани чувство, что, может быть, не сейчас? Что каким-то чудом слеза не раскроется и из неё не выйдет монстр, уничтожающий всё на своём пути. Тщетная, безумная надежда. Они уже въехали на территорию Зоны и двигались меж руин, оставшихся после атаки страйдера три года назад, когда впереди, где на фоне бледно-золотистого купола высились не попавшие под него небоскрёбы, начало что-то происходить. Большинство тех, кто ехал в фургоне, смотрели на экран, где чередовались кадры то с земли, то с вертолётов, но Сандра хотела увидеть всё своими глазами. Сначала показалось, что, несмотря на очень холодный осенний день, высотки заколебались, поплыли в воздухе, как от жара. В фургоне повисла тяжёлая, мертвенная тишина, казалось, никто не дышал. Сандра даже представить не могла, что сейчас чувствовали те «клинки», что ждали у самой слезы, какое кошмарной, мучительное напряжение. Она всё всматривалась вперёд, но, хотя они уже были существенно ближе, по-прежнему ничего не менялось. Воздух дрожал – и всё. Военные много лет бились над этим – над тем, каким способом можно уничтожить страйдера до того, как он выйдет, покажется на поверхности, – но пока ничего изобрести не смогли. Слеза была непроницаема. Им оставалось проехать буквально несколько кварталов и длинный мост через реку или канал, которых тут было множество, когда между небоскрёбами показалось что-то белое, бледное, мерцающее. Оно было невысоким, этажей в пять, и постепенно росло. Вернее, не росло, а как будто выкладывало всё новые и новые свои части, при этом плавно меняя форму. Сандра много раз видела это в записи, но это постепенное явление страйдера было настолько странным, неестественным, что к нему невозможно было привыкнуть. Учёные говорили, что он постепенно развёртывается в наши измерения. – Это DS! – объявил кто-то, когда страйдер дорос до высоты этажей в десять. Сандра сама этого не угадала, потому что между зданиями были видны лишь отдельные части страйдера, а не целое, но когда другой это сказал, то готова была согласиться: в глубине безумной мешанины форм просматривался именно этот силуэт. Это точно был DS, довольно редкий тип, напоминавший гигантскую опору линии электропередач. У него было от трёх до семи ножек, а количество хватов наверху могло доходить и до двадцати. – Минимум пятёрка, – сказал Найт. – Основание очень широкое. Страйдер продолжал разворачиваться и расти, доходя теперь примерно до двадцатых этажей. Сандра краем глаза взглянула на экран, чтобы посмотреть съёмку вблизи, и как раз в эту секунду в углу появился оранжевый квадрат с надписью «DS6».
Глава 9. Цикл
Флеминг, который был постоянно на связи с центром, скомандовал водителю: – Пока через реку не переезжаем, остаёмся на этой стороне. Заезжай на мост, чтобы по сигналу сразу рвануть туда. Когда машина остановилась, и Сандра вышла наружу, то поняла, что ей сегодня достались места в первом ряду. Сражение шло на другом берегу реки, и видно всё было если не в мельчайших деталях, то очень хорошо. «Клинок» пока не мог забраться на тело «страйдера» – в самую выгодную позицию, – но зато, пользуясь гравитационными аномалиями, очень хорошо удерживался на стенах зданий и бил с них. Удары не наносили большого урона, но тем не менее тот незнакомый «клинок» мастерски удерживал страйдера на месте. Куда бы тот ни двинулся, боец начинал наседать на него с того края, заставляя поменять направление. Страйдер не сумел отойти от места падения слезы даже на триста метров. Сандра многого не видела – то заслоняли другие здания, то «клинок» оказывался позади страйдера, – но схватка выглядела завораживающе. Одно из зданий начало крениться и оседать. Раздался ужасающий грохот, и мост дрогнул под ногами. В следующую минуту всё заволокло пылью, и только кое-где в её плотных клубах проглядывала светящаяся глыба страйдера. Сандра невольно прошла несколько шагов вперёд. Не видеть было невыносимо. Один из солдат сопровождения двинулся за ней. Сандра обернулась: на мост вышли почти все «клинки», даже Флеминг с биноклем в руках выкатился в кресле наружу, хотя охрана протестовала и говорила, что это слишком рискованно. Он что-то орал в закреплённый на щеке микрофон и колотил кулаком по подлокотнику кресла. Найт, незаметно подошедший и стоявший совсем рядом с Сандрой, пояснил: – Он злится… Бой в таком месте, среди зданий, – не для «клинков» с медленным темпом. Кто-то облажался, когда выставил его. – Темп, конечно, не очень… – согласился Такеда, который тоже оказался рядом. – Но держит он его плотно. – Парень опытный, но в городе надо убивать быстро. Такеда понимающе хмыкнул. – Холодно… – он потёр уши и щёки. Ветер на самом деле был холодным, а здесь, на открытом пространстве, хлестал так, что едва не продувало форменную куртку. Сандра тоже поёжилась. Она всё высматривала в облаке пыли страйдера и вспышки меча, но разобрать почти ничего не удавалось. Хорошо ещё, что пыль ветром относило в другую сторону. У одного из зданий снесло несколько верхних этажей. Сандра стояла, заворожённая ужасом происходящего. Дома рушились, как картонки. Видеть это своими глазами, близко, было совсем не так, как смотреть по телевизору. Чтобы там ни происходило, битва начала удаляться от них, – силуэт страйдера смещался на юг и в сторону от реки, вглубь квартала. Флеминг ругался, как безумный. Потом он, раз сейчас с моста всё равно ничего не было видно, покатился обратно к фургону. Сандра осталась снаружи, хотя и было холодно. Она подошла к перилам моста и посмотрела вниз, на тёмную воду. Найт, а за ним двое охранников, последовали за ней. – Боишься, что я сбегу? – спросила Сандра. Если он и боялся, то не зря. – Здесь опасно, – ответил Найт. – До страйдера не меньше километра. – Он быстрый. На том берегу опять что-то с грохотом рухнуло, а потом страйдер вдруг начал перемещаться гораздо быстрее. Он шагал дальше на юг, и его верхние щупальца крушили и разламывали здания. Сандра повернулась к Найту в надежде, что она неправильно поняла, что этому есть какое-то другое объяснение… Найт покачал головой. Старйдера ничего не сдерживало – он шёл губить и разрушать. «Клинок» или погиб, или был покалечен настолько, что не мог продолжить сражение. – Где второй?! – почти выкрикнула Сандра. – Почему никого нет? Она знала, что держаться близко к старйдеру в рушащемся городе было непросто, но сейчас каждая секунда казалась вечностью. Сандра как заворожённая смотрела на падающие здания, скрывающиеся, точно в бурых волнах, в клубах пыли, на гигантский силуэт страйдера и плывущие по воздуху щупальца, которые казались невесомыми на вид, но крушили сталь и бетон, точно башни из песка. Щупальца взметнулись вверх очень быстро, сложившись в подобие тюльпана, а потом страйдер остановился. Он заметался в пыльном облаке, потом вырвался туда, где не было высоких домов, открывшись почти весь – белый, идеально симметричный и всё равно безобразный. Человеческая фигура, крошечная, словно зёрнышко, перемещалась по нему, в ореоле зеленоватых вспышек. «Клинок» пытался подняться выше, к наиболее уязвимым местам и нейронному узлу. Дважды раз он соскальзывал, но каждый раз останавливал падение. Сандра даже вскрикнула от волнения, когда «клинок» потерял опору в первый раз. Тренажёры имитировали и это тоже – внезапные скручивания гравитационного поля, – но увидеть это вживую было другим делом. И как бы она хотела быть сейчас там! Подниматься всё выше и выше, зная, что от её удара зависят тысячи жизней и иметь силы их спасти… Мелькнула яркая вспышка, ещё и ещё, и одно из верхних щупалец повисло. Потом были ещё удары, они следовали один за другим на безумной скорости. Страйдер вертелся, пытаясь или ударить по «клинку», или сбросить его, но удары не прекращались… Страйдер начал менять форму – пытался укрыть повреждённые части, – но «клинок» не давал ему передышки, ни одной лишней секунды, чтобы сделать это. А потом страйдер начал оседать. Сандра наконец выдохнула. Она снова стала слышать свист ветра в ушах и вой сирен повсюду, грохот всё ещё осыпающихся стен… Но когда шёл бой, для неё ничего больше не существовало. Сражение закончилось. Страйдер пока не уничтожен, он лишь временно обездвижен – пока не подключатся новые узлы взамен поврежденного главного, – но «клинок» уже не даст ему подняться. Сандра осталась стоять у перил без особой надежды что-либо увидеть. Сейчас страйдера просто рассекали на части, чтобы не дать ему восстановиться. Ветер ещё усилился, и облако пыли постепенно вытягивалось в сторону купола, открывая взгляду всё новые и новые подробности разрушений: искорёженные металлические каркасы небоскрёбов, повисшие над пустотой лифтовые кабины, проломленные щупальцами крыши... Через несколько минут от фургонов послышались радостные вопли: наверняка сообщили, что страйдер уничтожен. Сандра поёжилась от ветра, плотнее завернулась в куртку и пошла к их машине. Она уже поднялась на подножку, когда за её спиной громко выругался Найт. – Какого хрена они там делают?! И сразу после его слов она услышала грохот рушащегося здания. Сандра обернулась. Тонкая, как игла, полоска яркого света металась от дома к дому, отсекая от них куски, точно здания были сделаны из бумаги… Сандра подбежала к ограждению моста и вцепилась в перила: – Что это? Он не завершил цикл? – Скорее всего, «гарда» оказалась слишком далеко… – Но ведь они всё равно его остановят?! Сандра знала, что остановят. Вопрос был в том – как и насколько быстро. И смогут ли после этого спасти… – В машину, скорее, – скомандовал Найт. Они пошли к фургону, постоянно оглядываясь назад, где по ту сторону реки бесновался и крушил всё сине-зелёный свет. «Клинок», который не мог остановиться сам. Он прорубал себе путь сквозь жилые кварталы к реке… – Быстрее, быстрее! Он же сюда идёт! – кричал охранник, стоявший у двери в фургон. Такеда, бежавший первым, запрыгнул в фургон. Но Сандра не могла не обернуться ещё раз. Она увидела, как «клинок» с крыши одного из зданий перепрыгнул на металлические тросы моста. Не того, на котором стоял их фургон, а того, что был выше по течению реки – но не так уж далеко. Видимо, в том месте гравитационные искажения, окружавшие тело страйдера, были ещё достаточно сильны, чтобы «клинок» мог совершить такой прыжок. Сандра теперь отчётливо видела фигуру «клинка», различала каждый взмах руки с мечом, каждый поворот головы. Он взбежал по тросам наверх и застыл на пилоне, озираясь, словно выискивая противника. Сандре стало страшно – «клинок» был далеко, но смотрел прямо на них. – Найт! – окликнули из машины. Найт и замершая рядом с ним Сандра обернулись. В дверях фургона стоял один из солдат-не «клинков». Он кинул Найту длинную, но какую-то непропорционально утолщённую к прикладу винтовку, и тот поймал её в воздухе. Только когда оружие оказалось в руках Найта, Сандра поняла, что это не винтовка, а нейроблокатор – новая облегчённая версия. Она таких ещё не видела. – Мы караулим этот берег. Остальные выдвигаются на ту сторону. Найт кивнул и скомандовал Сандре: – Ты остаёшься со мной. – Я знаю, – ответила она. Неужели он думал, что она не знает: когда их поднимали по тревоге, «гарды» всегда оставались рядом со своими «клинками», даже если их присутствие не требовалось. Другие два фургона тем временем поехали к тому берегу: туда сейчас стягивали все силы. «Клинка» попробуют остановить выстрелами из нейроблокатора, хотя это было не так-то просто, учитывая их скорость. Проще всего было отыскать его «гарду» и доставить туда, где бы он мог её почувствовать... И непонятно, почему этого до сих пор не сделали. Не могли пробиться из-за завалов? Или «гарда» погибла, как когда-то «гарда» Хэ Дуна? Сандра не помнила, во сколько точно второй боец вступил в сражение, но, по её прикидкам, у него оставалось не так много времени. Минут десять или пятнадцать – а потом он сгорит. «Клинок» тем временем развернулся и по тросам понёсся вниз на берег. Случайный взмах мечом снёс верхушку пилона, но сам мост только качнулся. Устоял. Фургоны уже доехали до набережной на проивоположном берегу. Из них вышли люди... Наверняка, они сейчас делали то же самое, что на этом берегу делали Найт и Ландер, один из оставшихся с ними солдат: подбирали место, где установить нейроблокатор. Даже облегчённая версия была слишком тяжёлой и длинной, чтобы сделать хороший выстрел с рук. Ландер переставлял треногу, Найт присматривался. Наконец они нашли место, где пилоны моста минимально перекрывали им обзор. «Клинок» на противоположном берегу сносил мечом дом за домом. Подлинное безумие. Яростное желание уничтожать. Священный экстаз. Сандре казалось, что в этот момент эти люди делались как боги, безумные боги. Найт, у которого в ухе был передатчик, сказал: – Его «гарда» пока далеко. Где-то около страйдера. – Он удаляется от неё, – сказал один из солдат. Сандре захотелось съязвить и сказать, что они и сами догадались, что не приближается, но сдержалась. Момент был не из лучших. Когда «клинок», нёсшийся вдоль реки, оказался вблизи их моста – дальней его оконечности, – с той стороны прозвучали выстрелы, сразу два. И через секунду две искрящиеся сферы раскрылись в воздухе, словно шары фейерверка. «Клинок» кинулся в сторону и, судя по тому, что меч в его руках по-прежнему светился, нейропривод не был заблокирован. Выстрелы не достигли цели. Спасаясь от выстрелов, «клинок» повернул к мосту – их мосту, – и там, как и на предыдущем, взлетел наверх по тросам. На этот раз он был дальше от страйдера, гравитация здесь была ближе к нормальной, и подъём получился не таким лёгким. – Он идёт сюда! – завопил один из солдат прямо в ухо Сандре. – Заткнись! – рявкнула она. Да, ей тоже делалось не по себе от мысли, что разъярённое чудовище движется в её сторону, но по-настоящему испугаться не успела. Они были слишком малы, слишком ничтожны, чтобы «клинок» в цикле их заметил. Разве что он может заметить её. «Гарду». Ему без разницы, что она чужая, если они совпали. «Клинок», пошатываясь, добрался до пилона, а потом спрыгнул на толстые тросы, удерживавшие центральную часть моста. Найт передвинул предохранитель на нейроблокаторе. Сандра замерла в ужасе. Здесь не было гравитационных ям, как возле страйдера, не было искажений, которые позволяли взбегать по вертикали. Если «клинок» сорвётся – он погибнет. Каким бы натренированным он ни был, как бы хорошо ни держал равновесие, любой может оступиться. Сандра повернулась к Найту. Его палец лежал на спусковом крючке. Он готов был нажать, но медлил. Как и Сандра, он понимал, что если выстрелить сейчас, «клинок» погибнет. Даже если он упадёт не на полотно моста, а в воду, с такой высоты это смертельно. Лицо «клинка» было полностью закрыто чёрной тканью и подвижными пластинами боевого костюма, но Сандре всё равно казалось, что она видит, как искажаются от ярости его черты. Он крутил головой, странно дёргался. Если бы он не балансировал сейчас на одном месте, Сандра сказала бы, что он метался. Именно так это и выглядело. Он хотел найти и растерзать тех, кто в него стрелял, но был настолько дезориентирован, что потерял направление, не знал, куда бежать… Он замер, насторожился, а потом побежал прямо на них по одному из тросов. «Клинок» размахивал рукой при беге, и свет меча полосовал те тросы, что оказались по правую руку от «клинка». Они рвались, как нитки. – Да какого же хрена?! – проскрипела сквозь зубы Сандра. Боец двигался рвано и невероятно быстро – так, как человеку вне цикла ни за что не суметь, – и становился всё ближе. И теперь у их уже не было выбора, кроме как стрелять. Найт нажал на спуск. Снаряд вылетел с пронзительным свистом – и секундой позже второй, с другой стороны моста. Снова раскрылись две сферы и пересекшись на треть там, где оказался «клинок». Он замер, меч погас. Чёрная фигура рухнула вниз, в воду. Те тросы, что были не перерублены мечом, дико натягивались и скрипели. Мост у Сандры под ногами повело. – Валим отсюда! – крикнул Ландер. Двое из солдат сначала кинулись назад к фургону, но потом развернулись и побежали вслед за Найтом и остальными. У них могло не быть тех секунд, что потребуются для того, чтобы забраться внутрь машины и завести двигатель. Они все бежали к берегу, и Сандра слышала позади оглушительно звонкие хлопки, похожие на выстрелы. Это лопались оставшиеся тросы. Один за другим. Раздался такой жуткий скрежет, какого Сандра ещё не слышала – и сразу несколько хлопков тросов, как аккомпанемент. Сандра боялась оборачиваться назад, зная, что увидит. Без тросов средняя часть моста начала прогибаться и опускаться в воду. Они бежали вперёд, не оглядываясь. Поверхность под их ногами тряхнуло так, что трое солдат потеряли равновесие и упали. Уши закладывало от гула. Найт помог Ландеру подняться, и они снова побежали. А потом Сандра поняла, что бежит не прямо, а вверх – по плоскости, которая становилась всё более и более наклонной… Их фургон уже скатился в воду. Солдат, бежавший рядом, снова упал… Сандра схватила его за руку и потянула за собой. Ещё двое бежали позади, но она уже не оглядывалась. Им оставалось до набережной всего несколько десятков метров, но уклон стал уже настолько сильным, что бежать было почти невозможно. Ещё немного, и останется только карабкаться вверх, как по крутому склону. Полотно моста впереди изгибалось горбом. – Быстрее! – крикнул Найт. – Сейчас рухнет. Он был прав – покрытие в верхней части изгиба уже пошло глубокими трещинами, и одна из них росла… Сандра могла бежать быстрее, чем солдаты, и в этот момент она поняла, что должна это сделать – бежать так быстро, как только может, потому их с Найтом жизни ценны. Они не могут, просто не имеют права умереть на каком-то ублюдском мосту. Не сегодня, чёрт бы его побрал! Сандра рванула вперёд вслед за Найтом. Они перемахнули через растущую трещину и оказались на относительно надёжном участке моста – он был соединён с берегом. Трещина росла. – Прыгайте! – скомандовал Найт солдатам на обваливающемся куске. – Это приказ! Из четверых прыгнул только один, Ландер. Остальные то ли испугались, то ли просто не смогли – мост под их ногами кренился всё сильнее. Они с Найтом оба тянули вперёд руки, готовые поймать Ландера. Но, не долетев до них буквально двадцати сантиметров, он упал вниз, в скрежещущий провал. В следующее мгновение трещина окончательно разорвала мост, и средняя его часть рухнула в воду. Сандра и Найт вдвоём стояли на торчащем из берега, как гнилой искорёженный зуб, выступе. В следующую секунду оба легли на землю, чтобы заглянуть вниз.Глава 10. Мародёры
Куски асфальта, железные балки, искорёженная арматура – всё торчало вперемешку. – Ландер, ты жив?! – крикнул Найт, вслушиваясь. Слышно было только плеск и голодное урчание воды, втягивавшей в себя обрушившийся кусок моста. Троих солдат, которые не прыгнули, не было видно. – Ландер! – снова позвал Найт. Донёсся то ли стон, то ли вой. Ландер просто вопил. – Он ранен, – сказала Сандра. – Шок, наверное… – Я здесь! Здесь! – послышалось наконец. – Здесь! Здесь! Найт с Сандрой переглянулись. – Спустимся? – спросила она. – По уставу мы не должны рисковать своей жизнью ни при каких обстоятельствах, – произнёс заученные слова Найт, но по его глазам Сандра поняла, что они спустятся. Они не могут слушать эти крики и просто стоять тут. Найт снял с уха маленький передатчик и отдал Сандре: – Вызови помощь и врачей, я сначала спущусь один. Он сдвинул нейроблокатор подальше от изломанного края и соскользнул вниз. Сандра вызвала подкрепление и объяснила ситуацию, потом огляделась. Вокруг ни души: эта часть города, находившаяся меньше чем в двух километрах от падения слезы была эвакуирована первой. И сейчас, сразу после сражения, даже мародёров не было видно. Впрочем, и полицейского оцепления тоже. Охраны у неё больше нет, фургоны остались на другой стороне реки, Найт спускается вниз. Она может сбежать. И они её никогда не найдут. «Решайся!..» – сказала она самой себе. Сандра стояла, глядя на разорванный мост и разрушенные здания на той стороне. Под её ногами кричал от боли Ланд. Найт что-то успокаивающе говорил ему, и голос становился всё тише. Сандра подошла к краю, встала на колени над краем и заглянула вниз. – Найт! Мне спускаться? Нужна помощь? – Нет! – крикнул Найт, и на этом всё. Сандра из-за торчащих во все стороны балок и арматуры ничего толком не видела. Наконец, Найт вынырнул откуда-то снизу из-под балки, подтянул своё длинное тело и легко вскарабкался назад на мост. Руки у него были в крови. – Что там? – спросила Сандра. – Арматура прошла сквозь ногу насквозь. Вот здесь, – Найт похлопал по своему бедру ближе к паху. – Если повреждена артерия и мы вытащим арматуру, он истечёт кровью за несколько минут. Надо ждать врачей. – Мне сказали, что полчаса самое меньшее. Скорых не хватает… Найт, видимо, воспринял её слова как упрёк. – Я его устроил так, чтобы меньше давило на рану, – добавил он. – Вколол обезбол из своих. Он рассчитан под мой вес и на мой метаболизм, но это лучше, чем ничего. У тебя есть вода? – Где? – Сандра развела руками – у неё не было ничего, кроме комбинезона и короткой куртки поверх. – Но тут должны быть магазины или кафе. – Пойдём поищем. У него кровотечение. Надо больше воды и что-нибудь, чтобы остановить кровь. Иначе через полчаса они буду вытаскивать труп. – Давай, – согласилась Сандра. – Но ты в курсе, что опять нарушаешь протокол? Найт только равнодушно дёрнул плечом. Они сунули нейроблокатор за покинутую тележку с хотдогами (Сандра прошипела, что Флеминг их отдаст за это под трибунал) и побежали в сторону домов, выстроившихся вдоль набережной. Как назло, это были обычные дома – ни магазинов, ни кафе, и окна у многих были заколочены. Сандра с Найтом двигались дальше по улице. Ну углу со следующей находилась какая-то грязная забегаловка – в ней точно должна быть вода. – Заберём на обратном пути, чтобы не тащить с собой, – сказал Найт. – Надо проверить вон там. Сандра посмотрела в ту сторону, куда он указал. Сильно дальше по улице вывески на домах выглядели свежими, подновлёнными. Там должны быть настоящие магазины и, может быть, аптека или приёмная врача – что-то, где можно найти кровоостанавливающие средства. Сандра настороженно оглядывалась по сторонам. Девочку, выросшую на заброшенных улицах, пустой город не должен был пугать, но почему-то было не по себе… Все те звуки, что обычно тонули в городском шуме, звучали сейчас резко, неприятно… Скрип приоткрытой оконной створки, шорох мусора, который ветер гнал по тротуару, далёкий вой сирен, хлопок двери… Звон разбитого стекла. Самая обычная городская улочка, узкая и пыльная, казалась ловушкой. Старые низкие дома будто нависали над головами, стараясь закрыть небо. – Смотри! – Сандра указала на относительно современное бетонное здание, вклинившиеся посреди старинных домов и унесшее тем самым жизни минимум пяти таких уродцев. Над обшарпанным входом была большая надпись на незнакомом Сандра языке, но слова «школа» она смогла распознать. – Там должен быть медпункт. По крайней мере, в моей школе был, а она была похуже этой. На то, чтобы найти медпункт в опустевшем здании школы у них ушло минут пять, но там нашлись и специальные губки, и гранулы, и самоклеящиеся повязки. Они распихали всё по карманам и пошли назад. Сандра шла чуть позади, поэтому чуть не врезалась в Найта, резко остановившегося на предпоследней ступени школьного крыльца. А потом она поняла, куда он смотрел и почему замер. В конце квартала четверо парней вытаскивали из окна пустого дома какие-то вещи. Мародёры. Всегда находились те, кто решал остаться в городе на свой страх и риск, а потом поживиться чем-то в опустевших магазинах и домах. Полицейских и военных не хватало, да они и не совались так близко к страйдеру. Найт накинул капюшон на голову и пошёл в другую сторону, сделав вид, что не заметил грабителей. Сандра пошла за ним, надеясь, что и грабители не заметили их. Им нужно было дойти до следующего перекрёстка и спустится к реке по улице, что шла параллельно первой. Стычки с уличными бандами и защита чужой собственности в их планы точно не входили. Улочка, идущая к реке, была темнее и грязнее той, по которой они сюда пришли. По одной стороне возвышалось серое здание школы, по другую – похожие друг на друга двухэтажные дома. – Вот уроды… – прошептала Сандра, когда из какого-то переулка выскользнули три тени и перегородили им путь. – Их было четверо, – сказал Найт, продолжая идти, не сбавляя скорость. Оставалась надежда, что, когда они поравняются со шпаной, те, увидев военные комбинезоны да и просто рост и ширину плеч Найта, не захотят связываться и пропустят. Но нет, расступаться мародёры не собирались. – Ха, я думал, мне показалось, – протянул самый здоровый из них и указал на зелёные штаны Сандры. – Говорил вам, что это «гарды» комбез! Не верили… Ростом он был ненамного ниже Найта. С белыми волосами и белой же кожей, покрасневшей от ветра. – Прикинь, точно «гарда»! – заржал второй. – Дайте пройти, – спокойно произнёс Найт. – Да проходи, не вопрос! – ухмыльнулся белобрысый. – Только тёлку нам свою оставь. Попробовать хотим, как это с блядями этими… Они ж трахаются с этими буйными. Знают, что такой жёсткий секс! – он схватился за промежность и подвигал бёдрами вперёд-назад. – Мы не хотим неприятностей, – сказал Найт. – Просто дайте нам пройти. – Да мы тоже не хотим, – хохотнул второй из бандитов. – У нас только приятное впереди. Да, чуваки? Все довольно засмеялись, даже третий, которого до этого молчал с равнодушным, тупым видом. – А ты чё, с ней, что ли? «Клинок»? Второй подошёл ближе и даже вытянулся вперёд, чтобы разглядеть лицо Найта, скрытое низко надвинутым капюшоном. – Да, «клинок». Поэтому вам лучше нас пропустить. Сандра поразилась тому, насколько спокойно Найт говорил. Не мог же он настолько ничего не бояться… – Я ж говорю, мы тебя пропускаем… Иди! – белобрысый глумливо заржал. – Но с шлюхой твоей мы поразвлечёмся. Плата за проход. Так что топай. Или ты посмотреть хочешь, как мы её натягиваем? И ротик у неё какой хороший… Рабочий! Тут Сандра не выдержала: – Ты понимаешь, утырок, на кого наезжаешь? – На наших супергероев, – белобрысый раскинул руки по сторонам с торжественным видом. – Буду детям рассказывать, как я «гарду» выдрал! И снова хохот. – Так, идём, – Найт взял Сандру и потянул за собой вперёд. – О, ты такой крутой? Думаешь, мы тебя не остановим! А это видел? – белобрысый вытащил из-за пояса пистолет. Оружие было старым. Не последних десятилетий перед открытием червоточин, а старше, может, даже двадцать первого века. Но пистолет – простая штука, исправно работающая и через сто лет, если за ней ухаживать. – Пистолет? Против меня? – Найт наклонил голову, как будто удивляясь. – А ты пуленепробиваемый, что ли? А оружие тебе своё использовать запрещено. Только против страйдера и никак иначе. Мы знаем. Это было разумным требованием для мечей, которыми, если неудачно взмахнуть, можно было снести дом. К тому же, активация оружия в такой узкой улочке была опасна и для них самих – если бы дома начали рушиться, а такое старьё могло… Найт сделал ещё шаг вперёд, и главарь мародёров щёлкнул предохранителем. – Думаешь, мне слабо? Я тебе только потому не прострелил башку, потому что патронов жалко. Но будешь залупаться… – он навёл пистолет точно на лоб Найта. – Пристрелю. Двое его подручных вытащили ножи, широкие и длинные, сантиметров по тридцать-сорок. Сандра по напряжению в ладони Найта поняла, что он сейчас бросится вперёд, в драку. На долю мгновения она даже испугалась, что он активирует оружие – запястье повернулось характерным образом, – но Найт сдержался. И тогда Сандра быстро, чтобы опередить Найта, вышла вперёд. – Не надо ни в кого стрелять. Мы можем решить всё мирным путём… – сказала она, глядя белобрысому в глаза. Взгляд у него был достаточно безумным: он мог выстрелить. Вряд ли бы он попал даже с такого расстояния, – Гарет Найт двигался слишком быстро, – но кто знает? – Убери пистолет. Вас и так трое на одного, – Сандра намеренно исключила себя из подсчётов. – А где остальные? – спросил Найт. – Обернись, – усмехнулся второй из мародёров. Сандра не стала оборачиваться – ей нельзя было сводить глаз с главаря. – Шестеро на одного, – произнёс позади неё Найт. Сандра сделала вдох и заговорила снова. Лишь бы только Найт ничего не выкинул! Но она думала, что он достаточно сообразителен, чтобы понять её план. – Знаете, – сказала она, переводя взгляд с одного мародёра на другого, – вообще я не против. Мне большой разницы нет, что с ним, что с вами… Это работа, – Сандра пожала плечами и на полшага приблизилась к белобрысому. – Ну и… Вы же не вшестером собрались меня трахать? Это многовато. Выражение лица белобрысого менялось несколько раз, пока она говорила. Он не до конца ей поверил… Но того, что он ослабил бдительность, было достаточно. Сандра ринулась вперёд, поднырнула под руку белобрысого, которой он держал пистолет, и задрала её вверх, мёртвой схваткой зажав запястье. Она знала, что на неё тут же кинется второй, с ножом. Но ему она тоже не собиралась давать шанса. Она нанесла удар ногой ему в живот. Второй отлетел в сторону, и одновременно грохнул выстрел. Сандра свободной рукой ударила белобрысому между глаз, и пока, он не успел опомниться, – ещё раз. И ещё. В следующую секунду она увернулась от ножа третьего – все они двигались слишком медленно по сравнению с ней. Сандра зашла сбоку, и следующий её удар был сзади по почкам. Третий рухнул на колени. Она выбила нож из его руки и пнула ногой, чтобы отлетел подальше. Только потом она обернулась назад, чтобы забрать пистолет. И оставался ещё второй бандит, тот, с мерзкой ухмылкой. Сандра повернулась в ту сторону, но только для того, чтобы увидеть, как Гарет Найт вырубил мародёра ударом кулака в висок. Остальные трое – те, что отрезали им путь сзади, – уже валялись на грязной брусчатке. – Быстро ты их… – вынуждена была признать Сандра. – Благодаря твоему отвлекающему манёвру, – из уст Найта это прозвучало как настоящий комплимент. – Они кинулись на тебя, а про меня вообще забыли. Сандра крутила в руках пистолет. Он казался тяжелее, чем она помнила по стрельбам в тренировочном центре. – Забери с собой, – посоветовал Найт. – Сдадим в оружейную. И ещё, – Найт обвёл её взглядом с ног до головы, словно проверяя, не пострадала ли она, – тебе не нужно было это делать. – Что именно? – Рисковать. Я бы справился. – Я знаю, – сказала Сандра. – Но я тоже могу постоять за себя. – Я знаю.*** Был уже поздний вечер, а Найт до сих пор не вернулся. Ждать его, конечно, было незачем. Сандра не пыталась как-то согласовать свой распорядок дня с соседом по блоку, вставала, когда хотела, ела, когда ей было удобно, но всё равно: она привыкла, что вечером Найт был здесь. Иногда он уходил после вечерней тренировки: просто посидеть с другим ребятами, сыграть в дартс или в бильярд на старом ободранном столе, – но чаще проводил вечера в блоке и что-то делал со своими механизмами, датчиками и прочим. Сейчас его как будто не хватало. Не хватало его спокойного, уверенного присутствия в соседней комнате, его едва слышных шагов, его взгляда, как будто намеренно не замечающего её. Вечером руководство базы собрало всех «клинков» и прочий персонал для разбора полётов. Их группа, даже не вступая в сражение, сумела потерять на выезде троих человек, а ещё один оказался серьёзно ранен. Фургон тоже кое-чего стоил. И дебриф продолжался уже два часа. Наконец Сандра услышала, как открылась дверь блока. Она вышла из своей комнаты в общую. Найт посмотрел на неё так, словно забыл, что она жила тут, и несказанно удивился незнакомой девушке у себя в блоке. – Ну как? – спросила Сандра. – Тот «клинок», что сражался сегодня первым, погиб. Второй, по которому мы шарахнули из нейроблокатора, жив. Но теперь выбыл на год минимум. – Найт посмотрел на предплечье Сандры, где под тканью комбинезона был скрыт такой же заблокированный на год нейропривод. – Из наших пока нашли только тело Фэна. Вскрытие будет позднее, но пока выглядит так, что он обо что-то ударился головой, когда рухнул вместе с мостом вниз. Потерял сознание и утонул. Остальных вряд ли уже найдут. – Вот ведь! – Сандра сжала кулаки. – На ровном месте! Мы даже близко к страйдеру не подходили… – Вообще-то место было не очень ровным. Сандра почти против воли рассмеялась. Эта шутка была такой дурацкой, неуместной и такой, какая могла прийти в голову только человеку, вроде Гарета Найта. Он видел это постоянно: разрушающиеся города, водопады из камней и стекла, искорёженный бетон и оголённые железные остовы небоскрёбов. И смерти. Он постоянно видел смерти. Сколько «клинков» он пережил на этой базе? – Ты не привязываешься ни к кому, да? – спросила Сандра. – Не заводишь друзей. – Скорее, никто не хочет привязываться ко мне. – Почему? – Потому что я статистически мёртв. – Что это, нахрен, значит? – поморщилась Сандра. – Они всё считают. Сколько схваток было у каждого «клинка», с каким результатом. Ты знаешь, что тридцать семь с половиной процентов «клинков» погибает в своём первом бою? А они знают, просто не говорят, чтобы не пугать. Не говорят людям там, – Найт кивнул в сторону окна, – не говорят новичкам. – Можно подумать, мы не знаем… – Вы знаете, что многие погибают в первом же бою, но не знаете, что больше, чем каждый третий. Даже самые лучшие из нас ошибаются, бывает, что просто не везёт, поэтому мы… Все равно или поздно мы проигрываем. Я уже давно должен был проиграть. Моё везение закончилось. Монетка может упасть два раза подряд орлом, три раза, четыре, но не десять. Если мы кинем её в десятый раз, шансы, что опять будет орёл – ничтожны. И с каждым разом этот шанс всё меньше и меньше. – Дело не в везении, Найт, – сказала Сандра. – Ты сильный и быстрый, ты хорошо чувствуешь искажения, и ты тренируешься, как проклятый. – Этого мало, – сказал он и направился к двери в свою комнату. Сандра медленно пошла за ним. Он обернулся и вопросительно посмотрел на неё. Сандра подошла ближе, хотя её всегда это немного подбешивало – утыкаться носом ему в грудь, задирать голову при разговоре, настолько он был выше. – Ты был прав, – произнесла она и сама удивилась тому, как мягко и слабо звучит её голос. – Нам нужно попробовать до… Если ты хочешь.
