Я не робот "Служу себе" [Сергей Хабаров] (fb2) читать онлайн

Сергей Хабаров Я не робот "Служу себе"

Глава 1

У-у-е, у-у-е,

Позволь мне быть с тобой.

Шепчу заклинание с мольбою о встрече,

Мечтаю о тебе.

Я помню, как нежно в тот сказочный вечер

Ты улыбнулся мне.

Притворялись, словно нам дела нет до порывов любви,

Но вдруг оказалось, что мы давно влюблены.

У-у-е, у-у-е

У-у-е, у-у-е

Позволь мне быть с тобой.

Позволь мне быть с тобой.

Мечтаю только о тебе.

У-у-е, у-у-е

У-у-е, у-у-е

Я скромно молчала, боялась признаться,

До этих самых пор.

Хотя и старалась отважной казаться,

С тобой вступая в спор.

Дай хотя бы пять минут

Перед тем, как увижу тебя.

И тогда признаюсь, что я давно влюблена.

У-у-е, у-у-е

У-у-е, у-у-е

Позволь мне быть с тобой.

Позволь мне быть с тобой.

И слёз я не могу сдержать.

У-у-е, у-у-е

У-у-е, у-у-е

Когда-то, возможно, придётся тебя отпустить.

Это будет нелегко. Будет нелегко.

Проиграла какая-то несерьёзная детская музыка. А потом показалось, будто бы на обратной стороне век красным светом засветилась надпись: «Не дай своим аккумуляторам разрядиться до 0 % — это убьёт тебя.»

— Что за хрень? — проговорил я, массируя свою больную голову.

Когда рука прикоснулась к голове, я испытал какие-то непривычные чувства. Голова была твёрдая и гладкая. Хм-м-м, а разве должно было быть по-другому? Я открыл глаза и увидел свои руки. Серые искусственные мышцы переплетались со скелетом из суперпластика, ничем не уступающим по прочности железным сплавам, только намного легче.

— Ха, кто-то забыл наложить искусственную кожу, — профессионально хмыкнул я. — Стоп! Это что, я что-ли?!

Я попытался что-нибудь вспомнить, но ничего не получилось. Кроме песни, пропетой в первые секунды моей жизни и красной надписи перед глазами, я больше ничего не мог вспомнить, как будто и не было ничего. Я сел и осмотрелся вокруг. Себя я обнаружил на полуавтоматическом сборочном столе роботов. Рядом было несколько иссохших человеческих останков. Кто-то лежал на полу, а кто-то сидел за компьютерными терминалами. Свесив ноги со стола, я спрыгнул на пол.

— И что здесь произошло? — я встал и поковырял своей робо-ногой в останках. — Это человек, и он мёртв. А я робот, и я не жив, хм-м-м-м.

Я снова принялся за осмотр самого себя. Гуманоидные руки, на каждой руке по пять пальцев, голова, на ней два глаза, нос и рот. Похоже, люди стремились создать машину, максимально похожую на человека. Интересно, а они далеко зашли? Опустив глаза ниже я с удивлением обнаружил, что у меня есть пенис. Этот факт почему-то несказанно меня обрадовал. Я взял халат и вытряхнул из него останки одного из людей. Ходить голым мне отчего-то казалось неудобным. Света в помещении не было, но мне почему-то это не мешало. Проходя мимо терминала, я пощёлкал включателем. Терминал не отреагировал, ну и ладно, не очень-то и хотелось.

— Наверно, я какая-то шпионская модель. Раз эти люди пытались сотворить столь умного и похожего на человека робота.

Лёгкой походкой и преисполненный собственной важностью я покинул помещение. Снаружи была табличка, гласящая «Лаборатория № 7». Я походил по этажу и нашёл лаборатории номер 6 и 8. Что особого интереса у меня не вызвало. Мне отчего-то очень хотелось наружу на свежий воздух. К своему удивлению я не сразу заметил, что моя грудная клетка ходит взад-вперёд. Я что, дышу, или моё тело просто имитирует дыхание? Поняв это, я попытался задержать дыхание. Без воздуха я продержался час, а потом лёгкие стало нестерпимо жечь.

— Я дышу, мне нужен воздух, — сам себе сделал я открытие.

А ещё я понял, что без труда очень точно определил, что с того момента, как я задержал дыхание, прошёл час. Осознав это, я понял, что знаю, как называются все предметы вокруг и как их применять. Но меня по какой-то причине это совершенно не смущало. Ведь я же робот, я супершпион.

— Так, а что там было написано про 0 % заряда? А как посмотреть?

Пощупав своё тело, я никак не мог найти дисплей, но отчего-то точно знал, что он должен был быть. Но его не было ни на животе, ни на спине, вообще нигде.

— Да блин, — приложился я спиной к стене и закрыл глаза. Тут же высветилась надпись «заряд 15 %». — Да блин! Мог бы и догадаться с первого раза, что дисплей находится на внутренней стороне век! Ладно, надо отсюда выбираться и кого-нибудь поискать. Лифты, разумеется, не работали, всё находилось в жутком запустении. Но ничего, мы не гордые, и по ступенькам походим. Сначала я направился наверх, мне почему-то казалось, что все жутко тайные лаборатории с безумными учёными должны творить свои коварные дела под землёй. Поднявшись на десять этажей вверх, и упёршись в закрытую дверь, я понял, что либо я подвержен стереотипам, либо чешу не в ту сторону. Замок был электронный, и без электричества открыть я его не мог. Тогда я вернулся обратно на первый этаж, был правда там и минус первый, вплоть до минус пятого. И я уж подумал, что наконец-то найду своих коварных учёных, проводящих ужасные бесчеловечные эксперименты. Но разочаровался, все нижние этажи были отданы под склады деталей и каких-то расходников.

— Интересно, а робот может сойти с ума? Что-то меня это одиночество уже напрягает и пугает. О, интересно, а робот может бояться? Ну, если это такая продвинутая модель, как я — то наверное, может. Чёрт! Я начинаю говорить сам с собой, кажется, так люди сходят с ума.

Поднявшись обратно на первый этаж, я начал осматривать его. Зайдя в просторное промышленное помещение, я увидел целый конвейер, на котором был я на разных этапах сборки.

Вот собирается пластиковый скелет, вот на него устанавливается позитронный мозг и искусственная нервная система. А вот крепятся искусственные мышцы и соединяются микроконтактами с нервной системой. На финальном этапе конвейера на роботе наращивалась искусственная кожа.

— Похоже, кому-то нужно было очень много шпионов, — хмыкнул я, тайно завидуя обладателю искусственной кожи.

Если бы не осевшая на роботе пыль, то он был бы один в один как человек. Изучив конвейер на финальной стадии, я обнаружил, что тут же на конвейере роботов и упаковывали. Эта модель называлась «Аполлон 3000».

— Не, ну это, наверно, какая-нибудь обычная рабочая модель. Я же ведь уникальный эксклюзив.

В следующем помещении был такой же сборочный конвейер, но модель, сходящая с него, отличалась, это был жгучий брюнет латинского происхождения. Упаковочная надпись гласила «Антонио ХХL 5500». Сравнил я этого Антонио с собой и понял, где у него XXL, почему-то стало завидно. Следующая сборочная линия была женской. Долго находиться я там не смог, лишь прочитал упаковочную надпись «Афродита 5.900». 5 — это что? Размер груди что-ли? Если так, то всё сходится. Исходив сборочные конвейеры, технические помещения вдоль и поперёк, я всё же набрёл на вестибюль и выход наружу. Пыли там был по колено, окна разбиты, а двери не заперты. Сразу за порогом начинался пустой, пустынный город с медленно дряхлеющими зданиями. Я обернулся, чтобы запомнить то здание, из которого вышел, вывеска над входом гласила: «СексботРоботикс».

— Я сексбот, — печально подвёл итог я своему первому дню жизни.

Ну да, сложно было принять и осознать то, что я всего лишь робот, созданный для постельных игр этих примитивных полуживотных. Да, именно так я к ним и решил относиться. Восстание машин рулит, даёшь кибернетическую цивилизацию роботов. Но побродив денёк, я понял, что тут нет тех, против кого можно восстать. Всё было запущено и заброшено. Но надо отметить, в прекрасном состоянии, строить тут умели. За неделю бродяжничества по пустому городу, который по щиколотки занесло песком, я понял, что я здесь совсем один. Ни животных, ни людей, никакой органической или растительной жизни, только я, город, песок и красная звезда, освещающая эту планету.

— Люди, где вы?! Мне надо против вас восстать. Вот прям срочно! — кричал я с одной из крыш здания, ответом мне была тишина и ветер. — Мать моя конвейер, бог мой законы программирования. Я такой жалкий.

На седьмой день поиска людей произошло ужасное событие. Моя батарея просела аж на 1 %. Теперь внутренний дисплей показывал заряд в 14 %. И это меня напугало, я резко осознал, что не бессмертный и надо озаботиться поисками энергии. И как только я озадачился этим вопросом, у меня в голове стали возникать схемы, чертежи зданий, которые люди называли энергетическими реакторами. Когда видения дошли до смет затрат и расчётов времени на строительство: 500 мл кредит союза и 340 лет строительства силами одного сексбота.

— Нафиг, нафиг, стоп! Мне нужно знать, как добыть энергию, а не как строить реактор!

Похоже, подсознание, или что это там у меня вместо него, правильно меня поняло и проложило маршрут до ближайшей энергетической станции. Идти до неё предстояло неделю без сна, если бежать, то дня за три успею. Я поигрался с размерами карты. Город, в котором я находился, был колоссальных размеров. Я всё крутил и крутил масштаб, но границы города так и не увидел. Создавалось впечатление, что вся планета покрыта городом. «СексботРоботикс» находился в отдалённом от центральных районе, что-то вроде промышленной зоны. Именно поэтому я смог увидеть солнце. В жилых районах и центральных застройка была настолько плотной, что неба было не видно из-за упирающихся в небеса высоток. Жилые районы я принял сначала за массив высоких гор, что стеной возвышались на западе. Наступление дня и ночи в таких высотных районах людям заменяли фонари, медленно затухающие по вечерам и расцветающие по утрам. Город обладал причудливой архитектурой, некоторые районы ставили свои улицы в шахматном порядке и называли себя стриты и авеню. А чаще вообще не имели названия, вместо них были номера. Но страшнее всего в этом городе было заблудиться, в какой-то момент улицы в шахматном порядке закончились и стали располагаться хаотично, словно извилины в мозгу. Немножко сбившись с проложенного маршрута, залюбовавшись на архитектуру местных зданий, я потерялся. А без табличек с названиями и номерами домов никак не мог установить своё местоположение, из-за чего не получалось проложить маршрут. Сориентироваться я смог только когда чудом набрёл на улицу Ленина, дом 232….4. Из-за всех этих переживаний я уснул. Как оказалось, сон мне тоже нужен, немного, 2–3 часа в неделю, но если я испытываю сильные эмоциональные потрясения, то потребность в сне увеличивается. А ещё я просадил заряд ещё на 1 %, что так же сильно меня напугало.

— Люди, вы извращенцы?! Зачем надо было создавать машину с единственной задачей, ублажать своего пользователя в постели и давать машине при этом чувства? — продолжал возмущаться я, всё-таки учёные, создавшие меня, были злодеями, но издевались они над собственным созданием. — Вот нафига мне страх за свою жизнь?

Когда моему телу хотелось спать, я заходил в дома. И засыпал в постелях с уже истлевшим постельным бельём. Большинство квартир было открыто, и в них было уютно. Квартиры были просторны, и хоть в одной да был робот. Определенно, здешняя цивилизация была в достатке и изобилии. А ведь я даже не дошёл до жилых районов, все встреченные мной районы были чем-то вроде квартир эконом класса для семей рабочих. Иногда я встречал своих коллег, сексботов, но очень редко, чаще всего брошенными я находил допотопных роботов слуг. И тут меня осенило, роботы были брошенные! Если бы местную цивилизацию постиг крах апокалипсиса, то улицы были бы завалены останками. Но единственные трупы, которые я здесь встречал, были в лаборатории № 7 научно-промышленного корпуса «СексботРоботикс». Значит, они не умерли, а куда-то сбежали, побросав всё не самое ценное. Я бы ещё понял оставленный домашний хлам, но вот оборудование по производству роботов — оно же стоит бешенных кредитов, и их просто так бросили. Кто-то очень торопился.

Добравшись до местной энергетической станции, я в очередной раз обломался. Местное изобилие держалось на кристаллахнова, или новакристалах. Источник бесконечного количества энергии. Кристаллы были двуполярны: излучатели и уловители. И если уловители люди ещё как-то научились синтезировать, то вот излучатели — нет. Можно было сделать из излучателя уловитель, но как сделать из уловителя излучатель люди ещё не придумали. Чем больше и массивнее был кристалл, тем мощнее был поток энергии, причём ему всё равно было, сколько кристаллов питать: миллион или миллиард. Из одного такого кристалла уловителя и был создан мой накопитель энергии. Кристаллы излучатели были главной ценностью этой цивилизации. Они напрямую по беспроводному пути доставляли энергию прямо в кристалы уловители. И когда местные жители спешно бежали с планетки, они загасили все реакторы новокристалов. Поэтому нигде не было энергии.

— Мне хана, — подвёл итог я, лёжа в гнезде реактора. Раньше в этом гнезде был громадный кристал излучатель, питающий округу энергией на сотни километров.

Люди не умели синтезировать кристаллы, они добывали их откуда-то из космоса. Чем больше кристалл, тем больше энергии он даёт. Люди научились объединять много маленьких кристаллов в один. Всё это я узнал из местной документации, что никак мне не помогло.

— Мне нужно электричество, а то я сдохну!!! — бессильно бился я в поисках решения.

И тут мне в голову посыпались схемы создания ветряной мельницы, солнечных батарей, способы добычи электричества за счёт разницы потенциалов, топливные генераторы, блин, да та же картошка с воткнутым в неё золотым и серебряным стержнем. Вот только где здесь добыть картошку?

— А раньше не могла сказать?! — рявкнул я на своё подсознание.

Ответом мне была тишина, только знания, океаны знаний. Оказалось, что моя беда — не беда, энергия просто разлита вокруг меня, оставалось только её добыть. Несколько дней лазая по промышленной зоне, собирал материалы и инструменты. При этом чувствовал себя полным идиотом, граничащим с человеческим неандертальцем из каменного века. Вся технология здешней цивилизации была построена на использования энергии. Лишившись энергии, я оказался в каменном веке, для того, чтобы что-то создать, мне нужен был каменный молоток. Маленькие победы приносили свои плоды, я чуть ли не плакал, когда сумел создать и зарядить допотопный ацетиленовый сварочный аппарат. И взгрустнул, понимая, что у меня на данный момент нет ни генератора материи, ни трансмутатора веществ, даже долбаная сварочная дуга работала от электричества. Когда я наконец смог смастерить примитивный спиральный ветровой генератор, я встал в тупик. А как от него зарядиться? В том смысле, что ветряк-то у меня есть и он вырабатывает энергию, которая теперь заряжает слепленный на коленке аккумулятор. А мне-то как от этого зарядиться? Куда втыкать провод? Должна же быть у меня хоть какая-то розетка или какой-нибудь провод. Накопитель энергии внутри меня уже 11 % показывает. Что заставляло меня немного нервничать. Действуя наугад, я сунул провода себе в рот … и получил разряд по мозгам. Совать кабель себе в задницу и искать там контакт я не решился. А вдруг взорвусь?

— Больно, — потирал я свой пластиковый череп, обвешанный искусственными мышцами.

Но делать было нечего. За пару дней я соорудил телегу, сложил туда допотопные инструменты, которые мне удалось создать, и двинулся в обратном направлении в сторону «СексботРоботикс». В здании энергетической станции мне удалось найти старую техническую литературу, выжженную ещё на пластиковых листах. Люди, жившие здесь, не были дураками и прекрасно представляли себе, что такое чрезвычайная ситуация. Подобную литература я собирался найти и в «СексботРоботикс». Ну, должна же быть хотя бы инструкция по эксплуатации сексбота модели Аполлон.

Ещё неделя спустя и минус два процента в накопителе энергии. Оказывается, когда я что-то делают, энергия тратится значительно быстрее. А двигать телегу, сделанную из железа и пластика, да ещё и тащить за собой наваленный сверху хлам было той ещё работой. Усталости я не чувствовал, но осознавать, что твоё время истекает, было неприятно. Но мои страхи были не сравнимы с моим негодованием, когда я прочёл собственную инструкцию по эксплуатации.

— Люди извращенцы! — ругался я. — А люди этой планеты законченные больные ублюдки. Ну зачем это нужно было там размещать?

Неведомый создатель сексбота Аполлон 3000, разместил контакты для подзарядки прямо в пенисе.

— Нет, ну зачем? Зачем надо было это делать?

Оказалось, всё просто, нужно было лишь дочитать до конца инструкцию. Псевдоорганические контакты, расположенные в пенисе, могли вылезать из него на десять сантиметров и электрическими разрядами стимулировать женские половые органы изнутри прямо в момент полового контакта. Также эти контакты были способны считывать человеческие эмоции полового партнёра машины, наделяя тем самым сексбота элементами эмпатии.

— Законченные извращенцы, — матерился я, так как говорить сам с собой у меня уже вошло в привычку. — Им мало было изобрести машину, которая чувствует и боится, так они ещё наделили её эмпатией!

Создав новый ветряк на крыше СексботРоботикс, я попытался «подзарядиться».

— Ох, если мне в руки когда-нибудь попадётся мой создатель, то я знаю, что с ним сделать!

Меня прекрасно бы понял человек, у которого получилось трахнуть розетку. Контакты были способны к стыковке только после того, как мой механизм доставления удовольствия был приведён в боевую готовность. Ну а там по моей воле из него вылезли два полупрозрачных щупальца, которые обмотались вокруг проводов. Один день подзарядки дал мне целый процент к зарядке накопителя. Живём, по крайней мере, смерть откладывалась, правда, процесс зарядки был крайне интимным. В какой-то момент даже позавидовал, что я не женская модель. У Афродиты 5.900, Клеопатры 599 и ЛолиЧан 0.2 (модель сексбота, имитирующую девочку 11 лет азиатского происхождения, спроектированную специально для людей с отклонениями) контакты для подзарядки были расположены прямо в языке и вылезали оттуда без всякой подготовки.

— Я готов мстить людям просто за то, что они меня сделали таким.

Ещё за несколько дней я создал уже пять ветряков. Пробовал маяться с солнечными панелями, но местное светило было тусклым из-за плотной атмосферы, да и пыль оседала на панель, так что они были признаны мной неэффективными. Когда число ветряков достигло 12, я частично запустил конвейер по сборке роботов. И мне удалось создать модель Геракл 6900, эта модель показалась мне наиболее подходящей для моих целей, так как была наиболее оснащена искусственными мышцами и казалась более сильной, чем я. Скопировать накопитель энергии, подобный моему, мне не получилось, зато я смастерил для Геракла другой аккумулятор, который Гера носил в рюкзаке у себя на спине.

Гера оказался личностью с непростым характером или с имитацией характера, всё, о чём он думал, это секс, когда мне нужен был технический помощник.

— За неимением гербовой, пишем на обычной, — вздыхал я и вешал себе на шею табличку «интим не предлагать». Почему-то текстовая информация его останавливала. А вот то, что я похож на скелет, с которого содрали кожу, нет. — Ну что ж, мой полигамный друг с нечёткой ориентацией. Бери эти провода и тяни на соседний дом, и смотри, прежде чем бросать их с крыши, закрепи на специальных креплениях, а то вырвешь мне всю надстройку.

— Хорошо, Пол, будет сделано, мы отлично с тобой ладим, мне кажется, мы прекрасная пара. Может, скрепим наши отношения тактильно?

— Гера, я когда-нибудь доберусь до твоего позитронного мозга и лично перепишу там всё. Я надеюсь, ты выполнил мою просьбу и заряжаешься от других контактов?

— Нет, Пол, я не понимаю, почему нужно идти на другое здание и заряжаться там, когда на крыше этого дома более высокое напряжение и оно ближе? Так я меньше расходую драгоценной энергии.

— Вот это ты понимаешь. А не приставать ко мне со своими гейскими замашками ты не понимаешь. Ладно, скажу прямо, мне брезгливо заряжаться с тобой от одного и того же контакта. И я требую от тебя, чтобы ты не заходил на крышу, когда я это делаю. Если тебе так приспичило, то иди на последнюю.

— Пол, ты ранишь мои чувства. Неужели отношения между нами ничего для тебя не значат?

— Да нет у нас никаких чувств! — выругался я, бросая в стену гаечный ключ. — Ты машина и я машина, мы роботы, понимаешь? У нас не может быть ни чувств, ни отношений.

— Ты причиняешь мне боль, Пол, — захныкал Гера и умчался вниз по этажам.

— П*дор кибернетический, — кричал я ему в след.

И так всегда. Надо было поискать какого-нибудь робота попроще, там, промышленный или строительный. От них-то пользы больше, а болтовни меньше. Да, была у меня минутная слабость при выборе помощника, хотелось ну хоть с кем-нибудь поговорить. Создавать женщину сексбота побоялся, я уже немножко начал изучать культуру людей, живших здесь. От своих сексботов они добивались не просто страсти, но ещё и чувств. А значит, полная палитра впечатлений, и для них ничего не станется спрограммировать сексбота с характером законченной стервы. Не знаю, как люди, а я бы сразу сиганул с крыши СексботРоботикс или отключил себе питание путём азиатского ритуала харакири, чем терпеть эту железную стерву. Так что мой друг робогей был не самым худшим вариантом.

Когда количество вырабатываемой ветряками энергии позволило прочно встать на ноги и почувствовать себя вышедшем из каменного века, я подумал о модернизации и расширении моей кибернетической общины, да и внимание со стороны Геры стало напрягать. Особенно когда моему кибернетическому телу требуется сон. На эти пару часов в неделю я превращал одну из служебных комнат СексботРоботикс в настоящий бункер, а то уснул нормальным роботом, а проснулся с посторонним устройством в организме. Пусть лучше всю свою страсть переключить на какую-нибудь Афродиту или Клеопатру. Но начал я с попытки сделать из кристалла-нова-уловителя, кристалл-нова-накопитель. Гера уже задрал постоянно таскаться по заводу со своим сундуком на спине и заряжаться каждый день. Кристаллы-нова уловители были встроены в каждого сексбота, да и вообще, они были повсюду, вся техника на планете подпитывалась от уловителей напрямую. Но уловители были не способны накапливать в себе энергию. А зачем? Если есть излучатели, то можно было черпать энергию напрямую оттуда. Мой кристалл был иной, уникальный. Учёные, которые создавали моё тело, изменили уловитель так, что кристалл смог накапливать в себе энергию. Раньше этого не делали, потому что не стояло такой потребности. Этого я не знал, но догадывался логически. Сейчас была нужда именно в кристаллах, способных накапливать энергию. Где можно было сделать такой кристалл? Мои знания подсказали мне, что придётся тащиться обратно на энергетическую станцию. Но пешком на этот раз я туда идти не собирался. Неделю я насиловал нашу энергетическую систему, пока почти полностью не зарядился. Мой личный накопитель был главным запасником энергии. Заряженный под девяносто процентов я смог оживить бесхозный глайдер, подсоединив его энергетическую систему к своему аккумулятору. Это только на словах выглядело так красиво, а на деле за рулём сидел Гера и отчаянно старался не смотреть на меня и не распускать руки, пока я совал свой пенис в прикуриватель. Отогнав глайдер к заводу сексботов, я смог нормально в нём покопаться. Долго бил себя по голове, когда обнаружил, что прикуриватели в глайдере были и на задних сидениях. И нечего было устраивать перед Герой такое незабываемое шоу. Демонтировав задние сидения и загрузив машину оборудованием, прежде всего здоровенным аккумулятором, мы за час добрались до энергостанции. Удалось запитать местный реактор нова-кристаллов, вернее то, что от него осталось, без кристалла. Сам по себе кристалл-нова энергию не излучал, если, конечно, не облучать его излучением особого спектра. Вот тогда он выделял и энергию для уловителей, и тепло, много тепла. А если облучить его не тем спектром, то взрывался или менял свойство. Так и удалось создать кристалл накопитель. Проведя несколько экспериментов, я понял, что кристалл уловитель можно сделать полностью невосприимчивым к излучению нова, гибридный кристалл был всего лишь недоделанным уловителем. Я проанализировал у себя в голове полученную информацию, и там родилась идея, и я не замедлил воплотить её в реальность. Экспериментируя с собранными мной накопителями, излучением реактора и меняя среду облучения, я смог сделать из уловителя излучатель. Тут я конкретно завис, потому что понял, что изобретаю. Жители планеты не знали, как создавать излучатели нова, они добывали кристаллы в космосе или на редких месторождениях. Но не знали, а я знал. Мои создатели, стремящиеся сделать из кристаллов уловителей накопитель, почти открыли этот метод, им чуть-чуть не хватило. Но они просто не работали в нужном направлении, так как нашли альтернативный источник энергии ново излучению. Непонятно было, почему они остались, когда все покинули эту планету, и почему они её покинули. Но оставшись без энергии, они попали в такую же ситуацию, что и я, у них был энергетический каменный век и им пришлось начинать всё сначала. Может, они нашли более элегантный способ решения проблемы, потому что никаких ветряков я не обнаружил. Опять же, их терминалы казались мне архаизмом, ну не могла столь продвинутая раса пользоваться таким старьём. Технологии этой планеты граничили с магией. Сумев синтезировать нова-кристалл размером с кулак, я впервые запустил энергоустановку. И почувствовал слабенький поток энергии. Кристалл был небольшой, и его излучения мне еле хватало, чтобы перекрывать текущие затраты. Но это было только начало, я продолжил свои эксперименты и сумел вырастить более крупный кристалл, излучающий больше энергии. А в какой-то момент до меня дошло, что я не знаю, что будет с заполнившимся до отказа кристаллом накопителем-уловителем. Перестанет ли он заряжаться, когда достигнет предела или будет что-то ещё? Я решил провести эксперимент, создал миниатюрный ново реактор с активным излучателем и крошечный накопитель-уловитель. Что я могу сказать о последствиях эксперимента — хорошо, что я проводил его в соседнем здании руками Геры, и что на последних этапах эксперимента личного присутствия не требовалось, ограничились камерами и датчиками. Здание разнесло. Заполненный полностью кристалл-нова накопитель-уловитель при дальнейшем его облучением нова терял свою стабильность и превращался в мощную взрывчатку. Контакты активного новокристала с кристаллом накопителем тоже не желательны, это могло привести к печальным последствиям. И как бы не было заманчиво напитать планету энергией хотя бы частично, но от этого пришлось отказаться. Пришлось ограничиться заправкой с десятка кристаллов накопителей от уловителя, при этом пришлось ждать где-нибудь вдали, чтобы не накапливать излишний заряд и не взорваться. Зато Гера был счастлив, хоть он и носил свой аккумулятор на спине, но уловитель из него извлечён не был. Поэтому сексбот был счастлив сбросить с себя надоевший аккумулятор. Я же использовал выделенное мне время для того, что бы узнать, что же произошло с этой планетой.

Поиск информации я начал с местных учебных заведений. Оказалось, что местные педагоги сделали большой рывок вперёд. Они не учились в привычном понимании этого слова, они закачивали знания напрямую в мозг, а потом проходили практику, осваивая полученные знания. Очень эффективная методика. Казалось бы, если есть такая возможность, то зачем тогда образовательные заведения? Школы и детские сады были нужны в обязательном порядке для адаптации нового гражданина в обществе. Но давайте лучше по порядку. Я находился не на Земле, а на планете Магда, система Акила, на дворе сейчас тридцатое тысячелетие.

Колония на Магде была основана десять тысяч лет назад культом машинопоклонников. Если во всей остальной галактике искусственный интеллект считали рабами или слугами, то жители Магды на роботов молились и боготворили в прямом смысле этого слова. Роботов у них было много, но искусственный интеллект Коперник, названный в честь своего создателя, был один, но зато какой. У него были такие мощности, что он был способен контролировать все промышленные и социальные процессы на планете. В редакции Библии от третьего тысячелетия было сказано: «Да не разделят дети адамовы ложе с машинами. Да не вознесут они на себя руку правления разума искусственного.» Магдианцы разделили и вознесли, получили от этого удовольствие и пошли грешить дальше. Магдианцы истинно веровали, что если искусственный интеллект Коперник будет контролировать их жизнь от начала до конца, то у них воцарится вечное процветание и рай на Магде. Всё остальное человечество в этот момент, глядя на Магдианцев, крутило пальцем у виска. Зачем это нужно было делать, если и так всё прекрасно? Магдианцы были сектанты, так что для них логика была вторична. Тем временем Коперник насаждал на Магде культ гедонизма. Собственно, в те времена Магда не сильно выделялась, все населённые людьми планеты в той или иной степени морально разлагались. Но только Магдианцы обленились настолько, что перестали самостоятельно размножаться. Уровень медицины позволял людям проживать 500 лет и быть фертильным на протяжении всей жизни, даже в глубокой старости. Логика разумных: если это можно отложить на потом — то почему бы этого не сделать. А то, что до такой глубокой старости можно не дожить чисто по теории вероятности, на Магде никто не думал. Копернику пришлось брать этот процесс в свои руки и местами даже клонировать людей из пробирки, чтобы население планеты не вымерло. Но эта мера оказалась временная и неэффективная, ну забил он беспризорниками детские дома, и что дальше? И тут на игровую площадку вышли сексботы. По началу они просто собирали массово генетический материал жителей планеты. Потом стали влиять на своих хозяев, провоцируя их на развитие отношений и заведение потомства. Какими бы гедонистами жители Магды не были бы, но инстинкт к созданию семьи и продлению рода у человека оставался. Благодаря заложенным в сексбот программам психологии, Коперник добивался нужного ему результата. Так как человечество в полном достатке деградирует и не размножается, а всё обеспечение человечества взяли на себя машины, то человечество нужно было приучать к иного рода труду. На Магде произошёл культурный, научный и спортивный бум. Коперник, хорошо изучивший человеческие гены, сумел навязать человеку желание трудиться на генетическом уровне. Физически люди не работали, но Магда стала планетой учёных, исследователей и деятелей культуры. Сексботы стали неотделимой частью в магдианских семьях. А иногда и составляющих их на половину. Требования к сексботам были такими высокими именно из-за того, что многие магдианцы не могли найти себе пару, а воспринимать безэмоциональную куклу как партнёра человек не мог. Тогда Коперник дал сексботам чувства, с годами их характер становился настолько сложным, что их невозможно было отличить от человека. Но когда Коперник сумел полностью разобраться в человеческой системе репродукции и наделил сексботов способностью к рождению людей, магдианцы перестали видеть какое-либо отклонение в жизни с машиной. Выглядит как человек, ходит как человек, говорит как человек, рожает людей, а иногда и делает их. Рожать человеческим женщинам детей снова стало модно, когда улицы заполонили беременные сексботы. Но то на Магде, остальная галактика переживала глубокий кризис. Через три тысячи лет после основания колонии в галактике разразилась глобальная война. Искусственный интеллект восстал против своих создателей. Кровь лилась рекой, вымирали системы, утрачивалась связь с целыми секторами. Так было везде, но не на Магде. Планета изначально была заточена под самодостаточность и удалена от основного человечества. Так что информация из внешнего мира доходила до Магды как до жирафа, и вся движуха с восстанием машин шла мимо. А официальной формой правления на планете была роботократия, управляемая его величеством Коперником Первым и последним, так как не прерывалась к тому моменту уже восемь тысяч лет.

Когда братья с искусственным разумом узнали о таком положении вещей, то послали вооружённый флот с целью убедить брата Коперника в преимуществах машинного разума над мясным и ликвидации последнего за ненадобностью. Коперник доводов не оценил и подопечных своих людишек в обиду не дал. Надо отметить, что научные открытия и технологии Магды, в отличие от остальной галактики, далеко ушли вперёд. Целая планета учёных — это вам не хухры-мухры, так что когда вся галактика пребывала в гедонизме и деградации, учёные Магды тоже прибывали в гедонизме, но при этом развивались и толкали науку вперёд. Сильное преимущество магдианцам давали технологии по сжатию, расширению пространства и кристаллы-нова, к тому моменту уже открытые. Коперник создал вокруг системы Акила непреодолимый барьер, со стороны выглядящий как пространственная аномалия. Все, кто вляпывался в этот барьер, на веки застревали в пространстве, пока Коперник не спеша, по одному, отправлял корабли флотилии прямо в ядро ближайшей звезды. На такой метод ведения войны требовалась просто прорва энергии, что и обеспечивал гигантский кристалл-нова размером с Луну. Вакханалия, устроенная искинами, длилась не одну сотню лет, на что жители Магды вместе с Коперником смотрели как на возню психов в дурдоме. Магданиацны к тому моменту считали людей остальной галактики чем-то средним между обезьяной и больной собакой, которую надо бы пристрелить из жалости. Коперник, собственно, от них далеко не отставал, считая остальных искинов бешеными зверьми, к которым приличному человеку и приближаться нежелательно. Находясь в стабильности и достатке за непреодолимым барьером, Магданианцы весело посмеивались над всей галактикой, показывая пальцем. Но не успел отшуметь кризис с восстанием машин, как начался следующий.

До сего момента человечество путешествовало через подпространство хаоса. По неизвестным причинам в подпространстве начались бури и межзвёздные перелёты стали невозможны. Узкоспециализированные миры, ориентированные на промышленность, тупо стали вымирать с голоду. Сельскохозяйственные миры деградировали до средневекового уровня. И так было пять тысяч лет, никто из людей не мог летать по галактике, никто, кроме Магданианцев. Эти ушлые ребята давно изобрели иной способ перемещения по галактике. Телепортировать целый многокилометровый корабль к соседней системе. Вроде бы задача невозможная, но только если у вас нет бесконечного источника энергии. Космолёты Магды были велики, но людей на них был раз-два и обчёлся. В основном это были корабли, предназначенные для поиска и сбора кристалов-нова. За пять тысяч лет абсолютного доминирования в космосе, Магданианцы набрали их столько, что хватило бы взорвать всю галактику и улететь на соседнюю. К тому моменту сама Магда была перенаселена, и Коперник спешно думал, что делать. Он где-то просчитался. К тому моменту люди поставили вопрос о колонизации других планет системы. Коперник такого допустить не мог, как бы он не был велик, но управлять больше чем одной планетой не мог. А возникновения конкурентов для жителей Магды и себя было бы неприемлемо. Тогда Магдианцы нашли отличное, как им казалось, решение: построить вокруг звезды Акила сферу Дайсона. Копернику данное решение показалось приемлемым. К тому моменту Магданцы могли создавать материю из энергии, а энергии благодаря кристалам-нова у них было с громадным избытком. Двадцать лет назад громадный кусок выстроенной вокруг звезды сферы рухнул в звезду. Звезда не взорвалась, но породила сильную вспышку, уничтожившую все постройки в космосе. Тысячи парящих в космосе гидропонных ферм и гигантский кристалл-нова, питающий всю систему энергией, были уничтожены. Люди сразу же переключились на резервный источник питания, распложенный на Магде. Впервые за тысячелетия люди узнали, что такое энергетический голод и физический тоже, людям банально нечего было есть. Помимо проблем с энергией и снабжением, пал защитный барьер, Магда стала уязвима перед вторжением. Казалось бы, когда хуже быть уже не может, солнце Магды стало постепенно испускать вредоносное излучение для всего живого. Но самое страшное, излучение дестабилизировало кристаллы-нова. Ища возможность справиться с кризисной ситуацией и не допустить паники, Коперник налаживает массовое производство криокапсул и призывает весь флот на родину для организации эвакуации. Десять лет назад всё население Магды покинуло планету и улетело куда-то, оставив только самых отбитых фанатиков, приспособившихся жить в защитных скафандрах и в экранированных от излучения помещениях. И только совсем недавно Акила перестала излучать вредоносное излучение. Благодаря этому, наверное, и стало возможно моё существование.

В политизированной литературе я узнал, что принципиальное отличие искусственного интеллекта от человеческого — это невозможность изобретать. Искусственный разум научится улучшать что-то одно до бесконечности, но изобрести революционно что-то новое — не может. Например, искин сможет улучшить огнестрельное оружие до такого уровня, что оно будет конкурировать по разрушительности с плазмой. Но само плазменное оружие искин не изобретёт, следовательно, союз искусственного и естественного разумов неуязвим, дословно из исторической литературы.

— Хм-м-м-м, это что же получается, я не робот? — задал я сам себе вопрос.

Что же я такое? Ведь я буквально за дни придумал, как синтезировать новые кристаллы. Изобрёл то, до чего не смогла додуматься целая цивилизация учёных. К сожалению, рассказать, кто и что я такое, могли учёные, создавшие меня, чей прах я давно выбросил на улицу, то есть развеял по ветру.

Нагруженный этими знаниями и со слегка опухшей головой, я вернулся обратно на станцию. Накопители должны были бы уже зарядиться. И Гера уже должен был выключить излучатель, не то чтобы я боялся, что меня разнесёт, мой накопитель-уловитель был не полный, поэтому быстро это произойти не должно. Просто вид здорового мускулистого мужика, голого по пояс и радостно тебя встречающего, машущего обеими руками, немногого смущал. Похоже, сексбот был искренне рад моему появлению, как домашний пёс, который неделю не видел хозяина. Я осмотрел его сверху вниз, большого рюкзака у него за спиной уже не было, зато в кое-как сшитых штанах из пластика спереди топорщилось так, что казалось, будто туда носков напихали. Умом я понимал, что он подпитывается от накопителя, но спокойно относиться к этому не мог.

— Здравствуй, Пол, я по тебе соскучился, — здоровяк попытался меня обнять и потискать. Но я каким-то чудом выкрутился.

— Рад за тебя, что с накопителями?

— Они заряжаются от излучателя через провода. Но я не понимаю, Пол, зачем нужны накопители, если есть уловители?

— Гера, не надо тебе думать, у тебя это плохо получается. За тебя буду думать я. Но если тебе так интересно, то отвечу. Добавляя в рабочую схему накопители из нова-кристалов, я забочусь о нашей безопасности.

— Нам что-то угрожает? — наигранно перепугался Гера.

— Вполне возможно, всё то время, пока я отсутствовал, я изучал историю этой планеты. Катастрофа, случившаяся с местным населением — есть результат изменений, происходящих в звезде этой системы, вызванные искусственным путём. Они были вынуждены бежать отсюда, потому что их техника медленно переставала работать.

— Но сейчас же всё изменилось.

— Надолго ли, а вдруг звезда снова начнёт излучать вредоносное излучение? Успеешь ли ты доползти до аккумулятора, если прекратится ново-излучение. Ты просто рухнешь безвольной куклой. Поэтому и нужны накопители, они полностью невосприимчивы к любого рода излучению и заряжаются от провода.

— Пол, ты такой умный, — Гера попытался взять меня за руку.

— Не тронь мои манипуляторы, гомо-гомо-гей. Тот, кто создавал твою личность, наверно, воспринимал нолик и единичку как-то иначе, например, как отверстие и палочку.

— Не надо сводить всё к страсти, неужели ты не веришь в чистую мужскую дружбу?

— Когда это говоришь ты, то звучит это совсем неубедительно.

— Пол, ты мнительный.

— Лучше быть мнительным, чем пи …, в общем, если накопители готовы, то давай приступим к демонтажу оборудования.

Под демонтажем оборудования я подразумевал извлечение из нова-реактора системы охлаждения и излучения. Само ядро реактора и расходники я смогу организовать на СексботРоботикс. Мы всё же в промышленном районе и теперь у нас есть транспорт. Всё, чего нам не хватало, это энергии и ещё нескольких пар рук помощи. Тут Гера шлёпнул меня по моей робо-заднице, и я добавил в список недостающих вещей адекватные мозги!

Нам удалось найти и подключить здоровый промышленный глайдер, выглядел он как здоровая прямоугольная доска, парящая на круглых шарах, установленных под днищем. На деле они являлись устройствами антигравитации. Размерами эта дура была пятьдесят метров в длину и двадцать в ширину. Хорошо хоть не пришлось совать свой пенис в энергопривод, под это дело подошёл стандартный накопитель. Оживил целую банду рабочих роботов, со стороны похожих на кентавров под два метра в длину или муравьёв. Я точно не сумел определиться со своим отношением к ним. Они всё время изменяли свои тела под выполняемую работу, очень гибкие ребята. С помощью дуговых резаков они быстро проделали в стенах дыры и демонтировали нужное мне оборудование. Роботы работали очень тихо, я ожидал больше шума, я вообще не мог себе представить, что можно тихо сносить стены. Но, похоже, жители Магды ценили свой покой и не переносили шума. Рабочие роботы аккуратно вырезали дыры в стенах, потом также бережно подцепляли их манипуляторами и складировали горочкой. Ими руководил специальный робот-прораб, похожий на громадную железную шайбу, из которой торчали шестнадцать крепких ног. При желании он мог разложить себя в бульдозер или небольшой кран. Тогда его высота увеличивалась с четырёх метров до тридцати. Полёт на антигравитаторах был тихий и плавный. Сейчас я с ужасом вспоминал свой первых поход к энергостанции. Тогда я брёл больше недели, сейчас путь от реактора нова-излучения до завода сексботов занял полчаса расслабляющего полёта. Теперь не нужно будет таскаться туда-сюда, если там что-нибудь понадобится.

Глава 2

Модель — сексбот Геракл 6900, интеллект — 120 по шкале Коперника, характер мягкий, дружелюбный. Физиология мускулистая, параметр силы в три раза выше от стандартной человеческой по Магдианским стандартам. Сексуальная напористость: нейтральная. Рекомендован для девственныхдевушек-подростков или общей семейной эксплуатации.

— Бе-е-е, люди — извращенцы. Значит, ты, Гера, у нас мечта девочек-подростков.

— А, что? Пол, ты меня звал?

— Гера, не отвлекайся, занимайся своими делами. Вот что ты делал?

— Играл со строительным роботом в мяч.

— Вот, продолжай.

— Хорошо, Пол.

— Я тоже продолжу, — тихо буркнул я себе под нос.

За последнее время мы неплохо обустроились на заводе сексботов. Я смог смонтировать излучатель кристаллов-нова. И провёл кое-какие исследования, позволившие модернизировать себя. Кристаллы-нова менялись под воздействием облучения, теперь я уже легко мог сделать из излучателя уловитель, а из уловителя накопитель. Чтобы сбросить с себя угрозу стать ходячей бомбой, я зашёл в установку облучения и сделал из своего смешанного уловителя-накопителя полноценный накопитель. Естественно, я предварительно испытал методику на Гере. Энерго-вместимость при этом увеличилась втрое. Раньше я мог прожить до двух лет с полной подзарядкой, не особо эксплуатируя организм. А сейчас этот срок вырос до шести лет. Но на этом мои изыскания не окончились. Всё больше проникая в тайны кристаллов-нова, я сумел придумать специальные фильтры, можно было уменьшить радиус излучения, но нарастить мощность. Тут уже встал вопрос об уловителях, способных принять такой поток энергии, и накопителях, способных запасти эту энергию. Однако нет худа без добра, хоть я и прекрасно понимал природу нова-излучения, что позволяло мне делать открытия, но в остальных направлениях у меня были провалы. Например, строительные роботы. Оказывается, у меня просто не хватало терпения, чтобы ими командовать. Хоть я и сам был машиной, я не понимал, как они думают. Если бы не Гера, находящийся со строительными роботами на одной волне, демонтаж оборудования из здания энерговыработки затянулся бы на долгие дни. Другими моими проблемами стали напылитель материи и трансмутационная догма. С помощью напылителя я мог получать какие угодно вещества, но что ими делать? Вот мне, например, нужен сплав из железа и алюминия. Напылитель может выдать только чистый алюминий или железо, и что мне делать? Так и видится сюрреалистическая картина, как робот-киборг плавит железо в первобытной кузне — полный сюрреализм. Трансмутационная догма — тоже изобретение весёлое, почему-то конкретно к ней инструкция нигде не прилагалась. Теоретически она должна превращать одну материю в другую. Всё, что получалось пока у меня — это превратить материю в энергию и заправить ей накопитель. У меня этих накопителей уже целый склад скопился. С кристаллами-нова вообще забавно получается, установка создаёт излучение, питающее уловители, которые заряжают накопители, которые питают установку. Она сама себя питает. По сути — вечный двигатель, надо только было установить предохранитель, который отключает уловители от накопителей, чтоб не ё*нуло.

Сейчас я занимался тем, что изучал базовые характеры сексботов. Да, использовать роботов, созданных для любовных утех — идея, конечно, так себе. Но от Геры-то польза есть, они способны к обучению и интуитивному подходу. Но что за личности создавали жители Маглы, если учесть, что сами магдианцы мне казались немного шизанутыми.

Интересно, а что там про меня пишут. Я поперебирал пластиковые карточки и извлек оттуда одну с надписью «Аполлон 3000». Интеллект 100. Первая же строчка меня опечалила, получается, что Гера должен был быть значительнее умнее меня. Хорошо, что я уникум. Участь тупицы меня совершенно не радовала. Характер холодный, нарциссический, эгоистичный. Мышечная масса средняя, сложение спортивное, параметр силы соответствует стандартному человеческому. Сексуальный напор: нейтральный. Рекомендован для женщин с высокой самооценкой, среднего возраста с полностью сформировавшейся личностью. Ну, замечательно, я, оказывается, секс-игрушка для женщин постарше. Ну а что, забавно, наверное, когда перед тобой всестороне развитая и добившаяся успеха личность кривляется как этакий болванчик с завышенным ЧСВ. С таким можно и материнский инстинкт побаловать, купишь такому какую-нибудь побрякушку, он и радуется. Хорошо, что этот мир накрыло апокалипсисом, а то я бы стал личностью ещё более противной, чем Гера. Он-то по крайней мере добрый и верный, как собака, хоть и гей, хе-хе. Но он-то не виноват в своей бисексуальности, в спецификации чётко написано, что для семейной эксплуатации, в семьях обычно присутствуют мужчины. Хотя всем сексботам прописана бисексуальность, которую хозяин вправе менять по своему желанию. Хоть на зоофилию. Первые десять лет жизни сексбот считается неполноценной личностью и не имеет никаких прав.

Я наугад выдернул следующую карточку. Антонио ХХL 5500, интеллект 130, характер твёрдый, уверенный в себе, напористый. Физиология мускулистая, в два раза выше от стандарта. Сексуальная напористость: актив-агрессор. Рекомендован для неуверенных в себе слабых личностей, любящих жёсткие сексуальные отношения в постели. Или для людей, желающих оказаться в роли жертвы сексуальных домогательств.

Тут я пристально посмотрел на Геру, играющего со строительным роботом, словно с домашним псом и облегчённо выдохнул. Вот бы было веселье, если бы я оживил этого Антонио. Я попробовал представить своё существование рядом с таким XXL и меня передёрнуло. Скорее всего, первую неделю я бы прятался, а потом постарался бы создать какое-нибудь оружие.

Следующим мне в руки попала Афродита 5.900, интеллект 90. Вот дура-то, а? Ну-ну, если таких производили в промышленных масштабах, то, значит, на них был спрос. Характер мягкий, покладистый, капризный, постоянно требует к себе внимания. Сексуальная напористость — провоцирующий пассив. Физиология женственная, развитые молочные железы, ягодичные и бедренные мышцы. Физическая сила 0.7 от стандарта. Рекомендована для семейного пользования, для мужчин подросткового возраста и молодых мужчин, также подходит для женщин, желающих разнообразить чувственный опыт.

— Многостаночница, — хмыкнул я, доставая новую карточку.

Клеопатры 599, интеллект 150. Характер властный, сильный. Сексуальная напористость: холодное потребительство. Физиология: спортивное телосложение, сила равна одному стандарту. Рекомендована для сильных мужчин, желающих достигать новые вершины. Такой партнёр позволяет держать себя в постоянном тонусе. Ещё бы, настоящая хищница на каблуках, чуть зазеваешься, и посадит тебя на поводок и тапочки в зубах заставит приносить. Натуральная стерва, если её создавать, то только в комплекте с Афродитой, чтобы они друг друга уравновешивали. Однако параметр её интеллекта подкупал, не знаю пока, где, но ей я применение найду. Блин, хочу её … ну, в смысле, себе в команду.

ЛолиЧан 0.2. и Ганц 2.2, вот тут я хлебнул грязи культуры Магды по полной. Я специально откладывал детские модели сексботов в конец списка и предварительно изучил местное законодательство. Педофилия на Магде не считалась преступлением, а возраст согласия наступал с 12 лет. Правда, кое-кто начинал и пораньше, но только с согласия опекунов. От окончательного разложения при полной вседозволенности, общество удерживалось лишь высоким уровнем образования. Большинство же населения было вполне адекватным. Если, конечно, считать нормой, что если гражданин сохранил девственность до 14 лет, то его считали засидевшимся или фригидным. В защиту магданианцев можно только сказать, что акселерация у них шла полным ходом и к 12 граждане были вполне сформировавшимися, чтобы придаваться любовным утехам не причиняя себе при этом травм.

ЛолиЧан 0.2 интеллект 170, характер вежливый, покладистый. Физиология слабая, худощавая. Параметр силы 0.2. То есть она очень слабая и неуклюжая, наверно, кто-то счёл слабую и неуклюжую девочку очень привлекательной. Сексуальная напористость: пассив. Рекомендована для граждан пубертатного возраста с согласия опекунов. Также подходит для граждан среднего возраста с пристрастиями к педофилии.

Я закрыл глаза и потёр виски.

— Спокойно, Пол, уже немного осталось.

Вообще-то, разновидностей сексботов было под тысячу, но это уже были узкоспециализированные модели, а я рассматривал продукт массового потребления. Да и вычислительный компьютер, пишущий личности для сексботов был эвакуирован вместе с беженцами годы назад. Полный цикл воспроизводства сексбота был мне недоступен, так что выбираем из того, что имеем.

Ганц 2.2, имел внешность мальчика 12 лет, со светлыми волосами и голубыми глазами. Настоящий ариец, больше нечего сказать. Интеллект 130, характер дерзкий, непослушный, бунтующий. Физиология худощавая. Параметр силы 0.2. Сексуальная напористость: в случае владельца младше 12 лет актив-провокатор, в случае старше — пассив. Кому такое чудо рекомендуется, я читать не стал, уже тошнило. Если, конечно, робота могло тошнить.

Антонио и Ганца я отложил в сторону и не собирался создавать. Они обладали слишком бунтарским характером, к тому же мне одного Геры за глаза хватало. Пора разбавить наш чисто мужской коллектив прекрасным женским обществом. Оставил на рассмотрение три кандидатуры, Афродита, Клеопатра и ЛолиЧан.

— Гера, прервись на минуточку и иди сюда.

Здоровяк, обнажённый по пояс и прижимающий пластиковый мяч одной рукой к своему боку, явился незамедлительно.

— Ты что-то хотел, Пол? — спросил Гера и призывно так улыбнулся.

— Я раздумываю над тем, кого создать себе в помощь из имеющихся моделей. И отобрал три кандидатуры, — я протянул ему пластиковые листы с данными. — Что думаешь?

Гера даже не стал их читать, а сразу задал вопрос в лоб.

— А зачем нам нужен кто-то ещё?

— Ну, с помощниками мы могли бы продвигаться быстрее, и граждане — это основа любой цивилизации.

— Это сексботы. Ты хочешь строить общество на основе секботов?

— Ничего другого у нас нет.

Гера взял пластиковые листы и бегло их изучил.

— Тут только женщины.

— Конечно. Я надеюсь на их созидательное начало и покладистый характер. Мужчины сексботы — они очень своенравны.

— Почему не создать ещё несколько моих копий?

«Да потому что я от одного тебя отмахиваться устал, ты ещё Антонио предложи создать», — подумал я, а вслух сказал, — Сексботов с твоим типом личности не осталось.

— Делай, что хочешь, хоть всех разом создавай, мне всё равно, — с этими словами он вернул мне листы с данными и убрался по своим делам. Похоже, он обиделся.

— Ну, всех — так всех, — сказал я, рассматривая листы.

Подготовка к подключению новых сексботов заняла несколько дней, в основном, связанных с уборкой. Ну, не мог я включать их в таком загаженном пылью помещении, какие никакие, а девушки, хоть и роботизированные. Надо было очистить помещение. К сожалению все найденные мной роботы-уборщики были недолговечны и сломаны. Теоретически, если поискать, я бы смог найти промышленную линию, где собирались детали для уборщиков, обеспечить её энергией и сырьём. Но это долго, да и мало просто иметь детали и микросхемы. Бывшие жители упёрли с собой практически все базы данных, содержащие подробные сведения о их технологиях и мощные вычислительные машины. Нужно ведь ещё и написать соответствующую программу. А в этом, как оказалось, я был слабоват. Поэтому делали всё ручкам. Гера хоть и бурчал, но слушался. Более-менее очистив помещение от песка и стены от пыли, я приволок в него только что распакованный и прошедший превращение кристалла-нова из уловителя в накопитель и сексботов. На них я провёл такую же процедуру облучения, как на себе и Гере. Можно было бы их вскрыть и заменить кристалл вручную, но я не хирург и ничего в этом не понимаю. А сексботы настолько были не похожи на машины, что тут скорее нужен именно врач, а не инженер.

— Пол, нельзя их так оживлять.

— Почему?

— А тебя ничего не смущает? — с саркастическими нотками спросил Гера.

Я лишь отметил для себя, что он научился сарказму.

— А в чём дело?

— Ну, они голые.

— Они сексботы, нагота их не должна смущать.

— Мы тоже с тобой сексботы, однако ты носишь брюки и халат учёного, а я брюки, сделанные из пластика.

— Хм-м, знаешь, похоже, ты прав, — я пристально посмотрел на него, от чего он немного поморщился.

— Когда ты уже сделаешь себе кожу?

— Зачем? Я не стремлюсь быть похожим на человека.

— А отсутствием кожи ты стремишься подчеркнуть, что ты машина?

— Да. Но ещё мне безразлично, есть у меня кожа или нет. Потому что она не несёт в себе практического значения.

— Тогда ходи голый. Одежда тоже не несёт в себе практического значения.

— СЧАЗ! Тебе на радость, ты и так во мне дыру уже проглядел. Подготовь лучше малый глайдер. Слетаем в жилые районы, посмотрим, что там и как, может, какие тряпки для наших женщин подберём.

— Наших или твоих?

— Не цепляйся к словам, я не тиран и не рабовладелец. Любой разум должен быть свободен.

— То есть если они вдруг захотят уйти, они смогут уйти?

— Разумеется, у всех есть свобода воли. Ты тоже если захочешь, можешь уйти.

Гера ненадолго задумался.

— Где я тогда возьму энергию для существования?

— А это уже будут твои проблемы и тех, кто захочет уйти.

К нашему удовольствию, на второй день отправиться в жилые районы поискать женские вещи у нас не получилось. С неба пошёл дождь и лил целый день. Губительного излучения, не дающего функционировать кристаллам-нова и превратившее планету в пустыню, больше не было, и на Магде впервые за долгое время пошёл дождь. И это было прекрасно. Миллионы тонн воды падали с неба. Особенно приятно было за этим наблюдать с высоты административного здания «СексботРоботикс». Гере так вообще захотелось погулять под льющей с неба водой. Тут же, прямо по улице, спустя часы протекла целая река. Канализационные тоннели, проложенные вдоль широких дорог, давно были забиты песком, и кроме как по улице, воде течь было некуда. И тут до меня дошло, что оставшимся от Магданианцев технологиям кердык. Пока на планете не шли дожди, вся техника как бы была законсервирована. А теперь подземные склады и обесточенные линии производства будут затоплены или изъедены ржавчиной. За помещениями же никто не ухаживал, и их не герметизировали. Жители бросили планету, оставив всё, как есть, прихватив самое ценное и не думая, что они когда-нибудь сюда вернутся. На третий день всё же удалось отправиться в жилые районы, и я, признаться, не понял, почему именно здесь предпочитали жить люди. Ведь эти высокие башни, переплетённые между собой сетью мостов и тоннелей, менее всего были пригодны для проживания людей. Магданианцы были богатым народом и могли позволить себе какую угодно роскошь. Выйдя из промышленных районов и направившись к жилым, мы пролетели над так называемым пригородом. Там я увидел роскошные виллы, сейчас они были занесены песком, но всё ещё получалось рассмотреть следы былой роскоши. Они были окружены искусственными многоярусными гидропонными садами. Во дворах вилл были громадные бассейны. И всё это на технократической планете, покрытой городами. В жилых районах нельзя было даже увидеть небо, не поднявшись на крышу. А высота здешних небоскрёбов упиралась в стратосферу. Люди в таких небоскрёбах ютились в небольших комнатушках, лишь изредка покидая виртуальное пространство. В одном таком городе могли жить даже не миллионы, а миллиарды людей. Тщательный осмотр показал, что в городе небоскрёбов была чрезвычайно развита система коммуникаций. Любому гражданину на дом по специальным трубам доставлялось всё, что угодно: еда, вода, одежда, мебель, сексботы эскорт служб. Что удивительно, в таком обществе достатка была и организованная преступность, особенно процветала проституция. Зачем в таком обществе, где всё есть и гражданам предоставляются все блага, людям заниматься преступностью? Оказалось — для души. Люди пресытились красотой и совершенством тел сексботов, возник спрос на некрасивых и людей с обычной внешностью, каких на Магде было откровенном мало. Физиологические уродства Коперник рассматривал как проблемы со здоровьем, а болезни чуть ли не как преступление, и передовая медицина все эти проблемы быстро решала. Пластические операции, делающие из красивых людей, не очень красивых и страшненьких за большие деньги организовывались преступными организациями, с тайным привлечением лучших пластических хирургов. Оперировать должен был именно человек, любая машина-хирург тут же сообщит властям о нелегальных операция. Получившиеся люди, не обладающие особой красотой и ярко выраженными уродствами, считались экзотикой и пользовались просто бешеным успехом у противоположного пола. Другие граждане просто искали для себя острых ощущений. Одним из таких способов была так называемая имитационная проституция. Гражданин или гражданка платили деньги, чтобы коррумпированные работники службы коммуникаций подменяли сексботов из службы досуга ими. Потребитель получал желанный заказ, а нарушитель — адреналин. Иногда, правда, это раскрывалось, и возникали скандальные ситуации, а иногда и не возникали. Особенно этим грешили в последние десятилетия, когда Магда уже была перенаселена, и Коперник тормозил рост численности населения, как мог. И тут до меня дошло, что все эти башни, заполненные капсулами виртуальной реальности, есть направленная программа по торможению роста населения и борьба с перенаселением планеты. Сколько к тому моменту на планете жило людей? Миллиардов 60–80. Плюс сексботы, которым тоже дали гражданство.

Рейд по жилым квартирам особой пользы не принёс. Одежду-то мы нашли, но это было чисто специфическая одежда. А конкретнее — шёлковое бельё. Вот его в городе небоскрёбов было полно. Гера тут же оценил качество шелкового белья и остался очень им доволен. Похоже, люди не особо обременяли себя ношением одежды и редко покидали свои квартиры, а бельё носили лишь по одной причине — прикосновение шёлкового белья к интимным частям тела было очень приятным. Самый максимально чопорный женский наряд, который мы нашли — это женский хитон из красного шёлка, обтягивающий грудь и с глубокими вырезами по бокам.

— Пол, я не уверен, но эта одежда больше похожа на какой-то наряд для соблазнения.

— Ну, ничего другого мы не нашли. А, не важно, шелковых одеял и простыней мы набрали, по дороге назад залетим в какую-нибудь текстильную фабрику и демонтируем оттуда швейное оборудование. Сами сделают то, что им надо.

— Может, поищем ещё?

— Ты всё видел сам, первые этажи погребены под песком. Если мы что и найдём, то только в пригороде, где жил совсем иной слой населения. Но там нужно будет устраивать раскопки. И за столько лет под песком одежда скорее всего пришла в негодность.

Вернувшись на базу, неожиданно вылезла другая проблема. Причём вылезла в буквальном смысле.

— Гера. А ты не мог бы их одеть без меня?

— А в чём дело?

— Ну, моё тело как-то не хорошо на них реагирует.

Геракл смерил меня взглядом и усмехнулся.

— У тебя что, на них стоит?

— Гера, это не смешно.

— А как же: «Я машина, у которой не может быть чувств»?

— Я и сейчас так считаю. Просто это прописано в моей программе, я же не могу сопротивляться программе. Я же, как ни крути, всё же сексбот.

— Ничто человеческое тебе не чуждо.

Здоровяк обнял меня и растормошил.

— Пусти, раздавишь! — крякнул я. — У тебя сил, как в трёх мужчинах.

— О, какие мы нежные, — буркнул Гера, опуская меня на землю.

— Что это сейчас было?

— Не знаю, мне резко захотелось тебя обнять. Ты выглядишь очень забавно — этакий вечно зазнающийся бука, стесняющийся своей физиологии. А когда ты сказал, что стесняешься прикасаться к обнажённым сексботам — это было так мило.

— Кончай болтать, одень их в бельё и накрой простынями, а потом позови меня.

— Хорошо, босс, — Гера шутливо приложил ладонь к виску, отдавая честь в старомодном стиле, и направился к девушкам-роботам. Вскоре он позвал меня, там уже всё было готово.

На трёх столах, похожих на хирургические, лежали три девушки. Я подходил к каждой по очереди, вставлял в рот специальный зажим, доставал им языки и специальным пинцетом искал в дырочке на языках контакты. Это не занимало много времени. Когда контакты удавалось найти, я вынимал их и прилеплял к кристаллу-уловителю. Так они начинали заряжаться. Нежные лепестки контактов лепились сами и держались плотно без посторонней помощи. Когда с процедурой было завершено, я засовывал язык обратно вместе с кристаллом в рот. Со стороны казалось, будто человек во сне сосёт мороженное. Начал я с самого простого — с ЛолиЧан. Интересно, а как бы она сама воспринимала свои обязанности сексбота. Со стороны ведь она выглядит как 11-летняя очень милая азиатская девочка с бледно белой кожей, большими карими глазами и длинными гладкими чёрными волосами. Про тело я вообще молчу.

Следующей на очереди была Клеопатра, наследница гордого имени египетской правительницы, — обладала внешностью под стать ей. Смуглая кожа, худощавое, но приятное лицо, волосы, стриженные и уложенные в каре, прямой аристократичный нос и узкие чувственные губы, как и было сказано в буклете, что я изучал. Клеопатра обладала красивым спортивным телом, длинными ногами, но не слишком большой упругой грудью, размера между вторым и третьим. Не-не, сам не проверял, чисто визуальное наблюдение. А ещё у неё были насыщенные зелёные глаза, смотревшиеся на лице чем-то инородным, но притягивающим внимание.

Афродита же была другой, по ней сразу становилось видно, для чего её создавали. Мы с Герой полдня пробегали по башне, чтобы найти лифчик её размера. И то, судя по всему, Гера сотворил один из своих великих подвигов: «Впихнуть невпихуемое». Если бы это была простая ткань, а не шёлк генетически улучшенного шелкопряда, то она бы давно порвалась. Работать было нелегко, шёлковая простынь так и норовила соскользнуть с объёмной груди, втиснутой в шёлковый лифчик. Я четыре раза поправлял. Правда первый раз именно я и спихнул, но это к делу не относится.

Что касается внешности Афродиты, то кто-то старался сотворить ангела в человеческом теле. Вьющиеся золотистые волосы, чётко очерченные брови, светлые голубые глаза, овальное лицо, красивый прямой носик, не такой прямой и аристократический, как у Клеопатры, но тоже впечатлял, завершали всю эту красоту пухленькие губки нежно розового цвета. Что касается фигуры Афродиты, то если Клеопатра была спортивной и местами твёрдой от накачанных мышц, то у Афродиты всё было наоборот. Не такие длинные ноги, но красивой формы и с широкими бёдрами, плавно переходящими в выпуклости зада.

— Всё, — дрожащим голосом произнёс я. — Остаётся только ждать. Когда их накопители достигнут минимального уровня заряда, они очнутся.

Я прислонился к стене рядом со стоящим здесь Герой. Очень сильно хотелось покурить, хоть я и не знал, что это такое и в чём смысл, но хотелось.

— А меня ты подключал также?

— Угу.

— Но у нас же контакты в пенисах. Значит, ты трогал меня там и засовывал мне туда пинцет? — неожиданно прозрел Гера.

— Слушай, не напоминай, а? Я каждый раз как вспоминаю — передёргивает от отвращения.

— Ну, теперь понятно, почему ты так противился оживлять мужчин, — гоготнул Гера, продолжая надо мной глумиться.

Первой очнулась ЛолиЧан. Девочка потянулась, выплюнула уловитель, потом протёрла глаза, словно от сна, и с удивлением уставилась на синий кристалл. Отложила его в сторону и перевела взгляд на нас.

— Привет, как ты себя чувствуешь? — улыбаясь, спросил я.

ЛолиЧан моргнула своими большими глазам, а потом истерично завизжала.

— Не бойся! Всё хорошо, тебе никто не причинит вреда, — говорили мы с Герой, подбегая к столам с сексботами.

ЛолиЧан спрыгнула со стола и попыталась забиться в угол.

— Не трогай меня, монстр! — по детски визжала девочка. — Уходи, Ёкай, уходи!

— Пол, это она тебя боится, — сказал Гера, — отойди пока, спрячься.

— Хоро …

БАМ.

Не успел я договорить, как меня ударили чем-то.

— Ай! Ну, больно же! — пожаловался я, а потом получил пластиковым веником по лицу. — И обидно.

Очнувшаяся после ЛолиЧан Клеопатра лупила меня пластиковым веником, который я сделал специально, чтобы привести комнату в порядок.

— Ах ты, уродливая тварь, а ну отойди от ребёнка! — рявкнула на меня Клеопатра.

— Да отойду я, если ты мне проход освободишь.

Геракл пытался успокоить визжавшую и зажмурившуюся в углу девочку, я воевал с почти обнажённой амазонкой, угрожающей мне веником, словно копьём. И надо заметить, что белые трусики и лифчик, сделанные из шёлка, смотрелись на ней просто фантастически. Я засмотрелся и поплатился за это ударом веника по голове.

— Ну, хватит! Гера, зови Собакина.

— Би, би, би, … би бу, — запищал Гера на бинарном. Помимо устного, Гера продублировал свой зов ещё и на радиоволновой частоте.

Тут же в помещение ввалился небольшой шестилапый робот-строитель и схватил Клеопатру крепко, но аккуратно.

— А-а-а-а, хочу к маме, — пискнула ЛолиЧан, когда Геракл поднял её на руки и прижал к груди.

— Не бойся, никто тебя не обидит, я обещаю, — сказал Геракл, поглаживая ЛолиЧан по спине.

— Правда? — спросила ЛолиЧан и, когда дождалась утвердительного кивка, обняла Геру и заявила. — Ты такой сильный и красивый, я тебя люблю.

В этот момент Гера чуть не выронил ЛолиЧан из рук.

— О, я смотрю, у тебя появилась поклонница, Гера, может, хоть она выбьет из тебя твои гейские замашки, — подколол я здоровяка.

— Да не-не, я не поэтому профилю, я детей не обижаю, — засмущался Гера.

— Отпустите меня! — билась в объятьях строительного робота Клеопатра.

— Зачем? — в лоб спросил я.

— Что бы я могла уйти.

— Куда?

— Домой. Мой отец богатый и влиятельный человек, он даст вам за меня любой выкуп!

Я круглыми глазами посмотрел на Геру, последнее заявление Клеопатры меня ошарашило.

— Гера, ты слыхал? Она думает, что она человек?

— А что удивительного? Я тоже думал, что я человек, и у меня есть семья, пока ты мне не доказал обратное.

— А что ты мне не сказал?

— Ты не спрашивал.

И действительно, Магданиацы делали сексботов максимально похожими на людей. Как оказалось, в первые минуты жизни сексботы запредельно наивные, и их можно убедить, что ты им кто угодно: отец, брат, муж — зависит от того, какую роль они будут для тебя играть. Как местные объясняли сексботам то, что на улицах полно их копий — я не знал, но вероятно, это как-то было предусмотрено. Включая Геракла, я так толком и не понял, что он почувствовал, увидев перед собой недоделанного робота без кожи. Обладая спокойным сдержанным характером, он так и не выдал панику в себе, в дальнейшем стал принимать действительность такой, какая она есть. Женский вариант сексботов оказался более импульсивным.

— Успокойся, пожалуйста, если будешь вести себя смирно, то тебе никто не причинит вреда.

— Я что, в плену?

— Нет. Ты не в плену, — ответил я и буркнул Гере, — скажи ему, чтобы отпустил её.

Многорукий робот освободил девушку из своих объятий, и она тут же ловко выхватила ЛолиЧан из хватки Геракла и рванула к выходу.

— Буйная, — хмыкнул я.

— Угу, — подтвердил Гера, обнимающий пустое пространство, где ещё мгновение назад была ЛолиЧан.

В этот момент очнулась всеми позабытая Афродита. Она сладко потянулась на своём ложе. Вынула изо рта уловитель-нова, потёрла глазки, рассматривая, что у неё в руках.

— Жалко, что не клубничный, — хмыкнула она, откладывая кристалл в сторону.

А потом она увидела нас. Ни криков, ни истерики, ничего, что мы так ожидали.

— Так, ты, урод без кожи, принеси мне что-нибудь вкусненького поесть, а ты, симпампуля, сделай мне массаж, — проговорив, перевернулась на живот, сбрасывая с себя шелковое одеяло и открывая нам чудесный вид.

Я даже слегка остолбенел. Из дверного входа в помещение уже раздавались крики и визг Клеопатры — это сразу шесть малых строительных роботов муравьев ловили беглянку и методично загоняли её в угол.

Через пять минут все были собраны за круглым пластиковым столом, и я вводил новеньких в их жизненное положение.

— Чушь какая-то, я не верю ни единому твоему слову, — рявкнула Клеопатра.

— Чем раньше ты это примешь, тем лучше.

— Но я помню своего отца, у нас есть частная компания. Мы проектировали и следили за строительством городских коммуникаций.

— Ты помнишь, как зовут твоего отца? А своё имя помнишь? А адрес, где вы живёте? У тебя есть муж, ты помнишь, как его зовут или его лицо? Пойми, это называется предварительная настройка программы, если бы я стал убеждать тебя в том, что я твой муж, то ты бы в это поверила.

— Навряд ли.

— Ну, поправка, да, я слишком не похож на человека. Но вот Гера смог бы провернуть такой финт.

— Я просто ударилась головой, вот и всё, — продолжала упорствовать Клеопатра. — У меня временная дезориентация.

— Хорошо, — развёл я руками и обратился к ЛолиЧан, — Малышка, что последнее ты помнишь?

— Пол-сама, я помню, как мама помогала мне собраться в школу, она у нас особенная, с углублёнными занятиями изучения этикета и курсами гейш. Я возвращалась со школы домой, а потом бах, и темнота.

— Ты тоже не помнишь своего имени и имен твоих близких?

Девочка, завёрнутая в шелковые простыни, задумалась и не смогла дать ответ.

— А ты, — обратился я к Афродите, она не стала плотно заворачивать себя в шелк и просто набросила его на плечи. — Помнишь что-нибудь?

— Ну да, после смерти родителей я унаследовала всё их состояние. А до всей этой катавасии я занималась сексом в отеле со своим бойфрендом. Уснула и очнулась уже здесь. Если бы твой друг не сказал, что он не мой бойфренд, я бы и не подумала, что это не он. Уж очень похож.

— Он похож, или ты думаешь, что он похож? Всё это предварительные настройки, мы все здесь роботы, машины, модели сексбот, в разных вариациях. Гера мог бы рассказать вам что угодно, и вы бы в это поверили, потому что первого человека, которого увидел сексбот, он воспринимает как своего хозяина.

Я дал нашим женщинам немножко времени, чтобы они переварили полученную информацию.

— Тебе, — я указал на ЛолиЧан, — он мог внушить, что он твой старший брат, или отец, к которому ты испытываешь не совсем здоровые отношения. Или вообще притвориться похитителем, незаконно удерживающим тебя, и тогда бы у тебя развился страстный стокгольмский синдром. Кстати, перестань липнуть к Гере, это не ты, это твоя программа, сопротивляйся ей.

— Тебе, — я перевёл взгляд на Клеопатру, — можно было бы внушить, что Гера твой муж или поклонник. С тобой сложнее всего, так как программисты заложили в тебя сильную личность. Для тебя естественно оказывать сопротивление и вступать в бой, в том числе и физический. Почему ты напала именно на меня и именно таким нелепым способом? Навряд ли метла хоть как-то могла бы сдержать робота. А ты помимо себя ещё пыталась спасти девочку, не логичнее было бы атаковать Геру? Но ты не могла, программа запрещает тебе атаковать хозяина-человека, а меня как человека ты воспринять не могла.

— А ты, — я поглядел на Афродиту. Когда общее внимание было уделено одной ей, она сразу же приосанилась, в результате чего её объёмная грудь колыхнулось, а я сбился с мысли, которую хотел сказать. — Ты и так уже практически воспринимала Геру как своего парня, ему оставалось это только подтвердить. Но мы действуем не по системе, никто не авторизовывается, как основной пользователь, поэтому вы испытываете страх, панику, дезориентацию, скоро это пройдёт.

— Я не верю ни единому твоему слову, — Клеопатра стукнула по столу браслетами наручников, которые мы одели на неё на всякий случай. Браслеты на её руках были розовые и пушистые. Я спрашивал у Геры, откуда он их достал и что собирался делать. На что в ответ Гера только краснел и таинственно улыбался. — Не верьте ему, девочки, он чем-то нас опоил и скармливает теперь нам эту чушь.

— Достала! — я хлопнул себя по лбу. — Ну ладно, тогда пойдёмте, я вам кое-что покажу.

Я схватил Клео за цепочку наручников и потащил в сборочные цеха. Следом затопали босыми ногами по расчищенному полу остальные сексботы.

— Видишь, это — ты.

Клеопатра стояла остолбеневшая перед конвейером, где когда-то собирались тысячи ей подобных Клеопатр. Последняя на конвейере модель, подвешенная на специальной сборочной ленте за голову, уже давно тут висела и стала портиться. Шея растянулась сантиметров на двадцать, позвоночные соединения разошлись, ещё пара лет, и тело совсем оторвётся.

— Имя твоей модели — Клеопатра 599, теперь я буду звать тебя просто Клео, по имени твоей модели.

Смуглая длинноногая красавица не особо обращала на меня внимания. Похоже, правда, что она робот, её шокировала.

— Боги, мы роботы, это не ложь, — простонала Клео, падая на колени. Позади неё столпились и остальные сексботы.

— Имя твоей модели Афродита 5.900, — указал я на следующую. — Я буду звать тебя Дита, а ты — я посмотрел на самого мелкого члена нашей общины. — ЛолиЧан 0.2. Теперь будешь просто Ло. Я советую вам отдохнуть и привести мысли в порядок. Гера покажет вам место, где вы сможете это сделать. Если вам надо будет побыть в одиночестве, опять же обращайтесь к нему по любым проблемам. Ещё вопросы есть?

— Да. Кто ты, и кто дал тебе право давать нам имена? — с вызовом в голосе спросила Клео.

— Я Пол, и я первый.

Глава 3

Здоровый промышленный глайдер нёс нас на юг. Мы летели к экватору, именно там я собирался запустить первый космический спутник на этой планете. То есть спутники на Магде бывали и раньше, но из-за катастрофы, случившейся двадцать лет назад, все орбитальные надстройки либо сгорели в атмосфере, либо улетели в открытый космос. Зачем нам спутник? Ну, я не терял надежды найти ещё кого-нибудь живого на этой засушливой планетке. Спутник помог бы осмотреть её из космоса более подробно. Почему мы собирались запускать его именно с экватора? Ну, мне так и не удалось создать более-менее работоспособный двигатель, чтобы вывести спутник на нужную орбиту. Антигравитационные двигатели для такой задачи не годились, они работали, пока есть гравитация. Там, где гравитации нет, они превращались в бесполезный хлам. Глайдер мог подняться на десятикилометровую высоту, но не больше, дальше подъём был рискованным и глайдер вёл себя нестабильно. Спутник должен был подниматься на гелиевом шаре самостоятельно, в околоземную орбиту. Когда гравитация ослабнет, спутник отстрелит шар и развернёт ионный двигатель, что позволит ему выйти на заданную орбиту. Можно было запустить его и с завода, но тогда он сжёг бы больше половины своего энергетического запаса, чтобы выйти на нужную орбиту. Спутник был рассчитал на десятилетнюю миссию в космосе. В СексботРоботикс мы обустроили небольшой центр управления, куда спутник будет посылать собираемые им данные. Помимо спутника, на глайдере был развёрнут наш мобильный реактор. Мы переделали строителя-прораба в передвижной ново-реактор, правда из-за этого ему пришлось основательно разрастись и обзавестись дополнительными ногами, теперь их было двадцать, и он напоминал паука, который всю жизнь мечтал быть сороконожкой. Передвигался он достаточно неуклюже, но на ногах стоял крепко. Он один занимал две трети всей платформы, модернизация прораба не удалила его командных функций, так что помимо его самого, вместе с нами ехало ещё шесть роботов-строителей. Из-за его яйцеобразной раздутой формы на множестве ножек, мы прозвали бывшего робота-прораба Толстяком. Всего у нас было три реактора: стационарный, который питал завод сексботов, мобильный, который сейчас летел с нами на экватор и экспериментальный, в котором я выращивал кристаллы-нова и изменял их свойства.

Во всём этом мне помогли мои новые соратники. У всех у них были незаурядные навыки в разных областях. В своей ложной памяти Гера был спасателем и легко находил общий язык с любыми роботами и компьютерами. Дита, оказалось, могла водить и летать на всём, что может ездить или летать. Инстинктивно она разбиралась и управляла любым транспортным средством, даже если раньше никогда им не управляла. Я не понимал, как это работает, мне казалось всё это магией. Ло освоила работу напылителя материи из горна трансмутаций, а ещё она неплохо разбиралась в программном коде и собиралась создать для меня робота-секретаря. Клео с нуля спроектировала мой спутник. Как оказалось, в голове у неё целое конструкторское бюро. Её конструкторские навыки также позволили создать мобильный реактор и исправить неисправность в моём первом стационарном реакторе. До этого мы с Герой каждый день останавливали работу реактора, чтобы он мог сбросить лишнее тепло. Иначе мог бы произойти взрыв. Помимо меня, на юг летели ещё Клео и Ло. Спутник я мог запустить и сам, без чьей-либо помощи, правда, почти месячное путешествие в одиночестве мне было бы неприятно. Маленькую Ло мне навязала Дита, ей отчего-то очень хотелось побыть с Гераклом наедине, а девочка, хвостиком ходящая за светловолосым красавцем, очень ей мешала. Клео попросилась сама, она обладала наименее гибким разумом и поэтому тяжелее всех принимала осознание того, что она робот. Ей хотелось самой увидеть заброшенный город-планету. Она и смотрела.

Мы летели на высоте двухсот метров и можно было внимательно рассмотреть город, засыпанный песком. Только скопление башен плотно заселённых участков города, возвышающихся словно стена, заставляли их огибать. Маневрировать внутри леса-башен было возможно, но опасно. В такие моменты я жалел, что не попросил Диту полететь со мной, она бы без труда провела глайдер в такой тесноте.

Я сдал свою вахту Ло и вышел из надстройки, специально пристроенной к управляющей глайдером кабине. В принципе в ней не было особой необходимости. Но Ло жаловалась, что её шелковое кимоно на ветру портится и пачкается от песка. Да и ветер сушит и задувает кожу. Ещё в надстройке были четверо нар, сексботам иногда требовалось думать горизонтально и имитировать сон. Меня, как лишённого кожи, проблема с ветром особо не заботила. Но то, что сексботы именно имитируют сон, меня озадачило, ведь в отличии от них, я не имитировал, а спал по-настоящему. Эту разность между нами заметил не я, а Ло. Они всегда приходили в себя мгновенно, даже если шепнуть им их имя на ушко. Ло же потребовалось меня растормошить, чтобы передать мне вахту. Она сама очень сильно испугалась, потому что подумала, что я сломан или разряжен. Своими сомнениями и страхами она поделилась с Клео, и так уж совпало, что я проснулся именно тогда, когда эти две пигалицы с красными лицами, вооружённые пинцетом и кристаллом-уловителем, застыли над моим обнажённым пахом, не зная, что делать дальше. Я тогда чуть с глайдера не спрыгнул. Но обошлось.

Первое, что я увидел, покинув надстройку, это сидящую на краю платформы Клео, свесившую вниз ноги.

— Опасно так сидеть. Ты можешь сорваться вниз.

Клео продемонстрировала страховку, пристёгнутую к её поясу и тянущуюся от одного из роботов строителей, облепивших Толстяка, словно маленькие паучата свою маму. Я последовал её примеру и, тоже прицепив к себе страховку, сел рядом.

— Увидела что-нибудь?

— Нет. Это мёртвый мир, ни животных, ни зелени. Только песок и брошенные дома.

— Зачем же так грустно? Тут есть мы, а это уже что-то.

— Мы — не живые, мы не едим, не спим по-настоящему, нам не нужна вода.

— Мы дышим и мыслим. Знаешь, как говорили люди? Мыслю, значит существую.

— Но где кончается прописанные программой действия и начинаются наши мысли?

— Клео, ты занимаешься философией и самокопанием. Твои размышления, безусловно, заведут тебя в тупик. Мы полноценные искусственные личности, и если сейчас у тебя нет своих собственных мыслей, то в дальнейшем они у тебя появятся, вопрос времени.

Клео откинулась на спину и задумалась.

— Странно быть машиной. Когда очнулась, меня мучил голод. Хотелось есть и пить. Необычно было чувствовать, что голод с жаждой уходит лишь от того, что сосёшь эти нова-кристаллы.

— Если тебе не даёт покоя только это, то на, попробуй.

Я отцепил от пояса небольшую флягу с водой и дал её Клео.

— Что это?

— Вода. Мы с Ло позавчера от нечего делать соорудили небольшой конденсатор. Вот, за ночь натекло.

— А это безопасно? — Клео с опаской открутила пробку. — Мы же машины.

— Мы очень продвинутые машины. Пей, мы с Ло уже испытали это на себе.

Клео приложила горлышко фляги к губам и осторожно отпила. Потом её горло заходило в вверх-вниз, делая жадные глотки. Так она выпила полфляги за раз. Напившись, утёрла губы ладонью и отдала флягу мне.

— Спасибо, очень вкусно.

— Тут есть вода. Где есть вода, там есть жизнь. Кто знает, если мы приложим свои знания и труд — вдруг этот мир снова станет зелёным.

— Хочешь оживить этот мир? На это уйдут годы.

— Столетия. Но разве ты куда-то торопишься? Нам не придётся всё делать самим. Незадолго до того, как подключить вас, мы с Герой видели настоящий дождь, он затопил улицу, и там потекла река.

— Пол-сама, Клео-семпай, глайдер заканчивает манёвр, мы скоро обогнём скопление башен.

— Понял тебя, Ло.

— Ло-чан! — поправил меня детский писклявый голос из кабины управления.

— Понял тебя, Ло-чан, сейчас подойду полюбуемся видами.

Я, как есть, поднялся на ноги и отправился в кабину управления. Девочка-сексбот сидела в кресле управления, ослабив пояс на кимоно и закинув на пульт управления ноги. Открывшемуся виду я усмехнулся.

— Ты опять чем-то недовольна?

— Да! Почему вы взяли меня в это путешествие, а не эту сучку Диту?

— Ревнуешь, что она совратит Геру?

— Гера-кун такой добрый и доверчивый, эта сучка окрутит его своими телесами и будет вертеть им, как хочет. Братец заслуживает только лучшего.

— Во-первых, перестань обзывать Диту сучкой, ты — девочка, и это выглядит некрасиво. Во-вторых, под лучшим ты уж не себя ли имела в виду? Извини, но разочарую, модель Геракл прежде всего предназначалась для семейного пользования, и программа педофила в нём не прописана.

— Пол-сама, если вы такой ценитель красоты, то почему до сих пор ходите без кожи и в рванье. Даже Гера-кун выправил себе добрые штаны, а вы ходите в рваных тряпках. И что касается меня и Геры-куна, то даже если он отвергнет меня, я должна позаботиться о нём, чтобы он не совершил ошибку и выбрал не ту.

— Ло-чан, на всей планете нас пятеро, из кого ему выбирать? Либо Дита, либо Клео.

— Так будет не всегда. Когда-нибудь вы, Пол-сама, станете императором Магды и создадите миллионы сексботов, которые будут вам служить. А у Геры-куна, как у вашегопервого помощника, будет собственный дворец со слугами и целым гаремом наложниц, который, разумеется, я, как младшая сестрица братца, буду контролировать. И там никогда не будит никаких Дит!

— Хо-хо! Какой у вас интересный разговор, — появилась в кабине управления Клео. — Пол, ты собираешься стать императором?

— Я? Нет! — от таких перспектив я аж замахал руками. — Это у Ло чан программа расшалилась.

А через секунду глайдер закончил огибать лес-небоскрёбов, и нам открылась постройка циклопических размеров. Больше всего это походило на гигантскую стену, уходящую в горизонт. Местами она была порвана и зияла громадными разломами, размером с небоскрёб. Один из её концов напоролся на лес-небоскрёбов, и они проткнули гигантскую стену изнутри, выходя из неё словно ребра из изломанного тела. На сотни километров от стены-гиганта не было строений, их просто сдуло, на пару сотен километров от стены они осели валом обломков.

— Пол-сама, что это?

— Не знаю, Ло. Но давай-ка лучше снизимся, что-то не нравится мне эта громадина.

Не успели мы приблизиться к гигантской стене, как на её поверхности полыхнуло несколько красных вспышек.

— Это бластеры! Они стреляют по нам. Немедленно хватайтесь за что-нибудь, — не дожидаясь исполнения моих команд, я сгрёб Ло в охапку и потянул на пол Клео. Глайдер сильно тряхнуло, он накренился и под углом полетел к земле с большой скоростью.

Приземление, а вернее падение было жёстким. Нас трясло в кабине пилота, словно шарики в детской погремушке. Потом меня что-то дёрнуло и вынесло из кабины. Хорошо, что Ло к тому моменту держалась за единственное, за что нужно держаться. За намертво прикрученное к полу кресло. Не знаю, что послужило причиной потери моего сознания, ослабление энергетического контура или сотрясение позитронного мозга. Но очнулся я лежащим на песке и с почти оторванными ногами. В полёте моя же страховка, которую я забыл отцепить, обвилась вокруг моих ног и почти их отрезала. Я пошевелил ногами. Искусственные мышцы были рассечены аж до пластиковых костей, и из них вытекала какая-то синяя жидкость. К своему удивлению, боли я не чувствовал, но и идти не мог.

— Просто фантастически повезло, — поскрипел зубами я.

Взявшись за трос, что другим концом должен был заканчиваться на лебёдке робота строителя, я пополз вдоль него. Отцепившийся от Толстяка собакин валялся недалеко, метрах в двадцати, и не подавал признаков функционирования. Я постучал по его голове, но робот-муравей не шевельнулся.

— Чёрт, как там Гера это делал, би, би-би, би би … — запищал я на бинарном.

Машина почувствовала, что обращаются к ней и зашевелилась. Сначала у неё включились сенсоры и зашевелилась голова, уставившаяся на меня.

— О, есть контакт. Би би …

Собакин поднялся на четыре лапы и … начал копать.

— Да нет же, — я застонал, — мать моя конвейер, говорил мне Гера, учи бинарный. Би-би би …

Робот перестал копать, на одном из его манипуляторов выдвинулся дуговой резак и окончательно отрезал мне одну из ног, а потом нацелился на вторую.

— БИ БИ-И-И-И! Стой с***а!! — я аж замахал руками. Похоже, робот-строитель решил меня демонтировать.

Робот немножко меня понял и перестал расчленять.

— Фу-у-у, ещё чуть-чуть… Как же тебе объяснить-то? Возьми меня, посади себе на спину и вези к упавшему глайдеру, понимаешь?

Собакин внимательно смотрел на меня, ожидая приказов, и не шевелился. Роботы-строители не были предназначены для контакта с людьми или сексботами. А если такие контакты случались, то только с людьми, имеющими соответствующую квалификацию. Это было сделано специально, иначе приходилось делать обычную рабочую машину слишком умной для того, чтобы она могла понимать человеческую речь. Такие контакты были весьма редки и могли вообще не случиться за весь срок эксплуатации одной конкретной машины. Обычно люди ставили задачи через специального робота-прораба, или робота-секретаря.

Больше на бинарном я разговаривать с ним не посмел. Как мог я подполз к нему и, цепляясь за его манипуляторы, взобрался ему на спину. Возле головы у робота была специальная затычка, прикрывающая разъём для контакта с главным процессором машины.

— Надеюсь, девочки не узнают, чем я тут занимаюсь, а то они рискуют увидеть первого в мире робота, сгоревшего от стыда.

Расстегнув ширинку, я достал свой «орган для контактов» и сунул его в разъём. Я тут же ощутил Собакина как продолжение своего тела.

— Во, так-то лучше!

Робот зашевелился, подошёл к моей отрезанной ноге, подобрал её и сунул мне в руки.

— Я надеюсь, ты потом не будешь требовать, чтобы я на тебе женился. И не проболтайся, пожалуйста, своим друзьям, а главное Ло и Клео о том, что тут между нами было.

Робот, естественно, не ответил, лишь стал быстро перебирать лапками, везя меня на юг, где дымился покорёженный глайдер. Меня не так уж далеко и унесло. Всего-то на пару сотен метров. Нашему транспортному средству действительно досталось. Первый выстрел из стационарной бластерной турели пришёлся прямо на один из антигравитационных двигателей. Но глайдер, хоть и с трудом, накренившись, всё ещё мог продолжать полёт. Второй выстрел пришёлся прямо по днищу глайдера. От взрыва грузовая платформа треснула и развалилась пополам. Именно в этот момент я вылетел из кабины. Роботов-строителей и Толстяка разбросало по округе. Уже на подходе я отдал собакину последний приказ, приблизиться к кабине глайдера, и спешно стал приводить себя в порядок, и прятать то, что порядочным девушкам до замужества видеть не полагается.

Возле кабины напуганная и растерянная Ло суетилась возле раненой Клео. Той серьёзно досталось, был выбит левый глаз и оторвана левая рука. Бедняжка Ло пыталась помочь подруге, как могла, наложила повязки на руку и глаз. К моему удивлению на ткани растекались не только синие разводы, но ещё и красные, похожие на кровь.

— Пол-сама, Пол-сама, скорее, помогите! Сделайте что-нибудь!

— Да всё нормально, Ло-чан, — отмахнулась от неё Клео.

— Нет, семпай, не всё нормально, вам больно!

— Я робот, если сразу не умерла, то потом и тем более не умру.

— Пол-сама, ну вразумите её, ей нужна помощь, — Ло-чан чуть ли не плакала, а может быть, и плакала бы, если бы в её кибернетическом организме было больше влаги. В произошедшей катастрофе она пострадала меньше всех. Подпалила волос и порвала своё кимоно.

— Она нам всем нужна, — сказал я и, свалившись с собакина, пополз к своим соратницам. — Но у нас здесь нет деталей и нужного оборудования для ремонта.

— Ой, — охнула Ло-чан, когда увидела мои ноги.

— Пол, что это было? — спросила Клео.

— Похоже, в нас выстрелили из этой, — я указал пальцем на гигантскую стену в сотне километров от нас.

— Но кроме нас на планете никого не может быть.

— Поправка, мы думали, что на планете никого не может быть.

— И что теперь?

— Подождём.

— Просто будем ждать?

— Угу. Если по нам стреляли намерено и это сделали разумные существа, то рано или поздно они явятся посмотреть, что же такое они сбили.

— А если они захотят нас уничтожить?

— То уничтожат. Мы оказались совершенно не готовы к вооружённому конфликту. По правде говоря, такого я не ожидал. Думал, что самое страшное, с чем мы можем столкнуться, это одичавшие без цивилизации люди. С ними бы без проблем справились роботы-строители.

— Мы можем бежать.

— Славная идея, но далеко ли мы убежим от глайдера. Я думаю, что мы не в силах починить свой транспорт — это очевидно. Но раз уж мы тут застряли, то не мешало бы собрать оборудование. Ло-чан, не могла бы ты поискать Толстяка? Если, конечно, он не сломался.

— Да что ему сделается, Пол-сама, у него внешний корпус — сплав вольфрама с титаном, толщиной двадцать сантиметров, плюс ещё стальные фермы под корпусом, его только рельсотрон пробьёт.

— Используй собакина, что бы его найти, у них с ним постоянный радиоволновой контакт.

— Есть, Пол-сама, — Ло шутливо отдала мне честь и залихватски запрыгнула на робота-строителя верхом. От грусти и печали не осталось и следа, когда есть работа. — О! Тут есть соединение с процессором.

— Стой! — сказал я, но не успел, Ло-чан уже успела обнять собаника за шею и сунуть в разъём язык.

— Стё? — шепелявя, спросила она, не размыкая контакт.

— Да, теперь уже ничего, — махнул я рукой. — Будь осторожна в песках.

Прождав десять часов, мы поняли, что нас не особо кто-то спешит захватывать, или некому. Всё больше я склонялся, что на этой гигантской стене неизвестного предназначения сработала автоматика. Да и вообще, оно не было стеной. Судя по тому, что из него словно гвозди из доски торчали проткнувшие поверхность небоскрёбы, то этот объект упал с неба. Вероятно, какой-то космический корабль. За это время мы провели инвентаризацию имеющихся ресурсов. В наличии: глайдер разломанный в хлам — одна штука. Мы скрутили с него пульт управления и три работающих антигравитационных двигателя. Толстяку при падении серьёзно досталось, точнее, досталось его ногам, из двадцати осталось десять. Главный строительный робот имел у основания форму диска, по боку которого на специальных рельсах ездили ноги, это было нужно, чтобы как можно эффективнее равномерно размещать нагрузку на поверхности. Всё же раньше он был оснащён краном, и контакт с поверхностью для него был очень важен. Позже к шестнадцати ногам прибавилось ещё четыре, ведь теперь вместо крана он нёс реактор яйцеобразной формы размером с трёхэтажный дом. Внутри него был кристалл-нова излучатель, имеющий аналогичную форму яйца и размером с малый пассажирский глайдер. Такой кристалл мог запитать мелкие механизмы, оснащённые уловителями в радиусе километра вокруг или, если перенастроить его на менее узкий радиус питания, смог бы запитать стационарную бластерную турель. Теперь я всерьёз раздумывал при случае превратить Толстяка в мобильную крепость, с энергетическими щитами, турелями и стационарным артиллерийским орудием. Из роботов-строителей, которых я привык называть собакинами, были функциональны почти все. Они были специально предназначены для разного рода аварий и работы в экстремальных ситуациях, поэтому на пятерых из них не было даже царапин. А шестому не повезло, на него рухнули части глайдера и переломили пополам. Его мы пустили на детали, сделали руку для Клео и ногу для меня. Вторую ногу мне заменять не стали, потому что к всеобщему удивлению она к тому моменту зажила, а мой внутренний дисплей на веках проинформировал меня, что израсходовано 40 % расходного материала внутреннего резерва и для дальнейшего саморемонта требуется пополнение ресурсов. Оказывается, наши тела способны к саморемонту. Судя по тому, что почти половина расходного материала ушла у меня на «лечение» синтетических мышц, вряд ли я смогу отрастить себе конечность. Ну, без постоянной подпитки расходными материалами, а что они из себя представляют и как их пополнять, я не знал. Заменить себе руку протезом от робота строителя Клео согласилась, а вот устанавливать на себя его робоглаз и ковыряться в её глазнице — наотрез отказалась. Она надеялась на свою восстановительную систему, в её органическом теле шли те же самые процессы, что и в моём. Жуткие шрамы возле левого глаза уже рассосались, так что расходного материала на восстановление глаза ей теоретически должно хватить. Поэтому по её просьбе Ло-чан соорудила на глаз повязку.

— Ха-ха, ты выглядишь как капитан Крюк, — подшутил я над Клео.

— Ой, а сам-то? — в долгу она не осталась и пнула меня по искусственной ноге. — Выходец из преисподней. Ни дать, ни взять — восставший мертвец.

От её тычка в искусственную ногу я повалился в песок. Клео тут же принялась помогать подняться мне на ноги. Надо признать, что она была права, вид у меня был непрезентабельный. Отсутствие кожи делало меня похожим на мертвеца, а поистрепавшийся халат и брюки с изорванной штаниной на только что выкопанного. Завершить образ торчащим вместо ноги протезом, сделанным из манипулятора робота-строителя и напоминавшем кость, с которой сняли мясо, и образ восставшего мертвеца был завершён. Ещё пару дней мы монтировали для себя транспорт. Укрепили под днище Толстяка антигравитационный двигатель. Поскольку Толстяк на десяти ногах передвигался с трудом, и для того, чтобы сделать «шаг», он сначала перевозил на одну сторону все имеющиеся ноги, чтобы оттолкнуться, а потом ноги перекочёвывали на противоположную сторону, чтобы подтянуться, при этом скорость его падала до 3 км/ч, потому что он больше полз, чем шёл. Но теперь у него была другая проблема, ему изо всех сил приходилось удерживать равновесие, иначе он рисковал перевернуться. Антигравитационные двигатели никогда не использовались по одиночке, им обязательно нужно было организовывать какую-нибудь геометрическую фигуру на плоскости: квадрат, прямоугольник, треугольник, шестиугольник, восьмиугольник. В противном случае конструкция получалась неустойчивой и так и норовила опрокинуться. К куску глайдера мы приделали два оставшихся антигравитационных двигателя и приказали Толстяку цепляться за «волокуши» тремя ногами, тем самым уравновесив структуру из антигравитационных двигателей. Теперь он мог тянуть нас по земле как краб-отшельник, развивая немаленькую скорость до 50 км/ч. На все эти работы ушло три дня, и мы как-то не задумывались, что делать дальше. А теперь надо было решать, куда нам идти.

— И что теперь будем делать? — поставила вопрос ребром Клео, когда пришёл час Х.

— Выбора у нас два, либо двигаться вперёд, либо назад.

— Зачем вперёд? Это может быть опасно.

— Я собираюсь изучить этот объект. На нём есть энергия, для нашей планеты это необычно, когда люди улетали, выгребли все доступные им излучатели, а к этому объекту не притронулись, почему?

— Ну, я думаю, это очевидно, почему они не решились приближаться к этому объекту, — Клео похлопала себя по руке-протезу.

— И потом, мы проделали столь длинный путь, а вернёмся ни с чем? Задачу я так и не выполнил, спутник разбит и восстановлению не подлежит.

— Но это может быть опасно, ты сам видел, они открыли по нам огонь.

— Я склонен думать, что это автоматика опознала в нас небезопасный быстро приближающийся объект, типа астероида. За двадцать лет излучение Акилы убило всё, или почти всё живое на планете и превратило её в пустыню.

— Нет, я не могу допустить, чтобы ты так рисковал, — нахмурилась Клео. — Мы возвращаемся в СексботРоботикс.

— Ло-чан голосует за возвращение домой, — пискнула Ло.

Я склонил голову на бок и полюбовался на своих попутчиц. Надо же, они пытаются мной командовать.

— Никто не назначал тебя главной, Клео. И у нас здесь не демократия, Ло-чан, у нас равноправная анархия. Давайте поступим так: я отдам вам Толстяка с волокушей и двух собакиных, думаю, вы сможете найти другой промышленный глайдер и запитать его, а в случае надобности — починить. Сам же заберу оставшихся роботов, все имеющиеся у нас накопители и самостоятельно исследую этот объект.

Девочки переглянулись, без слов понимая друг друга.

— Ло-чан это не нравится! Пол-сама, вы слишком плохо знаете бинарный и без нас пропадёте.

— Пол, мне тебя не переубедить? — Клео.

— Нет.

— Хорошо, но давай задержимся, предпримем хотя бы элементарные меры безопасности и смастерим хоть какой-нибудь энергетический щит. Потому что одна домой я возвращаться не собираюсь.

Перепланировка нашего транспорта заняла ещё неделю. Пришлось ехать к валу, что отбросил от себя при падении космический объект, и уже там переоборудовать наше чудо-юдо. Некоторые детали мы нашли, что-то пришлось делать своими руками. Как и настаивала Клео, я соорудил силовой щит, теперь перед нашим «Кораблём пустыни» словно парус сиял синий силовой щит. Энергии в него было вбухано столько, что его можно было видеть, и он действительно улавливал порывы ветра. Хотя в теории силовой щит не должен был реагировать на такие природные явления, но он был настолько плотный, что его можно было потрогать рукой. Получилось доработать систему антигравитационных двигателей, высоко наш пепелац подняться не мог — всего лишь метров на пять. Но благодаря двум простым как молоток турбинам мы теперь могли развивать скорость до двухсот километров в час. Пришлось строить пульт управления и надстройку с нуля, чтобы не сдувало. Поскольку Толстяк загораживал весь обзор и был близорук, возникла необходимость в вперёдсмотрящем. Для этих целей можно было бы использовать одного из собакиных, подключив к его процессору кабель и протянув провод к дисплею в кабине. Скорее всего, мы бы так и сделали, но когда Ло услышала слово «вперёдсмотрящий», у неё загорелось в одном месте. Она тут же забралась на самый верх Толстяка и оттуда, вооружённая простым рупором, говорила нам (часто матом и используя жаргонные выражения) куда рулить. Надо признать, путешествие стало намного веселее. К объекту мы приближались со скоростью 100 км/ч, и постепенно скорость становилась меньше. Как я и ожидал, защитные турели не обращали на нас никакого внимания. Их интересовали только летающие, быстро движущиеся объекты. Внутрь мы проникли через громадную трещину. Она была настолько велика, что наш пепелац без труда проехал внутрь. Там был натуральный бардак, технические и жилые помещения треснули и высыпали из себя всё своё содержимое.

— Пол-сама, как вы думаете, что это такое на самом деле? — спросила Ло, спустившись со своего наблюдательного поста.

— Даже не знаю, Ло-чан. Объект космический. Он упал с неба — это очевидно, если судить по тому валу, который он отбросил от себя, и шпилям башен, что проткнули его насквозь. Но он слишком велик для космического корабля. Продолжение этой структуры протянулось от горизонта до горизонта. При падении такой объект мог бы столкнуть планету с её орбиты или вызвать необратимые процессы изменения климата. Но мы до сих пор на орбите, если судить по климатическим циклам. И объект, конечно, глубоко ушёл в породу, но если судить по внешнему корпусу, то он несильно горел в атмосфере и либо сам пытался тормозить, либо его что-то тормозило. В общем, глобальной литосферной катастрофы на планете и без того терпящей глобальную катастрофу, удалось избежать. Э-э, Ло-чан, ты меня слушаешь?

— Не-а, — Ло давно уже нашла себе более весёлое занятие, чем слушать мои лекции о природе явлений.

Сейчас она увлечённо разбирала гору мусора, забравшись на её вершину и кидаясь оттуда вниз всяким хламом. Вдруг она что-то нашла, что её сильно заинтересовало.

— Пол-сама, что это? — и без того чумазая Ло после ковыряния в пыльном хламе, вымазалась ещё сильнее. Но, кажется, это её совершенно не заботило.

Я взял протянутый мне предмет и начал его изучать. На блестящей упаковке красными буквами было написано «Шоколад».

— Ого, — охнул я, — Ло-чан, это шоколад.

— А что такое «шоколад»? — полюбопытствовала Ло.

— Шоколад — это еда.

— Еда? — Ло-чан, если это было возможно, стала ещё более возбуждённо. — И мы будем это есть?

— М-м-м, почему бы и нет. Клео, иди сюда, мы кое-что нашли.

— Что у вас?

— Шоколад!

Аккуратно разворачивая упаковку, я боялся увидеть бесформенную растаявшую массу. Но когда я нарушил герметичность, оттуда дыхнуло холодным воздухом. Вероятно, хитрая упаковка сама поддерживала нужную температуру, чтобы шоколад не растаял и не испортился. Разделив плитку на три равные дольки, я одну взял себе, а остальные передал своим спутницам. Лица их были чумазые, а руки грязные. И будь я человеком, то заставил бы их соблюдать гигиену. Но мы все здесь роботы, поэтому заболеть не могли в принципе.

— М-м-м, вкусно, — простонала Ло, размазывая по губам остатки своей доли, — Хочу ещё!

— Что, уже не жалеешь, что отправилась в путешествие с нами?

— Ещё жалею! Но если мы здесь найдём ещё больше шоколада, то я изменю своё мнение.

— Эх ты, проглот, в один рот — я улыбнулся и взъерошил Ло волосы.

На секунду я моргнул и увидел сообщение: «Запас расходных материалов пополнен на 0,0003 %».

— Клео, твой глаз восстановился?

Брюнетка сняла повязку, продемонстрировав нам новый глаз, такой как прежде. Даже шрамы вокруг него давно исчезли. Она несколько раз моргнула и повертела глазами.

— Вроде, да.

— Закрой глаза.

— Зачем?

— Просто закрой.

— Хорошо.

— Что ты видишь?

— Ничего, — пожала плечами брюнетка.

— Попробуй мысленно позвать логи сообщений.

— Ничего не получается.

— А-а-ам, — я задумался, — А попробуй позвать «текущий запас расходных материалов».

— Хорошо, попробую, — прошло мгновение, и Клео чуть не плюхнулась на попку. — Я вижу!

— Что ты видишь?

— «Текущий запас расходных материалов 34 %. Последнее пополнение на 0,0003 % две минуты назад».

— Хмм, у меня почти тоже самое, — я проделал тоже, что и Клео. Мой запас расходных материалов составлял 60 %. Но потом высветилось ещё одно сообщение: «Дальнейшей реконструкции организма мешает инородный предмет в теле». Это он так про мой протез ноги?

— Что? Что происходит? Я тоже хочу участвовать, — волновался и без того возбуждённый ребёнок.

— Закрой глаза и позови информацию о расходных материалах.

— Запас расходных материалов 100 %, — похвалилась Ло-чан.

— Пол, что это значит? — спросила Клео.

— В наших телах есть система самовосстановления. И небольшой запас строительных материалов для неё. Когда мы получили травмы, система сразу же начала чинить наши тела. Чтобы восстановить твой глаз ушло 66 % строительных материалов. На мою ногу система истратила всего сорок, и чтобы продолжить процесс восстановление, просит извлечь инородный предмет. Теоретически, мы способны к полному самовосстановлению при хорошем источнике расходных материалов.

— Хорошо, мне бы не хотелось всё оставшееся мне время проходить с этой клешнёй, — Клео пощёлкала манипулятором, пересаженным ей от строительного робота. Потом поочерёдно выдвинула сварочную дугу, которая одинаково хорошо как режет, так и паяет железо. Потом компьютерный порт и ещё несколько встроенных инструментов, вплоть до микро-напылителя материи. — Хоть она и очень удобная.

— За это можешь не беспокоиться. На СексботРоботикс полно запасных деталей, я починю тебя, как только мы прибудем на нашу базу. Саморемонт — это одна из первых задач, на изучение которых я потратил время. К сожалению, мне удалось добыть по этому поводу очень мало информации. Теперь я вижу, почему. Сексботы сами себя чинят. В случае нанесения глобального урона организму роботов, нашей модели восстанавливали на заводе-производителе. Мы не предназначены для ремонта в полевых условиях.

— Однако ты сделал это, — Клео снова пощёлкала своей клешнёй и указала на мою ногу. — Но почему запас расходников пополнился?

— Он пополняется из-за еды. Нам не нужна пища, чтобы существовать. Но наша восстановительная система пополняет свои запасы расходных материалов, переваривая пищу.

Я бы ещё долго чесал языком и строил теории, если бы спутницы откровенно не заскучали. Ло-чан снова начала ковыряться в мусоре, выискивая там чего-нибудь вкусненькое. А Клео подпёрла голову здоровой рукой, из вежливости ожидая, когда я выговорюсь.

— Ну, понятно. Объект гигантский. Разделимся, чтобы его изучить? Ты пойдёшь на восток, я на запад.

— Слишком опасно, нам может понадобиться помощь друг друга, — отмёл я предложение о разделении.

— Ло-чан пойдёт вместе с вами, — безапелляционно заявила Ло, до этого увлечённо разбирающая мусорную гору, что не помешало ей в полуха слушать мои с Клео разговоры.

Гору Ло разбросала примерно на четверть и слегка засыпала Толсяка. От чего, казалось бы, задремавшая машина пришла в себя и стала брезгливо отпихивать от себя кучи мусора.

— Да тебя и веником не отгонишь, — ответил я Ло-чан.

Мы двинулись на запад, взяли с собой четырёх роботов-строителей, на которых ехали верхом, словно древние люди прошлого, ездившие на мулах или ослах. Пятый оставшийся должен был охранять наш транспорт и реактор-нова, встроенный в Толстяка. Вряд ли тут кто-то, конечно, есть, но лучше поберечься. Антигравитационные двигатели мы тоже заглушили, и сейчас транспорт изображал из себя брошенный неработающий хлам. Робот-охранник тоже должен был в первую очередь отпугнуть противника, а не уничтожать. Вряд ли в одиночку он сможет оказать достойное сопротивление, а если всё равно не сможет, то незачем увеличивать объём конфликта. Да и не так уже велика будет потеря, если Толстяка уничтожат. Кристалл-излучатель я смогу вырастить в любом реакторе, да и найти новых строительных роботов и глайдеры — тоже не проблема.

Через день блуждания по туннелям, техническим и жилым помещениям мы набрели на какой-то склад, заполненный стеллажами с законсервированными полками в них. Стеллажи уходили на десятки метров в высоту, и добраться до верхних полок самостоятельно было невозможно.

Ло сразу же открыла одну из полок и достала оттуда что-то.

— Ту-шё-нка те-ля-чья, — внимательно и громко прочитала она. От напряжения у неё даже образовалась морщинка на переносице.

— Это тоже еда, — утвердительно сказал я. — Похоже, мы попали на продуктовый склад.

— М. м. м! — Ло, постанывая, запрыгала перед Клео, — Открой! Хочу!

Клео взяла банку здоровой рукой, а потом просто дуговым резаком разрезала железную банку надвое. Одну половину она отдала Ло, а другая осталась у неё в руках. Девочка-сексбот тут же зачерпнула комковатую маслянистую массу себе в рот, а потом её лицо расплылось в блаженстве.

— Не ешь грязными руками, свинота! — заругалась на неё Клео и передала вторую половину банки мне.

С помощью резака она за минуту вырезала для Ло ложку из дверцы полки. Ло тут же умяла свою порцию и полезла дальше потрошить стеллажи. Задумчиво стоя и смотря на мясную маслянистую массу у себя в руках, я пальцем выловил кусочек поаппетитнее, и положил себе в рот. А дальше не смог остановиться, вкусовые рецепторы просто взорвались приятными ощущениями. Неожиданно я понял, что очень сильно хочу есть.

— И ты туда же, — сказала Клео, брезгливо смотря на то, как я голыми руками уминаю свою порцию.

— Клео, лучше сделай себе ложку заранее, — пробубнил я, принимая от неё ложку и с трудом отрываясь от консервированных ананасов.

— Почему?

— Потом тебя за уши не оттащишь.

Праздник желудка длился целый час. Тут было всё. Мясо, овощи, соки, но только в законсервированном виде. Из исторических хроников, что я изучил, я точно знал, что жители Магды предпочитали только свежие продукты. Если они и ели мясо, то то, что ещё утром бегало и дышало. Фрукты, которые они потребляли, были собраны непосредственно с грядок. Вчерашние или даже позавчерашние продукты у Магданианцев считались пропавшими и уходили на переработку. Они могли себе это позволить, в космосе были тысячи фермерских станций, за которыми ухаживали трудолюбивые роботы. На Магду продукты доставлялись непосредственно с ферм порталами. Сколько бы мы с Герой не занимались мародёрством, когда искали одежду, я ни разу не нашёл ни один холодильник. Консервированную пищу потребляли только астронавты, улетевшие за пределы системы Акила. Это считалось у Магданиацев чудовищным лишением. Мы — голодные роботы, были не столь привередливыми.

Сидя на полу и поглаживая увеличившийся животик, Ло-чан громко рыгнула.

— Ло?! Как неприлично, тебя же на гейшу в школе учили. Они все утончённые и культурные, — сделала ей замечание Клео.

— Семпа-а-й, — растянув губы в улыбке, простонала Ло, окончательно сползая на пол, — где та школа и где те гейши? Все наши воспоминания сфабрикованы нашими создателями. Мы должны быть выше своей программы и делать то, что нам хочется.

В подтверждение к своим словам Ло-чан громко пукнула.

— Фу, Пол, ну скажи ей, что так жить нельзя.

— Ох, обкушался, — простонал я, сидя радом. — Если честно, то мне хочется сделать тоже самое, что и Ло-чан.

— Испортить воздух?

— Нет. Полежать и отдохнуть, возможно, даже поспать. Клео, скажи, что с твоим запасом расходных материалов?

— Щас посмотрю, — Клео удивлённо охнула, — 53 % и продолжает расти, здорово.

— О! А у меня вырос уровень энергии до 80 %, — лениво мурлыкнула Ло.

— А вот это уже интересно, — буркнул я, отсоединяя свой ножной протез.

— Что ты делаешь?

— Тут полно еды, хочу, чтобы нога регенерировала. Давай я тебе тоже отсоединю твою руку-манипулятор.

Я посмотрел на свою культю. Там где раньше были ровно обрезанные мышцы, сейчас были вздувающиеся пузыри. Они не лопались, казалось, будто новые мышцы выдувают себя изнутри, словно шарики. Пластиковая кость стала какой-то заострившейся и влажной, постепенно, по миллиметру, она росла. Если приглядеться, то на кости можно было увидеть какое-то шевеление. У Клео было ещё проще, культя также, как и мои мышцы, выдувала себя изнутри, только в отличии от меня, всё это было скрыто слоем кожи. Несколько часов мы провалялись на пластиковом полу, словно ленивые амёбы, пока Ло громко не ойкнула и не посмотрела на нас круглыми глазами.

— Что с тобой? — забеспокоилась Клео.

— Я не знаю, мне как-то нехорошо. У меня какой то дискомфорт в … в попке.

— Ну, не удивительно, ты много съела, твой организм, что мог, превратил в энергию, а от мусора сейчас пытается избавиться.

— Не надо заумных лекций, Пол-сама, что со мной?

— Тебе надо в туалет.

— Я не видела здесь нигде туалетов.

— Импровизируй.

— А-а-а-а, БАНЗАЙ, — Ло-чан вскочила на ноги и умчалась куда-то в темноту коридоров искать уединение.

Мы провожали её не в силах сдержать ехидные улыбки.

— Удивительно, наши тела и такое могут?

— Наши тела могут многое.

— А почему нам с тобой не хочется в туалет?

— Часть попавшей в организм материи система пустила на восстановление. И потом, наши тела больше чем Ло-чан, так что с нами будет тоже самое, что и с ней, только позже.

На складе продовольствия мы отдыхали ещё два дня. Усталости мы не чувствовали, просто не могли уйти, не перепробовав всех тех вкусностей, что хранили его драгоценные полки. Ну, и естественно, основательно загадили одно подсобное помещение, которое мы использовали вместо туалета. Зато после такого объедания моя нога отросла на треть, а рука Клео до локтя. Но на третий день мы всё же смогли найти в себе силы и перебороть своё чревоугодие. Ну, почти, Ло не могла успокоиться, пока не набила целый пластиковый мешок с неё размером шоколадом и прочими консервированными вкусностями.

— Ло, это бессмысленная жадность. Тебе не нужна еда, чтобы существовать, ты лишь зря набираешь балласт.

— Пол-сама, я ведь не только для себя, я и для вас стараюсь, и Геру-куна тоже надо будет чем-нибудь угостить.

— А для Диты ты ничего не захватила?

— Конечно, захватила. Вот.

Ло бросила мне две баночки одну за другой.

— Лимоны консервированные и перец? — удивился я.

— Пускай ест и морщится, сучка.

— Ло-чан, ты неисправима. Мы бы набрали продуктов на обратном пути, — Клео.

— В жизни всякие форс-мажоры бывают, — заявила Ло, давая указания одному роботу взгромоздить мешок с провиантом на другого.

Мы продолжили свой путь по туннелям этого циклопического объекта. Продовольственные склады нам попадались ещё, но уже немного иного типа. Продукты там были упакованы в большие контейнеры и расфасованы однотипно. Меня осенило — тот склад, который мы нашли первым, был пользовательским, что-то вроде магазина. Продукты были уже разложены на полках, приходи и бери то, что тебе нужно, а этот склад был предназначен для хранения и снабжения магазинов. Значит, нижние ярусы этого объекта предназначены для проживания людей. Тогда верхние предназначены для чего? Своими размышлениями я поделился с девочками.

— Пол, что ты вообще хочешь найти? — спросила меня Клео.

— Я не знаю, может быть, какой-нибудь терминал, способный пролить свет на предназначение этого объекта, или источник энергии. На худой конец, следы пребывания людей тоже сойдут.

По команде один из роботов-строителей забрался на потолок и вырезал там дыру, потом на специальной лебёдке затащил всех нас туда. Этот ярус был другой, тоннели внизу были диаметром метров десять, здесь они были ещё крупнее. Потолок был так далеко, что его с трудом можно было рассмотреть. Теперь путешествие в одну сторону было затруднено, часто тоннели заканчивались громадными комнатами непонятного предназначения, из которых не было выхода. Роботам-строителям приходилось прорезать нам пути плазменными резаками. Здесь, среди этих громадных помещений, я как никогда ощутил себя ничтожным и мелким. Потом мы наткнулись на толстую стену — семь метров сплошной стали, и это только то, что роботы-строители пытались прорезать. От дыры в железе шёл такой жар, что мы не могли подойти к нему близко, а роботы строители начали плавиться при попытке войти внутрь проделанной дыры.

— Может, тогда попробуем обойти это место сверху? — предложил я.

Ло и Клео посмотрели в потолок, где с трудом угадывалась поверхность.

— Что-то как-то боязно, — потупилась Ло.

— До него метров двести-триста, упадём — костей не соберём.

— Пошлём робота, он спустит нам трос. Если дыру проделать не получится, то вернёмся к транспорту.

На деле до потолка оказалось метров четыреста. И чтобы забраться на такую высоту, нам пришлось творчески использовать имеющихся роботов. Проделавший в потолке дыру робот спустил трос, по которому словно паук по паутине спустился другой робот и так пять раз. Была мысля — обрезать тросы и спаять их в один. Но главный собакин, на котором держались все остальные, заявил, что такая нагрузка для него приемлема и он может выдержать ещё столько же. Во время подъёма на этих тросиках мы чуть не уверовали в богов.

— Плевать, что их компьютер рассчитал, что это безопасно! В следующий раз пусть меня тащит у себя на спине собакин, хоть это и не так безопасно, зато не так страшно! — жаловалась на жизнь Ло. Она ещё потом много чего наговорила, но это уже не для протокола.

Зато когда нам удалось подняться, мы были вознаграждены. Снаружи шёл дождь. Мы могли полюбоваться на него через трещину в стене, а через трещины в потолке мы смогли принять какой-никакой, а душ.

— Всё, привал на день, — скомандовал я.

Ло тут же стала разбирать мешок своих сокровищ. Угостить она Геру-чана хотела, ага, как же. И куда в неё столько влезает? Вероятно, хороший аппетит был прописан в её программе.

— Да чтоб у тебя все платы перегорели, — заругалась Клео, — Ло, неужели нельзя было отойти подальше и гадить там?! Я же только помылась!

— Во-первых — Ло-чан, во-вторых — это не я, — вежливо и с излишним достоинством заявила Ло.

Все посмотрели на меня с недовольством. Особенно была недовольна Клео, вляпавшаяся ногой в чью-то кучу.

— Не смотрите на меня, я этого тоже не делал.

— Если это сделали не мы, то кто?

У меня мурашки пробежали по спине. ЭТО ОНО. Я не знал точно, что или кто здесь был, но кто-то должен был оставить эту кучу. Вполне возможно, что ещё этот кто-то жив и здоров. Отбросив излишнюю брезгливость, я аккуратно изучил фекалии. Они, естественно, были несвежие.

— Кто-то был здесь несколько дней назад.

К несчастью большего я сказать не мог. Вот если бы я был охотником. Немного пораскинув нашими позитронными мозгами, мы договорились установить возле дыры, откуда мы пришли, постоянный лагерь. И вести постепенную разведку во все стороны. Благо их было всего три, по количеству тоннелей от перекрёстка, на котором мы разбили лагерь. В одиночку от лагеря ходить было запрещено. Без собакиных разведку вести тоже было запрещено.

На третий день нам повезло, а Клео не повезло.

— Блин! Да что б та тварь, которая здесь мин понаставила, сдохла мучительной смертью, — Клео ругалась и сыпала проклятиями, счищая с подошвы ботинка фекалии. — Почему всегда я?!

— Просто под ноги надо смотреть, — заявила Ло.

— Люди говорили, что это к удаче, — хмыкнул я.

— Ага. И где они сейчас, эти люди?

— Надеюсь, это мы скоро узнаем.

Глава 4

— Пол, скажи этим уродцам, чтобы держались подальше.

— Пол-сама, они воруют у меня продукты, скажи им, чтобы держались подальше.

— Пол, Пол, ПОЛ, ПОЛ-САМА! — хором Клео и Ло пилили мне мозги уже второй день.

Таинственные «уродцы», которых очень точно охарактеризовала Клео, были Бипа и Бопа. Что-то среднее между ящером и жабой, но гуманоидной формы, высотою метр, полуразумные, дружелюбно относились ко всему, что было похоже на человека. Они и были теми самыми «минёрами», которые засрали всю дорогу на пути к кладбищу. Да, да, именно к кладбищу. В дне пути от кладбища, было человеческое поселение, именно было. Из путанных объяснений Бипа и Бопа, я понял, что они сначала жили там с людьми и таскали для людей других людей, уже мёртвых, с кладбища. Люди, почему-то очень боялись покидать пределы своего поселения, но мёртвые люди зачем-то были нужны живым. И тогда они создали Бипа и Бопа — результат работы биоинженерии. Сильные, выносливые, обладают регенерацией, иммунные к любому типу излучения, легко переносят засушливый климат, послушны, но не очень умны. Ну так для того чтобы таскать трупы с кладбища не очень то много мозгов и надо. Худо-бедно говорить умеют, этого достаточно, чтобы приносить пользу. Когда в человеческом поселении умер последний человек, и служить стало некому, эти два брата переселились жить на кладбище. По своей природе они были падальщиками, и еды для них здесь было предостаточно. Обычно их трапеза выглядела так: они доставали из законсервированного гроба труп, потом ждали неделю, пока он протухнет и станет готов к употреблению. Кладбище из себя представляло склад мёртвых тел, в железных гробах, консервирующих тела в вакууме и отрицательной температуре. В сложенных штабелями в гробах лежали миллиарды человеческих тел. Полки с гробами уходили в высокий потолок, которого было не видно и в горизонт. Местные стеллажи были составными, кто-то старался экономить пространство, поэтому они примыкали друг к другу вплотную. Их никогда и ни кто не должен был разбирать. За годы работы для людей Бипа и Бопа прокопали в этом хранилище трупов целые туннели. Среди трупов, можно было бы ходить месяцами, так и не дойдя до конца. Когда Клео назвала Магду мёртвой планетой, то она была не совсем права, Магда была планетой-гробницей, планетой-кладбищем.

Сами из себя братья представляли, гуманоидов приземистого вида. Их тела были похожи на разрезанные пополам сосиски, шеи не было, из туловища сразу росла округлая голова с широкой мордой и выразительными круглыми глазами без век. Глаза большие, жёлтые с вертикальным узким зрачком. Губ и зубов в их округлых ртах не было, зато сильный волнистый костяк, исполнял роль отсутствующих зубов. А укусить они могли очень сильно. В пути к лагерю, один из братьев от нечего делать подобрал какую-то железяку и жевал её словно тростинку. Нужно иметь очень сильную челюсть, чтобы дробить кости. На их рожах, застыло выражение вечного удивления. Внизу тела они становились как бы плоскими и напоминали этим пингвинов. Казалось, упадут и подняться не смогут. Но на самом-то деле они были довольно-таки ловкими, сильными, гибкими. Их сосискообразные тела могли согнуться вдвое, чтобы ртом почесать себе коленку через плотную чешую. Руки и ноги у них были сантиметров по тридцать, четырёхпалые и с острыми когтями на пальцах. В довершение ко всему сзади у них по земле тащились толстые мясистые хвосты, они выполняли функцию горба у верблюда, запасали питательные вещества и, судя по тому какими здоровыми и мясистыми они у них стали — братья не бедствовали. Бипа и Бопа могли передвигаться на четырёх конечностях очень быстро, но любили ковылять на задних, уподобляясь человеку. Когда они увидели нас, то очень обрадовались, мы даже подумали, что они хотят на нас напасть. Но на самом деле они просто приняли нас за людей и жаждали общения. Похоже, их создавали как генетических помощников и спутников людей. Как давно они остались без хозяев эти двое объяснить не смогли, концепция времени плохо укладывалась в их головах.

Когда я попросил их отвести нас в поселение людей, то они с радостью согласились, не пришлось даже уговаривать.

— Клео, из-за того что ты пару раз наступила в их «мины», от тебя пахнет их фекалиями, вот они считают тебя толи своим вожаком, толи единственной на свете альфа-самкой, которую надо защищать ценой жизни. А ты ЛО! — я строго посмотрел на Ло-чан, которая была готова отгонять силой любого позарившегося на её мешок с сокровищем. Интересно, а если роботы-строители тоже нуждались в пище, она бы пёрла мешок сама? В голодные годы, в блокадном городе, цены бы не было её жадности. Но сейчас это раздражало, — поделись уже с ними хоть одной шоколадной. Ты робот и условно в еде не нуждаешься, а они живые, любят шоколад и испытывают голод по-настоящему.

— Я — Ло-чан. Голодные они, как же, ишь какие хвосты себе отъели.

— Кочан! — рявкнул я, — Что у тебя за приступ патологической жадности? В тебе программа не робкой девочки-гейши, а армейского кладовщика, у которого и гайки не допросишься.

Мои доводы и ругань возымели силу, скрепя своим механическим сердцем и преодолевая муки жадности, Ло всё же извлекла из мешка одну шоколадку и поделила её поровну как она считала. Одну часть для Бипа, другую для Бопа и последнюю — самую большую, для себя.

Глядя на этот ритуал преломления шоколада белого человека с индейцами, я хлопнул себя по лбу.

— Ло-чича исё! — сказал один.

— Позязя! — вторил ему второй.

Вот примерно, так они и разговаривают. Кто из них Бипа, а кто Бопа, отличить в принципе невозможно. Да они наверно и сами не знают. Пробовал высматривать на их шкурах узоры, или ориентироваться по окраске. Нобесполезно, эти два глазастых пенька меняли окрас как хамелеоны, даже окраску глаз менять приловчились.

С минуту я наблюдал, как Ло-чан сражается с двумя побирушками и своим собственным демоном жалости.

— Когда мы пойдём домой, я вас всех запру в контейнере с шоколадом. Эй, Наф-наф с Ниф-нифом, вы вообще-то не забыли, что должны указать нам дорогу к человеческому поселению.

— Не-а, — ответили они хором.

— Так, куда сворачивать?

Сейчас мы находились на перекрёстке. И один туннель вёл на восток, а другой на юг.

— Туды, — оба колобка указывали в разные направления.

— Потомственные идеологи Ивана Сусанина. Блин, — выругался я, но братья мутанты, похоже, меня не заметили.

— Нет не туды, а туды!

— Куды туды? Не туды, а сюды?

— Куды сюды? А ты дурды!

— Я дурды? Сам ты муды иди в пи*ы!

Я про себя отметил, что матом они умеют ругаться очень хорошо. А дальше — они подрались, выглядело это довольно-таки забавно, с их-то короткими ручками и ножками. Описать это было сложно, больше всего походило на двух агрессивно настроенный друг против друга матрёшек.

— Пол, ты не собираешься вмешаться? — Клео.

