Кодекс Инквизитора. Книга II (СИ) [Антонио Морале] (fb2) читать онлайн

Кодекс Инквизитора. Книга II

Глава 1

В угловом императорском кабинете на первом этаже Зимнего дворца царило гнетущее безмолвие. Глава Тайной канцелярии князь Толстой, генерал-фельдмаршал Румянцев, светлейший князь Потёмкин и Его Сиятельство, генералиссимус российских сухопутных и морских сил князь Суворов в полной тишине дожидались Великую Государыню Императрицу Анну Иоанновну. На суровых лицах застыли восковые маски, ни один мускул не выдавал волнения, но в душе каждого мужа клокотал океан страстей. Произошло неслыханное! Случился заговор против короны и империи!

Эшелонированная оборона, беспрецедентные охранные системы, преданная до коренных зубов личная императорская гвардия не уберегли монаршую особу от посягательства. Как злоумышленникам удалось провернуть подобное — никто из присутствующих не мог взять в толк.

Третье заседание за четыре дня, а заявить по факту нечего. Петербург перекрыт двойным кольцом. Вооружённые силы, спецслужбы, полиция подняты по распоряжению самодержицы. Объявлен план «Перехват». Государственные границы перекрыты, авиасообщение отменено. Все без исключения аристократы в обязательно-принудительном порядке прошли проверку на камне Истины.

Под сурдинку раскрылась масса злодеяний, совершённых аристо. Десятки особ, чьи имена на слуху, лишившись титулов и регалий, дожидались в казематах показательной порки. Дознаватели трудились сутками напролёт, но без каких-либо видимых результатов. Несмотря на поголовную проверку, о подготовке к покушению никто и слыхом не слыхивал. Таинственный убийца, действуя в одиночку, виртуозно оборвал все нити. Следствие зашло в тупик.

Дверь кабинета распахнулась, на пороге появились камер-казаки. Личные телохранители императрицы, бегло осмотревшись, разместились по углам помещения, четверо — остались снаружи охранять подступы. Раздражённая самодержица, умостившись в кресле во главе стола, нервно побарабанила холёными пальцами по столешнице.

— Господа, покиньте кабинет, а вас, Пётр Андреевич, я попрошу остаться! — Императрица, бросив недовольный взгляд на главу Тайной канцелярии, раскурила тонкую дамскую сигарету.

— Ваше Императорское Величество, с каких пор вы начали курить? — Удивлённый князь заозирался по сторонам в поисках пепельницы.

— С тех самых, как Тайная канцелярия проморгала убийцу! Пётр, а не пора ли тебе на пенсию? Сдаётся мне, ты теряешь хватку. Быть может, княжну Нагую на пост главы назначить, как считаешь? А что?.. Девчонка ныне у нас герой империи, к тому же древнего боярского рода! Сам бог велел. Что скажешь, князь?

— На всё воля ваша, Государыня! Одно слово — и я сложу полномочия немедля! Посягательство на корону — всецело моя вина. Я готов понести любое, даже самое суровое наказание! — Толстой говорил искренне, без тени лукавства.

— Знаю, что готов, потому ты всё ещё глава ТК. Нет тебе подмены, к сожалению. Или счастью, пока не решила. Зла я на тебя, Пётр Андреевич, очень зла. Носом землю рой, но сыщи негодяя! Репутационные издержки огромны, всё мировое сообщество глумится над империей. Лицемеры! В кулуарах шепчутся, что я теряю влияние. «Императрица Всероссийская допустила подобное на пороге собственного дома»! Найди мне его, Петя! Христом богом молю! Живым брать, я хочу лично вырвать кадык этой твари!

Давненько князь не видел государыню в таком скверном расположении духа. Голубые глаза самодержицы налились чернильной тьмой. Вырвавшаяся за пределы тела аура покоробила пространство на три метра вокруг. Камер-казаки попадали замертво, а лицо князя исказилось от лютой боли, но выпустить защиту в присутствии императрицы он не посмел. К счастью, государыня, совладав с собой, смогла унять грозную силу. Тёмные эманации сошли на нет, астральная ткань разгладилась. Лишь бессознательные тела охранников остались лежать там, где их настигла неукротимая стихия.

— Извини, Пётр Андреевич, не сдержалась. Казачки живы хоть?

— Живее всех живых, Ваше Императорское Величество. С ними всё будет в порядке, не стоит тревожиться. Я распоряжусь заменить, если вы не против. — Князь вопрошающе взглянул на императрицу, ожидая ответа.

— Против. Прока от них никакого. Я и сама могу за себя постоять. Распорядись снять дополнительную охрану, весь дворец заполонили, продыху от них нет!

— Я бы не рекомендовал, Ваше Императорское Величество! Велик риск повторного нападения!

— Исполняй приказ и не смей мне прекословить. Гвардия не защитила меня от покушения, только и могут, что мундирами щеголять! Разжирели на дармовщине! Им бы всё девок по углам щупать! Если бы не твоя протеже, лежать мне в родовой усыпальнице рядом с императором! Где она, кстати?

— В Петергофе, Ваше Императорское Величество. Случился конфуз. Бойцы полицейского спецназа её изрядно помяли, приняв за злоумышленника. Княжна пыталась покинуть Дворцовую площадь через Триумфальную арку, там и нарвалась на взвод оперативников, а они народ горячий — сначала стреляют, а затем спрашивают, если осталось с кого спросить. Только в этот раз им не повезло. Нагая быстро пришла в себя и устроила кровавую бойню. Полковник Вяземский в реанимации, прочих бойцов нынче перевели в общие палаты. Ольгу задержали и допросили, а также проверили на камне Истины одной из первых. Уголовное дело возбуждать не стали: она была в своём праве. В добровольном порядке изъявила желание выплатить пострадавшим компенсацию за причинённый ущерб. Отпущена на все четыре стороны. Если вы полагаете, что девчонка причастна к покушению, то нет, она чиста перед короной. Но у меня остались вопросы, а именно: каким образом она выжила? С теми двумя крепостными девицами всё понятно: их спасла сверхтехнологичная ткань, которую использует при пошиве платьев модный дом Нагой, а вот сама княжна была в шёлковом наряде от дома княгини Дашковой. Наши эксперты изучили образцы. Обыкновенный индийский шёлк, весьма высокого качества. Защитных свойств не имеет. В грудь Ольги угодило три пули, предназначавшиеся вам. Ни одна из них не смогла пробить кожу девушки. Магической активности зафиксировано не было. На площади и вокруг Зимнего дворца и по сей день работают артефакты подавления — применение магии априори невозможно.

— Результаты баллистической экспертизы готовы? — Императрица, встав с кресла, приблизилась к окну и поглядела на серые воды Невы.

— Да, Ваше Императорское Величество. Боеприпас был произведён на уральских демидовских заводах. Конкретно этот патрон отпускался малыми партиями, исключительно для применения в подразделениях особого назначения. Магическая пуля, крайне дорогая, пробивает любой бронежилет, вплоть до десятого класса защиты. Как выжила княжна Нагая при таких обстоятельствах — остаётся загадкой. — Толстой, пожав плечами, потянулся к серебряной фляжке, что покоилась в кармане пиджака, но вовремя остановился.

— Десятый класс, говоришь? Тряпки от дома Нагой сдержали суперпулю, сохранив жизнь крепостным девкам, а разработка, на которую было потрачено свыше двухсот миллионов золотом, не в состоянии этого сделать? Прекрасно! Восхитительно! Что ж получается, князь? Малолетняя княжна, у которой молоко на губах не обсохло, обставила всю оборонную индустрию целой империи? Образчики хоть достали?

— В этом нет нужды, Ваше Императорское Величество. Министерство обороны ещё вчера получило партию обмундирования и амуниции от дома Нагой для проведения полевых испытаний. Там всё — от носков и трусов до парадных мундиров высшего офицерского состава. В главк Тайной канцелярии также были доставлены образцы. И что я хочу сказать от себя лично… Продукт действительно уникальный. Воспроизвести технологический процесс невозможно. Княжна позаботилась о сохранении тайны. Нам придётся целиком пересмотреть тендеры и заключить с Нагой эксклюзивный контракт на поставки. Мы не можем допустить утечку аналогичной продукции на мировой рынок.

— А с цивильной одеждой разве не так? — Императрица озадаченно глянула на Толстого.

— Не совсем, Ваше Императорское Величество. Кое-какие полезные свойства в материалах наличествуют, но защитный фактор занижен в разы. Сделано это умышленно, чтобы не усложнять жизнь ни армии, ни полиции. От ножа предохранит, а вот от пули — нет.

— Хоть с этим вопросов не будет. Что касается гособоронзаказа, я и так обещала Ольге. Если амуниция и впрямь так хороша, нам от этого только польза. Внутренний рынок тряхнёт, а у княжны прибавится недоброжелателей. Не вмешивайся, сама разберётся. Раз решила поиграть во взрослые игры, пускай учится выживать без посторонней допомоги. Я благодарна за спасение, но её чрезмерная самоуверенность и нахальство выводят меня из себя. Ты не представляешь, Пётр, каких усилий стоило, чтобы не свернуть девчонке шею прямо там, в Аничковом дворце! Гляжу на неё — и вижу Марию. Разумом осознаю, что дети за родителей не отвечают, но до сих пор не могу простить гибель Михаила! Будь моя воля, ещё век назад вырезала бы под корень весь род Нагих. Какая ирония… Внучка убийцы ненаглядного мужа спасает мою жизнь! И что прикажешь делать? Я ведь должна её вознаградить, а по закону чести — вернуть право наследования трона. Петя! Ну не молчи! Дай мне совет!

Тёмная аура вновь вырвалась на свободу, но на сей раз князь Толстой выпустил навстречу кровавый всполох. Вторичный удар он мог бы и не пережить. Тьма и кровь, сойдясь, породили буйство сил, которое тут же загасила сама императрица, не дав стихиям превратить кабинет в развалины.

— Право наследования всего лишь формальность. Ольга не войдёт даже в двадцатку вероятных правопреемников. Не стоит тревожиться. Орден Святого апостола Андрея Первозванного княжна заслужила, и с этим не поспоришь. Государыня, вам хочешь не хочешь, а придётся подписать указ о награждении, иначе общество не поймёт. Социальный рейтинг княжны Ольги бьёт рекорды. Касаемо личного дара за спасение жизни Вашего Императорского Величества, презентуйте ей то, что нести невозможно, а бросить жалко. — Князь Толстой, скептически хмыкнув, всё-таки нарушил этикет и прихлебнул из фляжки.

Императрица на фривольность главы Тайной канцелярии не обратила ровным счётом никакого внимания.

— И что же это, князь? — Самодержица изумлённо подняла бровь.

— Императорский внеранговый разлом, Государыня. Чемодан без ручки, лишь казну истощает.

— Ты решил избавиться от Ольги ранее оговорённого срока? Насколько я успела изучить княжну, девчонка примет вызов и полезет в пекло. Оттуда даже беспилотники не возвращаются. За полторы тысячи лет никто так и не разведал, что за чертой. Может, там и нет ничего.

— Вот и узнаем, есть ли жизнь на Марсе. — Князь ухмыльнулся, а императрица, повеселев, звонко рассмеялась.

— Что ж, так и поступлю. Чёртов разлом словно кость в горле. Пусть княжна сама охраняет людей от зоны. Или зону от людей. Императорский Дом шесть столетий тянет лямку. Сколько золота ушло в прорву — подумать страшно, а проку как не было, так и нет!

— Мудрое решение, Ваше Императорское Величество! В остальном, как и условились. За княжной Ольгой организован негласный пригляд. Глаз с неё не спущу!

— Хорошо, Пётр Андреевич. Обо всех этапах информируй лично и не допусти утечек. Канцлер Бестужев не должен ничего знать. Иначе все карты спутает! А сейчас ступай, князь. Утомилась я, нужно прийти в себя и собраться с мыслями! Распорядись, чтобы вынесли казаков, похоже, что мальчикам понадобится госпитализация.

— Будет исполнено, Ваше Императорское Величество! — Глава Тайной канцелярии, откланявшись, покинул кабинет императрицы.

* * *

Перепало мне от души, а следом досталось тем, кто посмел пинать княжье тело. Хорошо так досталось, с оттягом. Сил не жалела, всю злость за провальную погоню сорвала. Полковника, отдавшего приказ стрелять по гражданским, едва до смерти не забила. Впоследствии пришлось извиняться и платить компенсацию, но никакого сожаления и близко не испытывала. Убивец ушёл, оставив меня с носом, а ведь я была так близка к разгадке. Смерть порталиста Васьки, прорыв жнецов, разлом-песочница и наконец Дворцовая площадь — звенья одной цепи. В этом не было никаких сомнений. Чего ожидать дальше — неясно. Зацепок нет. Да что там зацепок! Ни единой толковой мысли, кем бы мог быть гадский неуловимый Мориарти!

Не скажу, что прям всё так плохо, — напротив, очень даже недурно вышло. Лучше пиар-кампании не придумать. Девчонки живы и почти здоровы, в настоящий момент проходят реабилитацию под надзором лучших магов-целителей империи. С меня как с гуся вода. Регенерация подлатала повреждения меньше чем за час.

Императрица спасена — я на коне. Рейтинг запредельный. Коллекция гражданской одежды пошла в массы. С министерством обороны заключены долгосрочные контракты. Даже Тайную канцелярию не преминула потроллить, и каково же было моё удивление, когда на следующий день получила депешу лично от князя Толстого, содержащую предложение о сотрудничестве. Нос воротить не стала. Я и с дьяволом в сговор вступлю, если это покажется выгодным, а тут цифры с семью нулями — как от такого откажешься?

Конечно же, меня вознаградили, так сказать, по-царски. Да не просто грамотой «За заслуги перед Отечеством», а целым орденом Андрея Первозванного, я такой только по телику видела. Красивая вещица, но, как по мне, совершенно бесполезная. Награждение прошло без всякой помпы в нарушение протокола. Немудрено: Зимний дворец был целиком блокирован службой безопасности. Под конвоем из десятка гвардейцев меня, словно преступницу, провели в личные покои Её Императорского Величества, где и была вручена награда.

Крепкие объятия, поцелуй в щёку, пару чашек чая. Ненавязчивый допрос. Предположения по поводу покушения. Так как мыслей не было никаких, то и говорить было не о чем. Посидели, поболтали о том о сём, да на том и разошлись.

Сдавалось, что императрица тяготится моим обществом. На прямые вопросы отвечать наотрез отказалась. Сославшись на недомогание, намекнула, что пора бы мне и честь знать. Если честно, не очень-то и хотелось. Самодержица мягко стелет, да жёстко спать будет. За белозубыми улыбками виделся акулий оскал. Чую неприятности кожей. Будто государыня выжидательную позицию заняла, в аккурат перед броском. Надо держаться от неё подальше.

Известие о том, что я включена в список правопреемников трона, меня не порадовало. Корона не интересовала в принципе. Даже в страшном сне не могла помыслить себя на троне. Добровольно надеть золотое ярмо на шею? Нет уж, увольте! С трудом управляюсь с вверенной вотчиной, а тут целое государство. Дай бог императрице крепкого здоровья и долгих лет правления! Бесполезный баян, я и так Высочество, куда выше-то?

Был и личный дар от государыни, настолько противоречивый, что так сразу и не поймёшь. То ли это чёрная метка, то ли заряженный пистоль, то ли большущий кусок сыра. Стою и думаю: «А не дура ли я? Как есть дура! Разве здравый человек, загодя зная о провокации, поведётся?» Здравый, может, и нет, а вот княжна Нагая — запросто.

Двадцать восьмое августа на дворе. Первого сентября я с гордо поднятой головой и ранцем за плечами войду в двери Императорской магической академии. Объект режимный, и покинуть я его смогу не раньше чем на осенних каникулах. Такие вот правила, причём для всех без исключения, будь ты барон или сам Его Императорское Высочество Государь Наследник и Великий Князь, — изволь блюсти законы академии, что стояли в одном ряду с законами Российской Империи. За нарушение такие штрафы и санкции, что сам себе не рад будешь. Вот и решила я проветриться немножко перед нелёгкими буднями студиозуса. И куда бы, вы думали, я намылилась? Ну, естественно же, в пресловутый Императорский разлом, щедрою рукой императрицы пожалованный мне «за заслуги перед империей и короной». На тебе, Боже, что нам негоже, как говорится. Проблем с ним не оберёшься, а выгода сомнительная. Как бы там ни было, дарёному коню в зубы не смотрят.

Колоссальная аномалия находилась недалече, рукой подать, в Волосовском уезде Санкт-Петербургской губернии, близ богом забытой деревеньки Пятая Гора. Прямо напротив заброшенной церкви Святой Троицы. Оттого и заброшенной, что место слыло проклятым. Нормального люда там днём с огнём не сыскать, зато отребья всякого — пруд пруди. Хватало и прочих авантюристов, включая аристократов, что за взятки местному коменданту пытались пробраться в запретную зону.

Императрица, свалив на меня обузу, умыла руки. А мне ничего не оставалось, как подрядить две роты наймитов для охраны подступов. На кой это надо — я так и не поняла. Как по мне, довольно таблички «Не влезай — убьёт», а кто полез, тот сам себе злобный буратино. Ох уж эти правила, непонятно при каком правлении писанные. Конкретно для этого существовало одно: никого не подпускать не то что к разлому, а даже к самой заброшенной деревне. Опустевшие казармы на территории поселения заняла моя наёмная рать.

В усиление добавила десяток бойцов из личной гвардии. Командовать парадом назначила полковника Шорохова. Это ему ссылка — за шишку на затылке. Но справедливости ради жалование за вредность удвоила. Воины ни в чём не нуждались. Наилучшая снаряга от дома Нагой, новое вооружение, качественные продукты питания и даже публичные девки раз в неделю, для профилактики мужеложества. Всё предусмотрела, ничего не забыла. Появилась дополнительная статья расходов, но я не бедовала. Золото текло рекой в фамильную казну. Храмовый научно-производственный комплекс не простаивал. Работа кипела и днём и ночью.

Благодаря Василисе под моим крылом собралось около трёхсот подающих надежды специалистов: как магов, так и обычных молодых учёных, коим не нашлось места в обществе. Вася мастерски подбирала кадры, а затем в ход шла идеологическая обработка и недурственные гонорары.

Когорта верных роду научников росла с каждым днём. Я делала то, что предшественница напрочь отвергала, а именно: развивала научный кластер. Сеять пшеницу на полях — не моё. Не будучи прогрессором, благодаря другой половине сознания, напрочь вляпалась в прогрессорство. Благо, что меня эта суета никак не касалась. Я осталась всё той же непосредственной девчонкой, что кормила мутантов рафинадом.

Прямо сейчас эта самая девчонка разрешала дилемму «быть или не быть?». Ну конечно же быть, а как иначе? Сесть за ученическую парту, так и не пощупав за яйчишки Императорский внеранговый разлом? Ну, знаете, я ж потом спать спокойно не смогу. Велик шанс сложить дурную голову не за хвост собачий — ну а кому в наше время легко? Меня на ровном месте едва не пристрелили, а здесь какая-то аномалия. Где наша не пропадала!

Подпространственные закрома полны оружия, пропитания и снаряжения на все случаи жизни. На груди дрыхнет верная Булька. Связанный по рукам и ногам Шорохов валяется на земле. Я готова к покорению очередной вершины! Почему, собственно, связан полковник? Так он наотрез отказался составить мне компанию. Вот и был подло усыплён Скорпом, а следом стреножен, словно баранчик.

— Если друг оказался вдруг и не друг, и не враг, а так. Если сразу не разберёшь, плох он или хорош, парня в горы тяни — рискни! Не бросай одного его: пусть он в связке в одной с тобой — там поймёшь, кто такой! — напевая под нос, взвалила Шороха на плечо и не раздумывая шагнула в неизвестность.

* * *

Какая достопримечательная поляна, так и хочется прилечь и всхрапнуть часок-другой. Если бы не та куча выветренных костей, так бы и поступила. Достав два респиратора, один натянула на спящего полковника, второй надела сама. Пнув зубастую незабудку, выпустила Булю на волю. Глазеть на геноцид ядовито-плотоядной флоры одно удовольствие.

Намеренно не кормила Бульку перед рейдом. Лужайка скоро опустела, а я решила покопаться в костях, и не зря. Первый родовой перстень нашла — и минуты не прошло, в геральдике не сильна, поэтому, закинув в хранилище, продолжила разбор завалов. Спустя три часа налутала двести семьдесят четыре перстня и воз мелочовки, типа нательных крестиков и именных медальонов. Для меня найденный хабар ценности не представляет, когда ворочусь, отдам близким погибших, хоть какая-то память останется.

Оружие брать не стала, всё оно сплошь проржавевшее, лишь один клинок заинтересовал. Меч был далеко не прост. На глаз распознать состав металла киноварного цвета не вышло. Скорп тоже развёл лапами. Дала понюхать Буле, но та от него шарахнулась, словно от чумы. Занятная вещица, никому не отдам, мой законный трофей. Ни рун, ни герба, вообще никаких узоров. Зато острота режущей кромки изумляла. Сдуру решив попробовать сталь подушечкой, едва палец не отхватила. Схоронив в подпространство от греха, ещё раз обвела поляну взором — вроде ничего не пропустила.

Пнула Шороха под рёбра — полкан, недовольно забулькав, распахнул глаза.

— С добрым утром, господин полковник. Я сейчас тебя развяжу, но ты особо не дёргайся, ага? Мы в разломе, и тебе выпала честь его покорить. Войдёшь в историю, сразу после меня, — ехидно оскалившись, рассекала путы.

Полковник, ощупав лицо, респиратор срывать не стал. Не дурак, значит, — поживёт ещё немного. А вот я сняла, надоел он мне. Состав воздуха близок к земному и к гибели соискателей приключений отношения не имел, как и сами зубастые цветочки. Скорп это выяснил ещё два часа назад, пока я ползала среди костей. На останках следов зубов не выявлено. Кто или что убило разломщиков — загадка, которую нам и предстоит разгадать в скором времени, если повезёт, конечно, и мы сами не составим компанию костякам.

— Ваше Высочество! Прошу простить меня за грубость, но мне кажется, что вы с глузду съехали, и уже давно! — Шорох содрал маску, но выкидывать не стал, бережно уложив в подсумок, огляделся по сторонам.

— Да перестань, полковник! Где твой исследовательский дух? Это же Императорский разлом. Здесь погиб сам Рюрик, прародитель русской княжеской, ставшей впоследствии царствующей династии, мой далёкий предок! Тебе выдался редкий шанс подышать воздухом этого святого для всех Рюриковичей места. Оттого и зовётся разлом императорским. Здесь сокрыто средоточие силы, и мы его непременно отыщем. Трофеи напополам, но если сдохнешь, я твою половину себе оставлю. Да не смотри ты так на выход, нет его там, это двухсторонняя аномалия. Как думаешь, почему наши мёртвые друзья такие мёртвые? — Подобрав с земли череп, зашвырнула в сторону бреши — вот сейчас и проверю теорию.

Так и знала! Вход — копейка, выход — рупь! И кто же такой умный чары наложил, да ещё какие! Любо-дорого посмотреть. Куда там имперским магам да колдунам, если истинный взор сбоит от эдакой многомерности гексаграмм. Ломать даже пытаться не стану: не по Сеньке шапка.

Обугленный череп, подкатившись к ногам, замер и вытаращился на меня осуждающе тёмными провалами глазных впадин. В следующий момент что-то громоподобно треснуло, будто вековой дуб разломали пополам, а затем всё затихло. Кажется, сейчас мы выясним, кто именно бесчинствует в аномалии. Призвав родовой клинок в правую руку, а обретённый кровавый меч в левую, встала в боевую стойку, изготовившись к бою.

Глава 2

То или что я увидела, заставило призадуматься о смысле бытия и правильности кое-каких принятых решений. Глубоко копнуть не успела: а как здесь успеешь, когда размытое нечто садануло в грудь с такой мощью, что из меня дух вышибло напрочь, а ноги задрались выше головы. Брякнувшись со всего маху на спину, узрела пролетающее над поляной туловище полковника. Хорошо пошёл. Кусты смягчили падение — надеюсь, жив боец, а то грустно будет без общества по разлому блукать. Подскочив рывком из положения лёжа, тут же ушла в перекат, на лету подхватывая с земли багровый клинок. Родового меча не видать — походу, сгинул в груде костей, сыщу после боя, если жива останусь.

Крутанув кровавый клинок, заозиралась по сторонам в тщетной попытке отыскать недруга. Супостат как в воду канул. Кликнув Бульку, скомандовала: «Фас», но вместо того, чтобы разыскать и схарчить агрессора, питомица прилепилась к пояснице, поближе к седалищу, деликатно намекая, что на этот раз будет прикрывать тылы, а в ближний бой не полезет ни за какие коврижки.

Вот же ссыкло трёхмерное! А я уж было понадеялась на то, что в арсенале завелось абсолютное орудие. Грёзы раскололись о действительность. Кем была Буля — так это законченным жруном. Ну да ладно, чего уж там, сама управлюсь, вот только бы найти засранца. Куда же он запропал, псина сутулая?

Когда я услышала жуткий треск, то приготовилась встречать многотонного монстра. А кто ещё мог разломать дерево напополам, как не многотонный монстр? На лужайку вывалилось диковинное гуманоидное существо малого роста: две руки, две ноги, гипертрофированный горб за спиной. Не успела я как следует рассмотреть визитёра, как он сгинул, а затем последовал удар, чуть не лишивший меня жизни.

Переломанные рёбра, вставая на свои места, гадко похрустывали, с губ то и дело срывалась кровавая пена — значит пробиты лёгкие. Паскудное ранение, так и помереть недолго.

Пытаясь не дышать, неспешно кружила по своей оси, дожидаясь атаки. Горбун не торопился, словно играя со мной. Истинный взор не особо подсобил. Близость защитного барьера аномалии порождала белый шум в астрале, продраться через который я не могла, как ни силилась.

В голову пришла идея. Убрав руку с мечом за спину, не привлекая внимания, аккуратно вскрыла вены. Тёплая струйка, стекая по клинку, скоро образовала небольшую лужицу под ногами. Полдела сделано. Осталось сформировать тончайшую сеть и накинуть её на лужок. Кем бы ни был уродец, от магии крови не схоронишься. Источник силы полон. На крайний случай в наличии имелся немалый резерв чёрных батареек. Магической энергии жалеть не стала, напитав кровью под пробку.

Привычный щелчок пальцев — и ловчая сеть, взметнувшись в воздух, накрыла собой более ста квадратов.

Есть! Попался засранец! Метрах в тридцати от меня проявился до сей поры невидимый ворох ветоши и прочего тряпья. Раздался приглушённый мышиный писк. Сеть, съёжившись, вспорола кожу существа, причиняя тому немалые страдания. Ещё чуть — и магия крови превратит монстра в фарш. Вопль боли резанул по ушам. Необычный крик. Будто детский плач в нём послышался.

Ослабив магическую хватку, опасливо подобралась впритык к горбуну. Остриём меча подцепив капюшон безразмерного балахона грубой вязки, непонимающе, а затем и вовсе ошеломлённо вытаращилась на… девичье чумазое лицо? Проглотив язык от изумления, на мгновение позабыла о боли в груди. Что здесь творится вообще? Это же человек! Грязная до безобразия девчонка лет двадцати, не больше. То, что я приняла за горб, на поверку оказалось набитым под завязку вещмешком, из которого выглядывали какие-то травы-муравы.

Приставив к горлу незнакомки клинок, рассеяла сеть. Не убивать же мне её на самом деле. Едва лишь у грязнули отлегло от жопы, она тут же попыталась атаковать магией. Вот же бестолочь! Остановив хлынувшую из разрезанного горла кровь, извлекла из хранилища исцеляющий бальзам. Плеснув на рану, залила остатки в рот брыкающейся пигалице. Как только разрез закрылся, прямым ударом в подбородок вырубила девчонку. Стреножу по рукам и ногам, а там и поговорим в спокойной и непринуждённой обстановке. Если она вообще разумеет человеческую речь.

Вытащив из подпространства ещё одно зелье, залпом осушила флакон. Хотела сэкономить на себе, но, видимо, не судьба. Проглотив мятную жидкость, улеглась наземь. Надо бы проверить, как там полковник, но уж больно от души меня приложила девчонка. Любопытно чем именно, не кулаком же в самом деле?

Захлопнув глаза, не заметила, как задремала. Очнулась от холодного касания ко лбу: Шорох, черти его дери, приставив дуло винтовки к голове, решал в уме нетривиальную задачку. Пустить или не пустить пулю в башку бесноватой княжны. Приняв единственно верное решение, повесил оружие за спину. Так-то лучше. Убрав клинок от яиц полковника, двинула локтем притворяющуюся спящей девицу.

— Шорохов, ты эти глупости брось. Если хочешь выбраться из разлома, оставь мысли о самоубийстве на потом. Ещё раз направишь пушку в мою сторону — котелок с плеч сниму. Подымай девчонку, пора допросить с пристрастием. Будет артачиться, прострели коленки. Как понял, приём?

— Я офицер, а не палач! Если вам надобно, сами и стреляйте!

Глянула на полковника как на глупого. Что тут сказать? Ни убавить, ни прибавить. Шорох если не тормоз, то уж точно медленный газ. С таким каши не сваришь.

— Эй, чучело, человеческой речью владеешь? Или будем в молчанку играть? Да расслабься, не буду я тебя пытать, больно надо! На вот, держи, пожуй немного. Голодная, поди? — Разрезав верёвки на запястьях девки, отошла подальше на всякий случай. Если удумает магичить, уделаю сырой силой на раз.

Извлёкши армейский паёк, бросила под ноги бывшей пленнице.

— Да уж получше тебя владею, а болтать мне с тобой не о чем. Ты уже мертвец, хоть и не догадываешься об этом. Снимай снарягу, она тебе не пригодится, а мне впору будет. Давай поживей, чего добру пропадать? Рок скоро будет здесь, жалко шмотки, сгинут ведь!

Подобная наглость меня сконфузила слегка, возникло неодолимое желание оттяпать голову охальнице, но я подавила благородный порыв.

Новая знакомая, споро распотрошив короб с сухпайком, усердно принялась набивать рот чем попало. Перловку заедала джемом, тушёное мясо с бобами — пакетированным кофе. Чудные вкусы, конечно, и аппетит, как у Бульки. Они не родичи, случайно? Снедь исчезала во рту с невероятной скоростью, а я начала тревожиться, не треснет ли замарашка.

— Ты это, не спеши так. Ешь нормально, тебя никто не торопит. У меня ещё есть. Поделюсь, если ответишь на пару вопросов.

— Рок идёт, нет времени, мне нужно восстановить силы, я всю ману на тебя слила. Давай еду и амуницию, мне пора уходить! — Девица, требовательно протянув руку, обозрела меня так, будто я ей в прошлом году червонец золотой задолжала, а отдать не сподобилась.

Сейчас прольётся чья-то кровь! Неуловимое движение пясти — и багряный клинок плашмя ударил по протянутой ладони. Чумазое чучело, отдёрнув руку, гневно зашипело.

— Кто такой Рок, говори по существу, дрянь! Надоело выслушивать твои бредни. Нечего сказать — вали на хер, сама разберусь! Только зелье на тебя истратила! — В сердцах сплюнув под ноги, направилась на поиски родового клинка.

— Меч тебе не поможет, Рок идёт! — донёсся ехидный голос девчонки.

Зарычав от досады, пнула костяк, так не вовремя попавшийся под ногу. Надеюсь, это не Рюрика череп, а то паршиво получится. Меч нашёлся быстро и тут же перекочевал в хранилище. Баланс трофейного клинка был значимо лучше. Рукоять ложилась в ладонь будто влитая, небольшая удобная гарда не мешала. Чудной для металла карминовый цвет не был однородным и добавлял таинственной красоты. Я сразу ощутила некую симпатию и единение с этим грозным, будто выкованным под мою руку оружием. Осталось окропить клинок кровью Рока, кем бы он ни был.

— Ну и где твой Рок? Что-то долго идёт, всё никак не дойдёт. Шорох, хватай рюкзак, пошли отсюда. С этой малахольной толковать — только время зря терять.

Полковник, поморщившись, взвалил тяжёлую ношу на плечо. Хорошо, видать, приложило вояку, надо бы выписать микстуру. Вручила недовольному компаньону флакон с эликсиром. Тысяча золотых рублей вылетела в трубу. На кой мне этот солдафон сдался? Прока чуть, одни убытки. Испытать? Показать, кто в доме хозяйка? Да и так понятно, что полкан не при делах. Гнили в нём я не вижу. Как и преданности, собственно. Да и откуда ей взяться? Я для него взбалмошная богатенькая аристо, напрочь лишённая чувства самосохранения.

Повидал он таких на своём веку. Сама не знаю, для чего потащила с собой. Быть может, лично хочу удостовериться в том, что смогу доверить спину мужчине, которого собралась приблизить? Лютый прошёл незапланированный экзамен, а вот полковника с нами не было, в тылу повезло отсидеться. Тыловики нужны и важны, куда уж без них, но костяк моей крохотной армии должен состоять только лишь из проверенных бойцов. Проверенных не горами Афганистана, не душманами и прочими монголами. Не батальными битвами — дивизия на дивизию, а тем, что ближе мне по духу.

Я ведь не собираюсь устраивать войны за территории: есть регулярная армия, ей и расширять границы империи. У меня нет охоты вести в бой бесчисленные легионы, для этого имеются военачальники. Я человек махонький, мне всего-то нужно капельку адреналина, ветра в волосах, аромата пролитой крови иномирных существ, говна, боли и страданий… А где взять всё это? В разломах, вестимо. Тут тебе и авантюры, и материальная выгода. Слава, почёт, уважение идут бонусом.

Чтобы не загнуться в разломной канаве, нужна сильная спаянная команда, и она есть у меня. Остался лишь один непроверенный соискатель. Правда, он ещё об этом не знает, хотя… Поглядела на удручённо-обречённую физию ратника. Знать, может, и не знает, но смекает — вон какой кислый. Надо думать, мечту о скорой покойной пенсии хоронит.

Пока любовалась скорбной миной Шороха, девка исчезла из поля зрения. Гадина неблагодарная! Сначала убить норовила непонятно за что. Затем ручку позолотить требовала, а сейчас вообще сделала ноги в неведомом направлении, так и не объяснив, кто такой Рок. Нажрала маны за чужой счёт и была такова. Чьих холоп будет, откуда здесь взялась — неясно. То ли одна из выживших, то ли аномалия не такая уж и безлюдная, как о ней говорят.

Окружающий мир дал трещину. В разломе раскрылся разлом? Не знаю, что это такое, но явно не портал. Чересчур огромен, через такой два авианосца бок о бок пройдут. Сколько же энергии потребно на поддержание стабильности? И зачем мне эта информация, когда меня должен волновать лишь один вопрос: с чем или кем придётся иметь дело?

Что — или кто — не заставил себя долго ждать. Одна когтистая лапа, величиной с шагающий экскаватор, вторая, третья, четвёртая пошла. Да сколько же их у него⁈ Восемь, как у паука? Нет, всего четыре. Прямо от сердца отлегло. С этим можно работать, если есть в наличии тяжёлый танк «Монолит», у меня такого не водилось, к сожалению. Показалась голова. Исполинский размер монстра впечатлил до колик в почках, приспичило по-маленькому. Вот это будка! Да какая там будка? Авиационный ангар! Где ж ты такую ряшку наел и чего надобно от козявки? Я же махонькая совсем, на один зубок! Ты что есть такое? Кто тебя выдумал?

Тварь явно не имела никакого касательства к Императорскому разлому — непомерно огромна для небольшого куска замкнутого в себе пространства. Поначалу подумала, что в пробой лезет дракон, но нет. Монстр не был похож на благородную полуразумную рептилию. Скорее на неудачный эксперимент шального демиурга, решившего поиграться с генетикой. Здесь тебе и сотни глаз на выпучку, всякого размера. Десятки ртов, напоминающих человечьи. Оскаленные пасти, с зубами в несколько рядов. Мясистые сопливые носы. Пакостные клубки подвижных хоботков. Гноящаяся плоть. Стрёмные бородавки величиной с футбольный мяч. Костяные наросты. Коросты и струпья. Чего только не было. А амбре! От одного омерзительного запаха в мир иной отправишься! И это нелепое органическое нечто придётся шпажкой колупать?

Я что, на дуру похожа? Ближе чем на пятьдесят метров к твари не подойду. А ближе и не надо. Энергии в источнике под пробку. Бодаться с бесформенной сущностью, даже с помощью магии, смысла не было. Все мои потуги закончатся пшиком: в монстре навскидку тонн пятьсот живого веса. Оценка грубая. На мою удачу, из бреши выглядывала лишь голова. Рок оказался весьма нерасторопным и, судя по всему, не шибко разумным. Что сыграло на руку.

Зачерпнув немалое количество энергии, насытила деструктивное заклинание, тут же применив на практике магию хаоса, но не по мясному ассорти, а только лишь по левой и правой окаёмке пробоя. Громоподобный хлопок ударил по перепонкам: мои снесли, а вот Шороху перепало знатно. Минус тысяча золотых. Воин регенерацией не владел и автономно заживлять повреждения не мог, а глухая отмычка мне задарма не нужна.

По нраву мне хаос тем, что он привносит хаос во всё, к чему бы ни прикоснулся. Материя, антиматерия, живая плоть, мёртвая плоть, мутировавшая плоть. Количество затраченной магической энергии напрямую влияет на качество заклинания. В данном случае силы хватило с излишком. Брешь схлопнулась, отхватив голову и лапы твари, словно гильотина. Каким бы ты ни был великим, могучим и вонючим, с физикой пространства не поспоришь. Если тело где-то там, а голова тут, то стоит лишь прервать связь, всё — пиши пропало. Был Рок, да весь вышел.

Отвратные глазные яблоки начали гаснуть, а я пособила маленько. Включив камеру, извлекла винтовку и взялась один за другим лопать пузыри. Этакий антистресс вышел. Минут через пять мне надоело глумиться над подло убиенным Роком, да и БК не резиновый. Убрав оружие в хранилище, подошла к лежащему на земле полковнику.

Бедняге перепало сильнее, чем я предполагала. Кровь из ушей не прекращала течь. Взор был пустым, рот перекошен от боли. Одним флаконом тут не отделаешься. Придётся заняться обстоятельным врачеванием.

Спустя полчаса игр в доктора результата всё-таки добилась. Шорох пришёл в себя и даже смог подняться на ноги. А когда я вылила на голову раненого баклажку студёной воды, так вообще повеселел, а заодно расхрабрился в такой степени, что решил подкрасться поближе к башке хтонической твари. Вовремя успела схватить за шиворот.

Во всех направлениях от гадкой кучи плоти струились миазмы какой-то дряни, различимой лишь истинным взором. Некроз поражал материю и, казалось, само пространство. На какую площадь расползётся отрава — выяснять не стала.

Плакал мой трофей. Если и намеревалась, несмотря на гадливость, поковырять голову Рока на предмет полезного лута, то после того, как увидала, во что трансформируется почва в момент контакта со скверной, резко раздумала. Только и осталось, что заразу в дом приволочь. Вся поляна через полчаса обратится в один сплошной источник заражения. Вот тебе и Рок, беспощадный и неминучий. Не хватало ещё аномалию Императорскую сломать — с меня станется.

Любопытно, зачем вообще приходил? Стоило ли ради одного человечка задействовать такие ресурсы. И того ли я Рока помножила на ноль, или же уничтоженная сущность всего лишь цепная зверушка? Девчонка знает ответы. Только как её изловишь? Пигалица не так проста. Физиономию не проблема грязью измазать, ауру сфальсифицировать, набросив обманку, а вот душу не подделаешь. С трудом усмирила источник от попытки поглощения. Сильна душонка до безобразия. Лакомая и питательная, а главное, чиста настолько, что аж противно становится. Может, она ангел какой или адепт Света?

Не поймаешь — не узнаешь. Что ж, сафари на замарашку можно считать открытым. Далеко не уйдёт. Вот только маячок активирую и поиграем в пятнашки.

Шороха я недооценила. В отличие от меня, он был воистину высококлассным профессионалом. Не зря служил в разведке без малого двадцать лет. Если я полагалась исключительно на взор истины, то полковник обладал навыками Зверобоя. Сроду бы не определила по обломанной ветке направление, в котором скрылась беглянка. Опытный военный безошибочно выкупил курс, и несмотря на невидимость, через какое-то время нам удалось нагнать жертву. Как оказалось, далеко уйти не успела, но надобно отдать должное: лукавства девчонке не занимать. Схоронилась пигалица за аномалией, в надежде на то, что глупые нубы влипнут по неосмотрительности.

Взяли девчонку в клещи грамотно: скрутили, даже не помяв рёбра. Вязать не стала, без затей вручила очередной паёк. Лучше купить лояльность, чем галопировать за этой козой по долинам и взгорьям.

— Ты убила Рока! Как такое возможно? — Замарашка, приняв коробку с пайком, прижала к груди, будто опасаясь, что я возьму — и отберу провизию.

— Не знаю, кто такой этот твой Рок, но не думаю, что фатум имел материальное воплощение и носил ошейник. Уничтожить его было просто: существо уж очень неповоротливо и уязвимо в точке выхода.

— Дыхание Рока убивает всё живое на сотни метров вокруг! Ты не могла выжить! От него не укрыться.

— Не спорю, но, как видишь, я жива. Это он убил тех бедолаг на поляне? — В ожидании ответа протянула Шороху пайку. Пора бы и нам подзаправиться.

— А больше некому. Рок ощущает энергетические возмущения барьера. Если кто-то по неосторожности коснётся защитного контура, то он явится и истребит всё живое. Из нашей группы выжила только я. Давно это было. Лет десять или одиннадцать назад, не помню уже, многое стёрлось из памяти. В данном месте время течёт иначе. Который сейчас год? — Девица, сунув сразу половину плитки шоколада в рот, блаженно зажмурила глаза.

— С утра было двадцать восьмое августа две тысячи двадцать четвёртого года.

Я взглянула на девку с подозрением. Десять лет? В каком же возрасте она попала в разлом? Ей на вид больше двадцати не дашь. О чём и осведомилась:

— Ты слишком юно выглядишь, давай-ка по порядку, и начнём с того, за каким чёртом пыталась нас убить и что за магию использовала. Перед атакой я слышала треск, будто бревно разломали пополам, — посмотрела на грязнулю взором, не терпящим возражений.

— Двадцать шестой, значит… Полагала, что меньше времени прошло. Я попала сюда в тысяча девятьсот девяносто восьмом. Выходит, двадцать шесть лет назад. Незадолго до рейда мне стукнуло девятнадцать. Есть зеркало, рыжая?

Что за манера такая — тянуть ручонки требовательно, будто я давний долг не вернула!

Зеркало Мораны давать не стала: мало ли что может случиться, попади артефакт в руки смертного? Взглянет одним глазком на отражение — и прахом обратится. Вынув из хранилища обычный несессер, вручила девке.

Уму непостижимо! Сорок пять лет! Да она мне в матери годится, а выглядит чуть ли не моложе! Всё никак не свыкнусь, что я в мире магии, а тут и не такое может быть. Чего только стоила аморфная вонючая куча. Знать бы ещё, кто эту нелепицу послал в разлом на мои поимки.

— А я ничего, правда? Помыться бы, у тебя нет воды случаем? — Требовательная рука пощёлкала пальцами перед самым носом.

— Гель для душа, мочалка, две канистры горячей воды по двадцать литров — всё есть у меня, но не про твою честь! Пока не ответишь на интересующие вопросы, ничего не получишь, а будешь волынку тянуть… оставлю тебя в аномалии век доживать! Хватит тень на плетень наводить, отвечай, с тобой княжна разговаривает!

— Какие мы величавые! Вы только посмотрите! Сама княжна одолжениесделала! Позабудь, кем была за кромкой, здесь все равны. Нет у тебя больше титула. Оставь всё, что было дорого, всех, кого любила. Ты никогда отсюда не выберешься! Свезло раз, гробанешься через день или два. Полагаешь, я не пыталась? Дальше третьего сектора никто не заходил! А знаешь, сколько их всего? Двенадцать, мать твою! И в каждом — смерть и ничего, кроме смерти! Считаешь, в сказку попала? Приключений захотелось? Я тоже когда-то была наивной дурочкой. Имя графини Евдокии Николаевны Лопухиной что-нибудь говорит тебе, княжна? — Щёки девушки, а теперь уже женщины, полыхнули красным. Пунцовый румянец проступил, несмотря на грязь.

Ишь, как ярится, будто солнышко!

«Василиса, что нам известно о графине-потеряшке, есть информация?»

«Минуточку, взгляну в базе, быть может, что-то отыщется».

Ожидание долго не продлилось, Вася вовсю юзала разогнанное сознание. Почему-то, в отличие от меня, у неё прекрасно выходило применять потенциал повышенной мозговой активности на все сто процентов. На сетчатке запечатлелся снимок красивой барышни в бальном платье. С большим трудом, но я распознала в ней новоиспечённую знакомую. Как же ты не сдохла за десятилетия, бедолага? Двадцать шесть лет! Вот у кого поучиться надобно. Да я просто птенец неоперившийся супротив графини, с её-то опытом. Мне на самом деле везёт — этого не отнять, а здесь навыки, инстинкты выживания. Во что бы то ни стало надобно вытаскивать Лопухину из ловушки и брать под крыло. Подчинить, истребовав вассальную клятву, купить за любые деньги. Такие люди мне потребны. Но сначала надо втереться в доверие, и шоколад мне в этом поможет. Пока я строила планы, дамочка продолжила:

— Мне доспех приглянулся и винтовка бритоголового, а ещё баул, поэтому и хотела убить. И убила бы, но твоя магия истощила силы, всю ману выпила. Если бы знала, что ты так сильна, устроила бы засаду. Тот треск, что вы слышали, — это Щелкунчик, аномалия такая. Когда её разряжаешь, бахает так, что на десять вёрст звуковая волна расходится. Обойти не вышло, пришлось камень бросить. Отдавай обещанное, я всё сказала! Еды тоже дай, тебе всё равно не пригодится. Сдохнешь в любом случае, не сегодня, так завтра.

Прежде чем ко мне потянулась рука, подняла меч в предостерегающем жесте.

— Обожди, не спеши, как голая в баню. Этот клинок лежал на приметном месте, отчего ты не подобрала его за два десятка лет? Не поверю, что не заметила.

— А на кой мне треклятая железяка Рюрика? Все, кто его держал в руках, — мертвы, уж, поди, и кости сопрели. Если у тебя и был шанс выжить, то ты его лишилась в тот самый момент, когда притронулась к рукояти. — Лопухина, фыркнув, запихнула вторую половину шоколадки в прожорливый рот.

Может, оттого её Булька не тронула? Признала родственную душу, не иначе.

Спорить с графиней не стала: у меня было своё мнение на этот счёт, но проверю догадку без чужих глаз. Вынув из хранилища обещанное, приказала Шороху собрать полевой душ, пусть Евдокия Николаевна за двадцать шесть лет мытарств почувствует себя человеком. Воды не жалко, а вот удочка заброшена — осталось рыбку подсечь и насадить на кукан.

Глава 3

Разума коснулось нечто чуждое. Кожей ощутила агрессивный ментальный контакт — будто обувной щёткой по темени провели. Защита парировала удар, но чужеродное вторжение запечатлело на уровне астрального восприятия малоприятный липучий отпечаток. Василиса и артефакт не остались безучастными, каждый внёс свою лепту. Вася привела спутавшиеся мысли в порядок, а Скорп немудрящими манипуляциями с мозгом целиком вернул временно утраченную ориентацию в пространстве. Поблагодарив сателлитов, резво подскочила на ноги.

Суматошно оглядевшись по сторонам, хлопнула ладонью по пояснице — Бульки и след простыл. Активировала взор истины. Питомица отыскалась в трёх метрах от места стоянки. У аномальной амёбы не имелось стабильной формы — определить, где зад, а где перед не представлялось возможным. В настоящий момент она приняла наиболее удобную форму для моего восприятия. Вытянувшись торпедой, поигрывала чёрными разводами, выражая нетерпение, очевидно, ожидая, пока нерасторопная хозяйка соизволит пойти следом, что я и сделала.

Графиня всё ещё надраивала тело, в тщетной попытке смыть застарелую грязь, а полковник старательно делал вид, что его нисколько не интересует невзначай оставленная в брезенте полевого душа щель.

Моей отлучки никто не заметил. Благо, что далеко идти не пришлось. Обойдя по дуге подозрительное скопление непонятных сферических образований, похожих на привычные грибы дождевики, вышла к россыпи камней, где без труда углядела узкую нору, всего-то в пару пальцев диаметром. Похоже, что ментат скрывался именно тут. У Бульки нюх на гнусных созданий.

Засовывать руку в узкий лаз не собиралась, у меня была идея получше.

— Буль, сумеешь вытащить гада из норы? Только не жри, он мне живой нужен.

По бесцветной поверхности прошла едва видимая радуга.

Подобравшись вплотную к дыре, моя ненасытная зверушка сформировала пучок тоненьких отростков. Не прошло и пары секунд, как на поверхности показалось спелёнатое существо. Если бы оно имело отношение к нашему миру, то я бы его причислила к классу губоногих.

Полуметровая тварь была защищена стеклообразным хитиновым панцирем. Имела несколько десятков отвратных, покрытых короткими волосками лапок и немалое количество отростков-антенн. Очередная несуразица разломного мира. Жуткая и опасная. В районе головы виднелись бугристые наросты, похожие на грецкие орехи Горыныча, только размером существенно меньше. От образований исходили ментальные волны, хорошо различимые в истинном спектре зрения. Создание, тщась изо всех сил, пыталось взять меня под контроль.

Приятного мало, но защита держала. Скорп выдал на сетчатку глаза степень воздействия. Уровень был довольно высок. Несмотря на невеликий размер, многоножка крайне сильна. Игнорировать угрозу — полное безрассудство: мало ли какой у неё потенциал. Возьмёт да и как жахнет по мозгам со всей пролетарской ненавистью. Пачкать клинок не хотелось. Подобрав увесистый булыжник, подняла над головой, и тут меня остановил ор Лопухиной:

— Стой, дура! Железу похеришь, её надобно извлечь, пока Контролёр живой, иначе мигом испортится! — Графиня, а за ней и Шорохов, подбежали ко мне вплотную.

Отбросив камень в сторону, с интересом обозрела девицу. Отмывшись от въедливой грязи, бывшая чухонка преобразилась. Любо-дорого глянуть. Шорох и взглянул, да так, что липкий взгляд пристал к заднице графини, словно банный лист. Понимаю и всецело поддерживаю полковника — тело у женщины на зависть. Ни крохи жира, сплошные мышцы, но не безобразное макраме из жил, а вполне себе гармоничное, с округлостями в нужных местах. Невольно втянув живот, приосанилась. На меня Шорохов так не глядел, даже досадно!

«Вась! Заканчивай! Или я велю Скорпу лишить тебя либидо!»

«Не нуди, Оля, я всё-таки женщина, у меня есть свои потребности! В том числе и в мужском внимании. Реакция была бессознательной. Не виноватая я, это всё гормоны».

«Скорп, сделай ей прививку от бешенства и выведи, в конце концов, излишек эстрогена! Здесь игры в салочки на осевой, а не девичник озабоченок!»

«Рыжая права, порой она дело говорит, но гормональный фон искусственно занижать не буду. Желание спаривания — инстинкт самки. Частое вмешательство может привести к бесплодию, а мне охота на старости лет понянчить мелких рыжих приматов. Закаляйте волю, дорогие мои, хорошие, и не забывайте, что рано или поздно придётся идти на компромисс».

«Лучше поздно, чем рано. Я не готова к отношениям, а ты, Василиса, на всякого встречного-поперечного пялишься. Прекращай действовать на нервы. Займись полезным делом, могу дать телом порулить. В следующий раз, когда припечёт, так и поступлю, а то, я смотрю, у тебя энергии много, вот и направим в нужное русло. Снимешь напряжение в бою, а я взгляну со стороны».

«Да поняла я! Я пацифист и драться не желаю!»

«С каких это пор ты стала пацифистом, а кто эскулапа просил кончить?»

«Ольга, не путай инстинкт выживания с инстинктом убийцы. Я жить хочу, а ты жаждешь крови! Вижу, как маешься последнее время. Будто шило в зад вогнали — на одном месте не сидится. Ваше Высочество сильно изменились, после того как инквизитор растворился в нас. Меня процесс не коснулся, а вот на тебе сказалось, и ещё как!»

«Не пори чушь, я превосходно контролирую себя!»

«Заблуждаешься, Ольга, это я контролирую нас. Источник силы едва не вытянул душу из графини. Именно я его остановила и залечила раны Лопухиной, а ты намеревалась её выпить. Так-то, Оленька! И кто из нас озабоченный?»

Я не нашлась что ответить. Угрызений совести не чуяла. Да, мне приходила в голову подобная мысль, когда девица перхала кровью. Не вижу в этом ничего предосудительного. На ту пору она была врагом, а враг для меня — потенциальная пища. Кровь, аура, душа. Что с боя взято, то свято. Так и впишу в кодекс инквизитора. Тоже мне, моралистка сыскалась! Укорять волка за то, что он народился волком.

Замарашка за снарягу убить готова, и ничего, душа сияет, как сверхновая. Любопытно — почему? Высшие не спрашивают за убийство себе подобных ради выживания? А может, они вообще в наших судьбах не принимают участия?

В голове раздался едва слышимый смешок — знакомые ледяные нотки. Кто бы это мог быть? Набралась-таки силушки Морана, раз в разломе отыскала. «Выдернуть меня отсюда не хочешь?» — адресовалась мысленно к богине. В ответ — тишина. Понятно: сама влезла в мышеловку, сама и выкручивайся.

Графиня обратилась ко мне с вопросом, но я, занятая мыслями, не расслышала. Шорох же, внимая каждому слову красавицы, вынув один из своих многочисленных тактических ножей, протянул графине вместе с ножнами. И кого я там собиралась нанизать на кукан? Эту старую, прожжённую интриганку, которая своими вострыми сиськами полковнику глаза на раз проткнула? М-да. Дела. Чему мне стоит поучиться у Лопухиной — так это тому, как мужиков за хобот брать. Сорок с гаком лет солдафону, а весь свой суровый вид растерял, стоило токмо графине аппетитным задом перед носом вильнуть.

Тем временем наша новая знакомая, присев на корточки перед многоножкой, без затей отрезала голову твари, а затем, что-то ковырнув, выдрала небольшой пузырь, наполненный бесцветной жидкостью. Размяв железу в пальцах, натёрла зловонной субстанцией лицо, шею, грудь и руки, а затем, ловко схватив тельце ментата, принялась высасывать из него полупрозрачную жижу. С удовольствием отметила, как покоробило Шороха. Взоры теляти тут же посуровели. Не сдержавшись, прыснула в кулак.

Без малого три десятка лет в самой опасной аномалии империи оставили печать на душе графини. Лопухину можно вытащить из разлома, но разлом из Евдокии Николаевны не вытащить никогда. Наш человек! Надо брать! Ратнику минус в репу, повёлся на медовую ловушку, тоже мне — разведчик!

— Чего ржёшь, рыжая? Без фермента тут не выжить. В это время у Контролёров брачный сезон и железа наиболее эффективна. По меньшей мере неделю я под защитой. Ментальные атаки не страшны. Тебе опять-таки свезло. Крупного самца раздобыла, эдакие редко попадаются, и охотиться на них нелегко. Надобно верное время выбрать, когда паразит сыт. Не понимаю, как вышло голодного живьём взять? Какая-нибудь магия? — Графиня, отшвырнув трупик многоножки, поправила соскользнувшее с груди полотенце.

— Ловкость рук, и никакого мошенства. Не бери в голову. На вот, прими это, новая разработка научников, даёт защиту на месяц от ментального влияния и нивелирует последствия мощного пси-удара. Бери, не отравлю. — Протянув Лопухиной шприц-дозатор с жидким артефактом, развернулась на пятках и направилась в лагерь, бросив через плечо: — Не тормози, памятка на обороте, надеюсь, читать не разучилась за два десятка лет? Воды канистру выделю, смой эту дрянь фекальную, от тебя смердит парашей!

Время и в самом деле в Императорском разломе ощущалось иначе, а вернее, вообще никак. Не имелось смены дня и ночи. Оно, конечно же, шло, но как будто на одном месте. Часы встали. Эфир молчал. КПК не ловил локальную сеть, зато мессаги о смерти Семецкого приходили регулярно, а это значит — добру быть. Начинаю мало-помалу воспринимать сталкерский фольклор как часть жизни.

Так странно, я вдали от родового поместья, кругом опасности, смерть караулит на каждом шагу, а чувствую себя в своей тарелке, будто дом здесь, а не там, за ленточкой.

Не поскупившись, выдала графине полный комплект снаряжения, включая кое-какое оружие да пару плазменных гранат. Отчего такая щедрость? После долгих препирательств, отчасти ради проформы и набивания цены, Лопухина таки согласилась проводить нас до границы третьего сектора, где она многократно бывала. Соваться в четвёртый наотрез отказалась, я и не возражала, у меня свои методы, Шорох не даст соврать, он тоже не хотел идти, а сейчас топает рядышком и в ус не дует.

Кислую мину сменил на напряжённо-сосредоточенную, ведь ныне под его опекой две родовитые персоны. Защитник наш и опора, куда ж мы без него? Понемногу начинаю познавать мужскую психологию и своевременно подыгрывать. А как иначе, не всё ж мне быть прямодушной. Беру пример с графини: захромала чуть — и вот её стрёмный сидор с травами, который она наотрез отказалась бросать, тащит Шорох. Мелочь, а приятно.

Путь был неблизким, но особливой опасностью не отличался. Полковник, нацепив на дуло винтовки глушитель, метко отстреливал редких Контролёров, время от времени пытавшихся атаковать наш куцый отряд. Лопухина, несмотря на показное безразличие, жадно глотала любые сведения о внешке. Информационный голод жрал девицу изнутри, а я всё рассказывала и рассказывала.

Популярные новости и сплетни, которые успела узнать. Декламировала по памяти сюжеты нескольких прочитанных за короткое время книг. Не погнушалась и мультиками. Этого хватило, чтобы глаза девушки заблистали от навернувшихся слёз. Медленно и бережно, слой за слоем снимала стылую корку с сердца графини, не забывая подкармливать конфетами, что у меня имелись в большом количестве.