========================== Думаю, вы догадались, что вас ждёт в следующей главе. Если вам не нравится читать эротические сцены, то смело пропускайте первую треть главы. Ничего важного для сюжета там не произойдёт, они просто потрахаются.
Глава 11. Живи быстро
Найт несколько мгновений медлил, словно не понимая, о чём она говорит. А потом он без слов обхватил её руками и поднял – с какой-то невероятной лёгкостью, будто она ничего не весила. И хотя Сандра много раз наблюдала за его тренировками, видела обтянутые костюмом мышцы, её всё равно удивила эта лёгкость. Их лица оказались на одном уровне. Сандра смотрела в его глаза, в самую черноту зрачков, которая словно вибрировала от плохо скрываемого желания. Найт коснулся губами её губ – не с той жадностью, которая плескалась в его взгляде, а осторожно и нежно, будто спрашивая разрешения. Сандра закинула руки ему на шею и прильнула к его губам. Под пальцами она чувствовала жёсткие мышцы его плеч, и это ощущение заводило её едва ли не больше, чем поцелуи. По телу растекалось медленное, сладкое возбуждение. Сандре показалось, что её руки дрожат от предвкушения и, совсем немного, от страха. Она не знала, как это будет, – с ним. Он опустил её на кровать, а сам встал на колени рядом. Найт взял её руку – костяшки были ободраны и чуть-чуть распухли, потому что сегодня Сандра била без перчаток и со всей силы. Он склонился над ними и поцеловал каждую. Один. Два. Три. Четыре. У Сандры сердце едва не выпрыгивало из груди. От каждого из четырёх маленьких, лёгких поцелуев оно замирало, а потом, как безумное, начинало биться вновь, а потом опять замирало… Почему-то в горле встал комок. Глупо, глупо, глупо… Гарет Найт стоит перед ней на коленях, покрывает поцелуями её руки, а она готова расплакаться. Всё потому, что никто раньше так её не касался. С заботой, с такой неуместной сейчас, ненужной нежностью. – Мне выключить свет? – спросил Найт, поднимая на Сандру глаза. – Нет. Зачем? – ответила Сандра, поняв вдруг, что не чувствует перед Найтом того смущения, что испытывала с Тёрнером. Она выросла на тренировочной базе, среди мужчин, и мало что могло её смутить. Но с Тёрнером ей всегда было неловко – непонятно почему. – Некоторым без света комфортнее, – пожал плечами Найт. «Так и думала, что перетрахал всю базу», – подумала про себя Сандра, но сказала другое: – Мне нравится смотреть на тебя. А тебе как лучше, со светом? – Лучше со светом, если ты не будешь, – он опустил глаза, – слишком много смотреть на мои татуировки. Сандра удивлённо приподняла брови. Она, действительно, никогда не видела Найта без одежды, и даже в их блоке на нём всегда был комбез или тренировочная форма, наглухо закрывавшая тело от шеи до ладоней. Сандра потянула вниз молнию на его комбинезоне. Под ним у Найта была футболка, но даже того, что было видно в её вырезе и выше, на шее, было достаточно. – Так ты раньше… – Да, – просто ответил Найт. Сандра расстегнула молнию, сколько доставала, освободила широкие плечи Найта от комбинезона и потянула футболку наверх. Найт послушно снял её через голову. Руки, шея и грудь были покрыты чёрными угловатыми орнаментами, злыми и хищными. У рисунка не было сюжета, в орнаментах не угадывались ни растения, ни животные, ни предметы, но не было, наверное, в Европе человека, который не узнал бы этот рисунок. Несколько шрамов нарушали рисунок, пересекая чёрные орнаменты розоватыми полосами. Один шрам на правом плече был совсем свежим. Такие лиловато-розовые шрамы появлялись, когда задевало щупальце страйдера. Сандра потянула молнию на своём комбинезоне, и Найт помог ей снять его. Она осталась в утягивающем топе и трусах. Топ был тонким, полупрозрачным, но Найт первым делом посмотрел на на её грудь, а на полоску, вплавленную в её кожу сантиметров на пятнадцать выше локтя. Нейропривод. У него был такой же в том же месте. Он рассекал два острых ромба, портя симметрию татуировки. Сандра сама сняла топ, и её небольшие груди аккуратно легли в крупные, тёплые ладони Найта. Он поцеловал каждую, а потом начал снимать с Сандры трусы. Прикосновение его горячего рта и сильных пальцев было таким приятным, что у Сандры невольно раздвигались ноги. Она хотела его. Хотела так, как не хотела ещё мужчину. Ей хотелось выгибаться и стонать в её объятиях, хотелось, чтобы он сжал её с такой силой, что сокрушил бы кости… И она благодарила бы его за это. – Трахни уже меня, – взмолилась Сандра. – Обязательно, – пообещал Найт и поднялся на ноги. Он начал снимать одежду – комбинезон до сих пор висел у него на бёдрах. Пока он раздевался, Сандра заметила ещё несколько шрамов на теле. Найт подошёл к ней и положил ладони ей на талию. Он не торопился и не пытался изображать чувства, которых не было. Если бы не топкое, затягивающее возбуждение в его глазах, не пересохшие губы, по которым он изредка проводил языком, Сандра подумала бы, что он действительно просто выполняет свою работу. Его движения были уверенными, говорили об опытности, которой у Сандры не было. И от прикосновения его пальцев там, Сандру выкручивало почти болезненным возбуждением. Она вцепилась в плечи Найта и потянула его к себе… Он входил в неё невыносимо медленно, бережно, давая время привыкнуть. Найт не спешил, и вскоре Сандра обхватила его бёдра ногами и сама начала задавать темп. Ей хотелось, чтобы он трахал её быстрее, сильнее, жёстче, потому что его его плавные движения были просто невыносимы… Они не могли утолить её желание, лишь распаляли его. Найт начал двигаться быстро и размашисто, погружаясь до самого основания и почти полностью выходя; и Сандра понимала, что он может делать это бесконечно долго, столько, сколько ей будет нужно… Но ей не нужно было долго. Её тело напряглось до предела, до гудения мышц, до звона, а потом словно потеряло всякий вес, всякую твёрдость, стало бесплотным и пустым... Потом Сандра забралась под одеяло. Лежать обнажённой рядом с Найтом ей не хотелось, а одеваться было лень. Тело до сих пор ощущалось точно и не её вовсе. Так иногда бывало в гравитационных карманах – несколько мгновений ты паришь, словно в невесомости. – Не жалеешь? – спросил Найт, не глядя на неё. – Нет. Я думаю, это было правильно. – Она немного помолчала, а потом добавила: – А ещё я думаю, что мне повезло, что это именно ты… Найт склонился над ней и коснулся губами её плеча. Этот маленький жест был таким трогательным и таким правильным в этот момент. Сандра протянула к Найту руку и провела по его предплечью, потом по плечу, коснулась груди и повторила контур широкой линии на татуировке. На многих эти знаки наводилиужас. Даже Сандра, хотя жила далеко от северных портов, знала о них, сколько себя помнила. «Портовые Крысы», банда, которая начинала с портов Зоны 2, распространила своё влияние на целый регион, пробралась в благополучные кварталы под куполы и по силе своего влияния даже не соперничала с полицией, а нагло превосходила её. Группировка была на удивление малочисленна, но изворотливый ум её лидеров, связи с коррумпированными чиновниками и жестокость, с которой они разделывались с врагами и конкурентами, помогали ей держать в страхе и повиновении огромные территории. Сандра не знала, сколько точно лет было Гарету Найту, точно меньше тридцати. Может быть, двадцать шесть или двадцать семь. Он уже пару лет как был «клинком», до того должен был тренироваться тоже минимум три года, скорее всего, больше… Когда же он успел заработать такие татуировки, на все руки и грудь? Столько шрамов на теле… И только два – от щупальцев страйдера. – Ты был в банде? – спросила Сандра. – Был. – Не хочешь говорить об этом? – Не хочу лишний раз вспоминать. – Я не осуждаю. Мы все выживаем, как можем. – Это не был вопрос выживания. У меня нет… – Найт посмотрел в потолок, словно ища там нужное слово. – Нет оправданий. Так было проще всего. – Я прошла тест в двенадцать. Если бы я не попала в центр, то неизвестно, кем бы я стала. Шлюхой, наверное. – Я тоже в двенадцать… Нет, не тест прошёл, в двенадцать моя жизнь резко изменилась. Я ушёл к отцу. Найт встал с постели, надел трусы (видимо, он тоже считал, что секс сблизил их не настолько, чтобы можно было светить перед Сандрой голой задницей, пусть и очень крепкой и ладной) и пошёл в общую комнату. Сандра слышала, как хлопнула дверца холодильника, а потом Найт показался в дверях в двумя баночками газировки. Лимон и манго. Сандра выбрала манго. Найт сел на край кровати, опустив голову и ссутулившись. – Мой отец был из Крыс. Его посадили, когда мне было три года… Сандра присвистнула. В тюрьму сажали очень редко – государство не могло себе позволить кормить и содержать преступников в тюрьмах, так что такой привелегии удостаивались очень немногие, чьи преступления не тянули на смертную казнь, но были слишком тяжелы, чтобы приговорить к принудительным работам – с них часто бежали. – Мать вернулась на работу. Она работала в научном центре, где изучали страйдеров, занималась оборудованием в лабораториях, ремонтировала, настраивала. Потом она вышла замуж за Рэя, он тоже там работал. Лаборант-биолог. У них родился ещё ребенок. Я пошёл в школу для сотрудников центра. Мы жили хорошо, под куполом. – Но? – спросила Сандра, когда Найт вдруг замолчал. – Рэй меня бил. Когда я думаю про это сейчас, я не понимаю… Почему я не мог постоять за себя? Хорошо, я не мог в пять лет, но позднее… Я мог взять нож, что-то ещё острое или тяжелое. В школе я всегда мог постоять за себя. Почему я позволял ему? Не знаю, – Найт тряхнул головой. – И с каждым годом становилось всё хуже. Когда я был совсем маленьким, он, наверное, иногда чувствовал жалость… Может, его совесть грызла. А в одиннадцать лет я был всего на голову его ниже. А потом вдруг объявился мой отец. Я уне помнил его, так что, считай, увидел тогда впервые в жизни и уехал с ним, не оглядываясь. Я знал, что он преступник, из Крыс. Я думал, что стану одним из них, вырасту, вернусь и убью этого мудака Рэя. Вообще-то мой отец тоже был не сахар. Тоже мог ударить, но хотя бы за дело, когда я налажал или просто не послушался его. А Рэй бил меня просто так, потому что у него был плохой день на работе… Потому что он был конченым садистом. – И что, ты вернулся и отомстил? – Нет, конечно. – Почему? – У меня было полно других дел, более важных. В банде… Я был мелким по сравнению с остальными, но я был... – Найт усмехнулся: – Я был хорош. Любому, кто сказал бы мне, что я получил такой высокий статус среди Крыс только благодаря папочке, я бы вбил зубы в глотку. Я стал одним из лучших бойцов. Я всегда был сильным и быстрым, и у меня отсутствовал инстинкт самосохранения. Отец гордился, да и я сам… – И почему ушёл? – Мы с ребятами зашли в фургон, где тесты делали. По приколу. Результаты были хорошими. Тот парень что-то мне говорил… Что надо оставить свои контакты, что я должен поехать в тренировочный центр, что меня всё равно найдут… Я послал его и сказал, что если он… Неважно. Я ещё год оставался с отцом… и с Крысами. А потом понял, что «клинки» – это то, что мне нужно… И где я по-настоящему нужен. Что это единственное место, где меня примут даже с этими татуировками и никто не станет задавать вопросов. Единственная возможность вырваться из того дерьма, в котором варился. Так я тут и оказался. И каким-то чудом до сих пор жив. Но шансы тают с каждым грёбаным разом. – Живи быстро и ни о чём не жалей, – произнесла Сандра. – Что? – Найт повернулся к ней. – Это то, что я раньше говорила себе. Эта жизнь не стоит того, чтобы тащиться по ней пятьдесят лет.*** У Сандры ушло почти два месяца на то, чтобы понять, в какой машине она сможет выбраться с базы. В целом их расписание было непредсказуемым: маленькие машинки ездили вразнобой, а большая по необходимости, когда заканчивались запасы тех или иных продуктов. Но потом, просматривая записи, Сандра поняла, что большая машина всегда выезжала за день до праздника. Позволить себе настоящий праздничный ужин сейчас никто не мог – разве что богачи из-под купола, – но база всё же закупала в городе печенье с орехами, или кексы с начинкой, или штрудели, что-то чуть более вкусное и сделанное не на фабрике. И привозили их именно на большой машине. Как назло до следующего праздника было далеко: Новый год прошёл, а до дня создания Восьмой Армии оставалось больше двух месяцев. Сандра пока не решила, стоит ли ей ждать эти два месяца, зато потом действовать наверняка, или же рискнуть и устроить побег в любой из дней, когда она будет готова, и надеяться на везение. Что-то подгоняло её, заставляло действовать быстрее, но через пару часов задор угасал, и она начинала сомневаться. Промучившись в сомнениях неделю, Сандра решила подождать. Ей надо проверить своё предположение насчёт праздника ещё раз, вдруг предыдущие три были просто совпадением. Нельзя было допустить ошибку: второго шанса у неё не будет. Окно не открывалось, и если она выломает его, то это обязательно заметят, если не немедленно, то в течение дня – точно. Про её неудавшийся побег узают, следы не скрыть, и тогда тактик Флеминг запрёт её в камере и будет выпускать только в случает тревоги. Или наденет ошейник с маячком, как на преступника, – надо сказать, что то, что он не сделал этого раньше, было знаком большого доверия с его стороны… Он думал, что знает её и что её смогут удержать стены базы. Сандра начала понемногу готовиться к побегу. Она заказала себе джинсы и куртку и новый тренировочный костюм – не такой облегающий, какие на базе были в ходу, а мешковатый и неприметный на вид. Чтобы когда она окажется снаружи у неё была одежда, которая не будет за километр выдавать военнослужащую или просто выглядеть неуместно. Ещё она заказала большую сумку. Рюкзак подошёл бы лучше, но Сандра подозревала, что их заказы по каталогам проверяются… По крайней мере, девушки из женского блока говорили, что упаковки с их свитерами и нижним бельем выглядели так, как будто их кто-то вскрывал и перетряхивал вещи. Рюкзак мог возбудить чьи-то подозрения, поэтому Сандра и выбрала объёмную сумку. С неё будет не так удобно, но выбора особо не было. Рюкзак она купит потом. Кроме того, она начала понемногу откладывать непортящуюся еду. Ей нужен был запас дня на три или лучше четыре: в течение этого времени будет слишком опасно подходить к деревням или городками, потому что там её и будут искать. После обнаружения побега всё в радиусе нескольких десятков километров будет под наблюдением. Придётся идти по лесу; даже в заброшенные деревни и городки заходить будет рискованно. Побег был распланирован. Сандре казалось, что она просчитала и учла всё, – оставалось только дождаться нужной даты. С Найтом они стали разговаривать чуть чаще. Несколько раз даже смотрели по телевизору какие-то старые фильмы, сидя на одном диване. Когда показывали «Пережить Рождество», Найт открыл пакетики с сушёным манго из своего особого рациона, и Сандра думала, что никогда в жизни не ела ничего вкуснее. И ещё о том, что ей бы хотелось хотя бы на день попасть в тот мир, мир без каждодневных угроз и открывающихся в небе червоточин, в ту радостную суету и толчею, в то избыточное, показанное пошлым потребительство… Лучше оно, какое угодно пошлое, чем голод и нехватка всего. Гарет Найт был единственным, о ком она пожалеет, когда сбежит. Но Флеминг наверняка быстро подсуетится и найдёт ему «гарду». Отнимет у кого-то ещё в конце концов. Он не позволит столь ценному ресурсу простаивать. Но Сандра думала о Найте с сожалением не только потому, что своим побегом разбивала пару «клинок – гарда». Гарет Найт был одним из немногих, кто отнёсся к ней хорошо. Кто делал больше, чем должен был, ради неё. Оставить его тоже было своего рода предательством. Записав, когда и какие машины выехали, Сандра засунула листки за подкладку новой сумки. Она прорезала там небольшую дыру, которая так хорошо скрывалась в складках мягкой ткани, что она сама её не сразу находила. Это был лучший тайник, который Сандра смогла выдумать. Обстановка комнаты была настолько аскетичной и простой, что спрятать тут что-то было практически невозможно. Можно было открутить стенную панель – она уже сообразила, как, – но этот способ не годился для листочков, которые ей были нужны каждый день. Слишком долго, слишком много возни и слишком шумно для раннего утра. Задвинув сумку под кровать, Сандра легла в постель и вскоре уснула – организм со временем привык просыпаться ненадолго в районе пяти утра, а потом снова засыпать. Когда она проснулась – ещё до сигнала подъёма, – Найт уже был в ванной. Слышался шум воды. Сандра не стала вылезать из постели – всё равно в ванную ей не попасть. Глаза снова стали сами собой закрываться, но потом она услышала тихий стук в дверь. Не в дверь спальни, а в ту, что вела в общий коридор. Она уже хотела встать, думая, что Найт из-за шума воды не расслышит стука, но вода выключилась, потом щёлкнула дверь, которая вела из ванной в спальню Найта. Из общей комнаты вскоре послышались голоса: низкий, приглушённый Найта и чёткий, стальной тактика Флеминга. Сандра вскочила с кровати и подошла к двери.
Глава 12. Плантация
Сандра вскочила с кровати и подошла к двери. – То есть, они ее просто нашли, но не арестовали? – спросил Найт. – Именно так. Арест произведут в течение суток, – ответил Флеминг. Сандра сильнее прижалась щекой к двери. О ком они говорили? Что ещё за «она»? Пропавшая Лора, предыдущая «гарда» Найта? – Почему так? – Их попросили не устраивать скандал. Это место для элиты, с репутацией… Найт ответил не сразу, словно обдумывал: – Кто попросил? – Судя по всему, очень влиятельные люди. Владельцы заведения. Они сказали, что сами пригласят их в такое время, когда военная полиция не побеспокоит гостей. Найт удивлённо хмыкнул. – Тебе не интересно узнать, где она была всё это время? – снова заговорил Флеминг. – Нет, – отрезал Найт. – Она предпочла не возвращаться. Никто больше ничего не говорил, и Сандра слышала только шуршание колёс инвалидного кресла по полу. – Ёё нашли в «Жемчужной сфере», – сказал Флеминг, хотя Найт его не спрашивал. – Слышал про такую? Сандра слышала. Курорт внутри марсельского купола, безумно дорогой и безумно роскошный – по меркам их мира, конечно. Только натуральная еда и развлечения круглые сутки. – Не самый лучший уровень конечно, всего лишь третий, но всё равно, – продолжал Флеминг. – Она провела с семьёй неделю, а потом уехала в «Сферу» с продавцом из магазина концентратов. Ничего не скажешь? – спросил Флеминг, немного подождав. – Она кинула тебя. Из-за неё тебя прессовала полиц… – Мне всё равно. – Тебя прессовала военная полиция, – упрямо продолжил Флеминг, – в то время как она пила коктейли, не вылезая из бассейна. – Мне всё равно, что он делала. Главное – её нашли, и с меня сняты все обвинения, так? – Ты поручился за неё, за то, что она через положенный срок вернётся. – Я ошибся, и что? Меня посадят? – спросил Найт, и Сандра ясно услышала насмешку в его голосе. – Ты знаешь, что нет. Но могут, например, отменить увольнительные на год. – Ужасно, – равнодушно прокомментировал Найт. По звуку от колёсиков Сандра догадалась, что Флеминг поехал к выходу. Она почувствовала что-то похожее на злорадство: не для неё одной Гарет Найт был непробиваемым. Дождавшись, когда дверь за Флемингом закроется, Сандра хотела выйти и уже взялась за ручку, как локоть её прошило слабой вибрирующей болью. Но ни когда в жизни она так не радовалась боли. Боль означала, что нейронные связи начинают восстанавливаться – и гораздо раньше, чем Сандра ждала, чем ждали врачи. Она уже прочитала всё, что смогла найти на эту тему: нейроблокаторы разрушали связи, которые позволяли «клинкам» активировать оружие и управлять им, и чтобы эти связи восстановились, требовалось одиннадцать-тринадцать месяцев. Но связи восстанавливались не за одну секунду, а постепенно, и первые признаки: чувство вибрации или натяжения, покалывание, боли, фантомные ощущения – появлялись за три-четыре месяца до восстановления. Получалось, что даже при самом лучшем стечении обстоятельств, первые признаки должны были появиться через семь месяцев после блокировки, никак не раньше. Но Сандра прожила на базе всего три… Всё как в кино: есть плохая новость и есть хорошая, какую говорить первой? Хорошая была в том, что если она сумеет сбежать, то за свою безопасность точно может не опасаться. Она уже не будет связана запретом не использовать оружие кроме как против страйдера. Скорее всего, она обойдётся и без своего меча, но если всё же активирует… То её никто не сможет остановить. Плохая была в том, что ближе к семимимесячному сроку, врачи и техники начнут еженедельные проверки привода. По крайней мере, так делали с тем «клинками», которые не смогли самостоятельно выйти из цикла, и их пришлось гасить нейроблокаторами. Если её проверят через пару-тройку месяцев, то поймут, что нейропривод уже почти восстановился. И сделал это нетипично рано. Может быть, они повторят процедуру блокировки, а может быть, решать поступить радикально: удалят нейропривод совсем. И это будет уже конец, окончательный и бесповоротный. Повторная установка невозможна, и ей никогда не стать «клинком». Уже абсолютно точно никогда. Надо сбежать до того.*** В этот раз они прибыли на место ещё до того, как открылась червоточина. Специфические изменения в магнитом и гравитационном поле начинались за пару часов до открытия, иногда даже раньше, и если их засекали вовремя, то к моменту выхода страйдера, население уже было частично эвакуировано, а «клинки» находились где-то рядом. Червоточина должна была открыться над многоэтажными плантациями к югу от Франкфуртской агломерации. И это тоже было и хорошей новостью, и плохой. Хорошая: плантация – не город, эвакуировать несколько сотен сотрудников, ухаживавшими за растениями, несложно, не сравнить с эвакуациями в мегаполисах, когда бежать от страйдеров приходилось в буквальном смысле миллионам. Плохая: сильные разрушения приведут к перебоям с едой. Фургоны «клинков», машины оцепления и скорой помощи остановились на открытой площадке между двумя огромными зданиями плантаций. На фасаде того, что справа, через каждые двести метров была нанесена по трафарету надпись 4F. На фасаде здания справа – 5F. Где оба здания заканчивались, не было видно, такими длинными они были. Высотой они были примерно с десятиэтажный дом. Где-то внутри скрывались уровни, на которых выращивали овощи и злаки, но снаружи зданий ничто на это не намекало. Разве что запах стоял какой-то грибной, гнилостный и прелый. Когда они вышли наружу, Флеминг ещё раз повторил то, что уже говорил во время инструктажа в машине: – Ориентироваться здесь легко, всё поделено на квадраты. Червоточина откроется вон там, – он указал направо. – По расчётам, слеза упадёт на участке, который ограничен зданиями 6F, 6G, 7F и 7G. Мы здесь оказались быстро, так что страйдера возьмём ещё тепленьким. Сандра не могла перестать смотреть на небо. Оно было самым обыкновенным, голубым, с редкими полупрозрачными облачками. Совершенно безобидным. Трудно было представить, что где-то выше его уже напряглись какие-то чудовищные силы и готовились открыть червоточину, ведущую… Куда? Никто не знал. Как никто не знал, зачем вообще высылались страйдеры. Любой, кто смотрел хотя бы парочку фантастических фильмов или читал книги о нашествии инопланетян, предположил бы, что иная цивилизация хочет захватить Землю. Но то, что учёные знали о страйдерах, плохо вязалось с этой теорией. Те, кто создавал червоточины, владели технологиями, несопоставимыми с земными. Во вселенной должно было существовать множество планет, похожих на Землю, но не заселённых или, по крайней мере, заселённых не разумными формами жизни. Хозяева страйдеров вполне могли найти другую планету и не тратить столько ресурсов на отправку разрушительных машин или существ сюда. Сандра запомнила слова учителя, услышанные ещё школе, на всю жизнь: «На открытие подобного портала требуется колоссальное количество энергии. Такое, какое вы даже не можете представить. Вероятно, что каждый раз, как открывается червоточина, сгорает звезда более яркая, чем наше солнце». И никто не знал, для чего это было нужно. Страйдеров направлял иной разум, который людям никогда не понять. Найт стоял рядом с Сандрой. На этот раз он был полностью экипирован, потому что их группа была не запасной, а основной, именно той, которой придётся первой вступить в бой со страйдером. Чёрные и серебристые щитки защитного костюма напоминали латы и делали Найта похожим на рыцаря из легенд. Волшебный меч у него тоже был. Не хватало только шлема, украшенного пером. Шлемы его и остальных «клинков», пока оставались в фургоне. Все ждали. Портал открылся внезапно, ничто его проявлению не предшествовало. Он не растягивался из точки, не разрастался, он сразу, в одно мгновение распахнулся на головокружительной высоте, огромный и чёрный. Как будто вырезали часть небесного свода, и оказалось, что за ним – пустота. Не совсем пустота – в бархатистом провале блестели две яркие звёзды. Несколько мгновений портал смотрел на них с неба, как огромный кошачий зрачок, а потом сомкнулся. Но перед тем, как совсем исчезнуть, он оставил слезу – большую перламутровую сферу, которая тут же начала падать на землю. Падая, она вытягивалась, приобретала форму капли. Падение было неестественно медленным… Откуда-то слева поднялись вертолёты, и шум их лопастей нарушил до того мёртвую тишину. Слеза была всё ближе и ближе к крышам плантации… Наконец она коснулась их и с тихим шипением – как шипит кислота, растворяющая металл – прошла дальше, насквозь. – Наша точка – здание 6F. Слеза прошла его до минус первого уровня, – тут же сообщил Флеминг, который был на связи с пилотами вертолётов. – Передовая группа выдвигается туда. Он пока не назвал, кто из «клинков» будет в передовой группе. Все ждали. Флеминг перелистывал экраны на планшете, на каждом – фото «клинка», цифры и графики. Конечно, он уже продумал всё заранее, но всё равно после того, как поглядел на место будущего сражения своими глазами, мог поменять решение. Сандра держалась позади – остальные «гарды» вообще не вышли из фургонов, – и по напряжённым спинам «клинков» видела, как тяжело им даётся это ожидание. Для кого-то это был выбор между жизнью и смертью. Расслаблен был только Найт и ещё двое. Они знали, что их точно не назовут сейчас, потому что Флеминг никогда не выставлял лучших «клинков» первым. Это давно было известно. Самым ценным бойцам, тому же Найту или Хименесу, Флеминг давал возможность сначала оценить силы страйдера, особенности его движений и только потом вступать в сражение. И кто-то должен был стать тем, на ком лучшие смогут «присмотреться». Совокупность опыта и возможности оценить тактику страйдера на чужих ошибках делала топовых «клинков» теми самыми машинами для убийств. За такой подход Флеминга многие осуждали, большинство баз отказывалось ему следовать, считая порочным и нечестным, но у Флеминга были огромный авторитет и поддержка сверху, и он продолжал делать по-своему. Он и раньше, до того, как стал тактиком, говорил, что когда сражаешься со страйдерами, ни о какой честности и справедливости не может идти и речи. И его метод работал лучше: у него гибло больше новичков, но зато опытные «клинки» долго оставались в строю, и среднее время, за которое страйдера уничтожала его команда, уже долгие годы оставалось самым лучшим. Полистав карточки бойцов, Флеминг наконец сказал: – Сержант Фахим, сегодня вам выпала честь быть первым. Сандра знала Фахима, номера сто пятого, по тренировкам. Молчаливый, очень упорный и относившийся к своей «гарде» с трогательной заботой. С Фахимом поехала своя группа поддержки. Они загрузились в фургон без особой спешки, потому что знали, что на раскрытие слезы и развёртывание страйдера нужно время, и гораздо больше, чем им потребуется, чтобы доехать до соседнего здания. Машины отъехали, свернули в проезд между двумя плантациями и скрылись из вида. Минуты тянулись бесконечно долго. Напряжение было таким, что начинало хотеться того, чего ни в коем случае не должно было хотеться – чтобы страйдер наконец вышел из слезы. Наконец Флеминг поднял руку вверх. Началось. Слеза раскрылась, и страйдер начал разворачиваться в видимые измерения. Сандре, как и всем остальным здесь, не был нужен знак от Флеминга – она почувствовала, как сквозь неё прошла гравитационная волна. Те, кто не был «клинками», повалились на землю. «Клинки», иначе воспринимавшие искажения пространства, сохранили равновесие. Сандра тоже. Огромные здания плантаций закрывали обзор, а подходить ближе было небезопасно, так что Флеминг и остальные наблюдали за всем на экранах. Но лишь пока. Когда страйдер покажется во всей красе, он будет выше зданий… Сандра как заворожённая смотрела, как его бело-серебристая, скользкая на вид громада поднимается над крышами и растёт, растёт, растёт… Они никогда ещё не видела этих монстров так близко. И она испытывала скорее восторг, чем страх… – Вон он! – крикнул кто-то рядом. В глаза Сандре ударила яркая вспышка от меча. Фахима не было видно, он был ниже крыш, и бил по нижним отросткам страйдера. Это был SSC, судя по напоминавшему огромную колонну верху. Щупальца располагались сильно ниже – такие длинные, что страйдер при ходьбе опирался и на них тоже. Нижние отростки служили в основном для перемещения, их можно было назвать ногами, а верхними он ещё и бил – это было что-то неправдоподобно длинных рук. Вспышки меча резали воздух. Иногда поверх крыши взметались щупальца, но большая часть боя шла внизу и сопровождалась жутким грохотом осыпающихся бетонных перекрытий. Страйдер медленно, но удалялся от них… – Они сместились к 6G. Едем за ними, – скомандовал Флеминг. Машины проехали совсем немного и остановились около наполовину разрушенного 6F. Страйдер был в нескольких сотнях метров от них, но казалось, что нависал прямо над головами, таким огромным он был. Монструозная белая колонна, выпускавшая длинные быстрые щупальца, которые хлестали по воздуху с низким гулом. Фахим каждый раз успевал уворачиваться. Он наносил яростные удары и постоянно перемещался, но пока у него не получалось выйти на самую выгодную позицию – выше верхнего яруса щупалец. Он оказался зажат между «руками» и «ногами», которые иногда тоже били, – и поэтому у него все силы уходил в основном на оборону, а не нападение. Найт наблюдал за сражением не отрываясь и, кажется, даже не мигая. Страйдер шёл сквозь здание, как человек шёл бы сквозь воду, – оно лишь немного замедляло его ход. Но для Фахима летящие обломки и падающие куски перекрытий были опасны. Ему приходилось постоянно отступать, уклоняться ещё и от них, а навязать своё направление движения страйдеру у него пока не получалось. Сандра знала, как это сделать: надо перемещаться быстро, теснить страйдера со всех сторон сразу, чтобы он ни в одну сторону не мог пройти слишком далеко. Она была уверена, Фахим всё это тоже отлично знал и сотни раз делал на тренажёрах, но когда оказался один на один с настоящим монстром… Ну почему нельзя было выходить против страйдера сразу нескольким? Сандра знала почему. Это тоже объясняли в школе. Мечи были световыми, и если частоты волн двух мечей определённым образом расходились, то происходило нечто вроде взрыва и оба привода просто выходили из строя, выгорали… В идеале мечи должны были быть полностью синхронизированы, но так как удары по страйдеру и просто его гравитационное излучение изменяли частоты, пока никто и не придумал, как этого добиться. Сандра знала, что несколько научных центров работали над тем, как связать два привода, заставить их моментально реагировать на изменения и поддерживать синхронизацию, но пока создать мечи, которые бы работали в паре не получалось. Группе под руководством доктора Адели Кумо удалось синхронизировать мечи двух «клинков» в лабораторных условиях, но до использования этой технологии в бою было ещё далеко. – Он устаёт, – тихо произнёс Найт, неизвестно к кому обращаясь. Флеминг оглянулся на него, но ничего не сказал. Он наверняка и сам видел, что Фахим замедлился. Он выдыхался… Страйдер перемещался всё более уверено – его почти не получалось сдерживать. Теперь он уже крушил здание 6H. – Найт, – произнёс Флеминг, – готовься. Найт коротко кивнул. Сандре стало немного жутко от того, как обыденно всё это происходило. Флеминг знал, что скоро Фахим будет убит или пострадает – для этого было всего лишь выводом из наблюдений. Он не был расстроен, подавлен или хотя бы зол. Сандра сглотнула, с трудом протолкнув мгновенно ставшую вязкой слюну в горло. Сегодня наконец всё случится. Цикл начнётся и закончится.