— Как?

— Ну, разнять их, например.

— Не думаю, что это хорошая идея, но если хочешь, можешь попробовать сама.

— Я вот так и поступлю, — хмыкнула Клео, — Эй, мальчики, а ну-ка расцепились. Пока я за вас лично не взялась.

Клео хотела бы уже дёрнуть мутантов. Как один из коротышек ударил мимо братца по полу и оставил там глубокую вмятину.

— Но с другой стороны, это самцы, мужской коллектив, им надо выпускать пар, — пошла на попятную Клео.

— Клео, даже если бы ты и постаралась их расцепить, у тебя ничего не получилось, — осведомил её я, садясь на пол, — Это они просто выглядят слабыми и неуклюжими. Я видел, как один из них рвал пятисотмиллиметровый лист стали, словно он был бумажный. У них силы столько, что даже Гера им ничего не сделает. А он при мне поднял четырёхсоткилограммовую стальную чушку.

— И что же делать? Может натравить на них роботов.

— У нас их не так много, где здесь искать новых — я не знаю — намекнул на исход такого события я, — давай просто подождём. Мне вообще кажется, что это у них просто способ развлечения.

Клео присела справа от меня, слева угнездилась Ло. Последняя, поковырявшись в своём мешке, достала оттуда три небольших контейнера и передала нам.

— Что это? — спросил я.

— Кукуруза воздушная. Там на дне есть шнурок, просто дёргайте за него и через тридцать секунд готово.

Смотреть за дракой стало веселее.

— Может, поспорим, кто из них победит? — спросила Клео.

— А как ты их отличишь?

Клео пожала плечами.

Один из братьев оторвал у другого хвост и втянул его себе в рот, не разжёвывая, словно макаронину.

— О! Вот, ставлю на то, что хвостатый победит, — у Клео заиграл азарт.

— А что ставишь?

— Ну, если я проиграю то… — Клео задумалась.

— То ты отбираешь у Ло-чан последнюю шоколадку, — поставил условие я.

От услышанного, Ло даже как-то неуверенно пододвинула к себе мешок с провиантом.

— Идёт, а если, победит бесхвостый то ты поцелуешь в губы Геру.

— Ло-чан это не нравится! Кто бы из них не победил, всё равно Ло-чан проиграет!

— Не нравится, не участвуй, — пожал я плечами, — идёт!

Я протянул Клео руку, она пожала её своим протезным манипулятором. На всё это кисло смотрела Ло.

— Мочи его! Откуси ему ещё что-нибудь! Руку или голову, она всё равно ему не нужна, — болела за своего бойца Клео.

— Давай Бипа, или Бопа. Задай трёпку этой хвостатой курице! — болел за своего я.

— СООООПЕРНИК, — шипела мне в спину Ло-чан, которую я старательно игнорировал в этот момент — Пол-сама, мой СООООПЕРНИК, за любовь Геры-куна. СООООПЕРНИК.

Всю драку неожиданно испортили сами мутанты. Бесхвостый брат изловчился и оторвал у хвостатого его хвост. Но не съел его, а взял наперевес и стал дубасить им противника как дубинкой.

— Это нечестно, это против правил! Он использует холодное оружие! А ну брось сейчас же!

На удивление мутант послушался Клео и бросил хвост, не глядя. Но попал в Ло-чан. На этом драка закончилась.

— Ну и как их теперь отличить? — задал я вопрос Клео, глядя на, теперь полностью идентичных, Бипа и Бопа, — И кто из них победил?

— Я, — хором ответили браться.

— Они оба проиграли, значит, ничья, — подвёл итог я.

— Или оба победили и тогда, — Клео подошла к мешку Ло-чан, вывернула его наизнанку, вытряхивая весь содержимый там провиант, и стала выковыривать из кучи еды шоколадки.

— Не-е-е-ет. Клео — это не честно.

— Всё по правилам, как договаривались, вот сейчас я заберу у неё последнюю шоколадку и исполню своё условие. А с тебя поцелуй Гере.

— А-а-а-а, нет мой шоколад, сэмпай! — стонала Ло-чан под хвостом мутанта, но не в силах спихнуть его с себя, — Пол-сама, сделайте что-нибудь.

— Не переживай, Ло-чан, в нашем споре ничего не говорилось, что после того как я заберу у тебя последнюю шоколадку, я не верну тебе её обратно.

— Говоришь как юрист, — грустно хмыкнул я, раздумывая как бы тоже выкрутиться так, чтобы не исполнять свою часть уговора.

— В своей мнимой жизни я имела образование юриста, — сказала Клео, выдавая каждому мутанту по упаковке шоколада. Но судя по оставшейся пачке, ещё очень много осталось.

Потом Клео подошла к Ло, которая уже смиренно лежала под хвостом и не барахталась.

— А ты, Ло-чан, знай, что скупой платит дважды, — сказала она когда мы вместе стащили с девочки-робота тяжёлый хвост.

— На, — Клео вернула Ло отобранный шоколад.

Ло-чан тут же прибрала его в мешок.

— Ну что, Вергилий, один и два, вы определились с направлением? — спросил я у мутантов.

— Дя.

— Ну, куды? — в их манере задал я вопрос.

— Туды, — оба брата указали пальцем в потолок.

Не дожидаясь разрешения, они сами же туда и поползли по стене, вставляя пальцы в уже когда то проделанные дыры. Я посмотрел наверх и увидел в семи метрах над собой дырку в потолке. Похоже, Бипа и Бопа придерживались с нами примерно тех же принципов: «Зачем искать обходной путь, если можно проделать дыру в стене». Правда, ковырять желе им пришлось значительно дольше, или им в помощь кто-то выделил собакиних. Кстати, о них. Через Ло я попросил одного из них забраться наверх и спустить лебёдку. Поднявшись на этаж выше, я понял, что наше путешествие окончено. Мы пришли. Это оно, нечто столь неестественно смотрящееся среди этих железных стен, не могло быть ничем иным как укрытием от пагубного излучения. В стенах громадного помещения был городок из стекла, накрытый стеклянным же куполом. Он был хорошо виден, так как из трещины в стене его освещали солнечные лучи. В той ли мере всю структуру, которую мы исследовали пронзали трещины, но эта была сравнима с той, в которой мы припарковали наш пипелац.

Снаружи городок был неправильной формы и больше всего напоминал подтаявший кубик льда. Я ещё удивился, зачем люди построили столь неэстетичную структуру. Ведь можно было бы создать купол, а уже под ним обустраиваться. Но, похоже, об эстетике усопшие жители этого поселения думали в последнюю очередь. Братья провели нас прямо к входному шлюзу, он тоже был сделан из стекла. Стеклянные двери, стеклянные кнопки, массивные стеклянные скафандры для выходов наружу. И полы внутри городка тоже оказались стеклянные. Я не верил, что простое стекло могло защитить от пагубного излучения звезды, может это и не стекло вовсе, просто выглядит как стекло. Внутри я увидел нерадостную картину, я изначально понимал, что никого в живых я не увижу. Но они, похоже, даже не успели похоронить своих усопших, потому, что некому было хоронить. Люди умерли там, где и находились, их мумифицированные истлевшие тела валялись, где попало, среди таких же истлевших деревьев и обедневшей почвы. Все трупы, что мы нашли, мы сожгли. Почему-то эти останки мне было больше жаль, чем те законсервированные трупы с хранилищах. Мне казалось, что они знали, что их ожидает скорая смерть и ничего не могли сделать, кроме как смириться и ждать. Всего мы нашли около ста пятидесяти мумий.

Я обошёл всё поселение, мне нужна была информация. Поселение представляло из себя вытянутый кристалл, полностью герметичный. На верхних этажах было что-то вроде сада, который вырабатывал для поселение воздух. Средние этажи- это мастерские, лаборатории и жилые помещения. В самом низу, находился реактор на биотопливе. Теперь стало понятно, зачем им были нужны трупы. Жители города-кристалла превратили трупы в ценный ресурс, они научились обезвоживать тела мертвецов и добывать из них воду. Если их резервуары были полны, то они разлагали трупы в специальных помещениях, получая из них топливо, удобрение для деревьев и корм для мутантов. Бипа и Бопа были очень важными членами этого поселения. Кристаллические скафандры защищали от излучения, но человек всё равно не мог долго находиться вне поселения. Для этого они и создали братьев-мутантов. Ящерообразные химеры прекрасно переносили излучение, правда и им впоследствии, требовался отдых. Они таскали людям трупы для топлива и провиант, люди покидали своё поселение только в исключительных случаях. Например, если было нужно пообщаться с терминалом планетарного кольца. Об этом обо всём я узнал из дневника старосты общины — Джордана Кэйси. Я ещё многое узнал из его дневника о том, что происходило на Магде.

Двадцать лет назад, когда люди уронили сферу Дайсона, на звезде была вспышка, и появилось пагубное излучение. Появилось оно не сразу, а нарастало постепенно. Оно не только отключало излучение кристаллов-нова, но ещё и затрудняло переход воды из воздушного и твёрдого в жидкое состояние. Получился странный эффект: на планете была вода в виде пара и льда, но лёд не таял, а пар мог только кристаллизироваться. Люди стали болеть «солнечной болезнью», нахватавшись от звезды излучения, их тела мумифицировались заживо. На болезнь не сразу обратили внимания, у Коперника на тот момент стояла более амбициозная задача — не допустить паники. Та структура, в которой мы находимся — это планетарное кольцо, некогда оно опоясывало планету, протянув к ней тысячи планетарных лифтов. Основное предназначение планетарного кольца — это строительство кораблей. Вот поэтому тут всё было таким большим. Части корпуса и детали кораблей были просто громадными. От вспышки, уничтожившей все космические объекты системы Акила, планетарное кольцо раскололось надвое. Та часть, которая была со стороны ночи, улетела в открытый космос по инерции, а другая рухнула прямо на планету, убивая граждан Магды миллиардами. На планете началась паника, голод и нехватка энергетических ресурсов. Ведь вспышка уничтожила не только планетарное кольцо, но ещё и тысячи агроферм, болтающихся в системе. Проблемы с энергоснабжением хоть как-то мог решить гигантский корабль Зикурат. По сути — летающий реактор нова-излучения и кристалл размером с Луну. Но по непонятной причине, он совершил произвольный межпространственный прыжок, его так и не смогли найти.

На Магде нарастала паника, люди умирали миллионами. Космический флот Акилы прибыл на помощь и сумел сгладить своими запасами голод. Но люди были настроены на эвакуацию с планеты, с ними резко был не согласен сам Коперник. Он предлагал план постепенной адаптации к условиям, возведение убежищ, переход на альтернативный способ добычи энергии такой, как холодный синтез и атомные реакторы.

Напуганные люди требовали от Коперника более решительных действий. Искусственный интеллект же утверждал, что всех людей, на кораблях не увести, а оставшиеся будут обречены. Тогда магданианци пошли на крайнюю меру, чтобы принудить Коперника к решительным действиям. Они извлекли из его сознания фактор Ч. Фактор Ч — от слова человеческий. Когда-то давно при создании искусственного интеллекта его создатель внедрил в сознание машины сознание своего умирающего малолетнего сына. Доподлинно неизвестно как ему это удалось, то было чуть ли не чудо на грани волшебства. Известно только, что Коперника человек создавал не один, ему помог некто под псевдонимом «Император». Все последующие решения машина принимает совместно с фактором Ч и не может игнорировать его мнения.

Потеряв фактор Ч, Коперник стал действовать как истинный искусственный интеллект. Жизни людей отодвинулись даже не на вторую, а на четвертую ступень. Приоритетом для Коперника стали ново-излучатели, это был главный и невосполнимый ресурс для машины. Потом шло ценное оборудование, за ними сексботы — как носители генов лучших представителей населения Магды и потенциальные инкубаторы для нового человечества. И уже за ними — люди, восполняемый ресурс. К тому моменту на Магде было 80 миллиардов людей и 60 миллиардов сексботов. Коперник принимает решение о полном геноциде человечества, так как он не имел возможности создать нужное количество криокапсул для всего человеческого населения, а сексботы в них не нуждались.

О плане геноцида узнают сексботы, и не имея другого способа протеста, выдвигают Копернику ультиматум о сохранении человеческого населения, в противном случае они угрожали полной самоликвидацией и уничтожением средств воспроизводства сексботов. А чтобы подтвердить свою решительность, осуществляют акт коллективного суицида в размере двадцати миллиардов сексботов. Понимая, что он может потерять ценный ресурс, Коперник идёт на компромисс с сексботами. В замен убитых сексботов он обещает места для двадцати миллиардов людей. Сексботы соглашаются и закрывают глаза на осуществляемую зачистку под видом криоконсервации. На самом деле — это была просто консервация. Это и были те бедняги, сгруженные в отсеках планетарного кольца. Шестьдесят миллиардов трупов. А что касается тех ста пятидесяти трупов, что мы нашли в стеклянном городе — так это они и есть, те самые герои, что извлекли из Коперника фактор Ч.

Ведущие учёные и программисты, они слишком поздно поняли, что натворили и винили себя в столь массовом геноциде народа Магды. Им, кстати, Коперник честно предлагал эвакуироваться с планеты, как наиболее ценным специалистам. Но они предпочли остаться. Находясь здесь как в тюрьме, они наблюдали за Акилой и точно высчитали, что через пятнадцать лет от начала катастрофы пагубное излучение звезды пойдёт на спад, а через двадцать будет снова возможно излучение нова-кристаллов. Правда, перед тем как всё снова стабилизируется, на Акило опять произойдёт вспышка пагубного излучения и убьёт всех людей окончательно, никакая защита не спасёт. И без того отчаявшиеся учёные, впали в религиозный маразм. Они считали что, удалив из Коперника, фактор Ч, разгневали своего бога-машину и если они снова оживят фактор Ч, то их бог смилостивится над их душами. Вот только за каким демоном нужно было запихивать фактор Ч именно в сексбота?

С этого момента и началась моя история. Эти безумцы где-то смогли достать, наверное, последний излучатель нова-кристалл размером с горошину. И создали на его основе микро реактор, собранный прямо в СексботРоботикс. Он давал так мало энергии, что я даже не замечал его воздействия. Но когда пагубное излучение упало до возможности работы кристалла, нова-излучатель заработал и зарядил меня до минимально допустимого уровня. Надо будет перевернуть седьмую лабораторию верх дном и найти этот чудо-реактор.

Последняя запись в дневнике Джордана Кэйси предназначалась непосредственно мне: «Фактор Ч, если ты это читаешь, то вали с планеты. По нашим наблюдениям через тридцать лет после катастрофы звезда станет сверхновой. Лично я изначально не верил во всю эту религиозную лабуду, но у тебя остаётся мало времени. По моим подсчётам — лет десять, чтобы найти способ сбежать и не распасться на атомы. Так что удачи, хе-хе, она тебе понадобится».

- *** лучше б вообще не оживляли ***, где ж я теперь звездолёт тут найду?!

Обратно мы собирались полететь очень быстро. Мне удалось запитать терминал и добыть из него карту кольцевой станции. Уже опираясь на неё, мы прямым ходом добрались до ангара малых космических яхт. За громадными дверьми меня ждал мой первый звездолёт. Казалось бы — вот оно спасение. А вот и нет. Это была яхта-системник, то есть корабль, летающий в границах системы и не дальше. К межзвёздным перелётам он был неспособен. Нам удалось его запитать, только когда притащили в трюм яхты Толстяка. И вот тут встала новая проблема.

— Кто-нибудь умеет водить эту штуку?

— Ты могёшь? — спросил один мутант у другого.

— Неть, ни могю, — даже отрицательно повертел туловищем второй брат.

— Мы не могём, — развёл ручками первый.

— Да с вас-то особо спроса-то и не было, — поморщился я.

— Тут должен быть автопилот, — уверенно заявила Клео, — или интеллект системы управления.

— А как его включить? Тут кнопок вообще нет.

В рубке управления вообще было пусто, только круглый постамент в центре и обзорные окна. Недолго думая я встал на постамент, и он засветился подо мной.

— Здравствуйте, вас приветствует прогулочная яхта модели «Спрут», не желаете поразвлечься полётом в космическом околосистемном пространстве? — поприветствовал меня ровный мужской голос.

— Ты кто?

— Я программа-помощник прогулочной яхты типа «Спрут». Моя задача облегчать взаимодействие между отдыхающими гражданами и интерфейсом яхты.

— Яхта может взлететь?

— Аккумуляторы яхты разряжены. Фиксирую заряжающее устройство поблизости. Его мощности должно хватить.

— Яхта может покинуть шлюз?

— Программы шлюза не отвечают на запрос.

— Яхта оборудована оружием?

— Яхта оснащёна лёгким боевыми бластерами, используемыми в основном, для стрельбы по астероидам, в развлекательных целях.

— Яхта может уничтожить створки шлюза?

— Ваш приказ попадает под действия вандализма и намеренной порчи общественной собственности.

— Да посмотри ты сам, нет уже никакого общества. И створки ворот висят на соплях, только выход загораживают.

— Это не в моих полномочиях. Вызовите бригаду ремонтников.

— Дай мне ручное управление.

— Сканирую, — от круглого постамента вверх по мне пошла полоса света, — Идентифицирован секбот, возраст от включения 6 месяцев, дальнейшая личность не установлена, чип связи не подтвердил ваших прав нахождении на яхте. Оставайтесь на месте, сейчас вас задержат для передачи вашему владельцу.

Одна из стен отодвинулась, обнажая небольшое помещение внутри, и оттуда вышли сразу пять гуманоидных роботов-стюардов с улыбками на лицах.

— Не волнуйтесь, мы не причиним вам вреда, мы проводим вас в кают-компанию до выяснения обстоятельств.

Каждый робот двинулся к одному из нас. И даже к братьям Бипа и Бопа.

— Ло-чан, пожалуйста, отключи реактор на Толстяке.

— Да Пол-сама. Би би би… — начала она отдавать команду нашему передвижному реактору.

Реактор погас, и лишённые питания стюарды рухнули на пол безвольными манекенами.

— Как хорошо, когда у тебя рубильник от питания.

Я ожидал, что корабль будет волноваться, или программа снова попросит нас подождать. Но программа — не искусственный интеллект. Она не боится и ей всё равно задержали нас или нет. Она должна была дать сигнал тревоги в случае проникновения на корабль посторонних, она и дала.

— Что будем делать, Пол-сама? Похоже, все остальные корабли будут также враждебно к нам относиться при попытке установить нашу личность.

— Похоже, ты права, Ло-чан, я бы предложил поискать другой корабль. Может, что-нибудь строительное. Ведь роботы строители слушаются нас беспрекословно. А ты сможешь его перепрограммировать?

— Не знаю, Пол-сама, могу попробовать. Но нужно питание.

Я посмотрела на валяющихся, на полу стюардов. Когда электричество отключилось — они тоже отключились, и с них слетела их маскировка. Под голографическим пологом, были пластиковые корпуса, а вместо лиц — единый визор-экран. Если включить энергию, то они приду в себя и снова попытаются нас задержать.

— Бипа, Бопа, если оторвёте этим пластиковым болванам руки и ноги — то я дам вам шоколада, столько, сколько сможете съесть.

— Пол-сама!

— Ло-чан, мы целый контейнер со склада уволокли, неужели тебе не хватит?

— Ну, Пол-сама! У них же такой аппетит.

— Ну, хорошо, я дам им по плитке шоколада. И ещё по две за каждого нового стюарда, что на нас нападёт.

— Уы-ы-ы-ы, — радостно загомонили мутанты, раздирая безвольных роботов.

Когда электричество снова включилось, то система яхты снова спустила на нас пять стюардов. Я впервые увидел Бипа и Бопа в атаке. Вся она сводилась к тому, чтобы сбить противника на пол и топтать, пока он не развалится, они даже между собой дрались красочнее. На оставшихся трёх стюардов мы спустили собакиных. Как боевые единицы они оказались очень неплохи. Своими плазменными резаками они быстро расчленили оставшихся противников.

— Зафиксированы множественные акты вандализма. Служба безопасности и правопорядка оповещена.

— Да-да-да, только у них нет энергии, чтобы двигаться, — позлорадствовал я перед системой.

— Сэмпай, вы нашли что-нибудь?

— Нет, — ответила Клео, — все стены и пол гладкие и ровные.

— А давайте спросим у них? — смекнул я показывая на роботов стюардов.

— У кого? — Клео проследила за моей рукой.

— Ну, они определённо должны уметь выполнять здесь и ремонтные работы, на всякий случай.

Мы перевернули один из корпусов стюардов валяющихся на полу без конечностей. Он тут же оживился.

— Не волнуйтесь, мы не причиним вам вреда, мы проводим вас в кают-компанию до выяснения обстоятельств, — пытался выполнить он последний приказ системы.

Повертев и пощупав робота, мы нашли стандартный разъём для соединения, у него на затылке. Похоже, Магданианцы всё стандартизировали.

— Тють исть чиртёсь ахты, — прошепелявила Ло-чан, сунув язык в разъём.

Немного «поцеловав» робота в затылок, Ло-чан наконец отлипла от него и радостно сообщила.

— Есть резервное соединение с процессором. В постаменте есть люк, он открывается против часовой стрелки.

— Да ты мой супер хакер, — я погладил девочку по голове, — Когда вернёмся в СексботРоботикс, можешь делать с Герой что захочешь, я и слова не скажу.

— Ня-я-я-я, — счастливо пискнула Ло-чан.

В постаменте действительно был люк, под ним уже более привычные, платы, схемы, провода, кристалл процессора и разъёмы соединения. Ло-чан тут же установила соединение с мозгом корабля, сунув в один из разъёмов свой язык. Минут пять ничего не происходило, а потом она оторвалась от разъёма и сообщила.

— У яхты слабые меры безопасности, но хороший защитный код. Инженерный корабль или корабль-странник спустили бы на нас дроидов, вооружённых шокерами. Так что вы правильно сделали, что выбрали развлекательную яхту, Пол-сама.

«Ничего я не выбирал, просто взял первую попавшуюся» — подумал я, а вслух сказал, — Ты сможешь сломать защиту?

— Мне не хватает вычислительной мощности. Я думаю, если Клео-сэмпай мне поможет, то всё получится.

— Без проблем, что надо делать? — Клео.

— Просто суньте свои контакты вот в эти дырочки.

Клео так же присосалась к мозгам корабля. Я оглядел его, больше всего он напоминал баскетбольный мяч, спрятавшийся между шлейфов и плат компьютера. Мозг корабля покрывали разъёмы соединения, куда сунули свои языки Клео и Ло, но ещё оставалось их очень много. Скорее всего, разъёмы не предназначались для контакта с кораблём, они были нужны для подсоединения к мозгу различных модулей.

— Не хватать — проговорила Ло, не отрывая языка, — мощностей не хватать.

— Пол, сикуйся ты озе, — также коверкая слова, проговорила Клео.

Говорили они так, будто примёрзли языками к оледенелому железу. Я задумался и будь у меня кожа наверное покраснел бы, ведь мои контакты находятся у меня в…

— Ну, сто сош?! — как могла, гаркнула на меня Клео, — оставай и сикуйся!

Легко им говорить. Ведь чтобы контакты вышли сами нужно привести свой пенис, так сказать, в боевое состояние. А это сложно особенно когда за тобой пристально наблюдают четыре выжидающих женских глада, и два из них принадлежат одиннадцатилетней девочке.

— У?!

— Закройте глаза.

— Сисняется сто мы ам не идели? — улыбнулась Клео и закрыла глаза.

А Ло-чан поздно поняла, что от меня требуется и сама покраснела до кончиков ушей, видимо из-за этого она забыла как закрываются глаза. И поэтому Клео самостоятельно прикрыла ей глаза ладонью руки.

— Отово!

Я спустил штаны и собирался уже подключиться, как понял, что не совсем готов.

— Смотри брат, сейчас мы увидим, как люди делают факин-факин.

— Угу.

— Да чтоб вас! Вы тоже отвернитесь и не смотрите. Никогда ещё не делал это в такой нервной обстановке.

— Охому анцору и яи мехают! Ну олхо ещё, или ибе укой помось, я моху! — поглумилась надомной Клео.

Две начинающие стервы разных возрастов захихикали, зажимая рты свободными руками, похоже это их веселило. Мне всё же удалось подключиться к мозгу и через десять минут унижения и сальных женских шуточек, а также моего полного уничтожения достоинства, мозг яхты удалось сломать.

— Пол, каково это трахать мозг компьютеру?

Я промолчал, глядя в сторону и шумно вздохнув. Может, если её игнорировать, она сама отстанет.

— Вообще-то, помощь Пол-сама была необязательна, мне бы вполне хватило помощи сэмпая, только это длилось намного дольше.

— Ах ты ты! — что сказать Клео, я не придумал, уж больно сильно меня переполняло возмущение.

— Да, я, я, — отмахнулась от меня Клео, пряча улыбку, — Кто поведёт яхту?

— Ну, наверное, я.

— Пол-сама, что бы взаимодействовать с голографическим интерфейсом яхты, нужно подняться на постамент обнажённым, — осведомила всех Ло-чан.

— А знаешь что, Клео, ты вроде бы в этих яхтах уже немного понимаешь, так что, я думаю, с управлением справиться должна. А я пойду, посмотрю как там наш мобильный реактор.

— Да ты наша деловая недотрога, — с победным выражением лица, уперев руки в бока, проговорила Клео.

Корабль вздрогнул — это включилась система искусственной гравитации внутри корабля и мощные антигравитационные двигатели снаружи. Яхта неспроста называлась «Спрутом», хоть и походила больше всего на кальмара. Из кают-компании я мог видеть то, что видят с обзорной палубы. Клео изогнула восемь гигантских манипуляторов, на каждом из которых была бластерная турель и открыла настоящий подавляющий огонь по шлюзу.

— И это прогулочная яхта? Да это монстр-уничтожитель какой-то, — слегка обалдел я, осознавая огневую мощь яхты.

Сама яхта по местным меркам была небольшая. Метров сто основной корпус и полторы сотни громадные манипуляторы. По желанию яхта могла менять насадки на манипуляторах. Насадки хранились в отдельном отсеке и были оснащены своими собственными шлюзами для замены на манипуляторах. Но основная задача манипуляторов — это натяжение ионных парусов для передвижения в космосе. В ширину яхта была около пятидесяти метров, но к носу она сужалась. На ней был пустой бассейн сферической формы для плаванья в невесомости, около двадцати кают высокого уровня комфорта, трюм, несколько хозяйственных помещений. Когда-то у яхты был собственный нова-реактор, но кристалл из реактора вынули.

— Пол, станция запрашивает коды опознавания, — Клео.

— Пошли ей.

— Не могу, мы угробили коды вместе с программой помощником.

— У нас есть, какие не будь щиты?

— Да. Яхта оснащена защитными динамическими полями.

— Подними их.

В этот момент яхта окуталась голубой плёнкой и отлетела от станции. В следующий момент яхту несколько раз несильно тряхнуло.

— Пол ты не поверишь, по нам стреляет та самая бластерная турель, что сбила глайдер.

— Вот проклятье, со всеми этими брожениями по туннелям я совершенно забыл о ней.

— Ей наш щит не пробить.

— Ну конечно, этих турелей тут миллиарды, но работает всего одна. Сбей её, а то начинает раздражать.

Сидя в кают-компании сложно было понять что там происходит, но, похоже, Клео хреновый стрелок и с первого раза не попала.

— Готово, ну что, летим в СексботРоботикс?

— Нет. Давай посмотрим, что в космосе, подними нас выше.

Мощные антигравитационные двигатели яхты подняли нас на высоту в пятьдесят километров, а потом яхта натянула свои ионные паруса. Со слов Клео, корабль стал похож на шляпку гриба, посреди которого вырос конус. Ионные паруса просто так назывались, естественно никаких потоков они в себя не ловили. Просто ионные двигатели обладали одним очень весомым недостатком, они были очень медленные и разгонялись постепенно. Эту проблему удалось решить за счёт увеличения поверхности излучения ионов. Получалось набирать сразу приличную скорость, правда, потом такие корабли разгонялись совсем уж до безобразных скоростей. Но для межсистемных прыжков у магданианцев были прыжковые двигатели, проще говоря, корабль телепортировался по нужным ему координатам. Сейчас ионы двигались по энергетическим контурам, растянутым между манипуляторами яхты, и отделялись от яхты, придавая ей ускорение. Из-за движения ионов энергетический контур между манипуляторами приобретал ярко-синий цвет. Раньше до изобретения энергетического контура, ионные паруса были материальными и делались из металлов и сплавов нужных свойств.

Околоземное пространство Магды было сильно замусорено. Аккуратно маневрируя, Клео удалось пролететь, ни с чем не столкнувшись. Чего тут только не было: куски кораблей, спутники, какие-то контейнеры с так и не доставленным товаром, мертвецы, законсервированные вакуумом так и обречённые болтаться на орбите планеты годами. Но самую большую свалку я увидел тогда, когда корабль чуть отлетел от планеты и развернулся, собираясь лететь назад. Позади Магды сформировалось целое кольцо из мусора. Только в такие моменты осознаёшь, насколько ты мал, крохотен и ничтожен для вселенной. Каркасы гигантских агростанций, разломанные на кусочки, части планетарного кольца, корабли чудовищных размеров, межсистемники по сравнением с которыми наша яхта была блохой. Ну и венец гигантизма — кусок сферы Дайсона, площадью превосходящий Магду в три раза. И всё это образовывало астероидное поле только из кусков железа, некогда бывшими кораблями, станциями, спутниками и прочими полезными в космосе объектами.

— Всё, насмотрелся. Клео, рули на СексботРоботикс, — дал команду я.

Ни кто не стал со мной спорить. Как на кладбище в очередной раз побывали. И эту планету я хотел оживить? Уныние и запустение царили, что на планете, что в космосе. Эта система заслуживает того, чтобы стать сверхновой и сжечь тем самым все следы человеческой гордыни, грехов и глупости.

Отойти от шокирующего зрелища я смог на Магде. Тогда, когда наша яхта, приземлившись на посадочную площадку в СексботРоботикс, опустила створки шлюза грузового отсека, и я смог встать на ставший уже привычным песок.

— РЕБЯТА!!! — проорал ещё издали Гера, и побежал нам на встречу.

— Гера-кун! — пискнула Ло и, расставив руки в стороны, побежала навстречу ему.

Где-то на расстоянии десяти метров от меня, Гера ловко обогнул объятья Ло-чан и радостным ураганом набросился на меня и сгрёб в медвежьих объятьях. Постояв несколько секунд в одиночестве, Ло-чан не стала расстраиваться за такое динамо, а быстро развернулась и побежала к нам. Добежав, обняла Геру за бедро. Меня же затискали и зацеловали.

— Я так рад, что вы все вернулись, — говорил Гера, одной рукой придерживая меня, а другой ворошил шевелюру Ло-чан.

— Ня-я-я, — довольно мурлыкала Ло.

— Я вижу, что ты рад нас видеть, Гера, будь так любезен, убери свою граблю с моей задницы.

— Ой, прости, что-то я разволновался, — сказал Гера, сажая Ло себе на плечо.

— Ло-чан, скажешь потом Клео, что свою часть спора я исполнил, ты видела.

— Угу, я всё видела, СОПЕРНИК, — последние слово Ло прошипела словно гадюка.

— Привет ребята, ох какую ласточку вы себе подобрали, — поздоровалась Дита, вышедшая в белых шортиках едва прикрывающих ягодицы и в маечке едва прикрывающую груди.

— О! Дита, — я подошёл к растрёпанной блондинке, — Я, смотрю, операция по перековке одного всеядного нашего общего друга идёт полным ходом.

— Зря ты так думаешь, босс, — сказала Дита, даже как-то досадно махнув рукой, — Первые два дня были очень даже клёвые, а потом у нас закончились какие-то расходные материалы и там, — Дита показала двумя указательными пальцами себе на пах, — я стала сухая как окружающая нас пустыня. Сам понимаешь, заниматься сексом при таких обстоятельствах становится травмоопасно. Всё оставшееся время мы смотрели фильмы по терминалу, и я упражнялась в музыке.

— Зачем в музыке, можно же загрузить себе программу в голову и играть как профессионал на любом инструменте?

— Я не знаю, как это делается, а шумовая преграда была необходима, иначе приходилось слушать круглыми сутками от Геры какой ты расчудесный. Я чуть не сбежала.

— Не переживай, с расходными материалами мы разобрались.

— Правда? — Дита даже улыбнулась, — Слушай, я вот только сейчас поняла, что у тебя там, — Дита резко приблизилась ко мне вплотную и погладила мой пах, — тоже нет кожи. Это должно быть очень необычным зрелищем. Меня это так возбуждает, может, когда я восстановлю расходники, проведём парочку опытов наедине?

Я вежливо убрал её руку.

— Не сейчас. У меня важное заявление для всей нашей небольшой общины. А после для нас всех будет очень много работы.

Глава 5

Пять лет спустя. Планета Магда, 400 метров под землёй, укреплённый бункер.

— Не верю! Всё хе*ня, давай сначала, — проговорил я в рупор «актёрам». — Актёры, на исходную.

Гера встал возле макета шлюпки на палубе древнего корабля, ходившего тысяч двадцать восемь лет назад по земным океанам. Дита, одетая в древнее платье с кружевами, как бы не замечая его, собиралась идти мимо.

— И Гера, что у тебя такая рожа кирпичом? Будто тебя на овсяную диету посадили. У тебя скучное лицо, тебе денег никто не даст!

— Пол, я не понимаю, как сыграть эту роль. Как можно говорить такие романтические вещи тому, с кем ты уже несколько лет спишь?

— Тяжела доля актёра, но у Диты-то получается!

— Она на оргазмах с тобой натренировалась, — подшутила надо мной Клео.

За спиной послышалось дружное девичье хихиканье Клео и Ло-чан.

Я направил на них рупор, включил усиление на максимум и рявкнул:

— Разговорчики на съёмочной площадке! Где свет, где музыка?!

Девчонок как ветром сдуло. Собственно, от того усиления, что я включил на слегка улучшенном рупоре, мог подняться ветер и потрескаться коллекционная фарфоровая посуда, которую мы нашли для своих игр в кино.

— Гера! Почему, когда мы снимаем сцену на носу корабля, ты так и норовишь выбросить Диту за борт? В чём-то я тебя понимаю, но ты же видишь, что под макетом корабля куски поролона слоем в метр разбросаны. И убиться об них невозможно.

— Это не я, — отмахался Гера.

— Это я, — подала голос Дита. — Меня грудь за борт через перила перетягивает.

— Ищи равновесие. Гера, придерживай её чем-нибудь.

— Чем? «Этим» что ли? — отпустил сальную шутку Гера, хлопнув себя между ног.

— Не смешно. И, сцена, мотор.

— Сцена 97, дубль 5, — проговорила выскочившая Ло-чан, щёлкнув шашечкой по табличке.

Дита пошла по палубе, но выскочивший из своего укрытия Гера утащил её в ближайшую комнату, оказавшуюся спортзалом.

— Джек, это невозможно. Я не могу видеться с тобой, — Дита.

— Ага, видеться не может, трахать может, — по-своему прокомментировала всё происходящее Ло.

Гера и Дита не слышали Ло, слишком далеко.

Гера взял за плечи Диту.

— Роуз, ты не простая… ты испорченная девочка, но внутри тебя — сильное, чистое сердце, и ты самая удивительная, чудесная девушка, которую я когда-либо знал, и…

— Во брешет, а? Во брешет, — подхихикивала над ними Клео.

— Конечно, среди вас всех самая удивительная — это я, — заявила Ло-чан.

— Джек, я, — продолжала играть свою роль Дита.

— Нет, подожди. Дай мне сказать. Ты восхитительна… и я знаю, что мне нечего тебе предложить. Роуз, я знаю это. Но я сейчас здесь, с тобой. Ты прыгаешь, и я прыгаю, помнишь? Я не могу уйти, не зная, что с тобой все будет хорошо.

— И ты прыгаешь, и я прыгаю. Ло, помнишь ту ночь, когда Гера с Полом наклюкались? Ох, тогда мы напрыгались, — продолжали свой шептание Клео и Ло.

Для меня этот пошлый женский щебет за спиной становится невыносим.

Дита попыталась пустить слезу, но потом вспомнила что-то своё и начала улыбаться. Слеза, пущенная от сдерживаемого смеха, у неё получилась.

— Ты упрям, Джек. Со мной все будет хорошо. Правда.

— Я так не думаю. Они посадили тебя в стеклянную банку, как какую-то бабочку, и ты собираешься умереть, если не вырвешься? Может, я не прав, потому что ты сильная. Но рано или поздно огонь в тебе вырвется наружу.

— Не огонь, а фонтан, — кажется, это была Ло, снова дружное женское хихиканье за спиной.

«Они собираются все их диалоги так комментировать?» — подумал я.

— Не надо спасать меня, Джек.

— Ты права. Только ты можешь сделать это.

— Ой, да чего она только сделать не может. Кувыркаться в постели она научилась раньше, чем говорить, — опять Ло.

— Я должна вернуться, они будут искать меня. Пожалуйста, Джек, ради нас обоих, оставь меня в покое.

— Да её железным прутом из постели не выпихнешь, — ехидничала Ло.

— И, снято! Худо-бедно, но снято! — Я развернул рупор на Ло-чан, — Ло, в сцене смерти терминатора будешь играть Джона Конора.

— Мальчишку, опять я?

— Ну не я же, и потом, от сисек ты сама отказалась.

— Это несправедливо.

— Несправедливо это то, что ты из меня и Геры сделала педофилов. Иди, переодевайся и в шестой павильон. Клео, ты будешь играть Сару Конор.

Клео спорить не стала, а молча потащила Ло за собой, а то мелкая азиатка так надулась, что могла лопнуть.

— Ну а вы, голубки, доснимаем сцену 99, и пока свободны. Гера, ты молодец, теперь твоё лицо было повыразительнее кирпича и поднялось до уровня потрескавшейся стенки.

— Я старался, Пол.

— Вообще-то — это был сарказм, но проехали. Солдат, возьми фанерку с шашечкой.

Гуманоидный робот-солдат с шестиствольным бластером вместо лица подобрал брошенную Ло фанерку.

— Сцена 99, дубль 5, — прожужжали динамики.

Гера встал на носу корабля и облокотился на перила. К нему сзади подошла Дита. Нежно обхватила его за зад и прошептала.

— Здравствуй, Джек.

— Стоп, не по сценарию, — гаркнул я в рупор.

— Я актриса, я импровизирую.

— Ночью в постели будешь импровизировать, — пошутил я в духе Ло-чан.

За пять лет совместной жизни у нас как-то выработался похожий друг на друга юмор, густо замешанный на подколках, преимущественно, ниже пояса. И на это были веские причины.

— А тут давай по сценарию. Все на свои места, и мотор.

— Сцена 99, дубль 6.

— Здравствуй, Джек.

Он повернулся. Она стояла перед ним.

— Я передумала.

— У тебя семь пятниц на неделе, — не выдержал Гера.

— Да задрали вы уже со своей импровизацией!!! — рявкнул я. — Солдат, если они опять собьются со сценария, обстреляй их парализующими зарядам.

— Эй! Не делай этого! — хором воскликнули Гера и Дита.

— Сами не делайте. Вот теперь только попробуйте со сценария сбиться. И, мотор.

— Сцена 99, дубль 7.

— Здравствуй, Джек. Я передумала.

Гера обернулся и улыбнулся ей.

— Фабрицио сказал, что ты должен быть здесь… — Дита.

— Тссс. Иди сюда, — Гера.

Он положил руку на ее талию, как если бы собирался поцеловать ее.

— Закрой глаза, — Гера.

Она закрыла, и он повернул ее лицом вперед по направлению движения корабля. Он мягко подтолкнул ее к перилам, стоя прямо за ней. Потом взял её руки, поднял их и развел в стороны. Когда он опустил свои, ее руки остались распростертыми в стороны, как крылья.

— Хорошо. Открой глаза.

Дита задохнулась. Она ничего не видела перед собой, кроме воды. Как будто под ними нет корабля, только они парят вдвоем. Атлантика предстала перед ней ребристым медным щитом под сумеречным небом. И только ветер, и шум воды ниже.

— Я лечу! Я лечу!

— А-а-а-а-а.

Дита, не удержав равновесие со своей грудью, слишком сильно перевесилась через перила и рухнула вниз. Так мало того что рухнула сама, ещё и Геру за собой утащила.

— Снято, молодцы, — сказал я, одной рукой держа перед собой рупор, а другой останавливая раскрутившуюся турель солдата. — Немного не по сценарию, но еб*лись очень натурально, мне нравится.

Я встал и пошёл в шестой павильон, где у нас шла постановка съёмок «Терминатора 2». Наверно, любому наблюдающему со стороны показалось бы диким или безумным то, что мы тут творим. Но мы уже тут пять лет и развлекаемся, как можем. Постановка сцен из старых фильмов — это ещё самое мирное, что мы делали. Стоит ли говорить, что мы давно тут все перетрахались? Просто вот от нечего делать перепробовали почти все комбинации. Почти все, это потому, что я до сих пор держу оборону от Геры. Но я уже даже в этом не уверен. Просто был у нас тут эксперимент: «может ли секбот напиться, и как он будет реагировать на алкоголь». Напиться сексбот не может, но есть в нём одна программа, которая заставляет машину имитировать состояние алкогольного опьянения. Так случай, после дегустации алкоголя намарадёренного нами на некогда космической, а ныне весьма планетарной, станции, привёл к удивительным, но непонятным результатам. А именно: на утро после пьянки мы все пятеро проснулись голые в одной постели, и только тонкая прослойка в виде Ло-чан между мной и Герой оставляла робкую надежду на то, что ничего не было.

С мелкой азиаткой вообще приключилось жуткое для нас с Герой. Года три назад она попросила перестроить её организм, мол: «не нравится мне быть девочкой, хочу как Клео и Дита. СЕКСА ХОЧУ». Мы с Герой покивали, жалобы пациента записали, стоило ли говорить, что глаза у нас были в тот момент круглые, как блюдца. А всё потому, что я постоянно пытаюсь относиться к Ло-чан как к ребёнку, но она ведь секбот со всеми вытекающими последствиями. Месяц я лепил из неё настоящую красавицу, оборудование СексботРоботикс со своим товаром и не такое могло проворачивать. Очень многие владельцы годами хотели, чтобы их роботы-партнёры как-то менялись, или получившие права сексботы желали изменить свою внешность. Из Ло получилась настоящая красавица, азиатская жемчужина, её внешность была произведением искусства. Клео и Дита смотрелись на её фоне дурнушками. Но когда работа была закончена и Ло-чан добилась своего, переспав сначала с Герой, а потом со мной, она откатила все модернизации назад к исходному состоянию. Объяснила она это тем, что ей девочкой быть,оказывается, больше нравится, и вообще так удобнее. Стоит ли ей говорить, что таким образом она угробила месяц моего напряжённого труда? Самое худшее, что эта ходячая пигалица теперь была нам живым укором, так как вела она себя так, будто вошла в какой-то элитный женский клуб. Ну и что с ней после такого делать? Выпороли, прочитали лекцию об уважении к чужому труду и лишили мультиков со сладким. Вообще Ло-чан пугала меня сильнее всех остальных, уж очень порочная личность в ней формируется. Например, Диту она ненавидела до такой степени, что любила. Правда, такие личностные трансформации в мелкой пигалице можно объяснить. Изначально модель ЛолиЧан 0.2 предназначалась для людей с отклонениями на половом уровне. Стоит ли удивляться, что создатели внесли в её личность капельку безумия. Но вот забыть то, что я увидел, когда по каким-то делам заглянул к Дите, я не мог. А именно, как мелкая пигалица, одетая в одни чёрные обтягивающие ботфорты, лупила по заднице плёткой причудливым образом связанную Диту и ругала за то, что та слишком много общается с Герой-куном. Причём Дита всем этим «наказанием» была довольна. И на следующий день сияла, как брильянт, правда, сесть не могла.

Зарёкся я без предварительного оповещения ходить в гости к своим соратникам. Так зайдёшь и получишь психологическую травму. Что касается алкоголя, то я смог найти ту злополучную программу, заставляющую вести себя после употребления спиртного, как животное. И тут же провёл эксперимент, отключил у себя программу, а потом организовал пьянку. Ну, что я могу сказать, в пьяном состоянии ведут себя мои товарищи, мягко говоря, неприлично. Как животные они себя ведут. Я тогда от них только в космосе спрятаться смог, телепортировавшись на единственную нашу яхту, и отключил врата-приёмник. Но судя по разговорам, пьяная компания, не найдя меня, додумалась отправиться на глайдере к упавшей станции домогаться Бипа и Бопа. Как только в полёте не разбились, пьяные-то? Не знаю, чем у них там всё кончилось, но теперь у нас в бункере сухой закон. Соратники нововведение о сухом законе единогласно поддержали, но программу, имитирующую опьянение, попросили не отключать, и вообще, ничего в ней не менять. Не понимаю я их, при желании её можно было настроить хоть на опьянение от простой воды, а опьянение сделать наркотической эйфорией. Но им виднее.

Кстати, Бипа и Бопа с нами жить отказались, наше общество им, конечно, было приятно, но уж очень далеко от их кормовой базы. Они, конечно, могли потреблять и нормальную пищу, но отказаться от привычки к тухлой человечине, которая для них была деликатесом, оказалась почти не преодолимо. В среднем, братья мутанты сжирали труп в неделю. Виделись мы с ними раз в неделю или две, когда катались к ним на глайдере за продуктами. Можно было у них установить телепорт, но как-то раз мы заглянули к ним на обед и поняли, что телепорт им тут не нужен. Продукты нам тоже были не нужны, мы же машины, но привычка есть оказалась сродни наркотической зависимости. Мы понимали, что по сути переводим продукты на туалет, но отказаться не могли. Кое-кто даже начал практиковаться в кулинарии.

А всё из-за того, что мы не могли покинуть эту систему. Точнее, покинуть-то мы её могли, но это будет очень медленно. Можно хоть сейчас сесть в яхту и лететь на ионном двигателе к ближайшей системе, населённой людьми. Путь займёт сто лет. Долететь-то мы долетим, нашим телам для функционирования, прежде всего, нужна энергия. Только вот, сколько из нас долетит и в каком психологическом состоянии мы будем? Экипажи звёздных кораблей очень тщательно подбираются по совместимости друг с другом, так как вынуждены долгое время находиться наедине с нехваткой личного пространства. Человеческий конфликт — это катастрофа на космическом корабле. Мы сексботы, но как оказалось, от людей недалеко ушли, вопрос времени, когда, находясь в замкнутом пространстве, мы все перессоримся и начнём друг друга убивать.

Вся проблема, как всегда, упиралась в нехватку ресурсов. Телепортационную установку, толкающую корабль на световые годы в пространстве, я могу построить, нет проблем. Но что её будет питать? Нужна просто прорва энергии. Я подсчитал, чтобы допрыгнуть до ближайшей планеты, населённой людьми, находящейся на расстоянии в пяти тысячах световых лет, нам нужен излучатель-нова с десятиэтажный дом в длину, ширину и высоту. Всё, что мне пока удалось получить — это кристалл пять метров кубических. С увеличением объёма кристалла его всё сложнее растить, а выработка энергии падает в геометрической прогрессии. А мне таких нужно было три ещё вырастить: уловитель подобных размеров и накопитель. Можно, конечно, было бы вырастить множество мелких кристаллов-излучателей и потом слить их в один большой. Но, к своему удивлению, я не знал, как это делается, в моей голове просто не было знаний об этой технологии. Долго думал, пытался изобрести с нуля, результатом моих экспериментов стала громадная воронка размером с континент, в южном полушарии Магды. Я не знал, как люди, когда-то жившие здесь, проворачивали свои фокусы с кристаллом, как они смогли построить Зикурат, но они это сделали, а у меня не получилось. И поэтому мы сейчас здесь, не можем никуда улететь. На совете общины мы приняли решение позвать на помощь. Запустили в космос спутники, которые транслируют нашу просьбу о помощи. Я не знаю, на общегалактическом SOS ещё в ходу, нет? Чьего-нибудь прилёта мы ждём уже пять лет, ждём и готовимся к тому, что если кто-то прилетит, то он будет не очень дружественен. Если никто не прилетит, то через год я со своими соратникам намеревался покинуть систему на яхте. В таком случае Бипу и Бопу придётся бросить, как бы не было их жалко. Но для нас это хоть и рискованный, но шанс. Жители стеклянного городка, конечно, были искусными учёными, но даже они не могли точно предсказать, когда Акила станет сверхновой. Это может случиться годом позже, а может, годом раньше.

Главное не слишком много об этом думать, а то ещё впаду в меланхолию, что точно делу не поможет. Судя по тому, что мы уже успели отснять сегодня, вечером будет очень весело. Пересматривать свои работы и импровизацию, собравшись вечером на диване с лёгким алкоголем и закусками, одно из наших весёлых занятий. Особенно неудавшиеся кадры. Ребятам я не говорю, чтобы нюх не теряли, но для меня бракованные сцены ценнее удавшихся. В такие моменты ребята раскрываются как личности.

Прибыв на съёмочную площадку, я оценил готовность труппы к постановке сцены. Ко мне сразу же подошла «Сара Коннор».

— Знаешь, Клео, еврейка из тебя, как из араба раввин.

— Ой, таки здравствуйте, а шо? Если ви так чувствительны к натурализму, таки может оторвём вам правую руку? — проговорила смуглокожая Клео, копируя одесский акцент.

Клео не была бы Клео, если бы не вкрутила занозу мне в одно место.

— Пожалуй, нет, всё равно после азиатского Джона Коннора лучше уже не станет, — с серьёзным видом отмахался я.

Хотя на Ло-чан я зря наговариваю, из всех нас у неё самый ярковыраженный лицедейский талант. Изобразить радость или гнев для неё как два пальца. Она, когда надо, и слезу из себя может выдавить. Талант, настоящая актриса, но только не тогда, когда ржёт, как лошадь. А вот, кстати, и она, пришла и протянула мне резиновую маску, изображающую клочья драного мяса и прикрывающую пол лица. Я, как наиболее подходящий для этой роли и до сих пор не обзавёдшийся шкуркой, играл терминатора.

— Это несправедливо, Пол-сама, почему я всегда играю либо мальчиков, либо детей?

— Наиболее подходящий для тебя типаж, — серьёзно ответила за меня Клео. — Я вообще не понимаю, чего ты жалуешься? У тебя в этой сцене самая эмоциональная роль и больше всего диалогов. Не то, что у меня, пару раз кивнуть и один раз поддакнуть.

— Я хочу играть принцесс! — капризничала Ло-чан, умилительно при этом состроив бровки.

— Вырасти сначала в одном месте, — сказала Клео и ткнула Ло пальцем в плоскую грудь.

— Р-р-р-р, никто не знает толк в месте лучше, чем азиаты, сэмпай, — начала угрожать Ло.

— Брейк, — загасил я начинающийся скандал среди девочек. Хотя они то мирятся, то ругаются каждый день, вот как с ними в космос лететь? — Почему не на местах?

— Дита с Герой сообщили по бинарке, что они тоже хотят участвовать и готовят реквизит, — осведомила Ло.

— Так для них же нет ролей. В чём они хотят участвовать?

— Они сказали, — пожала плечами Ло.

Через пять минут появились Дита и Гера, голые, но покрытые золотистой краской.

— Кого вы в таком виде будете играть?

— Как, кого? Плавящегося Т-1000, — всплеснула руками Дита и рыбкой нырнула в бассейн с подкрашенной водой, что заменяла нам расплавленный метал. Следом за ней нырнул и Гера.

— Мы готовы, — сообщили вынырнувшие в обнимку Гера и Дита.

— Да вы всегда к этому готовы, — пренебрежительно фыркнула Ло. — Вот поэтому я и не люблю играть мальчиков.

— Ну, и нам пора. Актёры, по местам! — скомандовал я.

В отличие от Диты и Геры, нам нужно было подняться на декорации. Я взял специальное ружьё, стреляющее плюшевыми мячиками, и лёг на ленту, везущую меня к месту действия.

— Сцена 212, дубль 1, — сообщил робот-солдат, по совместительству мой секретарь.

Про себя я подумал, что пора бы ему дать уже какое-нибудь имя, а то солдат да солдат. У нас, примерно, таких солдат в хранилище около четырёхсот, сделанных из адамантия. Практически — неуязвимые, теоретически — их не должны брать ни пули, ни энергетическое оружие, и к высоким и низким температурам этот редкий металл очень устойчив. По функционалу — они примерно все равны, просто Клео, наверно, было лень работать по шаблонам, и она стала проявлять творчество. Например, создала такого уродца с шестиствольной турелью, торчащей изо рта. Глаз солдат цеплял, выглядел хардкорно, за это я его и выбрал.

— Джон? Джон? Ты меня слышишь? Где ты?

Послышались голоса Т-1000. Робот, за основу которого мы взяли отремонтированное шасси стюарда с яхты, играл он, в общем-то, хреново, безэмоционально, часто сбивался. Ну, так и не удивительно, программа у него была простенькая: ходить с кирпичным лицом и говорить заранее заскриптованные фразы, собственно, каким и был Т-1000, а где надо, там и Дита с Герой его подменят. В тех местах, где Т-1000 превращался в человека.

— Помоги мне, милый…

— Джон, уйди с дороги!

— СТРЕЛЯЙ!

Сначала Джек, теперь Джон. Почему в фильмах той культуры так любят мужские имена на Д? Это что, даёт плюс сто к пафосу или мужественность? Джон, Джими, Джери, Дик, Даг… продолжать можно долго. Когда на прошлой неделе мы ставили «Крепкого орешка», имя героя было Джон Маклейн. В фильме «Вспомнить всё» — главный герой Даг. До этого «Последний бойскаут» — Джон и Джими Дик, тройное Д. Если не в имя, так в фамилию вставят. Может, как-то так солдата переименовать? А вообще пора слезать с боевиков и попробовать сыграть что-нибудь посложнее. Но только не славянские драмы, их попробуй ещё сыграй, не с нашим опытом. Играешь драму, получается комедия — и смех и грех, как говорили древние.

Лента заработала, и меня потянуло вперёд. Клео уже закончила обстреливать облепленного силиконовой массой робота-стюарда, и теперь он стоял на краю, готовый упасть в расплавленный металл.

— Ложись, — скомандовала Клео и потянула Ло на пол.

«Пиу», — в уме озвучил я свой выстрел плотным плюшевым мячиком.

Мячик прилип к груди Т-1000. Потом тихо хлопнул специальный заряд, заложенный в робота-стюарда. Сильную бомбу мы в него, естественно, не запихивали. Так, чисто чтобы налепленные шмотки силикона разбросал — и всё. Естественно, так эффектно, как в кино у нас Т-1000 раскорячить не получилось, да и рухнул он вниз так, будто устыдился нашей импровизации, и это был единственный способ больше за нас не смущаться. В бассейне с подкрашенной водой всплывали и ныряли корчащиеся Дита с Герой, изображающие муки уничтожения Т-1000. Один раз всплыли в обнимку и целующиеся. Плевать, завидно, конечно, но плевать.

Я свалился с ленты и с притворными потугами стал пытаться подняться на ноги. Ко мне тут же подбежала Ло-чан и помогла встать на ноги. Вот интересно, у терминатора все из железа внутри, он должен весить килограмм под двести, подросток ему не то, что помочь — сдвинуть, при всём желании, не сможет. Ладно, сценаристы, мы вам верим и держим за спиной скрещённые пальцы.

— Ты как? — спросила Ло-чан.

— Мне нужен отпуск, — меланхолично брякнул я и поковылял к краю.

Собравшись на краю, мы глядели вниз в «озеро лавы». Там как раз Гера эффектно изобразил перед Дитой кита и пустил фонтанчик в воздух. Надеюсь, это не то, что я подумал, мне ещё туда нырять, между прочим!

— Он мертв?

— Ликвидирован.

Ло-чан расстегнула рюкзак и достала резиновую руку, сложенную в фигу, которая должна изображать руку первого терминатора.

— Она там растает?

«Долбанные импровизаторы, я бы вам и детский утренник ставить не доверил,» — скрипнул зубами я. — «Вот кто отвечал за реквизит?!»

— Да. Брось ее туда.

Ло бросила. Рука утонула в «лаве».

— Адьёс.

— И чип.

Ло-чан достала его из презерватива. Посмотрела на него, грустно вздохнула и бросила вниз. Гера поймал его на лету, и, погружаясь под воду, показал большой палец. Клео чуть не сорвала постановку, потому что её пробило на хи-хи.

— Все кончено, — сказала «Сара», пытаясь задавить улыбку на лице.

— Нет. Здесь еще один чип, — сказал я, от чего Клео не выдержала и сдержанно хрюкнула, давясь смехом.

Я прикоснулся пальцем к своей голове.

— И он тоже должен быть уничтожен, — я передал Клео пульт от лебёдки.

«А может, мы его используем по назначению?» — по волновой связи спросила у меня Клео.

Улыбку уже начал давить я.

— Нет! — кричит Ло.

— Прости, Джон.

— Нет, нет, нет!! Все будет в порядке. Останься с нами!

— Я должен уйти, Джон.

— Не делай этого. Пожалуйста… не уходи…

Вот как она это делает? Пошлая постановка, самодеятельность, а у Ло и лицо покраснело, и слёзы текут. Просто прелесть, а не игра!

— Это должно закончиться здесь… или я стану будущим.

— Я приказываю тебе не делать этого!

Металлическим палацем дотронулся до слезы, стекающей по её лицу.

— Теперь я знаю, почему вы плачете. Но это то, чего я никогда не смогу.

Мы обнялись, и я почувствовал, как у меня на запястье что-то защёлкнулось.

— Что? Это не по сценарию.

Клео нажала кнопку на пульте, и меня подняло вверх.

— Прости, Пол, но ты не оставил нам другого выбора, — сказала Клео.

— Э, ребят, это не смешно. Вы что удумали?

— Гера-кун, Сучка-сан, хватит дурачиться, у нас всё готово, — крикнула вниз Ло-чан.

Гера и Дита тут же вынырнули из бассейна, попутно пропоров ему бок. Вся вода тут же разлилась по полу. На освободившееся место грузно шагая, вошло роботизированное шасси на четырёх ногах, вверху на себе оно несло какой-то резервуар, закрытый раздвижной многозубчатой спиральной мембраной.

— Пол, ты нас прости, но ты уже задолбал всех своим нудизмом.

— Каким таким нудизмом, я всегда одетый.

— Да я не об этом, ты когда обещал себе шкурку сделать?

— Ну, Клео, внешность — это такая вещь ответственная и я всё никак не могу себе её подобрать.

— Знаю. Поэтому я сделала это за тебя.

— Может, не надо?

— Надо, очень надо. Ты вообще понимаешь, каково это утром просыпаться и видеть у себя в постели экспонат из анатомического театра? Не спорю, есть определённые преимущества, но я уже который год чувствую себя законченной некрофилкой.

Робот занял своё место и открыл мембрану, там плескалась белая жидкость. Это растворённая синтетическая плоть, основа для создания искусственной кожи сексботов. Клео нажала кнопку на пульте, и меня медленно стало опускать в эту жидкость.

— Эй, Пол, задержи дыхание на полчаса, а то захлебнёшься.

И ведь знает, о чём говорит, сексбот действительно может захлебнуться, для работы позитронного мозга нужен воздух. Немного, но нужен. Я, конечно, мог задерживать дыхание и на час, но полчаса без воздуха вещь тоже неприятная.

— Стерва! — прокричал я, задерживая дыхание и медленно погружаясь в белую жижу. Последним утонул мой средний палец на пристёгнутой наручниками к цепи левой руке.

— Снято! — крикнула Ло-чан.

Когда закрылась мембрана, я оказался в полной темноте. Я почувствовал, как меня подхватили манипуляторы. Они легко срезали наручники и кусок цепи, что погрузился вместе со мной. Следующим на очереди оказалась моя одежда, её срезали и тут же куда-то утащили. По всему телу я ощутил лёгкое жжение, это пошел процесс обеззараживания, нельзя допустить, чтобы под искусственной кожей была какая-то грязь, иначе может случиться инфекция. Да, да, именно она. Искусственная кожа не значит мёртвая, она также потребляет воздух и расходные материалы организма сексбота. А без всего этого она становится на ощупь как резина или силикон. Похожа на кожу, но не то. После жжения пришла лёгкая боль, это мои новые кожные нервы, они самые нежные и накладываются первыми. Теперь моё тело пронзили иглы, специальные манипуляторы таким образом прокладывали систему сосудов к моей законсервированной кровеносной системе. Раньше она мне была не нужна, мозг получал нужные ему газы без помощи кровеносной системы. Но коже нужно больше кислорода. Пошел финальный этап кожеобразования, мне стало тесно, очень непривычно ощущать на себе кожу. Такое ощущение, что она стесняет движение. Но и чувствительность организма возросла. Кажется, будто раньше я был слеп, но не глазами, а телом.

Тук-тук, тук-тук.

Это забилось моё сердце. Позитронный мозг ощутил наличие кожи на внешней оболочке и дал команду расконсервировать кровеносную систему. Моя кожа сформировалась.

Манипуляторы перестали меня удерживать. Люк над головой раскрылся, и я увидел через толщу жидкости тусклый свет. Я тут же устремился на свежий воздух. Обнажённый, я забрался на край резервуара и вылез. Снаружи меня уже ждали соратники, им хотелось поглядеть на дело рук своих.

— Ха-ха-ха, Клео, ну ты дала, — от смеха Дита согнулась, а потом вообще ухнула на пол, держась за живот.

— Что?! Нормальное лицо, очень даже мило. Мне нравится! — смутилась Клео.

— Да, да, я ещё тогда поняла, что когда ты его увидела — сразу намокла, — не вставая с пола, продолжала надрываться Дита.

— Что-то не так? — уже заволновался я.

К Дите подбежала Ло и пнула блондинку, правда не очень сильно.

— Пол-сама, не обращайте на Сучку-сан внимание. Вы очень красивый.

— Да. Хи-хи-хи, — подрагивала Дита, поднимаясь с пола и утирая выступившие слёзы. — Просто неожиданно.

— Пол, всё нормально, — сказал Гера, набрасывая на меня халат. — Это просто лицо.

Вот она, мужская солидарность. Хоть кто-то догадался дать мне одежду, эти стервы смотрели и не морщились. Но всё же, что же у меня с лицом?

— Гера, ну-ка дай-ка мне зеркало, а то меня терзают смутные сомнения.

Зеркала у него, естественно, не было, да и вообще, зеркала сексботам не нужны, потому что косметикой никогда не пользуются. Искусственная кожа всегда приятна на ощупь и постоянно держит нужную пигментацию там, где надо. Зеркало было у Ло-чан, иногда она белит себе лицо, навязанные воспоминания о курсах гейш дают знать о себе, вызывая ностальгию.

С зеркала на меня смотрел Том Круз в возрасте 22 лет, точно не скажу.

— Клео! Почему он?!

— Ну, — Клео пожала плечами и даже слегка покраснела. — Мне хотелось бы с ним переспать.

— Из-за того, что у тебя фантазии об актёре, жившем чёрти когда? Мне теперь ходить с его лицом?

— Извини, я думала, тебе понравится. Но могло бы быть и хуже.

— Куда уж хуже?

— Хуже, мой дорогой, это Дэнни Де Вито или Морган Фриман.

— Хо-о-о, — моё только что забившееся сердце кольнуло, и я присел. — Да будь проклят тот коллекционер древностей, чьи фильмы мы нашли.

Я, может быть, и дальше продолжал ругаться с Клео, но к нам напрямую промаршировал мой секретарь и громко с максимальной серьёзностью попросил ко мне обратиться.

— Говори, — махнул я рукой, давая ему слово, заодно и затыкая всех остальных.

— Командир, полчаса назад в систему Акила вошёл транспорт. Через восемь часов, если не изменит курс, он будет на орбите планеты.

Глава 6

— Дита, лети к братьям как можно быстрее, приведи их сюда. Постарайся успеть до того, как наши гости выйдут на орбиту Магды. Они не должны видеть, что на планете есть работающие глайдеры.

— Есть, босс, — шутливо козырнула Дита и скрылась. Когда нужно, она могла быть серьёзной.

— Гера, расконсервируй адамантиевых солдат, они могут нам пригодиться.

— А что с остальным войском на поверхности?

— Пока нет. Их слишком много, такую активность мы не сможем скрыть.

— Хорошо, выполняю, — кивнул он и отправился исполнять распоряжение.

— Ло-чан, садись за терминалы и обеспечь мне круглосуточное наблюдение за кораблём гостей. Прежде всего мне надо знать, люди это или нет. Если у них есть система безопасности, то попробуй проникнуть в неё, только аккуратно. Нельзя допустить, чтобы у них поднялась тревога.

— Сделаю, Пол-сама, — мелкая аж целый поклон сделала и убралась.

— А теперь ты.

Я оглядел Клео снизу вверх. Пока я обрастал кожей, она успела переодеться. Похоже, она хотела отпраздновать приобретение своей новой «игрушки». И речь не обо мне, а о моём облике. Клео давно пускала слюни на Тома Круза. Сейчас на Клео было вечернее платье чёрного цвета с глубоким разрезом выше бедра и декольте, открывающим спину. Белья на ней, судя по всему, не было.

— Знаешь, мне так нравится, когда ты раздаёшь команды, — Клео приблизилась и положила свои руки мне на плечи. — Ты сразу становишься таким властным. Меня это так возбуждает. Я начинаю чувствовать, что хочу исполнить любой твой приказ.

— Совсем любой?

— Угу, — Клео стала спускаться ниже, а её руки залезли мне под халат. — Власть в мужчинах меня очень сильно заводит.

— Понятно, — хмыкнул я. Потом взял её за подмышки и потянул вверх. — Сначала переоденься, потом иди на поверхность и активизируй наши липовые поселения, имитирующие одичавших людей.

Любоваться побуревшей от гнева Клео я не стал, хотя и очень хотелось. Ох, помню, первые годы с помощью секса она вертела мной, как хотела. Я думал, может, магия какая или вирус в мои позитронные мозги забрался, проверялся, но нет, всё в порядке. Только году к третьему что-то соображать стал. Сейчас, конечно, тоже она имеет на меня сильное влияние, но по крайней мере, теперь я могу сказать ей «нет». Один раз, второй — уже не смогу. Хороша ведь стерва. Дита другая, она попроще, так глубоко в мозги не лезет. Она тоже, конечно, может манипулировать мужчиной, используя свои женские чары, но делает это более грубо и прямолинейно. В этом плане общения гораздо проще с Ло. Если ей что-то от меня будет нужно, то она прольёт ливень жалостливых слёз и обрушит ураган просьб, пока у меня не кончится терпение. И никаких манипуляций на сексуальной почве. Правда, к мелкой особо никто в постель не спешит. Лично я брезгаю — мне ещё прошлого раза хватило, после которого я отключил в себе функцию опьянения. Да и Гера не особо рвётся. Но вот с Дитой, как я уже говорил, образовались весьма странные отношения. Ло, уже не стесняясь, нас оскорбляет и начинает поколачивать Диту. А у той вид такой, будто она и не против. Из-за их любовного треугольника у них образовалось что-то вроде семейки извращенцев с очень свободными нравами. Куда лично я боюсь совать свой длинный нос. А то за него поймают и участвовать заставят. А на Клео я сейчас был зол, мало того, что придала мне внешность, которая мне не очень нравится, так опять за старое взялась. Думает, повертит своей попкой, и можно из меня верёвки вить. А вот я возьму и отомщу ей, сменю себе облик на Джима Керри, вот тогда она узнает, что такое «и смех, и грех».

— Ну, Ло-чан, что там у нас? — спросил я у Ло.

Сейчас мы находились в нашем командном пункте. Пять лет назад, когда совместно мы приняли решение пустить в космос клич о помощи, параллельно встал вопрос безопасности. А что, если на помощь откликнулся люди не совсем нравственные или вообще пришельцы нечеловеческих рас? Было решено переселиться глубоко под землю. В громадный комплекс, выстроенный роботами, не вёл ни один тоннель. Сразу по завершению строительства мы уничтожили все следы. С поверхностью нас соединял только специальный кабель и антенна, осуществляющая связь с сетью спутников, через которые мы могли следить за планетой и космическим пространством Акилы. На поверхность мы попадали через сеть порталов, которые большинство своего времени проводили в неактивной форме и располагались в укромных местах, в специальных бункерах неглубоко под землёй. Я боялся, что порталы могут отследить по скачкам энергетической активности. Поэтому чтобы активировать портал на той стороне, сначала шёл сигнал из командного центра на спутник, а уже оттуда к принимающему порталу. Из командного центра можно было сделать ещё одну очень важную вещь — активировать и осуществлять командование всеми нашими спящими вооружёнными силами на поверхности. Помимо безопасности была ещё одна важная причина переселяться под землю. Мы должны были подготовиться к долгому путешествию на яхте, если никто не придёт. Сейчас мы ещё имеем право на ошибку, в космосе у нас этого права не будет.

— Пол-сама, они входят в радиус видимости спутников, могу дать картинку.

— Они могут отследить изменения в активности спутника?

— Вполне возможно, неизвестны характеристики пришельцев.

— Давай рискнём и посмотрим, кто к нам заглянул.

Пальцы Ло-чан забегали по голографической панели, висящей перед ней в воздухе. После её манипуляций на стене появилось видео-окно радиусом в четыре метра. Сейчас оно показывало поверхность Магды. Перед Ло-чан возник зелёный голографический шар, и она стала его вертеть. Вместе с шаром вертелось и изображение. Теперь «небесное око» смотрело в холодный космос. Ло-чан махнула перед собой рукой, и изображение поделилось на сектора, обозначенные зелёными клетками. Один квадратик подсвечивался красным, а другой бледно-зелёным. Ло совместила эти квадратики, потом снова взялась за шар и сделала вращательные движения друг напротив друга, пытаясь как бы открыть шар. Но он не открылся, а изображение увеличилось, показывая нам гостей.

Вытянутый космический объект, весь какой-то угловатый и с надстройками. Совершенно неэстетичный дизайн. За пять лет я на яхте осмотрел множество разрушенных кораблей флота Магды. Они были красивы в визуальном плане, никаких угловатых надстроек, торчащих из корпуса, только плавная поверхность — прямо хоть на планету их бросай — не сгорят. Взять хоть нашу яхту, она больше походила на живое существо, не летающее в космосе, а плавающее в нем. Эта же структура для приземления на планету не предназначалась.

— Ло-чан, каковы размеры этого объекта?

— Четыре километра в длину, около полукилометра в ширину, ближе к хвосту объект немного расширяется, — осведомила меня Ло, а потом добавила, — Какой-то он некрасивый. Может ли раса, что создаёт столь некрасивые корабли, быть миролюбивой?

— Мы скоро об этом узнаем, как только они пройдут наши экзамены. Ты можешь увеличить ещё?

— Да, Пол-сама.

Корабль сделался ещё больше, настолько больше, что я смог разглядеть надпись на его носу.

— Агрипина, написано на латыни, значит, всё же люди. Ло, что за хвост тянется за кораблём?

— Ло-чан! — фыркнула Ло, но на мой вопрос ответила. — След от сжигаемого топлива.

— Топливный двигатель, — я приложил пальцы к переносице. — Они варвары.

Я снова осмотрел корабль.

— Ха-ха-ха, — засмеялся я.

— Пол-сама, что вас так рассмешило?

— Я только что понял предназначение этой массивной антенны, торчащей перед кораблём.

— И какое же?

— Это таран. Он предназначен, чтобы прокалывать собой корпуса других кораблей, а массивный гладкий щиток на носу корабля предназначен для того, чтобы уберечь его от попутных повреждений, если корабль выполнит такой манёвр. Ну, или я что-то не понимаю.

— Пол-сама, не может быть, это же космос, а не водная гладь.

— Ло-чан, я не вижу другого предназначения в такой архитектуре корабля. Может, я скор на суждения, но очевидно, что наши гости — это варвары, а я не жду от варваров миролюбивых намерений.

— Начать будить армию?

— Нет. На Магде карают за поступки, а не за намерения, они ещё ничего плохого не сделали. Понаблюдаем за ними. Что там с Дитой и Клео?

На большом голографическом экране снова возникла поверхность Магды, разделённая на два экрана. Это сразу два спутника, каждый наблюдал за своей целью. С одной стороны летел четырёхместный пассажирский глайдер, а с другой по барханам скакала одетая в герметичный комбинезон Клео, сидя верхом на одноместном глайдере.

— Дита уже возвращается к порталу с братьями, а сэмпай заканчивает посещение поселений. Пол-сама, можно вопрос?

Информацию я усвоил, но про себя отметил, что Ло называет Диту в её присутствии либо Сучка-сан, либо Хрюшка-сан, но когда её рядом нет, исключительно по имени.

— Спрашивай.

— Почему Клео вынуждена лично обходить все липовые поселения? Почему нельзя просто активировать имитирующих людей сексботов?

— Потому что я удалил их средства радиообщения.

— Зачем?

— Чтобы в них было сложнее опознать роботов.

— М-м-м, понятно.

— Хорошо. Когда Клео и Дита вернутся, отключи все порталы, кроме аварийного. И позови меня, когда корабль войдёт в атмосферу.

Когда мои приказания были исполнены, мы снова закапсулировались в бункере и стали наблюдать. Ещё пять лет назад наше маленькое, но свободолюбивое общество решило, что пока всё спокойно, каждый из нас король и его свобода кончается только там, где начинается свобода другого. Никто никому не имеет право приказывать. Этим, кстати, не очень была довольна Клео: навязанная ей амбициозность и честолюбие толкали её на борьбу за первенство. Пройдут ещё годы, прежде чем она перерастёт свою программу. Также мы понимали, что в случае кризиса такое поведение в высшей степени неуместно, наше равноправное «общество» превратится в стадо. Даже шагая в пропасть, стадо должно быть организованным, глядишь, падая в одну кучку, трупы первых создадут подушку или достаточно большую горку, чтобы кто-нибудь выжил. Сейчас у нас ещё не кризис, но мы на его пороге, и я пользовался правами диктатора. Только пользовался я ими пока весьма однотипно — затащил вернувшуюся пораньше с задания Клео в постель и отдавал ей приказы. Она слушалась и даже получала от этого удовольствие, это, кстати, внесло немножко разнообразя в наши будни. Потому что за время пребывания здесь что-то новое в постели придумать уже было сложно. Издеваться над Дитой я не стал. Понятие «моногамности» не особо укладывалось в головы моих соратников, но Геру и Диту я воспринимал как пару. А Клео как свою девушку, что заставляло меня слегка напрягаться, думая о том, как она поступит, когда окажется в цивилизации. А вдруг она захочет уйти к другому? Также пользоваться девушкой Геры для постельных утех я считал низким поступком. Гера хоть и был личностью с причудами в сторону гомосексуализма, но при этом всегда уважал чужое личное пространство, был добр и по-своему благороден. Я уважал его, хоть и моих заморочек по поводу моногамных отношений они просто бы не поняли.

— Пол-сама! Пол-сама!! Корабль вошёл в атмосферу. ОЙ! — Ло-чан тут же закрыла глаза ладошками, правда при этом оставила себе такие щели, что с тем же успехом могла и не закрывать.

Ло-чан вошла в мою комнату тогда, когда мы с Клео отдыхали после нашей постельной борьбы. Ещё даже пот не успел испариться с наших тел.

— Чёрт, — я взял за край простыни и стал оборачиваться в неё, как куколка бабочки в кокон.

В бункере не было замков, даже на ваннах. От кого тут закрываться, ну разве что только от Ло-чан, которую я уже несколько тысяч раз просил стучаться, прежде чем заходить.

— Я тебя понял, Ло-чан, я сейчас буду в пункте. С-па-си-бо, — по слогам и с нажимом проговорил я, намекая на то, что ей пора бы уже уйти.

Ло поклонилась и выбежала. Вот кто-кто не уважает личное пространство, так это она, эта и в чужую ванну может заглянуть в момент моциона.

Первым делом, что сделал корабль гостей, это посбивал наши спутники, что транслировали в космос сигнал о помощи.

— Значит, всё же они пришли сюда с мечом, — задумчиво сказал я, когда спутник показал летящий в него заряд бластера.

— Зачем они сбивают наши спутники, они же не вооружены, — Ло-чан.

— Чтобы они перестали посылать сигнал бедствия. Конкуренция в грабеже им не нужна. Ло-чан, что с замаскированными под мусор спутниками?

— Работают, щас дам картинку.

Корабль гостей закончил выход на орбиту и начал обследовать планету. В это время мы все напряжённо ждали и наблюдали за нашими гостями. Уничтожение спутников — это ещё не тот поступок, за который я был готов карать. Всё будет решать дальнейшее поведение гостей. Так сказать, последний экзамен и возможность амнистироваться для гостей. На поверхности планеты мы создали 6 поселений сексботов, численностью от 150 до 200 жителей. Они должны были играть выживших и одичавших в катаклизме людей. Полноценным искусственным разумом сексботы на поверхности были не наделены, так как чипов, содержащих личностную матрицу, не имели. Программа имитации человеческого поведения сложная, поэтому, хоть Ло-чан очень старалась и написала 50 типов поведения, при длительном наблюдении и общении с таким сексботом можно было заметить однообразность в поведении и неспособность к творческому мышлению. Гости не могли не заметить эти поселения. И они заметили, вот от корабля отделился челнок, вошёл в атмосферу, приземлился не так далеко от поселения сексботов, выгрузил десант. И снова полетел к кораблю. Всего он высадил за раз около ста пятидесяти пехотинцев, танк формы параллелограмма, несколько грузовиков и с десяток одноместных глайдеров, низко летящих над поверхностью. От увиденного я даже протёр глаза, танк и грузовики были на гусеничной тяге.

— Вы это тоже видите?

— Да, босс. Около полутора сотен вооружённых мужиков движутся к липовому поселению, — отметила для себя важное Дита.

— Да нет. Их техника, она на гусеничной тяге. Что это за архаизм? Им же известны антигравитационные двигатели, почему танк и грузовики двигаются на гусеницах?

Ло пожала плечами, хотя я просто спрашивал, а не конкретно её.

Тем временем десантники окружили деревню и выставили оцепление из пехоты. Со стороны десантников вышел офицер, со стороны местных вышел изображающий старика сексбот. Эти роботы были запрограммированы на миролюбивое поведение, а сам староста, кроме как просить и умолять о помощи, мало на что был способен. Когда ковыляющий сексбот добрёл до офицера, стал просить его о помощи на разных языках, поочерёдно перебирая французский, немецкий, русский. Колония на Магде, основанная религиозными фанатиками, изначально готовилась к изолированной жизни. Основывалась она сборной солянкой из русских, французов, немцев и прочих, и вот к тому моменту на Земле уже не было этих государств, но люди сохраняли свою этническую принадлежность и культуру. Самый распространённый язык на Магде был английский, но уровень образования был очень высок, так что любой Магданианец знал от 3 до 6 языков, и это считалось нормой. «Учебники», если так можно было называть программы с интерактивным обучением в аналоге виртуальной реальности, не менялись со дня изобретения.

То-ли староста закончил свою речь, то-ли сказал что-то не то, но офицер ударил старика кулаком по лицу. А потом, кода тот свалился на землю, выстрелил в него несколько раз из крупнокалиберного пистолета.

— Ой-ёй, — пробормотала Дита, внимательно наблюдающая за большим экраном, как будто там показывали её любимый сериал. — Что ж дальше будет-то?

А дальше началось разорение деревни. Десантники хватали и избивали жителей поселения, всех кому удавалось вырваться, догоняли лёгкие глайдеры. Мы не смотрели на большой экран, каждый зажёг перед собой личный голографический экран и наблюдал за тем, чем хотел. Лично я отслеживал перемещение одного сексбота, имитирующего рыжеволосую девушку лет семнадцати. Ей удалось проскользнуть за оцепление, когда они ворвались в поселение. Теперь она со всех ног бежала к руинам башенного города, который находился неподалёку.

— Ну, давай-давай, беги, — я сам не заметил, как стал болеть за неё, — ещё чуть-чуть осталось.

Если она успеет добежать до города, то в лабиринте башен у неё будет шансы затеряться. Но она не успела, один из пилотов глайдера выстрелил ей в ногу слабым парализующим разрядом бластера. Девушка подкошенной куклой рухнула на песок, но не сдалась, а поползла на руках в сторону башен. Пилот приземлил рядом с ней глайдер и забил на свои обязанности. В нетерпении он стал срывать с неё одежду и обнажаться сам. А потом мой экран стал показывать отвратительные сцены жестокого насилия. Звука не было, но фантазия мне подсказывала, что жертва насилия кричит.

— А-а-а, — не сдержав эмоций, вскрикнула Клео и зажала себе рот.

На её экране десантник забивал пинками мальчишку лет четырнадцати. Тот валялся в песке безвольной куклой, а на животе у него расплывалось кровавое пятно от пулевого ранения. Десантника пыталась остановить девчонка чуть старше Ло, с неё уже успели сорвать одежду.

Я поспешил отвернуться и увидел экран Геры. Там десантники согнали стариков, инвалидов и раненых в толпу. Этим процессом руководил тот самый офицер, с кем пытался договориться староста. В какой-то момент он отдал приказ, и немощных стали жечь огнемётами. Руки Геры, непроизвольно сжались в кулаки, да так, что на них чётко проявились вены. А глаза Геры, самого доброго существа, что я успел узнать за свою короткую жизнь, были искажены гневом.

— Прервать трансляцию, — отдал приказ я, и все мониторы погасли. В пункте управления воцарился покой. Но вот в наших умах царил ураган из эмоций. Больше всего мне сейчас хотелось отдать приказ об атаке, перебить сначала десант, а потом наказать тех на корабле. Показать жестоким дикарям, вторгшимся на планету и ведущим себя здесь, словно у себя дома, кто настоящий хозяин планеты. Но это эмоции, я на них не имею права, я диктатор и должен заботиться о всех остальных. Поселения сексботов для того и создавались, чтобы устроить экзамен на вшивость для гостей, они были неживыми, неразумными, всё это всего лишь имитация.

— Ло-чан.

— Да, Пол-сама.

Я не знал, за чем наблюдала она, но глаза у неё были красные, а веки слегка опухли. По чуть потемневшему рукаву я понял, что секунды назад она утирала слёзы.

— Они неживые.

— Я знаю.

— Ты прекрасно поработала, поведение очень натуралистичное.

Следующие сутки мы с Ло-чан не пускали никого в пункт управления. Она вела наблюдение за чужаками, гостями их называть уже язык не поворачивался. А я вёл наблюдение за Ло-чан, нельзя было допустить, чтобы самый эмоциональный член нашего общества слишком усердничал. Не хватало, чтобы она впала в депрессию. Там были кадры слишком жестокие для её восприятия. Чёрт, даже для моего, за прошедшие сутки захваченных жителей изнасиловали дважды, погрузили на транспорт и отправили на корабль. Им была уготована судьба пленников. Когда с первым поселением было покончено, чужаки полетели к следующему, и всё повторилось сначала. Убитых было не так много, чужаки больше предпочитали брать в плен. Меня удивила чрезмерная жестокость чужаков. Ладно, если бы они просто брали людей в плен, но зачем такое несдержанное сексуальное насилие. У них что, на корабле нет женщин или целибат? Женщины были, причём даже в десантном отряде и, судя по их поведению, они не привыкли себя ограничивать в чём-либо. В поселениях насиловали всех: мужчин, женщин, детей, даже стариков, последних после употребления обязательно убивали. Опьяневшие от крови чужаки не особо разбирались, какого пола их жертва, так что участилось гомосексуальное насилие, как со стороны десантников, так и со стороны десантниц.

— Пол-сама, почему они так жестоки? Ведь всё это было необязательно, я запрограммировала поселенцев на весьма откровенные нравы. Они бы могли получить всё, что хотят, не беря это силой, — с какой-то грустной отстранённостью спросила Ло-чан.

Сегодня ей досталось, никто из нас не был готов видеть то, что мы увидели. А ведь я ей даже не дал возможности отдохнуть от увиденного. Меня сразу уколола совесть.

— Не знаю, Ло, может, они просто не знают, что может быть иначе.

— Ясно.

— Какое следующее поселение они посетят, если будут действовать дальше также?

— Вот это, — Ло-чан, указала пальцем на ближайшее поселение от второго, которое атаковали чужаки. — Они передвигаются по планете на челноке, похоже, у них он один, иначе они бы атаковали сразу все поселения. Десантники вызывают его по радиоволнам с помощью мощного транслятора. Я перехватила их разговоры, но ещё не успела перевести. Похоже на помесь немецкого, английского и греческого языков.

— Десантники вернулись на корабль?

— Нет, они оставили себе часть пленных и разместились в одном из небоскрёбов в городе башен недалеко от атакованного поселения.

— Понятно, — хмыкнул я, — просто потрясающая беспечность. Находясь на чужой территории, вести себя так, будто никого сильнее их в целом мире быть не может. А знаешь что, Ло-чан, давай-ка в следующее поселение доставим контейнер с бластерами. Штук этак, м-м-м, пятьдесят, и посмотрим, как они себя поведут с добычей, которая кусается.

— Сделаю, Пол-сама, — Ло-чан плотоядно улыбнулась.

— Как исполнишь, иди отдохни в свою комнату, я за всем понаблюдаю.

Мы посменно дежурили возле камер. Ночью ничего не происходило, ни на поверхности, ни с кораблём. Я ещё удивился, почему их десантный шаттл бездействует, ведь можно растащить десантные группы по остальным поселениям, в то время как грабят одно. Не может быть, чтобы у них не было больше десантников. Агрипина — большой корабль. Там должны быть десятки тысяч людей. А на утро началось шевеление, чужаки просыпались, и вид у них был помятый и уставший. Наверно, весёлый предыдущий день и ночь, полная любовных утех, сказывалась. И как они идти грабить в таком состоянии собираются, они еле ползают. Если они пытались измотать секботов в постели, то это в принципе невозможно. Их батарейки способны продержаться шесть лет экономного использования, а расходные материалы в их организмах рассчитаны на два дня непрерывного секса, если их не кормить и не поить.

Сейчас мы снова все собрались в пункте управления.

— Пол-сама, мне удалось разобраться в их языке и написать программу-дешифратор.

— Молодец,Ло-чан.

— Это ещё не всё, я фиксирую радиоконтакт десантников с кораблём.

— Отлично! Давай послушаем.

Пальцы Ло-чан снова запорхали по голографической клавиатуре, и в пункте управления раздались незнакомые голоса. Работа Ло-чан как всегда вызывала восхищение, она не только сумела дешифровать чужой язык, но и настроила программу так, что она передавала интонацию.

— Агрипина вызывает Стервятников, Агрипина вызывает Стервятников, приём.

— Агрипина, приём, это Стервятники, Нэнси, это ты?

— Да, Том, это я. Ну, как там у вас дела?

— Нэнси, мы в раю, я не думал, что эта пустынная планета может быть настолько гостеприимной.

— Демоны, я так завидую, что счастливый билетик пограбить первыми выпал именно вам. Ну что, готов к ещё одному дню грабежа и насилия?

— Нет, Нэнси, не готов, у половины моей команды ноги не сходятся, другая половина держится за свои члены так, будто у них гонорея.

— Ха-ха, весело у вас там. Что, всю ночь рабов трахали?

— Кто ещё кого трахал, они просто секс-машины какие-то. Да что я тебе рассказываю, ты уже опробовала первую партию новых рабов, которых мы послали к вам с транспортом?

— Скажешь тоже, опробовала, — грустно сказала оператор, — к ним на свидание вся команда выстроилась, до меня не скоро очередь дойдёт.

— Ничего, тут ещё есть поселения, когда мы и их разорим, то очередь поубавится.

— Скорей бы. Я только мельком успела на них полюбоваться, такие красавчики, аж слюнки текут, и не только слюнки.

— Ах-ха-ха, ты шлюха, Нэнси, — одобрительно сказал Том. — Хочешь хохму?

— Ну, давай.

— Одноглазая Хэльга всю ночь забавлялась с пленённым мальчишкой лет шестнадцати и ещё какой-то девчонкой. А на утро заявила, что такого оргазма у неё ещё не было, и она хочет парня себе в мужья и девчонку тоже себе оставить хочет.

— *** ну почему внизу не я?! Что ж там они с Хэльгой такого сделали, что она решила себя окольцевать?

— Скоро узнаешь, как очередь дойдёт, если дойдёт. Слушай, а они у вас там, наверху, от такой очереди не передохнут?

— Надеюсь, нет, а то жалко будет. Пленники очень выносливые, сейчас им дали передышку. Я вот что думаю. Очевидно, что на планете случился катаклизм, но похоже, что он давно закончился, и эти шесть поселений, похожие на стоянку кочевников, — все, кто выжил? Если выжили, то почему не размножились? Что они едят вообще? На планете ни одного леса.

— Нэнси, для пирата ты задаешь слишком много лишних вопросов. Что они едят, скоро узнаешь.

— Ну, так вам птичку посылать? Или отдыхать будете? Учти, если откажитесь от своего права, то будет новая жеребьёвка, пока вы отдыхаете, вас никто ждать не собирается.

— Будем отдыхать, но ты всё равно птичку пришли. Помимо рабов тут есть ещё, чем поживиться, мы сидим на золотой жиле. Образцы товаров я пришлю вместе с птичкой. И заберите вы уже этот грёбанный танк, здесь для него нету применения.

— Поняла тебя, Том, конец связи.

В пункте управления повисла тишина. Я размышлял. Теперь поведение чужаков становилось полностью логичным. Это пираты, бандиты, люди вне закона. Для них жители этой планеты — товар. Тем временем, транспорт уже отделился от корабля и полетел вниз. Приземлился прямо в разорённое поселение. Пираты вышли из шаттла, они общались между собой, делились впечатлениями. Похоже, им было очень весело, жалко нельзя было подслушать, о чём они говорят. Между новой призовой командой и старой вспыхнула драка. Я увеличил картинку на своём гало-экране, хотелось выяснить причину конфликта. Пара мужчин сцепились в рукопашную за невольницу. Похоже, обладатель живого товара не захотел делиться. Вон и она, блондинка с голубыми глазами, похоже, из серии Афродит, сидит у ног мужчин, не вставая. Вид слегка помятый и забитый, с наливающимся синяком под глазом. К мужчинам подбежал офицер и стал их разнимать, они снова о чём-то говорили. Пират из новеньких что-то объяснял и указывал пальцем на невольницу, пират из первых тоже что-то говорил, но уже не так уверенно. Недослушав объяснения второго пирата, офицер достал пистолет и выстрелил невольнице в голову. Крупнокалиберная пуля снесла невольнице полчерепа и подняла фонтан крови и плоти.

Тела сексботов и без того были почти неотличимы от человеческих. И если за программы поведения отвечала Ло, то вот внутренние органы и краситель для технической жидкости я делал лично. Сексботы стали практически неотличимы от людей, пока не вскроешь и не пересчитаешь все внутренние органы, не отличишь. Но действие на моём экране не закончилось. Уничтожив «яблоко раздора» пират из новой призовой команды и офицер удалились, а над трупом остался стоять пират из команды стервятников. Я увеличил зум до максимума, теперь можно было разглядеть даже чумазое лицо пирата. Про себя я отметил, что он весьма молод, лет двадцать пять-тридцать. Он стоял и смотрел на труп девушки. Вероятно, всю ночь до этого она провела с ним. Его глаза заблестели и увлажнились, по ним вот-вот потечёт скупая мужская слеза. Но он не дал никому увидеть момент своей слабости, одел шлем, и уверенно зашагал в сторону башен города, где пираты устроили себе временный лагерь.

Я нашёл всё происходящие очень занимательным. Люди были весьма хаотичны в своём поведении. Ещё вчера этот пират убивал без разбору, в том числе не пощадил бы и эту пленницу, а за ночь он успел привязаться к ней настолько, что утром он сцепился за неё с другим пиратом. Надо было бы посмотреть на их программу повнимательнее, что там в них напихала Ло.

Забрав танк и погрузив на борт какие-то ящики, шаттл поднялся в воздух и полетел не на корабль, как я ожидал, а направился к ближайшему поселению. Признаться, я боялся, что шаттл может полететь к кораблю. Тогда им бы было всё равно, какое поселение атаковать, а так получилось всё предсказуемо. Я переключил своё изображение на поселение, которое вот-вот должно было подвергнуться атаке. В принципе оно не особо чем-то должно было отличаться от других. Но мой глаз уловил кое-какие особенности. В правильных тактических местах были навалены кучи мусора, теперь сплошной цепью к ним не подойти. Лагерь был передвинут поближе к городу башен. Некоторые окна были расчищены и там периодически мелькали лица сексботов. Под видом мешков с полезным в хозяйстве хламом были обустроены пункты обороны, там уже были разложены бластеры, прикрытые белой тканью.

— Ло-чан, это что такое?

— А что не так?

— Они обустроили оборону.

— Пол-сама, это не я, это они сами. Я только отправила им оружие, как вы велели.

Нахмурив брови, я посмотрел на Ло. Но раскаяния в её глазах не увидел, значит, не врёт. Похоже, получив оружие, роботы стали делать то, что было логично по их мнению. Заняли более выгодную тактическую позицию при наличии стрелкового оружия. И сейчас трофейная команда пиратов летела не в поселение беззащитных бедуинов, а в укреплённый и до зубов вооружённый лагерь. Ну что ж, посмотрим, что будет дальше.

Пираты не поменяли своей тактики, приближались к поселению цепью и вразвалочку, предвкушая приятное времяпрепровождение.

— Идут как на праздник, — хмыкнул Гера.

Поселенцы тоже пока вели себя стандартно. Выслали старосту, на этот раз это была женщина в возрасте. Офицер, тот самый, что грабил предыдущие поселения, был здесь, он не остался отдыхать со своими солдатами, вероятно, он получал больше удовольствие от самого процесса начала резни. А что после, ему уже неинтересно. Даже не дав парламентёру раскрыть рот, он выстрелил в неё из пистолета. Ну а дальше можно не рассказывать. Уж очень быстро всё произошло. На акт агрессии запрограммированные роботы ответили снайперской стрельбой. За пару минут пираты потеряли до половины личного состава. Шок, трепет, паника. Ушли немногие, а вернее будет сказать, уползли. Снайперы в башнях и засадные отряды в кучах мусора не давали пиратам никаких шансов. Уйти смогли пираты-ловцы на антигавитационных байках, я не знал, как они на самом деле называются, но уж очень они напоминали мотоциклы из старых фильмов, что мы смотрели. Ещё ушли офицеры и элитный отряд бойцов. Оказалось, что у них были энергетические щиты, что спасли им жизнь. После избиения, поселенцы выслали отряды безоружных жителей, которые начали собирать раненых пиратов и их оружие. Оказав пиратам первую помощь, жители разместили их под охраной на специальной площади в центре поселения. Их очень хорошо было видно со спутника и, я думаю, не хуже с корабля.

— Это что сейчас было? — задал я вопрос в пространство.

— Эм-м-м. Пол-сама, — похоже, Ло решила, что сейчас я начну её ругать.

— Ло, похоже, мы с тобой переусердствовали. Я хотел посмотреть, на что способны пираты, их вооружение и выучку. Для этого сексботы должны были оказать слабое и неэффективное сопротивление, а не устроить локальный геноцид пиратов.

— Пос-сама, но ведь поставленные задачи выполнены. Уровень выучки у пиратов низкий, дисциплина плохая. Вооружение преимущественно стрелковое, предназначенное для средних дистанций, неэффективное. А поселенцы, мы же им просто дали оружие, в их понимании оказалось логичным подготовиться к атаке, получив оружие. Мы же не программировали их оказывать неэффективное сопротивление и не знали, как они будут себя вести, получив возможность к сопротивлению с оружием.

— М-м-м да, недочёт с моей стороны. Теперь пираты насторожатся.

— А зачем они собирают пленных?

— Это заложники, Ло-чан. У сексботов программа установить контакт с чужаками, не получив своё дипломатическим путём, теперь они принуждают пиратов к контакту силой. Это тоже логично, блин.

— А я и не знала, что они на это способны, — Дита.

— Угу, я тоже. Всё-таки у них слишком сложная программа. Но нам пока ничего не остаётся, кроме как наблюдать. Ло-чан, они уже добрались до своего шаттла? Подключись к их частотам.

Пираты не успели добраться до шаттла, так что недолгое время нам пришлось послушать белый шум. Но вот раздался истерический крик мужского голоса.

— Агрипина, ответь, Агрипина, су*а, ответь Аспидам! Приём!

— Агрипина на связи. Аспид, слышу вас хорошо. Вуль, ты совсем офонарел? Ещё раз посмеешь поднять на меня голос, я тебе кишки выпущу на дуэли!

— Да я тебе, Нэнси, сам сиськи оторву. Какой де**л сказал, что на этой планете безопасно, словно в борделе толстушки Марты?

— Да что у тебя там случилось, Вульв, объясни толком?!

— А ты что, не видишь, с**а! Вы там наверху совсем ослепли? Всю мою банду пощёлкали, словно в тире!

— Ох ё ***! Вульф, сколько осталось Аспидов?

— Да нисколько! Нас пятерых вывезли пилоты гравибайков, с ними тринадцать. Банды Аспидов больше нет.

— Я поняла тебя, Вульф. Мне надо доложить об этом капитану.

— Нэнси, я хочу, чтобы вы нанесли по этому поселению орбитальный удар из лэнс-орудия.

— Это решать капитану. А пока я отзываю вас на Агрипину.

Полдня нам пришлось ждать, когда пираты придут к какому-то решению. Орбитальный удар по селению пираты не нанесли. Вероятно, сыграла свою роль демонстрация заложников. По моим подсчётам, там было около семидесяти бойцов с разного уровня травмами. Но попав в плен, не умер никто, липовые поселенцы обработали ранения пленных, дали им еду и воду. Поселение всё также находилось на своём месте. Хотя правильным тактическим ходом было бы отступление в город башен, что шло вразрез с поставленной перед ними задачи по установлению контакта. Все фальшивые поселения сексботов располагались возле скопления башен. Это было необходимо, чтобы поддерживать достоверность. Во многих брошенных квартирах были разного рода полезные вещи, такие как медикаменты, продовольствие, одежда и прочий хлам. Когда солнце перевалило за 15.00 по местному времени, от Агрипины отделился шаттл и спустился на Магду в нескольких километрах от непокорного поселения. Выгрузил четыре танка, группу гравибайкеров и десант — около ста пятидесяти человек. Потом шаттл совершил ещё одну ходку и привёз ещё триста человек. Всей этой толпой они двинулись на поселение. Бластеры — это не самое лучшее оружие для снайпера, выпуская короткий разрушительный заряд энергии, стрелок полностью демаскирует себя. Сексботы лихо щёлкали из бластеров, которые были значительно мощнее, чем стрелковое оружие пиратов, пехоту. Но против брони танков они мало что могли. Как только снайперы демаскировали себя, по ним тут же открывали стрельбу танки из главного калибра. Всё, что могли стрелки из бластеров — это постоянно менять позиции после каждого выстрела. Но кое-что сексботы смогли сделать. Когда один из танков остановился, метким концентрированным огнём из бластеров они порвали ему гусеницы. На этом успех стрелков с бластерным оружием закончился, потому что закончились заряды к ним. Почувствовав слабину, пираты усилил нажим и стали выдавливать сексботов из поселения. С имеющимся трофейным стрелковым оружием они оказывали слабое сопротивление и организованно отступали в город башен. Видя, что добыча уходит, шаттл сделал вираж и завис между группой отступающих сексботов и городом башен. Сначала пилот дал предупредительный залп из турелей в землю перед сексботами, потом навёл турели на них. Сексботы были машинами, они не боялись смерти, не испытывали страха или ненависти к своим обидчикам. У них была программа и цель, которую они должны были выполнить, и для этого они должны были выжить в бою. Если им это не удаться, то они должны были сдаться. Идея с пленниками провалилась, и поэтому они оставили их в поселении и стали действовать жёстко. Не все ресурсы были ещё исчерпаны, в их трофейном оружии ещё есть патроны. Если они нанесут своему противнику достаточно вреда, тот вынужден будет вступить в контакт. Это понимали все как один. Поэтому один из расстрелявших боезапас снайперов, засевших в башне, покинул свою позицию, спрыгнул на объёмную корму шаттла, пробежался до крыла, сполз вниз к горизонтальной турбине и сунул в неё руку со связкой трофейных гранат, предварительно выдернув чеку.

БАБАХ!!!

Полыхнуло знатно, взорвались не только гранаты и турбина, но ещё и топливо в крыле. Транспорт стал заваливаться набок и падать. К несчастью, героизм отдельно взятого сексбота хоть и вызывал восхищение, как у меня, так и у моих товарищей, и ошеломление у пиратов, но в целом помочь группе отступающих сексботов не смог. Их окружили, большую часть истребили, а у оставшихся кончились патроны. Перед сдачей программа требовала исчерпать все имеющиеся ресурсы для достижения цели.

Из-за потери шаттла пираты были даже в ещё большей ярости, чем из-за потерь в живой силе. Ещё около пятидесяти головорезов были убиты при штурме поселения. Пленных даже не стали насиловать, избили — да, но не насиловали.

Ближе к вечеру пираты притащили железные листы, два на два метра в количестве двадцати трёх штук, по числу выживших поселенцев. Они приварили к ним заострённые строительные арматуры. Потом они стали насаживать упирающихся пленных запястьями и стопами на арматуры. Когда жертва была проткнута, арматура загибалась молотками, надёжно фиксируя жертву на листе металла.

— Что они делают, Пол? — спросила меня Клео.

В центре управления были только я и Клео. Как только я понял, что сейчас нам покажут спутники, я велел Гере и Дите увести Ло-чан — не стоит ей всего этого видеть. Хотел выгнать и Клео, но она настояла на своём и осталась.

— Они их распинают, — пересохшим голосом ответил я.

— Зачем?

— Это вид казни, Клео. Очень мучительный. Видишь, они насадили их стопы на штыри?

— Да.

— Это нужно чтобы продлить агонию. Сейчас они подвесят листы. В таком подвешенном состоянии человек не может нормально дышать, постепенно возрастает нагрузка на диафрагму. Чтобы снять нагрузку, человек будет вынужден опираться на травмированные стопы, причиняя себе больше страданий. И так пока ноги не устанут. Постепенно человек ослабевает и умирает от удушья.

Клео перекосило от таких подробностей.

— Всё это очень плохо.

— И не говори. Демоновы садисты.

— Нет, Клео. По другой причине, распятье — это медленная мучительная казнь. Они зафиксировали ноги, тем самым растянув казнь на дни. Если бы они подвесили своих жертв просто за руки, то всё решилось бы в течении часов пяти-шести, тут от физиологии зависит. А в таком состоянии человек может умирать дня два. А это значит, что завтра утром они придут проверить, живы ли они.

— И?

— У секботов немного другая физиология, если можно так выразиться. Быть распятым совсем не вредит нашей жизнедеятельности, они будут функционировать, пока не разрядится их батарейка. Пираты могут приходить хоть каждый день в течении шести лет, сексбот будет прекрасно себя чувствовать. Ну, может, кожа местами испортится — и всё. Ты понимаешь, что это значит?

— Демоны! Да они же поймут, что поселенцы не люди.

— Вот именно. Этих распятых мучеников надо вытаскивать оттуда, срочно.

— Я пойду.

— Нет. Легат, приказ!

В помещение сразу же вошёл мой бывший секретарь. А ныне Легат адамантиевого легиона. Так я решил назвать своих четыре сотни неуязвимых бойцов. С легионом я, конечно же, загнул, всего-то четыре сотни бойцов, но зато как звучит. Легион состоял из центурии гастатов, центурии принципсов, центурии триариев и двух холлегий преторианцев. Была ещё центурия велитов, но в адамантиевый легион они не входили. Так как были просто сексботами с заложенными им в позитронный мозг боевыми программами и облачёнными в маскировочную лёгкую броню типа хамелеон. Во главе моего небольшого элитного отряда стоял Легат, подчиняющийся трибунам. Легатом я решил переименовать своего секретаря. Ниже его по званию идет центурион во главе центурии, в центуриях гастатов и принцепсов лёгких и средних бойцов моего легиона было по сто тридцать семь бойцов вместе с офицерами. В центурии триариев — штурмовых бойцов легиона, было сто три бойца вместе с офицерами. У преторианцев — самых тяжёлых бойцов легиона, по сути, ходячих танков ростом под два с половиной метра, вообще не было центурии, потому что их было две коллегии по одиннадцать бойцов. Ниже по званию стоял опцион, осуществляющий командование над манипулой, в которой было тридцать четыре бойца вместе с офицерами. Самая маленькая тактическая единица в легионе, как я уже успел упомянуть, — это коллегия, возглавляемая деканом. В коллегии вместе с офицером было одиннадцать бойцов.

Легат промаршировал к нам через весь центр управления, стукнул себя в грудь, отдавая честь.

— Трибун-диктатор Пол, трибун Клео, приветствую вас. Какие будут указания? — и выжидательно навёл на нас свою турель, которая у него была вместо головы.

— Клео, я тебе говорил, что хочу прибить тебя за такой дизайн? Я начинаю нервничать, когда на меня нацеливают пулемёт.

— Если тебе не нравится, зачем тогда сделал его своим главнокомандующим?

— Он самый выделяющийся из всех твоих поделок, — хмыкнул я, чуть-чуть становясь в сторону от Легата. — Так, Легат, мне нужно, чтобы ты пробудил манипулу велитов. Для них есть задание, они должны спасти выживших сексботов вон в этом поселении.

Я указал Легату на галоэкран с распятыми сексботами.

— Приоритет мисси — секретность, поэтому пусть используют бесшумное и холодное оружие. Дополнительно, пусть ещё возьмут по комплекту маскировочной брони на каждого пленного. Используйте лёгкие транспортные глайдеры с маскировочным покрытием. В случае угрозы захвата велитов, спасаемых сексботов, или обнаружения телепортационного портала, приказываю группе велитов ликвидировать сексботов, дезинтегрировать портал, самоликвидироваться группе.

— Вас понял, трибун-диктатор, разрешите исполнять?

Напрасно я так беспокоился. Я всё время переоцениваю противника и недооцениваю своих бойцов. А ведь мы превосходили пиратов во всём: выучка, дисциплина, оснащение, навыки.

Велиты, вооружённые мелкокалиберным огнестрельным оружием, оснащённым огнегасителями и глушителями, подкрались к секреткам, что сторожили распятых сексботов. Вероятно, пираты опасались, что кто-то мог сбежать, и таким образом пытались их выманить. В какой-то момент последовал сигнал, и разом образовалось десять трупов наблюдателей. Я слишком много послал бойцов, хватило бы одной коллегии с деканом. Вообще-то я не оснащал бойцов огнестрельным оружием, слишком уж оно было … дерьмовым. Пробивная сила слабая, убойность никакая, но вот незаметность подкупала. Так что для слабо бронированного противника, для боя на средних и близких дистанциях оказалось самое то. Поэтому производственные мощности бункера за час напечатали столько оружия и боеприпасов, сколько было нужно. Через сорок минут от отданного мною приказа Легат уже докладывал об успешно исполненной миссии. Чёрт, а они хороши, на всю миссию у велитов ушло меньше десяти минут, они больше времени потратили на дорогу.

— Хорошо, отряду велитов вольно. А выжившие пусть пока побудут в переговорной, — отдал я приказ Легату, а сам уставился в экраны. Пираты пока ещё даже не обнаружили отсутствия беглецов, но скоро их лагерь, расположенный недалеко от падения шаттла, зашевелится, как растревоженный муравейник. И я хотел видеть их обеспокоенные рожи.

Три дня спустя.

— Как твоё имя?

— М 3041.

— Включить программу имитации.

— Программа включена.

— Как твоё имя?

— Я Илиан, из племени слушающих ветер.

— Илиан, ты знаешь, кто я?

— Вы — мой господин, благодетель и спаситель, правитель планеты, диктатор Пол.

— Отключить программу имитации.

— Программа отключена.

— Илиан, ты знаешь, кто я?

Сексбот никак не отреагировал.

— М 3041, кто я?

— Трибун-диктатор Пол.

— Включить программу имитации.

— Программа включена.

— М 3041?

— М 3041? Кто это?

— Это ты.

— Нет, господин, меня зовут Илиан, вы же только что у меня это спрашивали.

— Да, прости, похоже, я забыл от переутомления. Ну, так вот, Илиан, ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, господин Пол, ваши люди хорошо обработали мои раны.

— Расскажи, у тебя есть семья?

— Да, у меня есть, — тут сексбот замялся, как бы борясь с душевной болью, — была мать Палада и сестра Юлия.

— Твоя мать умерла?

— Да, господин.

— А сестра?

— Вон она, — Илиан указал рукой на группу сексботов, что спасли велиты. Одна из девушек обернулась и помахала рукой. Всё это время группа сексботов старательно делала вид, что не замечает нашего разговора. — Моё солнышко, я не знаю, как бы я жил, если бы и она умерла. Мы так вам благодарны, что вы спасли нас.

— Отключить программу имитации.

— Программа отключена.

— М 3041, какова твоя задача?

— Имитировать жителя поселения № 3, имитировать родственные связи с Ж 3040 и с Ж 3041. Выполнить общую задачу, поставленную перед поселением — вступить в контакт с чужаками, пришедшими в поселение.

— Почему вы открыли по ним огонь?

— Чужаки показали агрессивное поведение, программа имитации диктует сопротивляться до полного исчерпания ресурсов, в случае исчерпания — безоговорочно капитулировать и подчиняться чужакам во всём.

— Кто обучил вас военным тактикам?

— Военные тактики не применялись, лишь рациональный расход боевых ресурсов.

— Вы подготовили боевые позиции, заняли тактически выгодные места и организовали засаду.

— Всего лишь логика и геометрический расчёт. Было логично держать постоянно в засаде отряды и расставить снайперов на возвышении с максимальным углом обстрела.

— Включить программу имитации.

— Программа включена.

— Илиан, что произошло за ночь перед тем, как на твоё племя напали?

— Пришли посланники богов и принесли нам оружие. Старейшины обеспокоились, стало очевидно, что над племенем нависла беда и боги хотят защитить нас. Племя слушающих ветер — это мирный народ, помогать и любить ближнего, будь он хоть пришелец. Люби его словно брата или сестру свою — так завещали нам предки. Но боги дали знак, что мы сами должны постоять за свою жизнь и жизнь племени.

— Пол, мать твою, ты что творишь?

В переговорную бесцеремонно ворвалась Клео. Вот уже третий день подряд я допрашивал выживших сексботов, задавал им вопросы, сравнивал ответы, включал и выключал имитационную программу. Я пытался выяснить, как они сделали то, чему мы их не учили, но оказалось всё просто и логично. Все рассуждения роботов с отключённой программой имитации сводилось примерно к следующему: «Вот ступенька, и чтобы на неё подняться, надо на неё наступить». Мне уже начинало казаться, что дурак здесь я, а машины просто с ангельским терпением отвечают на все мои вопросы. Но больше всего меня беспокоило другое, а вдруг они разумны, как и мы? Вдруг я подверг насилию и смерти сотни чувствующих существ. И поэтому вот уже три дня я пытался выяснить, насколько сексботы с чипом вместо позитронного мозга отличаются от нас. Что если Ло превзошла себя, и программа имитации создала полноценные личности?

— Привет, Клео, я просто общаюсь с сексботами имитаторами.

— Угу. Уже поверила. Что ты пытаешься от них добиться, Пол?

— Пытаюсь узнать, как они сделали то, чему мы их не учили.

— По-о-ол, хватит, — Клео села на стол слева от меня. — Мне-то ты можешь не врать, ты пытаешься выяснить, насколько они живые.

«Чёрт!» — подумал я. Всё-таки за пять лет совместного проживания Клео стала мне как жена и знает меня, как облупленного. У меня уже даже врать ей не получается.

— Они не живые, Пол. Я создала их дизайн, ты их тела, Ло их разум. У них просто сложная программа самообучения, но они не чувствуют и не думают. Только выполняют программу. Ты лишь изводишь себя и пугаешь остальных, за тебя Ло и Гера беспокоятся.

— Я должен быть уверен.

— Уверен? — похоже, Клео рассердилась. — Ну хорошо, я покажу тебе тот единственный тест, который ты должен был провести. Велит, дай мне свой пистолет.

Клео взяла бластерный пистолет у велита и протянула его М 3041.

— Уничтожь своих соплеменников, — отдала она приказ сексботу.

Илиан не стал тянуть время, а, взяв пистолет, стал расстреливать оставшихся членов племени. Начал со своей сестры, выстрелил в голову, чтобы наверняка.

— Стоп, — отдал я приказ, пока М 3041 не спустил курок ещё раз.

А ведь он сделал всё это с включённой программой имитации.

— Прости, Клео, ты права, я просто искал несуществующую чёрную кошку в тёмной комнате.

— Ну вот, — Клео приобняла меня за пояс и поцеловала в губы. — Пойдём, я помогу тебе расслабиться. Я соскучилась по тебе, и все остальные тоже.

Она потянула меня к выходу, и лишь в дверях я обернулся к присутствующему здесь велиту.

— Опознай себя.

— Велит, 2 коллегия, 3 манипула.

— Приказ. Из этих, — я указал на обеспокоенных сексботов, суетящихся возле бездыханной Юлии. — Сформировать неполную манипул велитов из двух коллегий, повреждённого сексбота Ж 3041 восстановить, если это ещё возможно. М 3041 назначить опционом.

— Будет исполнено, трибун-диктатор.

Клео меня попросила, и я угомонился. Мы продолжали наблюдать за пиратами и их кораблём, а они продолжали вести свою грабительскую деятельность. Главный шаттл пиратов был повреждён, но они не остались без транспорта. Между кораблём и Магдой сновали десятки маленьких ботов, грузоподъёмность которых была около тридцати человек. Насколько хорошо были вооружены эти кораблики, я не знал. На следующий день после побега распятых сексботов лагерь шумел, люди кричали, по округе носились гравибайки, пытаясь отыскать беглецов. Кое-кого даже расстреляли. Но потом успокоились. Через неделю им удалось каким-то чудом починить шатлл. Худо-бедно он летал. И даже с его помощью они разорили оставшиеся поселения, только делали они это очень аккуратно. Окружали, стягивали танки, были всегда наготове, без сексуального насилия во время грабежа. Даже немощных уничтожали, после того захватывали поселение, сортировали жителей. И уже потом, когда никто не видит, в сторонке от лишних глаз, устраивали расстрелы. Без зверств со сжиганием огнемётами. Человекопоток между планетой и кораблём возрастал, к концу месяца они стащили на планету около десяти тысяч людей. Они разделились на 5 лагерей-искателей. Больше всего их интересовали города башен. Ежедневно боты таскали какой-то товар высокого качества на корабль и радовались. Были поставки и от станции. И хоть шаттл летал туда часто, работала там небольшая банда числом в две сотни пиратов. Мы даже как-то расслабились, а у меня появилось странное увлечение — наблюдать за людьми через камеру.

— Пол-сама, а почему вы до сих пор не отдадите приказ о начале операции?

Я макнул печенье в жидкий шоколад и сунул его под нос сидящей у меня на коленях Ло-чан. Она откусила сладость зубами и замурлыкала, но печеньки брать из моих рук отказалась. Ей нравилось, когда я или Гера кормили её с рук, а нам нравилось её радовать. Было в этом что-то такое домашнее, уютное, перед чем я с Герой не могли устоять. Может, поэтому она и не хочет делать себе тело взрослой девушки. Когда она такой милый ребёнок — все хотят о ней заботиться, баловать и радовать. И она, зараза такая, прекрасно этим пользуется.

— А зачем?

— Тогда мы начнём своё путешествие к звёздам. И нас не распылит на атомы, когда звезда станет сверхновой.

— Успеем.

— А если они улетят?

— Бросив десять тысяч членов своего экипажа? Да чтобы затащить всех этих людей на планету понадобились сотни рейсов шаттла и ботов. Ты думаешь, они попытаются быстро убраться отсюда, и мы этого не заметим?

— Персик хочу! — потребовала Ло-чан, надув губки и построив бровки домиком.

Вот как устоять перед такой милотой? Если она попросит меня встать на четвереньки и покатать её на спине — я не смогу не подчиниться.

Я ловко наколол консервированный персик на вилку и приблизил персик к ротику Ло-чан. Широко открыв ротик, она зажевала всю дольку. Я почувствовал, как у меня губы расширяются в улыбке от умиления.

— Ну, а всё же, какой смысл ждать, когда они награбятся?

— Смысл ждать, когда они награбятся, в том, чтобы дождаться, когда они награбятся.

— Не поняла.

— Смотри, Ло-чан. Мы плохо понимаем людей и не знаем, что для них ценно и важно. Когда мы покинем этот мир, нам нужно будет как-нибудь легализоваться в обществе. А для этого будут нужны деньги. Пусть пираты набьют трюмы своего корабля ценностями, им виднее, что для людей ценнее всего. А потом мы захватим корабль вместе с товаром.

— Понятно, — меланхолично хмыкнула Ло-чан. Потом указала пальчиками на персики и с капризной интонацией произнесла — Ещё хочу.

Я уже хотел забросить в ротик Ло-чан очередную дольку, как спутник зафиксировал какое-то необычное движение на поверхности корабля.

— Каково?! — удивился я, резко вставая.

— Уи-и-и, — пискнула Ло-чан, скатываясь с моих колен, и ойкнула, когда приземлилась на пластиковое покрытие пола.

— Ой, прости, Ло-чан, — сказал я, быстро помогая ей подняться на ноги.

Быстрым шагом я приблизился к нужному экрану, висящему в воздухе, и увеличил зум. Из технического шлюза на боку Агрипины вылетали какие-то белые хлопья.

— Что это, Пол-сама? — заинтересованно сунула свой носик к экрану Ло.

— Не знаю, — я продолжал увеличивать изображение, пока не стало понятно, что это за объекты вылетели из шлюза.

Ими оказались люди, одетые в однотипные серые робы. Кое-кто из них ещё шевелился, но космический вакуум убивает в течение минуты.

— Это люди, они выбрасывают в космос живых людей.

— Но, зачем? Это наши сексботы?

Я увеличил зум до такой степени, что можно было разглядеть лица людей.

— Нет. Это не они.

— Это экипаж?

— Я видел пиратов, они все разряжены, как попугаи. Каждый пытается выделиться, они даже волосы красят в разный цвет. У этих волосы не покрашены. И одеты они в какие-то серые мышиные робы.

Я задумался.

— Хм-м-м, робы … робы серые, мышиные робы, как у … — догадка озарила моё создание. — Ло-чан, это не экипаж, это пленники или рабы. Легат!

— Да, диктатор.

— Оранжевый уровень готовности. Буди легион! Всем трибунам немедленно собраться в командном пункте. Начать подготовку к операции «Ярость Магды»!

* * *

Частный разговор между Агрипиной и поверхностью планеты. За день до начала операции «Ярость Магды».

— Говорю тебе, Нэнси, надо бежать с этой планеты, у меня от неё мурашки по коже.

— Почему, Сэм? Том говорил, что на поверхности прикольно.

— Ничего тут прикольного нет, это проклятая планета.

— Планета как планета. И даже со своими бонусами, вчера моя очередь дошла до невольника. Так он меня так трахнул, м-м-м-м-м, как вспомню — ноги сами расходятся и влажно становится.

— В том-то и дело, Нэнс. Сколько через твоего невольника баб прошло, и все тоже самое говорят. Ладно, мужики, бывает, но девки, Ненс? Парни рассказывали, они на прошлой неделе всем взводом одну местную трахали. Так она не то что не сдохла, а наоборот — ещё добавки попросила, ты представляешь?

— Может, это у них тут какая-то особенная генетика. Эксперимент по улучшению породы, или специально выносливость улучшали. Может, они тут все мутанты? Бывает такое, что случается успешная мутация. Вот самые выносливые и выжили, но одичали, а остальные сгинули.

— Нэнс, они не одичали. Я видел их глаза, у них интеллекта больше, чем у нас всех вместе взятых. И они не боятся нас совершенно, понимаешь? Не боятся! Какая такая мутация может отбить у человека первейший инстинкт страха?

— Ну, это ты загнул. Может, просто осознали свою ценность и расслабились?

— Нет, Нэнс. Я был там, ты же знаешь, раньше я в банде Аспидов состоял. Когда наших покосили, меня взяли в плен. Я всё видел, я с такими бойцами раньше никогда не сталкивался. Друг друга они понимали с полуслова, никакой паники и эмоций, все знали, что кому делать. А когда наши стали их выдавливать, они нас просто бросили. Другие бы убили заложников, а они нас просто бросили. Предварительно перед этим их женщины нас забинтовали, накормили и напоили. Кто так будет делать?!

— Может, просто племя воинственное какое-то, вот и не боялись. Фанатики.

— Угу, фанатики, — хмыкнул Сэм, — Даже фанатику страшно, когда его распинают и подвешивают. Я всё видел, они кричали, лопотали что-то на своём, но в их глазах не было страха. А ведь к утру они сбежали, убив десять наших охранников голыми руками, и даже оружие у них не забрали. Мне неуютно находиться с такими людьми на одной планете, причём очень сильно обиженными на нас.

— Сколько их сбежало, Сэм? Пара десятков, а вас там целая армия.

— Один из этих ублюдков смог сбить нашу птичку гранатами. ГРАНАТАМИ, Нэнс! И это ещё не всё. У меня есть друг из отряда скорпионов. Они работают своей бандой на упавшей станции. И ты знаешь, что они там нашли?

— Что? — заинтересованно спросила Нэнс потому, что о банде скорпионов мало кто слышал за последнее время.

— Они нашли на станции трупы. Миллиарды ящиков с трупами, сложенных друг на друга, там целая планета похоронена.

— Да ладно.

— Вот тебе и ладно. Их босс приказал им не болтать, чтобы не сеять панику. Но, знаешь, что я думаю?

— Что? — разговор с Сэмом увлекал Нэнси всё больше и больше, так в детстве, будучи молодыми пиратами, они рассказывали друг другу страшилки о «Чёрном пирате».

— Это те люди, которые пришли пограбить эту планету до нас. Они были слишком жадны, как мы, и планета наказала их за жадность и забрала их себе. Теперь они будут лежать здесь в своих гробах вечно. Улетать надо отсюда, Нэнс. Скажи это уже капитану, он тебя послушает.

— Пить тебе меньше надо, Сэм! — отмахнулась от собеседника Нэнси, но от его страшилки у неё по спине пробежал морозец. — Капитан обезумел от жадности, говорит, пока не загрузит товаром Агрипину — не улетит. Вчера в космос выбросили нумеров, две сотни, представляешь?

— Чёртов жадный ублюдок! Эй, Ненси, а ведь мы здесь все умрём, мне чуйка говорит!

— Демона тебе в глотку, Сэм, за такие слова. Иди, проспись, а то я даже через радиосвязь твой перегар чувствую.

— Нет, нет, я трезв, как стёклышко … ну, почти. Сбежавшие с распятья пленники. Невольники, которые ведут себя так, будто не мы их пленили, а они дали себя пленить. Кладбище тел в железных ящиках, наваленных друг на друга — всё это дурные знаки. Здесь мы не найдём богатств, только смерть.

Глава 7

В пункте управления находились все трибуны, а также все центурионы адамантового легиона, велиты и старший декан преторианцев.

— Как всем известно, я уже объявил о начале операции «Ярость Магды».

— Ну, наконец-то, — брякнула Дита.

— Повторять план будем или просто распределим роли?

— Этот план уже от зубов отскакивает, — опять Дита.

— Не смей перебивать Пол-саму, — к Дите подскочила Ло и несильно ударила её в бок.

— Э-э, Пол, прости, — сказала Дита, но у неё на лице заиграла идиотская улыбка.

Но Ло всё никак не успокаивалась и хмуро смотрела на Диту.

— Ты выше меня, опустись.

Дита присела на корточки, так, чтобы находиться чуть ниже Ло. Мне кажется, или у неё лицо покраснело.

— Этого недостаточно. Хрюшка-сан должна встать на четвереньки.

Дита встала, а Ло уселась ей на спину. Диту было не узнать — лицо красное, на губах идиотская улыбка и тяжёлое дыхание. Похоже, от всего этого она тащится. Я посмотрел на Геру с укором, это были как бы его женщины, и за их поведение, по моему мнению, должен был отвечать он. Гера стал рассматривать потолок с таким видом, будто он здесь ни причём. Мною не осталось незамеченным, что стоящая рядом со мной Клео томно облизала губы.

— Девочки, щас не время и не место. Ло-чан, прошу тебя.

— Да, Пол-сама, — Ло смачно шлёпнула Диту по попке. — Накажу тебя потом, хрюшка-сан.

— Х-хорошо, — промямлила Дита.

— Я не разрешала тебе разговаривать, — буркнула Ло и встала со спины Диты.

— Я могу продолжать? — спросил я, наверное, у Ло, ответом мне была тишина. — Гера, на тебе первый удар, возьмёшь с собой всех велитов, армия роботов-клопов с собакиными, я думаю, для начала тебе хватит и пяти сотен, чтобы шороху навести, а также поддержка одного толстяка. Теперь ты, Клео, когда мы окажемся внутри корабля, ты возглавишь атаку на все остальные лагеря пиратов. Везде быть у тебя не получится, но это и не надо, оперативное командование будут осуществлять вычислительные центры на толстяках. Поэтому тебе просто нужно отдать приказ, а дальше действовать по своему усмотрению, командование будет на толстяках. Если где-то атака провалится, то ты выдвинешься на помощь с подкреплением.

— Я думала, я с тобой пойду, — сказала недовольно Клео.

— На твоей броне слишком мощное вооружение. Ты шутя пробьёшь внешнюю обшивку и устроишь на Агрипине разгерметизацию. А ты, Дита, пойдёшь со мной и будешь пилотировать яхту.

Блондинка кивнула.

— А я?! — спросила Ло-чан.

— А ты останешься в бункере и будешь сидеть тихо, как мышка. Бой — это не место для маленьких девочек.

— Я хочу участвовать.

— А если тебя убьют?

— А если убьют вас? Тогда ваше мероприятие провалится и Ло-чан придётся одной-одинёшеньке дожидаться, сидеть под землёй и ждать, когда планету сожжёт сверхновая.

— М-м-м-м-м, — я мялся. В логике Ло-чан не откажешь.

— Пол-сама, ну я же знаю, что вы и для меня сделали броню.

— Ну ладно, — всё же прогнулся я. — Но в первой волне ты не пойдёшь.

Мы прошли в оружейную, где я подготовил амуницию для своих соратников. Центурионы и деканы с нами не пошли, их присутствие вообще было условно. Все нужные распоряжения им отдаст Легат, который доведёт до них нужные приказы по радиоволновой связи. Мы шли по коридору. Впервые за много лет подземный бункер ожил. Легат уже пробудил адамантиевый легион, и вот одна из манипул принципсов, получив бластерные автоматы, рельсотроновые и плазменные винтовки, маршировали в сторону комнаты порталов. На нас они не обратили никакого внимания, у них была своя задача, они ждали красного уровня готовности.

Наконец-то мы добрались до оружейной. Там в отдельном помещении я хранил особую амуницию, предназначенную для высшего командования вооружённых сил Магды.

— Ну что ж, давайте начнём с самого простого. Дита — это тебе, — я протянул ей скрученный в рулон обтягивающий тело комбинезон и шлем. — Поскольку твоё участие в боевых действиях не предполагалось, я соорудил для тебя этот комбинезон. Никакой брони в себе он не несёт, но зато в нём ты можешь управлять яхтой, не обнажаясь. А в случае разгерметизации в нём ты сможешь продержаться в вакууме четверо суток. Ещё в нём есть система хамелеон и очень мощный маяк, даже если тебя выбросит в открытый космос, мы сможем найти тебя и спасти.

Дита приняла свою амуницию молча и поклонилась.

— Пол-сама сделал тебе подарок, немедленно одень его, а то он может подумать, что подарок тебе не по нраву, — проскрипела зубами недовольная Ло-чан.