Да, я манипулировала сознанием дикарки, как совсем недавно это делала с полковником сама Лопухина, но орудовала не так топорно — перед дамочкой жопой не повертишь. Несколько часов ментальной обработки — и вот уже волчий оскал сменился на милую улыбку, а из взора улетучился холодный убийственный расчёт. Спустя полчаса я была названа Ольгой, а затем и Оленькой.

Как мало надо человеку: обогрей, накорми, напои, поговори по душам — и дело в шляпе. Не исключено, что графиня вела свою игру, усыпляя бдительность, но я была начеку, внимательно надзирая за всяким движением. Шла чуть позади, карты не вскрывала, Бульку вперёд не пускала. То, что тропа была хоженой, видно невооружённым глазом.

Первый сектор прошли без приключений, лишь единожды нас атаковало существо, отдалённо напоминающее гиену, скрещённую с ехидной, только в разы неприятней. Тушу монстра покрывали гроздья клещей величиной с крупную сливу, и казалось, что гадкий подкласс членистоногих совсем не беспокоил зубастую образину.

Точным выстрелом в глаз полковник откомандировал зверя на тот свет, а графиня в очередной раз вынудила мой желудок страдать от спазмов. Юркнув к трупу, взялась ухватисто обдирать клещей. Не отходя от раздачи, причмокнув, забросила в рот самого нажористого. Шорох, взглотнув, позеленел. Если старый вояка всё ещё лелеял мечту о сладеньком поцелуе графини, то в этот самый миг его розовый кораблик расшибся о риф лютой реальности.

На очередном привале девица запекла мерзких гадов на углях, словно картошку, но даже после термической обработки я к деликатесу не прикоснулась. Перловка с говядиной ничем не хуже, да и привычней как-то.

Пообедав, или поужинав, подхватили нехитрые пожитки и рванули в очередной марш-бросок. Шорох, ясное дело, двужильный — ему не привыкать ползать по горам и долинам. Лопухина чувствовала себя как дома: виртуозно огибая аномалии, обходила трещины и разломы, не снижая темп ни на секунду.

Я же вовсю пользовалась доставшимся на халяву преимуществом регенерации, которая не позволяла мышцам уставать. Чтобы целиком восстановить силы, хватало одной минуты. Даже помыслить не могла, как буду жить, лишившись чит-кода. Припоминая себя прежнюю, досистемную, приходила к неутешительному выводу: без магии и специфичных черт померла бы на десятом километре, а то и раньше.

Целью броска был небольшой грот, где мы планировали передохнуть в сравнительной безопасности. Графиня предупредила, что пещерка сыровата и полна мокриц габаритами с кирпич, но это меня не особо тревожило. Разберёмся с вопросом комфорта по ходу дела. Проблему разрешила Булька: подчистила пространство пещеры от живности, включая микроорганизмы, а попутно плотно пожрала. Получив за труды три капли живой воды, обвилась вокруг талии и впала в спячку.

С сыростью разобралась на раз. Сфера силы испарила влагу из камня до последней капли. Пришлось дожидаться у входа, пока остынет запечённый монолит, зато потом разместились с удобством, установив по центру большую армейскую палатку. Вход я запечатала магией крови, натянув тройную мелкоячеистую сеть.

Если кто и прорвётся внутрь, то только в виде мелко нарубленного фарша. Не пожалев силы источника, защиту построила многоконтурную. Мало ли кто умный камни начнёт швырять, вот тут-то диверсанта и ждёт засада. Заклинание с подвывертом, сама измыслила, скомпилировав несколько незамысловатых заклятий в одно, но очень сложное и вредное. Возможно, архимаг крови смог бы разобраться в хитросплетении гексаграмм, но откуда ему тут взяться, если их по всему миру не больше десятка наберётся.

Свернувшись калачиком в двухместном спальном мешке, прикрыла глаза, тут же забывшись крепким сном. Никто не потревожил, пробудилась сама. Шорохов спал или делал вид, на широкой мускулистой груди покоилась голова графини. Осторожно, чтобы не разбудить спутников, выползла из палатки в грот. Размяв затёкшие мышцы, подкралась к выходу. В преддверии лежала большая куча мясного фарша, неровный каменный пол был залит подсыхающей кровью. Кто-то не шибко умный решил пробраться в пещеру, пока мы спали.

Прибрав некрокинезом плоть, рассеяла защиту и вышла наружу. Куда ни глянь, всё тот же унылый пейзаж. Каменные россыпи, жухлая трава да чахлый кустарник. Мышастое небо придало бодрости — не люблю солнце и жару. В принципе, комфортный мир, но слишком тусклый, как по мне, не хватает красок.

Отдалившись от пещеры метров на двести, схоронилась за большим камнем. Настало время опробовать догадку насчёт треклятого клинка Рюрика. С чего Лопухина взяла, что он проклят, — непонятно. Налицо защитный механизм повышенной сложности. Не совсем обычный, конечно. Древний, сотворённый, судя по всему, на заре цивилизации, а возможно, и вовсе не человеческой расой. Не думаю, что предтечи располагали технологиями, позволяющими создать подобное произведение искусства. Скорее всего, клинок родоначальнику ветви достался случаем, примерно так же, как и мне, а может, и не совсем случайно. Ведь дёрнул же чёрт полезть в аномалию, несмотря на опасности, ожидающие по ту сторону.

Не удивлюсь, если сам Рок постарался, — только не тот вонючий генератор скверны, а самый что ни на есть настоящий, неумолимый, что вершит судьбы людские. Если было мне на роду написано — отыскать священный артефактный меч Рюриковичей, значит, так тому и быть. А что касается проклятий и всяких прочих страшилок… как можно предать проклятию фурию, которая сама кого хочешь проклянёт?

Оглядела повнимательней карминовую сталь. Красиво, ничего не скажешь. Но что-то с ней не так, будто в грязи изваляли. Грязь не материальная, а духовная, проникшая глубоко в проекцию и осквернившая собой астральную ткань. Я подметила это ещё на той поляне, где сыскала раритет. Пролитая кровь отчасти смыла скверну, но не всю. Я ощущала отголоски былой мощи, клинок будто бы находился в стазисе, в попытке оградиться от тлетворного влияния, и, кажется, я знаю, как его очистить, а затем пробудить от многовековой спячки.

Разогнав источник на допустимый максимум, взялась бережно вливать потоки силы. Меч тут же раскалился добела, но я не остановилась, продолжая напитывать сталь магической энергией, что в разы превосходила по мощи ману. И вот уже сияние сменилось с жёлтого на голубое, а затем и фиолетовое. Клинок, трепеща в руке, норовил вырваться, но я держала крепко, всё больше усиливая воздействие стихией. Пространство вокруг искривилось, сработал защитный механизм: ауры одна за другой выскользнули из физической оболочки.

Тьма, хаос, пустота, скверна, кровь — всё смешалось в яростном вихре, цель которого — сберечь тело от разрушения. Каменная порода под ногами плавилась, испаряясь на глазах. В окрестности двадцати метров не осталось ничего живого, даже бактерий. В голове раздался хрустальный звон. Вот она, кульминация! Процесс фактически завершён. Последний штрих. Либо пан, либо пропал.

Вонзив острые клыки в запястье, выдрала приличный кусок плоти. Хлынула кровь, но я не дала ей пролиться на раскалённую землю, распределив всё до последней капли по поверхности клинка. Темно-алая жидкость не испарилась, а впиталась в структуру металла. Опустив меч, впечатала в гарду раскалённый до немыслимых температур родовой перстень. От паука на пальце отделился чёрный сгусток и растёкся по навершию, формируя рельефный узор. Финал!

Ну вот и всё, теперь ты мой! Не благодари. Я лишь использовала кой-какие знания, полученные в библиотеке и помноженные на смекалку. В душе не представляю, что там натворил Рюрик… может, детей своих порешил или головы безвинным женщинам сёк. Дело прошлое, не мне судить. От грязи очистила, а там хоть трава не расти.

С гордостью обозрела творение рук своих. Сталь приобрела однородность. Матовая багряная поверхность была близка к идеалу, а кромка лезвия стала ещё острее. Приглушив источник, оборвала астральную связь. Энергии истратила больше половины, но это того стоило.

Выйдя из выжженного круга, отыскала камень покрупнее. Замах, свист рассекаемого воздуха — и базальтовый кусок весом в несколько сотен килограммов мягко съехал по скошенной траектории. Поверхность среза была безупречно гладкой, будто полированное стекло. Приложив остриё к запястью, смело чиркнула по коже. Пореза не случилось.

Меч, признав хозяйку, никогда не причинит вреда. Ведь это не просто тривиальная железка, а подлинное магическое оружие, несущее смерть врагу и защищающее рукожопого владельца от собственной рукожопости.

За спиной раздалось тактичное покашливание. Оборотившись, столкнулась взглядом с заинтересованными глазами графини.

— В тебе полным-полно сюрпризов, княжна. Не думала, что окаянная вещица встретится с истинным хозяином. Беру свои слова обратно. Возможно, ты не так безнадёжна, как я думала, и поживёшь какое-то время. Предлагаю объединить усилия. Пошли со мной на север, там есть озеро, в нём немало рыбы. Ко всему привыкаешь, и в этом месте можно жить, если не лезть в заведомо смертельные капканы. Ты мне пришлась по душе, Ольга. Поразмысли над моим предложением, но недолго. Мы скоро будем на месте, я выполнила свою часть сделки. — Лопухина с чаянием воззрилась на меня.

— Может, ты и права. Гляну одним глазком, и пойдём к озеру. Не зря же мы так долго блукали.

Лицо девушки поменялось, мягкая улыбка, слетев с губ, украсила этот суровый мир.

Действительно, достигли пункта назначения довольно быстро. Несколько часов по пересечённой местности, полтора убитых Горыныча — и мы на точке. Отчего полтора? К сожалению другая половина, причем самая ценная, успела ускользнуть в расселину. Хвост интереса не представлял и был скормлен Бульке, а вот труп первого псевдозмея, к радости Скорпа, пополнил трофейные запасы. Артефакту пришлось потесниться, но ради науки и не на такие жертвы пойдёшь.

— Слушай, графиня, а с чего ты вообще взяла, что секторов двенадцать, если, по твоим словам, назад никто не ворочался? Откуда информация?

— Давняя история. Я узнала о разломе на первом курсе магической академии, когда собирала сведения для доклада. Мы с графом Гурьевым подолгу просиживали в библиотеке и однажды наткнулись на древний документ, датированный трёхсотым годом нашей эры. Это был именно документ, с полным перечнем описаний Императорского разлома, тогда он имел иное название, но не суть. Никто бы из нас не обратил внимания на манускрипт, если бы не чётко выверенные данные. В стародавние времена о системе координат и слыхом не слыхивали. Не говоря уже о том, что общепринятая история утверждает, что магия в наш мир пришла полторы тысячи лет назад. Будучи авантюристкой, я часто сбегала из дома в поисках приключений. Весь мир исколесила. Было в кого: мой отец — известный в империи археолог, а мать — доктор исторических наук. В общем, подговорила я Серёжку, на его беду. Сообща мы подрядили профессиональных разломщиков и тайно отправились в рейд. Граф погиб одним из первых. Прочую команду уничтожило дыхание Рока, лишь мне удалось сбежать. До сих пор не понимаю, как выжила. Быть может, провидение меня спасло или вера в Господа Всемогущего. На ту пору я неплохо оперировала магией скрыта, но маны катастрофически не хватало. Первые месяцы только и делала, что пряталась. Со временем научилась добывать пищу. С подножного корма перешла на мясо монстров. Так и бедовала. Доводилось убивать людей ради шмотья. Они бы всё равно погибли, а так хоть какая-никакая польза. Ты не серчай, Ольга. Побродишь по аномалии с моё — сама всё поймёшь. Мы пришли, видишь тоннель? Не удивляйся, внутрь ведут рельсы. В данном мире видимо-невидимо необъяснимого, он будто собран из разрозненных пазлов. Я тебе такое покажу, глаза на лоб полезут! — Графиня изобразила, как именно должны полезть глаза на лоб, вышло комично.

— Может, всё же дерзнём? — не особо надеясь на положительный ответ, спросила я у девушки.

— Извини, Ольга, но там только смерть! Разве ты не чуешь?

Как же не чую, я-то как раз таки запах смерти отличу от любого другого — сроднилась я с ней. И чем вероятность погибели выше, тем он для меня слаще. Вместо ответа шагнула навстречу графине, крепко-накрепко обняв, пережала сонную артерию.

Вот и всё, спи, моя радость, усни.

Выдав артефактные капли ночного зрения полковнику, забрала из рук ухмыляющегося воина рюкзак и вещмешок с травами. Запихнув пожитки в хранилище, взвалила на плечо невесомое тело Лопухиной и энергичной поступью устремилась к чернеющему проёму в тоннель.

Двум смертям не бывать, а одной не миновать.

Да простит меня графиня, но в отличие от неё, я не приспособленец, а выживальщик, и этим всё сказано.

Глава 4

— Великая Мать! Поступило донесение от теней. Минувшим утром самозванка отправилась в рейд. Нам выпал шанс покончить с ней без сторонних глаз прямо в Императорском разломе. Княжну сопровождает лишь один человек. Некий полковник Шорохов, сорока четырёх лет от роду. Воинская специализация: разведчик-диверсант. Особыми магическими навыками не обладает. Несмотря на богатый послужной список, опасности как таковой не представляет. Не стоит уповать на то, что она сгинет в аномалии. Нагая уже показала себя с лучшей стороны, выбравшись из скрупулёзно расставленной западни. Выжила там, где не выжить профессиональному разломщику. Да ещё и в плюсе осталась. Девчонка целеустремлённа, обладает рядом скрытых навыков и возможностей. На её территории мы бессильны, а после того, как она окажется за стенами Императорской академии, и вовсе потеряем любую возможность устранения. Мы не можем этого допустить. Княжна Ольга — угроза для тебя лично. Как только дар Паука даст о себе знать, наше преимущество утратит силу. Противопоставить что-либо в данном случае будет крайне сложно. Прошу санкционировать операцию по ликвидации на территории разлома. Великая Мать, я всё сказал! — Человек в чёрном балахоне, низко поклонившись, сложил руки на груди, смиренно дожидаясь ответа.

— Никто из нас не был в Императорском разломе. Риск непомерно велик, сын мой. Я не могу жертвовать детьми. За последние двадцать лет семья потеряла троих. Скорбь переполняет моё сердце и по сей день. Придётся отступить и затаиться. У нас нет иного выхода. Операция по нейтрализации императрицы провалена. Нужно было прислушаться к оракулу, я же пошла на поводу у эмоций.

— Затаиться? Десять лет, двадцать, ещё одно столетие в забвении? Враги наслаждаются солнцем, пока наши дети прозябают в подземельях! Ничтожные отщепенцы, вынужденные существовать во мраке катакомб! Будем дожидаться, пока княжна не войдёт в силу? А что дальше? Что будет, если самозванка начнёт рыть — и докопается-таки до истины? Полагаешь, она благодушно спустит нам смерть родителей? Я смотрел в глаза княжны на поле боя. В них не было страха и колебаний, лишь неистовая жажда убийства, а за ней сама пустота. — Мужчина, осёкшись на полуслове, невольно поёжился, а затем с жаром в голосе продолжил:

— Взор инквизитора ни с чем не спутать! Великая Мать, ты же понимаешь, что паук укажет Ольге верное направление! Угрозу необходимо купировать, иначе рано или поздно она разыщет нас и приведёт приговор в исполнение. — Человек в чёрном балахоне нервозно потеребил заржавелые окровавленные вериги, кои носил уже несколько дней подряд.

— Сними священное железо, сын мой. Ты достаточно страдал, довольно. Помилуй, Александр, я не могу дозволить рейд в аномалию. Лишиться кого-то из вас — смерти подобно, а жнецов отправлять — всё равно что в логовище волка добровольно загнать отару. В горнило не воротилось ни единой души. Демоница пожрала их все! Настанет время, и я лично вызову самозванку. Пусть Рок решит исход боя. В этот раз я не стану пренебрегать пророчеством оракула. В разломе вас ждёт смерть. Я всё сказала! Иди, мальчик мой, приведи себя в порядок.

— Да будет воля твоя, Великая Мать!

* * *

В просторной келье в окружении сотен магических свечей у зеркала в золочёной раме стояла ладная, пригожая девушка, расчёсывая длинные, достающие до талии, светлые волосы. В дверь робко постучали. Не дожидаясь ответа, в полутёмное помещение вошёл молодой человек. Объёмный капюшон балахона целиком скрывал суровое лицо. Сбросив неудобное одеяние, зашвырнул в дальний угол. Поморщившись, осмотрел окровавленный мускулистый торс и потуже затянул вериги. Стальные шипы, впиваясь глубоко в кожу, доставляли мужчине гамму болевых ощущений, но он, не обратив на это никакого внимания, подошёл вплотную к девушке. Забрав из рук той изящный древний гребень, принялся приводить водопад непокорных локонов в порядок.

— Можешь ничего не говорить. Уже донесли. Я предупреждала тебя, что мать не дозволит, ты же меня не послушал. Уходи, Алекс. Видеть тебя не хочу. — Девица, нервно дёрнув изящным плечом, сбросила крепкую руку брата.

— Я достану тебе её глаза, как и обещал! Мне не нужно благословение и содействие матери, сделаю всё сам. Час на сборы, выступаю на рассвете, путь неблизкий.

— Ха! Уморил! Ты облажался два раза подряд, Алекс! Я отправляюсь с тобой, и даже не спорь! Одному тебе не справиться, убьём княжну вместе. Мне нужны её органы: мозг, сердце, кровь, но самое бесценное… глаза, и я их вырву лично из глазниц самозванки!

* * *

Тяжесть на плече не ощущалась: графиня весила килограммов пятьдесят. При большой нужде смогла бы тащить на себе полковника, не особо напрягаясь. Был прецедент с генералом, а тот вес имел не малый. Рельсы уходили всё дальше вглубь тоннеля, шпалы были словно новые, кругом витал терпкий дух креозота, да и сами рельсы поблёскивали металлом в ночном спектре зрения.

Путь казался безопасным, будто бы мы шагаем где-то в Подмосковье, а не по самой неизведанной аномалии империи. Скептически осклабилась. Особых трудностей я так и не увидела. Да, есть свои нюансы, с тем же барьером, например. Но это всё частности.

Графиня умудрилась протянуть здесь два десятка лет, а значит, не так страшен чёрт, как его малюют. Идём себе мирно, никого не трогаем. Повсюду что-то шуршит, с потолка капает смрадная слизь. Стараюсь не наступать в мелкие лужицы, а то мало ли чего. Расслабишься на секунду — и вляпаешься в дерьмо, потом не отмыться. Хороший путь, спокойный. Вот уже битый час топаем, конца и края не видать.

Лопухину пришлось усыпить основательно, в этом помог Скорп. Не хватало мне истерик на ровном месте. Не могла я её бросить. И остаться в аномалии — тоже не могла.

Здесь хоть и есть жизнь, но за ленточкой ждут дела рода. Магическая академия, наконец, чтоб ей пусто было. Непременно ворочусь с экспедицией. Окрест непаханое поле для изысканий. Чего только стоят сливообразные клещи, что своей питательностью в десятки раз превосходят свинину, но совершенно не содержат холестерина. Артефакт провёл кое-какие анализы на скорую лапу и выяснил много занятного. Мясо паразитов неплохо очищало кровь, а также содержало немало полезных микроэлементов и аминокислот.

Живьём есть такую дрянь — тот ещё экстремальный вид экзотической кухни. Но это и не нужно, достаточно запустить производство биологически активных добавок и наварить на этом деле крупный барыш. На планете десять миллиардов жителей, и не все из них аристо, которые в принципе не подвержены никаким заболеваниям. Магическую медицину ни один простолюдин не может себе позволить. Стоит подумать над этим. Профилактика тромбозов — штука полезная во всех отношениях. Несмотря на то что в этом мире средняя продолжительность жизни обычного человека составляла около века, инфаркты с инсультами уносили ежегодно до пятидесяти миллионов мещан. Образцы клещей поместила в изоляционные контейнеры и отправила в хранилище до лучших времён.

За позитивными мыслями прошли ещё около пяти километров. Несмотря на регенерацию, ноги начали гудеть от напряжения, да и плечо занемело. Шорох крепился, делая вид, что всё пучком, но я подметила, как он, дважды запнувшись, едва не пропахал носом гравий. Было решено сделать привал. А чего жилы рвать?

В метрах пятидесяти прямо по курсу обнаружилась почти сухая ниша — может статься, бывшее техническое помещение, — там и порешили разбить бивак. Побросали прорезиненные коврики. Графиню упаковала в спальник, пусть полежит в тепле и комфорте. Распалила обычную спиртовку, достала пайки. Могла бы приказать Шороху, но порой разные бытовые мелочи отвлекают от насущных проблем.

Идея сунуться в тоннель не казалась уже такой удачной. Отмахали без малого двадцать километров, а сколько впереди — одним богам ведомо. Ещё шуршит что-то постоянно, но, как ни пыталась, не смогла рассмотреть, кто именно крадётся за нами по пятам. Может, крысы местные? Не люблю крыс, гадкие они. Не хотела бы повстречаться в замкнутом пространстве с ордой разломных крысюков. Доселе не встречала, но то, что они есть, сомнений не было. Это же классика: если имеется подземелье, значится, и хвостатые должны быть.

Растолкала Бульку. Капнула капельку живой воды, порадовав малышку, выпустила на рекогносцировку. Может, поймает кого, а мимоходом и пожрёт. Живая плоть намного питательней, чем шезлонги и ковры. Хотя кто знает, в чём именно нуждается питомица. Трескает всё, что на пути встречается. Вот и сейчас, прежде чем уползти в тоннель, прошуршала по стенам и потолку ниши. Подчистив плесень и редкие святящиеся грибочки, оставила после себя стерильную поверхность.

Гречка с мясом подошла быстро, наполнив небольшое пространство приятным домашним ароматом готовки. Полковнику навалила с горкой, чуть ли не тройную порцию. Сама ограничилась стандартной пайкой. Есть совершенно не хотелось. Источник, синтезируя энергию, периодически прогонял по крови остаточный суррогат. На тебе, хозяйка, что мне негоже.

По сути своей, бесполезные нефеля, но бесполезные только для самого реактора, а вот для физического тела — что манна небесная.

Кровь очищает, насыщает кислородом, укрепляет кости, связки и мышцы. Хорошая штука, но индивидуальную особенность владетеля на поток не поставишь.

Близняшки в скором времени ощутят на себе преимущества внедрённых элементов. Пусть я имплантировала собранную на коленке самоделку, без ряда функций, да к тому же с немалыми ограничениями, но всё же их источники силы значимо превосходят те куцые отростки, что достались обывателям этого мира.

Киборгов-убийц, помноженных на бесконечность, из них не выйдет, но и цели такой не ставилось. Мне хватит того, что в услужении будут две весьма сильные тёмные ведьмы. Орден Зимнего креста без магистров — что патрон без пороха, одно название. А магистров с улицы не наберёшь, их воспитать надобно. Лютый, несколько верных ребят из отряда девятки, которые зарекомендовали себя, сёстры, возможно, Шорохов. На графиню глаз положила. С её колоссальным опытом лучше кандидата не сыщешь. Есть одна заковыка, конечно, а точнее, несколько.

Первая: когда очнётся, попытается меня убить. Вторая: графиня — она и Африке графиня. Самодостаточная, с норовом, далеко не юная девочка и, как выяснилось, единственный кандидат на главу рода Лопухиных. Родители Евдокии так и не сподобились после пропажи дочери зачать ребёнка. Хорошо хоть, живы, а фамильные капиталы не пошли по рукам. Ворочу Лопухину в семью, а там и пораскину мозгами, чем соблазнить.

Мне нужен преданный вассал, о прочих я ничего не знаю и не доверяю в принципе. Видала я их рожи на приёме по случаю открытия храма Моране. Те ещё христопродавцы. Не исключено, что кто-то из вассалов причастен к гибели отца с матерью. Не то чтобы я вплотную собиралась заниматься следствием, но кое-какие действия предприняла.

Дело в том, что если кто-то посягнул один раз, то и другой не заставит себя долго ждать. Капиталы Нагих уж очень лакомый куш. Такой кусок в одиночку не проглотить, а значит, орудует группа лиц. Которых так или иначе придётся найти и обезвредить. Можно пустить на самотёк, но тогда очередная подляна застигнет там, где её не ждёшь.

От сводчатого потолка отразился низкий писк и эхом пошёл гулять по тоннелю. Похоже, Буля нагнала жертву.

Спустя минуту в проёме показался длинный двухметровый хвост, увенчанный десятисантиметровым костяным наконечником. С зазубренной поверхности стекала коричневая жидкость, немилосердно фонящая магией в истинном спектре зрения. За хвостом появились скребущие выщербленный бетонный пол когтистые трёхпалые лапы, а там и лысая, с жидкими плешками жёсткой щетины спина показалась. Поигрывая радужными переливами, удовлетворённая Булька затащила неизвестную зверюгу в отнорок. Словно кошка крысу на порог дома. Только крыса эта — вовсе не крыса, а какое-то жутчайшее недоразумение, сбежавшее напрямки из мутантного лепрозория!

Метровое мускулистое шестилапое тело, в складках коего проворно копошились паразиты, со спичечную головку величиной. Пасть каймана, только зубов в два ряда. Чёрный раздвоенный язык варана. Хрен бы с образиной, но верещала зверюга так, что уши закладывало. Это не Буля, а какая-то авария! На кой мне мутировавший крысюк⁈ Он же сейчас переполошит родню, и нам каюк! Выпустила на свою голову зверушку размяться! Лучше бы котёнка завела! Мороки бы меньше было!

Питомица, ощутив исходящие от меня отрицательные эмоции, отпустила ложноножку и приласкала визгливую тварь прямо по хребтине. Монстр такого отношения к себе не пережил. Хрюкнув, повалился набок, пару раз конвульсивно дёрнувшись, затих. Буля, позеленев, виновато отползла к стеночке.

Моё сердце тут же растаяло. Придвинувшись к амёбе, чиркнула ногтем по венам, обильно окропив кровью, плеснула сверху половину пробки живицы. Цвет аномальной сущности тут же сменился на ярко-алый, что означало на языке всех Булек усладу в десятой степени.

Поиграв чуток оттенками красного, питомица, скользнув в мою сторону, растворилась в пространстве, а затем, обнаружившись прямо под форменной курткой, обернулась вокруг шеи, благодарно стиснув горло. Я закашлялась: хватка у амёбы дай бог — взрослому быку хребет переломает и не заметит. Ослабив удушающие объятия, угомонилась, а я на астральном уровне услышала благодарный посыл. Это были не слова и даже не эмоции, а что-то неведомое, чуждое любому гуманоиду, но я чётко ощущала, что это именно язык общения. Чудное существо, подобранное в мире мёртвых, обладало разумом. Погладив шею, поглядела на крысюка и едва не пригвоздила Скорпа тактическим ножом. Ещё одно недоразумение на мою голову!

Чудом увела кисть в сторону. Клинок едва не пронзил артефакт, вонзившись в миллиметре от дурной скорпионьей башки. Лиловый глаз обозрел меня презрительно, покрутился и застыл. Скорп, что-то негодующе пискнув, взобрался на убиенную Булькой тварь и принялся с упоением мясника кромсать тушу острыми лезвиями манипуляторов. И когда только успел сменить ипостась?

Ещё вчера котёнком скакал! Похоже, мой сателлит обстоятельно загорелся биоинженерингом, а как иначе объяснить футуристическое тельце, которое лишь отдалённо напоминало прежнее скорпионье? Четыре неуклюжие клешни были заменены на изящные манипуляторы биологического происхождения. Жала тоже видоизменились, приняв более удобную форму иглы. Матово-серый хитин панциря всем своим видом походил на танковую броню, что, скорее всего, так и было. О личной безопасности махоня пёкся прежде всего.

«Не о том думаешь, рыжая! Если бы ты иногда заглядывала в общий чат, то была бы в курсе последних разработок. И да, мой панцирь является уникальной биобронёй. Перевёртыш оказался тем ещё затейником, просто кладезь генного материала непревзойдённого качества. Но сейчас речь не об этом, я не зря явился в этот бренный мир. У нас проблемы, Ольга. Разлом полон сюрпризов, очень скверных сюрпризов. Ты заметила, что яд мутанта фонит магией?»

«Заметила, не слепая, ближе к делу».

«Ближе так ближе. Значит, не расскажу, что эта гадость выведена искусственно и представляет собой биологическое оружие. Одна капля коричневой дряни — и твоя астральная проекция обратится в ничто. Я сейчас про тебя говорю, до человеков мне нет дела. Яд их просто убьёт на месте. Дурачка, бритого, на метр не подпускай, ему хватит испарений. Загони его в угол, и дикарку туда же, а сама ставь защиту на вход. Мы в глубокой жопе, мои сенсоры улавливают движение. Родичи крысюка близко!»

«А чего раньше не сказал? На кой хер доводить до крайности⁈»

«Как учуял, так и сказал! Шевели задом, а то все здесь поляжем!»

Шементом перетащила графиню в дальний угол. Полковнику строго-настрого запретилаподходить к туше мутанта, а сама, обойдя стороной смердящий труп, накидала защитное заклинание, но не то, что использовала в гроте, а более мощное. Помимо кровавой сети, на лету сотворила атакующее заклятие. Крови пролила немало, выдоив себя, а заодно и Шорохова. Лопухину пожалела, уж больно сладко спала графиня, во сне причмокивая пухлыми губами.

Девочка — ни дать ни взять, но к этой девчонке спиной лучше не повёртываться, да и в прямом контакте уделает на раз. Фантомные боли от изодранных лёгких и по сей час беспокоят. Сильна, Евдокия, очень сильна, как физически, так и магически, а кукольное обличье только добавляет перца. Взглянув на эти милые черты, ни в жизнь не подумаешь, что графиня убить готова за пайку еды, коробку патронов или шмотьё с чужого плеча. Я её не осуждала, не порицала и не собираюсь этого делать. Мы с ней одной крови: убиваем не ради куража, а ради выживания.

Скорп, справившись с разделкой псевдокрысы, набрал биологического материала и исчез в подпространстве. Явившись минут через десять, безо всяких прелюдий вонзил жало в ногу. Намеревалась было пнуть засранца, но не смогла пошевелить и пальцем. Как же я не люблю состояние собственной беспомощности, ничто так не выводит из себя, когда лежишь чурбаном и понимаешь, насколько уязвима на самом деле. Хорошо, если друг ставит свои бесчеловечные эксперименты, а ежели враг — что тогда? Подрыв источника как последний довод? Не дай бог придётся столкнуться с подобным выбором.

Лежу, гляжу в потолок, глазом мигнуть не могу. В крови гуляет яд крысюка. Скорп успокоил меня: пострадай, говорит, сейчас всё норм будет. Доза микроскопическая, организм справится с ядом и выработает иммунитет. Сдаётся, кто-то пересмотрел «Риддика». А ещё мне кажется, что я умираю! Прямо сейчас, в этой богом забытой норе!

Боль, дурнота — полная ерунда, по сравнению с тем, что я ощущала в астрале. Домен будто шиворот-навыворот вывернули, реактор грозил пойти вразнос. Нечто подобное я ощутила, когда источник заглох. Гадский артефакт доведёт-таки до погибели! Не враги убьют, так друзья помогут переехать в Навь, а там Морана спросит за дерзость.

Пытка растянулась на два часа. Даже на проклятия сил не осталось. Подле сидел Шорох и проснувшаяся Лопухина. Когда я увидела, как склонилась красавица к моему лицу, грешным делом подумала, что встречусь с Марой раньше положенного судьбой срока. Но нет, в глазах графини читалось сострадание, а ещё обречённость. Чем интересно она так удручена? Я, вообще-то, её спасти пытаюсь: впечатлилась титанической волей. А как не впечатлиться, если перед тобой живая легенда? Что там какой-то Семецкий?.. Эка невидаль — дохнуть каждый день, ты попробуй выжить, помереть-то и любой сможет, здесь не надо иметь семи пядей во лбу.

Возблагодарила Тёмную Богородицу, когда вышло пошевелить веком, опрометчиво обязавшись принести в жертву на алтаре убийц родителей предтечи. То ли богиня услышала, то ли воздействие яда закончилось — так сразу и не поймёшь. Астрал угомонился, источник, получив прививку, немного поярился недовольно, но обороты сбавил. Сразу после этого я почуяла себя гораздо лучше и смогла-таки сесть, а затем и встать. Расположение духа тут же поднялось. Как поднялось, так и упало, пробив дно. Госпожа Смерть отпустила подышать перед смертью?

Теперь понятно, откуда у Лопухиной такой обречённый взгляд, а полковник суров как никогда. Сидит в уголке, нахмурившись, боеприпасы перебирает, и с кем же он сражаться вознамерился, уж не с той ли толпой псевдокрыс, что взяла в оборот наше пристанище? Спешу разочаровать Шороха. Мы в полном дерьме! По самое темечко! Вот и всё, приехали. Вылезем за границы защиты — гарантированно отправимся на тот свет. Останемся — протянем ноги от голода недели через две. Не думаю, что крысюки спустят смерть собрата, уж больно глаза лютой яростью горят. Я-то, конечно, выживу. Выпью кровь соратников, сырая сила добавит ещё несколько недель, а затем подорву тоннель, но толку-то от такой бесславной смерти?

А чего я, собственно, собралась сидеть сложа руки, а магия на что?

Встав на ноги, попыталась сделать шаг, но тут же завалилась вперёд. Не подхвати меня сильные руки графини, так бы и сверзилась на бетонный пол.

— Эй, Шорох, или как там тебя, помоги дотащить бесноватую до спальника! Тяжёлая зараза! Вроде худая, а весит с центнер!

И ничего не центнер, не больше шестидесяти килограммов, просто я габаритная. Ворочать языком было трудно, возмущаться вслух не стала. Полковник легко поднял меня, а затем так же непринуждённо засунул в спальник. Набита рука у мужика, видать, часто паковал двухсотых в мешки для трупов. Рядышком присела Лопухина. Ну и чего так глядеть пронзительно? Я ж как лучше хотела!

— Давай, ты мне потом по морде дашь? Лежачих не бьют! — просипела я, прежде чем дикий спазм в лёгких согнул пополам.

— Дура ты, княжна. До сих пор не поняла, что нет отсюда выхода. Не злюсь я на тебя. Нет в этом резона. Мы обречены. Смерти не боюсь, горько оттого, что ты первый человек, которому я доверилась за двадцать шесть лет. Чего уж теперь сожалеть, пробил мой час!

— Ты ещё слезу пусти! Не разочаровывай меня, графиня. Прорвёмся, я и не из такого блудняка выбиралась, как и ты, впрочем. Мало ли на твоём веку было дерьма? На вон, петушок пососи. Дама одна дала, от хандры самое то! — Протянув сладость Лопухиной, провалилась в бездонную яму.

Очнулась так же внезапно, как и выключилась. Осмотрелась по сторонам. Полковник кемарил в углу. Винтовка начищена, рожки уложены рядками, времени даром не терял. Когда коту делать нехер, он яйца лижет. Графиня всё так же сидела поблизости, посасывая леденец. Обречённость в глазах сменилась недоверием. Понимаю: я две недели пыталась ссосать петушок, но так ничего и не вышло. Бессмертный он, как и сама Мара. Я её награду до конца жизни чмокать буду, да ещё и внукам в наследство достанется.

Сколько провалялась — не знаю. Может, час, а может, сутки. Время не ощущалось вообще. Сон пошёл на пользу, чувствовала себя отдохнувшей и вполне бодрой, только тело затекло. Без труда поднявшись на ноги, попробовала размяться. Боли и ломоты не было, а значит, регенерация успела отработать на все сто. Отдохнула, пора приниматься за дело.

Не обращая внимания на вопросы графини, приблизилась к выходу из западни. Защита держала, крысюки с завидным упорством атаковали сеть. Сеть атаковала в ответ, протыкая багровыми стрекалами тупые головы, что, собственно, мутантов ничуть не расстраивало. Трупы пожирались соплеменниками в мгновение ока, а поток камикадзе не иссякал ни на минуту.

Взглянула налево. Сплошной шевелящийся вонючий ковёр. Посмотрела направо. Лучше бы не смотрела: тоннель целиком был блокирован мутантами, которые передвигались не только по земле, но и потолку со стенами в придачу. Первоначальный план пошёл по одному месту — поверху не уйти. Гадкие крысы пустили проводку на лоскуты. Пробиваться магией? Даже пытаться не стану, чтобы не смешить Скорпа неуклюжими потугами. Тысячи тонн мяса мне не распылить, устанет распылитель. Ничто не поможет. На основательное заклинание кровавого тумана у меня не хватит энергии. Некрокинезу не прошибить километровую пробку из биологической массы. Проклятье наслать? Не вариант. О живой силе и речи быть не может, и не потому, что её кот наплакал.

За спиной Шорох с Лопухиной, а я ещё не освоила всякие там волшебные щиты. Нет. Магия здесь не поможет. Слишком я слаба для серьёзной атаки. Вот тебе и тёмный пластилин! Завела графиню в ловушку, а что делать — не знаю. На собственные силы надёжа, как на ёжа.

Остался один вариант: судя по всему, Императорский разлом собран из лоскутов иных миров, включая технологические, а это в теории могло означать, что часть зазеркалья уцелела. Не откладывая в долгий ящик, приказала Шороху собрать пожитки. Полковник привык исполнять приказы, не задавая глупых и неуместных вопросов, а Лопухина была слишком занята борьбой с петушком, пытаясь откусить тому голову. Зубы трещали, а Петя и не думал сдаваться. Баул был собран в кратчайшие сроки, закинув добро в хранилище, затаив дыхание, активировала иноходца.

Получилось! Устойчивое пятно появилось точно посредине помещения, лишь лёгкая рябь баламутила поверхность зеркала, это-то мне и не понравилось. Попробовала волей отутюжить антрацитовую плёнку, и надо же — вышло!

Опасаясь, что сил на поддержание структуры не хватит, цапнув товарищей по несчастью за шкирки, тут же сиганула в червоточину. Похер, что ногами, — уж лучше жопу отбить, чем утратить один-единственный шанс на спасение. Интересно, куда нас вышвырнет? Да без разницы! Лишь бы подальше от злополучного тоннеля!

Глава 5

Графиня, словно кошка вывернувшись в воздухе, мягко приземлилась на все четыре конечности. Шорох, сгруппировавшись, ушёл в перекат, а я по обыкновению шлёпнулась на задницу, но на этот раз мне неимоверно свезло — от перелома копчика спасла замшелая кочка, поросшая белёсыми грибами. Сделав вид, что так и было задумано, подхватилась на ноги, изготовившись к бою. Боя не приключилось.

Псевдокрыс видно не было. Облегчённо перевела дух, словно камень с сердца спал. Я-то под защитой магического иммунитета, мне что с гуся вода, а вот товарищи по рейду уязвимы. Не готовила их мать-природа к гонкам по вертикали. Для простого человека, по заверениям Скорпа, паров яда за уши хватит, чтобы отправиться на серые равнины. Собственно, потому нескончаемый тоннель так никто и не прошёл. Бравада бравадой, но то, что я там повидала, будет сниться в кошмарах. Десятки тысяч отбитых на всю голову мутантов-камикадзе — это вам не тундру пылесосить.

— Как ты умудрилась нас вытащить, княжна? В Императорском разломе не действуют порталы, у меня был артефакт переноса, я пробовала сотни раз, до тех пор, пока не истощила накопитель маны. Что это за магия? В жизни подобного не встречала!

Изумление Лопухиной вполне себе понятно: никто в этом мире и не догадывался о зазеркалье.

— Родовая особенность, присущая некоторым членам семьи, передаётся по женской линии через поколение, — глазом не моргнув солгала я.

— И где мы находимся? Отчего это место выглядит таким неестественным, будто из него все краски вытравили. Мне здесь не нравится, Ольга. Жуткая локация, я ощущаю… Ничего не чувствую! Вообще ничего! Так не бывает!

Ещё как бывает, если ты в изнанке, а изнанку простым аршином не измерить, здесь особый потребен.

— Мы в зазеркалье огрызка, обернись, — вон выход из тоннеля маячит. Из него бы и вышли, не случись налёта крысюков. Только есть один нюанс, не знаю, как тебе сказать, чтобы сразу в горло не вцепилась. — На всякий пожарный сделала шаг назад.

— Что ещё за нюанс? Говори, не томи! — Лопухина, а за ней и Шорох, напряглись, готовые услышать нечто страшное, сулящее погибель, что так и было на самом деле.

— У меня две новости, обе плохие, с какой начать? Вопрос риторический. Начну с самой плохой. Вы умираете, и жить вам осталось не больше суток. Изнанка пожирает ваши тела, а души не уйдут на перерождение. Взгляните на свои пальцы, это не грязь, а чёрная метка. Медленно, но верно скверна поглотит вас. — Попутчики, уставившись на ладони, вмиг помрачнели.

Немудрено: казавшееся таким близким избавление обернулось для парочки приговором. Я упустила эту деталь из виду, не было у меня времени думать о последствиях. Рано или поздно псевдокрысы просадили бы защиту, и тогда пиши пропало. Укол ядовитым шипом, укус острых, как бритвы, зубов, да любая царапина привела бы графиню к погибели. О полковнике не думала. Сдох Максим, да и хер с ним. Не я такая сука, а сучий мир вокруг! Не вижу смысла сопли на кулак мотать и морализмом мозг напрягать. Случись выбирать между графиней и полковником, мой выбор однозначен и очевиден.

— А какая следующая плохая новость? — удручённо выдавила Лопухина.

— Сейчас и проверим, но уверена на девяносто девять процентов, что не сработает, а если и сработает, то, скорее всего, вышвырнет в той же точке, откуда сюда угодили. Смекаешь, что это значит? Твоё нежное тело разорвут на части, неспешно выгрызая требуху. Крысюки уважают потрошки. Заметила, с каким удовольствием мутанты пожирают собратьев?

Графиня икнула, но взор её стал твёрже, чего я и добивалась. Полковнику так вообще было насрать на угнетающее положение вещей. Более флегматичного человека не встречала на своём пути. Шорохов тут же вырос в моих глазах сразу на пару пунктов. Настоящий мужик! Не ропщет, не задаёт ненужных вопросов, жуёт спичку, как бычок сено, и в хер не тарахтит. Уважаю!

— Умеешь ты приободрить, княжна. Я прям прониклась! Ну, давай свой эксперимент. Не выйдет, так упьёмся перед концом. Есть у меня настойка одна, пью по капле, коли совсем невмочь становится. Слушай, Оль, а сколько килограммов вмещается в твоё пространственное хранилище? В мой фамильный перстень только лишь косметичка помещалась, а ты всё достаёшь и достаёшь припасы, будто иллюзионист кролика из шляпы. Неужто так далеко шагнул магический прогресс за два десятка лет?

Что тут скажешь? Не говорить же всю правду, ограничусь полуправдой.

— Килограмм пятьсот, не больше, и не спрашивай, откуда взяла, всё равно не скажу. От бабки по наследству перепало. Что за настойка такая? Небось из мочи всратой хтони выгнала? — осведомилась для проформы, чтобы съехать со скользкой темы. Пить в любом случае не собиралась. Претит мне алкоголь, насмотрелась по юности на папашу-сидельца.

— Почему сразу моча? Перебродивший кал анчутки. Зверёк местный, безвредный, если дорогу не переходить, а коли перешла, то быть беде: костьми ляжет, но под монастырь подведёт.

Кто бы сомневался в эксклюзивности ингредиентов, это же Императорский разлом, всё лучшее сталкерам!

— А сушёным дерьмом анчутки ты бормотуху не заедала? — поинтересовалась для того, чтобы услышать утвердительный ответ. Чего ещё ждать от одичалой графини, питавшейся на протяжении долгих лет паразитами?

Вытащив котомку Лопухиной из хранилища, вручила скарб из рук в руки, а сама, отдалившись метров на двадцать, активировала иноходца.

Аномалия возникла, как и предполагалось, только на этот раз она была матово-белой, а по поверхности гуляла подозрительная рябь. Подобрав небольшой камешек, швырнула в центр червоточины. Хлопок — и в лицо полетела мелкая шрапнель. Худой признак: наступи в эдакий аннигилятор материи — и твои полномочия всё. Может, только на неодушевлённые объекты зеркало действует похожим образом?

Предложила Скорпу принять участие в эксперименте, но тот, решительно отказавшись, швырнул под ноги крысиный рудимент. Отчего бы и нет? Чем мёртвая плоть отличается от живой? Температурой, разумеется. Подогрев сырой силой облезлый хвост, забросила словно удочку в аномальное образование. Вместо трофейного зазеркального карпа вытащила измочаленный огрызок плоти. На себе ставить опыты не стала: и так понятно, что ничего путного из этого не выйдет. Попробовала, как в прошлый раз, загладить поверхность плёнки силой воли, помноженной на вливание энного количества единиц магической энергии. Зря пыжилась: получив обратный эффект, на той жопе и села. Червоточина пошла волнами и схлопнулась, обдав меня поднятой пылью с ног до головы. Почесав макушку, виновато взглянула на девушку. Самое время упиться в мясо фекальной брагой. Графиня с полковником уже приступили, пожалуй, и я примкну к компашке горемык. Помяну сподвижников. Хоть и живы ещё, но недолго им осталось разломное небо коптить.

Трезвых идей нет. Бог весть куда идти — не вижу резона, если только нору комфортную найти, чтобы в ней и похоронить тела поглубже, а то зверьё могилки вскроет. Пожалуй, не буду дурью маяться: сожгу дотла, да и вся недолга. Надеюсь, Мара примет в объятия свои, стылые.

«Приму. Отчего не принять? Добрый витязь, этаким завсегда рада, да и графиня хороша, есть в ней стержень и интеллектом не обделена, в отличие от тебя, княжна!»

Я вроде не пила анчутовку, откуда тогда голоса в голове?

«Всё оттуда же, из Нави. В зазеркалье каналы связи стабильны, миры-то союзные. Гляжу я на твои мытарства и диву даюсь: с кем же я кровь разделила? Чему я тебя неделями учила? Прежде всего, подмечать то, что призору не видно, обращаться к сути вещей напрямую. Истинным взором тебя одарила. Подсказку дала, как раз на такой вот случай, а ты чего? Приятелей своих, лепших, заочно хоронишь да панихиду по живым справляешь. Стыдно, Ольга! Включай голову, она у тебя не для того на плечах, чтобы в неё леденцы пихать. Слышу мысли твои, кровная сестра! Даже не думай заикнуться о том, чтобы я вытащила мышку из мышеловки. Сама нос засунула — сама и выкарабкивайся. Будет тебе урок на будущее. До скорой встречи, Ольга, или прощай, тут уж от тебя зависит. Околеешь в зазеркалье — там и останешься, даже я душу твою не вырву из изнанки миров. Не потому, что бессердечная, это в принципе невозможно».

Голос Тёмной Богородицы истаял в голове, лишь далёкий хрустальный смех не позволил усомниться в реальности происшедшего. Что ж, я и не собиралась просить Мару за себя. Намеревалась лишь за Лопухину словечко замолвить. Но только вот не дала мне богиня и рта открыть. Ну а что я хотела? Быть причастной — не значит быть обузой и паразитом. Ясное дело, что меня учат плавать по спартанским методам. Ни боги, ни даже люди не будут связывать судьбу с лузером. Прозрачный намёк я поняла. Да и подсказка лежала на поверхности. Один раз я выгребла с помощью своевременно подсунутого зеркала, выгребу и теперича.

Товарищам ничего не сказала, дабы не обнадёживать напрасно. Налакавшаяся говнистой бражки, графиня, поблёскивая очами, заинтересованно поглядывала на раскрасневшегося Шороха, который, как мог, крепился, но по осоловелым глазам было видно: ещё пару чарок — и пойдёт душа солдатская вразнос, а за ней и тело в пляс.

— Ну что, горемыки? Кто из вас банкует? Плесните, что ли, сугрева ради, пару капель фекаловки.

Полковник, как настоящий джентльмен, разлил по стаканчикам мутную желтоватую жижу, а графиня протянула закусь. Цельную жменьку приятно пахнувших травками земляных орешков.

Откуда в Императорском разломе земляные орехи? Из жопки анчутки, вестимо. Уверена, что других в этом месте сроду не водилось. Намахнув фронтовые сто граммов одним глотком, подивилась приятному горьковато-полынному послевкусию. Забросив в рот пару шариков, зажмурив зенки, разжевала. Хм. А ведь ничего так! И жить сразу веселее стало. То-то я смотрю, чего это Лопухина взоры томные на Шороха бросать удумала, а тут вона чё!

Мир раскрасился сочными колерами, того и гляди розовые единороги покажутся на периферии зрения. Чем это анчутка кормится, если из отходов жизнедеятельности такое знатное пойло вышло? А может, закуска виновата?

Через минуту зрение утратило фокус, а ещё через две одеревенел язык. Шорохов, приобняв никакую Евдокию, сладко зевнув, повалился набок. Меня начало штормить по-взрослому: ещё чуть — и подле свалюсь. Самое время, ага! Бери не хочу тёпленькими! Велев Скорпу очистить кровь, хлебнула из берестянки живой водицы, не забыв накапать Бульке чуток. Голова и мысли в ней пришли в порядок, тело обрело былую мощь. Нет уж, пейте анчутовку сами, а я как-нибудь кваском ржаным побалуюсь.

Явив из хранилища цельную крынку ядрёного квасу, принялась жадно хлебать, смывая травяной привкус графской настойки. Готовая бизнес-идея, мля! За стакан трешевого пойла можно смело брать по золотому с носа. В желающих узреть рай на земле отбоя не будет. Осталось анчуток наловить да ферму обустроить. Главное — тайну производства оберегать как зеницу ока, а то на вилы подымут.

Глядеться в артефактное зеркало Мораны в зазеркалье — тот ещё фильм ужасов в реальной жизни. Неужто я до такой степени… демоница? Ну а как назвать существо, кое лишь отдалённо походило на человека? Нет, я не выглядела безобразной тварью из самых жарких глубин ада, а даже была красива. Оригинальной демонической красотой, конечно, и могла бы побороться за титул «Мисс Инферно», посоперничав с самой Лилит. Но… всякий человек, увидав мой истинный лик, отложил бы личинку, не поспев стянуть штанишки.

Бледное, почти меловое лицо, с резко очерченными скулами. Обескровленные губы. Ряд острых белоснежных зубов. Это всё вампирская лирика в представлении обывателя, своеобразный штамп королевы ночи. А вот дальше шли глаза, а точнее, их полное отсутствие. Два провала абсолютной пустоты даже меня заставили поёжиться. Лучше уж кроваво-красные буркалы, чем бездна первородной стихии. Страшно, мля, очень страшно, того и гляди засосёт саму в себя. Как там говорится? Если долго вглядываться в бездну… Ну его на хер! Я не за этим зеркальце достала, и даже не затем, чтобы взглянуть, не выскочил ли прыщ на носу, а для того, чтобы потыкать пальцем в безупречно гладкую поверхность.

Услышав пару скабрёзных шуточек от Скорпа, куда именно мне надобно засунуть палец, проверила-таки догадку, а точнее, подсказку Мораны. Сама-то я, может, и додумалась бы, но не факт, что в срок. Ладони Лопухиной и Шороха за короткий отрезок времени успели обстоятельно почернеть. Скверна спешила, будто чувствуя, что добыча может улизнуть.

Палец, не повстречав препоны, продавил зеркальную поверхность, словно резиновую, а вслед за тем и вовсе проткнул. Я, тут же отдёрнув руку, зачем-то понюхала перст. Всё в порядке вроде бы, шоколадным не испачкала, а что дальше-то делать? Сунула ладонь, а затем руку по локоть и тут же нащупала что-то тёплое, мягкое и влажное. Сжав кулак с перепугу, выдернула конечность из рамки.

В толк не возьму: почему всё сокрытое на поверхности так глубоко зарыто? К чему такие сложности? Кто это всё выдумал? Вот бы глянуть на кукловода и вырвать бесстыдные гляделки!

Сначала система подвела под монастырь, а затем вот это вот всё? Даже имя в масть попало! Как тут не поверить в рок, судьбу, провидение, не может же быть настолько очевидных стечений обстоятельств, или может?..

Зеркало. Зазеркалье. Оля. Яло. Одна цепочка, которую набросили на шею задолго до моего рождения. Как же всё сложно и одновременно просто. Что делать понятно, только вот зеркальце не сова, его на глобус не натянешь.

Пожамкав в руке пучок обыкновенной травы, среди которой затесалась пара полевых ромашек, на всякий случай пожевала, проверив, не изменяет ли зрение. Да нет, полный порядок. Трава, как ей и полагалось, пахла травой и была горьковатой на вкус. Судя по всему, за гранью привычный мир, не факт, что родной, но уж точно не разломный. Где вы видали полевые цветы в аномалиях? Делать-то что прикажете? Не помещается голова в рамку. Остаётся одно: поднимать своих и идти на поиски ростового зеркала.

Вокруг скалы, овраги, буераки, чахлый кустарник, полянки грибов, которые успела подчистить ненасытная питомица. Живности не видно, да и откуда ей взяться в изнанке? Всё, что располагает нервной системой, здесь и дня не протянет. Зазеркалье выпьет и высушит до донышка, сначала плоть, а затем душу. Благо, хоть меня не трогает, ибо к живым я имею опосредованное отношение.

Осмотрелась по сторонам, в поисках сама не знаю чего. Понятное дело, зеркала не нашлось, зато на глаза попались два пьяных тела. И что прикажете с ними делать? Не бросать же прямо здесь? Попыталась растормошить. Тщетно. Залила по капле живой воды. Щёки алконавтов порозовели, губки заплямкали, прям глаз порадовался. Только радость долго не продлилась. Чернильные кляксы никуда не делись, целиком покрыв запястья.

Спрятав драгоценный вещмешок Лопухиной, свистнула Бульку. Питомица, примчавшись на всех парах, привычно скользнув под куртку, обвилась вокруг шеи. В каком направлении двигать — ума не приложу, не назад же в тоннель идти. У меня с недавних пор на них устойчивая аллергия.

Вскарабкавшись на трёхметровый валун, обвела взором небольшую узкую долину. Рельсы обрывались в метрах двухстах, а дальше начинался жутковатый лесок. Сквозь корявые тёмные деревья проглядывала то ли стена дома, то ли скала — отсюда не разобрать. А раз идти особо некуда, туда и потащу сладко спящие тела побратимов.

Сказано — сделано. Графиню на плечо, словно мешок картошки. Полковника за эвакуационную стропу на разгрузке, и бодрячком вперёд, пока ещё живы бедолаги. Если не спасу графиню, не прощу себе никогда. Негоже легенде вот так по-скотски подыхать. После того, что она пережила за долгие годы, костьми лягу, но вытащу Евдокию из разлома. Сама себе усмехнулась, столь пафосными были мысли. Скорп, не сдержавшись, зааплодировал. Чем, собственно, спрашивать не стала. Тыкать лишний раз в говно палкой — охоты не было.

Скоро только сказка сказывается. Продиралась через буераки часа полтора, не меньше, дважды разодрав щеку до мяса об острые, перекрученные неведомой силой ветви. Если бы не регенерация, ходить мне покоцанной. Который раз возблагодарила систему за подгон. Что бы я делала без неё?

Стены немалых габаритов старинного особняка выросли будто из-под земли. Дивиться утомилась, поэтому приняла увиденное как должное. Не знаю, к коему из миров относилось здание, но выглядело оно вполне заурядным. Архитектура чем-то походила на помпезный бозар. Как по мне, стиль излишне вычурный, но мне здесь не жить, а вот зеркала в подобных дворцах должно иметься. Уповаю только на это. Некуда больше идти. Недотянут спутники: от силы десять часов, и процесс станет необратимым. Слова Сухеи я хорошо запомнила, а Навь одного поля ягода с зазеркальем.

Ни дверей, ни оконных рам, голые стены и полное запустение. Вся лепнина давным-давно облетела трухой, от меблировки и следа не осталось, лишь кучки прели помечали места, где она стояла. Ничего ценного и полезного. Даже паутины не было. Столетняя пыль да унылое запустение.

Уложив Шороха с графиней в парадном холле первого этажа, принялась методично обшаривать комнаты на предмет зеркал.

Обыскала буквально каждый угол. Кругом засада! Будто в этом стрёмном доме упыри с вурдалаками квартировались. Ни одного зеркала! Лишь в самом дальнем конце правого крыла наткнулась на помещение, напоминающее студию бальных танцев, там и нашла искомое. Никчёмную кучу бесполезных осколков.

Едва не завыв волком от досады, саданула со всего маху в каменную стену. Хрустнули костяшки, на пол закапала кровь. В месте удара образовалась вмятина. Надобно было головой — может, мысль дельная пришла бы, а так только кисть искалечила.

За спиной раздался хруст. Карминовый клинок появился в здоровой руке. Сотая доля секунды, и я стою лицом к лицу с графиней. Один миллиметр отделял Лопухину от неминучей потери головы. Может, зря я остановилась? Смерть была бы лёгкой. Не в пример тому, что ждёт Евдокию через несколько часов.

Отвела глаза: смотреть в лицо девушки было совестно. Я облажалась по полной. Моя магия способна только разрушать, а не созидать. Не буду пороть чушь про то, что сменяла бы все магические навыки на возможность восстановить зеркало.

Не поменяла бы, одна жизнь — ничто, по сравнению с тем, что меня ждёт после провала неведомой миссии, возложенной на плечи против воли. Но совесть всё-таки ковырнула больно где-то глубоко внутри, а значит, не такая я и пропащая, как показал артефакт Мораны.

— Я была на волоске, да? — тихо пробурчала графиня. Вероятно, бражка всё ещё вязала язык.

— Ты даже не представляешь, на каком тонком. Никогда не подкрадывайся ко мне со спины, в следующий раз могу не сдержаться.

Лопухина только хмыкнула в ответ:

— А будет ли он? Убей меня, Ольга! Я не хочу умирать вот так! Уж лучше от твоей руки. Убей, прошу! А после — сожги тело дотла, не хочу гнить в этом богом забытом месте! — кинув взгляд на почерневшие до локтей руки, графиня опустилась передо мной на колени.

— Убить завсегда успею. Вставай давай, мне ещё из тебя легенду империи делать. Ты мне вот что скажи: магичить умеешь? Водится в твоём арсенале хоть что-нибудь созидающее? Сможешь собрать зеркало? — Если сейчас услышу «нет», отсеку голову не задумываясь.