Глава 13. Озон
Цикл. Рано или поздно этот момент должен был наступить. Сандре и без того сильно везло – в их секторах за прошедшие месяцы открылось не так много червоточин, и даже когда сражались «клинки» с их базы, Флеминг не выставлял Найта, потому что страйдеры были второго и четвёртого уровней. Найт снял с держателя свой шлем, застегнул верх костюма под самое горло, а потом положил руку на плечо Сандры: – Идём. Их повезли туда, где шло сражение. Страйдер теперь был чудовищно близко. Уши закладывало от грохота обваливающихся этажей. Дышать было тяжело из-за пыли и отвратительно воняющего субстрата, в котором выращивали растения. Он тоже поднялся в воздух. Сандре казалось, она находится внутри разъярённого урагана. Именно так всё было рядом со страйдером… – Всё, приехали, – объявил водитель. Найт поднялся с сиденья, но когда Сандра встала, остановил её: – Оставайся здесь. Дальше я один. Крыша фургона для него была низковата, и Найту приходилось наклонять голову. – Но я должна быть близко! – Сандра всё никак не могла забыть того обезумевшего «клинка», который потерял «гарду». – Я найду тебя, – пообещал он. Найт уже хотел надеть шлем, как вдруг опустил его, сделал шаг к Сандре и поцеловал её. Поцелуй был глубоким, но быстрым. Найт спрыгнул с подножки фургона и зашагал вдоль здания 6G, с этого края до сих пор целого. С ним были двое сопровождающих. Сандра тоже выскочила наружу и долго смотрела ему вслед, пока он не скрылся в клубах пыли. Она уже не думала о том, что её ждёт в конце, когда Найту потребуется выйти из цикла. Это было вообще неважно… Лишь бы он выжил. Впереди Фахим всё ещё бился со страйдером. Он сумел перерубить одно из верхних щупалец, но пока у страйдера не было ни одного серьёзного повреждения, и он почти свободно шёл туда, куда хотел. Пахло озоном. Сандра впервые чувствовала этот запах. Не просто озона, а запах ран страйдера, его обнажившихся внутренностей. Сандра сжала кулаки. Теперь даже она видела, что движения Фахима стали более медленными, реакция слегка запаздывала… Вдруг, словно у Фахима открылось второе дыхание, вспышки ударов засверкали одна за одной. Фахим бежал по страйдеру, почти по стопроцентной вертикали. Ещё немного, и он наконец поднимется выше верхнего ряда щупалец… Ещё пара шагов! Сразу два гигантских змеистых щупальца обрушились на Фахима, он каким-то чудом увернулся – но потерял равновесие. Сандра вскрикнула. Он падал, и тяжёлое, огромное щупальце ударило по нему в воздухе. Фахим, как тряпичная кухня, пролетел несколько метров, а потом рухнул на крышу здания 6Н. Страйдер крутил щупальцами так, будто до сих пор бился с невидимым противником, а потом, поняв, что тот наконец отстал от него, двинулся дальше. Настала очередь Найта. Сандра, забыв обо всём побежала в ту сторону. – Стоять! – крикнул солдат сопровождения. Он схватил Сандру за плечо, и она чуть не ударила его. Сдержалась в последнюю секунду. – Туда нельзя! С ума сошла… – Мы слишком далеко от него! – выкрикнула Сандра. – Мы нормально. Я не первый раз здесь! Ближе нельзя. Сандра тяжело дышала. Вертолёты последовали за страйдером, кружа на безопасном расстоянии от него, однако ни один не снижался и не собирался садиться на ту крышу, куда упал сержант Фахим. – А Фахим? – спросила Сандра. – Почему его не подбирают? – Приземляться опасно, пока страйдер рядом. Фахима заберёт скорая. – А где она? Где его «гарда»?! – Да здесь она где-то! Приведут, когда страйдер отойдёт. Он же может развернуться. Сандра чуть не взвыла от злости. Фахим бился с монстром из параллельной вселенной или откуда там они приходили, сражался один на один с чудовищем, которое было больше его даже не в сотни, а в тысячи раз… И когда он упал, его даже не спешили подбирать. Может быть он сейчас умирал, весь переломанный, мучаясь от страшной боли в искалеченном теле… Может быть, уходили последние секунды, когда ещё можно было спасти ему жизнь, а они… Такому их не учили. Их учили другому – что «клинок» стоит больше, чем десять простых людей вместе взятых, может быть, больше, чем сотня. Но «клинок», отработавший своё, разбитый, стоил, оказывается, меньше врача и медбрата, и уж точно меньше «гарды» или вертолёта. Сандра дёрнула воротник комбинезона. Ей не хватало воздуха, а прелый и кислый запах плантаций разъедал лёгкие… Страйдер плыл совсем рядом с ними. Когда он не сражался, то двигался ровно, словно не перебирал нижними опорами, а скользил по земле. Он был извращённо-прекрасным. Ровные коробки плантаций вокруг него шли трещинами даже без ударов – просто из-за того, как резко искривлялось пространство. Сандра первая увидела Найта на крыше одного из зданий – и сердце замерло от ужаса. Она поняла, что он хочет сделать. Подойти к страйдеру было просто, когда он только выходил из капли, а вот потом гораздо сложнее. Старйдер перемещался быстро, гораздо быстрее человека, и никакие двигатели в непосредственной близости к нему не работали. Рассчитывать можно было только на собственные ноги, и подбираться к нему нужно было так, чтобы не оказаться под грудой обломков. Обычно выжидали момент, когда страйдер окажется на относительно широком пространстве, где ему просто нечего рушить и начинали подниматься по нижним щупальцам. Открытых пространств на плантациях не было, поэтому Найту пришлось зайти спереди – с той стороны, где страйдер пока не успел ничего разнести. Но это был чудовищный риск! Страйдер мог обрушить своё щупальце именно туда, где стоял сейчас Найт. Но тот спокойно ждал на самом краю крыши. Сандра снова подумала о том, о чём не задумывалась никогда раньше, – о том, как страшно быть там одному. Страйдер снёс угол того здания, на крыше которого стоял Найт, и двинулся дальше. Потом щупальца обрушились на соседнее здание, потом опять на это, затем на то… До Найта было ещё не меньше сотни метров – и тот вдруг бросился в сторону страйдера. Этот манёвр Сандра тоже поняла: Найт высчитал ритм и понял, куда придётся следующий удар щупальца. А дальше Сандра уже ничего не видела с того места, где стояла, – ближний угол здания перекрыл обзор. Она бросилась назад к фургону – там были планшеты, куда передавалось видео с вертолётов. Шею продёрнуло острой болью – так долго Сандра стояла с запрокинутой головой. В фургоне она выхватила планшет у водителя – и едва успела. Секундой позже, и она бы не увидела, как Найт перепрыгивает с крыши на щупальце страйдера. Он побежал по нему почти вертикально вверх – сколько позволяло искажение гравитации, – а потом пополз, цепляясь за шероховатую оболочку, в сторону тела. Щупальце стало подниматься для нового удара. Найт покатился по нему в сторону туловища, но не упал… Он быстро восстановил равновесие, и, балансируя на вздымающейся поверхности, побежал к началу щупальца. Меч он до сих пор не активировал. Найт теперь был гораздо выше зданий. Без всякой страховки на головокружительной высоте. Сандра знала, что он делал подобное много раз, но всё равно за него было до ужаса страшно. Она выскочила наружу – теперь всё должно было быть видно… Найт в черном костюме на белой поверхности страйдера напоминал паука, взбирающегося по телу слона – быстрый, цепкий, ловкий. Страйдер пока не чувствовал в нём угрозы и продолжал спокойно двигаться вперёд. Найт согнул правую руку в локте, а потом резко разогнул. Сандра так хорошо знала этот жест… Активация нейропривода. У неё самой по руке точно пробежала искра. Меч Найта вспыхнул голубым. Сандра ни разу не видела оружие Гарета Найта вживую, только на видео, но отлично знала форму: очень широкое лезвие, сантиметров тридцать, не меньше, длиной около полутора метров. Будь этот меч настоящим, его невозможно было бы поднять, да и носить тоже не получилось бы из-за слишком большой длины. Но для сражений со страйдерами он подходил. И Найт владел им великолепно. У всех «клинков» меч был продолжением руки; из-за привода они не ощущали его чем-то отдельным – но только не Найт. Его меч словно был настоящим независимым оружием, он мог «перекладывать» и «перехватывать» его в ладони, резко меняя угол; Сандре иногда казалось, что он, если захочет, сможет вообще отделить меч от ладони и перекинуть в другую руку. Найт был чем-то невероятным. Его движения не казались такими противоестественно быстрыми, как на видео, но всё равно – это были сумасшедшая скорость и сумасшедшая чёткость. Сандра не успевала осознать, что он сделал, – а Найт уже делал что-то другое. Она понимала, что он уже вошёл в цикл, оттуда и бешеная скорость, но всё равно… Казалось, что Найт вообще не пытался уклониться от щупалец или ещё как-то защитить себя. Для него это всё как будто не имело значения – он просто делал своё дело: прорубался к нервному узлу. Даже когда он отсёк мечом чуть не треть щупальца, это выглядело так, будто он сделал это походя, сам не заметив… Отмахнулся. Найт быстро сумел навязать свою игру. Его атаки были настолько неприятны, болезненны и опасны для страйдера – если тот вообще был способен воспринимать их именно так, – что тот был вынужден поменять направление движения, чтобы избежать ударов меча. Щупальце задело Найта, тот упал, но каким-то чудом удержался и сразу понёсся вверх… То, как он пользовался искривлениями пространства, было просто невероятным. Он как будто был создан именно для этого. Ни для чего другого. Найт рубанул по основанию щупальца. Совсем отъединить его не получилось, но оно на какое-то время безвольно повисло, а потом уже не могло действовать так же быстро, как остальные. Воспользовавшись несколькими секундами передышки, Найт поднялся ещё выше и вонзил меч в тело страйдера в том месте и под таким углом, где клинок мог достичь основного нервного узла. Эту часть страйдера для удобства называли нервным узлом, но никто не знал, что именно это было. Знали лишь, что разрушение этого органа на недолгое время или парализовало движения страйдера, или делало их медленными и хаотичными. У страйдеров были дублирующие узлы, четыре, иногда шесть, и они через какое-то время включались в работу вместо основного. Но этой паузы «клинку» обычно хватало на то, чтобы искромсать страйдера так, чтобы он не мог уже подняться. Страйдер содрогнулся и замер. Найта скинуло с того места, где он до того стоял… Сандре показалось, что рука его при этом выгнулась под неправильным, страшным углом… Она стиснула зубы так, что заныли дёсны. Её трясло. Она думала, если бы была там, то не боялась бы за саму себя так, как боялась сейчас за другого! Найт поднялся и начал рубить безвольно опавшие щупальца. Ему хватало трёх плавных ударов, чтобы отвалилось верхнее, на нижние хватало двух… Всё казалось таким простым сейчас – но это было совершенно недостижимо, пока страйдер двигался. Запах озона лился холодной волной. Сандра только сейчас поняла, что держит руки с переплетёнными пальцами под подбородком – в почти молитвенном жесте. Она вздрогнула, когда один из солдат сопровождения произнёс у неё над ухом: – Ты готова? Пора. Сандра оглянулась: у неё за спиной стояли ещё трое. – Я не собираюсь сбегать, – произнесла она. – Вот и отлично. Но мы проконтролируем. – Почему так рано? – Попробуем вывести его раньше. Если повезёт, среагирует на тебя, – солдат кивнул в сторону Найта. – Флеминг уже отправил Меррита. Он разделает тушу… – Почему не Найт? – Сандра не понимала, почему его хотят снять со страйдера сейчас, когда всё почти закончилось. – У него что-то с рукой. Надо его вытаскивать. Сандра кивнула. Она тоже заметила, что рука слишком выгнулась, но потом Найт действовал так, словно всё было в порядке. Но он был в цикле – мог и не почувствовать боль. А мог уже активировать скрытые в костюме автоинъекторы с обезболивающим. – Давай бегом! – подтолкнул солдат немного растерявшуюся Сандру. – Пока страйдер вырублен… Они побежали. Но чем ближе они становились, тем страшнее делалось Сандре. Сейчас, когда страйдер был недвижим, и у Найта не было противника, был шанс отвлечь его на что-то другое… На «гарду». И Сандре было страшно от того, что Найт с ней сделает. Сейчас он даже не был похож на человека, столько в нём было силы и ярости, скорости, энергии. И всё это обрушится на неё. Она постаралась вспомнить, каким Гарет Найт был в постели с ней: и в их первый раз, и потом. Они оказывались в постели ещё дважды; оба раза инициатива была скорее Сандрина. Возможно, Найт хотел бы чаще, но он никогда не намекал, не предлагал и тем более не требовал. Секс с ним был хорош, и у Сандры об одной мысли об этом каждый раз что-то сжималось в животе и даже хуже: ещё и между ног наливалось горячим, тяжёлым. И такая реакция ей не нравилось – Сандра не привыкла, чтобы собственное тело её не слушалось. Конечно, ей случалось хотеть секса раньше, но никогда раньше – секса с определённым человеком; а теперь она совершенно определённо хотела именно Гарета Найта. Хотела чувствовать именно его губы на своих губах, видеть именно эти руки в зигзагах татуировок разводящими в стороны её бёдра, слышать именно его низкие стоны, хотела быть заполненной именно его членом. От мыслей о сексе с Найтом – нормальным Найтом – Сандре стало немного полегче, но ненадолго… Распластанная и искромсанная мечом туша страйдера казалась тем отвратительней, чем ближе они к ней подходили. Тухловатая вонь с плантаций уже не ощущалась, потому что в носу драло от запаха озона – запаха умирающих страйдеров. Сандра перебралась через большой обломок бетонного перекрытия, а потом увидела его. Найт или нечто, бывшее когда-то Гаретом Найтом, стояло на коротком, как пенек, обрубленном щупальце. Длинный чёрный силуэт на фоне перламутрово-белой стены плоти. Меч был опущен. Найт смотрел на них, хотя по положению головы можно было подумать, что он не всматривается, а вслушивается. Он был насторожен как зверь, почуявший кровь. Но Сандра знала, что почуял он нечто другое. Её. Найт отвёл руку в сторону, и меч погас. Солдаты, стоявшие позади Сандры, начали медленно отступать. В том предельном состоянии, в котором находился «клинок» во время сражения, он мог на что угодно среагировать как на угрозу. Сандре невольно вспомнился тот «клинок» из пятой зоны, который не смог найти свою «гарду» и метался по разрушенному городу, ища то ли противника, то ли разрядки. Найт сошёл вниз. Он воспользовался гравитационным полем страйдера, и поэтому выглядело это так, будто он ступал по воздуху. Он быстро приближался к Сандре, и она невольно начала пятиться к стене здания. Как бы она ни убеждала себя, ей было страшно. В быстрых, порывистых движениях существа перед ней сквозило что-то нечеловеческое… Наверное, для Найта всё было наоборот: её движения казались ему медленными и вялыми. Сандра никогда не входила в боевой транс и не знала, как «клинки» воспринимали мир в таком состоянии. И, наверное, никогда уже не узнает. Найт подходил. Сандре стоило невероятных усилий не броситься от него бежать. В надвигающейся на неё чёрной фигуре она не видела Гарета Найта, а то что видела… Оно было едва ли не таким же чуждым, как страйдер. Сандра медленно, но отступала. От её приближения дверь плантации сработала автоматически и поднялась вверх; за ней открылась влажная, тёплая, пропахшая прелой листвой тьма. Сандра инстинктивно кинулась туда. Найт, словно решив, что она сейчас сбежит, – а Сандра была недалека от этого, – бросился за ней. Он догнал её в два прыжка и схватил за плечи с такой силой, что она едва не закричала от боли, а потом швырнул на пол. Она даже неуспела осознать, что произошло, а он уже лежал на ней и придавливал к полу. Сандре хотелось столкнуть его, ударить, пнуть, но она понимала, что всё бесполезно. У неё не хватит сил. И она должна это сделать просто потому, что кроме неё никто не может завершить цикл Гарета Найта.Глава 14. Нечто
Найт разрывал на ней одежду с такой лёгкостью, как будто она пошита из бумаги. Раздёргивал комбез в клочки с нетерпением и жадностью, как будто счищал скорлупу с чего-то съедобного. Сандра потянулась к его костюму. Он изучила всё заранее и знала, между какими из щитков находилась застёжка и как ей высвободить Найта из его доспехов. Его бёдра двигались туда-сюда в нетерпении, пальцы мяли грудь и живот Сандры, наверняка до синяков, но он ждал… Ждал, когда она поможет ему. И не издавал ни звука. Сандра тоже молчала. Всё происходило в какой-то жуткой, отчаянной тишине. А потом он снял с себя шлем. Сандра знала, что внизу будет ещё подшлемник, но её всё равно испугало то, что там не было лица, только гладкая чёрная маска… Это сильное, крупное существо, что так легко поймало и обездвижило её, вызывало в ней страх и одновременно желание. Может быть, потому, что она буквально в воздухе чувствовала его возбуждение – горячее, тяжёлое, вибрирующее, оно текло между ними, как электрический ток, острое и осязаемое. Найт наконец высвободил свой член из-под слоёв одежды и защиты. Даже в полутьме он блестел от смазки, и Сандра вдруг поняла, что и она там, внизу стала влажной – от этой их возни, и притворной борьбы, и от той силы, с которой Найт её сжимал… В этот раз его вторжение было яростным и грубым. Найт просто развёл Сандре ноги и загнал в неё член одним движением. Было больно, но она едва осознала эту боль, так она была ошеломлена этим быстрым и безжалостным проникновением. Он заполнил её мгновенно. И сразу начал двигаться, не давая привыкнуть, растягивая с каждым ударом всё больше и больше… Сандра застонала, и в этом стоне было смешаны удовольствие, и страх, и боль, и безумное возбуждение от того, как он грубо, по-животному брал её. Сандре казалось, что под чёрным подшлемником Найта не было вовсе, потому что его движения походили больше на манипуляции какого-то механизма или инстинктивные содрогания животного. Он загонял в неё член до конца и вытаскивал, загонял и вытаскивал, вколачивался яростно и одновременно безучастно, как будто не понимая, что делает. И если в боевом трансе он достигал предельной сосредоточенности, невероятного обострения восприятия, то сейчас наоборот – казалось, Найт находился в отключке, и нечто иное бешено совокуплялось с «гардой» вместо него. Сандра вскидывала бёдра навстречу Найту – сколько это вообще было возможно в железных тисках его рук, – выгибалась и выкручивалась, и напряжение нарастало… Оно дошло до почти мучительной грани, а разрядка не происходила. Сандра поняла вдруг, что уже не стонет, а кричит в голос, и каждое движение Найта выбивает из неё новые, всё более громкие и хриплые крики. Она ненавидела его сейчас и любила, и сердце разрывалось от какого-то дикого, неуправляемого восторга. Она обхватывала саму себя руками, цеплялась за плечи нависшего над ней Найта, вымаливая, выпрашивая, и наконец удовольствие хлынуло по телу опустошающей чёрной волной. Ощущения внутри стали слишком сильными: приятными, но почти невыносимыми… Сандре хотелось прекратить всё это, остановить, но Найт продолжал трахать её так же сильно и глубоко, как раньше, не давая передышки. Она опёрлась о локти и попробовала отползти назад, но Найт грубо притянул её к себе. Он не даст ей слезть с его члена даже на миллиметр, пока не закончит. – Пожалуйста! – взмолилась Сандра неизвестно кому. – Давай уже! Ну когда ты?.. А Найт вдалбливался в неё. Слишком сильно для неё. Слишком долго, слишком много… Сандра ударила Найта в правое плечо: – Я не могу больше! Ну… Давай! Найт не отреагировал на удар. Даже голову не повернул. Но потом он вдруг рухнул на неё, точно руки подломились, и замер. Сандра лежала под ним, боясь шевельнуться. Она слышала стук его сердца – он постепенно замедлялся. Потом его тело мелко затряслось, словно в лихорадке, но продолжалось это недолго. Сандра чувствовала, как спадало напряжение, как мышцы расслаблялись, точно нечто владевшее телом Найта, медленно отступало, заползало куда-то внутрь… Найти шумно и хрипло задышал. Вдохи были влажными, прерывистыми, почти как всхлипы. Сандра положила ладонь ему на затылок и прижала к себе. – Всё кончилось, – прошептала она, обнимая слабое обмякшее тело. – Теперь всё кончилось.*** Найта из-за повреждённой руки – по словам врачей, несерьёзная трещина в кости и что-то со связками, последствия вывиха, который случайным образом вправился сам, – и обычного для «клинков» истощения после цикла поместили в медблок, так что Сандра уже второй день жила одна. Без Найта было не то чтобы тоскливо – просто непривычно и неправильно. На следующее утро после сражения Сандра подумала, что можно сходить навестить Найта, но засомневалась. Они с ним не были так уж близки – даже несмотря на секс. К тому же, Найта не собирались держать в госпитале долго, и он всё равно должен был вернуться в свой блок через день или два. Смысл ходить к нему? В конце концов, Сандра решила, что не пойдёт. Она оделась для тренировки и даже дошла до входа в зал, но потом повернула к другим дверям – к тем, которые вели к медблоку. Найт сидел в кровати полулёжа. Правую руку фиксировал широкий бандаж, на костяшках пальцев были наклеены пластыри, но если не считать этого, то Найт не выглядел больным. – Привет! – сказала Сандра, мысленно пожалев, что пришла. Она не знала, что ещё сказать и чувствовала себя до ужаса глупо. – Привет, – Найт смотрел на неё недоверчиво и даже немного удивлённо. Но он был рад её видеть – читалось по глазам. В небольшой палате не было стульев, так что Сандра села на соседнюю койку. На койке не было постельного белья, так что ничьё место она, получается, не отнимала. – Как ты? Мне сказали, ты не сильно пострадал. – Не сильнее, чем обычно, – механически выговорил Найт, а потом словно выдохнул: – Прости. – Всё нормально, – отмахнулась Сандра, хотя ей то, что происходило после сражения, не показалось нормальным. Она не чувствовала себя изнасилованной или униженной, как сначала боялась. Наверное, просто потому, что это был Гарет Найт. Он был… Нет, она уже не испытывала по отношению к нему того слепого восторга, как раньше. Он перестал быть для неё просто лучшим из «клинков», легендарным бойцом, мастерством которого она давно восхищалась. Теперь она знала его и как человека тоже. Гарета Найта нельзя было бы назвать человеком добрым, или открытым, или дружелюбным, его вообще было сложно описать словами, но одно Сандра знала точно – она не задумываясь доверила бы ему свою жизнь. Он был верным и надёжным, и в нём не было ничего показного. Найт не смотрел на неё – трогал пластырь на ладонях, словно проверяя, хорошо ли держится. – Не уверен, что нормально, – сказал он. – Я плохо помню, что происходит во время сражения... Какие-то отдельные моменты, и чем ближе к концу цикла, тем меньше. – На тренировках мне доставалось и похуже, – попробовала отшутиться Сандра. – Это был не спарринг, – Найт поднял на неё свои светлые глаза: – Я хочу тебя, но я не хочу причинять тебе боль. Сандра вздохнула и поднялась с койки. Она села на пол возле кровати Найта и взяла его за запястье здоровой руки, осторожно провела пальцами по пластырю на ссадинах. – Ты сражаешься с монстрами. Всё остальное неважно. Она привстала на коленях и потянулась к Найту, к его потрескавшимся губам, и поцеловала. Найт почти не отвечал – сначала, а потом скользнул языком в её рот. Сандра не смогла сдержаться и застонала, так жарко, сладко, горячо это было, хотя поцелуй был скорее нежным. Почти невинным. Сандра думала, что даже когда ей было двенадцать, она не целовалась с мальчиками вот так. В её мокрых подростковых поцелуях всегда было что-то грязное, распутное и разгульное, замешанное на глупой и безудержной похоти этого возраста. А сейчас… их поцелуй был чистым и искренним, как обещание или клятва. Сандру тянуло к Найту, и в этом притяжении она чувствовала нечто особое, как будто их парная связь была не просто биохимическим процессом, возникавшим вследствие парадокса Харди, а чем-то сверхъестественным, мистическим. Как будто она связывала только их двоих, а не сотни других пар в этом проклятом мире. Ей не хотелось прекращать этот поцелуй, но стеклянная стена позади неё и слишком ярко освещённая больничная палата немного тревожили. Сандре казалось, что за ней наблюдают, и из-за этого постоянно хотелось обернуться. Пусть это было и немного по-детски, но ей не хотелось бы, чтобы их кто-то увидел… Найт, кажется, смущения не испытывал вовсе, но он не стал удерживать Сандру, когда она выпрямилась и поднялась на ноги. – Я лучше пойду, – сказала она, искренне надеясь, что на её золотистой коже румянец будет не очень заметен, потому что щёки у неё горели. – Тебе надо отдыхать, и… ну… восстанавливаться... Сандра не знала, что сказать. Они редко разговаривали с Найтом о чём-то кроме жизни на базе, страйдеров и фильмов, которые смотрели. – Ты только для этого приходила? – улыбнулся Найт. – Сказать привет? Он редко улыбался, и эта его узкая, маленькая улыбка просто сводила Сандру с ума. – Я хотела дать тебе знать, что со мной всё хорошо. Ну, вдруг ты за меня переживал… Улыбка сошла с лица Найта. – Я переживал, – произнёс он напряжённо и серьёзно. – Это было первое, о чём я подумал, когда пришёл в сознание. – Тебя скоро выпустят. Увидимся, – сказала она с вымученной улыбкой и вышла, а на самом деле почти выбежала из палаты.