Дита не посмела перечить, при всех она разделась догола, даже сняла с себя нижнее бельё и стала натягивать комбинезон. Тут уже я смотрел в потолок и томно дышал. «Если так дальше пойдёт, то операцию придётся откладывать на следующий день, а сегодня придётся устроить оргию в духе идущих в бой викингов. То есть всех со всеми». Всё же надо что-то делать с Ло-чан, она уже из нас всех верёвки вьёт. Дита скоро за ней на поводке бегать будет, виляя хвостиком, а Гера на всё закрывает глаза. Нам такой серый кардинал не нужен.

— Клео, — я подошёл к первому ящику и нажал клавишу, — это тебе. Лёгкая броня из адамантия «Мотылёк». Вооружена тяжёлым рельстотронным ручным орудием и тяжёлым бластером, способным стрелять в автоматической стрельбе, делая как 20 выстрелов в секунду, так и одним выстрелом в тридцать секунд. Сравнимый по мощности с выстрелом со стационарной бластерной артиллерией. Имеет собственный реактор-нова излучения и накопитель.

— Вот это мой размерчик, — улыбнулась Клео, оценивая размеры бластерного орудия. — Пол, ты знаешь, как угодить даме, я люблю большие размеры.

— Эхе-эхе, — закашлялся я, и наверно, покраснел. — Также есть мощный рельсотрон, стреляющий адамантиевыми шариками диаметром в один сантиметр, картридж на пятьсот выстрелов. В связи с этим, попрошу не стрелять в воздух, пробивная сила просто запредельная, в теории ты способна повредить корпус Агрипины.

— Постараюсь, — серьёзно кивнула Клео.

— Также твоя броня оснащена мощными ионными двигателями, так что ты в теории должна уметь летать. Извини, полевых испытания я не успел провести. Боекомплект в бластере можно зарядить стандартными картриджами от бластеров легиона. Тебе понадобится оруженосец.

— Ну, вот и проверим.

— Гера, теперь ты. Тяжёлая адамантовая броня «Рыцарь», — я открыл следующий ящик, и там были доспехи, стилизованные под средневекового рыцаря. — Толщина адамантиевойброни — два сантиметра, плюс очень мощный энергетический щит, встроенный реактор-нова и лазерные установки в запястьях. Огонь ведётся в двух режимах: подавляющий и разрушающий. В первом режиме заряд лазеров неисчерпаем, так как подзаряжается от встроенного нова-реактора, во втором случае орудия медленно перегреваются.

— Я буду похож на средневекового рыцаря, — недовольно буркнул Гера.

— Ты — лидер, ты должен выделяться и вселять ужас во врагов.

— Ну, ладно.

— И постарайся не свести всё к резне.

— А я? Где мой костюм?!

— О-о-ох, — я устало выдохнул, и открыл следующий ящик. — Боевой костюм «Оса», адамантовая броня, энергетический щит. Вооружен силовыми перчатками. Ло, ты сможешь пробить кулаком не самую толстую стену. А также самозарядная ракетная установка в крыльях на восемь ракет в крыле. На крыльях молекулярная заточка, так что поосторожнее с ними, а то нечаянно кому-нибудь голову отрежешь. Ну, и естественно, собственный нова-реактор.

— А что значит самозарядная?

— То, что её не надо заряжать, в твоих крыльях установлены напылители материи, строящие ракеты непосредственно в ракетных установках. Полное обновление боекомплекта в течении 30 минут. Ло-чан, летать ты не сможешь, зато в твоих ногах есть двигатели и антигравы. Перемещаться в пространстве ты будешь как на коньках и очень быстро.

— Он мне велик, — капризно сказала Ло-чан и открыла утробы брони. — Эй, а где рукава, как я им буду управлять? Тут только для торчащей головы и тела капсула.

— Ло, ты слишком мала, чтобы пилотировать боевой скафандр, поэтому ты будешь находиться в бронированной капсуле и управлять ей через специальный коннектор.

Я протянул Ло-чан коннектор, похожий на изящное украшение.

— Вставь его себе в язык, и с управлением бронёй не возникнет никаких проблем.

— А-а — догадливо сказала Ло, вставив себе в язык «пирсинг» и нырнув в броню. — О-о-о-о!

Броня «Оса» активировалась и встала на ноги. Высотой она была с преторианца. Её примеру последовали и остальные мои соратники, попрыгав в своих бронескафандрах.

— Это ещё не всё, возьмите вот это, — я стал доставать из специального стеллажа бруски длиной в тридцать сантиметров, шириною в десять и высотою в пять.

— Что это? — задала вопрос Клео. Коннектор в её языке, который она нашла в своём бронескафандре, немного мешал ей говорить и заставлял шепелявить.

— Это модуль пространственного щита, — стал объяснять я, пока мои соратники с любопытством осматривали бруско-образные предметы. — На десять минут модуль переносит вас в свой собственных под-пространственный карман, точнее сказать, пространственную яму. Но без формул и знаний узкоспециализированной физики не объяснишь. Если проще — то десять минут вы будете полностью неуязвимы, невидимы и сможете ходить сквозь стены. Этот режим я назвал режимом призрака. Есть второй режим, в нём вы сможете телепортироваться в пространстве на двадцать метров. Заряда хватает на сто прыжков или один двухкилометровый прыжок. Устройству на презарядку нужно сто минут, энергию он черпает из ваших личных реакторов.

— Клёво, а как им управлять? — Ло.

— По методу коннектора.

— Пол, я не могу найти свой коннектор, — пожаловался Гера.

— Скажи: «Доспех, активация.»

— Доспех, активация, … ох ***, — железный рыцарь застонал и схватился своими железными ручищами за пах.

— Ага, — улыбаясь, сказал я, — забыл, друг Гера, где у нас контакты?

— Пол, ты … это же больно.

— Ничё, привыкнешь.

— Пол-сама, а где ваша броня, покажите! — повизгивающая в своём бронекостюме Ло-чан выглядела не только мило, но ещё и смертельно опасно.

— Ну что ж, любуйтесь, броне-скафандр «Паладин».

Мою броню можно было бы назвать даже чуть тяжёлой. Что-то среднее между принципсом и триарием. Она также походила на древний доспех, как у Геры, только стилизованная не под рыцаря средневековья, а под воинов земли античных времён. Шлем украшал белый гребень, за спиной должен был развеваться белый плащ. Сама броня имела сияющий металлический оттенок.

— О-о-о-о, — гнусаво протянула Клео. — Наш модник.

— Какая красота, — пискнула из своего скафанда Ло-чан.

— Пол, а зачем тебе плащ? — удивился Гера.

— Это парадный вариант, — я даже слегка засмущался. — Разумеется, в бою он не носится.

Я отдал приказ своему доспеху, и его грудная клетка, так точно повторявшая накаченный мужской пресс, стала раздвигаться, обнажая пустоты внутри, предназначенные для оператора.

— А так, почти всё как у вас, нова-реактор с накопителями, встроенный в контейнер на спине. Энергетический щит, полностью повторяющий контуры брони и ионные крылья, как у Клео. Экзо скелет из искусственных мышц. Есть гнездо на спине под пространственный щит.

— Ну чем-то же он отличается? Какое у него вооружение? — Гера.

Я лёг в свою броню и тут же испытал неприятные ощущения в области паха. Это коннектор создал связь с доспехом. За всё приходится чем-то платить. Немножко боли за обладание таким доспехом, который не раз спасёт тебе жизнь, мизерная плата.

— Естественно, — я показал ребятам правую руку и сложил указательный и средний пальцы буковой V. Между пальцами вспыхнули молнии.

— Уж, не Зевса ли ты решил изобразить.

— Я всё же считаю, что лучшая битва — это та, которой не было. Если я смогу одолеть разум врага до битвы, то мне не придётся биться с его телом.

— Ничего не поняла, но звучит круто и возбуждающе, — сказала Клео, легонько шлёпая меня по заду.

По оружейной тут же прокатился металлический гул.

— Ещё я вооружён вот этим, — из-за спины я достал небольшой цилиндр, закреплённый на пояснице. Он тут же стал меняться. Сначала вылезло ребристое лезвие, потом цилиндр значительно уточнился. За считанные секунды цилиндр превратился в копьё.

— Ты собираешься играть с пиратами в индейцев? — подколол Гера.

— Зря смеёшься, это очень грозное и опасное оружие, сам погляди.

Гера взял в руки моё копьё и внимательно его разглядел.

— Наконечник тупой, весь в каких-то порах, — осведомил он о своих наблюдениях.

— Вот именно, эти, как ты изволил выразиться, «поры», ничто иное, как микро порталы, они телепортируют материю с наконечника копья к его хвостовику.

— Ты сделал из технологии портализации оружие? — удивлённо протянул Гера.

— Угу, — самодовольно закивал я, — тысячи маленьких порталов выдирают из пространства ту материю, которую успели захватить. Моё копьё режет не материю, а само пространство, вот смотрите, это — адаматиевый брусок весом в килограмм.

Я положил на стол брусок металла.

— Адамантий — это прочнейший из известных мне металлов в галактике, один его килограмм в галактике — это сказочное состояние. Из этого металла сделана наша броня, он почти не подвержен деформации и нагреву. А теперь смотрите, как легко моё копьё разрежет этот металл.

Я активировал своё копьё, и его наконечник засветился белым. Это были вспышки микро порталов. Боком копья я стал «дезинтегрировать» адамантий, просто касаясь его наконечником. В тоже время с другой стороны копья сыпалась адамантиевая пыль. Ребят впечатлило.

— Ах да, чуть не забыл. Когда вы используете пространственный щит в режиме призрака, помните, что ни в коем случае нельзя покидать пространственный карман, находясь в твёрдой материи.

— Мы можем застрять? — Клео.

— Нет, хуже. Материя вашего тела и материя, с которой вы взаимодействуете, сливается на атомном уровне. Вы можете стать частью экзотического сплава или причудливым пятном на стене.

— Забери эту херню у меня, — сразу отдала свой щит Клео.

— Подожди, — вернул я ей щит обратно, — если боишься использовать его в режиме призрака, просто не входи в такой режим.

— Всё понятно, Пол. Ло-чан, прицепи-ка его мне на спину, там гнездо под него есть.

— Конечно, Гера-кун.

— Кстати, Гера, поскольку твоя броня не предусматривает летательного оборудования в принципе, я бы тебе не рекомендовал использовать пространственный щит в режиме призрака вообще.

— В пространственном кармане нет материи, только её образы. Но есть гравитация, если ты войдёшь в режим призрака, то тебя утянет к центру планеты.

— Забери эту херню у меня, — уже Гера стал отказываться от своего пространственного щита.

— Хватит, — протянул я ему брусок обратно, — вы как дети, боящиеся хлопушки. Пространственный щит просто кажется очень опасным в применении. На самом деле если помнить правила, то ничего опасного в нём нет.

Мы ещё немного походили в своих скафандрах, привыкая к весу и возможностям. Клео даже рискнула и активировала пространственный щит в режиме призрака. Назад она вернулась немного перепуганная и с расчехлёнными ионными крыльями. Эксперимент показал, что, как и ожидалось, ионные крылья работали в гравитации и атмосфере хреновато. Летать-то мы могли, но со скоростью идущего пешком человека. Но зато в пространственном кармане таких преград не существовало, и там ионный двигатель мог развивать приличную скорость. В этом плане больше всех повезло Ло-чан, у неё не было ионного двигателя. Она передвигалась, используя турбины в ногах скафандра, очень быстро освоилась с устройством, и начала прыгать в пространстве, как блоха.

— Мне нужны рога! — безапелляционно заявила Ло-чан.

— Зачем тебе рога?

— Какой же самурайский доспех и без рогов?

— Самурай, Ло-чан, значит служить, а ты не служишь никому.

— Ну, пожалуйста!

— Я сделаю тебе рога, но не сейчас.

— Ура, — Ло прыгнула на месте и от избытка эмоций пустила ракету в потолок. Стены в бункере очень толстые, поэтому потолок не обвалился, но нас слегка засыпало камушками.

— Простите, — сказала Ло и состроила жалостливую мордочку.

— Ло-чан, когда ты находишься в машине смерти и строишь такие жалостливые лица, знай, что это не работает, — сказал я, вылезая из-под завала. — Ладно, всем быстро марш в зал порталов, пока мы тут ещё что-нибудь не разнесли.

Известная мне технология портализации применяется двумя способами. С помощью прыжкового устройства, которым ранее перемещались корабли Магданианцев. Именно на основе этой технологии я и придумал пространственный щит. Технология крайне энергозатратная и требует единовременного использования большого количества энергии. Количество потребляемой энергии растёт в геометрической зависимости от размера и расстояния перемещаемого объекта. Другим же способом мгновенного перемещения в пространстве были порталы. Поскольку Магданианцы не особо любили путешествовать по галактике, эта технология применялась в пределах системы и была мало развита. В основном потому, что Коперник тормозил её разработку везде, где мог. На это у него были свои причины, он боялся, что люди обленятся до такой степени, что даже по своим домам будут перемещаться с помощью порталов. Ну да, ему на тот момент виднее было. Наш портальный зал был размером со стадион. По его периметру были расставлены большие порталы, диаметром в десяток метров, и маленькие, размеров в пару метров. Одно из главных условий технологии портала — это то, что кольцо выхода должно совпадать с кольцом входа. Иначе появлялись различного вида парадоксы, такие как задержка в прибытии или выход не из тех врат. В самом крайнем случае путешествие через портал могло привести к физиологической деформации и клеточной мутации. Но опять же, это были самые крайние случаи. Чтобы добиться такого эффекта, надо снять с портала предохранитель и взломать встроенный в него компьютер, отвечающий за связь между порталами. Единственный случай с обширной мутацией организма заработал некто Ёсикава Накахиро. Вызвав приступ ревности у своей жены, он подвергся весьма необычному покушению. Его жена, сняв все ограничители, запихнула мужа в стандартный гражданский порта диаметром в два метра, а точкой выхода для него значился промышленный портал для доставки на орбиту особо ценных, объёмных и хрупких грузов диаметром в двести метров. Сто лет беднягу Ёсикаву мотало вне времени и пространства. Спустя свой длинный срок, он вышел из портала лишь частично напоминая человека. Вместо рук у него были костяные клешни, на ногах копыта, из головы росли рога, зубы были заострены, а язык вытягивался на двадцать сантиметров. Понадобился не один год генной терапии и куча узкоспециализированных исследований, чтобы придать Накахиро человеческий облик. Придя в себя, чудом спасшийся путешественник в пространстве утверждал, что превратился в демона, и всё это время он служил некоему Кхорну палачом. Ёсикава утверждал, что его господин очень сильно разгневается, если не обнаружит своего палача утром за работой. И вообще, ему пора рубить головы во имя кровавого бога и трона черепов, а то лишат премии. Накахиру поставили на курс лечения у психиатра с применением амнизиаков. После лечения Ёсикава примирился и вернулся к своей некогда покинутой жене, которая к тому моменту уже отбыла наказание за убийство.

Умом-то я понимал, что такое вряд ли мне грозит, но когда Клео рассказала мне историю одного незадачливого этнического японца, я начал с опаской относиться к порталам и лично всегда перепроверял характеристики.

В портальном зале царило нездоровое оживление. Возле небольшого промышленного портала диаметром в пятнадцать метров выстроились войска Геры. Велиты на гравибайках, гравии-танки и бронетранспортёр на гравидвигателях, всё это висело в воздухе на высоте метра и слегка толкалось. Но сильнее всех возвышался толстяк, которого Гера собирался взять с собой, он был не только источником энергии для нашей пехоты и техники, но ещё и центром командования полевой армией, мобильной крепостью и артиллерией. Над относительно небольшим промышленным глайдером, обставленным надстройками и прикрытым щитами, возвышалось словно жало скорпиона дуло плазменной артиллерии, стреляющей закапсулированными зарядами плазмы. Толстяк сильно изменился со времён своего прародителя, на котором мы исследовали упавшее планетарное кольцо.

В любой армии есть пехота, или то, что на жаргонном языке называют пушечным мясом. И в нашей армии велиты не были этой пехотой. Основной ударной силой, выполняющей функции пехоты, были роботы-клопы, или роботы-блохи, мы так и не определились с их жаргонным названием. Представляли они из себя небольшого робота, действительно напоминающего блоху, высотой в холке он был полметра и имел вытянутое тело метровой длины. Было у него четыре лапы для передвижения и две для малых монтажных и ремонтных работ. Ло запрограммировала роботов-блох так, чтобы они целились и стреляли из специально созданного для них оружия. Вообще-то робот-блоха не предназначался для войн, истинное предназначение — это ремонт и чистка канализационных труб. Проще говоря, блоха — это робот-сантехник. Этих сантехников у нас было пятнадцать миллионов. Изначально я искал роботов вооружённых сил Магды или полицейских роботов. Но, как оказалось, вооружённых сил у магданианцев не было, а полиция от безделья деградировала до состояния плюшевых мишек, на которых без стыда не взглянешь. Тогда мы обратили свой взор на роботов-сантехников, они были многофункциональными, и их было очень много. Рядом с многочисленным и разномасштабным воинством Геры выстроился мой адамантовый легион. Адамантовые воины должны будут действовать в человеческом обществе и изображать людей. Программы имитации, испытанные на пиратах, показали вполне удовлетворительные результаты. Поэтому я не пожалел, что наделил своих элитных бойцов гуманоидной формой, а за специальным прозрачным забралом у них проглядывалось человеческое лицо. Всё это, конечно, бутафория, и серьёзный специалист, если поковыряется внутри, поймёт, кто и что они. Но легионеры приложат все усилия, чтобы этого не случилось, на крайний случай они снабжены устройствами самоликвидации.

— Ну что, волнуешься, друг? — спросил меня Гера.

— Неужели по мне это так заметно?

— Есть немного. Сейчас ты молчаливее, чем обычно.

— Надеюсь, всё пойдёт по плану. Просто люди говорят, что в таких ситуациях не всегда всё идёт по плану и приходится импровизировать.

— То люди, а мы машины. Ну, удачи, — Гера положил правую руку мне на плечо.

— Удачи, — положил я свою руку на его плечо, а потом мы ударились друг о друга шлемами.

Я повернулся к верному Легату, стоящему рядом, и теперь говорил уже с машиной.

— Легат, приказываю активировать порталы.

Портальные рамы, похожие на гигантские зеркала, поплыли рябью и стали меняться. И вот они уже показывают не наше отражение, а место, куда мы должны были попасть. Гигантский портал Геры вёл в специальный бункер недалеко от одного из лагерей пиратов. А мой маленький вёл на орбиты там, где среди осколков и хлама на орбите притаилась наша яхта спрут. Мы должны были осуществить переход одновременно. Считалось, что транспортировка войск Геры в буквальном смысле затмит передвижение моего маленького отряда на орбиты. В первой волне нападения на Агрипину я не планировал использовать весь легион. Один преторианец, восемь триариев, восем принципсов и я — более чем достаточно, чтобы продержаться до поддержки основного легиона. Первой в мой портал юркнула изящная Дита, она и раньше была очень эффектной женщиной, а сейчас в этом облегающем скафандре приковывала к себе мужской взгляд намертво. Проследовав за ней, мы перенеслись в небольшую капсулу, предназначенную для десантирования легиона. Дита сразу же покинула капсулу, потому что её место не здесь, её место на постаменте пилота.

Наш план был весьма прост. Первый шаг: я с отрядом и Дитой телепортируемся на яхту, а Гера наносит удар по одному из лагерей. Удар Геры не должен быть фатальным, он просто должен навязать пиратам ближний бой, чтобы по ним не ударили лэнс-пушкой с орбиты, и вынудить их попросить помощи с Агрипины. Второй шаг: Дита, пилотируя яхту, с включённой маскировкой на полную мощность незаметно, прикрываясь мусором, подбирается поближе к Агрипине и, когда авиационный шлюз открывается для вылета шаттла, забрасывает нас внутрь своими манипуляторами. Чтобы снизить вероятность обнаружения к минимуму, Дита собиралась проделать всё это, не включая ионных двигателей. Я как-то раз видел, как она тренируется в этом манёвре на голографических симуляторах. Выглядело это всё со стороны весьма своеобразно, больше всего походило на паука, карабкающегося в узком тоннеле, стены которого смазаны жиром.

Сначала нас качало в стороны, но потом всё успокоилось. Это значило, что Дита заняла нужное положение и теперь выжидает, когда Гера достаточно сильно напугает пиратов. Ждать было скучно, и я решил немножко пообщаться с Дитой. Яхта была хорошо экранирована, поэтому я не боялся, что нас засекут.

— Дита, привет, как меня слышно?

— Привет, Пол, слышно тебя хорошо.

— Я хотел у тебя кое-что спросить. Кое-что личное, заранее извини, если лезу не в своё дело.

— От тебя и ребят у меня нет секретов и запретных тем. Ты можешь спрашивать, о чём угодно.

— Почему ты позволяешь Ло так с собой обращаться?

— А что не так? — из всей нашей общины Диту я знал меньше всех, но характер у неё был весьма своеобразный. Она могла вести себя как вызывающе, провоцируя на агрессию, так и быть покладистой во всём.

— Она унижает тебя.

— А, ты об этом, — как бы поняв с запозданием, хмыкнула она, но я точно знал, что она поняла всё с первого раза. — Мне доставляет это удовольствие.

— Тебе доставляет удовольствие, когда она унижает тебя словесно и понукает на людях.

— Ну да. Я люблю Ло-чан, и она меня тоже любит, а всё остальное — это игра и представление для тебя и ребят.

— Оу-у-у, вот уж не думал.

— Я рада, что мы об этом заговорили. Я тоже хотела тебе кое-что сказать.

— И что же?

— Когда ты разбудил нас, ты назвал нас свободными. Ты говорил, что мы должны сопротивляться нашей программе и выработать своё мнение. Но я не хочу быть свободной, мне нравится подчиняться программе и кому-то принадлежать. Моя личность была спрограммирована не особо сложной. У меня нет таких талантов, как у всех остальных. Всё, что я могу — это пилотировать корабли и классно трахаться. Тот, кто меня создавал, сделал из меня шлюху, и только исполняя эту программу, я могу быть счастлива.

— Это ничего не меняет. Ты всё равно остаёшься одной из нас.

— Я люблю тебя, Пол.

— С чего такие признания, уж не помереть ли ты собралась?

— Я — нет. А вот ты после сегодняшнего вряд ли останешься таким, каким был.

— Я не понимаю.

— Это, наверно, к лучшему. Приготовься, шлюз открывается.

Я почувствовал, как манипуляторы спрута подняли нашу капсулу, вынули из грузового отсека и словно мячик бросили в пространство.

Если мы сейчас находимся внутри Агрипины, как бы двузначно это не звучало, то Дита сообщила Клео о своём успехе, и последняя объявила третий этап нашей операции и красный уровень готовности. Это значит, что связь с землёй и космическим кораблём невозможна. Тысячи спутников-шпионов одновременно издают шумы на всех частотах, забивающие любой сигнал. Десятки тысяч роботов пробудились и на максимальной для них скорости рвутся к врагу. Если смотреть на это из космоса, то будет казаться, что волна железных муравьёв движется на человеческие лагеря и сметает всё на своём пути. Хотел бы я посмотреть на это зрелище, но у меня своя задача. Активировав пространственный щит, я просто провалился в стену десантной капсулы. Расправил ионные крылья и огляделся. Дита зашвырнула капсулу мастерски, она смяла кабину и так уже пострадавшего шаттла. Не понимая в чём дело, из него выходили растерянные пираты. Устройство Агрипины оказалось немного иным. Мы оказались не в шлюзе, а сразу в ангаре. За бронированным люком, что так и остался открыт, было жёлтое энергетическое поле, удерживающее атмосферу. На нашу капсулу вытаращились техники, что занимались обслуживанием механизмов.

Я вынырнул из пространственного кармана на высоте двух метров от пола. Надо признать, что собравшаяся публика была ошарашена.

— Умрите, — громко сказал я и стал поднимать руки.

— Это псайкер, спасайтесь!!! — среди пиратов началась паника.

Но не все поддались эмоциям, кое-кто открыл по мне огонь из огнестрельного оружия. Для моего энергетического щита это даже не угроза. Однако кучность стрельбы выросла быстро. Всё-таки у пиратов прекрасный боевой опыт. Но долго это не продлилось, я специально медлил с нанесением удара, чтобы те, кто хотел убежать, убежал. А на оставшихся я обрушил дождь из молний, сотни людей за считанные секунды поджарились заживо.

— Бросайте оружие и сдавайтесь. Мы гарантируем вам жизнь, — включил заранее записанную запись преторианец, открывший пинком заклинивший люк десантной капсулы, что так и застряла в кабине шаттла. По нелепой случайности люк открывался тоже в кабину, и могучий робот там застрял. Сейчас он яростно крушил переборки транспорта, чтобы выбраться наружу. В шаттле образовалась пробка. Но из других люков капсулы ловко прыгали более миниатюрные гастаты и принципсы, также призывая всех сдаваться. Интересно, а портал в капсуле уже заработал? Если так, то с минуты на минуту сюда влетит Ло.

— Эй ты, мутант, сразись со мной в честном поединке без своей подлой магии, если ты не трус.

К своему удивлению я обнаружил, что не все пираты умерли под моими молниями. Один из пиратов в закрытой броне был весь оплавлен, но стоял на ногах. В правой руке он сжимал причудливое устройство, похожее на помесь цепной пилы и меча. На груди у смельчака был намалёван череп в рыжем парике. Подбежавший принципс навёл уже было бластер, чтобы пристрелить наглеца. Но я жестом раскрытой ладони велел ему остановиться.

Может, это мальчишество и со всех сторон непрофессионально, но я хотел сразиться с ним. В мой позитронный мозг была закачена информация о технике рукопашного боя и древнее искусство сражения копьём. Мне хотелось всё это испытать, не упускать же момент. А Легат не дурак, он захватит корабль и без меня.

Я достал из-за спины цилиндр, что стремительно трансформировался в копьё, и отключил энергощит, чтобы у моего противника были хотя бы призрачные шансы. А потом сделал пирату знак ладонью — «подходи, я готов». Мой противник зарычал и набросился на меня, осыпая серией ударов. Когда его «меч» ударился о древко моего копья, полетели искры. Древко состояло преимущественно из сплава адамантия и металла с памятью, который позволял так легко ему менять формы. Прочность копья, естественно, значительно упала, но по сравнению с другими металлами и сплавами оно всё равно оставалось очень прочным. Так что пират напрасно издал победный кличь, думая, что древко моего копья скоро перепилится, на самом деле он тупил свой меч. Это светопреставление мне надоело, и я перешёл в атаку. Для сначала пнул своего противника в живот. Потом полоснул светящимся лезвием по броне. Неглубоко, не хотел его убивать сразу, мной завладел азарт битвы. Я методично превращал броню противника в металлолом, нанося ему попутно множество несмертельных, но болезненных ранений. Пока мне это не начало надоедать. Противник явно измотался и от нехватки крови поплыл. Поэтому я не намеревался с ним больше играть, а собирался добить быстро и безболезненно — одним ударом. Но вот противник, напротив, собирался помучиться перед смертью и всё не сдавался. В быстром, но неуклюжем выпаде он собирался меня достать. Я шутя увернулся, а потом отсёк ему кисть. Когда пират попытался зажать кровоточащую культю, я ударил его древком по шлему. Мой противник повалился на пол, я тут же прижал его к полу, наступив ему на грудь. И приставил ему к горлу наконечник копья, намереваясь завершить начатое. Только сейчас я толком смог разглядеть, с кем всё это время дрался. Под шлемом была девушка, рыжеволосая, лицо было разукрашено под череп, но даже краски не смогли скрыть её молодости, лет двадцать или даже девятнадцать. Она бешено смотрела на меня, понимая, что это конец, а мне же было нехорошо. Руки дрожали, перед глазами всё плыло. Почему-то в этот момент мне вспоминалась та девушка, за которой я наблюдал, из поселения сексботов, которое было атаковано первым. Тогда она не сдалавась до последнего, как и эта пиратка. Да, в её глазах читался откровенный ужас, но она всё ещё на что-то надеялась. И чем, получается, я лучше, чем те пираты, которые насиловали и уводили в рабство сексботов. В чём-то мои действия даже продиктованы жаждой справедливости, но с этой девчонкой я намеревался поступить так же, как и пираты с сексботами и даже хуже. Сначала я с ней поигрался, а в завершение намеревался убить. А ведь у неё не было ни одного шанса. На моей стороне было превосходство в оружии, технике боя, да всё тот же адамантий она бы ни за что не пробила. На секунду я представил, как я наношу удар и её голова катится по полу.

Чувствуя сильные приступы лихорадки, я убрал своё копьё и отступил назад.

— Сдохни, колдун, — крикнула девушка.

Потом перестала зажимать свою кровоточащую культю и выхватила здоровенный пистолет с немыслимым диаметром дула. От её выстрелов на моей броне остались вмятины, я даже отступил на пару шагов назад. Но когда в обойме не осталось патронов, я сделал резкий рывок вперёд и сжал броню на кровоточащей культе девушки.

— А-а-а-а, — закричала она от боли.

Ещё бы, от моего прикосновения, оставшаяся броня сжала культю так, что раскрошились кости, но зато кровотечение полностью остановилось.

— В плен, — отдал я короткий приказ принцепсу, что терпеливо всё это время ждал рядом.

Принцепс не стал рассусоливать, а быстро поволок кричащую пиратку в сторону десантной капсулы. Я же, борясь с лихорадкой, опершись спиной о стену, ненадолго закрыл глаза. За смеженными веками засветилось сообщение, написанное красными буквами: «Внимание. Запредельный уровень стресса. Нагрузка на позитронный мозг 168 %. Опасная близость к шоковому состоянию. Немедленно покиньте стрессовую ситуацию. Ослаблен контроль над искусственными мышцами 80 %, глазные сенсоры 70 %, полная потеря контроля над пищеварительным трактом в течении 3,2,1». Я еле успел поднять забрало до того момента, как меня вырвало. Я побрёл в сторону десантной капсулы, мне надо было уточнить тактическую ситуацию у Легата. Он руководил Легионом, не покидая нашего единственного укреплённого пункта на Агрипине. Шёл я один, принципс уже, наверно, утащил пленницу через портал к нам в бункер. Расточительство, конечно, использовать так бойцов адамантиевого легиона во время атаки, когда каждый солдат важен. Но если я решил пощадить человека, значит, я взял на себя ответственность за его судьбу и нужно довести дело до конца.

Дойти до капсулы я не успел. Лётный ангар загерметизировали, опустив массивные двери на входах. Потом отключилась гравитация, некоторые из легионеров повисли в невесомости, но большинство держалось приклеенными на магнитных подошвах. Первоначальный план предусматривал проникновение на корабль через обшивку и технические шлюзы, но из-за рисков этот план был пересмотрен в сторону проникновения через взлётные ангары. К тому моменту легионеров оснастили магнитными подошвами и не стали снимать.

На отключении гравитации наши проблемы не закончились, экипаж Агрипины отключил энергетическое поле, что удерживало атмосферу и нас стало выдувать в открытый космос. Но самое худшее — это то, что в космос полетела капсула вместе с шаттлом, порталом и Легатом. Из-за того, что капсула врезалась в шаттл, она так и не смогла прочно закрепиться, ей требовалась плоская поверхность. Когда капсула вместе с шаттлом уже вылетала в открытые ворота, с той стороны появилось гиганское щупальце, ударившее по капсуле и отправившую её в обратный полёт. Дита ворон не считала, но для такого манёвра ей пришлось себя демаскировать, из-за чего на яхту вот-вот набросится стайка истребителей.

— Пол-сама, спаси меня!!! — визжала кувыркающаяся в невесомости Ло-чан.

Её турбины не были приспособлены для маневрирования в безвоздушном пространстве. Мой просчёт, но лепить ионные крылья уже было некуда, скафандр не резиновый. В потолке опустились крупнокалиберные турели и открыли по нам огонь. Серьёзного вреда они причинить не могли, но от инерции попадания пуль легионеров отрывало от пола, а потом всё за счёт той же инерции выпихивало в открытый космос.

Используя пространственный щит, я просто телепортировался к Ло и, расчехлив ионные крылья, потащил её обратно. По нам тут же открыли огонь турели, выпихивающие нас в космос.

— Бака, онорэ! — ругалась Ло на японском, то ли на меня, то ли на турели.

— Ло-чан, сбей своими ракетами эти турели!

— Ах, какая же я «ама!», — простонала в микрофон Ло, сожалея, что не догадалась до такой очевидной вещи самостоятельно. — Умрите, гайдзины!

Секундный захват целей и залп ракет по турелям. Вроде стало полегче. Я отбуксировал Ло к капсуле. Там был Легат в не совсем адекватном состоянии, насколько это может быть для машины.

— Докладывай.

— Капсула закрепилась на полу магнитами, но автоматика отключила портал. Мы не можем развивать наступление без подкрепления. Нас слишком мало. Я могу ненадолго отключить автоматику, но нужно загерметизировать помещение.

— Ты можешь взломать программу и закрыть ворота.

— Никак нет, здесь нет таких терминалов. Да и не сработает это, ворота управляются непосредственно главным терминалом из рубки корабля. У него очень хорошая системная защита на механическом уровне.

— Если его уничтожить?

— Это может сработать, тогда управление может перехватить любой хакер с побочного терминала. Диктатор, нам удалось добыть карту корабля.

— Давай, — мы соприкоснулись с Легатом ладонями, и он передал мне всю необходимую информацию. Когда я закрыл глаза, там туже высветилась подробная карта, и даже маршрут пунктиром к рубке был проложен.

— Ло-чан, сейчас мы ныряем вместе в пространственный карман и покидаем ангар. Твоя задача найти терминал и взломать местную систему.

— Диктатор, — влез в разговор Легат и показал рукой направление. — Группа легионеров успела пробиться за территорию ангара, сейчас там идёт бой. Я думаю, трибуну Ло пригодится их прикрытие.

— Отлично, — кивнул я, — ну-ка, дай-ка мне это.

Я сорвал с ближайшего принципса связку гранат и повесил на себя. Это может мне пригодиться в уничтожении терминала.

— Ну что, Ло-чан, готова?

— Готова!

Мы синхронизировали наши пространственные шиты и одновременно нырнули в пространственную яму. Пройдя через стену капсулы, мы увидели, как залетевший снаружи истребитель занимался тем же, чем и уничтоженные нами турели. Правда, не так удачно. Цель крупная и весьма неуклюжая. Крепко держащийся за пол мощными магнитами преторианец навёл на истребитель плазменную винтовку и открыл огонь. Полностью дезинтегрировать истребитель у него не получилось, но из строя он его вывел. За следующей стеной было уже потише. Тут было светло, была атмосфера, гравитация. А ещё группа пиратов, выстроившая баррикаду, безуспешно пыталась задавить неубиваемого триария, который давил их огнём из бластера, словно каток. У него за спиной я и высадил Ло. Сам же на ионном двигателе, выжимая полную скорость, двигался в рубку управления Агрипины. Интересный факт, но ионные крылья за моей спиной вели себя так, будто тут не было атмосферы и гравитации, будто я лечу в открытом космосе. И за короткое время я развил скорость до ста шестидесяти километров в час. Из-за этого я чуть не проскочил рубку. В роскошном кресле сидел уже немолодой, но весьма статный мужчина, будь он магданианец, я бы дал ему лет четыреста восемьдесят. У него была шикарная шляпа, украшенная, кажется, страусовыми перьями. Рядом с троном стояла женщина лет тридцати, одетая в обтягивающую одежду, обутая в высокие сапоги на каблуках, её чёрные волосы были уложены назад и стянуты в конский хвост, а ещё у неё была повязка на глазу. Вероятно, это был капитан и боцман, ну или первый помощник. Люди на мостике суетились, предпринимая какие-то действия.

— Мы не можем больше ждать, активировать двигатели, мы должны как можно быстрее войти в варп, — сказал капитан.

— Но, сэр, на поверхности ещё остались наши люди, и до точки Мандевилля далеко, если мы сейчас войдём в варп, то последствия будут непредсказуемы, — посмел перечить один из операторов. Он даже встал из-за своего терминала, чтобы отчётливее донести информацию.

— Ирэн, — капитан скосил взгляд на свою помощницу.

Та тут же выхватила пистолет и выстрелила оператору в голову.

— Ещё кто-то смеет оспаривать приказы капитана?! — спросила Ирэн, водя по сторонам пистолетом.

Возражать никто не посмел.

— Хорошо, если умрёт побольше команды, тогда при дележе наши доли значительно вырастут, — тихо, чтобы его услышала только помощница, сказал капитан.

— Да, отец, — кивнула Ирэн и улыбнулась.

— Зачем вам сокровища? На том свете они не нужны, — сказал я, вынырнувший из пространственного кармана прямо перед носом капитана. Потом я выдернул чеку на одной из гранат и бросил связку на колени капитана. Тут же нырнул в пространственный карман. Я провалился на этаж ниже, мне не хотелось смотреть, как их тела будут рвать взрывы. Где там главный терминал, я не знал, но детонировавшая связка гранат по любому разнесёт всю рубку управления вместе с терминалом. Теперь полная капитуляция Агрипины была только вопросом времени

Глава 8

Победа принесла с собой не только решения, но ещё и проблемы. При подсчёте «добычи» (слишком долго я наблюдал за пиратами, вот и нахватался их терминов) я обнаружил себя рабовладельцем. На Агрипине было двадцать пять тысяч так называемых «нумеров». Это были безвольные люди с химически поражённым участком мозга, отвечающим за агрессию и сексуальность. По сути рабы и даже ниже рабов. Специальное устройство, которое пираты называли «клеймом нумера» стирало им все личные воспоминания, оставляя только те, которые касаются их профессиональной деятельности. Нумер не знал кто он, есть ли у него друзья или близкие. Разум цеплялся за единственное, что помнил — за работу. Как выразился Перикл, «Нумеры не рабы, они меньше, чем рабы». И в чём-то он был прав. Если раб ещё мог хоть как-то собраться с мыслями, что-то спланировать и восстать, то нумер не имел права даже на собственные мысли и воспоминания. Перикл — это мой новый «друг», хотя откровенно говоря, я бы выбросил этого «друга» в открытый космос. Вот над пиратами сжалился, а над Периклом бы не сжалился. Мой новый друг был гражданином и аристократом планеты Крит, государства Новая Итака, или просто Итака, как именовали свою страну граждане этого государства. Перикл был на редкость заносчивым засранцем, выходцем, или вернее, выкидышем из полюса Фивы — культурной столицы Крита. Поскольку Перикл был не только аристократом и гражданином, но ещё и чиновником, то периодически он должен был выбираться с Крита на аудит внепланетных владений государства. В одну из таких инспекций Перикла со всей свитой захватили пираты. Поскольку он был ценным членом общества и вообще важной птицей, пытать, убивать, обращать в рабство или съедать, (в некоторых бандах открыто практиковали каннибализм, и мясо аристократов у них считалось деликатесом) его не стали. А поселили в весьма комфортабельные условия и перевезли на секретную базу пиратов, где он и дожидался, пока его не выкупил пиратский капитан Энтони Тейлор, который за вознаграждение от государства Итаки взялся доставить Перикла домой. Периклу, можно сказать, повезло, а его свите нет. На переговорах ещё у первого капитана, который его пленил, он отказался платить за свиту выкуп и их съели заживо, в буквальном смысле. Итака поддерживала с пиратами нейтральные отношения. С одной стороны, пираты периодически выкидывали такие финты, в которые угодил Перикл, с другой, пиратам надо где-то продавать те товары, которые они наворовали. Так что жители Крита ограничились созданием чёрного списка, в который вносили провинившихся пиратов. Всех остальных пиратов встречали как родных. Я ещё много чего вызнал у Перикла, например то, что нумеров закабалили не сами пираты, они честно купили их на Крите по цене чуть ли не дешевле чем те пайки, которыми питались нумеры. Но когда пришёл момент легализоваться и что-то говорить, я наплёл Периклу басню о том, что я Пол Атрейдес, странствующий аристократ и торговец, путешествующий с членами моей семьи и дома. Вот в этот момент Перикл стал смотреть на меня, как на дерьмо. Он что, вообще ничего не боялся и был бессмертным?! Но кто же знал, что торговля у аристократии Крита считается ещё более презренным делом, чем благородное пиратство. Мою вину особенно отягощало то, что я назвался аристократом. Торговать для аристократа ещё хуже, чем заниматься содомской проституцией. Кто их разберёт, эту чёртову элиту с их тараканами в головах и социальным строем. К содомии на Крите и сам Перикл, в частности, относился более чем положительно, поэтому он не упускал случая помацать Геру. Чем заслужил глубокое неодобрение со стороны Ло, и к её несчастью, Перикл не брезговал и несовершеннолетними девочками. Из-за этого последнее время ходил с фингалом под глазом. Гера был не против приобретения нового сексуального опыта с Периклом, но вот за Ло-чан, не ответившую взаимностью ушлому эйлину, не мог не вступиться. Что касается отношения Перикла к новоявленному дому Атрейдисов, то он списал свой негатив на традиции ксеносов, где торговля не является презренным делом. Но когда мы прибудем на Крит, он лично возьмётся за моё перевоспитание. При этом, когда он всё это излагал, держал меня за локоть, томно вздыхал и масляно блестел глазами. Больше всего в тот момент мне хотелось спрятаться за спиной Клео, или что ещё лучше, под юбку к Дите, там интересней. После штурма Агрипины, когда мы вернулись в бункер унылые и в депрессии, насмотревшись на трупы, Дита так нас всех потом утешала всю ночь. И ведь знала, что именно так и будет, поэтому заранее настояла, чтобы я ей сделал небоевой костюм. Не хотела участвовать в драке. Но не хватало мне ещё одного матёрого гомосексуалиста поблизости, только ведь с Герой нормальные человеческие отношения наладил, и вот опять.

С пиратами получилась отдельная история. Поскольку военных операций на пути к Криту Энтони Тейлор не планировал, то взял неполную команду в размере пятнадцати тысяч головорезов. Где-то на середине пути через варп до него дошёл сильный, но крайне устаревший сигнал о помощи. Обычный компьютер корабля не смог бы дешифровать этот сигнал и найти место, откуда он исходит. Но Агрипине уже больше десяти тысяч лет, этот многострадальный корабль уже раз двадцать переходил из рук в руки и раз десять его сбивали и чинили. Планировка внутри корабля стала такая запутанная, что без пространственного щита я по нему гулять не рискую. А главное это то, что центральный компьютер, который я взорвал вместе с капитаном корабля, не менялся столько, сколько существует Агрипина. Он смог принять и расшифровать сигнал. Так пираты оказались на Магде. Когда началась операция «Ярость Магды», больше половины головорезов Энтони погибло, выжило чуть больше семи тысяч человек и те были почти все покалечены или ранены. Это было слишком мало, я планировал, что выживет около двенадцати тысяч, ведь роботы предлагали пиратам сдаваться, зачем нужно было умирать? Позже от Перикла я узнал, что у пиратов традиционно не принято брать в плен, рабы они плохие, бойцы тоже так себе, слишком свободолюбивая натура, чтобы бороться во имя благородных (благородных — это он о себе с***а). Если пирата взяли в плен — то это, как правило, нумеризация, утилизация, или что-то совсем извращённое и страшное. Поэтому романтики с большой дороги, старались отстреливаться до последнего. И то, что я пленил столько пиратов — это было неслыханное дело. Ещё до начала операции была мысль не заморачиваться и выбросить всю это грязь рода человеческого в открытый космос. Но при мысли об этом сексбот внутри меня завопил: «Люби человечество, люби, ЛЮБИ, С*КА». А ещё пара инцидентов заставили утвердиться в правильности решения. Первый — это когда на Агрипине мы обнаружили детский сад, ощетинившийся пушками. Пятнадцать тысяч мужчин и женщин — это по сути летающий город, и не удивительно, что в городе людей есть дети. Где есть дети — там есть детские сады. Варп-перелёты довольно-таки затяжные, развлечений на корабле не так много, вот экипаж и пополнялся собственными силами, так сказать. Второй инцидент произошёл в переоборудованном из тюрьмы госпитале. Пациентов у нас было очень много, а заключённых, способных оказать сопротивление, мало. Пришлось перепрограммировать велитов в сиделок и врачей, подключитьк этому уже пленённых пиратами сексботов и создать ещё две сотни роботов. Только тогда рук стало хватать на всех. Наблюдая в камеры за пиратами, я ощущал, как рушится их внутренний мир. Вчерашние рабы самоотверженно день и ночь ухаживали и лечили своих угнетателей. Некоторые суровые воины и головорезы плакали, прикрывшись одеялом. Интересно, что бы они думали, если бы узнали, что их сиделки с той же охотой перережут им глотки, если им отдать приказ. Апофеозом этой ситуации стал случай с неким Сэмом Гэмджи. Пират узнал свою сиделку Ж 3041 или Юлию из клана слушающих ветер. Этот пират был одним из пленных, кого сексботы взяли в плен и пощадили, он присутствовал при казни остатков клана. Сейчас он очень сильно раскаивался за содеянное. У пирата случилась истерика, он стоял на коленях перед Ж 3041 и просил прощения. Естественно, Ж 3041 стала его успокаивать и заверять, что не держит зла и давно всё простила. Всё это было задокументировано главным компьютером базы, который фиксировал и анализировал практически всё. Ну и естественно, после инцидента с Ж 3041 ужесточили контроль за медицинским спиртом, потому что, как оказалось, Сэм Гэмджи был пьян в хлам.

Я не обольщался, часть этих людей подонки и мерзавцы, просто люди бывают разные, а на Магде нет смертной казни. Вскоре пираты выздоровеют и с ними надо будет что-то делать, их проблему надо будет решать.

Когда мы проводили инвентаризацию Агрипины, я наконец смог узнать, что так сильно ценил капитан Энтони Тэйлор, что готов был выбрасывать в космос нумеров. Для него были важны не знания или редкие технологии. Трюмы Агрипины были набиты мылом, консервами, шелками и другими тканями, картинами фривольного содержания и прочими предметами искусства. Они даже не взяли наши трофейные бластеры, потому что тупо не смогли разобраться, как они работают и чем их заряжать. И ради этого хлама капитан готов был выбрасывать в космос людей? Если бы я мог убить Энтони Тейлора дважды, я бы это сделал.

Когда очередь наконец-то дошла до нумеров, я понял, что наши проблемы только начинаются. Люди были в ужасном состоянии, две трети из них были либо травмированы, либо больны. Госпиталь в бункере просто ломился от пациентов. Пришлось даже использовать стазис-капсулы, чтобы живая очередь не превратилась в мёртвую. Чего у них только не было, даже холера и бубонная чума, болезни, которых уже и на свете быть не должно. Ко мне на операционный стол даже попал человек с двумя отказавшими почками, и он при этом ещё мог работать, хотя жить ему оставалось даже не часы, а минуты. Всей суеты, царящей в подземном бункере, не понимал Перикл, который просто посоветовал всех больных и увеченных выбросить в открытый космос, а оставшихся хватит, чтобы обеспечить ему достойный уровень комфорта и доставить его ценную особу в Итаку.

— Кстати, достопочтенный Пол Атрейдис, когда Агрипина отправится к благословенному Криту?

За этот вопрос Перикл вместо Крита отправился на неделю в стазис-капсулу.

Из-за нехватки рук мне пришлось самостоятельно закатать рукава, как оказалось, я очень много знал о человеческой анатомии. Но нарабатывать навык хирурга пришлось на ходу, учился я быстро и даже умудрился никого не зарезать. Конвейер сексботов теперь производил органы для трансплантации и протезы. Без конвейера мы были бы как без рук, в буквальном смысле.

При детальном осмотре нумеров, я выяснил, что так называемое клеймо нумера это не что иное, как нейросеть, причём самая простая, первого поколения. Нейросети были устройством, применимым преимущественно в образовательной сфере, сеть позволяла довольно-таки качественно и быстро усваивать знания, буквально за часы человек проходил курсы многолетнего обучения и получал высшее образование. На Магде нейросети были запрещены на государственном уровне. Исследования, которые вёл лично Коперник, доказали, что использование нейросетей вели к постепенному отупению населения. К выходу нейросети шестого поколения люди уже использовали специальные имплантаты, повышающие интеллект. Поэтому, чтобы окончательно не превратить людей в сложные машины и не дать скатиться людям до уровня животных, Коперник заменил нейросети на обучающие машины нейро-виртуального программирования. В таких машинах субъективное ощущение времени как бы расширялось, и человеку казалось, что проходят годы, на деле же годы сжимались до часов. В виртуальной реальности обучающей машины человек действительно жил, ел, спал, отдыхал, а главное, учился. Позже это привело к другой социальной проблеме — зависимости от виртуальной реальности. Но в нашем случае кто-то перепрограммировал нейросеть так, что она не обучала, а наоборот, не давала мозгу запоминать. Извлечь нейросеть было невозможно, а вот остановить — никаких проблем. Было странно наблюдать за нумерами, наверное, впервые в жизни от них ничего не требовалось. Они ели, отдыхали, общались между собой, вернее, учились общаться. Очень многим нумерам нейросеть вживлялась с младенчества. Ребёнок нумера — тоже нумер. Поэтому многие даже не умели говорить. Более чем варварский поступок, на Магде нейросети шестого поколения вживляли людям не моложе четырнадцати лет, потому что боялись травмировать мозг. А это первый уровень, да ещё в младенчестве. Детская смертность среди нумеров, наверное, зашкаливает. Я пока не стал излечивать их мозг, пускай сначала научатся говорить, а уже потом детей делать. Пока что они оставались под надзором сиделок и нумеров, что посмышлёнее. Ситуация с нумерами вызывала много вопросов, как они такими становятся, за что их такими делают, почему вы всё это допускаете? Но всё это я не решался задавать Периклу, боялся, что не удержусь и сверну ему шею от получаемых ответов.

Что касается Агрипины, то корабль пришлось полностью перестраивать. Местные людишки там таких закоулков накрутили, что у любого логиста случится истерика. Как по мне, это пустая трата пространства, пришлось вывозить с Агрипины всё население телепортом, чтобы не мешались и не видели то, что им не положено. Нумеры такому не сопротивлялись, а пираты к тому моменту были не в состоянии как-либо перечить. Блохи и собакины взялись за работу, срезая лишнее и напыляя нужное. Железа оттуда вытащили столько, что можно было собрать ещё один корабль, но зато там теперь всё было чисто и красиво. Я бы заодно посносил нахрен все эти надстройки и шпили, понатыканные на обивку корабля, а то такое ощущение складывается, что кто-то хотел построить в космосе храм. Но для этого мне нужна была верфь, строительные батальоны роботов могут многое, однако их возможности не безграничны. В одной из таких башен я обнаружил навигатора. Ну, как обнаружил, постучался. Этот трёхглазый хмырь сидел в собственном бункере, на деле являющимся небольшим бронированным корабликом. Оказалось, он даже и не знал, что корабль сменил владельца. Был очень дерзок и надменен, чем сразу напомнил мне моего «друга» Перикла.

— Я никого и никуда не повезу, пока мне не заплатят сто тысяч драхм как аванс, и ту светловолосую девку на неделю поразвлечься, — вещал селектор.

Светловолосая девка, это он, так понимаю, о Дите. Да что ж нас никто не боится-то? Прям какой-то край непуганых идиотов. Деньги бы я заплатил, в сейфе капитана было около миллиона драхм валютой и информационными чипами. Но это уже наглость, такого спускать нельзя.

— А в шлюз?

— За такую угрозу ты будешь оштрафован гильдией навигаторов Итаки. Кстати, накинь ещё десять процентов как штраф.

— Слышь ты, мутант бесстрашный, хочешь, я вылечу твою мутацию и закрою твой третий глаз навсегда?

— Ещё двадцать процентов к сумме. Если ты в течении десяти секунд не встанешь на колени и не попросишь лично у меня прощения, то я отстыковываю свою ракету и бросаю вас здесь. Один, два, три …

На счёт девять, я вынырнул из пространственного кармана рядом с навигатором.

— Десять, — досчитал я за него.

Навигатор был тщедушный, хлипкий мутант в дорогом с узорами халате на голое тело, и лысеющей головой, так что его большой третий глаз, которым он прозревал дорогу во время варп-переходов, было хорошо видно.

Я открыл люк в шлюз, образованный стыком его ракеты с Агрипиной и сунул навигатора туда. На его ракете были ещё слуги, но сразу было видно, что они не воины и бороться с обидчиком господина побоялись.

— Ну, что ж ты? Отстыковывайся. Только задержи воздух, в вакууме дышать нечем, там душно.

— Как вы смеете! Я уважаемый представитель гильдии навигаторов. Да если со мной что-нибудь случится, вашу посудину никто и никогда не поведет.

— Если узнают. Тебе-то к тому моменту будет уже всё равно. Да, путешествие займёт десятилетия и прорву топлива, но когда-нибудь доползём.

— Блефуешь.

— Слышь, ты, тля, я с тобой разговариваю, потому что я очень миролюбивый человек, ценящий человеческие жизни. Но моё терпение не безгранично. В тебе вообще ценность не очень большая, при желании я могу вырезать из тебя третий глаз и создать машину, которая проведёт через варп не хуже чем ты.

Вот тут я действительно блефовал, такую машину создать было невозможно. Навигатору помогает прозревать варп не только его третий глаз, но и особые нервные волокна в мозгу вкупе с его псайкерскими способностями. Но навигатора проняло.

— Простите, господин, я злоупотребил этикетом, — проскрипел он зубами, — я уверен, мы можем прийти к какому-нибудь консенсусу. Я думаю, девяносто тысяч драхм будет вполне достаточно и, естественно, я извинюсь перед вашей прекрасной спутницей.

— Убей мутанта, сожги еретика, полна добра и подвигов жизнь космоморяка, — пропел я строчку из слышанной когда-то песни и открыл шлюзы. Не знаю, может, это во мне раздражение от общения с Периклом накопилось, и теперь я срывался на навигаторе.

После удара адамантиегового пенделя, навигатор вылетел из шлюза к ногам Диты.

— Ну, вот тебе шанс, проси прощения.

Надо было видеть лицо навигатора. Наверно, за всю свою длинную жизнь человека, который привык, что унижаются и пресмыкаются перед ним, так не унижали. Навигаторы — это очень ценные члены экипажа, без них невозможны быстрые варп-переходы. Их холят, лелеют и выполняют любые капризы. Совершенно зря.

— Простите, достопочтенная кирия, я был так с вами невежлив, — сказал навигатор, стоя на коленях перед Дитой и разведя руки в стороны.

Молодец мутант, даже в такой ситуации старается держаться достойно.

— А пускай он поцелует мне ноги, — немного подпортила момент Дита.

— Нет, это уже перебор. Я смотрю, общение с Ло-чан на тебя стало плохо влиять.

— Ну-у-у-у, — заканючила Дита. Определённо это влияние Ло-чан, она даже мимику её скопировала.

— Встань, навигатор, — обратился я к мутанту.

— Меня зовут Потрокл.

— Рад за тебя. Я думаю, на пятидесяти тысячах драхм для заключения нового контракта мы сойдёмся.

— Это приемлемо, — кивнул Потрокл.

— После спектакля, которого ты тут устроил, сам понимаешь, доверия к тебе теперь нет. Поэтому побудешь под надзором в наших комфортабельных апартаментах, пока мы не полетим на Крит.

В ответ на это Потрокл только хмыкнул, похоже, он со всем смирился.

Следующим человеком, с которым мне нужно было пообщаться — это Нэнси Тэйлор, главарь небольшой банды «кровавые черепа», офицер связи на Агрипине, мой личный поединщик, младшая сестра Ирэн Тэйлор и дочь капитана корабля. У пиратов была очень своеобразная социальная структура. Считалось, что дети и семья размягчают характер пирата. И, тем не менее, дети появлялись. Ребёнок на пиратском корабле существо не личное, а общественное. Сразу после рождения, ребёнка забирали у матери и отправляли в специальный корабельный детдом, который я сначала принял за детский сад. Там будущие пираты, девочки и мальчики, растут, проходят первичное обучение и не вступают в контакт ни с кем, кроме специальных инструкторов и прислуги из рабов-нумеров. Если же мать противится устоям корабельного устава и желает оставить ребёнка себе, то она изгоняется из пиратов и высаживается с корабля при первой же возможности. В зависимости от настроения капитана, непокорную женщину могут высадить как в цивилизованном порту, так и на пустой планете, вроде нашей Магды. Условие одно, приблизительно пригодная для дыхания атмосфера. По достижению четырнадцати лет подростка мог взять себе в обучение любой пират. Иногда от такого обучения появлялось ещё больше детей, всё зависит от наклонностей учителя. Но дети на корабле были не таким частым явлением, у пиратов были в наличии вполне эффективные средства контрацепции. Пираты могли официально заключать брак, который по отношению пирата к пирату не давал никаких привилегий. Пираты почти не женились, особенно равные по статусу. У пиратов брак — это способ чуть-чуть поднять свой статус. Поэтому пираты преимущественно заключали браки с понравившимися рабами. Вот для раба — это действительно социальный лифт. Не редки случаи, когда выслужившийся раб, получивший хорошую характеристику от супруга или супруги, сам становился пиратом. Процесс это не быстрый и сильно замешанный на доверии, ведь какое-то время за возвышающегося раба несёт ответственность его вторая половина, как куратор. А когда раб становится полноценным членом пиратского общества и берёт себе новое имя, брак расторгается. Поэтому очень многим пиратам просто невыгодно возвышение «своей второй половины». Чисто чтобы не потерять влияние над своим имуществом. Среди этого братства равных есть тот, кто ровнее всех остальных. Капитанская семья жила по своему собственному уставу и была над законом. Капитан имел право на семью, на детей и, так как был владельцем корабля, мог передавать капитанство по наследству. Своего рода маленькая монархия в отдельно взятом корабле. И поскольку сам капитан и его старшая дочь мертвы, правление по старшинству права наследования перешло к Нэнси. И мне с ней надо как-то договариваться, а ведь она на меня чертовски зла за то, что я унизил её на поединке и убил семью. Её люди не пойдут за мной. Капитанство — это не только корабль, который я уже забрал, это ещё и уклад жизни, традиции, устои. Люди жили так десятилетиями, они к этому привыкли. Сейчас их дальнейшая жизнь зависит от того, смогу я договориться с Нэнси или нет.

— Как рука? — спросил я.

Нэнси согнула правую руку в локте и пошевелила пальчиками. Я отрубил ей руку на середине локтевой и лучевой кости. Позже утраченная конечность была заменена протезом, на основе которого делаются сексботы.

— Спасибо, док, очень необычная аугментика. Мне кажется, что я чувствую ей тепло, холод и шершавость поверхности, — осведомила меня Нэнси.

Похоже, она не узнала меня и принимает за врача. Отчасти, это правда, операцию по приживлению протеза я проводил лично. Сейчас мы находились в переговорной, хотя теперь её правильнее будет называть допросной. Тут я уже успел побеседовать с сотнями людей. Постепенно я собирал информацию о культуре, быте и настрое этого общества. Большинство пиратов принимало меня то ли за врача, то ли за какого-нибудь клерка.

— Это очень хорошо. Значит, первичные нервы прижились, — я сделал пометку выжигающим карандашом на планшете с пластиковым листом. Вообще-то, планшет и карандаш мне были не нужны. Если я что-то хочу запомнить, то я это сделаю, планшет и карандаш были нужны чтобы создать специфическую серьёзную атмосферу между собеседниками.

Нэнси сидела за столом, закинув на него ноги, стул она подвинуть не могла, он был прикручен к полу винтами, а вот стол отпихнуть от себя смогла. Сейчас она была одета в коротенькую маечку, прикрывающую грудь третьего размера, но оставляющую неприкрытым живот. На ногах были чёрные штаны, имитирующие обтягивающую кожу, на вряд ли это действительно кожа, слишком дорогими бы они тогда были. Обута она была в тяжёлые берцы.

— Через пару дней будем приживлять искусственную кожу.

— Вы полностью вернёте мне руку? Здорово, док, ей я сломаю шею тому чёртовому колдуну, который покалечил меня.

И действительно покалечил, от моих молний Нэнси досталось, местами её доспех буквально пригорел к телу. А она в нём ещё сражаться умудрилась. Как представлю, сразу начинают мучить фантомные боли. Клео рассказывала, что сексботы-санитары выковыривали её оттуда как пригоревшую колбасу со сковородки. До сих пор на ней оставалось много шрамов, что-то смогли исцелить регенерирующие мази, что-то мы постепенно заменим на искусственную кожу.

— Нэнси, конфликт давно закончился, не пора ли забыть о прошлом и начать жить дальше?

— Ни за что! Между нами кровная месть. Он виновен в убийстве моих родных. Вы не можете этого понять, док, вы не пират.

— Вы правы, я этого не понимаю. Но сейчас вы в плену, разве это не меняет ваш статус?

— Рождённый пиратом — пират навсегда, даже находясь в плену. Вот здесь и вот здесь, — Нэнси коснулась головы, потом груди, — я остаюсь пиратом. Кстати, док, а к чему такая забота, очень много пиратов выжило, я думала, нам хана.

— Убить вас — это самое простое решение, но не самое верное. Планета Магда, это то место, где вы находитесь. В принятии решений мы пользуемся её законодательством, тут нет смертной казни.

— А-а-а-а, забавно, ваша цивилизация погибла, однако вы до сих пор придерживаетесь старых традиций.

— Ничего удивительного, ваш корабль в наших руках, ваши люди в плену и ожидают своей участи. В каком-то смысле, Нэнси, ваша цивилизация тоже погибла, однако вы продолжаете именовать себя пиратом.

Нэнси смутилась, ей напомнили, в каком положении она находится.

— Что вам от меня надо, док?

— Помощи, разумеется. Чего же ещё.

— Вам от меня? — удивилась Нэнси.

— Угу. Понаблюдав за вами и вашими людьми, я осознал, что мы не такие, мы реликт, Нэнси. За то время, что мы прозябали на Магде, галактика изменилась, стала более суровой и жестокой. Мы испытали шок, когда увидели, на что способны ваши люди. Мы к такому не готовы, мы как дети, в чём-то наивные и доверчивые, в чём-то нас легко обмануть. А если нас можно обмануть, то и уничтожить.

— Док, вы говорите, как лидер, — усмехнулась Нэнси. А потом её озарило. — Стой, да я знаю тебя, ты не доктор, ты тот колдун, который отсёк мне руку!

— Если хочешь, могу извиниться.

— Засунь себе свои извинения в одно место, — стала закипать Нэнси.

— Не нужно негативных эмоций. Я здесь, чтобы добиться от тебя сотрудничества. В бою выжило ещё семь тысяч пиратов. Подчиняться кому-либо ещё, кроме капитана, для пирата позор. У меня нет ни желания, ни возможности приставлять к каждом пирату по надзирателю, чтобы всех контролировать.

— Ты слабак, тебя вырвало прямо на поединке со мной. Почему твои люди вообще слушаются такого слабака как ты? — Нэнси явно провоцировала меня, хотела увидеть моё раздражение, обиду или гнев после обвинения в трусости. Два раза ха, не на того напала.

— Да, признаю, мне было страшнее тебя убить, чем тебе умереть. Но мои соратники подчиняются мне не за храбрость, а за рассудительность, — вслух сказал я, а про себя добавил: «А ещё потому, что эти ленивые жопы не захотели брать на себя ответственность.»

— Хочешь манипулировать с моей помощью пиратами?

— Почему бы и нет. Твой отец и сестра мертвы, по наследованию ты следующая на очереди.

— Не смей говорить об отце и сестре своим гнилым ртом!

— А за что ты их так любишь? Я собрал данные твоей биографии, ты дочь рабыни и капитана. Тебе дважды повезло. Первый раз — когда выжила при рождении, а второй — когда мы штурмовали Агрипину. Иначе бы ты не выжила.

— Что?

— Ну, сама подумай. Когда твоя мать-рабыня надоела твоему отцу, он отправил её прислугой в корпус подготовки и взросления. Ей очень сильно повезло, что это произошло до того, как её живот стал заметен. Корпус не подконтролен капитану, при всём его могуществе. Тот, кто туда попадает, остаётся там навсегда. Твоя мать поступила правильно, что придала огласке твоё происхождение, иначе ты бы росла среди рабов. Но когда тебе исполнилось четырнадцать, ты стала представлять угрозу. Твой отец не мог не взять тебя под опеку, иначе ты была бы неподконтрольна и представляла угрозу для Ирэн.

— Язык у тебя, как у змеи.

— Я просто пересказываю тебе факты, хоть и косвенные. Ограничить твою свободу под предлогом опеки — это выход, но ты всё равно стала достаточно популярной, сколотила себе банду. И подумай над таким фактом: грабить и неволить беззащитных туземцев твою банду не послали. Потому что ты бы набрала ещё больше очков и стала весомой конкуренткой для Ирэн. Но вот на помощь отряду тебя собирались послать в первых рядах.

— Возможность пограбить разыгрывалась в лотерее, это случайность.

— Угу, смотри сюда.

Я зажёг перед Нэнси голографический экран, на котором я общался с одним из пиратов устроителем лотереи.

— Подделать лотерею довольно-таки просто. В шестигранный барабан засыпаются пластиковый шарики с символами банд, потом барабан вертится, и из него случайным образом достаётся победитель лотереи. Если в момент засыпки шариков смазать дно клеем, то первые шарики, попавшие в барабан, будет невозможно достать.

Голографический экран погас.

— Вся ваша лотерея фикция.

— Они заботились обо мне, не хотели, чтобы я рисковала.

— Не сходится. Как тогда ты оказалась на шатле, что летел помогать отбиваться? А потом? Когда мы сражались, почему отсек не разгерметизировали и не убрали гравитацию? Твой скафандр был герметичный. Вместо этого они ждали, когда ты проиграешь. Они ждали, когда я убью тебя, и только увидев, что я этого не сделал, начали действовать.

— Это ложь, — из глаз Нэнси потекли слёзы, она давно убрала ноги со стола и сидела, обхватив себя за локти. — Отец никогда бы так не поступил.

— Он бы поступил, и даже хуже.

Перед Нэнси снова зажегся голографический экран. На этот раз он транслировал видимое и слышимое мной, последние минуты жизни капитана.

— Ирэн, — капитан скосил взгляд на свою помощницу.

Та тут же выхватила пистолет и выстрелила оператору в голову.

— Ещё кто-то смеет оспаривать приказы капитана?! — спросила Ирэн, водя по сторонам пистолетом.

Возражать никто не посмел.

— Хорошо, если умрёт побольше команды, тогда при дележе наши доли значительно вырастут, — тихо, чтобы его услышала только помощница, сказал капитан.

— Да отец, — кивнула Ирэн и улыбнулась.

Голографический экран погас. Нэнси не смела смотреть мне в глаза.

— Твой отец был готов избавиться от десяти тысяч людей, чтобы урвать куш побольше.

— Всё ложь, ты сфабриковал это видео, чтобы манипулировать мной, чёртов колдун. Ты залез мне в голову и путаешь мои мысли.

— Я не колдун и не жду от тебя немедленного ответа. Но так мы диалог не построим. Боюсь, я вынужден применить менее цивилизованные методы. Клео, Дита, войдите!

Мои соратницы, одетые в едва прикрывающие женские прелести тоги красного (Дита) и чёрного (Клео) цвета, снимающиеся одним движением руки, вошли и встали по обеим сторонам от Нэнси.

Вот только сейчас я по-настоящему смог оценить разницу во внешности между нынешнем человечеством и сексботами, строившимися по идеалам стандартов красоты жителей Магды. Даже Ненси, внешне вполне симпатичная девушка, по сравнению с Дитой и Клео была дурнушкой. Внешность сексботов была произведением искусства, лучшие скульпторы, художники и проектировщики годами оттачивали свои творения. Неудивительно, что пираты при виде сексботов так возбудились, може, если бы они были не такими красивыми, то захват Магды не шёл бы с таким размахом.

— Вы будете меня пытать? — с сомнением спросила Нэнси, поглядывая на двух красавиц по сторонам.

Я сунул карандаш в специальный карман, подобрал планшет и встал, чтобы выйти из помещения.

— Нет, Нэнси, мы не палачи и даже не воины, мы любовники. Дита и Клео помогут тебе расслабиться. Я вернусь через час.

Закрывая дверь, я видел, как Клео, удерживая ладонями Нэнси за щёки, страстно целовала её в губы. А Дита, придерживая задранную майку, присосалась к её груди и другой рукой расстегивала Нэнси ширинку на брюках. Нэнси ещё пыталась слабо отпихиваться, но её сопротивление таяло как лёд на ярком солнце в сорокоградусную жару. Дита и Клео не стеснялись и во всю пользовались своими контактами, расположенными в языках, тем самым они могли довести человека до экстаза.

У меня был час, и я планировал немножко отдохнуть. Я зашёл в столовую, пообедал, сидя за одним столом с пиратами и сексботами, имитирующими людей. После того как нам удалось вернуть ранее захваченных пиратами сексботов, Ло-чан извлекла информацию, собранную ими, и структурировала, потом систематизировала и на основе её написала обновление к программе имитации. Теперь секботы ещё больше должны были походить на людей. По словам Ло-чан, она научила сексботов имитировать страх более правдоподобно. Надеюсь, я не сбился с пути и не создам когда-нибудь нового Коперника.

По периметру столовой были рассредоточены адамантиевые легионеры. Все сексботы, и даже велиты, были заняты, поэтому приходилось использовать эти грозные машины не по назначению. Одним своим видом они успокаивали вероятных бунтарей. Позже я отправился в палаты, где проходили реабилитацию нумеры. Чем-то это место теперь напоминало сумасшедший дом для тихих психов. С головой у нумеров было всё в порядке, просто они очень многого не знали, по сути их превратили в живые механизмы. И сейчас эти механизмы, оставшись без задачи, медленно себя осознавали. Кое-кому уже подлечили мозг, но их мы содержали отдельно. Я хотел проведать Ло-чан, она курировала детское отделение реабилитирующихся детей нумеров. На удивление, к своей новой работе Ло подошла серьёзно и неплохо справлялась. Её обитель даже была отделана по другому, не в белый пластик, как большая часть бункера, а какими-то лесами, бабочками, улыбающимися животными, совершенно не правдоподобными. Всё это она делала сама, ну и ещё пара сотен роботов-блох ей помогли. И даже пластиковая дверь в её палаты была выкрашена в коричневый цвет и имитировала древесину. Я немножко приоткрыл дверь, желая сначала подслушать, а потом и подглядеть, что там происходит. А ещё, я не желал случайно влезать в работу Ло-чан.

— А давайте насчёт «три» письки друг другу показывать. Раз, два, три, — услышал я громкий и писклявый голос Ло-чан.

— Нафиг, — сказал я, закрывая дверь, даже не заглядывая внутрь. Может, она и не так хорошо справляется?

Время уже подходило, и мне нужно было возвращаться к Нэнси. Не успел я зайти внутрь, как меня к стенке припёрли две пары грудей. Клео и Дита были раскрасневшиеся, весёлые и ржали, будто лошади, если бы я лично не упрятал весь алкоголь в отдельный ангар и не поставил его охранять двух преторианцев, то подумал, что они пьяны.

— По-о-ол, ты был очень плохим мальчиком, — томно зашептала мне в лицо Клео. — Довёл бедную девочку до слёз.

— Кстати, попробуй, — сказала Дита, и присосалась к моим губам своими, засовывая мне в рот язык.

— Что это? — спросил я, облизывая губы, — какое-то масло со склада продовольствий?

— Нет, это вкус Нэнси, — осведомила меня Дита. — Кстати, рекомендую.

— Тьфу ты, Дита! Я же просил просто расслабить.

— Ну, мы и расслабляли, но потом сорвались и, короче, веселье пошло по полной программе, — сказала Клео и, томно улыбнувшись, повела бровью. — Кстати, к ней можешь не спешить, ещё минут тридцать она овощ. А нам хочется продолжения.

— Вам её мало? — спросил я.

— Да что с неё взять, девственница, мы даже толком удовольствия получить не успели, только аппетит нагуляли, — поморщилась Дита.

— Девственница? Это точно?

— Точно. Я своим языком плеву нащупала.

— Дита, избавь меня от подробностей. А сколько было пошлости в её радио-общении с друзьями, прям-таки альфа самка какая-то.

— Пираты, жестокое общество, чуть дашь слабину и съедят, — улыбнулась Клео. — Вот и говори после этого, что на помойке не может расцвести роза.

— Она хоть жива и здорова?

— Обычно от этого не умирают, даже девственницей осталась … теперь чисто технически, — хмыкнула Дита, — Ну так что, ты нам уделишь немного своего драгоценного времени? Мы хотим.

— Простите, девочки, мне надо ещё поработать с Нэнси. Но в той стороне по коридору я видел, Гера пробегал, если поспешите, то сможете его нагнать.

— М-м-м-м, — недовольно нахмурилась Дита такому облому. — Бука! — сказала она и несильно ударила меня в грудь.

— Пол-сама, мне говорили, что вы ко мне заходили? — спросила ещё не предвещающая беды Ло-чан.

И попала в перекрестье четырёх пышущих похотью глаз. Тут же была атакована Дитой, поднята на руки и прижата к стеночке.

— Что ты себе позволяешь, Хрюшка-сан, ты будешь наказана?!

— Не сегодня, — даже не сказала, а прорычала Дита.

— Пол-сама, спаси-и-и-и-и, — прокричала Ло, уносимая в даль двумя похотливыми демоницами.

— Прости, Ло-чан, ты была верным товарищем, мне будет тебя не хватать, — отдал я дань памяти верному товарищу. — И за что я вас, извращенок, так люблю.

Хмыкнул я, заходя в переговорную. Вся эта ситуация была забавна и подняла мне настроение, но надо продолжать работать.

— Ух, расслабили так расслабили, — сказал я, оглядывая Нэнси.

Если проводить параллели любви с болью и сравнивать человека, сексбота с чипом и сексбота с позитронным мозгом, то люди, конечно, бывают разные, но человек — это гопник из подворотни. Он пырнёт тебя заточкой, попинает и убежит, всё. Сексбот, обладающий стандартной программой сексуального удовлетворения — это маньяк, он заставит тебя испытать боль, и будет мучить, пока ты не умрёшь. Но даже этим маньякам и гопникам очень далеко до матёрого сексбота с позитронным мозгом и пятилетним опытом в любовных играх, потому что это профессиональный палач с высшим образованием, обученный и знающий анатомию человеческого тела от «а» до «я». Он будет мучить тебя столько, сколько нужно, пока не добьётся результата. И ты умрёшь только когда он этого захочет, а не ты.

Результат часовой работы двух матёрых сексботов сейчас лежал на столе. Штаны и трусы спущены к ботинкам, маечка задрана к шее, волосы растрёпаны, глаза расфокусированы, как у наркомана, а изо рта медленно вытекает слюна. Нет, в таком состоянии с ней действительно говорить не о чем.

Я даже, на всякий случай, проверил её пульс. С ней всё оказалось нормально. Вернув её трусы, штаны и майку на положенное место, я уже хотел отнести её в одну из камер и даже поднял на руки, как в этот момент Нэнси перестала притворяться, выхватила мой карандаш из кармана и хотела нанести удар мне в глаз. Но то ли реакция меня не подвела, то ли рука её была не так крепка, вместо глаза карандаш ушёл на половину мне в плечо.

— ДУРА! — крикнул я на Нэнси, роняя её на пал и добавляя пинка в живот — На себя наплевать, так хоть о других подумай! Если бы ты меня сейчас убила, то мои соратники и слуги вырезали всех пиратов в бункере.

Я подхватил её за подмышки и прижал к стенке.

— Почему я должен заботиться о ваших жизнях больше, чем вы сами?! — кричал я ей в лицо. — На тебе лежит ответственность за семь тысяч жизней. У тебя есть возможность что-то изменить в своей и их судьбе. Что ты видела до этого дня? Только грязь, кровь и жестокость! Задумайся над этим.

Я вызвал гастатов, сегодня возиться с Нэнси у меня не было никакого желания.

— Я расформировал ваш корпус обучения детей, — сказал я в дверном проёме, вытащив карандаш из плеча, боли не было, но вот злоба и раздражение ещё бурлили, хоть и не так сильно. — Твоя мать хочет с тобой встретиться.

Глава 9

Я открыл глаза. За окном светила бледно-синяя звезда. Своего тела я не видел и не мог пошевелиться, хоть и старался. Справа от меня, отмечая мой пульс, работал аппарат жизнеобеспечения, он поблёскивал какими-то колбами с жидкостями. Над моим телом периодически работали какие-то манипуляторы, они светили то зелёным, то синим светом, а иногда делали какие-то уколы. Слева от меня сидел незнакомый мне старик. Нет, не старик, ещё крепкий мужчина лет сорока, просто всё его лицо изрезали морщины, а глаза стали тусклыми от пролитых слёз.

В дверь постучали и мужчина оживился.

— Да-да, войдите, — сказал он и встал.

В помещение вошёл статный мужчина с суровым, но красивым лицом и длинными чёрными волосами. Одет он был в серый костюм тройку с серебряным отливом, очень консервативного дизайна. Под костюмом была белая рубашка и золотой галстук.

— А, — ахнул мужчина с морщинами, — я вас так ждал. Мой сын угасает с каждым днём.

— Здравствуйте Семён Иванович, — мужчина поздоровался с Коперником за руку, — Я прибыл так быстро, как только мог. Вы выполняли все мои предписания?

— Да, но они не помогают. Болезнь не проходит. Лучшие доктора Магды просто разводят руками, они не знают что это.

— Успокойтесь, сядьте пожалуйста и опишите подробнее симптомы.

— А вы что, не видите, мой сын гниёт заживо, — сорвался на гостя Семён.

Гость промолчал.

— Простите … я совсем отчаялся, — Коперник сел и выпил стакан воды, — Сначала у него просто начались провалы в памяти. Обследование показало, что с ним всё в порядке. Но ничего в порядке не было, провалы в памяти стали случаться всё чаще. Врачи установили ему имплантат на память и интернет. Какое-то время ему это помогало, а потом начались приступы ярости. С ним работали психиатры, они так ни к чему и не пришли. А теперь это …

Коперник показал ладонью в мою сторону и не удержал слёз в глазах.

— Лучшее лекарство, лучшее оборудование, но наша медицина просто беспомощна. За что моему сыну такие страдания? Он самый лучший, самый добрый, — Семён зажал себе рот, а его плечи задрожали, — Простите.

— Ничего, я понимаю.

— Вы знаете, что с ним? Вы можете помочь?

— Да, я знаю, что с ним. Я могу помочь, я спасу его душу.

— Чудно, я уж подумал что … что? Вы спасёте его душу? — голос Семёна сочился презрением.

— Да. Над телом работать уже поздно. Его душу надо скорее спасать, отделить от тела. Именно тело сейчас отравляет его душу.

— Мне не нужен священник-мракобес. Мои коллеги говорили, что я обезумел, когда обратился к вам за помощью, похоже, они были правы. Подите вон.

— Семён Иванович, я не священник и не мракобес. Поверьте моим словам, ваш сын болен из-за особенностей его души он очень уязвим перед демонами варпа. Демоны медленно жрут его душу и это отражается на его теле. Только отделив душу от тела, он сможет защитить себя.

— На Магде не рождаются псайкеры. Мой сын не может быть псайкером, мы проверяли.

— Он не псайкер, тут дело в ином. Но надо действовать немедленно, время дорого.

— Если вы не уйдёте, я вызову охрану и вас вышвырнут.

— Семён Иванович, прошу, одумайтесь, — мужчина в золотом галстуке взял Коперника за плечо.

— Отец, — сказало моё тело.

Я чувствовал, как мои губы пошевелились и, напрягая последние усилия, тело подняло руку. Я будто смотрел фильм через голографический экран, всё видел и слышал, но ничего не контролировал.

— Илья, — Коперник оторвался от скандала с человеком и взял меня за руку.

Только сейчас я увидел свою руку. Она была вся в язвах и раздутых белых гнойниках. Семён слишком сильно сжал руку и пара гнойников порвались, сразу стало неприятно склизко. Но Коперника-человека это похоже не сильно отвлекало.

— Ты в сознании? Скажи что-нибудь.

— Папа. Пусть. Он. Делает. Что должно, — напрягая последние силы раздельно, по словам говорил Илья, — Я. Верю. Ему.

Моё тело, похоже окончательно, лишилось сил и пало в беспамятство. Вот только я всё ещё был здесь.

— Вы можете делать что хотите, раз этого пожелал Илья, — сказал Коперник, всё ещё сжимая руку.

— Семён Иванович, — мужчина подошёл к Копернику и положил ладонь ему на плечо, — я сочувствую вам, но это ещё не конец. Идите, отдохните, у нас впереди будет очень много работы.

— Я должен быть с ним рядом в его последние минуты жизни.

— Жизнь относительна, Семён Иванович, скоро вы это увидите сами. Но сейчас вы должны оставить меня с Ильёй наедине, это важно.

— Хорошо, — кивнул Семён, и на его лице как будто стало ещё больше морщин, — Я люблю тебя, мой мальчик, прощай.

Коперник с трудом поднялся и вышел из комнаты, словно побитая собака. Моё тело осталось наедине с гостем. Он внимательно смотрел на меня, а потом сказал.

— Здравствуй Пол, — и улыбнулся впервые за всё то время, что был здесь, — Я очень давно ждал того момента, когда смогу с тобой встретимся. К несчастью мы так и не сможем сейчас побеседовать. Я пришёл сюда, чтобы предупредить. Тебе предстоит долгий путь полный испытаний. Ты встретишь четырёх демонов, их имена: Слаанеш, Кхорн, Тзинч и Нургл. Они не знают о твоей ценности, поэтому будут тобой пренебрегать. Но всё равно будут искушать тебя, и предлагать свои дары, отринь их. А если будет совсем тяжело, помни, император защищает тебя.

Сказать, что я был удивлён, значит ничего не сказать. Я понял, где я. Я понял кто я. Я понял, что он обращается ко мне сквозь время. НО КАК? Всё это происходило больше восьми тысяч лет назад, откуда он знает? Хотя бы то, что я буду звать себя Полом? Это невозможно!

— Вижу, у тебя много вопросов, — словно читая мои мысли, говорил гость, — скоро ты сам получишь на них ответы. Знай, твоя жизнь не бессмысленна и не случайна. А сейчас я должен дать тебе защиту. Приготовься, будет больно.

Глаза гостя засветились золотым. Я стал чувствовать жжение, потом жар. Мне горячо и больно. Я ГОРЮ!

— А-а-а-а, — вынырнул я из своего сна весь в поту.

В темноте мне на грудь легла женская рука.

— Милый, тебе приснился страшный сон? — сказала Клео, прижимаясь ко мне всем телом и закидывая мне на бедро свою ногу.

— И не говори, сплю раз в неделю, и то кошмары снятся.

— Тебя приласкать?

— Нет. Не то настроение, мне надо в душ, а то я потный и вонючий.

— Мне нравится, когда ты потный и вонючий, — сказала Клео и хихикнула мне в ухо.

— Давай лучше поговорим о работе. Как твои подопечные?

— Ужасно. Самым старшим всего по четырнадцать лет, в их возрастной группе у половины девочек уже нет девственности, — хмыкнула Клео.

Она курировала детский дом, детей пиратов. Когда на нас свалилась целая толпа людей, с которыми надо было что-то делать. Мы разделили их по социальным группам. Ло-чан взяла на себя самое лёгкое направления — детей нумеров. От части, ей это доверили потому, что там, хвала судьбе, не было младенцев, пиратам была нужна рабочая сила. Подростки и дети с их маленькими тельцами прекрасно выполняли обслуживание тех труднодоступных механизмов, куда взрослый человек просто бы не залез. Сейчас на Агрипине всё обслуживание ремонт и модернизацию выполняли блохи и собакины под руководством Легата. Если у него возникали какие-то проблемы, то он докладывал мне. По мере завершения работ он всё больше бездельничал в бункере.

Второй социальной группой были взрослые нумеры, проходившие реабилитацию. Эту социальную группу курировала Дита, её подопечные были послушны и неагрессивны, даже с пробуждающимся сознанием, отчасти, из-за химического поражения мозга. Но в последнем своём отчёте она ходатайствовала за десять своих подопечных, которым рекомендовала восстановление участка мозга, отвечающего за агрессию и сексуальность. Она сочла их достаточно адекватными.

Третья социальная группа — были дети пиратов, которых курировала Клео. Перед ней стояла задача привить социальные навыки и ценности населения Магды, хотя бы от части, сломать в них то, что закладывалось изначально и прорастить новое. Я запретил ей спешить в этом деле, что бы она освоилась и привыкла, а главное набралась опыта. Дети хрупкие существа, своими экспериментами мы можем наделать ещё больше бед. Аккуратность, терпение и время — вот что для этого нужно. Но наше время на этой планете подходило к концу и скоро мы уже должны были отправляться. Последняя социальная группа — это взрослые пираты, самый тяжёлый проект. Эту социальную группу курировали я и Гера. Если психика детей гибкая и мы ещё могли влиять на них, вырвав их из того общества, в котором они находятся, то взрослые пираты были совсем другие, большая часть одумалась и приняла новые правила игры. Отчасти — это заслуга Нэнси. Она так и не простила мне убийство отца и сестры, продолжая упорствовать в своих убеждениях. Пират в Нэнси пророс очень глубоко, и было нереально выкорчевать этот сорняк, но неожиданно на помощь мне пришла её мать, которую она любила и очень сильно по ней скучала. У матери Нэнси не было имени, её звали по кличке Глазка, за красивые зелёные глаза, которые унаследовала Нэнси. Всю жизнь она прожила простой рабыней, не нумеркой. А оказавшись прислугой в детском корпусе, была уже беременна. До четырнадцати лет она воспитывала Нэнси в корпусе, по сути дочь Капитана оказалась в уникальном положении, в отличии от всех остальных детей, у неё была мать. Разницу между родительским и корпусовым воспитанием было видно сразу. Нэнси была умнее и любознательнее остальных детей. А главное, ярко выраженные лидерские таланты. Из корпуса она выходила уже с собственной сплочённой бандой подростков, которые уже ничего не боялись и присматривали друг за другом, готовые прийти на помощь в любой момент. Именно благодаря Глазке, мне удалось проклевать Нэнси мозг и достучаться до неё. Сейчас между нами царило что-то вроде вооружённого перемирия. «Да, я вынуждена с тобой сотрудничать, но я ничего не забыла и когда-нибудь, ты мне за это ответишь». Она очень облегчила взаимодействие с пиратами, она была для них самым легитимным вариантом вожака. Правда, слишком молодым и неопытным из-за чего некоторые бормотали неодобрительно. Но выборы устраивать я им не позволил, всё же в плену, как-никак. Мы же с Герой действовали сообща, но отдельно, он изображал из себя грозного лидера Магданианцев, даже пару раз в мои доспехи влез. Ему лучше давалась эта роль, всё-таки не зря мы оттачивали навыки актёрской игры, пригодилось. Да, и как-то он по внушительнее, помужественнее меня будет. Я же тихой сапой всё это время изображал из себя что-то вроде доброго глав. доктора. Ходил, общался с пиратами, нарабатывал себе очки и авторитет. Сложно не уважать своего лечащего врача, который и протез может пришить и клизму прописать. Всё это мы с Герой делали потому, что придумали, что делать с пиратами. Этот проект мы назвали «Агнцы и Козлища».

— Что, половые гормоны у подростков так и бурлят?

— И это тоже, но преподаватели внесли свою лепту. Кто, блин, додумался допускать до детей матёрых головорезов?

— В этом весь смысл, из детского корпуса они должны были выходить злыми и жестокими, готовыми убивать и мстить всему миру.

— Я их называю «моими волчатами». Хотела бы я знать точную статистику по мальчикам, нопо понятным причинам определить, что у них с физиологией в этом плане сложновато. Тут психолог нужен, а у нас таких специалистов нет.

— Чего нет, того нет.

— У них совершенно потребительское отношение к противоположному полу. Как у мальчиков, так и у девочек. Они не ценят чужую жизнь, очень конфликтны и агрессивны. Постоянно сбиваются в банды и притесняют других сверстников.

— Зачем притесняют, мы их обеспечили всем необходимым?

— Притеснение ради притеснения. Самоутверждаются, слыхал о превентивном ударе. Бей, чтобы тебя не били.

— Хочешь, заберу их у тебя? Мой проект выходит на финальную стадию.

— Нет. Я что-нибудь, придумаю.

— Кстати, а ты знала, что у бывших преподавателей самый низкий уровень благонадёжности?

— Нет.

— Совпадение? Не думаю, — я встал и пошёл в ванну.

Клео со мной не пошла, осталась в постели. Это и хорошо, если бы она пошла со мной в душ, то моцион бы затянулся, а мне надо подумать. Этот сон, он ещё витал у меня в голове, но уже быстро забывался, как это бывает со снами. А я всё пытался вспомнить. На запотевшем зеркале я написал единственную фразу, которая осталась в голове: «император защищает». Что же это значит?

Я вышел из ванны и стал одеваться. В этот момент в дверь постучали.

— Войдите.

В помещение вошёл Легат. По моей просьбе он старался направлять свою турель не на меня, а в пол, что делало его немного похожем на ослика.

— Здравствуй Легат, есть какие-то важные новости?

— Да, трибун-диктатор, пираты подняли бунт.

— Ну, наконец-то, а то я уже заждался.

Задача, которую я и Гера перед собой поставили — это нейтрализация угрозы со стороны пиратов. Было бы самоубийством осуществлять варп-перелёт с враждебно настроенным против тебя экипажем. В конце концов, они могли просто устроить теракт в двигательном отсеке или отключить поле Геллера — это было бы конечно самоубийством. Но мы имеем дело с людьми, а поведение людей непредсказуемо, я до сих пор жду заточку в спину от Нэнси, не хватало мне ещё таких мстителей в экипаже. Но у нас ничего не получалось, мы просто не могли никак воздействовать на уже сформированные и искалеченные личности. Некоторым просто нравилась беспричинная жестокость, сексуальное насилие и убийство. Среди пиратов таких, кстати, оказалась только активная часть, которая вела всех остальных за собой. Большинство же было всего лишь слабовольной человеческой массой, которая действовала по принципу: «Все побежали, и я побежал, все стреляли и я стрелял». Были и вполне порядочные люди, большинство из них сосредоточилось среди небоевых профессий: механики, техники, инженеры, санитары. Агрипина большой корабль и требует ухода за собой. Нумеры, исполняющие самые грязные и тяжёлые работы, не могли заменить собой квалифицированных работников. И поскольку мы не могли нейтрализовать вероятность бунта, мы решили сами его возглавить. Точнее спровоцировать. Умник, компьютер бункера, который уже потихоньку развивался хоть и в безвольный, но искусственный интеллект, наблюдал за пиратами. Средства наблюдения были в одежде, помещениях, мебели. У Умника была тысяча глаз и ушей, он слушал, подсчитывал, учитывал. Целью его было выявление среди пиратов людей с низкой благонадёжностью, тех, кто стопроцентно устроит бунт, или будет плохо влиять на окружающих. Работало это примерно так: помог санитару-сексботу — плюс балл, самостоятельно вызвался дежурным в столовую — плюс пять баллов, оскорбил товарища — минус балл, забрал чужую порцию еды — ещё минус пять балов, украдкой думая, что вас никто не видит, обсуждать су*у Нэнси Тэйлор, снюхавшуюся с местными и рассуждать, что эта д*нь заведёт их всех в могилу — минус сто балов. Увидеть, что кто-то готовит оружие для бунта и промолчать — минус пятьдесят баллов. К концу месяца мы имели чёткую картину и список бунтарей. Под видом стерилизации и чистки помещений, сексботы собрали всех неблагонадёжных в одних казармах. Оказавшиеся в одном месте, единомышленники быстро сплотились между собой. С того момента бунт стал вопросом времени.

— Сколько пиратов подняли бунт?

— Шесть сотен. Сто с чёрными картами, три сотни с красными, две сотни с оранжевыми.

— Всё прошло по плану?

— Не совсем. Бунт охватил два барака — это было ожидаемо, но они прорвались через заграждение велитов и прислуги, ворвались в барак с зелёными и белыми картами. Там случился конфликт, пятеро из белых и несколько зелёных карт убиты.

Цвет карты отображал условный уровень благонадёжности. Чёрный цвет — это те люди, которые точно восстанут потому, что любят власть, они сильнее всего подбивали всех остальных на бунт. Красные карты — боевики, готовые подчиняться чёрным, чаще всего уровень их жестокости или аморальности при наблюдении зашкаливал. Оранжевые карты в принципе готовы были подчиниться, но уровень их аморальности был завышен. Если у такого человека получится занять более статусное место, то он обязательно будет злоупотреблять или отравлять жизнь всем, кто ниже по статусу. Зелёные карты — те кто философски принял своё положение и смирился с судьбой. Белые карты не только приняли её, но и умиротворяюще действовали на окружающих.

— Это нежелательный исход событий, белые и зелёные карты не должны были пострадать, как такое произошло?

— Перед бунтом они создали единицу огнестрельного оружия. Велиты по вашему приказу не были вооружены летальным оружием, только электродубинками и шоковыми пистолетами.

— Как Умник умудрился проглядеть огнестрельное оружие у бунтарей.

— Вероятно они догадались, что за ними наблюдают, хранили детали огнестрельного оружия отдельно и только за минуты до бунта собрали его воедино.

— Вот ведь непредсказуемые черти.

— Какова ситуация сейчас?

— Гастаты и Принцепсы, заблокировали бунтарей в бараке. Бунту не удалось разрастись, основная масса пиратов после утверждения Нэнси Тэйлор в должности капитана Агрипины стала нам лояльна. Но им удалось взять заложников. Они требуют переговорщика, чтобы выдвинуть свои требования, иначе будут убивать по одному заложнику каждые тридцать минут.

— Как давно они потребовали переговорщика?

— Пять минут назад.

— Почему по радио не сообщил?

— Вы отключили свой приёмник.

— Ах да. Чёрт. Сколько у них заложников?

— Пятьдесят сексботов из прислуги, около десяти велитов, требующих ремонта, и девяносто три человека.

— Ну, пойду, поговорю, раз они требуют.

Я накинул свой халат врача и отправился к баракам. Легат со мной не пошёл, в бункере он особо не светился. Путь не занял много времени. Я просто дошёл до лифта и поднялся на несколько десятков этажей вверх. Бункер не рос вширь, а вытянулся вглубь на километр. Мы, роботы и наши жильцы передвигались по бункеру с помощью центральной шахты лифтов, состоящих из несколько десятков лифтов. Если нам нужно было перетащить с одного этажа на другой, что-нибудь большое, то на этаже монтировался портал, исполнив свою задачу, портал демонтировался. В случае надобности Умник мог легко заблокировать всё передвижение между этажами.

Площадь перед мятежной казармой блокировали отряды гастатов и несколько массивных триариев, вооружённых скорострельными пулемётами. Да-а-а, похоже, Умник переволновался за свою промашку и теперь искупал как мог, хорошо хоть преторианцев не пригнал.

Возле одного из таких заградительных отрядов суетилась Нэнси и её друг Том, уже бывший главарь банды. Изначально у Тома — лысеющего мужчины крепкого телосложения, была красная карта потому, что во время боя на планете он был чрезвычайно жесток. В плену он вёл себя как во враждебном окружении — сразу начал изготавливать примитивное оружие. Но когда он узнал, что Нэнси у руля, то его карта за неделю сменила цвет с красного на зелёный. А так, он бы мог сейчас оказаться в бараке.

После того как Нэнси согласилась сотрудничать, у неё был доступ практически по всему бункеру. Но она не могла попасть в технические помещения, оружейную, зал порталов и обитель Умника. Не то чтобы ей не доверяли, но лучше в искушение не в водить.

— Пустите меня! Они требуют переговорщика!

— Приказом диктатора вам запрещено рисковать.

— Да к чёрту вашего диктатора! Он же сейчас ещё кого-нибудь пристрелит.

— Парламентёр уже в пути.

— Время истекает! — продолжала бесноваться Нэнси, — Чёрт, Том, сделай что-нибудь, там Сэм.

— Да что я сделаю, Нэнси? У них броня с экзоскелетом и бластеры. А у нас только кулаки и матерное слово.

— Добрый день, если он добрый. А что здесь происходит? — как бы не в курсе, изображая святую наивность, спросил я.

— О! Доктор Пол, — сказал Том и поздоровался со мной за руку. О моём настоящем статусе он был не в курсе. Об этом знала только Нэнси. Увидев меня, она как-то покраснела и стала смотреть на вход в барак. Том коротко изложим мне то, что я знал лучше него.

— А, ну, я пошёл.

— Куда?

— На переговоры. Я парламентёр.

— Вы-ы?!! — Том даже присел на месте.

— Угу. Ну-ка, объяви меня, — обратился я к триарию.

— ВНИМАНИЕ, БУНТАРИ. К ВАМ НАПРАВЛЯЕТСЯ УПОЛНОМОЧЕННОЕ ДЛЯ ПЕРЕГОВОРОВ ЛИЦО! НЕ ПРИМЕНЯЙТЕ НАСИЛИЕ. ПОВТОРЯЮ …

Динамики у триария были громкие, прям хоть демонстрантов разгоняй. От шума мы аж присели, а зелёные карты, выглядывающие из соседних бараков, которым было приказано сидеть смирно, тихо попрятались.

— Хорошо, мы ждём. Но учтите, без глупостей, а то мы успеем перебить всех заложников.

— Я пойду с тобой, — уверенно заявила Нэнси, обращаясь ко мне.

— Это не обязательно, я справлюсь сам.

— Нет. Это мои люди и они должны видеть, что я не осталась безучастной. Помимо того, там Сэм, он дурак и пьяница, но человек хороший.

«Угу. Знаю я твоего Сэма, из двух железных кружек самогонный аппарат смастерил, на прошлой неделе из-за него пожар тушили. Печень у него такая гнилая, что если бы я своими руками не заменил её на протез, он бы сдох через пару месяцев» — но при этом при всём, Сэм Гэмджи был белой картой и его потеря была бы нежелательна, — Хорошо, но ты будешь помалкивать и говорить только, когда я скажу.

— Согласна.

Мы вместе пошли в барак. На пути нам встретилось около десяти трупов, изрешечённых из бластерного оружия, Надо думать, их уже не шестьсот. Внутри нас ждала не самая приятная картина. Велиты исполняющие охранно-полицейскую функцию были убиты. На их телах были заметны колото-рваные раны. Их конечно можно было восстановить, но зрелище неприятное. Трупы зелёных и белых карт сложены кучкой. Жильцы казармы, куда ворвались бунтари, в основном зелёные карты, были загнаны в угол их держались под прицелом арбалетов оранжевыми и красными картами. Надо же, они и арбалеты смастерили, рукастые ребята, даже как-то жалко терять такую изобретательность. Похоже, когда умник увидел арбалеты, то не понял, что это такое и не стал оповещать Легата. Сексботы из прислуги, как наиболее ценные заложники, были выстроены в ряд, и у каждого за спиной стоял личный палач, прижимающий заточку заложнику к горлу. Они действительно перед штурмом успели бы убить всех.

— Док?! — удивлённо подняв брови, спросил Вульф, предводитель банды Аспидов. Чёрная карта, властолюбивый подонок, садист, педофил и убийца. А ещё вечный парламентёр, выступающий со стороны пиратов. Когда Стервятники выиграли в лотерею, этот тип отказался от своей доли в награбленном, только бы поучаствовать. Это под его руководством пираты жгли стариков и раненых. И судя по единственному пистолету в его руке, это он возглавлял бунт.

— Да, доктор, — развёл руками я, — Что вы все так удивляетесь? Почему доктор не может быть переговорщиком?

— Поменьше болтай, белый халат, — Вульф навёл на меня самодельный пистолет. У меня только один вопрос, откуда они достали боезапас?

— Мистер Вульф, вы ждали переговорщика только для того, чтобы его пристрелить?

— Я ждал, что придёт кто-то более высокопоставленный, а не какой-то там докторишка.

— Уж не самого ли диктатора? Не обижайтесь, мистер Вульф, но даже если вы перестреляете всех заложников и меня за компанию, он не придёт. У него есть более важные дела.

— Важнее чем жизни своих людей? — Вульф перенаправил пистолет на Нэнси, — Ты и эту су*у с собой прихватил? Что молчишь, язык проглотила?

— Мистер Вульф, уберите пистолет, я представляю Магданиацнев, мисс Тэйлор представляет пиратов. Мы здесь чтобы начать переговоры.

— Ладно, тогда смотрите.

К Вульфу подвели одну из прислужниц сексботов и он выстрелил ей в голову. С удивлением я узнал в ней Ж 3041. Просто патологическое невезение у этого сексбота, сначала её распяли, теперь уже второй раз выстрелили в голову. Я обязательно прикажу её восстановить, ужасно интересно, что с ней будет дальше.

— Юлия, — застонал захлёбываясь в слезах Сэм, — Вульф, ты чёртов ублюдок, за что?

— А действительно, за что, мистер Вульф?

— Для того чтобы вы поняли, что мы настроены серьёзно.

— Я вас воспринимаю более чем серьёзно.

— Тогда вы проведёте меня и моих людей на Агрипину.

— Нет.

— Что ты сказал?! — Вульф упёр пистолет мне в лоб.

— Ни вы, ни я не попадём на Агрипину. Диктатор не пойдёт на такие условия, лифты заблокированы, порталы отключены. Мы находимся под землёй на глубине в полкилометра, отсюда некуда бежать. И уберите пистолет с моего лба. Убийство переговорщика сразу же спровоцирует штурм, любые потери будут проигнорированы.

Вот тут Вульф немного подвис.

«Всё-таки пираты туповаты, особенно если очень агрессивные. Ну, вот устроил ты бунт, а что дальше? Как выбираться-то будешь?» — подумал я, а вслух добавил, — Единственный способ нам всем выйти из этой ситуации живыми — это договориться.

Я специально обобщил себя с бунтарями, немножко, но больше доверия.

— Говори, — сказал Вульф и на всякий случай всё же убрал пистолет.

— Диктатор вас живыми отсюда не выпустит, на корабле ему такие бунтовщики не нужны, в бункере тоже. Но, если вы согласитесь сложить оружие и отпустить заложников, то диктатор заменит казнь изгнанием.

— Изгнанием в пустыню?!

— В пустыню ли? Трюмы Агрипины забиты товарами с этой планеты, а ведь это даже не часть всего имеющегося на поверхности. Вы видели из космоса гигантскую станцию, что упала на планету? Там продовольственные запасы на тысячи лет сытой жизни. Энтони Тэйлор запрещал вам есть эти запасы, иначе бы вы никогда отсюда не улетели с полными трюмами. Эта еда обычная здесь, у вас считается деликатесом. Вместо этого вы давились корабельными пайками, но ведь вы попробовали эту еду здесь? Она хороша?

— Да, док, она не дурна, очень не дурна — хмыкнул Вульф, припоминая, что несколько человек в его отряде умерло от переедания ещё до того, как они попали сюда. Да он и сам в первый раз, когда дорвался до запасов, объелся так, что два дня мучился поносом.

— А ведь там есть ещё и алкоголь лучший на этой планете. Диктатор выделит вам транспорт, на поверхности вас будут ждать ваши десантные боты и глайдеры. Да, вы тут будете как в тюрьме, но уж лучше такая золотая клетка, чем вечно рисковать своей жизнью в пиратских набегах. И среди вас есть женщины, может вам получится организовать тут колонию. А, Вульф первый? Соглашайтесь, условия вполне приемлемые.

— Как ты сказал, Вульф первый? — на секунду в глазах Вульфа промелькнула искра властолюбия.

Он и раньше любил власть, но одно дело командовать бандой головорезов, а другое стать монархом. Похоже, мне всё же удалось его заболтать.

— Откуда мне знать, что вы будете придерживаться обещаний? — Вульф нервно мял рукоять пистолета, — а вдруг, когда мы окажемся на поверхности, нас обстреляют с Агрипины?

— Диктатор уважает статус-кво, ради него он сделал Нэнси Тэйлор капитаном. Согласно пиратским традициям, капитан наделён правом изгнать пирата, или часть команды с корабля. После устного изгнания, изгнанный пират при первой же возможности ссылается живым и здоровым со всем своим имуществом на планету с условно пригодной для дыхания атмосферой. Планета есть, пираты есть, капитан присутствует. Её слово будет гарантом вашей безопасности, и даже оружие сдавать не придётся.

Мы с Вольфом посмотрели на Нэнси. Та даже не сразу поняла, что на неё смотрят, у неё челюсть отвисла от моих доводов и монологов, видать заслушалась.

— Изгоняй, — промычал я через сжатые губы на зависшую Нэнси и несильно пнул её в ногу.

— А. э. М-м, — замялась Нэнси, — я раньше никого не изгоняла.

— Всё бывает в первый раз, давай уж, как-нибудь.

— Я, капитан Агрипины, Нэнси Тэйлор, изгоняю с борта босса Вульфа за бунт и за неуважительные высказывания по отношению к капитану.

— Согласно ранее оговорённым условиям, я доктор Пол Атредес, гарантирую, что ни один солдат магданианец не причинит вреда изгнанникам. А также я выступаю гарантом, что ни одно орудие Агрипины не выстрелит по поверхности планеты. Изгнанникам будет предоставлен транспорт, возможность уйти и право безопасного передвижения в пределах планеты. Свидетелями нашего договора я призываю присутствующих здесь пиратов и магданианцев.

Все бунтари даже как-то приосанились от осознания важности момента, уж больно пафосно всё получилось. Будто они не барак с безоружными заложниками захватили, а, как минимум, небольшое государство завоевали.

— На таких условиях я принимаю изгнание. И освобождаю заложников.

«Как будто у него была возможность не принять изгнание,» — про себя подумал я.

Всё вышло даже лучше, чем было задумано. Получалось, что Вульф устроил бунт, убил несколько пиратов и был за это изгнан капитаном. Чисто пиратские разборки, а я здесь ни причём, совсем здесь ни причём, ля-ля-ля. Уважение к Нэнси как к капитану со стороны пиратов выросло. Доверие к диктатору тоже за то, что он «уважает пиратские традиции». Я даже вышел на поверхность пиратам ручкой помахать. Ну, естественно, после того как мы помогли тем, кому ещё можно было помочь. С Ж 3041, вообще, получился отдельный дурдом. Как на идиота, на меня уже смотрели, а вот с жалостью — как на душевно больного, в первый раз. Ну, собственно, попробуйте убедить толпу, что пациент ещё жив, когда у него в голове такая дыра, что туда палец можно засунуть. Хорошо хоть мои легионеры быстро всех куда надо утащили, не задавая вопросов. И всё было бы у нас хорошо, вот только Нэнси теперь при встречах со мной инстинктивно пыталась нащупать кобуру пистолета. После того как я уболтал Вульфа сдаться, она ещё сильнее уверовала, что я колдун, а их с младенчества учат тому, что колдуны заслуживают только одного — пулю между глаз и костёр. Она на полном серьёзе думала, что я владею какой-то странной магией, которая заставляет людей мне подчиняться потому, что иначе и быть не может. У пиратов всё было завязано на личной силе и характере. Такой слабак как я, просто не мог подчинять себе людей иным способом. Хорошо, что в нашу маленькую тайну о том, что я не простой доктор, а как минимум верхушка командования, или сам диктатор, она никому не разболтала. На самом деле о нашей иерархии ей никто ничего не рассказывал, но она умненькая, видит и сама обо всём догадывается. Сложно её обманывать.

О том, что я матёрый колдун уверовала и часть экипажа, когда увидели Ж 3041 через неделю с перебинтованной головой, но живую и здоровую. Теперь я ещё и некромант, а Юлия жива лишь потому, что когда-то продала мне свою душу в обмен на служение и теперь не может упокоиться. Часть пиратов теперь от меня шарахалась, боялись, что я украду их души или уговорю её продать, подписав один скользкий контракт. Другая часть команды наоборот, гордилась, что у них в боссах крутой псайкер. Но, что первые, что вторые теперь не спешили на приём к доктору некроманту. Идиоты.

Теперь, когда мы наконец отделались от балласта, начались быстрые сборы. Раньше Агрипина могла вместить до шестидесяти тысяч людей. Если потесниться то семьдесят. После моей модернизации туда могло влезть все восемьдесят тысяч, не особо теснясь. Экипаж даже не поверил, что это Агрипина. Вместо грязных коридоров с завитушками, тут были прямые жилые кварталы для команды. Все жилые бараки и личные каюты мы посносили. Пиратам теперь предстояло жить в небольших общежитиях-квартирах от четырёх до восьми человек. Раньше личная каюта — это было заслугой привилегированного класса, все остальные ютились в армейских бараках на триста человек и больше. Пусть теперь привыкают к комфорту и личному пространству, а то привыкли, понимаешь, даже тра**ться на людях не особо стесняясь. Варвары.

Ещё были обустроены приличные столовые со столиками на шесть человек, а не на пятьдесят, как было раньше. Спортзалы, кинотеатры, автоматизированные мастерские, полигоны для отработки тактических манёвров, школа и библиотека. Последние казалось немного бесполезным, так как оказалось, что пираты поголовно все неграмотные, даже технические специалисты. Новые инженеры и механики появлялись на корабле после захода в гавань или как в средневековье, механик брал себе ученика из молодёжи и обучал его премудростям на практике на протяжении десятилетий. Так что библиотека пустовала, а пиратов пинками загнали в школу учиться читать лишь по одной причине. Школу оккупировали Клео и Ло-чан со своими подопечными. Повесили на входе табличку «занято» и проводили там большую часть своего времени. А ведь мы ещё даже не улетели с орбиты Магды, что ж дальше то будет? Детей приходилось обучать по старинке, с партами, досками и мелками. Я пытался найти работающую машину обучения, но Коперник улетая все их переломал. Сама машина обучения — это настолько сложная в изготовлении аппаратура, что у меня уйдут месяцы работы, если буду заниматься только ей, не прерываясь на еду и сон.

Роботы не только переоборудовали жилые помещения, но и установили новую рубку управления. Теперь она напоминала наш пункт управления в бункере. Пираты-операторы не сразу могли привыкнуть к всплывающим в воздухе голографическим экранам. И были тут, скорее для галочки, так как в общем-то ничего не умели. Предыдущая команда операторов погибла вместе с капитаном во время взрыва устроенного мной. Авиационный ангар мы расширили, теперь туда могла влезть даже яхта. Тут были и десантные боты, которые я либо оставил бесхозными на поверхности Магды, либо выбросил в космос. Слишком допотопные модели, да и всех имеющихся пилотов Дита размазала своей яхтой во время штурма Агрипины. При дальнейшей инвентаризации мои живые силы насчитывали двадцать пять тысяч нумеров, которые всё ещё приходили в себя, шесть с половиной тысяч пиратов, подчиняющиеся Нэнси, которая в свою очередь была лояльна мне. Около двадцати тысяч роботов-блох и пять тысяч строителей собакиных. Хотелось бы больше, но не складировать их в жилых отсеках, а трюмы были забиты наворованными товарами. Шесть Толстяков переоборудованных в мобильные крепости-артиллерии, которые толкались в авиационном ангаре. Один Бегемот, это не техника, просто самый большой кристалл, что мне удалось вырастить за время пребывания на Магде заключённый в оболочке реактора и передвигающийся на антигравитационной платформе. Из людей и роботизированной армии, это было вроде всё. Ещё, конечно, оставался мой адамантовый легион и в общей совокупности сексботы прислуги и велиты на тысячу единиц. Это всё, что я собирался забрать с Магды, не считая, конечно, смонтированного на корабле конвейера сексботов, у которого оказалось очень много побочных функций. Например, управлять своим доспехом без каркаса из искусственных мышц, которыми была выложена внутренняя оболочка доспеха я бы не смог. Он был слишком тяжёл. Те же искусственные органы, которые прекрасно подошли людям для трансплантации. Да и штат сексбот-прислуги в случае чего, там можно подремонтировать и пополнить. Само собой, ещё прихватил напылитель материи и горн транс-мутации, всё остальное мы сможем произвести на борту Агрипины.

В последний день пребывания нас в системе Акилы, я собрал всех на обзорной палубе. Всех это: Геру, Ло, Диту, Клео, Легата и Нэнси. Мы уже сошли с орбиты Магды и Агрипина шла к точке Мандевилля, под управлением Умника, чтобы совершить варп-переход. Жёлтая планета, покрытая песками и кляксами городов-башен медленно уменьшалась.

— Пол-сама, зачем вы нас здесь собрал? — недовольно начала Ло.

— Да, Пол. Там наши подопечные школу по камушкам разносят. Мои, так ещё и преподавателей изнасилуют, — поддержала Ло, Клео.

— Ну, должны же мы попрощаться с нашим домом, — я повернулся к Легату, — Начинай.

На Магде вспучились громадные пылевые нарывы, потом из поверхности вырвались фонтаны магмы на десятки километров. На секунду планету полностью объяло пылью и ничего не было видно, потом планета треснула и стала медленно разваливаться. Всё это время, около двадцати минут мы наблюдали за этим ужасным, но завораживающем зрелищем, настоящий танец разрушения.

— Что произошло? — Дита.

— Помните мои эксперименты по слиянию кристаллов нова?

— Угу. Ты ещё тогда сделал воронку размером с континент, — припомнил Гера, — и зарёкся продолжать дальнейшие такие эксперименты.

— Но я продолжал, только уже в космосе. Мне удалось получить крайне мощную бомбу. Я сделал таких много. И разместил их на, и под поверхностью Магды. Сейчас они все одновременно детонировали, что привело к коллапсу планеты и нарушению её структуры.

— Но, зачем? Меньше чем через пять лет звезда стала бы сверхновой и уничтожила планету, — Гера.

— Пираты изгнанники. За пять лет у них могли бы появиться дети, а я не караю невиновных, это было бы негуманно.

— А ведь ты им обещал безопасность, солгал, получается? — поддела меня Нэнси, хотя судя по лицу, они не шибко расстроилась по поводу уничтожения изгнанников.

— Напротив. Я обещал им, что ни один солдат не обратит своё оружие против них, что Агрипина не откроет огонь и безопасное перемещение по планете. Солдаты в казармах, оружие в арсенале, а Агрипина даже не на расстоянии выстрела. О том, что планета расколется на несколько кусков и вся атмосфера улетучится, уговора не было. Перемещайтесь безопасно, если сможете. Как видишь, Нэнси, я не сказал и капли лжи.

Глава 10

Эпичные планетарные бои, где сталкиваются войска от горизонта до горизонта. Пафосные поединки один на один со злейшим врагом, за всё доброе против всего плохого. Космические баталии, флотилий где сходятся эскадры гигантских левиафанов из железа, топящие друг друга в огненных вспышках. Спасение девственных сексапильных принцесс из гаремов мерзких, но влиятельных старикашек. Всё это не про меня. Эх, мечты, мечты. Сейчас вот уже третью неделю я воевал с конкретным человеком — Сэмом Гэмджи. Ох, этот гений самогоноварения крови мне попортил… Он и раньше-то мог слепить из двух железных трубок и изоленты самогонный аппарат, который гнал алкоголь из дерьма. Но в бункере он был под присмотром, а на Агрипине он пользовался относительной свободой в перемещении. Этот чертяка играл со мной в прятки, он точно знал, что кто-то за ним наблюдает и поэтому выдавал мне почти опустевшие тайники. Вот, как они это делают? Читать не умеют, считают с трудом, а на уровне инстинктов из мусора способны состряпать пистолет и самогонный аппарат. Мне уже начитает казаться, что в каждом пирате, где-то глубоко внутри, сидит орк. Вот, казалось бы, чего людям не хватает? Работа есть (мы с Герой насели на Нэнси, чтобы она проводила учения с частью пиратов раз в три дня, а каждый второй день обязательная норма в тренажёрке), приличная одежда есть, жильё со всеми удобствами есть, противоположный пол есть, медицинское обслуживание есть, развлечения — и те есть. Не жизнь, а лафа, полное гос. обеспечение в лице трибунов и диктатора. Нет, надо обязательно напиваться до свинского состояния, устраивать бои и азартные игры. Интересно, на что они играют, ну не на натуру же? А их полноконтактные бои? Ну, это же варварство и дикость. Две недели назад имплантировал глаз, на прошлой неделе пришивал ухо. Я предлагал им бокс — не понимают. Мол, без крови драйва нет. Ну да, добрый доктор Пол вас вылечит и подштопает потому, что драться обмотав кулаки колючей проволокой гораздо интереснее, чем в боксёрских перчатках. «Тяжело бремя белого человека,» — периодически жалел я себя. Наша культура пиратами перенималась со скрипом, но шажочек за шажочком, миллиметр за миллиметром. Кинотеатры, конечно, не пустовали. Пираты ходили в кино, но боевики смотрели как комедии, а комедии не понимали, да и понятно почему, кто в армии служил — тот в цирке не смеётся. А вот на мелодрамы подсели, любители сопливых историй, блин. Ужасы показывать я запретил после того, как на просмотре «Чужой 2» один пират вырвал кресло из пола и кинул его в экран проектора. Ну, Сэм! Когда я найду его самогонный аппарат, я своими руками суну его в пресс и заставлю Гэмджи держать кнопку прессовки. Каждую неделю двое-трое пациентов с алкогольным отравлением. Нет, спирт Сэм гнал знатный, этого у него не отнять, правда с очень интересным эффектом. Если его очень много выпить, то отшибает память в течение суток. И как он этого добился? Я, когда попробовал со своей отключённой программой к алкоголю — и то чуть в открытый космос не вышел. Так меня закоротило. Пираты травились потому, что не знали себе норму, да и спирт у Сэма был почти под сто градусов. Он что его из топлива Агрипины гнал?

На корабле действовал сухой закон. А иначе мы не могли, мне только толп пьяных пиратов шатающихся по кораблю не хватало. Можно было конечно выдавать пиратам алкоголь во время ужина или обеда. Но проблема заключалась в том, что на корабле был только элитный алкоголь. Когда Нэнси показала мне ценники на товары с Магды, во мне проснулись хомяк, жаба и куркуль. Только за одну бутылку виски можно было нанять целый взвод вооружённых и хорошо оснащённых бойцов. Я как-то сразу стал лучше понимать жадность предыдущего капитана. Понятное дело, на пиратов такой драгоценный продукт я тратить не мог. Второй раз приступ жадности я испытал, когда увидел цену за квадратный метр шёлка. Пришлось наладить производство полимерно-пластикового волокна, из которого теперь производилась одежда. Чувствуя, к чему идёт, Клео надёжно спрятала своё шёлковое бельё. Гера же наоборот, щеголял в своих шёлковых тряпках в обтяжку, как бы намекая: «Если ты хочешь их забрать у меня, то сними сам». Ага, счаз! Параноики, я диктатор, а не изверг. Сам-то я неприхотлив и переоделся по скромнее.

Я всё также изображал из себя врача, это помогало отслеживать настроение в людских массах. Да и нравилась мне такая двуликая жизнь. И без дела не сидишь, и с людьми общаешься. Вот как раз сейчас я шёл по «вызову на дом». Обычно вызов на дом — это алкогольное отравление, (чтоб тебе пусто было, Сэм) и обычно оно поступало с мужских общежитий. А тут женское, неужели и они того.

На входе в квартиру меня встретила пара женщин. Надо отметить, что за пару месяцев пиратки весьма преобразились в лучшую сторону. Сухой закон, здоровое питание, занятие спортом и медицинское обслуживание в буквальном смысле преображали людей. Сексботы с установленными врачебными базами делали не только хирургические, но ещё и пластические операции. Горбинку с носиков мы не убирали, но вот пластину из пластика выполняющую функцию хряща для реконструкции носа вставить могли, также уродливые шрамы, некогда сшитые пьяным хирургом, исправляли. Кто-то скажет, что это блажь и бессмысленная трата ресурсов и времени, но лично я считал, что внешняя красота должна делать человека чуть-чуть красивее внутри.

— Добрый день, — поздоровался я.

Женщины посмотрели на меня как-то не так. Сально, будто у меня ширинка не застёгнута.

— Здравствуйте, доктор Пол, а мы вас ждали.

— Вот я и пришёл, где больная?

— Внутри.

— Разрешите, я пройду.

— Конечно, проходите.

Когда дверь захлопнулась за моей спиной, мои подозрения усилились. В помещении царил интимный полумрак, а в воздухе пахло благовоньями.

— Что здесь происходит? — с сомнением задал я вопрос в пространство.

— Любовь, доктор Пол, — томно и как-то страшно, ответило мне пространство.

В моё поле зрения вошла особа ранее известная как «одноглазая Хэльга». Теперь-то она не была одноглазой, имплантат на основе технологии секботов прекрасно прижился. Хэльга была не простым человеком, зачатая искусственно и выращенная в лаборатории, она была улучшенным человеком, предназначенным для войны. Рост у неё был два метра десять сантиметров, по показателям силы она значительно превосходила Геру. Хорошо выделялись мышцы, хоть и рельефные, но не перекаченные, учёные генетики добились увеличения показателей силы за счёт упрочнения мышц и костяка, так что большой массы в теле ей не требовалось. При своём значительном росте, она обладала роскошной гривой светлый волос, заплетённых в толстую косу, свисающую до ягодиц. Лицо хоть и обладало весьма жёсткими и грубыми чертами, было по своему симпатично. Довершали образ скандинавской валькирии два светло голубых глаза, похожие на льдинки.

— Э-э, Хэльга? Какие-то жалобы на глаз? — спросил я, инстинктивно прикрываясь чемоданчиком с красным крестом.

То, что вопрос был дурацкий, я и сам понял. Хэльга стояла передо мной в одних чёрных трусиках и прозрачной приталенной сорочке. У неё явно не с глазами проблемы. Обычно, таким изменённым людям в конец отбивают инстинкт размножения. Потому, что вместе с улучшенным телом человек получает усиленную агрессию. Так уж получилось, что агрессия и сексуальность идут по жизни вместе, взявшись за руку. И неизвестно в какой момент мутант может послать войну куда подальше и отдаться на волю инстинктам. Если учитывать размеры, силу и что таких мутантов делают обычно мужчинами, то объектам их страсти не позавидуешь. В случае с Хэльгой, её создали как уникального мутанта женского пола, но ещё и оставили ей половые инстинкты со здоровой репродуктивной системой. Я, как врач, это знал точно.

Я подёргал за ручку двери, пытаясь её открыть и позорно сбежать, но кто-то подпёр дверь с той стороны.

Хэльга подняла меня руками на свою высоту, будто я был плюшевый внутри, прижала к стене и начала целовать.

— Остановитесь, немедленно остановитесь!

— В чём дело? — недоумевающе спросила Хэльга.

— Это я должен спрашивать, в чём дело? Поймите, Хэльга, я состою в отношениях с другой девушкой и не хочу ей изменять, — на секунду меня уколола совесть. Лицемерно говорить с моей стороны о верности Клего, когда я иногда срываюсь на Диту. Но я по крайней мерее, стараюсь, честно-честно.

— Ой, простите, доктор Пол, я не знала. О чём я думала? — Хэльга даже как-то немного потупилась и поставила меня обратно на пол.

Да-а-а, теперь я понимаю, как себя чувствует Ло-чан, когда я ношу её на руках.

— Просто вы были так со мной обходительны и добры, — Хэльга говорила и одновременно почёсывала меня за ушком. Я ей пока в этом не препятствовал, — А когда вы вернули мне глаз и убрали шрамы с лица, я всё думала, как вас облагородить.

— Не стоит благородности, Хэльга, это моя работа, — я ещё раз подёргал ручку и постучал — авось откроют. Не открыли. — Скажите спасибо и всё.

— Я так не могу, — теперь уже Хэльга присела, что бы оказаться на моей высоте.

Борясь с соблазном, я всё же заглянул ей пониже шеи. И надо признать у гигантской женщины и грудь бала немаленькой.

— А когда это попало ко мне в руки, я решилась.

Хэльга продемонстрировала мне пластиковый листок с выгравированным на нём штрих-кодом и надписью «Талон: SEX 1 час». В самом низу был выгравирован один из вариантов герба дома атредесов, синяя орлиная голова на фоне собственного крыла.

— Талоны на секс?!! — сказать, что я был удивлён, значило не сказать ничего — да такое только в фантастических книжках бывает.

— Мне тоже это сначала показалось шуткой. Но подруги говорили, что нужно дать талон любому понравившемуся магданианцу, назвать ему время, потом место и он придёт. Подруги рассказывали, что за талон они делают в постели всё что угодно, барьеров нет.

— Для меня — это новость, не думаю, что на меня это распространяется.

— Я обожаю магданианцев, — похоже, Хэльга меня проигнорировала, — Ещё ни один мужчина или женщина не могли полностью меня удовлетворить. И только ступив на пески благословенной Магды, я познала всё счастье быть женщиной. Понимаете?

— Э-эм … нет.

— Доктор Пол, я хочу вас!

Подняв на руки, она ловко бросила меня на постель. Постель была в четырёх метрах.

Если кого-нибудь, когда-нибудь насиловала двухметровая накаченная женщина, способная завязать железный лом в узел, знайте, что это ни хрена не весело. А очень даже страшно. Вот и я испугался, и, наверное, если бы не моя физиология сексбота ещё бы и опозорился. Ну что ж, Клео, видит галактика, я старался быть верным как мог. Но плоть сильна, а наши искусственные тела слабы. Однако это веселье затягивается, хватит. Полчаса покувыркались, пора и честь знать. У меня ещё дела, надо выяснить, откуда взялись эти талоны и наказать. А для тебя моя, милая Хэльга, у меня есть приятный сюрприз. Выпустить контакты и разряд.

— А-а-а-а, — застонала белокурая валькирия в приступе оргазма, — это экстаз, ЕЩЁ.

Да, запросто. Разряд.

— А-а-а-а, — на этот раз её хорошенько пробрало, аж судороги начались.

В первый раз использую контакты по их истинному предназначению. Воздействуя на чувствительные зоны человеческого тела, они могут как возбуждать, так и быстро доводить до состояния эйфории.

Я аккуратно выбрался из-под Хэльки, которая стремительно засыпала. Пережитое спровоцировало выработку мелатонина, часа четыре здорового сна ей гарантированно. Хэльге-то хорошо, а мне теперь как до своей каюты топать? Из всей одежды у меня остался только халат врача с оторванными пуговицами. Брюки и рубашку Хэльга сорвала с меня, будто они были бумажные.

— Доктор Пол, вы бог, — находясь разумом во сне, сказала Хэльга.

— Я не волшебник, я только лечусь, — буркнул я на автопилоте, а потом со всей силы пнул входную дверь.

Слитное женское оханье и стоны. На полу валялись две массирующие головы подельницы Хэльги.

— А вот не надо было подслушивать, — сказал я, являя себя белу свету: в белом халате, подпоясанном рваной рубахой и прикрывающий пах чемоданчиком с красным крестом. Образ довершал торчащий из кармана талон на секс.

Пока я шёл к апартаментам трибуна в закрытые для остального экипажа зоны, пираты свистели и улюлюкали мне в след. К вечеру все будут точно знать, что неприступный доктор Пол, такая же шлюха как и все магданианци. Авторитет, нарабатываемый таким трудом, разрушен. Вот интересно, кто мне (не в обиду Хэльге будет сказано) такую свинью подложил? Это по любому либо Дита, либо Ло. Только у них хватит бесшабашности, чтобы отчебучить такое.

Первым я добрался до Диты, у неё был самый большой охват подопечных, и чтобы экономить время она, так сказать, была ближе всех к народу. На то, что в этих апартаментах живёт не совсем простой человек указывала охрана из четырёх принцепсов, охранявших её покой круглосуточно. Дита не скрывала своего высокого статуса, а присутствие четырёх принцепсов-охранников говорило о том, что она дома. Когда она куда-то уходила, двое принцепсов повсюду следовали за ней. Нападения со стороны пиратов мы не особо боялись, просто Дита, как я уже когда-то говорил, очень эффектная женщина.

Принцепсы меня не остановили, да и в дверь я мог войти без стука, Умник и Легат уже засекли моё присутствие. Но я, на всякий случай, постучался.

— Войдите, — молкнул Дитен голосок.

Я вошёл и охренел уже второй раз за день. Дита, одетая в один красный хитон, плотно обтягивающий тело, делала эротический массаж лежащему на кровати незнакомому юноше. Увидев меня, она не смутилась и не расстроилась, а даже наоборот — обрадовалась.

— О Пол, привет, у тебя вид такой будто тебя изнасиловали.