— Могу, конечно, это не вопрос даже для первака, была бы мана в источнике, но я практически пуста. В аномалии процесс восстановления длится неделями, а иногда — месяцами. Я рисковала, когда напала на вас. Соблазн был велик, а пополнить ману собиралась из трофеев, ведь в разломы без накопителей не ходят.

Далее слушать не стала. Вытащив увесистую коробку с безумно дорогими чёрными батарейками, протянула Лопухиной, молясь всем богам, чтобы они ей подошли.

— Ого-о! Да это же целое состояние! Откуда у тебя столько?

Выматерившись про себя, схватила Евдокию за шиворот и, резко подняв на ноги, заорала:

— Жри давай! Сколько нужно — жри! Хоть всё сожри, но почини это грёбаное зеркало! Ты поняла меня?

Сама не заметила, как из уголков глаз заструилась кровь.

«Спокойствие, рыжая! Только спокойствие! Сейчас в тебе берсерк говорит! Не дёргайся пару секунд. Всё, расслабься. Дыши. Молодчина, вдох-выдох, вот так, умничка».

«Слышь, придурок малахольный. Я, вообще-то, полностью себя контролирую. Уймись!»

Тоже мне, добрый доктор Айболит! Нормально всё, никого не убила. Графиня вон уже взялась поглощать халяву, хоть посмотрю на процесс. Надо же, глаза изнутри светятся. Красиво. А ей идёт! Блеск придаёт шарма. Надо бы пару снимков сделать на память.

Графиня, конечно, слегка преувеличила свои способности, но тем не менее вышло даже лучше, чем я полагала. Аккуратно, не дыша, подняли втроём двухметровое зеркальное полотно, прислонив к обшарпанной стене. Неужто получилось? Я не могла до конца поверить в удачу, даже мигнуть не решалась, опасаясь, что зеркало растает, словно мираж, в самый ответственный момент.

Засунув руку по плечо на уровне пола, пошарила на той стороне изнанки, на этот раз достав не пучок травы, а горсть мелких камешков, среди которых копошилась парочка обыкновенных мокриц. Мерзкие твари. Наши, мерзкие твари, земные! Самые распрекрасные твари на свете!

Взяв за руки графиню и полковника, шагнула прямо в глянцевую поверхность. Мы сделали это! Мы выжили!

Глава 6

— Айн шайсдрек вэрдэ ихь тун! Лек михь ам арш!

Мля! Хенде хох ему подавай, ага, держи карман шире.

Воронёный ствол МР-400, внучок знаменитого пистолета-пулемёта, только в маго-артефактном обвесе, уткнулся прямо в центр лба. Вот что значит угодить из огня да в полымя. И чего я башку в зеркало не сунула на предмет оглядеться?

А если бы и засунула, что бы это изменило? Кругом пышный садик в европейском стиле. Фонтанчик с голой мраморной тётей радует глаз. У тёти той — две тити, две руки и две ноги, а ещё голова, вполне человечья. Беседочка, скамеечки, цветочные вазоны. Пчёлки жужжат, птахи чирикают, а главное… небосвод голубой над головой и солнышко ясное, земное. Не ломанулась бы я из зазеркалья, увидав эдакую красоту? Говно вопрос! Конечно да!

И вот откуда мне было знать, что буквально за спиной, в курилке, дымили зловонными папиросами десятка полтора до зубов вооружённых фрицев? Ничто не предвещало беды, как говорится.

Знакомый по изнанке помпезный стиль бозар — тот самый особняк, из которого мы явились, только точка выхода пришлась не на бальный зал, а на славный садик, что опоясывал усадьбу со всех сторон. Отчего так вышло? Да откуда ж мне знать, если у меня слабая четвёрка по физике была.

Не ведаю я всяких там теорий асимметрий и кривизны пространства. Лично мои измышлизмы просты, как балалайка. Имеются стационарные точки — те самые зеркала, в которые ты глядишься чаще всего, а есть рандомные. Народные приметы косвенно подтверждают гипотезу. Одно из таких ненамоленных зеркал и выбросило нашу компашку поблизости от здания.

Докучливое дуло норовило проткнуть глаз. Чтобы не усугублять накал, подняла руки вверх и сделала едва заметный плавный шажок назад, будто покачнувшись, тем самым отдалилась чуток от озлобленного белокурого арийца.

План созрел в голове, как только осознала, куда собственно мы попали и чем это грозит. Великий рейх, государство себе на уме. Бесконечные войны и прочие конфронтации с соседями, включая Российскую империю. Бизнес, построенный на крови. Богопротивные эксперименты с генетикой. Имперские амбиции и прочее, прочее. Рейх — кость в горле Европы.

Бриты и римляне предлагали короне объединить усилия и покончить раз и навсегда с немчурой. Но кому война, а Императрице, Самодержице Всероссийской, — мать родна. Кровавые денежки хорошо отмывал Цюрих. То, что на рубеже с рейхом периодически возникали трения, Императорский дом не особо заботило. Бабы новых сыновей нарожают, им не впервой. Война для империи — дело привычное. Будь иначе, не занимала бы Россия-матушка половину территории всего земного шара.

Твёрдую руку и хитрожопый подход Анны Иоанновны одобряю — сама бы так поступила, очутись на её месте. Что есть жизнь отдельно взятого человека супротив интересов государства? Так, плюнуть и растереть. На данный момент в роли этого самого человека, коего не жалко, оказалась княжна Ольга Фёдоровна Нагая, а ещё графиня Лопухина. Полковника в расчёт не беру — грошик цена за пучок в базарный день.

Поведаю, как будет, чтобы потом меня не порицали потомки за то, что я содею через несколько секунд. Пока Скорп разгоняет по крови гормон, а Василиса, отключив связь, строит картину грядущего боя, отмечая на эфирной карте биологические цели красным, у меня выдалось время поразмыслить над дальнейшей долей. Подобное бывает редко. Как правило, я рву тельник на груди и пускаюсь во все тяжкие, но тут другой случай. Евдокия — во что бы то ни стало — к вечеру должна заключить в объятия мать с отцом, а мне надобно вручить Шорохову петушок на палочке, за отличную службу.

Возникшая ситуация довольно сложная. По всей видимости, мы очутились на территории режимного объекта. Не думаю, что до зубов вооружённые блондинистые субчики стерегут дряхлого аристократа, а если и так, то аристо этот не иначе как потомок Дракулы. Аккуратно уложенные стопочкой мешки для трупов прозрачно намекают на скверный расклад. Полные мешки для трупов, естественно. Стала бы я на пустые обращать внимание? Из одного торчит детская истерзанная ножка, а из другого — ручка.

Дети ведь цветы жизни, не так ли? И по какому же праву их выдрали из грядки? По праву сильного? Что ж, раз так, и я воспользуюсь своим правом на возмездие. Причины? Следствия? Да какая мне разница! Всех убить и всё отнять! Этот мир справедлив, в отличие от прошлого. Вот сейчас Скорп как подхлестнёт адреналин, а я как проникнусь пафосом под самую пробку — и полетят клочки по закоулочкам. Есть где разгуляться! Главное, в горячке праведного гнева про графиню не забыть.

«А может, ну его, а?» — предложил сдаться внутренний Кац.

Считала, что он издох ещё в Упоровке, ан нет! Ты гляди… живой, курилка! «Смотри у меня, не напруди в трусы, ссыкунятка! Сейчас будет весело, гарантирую!»

«Ты их всех убьёшь? Даже того веснушку с васильковыми глазками?»

«Его я убью четвёртым. Следи за руками, озабоченка, и не порти кодекса инквизиторского, вешая на хер чётки. Либо мы, либо они. Иди работай, Васька. Не отвлекай понапрасну».

Надменный ариец даже не засёк, как я подняла руку. Слабовидящим он не был, слишком быстро всё произошло для него. Между матерным диалогом на повышенных тонах и моей реакцией на ситуацию лишь секунда пролетела. Разогнанное до максимальных скоростей объединённое сознание творило какую-то дичь. Если бы не укреплённые мышцы и связки, я бы лопнула, словно некачественный презерватив, причём сразу в нескольких местах.

Рука взметнулась — внезапно появившийся в ладони карминовый клинок пронзил правую глазницу рейховца. Минус один.

Четырнадцать человек в чёрной униформе в полном тактическом обвесе окружали нас со всех сторон. Про таких говорят: голос к голосу, волос к волосу. Один рост сыграл с вражьими бойцами злую шутку. Не делая лишних движений, без затей крутанулась по оси на сто восемьдесят градусов. Меч великого Рюрика, не чувствуя препон, прочертил на горле каждого противника тонкую алую полоску. Остановленное запредельной реакцией время сдвинулось с мёртвой точки, а затем понеслось галопом.

Из четырнадцати разрезанных от уха до уха глоток ударили горячие струи крови, обдав меня с ног до головы. Я физически ощутила, как с низкого старта рванул источник силы. Во все стороны выстрелили невидимые обычному глазу жгуты. Нынче ни одна душа не успеет покинуть пределы поместья. Все моральные ограничители сняты. В крови неистовствовал огонь, а в мозгу закипал гнев.

«Дратути! А вот и я! Канадский, мать твою, сука, дровосек!»

Едва сдерживая себя, от того, чтобы не разорвать на месте Лопухину и Шорохова, вынула из хранилища баул с оружием полковника. Трофейные пистолеты-пулемёты не представляли для нас никакой ценности, ибо были артефактными, что означало настройку под конкретного владетеля. На чём немчура не экономила, так это на оружии. С боя хрен что возьмёшь. Никчёмный лом, только на переплавку сгодится, и то не факт, что тигельную печь не разорвёт на лоскуты. Были прецеденты.

— Оля, это ты их так?

Ага, графиня очнулась, ну с добрым утром, что ли.

— Нет, конечно, я делов не знаю, быть может, сами самоубились? Нет? Как думаешь, за что я Шороха почти люблю? — просипела, прохрипела или уже прорычала в ответ.

Язык к нёбу прилип, аромат крови сводит с ума, а здесь ещё эта дура, со своими дурацкими вопросами под руку лезет!

— Скорее всего, потому, что он молчун, так ведь? Я угадала?

Ага, самое время обсудить наилучшие стороны Шорохова.

Смолчала, дабы не обидеть ёмким словом графиню, которая, позабыв про меня, в конце концов уразумела, что находится в привычном мире. Что началось-то, мама дорогая! Не обращая никакого внимания на трупы под ногами, Евдокия метнулась к огромному гранитному вазону с цветами. Окрестность огласили вопли радости. Слёзы счастья прыснули из глаз, а вслед за тем случился обморок. Кажется, мы потеряли графиню. Не снесло сознание избытка эмоций, уберегло хозяйку от инфаркта жопки. Шорох едва успел поймать лёгкое тело женщины.

Мля! Ну какая она женщина? Вы взгляните на неё… Девочка-припевочка, и восемнадцати не дашь при всём желании. Только лишь застарелые шрамы на руках и шее портят милоту картинки. Несмотря на её возраст, ощущаю себя старшей сестрой. Довольно лирики! Пора зачищать имение в ноль и уходить в туман. Домой хочу. В академию хочу! Подальше от аномалий и грёбаного рейха! Впрочем, с разломами погорячилась. Вернусь непременно, но потом, а сейчас — к бою! За Родину! За Сталина! Может, когда-нибудь, в светлом завтра, внучата Лопухиной скажут: «Спасибо бабе Оле за победу!»

Пару лаконичных команд Шороху: чтобы глаз с графини не спускал, отстреливал всё, что шевелится в подконтрольном секторе, даже меня, если вдруг подкрадусь с недобрыми намерениями, облизывая хищно губки язычком. Мало ли как торкнет. На интерактивной карте — девяносто семь биологических целей, и это только на первых двух этажах, а есть ещё подземная часть.

Отдала распоряжение полковнику: стрелять по коленям в случае цейтнота. Не мешкая, собрав пролитую кровь рейховцев в сферу для удобства применения, пустила Бульку на волю.

Самое время подкормить малышку мясцом ворогов. Пусть привыкает. Магия некрокинеза осталась не у дел: Буля справилась буквально за несколько секунд. Буль-буль — и трупы запропали в неведомом измерении. Шорохов оторопело отшатнулся. Не привык покамест к подобным фокусам. То ли ещё будет, когда питомица подрастёт! На монголов пойдём дружной ратью: я и Булька, оба два, а больше нам никого и не надобно.

Пробравшись в особняк с чёрного хода, нос к носу столкнулась с лениво листавшим глянцевый журнал бойцом рейха. Взмах меча — и голова воина отделилась от плеч. Душа пошла на корм источнику, а выдранная с корнем аура органично вплелась в мою собственную, тем самым значимо усилив. Крепкий был парень, но недисциплинированный, за что и поплатился посмертием.

Собрав кровь, позволила Бульке схарчить тело, что и содеяла питомица с явным удовольствием, а вот журнал не тронула — по всей вероятности, не по вкусу пришлись голые бабы.

Коридор вёл прямиком к огромной шеф-кухне. Обследовав истинным зрением, не выявила в помещении врага — лишь цивильные повара и прочие кухарки. Прошла мимо не задерживаясь: я ж не зверь какой, чтобы убивать всех подряд без разбора. Каюсь, желание такое было, но, несмотря на почти телесную боль, воздержалась от геноцида.

Преступать границы дозволенного нежелательно. Великий инквизитор допустил ошибку — и где он сейчас? Благо, что хоть малая толика души уцелела, а растворившись во мне, получила право на новую жизнь. Уверена, что сейчас берсерк смотрит на мир моими глазами. Осязает дуновение сквозняка моей кожей и чует привкус крови на губах. Чем не жизнь? Сиди да наблюдай. Только я такой судьбы не хочу, а значит, буду во что бы то ни стало терпеть жжение в горле, пожар в венах и зуд в жопе! Иначе повторю путь сателлита.

Пройдя по пустому коридору метров тридцать, вышла прямиком к офицерской столовой. Застопорилась перед приоткрытой дверью, на которой висела табличка с выгравированной надписью: «der Offiziersmesse». Предшественница владела разговорным немецким не бог весть как, словарного запаса хватило лишь на то, чтобы обматерить рейховца и разобрать текст на латунной плашке. Заглянув в щёлочку, обрадованно потёрла вспотевшие ладошки. В голове зазвучал «Полёт валькирий» Рихарда Вагнера. Обругала Скорпа за самодеятельность. Пропитав кровавую сферу энергией источника, забросила в едальню.

Минус пятьдесят четыре особи мужского пола и две женского. Сопутствующий ущерб, как заявили бы заокеанские партнёры прошлого мира. А я скажу следующее: в особняке мясников-изуверов нет непричастных. Даже повара, коих я пожалела, не могли не быть в курсе, что творится в этих стенах.

Их я оставила в живых потому, что не всё мировое зло должно быть искоренено. Важен баланс сил. Я всего лишь устраняю вероятную угрозу для себя лично, а ещё любопытство гложет, но не моё, а Скорпа. Хитрый махоня мнит, что может манипулировать мной, когда ему заблагорассудится. Самовлюблённая мандавошка, я следую ментальному посылу лишь потому, что наши цели совпадают.

«Ольга, а ты уверена, что это именно наши цели? Зная Скорпа, могу предположить, что он способен внедрить в твой разум двойную, а то и тройную свинью».

«Вась, вот зачем ты это сказала, а? Теперь я буду думать, что несамостоятельна в выборе решений!»

'Помилуй, сестрёнка, не сдержалась от небольшой манипуляции. Мелкий вообще ни при чём, во всём вини врождённую пытливость, ты же спать спокойно не сможешь, ежели не доберёшьсядо подвала. Позабыла, как в изнанке голову ломала над тем, откуда в подземелье особняка взялось столько прозекторских столов?

Может, Василиса и права, но интересовал меня совсем другой вопрос: не откуда, а почему столы выглядели как новые, будто их со склада доставили перед нашим приходом? Разберусь с этим чуть позже, а сейчас на повестке дня крупный мужик с пулемётом Хеклер-Кох наперевес.

Глазеет прямо на меня и тупит безбожно. А как тут не тупить, когда рыжая краса с багровым клинком в руке, алчно облизывая верхнюю губу, идёт прямо на тебя? А как мне не облизывать губу, когда по курсу арийский телок стоит, глазками хлоп-хлоп, ротик вон приоткрыл, будто сиську просит. Хоть плакат рисуй с него. Только вот душонка чернее ночи! Смачная такая, аж скулы свело, но нет, отошлю-ка я её к Моране, отдарок за наводку.

До цели было не больше десяти метров. Отбросив меч Рюрика в сторону, покачивая бёдрами, направилась напрямки в лапы арийца, на ходу снимая куртку и майку. Шмотки упали на пол, а в голове раздался панический окрик:

«Оля! Не пугай меня! Оденься немедленно!»

«Ты хотела мужского внимания, Вась. Так упивайся! Видишь, как жадно он глядит на твою грудь? Чуешь его желания? Загляни в его душу! Видишь сочащийся дёготь? Скольким неповинным девам он откромсал соски… Ты слышишь их крики⁈ Слышишь⁈»

«Прекрати! Прошу! Прекрати транслировать это! Убей его! Убей немедля!»

Как бывает обманчива внешность: пригожий парень — мечта каждой девицы, а глаза-то какие добрые, разве могут подобные солгать? Ещё и как могут, ведь нет у души зеркала. Душа — всего лишь губка, которая впитывает грязь мыслей и поступков.

— Шлампэ! Шиксэ! — с придыханием проблеял рейховец.

Схватив за сосок, выкрутил с такой силой, что слёзы едва не брызнули из глаз.

— Не, я мистштюк, а по совместительству: верховная жрица Морены, Моржаны, Мары, Тёмной Богородицы, Богини Зимы, Смерти, Царицы Ночи! Морана! Эта жертва тебе!

Росчерк тёмного серпа по горлу. Жгучая кровь в лицо. Всплеск энергии в теле. Восторженный визг Василисы. Скептический хмык Скорпа и тихий смешок Мары. Мы довольны? Под ногами раздался скромный бульк. Как я могла забыть? Мысленный посыл — и очередное арийское мясо отправилось в пятое измерение.

Как же я люблю магию крови. Миг — и я чиста, словно послушница перед постригом. Подобрав одежду и меч, поднялась на второй этаж. Странно, что меня никто не накрыл пулемётными очередями, ведь в особняке оставались десятки человек, а шуму я наделала изрядно.

Всё оказалось просто: закончились славные войны рейха, так и не успев начаться, фактически всех положила в столовой, а прочими метками на карте были дети. Оборванные, худые, завшивленные — в каких только канавах их отыскали? Со всего рейха Гаврошей собрали? И что мне с ними делать? Без малого сорок душ! А это кто там такой хитрый схоронился? Засунув руку в кучу тряпья, вытянула за ухо Пеппилотту Виктуалию Рульгардину Крисминту Эфраимсдоттер Длинныйчулок. Ага, и никак иначе! Рыжее грязное пугало попыталось тяпнуть меня за руку единственным целым зубом, других во рту не наблюдалось.

Детвора тем временем, набравшись дерзости, повскакивала со своих мест, решив дать смертельный бой агрессору. Но я подавила начавшийся было бунт в зачатке. Нет, не магией хаоса, не подумайте, хотя так и подмывало оторвать от себя несостоявшегося вурдалака и высечь как следует!

На глазах у возбуждённо гомонящей толпы, словно фокусник, из воздуха выудила увесистый пакет со сладостями. Единственный оставшийся, всё остальное сожрала родственница Бульки. Графиня Лопухина то бишь. Вскрыв кулёк, высыпала на пол — пусть дерутся, лишь бы меня не трогали. Но драки не случилось. Пеппи, цыкнув на всех зубом, что-то пролопотала на невнятном наречии. Дети, тут же заткнувшись, выстроились в очередь. Рыжая пигалица встала на раздачу, и спустя минуту все получили равную долю конфет. Глаза малышни потеплели, лёд начал таять. Самый мелкий оборвыш, лет четырёх от роду, подступил ко мне со спины и хотел было потрогать клинок. Резко обернувшись, отвесила леща — лучше лещ, чем утрата пальцев. Пеппи, недолго думая, пнула меня ножкой под коленку. Я чуть не завыла от боли. Немчуру на ноль помножила, а здесь какая-то писюха едва чашку не выбила! Что за день такой, суетный!

Откупившись от рыжей десятью армейскими пайками, вызвала Шороха, велев подняться на второй этаж. Пусть что хотят, то и делают. Мне этот детский сад даром не нужен. Не подписывалась я на такое!

Дождавшись своих, полюбовалась с минуту на изумлённые лица, а затем, раздав ЦУ, устремилась в подземелье. Если кто и остался из боевиков, то только там. Больше нигде неопознанных отметок не было. Кашеваров и обслугу в расчёт не брала. Подвал же оставался терра инкогнита.

Пятитонная бронированная дверь не устояла против тлена. Будь на ней магическая защита, пришлось бы повозиться. Надо думать, сэкономили на артефактах, посчитав, что охраны будет довольно. Знать бы ещё, что за место такое, откуда взялся целый выводок детей. Для чего их сюда привезли. Быть может, внизу ответы отыщу, или меня найдут неприятности.

Уловив чутким ухом едва слышимый лязг хорошо смазанного затвора, отправила навстречу звукам площадное проклятие слепоты. Переборщила чуть, влив чересчур много силы. Нет у меня дозиметра в наличии — этому в академиях обучают, в которую должна поступить первого сентября, то есть уже завтра. Если вообще выберусь отсюда. Как я это сделаю с оравой за плечами? В иноходец всех зашвырнуть? Ищи потом ветра в поле. Порталиста, что ли, за собой таскать на привязи? Хоть бы одна небоевая способность была. Так нет же! Разрушение, и ничего кроме.

Раздался душераздирающий многоголосый крик. Орали враз несколько человек. Подошла неспешно. На бетонном полу в корчах катались три тела, пытаясь засунуть в пустые глазницы то, что осталось от глаз. Осталось мало чего: лопнули они, словно мыльные пузыри. Вот что бывает, если магичить берётся нуб, наделённый страшной силой. Прав был Владимир Ильич! Учиться, учиться и ещё раз учиться!

Пронзив черепа слепышей клинком, ощутила, как по телу разливается приятная нега. Позволив Буле прибраться, двинула дальше по тускло освещённому красными лампами коридору. Далече идти не пришлось: проход преградила очередная гермодверь, но на этот раз намагиченная по полной.

Осмотрев сложную структуру защитного плетения, пришла к выводу, что без анчутовки здесь не разобраться. А так как фекальная настойка осталась у графини, решила, не мудрствуя лукаво, расхреначить к херам собачьим сложное до безобразия непотребство магией хаоса. Отойдя подальше, ударила заклинанием, но не по площади, как обычно поступаю, а точечно — сугубо по уязвимым точкам.

Впервые у меня хоть что-то вышло по красоте. Энергетические контуры слетели, развеявшись в пространстве. Стальная поверхность осталась невредимой. Можно было ударить и второй раз, но что-то мне не улыбалось быть погребённой под многотонным слоем бетона. Потолки в этом месте не казались надёжными, так как применён был обычный бетон, а не магический.

Вскрыв навыком взломщика, доставшимся в наследство от системы, непомерно здоровый замок, с большим трудом сдвинула дверь вбок. За ней оказался проход, который помнила по зазеркалью, вёл он как раз в прозекторскую.

Встав на пороге помещения, далее не пошла. Дверь была открыта. На многочисленных столах лежали трупы. Температура тел не успела упасть. Убили их около двадцати минут назад, точное время назвать не могу, но примерное — вполне.

Молодые женщины и девушки, как на подбор чернявые. Не любит немчура тёмненьких, им всё белокурых валькирий подавай. На всякий случай оглядела трупы на предмет наличия жизни. Душ в них не было, ауры потухли, лишь остаточные эманации энергий всё ещё витали вокруг. Источник было дёрнулся, желая поглотить те крохи, что остались, но я остановила прорву. Мертвечиной кормиться — такое себе. Пускай идут с миром, растворившись всецело в эфире.

За большим письменным столом сидел сухопарый мужчина в очках. Он был спокоен, словно каменное изваяние. Ни один мускул не дрогнул на холёном лице при моём появлении, а всё потому, что это была обманка, рассчитанная на лоха. Я, конечно, тот ещё нубас от магии, но далеко не лох. Распознать фальшивку, располагая истинным взором, дело секунды. Тот, кто ставил иллюзию, даже не позаботился о фальсификации ауры, а вот крупнокалиберные автоматические турели, спрятанные за раздвижными панелями, были вполне реальны.

Реальным был и потайной выход, скрупулёзно замаскированный магией, видимый лишь по остаточным возмущениям астральной материи. Притворённый, но не закрытый сейф. Всё это говорило о том, что явилась я к шапочному разбору. Нет здесь ничего полезного, не успела. Послужило ли моё нежданное появление в поместье спусковым крючком? Очевидно, что да. Повинна ли я в смерти десятка женщин? Причастна косвенно. Казнюсь ли о том, что зеркальный рандом не забросил меня подальше? Безусловно, нет.

Зло не одолела, так хоть душу отвела. Берсерка насытила, жертву Моране принесла, а попутно и четыре десятка чад в подоле в родовую вотчину доставлю. Думала обезопасить пути отхода, но только усложнила жизнь себе и спутникам.

Боюсь, что вскоре нам предстоит столкнуться лицом к лицу с более подготовленным противником. Эти ребятки не были кадровыми военными — наймиты, и даже не элита рейха. Среди них не приметила ни одного мага, потому и прошлась ураганом по владениям неизвестного очкарика. Будь здесь профессионалы уровня моей гвардии, давно бы драила полы в тереме Мары. Юна я ещё, неопытна, не хватает тактики, стратегии, выдержки и здравого смысла. Не готова покамест к батальным сражениям.

Испепелив дотла трупы, направилась на выход из подвала. Больше меня здесь ничего не держало, пора выбираться. Каким образом? Всё как обычно: война план покажет.

Глава 7

— Дмитрий, вам удалось их задержать? — тёмная фигура, повернув голову, покрытую капюшоном, тоном, не терпящим возражений, обратилась к ночному визитёру.

По грубой кладке каменных стен крохотной кельи паучьими силуэтами промелькнули размытые тени.

— Да, Великая мать! Мы перехватили Александра и Ярославну неподалёку от Пятой горы.

Фигура, удовлетворённо кивнув, расслабленно откинулась в высоком резном кресле.

* * *

Беда-беда! Ой, беда, огорчение!

И как же эдакое могло случиться-то? Неужто я облажалась? Никогда подобного не было, и вот опять! Ну а что с меня взять? Я же вам не группа быстрого реагирования, не особый агент Её Императорского Величества, а всего лишь самозванная княжна. Мне по статусу не положено — кошмарить рейх.

Вероломно вломившись на территорию сопредельного государства, я нарушила ряд негласных и официальных договоров, заключённых между Российской империей и Великим рейхом. Подумаешь, эка невидаль! Министерство иностранных дел получит ноту, я отхвачу по шапке напрямую от Императрицы-самодержицы. Выплачу виру за всякого убиенного рейховца. Сколько их там на счету скопилось? Чуть больше полусотни, если не изменяет память? Сумма подъёмная, благо, что наёмники, казна рода не оскудеет.

Лиха беда начало! Что мне делать с регулярной армией вермахта, профессиональные бойцы которой мчат на всех парах к загородному поместью по грунтовой дороге?

Стою на мансарде, глазею в бычий глаз через бинокль, считаю тяжёлые броневики. Двадцать две ББМ «Боксёр», с десяток БТР «Фукс» и по мелочи транспорта всякого. Кунги фургонов набиты под завязку тяжеловооружёнными головорезами.

— Шорох, что скажешь? — задала полковнику вопрос на засыпку.

Что мог изречь полковник о данной ситуации? Одно лишь ёмкое слово, характеризующее весь глубинный смысл нашего попадалова. Оратор из мужика никакой, но в этом конкретном случае — ни отнять, ни прибавить.

— Графиня, какова ваша позиция по поводу цугцванга, есть что заявить по существу? — Лопухина, отвлёкшись от обоняния букета, дополнила короткое изречение Шорохова веским замечанием.

— Коллеги, спешу отметить, что наши точки зрения совпали. Единодушие мнений лишь знаменует тот факт, что мы угодили в глубокую жопу! Спешу вас разутешить: выход из сложившейся ситуации имеется, но придётся бросить спасённых детей в особняке. — Оборвав речь на полуслове, смочила горло глотком анчутовки, а затем продолжила, сохраняя покерфейс:

— Господа! Участь их будет незавидна. Из собранной по крохам информации нам удалось выяснить, что особняк доктора Крюгера является разделочно-перевалочной базой. Собственно, в этом месте подготавливался биологический материал, используемый в чёрной артефакторике. Всех без исключения детей ждёт смерть.

Очередной глоток фекаловки вернул ясность мышления.

— Перед всеми нами стоит тяжёлый выбор: остаться в этом треклятом месте и сложить головы в тщетной попытке защитить ребятню или уйти прямо сейчас иноходцем. Провести через аномалию эдакую прорву народу я не смогу. Зеркало для этих целей не годится. Как бы бесчеловечно ни прозвучало, но детьми придётся пожертвовать. — Активировав зеркальную червоточину, пытливо взглянула в глаза сподвижников.

Шорохов посмотрел на меня так, будто я, приговорив детишек к расстрелу, собственноручно привела вердикт в исполнение. Лязгнул затвор винтовки. Лопухина, смерив презрительным взглядом, смачно сплюнула на ботинок.

— Коллеги, поздравляю вас с благополучно пройденной проверкой на вшивость. Вшей, гнили и прочей супеси мной не выявлено. Вы оба достойны того, чтобы стать магистрами ордена Зимнего креста, но есть несколько обязательных правил. Первое: прямо здесь и сейчас вы отрекаетесь от церкви Троицы. Второе: приносите обет верности Тёмной Богородице и мне лично, как верховной жрице храма её. Третье правило имеет отношение только к графине Лопухиной. О нём мы поговорим позже — в приватной обстановке за стаканом анчутовки. Имеется и четвёртое условие.

Свернув КПК на внутреннюю сторону предплечья, сделала селфи на память: более дурацких рож в жизни не видала. Полковник-то ладно, начал мало-помалу свыкаться с внезапными вывертами моего сознания, а вот Евдокия, открыв варежку, так и не сыскала в себе силы её прикрыть.

— И какое же четвёртое? Душу заложить или ключи от квартиры дать, где деньги лежат? — Лопухина, захлопнув рот, тут же открыла его невпопад.

— Продать мне душу, в этой ситуации, для тебя не самый худой вариант. Когда здесь будут бойцы вермахта, они из тебя её вытянут, туловище пустят по кругу, а вслед за тем вздёрнут, ещё живую, на собственной требухе. Полковник не даст соврать: всё будет так, как я сказала.

Шорох многозначительно кивнул, а я продолжила давить на графиню:

— Отрекаясь от общепринятой веры, ты обретёшь в случае форс-мажора гарантию посмертия. Форс-мажор несётся на всех парах к поместью, шансы на выживание минимальны. У тебя минута, чтобы принять решение. Хочу, чтобы ты знала: твоим богам нет до тебя никакого дела, а моя богиня милостива. Время пошло, графиня.

Отвернувшись от Евдокии, перевела взор на Шорохова:

— Вот не нравишься ты мне, полковник. Думала, заведу тебя в глухомани разломные да там и брошу подыхать. Было дело, грешила на тебя многое — сексотом считала. В аномалии, несмотря на то что ты ни разу не разломщик, повёл себя достойно. Не паниковал, не подвергал приказы сомнению, был полезен. За то, что ствол на меня посмел направить, уважаю. Не каждый боец способен на принятие самостоятельных решений. Пора крестить тебя косым крестом Мораны. Ты готов, полковник? Или так и будешь тити мять да на зазнобу свою посматривать?

— Не зазноба она мне! — вспыхнув, как бурак, пробубнил Шорох.

Щёки графини налились пунцовым, значит, в точку попала. Вижу, не слепая, нравится Лопухиной суровый дядька. Оба прошли то, что среднестатистическому мещанину и в страшном сне не пригрезится. Душегубы, ради выживания готовые на всё, но не растерявшие до конца человечий облик.

Что ж, совет да любовь. Союз волков, рождённый на крови, особливо крепок, а будущие волчата и того крепче будут. Лелею надежду, что доживу до знаменательного момента, когда лично смогу вырезать Зимние кресты на дитячьих предплечьях. Будущих родителей, конечно же, в свои крамольные планы не посвятила, а то пристрелят, как бешеную собаку.

Мысль об основании военной школы для чад гвардейцев народилась давненько. Вымуштрованные кадеты придут на смену постаревшим отцам, а их дети займут места родителей. Мало-помалу я выкую армию, способную голыми руками рвать всякого врага. Мои первые, слегка бракованные касатки лечат спинки в лазарете. Это ж надо, под боком у барыни блудом заниматься, высекла на конюшне до кровавых рубцов. Ничего, до свадьбы заживет, впредь будут знать, что у меня не забалуешь. В котелках у Левой и Правой опилки, но источники вышли на диво, любо-дорого поглядеть.

Честно говоря, сама не ожидала такого поразительного результата, несмотря на то, что урезала пропускную способность втрое, оставив для себя чёрный ход в астральный домен. Девки через год-два достигнут таких вершин в магическом искусстве, о которых имперские маги и грезить не смеют. Ладно, это всё лирика, что там мои барашки — вызрели для заклания?

Созрели, голубчики. Стало быть, не так крепка каноническая вера. Не успел опиум для народа разжижить мозг. Ничего не имею против новой религии, но мне древние славянские боги ближе по духу. Есть в них какая-то самобытность, что ли, а в нас, славянах, течёт их древняя кровь. Пусть разбавленная седьмой водой на киселе, но хоть так, чем вовсе никак. На хер теорию Дарвина! Моя миллион раз прабабушка уж точно не имела отношения к приматам!

В голове раздался отчётливый жёлчный смешок:

«Поспеши, рыжая, немчура на подходе, рожай прытче, скоро здесь начнётся ад!»

Слово произнесено и услышано. Чёрная луна тому свидетель. Призвав серп жнеца, начертала на предплечьях воина и графини косой Зимний крест. Вскрыв вены, сбрызнула кровью живые раны соратников. Пару дней будет штормить нещадно: моя кровь — не водица, а яд, но ничего, пострадают, не сахарные. Заботливо обмотав порезы чистой тряпицей, обошла свежеиспечённых магистров ордена и встала за спинами: финальный штришок церемониала, без него никак!

— Полковник Шорохов, возьми графиню Лопухину за руку и представь мою спальню.

— Это ещё зачем? — изумлённо вопросил Шорох, но хрупкую ладонь Евдокии всё-таки зажал в мозолистой лапище.

— Так надобно, ритуал такой, не прекословь барыне! Представил? А сейчас кровать прорисуй в голове во всех деталях. Знаю, что у тебя недурная зрительная память, ты ведь лазутчик.

— На память не пеняю. Представил, как и велели, теперь что? — Полковник, подозрительно скосив взгляд, напружинил мышцы, поджидая подляны, и я не разочаровала.

Толчок в спины, матерная брань на излёте, смачный бульк — и тишина. Прощевайте, друзья, без вас у меня больше шансов на победу. Моя кровь не даст заплутать в изнанке миров, а тёплая постель согреет, коли у полковника яйца есть. Евдокию надобно в оборот брать, пока в себя не пришла да не вспомнила, кем является на самом деле.

Я сдержала данное самой себе слово: вытащила графиню. Теперь можно и повоевать на все деньги. За малышнёй в подвале присматривает рыжий чулок. Надеюсь, выдюжу, а на нет и суда нет. Дети изначально были обречены. Сейчас шанс есть — пусть минимальный, совсем крохотный, но есть. Попытаюсь не сплоховать, а там — как карта ляжет.

— Красные мундиры наступают, наступают… тьфу, мля, въелось, и откуда только?..

Рассеяв иноходца, вынула клинок:

— Что, приятель, жаждешь кровушки, вражеской, испить? Вижу, что хочешь! Чувствую!

И действительно, меч Рюрика малость завибрировал, вторя моим словам.

* * *

Проклятия — низкозатратная в энергетическом плане чёрная магия, но едва ли не самая действенная. Головная «пума», взревев мощным двигателем, пошла юзом. Спустя миг вылетела на обочину, кувыркнувшись в кювет. Стремительные щупы источника, выдрав души с мясом у ещё живых солдат вермахта, тут же поглотили, восполнив утрату энергии.

Я двигалась проворно, словно в жопу ужаленный шершнем заяц. От дерева к дереву, от куста к кусту. Раздавая плюхи проклятий налево и направо. С десяток броневиков чадили вонючим дымом по обочинам грунтовки. Сработал эффект внезапности и то, что колонна двигалась словно на параде. А чего, собственно, опасаться на своей-то территории?

Пользуясь магическим преимуществом, успела уничтожить два взвода рейховцев, прежде чем пехота осознала, что дело приняло нешуточный оборот и против них работает маг-одиночка. Прекратив поливать молоко свинцом, бойцы по команде старших офицеров всё как один покинули броневики и кунги транспортников. Рассредоточившись длинной цепью, заняли удобные позиции, используя складки местности. Грамотно так заняли — незамеченной не подойти.

В принципе, мне не нужен визуальный контакт — достаточно ударить по площадям бубонной чумой, что я и собиралась сделать, но аккурат в мою сторону полетела немалых величин плазменная сфера. Это вам не какой-то там сраный огненный фаербол, о коих любят писать фантасты, а форменный, мать твою, армагеддец на мою голову! Откуда прилетел и как меня нашёл нежданчик — так и не поняла. Зато шкурой почуяла всю прелесть гостинца.

Какая мощь и скорость полёта! Невероятно! Кажется, я недооценила местных магов, или это был архимаг? Лишь краем глаза уловила размытое движение даже не самой сферы, а искажение горячего воздуха. Так бы мне и сгореть в голубом пламени, если бы ауры своевременно не отразили удар. Не то чтобы отразили, а скорее приняли на себя волну взбесившейся энергии. Мир окрест взорвался от противоборства стихий.

У источника приключился приступ безумия. Почуяв дармовщинку, щупальца, раздирая астральную материю, принялись сосать плазму из пространства вокруг меня, всасывая разогнанные до сверхскоростей свободные электроны и отрицательные ионы. В независимые каналы будто раскалённый газ под давлением подали.

Я пережила прилив такой дикой боли, что перепуганная Булька в ужасе впиталась под кожу, а затем приключилось странное. Невыносимый жар угас, а вместо него пришёл лютый холод. Теперь по моим венам и магическим каналам пустили жидкий гелий. Кто запустил? Буля, ясное дело. Причём сразу в обеих проекциях, физической и астральной. Всё это заняло долю секунды, но для меня миновала целая вечность.

Лишь благодаря питомице источнику не удалось меня убить! Вот же тварь прожорливая! Ауры предохранили тело от распада, не на сто процентов, конечно: я чуяла, как скворчит подкожный жир, стекая раскалённым салом по спине да прямо в штаны, нещадно обжигая жопу. Булька же спасла каналы от полного выгорания. Как она это сделала — понятия не имею. В настоящий момент амёба покрыла собой всю обожжённую поверхность кожи. Понизив температуру, целиком блокировала болевые ощущения. Я слышала лишь мерное почавкивание. Надо думать, Буля пожирала мёртвую плоть, чтобы дать регенерации возможность побыстрее восстановить повреждённые клетки эпидермиса. Славная девочка, что бы я без неё делала?

Заглянула в астрал: довольный как слон реактор весело гонял рубиновые кольца по кругу. Сконцентрировав силу воли в одной точке, принялась тузить обжору. Сделав вид, что ему страшно, источник завибрировал умоляюще, а я сделала вид, что поверила. Остались при своих. Горбатого и могила не исправит. Весь в хозяйку.

Придирчиво обследовав каналы на предмет разрывов, подивилась тому, что узрела. Контуры не только не пострадали, а напротив, стали гибче, пропускная способность возросла вдвое. Реактор будто разумный, тут же попытался присвоить лавры себе, но я-то знала, кого благодарить за внеплановый апгрейд.

Укрывшись за большим валуном, обильно плеснула на спину живой воды. Буля, благодарно чмокнув, плотнее притиснулась к спине.

Со времени удара миновало всего лишь десять секунд, но этого вполне достаточно, чтобы вражий маг успел поменять позицию. Бойцы вермахта не стреляли, сидели тихо и не высовывались. Возможно, меня прямо сейчас берут в кольцо специалисты широкого магического профиля, а я здесь сижу, прохлаждаюсь. Пора бы принять контрмеры. От двух подобных сфер меня не спасут ни ауры, ни Булька, а я даже не знаю, сколько всего магов вышло по мою душу.

Припомнив, что обладаю бесценным сокровищем, применила взор истины и тут же заметила отблеск астральной сути. Подлые людишки — эти архимаги. Пока прочие бойцы гибли с честью от проклятий бесноватой ведьмы, этот засранец, то ли под скрытом, то ли под грибами, обошёл поле боя и занял позицию на крыше водокачки. Залез тихой сапой на верхотуру — и в ус не дует. Я у него как на ладони, а жалкий валун, что я по недоразумению приняла за надёжное укрытие, ему ни разу не помеха.

Вопрос, почему до сих пор не размазал меня по гравию, оставался открытым. Быть может, энергию копил, поглощая батарейки, а может, заклинание особой сложности магичил. Как бы там ни было, шанса на ещё один удар я ему не дам.

Проклятая магия бесполезна: четыреста метров не шутка, собственно столько показал дальномер, встроенный в КПК. По той же причине некрокинез неэффективен — слишком далеко. Пулять кровью — в пользу бедных, а вот сырая сила вполне сгодится. Нет у неё, по сути, ограничений, могу и за горизонт запустить, если нужда заставит, дело лишь в качестве. Благодаря хомяку-камикадзе, мы неплохо подзаправились, поглотив чужую магию. Пора бы раскулачить барыгу на энное количество единиц. Страдаю-то я, а не он.

Помянув московского Ктулху-кровососа, сформировала в руке сферу раза в два больше, чем тогда в подземных коммуникациях, вкачав в неё сырой силы столько, что хватит уничтожить с десяток архимагов. Приготовившись к запуску, вдруг замерла и призадумалась на долю секунды: «Что будет, если магичить в обратном порядке? Например, не магию хаоса напитать маной, а ману пропитать хаосом?»

Хм. А вот сейчас и проверим. У меня, конечно, не мана в источнике, а чужеродный этому миру дьявольский коктейль, но какая, хрен, разница?

Какая разница — я поняла спустя секунду. Первородный хаос, заполнив сферу, вступил в реакцию, рабочее название которой «треш, угар и содомия».

Заголосила Василиса. Выматерился Скорп. Дико заржал проснувшийся берсерк. Время встало, а сфере было насрать на время, она всё разбухала и разбухала прямо на глазах, а я ничего не могла поделать с бесконтрольным синтезом радужной плазмы внутри шара. Реакции попросту не хватало. Оставалось только бессильно наблюдать за аннигиляцией собственной жопы из первого ряда.

Из груди выскользнули щупы, да так проворно, что заметила только лишь смазанные колебания астральной ткани. Схватив сферу, сжали её до размеров апельсина и зашвырнули прямиком в башню, где всё ещё ковырялся лазутчик.

Проведение ли, шестое чувство или что другое, но что-то понудило меня спустить ауры с поводка, только это меня и спасло.

Рванув с места так, что земля из-под ног полетела в разные стороны, стремглав понеслась к поместью. Вначале меня настиг свет, испепелив сетчатку, несмотря на зажмуренные веки. Затем нагнала звуковая волна, обратив перепонки в желе, а за ней пришла самая весёлая — ударная. Сколько мы с ней танцевали акробатический рок-н-ролл, сейчас и не вспомню. Грешным делом, показалось, что не меньше часа мою глупую голову долбило о камни.

Я уцелела, но то, в каком состоянии пребывала, не вселяло оптимизма. Если бойцы вермахта живы, то они уже встали на след и через пять минут со мной будут делать то, что я пророчила Лопухиной. Булки невольно съёжились. Похоже, настал тот самый момент, когда придётся применить последний аргумент. Живой однозначно не дамся.

Что за ересь в голову лезет? Выжить в том адовом пекле не смогла бы даже я. Если бы не ломанулась резвее гепарда подальше от эпицентра, то там бы и слегла. Ну а что вы хотели, если я сдуру применила тактический ядерно-магический фугас фактически у себя под носом?

Похоже, всё-таки Дарвин был прав… Ладно, чего уж теперь голову пеплом посыпать? Рефлексия не мой конёк, жива осталась — и хорошо. Только вот ослепла и оглохла, к тому же сломаны три ребра, ключица, лопатка, два пальца на правой руке, а вот ноги целы, что странно. Поморщившись, с немалым трудом поднялась. Из ушей текла сукровица. Глазные впадины дико чесались. Чую, как усердствует Булька в попытке форсировать регенерацию.

Слышу треск вправляемых суставов, а ещё далёкий стрекот, будто стрекозы слетаются со всех сторон. Слишком громкие, очень шумные, громадные стальные стрекозы люфтваффе! Да что ж за день такой паскудный⁈

Выхватив сразу три зелья исцеления, выпила залпом один за другим: если и будет передоз, то организм справится, — мне сейчас силы надобны. Чувствую себя так, как будто меня в бочке засмолили и в море-окияне утопили, а я каким-то чудом выкарабкалась через неделю плавания.

Трипа не испытала. Только тело зачесалось так, что захотелось содрать кожу, лишь бы избавиться от поганого ощущения. Через минуту зуд стих, и я смогла глянуть на мир обновлёнными зенками.

Двенадцать боевых вертолётов неопознанной модели, форся восьмитрубными установками для бронебойно-магических ракет, на порядочной скорости летели в мою сторону. Да уж, дела! Не понос, так золотуха! За что мне всё это? Чем я прогневала богов?

Домой хочу! Откиснуть в ванне, отоспаться как следует. Почему, когда оказываюсь в полной безопасности, меня будто черти разрывают? Тянут куда-то, нашёптывают на ухо всякое! Неужто нельзя пожить хотя бы неделю как уважающий себя аристо? Устроить приём. Или бал-маскарад на крайний случай. Да хоть к Юсуповым на блины смотаться, зазывали же в гости. А я чего?.. Авантюр подавай, позабористей, ветер в рожу, кровь из глаз, чтоб продрало до самых гланд! С такой жизненной позицией я долго не протяну. А нужна ли мне тихая жизнь? Вряд ли. Не буду патетики нагонять про яркую короткую вспышку, всё сказали до меня разные умные люди. Пора готовиться к бою. К очередному или смертному, тут уж как получится. С летящими целями воевать совсем иной коленкор.

Обернулась на усадьбу: в подвале — дети. Считай, Москва за мной. Ни шагу назад! Ну вот, всё-таки свалилась в пафос, а как без него, при таком дерьмовом раскладе? Пафос и строить, и жить помогает, а уж как помогает грудью на амбразуры переть — словами не передать!

Не поспела сваять очередную магическую убер-плюху, как левее от меня, буквально в двухстах метрах, раздались хлопки открываемых порталов. А вот и красные мундиры подоспели, сейчас меня будут рвать на части! Простите, ребята, кажись, не смогла я отстоять свою Москву. И на старуху бывает проруха!

Рыжая Пеппи — девчонка не по годам смышлёная. Немедля смекнула, когда я вложила в её махонькую ладошку пакетик с капсулами яда. Там их как раз сорок, одна лишняя оказалась. В долгих разъяснениях нужды не было, пигалица поняла, каким образом ей нужно поступить, если в здании появятся злые дяди с автоматами и послышится каркающая, гортанная речь. Яд василиска убивает в мгновение ока, больно не будет. До встречи в лучшем из миров, рыжая!

Широко осклабившись, распалила сразу две сферы сырой силы.

А это что ещё такое? Родовые гербы? Пауки? Зимние кресты? Буцефалы? Мамонт? Генерал Лютый? Да быть этого не может! Протёрла глаза. Иллюзия не исчезла. С брони посыпались бойцы моей личной гвардии. Двадцать четыре ратника синхронно вскинули тубусы переносных зенитно-ракетных комплексов «Икар», как раз по два заряда на каждую стрекозу.

Двадцать четыре яркие искры расчертили небо — двенадцать вертолётов люфтваффе вспыхнули фактически разом. Превосходная работа зенитчиков, тут петушком не откупишься, пора бы орден учреждать имени себя любимой! Постоит ещё Москва!

Старый генерал, подлетев ко мне, обнял, будто родимую дочь. Вот же ж гадский Фредди! Довёл-таки девчонку до слёз! С восьми лет ни слезинки, а тут на тебе!

«Васька, сука! Хватит ныть! Не позорь меня!»

«Я здесь вообще ни при чём! Не стоит стесняться временной слабости, Ольга! Даже мужчины плачут, ты не железная, хотя и хочешь ею казаться. Поплачь, сестра, тебе надо, поверь!»

«Да пошла ты козе в трещину! Не дождёшься!»

Смахнув непрошеную слезу, шмыгнула носом и тут же забыла о минутной слабости. Хлопнув генерала по плечу, принялась сыпать командами, как заправский воевода. Направив на зачистку территории три взвода бойцов, бегом побежала в имение: дети ждали, дети надеялись на моё возвращение. Я не обещала, не давала клятв, но сделала то, что должна была сделать. Малышню ждёт безоблачное детство, им не придётся играть с коробкой из-под телевизора и трескать пустые макароны на завтрак, обед и ужин, уж я-то об этом позабочусь!

* * *

Коридор, такой родной и знакомый. Полотна великих мастеров, развешанные по стенам, до сих пор радуют глаз. Так и не свыклась с тем фактом, что мой дворец походит на музей. А вот и дверь морёного дуба, ещё пара секунд, и я окажусь в спальне, а следом и в долгожданной ванне!

К ручке прикоснуться не успела. Враги в доме? Как! Кто проморгал? Всех на дыбу! Лютый, собака!

Там что, кого-то душат? Хрипы, стоны, чавканье, хлюпанье. Голоса… Мне послышалось, или девический приятный голосок молит какого-то Шушу, что-то куда-то засунуть поглубже?

Какой, на хер, Шуша в моей спальне⁈ Знакомый ведь тембр, где-то я его уже слыхала. Молодчина Шорох, не проворонил свой шанс! Мужик! Уважаю!

За осквернённую койку удержу из жалования.

Глава 8

Ночка выдалась той ещё. Василиса, преисполнившись блуда, пошла вразнос, едва не лишив меня целомудрия. Рвать и метать не было резона. Две полноценные личности — это вам не какая-то тривиальная аберрация сознания. Конфликт интересов был неизбежен. Рано или поздно он бы в любом случае назрел. Случилось то, что случилось, и мусолить деликатную тему, только время зря терять. Обсудив сложившуюся ситуацию, пришли к консенсусу, который устроил нас обеих.

Время от времени я буду дозволять Василисе брать тело под полный контроль — для удовлетворения телесных нужд. Не забыв при этом истребовать клятвенное заверение в том, что плоть ни при каких условиях не должна пострадать. Не для того роза цвела, чтобы я её в бессознательном состоянии своими руками из цветника выдрала.

В остальном всё прошло штатно. Утро было насыщенным на события. Шороху перепала премия от командования и от меня лично.

С барского плеча выделила пятьсот гектаров земли на территории имения под строительство жилых помещений. Конечно же, полковнику такой жирный кусок поперёк горла встанет. Вокруг одного из многочисленных колоритных озёр вскоре появится небольшой посёлок, состоящий из усадеб для высшего офицерского состава. Проект был готов месяц назад, но я всё откладывала и откладывала реализацию в долгий ящик, а тут сам бог велел. К Новому году офицеры справят новоселье в великолепных домах изысканной архитектуры. Но это не все пертурбации, ожидающие вотчину под Петергофом в ближайшее время.

Наукоград, реновация деревень. Детский кластер, включающий в себя школу-восьмилетку, Дом юных авантюристов с целым спектром кружков по интересам и много чего полезного для досуга крепостных. Завернула лишь кое-какие идеи Василисы, касаемые непосредственно учебного процесса. Такие дисциплины, как психология, право и этика, были заменены на НВП, тактику и стратегию военного дела, а также храмовничество.

Да-да, именно так. Я, как глава ордена Зимнего креста и основатель старой, новой церкви Тёмной Богородицы, имела право обучать аколитов веры магическому искусству в обход имперского закона о недопущении крепостных крестьян и прочей черни к сакральным знаниям. На базе храмовничества и возник такой предмет, как ТМП — тайная магическая подготовка. Почему тайная? Всё просто. Афишировать то, что я собралась из подневольных сотворить боевую единицу, не собиралась, а дабы не допустить утечки, на родителей учеников и самих детей будет наложен непременный обет молчания. К чему приведёт разглашение тайны — лучше вслух не говорить. В роли первых птенчиков выступят спасённые мной сироты, а за ними и остальные подтянутся.

Пока думала-гадала, куда определить оборвышей, меня обскакали на повороте личные гвардейцы. Ситуация разрешилась странным образом: не успела я продрать глаза ни свет ни срамши, как мне на письменный стол легла стопка прошений об усыновлении и удочерении бродяжек.

Кто-то дрочил перед магозеркалом, пороча мои рыжие кудри, пока ещё не убелённые сединами, но это только пока. Сдаётся, что Василиса не даст скучать, по крайней мере, моему телу. Кое-кто дрых после бурных ласк, натрахавшись на год вперёд, а прочие всю ночь делили детей. Да так делили, что не поделили.

Разгоревшиеся дискуссии быстро переросли в мордобитие раз на раз, а затем и стенка на стенку. Спецназ разведки против зенитчиков, связистов, танкистов и мехводов. Всему виной засранка Пеппи, покорившая сердца и умы всех без исключения бойцов. За единоличное право на удочерение обломали копья более двухсот ратников. Задурила рыжая малявка головы мужикам, но меня-то на мякине не проведёшь.

Обследовав мелкую истинным взором, пришла к выводу, что та не так проста на самом деле, как могло показаться изначально. Девочка являлась эмпатом от бога и тем ещё манипулятором человечьих сознаний. Страшный человек Пеппи, далеко пойдёт, а я помогу, для меня эдакие личности — подарок небес. К слову сказать, сама мелочь и разрешила конфликт, условившись стать дочерью полка. Компромисс был принят большинством голосов, а меньшинство ретировалось зализывать раны, дабы не отхватить повторно.

Карать ребят не стала, отлично понимая нахлынувшие эмоции воинов, которые семейное счастье видали разве что в рекламе по эфирному ТВ. Главное, чтобы не получилось так, что у трёхсот нянек дитя без глазу, а в целом — полностью поддерживаю инициативу. Малышне нужна крепкая мужская рука, тогда выйдет из них толк. Да и мне мороки минимум. Как говорится: дети с возу, кобыле легче!

После того как вопрос с ребятнёй был благополучно разрешён, навострила лыжи в свои покои — подымать полюбовников.

Ночная сцена не выходила из головы. Я стала нечаянным очевидцем того, что хотела бы развидеть раз и навсегда, но, как назло, перед глазами то и дело возникали срамные кадры соития графини с полковником. Будь это классический секс, наплевала — и забыла, как говорится. Только вот на моих глазах творилось сущее непотребство, от коего и у мертвеца покраснели бы щёки.

К стыду своему, должна признать, что Шорохов почти в моём вкусе, не хватало лишь обожжённой генеральской рожи.

«Нет повести печальнее на свете, чем повесть о младой княжне-геронтофилке и столетнем генерале-пердуне! Классика жанра — красавица и чудовище!»

«Изыди! Брут! Сознавайся, за сколько серебряников на этот раз меня продал?»

«Делов не знаю, рыжая! Не было меня дома, я Булю выгуливал! Булька, подтверди».

В ответ раздался едва слышимый бульк. В тот же миг, будто по щучьему велению, яркий глянцевый журнал растворился в руках Дарьи.

— Барыня, ну скажите вы ей! Третий за утро сожрала! — Белокурая краса, обиженно надув губы, принялась шарить глазами по салону лимузина в тщетной попытке разыскать тролльчиху.

Наивная сельская девка. Буля давным-давно получила восьмидесятый левел и таких нерасторопных куриц, как Дашка, пропеллером вертела на ложноножке.

— Не слушайте её, Ваше Высочество! Так ей и надо, а Булька славная! Ты бы, Дашуля, лучше книжки для пользы дела почитала. Как-никак в академию едем! — Глаша на серьёзных щах таращилась в томик Борхеса, только отчего-то книжка была перевёрнута вверх ногами.

— Цыц! Обе!

Булька, обвившая шею, почуяв моё напряжение, тут же перешла в режим «полундра».

Что-то не так, а что именно — я не могла понять. Щемящее ощущение тревоги разом наводнило сознание. Засосало под ложечкой, а по хребту пробежался электрический импульс. Ой, беда-беда! Не к добру это!

— Лютый, стоп, машина! Всем бойцам приготовиться!.. — Закончить монолог я не успела.

Тандемная кумулятивная граната ударила в корму головного броневика. Следом за ней ещё одна и ещё. Наивные чукотские командос! В «Буцефала» из РПГ шмалять? Ку-ку, кисы, вы какого города будете?

Застрочил крупнокалиберный пулемёт. Парочка патронов калибра двенадцать и семь оставили едва заметные сколы на бронированных стёклах. Ежели дятлом долбить, то можно и продолбить, но кто ж даст?

Бойцы, не дожидаясь команды, высыпали из автомашин сопровождения, заняв позиции под защитой брони. Автоматические тридцатимиллиметровые пушки, жужжа сервоприводами, шустро зашарили в поисках целей. Только не так-то просто вычислить врага, если ты попал в засаду в центре Невского проспекта: кругом доходные дома, — стреляли, судя по всему, с крыши одного из них.

Слава богам, что гражданских машин не так много, в основном аристо, этих не жалко, графини с княгинями свежих барчуков нарожают. Невелика потеря для империи, сплошь одни дармоеды и кровопивцы. Революции на них нет! Чего это я? Чур меня, я же теперь одна из них! Княжна, как-никак, токмо с приставкой — Кровавая.

Активировав истинный взор, едва слюной не поперхнулась. Твою ж мать! Отдавать команды времени не было, как не было его и на то, чтобы спасать близняшек. Кумулятив и прочий фугас всего лишь отвлекающий манёвр — попытка застопорить колонну, а вот то, что сейчас прилетит по моему персональному членовозу, как минимум распылит на атомы не только авто, но и многоквартирный дом за ним. Знакомая магия, сталкивалась давеча, едва уцелела в эпицентре аннигиляции материи.