*** Пока Найта не было, Сандра сделала ещё один шаг на пути к побегу: начала разбираться с окном в своей комнате. Но теперь каждый такой шаг давался всё тяжелее: если она сбежит, то оставит Найта без «гарды», но это не так пугало её, как другое… Если она сбежит, то больше никогда его не увидит. Может быть, только в новостном репортаже, где будут рассказывать, какого страйдера он уничтожил сегодня. Встретиться с ним она не сможет уже никогда. Иногда она даже думала, что, может быть, ей стоит остаться? Скорее всего, «обслуживать» кого-то другого ей было бы мучительно. При мысли о том, что нужно было бы раздвинуть ноги перед Скиббой, Сандру окатывала волна омерзения. А о том, чтобы она занялась с ним сексом вне цикла, вообще не могло идти речи. Ни за что! Но вот Найт… Он не оказывал ей особых знаков внимания, не навязывал своё общество, но тем не менее сумел завоевать если не любовь, то принятие и доверие точно. Может быть, дело было в том, что она восхищалась им ещё до того, как приехала на базу? Нет, Сандра была уверена. Если бы Найт повёл себя так, как Скибба и некоторые другие, которым нравилось тыкать в то, что она нужна только для того, чтобы «клинки» пихали в неё свой член, и опускать сальные комплименты её заднице, то она послала бы такого Гарета Найта так же далеко, как Скиббу. И тогда она бы не сомневалась в том, стоит ли её бежать. Но она ведь бросит не просто Гарета Найта. Она подведёт всех людей не только на базе, но даже в тех городах, на которые нападёт страйдер. Найт сражался не каждый раз, но если страйдер был особенно опасен или разрушал густонаселённые места, откуда просто физически было невозможно эвакуировать всех, то тогда Флеминг отправлял его. У Сандры внутри что-то почти приятно заныло, когда она вспомнила о том, как Найт сражался. Все до одного «клинки» в цикле были намного быстрее, ловчее и сильнее всех прочих людей, но в движениях Найта была какая-то невероятная дикая пластика, странно сочетавшаяся с резкостью и точностью. Он был машиной убийства. Великолепной машиной. И ей не хотелось предавать его и оставлять. Может, всё же остаться? Быть его «гардой» не так уж плохо. Сандра гневно отогнала эту мысль. – Даже думать не смей. Не смей! – произнесла она вслух, и голос эхом разнёсся по её спальне и дальше, в пустую общую комнату. Но была ещё одна очень опасная, отравляющая мысль, и чем больше Сандра старалась запереть её внутри, тем ловчее она просачивалась наружу. Может быть, ему осталось жить несколько месяцев. Гарет Найт, номер восемнадцать, уже статистически мёртв. Любой его бой может стать последним. «Клинки» живут ярко, но недолго. Везение не будет бесконечном. Поэтому, может быть, ей нужно остаться с ним… И увидеть своими глазами его смерть? Наблюдать, как он падает? Фахим выжил, но он никогда уже не сможет выйти на бой. Он даже есть сам не сможет. Из-за падения он не завершил цикл вовремя, и нервная система сожгла саму себя. Это было его четвёртое сражение. Найт может сгореть, искалечиться, умереть. Хочет ли она быть с ним рядом в этот момент? Два голоса кричали почти в унисон «да» и «нет». Она хотела бы быть с ним, но это было слишком страшно и слишком больно… Она была достаточно сильна, чтобы выйти против страйдера, но для того, чтобы наблюдать, как он уничтожает Найта, её сил не хватало. Она слишком слаба. Слишком боится боли – не физической, а той, что разорвёт ей сердце. Такое спокойное, холодное сердце, которое не особенно болело, даже когда её в двенадцать лет забрали от матери. Сандра со злости швырнула подушкой в стену, а потом решила, что пора брать себя в руки. Надо не поддаваться эмоциям, а рассуждать здраво. Что будет правильнее всего сделать? Правильнее всего будет подготовиться к побегу, а отменить его можно в любой момент. Сандра подошла к окну. Вчера, пользуясь тем, что Найт был в медблоке, Сандра взялась за работу, которую раньше побаивалась делать – вдруг бы Найт неожиданно вернулся и услышал шум? Сандре надо было понять, как выставить окно целиком, с рамой. Окно не открывалось, и проще всего было просто расколотить стекло, но звук, скорее всего, будет громким и резким. А если ещё и осколки попадают вниз… Это был ещё один слабый пункт её плана, и если с машинами Сандра худо-бедно разобралась, то со стеклом дела обстояли не очень. В итоге она решила, что лучше будет снять стенные панели и попробовать выставить оконный блок полностью. К счастью, окно было совсем небольшим. Сандра понятия не имела, получится ли, но попробовать стоило. Насколько она понимала, у «Клейна» не было настоящих кирпичных или бетонных стен, как у старых зданий: внутри был прочный каркас, на который крепились внутренние и наружные панели. Сандра не знала, что находится под панелями, но решила их снять: возможно, тогда она поймёт, как по-тихому вынуть всё окно. За вчерашний день, орудуя позаимствованной из инструментов Найта отвёрткой, Сандра сняла подоконник и поняла, как рама окна была прикреплена к металлическому каркасу здания. Дело было плохо – рама оказалась приваренной. Металл к металлу. Да, плохо, но не ужасно, учитывая то, что у неё понемногу начал восстанавливаться нейропривод. Если всё пойдёт так, как было описано в книгах, то через несколько недель она сможет активировать оружие. Конечно, это будет не полноценный меч, а так, небольшой сгусток света, но это было даже лучше. «Клинки» могли контролировать форму свих мечей, но не мощность. Если бы Сандра активировала бы меч в том виде, который был до блокировки, то разнесла бы полкомнаты. А вот его слабенький вариант вполне мог сгодиться для того, чтобы отделить оконный блок от каркаса. Сегодня Сандра взялась за панель слева от окна. Справилась она с ней гораздо быстрее, чем вчера с подоконной панелью, и увиденное там ей тоже понравилось больше: сбоку оконная рама ни к чему не крепилась, была только закрыта слоем утеплителя. Скорее всего, с правой стороны окно тоже ни к чему не прикреплялось, а держалось на месте только за счёт верха и низа. Сандра сняла оконную планку – под ней должны были быть винты, которые удерживали панель, – но у правой панели винтов на месте не оказалось. Все уже были выкручены.
================= Уже перевалили за середину текста. Спасибо, что читаете!
Глава 15. Призрак Лоры
Сандра подцепила уголок отвёрткой, потянула в бок, и вся панель – прямоугольник примерно сорок на тридцать сантиметров – легко отошёл от стены. Панель держалась на месте только за счёт оконной палки и пазов в соседних панелях. И то явно была не оплошность строителей – кто-то снимал панель до Сандры. Сандра заглянула в открывшуюся дыру. Сначала она ничего не увидела. Между внутренним и наружным слоями обшивки и утеплителя была пустота. Чуть левее проходили две пластиковые трубы, одна жёлтая, другая синяя, ещё дальше наверняка были ещё какие-то трубы и кабели, но всё терялось в темноте. Сандра посмотрела вверх, потом вниз – ведь для чего-то эту панель сняли. Внизу она что-то заметила. Вокруг поперечной балки был обвязан толстый узел. Сандра протиснулась внутрь, сколько могла, и только тогда заметила, что к балке куском ткани, продёрнутым сквозь ручки, была привязана тёмная спортивная сумка. Пока Сандра её отвязывала и вытягивала наверх, внутри что-то громыхало и звякало. Скорее всего, это были вещи, припрятанные Лорой. Сандра смахнула с сумки пыль и расстегнула молнию. Внутри лежали бутылки. Сандра вынимала одну за другой – виски, водка, ещё виски, бренди, снова водка. Всего девять бутылок. Алкоголь был дорогим – Сандра догадалась по бутылкам, которые были сделаны из пластика, имитировавшего стекло. В таком дешёвое не продавали. А бренди вообще был в настоящем стекле. У Лоры, судя по всему, были дорогие вкусы… Но гораздо интереснее было то, как она сумела протащить столько алкоголя на базу, где он был запрещён. У неё явно был сообщник. И очень много денег. Три бутылки были открыты: одна была пуста на половину, в двух оставалось меньше четверти. Такие запасы… Или Лоре нечасто удавалось их пополнять и поэтому она запасалась сразу надолго, или она очень много пила. Знал ли про это Найт? Скорее всего. Трудно не заметить, когда кто-то, с кем ты вместе живёшь, пьёт. Или же она ухитрялась делать это тайно, тогда, когда он не увидит. Напивалась, когда он ложился спать, и лежала одна в своей красивой комнате с занавесками… Может быть, думала о тех, кого оставила снаружи. Вообще Сандре было плевать, что делала Лора. Но она хотела спросить Найта, знал ли он. Может, он именно поэтому позволил Лоре сбежать – понимал, что она сходит тут с ума? Просто-напросто спивается. А что будет с ней, если останется здесь? Тоже начнёт пить с тоски? «Гарды» как будто не существуют, пока «клинку» не потребуется завершить цикл. Сандра, конечно, ходила на тренировки, читала книги из тех, по которым учились «клинки», но это всё было сплошным притворством, имитацией деятельности. Это всё не её занятия, а занятия той Сандры Риверы, что была до приезда сюда…*** Найт появился неожиданно и поздно вечером, хотя Сандра его в такое время уже и не ждала. Она уже лежала в постели и пыталась читать брошюру про новое поколение нейроприводов. Разобраться в написанном было тяжело, и Сандра жалела, что там нет раздела с выводами, где бы простым языком объяснили, стала ли новая версия лучше и чем. Но брошюру написала Аделия Кумо, учёная, которая вела самые передовые исследования, вроде того, как усовершенствовать приводы так, чтобы «клинки» могли бы сражаться вдвоём, – и она наверняка считала, что изложила всё настолько просто, что даже ребёнок бы понял. Когда щёлкнула дверь общей комнаты, Сандра тут же отшвырнула брошюру и выскочила из кровати, в чём была, – в длинной футболке и трусах. Найт, которого не было здесь всего лишь четыре дня, казался очень высоким в их маленькой комнате. Неужели он всегда таким был? – Тебя отпустили наконец? Сандра широко улыбалась, хотя на самом деле ей хотелось броситься Найту на шею. – Хотели завтра утром, но я их уговорил, – ответил Найт. Сандра заметила, как он смотрит на её обнажённые ноги, вернее, пытается не смотреть на них. Но взгляд всё равно сползал туда. И Сандре это было приятно. Она буквально чувствовала его взгляд кожей. Он хотел её, это было очевидно. Гарет Найт, который вообще, казалось, не замечал других людей, если это не было связано с его работой, не мог отвести от неё глаз. О чём, интересно, он думал? Вспоминал, как она этими ногами обхватывала его бёдра, когда они занимались сексом? Его взгляд был холодным и спокойным, как всегда, но это не могло обмануть Сандру. Она знала другую сторону Найта. Она знала, как двигались мощные мышцы под влажной от пота кожей, как сбивалось дыхание, которое не под силу было сбить даже страйдеру. Сандра облизнула губы. – Пойдём, покажу тебе, что я нашла. Найт вошёл вслед за ней в комнату и остановился, увидев выстроившиеся вдоль стены бутылки. – Это ещё что? Сандра указала на сумку: – Тут был тайник, за панелью. И сумка внутри. Вряд ли это твоё. – Как ты нашла тайник? – спросил Найт, переведя взгляд в бутылок на Сандру. – Кинула книжку. – В стену? – Она меня бесила, – пожала плечами Сандра. – А панель от удара отвалилась. Она держалась на жвачке. Найт поднял одну из початых бутылок. – Это Лоры, – задумчиво сказал он. – Она так много пила? – Я не замечал, чтобы она была пьяна. Хотя мы не очень часто разговаривали. – И что нам с этим делать? – спросила Сандра. Она взяла бутылку бренди и покрутила в руках: – Дорогущая штука, между прочим. – Вылить, а бутылки выбросить. – Не хочешь попробовать? – Мне нельзя. – Ты же понимаешь, что в ближайший месяц тебе точно не придётся сражаться? И я не предлагаю выпить всё. Просто попробовать… Мне вот любопытно. Я никогда такого не пила. А эта Лора, похоже, знала толк в красивой жизни! – Сандра повертела пробку. – Ты знаешь, как это открывается? – Дай сюда, – Найт со вздохом протянул руку. – Если тебе так хочется, то попробуй. – А тебе совсем не интересно? – Сандра последовала за Найтом, который пошёл на кухню. – Нет, неинтересно. Я мог такое пить хоть каждый день, пока был с Крысами. Выпивки, дури, еды, сигарет – у нас всего было навалом. Найт легко открыл бутылку, достал стакан с полки и налил бренди на три пальца. – Держи. – Налей себе тоже. Как-то странно пить одной. Ну давай! – Сандра потрясла Найт за плечо. – Никто не узнает. И разве тебе не хочется немного расслабиться, а? Ты жутко напряжённый. Найт немного поморщился, а Сандра только тогда поняла, что трясла его за место недавнего вывиха. – Извини, я совсем забыла… Очень больно? – Не очень. Сандра поставила перед ним второй стакан. – У нас даже есть что отметить, – сказала она. – Моё первое сражение. Сандра произнесла это весело, но на вкус слова были горькими. Её первое сражение должно было быть стать совсем другим. – Ты хочешь это отпраздновать? – Найт удивлённо приподнял брови. Сандра поднесла свой стакан ко рту и сначала втянула ноздрями аромат. Неожиданно резкий и сладкий. А ещё пахло чем-то из далёкого-далёкого детства, ещё под куполом, когда на рождество у них были шоколад, и орехи, и печенье… Она отпила. – Почему бы не отпраздновать? Всё было не так плохо, как я боялась. И, самое главное, теперь я знаю, что меня ждёт. Найт крутил бокал в руках, но пока не сделал ни одного глотка. У Сандры же по языку, нёбу, горлу, разливалось пряное тепло. Она села на диван, закинув ноги на стоявший перед ним маленький столик. Такой красивый, столешница из натурального дерева – наверняка приобретение Лоры. И почему она всё время думает о ней? Лора живёт тут как призрак… Найт опустился на диван рядом с ней, но не слишком близко. Сандра дождалась, когда он наконец попробует бренди, а потом сказала: – Ты всё ей позволял, да? Чего бы она только ни захотела? – Я просто давал ей деньги, когда она она говорила, что ей что-то нужно. Я даже не запоминал, что именно. Мне… – Найт внимательно посмотрел на неё. – Тебе что-то надо? – Нет, – покачала головой Сандра. – У меня и так есть столько всего, сколько никогда не было. И всё остальное… Я готовилась к худшему. Я не умею говорить красиво, но… Спасибо, что ты такой, какой есть. – Бренди не мог так быстро подействовать, – с подозрением посмотрел на неё Найт. – Это не бренди. Просто я… Я, видимо, не такая, какой всегда себя считала. Не такая жёсткая и хладнокровная. Наверное, обо мне просто никто и никогда не заботился. – Сандра сделал ещё глоток и зажмурилась от того, как неожиданно сильно обожгло горло. – Даже моя мать. Я её не виню, ей просто не хватало на всё сил. Она думала о том, как бы нам не умереть с голоду, а брат постоянно болел. Она о нём не успевала заботиться, а тут ещё я… Флеминг и другие заботились, но только как о «клинке». Они же понимают, чем это кончится, поэтому делают всё, чтобы ни к кому из учеников не привязаться. А ты… Почему ты такой? Почему тебе не всё равно? – Не знаю, – немного смущённо улыбнулся Найт. – Когда тебе нравится человек, то хочешь, чтобы у него всё было хорошо. Это ведь нормально? – Я тебе нравлюсь? Найт отпил из стакана. – Да. Конечно. Ты мне понравилась, когда мы встретились в первый раз у тренажёра. Я смотрел, как ты сражаешься. Я подумал, что… Вернее, я подумал потом, уже когда закончил тренировку и вернулся в блок, и сообразил, что Флеминг… В общем, что у него новички долго не живут. Что, может быть, скоро наступит день, когда на нас рухнет какой-нибудь SSC10, и он выставит тебя первой, чтобы я мог понаблюдать. Я хотел поговорить с Флемингом насчёт тебя, пришёл к нему рано утром… А он посмотрел на меня, как на идиота, и сказал… – Что я «гарда»? – докончила Сандра. – Да. Хотя я почувствовал тебя ещё там. Но я решил, что мне показалось. Я тогда был немного не в себе после допросов. Они там вкалывают что-то... – Почему ты не рассказывал об этом раньше? – Ты бы точно не захотела переехать сюда. Сандра знала, что пожалеет об этом, когда протрезвеет, но всё равно призналась: – А у меня были твои фото, из тех, которые рассылают по учебным центрам и по школам. И запись твоего сражения с МD9 я смотрела миллион раз. – То есть… Ты моя фанатка? – рассмеялся Найт. – Была раньше. Потом я немного успокоилась… Но первое время, после Нормандии особенно… Ну ладно, да, ты угадал! Я была твоей поклонницей. Но не только это. Я ещё и хотела сражаться так же, как ты, достичь таких же высот. – Я всё это понимаю, – произнёс Найт. – Я понимаю, почему ты хочешь быть «клинком» и не хочешь – «гардой». Но я бы не хотел, чтобы ты была «клинком» и чтобы я каждый раз боялся за тебя. Сандра смотрела в его светлые глаза и чувствовала, как по сердцу, по душе бежит тонкая трещина. Это ведь было почти как признание… Его слова значили, что она ему важна. Не нужна, как нужна «клинку» «гарда», а дорога сама по себе! Сандре стало страшно: она понимала, что если раньше всё можно было списать на симпатию и восхищение, то сейчас, прямо сейчас между ней и Найтом сплеталось что-то иное… Она всё глубже и глубже проваливалась в чувства к нему. Она злилась на себя, ужасно злилась, что вот так по-глупому влюбилась, но что она могла поделать? Если бы хотя бы Найт был холоден к ней, или вёл себя как высокомерный засранец, или скрывал свои чувства, или… Да что угодно, лишь бы она могла презирать его или ненавидеть! Но он был… Он просто был собой. Как она сбежит с базы, если сейчас она, кажется, даже дышать без него не может?! Сандра наклонилась и поставила стакан с бренди на стол. Найт, повторив её движение, сделал то же самое. Они сидели и смотрели друг на друга. Сандра чувствовала, как её мысли застилает горячий туман, и всё мутится перед глазами. Она не знала, почему это происходит – из-за алкоголя или из-за желания. И ей было всё равно – она безумно его хотела. Хотела, чтобы он снова взял её – по-настоящему, не как «клинок» в конце цикла, а как человек. Она видела, как напряглась и начала пульсировать жилка у Найта на шее. И Сандра потянулась к ней, наклонилась к Найту и поцеловала то самое место. Его кожа была тёплой и пахла чем-то резким и свежим, немного горьким, может быть, мылом или шампунем. Найт шумно втянул воздух и его сильные руки обхватили Сандру. Она готова была душу дьяволу продать за то, чтобы чувствовать именно это, быть в кольце его рук… Но, оказывается, не долго. В ней, точно водоворот, скручивалось желание, и она не могла сохранять неподвижность: ей хотелось трогать Найта, обнимать, ласкать, кусать, покрывать поцелуями его лицо. Она сомкнула зубы на жёстких мышцах его плеча… Найт застонал – но уж точно не от боли. Сандра поцеловала это место, медленно провела по нему языком. Найт прижал её к себе ещё крепче, и она почувствовала бедром его стояк. Сандра прильнула к Найту ещё сильнее, начала покачиваться, елозить, – и он становился ещё больше, твёрже. Сандру вело. Она всё плотнее вжималась в Найта, всё сильнее стискивала руками, и одновременно ей казалось, что её тело теряет всякую силу и форму, превращается во что-то мягкое, текучее, плавящееся от желания, готовое подчиниться всему, что сделает с ней Гарет Найт. Сандра обхватила его член пальцами – и Найт запрокинул голову. Из его сомкнутых губ вырвался хрипловатый даже не стон, а рык. Одной рукой она сжимала член Найта, а другой потянула за молнию на его комбинезоне. Молния доходила до самой промежности, и когда Сандра расстегнула её до конца, Найт приподнялся, чтобы она смогла стянуть с него трусы. Член Найт лежал теперь в её руках. Налитой, влажный. Сандре до безумия захотелось коснуться его губами, облизать, втянуть в рот – хотя она никогда, никогда в жизни такого не делала. Но ещё больше ей хотелось вогнать этот член в себя, нанизаться на него до упора. Найт сдвинул её трусы в сторону – снимать их значило бы разъединиться, а это было просто невозможно сейчас, – и провёл пальцами по её разгорячённому, скользкому входу. Сандра застонала и уронила голову ему на плечо. Его пальцы ласкали её, и по всему телу текла сладкая невыносимая дрожь… Она буквально не помнила, как дышать. – Давай… Войди в меня. Я хочу тебя внутри. Найт не торопился, сначала он заставил Сандру поднять лицо, которое она по-прежнему прятала… Он поцеловал её глубоко и сильно. Его язык ласкал её губы и рот внутри, страстно и расчётливо-медленно. И в это же самое время, его член погружался в её нутро, так же медленно и размеренно, мучительно-нежно раздвигал и вторгался внутрь… Сандра кричала бы от удовольствия, если бы не язык Найта у неё во рту. Он вошёл до конца. И Сандра ничего уже не помнила потом, кроме удовольствия, которе доставлял ей Найт. Их языки сплетались, то расходились, губы немели от укусов… Сандра двигалась всё быстрее, всё требовательнее… – Слишком быстро… – прошептал Найт, прервав поцелуй. – Я слишком хочу тебя, и я… – Нет, не останавливайся… – простонала Сандра. – Я уже… Удовольствие буквально расплавило её. Она не могла двигаться и упала, беспомощная, на Найта, а он продолжал двигаться в ней, и она сходила с ума… Лежать на диване после секса было неудобно, тем более, когда вторым человеком был кто-то настолько высокий и широкоплечий, как Найт, но Сандре даже нравилась эта теснота. Нравилось прижиматься к его влажной коже и вдыхать прорывающийся через запах мыла настоящий запах его тела, тёплый и солоноватый. Их жизнь поменялась после этого. Хотя вне своего блока они по-прежнему делали вид, что их ничего не связывает кроме статуса боевой пары, но когда они возвращались к себе и запирали дверь... Сандра даже не думала, что может быть настолько приятно просто жить рядом с другим человеком… Но она уверяла себя, что эйфория скоро пройдёт. Про это на занятиях тоже рассказывали. Эндорфины и прочие гормоны. Потом уже такого всплеска не будет, и она сможет мыслить здраво. Только на это и была надежда. Потому что если бы бежать надо было сейчас, то она бы не смогла. Сандра лежала, устроив голову на широкой твёрдой, как латы, груди Найта, и обводила пальцем татуировки на его руке. – Не думал их свести? – Нет. Это долго и не очень приятно. И зачем? Я тот, кто я есть. – Ты скрываешь их от всех, никогда не ходишь в общий душ… Значит, тебе с ними не очень комфортно. – Да, не очень. Но мне всё равно не так долго осталось их носить. – Что ты имеешь в виду? – не сразу поняла Сандра. – Свою работу. Я вряд ли проживу долго. – Почему ты опять говоришь про это?! – Сандра с досады ткнула его локтем под рёбра. – Говорю я или молчу, это ничего не изменит. – Найт провёл кончиками пальцев по щеке, потом обвёл нижнюю губу. – Я хочу, чтобы ты знала: я ни о чём не жалею. И ты меня не жалей, хорошо? По телу Сандры пробежала зябкая дрожь, а сердце кольнуло обречённым и острым чувством потери. Неизбежность опутывала их тёмными, тесными нитями… Сандра уткнулась лицом Найту в руку, чтобы он не видел её мучительно исказившегося лица – и она не была властна над этим, потому что мышцы словно схватило судорогой. – Я не могу потерять тебя, – прошептала она так тихо, что Найт не мог услышать. На её чувства к Найту легла тень невидимой пока, но близкой смерти. И Сандра понимала, что ей легче было бы принять его смерть, если бы она тоже была «клинком», существом ярким и мимолётным. Но она была «гардой», той, что будет бессильно наблюдать за тем, как умирает любимый человек, а потом окажется парой другого. Даже тренировки Найта уже не восхищали так, как раньше. Сандра чувствовала не только восторг и затаённую зависть, но ещё и страх. Она не понимала, что с ней происходит. Она с детства жила среди людей, обречённых умереть рано, и сама была одной из них. Но тогда она не знала страха потери. Её ничто не держало в мире. Она так мечтала стать звездой, что проживёт короткую и ослепительную жизнь, и судьба посмеялась над ней. Она влюбилась в человека, который жил этой ослепительной и краткой жизнью.