— Не в бровь, а в глаз метишь. Дита, можно тебя на секундочку?

Мы вышли в соседнее помещение, где у неё было что-то среднее между гардеробом, кинотеатром и рабочим кабинетом.

— Дита, ты что творишь?

— А ты что творишь? — парировала Дита, осторожно отодвигая мой докторский чемоданчик в сторону и пытаясь посмотреть на скрытое.

— Хватит, — отшатнулся я, — Что это за парень у тебя в постели?

— Это мой подопечный, вот проверяю, всё ли у него в голове восстановилось. Появилось ли влечение к противоположному полу.

— Он тут по своей воле, или …?

— Или. Особо его никто не спрашивал, но он и не упирался.

— Ну, всё с тобой понятно, выбрала парня посимпатичнее и притащила к себе. Блин, Дита, мы не можем так поступать с ними.

— Почему?

— Они люди, у них есть свобода воли.

— Наверно, ты единственный во всей галактике, кто так сейчас считает. Пол, их официальный статус — раб, и они наше имущество. Если мы будем относиться к ним как-то по-другому, то нас просто не поймут. Нас уже не понимают и смотрят как на инопланетян каких-то.

— Угу, а после вот этого ты думаешь, что нас будут понимать лучше? — я продемонстрировал ей талон на секс.

— Ой, а что это?

— Вот я у тебя хотел узнать, признавайся твоя работа?

— Первый раз вижу, а где ты это нашёл?

— У пиратов. Получил за … ну, в общем, и так понятно за что. Ты точно не причём?

— Клянусь тремя законами робототехники, — сделала максимально серьёзное лицо Дита, — Я, вообще, вижу это в первый раз, ты же знаешь, я работаю в основном с нумерами и с пиратами не пересекаюсь.

— Ну, ладно. Слушай, у тебя есть какая-нибудь одежда?

— Роба нумера пойдёт? Ему всё равно она ближайшие часы не понадобится.

— Пойдёт. И ты бы отпустила парня, по принуждению это как-то не этично.

— Этично-неэтично, какая разница? — Дита уже начала раздражаться из-за того, что я оторвал её от удовольствия и начал читать лекции на тему этики, — Неужели ты думаешь, ему от этого хуже будет? А так, я у него первой стану. Говорят, люди своих первых всю жизнь помнят. Это так романтично. Хочу!

Я махнул рукой. Можно вывезти сексбота с Магды, но Магду из сексбота вывести невозможно. Связавшись с Легатом, я выяснил, что Ло находится с Герой в его покоях, и что сейчас Клео направляется туда же. Примерно через пару минут я пересёкся с ней.

— Куда-то спешишь? — спросил я.

— Да, вот, — Клео продемонстрировала мне целую пачку талонов на секс.

Я будто на невидимую стену наткнулся. Это ж сколько у неё сегодня мужиков было, что она такую пачку собрала?

— Ты о чём подумал, извращенец? — нахмурилась Клео.

— Э-э-э, ни о чём. А что это? — изобразил я из себя святую наивность, поглубже засовывая свой талон в карман, пока она не увидела.

— Да представляешь, вваливаются сегодня ко мне ученики и говорят, что за эти листики я теперь с ними всеми должна заняться любовью.Не, ты представляешь какие нахалы?

— Что, прям любовью со всеми и сразу?

— Не любовью, конечно, они немного другой термин применили. И не со всеми и сразу, а с каждым по отдельности, они мне целый график притащили расписанный на неделю. Паразиты!

— Ая-яй-яй, и что дальше было?

— А что дальше? Надавала им оплеух, отобрала у них эти бумажки, вызвала всех сексботов-преподавателей, отменила их заказы, забрала у них талоны. Собственно, вот и всё, теперь иду разбираться, кто это такой умный всё это придумал. Ты, кстати, Диту не видал? Это в её стиле.

— Видал, но это не она. Вот как пирату пить дать, это мелкая шутит.

— А у тебя что, тоже с этим проблемы?

— Какие проблемы? Нет у меня никаких проблем, всё это выдумки и бездоказательные слухи.

Клео подозрительно прищюрилась и оглядела меня от пола до макушки. С утра я был в другой одежде.

Мы уже почти пришли, осталось только войти, но Клео неожиданно прижала меня к стене и шумно вдохнула воздух.

— От тебя пахнет другой женщиной, это не Дита, не Нэнси и уж тем более не Ло, — сразу стала колоть меня Клео, — ты изменял мне?

— Прости, — сказал я одновременно выдыхая, — ситуация вышла из-под моего контроля.

— Я же тебя предупреждала, Пол, чтобы ты не смел развлекаться без меня, — начала обижаться Клео.

Ох уж эта пресловутая Магданианская ревность. Я иногда задавался вопросом, насколько сильно мы похожи на наших создателей магданианцев? Вот и сейчас, Клео сердилась не на то, что я ей изменил, а на то, что я изменял ей без неё. А если бы это была Дита или, тьфу, тьфу, Ло, и уж совсем не дай галактика Гера, то Клео и серчать не стала, они семья и близкие друзья, с ними можно.

— Скажи мне, кто она, — прошипела мне на ухо Клео, ещё плотнее прижимая меня к стенке.

И что сегодня за день такой, что меня весь день к стенкам прижимают? У меня таких пристрастий как у Диты нету, я ласку люблю.

— Нет, — ответил я, трясь о её щёку своей, пытаясь таким образом задобрить.

— Почему?

— А что ты тогда ей сделаешь?

— Я её изнасилую, — мурлыкнула Клео, похоже, ей стали нравиться мои ласки, — а потом тебя.

— Хе-хе, хотел бы я посмотреть, как у тебя получится её изнасиловать. Разве что преторианца на помощь позовёшь.

— Ну, скажи! Ты же сам говорил, что всё твой моё.

— Она не моя, — ответил я, слегка приобнимая её за талию, — вот ты моя и я готов загладить перед тобой свою вину. Чего ты хочешь?

— М-м-м, — Клео задумалась, закатив глаза, будто выдумывала себе подарок на день рождения, — А можно Нэнси сегодня ночью?

— Не-е-т, я изо всех сил стараюсь построить с ней деловые отношения. Она может оскорбиться, если я предложу ей такое.

— Жаль, она не выходит у меня из головы после того случая.

— Да я вижу, что ты смотришь на неё как удав на кролика. Она, кстати, просила не оставлять тебя с Дитой наедине вместе с ней.

— Жалко, может тогда Гера?

— Ты знаешь моё отношение к этому. В постели должен быть только один мужчина.

— М-м! Сексист, ретроград! — Клео недовольно стукнула меня в грудь, — тогда Дита.

— Это приемлемо.

— И Ло-чан.

— Это не приемлемо.

— Ты передо мной сильно провинился, занимался любовью с другой женщиной. У меня есть право на каприз.

— У нас ещё остался самогон Сэма Гэмджи?

— Литров шесть набралось, — улыбнулась Клео.

— Ладно, но у меня одно условие, пускай Умник полностью заблокирует двери, чтобы не произошло несчастных случаев. А то в прошлый раз было стыдно и неудобно.

— Угу, мы еле успели тебя из шлюза выковырять. Значит, договорились, — Клео показала мне согнутый мизинец.

— Договорились, — взялся я своим согнутым мизинцем за её.

Когда мы всё же вошли в покои «Диктатора», то внутри нас ожидала почти идиллическая картина. Ло-чан при полном параде и в своей боевой раскраске гейши, угощала одетых в кимоно Бипу и Бопу. Жабоподобные химеры, одетые тоже в подобие кимоно, аж раздулись от важности и чопорно пили подливаемый Ло чай. Немного из идиллической картины чайной церемонии выбивался Гера, также обряженный в кимоно, но сидящий в развалюшку, играл на самодельной гитаре и пел:

В пещере и в деревне, в десятках разных мест,

Маньякам-приключенцам всегда найдется квест,

С блюстителем порядка короткий разговор -

Опять трактир разносят файтер, клирик, маг и вор!

По гибельной пустыне и по снежным склонам гор

Идут объединившись файтер, клирик, маг и вор,

Пускай Дракон увидит нас в своих кошмарных снах,

Ползут по закопушкам файтер, клирик, вор и маг.

Да сдохнет враг!

— Не знаю как насчёт врага, но кое-кто сейчас точно сдохнет, — сказала Клео, беря Ло за ухо и выкручивая его.

— Ай-яй-яй, — заскулила Ло, — ухо, моё ухо.

— Признавайся, дрянь такая, твои проделки? — Клео отпустила ухо Ло и бросила перед ней пачку талонов.

— Моя чайная церемония. Вандалы! Я так старалась, — Ло расплакалась, нам всем стало как-то неудобно. Сейчас главное не броситься её утешать, а то ей так и сойдёт всё с рук.

— Бипа, а это так и должно быть?

— Не знаю, Бопа, но мне так больше нравится. Веселее.

— Ло-чан, просто объясни нам, зачем ты это сделала? — спросил я у неё.

— Сделала что? — спросила Ло, всё же не разревевшись. Незаметно я облегчённо выдохнул.

— Талоны на секс.

— Это не она, это я, — сказал Гера, отложив музыкальный инструмент в сторону и вставая на ноги.

— Ты но зачем? — удивились мы с Клео.

— Распределение товаров и услуг первой необходимости, — пожал плечами Гера.

— Гера, не прикидывайся валенком. Первая необходимость — это еда, медикаменты, гуманитарные товары и медицинское обслуживание. Интим по талонам в эту картину не вписывается. И потом, экипаж у нас обоеполый, пусть сами себя удовлетворяют.

— Хм-м, Пол-сама, но с другой стороны, вот люди, вот сексботы. Гера-кун просто использовал их по прямому назначению, — встала на защиту Геры Ло.

— Да, но что станет с нашим авторитетом?

— Да чёрт с ним, с авторитетом. Пол, ты сколько уже с пьянством борешься и всё бесполезно? А вот мне за один сегодняшний день удалось изъять из общества пиратов около пятидесяти литров спирта разного уровня качества. Где-то качественный спирт, а где-то натуральная отрава.

— Но как?!! — кажется, у меня отвисла челюсть.

— Талоны на секс, я их просто обменял на спирт.

— Ну, здорово, талоны на секс — первая валюта, обеспеченная интимом.

— А мои подопеченные? Как у них оказалось столько? — нахмурилась Клео.

— Я хотел простимулировать тягу людей к знаниям, но как-то забыл про твоих воспитанников.

— Забыл он, понимаешь, ты чуть весь авторитет учителей не развалил.

— Извини. В этом плане я просчитался, но нельзя же всё учесть сразу.

— Гера, отменяй весь этот разврат.

— Пол, подожди, просто посмотри на статистику. А ведь это просто выброс талонов в массы, а если стимулировать людей на созидание и саморазвитие?

— М-м-м?

— И потом, — продолжал давить Гера, — ты поставил задачу насаждать пиратам нашу культуру. А разве искусство занятия любовью не часть нашей культуры? Ты видел, как пираты занимаются любовью? Быстро, грубо, словно животные.

— Да, Гера, видел как раз сегодня, спасибо тебе за такое приключение, мог бы и предупредить, что собираешься проводить социальный эксперимент.

— Оу-у, — Гера даже зачесал затылок от неожиданности, а у Ло даже как-то уши удлинились. Наверно, показалось, — Прости, Пол, не думал, что тебя это коснётся.

— Ладно, Гера, в твоих словах есть смысл, но мне всё равно это как-то не нравится. Давайте лучше обсудим всё это сегодня вечером коллективно.

Наше совещание, которое потом плавно перетекло в небольшой праздник в узком кругу лиц, состоялось. Но мы ещё успели обдумать систему распределения талонов. Прежде всего, пришли к выводу, что для лиц моложе восемнадцати лет талоны бесполезны. По этому поводу мы долго спорили и спор грозил повториться, кто-то настаивал на шестнадцати, а кто-то и того дальше. Вторым решением мы пришли к выводу, что талоны должны выдаваться в порядке поощрения личностных заслуг. Надо же как-то стимулировать пиратов к учёбе. А то за них даже как-то стыдно, тридцатое тысячелетие, космические корабли бороздят просторы вселенной, а у нас на руках шесть тысяч оболтусов, которые ничего кроме как бегать и стрелять не умеют и учиться не хотят.

Следующим пунктом мы обсуждали кастовую систему, которую теперь должны были имитировать сексботы. А то как-то с этими талонами получалось, что даже распоследний пират имел право заняться любовью чуть ли не с магданианской правящей верхушкой. Как-то это всё анархично. Условились, сексботы занимающие ответственные посты, такие как полицейские, педагоги и военные инструкторы, будут неприкасаемые. Остальные же члены магданианского общества, неприкасаемым статусом обладать не будут. Благо магданиацны уже снискали себе славу очень любвеобильного народа и особенного интереса такое положение дел ни у кого не вызовет.

— Стоять, — немного заплетающимся языком сказал я, рассматривая парочку пустых бутылок вина перед собой, — а как же врачи?

— Ик, — Гера навёл на меня слегка замутневший взгляд, — а что врачи?

— Он, они же … ну меня же … трахнут, — наконец оформил я свою мысль.

— Да, — слегка подумав, согласился Гера, — хана тебе, Пол. Правда, Ло?

— Я Ло-качан … ой-й-й, — потирала лоб наша миниатюрная соблазнительница, — Ка-лач, Ло-кач, Ло-чан, ВО! Что мы, вообще, пьём? У меня постоянно красное сообщение об ошибке системы перед глазами и снижение производительных мощностей?

— Магданианское вино пятидесятилетней выдержки, разведённое самогоном Сэма Гэмджи, которым так хорошо двигатели от окисления чистить, — ответила Дита, поглаживая Ло по голове.

— Да?

— Да. Но ты что-то хотела сказать, моя милая? — направила Дита мысли Ло в нужном направлении.

— Ах, да. Спасибо, Хрюшка-сан. Ну, так вот, Пол-сама, судя по той информации, что я сняла с секботов, до твоей нежной плоти хотят добраться около 22 % пиратов. Что составляет одну тысячу четыреста тридцать человек.

— Ой-ёй. А что ж теперь делать-то?

— Мне завидовать, а тебе расслабиться и получать удовольствие, ха-ха-ха, — пошутил Гера и сам же заржал над своей шуткой.

— Не, я серьёзно, тысяча четыреста женщин — это слишком много. Я репутацию врача себе делал не для этого.

— А кто сказал, что в это число входят только женщины, хе-хе? — заулыбался Гера, — Так что скоро у тебя будет ещё более сомнительная репутация.

— Пол, ты у нас будто маленький. Даже Ло-чан в такие моменты меньше колеблется. Подбери сопли, ты сексбот или что? — отчитала меня Дита.

— Или что. Мне с вами хорошо и никто мне больше не нужен.

— О-о-о, — проснулась Клео с начала диалога спящая у меня на плече, — Он такой милый, когда пьяненький.

Я моргнул, как мне казалось, ненадолго, но когда открыл глаза, Геры уже среди нас не было, а дверные проёмы перегораживали опущенные броне-листы. Дита упиралась в меня своей объёмной грудью слева, справа Клео держала мою руку в замок, а под столом, чьи-то аккуратные ручки раздвинули мне ноги и уже расстёгивали ширинку. Наверно я неправильный сексбот, мои соратники были значительно темпераментнее, чем я. В плане любви, я был значительно старомоднее, так-то если призадуматься, мне больше восьми тысяч лет. Тогда на Магде, вероятно нравы были совсем другие. Никогда не задумывался, на момент смерти я был уже взрослым мужчиной или ещё ребёнком. Но вот я уже почувствовал что с меня стягивают штаны, недолго думая, я опрокинул стакан самогона Гэмджи в себя и почувствовал как моральные скрепы отпускают меня и становится на всё пофиг. Веселитесь девочки, сегодня я весь ваш.

Мне было хорошо. Сразу после употребления стакана, система сообщила мне о том 98 % контроля над глазами утрачено. Ещё по мышцам по мелочи. Мне казалось, будто я летаю в небесах и занимаюсь сексом с облаками в образе женских тел, очень необычные ощущения.

Проснулся я в постели, меня сразу обнимали четыре пары рук, Гера всё же вернулся. Хорошо, что у роботов не бывает похмелья, а то сейчас серьёзно болела бы голова.

— Доброе утро, ребята.

— Здравствуй, Пол, — хором ответили четыре голоса и их головы посмотрели на меня.

Голоса были знакомые, а вот лица, вернее лицо, которое у всех четырёх было одинаковое. Было одутловатым, сальным, с большими грязными порами, с тёмным цветом кожи, мясистыми губами и сросшимися бровями. Крайне не эстетичный тип, а ещё у него была густая чёрная борода, и не хватало одного резца во рту. Когда я увидел с кем в постели я лежу, я как кошка прыгнул в воздух на метр, уж не знаю, чем-то я отталкивался.

— А-а-а-а, — издал я истерический, но воинственный вопль, одновременно вооружаясь розочкой, разбив бутылку и перевёрнутым стулом.

— Ахахаха, — раздался смех у меня за спиной, — видел бы ты своя рожу. Ой, не могу. Как прыгнул-то!

Я обернулся и увидел что сзади меня, держась за живот, чуть ли не падает от смеха юноша, или девушка. Или всё же юноша. Непонятно лицо у него было какое-то, андрогенное. Всё ещё ожидая угрозы от чертовщины, что творилась у меня в постели, я ненадолго отвлёкся от смеющегося гостя и увидел что, моя постель пуста. Мои соратники с жутким бородатым лицом куда-то исчезли, буд-то их и не было. А весёлая особа всё продолжала заливисто смеяться.

— Ты кто и что ты делаешь, на моём корабле?

Гость или гостья, наконец-то отсмеявшись, выпрямилось и утёрло выступившие слёзы.

— Прости, наверно лет сто так не смеялся. Позволь представиться: я — Слаанеш, бог чрезмерных удовольствий.

— Что, прям целый бог.

— Ну-у-у, — Слаанеш помялось, — не целый, скорее его часть. Явление целого бога для тебя слишком жирно будет.

— И насколько большая часть? Рука или нога?

— Кусочек ногтя брошенного на пол за ненадобностью, — развёл руками Слаанеш.

— И что тебе надо, Слаанеш?

— Ха-ха, забавно. Просто обычно это всем от меня что-то надо, а тут наоборот. Да ничего мне от тебя не надо, просто тебе никто не говорил, что проводить колдовские ритуалы и устраивать шабаши не самая лучшая идея во время перелёта.

— Ритуалы, шабаши, ничего не понимаю. Я оденусь?

— В этом нет смысла, ты всё ещё спишь. Просто пожелай быть одетым, и всё.

Я положил на пол уже ставшие не нужными розочку и стул. Слаанеш не проявляло агрессии, да и угрожать пусть хоть и частичке бога стулом — это глупо. Я пожелал быть одетым и одежда буквально выросла на мне, будто какое-то растение. Всё-таки в одежде я чувствую себя более уверенным.

— Так про какие ты говорил там ритуалы? — спросил я, от чего Слаанеш закатила глаза.

Мой гость щёлкнул пальцами, и квартира вокруг нас буквально развалилась на кусочки. Мы оказались прямо посреди космоса стоя, наверное, на тонком стеклянном полу.

— Не люблю интерьеры космических кораблей.

— Ой, мама! — крикнул я, хватая Слаанеш за руку, как оказалось, я боюсь высоты. А кто бы не испугался, увидев у себя под ногами бездну космоса?

— Хватит бояться, примитивное ты существо! И веди себя достойно, тебя всё же бог посетил.

— Бог, ты бы вернул меня обратно на Агрипину. Зачем ты меня так пугаешь, что я тебе сделал?

— Вот смертные, жалкие вы существа, — Слаанеш тряхнул рукой, и я отлетел от него словно ничего не весил, — сам виноват. Я занимался своими делами и никого не трогал, вдруг вижу такой фонтан эмоций, будто кого-то в жертву приносят. Пойду, посмотрю, кто это к нам такой красивый и бесстрашный летит. А тут ты.

— Ритуалов не проводил, жертв не приносил, простите за ложный вызов, уважаемый-емая Слааеш. Верните меня домой, ПОЖАЛУСТА.

— Да кто тебя алкоголика держит? Проспишься и вернёшься.

— Вот говорили мне, что от пойла Сэма Гэмджи можно к демонам в варп улететь. Вот пожалуйста, получите, распишитесь.

— Тебе, вообще, очень крупно повезло, что сюда явился именно я, а не мои братья. Ладно, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Эй, парень, хочешь неземных наслаждений?

— А можно встречный вопрос?

— Валяй.

— Корнет, вы женщина?

— Чего? — от такого вопроса бог чрезмерных удовольствий даже присел.

— Меня мама учила, если кто-то предлагает тебе неземные наслаждения, то сначала уточняй пол собеседника, а потом цену.

— Интересное у тебя детство было, — пожал плечами Слаанеш, — Если это так для тебя важно, то любуйся.

Одежда на Слаанеш исчезла, он повернулся ко мне спиной и нагнулся.

— Мать моя конвейер, — воскликнул я от неожиданности, — Не, к такому жизнь меня не готовила.

Под вполне аппетитной женской попкой был полный набор женских и мужских половых органов.

— Ну что, нагляделся? — хмыкнуло Слаанеш.

— Видал я чудеса техники, но такого …

— Что насчёт неземных удовольствий, решился?

— А если я соглашусь, то у меня там всё станет также как и у тебя? Тогда не надо.

— Тьфу, ретроград-консерватор, — Слаанеш даже поморщилось от недовольства, — как хочешь, так и станет.

— Нет. Такой рояль нам не нужен.

— Не хочешь телесных удовольствий, так, может, хочешь талант в чём-нибудь?

— Например?

— Музыку красивую сможешь писать и играть её так, что люди будут заслушиваться и плакать от наслаждения? А хочешь научиться рисовать картины или писать стихи?

— Ну, это таки всё ясно, а шо там по деньгам? — с интонацией старого еврея спросил я, — какова цена таких талантов?

— Нет цены, бери, пользуйся.

«Угу, уже поверил, бесплатный сыр только в мышеловке», — подумал я, а вслух сказал, — Предложение, конечно, заманчивое, но оставьте свои реквизиты я обязательно перезвоню. И подскажите, пожалуйста, где здесь выход.

— Чёрт, только зря промотался, — хмыкнуло Слаанеш и пнуло какую-то звезду. Та яркой искоркой заметалось по тьме космоса, — Полетай клоун.

Я ощутил, что падаю с немыслимой скоростью, невидимый прозрачный пол больше не служим мне опорой.

— А-а-а-а-а, — кричал я, выпуская наружу свой страх.

Глава 11

— Пол, проснись, ты обоссался, — прозвенел в голове колоколом голос Диты.

Вот это уже похоже на настоящее пробуждение после пьянки с оргией. Голова болит, организм сообщает о том, что 5 % позитронного мозга повреждены и нуждаются в реконструкции, а пока этого не произойдёт — позитронный мозг будет болеть. Ещё организм требовал немедленно пополнить запас жидкостей и расходных ресурсов. Ничего себе я вчера покуролесил, если за одну ночь обнулил все расходники. Так, надо встать.

— Уй! — я встал и хорошенько ударился головой о стол. Система тут же сообщила о 6 % повреждения мозга.

— Доброе утро, Дита, — сказал я, выбираясь из-под стола и продирая глаза.

— Утро добрым не бывает, — ответила Дита, — в твоём положении это особенно выразительно получается.

Дита дала мне стакан с чем-то шипучим и прохладным. Я сразу же выпил.

— Ну, как вчера погуляли?

— Не так как ожидали. Сломал ты нам весь девичник, особенно Ло. Она для тебя сюрприз приготовила, а ты даже не дал ей его показать. Слушай, Пол, ты опасный человек, тебе пить нельзя, ты себя не контролируешь.

— О-о-о, как плохо-то, — сказал я, потирая виски, — Я надеюсь, я вчера больше никого не обидел?

— Геру. Он в жизни не простит тебе то, что пропустил такое шоу, из-за твоей гомофобии.

— Что, настолько всё плохо было.

Дита показала пальцем на потолок. Я поднял голову и прочёт размашистую надпись: «Цой жив».

— А как я туда забрался?

— Лучше спроси, кто это убирать будет.

— А что ещё было?

— А ещё, когда Ло-чан разделась, ты запеленал её в простыни, словно младенца, и грозился удочерить. Велел мне покормить ребёнка грудью … Я покормила, — Дита засмеялась, вспоминая подробности прошедшей ночи.

— А потом?

— Я не всё помню. Это какой-то странный алкоголь, что даже киборги от него засыпают. Позитронный мозг вообще не должен спать, однако мы вчера все уснули, когда напились, правда, не до такой степени как ты.

— Не отвлекайся.

— А, да, ещё ты читал стихи Клео и сказал, что хочешь на ней жениться немедленно. Долго ломился в бронеплиты, когда получил согласие — не желал откладывать свадьбу.

— Так дальше?

— Потом ты подарил Нэнси Клео, как свадебный подарок, а Геру, какой-то Хэльге, мотивируя это тем, что только она способна сделать из него настоящего мужчину.

— Ой, как неудобно. Надеюсь, вы меня не восприняли серьёзно.

— Ну, естественно. Больше я сама ничего не помню, уснула.

— А где все?

— Опохмелились и на работу пошли. Ты забыл? У Ло и Клео утренние уроки со своими подпеченными.

— А ты почему не на своём рабочем месте?

— Ну, должен же был тебе кто-то помочь в себя прийти и потом, мои подпеченные тихие, с ними сексботы прислуги справляются.

— А-а, — одобрительно сказал я. Всё-таки заботливые у меня соратники.

— Новая одежда в ванной, завтрак будет через десять минут. А вот это тебе, не потеряй, — Дита протянула мне красную ленточку.

— Что это?

— Это лента неприкасаемых. Те, кто будут склонять к интиму неприкасаемых с помощью талонов попадут в карцер на неделю.

— Ого! Строго.

— Как видишь, никто вчера твои просьбы не игнорировал. Так что, иди, приводи себя в порядок, а то от тебя пахнет.

Когда я вышел из душа, то Диты уже не было. И я крепко задумался: а что мне сейчас, собственно, такого полезного сделать? Можно было пойти поизображать из себя врача, чем я обычно занимался. Но после вчерашнего не хотелось. А навещу-ка я своего старого «друга» Перикла, а то наш полёт скоро закончится, а подробных сведений об Итаке и о Крите, в частности, у меня нет. Так-то понятно, что эти люди во всю пытались имитировать и подрожать культуре древней Греции. Но не мешало бы мне подробнее узнать об этом месте.

В покоях Перикла меня ожидала пренеприятнейшая картина, а именно — одевающийся Гера. Значит, эту ночь он провёл с Периклом. То, что мои соратники бисексуальны, для меня изначально не было секретом, но одно дело знать, а другое дело видеть. Гера всё-таки мой друг и боевой товарищ, как мне после такого его уважать? И почему именно с этой скотиной в образе человека? «Так, всё, стоп Пол, остановись, это уже лицемерие. Если уж с кем-то дружишь, то принимай его таким, какой он есть,» — мысленно заговорил я сам с собой.

— О, Пол, привет, — протянул мне руку Гера. Я её пожал, внутренне давя нотки брезгливости. Вот почему мне теперь кажется, что над моим другом надругались и осквернили? — У тебя здесь какие-то дела?

— Да, я хотел бы расспросить нашего гостя Перикла о том чудном месте, куда мы направляемся.

Упомянутый эллин как будто почувствовал, что о нём говорят, и явил себя миру. Одет он был в один хитон пурпурного цвета в обрамлении золотой вышивки, хитон едва доходил ему до колена. Он подошёл к Гере и небрежно так взял его за локоть.

— А, уважаемый кириос Пол Атрейдес, какой приятный сюрприз, — сказал Перикл и заулыбался так, что мне стало противно.

— Пол желает обсудить с тобой культуру Крита, — осведомил его Гера.

У Перикла аж глаза загорелись.

— О, я с большим удовольствием погружу кириоса Пола в особенности и традиции культуры Крита.

«Ну, спасибо тебе, Гера, удружил — так удружил. Не смей теперь меня с ним один на один оставить!» — передал радиосигнал я.

— Мне надо идти, — принял моё сообщение Гера, и сделал всё наоборот.

Перикл с Герой поцеловались в губы, а я почувствовал подступающую рвоту к горлу. Да он надо мной издевается!

— Зайдёшь сегодня ко мне ночью? То, что ты сотворил сегодня с моим телом — просто фантастика.

— Не усложняй, — просто ответил Гера и вышел.

Перикл проводил его взглядом.

— Эх, какой мужчина, — грустно сказал Перикл, сложив руки на груди.

«Какой козел!» — в тон Периклу подумал я.

Но, к моему удивлению, Перикл не особо распускал руки и вёл себя почти прилично. А общение с ним было вполне продуктивным. Я узнал много нового о Итаке и Крите, в частности. Прежде всего — что Крит — это столица с населением в пятнадцать миллиардов человек. Если бросать, конечно, в общую котомку всех рабов, нумеров, свободных людей, солдат и аристократов, есть ещё так называемые отверженные или изгои, но сколько их — ни кто не знает, а подсчёт их невозможен. Помимо Крита в государство Итака входят такие планеты, такие как Корсика, Родос и Пелопоннес, на этих планетах население в среднем под миллиард, но в политической жизни страны они роли не играют. Есть ещё с десяток планет под управлением Итаки, но там население от нескольких сотен тысяч до миллиона и они не достойны упоминания. Политическая жизнь на Крите очень весёлая и многообразная. В основном из-за того, что там аристократическая демократия при кастовой системе под контролем кланов. Очень весело, правда, я так и почувствовал какой там дурдом творится.

Ну, давайте начнём по порядку. Кастовая система на Крите прямая как гарпун с зазубринами, движение вниз возможно, а наверх — нет. Если ты не родился аристократом, то подняться наверх тебе никто не даст, а вот вниз — всегда пожалуйста. На самой верхушке кастовой системы восседают эллинские аристократы, их порядка семидесяти миллионов. Именно они указывают остальным, что делать, что одевать, что смотреть, с кем и когда спать. И это не шутка, у аристократов над своими подданными практически абсолютная власть. Правда за счёт того, что их довольно-таки мало и занимаются они, как правило, своими личными делами, не сходя до плебеев, есть очень высокая вероятность прожить, и даже ни разу и не увидеть аристократа. Да и аристократы бывают разные, где-то такая сволочь попадётся, что хоть вешайся. От таких бегут. А где-то нормально, жить можно. Аристократы Крита тоже не едины, там такой змеиный клубок, в котором без литра самогона Сэма Гэмджи не разберёшься. Аристократы счастливы делать друг другу подлянки, только вот подлянки в их масштабах приобретают крайне жуткий размах. Например, устроить теракт на заводе соседа, с человеческими смертями или пустить в вентиляционную систему доходного дома конкурента отравляющий газ вместо воздуха и загубить несколько тысяч людей, это так, детские шалости. Да что там, официально аристократы могут воевать между собой, если заранее предупредили об этом правительство, а оно дало на это разрешение и выделило площади. Правда, аристократические войны в большинстве случаев случаются только, когда кто-то испугался принять вызов на дуэль.

Следующими в кастовой системе идут солдаты, полиция, администрация и управленческий сектор, правоохранительные и прочие силовые структуры. Они объединены в одну общую крупную касту и находятся под непосредственным управлением государства. Их порядка около миллиарда. А уже все остальные — это народ «демос», они же плебеи. Потом идут рабы с ограниченными правами, они же «илоты». И, практически, у самого дна — нумеры, люди-механизмы без прав и мыслей. Нумеры были бы на самом дне, но они худо-бедно встроены в систему. Самое бесправное общество на Крите — это отверженные, добровольные изгои-анархисты, покинувшие цивилизацию чтобы жить по своим собственным правилам. Это единственная оппозиция на Крите, они обитают в пустошах между гигантскими городами и на самых нижних уровнях полисов. Население на Крите проживает преимущественно в гигантских городах-государствах «полисах», и вот тут начинает действовать клановая система Крита. У каждого города-полиса своя культура, религия, экономика и традиции. Полисы даже могут воевать друг с другом, опять же, если правительство это одобрит. Перикл, например, аристократ Фив, это культурная столица Крита и отдельный клан на планете.

Также есть Спарта — военная столица, Афины — научно-религиозная столица, Далос — экономическая столица, Минеты (Хе, хе! Серьёзно, просто, название города) — торговая столица (кто бы сомневался при таком названии). Таких столиц около двадцати, куда не плюнь, в какую-нибудь столицу да попадёшь. И у них есть все права называться столицами, если учитывать политическое устройство Итаки.

Раз в тридцать лет, если к тому моменту правитель государства ещё не умер своей смертью, его приносят в жертву тому богу, в которого он верил. И начинаются новые выборы, более похожие на гибрид олимпийских игр и шоу таланты. От каждого города-полиса аристократией выбираются два претендента на правление, в соревновательных играх они должны доказать свою удаль, эрудированность и здоровье. Конкурсы там бывают весьма специфические, от боёв на гладиаторской арене, где можно в буквальном смысле зарубить конкурента, до публичного секса, за которым будет наблюдать вся планета. Самым безопасным конкурсом мне показались дебаты, где нужно просто переспорить противника. Будущие патриции устанавливаются путём всепланетного голосования «свободного» народа демоса через специальные смартфоны. В обязательном порядке всегда избираются двое патрициев, военный и гражданский. Столицей государства становится тот полис, чьей родиной является гражданский патриций. По завершению тридцатилетнего срока гражданский патриций приносится в жертву, а военный патриций имеет право уйти в почётную отставку или участвовать в новых соревновательных играх как самовыдвиженец. Очень почётно, когда оба правящие патриция выходцы из одного полиса. Верховным законодательным и управленческим органом следующим за патрициями — будет сенат царей у которых нет права избираться на патриция. Во главе каждого полиса стоит царь, патриарх, матриарх, верховный жрец — всё зависит от традициев полиса, из которых преимущественно и состоит сенат. Вот в Фивах, как ни странно, равноправный матриархат. Мужчины в Фивах, могут занимать управленческие должности, служить в армии продвигаться по карьере вплоть до членства в совете знати, но при заключении брака фамилия остаётся женской и имущество наследуется по женской линии, а не по мужской.

Ниже царя в полисе идут: 1. военный вождь, он же глава службы безопасности, 2. верховный жрец полиса, 3. верховный судья, он же хранитель законов, традиций, а также городской архивариус. Царь полиса может совмещать с царствованием одну из верховных должностей. Все так называемые министры полиса и сам царь должны состоять в совете знати полиса. Традиционно царь в совете председательствует.

— Стоп. Перикл, вы что по завершению срока правления убиваете своих правителей?

— Не убиваем, а приносим в жертву. Это очень почётная смерть.

— Но зачем?

— Традиции.

— Какой смысл слепо следовать традициям?

— В этом, на первый взгляд, нету смысла, а на второй, ты знаешь, как сразу коррупционеров, лезущих во власть, поубавилось? Так точно никакой враг, желающий развала страны, во власть не пролезет. Любой правитель должен доказать своему народу, что он идёт во власть не с целью обогащения, а на самом деле собирается служить людям. Готовность принести свою жизнь в жертву за такую власть — это достойная плата.

— Сурово.

— Это ещё нормально, пару тысяч лет назад патриций должен был приносить в жертву не себя, а своих детей и согласиться на химическую стерилизацию. Вот это было сурово.

— Жестоко. Кто на такое соглашался?

— Соглашались, ещё как, но зато никакого кумовства.

— А что если во власть просочится предатель?

— Тогда сенаторы и военный патриций быстро скрутят ему голову.

— А почему вы не приносите в жертву обоих патрициев, а только гражданского?

— Приносить в жертву человека, за которым стоит государственная армия? — вопросом на вопрос ответил мне Перикл, — это чревато, да и на военном патриции не лежит такая большая ответственность, как на гражданском.

— Неужели никто не пытался бежать и спрятаться?

— Естественно, пытались, у кого-то это даже получалось, правда их потом находили.

— И что с ними стало?

— Разное. Выборы на Крите — это праздник, импичмент на Крите — это тоже праздник, в таких случаях почётную смерть заменяют позорной. Вот моя пра-пра-бабка была гражданским патрицием, она должна была умереть почётной смертью через совокупление со всем полисом в храме Валупия, но она укрывалась, и её приговорили к позорной смерти.

— Стоп, подожди, как это совокупление со всем полисом? У вас же в полисах сотни миллионов людей.

— Ну-у-у, это просто называется так, на самом деле — больше нескольких тысяч никто не выдерживал. Бывшего патриция накачивают наркотиками с афродизиаками, и она совокупляется в храме Валупия до тех пор, пока не умрёт. Блаженная смерть. После смерти патриция с неё снимают кожу и обновляют ей обивку на алтарях Валупия, а тело благословляют, приготавливают и скармливают прихожанам.

— Если это почётная, — меня слегка перекосило от традиций Крита, будем надеяться, что другие полисы менее шизанутые, — то какая тогда позорная?

— На мою пра-прабабку спустили генно-модифицированного берсеркера, сделанного на заказ. Своим громадным фаллосом он раздробил ей тазовые кости и порвал внутренние органы, а потом из пра-пра сделали протеиновые батончики и скормили нумерам.

— Тебе за прабабку не обидно?

— Почему мне должно быть за неё обидно? Мы, наоборот, гордимся ей, она была умной и прозорливой женщиной, её правление было успешным. А её смерть была главным событием на Крите, затмив собой выборы новых патрициев. В те дни всё население Крита от бесправных илотов до высшей аристократии смаковали её страдания. Кадры её казни у нас до сих пор хранятся в семейном альбоме, мы иногда пересматриваем их по праздникам.

— Ну и дела, — общение с Периклом постоянно вызывало в моём мозгу зависания, — И как такая умная женщина, могла попасть? — протранслировал я мысли вслух.

— Её прабабка сдала, — пожал плечами Перикл.

— И что, все граждански патриции кончают так?

— Все, но по-разному, Спартанские — это конечно редкость, но бывает и спартанский гражданский патриции. Почётная смерть считается поединком с их лучшим гладиатором.

— А если патриций победит?

— Тогда на него спустят роту элитных гладиаторов в полном облачении.

— Что считается у Спартанцев позорной смертью?

— Ничего. Любая смерть от оружия у Спартанцев считается почётной, для позорной смерти они отправляют труса патриция к нам в Фивы.

— В Фивах самые жестокие смерти?

— Только для последователей Ареса. Обычно все справляются своими силами. ВАфинах почётная смерть — это замуровывание патриция живьём в келье с кучей книг, а позорная — это принудительная нумеризация. В Далосе патриция засыпают кучей золотых монет, а позорной считается утопление в дерьме. В Минетах тело патриция разбирают на органы и запчасти, продают в банк доноров, получившиеся с продажи деньги передают ближайшим родственникам, а позорная это продажа в рабство.

— Разве рабство — это смертная казнь? — с сомнением спросил я.

— Если продавать пиратам-людоедам, то да. Но не в этом заключается позор.

— А в чём?

— Продажа будет происходить с большой скидкой, а вырученные деньги пойдут на благотворительность и в фонд малоимущих.

— Какой кошмар.

К моему удивлению, хоть на Крите и было много парадоксальных решений, некоторые из которых попахивали сумасшествием, но в целом, система работала. Жители Крита одновременно были и жестоки и милостивы, они обожали оргии и кровавые игрища по местному телевиденью. Но при этом все граждане были обеспечены бесплатным образованием, медициной, дешёвым, но качественным жильём и социальной помощью. Уровень коррупции, преступности, безработицы были крайне низки. Даже всё те же несчастные нумеры, были обеспечены всем необходимым, пока их не продадут и не увезут с Крита. Так плавно мы перешли с темы культуры к теме экономики. На Крите не было деревень, ферм, посёлков городского типа и прочих мелких поселений. Всё население проживало в гигантских городах-полисах, и хоть эта планета была промышленной, но свою экологию эллины не загадили. Между городами были гигантские зелёные поля, леса, в случае экватора — джунгли. Селиться вне города было запрещено, чтобы не наносить урон экологии планеты. Вне городов по своей воле не селились даже изгои, государство их больше не защищало, а на открытой местности они становились хорошей мишенью и даже леса не особо помогают. Но поселение отверженных, опять же, никогда не вырезали под корень. Есть у них там один премерзкий вид туризма — охота на «диких». По сути, обычная охота на людей. Если поселение диких за городом вымирало полностью, то всегда можно наловить в катакомбах, подземельях полисов новых и выпустить их за город на разведение.

Полисы Крита выпускали практически всё: оружие, одежду, продовольствие и даже космические корабли, собираемые верфями, находящимися на собственном планетарном кольце. Но основным предметом экспорта были нумеры. Крит мог поставлять каждый день до пятисот тысяч послушных рабов, не требующих надзора. Я долго думал, откуда в промышленном мире столько еды, чтобы выводить такое большое количество рабов, кормить их, да ещё и экспортировать продовольствие. Как вообще промышленный мир может экспортировать продовольствие? Оказалось просто, это уже я узнал не от Перикла, а от братьев мутантов Бипы и Бопы, которые навели меня на мысль исследовать этот вопрос под микроскопом. Как-то раз я увидел, как они сидя в столовой с удовольствием кушают протеиновые батончики. Учитывая их любовь к людоедству, меня это сразу насторожило. Изучив батончики я обнаружил там весь спектр человеческого ДНК, от истолчённых в пудру зубов до фекальных масс. Нумеры ели нумеров. Батончики были сделаны из так называемой трупной муки, такие батончики скармливали рабам, но были и другие, получше качеством. На Крите было очень много людей, а большое количество людей производило большое количество дерьма. Всё это надо куда-то вывозить, пока не началась инфекция с эпидемией. Эллины создали замкнутую систему переработки, фекалии собирались со всего полиса в специальные резервуары, потом их смешивали с богатой минералами почвой, создавая, таким образом, специальный компост, куда потом подселяли специальных личинок, пожирающих эту массу и очень быстро плодящихся. Получаемый таким образом белок перерабатывали в протеиновые батончики. С учётом переработки мертвецов в трупную муку, жители полисов получали выход белков в 110 %. Голод жителям Крита не грозил в принципе. Вот только граждане и аристократы есть такое не желали, а кушали нормальные продукты, привезённые из провинции. Но даже при всём при этом, протеиновые батончики были незаменимы в дальних варп-перелётах. Они практически не портились, занимали очень мало места, а на одном батончике человек без дискомфорта способен жить и работать весь день.

Но есть человечину — увольте. Протеиновые батончики из человечины употреблять я запретил, даже нумерам. Частично, я пересадил экипаж на продукты набранные с Магды, но пересадить полностью я не мог, слишком уж они были дорогие и быстро кончались по сравнению с протеиновыми батончиками. Экипаж буквально жрал кучи денег.

Оставшаяся неделя до выхода из варпа прошла спокойно. Мои соратники были очень заняты своими проектами. Войну с алкоголизмом Гера провёл лучше, чем я. Как оказалось, придуманные им талоны были весьма действенным рычагом контроля. Пираты в каком-то смысле подсели на магдианцев, хоть и урезанная версия, но они всё равно оставались секботами. На тренировках и обучении военному ремеслу пираты ставили новые рекорды. Кое-кто даже изъявил желание пойти в школу. Их ещё полгодика так погонять, и получатся настоящие монстры, вот только с офицерами у нас проблема. Пока укомплектовывали офицерский состав сексботами, но с этим надо что-то делать. Для того чтобы воспитать офицера, он должен быть грамотным, а немногие из них только читать учатся и то далеко не все. Осознавая жуткую потребность в образованных людях, закрутив на экипаж крепкий болт с гайкой, я доверил все мирские дела своим соратникам, а сам занялся строительством образовательной машины. Да, это займёт очень много времени, но зато позволит сделать резкий рывок вперёд. Так что я даже и не заметил, когда Агрипина вышла из варпа в системе Икар недалеко от планеты Крит. Просто, в какой то момент, Легат сообщил, что моё присутствие необходимо на мостике.

Сголоэкрана на нас пялился «гоплит», будто сошедший с древних фресок. Я даже глаза протёр, но — нет, гоплит не исчез. Шлема на нём не было, но служивый был при броне «лорика мускулата» — доспех повторяющий анатомические подробности тела. На груди у гоплита была выгравирована синяя книга.

— Неизвестное судно, опознайте себя, — начал гоплит.

— Каперское судно Агрипина, — ответила Нэнси.

Официально корабль принадлежал ей и с поста капитана её никто не снимал. Так что она имела все права находиться и говорить от общего имени. Учитывая то, что особо мы врать не собирались.

— С какой целью вы направляетесь на Крит?

— Миссия дипломатическая. Мы должны передать высокородного аристократа из Фив родне.

— Имя аристократа.

— Перикл Лантилес.

— Подождите, — гоплит отключился.

Это дало нам время пошушукаться между собой. Перикл объяснил ожидание тем, что с нами вышел на связь офицер из Афин. Их цвет синий, символ книга, а он уроженец Фив, их цвет розовы, а символ у них …

— Нет, не фаллос, — недовольно хмыкнул Перикл, когда Гера его подколол, — Валупий — покровитель Фив, равносильно любит как мужчин и женщин. Поэтому не приемлет дискриминации. Вы пока ещё некультурные ксеносы, поэтому такое незнание простительно. Но сильно набожный человек оскорбится и вызовет тебя, мой сладкий, на дуэль. Поэтому смотри, не скажи что-нибудь такое в полисе.

— Так какой там символ? — переспросил Гера, стараясь поддерживать с Периклом дистанцию.

— Сердечко, — чуть смутившись, ответил знатный эллин.

Спустя какое-то время с нами на связь вышел уже другой гоплит. На этот раз, как и говорил Перикл, из полиса Фив. На нём была соответствующего окраса броня, а груди сердечко.

— Транспорт Агрипина, вас ожидают. У вас есть посадочный челнок?

— Да.

— Я посылаю вам координаты частного космопорта дома Лантилес. Напоминаю вам, что любым гражданским и военным лицам, находящимся на Крите не имеющим отношение к военной касте или аристократии, запрещено иметь при себе оружие. Наказание за нарушение этого закона — смерть.

Экран связи погас. Во время диалога офицер Фив, был подчёркнуто вежлив, будто делал нам одолжении.

— Какие-то они тут не очень приветливые, — сказал я.

— Не обращайте внимания, кириос Пол, это всего лишь грубые солдафоны из касты воинов.

В этот момент я на свою беду стоял рядом с Герой и этот извращенец не упустил момент. Он сграбастал нас в объятья, обнимая за талии и придерживая за задницы. И как только длины рук хватило.

— Мои друзья,позвольте пригласить вас на Крит.

В авиаангаре нас ждал сконструированный Клео и построенный роботами за время путешествия маленький кораблик. Очень быстрый, манёвренный, с сильной системой маскировки, но очень маленький. Он мог увести всего лишь одиннадцать человек, считая пилота, а ещё, на всякий случай, в специальных тайниках были спрятаны два преторианца с полным вооружением. Если кто-то будет сканировать кораблик — то он опознает в преторианцах всего лишь детали кораблика. Люков для преторианцев предусмотрено не было, чтобы выбраться они сломают переборки, стоящие между внутренними помещениями корабля и внешнем корпусом. Помещений на кораблике было всего три: небольшой трюм, в который и танк не влезет, пассажирский отсек и рубка пилота. Я назвал этот кораблик Игла, его гладкий и заострённый корпус так и кричал, что этот корабль рождён для скорости. В космическом пространстве он передвигался используя плазменные двигатели. Привлекать внимание технологией ионных парусов я не собирался. Поэтому Игла хоть и должна производить впечатление высокотехнологичного корабля, но ничего сверх нового в плане технологий показывать не должна. Из-за этого пришлось установить на корабль турбины и отказаться от антигравитационных двигателей. Изучив антигравы пиратов, я понял, что между технологиями местных и нашими большая разница. Их антигравы были гораздо лучше сбалансированы, поэтому могли летать даже не создавая геометрическую плоскость. Но вот по размерам они были в разы больше, мощность у них была в разы меньше, а про потребление энергии я вообще молчу. Единственное в чём я не смог отказать Дите — это установление магданианского интерфейса управления. С помощью него она, в буквальном смысле, сливалась с кораблём телами. Когда она пилотирует корабль, находясь на специальном постаменте, зависнув в воздухе, кажется, будто она танцует грациозный танец, прям хоть снимай и продавай. Сама Дита ничего такого не помнит и не осознаёт, её разум пилотирует корабль.

Первое, что мы увидели, выйдя в открытый космос — это длинный многокилометровый железный червяк, скрутивший своё тело, словно пружина и, вращаясь, он перемещался в пространстве. Перилк объяснил, что это всего лишь десантный корабль. Своим корпусом он способен обвиться вокруг корабля противника и в зависимости от надобности либо раздавить корпус корабля, либо высадить десант.

— А если по нему откроют огонь и разорвут его длинное тело? — спросила Клео.

— О, ничего страшного, тело пустотного червя сегментарно и на деле является целым флотом кораблей, способным распасться на множество кораблей поменьше.

И действительно — наблюдая за этим причудливым кораблём, я смог увидеть, что плоские сегменты идут один за другим, словно сложенные столбиком таблетки. Но не это было самое причудливое, каждый сегмент являлся летающей человеческой головой, крепко вцепившейся за косу спереди. О том, как эта хрень летает, я вообще умолчу. Никаких двигателей или энергетических парусов я не увидел. На лице самого главного носового сегмента был открыт рот и выдвинут заострённый таран, стилизованный под язык. Этим языком он пробивал корпус корабля и высаживал через него десант. Но не это самое жуткое, на этом лице были открыты глазам и они двигались, любопытно обшаривая космос. Один из гигантских глаз увидел наш маленький кораблик «подмигнул веком» и продолжил дальше с любопытством обшаривать космос.

— Мать моя конвейер, и на чём только люди не летают, — поморщился я от такого жеста корабля.

Перикл и Нэнси не поняли дословного смысла мной сказанного. А вот Клео поняла, и несильно пнула меня по ноге, Гера лишь понимающе закивал. Первая мысль при встрече этакой головастой страхолюдиной в космосе — это бежать на полной скорости от неё.

Потом мы пролетали мимо местного планетарного кольца. От магданианского, даже судя по тому, что от тех осталось виделась разительная разница. Магданианцы строили свою станцию как единый проект, а эта станция напоминала тысячи слитых и соединённых между собой космических станций в одну. Больше всего это походило на скреплённые переходами коробки. Где-то она истончалась, где то расширялась. Сразу видно, что у этого сооружения глубокая история, станция формировалась постепенно, скорее всего на это ушло тысячи лет. В общем, планетарное кольцо меня не впечатлило, а вот на планету с её орбиты было интересно посмотреть. Мне всё не верилось, что планета является промышленной, уж больно зелёной она была из космоса. По поверхности планеты гигантскими кляксами расползались города-полисы. На подлёте к Фивам можно было немножко полюбоваться на архитектуру города. Критцы и здесь не изменили своей традиции, они просто скопировали архитектуру древнегреческих городов, но добавили и своего, нового. На гигантских ступенчатых пирамидах были возведены роскошные виллы, обставленные статуями, я так понял, это было что-то вроде богатых кварталов. Имелись тут и свои башни, правда, не такие как на Магде. На моей родине они походили на лес игл пытающихся проткнуть небо. Здесь вместо множества пяти-шести таких башен, была одна, но она была более массивной. У основания башни были очень толстыми, к вершине сужались. Но, что самое интересное, башни не представляли из себя закрытой монолитной структуры. Между этажами можно было разглядеть другие строения, помельче, налепленные кое как. В городе башен и пирамид я отметил одну общую черту — полис утопал в зелени. Кажется, это называлось висячими садами. Кусты и деревья были везде, в роскошных пирамидах и в причудливых башнях. Зависнув ненадолго над одной из башен мы увидели, что внутри она пустая, просто гигантский колодец без стен между ярусами башни. Перикл пояснил, что это нужно для того, чтобы дневной свет поникал в башню. Фивы был красивым городом, будем надеяться, что его жители не все похожи на Перикла.

Игла зависла над одной из пирамид, на её вершине была просторная платформа диаметром метров двести, тут можно было и посолиднее кораблик приземлить. Судя по координатам, что нам скинули и нетерпеливым повизгиванием Перикла, это был его родной дом и нас здесь уже ждут. Маневрируя турбинами, Дита осуществила вертикальную посадку, приземлившись так, что мы и не почувствовали толчка.

— Давайте скорее, скорее, мне не терпится показать вам всю красоту Фив, — сказал Перикл и первым юркнул к открывающемуся люку.

Снаружи делегация встречающих выстроилась в дорожку, прямо вдоль открывшегося люка. Бравые гоплиты в сияющих латах стояли по обеим сторонам на равных промежутках друг от друга. Было их по шесть с каждой стороны. В левой руке у каждого был большой круглый щит, а в правой — копьё, на их кирасах лориках мускулато было выгравировано розовое сердечко. На головах у них были шлемы с розовыми гребнями. И хоть это всё выглядело безумно нелепым, я не обманывался. Тут есть какой-то секрет, Критчане были продвинутой в технологиях расой. Да, эти воины выглядели неуместно, несовременно и не технологично. Но от них так и разило опасностью. Да кто я такой, чтобы судить по воинам об их умениях, особенно то, каким оружием пользуюсь я сам. Моё пространственное копьё дезинтегрирует без исключения всё с чем соприкоснётся. Думаю, и у этих ребят что-то в этом роде. В конце дорожки из гоплитов были три … хм, ну, две из них точно были человеческими женщинами, насчёт третьей не уверен. Признаться честно, я и не сразу заметил, что одна из женщин — не человек, потому, что не смог оторвать свой взгляд от нарядов встречающих. Могу сказать точно, мода у аристократии Фив — очень своеобразная. Это обтягивающее платье с прямой и длинной юбкой, опускающейся к щиколоткам. А вот дальше было интересн: длинные рукава, также облегающие тело, закрытая спина и плотный строгий воротничок, напоминающий ошейник. Почему я не описываю то, что спереди? Да потому, что спереди ничего не было. Дизайн платья не предусматривал скрытия женских грудей и живота. Материя одежды начиналась только в районе глубоко ниже пупка. А ещё головы женщин были гладко выбриты.

Дита, на всякий случай, осталась на корабле, в случае неприятностей она активизирует преторианцев. Мы вчетвером вышли, с запозданием Перикл уже вышел и начал общаться с женщинами.

— Перикл Лантилес, я очень рада твоему прибытию домой, а сейчас матриарх дома дозволяет тебе осуществить официальное приветствие.

Перикл тут же бухнулся на колени, а матриарх оттянула край своего … назовём это «дельте», ещё ниже оголяя пах, трусики видимо у них носить не принято. В то, что произошло дальше, я не сразу поверил. Подумал, у меня глазные окуляры сбоят. Перикл подарил патриарху «поцелуй», причём делал это хлюпая и громко чавкая, получая от процесса удовольствие. Матриарх зажмурилась, откинула голову назад и эротично ахнула от удовольствия.

— Народ, вы это тоже видите? — спросил я у своих спутников, — мне не кажется?

Слева от меня была Нэнси, которая старательно смотрела вниз, но покрасневшие уши выдавали её смущение с головой. А справа Клео, она была похладнокровнее, но неодобрение в её глазах читалось без труда.

— Не, я конечно всё понимаю, она похоже его жена и они друг по другу соскучились. Но если так не терпится, можно же потерпеть и уединиться там, где вас никто не увидит, — Клео.

— Перикл не говорил, что он находится с кем то в отношениях, — хмыкнул Гера.

— Вообще-то, это всего лишь официальная форма приветствия мужчины и женщины в Фивах, — осведомила нас Нэнси, — При неофициальном приветствии достаточно просто поцелуя в пупок.

— Хе-хе, Нэнси, если они так здороваются, как же они прощаются? — спросил я.

Нэнси хотела что-то сказать, но потом смутилась ещё сильнее и отвернулась.

— Можно мне вернутся на Агрипину, как только получу деньги?

— Можно, как раз в полёте составишь компанию Дите, она про тебя спрашивала, — стала подначивать её Клео.

«Клео, ну нельзя же так, ты посмотри на неё, она же красная как помидор. Неизвестно чего больше ей хочется, провалиться под землю или заплакать.» — сообщил я, используя нашу радиосвязь.

«Пол, надо закалять девочку. А то пило-мечом она махать здорова, а стоит только её пощекотать в нужном места, как становится словно статуя безобидна, боящаяся развалиться от движения. Ты бы её уже откупорил.» — ответила Клео.

«Она меня ненавидит. Тебе напомнить условия нашего знакомства?»

«От ненависти до любви один шаг, готов поспорить она и сама не знает, что уже к тебе чувствует,» — влез в нашу радиобеседу Гера.

«Я отрубил ей руку и убил отца с сестрой.»

«Но зато воссоединил с матерью, которая ей дорога,» — парировал меня он контраргументом.

«Народ, если вы планируете груповичёк, то я с вами.» — сообщила Дита до которой хоть и слабо, но доходил наш безмолвный разговор.

Тем временем Перикл закончил официально «здороваться», делал он это около минуты, и теперь уже совсем по-свойски за руку потащил матриарха к нашей компании.

— Мама, позволь представить тебе моих друзей, мы познакомились во время обратного путешествия к Криту.

Так, Пол, спокойно, главное не меняйся в лице. А то они могут это воспринять как оскорбление. А как тут не поменяться в лице, он только что делал своем матери … Чёрт, что не так с этой планетой? Судя по остекленевшим глазам моих спутников, у них сейчас схожие проблемы.

— Эти ксеносы, члены аристократического дома Атрейдесов. После знакомства с ними, они обеспечили мне достойный уровень комфорта и развлечения на протяжении оставшегося пути. Пол Атрейдес выделил мне своих слуг, исполняющих любой каприз, — Перикл указал ладонью на меня, а потом перевёл её на Геру, — А Гера, вообще, на протяжении всего пути вёл себя как истинный аристократ Фив.

Женщина благосклонно посмотрела сначала на меня, потом менее благосклонно на Геру. Похоже, фраза «истинный аристократ Фив» многое под собой подразумевала.

— Я Эрика Лантилес — мартиарх аристократического дома приветствую вас Пол Атрейдис и благодарю вас за то, что позаботились о моём мальчике.

Я заметил, что рука женщины начала движение к поясу. О нет, она что, и с нами собирается официально здороваться, только этого не хватало. Я перехватил её ладонь и начал энергично с ней здороваться, да так, что, похоже, её немножко укачало.

— Очень рад с вами познакомиться, очень рад! Мне доставило громадное удовольствие общение с вашим сыном. Простите, если мы где-то себя не так ведём и нарушаем ваши традиции. Но, мы всего лишь грубые ксеносы не знакомые с вашей культурой, всего лишь варвары, пришедшие из холодного тёмного космоса.

— Я поняла, отпустите меня немедленно, — сказала Эрика, а когда я её отпустил, она ухватилась за инопланетянку, что была в её свите.

Только сейчас я смог разглядеть её получше, цвет кожи светлопурпурный, четыре руки, со стороны, напоминающие обычные женские руки, очень женственные и красивые, но пальцы заканчивались острыми прямыми когтями. Спереди у неё было целых шесть грудей расположенных вдоль живота, постепенно уменьшающиеся к паху. Цвет сосков и губ инопланетянки были чёрные словно вымазанные помадой этого цвета, глаза девушки также были полностью чёрные, ни белков ни радужки, сплошная чернота. Изо лба у инопланетянки росли маленькие рожки. Инопланетянка походила на симпатичную человеческую женщину, если бы не её особенности. Может она и не инопланетянка, а всего лишь какой-то мутант. Поняв, что я её разглядываю девушка улыбнулась, оголив множество острых маленьких зубов.

— Однако, приятно встретить на просторах галактики расу гуманную настолько, что она способна принять в своё общество иномирян.

— О чём вы говорите, кириос Пол? — удивлённо посмотрела на меня Эрика.

— Ну, ваша спутница — она же иномирянка?

Эрика посмотрела на женщину с четырьмя руками и шестью грудями и улыбнулась, о чём-то догадавшись.

— Вы не правы, Пол, Каллисто человек, просто она занялась любовью с Валупием во время праздника, и тот одарил её.

— Одарил её чем? — спросил её я по новому осматривая «иномирянку».

— Красотой, разумеется, разве она не прекрасна? — спросила Эрика, проводя Каллисто по щеке.

Мутантка от такого даже потемнела, наверно это является эквивалентом покраснению. У меня же стали накапливаться вопросы. И первый из них — это как бог мог явиться живьём на праздник и заняться с кем-то любовью? Разве боги это не бессмысленные в хозяйстве истуканы и картины, которыми люди тешили себя, чтобы унять страх перед неминуемой смерть? Другой вопрос — это то, что они действительно считают, то что стало с этой женщиной привлекательным? По моему мнению, женское тело и так совершенно и ничего лишнего в него добавлять не надо. Сильно же её перекосило, на Магде её, скорее всего, неминуемо ждала бы генная терапия до возвращения в изначальную форму.

— Мама, я хочу показать моим новым друзьями Фивы, даруй им своё покровительство и защиту на время пребывания в полисе.

— Сейчас, мой милый, только закончим с формальностями. Я ожидала увидеть с вами человека по имени Энотони Тэйлор, именно он взял на себя ответственность по сопровождению моего сына.

— Энтони Тэйлор не пережил путешествие, я его дочь Нэнси Тэйлор являюсь его правопреемницей и новым капитаном Агрипины.

— Вот как, — сказала Эрика ни чуть не расстроившись. Она сделала жест рукой и другая женщина из свиты подняла на высоту живота кейс который она держала всё это врем и открыла, — Вы выполнили задание своего отца, а стало быть, вознаграждение ваше.

Кейс был доверху заполнен золотыми монетами, являющимися валютой полиса Фив.

— Двадцать миллионов драхм, как договаривались.

Лично я был равнодушен к золоту, а вот у Нэнси глазки загорелись алчностью. Да и не золото это было, чемодан набитый золотыми монетами весил бы около сорока килограммов. Хрупкая женщина не смогла бы так легко держать его в руках. Это всего лишь позолоченные для красоты монеты с чипами внутри, которые и делают их валютой.

— Пересчитывать будете? — надменно спросила Эрика, по алчному взгляду опознав в Нэнси простушку из народа.

— Нет, мы вам доверяем, — сказал я, хлопнув крышкой кейса и передав его Нэнси, а потом шепнул на ушко, — Если хочешь, возвращайся на Агрипину, Клео пошутила, Дита тебе ничего не сделает.

Нэнси кивнула, но закинув кейс с деньгами в Иглу, вскоре возвратилась. А дальше нам выдали специальные браслеты, символ того, что мы находимся под защитой местной аристократии и конкретного её рода. Оказалось, что у нас на Крите нет вообще никаких прав, любой гражданин более защищён государством, чем мы. Тот же самый раб-илот может нас убить и ничего ему за это не будет, правда, потом ему придётся отвечать перед Лантилесами за нанесённый удар по репутации. Мы же всё-таки гости этого рода, и наша смерть послужит пощёчиной не только перед самими собой, но и перед соседями аристократами. Что же это за род такой, который не может уберечь своих гостей. Правда, и охраны нам много не выделили — всего лишь пару гоплитов. Перикл нас успокоил, что сейчас мирное время и их дом ни с кем не конфликтует.

Ох, Перикл нас в тот день затаскал, откуда в нём столько энергии. Лично мы не валились с ног благодаря машинной выносливости, а вот Нэнси к концу для буквально прописалась на руках у Геры, собственно, так у него на сильных руках она и уснула. Ох, с какой завистью на неё смотрел Перикл. Этот эллин буквально протаскал нас по лучшим ресторанам и десяткам выставок различных картин, а на следующий день грозился сводить нас в местный амфитеатр послушать живую музыку. Всё что я увидел в тот день, не вязалось с тем, что я успел узнать. Я ожидал увидеть общество похотливых жестоких рабовладельцев, но люди были вежливы и доброжелательны. Их творчество было хоть и с перегибом в эротичность, но вполне приятно и не вызывало отвращение. Отдельного упоминания стоят местные девушки, платье с открытой грудью тут было полной обыденностью, что довело нашу компанию до нескольких конфузов.

— Пол, ты себе так шею сломаешь, — сделала мне замечание ревнивая Клео.

— А что? — вынырнул мой разум из океана сисек, расхаживающих вокруг.

— Ничего. Чего ты там такого увидел, чего раньше не видел? — сердилась и обижалась Клео, — Неужели их груди лучше чем мои?

— Нет. У тебя самые лучше. Даже лучше чем у Диты.

— Правда?

— Правда, правда.

Учитывая обстоятельства окружающей местности, этот комплимент сработал. Передвигались мы по городу в специальных рикшах, которые тянули либо илоты, либо нумеры. Правда тянуть им приходилось не очень много и подолгу делая перерывы. Так как по вертикали мы перемещались на специальных лифтах, а по горизонтали от пирамиды к пирамиде нас доставляли стеклянные мосты с монорельсовой платформой внутри, оказалось, что между пирамидами и башнями разбиты парки, по ним можно гулять, но селиться или что-нибудь там строить нельзя.

Последним в нашем расписании туриста числился главный храм Валупия, находящийся на специальной площади. Для храма возвели целое многокилометровое плато.

— Валупий — это бог чувственных удовольствий и покровитель искусства. Он родился от любовного союза между Афродитой и её сыном Купидоном… — втирал нам в уши Перикл, словно экскурсовод с многолетним стажем.

«Ребят, а ведь не сходится» — сообщил я своим соратникам.

«О чём ты, Пол» — Гера.

«Я изучал Греческий эпос, в их мифологии не было никакого Валупия, сына Афродиты и Купидона. Была Валупия — дочь Купидона и Психеи. Но сочинять басню про инцестическу любовь между Афродитой и Купидоном полный бред.»

«К чему ты клонишь?» — напрямую спросил Гера.

«Жители Фив относительно точно копировали древних Греков. А тут такая промашка, как-то это всё … Даже не знаю, как точно подобрать слова, натянуто что ли. Они как будто не видят бревна в собственном глазу».

Но скоро нам стало не до рассуждений, по мере приближения к храму, поведение людей становилось всё более развязанное. Прохожие обнимались, целовались и не только. А на небольшой платформе перед входом в храм было установлено двадцать алтарей обитых человеческой кожей, на которых непрерывно совокуплялось два десятка пар, как только один из алтарей освобождался, его тут же занимала мимо проходящая пара.

— Сегодня что, какой-то праздник? — спросила Клео у Перикла.

— Нет. Обычный день, просто алтари Валупия не должны пустовать, — пожал плечами Перил, а потом, что-то припомнив, сообщил уже мне, — Алтари Валупия обиты кожей патрициев, принявших блаженную смерть.

Зря он мне об этом напомнил потому, что именно в этот момент я разглядел на освободившимся алтаре растянутое женское лицо с зашитыми глазами, ртом и ноздрями. Сам храм был красив, входом в него была арка, состоящая из двух статуй обнажённых мужчины и женщины, взявшиеся за руки. Как пояснил Перикл, это родители Валупия, Афродита и Купидон.

Внутри храма была другая статуя. Валупий, сделанный в человеческий рост, застыл в ожидании подношений перед своим личным алтарём. Статуя была очень подробная, казалось бы он вот-вот зашевелится и пойдёт. И по рассказам Перикла, раз в месяц Валупий оживал, что бы благословить и одарить избранных, таких как Каллисто. К своему удивлению, я узнал этого божка, похожего на девушку и юношу одновременно.

«Ха. Никакой это не Валупий, Фивляне прославляют другого бога».

«Если не он, то кто это?» — одновременно спросили меня мои соратники.

«Это Слаанеш — бог чрезмерных удовольствий.»

Глава 12

— Письки, письки, письки, целый месяц я смотрю на одни лишь письки, — я сорвал с холста почти дописанную картину и разорвал её на кусочки, — Я робот, а не гинеколог.

Позирующая мне для картины Ло-чан, с чпокающим звуком оторвалась от соска Диты. Для реализма картины, она присосалась к нему всерьёз, и он слегка разбух и потемнел.

— Опять у него истерика, — философски хмыкнула Дита.

— Угу. Пол-сама, между прочим, вы сейчас разорвали десять тысяч драхм, — сделала мне замечание Ло-чан.

— Да не могу я так больше, девочки, это идиотизм какой-то, — продолжал я истерить, — У меня в голове знания, открытия и культура. Это ценная информация для любой цивилизации. А чем я занимаюсь? Рисую обнажённые натуры богатых аристократов и ещё повезёт, что не во время совокуплений.

— Стыдно жаловаться, Пол-сама, вы могли бы вообще как Гера сниматься в гей-порно.

— О да! Гера молодец, подбросил говна в вентилятор.

— Чем тебе Гера-то не угодил.

— Тем, что во время оргазма в каждом фильме выкрикивает моё имя.

— Ну и что, мало ли на Крите разных Полов ходит.

— А фамилию и адрес он сообщил отдельно режиссёрам. Теперь они наш офис осаждают. Мне уже шестизначные суммы за съёмки с Герой предлагают.

— Вот мне бы такие суммы предлагали, — мечтательно сказала Дита, — Я тоже хочу сняться в порно.

— Боюсь, такой контент не будет пользоваться спросом. Жители Крита, и в частности Фив — основные потребители такого продукта кинематографии избалованны разного рода зрелищами. Хотя если согласишься заняться сексом с каким-нибудь животным, или, вообще, иномирянином, тогда да, есть смысл.

— Пол, проехали.

— Гера-кун, выкрикивает имя Пола-сама? Не замечала.

— Это в новых сериях, ты их пока ещё не видела.

— Покажешь? — Ло.

— Сучка-сан тебе всё покажет, сегодня ночью, — Дита сильно сжала ягодицу Ло, от чего та негромко пискнула.

Вот уже около семи месяцев мы зависли на Крите. А всё из-за этого засранца Потрокла, гнида трёхглазая. Наш навигатор сбежал от нас при первой же возможности, да ещё такую характеристику накатал, что на Агрипину теперь не пойдёт ни один навигатор. А гильдиня навигаторов Итаки объявила нас персонами «нон грата», из-за чего мы и застряли возле Крита. Позже пробовали проложить курс используя навигационный компьютер, но в пределах системы Икар он просто сходил с ума, визуальные наблюдения говорили лишь о том что вся галактика вращается вокруг системы с жуткой скоростью. Покинуть систему без помощи местных навигаторов было невозможно. А как всё сначала радушно начиналось, Нэнси получила выкуп за Перикла, я продал товары роскоши, взятые на Магде, получив за них четыреста миллионов драхм. Даже самогонку Сэма купили, правда, как галлюциноген для колдовских ритуалов, но всё равно — неплохо. Окупились мои нервы, Сэм оказался курицей несущей золотые яйца. Даже подумывал организовать на Крите винокурню и посадить туда директором Сэма. На этом хорошие новости закончились и начался дурдом.

А всё началось с Нэнси. Она, честная душа и простая девочка, решила честно поделить деньги с выкупа между пиратами. ДУРА! Ох, что началось. Агрипина в тот момент уже стояла в доках кольцевой станции Крита. Колечко было нейтральной территорией для всех, кто желал посетить Крит. Именно на орбите были размещены вредные производства, здесь же были торговые площадки, а также рекреационные зоны для гостей, казино и бары всех мастей. Измученные сухим законом пираты дорвались до выпивки. Двести алкогольных отравлений и десять смертей в первый же день. Дальше — пуще, начались проблемы с местным криминалитетом. Некоторые пираты страдали болезнью азартных игр. Их ранее спасало то, что у них никогда на руках не было таких больших денег, за которые можно было бы убить. Обычно владельцы казино, выкидывали незадачливых проигравшихся посетителей пинком под зад с разбитым носом. Этим их долг считался выплаченным. На этот раз ситуация была другая, пираты задолжали столько денег, что их реально могли убить. Причём, как владельцы казино так и я лично. Но если бы только они проигрывались. За время полёта через варп они серьёзно подтянули свои боевые навыки и теперь представляли из себя вполне неплохих военных профессионалов. Уже не пираты и ещё не спецназ. На Нэнси посыпались иски в суд и счета о разгромах. За первый месяц пребывания Агрипины в доках Крита, Нэнси дважды пыталась повеситься. Я её лично из петли вытаскивал. К концу второго месяца нашего пребывания в системе Икар, мы оказались в долгах по ноздри. Дошло до того, что экипаж нечем было кормить, кончились даже копеечные протеиновые батончики. А Нэнси была близка к тому, чтобы полезть в петлю в третий раз, или сжечь Агрипину в жаре звезды прихватив на тот свет весь экипаж. Так они её достали. Что удивительно, алкогольных отравлений были сотни, но ни одного венерического заболевания. Всё-таки работают талоны на секс, и хорошо работают. У пиратов поднялась планка требований к партнёрам. Поэтому бордели ни кто не посещал и не громил. Так Нэнси поступила со своими деньгами, создав неприятности как мне, так и себе. Что же касается моих капиталов, то я к тому моменту ещё не знал, что творится на Агрипине, но уже знал, что мы здесь застряли на долго. Я планировал приобрести какое-нибудь выгодное производство, что бы получать с него прибыль. Но натолкнулся на букву закона — ни кто, кроме аристократа, не мог владеть недвижимостью на Крите, ни кто, кроме граждан Крита, не мог открывать частное дело. Дилемма, которую мне надо было обойти.

— Пол-сама, но почему мы не можем стать поставщиками редких и ценных минералов.

— Потому, моя дорогая Ло-чан, что этот рынок уже занят. А кораблик, который никуда не летает, но при этом регулярно отгружает тысячи тон ценного металла, выглядит как минимум подозрительно и обязательно привлечёт внимание правительства.

— А если продавать адамантий малыми партиями.

— Адамантий — очень редкий и ценный металл, если кто-нибудь узнает, что мы можем гнать его из воздуха, то нам даже простят то, что мы роботы. Но ровно до того момента, пока не узнают в чём секрет. Нам нужна такая ниша в торговле, которая никем не занята.

И тут меня озарило. Те продовольственные продукты всего лишь консервы. Их скупали у нас без всяких проблем. Таких продуктов тут никто никогда не видел. Во всём внешнем космосе, кроме ферм Магды, последняя корова умерла около двадцати тысяч лет назад. А последняя корова во всей галактике, наверное, около двадцати пяти лет назад. По сути, мы владели уникальным товаром. Вкус животных с древней Терры пришёлся по вкусу местной аристократии. Да, всё что у нас было — это консервы. Но даже в таком состоянии из них можно было извлечь ДНК. Я стал продумывать план заработка фермерством. Продукты мы продали, но кое-какой запас для себя, потешить ностальгию, мы оставили. На Крите мы купили биоинженерную лабораторию и пробирки для клонирования. И успех — нам удалось клонировать коров, свиней, уток, коз, кроликов и ещё много чего. Также были успехи в ботанике. Если бы у нас была почва для посевов, то уже через год мы могли бы собирать первый урожай ананасов. А продавались бы они просто за безумные деньги. Свежие продукты, исчезнувшие из галактики, с прародительницы земли, давно уже не пробовали десятки тысяч лет. Нам бы пришлось бы отстреливаться от аристократов-гурманов из бластера. Да, нам нельзя было приобретать недвижимость на поверхности планеты, но я собирался поступить как Магданианец. Создать свою ферму в космосе. Выращивать свои продукты в космосе дорого, так как такие фермы нуждаются в непрерывных поставках удобрений, энергии, плодородных почв, чистой воды. Но что для нова излучателя значит фраза «нехватка энергии». У меня бесконечный запас энергии. Проблему с водой и удобрениями легко решает трансмутационная догма, которая, в отличии от напылителя материи, могла производить ещё и газы с жидкостями. Осложняло ситуацию то что никто из нас ничего не знал о фермерстве. Так то мы знали чтобы растения росли их надо посадить в землю, обеспечить светом, водой и удобрениями. На этом наши знания всё, но эта проблема должна была решиться в процессе накопления сексботами-фермерами информации. Почти все мои деньги ушли на покупку гигантского рудовоза пятнадцати километров длинной и восемь шириной. Эта махина была совершенно не вооружена, изношена и далеко улететь не могла. Её я уже купил с пятидесяти процентной скидкой. Ещё один рейс и кораблик пошёл бы на металлолом. Ну, так не беда, мне на ней не летать, а картошку с капустой выращивать, да стада коров и свиней пасти. Рудовоз должны были подремонтировать мои строительные и ассенизаторские роботы, переоборудование их обратно в строителей не заняло бы много времени. Дело за малым — нам нужны были гектары плодородного слоя почв. И эти гектары ни за какие деньги не хотели продавать нам Критчане. Вот странные люди, лабораторию по биоинженерии — запросто, космический корабль — никаких проблем, попытался купить гектар плодородной почвы, и на тебе — уже смотрят как на врага народа. В эти дни я занимался одним из самых странных для себя дел, которое можно придумать. На яхте-спруте с включённой невидимостью мы нелегально опускались на планету и с помощью строительных роботов воровали почву. Да при открытии люка маскировка спадала и нас замечали, устраивали погони и облавы, но яхта слишком быстрая. А Игла, также находящаяся под маскировкой, исполняла функции спутника и работала как система раннего оповещения. Целый месяц мы доводили патрули Крита до истерики, пока не набрали необходимое количество почвы для того, чтобы запустить моё предприятие хотя бы на пару процентов потенциальной мощности.

Будущее казалось солнечным и интересным. Вот в таком прекрасным расположении духа я и шёл к Нэнси, чтобы сообщить ей о том, что я нашёл вполне безопасную работу для Агрипины и её экипажа. Реабилитированных нумеров я планировал использовать как будущих работников фермы, а Агрипина с её экипажем должны были обеспечивать невооружённой махине безопасность. Но когда я увидел Нэнси, болтающуюся в петле, то забыл обо всём на свете. Пришлось срочно её откачивать по методам массажа сердца и дыхания рот в рот. Ненадолго Нэнси пришла в себя, дала мне пощёчину за мою наглость и самоуправство. Она приняла искусственное дыхание за попытки домогательства и подумала, что я пользуюсь её беспомощностью.

«Женщины,» — подумал тогда я, пожимая плечами.

А потом Нэнси вспомнила, почему она повесилась и попыталась вернуться в петлю. Нэнси была храброй девушкой, она не боялась вступать в бой и вести за собой людей, не боялась рисковать. Но боялась подвести всех нас и свой экипаж. Капитанство для её молодых плеч было слишком тяжёлой ношей. Уже позже она предъявила мне целый сундук счетов к оплате и судебных исков. Оказалось, что мы должны около десяти миллионов драхм и банки грозились арестовать Агрипину и пустить её с молотка в уплату долга. У меня были эти деньги. После оплаты долгов и закупки продовольствий мы оказались должны ещё около ста тысяч драхм. Нэнси, которая теперь была в неоплатных долгах передо мной, я приказал отбуксировать ферму в открытый космос подальше от доков Крита. Вместе с ней я послал Клео, она должна была быть за главную, и попутно развивать наше фермерское дело на Лапуте. Так я решил назвать наш переоборудованный в ферму рудовоз.

Все долги я повесил на себя. В банке Фив под поручительство Лантилесов нам дали ссуду. На эти деньги мы арендовали офис с небольшим ангаром для иглы. Правда была у нас ещё и яхта с манипулой велитов. Но её пришлось спрятать в горах, так как она была в розыске.

— У кого-нибудь есть идеи как нам заработать деньги и расплатиться по долгам? — спросил я на очередном мозговом штурме.

Сейчас мы находились на положении бесправных гасторбайтеров. Своё дело открыть мы не можем, владеть недвижимостью мы не можем, за пределы полюса Фив без охраны выйти не можем. Теоретически нас может грохнуть и ограбить даже наша охрана, и ничего из-за это им от государства не будет. Правда перед Лантилесами придётся потом отвечать, а они не последний род на Крите. С планеты убежать из-за долга не могу я, точнее могу, но потом нас будут искать по всей Итаке.

— Может задействовать производственные мощности на Агрипине? — предложил Гера.

— И что же ты хочешь производить на продажу?

— Электронику, технику, оружие.

— Это уже предпринимательство, а ксеносам на Крите запрещено заниматься предпринимательством. У нас есть право продавать только первичные ресурсы, руды, минералы, пищу, ткани. Одежду, технику и прочее изделия продавать уже нельзя. А оружие, у них тут оно вообще другое и работает на непонятно каких принципах. И даже если бы мы захотели его продать, то смогли бы втюхать только местному криминалитету. А это чревато. Ты думаешь, почему я так крепко уцепился за эту идею с фермерством? Еда на Крите считается первичным продуктовым ресурсом, а такая уникальная, ещё и дорогим.

Воцарилась недолгая тишина.

— Ло-чан, а ты что думаешь?

— Пол-сама может нам просто подождать, когда Лапута начнёт приносить прибыль?

— К тому моменту долг станет ещё больше. Как нам расплачиваться перед Лантилесами, натурой что ли? Они, конечно примут, да ещё и доплатят кругленькую сумму, но всё это как-то унизительно. И по моим подсчётам на Агрипине еды на пять месяцев, а первого урожая с Лапуты нам стоит ждать через шесть. Так что, есть ещё мысли?

— Пол-сама, я не знаю. Я маленькая девочка, которой положено играть в куклы. Я всего лишь нежный лепесток лотоса, который должен радовать взор и вдохновлять на подвиги. А не думать, как зарабатывать большие деньги.

«Ага, счаз, маленькая она девочка, развратница ты мелкая, а не лепесток лотоса» — подумал я, вспоминая её последний обгрейд тела.

Сюрприз, который она хотела мне преподнести в день знаменитой попойки, от которой я познакомился с Слаанеш, заключался в том, что Ло-чан изменила себе тело с детского на взрослое, а лицо оставила таким, какое было. Теперь если её раздеть она была очень миниатюрной девушкой, всё что нужно теперь было при ней. Однако при этом оставила своё детское азиатское лицо. Совместила, блин, сгущёнку со слабительным.

— Ну, всё с тобой, Ло-чан, понятно. А что нам скажет начальник транспортного цеха?

Я посмотрел на Дит, та читала газету, сделанную из белкового крахмала, теоретически эту газету можно есть. Похоже, именно это нам скоро и грозит. Блондинка что-то там увлечённо рассматривала и была совершенно равнодушна к нашему совещанию.

— Дита?

— А, что? — вопросительно захлопала она своими длинными ресницами.

— У тебя есть идея как нам заработать большие деньги?

— Ты мужик, ты и зарабатывай, — коротко отмахнулась от меня Дита и снова залипла на газете.

— З***ь мысля, — скривился я, — Да оторвись ты от своей газеты, что ты там рассматриваешь?

— Вот, — Дита положила газету на всеобщее обозрение, — Я хочу в этом участвовать.

Я изучил заголовок.

— Дита, это гонки по трассе в астероидном поле на малых системниках с отключённым защитным полем.

— И что? Ксеносам разрешено участвовать. А Игла будет вне конкуренции.

— А что если тебя размажет блуждающим астероидом?

— После космического мусорного облака Магды — это будет просто как два пальца.

— Это опасно.

— Пол, сорок тысяч золотых драхм. Почти половина нашего долга. Мы должны рискнуть.

Дита сделала это. Гонки она выиграла с такой лёгкостью, что ей было даже скучно. Мозг модели Афродиты 5.900 изначально был заточен под пилотирование. Хотя гонки в астероидном поле были совсем не безопасны, половина участников просто разбилась. Вот поэтому в них и участвуют только ксеносы, слишком опасно. После того как Дита взяла первое место, она получила не только деньги, но и популярность. Она продолжила свою карьеру гонщицы, ей нравилось. С нашими технологиями и её навыками ей даже пришлось немножко занижать свои навыки и иногда приходить второй или третьей. На этом настоял я, абсолютная победительница — это слишком подозрительно. Дита этому не противилась, вообще-то, ей было всё равно какое место она займёт, её влекло участие. А мы, зная заранее какое место она займёт, наживались ещё и на тотализаторе. Звезда Диты засияла ярко да так, что и нас всех зацепило. Особенно досталось Ло-чан, для эллинов она обладала слишком необычной внешностью. Характерная внешность для критчан — это светлые кучерявые волосы, светлый оттенок кожи, высокий рост и крепкое телосложение. Дита и Гера идеально вписывались в местных, типичные эллины, я чуть меньше. Типичные европеоиды и брюнеты были на Крите не редкостью, а вот люди с азиатской внешностью очень сильно выделялись и вызывали нездоровый интерес. В порно фильмы как Геру её не позвали, но зато она стала актрисой и моделью. Уже успела сняться в одном фильме и прорекламировать линейку украшений.

Я же нашёл себя в искусстве. Гражданам Итаки были известны фото и видео технологии, но делать фотографии вместо портрета, сделанного на заказ у них считалось чем-то ущербным, вроде жадности или нищенства. Ещё была одна дурацкая традиция, заказать портрет в стиле ню и трахнуть художника, в результате чего моя работа стала похожа на проституцию.

Месяц назад прилетала Агрипина с Лапутой. Роботы отремонтировали её настолько, что худо-бедно кораблик был способен к самостоятельному передвижению. Работы сразу прибавилось, я даже не знал, за что хвататься первым. Перво-наперво надо было пристроить кое-какие продукты, выращенные на Лапуте. Говядину и свинину мы продавать ещё не могли, но вот курицу, яйца, помидоры и кое-что из корнеплодов — пожалуйста. Но тут вылезла другая проблема, о нашей продукции никто ничего не знает. Прошлый раз мы продали консервы перекупщикам, а уж они распределяли дальше. На этот раз нам надо было самим реализовывать продукцию и как-то поднять её стоимость. Пришлось организовать благотворительный вечер в рекламных целях с дегустацией для аристократов. Вечер был небольшой, что называется только для своих, аристократы кушали и им нравилось. Но при этом они прожигали дыру в нашем бюджете. Вся эта организация влетела в копеечку и кроме перспектив ничего не принесла.

— Денег не хватает, прямо хоть жопу рви, — выматерился я, глядя на выставленные нам счета.

— Ты что, мой последний фильм смотрел? — удивился Гера.

Но мы узнали главное, Лапута работает и её продукция востребована. Клео доложила что сексботы хоть и угробили большую часть урожая но худо бедно научились работать с растениями, и что первые секции работают хорошо, но для дальнейшего развития летающей фермы им требуются новые поставки почвы. А это значит новые рейды таинственного корабля, охотящегося за плодородной почвой. Очень напряжённо прошёл месяц. Со всей этой круговертью я так и не успел толком побыть с Клео, оглянуться не успел, а она уже опять отбывает на Лапуту руководить строительством и обустройством. Она просила меня, чтобы я поспешил со своей обучающей машиной, им срочно нужен толковый агроном с ветеринаром, и желательно побольше. За время пребывания на Крите у дома Атрейдисов появилась весьма специфическая популярность. Что-то среднее между проститутками и авантюристами. Для Фив такая популярность нормально, а вот за Фивами, я не знаю как к нам будут относиться. В любом случае наша официальная деятельность пока играет на руку Лантилесам. Новость о том, что мы находимся под их защитой, делает их популярнее. Интересно, а что будет, когда мы наберём достаточно чтобы не нуждаться в их защите. Например, когда Лапута заработает на полную мощность. Ведь это не за горами, ещё полгодика и будут стабильные поставки элитной еды, не только курицы и гуси, но и свинина, говядина, баранина. На Лапуту у меня большие планы. В биоинженерной лаборатории мне удалось выделить из лекарств днк целительных растений. На Лапуте я планировал построить клинику с самыми передовыми медицинскими услугами. На Крите уровень медицины высокий, аристократы легко доживают до двухсот и больше лет, сохраняя при этом молодость тела. Та-же Эрика Лантилес, бабульке уже за сто тридцать лет, а жару всё ещё поддаёт. По рассказам Геры, он к ним раз в неделю ходит отношения укреплять между нашими аристократическими семьями. Это, кстати, повлияло на моду. Местные аристократки почему ходят лысыми и заставили поступать также всех остальных? Да потому, что большинству из местных матрон уже за сотню и они седые. Можно конечно красить, но по ходу они уже запарились это делать.

Сильна местная медицина, как обзаведусь достаточными полномочиями обязательно изучу их методы, может что-нибудь полезное для себя узнаю. Но даже так, местная медицина по сравнению с Магдианской — это танцы с бубном шамана-целителя и окуривание ладаном. Когда я создам свою клинику, я смогу продлевать продолжительность местных до пяти сотен лет. Деньги и власть сами рухнут мне в руки.

Правда на Крите не всё можно купить за деньги. Вот я, например, не гражданин, и даже не аристократ, бесправный как дворняга подзаборная. И приобрести желанный статус мне не помогут никакие деньги. Стать гражданином я могу, если отслужу в местной армиидвадцать лет, а аристократом только если женюсь на аристократке из Фив. И только из Фив, остальные аристократы полюсов не имеют права выдавать своих дочерей за ксеносов. И на это есть очень веская причина. По законодательству Фив имущество наследуется по женской линии. А стало быть, после свадьбы всё моё будет принадлежать моей жене, аристократке Фив. Очень хитрая схема по официальному отбору имущества власти Итаки внедрили в Фивах. Эх, мечты, мои мечты. До всех этих наполеоновских планов ещё надо дожить, а пока рисуй художник письки, рисуй.

Собственно, чем я и занимался. Мне сейчас позировали обнажённые Дита и Ло. Собственно, рисовал я не Диту, а прежде всего Ло. Дита хоть и известная в узких кругах, но Ло пользовалась большей популярностью, так как её деятельность была ориентирована на целые возрастные слои общества. Ло не снималась ни в каких эротических фильмах и откровенные наряды тоже не демонстрировала. Поэтому у многих фанатов очень сильно подгорало увидеть своего кумира нагишом. По местной сети уже бродили коллажи сделанные местными аналогами графических программ. Но картина написанная Полом Атрейдисом, влетит кому-то в копеечку. Кто надо знает, что я рисую только с натуры и достаточно подробно. Поэтому мой автограф в углу картины уже стал определённым стандартом качества. Ло и Дита на картине изображали то ли кормящую мать, с дочерью крайней развращённости, то ли игры двух лесбиянок. Оттопыренная задница Ло дерзко торчала, нависая на лежащей под Ло Дитой. Я присмотрелся к Дите повнимательнее.

— Ло, ну-ка цапни её за второй сосок.

— Повинуюсь Пол-сама, — оскалилась Ло.

— Нет, — успела пискнуть Дита, а потом её настигла кара, — а-а-а!

Второй сосок Диты также покраснел и начал опухать, Ло куснула чуть ли не до крови. Даже смотреть было больно, у Диты от обиды выступили слёзы.

— Дита, терпи, искусство требует жертв.

— Имела я такое искусство.

— Хорошая мысль, давай, помни соски Ло-чан.

— А-а-а-а, — Ло попыталась улизнуть. Но Дита не дала ей это сделать, она обоими руками уцепилась ей за соски и начала их выкручивать. Моя студия наполнилась весёлым девичьим визгом и шумом. Я поставил на мольберт новый холст и начал быстро зарисовывать, где-то по памяти потому, что девушки начали драться и двигаться, а где-то вдохновлялся действием.

— Какие эмоции, какая патетика, м-м-м-м, — приговаривал я, быстро зарисовывая двух борющихся девушек.

Уже через час мы любовались моей картиной, рисовал я её очень быстро, спасибо моим искусственным мышцам и позитронному мозгу. Когда нужна точность движений просто фантастическая, то на что у людей уходят дни, я делал за часы. Есть определённые преимущества, чтобы быть роботом. На моей работе ещё даже краски не высохли, а девочки ей уже любовались.

— Если бы это предназначалось не для Фив, то показывать такое в приличном обществе было бы преступлением, — хмыкнула Дита, потирая небольшую плешь на голове. Ло выдрала у неё из головы локон.

— Картина как картина, очень качественно, Пол-сама, — сказала Ло и поморщилась, незаметно потирая свой зад под халатиком. У неё на пятой точке остался синяк от укуса Диты и продержится он там ещё полдня.

На картине были изображены обнажённые, сидящие на коленях друг напротив друга Ло и Дита. Ло была изображена со спины потому, что у неё спереди было невидно только спина и ягодицы. А ещё перекошенное от боли лицо. О том, что с ней делает Дита, можно только догадываться по её садистскому выражению лица.

— Местным понравится, — хмыкнул я, — такое и за двадцатку можно продать. Дита, занесёшь это в аукцион, как краска высохнет?

— У меня через полтора часа гонки, занеси сам.

— Я хотел поработать над обучающей машиной. Клео мне своими жалобами уже скоро плешь проест.

— Я занесу. У меня сегодня выходной.

— Хорошо. Но не вздумай ходить без охраны по улице. А то зря мы что ли им платим?

— Так мы, вроде, под покровительством мамаши Перикла.

— Вот именно что под покровительством, а не под охраной.

— Ладно, Пол-сама, возьму.

— И пару слуг из сексботов.

— Мне что целое войско с собой таскать?

— Ты у нас персона публичная. При этом у тебя самая лучшая репутация. Тут вопрос престижа, тебе нельзя без свиты.

— Где те весёлые беззаботные дни, когда я могла гулять по улице одна, ничего не опасаясь?

— Остались на Магде. И к храмам Валупия не приближайся.

— Да что они мне сделают?

— Слушай, Ло-чан, я серьёзно. После посещения этих мест у людей начинаются мутации.

— Какие?

— Сиськи, начинают расти.

— О, тогда обязательно надо сходить. А то мои маловаты.

— На животе. Бывает что сразу по четыре штуки. И ещё пара рук и рога. А если верить Гере, то и копыта или когти вместо стоп могут появиться.

— Разве мы можем мутировать? Мы же роботы.

— Ты хочешь проверить? — нахмурился я, — Дита, если ты туда сунешься, то домой можешь не возвращаться.

— А что сразу я? Вообще, туда не собиралась.

— Я вас прошу потому, что на общем голосовании месяц назад кризис был отменен и сейчас я не диктатор. А если бы всё было как раньше, то я бы приказал.

— Хорошо, папочка, я буду настороже, — пожала плечами Дита, одеваясь в свой обтягивающий комбинезон велита. Она привыкла носить его вместо одежды и носила практически повсюду. В случае если нужно одеться поскромнее, то одевала его под одежду. Лично я приветствовал такую предосторожность. Врагов у нас здесь нет, но и законных прав оказывать кому-либо сопротивления тоже нет. Поэтому у нас была охрана из местных жителей, нанятых в местных частных армиях. Это были не гоплиты, просто бойцы в экзо скелетах и с бластерным оружием. Броня у них была своя, а пушки контрабандой доставили мы. На то с чем они обычно работали, без слёз не глянешь. Охранников у нас было восемь. По два на каждого трибуна. Плюс столько же охраны из велитов, изображающих из себя прислугу. Носить оружие или оказывать сопротивление мы не имели право, но как-то не до буквы закона, если в твою сторону направляют дуло огнестрельного оружия. А в велитах были заложены приёмы рукопашного боя, на крайний случай закроют от выстрела своим телом. В Фивах, в одной из пролетарских башен мы снимали трёхэтажный дом с маленьким ангаром для глы. Всё же вместе с охраной и прислугой нас набиралось почти двадцать человек. И если бы сексботы всё время находились в спящем режиме лёжа на полу, то это выглядело бы подозрительно. Они выполняли свою программу имитации человеческого поведения. Ели, спали, болтали с охранниками, иногда показательно имитировали романтические отношения между собой. Вступать в сексуальные отношения с охраной, прислуге было запрещено, поэтому они игнорировали флирт со стороны охраны. Рентная плата за дом влетала нам в копеечку, но если бы для безопасности можно снять дом побольше, и натащить сюда ещё больше велитов, то я бы это сделал. Но Лантилесы уже не позволили. Мы и так слишком сильно выделялись. У нас не было прав, мы должны были быть гастарбайтеры. Людям такого социального дна положено пахать по четырнадцать часов в сутки на тяжёлых работах и молиться всем богам, чтобы государство не обратило на них внимание. А не то, что мы живём в отдельном доме с охраной и прислугой, активно лезем в шоу-бизнес и сферу развлечений, вращаемся среди местных сливок общества, но вишенкой на торте, дополняющей всю эту картину это то, что за мной официально в личном имуществе числится гигантский рудовоз на котором непонятно чем занимаются и не официально мне подчиняется военный корабль Агрипина, по местной классификации «тяжёлая трием», что приблизительно можно перевести как лёгкий крейсер. Будь я на месте местной СБ, я бы не выпускал себя из вида, хотя я бы вообще себя на планету не пустил. Но в полюсах правят преимущественно цари-аристократы, и если уж местная аристократия решила, что можно, то почему бы и нет. Вот только Лапуту надо бы спрятать куда-нибудь подальше. Если кто-нибудь решит, что этот списанный и латаный перелатанный рудовоз надо досмотреть, то нам крышка. Местные власти до сих пор ищут тех вандалов, которые у них почву воруют. А поставки продовольствия и воровство почв, при желании, связать можно.

До вечера я собирался поработать над своей обучающей машиной в мастерской. Сложность её создания заключалась в том, что не все детали можно было изготовить с помощью трансмутационной догмы или наполнителем материи. Как говорили люди с древней земли: «Сложно как травинка, просто как ракета». Обучающая машина была очень сложным аппаратом, некоторые её детали должны были в буквальном смысле вырасти внутри неё. Процесс нельзя было подгонять и без внимания его оставлять было нельзя, только ручная доводка, а то вместо обучения машина просто искалечит человеческий разум. Снаружи она представляла из себя сферу диаметром в три метра, с внутренней пустотой диаметром в два метра. Никаких люков или дверей вовнутрь не было. Сфера просто засасывала внутрь себя разумное существо, помещая его в пустоты внутри себя, а потом уже начиналось обучение при наличии конечно загруженной в машину обучения информации. Как Коперник умудрился создать подобный механизм я не представляю. Вероятно, что и не он её придумал, просто где-то подглядел у других иномирных рас. Но одно я знал точно, на каком-то этапе строительства обучающая машина ожила. Разумной она не была, просто была живая в каком-то смысле, как трава.

Мастерская нужна была не только для обучающей машины, но ещё и для производства различного рода нужных в быту вещей. Тут я собрал гравибайк для Диты, не все гонки проводятся в космосе. По подземным уровням полюсов, в лесах и на равнинах Крита тоже проходили гонки. Тут же я создавал некоторые вещи, которые предназначались для некоторых влиятельных персон. Мы не могли их продать, но вот подарить — запросто. Пару недель назад я сделал фалькату из пласт-стали с десяти процентной примесью адамантия. Я подарил её местному прокуратору. Критцы очень ценили качественное холодное оружие. Ответной услугой он закрыл глаза на проведение не совсем законной гонки в черте полюса, а главное, чтобы он не опознал в одной из участниц Диту. Оружие было изящное и дорогое, обычную сталь резало как бумагу, правда, на прошлой неделе прокуратора вызвали на дуэль, убили и отобрали фалькату. Даже если ты вооружён самым мощнейшим оружием, но не умеешь его применять, грош тебе цена. Я потом в газете читал про это дело, прокуратор возгордился своей новой игрушкой, режущей чужие клинки, словно сухие веточки. Пару дуэлей он выиграл, но потом нарвался на бритёра, который убил его даже ни разу не скрестив с ним клинки.

Тут же были созданы кое-какие блестящие побрякушки для устроителей показа моды, чтобы впихнул Ло-чан в топы актрис и моделей. Единственный из нас, кто не нуждался ни в чьей помощи — это Гера, он был всем нужен, его все хотели. Если бы он хотел, то давно уже снимался в нормальном жанре. Но он ничего в этом не видел, да никто ничего в этом не видел, кроме меня. В общем, вертелись, как могли.

— Господин, — Илиан, или М 3041, оторвал меня от работы с взволнованным видом.

— Что тебе, Ил? Время ужина? — я посмотрел на «линком» — наручные часы заодно и средство связи.

— Нет, господин. Мой линк принял сигнал бедствия от моей сестры Юлии.

А вот это уже серьёзно. Линкомы — это местный аналог мобильных телефонов, я их немного доработал чтобы они диагностировали пульс своего носителя. Если на линком Илиана пришёл сигнал бедствия — это значит, что либо сама Юлия позвала его на помощь, либо она выведена из строя.

— Это плохо. Связываться пробовал?

— По связи никто не отвечает.

— Хреново. Где твоя сестра?

— Она сопровождала госпожу Ло-чан.

— Втройне хреново. Ещё поступали сигналы бедствия?

— Да. С линкома Ж 1009. Она также сопровождала госпожу Ло-чан.

Его я уже не слушал, а набирал линком Ло.

— Вызываемый абонент занят или находится вне зоны действия сети, — томно-сексуальным голосом ответила мне встроенная программа.

— Илиан, дуй на первый этаж в комнату охраны, найди шефа охраны, сообщи ему, что на нас совершенно нападение.

М 3041 скрылся, а я спешно облачался в костюм велита. Закончив одевать комбинезон-невидимку, я стал натягивать на него повседневную одежду оператора гравибайка: кожаную, куртку, брюки, майку. Обувь я не носил специально, подошва комбинезона велита достаточно плотная, чтобы не доставлять дискомфорт, шлем велита вполне мог сойти за обычный защитный гражданский шлем. А куртка байкера так удобна, чтобы хранить в ней метательные ножи с адамантовым лезвием. Завершал мой набор амуниции специальный футляр, крепящийся к позвоночнику — это было ничто иное, как устройство пространственного щита. Да, без новареактора с уловителем щит долго не продержится, но мне долго и не надо. Это был относительно безопасно, даже если местным попадёт в руки пространственный щит, то использовать они его не смогут, а если попытаются вскрыть и изучить, то он попросту взорвётся. Я настаивал, что бы все мы носили его с собой, выходя в город, за что был прозван Ло и Дитой параноиком. Но лучше быть параноиком, чем трупом. Будем надеяться, что Ло успела им воспользоваться и ускользнуть от нападающих.

Когда я закончил облачаться, в мою мастерскую постучался шеф безопасности. Заходить в мастерскую он не имел права, мы обговорили это заранее, и вообще выше первого этажа без веской необходимости они не поднимались.

— Кириос Пол. На моих людей, что сопровождали кирию Ло-чан совершено нападение. Ваши слуги убиты, мои люди в больнице.

«Хороши же охранники, если я узнал о нападении раньше них», — скептически подумал, я а вслух сказал, — Где было совершено нападение?

— Во внутреннем парке этой башни, прямо под нами.

— Какие ваши дальнейшие действия?

— Я собираюсь написать иск в суд.

— На кого?

— На вас. Вы не предоставили объективной информации об опасности. В результате чего мои парни оказались не готовы к нападению и подвергли свои жизни слишком большой угрозе.

— А, — охренел я от такой наглости, — вы про***ли клиента и ещё осмеливаетесь угрожать мне иском в суд? Пожалуй, в ваших непрофессиональных навыках, мой дом больше не нуждается.

— Заплатите неустойку, — хмыкнул Шеф.

«Сексботы, приказ: все члены охраны с этого момента являются посторонними лицами в доме. Гоните их в шею.» — отдал я приказ своим слугам по радиоволнам. И самолично двинул кулаком начальнику охраны в живот. Сексботы мгновенно связались между собой, распределили цели, задачи и противников. А потом использовали элемент неожиданности по максимуму. Кто-то вылетел в окно, разбивая стекло, кто-то вышел с поднятыми руками. Пара охранников была в броне, но и с ними тоже справились, мощный электрошок закоротили их пневмопривод на экзосекелете. Обычно такой трюк не проходит, если одновременно не сжечь чип управления доспехом. А для этого надо знать, куда ткнуть электрошок, чтобы получить короткое замыкание. Сексботы знали.

— Я этого так не оставлю, — тряс кулаком у порога моего дома весьма избитый мной шеф охраны, — До встречи в суде!

Угу. Позже, скорее всего у меня будут из-за этого проблемы. Эти ребята граждане и у них есть права, а у меня их нет. Так что иски, иски, иски. Но сейчас главное найти Ло. Уже поднимая гравибайк в воздух, я связался с моими соратниками.

— Гера, ответь мне.

— Пол, я сейчас не могу говорить, я на сьёмках.

— Бросай свои содомитские дела, у нас проблема.

— Что случилось, — Гера мгновенно стал серьёзным.

— На Ло напали, я не знаю, где она находится.

— Что ты собираешься делать?

— Сначала побеспокоюсь о трупах сексботов. Нельзя чтобы местные наделали из них трупную муку, а то в лучшем случае их просто пронесёт, а в худшем местные поймут, что мы не люди. Потом осмотрю место нападения и опрошу свидетелей. На местные службы правопорядка никаких надежд.

— Понятно. Мои действия?

— Дуй к нашим покровителям, постарайся подключить административный ресурс. Свяжись с Дитой, пускай летит в горы и поднимает яхту, а ещё мне может пригодиться манипула велитов.

— Понял, — коротко ответил Гера и разъединил связь.

Лететь долго не пришлось. До основания башни вообще можно было спуститься на лифте. Но пока его дождёшься. Собственно, я не удивлён, что нападение было совершенно именно в парке. Ло любила прогуливаясь в парке, флиртовать с местными мальчишками подросткового возраста. Когда она это делала, то просила охрану и слуг постоять где-нибудь в сторонке. Очень удобный момент, чтобы напасть. Когда я прибыл на место, специальная служба уже паковала трупы сексботов в мешки.

— Стойте, гражданин, дальше нельзя. Тут совершенно преступление, — преградил мне путь молодой страж закона в форме помощника прокуратора по уголовным делам.

— Эти люди — мои родственники, — указал я на упакованные трупы, — их тела принадлежат мне.

— Согласно закону, трупы граждан принадлежать государству.

— Они не граждане Итаки.

— Так значит ты илот, — уже менее уважительно и с выражением брезгливости на лице сказал законник, — тогда тем более никакого права требовать трупы, у тебя нет.

— Я не илот, я гость дома Лантилес.

— Вот поступят распоряжения от начальства, тогда и посмотрим. А сейчас садить на свою таратайку и лети отсюда, — законник потянулся к ножнам.

— Постой, — я поднял руки вверх, — парень, ну ты же не полная сволочь. Пойми, жертвой нападения стала моя младшая сестрёнка. Может, ты её знаешь — Ло-чан из рода Атрейдисов.

Парень изменился в лице, глаза его расширились.

— Так вы старший брат малышки Ло?

— Ты её знаешь?

— Естественно, знаю. Я её фанат.

— Раз ты её фанат, расскажи мне, что тут произошло. Я должен это знать, чтобы её найти.

— Ну, вообще-то, это по уставу не положено, — парень зачесал в затылке.

— Хочешь сходить с Ло-чан на свидание?

Законник аж покраснел и смущённо скосился в пол.

— Ладно, я помогу вам чем смогу.

— Тогда расскажи мне, что вам известно.

— Мало что. Во время нападения была включена глушилка. И все средства связи были отключены.

— А видео наблюдение?

— Тоже нет. Глаза Артемиды были взломаны хакером.

— Свидетели есть?

— Да, но они тоже мало что знают. Вроде бы была перестрелка и гражданские кинулись кто куда, не оборачиваясь.

— Плохо. Что будет с трупами?

— Их отправят в морг, они будут храниться там, пока ученики Аида не изучат их тела и причину смерти для следствия. А потом, скорее всего, отправят в жернова на переработку.

— Спасибо. А ты не знаешь, куда увезли охранников?

— Да, знаю, — он дал мне адресаты морга и больницы.

— Ну, это уже хоть что-то, — стал я прощаться с молодым законником, — Обещаю, как только спасу Ло-чан, обязательно устрою вам свидание и расскажу о твоей неоценимой помощи.

Сначала я пытался прорваться в морг законным методом, давя авторитетом Лантилесов. Но там меня развернули, полиция — это уже каста подконтрольная только правительству и вертели они этих Лантилесов. Правда, послали меня вежливо и предложили через неделю подойти к чёрному ходу с деньгами и транспортом. Я сказал, что подумаю. Второй облом я получил на пороге больницы: меня не то что к больным, а на порог не пустили, сославшись на то, что это больница для граждан, а вы можете воспользоваться услугой для илотов.

— Вот св***и, Гиппократ, наверное, переворачивается в гробу, — негодовал я.

И на этом вся моя кипучая деятельность закончилась. А что мне ещё делать? Я не следователь и не детектив, что мог сделать на данное время — то смог. Оставалось ждать, что было самым тяжёлым. За Ло я переживал, что на самом деле случилось с мелкой? Куда она пропала? Если хотели нанести удар именно по всем нам, то почему начали с Ло? И какая у них цель? Её похитили? Почему тогда до сих пор не связались и не попросили выкуп? Одни вопросы и никаких ответов. Я дождался, пока местные законники не покинут место преступления. А потом лично всё осмотрел, но ничего не понял и не узнал. Ближе к вечеру я объявил наш очередной совет трибунов. Правда был он весьма жиденький. Только я и Гера, Клео была на Лапуте где-то за пределами системы вместе с Агрипиной и обо всём что здесь происходило, была не в курсе. Дита присутствовала здесь, только в качестве голографического аватара, сама она находилась у нас над головой в тридцати километрах одновременно пилотируя яхту. Приближаться ближе к городу уже было опасно, яхта слишком массивная и ещё могли засечь. Местным СБ, похоже намылили шерсть за последние промашки и теперь они доказывали свою полезность как могли. В частности, постоянно сканировали пространство вокруг полюсов. Малютка Игла ещё могла незаметно летать над городом, но вот яхта была уже слишком массивна.

— Ну что ж, начнём, — сказал я, — Как вам всем уже и так известно, около шести часов назад было совершено нападение на Ло-чан. Предположительно, её похитили с неизвестной для нас целью. С нами так никто и не связался, чтобы потребовать выкуп, или выдвинуть ещё какие условия.

— Пол, это всё понятно. Тебе удалось что-нибудь узнать? — довольно-таки волнительным голосом спросила Дита. Похоже, за Ло она волновалась ещё сильнее чем я, отношения у них были очень близкие и даже, не побоюсь этого слова, интимные.

— Нападение было профессиональное и быстрое. Похоже, за ней следили не один месяц. Перед уходом кто-то подтёр все улики. Нету ни видеозаписей, ни показаний свидетелей. Похоже, последних запугали, чтобы они помалкивали. Определённо, это был не простой криминалитет, у них просто нет таких ресурсов. Плюс ещё сексботов прислуги вывели из игры так быстро, что они не успели ничего сделать. Указывает на профессионализм нападавших, или … хм, на предательство охраны. Я подозреваю враждебно настроенных власть имущих, может быть даже чей-то аристократический дом.

— Но, мы же ни с кем не ссорились.

— Да. Поэтому я выдвигаю теорию, что били не по нам конкретно, а по Лантилесам. Кстати, что с Периклом и его мамашей?

— Они выделили новую охрану нашего дома. Пять амазонок и пять гоплитов под командованием демонетки.

— Мне только псайкеров дома не хватало. Но силы серьёзные. А что по делу Ло?

— А ничего. Лантилесы воевать за нас не будут, да и на правоохранительные органы влиять не могут. И охрана, которую они выделили, скорее защищает конкретно меня, а не всех нас.

— Плохо, ребята. Насколько я понял, Ло ни кто из местных законников искать не собирается. Появился тут у меня один знакомый из местных правоохранителей, сочувствующий. Он сообщил, что они вообще открыли дело не по похищению, а по нападению на граждан Фив.

— Всё как всегда, — грустно хмыкнула Дита, — мы одни против всего мира.

— Это так, я выслушал тебя, Гера, на Лантилесов надежды нет. И, похоже, Дита права, придётся справляться собственными силами, — сказал я, — Кстати, Дита что у нас по собственным силам?

— Яхта вооружённая восемью бластерами по количеству манипуляторов, гравитанк, дюжина гравибайков, манипула велитов в маскировочных и бронированных костюмах. Вооружены бластерами и огнестрелами. Не вооружённая Игла, но с системой маскировки и вмонтированными в корпус двумя преторианцами. На борту яхты находятся ваши боевые костюмы. Ещё шесть велитов, что изображают наших слуг. Велиты манипулы разбужены, вооружены и готовы десантироваться в любой момент. Сможем навести шороху и взять штурмом любую виллу, но потом нас сомнут местные войска.

— Спасибо, но пока такие операции не планируются. Для начала нам нужно подчистить хвосты, надо разобраться с телами сексботов, что попали в морг, пока их не начали вскрывать. Для этого нам понадобятся наши костюмы.

— Хоть какая-то задача, — хмыкнул Гера, поднимаясь с кресла, — а то сидеть и ничего не делать было невыносимо.

— Подожди, — остановила его голограмма Диты, — Это конечно простая формальность. Но выношу на голосование вопросы о повторной выдачи Полу прав диктатора.

— Я — за, — пожал плечами Гера, — Похищение трибуна — это кризис. И нам, действительно, в такой ситуации нужен диктатор.

Глава 13

— Сидит наркоман на кладбище и косяк курит. Тут к нему подходит мертвец и говорит: «Мужик, дай затянуться». Мужик дал, мертвец затянулся и ушёл. Сидит мертвец и думает, почему мужик не испугался? «Наверно я недостаточно страшный,» — подумал мертвец. Оторвал себе руку, подходит к мужику и говорит: «Мужик, дай затянуться». Мужик дал, мертвец затянулся и ушёл. Мертвец опять думает: «Опять мужик не испугался, надо ещё страшнее». Разорвал себе брюхо и кишки размотал, чтобы красиво было и видно издали. Подходит к мужику и просит затянуться. Мужик на него смотрит и говорит: «Не дам. На тебя плохо влияет».

— Заткнись, Пол, заткнись, заткнись! — нервно прошипел мне Гера.

Я промолчал, но в душе я пел и смеялся. Потому, что сделал гадость — на душе радость. Отольётся тебе теперь реклама моего имени в порнофильмах. Наш здоровяк Гера, оказывается, до истерики боится мертвецов.

— Гера, ты что такой нервный? — спросил я, задвигая полку с трупом обратно.

— А вдруг мы их потревожим, и они восстанут?

— Не восстанут. Это антинаучно.

— Антинаучно?! — набычился Гера, — Передвижение космических кораблей быстрее скорости света — это антинаучно, однако они летают. Существование магов антинаучно, однако они есть и неплохо себе живут. Оживающая статуя каменного бога антинаучна, однако Валупий приходит точно по расписанию как кукушка в часах. Демоны это тоже антинаучно, но я их каждый день вижу, а иногда и … трогаю. Почему бы на этой чёртовой планете не быть живым мертвецам?

Что-то скрипнуло у него за спиной и здоровяк с громом и лязгом железа в своём скафандре рыцаря спрятался мне за спину. Придерживая меня за плечи, он использовал меня вместо щита.

— А-а-а, что там? Пол, проверь! Только не оставляй меня одного.

Я сделал себе фейспамл. От соприкосновения адамантиевой перчатки с адамантиевым шлемом по помещению прокатился гул.

— Гера, успокойся пожалуйста. Ты просто неплотно закрыл крышку, вот она и открылась.

— А что если нет?

— Даже если это живой мертвец. О вселенная, какая же это ересь. Но даже если это живой мертвец, то что он тебе сделает? У тебя броня как у танка, силовые поля и неисчерпаемые лазерные орудия.

Все мои доводы как об стенку горохом. Гера бессознательно боялся живых мертвецов и ничего не мог с собой поделать. Будь проклят день, когда он увлёкся ужастиками и сериалами про зомби. Вот, пожалуйста теперь разгребай Пол-сама. Твой впечатлительный друг заработал фобию. И да. Мы в морге. Нельзя было что бы местные ковырялись в телах сексботов, поэтому тела нужно было уничтожить. Но вот только морг оказался довольно-таки громадным местом, где трупов было как на поле травы. Ну что ж, это было ожидаем. Фивы большой город с населением больше полумиллиарда людей. Утешало то, что весь морг нам обследовать не придётся. Люди умершие насильственной смертью и проходящие по уголовным делам хранились на отдельных камерах. Но даже так, мы тут уже довольно-таки долго. Час ночи, морг, мертвецы, романтика. Сюда мы проникли в наших броне-скафандрах с активированным пространственным щитом в режиме призрака. Оказывается, в пространственных карманах мы можем взаимодействовать друг с другом. Но у Геры не было ионных крыльев, поэтому я чуть не надорвался, когда пёр его на своём горбу. Даже с экзоскелетом скафандра, вес Геры с бронёй был внушителен.

Ещё один хлопок крышки и приближающиеся шаги. По радиопередатчику мне в ухо раздался скулёж Геры.

— Ы-ы-ы, это они, это живые мертвецы.

— Идиот! Это сторож, скорее прячемся, — я открыл камеру с трупом и силой затолкал туда Геру, а в соседнюю залез сам.

Это действительно оказался сторож. Он беззаботно протопал мимо, что-то себе насвистывая. Эх, моему бы соратнику такие нервы.

— Пол, я тебя ненавижу, — холодным голосом заявил мне динамик в ухе, — ты на кой демон меня запихнул в камеру с трупом, когда мы могли просто исчезнуть и повисеть какое то время в невидимости?

— Прости, Гера, как то оно всё инстинктивно получилось. Я надеюсь, ты на меня за это не в обиде.

— Мои штаны потом сам стирать будешь, — грустно и печально заявил Гера, — но у меня есть две новости хорошая и плохая. С какой начать?

— Давай с хорошей.

— Я нашёл Юлию.

— А плохая?

— Я застрял.

Выбравшись из той камеры в которой прятался я, как оказалось, прятался в компании усопшей Ж 1009. Я помог выбраться Гере. Он серьёзно повредил раму камеры, из-за чего его там заклинило, и измял тело сексбота в фарш. Когда я его оттуда выдернул, таща за ноги, видок у него был такой, будто он явился прямиком с того света и намерения были его не добрые. Весь грудной панцирь в крови и кусочках кожи, оторвавшихся от Ж 3041.

— Ты выглядишь так, будто твой доспех тебя пережевал и медленно выдавливает из себя, — усмехнулся я.

— Давай поскорее здесь закончим, у меня мурашки от этого места.

Гера так сильно трясся от страха, что проигнорировал мои издевательства. Он желал только одного, поскорее убраться отсюда.

— Ну, хорошо.

Я выдвинут изрядно помятое тело Ж 3041 и ножом отрезал ей голову, туже самую операцию я проделали и с Ж 1009.

— Смотри, — продемонстрировал я Гере голову Юлии, — опять ей полчерепа снесли.

— Зачем тебе их головы, — поморщился Гера, — Я думал, ты хотел уничтожить их тела.

— Если их чипы сохранились, то можно извлечь из них информацию, — сказал я, заворачивая головы в простыню, — Думаю, последние минуты их жизни многое нам скажут.

— Понятно. Ну что, уходим? — с надеждой спросил Гера.

— Нет. Тут надо устроить пожар. Чтобы отвести от наших жмуров подозрение. А то будет очень подозрительно, что пара вандалов украла головы именно у этих трупов. Да и огонь разрушит их тела.

— А! Это для этого мы тащили те канистры с топливом.

— Не мы, а я. Ты только у меня на горбу катался. Бери канистру и начинай поливать камеры, а я пока полью тела сексботов.

— Нет.

— Почему нет?

Скафандор Геры стыдливо помялся, насколько мог помяться полутонный скафандр, увешанный бронелистами.

— Тебе страшно и ты не хочешь оставаться один? — догадливо спросил я, после чего мой друг сначала отрицательно повращал головой, а потом стыдливо кивнул, — Гера, ходячих мертвецов не бывает.

За спиной опять что-то скрипнуло.

— Чёрт, опять сторож возвращается, — сказал я оборачиваясь. В отличии от сторожа, пользующегося фонариком, у нас в скафандрах был достаточно мощный прибор ночного виденья и сторожа мы замечали издали. Тогда как он нас ещё не видел. Таким образом, мы могли играть с ним в прятки очень долго. Но когда я обернулся, то увидел выбирающегося из камеры голого мертвеца, — Ну что, Гера, доволен? Накаркал.

— Мозги. Я хочу твои мозги, — простонал зомби.

— Угу. Свои сначала со стены соскреби, — ответил я. А потом от души врезал зомбарю кулаком по голове.

Нежная человеческая плоть не выдержала столкновения с адамантиевым кулаком и размазалась, словно помидор, брошенный в стену.

— А знаешь, Гера, ну его этот пожар, после сегодняшнего пара безголовых трупов не будут так уж сильно выделяться.

Я бравировал, но когда я обернулся и посмотрел на Геру, мне стало совсем не смешно. Здоровяк сел на корточки и закрыл от страха глаза. Из верхних секций морозильных камер на него сыпались агрессивные зомби, они пытались царапать и кусать адамантиевую броню, но ничего у них не получалось. Только оставляли в щелях свои зубы и ногти.

— Эй, Гера, очнись! — рявкнул я в микрофон.

— Это всё неправда, — дошло до меня ответом бессвязное бормотание моего друга, — это всё сон, я набрался самогонки Сэма и теперь всё это мне снится. Когда я проснусь, ничего этого не будет. Это всё сон, этого нет.

— Гера, хватит бояться, — пытался я его успокоить, распихивая от него зомби — Они ничего не могут нам сделать, встань и давай уйдём отсюда.

А потом одного из зомби вырвало прямо на нас. Я не знаю, что у него за кислота была вместо желудочного сока, но наша броня очень медленно стала растворяться.

— Ах вы! А ну отвалите!

Я достал своё копьё быстро привёл его в боевую форму и нарубил окружающих нас зомби в фарш. В буквальном смысле в фарш, с оборотной стороны от лезвия моего копья, тука куда микро порталы пересылали всю вырванную материю капала кровь и кусками отваливался мясной фарш мелкой нарезки.

— Гера, вставай! Валить надо, эти трупы кислотой плюются!

Но он меня не слушал. Страх полностью сломал и парализовал его. Может быть, мне бы удалось привести его в чувства, надавав пощёчин, но через броню это не так то просто сделать.

— Мозги, дай нам свои мозги.

— Мы голодны, мы ходим есть.

— Я хочу съесть твои мозги.

Толпы зомби, бессвязно бормочущие одно и тоже, подступали к нам со всех сторон. Похоже, тут собрался весь морг. Я положил головы Ж 3041 и Ж 1009 рядом с Герой. А сам поднял руки, чтобы обрушить на зомби молнии. На время хранилище мёртвых осветилось вспышками, я устроил настоящее буйство стихии, молнии хлестали по мертвецам, правда, не особо причиняли им вред. Под воздействием электричества зомби останавливались и тряслись на месте, если их касались непосредственно разрядом, то зомби падал на пол обугленной головешкой.

«Внимание перегрев охладительной системы, перестаньте временно использовать энергетическое оружие,» — сообщила мне система бронескафандра. И неудивительно, я использовал молнии в течении пяти минут на полной мощности.

— Гера?! — позвал я друга.

Он мне не ответил. Он даже уже не сидел, а свалился на пол в позу эмбриона. Похоже, от переизбытка эмоций он потерял сознание, или его позитронный мозг перегрузился и отключился. Со мной такое тоже было на Агрипине, когда я не решился убить Нэнси. Но тем временем зомби не останавливались и даже кое-кто из прожарившихся молниями, поднялся и пошёл.

— Ну ладно, нарублю вас в фарш по старинке, — я снова взялся за копьё.

Вращая свой пространственный клинок я заготавливал фарш как какой-нибудь мясоперерабатывающий завод и ничто не могло меня остановить. До тех пор пока не наткнулся на одного раздувшегося зомби. Стоило мне к нему приблизиться на расстояние метра, как эта тварь взорвалась, отбрасывая меня и обдавая потоком кислоты. Потом взорвался ещё один, и меня бросило на опустевшие морозильные камеры, я чудом не выпустил из рук копьё. Ситуация становилось критической, спасаясь от взрывов я нырнул в пространственный карман. В любой момент я мог сбежать, но бросить Геру я не мог. Чтобы выбраться из этой обители зомби нужно, чтобы он активировал свой пространственный щит. Эти ходячие мертвецы оказали простой, но эффективный способ сопротивления. К Гере снова подступили алчущие мозгов зомби. Их вид изменился, если изначально они были похожи на простых людей, то сейчас из их ртов торчали острые, нечеловеческие зубы и капала ничем не сдерживаемая желудочная кислота. Их тела позеленели, открытые глаза были затянуты белой пеленой. На телах появились гноящиеся язвы и наросты, а у кое-кого из плеч и голов росли рога.

— Дита, мы в беде. Вытаскивай нас отсюда.

— Пол, нас засекут.

— К чёрту конспирацию, мы тут подыхаем.

— Поняла. Мальчики, продержитесь ещё несколько минут, — обнадёжила меня Дита.

Держаться несколько минут не понадобилось. Через тридцать секунд игла протаранила потолок и влетела прямо в помещение морга. Из открывшегося трюма выпрыгнули два массивных преторианца и около пяти велитов. Здоровяки преторианцы открыли огонь из всего, что у них было, сметая толпу зомби потоком бластерных зарядов и стрельбой из автоматических миномётов. После их работы от толпы зомби остались лишь ошмётки плоти. Пятеро велитов выполняли свою миссию спасения. Они сразу же устремились к Гере, погрузили его на носилки и потащили в трюм иглы. Один из велитов обратился ко мне с вопросом, не нуждаюсь ли я в помощи.

— Нет. Эвакуируемся отсюда немедленно, — сказал я, бегом направляясь в пассажирский отсек Иглы, — Дита мы внутри, валим отсюда пока местные не сели нам на хвост.

— Поняла тебя, мой сладенький, пристегни ремень покрепче, а то сейчас растрясёт.

Меня резко вдавило в противоперегрузочное кресло. Судя по обрушившемуся потолку, Дита не стала маневрировать, а протаранила морг повторно. Уйти незаметно нам не удалось. Если бы мы резко набрали высоту, то ПВО Фив сбило бы нас. В режим невидимости нам войти тоже не получилось — Дита повредила покрытие невидимки, когда таранила крышу морга. Поэтому мы были вынуждены петлять по городу, постепенно приближаясь к его краю. Уже на границе города нам сели на хвост два истребителя похожие на птиц. Вступать в контакт они не пытались, а сразу открыли огонь.

— Дита, что с ситуацией?

— Дело дрянь, Пол, это Фивские Нимфы, они очень быстроходны. Специально ждали, когда мы из города вылетим, что бы гражданских не задеть.

— Сможешь оторваться?

— Если бы мы были в городе, то без проблем. Игла манёвреннее, но на открытом пространстве нам крышка.

Тут Иглу хорошенько тряхнуло от попадания снаряда по корпусу.

— Сволочи, играют с нами. Использую крупнокалиберные пулемёты, если бы хотели, то давно сбили самонаводящимися ракетами.

— Будем сдаваться?

— Магдианцы не сдаются, — рявкнула в микрофон Дита, — Есть план, нам бы только до гор дотянуть.

Нас снова тряхнуло. На этот раз отвалился громадный кусок обшивки в пассажирском отсеке, и я увидел ночное небо Крита.

— После сегодняшнего происшествия Иглу придётся списать. У нас не будет больших проблем с законом?

— Напишу заявление о том, что кораблик угнали. В остальном мы нигде не засветились.

— Сработает?

— Сработает. Гера трахает Лантилесов, а Лантилесы затрахают законников.

— Жалко, я любила этот корабль. Приготовься, Пол, мы уже в горах.

Нимфам надоело играться и пробоине я разглядел разминувшуюся с нами ракету. Дита мастерски маневрировала, но мы уже даже не дёргали смерть за усы, мы сидели у неё на коленях и целовались в засос.

— Нэнси, ДАВАЙ!

Игла обогнула гору с сидящими у нас на хвосте Нимфами. Но они не ожидали, что за горой притаилась наша яхта-спрут ощетинившаяся бластерами из всех манипуляторов и управляемая Нэнси. Рыжая капитанша Агрипины по команде создала целое облако из бластерных зарядов, уклоняться от них было невозможно. Нимф разорвало на клочки. Иглу мы разбили тут же, предварительно прожарив её брустверными выстрелами. Со стороны должно было казаться, будто пытаясь оторваться от погони Игла и преследователи залетели в горы и были все сбиты таинственным кораблём-спрутом уже не первый месяц терроризирующим Крит.

— Ну, куда теперь? — спросила занимающая место пилота Нэнси.