Время привычно встало, а я обратилась за помощью напрямую к берсерку. Никогда прежде этого не делала, но сейчас без куража, безумия и отваги не сдюжить. Буду менжеваться — девкам придёт конец. Я не смогу их защитить. Ежели выпущу ауры, неистовство тёмных энергий развоплотит сестёр в мгновение ока. И пепла не останется.

Растворённый в душе берсеркер услышал зов и отозвался привычным «гы-гы», за идиотическим смешком пришло ощущение, будто в мой разум зараз впрыснули океан безумия. Знания, эмоции, чувства — сгинули без следа, осталась только жажда убийства, и ничего более. Я видела цель, а такая мелочь, как бронированная дверь, не заботила вовсе, ведь я не знала, для чего в этом мире водятся ручки.

Выдрав стокилограммовый кусок металла, швырнула навстречу метровой плазменной сфере, а вслед по наитию применила щит хаоса. Как я это сделала — сама не осознала, ибо в тотмомент не могла припомнить даже имя своё. Деструктивное заклинание не просто отбило раскалённую плазму, а, трансформировав, поглотило. В двадцати метрах над землёй на сотую долю секунды народилась чёрная дыра, а затем с оглушающим хлопком рванула мириадами искр, которые растворились в пространстве, так и не достигнув поверхности асфальта.

Полдела сделано, осталось словить мага, который устроил светопреставление в центре Петербурга. Боевиками займётся гвардия, не с руки мне гоняться за пехотой, а вот гадский чудодей поплатится за волдыри на жопе. Он это, той самой жопой чую. Выжил-таки Гудини, неубиваемый! Я чуть не сдохла, а он живёхонек, да ещё и по мою душу заявился самолично! Экий наглец! Ну ничего, сейчас прольётся чья-то кровь, но на этот раз точно не моя!

Фибрами чую тревогу, липкий страх, злость, озадаченность, раздражение, целый спектр эмоций, — они шлейфом тянутся за удирающим магом. Не уйдёшь, дружок, от меня ещё никто не уходил! Это я подумала или он? Да какая разница, если мы одно целое с Великим инквизитором⁈

Время воротило свои позиции, а я, принюхавшись, будто гончая, взявшая след, взмыла по вертикальной стене дома напротив. Пару секунд — и вот уже бегу по крышам сломя голову вслед убегающей фигуре в чёрном тактическом комбинезоне. И откуда у рейховцев такая любовь к тёмным колерам?

Я вот в шёлковом бежевом платье на променад вышла, ведь у меня сегодня торжество, как-никак. Первый раз в первый класс, а тут такая оказия стряслась. Покой нам только снится — да? Догоню супостата, живьём изжарю — и под защиту стен академии, хрена лысого меня кто достанет. Носа не высуну за ворота кампуса!

Несмотря на то что ярость сжирала мою суть, двигалась размеренно, не спеша — медленно, но уверенно нагоняя жертву. В какой-то момент мне начало это нравиться. Пьянящее чувство: словно ты на охоте, но вчерашняя добыча ещё не успела перевариться в желудке. Мчишься за дичью с некой ленцой, зная, что ей от тебя не уйти. Играешь с раненой жертвой, обоняя ноздрями терпкий запах крови и деликатный аромат дамских духов. Стоп! Почему духи женские и кровь какая-то поганая, будто несвежая? Странно, излишне круглая подтянутая жопа у немчуры и талия узковата.

Вот те раз, моя законная добыча баба-маг с месячными? Ну и как это понимать? И что теперь делать? Женщин-то я ни разу не убивала — не по-рыцарски вроде как! Хотя нет, вру: вчерашним днём двоих немок приговорила, но это другое, сопутствующий ущерб, и никак иначе. С девицей что делать буду? Убить? Дать берсерку утолить голод? А как же рыцарство без страха и упрёка?

Да к лешему рыцарский кодекс, самый никчёмный из всех известных, у меня свой есть, инквизиторский. Надо вязать языка, кастрировать источник, а затем допрос с пристрастием на пару часов. Перед грушей страданий ни одна женщина не устоит! Имеется у меня в наличии парочка антикварных — от родителей сувениры остались. Расколется до самой жопы, в прямом смысле слова, а не расколется…

Не мои мысли! Не мои! Сгинь, садюга, ты своё дело сделал, дальше я сама, а то ишь чего удумал! Грушу в ведьму! Предложи ещё в железную деву засунуть! Не будет по-твоему! Я здесь голова, а ты — силовой придаток! Брысь в стойло! Щёлкнув пальцами вместо хвоста, послала вдогон магичке проклятие слепоты. Хватит от меня бегать, умрёшь уставшей, дурилка картонная!

Девица в чёрном обмерла и заозиралась по сторонам незрячими бельмами. Не будь лицо закрыто балаклавой, на нём бы проступила обречённость.

Так, а вот это мне не нравится! Чего она удумала? На колени упала, словно пришёл час помирать, не к добру это! Уж не шахид ли случаем? Мне бы ломануться назад, но я сделала всё с точностью до наоборот. Стремглав подлетев к женщине, сорвала маску. Зловещая ухмылка на красивом нордическом лице мне ни разу не понравилась. Прохрипев что-то про Вальхаллу, сестёр валькирий, с силой сжала челюсти.

Самоубийц не берут в рай, тупая идиотка! Разжав рот немки, высвободила окровавленные пальцы. Вот же сука зубастая, до кости прокусила! Не дав закрыть варежку, внимательно осмотрела полость на предмет… ага, вот оно! Фарфоровый коренной зуб слегка выделялся неестественной белизной. Халтура! Могли бы артефакт какой выдать, а тут всё по классике, по старинке. Коронка с ядом. Дань традициям, что ли, или консервативное мышление бонзов Великого рейха? Да какая мне разница! Выдрав зуб с мясом, отбросила в сторону. Не успел он долететь до земли, как был подхвачен клювом проворной вороны. Птица, взмыв в воздух, поднялась высоко в небо и полетела по своим делам, а спустя пять секунд над Петербургом расцвёл огненный шар пятидесяти метров в диаметре. О как! Ошибочка вышла, не яд это вовсе.

«Благодарствую, Морана!»

«Одина благодари, его это ворон».

«Гой еси, Мара!»

«Типун тебе на язык! Память у тебя кургузая, Ольга. Желать жизни богине Смерти — моветон!»

«Один-то, каким боком ко мне?» — проигнорировав замечание, поинтересовалась у Мораны.

«Да никаким, он мне партию в хнефатафл проиграл, ставкой был мой трёхглазый против его Хугина. Жаль, что не сдох во время взрыва, надоел хуже горькой редьки. Хочешь, себе забирай, авось сгодится в хозяйстве. Призови именем моим, он и прилетит».

«А в чём подвох? С чего такая щедрость, что-то здесь явно нечисто…»

«Да нет никакого подвоха, раньше я его глазами на Явь глядела, а ныне нужда отпала. Чего кормить зря? Бери, коли надобно, пока даю».

«Ну раз так, отказываться не стану. Птиц мне жизнь спас! Имя у него странное, нерусское, сменить-то можно?»

«Да хоть Тузиком назови, пять тысяч лет Хугином летал, и ничего. Главное — корми хорошо, а то глаза выклюет, он может, характер скверный, нордический. Ну всё, поболтали — и будет, связь между мирами нынче дорого стоит, заглядывай, коли нужда возникнет. Все пути-дороги для тебя открыты. Можешь ещё раз в царство мёртвых спуститься, коли заскучаешь в магической академии. Есть на седьмом уровне…»

«Стоп! Ничего не говори, слышать не хочу! Уж лучше ты ко мне заходи, всегда рада кровной сестре!»

«Как пожелаешь, Ольга, но ты подумай на досуге о моём предложении. Ведьму эту не убивай. В полон возьми, а когда с тобой свяжутся, затребуй выкуп, но истребуй не златом, а артефактом. Тебе он даром непотребен, а мне глаз Одина ой как надобен!»

Ну конечно, кто бы сомневался: мне — ворону жареную, ей — глаз бога! Равнозначный обмен, ничего не скажешь, только вот разводняком попахивает!

Подступив к блондинке, прописала прямой в подбородок. Девка, хрюкнув, свесила голову на грудь четвёртого размера. И как она с такими титьками по крышам скакала? Налицо смещение центра тяжести. Хотя… Пожалуй, жопа уравновешивает баланс.

«Зависть — это путь на тёмную сторону, юный падаван!»

«Заткнись, Брут, я с тобой ещё неделю балакать не буду!»

«Тогда я тебе не скажу, что у валькирии в пряжке ремня магическая взрывчатка заныкана. Эквивалента хватит, чтобы квартал с землёй сровнять. Привезёшь её в поместье, она и подорвёт усадьбу. Не благодари, рыжая! Я всё сказал!»

Сдёрнув ремень, не сразу поняла, где именно сокрыта бомба. Оказалось, что сама пряжка состоит из незнакомого вещества, а к ней прикреплён небольшой артефакт-детонатор, замаскированный под свастичный узор. Умно придумано, так сразу и не поймёшь, где собака порылась. Что ж, придётся выписать махоне индульгенцию, я бы точно зевнула, к гадалке не ходи.

Люди Лютого взяли пятерых боевиков — жаль, что по частям. Наймиты были из наших, то есть русские. Скорее всего, их использовали втёмную, проку от таких языков нет, так что я не шибко огорчилась. Броневики, конечно, покоцали, но больше всего досталось членовозу: какая-то буйная остолопка, вырвав дверь вместе с петлями и частью кузова, спустила в унитаз сто тысяч рублей. Лимузин был не простой, а собранный по спецзаказу, второго такого во всей империи не сыскать.

Подкатила к стенам академии на броне «Буцефала», чем произвела фурор. Злые языки начали было болтать, что княжна Нагая решила устроить перформанс, но в утренних новостях вовсю крутился ролик, где я с дикими глазами бегу к стене дома. Не думала, что у меня такая глупая рожа, когда я не в себе. Хорошо хоть, слюна по подбородку не текла, а то вмиг бы стала героиней мемов.

Не знаю, чего я ждала от торжественной линейки по поводу зачисления, но явно не того, что произошло, как только я переступила порог будущей альма-матер. Всю прислугу, которую с собой прихватили аристо, включая моих девок, запихнули под вооружённую охрану в ИВС — никак иначе назвать двухэтажное здание с зарешечёнными окнами язык не поворачивался. С аристократами также обошлись не лучшим образом: собрав в кучу элегантно одетых высокопарных особ обоих полов и всяких сословий, погнали на медосмотр. Спрашивается, зачем они так нарядились, если все шмотки тут же отобрали? Я не роптала, на мне из целой одежды остались только трусы и лифчик, в виде Бульки, которую никакой сканер не распознаёт. От разорванного платья избавилась там же, в смотровой, метко зашвырнув в мусорную корзину.

По половому признаку никого не делили. Раздетых до трусов господ гнали дальше по коридору, пока не собрали будущих студиозусов в одном большущем холле. На трибуну взошёл седой как лунь князь Кропоткин — вроде как родня мне, через десятое колено. Весь в орденах, чуть ли не за взятие Казани. Задвинув речь на пять минут в стиле: «Внучки! Пуля — дура! Штык — молодец!» — улетучился, будто полтергейст, только мы его и видели.

Мало-помалу до собравшихся начало доходить, что слухи о высшей магической академии не досужие домыслы, а горькая правда жизни. Здесь не делили на сословия и роды: сотрудникам было плевать, кем ты был за воротами храма науки. Здесь все равны! Здесь все говно, и говно с первых минут нахождения в застенках должно осознать, что оно говно. Ежели этого не случилось, то в наказание тормозу прилетало десять розог.

Некий шибко говорливый графёнок, в котором я признала приснопамятного Чернышёва-Безобразова, решил по старой доброй мажорской привычке качнуть права, но тут же был насажен на кукан академского правосудия. Получив по жопе ивовой веткой, был привязан в назидание другим к позорному столбу. Хорошо хоть, уксусом не облили, считай, легко отделался. Аристо, мигом присмирев, принялись покорно исполнять команды церберов.

Что до меня, я и не думала возникать. В отличие от разношёрстного стада голубой крови, родилась в простой семье. Мать тянула как могла, а отца я видала нечасто, в основном на свиданках раз в полгода. Так что мне не привыкать к скотскому обращению.

Не стала истерить и тогда, когда меня при всём честном народе заставили взобраться в гинекологическое кресло. Вот же твари паскудные, могли бы и отвернуться, так нет! Парни, девушки, сворачивая шеи набекрень, пялились на то, как толстенная бабища, не меняя перчаток после десятка таких же бедолаг, засунула пальцы в промежность. Поковыряв немного, с кислой рожей вынула лишь для того, чтобы громозвучно объявить, что я последняя девственница империи.

Унижение на этом не закончилось. Тётка, поплевав на руки, достала из пенала чудную штуковину, похожую на буравчик, и, не целясь, вонзила в мой многострадальный зад. В душе не… для чего у столбовой дворянки брать соскоб на энтеробиоз и к чему для этих целей использовать сверло. Плевать! Снявши голову — по волосам не плачут. Сцепив зубы, молча снесла глумление ветеринара и шпильки «сокамерников».

Проклясть бы вас всех, да так, чтобы глаза полопались! Что за народ такой, утырок утырком погоняет! Лишь пара девчонок и парней вздыхали сочувственно, ни разу не взглянув в мою сторону. Одну из них, кажется, Анной зовут — то ли герцогиня заморская, то ли графиня. Приятная девочка, милая. Глаза светлые, добрые. Тяжко ей придётся в этом стрёмном месте. Пособлю чем смогу, по мере сил, если до утра доживёт и не вздёрнется в сортире на лифчике.

Глава 9

После того как ротовую полость осмотрел очередной лепила, возблагодарила Морану за то, что этим занималась не та мужеподобная бабища, ковырявшая благородные дырки на предмет проноса запрещёнки. Но даже в этом случае приятного было мало. Кому понравится, когда тебя, словно кобылу перед покупкой, прогоняют через унизительную процедуру?

Плановый осмотр у дантиста резко отличался от привычного обывателю тем, что я его проходила совершенно голой, впрочем, как и все остальные аристократы.

Умом прекрасно понимала, для чего конкретно устроен весь этот спектакль. Цель унижающих достоинство мероприятий одна: дать понять будущим студентам, что они из себя представляют в отрыве от отчего дома, родов и кланов. По сути, магическая академия не что иное, как зона строгого режима, где тебе будут вдалбливать специфичные знания на протяжении всего срока отбывания заточения.

Подобная практика была согласована на самом верху. Всякие жалобы и капризы игнорировались вышестоящими надзорными инстанциями. Как говорится… Оставь надежду, всяк сюда входящий!

Не то чтобы я была против эдаких методов, но разум возмущённый кипел, а жопа малость чадила, грозя рвануть в любую секунду. Крепилась как могла. Стерпела ощупывание груди и выкручивание сосков у маммолога, который разве что слюной не брызгал на сиськи. Стойко превозмогла помывку, о ней следует поговорить подробней — тот ещё экзамен на выживание.

Двести пятьдесят ранее опущенных баронов с баронессами, графов с графинями, княжичей с княжнами и десятка два иностранных туристов, включающих в себя виконтов, маркизов, герцогов с герцогинями и прочую европейскую белую кость, загнали единым стадом в помывочную, чтобы там окончательно сломать волю, дух и психику неженок.

Несколько человек принялись громозвучно грозить карами небесными. Кто-то невнятно сыпал проклятиями, но основным костяком были молчуны-терпилы, глотавшие слёзы обиды, впервой столкнувшись с вопиющей, на их взгляд, несправедливостью. Четвёртая группа вызывала ненавистные взгляды у всех без исключения несчастливцев.

Гордые и несломленные. Нашей шайке-лейке не хватало лишь звёзд на коленях и ключицах. Все, кто были рядом со мной и не прогнулись под обстоятельства, встали на путь отрицалова. Не знаю, на сколько их хватит — зона-то красная, ломать будут полностью, — но моё почтение ребята снискали заочно. Буду надеяться, что не разочаруют и в дальнейшем.

Как ни странно, в бражку попала та самая славная девочка, на поверку оказавшаяся графиней французских кровей — Анной Лё Гран, говорившая по-русски без малейшего акцента. Нам удалось обменяться парой слов, и её грудной голос произвёл на меня приятное впечатление.

Второй в компании была рослая белокурая девица с красивым древним именем Ярославна. Горделивая, чуть надменная, с твёрдым взором практически фиолетовых глаз. Мы с ней были чем-то похожи внешне, некое неуловимое сходство имелось: общие черты лица, стать, рост, вес, — только лишь волосы рознились по колеру.

Мои — огненно-рыжие, а её — пшеничного цвета с золотистым отливом. Девушка ни с кем не пыталась вступать в диалог, но и носа не воротила, внимательно рассматривая всякого встречного-поперечного, будто составляя в уме расстрельный список.

Всё прочие не удостоились моего внимания, я даже фамилий не запомнила, а вот вишенкой на торте, чего никак не ожидала, оказался тот самый графёнок Безобразов.

Впрочем, парень мне приглянулся своей непосредственностью и весёлым нравом. Несмотря на то что высекли его как офицерскую жену, расположения духа не потерял, тут же привязавшись с расспросами о девятке. Ни послать подальше, ни ответить дежурной фразой я не успела.

В помещение так называемой душевой вошло несколько человек с вёдрами, наполненными зловонным порошком. Нечто среднее между дустом и хлоркой. Вовремя я зажмурила глаза, те, кто этого не сделал, покатились по кафельному полу в корчах, безуспешно пытаясь протереть зенки.

Похоже, антисептик закупали в рейхе, любят они такое, — понадеялась на то, что «циклоном» травить не будут. Как только гомонящая толпа была изобильно припорошена вонючей дрянью, экзекуторы торопливо покинули помывочную. Гермодверь за их спинами захлопнулась, и в тот же миг с потолка и стен ударили поданные под давлением струи ледяной воды.

Что началось — словами не передать. Дикий ор сотен глоток, визг, стенания, бранная ругань. Какофония звуков, смешавшись, била по ушам, на какое-то время я даже оглохла.

Сносить подобное безобразие в мои планы не входило. Отдав приказ источнику, слегка разогрела кровь, не слишком сильно, дабы не спалиться, но достаточно для того, чтобы Безобразов, прильнув ко мне со спины, решил погреть сморщенный стручок о мою горячую задницу.

Я живо осознала, что в душе к сокамерникам спиной лучше не поворачиваться. Почуяв левой ягодицей твёрдое нечто, разрешила неловкий момент ударом локтя в солнечное сплетение. Раздался сдавленный хрип, а затем сетование на несправедливость бытия, которое я пропустила мимо ушей, так как ледащий водопад иссяк, а вместо него пошёл горячий пар.

Любопытно, если в первой магической академии империи настолько жёсткая спецприёмка, то что меня ждёт в армии? На глазах разваливался привычный детский мир. Какой там Хогвартс, Дурмстранг, Ильверморни, Шармбатон! Добро пожаловать в Российскую империю, Ольга!

Баню пережили не все — несколько человек госпитализировали, а может, расстреляли на заднем дворе, кто их знает. Удел сошедших с дистанции меня не особо тревожил. Отстояв в очереди за формой, а затем переодевшись, наконец-то ощутила себя человеком, а не бесправной тварью. Дело осталось за малым — кормёжка, а следом заселение.

Не удивлюсь, если вместо положенных апартаментов получу ключи от полутёмной кельи в промозглом подвале, где и буду ютиться с челядью. Странно, что по регламенту учебного заведения эта самая прислуга — обязательное условие. С чего бы это? Ежели гнобить аристо, так до финиша. Полумеры какие-то выходят.

Академская роба мне пришлась по душе. Жакет, блузка, кургузая юбчонка, гольфы, туфли «прощай молодость» на низкой платформе. Без изысков, но ткань дорогая и весьма качественная. Комплект отпустили всего один, но из разговоров студентов я выяснила, что материал обработан особым магическим способом. Не требует стирки, глажки, и если не жечь прямым огнём, то сносу не будет.

С представлением о трапезной также обманулась. Ни тебе шведского стола, ни гарсонов в белоснежных сорочках. Всё по-спартански просто. Узкое окошко, больше напоминающее амбразуру дзота, через которое подавался штампованный поднос с секциями для блюд, включая одну под компот. Отстояв в очереди, получила-таки долгожданную пайку. Меню не блистало многообразием. То и дело по пространному помещению разносился недовольный ропот.

Не всем пришлись по вкусу гороховое пюре с котлетой из конины, похлёбка, похожая на щи, но отчего-то с ломтями рыбы, чёрный ржаной хлеб и чуть подкрашенная горячая вода, пахнувшая сухофруктами, гордо именуемая компотом.

Не сговариваясь, наш квартет уселся за один стол в дальнем левом углу столовки. По наитию, остановила свой выбор именно на этом месте: в спину никто не ударит, и всё пространство кругом просматривается вдоль и поперёк. Приключись какая заварушка, отмахаемся без вопросов, а то, что она произойдёт в скором времени, не сомневалась.

Я ожидала наезда ещё на складе вещевого обеспечения, но ничего эдакого не стряслось. Должно быть, княжич Болховский Иван Дмитриевич зассал лезть в бутылку при многочисленной вооружённой охране, а вот здесь сам бог войны велел. С чего бы вдруг Его Высочеству предъявлять претензии Её Высочеству? Ну так спросить за базар намеревались не с меня, а с придурка Безобразова, который посмел влезть за шмотом без очереди, тем самым смертельно разобидев несколько особ княжеской крови.

— Граф Чернышёв-Безобразов, вы затронули своим неподобающим поведением мою честь и достоинство! Я требую сатисфакции! Здесь и сейчас! Бой на кулаках! Господа Закревский и Сольский будут моими секундантами.

В подтверждение намерений княжич за неимением белой перчатки бросил скомканную салфетку в лицо графёнка, которую я, благополучно перехватив в воздухе, отправила в мусорную корзину, стоявшую неподалёку.

— Позвольте, господа! — поднявшись со своего места, встала между набычившимся Болховским и нахохлившимся Безобразовым. — Господа, помилуйте! Все мы пережили некоторое унижение и пребываем несколько на взводе! Не время для дуэлей, благородные господа! Рекомендую вам заключить мировое соглашение и разойтись по своим углам. В противном случае буду вынуждена применить меры насильственного характера, дабы не допустить развития конфликта и никому не нужного кровопролития. Ваше слово, господа? — Взглянув сперва на одного, затем на другого, попутно отметила, как блеснули глаза Ярославны, а полные губы малость приоткрылись, будто бы в предвкушении.

Думается мне, что не я одна охоча до крови в данном учебном заведении. Волк волка чует издали. Заметив мой пристальный взгляд, девушка, слегка сконфузившись, отвернулась, делая вид, что происходящие её совершенно не интересует.

Анна Лё Гран, в отличие от блондинки, сидела ни жива ни мертва, прикрыв рот ладонью, с замиранием сердца ожидая, чем же разрешится конфликт двух аристократов. По выражению бледного утончённого лица было заметно, что насилие ей претит в принципе. Знаю я подобной типаж: от вида крови падают в обморок, а в сумочке завсегда имеется резерв нюхательной соли.

— Не встревай, княжна! Это мужской разговор, знай своё место! — Князёнок, бесцеремонно отстранив меня в сторону, попытался сделать шаг навстречу Безобразову.

Именно попытался, так как его остановила жёстко зафиксированная кисть, пробившая район печени. Иезуитский и крайне болезненный удар. Силу я до сих пор не научилась контролировать, оттого и разорвалась печёнка парня, о чём возвестила хлынувшая изо рта тёмная кровь. Вот же невезуха! Мне ещё жмурика не хватало в первый же день пребывания в академии! Тайком вынув исцеляющее зелье из хранилища, влила в рот умирающему Болховскому, тут же заныкав флакон обратно.

Вовремя я это сделала: как по свистку, в столовой появился целый отряд охранки. Вертухаи будто за дверьми дежурили полным составом, дожидаясь, чем закончится кипеж, чтобы потом с чистой совестью повязать и правых, и виноватых.

Приняли нас жёстко, а винтили ещё жёстче. Положив мордой в пол участников и очевидцев несостоявшегося петушиного боя, напялили на каждого магические кандалы, а затем, словно преступников, отконвоировали в местный аналог КПЗ. Хорошо хоть, княжича додумались унести в лазарет. Зелье зельем, а осмотр лекаря при такой тяжёлой травме необходим. Я вовсе не желала зла парню, так совпали звёзды.

Большая сила — большая ответственность? Кажется, так вещал Господь, лишая бодливую корову рогов. Благо моей богине было насрать, чем я занимаюсь в свободное время. Хоть геноцид малых народов устраивай, всё с рук сойдёт.

Полчаса дознаватель морщил лоб, выдыхая мне в лицо клубы смрадного сигарного дыма. Грозился карцером, хлебом и водой, взысканием с занесением в личное дело, неимоверными штрафами и даже войной родов. На что был послан на хер. Законы я изучила довольно неплохо, и максимум, что мне грозило, — так это штраф в три тысячи золотых за нарушение правопорядка в стенах академии. Разборками между аристо занимался надлежащий орган, и то при условии, что Болховский накатает на меня кляузу, в чём я сильно сомневалась.

А коли дерзнёт, то мне есть чем ответить на поползновения. Так как виру я выплачивать в любом случае не собиралась, все вопросы решат тяжёлые танки «Монолит», поставленные прежде оговорённого срока Императорским домом.

Войны между кланами порой случались, но основания были гораздо обстоятельнее, нежели отбитая печень третьего сына Болховского-старшего. Не убила же я его, в конце-то концов.

Сам князёныш обиду затаить может, но достать меня — руки коротки. Впрочем, недругами обрастать желания не было, их и без того вдосталь. Дождусь, когда выпишут из лазарета, и зашлю к парню парламентёров в лице близняшек. Заключим перемирие, а соглашение скрепим знойными ротиками Левой и Правой. Им за счастье, а мне прок.

Наивные дурочки полагают, что мне неведомо об их ментальной связи. Менжуются, сознаться или промолчать. Только нет в этом крамолы, они для меня вроде открытой книги. Мысли, эмоции, чувства — ничего не утаить от творца. Без нужды окунаться в дебри сознаний охальных валькирий я не собиралась, иначе вовек не отмоешься. Там такие весёлые картинки в башке, что проказы Лопухиной покажутся безобидными утехами пуритан.

Не чаяла я, что Даша с Глашей до такой степени повёрнуты на блуде. Менять коней на переправе резона не было, а значится, воспользуюсь старым как мир приёмом: не можешь победить — возглавь.

Обращу бурливую энергию в нужное русло, а попутно и компромат соберу на княжича. За интимную связь с крепостными папашка, как пить дать, наследства лишит и взашей погонит, а то, что парень не устоит перед моими куколками, ни капли не сомневалась. Девки и мертвяка на ноги поднимут, возникни такая нужда.

Битый час нас мариновали по следственным кабинетам, а затем отпустили на все четыре стороны, не забыв оштрафовать на триста золотых каждого. Вот такие порядки в академии. Несанкционированные дуэли на территории решительно запрещены. Если тебе членом по лбу настучали или на ботинок плюнули, подавай прошение в канцелярию, там правомочность притязаний рассмотрят в кратчайшие сроки.

Официальные поединки не только не запрещались, а напротив, всячески поощрялись деканатом. Водилась и собственная арена, а также система рейтинга. Чем больше у тебя дуэлей в послужном списке, тем выше ты поднимаешься по социальной лестнице. Принадлежность к определённому полу не имела никакого значения. Мужчина запросто мог призвать к ответу женщину и наоборот.

Сдаётся, что дивная жизнь поджидает меня в застенках. Уж больно много люду возжелает утвердиться за счёт небезызвестной княжны Ольги. К ворожее не ходи, так и будет.

Да я и не против, в принципе, — всё не так тоскливо бедовать взаперти. Даже в тюрьмах водились забавы, так отчего бы и не ристалище, собственно? На этом и деньгу, немалую, зашибить можно. Где ринг — там и тотализатор. Я хоть и богата до безобразия, но копеечка к копеечке, как говорится.

Занятно, чьи это мысли, мои или рачительной Василисы, которая за каждую копейку плешь грызёт?

К официальному обращению ректора академии Светлейшего князя Голицына Дмитрия Владимировича мы припоздали по понятным основаниям. Не думаю, что я многое потеряла, не выслушав велеречивый заученный текст Его Светлости. Ключи от апартаментов нам вручил недовольный куратор, чьё имя я не запомнила, а зря. Прокляла бы говнюка до седьмого колена!

В наказание за опоздание мы были поселены на галёрку кампуса. Пока топали пешим ходом километра три, думала, что обязательно найду гада и лишу половой идентичности, иссушив мошонку, но, когда всё же добрались до точки назначения, резко раздумала, возблагодарив небеса за такой щедрый подарок.

Прямо за колоритным кладбищем возвышался значительных габаритов угрюмый особняк. Немного готики, чуток того и этого — мрачновато, но весьма по-нашему, по-ведьмовски. То, что нужно для молодых тёмных дарований. Пока шли к логовищу, успели узнать друг о друге немало полезной информации. Моё имя в представлении не нуждалось, а вот девицы рассказали много интересного, но исключительно для Безобразова, я же для себя почерпнула только самое важное. Кто, откуда, зачем и почему, а главное, выяснила, что эта троица, как и я, выбрала факультет чёрной магии. Если блондинке сам Мефистофель велел, то какие тёмные из светлоликой Лё Гран и балагура графёнка — даже близко вообразить не могла. Высказываться по этому поводу не стала: их тело — их дело, желают терпеть муки лишний год — нет преград будущим адептам зла.

Домина мне шибко понравился, всё в нём было, как я люблю: мрачно, тоскливо, вдали от людей. Немудрено, что здесь никто не жил и, судя по всему, не имел такого желания. Может, соседство с древним погостом так влияло, а может, ещё какая оказия… Привидения там всякие, полтергейсты, не суть значимо.

Важно то, что шикарный почти дворец, пустовавший не меньше полусотни лет, отныне принадлежал всецело нам. Что касается жития рядом с почившими, так кладбище кладбищу рознь: на экскурсию в местный некрополь впору туристов водить за мзду малую. Величавые склепы лишь добавляли перца и радовали глаз изысканной работой резчиков по камню. Красотища, да и только!

Поблизости от каменного крыльца нас поджидали восемь девок. Две из них — мои помощницы, а прочие — служки графинь с графом. Где чьи, мне было фиолетово. Главное, что сёстры живы-здоровы и, надо полагать, их не подвергали экзекуциям, ибо в этом не было никакого смысла. Кто будет о чернь руки марать, когда рядом столько свежего голубого мясца на белой сахарной косточке.

Судя по кислым рожам Левой и Правой, домишко им ни разу не понравился. Немудрено: полузамок господаря Валахии своим видом внушал первобытный страх и ничего, кроме страха. Но мне было насрать на чувства близняшек. Барыне любо — и точка. Блондинка вон тоже преисполнилась благоговения, Анне и Безобразову вроде как всё равно. В любом случае иного жилья нам никто не даст. Договор ренты заключён сроком на шесть лет, а значит, назад пути нет.

По-свойски обняла девчонок, нарочно показывая остальным, что тиранить мою прислугу не моги, иначе можно и в лоб получить. Послушала возмущения графинь по поводу раскулачивания: гардероб девушек был целиком изъят вертухаями, оставили лишь предметы обихода и кое-какое нижнее бельё. Отняв ключи у графа, первой вошла в дом. Первой для тех, кто не был знаком с Булькой. По старой русской традиции запустила питомицу в дом. Ну а чего такого, Буля мне заместо котёнка будет. Тут тебе и приметы, и разведка на предмет нечистой силы. Если кого сыщет, то со свету сживёт, а мимоходом и грибок со стен приберёт. Во всём полезное создание. Не то, что кошки драные, которые именуют себя женщинами!

Узнал бы бедняга Безобразов, что думает о нём моя челядь, самооценка бы мигом упала ниже низшего. Оказывается, не особняк так испортил настроение Дашки с Глашкой, а субтильная фигурка графёнка. Не знаю, чего именно они ожидали, — может, компании бравых гвардейцев, вроде Сергея Доронина, но тут их поджидало полное разочарование. Ничего, порадую позже, им ведь предстоит оперативное задание. Порезвятся от души на пользу дела, хоть какой-то прок будет от бестолковых нимфоманок!

Убранство особняка пышностью не поражало, но и бедным не казалось. Деревянные панели на потолках и стенах, роскошная резная лестница, ведущая наверх, каменные полы. На первом этаже — гостиная с камином, знатная библиотека, сигарная комната, малая столовая и банкетный зал. На втором и третьем — располагались мастер-блоки, по одному на каждое крыло. Чердак был совсем пуст, но при желании там можно устроить общественное пространство. Большая кухня размещалась в цокольном этаже, там же была прачечная и прочие хозяйственные помещения, включая бойлерную с монструозным магическим котлом. Дом для прислуги находился во внутреннем дворе. Как по мне, условия более чем хорошие. Отдельные покои с санузлами, общая кухня и гостиная. Не хуже, чем у меня в имении.

Палаты выбрала одной из первых. Большие окна выходили прямо на погост. Весьма живописно, я вам скажу. Склепы, покосившиеся каменные статуи и кресты — всё это обрамлено зеленью, а тень многовековых дубов навевала флёр таинственности. Не хватало лишь лёгкого тумана для полного создания необходимой атмосферы. Лучше обиталища для тёмного инквизитора не придумать.

Всё те же панели ценных пород дерева, наборный паркет на полу, большая хрустальная люстра по центру потолка. Великих габаритов кровать, несколько кресел и кофейный столик у окна. Ничего ненужного — строго и лаконично. Кабинет под стать. Письменный гарнитур, стул, пара книжных шкафов, забитых пыльными томами разных эпох. Превосходное рабочее место, где глазу не за что зацепиться. Ванная комната обрадовала высоким витражным стрельчатым окном и отдельно стоящей серебряной купелью. Горячая и холодная вода, всё как полагается. От сердца отлегло: зря грешила на администрацию, пророча себе в жилище келью казематного типа. В этом доме всё прекрасно и создано для человека невзыскательного, но обладающего недурным вкусом. Такого, как я, например.

Лишь одна деталь малость смущала… В доме пахло смертью! Этот елей ни с чем не спутать. Вот ведь незадача: и здесь меня настигли неприятности! Кто ж меня проклял всё-таки? Не бывает такого, чтобы на одного человека будто из рога изобилия сыпались гадости всякие. Где белая полоса? Я ведь удрала в академию от проблем, и что получается? От судьбы не уйдёшь? Или мою судьбу давным-давно расписали по нотам?

Смертью тянет из подвала. Откладывать в долгий ящик не буду, спущусь прямо сейчас и встречусь лицом к лицу с Роком! Только вот лицо попроще сделаю и глаза потушу, а то предадут меня огню графини, приняв за исчадие глубин адовых.

Была я здесь уже. Вот он, медный котёл, пыхтит себе, воду греет — ничего сверхординарного. Странно, я же явно ощущала терпкий шлейф, тянущийся из подполья. Проверила стены истинным взором — пусто, совершенно пусто!

Свистнула Бульку, а в ответ — тишина. Всё страньше и страньше, впервой Буля не откликнулась на зов. Буквально минуту назад у ног крутилась и как в воду канула. Вышла из бойлерной, прикрыв за собой дверь, покрутилась у ступенек, ведущих наверх, и совершенно случайно обнаружила след, ведущий под лестничный марш — даже не след, а отсутствие пыли. Вероятно, эту самую пыль подчистила питомица.

Сделав шаг вперёд, внезапно остановилась, предчувствуя неладное, но было слишком поздно — среагировать на угрозу не успела. Каменная плита, не издав ни единого звука, резко ушла вниз, а я полетела в бездну, дёргая руками и ногами, словно раненая птица.

Глава 10

Пришла в себя от ноющей боли в левой икроножной мышце. Походу, ногу сломала, или обе, а может, и хребет до кучи повредила. С хребтом погорячилась: раз чувствую нижнюю часть тела, значит, побарахтаюсь ещё. Сплюнула через левое плечо кровавой пеной, не с моим фартом загадывать дольше чем на полчаса. Боги на небесах животы порвали, делая очередные ставки на мою скоропостижную погибель.

Ни дня без приключений, — что на этот раз, в какую из глубоких задниц я угодила? Помню лишь, как сверзилась вниз, а дальше — провал. Не исключено, что стукнулась головой об выступ, или нечто в этом роде. Висок саднит, несмотря на регенерацию. Вся правая сторона лица покрыта коркой засохшей крови и ещё чем-то вязким. Глаз вытек, что ли? Да вроде бы на месте, или успел отрасти? Кто его знает, всё возможно. Где я и сколько провалялась в беспамятстве?

Попыталась выйти в эфир через внедрённый интерфейс: абонент не абонент. Выудила КПК из хранилища: закрытая сталкерская сеть не функционировала. В аномальных разломах пашет, а в подземельях своего логовища — ни жу-жу. И как это понимать? Откликнулась Василиса: надо полагать, и ей прилетело знатно, мозг-то у нас один на двоих. Тряхнуло подругу от души, — может, встанут извилины на место? Хотелось бы, но нет. Вася тут же напомнила о нашем договоре, поинтересовавшись, не забыла ли я чего. Рада бы забыть, да не судьба, наверное.

Второе сознание ничего путёвого выдать не сподобилось. Скорп развёл лапами. Идти на рекогносцировку решительно отказался. Я даже предложить не успела, как услышала категоричное «нет». Нет так нет, не впервой самой разруливать сложные ситуации.

Приподнявшись на локтях, услышала хруст костей. С большим трудом, но села. Оторвала жравшего ногу крупного крысюка от халявной кормушки, переломав хребет, отбросила прочь, ибо нехер!

Мне бы нынче пригодился костыль, но об этом загодя не побеспокоилась, — стою, пошатываясь, будто в подпитии. Переводить зелья исцеления жаль — ценник баснословный, но куда деваться, если регенерация не справляется с последствиями падения? Пришлось-таки вскрыть неприкосновенный запас и принять сразу два флакона.

Минут пять похрустела, поскрипела суставами, словно несмазанная телега, да пришла в норму вроде бы. Попрыгав на месте, боли и дискомфорта не почуяла. Надо бы у себя в вотчине наладить производство чудотворных эликсиров, никуда не годится башлять по тысяче золотых за бутылёк. Рынок давно поделён, и влезть туда не так-то просто — можно и на пулю нарваться, но мне это и не нужно.

Так, малыми партиями, для себя и своих людей. Испытать препарат есть на ком. Частенько влипаю в экстремальные ситуации, подвергая тело нечеловеческим нагрузкам. Дорогое и опасное удовольствие. Необходим не просто тривиальный флакон, который поди примени, если ты без сознания, а автоматическая аптечка-дозатор с интеллектуальным управлением.

Накидав задачу Скорпу, пока здравая мысль не выветрилась из головы, доковыляла до стены. Подъём будет не из лёгких, неизвестно сколько придётся карабкаться по вертикальной плоскости.

По закону подлости меня ожидал облом. Безупречно гладкая каменная поверхность своей структурой смахивала на стекло и была насквозь пропитана магией. Природа об этом позаботилась или армия магов — осталось загадкой, ответ на которую мне и даром не нужен. Колодец наличествует в настоящем времени, важно понять, как из него выбраться, а с какой целью его построили — дело третье.

Безуспешно попыталась активировать иноходца, даже не надеясь, что выгорит. Не получилось. Запредельный магический фон безбожно коверкал астральную ткань. В данном месте всякое мало-мальски сложное заклинание с вероятностью в сто процентов приведет к печальным последствиям, без надобности лучше не рисковать здоровьем. Магия не всемогущая, и не стоит на неё целиком полагаться. Порой грубая сила и упорство способны выручить там, где спасуют любые диковинки.

Покарябала камень ногтями для успокоения души — даже царапины не осталось. Потыкала мечом Рюрика — тот же эффект. На минуточку… кровавый клинок пластает базальт, гранит и закалённую сталь, словно мягкий сыр, а тут такая оказия.

Пошарив взглядом кругом, приметила дыру метрового диаметра. Променад лёгким не будет: ползти на полусогнутых — удовольствие не из приятных. Кликнула Бульку ментальным позывом — питомица не отозвалась, но то, что она находилась поблизости, ощущала кожей.

Стрёмное место, не нравится мне здесь, наверх хочу, там ужин из гречи с тушёнкой поспел, поди.

Девчонки мои отменно готовят шейки гусиные, фаршированные, — жаль, не додумалась захватить с собой пару тонн мяса. Зато армейских пайков валом, с голоду не помрём, до самых осенних каникул хватит, а там умнее буду.

Аристократы в родовые перстни разве что пирожок засунуть смогут, а моё пространственное хранилище десятка два кубометров полезностей вместит без вопросов. Не хотелось бы благодарить Скорпа, но это целиком его заслуга.

Долго лезть в каменной кишке не пришлось, всего-то сотню-другую метров. Импровизированная труба закончилась неожиданно, и я оказалась в просторном помещении с высоченными расписными потолками. Не то церковь, не то храм подземный. Так сразу и не разберёшь.

Фрески со сценами убийств и пыток на стенах говорили о том, что молились здесь исключительно плохиши, а на возвышавшемся посреди молельни чёрном резном алтаре приносили в жертву не только козлищ с петухами.

Что ещё за культ сатаны под носом? Чую, меня ожидает работёнка по профилю.

Инквизитор я или кто? Не совсем классический, конечно, но хрен редьки не слаще. Всех убить и всё отнять! Таков наш инквизиторский удел. Правда, убивать некого — пусто, как на днище морском. Паутиной всё заросло. Ежели здесь кого и резали на потеху демонам, то давным-давно, в стародавние времена. По сантиметровому слою пыли можно было определить, что лет двести, а может, и все триста, нога человека не ступала по мозаичному полу. Человека, может, и нет, а вот отчётливый след питомицы тянулся прямо к алтарному святилищу.

Буля обнаружилась на одной из стенок двухметрового прямоугольника. Я-то, грешным делом, думала, что поспешаю вызволять вероломно пленённого раненого пета, у которого не осталось сил, чтобы позвать на помощь, а на поверку оказалось, что питомица всего лишь соблазнилась дармовой тёмной энергией жертвенника.

Вот же паскуда трёхмерная! Присосалась к кормушке — и помалкивает в тряпочку, а то, что хозяйка едва шею не свернула, — проблемы самой хозяйки. Не зря Морана предупреждала! Раскормленная аномалия — горе в семье!

— Буля, тебе никто не говорил, что жрать чужую кашу нехорошо?

В ответ раздался недовольный буль-буль.

Понимаю, тёмной энергией разжиться можно только в Нави, а именно в царстве мёртвых, но туда я в ближайшее время не собираюсь. Хоть Мара и намекала, что на седьмом уровне имеется нечто любопытное, но подозреваю, что интерес питает сама богиня, измыслившая моими руками сливочки снять. Вот пущай и лезет в Тартар, а я воздержусь покамест. Не с руки ломиться туда, откуда ноги еле унесла.

Оставив Бульку в покое, измерила шагами алтарь, прикидывая, войдёт ли он в хранилище. Истинное железо на дороге не валяется, а тут его тонн десять, не меньше. Немалые капиталы по нынешним временам, а главное, бесхозные. Как историческую ценность даже не рассматривала: я не археолог, а расхитительница гробниц.

Брусок метеоритной стали в хозяйстве сгодится. Переплавлю орала на мечи. Знатные клинки выйдут. Серп жнеца, выкованный из истинного железа, кромсает кевлар, словно бумагу. Ратникам моим такие игрушки по сердцу придутся, всех штурмовиков вооружу, а излишки на кортики пойдут. Спасённой детворе на забаву.

Вопрос, как выбираться из подземелья, встал ребром. Пока прожорливая Буля кормилась энергиями, я облазила всё вдоль и поперёк. Исследовала стены магическим взором и даже простукала фрески, в надежде сыскать потаённые ниши, но так ничего и не нашла. На питомицу верхом не залезешь и верёвку не привяжешь. Ей-то хорошо: по любой стене вскарабкается, в отличие от меня. Возможно, несколько веков назад в штольне имелся какой-то подъёмный механизм, либо под самим алтарём был подземный ход, больше никаких умных идей в голове не появилось.

Отогнав обжору от святилища, вызвала Скорпа на подмогу — своими силами такой объём в пространственное хранилище при всём желании перенести не смогу. Артефакт, споро обмерив стороныпрямоугольника, что-то покумекал в голове, шустро взобравшись на поверхность, картинно взмахнул клешнями-манипуляторами — и вуаля!

Унылый бульк аномальной амёбы возвестил о том, что эксперимент удался. Гробина в несколько кубических метров железа растворилась в пространстве. Взору открылся провал с уходящими вниз ступенями. Всё как я и предполагала: тоннель имелся, а значит, кончить свой век в храме адептов нечистого мне не грозит.

Воспользоваться спасительным открытием не успела. Демонический резной иконостас пошёл рябью, а затем и вовсе взорвался, бомбардировав тело щепой. Несколько особо острых щепок вонзились в грудь и щёку, одна едва не лишила правого глаза. Выдрав деревяшки с мясом, выматерилась.

На том месте, где должны были находиться царские врата, возник диковинного вида кроваво-красный портал. Я ни разу не порталист, но тут не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы смекнуть, куда именно ведёт эта штука. По всей вероятности, демонические планы всё-таки существуют, а демонология — дисциплина полезная и архиважная.

Из бреши между мирами показалась башка с задранными вверх рогами. Всего их было восемь, и смахивали они скорее на корону, нежели на оружие.

На Вельзевула не похож, как по мне… мелковат демон, всего-то два с половиной метра в холке. Если ростом и не вышел, зато поперёк — себя шире. Веса в туше килограмм пятьсот, никак не меньше, а во всём виновато гигантское брюхо, волочившееся между слоноподобных ног.

Рожа демона, как и всё тело, представляла собой нелепое месиво складок, шипов, роговых блямб-наростов и висящих, словно виноград, мясистых бородавок. Гадкая картина, однако, но мне не привыкать — видала на своём веку и погаже. Чудище, чего-то там прошамкав мясистыми губищами, оскалилось, обнажив лошадиные гнилые зубы, затем, сунув длинный пупырчатый язык в ноздрю, извлекло зелёную нажористую козявку. Взглянуло на меня подозрительно, будто я собираюсь эту самую козявку отобрать, проворно схарчив, развело когтистые лапы и потопало напрямки в мою сторону.

Такой расклад мне решительно не понравился.

Поначалу собралась было натравить на демона Бульку, но питомица, налопавшись от пуза, категорически отказалась вступать в бой с козявкоедом, мотивируя это тем, что владелица сильная, владелица справится. Считывать эмоции пета трудно, но я близка к этому. Глядишь, и наступит тот день, когда мы будем обсуждать за чашечкой кофе утренние биржевые сводки.

Демон надвигался, а я, напротив, отступала, выискивая в громадной туше уязвимые точки. Казалось, их не было вовсе. Если только брюхо попробовать вскрыть, глядишь, и запутается в требухе, а там и рогатую башку отсеку. Над камином повешу и буду вечерами вспоминать былые подвиги. Пока делила шкуру неубитого медведя, демон скастовал гексаграмму, из центра которой в меня тут же ударила шестихвостая молния. Ауры, выскользнув за пределы физического тела, парировали удар, источник, выпростав щупы, вонзил их прямо в грудину монстра и попытался выдрать демоническую душу, но не тут-то было.

Душа оказала яростный отпор. Демонюка, громоподобно взревев, отшатнулся, судя по всему расчухав, что гадкая двуногая добыча — тот ещё зубастый огрызок. Упускать хтоническую тварь в мои планы не входило, трофей фактически был в руках. Молниеносно ринувшись вперёд, поднырнула под лапой и нанесла секущий удар аккурат по нижней части брюха.

Кожаный мешок разошёлся, обдав меня смрадными газами, а из большой образовавшейся раны вывалилось шевелящееся белёсое кубло, и это были не кишки. Полуметровые глисты с зубастыми мордами недовольно заозирались по сторонам в поисках обидчика.

Глаз у них не было, зато были сенсорные отростки по всему телу. Зачем им эта особенность — ума не приложу. Может, они и есть демоны на самом деле, а мясная туша всего лишь аватар-такси? Кто их разберёт? Гельминтов наружу вылезло не счесть, и все как один ринулись в мою сторону, да так быстро, что я не придумала ничего лучше, как применить некрокинез.

Процитирую себя лично: «В данном месте всякое мало-мальски сложное заклинание может привести к печальным последствиям, без надобности лучше не рисковать здоровьем». Было бы сказано, забыть-то недолго, особенно когда тебя атакуют мерзопакостные черви длиною по локоть.

С перепугу в тлен вложилась от души, впервой узрев материальное олицетворение магии. Коричневое облако слизало паразитов, словно корова языком. Источник, наконец совладав с демонической сутью, поглотил сверх всякой меры раздутую чёрную как смоль душу.

Некрокинез добил гада, распылив того в труху, но на достигнутом не остановился, взявшись аннигилировать храм изнутри. Попыталась прервать процесс распада материи. Тщетно! Не думая ни секунды, рыбкой нырнула в лаз. Теперь только бежать. Плакал мой законный трофей! Не видать мне рогатого черепа над камином. О чём я вообще думаю, меня сейчас накроет каменным пластом, и всё, пиши пропало!

Рванув что есть мочи, услышала оглушительный грохот — это своды храма осели, погребая под собой исторический памятник.

Подумаешь! Одним меньше, дело-то житейское! Не до жиру сейчас, быть бы живу!

Коридор за спиной начал схлопываться, колотя по хребтине мелким каменным крошевом. Крупная каменюка, угодив по затылку, придала ускорения. Я пёрла вперёд, как раненый кабан, обдирая кожу с плеч и локтей, то и дело задевая макушкой низкие своды.

Мчала долго, трижды успев выбиться из сил. Пока наконец рукотворное землетрясение не стихло где-то далеко позади. Тайный проход, ведущий непонятно куда, немного раздался. Замедлившись, собралась перевести дух, но не успела. Из едва заметного отверстия в каменном полу, словно чёрт из табакерки, выскочил ржавый металлический кол, чуть не вонзившись прямо в промежность.

«Нет, Василиса, это не знак! Пики точёные — совсем не то, что члены дрочёные! Направь мысли в другое русло, душа моя!»

Ловушки оказались достаточно примитивными, обойти их особого труда не составило. Так что зря я волновалась по этому поводу. Рецепт выживания в квесте прост: шагай осторожно, внимательно гляди под ноги и по сторонам. Соблюдая непреложные правила, кратно повысишь шансы на прохождение локации.

Рано или поздно всё в этом мире заканчивается, закончился и бесконечный каменный коридор, который вывел меня в рукотворную пещеру, или скорее грот. Стены несли на себе следы грубой механической обработки, свод же остался нетронутым. Под сводом тем, цепляясь за выступы, висели гроздьями обыкновенные летучие мыши.

Всё пространство пещеры было заполнено аккуратно сложенными штабелями человеческих костяков. Судя по всему, это место являлось подземной частью древнего некрополя, что располагался на поверхности вблизи от особняка.

Подземелье было мертвее мёртвого, и никаких подозрительных чувств во мне не пробуждало. В пространстве витало большое количество некротической энергии, но это был нормальный фон для похожих захоронений. Мекка для некроманта.

На всякий случай запретила источнику поглощать мёртвые эманации, на данный момент в этом не было никакой нужды. Древний погост пригодится, когда настанет черёд изучения некромантии. Изгнать перепончатокрылых, прибрать гуано тленом — вот тебе и готовая лаборатория для изысканий. Материала под боком — завались! Возьму на заметку, а сейчас нужно выход искать, голод давал о себе знать бурчанием в желудке, а устраивать пикник среди скелетов и говна охоты не было.

Пошарив взглядом по гроту, нашла отнорок. Так как он был единственным, то, скорее всего, и являлся выходом. Торопиться не стала, для начала внимательно оглядела преддверие, и не зря. Казалось бы, необработанный каменный пол никакой угрозы в себе не нёс, но это лишь на первый взгляд. Пожертвовав армейской палаткой, выяснила принцип работы хитрой ловушки.

Многотонная плита была снабжена поворотным механизмом. Один шаг — и ты бы ухнул вниз, прямо на ржавые зазубренные пики. Классика, но попробуй пройди, особенно когда не ждёшь подвоха. Пяток высушенных мумий в яме не дадут соврать. Но не они привлекли моё внимание, а нечто необычное в углу самой западни. Одна из стенок будто дымкой подёрнута.

Кто хоть раз видел брешь воочию, ни в жизнь не забудет, как выглядит искажение пространства вблизи аномалии. Тёмный цвет говорил о том, что передо мной один из неучтённых разломов повышенной категории сложности. Вынув КПК, проверила сеть: в этом месте она была устойчивой — обычная карстовая порода без следов магической обработки отменно пропускала сигнал. Запустив анализатор, едва не присвистнула. Десятая категория, фактически в центре Петербурга, и никто об этом не знал, а те, кто мог бы поведать миру о находке, лежат подле, насаженные на железяки. Сверившись с общей базой, а затем и с закрытой, исключительно для внутреннего пользования аристократов высшего сословия, совпадений не выявила.

По законам Российской империи первый, обнаруживший разлом схожего типа, имел право выкупить его у короны или взять в аренду сроком на сто лет. Это я хорошо зашла, только вот афишировать находку и не подумаю.

Высокая категория всегда привлекает власть имущих, а также учёных всех мастей. Набегут со всех волостей. Покойной жизни в таком случае не видать, могут и дом конфисковать под предлогом улучшения жилищных условий. В деканате сразу вспомнят, что княжне боярского рода полагаются апартаменты поближе и покомфортней, нежели те, что по какому-то недоразумению впарил куратор. Так как меня всё устраивало, тайну буду хранить до последнего.

Разлом манил. Разлом звал меня. Требовал, чтобы я спустилась и покорила его. Он обещал мне славу первооткрывателя, несметные сокровища и незабываемые приключения. С уголка губ потекла слюна, а лицо обрело глупое выражение. Лисица видит сыр, лисицу сыр пленил!

Проблему «быть или не быть» разрешила Василиса, отвесив ментального леща. Я тут же пришла в себя. Для верности пару раз хлестнув по щекам, показала средний палец аномалии. Не сегодня, моя хорошая, подожди немножко, и мы сольёмся в экстазе, а сейчас меня поджидают греча с тушёнкой. Пора валить, пока искушение не подчинило волю. Если Василиса слаба на передок, то я жадна до адреналина. Мысли про передок Васе не понравились, и я отхватила ещё одного подлещика.

Вернув плиту обратно, блокировать механизм не стала, а то мало ли, вдруг граф Безобразов решит сунуть свой любопытный нос, тут его и будет ждать сюрприз, а мы пирогов с кониной на поминках пожуём.

Без труда осилив препону, цепляясь когтями за неровности стен, соскочила наземь как раз за ловушкой. Пройдя немного по узкому коридору, вышла в чей-то богато украшенный барельефами склеп. Чугунная тяжёлая дверь отделяла меня от основной части кладбища. Я ощутила тёплый ветерок, проникающий сквозь щели, увидела лучи заходящего солнца, а также услышала странные звуки.

Совсем рядом кто-то то ли рычал, то ли стонал, а затем раздался громкий визг. От неожиданности подпрыгнула на месте. Материализовав в руках противотанковый гранатомёт, с перепугу едва не вдавила скобу спуска. Чертыхнувшись, запихнула обратно в хранилище.

Использовав навык взломщика, легко вскрыла обычный немагический замок. Аккуратно просочившись в узкую щель, украдкой пошла на звуки, что доносились за стеной сопредельного склепа. Мертвяки, что ли, шабаш устроили?

Я многое повидала за свою короткую жизнь, но к такому повороту событий не готовилась. То, что я увидела, ни на какую голову не натянешь!

Дашка и Глашка — эти две озабоченные паршивки — беспардонно пользовали Чернышёва-Безобразова. Да как пользовали? Жарили бедолагу живьём огнём своих вагин! Чего, мля? Это как так? Кого я сотворила на свою голову? Огненных нимфоманок, что ли? Промежности девок были объяты пламенем. Зрелище настолько необычное, удивительное и даже красивое, что я на минуту утратила связь с реальностью, но вопль несчастного графа привёл в чувство.

Стоя за старым дубом, видела, как переполошились близняшки, но быстро собравшись с мыслями, решили парня прикопать. Хвалю за смекалку, лучше и не придумаешь. Придётся самолично распылить графёнка на атомы, иначе сыскари разыщут тело, а затем расколют сестёр до самой жопы. Даже моего влияния не хватит, чтобы спасти девиц от каторги. Вот же суки, на ровном месте подставили! Что делать-то? Что делать, что делать? Безобразову хер приделать! Живой, кажись!

Стыд-то какой! Мало мне своих проблем, так курицы ещё возок подкинули! То член откусят, то сожгут, и вот как мне быть?.. Запустить аттракцион для экстремалов и билеты продавать на фаер-шоу? Что-то я напутала с рецептом. Хотела валькирий, а на выходе получила саламандр.

«А по мне, так зачётно вышло! Сводный отряд назовём 'Огненные пилотки».

«Вот только твоего экспертного мнения не хватало. Схемы лучше просмотри и выясни, где мы допустили просчёт. Я не заказывала огненную стихию. Палево это! Теперь думай, как с Безобразовым поступить, не убивать же его в самом-то деле!»

Глава 11

— Барыня, живой же! Может, не надо его, того?.. — Глафира, картинно пустив горючую слезу, с чаянием глянула на меня.

— Чего «того», остолопка? Не собираюсь я кончать придурка! Не мороси, так надо! — Отбросив в сторонку никчёмные фиалы Безобразова, вытащила серп.

Зелье графа никуда не годилось — так, грошовое подобие оригинала. Раны залечить-то залечит, но после эдакого лечения разве что в цирке уродов выступать. Аналог не имел магической особенности воздействия на генетическую память клеток — оставлял после себя жуткие рубцы, а уж о том, чтобы отрастить потерянную конечность или восстановить раздробленные кости, и речи не было.

Оставлять уродом симпатичного парня в мои планы не входило. Серпом аккуратно срезала прожаренную плоть. Обильно смочив обезображенное лицо эликсиром, с удовлетворением отметила, как на глазах регенерирует эпидермис. Обработав похожим способом ожоги на груди и животе, взглянула на паховую область, которая пострадала больше всего.