Глава 16. Угроза
В столовой Сандра по-прежнему сидела не вместе с «клинками» и «гардами», а за тем столом, где села в первый день. Она уже познакомилась с другими солдатами и техниками, которые там обычно сидели, с сотрудниками медицинского центра, которые сидели за соседним столом, и с удовольствием с ним болтала. С этими девушками и парнями у неё получилось сойтись гораздо ближе, чем с узким кружком «клинков» и «гард», где можно было задохнуться от слишком высокой концентрации самомнения и тестостерона. Во время одного из обедов она шла к своему обычному месту с подносом, когда на полпути её кто-то окликнул. Голос был неожиданно звонким: – Эй, ты! С номером восемнадцать! Сандра обернулась и не сразу нашла ту, кто её позвал. Почти у самого входа в столовую стояла высокая девушка, симпатичная, худощавая, с хорошей фигурой и волосами, выкрашенными в розово-фиолетовый цвет. Волосы у неё были длиной до плеч, гладкие, яркие – Сандре так и захотелось их потрогать. Она определённо видела эту девушку впервые и понятия не имела, какое у той могло быть дело. Она стояла далеко и шла к Сандре не спеша, очень уверенно. Сандра хотела развернуться и пойти к своему столу – почему это она должна тут стоять и ждать, когда какая-то девица соизволит до неё дойти?… Но она осталась: любопытство пересилило, и, к тому же, у Сандры было такое ощущение, что к незнакомой девушке не стоит поворачиваться спиной. Разговоры в этой части столовой смолкли. Все смотрели на Сандру, но ещё больше – на девушку с фиолетовыми волосами. Сейчас, когда их разделяло не больше десяти шагов, Сандра поняла, что незнакомка была не так уж юна, как сначала показалось из-за стройной, ладной фигуры и очень молодого голоса. Она была старше Сандры лет на десять, а может, и больше. – Что это за номер у тебя на комбезе? – спросила женщина. – Какого хера ты его нацепила? – Номер восемнадцать, – Сандра поставила поднос на стол рядом. Она догадалась, кто стоял перед ней. Только почему их никто не предупредил? – Это мой номер! – женщина ткнула в Сандру пальцем и попала бы ей в плечо, если бы Сандра в последний момент не отклонилась назад. – А ты, значит, Лора? – протянула Сандра. – Этот номер уже не твой. – Это. Мой. Номер. – Лора начала наступать на Сандру. – А ты… Тебе придётся подыскать другого «клинка», поняла? – Это не я решаю. Номер мне выдал Флеминг, – спокойно произнесла Сандра. – Пока меня не было – ладно. Но я вернулась, и этот номер – мой. Я записана как его «гарда». Это о-фи-ци-аль-но! Так что я не позволю какой-то наглой ссыкухе занять моё место. Мы пойдём к Флемингу, и ты... – Я никуда не пойду. Меня всё устраивает. – Ты, девочка, не поняла, с кем имеешь дело! Я… – Я знаю, с кем имею дело. С жадной лживой хабалкой. Я не собираюсь тратить на тебя время. Это всё. Сандра подхватила поднос со стола и развернулась. Лора схватила её за плечо. Посуда на подносе брякнула, но на пол не скатилась. – Нет это не всё! Ни хера не всё! – выкрикнула Лора ей в лицо. – На нас смотрят, – Сандра качнула головой, указывая на офицерский стол. Он был не так уж близко, но так как вокруг всё замерли, даже оттуда всё наверняка было прекрасно видно и слышно. Потом Сандра посмотрела в сторону стола «клинков». До противоположного конца столовой новости, видимо, только сейчас докатились, потому что Сандра увидела, как Найт резко поднимается из-за стола. Лора тем временем, зло зыркнув на Флеминга и остальных офицеров, высоко вскинула голову и, выругавшись напоследок, пошла обратно к дверям. Сандра выдохнула. Несмотря на то, что она держалась с Лорой так, будто ей всё равно, на самом деле её едва не трясло от злости и ещё от чего-то подозрительно похожего на ревность. Она привыкла думать о Лоре, как о женщине, подставившей Найта, и из-за этого видела в исключительно негативном ключе. Лора казалась ей отвратительной, такой, с которой мужчина мог бы заняться сексом только в цикле, не понимая, не контролируя себя. Но когда она увидела Лору своими глазами, то поняла, что та на самом деле была привлекательна, даже красива, сексуальна… Может быть, сексуальна в каком-то дешёвом, вульгарном смысле, но ведь мужчинам как раз такое и нравится! Может, Найт и не против её вернуть?*** После обеда Сандра пошла в бибилиотеку изучать документы, относящиеся к назначению «гард». Если строго следовать букве закона, выходило, что Лора была права: она являлась настоящей «гардой» Гарета Найта. После её поимки и возвращения на базу, к которой она была приписана, она должна была вернуться к исоплнению своих пержних обязанностей. Назначение же Сандры «гардой» номера восемнадцатого было ошибочным или временными – что ещё хуже. Ей нужно было срочно поговорить с Найтом. Хотя зачем с Найтом? Он в этой ситуации ничего не решал, потому что был точно таким же сержантом, как сама Сандра. Разговаривать нужно было с высшим руководством базы, например, с начальником тренировочного центра или хотя бы с Флемингом. Сандра хотела бы с ним поговорить, но после ужина была объявлена тревога. Они долго ехали куда-то под дождём, потому что оказалось, что прогноз был не совсем точным и червоточина в итоге начала формироваться на восемьдесят с лишним километров южнее. В сражение вступили «клинки» с другой базы, и из-за ливня им пришлось несладко. Они потеряли четверых, прежде чем страйдера наконец смогли обездвижить. Из-за темноты и дождя сложно было понять, что там происходило и что пошло не так, но страйдер сумел подняться во второй раз… И это была катастрофа. Если расположение главного нервного узла было известно для каждого типа страйдеров, то какой из дублирующих активировался на замену, угадать было невозможно. Повторно поднявшегося страйдера невозможно было свалить одним удачным ударом. Не то чтобы нанести тот единственный удар было просто – надо было определить место на огромном, постоянно двигающемся монстре, пробраться к нему, вонзить меч достаточно глубоко и удерживать несколько секунд, потому что короткий укол нервный узел выдерживал… Но когда даже такого шанса не было, оставалось только или пробовать все известные места расположения нервных узлов поочердёно, или кромсать страйдера на куски, и это могло длиться буквально часами, потому что он пусть медленно, но регенерировал… И всё это время страйдер не переставал шагать и разрушать. С рассветом хотя бы закончился дождь. Тогда же пришёл приказ готовиться «клинкам» Золингена, и Флеминг выставил Меррита. Это был хороший вариант для начинающего «клинка»: страйдер был потрёпанный, без части щупалец, и цели найти нервный узел и остановить уже не стояло. Задача была проще – рубить, надеясь, что случайно повредишь дублирующий узел или просто отхватишь кусок побольше. После Меррита пошли ещё двое, и в итоге вот этому второму повезло – он отсёк щупальце, где находился узел, и страйдер остановился. Когда его наконец уничтожили, солнце уже светило вовсю над руинами города. Окружавшие его поля ветряков тоже были почти полностью уничтожены – только то тут, то там торчали отдельные ветряки с застопоренными лопастями. Сандра пересчитала – уцелело только тридцать четыре из двух сотен. Обычно все их выезды на чужие тревоги были формальностью, и они, проторчав сколько-то в фургонах, возвращались обратно. Поэтому Сандра думала, что сможет по дороге туда или обратно улучить момент и переговорить с Флемингом насчёт Лоры. Но конкретно этот выезд превратился в полный кошмар, и лезть к Флемингу со своим вопросами точно не стоило. В Золинген они вернулись только поздно вечером и, поужинав, сразу легли спать. Физически ни она, ни тем более Найт не устали, но всё равно чувствовали себя вымотанными. Несмотря на усталость Сандра долго не могла уснуть, потому что в голове всё крутились мысли про страйдеров, дорога, разрушенные дома и покорёженные ветряки. Когда прозвучал сигнал подъёма, Сандра ненадолго открыла глаза и решила пока не вставать. У неё как у пары Гарета Найта были преимущества – холодильник в блоке и еда в нём, так что завтрак можно было пропустить. Она слышала, как Найт включал и выключал воду вванной, но потом снова заснула. Проснулась она от громкого стука. Судя по свету за окном, было уже даже не утро, а день. Сандра сначала не поняла, почему спит днём, что за стук… Она быстро натянула штаны и футболку и пошла открывать. Голова была тяжёлой, и Сандра до сих пор чувствовала себя немного дезориентированной. Она нажала на кнопку, и дверь отъехала в сторону. В коридоре стояла Лора. – Что тебе надо? – спросила Сандра. – Хочешь вещи забрать? Она обернулась и посмотрела сквозь открытую дверь в комнату Найта и увидела только ровно заправленную кровать. Его в блоке уже не было. – Нет, подруга! – Лора опять начала тыкать в неё своим пальцем. – Это ты сейчас заберёшь свои вещи и свалишь отсюда. – С чего бы? – Потому что это мой блок! Не уйдёшь сама, выпинаю тебя отсюда! Ты поняла, шалава? Сандра сложила руки на груди: – Точно сможешь? В коридор начали выходить люди из других блоков. Лора уж очень громко орала. – Ты тут недавно, девочка, – угрожающе зашипела Лора, – и пока не знаешь, что со мной не стоит связываться. Так вот, я тебе говорю… Восемнадцатый – мой, ты поняла? Закон на моей стороне! Не уйдешь по-хорошему, пожалеешь! Поняла? – Нет, не поняла. – Сейчас поймёшь! Лора с силой толкнула её в плечо – вернее, попыталась толкнуть. Сандра перехватила её руку. Ей очень хотелось стиснуть запястье Лоры так, чтобы оно хрустнуло. Но Сандра держала себя в руках – уж этому-то её научили. Лора попыталась пнуть её ногой, но и это у неё не вышло. Сандра была гораздо быстрее. Она толкнула Лору и, протащив через коридор, прижала к двери напротив. Лора пыталась вырваться, но ничего не получалось. Сандра тихо, но угрожающе произнесла: – Тебя тут давно не было, Лора, и ты пока не знаешь, что это я – та, с кем не стоит связывается. Придёшь сюда ещё раз, и я тебе что-нибудь сломаю. – Ты… Ты… Ты, сучка, сдохнешь! – шипела и плевалась Лора. – Я тебя урою! – Ты пришла забрать свои сраные шторки? Или что там ещё? Забирай и уходи. Сандра отпустила Лору и сделала шаг назад. Как оказалось, зря. Та тут же кинулась на неё с пронзительным сумасшедшим визгом. Сандра на этот раз не стала церемониться и взяла Лору в захват. Она старалась не сильно загибать ей руку за спину, но та всё равно взвыла от боли. – Если до тебя ещё не дошло, – почти по слогам произнесла Сандра, – то повторю: не подходи ко мне, не подходи к Найту. Иначе тебе будет гораздо больнее, чем сейчас. Она отшвырнула Лору от себя, быстро вернулась в блок, сдёрнула с окна в своей спальне занавески с листиками и вышвырнула в коридор. – Забирай! Бухло я вылила. Нужно что-то-то ещё, подсунь список под дверь. И сделай это тихо, чтобы я не увидела и, не дай бог, не вышла проверить, кто тут ползает. Сандра зашла в комнату и нажала на кнопку. Она думала, что Лора снова начнёт стучать, но за дверью была тишина. Сандра быстро позавтракала и даже не помнила, что ела, потому что мысли были заняты Лорой. Именно Лора, а не она, имела все права находиться в этом блоке. Вчера из-за выезда и плотного графика Лорой некому было заняться, но что если это сделают сегодня? Издадут распоряжение, что Лора восстанавливается в качестве боевой пары Гарета Найта, а сержант Александрия Ривера передаётся кому-то другому? После завтрака Сандра отправилась в «Калуцу» искать Флеминга. На самом деле время было уже ближе к обеду, и сейчас Флеминг должен был наблюдать за тренировками. Сандра обошла все залы, прошлась вдоль кабин симуляторов, даже добралась до помещений на третьем этаже, где занимались начинающие – только-только после тестов. Флеминга нигде не было, и она разве что наткнулась на Найта, который отдыхал после спарринга. Сандра не собиралась к нему подходить, но он сам поднялся со скамьи, вытер мокрое от пота лицо полтенцем и окликнул Сандру. – Что-то случилось? – спросил он. – С чего ты взял? Сандра не хотела рассказывать ему о дурацкой Лориной попытке ворваться в их блок. – У тебя такое лицо, как будто ты ищешь, кому бы надрать зад, – усмехнулся Найт. – Плохо спала, – ответила Сандра. Это было какое-то труднообъяснимое нежелание говорить с ним о Лоре. Она могла это сделать ещё вчера на выезде, но отговаривалась тем, что другие могли их услышать, или что момент был неподходящим, или что они оба устали и раздражены. На самом деле Сандра боялась. Пусть и совсем чуть-чуть но боялась узнать, что Найту всё равно. Может, и не совсем всё равно, но не нестолько, чтобы он стал всерьёз возражать против возвращения Лоры. Может, ему было важно только наличие «гарды», кем бы она ни была. Ей казалось, что их отношения были чем-то большим, чем отношениями утверждённых приказом «клинка» и «гарды». Но, возможно, это именно что казалось. И было легче вообще не знать, что об ситуации думет Найт, чем узнать, что ему всё равно. – Мне пора, – сказала Сандра, пока Найт не спросил что-нибудь ещё. – Надо поймать Шнайдера и договориться насчёт времени на симуляторе. После обеда Сандра просто встала у кабинет Флемига и решила ждать, пока он не появится. Ждать ей пришлось больше двух часов. – Из-за Лоры пришла? – сказал Флеминг, проезжая в автоматически открывшуюся перед ним дверь. – Вы что, решили снова поставить её с Найтом? – Сандра прошла вслед за ним в кабинет, не спрашивая разрешения. – Она говорила, что... – Я должен поставить её с Найтом, – не дал ей договорить Флеминг, подкатившись к своему столу. – Вернее, я вообще не должен ничего делать. Это происходит как бы само по себе – всё возвращается в исходное состояние. – А я? – А вам, по правилам, полагается подобрать другую пару. Сандра заметила, какое необычное ударение сделал Флемиг на словах «по правилам». Она облизнула губы: – Но вы не будете следовать правилам в этом конкретном случае, так? – Почему вы так думаете, Ривера? – Флеминг насмешливо поднял бровь. О да, они с ним всегда друг друга понимали... – Потому что вам не нужны проблемы на базе. «Гарды» ведь такие ценные. Будет очень обидно, если одной из них, очень надоедливой, свернут шею. – Вы что, угрожаете, Ривера? – Мы оба прекарсно знаем, что вы не допустите, чтобы с «гардой» что-то произошло. Но подумайте, что проще: месяцами держать одну из нас в камере и под охраной или просто оставить меня там, где я есть? Флеминг смерил Сандру раздражённым взглядом: – Что любопытно, утром сержант Найт сказал мне примерно то же самое. Но он, кстати, знает своё место и не наглеет так, как вы. – Он мне не говорил, – на мгновение растерялась Сандра. – А вы вообще разговариваете друг с другом? – Флеминг насмешливо посмотрел на Сандру исподлобья. – Мы разговариваем. – Я уже сказал ему, что придумаю повод, чтобы не восстанавливать их с Лорой пару. В конце концов, всем плевать, кто чья «гарда», командование интересует только то, в строю «клинок» или нет. Гарет Найт – в строю. А если Лора будет сильно надоедать, постарайся ничего ей не ломать. Она мне нужна. В любом случае, терпеть осталось недолго, потому что Найта, скорее всего, переведут на другую базу. – Что? – изумлённо выдохнула Сандра. – Другая база? Какая? – Это как раз сейчас решается. Ситуация такая, что придётся переформировывать базы. Червоточины стали чаще появляться на севере, ты знаешь про смещение Венкатрамани… Так вот, оно достигло критической отметки. Мы ещё более или менее пригождаемся, а у баз южнее и восточнее нас скоро станет мало боевых выездов. Север надо усиливать, и Найта хотят перекинуть туда. – И вы позволите? – спросила Сандра, запоздало понимая, как смешно и наивно это прозвучало. Зато, может быть, Флемингу было приятно увидеть, что она всё ещё по-детски верит в его всемогущество. – Тут я мало что решаю. Была бы моя воля, я бы оставил при себе всех, кого учил. Но всё не так просто. – Да, я поняла… И когда? – Месяц, два... Приказы о переформировании баз ещё даже не начинали готовить. – Хорошо, – ответила Сандра. – И извините, что побеспокоила вас из-за Лоры, сэр. Я решила, что её действительно могут вернуть. Сандра развернулась и пошла к дверям. – У тебя всё хорошо? – окликнул её Флеминг. – Да. – Я хотел зайти к тебе после того выезда, на плантации, но потом мне это показалось… неуместным. – Я справлюсь. И у меня ведь всё равно нет выбора, так? – Спасибо, что не доставляешь проблем, – Флеминг смотрел на неё почти с сочувствием. Сандру едва не затошнило от омерзительной смеси жалости и расчётливости в его голосе. – Спасибо, что поставили меня с Найтом. В общем и целом мы поладили. Флеминг опустил глаза и вздохнул. Он потёр переносицу и даже открыл рот, чтобы что-то сказать, но замолчал. – Что ещё? – спросила Сандра. Она слишком хорошо знала Флеминга. Все его жесты. И она знала, что сейчас последуют плохие новости – потому что он обеими руками крепко схватился за подлокотники кресла.
Глава 17. Плохие новости
– Про это никому пока не говори, но будь готова… Наверху, – Флеминг поднял глаза под полоток, – уже давно озабочены тем, что «клинков» не хватает. – И? – дёрнула плечами Сандра. Их всегда не хватало, сколько она себя помнила. В густонаселенной, маленькой Европе баз было много, так что в девяноста процентах случаев «клинки» прибывали на место ещё до раскрытия слезы. Но так было далеко не везде. Были регионы, где баз с «клинками» катастрофически не хватало. – Я говорил тебе уже: главный сдерживающий фактор – это «гарды». Мы не можем выявлять их тестами. На каждой базе минимум по три, четыре «клинка», у которых нет «гарды». У нас даже больше. И сейчас всё чаще говорят про китайский сценарий. Эти слова оглушили Сандру. Она не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. В Китае к проблеме «гард» подошли рационально. На каждой базе было две «гарды» и десять-двенадцать «клинков», которые были совместимы хотя бы с одной из них. Получалось, что вся система выстраивалась вокруг «гард», они лежали в её основе, и их в статьях и новостных репортажах называли «королевами». Но как бы их ни называли, в реальности они не управляли не то что базой, они даже телом своим распоряжаться не могли; этих женщин просто отдавали в пользование «клинкам». С мужчинами такое тоже происходило, но очень редко: во-первых, женщин-«клинков» было не так много, во-вторых, из-за их малочисленности сложно было подобрать для мужчины-«гарды» хотя бы трёх совместимых женщин, не говоря уже о пяти или шести. И вот теперь такое же решили сделать и здесь. Никаких пар, никакой видимости достоинства. «Гарды» теперь должны будут обслуживать стольких, скольких прикажут. И это ждёт и её тоже? Сандра до боли сжала пальцы в кулаки – и привод опять отозвался. На этот раз Сандра почувствовала, как слабый и болезненный нервный импульс пронёсся до самого запястья. – Вы это серьёзно?! – спросила она. – Они хотят… Это, мать его, уже какое-то сексуальное рабство! – Это не так уж сильно отличается от того, что есть сейчас. Там это воспринимают как… дополнительные обязанности. – Дополнительные обязанности?! – Сандра почти кричала. – Это же… Она чувствовала такую разрушительную, ядовитую ненависть, что не могла говорить. Слова спутались в какой-то шипящий неистовый клубок, и ни одно не было достаточно правильным и сильным, чтобы выразить её ярость. И это было к лучшему. Опомнившись, Сандра приказала себя замолчать. Если Флеминг что-то заподозрит, он усилит меры безопасности. Он думает, что она смирилась, – пусть думает дальше. – Я думаю, что топовых «клинков» это заденет позже всех остальных, – добавил Флеминг. – Для них будут сохраняться особые условия, по крайней мере, какой-то время. Так что в ближайший год-два беспокоиться не о чем… Это всё ещё очень далеко. – Даже если далеко, приятного мало… – сказала Сандра, стараясь, чтобы её голос не звучал слишком уж взволнованно. – Хотя я не особо верю, что они так поступят. Но на самом деле она очень даже верила. От ублюдков «наверху» можно было ожидать чего угодно. Их было тяжело осуждать: речь шла о страйдерах и о выживании тысяч людей. Как сказал Флеминг, во время апокалипсиса никому не было дела ни до чьих желаний, ни до чьей растоптанной гордости. Но разве она и остальные «гарды» не были теми самыми людьми, которых надо было спасать?*** Следующие две недели можно было бы назвать идеальными, если бы Лора не маячила где-то поблизости. Она больше не заговаривала о возвращении к Найту и сосредоточилась на написании жалоб и заявлений с требованиями восстановить её как «гарду» Гарета Найта. Флеминг уверял, что жалобы ни к чему не приведут, но Сандра не особо доверяла Флемингу. У неё всё было готово к побегу. Причём, уже давно, и Сандра могла бы уже сейчас быть снаружи, например, в одной из портовых зон, где легко затеряться. Но она пропустила День создания Восьмой Армии. Пропустила не потому, что что-то не ладилось или было не готово, а просто потому, что решила остаться. Она ждала это проклятого шанса с того дня, как оказалась в Золингене, но потом, когда оставалось буквально сделать один шаг, отказалась. Она не хотела сбегать: из-за Найта, потому что не хотела его предавать, и из-за себя, потому что хотела, по-настоящему хотела быть с Найтом. Она никогда раньше не была так счастлива. И оказалось, что для счастья нужно так мало – чтобы Гарет Найт приходил вечером с тренировки, подхватывал её на руки и нёс в спальню. А ещё он спросил, когда у неё день рождения, чтобы заранее приготовить подарок, и потом подарил, не дожидаясь декабря, сказал, что до зимы слишком долго терпеть, а ему хочется сделать для неё что-то приятное прямо сейчас. Найт знал, что она часто сидит с книжками в блоке и ходит в библиотеку поработать на компьютере. Но в библиотеке посидеть хоть сколько-то долго не удавалось: квоты на электричество и сетевое время были очень скудными, и поэтому Найт подарил ей ноутбук и карточку с несколькими сотнями часов времени. Сандра даже представить не могла, как он сумел это раздобыть – это было привилегией или чиновников высшего звена, или очень богатых людей, но как-то он это сделал. И ещё там был букет цветов, белых, лиловых и розовых, Сандра понятия не имела, как они называются. Она вообще мало какие цветы видела даже на картинках, не то что в жизни… Букет был большим – и стоил наверняка целое состояние, но даже если бы там был один маленький хилый тюльпан, Сандра была бы безумно рада. Ей никто и никогда не дарил цветов. Она даже не знала никого, кому бы дарили, только мама рассказывала, как отец подарил ей букет на свадьбу и потом на рождение Сандры… И вот она держала в руках этот невероятный букет – хрупкую и бессмысленную красоту в мире, которому скоро придёт конец, – и была счастлива так, что в глазах стояли слёзы. Как она могла уйти от него? Как она могла его предать? И как потом ей жить без него? Не слышать его низкий спокойный голос, не видеть его скрытную, несмелую улыбку – как у человека, который давно забыл, как улыбаться… Это всё равно что отрезать себе руку! Сандра никогда не думала, что с ней произойдёт что-то такое и что она будет столько чувствовать по отношению к мужчине, что он станет так дорог и важен. Она готовила себя совсем к другому, к жизни «клинка», полностью сосредоточенного на сражениях и тренировках. Она считала себя непробиваемой, недосягаемой для каких-то глупых, никому не нужных чувств. И что теперь? Она даже боится подумать о побеге, потому что от одной только мысли о расставании с Найтом ей становится физически больно. Он ведь и без того проживёт недолго. Она всё равно потеряет его. И поэтому не может сама, по собственной воле лишить его и себя тех последних месяцев, что им остаются. Эти две недели можно было бы назвать идеальными, если бы Сандру не мучили мысли о смерти. Та всегда была где-то рядом, опасно близко. Сандра настолько свыклась с мыслью о смерти за последние восемь лет, что та уже не причиняла боли, казалась чем-то обыденным, вроде того факта, что за летом приходит осень. Но чувства к Найту сделали её уязвимой, и она не знала, как справиться с трещиной, всё сильнее и глубже раскалывавшей ей сердце. И иногда, когда она после секса лежала в его руках, из тёмной глубины этой раны поднималось отчаянное удушающее чувство… Чувство потери. Один раз Сандра не смогла сдержаться и, всхлипнув от щемящей боли, уткнулась Найту в плечо, чтобы скрыть слёзы. Они ещё не пролились, но подступили так близко, что глаза наверняка покраснели. – Что такое? – спросил Найт. – Ничего. – Я же знаю, что что-то не так. Говори. – Ничего такого, что уже случилось. Это из-за того, что будет потом. Сандра по тому, как резко Найт вдохнул и задержал потом дыхание, поняла, что он догадывается, о чём она, о каком «потом». – Я никогда не боялась смерти, – сказала Сандра. – Но когда я обнимаю тебя, я боюсь. Найт обнял её крепче, наклонился и поцеловал в макушку, как целуют детей. – Мне придётся оставить тебя, – произнёс он холодным, безжизненным голосом. У Найта не было для неё утешения.
*** В середине следующего дня они выехали по тревоге, и на этот раз это была их территория. Добирались они долго, в объезд. Червоточину ожидали над горной долиной, а мосты и тоннели, которые позволяли добраться туда быстро, оказались разрушены в первый год нападения страйдеров на Европу и так и не были восстановлены. Когда они добрались на место, слеза уже не то что упала, она даже раскрылась, и страйдер двигался к тому краю долины, где находился небольшой городок. Оттуда уже все были эвакуированы, и в ближайший час или два страйдер никому не угрожал, но Флемингу всё равно отдали приказ не пропустить страйдера в город любой ценой. Дело было в том, что дальше располагался целый каскад гидроэлектростанций, и разрушение дамб вызвало бы не только страшное по силе наводнение, но и обесточивание огромных территорий, в том числе трёх куполов. Энергосистема континента и без того на ладан дышала… Даже турбины, вышедшие из строя из-за поломок или возраста, сейчас невозможно было восстановить – что говорить о разрушенных страйдерами. Сандра слушала про то, что произойдёт, если страйдер доберётся до плотин, и думала о том, что они, возможно, то самое поколение, которое своими глазами увидит конец света. Почему именно они? За что? Против F12, опасного, но довольно «стандартного» монстра, похожего на гигантскую сороконожку, Флеминг, как водится, сначала отправил новичка, потом, когда тот был сброшен, – Скиббу. У того было на счету девять сражений, и он «засиделся» – его «гарда» прошлым летом умерла от сердечной недостаточности, и ему долго не могли подобрать новую. Теперь у него была Лора. К счастью, оба сидели в другом фургоне. Вертолёт наблюдения на этот раз был один – из-за особенностей местности: горы, туман, плохая видимость… Рисковать дорогущими машинами без критической необходимости никто не хотел. Решили, что хватит и одного. Скибба сражался немного нервно, торопливо, но всё равно хорошо, однако, взяв тот темп, который не мог долго выдерживать, начал выдыхаться. Страйдер, которого так долго сдерживали, начал продвигаться к городу. Снять Скиббу сейчас, когда он сражался, не было никакой возможности. Он не реагировал на приказы, которые слышал в передатчике, не реагировал даже на «гарду»… Оставалось только или надеяться, или бояться. Надеяться, что он обездвижит страйдера и тогда, раз противника больше нет, его внимание перекинется на «гарду». Бояться, что страйдер его сбросит. Сандра наблюдала за сражением в опасной близости от страйдера: Найт должен был идти следующим, и они оба ждали. Сандру потряхивало от страха за Скиббу, так часто он подставлялся под удар… Несколько раз она вскрикивала, когда узловатое щупальце или его меньшие отростки проходили буквально в нескольких сантиметрах от Скиббы. Она непроизвольно повторяла за Скиббой движения, взмахи рукой, и нейропривод начал прерывисто гудеть. Сандра даже боялась, как бы не активировать его ненароком. Каким бы бесполезным он сейчас ни был, её бы всё равно ждало второе свидание с нейроблокатором. В один особенно страшный момент, когда Скибба буквально завис на краю щупальца, Сандра схватила стоявшего рядом Найта за руку. Тот никак не отреагировал, он как будто уже начинал уходить в транс, настолько он был поглощён боем. И нет, он не переживал, как Сандра, он ловил каждое движение, следил за малейшими вибрациями щупалец, пытаясь запомнить и просчитать, понять, как его можно победить… – Нет… – сквозь зубы проговорил Найт даже раньше, чем Сандра успела понять, что происходит. И в то же мгновение щупальце накрыло Скиббу. Сандра подумала, его расплющит как муху, но Скибба сумел каким-то чудом выскользнуть из-под него. Правда, удержаться он не смог и покатился по гладкой поверхности срайдера вниз. Метров сорок он пролетел почти отвесно, и едва ли не у самой земли сумел ухватиться за одну из «ног» страйдера. Но одно из верхних щупальцев настигло его и там. Скибба успел обернуться, ударить по нему, но сам рухнул на камни. Если бы страйдер шагнул в эту сторону, Скибба был бы мёртв… Он бы не успел откатиться, даже если бы мог двигаться, но Скибба не мог. Он лежал распростёртым на каменистом склоне. Сандра обернулась к Найту, но увидела, что его не было рядом. Он уже бежал к страйдеру. Страйдеры типа F12 были одними из самых быстрых – за счёт подвижности и небольшой высоты. Но этот, видимо, не до конца уверенный, что избавился от угрозы, продвигался медленно, зато изгибался и топорщился щупальцами во все стороны. Многие учёные считали, что «страйдеры» не видят в привычном людям понимании этого слова, то есть не воспринимают электромагнитное излучение так, как глаз воспринимает свет. Щупальца были одновременно и органами чувств, а так как исследования не показали существенных отличий щупалец от всего остального, то считалось, что страйдер мог видеть всем телом. И сейчас страйдер всем телом «оглядывался». Сандра изучала всё это только по книгам и на тренажёре, но она понимала, что когда Найт преодолеет эти двести метров, отделявшие его от страйдера, тот сразу ударит по нему щупальцем, ещё на подступах. Потому что сейчас страйдер был весь как один огромный глаз. Найт был всё ближе и ближе и бежал так уверенно, словно даже и не думал уклоняться. И он был таким крошечным на фоне страйдера. Невозможно было поверить, что такой муравей мог нанести вред гиганту. Щупальце поднялось, чтобы ударить по Найту, но тот в последнюю секунду уклонился и сумел зацепиться за соседнее. А дальше сделал то, что умел очень хорошо: побежал вверх, пользуясь искривлениями пространства. Зрелище одновременно жуткое и восхитительное. Сандра услышала крики рядом. В другой стороне, там, где упал Скибба, происходило что-то непонятное. Там были медбратья и Лора, и с такого расстояния казалось, что они спорят и даже дерутся. Наверное, Скибба был слишком сильно травмирован... Сандра отвернулась. Сейчас её интересовал только Найт. Он активировал оружие, но пока не атаковал страйдера по-настоящему. Он лишь изредка взмахивал им, чтобы отбить щупальце, основной его целью было добраться до того места, откуда можно было ударить по нервному узлу. Сандра знала, что он находится в передней трети. Их учили представлять что-то вроде сочленений, хотя страйдер был монолитным и ровным. Найт вогнал меч под оболочку страйдера глубоко, как мог, но не угадал… Страйдер продолжал двигаться, и его щупальца колотили туда, где находился Найт, с настоящим неистовством. А что было дальше, Сандра почти не помнила. Ей казалось, что она сделала один вдох и так до конца сражения не могла выдохнуть. На этот раз всё было даже хуже, чем на плантациях. Сандра ярко запомнила только один момент: Найта задело щупальце, и он сорвался. Он падал с огромной высоты, и это падение казалось медленным… Её звезда падала. Сандра никогда в жизни не видела ничего более страшного. Найт всё же сумел удержаться на поверхности страйдера, скакнув в гравитационный карман. У Сандры потекли из глаз слёзы. Потом всё было жутким и спутанным, как в кошмарном сне. Найту потребовались ещё две попытки, чтобы угадать место расположения узла. А потом он начал рубить… Страйдер и до того успел лишиться многих щупалец, и Найту можно было не кромсать его так долго, но он сейчас вряд ли это понимал.