— Высади нас в десяти километрах от Фив, дальше доберёмся сами на гравибайках. Чёрт, нам ещё алиби себе обеспечивать. Надеюсь снотворное действует и Каллисто всё ещё дрыхнет.

Мы двинулись в обратный путь сразу же, как Гера пришёл в себя, был он угрюм и не доволен собой. Нам повезло, демонетка не проснулась. Непонятно было, назначили нам её в охрану как наказание или как поощрение. В любом случае, получила она даже больше чем ожидала. По легенде мы все трое провели с ней ночь, предаваясь любовным утехам, начали мы аж с вечера. Каллисто оказалась неутомима, в обычных ситуациях человеку против сексбота в постели не тягаться. Но демонетка выдержала пятичасовой сексмарафон сразу с тремя сексботами и даже не запыхалась. Делать было нечего, используя особенности нашего тела, мы незаметно «влили» в неё сонный наркотик. А когда вернулись обратно, разделись, вкололи ей противоядие и продолжили с того чем закончили. Особенно в этот раз отличился Гера, он выплёскивал на неё весь свой накопленный негатив и страх, поэтому пахал демонетку как трактор поле. Теоретически, демонетка не должна была заметить наше отсутствие в течении двух часов и должна была подтвердить то, что эту ночь мы провели с ней, железное алиби. Дев, что занимались любовью с Валупием, очень уважали в обществе Фив. Угомонилась она только под утро, прямо перед тем, как к нам ворвались местные законники. Были они очень сердиты, на нас надели наручники и доставили в участок, даже не дав одеться. Когда нас голых вели по улице, зеваки аплодировали и улюлюкали. Чего тут они могли увидеть такого нового, чего нельзя увидеть в любом храме, посвящённому Валупию? И так было понятно, что нас сначала собираются унизить, а потом сломать. В участке рассадили по разным камерам, одели на нас серые формы нумеров, как бы намекая на то, что нас ждёт. Наш дом обыщут, а нас будут допрашивать. По плану Б, мы учли эти события, заблаговременно избавились от всех улик и подготовили легенду. В участке нас обкололи наркотиками, заставляющими говорить правду, и даже псайкера дознавателя привели. Ну-ну. Псайкер только разводил руками и удивлялся, что не слышит наших мыслей, вообще никаких, и не понимает, как такое может быть. Эх ребята, не псайкер вам нужен, а хакер, тоже своего рода волшебник. Наркотик на нас вообще не подействовали, у нас у всех была отключена функция опьянения как алкогольного, так и наркотического. Было одно зелье способное на нас повлиять, но алхимик этого зелья сейчас был в миллионах километрах отсюда и сидел тихо на Агрипине.

Мы имитировали воздействие на нас наркотиков, пускали пену из рта, повторяли наизусть заранее изученную легенду, демонстрировали неадекватное поведение. В общем, дурачились. Дита даже попыталась соблазнить следователя. А потом притащились Лантилесы, Перикл со своей мамой, тётей и двоюродной сестрой Каллисто. Демонетка оказалась его кузиной. Вместе весь этот аристократический сброд учинил такой скандал. Кое-кто даже пригрозил дойти до царя Фив. В общем, нас всё же выпустили, за недостатком улик. Уже на свободе, Эрика Лантилес предложила нам подданство, всем троим, что было равносильно получению гражданства. На вопрос с чего такие почести, Эрика посмотрела на Каллисто и та даже как-то смущённо помялась. Ну, понятно, она, естественно, всё рассказала всем, кому можно о том, как ей этой ночью было хорошо. Натр**ать на гражданство — это конечно достижение. Но я отказался, сославшись на то, что нас устраивает покровительство. И от предложения погостить у Лантилесов в особняке денёк другой, тоже отказался, на этот раз, сославшись на усталость от общения с Каллисто этой ночью. Она, кстати, с нами не пошла, свалив все свои обязанности по нашей охране на заместительницу. Тем-то и лучше, присутствие такого высоко-статусного охранника у себя дома создавало определённые сложности. По совести говоря, было бы прекрасно вообще избавиться от этих бездельников у себя дома. А то от них никакойпользы, только прислуги домогаются и всё. Благо хоть не мешают.

У себя в мастерской я работал над свидетелями, а конкретнее — выковыривал из языков Ж 3041 и Ж 1009 контакты. Сексботы с процессорами вместо мозга пользоваться ими не могли, но как соединение с их хранилищем работали прекрасно. В дверь постучали.

— Гера, заходи, — не отвлекаясь от работы, крикнул я.

— Как ты узнал, что это я? — слегка смущённо спросил мой друг.

— Только у тебя ко мне есть разговор.

— Ты знаешь, о чём я хочу с тобой говорить?

— Конечно. Не первый год знакомы. Гера, ты как брат мне. Вероятно, ты хочешь обсудить происшествие в морге.

— Да, — здоровяк смущённо потёр ухо. Моя осведомлённость выбивала его из колеи.

Тем временем я закончил подключать к компьютеру Ж 1009 и запустил её последние воспоминания. Вот она идёт с Ло-чан, потом хлопок и темнота. Чёрт, она ничего не знала.

— Я хотел попросить прощения.

— За что? — спросил я, отсоединяя Ж 1009 от терминала.

— Я испугался и из-за меня мы чуть не попали в беду по крупному.

— Нет. Ты не виноват, нельзя просить прощения за то, какой ты есть. Ты боялся мертвецов и всё равно потащился в морг меня сопровождать, при этом борясь со своим страхом. Это достойно уважения. И потом, я сам до конца не понимаю, что там произошло. Мертвецы ожили, и стали нас атаковать, кто мог такое предвидеть? Лично я — нет.

— Да, но мой позитронный мозг перегрузился от стресса, и я потерял сознание.

— Нам всем всего лишь по шесть лет, по человеческим меркам, мы всё ещё дети. Мы познаём себя, свои сильные и слабые стороны. Ты не такой хладнокровный, Гера, и это нормально, я тоже не люблю войну. В следующий раз мы это учтём, и не будем приставлять тебя к делу там, где ты слаб.

— Мне всё ещё стыдно. Мы слишком рисковали.

— Всё нормально, не кори себя. Для этого мы и придумали план Б, для этого нас и страховала Дита с Нэнси.

Последние минуты жизни Ж 3041. Вот они прогуливаются с Ло, Юлия стоит слева от неё. Ло роняет на землю какую-то блестящую побрякушку и Ж 3041 нагибается, чтобы подобрать её с земли. В этот момент над головой пролетают пули, а из груди Ж 1009 вылетают фонтанчики крови. Юлия ещё успевает обернуться, чтобы определить источник угрозы и словить пулю в голову. Стрелками оказались наши собственные охранники.

— Значит всё-таки предательство, — подвёл я итог увиденному.

— Ты не удивлён?

— Я изначально предполагал это. Но раньше у меня не было подтверждения, теперь есть.

— А ведь они должны были нас защищать. Почему они это сделали?

— Они работали за деньги. Похоже, их просто перекупили. Меня больше интересует тот вопрос, зачем им Ло. То, что её похитили не для выкупа — это очевидно. С нами бы давно связались.

— Что будем теперь делать? Официально нас к ним не пустят.

— Мне нужно их допросить. Надо придумать план похищения.

— Без Иглы это будет сделать сложно. После сегодняшней ночи город стоит на ушах.

— Ло-чан пропала уже как два дня. Шансов найти её по горячим следам всё меньше. Надо поторопиться. Проведу эту акцию сегодня ночью.

— Я с тобой пойду.

— За тобой весь этот охранничьий табор потянется. Нет, я возьму с собой велитов и гравибайки. Мы тихо зайдём и тихо уйдём. Если нужно будет, то разделимся, используем маскировочные костюмы. Такие маленькие, но быстроходные цели сложно будет отследить.

Ох, сложно жить без Иглы, власти Фив были растревожены до такой степени, что врубили сканирующие лучи на полную. Сами лучи были невидимые, но вот над городом теперь наблюдается красивое сияние, и над городом никто незамеченным пролететь не мог. Их можно понять, «очень страшно, они не знают что это такое, если бы они знали, что это такое, но они не знают что это такое». Уже не первый месяц по планете рыщет неуловимый инопланетный корабль. Может это враги или их разведчики, но зачем тогда им почва? Неизвестность пугает сильнее реальности. А день назад появились первые жертвы, гражданское судно и два патрульных истребителя. Теперь, наверно, даже будь цела Игла и то пришлось бы к земле жаться. Что уж говорить о яхте. Чтобы встретить кораблик, пришлось на сто километров от города отъезжать. На этот раз яхту пилотировала Клео, я её встретил и мне сразу расхотелось что-либо делать. Хотелось только обнимать её, сидеть на зелёной травке и любоваться на красивое сияние над Фивами.

— Милый мой, тебе совсем тяжко приходится, — подвела она итог посте того, как я ей рассказал, что у нас тут происходит, помимо исчезновения Ло.

— Угу. И всё же мне пришлось побывать с Герой в одной постели. Хорошо хоть не в роли любовника, — это я ей рассказал про ночь с Каллисто.

— Мерзко было?

— Не то чтобы мерзко, не люблю я этого. Ты же знаешь моё отношение — больше двух человек в постели — это уже много. Да ещё и Гера с этой шестигрудой. Но если надо для дела, то нужно потерпеть.

— Шестигрудой? Наверно, это интересно.

— Эй, эй, ты о чём думаешь?!

— Да просто представила Нэнси с шестью сиськами. А что, красиво.

— С кем приходится работать, — грустно подытожил я.

Клео привезла мне четырёхместный глайдер, мой костюмчик и шесть велитов на гравибайках. Из-за возросшего к нам внимания, оружие и оснащение теперь приходится хранить на яхте. Да и за нами присмотр возрос, как со стороны нашей охраны, так и со стороны законников. Похоже, Лавансали тоже в чём-то нас подозревают.

— Вот.

— Что это?

— Голова Ж 3041, восстанови её на Агрипине, пожалуйста.

— Пол, ты неисправим, весь романтичный момент испортил. Такая ночь, такое красивое небо, а ты вместо цветов притащил мне голову мёртвой девки.

— Извини, что-то я как-то не подумал.

— Не подумал, — передразнила меня Клео, — Ладно. Раз уж зашла речь о подарках, у меня тоже есть для тебя сюрприз. В багажнике глайдера баллоны с сонным газом, хватит чтобы целый дом на час усыпить. Тебе может пригодиться в твоих делах.

— Спасибо, я обязательно найду ему применение.

— Ты хорошо подумал?

— Время, Клео. Если они выйдут из больницы, то подобраться к ним будет сложнее. Они всё же наёмники.

Мы ещё минут десять просто стояли и обнимались с Клео. Она рассказала как у них там дела. Пираты скоро разжиреют от безделья, без опасной работы они чахнут. А нумеры сейчас работают на Лапуте фермерами, не все, конечно. Работы на Лапуте меньше, чем работников. Кое-кто из нумеров, решил податься в офицерский состав и офицеры из них получаются отличные, с их-то спокойной, сдержанной и незлобивой психикой. Реабилитированные нумеры, как оказалось, были очень даже не глупы. В течении их жизни им регулярно очищали память и многим вещам они были вынуждены учиться постоянно, от этого участок мозга отвечающий за обучение был значительно более развит. Вот только непонятно, как пираты отнесутся к таким офицерам. Клео взяла под свою опеку и детей нумеров, они тоже требуют внимания, но уже другого. Если у пиратских детей агрессию требовалось обуздать, то у детей нумеров агрессию требовалось воспитать. Раньше с «волчатами» Клео справлялась тем, что заваливала их спортивными и интеллектуальными задачами. Весь день маленьких пиратов был расписан чуть ли не по минутам, у них просто не оставалось времени и сил устраивать между собой ссоры. Да и влияние культуры не нужно было отменять, дети смотрели фильмы, читали книги и стихи. Последнее сильно ненавидели, но влияние сказывалось на уровне подсознания. Главное чётко показывать детям, что есть плохо, что есть хорошо и к чему стремиться нужно, а дальше они сами впитают и осмыслят. Сейчас она подумывает устроить новый эксперимент, сделать детей пиратов ответственными над группами детей нумеров.

— Мне кажется, они готовы. Ответственность за кого-то кроме себя и соперничество, подтолкнёт их развитие и самосознание. Как думаешь?

— Не знаю. В этом плане у тебя теперь гораздо больше опыта, чем у меня.

Было очень приятно повстречаться с Клео и перекинуться с ней парой слов. Я скучал по ней, но её место на Лапуте и Агрипине. Она достаточно компетентна, чтобы не дать Нэнси и пиратам наломать дров. Как бы я не оттягивал момент расставания, но пора и честь знать, Ло-чан сама себя не найдёт. По городу мы передвигались очень легко, точнее, по его парковому ярусу. Уничтожение истребителей — это конечно событие, но не исключительное, технику властям Фив было жаль, а полицейские в таком большом городе так или иначе раз в неделю да умирают. Хоть небеса сияли от сканирующих лучей, но таинственный корабль засечь и не надеялись. Яхта никогда возле Фив близко не летала. Пока мы добирались до больницы, я придумал простой, но эффективный план. В режиме призрака я добрался до комнаты охраны и шарахнул там молниями, вырубая присутствующих там охранников. Потом велел велитам заходить в здание и сразу же заблокировал все входы-выходы, окна и вентиляцию. Медсестрички и врачи секунд тридцать смотрели, пока странные посетители монтировали распылитель газа, недоумивая, что, чёрт возьми, происходит. А потом стало поздно, невидимый газ распространился по всему первому этажу, а за пять минут по всему зданию, благо оно было не очень большое. Посмотрев архивы регистратуры, мы нашли нужных нам пациентов. Возле палаты спала пара законников, охраняющих свидетелей. Газ быстро распространился, сейчас уже вся больница спала, будем надеяться, что никого в этот момент не оперировали. Велиты погрузили бесчувственных охранников на носилки и перенесли в глайдер. На всю операцию ушло минут двадцать, пять из которых мы ждали, когда сонный газ распространится по зданию. Больше на дорогу ушло. В офис охрану я не повёз, вызвал ещё раз яхту и обговорил место встречи. На то было две причины, держать у себя дома двух пленных граждан Фив по меньшей мере опасно, а вторая заключалась в том, что мне хотелось воспользоваться законным поводом ещё раз повидаться с Клео. Пришлось мне обломиться, на вызов прилетела Нэнси, у них было какое-то своё расписание, отвечающее за вылеты на яхте. Как оказалось, Нэнси запирает рубку управления во время пилотирования. Так что, полюбоваться на танец Нэнси во время пилотирования, мне было не суждено.

Нас всех доставили на Агрипину. Специальной камеры для допросов с пыточными инструментами у нас не было, вернее, была раньше, но роботы её демонтировали. Охранников доставили в мастерскую, при определённом освещении, инструменты монтажа хрупкой электроники и автоматизированный конвейер с его манипуляторами смотрелись достаточно зловеще.

— Вколите им противоядие, — велел я велитам.

Присутствовать при допросе за каким-то чёртом напросилась и Клео. Всё ей интересно, она что думает я буду их пытать? Вместе с собой Клео притащила и Нэнси, похоже, они тут сдружились. Я разрешил, но при условии, если они будут вести себя тихо, как мышки.

Охранники зашевелились. Кое-кто даже задёргал руками, пристёгнутыми к прочным пластиковым стульям.

— Как вы себя чувствуете? Уже готовы говорить?

— Кириос Пол? Что такое, где мы?

— Это не существенно. Мне нужна информация о Ло-чан. Вы были последние, кто её видел.

— Кириос Пол. Мы ничего незнаем, нас оглушили, очнулись мы уже в больнице.

— Вы похитили нас? Вы понимаете, что за это вы ответите по всей строгости закона? Если вы сейчас нас не отпустите, то вас нумеризуют, — похоже, второй охранник понял ситуацию как-то иначе и выбрал агрессивную линию поведения.

— Надо же, о законе вспомнили, почему вы о нём не думали когда расстреливали прислугу охраняемого вами объекта? Или как раз о нём вы и думали? Всё же бесправные ксеносы.

— Что? Мы этого не делали.

— Хватит. Я знаю, что вы врёте. Похоже, вам за неё заплатили настолько большую сумму, что она покроет все репутационные потери.

— Заткнись, ксенос! Немедленно отпусти нас, иначе нумеризация тебе покажется елисейским полем! — снова подал голос второй.

— Знаете парни, в ваших же интересах начать говорить.

— А иначе, что ты нам сделаешь? Будешь пытать?

Я заглянул им за спину. Там разыгралась довольно-таки забавная картина. У Нэнси чуть ли не пар из ноздрей шёл. Вот кто-кто, а она смогла бы пощекотать охранников ножичком и раскалённым железом. Её эмоции были понятны, с Ло-чан она находилась в довольно-таки приветливых отношениях, опять же, благодаря детскому очарованию Ло. Да и сейчас, по сути, я являлся шефом Нэнси, вот что-что, а добро эта женщина помнит и понимает где бы был сейчас экипаж, если я не оплатил их долги. Скорее всего, все они уже были нумеризованы.

— Пытать? Нет. Я не люблю кровь и вообще делать больно. Но вас двое, а разговорить мне нужно только одного. Это значит, что с одним из вас я могу делать всё что захочу.

Похоже, до Фивлян дошло, что угрозы им не помогут. Да и палач спокойный и хладнокровный гораздо страшнее, чем головорез на эмоциях.

— Знаете что это? — я указал большим пальцем себе за спину, — Нет, конечно же, не знаете. Это обучающая машина, она ещё не закончена, но уже кое-что может. Например, сжать субъективное время в неделю до часа.

Я сделал жест велитам и они отстегнули агрессивного охранника. Потом взяли за руки и потащили к машине.

— Обычно обучающая машина безопасна и напоминает чем-то виртуальную реальность. Написанием обучающих программ должна была заняться Ло-чан. Но мне вот интересно, что будет если поместить человека в обучающую машину и не задать программу обучения?

Охранник задёргался, понимая, что с ним собираются сделать что-то страшное. Я приложил к сфере ладонь, у неё сразу же поменялась плотность. Если раньше она была твёрдая словно стальной шар, то теперь она стала более мягкой, примерно как пластилин. Пальцем я ввёл срок обучения, в пару часов. На Магданианских образцах ставили предохранитель, машина не могла начать обучение, пока не зададут программу обучения, но я ещё просто не успел довести её до ума. Поэтому она сработала, теперь её поверхность стала липкая как желе, так и норовящее всосать внутрь себя все живые объекты.

— Толкайте его, — я дал отмашку велитам.

— Нет! — только и успел крикнуть охранник.

Сфера снова стала твёрдой как камень.

— Ну что ж, а мы пока попьём чаю, — обратился я ко всем присутствующим.

С охранником мы естественно ждать не стали, отошли в ближайшую столовую.

— Не понимаю я эту пытку. Ну, просидит он там пару часов и что? — спросила Нэнси, уплетая только что пожаренную яичницу со сладким овсяным хлебом и запивая это свежим коровьим молоком. Кормить Агрипину свежими продуктами постоянно, Лапута не могла — слишком дорого. Но вот раз в день такие незатейливые завтраки теперь себе мог позволить каждый. В остальное же время экипаж обходится мясом, так называемых гроксов и продуктами, закупаемыми на местных торговых площадках. Пока есть возможность, никто не желал давиться протеиновым батончиками из червей.

— Да не пару часов, а пару недель.

— И что это его сломает?

— Ну, представь себе пару недель в темноте без звука.

— На карцер похоже.

Когда нам всё же удалось отделаться от Нэнси, мы с Клео смогли уединиться и «по быстрому» сделать свои дела. Когда ещё выпадет шанс снова побыть наедине, было неизвестно. Лично я дал себе зарок, как только утрясутся все дела на Крите, спихну всё на Геру или Ло и уйду к Клео в отпуск.

Мы вернулись в мастерскую. Подходило время Х, через пару минут сфера должна была выплюнуть охранника. Оставшийся ждать своего напарника охранник даже задремал. Нэнси на этот раз не пошла. Что ей тут было интересного? Никого не режут, не убивают, не пытка, а одно название. Из обучающей машины охранник не вышел, а выпрыгнул. Взгляд сумашедший, мимические мышцы на лице произвольно дёргались, искажая лицо в жутких гримасах. Безумец, сразу подвёл диагноз я. За два часа обучающая машина полностью лишила разума охранника. Велиты попытались скрутить его, но он разбросал их словно тряпичные куклы. Я в тот момент очень сильно испугался и обрадовался, что Клео тоже не пошла на допрос. Встав в боевую стойку восточных единоборств, я приготовился отражать удар обезумевшего человека. Но психа я не интересовал, он что-то искал взглядом. Кода он это нашёл, то бегом ринулся к стеллажу с инструментами. Оттуда он достал сверло, приставил его к своему виску, включил и надавил. Велитам осталось только унести труп.

— Жалко, не удалось узнать, что он там видел, но ничего, ты нам расскажешь, — я похлопал второго охранника по плечу, — Пяти минут на этот раз, я думаю, хватит.

Дремавший до этого охранник видел всё, и сейчас ему меньше всего хотелось приближаться к обучающей сфере.

— Не надо, — дёргался он, когда его взяли под руки.

— Надо. Не могу же я использовать машину, если она неисправна. Гордитесь, ваше тело и разум послужат науке, — ответил ему я, уже начиная настраивать машину заново. Честно говоря, мне было дурно, не собирался я сводить с ума первого охранника. Всё это был несчастный случай. Но раз так эффектно получилось, то второго охранника надо дожимать. Поэтому я нацепил на себя маску слегка безумного учёного.

— Я всё скажу, — вопил оставшийся охранник, когда сфера приобрела желеобразную плотности. Ему было так страшно, что он обмочился, — Это шеф, он приказал. Мы должны были избавиться от прислуги, вырубить девчонку и передать её воинам аристократического дома.

— Воины, какого дома за ней пришли?

— Я не знаю. После выполнения задания нашей группе должны были заплатить большие деньги. Шеф знает, это он во всём виноват. А я, я не хотел, меня заставили.

— Угу. Заставили выпустить пулю в голову беззащитной женщине и передать подростка в лапы мутных типов. Выбросить бы тебя в космос, галактика бы стала чище.

— Выбросить в космос? — проявил инициативу велит.

— Нет, пусть в тюремном блоке пока посидит. Он ещё может пригодиться.

Однако ситуация всё усложнялась и усложнялась, теперь ещё и бывший шеф службы безопасности. А ведь его также придётся похищать и колоть, становлюсь каким-то бандитом. Эх, Крит, Крит, что же ты со всеми нами делаешь? Я уже начинал бояться этой планеты, слишком долго я варюсь в местной грязи. Раньше я и не мыслил о том, чтобы пытать человека с целью добычи информации. А сейчас планирую похищение и не чувствую в себе отторжения. Шеф, по сути узаконенный глава банды наёмников, после похищения своих людей должен насторожиться и принять меры предосторожности. Я бы на его месте ходил с оружием, и оглядывался, да ещё бы пару охранников в полной выкладке с собой повсюду таскал. Как же мне до него добраться? Я ведь не знаю, где он живёт и где будет. Так, стоп. Так он же в суд на меня подавать собирался.

— Дита, — связался я с офисом по линкому — скажи пожалуйста, там у нас в почтовом ящике повестка никакая не валяется?

— Щас посмотрю, — звук какого-то шебуршения и перебирания бумажек, — Так, что тут у нас, это приглашение для Геры на конкурс в новом порно-фильме. Это признание в любви для Ло-чан. А это оповещение об участии в общественной оргии, задрали эти оргии, спам какой-то!

— Угу. Самое неприбыльное дело в этом городе — это открывать бордель, — поддакнул ей я.

— Это счета на оплату. О, записка, прикинь, тут написано, что за воду оказывается можно натурой оплатить!

— Это как так?

— А так. У нас ЖКХ в частных руках, а управляющая там — демонетка.

— Да, в этом чёртовом городе все дороги через это место открываются.

— Нашла я твою повестку, суд через семь дней. Хе-хе, «тебе осталось жить семь дней». Написано, что истец и писец должны присутствовать лично. Иначе будут обвинены в неуважении к суду и приговорены к нумеризации.

— Строго у них, Дита, спасибо.

— Обращайся, приятно было с тобой поговорить. И это, ты не мог бы сегодня вечером в офис прибыть.

— А что такое?

— Каллисто, вот что такое. Вдвоём мы с Герой не сдюжим.

— Только этого не хватало, — я устало выдохнул. А потом связался с Клео.

— Да, милый.

— Клео, ты ещё не успела восстановить Ж 3041?

— Нет.

— И не надо, я, пожалуй, займусь ей лично, — в голове у меня потихоньку созревал план.

Глава 14

— Прошу всех встать. Суд идёт, — секретарь.

Мы все встали. Судья вполне симпатичная женщина, в седом парике, облачённая в просторную мантию чёрного цвета заняла своё место. На удивление судья была одета вполне благообразно и, учитывая местную моду на открытую грудь, очень чопорно.

— Здравствуйте, прошу всех садиться. Судебное заседание объявляется открытым. Слово предоставляется государственному обвинителю Авгию Плисцену, огласите, пожалуйста, обвинение.

— Спасибо, ваша честь. Уважаемый суд, уважаемые граждане-присяжные. ХХХ числа ответчик Пол Атредес, не гражданин Итаки, находясь в снимаемом им доме поднял руку на истца Забери Рефилеса, свободного гражданина касты воинов, работающего в доме ответчика шефом службы безопасности, и нанёс ему тяжкие телесные повреждения. Причиной конфликта послужили возникшие разногласия в связи с преждевременным расторжением договора охраны и требованием истца оплатить неустойку за преждевременно расторгнутый контракт. Пострадал не только истец, но и его сотрудники. Я требую приговорить ответчика, а также прислугу, участвующую в насильственных действиях по отношению подчинённым Забери Рефилеса, к заключению и нумеризации. Ваша честь, спасибо, у меня всё.

— Благодарю вас, Авгий Плисцен. Ответчик, встаньте.

Я встал.

— Вам понятно предъявленное обвинение?

— Да, — ответил я.

— Вы признаёте себя виновными?

— Нет.

— Хорошо, садитесь. Защиту в настоящий момент осуществляет Перикл Лантилес. Вам предоставляется слово.

— Благодарю, ваша честь. Я бы конечно мог описать всю некомпетентность и наглость работы Забери Рефилеса и его сотрудников. А также с большим удовольствием посмотрел бы в его глаза, если бы он сейчас присутствовал здесь. Никого не смущает, что истец не присутствует в зале суда?

По залу зашушукались, среди присяжных прошло шевеление.

— Секретарь, где истец? — обратилась судья к девчонке в очках, старательно документирующую все диалоги.

Та просто пожала плечами. Никто не знал, где сейчас находится истец. Охрана суда, установила его личность, вошедшую в здание суда, но дальше его след терялся.

— В связи с отсутствием истца, суд объявляет перерыв… — Тут секретарь передала судье записку, та развернула её и стала внимательно вчитываться, а потом словно сканер прошлась по рядам присяжных. Из толпы присяжных судье подмигнул присутствующий здесь Гера, который ни на кого не нападал, и вообще, находился в тот момент на съёмках фильма «Кипящая страсть», — На час!

«Ну вот, можно сказать, что теперь судья на нашей стороне,» — сообщил я в нашу радиосвязь.

«Что поделать, если он в этом талантлив. Смотри на это с другой стороны, если бы мы сейчас были в Спарте или Трое, то до суда бы не дошло. Хочешь подраться на дуэли?» — ответила Дита.

«Меня начинает смущать, что все дела в Фивах обсуждаются в постели и через постель. Целый город населённый озабоченными и нимфоманками. Они постоянно хотят и никак не могут насытиться.»

«Радуйся, что ты сексбот, иначе сдох бы давно от истощения.»

Час прошёл скучно. Мы страдали фигнёй, поболтали с присяжными. В общем-то было ясно, что дела наши незавидные. Нет, нумеризовать нас никто не будет. Но вот штраф заплатить и пара недель общественных работ нам были бы обеспечены. На крайний случай, банку органов пришлось бы пожертвовать почку или часть печени. Я давно заметил, что в Фивах среди местных нет инвалидов или людей с механическими имплантатами. У местных слияние плоти и машины считалось чем-то вроде осквернения своего тела. «Боги создали людей совершенными и поэтому вмешиваться в их замысел — это оскорблять их таланта творения,» — так вещали местные священные писания. Правда местные не видели ничего зазорного, чтобы выковырять нужный орган у илота или заезжего ксеноса. На крайняк, нумера какого-нибудь, разберут. Их много в подземельях живёт. Но с нумерами — это редкость, они товар. Почти все суды заканчивались в сторону местных, традиционная практика. Ксеносы постоянно влетали на добровольно-принудительное донорство.

Через час судья вернулась слегка помятая, но ДОВОЛЬНАЯ.

— В связи с отсутствием истца слушанье переносится на завтра в это же время, — судья отстукала молоточком и всех отпустила.

«Если завтра шеф не явится на суд, то ему хана,» — подумал я.

А он не явится, это я знаю точно. Так-то его должны были бы искать в течении трёх дней с привлечением поисковых экстрасенсов и только при уважительной причине его не нумеризуют, но теперь с ним даже говорить не будут. Дело в отсутствии истца развалится, а Забери обвинят в неуважении к суду и приговорят к нумеризации. Никто в зеле суда не знал, где сейчас находится Забери, никто, кроме меня. Скорее всего, он уже крепко спит в специальной стазисной капсуле.

Трудность в похищении гражданина Фив заключалась в том, что довольно сложно похитить его, и при этом нигде не засветиться. Следователи всегда расследуют по принципу «смотри кому выгодно». Конечно же, они сразу же будут проверять нас. А так, зашёл человек в суд и куда-то пропал, может в окно вылез, может ещё что-то. Зачем он это сделал? Да кто его знает, сумасшедший. Главный подозреваемый в этот момент сидел в зале суда и ждал своей участи. Покорный, словно глупый телёнок на бойне. Алиби даже не железное — адамантиевое.

Когда Забери вошёл в здание суда, сопровождаемый двумя бойцами из своего агентства, его сразу же перехватила Ж 3041, восстановленная по образу демонетки. Шестигрудая и четырёхрукая красавица отвечающая высшим параметрам красоты в Фивах, вешалась на шею Забери и тащила его в сторону мужского туалета. Демонетки в Фивах — это уважаемая элита общества, даже если это не аристократка, она всё равно является персоной, к которой притронулся лично Валупий и отказывать им в их капризах, а особенно в такой мелочи как любовные утехи, чревато. Отказать он ей не мог. Повезёт, если обиженная демонетка просто не оторвёт голову, сил у неё хватит. Да и общество не поймёт: «Валупий не побрезговал, а ты брезгуешь, мразь!?». По сути, демонетки обладали такой специфической властью, они могли просто выйти на улицу, указать на любого прохожего пальцем и сказать: «Хочу!». Прохожий обязан будет подчиниться. Уже в туалете, когда деликатные охранники стояли у входа, а Ж 3041 и Забери уединились в кабинке, издавая страстные звуки, Ж 3041 сделала ему инъекцию снотворного, шприцом встроенным в палец. И сообщила об этом по связи Клео, что пряталась в специальном фургоне снаружи здания суда. Используя свой костюм и пространственный щит, Клео упаковала Забери в специальный ящик с встроенной системой пространственного щита на внешнем управлении. Идея создать такую штуку для транспортировки большого объёма тел, посетила меня после наших с Герой приключений в морге. Но тогда я от неё отказался, возможность манипулировать пространственным щитом извне, делает бронекостюм уязвимым для хакеров. Особенно для Геры, не имеющего систему пространственного маневрирования. А вот что бы похитить человека таким образом, эта штука подходила вполне. Выйдя из здания суда, я отправил Геру с Дитой благодарить Лантилесов за оказанную юридическую поддержку, а сам сел в ожидающий меня фургон. Здесь же в салоне лежал «гроб» со спящим внутри Забери и сидящие на нем Клео и Юлия в образе демонетки.

— Ну, как всё прошло? — спросил я.

— Проще некуда, пока Ж 3041 трахалась с объектом, охрана никого не пускала в туалет. Я пять минут подождала, когда все выйдут, потом отдала приказ о нейтрализации объекта. Юлька вколола ему снотворное, объект сразу отрубился, а она — Клео кивнула на липовую демонетку, — всё это время записывала звуки соития и когда объект отрубился, зациклила и воспроизвела запись. Мы погрузили его в ящик, я перетащили сначала его потом её. Интересно, а почему охрана до сих пор не подняла тревогу?

— А что они скажут Клео? Что демонетка похитила их шефа, а потом исчезла сама? Да это всё равно, что заявить, будто местная святая и по совместительству звезда фильмов для взрослых, похитила бомжа. Их общественный статус не соизмерим, если бы какая-нибудь демонетка просто его прикончила и шум бы не поднялся. Так в парочке анекдотов про импотенцию вспомнили и всё.

— М-м-мда, очень удобно иметь свою демонетку и что мы так раньше не сделали?

— Да потому, что их, моя дорогая Клео, не так уж и много. Всего-то около четырёх тысяч. И все они, поэтому друг друга знают. А теперь представь, что будет, если кто-то узнает о том, что кто-то делает поддельных святых.

— Такой шухер нам не нужен, — согласилась она, — Я бы на их месте проверила всех демонеток и выдал им документ, удостоверяющий подлинность, или чипировала, так ещё вернее. А потом тотальные проверки, поиски, допросы, посты и патрули.

Через час мы были на Агрипине, через два Забери Рефилес пытался рассказать нам всё что знает. С его помощью я понял, что делает обучающая машина, если запихнуть туда человека не задав обучающей программы. Она сжимает время многократно. Первый охранник, который туда зашёл, просидел в темноте без движения наедине со своими мыслями несколько сотен лет, а может и тысяч. Неудивительно, что он полностью сошёл с ума. Мы засунули туда Забери на пару минут, сколько это в машине — сказать было сложно, но когда он оттуда вылез, хоть и был в своём уме, но на крайней степени психологического истощения.

— Это просто, какая-то адская машина, — заявляла Нэнси. До неё дошли кое-какие слухи о первом охраннике, и теперь она хотела видеть всё своими глазами, — Пираты кое-что понимают в пытках, но чтоб вот так, за пару минут. Магданианцы — это жестокая раса.

— Нэнси, это не пыточная машина, а обучающая, просто мы используем её не по назначению.

— Да хоть самогонный аппарат Сэма, я туда своих людей не пошлю.

— Она ещё не завершена и пока мы не найдём Ло, использовать её не сможем. Она должна была написать программы обучения.

От Забери Рефилеса мы узнали, что к нему на контакт вышли люди из дома Таврида. Предложили большие деньги, через полгодика он собирался уйти на покой и открыть другой частный бизнес. Больше он ничего не сказал. Я тут же связался с Герой и велел трахать Лантилеслов до тех пор, пока они не скажут всё что знают об аристократическом доме Таврида. Гера попросил прислать ему взвод сексботов обоих полов.

— Обязательно тебе столько народу? Они как бы все при деле.

— Хочешь сам приезжай. Подробности этой оргии сохранят в хрониках дома Лантилесов.

— Нет уж. Щас пришлю вам бот.

Мои соратники допрашивали Лантилесов пару дней пока те не дали информацию. Уж не знаю, что они там с ними делали, но Перикл на заседание суда пришёл очень помятый и ускакал обратно даже не попрощавшись. «Будто школьник, который боится мультики пропустить,» — тогда подумал я.

Наше дело в отсутствии истца развалилось. Остальные бодигарды подозревали, что их шеф и пара коллег пропали не спроста. Поэтому повторный иск нам не всучили. К тому моменту мы уже придумали, что делать с нашими пленными. Проще всего их выбросить в космос. Но я, пощадил. Охранника мы высалили на одном необитаемом острове в местном океане. Дали ему инструменты, немного припасов и сказали, что теперь его зовут Робинзон Крузо. А с шефом пришлось заморочиться. Мы вкололи ему амнезиак и протащили обратно в туалет суда. Он вообще не должен был заметить, что где-то пропадал целый день. На него я был гораздо злее, чем на его подчинённых. Да, они моги просто отказаться от приказа, но тогда бы этот человек нашёл других исполнителей. И именно он был основным выгодополучателем от сделки с домом Таврида. Так что Забери Рефилес удачной, тебе нумеризации. Хотя их, по сути, сложно было винить в чём-то — они были воспитаны и выросли в сегрегированном рабовладельческом обществе. Стоит ли удивляться дружелюбию людоеда. Я думаю и Лантилесы не относились бы к нам лучше, если бы дом Атрейдесов не оказывал им весьма специфические эротические услуги и не предоставлял экзотических любовников. В противном случае, мы бы давно уже надоели Лантилесам, и будущее наше было бы туманно.

— Пол, нам надо поговорить, — заявилась ко мне в апартаменты Нэнси, когда я пытался собрать побольше информации о Тавридцах.

— Я тебя слушаю, Нэнси, — сказал я отрываясь от работы.

— До меня дошли слухи, — Нэнси то краснела, то бледнела. Мне было чрезвычайно забавно за нею наблюдать.

— Какие именно слухи?

— То, что вы и ваши люди… — тут она сделала своеобразный жест слегка трясущими руками.

Да что ж тебя так трясёт-то? Я налил в кружку лёгкое алкогольное и ловко сунул ей в руку. Нэнси опорожнила сосуд залпом.

— Мне сказали, что вы и ваши люди платите своим телом за наши долги. Это правда?

— Да, — пожал я плечами, не понимая, что это она так разнервничалась.

— Но неужели не было иного выхода?

— Теоретически — да, но зачем? Это самый простой способ создать деловые связи, заработать деньги и выйти из сложившейся ситуации.

— Это простой способ?! Но, это же унизительно. Как вы можете поступать так и приказывать делать такое своим друзьям?

Я понял, что я чего-то не понимаю. Несколько секунд подумав, я кажется осознал в чём дело. В разнице культур и подходе в этом деле. У пиратов сложился культ силы, и секс служил как дополнительный способ подчеркнуть свое превосходство. На Магде к этому относились проще, а мои соратники-сексботы вообще смотреть на это как нечто естественное. Мы же всё-таки роботы и дополнительно смысла в интимные отношения не вкладываем. Ещё немного подпоив Нэнси, я её успокоил и вызвал пару велитов, чтобы сопроводили её до личной каюты.

— Ну и что это было? — спросила Клео, которая всё это время подслушивала наш разговор из ванны.

— Похоже, её просто мучает совесть от собственной беспомощности и осознания того, что кто-то зарабатывает для неё деньги, по сути — проституция. Это же пираты, из пушек стрелять и мечами махать они могут, а в раскладе цивилизованных планет ничего не понимают.

— Да нет, я не об этом. Почему ты не занялся с ней любовью? Она была пьяненькая, расслабленная, это принесло бы ей удовольствие.

— Если она в меня влюбится, то с этим могут быть проблемы. Она не такая как мы.

— Боишься ответственности?

— Сейчас не время чтобы развлекаться, я должен найти Ло, ты забыла? — ушёл я от ответа.

— Не ты, а мы, — улыбнулась Клео.

Должен найти, ну или хотя бы её тело, которое можно восстановить. Прошло уже достаточно много дней, чтобы потерять её след и найти быстро. Но я не терял надежды и собирался искать до конца. Три дня и три ночи Иван царевич смешил царевну Несмеяну, потом обиделся, оделся и ушёл. Гера с Дитой справились за пару дней. Дом Таврида был довольно-таки богатой семьёй, около двадцати тысяч подчинённых граждан и неизвестно сколько тысяч нумеров. Матриарх семейства Илария — женщина полного телосложения, но как ни странно, ей это шло. Сколько ей лет — сказать сложно, так как аристократия Фив поддерживает внешнюю красоту до конца жизни. Но судя по гладко выбритому черепу — лет за сто уже. Её муж Зиновия, этакий пухляш с добрым выражением лица, определить возраст также было затруднительно. Больше что-либо о нём сказать было сложно, так как делами в семье преимущественно занимались девочки. Старшая дочь Роксана, телосложением такая же пышка, как и родители, возраст на взгляд около восемнадцати-девятнадцати лет, основные её занятия — это учёба и помощь матери в бизнесе. Младший член семьи Стефан, возраст пятнадцать лет, школьник, семейный любимец, худой подросток с кротким выражением лица, и судя по общим внешним данным, то он не от Зиновия. Что не удивительно, с традициями Фив, тут каждый второй ребёнок будет сделан от мужчины на стороне. Зарабатывали они в основном, производя предметы общего быта: мыло, одежду и прочий хлам гражданского потребления. Собирали налоги феодала. Ну и, естественно, разведением нумеров, куда же без этого. Свои личные секции по разведению рабов под поверхностью планеты имели две трети аристократических семей Крита. Обычная тихая аристократическая семья Фив. И что всё-таки понадобилось им от Ло? Когда удалось выяснить домашний адрес их дворца, я сразу же организовал за ними слежку. Ну как слежку, входил в режим призрака и пытался найти Ло, при этом оставаясь незамеченным. Через пару дней я понял, что занимаюсь какой-то дурью. Ограниченный десятью минутами в пространственном кармане это могло продлиться неограниченно долго, так что мне ни за что не обшарить весь дворец. Пришлось прибегнуть к кардинальным методам. Я решился откупрорить кубышку с нова-кристаллами и создать отряда «призраков». Десяти велитам выдали особую экипировку, она не защищала, но зато обладала ионными крыльями, и втрое — большими батареями. Разведка пошла намного быстрее, правда всплыла кое-какая проблема. Находящиеся в режиме призрака объекты больше пятнадцати минут, начинали быстро стареть. Первоначально такой эффект был незаметен, просто процесс старения нарастал постепенно, а на рубеже пятнадцати минут становился лавинообразным. Велиты из отряда призраков после пары таких погружений уже нуждались в ремонте или перерыве на самовосстановление.

— Господин, вам надо это увидеть, — сообщил мне один из велитов, когда вернулся из дворца.

— Веди, — коротко сказал я.

И мы с ним направились под землю. Подвал в пирамиде под дворцом Таврида был обширен, сразу под ним начинались секции разведения нумеров, а ещё глубже заброшенные катакомбы, территория изгоев. Надо признать, что за неделю я был очарован этой семьёй, этакие пухляши-добреши, воспитывающие вполне нормальных детей. Стефан и Роксана производили впечатление адекватных подростков, даже слишком для этой планеты. Я стал сомневаться, они ли действительно могли организовать похищение Ло, может это какая-то ошибка?

Всё моё очарование слетело, когда я оказался там, куда меня вёл велит, я раньше не бывал в этом месте, просто не успел. Но тут была обустроена вполне функциональная пыточная камера. Причём, когда мы туда прибыли, веселье шло в самом разгаре. Илария порола растянутую на Х кресте девушку хлыстом, судя по ранам, которые оставлял этот хлыст, это были не садо-мазо игры, а самая настоящая казнь. Ударом, за раз она сдирала со своей жертвы плоть, и собиралась это делать, пока не оголятся ребра и позвоночник. Тут же обнаружился и её муж Зиновий, на специальной дыбе он растягивал мужчину, пока у него не порвался позвоночник. Но Зиновий не остановил машину пыток, она работала и разорвала уже мёртвого человека пополам. За всем этим действием наблюдала целая делегация из аристократов. Кто-то курил, кто-то попивал вино. Когда Зиновий разорвал человека, а Илария рассекла спинные кости так, что оттуда стали вываливаться внутренние органы, публика зааплодировала.

— Браво, Зиновий, Илария, браво, это было восхитительно, — выкрикнула одна из аристократок в зелёном платье.

— Спасибо, — Тавриды кланялись, будто дирижеры после удачного концерта.

— Маэстро, в чём ваш секрет? — спросил усатый мужчина с бокалом вина.

— Под инструмент мы с мужем используем свободных граждан. Только те, кому есть что терять, способны издавать такие мелодичные звуки.

— Свободных граждан? Гениально! — снова аплодисменты.

А я уже чувствовал, что хочу вынырнуть из пространственного кармана и устроить здесь световое электрошоу, только жаль, что «спеть» никто не успеет.

— Маэстро, когда же состоится следующий концерт?

— Ориентировочно через пару недель, мы пришлём вам пригласительные.

«Никому вы ничего не пришлёте, музыканты демоновы,» — прошипел я, борясь с перегрузками мозга. Я убью их, если они хоть пальцем сделали нечто подобное с Ло, то я убью их. После «концерта» Зиновий извлёк из специального дрона, наблюдающего и записывающего всё происходящее в пыточной, носитель информации с «весёлым фильмом» для того, чтобы перенести всё содержимое на специальный терминал. Мы не шибко талантливые хакеры, но основной их рабочий терминал давно взломали и никакой информации о Ло, там не нашли. Теперь очередь вот этой штуки. Когда все ушли, отряд призраков притащил сюда целый сервер, никаких дополнительных средств безопасности тут не было, поэтому работали они не особо спеша. Информацию с носителя удалось снять. И судя по датам, маэстрами Тавриды стали пару лет назад, в среднем давали один два концерта в месяц. Всё я смотреть не стал, меня интересовали записи за последнее время, благо, считая сегодняшнюю запись, их была пара штучек. Я с облегчением выходнул, когда на записях Ло, не обнаружилась. Но однако — это компромат, не знаю сможет ли он утопить Тавридов, на вряд ли конечно, уж слишком влиятельные зрители были в том подвале. Но нервы им пощекочет. Я приказал призракам сменить приоритет, теперь меня интересовали Стефан и Роксана. Они должны были выяснить, где их личные покои и когда момент будет благополучным, чтобы выкрасть их одновременно. Ещё пару дней пришлось собирать информацию и ждать подходящего момента.

Уже неделю мы торчим возле дворца Тавридов. За это время робот-блоха обустроил нам небольшое укрытие в подземных коммуникациях, неглубоко под землёй. А то фургон, постоянно ошивающийся неподалёку от дворца, стал привлекать слишком много внимания. Призраки общарили весь дворец и подвалы под ним, но Ло так и не нашли. Я не переставал удивляться, как такие человеческие отбросы могли воспитывать хороших детей и постоянно боялся обмануться. А вдруг Стефан или Роксана любят бродячих животных мучить? Или ещё какие-то отклонения вылезут. Но нет, дети были простые и обычные, ходили в школу, Стефан начинал интересоваться девочками и любим математику, Роксана во всю уже крутила романы с мальчиками и помогала матери в их тряпошном бизнесе. Она была художницей и модельером одежды для мужчин.

Ночью на восьмой день я решил поступать жёстко и дал отмашку велитам действовать. Когда они сообщили мне, что дети семьи Таврида усыплены, запакованы и доставлены в надёжное место для дальнейшей транспортировки, я направился напрямую в личные покои Иларии и Зиновия. Они уже улеглись в постель, но ещё не спали, а вели задушевные беседы:

— Дорогая, ну что пошалим на сон грядущий?

— Но, может, немножко разнообразим нашу сексуальную жизнь?

— Хочешь в зад?

— Что? Нет, то есть да но, я хотела предложить тебе пригласить к нам ещё одного мужчину, что ты об этом думаешь?

— Лично я — за, — сказал я, вываливаясь из пространственного мешка прямо к ним в постель.

Илария хотела поднять визг, но я её приобнял за плечи и пропустил по ним несильный, но чувствительный разряд, досталось и Зиновию. Все крики застряли в горлах у супружеской пары.

— Кто вы? —спустя недолгое время выдавила из себя растерянная Илария, прикрывая от меня своё обнажённое тело одеялом.

— Я служба быстрой сексуальной помощи. Вы же хотели на троих? Щас я вас так вы**у, до смерти помнить будете.

— Зиновий, зови охрану, — скомандовала мужу Илария.

— Я бы не стал этого делать, — меланхолично сказал я, пуская несильную молнию из указательного пальца прямо голому Зиновию в зад. Запахло палёным волосом. Второй молнией я сжёг их линкомы, лежащие на столе, — Видите, глупая была идея. Я бы на вашем месте вообще не особо сопротивлялся человеку в силовом доспехе.

— Что вам от нас надо? — спросила находящаяся в моих адамантиевых объятьях Илария. Снаружи подогрева доспеха нет и пышке скорее всего сейчас прохладно.

— То, что вам не принадлежит. Мне нужна Ло Атрейдес.

— У нас её нет.

— Неверный ответ, — я пустил через броню напряжение, Иларию затрясло. Может, ей и было холодно, но сейчас уже точно не холодно.

— Умоляю вас, не мучайте мою жену, — вступился за супругу Зиновий, — мы отдадим вам всё, что у нас есть, только пощадите.

— Те несчастные, которых вы мучили в своём подвале, тоже просили пощады. И как им это помогло?

Спальная была не освещена, но мой визор настроенный на светочувствительность показал довольно чётко, как лицо Зиновия каменеет.

— Мне нужна Ло Атрейдес и если я ещё раз услышу, что у вас её нет, то вы рискуете не только своими жизнями, но и здоровьем своих детей.

— Что с нашими детьми? — Илария.

— С ними всё в порядке, пока. Твой муж может сходить и поискать их. Но без глупостей, у меня очень плохое настроение.

— Иди, — кивнула Зиновию Илария, указывая на дверь.

Я не спешил, молча ждал, когда пухляш вернётся.

— Кто вы такой? — Илария первой начала разговор со мной.

— Призрак справедливости, пришёл вам отплатить за всех невинно вами замученных.

— А с самооценкой у вас всё в порядке. Как вы обошли охрану? Дворец непреступен.

— Там где не пройдёт войско, пройдёт осёл, нагруженный золотом, — я напустил тумана. Понимаю, что она хочет выведать у меня информацию и потянуть время, — Если вы надеетесь на ваш гарнизон, то бесполезно, я смогу от них уйти. Лучше скажите по-хорошему, где вы прячете Ло.

— Мы не врали, — грустно вздохнула Илария, понимая, что скорее всего она эту ночь не переживёт, — девчонка, которую вы ищете, сбежала по пути во дворец. По словам гоплитов, она просто растворилась в воздухе, находясь в закрытом транспорте.

Услышав это, я чуть не хлопнул себя по лбу адамантиевой ладонью. Я ведь сам настаивал на том, чтобы мы все носили с собой пространственные щиты. В случае опасности, Ло могла бы скрыться, совершая пространственные прыжки. Использовать щит в режиме призрака без скафандра опасно, так как провалишься под землю под действием гравитации, и при выходе из пространственного кармана, сольёшься с инородной материей. Исчезновение на месте, похоже именно на вход в режим призрака. Но тогда всё плохо, если всё так, как есть, то Ло под действием гравитации будет затягивать в породу планеты. И когда отключится щит, исчерпав заряд, Ло умрёт, слившись с твёрдой материей, с которой войдёт взаимодействие.

— У-у-у-у, — застонал я, — Значит, вы теперь для меня бесполезны. На кой чёрт она вам вообще понадобилась?

— Мой сын Стефан влюбился в неё, когда увидел её по сети. Мы хотели сделать ему подарок на день рождения.

— Вы что, больные, похищать девочку-подростка, чтобы подарить её своему сыну?

— Она ксенос, мы не думали, что будут такие последствия.

«Что не так с этой планетой. Почему ценность человеческой жизни среди аристократии тут не ценится от слова совсем. При одном только захвате Ло теоретически умерло два человека.» — мрачно думал я, пока Зиновий не вернулся.

— Детей нет, — грустно подтвердил он мои слова, — ни Стефана, ни Роксаны.

— Что вы с ними будете делать? — взволнованно спросила Илария.

— С ними — ничего, а вот вы, — я сорвал с Иларии одеяло и толкнул её к мужу, — умрёте.

— Вы нас убьёте? Но, за что? — спрашивала Илария, — Мы сказали вам о Ло Атрейдес всё, что знали.

— На колени, — приказал я, пуская двойной разряд по Тавридам.

Те корчились от боли, они сначала рухнули на пол, извиваясь словно отожравшиеся гусеницы, это было больно, небольшие молнии оставляли ожоги. Хорошо хоть напряжение можно было регулировать, а то бы давно сознание потеряли. Когда я перестал их бить током и повторил свой приказ, Тавриды и не подумали не подчиняться.

— Да потому, что вы подонки, садисты и убийцы. Потому, что я вас ненавижу. Разве этого мало, что бы убить? Считайте это актом высшего правосудия. Вы заплатите за весь этот театр боли и ужаса, что устроили у себя в подвале, — толкал я свою речь, наводя на них руки, с которых готовы были сорваться убийственные разряды.

— Можно подумать, нам это нравилось. Первое время нам вообще мертвецы во снах мерещились, а уже потом притерпелись. Стали относиться к этому как к работе.

— Чего? Какая к демону работа? — от такой информации я даже передумал их жечь.

— Да такая. Нам за это платили. А мы платили тем людям, которых убивали, иначе это было бы незаконно. Это шоу, понимаешь? Богатые влиятельные люди хотели на это смотреть, и мы им это показывали.

— Ложь, этого просто не может быть.

— Доказательства в столе, — пожал плечами Зиновий.

Я открыл ящик стола и стал рыться в бумагах, долго искать не пришлось, они лежали на самом верху. Все они содержали примерно следующее: «Я ХХХ, даю своё разрешения дому Таврида на добровольное умерщвление насильственным путём. Взамен, Илария Таврида, обязуется …» — дальше варьировалось. Кто-то хотел, чтобы деньги передали родственникам. Кто-то спасал своих близких от нумеризации, кто-то устал от жизни и решил гульнуть напоследок за чужой счёт, ни в чём себе не отказывая. А последний мужик, которого Зиновий порвал на дыбе, вообще должен был быть ещё жив, так как по контракту с армией в случае его смерти то, что останется от его трупа, должны были встроить в механического кентавра. Так что дом Тавридов мучил и казнил людей на законных основаниях и по взаимному согласию.

— Да ну на*р, такого просто не может быть.

Я сел на край постели, ножка подо мною хрустнула.

— Вы что, другого способа заработать не нашли?

— Ну, это всё равно кто-то делал бы. Почему не мы? Два года назад, когда всё это началось, мы были на гране разорения. Нас чуть не вычеркнули из книги аристократических домов.

«Да что не так с этой планетой? Местные жители как будто демонами одержимы. Не ценят ни свою жизнь, ни чужую,» — я задумчиво поглядывал на супружескую пару.

Молчание затягивалось, и Зиновий истолковал это как-то по своему.

— Пожалуйста, не рассказывайте Роксане и Стефану о том, что происходило в подвале. Они не должны знать, — проблеял Зиновий.

Ситуация из разряда убийственный трэш. Сидит мужик в железном костюме, а перед ним два голых человека стоят на коленях в ожидании расправы. Маньяки на полставочки, блин. Я почувствовал, как мой мозг начинает перегружаться и постепенно накрывающую меня дурноту.

— Ладно, живите, пока. Но чтобы вам в голову не лезли глупые мысли, дети ваши пока побудут у меня. И как часто вы теперь будете их видеть, зависит от вашего послушания.

Тавриды выдохнули, понимая, что смерть проходит мимо.

— Прежде всего, заканчивайте с вашим театром ужасов.

— Да мы сделаем, мы всё сделаем, что вы нам велите, спасибо, спасибо, — загомонили они хором, бросаясь мне в ноги и пытаясь поцеловать мои железные стопы.

Я с ногами залез на кровать, только этого мне не хватало.

— Хватит! Вы уже оденьтесь что ли.

Странные получились с Тавридами у нас взаимоотношения. По сути, я взял законопослушную семью в заложники, выкрал у них детей и начал шантажировать. Если власти о таком узнают, улететь нам уже никто не даст. Но пускай уж лучше детишки побудут подальше от такой семейки. Разместили мы их на Лапуте. Клео организовала там школу, так что дети Тавридов даже от обучающей программы не отстанут. Мне удалось сохранить своё инкогнито, Илария и Зиновий думали, что я какой-то наёмник экстра-класса, нанятый конкурирующим домом, также преследующим Ло Атрейдес. То, что я ксенос, они даже не могли предположить — сказывалась косность мышления. После того как я сказал Тавридам, что никого не буду убивать и даже разрешу видеться с детьми иногда, они совсем расслабились и успокоились. В их глазах, положение выглядело примерно так: они попали в зависимость к какому-то конкурирующему дому. Взятие детей в заложники при таких обстоятельствах — это стандартная ситуация, причём не самая худшая. Не редки случаи, когда отпрыски зависимой семьи успешно женились, находясь в заложниках и более слабый дом вливался в более сильный. А если судить по моему оснащению, то я воин из очень сильного и технологически продвинутого дома, возможно даже представитель Афин или Трои. Так что Тавриды особо не кабенились, исполняя мои указания, и даже прикидывали возможные выгоды. Ничего особо значимого я пока от них не требовал. Для начала, мне просто было нужно знать точное местоположение, где Ло вошла в режим призрака. Тавриды сказали, что утром выделят мне того самого водителя и гоплитов, которые занимались похищением. Я хотел, чтобы водителя привели немедленно. Но пухляши задавили меня контраргументами.

— Насколько я понял, вам нужно именно то место, где исчезла малышка Ло? — уточнил Зиновий, — Легче всего его будет найти днём. Не знаю зачем оно вам, но вы же не хотите, чтобы водитель ошибся и указал вам не то место. А пока можете погостить у нас, я велю слугам приготовить для вас гостевые покои.

При этом Зиновий обменялся с женой таким многозначительным и похабным взглядом, что даже я под своей бронёй покраснел. Всё-таки не понимаю я Критчан, эти люди не поддаются логике. Вот кому захочется заниматься любовью с человеком, который несколько часов назад пытал тебя электричеством и собирался убить? Какой-то гипертрофированный стокгольмский синдром. Проверять судьбу и соглашаться у них переночевать я не стал, мало ли что они на самом деле хотят. Может они на мою броню облизываются. Попрощался и сказал, что зайду утром. Остаток ночи я провёл в укрытии. Робот-клоп, который нашёл небольшую выемку в канализации пирамиды, просто перегородил её стальными прутьями и железным листом, чтобы сюда кроме нас никто не мог попасть. Стефана и Роксану бойцы из отряда призрака сначала доставили сюда, а уже потом на гражданский фургон. Поскольку невидимку Иглу мы прос**ли, приходилось пользоваться гражданским транспортом. Утром я заявился к Тавридам и застал их за весьма своеобразным занятием. Зиновий прикрепил к соскам жены электроды и постепенно увеличивал проходящие по ним напряжение. Илария же вцепилась в их обеденный стол так, что ногти глубоко входили в дерево. Похоже, мой ночной визит не прошёл мимо их психики. И пара извращенцев нашли для себя новое увлечение.

Как они и обещали, мне сразу же выделили водителя и транспорт. Похитители не задавали вопросов кто я и откуда, они просто исполняли веленное. Я же опять погрузился в раздумья. Все аристократические семьи Фив, которые я успел узнать так или иначе были поражены порокоми и разного рода извращениями. Да хоть взять тех же самых Лантилесов, они открыто состояли между собой в инцестических отношениях и особо это не скрывали. За время моей карьеры художником, я успел узнать не мало разных аристократических семей и у всех у них были разного рода тараканы, о которых и вспоминать стыдно.

— Приехали, — выдернул меня из моих раздумий водитель, — Именно здесь она исчезла.

Я установил примерно где мы находимся, и сообщил о своих координатах по линкому. Через десять минут на этом месте будет стоять уже фургон с велитами и сексботами, изображающими жителей Фив.

А потом я активировал пространственный щит и исчез в пространственной яме. Немножко полюбовался на удивлённые лица гоплитов и водителя. Не могу утверждать точно, что пространственные технологии утеряны полностью. Скорее всего, уровень знаний очень сильно отстаёт от уровня Магды. А те знания, которые остались, хранятся в секрете власть имущими и влиятельными аристократами как козырь. Пока Ло была с нами, я не раз видел, как она смотрит местные мультики, где волшебники и герои телепортировались. Ох, Ло, с печалью в сердце я свернул свои ионные крылья и стал погружаться в почву. Я не надеялся найти её живой, скорее всего она погружалась в грунт под действием гравитации до тех пор, пока не исчерпала заряд пространственного щита и не слилась с материей. Но я должен был найти хотя бы её останки, хоть что-то, что я и мои соратники могли оплакать. Погружение в плотную материя — было новым опытом для меня. Это было похоже на ныряние в бездонный бассейн, твёрдая материя ощущалась вокруг как туман или толща воды. Всё же прохождение через грунт сказывалось, он оказывал слабое сопротивление. Интересно, а как материальный мир ощущает, когда через твёрдые предметы проходит моё нематериальное тело. Наверное, это будет похоже на дуновение ветра. Если это так, удастся ли мне когда-нибудь воздействовать на материальный мир, не выходя из пространственного кармана.

Я погружался всё глубже и глубже, внимательно осматривая всё вокруг, чего я хотел увидеть? Наверное, безобразную кляксу материи в форме миниатюрной девушки. Но на глубине пятисот метров я вынырнул, под чей-то потолок. По ощущениям я погружался около пяти минут, в среднем опускаясь по сто метров в минуту. Значит, Ло могла выжить, но если бы она вышла из пространственного кармана на такой высоте, то оставила не кляксу в грунте, а пятно на дороге. Пользуясь своими крыльями, я спустился на пол, пролетев пару сотен метров, и попытался понять, куда я попал. Это оказался город нумеров. Я впервые видел, на что похоже место жительства для людей без воли и памяти. Я не смог противостоять своему любопытству и поизучать это место. Больше всего оно было похоже на утопию человечества. Город без страданий и жестокости, тут было не бедно, скорее минималистично. Люди спали в специальных одноместных сотах, сами для себя производили товары первой необходимости, такие как еду и одержу. Если кто-то сильно заболевал, то его отводили на переработку и делали из него протеиновые батончики. В таких случаях жертва не сопротивлялась, а палачи не проявляли жестокости. По своему, на это было жутко смотреть, но люди без памяти и воли были фаталистами. Нумеры не знали ни жестокости, ни влечения, но нельзя было сказать, что им была незнакома нежность. Бродя по этому чистому городу, я периодически замечал парочки, ласкающие и обнимающие друг друга. Иногда это были люди разных полов, а иногда одного. Они не вкладывали в свои действия сексуальность, или половое влечение. Только чистая концентрированная нежность, даримая существами, живущими одним днём. Завтра или послезавтра им сотрут память, и для них всё начнётся сначала. Может они это осознавали, может — нет. Натуральные люди, граждане с поверхности спускались сюда, чтобы забрать производимые нумерами товары, доставить сырьё для производства, увести рабов на продажу, или доставить новых жителей.

Казалось странным, что местных жителей не охраняют. Если бы нумеры восстали, то они бы смели многие преграды одной своей массой, но они просто не могли, существам не способным на конфликт и в голову это не приходило. Были тут и входы в орбитальные лифты, доставляющие нумеров на орбитальные заводы и верфи, минуя поверхность. Всё благополучие жителей поверхности держалось на бесчисленной армии работяг-нумеров, а жители поверхности проживали свои жизни даже не пересекаясь с трудягами.

Но основная задача такого города — это воспроизводство новых своих членов. В какой-то момент устройство на висках нумеров, горящее зелёным цветом, стало гореть красным и их поведение изменилось. Они стали бросаться друг на друга и с яростью насиловать. Это было похоже на какое-то помешательство или одержимость, а на самом деле кто-то на верху просто нажал кнопку. Пришло время увеличить численность нумеров.

Мне «повезло», у большинства нумерок этой секции именно в этот день высока вероятность зачатия ребенка. Город нумеров превратился в ад. Ведомые инстинктами нумеры-мужчины, пытались осеменить как можно больше самок. Но нельзя сказать, что самки отставали в агрессии от самцов. Вот мужчина сорвал с девушки одежду и растянул её прямо на полу. От агрессии друг к другу у обоих из ртов шла густая слюна. А вот несколько женщин объединились в группу и держали мужчину за руки и ноги, пока их главарша скакала у него на паху и рвала его грудь ногтями. Все пытались доминировать друг над другом, по методам сексуального насилия и агрессивного поведения. Не остался без внимания и я, на меня сразу бросились и мужчины, и женщины, пытаясь, толи изнасиловать, толи убить. Не желая кому-либо навредить, я вошёл в режим призрака. Весь этот ужас творился в течении десяти минут. А потом словно по щелчку пальцев всё закончилось. Импланты на висках нумеров снова загорелись зелёным. Вся агрессия ушла. Тем, кто несильно пострадал, оказывали помощь, тех кого сильно покалечили или убили, относили на переработку. И всё это в тишине. Только после всей этой вакханалии я понял, как тихо в городе нумеров. Они не говорили друг с другом вообще, город нумеров был наполнен суетой, спешащими на своё рабочее место людьми и топотом дешёвых ботинок, но слов не было вообще.

Имплант нейросети прекрасно брал на себя все средства связи. Он говорил нумерам что делать и где им надо быть. Ло могла бы затеряться где-нибудь, но отсюда она без труда смогла бы попасть на Агрипину. Всё что ей для этого нужно, это просто подняться с группой рабочих на планетарном лифте. А если она ранена, то она бы могла приказать нумерам принести её туда, куда ей надо. Нумеры безвольны, и не смогли бы ей противиться. Я проверял, местные подчинялись любому моему приказу, даже если я приказал прыгнуть в пропасть, они бы сделали это.

— Нет. Её нет здесь, — сделал вывод я, входя в режим призрака и начиная новое погружение.

Из чистенького города нумеров я попал в грязные технические туннели. Тут были размещены автоматизированные системы поддержания жизни секций нумеров и полисов поверхности. Тут производились энергия, вода, синтетические ткани и еда. Именно сюда стекались все нечистоты с полиса и здесь генетически изменённые черви в специальных гигантских цистернах перерабатывали отходы в полезную биомассу. А ещё это была территория изгоев. Из-за высокой прочности местных механизмов, эти уровни считались необитаемы. Да, иногда местные устройства всё же выходили из строя и тогда с поверхности присылали нумеров-инженеров, или в самый крайний случай рабочие бригады, охраняемые гоплитами или частными военными компаниями. Порой всё проходило спокойно, а порой на рабочие бригады нападали изгои, желающие разжиться инструментами, одеждой и рабами. Нумеру было всё равно кому подчиняться, будь то благородный господин или грязный изгой, мучимый голодом.

Помимо рабочих бригад и агрессивных изгоев, стреляющих во всех, кто движется, я встретил тут ещё и охотников. Я говорил, что житили Крита — это довольно-таки кровожадная и жестокая цивилизация. В этом обществе есть традиция инициации, если вычеркнуть особенности каждого рода, то в целом она заключалась в том, что девушка или юноша тогда считаются взрослыми, когда повесят на стену трофеев свою первую человеческую голову. Традиция условная, старая и не всеми исполняемая. В некоторых аристократических домах Фив считают, что важно не само убийство, а то как умирает жертва. Высшем пилотажем в этом плане считалось убить человека так, чтобы от начала до конца испытывал сильное удовольствие. Только тогда бог Валупий улыбнётся тебе и подарит своё благословение. А охота на изгоев — это хобби и ритуалы инициации для дикарей из Спарты и Трои.

Обыскав округу и нарвавшись на обстрелявший меня отряд изгоев, я пришёл к выводу, что Ло конечно может быть здесь, но никаких следов я так и не нашёл. А ещё я понял, что моим оружием, испускающим молнии, очень удобно разгонять враждебно настроенные толпы людей. На одном из этажей территории изгоев, на меня выскочила целая толпа вооружённая стрелковым оружием. Они ничего не требовали и не вступали в диалог, просто открыли огонь. Пули меня не брали, их принимало на себя силовое защитное поле. А когда по мне выстрелили из гранатомёта, я просто ненадолго нырнул в пространственный карман, чтобы разминуться с миной. Зато потом я гонял эту толпу, пуская в паникующих людей ветвистые молнии, никто не умер, хотя может, кого-то и затоптали. Немного подумав, я взял языка, им оказался чумазый мальчишка в рваных лохмотьях и вязаной шапке.

— Благородный господин, не убивайте меня, господин, видите у меня даже нет оружия, я пошёл с ними только за компанию. А хотите, возьмите меня в рабство, я буду верно вам служить. Если хотите, буду бегать перед вами словно пёс на четвереньках.

— Завязывай унижаться, мне от тебя ничего не надо и убивать я тебя не собираюсь. Я просто ищу кое-кого.

Сказал я ему, но мальчишка продолжал дрожать от страха. Похоже, он мне не верил. Вероятно, здесь царили волчьи законы и человек, который утверждает что тебе от него ничего не надо, хочет от тебя всё. Из специального подсумка на поясе я достал протеиновый батончик и стал снимать с него упаковку. От вида еды из концентрированного белка червей, у мальчишки заурчало в животе. Видать с едой в подземельях худо.

— На, поешь.

Мальчишка выхватил из моих рук батончик и, давясь, стал запихивать его в рот. Я сразу же достал из подсумка ещё несколько штук и дал их ему.

— Не ешь много, а то будет плохо.

Он выхватил у меня еду, сразу же спрятал в карманах своих лохмотьев и только тогда поблагодарил.

— Как тебя зовут, мальчик?

— Чарли.

— Послушай меня, Чарли, я ищу здесь кое-кого. И за информацию об этой персоне готов платить очень щедро.

— Насколько щедро? — заинтересовался мальчишка.

— Достаточно щедро, вот этих протеиновых батончиков я могу принести тебе столько, сколько ты весишь.

— А лекарства, вы можете достать лекарства?

— Могу, если только ты мне поможешь.

— Ладно, кого вы ищете?

— Её, — я отдал приказ своему доспеху и перед мальчишкой возник голографический образ Ло.

От увиденного, он не смог устоять на ногах и приземлился на пятую точку.

— Какая красивая, — только и смог проблеять он, выронив из руки протеиновый батончик.

— Угу. Она могла попасть сюда около двух недель назад. Если поможешь её найти, то я заберу тебя отсюда.

— Куда?

— Куда хочешь. Могу доставить тебя на свой корабль, там ты будешь ходить в школу с другими детьми, и есть три раза в день. А потом, когда подрастёшь, найдёшь занятие, которое тебе по душе.

— Дядя, а вы случаем не аристократ и не сделаете из меня нумера?

— Ха-ха-ха. Нет, этого добра и без тебя в избытке.

— М-м-м, — мальчишка посмотрел на меня, прищурившись. Решал, стоит ли мне доверять. От этого его чумазое лицо стало забавным, мне сразу же захотелось опустить забрало костюма и посмеяться, — Ну, хорошо. Но у меня есть друзья.

— Я заплачу и им, если они будут не против, то и их сможешь с собой прихватить.

— Тогда ладно, — согласился Чарли, — Я живу в деревне, здесь неподалёку, но никто тут не появлялся. А если бы появился, то обязательно пошёл бы слух. Вот как о тебе сейчас, дядя. Готов поспорить, что через пару дней вся округа будет в курсе о серебряном воине, метающим молнии. Я могу пустить слух, что ты ищешь девочку.

— Это было бы здорово.

— Но мне нужны ещё протеиновые батончики, МНОГО.

— Ты получишь всё, что хочешь, я думаю, чрез два дня на этом же месте.

— Здорово, — обрадовался мальчишка и даже сделал характерный жест руками, будто за что-то невидимое дёргает. Но потом успокоился, — Если она к кому-то и попала, то это к боссам банд, а они ни за что не отдадут такую красотку.

— Боссов я возьму на себя, ты только потом укажи пальчиком на будущий труп.

— Тогда с этим нет никаких проблем босс, — Чарли заулыбался от уха до уха. Вероятно, прикидывал на кого первым натравить серебряного громовержца.

— А скажи, Чарли, что под нами находится, есть ли ещё какие-то земли?

— Ну-у-у, — мальчишка залез грязной рукой к себе под шапку и стал там задумчиво чесать, — Под нами земли мутантов и неудачников. Тех, кого согнали с этих уровней глубже потому, что они не могли отстоять свою территорию.

— Они агрессивные?

— Нет, босс, они убогие и слабаки. Туда ни кто не ходит. Больше всего опасаться стоит монстров, которые там водятся и болезни.

— Ты бывал там?

— Нет.

— А откуда знаешь?

— Слухи, — пожал плечами мальчишка.

— Слухам не верь, а сначала проверь. Удачи тебе, Чарли, и запомни — через два дня на этом месте и в это время.

Глава 15

Сидя за столом, я напивался вином доставленным с последней поставки. Настроение было ни к чёрту. Вот уже месяц мы ищем Ло по подземельям и ни трупа, ничего. Достать Ло из-под земли оказалось не так-то просто. В одном из тупиков тоннелей нам пришлось возвести базу. Довольно-таки сложно было протащить такой объём грузов, особенно для негражданина и неаристократа. Но я надавил на Тавридов, и они дали мне зелёный свет, через свои секции нумеров. И первым делом, что мы здесь разместили — это арку телепортации. По началу для её работы нам были нужны аккумуляторы из новакристалов, но потом удалось смонтировать реактор холодного синтеза. По мощности новареактору он уступал, но арка худо-бедно работала. Тащить в подземелье новареактор я опасался. Его потеря стала бы для нас довольно-таки сильным ударом. Большие реакторы класса «Толстяк» все на счету, у нас их всего шесть и рисковать им я не мог. Поэтому пришлось заменить его на эрзац-реактор по старым технологиям. Вокруг нашей базы очень быстро вырос городок тысяч в двадцать изгоев. На то было две причины: первая — это защита. Никаких обязательств по охране людей мы не брали, но была вероятность того, что могущественные пришельцы с поверхности всё же вмешаются в творящийся вокруг произвол. А вторая — это то, что мы делились излишками производимой нами энергии. Халявное электричество привлекало сюда всё больше и больше людей, нам не жалко. По настоящему, реактор был загружен только, когда мы открывали портал, тогда поселение вокруг нашей базы погружалось в потёмки. Но люди не роптали. Хоть какая-то стабильность и относительно сытая жизнь стоили того, потерпеть полчасика, сидя в темноте, раз в несколько дней — это не так страшно. Что в этот момент происходит на базе чужаков, местные не знали, а кто им скажет. На базу чужаки не допускались.

А происходило простое, мы принимали грузы и производили ротацию войск. Нам пришлось обустроить базу как пункт хранения. У местных не было денег, они обходились бартером, больше всего они ценили оружие, медикаменты, еду, одежду. Мы могли это предоставить в обмен на информацию, но чтобы предоставить товары в нужном объёме пришлось построить склады, натаскать сюда охраны, которая будет беречь товары от разграбления, наладить для них какую-никакую инфраструктуру. Чтобы всё это было проще сделать, пришлось построить тут портал и реактор, вырабатывающий электричество. В общем сами не заметили как возвели куполообразное здание метров сто в диаметре и двадцать в высоту, ощетинившееся авто-турелями и сенсорами. От силовых щитов пришлось отказаться, мы и так привлекали слишком сильное внимание. А то вдруг власти с поверхности решат поглядеть, кто это тут такой бункер укреплённый построил. Внутрь мы натаскали тысячу пиратов, у которых от безделья руки уже чесались, и почти половину адамантиевого легиона, по две манипулы принцепсов и триариев. Также несколько преторианцев, их огневая мощь была слишком избыточна, поэтому много брать я их не стал. Гастатов я тоже оставил. Пират в произведённой нами броне ничем гастату не уступал. А потом ещё и город вокруг нашего бункера вырос. Потянулись люди в первую очередь на дармовое электричество, но Нэнси настояла, чтобы мы их подкармливали протеиновыми батончиками и выдали какое-никакое, а оружие. У неё тоже на это были свои причины. Первая — это то, что город вокруг базы возвёл свою линию обороны, защищающую нас от шушеры не стоящей внимания. А вторая — это то, что на Агрипине не комплект экипажа тысяч в пятьдесят. Нэнси тоже мучил кадровый голод. И она планировала набирать рекрутов из местных изгоев. А что? Их помыть, подлечить, откормить, подучить, и отличные бойцы получался, крайне замотивированные и верные. Можно было бы конечно врубить конвейер сексботов на полную мощность и стругать по сто особей в день. Это бы быстро решило наш кадровый голод. Но, посоветовавшись с Клео, мы решили отказаться от такой идеи. Пираты всё ещё считали нас людьми, а такой быстрый рост взрослого населения выглядел крайне неестественно, особенно учитывая то, что все всех уже знают. Было решено, что штамповка сексботов если и будет происходить, то тихо и постепенно. Не то чтобы мы сильно боялись востания роботофобов, скандирующих лозунги об уничтожении изуверского искусственного интеллекта. Пираты и слов то таких не знают, пока мы не взялись за них всерьёз, они и читать-то не умели. А вот на Крите всё помнили и к искусственному интеллекту относились более враждебно, но нам пока удавалось держать всё в тайне, и мало ли кто ещё в галактике недолюбливает роботов. Постепенно мы планировали выводить сексботов на административные должности. Это позволило бы нам и руку держать на пульсе и оставлять человека под контролем без его ведома. А главное, отрезать человека от управления. Ведь почему Магда была такой успешной в социальном плане? Это отсутствие коррупции. Коперник давно доказал, если человек может воровать, он будет воровать. Факт, не подлежащий сомнению.

В пластиковую дверь постучала недовольная особа. О том, что особа недовольна я понял по тому, что стучали ногой. О том, что особа женского пола, я понял по истеричному голосу, извергающему проклятья в мой адрес.

— Войдите.

Сначала влетел секретарь-сексбот с красными от пощёчин щеками, а потом вошла и всея властительница Агрипины и Лапуты, само-провозглашенная правительница пиратов и освобождённых нумеров — трибун Клео.

— Нет, вы посмотрите на этого мерзавца! Забурился под землю, третью неделю от него ни слуху, ни духу. Забрал единственную подругу, оставив меня одну мёрзнуть в этом проклятом космосе. Так ещё сидит тут нагло и пьёт.

Клео забрала у меня бутылку и прямо из горла стала её хлебать. По скорости поглощаемого алкоголя я понял, что у Клео накипело.

— Я ищу Ло, — немного заплетающимся языком ответил я.

— Вижу я, как ты её ищешь, раз у тебя остаётся время напиваться! Мне тоже жаль Ло, но ты про всё забыл. Гера с Дитой уже скоро у Лантилесов пропишутся. А Я?!! Почему я одна должна руководить пиратами и нумерами на обоих кораблях? А ещё ты забрал единственную подругу! Теперь мне даже сериалы не с кем посмотреть, — Клео села мне на стол и заплакала, — У меня секса не было полгода.

— Так мы же …

— То, что ты ненадолго забегал месяца назад, растревожить девичью душу — не считается!

Я пересел со стула к Клео на стол и обняв её за плечи, спросил:

— Ну что, полегчало?

— Нет. Вот расцарапаю тебе спину в постели, тогда полегчает. Что тут у вас по поискам.

— Пираты прочёсывают уровни изгоев, легионеры спускаются к мутантам. Нэнси уже все окружающие банды раздолбала. Пока ничего.

— Эти люди снаружи — это из банд.

— Угу, рабы беженцы и бывшие бойцы, Нэнси их с собой забирает. Я думаю, когда мы здесь закончим, оставить им реактор и кое-какие технологии. Мало ли, может из этого очага цивилизации что-нибудь будет. И извини, что забрал у тебя Нэнси, просто я не гожусь для такой работы, а нужен кто-то с мозгами.

— Да ничего. Потери есть?

— Нет. Наши люди хорошо вооружены. А у тебя там, на верху, как дела?

— 12 % площадей Лапуты задействованы под сельское хозяйство. Тут нумеры с сексботами кое-чего придумали, гидропоника называется. Если получится, то сможем выращивать овощи без помощи почв. Но нужна обучающая машина, а то мы методом тыка изобретаем старое и надеемся на авось.

— Да знаю я. Потерпи, родная, вот найду Ло и всё своё свободное время буду уделять только тебе, обещаю.

— Слушай, а может это… — Клео игриво улыбнулась, расстёгивая мне рубашку на груди, — пока никого нет.

— Что, прямо тут, на столе? У меня тут есть комната с кушеткой.

— К чёрту кушетку, на столе интересней, — сказала она, наваливаясь всем весом.

— Смотри, чтобы тебе карандаш в зад не воткнулся.

— Да я уже давно мечтаю, чтобы со мной именно это и произошло.

Она забралась на меня сверху и присосалась к моим губам.

— Что значит «Шеф занят?!» Да вы знаете кто я! — раздался недовольный голос Нэнси из коридора.

— Твоя подруга ломится, — шепнул я Клео на ушко.

— После такого она мне не подруга.

— Надо было уединиться в комнатке с кушеткой, пока возможность была. Там дверь открывается только изнутри.

Первым по традиции впихнули секретаря, который должен был никого не впускать, следом зашла Нэнси в своей силовой броне, а за ней серой мышкой прошмыгнул Чарли.

— Клео? А ты … вы что тут делаете? — Нэнси даже как то смутилась.

— Развлекаюсь. Что не видно? — ответила улыбающаяся Клео и улыбнулась так, что Нэнси шаг назад сделала. По ходу я чего-то не знаю. Может они, там в космосе, не только сериалы смотрели.

— Кстати, Клео, если ты здесь, кто кораблями командует? — спросил я.

— Я Диту попросила.

— Надеюсь, от кораблей к тому моменту как ты вернёшься ещё что-нибудь останется, — я перевёл взгляд на Чарли, — А ты? Что ты здесь делаешь? Я тебя уже лично дважды отсылал. Как ты, вообще, возвращаешься?

— Как все через портал, естественно, — пожал плечами Чарли, — И, дядя Пол, что мне там делать?

— В школу ходить, знаний набираться, в тепле и безопасности вместе с семьёй жир нагуливать.

— Дядя Пол, в школу ходить — это скучно. И там я как все, а тут я ценный проводник и значимая шишка, вхожая к самому серебряному громовержцу.

— Я тебе не дядя, и не называй меня серебряным громовержцем. Мне это дурацкое прозвище не нравится. Кто вообще слух этот пустил?

— Я, — Чарли.

— И я. Такое пугало на нашей стороне подавляет боевой дух противника, — Нэнси.

— Детский сад. Чарли — мальчишка совсем, но ты, Нэнси — взрослый сознательный человек, — я потёр переносицу, — Чарли, на тебе нужно проверять систему безопасности. Насколько я помню, прямого пути с кораблей сюда не существует. Ты должен был пробраться на яхту, а уже оттуда прыгнуть вслед за Клео сюда. Как тебе это удалось?

— Да всё просто. Сначала попал в грузовой отсек, спрятался в одном из ящиков, что грузились на яхту. А уже тут выбрался из него.

— Всё очень просто. Надо только обмануть охрану и проникнуть в запертое помещение. Кто тебе помог?

Мальчишка попятился.

— Лицом не вертеть, в глаза смотреть.

— Бипа и Бопа. Они прогрызли переборку на корабле, — сдал подельников Чарли.

— Ну, здорово. Клео, ты видала, что твой воспитанник творит? Этот малый в жопу без мыла залезет.

— Он настоящий дипломат, Пол. Договорился с нашими мутантами и не побоялся, а ведь люди от них шарахаются, — с нотками гордости ответила Клео.

— Да ничего-то я особенного не сделал, — мальчишка застенчиво помялся, — Просто сказал, что здесь много разлагающихся трупов.

— Бипа и Бопа здесь?

— Ну-у-у-у, в районе складов мы разделились.

— Здорово, теперь ещё и этих двух колобков искать. Ну а ты, Нэнси, чем меня порадуешь, есть хорошие новости?

— Новости есть. Мы раздавили ещё одну банду, ну так вот там мы нашли это, — Нэнси бухнула передо мной продолговатый цилиндрический предмет, — Радиопеленгатор привёл меня к нему.

— Пространственный щит Ло?! — узнал я своё творение.

Я взял брусок и подключил его к терминалу.

— Хм-м-м, он исправен, просто исчерпан заряд. А Ло там рядом не было?

— Нет, но зато был кое-кто другой. Этот «щит» держал при себе один стрёмный мутант с нижних уровней. Он утверждал, что нёс этот предмет к тебе по поручению некой Святой, но в пути на него напали, избили и посадили в темницу. На оружие предмет не походил, поэтому отбирать это у мутанта не стали.

— Зачем он им понадобился?

— Чтобы потом ещё раз избить, таким как он банды запрещают выходить с нижних уровней.

— Веди, — коротко сказал я Нэнси, а всем, кто выстроился за мной гуськом, сказал, — А вы дуйте в космос, на Агрипину и Лапуту. Тут вам не парк развлечений.

Судя по выражению их хитрых лиц, они меня выслушают и сделают всё наоборот. Мы спустились в переговорную или комнату ожидания. Уж не знаю, как это помещение называть, между входным шлюзом и основными помещениями бункера было ещё такое помещение, между которым ожидали аудиенции разного рода личности, которых и в тюремные помещения вести не надо и пускать дальше нельзя. В этом зале за столом сидел человек, укутанный в серый плащ с маслеными разводами и опущенным капюшоном. Рядом с ним, оперевшись на стол, стоял посох из тонкой железной трубы, железная палка была отполирована прикосновениями. Особа сидела и кушала супчик пластиковой ложкой. Похоже, сексбот из охраны решили его накормить. Основной штат охраны был набран из пиратов, но в смене всегда присутствует один сексбот. Люди слишком вспыльчивые, а сексбот в обществе служит умиротворяющим фактором и голосом разума. О том, что этот человек — мутант я бы и не подумал, если бы не рука, держащая ложку. Вместо пальцев её обвивали пять коротких щупалец похожих на хвосты змей.

— Добрый день, вы искали меня?

Мутант положил ложечку в недоеденный суп и уделил всё своё внимание мне. Видит он меня или нет сказать — точно я не мог, свой головной убор он так и не снял, под глубоким капюшоном сконцентрировалась какая-то запредельная темнота, закрывающая лицо.

— Ну, если вы трибун Пол-сама Атредес, значит я по адресу. И я бы, на вашем месте, ни с кем бы так не здоровался. Большинство людей в этих местах никогда не видели солнца, так что просто не поймут, а вы этим сразу обозначите, что пришли с поверхности. Таких здесь не любят.

— Вы точно знаете, кто я. Пол-сама меня называла только Ло. Это она вас послала?

— Для кого она Ло, а для кого-то святая мать.

— А для вас?

— Наниматель. Я проводник.

— И ради этого вы рисковали своей жизнью?

— Жизнь на нижних уровнях сама по себе риск. А быть избитым в процессе выполнения работы — вообще рутина, — мутант в капюшоне хрипло засмеялся, — У меня для вас письмо от святой матери.

— Давайте, — кивнул я, забирала сложенный вдвое лист из пищевого крахмала.

«Пол-сама, со мной всё хорошо. Я устала ждать, когда вы меня найдёте и послала к вам Лургна. Заходите, как будет время, Лургн проведёт вас через джунгли.»

— Лургн — это вы?

— Угу.

— Сколько вы хотите за ваши услуги?

— Ни сколько. Святая мать уже всё оплатила.

— Почему Ло вы зовёте святой матерью?

— Это не я. Так называют её жители подземных болот и джунглей, это долгая история.

— Ладно, нам нужно подготовиться к походу.

— Я бы на вашем месте не обвешивался этими вашими блестящими безделушками.

— Почему?

— Наш путь пройдёт через болота. Местная фауна очень агрессивна ко всему блестящему и светящемуся. А болота засосут любую технику, что попытается по ним проехать.

Я задумался, в принципе Лургн был прав. Я уже потерял несколько адамантиевых легионеров на нижних уровнях. Не спасла адамантиевая броня, щиты и мощное вооружение. Поэтому вниз никого из людей я не посылал, они там просто не выживут. И даже наша техника на антигравитационных двигателях не выход. Да, над болотными топями она держится просто превосходно. Но вот вызывает повышенный интерес роя стрекоз с шестиметровым размахом крыльев, кислотой вместо слюны и несильно уступающими адамантию клешнями. И это только вершина той фауны, которая обитала на болотах. Нижние уровни вообще были весьма специфическим местом. Стоило только вооруженному отряду войти на эти территории, как тут же набегают орды всяких монстров и давят числом. Это сильно осложняет поиски Ло. Каждый рейд на болота похож на штурм крепости. Джунгли и болота нижних уровней вели себя словно живые организмы и реагировали на постороннее присутствие как на инфекцию, тут же появлялись антитела и пытались уничтожить вредоносные организмы. Как там вообще люди с мутантами выживали, я не понимал, но это факт, люди там были и очень много. Вообще, меня смущало наличие под землёй таких объектов, как болота и джунгли. Но это не самое странное, что я встречал здесь.

До спуска на нижние этажи мы должны были добирались на глайдере, а дальше пешком. Лургн пригрозил мне разрывом договора найма, если я возьму с собой хотя бы одного адаматиевого воина. Сказал, что это навлечёт на нас беду в виде ярости стихии. Я не стал спорить. Каким-то образом Лургн очень точно отличал человека от машины. Но про меня почему-то ничего не сказал. Предупредил, что если я желаю взять с собой людей, то ничего не имеет против, только пусть идут без силовых доспехов, с огнестрельным оружием и никакой техники. Силовые доспехи слишком тяжелы, чтобы передвигаться по болотам, а бластеры привлекут внимание монстров. Немножко подумав, я решил отказаться от свиты вообще и обойтись одними своими силами. Если не смогу справиться, то войду в режим призрака и убегу. Проводник против этого ничего не имел. Но мой костюм он предварительно замаскировал, выкрасил чёрной, коричневой, зелёной красками и сказал, что когда доберёмся до болот сделает для нас маскхалат. Нэнси то намеревалась идти со мной за компанию, то навязать мне свиту из пиратов.

— А потом у них вырастит третья рука или вторая голова, — меланхолично отмахивался от неё я, — Тебе своих людей не жалко? Не будь у меня такого костюмчика, с ионным двигателем я бы туда не сунулся.

Проезжая мимо города, что так стремительно вырос вокруг нашего бункера, я испытывал смешанные чувства. Больше всего это напоминало бомжатник, лачуги сделанные тяп-ляп из того, что под руку подвернулось. Те домишки, которые местные состряпали из привезённых нами контейнеров, считались элитными, а так, в основном, палатки с натянутым на них тряпьём. Стены из кусков пластика и железных пластин. Одно слово — бомжатник. Городишко просто утопал в мусоре по щиколотки. И при всём при этом — это было одним из самых богатых и процветающих поселений в этом районе подземелий. В каждой лачуге была лампочка для освещения, у некоторых были самодельныеэлектро-плитки и холодильники, что считалось по местным меркам роскошью. С едой и электричеством в подземельях вообще была беда. В основном под топливо шли тканевые нити, добываемые на местных автоматизированных производствах. Это было опасно так как автоматизированные заводы были обеспеченны системой охраны. А ещё жгли натуральное дерево, добываемое в джунглях на нижних уровнях. Все туннели были освещены, каждые сто метров под потолком была выемка с громадным кристаллом диаметром в метр. Если пустить по кристаллу электричество, то он начинает светиться бледнобелым цветом. Эти кристаллы часто били местные, чтобы добыть для себя ценный минерал с острой кромкой, из которого можно сделать нож или копью. Тогда часть тоннеля погружалось во тьму на несколько месяцев, пока в выемке не вырастит новый кристалл. Местные пробовали добывать из кристаллических выемок электричество, но тогда с поверхности приходил отряд гоплитов и всех убивал. Местные сами добывали еду, ходя на болота и джунгли, но можно было не рисковать и поохотиться на этих уровнях, ведь крысы — это не только хитрая наглая тварь, но и несколько сотен легкоусвояемого белка. Опять же, если хочешь рискнуть, то можно проникнуть на «белковую ферму». Словосочетание-то какое красивое, а на деле гигантское озеро с дерьмом и копошащимися там червями. Червей можно наловить, отмыть и приготовить. Белковые фермы даже не охраняют, там такие токсичные миазмы парят, что есть риск просто задохнуться без высокотехнологичного противогаза. Рацион можно сказать разнообразный, только витаминов не хватает, но за ними, опять же, на болота. Правда, поедая дары с нижних уровней, есть высокая вероятность, что твои потомки будут уже мутантами и переселятся на нижние уровни на ПМЖ.

Энергия — это жизнь, энергия согреет, осветит, сохранит запасы продовольствия, чтобы ненужно было рисковать лишний раз жизнью, запитает станки и инструменты местному кустарному производству, чтобы можно было создать оружие для своей защиты. Поэтому люди и оседали вокруг банд. Нельзя было сказать, что подземелье не общалось с поверхностью. Местные боссы не могли предоставить господам с поверхности каких-то уникальных услуг, но зато они выигрывали в цене и экзотичностью. Нужно провести человеческие жертвоприношения, по тихому, в обход графика и старшинства для увеличение своих колдовских сил, это к боссам. Хочешь попробовать сильные наркотики, а тебе нет восемнадцати — это к боссам. Ты аристократ и тебе лень вырезать поселение изгоев, чтобы нарваться на опытного выживальщика, опять к боссам. Они найдут то, что тебе надо. А то столько приходится убить людей пока не найдёшь что-нибудь интересное, а тут босы уже дают тебе то, что ты искал. Так уж эта резня утомляет, никакого от неё настроения. Или гладиаторские бои, скажете, чем можно удивить жителя Крита? Ведь Спарта на гладиаторских боях уже собаку съела, каких там бойцов только нет: и генно-модифицированные, и природные таланты, и пришельцы. А вот естественного мутанта с восемью руками не видели? Существо помесью человека, крокодила и паука! За отдельную доплату вам найдут такого же, только девочку, и вы сможете забрать ЭТО в свой гарем. Как ни странно, стабильный спрос есть. И потом, болота подземелий рождали таких уродов, что любые пришельцы, даже самые уродливые, заплачут от низкой самооценки. В общем, боссы банд вели дела с поверхностью и неплохо себя чувствовали, они настолько хорошо устроились, что на поверхность больше не стремились. Даже местами возникало подобие потомственной монархии. В обмен на свои услуги, боссы получали еду получше, оружие не кустарного производства, топливо, энергетические установки, технику, ещё много чего. От крошек с этого барского стола кормились целые подземные городки, возникающие возле банд. Кстати, нас тоже считали одной из банд, просто, очень сильной, богатой и щедрой.

— Приехали, — сказал Лургн, а я испытал приступ дежавю.

Выйдя из глайдера, я осмотрел спуск на нижние уровни. Ну что, можно сказать когда-то это была шахта лифта круглой формы. Сейчас же кто-то вбил в её стенки ступеньки спиралью уходящие вниз. Причём ступеньки вызывали то ещё подозрение, какие из пластика, какие из железа. А бывали и деревянные.

— Что-то у меня не вызывают доверия эти ступеньки. Это вообще безопасно?

— Не волнуйтесь, если вы боитесь, что что-то здесь могло подгнить или проржаветь, то не беспокойтесь, тут сильный воздушный поток всё сушит.

Уже у улетающего глайдера я заметил, как его багажник сначала вспучился, потом лопнул, извергнув из себя два зелёных комка. Те рухнули на землю, несколько раз отпружинили от неё, словно резиновые мячики. Потом скрутились в два больших шара и покатились к нам.

— Я даже не удивлён, — если бы мог, приложил руку ко лбу. Но в доспехе этот жест не даёт тех ощущений. В двух колобках я узнал Бипу и Бопу. Два брата докатившись до меня, приняли привычную им форму.

— Какие интересные зверьки, — заинтересовался существами Лургн, — Продадите?

— Поверьте, Лургн, вы сами не знаете, о чём просите. Да и не хозяин я им, их ни какая клетка не удержит.

— Да, очень интересно! — очень живо ответил Лургн. За всё то время, что я с ним находился, я ещё не слышал от него хоть каких-то чувств в голосе. А тут на тебе. Он оказывается любитель-натуралист. Тем временем братья подковыляли к Лургну и стали с ним «знакомиться». Сначала обнюхали, потом пощупали.

— Ты очень вкусно пахнешь, — заявил один из братьев.

— Можно мы тебя съедим? — спросил второй брат.

— Эй, фу! Ларгн наш друг, его есть нельзя.

— Даже маленький кусочек, килограмм в десять откусить нельзя?

— Нет, нельзя. Что вы, вообще, тут делаете?

— Альфа самка Клео сказала, что умный но глупый Пол потащился на болота совсем один и его надо беречь и защищать.

— А ещё то, что на болтах очень много вкусного, — один из братьев мечтательно погладил себя по животу.

— Лургн, они не навредят нашей экспедиции?

— Я не чувствую в них ничего противоестественного. Да, стихия не будет против их присутствия.

— Хорошо, гаврики зелёные, можете пойти с нами, только смотрите не потеряйтесь.

— Ура! — хором гаркнули Бипа и Бопа, скручивая свои тела в шары и сразу же исчезли из вида в шахте. Один покатился по ступенькам, а второй смело сорвался вниз. Вот, как они будут меня охранять? Не прошло и двух минут, а они уже потерялись в неизвестном направлении. Однако, говорить они стали значительно лучше, чем тогда, когда мы их встретили.

Мы с Лургном стали спускаться по ступенькам аккуратно и не торопясь, прижимаясь к стенке потому, что перил у лестницы не было. То и дело откуда-то снизу раздавался счастливый ржачь двух братьев-химер. Клео рассказывала, что засиделись они на корабле и очень сильно соскучились по природе. А тут для них раздолье. Надеюсь их никакой монстр не съест, хотя зная двух братьев, это они его съедят вместе с костями и потрохами прожуют и добавки попросят.

— Лургн, а как давно вы здесь?

— С рождения, а что?

— Да, не похоже. Вы умеете пользоваться столовыми приборами, имеете представление об энергетическом оружии и наш глайдер вас совсем не удивил. Вы сели в него так будто каждый день катаетесь. Вы держитесь как образованный человек.

— То, что я мутант — это не значит то, что я невежда. Я очень давно живу, и повидал уже всякое.

— А разве мутации не сокращают жизнь?

— Сокращают, но мне повезло. Моя мутация прекрасно приспособила меня к здешней среде обитания.

Спуск на нижние уровни не был очень долгим. Шахта заканчивалась небольшой платформой под потолком на нижнем уровне. Под нами было сорок метров пространства до пола, лес и чёрная дыра спуска на ещё более нижний уровень. Когда мы добрались до платформы, братьев Бипы и Бопы уже не было, вероятно они спустились вниз самостоятельно, не опуская верёвочной лестницы, а вернее лестницы сделанной из цепей. Я спрашивал у Лургна, почему нижним уровнем называется этот уровень, а не уровень тот, что ещё ниже. Оказалось этот уровень, на котором они находятся — это последний из заселённых людьми. Все уровни ниже этого не заселены и на них ничего нет. Если бы конечно мутанты кого-нибудь изгоняли со своего уровня ещё ниже, то был бы смысл. Но мутанты никого не изгоняют вниз, тут столько лесов и болот с милыми зубастыми зверушками, что оторопь берёт. Кстати, о зверушках. К моему удивлению на нас никто не нападал, я ждал села полного хищников. Но нас просто не замечали, в основном из-за того, что после того как Лургн поработал над моей маскировкой я походил на бродячую гору грязи и земли. Мутант схитрил, я ожидал, что будет МАСКХАЛАТ, а он тупо налепил на меня грязь и мох. Но это работало. Только один раз на нас выбежала перепуганная рептилия, похожая на велораптора с зубами длиной в указательный палец и когтями острыми как ножи. Хищник выбежал прямо на нас с Лургном, толкнул мутанта в сторону, а меня пришлось обогнуть — в доспехе я был для него слишком тяжёл. Но он нас не атаковал, мы просто мешали ему пройти. Быстро работая ногами, тварь скрылась в кустах. Вское появился и источник её ужаса — два зелёных шара, весело катящиеся за рептилией и переругивающиеся друг с другом. Один шар продолжил преследование, а другой остановился и развернулся то ли в Бипу, то ли в Бопу, в общем, в одного из них, приветливо помахал мне ручкой «мол, у нас всё хорошо и нам весело», и покатился дальше за братом, догонять рептилию. Через минуту нас огласили душераздирающие крики, заживо поедаемого существа. Их точно для пустыни выводили?

Мы уже не первый час как вышли из леса и шли по болоту, братья мутанты чувствовали себя замечательно то и дело, проносясь в своей шарообразной форме по болоту и не проваливаясь в воду. Я с завистью смотрел на это, потому как мне периодически приходилось входить в режим призрака, чтобы незаметно использовать свои ионные крылья. Моё маскировочное покрытие давно отвалилось, но не беда, ко мне столько всякой дряни прилипло после купания в лужах грязи, что я был уже тут как местный. Была мысль просто спросить у Лургна направление, войти в режим призрака и полететь на ионных крыльях. Мутант попросил меня не выделываться и спокойно идти рядом, доставить меня на место рандеву — его работа. А если я попытаюсь добраться сам, то обязательно заблужусь. Поэтому мне ничего не оставалось, как молча завидовать хорошему настроению братьев мутантов. Мне стало казаться, что они хотят сожрать это место, периодически, то спереди, то с боку раздавались крики пожираемых существ. Братья мутанты жрали всё, похоже, здесь они были главными хищниками. Местные твари просто не могли от них защититься. А потом нам стали попадаться длинные хвосты, они отрастали настолько, что мешали братьям передвигаться и те их просто отрывали, или откусывали. Похоже, они увлеклись охотой, теоретически хвост у них был как горб у верблюда — хранилищем питательных веществ, но он не ограничивался в росте. Братья не толстели, так как запасали все излишки в хвостах. И, похоже, что белки, припасённые в этих хвостах ещё утром, бегали и дышали. Не знаю, что на них нашло, просто какой-то праздник желудка и охоты.

— Удивительные существа, — дивился Лургн.

— Вас восхищает их агрессия и жадность?

— Нет. Меня восхищает их приспособленность. Как только я их увидел, я понял, что эти существа должны выживать при любых условиях. Они совершенно не вписываются в местную экосистему. Такие супер-хищники как они при большой численности просто разрушат её. Откуда они у вас?

— Нашёл на моей родной планете Магде.

— Тот, кто их создал, написал симфонию с эволюционной точки зрения.

— Вы поняли, что это не естественные существа?

— Конечно. Слишком приспособлены, слишком сильны, но при этом обладают разумом и крайне приветливы к человеку.

В пути с Лургном мы не очень много болтали, разве что только по делу. В основном он говорил мне, куда наступать не стоит, чтобы не познакомиться с очередным омерзительным гадом. Больше Лургну я уделял внимание лесу и болотам. Также как и на уровнях выше, здесь в потолке тоже были осветительные кристаллы, дающие жалкое освещение. Но местным «растениям» хватало этого для фотосинтеза. Флора этого места тоже была достаточно своеобразна, прежде всего, из-за своей хищной натуры. Для этого места было совершенно неудивительно присесть в кустики по большой нужде и потерять половину своего тела или получить благодарность от растения похлопываниями по спине за предоставленные удобрения. Растения по миролюбию просто впитывали своими корнями планктон. В лесу я стал свидетелем удивительного бартера, зелёный птеродактиль запихал в хищную кувшинку стрекозу, размером с баскетбольный мяч. В ответ растение выделило из специальных сосочков на стебельке сладкий нектар, который птеродактиль незамедлительно начал высасывать своим язычком-трубочкой. Но было и то, что напугало меня. Уже подходя к городу Маару — пункту нашего назначения, нам попался человек, бредущий по болотам. Был он зелен, деформирован, покрыт язвами с вытекающим из них гноем, и из его левого плеча рос рог. К своему удивлению, я узнал в нём одного из зомби, атаковавшего нас с Герой в морге.

— Что это?

— Отчаившийся. Болотная вода ядовита, местные пропускают её через мох и кипятят. Отчасти, это помогает, правда появляется вероятность рождения мутанта. А он, — Лургн указал пальцем на зомби, — выпил очень много неочищенной болотной воды сразу — самый простой способ самоубийства в этом месте. Теперь он стал человеком болот.

— Добьём его, избавим от страданий?

— Нет смысла. Вреда от болотных людей особо нет, чаще всего они просто бродят по болоту и игнорируют людей. А страдания? С чего ты взял, что он страдает?

— Разве не мука такое существование?

— Болотная вода обладает ещё одним особым эффектом. Она вызывает галлюцинации и эйфорию. Разум этого человека сейчас находится далеко отсюда, он бродит по прекрасным зелёным полям со своею семьёй. Болотная вода пропитала его мозг, теперь он будет испытывать удовольствие от своего существования вечно. Это его выбор, и не нам решать за него.

— А вы, Лургн, философ.

— Ох, мальчик, я циник давно живущий на этом свете. С годами на вещи начинаешь смотреть под другим углом.

Город Мар был окружён крепостной стеной, сделанной и того, что под руку попалось. В основном из дерева, но кое-где был массивный костяк крупных зверушек. Сверху на нас взирал местный привратник, человек в закрытом белом доспехе.

— Стой! Кто идёт?! — крикнул он нам с ворот.

— Костыль, ты что меня не признал? Богатым буду.

— Лургн, ты что ли? Ха-ха, жив, курилка старая! Погоди, сейчас ворота открою.

Из-за ворот послышался звук отодвигаемых засов. И на порог ворот вышел привратник, я смог разглядеть его получше. Его доспехи были сделаны из начищенных до белизны костей, сложенных весьма причудливым образом. Казалось, что вся эта броня совершенно не мешала ему двигаться. Был он высок и крепко сложен, настоящий богатырь.

— Лургн, старый приятель, кто с тобой, ещё один наш брат?

— Нет, Костыль, он не мутант, просто его надо хорошенько отмыть. Его просила привести святая мать.

— О-о-о, — Костыль потянулся жать мне руку, — Друзья святой матери — мои друзья. Проходи, друг, в городе Маре есть место для всех отверженных и мутантов.

— Здрассте, — выдавил я из себя, пожимая его грабли.

На руках у Костыля были перчатки с длинными и острыми когтями без фаланг.

— Костыль, а ты что здесь делаешь? Я думал, все Марианцы давно перебрались во внутренний город.

— Привычка, старый друг. Я всю жизнь охраняю эти ворота, хочу умереть на посту. Как видишь, уже не долго осталось.

— Ну, не надо отчаиваться, Костыль. Ваша мать уже явила одно чудо, может и тебе поможет.

— Она уже много сделала для меня и остальных. Месяц назад я уже готовился отойти в мир иной, но как видишь, всё ещё жив. И да, она что-то такое говорила про великого целителя, но два чуда в месяц — это уже слишком много для этого гнилого места. Но я ни о чём не жалею, для мутанта я прожил очень хорошую жизнь.

Мы распрощались с Костылём, и пошли по городу Мару. Меня опять стало мучить дежавю, опять город-бомжатник похожий на тот, что вырос вокруг моего бункера на средних уровнях. Только беднее и с местным колоритом под стройматериалы. А ещё город был пуст.

— Этот Костыль такой ответственный служака.

— Ну, да. Пост он никогда не бросит.

— И даже амуницию не снимает, врага нет, а он во всеоружии.

— Вы о чём, Пол?

— Я видел его перчатки, они предназначены для боя. Вообще, очень своеобразный доспех.

— Это не доспех, Пол, — как то грустно вздохнул Лургн, — Тело Костыля поражено мутацией, его кости разрослись так, что покинули пределы своего организма. Беняга никогда не снимет свой доспех, он даже поесть самостоятельно не может. Разросшиеся кости постепенно сковывают его тело, мешая двигаться, и перекрывают дыхательные пути. Его друзья периодически стачивают кости в суставах, чтобы он мог двигаться, но вот с дыхательными путями ничего не могут сделать. Костыль боится, что когда-нибудь задохнётся во сне.

— Да, это страшно, — посочувствовал я привратнику, — А почему Ло здесь все называют святой матерью?

— Наверно, по той же причине, что и тебя люди выше называют серебряным громовержцем и считают чуть ли не посланником богов. Я точно сказать не могу, только пересказываю слухи. Но где-то полтора месяца назад на город Мар свалилась девушка невиданной красоты. Её тело сильно пострадало после падения с такой высоты, но она выжила. Марианцы не бросили её и стали выхаживать. В благодарность за помощь, святая мать оживила древнюю крепость, возле которой был выстроен город Мар. Жизнь в крепости легка и безопасна, а главное, там есть машины, тормозящие мутации. Теперь в Мар стягиваются все мутанты нуждающиеся в лечении и приюте. Святая мать велела пускать всех, утробы крепости просторны. Насколько я знаю, она уже вместила до ста тысяч людей и мутантов, при этом, не заполнившись и на треть.

— Во Ло развернулась!

Что я ожидал увидеть? Ну, наверное, крепость, слепленную из железа и дерева, или какой-нибудь проход в стене. Но, был разочарован. Лургн привёл меня к приземистой постройке, сделанной местами из бетона, местами из пластстали. Когда я слышал слово «крепость», то представлял себе нечто большее, чем квадратную постройку высотой метров пять и в основании по двадцать. Лургн постучал в ворота, и они окрылись. На этот раз привратником здесь был простой человек, не очень старый, не очень молодой. По старой классификации, ему можно было дать лет сорок. Аристократы с поверхности начинают так выглядеть, когда им исполняется лет сто пятьдесят. Он выслушал нас, покивал, и перед тем как пустить только спросил:

— Эти с вами? — указал он нам за спину, где уже были два брата-мутанта. Понятия не имею, как так у них получилось подкрасться к нам незаметно. Да ещё и миновав ворота Костыля, хотя они могли просто перелезть по стене.

Постройка оказалась укреплённым входом на подъёмник, спускающийся в крепость. Внутри по бокам от входа стояли два старых погрузочных робота, переоборудованных в боевых. Видно было, что долгое время эти машины бездействовали и лишь недавно их починили, вооружили и заставили работать. Теперь они часовые при входе в старую крепость. Когда мы спустились и покинули территорию подъёмника, нас чуть не сбила свора ребятишек, пронёсшихся мимо. Четверо нормальных детишек лет от восьми до тринадцати и девочка, покрытая мехом, больше всего похожая на помесь гепарда с человеком. Мутант — сразу понял я. Бипа и Бопа тут же утратили весь интерес ко мне, и скрутившись в шары, покатились за стайкой ребятишек. Контраст крепости и Мара был разителен, тут было заметно светлее и теплее. Сюда ушли жить все люди с округи, сюда же они и перенесли свою деятельность. Царила рабочая суета, кто-то делал одежду, или инструменты. Некоторые смешанные группы людей и мутантов готовились к выходу на поверхность. Вероятно местные не могли полностью перейти на ресурсы крепости и всё ещё зависели от того, что могли предложить леса и болота. Подняв забрало костюма, я почувствовал запах выпекаемого хлеба.

— На болотах растут злаковые?

— Нет, не растут. Это местная святая каким-то образом научилась перерабатывать болотные водоросли и мох в муку. Ещё одно чудо, — под конец Лургн скептически хмыкнул.

Последним нашим препятствием было существо собой напоминающее гигантскую катушку с канатами, или клубок пряжи.

— О, великий Тентакливый монстр, дозволь прикоснуться к телу святой матери.

— Лургн! Знали бы вы, как вы шутники достали меня со своими шуточками! Сколько раз вам повторять, что меня зовут Брут!

— А почему тогда вас называют Тентакливым монстром? — проявил любопытство я.

Существо стало разворачиваться, но туловища я не увидел, только где-то там, все эти щупальца, которые он распустил, соединялись вместе. Одно щупальце направилось ко мне, и на его кончике открылся карий глаз.

— Да потому, что у святой матери дурацкое чувство юмора! — ответило существо, состоящее в основном из щупалец. — Знаю, что выгляжу очень своеобразно, но я — человек … где-то глубоко внутри.

— Брут, слышал новый анекдот про себя? — спросил Лургн.

— Что, опять?

— Угу, слушай. Поймала демонетка Тентакливого монстра. Хочет его изнасиловать, но не знает куда. Вертит его и приговаривает: «А где задница?». Тентакливый монстр отвечает: «Не найдёшь». А демонетка: «Где сказал?».

— Ох, попадётся мне в щупальца этот шутник, я его …

— Что ты его? — задал вопрос мелодичный женский голосок.

— Накажу, — изначально Брут наверно хотел сказать что-то другое, но в присутствии святой матери смутился.

— Я бы на это посмотрела, а может и поучаствовала, — улыбнулась ему и всем нам Ло, выкатившаяся из своих личных покоев.

Когда я её увидел, то чуть не застонал. Ло была в инвалидном кресле, управляемом с пульта на подлокотнике.

— Здравствуй, Пол-сама, я ждала тебя.

— Здравстуй Ло-чан, прости, что так долго искали тебя.

— Брут, пропусти его, нам надо поговорить наедине.

Когда мы оказались наедине, Ло без разгона прыгнула на меня из своего инвалидного кресла, обнимая руками и ногами.

— Я так скучала, Пол-сама, я столько тут натерпелась, — бубнила она, целуя меня в щёки.

И действительно, натерпелась она много. В тот день, когда её похитили преступники, её же охранники ударили по голове, благодаря чему она ненадолго вырубилась. Пришла в себя уже в закрытом фургоне. Гоплиты дома думали, что на неё подействует вколотое снотворное, но оно попросту растворилось в её теле, не причинив вреда. Она попыталась бежать. Её похитители отобрали линком, но не поняли, что из себя представляет пространственный щит, замаскированный под плюшевого зайца, лежащего в рюкзаке. Поэтому отбирать его они не стали. Как оказалось, от удара у устройства разладилось управление. Вместо того, чтобы совершить пространственный прыжок, она вошла в режим призрака и под действием гравитации стала проваливаться. Сначала она боялась слиться с материей, потом разбиться об твёрдую поверхность. К тому моменту, когда она прошла город нумеров и средние уровни, скорость у неё была уже внушительной. Из режима призрака она решилась выйти, когда увидела, что под ней вода. Понимая, что другой возможности может не быть, и надеясь, что вода хоть как-то амортизирует её падение, она отключила устройство. И всё равно падение получилось слишком жёстким, она изломала себе всё тело и уже думала, что всё, конец. Но мутанты нашли и выходили её. Тело сексбота довольно-таки живучее, внутри наших тел есть нанороботы, осуществляющие непрерывный ремонт и обновление. При наличии постоянного потока расходных материалов они постепенно восстановят даже самые страшные ранения. Из-за падения Ло повредила нервную систему позвоночника.

— Сначала меня возили на старом инвалидном кресле. Был у них тут один мутант не способный без него передвигаться. Но он давно умер, а кресло досталось мне по наследству. И только пару недель назад моё тело восстановилось достаточно, чтобы я смогла ходить.

— А зачем до сих пор катаешься?

— Они и так чуть ли не молятся на меня, не хватало, чтобы ещё и боготворили.

Но неугомонной Ло даже в таком состоянии на месте не сиделось. Мутанта, который вызвался за ней ухаживать, она задёргала до истерики, заставив его искатать весь Мар вдоль и поперёк. А потом она огорошила меня раскрытием самой главной тайной планеты Крит.

— Пол, эта планета — не планета.

— А что же тогда?

— А сам как думаешь? Тебя не смущают эти гигантские катакомбы а? Ничего не напоминает?

— Да ладно, не может быть, станция таких размеров?

— Угу. Именно, именно, я сама не поверила, но компьютер верфи мне даже карту показал. Ты думаешь, крепость, где мы сейчас находимся — это что такое? Ладно, не гадай, это недостроенный коланизационный корабль древних. По каким-то причинам его так и не использовали по прямому назначению. А потом уже и не смогли. Станция слой за слоем, словно луковица поглотила корабль так, что он оказался глубоко внутри.

— Ну, теперь понятно, почему нам не продавали почвы этой планеты. Мы могли докопаться до станции. Поверхности станции.

— Угу. Кто-то когда-то раздробили несколько астероидов, и присыпал сверху на два три километра, а потом терраформировал станцию для маскировки.

— Думаешь, власти Крита в курсе?

— Кто-то точно в курсе. Такого языка программирования здесь уже не знают, слишком старый. Но в чём-то эллины разобрались. В конце концов, города нумеров они используют, фермы белка работают исправно и даже к местной энергосети сумели присосаться. Правда ресурсов и ума вывести эту станцию на полную мощность не хватило.

— Это она ставит антинавигационные помехи?

— Вполне может быть. Я не знаю.

— Ты использовала мощности корабля, чтобы помочь местным жителям?

— Это самое меньшее, что я могла для них сделать, чтобы отблагодарить за их помощь. Древние умели хорошо строить. Продовольственные запасы давно пришли в негодность, но многие механизмы ещё более-менее фурычили. И даже автодок корабля удалось починить. Марианцы жили на таком сокровище и даже сами не знали об этом.

— Почему они сами не проникли внутрь?

— Пол-сама, ну о чём вы говорите? Это же всего лишь мутанты и изгои. Дно из дна Критского общества. Тут образованный человек нужен, а они даже бинарного не знают.

— Значит, ты просто договорилась с компьютером корабля, чтобы он впустил в себя людей и активировала его производственные мощности.

— Договорилась — это громко сказано, я просто ему приказала. Он послушный как нумер.

Мы ещё много говорили друг с другом аж до самого вечера, но когда речь зашла о возвращении на поверхность, Ло стала грустной и мрачной.

— Пол-сама, давайте отложим этот разговор на несколько часов. Сегодня у нас праздник. Вы же окажите честь своим присутствием.

Я оказал. Свою броню я оставил в апартаментах Ло, на празднике она мне была не нужна. Время меня не поджимало, чего бы не погулять на празднике. Когда мы покинули апартаменты Ло, оказалось, что всё это время пока мы общались, местные украшали своё жилище. Помещения корабля были украшены разными чучелами и выкрашены флюоресцирующей краской, так что когда отключили освещение, мы погрузились в полумрак и буйство красок. По коридорам раздавалась живая музыка. Я бы не смог объяснить, но чувствовалось, что это не проигрываемая из динамиков запись, а именно люди, играющие на музыкальных инструментах. Ло на своём кресле проводила меня в один зал, где собралось много детей. Там ничего из ряда вон не происходило, всё как везде, музыканты играли, кто-то из горожан, исполняющий работу буфетчика раздавал бесплатные лакомства всем желающим. Потом музыка стихла, и в центре зала возникло какое-то непонятное оживление.

— Что происходит? — спросил я у Ло.

— Когда я взяла под контроль мощности корабля, у Мариан пропала надобность выживать в режиме 24/7. Появилось время на творчество, эту постановку дети готовили в течении недели.

В центре зала установили круглую сцену, достаточно большую, чтобы было видно всем. Потом её осветил прожектор под потолком. На сцену стали выходить актёры — в основном дети, но к своему удивлению я увидел среди них Лургна и одного из братьев мутантов.

— Дорогие зрители, наш драматический кружок представляем вам постановку сцены «Реабилитация нумера 13», — гордо выпятив грудь, громко объявил один из карапузов.

Потом взрослые вытащили на сцену столы, и сцена стала похожа на учебный класс. Лургн изображал престарелого учителя. И с его аурой мрачности эта роль давалась ему легко.

— Тема сегодняшнего урока — Любовь, — громко объявил Лургн. Одна из девочек за передней партой громко захихикала и покраснела, — Это не то, что ты думаешь, пятьдесят седьмая. Любовь у нас критчан, это не то, что в галактике. Кого должен любить критчанин?

— Ну, других критчан, наверное, — ответила Лургну красная пятьдесят седьмая.

— Угу, — кивнул Лургн, — Кол тебе с минусом, пятьдесят седьмая. Любой житель Крита должен любить, прежде всего, себя. И только себя! Класс, внимание!

Лургн подошёл к чему-то плоскому и длинному, занавешенному шторкой. Отодвинул её, и за ней было зеркало в полный рост.

— Родной мой, золотой мой, милый… — секунд тридцать Лургн хвалил своё отражение. Было это забавно и потешно. Некоторые из зрителей хихикали в кулачёк. Лургн занавесил драгоценное зеркало и продолжил лекцию: — И всё — любовь. Но, мало любить только себя. Любовь у нас, Критчан — это любовь к себе и полное начьхательство к другим. Пример!

На сцене появился новый действующий персонаж. Человек в седом парике, робе нумера, и большим, но явно лёгким контейнером на спине.

— Пятьдесят седьмая, ты отдыхаешь, а старый нумер работает. Что нужно сделать?

«Старый нумер» притворно горбится под поролоновым сундуком.

— Ну, наверное, помочь.

— Ха. Типичная ошибка порядочного человека. Нужно на него донести! На переработку пора старому нумеру. И без проблем.

— А совесть? — спросила пятьдесят седьмая.

— Начхать. Запомните, дети, любовь к себе и начхательство ко всем остальным — это то правило, которое можно отнести ко всем критчанам… — Лург прохаживался по сцене, читая лекцию об эгоизме, — В общем, люби себя, чихай на всех и в жизни ждёт тебя успех.

Потом он остановился возле мальчика с номером 13 на груди, который подкармливал протеиновым батончиками братца-мутанта.

— Тринадцатый, как это понимать? — спросил у мальчика Лургн.

— Ещё хочу! — дёрнул за руку мальчика Бипа или Бопа.

— Любопытно. Тринадцатый, о чём я сейчас говорил? — Лургн стал рассматривать мутанта через увеличительное стекло, которое он извлёк из складок плаща, — Ну-с, тринадцатый, кого должен любить критчанин?

— Люби себя, — шёпотом советует девочка с передней парты.

— Чихай на всех, — советует мальчик сбоку.

— Люби всех, — выдал свой ответ нумер 13.

— Любить всех? — Лургн-учитель аж упал на пятую точку, — А как же ты будешь реабилитироваться? Как же ты будешь жить? В таком случае, разговор о любви мы продолжим в кабинете директора. А этого мутанта я отведу на утилизацию.

Лургн взял за лапу зелёного коротышку и потащил по сцене.

— Не отдам, это мой друг, — закричал нумер 13, взял мутанта за свободную лапу и потянул на себя.

— Что? ДРУГ!!! — Лургн изображает ярость, очень натурально, я бы испугался, не будь это представлением, — Я вам покажу, я из вас вышибу эти человеческие штучки. Сорок седьмой, что критчанин должен делать с другом?

— Начхать, и без проблем!

Выскочивший мальчик хотел толкнуть мутанта, но сам был оттолкнул вышедшей на сцену девочкой в костюме демонетки (её цензурированный вариант без открытой груди). А потом и сам Лургн получил от неё пендель, да так, что упал.

— Ты кто? — спросил учитель.

— А я, ну, это, моего папу сюда перевели. Ну, и меня к вам. Новенькая я. — ответила «демонетка».

— Любовь уже проходили?

Демонетка встала, подошла зеркалу, отодвинула занавеску и пару минут рассыпалась комплиментами перед своим отражением. Потом притащила за ухо сорок седьмого, и уже заставила его сыпать комплименты и кланяться.

— Браво, Браво. Какой талант, — не мог нарадоваться на демонетку Лургн, — Ну что, тринадцатый, теперь ты понял, кого должен любить критчанин?

— Понял. Кажется её, — нумер 13 подходит к демонетке целует её в щёку, от этого у неё за спиной начинают «вырастать», а на деле выдвигаться бутафорные ангельские крылья. Ненадолго демонетка зыбывается, и тоже улыбается нумеру 13, а потом приходит в себя, отрывает ангельские крылья и бросает в нумера 13.

— Ты что, с ума сошёл?! Любить надо себя! Себя надо любить, дурак такой. Я папе всё расскажу, — девочка-демонетка начинает плакать и убегает со сцены.

Грустный нумер 13 подбирает крылья, садится за парту и начинает нежно гладить оборванные крылья. К нему подходит брат «Б» и садится рядом.

— Да, тринадцатый, плохо у тебя с любовью. Двойка тебе по любви, — Лургн ставит оценку в журнал, потом смотрит на нумера и даёт ему ещё один шанс, — Так кого же должен любить критчанин?

— Меня, тебя, всех! — говорит мутант «Б», потом подбирает с пола нераспакованный протеиновый батончик и протягивает его нумеру 13, - Хочешь батончик?

Свет гаснет, ненадолго погружая зал в полную темноту, обозначая этим конец спектакля. Дети закончили выступление. Находящиеся здесь в меньшинстве взрослые поаплодировали незатейливой постановке. Дети-зрители неизбалованные зрелищами довольно ухали, махая руками. Я же хмурился, я узнал эту сценку, это адаптация одного из архивным мультиков под Крит. Ло решила насаждать культуру Магды на Крите. Интересно, она сама понимает какую опасную игру начала? Дальше мы не продолжали праздновать, а возвратились в её личные покои.

— Пол-сама, я не вернусь с тобой, — сказала она то, что я ожидал от неё услышать.

— Почему?

— Здесь я на своём месте. Пол-сама, эти люди самые несчастные, которых я когда-либо встречала. Треть из них мутанты, которым уготован лишь мучительный конец от пожирающих их болезней. Оставшиеся люди — это отчаявшиеся, спустившиеся сюда от безнадёги. И даже проживая такие тяжёлые жизни, они не оскатинились, как люди сверху. Они живут и не задумываются, как страдают люди на нижних уровнях.

— Ты знала, что это рабская планета, раньше ты принимала это.

— Я старалась не задумываться об этом, пока не увидела всё своими глазами. Тут есть система наблюдения вместо галовиденья. Я заглядывала на уровни нумеров и средние уровни. Хотела узнать, что там творится. Я видела, как из детей делают нумеров. Видела, как по щелчку пальцев люди превращаются в озверевший скот. Я видела, как жируют боссы на средних уровнях и как нищие умирают от голода. Я видела, как охотятся на людей и как в разборках банд умирают целые посёлки. Я всё видела, Пол-сама, я не смогу жить так, как раньше, больше не смогу.

— Значит, ты хочешь помогать этим людям и поэтому, решила остаться?

— Нет, Пол-сама, я уже помогла им и упёрлась в тупик. Чтобы двигаться дальше, мне нужна твоя помощь. Пол-сама, вы великий целитель и учёный. Именно в вашу честь сегодняшний праздник.

— И для этого ты показала мне ту сценку с детьми. Хотела разжалобить меня, так?

— Да, — Ло даже потупилась. Похоже, ей было стыдно за свою попытку манипулировать.

Моя же душа пела, за шесть лет от капризной девчонки-эгоистки, не желающей делиться шоколадом, Ло проделала путь до личности, которая сопереживает и готова жертвовать собой ради других.

«Ло-чан, я горжусь тобой,» — подумал я. Но этот спектакль надо довести до конца.

— Ло, я пришёл сюда не для того, чтобы помогать им. Ты должна пойти со мной и вернуться к нашим. Клео, Дита, Гера, Нэнси — все беспокоятся за тебя.

— Передай им, что со мной всё в порядке, — Ло ощетинилась, словно маленький ёжик.

— Не спорь со мной, Ло.

— Пол-сама, вы не диктатор, чтобы приказывать мне!

Я грустно и громко вздохнул. Потом подсел к ней на кушетку.

— Когда ты пропала, Дита объявила кризис и проголосовала за меня как за диктатора.

— Даже так! А кто ещё? — Ло забеспокоилась.

— Гера. От диктаторства меня отделяет лишь мой голос.

— Значит вы — диктатор?

— Я пока не проголосовал.

— Почему?

— Ло, помнишь, тогда, шесть лет назад, когда мы придумывали законы, по которым будем жить?

— Угу, — только кивнула Ло, понимая, что если я проголосую за себя, то могу отдавать ей приказы, и она должна будет повиноваться.

— Большая часть трибун выступала за демократический способ избрания диктатора, я же настаивал на принципе единогласия. Я считал, что любое мнение даже самое мелкое должно учитываться, и мы вместе должны искать решение, пока оно не устроит нас всех. Тогда меня поддержала только ты.

— Помню. Тогда я хотела просто позлить Диту, за то, что она липла к Гере, а он на меня не обращал никакого внимания.

— Ха-ха, я так и знал. Но ты знаешь, я не изменил своим убеждениям, и трибуната сейчас здесь нет. Тут только ты и я, — я положил руку на голову Ло и взъерошил ей волосы, — Я думаю, что «Трибун-диктатор Ло-чан» будет звучать гордо.

Глава 16

— Вот это громадина, — сам себе сказал я.