Гусиную фаршированную шейку придётся исключить из меню. Иначе при каждом употреблении любимого блюда буду поминать недобрым словом близняшек, представляя прожаренный до румяной корки графский конец. Отхватив серпом огарок под самый корешок, вылила на открытую рану третий по счёту фиал.

Минус три тысячи золотых! Ровно столько стоит кругосветное плавание на «Титанике». В этой вселенной легендарный лайнер, разминувшись с айсбергом, по сей день бороздил просторы мирового океана.

Я не эксперт по мужским гениталиям и не имела сомнительного удовольствия лицезреть оригинал, но, как по мне, отросший прибор удался на славу — ничуть не хуже утерянного. Проверять функционал не стала, доверив это деликатное дело сёстрам. На всякий случай отошла подальше, чтобы не видеть и не слышать отвратные чавкающие звуки.

Восторженные повизгивания возвестили о том, что врачевание прошло успешно, а тягучий стон Безобразова намекнул на то, что я здесь лишняя. Тактично кашлянув, прервала процесс реабилитации. Пора поговорить с графом по душам, а попутно и челяди растолковать, как нужно себя вести в благопристойном обществе.

Кошка из дома — мыши в пляс. Совсем от рук отбились. Урок на конюшне не был усвоен в полной мере, придётся повторить для закрепления пройденного материала.

— Чернышёв-Безобразов! Дражайший граф. Я вижу, вы пришли в себя и вполне способны объясниться по поводу вашего ненадлежащего поведения! Поведайте, друг мой, не сочтите за труд. Кто дал вам право портить чужую собственность? Вы настолько презрели благородное имя, что ради удовлетворения похоти готовы поступиться общепринятыми правилами приличий? — Накидав на себя пуху, тяжёлым взглядом из-под насупленных бровей пробуравила дырку во лбу ничего не понимающего парня.

Уверившись, что нужный эффект достигнут, а Безобразов взбледнул с лица, продолжила как ни в чём не бывало:

— Граф, вы осрамили свою честь и нарушили ряд законов Российской империи! Я вправе официально заявить ноту протеста главе рода Безобразовых и истребовать компенсацию за ваш возмутительный акт. Или же публично призвать к ответу, вызвав на дуэль! — Играть роль преисполненной праведным гневом аристократки, не рассмеявшись в голос, было трудно, но я справилась с поставленной задачей.

Чернышёв-Безобразов не знал, куда себя деть. Казалось, я слышу скрип его извилин, а по бегающим глазкам без особого труда считывала нервические мысли, метавшиеся в голове. Решив добить мелкого засранца окончательно, зафиналила обвинительный монолог:

— Любезный граф, вы не просто обесславили крепостных девок, понудив к соитию, вы избили их, тем самым испортив товарный вид, а это уже совсем иной коленкор. Я не стану дожидаться решения комиссии, а воспользуюсь правом, данным мне при рождении.

Сделав картинную паузу, вколотила последний гвоздь в крышку гроба:

— Я, княжна Нагая, прямо здесь и сейчас призываю вас к ответу поединком крови. Ваша неотвратимая погибель послужит назиданием для тех, кто решит посягнуть на моё движимо-недвижимое добро, и станет достойной платой за нанесённое оскорбление! Требую кровавой виры, Безобразов! Бой состоится в полночь на площади Отцов-основателей. Да будет так!

Чуточку патетики, стали в голос — и граф спёкся.

— Княжна, дозвольте! — Граф, вытаращив глаза, попробовал что-то возразить, но я беспардонно прервала речь:

— Не дозволю! Вы сделали всё для того, чтобы утратить моё доверие! Я не намерена боле вести с вами диалог! Довольно!

— Ольга Фёдоровна! Ваше Высочество! Не насиловал я их! Они сами налетели на меня! Девиц я и пальцем не тронул! Клянусь честью рода! Дашенька, Глашенька, ну скажите вы ей! — Безобразов, чуть не плача, умоляюще адресовался к близняшкам.

— Пальцем не тронул… а откуда тогда у девок синяки под глазами взялись, позвольте спросить?

— Какие синяки? Нет никаких синяков, княжна! О чём вы⁈ — Граф недоумённо перевёл взор на сестёр, а затем снова на меня.

— Чернышёв, хватит ломать комедию, следствие вашего бесстыдного поведения на лицах несчастных девочек!

Прямой удар в голову — и левый глаз Дашки погас, ещё один боковой — и Глашка обзавелась знатной гематомой под правым глазом. Филигранная работа. Какой же, однако, мерзавец этот Безобразов!

— Княжна! Это… Это бесчестно! Вы… — Поперхнувшись слюной, граф сжал кулаки, да так, что костяшки побелели и хрустнули, того и гляди в драку бросится.

— Левая, Правая, брысь отсюда, тешу себя надеждой, что вы глубоко прониклись и осознали. Обработайте лица зельем, негоже такую красоту безобразить фонарями. Барыня сурова, но справедлива. Если через двадцать минут я не увижу в едальне накрытый стол, добавлю плетей. — Скрепя сердце достала из хранилища очередной ценный фиал.

— А вас, господин граф, я попрошу остаться, нам есть что обсудить. Грядущий вассалитет, например, или желаете закрыть гештальт на площади Отцов-основателей?

— Эта подстава, княжна! Вы не можете так со мной поступить! Я не являюсь главой рода и не уполномочен принимать столь эпохальных решений! Это бесчестно! Вопиющая несправедливость и провокация! — Брызгая слюной, Безобразов попытался достучаться до моей совести.

Неплохая попытка, но нет. Графёнок надёжно сидел на крючке и понимал это прекрасно. Опубличенная связь с крепостными девками ставила жирный крест на карьере парня. Подобный грешок порицался во всех слоях общества. Негласное правило нарушалось всеми без исключения, но утечки не допускались. Если такое случалось, виновный в грехопадении подвергался гонениям.

— Отнюдь, друг мой. Это не подстава, а урок. Вы — будущий глава очень состоятельного и знатного рода. Не остатнего в империи, спешу заметить. Комплексы довлеют над вами, и вы время от времени совершаете необдуманные деяния. Попёрлись за каким-то хером в девятку. Заказные статьи в жёлтой прессе. Вместо того чтобы быть, вы пытаетесь казаться тем, кем не являетесь на самом деле. Рано или поздно информация просочится в высший свет, и тогда… — Подводить черту не стала, по глазам графа было заметно, что я задела за живое.

— Вы целиком и полностью правы, княжна Ольга. Всю жизнь я стремился во всём походить на отца, а на деле оказался классическим неудачником. Даже ныне, я пытался улизнуть от ваших дворовых девок, но они не оставили ни единого шанса, к сожалению, а может быть, к счастью. По крайней мере, я изведал самое сокровенное и ни о чём не сожалею, так и знайте!

Слова не мальчика, но мужа! Подбородок вперёд, грудь колесом, в глазах юности задор. Не так безнадёжен графёнок, как показалось изначально. Возьму на поруки, сделаю из него настоящего мужчину! Это мой долг, а тот факт, что род Безобразовых владеет островом Русский, что близ Владивостока, никак не влиял на принятое мной альтруистическое решение.

Вру беззастенчиво! Дался мне этот лузер, в отличие от весьма удобного островка.

В предыдущем мире на обширных землях обосновался университет федерального значения, а в этой реальности — стояла деревня на сто дворов и паслись коровы с овцами.

Наличествовали у меня планы по сооружению военной базы, а также открытию зоны опережающего развития. Только вот неуступчивый старик Безобразов-старший наотрез отказался продать фактически бесхозную землю. Памятна она ему, видите ли! Ему памятна, а мне форпост потребен!

Безобразов-младший просто обязан подсобить с разрешением вопроса купли-продажи, а иначе… А иначе я ничего не сделаю, но знать об этом графу не обязательно, пусть считает меня сукой, что недалеко от истины. Я, в принципе, и есть сука, только в квадрате, так как располагаю колоссальными возможностями, а это делает из меня очень опасного врага. Или верного союзника, тут уж как взаимоотношения сложатся.

Обработкой парня займусь позже — дам прийти в себя, не каждый день теряешь девственность наряду с членом. Есть и плюсы в подобном сюре: будет что в старости вспомнить. Экстремальный секс с огненными саламандрами — это вам не доярку в хлеву иметь!

— В следующий раз, если возникнет нужда девок моих пощупать, то огнетушитель не забудьте прихватить. О том, что видели, ни слова, ни полслова, иначе язык вырву с корнем. Судя по всему, вы осознали, что девицы не так просты, будьте осторожны, граф, не влюбитесь! — Весело подмигнув недомерку, развернула оглобли и, лавируя между могил, потопала в сторону особняка.

Как же здесь красиво, тихо и почти спокойно. Если не считать того, что я чуть не устроила локальный армагеддон. Занятно, почуяли графини сейсмические волны или всё прошло незаметно? Вроде никаких разрушений не видать: дом целёхонький стоит, а на крыльце нежданчик дожидается. И как это понимать?..

Лопухина? Каким боком она здесь? Посторонним на территорию академии вход строго воспрещён, хоть трижды графиней будь! Без допуска ты говно собачье — пристрелят словно псину, имени не спросив! У всякого студиозуса магическая метка стоит, подделать такую невозможно!

— По твоим глазам вижу, что ты в лёгком недоумении, княжна. — Графиня, заливисто рассмеявшись, кинулась в мои объятия.

— Недоумение? Да я в шоке! Давай бегом в дом, не дай бог, ГБР засечёт, пуля в башку без суда и следствия, титулы не спасут! Евдокия, что за ребячество, ты в своём уме, вообще⁈ Или снова фекаловки перебрала? — На всякий случай прикрыла Лопухину телом, мало ли чего.

— Расслабься, Оленька. Я здесь на законных основаниях. Три часа назад восстановилась в академии, или ты запамятовала, что я здесь обучалась? Срока давности нет, так что вопросов не возникло. Документы подготовили в спешном порядке, даже непреложный осмотр не проходила. Правда, ещё не заселялась. Тешу себя надеждой, у вас найдётся местечко для бедной приживалки, я не стесню, мне не привыкать к спартанским условиям! — Графиня, закусив губу, умоляюще глянула на меня, а затем перевела взор на появившихся в дверях Анну с Ярославной.

Я же посмотрела на подтянувшегося Безобразова. Парень всё понял без лишних слов, тяжко вздохнув, подошёл к Лопухиной и, низко раскланявшись, пробубнил:

— Мадам! Граф Чернышёв-Безобразов к вашим услугам! С кем имею честь? Дозвольте расцеловать ручку!

— Очень приятно, государь мой! Графиня Евдокия Лопухина, собственной персоной. — Девушка, улыбнувшись, протянула изящную кисть.

— Лопухина? Евдокия? Да быть того не может! Мадам, вы меня разыгрываете? Я усердно изучал в средней школе историю родов Российской империи и знаю лишь одну графиню с таким именем и фамилией. К моему глубочайшему сожалению, она погибла двадцать шесть лет назад в Императорском разломе! Если это шутка, то, прошу заметить, весьма неуместная! — Граф, насупившись, отпустил руку Лопухиной, так и не облобызав.

— Помилуйте, граф! Какие уж тут шутки? Княжна Ольга Фёдоровна лично вызволила меня из аномалии пару дней назад. Если бы вы были внимательней, то рассмотрели бы на моём указательном пальце родовой перстень, или вам в начальной школе не преподавали геральдику? — Графиня повторно подала руку для поцелуя, но на этот раз прокрутив перстень на пальце гербом вверх.

Безобразов едва не сел на седалище от такого поворота. Будучи тем ещё авантюристом, он бредил аномальными разломами. Засыпал с мыслью о них и просыпался, мечтая о славе первопроходца, но, как и с дамами, парню не хватало толщины прямой кишки, а крепость сфинктера оставляла желать лучшего.

Дальше преддверия он не совался, прекрасно понимая, что это билет на тот свет. В настоящий момент перед ним стояли две живые легенды, одна из коих не просто зашла подышать иномирным воздухом, а выживала в агрессивной среде на протяжении нескольких десятилетий.

— Мои апартаменты к вашим услугам, мадам! Для меня большая честь находиться подле вас, графиня! Я готов служить вам, а ежели потребуют обстоятельства, во что бы то ни стало встану на защиту чести и достоинства! — Опустившись на одно колено, графёнок склонил голову в смиренном жесте.

Тьфу ты, мля! Что за мир такой? Ни минуты без высокопарных речей! Тоже мне рыцарь, плаща и кинжала! Едва конец отрастил, а всё туда же! Ты мой, графёнок, мой! Я с тебя живым не слезу, пока Русский не заполучу в собственность!

«Ход твоих мыслей дошёл до меня. Чую, ревностью пропитаны они! Ежели подруга твоя отношения замыслила с дрочилой-дрочённым, обязанность твоя вывести на путь истинный её, иначе в беду ужасную попадёт подруга твоя!»

«Херню неведомую спорол ты! Сильную тягу к троллингу чувствую я. Как бы не прокляла тебя тёмной силы сторона!»

«Настроение испортить артефакту — долг всякой рыжей обезьяны неразумной!»

Вот и поговорили. Конструктивный диалог со Скорпом всегда бодрит. Тоже мне удумал, ревность на пустом месте. Все шпильки мимо. Уж если и заведу отношения, то человек этот будет мне под стать.

Утомившись слушать, как распинается Безобразов перед Лопухиной, отослала воздыхателя высвобождать покои. Походная кровать имелась в хранилище, придётся рыцарю заселяться на чердак, благо он пустой совсем.

Вечер мы скоротали за беседами и совместным распитием анчутовки. Безобразову хватило глотка, чтобы, в конце концов, ощутить себя мужиком. Граф сыпал комплиментами и неуместными шутками, но в целом не напрягал.

Графини вели себя сдержанно, как и подобает графиням, но мало-помалу и они прониклись весёлой атмосферой. Внимательно из первых уст слушали о похождениях Лопухиной, а затем и наших совместных злоключениях. Секрета я не делала: скоро информация просочится в Эфир, я же её и просочу, через прикормленных блогеров.

Этот вечер стал для меня лучшим за несколько месяцев мытарств по мирам, и я была благодарна новым приятелям за то, что они сделали его. Добив настойку, разошлись по своим покоям. Евдокия, заскочив на огонёк, поведала историю воссоединения семьи.

Родителей Лопухиной едва удар не хватил от такого радостного известия. Они долго не могли прийти в себя и поверить, что пропавшая без вести дочь объявилась, нежданно-негаданно. Сама же графиня подобных чувств не разделяла. Да, она любила отца и мать, но за двадцать с лишним лет утратила надежду на возвращение домой. Все эти годы гнала от себя любые образы, даже не помышляя о том, что где-то там далеко существует иная реальность, что и позволило ей выжить.

Несмотря на протесты родителей, девушка, решив взять тайм-аут, восстановилась в учебном заведении после затяжного академического отпуска. Графине требовалось время, чтобы сжиться с реалиями, прийти в себя, социализироваться в старом, но таком новом для неё обществе.

Для этих целей и выбрала меня в качестве поводыря. Естественно, я была только рада. Лопухину, без всяких колебаний, могла бы назвать своей подругой, причём единственной. Знакомы-то всего ничего, а сообща прошли и огонь, и воду, осталось пройти рука об руку испытание медными трубами.

Подобные обстоятельства заложили крепкий фундамент наших взаимоотношений. Не то чтобы я страдала от дефицита внимания и одиночества, отнюдь, но было в этой девушке нечто тёплое, свойское. Поговорить по душам иногда надобно, не всё ж по разломам козой сигать.

— Слушай, Оль… а что у тебя с Романом? Вы близки? Если не желаешь, не отвечай, я пойму!

Вот же овца, такой душещипательный момент испортила! Я тут в кои-то веки решила остановить бег, подумать о хлебе насущном или о смысле бытия, не суть важно, а она мне про Романа! Кто такой этот Роман, мать его ети раз по девяти, бабку в спину, деда в плешь!

— Роман? Это ещё что за зверь? Не знаю такого, может, пояснишь? — Я и вправду не понимала, о ком речь.

— Ну ты даёшь, княжна! Граф Роман Чернышёв-Безобразов, тот, что ныне на чердаке обретается, про него и спрашиваю. На вопрос можешь не отвечать. Уж ежели ты имени парня не знаешь, то о связях и речи быть не может!

— Конечно же нет! К бесам отношения! А ты с какой целью интересовалась, приглянулся, что ли? Так бери за хобот смело и веди в покои, только не шумите сильно, я сплю чутко! — Ухмыльнувшись, подмигнула графине, нисколько не сомневаясь, что Романа ждёт памятная ночь.

Евдокию порицать — дело неблагодарное, дамочка ласки мужской столько лет не видела. Не думаю, что Шорох удовлетворил все её потребности на год вперёд.

— Он хорош собой, хоть и субтильный слегка, но я не буду форсировать события, присмотрюсь к мальчику. Негоже благородной даме первой проявлять внимание!

Ну да, так и есть, Шорохов тому свидетель.

— Нравы меняются, времена нынче такие, парень он робкий, если хочешь секса, иди и возьми, чего сиськи-то качепорить?

— Ольга! Что за манеры? Ты же юная леди! — Лопухина, картинно всплеснув руками, погрозила пальцем.

Тем самым, которым не так давно ковыряла то самое место, о коем благородные леди всуе упоминать стыдятся. Ишь, поборница этикета, видела я все его проявления, вовек не забуду! Намеревалась было высказать по этому поводу своё «фи», но Евдокия меня опередила:

— Оль, а где же ты тогда пропадала? Тебя искали несколько часов, найти не могли. Вышла с погоста, а вслед за тобой и Роман подоспел. Что-то здесь нечисто! Либо ты с ним того, либо какую-то тайну скрываешь!

— От тебя у меня нет секретов, не хотела говорить при посторонних, мы с графинями не так близки, познакомились на приёмке. Есть тема одна… Я в заварушку угодила, ненароком в штольню провалившись, а там храм древний внизу. Храму каюк пришёлся. Случайно вышло, не хотела я его рушить, но пришлось. Так вот, когда выбиралась, наткнулась на разлом неучтённый. Да не простой, а десятой категории. Представляешь, прямо под нами сокровище сокрыто! Если есть желание, завтра спустимся в подземную часть некрополя и сама всё увидишь.

Не думала я, что своими обещаниями вырву чеку из эмоциональной гранаты. Евдокию будто подменили: зрачки сверкнули нездоровым огнём, дыхание участилось, а по телу прошла лёгкая дрожь. Этакое состояние можно наблюдать разве что у наркоманов. Похоже, Императорский разлом так и не выпустил добычу. Зря я поведала графине про аномалию, не будет мне отныне покоя, и ей не будет, пока не пощупает брешь за вымя!

Так и вышло. Битый час Лопухина вскрывала ментальную защиту, грызла плешь — довела до белого каления, но своего добилась: я сломалась. А как не сломаться, когда перед тобой на колени падает взрослая женщина и просит сопроводить до точки, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть на разлом? Знаем мы этот глазок! Где глазок, там и коготок. Чую, не к добру всё это! Ой, не к добру!

Оглядев графиню с ног до головы, пришла к выводу, что академская форма никак не годится для ночной вылазки на погост.

Если только местных мертвяков куцей юбчонкой завлекать да из могил поднимать. Вытащив два комплекта тактической амуниции, один протянула Евдокии. Раз пошла такая пьянка, лучше уж быть готовой к любым сюрпризам.

По-солдатски шустро облачилась в снарягу. Затянула стропы на штанах, поправила разгрузку, по выработанной привычке попрыгала, исподволь наблюдая за тем, как графиня в точности повторяет мои действия. Три минуты — и мы готовы к ознакомительному рейду. В разлом не полезу! Не сегодня. Несмотря на то что до начала занятий два дня, в аномалию ни ногой. Тем более с Лопухиной. Не для того я её спасала, чтобы потерять по глупости. О чём и уведомила непоседу.

Язык мой — враг мой. Смолчи я про чёртову червоточину, спала бы в тёплой постели, так нет же, сболтнула на свою беду!

Стараясь не шуметь, выскользнули из особняка, словно два ассасина-полуночника. Пять минут неспешной прогулки под луной — и мы на точке. Вот она, та самая чугунная дверь, отделяющая мир живых от царства мёртвых. Тихий щелчок ригелей, скрип массивных воротин, и мы растворились в полной темноте склепа. Для меня тьма скорее друг, нежели враг, а Евдокию предварительно накачала артефактными каплями, так что в фонарях нужды не было.

Спустившись по ступеням, быстро добрались до знакомой ловушки. К чести своей, Лопухина тут же заметила западню. Наблюдательности графине не занимать — многолетний опыт решал.

Соскочила вниз с трёхметровой высоты. Для удобства обломала несколько ржавых кольев, а затем поймала лёгкую, словно пушинку, девушку.

Разлом манил. Едва подступив к нему, ощутила, как по телу пробежался приятный холодок. Явный признак того, что ты бывалый. Те, кто идут в рейд впервой, ничего похожего не чувствуют, а далее работает принцип: чем глубже в лес — тем чаще слышишь звуки, которые медвежьи!

— Как же он прекрасен! Ты чувствуешь его зов? Чуешь, Ольга?

Чую, чую, как тут не чуять?

— Есть малую толику, ощущение диковинное, представляю, каково тебе приходится. Императорский так и не отпустил тебя? — Вопрошающе посмотрев на графиню, графини не обнаружила!

Едрить твою бабушку через тульский самовар за ухо! Магия скрыта! Как же я могла запамятовать?

Шею задело что-то острое, и я, сладко зевнув, обмякла в рачительных руках Евдокии. Разум наполнился вязким туманом, но прежде чем впасть в забытье, услышала приятный голос подруги:

— Нет, Оленька, ты даже представить себе не можешь, что я чувствую. Прости, если сможешь, я только туда и обратно!

* * *

Уважаемые читатели! Мне нужна ваша помощь! Так как на роман «Кодекс Инквизитора» была установлена плашка 18+, лично я не вижу смысла выносить сцены сексуального характера за скобки (https://author.today/work/325794) Но прежде чем объединить текст, хочу узнать ваше мнение по этому поводу. Напишите, пожалуйста, в комментариях пару слов. Достаточно — Да/Нет. Но если решите высказаться по существу, буду рада!

Глава 12

— Княжна жива! Дамы, у вас щепотка нюхательной соли найдётся? — Лё Гран протянула Безобразову расшитый золотой нитью мешочек.

— На головку посыпь, идиот! В норме я! Лопухина где? — Подхватившись на ноги, заозиралась по сторонам.

На часах — двенадцать пятьдесят четыре. Евдокии след простыл! Сорок минут я валялась в обмороке. За сорок минут в десятке можно подохнуть ровно сорок раз! Сходила, мля, за хлебушком!

— Давно вы здесь? Лопухину не видали? — Говно-вопрос, спросила, понадеявшись на чудо.

Чуда не произошло. Граф с графинями развели руками.

Грёбаный зов! Лопухина, сука! Эти ещё на мою голову наврякались! Сохранила тайну, называется, скоро вся академия на экскурсию ходить будет! Что ж делать-то?

Что делать, что делать? За Евдокией в разлом лезть — иного варианта не вижу. Ждать у моря погоды бессмысленно. Пора избавляться от соглядатаев, только вот как? Серпом по горлу — не вариант: дознаватели колоть будут, и расколют, трудно ли умеючи. Да и совесть после поедом сожрёт. Я ж только с виду суровая, а на деле…

Хм. Даже не знаю, ибо пыталась найти в себе ту Алису, вчерашнюю школьницу, — нет её давным-давно, то, что было, быльём поросло. Оно и к лучшему. Чем меньше сомнений, тем ближе смутная цель, а то, что перспективы туманны, меня не пугает — так даже занятнее. Не люблю шаблоны, а шаблоны не любят меня. Намеревалась вечерок с подругой скоротать честь по чести. Скоротала?

— Дамы и господин граф, думаю, вам не нужно напоминать, что всё здесь увиденное и услышанное является конфиденциальной информацией, разглашение которой приведёт к неблагоприятным последствиям. Проще говоря: держите язык за зубами, иначе нам всём придётся несладко. На правах первооткрывателя я застолбила аномалию за собой. На чужой хлебок не разевайте роток. А сейчас мне придётся вас покинуть, возвращайтесь в поместье и ждите известий.

Не успела шагу ступить, как графини, не сговариваясь, загородили путь.

— Не знаю, как Роман с Ярославной, но я иду с тобой, и не спорь! — Анна Лё Гран сноровисто достала из кармана джинсов золотой жетон и сунула мне под нос.

Такие же предъявили Безобразов и Яра. С графом-то всё ясно-понятно: он хоть и номинально, но в девятке побывал, даже в историю вошёл, а с этими-то что не так? Откуда у благородных девиц плашки разломщиков высшей квалификации? Такие на базаре не купишь, их дают за седьмой и восьмой уровень сложности, а это вам не на музыке играть!

Глянула на оборотную сторону жетонов: на одном семь звёзд, на другом — девять. Чего ещё я не знаю о новых приятельницах?

— Признаю, удивлена, но нет, я не возьму на себя роль рейд-лидера. Прошу извинить, графини, но у меня нет иного выхода!

Идея прострелить колени троице так и осталась не воплощённой в жизнь. Пока я отвлеклась на девушек, Чернышёв-Безобразов, тихой сапой подкравшись к аномалии, перекрестился и шагнул за тёмную окаёмку.

Вот же царь кобыльего подхвостья, да чтоб тебе дороги не видать!

— Переодевайтесь, живо! Минута на сборы. Время пошло! — Достав из хранилища два комплекта амуниции, швырнула под ноги графиням.

Жаль, спичку не зажгла. В такие моменты узнаёшь о людях больше, чем за несколько дней общения. Уложились в сорок пять секунд, а это, на минуточку, общевойсковой норматив. В армии девушки не служили в силу своего возраста, следовательно, их с детства муштровали, готовя к грядущему призыву. Подобное в знатных родах не редкость, но мало кто относится к муштре серьёзно. В этом случае профессиональные навыки налицо, а значится, подход был обстоятельным, знания укрепились на уровне рефлексов. Есть крохотный, но шанс, что в разломе обузой не будут.

Зафиксировав на видео официальное обращение, сняла с себя всю ответственность за вероятную гибель графинь. Приключись что, переведу стрелки на Безобразова. Плевать мне на эту троицу, если честно, а вот за Лопухиной хоть в преисподнюю полезу!

Графиня под хер могучий подвела, но ничего не попишешь, сама виновата: не подумавши, подсунула дозу наркоману. Зов аномалии — страшная сила. Деревенские даже сталкеров, вышедших в тираж, не хоронили на общих кладбищах. Либо сжигали, либо относили в аномалии. Слухи о бесноватых умертвиях ходили — один другого жутче, но я байкам не верила. Вздор всё это, досужие домыслы темноты. На живых зов действует словно манок на уток — непреложный факт, а вот мёртвым уже ничего не нужно.

В брешь вступила первой, за мной следом двинули графини, торопливость девиц едва не стоила мне переломанной шеи.

Свалившись в гнилую воду с вышины пятиэтажного дома, извернулась всем телом, чудом избежав столкновения с падающими на голову графинями. Очутились мы в болоте, теперь ясно, отчего Лопухина не вернулась, — крыльев-то у неё нет, впрочем, как и у остальных членов группы спасения.

Мне почудилось или брешь, похожая на человечий глаз, глумливо подморгнула с недосягаемых высот?

Стенать на тему «всё пропало» времени не было. По правую руку Евдокия, балансируя на одной ноге, виртуозно отбивалась дубьём от омерзительной жабоподобной твари. По левую Безобразов сигал кузнечиком по кочкам, пытаясь с переменным успехом уклоняться от длинных трёхметровых языков, кои то и дело хлестали парня по окровавленной спине.

Прямо на нас, шустро загребая перепончатыми лапами, плыло с десяток пупырчатых уродцев габаритами с горбатый «запорожец». Ненавижу бесхвостых. От одного вида в дрожь бросает. Детская психологическая травма даёт о себе знать. В предыдущей жизни батя не придумал ничего лучше, как запихнуть за шиворот гадкую жабу, которую приволок с рыбалки именно с этой целью.

Тогда-то у меня и народилась фобия, а левый глаз стал безбожно косить. Косоглазие поправил хирург-офтальмолог, а вот душевная рана, перенёсшись через миры, погрузила в ступор. Благодаря прокачанной выдержке и многопотоковому сознанию, с заминкой с трудом, но справилась.

Не обращая внимания на барахтающихся графинь, вскарабкалась на ближайшую кочку. Пораскинув мозгами секунду, извлекла из хранилища двадцатизарядный дробовик Мосина. Штука тяжёлая, один только барабан тянет на полтора килограмма, но весьма действенная против трёхсоткилограммовых амфибий. Штурмовая винтовка тут бесполезна: островерхие пули, в отличие от магической картечи, не обладают особым останавливающим эффектом. Велик риск задеть своих, но кучность мосинского агрегата на высшем уровне.

Первой сняла рогатую лягуху, атакующую Лопухину, вслед за тем ещё двух, что пытались спеленать языками, а затем сожрать Безобразова. Остаток барабана расстреляла по приближающимся монстрам. На свинцовой картечи вручную вытравлены магические руны усиления. Дорого, но каждый затраченный рубль себя оправдал сполна. Глазеть на то, как сталь рвёт и кромсает широкие бородавчатые спины гигантских жаб, истинное наслаждение для ранидафоба в моём лице. Ещё с десяток покрошу в капусту, глядишь, от застарелого страха перед квакушками избавлюсь.

Не успела перевести дух и как следуетобматерить графиню, как в отдалении куполом вспучилась гнилая вода, а на поверхности появилась исполинская жабья голова. А вот и босс локации пожаловал, и, кажется, ему смерть товарок не очень понравилась! Вон как пучит буркалы величиной с медный таз, а пасть-то какая зубастая, в эдакую мясорубку три человека рука об руку войдут!

Мегажаб, громоподобно не то рыкнув, не то квакнув, взбивая ластами смрадный ил, прытко рванул в атаку. Два прыжка, меткий шлепок длиннющего языка — и нерасторопного графа словно корова языком слизала.

Ну и чего девки-то раскудахтались? Был Безобразов, да весь вышел! Лопухина, ну а ты-то куда с голой жопой на ежа⁈

Крикнув «Всем бояться!», забросила плазменную гранату прямо под брюхо гадине. Графёнку хуже уже не будет, а вот ежели начну ковырять жабу-переростка картечью, паренёк за это время в кислоте растворится.

Из двух зол выбрала меньшее. Медлить никак нельзя, я уже чуяла, как остров Русский ускользает из рук.

Граната упала куда нужно, рванув прямо под мягким подбрюшьем. Многотонный монстр, взревев, отрыгнул едва живого, контуженного Безобразова. Издыхать тварь и не собиралась. Разматывая многоцветные кишки по кочкам, пошлёпала в мою сторону.

По всей видимости, сойтись с личными демонами в прямой схватке, несмотря на весовую категорию, придётся так или иначе. Что ж, на этот случай у меня имелся железный аргумент — противотанковый гранатомёт «Добрыня», уравновешивал шансы на победу.

Лязгнул предохранитель, палец лёг на спусковую скобу. Лопухина, углядев, что именно появилось в моих руках, тут же сиганула в воду. Мудрое решение! Что там случится с графом после подрыва зелёной жопы, я не думала. Тут бы свою жизнь сберечь, хрен с ним, с Русским, будь он трижды неладен!

Конусовидный снаряд, вылетев из тубуса, прочертил в воздухе дымный след. Гигантская тварь, почуяв угрозу, задумала совершить манёвр уклонения, но, запутавшись ластами в тине и собственной требухе, не успела отпрыгнуть подальше.

Кумулятивная струя с лёгкостью прожгла роговые наросты на безразмерной, поросшей ракушками башке, разорвавшись где-то глубоко в черепе. Ударная волна вперемешку со скверно пахнувшим осклизлым фаршем ударила по мне словно тараном, отшвырнув метров на десять.

Кувыркнувшись пару раз в воздухе, со всего маха воткнулась головой в кочку, поросшую жёсткими стеблями болотной травы. Кожу на щеках и лбу будто опасной бритвой пописали, но в целом отделалась лёгким испугом. Поднявшись на четвереньки, а затем и на ноги, оглядела место недавнего сражения.

В радиусе пятнадцати метров от эпицентра взрыва всё было завалено обгоревшими ошмётками жабьей плоти. Где-то там закончил свой жизненный путь Безобразов. Пусть земля ему будет пухом!

Мимо меня на всех парах прошлёпала графиня, спешившая на помощь горемыке. И на что надеется эта наивная чукотская девушка? Хотя… Ты смотри-ка! Жив, засранец! Вот же ж фартовый сукин сын!

На небольшом плывуне, весь покрытый зеленоватой слизью, сидел граф, пытаясь содрать с обожжённого желудочным соком лица погано пахнущую субстанцию.

Вокруг парня уже собрались три графини, наперебой предлагая услуги целительниц. Подоспела и я. Оценив масштаб телесного урона, не скупясь, достала чёрное зелье. Аналогичных в моём арсенале кот наплакал, но только оно могло быстро восстановить выжженные кислотой глаза.

Залив несколько капель в открытые раны, остальное заставила выпить. Привкус — то ещё дерьмище, это вам не мятная водичка за тысячу золотых, а адский чудодейственный концентрат, который способен восстановить частично утраченный мозг. Наблюдая за тем, как бойко проходит процесс регенерации, записала на счёт Безобразова пятнадцать тысяч, о чём ему и поведала.

Собрались кружком, кумекая, что дальше делать. Лопухина виновато посматривала на меня, поджидая удара в нос. Граф на всякий случай отошёл в сторонку. Только вот карать я никого не собиралась. Дело сделано, мы в полной жопе, а, как всем известно, после драки кулаками машут только кретины.

Выход из разлома висел на высоте пятнадцати метров. На всякий случай справилась, не прихватил ли кто с собой артефакт левитации. Ясное дело, что нет. Его в природе не существовало. Было направление в магии, но на стадии зачатка, а попытки сотворить всякие там турборанцы — так и остались попытками. Дурацкую идею — забросить кошку с верёвкой — отринула сразу из-за её несостоятельности. Стремянки под рукой не было. Крыльев за спиной не водилось.

Мы перебирали варианты и слушали предложения друг друга — наши лица становились всё мрачнее. Похоже, кому-то придётся повторить подвиг Евдокии. Одной Бульке десятка пришлась по вкусу. Питомица доедала седьмую по счёту дохлую жабу, ничуть не беспокоясь о том, что владелица подумывает вздёрнуться от безнадёги на первом же суку, который ещё поискать придётся, ибо мы находились посреди безграничного болота. И не факт, что вообще доберёмся через топи до большой земли.

Свистнув Булю, представила её команде. Что странно, показалась кочевая аномалия только лишь Лопухиной и Безобразову, графинь же полностью презрела. Чем-то ей девицы не приглянулись, но то не мои проблемы, забот и так полон рот.

Раздала всем участникам незарегистрированные КПК, есть и такие. Уличат — расстрел на месте, без суда и следствия, но то для черни, у аристо свои законы, а точнее, их полное отсутствие. Чем я бесстыдно и пользовалась, мониторя время от времени чёрный рынок на предмет полезных ништяков.

Различий было не особо много, разве что режим «инкогнито» да прямой доступ на большинство площадок чёрного эфира. В данном случае ни то ни другое не сгодилось. Как и предполагалось, связи со сталкерской сетью здесь не было, как не было её и в девятке. При активации приблуд посыпались мессаги о гибели Семецкого. Крайнее сообщение заинтересовало всех без исключения:

«Юрий Михайлович Семецкий, погиб в незарегистрированном разломе десятого уровня, повышенной категории сложности. Причина смерти: сожран живьём головастиком красного тритона. Дата гибели: второе сентября две тысячи двадцать четвёртого года».

Поглядела на часы, которые стояли. Юра погиб совсем недавно. Если бедолагу схарчил головастик, то какого же размера мамаша головастика? Из тяжёлого вооружения в наличии имелся дьявольски скорострельный ручной пулемёт «Максимка» небезызвестного Хайрема Стивенса, допиленный тульскими оружейниками. Что ещё? Пара противотанковых «Добрынь». Шесть штурмовых «Мосинок». Три барабанных дробовика. Под сотню плазменных, термобарических, осколочных, газодымовых гранат. Пять противопехотных мин также ожидали своего часа, но не думаю, что на болотах они актуальны, не вижу я здесь пехоты покуда.

В принципе, того, что есть, хватит на захват крупного банка или полицейского участка, но вот воевать с красным тритоном, чьи детки кормятся взрослыми дядьками, сомнительное мероприятие. Чую, быть беде! Кто у нас следующий на очереди в желудок очередного монстра?

Голову сломала, каким образом будем двигаться по трясине. Истинное зрение не помогло — чай, не эхолокатор, другими навыками не владела. Магия тут вообще бесполезна. Болото не высушить сырой силой, не проклясть и не растлить некрокинезом. Сверлить дырку пустотой — даже не думала. Один раз повезло, вторая попытка, по закону вероятности, вышвырнет нас в районе колец Сатурна. Лучше и не пытаться. Надежда осталась только на физические силы.

Лопухина двужильная, ей всё нипочём. Про себя и упоминать не стоит: регенерация не даст помереть от переутомления. Графини держатся бодрячком. Да и когда бы им устать? Искупались, освежились — видок молодцеватый, хоть сейчас на марш становись. А вот графёнок не вызывал оптимизма. Сразу ясно: балласт! И сам засыплется, и других за собой потащит. Таких не берут в космонавты.

Идею подсказала Булька, вернее, показала. Подчистив останки рогатых жаб, приняла веретенообразную форму и, поигрывая бензиновыми разводами, подползла ко мне, выражая, что готова поработать на благо отряда. Долго думать не стала, проводив выход из разлома печальным взглядом, подтянула ремни, раздала команды на правах лидера да поплелась вслед за питомицей по колено, утопая в трясине.

Идти было тяжело, но вскоре, приноровившись, вошли в ритм. Амёба перемещалась зигзагами, обходя опасные места. То тут, то там встречались аномальные участки разного толка. Энергетические — Буля разряжала сама, поглощая дармовую энергию. Попадались и совсем диковинные, противоестественного вида чёрные водовороты, похожие на колодцы, ведущие в бездну. Проверять, куда вели пробои метрики пространства, желающих не нашлось. Быть может, на дно топи, а может, в иную вселенную.

Полагала, что Безобразов отдаст богу душу ещё на первом километре рывка, но нет, граф не оправдал моих надежд. Рвался вперёд, будто заведённый, то и дело норовя обогнать ведущего, то есть меня. Ни окрики, ни тумаки не смогли унять гиперактивного юношу, пока не вмешался случай. Ну, или каверзный расчёт с моей стороны.

Углядев по курсу едва приметную махонькую аномалию, которой даже Буля пренебрегла ввиду её ничтожности, отрядила парня на разведку местности. Граф доверие оценил, поглядел на графинь, в надежде поймать восхищённые взоры, ломанулся вперёд, словно секач, учуявший самку.

Разряд в несколько сотен вольт тряхнул обалдуя так, что тот едва язык не откусил. Больше Безобразов перед глазами не мельтешил и на роль отмычки не притязал. Осмыслив в конце концов, что здесь вам не там.

По субъективному времени минуло часа четыре со старта марш-броска, пора бы и привал сделать, но негде. Окрест зловонное бучилово, даже кочки, поросшие травой, и те запропастились. Куда ни глянь, всюду унылая картина безбрежных болот, уходящих за горизонт.

В нужную ли мы сторону двигаемся, знала лишь питомица, но на неё не было надёжи. Может, она вкусняшку учуяла километров за тридцать отсюда и ведёт нас напрямки к ней. Даже если и так, выбора у нас всё равно нет. Утопнуть в трясине или слепышами топать за поводырём — третьей альтернативы не дано.

Ещё два часа пути пронеслись под эгидой превозмогания, даже я начала выбиваться из сил. Лё Гран отстала от группы метров на двадцать. Погодила, пока графиня догонит, поинтересовалась, в чём дело, но та, отшутившись, попыталась меня обогнуть. Но не тут-то было: ухватив под локоток, усадила Анну прямо в бучу. Глаз у меня намётанный, явную хромоту заметить в состоянии.

Всё сразу встало на свои места, как только я увидела разорванную штанину тактических брюк, а затем и многочисленные следы острых как бритва зубов. Только такими и можно было прогрызть неубиваемую ткань штанов. Края ранок почернели, а кровь продолжала сочиться, не свёртываясь, — налицо воздействие гирудина. Пиявка присосалась, не иначе. Анна лишь подтвердила догадку.

Только вот пиявка пиявке рознь, та, что решила подзакусить кровью графини, была явно ядовитой. На все беды у меня один ответ — зелье здоровья. Надолго ли их хватит с такой текучкой? В запасниках осталось двадцать три красных фиала и шесть чёрных, а дальше всё, подорожник или лопух, которых в разломах отродясь не водилось.

Анну на ноги подняла споро и даже между делом успела латку универсальную на дырку поставить. И всё бы хорошо — утряслось на этот раз, но сколько на пути таких проблем всплывёт? Зря я пошла на поводу у девиц и затеяла рейд, как следует не поразмыслив. На пару с Лопухиной было бы больше шансов на выживание, а так… Все здесь поляжем по очереди, один за другим. Не хотелось бы терять тех, кто доверил свои судьбы в мои руки. Тяжко с этим жить потом, даже если остаток дней своих придётся провести в десятке.

Я не знаю, куда идти, но знаю одно: дорогу осилит идущий. Закусив удила, понукая прочих, побрела дальше за довольной Булькой. Вот кому раздолье! Питомица будто угодила в привычную среду обитания. Глиссировала по гнилой жиже, словно катер на нитрометане. Всё нипочём амёбе, мне бы её оптимизм.

Расположение духа поднялось в тот самый момент, когда увидала в бинокль сушу. Не большую землю, конечно, а порядочных размеров плывун, а может, и островок. Уповаю на второй вариант. Уж больно хотелось развести костерок, подогреть кашу с мясом, просушить снарягу. Смыть с себя налипшую грязь, от которой невозможно зудела кожа.

Нужда в привале направляла вперёд. Едва ли не обгоняя друг друга, мы наконец-то добрались до цели. Остров оказался всего-то метров сто длиной и шириной около двадцати, но этого было более чем достаточно, чтобы устроить долгожданный привал.

Забравшись дружно на самую вершину, графини попадали там же, где и стояли, а вот неуёмный Безобразов будто второе дыхание обрёл. Почуяв стабильную почву под ногами, несмотря на моё предостережение, принялся исследовать территорию, засовывая пытливый нос во всякую подозрительную дырку. Из одной такой расщелины выполз недовольный Горыныч среднего размера.

Молодой совсем, неопытный. Не успел атаковать ментальным ударом разиню графа, как был сожран Булькой. Хлопнула себя по лбу. В суматохе и неопределённости совсем забыла раздать антимент товарищам по несчастью. Лопухиной не потребно — воздействие сыворотки ещё не прошло, а вот остальным сгодится. Мой недогляд. Век живи — дураком помрёшь.

Дозаторы с жидким артефактом приняли с благодарностью, лишь поинтересовавшись, то ли это чудотворное средство, о котором ходит столько разноречивых слухов по империи. То самое, аналога в мире не имеется.

На всякий случай скрупулёзно обследовала верхушку острова на наличие гадов. Двух спеленала Буля, а третьего — изловила сама, вытащив из глубокой норы за хвост. Здоровенный псевдозмей противился изо всех сил, но я таки достала тварь. То ли у меня начала формироваться сталкерская манера во всём движимом и недвижимом видеть хабар, то ли я от рождения такая рачительная, но башку, как и полагается, отправила в хранилище, а телом не погнушалась Булька.

Ей что ни дай, всё стрескает, даже представлять себе не могу, какого габарита у неё желудок. Физика существа непостижима, боязно помыслить, кого на самом деле я пригрела на груди. Капнув пару капель живицы амёбе за отлично проделанную работу, принялась колупать топориком поверхность суши.

Не камень и даже не спрессованная трава. Скорее похоже на кору дерева, только отсыревшую. Возможно, это и есть остатки гигантского ископаемого древа, росшего в стародавние времена посреди болота. Если обработать сырой силой, то можно костёр распалить, а там и шмот просушить. В запасе у меня оставался один-единственный комплект, но я не стала переодеваться на глазах у озябших графинь. Страдать — так всем вместе.

Подсуетила Безобразова, на пару мы споро надрали целую кучу коры. Капля энергии источника — и кострище зачадило вонючим дымом. Не совсем то, чего я ожидала, но всяко лучше, чем греть руки над спиртовкой. Мало-помалу древесная труха разгорелась ярким фиолетовым пламенем. Цвет чудной, конечно, но кто о нём думал, окоченели все, кроме меня. Подняв температуру тела на пару градусов, ощущала себя так, словно нахожусь не посреди промозглого разлома, а на Карибском побережье.

Барышни тянули руки к пламени. Растирали обнажённые тела, ничуть не стесняясь наготы. Один лишь графёнок, краснея и бледнея разом, сражался с некстати возникшей эрекцией. Соболезную Роману. Четыре благородные девицы, три из которых яростно жамкают сиськи и ягодицы, — то ещё испытание для молодого тела.

По острову пробежала дрожь, будто по живому организму, а затем мир вокруг взлетел на воздух. Определить, где низ, а где верх, казалось невозможным. Костёр разметало по сторонам. Графини попадали с ног, а Безобразова так и вовсе отшвырнуло на несколько метров. Секунда — и всё стихло. Землетрясение? Не успела я подумать о том, откуда ему взяться в сейсмически неактивных разломах, как остров, в прямом смысле, встав на дыбы, стряхнул нас в смердящую болотную клоаку.

Вынырнув из жижи, задрала голову вверх. Говнисто-бурое брюхо, поросшее моллюсками размером с футбольный мяч, утёсом вздымалось над барахтающимися в грязи соратниками.

Так вот ты какая — тритонья мамка!

— Гребите, глупцы! — во всё горло что есть мочи, подражая Гэндальфу, не своим голосом заорала я.

Ментальный позыв Бульке — по пояснице, ближе к седалищу, прошёлся холодок. Всё ясно: питомица умыла ложноножки. Хозяйка сильная, хозяйка справится!

«Скорп?»

«Да ну на хер, рыжая! Я пас!»

Кто бы сомневался в отваге сателлита. Кац всегда пас!

«Вась?»

«Прости, Оленька, но здесь я тебе не помощник! Могу подержать за тебя кулачки!»

«Благодарствую, друзья! Что бы я без вас делала?»

Зачерпнув из источника едва ли не половину всей доступной энергии, образовала плазменную сферу. Настал час битвы титанов, от которой содрогнётся само мироздание!

«Сфинктер только сожми покрепче, чтобы не обосраться невзначай! Василёк, рыжая созрела. Попкорн поспел?»

Глава 13

Тритон не лягуха, к семейству саламандр я гадливости не питала. Обошлось без нервического подёргивания левого глаза. Но всё прочее нагоняло грусть-печаль и ничего кроме.

Не было у меня внятной стратегии боя, я как тот Давид — вышла с Голиафом раз на раз, а теперь голову ломаю, чем буду воевать супротив мясной горы. В прямом смысле, не метафора ни разу!

Тысяча тонн, а может, и две. То, что я приняла за остров, на поверку оказалось горбом титана, а ведь есть ещё и башка с хвостом! Представьте себе двухсотметровую громадину, страшно сердитую и до ужасти лютую. Имеющую злостные намерения втоптать в болотный ил всё, что под ноги подвернётся, включая вашу покорную слугу. Представили?

Графини, вняв моему исступлённому ору, не стали геройствовать, а заодно и графа, в коем внезапно пробудился рыцарский душок, за химо попридержали. Возможно, остров Русский всё-таки вернётся в родную гавань. Зряшные смерти мне без надобности. Даже Лопухина со своим прокачанным опытом не помощник. Тварь растоптала бы Евдокию походя.

Проводив взглядом удалившихся на порядочную дистанцию приятелей, изготовилась к бою. Ну как изготовилась… Вставать в позёрскую стойку нет никакого резона, мне ведь предстоит тупо носиться туда-сюда в поисках уязвимой точки на теле махины.

Шелуха и прочая застарелая перхоть отваливались от монструозной туши целыми пластами, обнажая киноварную бронированную шкуру. Теперь-то я раскумекала, откуда взялась приставка «красный». Другое точит пытливый ум: откуда об этом узнал искусственный интеллект КПК, если в разломе десятой категории сложности до нас никто не бывал?

В бестиарии аномальной живности ни слова, ни полслова о подобных существах. Сдаётся мне, бытует некая закрытая база знаний, пополняемая тайным сообществом разломщиков, иначе никак не объяснить компетентность ИИ.

Плазменный магический сгусток отвлёк внимание монстра от товарищей, дав тем небольшую, но такую нужную фору: выбрались-таки из предполагаемого радиуса поражения. Ясное дело, что я не собиралась биться с сабелькой наголо или с «Добрыней» наперевес, — неблагодарное это занятие, а главное, глупое. Только лишь в небылицах славные рыцари одолевают драконов, а на деле — драконы закусывают латниками, а затем длительное время маются несварением. Результат сумасбродства: пожёванные, фаршированные костьми доспехи в смердящей куче экскрементов.

Так бы и случилось, реши я примерить на себя роль спасителя принцесс. Но ведь я не такая. Моя цель — пробиться через кипящую грязь, заползти под брюхо и нанести один-единственный подлый удар, а там посмотреть из первого ряда, что будет. Оставлять тварь в живых — в мои планы не входило, от эдакой машины смерти по трясинам не побегаешь, нагонит на раз-два.

В отличие от жаб-переростков, у красного тритона с защитой брюшины было всё в полном порядке. Мощные на вид пластины внахлёст прикрывали пузо, лишая меня надежды на благоприятный исход. Сырой силы будет явно недостаточно, броню так просто не прожечь, вследствие чего и пробовать не стала, зашвырнув болид не вверх, а прямо по курсу.

Лишить зверюгу манёвренности — уже великое достижение. Мощный удар пришёлся по внутренней части бедра правой задней лапы. Как раз в этом месте не было наростов и роговых пластин, а шкура казалась не такой прочной. Разогнанная до немалых скоростей сфера, впившись в плоть существа, тут же взорвалась яркой вспышкой, на мгновение лишив зрения. Зайчики мелькнули в глазах, а затем меня с ног до головы окатило чем-то зелёным, вязким и вонючим. Кровь, похоже, а может, прямую кишку задела? Да нет, подбрюшье осталось целым и невредимым: бронированный панцирь снёс касательный удар, а вот лапу монстра вывернуло в обратную сторону.

Взрывом размозжило большую часть берцовой кости и довольно сильно повредило таз. Громадный шмат мышечной ткани отсутствовал, обнажая обрывки сухожилий, а из толстых артерий фонтанировала та самая зеленоватая жижа.

Если так дело пойдёт, то мамка всех тритонов издохнет от потери крови в течение нескольких минут. Сейчас надобно улепётывать, пока на голову всей массой не обрушилась! Вон как повело зверюгу!

Едва я собралась рвать когти, как увидала то, от чего живот скрутило неприятной судорогой. Тварь, издав ужасающий рёв боли, перенесла вес на левую ногу. По тяжеловесному туловищу прошла дрожь. Сломанные кости, разлохмаченные волокна, крупные и мелкие сосуды — всё это взялось на глазах регенерировать, да с такой скоростью, что я невольно позавидовала. Не прошло и минуты, как последний рубец на шкуре земноводного затянулся. От недавней, казалось бы, летальной раны не осталось и следа. Познание начинается с удивления, ага. Теперь я знаю, толку-то!

Вынырнув из-под елозившего по болотной жиже брюха хвостатой, не измыслила ничего лучше, как вскарабкаться на обширную спину. Каким-то неведомым образом гадина, почуяв мои намерения, попыталась сбросить прилипчивую блоху, приподнявшись на задние лапы, но не тут-то было. Сочленения пластин что лестница. Забралась на горбину, даже не вспотев, оказалась в сравнительной безопасности, в отличие от сподвижников.

То ли зрение у красных тритонов соколиное, то ли ещё какие органы чувств запредельно развиты — понятия не имею, я не герпетолог, — но исчадие болот, отринув попытки сбросить меня, развернулось на месте, подняв вал грязи, и потопало вразвалочку напрямик в сторону попутчиков, которые схоронились за небольшим плывуном. А вот это в мои планы решительно не входило! Через пару минут мегатритон доберётся до графинь — и всё, останусь я одна, повторив путь Лопухиной.

Каждая упущенная секунда приближала погибель группы. Не думая о последствиях, понеслась к башке монстра, лавируя между трёхметровыми гребневыми наростами. Что я с головой буду решать — дело второе, добраться бы без помех, а там придумаю что-нибудь. Глаза выткну, в нос понюшку тлена запущу, в пасть сигану, чтобы изнутри требуху поколупать, — мало ли чего ещё!

Шипастый частокол хоть и затруднял перемещение, но отменно предохранял от падения. Цель — добраться до серёдки головы, где, по моим прикидкам, должен находиться мозг. В теории, само собой, а как там на практике выйдет — будем посмотреть.

Зверюга замотала исполинской башкой, едва не сбросив меня с двадцатиметровой высоты. Уцепившись за нарост, с трудом удержала равновесие, ещё пара метров — и я доберусь до точки. Ощущаю себя мышью, возомнившей вдруг, что способна убить гору. Внимание приковал тёмный участок шкуры, ровно по центру темечка. Чем-то напомнивший мне родимое пятно последнего генерального секретаря ЦК КПСС.

Боженька подал знак, не иначе! Призвав меч Рюрика, одним скачком одолела оставшиеся метры и всадила со всей пролетарской ненавистью карминовый клинок точнёхонько в отметину. Дзинь! Лезвие, воткнувшись в череп на полметра, увязло в кости. На то и был расчёт, осталось зафиналить, пропустив, словно через электрод, магию хаоса прямо в мозг существа.

Упав на колени, ухватилась обеими ладонями за рукоять и тут же передала через иномирную сталь разрушительный магический импульс. В черепной коробке тритона словно гексоген подорвали. Все четыре глаза, выскочив из орбит, лопнули в воздухе, разметав по округе сотни литров стекловидного тела.

Через слуховой проход фонтаном ударила бурая жижа. Похоже, барабанной перепонке пришёл конец. Тварь не только ослепла, но и оглохла. Но это уже не имело никакого значения. Концентрированный хаос внутри черепа разбушевался не на шутку. Шкура с головы титана начала оплывать, кость пошла трещинами, монстр на последнем издыхании заревел так, что уже моим ушам досталось не по-детски. Смекая, что сейчас произойдёт, приняла единственное верное на тот момент решение, а именно: совершить героический прыжок веры с высоты средних величин колокольни.

Ну не смогла я, не смогла! Недокрутила! Тешу себя надеждой, что никто из друзей не увидел моего постыдного конфуза. Воткнулась головой в ил, что, кстати, меня и спасло. Ноги и жопу посекло в фарш обломками костей, зубов и ещё бог знает чего, а торс остался невредимым. С трудом выкарабкавшись из бучи, вывернула желудок, выблёвывая смрадную воду, в которой резвились крохотные организмы, похожие на мотыля. Не откладывая в долгий ящик, хлебнула чёрный магический концентрат. С покоцанными в мясо ногами и раздроблённым малым тазом шибко не побегаешь.

Внутренний хомяк продул битву со здравым смыслом. Экономить на себе — последнее дело. Свернувшись эмбрионом в тухлой грязи, дождалась, пока воздействие эликсира закончится. Заняло это не больше тридцати секунд, но я успела прочувствовать весь болевой спектр.

Жаль, что черняшка снарягу не умеет реставрировать, от штанов один пояс остался, а от трусов — резинка. Не вышло из меня геройского героя, зато зверюгу завалила с гарантией. Тритонья мамка лишилась головы, шейного и части грудного отдела позвоночника, но длинномерное тулово всё ещё продолжало содрогаться в корчах.

Того и гляди отрастит голову, восстановит хребет и примется усердно пожирать всех и вся, как в хреновом кино.

На всякий случай прошлась некрокинезом по потраченной шкуре земноводного. Открытое мясо опало тленом, а вот бронепластинам хоть бы что.

Подобралась впритык, заинтересовавшись бронёй, — затрофею кусок, пожалуй. Пока графини с графом доползут, цепляя пиявок на зады, пополню резервы уникальными компонентами. Глядишь, и сгодится в хозяйстве.

Отправила пару кусков в хранилище. Карман не тянет, а Скорпу занятие. Быть может, доспех мне смастерит, как у эльфийских принцесс, главное, чтоб бронетрусы промежность не натирали. Залутав ещё несколько недурственных обломков, решила, что хватит вентилировать жопу.

Друзья на подходе, а я блистаю грязными булками на всю округу. Стянув останки оборванной снаряги, споро переоблачилась в обновы, чем возбудила завидущие взгляды промокших куриц.

— Прошу прощения, дамы, но на вас я не рассчитывала. Не надо на меня смотреть как на врага империи. Рада бы поделиться, да нечем. Забирайтесь на тушу, греться будем!

Предложение не особо вдохновило графинь, привыкших к роскоши и комфорту. Но это уже не мои проблемы, я за собой в разлом никого не тянула. Назвался сталкером, обосрался и стой!

— Ольга, я многое повидала на своём веку, несколько раз принимала участие в тяжёлых рейдах, но такое — даже представить себе не могла! Как тебе удалось уничтожить эдакую громадину? — Яра впервой пренебрегла этикетом, восторженно присвистнув.

— Лицезрела бы ты, как она Рока в Императорском разломе измордовала! Вот это была битва, всем битвам битва, а это так — пустяк! — Лопухина, конечно, сбрехнула чутка насчёт измордовала: я просто воспользовалась удобным моментом, моей заслуги там чуть, пробой всё сам сделал.

— Княжна, дозволь бестактный вопрос? Откуда у тебя столько магических сил? Ведь ты совсем молода, инициацию прошла, как и все мы, в день совершеннолетия, а уже научилась оперировать потоками на уровне магистра. Тебе точно восемнадцать? — задумчиво поинтересовалась Лё Гран.

Похожего вопроса я ждала, так как засветилась перед приятелями, но отвечать на него прямо не собиралась.

— Девятнадцатый пошёл, всё прочее фамильная особенность…

— … передающаяся через поколение по женской линии, — продолжила за меня Евдокия, прыснув в кулак.

— Всё так, Доня! Всё так! Что-то получила от родового камня, чего-то достигла тренировками. Ничего особого, на чём стоит заострять внимание.