Глава 18. Смерть идёт рядом
Свечение, исходившее от страйдера слабело, он умирал – или останавливался, непоправимо поломанный, – а Найт всё рубил и рубил. Не дожидаясь приказа от Флеминга, Сандра побежала в сторону страйдера сама. Она уже не боялась Найта в цикле. Это было уже четвёртое сражение, из которого она выводила своего «клинка», и хотя к происходящему между ними вряд ли можно было привыкнуть – оно всё равно оставалось каким-то жутким, противоестественным, – такого страха, как раньше, уже не было. Сандра спотыкалась о выступавшие камни, жёсткая трава хлестала по ногам, а она, задыхаясь бежала к Найту. Ужасно, до рези в носу пахло озоном и ещё гарью. Сандра закашлялась. Впереди лежало огромное, как гора, тело страйдера, куски его щупалец, а Найта нигде не было видно. Сандра не понимала, куда он делся, в какой момент. Сандра перешла на шаг. Слева от неё лежало отрубленное щупальце – кусок опалово-белой плоти величиной с автобус. Найт появился из-за щупальца внезапно и резко, словно вынырнул из-под воды, так что Сандра отшатнулась. Но только в первую секунду, потом потянулась к нему, попробовала осмотреть, не было ли травм, но Найт не дался. А дальше всё было почти как в предыдущие разы, только злее, на пределе… Если тогда Найт был странным, но всё же относительно вменяемым, то сейчас казался отчаянным взбесившимся зверем. Он повалил Сандру на землю – та больно стукнулась о камни спиной, – и набросился с животной, грубой яростью. Его тело было переполнено гудящей, пульсирующей энергией, оно дрожало, точно в лихорадке, и было обжигающе горячим… Он был хуже, чем безумен, он вообще не был уже человеком. Он ушёл в транс гораздо дальше, чем прежде. Сандра позволяла делать ему с собой всё, что он… оно… захочет. Она знала, что так будет проще всего. Сейчас, в цикле, он намного сильнее и быстрее неё, и он скорее вырвет ей ноги из суставов, чем отпустит. Он вколачивался в неё с таким остервенением, что, казалось, хотел её убить. И единственное, что Сандра могла, – это прижимать его к себе, чтобы унять бешеный жар, сжиравший его тело, и чтобы всё быстрее кончилось.*** Сандру тоже хотели оставить на день под наблюдением врачей, но она отказалась. Кровоподтёки на спине и руках не были такой уж серьёзной проблемой. Парный след – красная полоса от левого плеча до правой лопатки – вообще не беспокоил. Сандре сделали снимок, чтобы убедиться, что все рёбра целы, выдали стопку пластырей и отпустили. Найт находился в медблоке. Последний цикл был очень долгим по времени, так что ему предстояло два дня лежать под капельницей для восстановления водно-солевого баланса и ещё чего-то там. И без того худое лицо осунулось ещё сильнее, как будто он потерял килограммов пять. Он почти всё время спал, хотя Сандра не была уверена, что это сон: видно было, что глаза под веками постоянно бегают, как будто он следил за чем-то. Сандра сидела с ним рядом и думала, что, наверное, очень сильно его любит, потому что как иначе она могла всё это вынести и не возненавидеть Найта? Она не чувствовала ненависти к нему или отвращения. Она до самого конца боялась за него. Боялась, что что-то в нём не выдержит… Когда она пришла к нему на третий день, Найт наконец-то не спал. Он посмотрел на неё, замершую в дверях: в его глаза ясно читалась радость, но неуверенная, смешанная с затаённым страхом. Сандру это почему-то очень смутило – по лицу Найта редко можно было что-то прочитать. Он неправильно истолковал её смущение. – Я ничего не помню. Совсем ничего, – сказал он, опустив глаза. – Значит, я окончательно потерял контроль. И всё было ужасно. – Это было… жёстко. Он потёр пальцами лоб, хотя Сандре казалось, что на самом деле он пытался спрятать от неё лицо. – Прости, я… – он бессильно замотал головой. – Я знаю, что не могу это контролировать, никто не может, но… Но это я делаю все эти ужасные вещи с тобой! – Это не ты. – Это я. Почему… Почему ты не могла быть кем-то другим? Почему всё именно так? Сандра села на край его кровати. – Что это значит – «с кем-то другим»? – спросила она с притворным возмущением. – Я была бы с кем-то другим, а у тебя была бы ещё и «гарда»?! Тебе не лишнего будет? – Ты прекрасно понимаешь, про что я, – Найт глядел на неё серьёзно. – Я не хочу причинять тебе боль, но я… Чёрт, я даже не знаю, что я делаю! – Всё хорошо, правда, – Сандра сжала его ладонь. – Возвращайся скорее домой. Сандра сама не поняла, как, каким образом это слово соскользнуло у неё с языка. Она назвала блок, где они жили, домом, их домом! Найт улыбнулся, словно услышал приятную, но ничуть не удивившую его вещь, и всё же Сандра была уверена, что сейчас в мыслях он прокручивает ту же фразу, что и она. Примеряет, пробует, пытается понять, что же это значит.
*** Он вернулся домой через три дня. Сандра, сидевшая на диване перед телевизором, уставилась на него в изумлении: Найт был острижен под ноль. Вид у него теперь был опасный, даже недобрый, но всё равно ему шло. Длинные волосы смягчали, сглаживали его черты, а сейчас они стали особенно резкими, открытыми. Сандре нравилось. – Кто это тебя так? – спросила она, поднимаясь на ноги. – Врачам показалось недостаточно базового сканирования, они захотели проверить что-то ещё на другом аппарате. – И для этого надо состригать волосы? – Не обязательно, тебе бы не стали. Но так было проще. Сандра подошла к холодильнику и открыла дверцу: – Специально заказала к твоему возвращению то, что ты любишь. Она посмотрела на выстроившиеся на полке коробочки с едой, но начать решила с другого: – Лимон, апельсин или виноград? – Лимон. Сандра кинула Найту баночку газировки. Себе она тоже взяла лимон и тут же открыла. – С возвращением! Найт поднял свою баночку в ответ, улыбнулся и отпил. Он подошёл к Сандре и убрал пряди волос с её лица. – Можно тебя поцеловать? – Почему ты спрашиваешь? – Сандра поставила свою газировку на стол. – Я всё это время ждала, чтобы ты, как обычно, вошёл и начал целовать меня прямо с порога… – Мне показалось, что сегодня лучше спросить, – ответил Найт. Свою баночку он поставил рядом с Сандриной. – Я даю тебе разрешение. Найт взял её лицо в свои большие тёплые ладони, наклонился, а потом его губы осторожно коснулись её, словно ещё раз спрашивая. У Сандры что-то надламывалось внутри от того, как нежен мог быть этот человек. Именно с ней – нежен. Поцелуй из невинного становился всё более страстным, глубоким, словно Найт сначала пробовал её губы на вкус, а распробовав – хотел выпить до конца, поглотить… Сандра целовала его в ответ точно так же – сильно и грубо, задыхаясь от быстро накатившего желания. Найт прижал её к себе, и Сандра непроизвольно дёрнулась, когда его рука коснулась её спины чуть ниже лопаток: там, под парным следом, был один из самых тёмных кровоподтёков, и он до сих пор не сошёл. Найт сразу разорвал поцелуй. Он внимательно посмотрел на Сандру, а потом потянул молнию на её комбезе. Он расстегнул её до середины живота и стянул комбез с одного плеча. Внизу у Сандры был надет только плотный утягивающий топ, и все синяки – и на руках от пальцев Найта, и на плечах и спине от камней было видно. Найт сделал тяжёлый, шумный вдох, но ничего не сказал. Он обнажил второе плечо, потом посмотрел на спину. Сандра знала, что он видит: сейчас уже бледный парный след, два больших кровоподтёка и несколько маленьких, уже пожелтевших. Его губы сложились в тонкую напряжённую линию, а взгляд стал холодным и потерянным, словно Найт хотел изо всех сил спрятать что-то, что никому нельзя видеть. Он отвёл глаза, чтобы спрятать лучше, а потом хрипло, сухо сказал: – Ты возненавидишь меня. В его словах не было ни капли сомнения. Он говорил это в печальной, обречённой уверенности. – Нет, – сказала Сандра, ловя его руки и возвращая их себе на талию. – Никто не сможет прощать такое бесконечно. Найт не сопротивлялся по-настоящему: если бы сопротивлялся, Сандра бы вообще не смогла с ним ничего сделать, – но его руки оставались деревянными, негнущимися. Сандра плотно обхватила его горячее запястье и сказала: – Бесконечно? Ты что, думаешь, у нас есть бесконечность? – И продолжила, словно провернула нож: – Ты можешь погибнуть через месяц, Гарет Найт. И я хочу взять всё, понимаешь? Всё, что ты можешь мне дать. А ты можешь взять всё, что есть у меня, – потому что сейчас я тебя люблю. Она привстала на цыпочки – ей это было нужно даже при её высоком росте, – и коротко и нежно поцеловала его в уголок губ. Найт поймал её губы своими. Его поцелуй был долгим и сладким, в нём были страсть, благодарность, любовь, желание, и ещё что-то такое, от чего Сандру пробирало до костей. Какой-то мучительное стеклянное напряжение, готовое расколоться. Но потом желание вытеснило всё остальное, и Сандра сама не заметила, как начала стонать и вжиматься в Найта бёдрами, всем телом умоляя его о ласке. Стремление быть с ним было невыносимым. Найт наклонился, и его поцелуи сбежали ниже – по щекам, по шее к груди и плечам… А потом он опустился перед ней на колени. Найт расстегнул молнию до самого конца и приподнял край футболки Сандры, обнажив живот. Он припал к нему губами, очертил языком полукружье под пупком, оставив горячий влажный след. Комбинезон упал к щиколоткам Сандры, а она оказалась перед Найтом в одном нижнем белье. Сандре всё происходящее казалось нереальным, происходящем в странном и прекрасном сне, очень хрупком сне, который вот-вот мог оборваться. Она не смела даже дышать. Найт подхватил её под ягодицы и усадил на край стола. Его ладони тут же скользнули меж её бёдер и развели их в стороны. Найт не стал стягивать с неё трусы, просто отодвинул краешек в сторону, потом коснулся её губами там. У Сандры глаза заволакивало жарким туманом, она смотрела перед собой и ничего не видела, слишком поглощённая возбуждением, которое пульсировало внизу живота. А Найт ласкал её, пока не добился того, что её тело не выгнулось в невозможном, мучительном удовольствии.
*** На следующий день Найт взял увольнительную, и они с Сандрой поехали в Портовую зону 5. В предыдущую увольнительную четыре недели назад они были в городке ближайшем к базе, но, хотя выйти за забор было интересно, Сандре не особенно там понравилось. На них все смотрели, на Найта показывали пальцами, несмотря на то, что он был не в форме. Просто городок был небольшим, на каждого чужака обращали внимание – особенно пристальное как раз потому, что почти все чужаки оказывались кем-то с военной базы. Не обязательно «клинками», но и те туда часто приезжали. В той части Зоны 5, что была под куполом, людей на улицах, в магазинах и кафе было много, и никто ни на кого не обращал внимания. Нет, конечно, обращали – на высокий рост и широкие плечи Найта просто невозможно было не обратить внимания, он на голову возвышался над толпой, – но по-хорошему не всматривались. Без чёрной формы, в которой обычно показывали «клинков» в новостях, и с остриженными волосами, знаменитого номера восемнадцатого никто не узнавал. Для всех они были обыкновенной парой, девушкой и парнем, которые выбрались вместе провести время в уютных парках, погулять вдоль каналов, поесть мороженое, сидя на старинной кованой скамейке… Они целовались, стоя на узком мостике через канал, а Сандра хотела Найта так, что готова была предложить найти гостиницу. Но она сдержалась. Она никогда не была в Зоне 5 – если не считать того ужасного выезда, когда обрушился мост, – тем более под куполом, и глупо было тратить время на секс в номере. Сексом они могут заняться, когда вернутся назад, и делать это хоть всю ночь напролёт. Она не то что в Зоне 5, она же вообще нигде почти не была. Детства под куполом Сандра почти не помнила, а дальше были только ничейные земли и учебный центр. Такую жизнь, похожую на нормальную, до страйдеров, она видела только в фильмах. Почему-то говорить об этом было немного неловко, хотя Сандра ничуть не стыдилась своего прошлого. У тысяч, даже миллионов людей оно было таким же и даже хуже, но всё равно не хотелось выглядеть в глазах Найта жалкой. Но потом он сам сказал, что несмотря на всю их красоту города под куполами – символ чудовищной несправедливости, потому что у одних есть если не всё, то многое, а у других – ничего, и тогда Сандра сказала, что первый раз в жизни гуляет в таком месте. И свиданий у неё раньше не было. И мороженого на скамейке. И вообще ничего. – Для тебя это, наверное, так, ничего особенного, – закончила она свою короткую речь. – Я вырос в месте попроще, но тоже под куполом, – ответил Найт немного неуверенно, словно решая, что может рассказать о себе, а что нет. – И да, у меня всё это было раньше, и свидания, и всё остальное. Но так, как с тобой, не было никогда. Найт наклонился к ней, так что они касались друг друга лбами, а потом легко, точно украдкой поцеловал. – Это никогда не было так важно, – заговорил он снова, прижимая Сандру к себе, – и так ярко… Даже если что-то похожее и было, сейчас всё иначе. Как будто я нахожусь в цикле, и каждая мелочь становится такой огромной, осязаемой. И нет ничего мелкого, у всего своё значение и смысл. Почему-то с тобой всё стало именно таким. – Думаешь, со мной? – Я знаю. – Мне кажется… – Сандра прижалась щекой к груди Найта. – Мне кажется, мы все чувствуем всё слишком ярко, потому что оно так… мимолётно. Мы живём на краю. Смерть идёт рядом. И из-за этого… Сандра не смогла договорить – перехватило дыхание. И тогда заговорил Найт: – Смерть идёт рядом со мной уже два с лишним года, но только сейчас я… так не хочу умирать. На базу они вернулись почти в полночь: несмотря на не такое уж большое расстояние, добираться было долго, потому что прямая железнодорожная ветка была год назад повреждена во время нападения страйдера и до сих пор не действовала. Сандра планировала с утра поспать подольше, но Найта ждало распоряжение от Флеминга прийти к нему ещё до завтрака. Поэтому Сандра просто-таки выгнала Найта из своей комнаты: он не до конца восстановился после цикла, а завтра нужно было вставать чуть ли не в пять утра. Найту на ближайшие пять дней были запрещены тренировки в полную силу, и врачи за этим строго следили, так что Найт после завтрака не ушёл в зал, а вернулся к себе. – Зачем тебя вызывал Флеминг? – спросила Сандра. В последнее время тактик казался ей вестником несчастий, что бы он ни говорил, всё вело лишь к худшему. – Сообщил о переводе. Не знаю, хорошо это или плохо. – Каком переводе? – Сейчас на севере растёт число нападений – Да, я знаю. Это смещение Венкатрамани, и так будет ещё два года. – Не просто смещение, ещё и индексы растут. Много страйдеров с индексами выше восьми, и опасаются, что дальше будет только хуже. – И куда тебя хотят перевести? – это был самый главный вопрос, который интересовал Сандру. – Самые горячие точки с самым большим количеством выездов – базы «Фройнд» и «Мёльн», но в «Мёльн» меня точно не отправят. Это Зона 2. – Боятся, ты сбежишь к «Крысам»? – Вроде того. Понятно, что если бы я захотел вернуться к отцу, то сбежал бы и отсюда. Но они думают, что старые связи могут помешать… Не очень понимаю. Так что это будет «Фройнд». Это новая база, с лучшим оборудованием. И не в глуши, как эта. Тебе там понравится больше, чем здесь, – улыбнулся Найт. – Может быть… – протянула Сандра. Она была не уверена, что ей там понравится больше. – А когда? – спросила она. – Может, через месяц, а может, вообще только в ноябре. Пока без деталей. Но это точно произойдёт. – Ты рад? – спросила Сандра. По выражению лица Найта ничего нельзя было понять. Определенно его эта новость немного взволновала, но вот в хорошем или плохом смысле? – Нет, – сказал он. – Там лучше условия для тренировок и прочего, но больше выездов… – И выше шансы умереть, – продолжила за него Сандра. – Это моя работа. Не просто работа… Я один из немногих людей, который может что-то с этим сделать, может по-настоящему противостоять тому, что валится на нас из червоточин, и я должен это делать, но… – Найт вдруг притянул Сандру к себе и обнял. – Но я боюсь оставить тебя. – Всё будет хорошо, – сказала она, изо всех сил стараясь, чтобы голос не задрожал.
Глава 19. Решение
Но Сандра знала, что хорошо не будет. После прошлого разговора с Флемингом она изучила, какие базы были на севере – теперь у неё был ноутбук и достаточно сетевого времени. Чтобы его сэкономить, она не вчитывалась в подробности, но всё же запомнила, что последние пять лет новые базы «клинков» с тренажёрами, исследовательскими центрами и прочим строились как раз на севере. Смещение эпицентра атак страйдеров уже давно научились прогнозировать и поэтому северное направление начали укреплять заранее. Одной из новых баз как раз был «Фройнд». Он действительно располагался не в глуши, а прямо в городе, на месте разрушенных страйдером кварталов, и более того – под одним из куполов. Для любого другого это было бы мечтой, но не для Сандры. Если вдруг решат пойти по китайскому сценарию и делить «гарду» на несколько «клинков», она не сможет сбежать. У «Фройнда» была надёжная, ультрасовременная система охраны, оттуда не выбраться, выставив окно и спрятавшись в грузовик. К тому же, в кварталах под куполом было полно камер, а в таком месте скрыться было бы очень трудно. Сандра решила, что не будет зря паниковать, ещё раз посмотрит, что пишут про эту базу, но уже сейчас она понимала, что если поедет туда с Найтом, то точно не выберется. Побег даже с такой старой базы, как Золинген, был под вопросом, что говорить о напичканном датчиками и сканерами «Фройнде». Если онахочет сбежать… Если всё же хочет – то должна сделать это сейчас, пока они ещё в Золингене. Не сделает, будет на годы заперта на базе – и нет, не с Найтом, а с целой группой «клинков», которые будут использовать её для выхода из цикла. Найту она помогала примерно раз в месяц, даже чуть реже. При большей частоте выездов, обслуживая всех, как часто ей придётся делать это? Она вынесет. По крайней мере физически. А Найт вынесет? Захочет он принимать её в синяках от чужих рук, до крови истерзанную чужим членом? С Найтом, с чувствами к нему, это превращалось уже в какой-то двойной, многослойный ад. Сандра не была к этому готова.*** Две ночи она почти не спала – мучилась необходимостью принять решение. Проще было ничего не принимать, жить как жила. Но Сандра была не из тех, кто плывёт по течению. Как это было в первые дни после прибытия на базу и блокирования привода, в ней поднималась ярость. Не слепая, не бессильная, не тупая, а очень целенаправленная. Сандра не желала становиться подстилкой для «клинков». Если Флеминг заговорил о китайском сценарии, то не просто так; вряд ли он стал бы сообщать ей о пустых разговорах и предположениях. Скорее всего, объединений «клинков» в какие-то извращённые семьи вокруг «гард» было делом решённым. И поэтому ей надо бежать. Высокий статус Найта может отсрочить это на какое-то время, но не отменить совсем. Сандра дозаказала кое-какие вещи, и те, что нужны в дороге, и те, которые легко выменять на деньги, и приступила к самому сложному. Ей нужно было выставить окно, желательно именно выставить, не разбивая стекло. Ей нужно было активировать меч, но она не делала этого уже давно и, по правде говоря, боялась. Во время тренировок «клинки» активировали свои мечи только в специально экранированных помещениях, потому что в обычных условиях меч прорезал всё, чего касался. Сейчас ей предстояло сделать это в своей спальне, и, если он достиг своих прежних размеров, то в такой тесной комнатушке она могла что-то повредить. Хорошо, что если в таком месте, где никто не заметит. В последние несколько дней нейропривод перестал посылать по нервам болезненные импульсы, и это могло значить, что он полностью восстановился, а могло и ничего не значить. Сандра хотела, чтобы он подождал немного и остался пока маленьким, хотя бы в половину длины. Таким было бы удобнее работать с окном. Подумав о нейроприводе Сандра вспомнила ещё кое-что: при переводе на другу базу обязательно проходят медицинское освидетельствование, довольно поверхностное, но всё равно кому-то могло прийти в голову проверить её привод. И они бы сразу поняли, что он восстанавливается гораздо быстрее, чем у прочих. Нет, ей точно надо бежать. Осталась всего неделя до Дня объединения, следующего праздника, и это её шанс. Только вот Найт… Как она сможет его оставить? Сандра отогнала эти проклятые мучительные мысли. Он согнула руку в локте, а потом резко разогнула. Меч сформировался в её ладони – уже полной ширины, хотя и с немного расплывчатыми краями, но короткий, примерно сантиметров тридцать длиной. С окном она теперь точно разберётся. А дальше просто: забраться в машину, спрятаться и выбраться тогда, когда она остановится.
*** Вечером перед Днём объединения Сандра пришла к Найту, который лёжа на диване смотрел старый-старый фильм про каких-то супергероев, спасающих Землю от нашествия из космоса. Почему сейчас их не было – сверхдюдей, которые могли бы остановить страйдера одним ударом кулака или отправиться через червоточину в обратную сторону и решить эту проблему раз и навсегда? Почему у страйдеров не было хотя бы «королевы улья», уничтожив которую, можно было бы остановить их всех? Они до сих пор знали о страйдерах и той стороне ничтожно мало. – Как думаешь, у этого всего есть конец? – спросила Сандра, устраиваясь рядом. Было очень тесно, но ей нравилось прикасаться к Найту. – Ты про нападения? Мне кажется, что нет. Если бы гибель страйдеров имела для тех… существ какое-то значение, они бы остановились после появления «клинков». Но есть вероятность, что они не знают об их гибели. Нет никаких свидетельств, что во время открытия червоточины передаётся сигнал с Земли туда. – Может быть, они используют технологию, до которой мы ещё не доросли, поэтому не можем ничего засечь? – Я не знаю, Сандра. – Найт повернулся к ней. – И стараюсь не думать об этом. Есть люди гораздо умнее меня, пусть о червоточинах, сигналах и других измерениях думают они. Это их дело, а моё дело сражаться. Мы можем их остановить, это всё, что мне надо знать. Найт обнял её и перекатился так, что Сандра оказалась под ним. Она смотрела на Найта, нависшего над ней… Она должна была бы почувствовать возбуждение – потому что её всегда безумно, до дрожи возбуждало, когда он держал её так! – но почему-то чувствовала стыд и ужасную, всепоглощающую тоску. Наверное, даже когда её заблокировали привод, ей не было так плохо, потому что тогда она чувствовала праведный гнев, ненавидела других, а сейчас она была близка к тому, чтобы возненавидеть саму себя. Ей было почти страшно от того, что Найт сейчас её поцелует… Она не заслуживала его поцелуев и не знала, как на них ответить. Найт, видимо, что понял по её лицу, почувствовал боль, что сочилась из пор её кожи, как медленный яд, или, может быть, услышал сердцем её безмолвный крик. Он не стал её целовать, просто долго смотрел, а потом тихо улыбнулся и сказал: – Мне повезло с тобой.
*** Месяц спустя Сандра была далеко на востоке и собиралась уехать ещё дальше. Она бы уехала ещё неделю назад, но подвернулась хорошая работа… Бывший лагерь беженцев Киниц сейчас стал настоящим маленьким городком, потому что многие другие вокруг были разрушены. В этих краях буйствовал один из первых обрушившихся на Европу страйдеров, и сражались против него одни из первых «клинков». Тогда не было ни симуляторов, ни специальных программ тренировки, даже обычные спарринги с себе подобными, которые хорошо развивали скорость реакции и координацию, не проводились – люди просто шли и бились, как могли. Очень, очень многие гибли. Сандра осталась в Кинице ждать поезда, который ходил раз в четыре дня, и пока ждала, решила немного подзаработать. С деньгами было туго. Пока наличка у неё ещё была, но нужно было подумать о том, как зарабатывать на жизнь дальше. Сандра ничего особо не умела. Поэтому и устроилась на три ночи поработать в огромном – Сандра даже не думала, что такие бывают, – баре кем-то вроде вышибалы. Нужно было следить, чтобы никто грубо не нарушал правила и не докучал другим посетителям. Владелец не хотел брать девушку, к тому же такую молодую, но деваться ему всё равно было некуда: второй этаж уже неделю был практически без присмотра. В первый день присутствие такой симпатичной вышибалы наоборот вызвало у многих желание пошалить, которого в предыдущие дни не было, но если что Сандра и умела, так это бить. Она старалась делать это не очень сильно, даже ласково; хозяин сказал, что не нужно отбивать у посетителей желание прийти сюда во второй раз. Тем не менее, то, что она легко справилась с мужчиной чуть не в три раза её тяжелее, произвело впечатление, и конец ночи прошёл спокойно. Хозяин был рад оставить Сандру работать и дальше, но за три дня в роли вышибалы она нашла другое место. Платили там поменьше, но зато работа была не такая беспокойная и шумная. Сандру позвали охранять жильцов одного из многоэтажных домов. Всяческого отребья, от мелких воришек до настоящих бандитов, в Кинице было полно, а полицейских – мало, так что на входах в здание часто сидели охранники. Сандре за её работу кроме зарплаты пообещали ещё и маленькую комнату, пусть и в полуподвальном этаже. Сандра сначала думала отказаться, потому что планировала вскоре уехать из Киница, но потом подумала и осталась: она всё равно не знала, куда едет и что будет делать дальше. Днём, когда большинство жильцов работали, Сандра время от времени совершала обход здания, а ещё пробовала тренироваться в узком внутреннем дворике. Привычной нагрузки, конечно, не хватало, и пока она не представляла, как обеспечить её без тренажёров. Вечером, когда на улицах становилось людно, ей надо было следить за тем, чтобы нежеланные гости не прощемили внутрь. В девять вечера Сандра закрывала двери на ночь. Обычно ей три-четыре раза приходилось вставать, чтобы открыть дверь тем, кто приходил позднее, но в целом ночью было спокойно. Сандра пыталась спать и выла в подушку от тоски по Гарету Найту. Она терзала Сандру даже больше, чем ненависть к самой себе. Она предала его, бросила, не предупредив, и просто трусливо сбежала. У неё были причины, были отличные оправдания, но они не могли уменьшить боль, как не могли уменьшить и разочарования, которое сейчас испытывал Найт. Наверняка он её презирает – если вообще вспоминает. Он будет прав, тысячу раз прав, если решит выкинуть её из головы и забыть навек. Она недостойна того, чтобы её помнить. Она недостойна его. Найт сказал, что боится оставить её или не хочет оставлять… Сандра крутила эта слова в голове несколько дней, а сейчас они почему-то ускользали от неё, и она не могла с точностью сказать, какой вариант была настоящим, а какой она придумала сама. Он боялся оставить её, а она боялась этого так, что оставила его первым. Но она была за это наказана, потому что сходила с ума без него. Она вспоминала его низкий глуховатый голос и как он говорил что-то близко и тепло, на ухо, и каждое слово отзывалось внутри; вспоминала чёрные угрожающие узоры на его руках и как эти руки окружали её, и то, как Найт возился со своими непонятными устройствами, и какими гладкими на ощупь были его волосы, и каким щекотным – короткий ежик после возвращения из госпиталя… Её дрожь охватывала при одной лишь мысли о его теле, теле убийцы и хищника, длинном, пластичном, поджаром, жёстком, как отполированное дерево, и невероятно сильном. И если она в этот миг была одна, то она заводила руку между ног, туда, где всё наливалось сладкой тяжестью… Сандра сожалела о содеянном, но ничего не стала бы менять. Она только надеялась, что у Найта не будет неприятностей из-за её побега. – Прости, – шептала Сандра. – Прости меня за то, что я так поступила с тобой. Если бы мне дали быть с тобой… Просто быть с тобой! Я смирилась с тем, что буду «гардой», но только твоей «гардой»! А большего… большего я не могу. Слишком большая цена за то, чтобы любить тебя. Сандра оставила Найту короткую записку, и надеялась, что он если не простит, то хотя бы поймёт, почему она это сделала. На самом деле ей хотелось написать ему огромное письмо, целый рассказ, книгу вроде тех, что она читала по вечерам… И даже этого не хватило бы, чтобы рассказать, как ей жаль, как ей стыдно и как ей плохо сейчас. Утром она заставляла себя подняться с раскатанного на полу матраса, умыться, одеться и жить дальше, словно ничего не произошло. Она думала, что это пройдёт. Должно было пройти если не за неделю, то хотя бы за три или за месяц. Но мысли о Найте её не отпускали. Она ошиблась насчёт того, что сможет быстро его забыть. Как ошиблась вообще со всем. Сандра не считала себя способной на такие чувства. Любовь, привязанность, нежность были для героинь из книг, натур чувствительных, тонких и сложных. Она была не такой. Она была их полной противоположностью – простой и бесчувственной. Её мало что трогало и мало что могло огорчить – мнение других людей точно не могло, и вот теперь она не может перестать думать о том, презирает он её теперь, или ненавидит, или просто предпочёл забыть… Или, может быть, где-то глубоко в душе тоже скучает? По утрам, после того, как большая часть жильцов уходила на работу, Сандра иногда помогала управляющей дома с другими делами. Например, составить список жильцов, у кого истекала квота на электричество или накачать воду в резервуары на крыше, потому что часто давление воды в трубах было таким слабым, что на верхние этажи она не поднималась… В то утро она тоже хотела зайти в комнату возле входа, которую занимала управляющая домом, но остановилась под дверью, услышав голоса. Голоса там звучали постоянно, но Сандру насторожило то, что один был незнакомый: мужской, низкий, нервный, с необычным выговором. В первую секуду Садра подумала, что пришли за ней, но потом отогнала эту мысль. Она старалась держаться подальше от цивилизованных мест, где были камеры и много полиции, и Киниц выбрала ещё и потому, что люди в него постоянно приезжали и уезжали и никому не было дела друг до друга. Кто мог тут её узнать? – …есть ещё работа, туда она ходит днём, – уверено говорила управляющая. – Или врёт, что ходит, а на самом деле болтается где-то по улицам. Откуда мне знать? Она свою работу выполняет, мудачьё всякое отгоняет, а остальное меня не волнует. – А есть кто-то, кто знает? – поинтересовался мужчина. – С кем-то она общается? – Да ни с кем она не общается. Сама по себе. Приходите вечером и спросите у неё документы сами. – Как вы вообще взяли человека на работу, не спросив ничего?! – Я не лезу в чужие дела. Тут все от чего-то бегут. Кто-то от страйдеров, кто-то от бывших... – Она может быть преступницей, – настаивал мужской голос. – А вы позволили ей тут жить. – Если она преступница, – хрипло хохотнула управляющая, – то это именно то, что нам нужно, чтобы защититься от ублюдков, от которых вам, сержант, некогда нас защищать. – Ну, как знаете, но я ещё зайду… Посмотрю, кто она такая. По рассказам – очень подозрительная. – Заходите в любое время после четырёх. Они ещё какое-то время говорили о каких-то воротах и шлагбаумах, а потом полицейский ушёл, ещё раз напомнив, что зайдёт вечером. Сандра тут же распахнула дверь со своей стороны. – Спасибо, что не выдали меня. Управляющая осмотрела её с ног до головы, словно впервые видя, и покачала головой: – А, ты думаешь, я о тебе заботилась? Ну, может, чуть-чуть. На самом-то деле я переживала за сержанта Новака. Если бы он пошёл к тебе, то ты бы уж точно не захотела показывать ему никакие документы. Так ведь? – Так, – согласилась Сандра. – А избитые полицейские мне тут не нужны. – Всё равно спасибо. Управляющая вздохнула: – Знаешь, я очень наделась, что ты скажешь, что у тебя документы в порядке и ты не скрываешься от полиции, но не особо верила, конечно. Ты бы здесь очень пригодилась. – Я бы всё равно не осталась надолго. Мне лучше не задерживаться на одном месте. Но я хот… Сандра замолчала, увидев, как на экране телевизора, стоявшего в углу комнаты, резко сменилась картинка. Вместо фильма теперь показывали диктора, а внизу экрана появилась красная полоса с бегущей строкой. Сандре даже не надо было читать, что там было написано. Все знали, что это значило: где-то появилась очередная червоточина.