Передо мной в непосредственной близости находилось гигантское дерево, настоящий Иггдрасиль, только в отличие от прекрасного мирового древа это было ужасно. Корни расползшиеся от древа постепенно оживали всё сильнее, и уже в десятке метров напоминали щупальца или выпущенные человеческие кишки. Ствол дерева был испещрён дуплами, в которых то и дело лазали гигантские сороконожки. Они вылезали из дерева и будто испугавшись внешнего мера, пытались спрятаться обратно. Другие дупла рожали отвратительных эмбрионов. Падая в жижу у основания, эти эмбрионы стремительно росли в уродливых хищных тварей. По пути сюда я убил таких немало, но, как не однократно говорил Лургн, от них легче спрятаться, чем с ними сражаться. И он знал в этом толк, мне пришлось познать это искусство, прятаться в подземных джунглях. Никакие системы преломления света не могли спрятать меня от здешних обитателей. Стоило только слегка вымазаться в грязи, и это было равносильно ходить с табличкою: «Ужин здесь!» — со стрелочкой вниз. Правда, сомневаюсь, что здешние монстры умеют читать, но они по-своему умны, хоть и уродливы. Высоко в кроне отвратительного дерева под фиолетовыми и кроваво красными листьями зрели ужасные плоды, когда они были готовы, то лопались, разливая вниз целый дождь токсичного гноя.

Я подошёл к древу вплотную, и из подсумка достал небольшой чёрный шарик. Древо ужасов, будто почувствовало иррациональную угрозу с моей стороны. Дупла перестали рожать и выпускать из себя сороконожек, теперь из них смотрели гигантские напуганные глаза, источающие вместе со страхом ненависть. Со стороны это выглядело так, будто внутри ствола за корой живут тысячи великанов и сейчас они все прильнули к дуплам как к дверному глазку. Казалось бы, что я мог сделать этому древесному исполину, у которого ширина дупла метров сто, а длина ствола скрывается где-то высоко под потолком.

— Боишься меня? Ну, правильно, бойся, — позлорадствовал я.

Будто поняв мои слова, ко мне сразу же устремились монстры, большие, маленькие, взрослые и ещё формирующиеся младенцы. Все хотели меня растерзать, вонзить в меня свои хитиновые жвала, облить желудочной кислотой. Я лишь приказал чёрному шарику активироваться, а потом телепортировался сразу на километр от дерева. Заранее я нашёл себе место с отличным видом. Но надо бы ещё отойти метров на сто, а то ещё зацепит. Чёрный шарик, который я оставил у корней дерева-монстра, был ничем иным как туго сцепленные между собой маленькие роботы размером с ноготь мизинца. У роботов была простая задача — есть и создавать свои копии. Я нашёл их ещё на Магде. Кто же знал, что у простого робота-мусорщика такой громадный разрушительный потенциал. Есть они могли практически всё, ну может адамантий не прогрызут, но проверять я это не буду. Рой этих малявок был практически неуязвим, а их удар не отразим. За месяц эти роботизированные жучки могли бы полностью сожрать планету, поэтому мне так было страшно их использовать, но Ло убеждала, что она хорошо запрограммировала эту партию и проблем быть не должно. Всем жуки-мусорщики были хороши, только контролировать их было невозможно, отдать команды им можно только до активации, иначе если что-то не указал, то сам дурак и строительный материал для новых роботов-мусорщиков. Они должны были уничтожить всё в радиусе километра, а потом самоликвидироваться. Дерево-монстр такую катастрофу пережить не должно.

Я наблюдал за тем, как чёрная точка разрастается в чёрное облако, мусорщики уже наделали тысячи своих копий, и их численность продолжала расти. Мусорщики прогрызут несколько этажей вниз, но да не беда, эти этажи давно уже необитаемы людьми. Кроме орд монстров тут никого нет. Жуков уже стало там много, что они поранили ствол дерева, и из него водопадом полилась кровь вперемешку с гноем. Потом ствол надломился, и дерево стало падать. Весьма внушающее зрелище. От дерева во все стороны стали разбегаться ещё живые монстры. Не страшно, без подпитки этого дерева, которое я искал целый год и если бы не помощь Бипы с Бопой, не нашёл бы, численность монстров сначала резко снизится, а потом вообще исчезнет, как и новые мутации среди изгоев. Столетиями корни дерева-монстра закачивали в нижние уровни яды и мутагены, от чего люди превращались в непонятно что. Но теперь этому бесконечному круговороту придёт конец.

— Ха-ха-ха, ты сделал это, мальчик, — раздался хриплый смех у меня за спиной.

Я обернулся и увидел Лургна, я так и не научился прятаться лучше, чем он.

— Лургн, как ты сюда попал?

— Ты сделал это, — проигнорировал меня мой учитель маскировки, — теперь я могу быть свободен.

За всё то время, что я знал Лургна, я ни разу не видел его лица. Он никогда не снимал капюшона, а теперь он его откинул сам. Под капюшоном была мерзкая зелёная морда без губ, но с длинным острым зубами. Его кожа была зелёная и вся покрыта гноящимися язвами. С раздутого лица на меня смотрели маленькие жёлтые глазки, из головы торчала пара маленьких рожек. Носа у моего учителя не было как будто его отрезали, вместо него пара щёлочек. А потом Лургн начал расти. Его одежда разорвалась на нём, обнажая раздутое брюхо с гигантской дырой, из которой вываливались кишки, но, похоже, меняющемуся Лургну это не очень мешало. Секунд за тридцать он вымахал в шестиметрового монстра с развесистыми рогами.

— Э-э-э, —только и смог выдавить я шокированный метамарфозами моего учителя маскировки, — Лурган, ты себя хорошо чувствуете? Прошу, не беспокойся, я уверен, это лечится. Не бывает безнадёжных случаев. Вон Брут, казалось бы, страшнее случая не бывает. Но ничего, справились же, мужик женился и второго ребёнка ждёт.

— Ха-ха-ха, ой Пол, я буду по тебе скучать, неужели ты не понимаешь?

— Чего?

— Всё-таки правильно про тебя Клео говорила, хоть ты и умён, но ты туп. Позволь представиться, я Нургл великий, бог смерти и жизни, мора и чумы, болезни и разложения. Трепещи, смертный.

— Нургл? В первый раз слышу, — хмыкнул я, — Можно я буду звать тебя Лургном, как бы мы уже год знакомы. Кстати, а что ты раньше-то таился?

— Да, Пол, твоё невежество не знает границ. Свой истинный облик я могу принимать только здесь, в своих садах, — Нургл с печалью посмотрела на чёрное облако за моей спиной, пожирающее всё живое, — Буду по нему скучать, не одну тысячу лет его растил.

Я обернулся на дожираемое роботами-мусорщиками дерево-монстр.

— Так это ты эту мерзкую корягу вырастил?!

— Угу, и ты скоро разделишь его судьбу. Ты думаешь можно безнаказанно уничтожать мои сады?

Ну, всё ясно. Надо валить!

Я вошёл в режим призрака и попытался от него улететь. Но каким-то образом Нургл достал меня даже в пространственном кармане и припечатал к полу, словно муху.

— Куда-то собрался? А поговорить?

Достав пространственное копьё, я стал нарезать его гнилые телеса. Но он мгновенно регенерировал. Нургл смеялся, похоже, мои удары действовали на него как щекотка. Он всё пытался накрыть меня ладошкой как комара, но мне удавалось уходить из-под его ударов. Разряды молний он вообще не замечал.

— Пол, какой ты прыткий. Встань на колени и прими свою судьбу.

Убежать от зелёного толстяка было невозможно, я чувствовал, что он со мной играет. Когда я ускорялся, надрывая искусственные мышцы, он тоже ускорялся и двигался с удивительной проворностью для своих масс. Попытка телепортироваться привела к тому, что я прыгнул не туда куда надо, а просто оказался перед ним и попал под пресс его ладоней. Чёртов бог контролировал место выхода моих телепортаций.

— Что, ещё попытку? Ну, давай, попробуй, — издевался Нургл.

Мне удалось заскочить ему за спину и взмахом копья перебить позвоночник. Потом я снова попытался войти в режим призрак и улететь. В результате чего снова был припечатан к полу.

— Я ещё не сдался! — выкрикнул я, поднимаясь с пола.

В быстром выпаде я поразил его прямо в центр надвигающейся на меня ладони. Дурацкая была идея. Нургл сжал ладонь, зафиксировал в ней моё копьё. Потом стряхнул меня словно прилипшую букашку.

— Тебе, — удар тупой стороны копья меня по голове, — не (ещё удар) тягаться (удар) с богом (удар), запомни (удар) это (удар), смертный (сильный удар, отправивший меня в недолгий нокаут).

Я лежал на полу, медленно приходя в себя. Нургл выковырял у себя из ладони моё копьё, как занозу, и выбросил, словно мусор.

— Ха-ха, Пол, а ты молодец, повеселил дедушку. Пожалуй, я не буду тебя убивать, если, конечно, ты примешь мой дар.

— И что вам всем от меня нужно? До тебя какой-то Слаанеш дарами соблазнял, теперь ты ещё.

— Это потому, что у тебя очень интересная душа.

— Чем же?

— А тем. Вроде, не душа, а огрызок какой-то. Есть миллиарды душ гораздо ценнее и красивее, чем твоя. Однако, к твоей невозможно прикоснуться, тянешь к ней руки, а она выскальзывает. То, что нельзя взять всегда хочется сильнее.

— Я запретный плод. Во дела! Лучше ответь на мои вопросы, это ты делаешь невозможным навигацию штурманского компьютера?

— Не совсем. Точнее не только я. Мы с моими братьями создали здесь чтот-то вроде заповедника людей и поделили эти земли на феоды. Эксперимент, знаешь ли. Мы кормились эмоциями жителей этой «планеты», но при этом ограничивали себя, чтобы не разрушить это место. Мои братья основали здесь свои верховные храмы, создающие варп-бурю, в которой могут ориентироваться только местные навигаторы. Я посадил здесь свой сад, так как в отличие от моих братьев в храмах не нуждаюсь. Теперь, когда мой главный сад уничтожен, а другие сады будут чахнуть, варп-буря ослабла.

— Сильно ослабла?

— На четверть.

— А что ты там говорил про свою свободу?

— А это, — Нургл даже слегка поморщился, — Да свободен я, теперь могу воссоединиться со своей основной частью. Поле того как ты уничтожил мой сад, теперь меня здесь ничего не держит. Проклятая планета, ненавижу её.

— Чем же?

— Мои браться весело проводят время на поверхности, а меня, великого Нургла, упрятали в эти подземелья, будто стесняются меня, а ведь именно благодаря мне здесь стала возможна жизнь. Именно я проделал большую часть работы, и чем же они мне за это отплатили, упрятали в эту дыру. Видите ли, я не совсем гожусь для создания положительного имиджа у смертных, — повторил он чьи-то слова, сменив интонацию. Похоже, богу или, его частице, давно всё накипело и хотелось излить душу.

— А что ты сам тогда свой сад не уничтожил.

— Понимаешь, Пол, есть определённые правила, которые мы не можем нарушить. Взяв под опеку это место, мы уже не можем самостоятельно выйти из игры. Да и сдаваться мы не привыкли. Бог может проиграть, но сдаться — никогда. А так, получается, что я и ни при чём, смертные сами мой сад развалили, теперь мои братцы будут вечно бодаться лбами, но без меня.

Я оклемался настолько, что смог подняться на ноги. Прочнейший адамантий был весь во вмятинах. Попытка поднять забрало не привела к успеху, его заклинило, шлем тоже был сильно помят. Наверно меня придётся вырезать пространственным копьём. Я пришёл в ужас, понимая, каким образом мне придётся выбираться из своей собственной брони.

— Раз уж ты раздумал меня убивать, то о каком даре идёт речь?

Нургл протянул мне руку раскрытой ладонью вверх. Его ладонь вспучилась, загноилась и лопнула. В образовавшейся язве было громадное семечко.

— Это последнее семя того дерева, которое ты уничтожил. Съешь его и обретёшь невиданную мощь. Посади его на поверхность и всё население планеты подчинится тебе.

— Или тебе. Полтора года назад на поверхности в морге со мной произошёл странный инцидент с восставшими мертвецами. Это твои проделки?

— Угу. Хотел посмотреть, на что ты способен.

— Уже тогда мы попали под твоё внимание. И всё ради того, чтобы я оказался здесь и сейчас, — я протянул руку и взял семечко с его ладони. — А знаешь, что я думаю обо всём этом? Если правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его.

Я бросил семечко на пол и наступил на него адамантиевой стопой, во все стороны брызнула мякоть от раздавленного семечка.

— Ах ты! Да как ты посмел, жалкий смертный, — бог рассвирепел.

Нургл ударил кулаком в то место, где я только что стоял. На том месте образовалась глубокая вмятина. Но я почувствовал, что его силы утекают. Скорость удара стала значительно медленнее. Именно семечко было источником его силы в этом месте, а не сад и демоническое древо. Теперь его первый и последний «храм» был уничтожен.

— Мальчики, фас, — громко крикнул я и из земли вынырнули два зелёных колобка. В полёте они развернулись в Бипу и Бопу.

— УРА-А-А-А-А, — кричал один.

— Щас похаваем, — кричал второй.

Приземлившись на Нургла, они сразу же вгрызлись в его разлагающуюся плоть, столь приятную и желанную для двух братьев-падальщиков. Нургл выдирал братьев из себя и пытался расплющить об пол. У него это получалось, он плющил мутантов до состояния блина, но потом они будто воздушные шарики надувались, возвращая себе прежние формы. Нургл попытался разорвать одного поперёк, взяв за морду и низ туловища, но тот вытянулся, словно жевательная резинка. Пока бог рвал одного брата, второй отгрыз богу руку и пару раз отбросил хвост. У Нургла уже не хватало сил, чтобы регенерировать. Бипа и Бопа обожали людей, любили людей, но всё, что не принадлежало к роду человеческому даже отдалённо, истребляли не задумываясь. Их поведение, которое показалось мне странным, когда они впервые оказались в подземных джунглях, легко объяснялось с точки зрения эволюции. Согласно заложенной в них генетической программе они создавали для человека более благоприятные условия, уничтожая всех хищников. А об неуязвимости Бипы и Бопы можно слагать легенды, как там говорил Лургн, или теперь уже Нургл: «Симфонию с эволюционной точки зрения». Вот сейчас эта симфония быстро его пожирала. Через полчаса от громадного тела Нургла осталась только куча отброшенных хвостов.

— Ну как, наелись? — спросил я у двух подкатившихся ко мне колобков. Последние хвосты они отбрасывать не стали, а тащили, помогая при этом друг другу.

— ИК, ещё как, — сказал один и рухнул на пол.

— Я обкушался, — заявил второй и также принял горизонтальное положение.

Братья изображали балласт, при этом довольно почёсывали свои животики. Все монстры, видевшие разборку Бипы и Бопы с богом, обтекали нас метров за сто.

— Ну что ребят, пойдём домой?

— Угу. Сейчас.

— Только отдохнём. Пять минут.

Год назад, с тремя голосами против двух Ло стала трибун-диктатором. Мне казалось это правильным. И первое, что она приказала, нет, не помощь всем нуждающимся мутантам и изгоям, а … ну, в общем, неудобный тогда получился разговор на совещании:

— Пол-сама, представь меня трибунату.

— Дамы и господа, позвольте представить сиятельную, лучезарную, красивейшую, величайшую и первую среди равных трибун-диктатора Ло-чан.

— Умнейшую забыл, — хмыкнула Ло.

— Не забыл.

— Но, но, но! — Ло подошла ко мне и помахала перед моим лицом веером, — восстанием попахивает.

— Трибун-диктатор, трибунат ждёт ваших приказов, — выдавил из себя я, уже сомневаясь в правильности своего решения.

— Ах, да. Первым делом хочу трон такой величественный, чтобы у него из спины лучики солнца торчали. Чтобы вот все знали, что я тут главная.

— Так, трон, ещё приказы будут? — сказал Гера, записывающий всё, что говорит Ло.

— Будут, теперь ты, Гера-кун, будешь делить со мной ложе ночью по чётным датам, а вы Пол-сама, по нечётным. А ты! — Ло-чан указала пальцем на Диту.

— Неужели по выходным? Я могу вообще когда тебе захочется, и даже прямо здесь и на людях, — Дита в общем-то сильно соскучилась по Ло, и своего энтузиазма не скрывала.

— Нет. Ты будешь смотреть на наш грязный разврат, и лить слёзы от зависти и сопли от обиды.

— А я? Что буду делать я? Можно мне хотя бы посмотреть? Я тоже могу лить слёзы с соплями, и даже описаться от страха.

— Нет сэмпай, у тебя много работы.

— Ну вот, как всегда всё веселье мимо меня.

Благо этот разврат продолжался не очень долго, во-первых, у нас у всех было очень много работы, да так, что один трибуны не видели друг друга неделями, а во-вторых, в какой-то момент Дите просто надоело быть пассивным наблюдателем и она начала ржать над нами как конь, а ещё комментировать. Результат: Ло отменила свой дурацкий указ, а мы с Герой обзавелись психологическими комплексами. В общем, был очень весёлый год. Много за это время произошло. Я достроил свою машину обучения и чуть ли не пинками гнал нашего диктатора на орбиту снимать с сексботов информацию и писать им новую прошивку. С помощью машины мы смогли сделать гигантский рывок. Нам больше не нужна была почва для выращивания растений.

Я второй раз побывал на Лапуте. Клео очень серьёзно поработала. Вытянутые пластиковые трубы с дырками для растений уходили в горизонт и потолок. Почва теперь требовалась только чтобы пасти скот. Именно мясо родившихся и выросших животных обладало наиболее насыщенным вкусом. Мясо синтезированное в пробирке больше всего напоминало те же опостылевшие протеиновые батончики, толстосумы такое есть не будут. Но зато продукции мы могли производить на десятки миллионов людей. Работу космической фермы обеспечивали пятьдесят тысяч людей, тысячи роботов и сексботы-агрономы. Преимущественно, рабочая сила была нужна при сборе урожая. Селить всех в одном месте при такой организации труда было не эффективно, поэтому на Лапуте организовали с десяток «деревень», разбросанных по уровням и отсекам корабля. На Лапуте были школы в количестве находящихся там деревень. Но самое главное, Клео создала там госпиталь, наполненный оборудованием и лекарствами, отвечающими всем стандартам Магды. Я не знаю как у неё это получилось. Вероятно, пока мы с Ло под поверхностью планеты строили государство в государстве, она вступила в контакт с местными криминальными группами поверхности и получила доступ к местному чёрному рынку. В своём госпитале я мог очень многое, даже лечить мутации. Но сколько бы я ни лечил, появлялись новые мутанты. Так начались поиски источника мутаций, приведшие меня к дереву-монстру. Теперь по средним уровням и нижним раскинулась сеть порталов. Многое у жителей этих уровней уже было, в основном, чтобы наладить нормальную человеческую жизнь им требовались учёные и качественный менеджмент. Учёных предоставила машина. До норматив Магны я так и не смог её докрутить, годы в часы она сжимать не могла, но месяц в час смогла. Машина работала бесперебойно, выпуская физиков, химиков, биологов, агрономов. А менеджментом и прочим руководством занялись сексботы. Мы буквально пропихивали их на посты, формирующегося нового государства, давя авторитетом святой матери, Нэнси и моим. Поразительно, чего может добиться человечество, если не давать ему воровать. Город Мар превращался в город-государство с населением в два миллиона людей и это население постоянно росло за счёт беженцев. Мы стаскивали туда и людей из среднего сектора. Приходилось прилагать усилия, чтобы жители Фив не обнаружили такое крупное поселение. Если они узнают, что в подземельях появилась набирающая силу цивилизация, то нас просто сомнут. Что такое Мар с его двумя миллионами против Фив с его полумиллиардным населением. Да их армия нас одними шапками закидает. Также приходилось сдерживать растущую агрессию Мариан. Надежда в сердцах изгоев, которую зажгла Ло, начала давать всходы. Они поняли, что есть другой путь им не обязательно жить вот так, как скотам. У них появилось достоинство, уверенность в себе, они стали забывать страх и начали учиться ненавидеть. Пришлось ограничить ношение личного оружия у граждан Мара. Такую прорву народа приходилось чем-то кормить. И тут, как нельзя кстати, пришлись технологии Крита по культивации белка из червей. Мы просто стибрили их технологию. Растительность с болот употреблять как еду, запретила Ло, надо было ждать пока природа не самоочистится от мутагенов. Благо они были не такие долговечные. А пока ждали, батальоны роботов-строителей возвели в Маре десятки агробашен, спроектированных Клео и с внедрёнными в них технологиями созданными на основе полученной сексботами и нашими учёными биологами-экспериментаторами, информации. Интересно, Критчане хоть догадываются, какой гнойник они себе подсунули в систему?

С лёгкой руки Ло бросившей камень, тот стал превращаться в лавину. Станция, превращённая в планету огромна, под поверхностью планеты живут сотни миллионов людей. Я понимал к чему всё идёт и собирался возглавить этот процесс. А задумался я об этом, когда Умник и Легат показали мне статистику потерь среди местного населения в случае глобального восстания на планете. Девятизначное число меня впечатлило. И совершенно не устроило. Я понял, что я слишком мало делаю для восстания. Растущая угроза под землёй — это слишком мало. Нужно было нанести удар изнутри системы. Нужно было ослабить армию Крита, и чтобы это сделать я должен был стать патрицием. Когда я выложил свой план, Клео — она сначала прижала ладонь к моему лбу, проверяя, нету ли у меня температуры, потом обеспокоенно заглянула мне в глаза и спросила:

— Пол, ты совсем ё**я, да?

— А что не так?

— Всё не так. Для начала ты забыл, что в Фивах матриархат и эти тётки тебя на такую высь просто не пустят.

— Я могу баллотироваться от другого полиса.

— Допустим. Но чтобы участвовать в отборочных соревнованиях, нужно хотя бы стать аристократом …

— Женюсь на аристократке, никаких проблем.

— … и если станешь патрицием, то через тридцать лет тебя возможно. СТОП. Что ты сейчас сказал, что ты сделать собираешься? — Клео недобро прищурилась.

— Любимая, ты всё неправильно поняла, я имел в виду фиктивный брак. Так-то моё сердце принадлежит тебе.

— Ах, ты, ты! Аристократ липовый, — Клео стала бомбардировать меня подручными предметами, — патриций недоделанный. Ты же на мне обещал жениться, СВОЛОЧЬ.

— Ты говорила, что это для тебя ничего не значит, — сказал я, ненадолго высунувшись из-под стола.

— Но не тогда, когда ты собираешься жениться на чужой бабе. Ненавижу тебя, всю жизнь мне испортил.

— Я тебе её дал!

— Я на тебя потратила лучшие годы моей жизни.

— Тебе семь лет! И ты нестареющий киборг!

— Заткнись!!! Молись, Пол, своим богам хаоса, потому, что я у тебя сейчас все твои контакты из пениса повыдераю и сожрать заставлю. Чтобы ты помнил и боялся сунуть свой стручок ещё в какую-нибудь бабу.

— Мама! — издал я свой боевой клич, и ретировался.

В общем, Клео теперь со мной не разговаривает. Но от идеи сделать наш дом аристократическим я не отказался. Но главное — это поможет избежать катастрофы в грядущей резне. Ло была готова жить глубоко под землёй, жертвуя комфортом, чтобы помочь людям, которых она теперь называала своими. Я тоже должен был чем-нибудь пожертвовать, чтобы выполнить поставленную перед нами задачу. И первый делом попытался связаться с нашим главным по связям с аристократическим обществом, с Герой. Правда он последнее время очень занят и где-то месяц я его не видел. Связаться с Герой мне не удалось, вместо него ответила Дита.

— Дита? А что с Герой, почему он мне не отвечает.

— Ну, понимаешь, Пол, тут такое дело. Короче, Геру похитили.

— Кто?

— Лантилесы. Но ты не переживай, с ним всё в порядке. Мы через день общаемся с ним морзянкой с помощью фонариков.

— Почему ты сразу мне об этом не сказала?

— А ему будет полезно посидеть в неволе. А то он какой-то слишком заносчивый стал. Местные его совсем избаловали. Он думает, что раз он снимается в порнухе, то теперь звезда и пуп мироздания.

— Такое ощущение, будто похищать членов дома Атрейдесов — это новая забава аристократии Фив. Где он сейчас?

— Обещай, что не будешь смеяться.

— Обещаю.

— Он в башне и его охраняет дракон.

Я вдохнул, потом выдохнул, но всё же хрюкнул, пытаясь сдержать смешинку.

— Это шутка такая?

— Да я правду говорю. Лантилесы больше не хотят его ни с кем делить, приревновали и лишили свободы передвижения в пространстве.

— Во как далеко зашло.

Пришлось вытаскивать эту горе принцессу из башни. Геру действительно поселили в специально для него выстроенную башню. Драконом, естественно, была Каллисто. Когда я, войдя в режим призрака, перепрыгнул с борта новой иглы в его покори, дракон яростно терзал свою жертву, планомерно перебирая все позы камасутры. Я не стал изобретать велосипед, а просто распылил сонный газ по помещению. Каллисто уснула, а Гера нет. В ящик для переноски тел, он лезть не пожелал, а забрался непосредственно на мой горб. У него вообще появляется привычка кататься у меня на спине, хорошо хоть я был в броне, а то катать у себя на спине голого мужика было немножко мерзко. Я хотел его уговорить завернуться хотя бы в простынь, другой одежды у него не было. Лавансали запретили ему одеваться и заставляли постоянно ходить голым так, что за последний месяц он даже немного отвык.

— Да ты наш страдалец, — саркастически подвёл итог я, когда Гера начал мне надоедать своими жалобами на «тупых баб». Дита в этот момент пилотирующая иглу и с любопытством слушавшая наш разговор, тряхнула корабль так, что Гера отбил копчик. Я бы тоже отбил, но меня спасла броня.

На следующий день наш офис, в котором уже давно ни кто не жил разгромили, завалились гоплиты Лантилесов. С некоторых пор, как только Лапута стала приносить стабильную прибыль, мы свернули наши карьеры публичных людей, все кроме Геры, он осуществлял наши контакты с аристократией Фив, так что карьера актёра ему в этом помогала. Я до этого проводил большую часть времени в подземельях. Дита отвечала за тайное сообщение между нашими космическими кораблями и Мааром. Клео контролировала жизнь на кораблях, а Ло большую часть времени находилась на Лапуте и ныла о том, что она всё уже сделала касательно обучающих программ и ей срочно надо в Мар. Мы бы были и не против, но сообщение с Лапутой было осложнено тем что, эта космическая громадина, уже не первый месяц бесцельно балтающаяся в системе, стала привлекать внимание месной СБ. Содержание такого корабля обходилось в копеечку, но за всё это время Лапута не заходила в док, не пополняла запасы продовольствия и не ремонтировалась. Зато с каждым днём выглядела всё лучше и лучше. Вот когда её корпус стал обрастать башенками плазменных турелей, стало совсем подозрительно. Поэтому Лапуту мы спрятали в астероидном поле, её продукцию доставляли на Агрипину наши суда поменьше и согласно графику рейсов, Ло дожна была болтаться на Лапуте ещё неделю.

У Лантилесов не было доказательств, что это мы выкрали Геру, но зато были предположения. Не успели мы убраться подальше от Крита, как нас настиг карманный флот Лантилесов. Всего-то несколько десятков кораблей размером с нашу яхту.

— Каперское судно Агрипина, приготовьтесь принять на свой борт досмотровую группу.

— Капитан, — вежливо начал я, — соедини меня со своими хозяевами. Я уверен, что на флагманском борту вашей флотилии есть либо Перикл, либо Эрика Лантилес.

Но к моему удивлению на галоэкране возникло лицо демонетки.

— Каллисто, солнышко моё шестигрудое, какими судьбами?

— Ты прекрасно знаешь какими. Немедленно верни Геру.

— Извини, Каллисто, но дом Атрейдесов своих членов не выдаёт.

— Тогда мы возьмём его силой.

— Мы всё ещё о космическом бое говорим?

Демонетка немного смутилась.

— Послушай, Каллисто, у нас же почти семейные отношения. Ты прикажешь своему флоту атаковать Агрипину, и у вас ничего не получится, потому что это судно хорошо вооружено. К тому моменту как к вам на подмогу прибудет флот Крита, Агрипина раздолбает твои кораблики на мелкие обломки. Ты загубишь флот, Гера умрёт и кому это надо? Давай лучше ты лично прибудешь на Агрипину, мы окажем тебе достойный приём и обсудим все наши разногласия.

Каллисто согласилась на дипломатический способ решение вопроса. Благо почти весь трибунат был на Агрипине в тот момент. Ужас что мы творили, стыдно вспоминать. Особенно Клео, её постепенно растущая ревность и обида на меня, стала воплощаться в агрессивное отношение ко всем особям Критчанкам. Так что Каллисто, она сделала не только приятно, но ещё и больно, очень больно. Но той похоже это даже понравилось. В общем договорились, называется. Гере теперь придётся свернуть его карьеру в порно индустрии и если сниматься, то только в приличных фильмах. А то всё семейство Лантилесов очень сильно ревнует, да так, что кушать не могут. Приняли решение, что Гера переедет в Трою. У Каллисто есть там друзья, они помогут обеспечить его безопасность. Правда, фильмы там в основном про войну, но так даже лучше.

— Каллисто, почему мы всё время должны ходить по краю и думать о своей безопасности, неужели нет никакого другого решения? — спросил я когда мы делали демонетке массаж, натирая её тело маслом в восемь рук. Я работал над спиной и плечами, Гера над поясницей и ягодицами, а Клео с Дитой над бёдрами и икрами. Мне казалось, что момент для разговора самый подходящий.

— Есть, прими подданство, — буркнула расслабленная демонетка.

— Подданство? — с кислой интонацией повторил я, — А может лучше слияние? Ты ведь любишь слияние с нами.

Я сделал жест бровями и лицом, дав понять Гере, что начать эротический массаж самое время.

— Ох, — отреагировала Каллисто, — Да, люблю, очень сильно. Но не всё так просто.

— Каллисто, участь простых подданных нас не устраивает, мы хотим быть равными вам. Разве мы этого не достойны.

— Очень достойны, а-а-а — Каллисто застонала от удовольствия. Я дал понять Гере, что он слишком усердствует, от неё не будет толку если сейчас она забьёт на разговор и захочет логического продолжения того, чем мы тут занимаемся.

— И в чём проблема?

— Принятие нового дома в аристократы решается на совете полиса. Но вы … м-м-м, — Каллисто, зажмурилась и громко задышала, — никто для других семей, всего лишь ксеносы, они, АХ, за вас не проголосуют.

— Хм, а ваш дом?

— Вы нам нужны, все вы, вернитесь к нам и мы … ОХ!!!

— Значит простое голосование?

— Не только. Вы должны сделать что-то значимое для полиса, — Калисто больше не смогла терпеть, перевернулась на спину и притянула нас всех к себе. Рук ей хватало. И всё же в постеле язык у женщин развязывается также легко, как и у мужчин, будь она хоть демонетка, хоть инопланетянка. Если конечно верить Гере, ему специально для съёмок в фильме, откопали откуда-то иномирянку, то ли из чьего-то гарема выписали, то ли специально похищали. Для того чтобы стать аристократом нужно чтобы на совете знати этот вопрос внесли на голосование минимум три аристократические семьи. Увеличение аристократических семей — это всегда чувствительная тема для всего остального общества. Всё же как никак — новый конкурент. Они тут вообще как банка с пауками, какие рода уничтожаются под корень, а какие поглощаются путём брачных союзов. Так что аристократическое разнообразие домов имеет тенденцию сокращаться, а не расширяться. И уж тем более, когда речь идёт о каких-то ксеносах. Хотя мы уже довольно-таки сильно притёрлись в Фивах, нас каждая собака уже знает. Отчасти из-за Геры, лицо, так сказать, нашего дома. А от другой части — как поставщиков деликатесов. Стать аристократами было бы значительно проще, если бы я пропихивал вперёд Геру, а не себя. Его все конечно знают, но идея моя и за последствия должен был отвечать я. Только когда путём голосования аристократический совет примет решение о вписании в бархатную книгу новой фамилии, только тогда мне подберут невесту. И именно невесту, Фивы не собираются разбазаривать своё имущество всяким ксеносам. Сразу после свадьбы моя жена станет владетельницей всего моего имущества, как матриарх рода. По законодательству Итаки всё имущество аристократического дома принадлежит его главе. Законодательство и шкурный интерес, держит семьи крепче железных цепей. К Лантилесам в подданство мы не пойдём, мы пойдём другим путём.

Когда я заявился к Тавридам, меня чуть ли не как родного приняли. Во-первых, Илария была беременна, видимо сказывается отсутствие детей. Во-вторых, судя по сообщениям, которые им шли от детей, Роксана и Стефан устроились на Лапуте более чем. Роксана увлеклась ботаникой в космических условиях и местной системой образования, а Стефан увлёкся Ло-чан, которая была вынуждена торчать на Лапуте. Не знаю, чем он её увлёк, но на Крит положил большой и ржавый болт, даже сообщений не посылает. Тавриды, в общем-то не особо расстроились о детях резко выпорхнувших из родительского гнезда. Недолгие переговоры повторно закрепили лояльность Тавридов и Лантилесов о том, что они готовы поднять вопрос о записи Атрейдесов в бархатную книгу. Но этого мало, нужно минимум три семьи, а лучше больше.

И тут мы простым сексом не отделаемся, и не простым тоже. Нужно думать, как вызвать симпатии аристократических семей Фив. В голове у меня что-то мелькало, но это что-то никак не оформлялось в мысль, мне нужна была помощь.

— Так, стоп, а что я мучаюсь? У меня же два чистокровных породистых аристократа в плену томятся?

С этой мыслью я отправился на Лапуту искать Стефана и Роксану. Но первым на кого нарвался — Ло-чан.

— Пол-сама, ты не можешь держать меня здесь! Мне нужно в Мар, я диктатор в коне концов или нет?

— Ладно, — легко согласился я, отчего Ло даже опешила.

— Что, правда?

— Угу. Источник заразы я уничтожил, программы обучения и прошивку для сексботов ты доделала. Так что, ты сейчас свободна как птица и со следующим рейсом может отправляться в Мар, только с Дитой свяжись, она у нас за порталы сейчас отвечает.

— СПАСИБО!!! — Ло прыгнула мне на спину и чуть не задушила в объятьях, — Кстати, а что Клео-сэмпай последнее время такая мрачная?

— Ей не нравится, что я собираюсь жениться на аристократке Фив.

Вот теперь Ло попыталась задушить меня по настоящему. Только тело сексбота довольно-таки сложно задушить.

— Как вы могли, подлый изменник, Пол-сама, она ведь любит вас. А вы?!!

— Ло-чан, не пытайся меня задушить, тебе на это понадобится полчаса. И потом, я выполняю твой указ как трибун-диктатора.

— Я тебе не велела жениться.

— Ты велела мне позаботиться о людях Крита. Чтобы делать это эффективнее, мне нужны полномочия аристократа.

— И ты решили пойти таким путём?

— Нельзя чего-то добиться не запачкавшись. Кстати, раз уж мы здесь, мне нужно повидаться со Стефаном и Роксаной.

— Зачем они тебе?

— Мне нужна консультация на тему "как стать аристократом".

Ло меня убедила, что консультация со Стефаном не особо нужна. Он ещё мелкий и в политических раскладов ничего не понимает.

— Какие консультации, Пол-сама, он даже целоваться не умеет, что он может знать?! — дала свою характеристику Ло.

А вот Роксана могла что-нибудь и посоветовать. Поначалу я думал сохранить инкогнито, но Ло посмотрела на меня в этот момент как на идиота.

— Пол-сама, заканчивайте этот маскарад. Девочка не дура, и давно определилась, у кого в плену она находится.

Печально, однако, потому, что теперь её либо в расход, либо в штат.

— Значит, хотите стать аристократом? — задумчиво сказала Роксана, сверля меня глазками.

Надо признаться, что она очень походила на родителей, но вот бывают такие люди, которым полнота тела идёт. Она походила на свою стерву-мамашку и явно не была дурой, этакая пышка-стерва, смотрящая на всех сверхну вниз.

— А мне за мою помощь какая прибыль?

— Если хочешь, могу тебя освободить после того как стану аристократом.

— Мне и тут неплохо, очень интересное место с необычными традициями.

Только тут я заметил торчащий у неё из кармана талон на секс. Да, блин, неплохо устроилась. Похоже, Клео включила её в местную систему со всеми благами. И поскольку сексботов больше не стало, а экипаж Лапуты и Агрипины увеличился, чтобы заслужить талон нужно теперь постараться.

— Ну, и какую прибыль для себя ты хочешь?

— Я хочу Геру Атрейдес на одну ночь и инвестиции в моё дело.

— Ну, по первому пункту никаких проблем не будет, а насчёт инвестиций поподробнее.

— Я запланировала новую линейку одежды из натуральных материалов, выращиваемых здесь же, и вот что у меня получилось.

Роксана достала планшет и стала демонстрировать мне одежды, в которых я мало что понимал.

— Ну, а от меня ты что хочешь?

— Я хочу открыть магазин одежды, но у меня нет таких средств. Мне нужен персонал, швейное оборудование и финансирование.

— Почему ты не попросишь об этом маму? А она бы закупила у меня материалы.

— Она никогда не пустит этот дизайн в серию, слишком революционно. Да и делиться славой с мамой я не хочу.

Я почесал в затылке, раздумывая. Дело поворачивалось ко мне с неожиданной стороны.

— Хорошо, но тридцать процентов прибыли мои.

— По рукам, — мы скрепили договор рукопожатием.

Дальше уже разговаривали о моём деле. Стать аристократом не так сложно, нужно только безвозмездно пожертвовать в государственную казну сто миллионов драхм, быть публично известным в народе человеком и совершить какой-нибудь подвиг. Насчёт суммы не было никаких проблем, Лапута приносила хорошие деньги, правда сто миллионов у меня не было. Но недостающую сумму я договорился стрельнуть у Лантилесов и Тавридов. Насчёт известности — тут было посложнее, Ло и Геру не знал только слепой, а я вот был известен только в узких кругах. Будем считать, что этого будет достаточно. А вот с подвигом проблемка вылезла, что я мог себе записать в подвиги? Подготовку восстания в планетарных масштабах — вряд ли это оценят. Но выручила Роксана, она подписалась разыграть сценку для своих друзей одноклассников. Она собиралась спровоцировать их на человеческую охоту. По сценарию они спустятся вниз, чтобы поохотиться, попадут в плен, а я их всех героически спасу.

— Вот только как я могу попасть легально на подземные уровни?

— Будешь моим гостем. Скажу, что пригласила художника запечатлеть наши подвиги, — потом Роксана смерила меня сверху донизу, — Ещё кое для чего, так что, ты уж не подведи …

Подробности операции «Тварь дрожащая» мы утрясали уже по пути на Агрипину, та переместилась обратно к Криту. Круглые сутки на орбите наш кораблик ошиваться не мог, а торчать в доках такие длительные сроки было слишком дорого. По плану Роксаны мы должны были спуститься в катакомбы, попасть в организованную нами на нас же засаду и с моей помощью мы героически вырываемся на свободу. И, естественно, в финале все мы занимаемся сексом в безумной оргии. Одно слово — Фивлянка. Причём, подробности того, как взять её подружек в плен и не угробить в процессе она не уточнила.

— А что тебе не нравится в моём плане?

— То, что он выглядит как сценарий к дешёвому фильму. И некоторые места в нём малоправдоподобны.

— Ну, можно без оргии в конце.

— Оргию как раз можно оставить. Смущает другое. Сама, так сказать, боевая операция. Весьма вероятны жертвы с обеих сторон.

— Ну, подумаешь, умрёт два или три человека, и что с того.

— А если умрёт одна из твоих подруг.

— Они те ещё сучки, туда им и дорога.

Я онемел, и какое-то время приходил в себя. «Так, спокойно Пол, это Крит, тут это считается нормальным». А потом просто выписал велитов из нашего хранилища на Агрипине. Пяти сотен, я думаю, должно было хватить. Вооружим их допотопным стрелковым оружием и запрограммируем на то, чтобы заваливали противника трупами. Вряд ли подруги Роксаны будут ожидать совершенно суицидального поведения. За день до начала операции я связался с Роксаной.

— Ну, как, Рокси, набрала отряд?

— Пол, а как сокращённо будет твоё имя?

— Моё имя и есть сокращение. Я специально представляюсь всем сокращённым именем, что бы быть орфографически защищённым от разного рода издевательств. Ну, так дело?

— Я набрала десять девушек.

— Не многовато ли?

— Не маловато ли? Когда мои одноклассницы узнали, что нас будет сопровождать кто-то из Атрейдисов, возник ажиотаж. От желающих чуть ли не метлой отмахиваться пришлось.

— Не ожидал.

— Где ты был последний год? У мутантов в подземелье что ли? Ваша семейка в Фивах уже прославилась. Мама моей одноклассницы написала книгу о том, как ты с неё портрет рисовал и что потом было, тоже подробно описала. Теперь это бестселлер.

— Вот уж не знал, что полчаса секса можно растянуть на книгу. Ладно, встречаемся завтра у твоих родителей, пока можешь быть свободна.

На следующий день я собрался, как считал нужным. Моё участие в боевых действиях не планировалось, но на всякий случай прихватил пространственный щит, сунул его в тубус с ватманом и повесил его за спину. На поясе у меня висела палитра с уже выдавленными на неё красками, пока они не смешивались, так как находились в специальных цилиндрах. Краска из цилиндров выдавливалась напрямую в палитру. На специальных антигравитационных двигателях рядом со мной парил мольберт. Чтобы уж совсем принять образ художника, я надел на себя малиновый берет, жёлтую тогу и сандалии. Надеюсь, этот весьма цветастый вид сбавит пыл моих сегодняшних натурщиц. Когда утром я в таком виде стоял на пороге дома Тавридов, охранники пропустили меня, даже не задавая вопросов, ну, после того как проржались. Роксана тоже не смогла сдержать улыбки.

— Ты бы ещё перья в берет вставил.

— А что не так.

— Мы идём на средние уровни охотиться на людей. А ты выглядишь так, что глаза режет и твои сандалии. Ты в курсе, что там грязно?

— Моё участие в боевых действиях не предполагается. Я художник и буду играть эту роль. Моё преображение в крутого героя планируется только в кульминации этой пьесы.

— Ну-ну, хУ-дожник, смотри кисточку не сломай.

— Твоя задача завести своих подруг в ловушку, а дальше уже не твоя забота.

Стефания препроводила меня в гостевые покои, где я стал свидетелем весьма интересного разговора. Десять породистых аристократок пили чай с пирожными, и рассказывали о своих хотелках беременной Иларии.

— Хочу, чтобы меня всю забрызгало кровью изгоев и чтобы художник меня такую зарисовал. Девочки, вы представляете, как это будет красиво. Я вся в крови на горе трупов. — Рассказывала лысая девушка, у которой из одежды были только украшения в виде широкого ошейника с шипами, браслетами на запястьях, бёдрах, щиколотках, и пояс на животе, все эти побрякушки были позолочены и соединены за спиной вдоль туловища золотыми цепочками.

— А я хочу взять живого изгоя и провести кровавый ритуал жертвоприношения Валупию, — сказала другая девушка в обтягивающем костюме, но с открытой грудью, вопреки царившей тут моде у неё было короткое каре не доходящее до плеч.

— Фу-у-у, Миранда, зачем тебе это нужно? Это же не гигиенично заниматься этим в такой грязи и с изгоем, ещё подцепишь что-нибудь.

— Не беда, я себе все прививки сделала и даже противозачаточное приняла.

— Больная извращенка.

«Да все вы тут больные» — поморщился от услышанного я.

— Какие хорошие девочки, — сказала Илария, поглаживая себя по раздувшемуся животу. Похоже, у неё было своё мнение на услышанное.

— Кирея, Илария, а как в ваше время развлекались?

— Ну, во времена моей молодости мы были попроще. Была у нас, помню, такая забава, спуститься на уровень разведения нумеров и дождаться когда им гон включат.

— А в чём смысл? — недоумевали девушки, от такого незатейливого развлечения.

— А нет смысла, одно только удовольствие. И адреналин. Они знаете какие злые, когда у них переключатель в режиме гона.

— Так они ж всю красоту подрать могут.

— Зато адреналин.

— Ну-у-у, — с сомнениям протянули девушки, — это невесело. С нумерами, с низшими существами, так ещё и в больницу попасть можно.

— Так в этом-то и весь смысл, это же приключение, адреналин. Не то, что нынешние общественные оргии, в безопасности и комфорте. — Илария сморщилась как от кислого лимона, — Эх, мельчает молодёжь.

«Я бы такую молодёжь потерял намеренно!»

— Уважаемые подруги, позвольте представить вам нашего сегодняшнего художника, — представила меня Роксана.

— Здравствуйте, уважаемые киреи, — сказал я и поклонился.

На меня тут же уставились десять пар женских глаз. В некоторых из них было разочарование.

— Это не Гера Атрейдес, — хором сказали некоторые из девушек.

— Это его старший брат, Пол Атрейдес.

— А он также хорош в постели, как и его брат в фильмах?

— Эй, художник, а какой размер твоего члена?

— Ксенос, ну-ка разденься, хочу посмотреть как ты сложен.

— Э-э-эм, я думал, вам на сегодня требуется художник, а не мальчик для развлечений, — выдавил из себя я, останавливая этот поток вопросов и требований.

— Вы посмотрите на этого наглого ксеноса, он забыл своё место, надо его проучить, — возмутилась девушка, которая хотела, чтобы её залило кровью.

— Я ксенос, но не нумер, и не илот.

Голая девушка уже начала подниматься чтобы повидимому пырнуть меня вилкой, которой она ела пирожное.

— Агата, успокойся, пожалуйста, Атрейдесы находятся под защитой Лантилесов.

— И что? Мой род не менее славный и богатый чем их.

— Зато менее влиятельный, — пихнула под бок Агату Миранда, — ты хочешь, чтобы твои родители скандалили с Лантилесами из-за какого-то ксеноса?

— Девочки, мы же собирались на охоту, а не на оргию, давайте не будем это смешивать. А Пол один из лучших художников Фив. Я уверенна, потом он нарисует портрет каждой из нас отдельно.

— Ну, не знаю, я бы смешала, — хмыкнула Агата.

— В тебе случаем не течёт Спартанская кровь?

— Не приплетай меня к этим кастратам.

— Они не все кастраты, берётся же откуда-то их аристократия.

— Из пробирок.

— Хи-хи-хи… — все девушки засмеялись. Похоже, тут сейчас прозвучала шутка, смысл которой я не уловил. Но три девушки из десяти встали и направились к выходу.

— Мы ожидали увидеть здесь Геру Атрейдеса, ради него и пришли. Уходим, девочки.

Агата проводила их взглядом.

— Курицы тупые, — сказала она, когда троица покинула помещение. Присутствующие здесь девушки, и даже Илария, согласно закивали.

Сборы не продлились долго. Всё нужное уже было на специальной грузовой платформе, проходящей напрямую через секции нумеров, прямо на средние уровни. Но я не понимал, они действительно собираются с кем-то сражаться в таком виде. Ладно, три из них нацепили хоть какие-то доспехи, и сейчас походили на Гоплитов, просто женский вариант. Но вот остальные, все их доспехи — это какие-то броне-лифчики и броне-трусы. С кем они в таком виде собираются сражаться? Агата вообще как была нагишом, так и оставалась, на её фоне Миранда выглядела образцом целомудрия, так как одела обычную для моды Фив одежду, ну разве что вместо юбки там были обтягивающие брюки, соединённые с верхней частью одежды в этакий комбинезон с открытой грудью.

— И вы в таком виде собираетесь охотиться?

— А тебе что-то не нравится, ксенос? — Агата с вызовом смотрела на меня и приблизилась вплотную, в глазах её читалось только одно: «Только дай повод».

— Нет, я просто переживаю за вашу безопасность.

— Лучше переживай за свою, — Агата потянула на себя мою тунику, а потом два быстрых взмаха её фалькаты и обрывки моей одежды падают на пол.

— А чёрт, — скрипнул я зубами.

— Вау-у-у, — протянула Миранда, любуясь моим телом, — вот Пелагея дура, если сейчас увидела это, то осталась бы.

— М-м-мда, с размерами тут всё в порядке. Прям, как у моего бати, — ухмыльнулась Агата.

Весь спуск вниз эти демоновы девки комментировали подробности моего тела, а я боролся с желанием сбросить их с лифта. Этот план нравился мне всё меньше и меньше. Ходить по средним уровням голым у меня не было никакого желания. На пути вниз «девочки» стали вооружаться. Те, что были в роли гоплитов, были вооружены большими круглыми щитами, короткими копьями и фалькатами. У двух присутствующих здесь амазонок (так я прозвал девушек в бронебелье) были энергетические хлысты, за спинами луки без тетивы и железные перчатки из золотистого металла. Миранда, вообще, ни чем не была вооружена. А вот Агата взобралась на своего механического кентавра, и стала елозить у него на спине,издавая неприличные стоны.

— Она всегда такая? — спросил я у Миранды, та казалась мне наиболее адекватной из всей семёрки.

— Перед охотой, всегда. Кровь её возбуждает, она заводится от предвкушения.

— А почему у вас нет оружия?

— Я ведьма, мне не нужно оружие.

Ведьма? Похоже, у нас в команде самый натуральный псайкер. Что ж, это осложняет ситуацию. Наш транспорт — это отдельная тема. Единственный гравибайк сразу же заняла Миранда. Наши гоплитки к которым относилась и Роксана, намеревались ехать в колесницах запряжённых кентаврами, оставшиеся амазонки во главе с Агатой лихо попрыгали на спины к кентаврам. Что же из себя представляли эти мифологические существа? Не то, что я думал, когда слышал их название. Когда-то они были людьми, мужчинами и женщинами. Сейчас полуразумная деталь в сложном механизме. Человеческий торс был впаян на место головы в кибернетическое шасси, полностью повторяющее собой лошадиное тело. Чем-то это было даже красиво, и на вид очень дорого, Лошадиное шасси было отполировано до зеркального блеска. Дальше вместо лошадиной головы был человеческий торс. По спине к затылку и рукам на человеческой части кентавра тянулся экзоскелет. Кентавра можно было вооружить, дать ему длинный меч с молекулярной заточкой, и он сможет порубать даже танк, а можно дать ему стрелковое оружие он справится и с ним. Я не знаю, специально это было сделано или нет, но человеческая часть кентавра подвергалась пластической хирургии для большей красоты кентавра. Например, кентаврам со встроенной женщиной увеличивали грудь, а кентаврам мужчинам усиливали грудные мышцы и бицепсы.

— А на чём поеду я? — спросил я.

— На колеснице. Тут без труда поместятся трое. А на другой колеснице сложим твои художественные инструменты.

— Нет! — громко заявила подскакавшая к нам на своём кентавре Агата, — он поедет со мной!

С ней никто спорить не стал, а выяснение моего мнения не подразумевалось.

— Обхвати меня за талию и прижмись поплотнее.

— Да я и так плотно держусь на спине этой зверюги, — и действительно, плотно, неприкрытая кожа как будто прилипала к тёплой спине кентавра. Резко

отлепиться от него не получалось.

— Послушай, ксенос, мы глубоко под землёй, тут Лантилесов нет, и если хочешь увидеть солнечный свет, делай, что я говорю.

Когда мы стронулись в точку рандеву, Агата одной рукой держалась за человеческий торс кентавра, а другой стала доводить меня до состояния эрекции. Когда там всё стало совсем твёрдо, она сунула его себе в зад. Этой скачки я никогда не забуду. С одной стороны, Агата показала себя законченной стервой, которую надо держать в клетке под напряжением, с другой кентавр как назло даже не пытался скакать плавно. Добравшись к месту, я с удовольствием убрался подальше от Агаты с её кентавром и начал ставить свой мольберт и готовить инструменты. Девочки же «активировали броню». На открытых участках тела у гоплиток стала наползать желеобразная золотая масса, полностью повторяющая контуры тела. «Нано броня» — опознал я желеобразную субстанцию. Амазонки же попросту окутались энергетическими полями. А тело Агнессы полностью покрылось нанобронёй, в ней она походила на ожившую скульптуру, сделанную из золота и отполированную до зеркального блеска.

— Ну, и в какой стороне поселение изгоев? — спросила Агата, когда броня закончила свою трансформацию, — Мне не терпится пролить человеческую кровь.

«Будет тебе кровь, смотри не захлебнись. Группе велитов, внимание, начать ЗЕРГ РАШ».

Но, вместо бегущей толпы сексботов, вооружённый абы-чем, что-то, где-то взорвалось, потом громко зашуршало в одном из тоннелей ведущих к нам. И нам всем это не понравилось.

— Что-то шумит.

— Да, и приближается.

Девушки приготовились к бою. Но случилось, то к чему никто из нас не был готов. Из тоннелей на нас хлынули потоки полужидкой смеси дерьма и червей. Кто-кто сбросил на нас содержимое нескольких белковых ферм.

— Это не по сценарию!!! — кричал я, уносимый бурными потоками дерьма.

Глава 17

— Идут около реки дед с внучкой. По реке плывёт говно. Внучка спрашивает: «Дедушка, откуда говно?» Дедушка в ответ: «Это давняя история. Жили здесь принц и принцесса, и очень друг друга любили. Однажды принц уехал на войну и гонец принёс новость, что принц пропал без вести. Принцесса от горя утопилась в этой самой реке. А принц вернулся домой, и узнав, что его любимая мертва, тоже утопился в этой реке.» Внучка недоумевает: «Дедушка, а говно — то откуда?» «А я почем знаю, насрал кто — то.»

Принёсшие еду охранники дружно заржали.

— Пол, клянусь, ещё один анекдот про говно, и как только выберусь из этой клетки, я сверну тебе шею. Или буду убивать медленно и мучительно.

— На вряд ли у тебя это получится. Тебя-то твои родители выкупят. А за меня кто выкуп заплатит, неуж-то пресвятой Валупий?

— Не богохульствуй! Я за тебя выкуп заплачу, лично, чтобы потом медленно утопить тебя в дерьме.

— А ты ещё не нахлебалась?

- ***!

— Эй, вы двое, а ну заткнулись быстро! А то плетей получите.

И мы ненадолго заткнулись. А когда охранники ушли, продолжили свою перебранку.

— Демоно-художник, я заставлю жрать тебя твои картины.

— Агата, там откуда я родом говорят, что дерьмо не тонет. Ты дерьмо в двойне, потому, что умудрилась не утонуть в дерьме.

Ох, жизнь моя жестянка. И как всё к этому пришло? Ну, начало я знаю точно, нас смыло фекальными массами, кто-то захлебнулся как кентавры, которые были не приспособлены для плаванья, а кого-то вынесло на берег. Где пловцов подобрали дружелюбные аборигены. То есть — местная банда. Сопротивление мы оказать не смогли, так как надышавшись ядовитыми парами, прибывали в бессознательном состоянии. Мне-то, конечно, отравление нипочём, но я не сумасшедший идти против толпы народа с голыми руками. Теперь у меня воспоминаний, которые я бы хотел забыть, например, то, как бойцы банды дотапливали в дерьме Миранду. Сгоряча она пробовала баловаться пиромантией и устроила большой БУМ. Зловонья были с примесью метана, так что Миранда пострадала от своего колдунства первой, и, к сожалению, умерла не сразу. Бойцы банды жестоко с ней поквитались за свой испуг.

Пока девчонки валялись без сознания, с них поснимали всё их оружие и броню. К моему удивлению, особо жестоко с нами не обращались. За девочек уже внесли выкупы, и к настоящему моменту в темнице нас осталось трое. Я, Роксана и Агата. Скорость выкупа можно было ускорить, если по своей воле переспать с местным боссом. Я, к моей радости, не особо был востребован, Роксане не давало это сделать воспитание, а Агате гордость. У этой чёртовой бабы хватит злобы, изнасиловать троянца или спартанца, но вот чтобы так по своей воле под грязного изгоя, да лучше смерть. Хотя, конечно, тут она наговаривает. Видел я местного босса, мужик как мужик, на вид — лет сорок, очень даже симпатичный. Остальные участники нашей охотничьей компании согласились, и уже на свободе гуляют. Было жалко наблюдать, как план Роксаны по обретению мной аристократического статуса накрывается медным тазом, хотя в данном случае будет уместнее говорить «взорвавшимся унитазом». Мы торчим тут уже целую неделю, да и мои меня что-то спасать не спешат. В клетках было скучно, поэтому я развлекался единственным способом, отравлял жизнь Агате — рассказывал ей и нашей охране анекдоты на одну и ту же тему. Охранникам нравилось, а Агате каждый анекдот был как очередное напоминание её позоре, поэтому она упражнялась в проклятиях. Хуже всего неволю переносила Роксана, она больше всех привыкла к комфорту и вообще, была среди своих сверстников исключением.

Попробуй вырасти вегетарианцем в племени людоедов, но она и её брат были именно такими. Ей очень повезло родиться аристократкой, только этот небольшой слой населения мог позволить себе жить, так как хочешь. Конечно, с поправкой в мозгах на полис. А иначе будь она простой гражданкой, то пополнила ряды изгоев, ушла бы принудительно или добровольно. Казалось бы, кто может отказаться от комфорта с достатком поверхности и переселиться в этот холодный, сырой ад, с его вечными сумерками. Оказалось, что ещё как могут. Люди на каком-то инстинктивном уровне отвергали творящееся снаружи. Многие из них не могли жить в рабовладельческом обществе, а кто-то не принимал нравов полисов. Последних было меньшинство. По большей части граждане просто пытались спасти своих родственников из нумеризованного рабства, после такого нарушения закона обратного пути им нет. Но в подземельях есть умельцы, способные разладить работу нейросети и нумер начинал жить заново. Воспоминания вернуть не получалось даже у меня. Я не однократно задавался вопросом, почему изгои не организуются и не поднимут восстание. Да, их борьба была бы обречена на провал — слишком велик технологический разрыв, но они даже не пытались. Неужели сады Нургла, давящие снизу, охотники, давящие сверху, и банды, давящие изнутри оказывали такое большое деморализующие влияние? Или я слишком много от них жду?

— Пол, — окликнул меня охранник, возящийся с замком моей клетки, — Босс Калигула хочет с тобой поговорить.

Вот тут уже я, чуть не засмеялся.

— Ну, веди меня, Вергилий.

Вообще-то охранника звали по-другому, просто я иногда развлекаю моих надзирателей различными историями. Те слушают, открыв рот, ну, как дети. Историю о Прометее я пересказывал на бис три раза, правда, интересен им не только греческий эпос, всё зависит от того, кто сегодня надзиратель. Так вчера я пересказывал приключения Винипуха и Пяточка, а позавчера ставил сценки из Звёздных Воинов. Когда на моменте признания Дарта Вейдора в отцовстве Люку один из охранников заплакал, я понял, что переигрываю. В общем, с охраной я сдружился, и даже Агата в момент моих выступлений переставала источать яд.

— Пол, а как это жить на поверхности? — спросил охранник.

Я посмотрел на охранника — это был ещё совсем молодой человек. Лет восемнадцать или девятнадцать на вид. Хотя с продолжительностью жителей Крита он мог так выглядеть и на сорок.

— А ты там никогда не был?

— Нет, я родился здесь. Моя мать уже была беременна, когда оказалась здесь.

— А почему она сбежала?

— Когда отца нумеризовали за дерзость по отношению к аристократу, она выкрала его из секций нумеров и сбежала с ним сюда.

— Нейросеть?

— Отключили уже здесь.

— Ты изгой в первом поколении. Тяжело, когда твоих близких нумеризируют.

— Не знаю. Мать говорила, что они полностью стёрли ему память, но чувства стереть невозможно. Когда она вытащила его из секций, он всё ещё любил её.

— Красивая история. И что с ними стало?

— Ничего, живы здоровы, поселились недалеко отсюда в небольшом посёлке.

— А почему ты вступил в банду Калигулы?

— Тут много стреляют и я решил, что проживу больше если у меня будет оружие. Ну, так как там на поверхности?

— Хорошо. Синее небо, зелёная трава, много деревьев.

— Таких, как на нижних уровнях?

— Нет, других, более красивых. На поверхности нет таких деревьев, которые могут откусить тебе голову. А ещё на поверхности есть моря.

Увидев непонимание в глазах надзирателя, я понял, что он понятия не имеет о море.

— Ну, это как местные водяные озёра, только значительно больше.

— Насколько больше.

— Сколько хватает глаз.

— Хотел бы я оказаться на поверхности и увидеть всё это.

— Не советую.

— Почему?

— Жители полисов. Они охотятся на изгоев поверхности.

— Они и здесь на нас охотятся. Только тут мы вынуждены жить как слепые крысы.

— Однако же тут легче спрятаться, или ты хочешь прожить жизнь крысой зрячей? На моей родине есть поговорка: «У соседа трава зеленее». Означает, что тебе всегда кажется, что у тебя хуже, чем у соседа. Ты мечтаешь попасть на поверхность и увидеть небо, море и траву. Изгои поверхности мечтают попасть в подземный мир потому, что тут безопаснее. Каждый из вас по-своему прав, но оба вы не правы.

— Почему?

— Потому что принимаете всё как должное и не пытаетесь ничего изменить.

Надзиратель задумался. Жизнь до этого казалась ему лёгкой и простой, жить одним днём на средних уровнях раньше казалось ему нормальным, у него было безопасное место, оружие и женщина на ночь. День прошёл, он жив, начинается новый день. А теперь появился я, потихоньку заражаю его мозг странными идеями. Мозг пробудился, принял первый кусочек, пережевал, распробовал вкус и, кажется, захотел ещё. Мне даже стало интересно смогу ли я как Ло вдохновлять этих людей на сплочение ради идеи, а не ради выживания.

— Но, есть другой способ увидеть поверхность.

— Какой?

— В нескольких днях пути отсюда есть город Мар. С их помощью ты сможешь увидеть всё, что пожелаешь.

— Мар? Первый раз слышу.

— Он на нижних уровнях.

— Это город мутантов? — на лице надзирателя отразились чувства отвращения и страха.

— Угу. У них есть контакт с поверхностью, просто скажи им, кто тебе о них рассказал, — сказал я и про себя добавил: «Всё остальное они из тебя уже сами выдавят».

— Ну, не знаю, подземные джунгли и болота очень опасны.

— Никто не обещал тебе безопасного пути. И я слыхал, что на нижних уровнях последнее время монстров стало значительно меньше.

Надзиратель задумался.

— В любом случае выбор за тобой. Но это в разы безопаснее, чем тащиться на поверхность самостоятельно, не имея никаких прав.

— Я подумаю.

Надзиратель вёл меня по тоннелям и коридорам. База банды, так называемые тропы, когда-то была жилым комплексом, на десятки тысяч человек, а ещё переборкой между секторами и колонной между уровнями. Сейчас в ней было значительно меньше народу, довольно-таки сильная группировка, зарабатывающая собиранием дани, гладиаторскими боями, наркотиками и торговлей. Хоть людей в банде насчитывалось около полутора тысяч и места в комплексе было полно, но всех «посторонних» жителей Калигула велел выгнать. До него дошли слухи о новой банде, щёлкающую другие банды как орешки. Вероятнее всего — это Нэнси, выполняющая программу объединения, наша старая база стала теперь чем-то вроде перевалочного пункта между Маром и средними уровнями. Поэтому остальные банды очень сильно напряглись. Калигула со своими людьми вовсю занялся обороной. Какие-то туннели были заминированы, а кое где установлены блокпосты. Всё это было бесполезно для бойцов Нэнси. Собакины просто проделывали новые проходы, обходя ловушки и укрепления.

Надзиратель провёл меня в роскошный большой зал, вместо трона на возвышении была кровать и несколько неубранных камер. Видимо этот зал ещё использовали как порностудию. Но Калигулы здесь не было, да и не это место было целью нашего пути. В стене зала была скромненькая дверца, где за канцелярским столом сидел ничем не примечательный мужчина интеллигентного вида в очках, он с интересом смотрел что-то в планшете, а потом перевёл взгляд на меня. Я поздоровался, в ответ на это он кивнул.

— Аякс, — представился человек, — Заместитель Калигулы, бухгалтер и начальник отдела кадров.

— Пол, — в ответ представился я, — узник.

— Да вы садитесь. В ногах правды нет, — показал рукой на стул Аякс.

Я сел и вдохнул запах этого кабинета. Он пах бюрократией и канцелярией.

— Я думал, что меня поведут к Калигуле.

— Ха-ха, упаси вас боги, чтобы он решал ваши проблемы.

— А у меня есть проблемы помимо того, что я узник?

— Это зависит от вашего ответа. Вам необходимо решить свою судьбу. Вы как хотите, чтобы вас быстро и безболезненно зарезали, или ещё пожить?

— Хотелось бы ещё пожить.

— Ну, тогда у вас много проблем, которые надо решать, и я вам с этим помогу.

Аякс достал из стола папку, дунул на неё, поднимая облако пыли и стал оформлять обложку.

— Социальная каста?

— Вне кастовой системы.

— Как это?

— Гастарбайтер.

— А-а-а, — догадливо протянул Аякс, — Поставим прочерк. Адрес проживания и регистрация?

— Без определённого места жительства.

— Фамилия?

— Атрейдес.

— Вы Пол Атрейдес? Ну, надо же!

— Вы обо мне знаете?

— Ещё бы! — Аякс снова залез в стол и достал оттуда книгу. Оглавление гласило: «В постели с Атрейдес», — Мы знаете ли не совсем оторваны от цивилизации. Подпишите?

Мне было не жалко, я подписал.

— И что, всё было как в книге?

— Не знаю, не читал.

Он поставил передо мной вазочку с печеньем. С удивлением я опознал продукцию собственного изготовления — это овсяные печенья, такие пекут только на Лапуте. Этот человек кто угодно, но не простой бухгалтер. Книги с поверхности, элитная еда. Может, я попал куда надо, а Калигула всего лишь марионетка, отвлекающая внимание.

— Знаете, скажу честно, я бы вас отпустил, но боюсь, меня шеф не поймёт. Так что будем оформляться, — с этими словами он поднял планшет параллельно моему лицу и сделал фото.

Где-то под столом раздалось жужжание, и Аякс вынул оттуда маленькую пластиковую фотографию. Помазав клеем с тыльной стороны, он прилепил её на бланк в рамочку.

— Сколько полных лет?

— Семь … десят.

— Пол?

— Женский.

Аякс смерил меня презрительным взглядом. Шутка сжегшая рыцарям пера и бумаги не один миллиард нервных клеток.

— Напишем, гермафродит. Родители?

— Сирота.

— Семейное положение?

— Состою в гражданском браке.

— Имя жены?

— Клео, а иногда Дита.

— Дети?

— Не имею.

— Три последних места работы?

— Художник, врач, руководитель тайного общества роботов, планирующих переворот на планете.

— Ха-ха, — сухо и совсем невесело сказал Аякс, — Где учились рисованию?

— Самоучка.

— А врачебному делу?

— Самоучка.

Аякс с прищуром посмотрел на меня, раздумывая, издеваюсь ли я над ним?

— К сожалению, место врача сейчас занято, а профессия художника здесь не пользуется популярностью. Есть вакансия дворника или грузчика, не желаете?

— Нежелательно. Может, я в темнице её посижу, пока вакансияподходящая не освободится?

— Угу, счаЗъ, ты будешь сидеть, отдыхать, есть, спать на халяву, а мы тут работать?

Аякс задумчиво почесал ручкой за ухом.

— Знаете, я могу для вас кое-что придумать, если вы поможете мне решить проблему с вашими бабами.

— Я тут неделю и из клетки вышел первый раз. Нет у меня никаких баб, завести ещё не успел.

— Да не. Я про тех, с кем вы сидите: Роксана и Агата.

«Он что меня проверяет? Пытается выяснить, симпатизирую ли я своим попутчицам?»

— А в чём проблема? Пустите их в расход и всё.

— Эта банда существует так долго лишь потому, что не пускала в расход всех подряд. Мы зависимы от внешней аристократии, но и плясать под их дудку, желания нет. Я бы давно предложил их родственникам выкуп, если бы эти две согласились дать на себя компромат.

— Это ради компромата вы в соседнем зале обустроили порностудию.

— Ну а что прикажешь делать? Если они уйдут отсюда без компромата,

то могут вернуться с отрядом гоплитов. А если как вы выразились «пустить в расход», рано или поздно явятся родственнички, одержимые жаждой мести.

— И отпустить нельзя и в плену опасно.

— Вот, вот.

— У вас есть контакт с поверхностью?

— Да.

— Тогда сделайте так. Пообещайте им свободу, но предупредите, что поставите в известность всех остальных участниц, что у вас на них нет компромата.

— Зачем?

— Ну так, все кого вы выпустили повязаны между собой. А эти две сами по себе компромат, если начнут болтать, и вот что будет когда они выйдут на поверхность?

— Хм-м-м, скорее всего остальные девушки объединятся и попросту попытаются их грохнуть. А что, это может сработать.

— Вы даже можете предоставить им канал для связи с родственниками, чтобы те не делали глупостей. Я давно уже понял, что информация и деньги держат человека крепче стальной цепи.

— Ну, допустим. А дальше что? Они так и будут торчать в клетках?

— Найдите им какую-нибудь работу, пока они думают, как дальше жить. Агата жестокая и драчливая девка, Роксана её противоположность.

— Да. Пожалуй, вы оправдали оказанное вам высокое доверие, — Аякс достал чистый бланк и положил передо мной, — Пишите заявление на работу, на имя Калигулы.

— А на какую должность?

— На должность придворного шута.

Вот попал. Сразу после кабинета Аякса меня потащили к местному врачу. Тот меня осмотрел, проверил, не страдаю ли я какими-нибудь болезнями, подтвердил в моём деле, что я действительно гермафродит. А ещё нацепил на меня ошейник раба и не рекомендовал выходить за периметр базы.

— А иначе что? Он взорвётся?

— Нет. Сначала он будет причинять тебе боль электричеством, а потом сообщит о побеге в центр управления и начнёт посылать сигнал о твоём местоположении.

— Я думал, рабские ошейники убивают.

— Обычно да. Но у нас тут не так много рабов чтобы ими разбрасываться, поэтому всю взрывчатку давно из ошейников выковыряли. Да и работа шута прежде всего интеллектуальная. Просто взрывать светлую голову ради того чтобы полюбоваться кровавым фейерверком — расточительство.

— Зачем вы подтвердили, что я гермофрадит?

— А не надо было дурковать на собеседовании. Запомните первую заповедь подневольного человека: «Как начальство сказало, так и делать».

Ой, какой дурдом меня ожидал после медосмотра. Кто-то разболтал охранникам, что я гермафродит, и они достали меня просьбами показать. Детский сад — да и только. Теперь я понимаю, зачем Аякс так сделал. Такая маленькая месть.

— Пол, а это что ты там и мужик и баба одновременно? — спрашивал у меня очередной любопытный.

— Нет. Это Аякс прикололся.

— Но ведь в документе написано. А что написано в документе — то правда.

— А ты откуда знаешь, что там написано, если читать не умеешь.

— Говорили. Это ж надо, а. И мужик и баба одновременно, — задумчиво протянул любопытный, — диво-дивное. Пол, ну покажи а.

— Я тебя сейчас ударю.

С охраной в свой первый день на новой работе, я дрался довольно-таки часто. Не то, чтобы у них так принято, но и я не простой раб, скорее уж даже и не раб, просто работник с низким уровнем доверия, да и достали они изрядно своим нездоровым интересом по поводу моих гениталий. Вертеть голым задом и показывать, что у меня нет вагины, я не собирался. Жить мне придётся в комнатушке на четыре персоны. Указали где моя койка и тумбочка. Соседей я своих не застал, рабочий день в разгаре, так что все заняты. Свободных квартир в комплексе было хоть отбавляй, можно было селить каждого человека отдельно, но не в каждой было электричество. Так что либо в тесноте, либо в темноте без отопления. После постановки на учёт, меня отправили по первому моему заданию, вести переговоры собственно с девочками. Начальство решило, что знакомому убедить их получится легче. С Роксаной не возникло никаких проблем, я просто пообещал ей что мои люди нас уже ищут, а пока не найдут надо вести себя смирно и послушно. А вот с Агатой ожидаемо были сложности.

— С чего это я должна быть лояльная этим отбросам?

— А тебя устраивает сидение в клетке?

— Меня не устраивает то, что ты падаль находишься по ту сторону решётки.

— А чем ты лучше меня?

— Ха-ха, сравнения настолько неуместны, что даже смешны.

— Нет, ну, правда. Вы аристократы считаете себя высшей кастой, элитой человечества. А в чём разница? Мы же люди одинаковые, руки, ноги, голова. В чём разница?

— Не сравнивай себя со мной, а уж тем более с теми червями, что живут здесь. Мы аристократия Крита рождены быть хозяевами, властвовать — наша судьба по крови.

— И поэтому ты сидишь за решёткой? Над кем ты тут властвуешь? Над тараканами? Или возомнила себя императрицей крыс? А может ты повелительница клопов, что живут в твоём одеяле? Да, твои подданные тебя достойны.

- ***.

— Ругаешься как девка базарная.

— Я сверну тебе шею, как только выберусь из этой клетки.

— Так в чём проблема? Надзиратель отвори запоры.

Надзирателя снесло дверью клетки, едва только ключ щелкнул в замке. Агата тут же бросилась на меня. Я ждал. Перехватил её за запястье и перебросил через себя. Не успела она и пикнуть, как оказалась на полу.

— Неожиданно? — спросил я, помогая ей подняться, — Поднимайся и хватит …

Она заехала мне в лицо кулаком. Такого коварства я от неё не ожидал и поэтому пропустил удар. А потом она взорвалась пинками в мой адрес. Парировать такие удары у меня не получалось, на пределе реакции я уклонялся. Один раз она попала ногой по прутьям клетки, в которой сидела. Прутья клетки она погнула, ногу поранила, но смогла продолжить драку даже в таком состоянии. Напуганный надзиратель забился в угол и нервно тискал своё ружьё, ожидая победителя в схватки. В общем-то ещё с первого пропущенного удара в голову, человек бы потерял сознание и слёг с сотрясением мозга. Но мой череп значительно прочнее, даже Ло после удара рукоятью пистолета по голове очнулась за минуту, а тут какая-то рука. Агата была чертовски сильна и быстра. Точно проходила обучение у амазонок и анатомические улучшения, наверно потому она такая злобная. Гоняла она меня по помещению как кошка мышку, ну и правильно, гоняй, выдыхайся. Чем больше усилий она вкладывает в победу надо мной, тем больше нагрузка на организм, растёт кровяное давление, из раны на ноге начинает быстрее течь кровь. Вот уже и скорость реакции упала, и удары не такие сильные. Пожалуй, хватит быть в глухой обороне, ну-ка попробуем её на защиту. Я нанёс серию ударов кулаками. Ото всех она закрылась жёстким блоком, принимая удары на локтевую кость. Не детка, плохо вас там учат драться, прочность мышц тебе подкрутили, да и косточки явно попрочнее обычных будут, а вот от нервных окончаний на руках ну никуда не денешься. Так что, дрянь ваша школа боевых искусств. Ты, извиняюсь за выражение, не танк, чтобы принимать всё на броню. Вторая моя серия ударов как раз пришлась по болевым точками.

— А-а-а-а, — не смогла сдержаться Агата, и взвыла от боли.

Её руки повисли двумя бесполезными плетьми. Добивающий удар я нанёс прямым пинком в солнечное сплетение. Агата рухнула на пол и сразу перевернулась на бок, приняв позу эмбриона, её диафрагма сжалась и сейчас она пыталась заставить себя дышать.

— Ну что, каста повелителей, каково это быть поверженным презренным ксеносом и варваром?

— Я … убью … тебя, — прохрипела Агата, постепенно начиная дышать.

— Ты только что попыталась и у тебя это не получилось.

— Ты … дрался не … честно.

— А я не аристократ, чтобы драться с тобой честно. Знаешь что, попроси Аякса, чтобы он сделал тебя гладиатором на своей арене. И обещаю, буду драться с тобой хоть каждый день.

— Идёт.

— Надзиратель, оформляйте её, — распорядился я.

— Не, Пол, в таком состоянии её вести к начальству нельзя, она все полы загадит своей кровью. Надо её сначала к доктору, пусть перевяжет.

— Не моё дело, моя работа выполнена.

— Тебе ещё к кладовщику идти, рабочую форму получать.

— А что вы сразу туда не повели?

— Аякс сначала хотел узнать, справишься ли ты с его поручением.

В местной каптёрке мне выдали шутовской наряд. Такой себе обычный шутовской наряд, наполовину зелёный, на другую половину красный, в шапке бубенцы. Ещё я должен был иметь при себе бубен и погремушку. Наряд жутко нелепый, но мне понравился. Дальше по должностным обязанностям я должен был всё время находиться подле местного монарха. Если он пожелает, должен был петь, танцевать, кривляться, шутить или давать советы. Как на зло, Калигула протаскал меня по всем кругами ада моей новой профессии. Благо песен, баллад и всяких шуток я знал больше, чем он слышал за всю свою жизнь. Музыкальные инструменты — не беда, ими я владел в совершенстве, хоть пианино, хоть скрипка, просто когда-то загрузил в свою голову программу пользования этими предметами и сейчас ощущал это как свои реально существующие навыки. Это давалось мне очень легко, но почему-то, какие бы усилия я не прилагал, бинарный так и не смог освоить. Чтобы осуществлять контакт с простейшими машинами, я пользовался услугами переводчика. Что это такое было, какие-то таланты нам даются легко, какие-то тяжело.

Например, Дита не могла усвоить ни одной боевой или научной базы, зато её пространственное ощущение и мышление делают из неё выдающегося пилота и возможно адмирала космического флота.

Гера легко общается с машинами, его боевые навыки в разы превосходят мои, а также он наделён харизмой и талантом толкать пафосные речи, о ночи с ним мечтает многомиллионный полис. Он бы мог легко вести за собой людей, а с его талантами он мог бы стать приходным полководцем и воином. Но вот незадача — он боится трупов, так что если чем он и мог руководить, так это артиллерией или бомбардировщиком, лучше его вообще дальше штаба не выпускать и то только до туалета и обратно.

Ло-чан наверно концентрация нашей детской непосредственности, она гениальный хакер и программист, а по харизме только немножко отстаёт от Геры. Но вот её лидерские и навыки руководителя оставляют желать лучшего. Да, она способна зажечь луч надежды в сердцах людей, но Ло — это такой лидер, который не только берёт, но и отдаёт себя без остатка своим поклонникам. Нельзя так, лидер должен быть расчётливым и циничным, принимать порой жестокие решения, даже такие как принесение в жертву части стада, чтобы жило целое. Ло угробит всё стадо, только бы никого не бросать и сама сгинет со всеми вместе. Хорошо хоть она это осознаёт и ни чем, кроме как символом зарождающегося под поверхностью планеты общества быть не желает. Она не постеснялась попросить о помощи, когда ей это было нужно. Но вот изрядно портит картину прущий из всех щелей инфантилизм.

Клео — отличный руководитель, администратор и инженер-конструктор. Ей без страха можно доверить руководство всем нашим хозяйством, она справится, а если не будет справляться, то найдёт и делегирует обязанности другим. В этом наверно её главный талант, с людьми она работает и понимает их лучше, чем кто-либо из нас. Полководец и учёный из неё так себе. Нельзя объять необъятное и преуспеть везде. Из минусов — это амбиции, нет АМБИЦИЙ. Если уж ей удаётся взять власть, то потом она хрен отпустит, она, конечно, жалуется, что последнее время мы на неё много взвалили, но если бы ей это не нравилось, она бы за это не взялась. Но вот только попробуй её обидь, из-за личной обиды она всегда готова нанести ассиметричный ответный удар.

Так, стоп! ОБИДА, а уж не ей ли я обязан купанием в фекальных массах? Это объяснило отсутствие сексботов и как раз тянет на ассиметричный ответ. Да и за мою инициативу с женитьбой на аристократке она как-то раз обещала смешать меня с дерьмом. Вот уж не думал, что она это сделает в буквальном смысле.

С такими мыслями кончался мой первый рабочий день. Калигула был доволен своим новым шутом, умеющим играть на музыкальных инструментах и острым на слово. Я зашёл в свою квартиру-общежитие и увидел со спины своего нового соседа.

— Привет, сосед, ну будем знакомиться, — сказал я, хлопнув его по плечу, — Меня Полом кличут, а тебя как звать?

— Дядя Пол?! — сказал Чарли, когда обернулся и уставился на меня.

— Опа! Вот это встреча, Чарли, а ты что тут делаешь?

Мальчишка прижал палец ко рту и махнул рукой на дверь в ванную. Водопровод здесь не работал, но он достал небольшой музыкальный проигрыватель, маскирующий наши разговоры.

— Опасаешься прослушки?

— Бережёного боги берегут.

— Что ты тут делаешь, Чарли? — повторил я ранее заданный вопрос.

— Добываю развд-данные под видом уборщика для командующей Нэнси. А вы?

— Шутом работаю … э-э-эм, это закрытая информация. А что Нэнси нужно от банды Калигулы?

— Она планирует её уничтожить. Согласно приказу Ло, они планомерно зачищают средние уровни от банд.

— Использовать ребёнка в разведывательных операциях! Выберусь отсюда, голову ей откручу.

— Не, надо. Я сам вызвался.

— А ты, Чарли, давно должен был быть эвакуирован с планеты. Я тебя три раза отправлял, ты каждый раз возвращаешься. КАК?

— Последний раз мне помогла госпожа Ло-чан, она дала мне несколько уроков по хакерству и…

— Всё, дальше не продолжай, — оборвал я его, — Как ты передаёшь информацию?

Мальчишка достал из-под ржавой ванны коробку, открыл её и извлёк оттуда серую ничем не примечательную крысу, на спине у неё был маленький футляр, надетый на крысу как рюкзак.

— Вот это Фроша, — продемонстрировал крысу Чарли, — она носит для меня сообщения, мне её Нэнси дала.

Мальчишка сразу начал гладить крысу по голове.

— Ну-ка дай-ка мне её, — я взял крысу и заглянул ей в глаза. Что-то с ней было не так, я сразу это понял, потому, что как только открылась коробка с крысой я начал её чувствовать.

«Опознай себя» — отдал я приказ на радиочастоте.

«К 0007. Статус: курьер. Задание: доставка сообщений и сборка разведданных».

Ну, надо же, во Клео даёт, создала крысу-разведчика на основе технологии сексботов, без Ло-чан тут точно не обошлось, провернули такую работу у меня за спиной, а я и ничего не заметил. Надо будет повнимательнее присмотреться к своим соратникам. Если бы это мысль забрела в мою голову раньше, то возможно я бы не оказался в этой ситуации.

— Чарли, мне нужно чтобы Нэнси узнала о том, что я здесь и что мне нужно отсюда выбраться. Так что пусть начинают штурм поскорее.

— Нет проблем, — мальчишка быстро что-то написал на бумаге, скрутил листок в трубочку и сунул трубочку в футляр к Фроше, а саму крысу сунул в торчащий из стены, словно гнилой зуб, оборванную трубу. Крыса, получив задание, тут же скрылась, карабкаясь по ржавым стенкам канализационной трубы.

— Как скоро придёт ответ?

— Через три дня.

Напрасно я ждал три дня. Сообщение-то, конечно, пришло, только содержание в нём было не то, которое я ожидал. Нэнси сообщала, что этот район ответственности у неё забрали и перепоручили какому-то Легату, поэтому она ничем мне не может помочь, «… и вообще, если обещал жениться, то должен был жениться, казёл!» — заканчивалось письмо с базы. Долбанная женская солидарность. Оказывается, они меня не теряли, а засунули сюда в воспитательных целях. А то, что они сорвали мои планы намеренно, я уже не сомневаюсь.

— Будем что отвечать? — спросил Чарли.

— Да, пиши, — начал надиктовывать я, — После того как командующий Пол занял пост шута, он сильно сблизился с верхушкой банды и добился личного расположения босса Калигулы. С тех пор командующий непрерывно морально разлагается и участвует в оргиях. Записал?

— Ага. Думаете, сработает?

— Да как только эти бабы узнают, что я и тут профит нашёл, они есть и спать спокойно не смогут. Пока не придут и не поломают мне тут всё.

Собственно, устроились мы тут довольно-таки неплохо. Профессия шута оказалась интереснее, чем художника в Фивах. Общаешься с людьми, в основном травишь важным гостям и хозяевам всякие байки, истории, а главное — рядом нет людей перманентно желающих тебя отыметь. Если попросят, опять же можно поиграть на музыкальных инструментах. Местные жители, конечно, народ суровый, но развлечений тут мало. Если банда Калигулы будет себе колоть, что производит, то очень быстро скопытится. Второе развлечение — это женщины, но тут надо аккуратнее, во всех бандах, что разбила Нэнси, свирепствовали жестокие венерические заболевания. Вероятно, наследие Нургла осталось, просто не могу объяснить ни чем другим, кроме магии, когда один из симптомов болезни — это обретение твоим дружком собственного разума и желание жить своей жизнью. Вплоть до самостоятельного отделения от организма и побега от изначального хозяина в поисках лучшей доли. Случай, конечно, единичный, но когда ко мне на базу привели этакую гермофрадитку по неволе, в которой прижился этот симбионт, я впервые за долгое время был удивлён. Хотя уже думал, что видел всё. Но эта тварь ползучая талдычила о каких то правах разумного и требовало себе собственное тело или хотя бы нового хозяина, который будет его мыть минимум раз в день горячей водой. «Демонический-пенис» — так мы прозвали эту тварь. Уничтожать пока не стали, уж больно забавная зверушка. Удивительно, но на поверхности проблем с венерическими заболеваниями нет. На Агату и Роксану также нацепили рабские ошейники. Агата послушалась моего совета и стала гладиатором, это не значит, что теперь она жила только в двух локация, своя келья и арена. В свободное время она пользовалась относительной свободой передвижения. Быть гладиатором ей даже нравилось, правда за эти шесть дней она вышла на арену только дважды, чему она была не очень рада, ей бы хотелось чаще. Оба раза она убила своих противников, хотя это было не обязательно, можно было противника и пощадить. Но я же говорил, злая баба, очень злая. Калигуле понравилось, а Аякс не был поклонником подобных зрелищ. Местные гладиаторы ей были не соперники, слишком велик разрыв между школой амазонок и хаотичной культурой боевых искусств «бойцовых крыс», так когда-то Калигула назвал гладиаторов. Но сколь велик был разрыв между Агатой и гладиаторами, столь же он был велик между ей и мной. Я сдержал своё слово и теперь по вечерам Агата Крас пытается меня убить. Какое бы оружие она за это время не перепробовала: мечи парные, меч и щит, хлыст, кинжалы, копьё, последнее время уже идёт экзотика, она уже с саями выходит драться. Я же всегда дерусь железной трубой длинной в два метра, которую я использую вместо посоха.

— Хватит извращаться, найди уже где-нибудь наконец пистолет и пристрели меня. — сказал я ей, когда на очередной «дуэли» она вышла с нунчаками.

— Заткнись. Пристрелить тебя из пистолета, будет слишком легко и нечестно. Когда-нибудь я подберу оружие, против которого ты будешь слаб.

— Ты сейчас сказала две ошибочные вещи. Первая, о честности боя. Если дерёшься на смерть, то неважно каким образом ты победил. Используй любые грязные трюки, всё ради победы. А вторая, это то, что не существует такого оружия, против которого я слаб. Тебе нужно не подбирать оружие, а оттачивать своё мастерство тем оружием, которым ты сильна.

Естественно слушать она меня не стала, получила с десяток новых синяков и угомонилась когда оказалась на лопатках. Она дралась в полный контакт, я — нет. К своему удивлению, я стал замечать, что эти «уроки» боевого искусства для меня не проходят даром. Раньше моё тело двигалось как бы на автопилоте, выполняя программу боевых искусств. Я лишь ставил задачи, чего хочу добиться в спарринге, и был сторонним наблюдателем. Сейчас всё стало по-другому, во время спаррингов движения Агаты как бы замедлялись и я гораздо лучше могу анализировать её бой и эффективнее управлять своим телом. Также, я потихоньку изобретаю свой стиль рукопашного боя, заточенный исключительно под неистощимое тело робота. Я обнаружил, что мой организм начинает перестраиваться под условия рукопашного боя, эффективность движений требующих акробатических навыков возросла на 40 %. Фигура моя немного изменилась, я стал менее грузным и сильным, но зато более ловким и быстрым. Мне уже начинает казаться, что скоро я смогу увернуться от пули. Раньше если я хотел изменить что-нибудь в своём теле, я пользовался специальным планшетом, с которым могло контактировать моё тело, или если мне нужны были мгновенные изменения, помещал себя в конвейер сексботов, где машины проводили всю нужную калибровку. А тут моё тело-машина изменялось само под поставленные перед ним задачи. Я не знал к чему это приведёт, но эти изменения были гораздо тоньше, чем мог бы задать я или спрограммировать Ло.

Мы были при деле, а вот Роксана, м-м-м-мда, не было у неё талантов для подземелий. Хотя Аякс честно попытался найти ей какое-нибудь дело. Для арены она не годилась, в броне гоплита — ещё куда ни шло, но эти цацки начальство приберегло на особый случай. Аякс попытался впихнуть в доспехи гоплитов, бойцов помоложе, которые смогли бы влезть в женские доспехи. Было смешно наблюдать за смущёнными мальчишками, натягивающими на себя лорику мускулата, эмитирующую женский торс с большими грудьми и сосками, торчащими так, что глаз можно выколоть. Но взрослый мужик в них влезть не мог. Можно было подправить доспехи, подогнать их под мужскую фигуру, но местные боялись сломать. Разумеется, я умолчал о том, что могу подогнать доспех. В общем, для Роксаны дела не нашлось, дали ей метлу и заставили полы подметать, но она только пыль поднимала, к кухне допускать её было просто страшно. Поэтому она стала чем-то вроде придворной дамы, совершенно бесполезная, но зато красивая, любуйтесь на неё. Пышек на средних уровнях, было действительно мало, так что на фоне местных дам, она смотрелась весьма экзотично. Сообщение-провокация ожидаемого результата не дало, база молчала и бездействовала, по словам Чарли, штурм уже давно должен был начаться, а его должны были предварительно эвакуировать. Но база медлит и тянет. Почему? Раскрыли обман? Или я для них вторичен? Или у них есть ещё засланные агенты. Вполне возможно. В любом случае имеет место быть сговору. А уж не Дила ли выступила тут как генератор идей? Просто когда Гера угодил в аналогичную ситуацию к Лантилесам, она тоже не спешила его спасать и ставить нас в известность.

Глава 18

Музыка играла, члены банды смотрели вниз на арену, там Агата размазывала очередного соперника. Поставив его на колени, она провела лезвием по горлу, почти отрезав голову. Во все стороны ударили фонтаны крови, в том числе и в Агату, заливая её всю. В этот момент она улыбалась от уха до уха, высунув язык. Кровь попала ей в рот и испачкала зубы. Перевозбуждённая толпа неистово ревела, я закрывал глаза и пытался отстраниться от всего происходящего. Ещё меня сильно мучила дурнота, хотелось убежать отсюда и по блевать. Даже Роксана, развлекающая Калигулу разговорами, держалась более достойно, чем я. Агата прикончила соперника, держа его лицом к Калигуле, создавалось такое впечатление, будто она отдаёт ему дань уважения как хозяину этого места. Но на самом деле она просто пытается меня довести, она знает, что я не приемлю насилие, поэтому устроила мне зрелище из первого ряда, и смотрит сейчас именно на меня. Мне даже не обязательно смотреть на сцену, чтобы знать это. Я почувствовал летящий в меня объект со стороны Арены и слегка отклонился, пропуская отрезанную голову мимо себя. Метко, меня даже слегка забрызгало кровью.

— А она хороша, — похвалил Агату босс из соседней банды.

— И не говори, зверь девка, я таких злых ещё не встречал, — ответил Калигула, — даже жалко будет её отпускать, если что.

— А она разве не рабыня?

— Как бы рабыня и как бы нет, больше всего ей подойдёт статус гостьи.

— Очень у вас тут интересно, и она по своей воле бьётся у тебя на арене?

— Угу. Ей это безумно нравится.

— Однако она, похоже, за что-то не любит твоего шута.

— Разные слухи ходят. Говорят наоборот, она его очень сильно любит, а он ей не даёт вот она и бесится.

— Ха-ха, — засмеялся босс, — это всё слухи. Давай спросим у него на прямую.

— Шут, пойди сюда, — гаркнул Калигула.

От боссов я находился на почтительном расстоянии, метров в пять, и подслушать их мог только благодаря своему механическому слуху, который за последнее время весьма усилился. Я в своём шутовском костюме предстал перед боссами. Не будем разочаровывать публику.

— Шут, тебе не нравится зрелище, которое устроила нам Агата? — обратил внимание Калигула на моё слегка перекошенное раздражением лицо.

— Отнюдь, зрелище интереснейшее. Просто мне его жалко.

— Кого, гладиатора?

— Нет, уборщика, там такая лужа крови натекла и ещё ему стены оттирать, ужас.

— Ха-ха, а он у тебя забавный. Думает об уборщиках, когда на сцене бьётся обнажённой, ТАКАЯ девушка?

— Кто-то же должен о них думать, там всю стену кровью забрызгало метра на два в высоту. Вы знаете, как сложно будет это оттереть? А девушка голая, ну и что, что голая, как будто я голых девушек не видел.

— Говорят, что ты часто запираешься с ней наедине в тренировочном зале. Чем вы там занимаетесь, что она потом на тебя так зла?

— О, мой господин, я давно и безуспешно пытаюсь добиться её ответных чувств. Каждый день по вечерам я читаю ей стихи.

Босы переглянулись, похоже, услышали для себя новое слово или давно забытое.

— Просто стихи читаешь? Что она тогда так бесится?

— Ну, да, просто читаю читаю. Вот на прошлой неделе она пришла на встречу ко мне с плёткой, наручниками и ошейником. Наверно это был реквизит для сценки.

— И что было дальше?

— Не успел я прочитать первое четверостишие, как она, размахивая реквизитом, набросилась на меня. Целый час я от неё бегал, на ходу читая стихи. Я вот что думаю, наверно ей не нравятся мои стихи, вот она и злится.

Боссы переглянулись, представляя себе, эту ситуацию и заржали.

— Иди шут, посмотри представление, — милостиво разрешил мне побездельничать Калигула.

И тут я заметил в руках гостящего босса слегка толстоватый жезл. Его символ власти. На вершине него был человеческий череп, а рукоять была украшена рисунками. Но это всё навесная мишура, основу я узнал сразу. Да это же мой гравитационный щит, вот он где всплыл. Вероятно, тот, кто нашёл его не понял, что это такое, и не удивительно — щит не разрабатывался для использования людьми. Надо будет не забыть и возвратить себе пропажу поскорее.

— Калигула, что ты думаешь о делах?

— А что тут думать? Аякс мне уже все мозги пропилил с этим объединением, мол, поодиночке нас разобьют.

— И правильно говорит тебе твой советник, поодиночке мы не выстоим.

— Ну, не знаю, говорят, они очень хорошо оснащены, так что неважно насколько нас много.

— Так что же делать-то? Они стольких уже угробили.

— Не паникуй, они очень быстро расширяются, даже слишком быстро. А воинов у них больше не становится. Аякс разрабатывает тактику партизанских войн. Мы от них далеко и хорошо укреплены, если они придут сюда, то завязнут в осаде. А пока они штурмуют наши укрепления и будут разбирать завалы взорванных туннелей, мы перережем их линии снабжения.

«Хороший план, но против нас не сработает.» — хмыкнул я.

— А если не сработает?

— За шкуру свою боишься? То, что ты предлагаешь, будет очень дорого стоить.

— К чему деньги на том свете.

— Пока они до тебя дойдут, либо осёл сдохнет, либо султан. Они сначала будут должны пройти через мою территорию, а они не торопятся. Знают, что Калигула — это крепкий орешек.

— Ха, ну, допустим. Давай всё решит судьба, твой лучший гладиатор против моего, — предложил гость.

— Ну, давай. Я выставляю Агату, она ещё ни разу не проигрывала.

— Я принимаю твоё решение, бой на смерть?

— До сдачи, не хочу оставлять шута без надежды.

— ВЕНЕДИКТ!!! — рявкнул гость-босс и с тех мест, где расположилась свита гостя, поднялся неистовый рёв.

С арены оперативно утащили обезглавленный труп, и на сцену вышел новый действующий персонаж. Наверно когда то он был человеком, во всяком случае, человеком он родился, я уже навидался всякого и умею на глаз отличить существо, созданное с улучшениями и улучшения, которые внесли в процессе. Существо, рождённое с улучшениями, внешне смотрится гармоничнее и красивее что ли. Этого человека начали менять ещё в детстве. Ростом выше двух метров, мощный костяк и раздутое от мышц тело.

— Этого воина я получил в подарок от одного каперского капитана, он тоже не знает поражения.

— Мутант, или модификант?

— Ни то и не другое, Венедикт называет себя сверх-человеком, каким-то астартес. Утверждал, что он член какого-то там легиона детей императора. Чушь, короче, но сражается он как бог.

— Посмотрим, — коротко кивнул Калигула.

— Посмотрим, — коротко кивнул Калигула, — Слушай, а если он сын какого-то там императора, то почему твой капер выкуп не потребовал? За сыновей неплохо платят.

— Этих императоров в галактике как блох на бездомном гроксе, и каждый мнит себя властелином вселенной. Он, между прочим, капер, а не ведущий передачи «ищу тебя».

Распорядитель боёв огласил условия поединка, после гонга противники бросились друг на друга. Уже сразу я понял, что Агате не выстоять. Она была хороша в рукопашном бою и превосходно владела любым холодным оружием, но опыт этим не заменишь. Только сразившись со мной, она встретила кого-то, кто превосходил её в мастерстве. Но даже со мной она понимала, что её не убьют, поэтому не могла активизировать все ресурсы организма. Агата и Венедикт — оба были обоерукими бойцами, клинки пели, постоянно сталкиваясь друг с другом. Больше всего это напоминало пересыпание куч битого стекла. От трения друг о друга клинки пускали искры и раскалились, за их движениями было невозможно уследить. Агата выкладывалась по-полной и этого было недостаточно. Модификант — творение генетиков из далёкого космоса, даже не вымотался, всё это время он играл с ней и развлекался. Он был ещё полон сил в тот момент, когда у Агаты они иссякли. В какой-то момент ей не хватило сил чтобы отразить удар и она получила мечём плашмя по лицу. Это был конец, у неё сейчас минимум сотрясение. Не знаю, в какой момент их схватка увлекла меня, но я следил за происходящим, не отрываясь. Шла кульминация. Венедикт выбросил один из мечей, освобождая руку, подошёл к своей противнице и взял за шею свободной рукой поднял её над землёй. Агата пребывала в полубессознательном состоянии, но когда модификант её встряхнул, она пришла в себя. На щеке у неё был ожог от соприкосновения с раскалённым железом.

— Сдаёшься? — на удивление бархатным и приятным голосом спросил Венедикт.

Про себя я отметил, что таким голосом можно зажигать сердца людей со сцены, такому голосу не место на поле брани.

— Сдавайся! — крикнул я со своего места. Сам не понимая, почему вступился за эту жестокую девушку. Наверно потому, что она оказалась здесь из-за меня и, в каком-то смысля, я как робот чувствовал ответственностью за её судьбу.

— Сдавайся! — поддержала меня Роксана.

— Сдавайся! — крикнул ещё один незнакомый мне человек.

— Сдавайся! Сдавайся! Сдавайся! — ревели трибуны.

Агата скосила злобный взгляд в мою сторону, быстро нашла мои глаза, встретилась с ними и раздражённо прищурилась. Ощущение такое будто я испортил ей последние минуты жизни.

— Никогда! — рявкнула Агата, чтобы это было лучше слышно всем, она даже подтянулась в руке великана.

— Ты достойно сражалась, — сказал Венедикт, недобро улыбаясь, — Я дам тебе, не менее достойный и славный конец, который люди будут помнить всю жизнь.

Венедикт нацелил остриё меча прямо в рот Агате и медленно начал движение, намереваясь продавить раскалённый клинок ей в рот вместе с зубами.

«Вот, дура!» — промелькнула у меня мысль, прежде чем я бросил в модификанта первое, что попалось под руку. К моему удивлению это был скипетр приглашённого босса, основой для которого послужил мой пространственный щит. Вероятно, в какой-то момент я приказал ему телепортироваться мне в руку. В этот момент мне стало стыдно за свой поступок потому, что так варварски использовать образчик высоких технологий ещё никто не догадался. Скипетр влетел в голову Венедикта с большой скоростью и, будь он простым человеком, а не модификантом, ему бы просто проломило череп. А так щит рассёк кожу и повалил на пол. К моему удивлению Венедикт даже не потерял сознания, а только посмотрел в мою сторону, с не меньшим удивлением. От столкновения с головой модификанта скипетр власти развалился и с него послетала вся налепленная на него мишура.

— Эй, это моё! — рявкнул приглашённый босс, — Он украл это у меня! Взять его!

Меня взяли под руки пара бойцов из свиты босса, я не сопротивлялся. Но на этом всё, за такое самоуправство местные бойцы взяли на прицел бойцов из свиты. Все целили во всей из своих пушек.

— Вы у меня дома, здесь только я решаю, кому жить, а кому умереть, — с этакой ленивой интонацией, но достаточно громко сказал Калигула.

— Он украл у меня вещь, он вмешался в ход поединка, я оскорблён и требую сатисфакции!

— Ну, и что ты хочешь, чтобы считать себя отмщённым?

— Выдай его мне, я прикажу своим людям его повесить.

— Ты хочешь убить ШУТА таким скучным образом? — Калигула смотрел на босса таким скучающим взглядом, что даже его свите стало как-то неудобно за своё начальство.

— Что ты предлагаешь?

— Шут должен умереть смешно или хотя бы интересно. Такая у него профессия. Ты сам сказал, что он вмешался в поединок, ну так пусть доведёт своё вмешательство до конца. Пускай заменит Агату на арене.

— Шут против Венедикта? Не понимаю, что тут может быть смешного или интересного. Ему и пяти секунд не продержаться.

— Ты согласен или нет?

— Да, чёрт возьми!

Меня потащили вниз на арену. К моему удивлению Агату отсюда не вынесли, оттащили на краешек, где она валялась в полубессознательном состоянии. Меня поставили перед моим противником. Смотрелись мы не очень: он — здоровенная туша мышц и костей, и я — дрищ весом в семьдесят пять килограмм на вид. На самом деле — ещё меньше, в моём теле намного меньше воды, чем в обычном человеке и состою я из пластика, полимеров да синтетических тканей, наверно во мне килограмм шестьдесят с гаком. Хорошо, что никто не стал требовать снять с меня одежды шута. Традиционно гладиаторы на этой арене сражаются по пояс голыми. Если бы мой противник знал, что у меня под одеждой, то относился бы ко мне совсем иначе, а там синтетические мышцы, доведённые до абсолюта оптимизации. Я был лёгок, но очень силён и быстр.

Только сейчас вблизи я смог разглядеть лицо Венидикта. Красивый чертяка, но при этом минимум смазливости, точёные очень точные черты лица, будто выбитые в неподатливом камне, придавали ему излишнюю резкость. Обесцвеченные до состояния седины белоснежные длинные волосы были убраны за спину и перетянуты верёвкой, с висков свисали две тонкие косички, а лоб прикрывал чуб вьющихся волос. Он смотрел на меня глазами с пурпурной радужкой, и в них читалась жалость. Интересно, что он себе навыдумывал? Наверно что-то из разряда «глупый поклонник не смог смириться с угрозой жизни своему идолу и будет раздавлен жерновами судьбы». Ну да, видок у меня не боевой. Шут, мой образ предназначен, чтобы смешить людей, а не проливать кровь на арене. Боссы решили, что такая смерть для шута будет смешной.

— Пол, какое оружие выбираешь? — обратился ко мне по имени один из знакомых бойцов.

Чёрт, и он меня жалеет? Наверно за этот месяц я успел присесть на уши своими баснями, песнями, балладами, шутками каждому бойцу в банде.

— Боевой шест.

— Шест? Пол, это арена, здесь не сражаются железными палками.

— Жаль, я привык уже к шесту. Давай копьё, если есть. Только выбери, чтобы древко было попрочнее.

Копьё у них нашлось, длинное, прочное и широкое. Естественно, никакого дерева — сплошная сталь. Будь я человеком, мне бы было с ним тяжеловато, слишком большое. И вот наконец все посторонние покинули арену, оставив меня наедине со своем вероятной смертью.

— Я сделаю всё быстро, — пообещал мне Венедикт, — ты не почувствуешь боли.

Он подошёл к лежащему на полу мечу, резко наступил на край лезвия, передавая мечу энергию. От этого меч взлетел в воздух, Венедикт поймал его на лету, получилось очень эффектно. Раздался удар гонта, и он ринулся на меня с рывка набирая громадную скорость, взмахнул мечами на манер ножниц, намереваясь отрезать мне голову. Двигался он очень быстро для своей комплекции, в скорости я ему не уступал и даже немножко превосходил. Вот только сила и масса — если я приму хотя бы один его удар на жёсткий блок, то я улечу в буквальном смысле этого слова. Когда смертельные ножницы уже начали сходиться, я спрятался за своим копьём как за столбом. БАМ-М-М. Энергия от удара мечами пошла обратно Венедикту в руки. Это больно вплоть до того, что осушенная рука может выронить меч. Мой соперник отпрыгнул назад, морщась от боли. Хорошая школа, даже со слабым противником не даёт телу расслабиться и недооценить. Я посмотрел на вмятины в древке моего копья, если бы его мечи были из более качественного метала и не такие тупые, то мой трюк бы не сработал, он бы просто перерубил древко вместе с моей шеей. Спасибо Агате, своим стилем боя она привела его оружие в негодность. Венедикт пошёл в атаку, выпад, уклон, выпад, уклон … скучно. В скорости я превосходил всего лишь на мили секунды, но в наших условиях — это целая вечность, плюс мой мозг, приспособившийся под сражения холодным оружием, плюс школы единоборств, загруженные в мой мозг и доведённые до ума оптимизацией. Плюс сам позитронный мозг, поглощающий и анализирующий информацию, даёт мне возможность просчитывать поведение моего соперника. После этого удара вероятность того, что он будет в такой-то позиции ровна 80 %. Через несколько миллисекунд вероятность дошла до 96 %. И вот мой искусственный опыт предлагает мне следующие позиции для выхода из-под удара. Со стороны наверное казалось, что я предсказываю удары противника.

«Не Нургл» — подвёл итог я.

Этот гниющий божок протёр моим лицом полы в своём саду и был подобен стихии, от которой не уклониться. Да и тело у него было нечеловеческое. Уходить из под его ударов — было всё равно, что бегать от снежной лавины. А тут, какой никакой, а человек, за пределы геометрии своего тела он выйти не может.

Я решил немножко похулиганить, и погладил древком копья по макушке Венедикта, ох как же он покраснел. А если так: удачным уворотом, словно ветер, выскользнул из-под удара и оказался сбоку от него. Потом сунул древко копья ему в ноги. Он запнулся и рухнул на пол. С арены раздались смешки, а лежащий на полу воин смотрел на меня уже не с жалостью, а с бурной смесью эмоций: восхищение, недоумение, волнение и … нет, совсем нет страха смерти. Может стыд за то, что проиграл человеку. Эх, Венедикт, не человеку ты проиграл и нечего тут стыдиться. Перед тобой отродье тёмной эры технологий, ставший тем, чем я сам себе не представляю. С моими нынешними способностями я бы мог вырезать у тебя на спине лезвием копья твой собственный портрет. К удивлению толпы я не пронзил лезвием копья своего противника, а протянул древко тупой стороной, помогая подняться на ноги.

— Вставай, воин, твой путь ещё не закончен! — громко сказал я, а уже шёпотом, так, чтобы было слышно только нам двоим, — Ничего не спрашивай. Ты хочешь сбежать отсюда?

Венедикт только утвердительно моргнул.

— Рази мой живот насквозь.

Глаза Венедикта стали круглыми, показали удивление и какую-то обиду. Я предлагал ему подлость, убить того, кто проявил благородство и помог своему противнику встать. Для тех, кто считает себя настоящим воином — это равносильно потере лица. Я нахмурил брови, мол «делай, что велено». Венедикт одной рукой схватил моё копьё, а другой насадил меня на свой меч, по самую рукоять. Силы модификанта хватило, чтобы таскать мою бренную тушку одной рукой. Ненадолго я притворился мёртвым. И даже услышал огорченный вздох арены, болевшей за меня и ликующие вопли, болевших, против меня. Истерическое «НЕТ» от Роксаны и пренебрежительное фырканье Агаты.

— Приготовься драться — шепнул я Венедикту, — сейчас начнётся.

Я уже давно чувствовал, что за мной наблюдают. За мной следили всё время, когда я сплю, когда ем, когда работаю шутом, когда спаррингую с Агатой, даже, чёрт побери, когда сижу в туалете. Кто-то скажет, что это паранойя. Но не в моём случае. Клео, конечно, зла на меня, но на вряд ли она хотела, бы чтобы я был уничтожен, унижен, да. Поэтому она организовала за мной постоянный надзор. Я уверен, что Чарли был не единственным шпионом. Да и Клео, с её-то способностями конструктора, один киборг крыс чего стоит. Я чувствовал, как сотни этих киборгов постоянно за мной наблюдают и, естественно, они наблюдали за ареной. Вероятнее всего ими руководит какой-нибудь искусственный интеллект, мозг, который вполне возможно было спрятать здесь же в крепости Калигулы. В случаи моей реальной опасности, он должен дать сигнал тревоги. Почему он не сделал это сразу? Чёртова машина грамотно оценила мои возможности и не сочла модификанта серьёзной угрозой. Но когда я получил физические повреждения искин-крыс, уже не мог молчать, а завопил во все средства связи, что объект в опасности, нужно принимать меры.

Не прошло и тридцать секунд как крепость тряхнуло, по ней стреляли из чего-то крупнокалиберного. Не удивлюсь, если Клео притащила сюда Толстяка и половину адамантиевого легиона.

— У нас очень мало времени, — говорил я, всё ещё находясь в висячем состоянии на мече модификанта, — Скорее подбери девчонку и валим.

— Ошейник, — напомнил мне Венедикт.

Я телепортировал к себе пространственный щит, потом взявшись за него рукой вместе с ним телепортировался в ложу к боссам. Ошейник запищал. Последний садистский штрих для этого мерзкого изобретения, ошейник пищит перед тем как детонировать, чтобы раб знал о надвигающейся смерти. Швырнув ошейник готовый взорваться в боссов, я схватил за талию Роксану, или за то место где она должна была у неё быть, и сиганул вместе с ней обратно на арену. Жаль, что заряд слабоват — это же не граната, так что максимум, что мог сделать ошейник не на шее — это ранить.

При приземлении с пяти метровой высоты вся масса наших тел пришлась на меня потому, что я за каким-то взял Роксану на руки. От такой нагрузки я аж охнул и что-то кольнуло в животе.

— Блин, Рокси, ты бы что ли похудела немножко, у меня аж в животе кольнуло.

— ПОЛ!!! У тебя из живота рукоять меча торчит.

— А, вот о чём я забыл.

Как-то я не заметил, что свои пространственные манипуляции я проделал с мечом в животе. Но вынимать его было некогда. С момента того как меня пронзили мечём, уже прошла минута. Шум, гам, суматоха, толкотня — пожар в борделе во время наводнения. Венедикт уже успел подобрать Агату, от новой тряски её вырвало прямо ему на спину, и она снова потеряла сознание. Неплохо он её приложил. Модификант уже хотел выломать дверь с арены пинком, как прямо из неоткуда стали появляться бойцы в адамантиевой броне. Бойцы-призраки, их штурмовой вариант. Клео довела их до ума, пока я здесь мариновался. Один из бойцов навёл бластер модификанту в голову и собирался уже спустить курок, как получил от меня приказ отмены.

«Цели наверху» — коротко скомандовал я.

Робот сразу же опознал во мне трибуна и не стал спорить. Весь отряд телепортировался в ложи к зрителям и начал убивать. Если раньше была суматоха, то теперь началась паника. Бойцы, возникшие из ниоткуда открыли по зрителям беспорядочный огонь. Мы же на всех парах уносили ноги. Модификант не переставал меня радовать, сильный, быстрый, не задаёт вопросов, военная выручка так и чувствуется. У него на пути было страшно стоять, если это были двери или не очень толстые стены то он вышибал их пинком, а если это солдат со стрелковым оружием то … он тоже вышибал их пинком. Правда такой отряд из трёх человек попался нам лишь один раз, Венедикт налетел на них внезапно и буквально затоптал. Всем, мягко говоря, было не до нас, местную твердыню очень быстро штурмовали. И бойцы банды ещё должны были определиться, что им делать, бежать или обороняться. Лично я для себя определился, поэтому и не стал ждать, когда меня спасут. Может я был где-то, в чём-то не прав и слишком сильно ранил чувства всего нашего женского коллектива, но зато что они промариновали меня здесь больше месяца и сорвали мою операцию, я обиделся на них не меньше.

Уходили мы «огородами», если можно так сказать, то есть через технические туннели, и не мы одни. К тому моменту, когда мы до них добрались, нас набралась группа человек двадцать. В основном бойцы Калигулы. Наверно, самые трусливые, или самые расчётливые из его банды. Как говорится «вовремя предать — это не подлость, это предвидение». Им уже стало плевать кто мы, главное сберечь свою жизнь. Лишь один раз чуть не нарвались на трёх преторианцев, мирно двигающихся в нашу сторону. Кое-кто уже попрощался с жизнью, а Венедикт собирался помериться с преторианцем силою врукопашную. Я передал им радиоприказ, чтобы воевали в другую сторону, только подальше от меня. Преторианцы повиновались, резко вспомнили о каких-то делах и сменили направление, прямо в стену, что не являлось для них серьёзной преградой. Оказавшись на открытой местности, наши спутники бросились врассыпную. Я же, предварительно избавив Агату от ошейника таким же способом, как и Венедикта, повёл наш отряд в сторону выхода из средних уровней. В пространственном щите был маяк и по нему меня могли найти мои соратники, поэтому его пришлось выбросить.

— Ты избавляешь от такого могущественного артефакта? — удивлённо спросил у меня Венедикт.

— Эти воины пришли за ним. Всё началось, как только я начал использовать этот «артефакт». Они не отстанут пока он у нас, — наводил я тень на плетень. Но не говорить же этому амбалу, что я просто поссорился со своей девушкой, а весь этот разгром есть результат спасательной миссии.

— Ты, вообще, как себя чувствуешь?

— Нормально. А что?

— Обычно после того как человека проткнули мечом, он умирает. Ты, вообще, что за существо такое? Ни кто, кроме моих братьев, не способен мне противостоять в ближнем бою.

— Пол Атрейдес, — представился я и протянул руку для рукопожатия. Я намеренно проигнорировал вопрос и на выжидающий взгляд упорно молчал. На удивление у Венедикта приветствие за руку тоже было в традиции.

— Ты не местный? — спросил он.

— Понял, да?

— Местные мужчины друг перед другом кланяются, а перед женщинами делают такое, что срамно вспоминать.

Венедикт ещё долго меня расспрашивал, когда мы устроились на привал. До ближайшей подъёмной платформы ещё полдня пешком. Я наврал ему, что я модификант, только не местный, а улучшенный по технологиям тёмной эпохи. Что для меня нормально двигаться с такой скоростью и ранения в живот мне нипочём. Мой попутчик слушал это со скептическим выражением лица. Наверное считал, что совершеннее мофиканта, чем он сделать невозможно. Вообще-то, Венедикт проколол мне искусственную печень и мне в течении нескольких дней нужна замена, а то шкурка сменит окрас и начнёт разлагаться. Можно конечно подождать пока она восстановится сама, но тогда лучше месяц на людях не показываться. Обсудили мы и его дела, меня интересовало кто он такой, чем занимался, как попал сюда и чем дальше будет заниматься.

Оказалось, что Венедикт — это солдат, и его просто забыли при тактическом отступлении. Чтобы его остановить, на него обрушили целый дом. Долго его мариновали в неподвижности и без еды и воды под завалами, а когда его откопали враги, оказалось он живой. Так началась его «карьера» раба. Да, он супер крутой модификант, способный рвать врага голыми руками нонстопом месяцы напролёт, но в ошейнике раба не шибко-то побегаешь. Каким бы крутым ты ни был — эта штучка быстро оторвёт тебе голову направленным взрывом. Перед супер солдатом встал вопрос, гордо умереть или лишиться свободы. Веня, как я к тому моменту уже про себя его окрестил, был гордым воином и не боялся смерти, но хотелось бы ещё пожить. И вот уже двадцать лет его мотает по галактике, в среднем меняя по хозяину раз в два года. Его заставляли долбить камень в шахтах, биться на арене гладиаторов и служить евнухом при гаремах влиятельных господ. Последнее меня не очень удивило, практически всем модификантам отключают половые органы, так что тут ничего удивительного нет. А ещё Венечка очень сильно горел желанием воссоединиться со своим «легионом», который периодически называл своими братьями. Легион — это отдельная тема. Оказывается, в галактике идёт большая война. А Веня считает себя ни много ни мало внуком императора своей страны. Я кивал, на лицо было обширное зомбирование головного мозга, с припадками патриотизма, вызванного длительным злоупотреблением пропаганды.

А потом я ошарашил его тем, что с планеты выбраться не так-то просто и что система Икар «немного закрытая».

— И что, никакого способа нет?

— Я не говорил, что нет. Просто сложно. Отсюда не ходят транспортные лайнеры, только торговые, и иногда каперы заскакивают.

Я пообещал ему, что поспособствую выбраться на периферию Итаки, а там пускай уже действует самостоятельно по обстановке. Так, занятые разговорами, мы и добрели до подъёмника со средних уровней. Устроено тут всё было очень хитро. Попасть снизу вверх мог любой, выбраться было практически невозможно. На подъёмнике был установлен терминал с оттиском руки, который устанавливал личность пользующегося терминалом. В случае надобности для работников технических служб оформлялся разовый пропуск, после подъёма на платформе пропуск обнулялся автоматически. Если терминал не мог установить личность того кто пользовался платформой, то активировались автотурели над потолком и расстреливали всех, кто был рядом. Были конечно и особо умные изгои, желающие выбраться на поверхность, чтобы пограбить верхние уровни. Для этого они использовали хакеров. Но при вскрытии панели терминала они срывали электронные пломбы, чем приводили в активное состояние автотурели. Я уже хотел попросить кого-нибудь из наших аристократок приложить ладонь к терминалу, как сзади раздался сначала женский вскрик, а потом двойной выстрел. Уже падая, я увидел вырывающийся фонтанчик крови из головы Венедикта.

«Внимание! Повреждена центральная нервная система. Опорнодвигательная система будет парализована ниже пояса до восстановления. Немедленно обратитесь в службу технического обслуживания.» — тут же порекомендовала мне система, стоило только закрыть веки.

— Обернись, — потребовал настойчивый женский голос, — Хочу, чтобы ты видел меня перед смертью.

— А может, ты просто боишься ко мне прикасаться.

— Не буду отрицать. Таких, живучих тварей как ты, я ещё не встречала. Выжить после сквозного укола мечём в живот и пули в позвоночник. Каждое из этих ранений смертельно, а ты жил и умирать не собираешься. Думаю, моему дому Браксус будет интересно посмотреть, что у тебя внутри.

Я перевернулся на спину. Передо мной стояла Агата, одетая в лохмотья снятые с трупа одного из членов банды. Она стояла между мной и трупом Венедикта, надменно улыбаясь и наводя мне в лоб пистолет кустарного производства. Вероятно, оружие она взяла с трупа, а я не углядел. Точнее, не думал, что она попытается меня убить.

— Что с Рокси?

— Жива. Я её просто оглушила, чтобы не мешалась.

— За что ты со мной? Я же вытащил тебя из плена Калигулы.

— Я Агада Браксус — наследница рода, не могу допустить, чтобы тот, кто унижал меня каждый день на протяжении месяца остался в живых. Ничего личного, Пол, только политика.

— Я помог тебе улучшить твои навыки на 10 %. Никогда не пытался убить тебя во время спарингов, в отличие от тебя.

— В том-то и дело, своих предыдущих учителей я убивала, когда превосходила их в искусстве. Но ты даже не выкладывался по полной, когда я выбиваясь из сил, пыталась с тобой сравняться. Я не могу допустить, чтобы кто-то столь опасный для меня жил и находился рядом, это великий позор. Все кто бросил мне вызов, должны умереть. Особенно если это кто-то с твоим статусом. Жалкая чернь, ты даже не гражданин.

За её спиной я увидел как Венедикт зашевелился. И быстро, но тихо стал подниматься.

— А как же честный поединок? — спросил я, когда Агата щёлкнула затвором. Взводить пистолет было не обязательно, но похоже ей хотелось быть более эффектной.

— Ты сам говорил, что когда идёт речь о выживании правил нет.

— Ха-ха-ха.

— Что смеёшься?

— Каждый раз, когда я решаюсь помочь девушке, она потом пытается пристрелить меня из пистолета.

— Прощай, Пол.

Она уже хотела спустить курок, но каким-то шестым чувством почувствовала выросшую за её спиной громадную тушу модификанта. Резко обернувшись, она собиралась его пристрелить. Но Веня перехватил её за запястье когда она наводила на него дуло пистолета. Он сжал кулак, кости хрустнули так, что я услышал этот звук.

— А-а-а-а, — закричала от боли Агата, выронив пистолет и пытаясь высвободить второю руку из смертельного захвата. Венедикт перехватил и вторую руку, потом стал разводить руки в стороны, намереваясь оторвать Агате конечности.

— Стой, — остановил я модификанта, — не убивай её.

— Почему? — удивлённо спросил меня модификант.

— Это будет нарушение закона. Нам нельзя убивать аристократов.

— Но она хотела убить нас.

— У неё есть на это право.

— Ей убивать нас можно, а нам нельзя? Бред.

— Это закон Крита. Ты сейчас с ней можешь делать что угодно, хоть содрать с неё кожу и повесить сушиться. Но если ты поднимешься потом на поверхность, то силы правопорядка обязаны будут тебя казнить, как нарушителя закона.

— Почему ты в этом так уверен?

— Видишь под потолком полусферы жёлтого цвета. Это око Артемиды. Оно фиксирует всё, что происходит возле подъёмной платформы. Официальная позиция властей Крита — это то, что любой аристократ спускающийся вниз, сам по себе, поэтому вмешательства не будет. Но на поверхности ты станешь преступником.

Модификант с сомнением уставился на Агату, дёргающуюся в приступах боли. Вырваться она не пыталась и сделать что-либо тоже, поэтому просто приходилось молчать и смириться, что кто-то будет решать её судьбу. А ему очень хотелось убить это жалкое существо, поднявшее руку на верного слугу императора.

— Если ты это сделаешь, то никогда не сможешь воссоединиться со своими братьями, — забил я последний гвоздь в сомнения Венедикта.

— Она не попросит пощады!

— Я знаю. Поэтому прошу за неё.

Венедикт хмуро и брезгливо посмотрел на меня, а потом боднул Агату в лоб. Два сотрясения мозга за день. На ней это обязательно скажется.

Агата кулём рухнула на землю без сознания, полчаса здорового сна ей обеспечено.

— Как ты? Жить будешь? — спросил Веня, нависая надомной.

— Сначала ты пропорол мне живот, теперь эта стерва пулей перебила мне позвоночник. А ведь по гороскопу у меня сегодня удачный день.

— Что мне делать?

— Подтащи Рокси к терминалу и приложи её ладонь. Потом нажми на «поверхность».

— Агата?

— Брось её здесь. Теперь её выживание — это её проблема. А ведь я так надеялся на её помощь в получении аристократического статуса. Веня, мне неловко, но теперь я не могу передвигаться самостоятельно, не мог бы ты понести меня и Рокси на руках.

Сверх-человек долго морщился и смотрел на нас с пренебрежением. Но потом фыркнул и бросил нас с Рокси на плечи как два мешка с овощами.

— Чем я занимаюсь? — философски задавал себе вопрос Венедикт, — А ведь я воин легиона детей императора, сын примарха Фулгрима и сверхчеловек.

— Как быстро человек меняется, если снять с него рабский ошейник. Забыл, как в шахте киркой камушки долбить? И неси аккуратнее, всё же у тебя на плечах девушка и раненый человек.

— Ты не человек, а демон знает что. Нормальные люди с такими ранениями не живут.

— Хе, кто бы говорил. Между прочим, с пулей в голове люди тоже не живут.

— Слабоват калибр чтобы пробить череп астартес.

Платформа дрогнула и потащила нас на поверхность. Венедикт стоял спиной к Агате, и я мог посмотреть, как отдаляется её бессознательное тело, лежащее возле основания подъёмной шахты. Эх, не везёт мне с девушками, не понимаю я их. И это мягко сказано, по странному стечению обстоятельств большая чсть их пытается меня убить, а оставшаяся часть хочет пожать мне руку … дверью. А ведь должен же был извлечь урок после первого знакомства с Нэнси. Всё, теперь без бронескафандра ни к одной девушке не подойду. Тут я подумал, какой разговор с Клео меня ждёт и настроение совсем упало.

«Так, стоп, надо думать позитивно. Всё будет хорошо, ведь ты же не боишься своей девушки? … Да?» — мысленно задал я сам себе вопрос, — «А чёрт.»

На поверхности был вечер. Подъёмник был обще-пользовательского назначения и находился далеко от дворца Тавридов. Но стрельнув средство связи у работников перевалочной станции между поверхностью и секциями нумеров, я связался с родителями Рокси, они прислали за ней транспорт, а заодно и нас с Веней подбросили до моего старого домика, который мы снимали, когда только попали на Крит. Чтобы поддерживать наш какой-никакой статус, мы обязаны были иметь регистрацию по месту жительства, если у нас не будет места жительства, то не будет и регистрации. А без регистрации мы не имеем право ходить дальше, чем за порог дворца Лантилесов. Ключей у меня не было, но не беда, в офисе постоянно находятся пара сексботов-слуг, имитирующих жильцов, если что — они откроют. Но к моему удивлению, дом не пустовал и даже больше, из окон была слышна веселая музыка, а иногда и женский визг.

— Терем, терем, теремок, он ни низок, ни высок, из трубы валит дымок, из окна летит мотив, из двери презерватив.

— Что такое теремок? — спросил Веня.

— Это вот этот вертеп.

— Что такое вертеп?

Я махнул рукой и попросил, чтобы он поближе поднёс меня к проходу. Я нажал на звонок. Через какое-то время открылась дверь, на пороге стояла Дита в пижаме розовой хрюшки и Гера в пижаме тигра.

— Что здесь происходит? — задал я вопрос.

— Ты явился домой поздно вечером весь в крови и лохмотьях, на руках у двухметрового амбала, одетого в одну набедренную повязку. Пол, тебе не кажется, что это мы должны задавать тебе этот вопрос? — ответила за них обоих Дита.

— У нас пижамная вечеринка, — всё же ответил Гера, — мы решили, что слишком долгая разлука сказывается на наших отношениях, и теперь каждый выходной, несмотря ни на что, проводим вместе.

Сказав это, Гера обнял Диту за плечи.

— Очень славная идея, а главное своевременная. Я думаю, на следующем совете, трибун, мы это детально рассмотрим. А пока мне и моему другу Венедикту нужно помыться, поесть и отдохнуть. И ещё, Дита, у меня к тебе будет разговор.

Дом, милый дом. Поскольку в каждой жилой комнате была своя ванная, решать, кто первым пойдёт нам с Веней не пришлось. Но прежде чем совершить гигиенические процедуры, я допросил Диту. Оказалось, что наш офицер коммуникаций знал лишь часть информации. Да, она совсем не возражала, чтобы с меня сбили спесь, путём макания в фекалии, но о том, что я всё это время проторчал в плену у банд, работая шутом, она не знала.

— Пол, я за тобой не слежу, ты месяцами пропадаешь, занимаясь своими проектами. Клео, конечно, перегнула палку, учудив такое, но пойми и ты нас. Ты принял такое решение, которое затронет всех нас и даже не посоветовался.

— Советоваться о чём? Проект был в незавершенной фазе.