— Не называй меня Доней! Терпеть не могу эдаких сокращений, — взбунтовалась Лопухина.

Шороху расскажи, который, несмотря на предостережение, порол тебя как заведённый, то и дело Доней называя. Вслух ничего подобного не сказала. Не время пикироваться.

— Этот день войдёт в историю, Ольга Фёдоровна! Я сделал шикарную запись боя! Особливо хорош ваш эпический полёт в самом конце! — Безобразов голос подал, не забыв при этом гаденько ухмыльнуться.

— Спешу тебя огорчить, мон шери, но домой мы, похоже, не вернёмся! — Достав бинокль, вгляделась в линию горизонта — в надвигающуюся прямо на нас линию горизонта, и это был не оптический обман.

Дугообразная грязевая волна со скоростью локомотива приближалась к поверженной туше тритона. Что за напасть, я поняла не сразу, а когда поняла, утратила веру в светлое завтра. Десятки тысяч громадных трёхметровых головастиков, до жути походящих на лангольеров своими метровыми пастями, утыканными рядами острых загнутых зубов, спешили на всех парах к обеденному столу.

Да, дела! Расклад скверный, это вам не шутки хихикать! Уходить вперёд бесполезно: твари мчатся со скоростью пятьдесят километров в час, никак не меньше, и будут здесь через пару минут. Единственное укрытие — спина тритона. Судя по всему, лап у головастиков нет, но это вовсе не означает, что нас не достанут. Их там как грязи, живым цунами накроет!

Ведь так всё хорошо начиналось! Ламповая вечеринка, горькая настойка, весёлые и не очень байки, а закончимся мы, так и не начав жить, в пузиках зубастых уродцев!

— Грёбаный Рок! Чтоб повылазили твои рачьи очи! Резьбу тебе в дышло! Пить тебе чару до дна, полную говна! — сама не заметила, как ругнулась вслух.

— Что там, Ольга Фёдоровна? Я ничего не вижу, и при чём здесь Рок? — Эх, Безобразов! Осведомился бы лучше, сколько нам жить осталось!

— Зол на меня Рок, пёсика евоного порешила в разломе. Теперь всякая оказия со мной случается время от времени. На, взгляни в биноклю. Если знаешь молитвы, молись! Не знаешь, всё равно молись, может, ответит кто и пришлёт голубой вертолёт в допомогу!

Передав оптику графу, вывалила под ноги графинь целый арсенал.

— Откуда у тебя всё это, княжна? — Лё Гран, и не только она, ошеломлённо вылупилась на кучу добра.

Одна лишь Лопухина не удивилась. Встречалась графиня с подобными фокусами.

— Только не говори, что родовая особенность! Нет таких навыков и хранилищ, способных вместить тонну боеприпасов, в природе не существует! Тогда откуда, Ольга?

— Бабкино наследство, личное измерение в измерении, только вот не это должно тебя тревожить, Аннушка, а то, кто первый из нас пойдёт на корм лангольерам! Предлагаю откупиться Безобразовым, его не жалко.

Бледный граф на шутку не отреагировал, молча передав бинокль Лё Гран, ухватился за «Максимку», прижав двадцатикилограммовый пулемёт к щуплой груди, словно сынишку родного.

— Кто такие лангольеры? —заинтересовалась Ярославна.

«Вась, ты тут?»

«Где же мне ещё быть, наблюдаю за вами, готовлюсь к смерти, на этот раз тебе не выкрутиться. У меня удобоваримых идей нет, если ты по этому поводу ко мне обратилась».

«Да нужна ты мне, из тебя стратег, как из говна чупа-чупс! Кинг в этом мире накропал чего?»

«И сейчас пишет вполне продуктивно, но повесть „Лангольеры“ так и не вошла в сборник „Четыре после полуночи“, о ней разве что редакторам ведомо».

«Благодарствую, душа моя! Ты истинный кладезь информации. Не вешай носик, Вася, прорвёмся. Не знаю, как остальные, но я уж точно помирать не собираюсь!»

«Твои слова да Моране в уши!»

«Угу, лучше не надо, обойдусь своими силами, или не обойдусь. Куда ни кинь, на всё воля её!»

«Куцая память у тебя, сестра кровная. Ты свою судьбу у меня из рук вырвала. Не властна я над ней. Не уповай на богов боле. Никто и никогда не придёт тебе на помощь. Как говорят в народе, каждый сам кузнец своего несчастья. В твоём случае непреложный факт. Вот и выкручивайся, как знаешь, а на Рока не пеняй, он тут совершенно ни при чём. Тот зверь, аномальный, — дело рук не вышних сил, а человечьих. Не спрашивай ни о чём. Придёт время, сама всё узнаешь, а сейчас займись делом и не погибни зазря недостойной смертью, иначе я тебе светёлку мести не доверю. Будешь мавок смородинских пасти! Всё поняла, Ольга?»

«Да поняла я, поняла! Как тут не понять? Раствориться в желудке головастика — западло! Таким место у параши».

— Не бери в голову, Яра. Лангольеры — существа из далёких миров, весьма похожие на вон тех монстров, что плывут по наши души, — привлекая внимание Ярославны, ткнула пальцем в сторону надвигающейся волны монстров.

Теперь их было не только видно, но и слышно. Тысячи и тысячи хвостов, шлёпая по гнилой воде, порождали какофонию звуков. Не сулящих ничего хорошего.

Компания споро разобрала оружие. «Максимку» Безобразов так и не вернул. Полагала, не совладает с пулемётом, но парень меня удивил.

Споро заправив ленту, забросил систему бесперебойного питания за спину. Ранец с БК весил немало, и графа повело чуть назад, но тот, заняв устойчивое положение, передёрнул затвор, досылая патрон в патронник. То, с каким видом он это проделал, достойно войти в анналы, правда не знаю, в чьи. На всякий случай щёлкнула пару качественных снимков. Если выкарабкаемся, найду материалу применение.

Лопухина выбрала барабанный дробовик. Лё Гран, схватила штурмовую винтовку с подствольником, обвешавшись, словно ёлка гирляндами, лентами ВОГ-24УМ, где УМ означало: усиленный магией. Яра всему прочему предпочла лёгкую, компактную снайперскую винтовку Лобаева, М9 «Берсерк».

Не думаю, что при таких обстоятельствах оружие, предназначенное для специальных задач, будет эффективно, но препираться с графиней не стала. Снарядив дробовик, положила в ноги Ярославне — лишним точно не будет.

Раздала по пять гранат каждому. Показала, как пользоваться. Фыркнул даже сосредоточенный Безобразов: мол, не учи папку ребятёнков делать! Живо поставила скептически настроенную братию на место. Граната ручная наступательная — холодного синтеза плазмы, усиленная коваными роликами истинной стали, сокращённо РГП-М1, — это вам не классическая РГД, особый порядок действий требуется. Задержка — две секунды. Вместо чеки — кнопка.

Замах, активация, бросок — только в таком порядке, и никак иначе. Своё производство оружейного дома Нагих. Прототип. Ограниченная серия, мощь в тротиловом эквиваленте — военная тайна. Главное, не забыть зажмурить глаза и открыть рот, а то можно и самому прижмуриться. Вещь очень убойная и эффективная. С них и начну, пожалуй, чтобы внести сумятицу в ряды неприятеля.

Живая волна монстров, поблёскивая гладкими спинами, на которых ещё не сформировались роговые наросты, стремительно приближалась, ещё чуть-чуть — и зубастые головастики достигнут туши родительницы, а там…

А что было там и потом, мы узнали спустя минуту. Четыре руки разом зашвырнули гранаты в оголтелую кучу-малу из земноводных. Единовременно бабахнули взрывы. В разные стороны полетела изодранная на куски податливая плоть. Завизжали смертоносные ролики, нарезая сашими из будущих тритонов. Басовито загрохотал «Максимка», посылая в бесноватых тварей сотни разрывных пуль.

Заплясал джигу Безобразов. Отдача у пулемёта была столь сильна, что при каждой новой очереди парня дёргало из стороны в сторону, что не могло не сказаться на меткости стрельбы. Но тем не менее просеки, оставленные магическим боеприпасом, вселяли надежду на победу.

Дробовик Лопухиной и винтовка Лё Гран единовременно грохотали у самого уха. Пожалела о том, что не обзавелась затычками, до того оглушительными и резкими казались звуки выстрелов. «Плётка» Яры плевалась убойными пулями фактически беззвучно.

Поменяла позицию, подобравшись к самому краю пропасти. Картина, открывшаяся взору, лишь нагнала уныния. Несмотря на то что сотни существ плавали кверху брюхом, а некоторые и вовсе смахивали на разлохмаченные половые тряпки, меньше головастиков не становилось. Напротив, всё новые и новые особи с воодушевлением берсерков спешили к месту бойни.

Те, что прибыли в первом эшелоне и не попали под пули, принялись дербанить тушу мамаши. Краем глаза засекла, как несколько юрких гадёнышей, расширив рану на боку тритонихи, шементом юркнули в безразмерную утробу, а за ними гурьбой ринулись десятка три братьев и сестёр. Этого ещё не хватало! Да они же так нашу цитадель изнутри схарчат, а затем и нами подзакусят, не погнушаются!

Булька, почуяв мои отрицательные эмоции, отлипла от поясницы, решив-таки показать удаль лихую, шмыгнула в болото и принялась деловито поглощать трупы, полностью пренебрегая живыми головастиками.

Вот же ж тварь прожорливая! Кому война, а у питомицы обед по расписанию! Или, может, решила не отымать у владелицы законную победу? Так я рада поделиться лаврами, нет во мне честолюбия. Но Булю было не остановить. Еда сама шла в ложноножки, кто перед таким соблазном устоит?

Гранаты закончились, боепитание на подсосе, а воз и ныне там. Легионы гадов широким кольцом оцепили мёртвого титана. Туша мелко вибрировала под напором зубастых хищников. С каждой минутой появлялись свежие дыры в бронированной шкуре. Час, максимум два, и от мясного острова и следа не останется. Настало время применить убойную магию. Тянула как могла, уповая на то, что у земноводных имеются зачатки инстинкта самосохранения, но, похоже, переоценила умственные способности зловредных существ.

Этим уродцам лишь бы пожрать, они как Булька, резвящаяся внизу, только отбитые наглухо.

Помянув Булю, завистливо вздохнула: вот он, венец творения божьего, никаких тебе естественных врагов. Вершина пищевой цепи и эволюции в целом. Не удивлюсь, если во время трапезы аномальная амёба щёлкает в уме уравнения алгебраической геометрии.

Отдав приказ «прекратить беспорядочную пальбу», решила держать совет. Являть взору соратников арсенал истинных сил в мои планы не входило, но тут либо пан, либо пропал, на то они и соратники, чтобы поддержать в трудную минуту.

Не вдаваясь в лишние подробности, пояснила друзьям, что владею некими магическими способностями, выходящими за общепринятые рамки. Не забыв надавить на то, что это наш единственный шанс.

Достав из хранилища обычный пластиковый таз для омовения ног, призвала серп жнеца. Нагнетая саспенса, выжидательно взглянула на Безобразова:

— Ну, что ты смотришь на меня глазёнками Муму? Так надо, Ромка! Ради меня, Евдокии, Анны, Яры! Мы не забудем тебя, граф! Пронесём память о твоём подвиге через столетия, а именем твоим сыновей назовём! Ты готов, боец?

Побледневший Безобразов, шагнув вперёд, пришибленно посмотрел на тазик.

— Ежели иного выхода нет, делай что должно, княжна! Когда выберетесь, поведай моему отцу, что я погиб как мужчина, разменяв свою жизнь на жизни друзей!

На глаза девушек навернулись слёзы, все три графини уставились на меня, не в силах поверить в реальность происходящего.

— Сам расскажешь, герой! Руку дай, придурок! Не собираюсь я тебе голову сечь!

Раздались облегчённые вздохи, Лопухина убрала побелевший палец с курка. Безобразов глянул на меня глазами, полными обиды, будто я у него лично отобрала орден «За заслуги перед отчизной»! Поступок парня, вне всяких сомнений, достоин уважения. Не каждый готов поступиться собой ради общего дела.

Всенепременно выбью эту дурь из головы. Слишком много хороших людей погибло патетики ради. Трезвый ум и холодный расчёт — вот что важно для меня, а не пустое самопожертвование. Да, из графёнка выветрилась гнильца, прошёл проверку горами, или болотом в нашем случае, но трезвости мышления как не было, так и нет.

Бог с ним, дело наживное. Выжму дурь до капли, в сухом остатке выйдет цельнометаллическая оболочка. Есть в нём жила, и даже тонкая кишка толста. Достойный сын своего отца! Но вслух, конечно же, об этом не сказала. Нечего повожать — тщеславие хуже керосину.

Глава 14

Крови нацедила не так уж и много — по литру с каждого члена группы. Сама сдала, почитай, три, оставив чуток на развод. Не люблю я все эти пляски с бубном, но под рукой донорского пункта не имелось. Моё отличие от имперских магов в том, что я могла манипулировать стихиями, не используя сложные заклинания.

С одной стороны, такой подход не требовал никаких усилий и лишнего расхода энергии, с другой — смахивал на обработку алмаза тупым зубилом. Есть в этом своя топорная прелесть, всё как я люблю: без излишеств и мурмулей, но не в этом случае. Крови мало, и её необходимо экономить. От пары сотен стилетов или тысячи игл проку чуть. Численность тварей не поддавалась подсчёту. Может, десятки, а то и сотни тысяч, кто знает. Поди сосчитай!

Наша атака всё же принесла плоды и уже не казалась таким бессмысленным переводом боекомплекта. Головастики, не брезгуя мясом собратьев, отвлеклись на пожирание трупов, — это дало время на передышку и подготовку к решающей битве.

Булька, нажравшись досыта, наконец-то вспомнила, что она всё-таки охранно-боевая аномалия, а не промышленный утилизатор. Забравшись в брюхо тритоньей мамки, с упоением взялась геноцидить земноводных.

Не бог весть что: питомица не всемогущая, твари прыткие, так просто не возьмёшь, но как бы там ни было, поползновения зубастых уродцев на тушу мамаши прекратились, и паскудные существа, выбрав более лёгкий путь, сосредоточились на поглощении подранков. Тешу себя надеждой, что у меня хватит времени завершить задуманное.

Сформировать гексаграмму трудно, создать гексаграмму габаритами в несколько футбольных полей — невозможно, если у тебя нет Василисы под боком. Используя начертательную геометрию, вкупе с разогнанным в семь раз потоком сознания, другая половина за десять минут достигла таких результатов, на которые у архимага ушли бы месяцы тяжёлой, кропотливой работы.

Скрупулёзно перепроверив полученные данные, Вася предоставила матричный шаблон. Осталось лишь запитать его энергий источника и наполнить донорской кровью под пробку.Рассчитываю, что результат оправдает ожидания, а если нет… То мы все сдохнем!

Гексаграмма имела шесть слоёв, у каждого слоя свой неповторимый рисунок, и представляла собой многоступенчатый жёрнов, по серёдке имелась ячеистая структура, призванная защищать нас. Если расчёты неверны, моё детище пожрёт творца, а попутно и всех прочих несчастливцев.

Заклинание я подглядела в книге крови, что пылилась в фамильной библиотеке, но оно имело чисто утилитарное назначение. Проще говоря, тривиальное бурение глубинных скважин в агрессивной среде, где не осилит рядовая стихийная магия. Слегка допилив функционал, на выходе получила заклятье, которому найдётся боевое применение.

Казалось, что шестислойный энергетический контур возник по щелчку пальцев, но этому пафосному жесту предшествовала тяжёлая работа, оставшаяся за кадром. Графини с Безобразовым узрели лишь предфинальный аккорд, и фокус-покус произвёл на друзей неизгладимое впечатление.

Немудрено! Где это видано, чтобы первак магической академии — походя — творил чудеса, доступные лишь единицам избранных? Если Романа преимущественно интересовала моя задница, туго обтянутая армированной тканью, то у девчонок приключился разрыв шаблона.

Лопухина восприняла увиденное философски — мол, и не такое проходили. Лё Гран задумчиво обозревала небо, кумекая, не померещилось ли. А вот реакция Яры была необычной: в её глазах будто лютая ненависть мелькнула. Всего на миг, но этого оказалось достаточно, чтобы произвести неприятное впечатление. Будто друг оказался вдруг…

Ой да ладно! Графиня на стрессе, мало ли чего. Жила себе, не тужила, в престижную академию зачислилась, а тут на тебе, бабушка, Юрьев день! Наплевать и забыть, у всяк свои тараканы в башке, у меня так вообще — цельный кремниевый артефактный скорпион в приятелях.

Обошла таз по кругу три раза и сама не поняла, к чему эти камлания. Лёгким движением руки подняла собранную кровь, данного объёма не хватило бы даже для заполнения первой гексаграммы, но я же Ольга Кровавая!

Направив поток концентрированной магической энергии в рубиновую сферу, изменила свойства жидкости, кристаллизовав её. Тонкорунная кумачовая взвесь дымкой повисла в воздухе. Жуткий туман, однако! Вдохнёшь каплю малую — и лёгкие сотрёт в порошок мельчайшими абразивными частичками, твёрдостью своей не уступавшими природному алмазу, а то и превосходящими его.

Шесть громадных гексаграмм, шесть каналов, ведущих к ним. Процесс запущен. На этом этапе моего вмешательства не требуется, через несколько минут серебристый шаблон наполнится смертоносной пылью, а дальше дело за малым. Ключ на старт — и запуск, а там будь что будет. Одна надежда на жёрнов крови.

Не сработает, пойдём на рывок и погибнем смертью отважных идиотов. Я в Навь — мавок пасти, души друзей отправятся на перерождение, за Бульку спокойна: питомица в разломе не пропадёт — раздолье, бесконечный запас пищи под боком.

Тем временем заклинание достигло апогея, над нашими головами раскрылся фантастически красивый цветок. Все как один, раззявив рты, снимали происходящее на камеры КПК, а я лишь гаденько посмеивалась в кулачок, на лету удаляя видео из папок. Полный рут никто не отменял. То, что происходит в десятке, останется в десятке, и никак иначе!

Взявшись за руки, образовали круг. Не для того, чтобы затянуть заунывную песнь. От моих спутников требовалось лишь одно: замереть на месте и не отсвечивать, иначе поток силы, пропущенный через их тела, прервётся, а для магии крови любой непосвящённый — первостатейная цель.

Друзья сделали всё, как я велела. Славные ребята, исполнительные. Обошлось без расспросов, что, зачем и почему. Прямо из центра первой гексаграммы на головы опустилась защитная полусфера, окутав нас ажурными абрисами. Попутчики все как один зажмурили глаза, оно и к лучшему: то, что сейчас произойдёт, красивым не назовёшь.

Поймав ритм магических колебаний, пустила по шести углам короткие, но дьявольски мощные импульсы, вложив в них остатки силы источника. Благо, что резервный накопитель с концентратом имелся в наличии, иначе бы я не отважилась на шальную авантюру, для меня опрометчивый шаг — гарантированное развоплощение.

Кроваво-красная структура дрогнула, первый слой начал вращение, а за ним и другие пять, каждый в своём направлении. Скорость, амплитуда колебаний и ещё с десяток факторов были заложены в магическую формулу.

Подход грамотный, научный, имелась возможность работать по готовым шаблонам, но если бы речь шла о секундах, то ни о какой эффективности разговора бы не было. Костыли для тех, кто не имеет возможности оперировать сырой силой напрямую. Не думаю, что когда-либо воспользуюсь схожим заклинанием.

Гексаграммы, словно лопасти центрифуги, замелькали над головой — поднялся сильный ветер, если бы не защитный контур, нас бы сдуло, словно пыль с тритоньей туши. Головастики, почуяв неладное, дружно заревели и ринулись прочь, но было уже слишком поздно.

Магическая конструкция, рухнув на зубастые головы, в одно мгновение превратила армаду земноводных в зелёный смузи. В живых осталось несколько сотен особей, находившихся рядом с дохлой самкой и не попавших в радиус поражения. С ними влёгкую разберётся Буля, или добьют соратники.

У меня же появилась ещё одна головная боль: каким образом утихомирить разбушевавшуюся кровавую стихию, помалу сжимавшую кольца вокруг титана? Ещё чуток — и переварит нас, несмотря на защитный контур. То ли Вася в расчётах напутала, то ли я напитала шаблон слишком сильно, но вместо того, чтобы рассыпаться алой пылью, заклятье напротив набирало силу.

Мысленно ляскнула себя по лбу. Ну конечно же! Защита! Связующее звено! Отпустила руки Безобразова и Лопухиной — сеть тут же распалась на составляющие, а гексаграммы, утратив стабильность, концентрическими кругами разошлись в стороны, сметая всё на своём пути. В радиусе трёх километров не осталось ничего живого. Лишь вязкий чёрный кисель из переработанной биомассы говорил о том, что мы ещё поживём день или два, ежели повезёт.

Дело сделано, не без нервов, конечно, но мы прошли второй этап. Сколько таких этапов на пути — одному Року известно. Хоть Мара и утверждала, что он не при делах, только вот жопой чую: точит на меня зуб судьба-злодейка.

Оставив пребывающих в шоке спутников и дальше пребывать в шоке, подобралась к краю, дабы оглядеть наше болото с высоты птичьего полёта. Лепота! Ни дать ни взять — лепота! Безупречную гладь можно было бы назвать зеркальной, если бы не тысячи тысяч пузырьков болотного газа, то тут, то там возникавших на ровной поверхности.

Радужная тень мелькнула неподалёку от покоцанной мясной громады. Булька вышла на охоту. Застрекотала штурмовая винтовка Лё Гран, ей вторили сухие щелчки «плети» — это Яра пришла в себя, вспомнив о том, что за спиной висит «Берсерк». К общему веселью примкнула Лопухина с барабанным дробовиком. Вскоре от полутора сотен уцелевших головастиков не осталось и следа. Буля споро отправила разорванные тушки в безразмерный желудок.

Долгожданная тишина свалилась камнем на голову, едва не придавив ментально. Настолько внезапным и противоестественным показался покой. Ликующие голоса разбавили гнетущую атмосферу, а я, пока никто не видит, тихонько перевела дух.

— Я готова стать вассалом рода Нагих! Моё слово, княжна! Как только отец передаст бразды правления, сделаю это не задумываясь! — Лопухина, гордо вздёрнув подбородок, ударила себя кулачком в грудь.

Первая ласточка пошла. Как удачно всё сложилось, а я-то думала-гадала, на какой кобыле к графине подъехать.

— Я готов стать вассалом рода Нагих! Моё слово, Ольга Фёдоровна! — Вначале почудилось, что Евдокию на реверс поставили, но нет, это уже на полном серьёзе с пафосом изрёк Безобразов.

— Ты сначала в права главы рода вступи, а там и поговорим. За годы твоё мнение может кардинально измениться. Не нужно пустых обещаний, граф! Сделаю вид, что я этого не слышала! — решив дать шанс на попятную, адресовалась к графёнку.

В этом мире слово значило больше, чем любые официальные документы под гербовой печатью. Единожды сказанное, даже без очевидцев, могло сыграть злую шутку в дальнейшем. Граф, не оценив моего благородного порыва, продолжил гнуть свою линию:

— Слово сказано, княжна! Род Безобразовых славится тем, что никогда не преступал данных обетов! Как только я стану главой, приму вассалитет не колеблясь! Служить роду Нагих — великая честь для меня! — Парень, вздёрнув нос, обозрел графинь взглядом, полным непоколебимой решимости.

Ну и ладно, раз слово сказано, то и услышано теми, кто карает клятвопреступников. Да будет так! Чёрная луна тому свидетель. Попался, голубчик, и попробуй только нарушить клятву, моя богиня этого не простит!

«Не прощу! Хоть и нравится мне мальчонка! Обрати его в веру, Оленька. Граф может быть полезен. Чую в нём искру. Добрый из него витязь выйдет. Работы над ним непочатый край, но развивая других, ты развиваешь себя. Помни об этом, сестра. Одиночки живут ярко, но недолго. Юноша достоин твоего внимания. А вот с девицами будь аккуратней. Каждая из них крайне сильная, независимая личность, равная тебе по мощи духа. По-хорошему их надобно убить здесь и сейчас, но ты ведь не послушаешь дельного совета?»

«К демонам твои советы, Морана! Убить тех, кто рука об руку рядом стоял, отбивая полчища монстров? Я бы на такое не пошла при любом раскладе. Лучше объясни: что с ними не так? Сила и независимость — не повод для убийства! Если ты намекаешь на конфликт интересов в дальнейшем и возможную конкуренцию, то плевать я на это хотела!»

«Молодо-зелено! Как знаешь, княжна. Моё дело предупредить. Когда вырвешь сердце красного тритона, часть отдай пожирателю. Кусок побольше сама съешь! Толикой накорми Евдокию и молодого графа, остальное мне принесёшь! И не вздумай с графинями делиться, иначе отряжу тебя в царство мёртвых лет на двести! Я всё сказала, Ольга!»

«Лучше покажи, где выход из разлома обретается! Чего ты меня стращаешь, ледышка! Да я твои угрозы на одном органе вертела!»

«Ещё раз позволишь повысить на меня голос, сестра кровная, этот самый орган взрастёт у тебя на лбу! Знай своё место, человек!»

От хладного голоса Мораны кровь в жилах застыла в прямом смысле этого слова. Запустив источник, принялась отогреваться. Вот же ж сука ледащая, ещё бы немного — и смерть!

«Не гиперболизируй, княжна, и не забывай, я слышу каждую твою мысль! За то, что сукой меня назвала, службу сослужишь, и не спорь. Язык бы тебе вырвать, только на кой ты мне немая сдалась? Дорогу показывать не буду, в этом нет нужды, следуй за белым кроликом».

«Каким таким кроликом, мать? Ты совсем ку-ку?»

В ответ раздался лишь тихий отдаляющийся смешок богини. Осмотревшись по сторонам, замерла на месте. То ли это шутка Мары такая, то ли Буля пережрала головастиков. Питомица была сама на себя не похожа. Вместо бензиновой плёнки по болотной жиже курсировал молочно-белый оладушек. Две длинные ложноножки в районе предполагаемой головы смахивали на уши гигантского зайца.

Что ж, за кроликом так за кроликом. Достану сердце тритона — и в путь-дорогу. Задержались мы в этом негостеприимном месте.

Утроба красного гиганта оказалась настоящим ужасом трипофоба: требуха отсутствовала напрочь, а мышечная ткань была усеяна сотнями дыр. Прорубившись через изъеденные лёгкие, наконец добралась до трёхкамерного сердца. Ожидала увидеть пламенный мотор размером не меньше автобуса, а на деле всё оказалось иначе.

Перерубив аорты малого и большого круга кровообращения, без труда подняла тугой мышечный мешок. Навскидку — килограммов пятьдесят. Маловато будет, как зверюга только кровь прокачивала — непонятно, да и хрен с ним. Не придётся пилить на части. Воняет здесь, что в канализации, того и гляди наизнанку вывернет!

Отхватив добрый шмат мяса, кинула по наказу Мораны Бульке. Та, недолго думая, стрескала угощение. По молочной спинке пета прошла рубиновая волна довольства. Отрезала и себе граммов триста свежатины. Впившись зубами, оторвала небольшой кусочек. Пожевала осторожно. Сердце как сердце. Жестковато, конечно, и пахнет железом так, что глаза слезятся, но всё лучше тех жареных клещей из девятки. Заработав челюстями, сожрала весь кусок, то и дело прислушиваясь к себе. Ничего, кроме урчания недовольного желудка, не услышала.

Не знаю, за коим хером нужно было есть сырое сердце тритоньей мамки, но я это сделала. Скорее всего, развела богиня доверчивого лоха, с неё станется. Прибрала остатки в хранилище. Лопухину с Безобразовым угощу, когда выберемся. В данный момент объяснять, что почём, не имела никакого желания.

Компания уже ждала снаружи. Все собраны, несмотря на жалкий потрёпанный вид, подтянуты. Граф «Максимку» так и не вернул. Что ж, коли желает тащить сорок пять кило лишнего веса, не вижу препятствий. Ярославна также наотрез отказалась прощаться с «Берсерком». Вероятно, снайперка придавала ей уверенности. Раз так, мне не жалко, лишь бы не отставали от ведущего. Лопухина оказалась поумнее, и дробовик из рук графини перекочевал в хранилище, а следом и винтовка Лё Гран — девушка решила идти налегке. Разумно, путь-то неблизкий.

Насколько он оказался неблизким, даже вообразить себе не могла на тот момент. Четыре дня бесконечного марша. Короткий отдых по пояс в грязи. Целиком израсходованный резерв магических зелий. Гадские ядовитые пиявки жрали нас с завидным постоянством. Не раз и не два приходилось спасать жизни графинь и Безобразова. То небольшое приключение в начале пути уже не мнилось геройским свершением. Двести семнадцать пройденных километров показали, где именно таилось истинное превозмогание на пределе человеческих возможностей.

Стало существенно теплее, гнилая вода источала зловонные миазмы, появились полчища гнуса. Впору было извлечь ствол, перестрелять друзей и пустить пулю в лоб. Комары размером с грецкий орех не давали покоя, мелкая мошка затрудняла дыхание, забивая ноздри и рот.

Магия была бесполезна. Чего я только ни делала: наплевав на сохранение тайны, пыталась бить некрокинезом, хаосом, сырой силой и даже порчу пробовала насылать, а гнусам хер по деревне, два по селу! Хоть фекалией обмажься с ног до головы. Страдали все без исключения, но больше всего досталось Яре.

Девушку тяпнула мелкая, но подлая змейка, — миленькая, с виду безобидная, только яд у неё был такой, что плавился кевлар. Два последних красных зелья лишь на несколько часов отсрочили неминучую гибель.

Ярославна умирала у меня на руках, а я мучилась дилеммой: пойти супротив воли богини или спасти подругу. Совесть одолела страх перед будущим посмертием.

Скорп за время нашего нелёгкого странствия провёл кое-какие исследования сердечной мышцы тритона и пришёл к выводу, что плоть монстра содержала некий мутаген, повышающий естественную регенерацию на порядок.

Выделить формулу в полевых условиях не получилось. Для этого не хватало производственно-лабораторных мощностей, но само мясо могло спасти Яру, и не только её одну.

Анна также была на грани жизни и смерти. Топь выпила из неё все соки. Лопухина с графом держались, но и им осталось недолго. Яд гнусов неспешно разрушал эпидермис, оставляя на коже мелкие язвы.

Чувствуя, что теряю команду, наплевав на запреты, достала кровоточивое тритонье мясцо. Сто лет — так сто лет, не такой уж и большой срок. На одной ноге от звонка до звонка простою. Человек что таракан — к любой среде адаптируется.

Отрезав по доброму шмату, передала тем, кто на ногах стоял, а Яру накормила словно птенца, тщательно пережевав мясные волокна. Не эстетично, но куда деваться: мясорубки под рукой не имелось, а пихать резиновые куски в горло находящемуся без сознания человеку — тот ещё глум. Мало-помалу протолкнула кашицу в пищевод, а сверху плеснула живицы, хуже точно не будет.

Достав армейскую палатку, разостлала на кочках, по центру уложила Ярославну. Евдокия, Роман и Анна устроились по краям. Накрыв друзей пологом, выбрала кочку посуше и встала в караул. Пущай отдыхают. Пока не отоспятся как следует, с места не сойду.

Загнала я отряд, словно лошадей загнала! Да и был ли у меня иной выбор? БК на нуле, фиалы закончились, с пайками разве что проблем нет, только вот кусок в горло не лез. За четыре дня пожевали на ходу ровно три раза, а после крайнего приёма пищи всех вырвало желчью. Не доберёмся до суши в ближайшее время — рискну на пробой. Другого выхода не вижу, авось и повезёт, а нет, так хоть отмучимся!

Семнадцать часов кряду забавлялась тем, что отстреливала разломных комаров одиночными крохотными искрами силы. Тренируя меткость и усидчивость, достигла недурных результатов, впору чемпионат устраивать, где я точно в финал выйду.

Первой, как ни странно, очухалась Яра. Вылезла из брезентовой берлоги, хрустнула костьми, потянувшись, растёрла затёкшие чресла. От былой бледности не осталось и следа, потускневшие фиолетовые глаза лучились здоровьем. Сработал, значится, тритоний фарш! Вытащила графиню с того света, заработав билет в царство мёртвых. Зная Мару, так и случится. Да и плевать, и в тюрьме люди живут!

«В тюрьме, может, и живут, а в царстве мёртвых — выживают! Если ты думаешь, что в посмертии там окажешься, то нет. Я тебя из Яви вырву и на цепь посажу, чтобы знала, малявка, как супротив воли богини идти!»

«Ой, не ярись, Темнейшая! Не корысти ради запрет нарушила! Давай обсудим дела наши, подлунные. Ты что-то упоминала про седьмой уровень? Коли выберусь, спущусь в Геенну и принесу то, что тебе надобно. Клянусь Чёрной луной!»

«Хм. Быстро же ты созрела, чаяла, что дольше кочевряжиться будешь. Что ж, будь по-твоему, слово сказано, слово услышано! Чёрная луна тому свидетель!»

«Скажи, Мара, мясо тритона ведь не при делах, так? Нет в нём особливой крамолы, окромя мутагена? Поди, оно тебе и даром не нужно?»

«Мне-то без надобности, а вот Василю потребно, шёрстка у него поблёкла. Свежее мясцо — то что нужно».

«Выходит, манипулировала мной? Развела, как последнего лоха!»

«Ну почему же, Оленька? Ты дерзнула нарушить запрет, и первая, кто не понёс кары за дерзновенность! Цени!»

«Уже оценила, благодарствую, Морана! Твоя щедрость не знает границ. И что же такое полезное запрятано на седьмом уровне, могу поинтересоваться? Или как обычно… настанет время, и ты всё узнаешь, мой юный падаван!»

«Всё так, Ольга, час не пробил, а как пробьёт, отправишься немедля, там всё и увидишь. Я думала, ты обожаешь сюрпризы».

«Обожаю, жить без них не могу, особенно если они не о тысячах головах!»

«Заболталась я с тобой, княжна. Поговорила бы ещё, да, боюсь, кровная связь выжжет твой куцый мозг дотла. Одно скажу напоследок: стерегись тех, кому дары преподнесла. До скорой встречи, сестра кровная!»

Кто ж меня за язык тянул-то, а? Ну на кой хер я побожилась полуночным солнцем? Теперь долг завис дамокловым мечом. Тут уж не увильнёшь. Луна не прощает клятвопреступников. Откуда я это знаю? Ощущаю каждой клеткой плоти. Едва лишь помыслю о том, чтобы с пути свернуть, как в жилах кровь начинает стыть. Придётся лезть в демонячью жопу, и не отвертишься!

Подошла Яра, крепко обняв, расцеловала в обе щёки: проснувшаяся Лё Гран слила базу, нашептав, как я с ней тетёшкалась, на руках с десяток километров пёрла, жёвки жевала, а затем самолично в постельку укатала. Могла бы и смолчать, коза! Претят мне телячьи нежности, я следую принципу: делай добро и бросай его в воду!

Отряд выстроился по росту, оглядев соратников, пришла к выводу, что побегают Сивки по болотцу ещё денёк-другой, чай, не сахарные! Видок, конечно, тот ещё, бомжеватый чуть, но в глазах — уверенность в завтрашнем дне. Вот что мясцо животворящее с вчерашними мертвецами делает! Возьму на заметку. Кто знает, какие полезные свойства печень имеет. На сто лет разлом мой, а там и выкупить можно. Дайте только выбраться, уж я-то развернусь на всю широту души русской!

Глава 15

Сон пошёл на пользу моему геройскому отряду. Комары всё так же грызли приятелей, но мясо тритона сделало своё дело. Регенерация легко справлялась с порциями яда. Язвы, не успевая появляться, тут же рубцевались на глазах, не оставляя следа. Пригожесть графинь, стоявшая под вопросом, больше не будоражила умы барышень.

Девушки, повеселев, шлёпали по бескрайнему зловонному полю, словно болотоходы на форсаже. Безобразов с «Максимкой» наперевес замыкал шествие, изредка постреливая по одному ему ведомым целям.

То кочка не в меру подозрительная, то пузырь газа внезапно хлопнет в нескольких метрах от ходоков. Боезапаса в ранце осталось не больше трети, закончится — и пулемёт можно списывать со счетов. Впрочем, как и всё прочее оружие. Я к рейду не готовилась: что было, то и выгребла подчистую и даже по сусекам поскребла. Повстречаем на пути опасного противника, и вся нагрузка ляжет на магические способности.

Лопухина отменно владела навыками скрыта и ударной техникой, коей приложила меня в Императорском разломе. Ничего серьёзного, как по мне, но в ближнем бою и такое умение лишним не будет. Выдав девице с десяток красных камней, подумала и добавила пяток чёрных. Будет кому спину прикрыть, случись какая оказия. На своей шкуре оценила мощный таран сжатого воздуха, уж если меня едва не переломало пополам, то и болотным монстрам не поздоровится.

Однако на маршруте никого крупнее средних Горынычей не попадалось. Существами они были неглупыми: ежели не срабатывал ментальный удар, тут же пытались ретироваться. Буля не дремала, и шансы на побег сводились к минимуму.

Поймает за хвост, приволочёт верещащего псевдозмея и ждёт, пока я голову отсеку.

Штук пятнадцать в хранилище отправила, каждым действием вызывая недоумённые взгляды соратников. Девы в родовых перстнях мелочовку таскали, на большее они не годились. Месяц назад возникла идея нишу заполнить, штампуя подпространственные карманы, но Скорп быстро спустил с небес на землю.

В детали вдаваться не стала, сославшись на отсутствие времени, на самом же деле в научных выкладках и формулировках не смыслила ровным словом ничего.

Мысли всякого толка абстрагировали от монотонного тяжёлого пути. Дважды за день вставали на привал по обычной схеме: плывун посуше, прорезиненная палатка, чтобы под ногами не хлюпало, кормёжка чем бог послал, а посылал он исключительно армейский рацион. Часовой сон — и обратно в гнилую воду.

Очередные сутки в пути. В академии, поди, в розыск подали. Надеюсь, разлом не найдут, а ежели отыщут и сунутся, то сами себе подпишут смертный приговор. Я уже уразумела, в чём отличие аномалий средней категории сложности от наивысшей. Но несмотря на всю, казалось бы, безнадёжную ситуацию, начинала ощущать некий драйв.

Тело день ото дня становилось всё выносливей, мышцы крепли, а дух закалялся в режиме нон-стоп. Аномалия многое забирала, нередко жизни, но тех, кто не сдался и выжил, наделяла запредельными физическими возможностями.

Особенно изменился Безобразов, парня будто подменили. Из нелепого угловатого задрота тот превратился в жилистого крепкого бродягу. Взгляд стал цепким и колючим. Граф, принявший судьбу, продал душу аномалии и теперь черпал из неё соки. Страшно подумать, кем бы он стал через десяток лет, оставь я его в разломе прокачивать скиллы. К сожалению, не узнаю об этом, бросать Романа в мои планы не входило, а то, что мы выкарабкаемся, уже не вызывало никакого сомнения.

Десять минут назад на самом горизонте я приметила тёмное пятно. Буля вела нас именно к нему. Спутникам ничего не сказала: не в моих правилах дарить надежду, а затем отбирать её. Но теперь-то уже, в принципе, можно остановиться и дать товарищам рассмотреть в бинокль покрытую почерневшей дранкой крышу огромной избы. Не терем, конечно, но по размеру ничем не уступала. Сделав привал, подала бинокль Лопухиной.

Графиня долго рассматривала далёкий объект, судя по всему, не доверяя своим глазам. То же самое случилось и с остальными спутниками, но сил на ликование не осталось. Молча тронулись в путь и спустя час достигли большой земли.

Почуяв под ногами каменистый суглинок, все как один попадали на колени и принялись целовать поросшую жухлой травой почву. Как мало человеку надо, достаточно отобрать всё, что он имел, а затем вернуть обратно толику малую.

Лобызать глину не стала. Чудная изба в центре разлома впечатлила гораздо больше: было в ней нечто отталкивающее, как в том доме каннибала из прошлого мира, в котором я едва не стала закуской. На этот раз не было весёлых занавесок, так как окон в принципе не водилось. Зато в наличии имелось высокое резное крыльцо и отменной работы дверь, что никак не вязалось с простотой древнего сруба. Дверь, скрипнув петлями, отворилась, и на пороге показалась миловидная женщина средних лет. Окинув нашу компанию колючим взглядом, махнула рукой, приглашая в светлицу.

За спиной тихо щёлкнул предохранитель: Безобразову тётка не понравилась, как и всем прочим. Радостное настроение сменила тревожная настороженность. Понятное дело. Мы здесь кормим гнуса кровью, рвём жилы на последнем издыхании, а тут на тебе — изба, да не абы где, а посередь непролазной топи.

Да и хозяйка дома — та ещё ходячая аномалия. Ухоженная, в длинные густые пепельные волосы вплетены полевые цветы, напоминающие васильки. Платье нехитрое, льняное, но чистое. Ни складочки, ни залома — явно отглаженное магией. Налицо подвох, того и гляди обратится в чудище болотное, ринется в атаку, и полетят клочки по закоулочкам.

Подняла руку, стопоря графа от необдуманного поступка. Если этот человек и представлял опасность, то не для нас, — как-никак должок за ним.

Истинный взор обмануть сложно, а скорее всего, невозможно. Просканировав странную тётеньку, едва уняла возглас удивления! Распутин собственной персоной, чтоб его дряблый зад черти драли!

«И ничего не дряблый, ты взгляни на него, каков мужчина! Ему нынче и сорока не дашь. И мне кажется, Оленька, что колдун в твоём вкусе. Эти шрамы на лице ему идут, не находишь? А помнишь, какой у него прибор? Минуточку, сейчас покажу».

«Нет! Я не хочу этого видеть, извращенка! Оставь свои фантазии при себе, Василиса! Нашла время, тоже мне. Да и вообще, что ты знаешь о моих вкусах⁈»

«Всё знаю, дорогая. Я — это ты, а ты — это я. Мне доподлинно известно, что Лютый тебе нравится как мужчина. Когда ты на него смотришь, твой пульс учащается, а уровень гормонов в крови повышается на порядок. Поэтому ограничила с ним общение с глазу на глаз, дабы не вводить себя в искушение. Я и сейчас читаю твои заповедные мысли, хочешь услышать то, о чём боишься признаться даже себе?»

«Не смей! Запрещаю тебе копать слишком глубоко, иначе выставлю блок. Думать — одно, а делать — другое. Признаю, Распутин и впрямь преобразился в лучшую сторону. Только мне плевать на это, Вася! Чудодей — наш билет из этой вонючей клоаки! Всё остальное не имеет значения. Закатай губёшки, я с ним шашни крутить не намерена, будь он хоть последним мужиком на земле!»

«А ежели колдун предложит плотскую близость в обмен на желанный билетик, что тогда будешь делать?»

«Сдаётся мне, Вася, ты спишь и видишь, чтобы именно так и произошло. Поведать в деталях, что его ждёт в этом случае? Нет, пожалуй, я тебе покажу! Наслаждайся!»

«Дура! Убери эти гадкие мысли! Не желаю этого видеть! Оля, прошу тебя, не надо! Откуда в тебе столько бессердечности? Ну нельзя же так!»

«Можно, дорогуша, а иногда необходимо, но не в этом случае. Старик здесь не для того, чтобы обольщать нас, а вот зачем я ему понадобилась, сейчас и узнаем».

— Княжна, что происходит, кто эта женщина? Мне показалось или вы знакомы? — От чуткого взора Лопухиной ничего не скроешь: стоило только зрачку чуть расфокусироваться, она тут как тут со своими подозрениями.

— Так, да не так, поговорим об этом позже. Иди успокой графинь и забери наконец «Максимку» у Безобразова, пока дел не натворил!

Передав Евдокии пять армейских пайков, без лишних отступлений взбежала по массивным ступеням крыльца и скрылась в тёмном чреве избушки. Затворив за собой дверь, пошарила взглядом, быстро отыскав нужное. Массивный засов занял своё место. Так, на всякий случай. Посторонним не войти, а Распутину не выйти, разве что через мой труп.

— Здрав будь, Григорий Ефимович! Какими судьбами в наши края и к чему маскарад?

Окинув женщину взглядом, с интересом отметила, как с неё спадает маскировка. Занятный способ, а главное, эффективный: так сразу и не разберёшь, кто перед тобой. Если бы слепок ауры подогнать по уму, то вряд ли бы истинное зрение справилось. Надеюсь, в этом мире нет мастаков, способных на фальсификацию высокого уровня. Опасное умение, особенно в моей непростой ситуации, где врагом может оказаться кто угодно. Абсолютно уверена лишь в Лютом, Шорохе, близняшках и Лопухиной, чью идентичность не подделаешь. Подмену определю по крови с закрытыми глазами. Надо и с графинями обтяпать подобный фокус. Друзей нужно знать не только в лицо, но на вкус и запах.

В мгновение ока подступив к Распутину, чиркнула по шее острым ногтем. Тоненькая струйка крови окропила пальцы. Тут же облизав тёмно-алую жидкость, прислушалась к себе: изумительный букет, выдержанный. А дед непрост, ой как непрост! Надо же, магом крови оказался, вот уж чего не ожидала! Какой соблазн: выпить досуха, поглотить душу, стать в разы сильнее или же заручиться поддержкой вероятного союзника?

— Ты права, княжна, моя кровь даст тебе такие силы, о которых и вообразить не смела. Но как добрый друг могу в перспективе принести значимо больше пользы. Решай, Ольга Фёдоровна, я в твоей власти.

Вот же паршивец, мысли читает, что ли?

Телепатия здесь была ни при чём, а вот язык, жадно облизывающий губы, откровенно заявлял о намерениях. Надо бы поучиться выдержке, а то пялюсь на колдуна, как голодный на бутерброд, и ничего с собой поделать не могу. Инстинкты взяли верх над разумом, ещё немного — и Григорий Ефимович лишился бы не только крови, но и души.

Слова старца вернули самообладание. Украдкой стёрла рукавом куртки слюну с уголка губ. Неприглядно вышло, но да ладно, с каждым может случиться. Быть может, займусь медитацией на досуге, приведу тело в гармонию с душой.

Мысленно представила медитирующего на лесной поляне волка. Вокруг резвится выводок зайчат, а серый, достигнув нирваны, в хер не тарахтит. Унылая картина. Мысли о медитации покинули голову, так и не успев укрепиться. Оно и к лучшему: не пристало санитару леса овечью шкуру примерять.

— Пожалуй, сыграем вдолгую, Григорий Ефимович, не люблю я быстрые шахматы. У меня тут махонькая проблемка возникла, надеюсь, ты мне поможешь с её разрешением? — Пытливо поглядев на колдуна, цапнула без спроса медовый пряник, тут же отломив большой кусок, отправила в рот.

— Ты присаживайся, Ольга, чаю попей, пряничков сдобных пожуй, в ногах-то правды нет. — Старик, отодвинув табурет, жестом пригласил за стол.

Почему бы и да. От горячего чая не откажусь. Тепло, сухо, уютно, атмосфера располагает к обстоятельному разговору. Вопросов назрела масса, надеюсь получить на них ответы.

— С выходом из разлома помогу, брешь за твоей спиной. Изба вокруг неё срублена, только ведёт она не в академию, а в Москву, тут уж извини, княжна, объясняться с академскими придётся самой. Но это всяко лучше, чем сгинуть в болотах. Не находишь?

— Да не вопрос. Заплатим штрафы, повисим на позорных столбах сутки, делов-то, наказаниями мою команду не удивишь, они ад прошли, хорошая школа в начале жизненного пути. — Закинув в рот остатки пряника, запила глотком обжигающего терпкого чая.

Кажется, жизнь-то налаживается. Какая разница, что там в академии? Отсутствие студентов давно заметили, империя, поди, на ушах стоит. Княжна, граф да три графини бесследно исчезли — такое не каждый день случается. Авось не запорют до смерти, когда воротимся.

— Поведай мне вот что, Оленька… Кто же ты такая на самом деле? Чую в тебе кровь Марии, плоть от плоти её, в этом нет сомнений. Да и родовой паучий перстень на пальце говорит о том, что о подмене речи быть не может. Старые ведьмы не допустили бы. А в остальном, куда ни кинь, всюду клин. Ты ведь маг крови — третий в Российской империи, единственная женщина во всём мире. Нет боле сродных тебе — и не было никогда. Это против магической природы. Кровавая магия передаётся только лишь от отца к сыну, в отличие от прочей, что переходит по материнской линии. — Распутин испытующе глянул на меня, ожидая ответа, но я сделала вид, что рисунок пряника заинтересовал больше, нежели сам вопрос.

Немного помявшись, подув на остывающий чай, но так и не дождавшись ответа, старый колдун продолжил гнуть свою линию:

— Дальше больше, княжна. Кровавая магия не единственная в твоём арсенале навыков. Паучий дар живёт в тебе, не проявился покамест, иначе бы ты не попала в западню…

Тут я не выдержала и прервала старика:

— Ты хоть расскажи, что за дар такой, паучий? Я что, смогу по стенам лазать и паутиной из задницы палить?

Григорий Ефимович лишь усмехнулся на мою реплику.

— Нет, Оленька. Дар паука не имеет ничего общего с физическим воплощением, это скорее метафора. Если не углубляться в научные дебри, которые ты вряд ли сможешь осмыслить, то навык даёт владетелю некую возможность влиять на конструкт реальности. Не обольщайся, Оля, а то смотрю, глаза загорелись нездоровым огоньком. Ты никогда не сможешь воздействовать на весь пласт реальности, подобное даже богам не под силу. Порасспроси свою подругу Морану, она тебе больше поведает, целую лекцию прочтёт. Всё, что тебе будет доступно, так это местечковые манипуляции. Ничего особого. Повлиять на решение или устранить соперника. Спровоцировать финансовый кризис, войну, не дай бог, можно при желании, только вот какой ценой?

Колдун задумчиво потёр переносицу, будто вспоминая нечто неприятное, а затем продолжил монолог:

— Мария, бабка твоя покойная, пробовала таким образом оказать влияние на некоторые решения императрицы. В итоге погибли миллионы, а весь род Нагих попал в опалу. Не обольщайся. То, что Анна Иоанновна тебя приблизила, ровным счётом ничего не значит, она никогда не простит предательства лучшей подруги, а уж тем более смерть императора. Держись от неё подальше, и не дай бог тебе перейти дорогу короне. Цепи под потолком с овчинку покажутся! Когда дар проявит себя, не спеши его применять. Освой сперва то, что тебе уже доступно. Магия крови многогранна, будто кристалл алмаза, она напрямую связана с душой, а душа, в свою очередь, с астралом. Кто правит кровью — правит миром!

— Сказал маг крови, провисевший под потолком узилища больше века. — Мне только и осталось, что ухмыльнуться, памятуя, в каком состоянии я нашла Распутина.

— У каждого свой путь, Ольга. Всяк человек рано или поздно сталкивается с выбором. Я принял решение — и оказался в цепях, о чём не жалею! Ну так что, поведаешь о тайне происхождения силы или так и будешь в молчанку играть?

— Я нагульная дочь Мораны. В Прави, по понятным резонам, места не нашлось, и я была отправлена в Явь на передержку, такой ответ тебя устроит, старик? — В голове раздался отдалённый смешок.

— Что ж, надеюсь, рано или поздно заслужу твоё доверие и узнаю правду, а сейчас поговорим о другом.

— Например, о том, как я здесь оказалась и не приложил ли ты к этому руку? Сдаётся мне, что так и было. Слишком много совпадений, не находишь? Уж не владеешь ли ты тем самым даром паука, старче?

— Разве я выгляжу как старик, Ольга? — Распутин зачем-то обозрел холёные руки, на которых не было и следа старческой пигментации.

— Не принимай близко к сердцу, колдун, я по гроб жизни буду видеть в тебе ту немощную, дряхлую развалину под потолком каземата, так уж устроен мой разум.

«Или твоё нежелание признать, что Гриша хорош собой, а у тебя возникает неодолимая тяга коснуться его шрамов на лице, и не только кончиками пальцев, но и губами».

«Заткнись, овца, я не спрашивала твоего мнения. Иди в шахматы играй, или чего там посулила Скорпу?»

«Я-то пойду, Оленька, а ты всё равно против природы не попрёшь! Сколько верёвочке не виться…»

«Васька, брысь! Не хочу я облизывать старика, не выдавай свои мысли за мои!»

«Ой всё, ушла, а ты так и будешь в девках ходить, и я вместе с тобой! За что мне всё это? Где я с пути свернула, за что боги меня тобой наказали?»

Уж кого и наказали боги, так это меня, подселив зуду в разум! Знала бы наперёд, трижды бы подумала, прежде чем давать Василисе шанс на жизнь в моём теле.

— То, что ты здесь оказалась, и впрямь похоже на чьё-то вмешательство. Не стану отрицать, что мне известно об особняке, о древнем храме, что старше Петербурга в два раза. Ведаю и о разломе в подземной части некрополя. Именно я его и открыл, будучи в твоём возрасте. Ты от начала до конца прошла мой путь. В остальном не имею никакого касательства к вашим злоключениям. Я, конечно же, собирался с тобой свидеться, чтобы предупредить о грозящей опасности, но не думал, что это случится так скоро. В целом согласен с выводами — совпадений слишком много, но не в том, что мы повстречались, в этом-то как раз и просчёт кукловода, если принять на веру версию манипуляции реальностью. Десятый разлом, вот уже как триста лет, является одним из моих тайных убежищ. Аномалия — истинный Клондайк. Много полезного имеется в недрах болот и торфяников, а выходы сокрыты от чужих глаз. Лишь немногие знали секрет, и все они мертвы, я бы не делал ставку на незримого врага — есть более реальный противник, и действовать он будет не так витиевато.

— Два вопроса. Имеешь ли ты отношение к покушению на императрицу? А второй назрел сам собой: кто эти враги, о которых ты упомянул? — Активировав истинный взор, вгляделась в самую душу колдуна: если соврёт, тут же лишится жизни — три пули в грудь сложно простить.

— В своё время мы были близки с Анной, но встретив Марию, я понял, что не любил императрицу. Зла ей никогда не желал. К посягательству непричастен. Следы ведут в подземный мир, а далее теряются. Ни один смертный не сможет пройти тропою тьмы. Ни я, ни кто-либо другой. Спешу тебя предупредить: не суй нос в это дело, иначе попадёшь меж двух жерновов. По второму вопросу отвечу: ты перешла дорогу бонзам рейха, а также похитила любимую племянницу короля Норвегии Эрика, по прозвищу Кровавый топор. Но это полбеды, Оля. С рейхом вопрос уладит Императорский дом, им не впервой решать задачи подобного толка, имеется протокол на этот случай. С короля Эрика ты вправе истребовать виру, так как защищала свою жизнь, а вот как быть с Ватиканом — я даже не знаю. Пробовал было замолвить слово, есть у меня связи в высших эшелонах, но лишь вызвал гнев Папы и был лишён политического убежища. Отныне скитаюсь по схронам. Твоё решение возродить древний культ может повлечь за собой дурные последствия. Святой Престол не потерпит новой мировой религии. Тебя попытаются устранить — об этом и хотел предупредить. Будь осторожна, княжна. Ватикан — очень опасный противник. В стенах академии ты в сравнительной безопасности, но даже там не расслабляйся.

Распутин, прервав речь, достал из внутреннего кармана элегантного шерстяного пиджака небольшую тряпицу:

— Частица святых мощей первого инквизитора, не спрашивай, откуда взял, дай пауку, что у тебя в перстень вмурован, он знает, как поступить с реликвией Ватикана, — с этими словами колдун осторожно взял мою руку и высыпал на ладонь истлевшую труху.

Как только последняя крупинка коснулась кожи, ощутила сильное жжение в районе указательного пальца, а затем услышала тихий шелест лапок. В центре ладони возник чёрный паучок и тут же принялся дербанить мощи. Красные глазки поблёскивали неистовым огнём — судя по всему, насолил Ватикан старухам-ведьмам, раз символ рода, преисполнившись праведного гнева, рвал прах инквизитора, словно питбуль кусок мяса. Спустя минуту от останков коллеги не осталось и следа, а магическая хрень воротилась на положенное место. Знать не знала, что он так умеет, — тоже мне, глава рода!

— Дело сделано! Отныне, если к тебе приблизится человек, связанный со святой инквизицией, паук даст знать, а дальше всё зависит от тебя. Медлить не советую, если почуяла угрозу, не думай — бей на опережение, наплевав на последствия! У Святого Престола длинные руки и миллиарды адептов. Хватает своих людей и в Российской империи. — Тон колдуна перешёл на менторский, а я волей-неволей почувствовала себя ученицей, усердно кивая в такт каждому слову.

— Благодарю за предостережение и подарок. Отвечу добром на добро, если в том нужда возникнет. Могу предложить убежище в храме Мораны, туда чужим хода нет! — Сама не знаю, зачем я это брякнула, будто кто-то за язык дёрнул, и, кажется, догадываюсь, кто это такой ушлый!

Слово не воробей. Едва сдержала рвущийся из глотки мат, но вовремя успела сладить с гневом. Вот же ж кошка драная!

— Щедрое предложение, Ольга. Но, пожалуй, откажусь. Не стоит дискредитировать твоё имя. Ты и без того находишься между молотом и наковальней, попасть в опалу императрицы — всё равно что смертный приговор подписать!

Мысленно показав язык Василисе, так же мысленно и выдохнула!

Старик тут же вырос в моих глазах. Да какой он старик, Василиса права. Занятный персонаж. Форменный брутальный самец, не лишённый благородства. А этот милый шрам через щёку — сразу видно, что боевой. Невольно закусив губу, отвернулась. Негоже девице так пялиться на мужика. Как только я это сделала, разум пронзила мысль о коварной манипуляции. Какая всё-таки хитрожопая тварь, чуть на мякине не провела. Тихо ругнувшись, поставила полную блокировку сознания, заперев Василису в клетку. Пусть подумает над своим поведением!

— Пора нам, Григорий Ефимович, загостились мы в десятке, спутники устали. Если позволишь, я приглашу ребят в дом, а ты прими личину, не нужно, чтобы тебя посторонние видели.

— Пора, голубушка, пора. Всё, что потребно, я сказал. Ответов на свои вопросы не получил, их, напротив, прибавилось. Питаю надежду, что настанет тот час, когда ты мне раскроешься полностью. — Колдун взглянул на меня просительно, будто я прямо сейчас возьму да проникнусь медовыми речами и выложу правду-матку.