Глава 20. F24X
Управляющая подошла к телевизору и прибавила звук. – …часов по местному времени. Сейчас во Портовой зоне два начата эвакуация. Школы и больницы эвакуируют под купол, который находится в четырёх километрах от места предположительного открытия червоточины. Остальные жители покидают зону согласно плана эвакуации. Сотрудники полиции и военные обеспечивают порядок на дорогах. На большинстве дорог сейчас все полосы отданы на движение из города, движение в противоположную сторону запрещено. Полосы встречного движения сохранены только на трассах, по которым должны прибыть отряды защиты. Ответственность за оборону этой территории лежит на военной базе «Мёльн». В соответствии с протоколами безопасности в качестве резервных прибудут «клинки» с баз «Висмар», «Риман» и «Фройнд». – Вторая портовая от нас, к счастью, далеко, – сказала управляющая, отводя взгляд от экрана. Сандра думала в этот момент только об одном. Об одном-единственном человеке. Интересно где он сейчас? Если бы всё шло своим чередом, то его бы уже отправили на базу «Фройнд», но он остался без «гарды». Или уже нашли новую? Флеминг бы постарался. Сандра бы не удивилась, если бы он забрал Лору у Скиббы, но обстановка на базе из-за всех этих дел и так была напряжённая, и Флеминг бы не пошёл на такой шаг. Что с Найтом? Где он? И почему это тебя, Сандра, так интересует? После побега Сандра старалась смотреть новости, а сообщения о страйдерах и «клинках» – особенно внимательно. Но за все эти недели про Найта ни разу не упомянули. – Я соберу вещи и уйду, – сказала Сандра. – У вас не будет из-за меня проблем. И ещё… Я хочу сказать, что я не преступница. Меня разыскивают, но не за преступление. Наоборот, они думают, что я могу помочь кое в чём. – Встретив непонимающий взгляд управляющей, Сандра добавила: – Я говорю это, чтобы вы не думали, что помогаете убийце или ещё кому-то такому. Для очистки совести. – Господи, о чём ты говоришь? Какая совесть? Сейчас каждый сам за себя. Сандра пожала плечами. Она-то знала, что какие бы насмешливые и циничные заявления ни делала эта женщина, она была вовсе не такой чёрствой в душе. Сандра недавно узнала о себе то же самое: её сердце оказалось гораздо уязвимее, чем она думала.*** В следующие два месяца Сандра сменила три места, но все в одном регионе. Перебираться дальше стоило денег, которых у неё было не очень-то много, и в целом было непросто. А ещё она надеялась обрасти связями, чтобы выйти на людей, который помогли бы ей достать другие документы. Сандра знала, что после каждого нападения страйдера люди гибли, документы терялись, и кто-то на этом неплохо зарабатывал… Карточки с биометрией выдавались только в крупных агломерациях, а у всех остальных был обыкновенный пластик. Главное было найти карточку девушки с похожей внешностью и подходящим возрастом. Что она будет делать дальше, после того, как получит новое имя, Сандра пока не знала. Жить, как все живут, ото дня ко дню. Последние три недели дней она провела на железнодорожной станции на подъездах к Первой портовой зоне. Она нашла лучшую работу, что у неё за всё время была, и надеялась тут задержаться. Возле станции находились большие хранилища горючего, его подвозили по железной дороге и просто автоцистернами, а потом машины из города везли его по заправкам. Старший контролёр хранилища искал человека не из этого городка и вообще не из Первой зоны и окрестностей. Ему нужен был человек без друзей, родных, бывших сослуживцев, то есть вообще без связей. Чтобы это был целиком и полностью его человек. Сандра ему показалась подходящей; и даже то, что она была женщиной, сыграло в её пользу: контролёр решил, что так ниже шансы, что она споётся с кем-то из водителей – они-то все были мужчинами, и естественное недоверие должно было сыграть на руку. К тому же, Сандра умела управляться с новым сенсорным интерфейсом главного компьютера: такие для местных были пока чем-то невиданным и непривычным, а Сандра имела с похожими дело с шестнадцати лет – операторы тренажёров работали именно на таких, а она часто им помогала. Сама работа была нехитрой: пропускать на территорию машины с цистернами, замерять их вес и повторно взвешивать на выезде. Если разница не сходилась с данными от главного компьютера хранилища, то не выпускать. Водители часто сговаривались с контролёрами на воротах, и могли не опустошать цистерны полностью, когда привозили топливо, или наоборот вывозить больше указанного в документах, когда покупали, – хитростей было множество. Главный контролёр говорил, что людей приходится менять чуть не каждый месяц: не успеешь найти и обучить, уже с кем-то скорешился и помогает воровать. А автоматическую систему контроля обещали установить ещё пять лет назад, но до сих пор ничего не сделали… Сандра рассчитывала проработать здесь месяца три-четыре: осмотреться, познакомиться с кем-то кроме сотрудников хранилища и раздобыть документы. Её настоящие работали только до первого полицейского. А если про неё объявят по телевидению? Вряд ли, конечно. Если бы хотели, сделали бы это давно, сразу после побега. Но кто знает, что им придёт в голову? На работе Сандре обычно доставались ночные смены. Отсидеть их было тяжелее всего, зато и работы было меньше. Машины чаще приходили днём. Из всех развлечений было только хриплое радио, которое ловило два канала. Сандра думала наведаться на рынок, где продавали вещи, найденные в разрушенных домах, и поискать там книги, но так и не собралась. Ей вообще всё реже хотелось что-то делать кроме необходимых вещей вроде работы, покупки еды и приведения дома в приличный вид. Дом она заняла пустующий, и надо было очистить хотя бы одну комнату и кухню от мусора и грязи, заделать чем-то разбитые окна, притащить мебель и прочее. В тот день о появлении признаков разрыва объявили в пять утра, когда смена Сандры ещё не закончилась. Сандра взяла с полки старый засаленный атлас автомобильных дорог – почти бесполезный, потому что в этой части Европы, сильнее других пострадавшей от страйдеров, две трети обозначенных в атласе дорог не действовали, – и начала искать это место. Получалось, червоточина должна была открыться близко к Первой зоне и тому месту, где жила сейчас сама Сандра. По атласу вышло, что примерно в ста пятидесяти километрах к северо-западу. На машине добираться часа три или четыре. Только вот страйдеры ходят по прямой. Сандра тряхнула головой, прогоняя ненужные, глупые мысли. Или детские страхи, которые до сих пор не удавалось изжить. Даже если предположить, что страйдер по какой-то невероятной причине нацелится именно на их станционный городишко, он ни за что не пройдёт сто пятьдесят километров. Они и десять-то редко когда проходили. Сейчас наверняка «клинки» со всех баз в округе ехали к месту открытия. Сандра ощутила то пугающее и восторженное волнение, которое овладевало ею каждый раз, когда они садились в фургоны и мчались на точку. Постоянный стрёкот вертолётов в воздухе. Низкий гул от движения страйдера, который больше чувствуешь ногами, чем слышишь ушами. Искажения пространства, которые иногда едва не сбивают с ног, а иногда делают с тобой что-то невозможное, и кажется, что сейчас взлетишь, потому что законы физики надо тобой больше не властны. Всё это рождало в теле напряжение сильное до зуда. Сандра распахнула дверь и вышла на холодный осенний воздух, чтобы продышаться. Прийти в себя. Почему-то захотелось прямо сейчас активировать привод, чтобы проверить, как он работает. Сандра делала это последний раз почти месяц назад. Специально ушла в какую-то глушь, в лес, где бы никто не увидел, и рубанула. Её меч, длинная, широкая катана была, может быть, сантиметра на три короче, чем раньше, хотя Сандра не была в этом так уж уверена. Может быть, ей это просто казалось. На самом конце меча были заметны небольшие аберрации, но допустимые. Сандра знала, что даже у опытных «клинков» они время от времени встречались. Влажный воздух и правда помог, и Сандра через минуту вернулась назад в свою каморку, ёжась от холода. Ещё через пару минут к воротам подъехала машина. Сандре надо было сверить допуски, открыть, взвесить… Про страйдера она на время забыла. К тому времени, как Сандра вернулась со смены домой и легла спать, страйдер ещё не вышел наружу. Сандра была уверена, что когда она проснётся в районе полудня, то всё уже будет кончено. Она сможет пойти в ближайший магазин и посмотреть в новостях краткий пересказ произошедшего за эти часы: когда открылась слеза, какой страйдер вышел и кто его уложил. Сандра проснулась в одиннадцать. У неё, кончено, не было ни телевизора, ни радио, и если бы она даже взяла с собой подаренный Найтом ноутбук, здесь его не к чему было бы подключить. Очень хотелось сразу же пойти в магазин на перекрестке, где телевизор не выключился круглые сутки, и узнать, что произошло за то время, что она спала. Но Сандра сдержалась: приказала себе не суетиться, сначала умыться, привести себя в порядок, поесть и только потом нестись на улицу. Увидит она репортаж на полчаса раньше или полчаса позже, ничего не изменится. Она взяла сумку, чтобы заодно купить кое-какой еды, и пошла в магазин. Стоило ей войти в разъезжающиеся двери, как она чуть не влетела в спины людей, полукругом выстроившихся под подвешенным под потолком телевизором. Перед ней стояло человек двадцать, не меньше, и все смотрели на происходящее на экране. Шла съёмка с вертолёта: страйдер метался среди руин маленьких старинных домов, пытаясь достать «клинка», который упорно держался на его спине и наносил частые, но слишком поверхностные удары. Щупальца страйдера не давали ему ударить сильнее – «клинок» должен был постоянно следить за ними и перемещаться. Сандра смотрела на экран и беспомощно моргала. Неправильными были сразу две вещи. Первая – страйдер, подобного которому Сандра никогда не видела. Это явно была какая-то огромная версия типа F, но если худшее, что они до сих пор видели, был страйдер F12, то это должен был быть, как минимум, F20, если не больше. Ещё и с каким-то отростком там, где у него должен был хвост. Или, наоборот голова. Сандре было проще думать об этом конце как о хвосте – так страйдер напоминал скорпиона, хоть что-то привычное. Сандра не сильно бы удивилась, если бы однажды из слезы вышел F14 или даже 16, но индекс 20? У такого старйдера главный узел мог быть где угодно – они ведь не видели промежуточных стадий и не могли спрогнозировать. И какой же он был громадный! Вторая неправильная вещь – в углу экрана мигала оранжевая надпись LIVE. Страйдер должен был выбраться из слезы минимум четыре часа назад. Скорее всего, это произошло раньше. И он до сих пор цел? С ним не смогли справиться за четыре часа? Этого просто не могло быть! Сандра протолкалась через толпу к стойке и попросила у продавца два сэндвича. Тот отдал ей пакет и взял деньги, не отводя взгляда от экрана. – Напоминаем, что лейтенант Фрай – последний из «клинков» базы «Мёльн», которая прибыла на место первой. Они сдерживают продвижение страйдера уже четыре часа пятнадцать минут. Им на смену придут «клинки» из Берлина, там находятся сразу две базы. Они уже готовы, как нам сообщают. Последний раз мы сталкивались с подобной ситуацией пять месяцев назад. Тогда все десять бойцов базы «Хорн» были выведены из строя, и сражение продолжили «клинки» из Золингена. Пока ситуация остаётся тяжёлой. Страйдер продвинулся на… Сандра схватила пакет и выбежала из магазина, забыв про воду, которую тоже хотела купить. Четыре часа, и они ничего не могут с ним поделать. Сколько клинков было на базе «Мёльн»? Она же тогда читала про неё. Не меньше пятнадцати. Там были очень сильные парни. Номер 70, Пит Эрнандез. Неужели даже он не смог справиться с этим страйдером? Сандра отправилась в здание вокзала: там напротив табло с поездами висел большой экран, на котором крутили видео с живописными пейзажами и прочим, но в случае атак страйдеров или других важных событий показывали новости. Под экраном она и просидела чуть не всю вторую половину дня, наблюдая за тем, как «клинки» выходили один за одним… Страйдер лишился нескольких щупалец – которые всё равно мог скоро отрастить, – но серьёзных увечий у него не было. И он продвигался на юг, пусть медленно, но продвигался… А «клинки» погибали, падали, ломались. Сандра сидела на жёсткой пластиковой скамье, и её колотило, как от холода. Они лишь однажды встала: сходить в туалет и купить воды. Сидеть было тяжело. Тело требовало другого: бежать, сражаться, бить, хоть что-то делать, а не сидеть в этом тупом отчаянии. Сандра так навыкручивала себе пальцы, что они болели. Закадровый голос на экране в который раз говорил, что никаких комментариев насчёт Гарета Найта от командования не поступало. А все спрашивали, где, чёрт возьми, Гарет Найт! Требовали отправить против страйдера его и прекратить посылать на убой более слабых «клинков», у которых всё равно не было шансов против F24X. Так назвали нового страйдера, который был не просто более крупной версией обычных F, но ещё и имел очень опасный и маневренный хвостовой отросток. – Европа уже много лет не видела таких разрушений и таких длинных сражений… – с надрывом в голосе говорил диктор, а бой на экране всё длился и длился. Сандра встала со скамьи и на деревянных ногах пошла к выходу. В шесть ей надо было быть на работе – начиналась ночная смена. Обычно она ложилась спать на пару часов после обеда (остальное досыпала на рабочем месте, пока не было машин), но сегодня не смогла, и ей казалось, что она не спала уже два дня, такой вымотанной она себя чувствовала. Страйдер двигался не на них, а строго на юг. Сандре не было страшно за себя, но очень и очень страшно – за всех тех «клинков», что упадут сегодня. По дороге она купила наконец еды и заставила себя поесть. Раньше ей приказывали есть, даже если не хочется; теперь о ней некому было позаботиться. Теперь она сама говорила себе: «Ты должна поесть. Организму это нужно, хотя он поломался и не понимает». Сменщик ушёл не сразу после её прихода. Они немного послушали радио вместе. Ещё он предупредил её, что ночь будет не такая спокойная, как обычно. – Почему вдруг? – В смысле, почему? Страйдер не так уж далеко. Сейчас все куда-то едут, бегут. Ты видела, сколько поездов идёт? Вон к тому окну сходи и посмотри. Сандра и правда не видела, хотя проторчала весь день в зале ожидания на вокзале. Но она не слышала ни объявлений о поездах, ни их самих, проносившихся за стеклянной стеной. Она смотрела на экран. – Иди сюда, покажу кое-что, – сменщик позвал её к пульту. – Ворота три и шлагбаум три. Вот этот переключатель и вот этот… – И зачем они? – Сейчас объясню. Сегодня будут машины, такие здоровые цистерны, серебристые с оранжевым… Приедут за авиационным топливом, оно в малом хранилище за специальным контуром. Если они приезжают, пропускаешь их за шлагбаум три. Не как обычно, а за третий, вон туда… Ворота три не открываешь. – Хорошо, я поняла… – ответила Сандра чуть озадаченно. Она даже не знала, что здесь есть и авиационное топливо. – Босс обещал прислать нам прямо сюда человека, чтоб перепроверять документы, но пока никого нет. Так что на въезде ты будешь одна. Так вот: пропускаешь за третий шлагбаум и вызываешь Бергера из офиса. Он должен проверить их бумаги, потому что сейчас мы авиационное топливо отгружаем только военным, больше никому. И не каким попало военным, а тем… – он ткнул в сторону радио. – Больше никому не даём. У них специальные бумажки есть, что это для вертолётов из группы поддержки, Бергер знает. Когда он даёт отмашку по рации, только тогда открываешь ворота. Поняла? – Да, поняла… Напарник её будто и не услышал. Он махнул рукой и пошёл к выходу: – За целый день не смогли выбить одного страйдера… Что за срань происходит? Сандра осталась одна.
Глава 21. Предельный индекс
Радио не умолкая говорило об атаке. Прошло уже одиннадцать часов с момент выхода страйдера. Он сумел продвинуться на двадцать километров к югу. Его даже сдержать по-настоящему не могли, не то что обездвижить. Погибло уже семь «клинков». Несколько были сильно искалечены. Сандра металась по маленькой комнатушке. По радио сказали, что ситуация такова, что командование даже рассматривает возможность задействовать экспериментальные наработки Аделии Кумо. Сандра знала, чем занималась доктор Кумо: она хотела выпустить на страйдера сразу пару «клинков», чьи действия и мечи будут синхронизированы таким образом, что взаимоуничтожения не произойдёт. Нужным образом синхронизировать оружие пока не удавалось, но разрабатывались мечи, которые работали вместе так, что в каждый момент времени активен был только один. Но Сандра не представляла, как можно выпустить людей вот с такими «мерцающими» мечами против страйдера. Это просто верная смерть. В какой-то момент Сандра вырубилась под монотонное бормотание радио и проснулась только от сигнала подъезжающей машины. Она посмотрела на экран: цистерна была та самая, про которую говорил сменщик, серебристая с оранжевым. Сандра сделала всё, как сказали, и только потом посмотрела на часы. Было два ночи. По радио говорили всё то же самое. Ещё один «клинок» сорвался, ещё одного отозвали. Теперь страйдера атаковали «клинки» из Золингена. Если их тоже всех выбьют, в сражение вступит «Фройнд». Новости были лучше, чем утром, но всё равно радости не вызывали: большую часть времени страйдера удавалось сдерживать, так что за последние несколько часов он не то что не продвинулся, но даже отступил по своему же следу. Но он до сих пор шёл. – Номер девяносто один уклоняется от ударов хвоста, пока довольно успешно. Но пока он может только обороняться… Страйдер действует на очень большой скорости, мы никогда не видели такого раньше. Машина, в которую залили авиационное топливо теперь выезжала назад. Сандра сверила показания весов с данными из накладной и нажала на кнопки, которые открывали ворота и наружный шлагбаум. – …сообщили, что полковник Хофтейзер, командующий операцией, в данный момент не может давать комментарии, поэтому на многочисленные вопросы о выборе «клинков» ответил тактик Флеминг. Напомним, в прошлом Алексей Флеминг – один из выдающихся «клинков». Вопросы возникли из-за того, что в сражении, которое продолжается с шести сорока вчерашнего дня, не участвовал Гарет Найт, приписанный к базе «Фройнд». Сейчас именно её бойцы ведут бой со страйдером. Но не сержант Найт. Ожидалось, что он выйдет раньше, как бы вне очереди, но даже когда пришёл черёд базы «Фройнд», мы его так и не увидели. Учитывая, что его вообще не видели в последние месяцы, возникают вопросы. Итак, слушаем… Что-то звонко щёлкнуло, и Сандра услышала изменённый записью, но всё равно знакомый голос Флеминга: – В настоящий момент сержант Найт, номер восемнадцать, не может принимать участие в сражениях из-за отсутствия «гарды». Как известно, это единственный способ вывести «клинка» из цикла. Если это не будет сделано, боец погибнет. В лучшем случае, получит настолько сильные поражения центральной нервной системы, что окажется в коме, из которой никогда не выйдет. – Почему это произошло? – послышался женский голос, видимо, журналистки. – Насколько мы знаем, у Гарета Найта была «гарда» все эти годы. – Теперь её нет. Мы пытались подобрать новую, но совместимость внутри пары – вещь тонкая и сложная. Мы перебрали множество кандидаток, но увы… – Что произошло с предыдущими «гардами»? Почему не использовать их? – У сержанта Найта официально установлена совместимость с двумя «гардами». Лора Джейкоби сейчас является парой другого «клинка», который принимал участие в сражении с MD8 неделю назад. Она немного… пострадала во время завершения цикла. Вернее, сильно пострадала и находится в больнице в тяжелом состоянии. Местонахождение другой «гарды», Александрии Риверы, неизвестно. – Что это значит? – чуть не выкрикнула журналистка. – Это значит, что нам неизвестно её местонахождение. Сандра вскочила на ноги. Сердце колотилось об рёбра, словно хотело проломить свою клетку и выбраться наружу. Она не понимала, откуда такой страх, чего она боится? Даже если управляющий услышал её имя, что он мог сделать? Задержать её? Задержать «клинка»? Ей даже меч не придётся активировать – она и так справится. Просто ей достаточно было услышать, что она его «гарда». Его. И всё снова начало рушиться. Сандра всем телом чувствовала, как ломается её воля, её гордость... Но даже если она и не боялась, ей надо было уходить. Неприятности ей ни к чему. Если управляющий сообщит в полицию, за ней могут вполне послать целый отряд – цена «гарды» сейчас высока, как никогда. Сандра подумала, что правильно сделала, что сбежала. Она тем самым спасла жизнь Гарету Найту. Его бы уже давно отправили против этого кошмарного страйдера, а так, без «гарды» он проживёт гораздо дольше. Но захочет ли он жизни такой ценой? Ценой десятков других жизней…*** После короткого разговора с журналистами Флеминг откатился от дверей назад вглубь фургона, в темноту, и двери за ним закрылись. Но сразу же отъехали в сторону вторые, за которыми находился командный центр операции. За освещённым столом сидело шестеро, вдоль стен стояли ещё люди. Они словно специально держались подальше и от стола, и от ярко светящихся экранов и скрывались в тени. Флеминг вернулся на место, где лежал его планшет и стояла его кружка с кофе. Очень крепким, очень горьким и очень паршивым кофе. Он бросил взгляд на экран, куда передавалось видео с трёх вертолётов и от двух наземных наблюдателей. Видно было плохо, потому что лучи прожекторов старались не направлять на «клинка», чтобы не слепить его. Но страйдер сам светился. Казалось, что он – мягкая прозрачная оболочка, наполненная холодной опаловой жидкостью. Можно было подумать, что его только ткни – он лопнет. Обманчивое впечатление. – Ну что ж, – заговорил командующий Хофтейзер, нервно подёргивая кончик седой бородки. – Стратегия четыре? Все смотрели на него и молчали. Стратегия четыре была одной из пяти стратегий на случай появлений страйдера, которого невозможно остановить. Она предписывала отказаться от сражений с ним, потому что клинки потребуются для отражения атак других страйдеров, которые обязательно появятся и не обязательно будут столь же опасными. Этого уже задержали на достаточное время, чтобы население по направлению его движения успело эвакуироваться. Теперь «клинки» буду вступать с ним в бой только для того, чтобы не подпустить к критически важным объектам вроде заводов или электростанций. – По ходу его движения, – заговорил военный с противоположного конца стола, – находится слишком много горо… – Я знаю! – Хофтейзер стукнул ладонью по столу. – Но мы не можем и дальше терять бойцов. Почти двадцать часов — и ничего. – Этот новый страйдер не кажется мне таким уж непобедимым, — непривычно тихо проговорил Флеминг. — Ребята несколько раз были буквально на волосок от того, чтобы разделаться с ним. А сейчас, когда у нас куча данных… – У меня нет боевого опыта, как у вас, Флеминг, – Хофтейзер и ему не дал договорить. – Но я видел сотни боёв. Да, вы правы, именно так: на волосок, но чего-то не хватает. Вы думаете, что скорости или ловкости, но я думаю, что это простая математика. У этого F слишком много щупалец, чтобы человек мог справиться с ними. Это же всё просчитывается для тренажёров, есть модели. Вы знаете предельные индексы. Для типа F это двадцать два. Со страйдером с индексом выше двадцати одного «клинку» справиться физически невозможно. Это математика, статистика… Флеминг упрямо наклонил голову. Все ждали, что он что-то скажет, но он молчал. – Итак, – заговорил Хофтейзер, – раз других предложений… – Отправим Найта, – вдруг произнёс Флеминг, словно он смог наконец столкнуть с кончика языка имя, которое долго упиралось. – Пожертвовать им? – Хофтейзер сверлил Флеминга взглядом. – Вы же понимаете, что… – Я всё понимаю, можете мне не рассказывать. Но даже если мы его потерям, но он перед этим остановит F24X, то всё это имеет смысл! – Если остановит! Это ещё неизвестно. А то, что он не вернётся, – это нам известно наверняка. – Он готов, – сказал Флеминг. – Я говорил с ним.
*** Несмотря на то, что было уже почти три часа ночи, на улицах было полно и машин, и пешеходов. Страйдер был близко, но двигался в другом направлении, так что здесь эвакуацию пока не объявляли, однако многие предпочли уехать, не дожидаясь. Машины с севера и запада текли через городок тонким, но зато непрекращающимся ручьём. Все вещи Сандры помещались в рюкзак, и она зашла на стихийный рынок возле станции, чтобы купить еды в дорогу. С такими толпами продовольствие скоро могло стать проблемой. Чтобы купить белковый концентрат, пришлось отстоять в очереди почти двадцать минут под начинающимся дождём. Она пошла к следующей лавчонке. Там тоже была очередь, а ещё громко работало радио. Так громко, что слышно было сквозь стук дождя по навесу. Сандра не поверила в то, что услышала. Подумала, что из-за грохота капель по листам жести не разобрала. Она осталась ждать, потому что знала: минут через десять снова повторят. Они всегда всё повторяли как раз для таких: кто мог слушать только чужое радио, кто отвлёкся или кого, как Сандру, оглушил шум дождя. И они сказали то же самое второй раз: с базы «Фройнд» вызывают Гарета Найта. Он выйдет против страйдера несмотря на отсутствие «гарды», потому что ситуация критическая. Эти слова, каждый их звук продирал ноющим холодом до костей. Несмотря на отсутствие «гарды». Это значит, что его посылают на верную смерть. Он умрёт. Сгорит. Его организм сожжёт сам себя, не в силах остановиться. Сандра стояла под дождём, не в силах сойти с места. Её сковал тяжёлый липкий ужас, такой огромный, всеобъемлющий, что она не могла даже кричать, хотя крик рвался из горла, поднимался, как уродливое переломанное чудовище, из чёрных глубин. Это для них: тех людей в очереди, людей у телевизора, людей, решающих, кто пойдёт против страйдера, – Найт был всего лишь «клинком» номер восемнадцать, живым оружием. Для неё он был человеком, который целовал её и укачивал в кольце своих рук, который заполнял холодильник газировкой не только для себя, но и для неё, который знал, где её коснуться, чтобы тело выгнуло дугой, и который не скрывал от неё свои татуировки… Которого она на расстоянии сотен километров и ста дней – любила. За эти дни любовь превратилась в тоску, выродилась, утратила свой терпкий, солоноватый, пропитанный запахом грозы и озона вкус. Остался лишь стыдный вкус предательства. Всё разрушалось. Вся жизнь, которая могла у неё быть. Её не будет, потому что не будет Гарета Найта. По её вине. Капли дождя скользили по лицу, стекали за воротник куртки. Она совсем не там, где ей следует быть. И всё же у неё есть время, очень мало, но есть. Если Найт остался на базе, то за ним отправят вертолёт. Это несколько часов. Ей нужен телефон. Рация полицейской связи. Что угодно, лишь бы дать Флемингу знать, а уж он свернёт горы, чтобы вернуть её. Сандра огляделась: в этих жалких лавчонках вряд ли были телефоны. Но на станции и на главной улице были платные телефоны. Такие жёлтые будочки. Она прикинула, куда было быстрее было дойти. И то, и другое было в двух шагах.Станция была ближе, но там наверняка к телефонам будет очередь, учитывая, сколько народу сейчас скопилось в здании. Сандра быстро добежала до главной улицы, зашла в будку, укрывшись наконец от дождя, достала из рюкзака карточку и только в этот момент поняла, что не знает, куда звонить. Она понятия не имела, как связаться с командным пунктом, где сейчас находился Флеминг. Сандра набрала телефон базы Золинген – они точно имели связь с командным пунктом и могли передать Флемингу её сообщение. Когда она назвалась, то услышала в трубке хохот. – Детка, за этот час ты уже девятнадцатая Александрия Ривера. Если ты так хочешь подставиться мужику, дай адресок, может, смогу навестить тебя, когда… – Заткнись, ты, дебил! – рявкнула Сандра. – Ты вообще понимаешь, что происходит? – Какая плохая девочка! – Назови звание и личный номер… – Можешь звать меня папочкой. Сандра стиснула трубку. Понятно, что во «Фройнд» и на базу возле Золингена начали звонить какие-то сумасшедшие – или отчаявшиеся – женщины, но как можно было быть таким идиотом, чтобы ржать в трубку вместо того, чтобы… – Позови кого-то, кто лично знал Риверу и может узнать по голосу. – Какая ты… Любишь командовать, да? – Ты, ублюдок, я добьюсь, чтобы тебя разжаловали в чистильщики сортиров. Я младший сержант Александрия Ривера, личный номер два шесть… В трубке послышался хохот, а потом её просто бросили. Сандра едва не расколотила свою. Ей не стоило представляться; имя только всё испортило. Но она может позвонить ещё раз, назваться другим именем и сказать, что у неё есть важная информация о чём? О местонахождении «гарды»? Наверняка таких звонков тоже было много, и её просто встанет в огромную очередь на проверку. Сказать что-то у неё важная информация лично для тактика Флеминга? Ей поверят? Неизвестно. На базе сейчас не до неё. Но по крайней мере она сможет поговорить с кем-то ещё, кроме того придурка. Правда, это всё время, даже не минуты, а часы. Нет, это не то, не то… Сандра вышла из телефонной будки. Дождь не прекратился, но утих, осталась лишь противная мелкая морось. Пахло влажной пылью и холодом. Сандра пыталась вспомнить, где находился полицейский участок. Сандра знала лишь несколько кварталов в окрестностях станции и топливной базы, а участок находился наверняка где-то ближе к центру городка, где были мэрия, больница и школа. Сандра решила пока просто идти в ту сторону и высматривать в потоке людей полицейских. Спрашивать у кого-то из встречных людей, где находится здание полиции, смысла не имело. Все они были не отсюда, проходили или, если повезло и была машина, проезжали городок с севера на юг, всё дальше и дальше от страйдера. Сама она шла против течения человеческой реки, к центру города, попутно высматривая полицейских. В городке было всего три светофора, и на остальных перекрёстках сейчас творилось чёрт-те что, – должны же были хотя бы на некоторых выставить регулировщиков! Сандра подошла к краю тротуара, чтобы посмотреть, не было ли полицейских на другой стороне улицы. Краем глаза Сандра заметила яркие оранжевые огоньки слева и повернулась в ту сторону. По пустой полосе мчалась, мигая огнями, серебристая с оранжевым машина, копия той, что приезжала сегодня за горючим для вертолётов. И она ехала от топливной базы на север. Сандра не сомневалась ни секунды. Она сошла с тротуара на проезжую часть. Оранжевая машина приближалась. Скорость не была очень большой – скорее казалась такой из-за того, что машина была огромной. Сандра приготовилась. Серебристый бок с оранжевой полосой пронёсся рядом, и Сандра прыгнула. Даже несмотря на то, что она несколько месяцев не тренировалась, Сандра сумела ухватиться за опору узкой металлической лесенки. Её дёрнуло так, что чуть не вывернуло руку из сустава, но потом она подтянулась и сумела забраться наверх. На такой скорости даже мелкая морось больно била по лицу. Сандра не могла открыть глаза, чтобы посмотреть, куда они едут. Но ей и не было нужно – эта машина могла ехать только в одном направлении. На крыше цистерны располагались два широких люка. Их крышки выступал над поверхностью сантиметров на двадцать, не больше, но даже за такой маленькой преградой ветер хлестал не так сильно. Путешествие нельзя было назвать комфортным, но комфорт был последним, о чём Сандра думала сейчас. Ей надо было во что бы то ни стало добраться до места сражения до того, как Найт войдёт в цикл. Машина ехала чуть меньше часа, но Сандре этот час показался едва ли не сутками. Спасибо дождю, что хотя бы он прекратился. Несмотря на это Сандру колотило от холода, одежда была мокрой насквозь… Бензовоз остановился перед металлическими воротами и засигналил. Сандра толком не видела, что находилось впереди, но это что-то было очень ярко освещено огнями по периметру. И ещё был слышен стрекот вертолётов. Наверняка ещё одна военная база или просто какой-то аэродром, с которого взлетали вертолёты, что вели страйдера. Именно то, что нужно. Она добралась до военных, а дальше они всё сделают сами. Ворота, в которые проехала машина, тоже были освещены, а по сторонам стояло несколько человек охраны, но Сандру, притаившуюся на крыше, никто не заметил. Оружие на неё наставили только тогда, когда машина притормозила перед вторым КПП и Сандра начала спускаться по лесенке вниз. Она думала, что свалится – металл был скользким, а пальцы так задеревенели, что едва шевелились. – Руки! Руки! – закричал мальчишка-рядовой, увидевший её. Лицо у него было не грозным, а скорее испуганным. Сандра послушно подняла руки. Прибежали ещё люди. – Я сержант Александрия Ривера, личный номер два шесть восемь три восемь пять четыре. Приписана к базе Золинген. Мои документы в рюкзаке.