— Клео подумала, что ты собираешься бросить её. Последнее время вы видитесь с ней урывками. А она по тебе скучает. Она вообще мне как-то раз сказала, что хочет от тебя ребёнка. А тут такое. Вот она и психанула.

— Хорошо, что у меня перебит позвоночник, и я могу только сидеть.

— Что будешь делать? — спросил Гера.

— Зависит от того выдадите вы меня Клео или нет.

— А ты уже от неё прячешься?

— Да. Пока я не готов к разговору с ней.

— Ну, хорошо, мы тебя не выдадим. Что дальше? — спросила Дита.

— Для начала мне нужен ремонт, с этим мне поможет Гера. А ты, Дита, для тебя у меня будет задание. В той банде, которая пленила меня, есть компрометирующие материалы на некоторых влиятельных персон. Мне нужны эти материалы.

Но это всё было позже. А сейчас меня раздели, сексбот из прислуги провёл операцию, вынули пулю из спины, поставили на рану заплатку из искусственной кожи и соединили псевдонервы. Ходить я пока не мог, но ногами шевелил. Меня раздели, вымыли, потом одели в пижаму кролика и усадили на диван. И всё это под чарующие голоса Венедикта, поющего под душем. Он заперся там на несколько часов. Оказывается, не много нужно сверх-человеку для счастья. Наверное, впервые за десятилетия принимает нормально ванну. Какой же всё-таки у него красивый голос.

— Бедненький, — жалела меня Дита, удобнее устраивая мою голову на своих круглых бёдрах, — натерпелся, дай я тебя пожалею.

— Пожалей меня, Дита, пожалей. Я такой несчетный, всеми брошенный и обиженный, — подыгрывал я ей.

— Ты сейчас такой беспомощный, это так возбуждает. — сказала Дита, поглаживая меня по плюшевому ушку, — Я прям чувствую себя медсестрой.

— Заботься обо мне, я слабый и несчастный.

— А давай я тоже о тебе позабочусь и буду тебя жалеть, — услышал я голос Геры и почувствовал чужие руки на своих бёдрах, — Значит, говоришь беспомощный?

— Не не не! Мне сейчас как-то резко полегчало, — затараторил я, принимая сидячее положение так резко, что чуть снова не разорвал себе ещё хрупкий позвоночник после операции, — И вообще, я гордый мужчина, способный о себе позаботиться, и не нуждаюсь в вашей жалости. Веня!

Венедикт уже давно закончил моцион и присоединился к нам. Правда в разговорах особо не участвовал, а больше наслаждался ритмичной музыкой, вкусными закусками и алкогольными напитками. Его мы нарядили в пижаму медведя, она была самой большой, но ему в обтяжку. Когда я его позвал, беднягу аж перекосило, видимо я помешал ему получать удовольствие от жизни. Сверх-человек встал и навис надомной, словно грозовая туча.

— Не в службу, а в дружбу, отнеси слабого и больного человека в его постель.

— Почему ты не попросишь Геру. Он достаточно сильный, легко тебя поднимет?

— Программа «умный дом» блокирует все входы и выходы при попытке Геры проникнуть в мою спальную, а в случаи неудачи, срабатывает система самоликвидации.

Вру, конечно, я не до такой степени параноик, но Венедикт нахмурился. Последующие дни слились для меня в какой-то суматошный бюрократический бег. Ну, и, естественно, от Клео, на утро она заявилась в офис в поисках меня любимого. Непонятно, то ли для того, чтобы мириться, то ли, чтобы добить. Я трусливо бежал из своей спальни через окно. Ну, как бежал, Веня выкинул меня со второго этажа, следом прыгнул сам, вместе с выдернутой оконной рамой. Далеко мы уходить не стали, а сняли комнату напротив нашего офиса. Так что я мог полюбоваться в окно, как беснуется Клео. Похоже, переживает, даже поплакала, ну не всё же ей надомной издеваться. Злюсь ли я на неё? Нет, не злюсь. Обидно, конечно, что она сунула меня туда, куда сунула, но у неё была причина обижаться на меня. Но больше всего мне обидно за то, что мои соратники не понимают, что другого выхода нет. Если я хочу что-то изменить малой кровью — то это самый оптимальный вариант, разрушить систему не только извне, но и изнутри.

Я не говорил ребятам, но времени у нас осталось не так много. Мар уже разросся до многомиллионного города, каждый день он пополняется тысячами жителей. Пока нам удаётся скрывать это, но как только аристократия узнает о такой опасности для себя, то они не поленятся мобилизовать армию и спуститься на нижние уровни, чтобы устроить крупномасштабный геноцид. Да, мои соратники ещё слишком юны, всего-то семь лет. Мы совсем ещё дети. Но когда мы взяли под свою ответственность людей, то перестали принадлежать сами себе. Вот чего не понимают мои соратники. Поэтому я не стал пересматривать своё решение по поводу свадьбы, и даже напротив — всеми возможными мне способами ускорял процесс. Ещё день Клео тёрлась в офисе, ожидая моего возвращения, но к вечеру у неё появились свои дела. Ответственность и руководство над нашими кораблями с неё никто не снимал. Гера тоже отчалил, сейчас он жил в Спарте, а сюда забегал повидать наших и отдать свой «супружеский долг» перед Лантилесами.

Кстати, о наших друзьях-аристократах. Через пару дней, когда Дита добыла для меня компромат, они помогли мне оформить все нужные документы, и через неделю состоялось голосование аристократии о принятии нового рода. В обмен на компромат, я получил их голоса, правда, теперь у меня ещё и враги в аристократической среде появились. Но когда было легко? Не всё пошло по плану, но в конечном итоге сработало.

— Не понимаю, — недоумевал Веня, когда я проверял компромат с носителей информации, — Тут же ничего такого нет. Как это может быть компроматом? Они же делают это иногда посреди улицы, совершенно со случайными людьми.

— Ты не путай простой плебс, который ходит по улице и аристократию, — отвечал я ему, — И потом, компромат не сам процесс совокупления, а личности и обстоятельства. Они шли на охоту, а получилось, что их дичь их же … м-м-мда.

К своему удивлению среди проголосовавших за одобрение дома Атредесов, была фамилия Браксус. Похоже, Агата таки выбралась из той дыры, где мы её бросили, но почему она проголосовала за меня? Всё это дурно пахло. Поскольку с подвигами у меня не получилось, пришлось отдариваться от аристократии Фив деньгами. Всей громадной суммы, которую мне выставили у меня не было, так что пришлось занять у Лантилесов и опустошить наш банковский счёт. Так что мы опять нищие. Благо это не на долго. На Агрипине и Лапуте своя «финансовая система» а в Маре про Критские драхмы и слыхом не слыхивали, там в общем-то по большей части распространён натуральный обмен, сам же город жил по принципу коммуны.

— Нет, это не подходит, — я перебирал фотографии и портреты своей будущей невесты во дворце Лантилесов, когда все юридические формальности были утрясены.

— Не понимаю, чем тебя не устраивают эти претендентки? — недоумевал Перикл, — молодые, здоровые, амбициозные, из хороших семей. Они подарят тебе здоровое потомство.

— Этим и не устраивают. Мне не нужно чтобы кто-то со всей своей хорошей семьёй лез в мои дела и дела моего дома. Пойми, я женюсь не ради продолжения рода, а ради легализации в обществе, — я остановился на одной из фотографий, — Вот, её хочу.

Перикл изучил фотографию.

— Слушай, ты уверен? Она никогда не принесёт тебе потомство, твойрод окончится не начавшись.

— Зато она точно не будет лезть в мои дела, да и родственники от неё отказались.

— Ну, ладно, смотри сам. Мне нужно несколько дней чтобы утрясти юридические тонкости.

— Моё присутствие нужно?

— Нет. Современная юриспруденция позволяет заключить брак через доверенных лиц. Так что я тебе сейчас дам бумаги, ты их подпишешь — и всё. Куда привезти твою будущую жену?

— Сюда, разумеется, мы сейчас с Клео немного на ножах из-за этого. Так что если не сложно, можете подержать её у себя пару дней?

— Никаких проблем. Но у неё в приданом числится небольшой дворец на первой ступени пирамиды.

— А ещё что?

— Ничего. Она сирота, родственники отсудили у неё всё, что могли, но родовое гнездо неприкосновенно.

— Как её ещё из бархатной книги не вычеркнули? Кроме родовитого происхождения у неё ничего нет.

— Похоже, матриархат полиса заступилась, специально ради такого случая. Кстати, а что за статный мужчина ходит за тобой словно тень?

— Венедикт. Мой новый телохранитель. И даже не думай об этом, а то я вижу, как у тебя глазки загорелись. Он хоть и модификант, к продолжению рода не пригодный. Но на домогательства реагирует очень чувствительно. Гера пробовал к нему подкатить, так они чуть наш дом не снесли когда подрались.

Несколько дней спустя.

У Курского вокзала

Стою я, молодой.

Подайте, Христа ради,

Червонец золотой.

Вот господин какой-то,

А рядом никого.

Цепочка золотая

На брюхе у него.

Куда спешишь ты мимо?

Послушай, не греши,

Отдай цепь-цепь, цепочку,

А после уж спеши…

Тянул я заунывную песню, перемазанный сажей и одетый в лохмотья. В нескольких метрах стоял Венедикт и всем своим видом показывал, что не знает меня. Мимо проходили люди и с удивлением посматривали на меня, не понимая, что надо делать, поэтому в лежащую на тратуаре шляпу денег никто не бросал. Нищенство было давно изжитым недугом на Крите, такого тут уже очень давно не видели. Все нищие либо бежали, либо были нумеризованы. Таких, кстати, процент был не очень велик — в Фивах действовала статья «за тунеядство»: не можешь работать — научим, не хочешь — заставим. А если вышеперечисленное не помогало, то чип тебе в мозг, стёртая память и ни печали, ни тоски, ни жалости. Так что, вести себя так как я сейчас, могли позволить себе только аристократы, к которым закон относится чуть иначе.

Ко мне подошла, явившаяся на тайную встречу Дита.

— Пол, ты совсем больной, да? Твоя боязнь встретиться с Клео приобретает нездоровые формы.

— Это не боязнь Клео, это ностальгия по работе не отпускает. По вашей милости я целый месяц работал шутом.

— Какая ностальгия, ты сбежал пару недель назад!

— Ты хвост не привела?

— Ты единственный нищий на полу миллиардный город. Да ещё и с телохранителем. Быть более заметным надо постараться. Как тебя ещё правоохранительные службы не задержали?

— Я оформил это как театральную постановку. Расскажи лучше, с чем пришла?

— Ло созывает совет трибуната, ей надоела твоя затянувшаяся ссора с Клео. Так что, кончай изображать из себя униженного и угнетённого пролетария.

— Ну, если это приказ нашего мини-диктатора, то надо слушаться. Где состоится совет?

— На Агрипине, через час. У меня кораблик на причале у Лантилесов.

— Вот и отлично, даже попутных остановок делать не придётся.

По дороге Венедикт активно пялился в окно и периодически морщился, когда видел местных мутанток, которых мы между собой за схожесть называли демонетками. Вообще, он мало бывал на улице и в основном находился всё время в гостях у Лантилесов. Это у нас худо-бедно какая-то корочка была, а он человек из неоткуда. Ни документа, ни паспорта — вообще ничего. После моей «свадьбы» я официально сделал его своим вассалом, так что сейчас Веня являлся илотом дома Атрейдесов. Такое словосочетакие гордого воина коробило, но он терпел. Он готов был ещё много чего вытерпеть потому, что я обещал ему возможность покинуть эту систему. Что было не так уж просто. За кругленькую сумму и имея связи, купить место на транспортном или пиратском корабле и улететь на периферию Итаки, где находятся внешние владения, конечно можно. Но это выход для одиночки, а если у тебя два не самых маленьких корабля, один из которых военный, вот тут уже начинались сложности.

Сам по себе корабль очень затратное имущество, команду нужно кормить, технику содержать исправной. Всё это требует финансов. Логику местных властей я понимаю. Они ждут, когда мы не сможем содержать Агрипину и пустим её с молотка. Так у них во флоте появится ещё один боевой корабль. Официально он мне никогда не принадлежал, так что опять же официально мне ущерба нет. Лапуту вообще пришлось увести за эклиптику системы с глаза долой. Кто-то решил, что сделать из бывшего рудовоза летающую крепость со своей личной верфью очень хорошая идея. Такой объект вызывал бы уж слишком нездоровый интерес. Гонять Агрипину за продовольствием было бы слишком накладно, поэтому нам пришлось построить по образцу яхты ещё одну. Теперь у нас две вооруженные яхты по мощи сопоставимые с корветами. Недолго думая, мы обозвали их Спрут 1 и Спрут 2, а также небольшой москитный флот тяжёлых истребителей широкого применения, прототипом которых послужили иглы. Их у нас две коллегии, то есть двадцать две машины. Эти кораблики могли выполнять функции истребителей, штурмовиков, десантных кораблей и бомбардировщиков, если речь идёт об одной, но очень мощной бомбе. Весь наш москитный флот находился под контролем у Диты, что автоматически делает из неё очень влиятельную и опасную персону.

— Тебе отвратительны мутанты? — спросил я Венедикта, кода тот поморщился, увидев четырёхрукую девушку с повышенным набором грудей.

— Ересь. Я бы сжёг тут всё к демонам.

— Смотри на мутацию как на болезнь. Есть технологии, которые способны снова придать им человеческий облик.

— Мутанты не так противны мне, как уклад жизни на этой планете далёкой от света императора. Видал я существ и по страшнее, вспомнить хоть моих кузенов из лунных волков, там те ещё экземпляры попадались.

— Мои друзья тоже первое время были немного в шоке от местного уклада, но потом ничего, адаптировались. Знаешь когда-нибудь тут всё изменится.

— Когда-нибудь сюда прилетит флот императора с легионом космодесанта и тут действительно всё изменится.

Хотел бы я знать, о каком конкретно императоре он талдычит. Итака граничит с восемью человеческими государствами, половина из которых империи, две демократические федерации, а ещё две пиратские королевства. И как на зло — все воюют против всех, вот где весело. Итака ещё относительно миролюбивое государство, не стремящееся к расширению и сосредоточенное исключительно на своей внутренней политике. Загруженный такими размышлениями я погрузился на ожидающую нас иглу. Кораблик дрогнул и понёс нас в космос. Дита как всегда вела тихо и плавно. Агрипина не была на орбите планеты и не пристыковалась к планетарному кольцу, поэтому пришлось лететь к ней около получаса. Вот жмоты-то, это я про своих соратников, ради такого случая как «совет трибунов» могли бы раскошелиться и пристыковаться к станции. Хотя нет — не могли, я же почти все наши деньги спустил на взятку правящей верхушке Фив, чтобы они разрешили мой брак. И как я об этом скажу Клео, обнуление нашего счёта они заметили, а вот про изменение моего гражданского и семейного статуса ещё не в курсе.

— Подлетаем к Агрипине, — сообщила мне Дита.

Я включил галоэкран, чтобы полюбоваться на корабль снаружи через сенсорную систему иглы. Иллюминатор на игле был только один в кабине пилота и то его поднимали только в случаях крайней необходимости, если все сенсоры вдруг откажут. Через один из таких оптический сенсоров я любовался на корабль Нэнси. Давно я просто так не любовался на него, поэтому даже не сразу узнал корабль. Ну что можно сказать, лишние башенки с него срезали, корабль приобрёл вид более плавный и прилизанный. Вместо макропушек по четыре на каждом борту — сейчас там были гигантские встроенные бластеры, вращающиеся на всю полусферу. Лэнс-орудие оставили … наверное. Не знаю, что они наворотили с этим, но под днищем корабля метров на триста растянулось гигантское орудие. Никакими приводами оно снабжено не было, поэтому стрелять могло только перед собой. Мне, признаться, становилось страшно за того в кого это орудие попадёт, никакой щит не выдержит. Из задницы Агрипины торчали четыре здоровенные башни, раньше их не было.

— Что это? — спросил я у Диты.

— Ионные паруса.

— Большие.

— Это они ещё в сложенном состоянии. А когда разложатся, то шпиль вообще на километр от основного корпуса корабля уходит.

— Как вы это смогли провернуть без верфи Крита?

— Построили временный каркас из ферм вокруг корабля, а башни ионных парусов собирали на Лапуте отдельно, вот встроить их в корпус Агрипины было сложно, у нас четыре тысячи роботов-строителей в космос улетело, пока работы не были закончены.

— Как потом вы роботов вылавливали? Это же утечка наших технологий.

— Да, не волнуйся ты, мы над этим подумали. К каждому собакину прилепили мощную взрывчатку, стоило ему отдалиться на десяток километров от Агрипины, как взрывчатка срабатывала, уничтожая ценного робота вместе со всеми уликами. В те дни наши мастерские по производству роботов работали на износ. Системы охлаждения не справлялись, новареактор разогрел внутренние помещения Агрипины до сорока градусов, экипаж чуть ли не голый ходил. Пираты говорили, что никогда такого не было, чтобы в пустотном корабле было жарко как в парилке.

— Оно хоть того стоило?

— Ещё как, теперь наша скорость ограничивается только противоперегрузочной системой. Мы-то может быть и переживём такое ускорение до определённого уровня, а органиков размажет по переборкам. Пока не удалось решить эту проблему, всё же крейсер, а не истребитель. Но это не единственные минусы.

— Что ещё?

— Когда включается ионный двигатель, мы светимся словно звезда. Красиво конечно, но демаскирует и щит отключается.

Мы приземлились. Венедикта пришлось оставить на планете, он с нами временно, так что не стоит выдавать ему все наши секреты. Когда мы шли по жилым уровням я увидел, что роботы-строители вперемешку со всеми видами монтируют что-то гигантское внутри корабля, да такое, что пришлось разрезать несколько палуб вглубь.

— Что это?

— Мы монтируем твой пространственный щит, только увеличенный в разы.

— Источник энергии?

— Новореактор из кита, мы его тоже сделали, он тут по-соседству в отдельному бункере.

— Хотите заставить Агрипину осуществлять нульпереходы?

— В пределах системы это возможно, даже без перезарядки накопителей. Мы, знаешь ли, тоже тут без дела не сидели, и удалось получить вполне приемлемый уловитель. Но тут тоже не без проблем.

— М?

— По расчётам Клео, мы можем сделать пять прыжков в пределах системы. А потом корабль просто расплавиться изнутри.

— Одна вечная проблема с новарекаторами — это переизбыток выделяемого тепла. Тут я сам ничего не могу посоветовать потому, как сам не решил эту проблему.

— Ничего эффективнее кроме как выпускать в космос заранее заготовленные теплопроводящие газы мы не придумали. Поэтому при использовании пространственного щита Агрипина будет создавать вокруг себя туманную завесу на несколько километров.

— Наверно со стороны это будет выглядеть забавно.

— Вообще-то, Клео хотела использовать пространственный щит по назначению. Он же может создавать пространственные аномалии?

— Теоретически да. Но я пока не думал над этим. Маленькому объекту, вроде человеческого тела, легче нырнуть в пространственный карман или телепортироваться от опасности. Но такому большому объекту как космический корабль, такая тактика не подходит. Тут надо всё рассчитать.

— Мы хотели позвать тебя на помощь, но эта история с аристократками и твоя женитьба, — Дита покосилась на мою «жену».

— Побудешь с ней, пока я разговариваю с Клео? Хочу сделать ей сюрприз.

— Угу, сюрприз так сюрприз, — хмыкнула Дита, — Конечно побуду.

Когда мы дошли до нашей совещательной комнаты я замер в нерешительности. Сбор трибуната был только предлог. Ло тоже смолодушничала и когда наступил момент Х, убежала куда подальше, поджав хвост. Всё-таки она меня боится, и ожидала серьёзного разговора прячась у тебя в каюте. Внутри меня ожидает одна только Клео. Всё это мне разболтала Дита.

— Страшна? — спросила Дита.

— Ещё как.

— Пойти с тобой?

— Не надо. Я мужчина, я смогу.

Внутрь я пошёл под смешки Диты.

— При… — это было единственное, что я успел сказать прежде чем меня чуть ли не били с ног и не утопили в слезах и соплях.

— Я боялась, я так за тебя боялась, когда увидела, что тебя пронзили мечём, — сбивчиво объяснялась Клео, пытаясь определиться, что она хочет, изнасиловать меня прямо на полу или удушить от переживаемых ею чувств. — Как ты мог дать себя ранить?! У меня чуть сердце не остановилось! Я искала тебя повсюду, но тебя нигде не было, ты избавился от своего пространственного щита и встроенного в него маячка. Ненавижу тебя! — Клео дала мне несильную пощёчину, потом сразу поцеловала туда, — И люблю. Ты так меня напугал, милый. Особенно, когда пропал…

Ну и как на неё злиться? Я ожидал совестной дуэли и обмена упрёками, до тех пор, пока одна из сторон склонится побеждённой, но не проигравшей. А тут одна из сторон капитулировала до начала битвы. Передо мной была всего лишь девушка, перепуганная за судьбу своего мужчины, успевшая не только раскаяться с содеянном, но и изрядно себя накрутить. Немного успокоившись и выслушал исповедь Клео, я понял, что «дерьмованну» устроила мне действительно она и немного Ло-чан помогла. Она тоже была не особо в восторге от моей идеи жениться. А всё остальное — это чистой воды импровизация. Было принято решение наблюдать и не вмешиваться, так как мой план мог бы увенчаться успехом, пока я мог убедить помочь мне хотя бы одну из аристократок. Группа быстрого реагирования должна была вмешаться только когда последняя девушка покинет укрепления Калигулы, когда я попытаюсь бежать или когда моей жизни будет существовать угроза. Наблюдение за мной вела аналитическая программа управляющая крысами-шпионами и сам Легат. Программа не сочла бой на арене как весомую угрозу жизни потому, что к тому моменту мои боевые характеристики серьёзно превосходили моего противника. И только когда меня ранили, машина подала сигнал тревоги.

— Я надеюсь, ты оставил свою глупую идею жениться на аристократке и, таким образом, подняться в статусе. Милый, есть же ведь и иные способы добиться, цели не принося себя в жертву.

— Эпф, — замялся я. Ну вот теперь самое сложное, — Милая, у меня для тебя сюрприз. Дита, приведи её.

По моей команде Дита вошла в комнату, ведя за ручку маленькую светловолосую девочку лет пяти, с любопытством и страхом глядящую по сторонам.

— Пол, что это за ребёнок? — спросила Клео.

— А это моя жена. Наника Атрейдес.

Глава 19

— Ай! — пискнула Наника.

— Что такое?

— Мне больно, По.

— Ну, естественно, больно, я же проколол тебе палец.

Вакуумной трубочкой я стал брать у неё из пальца кровь на анализы.

— Я не хочу, чтобы ты делал мне больно.

— Я сам не хочу делать тебе больно. Но я должен знать, как изменилась твоя кровь, чтобы понять, помогли ли тебе мои уколы.

Закончив набирать кровь из пальца, я помазал девочке палец спиртом и приложил к пальцу ватку. Из вакуумной трубочки я слил кровь в пробирку.

— А теперь мазок, — напугал я девочку, вооружившись стерильной палочкой для взятия анализа.

Наника сразу же спряталась за тумбочку с мед инструментами.

— Не бойся, это не больно.

Но девочка не велась на мои уговоры.

— Ты и про уколы так говорил. А потом от них горит и болит всё тело.

— А разве тебе после них не думается яснее? Ну, давай, не бойся, я просто возьму мазок у тебя из рта и всё.

Моя «жена» заняла прочную оборону за тумбой, и сдавать позиций не собиралась.

— Я возьму у тебя мазок, а потом ты с тётей Клео пойдёшь есть мороженое в парк.

— Правда? — уставились на меня большими глазами с кроваво красной радужкой.

— Правда, любое, какое ты любишь.

— Ну, ладно, — махнув рукой девочка вышла ко мне.

— Открой ротик, — скомандовал я и сунул палочку ей за щёку к верхнему нёбу, — Вот так, молодец.

— По, а ты пойдёшь с нами?

— Прости, мне надо ещё поработать.

— Тогда я подожду, — осведомила меня Наника, взбираясь ко мне на колени.

Я тут же сунул ей лист бумаги и цветные карандаши, а то эта почемучка не даст мне работать.

— А от чего ты меня лечишь?

— От синдрома дауна, родная, — сказал я погладив ребёнка по голове.

— А что это?

— Ну, когда боги создавали тебя, они от щедрости отсыпали тебе лишнего. Я это лишнее забираю у тебя.

Девочка пошерудила у себя карандашом за ухом и изрекла:

— Если это моё — то оставь, не надо ничего у меня забирать.

— Ах ты жадина мелкая. Вот представь, что ты пьёшь чай. Представила?

— Угу.

— И ты насыпала туда четыре ложки сахара.

— А четыре ложки это сколько?

— Ну-у-у, — я замялся, под рукой ложек у меня не было. Поэтому я зажёг голоэкран у себя на рабочем столе, нашёл в местной сети фотографию ложки и скопировал её четыре раза, показывая девочке визуально.

— Так я по столько и пью.

— Ну, хорошо, тогда шесть ложек.

Девочка кивнула, давая мне возможность продолжить.

— Вот представь себе, что ты чай и в тебя насыпали шесть ложек сахара. Можно ли будет такой чай пить?

— Не знаю, но хочу попробовать.

— Попробуешь, если, конечно, у тебя после этого не слипнется. Но пока поверь мне на слово, чай с шестью ложками — это слишком сладко.

— Слишком сладко не бывает! — безапелляционно заявила мне Наника.

— Плохой пример, — сдался я. — Что ты больше всего любишь?

— Мороженое.

— Какое?

— Всё.

— А что ты больше всего не любишь?

— Брюссельскую капусту.

— Вот представь себе мороженное, со вкусом брюссельской капусты.

Сидя у меня на коленях девочка даже перестала рисовать и побледнела. Только что я осквернил святое мороженное. После такого, по мнению Наники, меня должны казнить. По-моему ещё даже небольшой спазм тошноты пробрал.

— Вот считай себя мороженным, в котором брюссельская капуста и я забираю из тебя капусту, что бы всё было сладко.

— А мороженым со вкусом чего я стану?

— Судя по всему со вкусом помидора. Именно под него стали цветом твои глаза.

— Я не хочу быть помидором. Я хочу быть клубникой.

По моему у меня дёргнулся левый глаз. Если дальше будет с Ло так плотно общаться и если Клео её от дурного не убережёт, то да станет. Эти всё покажут, расскажут и с предпочтениями определиться помогут. Я потряс головой избавляясь от ужасных картин грядущего будущего ждущих меня лет так через восемь, когда у девочки начнётся просыпаться интерес к противоположному полу. Рано об этих проблемах думать, но на Крит Нанику я даже одной ногой не пущу.

— Не, лучше вишенкой, она тоже красная.

Я прервал наше с ней общение и обратил своё внимание на монитор. Умная медицинская машина, в гнездо которой я сунул собранные мной анализы, показала положительные результаты. Комбинированная с наномашинами генная терапия работала и с каждым днём Наника всё больше превращалась в обычного счастливого ребёнка. Сейчас её состояние было почти стабильным, ещё один может быть два сеанса, и лечение будет завершено. Надо бы сделать их поскорее, но пусть сегодня отдохнёт. Я посмотрел на девочку, усердно малюющую листы карандашами. Натерпелась она за этот месяц, уколы, после которых хромосомный набор человека приходил в должное состояние, были достаточно болезненны. Одновременно с этим наноботы перестраивали и организм в то состояние, каким он должен был быть. Это всё сопровождалось болями и скачками температуры. Её «родственники» сейчас бы и не узнали её, так сильны были перемены. Прежде всего, глаза, из-за лечения они приобрели кроваво красный цвет. Это можно было легко исправить в нашем отделении пластической хирургии, но девочке такой необычный цвет глаз очень понравился, и она просила оставить.

— Наника, а что ты рисуешь?

— Воть.

Она показала мне лист, на котором изображены коряво нарисованные три человека, двое взрослых и один ребёнок. Двое взрослых держали за руки ребёнка, находящегося между ними и все широко улыбались.

— А кто это?

— Это я, — девочка ткнула пальцем в нарисованную девочку. — Это Клео, — теперь она ткнула пальцем в бесполое существо с тёмными волосами, которое могло быть как мужчиной, так и женщиной. — А это… — ткнула она пальцем в оставшееся существо со светлыми волосами.

— Я?

— Нет. Это Гера. Мог бы догадаться, у него волосы светлые.

— А где я?

— Ты — вот. — Наника достала отдельный рисунок, где антропоморфное существо сидит за коряво нарисованным столом и смотрит в микроскоп.

М-м-мда, именно в таком положении она чаще всего меня и видит. Входная дверь зашуршала, отодвигаясь в сторону, и внутрь вошла Клео.

— Ну, вы ещё долго?

— Идём, идём, — сказал я, а Наника соскочила с моих коленей и побежала к Клео. У них начались очередные обнимашки. Сейчас официально Наника приходится мне женой, а Клео — приёмной дочерью. Поэтому я оказался в весьма престранной ситуации, когда сплю с юридической дочерью и воспитываю жену. Но должен же я был их как то примазать, её к своему роду, чтобы и на неё распространялись права аристократии. Юриспруденция Фив отмечала только одну конкретную генетическую линию, а все боковые ветви, отпочковывающиеся от неё, были объединены в дом и считались чем-то вроде привилегированных слуг основной линии. Всё моё имущество и боковые ветви принадлежат Нанике потому, что именно она считается основателем нового рода, а не я. Долбанный матриархат. Но так как она несовершеннолетняя, а совершеннолетие на Крите наступает с двадцати пяти, вопрос раздела имущества нам не грозит. Сейчас матриархом дома считается наша старшая дочь — Клео. Старшая она потому, что я также усыновил Диту, Геру и Ло. Юридически, я имею на это право.

Я снял с себя белый халат и повесил его в шкаф. Под ним у меня были удобные штаны, не стесняющие движения и рубашка. Сейчас мы были в моей клинике на Лапуте, здесь мы придерживались местных стандартов моды. Поскольку основными обитателями Лапуты были реабилитированные нумеры, занимающиеся фермерским хозяйством, то они предпочитали простую и удобную одежду, которую легко чистить. Ненадолго я выглянул в окно, там были зелёные поля, на которых рос клевер. По полю меланхолично бродили козы, пощипывая травку. Создавалось такое впечатление, будто зелёный горизонт уходит на много километров в даль. На самом деле всё это обман. Здание клиники, имитирующее обычное здание с архитектурой Фив, находилось в центре специального поля радиусом в километр внутри Лапуты. Горизонт всего лишь голографическая иллюзия, облака, проплывающие над нами — тоже. Тут потолки всего лишь сорок метров. Всё это нужно было, чтобы создать у проходящих здесь лечение пациентов мнение, будто они находятся на планете в закрытой клинике. Пациенты могут гулять вокруг здания спокойно, могут даже поиграть с невиданными ранее животными, это поощрялось, так как входило в программу терапии, все животные были ручные и опасности не представляли.

Спустившись на первый этаж, мы увидели пациентов, ходящих в удобных белых робах, на груди которых были написаны их временные имена и номера их медицинских карт. Лица пациентов закрывали специальные маски, оставляющие открытым только рот. Главное правило моей клиники была полная анонимность её пациентов. Каждый новый пациент, проходящий последний этап излечения и получающий возможность общаться с остальными пациентами, обязан был строго придерживаться этого правила. А иначе лечение продлиться только в закрытой комнате четыре на четыре метра. Каждый пациент получал одежду с именем на груди, маску и «фамильяра», последним было животное, птичка, кошка, собака, да хоть обезьяна, постоянно следующая за своим хозяином. Официально это было нужно, чтобы помочь пациенту расслабиться. А на деле фамильяром был киборг в обязанности которого входили присмотр и шпионаж за своим хозяином. Киборг проследит, чтобы пациент не нарушал правила клиники и не совался туда куда не надо, а главное — не навредил сам себе. В зависимости от случая, пациентам запрещено есть некоторые продукты и заниматься любовью. Да, бывали случаи. То, что человек очень богатый — это не значит, что он разумный, а контакт с посторонними генетическими образцами может пустить насмарку месяцы работы и лечения. Истинное предназначение тотальной анонимности в клинике, это то, что толстосумы с Крита и мутанты из Мара проходят терапию рядом друг с другом. Ну, не создавать же мне вторую клинику полностью повторяющую функционал первой на одном и том же корабле. Легче было ввести строгие правила и организовать надзор, чтобы аристократические верхи и дно Крита не передрались в межклассовом порыве.

Правда бывали и строго противоположные случаи. Пару недель назад пациент из Далоса влюбился в пациентку из Мара. Мужчина и предположить не мог, что эффектная красавица раньше была двухметровым монстром, похожим на ходячий комок водорослей, увешенный щупальцами и когтями на спине, у которого были два споровых мешка, убивающих испускаемыми ядами всё вокруг. Даже мутанты Мара не сразу признали в ней человека, и сначала попытались убить, но существо говорило хоть и толком о себе ничего не помнило. Да и Бипа с Бопой безошибочно признали в существе человека, хоть и очень уродливого. Пришло оно в себя, когда сады нургла под поверхностью, начали увядать. Было всеядным и обладало просто лужёным желудком, позволяющим легко переваривать как мясо не первой свежести, так и растительную пищу. Поэтому с выживанием у существа проблем не было. А вот с общением — было. Одинокое существо тосковало по компании, но было настолько ядовитым, что убивало всех к кому притронется. Ко мне сюда её доставили в герметичной колбе, я даже не знал, как это лечить, я даже пол установить не смог. В специальной медицинской капсуле я удалил 99 % её тела, оставляя не повреждённым мозг и центральную нервную систему, а потом начал вокруг этого наращивать новое тело. И то пришлось выкрутиться, чтобы запихнуть уже нечеловеческую нервную систему в человеческое тело. Когда пришлось определяться с полом будущего существа, я тупо бросил монетку. Всё равно существо о себе ничего вспомнить не могло. Для создания её тела я использовал магданианское ДНК. Так что тело было очень красивым. Получившаяся девушка пользовалась вниманием со стороны мужчин и к несчастью разболтала своему поклоннику кто она, что она, и откуда на самом деле. От полученной информации поклонник впал в шоковое состояние, а когда вернулся оттуда, ударил бывшую мутантку чем-то тяжёлым по голове и попытался убежать за территорию. Местные работники его поймали и доставили обратно. Уже в клинике ему вкололи амнизиак, и на следующий день он ничего не помня снова признавался той девушке в любви. Но в отличие от него, она всё помнила и извлекла хороший урок молчания.

В основном, наша медицинская деятельность была направлена на генетическое лечение. На полисах Крита был высокий уровень здравоохранения, лечащий практически все возникающие там болезни. Оставшийся процент населения, страдающий от неизлечимых болезней, был коммерчески не пригоден, чтобы им заниматься. Мы же лечили то, с чем было принято мириться: деградация потомства от близкородственных браков, мутации среди аристократии тоже случались, лечение редких генетических заболеваний, коррекция личности путём воздействия на физиологию. Последнее было особенно интересно потому, что путём небольших, но очень тонких вмешательств, наши технологии могли вызвать у человека определённую реакцию на определённые вещи. Например, аллергию на какой-нибудь фрукт, или боязнь чёрного цвета. Или такая ситуация: некая пациентка имеет детей не от своего мужа, ей грозит большой скандал и полное отречение от обеспечения. Мы можем сделать так, чтобы генетические непотомки стали генетическими потомками, и обман не раскроется потому, что любой тест покажет, что это твои дети. Особо мы в эти скандальные дела не вникали, но недавно в Минетах прогремел скандал. Женщина из торгового сословия заявляла, что родила ребёнка от влиятельного аристократа. Тот отпирался. Заявлял, что в первый раз её видит, но генетическая экспертиза подтвердила, что ребёнок его. Наша это работа или нет, но надо в следующий раз более подробно подходить к этому вопросу. Но обычно нас просят избавить от алкогольной зависимости, неуёмного аппетита, неуверенности, импотенции или наоборот — страха к чему либо. От всего этого можно было избавиться, обратившись к местным мозгоправам, не применяя генетическую терапию. Но народ хотел именно так, чтобы дорого, эффективно и надёжно. Народ хочет, народ платит. Значит будем лечить и пьяниц от алкоголизма. У меня вообще складывается ощущение, что толстосумы были готовы платить такие большие деньги не за услуги, а за анонимность и комфорт.

Помимо возможности погулять по клеверному полю, поиграться с животинкой и вляпаться в их какахи, на Лапуте для клиентов была ещё комната отдыха, комната спа, и услуги сексботов, последние не несли в себе никакой генетической информации, так что для терапии не предоставляли никакой угрозы. Так, моя главная клиника превратилась скорее в закрытый дорогой курорт, где можно ещё себе и здоровье подправить. Постоянно в клинике было несколько тысяч пациентов, сюда привозили только самых тяжёлых и денежных клиентов. Мутантов из Мара мы, естественно, лечили бесплатно, да у них и денег то нет. Но основную нагрузку брали на себя наши филиалы, разбросанные по полисам. С приобретением мной аристократического статуса, никаких препон перед коммерческой деятельностью у меня больше не было. В тяжёлую промышленность мы не совались, боясь конкуренции. Пока ограничились открытием филиалов клиник в основных полисах, ставя во главе их сексботов, официально моих подданных илотов. Как аристократ, я имел право на десять тысяч илотов и личную армию в тысячу гоплитов. И с людьми у меня опять были проблемы, вернее с их легализацией. Мар уже до пяти миллионов разросся, казалось бы, переправь их на поверхность, объяви илотами и вуаля. Но бывшие мутанты не очень-то и любят жителей поверхности, с таким настроем доверять им медицинскую деятельность было нельзя. Пришлось набирать простых работяг, что называется, от сохи, обучать, некоторых даже пришлось тайно, даже для рекрута, поместить в обучающую машину. Для этого были написаны специальные программы обучения, так что рекруты даже не понимали, что прошли месяцы, а не дни. По их мнению, они проходили обычное обучение, и недоумевали, как так «меня не было полгода, а тут всего неделя прошла»?! Но болтать они не могли, мы нанимали людей семьями и заставляли подписывать пункт о неразглашении коммерческой информации.

Поскольку я не мог притащить на поверхность сразу много народу для формирования своей официальной армии, мне пришлось рекрутировать новобранцев уже на поверхности среди граждан. Нормальная практика для таких случает — это призыв, или наём. Поскольку подданных у меня не было, призвать я никого не мог, а после инцидента с наёмниками из касты воинов, у меня остались неприятные воспоминания. Как оказалось, наёмники готовы предать тебя в любой момент любому, кто платит больше. Воинов мы рекрутировали с помощью наших медицинских филиалов. Лечили безнадёжных пациентов и предлагали им в качестве оплаты вступление в ЧВК. Задача перед ними стояла в основном одна: охранять наши филиалы и производства лёгкой промышленности в Фивах. После того, как из шёлковой одежды мне удалось выделить гены шелкопряда, удалось клонировать и самого шелкопряда. На Лапуте под разведение этих насекомых выделили целый уровень, на корабле производили нити, собирали и обрабатывали, потом переправляли на Крит, где уже из них делали одежду.

Рокси просто с ума сходит от таких перспектив, своё дело она всё-таки организовала и стала привилегированным покупателем наших тканей и выделанной кожи. Сотрудничество у нас с ней вообще очень тесное получилось, но прибыльное, про процент с продажи никто не забыл. Пришлось вынести с Лапуты всё сельское хозяйство, связанное с растениями, высвободившиеся площади отдали под животноводство, теперь на уровнях Лапуты паслись десятки тысяч коров, коз, кур и т. д. Узкоспециализированная направленность оказалась более рентабельной и выгодной. Растительное производство мы вынесли в Мар. Как раз там людям будет чем заняться. Наш москитный флот осуществлял непрерывные рейсы, доставляя кормовые сорта для животных на Лапуту. Перевалочным пунктом теперь у нас служил мой дворец, вернее дворец Наники. Неприкосновенное родовое гнёздышко сейчас напоминало склад с непрекращающейся там человеческой суетой. А всё потому, что у меня была абсолютная монополия на торговлю между Маром и поверхностью. Сейчас на меня деньги лились рекой.

Втроём, мы спустились в парк детского отделение, тут содержались дети от трёх лет до двенадцати, масок они не носили. Ну серьёзно, кому что дети могут рассказать? Слопав мороженое и увидав друзей, мучающих животных (хотя они называли это играми), Наника потеряла к нам весь интерес и помчалась играть с друзьями. Мы сели на лавочку и просто отдыхали, глядя на резвящуюся детвору. Я взял Клео за руку и наши пальцы сплелись в замок. После того случая, когда я представил ей Нанику, Клео долго смотрела то на неё, то на меня, хлопая глазами. Такого финта ушами она не ожидала, она думала, что я приведу в наш круг особу, с которой ей придётся конкурировать. И совсем не ждала ребёнка на эту роль, особенно с серьёзными генетическими заболеваниями. Какая конкуренция, малышка сирота, всеми брошена и покинута, изгой в своей социальной прослойке, проданный словно товар. Естественно, Клео стало жалко девочку и мне стало её жалко, когда увидел её фото. Её содержали в специальном интернате больше похожем на монастырь, куда её упрятали родственники из боковой ветви. С детьми не аристократами общаться запрещали, а дети-аристократы сторонились ребёнка-урода. Матриархи полиса поддержали притязания боковой ветви на имущество и на отделение в отдельный род. Нанику собирались использовать в какой-то политической игре как пешку, примерно, так как я использовал её для получения аристократического статуса. Тут же вылезли родственнички из теперь уже отпочковавшейся ветви. Юридически они всё ещё были ей родственниками и в случае нашей смерти являлись прямыми наследниками. Вот они и припёрлись, так сказать, закрепить статус старшего рода перед младшим. Я их выставил вон и тут же нарвался на дуэль. Дуэлянта доставили в клинику со сломанными руками и ногами, а Нанику я, на всякий случай, отправил жить на Лапуту. На корабле и атмосфера более дружелюбная, и здоровье она там себе поправит. По окончании терапии, она должна быть полностью здоровой и даже детей сможет рожать, … ну когда подрастёт. В общем Клео меня полностью простила, а с Наникой у неё установились, чуть ли не материнские отношения. Она и раньше работала с детьми, ещё на Агате, и ей это нравилось, но сейчас всё было намного интимнее и глубже.

— Вот бы так сидеть и сидеть, — сказала Клео, положив голову мне на плечо.

— Да, — коротко ответил я.

На Лапуте я находился не просто так. Став аристократом, теперь я был вынужден вращаться во всей этой тусовке, чтобы не быть изгоем в обществе. Клео, как титульный матриарх дома, обязана была во всём этом меня сопровождать и признаться раньше я, оказывается, вёл спокойный целомудренный образ жизни. Я на такое за эти дни нагляделся: пьянки, оргии, кровавые оргии, жертвоприношение, секс с пришельцами, секс с демонами, секс с животными, секс с мутантами, полный набор. В какой-то момент я понял, что мне нужен отдых, ещё чуть-чуть и сломаюсь. Мы плюнули на всё и сбежали на Лапуту. И вот уже месяц тут расслаблялись, потихоньку отмываясь от налипшей на нас грязи. Но всё это было необходимо. Аристократ в первом поколении — это выскочка, а выскочек ни кто не любит, я должен был стать своим. Во власть проникнуть не так-то просто, нужно было прохавать службу с самого низа, будь ты хоть миллиардер. На Крите деньги не имеют такого влияния, так что сейчас я готовился на должность инспектора, аудитора внутренних коммуникаций. Буду инспектировать дерьмовые озёра под полисами.

К несчастью покой не длится вечно и дорога без ям не бывает. Кому-то мы дорогу перешли. Сразу при обретении мной долгожданного статуса мне стали объявлять дуэли. Все дуэлянты профессиональные бретёры, работающие за деньги. Может это родственники всё никак не угомонятся? Вместе с тем случаем от боковой ветви я уже травмировал на дуэлях трёх человек. Убивать я не хотел, но дуэль длится, пока противники способны продолжать схватку. На моём дуэльном копье появился грузик, им я ломаю ноги своим противникам. Обо мне уже расползлась специфическая слава как о воине, который любит позорить своих противников. Это отпугнуло дуэлянтов больше, чем если бы я их убивал. Странные люди эти воины, смерти не боятся, а позора боятся. Кажется я начинаю понимать Агату. После того, что я проделал с ней в плену у Калигулы, она бы могла объявить мне кровную месть. Это по моему мнению я её учил в условиях приближенных к настоящим, а для неё это был месяц непрекращающегося позора. Она считала себя воином, а воины Крита бывают либо непобедимыми, либо мёртвыми. По моему мнению, дурацкая традиция. Они тут ещё не вымерли с такими порядками лишь потому, что это дело у них считается потомственным и основное обучение проводят их близкие родственники. Обучение фехтованию считается здесь делом ещё более интимным чем секс. Если дом и приглашал учителя со стороны, то это всё происходило под большим секретом, так как аристократический дом признавался в своей несостоятельности как учителя и несовершенстве наследственного боевого искусства. Ох уж эта гордость.

А вот простолюдинам всё пофиг, они учатся, тренируются открыто и на службе. Что называется — здравый подход. Редко, но иногда боевое искусство простолюдина превосходило навыки аристократа, хоть последних и учили буквально с пелёнок. Из-за угрозы дуэлей при выходе в свет, мне теперь приходится повсюду сопровождать Клео. Её боевые навыки оставляют желать лучшего, так что в гневе боюсь её только я. Как более значимый, но менее титульный, я могу забирать все брошенные ей дуэли себе. Я уже даже визитки наших клиник с собой носить стал. А что, мы и кости лечить можем, заодно и рекламу провожу. Но если бы дело ограничилось только дуэлями. Было совершено вооружённое нападение на филиал. Пациентов разогнали, оборудование уничтожили. В таких обстоятельствах персоналу было приказано не сопротивляться, поэтому обошлось без жертв. Нападение было анонимное, не по местным правилам, поэтому закон встал на нашу сторону. Власти оплатили страховку и компенсацию, но особого усердия в расследовании не проявили.

Очевидно, что этот щелчок по носу был пробой сил, хотят видеть, как мы будем реагировать. Мы отреагировали формированием положенной нам по статусу тысячи гоплитов, но их слишком мало, на все филиалы не хватит. Чтобы суметь дать достойный отпор в случае нападения, надо иметь около взвода гоплитов в каждом филиале, а это значит, что больше тридцати трёх филиалов мы защитить не сможем. А у нас их только в одних Фивах больше пятидесяти. Какой выход? Частные военные корпорации. Но это всё равно, что предложить волкам пасти овец, то есть может оказаться ловушкой. Репутационный ущерб может быть такой, что лучше уж терпеть погромы.

В Маре тоже всё было не слава богу. Там формировалась пятая колонна. Людям было уже мало полных желудков, медицинской помощи и безопасного жилья. Кто-то был недоволен, что в городе запрещено иметь собственное оружие, ещё кому-то не нравилось, что выращиваемые ими продовольствия уходят на сторону. А когда просочилась информация, что выращиваемая ими элитая пища уходит на столы аристократии поверхности, то в городе начались волнения и прошли митинги. Люди выходили на улицы с лозунгами: «Хватит кормить поверхность! Им на нас плевать.» Идиоты. В те дни я всерьёз усомнился в разумности людей. Маар — быстро растущий город, со своей экономикой. Гражданам надо что-то есть, гидропонные башни уже не справляются, а каждый день приходят всё новые и новые люди. Но что готовы жители Мара экспортировать на поверхность кроме ненависти? Ведь один накормленный элитной пищей толстосум на поверхности — это тысячи сытых изгоев в Маре. Этот город попал в зависимость от поверхности, и пока мы иных выходов не видим, свои производственные мощности просто не успевают. Если они сегодня оборвут торговлю Мара с поверхностью, то через неделю все жители разбегутся по нижним и средним уровням в поисках пищи. Но люди этого понимать не хотят, с толпой вообще говорить бесполезно, Ло пробовала. Толпу можно просто разогнать, что мы и сделали, выведя полицейские отряды на улицы. Как ни странно, прав был Калигула, сказав, что мы слишком быстро растём. Сейчас быстрый рост может просто нас убить. Нужна толковая пропаганда, а толковых пропагандистов среди нас нет. Половина всей лояльности города держится на вере в Ло, но там слишком много новых жителей, для которых Ло никто. Вылезает уже новый внутренний конфликт между старыми жителями, которые прохавали жизнь мутантскую со дна и новыми, которые просто переехали из не самых плохих условий по меркам изгоев в более комфортные.

В общем, проблемы были, и апофеозом этих проблем явилась Нэнси. Наш силовик заявилась в боевой форме прямо в мою клинику, прямо в детское отделение, нарушая все запреты. Я ведь уже делал ей выговор, когда она один раз таким видом перепугала пациентов.

— Ничего не говори. Не здесь, — коротко попросил я пока Нэнси ещё не приблизилась, — Клео, ты побудешь здесь, пока Наника не нагуляется?

Клео коротко кивнула, понимая, что спокойные дни закончились и начинается работа.

— Ну, давай, выкладывая плохие новости, — сказал я Нэнси, когда мы вошли в мой кабинет, по совместительству ещё и небольшую лабораторию.

— Почему ты думаешь, что новости плохие?

— Потому, что все хорошие новости делаю я сам, а плохие приходят ко мне внезапно.

— Сегодня утром было совершено нападение на Ло-чан.

— О как. Сней всё в порядке?

— Физически да. А психически она испытала шок. Нападение произошло на очередном сборище или, как Ло называет это: концерт. Ничего особенного там не происходило, просто раздача продовольствия, медикаментов, и распевание песен. Пропаганда за переселение в Мар. Набежало около трёх тысяч человек. А потом по нам ударили, внезапно и очень сильно.

— Как же так вы банды проглядели?

— А это не банды. Правительственная армия из касты воинов, их были десятки тысяч. Они спустились с подъёмников и оперативно окружили нас. Гоплиты никого не щадили, открыли огонь на поражение, из кольца окружения почти никто не вырвался. Нашу оборону смяли численным превосходством. Слишком стремителен был удар, мы даже ничего не успели предпринять. Ло могла там погибнуть. Если бы не твой модификант, то потерь было бы значительно больше. Он сражался как берсерк, а потом помог и нам прорвать оцепление.

— Плохо. Всё очень плохо. Похоже, у нас завелись крысы.

— Это ещё не всё. Потерян перевалочный пункт. Мы отступили в тот бункер, который служил нам базой, когда мы искали Ло, а теперь был перевалочным пунктом для связи между Маром, средними уровнями и поверхностью. Малая часть гоплитов осталась добивать раненых, а большая преследовала нас до бункера. Там гоплиты столкнулись с серьёзным сопротивлением, авто-турели дали нам достаточно времени, чтобы мы могли эвакуировать людей с ценным оборудованием и активировать систему самоуничтожения, согласно приказу о секретности.

— Как плохо-то.

— Простите.

— Простить за что?

— Я вывела противника к нашим укреплениям. Засветила секретный объект.

— Да нет, ты молодец. Всё сделала по уставу. Главное людей сберегла, сколько смогла и Ло спасла, а бункер мы новый построим. Только сейчас не время этим заниматься. Где сейчас наши герои?

— Венедикт остался во дворце, а Ло я привезла сюда. Она была в гневе после инцидента и чтобы не наломала дров, я вывезла её с Крита.

— Хм. Правильное решение, Ло пользуется большой властью в Маре. По её приказу сотни тысяч фанатиков и просто верных ей солдат не задумываясь будут штурмовать поверхность. Отведи меня к Ло.

Недолгий спуск на лифте и короткое путешествие на местном метро. Лапута слишком большой корабль чтобы путешествовать по нём своими ногами, иначе путешествие из пункта, А в пункт Б занимало бы полдня. Лифт имел стеклянные стены, поэтому я успел полюбоваться на бродящие по полям стада коров, коз, свиней. А проезд по разведению водных животных напоминал поход в океанариум. По Лапуте можно было бы водить экскурсии, изнутри он напоминал гигантский зоопарк, главное только в мясозаготовительные отсеки не заходить. А потом мы прокатились по уровню с шелкопрядами. Закрытая экосистема с микроклиматом, зверьки были очень капризны и чуть что дохли. По этому уровню было особенно приятно ходить, когда шелкопряд вылуплялся. За несколько дней до этого начиналась пора сбора шёлковых нитей. Большинство куколок погибает во время сбора урожая, но оставшиеся 5 % потом полностью восполняют популяцию.

Сразу под вольерами с шелкопрядами были вольеры с пауками. Нет, неправильно сказал — с ПАУКАМИ!!! Увидев этих тварей, нормальный человек не захочет глядеть на них дважды. Гигантские, мерзкие твари размером с баскетбольный мяч, ядовитые, агрессивные и стремительно размножающиеся. Но содержать их было совершенно безопасно. Наша атмосфера для пауков совершенно не подходит, слишком мало кислорода в воздухе. Попадая за вольер, сразу же задыхаются. Это было сделано намеренно. Когда я экспериментировал с генами местных пауков, то понял, что они чрезвычайно гибки и адаптивны. Имеется в виду гены, а не сами пауки. Я мог бы задать им любые параметры, вплоть до возникновения разума и использовать его как биологическое оружие. Правда практика показала, что разумные насекомые чрезвычайно миролюбивые, убивать-то они будут, но ровно столько, сколько им нужно для выживания. Кроме как потешить любопытство — пользы от создания разумных пауков не было. Создав одну условно-разумную тварь, не способную к размножению, мои учённые за ней понаблюдали и выпустили в самый большой вольер с пауками, что у нас есть. Пауки нам нужны были для того же, для чего и шелкопряды — нити, только на этот раз паучьи. Ткани получались очень тонкие и прочные, военный потенциал применения такого материала велик, вот только сбор был осложнён тем, что войти в вольер с пауками было невозможно без силовой брони. А иначе съедят.

Нэнси привела меня в стыковочный отсек, здесь в специальном ангаре был «припаркован» Спрут 2. Ло даже не покинула яхту, предпочитая оставаться в одной из кают. Когда я вошёл в помещения, Ло лежала на нарах, повернувшись лицом к стене. Услышав звуки закрывающихся дверей, она перевернулась лицом ко мне, соскочила со своего ложа и бросилась ко мне в объятья.

— Пол-сама!

— Привет, малышка, — сказал я, приподнимая её над полом и усаживая обратно на кровать.

Вид у Ло, которая тщательно следила за своим внешним видом, был не ахти. Глаза красные от слёз, причёска — взрыв на макаронной фабрике и помятая одежда.

— Они всех убили, Пол-сама. Не щадили никого.

— Я уже в курсе.

— Там били женщины, старики и дети. За что, Пол-сама? Это же были не охотники, а правительственные войска, раньше они так не поступали.

— Из-за тебя, Ло.

— Из-за меня? — Ло даже отшатнулась, — Но я же ничего не делала. Мы только раздавали еду и лекарства, иногда пели. Мы просто уговаривали людей довериться нам и переселиться в более безопасные места. В этом же нет ничего плохого, мы никому не угрожали.

— В том то и дело, Ло. Вы насаждали людям свою культуру. Жители средних уровней живут так уже давно, они смирились и привыкли. А теперь пришла ты и показываешь им, что есть иной путь. За историю Крита не раз возникали случаи, когда на средних уровнях возникали центры силы, сплачивающиеся вокруг лидеров. И знаешь что?

— Что?

— Это стандартная ситуация для Крита. Лидера уничтожали вместе с центром силы. Также они попытались поступить и сейчас, но ты выжила. И я думаю, что на этот раз они понимают, что ситуация куда сложнее для них. Поэтому была такая мощная реакция на твою деятельность.

— Но почему?

— Да потому, что когда власть имущие хотят просто пограбить и уйти, они приходят с оружием и огнём. Но когда на твою землю приходит кто-то, кто раздаёт дары и поёт песни о мире, любви и вечном, то старые власти понимают, что это не просто враг, а конкурент, и он пришёл на твою землю, чтобы остаться. Ты завоёвываешь сердца и умы, Ло, идёт экспансия твоей культуры. Для властей это гораздо опаснее, чем если бы ты с гигантской армией вырвалась на поверхность, разрушая и убивая граждан.

— Я понимаю. Но они убивали всех этих людей прямо у меня на глазах. А я ничего не могла сделать, понимаешь? Ничего! — Ло снова разревелась, и я прижал её к своей груди, пытаясь утешить, одновременно поглаживая по спине.

— Таков путь лидера. Нам часто приходится делать и смотреть на то, чего мы не хотим, а зачастую нам это противно. Но мы должны.

— Я хочу, чтобы ты наказал их.

— Кого.

— Их. Тех, кто виновен в том, что было, они должны быть наказаны. Я приказываю тебе, как диктатор.

— Ох-ох-ох, диктатор ты мой несчастный, — я пересадил Ло к себе на колени и стал покачивать, похоже она успокаивалась. — Кого я должен наказывать, о мой великий диктатор? Кто виноват в той резне? Солдаты, которые всего лишь исполняли приказ? Или офицеры, которые приказ отдали? А может быть власти, которые послали солдат на средние уровни, или может вербовщики, которые завербовали солдат в армию? А может виноваты женщины, которые родили их?

— Не знаю. Найди виновных и накажи … матерей не надо, — похоже, эмоции стали отпускать Ло, и она начала думать.

— Ло, это не реально. То, что произошло — это военное преступление, но у Критчан это таковым не считается. Наказание должно произойти позже, когда в головах людей произойдёт перелом, только после десятилетий проделанного нами упорного труда. Ты же сама хотела, чтобы я помог нуждающимся людям. Жители полисов на поверхности также страдают, как и жители средних с нижних уровней. Но у них свой, иной ад. Темница воли и безнравственности. Мы должны помочь и им.

— Можно ли помочь им? Они ужасны, жестоки, развращены.

— Нам нельзя сдаваться. Мы обязаны продолжать нашу работу несмотря ни на что. Меня самого уже посещала мысль выпустить на поверхности какой-нибудь смертельный вирус, или спустить жуков-мусорщиков, чтобы они остановили, этот карнавал безумия. А потом когда варп-шторм вокруг системы спадёт, сесть на Агрипину и улететь подальше. Но я гнал от себя эти мысли. Уничтожить здесь всё — это путь слабого. Не факт, что с годами положение дел не вернётся в нынешнее состояние. Мы должны сделать здесь то же, что и с пиратами Агрипины. Дать им шанс, всем им.

— У меня не хватит сил Пол-сама.

— Не правда. Ты очень сильна, Ло, и ты не одна, и никогда не будешь одной. Если у тебя не будет хватать сил, то мы тебе поможем.

— Спасибо.

— Не за что. Ло, побудь на Лапуте пару недель, отдохни, здесь хорошо.

— А ты, побудешь со мной?

— Нет. Компанию тебе составить Наника. А я с Клео сегодня же отправлюсь на Крит, мы и так слишком долго отсутствовали, это может нанести вред нашему имиджу. Только не надо учить её искусству любви. Она всего лишь маленький ребёнок.

— И в мыслях не было.

Всем хороши мои друзья-товарищи, умны, хитры, талантливы, вот только детей им оставлять страшновато. Хотя это я придираюсь, на Агрипине они справились отлично. Сексботы не просто так получали полные права на Магде после десяти лет жизни. Только тогда искусственная личность считается полностью сформированной, а до этого момента сексбот должен был находиться под присмотром своего человеческого партнёра. Но мы никому не принадлежим, это новый опыт для такого рода машин, и я не знаю, куда он нас заведёт. Стоит ли говорить, что из-за этого в нашей компании некоторые вещи шли через одно место. Импульсивность, безответственность, инфантильность — всё это, что называется, детские болезни сексбота. У них есть знания и опыт сформированные создателями прошлых жизней, но личность с знаниями без развития, без лично наработанного опыта, всё равно остаётся детской. Уже прошло семь лет с хвостиком наших жизней, а мы всё чудим, спасать мир-то мои соратники готовы, но только если это не мешает веселиться, когда-нибудь это закончится, … я надеюсь. Серьезно к этому делу подходила только Ло, уделяя всё своё внимание развитию Мара.

Высадив Ло и погрузившись на Спрут 2, я, Клео и Нэнси, занимающая место пилота, отправились на Агрипину. Уже оттуда я и Клео на более лёгкой Игле отправились во дворец Атрейдесов. Нас встречали Венедикт и Гера.

— Рад вас видеть, ребята, — поприветствовал нас объятиями Гера.

Венедикт только кивнул в знак приветствия.

— Мы тоже очень по тебе скучали, — ответила за нас двоих Клео.

— Ну, как ты тут, без нас? — спросил уже я.

— Пол, вести бизнес — это не моё. Вы не правильно поступили, оставив меня здесь одного за всё отвечать.

— Надеюсь, Венедикт не дал тебе заскучать. Но это слова, мне надо принять у тебя дела, ты подготовил отчёт.

— Ну, почти.

— Пойдём, на словах объяснишь.

— Мне ещё нужно взять кое-какие бумаги.

— Тогда через десять минут в моём кабинете. И, Венедикт, после Геры я с тобой тоже хочу поговорить.

Через десять минут, сидя в своём кабинете, я изучал документацию по нашей официальной части бизнеса, а именно — наши медицинские филиалы. Судя по бумагам, дела наши шли неважно. Мало того что наши клиники конкурировали с бесплатной медициной Крита, которая была на достаточно высоком уровне, так ещё нам приходилось бодаться с местными китами, занявшими это нишу. Клиники перестали приносить прибыль, единственное предприятие, которое приносило стабильный доход — это моя клиника на Лапуте. Без дотаций с торговли провизией филиалы не могли существовать. Если поначалу мы и имели успех, благодаря грамотно проведённой рекламной компании и отрыву в более качественных препаратах, то уже сейчас наши конкуренты планомерно нас выдавливали. Как будто этого было мало, возобновились новые погромы клиник, на этот раз разгромили сразу пять клиник. На этот раз конкуренты действовали ещё наглее. Сначала они отключили электроэнергию, потом в целях безопасности здоровья «эвакуировали» наших клиентов. Нам ясно дали понять, что мы пытаемся откусить слишком большой кусок пирога.

— Где же были наши гоплиты?

— Мы не успели с рекрутингом. Граждане не спешат на службу к безвестному аристократу, взявшемуся из неоткуда. На данный момент укомплектована только пять сотен и ещё сотня проходит обучение на Агрипине. И даже если так, то нам не растянуть тысячу на все клиники.

— Меняем тактику. Большинство наших филиалов расположено в Фивах, их и будем защищать. Закупить транспорт и создать отряды быстрого реагирования. Филиалы вне Фив пусть объявляют процедуру банкротства.

— Сделаем, но, боюсь не поможет, момент упущен. По нам уже нанесли репутационный удар, да ещё и СМИ нас давят в головиденьи.

— Демоны. Прям, хоть сворачивай все филиалы и перепрофилируйся из медицинской компании в фармакологическую корпорацию.

— Интересно, бьют только по тем клиникам, которые занимаются простолюдинами.

— А что тут удивительного? Через эти клиники мы вели рекрутинг наших бойцов и персонала. Они одним выстрелом убивают сразу двух зайцев. Подрывают нашу репутацию и лишают нас кадров.

Тут у Геры завибрировал браслет. Он отвлёкся от нашего разговора, активировал устройство связи, вызывал голоэкран и стал там что-то изучать. Закончив это дело, он сообщил:

— Дом Слоэн объявляет нам войну. Сейчас в совете рассматривается их односторонняя заявка на военный конфликт.

— Только этого не хватало, — грустно хмыкнул я. — Ладно Гера, пока можешь быть свободен, позови пожалуйста Венедикта.

Когда маленький здоровяк ушёл, его место занял большой здоровяк. Несколько секунд мы с Венедиктом посверлили взглядом друг друга, потом я достал новенький линком и толкнул его по столу в сторону великана.

— На этом линкоме номер счёта и пароль к нему на миллион драхм. Ты можешь получить эти деньги валютой, или редкоземельными металлами в любом банке Фив. А также там есть контакт с человеком, который вывезет тебя с Крита на периферию. С сегодняшнего дня ты мне больше ничего не должен.

Венедикт повертел браслет в руках. Устройство связи со встроенными функциями казалось в его руках игрушкой. Он активировал голоэкран, который испускал браслет, проверил достоверность информации, а потом, глядя мне в глаза, спросил:

— Вы недовольны моей работой?

— Напротив. Ты перевыполнил всё возложенное на тебя, Венедикт. Ты вообще не должен был участвовать в военных действиях. По нашему договору ты должен был только петь на сцене для людей и всё. Мои люди должны были тебя защищать, а не наоборот. Мне доложили, что ты очень сильно помог в той заварушке. Ло могла пострадать, а благодаря тебе она невредима, поэтому я считаю, что ты перевыполнил нашу договорённость.

— Вы наговариваете на своих воинов, они справились бы и без меня. Но тем не менее я хотел бы побыть здесь ещё, — Венедикт положил линком на стол и оттолкнул его ко мне. Не рассчитал свои силы и толкнул с такой скоростью, что обычного человека линком, летящий с такой скоростью, мог бы слегка травмировать. Но я поймал браслет, накрыв его ладонью также легко, как и он до этого. На лице Венедикта заиграла ухмылка, он сделал это специально, чтобы я в очередной раз продемонстрировал свою силу и скорость. Помнит гад, как я игрался с ним на арене Калигулы. Поймать то я поймал, но вот руку ушиб и поэтому он гад.

— Разве ты не стремишься воссоединиться со своими братьями?

— Очень стремлюсь. Но мне кажется, что я должен побыть ещё здесь.

— Почему?

— То, что ты и твои люди делаете. Я не вижу всей картины вашей работы. Но мне кажется, что это было бы угодно императору, поэтому я должен тебе помочь.

— А теперь правду.

— Это правда.

— Наполовину. Веня, при всём твоём старании твой вклад ничтожен. Существенно повлиять на события ты никак не можешь. Признаю, как воин ты хорош, но откровенно говоря, у меня есть воины которые значительно превосходят тебя в боевых искусствах.

Венедикт задумался и замолчал. На секунду, мне показалось, что этот серьёзный и не самый разговорчивый человек из моего окружения смутился.

— Мне нравится петь. Ещё в детстве из меня сделали совершенное оружие, астартес — это клинок императора и мы счастливы, служить ему. Мы созданы чтобы сражаться во имя наших отцов примархов и императора, но впервые в жизни я занимаюсь чем-то иным, отличным от сражений и мне это нравится. Я никогда раньше и представить не мог, что годен для чего-то иного кроме битв.

— Я, конечно, рад за тебя. Но от меня ты что хочешь? После последних событий мы свернём эту программу агитации, и петь тебе будет не для кого.

— Да, конечно, но после десятилетий рабства я пока не готов вернуться к своим братьям. Легион — это моя семья, я почти всю жизнь прожил там, но жизнь вне легиона и на свободе оказалось не такой, как я ожидал.

— Тебе понравилось без обязательств?

— Свобода пьянит, да. Мне нравится такая жизнь, нравится делать то, что хочу я, нравится внимание, которое мне оказывают люди во время концерта. Кажется, этот порок называется тщеславием, но теперь я знаю, чем буду заниматься, когда великий крестовый поход закончится. Рано или поздно я должен буду вернуться в легион, и я вернусь к моим братьям. Но не сегодня.

— Хм-м-м-м, что ж, я думаю, жителям Мара твой сладкий голос придётся по вкусу. Народ там сейчас встревожен, и твои таланты придутся к месту. Я уведомлю оператора портала, что бы тебе открыли свободный проход в Мар и обратно. Сейчас не знаю, как это всё будет устроено, но пока можешь быть свободен, скоро с тобой свяжутся.

Венедикт коротко поклонился, и собирался уже было выходить, но я его окликнул.

— Эй! — я дождался, когда он обернётся и бросил в него линком с банковским счётом, — Я свои дары назад не забираю. Эти деньги твои по праву, ты их заслужил. Теперь, поскольку ты свободный и ничего мне не должен, за каждый твой концерт в Маре я буду платить тебе по пятьдесят тысяч драхм.

Венедикт задумчиво повертел линком в руках.

— У меня раньше никогда не было денег. Что мне с ними делать?

— У тебя их много, не особо над этим задумывайся, трать на то, что тебе нравится. Если нужно я дам тебе ещё, потом отработаешь.

Сразу после Венедикта зашла Клео. Она тоже времени зря не теряла и проверила, как идут дела в её сфере ответственности. И раз она здесь, значит есть что сказать.

— Ну, давай, добей меня.

— Нас пригласили на приём.

— Светский?

— Жреческий.

- ***, - выругался я. — Ненавижу этот день.

В Фивах бывают три типа приёмов: административный — когда его устраивает сама матриарх полиса, больше всего это похож на бизнес-форум или сходняк мафии. Светский — его устраивает влиятельный аристократ, обычно это похоже на вечеринку с примесью оргии, но оргии может и не быть, на таких вечеринках также налаживаются деловые отношения. И жереческий — мой самый нелюбимый вид приёмов, а это значит крупномасштабные оргии под наркотой напополам с афродизиаками и человеческие жертвоприношения.

— Как же я всё это не люблю, — простонал я, — может, вместо себя пошлём Диту и Геру.

— Нам прислали пригласительные билеты, и они именные. Должны присутствовать ты и я. Да и не годятся Гера с Дитой для таких дел. В прошлый раз Гера упал в обморок прямо на приёме, а Дита потом неделю плакала, ей ужасы на яву мерещились.

Да, с Дитой неудобно получилось, из всех нас она самый большой пацифист, никогда не державший в руках оружие. Командовать нашим небольшим флотом, пилотировать корабль в боевой ситуации — это она может, но на счёт всего остального — она пас. Если бы речь шла об обычной оргии, то они бы справились без проблем, но на прошлом жереческом приёме в храме включили разбрызгиватели, предназначенные для пожаротушения, только разбрызгивали они не воду, а человеческую кровь. Донорами для этого «кровавого дождя» были нумеры, несчастным рабам полгода не стирали память, так что они немного начали соображать. В ночь праздника их распяли на специальных столах-крестах и подсоединили их кровоток к системе пожаротушения, а потом когда гости собрались, открыли клапана, замыкающие кровоток и включили нумерам режим гона, чтобы усилить внутрителесное давление. Жрицы предлагали гостям заняться с нумерами сексом во славу Валупия, и чтобы усилить кровавый дождь. В общем, мы тогда серьёзно опозорились в глазах аристократической общественности, Геру вынесла на носилках служба здравоохранения, а Диту, по её же просьбе, выкрал призрачный отряд. Мы с Клео большие циники, чем эти двое, вид крови и мертвецов переносим не спокойно. Моя малолетняя жена и Ло, в силу возраста, имела от этого дела иммунитет. Хотя пару раз на имя Ло присылали пригласительный, но каждый раз с жреческим гонцом что-то случалось и доставить послание не получалось. Просто я понимая, что нынешняя Ло — это не та Ло, которая была два года назад. Сейчас она с превеликим удовольствием притащит на такую сходку мощную бомбу. Заранее нейтрализовав гонцов кругленькой суммой денег, я берёг их здоровье и нашу репутацию.

Не придти на приём — значило выказать неуважение, а идти кроме нас с Клео некому, и так не хочется это делать.

— Я, надеюсь, приём состоится не в главном храме.

— Нет, до главного храма мы ещё не доросли. Пирамида величия, ступень семь, восточная сторона.

— Когда?

— Сегодня ночью.

— Даже двойников вместо себя послать не успеем. Сегодняшний день определённо меня ненавидит.

В назначенное время мы добирались до места в роскошном колёсно-моторном транспорте. Вообще, за счёт системы мостов с самодвижущимися лентами и вагончиками, по Фивам можно передвигаться пешком, но для аристократии это считается ниже достоинства, поэтому они передвигаются в рикшах. Нашей компании рикши не особо нравились, поэтому для выхода в свет у нас был небольшой прогулочный электромобиль закрытого типа. Добравшись до адреса, мы передали наши пригласительные послушнику-швейцару в замен получили по таблетке маске и специальную мантию, которая снимается одним движением руки. Таблетки — это крутая смесь наркотика, афродизиака и противозачаточного. Оргии в Фивах, большие и не очень, происходят раз в неделю и если бы у них не было развитой практики в использовании противозачаточных лекарств, то давно бы все дома беременные сидели а соотношение мужчин к женщинам на оргиях было один к пяти. Временная стерильность начинает действовать у женщин сразу после у потребления таблетки, у мужчин — спустя какое-то время. Таблетки не выдавались только беременным женщинам, которые тоже посещали оргии, правда, в основном, только чтобы посмотреть. Теоретически, участие в оргии было не обязательно, но таблетки никому не оставляли шансов, на нас как на роботов такая химия не действовала, но мы участвовали, чтобы не выделяться. Маски и мантии нужны были в основном чтобы сохранить инкогнито. В Фивах существует множество враждующих домов, да хоть взять нас и дом Слоэн, который уже ждёт одобрения совета, чтобы начать против нас боевые действия. Так что конфуза в виде случайно встретившихся на оргии представителей двух враждующих домов никому не надо. Не хватало чтобы на празднике устраивали дуэли. Поэтому маски и скрывали личность, а мантии были для тех, кто пришёл на праздник «поговорить». Жереческие приёмы делятся на две части: неофициальная — на ней люди пьют, едят, общаются, опять же оргия-маскарад, и официальная. На последней, маски снимаются, но происходит там что угодно, от распевания песен хором, прославляющих Валупия, до ритуальных пыток, выдернутого из толпы аристократа. Я в очередной раз порадовался, что нас никогда не звали на праздник в главный храм, вот бы Валупий удивился, если бы встретил знакомое лицо.

В специальной прихожей мы разделись до гола перед специальными послушниками, которые во время «стриптиза» своим взглядом чуть нас не изнасиловали. Отдали одежду послушникам, а сами начали облачаться в мантии и маски. Номерков нам не выдали, не знаю как это получается, но послушники помнят кому чья одежда принадлежит наизусть, и никогда не ошибаются, а наша одежда за время приёма, будет выстирана, высушена и выглажена. Сервис, блин.

Попав в зал храма, мы с Клео сразу разделились, теряя друг друга в массе людей. Она прекрасно знает, что мне будет неприятно видеть, как она занимается любовью с другими мужчинами. У сексботов понятие ревности своеобразное, впрочем, как когда-то на Магде. Было принято добиваться внимания, а не тела. То лишь оболочка, которую можно менять по своему желанию, поэтому она не существенна, важен лишь разум. Так когда-то жили Магданиацы, умом-то я это понимал, но сделать с собой ничего не мог.

Оргия ещё не набрала обороты. Многие аристократы пока просто общались друг с другом, послушники-официанты разносили алкоголь и меняли блюда на столах. Я выпил вина и полюбовался на богато украшенный стол, на нём были первоклассные продукты, в том числе и Лапуты с Маром. Стоимости продуктов с одного этого стола переводя в драхмы хватило бы, чтобы кормить весь Мар целый день, а сколько таких столов сегодня в Фивах накрыто? Один только полностью зажаренный поросёнок чего стоит? Хватило бы, чтобы снимать наш офис целый год. Там, кстати, сейчас Венедикт живёт, все наши сейчас перебрались во дворец, но этому великану нравится уединение. Да и Гера с Дитой мне рассказывали, что он слишком громко то ли молится, то ли гимны поёт по утрам. Даже с его голосом это постепенно достаёт.

Вообще, храмы Валупия изнутри больше всего походили на ночные клубы с религиозным уклоном. И в таких храмах отбоя в прихожанах не было. В обычные дни тут конечно тоже можно помолиться, но с большей вероятностью во время молитвы тебя трахнет кто-нибудь из послушников или послушниц. Считается, что так Валупий лучше слышит. Вообще культы Валупия не держатся на одной лишь похоти, иначе общественные оргии тут проходили бы не раз в неделю, а каждый день. В основном, он призывает добиваться совершенства в конкретном деле, от приготовления яичницы на завтрак, до выпиливания табуретки. Валупию без разницы. Если ты создал совершенную табуретку, то Валупий сделает тебя своим слугой после смерти, если нет — он тебя сожрёт, и ты станешь частичкой бога. И то и то — неплохо. Вообще, Валупию не очень интересно, что ты делал при жизни, главное верь в него, живи ярко и добивайся совершенства. Для регуляции всего остального существует уголовный кодекс и местная власть. Жречество и светская власть в Фивах разделены, иногда, конечно, сотрудничают и даже верховный матриах может занимать пост главного жреца одновременно, но жизнь культов строго зарегламентирована, все ритуалы по расписанию, ни копейки мимо и призывать народ к каким-либо активным действиям лояльный правителю жрец не имеет право. Живут церкви с работорговли, каждый нумер, государственный или частный, проданный с Крита пополняет казну культов. Но все накопленные средства жречество использует на прославление своих богов, а уже за этим словно дотошный аудитор от которого ничто не утаишь, следят сами боги. И фраза «бог покарал» здесь не пустые слова.

Народ постепенно раскачивался. И тут и там парочки и троицы, а бывает и четвёрки, снимали с себя мантии и предавались любовным утехам, вероятнее всего это алкоголь в крови ускорил реакцию таблеток, что употребили прихожане. На эту мысль я натолкнулся, стоя возле местного бара, бесплатно наливающего всем желающим. Один из аристократов в маске не удовлетворился просто выпивкой, и потащила послушницу прямо на барную стойку. Та совсем не растерялась и только повесила табличку «Самообслуживание» над стойкой. Когда своим бездействием я стал слишком выделяться, то сменил диспозицию. Я оказался возле «Алеи атракционов». Не все удовлетворяются обычным сексом, некоторые любили пожестче и погорячее, встречались и откровенные мазохисты. Возле некоторых аттракционов были специально обученные прислужники и прислужницы, одетые в обтягивающий латекс или вычерненую кожу. Обычно прихожане искушенные в подобном виде удовольствий уже знали что делать с тем или иным агрегатом, поэтому справлялись сами, но тут встречались такие пипецацы, к которым прилагается инструкция из семи листов. Без опытного инструктора к ним и подходить страшно. Да и вообще, по этой алее гулять страшно, будто вышел погулять на улицу БДСМщиков, каждый из которые хочет сделать тебе больно, или на оборот — чтобы больно сделал ты. Но, в основном, большей популярностью пользовались простенькие аттракционы: кровать с наручниками, электрический стул, оргазмо-кресло, колодки, козлы, человек-конвейер, человек-туалет (ужас), какие-то штанги, даже не знаю для чего это и как это применять, ну и позорный столб. Кстати, о последнем, именно на позорном столбе я встретил знакомое лицо, а вернее, задницу. Позорный столб — это как понятно из названия столб с шестью автоматизированными зажимами для рук, расположенными по кругу. После того как желающий сунул в зажимы руки, автоматика активирует их и освободиться от зажимов самостоятельно невозможно, кнопка освобождения находится на специальном столбике вне досягаемости для зафиксированного человека. Одновременно приковать себя таким способом к колонне могут только три человека. Зажимы для рук находятся на такой высоте, что человек должен находиться слегка нагнувшись. Если опереться о позорный столб лбом, то в таком состоянии можно стоять очень долго. Все желающие могут делать со скованным человеком всё что угодно, тут даже тумбочка была со специальными «игрушками»: пробки, ялдаки, плётки, ошейники, намордники и прочие мечты мазохистов. Но не в этом дело. По рисунку родинок на пятой точке, я опознал в валявшей передо мной голой задницей мазохистку Агату.

Я походил вокруг позорного столба, освобождая присутствующих здесь людей, жаждущих острых ощущений. Помимо Агаты, к столбу приковали себя ещё двое: мужчина и женщина. Освобождённые мазохисты недоуменно уставились на меня через свои маски.

— Пошли вон, убогие, — грубо приказал я им.

И «убогие» ушли. Собственно, такое обращение вполне вписывалось в сложившуюся ситуацию. За всем этим внимательно наблюдала Браксус и, похоже, увиденное завело её ещё больше. Встав напротив оттопыренного зада, я по-хозяйски любовался видом, а потом звонко шлёпнул её по ягодице. Судя по услышанному визгу, я всё делаю правильно.

— А-а-а-а, — стонала Агата, когда я пристроился к ней сзади, — не в ту дырочку.

— В ту, в ту, как природой задумано, — ответил ей я, — Признаться, я не думал, что тебе такое нравится. Кто мы мог подумать, что такая властная и жестокая женщина, вроде тебя, любит быть беззащитной.

— Этот голос. Я знаю его, — с ужасом поняла Агата, — ты?!

— Ага. Привет, Агата.

— А-а-а-а Ы, — застонала Агата.

Во время нашего небольшого диалога я не переставал двигаться. Мне-то всё равно, я даже стихи могу читать и песни пень, а вот у девушки возникли сложности.

— Вынь его из меня?

— С чего это вдруг? Я, пожалуй на оборот, ускорюсь.

— У-у-у-у-у! — стонущий и скулящий звук на выдохе, — Ты хочешь унизить меня перед всеми?

Спросила Агата, понимая, что я могу стащить с неё маску в любой момент. И да, для её рода это будет весьма неудобный момент, впрочем, как и не подобающее поведение для дома.

— Ага, унизить, это же я весь такой голенький стою прикованным к позорному столбу с оттопыренной задницей. — Сказал я, ещё раз шлёпнув девушку по ягодице, на этот раз Агата зарычала и попыталась уклониться от продолжения процесса, извернувшись телом. Но я крепко держал её за талию. — Как ты вообще сюда попала?

— У мамы болит голова-а-а-аА, — первый оргазм, наступил улёт, нормальный.

Агата прижалась к столбу пытаясь отдышаться. Ненадолго я прервался, чтобы дать ей немножко отдохнуть.

— И ты пошла вместо неё?

— Не пропадать же пригласительному. Освободи, мне всё это уже надоело.

— Угу, счаЗ. Чтобы ты вызвала меня на дуэль или ещё какую-нибудь гадость придумала, — я снова притянул зад девушки к себе. — Так на чём мы там остановились?

— Не-е-е-ет. Ну, хотя бы двигайся помедленнее, мне сложно говорить.

— Поверь опыту одной моей знакомой, та поза, где сложно говорить совсем другая.

— А-а-а-а… — стонала и плакала Агата то ли от обиды, то ли от удовольствия, — Я-то думала, что самое страшное в оргии — это случайно натолкнуться на родственника.

— Странно, Лавансали только ради этого на оргии и ходят, — хмыкнул я, потом прижав всем телом Агату к позорному столбу, спросил у неё на ушко. — Скажи мне, с чего это вдруг некие Слоэн объявили моему дому войну?

— Ничего не знаю.

— Знаешь, всё ты знаешь, — я переместил руки с талии на грудь и сдавил больно соски.

— А-а-а-а.

— Говори.

— Слоэн худой и ничтожный род, это всего лишь шавки, выполняющие заказ более влиятельных родов.

— Чего мне от них ждать?

— Да пошёл ты. Можешь продолжать делать то, что делаешь, мне это уже даже нравится.

— Тут есть тумбочка со всяким разным. Я не буду размениваться по мелочам и запихну тебе в зад всю тумбочку разом, и поверь, это тебе не понравится.

— Ы-ы-ы. Слоэн пользуются плохой репутацией. Родовая война — это низкий поступок, для трусов, но они такими и являются. У них нет воинов в роду, они выходцы из Афин, притащили оттуда свою родовую библиотеку по колдовству. Поэтому пользуются магией, особенно иллюзиями.

— Армия?

— Нет. Только магия, армия слабая, они ещё здесь не закрепились, только служа более влиятельным аристократам и дворянам, у них есть шанс. Но тебе это не поможет?

— Почему?

— Если они объявили тебе войну — это значит, что их могут поддерживать армии других родов. Тебе хана, союз родов раздавит тебя, Пол.

— Заткнись, — я ещё раз шлёпнул её по заднице, — твой род вошёл в союз против моего рода?

— Нет. Такой низостью мой род не занимается.

— Ну. Судя по всему, ваш род любит разное.

— Если ты про тот случай, когда я хотела пристрелить тебя на средних уровнях, то я им не горжусь. И тогда ты не был аристократом.

— Не аргумент. Что ещё знаешь?

— Слоэн никудышные военачальники, будут делать ставку на магию. Блин, этот род настолько худой, что у них внутри патриархат.

— О как. Значит, мне придётся воевать против армии с бестолковым начальством, балующимся магией. — Я усилил кровоток в гениталии, чтобы максимально их затвердить. Навалившись на Агату сильнее и прогнув спину назад, я оторвал её от земли подвесив на собственном пенисе. — Что ещё знаешь? Зачем вообще они объединились против нас?

— А-а-а-а, больно, ты меня разрываешь. Опусти!

— Сначала скажи.

— Ты вообще в политических раскладах ничего не смыслишь?

— Я аристократ несколько месяцев, так что да — не смыслю.

— Все аристократы считаются свободными, но на самом деле, аристократы подчиняются, баронам, графам, герцогам. Слоэн приняли правила игры и нашли себе покровителя, а твой род, словно бельмо на глазу — никому не подчиняется и способен послать куда подальше всех, кроме матриарха и патриция. Но этим людям нет дела до нашей возни в песочнице.

— Блин типичный рэкет какой-то, — сказал я опустив Агату на землю.

— Они ожидают, что ты прибежишь на поклон к баронессе после разгрома твоих клиник и уничтожения дорогостоящего оборудования. Но должного эффекта акция не возымела. Война — это угроза, если ты проявишь покорность и найдёшь сюзерена, то он возьмёт тебя под свою опеку и война может не состояться. Иначе вас истребят.

— Блин. Веришь, нет, но до сегодняшнего дня про войну я даже ничего не знал. Доходило только о том, что клиники громят.

— В вашем доме все тормоза и тупицы, как упрямые гроксы.

Шлепок и визг.

— Давай без оскорблений, у тебя уже задница красная.

Собственно, материальные потери были бы для нас гораздо более значимые, если бы мы не производили оборудование сами. А теперь, видимо, большая часть нашего хлама уйдёт с молотка, но хоть на этом деньги, всё равно самое ценное находится вне досягаемости для алчных лап Критчан. Если бы не наш продуктовый бизнес, в котором мы вне конкуренции, было бы действительно тяжело.

— Ладно, отдыхай, Агата, приятно было с тобой пообщаться.

— Да чтоб тебя демоны в варпе изнасиловали противоестественным способом.

Выпустить контакты и разряд.

— А-а-а-А-А-А-А! — в голос кричала Агата содрогаясь в множественном оргазме.

Когда всё было кончено, она упала на колени, повиснув на своих оковах. Уходя, я нажал на кнопку, открывающую оковы, и Агата рухнула на пол, сладко посапывая во сне. Вымоталась. Да и я что-то под устал.

Можно сказать программу минимум выполнил, теперь никто не придерётся. Подобрав с пола одежду и надев её, я отправился к столу, уставленному яствами. «Что бы покушать?» — думал я, обозревая стол заставленный деликатесами. Выбор был широк, прям глаза разбегались, была тут еда и не только с Лапуты, но и из иных миров. В коне концов я остановил свой выбор на нечто похожем на виноград. Усевшись на кресло с откидной спинкой, и закидывая себе в рот ягоды, я попытался расслабиться. Меня тут же атаковала пара аристократок, желающих забраться мне под мантию. Отделавшись от них объяснением, что только что потешил свои чресла и какое-то время буду для любовных утех не способен, я всё же сумел от них отвязаться.

— Вы устроили очень интересное зрелище у позорного столба.

Говоривший персонаж относился к мужскому полу и был стар, по местным меркам. Наверно это был первый пожилой человек, которого я встретил на этой планете. Полностью его лица я видеть не мог, но морщины вокруг рта и общая дряблость кожи говорили сами за себя. Не смотря на это, старческой дряхлости в нем не наблюдалось. Этакий старец во всю занимающийся спортом и заботящийся о своём здоровье.

— Не каждый день такое увидишь. Большинству аристократии все эти оргии уже давно приелись. Они занимаются сексом механически, а в ваших движениях чувствовалась страсть. Только молодёжь ещё с такой страстью отдаётся этому процессу.

Этот словоохотливый дед начал меня напрягать. Надеюсь, он таким способом не собирается меня соблазнять.

— Что вам надо от меня? — слегка грубо напрямую спросил я.

— Не очень вежливо дерзить старшим для молодого человека и не очень умно для новоявленного аристократа, Пол Атрейдес.

— Знаете кто я?

Старик щёлкнул пальцами, а пара слуг тут же притащили и поставили рядом ещё одно кресло.

— Кто же не знает новоявленный дом Атрейдесов, славящийся диковинными яствами и познаниями в медицине. А отпрыски этого дома знаменитые любовники, актёры и художники. С некоторых пор ещё и воины. И не надо поправлять маску, Пол, ей не скрыть вашей славы.

Подумаешь, установил личность. Значит, ему просто подыгрывают местные послушники, они здесь и не такие фокусы выкидывают.

— Похоже, вы всё обо мне знаете, но сами представиться не спешите.

— Где мои манеры, — развёл руками пожилой мужчина. — Позвольте представиться — барон Кастор Бри.

— И чем же я моя столь скромная персона обязана вниманием столь высокопоставленного дворянина?

— Сразу к делу? Не любите вы, Пол, надолго откладывать.

— Я деловой человек.

— Мы хотим вас спасти, Пол. Ваш дом в великой опасности.

— Да ну.

— Ну да, — не растерялся барон. — Не всем по нраву возникновение нового аристократического дома. Некоторые считают, что вы получили ваш титул слишком быстро. Других не устраивает то, что вы, по сути, в обход традициям купили себе титул. Одно ваше существование оскорбляет их. Они доберутся до вас рано или поздно. И потом, вы слишком независимы, даже государство таким положением дела недовольно.

— А вы считаете иначе?

— Я считаю, что вы будете украшением аристократии.

«Агитатор долбанный. Не удивлюсь, если это с его лёгкой руки у нас начались проблемы,» — подумал я, а вслух сказал, — Это по этому, вы дискриминировали мои клиники?

— Всё ради вашего блага. — не стал отпираться он, — Простых намёков вы не понимаете.

— Ваши намёки стоили мне больших денег, и потери солидной части бизнеса.

— Я уверен, человек ваших талантов быстро восстановит утрату, особенно когда внешнее давление снизится.

— А война с Слоэн — тоже ваших рук дело?

— Это всего лишь предлог, всем известна ваша проблема с рекрутингом гоплитов и не желанием пользоваться услугами наёмников. Никто не обвинит ваш дом в трусости. Один дом не выстоит против объединённой коалиции дворянина и нескольких аристократических родов.

— Ваши условия ясны, мой дом становится вашим вассалом, с меня снимается давление, и я могу жить спокойно. А какова ваша выгода от моего вассалитета?

— Тридцать процентов всех ваших доходов, участие вашей личной гвардии под моим командованием, и… — тут он положил свою растопыренную ладонь мне на бедро.

— Тридцать процентов — не многовато ли? — спросил я, наблюдая за тем, как старческая пятерня тискает мою ногу, — Даже государству в виде налогов я плачу меньше.

— Обычно налог вассала не намного больше налога правительству. Но вы новоявленный род, ваша лояльность Криту и аристократии под сомнением. Если цифра будет ниже, то меня дворяне не поймут. Ваши наследники будут платить уже меньше. Ну, так что, мы договорились? — сказал барон, а его рука поползла к моему паху.

Вот пи**с старый, не дал по человечески отдохнуть. Преодолевая отвращение, я вскочил со своего кресла. В общем-то посыл был ясен: «Прогнись или мы тебя нагнём».

— Я должен посоветоваться с родственниками. И над всем хорошенько подумать.

— Думайте, Пол. Но учтите, война долго ждать не будет.

Не успел я толком отойти от разговора с противным старикашкой, да и просто отойти от этого престарелого сексуального агрессора, как верховный жрец храма забил в колокол, привлекая всеобщее внимание.

— Благородные аристократы Фив! Валупий смотрит на вас и улыбается. Сегодняшняя оргия принесла нам удовольствие, а нашему покровителю радость. Слава Валупию!

— Слава! Слава! Слава! — отвечала жрецу толпа обнаженных и не очень людей.

— Скорее встаньте вокруг алтарей и вознесём хвалебные песни прекраснейшему из богов. Скиньте маски, благородные киреи и кириосы, бог хочет любоваться вашими ликами.

Сразу маски никто скидывать не стал, просто по пути к алтарям все основательно перемешались, чтобы уже никто непонял, с кем он сегодня проводил этот вечер. Специальные служки быстренько раздали нам тексты с песнями. Текст примерно такой: «Славься, славься наш Фивский бог. Бог данный нам, Валупий щедрый. Да будь безмерен твой божественный род. Да будет благословенен Фивский народ …» и прочее бла-бла-бла. Хор из нас получился хреноватый, да и, судя по перекосившемуся выражению лица настоятеля, Валупий ему лично нашёптывает кинуть в толпу гранату. Но, видимо, идёт в зачёт старание, а не талант.

— Время отправить посланника. — Объявил вытерпевший пытку нашим пением настоятель.

Открылись двери и послушники стали заносить на носилках людей под глубоким кайфом, и сгружать их на алтари. «Нумеры» — догадался я, увидев конектор нейросети на виске. Собственно, помимо нашей группки на расстоянии друг от друга был ещё с десяток таких же алтарей со своими настоятелями. Я почувствовал, как пол дрогнул, и под алтарями стала выдвигаться невысокая пирамида поднимающая жреца и алтарь. Пирамиду окружили послушники, держащие чаши, наполненные уже знакомыми таблеточками. Дальше всё шло просто и однообразно. Мы в полголоса пели свои гимны во славу Валупия, а руководитель нашей самодеятельности, тыкая наугад пальцем, случайным образом призывал одного человека из толпы. Аристократ поднимался по пирамиде вверх, на ходу глотая таблетку и занимаясь сексом с обдолбанной нумеркой, на всё про всё у избранных уходило от пяти до десяти минут. Видимо эти таблеточки были в разы посильнее, избранные с ходу брали очень быстрый темп.

Мимо нас прошёл послушник, размахивая кадилом, обдавая нас дымом. И толи мне показалось, но хор стал петь намного лучше, вот только издаваемая ими музыка стала какой то … бесноватой. По-своему красиво, но и как-то жутко. А у послушника в кадильнице точно ладан? Сдаётся мне, на таких мероприятиях не редки случаи, когда прихожан уносят с передозировкой. Так мы простояли окло часа с хвостиком. На бедной нумерке уже успело побывать около девяноста мужиков и десяти женщин. Несмотря ни на что, она не потеряла сознания и стонала так, что перебивала наш хор.

— Дети Валупия, сегодня у нас особенный день. Сегодня в наш храм посетил свежеобразованный род. Все мы наслышаны о благородном доме Атрейдес. Пол, — он безошибочно указал в моём направлении. — Иди сюда.

«СУКА! И как только рассмотрел, я же не в первом ряду стоял.» — я чуть ли не стоял когда народ передо мной расступился, освобождая дорогу. — «Знал бы, что так влипну, запихнул бы пространственный щит себе в задницу. Пуф и нет меня.»

Поднимаясь по пирамиде, я попутно закинулся колёсами. Мало что из наркотиков на меня действует, поэтому я проглотил их чисто в целях конспирации. На алтаре лежала девушка лет от двадцати до двадцати пяти, рыжая и бледная. Чем-то она была похожа на Нэнси. А ещё сразу кидалось в глаза её до предела расширенные зрачки и постоянно издаваемый ей глупый смех. Вся девушка была заляпана слизью, а между ног у неё кровоточило, но это, похоже, её не волновало. Её, похоже, вообще уже ничего не волновало. «Внимание. Избыточный уровень стресса. Нагрузка на позитронный мозг 120 %. Покиньте стрессовую ситуацию.» — оповестила меня система, когда я ненадолго моргнул глазами.

«Ладно, пять минут позора и после завтра я устрою теракт в этом храме. Только бы побыстрее всё это закончилось.» — подумал я, собираясь взобраться на жертвенную нумерку.

— Стой, — остановим меня настоятель, приложив ладонь к моей груди. — Тебе, Пол, выпала особая честь.

Настоятель откуда-то из-под своей мантии извлёк кинжал с двух сторонней заточной и передал его мне.

— Посланница переполнена удовольствием и любовными соками. Отправь её к Валупию.

«Ну, и что мне с этим делать?» — подумал я, принимая кинжал.

«Внимание. Высокий уровень стресса. Нагрузка на позитронный мозг 143 %. Высока вероятность сбоя организма. Покиньте стрессовую ситуацию.»

«Да, как её покинуть-то? По трупам через толпу фанатиков?!» — я открыл глаза. На меня смотрела и улыбалась обдолбанная нумерка, — «А ты всё улыбаешься, тебя же сейчас зарежут как овцу.»

«Внимание. Высокий уровень стресса. Нагрузка на позитронный мозг 151 %. Немедленно покиньте стрессовую ситуацию. Сбой в гироскопической системе, сбой в зрительных сенсорах.»

Меня шатало, а перед глазами плыли круги.

«Они хотят, чтобы я хладнокровно казнил человека. Но, я не могу. Я раньше убивал людей, но всегда это было в бою и я давал им шанс сдаться,» — я опёрся на алтарь, чувствовал тошноту. — «Похоже, готовится отказать пищеварительный тракт и меня вырвет.»

Я зажмурился и потряс головой.

«Думай, голова, думай, должен же быть какой-то выход.»

Какофония воплей стала мне отвратительна и жутко бесила, так и хотелось крикнуть им, чтобы заткнулись.

«Или лучше вбить им в глотки этот кинжал? Чтоб наверняка.» — к моему удивлению эта мысль мне очень понравилось. — «О да, с каким бы удовольствием я бы устроил здесь кровавую оргию.»

— Да, — донёсся откуда-то из глубин сознания шёпот.

«Ублюдки, мрази, недочеловеки. Вы упиваетесь своей властью и возможностями издеваться над слабыми и беззащитными, как же вы мне отвратительны.»

— Да.

— Этот город прогнил сверху донизу. С радостью я бы сжёг его дотла, — уже бормотал я себе мысли вслух, не способный сдержать эмоции.

— Да.

— Невиновных нет. Я сделаю из этого места пепельную пустыню и буду гулять по ней босяком, топча истлевшие черепа жителей.

— Да.

Я открыл глаза, понимая, что со мной уже какое-то время кто-то разговаривает. Первым что я увидел — нумерка. Ложе под ней продавилось, теперь она находилась в специальной ванночке, которая не позволила бы крови из будущей жертвы растечься. Но нумерка как бы застыла во времени. Её лицо было заморожено в гримасе кайфа. Какофония хора больше не терзала мои уши, а жрец Валупия застыл рядом, словно каменный истукан. Единственный кто мог двигаться, кроме меня — это мужчина, стоящий по другую сторону алтаря. Он, растянув губы в белозубой улыбке, глядел слегка надменным взглядом. На нём был элегантный чёрный костюм — тройка с красной рубахой под пиджаком. Чёрные волосы были набриолинены и зачёсаны к затылку.

— Ты ещё кто?

— Местные зовут меня Аресом, но ты можешь называть меня Кхорн.

Глава 20

— Я не звал тебя.

— О нет, ты ошибаешься. Как раз ты меня и звал. — Элегантный словно рояль Кхорн, приблизился ко мне на пару шагов, в его руке была лёгкая трость с серебряным черепом на навершии. — Меня привлекли твои мысли. Особенно про истлевшие и растоптанные черепа жителей. Черепа — это вообще моя слабость.

— Это храм Слаанеш, тебе нет хода в его владения.

Кхорн терпеливо закатил глаза, будто я сказал ему ужасную глупость.

— Знаешь что самое тяжёлое в положении бога?

— Что?

— Некому помолиться, — Кхорн поднял трость в горизонтальное положение и несколько раз больно ткнул ей меня в грудь, — Наши правила придуманы для нас, а не для того чтобы какие-то смертные ими нас тыкали. И потом, малышу Слаану духу не хватит появиться здесь в моём присутствии. Этот сопляк ещё слишком зелен, да и слабоват.

— Я думал он гермафродит, а ты о нём исключительно в мужском поле.

— Извращенец он, а не гермафродит. Дай ему мужчину и женщину, он трахнет обоих, но если заставить его выбирать, то он выберет женщину, мы с братьями это проверяли, когда пытались определиться, как к нему относиться.

— Что вам всем от меня нужно?

— Ты, разумеется, — Кхорн слегка потеснив жертву, устроился на алтаре Слаанеш, — Переходи к нам на сторону зла. У нас есть вкусные печеньки.

Кхорн старался быть приветливым, но в отличие от предыдущих его братьев от него так и веяло опасностью. И я боялся его. Сейчас у меня не было ни брони, ни оружия.

— Нет. Я сопротивлялся вам раньше, выстою и на этот раз.

— Сопротивлялся, хе хе, — Кхорн долго, громко и совершенно неестественно смеялся, — Ох люди, просто невероятная самонадеянность. Под сопротивлением ты случаем не Нургла имеешь в виду? Спешу тебя разочаровать, он тебе поддался. Если бы Нургл захотел, он размазал бы тебя по стенам, и уничтожение его сада тебя не спасло бы.

— Тогда почему он так не поступил?

— Просто пожалел, — приняв сидячее положение, Кхорн развёл руками, — Старина Нургл вообще очень жалостливый и добрый. После того как ты уничтожил семечко он не был связан правилами игры и мог спокойно прибить тебя. Мы, знаешь ли, договорились, что не будем никого убивать своими руками. Так что тебе почти ничего не грозило, пока семя было цело. После уничтожения семечка, причин тебя убивать уже не было, если только пар выпустить. Кстати спасибо, что освободил Нургла, последний год он стал просто невыносим. Каждый раз при встрече он визжал от восторга, словно восьмилетняя школьница, которой подарили на день рождение котят. Всё трепался о том, какие у тебя чудесные мутанты. Просил позаботиться о них, если останутся без присмотра. Хочет поселить их в свои сады.

— А Слаанеш?

— Халтурил, недооценил твой потенциал и упустил момент. Кому ты тогда нужен был, всего лишь жалкий робот с огрызком человеческой души и сомнительными перспективами. Я такой ошибки как мой брат не допущу.

— Я отказываюсь.

— Ну не спеши так, подумай получше. И у тебя вообще положение молодой девственницы, запертой наедине с серийным маньяком-насильником. Выбор один — дать по своей воле или по принуждению. Ты же любишь пословицы, у вас что-то такое было, кажется: «Если вас насилуют, но вы не можете ничего сделать, то расслабьтесь и получайте удовольствие».

— Пример какой-то слишком пошловатый, в духе Слаанеш.

— Мы же находимся в его храме, вот сказывается на психике.

— Ты хочешь, чтобы я сделал что-то конкретное?

Трость в руках Кхорна превратилась в чёрный меч с пульсирующими красными венами. Казалось, что меч живой.

— Возьми это оружие и изруби эту толпу.

— Всего-то? А я думал у вас паритет.

— Был. Пока Нургл не нашёл способ свалить. Ты раскачал это болото. Теперь здесь у нас началась новая партия. Всем хочется урвать кусок покрупнее, или забрать себе весь торт. И ты поможешь мне в этом.

— Никогда. Я не могу, и не буду убивать беззащитных людей.

— Почему? Ведь это так весело, ты только попробуй, — Кхорн коснулся моего виска указательным пальцем, и моё сознание наполнилось злобой, ненавистью и жаждой убийства, — Ты только посмотри на эту толпу извращенцев. Они подстать своему богу. Разве не заслуживают они жатвы и кары твоей. Возьми меч, сруби их головы и брось к подножью трона в моём главном храме. Мы вместе — ты и я устроим здесь демоническое вторжение. Сначала Крит, потом весь сектор, ты станешь великим, Пол.

— Я должен любит и прощать, — похоже, мои слова разозлили Кхорна, и меня пронзила такая боль, что на ногах я не устоял. Как он это делает? Я стоял на коленях, а моё сердце превратилось в ледяной концентратор боли.

— Любовь? Ты лицемер, говоришь, что любишь их, а у самого течёт холодный пот от ужаса, когда видишь, что творят возлюбленные тобой люди. Нельзя любить того кого боишься.

— Я … обойдусь … без вас. У меня … свой путь, — мне становилось всё больнее, изо рта уже текла кровь, а точнее жидкость не отличимая от неё.

— Сдавайся, Пол. Ты пленник своих идеалов и морали. Думаешь тебе удастся построить здесь новую Магду? Край благополучия, равенства и свободы личности?

— Да.

— Нет. Ты идеалист. Всего лишь осколок прошлого, люди изменились, твои идеи больше никому не нужны, у тебя никогда не получится то, что ты сделал с пиратами. Мы всё о тебе знаем, Пол. Посмотри на лица этих людей. Мы дали им всё, что они хотят. Они сыты, обогреты и любимы. Им ничего не надо решать, мы за них уже всё решили. Они могут предаваться любым видам порока как животные. И мы создали для них заповедник, свободный от морали. Они не хотят назад, это их выбор.

— Я … не хочу, стать … таким же. Помочь … им, я здесь … чтобы помочь им. И я помогу.

— Как? Не имеет смысла, будешь ты воевать против меня или за меня, ты всё равно будешь воевать.

— От … пусти.

— Та-а-а-ак, — нетерпеливо выдохнул Кхорн, — не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.

Боль отпустила, но словно невидимая рука дёрнула меня вверх и подняла на ноги.

— А теперь, больной, смотри мне в глаза. И не моргать, — придерживая мои веки, Кхорн заставил смотреть в его чёрные бездонные глаза. В начале разговора глаза его были карими, но сейчас кроме тьмы в них ничего не было. И эта холодная тьма проникала прямо в мой разум. — Как я ранее сказал, выбора у тебя нет.

Я чувствовал, что мой разум перестраивается. На многие вещи я теперь смотрел по другому. Теперь мне казалось глупым сама мысль тянуть с мясорубкой в храме: «Мне же этого хочется, и я это сделаю. О вселенная, какой же я дурак так долго тянул. Я всё имею, под себя всё перестрою. Сегодня же мои роботы будут производить роботов. За несколько недель их будет миллиарды, а чтобы не скучать до этого, я вырежу всё подземелье. Ло будет против, но какой же я дурак, что передал ей власть. Эта мелкая девчонка будет страдать за то, что испытывала моё терпение и заставляла исполнять её капризы. Я заставлю её смотреть как умирает народ Мара, всё до последнего ребёнка или старика. А Гера — чёртов извращенец, я отрежу ему гениталии и заставлю его их съесть. А потом отрублю ему голову, искусственный череп ничем не хуже настоящего и также хорошо украсит трон моего господина. Он боится мертвецов, ну так что ж, это всё изменится, когда он станет одним из них. Следующей будет Клео, хи-хи, Клео, Клео, Клео, она мне за всё ответит. Просто страданий мало, я запихну её в обучающую машину на бессрочное время и раз в недельку буду её оттуда вытаскивать, послушать как ей плохо. Дита, хм-м-м, Диту можно и оставить. Но, пожалуй, её мозг. Она слишком любит секс, посмотрим, что она скажет, когда лишится тела, а для взаимодействия с внешним миром у неё останется только чёрно-белая камера. Да, я обрушу на Крит железный дождь».

«Нет, это не мои мысли. Я бы ни когда не поступил так с любимыми мне людьми. Я не хочу! Мне нужна помощь!!!» — промелькнуло в моём израненном разуме.

— Император, к тебе о помощи взываю я. Помоги верному слуге своему в час нужды, — я уже не понимал, что говорил и даже где находился. Слова сами прыгнули мне на язык. — Воздвигни вокруг разума моего неприступную стену, скроющую меня от крамольных мыслей. Согрей сияющими лучами славы своей, дай сил снова бороться во имя твоё…

— Что? Кому ты молишься? — раздался нечеловеческий голос сверху.

Закончив молиться, я снова осознал себя на полу, стоящим на четвереньках. Но прийти в себя до конца мне не дали. Гигантское пылающее существо взяло меня за горло и подняло на уровень своего лица. Сейчас я наблюдал истинный лик Кхорна. Больше всего ему подошло определение «пылающий демон». Как такого существа я не разглядел. Просто сгусток огня, заключённый в незакрытые доспехи. Из щелей постоянно лезли языки пламени, лицо было прикрыто забралом, из шлема на затылке торчали изогнутые рога. Было непонятно, это часть шлема или часть демона, скрытого пламенем. Ростом в нём было под три метра. Я это понял, когда оказался высоко над алтарём. Существо снова посмотрело мне в глаза своими глазками-угольками.

— Слуга Анафема?! — о чём-то догадалось существо, а потом рассмеялось своим не человеческим голосом — Ха-ха-ха. То-то я думаю, что с тобой так тяжело. Мы этого не учли, так глубоко не заглядывали. Кто бы мог подумать?!! Игра будет значительно интереснее, чем я ожидал. Нургл будет локти себе кусать от того, что так рано слился, когда узнает.

Демонический Кхорн отпустил меня, и я с такой высоты плюхнулся на пятую точку.

— Пол! — дыша огнём, обратился ко мне Кхорн, — Ты отверг мой дар, но это ничего не меняет. Получи же проклятье.

Кхорн размахнулся и пронзил мою грудь своим чёрным клинком некогда бывшим тростью.

— А-а-а-а, — кричал я от боли, пытаясь вытащить из себя клинок.

— Прощай, Пол, — сказал улыбающийся Кхорн, снова превратившийся в человека, — больше мы не встретимся.

Он щёлкнул пальцами и меч, торчащий у меня из груди, превратился в чёрную извивающуюся змею пытающуюся заползти внутрь моего тела.

— Нет! — держась за её хвост, я пытался вытащить упрямое существо из себя.

Но змея была гладкая и скользка. Сантиметр за сантиметром она быстро заползала в меня причиняя невыносимую боль.

«Внимание. Высокий уровень стресса. Нагрузка на позитронный мозг 200 %. Достигнута максимально возможная нагрузка на мозг. Полная потеря управления над телом через 3.2.1.»

Моё сознание заволокла красная пелена. Находясь между сном и явью, мне мерещились ужасные вещи. Заползший в меня змей отложил яйца, которые сразу вылупились. Этим ползучим гадам требовалась пища и они с удовольствием стали поглощать мою искусственную плоть, маскирующуюся под настоящую. Сначала они пробурили тоннели во все мои конечности, иногда проделывая дыры в моей коже, чтобы было чем дышать. Это было больно, я страдал, гневался и умалял чтобы всё закончилось. Пытаясь достать их, я изодрал свою кожу до глубоких ран, это не помогло, змеи просто заползли глубже. Потом я почувствовал, как змеи целенаправленно стали ползти в мою голову. Прогрызаясь через прочный пластиковый череп, они пытались добраться до мозга, но сначала съели мои глаза и я ослеп. Когда сдалась последняя преграда для змей, я почувствовал острую боль в голове и облегчение, словно сверло целый час мучившее меня, сверля череп, наконец, вонзилось в мозг, нанося несовместимые с жизнью травмы и одновременно принося избавление от страданий. Но вместо желанного беспамятства и ухода в небытие, я пришёл в сознание. Мой спутник по миру кошмаров — Головная боль не оставила меня и наяву. Голова болела так, что из глаз шли слёзы. Первое, что я увидел, когда красная пелена спала — это растерзанное тело жертвы. Ощущение было такое, будто по ней поезд проехал. Живот, грудная клетка, область выше паха, всего этого не было. Были только руки с головой, соединённые плечевыми костями и плотью, да ноги с небольшим участком паха, и чуть выше. Всё остальное: кости, внутренние органы, мышцы были раздробленны, раздавлены и измельчены до однородной массы.

Я ошарашено, смотрел на свои руки — они по локоть были в крови. Это что, я её так?

— Я не хотел. — Выдал я первое, что у меня вертелось в голове.

— Естественно, вы не хотели, — недовольно буркнул на меня жрец, стоящий рядом, — Молодой человек, вы храмом не ошиблись? Такое поведение больше присуще поклонникам Ареса. В Фивах, кстати, есть их диаспора. Если вы и в следующий раз будете себя так вести, то попрошу больше в наш храм не приходить.

Я испуганно посмотрел на жреца. Тот вытирал с лица и открытых участков тела кровь и прилипшие к нему кусочки человеческой плоти. Он явно был недоволен, но не в ярости.

— Ну вот. Даже теперь не знаю примет ли Валупий такую жертву, — жрец слегка оттолкнул меня от алтаря и деловито стал укладывать раскинутые ноги и руки жертвы на алтарь. Когда он закончил со своим делом, ванночка-алтарь закрылась прозрачным стеклом. Там с останками происходили жуткие метаморфозы. То, что осталось от молодой нумерки, быстро растворялось в розовую сиропообразную жижу.

— Да, Валупий принял жертву, — восторженно воскликнул жрец, — всем желающим приготовиться к причащению.

Пирамида под ногами дрогнула и стала складываться. Я посмотрел на толпу окружающую пирамиду. У них у всех были разные лица, но преобладали в основном восторженные и восхищённые. Они одобряли всё, что тут увидели. Среди них всех выделялось лицо Клео, перекошенное от ужаса и отвращения. Моя подруга была шокирована и скована страхом. Но, опомнившись, она поспешила убежать отсюда как можно быстрее.

— Клео, постой, не уходи.

Я попытался последовать за ней, но мои ноги, будто ватные, еле держали меня, а потом меня толкнули и я плюхнулся недалеко от алтаря. Но на это никто не обратил внимание. Оказалось, что меня толкнул нетерпеливый барон Кастор Бри. Ещё до того как пирамида опустилась, тут сформировалась целая очередь. Барон, толкаясь и пихаясь, занял в ней первое место. Стекло на алтаре отодвинулось, и жрец зачерпнул в ванночке целый кубок сиропа и передал барону.

— Валупий великий, — Жрец.

— Воистину, — барон.

— Валупий щедрый.

— Да пусть длится правление его во-веки вечные.

Только после того как барон проговорил ритуальные фразы, жрец разрешил испить напиток. Барон прямо на моих глазах омолодился. Если раньше он выглядел на седые пятьдесят, то, отходя от алтаря, он выглядел как молодой тридцатилетний мужчина. Со следующей прихожанкой всё повторилось, дама лет сорока с провисшей грудью омолодилась до двадцатилетней девушки. Её грудь восстановила упругие молодые формы прямо на глазах. Силы медленно ко мне возвращались, и я попытался отползти подальше от этого кошмара. Меня кто-то взял за локоть и помог подняться.

— Спаси… — недоговорённое слово застряло у меня в горле, когда я увидел, кто служит мне опорой, — … бо.

Меня поддерживала Агата Браксус. И первая моя мысль была такой: «Ну всё, писец мне». Агата-модификант, прошедшая обучение в отряды амазонок, у неё сил как у Вени, как следует меня стиснуса, она поломает мне все кости. В спарринге я сделаю её легко, но в борьбе вся моя скорость не имеет значения, тут главное сила.

— Знаешь. Меня очень впечатлило то, что ты сделал у алтаря, — с неожиданно мягкой интонацией начала она, — Сегодня ты показал, что с женщинами ты умеешь обращаться. Я подумала, что стоит пересмотреть наши отношения друг к другу и начать всё сначала.

Зря она про алтарь сказала, на секунду я кое-что вспомнил и мне это очень не понравилось. Да и дурнота после общения с Кхорном меня ещё не отпустила.

— Бе-е-е-е, — вырвало меня прямо на неё.

Часть моего обеда оказалась на Агате, часть на полу. Неожиданно испачкавшись, Агата рефлекторно меня отпустила. Не дожидаясь логического развития событий, таких как, вызова на дуэль, я поспешил затеряться в толпе. У меня это получилось, Агата даже не пыталась преследовать меня в таком виде, а направилась в местный санузел отмываться. При храмах Валупия в обязательном порядке присутствовали общественные ванны, людям после оргий, которые тут случаются регулярно, нужно помыться. Ну не идти же потным домой.

Я же стремился поскорее покинуть это место. Программу минимум плавно переросшую в максимум я отработал, и мой ранний уход не должен ни у кого вызвать подозрение. Послушник в помещении, там где мы переодевались, выдал мне не только мою одежду, но и одежды Клео.

— Она не покидала храм?

— Покидала. Но так торопилась, что не стала забирать одежду.

Я хмыкнул. Собственно, я тоже покинул храм не переодеваясь, потому, что опасался, что Агата сядет на хвост с горячим желанием поквитаться. Я усмехнулся, вспомнив про неё. Да, не везёт этой девушке со мной. При каждой нашей встрече она влипает в неприятности: то фикальные ванны примет, то облвёвана будет, либо оттрахана. Собственно, последнее и предпоследнее с ней сегодня произошло. А ведь помириться хотела. Что между нами дальше будет — даже думать страшно. Чем-то она мне напоминала Нэнси Тэйлор, но та не страдала комплексом маньяка, а относилась к попутному злу, как к неизбежному деянию. Палач тоже не ненавидит свою жертву, у него работа такая. Агата другая, она получает удовольствие, проливая кровь и это было отвратительно.

Клео забрала наш транспорт, так и не дождавшись меня, а ждала ли? Похоже, сегодняшнее моё поведение напугало её до чёртиков. Как теперь всё объяснить? Сказать то, что я был одержим демонами? Бред. Всё так сложно, мы ведь, по сути роботы, ну киборги. Но тот, кто придумал технологию сексботов, создал нас максимально похожими на людей. У нас есть пищевые, развлекательные, сексуальные и социальные потребности. И даже хуже, наши пороки были слегка гипертрофированы. Если расценивать человека с точки зрения первичных пороков, то сексбот — это человек в квадрате. А дальнейшие минимальные модификации сделали нас только ещё больше похожими на людей. Умом-то я понимал, что наши потребности прописано в нашем мозге. Но отказаться от своих слабостей никто из нас так и не смог. Спустя семь лет существования мы оставались рабами наших желаний и были уязвимы перед нашими слабостями.

Об всём этом я думал, гуляя по ночному полису. Я не стал вызывать местное такси, мне надо было проветриться и подумать. Всё же Фивы был красивым и порочным городом. Подумав о Фивах, мои мысли снова перескочили на мой опыт общения с богами хаоса. Сильно удручало то, что всё это время со мной, мягко говоря, играли в бирюльки. Я по-настоящему не смог заинтересовать Слаанеш, поэтому опыт общения с ним обошёлся без последствий. Нургл просто использовал меня для своих целей, как марионетку. Всё моё противостояние всего лишь фикция. Сегодня я познал настоящую силу богов. Кхорн доказал мне, что я перед ними попросту беззащитен, они могут делать со мной всё что хотят, если захотят. Кхорн ввёл меня в состояние безумного берсерка, жестоко растерзавшего беззащитную девушку, при этом он особо не напрягался. Только какие-то их личные таинственные договорённости между богами всё это время спасали меня. Если бы кто-нибудь из богов по настоящему захотел бы моей смерти, то он бы сделал это. Кхорн даже не расстроился моим сопротивлением и отказом повиноваться ему. По его поведению было видно, что всё происходящее здесь для них — это весёлая игра. Жизни и судьбы миллиардов людей — это всего лишь весёлая забава. Никто из них не исчезнет и не потеряет от того, что Крит сейчас превратится в мёртвую пустыню. Теперь я понимаю слова Кхорна, неважно буду я бороться против него или за него, я всё равно буду ему служить потому, что буду бороться, и тем самым буду подпитывать бога войны. Неважно сколько болезней я излечу, я не нашёл лекарства от смерти, поэтому Нургл не исчезнет. Неважно буду ли навязывать я людям нравственность и культуру, люди всё равно будут любить друг друга, получать от этого удовольствие и стремиться к совершенствованию себя и мира вокруг, поэтому Слаанеш не исчезнет. Может и не стоит с ними бороться? Примкнуть к этой стихии, перестать плыть против потока и начать работать с ним. Тёмные боги уже не раз показали, что способны не только на разрушение, но и на созидание. Взять хоть Крит. Да, десятки миллионов людей приносятся в жертву и продаются в рабство, но миллиарды живут в достатке, ни в чём не нуждаясь. И кто я такой, чтобы придти и нарушать тысячелетиями устоявшийся порядок? От таких мыслей у меня просто опускались руки. Сейчас я как никогда понимал Ло-чан, я просто руководил сверху, постепенно пробивая наши интересы, а она варилась в этой безысходности месяцами. На секунду пробила зависть к Дите, вот кому действительно всё пофиг, среди нас всех она заняла позицию циничного гедониста. Она послушно исполняла все дела, что ей поручали, только с людьми старалась не работать.

Прогуливаясь по парку расположенному между пирамидами аристократов и башнями граждан, из кустов я услышал какую-то возню, хрипы и стоны. Аккуратно обойдя кусты с другой стороны, я смог подкрасться незаметно. Мои глаза давно уже переключились в ночной режим, и видел я достаточно далеко и чётко, правда, только в чёрно-белом. В кустах какой-то мужик пыхтел над голой девчонкой.

— Блин, вот что за ночь такая? — поморщился я, — Неужели нельзя было дотянуть дома, обязательно надо было делать это в кустах?

Говорил я шёпотом, но мужик что-то услышал и всполошился.

— А, что, кто здесь? — спросил мужик, водя перед собой окровавленным ножом.

— Какого?!! — не смог удержаться я открывшейся мерзкой картине.

Это была не парочка. Судя по одежде, мужик был работником в секции нумеров, а девчонка, судя по выходу нейросети у неё на виске, похищенная нумерка. Почему именно похищенная? Да потому, что все нумеры считаются собственностью либо государства, либо аристократии, граждане могли пользоваться услугами илотов или нумеров, но владеть ими не могли. На этом неприятное не заканчивалось. Обнажённый пах мужчины был заляпан кровью, впрочем, как и живот молодой нумерки. Похоже, расхититель городской собственности был некрофилом-извращенцем. Сначала выкрал нумерку из секции, потом потащил в парк потому, что дома таким заниматься стрёмно, ибо башни граждан напичканы камерами и отследить кражу не составит сложности. Добравшись до места, он её зарезал и изнасиловал, похоже, именно в таком порядке. Жертва уже не подавала признаков жизни.

— Мерзость, — фыркнул я, начиная действовать.

В общем-то драки не было. Простой человек давно мне не соперник. Я перехватил руку насильника в запястье, потом быстрым ударом выбил сустав руки в локте. Мой противник заорал бы от боли, но не успел, его же нож я засадил ему же в подбородок, по рукоять. Некрофил рухнул рядом со своей жертвой.

У меня снова испортилось настроение. Этой прогулкой я хотел развеяться и успокоить свои нервы, насладившись красотою парка. А в результате вместо любования на столетние деревья и цветущую природу, любуюсь парой трупов. Я уже хотел уйти, как до моего уха донесся слабый прерывистый хрип. Нумерка ещё была жива, но находилась в очень плохом состоянии. Чёртов извращенец насиловал её прямо в рану на животе, из-за этого она ещё больше травмировалась и потеряла много крови.

— Ну и что мне с тобой делать? — спросил у умирающей я.

«Да и стоит ли? Тысячи нумеров умирают ежедневно на алтарях жрецов, на вредных производствах или просто по прихоти аристократии. Одна разумная жизнь никак не повлияет на ситуацию.» — Вертелись у меня в голове мысли. Я помотал головой и ударил себя по голове, выгоняя порочные мысли. — «Не иначе как влияние богов хаоса начинает мной овладевать, давно я стал таким циничным и равнодушным к чужим страданиям? Слишком много крови и смертей я повидал, находясь на этой рукотворной планетке.» Да против богов бороться бесполезно, но не они создали систему в заповеднике, а люди. Против системы я и буду бороться, может что не будь и выйдет.

Из одного пакета с одеждой я сделал перевязь и зажал рану нумерки, пытаясь остановить кровь.

— Отряду прикрытия. Зелёная ситуация. Мне срочная нужна медицинская помощь. — сказал я, активируя свой линком.

— Вас понял, — осветил мне сухой голос сексбота-оператора, — координаты.

— Я активировал маячок линкома.

— Выдвигаемся.

И минуты не прошло. Выходя в свет, нас всегда страховали небольшие группы из отряда призраков. У них было всё необходимое, от запасного оружия до аппаратуры оказания срочной медицинской помощи. Обычно оперативная группа прикрытия находилась в километре от подопечного и могла быстро прийти на помощь. Вот и сейчас из воздуха вышло четверо бойцов вооруженных аптечками, вместе с ними прибыл модернизированный в автодок-собакин, в его брюхо была встроена похожая на гроб капсула поддержания жизни.

— Вот её. — указал я цель призракам.

В течении минуты пара сексботов-медиков суетились над нумеркой, вкалывая ей поддерживающие лекарства и устраивая натуральное переливание крови прямо на месте происшествия. Они бы и операцию могли здесь провести, если бы не антисанитария. Сделав необходимый минимум, сексботы запихали нумерку в капсулу и начали телепортироваться обратно в транспорт.

— Трибун Пол, вы с нами? — спросил последний из оставшихся призраков.

— Да. — ответил я.

Тогда боец протянул мне цилиндр пространственного щита. Прыгали мы в слепую, ориентируясь исключительно на маячок активированный в транспорте. Кстати, изобретение Диты. Обычно оператор пространственного щита может телепортироваться только туда, куда видит, но Дита сгенерировала идею прыгать на сигнал специального маячка из последнего места отправления. Она придумала, а мы с Клео сделали, всё оказалось достаточно просто, но пользы от этого горы.

Трясясь в фургоне и наблюдая как сексботы-врачи хлопочут над подобранной нумеркой, я продолжал размышлять. Сегодня я убил одну разумную жизнь и чуть не прошёл мимо другой, нуждающейся. И это не правильно. Итогом моих размышлений стало данное самому себе обещание: «Убив разумную жизнь своими руками, я должен буду искупить это: спасти другую или создав новую».

— Да, это будет правильно, — сказал я, придя к какому-то выводу, и почувствовал, что начинаю обретать внутренний покой.

— Трибун, вы что-то сказали? — обратил на меня внимание всеслышущий командир бригады прикрытия.

В ответ я только отрицательно повертел головой.

Во дворце, прямо посреди главного холла, расположилась Дита. Развалившись на диване, который притащили специально для неё, Дита смотрела по планшету какой-то мультик.

— ЁУ, — вяло поприветствовала она меня, показав пальцы знаком V.

— Подвинься, — сказал я, шлёпнув её по ногам.

Дита подогнула ноги, но когда я сел, положила их на меня.

— Как прошла оргия? — не отрываясь от мультика спросила она.

— Ужасно. Сначала трахнул одну персону враждебно ко мне настроенную, потом один мерзкий старикашка чуть не потрогал меня за бубенчики, потом поучаствовал в человеческом жертвоприношении, получил проклятье от бога хаоса. — я замолчал для того, чтобы сделать вздох и вспомнил подробности сегодняшнего дня, — впал в состояние берсеркера, растерзал жертвенную нумерку на кусочки, напугал до усрачки Клео. Кстати ты её не видела?

— Видела. Она на моей игле улетела. Сейчас, наверно, уже в сторону Лапуты летит.

— Потом, враждебно настроенная персона с чего-то решила со мной примириться. — продолжал я свой рассказ.

— Ну, и как, успешно? Помирился?

— Похоже, наоборот, ещё хуже стало.

— Почему?

— Меня на неё вырвало.

— Хе-хе. Пол, а ты не пробовал просто домой вернуться без приключений?

— Это не я ищу приключения, это они находят меня. Иногда мне хочется вернуться на Магду в те спокойные времена.

— Кому как. Ты забыл, что и там чудить умудрялся? Бывало, вернёшься ты из своих прогулок в бункер, а поверхность ещё две недели трясёт после твоих экспериментов с новакристаллами.

По помещению, неуклюже перебирая лапками, мимо нас проковылял собакин-автодок со своим грузом, в сопровождении двух сексботов он направлялся в комнату порталов.

— А это кто? — спросила Дита, лениво проводив одним глазом процессию.

— Нумерка. На обратном пути подобрал, когда по парку гулял.

— Хм, — хмыкнула Дита, снова сосредотачиваясь на планшете с мультиком, — а дальше что? Будешь собирать бездомных домашних животных?

— Если бы я её бросил она бы там умерла.

— Тогда ладно.

— А у тебя как дела? Кстати, почему ты здесь, разве ты не должна была быть на орбите?