Ага, держи карман шире. Хрена с два я кому доверю тайну, которая мне даже не принадлежит. Инструкций от системы не получала, но чуйка подсказывает, что с этим лучше не спешить. Может, и хороший дядька, Распутин, только вот далеко не простой он человек. Опасный тип, с ним нужно держать ухо востро.

Рассиживаться в избе колдуна не стали. Соратники даже от предложенного чая отказались, настолькообрадовались известию о скором возвращении домой. А мне почему-то стало грустно. Несмотря на боль, вонь и грязь, я успела сжиться с аномалией. Не знаю, как точно описать чувства, накатившие на меня перед переходом, — будто мужа-забулдыгу бросаю на произвол судьбы. Пусть он пьян и вонюч, лупит смертным боем, а всё же свой, родной!

Вместо прощания, Распутин протянул карту древних подземелий Москвы — где-то там, под многочисленными ветками метро, мы и выйдем. Дело за малым: не свернуть шею и не захлебнуться дерьмом канализаций, но уж если старик прошёл, то чего нам, молодым, переживать.

Заметила на карте точку, помеченную крестом, на вопрос «Что это за метка?» колдун лишь осклабился лукаво: сама, мол, проверь — не пожалеешь, пусть будет платой за вызволение из узилища. Запахло очередным блудняком, захотелось тут же замазать чёртов крестик, но, как ни силилась, любопытство перевесило здравый смысл. Заскочим по пути, там всего-то крюк в пятнадцать километров, для бешеной собаки не расстояние!

Шагнула в брешь первой, за мной Лопухина, следом графини, замыкающим Безобразов. Что тут сказать?.. Из говна да в говно, по самую грудь. Огляделась по сторонам: кругом кирпичные стены, низкий сводчатый потолок — старинный коллектор, впереди несколько километров пути. Выдав артефактные капли товарищам, шагнула навстречу тьме.

Глава 16

Карту извлекать нужды не было, я запомнила её как «Отче наш». Опыт хождения по болотам сгодился и здесь: смрад московских подземелий нюх не терзал, поганая вода гадливости не вызывала. Уровень порой поднимался так высоко, что приходилось плыть, а иногда и нырять в гнилую жижу. Несмотря на всё прелести столичных катакомб, я не услышала ни одного слова недовольства. Команда была сосредоточена на цели, движения чёткие и собранные. Поторапливать никого не пришлось.

Товарищам выдала тактические ножи, а сама вооружилась вакидзаси. В тесном пространстве лучше оружия, чем вспомогательный меч, не придумать. Спустя два часа и бесконечную череду заплывов на короткие дистанции уровень пола наконец-то стал подниматься. Через пару сотен метров мы выбрались на сушу, если можно наречь сушей илистую муть, кишащую всякими гадами. Особое омерзение вызывали сколопендры размером с ладонь и жирные мокрицы.

За спиной раздалось похрустывание, будто кто-то семечки тыквенные лузгал. Заинтересовавшись, обернулась и едва не вывернула наружу съеденные пряники.

Лопухина — чтоб ей пусто было! — сноровисто ловила на ходу упитанных водяных клопов, отрывая насекомым лапки, закидывала в рот, с аппетитом хрумкая хитином. Компанию ей, как ни странно, составил Роман.

Евдокия щедро делила улов с графом, и, кажется, парень был не против пикантного угощения. На болотах я ушла в себя, упустив из виду момент, когда графиня, покусав Безобразова, обратила горемыку в свою веру. Был аристократ — и нет аристократа!

Высший свет навсегда потерял родовитого члена, а я, похоже, обзавелась подающим надежды разломщиком из аристо. Такие на дороге не валяются. Не исключено, что молодой графёнок сыскал спутницу жизни в лице милфы-графини. Вот и ладушки, мне канители меньше. Тут тебе и пригляд, и воспитание подрастающего поколения от ведущего выживальщика империи. Ещё раз взглянув на то, как Лопухина подкармливает Романа, порадовалась в душе за формирующуюся на глазах ячейку общества.

Сама не заметила, как мы поднялись на уровень выше. Стало значимо суше, но появились вездесущие крысы. Первую атаку едва не проворонила. Большая хвостатая гадина за малым не вцепилась в щёку. От неожиданности чуть штаны не обмочила, — тут же выместив злость, разорвала тварь на две половины. На содеянном не остановилась: отжав тушку досуха, сформировала небольшую сферу.

Следующие семь крысюков пали от крови товарки, а затем понеслась душа в рай! Волна за волной! Отбитый налёт, сухой отжим, ещё один, и так раз за разом, пока мне не надоело переводить ресурс источника понапрасну. Спустив Фенрира с поводка, то есть Булю, умыла руки, и дело пошло на лад.

Питомица, не зная устали, сотнями пожирала серых верещащих паскуд. Срывала со стен, потолка, вытаскивала из самых узких щелей. Наконец, крысы дрогнули и отступили, потеряв при отходе ещё несколько тысяч бойцов. Довольная, сытая Булька воротилась через полчаса, поигрывая радужными переливами. Охота удалась на славу. Амёба, троекратно уменьшившись в размерах, с комфортом устроилась на плечах и груди, тут же впав в спячку до следующей акции устрашения.

Хвостатые, столкнувшись с неведомым врагом, больше не тревожили, что дало нам возможность быстро выйти к путевой развилке. Один тоннель вёл на поверхность, другой — уходил в неведомую даль, а третий — должен был привести к отметке на карте. Налево пойдёшь — по жопе огребёшь, но нам-то не привыкать! Тем не менее вынесла вопрос на голосование. Походя разъяснив, что крестик на карте, возможно, сулит некие дивиденды. Или же смерть, тут как повезёт. Лопухина первой подняла руку, голосуя за.

Кто бы сомневался, авантюристский дух не вытравить из графини даже дустом. Безобразов, последовав примеру гуру, стукнул себя кулаком по груди. Глаза Яры блеснули фиолетовым пламенем. Странная реакция, возникло впечатление, что девушка создана для жизни в подземельях. Никакого дискомфорта не испытывала, вела себя хладнокровно, точно профессиональный диггер, в отличие от той же Лё Гран, которая запиналась на каждом шагу.

Как и предполагалось, против никто не высказался, и пятнадцать километров по лабиринту тёмных коридоров прошли без особых трудностей, если не считать семиметрового крокодила. Обычного, нильского, ничем не примечательного, скорее всего, смыли бедолагу в унитаз в юном возрасте, а он возьми да и выживи. Откормился, возмужал, но, в отличие от крыс, переть в атаку не стал. Поглядев на нас задумчиво, развернулся и дал дёру. Травить бедолагу смысла не было, шкура в качестве трофея мне и даром не нужна. Пожелала вслед «доброй охоты», на том и разошлись.

До цели оставалось около трёхсот метров, но тут вышел затык с ловушками. Куда же без них! Опасность они представляли разве что для слепого паралитика. Устройства заряжания за сотни лет пришли в полную негодность, да и сами капканы инженерным гением похвастать не могли.

Ловчие ямы с кольями, заряженные ядовитыми болтами, арбалеты в замаскированных нишах, стеклянные сосуды с кислотой под потолком. Ничего из ряда вон выходящего, но на всякий случай прошла первой, а затем воротилась за товарищами. Мало ли, и на старуху бывает проруха. Обошлось, никто не пострадал.

Обойдя капканы, упёрлись в глухую кирпичную стену. Обследовала кладку: материал идентичен, той же формовки, и даже штампы с годом выпуска совпадали. Либо качественная фальсификация, либо старый колдун чего-то напутал. Подвох вскрылся, как только я активировала истинный взор. Весьма качественное заклинание сокрытия реального положения вещей. Не тривиальная иллюзия, а более сложная структурная магия, захватывающая физические и химические свойства предметов. С виду кирпич, на ощупь кирпич, пройдёшься киркой по стене и отколешь кусок кирпича, а на деле — плита из истинного железа. Хоть до усрачки долби препону, пока сам себя не похоронишь в отвалах, а до всамделишной двери не доберёшься ни за какие коврижки.

Опробовала некрокинезом — так и вышло. Занятие пустопорожнее, только силы зря истрачу. Хаос тоже не помог, о тяжёлой артиллерии и речи не шло: цели пробурить дыру в иную вселенную у меня не было. Осталось только занять позу лотоса и слой за слоем снимать хитроумие пентаграмм, наложенных друг на друга таким образом, что любой неверный шаг приведёт… Вот тут я не поняла к чему. Может, портал в пекло под ногами откроется, а может, участок пространства радиусом в километр аннигилируется.

Благодарствую за босяцкий подгон, Григорий Ефимович, чтоб тебе икнулось, пень старый!

Мне бы развернуться да уйти подобру-поздорову, но я же настырная, что тот осёл. Отдав приказ команде к привалу, присела напротив стены, целиком окунувшись в процесс магического хакинга. Мараковала долго, семь потов сошло. Поначалу дело шло туго. Пару раз едва не завалила процесс, ненароком затронув астральным щупом охранную пентаграмму, но обошлось — успела запитать из собственного источника. Дальше так и работала: не обрывая связи, перекидывала питающие цепи на накопитель. Двести семнадцать защитных контуров — один за одним перешли под полный контроль. Дело за малым — вскрыть запирающее заклинание, но на это у меня не осталось сил. Концентрация внимания грозилась рухнуть в любую минуту. Вылечу из астрала — пиши пропало. Либо начинай заново, либо начинать будет некому. Пришлось пойти на риск, доверив Василисе финальный этап.

Вася не подвела. Спустя час последний запор был отперт, преграда тут же пала, оголив сокрытую истину. Дверь сама по себе являлась великой ценностью. Ежели вдруг внутри не будет ничего полезного, а мои мытарства окажутся Сизифовым трудом, срежу железяку с петель и унесу с собой. Чего добру пропадать? Вдруг понадобится ещё один алтарь выплавить, не придётся материал по крохам собирать.

Запорная плита имела три звездчатых отверстия, судя по всему, под ключи или предметы, похожие на ключи, коих у меня, конечно же, не имелось, а вот навык взломщика пришёлся как нельзя кстати. С механикой особых трудностей не возникло, вскрыла без проблем за считаные секунды. Многотонная дверь дрогнула, с потолка посыпалась вековая пыль. На всякий случай отошла на пару метров назад и призвала меч Рюрика. Вдруг на охране страж хтонический стоит, а тут я — лицом торгую.

Приняв боевую стойку, изготовилась к сече. Тяжеленная воротина, распахнувшись полностью, открыла проход. Пять минут терпеливого ожидания, но из кромешной тьмы так никто и не выскочил. Может, стражник был, да весь вышел. Судя по штампам на кирпичах, они были сформованы во времена правления отца Анны Иоанновны, а это, на минуточку, без малого пять веков назад. За это время любой демонюка с голоду протянет ноги.

Из проёма несло застоялой пылью, а температура была существенно ниже, чем в предбаннике. Решив не мять сиськи, шагнула вперёд. За спиной стоят ребята, а я всем своим видом должна демонстрировать непоколебимую решимость. Рейд-лидер я или насрано? За жопу никто не цапнул, десятитонная плита на голову не упала, и даже пол под ногами не разверзся.

Несмотря на то что мне в принципе освещение не нужно — вижу в темноте не хуже филина, решила не нарушать традиций кладоискателей. Сняв со стены трухлявый факел, искрой силы распалила старючую пеньку. Чертыхнувшись про себя, отбросила прочь бесполезный осветительный прибор. Пропитка давным-давно распалась на атомы, толку нет, один вонючий чад.

Достав из хранилища горсть магических светляков, зашвырнула подальше. Дело тут же пошло на лад. Гигантское помещение наполнилось ярким дневным светом. Светопредставление устроила ради спутников, чтобы они своими глазами смогли осознать тот размах, с которым поработали древние зодчие.

По восторженным восклицаниям поняла, что друзья оценили порыв, а вот я слегка скисла. Территория в несколько футбольных полей была плотно заставлена дубовыми бочками разных габаритов. От совсем маленьких бочонков до исполинских, объёмом не меньше десяти кубометров.

Разочарованию моему не было предела. Ожидала узреть легендарную Либерию, а мне винный погреб подсунули. Маялась недолго, до того самого момента, пока любопытный Безобразов не вскрыл один из бочонков. Как только крышка слетела на пол, пространство вокруг озарило сияние огранённых рубинов. Будто огонь по стенам расплескался. Подбежав к кубышке, цапнула один — величиной с перепелиное яйцо. Невероятно! «Голубиная кровь»! Взяла ещё, и ещё. Все рубины оказались не просто редкими, а исключительными!

Возгласы ликования, беззаботный смех, объятия и даже поцелуи. Вот тебе и Распутин! Презент не просто царский, а божественный!

Семь часов кряду мы бегали от одной ёмкости к другой. Монеты, слитки золота, столовая утварь, драгоценные камни — чего только не было, включая предметы искусства, древние иконы в ценнейших окладах, а также магические артефакты непонятного назначения. Глаза разбегались от невообразимого великолепия.

Тысячи тонн драгоценных металлов и самоцветов. Моя родовая сокровищница, по сравнению с этой, дырявый кошель последнего нищего! Не нашлось лишь самой библиотеки. Да и с чего я взяла, что она непременно должна была быть? Ведь даже в моём прошлом мире подлинных свидетельств существования Либерии не имелось в принципе.

Радость смазал тот факт, что всё добро принадлежало короне, и никак иначе. Прямые наследники Иоанна Грозного живее всех живых, и даже на завшивленную золотую монетку мы не имеем права разевать роток, зато имеем право на компенсацию за вычетом десяти процентов налогового сбора, а также церковной десятины.

В моём случае церковь осталась без своей доли, так как я отреклась публично, что не добавит симпатии патриарха. Ведь речь шла не о миллионах, а о миллиардах золотых рублей. В любом случае Елисеевым и Морозовым придётся покинуть олимп, их места займут молодые да ранние миллиардеры.

Прежде чем призывать гвардию, представителей Императорского дома, Тайную канцелярию, учёных мужей из министерства культуры и ведущих журналистов, собрала вокруг себя друзей. Мне предстояло провести одну из ряда вон выходящую процедуру. Тайна разлома-десятки должна остаться тайной.

Палить нычку Распутина я не собиралась. Не то чтобы не доверяла друзьям, просто успела познакомиться с камнем Истины. Обойти хитрожопый артефакт можно лишь одним способом… Наложив обет молчания, да не простой, а по особому рецепту Мораны, эдакий не снять. Не спрашивая дозволения, поцеловала каждого в лоб. Заклятие тишины так и называлось: «Поцелуй Тёмной Богородицы». Слова не требовались — я проводник воли её, довольно касания. Никто ничего не понял, но все прониклись сантиментами.

Отныне у соратников даже мысли не возникнет сболтнуть лишнего о разломе. Напротив, все они будут ощущать причастность к великой тайне, которую нужно и должно хранить словно зеницу ока. Артефакт истины, иглы под ногти, свинец в задницу — всё тлен против воли высшей богини. Для всего остального у меня имелась заготовка легенды.

Я на правах старшей в иерархии знати подбила сокурсников содеять самоход. Никто не посмел возразить, так как Ольга Фёдоровна Нагая была сверх всякой меры настойчива. Грозилась, стращала и даже пыталась подкупить. Правдами и неправдами коварной княжне удалось подчинить волю студентов, и все дружной толпой ломанулись покорять Москву, чая вернуться к началу учебных занятий.

Но вышло как вышло. Всё та же приснопамятная Ольга Фёдоровна предложила попутчикам пощекотать нервы, спустившись в столичную канализацию, где компашка аристо, благополучно заплутав, наткнулась на несметные сокровища Рюриковичей. Будучи добросовестными гражданами Российской империи, тут же вызвали представителей власти.

Почему раньше не вызвали? Конечно же, побоялись гнева родичей и санкций деканата! Да и вообще! Какие вопросы к героям империи, что вернули короне достояние целой нации? Тут впору в зад лобзать, а не допросы учинять!

Шито белыми нитками, да и выгода Императорскому дому сомнительная — расплачиваться придётся всё тем же золотом, а оценка вольных экспертов не даст правящей ветви зажопить хотя бы рубль. Но это уже не наши проблемы, а короны. Моё дело — поставить перед фактом, а там пусть копья ломают.

Увязав детали, вызвала Лютого по зашифрованной связи, он и уведомит заинтересованные лица, а мы здесь обождём. Помоемся в бочке, приведём себя в порядок, кашки с мясом пожуём, а заодно дверь из истинного железа к рукам приберу. Не было её тут. Оставлять такую улику глупо: всякий маг, увидев астральный слепок защиты, в осадок выпадет, а я мигом окажусь в допросной.

Четыре часа мучилась, пиля петли кровавой циркуляркой, — иномирная сталь поддавалась с трудом, но упорство города берёт. Скорп брюзжал как старая перечница: места в хранилище катастрофически не хватало, там уже лежал алтарь демонопоклонников, но я была непреклонна в своём решении.

Совладав с задачей, легла передохнуть и не заметила, как уснула. Очнулась от гомона посторонних лиц. Вскочив на ноги, не сразу поняла, что лица эти — моя личная гвардия во главе с Лютым и Шорохом.

Генерал обнял меня — то ли по-отечески, то ли не совсем, я так и не поняла. Слова Василисы не давали покоя, в любом проявлении заботы видела второе дно. А вот полковник своих чувств к Лопухиной даже не пытался скрыть. Подхватив девушку на руки, закружил, а затем расцеловал. Чем вызвал ненавистный взгляд Безобразова.

Приревновал, что ли? Евдокия, мягко отстранившись, шепнула на ухо Шороху пару слов, выражение лица вояки тут же изменилось на холодное, отстранённое. Похоже, графиня сделала выбор в пользу юности задора. Се ля ви.

Жаль полковника, но ничего не попишешь. Молодость против опыта… а на кой хер опыт опытной Лопухиной? Ей подавай тело горячее, не зря же она Ромку клопами подкармливала, налицо брачный ритуал безбашенной самки. Воину дикарка клещей не предлагала, а то, что телом дала попользоваться, — ну так природа своё взяла!

Мне, в принципе, плевать на амурные дела подруги, не пристрелил бы Шорохов Безобразова или наоборот, а там хоть трава не расти. Выбросив сторонние мысли из головы, принялась решать дела насущные.

Академия розыск действительно объявила, но следствие зашло в тупик. Студентов искали везде, но так искали, что следов не нашли. А как отыщешь, когда их лично заметала Булька, а ей нет равных в этом нелёгком деле. Буча поднялась такая, что тошно было всем, особенно досталось главам родов. По мнению академских, именно они были виноваты в происшедшем: родили поперёк, кого на пол при родах уронили, воспитали неправильно. Шестизначные штрафы прилетели по факту, а что там с детьми — деканат не парило. Плевать они на нас хотели, ректора интересовали только репутационные издержки. Прилетит же нам, когда вернёмся в ИТК!

Лютый на всякий случай распорядился взять мою группу в кольцо. Гостей поджидали с минуты на минуту, и они явились. В огромном помещении вдруг стало тесно! Отряды Императорской гвардии, Тайной канцелярии, военные чины всех мастей, министр культуры собственной персоной и, конечно же, весь свет имперской журналистики.

Гвалт тысяч голосов, рявканье команд, экзальтированные возгласы — вся эта дичь, слившись в безумную какофонию, давила на барабанные перепонки, вызывая паническую атаку. Захотелось убить всех разом, чтобы не слышать и не видеть стервятников, слетевшихся на пиршество! Я начала закипать, Василиса паниковать, ещё пара секунд, и полыхнёт задница.

Берсерк уже хохочет в голове! На волю просится, а я готова спустить зверя с цепей. Ситуацию спасла Лопухина, без затей укусив меня за ухо. Не успела я возмутиться, как шум, словно по мановению чародейной палочки, стих. Взгляды присутствующих, все как один, нацелились на выход, он же вход в сокровищницу. В проёме стояла фигура в кругу элитных гвардейцев в чёрной броне. Вот кого я точно не ожидала увидеть, так это Императрицу Самодержицу Всероссийскую собственной персоной!

— Знаешь, Ольга… Когда я услышала от князя Толстого весть о том, что ты сыскалась, то испытала двоякое чувство. Сознаюсь, первым желанием было — запороть тебя до полусмерти, но затем узнала, что именно ты нашла сокровища отца. Пятьсот лет отыскать не могли, а ты походя раскрыла тайну тысячелетия. Отчего-то я не удивлена. У тебя исключительный дар влипать в неприятности и выходить сухой из воды. Порку придётся отложить до лучших времён, но можешь быть уверена: своеволие не останется безнаказанным. К этому мы ещё вернёмся. Сразу после того, как получишь награду. — Императрица, усмехнувшись, зачерпнула из рядом стоящей бочки горсть самоцветов, безучастно высыпав обратно, продолжила нежить нас пленительным голосом, полным стали:

— Друзей твоих вознагражу по-царски. Титулы, земли, золото. Карать не буду. Ответ держать тебе одной. Но не будем о грустном. Начну с графини Лопухиной. — Анна Иоанновна, подступив вплотную к Евдокии, мягко облобызала в обе щёки. — Добро пожаловать домой, княжна!

— Благодарствую, Ваше Императорское Величество, но смею заметить, что я графиня, князей в нашем роду не водилось! — От панибратства императрицы девицу бросило в краску.

— Ты не ослышалась, Евдокия, титул пожалован твоему отцу сегодняшним днём, со всеми вытекающими последствиями. Аудиенция назначена на ноябрь, нам с тобой найдётся что обсудить.

Самодержица, подмигнув, потрепала Лопухину за щёку, будто дитя малое, тут же переключив внимание на графа:

— Те же самые условия, княжич. Глава рода Чернышёвых-Безобразовых вступит в права сегодня же! Не благодари. Ты славно послужил короне, молодой человек!

Пожав руку Роману, императрица адресовалась к Толстому:

— Князь, не соизволите ли вы мне помочь?

— С большим удовольствием, Ваше Императорское Величество! Графиня Платова Ярославна Никитична, гражданка Соединённых Государств Америки. Отец, граф Платов, эмигрировал из Российской империи сто семьдесят лет назад. К сожалению, погиб не так давно. Барышня осталась сиротой. Поступила на обучение в Петербургскую академию магии. Графиня Анна Лё Гран, подданная Франции, в раннем возрасте лишилась близких, роду грозит пресечение. Также зачислена в академию магии. На этом всё, Ваше Императорское Величество. — Толстой, откланявшись, отошёл в сторону, а императрица обернулась к девушкам, стоявшим по стойке смирно.

— Итак, дамы. У меня для вас две новости. Первая: ваше финансовое состояние приумножилось тысячекратно. Второе: я не могу позволить, чтобы миллиардные капиталы утекли за границу. Вам придётся отказаться от гражданства стран проживания и принять подданство Российской Империи. Только так, и никак иначе. Помимо материальных благ, вас ждут титулы и земли. Корона умеет быть благодарной.

Поцеловав графинь в щёки, императрица воззрилась на меня, и этот стылый взгляд не предрекал ничего хорошего.

— Оленька, душа моя. С тобой разговор будет коротким. Не переживай. Сокровища отца будут оценены адекватно, вы получите равные доли. Более того, после описи драгоценностей я позволю выбрать всё, что душа пожелает, эквивалентом станет ваш собственный вес. А сейчас, дорогая моя, спешу известить, что ты арестована по обвинению в подстрекательстве и самовольном оставлении стен академии. Полагаю, заранее придумала текст объяснительной? Вопрос риторический. Отвечать в любом случае тебе! Господа, зачитайте приговор, княжна ваша ровно на пять дней!

Из-за спин гвардейцев вышли неприметные люди в сером, с академскими гербами на лацканах пиджаков.

— Княжна Ольга Фёдоровна Нагая! Вы обвиняетесь в преступлении по статье №47 УК Петербуржской академии магии. Коллегией судей был вынесен приговор. Телесное наказание: двести пятьдесят плетей. По пятьдесят плетей ежедневно в течение пяти дней. На время экзекуции вы будете прикованы к позорному столбу. За вашим состоянием будут наблюдать маги-лекари, в случае критической ситуации будет оказана неотложная медицинская помощь. Исполнителями наказания назначены следующие лица: Евдокия Лопухина, Роман Чернышёв-Безобразов, Анна Лё Гран, Ярославна Платова. Приговор обжалованию не подлежит и будет приведён в исполнение, как только вы окажетесь в стенах учебного заведения. Прошу шею и руки, Ваше Высочество!

Раздался лязг затворов: личная гвардия отреагировала на угрозу первому лицу.

Бойцам было насрать, что перед ними стоит сама императрица, для них я — царь и бог. Отдай приказ, началась бы бойня. Благо, что удалось усмирить невменько берсерка, иначе быть гражданской войне! Императрица оценила порыв моих витязей, руки в останавливающем жесте подняли вместе. Пресса ловила каждое слово самодержицы и снимала, снимала, снимала! Мир ждёт весёлое шоу, а меня образцово-показательная порка!

Неодобрительный ропот послышался со стороны друзей. Парламентёром выступил Безобразов:

— Ваше Императорское Величество, мы готовы отказаться от титулов и материального вознаграждения и разделить наказание с Ольгой Фёдоровной! Княжна не должна нести ответственность за всех! Уйти в самоволку было нашим общим решением!

Я аж хмыкнула, каков герой, но смолчала, ожидая, чем закончится спектакль.

— Я знаю, мальчик мой. Но отвечать перед законом будет один человек. Скажу больше… Ежели вы надумаете халтурить, занижая силу удара плети, то наказание княжне Нагой будет удвоено, а затем — утроено, и так будет продолжаться до тех пор, пока вы не выполните обязательства.

— Тогда мы отказываемся приводить приговор в исполнение! — Роман продолжил гнуть свою линию, что Императрицу только потешило.

— В таком случае, княжич, Ольга Фёдоровна отправится на каторгу, сроком на шесть лет. Вас устраивает подобный вариант развития событий? Вы же взрослый человек, Чернышёв-Безобразов, и должны понимать, что всякое преступление несёт за собой неотвратимое наказание. Вы — позволили себе дерзнуть в моём присутствии. Пошли против слова Императрицы, за этот проступок также ответит княжна Нагая. В дополнение к наказанию, ещё два дня позорного столба и сто плетей сверху. Экзекутором назначены вы, мой юный друг, и отныне за каждое нарушение режима личную ответственность несёт Ольга. Что бы вы ни сделали, расплачиваться ей одной. Довольны, или желаете ещё высказаться?

Безобразов, побледнев, засунул язык в задницу. А что тут скажешь? Вот она, медвежья услуга во плоти.

Не было печали, сука! Что ж за день-то такой, а так всё хорошо начиналось!

Глава 17

Как только мужчина в сером защёлкнул магический блокиратор на шее и оковы на запястьях, ощутила себя истинной дочерью отца-зека. Так вот как оно бывает! Отрицательный опыт — тоже опыт. Хорошо хоть, Безобразов до каторги не договорился. Дёрнул же чёрт доброхота за язык!

Вылезла из подземелья, щурясь на белый свет. Складская территория, пакгаузы повсюду, меж ними ряды представительских авто. Входы-выходы перекрыты тяжёлой военной техникой. Людей прорва. Конвоиры понукают толчками в спину. Затылком чую сотни пар пытливых глаз и объективов камер.

Могли бы и мешок какой нахлобучить! А не по херу ли? Чего по волосам сетовать, башку-то уже сняли. Кадры моего задержания в любом случае облетят мировые информационные агентства.

Выше подбородок, грудь колесом, шаг от бедра. Мля, маленько недотянула! Эффект сильной и независимой смазался, когда в бронированный автозак заталкивали. Никакого пиетета к боярыне!

До академии домчали с ветерком. Столица Российской империи не знала заторов, а проблесковые маячки на броневиках заставляли жаться к обочинам даже благородных.

Ворота академии закрылись за конвоем, автозак покатил дальше. Скрипнули шины, многотонная машина встала. Вот и всё. Приехали! Можно сказать, что я дома.

Тяжёлая дверь отворилась, конвоиры, подхватив меня под белы рученьки, потащили напрямки в канцелярию, где я подмахнула пару бумажек и выписала чек на два миллиона золотых. Самоволка влетела в копеечку. На эти деньги можно отгрохать особняк в центре Петербурга, ещё и на пару лет беспросветного кутежа осталось бы.

Припомнив, сколько мне должна империя, злорадно осклабилась. В том, что корона расплатится по долгам, сомнений не было. Репутация в этом мире дороже золота, а слово самодержицы превыше слова божьего. Сама того не желая, возглавила список богатейших людей государства Российского.

То, что Распутин устроил ревизию возможностей, меня не смущало. Ясное дело, что альтруизмом и благодарностью здесь и не пахло. Старик землю носом роет, норовя докопаться до истины, вот и подсунул задачку, над которой голову ломал, возможно, не одну сотню лет, а я взяла да и решила сложное уравнение. Уверена, что в перспективе попробует меня под себя подмять. Быть может, в прямом смысле, но я не Василиса — граница на замке, а ключ в кармане. Не обломится старикану ничего в обозримом будущем. Низкий поклон за подгон, и этого будет достаточно. Полученные средства пущу на развитие Зимнего креста.

У меня ведь всё не как у людей. Местные аристо ограничены кланами: малыми — семейными, или крупными — вассальными, я же замахнулась на целый орден. А на кой мне местечковый кружок по интересам, когда цель настолько высока, что помыслить боязно? После слов колдуна о мировой религии я серьёзно призадумалась. Ежели ранее такой задачи не ставилось, Моране и миллиона подписчиков за глаза, чтобы Навь возродить, то теперь я просто обязана пойти на принцип и утереть нос Ватикану.

Ишь, чего удумали — на жизнь столбовой дворянки посягнуть. Заплыли мозги жирком? Запамятовали, как по щам от предтеч получали, а я напомню, за мной не заржавеет! Рейх утёрся, и римлян через колено переломаю. Что они за римляне вообще такие? Империя есть, а веру в старых богов отринули, всё держится на католицизме. Культов и тех не осталось, инквизиция калёным железом выжгла. Святой Престол не в меру ревнив, за умы паствы жопу порвёт. Двадцать первый век на дворе, а ничего не поменялось со времён крестоносцев.

Намереваюсь ли я ломать устоявшийся мировой порядок? Да нет, конечно. Этим займётся Богиня Зимы, а я лишь почву подготовлю. Государства, где много диких обезьян, меня не интересуют, а вот там, куда приходит зима, будет править Зима.

Буром переть на Ватикан не стану — не по Сеньке шапка, но коли палки в колёса вставлять возьмутся, отвечу жёстко.

Король Эрик уже познал попаболь, когда Лютый ему выкатил условия виры, а также цену за выкуп племяшки-валькирии. Золотом брать не стали, этого добра — что грязи. Генерал вытребовал целую флотилию траулеров ледового класса. Креветку северную тралить будем. Чудо как хороши норвежские рыболовные суда, равных им в мире не найти. Теперь и у нас будут.

Глаз Одина Моране в Навь снесу. За него Лютому пришлось пободаться с Топором, но после того, как генерал пригрозил лишить ведьму источника силы, старый воин сдался. Сама же валькирия оказалась крепким орешком. Ломали долго, применяя всевозможные методы ведения допроса, но девчонка держалась до последнего. Кремень, ни дать ни взять. Просмотрев видеофайлы, позавидовала стоицизму северной красавицы. Вопрос чугунных яиц разрешил случай.

Мышка. Совсем ещё мышонок, ненароком забравшийся в допросную. Как только фурия его завидела, тут же забилась в падучей, чем тотчас и воспользовались дознаватели. Привели девку в чувства, и спустя час вся подноготная лежала на столе генерала.

Даровитая сучка оказалась высокооплачиваемым наёмником-ликвидатором. Работая на мировые спецслужбы, не брезговала и частными заказами. Полезный человек, мне бы такой дока узкого профиля сгодился, но перевербовывать не стали. Глаз Одина всяко полезней, нежели карманный убийца.

Крах операции сильно ударит по реноме юного таланта, и чует моё сердце: свидимся мы с убивицей в глухом переулке, так просто гордячка не отступит. Я, в принципе, не против пощекотать нервы, да и пощипать мошну короля Эрика завсегда готова. Так что милости просим! Россия испокон веку славилась хлебосольством.

Привели меня в кабинет следователя по особо важным студенческим делам. На кой чёрт — сама не поняла, ведь без меня меня женили ещё пару дней назад: суд решил и постановил. К чему весь этот цирк?

Следак оказался вполне себе приятным молодым человеком. Предложил воды, обождал, пока выпью, печенькой норовил попотчевать. Тут уж я учтиво отказалась: мало ли чего там за спецсредства подмешаны? Когда на тебя ведут охоту, паранойя — лучший способ мышления.

Нацарапала объяснительную на три листа писчей бумаги. Могла бы и на четыре, но дознаватель то и дело нервно поглядывал на часы. Время обеда настало, как-никак. Не смея задерживать представителя закона, подмахнула писульку закорюкой. На том и закончили формальную процедуру.

Сразу после допросной меня отвели на врачебный осмотр, где дожидалась знакомая гром-баба, напяливая по самый локоть толстые резиновые перчатки. Решив, что хуже уже не будет, тихонько применила проклятье — вернее, попыталась. Шею тут же сжало тисками, а мозг пронзила жгучая боль. Не то чтобы с ног сшибающая, но было весьма неприятно, а дальше приключилось то, чего я совсем не ожидала. Под потолком возник пульсар красного цвета, а из каждого угла заверещали банши, ну или так мне почудилось с перепугу. Дикая серена в буквальном смысле парализовала каждую мышцу. Кабинет тут же заполнился людьми в сером. Охранники на кураже принялись тыкать парализаторами моё уже парализованное тело. Вот же ж дуболомы! Последнее, что увидала перед тем, как потерять сознание, — так это ухмыляющуюся рожу мадам Менгеле. Ничего, сука, я найду способ тебя извести, дай только время!

Очухалась прикованная к металлическому креслу. Приятного следователя сменили два других, одинаковых с лица. Скользких и противных. Один вид навевал неприязнь. Блёклые пергаментные рожи, пустые глаза, тонкие нитки губ, перхоть на лацканах мятых пиджаков, пожелтевшие от дешёвого табака ногти. Неприятные типы. Эти — водички с печеньками не предложат.

Поиграли в злого и доброго полицейского, карами небесными постращали, да на той жопе и сели. Реши они применить ко мне специальные средства, расклад был бы совсем другим. Ребята бы познакомились с Мораной, а я — с парашей на каторге. Я это знала, они это знали, а посему дозволенных границ не переходили, надеясь взять хитростью или сломать морально. Только клала я с прибором на все уловки. На вопросы отвечала парой-тройкой фраз: «Делов не знаю», «Охранная система баганула», «Магию не применяла». Через три часа долбёжки о железобетонную стену молеподобные следователи сдались.

Плюнув на меня, вызвали судейских, а уж те, недолго думая и не парясь о презумпции невиновности, зачитав вердикт, влепили штраф в триста тысяч золотом, а также двадцать плетей в довесок.

Экзекутором определили потерпевшую. Нынче меня ждёт незабываемая карусель боли. По поводу изуверского наказания не особо переживала. Тому, кто сгорал живьём, разбрызгивая по сторонам плавящийся подкожный жир, плевать на сыромятную плётку. Беспокоил лишь один вопрос: на позорном столбе висеть неделю, ладно поссать, а ежели по большому приспичит, как в этом случае быть?

«Не волнуйся за вероятный конфуз, рыжая, я не дам тебе обосраться прилюдно! Пустяковые манипуляции с метаболизмом, и мы покажем всему миру, что принцессы не какают! Могу и боль отключить, но думаю, что ты решила идти до конца и не читерить, или я не прав?»

«Делай что хочешь, махоня, но не дай мне осрамиться, а вот боль не трогай, у меня на неё планы. Булька, тебя тоже касается! Никакой брони, как только прикуют, лезь под кожу, там и сиди тихо».

Разум захлестнуло экспансивным языком питомицы. Я ощутила недовольство, смирение и гордость за владелицу. А затем в голове возник образ сидевшего под проливным дождём мужчины, коего укрыла капюшоном от тугих струй громадная кобра. Вот этого я не ожидала! Качественный прогресс в общении налицо! Отправила Буле картинку Прометея, прикованного к скале, в ответ получила «Апофеоз войны» Верещагина.

«Скорп, Вась, вы это видели?»

«Не только видели, но и слышали, у нас картинки трёхмерные! Феномен надобно немедля изучить, я забираю Бульку на опыты!»

«Смотри не сломай ей чего, иначе я тебя Лопухиной скормлю, она любитель пожрать всякую гадость!»

«Я не гадость, а высокоорганизованная форма жизни! Ты хоть знаешь, сколько у меня хромосом?»

«Нет у тебя ничего, идиот, ты ведь кремний, а не мясо».

«Заблуждаешься, дорогуша, я уже не тот процессор на лапках, я именно форма — новая, доселе неведомая, и у меня двести двадцать четыре пары! Так-то, рыжая. Утрись! Мой вид — венец эволюции, а твой — тупиковая ветвь!»

«Ага, только самку для начала найди, или ты гермафродит?»

Скорп вздохнул, так ничего и не ответив. Должно быть, за живое задела. Приобрету ему скорпионью девку на каникулах, может, чего изобретёт.

«Я слышу твои мысли, рыжая, мне нужна не форма, а содержание. Обыкновенный класс паукообразных не годится, в них нет разума!»

«Займись селекцией, не мне тебя учить. Через тысячу лет потомство поумнеет».

«С тобой и десятилетия не проживёшь! Все приматы как приматы. Жрут, спят, срут, а мне достался бракованный, с шилом в заду!»

«Ну извини, Скорп, какая есть, меня и могила не исправит. Смирись, дружище, таков наш урок!»

«Кому урок, а кому рок! Самочку сам выберу. Есть одна на примете. Pandinus imperator, из самой Африки! Красотою лепа…»

«Давай без деталей, хоть целый гарем заказывай, мне всё равно. Лишь бы под ногами не бегали».

«Не дурак! Могла бы и не предупреждать. Ты выживи для начала, неделька будет весёлой. Я тут намереваюсь тесты запустить. Раз уж решила отказаться от блокировки болевого порога, грех не воспользоваться обстоятельством. Оценим, на что способно тело в экстремальных условиях. Насколько мне известно, большинство особей не выдерживают и тридцати плетей, а у тебя сегодня семьдесят по расписанию. Вот бы ещё разорванную плоть уксусом полили, для чистоты эксперимента!»

«Садист! Сбил с мысли! Я вот чего спросить хотела… Ты срисовал сигналку или клювом прощёлкал?»

«Срисовал, как не срисовать! Любопытная штука. Тебе не по зубам. Даже и не думай, астрал не хакнуть. Вся территория кампуса — одна большая непрерывная охранная система. Такую не снять, на это не хватит ресурсов, ты даже всю схему не сможешь спроецировать в сознании, столь она огромна и сложна. Воздержись от несанкционированного применения магии, Ольга, а на тётку в резиновых крагах Бульку натрави, пусть ей ноги откусит. Буле физика и магия этого мира до лампочки. Фрекен Бок надобно покарать. У тебя там ничего не болит?»

Я прислушалась к себе, и действительно, низ живота побаливал, будто от инородного вторжения. Припомнились чёрные резиновые перчатки. Шо, опять⁈ Неужели…

«Не истери, на твою невинность никто не посягал, но при осмотре особо не церемонились. Небольшие микроразрывы тканей, ничего опасного, регенерация поправит повреждения».

Вот же тварь! Выжду сутки и отправлю питомицу на охоту. Так больше продолжаться не может. Раз спустила на тормозах, второй не спущу, я не терпила! Сегодня дам насладиться садюге триумфом, а завтра нанесу ответный удар, и не подкопаешься, ибо буду я веселить зевак окровавленным седалищем!

Как же тоскливо! От старости помру, пока доберусь до гадского столба! Терпеть не могу ждать и догонять. Всё по регламенту, никакого отступления от протокола кары. Отконвоировали в знакомую помывочную, где две бабы едва кожу живьём не содрали. Следом те же служки поставили пятилитровую клизму, выслушав при этом трёхэтажный мат. Вдогон потащили в парикмахерскую. Думала, обреют наголо, но обошлось: волосы заплели в косу и оставили в покое. Явилась модистка, обмеряв бёдра, улетучилась. Нагрянув через пять минут, подала набедренную повязку. Я на всякий случай встряхнула тряпицу, надеясь, что верх всё-таки наличествует, но нет. Придётся сверкать голыми сиськами на весь кампус. Может, принять предложение старика Хефнера и сделать фотосессию ню? А чего мелочиться! Кто не видел груди Нагой, тот в России не бывал!

Напялив повязку, покружилась юлой. Хоть бы трусы выдали, черти! Тряпка скорее открывала простор крамольным мыслям, чем скрывала суть. Тётки в серых робах, изгаляясь, поднесли ростовое зеркало, чтобы я смогла насладиться охальным обличьем. Бросила взгляд вскользь: тренированное, крепкое тело, ни одной лишней складки, кожа без изъянов, даже родинок нет, а поры столь мелкие, что их не заметно вовсе. Натянуть бы платье шёлковое, да на бал, а не это вот всё!

Час наконец-то пробил. Не прошло и полгода. Четыре охранника вывели меня из цирюльни и отконвоировали до площади Отцов-основателей, где уже собралась многотысячная толпа жаждущих хлеба и зрелищ студиозусов.

Идут года, пролетают столетья, а мир как был вонючей жопой, так ею и остался. Море из лиц бушевало, улюлюкало, верещало на все лады, отпуская скабрёзные шутки, а я всё шла и шла — мимо протянутых рук, перекошенных ненавистью рож, словно Жанна на костёр.

Шла и думала: «А может, жахнуть? Весь в мир в труху! Пожарище остынет, и новый построю, без блэкджека и шлюх». Непременно жахну, но потом, а сейчас — прямая спина, твёрдая походка царицы, пренебрежительный взгляд наместницы богини на земле.

Столбов оказалось два. Распяли звездой между ними. На хрена, спрашивается, набедренную повязку выдали, если моя звезда выставлена на всеобщее обозрение? Подходи, глазей, упивайся. Первые ряды страждущих едва не передрались за места в авангарде. Всем хотелось рассмотреть: не покрыта ли золотом вагина боярыни, не поперёк ли скроена?

Большинство молодых аристократов мало чем разнились от стаи приматов, но попадались и те, кому происходящее претило, вызывая отторжение. Таких людей я старалась внимательно рассмотреть и запомнить, прочих заносила в чёрный список. Сгодится в будущем. Здесь и сейчас куётся элита общества, а личное досье на каждого горлопана посодействует отделению зёрен от плевел. С рутинной работой управится Василиса. Память у неё фотографическая, в прямом смысле слова. Сознание сестрёнки подключено к Эфиру.

Показались экзекуторы: друзья полным составом. Понурые, но не сломленные. В глазах ненависть к толпе. Завидев меня прикованной между столбов, все как один выругались, позабыв об этикете. Я лишь ободряюще улыбнулась, а когда товарищи подступили поближе, бросила одну-единственную фразу, от которой Лопухину перекосило, Безобразова скуксило, а Лё Гран чуть на слезу не прошибло. Одна Яра осталась невозмутимой, улыбнувшись в ответ.

Ничего из ряда вон не сказала, всего-навсего потребовала бить что есть мочи, иначе я с эшафота до каникул не сойду.

Ребята хоть и морщили жопы, но прекрасно осознавали последствия жалости ко мне. Лопухина вызвалась первой, но тут раздались крики. Со стороны канцелярии, расталкивая зевак, на всех парах мчалась баба-конь. Получила-таки паскуда санкцию от вышестоящего начальства на право первой брачной ночи. Может, и к лучшему: если и буду орать, то не в её смену! Не дождётся!

Хлысты были одинаковыми, но озлобленная тётка долго выбирала подходящий, руководствуясь одними ей известными критериями. Наконец, схватив нужный, хорошенько поболтала в рассоле и без того вымоченный кнут. Лица я не видела, таккак была повёрнута спиной, но ликующие повизгивания говорили о том, что дамочка на грани безумной эйфории.

Никогда не понимала тех, кому приносят удовольствия чужие страдания. Тётка явно была из этих… А тут такой случай подвернулся. Высечь княжну — что может быть слаще? Слаще только сама императрица, вот бы её рядом поставить. Жизнь спасла, наследие рода вернула, а она мне — говна на лопате!

Всё по букве закона. Порядок должен быть во всём. Назидание прочим. Чем там она сейчас себя оправдывает, стоя у окна деканского кабинета? Ишь ты, самолично решила поприсутствовать на экзекуции. За портьерой хоронится! Я тебя, дорогая моя, за сто вёрст учую! Вкус сладкой монаршей крови ни в жизнь не забуду. Спасибо осколку пули, что царапнула щёку самодержицы. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Что мне это дало, кроме гастрономической услады? Да ни хрена. Разве что, если похитят вороги, по запаху сыщу как собака, только искать буду не по следам, а по шлейфу в астрале. В остальном никакого проку.

Что ж, государыня, упивайся, перевернётся и на моей улице фургон с пряниками!

Плеть со свистом рассекла воздух и ляскнула аккурат между лопаток. Первую секунду боли не было, а затем в глазах полыхнуло алым. Терпимо. Дайте две!

Толпа загудела, загомонила на все лады. Как так-то, а где вопль, полный страданий? Да хреном вам по лбу, а не мои крики!

Второй удар садистка нанесла с подвывертом, закрутив кнут таким образом, чтобы он щёлкнул по груди. Если кожа на спине выдержала и не разошлась, то левому соску досталось от души. Багровая полоса расчертила грудь, а первые капли крови пролились на подмостки.

Третий, четвёртый, пятый. Болевые ощущения терзали плоть нещадно, но сломать прокачанную волю были неспособны. Молчала, будто немой партизан под опиоидами. Тётка бесилась, пыхтела, требовала заменить хлысты. Лупила и так и этак, даже в промежность умудрилась попасть, раздербанив нежную плоть, но я, как стойкий по уши оловянный солдатик, набычившись, взирала на вечернее питерское небо, не проронив при этом ни звука.

Девятнадцать! Двадцатый пришёлся по ягодицам — смазала чутка, целила между ног, но рука на нерве дрогнула. Баба, чертыхнувшись, полезла на подмостки. Запах крови затуманил разум: поди, решила меня придушить или ещё чего, но была остановлена охраной. Пара ударов по почкам и печени привела бабу в чувства, и она, охая, заняла место в первом ряду.

Взглянув под ноги на лужу крови, поморщилась. Ещё пятьдесят плетей. Выдержу ли? Заприметив докторов, успокоилась: подохнуть не дадут, шоу должно продолжаться. ВИП-гостья жаждет крови. Алчущая толпа на взводе. Княжна жива, сука такая! Орать не желает! Запороть бы её до смерти, а затем сжечь на всякий случай.

Я не утрирую: то и дело из толпы слышались предложения с призывом обложить меня покрышками, поджечь и посмотреть, чего будет. Чего будет? Зайдите покурить на пороховой склад и узнаете! Аристократы — такие аристократы, вся шелуха мигом слетела. Ни чести, ни достоинства, и мне с этим жить. Учиться шесть лет, унимая порывы растерзать в клочья. Где студенческое братство? Чувство локтя? Тоже мне, белая кость нации… Может, я чего-то не понимаю, или у императрицы такой хитрожопый план: разделяй знать и властвуй, сидя на печи? Товариществом здесь и не пахло. Воспитывают не деятельных личностей, а злобных шакалов, готовых грызть друг другу глотки.

Что же будет в армии? Не нравится мне такой расклад, ой, не нравится! Поговорить бы по душам с императрицей, порасспросить за мотивы. Да только нужно ли? Империя стоит, не шелохнётся. Богатеет день ото дня. Кто я такая, чтобы подвергать сомнению деяния короны?

Маги-лекари, обработав раны, вынесли вердикт, что помирать я не собираюсь, можно продолжать экзекуцию.

Плеть Лопухиной жалила филигранно. Княжна била с оттягом, сильно, не жалея, но не задевая нежных мест. Ни один удар не пришёлся на грудь или живот. Вслед отработал Безобразов. Парень старался как мог, но девятая плеть всё-таки щёлкнула по груди, я лишь поморщилась, но стерпела. Рука Лё Гран оказалась лёгкой. Или умелой. Стегала невероятно сильно, но травмировала кожу меньше остальных. Откуда только опыт подобного толка? На ком, интересно, навыки оттачивала? Додумать мысль не дала Яра. Тут я познала много новых граней боли. Как по спецзаказу прилетело. Впервые от спины отошли пласты кожи, пара кусочков шлёпнулась у ног. Как же хорошо, что девчонка секла крайней. Сознание едва теплилось в голове, а крик грозился вырваться из груди, ещё немного — и я сломаюсь. Обезумев от боли, до крови прикусила язык. Яра, сука! Да не тяни же ты, заканчивай!

Странно, всё стихло. Будто звук выключили. Похоже, я оглохла. Разве от боли можно оглохнуть? Не думаю. В прошлой жизни я слышала, как лопаются глаза, хруст позвоночника, треск раскалывающегося черепа, — я умирала, и не раз, а тут какая-то вшивая плётка!

Кап, кап, кап, шлёп. Дециметровый кусок кожи шлёпнулся на пропитанные кровью доски. Звуки есть, а чего тогда так тихо?

До слуха донёсся стук каблуков, а затем мягкий, но властный голос, усиленный магией, заполнил всё пространство академической площади:

— Божиею Милостию Мы Анна Иоанновна, Императрица и Самодержица Всероссийская, и прочая, и прочая, прочая! Здесь и сейчас, милуем княжну Нагую Ольгу Фёдоровну, прямым указом своим! Да будет так!

Со всех сторон раздался одобрительно-лицемерный гомон. Представляю, что сейчас творится в умах тех, кто предлагал устроить аутодафе.

Императрица, обойдя по кругу, остановилась напротив лица. Вынув кружевной платок, приложила к рассечённой щеке.

— Осталось десять плетей, Ваше Императорское Величество. Я отдохнула и требую продолжения банкета. Шакалы ещё не насытились. — Сплюнув кровь под ноги самодержице, встретилась со взглядом колючих голубых глаз.

— Думаешь, я позволю тебе стать мученицей? Считаешь меня за дуру? Шестьдесят плетей — ни единого крика. Да у тебя даже глаза сухие. Ты снесёшь все пытки и станешь героем империи в очередной раз, после этого мне останется сложить корону. Нет, Оленька, я не дам тебе шанса. Сегодня я — великодушная и справедливая императрица, а ты так и останешься помилованной преступницей.

— Скажи, Анна, откуда такая лютая ненависть ко мне? Разве не понимаешь, что дети за отцов не отвечают? Почему, вместо того чтобы заручиться поддержкой и обрести верного короне союзника, ты с бараньим упорством лепишь из меня врага? — выпалила на одном дыхании, а в голове заиграла мелодия… Еду в Магадан!

— Дерзкая, наглая, взбалмошная, и почему ты не моя дочь? Всё отвратительно банально, Оля. Самой мерзко на душе. Я в своей жизни любила трёх человек: Марию, пуще сестры, благоверного и Гришку Распутина. Бабка твоя лишила меня всего, что было любо и дорого. Я простила ей Григория. Готова была простить убийство императора, но ей было мало — она возжелала корону. Немыслимая сила и власть лишила разума, а этого я стерпеть не смогла. Ты, девочка моя, всколыхнула во мне боль, ярость, негодование. Буду с тобой откровенна: одной рукой готова тебя обнять, а другой — вонзить нож в сердце. Сейчас ты молода, неопытна, но рано или поздно перед тобой встанет выбор. Не совершай ошибок Марии, вспомни наш сегодняшний разговор. — Императрица на миг задумалась, взгляд поплыл, будто вспоминала нечто неприятное.

Замешательство длилось несколько секунд, а затем самодержица продолжила:

— За наказание извини, я убила двух зайцев одним выстрелом. Плеснула елея на душу, а заодно и крысам указала, кто в доме кошка. Молодое поколение прониклось, можешь не сомневаться. Уж если я свою любимую фаворитку приказала до смерти сечь, то что тогда ожидает прочих ослушников? Компенсацию проси какую пожелаешь, я выполню любую просьбу, в границах рационального, конечно.

— Десять оставшихся плетей. Сегодня! Сейчас! В кабинете ректора.

— Тебе мало боли, княжна? Да с тебя кожа ломтями отваливается! Моё слово — нет!

— Ты не поняла, Анна. Пороть буду я.

* * *

Точёная нагая фигура будто статуя стояла у высокого стрельчатого окна. Взмах плети — и первый кровавый штрих распустился на нежной бархатной коже. Раздался тихий стон. Второй удар, третий, четвёртый. Остановилась на десятом. Безупречная работа. Подойдя к императрице, промокнула слёзы тем самым платком, которым она утирала кровь с моего лица.

— Запомни этот день, Анна, и больше не ищи во мне врага, иначе найдёшь то, чему сама не рада будешь. Я готова служить империи верой и правдой. Забудь Марию! Я — не она. Мне не нужна корона и нет никакого дела до монаршей власти. Я хочу жить, а не править. Не мешай мне получать то, чего я жажду больше всего, и обретёшь преданного соратника.

— Одного не пойму… Почему ты до сих пор жива? Аура должна была защитить меня и покарать того, кто причинил боль, но этого не случилось. — Глаза императрицы в мгновенье налились чернильной тьмой.

— Может быть, потому, что служим одной первостихии? — В этот момент моя аура, вырвавшись наружу, целиком поглотила кабинет ректора.

Мы стояли, рука об руку, всматриваясь в непроглядную тьму, а тьма взирала на нас миллиардами слепых бельм. Я ощутила, как тёплые пальцы сжали кисть, — наваждение растаяло, оставив после себя послевкусие вечного.

— Я верю тебе, Ольга. Сама стихия благословила наш союз. Да будет так!

— Слово услышано, Анна. Услышано теми, кто не прощает измены!

Стоило ради этого рисковать головой? Бесспорно! Пусть мы никогда не станем подругами, так хотя бы спрячем ножи. Нравится мне эта железная дама, чего уж греха таить. Люблю я сильных и независимых. Не теряю надежды, что наши отношения сложатся наилучшим образом, а кто слово нарушит — тому чёрная луна глаз на жопу натянет.

Глава 18

— Алекс, с ума сошёл? За каким чёртом ты здесь⁈ Охранная система академии может среагировать на возмущение полей преломления! Если меня раскроют, то непременно казнят! Кретин! Какой же ты кретин! — Ярославна, поигрывая желваками на скулах, лихорадочно мерила шагами пыльный склеп, то и дело бросая на брата гневливые взгляды.

— Прибереги ярость для той, чьей смерти жаждешь, сестра. Прежде чем выйти из тени, я проверил некрополь: он девственно чист, здесь нет и никогда не было магических плетений, вокруг слишком насыщенный некротический фон. Ты в полной безопасности, особняк находится в слепой зоне. Веди себя адекватно, нас никто не увидит и не услышит! — Александр, перехватив сестру, прижал к мускулистой груди. — Я прибыл, потому что испугался за твою жизнь. Целая неделя без кровной связи. Ты не представляешь, какая это пытка, Яра!

— Да что ты говоришь, братец! Будто бы я не страдаю вдали от тебя!

— Извини, сестра, зря мы затеяли игру. Великая мать была права, когда отговаривала от авантюры. Нужно было её послушать, а сейчас уже поздно. Твой доклад в корне всё изменил. Придётся принять предложение императрицы и продолжить обучение в новом статусе. Мы не можем упустить такой шанс. Ставки кратно выросли, самозванка станет ключом к новому будущему для всех нас!

— Не называй её великой! Эта женщина — не моя мать! Я плод научного гения, набор хромосом, во мне нет души, так же как и в тебе, Алекс! — Ярославна, отстранившись, отвернулась от брата, украдкой смахнув слезу.

— Не говори так! И даже не думай, это богохульство! Я буду вынужден…

Девушка, усмехнувшись, оборвала Александра на полуслове:

— … настучать? Да ради бога! Ступай, сдай меня! Я не боюсь её. Устала, Саша! Всю свою жизнь я только и делала, что боялась. Страх сделал меня сильнее! Не твоя так называемая Великая мать, а дикий ужас перед её величием, который нам внушали с пелёнок!

— Ты несправедлива к ней, Яра! Она дала нам жизнь, заботилась, оберегала. Да, некоторые методы спорны, но они лишь закаляют тело, дух и волю! — с жаром, в попытке достучаться до сестры, на одном дыхании выпалил парень.

— Твои вериги, например. Ты их таскаешь не снимая которую неделю. Долго ещё будешь карать себя за чужие грехи? — Девушка, ткнув парня в грудь, пренебрежительно фыркнула.

Раздался скрип металла, а юноша поморщился от боли. Великая мать возложила вину за провал операции на Дворцовой площади на него, а наказанием послужили те самые пресловутые вериги, и даже после отмены экзекуции он так и не решился снять ржавое железо, снося муки день за днём.

— Это мой выбор, Яра! Только мой, и не тебе меня судить!

— У нас нет выбора, дурачок! Мы вынуждены прозябать в подземельях, а ведь могли бы жить как все люди! Мать держит в катакомбах проклятие Мораны, а нас — только страх перед ней! Да, на поверхности очень тяжело изгоям, но ко всему привыкаешь. Пройдёт год, а может, и того меньше, и я перестану страдать от солнца, пугаться пения птиц, привыкну к обычным людям. Останься со мной… Не в академии, а в этом мире. Беги за границу, затеряйся там. Она не достанет, ты ведь лучший воин теневого легиона!

— Яра, давай сделаем вид, что этой беседы никогда не было. Ты пугаешь меня, я не узнаю свою сестру! Тебя будто подменили! Это она так повлияла на тебя? Самозванка? — Александр попытался ухватить Ярославну за руку, но та, ловко увильнув, отошла на два шага назад.

— Я бесповоротно утратила веру в Свет, брат мой. Мать наставляла, что Тьма порочна, ведёт к распаду души, играет нашими мыслями, подменяя понятия. Только я столкнулась с совсем иной действительностью. Мою жизнь спасла демоница, исчадие бездны. В Ольге нет ничего человечьего, я не оспариваю догмы. Но то, что она сделала для меня лично, далеко за гранью добра и зла. Я запуталась, братец! Та, что называет себя матерью, держит за горло своих детей, а та, что слывёт врагом всего сущего на земле, спасает жизни. Как это понимать, Александр? Только не говори, что «Тьма — многолика», я воочию узрела её проявления.