Глава 22. Половина горизонта
Сандра была настолько наивна, что думала, Флеминг захочет с ней поговорить. Но он просто распорядился доставить её на место как можно скорее. Ей выдали одежду вместо промокшей: плотную футболку, комбез, похожий на тот, что был у неё раньше, но не зелёного цвета и слишком широкий, форменную куртку, головной убор… Всё было неподходящим и неказистым. Обувь нужного размера вообще не смогли найти, так что Сандра осталась в своих старых кроссовках. Их кое-как подсушили, пока подбирали остальную форму, но они всё равно были влажными и холодными. После этого Сандру усадили в вертолёт. Летала она не впервые, но вот увидеть с высоты страйдера – это было что-то новое. И это был не тот тип новых впечатлений, которые радуют. Страйдер казался меньше. Он не нависал над тобой, а переваливаясь, шагал внизу. Но его движения казались ещё более чуждыми и быстрыми, до омерзения иными. Страйдер слабо светился и подёргивался, как гигантская личинка. Резкие взмахи хвостом на личиночьи совсем не походили – чудовище пыталось избавиться от ранящего его человечка. Второй пилот махнул Сандре рукой и сообщил, что они садятся. – Постараемся подобраться ближе, но на многое не рассчитывайте. Даже здесь гравитация пошаливает. Видите шоссе? Сандра не видела. Они вообще ничего кроме страйдера не видела в этой проклятой темноте. На самом деле уже светало, но почему-то видно от этого лучше не становилось. – Вон там сядем. Подъедет фургон сопровождения и вас подберёт. Раз её хотели высадить так близко от страйдера, значит, Найт уже прибыл и, скорее всего, готовился вступить в сражение следующим. Что она ему скажет, когда увидит? Она не сможет даже вынести его взгляд. Ей и в лучшие-то времена не всегда это удавалось. Его взгляд был тяжёлым и пронзительным, прямо в душу. Сандра часто ловила себя на мысли, что когда он смотрел вот так, ей хотелось всё, всё до капли ему рассказать. Она начинала чувствовать ту самую подспудную вину, что пытался внушить ей Флеминг, когда говорил, что когда человечество на грани уничтожения, чувства одного человека не имеют значения. И то, что не удавалось тактику Флемингу, удавалось Гарету Найту: потому что он шёл на смерть и ни о чём не жалел, а она жалела, так эгоистично жалела себя… Что толку думать об этом заранее? Когда она увидит его, тогда и будет думать, что сказать… Может быть, ей даже думать не придётся. С чего она взяла, что Найт захочет с ней говорить? Если он теперь будет обращаться с ней исключительно как с «гардой», с куском мяса, годным лишь на то, чтобы останавливать цикл, то это лишь её вина. Больше ничья. Вертолёт чуть покачиваясь снижался. Теперь Сандра, выглядывавшая наружу через открытую дверь, видела дорогу: более светлую полосу среди черноты. Нашла она её только потому, что там стояли два фургона с зажжёнными фарами. На борту не было радио, так что Сандра была не в курсе того, что происходило внизу. Пилоты, конечно, знали, но их переговоров она не слышала. Сандра постучала одному по плечу. Пилот сдвинул наушник вбок: – Что такое? – Кто сейчас сражается? – спросила она. – И долго уже? Пилот взглянул на её с почти испуганным удивлением. – Да Найт же! – сказал он. – Что?! – Сандра не понимала, что происходит. – Но он… Как он может сражаться, если я здесь? – Мы были на подлёте, а там этот парень, номер сорок четыре, упал… И выставили Найта. Сандра так стиснула зубы, что едва смогла выдохнуть. В груди всё кипело то ли от страха, то ли от бешеной злости на Флеминга. – Вот старый ублюдок! – наконец сумела выговорить Сандра. – Сажайте быстрее! Он уже сражался там, может быть, нуждался в ней… А она… Вертолёт качнуло, и Сандра чуть не свалилась на пол. Она уже рядом. И всё будет хорошо. Здесь не было ни зданий, ни мостов, только поля, заброшенные несколько лет назад и уже поросшие молоденькими деревцами. Гигантская скорпионоподобная туша страйдера закрывала больше половины горизонта, перламутрово-белая на фоне лилового предутреннего неба. Он то скручивался, то наоборот растягивался в бесконечно длинного червя. Его щупальца вздымались и опадали, когда он пытался избавиться от «клинка» на своей спине. С такого расстояния движения казались медленными – обманчивое ощущение, Сандра знала. Она сжала и разжала кулаки. Впервые в жизни её не пугал страйдер. Раньше страх – естественный для любого живого существа – всё же был, но её научили справляться с ним и подавлять, действовать несмотря на сковывающий мышцы ужас. Сейчас она боялась только одного – что погибнет Найт. Этот страх выжег всё остальные. Страйдер бесновался на одном месте, извивался описывал круги, словно пытаясь ухватить себя же за хвост. Даже если бы это существо было размером с быка, к нему было бы страшно приблизиться, а оно было размером с танкер. – Идём! – бросила Сандра своей охране, двоим рядовым и капралу. – Разве что метров сто-двести, – ответила капрал. – Без приказа так близко к нему не подходим. Сандра усмехнулась и пошла вперёд: – И как вы меня остановите? Сандра прекрасно знала, что никак. Стрелять они в неё не могли, а больше никакого способа заставить её подчиниться у них не было. В рукопашной схватке, она бы их раскидала… Обычно рядом с непосредственно охраной находились ещё солдаты оцепления, но из-за быстрого перемещения страйдера всё оцепление растянулось, разорвалось и вообще находилось непонятно где. Сандра ещё по переговорам пилотов поняла, что после того, как страйдер выкосил «клинков» с двух баз, большую часть солдат оцепления отправили помогать с эвакуацией. Сандра с сомнением посмотрела на свои кроссовки: трасса вела не в ту сторону и, чтобы добраться до страйдера, придётся идти прямо по полю. Позади неё засвистел лопастями поднимающийся вертолёт. Сандра проводила его взглядом и спрыгнула с невысокой насыпи вниз, в сырую пожухлую траву. Здесь дождь если и шёл сегодня ночью, то несильный. Земля была не настолько влажной, чтобы ноги взяли. Сандра сделала несколько шагов, словно пробуя почву под собой, а потом перешла на бег. Охрана держалась рядом, пока не пошли сильные гравитационные искажения. Капрал и солдаты упорно шли туда же, куда и Сандра, но уже просто шагом – иногда они делали странные петли, иногда падали, но всё равно понемногу тащились. Страйдер рос. Сандра, с риском влететь в какую-нибудь яму или запнуться, не сводила с него глаз и отслеживала каждое движение. Она уже по видео кое-что поняла про него: как он расправлял щупальца с одного бока перед ударом, как подворачивал головную часть перед тем, как ударить хвостом… Ещё она поняла, что обездвижить его было тяжело. Он был низким и очень устойчивым. Нижние щупальца-ножки шли в четыре ряда, и перерубить пришлось бы штук двадцать, не меньше, чем он не смог бы двигаться. А может, и тогда бы смог. С такого расстояния Найт уже не казался тёмной точкой. Он был похож скорее на игрушечного человечка, маленькую марионетку, кем-то бездумно подвешенную над ярящимся чудовищем. О, Сандра знала человека, который эту марионетку подвесил. Проклятый Флеминг! Интересно, он хотя бы сказал Найту, что его «гарда» вернулась? Или отправил сражаться «в последний раз»? Флеминг бы мог, если бы посчитал, что от этого будет польза. Теперь Сандра видела следы от светового меча на теле страйдера, различала, что некоторые щупальца были отсечены. Несколько десятков «клинков» не могли не оставить на его теле шрамов. Но на его подвижности это почти не сказалось. Найт вдруг исчез из вида, и сердце Сандры ухнуло вниз. Он мог сорваться, его могло раздавить одно из щупалец… Она рванула вперёд со всех ног. Через несколько секунд мучительной неизвестности Найт показался из-за гребня спины страйдера. Его чёрный силуэт мелькал меж вздымающихся и падающих щупалец. Сандра чуть замедлилась. Страйдер был совсем уже близко, заслонял весь горизонт. Гравитация гуляла, но озон в воздухе ощущался слабо, скорее как привкус… Подходить ближе было действительно опасно. Расстояние, что отделяло её от страйдера, тот при своих размерах преодолел бы секунд за двадцать, если бы перестал отвлекаться на Найта. По частоте ударов Сандра поняла, что Найт был в самом начале цикла. Он действовал не на бешеной скорости и рассудочно… Ближе к концу «клинки» часто перестали понимать, что происходит. Иногда вместо того, чтобы искать главный узел и стараться поразить его, они бессмысленно рубили щупальца. Но так они хотя бы наносили страйдеру урон – и следующему «клинку» было легче справиться. Найт настойчиво рвался от середины страйдера к его головной части. Очевидно, он — или аналитики – решили, что именно там мог находиться главный узел. Страйдер же неистово бил щупальцами и по нему, и рядом, и туда, куда только мог достать… Найт уворачивался, отсекал концы щупалец тогда, когда увернуться было нельзя, и почти не продвигался вперёд. Скорость движений нарастала. Но, в отличие от Найта, у страйдера было всё время мира. Сандра вскрикнула, когда одно из щупалец всё же задело Найта – обрушилось сверху и скользнуло по плечу. Найт упал. Он почти сразу же поднялся на ноги, но Сандра заметила, как его сильно шатнуло и каким неловким было следующее движение. Сандра невольно пробежала вперёд несколько шагов. Стоять на месте не было никакой возможности. Она забыла не то что правила и протоколы, она забыла, как дышать, потому что перед ней разворачивался самый страшный и неистовый бой из всех, что ей доводилось видеть. В стальной чёткости движений Найта начинала проскальзывать та неуправляемая ярость, что приходила, когда цикл приближался к максимуму. Это давало скорость и невероятную реакцию, со стороны похожую на предвиденье, но расплата была близко. Сандра сжала кулаки так, что заныли мышцы предплечья и даже нейропривод отозвался лёгкой вибрацией. Скоро всё кончится – и пока она понятия не имела как. Страйдер, уворачиваясь от ударов меча, сделал несколько прыжков. Сандре следовало отбежать в сторону, но она стояла, не шевелясь. Позади раздавались крики охраны, воздух вибрировал от гравитационных искажений, которые волнами текли от страйдера. В этом монстре было кошмарное величие, но ещё большее – в маленьком человеке с длинным мечом, который сражался с ним. Щупалец было слишком много. Сандра думала об этом ещё сидя под экраном на вокзале, но сейчас она поняла это абсолютно точно: их слишком много, чтобы «клинок» мог победить. Даже если Найт ударит точно в главный нервный узел, у него не будет тех нескольких мгновений, в течение которых нужно удерживать меч в теле страйдера. Найта просто размажет тяжёлыми щупальцами через пару секунд. Найт опять чуть не сорвался, потому что вынужден был уворачиваться одновременно от тяжелого хвостового отростка и меньших боковых щупалец. Чтобы взобраться наверх, он временно деактивировал меч. Сандра дёрнула плечом – оно неприятно зудело уже какое-то время. Об этом некогда было думать, когда прямо перед ней шла такая схватка, но сейчас, опомнившись, она сдвинула в сторону куртку и потянула горловину футболки в сторону, сколько могла. Поперёк плеча шёл широкий, в ладонь фиолетовый след. Значит, у Найта там была настоящая рана. Как он вообще мог сражаться? Сандра вспомнила рану на теле Хэ Дуна. Бледный, как будто вылепленные из пластика труп в морге. В груди собиралось и разбухало рыдание, оно встало под горлом и болело, невыносимо болело. Только не Найт! Не сейчас! Страйдер выпрямил все щупальца с правой стороны, распластав их по земле. Сандра несколько раз видела это на экране. Она знала, когда он так делал. Он выгадывал подходящий момент, когда ему было достаточно обороняться только щупальцами с одной стороны, расправлял все остальные, собирал их в подобие плиты, а потом обрушивал на «клинка». Увернуться было невозможно… Ни один не смог. Сандра надеялась, что Найт сейчас видит, что делает страйдер, и что-то предпримет, не даст ему выпрямить щупальца и сформировать эту пластину… Но он отбивался от других щупалец и не замечал. Наверняка каждое движение причиняло ему дикую боль. В костюме были автоматические шприцы с обезболивающим, и для того, чтобы сделать инъекцию хватало пары движений, но действовать препарат начинал не мгновенно. Щупальца начали подтягиваться друг к другу. Даже если Найт поймёт, ему уже не успеть. Его ничего не спасёт. Сандра бросилась вперёд. Ею владела такая ярость, что ни на страх, ни на рассудительность, ни на что другое места просто не оставалось. Она сама не помнила, как активировала оружие. И если бы её спросили, сознавала ли она в тот момент последствия использования двух мечей рядом, помнила ли она об этом, она бы сказала «да». Она всё сознавала, но это не имело значения. Щупальца на её глазах сращивались в пластину, вроде огромного ребристого плавника. Сандра ударила в её ближний край. По щупальцам прошла дрожь, и крайние два отъединились от остальных. Сандра побежала дальше – господи, какими же эти щупальца были огромными! – и ударила по следующему. Плавник начал разваливаться. И она сама до сих пор была жива. Пока не рассвело до конца, и Сандра видела краем глаза вспышки от меча далеко вверху. Найт не останавливался, сражался одновременно с ней. И пока они, кажется, оба были живы. Мечи не уничтожили друг друга. Сандра только одну секунду сомневалась, что делать: порадоваться везению и деактивировать оружие или же вступить в бой. Она ударила по следующему щупальцу, отхватив конец. Плоть страйдера была странной. Мечи резали всё так легко, что сопротивления не чувствовалось вообще. Может быть, только об камень их движение слегка замедлялось, но лишь слегка. В страйдере же свет как будто вяз. Если вести медленно, то рука останавливалась, точно наткнувшись на жёсткое, упругое препятствие; поэтому рубить надо было со всей силы, быстро и резко. Ещё удар – и пластина окончательно распалась. И пока они оба были живы. Их мечи как будто… Некогда было об этом думать! Сандра вспомнила всё то, чему училась: тренажёры, занятия с активированным оружием, все те годы тренировок, все знания и рефлексы, вложенные в неё – и начала взбираться на щупальце. Она как будто и не прерывала тренировок… Всё было так знакомо… И не сложнее, чем на тренажёрах. Щупальце под её ногами двигалось, поднималось, и Сандра предпочла пока просто сохранять равновесие. Те движения, что издалека казались медленными, оказались до ужаса стремительными на деле – и Сандра просто-таки взмыла вверх. Она перепрыгнула на тело страйдера и начала подниматься выше. Не вертикаль, но очень близко к тому. Это оказалось неожиданно легко, тело словно само летело вперёд. Так не должно было быть… Но именно по этой смелой и хладнокровной лёгкости Сандра поняла, что входит в цикл. Впервые в жизни. Ей казалось, она будет пылать и гореть, но всё было наоборот – мир вокруг точно застыл, кристаллизовался, стал предельно понятным и ярким. Сознание казалось сфокусированным одновременно на тысяче разных вещей, и все они были в её власти. Когда она забралась на «спину» страйдера, к ней сразу потянулись щупальца. Сандра начала рубить их и не сразу опомнилась… Она здесь не для того, чтобы просто кромсать страдйера. У неё есть цель… В цикле так легко было об этом забыть. Об этом предупреждали, но что толку говорить тем, кто никогда не входил в боевой транс? Теперь она почувствовала всё сама. Мысли – бесконечный внутренний монолог – затихал, на его место заступало что-то яростное и древнее, которое хотело рвать и уничтожать, нестись вперёд, сметая всё на своём пути. Сандра нашла взглядом Найта. Он прорывался вперёд и даже не смотрел на неё. Просто пользовался тем, что страйдер отвлёкся на другого «клинка», и шёл к главному узлу.Глава 23. Один шанс на миллион
Мысли в голове Сандры пульсировали – то появлялись, то исчезали. В один из моментов просветления она поняла, что надо делать: прикрывать Найта. Взять на себя щупальца и дать ему пробиться в нужному месту. Она понеслась вперёд. Когда их разделяло шагов тридцать, Найт обернулся. Он направил свой меч на Сандру. Ей стало страшно. Найт ушёл в боевой транс гораздо глубже, чем она. Несколько бесконечно длинных мгновений он смотрел на неё, а потом резко развернулся и обрушил меч на щупальце. Сандры выдохнула – Найт вполне мог напасть и на неё тоже. Он был сейчас не собой. Кем-то другим. Чем-то другим. Сандра отбила мечом ближайшее щупальце. Каждый раз перед ударом она внутренне собиралась – он мог быть последним, если мечи войдут в резонанс, – но теперь думала об этом всё меньше и меньше, её словно уносил холодный, стеклянный поток. Она подбиралась всё ближе и ближе к Найту, пока они не оказались практически спина к спине. Сандра понимала, что что-то кричать ему сейчас бесполезно – он не поймёт. Да и она не могла: в голове роились образы, не слова. Она не смогла бы сказать ему, чего хочет. Но он понял без слов. Почувствовал. Нечто неведомое, напряженное и болезненное, как электрический ток, связывало их. Найт мог определить место, куда надо было ударить, а Сандра прикрывала его. Их было двое, но действовали они как одно целое. Когда Сандра поняла, что страйдер опять собирает щупальца в пластину, она побежала к краю гигантской спины, к основаниям щупалец, зная, что Найт возьмёт на себя остальное. Она и в этот раз не дала страйдеру собрать щупальца в одно, а то, что было дальше помнила уже смутно. Как им и говорили во время обучения. Как Найт говорил. Она видела, как изгибались гравитационные линии, видела, уязвимые точки страйдера, укрытые в других измерениях, видела его истинную кошмарную сущность – и знала, что ничего из этого потом не вспомнит. Она рубила и колола. Её единственной целью было защитить Найта. И то, что не мог сделать один «клинок», двое могли… Сандра не заметила, в какой момент Найт вогнал меч в неглубокую ложбину между двумя сегментами, но она почувствовала, как упругая плоть страйдера словно каменеет под ногами. Главный нервный узел располагался примерно в четырёх метрах под поверхностью кожи и был огромным, как и всё у страйдера. Они с Найтом по сути дела стояли на нём. Страйдер замер. Сандра пару мгновений прислушивалась, а потом они с Найтом бросились в разные стороны – рубить. Найт остался наверху, где были самые опасные щупальца и хвостовой отросток, Сандра съехала по щупальцу вниз – ей надо было заняться «ножками», чтобы не дать страйдеру двигаться. А что потом цикл поглотил её сознание окончательно.*** Сандра с трудом открыла глаза. Тело сковывала такая слабость, что даже веки не желали подниматься. Она попробовала пошевелиться, и поняла только, что у неё болят мышцы на руках и почему-то между лопатками, да и вообще все болят, но в этих местах особенно сильно. В голове была пустота. Она помнила, как застыл страйдер под ногами, как отлетали безвольные, мягкие щупальца, а потом… Найт был без меча, а она… Она хотела убить его? Об этом было страшно даже думать. Два «клинка» в цикле… Как они вышли? Остановили друг друга? Сандра хотела поднять руку, чтобы снять с лица кислородную маску, но даже этого не смогла. Где-то в ладони должна была быть кнопка. Сандра не успела нащупать её и опять отключилась. Когда она пришла в сознание повторно, то чувствовала себя уже гораздо лучше. Мышцы по-прежнему болели, но теперь она хотя бы могла поднять руку или повернуть голову. Маски на лице не было. Найт лежал на больничной койке слева от неё. Белая перегородка была сдвинута совсем чуть-чуть, и Сандра видела его лишь от середины груди до кончика подбородка, но всё равно узнала. Он был жив. Здесь, рядом, а больше ничего не имело значения. К Сандре подошёл врач, проверил показания на мониторе, посветил в глаза фонариком, а потом ввёл в систему желтоватое лекарство из шприца, и Сандра снова уснула. Перед тем, как всё померкло, Сандра вспомнила, как разрывала чёрную ткань, затягивавшую лицо Найта, как Найт хватал её за плечи сильно, до хруста, а потом, как они целовались. Нет, это нельзя было назвать поцелуями. Они терзали рты друг друга в болезненном, яростном безумии. На третий раз она пришла в себя от голосов. Они звучали искажённо и гулко, и Сандра не сразу поняла, что это были Найт и Флеминг. – …как будто считаешь себя неуязвимым, – Флеминг говорил спокойно, как будто даже уговаривая, но в его голосе всё равно чувствовалась угроза. – Мне ещё раз напомнить, что она дезертировала, и у меня есть все основания отдать её под трибунал? Сандра задержала дыхание. – Даже если она свернёт Хофтейзеру голову, ей всё равно ничего за это не будет, – насмешливо ответил Найт. – Потому что больше таких у вас нет. – И ты думаешь, что теперь тебе позволят ставить свои условия? Ты помнишь, что присягу приносил? – Я не отказываюсь выполнять свою работу. А вот вы хотите разрушить то, что работает. – Ваша парочка слишком хорошо спелась. Это и раньше не всем нравилось, а теперь вы ещё и условия ставить надумали. И, кстати, почему это ты говоришь от её лица? Ривера ещё не пришла в себя и неизвестно, что она скажет. – Я точно знаю, что она предпочтёт остаться со мной, – заявил Найт. – Забавная уверенность, учитывая, что она сбежала… – Она бы осталась, если бы не начали говорить о китайском сценарии. Сандра давно хотела позвать Найта, но не могла. Губы открывалось, но из пересохшего горла не доносилось ни звука, но вот сейчас она наконец смогла сглотнуть и выговорить: «Я вас слышу». Перегородка с грохотом отъехала в сторону, и Сандра, скосив глаза, увидела Флеминга. – О, наконец-то! – довольно улыбнулся он. – Как себя чувствуешь после первого сражения? – Я не… – Сандра снова сглотнула. Флеминг подкатился к ней, взял со столика бутылку с длинной силиконовой трубкой и поднёс к губам Сандры. Сандра обхватила трубочку губами и немного отпила. В эти несколько секунд она глядела не на Флеминга, а высматривала за его широкими плечами Найта. Тот встретился с ней глазами и молча кивнул. Один кивок. Один простой кивок, а у Сандры уже царапало и ныло под сердцем от чувства вины и одновременно от желания прикоснуться. Она ведь не видела его вчера. То есть, видела, но не его… И вчера ли это было? – Сколько времени прошло? – спросила она, закончив пить. Флеминг вернул бутылку на место и ответил: – Сейчас вечер воскресенья. Сражение было ранним утром субботы. Значит, действительно вчера. – Мы добили его? – у Сандры крутился на языке следующий вопрос. – Да. Вы и потом ещё один боец после того, как вы… – Флемиг поморщился. – Ну, вышли из цикла. Сандра отвела глаза. Наверняка это было что-то ужасное. В два раза хуже, чем обычно. Чудо, что они не разорвали друг друга. Сандра внимательно разглядывала Найта. Он осунулся, как всегда бывало после сражения, на губах запеклась тёмная корка, на скуле краснела широкая ссадина. Это всё Сандра уже видала раньше, но было и кое-что особенное. Левая половина туловища Найта была закрыта , помещена в непрозрачный серебристый короб с рядом зелёных огоньков по верху. Сандра помнила про рану, про щупальце, полоснувшее Найта по плечу, и про лиловый след, проступивший на её собственном плече после этого. – Что с плечом? – спросила она. Она заговорила с Найтом в первый раз с того момента, как сбежала. И не удивилась бы, если бы он отвернулся и сделал вид, что Сандры Риверы просто не существует. Но он ответил. – Какая-то штука для обеспечения стазиса. Нужна операция, а делать её нельзя из-за общего истощения, и оно что-то там поддерживает. – Глубокая рана? – Да. Но завтра утром меня уже подлатают. – У меня появился парный след, – произнесла Сандра, кусая губы. – Мне сказали. Сандра опустила глаза. Смотреть на Найта почему-то было мучительно. Она предала его, а он… Он смотрел так, как будто рад её видеть и тех трёх месяцев вообще не было. – А что это было? С мечами? Как такое возможно? – спросила Сандра, переводя глаза на Флеминга. – Это вы мне скажите, Ривера, – строго начал Флеминг. – С синхронизацией мечей относительно понятно, очевидно, что это частное проявление парадокса Харди, хотя детали неясны. А вот как такое возможно, что «клинок» в нарушение всех инструкций и приказов самовольно активирует оружие в момент сражения другого «клинка», – это уже более интересный вопрос. О чём вы думали?! – Я не думала, – честно призналась Сандра. – Я увидела, что страйдер собирает пластину, поняла, что Найт не может этого заметить с той позиции, в которой он находился, и… Это было на уровне рефлексов. Флеминг покачал головой: – Это чистой воды самоубийство… – Но мы оба живы. – Один шанс на миллион. И имейте в виду, что вам запрещено это повторять! – Что?!! – не поверила своим ушам Сандра. – Именно так, – жёстко подтвердил Флеминг. – Пока мы не изучим всё досконально, вам запрещается активировать оружие в присутствии другого «клинка». Надеюсь, вы меня услышите, Ривера, и нам не придётся снова блокировать ваш привод. Сандра буквально онемела от абсурдности этих требований. Наконец-то появилась пара «клинков», которые могли сражаться вместе, и они собрались запретить им это? – Я не понимаю, – произнесла она. – Сначала нужно провести испытания, понять, работают ли ваши мечи так всегда, или же именно присутствие F24X на них повлияло. Поле каждого страйдера уника… – И какие испытания вы собираетесь проводить? – перебила его Сандра. – Это не я буду решать, а те, кто в этом разбирается. Они придумают, какие эксперименты помогут проверить наши гипотезы… – Мне это не нравится, – сказала Сандра, опуская голову на подушку. Перед глазами вдруг потемнело, и в память вторгся пугающий, жуткий образ: человек в чёрном приближается к ней, левая рука безвольно висит, но даже так он кажется опасным, и её разрывает между желанием бежать и активировать меч и разрубить это тёмное, двигающееся рывками существо на две половины. Сандра выдохнула. В голову ударила боль. Она чуть не убила Найта, пока была в цикле. Была на волосок от того, чтобы активировать оружие и убить. – Мне тоже не нравится, – услышала она голос Найта. – Потому что эксперименты – это только начало. Они хотят перевести тебя в научный центр… А меня отправить в «паломничество». Сандра сглотнула. – Это не имеет смысла… – она снова приподнялась и посмотрела на Найта. – Что за бред? – Он называют этот бред исследованиями, – бросив раздражённый взгляд на Флеминга, пояснил Найт. – Им нужно понять, существует ли такая связь только между нами двумя или ты можешь её образовывать со всеми подходящими «клинками». – Да, – тут же вставил Флеминг, – потому что в перспективе это важнее сиюминутных побед. – Я правильно понимаю, сэр, – заговорила Сандра, пытаясь собраться с мыслями, – что на мне будут ставить какие-то опыты, а Найту подберут новую «гарду»? – Да, правильно. Сандра с трудом соображала, что происходит. Голова с самого начала была как в тумане, а теперь в неё ещё и лезли образы из недавнего сражения. Она снова видела, как страйдер пытается собрать пластину, и как оружие активируется почти само собой, и…. Она заморгала, чтобы прогнать слишком яркое видение. Сердце колотилось часто-часто, как будто она на самом деле была там. Флеминг поглядел на монитор, где показывался пульс. – Ривера, с вами всё хорошо? – Я просто… пытаюсь переварить эти новости. И я не понимаю, почему мы должны… – Она перевела глаза на Найта: – Или мы не должны? Он уже давно пришёл в себя и наверняка лучше неё разобрался в том, что происходит. У неё же просто голова шла кругом. И это был так странно – искать у кого-то поддержки. Не надеяться только на саму себя, а ждать, что кто-то другой поможет и доверять ему. Всей душой верить, что он, именно он – на твоей стороне. – Я тоже против того, чтобы нашу пару разбивали. И против новой «гарды», естественно, – добавил Найт. – И я почему-то не думаю, что смогу найти другую… Сандра сначала не поняла, что за притворная, насмешливая жалость звучала в голосе Найта, но через пару секунд до неё дошло. «Гард» находили только полагаясь на чутьё «клинков», больше никак. Никто не мог проверить, не введя «клинка» в цикл, был указанный им человек его парой или же нет. Найту можно было показать десяток совместимых с ним девушек, но он мог преспокойно лгать и говорить, что ни одна ему не подходит. И именно на это он намекал. Сандра улыбнулась про себя. Теперь они вдвоём, и у них наконец-то есть рычаги. И поэтому они за что не позволят разделить их пару. Сандра смотрела на Гарета Найта, чья койка стояла в двух метрах от неё, и понимала, что, наверное, никогда не была к нему ближе.
Последние комментарии
17 часов 27 минут назад
22 часов 30 минут назад
1 день 6 часов назад
1 день 8 часов назад
1 день 8 часов назад
2 дней 20 часов назад