— Поведай мне, что произошло. Всё расскажи! С того самого момента, как исчезла кровная связь.

— Никогда! Скорее язык себе откромсаю. Не потому, что не доверяю, а просто не могу. Чувствую, что не должна этого делать. То, что нужно, вы узнали. Версию для матери выдумай сам. Мне плевать, что ты ей скажешь. Её задание мне на руку, я не хочу возвращаться в катакомбы. Пусть больно, я скучаю по дому, но здесь я не чувствую постоянного давления. Прислушайся к моим словам, брат. Беги! Пока ещё не поздно. — Грудь Яры сжало тисками, чтобы не выдать эмоций, девица отвернулась.

— Тьма ввела тебя в заблуждение! Великая мать предупреждала о коварстве самозванки! Собственно, оттого и запретила вмешиваться в её судьбу! Мы слабы, сестра! Ольга проникла в твою душу и смутила разум. Ты совсем недавно хотела вырвать глаза княжны, а сейчас с почтением произносишь её имя! Пытаешься влиять на мои решения. Требуешь предать род и веру! — Юноша, без сил опустившись на гранитную плиту, схватился руками за голову.

— Не требую и не прошу, решение за тобой. Что до меня… Да, я хотела убить Нагую и сейчас хочу. Её плоть и кровь — мой счастливый билетик в другую жизнь. Но ежели органы всего лишь билет, то дружба с Ольгой — трамплин в вечность.

— А если она узнает, кто именно убил её мать? Что тогда? Не боишься, что трамплин, на который ты так уповаешь, зашвырнёт прямиком в ад? — Юноша, ухмыльнувшись, посмотрел на сестру со снисхождением.

— Боюсь, Сашенька. Очень боюсь, до дрожи. Рано или поздно это случится. От судьбы не уйдёшь!

— Великая мать не узнает о нашем разговоре. Яра, не руби сплеча. Ты всегда отличалась выдержкой и холодным рассудком. Подумай, у тебя есть время. Я кое-что принёс. Новая разработка, она создала этот артефакт для тебя, глаза и кожа отныне не будут страдать от солнечного света. — Александр протянул два хрустальных флакона, в каждом из которых искрилось по одной-единственной капле.

— Что это? — Ярославна заинтересованно глянула на жидкие бриллианты.

— То, ради чего ты хотела вырвать глаза и выкачать костный мозг княжны. Билет в нормальную жизнь. Абсолютная защита от ультрафиолета. Отныне тебе не придётся ежечасно глотать зелья исцеления и накладывать маскирующие заклятия. Великая мать заботится о своих детях, помни об этом, Яра!

— Уверена, что здесь таится какой-то подвох! Думаешь, она до такой степени мне доверяет? — Девушка с сомнением глянула на артефакты.

— У неё нет причин не доверять, и я не дам повода усомниться. Успех всей миссии сейчас зависит от тебя. Ты — первый изгой, получивший признание короны за сотню лет. Княжна воистину послужила недурным трамплином, и с этого момента статус изменился. Побудешь в роли спящего агента. Если нам и суждено вернуться во внешний мир, то именно тебе выпала честь — проложить дорогу наверх.

Яра только скривилась, услышав высокопарные речи брата. Девушка была слишком умна, чтобы верить в байки матери о светлом завтра. У выродков из пробирки был лишь один выход: стать биологическим материалом для следующего поколения выродков, не способных дать полноценное потомство.

Яра являлась дочерью четвёртого круга, что случилось с предыдущими тремя — девушка, в отличие от брата, знала наверняка. Её менее удачливые предтечи растворились без следа в биологическом реакторе. Подобная судьба уготована и им, когда настанет время для пятого поколения псевдолюдей. Она не могла рассказать об этом брату: Александр с детства фанатично верил всему, что вливала в уши создательница. Яра же обладала критическим мышлением и пытливым умом, что в один из дней привело её в закрытую от сторонних глаз лабораторию. Открывшаяся тайна ввергла юную девчонку в шок, именно в тот день, почти двенадцать лет назад, в голове крохи зародился туманный план побега.

Яра взглянула на ладонь: пузырьки манили, обещая избавление от постоянной ноющей боли, но девушка уняла позыв. Дармовой сыр бывает только в мышеловке — азбучную истину она усвоила давным-давно, оттого и не спешила воспользоваться даром полоумной ведьмы. Убрав артефакты в карман, вслушалась в тишину. Что-то было не так. Смолкли сверчки, шелест крыльев летучих мышей, а тьма, казалось, стала ещё гуще.

— Живо уходи! Я чую её близость!

Александр, будто кот, мягко подскочил на месте, метнувшись к сестре, чмокнул ту в краешек губ, а затем растворился в тени.

Яра выдохнула, пытаясь унять бешеный стук сердца. «Неужто Ольга почувствовала присутствие чужого на её территории?» — только и успела подумать девушка, прежде чем на её плечи легли крепкие ладони.

— Не спится, княжна? Или суженого-ряженого поджидаешь? — Весёлый голос Ольги взрезал замогильную тишь, словно открывашка консервную банку.

— Не могла уснуть, прости. Не думала, что заняла твоё место. — Голос Яры прозвучал спокойно и уверенно.

— Да не парься, здесь две могилы. Ты какую предпочитаешь: левую или правую?

Ярославна нервно сглотнула слюну: казалось, в шуточном разговоре послышалась далеко не шуточная угроза.

— Я буду кричать, так и знай!

— Да пожалуйста, никто не услышит, — как ни в чём не бывало произнесла Ольга и, одним шагом сократив дистанцию, царапнула шею Ярославны.

— Ну вот и всё, а теперь кричи. — Ольга, слизнув капельку крови, оскалила зубы.

— И это всё? — Яра, коснувшись небольшого пореза, удивлённо воззрилась на подругу.

— А ты чего ждала, дурашка, что я тебя убивать буду, а затем есть? — Ольга, рассмеявшись в голос, разрядила обстановку.

— О тебе разные слухи ходят. Я видела, на что ты способна.

— Людей не ем, не беспокойся, а твоя кровь нужна лишь для того, чтобы не потерять в случае цейтнота. Произойти может всякое, в беспокойный век живём, иногда для принятия решения не хватает времени. Капля крови позволит это время сэкономить. Пошли в дом, свежо нынче, осень вступает в свои права.

Уж не знаю, что делала новоиспечённая княжна на погосте посреди ночи, но запах мужского пота ни с чем не спутаю. Приятный, кстати, аромат, тонкий, едва уловимый.

Пытать Платову — на предмет с кем была, кому дала, — не стала, это её личное дело, а вот отчего кровавым духом склеп пропитался, постеснялась спросить. Вдруг девица любит доминировать? Всё-таки из самой Америки к нам в Россию-матушку пожаловала, а персонажи там разные встречаются. Свобода слова и нравов. Срамота, в общем. По херу мне на делишки княжны, кровушку взяла на всякий пожарный — и то хлеб. Осталось Лё Гран обработать и можно быть спокойной. Не то чтобы я переживала за друзей, но мало ли как обернётся.

Вокруг меня с завидным постоянством случаются всякие странности, грозящие крупными неприятностями. И нет ничего хуже, чем предоставить врагам инструмент давления. Родичи и приятели — дело маетное. Если с первыми бог миловал — я на этом свете одна-одинёшенька, то вот со вторыми могут возникнуть сложности. Жить одиночкой неплохо, конечно, но до поры до времени. Да и орден Зимнего креста надобно пополнять адептами, зря я, что ли, его учреждала? Небольшая база крови лишней не будет. Ежели кто продаст, из-под земли достану, а если своруют, то отыщу по шлейфу в астрале. Как сказал Распутин, магия крови многогранна, что тот алмаз, — вот и открываю для себя новые грани.

Добравшись до особняка, прямо у порога столкнулись с пришлыми. И кто это пожаловал на ночь глядя? Приёмы по поводу выписки из лазарета учинять не собиралась. Пробыла я там всего ничего. При этом пришлось тормозить естественную регенерацию, чтобы окончательно не выдать возможности тела, а это ой как непросто.

Можно было бы сослаться на чудотворные свойства эликсиров, но местные лепилы поскупились, залив тело грошовым подобием. Пришлось Скорпу голову ломать над возникшей проблемой. На второй день подписав отказную, покинула стены лекарни.

Ребята встретили вчерашнюю жертву как героя, вернувшегося с войны. Им было совестно смотреть мне в глаза, но я живо развеяла смущение. Никаких обид и претензий. Очутись на их месте, поступила бы точно так же, и дело даже не в том, что своя рубаха ближе к телу, а в строгих законах магической академии, нарушение коих являлось тяжким злодеянием перед короной.

Если и оставались те, кто питал иллюзии на этот счёт, то после образцово-показательной порки персоны царских кровей шоры слетели у всех без исключения. Наша самоволка пришлась как нельзя кстати. Сама того не желая, на блюдечке поднесла королевский подгон деканату.

Семь человек ожидали именно нас, то есть меня, а раз светский раут не предполагался, следовательно, визит полуночников не пророчил ничего хорошего. Подошла, поинтересовалось, чего надобно господам хорошим. Господа оказались представителями Болховского, Закревского и Сольского, их сопровождал весь из себя важный академский чинуша.

— Разрешите представиться, Ваше Высочество! Прошу прощения за столь поздний визит, но дело не терпит отлагательств! Барон фон Клопман, к вашим услугам! — отрапортовал чиновник с таким видом, будто являлся императором галактики, а не занюханным баронишкой.

— Очень приятно, барон. Чем могу быть полезна, как вы сами заметили, в столь поздний час? — вопрошающе изогнув бровь, обратилась к Клопману.

Вот уж точно говорящая фамилия. Какие мерзопакостные усики, так и хочется дёрнуть и вырвать с мясом!

— Ваше Высочество, я как официальный представитель Санкт-Петербургской академии магии спешу уведомить, что вас призвали к ответу господа Болховский, Закревский и Сольский! Обращение официальное, составленное по всем правилам и заверенное канцелярией. — В руке барона волшебным образом появились три конверта, запечатанные сургучом. — Представители вышеперечисленных знатных господ прибыли для того, чтобы засвидетельствовать передачу ноты. Засим спешу откланяться, Ваше Высочество! Имею честь! — Как по команде, семь человек растворились в темноте аллеи, а я осталась стоять, недоумевая, кто ж меня проклял.

— Ну и чего рты разинули, болезные? Пошли в дом, что ли, ноту читать. — Бодро взбежав вверх по ступеням, оставила за спиной ничего не понимающих друзей.

А чего тут понимать? С князем замириться не успела — вот и прилетела ответка за плюху в студенческой едальне. Взыграла молодая кровь, имперская Россия — это вам не филиал института благородных девиц, а мечта феминисток моего прежнего мира. Равенство полов, возведённое в абсолют, где мужчина может спросить с женщины по-взрослому, а женщина ответить той же монетой.

Дама задела честь — не беда, убей её на арене, если не боишься последствий. Войны родов, например. Именно поэтому дуэли не являлись популярным методом решения проблем, особенно среди старшего поколения аристократов, которые привыкли обсуждать назревшие вопросы за столом переговоров.

Вызовом на поединок крови грешила вспыльчивая благородная молодь, часто доставляя неприятности главам родов. Но в моём случае налицо коллективный сговор с одобрения старших. Иначе как объяснить официальную ноту? Чтобы её подготовить, необходима санкция. Судя по всему, некто ушлый счёл: раз я одна, значит, слаба. Личную гвардию в расчёт не брали. Триста клинков не та сила, которую следует опасаться. Здесь каждый встречный-поперечный аристо имел за спиной батальон ратников.

Вскрыв конверты, крепко призадумалась, и было над чем. Меня вызвали на поединок чести, это не тривиальная дуэль до первой крови, а бой насмерть. Оставлю за скобками понятия мужского достоинства.

Как же так, спросите вы, что за нравы и порядки в Российской империи? Это какой-то сюр, такого не может быть, потому что не может быть никогда! В этой реальности не просто может, а является нормой. Как и то, что в двадцать первом веке наличествует крепостное право, а в африканских странах — узаконенное рабство.

Да и плевать на трёх засранцев, решивших самоутвердиться за мой счёт, а заодно пощипать родовую казну. Не это беспокоило, а то, что придётся убить идиотов, двое из которых — наследники родов. Отпетлять не выйдет. Помирать на арене — я не собираюсь, а значит, после победы меня ждёт объявление войны. У Болховских под Москвой квартируется дивизия до зубов вооружённых воинов, и это если не брать в расчёт тактические группы пары других претендентов в смертники, а там и вассалитет подтянется. На час боя моих ветеранов хватит, а что потом?..

А дальше интервенция земель, со всеми вытекающими последствиями. Допустим, я заручусь поддержкой Лопухиных, но что мне даст пара рот боевиков? Чернышёвы-Безобразовы тоже мимо. Да и не собираюсь я впутывать в конфликт семьи друзей. На моих собственных вассалов надёжи нет. Разбегутся как тараканы по щелям. Гнать бы их всех поганой метлой, да недосуг заниматься подобными вопросами. Куда ни кинь, всюду клин. Казнить нельзя помиловать!

Варианты, конечно, были, но один другого кровавей. Решила выставить их на обсуждение. Мозговой штурм необходим: одна голова хорошо, а четыре в довесок всяко лучше.

— Итак, дамы и господа, предо мной возникла дилемма. Кто даст дельный совет, тому кокосовый петушок на палочке. Роман, с тебя и начнём. Прояви тактический гений, не посрами славный род Безобразовых!

Княжич, подскочив с места, тут же сморозил херню:

— Ваше Высочество, я готов принять вызов крови за вас и погибнуть, если придётся!

— Садись, Безобразов. Два.

— Что «два»? — Юноша, удивлённо взглянув на меня, почесал затылок.

— Дневник неси, двойку поставлю. Друг мой, ты хоть знаешь, с какой стороны за меч браться? Заступник, мля! Избавитель всех принцесс! Выкинь дурь из головы, если хочешь дожить до старости. Евдокия, твоё слово.

Обиженный Роман, присев на стул, надулся как мышь на крупу.

— Прикончить всех участников дуэли, а затем нанести превентивный удар, истребив глав семейств и возможных наследников родов. Готова участвовать в предстоящей операции.

Ближе к телу, но всё равно мимо.

— Убить, говоришь? Женщин, детей, стариков. Насколько я знаю, у княжича Болховского — две малолетние сестры, а у графа Закревского их три — мал мала меньше. Предлагаешь устроить рейд в логово врага, где нашими противниками станут малолетки? — С укоризной взглянув на Лопухину, ещё раз перечитала одно из писем.

— Извини, Ольга. Ты права, но ушлёпков убить придётся, у тебя нет выбора. В любом случае я с тобой!

— Выбор есть! — беззастенчиво вмешалась Лё Гран в разговор. — Унизь их, одного за другим, и даруй жизнь каждому. У победителя есть право: карать или миловать. Войны родов не избежать, но ты отсрочишь начало конфликта, мы успеем подготовиться. Если повезёт, то вмешается императрица, наложив вето.

— Аня права, это единственный выход, — тут уже молчавшая до сей поры Яра проявила себя.

— Вы полагаете, что бесчестие лучше смерти? Я нанесу прямое оскорбление главам кланов. Надеяться на самодержицу в этом вопросе не стоит. Хотя… Так и поступлю, дорогие мои, хорошие. Осталось только не выхватить по шапке на арене, а то унижать будут меня.

Если императрица наложит вето, значит, прониклась связью, а ежели останется в стороне, бог ей судья. Формально договор между нами не будет нарушен, но о дружбе придётся забыть. Если предрассудки возобладают над разумом, Анна Иоанновна не применёт воспользоваться ситуацией. Что ж, поживём — увидим. К полномасштабной войне я не готова. Некстати вся эта движуха. Понятное дело, что мажористый молодняк — всего лишь тупой инструмент в руках недоброжелателей. Вопрос в другом: кто именно работает против меня? Вряд ли Императорский дом.

Тайная канцелярия? С Толстым у нас покамест мировая, да и партнёрские связи обозначились совсем недавно. Не пойдёт князь поперёк слова Анны. Будет играть вдолгую, годами опутывая сетями, пока не запутаюсь бесповоротно, но на данном этапе вредить не станет. Те странные апостолы из катакомб? Вполне возможно, а Ярочка наша, ясноглазая, засланный казачок.

Что она делала в том склепе ночью и кто являлся на рандеву из тени? Полюбовник? Ковбой из далёкого Техаса? А может, драгдилер? Корёжит-то девочку не по-детски. Не нравится ей солнышко нашенское. Мутация, поди, какая, а может, вампирскую принцессу на груди пригрела. Чушь, конечно, полная. В этом мире отродясь вампиров не водилось — ну, или так утверждают официальные источники. Кровь у неё вполне человеческая, до боли знакомый букет. Поговорить бы с княжной по душам да прояснить за гостя. Вот будет хохма, если я спасала жизнь вероятного врага. Не зря же Морана предлагала кончить Ярославну на болотах. Так она и Лё Гран советовала приголубить. Чем ей милашка не угодила — ума не приложу. Голова кругом идёт, и спать хочется так, что скулы сводит от зевоты.

Оставила вопрос с Платовой открытым, пожелав друзьям «не кашлять», отправилась в опочивальню. Наскоро приняв ванну, заглянула в спальню сестриц. Дашка и Глашка сладко посапывали во сне, от кожи девиц исходило едва заметное сияние. Огненный дар прогрессировал, как бы особняк не спалили ненароком. Оставив подле них Бульку в роли пожарного, пошла к себе, где меня ожидала огромная и такая желанная кровать. На которой сидела Ярославна.

Убивать пришла, что ли? Или соблазнять? Так я не по этому делу. И чего же надобно княжне?

— В склепе был мой брат. Он принёс мне это, — Яра, достав из кармана две миниатюрные склянки, протянула мне, — я неизлечимо больна, ультрафиолет медленно разрушает кожу и сетчатку глаз. Самые сильные магические средства не спасают. То мясо, что ты дала на болотах, помогло, но его оказалось недостаточно, боли вернулись! — Девушка, передёрнув плечами, зябко поёжилась.

— И что тебе нужно от меня? Я не лекарь. Прими то, что принёс брат, или кто он там тебе, да живи себе дальше.

— Я хотела убить тебя. Вырвать глаза, выкачать кровь, извлечь костный мозг и изъять сердце. Для ритуала очищения мне нужен сильный человек. Или не совсем человек, не суть. Ты спасла мою жизнь несколько раз, и я сама пришла на суд. Решишь казнить — так тому и быть.

— Знаешь, чего не хватает в этой драме? Заламывания рук и слёз раскаяния. Или ты настолько хреновая актриса, что не можешь порадовать меня полноценным представлением? — ничуть не опасаясь атаки, откинулась на кровать, с интересом ожидая продолжения.

— Я не собираюсь перед тобой оправдываться и просить прощения. Плевать я хотела на сантименты. Моих слёз ты не увидишь. У тебя есть выбор: принять меня в орден и дать защиту либо убить.

— И от кого же я должна тебя защищать? Если ты не заметила, на меня идёт охота. Причём загонщиков сразу несколько групп. Колечко-то сужается. Со всех сторон обложили. Вызов — твоих рук дело или брата?

— Нет, Ольга, к этому мы не имеем касательства, ищи тех, кому выгодно, среди близкого круга. Наша цель — корона Российской империи, ты лишь помеха на пути. Досадная и опасная помеха. Великая мать боится тебя. Боится тьмы в тебе и той силы, что даёт скверна. Защитив меня от неё, обезопасишь себя. Я расскажу всё, что знаю, но ты должна дать слово, что не тронешь моих братьев и сестёр.

Прям ночь откровений какая-то! Девица не лгала: я видела её душу и не могла обмануться.

— Начнём с того, что я тебе ничего не должна. И вряд ли ты мне поведаешь то, чего я не знаю. Разве что деталями поделишься. Меня интересует следующее… Кто именно убил мою семью? Скажешь правду — оставлю в живых и приближу, соврёшь — никто не узнает, где могилка твоя. Надоела мне вся эта канитель. Покоя хочется. — Зевнув, полностью расслабилась.

Ну а чего мне напрягаться? За то, что Мария жива, говорило множество факторов. Знала ли об этом Морана? Естественно. Насчёт Распутина не уверена. В курсе ли императрица? Скорее всего. Каждый интересант тянет одеяло на себя, а я так, сбоку припёка. Мешаю всем и сразу. Кого карать, кого миловать — хрен знает. Может, зачистить и тех и других? Устроить гражданскую, мировую, перекроить границы, сократить численность населения…

— Чего тебе надобно от меня, сука⁈ — закричала дурным голосом так, что Ярославна, подскочив, забилась в угол. — Сядь на место, я не тебе. Жду знака свыше, а его всё нет.

— Чудная ты, Ольга, — присев на край кровати прошептала Яра.

— И это мне говорит маньячка, возжелавшая моих потрошков. Родителей кто исполнил: ты или брат?

— Давно догадалась? — Дрожь в пальцах княжны выдала волнение, девица смекала, что в этот момент решалась её судьба.

— Как только увидала тебя на приёмке. Я плоть от плоти Марии, а ты создана по её образу и подобию, сестра. До нынешнего дня были сомнения, но кровь открыла истину. Я узнала, что у меня есть огромная семья: и тропинка, и лесок, в поле — каждый колосок! — пробубнив немудрящий мотивчик, смежила веки.

— Твоего отца и мать устранила я, этими самыми руками, — Яра потрясла кистями перед носом и продолжила исповедь: — По приказу Великой матери. Отсекла головы, а затем подорвала лабораторию. Погибло много ни в чём не повинных людей. Брат здесь ни при чём, его не было на операции. Убьёшь меня?

— Не сейчас, может быть, потом как-нибудь. Ложись под бочок, спать охота, сил нет. Утро вечера мудренее. Вот завалят меня на арене, соберёшь трофеи да поползёшь в канаву, из которой вылезла. Но это будет завтра, а сегодня обними крепко и, возможно, проснёшься другим человеком.

В такие моменты жалею, что не держу камеру под рукой. Выражение лица Яры сложно описать словами, его нужно было как минимум запечатлеть в кадре, но увы. Девушка робко притиснулась ко мне сзади, опасливо приобняв за талию. Я взяла её тёплую руку в свою и закрыла глаза, но прежде чем уснуть, ментально призвала Булю, наказав питомице обследовать тело обретённой родственницы на наличие дефектов и прочих мутаций. Скорп заверил, что если кто и сможет помочь, то только трёхмерная сущность, а те диковинные сверкающие штуки, что прикарманила тихой сапой, велела утилизировать. Не думаю, что споры неведомого ментального паразита могли хоть чем-то помочь Платовой. Подчинить воле — запросто, на то и был расчёт Марии, что поставило точку под моим решением.

Ясноглазая девчонка обрела свой шанс на новую жизнь, а я, возможно, получу нож в спину, если прогнозы не оправдаются.

Глава 19

Открыв глаза, обнаружила блондинистую голову у себя на груди. Яра сладко посапывала. Из уголка рта стекала тоненькая прозрачная ниточка. Какая милота! Убийца родителей пускает слюни на мои сиськи, а я вместо того, чтобы её убить, перебираю длинные пряди белокурых волос. Данный момент в мемуарах описывать не стану, потомки не поймут!

В опочивальню вихрем влетели валькирии. Остолбенев, вытаращили глаза и принялись хлопать сантиметровыми ресницами.

— Это не то, о чём вы подумали, курицы! Халат мне и воды в ванну, да погорячее. Даша, ты омоешь меня, а ты, Глаша, на стол собери. Если есть чего собрать.

Девки тут же метнулись исполнять приказ барыни.

Натянув халат, приблизилась к окну: живописный вид на погост и хмурое небо порадовали. Потянувшись, похрустела суставами. Превосходное утро, и даже распечатанные конверты на кофейном столике не смогли опоганить моего недурственного настроения.

— И неясно прохожим в этот день непогожий, почему я весёлый такой, — тихонько, чтобы не разбудить Яру, пропела строчку из детской песенки.

«Шептать не обязательно, змеюка подколодная до обеда дрыхнуть будет, усыпил я её».

«Это ещё зачем? Полагаешь, она могла меня убить во сне? Ха, три раза!»

«Я бы не прочь посмотреть на это, давно размышляю, что будет, если оттяпать тебе башку. У тела отрастёт новая голова или у головы новое тело?»

«Чего тут думать, у меня нынче тройной поединок, быть может, представится случай проверить».

«Типун тебе на язык, рыжая! Транквилизатор я не для этого вводил. Девка для тебя не представляет особой угрозы. Мы с Булей провели операцию по воссозданию ауры, а заодно и тело подлатали. Дело, я скажу, оказалось сложным, возникли непредвиденные трудности».

«При чём здесь её аура? Я лично проверяла, ничего подозрительного не нашла. Контуры чёткие, ткань однородная, повреждений и в помине нет. Связь с душой не нарушена».

«С каких пор ты стала докой в вопросе многомерных структур? Ты, девочка моя, от примата недалече ушла, или считаешь, что дар Мораны открыл тебе все секреты мироздания? Глупышка! Видишь только то, что способны воспринять человечьи органы чувств, ну, или чуть больше. Даже мне не под силу заглянуть на несколько мерностей вперёд».

«Но я же вижу многомерность астрала!»

«Ты видишь адаптированную для твоего разума версию. Упрощённый вариант. С этой информацией можно работать и даже оперировать слоями, что ты и делаешь, взламывая магическую защиту или управляя потоками силы. Но чтобы зайти дальше, возможностей недостаточно, а вот Булька — существо иного толка, её даже существом некорректно называть: физическое трёхмерное воплощение служит аватаром, а что — или кто — она на самом деле для нас полная загадка. Но да ладно, речь не о ней, а о змеюке. С эпидермисом всё в порядке: дело было не в бобине, долбоклюй сидел в кабине! Ультрафиолет тоже ни при чём. Бабка твоя — та ещё затейница. Снимаю шляпу перед её гением. Измыслила чертовка защитный механизм, который не обойти ни мне, ни тебе, ни любому высоколобому вундеркинду. По сути, она привязала к юбке чад своих. Они могут выходить на поверхность, решать какие-то локальные задачи, но и пяти минут, проведённых на солнце, достаточно для запуска процесса самоликвидации ауры. То есть Яра и её брат — смертники. Года два, максимум три, и амба. С девкой Булька вопрос решила, а что будет с её братом — не наши проблемы».

«То есть она теперь сможет вести полноценный образ жизни?»

«Более чем. Тело девицы почти безупречный образец евгеники. Магический источник на порядки превосходит рядовой человеческий. Он имеет не один канал, а двенадцать. Ко всему прочему, снабжён клапаном выпуска излишков энергии».

«А почему почти?»

«Потому что она неспособна дать полноценное потомство. Выносить может, но ребёнок народится с врождёнными мутациями. Полагаю, что Мария близка к созданию сверхчеловека, может статься, лет через сто или двести она добьётся своего. Поколение Яры лишь промежуточный этап. Какой из этого можно сделать вывод, Оленька?»

«Если ты намекаешь на то, что я должна остановить Марию, чтобы предупредить появление нового Творца, то я пас. В катакомбы ради сомнительной операции не полезу. Я не собираюсь ей мстить. В мире нет ни добра, ни зла — всё относительно. Возможно, ведьма преследует высокие цели и всё не так очевидно, как кажется. Пока сама не разберусь обстоятельно, Мария будет жить. Если пойму, что она цель номер один, то устраню, — за мной не заржавеет».

«Буля, сделай доброе дело. Сгоняй, навести Фрекен Бок. Откуси ей правую руку и левую ногу, только вавки обработай, чтобы заражения не было. Держи пару капелек живицы — авансом, ещё столько же получишь по возвращении. Только прошу, не убей гадину: она должна страдать — и платить, платить — и страдать. Работай, моя хорошая!»

Плеснув немного живой воды на радужную спинку, на всякий пожарный послала питомице образ коновала в юбке. Про месть я не забыла, конечно же, лишь отсрочила момент. Убивать злыдню в мои планы не входило, а вот чуть разнообразить серые питерские будни — завсегда пожалуйста.

Попервой, когда вскрыла письма от доброхотов, подумала было послать Бульку, чтобы та разрешила проблему, но тут же выбросила подлую мыслишку из головы. Доказать бы ничего не доказали — пустой воздух к делу не пришьёшь, но после акции каждая собака тыкала бы пальцем, обвиняя меня в вероломности. О репутационных издержках и говорить нечего, я бы в мгновение ока потеряла лицо.

Буля, растворившись в пространстве, двинула на задание, то, что оно будет выполнено, ничуть не сомневалась. Лютая бабища своё получит.

Активировав взор истины, ещё раз внимательно осмотрела спящую Ярославну. Аура девушки и впрямь стала чище, сейчас я это видела отчётливо. Кожа казалась подсвеченной изнутри. Органы функционировали без сбоев, пульс ровный, давление низковато, но для спящего человека норма. Источник княжны был переполнен маной, избыток уходил в астральное пространство, не перегружая каналы. По всей вероятности, Марии так и не удалось создать домен, но то, как она модифицировала природный феномен, вызывало уважение.

Передо мной лежал вероятный архимаг, чьи возможности далеко выходили за общепринятые рамки. Если бабка наклепает армию подобных, привычному миру придёт капут. Подавить устремления инициативной старушки в зародыше или занять позицию умной обезьяны?

С одной стороны, я за прогресс, с другой — Мария взяла на себя слишком много. Если не дать по рукам, далеко пойдёт.

«Не туда смотришь, кровная сестра! Взгляни на душу отродья, что видишь?»

«Гой еси, Мара. Не могла бы ты стучаться, прежде чем пинком открывать двери в мой разум?»

«Много чести для букашки! Недоросла ещё, может, лет через триста…»

«Я столько не проживу. Что не так с её душой? Душа как душа, не лучше и не хуже других. Хотя… Нет, показалось, пожалуй. Говори, не томи!»

«Не показалось тебе. Творения Марии пусты. Суть другого существа была насильно вырвана и пересажена в биологическую болванку».

«Как я полагаю, эксперименты ведьмы не устраивают пантеон богов?»

«Не совсем так. Высшие боги ведать не ведают, что творится в муравейнике, им нет до вас никакого дела. Но сама технология переселения весьма опасна для этого мира. Вечной жизни людишек не допустят те, кто кормится душами смертных, а таких немало, Оленька. Ежели информация спустится вниз или попадёт наверх, что ещё хуже, то этому миру придёт конец. Марию убить не вышло, вмешалась Макошь, но я заперла предательницу глубоко под землёй. Не особо помогло — ведьма продолжила опыты. Рано или поздно она найдёт способ выбраться на поверхность и поведёт за собой легионы существ. Падут империи, баланс сил добра и зла будет нарушен, и тогда…»

«…на муравейник обратят внимание серьёзные дяди. Не разбираясь в сортах говна, накажут правых и виноватых. Только я-то каким боком здесь? Я служу системе, а не людям и богам. Мне на вашу божественную бражку плевать с высокой колокольни, а уж на местное население и подавно. Один армагеддон пережила, переживу и другой. Не думаю, что Великая запихнула меня сюда ради какой-то там тронутой ведьмы. Мария всего лишь добилась потрясающих результатов в евгенике и нашла способ трансплантации души. Слишком мелко, Морана».

«Мелко на данном этапе, а что будет, если она научится создавать души? Думаешь, её цель — банальное клонирование? Нет, дорогая моя. Макошь допустила ошибку, дав человеку знания и надежду. Мария не остановится и на шаг станет ближе к Творцу, а это изменит баланс сил и приведёт к трагедии».

«Ты предлагаешь убить ведьму? А что, если моя миссия состоит в том, чтобы не дать другим ликвидировать её? Зачем мне стопорить прогресс расы? Разве система делает не то же самое, учиняя отсев? Как по мне, Мария пытается заместить собой системный функционал. Ведь кто-то остановил процесс несколько тысяч лет назад? Кто это был, Мара⁈ Довольно тень на плетень наводить! Я должна знать! Они — моя истинная цель, а не эта горемычная дамочка!»

«А ты не такая дура, какой кажешься, Оленька. Узнаешь, когда станешь сильнее. В великих знаниях большие печали, в твоём случае — крайне опасные. Истина является тем, кто способен снести правду и не наломать дров. Ты слишком импульсивна. Работай над собой, развивайся, а бабку свою — уничтожь, мой тебе добрый совет».

«Если бы я слушала твои добрые советы, то убила бы Ярославну на болотах, так и не приблизившись к той самой истине. Не занимайся саботажем, Морана, ты и так своё получишь. Мария будет жить до тех пор, пока я не решу, что ей пора уходить со сцены».

«Смотри, как бы она тебя не ушла! Мария безумно боится, а страх толкает на необдуманные поступки. Скоро она разнюхает, что лишилась любимой дочери, и пошлёт по твою душу теневой легион. Проблем не оберёшься, ведь у тебя война на носу. Ваш тупой план не сработает. Результат поединка крови предсказуем. Готовься к неприятностям, княжна, раз слушать меня не желаешь. Только превентивный удар по двум фронтам способен отсрочить крах рода Нагих! Твои триста ратников — пыль под ногами теней!»

«Хорош стращать, Мара! Печёшься о судьбе? Что тогда мешает отдать под моё командование армию мёртвых? Подними из курганов своих витязей, а я в накладе не останусь, отслужу службу».

«Ты её и так отслужишь после смерти, никуда не денешься. Станешь рукой моей правой и наместницей на всей подконтрольной территории. Вот тогда и возьмёшь под начало мёртвую рать, а сейчас даже не думай. Нет в тебе таких сил. И ещё долго не будет. В грядущей войне надейся только на себя, я на помощь не приду. Рассмотри предложение Евдокии. Истреби глав враждебных родов, а затем спустись в катакомбы. Паук укажет путь, пройдёшь тропою тьмы и доберёшься до Марии. Только так ты сможешь победить, в прямой схватке шансов нет!»

«Благодарочка за совет, обойдусь как-нибудь, а не сдюжу, готовь койко-место в тереме, я в курган не полезу, у тебя квартироваться буду, так и знай!»

«Царство мёртвых тебе, а не терем! На пятьсот лет! Нет! На тысячу! Несносная, упрямая козявка! Клянусь Чёрной луной, Ольга! Лучше бы тебе выжить, я не отступлюсь от данного обета! Издохнешь — отправишься в самую бездну! Будет тебе наука!»

— А не спеши ты нас хоронить, а у нас ещё здесь дела, у нас дома детей мал мала, да и просто хотелось пожить! — пропела вслух, игнорируя ор Мораны.

«Не гневайся, ледышка, всё сделаю по красоте! Ты ещё будешь мной гордиться!»

Морана, фыркнув, оборвала связь. Ну и ладно, обойдусь без дивизии мертвяков! Не очень-то и хотелось. Так, надурняк спросила, авось прокатит. Не прокатило. Значит, буду погибать молодой. Мне вроде как и не привыкать. Смерти не боюсь, а чего её бояться, если она мне сестра кровная. Пошипит в теремочке да и угомонится. В царстве мёртвых я была, неуютно там, но не так жарко, как в аду. К тому же я буду не одна, Булька со мной отправится, будем вместе тысячу лет бедовать!

Что-то совсем раскисла, «Memento mori» — не про меня. Не буду я думать о смерти, за меня уже подумали. Вопрос с посмертием решился в тот момент, когда снюхалась с Мораной, а что до угроз и обетов…

Потребна богине Мария, так пусть сама и лезет в катакомбы. Мне-то спешить некуда. Взбрыкнёт бабуля — милости просим, встречу хлебом, солью и тротиловым эквивалентом. Сподручней биться на своей территории, а не там, где я делов не знаю. Да и ссыкотно мне что-то!

Жнецов у ведьмы — что грязи. Они хоть и тупые, а массой в узких коридорах задавят. Нет уж! Если и суждено нам сойтись в бою, то только на бескрайних нивах, под небом лазурным. Как в старые добрые времена — стенка на стенку!

«Василиса, душа моя! Поясни-ка мне за дуэльный кодекс. Скидывай в чат всё, что нароешь. Ознакомлюсь за завтраком, а ещё глянь инфу по нотам объявления войны. Сделай выжимку, будь добра!»

«Через минуту будет готово. Оль, ты бы прислушалась к Маре. Может…»

«Не может! Пока не узнаю всю подноготную, пальцем её не трону, если только сама в бутылку не полезет. Вася, мы тут не в ребячьи игры играем: я сегодня исполню каргу, а завтра вскроется, что она какой-нибудь эмиссар системы. У Мораны свои резоны, ей месть покоя не даёт. Приревновавшая императрица лесом идёт — тоже мне, мужика не поделили! Я не вижу всей картины. Столько переменных, что голова кругом, но больше всего интересуют те, кто нарушил планы системы. Всё прочее — мелочи».

«Я поняла тебя. Информация собрана и классифицирована. Оль, а можно с личной просьбой обратиться, только сперва пообещай, что не откажешь…»

«Чего ещё? И что за тон такой просительный? Если надо чего — бери не спрашивая, мы суть одного целого!»

«Это личное, я не могла не спросить! Пообещай!»

Тут у меня в голове шевельнулись подозрения. Гаденькие такие, скверно попахивающие. Кажется, я смекаю, о чём именно хочет попросить вторая половина, и, конечно же, мой ответ — нет!

«Говори, не томи, ничего обещать не буду. Если это не перепихон с Безобразовым на скорую руку, то, возможно, — повторяю, возможно, — соглашусь».

«Только сразу не руби сплеча, ладно?»

«Договорились, излагай по существу и не тяни кота за хвост!»

«Можно мне после поединка поиграть с близняшками?»

«Во что поиграть, блудоманка? В салочки или ладушки? Ты мне это брось! Нечего девиц портить! Выкинь дурь из головы!»

«Ты не поняла, что за мысли такие⁈ Я хотела, чтобы они с княжичем, а я в роли наблюдателя, понимаешь… Мне неприятно говорить это гадкое слово, но очень надо! Прошу, Оль, всего разик!»

«Скорп, друг сердечный, как так вышло, что моё тело не хочет секса, а тело Василисы хочет, ведь у нас одна вагина на двоих?»

«Разруха не в клозетах, а в головах. Плоть одна, личности обособлены. Каждая из вас ощущает мир по-своему. Будь у вас коллективное сознание, проблем бы не возникло. Дай ей то, о чём просит, и не выделывайся. Природа своё в любом случае возьмёт. Ты гасишь неудовлетворённость запредельными дозами адреналина, но она-то этого не ощущает. У вас разный кайф, рыжая, просто не будь эгоисткой!»

«Если выживу, то дам порулить, но не вздумай дёрнуть це… иначе я найду способ, как тебя выселить в другое тело, даже если придётся разорвать душу на части, я это сделаю. Поняла меня?»

«Благодарю, Оленька, я аккуратно, обещаю! Оль?»

«Чего ещё?»

«Только ты сама Даше с Глашей скажи. Ладно? А то мне неудобно!»

«Ни говна, ни ложки! Вась, нашла время, ей-богу! Я голову ломаю, как вывернуть с кривой тропинки, а ты о своей пилотке думаешь! То есть о моей!»

«Я просто верю в тебя и спокойна за исход дуэли, а к прочему нам не привыкать. Война план покажет, не так ли?»

Верит она в меня! Я сама-то уже ни во что не верю. Ладно уж, каждому своё. Удружу сестрёнке, не сотрётся. Может, и правда ей тело сыскать? Марии-то удалось: Яра вышла на загляденье. С душой непонятно, как быть. Насчёт разделения погорячилась, конечно. Вот бы добраться до наработок ведьмы. Уверена, что там много чего полезного найдётся. Если и учинять рейд в катакомбы, то не ради убийства, а с целью промышленного шпионажа. Подумаю над этим на досуге.

«Скорп, буди принцессу. Пора завтракать и в школу на пары!»

За столом собрались все, включая близняшек. Лё Гран наморщила носик, но, налетев на жёсткий взгляд, тут же из сноба обратилась в само добросердечие. Своим слугам друзья подобного не дозволяли, но сёстры давно перестали быть для меня обычными дворовыми девками.

Девчонки смогли удивить. Ожидала узреть разогретую кашу с мясом, дубовые галеты, кофе из пакетиков, но, зайдя в столовую, лишилась дара речи.

Белые трюфели из Альбы, алмазная икра, японская Кобе, синие омары и многое другое, а на самом краешке стола стояло серебряное блюдо, на котором лежало что-то продолговатое. Это был свёрнутый в тугой рулон кассовый чек, навскидку — метров тридцать длиной. Поглядев итоговую сумму, ощутила неистовое желание спалить ведьм на костре, но, припомнив, что они не горят, проглотила досаду. Двенадцать тысяч золотом!

Я и знать не знала, что на территории академии имелся один из крупнейших в империи гастрономов Елисеевых. И на хера, спрашивается, я давилась жёсткой кониной в столовке? Всё оказалось прозаичней некуда. Хочешь вкусно кушать — плати Елисеевым тройной прайс, а на кой-какие продукты цена была завышена в десятки раз, и как в насмешку… кониной ты в любом случае давиться обязан. То бишь хочешь не хочешь, а столоваться в едальне будь добр, иначе штраф — пять тысяч.

Три штрафные санкции, а затем — телесные наказания. Может, академские таким образом приучали аристократические желудки к полевой кухне, а может, просто глумились над мажорами. В любом случае я не собиралась пренебрегать правилом обязательного посещения столовой. Обеды были хоть и незамысловатыми, но зато сытными. Мне не привыкать, в общем, а вот лимиты на повседневные траты следует прикрутить, иначе близняшки по миру пустят!

Завтрак удался на славу. Большинство продуктов в жизни не пробовала, да и когда мне, всё по разломам скачу. Миллиардами ворочаю, а брюзжу, будто скопидом, за жалкие гроши. Пожалуй, не буду закручивать гайки: после таких изысканных блюд жизнь заиграла свежими красками, а проблемы отошли на задний план. Откинувшись на спинку стула, с наслаждением пригубила горячий кофе. Напиток был не простой — мозг будто ёршиком для унитаза прочистили, я буквально ощутила скрип извилин, настолько разум просветлел. Недобро взглянув на Дашу с Глашкой, осведомилась:

— Вы чего в кофе насыпали, злодейки, а если допинг-контроль на арене? У меня мозги остекленели!

— Барышни здесь ни при чём, Ольга, я добавила чуточку пыльцы цветка хирота. Крайне редкий ненаркотический стимулятор нейронных связей. Не переживай, вещество не вызывает привыкания. — Лё Гран, скромно потупившись, вручила мне небольшой кисет, расшитый золотом и украшенный драгоценными камнями. — Держи, это подарок от всех нас, за то, что спасла в разломе и приняла удар на себя.

«Рыжая, не вздумай отказываться, одна понюшка этой хероты стоит около миллиона золотых на чёрном рынке, а в мешочке — грамм двадцать, не меньше!»

Даже и не собиралась, на халяву и уксус — «Вдова Клико», чего уж говорить о хероте на двадцать миллионов золотых. Оно мне вроде как и даром не надо, но в хозяйстве и хер — верёвка.

Весёлой гурьбой добрались до цитадели. Главный корпус академии поражал воображение габаритами и пышными архитектурными изысками. Куда там Кремлю или Зимнему! Дворец магической науки находился на совсем ином уровне полёта инженерной мысли. Размах приводил в трепет любого, кто имел счастье воочию лицезреть восьмое чудо света.

Я тоже не осталась в стороне. Замерев подле помпезного фонтана, задрала голову вверх, в тщетной попытке рассмотреть теряющуюся в облаках вершину рукотворной глыбы. Затем, разинув рот, залипла на искусных барельефах, укравших стены.

Так бы и щёлкала клювом, если бы не столкнулась взором с ещё одной диковинкой, которая тут же затмила величие цитадели.

— Ань, а точно у хероты нету побочек? Галлюцинаций, например? Что-то у меня видеоряд сбоит. Японки с лисьими ушами и хвостами мерещатся. Сразу три. Вон, гляди, у главного входа стоят, хвостиками помахивают!

— Так это кицунэ, Ольга! Ты что, с луны свалилась? Тренд этой осени в Японии. Не всем по карману и статусу. Услуга доступна только членам императорской семьи и приближённым ко двору императора Го-Мураками, а это его дочери. Честно говоря, не помню, какие по счёту. Вон та, с рыжими ушками, — Акеми, самая эффектная и пригожая, имя ей очень идёт. Чернобурку зовут Кимико, тщеславная и резкая, как… держись от неё подальше. Если закусишься, проблем не оберёшься, мстительная фурия и весьма виртуозный мечник. — Анна, красноречиво поглядев на меня, перешла на шёпот: — Серебристую — Касуми величать, она чудная, сама себе на уме, ни с кем не говорит, только с сёстрами. Оль, не гляди на них так, прямой взор глаза в глаза равнозначен оскорблению, они всё-таки принцессы.

Пропустив слова Лё Гран мимо ушей, даже и не подумала опускать очи долу, рассматривая невидальщину с неподдельным интересом. Надо же, живые кицунэ! Вот уж не думала, что когда-нибудь повстречаю эдакое диво дивное!

— Слушай, княжна, а у них четыре уха или только два, те, что на макушке?

— Нагая, говори потише, чего ты орёшь, как потерпевшая, услышат же! Греха не оберёшься! Тебе проблем мало? Хочешь ещё вызов схлопотать? Кимико мёдом не корми, дай подраться, ей и причина не нужна! Два уха у них, а не четыре. Очень сложная магическая операция, затрагивающая мозг. Я не знаю всех деталей — это тайна за семью печатями, но ходили слухи, что сама процедура длится около месяца. Дочери императора вызвались одними из первых. Немалый риск, но отец повёлся на уговоры. Скорее всего, тут дело в престиже: японцы боготворят мифических существ ёкай, быть первопроходцами — великая честь.

— Круто! Ань, а мне пойдёт хвост? — Повернувшись к княжне, игриво повертела задом, а затем, сделав лапки, прогулялась на носочках взад-вперёд, изображая из себя Патрикеевну, что не осталось не замеченным принцессами.

— Ты это нарочно сделала, да? — зашипела Лё Гран, шмыгнув мне за спину.

— Это всё херота виновата, я тут решительно ни при чём! На кой хер ты мне вообще эту дрянь подмешала? — хихикнув, бесцеремонно посмотрела прямо в глаза приближающейся Чернобурке.

— Не в пыльце дело, ты просто кукухой поехала на нервной почве!

Подойдя вплотную, кицунэ, уперев руки в боки, залопотала на хорошем русском, фактически без акцента. Голосок был приятным, но временами сбивался на фальцет, то ли от гнева, то ли ещё от чего.

— Чего ты пялишься на меня, первогодка⁈ У тебя какие-то проблемы?

Кицунэ в ярости — это что-то с чем-то! Любо-дорого поглядеть!

— А можно хвостик потрогать? Он такой пушистый, а ушки вообще отпад! — Подступив вплотную к принцессе, сцапала ту за ухо и слегка пожамкала.

— Анна, прикинь, они как бархат, такие мяконькие, попробуй, не робей! — Посмотрев за спину, Лё Гран не обнаружила: княжна на всех парах летела за группой быстрого реагирования в лице Лопухиной, Яры и Безобразова.

Кицунэ покраснела, затем посерела, вновь покраснела. Дыхание девушки перехватило, глаза едва из орбит не выскочили.

— Лисёнок, тебе плохо? Может, доктора или водички? Нет? Тогда прививку. Думаю, в академии найдётся ветеринар.

— Прививку? — севшим голосом прошептала кицунэ.

— Княжна Нагая намекает на бешенство. Лисы в Российской империи часто становятся переносчиками болезней, охотники их отстреливают, чтобы уберечь скот от падежа. — Серебристая Касуми, спалив базу, подмигнула мне.

— То есть эта невежда назвала нас бешеными?

— Нет, сестра, только тебя. Нам пора, Кимико, пойдём, занятия начнутся с минуты на минуту, — спокойным голосом, как ни в чём не бывало обратилась Серебрушка к Чернобурке.

— Эта… Эта… Оскорбила меня! Она таращилась во все глаза! Трогала уши! Назвала бешеной тварью! Слушай, ты! — ткнув меня в грудь острозаточенным коготком, просипела Кицунэ. — Я вызываю тебя на дуэль! Здесь и сейчас! Бой насмерть! Да я…

Договорить принцесса не успела, рука Касуми зажала рот.

— Ваше Высочество, прошу простить мою сестру за вспыльчивость. Кимико погорячилась. Мы готовы выплатить компенсацию, наш человек прибудет в представительство Зимнего креста сразу же после поединка чести.

Хм, у ордена есть представительство, а почему я об этом не знаю?

— Какая компенсация, сестра? Ты совсем сдурела⁈ Её голова пополнит мои трофеи ещё до наступления сумерек! — Выхватив катану, упёрла остриё мне под подбородок.

— Кимико, убери меч, если не хочешь лишиться хвоста. Княжна Нагая с удовольствием пустит его на воротник пальто. Отступись, пока не поздно. Приказываю тебе на правах старшей сестры!

Набычившись, Чернобурка яростно прохрипела:

— Ходи и оглядывайся, сука рыжая! — взмахнув шикарным хвостом, резко развернувшись, быстрым шагом направилась к цитадели.

— Ваше Высочество, прошу простить, но мне пора. Рада была познакомиться с вами лично! — Поклонившись, Касуми поспешила вслед за сестрой.

«Не удивляйся, рыжая, хвостатая у тебя в подписчиках сидит и часто комментит видосы. Она от тебя фанатеет. Фан-клуб запилила имени тебя, великой и ужасной. Гордись!»

Оторвалась я от жизни. Аккаунты в соцсетях ведёт Василиса, а я и делов не знаю. Надо бы хоть заглянуть — комментарии почитать. Посмотреть, что народ говорит.

Завибрировал студенческий КПК. Похоже, что не у меня одной. Товарищи достали гаджеты, а я отметила краем глаза, что все находящиеся на площади студиозусы сделали то же самое.

«Внимание! Предписание. Всем желающим немедля явиться на большую арену. В связи с запланированным поединком крови между студентами академии учебные занятия отменены и будут перенесены на выходной день».

Раздался звонок, я подняла трубку. Ясно-понятно: дуэль должна была состояться вечером, а перенесли её в связи с приездом высокопоставленных лиц, включая императрицу, канцлера, кабинета министров и прочих, нужных империи господ. Вот оно как, значит. Даже из этого сделали шоу. Может, мне в цирк устроиться, или тут каждый раз такой аншлаг?

— Безобразов, клинок где? Надеюсь, не похерил? Ром, ты совсем дурак? А ну, живо за мечом, пока не слямзили!

Княжич пулей метнулся к фонтану, где оставил кожаный кофр.

Доверяй после этого раритеты! Тоже мне, оруженосец!

— Евдокия, что по тотализатору? — вопросительно глянула на княжну, ожидая ответа.

Лопухина на секунду замялась, сверив данные по КПК.

— Один к десяти, ежели поединок состоится в порядке очереди, и один к двадцати, если ты призовёшь троих. Для студентов размер ставок ограничен пятью миллионами золотых, — отчиталась девушка.

— Ловите по пять миллионов, ставьте всё на тройную пенетрацию, если уж получать удовольствие, то по полной программе! — Зайдя в личный кабинет Императорского банка, перевела друзьям нужную сумму.

Один к двадцати — неплохой расклад. Мало кто верил в мою победу. Даже друзья смотрели с горечью. Понимаю, господа Болховский, Закревский и Сольский — знатные бретёры. Поди, собрали всю доступную информацию обо мне, а видео из соцсетей восприняли за фейк, — что ж, тем лучше.

Грандиозная арена, как две капли воды похожая на римский Колизей, находилась сразу за академическим парком. Прогулочным шагом мы добрались за пятнадцать минут. Мимо нас пробегали группы студиозусов, спешившие купить билеты и занять побыстрее лучшие места. Какие доброжелательные ребята! Вы только посмотрите… Разве что не плюют в лицо, и чем я так не угодила золотой молодёжи? Знать никого не знаю, а они, все как один, желают одного: увидеть, как моя отрубленная голова покатится по песку арены.

Мимо, горделиво помахивая чёрным хвостиком, прошла кицунэ. Не глядя в мою сторону, презрительно фыркнула. Вот и зачем я её раздраконила? Мало проблем, что ли? Жди теперь, когда сюрикен прилетит в затылок. Проводив гордячку взглядом, прикинула, хватит ли хвоста на шапку.

У бронзовых ворот арены меня встретили всё те же секунданты во главе с Клопманом. Без лишних разговоров поднялись в кабинет распорядителя, где в присутствии нескольких юристов подмахнула парочку формальных актов. Затем настала очередь представителей Императорского банка.

— Ваше Высочество, вынужден вас огорчить, но господа Болховский, Закревский и Сольский в одностороннем порядке изменили условия поединка. Вы обязаны внести депозит — в размере шестисот миллионов золотых рублей. По двести миллионов за каждую ноту. Также вам предоставлено право отказаться от поединка. Для этого необходимо выплатить виру — в размере пятисот миллионов золотых рублей на каждого участника, принести публичные извинения княжичу Болховскому и принять вассальную клятву роду Болховских. Ваше слово, Ольга Фёдоровна.

— Господа банкиры, я готова перевести нужную сумму.

Не удостоив Клопмана взгляда, подошла к распорядителю арены:

— Господин… не знаю, как вас по батюшке. Я как ответчик имею право на единовременный поединок со всеми участниками. Где расписаться?

Клопман едва слюной не поперхнулся, а представители смертников недовольно загомонили.

— Внимание, господа! Её Высочество княжна Ольга Фёдоровна Нагая в своём праве! Прошу учитывать этот факт и не провоцировать конфликт!

Похоже, кому-то я знатно насрала под куст с малиной.

Формальная часть подошла к концу. Я держала покерфейс, приберегая ярость для арены. Что толку лаяться с собаками — слишком много чести. Выйдя из приёмной, пристроилась в хвост процессии. Через пару минут добралась до небольшого помещения, где меня ждали секунданты в лице Лопухиной и Безобразова.

Роман, вскрыв замок на кофре, с большим почтением, едва ли не ритуально, вручил мне клинок Рюрика, который я тут же передала в руки архимага. Старик на меня посмотрел так, как я полчаса назад глядела на кицунэ, — с таким же недоверием, будто Деда Мороза в июле повстречал. Минуту переводил взгляд с гарды на меня, а затем с каким-то пиететом попросил предъявить родовой перстень.

Напялив на нос чудесатый прибор, похожий на очки, но с кучей разноцветных линз, долго и пристально изучал паука. Вернув меч, поклонился и вышел вон, ни слова не сказав. На этом процедура закончилась. Настал черёд переодевания. Мне выдали стандартную кадетскую форму, точно угадав с размером. Галифе сели как нужно, подчеркнув выпуклости, накрахмаленная белая рубаха сияла так, что глазам больно было, а китель выгодно обтянул грудь. Напялив кожаные сапоги, поглядела в зеркало: не хватало только треуголки — и хоть сейчас на парад. Заметив, что бесстыжие глазки Безобразова подозрительно затуманились, отвесила парню дружеского леща. Ну да, я переодевалась при нём, а то он голой меня на болотах не видел!

Кое-как уняв стояк, Роман проводил меня до выхода на арену. Всё, дальше я сама. Не став слушать напутствия друзей, проигнорировала прощальные объятия и вышла на песок. Фигурально выражаясь, конечно.

Песком здесь и не пахло. Пол был вытесан из каменного монолита или мегалита, хрен поймёшь, — швов не видать, одни крокозябры магических рун по всей поверхности. Истинный взор не стала применять, и так видно, что это защитный артефакт-блокиратор. Дуэль силовая, а не магическая, так что любое заклятье уйдёт в дым, попытайся я его применить.

Ровно по центру арены поджидала троица аристо. Вот и чего вам не жилось, ребята? Ведь так всё хорошо начиналось, я и замириться собиралась, заслав парламентёров-близняшек, а вы… А вы суки продажные!

Перстень ожил, паук куснул три раза за указательный палец. Интересно так куснул, будто оттиск из заглавных букв имён дуэлянтов оставил. Ватикан, значит! Совсем упустила этот момент из виду. Да я даже помыслить не могла, что церковь решится на такой подлейший шаг. Чёрную мамбу в постель, ассасина за гардину в спальне, яд в конину на крайний случай, но петушки-бретёры? Что там говорил Распутин? Сколько раз увидишь, столько раз и убей? Прислушаюсь, пожалуй.

Гонг ударил по мозгам, и мы пошли на сближение. Я прямо, а противники полукругом, неспешно сокращая дистанцию.

Пятнадцать метров. Толпа орёт, безумствует. Гул стоит такой, что уши закладывает. Руки тянутся вперёд, а большие пальцы указывают вниз. Слышны призывы «Расчленить!», «Нарезать!», «Нарубить!». Как же хорошо-то! Вот они — все пороки человеческие! Берсерк просится на волю! Его стихия, он жаждет крови, но нет. Не сегодня!

Десять метров. Отцы семейств с гордостью взирают на своих сыновей. Глаза горят! Из оскаленных ртов летят проклятья. Наносной лоск сорвало, оголив истинную суть аристократии. Ленина на вас нет, черти полосатые!

Пять метров. Второй удар гонга! Бам!

Княжич и графья ринулись в атаку разом, но уж очень медленно. Выбросив руку с клинком вперёд, лениво, будто кистью, провела одну линию, затем вторую, закончив манёвр третьим мазком. Убравшись чуть в сторону, пропустила бегущие по инерции обезглавленные тела, чтобы невзначай не замарать идеально сидящий наряд.

Тугие струи крови, фонтанируя в разные стороны, сформировали на каменной поверхности затейливый рисунок. Я на мгновение замерла, любуясь открывшейся картиной. Звуки стихли. Воцарилась гробовая тишина. Всего одна секунда скоротечного боя разбила в дребезги мечты двенадцати тысяч человек, а у меня появилось на двенадцать тысяч врагов больше. Что ж, не жили в мире, нечего и начинать!

Источник силы мерно гудел, переваривая души приспешников Ватикана, а я стояла и глазела на отцов, в одночасье лишившихся сыновей. Не испытывая ни жалости, ни сострадания, ведь всем им придётся умереть от моего меча.

Какой смысл жалеть покойников? Они не отступят. Грядёт война кланов. На лицах, искажённых ненавистью, читался приговор, а на моих губах играла лишь сердечная ухмылка инквизитора. Вдохнув полной грудью, прошептала под нос одно-единственное слово:

— Война!

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19