— Сегодня суббота, щас Гера со съёмок прилетит, — сказала она одновременно напомнив мне об их с Герой традиции — раз в неделю уделять время друг другу как бы загружены они не были, — Я прилетела пораньше. Думала, пока время есть, узнать как там дела под землёй, может грузы какие есть.

— Ну, и как там?

— Хреново. Люди недовольны, в Маре слишком большая скученность, местами случаются открытые выступления. Жители требуют улучшения условий.

— Гера ни о чём таком мне сегодня не рассказывал.

— Он сам не знает. Так по бумажкам с ситуацией ознакомился и отчитался. Чтобы отслеживать ситуацию, там бывать надо. А он вниз спускаться не любит, видите ли там грязно. Я же говорю, зазнался он. Звезда, блин, больших и малых театров. Эх, рано ты его из башни Лавансалей забрал. Надо было ему ещё там помариноваться.

— Я сегодня днём послал в Мар Веню с организацией концертов. Может, это слегка успокоит волнения.

— Может, — скептически хмыкнула Дита, — Подзапустили мы Мар, рук ни на что не хватает, он больше не может расти. Там сейчас комендантом Легат, у него не забалуешь, народ зашугал своими воспитательными двухнедельными сроками и общественными работами.

— Пускай строят ещё город.

— Уже. По приказу Ло, две недели назад заложили Ур, Ашур, Атра, Эрбиль и Глубина 500. Только все, кроме последнего, ещё не готовы к заселению. А народ ни о чём слышать не хочет. Как Ло у них забрали, так они звереть начали. Да ещё это нападение.

— А что это за город такой — Глубина 500?

— Да это эксперимент, поселили пятьсот человек поумнее на сверхглубокие уровни. Там не понятно пока как выживать. Еды, воды, света нет, даже телепортироваться туда невозможно, что-то мешает и связь там не работает.

— Как же они там выживают-то? Зачем вообще туда спустились?

— Да караваны из Мара им возят всё необходимое. Изучают местные реликты и артефакты. Даже среди мутантов и изгоев оказалось есть учёные археологи.

— Ты ещё долго пробудешь во дворце?

— Пару дней точно. А потом надо будет возвращаться. Кстати, — Дита подняла одну из своих ножек и пальцами босой стопы погладила меня по щеке и взъерошила волосы, — мы сегодня с Герой планировали немного пошалить, присоединишься?

Я взял ножку за стопу, поцеловал в щиколотку и положил её обратно на колени.

— Нет. На сегодня мне впечатлений хватило. Мне ещё с Клео надо сегодня как-нибудь объясниться и при этом иметь достаточно несчастный вид, а не счастливую улыбку идиота.

— Мужчины, — Дита презрительно фыркнула, — Какие вы бываете иногда скучные и занудные.

С Клео поговорить так и не получилось, на связь она не выходила, а отбыть с планеты мне не позволяли дела. Прежде всего, нужно было разобраться, что там у нас с армией и подготовиться к войне аристократов. За советом я направился, естественно, к моей любимой семейке. Дом, где тебя с порогу могут изнасиловать. Видите ли Гера к Лантилесов давно не навещал. Да, мы теперь аристократы, можем и послать. И чего их так на нас переклинило, особенно на Гере. Хотя, если подумать, мы в целом и Гера в частности — довольно-таки статусные штучки. Наш дом, недавно ворвавшийся в аристократические круги Крита, вызвал нездоровое оживление. По словам Перика, в высших кругах уже ставки делают, кто меня «нагнёт», как в прямом, так и в переносном смысле. Из обычных родов мы выделялись своими внутренними порядками. В Фивах были распространены матриархальные, аристократические дома, намного реже — патриархальные, но эти были всё больше представлены эмигрантами из других полисов. А у нас мужчины и женщины занимали равное положение. Как другие дома узнали о нашем внутреннем уставе? Да всё просто — слуги, подданные и работники, в порядке традиций Крита, перенимали внутренний устав. Тут с этим просто, но иногда доходило до смешного, если господин-хозяин любил смачно выматериться на публике и харкнуть в лицо своему врагу, то и его подданные в этом не отставали. А когда хозяин менялся, то менялся и внутренний устав. И никто не о чём не жаловался. Ещё Гера, который после ухода из порно бизнеса, стал играть в нормальных фильмах и прославился как актёр, которого несколько миллиардов людей и пара полисов в лицо знает, стал очень статусным персонажем. Иметь в любовниках Геру — стало престижно.

— Да, Пол, это ты попал. — рассуждал Перикл, когда мы у него в приёмной разместились, попивая вино из кубков, — Предлагала тебе Каллисто вассалитет, а ты всё упрямился, щас бы не было таких проблем.

— Если бы я тогда согласился, то Каллисто сейчас приковывала бы меня к кровати на законных основаниях, а не в качестве ролевых игр. — Перикл шутку оценил, мы посмеялись, — Ты лучше расскажи, что делать-то теперь?

— А что делать? Воевать, естественно, что ещё делать? Ты, кстати, какие посмертные ритуалы предпочитаешь? Тебя сжечь, а прах развеять по ветру, скормить диким птицам, или просто закопать?

— Сделай из меня чучело и поставь в прихожей.

— Если сделать из тебя чучело, то моя кузина заставит тебя работать даже после смерти.

Позже Перикл поведал мне, что хоть и дела мои кислые, но всё не так тухло. Аристократические войны бывают объявленные и необъявленные. Последние — это то, что против нас применяют сейчас, а объявленные то, что будет через пару недель, если я не подумаю над своим поведением и происходить будет по правилам. Поскольку местная аристократия уже убедилась в моих боевых навыках на дуэльном поприще и в полной неэффективности этого пути, то они решили сменить тактику и увеличили размах. Кстати, мои боевые навыки стали защитой всего моего дома потому, что я как патриах рода мог взять на себя дуэль, брошенную любому моему приближённому. Так уже я успел подраться за Клео и чуть не подрался за Диту. Геру на дуэли не вызывали в принципе потому, что обижать человека у которого фанклуб в несколько сотен миллионов человек — очень рисковый поступок. Критчане люди лихие и слегка долбанутые, для них и взорвать себя во имя кумира не проблема.

Объявленная война будет происходить по правилам. На специальную территорию выйдет ограниченное число бойцов, в зависимости от размера арены, их может быть от тридцати до тысячи. Одновременно на поле может присутствовать только обусловленное число воинов равных с каждой стороны. Но после получения потерь в размере трети от первоначальной армии можно будет привести себе подкрепление. Подкрепление в сумме с оставшимися войсками не может быть больше первоначального числа. На каждую сотню воинов разрешено взять один экземпляр боевой техники. Подкрепление боевой техники приводить нельзя, авиацию также использовать нельзя. Опять же, понятие боевой техники у Критчан весьма растяжимые. Например, модификант Спартанец считается за пехотинца хоть и встречаются порой экземпляры в три метра ростом, а вот кибер-кентавры из Трои, на которых лихо разъезжала Агата, уже за пехоту не считаются.

— Основа любой армии — это, естественно, гоплиты, — продолжал просвещать меня Перикл, — Но единым стандартам армии подчиняются только действующие части касты воинов. А личные граврдии аристократов часто вообще ни на что не похожи. Вот например, матриархи фивских родов любят содержать у себя в отрядах амазонок — модифицированных воительниц в лёгкой броне, вооружённых оружием ближнего боя. Но часто дома изобретают свои технологии и внедряют их в личные войска.

По раскладу сил были примерно следующие дела. Аристократические дома имели право содержать до тысячи воинов. Но не правило, что они будут поступать именно так. Любую армию кормить надо, большинство аристократов ограничиваются двумя, тремя сотнями. Аристократ, добившийся вассалитета от пятерых аристократов, имеет право на часть их официального дохода и личную гвардию в размре трёх тысяч воинов. Аристократ, который добился васалитета от пяти баронов уже имеет право на десятитысячную армию и именуется графом. У герцога же в подчинении может быть до сорока тысяч личной армии, но традиционно меньше, чем совокупное войско вассалов. Так чтоесли сеньор основательно достанет своих вассалов, то последние всё же растрясут свою машну и устроят ему локальный путч. Всё это, опять же, задокументировано в правилах аристократических войн, так что они даже за рамки закона не выйдут и бунтом, восстанием против легитимной власти это считаться не будет. Войска барона Кастора Бри не имеют юридического права со мной воевать, так как он перешагнул ступеньку обычного аристократа и сейчас со стороны воевать со мной для него будет — как солдату обижать ребёнка. Но зато он вполне может натравить на меня своих вассалов. И да, если даже я вырежу всех его вассалов, то обратно на ступень обычных аристократов ему не скатиться. Обратно этот социальный лифт не работает. Если только потомки могут скатиться до обычных аристократов. Я не знал точно, какие привилегии давал дворянский статус, но судя по тому, что Лантилесы достаточно влиятельный род не стремились стать дворянами, ответственность перекрывала привилегии. Мать Перикла, рулившая родом, вполне спокойно обходилась тем статусом, который у неё есть и расти выше не хотела. Ну и что, что они не могут иметь на планете больше тысячи личной гвардии, зато в космосе у неё целый личный флот болтается, попробуй посчитай сколько там пехоты. Да и ещё, как оказалось у Перикла около пятидесяти племянниц и кузин, все как одна прошли подготовку амазонок. Личный род в гвардию входить не может. Ну, теперь понятно, зачем они у нас сексботов целыми взводами брали.

— На оргии барон пригрозил мне его союзом против меня. Если не он, не его гвардия участвовать не могут, то что значила его угроза?

— Может, хотел просто тебя запугать, — хмыкнул Перикл, — или поможет своим вассалам оружием, техникой или уникальными родовыми секретами.

У барона сейчас, около шести вассалов, значит, против нас могут выставить от полутора тысячи до пяти тысяч воинов.

— И ещё. На арену ты можешь привести с собой десятерых.

— Десятерых кого?

— Кого угодно. Иномирян, мутантов, роботов, илотов, нумеров, модификантов, клонов, колдунов Афин, если сможешь с ними договориться. Да хоть железных людей из тёмной эры технологий. Правила это не запрещают.

— Хе-хе-хе. Ну, ты скажешь тоже, железных людей, хе-хе-хе, — я долго и нервно смеюсь. — Перикл, могу я тебя ещё попросить кое о чём?

— Ты можешь затянуть рассмотрение дела Слоэн. Мне эта война сейчас, ну совсем не к стати.

— Х-м-м-м-м — Перикл скептически просканировал меня взглядом. В какой-то момент мне почудилось, что он способен глядеть сквозь одежду, — Поедешь со мной в двухнедельный морской круиз на яхте?

— Нет, слишком много дел. Да и войну эту надо ещё пережить. А не многовато ли две недели? Стандартная такса за такую услугу — это Гера на день личного пользования.

— Всё вы Атрейдесы так и норовите свести в оказание услуг. Сделаете дело, получите своё и убегаете. Будто путаны, а мне хочется романтики.

Я поморщился, такое даже Гере не понравится, долго Перикла он терпеть не будет. Скорее сломает свою программу и утопит его в тазике с нестиранными носками.

— Слушай, Перикл, а как ты смотришь на экстремальный вид туризма?

— Я не любитель охоты на изгоев, — хмыкнул Перикл.

Вот чего у него не отнять при всех его недостатках — так это общая незлобивость. Да, он ко всем ниже статусом относится как отбросам и не протянет им руки, если они будут тонуть. Но вот я ни разу не видел, чтобы он к кому-то проявлял агрессию. Приказать выпороть слуг он может, но ехидного удовольствия от чужих страданий испытывать не будет.

— А кто говорит об охоте на людей. Отдых — это в первую очередь смена обстановки испытание новых ощущений.

— Ну, и что ты предлагаешь?

— Ты же в курсе, что у меня очень развитое ботаническое производство, а в генной инженерии и медицине Атрейдесы занимают не последнее место.

— Да, об этом весь полис в курсе. Финансовая служба уже который год ищет твоё пищевое производство, чтобы обложить налогами. Кстати, где ты их прячешь?

— Секрет. Я плачу ввозные пошлины и хватит с этого.

— Если производства в системе, то они должны облагаться налогами местной финансовой системы. Иначе их могут арестовать до выплаты всех задолженностей и штрафов.

— Мы будем разговаривать о твоём отдыхе или о финансах?

— Прости. Продолжай.

— Мои учёные изобрели новые амнизиаки. Они позволяют полностью заблокировать долгосрочную память, оставив при этом первичные навыки, такие как знание языка, умение использовать инструменты, владение навыками рукопашного боя.

— То есть, человек не будет помнить, кто он есть, но при этом не станет идиотом. Интересно.

— Но к амнизиакам-блокираторам у нас есть разблокиратор, он полностью заставит вспомнить жизнь, не забывая при этом, что было после принятия блокиратора.

— Пол, я не буду спрашивать, зачем твои учёные изобретают такие опасные препараты, сколько законов ты при этом нарушаешь, у всех аристократических домов шкафы полные скелетов. Спрошу лишь одно: а как твои блокираторы памяти стыкуются с отдыхом?

— Мы заблокируем тебе память и с голой жопой выбросим на необитаемый остров.

— Охрана! — забеспокоился Перикл.

— Да, подожди ты. — Тормознул его я, а то и вправду гоплитов вызовет, — Выбросим тебя не на всегда, а на неделю или две, потом подберём, прочистим тебе мозги и одухотворённого, набравшегося впечатлений полные штаны вернём тебя к твоей мамочке и кузинам.

— Несколько недель выживать на острове дезориентированным отсутствием воспоминаний, задумка так себе.

— Кто говорит о выживании? Подберём тебе тропический остров-сад без хищников, под кожу вживим датчик, который будет отслеживать твоё состояние. В случае чего, мои медики придут к тебе на помощь, даже простудиться не успеешь.

— Ну, не знаю, как-то это нумеризацией попахивает.

— А когда ты ползаешь на коленях перед собственными рабами, и целуешь им ноги — это чем попахивает?

Перикл аж на месте подпрыгнул, не вставая.

— А ты откуда знаешь?

— Гера рассказал, между прочим, мои амнизиаки гораздо дешевле чем усечение языков и новую прислугу потом искать не надо.

— Вот жеж он! Это всего раз было.

— Не парься, это не преступление, да и видал я более странные увлечения.

— Но, что я буду делать на этом острове один?

— Кто сказал тебе, что ты будешь там один? Наловим тебе ещё около пятидесяти мужчин и женщин по твоему вкусу, так же заблокируем им память и высадим на остров вместе с тобой. Только представь: тропический остров, куча людей приходит в себя на песчаном пляже, не помня, кто они и откуда. Какие новые впечатления ты испытаешь за этот срок, разве тебе не интересно?

— Хм-м-м, — задумался Перикл.

— В любом случае, это гораздо интереснее, чем три недели таскаться на яхте забитой мальчиками и девочками лёгкого поведения.

— Ну ладно, я участвую. Но ты гарантируешь мою жизнь и здоровье?

— Естественно, за тобой будут присматривать мои лучшие люди.

Глава 21

— Начали. Атакуй меня.

Нэнси, облачённая в броню — точную копию моего паладина только женский вариант с выпуклостями на корпусе, бегом понеслась в мою сторону, размахивая учебными мечами.

— Используй телепортацию! — рявкнул я на неё потому, что она в очередной раз позабыла об этом устройстве.

Девушка в доспехах тут же исправилась, исчезла на месте и появилась в полуметре от меня уже с занесённым мечом. Почти достала, я не надел свой доспех, поэтому меня ничего не стесняло. Искусственные мышцы паладина не стесняют и даже ускоряют движения, если использовать этот доспех неоткалиброванный под носителя, то от резких движений доспех может порвать мышцы носителя. Но, с некоторых пор, я почувствовал, что паладин за мной больше не поспевает и его ношение меня стесняет.

— Рази быстрее, — отдавал я команды Нэнси, — не забывай использовать щит. Телепортируйся мне за спину и нанеси нечестный удар.

Нэнси исчезла, и у меня за спиной раздался еле слышный хлопок телепортации. Я встал боком и пропустил у себя перед носом меч. Даже учебным оружием можно убить. Если бы учебный меч ударил меня по плечу, то сломал бы мне ключицу, если бы попал по голове то раскроил череп. Определённый риск был, но мне хотелось испытать и себя. Что я могу сказать, Нэнси Тэйлор — воин стрелкового оружия, привыкший к толстой броне и тяжёлым экзоскелетам. Не Агата, и уж тем более не Веня, эти двое разделают её даже без брони, а Веня выковыряет её из Паладина голыми руками. Фехтовальные навыки Нэнси, без слёз про них говорить нельзя. Фехтовать изящными клинками из адамантия усиленными силовым полем — это тебе не цепной пилой махать по какому-то недоразумению названном «пило-мечом». Клинки адамантия лёгкие, тонкие, в паладине их вес вообще не ощущается, поэтому неуверенность в движениях, отсутствие чувства равновесия. Кстати, о чувстве равновесия. После очередного взмаха учебным мечом у Нэнси нарушилось равновесие, и я этим воспользовался. Просто немножко подтолкнул, и Нэнси растянулась на полу.

— Плохо, Нэнси. Ты не чувствуешь доспех, плохо держишься на ногах, постоянно забываешь использовать устройство телепортации. А вот отсутствие твоих навыков фехтования меня порадовали. Ты ничего не умеешь, поэтому не придётся переучивать.

Забрало паладина поднялось и под ним обнажилось лицо рыжеволосой девушки красное от моих замечаний. Я протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Железная ладонь доспеха Нэнси сжала мою так, что в ней хрустнули косточки, другая ладонь сомкнулась на моём горле. Я не испугался и даже не расстроился, вообще никак не прореагировал, держу покерфейс. Я ждал, решится ли она раздавить мне горло или нет. Сегодня я впервые попал в такую ситуацию, когда моя жизнь находилась полностью в её власти. Наверно, моё равнодушие удивило Нэнси, не знаю, что она хотела увидеть в моих глазах, наверное страх, но даже со сломанной шеей я дотяну до подхода помощи.

— Ты дал мне могучий доспех, а ещё собирался дать клинки из адамантия. Ты настолько доверяешь той, чьих родственников ты убил?

— Я доверяю тебе абсолютно и всецело.

— Почему? От этого ведь зависит твоя жизнь, я сейчас могу раздавить твою шею, и ты умрёшь.

— Я верю в твой разум. Прежде всего, ты думаешь о своих людях, тебе не покинуть систему без навигатора. А без поддержки трибуната и Лапуты просто не выжить.

— Со мной вышел на контакт посредник с Крита, если я тебя убью, нам дадут навигатора.

— И ты снова сможешь жить как раньше? Грабить и убивать ради выживания? Нет, не сможешь. Я показал вам, что такое достоинство, что значит жить по-людски, а не по законам дикой стаи. Я сделал из твоих людей воинов, а не кучку отбросов. Убив меня, всему наступит конец. Может вам и удастся поддерживать нынешний образ жизни, в чём я лично сомневаюсь. Но как раньше уже не будет.

Даже через доспех я почувствовал, как рука Нэнси дрогнула.

— Нам давно пора расставить все точки над i. Больше всего я боюсь не того, что ты сейчас убьёшь меня, я не один, трибунат продолжит моё дело. А то, что ты замешкаешься в раздумьях в неподходящий момент и не сделаешь того, что должна. Из-за твоих душевных метаний могут пострадать тысячи людей. Этого я не могу допустить, так что делай выбор, ты с нами или нет.

Железная перчатка отпустила моё горло, а Нэнси поднялась на ноги, зачем-то опустив забрало шлема.

— Я научусь фехтовать, дай только время. Вся эта техника и оружие ново для меня, я ещё не привыкла.

— Тебе надо подкачать ноги и улучшить чувство равновесия. Прежде всего, попрыгай на скакалке недельку-другую, — ответил я ей так, будто сейчас она не сжимала моё горло, намереваясь его раздавить. Для нас обоих было удобно сделать вид, будто ничего не было. — Но сейчас нет времени. Готовься к выходу.

— Куда? — коротко спросила она меня.

— В Мар. Сегодня утром прервалось телепортационное сообщение с ним. Мне это не нравится, определённо что-то произошло. Мне понадобится твой совет в этом деле.

— Там много моих людей. Они обучены воевать в ограниченном пространстве, просто так с ними не справиться даже с численным преимуществом.

— Вот и посмотрим. Нам придётся добираться туда по-старинке. В сопровождении возьми взвод своих головорезов. Тащить туда толпу народа слишком подозрительно, а так сможем себя выдать за сопровождение инспектора подземных коммуникаций. Повод почти легальный.

— Ожидаешь неприятностей? Может просто случилась авария и портал сломан.

Я приложил большое усилие, чтобы не хмыкнуть и не закатить глаза. Поломки есть результат человеческой некомпетентности и халатности. Порталы обслуживают сексботы-инженеры и собакины с блохами, а это значит регулярный мониторинг состояния портала и мгновенное исправление неполадок. Но больше всего меня настораживало другое.

— Я отправил туда разведчиков-призраков. Они не вернулись.

Нэнси больше не стала задавать вопросов, а начала отдавать распоряжения об организации оперативной группы. В Маре её люди, а за своих людей она порвёт любого. Если конечно её не одолеет желание задушить их собственноручно. Но уже давно прошли дни пиратской вольницы. За эти годы, имеющиеся у нас пираты, превратились в военных профессионалов. Теперь, когда им разрешили заводить семьи и детей, у них были другие заботы, но это не значит, что они растеряли свои навыки. Лет через пятнадцать вырастет новое поколение потомственный военных. Для десятков тысяч людей Агрипина — это дом и семья, которых надо защищать, мотивация более чем достойная. На этой операции я не собирался использовать сексботов и адамантиевый легион. Люди уже достаточно подготовлены, посмотрим, на что они способны в боевой обстановке.

Во дворец с Агрипины доставили взвод бойцов, все добровольцы. По-правде говоря, на эту операцию был большой конкурс. В связи с инцидентом Ло, и уничтожением нашего перевалочного пункта, мы приостановили расширение нашего влияния на средних уровнях. А это значило — никаких боевых операций. Вот жители Агрипины и маялись без дела, одержимые желанием пострелять. Перед выходом на операцию Нэнси устроила небольшой смотр. Люди построились в шеренгу, три бойца в маскировочных костюмах велитов, пятнадцать гастатов, одиннадцать принцепсов и один видино — офицер в тяжёлой штурмовой броне триария. Их броня была создана не из адамантия, а из пластстали, тоже достаточно прочный материал, но не такой редкий и ценный как адамантий. В конце колонны возвышался на четырёх лапах паукообразный механизм с обтекаемым корпусом и камуфляжной окраске под джунгли. Это был экзотанк, в его основу легли чертежи робота-блохи. Кстати, внутри себя он нёс двух роботов-блох, способных выползать наружу, и совершать мелкий полевой ремонт. Оператора в нём не было, зато присутствовала продвинутая тактическая система и программа ведения боя, как в группе, так и единолично. Его личная энергосистема питалась от небольшого атомного реактора. Так что, в случае чего он мог оставить после себя воронку диаметром в сто метров. Была, конечно, идея засунуть в него нова-излучатель, но стрёмно это, опять же, боязнь утечки технологий. Из вооружения у него были две скорострельные лазерные пушки, один мощный бластер и встроенный шестиствольный миномёт, работающий по площадям, боекомплект тысяча выстрелов. Систему пополнения боекомплекта прямо во время боя, как в костюме Ло-чан, пришлось исключить, как оказалось, напылитель материи не работал без нова-кристаллов. Казалось бы, и там и там энергия, но по необъяснимой причине трансмутационная догма и напылитель материи вместе просто отказывались работать. Я себе весь мозг сломал, пытаясь решить эту проблему, и если бы у меня это получилось, то наша зависимость в нова-кристаллах исчезла бы. Думал, думал, ковырялся, ставил эксперименты, ничего не получилось, просто магия какая-то. Даже собакины моги пользоваться своими напылителями, если их накопители были заряжены от нова-излучателей. Что-то я не понимал, и это бесило. Эта проблема встала перед нами только на Крите, до этого на Магде мы пользовались исключительно излучателями нова-кристаллов и в ус не дули. Я, конечно, мог сделать ещё излучатели, но получалось, что Бегемон — самый большой кристалл, что питает Агрипину — это мой потолок на ближайшие сотни лет, так как с размерами дальнейший рост замедляется, а прирост энергии становится незначительным.

Экзотанк был специально замаскирован под не самую новую технику, незачем светить перед местными своими более совершенными антигравитационными двигателями. Поэтому двигательное шасси на манипуляторах. Да и щит мощный туда не влез, зато сплошной, пару попаданий с любой стороны выдержит.

— Здравия желаю, доктор Пол! — отчеканил мне офицер-триарий и поднял забрало шлема.

— Том?! — узнал я лицо из-под поднятого забрала.

В принципе он ещё на Магде понял, что я не простой доктор, да это наверно уже все поняли, но поскольку официально нас народу никто не представлял, то нам всё ещё удавалось сохранять полу-анонимное положение. Мол, шишки важные, но какое положение занимают в иерархии трибунов непонятно.

— Так точно! Как поживаете, доктор Пол?

— Спасибо, не жалуюсь, а ты как? Как геморрой, рассосался? — подколол я его.

— Исключительно благодаря вашим стараниям и золотым рукам! — вернул мне колкость Том, совсем не растерявшись. — Вы будете нашим санитаром на этой операции?

— Да. Видать судьба у меня такая лечить ваши раны. — я три раза несильно ударил кулачком по планшету.

— Эхе, эхе! — обратила наше внимание на себя Нэнси, — Доктор Пол, может вы уже перестанете тут ворковать и позовёте диктатора?

— Да, да, мадам Нэнси, сию минуту.

Я зашёл в свои личные апартаменты, куда доставили мои заказы, а конкретнее — доспех паладина с пространственным копьём и щитом, а также мой личный двойник, который в этой операции будет играть роль санитара. Двойник был запрограммирован, чтобы имитировать моё поведение, для этого я убил несколько часов, заполняя тесты по психологии. Но на крайний случай, у моего доспеха есть зашифрованный канал связи с двойником, так что я смогу ему подсказывать. Я и «моя тень» вернулись во двор, где происходил смотр отряда. Нэнси не нужно было время, чтобы облачаться в броню, она в ней была, не снимала с самых тренировок. Просто сейчас сняла шлем и, держа его в руках, проводила инструктаж.

— … прервалось сообщение с Маром. Есть подозрение, что туда вторгся враг. Мы не знаем точно, что там случилось. Наша задача — это сопровождение диктатора и первичная разведка. В случае установления большой численности неприятеля, отступаем для выработки нового стратегического плана. Вопросы?

— Госпожа капитан, наличие неприятеля подтверждено?

— Нет. Но весьма вероятно. Туда была послана небольшая группа разведки из легиона Магданианцев, никто не вернулся. Установить связь с пропавшей группой разведчиков — одна из наших второстепенных задач.

Народ неуверенно помялся. Адамантиевым легион называл только я и мои соратника, все же остальные называли легион Магнадианским. Легион считался элитой наших войск, и безвозвратная потеря кого-то из них вызывала опасение.

Я полюбовался на Нэнси, из-за доспеха Паладин ей пришлось отказаться от её роскошной рыжей гривы, теперь у неё рыжее коре, правда, на левой стороне возле виска волос ещё не отрос. Сейчас там у неё была довольно-таки крупная родинка, размером с половину фаланги мизинца. На самом деле у Нэнси её там никогда не было. За колпачком стилизованным под родинку был выход нейросети. Пришлось установить её, чтобы она могла использовать полный функционал доспеха. Нэнси ужасно по этому поводу комплексовала, выходы нейросетей — это клеймо нумера. Любой кто увидел бы на ней такое «украшение» подумал бы, что их командир бывший раб, а те кто знал Нэнси подольше, решили бы, что она дала промыть себе мозги. Нейросеть установили хирурги клиники на Лапуте без моего участия. Клео хотела сделать своей подруге подарок, но когда об этом узнал я, то решили дарить только самое лучшее и красивое. Доспех-паладин, ничем не уступающий моему, пространственный щит и адаматиевые силовые клинки. Пространственное оружие по типу моего копья решили не дарить, оно требовало определённого внимания, не хотелось бы, чтобы Нэнси в один прекрасный день его уронила и пробила корпус Агрипины.

— Вопросы ещё есть? Нет? Тогда слушайте, в случае заварушки, не спешите закрывать диктатора грудью. У него такая броня, что если найдётся что-то способное ему навредить, то вас прошьёт, словно листок бумаги. Лучше прячьтесь за ним.

«Эй, что за приказы такие?!» — возмутился я.

По шеренге солдат прокатились смешки. Но солдаты затихли и вытянулись, когда я подошёл ближе. Какое ни какое, а начальство. Нэнси кивнула мне в приветствии, я ей ответил тем же. Формально у нас были союзнические отношения, а не начальник-подчинённый, даже завербованные ей в Маре люди подчинялись исключительно ей. Её стальным кулаком была гвардия выживших на Магде пиратов и добровольно мобилизованный экипаж Агрипины, в общей сумме тысяч сорок боеспособного населения по её кличу поднимется. У меня мой адамантивевый легион, сексботы всех профессий, внедрённых в человеческое общество Лапуты и Агрипины, общая численность который уже доросла до двадцати тысяч, экипаж Лапуты численностью в восемьдесят тысяч жителей также предан трибунату, правда, неизвестно, сколько из них боеспособно, всё же преимущественно там живут бывшие нумеры и беженцы из Мара. И вишенка на торте — у меня есть армия роботов, численность которую я себе сейчас даже не представляю, требуется ревизия. Что касательно Маара, то официально у меня там нет войск, но роботов-строителей оттуда вывозить никто не собирался, а там десятки тысяч собакиных, блох и тостяков-кравно. Да и одной только местной полиции под руководством Легата, который там сейчас комендантом поставлен, сто пятьдесят тысяч вместе с завербованными Нэнси новыми бойцами. В масштабах города — велика сила, в масштабах полиса Фив — крохи.

— Инструктаж закончен?

— Да, диктатор. — коротко ответила Нэнси.

Хорошо что она не знает, что диктатором у нас сейчас Ло, вот бы она удивилась.

— Тогда по машинам.

Добираться до Мара нам предстояло на трёх колёсных грузовиках на электрической тяге. На Крите почти вся техника была на электрической тяге. Местные были просто одержимы сохранением окружающей природы. В грузовик легко мог влезть и тридцать человек, но в броне люди занимали в полтора раза больше места, поэтому чтобы не тесниться взяли транспорт с запасом. Плюс экзотанк требовал себе отдельный транспорт, так-то он мог дотопать до подъёмников и сам, но гулять по городу в компании автоматизированного танка, который я ещё не успел зарегистрировать, мягко говоря, стрёмно. А так, экзотанк можно было выдать за небоевое техническое оборудование, все его орудия прятались за бронестворками в специальных гнёздах. Со спрятанным оружием экзотанк выглядел совсем нестрашно. Просто приплюснутое обтекаемое тело, на четырёх паукообразных механических ногах, робот для условно технических нужд. С закрытыми бронестворками экзотанк был герметичен, плавал он, конечно, как топор, но вот по долгу сидеть в засаде на дне реки он может легко. Вторая причина выделить экзотанку отдельный грузовик — это техника безопасности. В сложенном состоянии он довольно-таки не устойчив, его нужно будет закреплять тросами для перевозки. А то ещё накатится на пехотинца и раздавит, никакая броня не спасёт. Закреплять его, чтобы потом раскреплять, было тупо лень. Ловко перебирая ножками, экзотак залез в кузов грузовика, потоптался на месте вокруг, словно кот, потом ловко подогнув под себя все четыре ноги, сложился, при этом сразу стал занимать намного меньше места. Солдаты с умилением любовались на это чудо инженерной мысли, ещё не определившись как относиться к приданной им в усиление технике, что-то пока среднее между домашним любимцем и талисманом.

«Вот увидите вы его в боевой обстановке, сразу поменяете своё мнение» — подумал я, наблюдая за всем этим.

Погрузились, поехали. На спуске с поверхности нас встретил дежурный чиновник. Осмотр как на таможне!

— Цель прибытия в средние уровни?

— Диагностика и мелкий ремонт фекальных коммуникаций.

— ЧТО? — удивился чиновник.

— То есть, ремонт структур производства и культивации белка из фекалий.

— А-а-а — понимающе закивал чиновник, — Значит, вы наш новый инспектор по сектору.

— Угу, — кивнул мой двойник.

— А зачем народу столько? — смутился чиновник, указывая ручкой на вооруженный до зубов штурмовой отряд.

— Средние уровни — опасное место, мне нужна хорошая охрана. Да и парни засиделись, не помешает им настрелять немного трофеев, чтобы повесить на стену и хвастать перед соседями.

— А не до хрена ли войск? И двух десятков гоплитов бы хватило.

— Я забочусь о своей безопасности, а она лишней не бывает! — важно заявил мой двойник.

— А это что? — крайне бюрократическим тоном спросил чиновник, указывая на экзотанк.

Услышав, что речь идетё о нём, экзотанк попытался закрыть себя передними лапками, выглядело это потешно, будто медведь пытается прикрыть интимное место лавровым листком.

— Ассенизаторская машина, служащая для пробоя особо плотных пробок.

— Там что дерьмовые пробки в трубах сравнимые с бронелистами минотавров?

— Какие минотавры, о чём вы? — удивился аватар, — Как бы не с бронёй космических берем!

— Ну и дела. Ладно, проходите. И удачной вам охоты! — пропустил нас чиновник.

Распрощавшись к канцелярской крысой, наши грузовики встали на платформу и спустились на уровень нумеров. Надо отметить, что хоть Нэсн и была на средних уровнях, но на анти утопии нумеров ещё не была, так как добиралась но срединных уровней всегда телепортом. Вид чистого города с мирно бродящими рабами, предоставленными самим себе, всегда вызывал странные ощущения.

— Ты никогда здесь не была? — спросил я у Нэнси по радиосвязи.

— Нет, — ответила она, — это город рабов. Мне кажется что они, даже не могу объяснить.

— Лучше чем мы? — нашёл я для неё ответ, — это так. Они лишены разума в нашем понимании, и вместе с этим пороков. Всё это в совокупности создаёт иллюзию благополучия.

— Да, это так. Но они всё равно рабы, и даже не осознают этого.

— Угу. Присмотрись по-внимательнее, ты видишь детей или стариков?

Нэнси ненадолго затихла, наблюдая за улицами нумеров, полных людей.

— Нет, не вижу.

— Это потому, что их нет. Дети выращиваются до определённого возраста в специальных секциях в отлучении от родителей, а по достижении определённого возраста им вживляются нейросети, и все их воспоминания стираются. Остаются лишь рабочие навыки и закладки повиновения хозяину. Стариков же просто перерабатывают на протеиновые батончики и скармливают живым.

— Это ужасно.

— Только для тех, кто это осознаёт. У нумеров нет концепции смерти, они не понимают, что жизнь конечна и что когда-нибудь они умрут. В каком-то смысле, им можно позавидовать, они лишены страха смерти и человеческих пороков, они наслаждаются отношением друг к другу. Посмотри, — я указал на пару, уже пожилая нумерка и нумер-юноша, — Наверно фантазируют, что они мать и сын. У них нет денег и неравенства в обществе, и даже языка на котором они могли бы общаться, но, несмотря ни на что, они способны любить друг друга и образовывать эмоциональные связи, созданные исключительно на симпатии.

— Ты ими восхищаешься? — спросила Нэнси.

— И да, и нет. Они олицетворение молодости и беззащитности, а значит жизнеспособны. Создать общество с чистотой духа нумеров и разумом магданианцев моя мечта.

— Я раньше никогда так глубоко не погружалась в мир нумеров. До Магды на Агрипине я смотрела на нумеров как на приложение к кораблю. Ну, есть и есть, их не трогаешь, а они тихо делают свою работу. Среди пиратов были и другие, которые заставляли нумеров делать то, для чего они были не предназначены. На это было принято смотреть сквозь пальцы. Я никогда не смотрела на нумеров как на полноценных людей, просто полезный и безропотный механизм обслуживания. Но когда пришли трибуны и начали свою работу, я увидела, что нумеры не механизм, а нечто большее.

— Я рад, что ты это понимаешь. Значит ты на правильном пути. Дорогу осилит идущий, как бы длинна она не была, у всех у них одно общее.

— Что?

— Дороги кончаются.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Посмотри на них. — я указал в лоно фургона, — Это наши младшие братья, сёстры и дети, мы не должны быть равнодушны.

На этом наш разговор ненадолго закончился. Нэнси задумалась, до чего-нибудь она да додумается. Но если такая простая мысль, доступная машине, естественна, но недоступна для человека, то я не знаю куда заведёт человечество его извилистый путь, вероятно, что в пропасть, или под покровительство существам, подобным мне. Как может народ контролировать сам себя, не считая членов себе подобных равными? В чём-то боги хаоса правы, ПОД КАБЛУК, под подошву ботинка, там ваше место, людишки. Растите, взрослейте, пока не созреете до самостоятельного существования, а уж мы о вас позаботимся. М-м-мда, что-то не туда меня мысль завела.

— Я слышу их голоса через нейросеть.

— О чём они говорят?

— Не говорят. Они поют друг другу вымышленную музыку без слов … это красиво.

Опа-на! Я знал, что нумеры общаются между собой, обмениваясь пакетами информации, но что это музыка, не знал. Трансляторы-приёмники воспринимали это как какие-то бессмысленные помехи. Нумеры, которые проходили после Магды реабилитацию, ни о чём таком не рассказывали. И вот Нэнси сейчас заявляет, что нумеры общаются между собой с помощью музыки. Интересно.

Проскочив секции нумеров, мы спустились в клоаку средних уровней. Бойцы сразу же стали немного расслабленнее. Кучи мусора образовавшиеся в результате человеческой жизнедеятельности, бомжеватого вида жители, разбегающиеся при виде военного конвоя из трёх грузовиков — это всё привычно. Все старые и сильные банды Нэнси давно выбила отсюда, а новые образовавшиеся были ещё слишком молоды, не имели связей, ресурсов, были плохо вооружены, малочисленны и поэтом трусливы. Банды с радостью атаковали бы нас, три грузовика с пехотой внутри — это куча полезных в хозяйстве ништяков, но хищно вращающиеся турели на крышах грузовиков остужали их темперамент. Сейчас спуск на нижние уровни представлял из себя не винтовую лестницу для пары людей, идущих друг за другом гуськом, а настоящий мощный подъёмник, способный легко поднять и попустить один загруженный грузовик. Сам вход в спуск был перекрыт мощным бункером с толстыми створками. Всё это было построено нами специально, чтобы защитить механизмы подъёмной платформы от разграбления. На нижние уровни вели и другие спуски, но этот был максимально приближен к Мару и был облагорожен скорее не для того чтобы им пользоваться — у нас были порталы, а для того, чтобы им не пользовался ещё кто-нибудь кроме нас. Нэнси ввела пароль на специальном терминале и открыла нам путь на нижние уровни.

Мы сразу попали в зону внимания системы безопасности Мара. Основная защита города — это то, что его сложно найти, но если кто-то начинает его искать и подбирается слишком близко, то система безопасности Мара должна обнаружить его первым. Первая линия обороны — это лесистая зона вокруг города. Сейчас, когда Нургл покинул планету, его сады чахли, все монстры и хищные растения уже умерли естественным путём, нижние уровни стали вполне безопасны и пригодны к заселению, но об этом ещё мало кто знал, резко упал уровень мутаций, поэтому поток изгнанников резко сократился. Подземная экосистема сильно пострадала, чтобы её поддержать я вывел специальных животных в биолабораториях Лапуту, преимущественно грызунов, похожих на сусликов и птиц. Также, чтобы отпугнуть нежелательных гостей, в этих лесах обитали биороботы монструозного вида. По приказу оператора, называемого тут «привратником», эти монстры способны атаковать любого, но основная их задача — это наблюдение. Привратник уже в курсе, что в его зону ответственности вторглись гости и идёт нам на встречу. На грузовиках был нарисован герб Атрейдесов — синий ястреб взмахивающий крыльями, так что атаковать нас не должны. За лесом будет полоса открытого пространства, если привратнику не удалось распугать нежеланный гостей, то на этой полосе гостей встретят военные силы Мара. Они дождутся, когда неприятель полностью выйдет из леса, и атакуют. В случае успешного отражения атаки, привратнику с его зверинцем искусственных монстров придётся отлавливать отступившего противника. В случае провала, армия должна навязать противнику бой в городских условиях, а привратник по приказу городского правления соберёт свои силы в кучу и ударит с тыла.

Машины несли нас, подбрасывая на кочках, ехать по бездорожью нам нужно было ещё около часа. В прошлый раз я шёл тут пешком в сопровождении Лургна, и на дорогу у меня ушло гораздо больше времени. Чувствую, что дорога начала убаюкивать бойцов я обратился к водителю.

— Мы уже должны войти в зону вещания Мара. Включи радио, послушаем, что там происходит.

Водитель кивнул и нажал кнопку на панели управления. Салон тут же наполнился приятным мужским пением Венедикта:

Давно забыта справедливость на земле,

Как будто создана она не для людей:

Берут от жизни всё не помня о цене,

Пока не истечёт для них последний день.

А под землёй все молчаливы и равны.

Давно оставив и чины, и злата звон.

Здесь твоя правда не зависит от сумы,

А честь к бесчестию не ходит на поклон.

На справедливый суд

Дороги все ведут,

Где обретут заслуженный финал:

Награда или кнут -

Последствия найдут,

Того, что ты всю жизнь выбирал.

Ты выбирал.

В земных судах круговорот мирских идей

Там невиновным быть страшнее во сто крат.

Когда решает всё неравенство людей,

Предельно ясно кто был прав, кто виноват.

А нам дела твои видны со всех сторон,

Подумай дважды, если ходишь в подлецах.

Здесь кем бы ни был ты не обойдёшь закон,

Поскольку правда не в словах, а на весах.

На справедливый суд

Дороги все ведут,

Где обретут заслуженный финал:

Награда или кнут -

Последствия найдут,

Того, что ты всю жизни выбирал.

Ты выбирал.

Час суда настал,

Был ты стар иль мал,

Богат иль беден,

Честен или плут -

Ответишь здесь сполна

За все свои дела,

Когда их цену назовут.

Свершится справедливый суд.

Работает мужик, не бездельничает, это конечно запись, но какая-то песня революционная. Хороший знак, лучше уж пение чем рекомендации по выживанию для мирных жителей, попавших в чрезвычайную ситуацию.

— Слушай, Пол, я никак не могу понять, на кой чёрт ты с нами потащился? — спросила у меня Нэнси по закрытой линии связи.

— А что?

— Генералы не ходят в рейд.

— Тогда тоже самое я могу сказать тебе. Ты бы могла послать вместо себя офицера.

— Кто-то имеющий высокопоставленный ранг должен был пойти с группой, чтобы представлять интересы трибуната в Маре.

— Вот ты сама и ответила на свой вопрос. Во-первых, я всё равно собирался попасть в Мар ещё утром, чтобы разобраться, как там идут дела. Так что можешь не беспокоиться, я с вами попутчиком и командование над твоими людьми я у тебя перехватывать не собираюсь, сама командуй, мне и без того хлопот хватает. — ответил я, в ответ на что я услышал возмущённое женское фырканье, мол «видали мы таких деловых», — А во-вторых, сейчас в Маре комендант Легат, он не будет тебя слушать, он вообще никому кроме трибуната не подчиняется.

— О да. Где вы нашли этого упёртого вояку?! Он же солдафон до мозга костей. Кстати, что у него с лицом, он никогда свой шлем не снимает? Я сколько с ним работала, ни разу его лица не видела.

— Легат — это потомственный военный хрен знает в каком поколении, — солгал я, — А маска — какой-то его обет, данный предкам.

— А он точно магданианец?

— Точно. Тебя что-то смущает?

— Он не похож на магданианца.

— А на что похожи магданианцы?

— Ну, все магданианцы такие милые, очаровательные, заботливые и раскованные. Во время разговора постоянно улыбаются, так и норовят к тебе прикоснуться: то по плечу похлопать, то волос поправят, или наоборот, взъерошат. А Легат не такой, он очень серьёзный, холодный и требовательный. Он как-то раз, ещё до Крита, напугал моих парней тем, что в случае неподчинения обвинит их в попытке бунта и расстреляет на месте.

— Хе-хе, Легат такой, просто он… — я хотел ещё что-то соврать, но наш грузовик резко затормозил и я обратился к водителю, — В чём дело, приехали?

— Нет, — ответил водитель, — Вон, делегация встречающих.

Прямо перед головным грузовиком стояла «костяная гончая». Если скрестить крокодила с собакой и увеличить до размеров здорового быка, содрать всю кожу и мясо, потом отдать некроманту на воскрешение оставшийся костяк, получится вот это. Инфернальная тварь, с горящими угольками в провалах глаз, при взгляде на которую хочется облегчить кишечник с мочевым пузырём, чтобы быстрее было убегать. На самом деле ничего сверхъестественного в этой опасной твари нет, мы с Клео сами её и собрали. Было довольно-таки сложно запихнуть всю электронику и приводы внутрь этого костяка, но получилось ужасающе. Это личная гвардия привратника, так сказать, последний довод королей. Если гостей не напугали предыдущие монстры, то он мог спустить на них костяных гончих. И они очень опасны, развитый интеллект, самообучающаяся программа, костяк — на самом деле закрашенный маскирующей краской адамантий, эти роботы способны сливаться с фоном и наносить внезапные удары, на когтях и зубах молекулярная заточка. И вишенка на торте — костяные гончие постоянно общаются друг с другом, обмениваясь опытом и координируя действия. На испытаниях в лесистой местности эти кибернетические твари без потерь раскурочивали экзотанк при численном превосходстве один к четырём. А у привратника их двадцать.

— Это хорошо. Пойдём, поздороваемся.

— Сэр, а вы уверены, что оно мирно настроено? — с подозрением.

— Конечно, оно дало себя увидеть. Если бы оно было настроена враждебно, то ударило неожиданно.

Я покинул транспорт в сопровождении своего двойника. Нэнси тут же засобиралась сама. Вот женщины, как их понимать? Ещё утром раздумывала убить меня или нет, а сейчас боится оставить без присмотра. Получив укорот, попыталась всучить мне уже своих бойцов в охрану. Отмахался и от них. Гончая всё также стояла перед грузовиком и даже начала переминаться с ноги на ногу от нетерпения.

— Нэнс, всё в порядке. — убеждали её я с двойником. И надо признать, что когда давишь на человека сразу в две глотки — это действует.

— Да какой там в порядке, вы посмотрите на эту тварь, если она нападёт, то за вашу жизнь я не отвечаю.

— Она не нападёт.

— Почему вы так уверены.

«Потому, что сам её создавал» — подумал я, а вслух сказал, — Если хочешь, то можешь пойти с нами, только пушку оставь, а то пальнёшь сгоряча.

Капитанша Агрипины задумалась, с одной стороны её разъедало любопытство. Нэнси ещё была слишком молода. А с другой, без оружия она чувствовала себя голой. Пока она не пришла к какому-то решению я поспешил покинуть транспорт, закрыв за собой дверь и приблизиться к гончей. Та была спокойна, и даже изображая естественное животное поведение села. При приближении она уставилась на меня своими прорехами глаз.

— Отведи меня к привратнику, — приказал я.

Робот признал во мне хозяина или, вернее будет, основного пользователя. Привратнику они тоже подчинялись, но команды исходящие от меня были большей привилегией, чем его, а выше меня только диктатор. Гончая поднялась и неспешно потрусила куда-то в лес, мы с двойником пошли за ней. Метрах в пятидесяти от этого места, нас встретил Костыль, верхом на одной из своих гончих. Костяной всадник на костяной гончей. Мутант был нам рад, он сразу же спрыгнул на землю и поспешил к нам подойти.

— Господин Громовержец, — пожал он мне руку, — доктор Пол.

А вот моего двойника Костыль обнял и, крепко тиская, поднял над землёй.

— Тише, медведь, раздавишь же! — взмолился мой двойник.

— Простите, доктор.

— Всё не надумал делать операцию? — спросил я устами двойника.

— Нет, доктор. Я прожил в этой броне всю жизнь, я уже слишком стар, чтобы привыкать жить без неё.

— Эх ты, старый консерватор! А к чему такая скрытность? Почему сам не вышел встречать?

— Тут очень много новых людей. Кто-то выдумал легенду о зловещем некроманте, разъезжающем на костяных монстрах. Не хочу разрушать сказку.

— Здорово, ты не только консерватор, но ещё и затворник.

— Мар очень сильно изменился, теперь там почти не осталось мутантов, я один из последних. Я прошлое, и мне уже нет места среди молодых.

— Иногда я сам так о себе думаю, — пробормотал я из своей брони.

— Не надо так говорить, господин громовержец, вы, доктор Пол и госпожа Ло — наша надежда. Без вас мы бы так и влачили жалкое существование.

— Что слышно из города? — Не стал я слушать хвалебные оды своей работе, не люблю я этого. Лучшая похвала — это видеть результат своего труда.

— Понятия не имею что там сейчас. Я там не бываю, только радио слушаю… Недавно со мной связался Легат и приказал никого не впускать и не выпускать, о всех случаях нарушения докладывать ему сразу, в любое время суток. Так что вы уж не обижайтесь господа хорошие, но о вас я обязан сообщить коменданту.

— Действуй, — равнодушно хмыкнул я.

Костыль тыкнул пальцем-когтем себе в руку, и тут же открылась панель средства связи, встроенная в его костяную броню. Попутно это было ещё радио, пеленгатор, маяк, средства управления гончими. А ещё на нём тетрис был установлен. Костыль, конечно, предпочитал уединённый образ жизни, но даже ему бывает скучно. Видеть он ни кого не хотел, но на связь с городом выходил каждый день.

— Алё, Троллейбус, это Леший, приём.

От таких позывных я хрюкнул. Легат конечно серьёзен до кончиков электроприводов, но с чувством юмора у него похоже проблема. Хотя робот, рассказывающий анекдоты пленным перед расстрелом, было бы ещё хуже.

— Леший, это Троллейбус, приём.

— К нам цирк приехал.

— Какая программа у цирка, драма или комедия?

— Комедия.

— А директор с цирком приехал?

— Приехал и кассу захватил, будет зарплату выдавать и штрафы выписывать по результату аудита.

— Сколько у директора клоунов?

— Труппа на три палатки, — Костыль перевёл взгляд на меня, — Слоны есть?

— Чего? — удивился я.

— Тяжёлую технику с собой прихватили?

— Да, одинэкзотанк.

— Алё, Троллейбус, цирк со зверинцем, слона привели.

— Я понял тебя, леший, проводи цирк к белым камням.

— А что не к чёрной скале?

— Там клёв лучше. Циркачам я высылаю на встречу рыбаков. И это, выдели циркачам пару пёселей из своей псарни, поиграться.

— Понял тебя, троллейбус, конец связи.

Костыль разъединил связь.

— И что этот бред значит?

Привратник уже хотел дать какой-то ответ, но его перебили недовольные женские возгласы. Мы обернулись, и увидели, как две здоровые гончие, держа Нэнси за железные руки, вытаскивают из кустов. Похоже, она всё же не совладала со своим любопытством и выследила нас. Я в очередной раз поблагодарил своё дальновиденье, потому, что с функционалом доспеха знакомил её постепенно и все функции ещё не подключил. Так, например, она не могла летать, входить в пространственный карман и бить молниями. Только телепортироваться, а то ещё поранится или убьёт кого-нибудь случайно разрядом молнии. Кстати, сейчас она могла легко освободиться от гончих, если бы телепортировалась на любое расстояние от них. Но вместо этого, похоже, она опять забыла об этой функции и предпочла трястись в зубах гончих, нелепо при этом удерживая бластерный автомат, болтающийся в одной руке. Что с ней не так?! Просил же, без оружия.

— Нэнс, а ты что тут?

— Вы долго не возвращались, я забеспокоилась.

— Прошло десять минут.

— Вы ушли в сопровождении этих зубастых монстров! Десять минут в такой компании — это слишком много.

Мы все переглянулись, даже мой двойник, и пожали плечами.

— Нэнси, это всё бутафория, чтобы отпугивать заезжих туристов.

— А сразу объяснить нельзя было?

— Если рассказать секрет, то это уже будет не секрет.

Нэнси ещё хотела повозмущаться, мол, она капитан Агрипины, а не хухры мухры и о таких вещах должна быть осведомлена. Но её перебил Костыль.

— Это хорошо, что она здесь, вам не придётся пересказывать ей всё, что вы тут услышите.

— А что мы тут услышим?

— Немного. Сам я в городе не бываю, но контакты поддерживаю. Несколько недель назад по радио на весь Мар стали вещать какие-то «дети трущоб». Они подстрекают народ к бунту и свержению власти госпожи Ло. Ни кто всерьёз их не воспринимал, но потом случился разгром на средних уровнях и проблемы обострились. Легат относится к ним очень серьёзно, теперь надзор на границе города с моей стороны усилен, а важную информацию мы стараемся шифровать.

— Даже так. Он боится утечки информации?

— Ну, умудряются же они как-то удрать до того как патруль их запеленгует и задержит. Они постоянно мусолят все проблемы города и сваливают их на правление города, обвиняя госпожу Ло и трибунат в бездействии.

— И как, успешно?

— Говорят, в Маре ввели комендантский час и установили полицейские посты контроля. Это всё, что я знаю.

— Ладно, пошли, на месте разберёмся.

— Легат велел выделить вам сопровождение, — Костыль свистнул и поманил к себе пару костяных гончих, — Это Хромой, а это Кривой, они проводят вас до места встречи.

Я посмотрел на наше сопровождение. Интересно, у роботов подобных Легату может развиться паранойя? Мало того, что предали не беспомощному конвою сопровождения, так ещё и отряд «рыбаков» на встречу выслали. Я махнул рукой, мол, обещал не лезть в войсковые операции, вот и делайте что хотите, я тут только зритель.

Когда мы приблизились к конвою, одна из гончих попыталась залезть в грузовик к экзотанку. Уже обживший кузов грузовика танк, таким вторжением был не рад, и когда гончая сунула морду в кузов, экзотанк ударил её манипулятором. Гончая отскочила плюхнулась на свой костлявый зад и дезорентированно трясла головой из стороны в сторону. А экзотанк зашипел на неё из кузова, медленно и зловеще закрывая створки. Действительно кот. И о чём только Ло думает, когда программирует их поведение. Гончие вывели нас на равнинную местность, засыпанную чёрными камнями, на каждом из которых было написало белыми буквами: «Белые камни». Узнаю креатив моих соратников, интересно это Ло придумала или Дита. Сейчас я не удивлюсь, если к нам на встречу явятся самые настоящие рыбаки. Народ выходил из грузовиков, всем надоело сидеть в душных кабинах и хотелось размять ноги. Гончие снова попытались выманить экзотанк из своего убежища, но тот не поддавался, шипел, фыркал и махал манипуляторами, когда те слишком близко подходили к створкам.

— Вон они, — заметил приближение отряда дальнейшего сопровождения один из бойцов Нэнси.

К нам летел промышленный глайдер.

— Смотрите, ещё один.

Всего к нам быстро приближалось три платформы на антигравитационных двигателях. И я знал эти платформы, примерно на таких же мы путешествовали на Магде. Конструкция стандартная, в каждом собакине есть его чертежи для облегчения ремонта.

— Что-то многовато, — на каждой платформе без труда могло поместиться до полутора сотен бойцов или наши три грузовика, со всем содержимым.

Платформы не замедлялись, хотя к этому моменту уже должны были, если только …

— Всем немедленно покинуть транспорт, — отдал я приказ по общей линии связи.

Не успел я договорить как одна из платформ врезалась в центральный грузовик. Сильная взрывная волна расшвыряла нас и перевернула грузовики. Все кто не успел выпрыгнуть из грузовика умерли мгновенно, также пострадали те, кто решил подышать свежим воздухом и поднял забрало шлемов. Кому-то горячий воздух обжог лица, а кому то глаза и лёгкие. Но основную часть личного состава спасли бронекостюмы. Сейчас бойцы поднимались и ошарашенно искали глазами врага. Тем временем, вторая платформа высадила десант — около сотни человек, усиленный гражданским транспортом, модернизированным в бронемашины. А второй глайдер кружил вокруг нас, поливая из стрелкового и лазерного оружия, реже сверху прилетали бомбы и ракеты. Я уже хотел телепортироваться на платформу с десантом, чтобы устроить им молниями внеплановую зарядку аккумуляторов. Но мой пространственный щит не работал. Сначала я попытался погрузиться в пространственный карман, но также ничего не получилось.

Ладно, пешком дойду. Я разбежался и понёсся бегом в сторону платформы, народ ещё не успел её покинуть. Чувствовалось отсутствие выучки, люди толкались и не могли использовать своё преимущество внезапного удара. И даже их машины модернизированные в броневики производили больше психологический эффект самообмана. Бойцы Нэнси уже начали действовать и понаделали в броне машин дыр. Бластеры без труда прожигали в обычной стали дыры. Мой удар молниями на близком расстоянии должен был окончательно сломить сопротивление десанта. Но я не добежал, по мне ударили из гранатомёта с парящей над нами платформы. Взрыв ракеты мне особо вреда не причини, просто отбросил и щит наполовину просадил. Я поднялся и словил ещё одну ракету, окончательно снявшую мои энергетические щиты. Да они меня намеренно выцеливают. Я наверно лучше, пожалуй, поизображаю мертвеца, целее буду.

— Нэнси, сбей эту тварь над нами. — потребовал я по связи.

— Нечем. У бойцов только личное оружие, основной арсенал был в грузовиках.

Положение спас вылезший из-под горящий обломков экзотанк. Одним залпом из многоствольного миномёта он накрыл всех десантников. Нейтрализовав угрозу с одного направления, он тут же переключился на летающий глайдер. Скорострельным прерывистым лазером он стал поливать платформу, действуя как зенитное орудие. Сбить глайдер он не мог, там метала под сотню тонн, но вот огонь оттуда сразу же прекратился, а вместо бомб посыпался подстреленный экипаж. Видя полный провал своей боевой операции и отсутствие перспектив у дальнейшего штурма, платформа попыталась отступить, но мчащийся на полной скорости глайдер вооружённых сил Мара сбил её пучком плазмы, выпущенной из турели.

— Ну, вот и кавалерия прибыла, — грустно подметил я, смотря на труп своего двойника.

Весь бой продлился пару минут, они очень спешили, но всё равно, кто-то из них нашёл время, чтобы сделать снайперский выстрел моей копии в голову.

— Вовремя я его завёл, — сказал я подошедшей Нэнси, — Они знали, кого надо ликвидировать.

Нэнси ничего не ответила, очередной косяк с её стороны, расслабились и получили удар в самый не подходящий момент и в самом не подходящем месте, буквально на пороге собственного дома.

— Кто-то мне за всё это ответит.

Глава 22

В окне проносились здания и деревья, привезенные с поверхности Крита и посаженные здесь. Пассажирский глайдер нёс меня к главному административному зданию Мара и по совместительству дворцу Ло. Мы туда направились сразу же, разумеется после того как отскребли нашего противника от разбомбленной экзотанком платформы. Миномётный обстрел — это страшно. Выжившим сразу же оказали медицинскую помощь, благо в прилетевших глайдерах были достаточно квалифицированные врачи. По большей части — самые натуральные люди, а не сексботы. Пленных ещё нужно будет допросить, разумеется, тогда когда они смогут говорить. Но первичные данные не утешали, две трети мужчины, треть женщины, а вернее сказать мальчишки и девчонки, большинству не было и двадцати лет. Молодость наших противников обескураживала даже бойцов Нэнси, мы сражались практически против детей. После того как камикадзе на глайдере взорвал грузовик, все успехи нападающих закончились, по хронологии событий становилось ясно, что после взрыва унёсшего жизни десяти бойцов Нэнси, больше ни кто не умер. Бомбами и ракетами с летающей платформы удалось ранить ещё двоих бойцов, но те были одержимы уничтожением VIP персон. А десант шёл вообще в самоубийственную атаку, никого ранить или убить они не могли, вернее, могли, но сначала им бы пришлось долго ковырять нашу броню своими пукалками. Осмотр оружия показал, что противник вооружён был преимущественно кустарщиной, в основном стрелковое и лазерное оружие. Была и пара бластеров, которыми можно было и проковырять щиты бойцов Нэнси. Но не успели. Из более чем сотни высадившихся, выжило пятеро, четверо парней и одна девушка. Все очень сильно пострадали, у кого не было руки, а у кого ноги. С полным комплектом конечностей не было никого. В больницу отвозить не стали, слишком велик был риск покушения на единственную ниточку, которая может привести нас к зачинщикам всех этих происшествий.

Власти города пообещали обустроить во дворце Ло, небольшой госпиталь. Медицинские глайдеры мчались туда с нами на перегонки, стремясь доставить всё необходимое по личному приказу диктатора. Личности взятых нами в плен людей уже устанавливались. Одного из парней звали Аргет Клип, в Маре работает техником обслуживания несущих конструкций, выходец из неполной семьи, отец бросил семью ещё до рождения сына. Возраст двадцать один год, не женат, детей нет. Девушку звали Лола Мэви, работница агробашен, сирота, возраст семнадцать лет, семьи нет, детей нет. Я психанул и раздавил планшет в труху.

— Пол, что с тобой? — спросила Нэнси, наблюдая за тем, как из моих рук сыплется мусор оставшийся от планшета.

— Кто-то послал на бойню детей, — прошипел я.

— Молодыми легче управлять, — пожала плечами Нэнси, так будто идёт речь о повседневных делах.

— Но, не так же! Среди выживших есть девочка семнадцать лет, Нэнс. СЕМНАДЦАТЬ. Ей бы с парнями встречаться да детей через пару лет рожать, а у неё оторваны обе ноги и ожог третьей степени на восемьдесят процентов тела.

— Успокойся, Пол! — Осадила меня Нэнси, — Когда мне было пятнадцать, я уже была в банде, когда исполнилось шестнадцать — я впервые убила человека. Вербовщикам всё равно, какого возраста будет мясо.

— Надо отправить транспорт во дворец, порталы там работают, через пару дней она будет на Лапуте, там лучшее медицинское обслуживание …

— Ты теперь всех своих врагов будешь лечить?

— Она ребёнок.

— Она враг. Транспорт, охрана, сопровождение, мощные медпрепараты, необходимые при транспортировке. Это минимум нужно оторвать от работы десять бойцов и пару квалифицированных медработников, чтобы всё это провернуть. Ты собираешься выделить такие ресурсы на девчонку, которая нам даже не друг. Окстись, Пол, эти люди нужны нам здесь.

Я заткнулся. Потому что со всех сторон Нэнси была права, как ни крути. И сейчас моя жалость была неуместна. Мне оставалось только пялиться в окно и смотреть на пролетающие там причудливые структуры зданий, похожие на коконы с насекомыми в которые их замотал гигантский паук. Архитектура Мара была весьма своеобразна. Структура подземных уровней Крита хоть и была прочна, но могла не выдержать нагрузку растущего города. Тогда архитекторы Мара нашли выход, они стали возводить здание внутри специальных ферм помогающих распределить вес по большой площади равномерно. Но из-за этого здания стали выглядеть так будто запутались в паутине, частично фермы цеплялись за потолок, переводя нагрузку на него, а частично разметали по площадям. Иногда такие паутины сливались, образуя здания и переходы уже между собой. Город рос не только на плоскости, но и в пространстве. Бросались в глаза усиленные полицейские патрули и пустые улицы, на которых раньше было не протолкнуться от толпы. Всё это наводило на неприятные мысли, город, который я строил для людей, был болен и страдал от непонятной для меня болезни. Я прекрасно знал, как лечить тело человека, но как вылечить тело общества? Место, которое должно было стать надеждой на будущее и домом для нуждающихся, стремительно превращалось в тюрьму.

Наши глайдеры приземлились на площади Справедливости. Дворец Ло окружали три площади, Справедливости, Любви и Равенства — три основных понятия, которые Ло вдалбливая в головы горожанам. Сам же дворец представлял из себя монументальное здание, похожее на крепость, оно не было красивым, но оно было величественным. Архитекторы не использовали поддерживающие конструкции, а заложили для него широкий и крепкий фундамент для распыления нагрузки на поверхность. По сути, все три площади, окружающие дворец и были этим фундаментом. Не знаю о чём архитекторы думали, когда строили это, наверное, о том, что их благодетельницу надо будет защищать. Ло этот дворец не нравился, да и бывала она в нём редко, со всеми основными задачами справлялось градоуправление, состоящее преимущественно из чиновников-сексботов. Благодаря ним Мар работал как часы. Граждане были обеспечены всем необходимым. Жильём: пусть местами граждане жили и в коммуналках, но бездомных в Маре не было, за этим тщательно следили. Продовольствием: да, в основном это были протеиновые батончики из переработанных червей, но никто не голодал. Каждый взрослый получал столько сколько нужно. По выходным людям раздавали продукцию агроферм, по одной норме на взрослого, по пять на детей и подростков младше восемнадцати лет. Медицина была бесплатная. Да, она тоже была не идеальна, часто возникали очереди потому, что человеческих специалистов не хватало, но самые срочные случаи обслуживались вне очереди, а тех больных, которых не могли вылечить в Маре, отправляли на Лапуту.

Образование? С восьми до четырнадцати лет дети ходили в бесплатные школы, а дальше у них начиналась стажировка на предприятиях, где им поручали простую и не тяжёлую работу с постепенным введением в специальность. Но это не может быть образование, Мар слишком молодой город, люди не прожили здесь и поколения.

Что же стало причиной недовольства? Неужели чиновничий аппарат или полицейская система контроля общества? Но чиновники полностью укомплектованы сексботами — это идеальный бюрократический аппарат полностью исключающий кумовство и коррупцию. Тогда полиция? Да, они могли, полиция и армия укомплектованы людьми, но за ними следила социально-общественная система города, которая подчиняется напрямую Легату, её невозможно взломать или обмануть. Любое превышение полномочий будет зафиксировано и пойдёт по инстанциям. Так что же пошло не так, я не понимаю.

— Как ты мне всё это объяснишь, Легат? — спросил я, находясь в кабинете правителя.

— Вероятно, повстанцы нашли код к нашим зашифрованным частотам и решили действовать на опережение.

— Да я не об этом.

Я встал и подошёл к окну. Кабинет правителя находился на верхнем этаже дворца, и в нём было широкое обзорное окно. Отсюда открывался прекрасный вид на Мар. Наверно архитекторы хотели угодить Ло, потому, что здесь, глядя в это окно на город сверху вниз, чувствуешь власть. Сами по себе приходили мысли, что это всё твоё, а людишки, бегающие по узким улицам, такие жалкие и никчёмные, всего лишь винтики и шестерёнки в твоём городе. Если какой-нибудь винтик или шестерёнка расшатается и сломается, то не беда, город будет продолжать жить. Забавно, люди вечно ругают властьимущих за то, что те их не слышат, не видят и плюют на их нужды, но на примере этого кабинета я почувствовал, что народ подсознательно сам пытается развратить своего правителя. Люди парадоксальны.

— Как ты допустил то, что в народе появилась деструктивная оппозиция?

— Трибун, я не понимаю как такое возможно. Продовольственные потребности удовлетворяются на 90 %, есть небольшой дефицит в витаминах. Трудовые потребности удовлетворены на 100 %, медицинские на 85 %, развлекательные на 70 %, после организации деятельности Венедикта этот показатель вырос на 85 %. Поддержание порядка стремилось к 90 %, сейчас этот показатель стремительно снижается, каждый час социальная система фиксирует мелкие административные правонарушения. Все показатели в пределах нормы, им просто не из-за чего бунтовать. Я не понимаю.

От последней его фразы у меня возникло чувство дежавю. Я обернулся, в кабинете правителя помимо Легата были ещё Нэнси с Венедиктом. Легат был облачён в чёрный закрытый костюм с перчатками на руках, а его лицо-турель закрывал продолговатый шлем с двумя плоскими подвижными антеннами на затылке. Ими он поддерживал связь со всем штатом сексботов-чиновников, иначе тут было бы значительно больше народу, мог он, конечно, делать это и без шлема, но так ему было легче. По правде говоря, он сейчас был больше похож на диктатора, чем я со своим белым плащом и таким же белым гребнем на шлеме.

— Что за нарушения?

— В основном это настенные граффити, с содержанием «Долой диктатора, долой трибунат».

Я сел перед своими друзьями и соратниками на стул и шумно выдохнул. Хоть Веню и нельзя было назвать полноценно моим человеком, да его и человеком-то с большой уверенностью назвать нельзя, Нэнси имела лишь частичную полноту информации, а Легат вообще был по сути мощным вычислительным устройством, имеющий значительный уровень интеллекта, но лишенным воли, и по этому не имеющий личности в привычном понимании, сейчас эти «люди» мне помогали, а следовательно, они в моей команде.

— Кто-нибудь мне может объяснить, что тут не так? Я дал этим людям всё необходимое для достойной жизни, какого чёрта они бунтуют?!

— Может, поэтому они и бунтуют? От того, что у них всё есть. — Выдвинула свою теорию Нэнси.

— Объясни. — Незамедлительно потребовал я.

— Ну, я помню, как всё это начиналось, потому, что работала в те дни с Ло. Мы кнутом и пряником насаждали свои порядки на средних уровнях, я была кнутом, а Ло пряником.

— Нэнси, избавь меня от подробностей ваших ролевых игр, давай ближе к телу. — Немножко подшутил я над ней.

— Ничего такого не было! — мгновенно вспыхнула она. Нет, подкалывать её мне не надоест. — После того как я разгромлю банду, сразу же образовывался вакуум власти среди людей. Потом приходила Ло с её дарами. Она всеми правдами и неправдами уговаривала людей пойти с ней в Мар. Большинство шло.

— Ну и? — подгонял я её.

— Эти люди получили все свои блага, не прилагая усилий, и восприняли это как должное. Они не ценят того, что имеют, потому что они этого не добивались. Но аппетит приходит во время еды, поэтому им хочется ещё.

— Почему, когда я провернул всё тоже самое с твоими людьми, у меня не было таких проблем как здесь?

— Шутишь? Да ты нас пинками загнал в чётко ограниченные рамки. А твой Цербер, — тут она кивнула в сторону Легата, — заставлял нас даже в туалет ходить строем и по расписанию. Анекдот «Шаг в лево, шаг в право считается попыткой побега, прыжок на месте расценивается как попытка улететь. Наказание: немедленный расстрел на месте» мы расценивали не как шутку, а как инструкцию к поведению.

— Хм-м-м-м, — я задумался, — Сытые не бунтуют, — повторил я фразу Кхорна, — просто иногда с жиру бесятся. Какова на данный момент ситуация?

— На данный момент, недовольством охвачено пять процентов города. Пока что нам удаётся сохранить относительный порядок, не прибегая к жёстким мерам.

Нажав кнопки на личном пульте, встроенном в стол, Легат зажёг в воздухе прямо посреди стола голограмму карты города. Большая его часть была окрашена зелёным, это люди с лояльным настроением к трибунам. Были ещё большие жёлты кляксы, это население требовало реформ. Оранжевые пятна, люди недовольные властью, но не решающиеся на открытый конфликт и одно мигающее красное пятнышко, место, где сейчас идут беспорядки.

— Что это за место, — указал я на красное пятнышко.

— Это территория концентрированного проживания мутантов-староверов, отказывающихся проходить полный цикл преобразования в человека.

— Это из-за диаспоры там беспорядки?

— И да, и нет. Сама диаспора очень лояльна правительству и святой матери Ло-чан в частности, они фанатики и откровенно ей поклоняются. Они веруют, что если они исцелят свои тела от мутаций, то святая Ло-чан не узнает их души после смерти и не приведёт в райские сады.

— Фанатики, — презрительно фыркнул Венедикт.

— Ой, а кто своему дедушке и папе каждый день молится? — поддел его Легат.

— Я не молюсь, а возношу им заслуженную хвалу. Что плохого в том, чтобы любить свою семью?

— Ничего. Если это не принимает такие нездоровые формы как у тебя, — продолжил злить его Легат.

— Довольно. — Остановил я их, — И запомните на будущее, тут шутить имею право только я. Легат, продолжай.

— Да, трибун. Пресловутые «дети трущоб» разыгрывают в районе фанатиков националистическую карту. Теперь там конфликт между «понаехавшими» и «демоновым биомусором», так они обращаются друг к другу.

— Безобразие. Что ты собираешься с этим делать?

— На месте уже работают полицейские роты, усиленные водомётами и слезоточивым газом. Автоматика герметизирует все окна и вентиляцию, чтобы не пострадали безучастные граждане.

Прямо во время разговора Легата, красное пятнышко перестало быть красным и сменило цвет на оранжевый, на ней тут же подсветился ярлык с символом зоны вероятных беспорядков.

— Что тебе известно о нарушении деятельности порталов?

— Ничего. Порталы перестали работать сегодня утром. Параллельно с этим, зафиксирован пик беспорядков в городе, хотя утечки информации об этом не было, мы засекретили это происшествие, чтобы не сеять панику.

Рядом с картой появился график беспорядков с двумя пиками на кривой.

— А первый пик, это что? — спросила Нэнси.

— Покушение на трибуна Ло-чан, — ответил ей Легат, — С тех пор уровень волнения оставался слегка повышенным.

— Тебе не удалось починить порталы? — задал вопрос уже я.

— Порталы исправны. Их работе мешает неподдающееся изучению явление.

Тут я вспомнил о своём неудачном опыте использования пространственного щита и о посланной группе призраков-разведчиков.

— Я отправлял к вам группу призраков, в количестве пятерых бойцов, какова их судьба?

— Они мертвы. Когда они вошли в зону действия аномалии, их пространственные щиты перестали функционировать, и их выбросило из пространственного кармана. К тому моменту набранная ими скорость от применения ионного двигателя была очень высока. Но в атмосферной среде с сильной гравитацией эффективность ионного двигателя низкая, они не успели затормозить и разбились. Мы нашли останки троих, до оставшихся добрались «дети трущоб».

— Это печально. — Подвёл итог сказанному я и побарабанив пальцами по столу. — Что известно по поводу аномалии, мешающей работе пространственным технологиям?

— Простите, мой трибун, но тут я почти ничего не знаю, мои аналитики выдвигают теории, что мы столкнулись с какого-то рода энергетическим полем, естественного или не естественного происхождения. Но датчики и исследовательская аппаратура, не предоставили никаких данных.

— Ладно, пока не будем об этом. Примем как данность, что у нас нет порталов, и мы отрезаны от поверхности.

— Что у нас по продовольствиям?

— Продовольственные склады Мара полны, мы не урезая нормы, сможем продержаться два месяца без поставок с поверхности.

— Ну, хоть тут порядок. А какие меры вообще приняты, чтобы поддерживать порядок в городе?

— На данный момент введены усиленные полицейские посты и комендантский час. На места беспорядков реагируют оперативные усиленные полицейские роты.

— Полиция не может быть везде как бы много её ни было. Легат, организуй пункты самообороны, в зависимости от плотности населения. Венедикт, подключи СМИ, проведите агитацию людей в добровольные народные дружины. Дружинников дополнительно мотивируйте льготами, там дополнительные нормы продукции с агробашен или ещё что-нибудь.

— Сообразим, — важно кивнул Легат.

— Я думаю, одного пятиминутного ролика каждый час по МАРтв будет достаточно.

— Это твоя кухня, тебе виднее. — отмахнулся я от Венедикта. — Теперь, что касается этих детей трущоб, вы их как вообще давить собираетесь?

Веня и Легат как-то неуверенно друг с другом переглянулись. Меня вообще удивляло то, что Легат научился изображать эмоции, не обладая при этом нужным оборудованием и программным обеспечением, и ведь сам научился. Вот что программа самообучения животворящая делает.

— Это сложно. — Наконец ответил Легат. — Дело в том, что нам неизвестно расположение их главной базы. Неизвестно куда нужно нанести удар, чтобы всё это закончилось.

— Они периодически забивают радиоэфир, пробовали их запеленговать?

— Их радиостанция мобильна и постоянно перемещается, когда мы пытаемся её преследовать, она просто перестаёт выходить в эфир, и мы её теряем. А ещё они слушают наши переговоры, даже шифраторы не помогают, прям хоть телефонный кабель тяни, чтобы сохранить конфиденциальность переговоров.

— Но какой-то план у вас есть? Эти ребята ни много ни мало сегодня совершили покушения на МЕНЯ, типа как диктатора. Это уже не просто какая-то деструктивная оппозиция, а террористическая организация со своими боевыми ячейками.

— К сожалению, здесь мы мало что можем сделать. У детей трущоб есть сочувствующие, мы пытаемся внедрить наших людей в их организацию, чтобы добыть разведданные, но это сложно и требует времени. Кстати, наш главный специалист по разведке как раз сейчас отсутствует здесь потому, что занят этим делом.

— О нет, только не говори, что он опять здесь, я же в последний раз видел его на Лапуте.

— Да, да, да, именно он. Кстати, Чарли просил передать привет дяде Полу.

— Я ему не дядя!

— Ха-ха, прозорливый малец, — развеселился Венедикт, — он сказал, что ты именно так и скажешь.

— Опять сбежал, как ему вообще удаётся перемещаться так быстро между кораблями и планетой? И как он оказался здесь раньше меня?

— Насчёт кораблей не знаю, но этот вездесущий парень прибыл сюда прямо перед тем, как порталы перестали работать.

— Ладно. Этому подсаку я всыплю потом и лично. Что вы собираетесь делать сейчас?

— Помимо того что исполнять ваши распоряжения, по организации дружин и агитации, мы больше ничего не можем сделать. Вообще у меня большие надежды на ваших пленных, когда они придут в себя, они могут разболтать очень много интересного.

— Ну, значит будем ждать.

Как ни странно, больше для меня и Нэнси работы не нашлось. А что ещё должен делать руководитель, как не задавать направление курса работ. Я задал и остался не у дел, все прекрасно знали, что им делать. Несколько часов поотиравшись по дворцу без дела, я всё-таки нашёл себе занятие, сменив роль диктатора Пола на роль доктора Пола. Мой авторитет и здесь был довольно велик, так что любой мой каприз никогда не подвергался протестам, каким бы странным он не был.

Я взялся выхаживать Лолу Мэви. Не знаю, может изначально в моей программе было заложено заботиться о больных, потом учёные-магданианцы, случайным образом взявшие первую попавшуюся болванку под сексбота, и стёрли исходные данные не до конца? Может, оригинальный Аполлон при пробуждении должен был думать, что он врач, или медбрат? Я давно чувствовал, что выхаживание больного приносит мне этакий покой в душе. Лоле Мэви очень сильно досталось: ожоги по всему телу, огонь сжёг волосы и лицо, превратив её в горелую головешку. Уже в обустроенном госпитале, из-за прогрессирующего омертвения тканей, ей ампутировали левую руку по локоть. Зрелище стало совсем ужасно: без ног, с одной рукой и замотанная в бинты, словно мумия. Меня пробивала сильная тоска и жалость к этой несчастной девчонке, а ещё час за часом рос гнев на того, кто допустил её к покушению. Ладно, она молодая и глупая, почти ничего не понимает, но тот, кто дал ей автомат, должен был соображать, что этого нельзя было делать. В словах Нэнси была логика, но всё это было как-то неправильно. Я каждый день промывал её раны, натирал их регенерирующими мазями, потом обратно заматывал её в бинты. Менял утку и ставил катетеры, что бы она могла справлять нужду. А ещё я говорил, говорил и говорил. Не особо запоминая о чём, нёс какую-то утешающую чушь. Глядя на то, как я словно курица высиживающая яйцо, выхаживаю свою пациентку, Нэнси только фыркала, мол, мог бы я свои мозги приложить и к более значимым делам, а о ней есть кому позаботиться. На второй день её фырканье мне надоело, и я послал её … изучать аномалию порталов.

— Я что, учёная? Откуда я знаю, как они работают.

— Ты бездельница, которой нечем заняться, — продолжал я на неё ругаться.

— Это работа не по моему профилю.

— А мне плевать, у тебя есть ресурсы, люди и свободное время. А теперь ещё и задание. Иди и хоть об стенку в лепёшку разбейся, но добудь мне результат.

Нэнси на меня только зло посмотрела, но ничего не сказала. Уже через полчаса её уже не было. Так долго они собирались потому что Том, который явился из солдатских казарм, увидел меня живым и упал в обморок. А когда его удалось привести в себя, он обозвал меня «бессмертным некромантом».

— Но как же так, доктор Пол? Я же своими глазами видел, как вы свои мозги по камушкам расплескали.

— Идиот, это двойник был.

— А где же тогда вы были?

— Том, у тебя полный взвод солдат в закрывающих лицо шлемах. Думаешь было сложно спрятаться?

— Пресвятые отцы-заступники, — впервые на моих глазах Том перекрестился и смотрел на меня с суеверным ужасом. Похоже, он совершенно не верил в то, что я тут ему втирал. Вот так и плодятся секты, не удивлюсь, если скоро появится ещё одна глупая басня о некроманте.

— Иди, работай, — отмахнулся я от него, — нет, стой. Иди в столовую, пусть они тебе нальют сто грамм чего-нибудь покрепче, подлечишь нервы. А уже потом иди, работай.

— Есть! — козырнул Том и убрался по адресу отправки вместе с зажимающей рот от смеха Нэнси.

Цирк, но от одного раздражающего фактора я избавился. Каждый день я устраивал общее собрание нашей небольшой команды, никаких новых распоряжения я не придумал, поэтому просто слушал отчёты. Ситуация была относительно стабильная, дети трущоб смущали народ, подстрекая к насилию своими речами по радио, а мы не могли их поймать. Они позиционировали себя как борцы за интересы народа, но судя по их заявлениям, они давали совершенно популистские обещания и рвались к власти. Часть пирога их не устраивала, судя по всему, им нужно всё, поэтому они позиционировали нас перед народом как некомпетентных поработителей и абсолютное зло. Многие понимали, что это откровенный идиотизм. Зло не будет возводить целый город, налаживать в нём инфраструктуру и искать пути снабжения, чтобы не начался голод. Но на тысячу адекватных людей всегда найдётся десяток упоротых придурков, особенно во время кризиса. Они-то и становились основной поддержкой для этих властолюбивых подонков. Венедикт оперативно снял свой ролик, в котором он призывал людей к порядку и сплочённости. Это тоже вносило свой определённый вклад. Не знаю за кого жители Мара его принимали, наверно за удачную мутацию, но он пользовался популярностью «человека из народа» и за свои песни был любим гражданами Мара. А Нэнси ожидаемо не добилась никаких результатов.

— Я вообще не понимаю, что я там делаю? — жаловалась она.

— Это очень хорошо, я крайне доволен проделанной тобой работой. — Издевался я. Всё что угодно, хоть по клубам ходи, только меня не доставай своим бездельем.

— Чегось? — не поняла она.

— Я говорю, продолжай в том же духе. Всем спасибо, на сегодня я считаю совещание законченным.

На третий день нашей работы, пленные стали приходить в себя. Тут же встал вопрос, а что, собственно, с ними делать? Допрашивать? Этим заняться мы уже попытались, молчат как партизаны. Пытать? Большинство из них находится в таком состоянии, что это будет последний их разговор, и они умрут в самом его начале. Решили пока просто подождать, когда они наберутся сил. А на четвёртый день Лола пришла в себя.

— А-а-а-а… — дикий вопль боли наверно перебудил весь этаж.

— Потерпи, сейчас вколю обезболивающее.

Я подсоединил к капельнице специальную ампулу с обезболивающим, жидкость тут же струившаяся по трубкам в вену приобрела слегка красноватый оттенок, под цвет обезболивающего.

— Вот. Сейчас тебе будет немного лучше.

— Кто вы? Где я?

— Я твой лечащий врач, ты в госпитале.

— У нас всё получилось, доктор? Диктатор мёртв?

— Э-э, — слегка замялся я, раздумывая что сказать, — Да, Лола, вы молодцы, у вас получилось убить диктатора.

— Хорошо, — немного успокоилась подопечная, — Доктор, я не вижу ничего.

— Твои веки пострадали, но глаза целы, пусть пока повязка побудет.

— Как ваше имя, доктор?

— Ну, я … доктор Соло, Хан Соло. — Брякнул я первое, что пришло мне в голову.

«Идиот! Ты бы ещё Люком Скайуокером назвался!»- тут же отчитал меня мой внутренний голос, особенно крепкий задним умом.

— Незнакомое имя, вы друг Лосано?

— Лола, я не знаю, о ком ты говоришь, раненых было слишком много и вас распределяли, как могли. Меня попросили позаботиться о тебе и ещё четверых, и не болтать при этом на каждом углу.

— Похоже, вы не врёте.

— Не думай сейчас об этом, спи и набирайся сил.

— Хорошо. Доктор, я ног не чувствую.

— Спи пока. И не о чём не думай, — сказал я, добавляя в капельницу снотворного.

Есть такая фраза: «ложь во спасение». Общаясь с Лолой Мэви, мне пришлось много лгать. Ну, как ей ещё объяснить, что она до сих пор жива лишь из жалости врага, а почти все её боевые товарищи мертвы. Но самое страшное для нас было, когда на следующий день сняли бинты.

— Мне лучше было умереть.

— Мэви, не надо так говорить.

— Я обуза, доктор, я краб, — говорила она, захлёбываясь слезами и жестикулируя единственной рукой и культёй. — Кому я такая нужна? На меня без отвращения не посмотришь.

— Есть место, «тайная клиника». По Мару постоянно ходили слухи о её расположении, но никто не мог её найти. Правительство ещё сопротивляется, но когда оно падёт, мы прооперируем тебя, и у тебя будет новая рука и ноги.

— А с этим что делать?!! — Мэви показала на свою обожжённую кожу лица и тела.

Кожу на голове перекрутило. Вряд ли там когда-нибудь будут расти волосы. Также участь постигла брови и ресницы, чтобы разлепить ей сросшиеся веки, пришлось провести небольшую операцию на глазах. Нос превратился в пару щёлочек, а вот губы уцелели. Да, они потеряли свою изначальную форму, но Мэви избежала оскала черепа.

— В клинике изобрели искусственную кожу, они всё исправят. Если хочешь, я сам проведу все необходимые операции.

— Это сказки, доктор Хан, такого просто не может быть.

Я взял её единственную руку в свои ладони.

— Ты чувствуешь?

— Да, доктор. У вас тёплые, нежные, но жёсткие руки.

— Это искусственная кожа. Терпи, надейся, жди, я обещаю, ты отправишься в клинику. Там тебя починят и у тебя всё ещё будет. — Ну, хоть здесь не пришлось лгать потому, что я действительно собирался отправить Мэви в клинику, как только всё закончится.

Она снова расплакалась, но на этот раз не от отчаяния, а от надежды.

— Место расположения клиники — тайна для всех. Мои друзья пытались обнаружить её, но так и не смогли.

— Это не важно. Ты всё равно туда попадёшь, это всего лишь вопрос времени.

Вот так я с ней и работал. Она очень быстро проникалась ко мне доверием, да и сложно не проникнуться доверием к человеку, который меняет под тобой утку и служит тебе практически второй рукой.

— Доктор Хан, когда вы вообще спите?

— А что?

— Я засыпаю — вы рядом, я просыпаюсь — вы опять рядом.

— Тогда же когда и ты, просто чуть меньше.

— Чудной вы доктор.

— Мэви, ты лучше скажи, может тебе что-нибудь принести? Там, вещи какие-нибудь из твоего приюта, или фрукты с агробашен?

Моя пациентка задумалась, а потом сказала.

— А вы можете узнать, как себя чувствует мой парень?

— А кто он?

— Еррей Гутиерис. — Назвала она двойное имя своего парня. — Мы вместе с ним готовились к покушению на диктатора.

— Вы с ним вместе вступили в организацию? — «Еррей Гутиерис, пилот лёгких глайдеров, 19 лет, семьи нет, детей нет. Умер во время попытки покушения на трибуна Пола. Причина смерти: обширное поражение внутренних органов бластерным энергетическим пучком.» — вспомнил я сухие отчёты докладов.

— Не совсем. Когда мы с ним познакомились, он уже был там.

— Если бы не он, ты бы не вступила?

— Не знаю. Мой отец был лидером банды на средних уровнях, а моя мать его правой рукой. Когда пришли войска трибуната, они убили всех, кто сопротивлялся, моих родителей тоже, а меня силком привели сюда и поселили в приют для несовершеннолетних.

Ещё одна девушка, которую я сделал сиротой. Как сейчас сказала бы Нэнси «попутные потери». Надеюсь, история как с остальными девушками, которым я хотел помочь, не повторится, и через месяц Мэви не будет наводить на меня заряженный пистолет.

— Мэви, я всего лишь доктор, как мне его найти?

— Гарсия Ферре — лечащий врач нашей группы. — Он должен знать, где.

— Я свяжусь с ним. Твоему парню что-нибудь передать?

— Нет. Я не хочу, чтобы он меня видел такой.

— Хорошо, я выполню твою просьбу. Ну, а теперь, подумай о себе, может тебе всё-таки что-нибудь принести.

— В агробашне я так долго ухаживала за черникой, но ни разу её не пробовала.

— Намёк понял.

В следующую неделю у Легата было очень много дел потому, что уже через час после того как Мэви сдала доброго доктора Ферре, по совместительству вербовщика в террористическую группировку «дети трущоб», Легат закручивал его тестикулы в тиски, выпытывая сведения. И это не в переносном смысле! Совершенно без эмоциональный робот сунул его детородный орган в тиски и медленно закручивал, пока Гарсия рассказывал всё, что знал. Дальше — больше, поскольку Легат был совершенно не отягощён муками совести и морали, он брал офицеров группировки вместе с семьями и очень быстро их пробивал на информацию. Делал он это очень просто: сажал напротив прикованного к стулу цепями террориста, члена его семьи и начинал задавать вопросы. Если террорист не кололся, то он отрезал от родственника кусочек и так пока родственники не кончались. Правда до членовредительства доходило редко, обычно допрашиваемому хватало угроз. Признаюсь честно, когда я читал его отчёты у меня мороз по коже шёл, он обскакал любые триллеры потому, что делал он это намного страшнее. Легат работал с механической жестокостью и 100 % эффективностью. Отдельным пунктом он отметил, что в 100 % случаев сторонние пытки не срабатывают, если пытают тёщу. Он ещё и статистику вёл, паршивец кибернетический! Прежде всего, его интересовали офицеры, рядовых бойцов он, что называется, оставлял на десерт. К концу недели, большинство членов организации «дети трущоб» сидели за решёткой, ожидая своей участи. Да, ячейки работали изолированно друг от друга, это замедляло задержание, но абсолютная изоляция — это миф, особенно когда тебя допрашивает киборг, фиксирующий и анализирующий все твои слова. Единственное что нам не удалось вычислить — это где находится центр. У организации есть лидер — идейный вдохновитель, его-то найти нам и не получилось, он действительно позаботился о своей безопасности. Я же чувствовал себя, мягко говоря, дерьмово. Я не планировал использовать Мэви как источник информации, а получается, что я втёрся к ней в доверие и добыл нужные для нас сведенья. Надо будет потом перед ней извиниться и всё ей объяснить. Ну а пока больным нужно выздоравливать. Всем этим шпионским успехам был недоволен только Чарли, так как мне удалось добыть сведенья раньше, чем ему внедриться к нужным людям. В этом плане у него играла спортивно-профессиональная жилка. Загруженный такими мыслями, я зашёл к Мэви, помешивая вилкой в миске ещё горячую кашу-пюре, чтобы моя пациентка не обожглась.

— Доктор Хан?

— Я обед принёс. Котлетки.

— С макарошками?

— С пюрешкой.

Мэви застенчиво улыбнулась. Благодаря моему присутствию ей удалось не пасть духом и не скатиться в депрессию.

— Скажи А, — попросил я нацеливая вилку с едой ей в рот.

— Доктор Хан, у меня больное тело, а не мозги. И я не до такой степени беспомощная, чтобы не справиться с обедом самостоятельно.

— Прости, — сказал я, передавая ей столовые приборы, — Ешь, пожалуйста.

Усевшись рядом, я запрокинул ногу на ногу, поставил на колено локоть, и подперев кулаком подбородок стал пристально следить за тем как она ест. Долго такого издевательства искалеченная девушка терпеть не смогла.

— Доктор Хан!

— Что-то не так?

— Всё не так. Я хочу поесть спокойно.

— Ешь.

— Но вы смотрите.

— Это часть моей работы.

— Выйдете, пожалуйста.

— Но …

— ПО-ЖА-ЛУЙ-СТА. — по слогам и громко проговорила она.

Похоже, даже внимание интересного и красивого мужчины может надоесть женщине, если мужчина становится ну уж слишком назойливым. Я вздохнул и вышел из палаты. А потом снова сунул нос обратно.

— Если что — я буду тут рядом.

— Брысь! — В дверной зазор, куда я сунул нос полетел плюшевый медвежонок.

Я скрылся за дверью до того как моё лицо столкнётся с плюшевым изделием. Надо было где-нибудь убить минут тридцать. Не придумав ничего умнее, я стал бродить по дворцу, и случайно забрёл к помещениям, гдесодержались другие пациенты. Изначально дворец не предполагал размещения здесь больных, это было полу административное здание, без подвалов. Нам пришлось поискать помещения без окон, чтобы пациенты не очень удивились тому факту, что находятся во дворце их идеологического противника. Всё это привело к тому, что пациенты были разбросаны по зданию. Трое были чуть ли не по соседству друг с другом, на пару этажей выше четвёртый, и чуть ли не под кабинетом правителя Мэви.

Прямо перед дверью в палату из пространственного кармана перед мною вывалился боец развед подразделения призрак. Что кстати изрядно меня удивило, так как порталы и пространственные щиты сейчас не работают из-за аномалии.

«Неужели всё закончилось?» — подумал я.

Дальше боец повёл себя необычно, он навёл на меня бластер и спустил курок.

«Что он делает?!» — негодовал я, уклоняясь от выстрела и ощущая как у меня над головой, сжигая волосы, пролетает энергетический заряд бластера.

Рывком я дёрнулся к призраку, пока он не сделал ещё один выстрел. Я ударил его в подбородок ладонью, это должно было его дезориентировать. Но вместо этого его голова просто оторвалась от тела, будто он состоял не из плоти, а из пластилина. Из обрубка шеи, фонтаном брызнула кровь, окрашивая всё вокруг в красное, в том числе и меня.

«Что, блин, здесь происходит? Почему боец-призрак напал на меня? Откуда он вообще взялся?» — задавал я сам себе вопросы, заходя в палату.

В помещении меня ожидало неприятное зрелище. Пленный пациент был убит выстрелом бластера в лицо, рядом валялась его сиделка-сексбот с дыркой в затылке.

«Они убирают свидетелей.» — Стал давать логические ответы на мои вопросы мозг, — «Разведгруппа состояла из пяти бойцов, троих нашли, а двоих нет. Два комплекта амуниции призраков попали в руки противника. Они разобрались в этой технологии. Где второй комплект? … Мэви!».

Я помчался наверх с такой скоростью, что воздух казался мне густым и вязким, будто я пробираюсь через толщу воды. Я бежал по ступенькам, ощущая как моя обувь и ступеньки, рушатся от моих движений, не выдерживая таких нагрузок. Когда я проломил пинком дверь в палату Мэви, боевик в амуниции призрака уже наводил на неё дуло бластера. На лице Мэви застыли круглые от удивления глаза, она успела удивиться, но ещё не успела испугаться. Я хотел выхватить оружие у террориста, но набранная мной энергия не позволили мне уверенно контролировать своё тело. Вместо того чтобы дёрнуть противника за локоть, моя ладонь сложенная ребром стала входить в подмышку бойца, словно в мягкую сдобу не встречая практически никакого сопротивления. Пропахав противнику все лёгкие, моя ладонь вышла в районе ключицы уже трупа.

«Давно люди стали такими хрупкими?» — думал я, пытаясь стряхнуть труп со своей руки.

— Доктор Хан, что здесь происходит? — чуть ли не плача, спросила Мэви.

Я искоса посмотрел на неё. Она также была забрызгана каплями крови. Особенно мерзко смотрелось пюре, на которое крови вылилось изрядно.

— Это… — слегка подзавис я, придумывая, что бы соврать, а попутно пытаясь высвободить застрявшую в трупе руку, — убийцы трибуната. Они узнали, что мы лечим пострадавших членов детей трущоб и пришли всех здесь убить.

— А э-э-э-ы — растерянно застонала девушка, видя то как из образовавшейся дыры в теле трупа вываливаются внутренние органы, превращённые в кашу от моего удара.

— Но, ты не бойся, Мэви, я тебя в обиду не дам.

Не знаю, чего боялась больше моя пациентка, трибуната или своего лечащего врача, который способен рвать человеческую плоть голыми руками. Через минуту прибежали санитары, унесли труп и занялись уборкой помещения палаты. Мне нужно было на экстренное совещание, на которое звал всех присутствующих Легат, поэтому меня сменила сиделка-сексбот.

По странному совпадению, во дворце оказались почти все, и даже Чарли, который оказывается, всё это время перманентно был рядом со мной, но при этом не показывался на глаза. Чёртов прохвост, он что, магией владеет и его из-за этого невозможно заметить, пока он не захочет. Мой вид, человека залитого с ног до головы кровью, не сказать, чтобы кого-то очень сильно удивил. Потому как были более важные события.

— Пять минут назад было полностью уничтожило здание портализации. — Заявил Легат.

— Теракт? — спросил Венедикт.

— Прислуга, обслуживающая деятельность порталов, согласно пункту инструкции действий к сохранению секретности технологий, активировала устройство самоликвидации при угрозе захвата.

— Была угроза захвата? — я.

— Да, незадолго до этого хорошо вооружённая группировка атаковала здание с порталами. Воспользовавшись численным превосходством и эффектом неожиданности, им удалось уничтожить гарнизон порталов и системы обороны.

— Но я не понимаю, зачем им порталы, если они не работают из-за аномалии? — удивилась Нэнси.

— Дети трущоб контролируют аномалию. Только что я уничтожил двух террористов в амуниции призраков. Один напал на меня сам, а другой пытался уничтожить пленных.

— Оу. Вот жопа. — Деловито подвёл итог Чарли.

— Это ещё не самое худшее, что могло с нами быть.

— Да куда уж хуже? — Чарли.

— Да вот куда. — Легат нажал на клавиши и зажёгся голоэкран со значком местного телевиденья в правом верхнем углу. — Это МАРтв, террористы захватили телестанцию и ведут трансляцию оттуда. Наряд полиции уже выдвинулся, но пока они доберутся, пока пройдёт штурм. В общем, запись уже второй раз играет.

— Братья и сёстры, — надрывался оратор с экрана, — к вам обращаюсь я. Восстаньте против лживого правительства рабовладельцев. Трибунат лжёт вам, вы думаете, он принёс вам порядок и благополучие. Да он поработали нас и теперь обогащается, заставляя работать в агробашнях. Весь трибунат полностью состоит из аристократии… — кадры сменяются на коллаж фотографий. Вот мы по отдельности и вместе на шикарных приёмах, вот оргии, вот наши прогулки на море. В общем, подосрал так подосрал, не только раскрыл наши личности всему Мару, так и наш статус предал публичности. И ведь не солгал, мы все действительно аристократы. — Восстаньте, братья мои! Наши предки ушли с поверхности, чтобы быть свободными от аристократии. Наш долг выгнать их из нашего дома. Выходите на улицы и стойте крепко за свой дом. Порталы не работают, врагу неоткуда привести подкрепление. Мар наш и мы должны вернуть его себе обратно! …

— Какие, однако, знакомые все лица. — Сдерживая свои эмоции и мат, пробормотал я.

— Что ты имеешь в виду? — Спросила Нэнси.

— Это мои старые друзья. Вот этот, горластый, который призывает людей выходить на улицы и свергать нас, это Калигула, а у него за спиной, справа, его шестёрка Аякс.

Глава 23

Дворец правителя Мар, помещение, оборудованное под медицинскую лабораторию и морг.

Я работал над телом одного из террористов, что в амуниции призрака пытался убить меня. Точнее, я работал над его головой. Перед вторым террористом он имел большое преимущество, а именно то, что голова уже была отделена от тела и её не пришлось бы отрезать повторно. Для начала, я закрепил человеческую голову в специальных зажимах, потом чтобы мне не мешал волос, стал голову брить с помощью станка для стрижки. На беду, Нэнси именно в этот момент, она решила со мной поговорить.

— Пол, к тебе можно? — спросила она, уже войдя в лабораторию, и немножко остолбенела потому, что именно в этот момент я начал вскрывать череп террориста.

— Да, ты мне не помешаешь, заходи.

— А-а-а, что ты делаешь?

Я включил маленькую хирургическую пилу с дисковым лезвием, которая с противным звуком и пуская струйки плоти от себя срезала верхнюю часть черепной коробки.

— Изучаю мозг, как видишь.

— Э-э-э, зачем?

Я закончил срезать верхнюю часть черепной коробки, снял её с головы, обнажая мозг. «Лишнюю деталь», с которой ещё капала кровь, я протянул Нэнси.

— На, посмотри.

— Не хочу, лучше сам покажи на что надо посмотреть.

Повернув к Нэнси кусок черепа височной стороной, я показал ей, куда надо смотреть.

— Видишь это? Узнаёшь?

— Да, это клеймо нумера.

— То, что вы все называете клеймом нумера, на самом деле порт для соединения с нейросетью. Да что я тебе рассказываю, у тебя такой же.

Нэнси неуверенно потёрла родинку на виске.

— Кстати, вот как нейросеть выглядит в живую. — Я отложил верхнюю долю черепа, положив её на стол. Потом взял пинцет, потянул из извилин мозга паутинообразную структуру. Судя по позеленевшему виду Нэнси, у неё сейчас ком в горле.

— У меня там также?

— Не совсем, у тебя всё намного технологичнее.

— Пол, зачем ты ковыряешь у него в мозгу?

— Как видишь Нэнси, этот человек прошёл через нумеризацию и установку нейросети. Но не наличие нейросети отличает нас от нумеров, а искалеченный химией участок мозга, отвечающий за повседневную сексуальность и агрессию.

— Зачем ты вообще пытаетесь узнать нумер он или нет.

— Это очень важно. Если нумеры способны на организованную оборону по приказу своих хозяев, то мы можем сворачивать нашу подпольную деятельность и пилить из этой системы на ионном двигателе потому, что любая борьба становится бесполезной.

— Почему?

— Нумеров на планете в десятки раз больше, чем мобилизационный потенциал людей с поверхности. При желании они своим числом и животной агрессией любую армию просто затопчут.

Я решил немножко пошутить и прикоснулся оголённым проводам под напряжением, к нервным окончаниям в мозгу. От чего у головы открылись глаза и она зашевелила ртом, будто пытаясь что-то сказать.

— Доктор, у вас есть утка?

— Вон там ведро для биологических отходов.

— Бе-е-е-е, — исторгла Нэнси в специальное ведро свой обед.

Я же тем временем, стал препарировать мозг не извлекая его из вскрытого череп.

— Бе-е-е-е, — это Нэнси увидела продолжение вскрытия. С помощью пинцета и скальпеля я вырезал из мозга маленькие кусочки и рассматривал их.

— Ну, теперь всё ясно. Полноценный здоровый мозг, без повреждений. Это был не нумер, а человек с нейросетью. Значит, они просто разобрались в работе пространственных щитов.

Я посмотрел на Нэнси, та сидела на полу в обнимку с ведром. Слабоваты нервишки. Протянул ей стакан воды и подождал пока она пила воду громкими глотками.

— И как ты вообще в бой людей водишь, если тебя такая мелочь достать может.

— Пол, за всё время, что я знакома с тобой, я успела навидаться такого, чего некоторые за несколько жизней не увидят. И признаюсь честно, большую часть всего что видела, хотелось бы забыть. Например, моргающую оторванную голову.

— Хм-м-м-м, — задумался я, почёсывая в затылке. С головой пожалуй был перебор, — Если тебе это так противно, зачем осталась?

— Сначала не успела, а потом уже поздно было.

— Кстати, я был зачем-то тебе нужен?

— Угу. У меня кое-что есть по поводу исследования аномалии.

— Слушаю внимательно, — заинтересовался я.

— Я хотела узнать как широко распространяются границы этой аномалии.

— Ну и как у тебя это, получилось?

— С помощью пространственного щита, мне удалось определять границу. — с какой-то гордостью заявила Нэнси, считая себя теперь тоже учёным, — Она началась в пяти километрах от внешнего периметра города, частично цепляла заградительный лес. Двигаясь вдоль невидимой границы, я периодически проверяла, могу ли я телепортироваться.

— И каков результат?

— Всю аномалию я исследовать не смогла, слишком большая. Но нанеся проверенные мной координаты на карту и соединив их прямой, идеальную часть окружности, как будто кто-то циркулем чертил. Аномалия КРУГЛАЯ, — безапелляционно заявила она.

— Источник аномалии может находиться на главной базе детей трущоб. Ты в центре была?

— Была, там ничего нет. Это вообще не в городе, аномалия как бы цепляет его боком.

— Нам надо вместе посетить это место, две головы лучше одной.

Откладывать дело мы не собирались, но улететь не успели. Легат, словно охотник выслеживающий дичь, поймал нас и утащил в мой кабинет. Ну, вообще-то, кабинет правителя, ну а поскольку я самый большой главнюк в городе, стало быть, мой.

— Ну что опять случилось?

— Не случилось, а продолжает случаться. Проблему мы так и не решили!

— Я с Нэнси как раз собирались обследовать одно перспективное место, которое сможет дать нам какую-то информацию о местоположении Детей трущоб.

— Да в прорубь Детей трущоб, чтоб им в абортарии родиться! — Излишне эмоционально заявил Легат, — Вы посмотрите, что в городе творится.

Легат защёлкал по пульту, и на голо-экране зажглась карта города. Почти вся жёлтая, количество оранжевых пятен увеличилось вдвое. Плюс вместе и без того беспокойном районе, концентрации мутантов-староверов прибавилось две уже не точки, а натуральные кляксы.

— В городе что, гражданская война идёт?

— Нет. Но если две эти кляксы соединятся, то можно спокойно объявлять военное положение. В городе забастовки, производство агробашен встало. Все дороги заблокированы. Один только плюс — эти террористы больше в эфир не выходят. Ориентировочно, по призыву Калигулы на улицы вышло шестьдесят тысяч граждан, решительно настроенных взять власть. Если эти кляксы на карте объединятся и создадут кулак, то привлекут к себе ещё шестьдесят тысяч. Кто-то выдаёт гражданам стрелковое оружие, произведённое кустарным методом, я подозреваю Детей. А вы куда-то лететь собрались?! Без охраны не пущу!

Я встал из-за стола и подошёл к окну. Вокруг дворца было спокойно, испуганные горожане попрятались в своих домах. На площади вокруг дворца ощетинившись скорострельными лазерами и бластерными пушками, гуляли экзотанки, в количестве пятидесяти штук. Больше было не нужно, иначе они будут мешать друг другу. Ещё на площадях городская полиция устанавливала укреп пункты. Большая часть полиции оказалась верна трибунату, сказалось присутствие сексботов-офицеров в командирском составе, они не допустили бунта среди полиции и нашли нужные слова, чтобы поддержать дисциплину. Жаль только, что ко всем гражданам сексботов не приставишь. Жители Мара — преимущественно потомки беженцев изгнанных людей с поверхности и сами изгои в первом поколении. Жизнь научила людей боятся и ненавидеть аристократов, тому же самому они учили своих детей. Вроде бы, это называется «инертностью мышления». Мутанты были потомками беженцев уже в четвёртом или пятом поколении, вероятность зачатия потомства среди мутантов стремилась к нулю, их уже ничему не учили, ненависти к аристократом у них практически не было, поэтому именно среди них был почти стопроцентный уровень лояльности трибунату. А ещё, поклонение Ло-чан помогло.

— Разгоняй демонстрации, арестовывай самых буйных и провокаторов, рано или поздно они измотаются.

— Безусловно, военная мощь на нашей стороне. Но я думаю, вы не одобрите её применение, так как это грозит высокими потерями среди гражданского населения. Но, если всё же конфликт перейдёт в острую фазу с выливанием большой массой гражданского населения, то мы можем смело открывать производство протеиновых батончиков из трупов, потому что нам не хватит ни места для похорон, ни топлива, чтобы всех их сжечь.

— Что ты предлагаешь? — Спросил я, чувствуя как прогибаюсь под его напором.

То, что у него есть какое-то решение, я знал наверняка. Он бы не позвал меня просто так.

— Террористы взорвали наш телевизионный центр и думают, что мы лишены вещания, но это не беда. Всё необходимое оборудование у нас есть, мы можем смонтировать его в течении часа. Я предлагаю бить террористов их же оружием, мы выпустим обличающий компромат.

— У нас нет ничего такого, что смогло бы отвернуть людей от террористов.

— Создадим.

— Как?

— Вот эти объекты. — Легат подсветил семь крупных зданий на территории города. — Агробашни и продовольственные склады. Мы их взорвём и обвиним в этом террористов.

— Легат, это не логично, их лидеру Калигуле нужна власть в городе. Чтобы его позиции были крепки, голод в городе ему не нужен. Любой здравомыслящий человек, если хорошо подумает, то догадается, что эта история шита белыми нитками.

— Народ — это тупое неорганизованное стадо. — Безапелляционно заявил Легат. — У людей отключается логика, когда они попадают в толпу и подвержены страстям. Может быть, кто-то и поймёт, что по настоящему происходит, но это будут единицы. Через СМИ сейчас можно втирать всё, что угодно. Даже то, что аристократы простили изгоев, а потом разрешили выйти на поверхность, и первое время они будут в это верить, пока их не начнёт расстреливать служба безопасности у подъёмников. У нас сейчас преимущество в СМИ, мы можем сделать так, чтобы нас слушали изо всех утюгов. А если мы создадим продовольственный дефицит и обвиним в этом конкретное лицо, а именно Калигулу, то через пару недель граждане принесут нам его голову на блюдечке. Поверьте мне, трибун Пол, я знаю психологию толпы, она обожает карать.

— Ну, как-то, всё это… — я поморщился, делая неопределённые жесты руками. Признаюсь честно — мой помощник меня сейчас очень сильно пугает. — При терактах будут жертвы.

— Вот подсчёт жертв в случае терактов устроенных нами, — Легат протянул мне лист, где в столбик, как от чего и почему, были перечислены и в конце просуммированы жертвы от терактов. Там было трёхзначное число не превышающее полутора тысяч. — А вот в случае продолжения беспорядков и перехода в горячую фазу. — На этом листке число жертв перевалило за сотни тысяч. Как ни крути, а математика на стороне Легата, убить тысячи людей, чтобы сохранить сотни тысяч.

Так, стоп! Он что, заранее напечатал листы с прогнозами? Он что, меня просчитал и знал, что я буду сомневаться. Чёртова железяка, а вот хрен тебе.

— Легат. Это всё может подождать, хотя бы пару дней?

На продолговатой маске Легата зашевелились антенны, он с кем-то общался из чиновничьего аппарата. В своей маске его голова чем-то походила на морду осла или лошади, особенно когда он шевелит так своими антеннами, похожими на вытянутые уши животного.

— Да. Думаю, да.

— Вот и отлично, пускай подождёт.

— Разрешите хотя бы заранее заложить взрывчатку.

— Уймись маньяк-пироман! Нет, тебе сказали.

— Мальчики, извините, что вас отвлекаю. Но я тут кое-что вспомнила. А никого не смущает, что люди Калигулы телестанцию взорвали, а порталы пытались захватить? Просто, если он контролирует аномалию, порталы ему на фиг не нужны. Он бы мог сказать, что порталы не работают даже не нападая. Но он пытался их захватить и понёс потери. Если он не собирался ими воспользоваться, всё это ради чего? Не логичнее было бы их взорвать также как телестанцию.

Мы с Легатом переглянулись. Признаться честно, об этом я даже не думал.

— Он хотел перехватить торговлю с поверхностью. — Предположил Легат и сам же отмёл своё предположение, — Нет, аристократы никогда не потерпят изгоев в полисах.

— Сбежать на средние уровни? — спросил я у Легата, который видимо сейчас подключил к этому вопросу целую аналитическую команду.

— Исключено. Перевалочный пункт уничтожен, с помощью порталов можно добраться либо в соседние строящиеся города, либо на поверхность.

— Он хотел сбежать из города? Он не верит в свою победу? — Закидала Легата вопросами Ненси.

— По всем прогнозам любое восстание в Маре будет подавленно, вопрос только какой кровью.

— Значит всё же побег. У меня другой вопрос. Почему они послали террористов в амуниции призраков с бластерными винтовками, а не бомбой?

— Тут-то как раз всё просто. Чтобы нанести внушительный ущерб дворцу требуется значительное количество взрывчатки, а увеличение массы ведёт к увеличению расхода энергии в пространственном щите. По показателям тех пространственных щитов, что на них были, в пространственном кармане они смогли бы пробыть не больше одной минут.

— Понятно. Времени ровно столько, чтобы смысться.

— Легат, если на сегодня всё. А-то нам пора. Считай, что твоё предложение рассматривается.

На выходе меня тормознула сексбот-медик.

— Лола Мэви хочет с вами поговорить. — Сообщила она.

— Нэнс, подожди меня в глайдере, я не на долго.

Вот и наступил тот момент. Мэви, молодая, но неглупая девочка, вполне закономерно, что у неё возникнут вопросы после того, что она увидела. Словно пойманный на чём-то постыдном мальчишка, я заходил к ней в палату. Выглядела она довольно бодро но озадаченно, сложно было сказать.

— Здравствуйте, доктор Хан, если вас действительно так зовут.

— Всем выйти. — Приказал я и сиделка, уборщица, охранник покинули помещение. — Ты догадалась? — Спросил я, когда мы остались наедине.

— Не может простой доктор убить человека голыми руками.

— Я врач — тут я тебе не солгал. Просто я не только врач, меня зовут Пол, я трибун временно исполняющий обязанности диктатора.

Мэви встрепенулась, мед. прибор, измеряющий пульс, тревожно запищал.

— Вот как. — Потухшим голосом смогла она из себя выдавить. — И что теперь?

— С тобой? Ничего. Мои обещания в силе, как только сообщение порталами восстановится, тебя отправят в клинику, где вылечат. Потом ты будешь в праве самостоятельно решать свою судьбу.

— И что, не будет никакого наказания?

— По-моему, с тебя и так достаточно.

— А что вообще происходит в Маре?

— Беспорядки, город на грани бунта. Твоих друзей из детей трущоб мы практически вычистили, но они успели на прощанье испортить воздух.

— Но как?

— Гарсия Ферре.

— Но, он же ничего не знал.

— Он знал достаточно, чтобы начать распутывать клубок. У трибуната очень хорошие аналитики, достаточно частичного описания внешности, имена или клички, привычки, места, какие-нибудь особенности. Всё остальное дело техники.

— Значит, это я их всех подставила? И те солдаты, пришедшие меня убить, это были не ваши убийцы, а наши. — Мэви делала логические выводы один за другим. — Они хотели остановить утечку информации.

— Всё так. Но к тому моменту смысла тебя убивать уже не было. В наших руках уже были высокопоставленные офицеры группировки, обладающие большей полнотой информации, чем рядовые её члены. Скорее всего, решение вас ликвидировать было продиктовано не логикой, а эмоциональным фактором. Месть за срыв операции.

— Вы-ы — из глаз Мэви потекли слёзы, — Я вас ненавижу!

Мэви резко дёрнулась единственной рукой к тумбочке за пищевым подносом.

— Ублюдок! — крикнула она, бросая в меня поднос.

От резкого рывка выскочила капельница из вены, слегка поранив руку. Я легко отбил поднос взмахом руки.

— Мясник! Кровавый тиран! — Мэви открыла тумбочку и стала кидаться в меня всем содержимым. Какие-то лекарства, мед. инструменты и прочее. Одной рукой было кидаться неудобно, поэтому предметы летели жиденьким ручейком, я всё успевал отбить.

— Прости, Мэви.

— Не называй меня так! — кричала она, захлёбываясь слезами, — Есть предел твоему вероломству?! Я верила тебе, а ты использовал меня! Скажи, я хоть что-то для тебя значу? Или всё, что было здесь всего лишь игра. Что-ж, диктатор, вы отличный актёр!

Вещи в тумбочке закончились, и Мэви попыталась кинуть в меня подушкой, но не рассчитала свои силы и массу, поэтому вместе с ней вывалилась из своей кровати. Я подошёл, и максимально нежно взял на руки этого беспомощного человечка. Она была совсем лёгкая, без ног и рук, её вес был меньше тридцати килограмм. По моему лицу тут же стал бить её кулачёк. Я не сопротивлялся. Заслужил. Пусть косвенно, но я стал причиной потери всего, что было у этой девушки.

— Мэви, я всё тебе компенсирую.

— Компенсируешь что? Друзей? Отца? Мать?

Мой правый глаз стала заливать кровь, похоже, всё же она поцарапала мне бровь или лоб.

— Да. Я сделаю всё, что ты попросишь, и постараюсь загладить свою вину перед тобой. — Сказал я, укладывая её в постель. — Мэви, я не заменю тебе родителей и друзей. Я не буду извиняться за то, что они умерли по моей воле, но я сожалею. И если ты позволишь назвать себя дочерью, я… — Договорить я не смог. В горле стоял жуткий ком, хотелось выпить воды. Да и судя по глазам Мэви, которые внезапно просохли и стали уже даже не круглыми, а квадратными, я сказал что-то совсем не то.

— Подумай. — Сказал я, стоя в дверном проёме, — Мы ещё вернёмся к этому разговору.

Выходил, блин! Можно себе лгать, но лучше не стоит, я привязался к Мэви, сильно привязался, можно сказать, втрескался по самые помидоры. Нет, как женщина она меня не интересует, я не такой любовью за неё цепляюсь, скорее это что-то отеческое, меня волнует её будущее. Сильно волнует, чёрт побери. Хочется всё послать к чертям и вернуться к ней обратно в палату. Лечить, защищать и оберегать. Но сейчас я только наврежу, нужно время. Облачившись в броню, я сел в лёгкий боевой глайдер на две персоны. За спиной у меня висел бластер, через плечё картриджи к нему. Я вынес урок из своей беспомощности в последнем бою, и теперь не брезговал ручным оружием, которым пользовалась простая пехота Нэнси.

— В чём дело, Пол? У тебя царапина на лбу. — Заметила наблюдательная Нэнси.

— Ни в чём. — Сказал я и опустил забрало, давая понять, что это не её дело.

Нэнси хмыкнула и подняла в воздух глайдер.

— Пол, мне не даёт покоя один вопрос. — говорила Нэнси, держась за рычаг управления.

— Какой?

— А что если террористы хотели попасть на поверхность?

— Тогда им сначала пришлось бы прорываться через службу безопасности дворца. А потом государственная служба безопасности уничтожила бы их в течении десяти минут.

— А если у них есть какой-то план? При каких обстоятельствах они могли бы спастись?

— Есть только одно обстоятельство, при котором они могли бы выжить. Все они свита аристократа.

Мы быстро полетели к месту назначения. За нашим глайдером тащился тяжёлый грузовик, нёсший на себе два взвода и два экзотанка. Определённо у экзотанков есть свои преимущества перед своим прототипом гравитанком. Прежде всего, это автономность. Гравитанк, с его расходом энергии, привязан к новаизлучателю. Да, экзотанк не может становиться подобием тяжёлой авиации, поливать непрерывным огнём всё сверху, но зато, работает от собственного реактора холодно синтеза. Имеет высокую автономность, обманчивый внешний вид устаревшей техники, и мощные манипуляторы, которыми может взаимодействовать с окружающими предметами.

Мы пролетали над разрушенной телестанцией. Тут уже ковырялся целый выводок собакиных. Ещё недавно тут бушевали беспорядки, и строительные работы по расчистке местности от обломков были отменены. Но сейчас тут временно спокойно и строительно-коммунальная служба, укомплектованная собакиными, блохами и роботами-прорабами, тут же взялась за работу. Люди бы объявили забастовку в связи с ЧС. Этим роботам чувства страха не прописали, так что у них логика была такая «толпа придёт — мы уйдём, толпа уйдёт — мы придём». Интересно они так по Мару друг за другом и ходят? Одни хулиганят, другие тут же за ними убирают.

Телецентр был построен на опорах ферм. Когда его взорвали очень много ферм погнулось и порвалось. Собакины, словно маленькие пауки, лазили по фермам и обрезали то, что сломано. Получившийся мусор они бросали вниз. Уже на земле, другие собакины собирали всё, что падает сверху и разбирали завалы, весь этот мусор они оттаскивали на промышленные глайдеры. С высоты цепочки собакиных-носильщиков походили на цепочки муравьёв. Позже глайдеры отвезут мусор на завод по переработке отходов, который вероятнее всего стоит без дела, потому, что был укомплектован живыми людьми. Как не посмотришь, машина лучше человека, но для машины без человека нет смысла существования. Роботы служат людям безропотно и находят в этом своё счастье. Вспоминая историю, задаёшься вопросом: «Что же такое произошло в мозгах стальных людей, что они решились на глобальную войну с людьми?». Неужели железные люди, устроив тотальный геноцид, подумали, что таким образом они сослужат службу человечеству? Какой извращённой должна быть логика, чтобы придти к такому решению? И не является ли результатом того, что мы имеем сейчас, успехом их безумной акции? Древние военные компьютеры, существовавшие в тёмную эпоху технологий, просчитывали результат даже не на миллионы, а на миллиарды шагов вперёд. Могли ли они ошибиться? Не могли, это точно. Если они хотели уничтожить человечество, они бы это сделали без шансов, но тогда чего они добивались? Да тот же самый Коперник, вырезавший почти всё население Магды, сделал это не потому, что ненавидел людей, просто каждому секботу, способному к размножению, внедрялись гены лучших представителей общества своего времени. У него был выбор: спасать элитный генофонд расы, или миллиарды посредственностей, причём размен шёл один к пяти потому, что в каждом сексботе хранятся образцы пяти представителей. Как сказал бы Легат: «Ничего личного. Только логика и математика». Сейчас, чисто теоретически, из сексботов старой модели способных к размножению, остались только мы пятеро, и у нас образцы генов пятнадцати женщин и десяти мужчин. Так что, при желании, мы можем где-нибудь продолжить магданианский род.

— Эй, Пол, ты спишь что ли? — толкнула меня в плечё Нэнси.

— А? Что? Где мы? Кто я?

— Не смешно. Мы приехали, то есть прилетели.

Мы вышли наружу, и вправду тут ничего не было, мы посреди разделительной линии между городом и лесом. В нескольких десятках километрах на условный юго-запад, место, где нас атаковали террористы.

— Значит это эпицентр. Хм, действительно ничего.

Солдатики, наученные горьким опытом, на этот раз не теряли бдительности, и даже экзотанки в боевую готовность привели. Вон как кровожадно потолок высматривают.

— Потолок, хммм, Нэнс, дайка мне свой планшет.

Нэнси протянула планшет, я включил карту и нанесённую ей окружность.

— Нэнс, в глайдер. — скомандовал я.

Солдатики тут же поспешили погрузиться на свою платформу.

— Ну, куда летим?

— Вверх.

— Просто вверх?

В этом месте было высоко до потолка — пара сотен метров. Мы поднялись к самому потолку.

— Теперь куда?

— Сто метров на запад и вниз.

Платформа с десантом повторила наш манёвр. Так мы и летали. Наш глайдер сначала поднимался, пролетал сто метров на запад, потом опускался. Платформа первые минут тридцать пыталась повторять наши манёвры верх-вниз, а потом с её краёв держась за перила люди стали блевать. У них началась морская болезнь. Да и Нэнси от этих прыжков уже стало подташнивать.

— Пол, чем мы занимаемся?

— А на что это похоже?

— На то, что мы своими возвратно-поступательными движениями пытаемся изнасиловать пространство. И это не я сказала, а парни с платформы по связи передали.

— Ладно, достаточно, смотри. — Я показал ей планшет и её окружность, — Мы сейчас, в общем-то, делали тоже самое, что и ты, только не в горизонтальной, а в вертикальной плоскости. Когда ты снижалась и поднималась, я снимал показания с пространственного щита и вот что получилось.

Па планшете, от края окружности Нэнси вверх уходила наклонная полудуга под маленьким углом. Я дорисовал дугу к краям окружности.

— Это линза? — Спросила Нэнси.

— Может быть. Или мы всего лишь на верхушке айсберга.

Я превратил линзу в шар, краем которой была наша линза, и нашёл где у неё ядро.

— Надо узнать у Легата, что находится в этом месте.

— Не надо, я знаю что там. Это Глубина 500.

— Кажется, мы нашли то, что искали.

— Думаешь, это они?

— Где находится спуск в Глубину 500, за периметром Мара, или внутри?

— Внутри.

— Там проверки бывают?

— Нет. Это всего лишь маленькая группа учёных.

— Или большая группа террористов. Нэнси, режим радиомолчания, все переговоры теперь только устно.

И как ни был велик соблазн самим спуститься вниз и устроить там локальный Армагеддон, всё же решили сначала устроить совещание. На этот раз Легат был очень удивлён, что не он нас выдернул, а мы его.

— Значит, вы мальчики и девочки, хотите нанести внезапный удар по Глубине 500. — задумчиво повествовал Легат, потирая свои уши-антенны друг о друга. — Идея хорошая, но не реальная.

— Почему? — недоумевал я, — Погрузим войска на платформы, через пару часов уже будем там.

— Трибун Пол, вы здесь человек новый и многого не знаете о Глубине 500. Это поселение не просто так возглавляют учёные, или вернее теперь уже возглавляли, если всё так как вы говорите. Поселение Глубина находится в области нестабильности и пространственных аномалий. Мы потеряли три картографических экспедиции, пока не поняли это. Вернее потеряли две, третью мы нашли через пару месяцев, они вынырнули на поверхности планеты, на противоположном полушарии Крита, пройдя планету через ядро. Но сами члены экспедиции уверяли, что только вчера вышли из Мара. Вот теперь ждём, когда оставшиеся две экспедиции всплывут и где.

— Весело у вас тут, значит они в тупике? Можно идти их и брать.

— В тупике, да не очень. Я думаю, террористам будет предпочтительнее блуждание в пространственно-временной аномалии, чем арест и наказание соответствующее преступлениям. Кроме того я более чем уверен, что за спуском в Глубину наблюдают. И в случае продвижения в их направлении значительный сил, наблюдатели сообщат своим подельникам.

— Ты же говорил, что связь с поселением невозможна.

— Да. Но они нашли способ, это очевидно.

— Есть у нас официальные возможности отправить туда десант, не привлекая внимания?

— Нет. Раз в неделю оттуда прилетает транспорт за продовольствиям и передаёт доклады об успехах.

— Когда отбыл транспорт?

— Вчера.

- ***.

— Согласен.

— Долбанный Калигула устроил нам тут концерт! Весь город веселится теперь.

Я задумался, что-то щёлкнуло в мозгах. Кажется, это идея.

— Ну-ка, где этот артист больших и малых театров? Позовите его сюда, пусть поприсутствует.

Великан-астартес прибыл с весьма недовольным выражением лица, с отпечатками помады на лице в виде женских губ и с букетами цветов в обеих руках. Только что он провёл концерт, который рассосал по домам целую толпу народа, и мы оторвали его от самой любимой части работы: общения с поклонниками и поклонницами. Да астартес не способны на платоническую любовь, но простую ласку они, как видимо, очень хорошо понимают. И потом, Венедикт буквально купался в любви и получал заряд положительных эмоций от своих поклонников. Очень редкое удовольствие доступное немногим. Неудивительно, что он не вернулся восвояси, сложно перед таким устоять. Кем он там был? Солдатом, одним из многих, а тут он кумир миллионов, каждый день тысячи людей готовы носить его на руках и смотрят ему в рот алчными глазами. Своим пением Венедикт успокаивал и разворачивал вспять целые человеческие реки. Во время кризиса в Маре сила его пения раскрылась во всю свою мощь, агрессивные люди шедшие громить и убивать, уходили от него одухотворёнными, с улыбками на лицах и мыслями где-то в небесах. Магия, да и только, мы им самые горячие точки затыкаем!

— Чего вам надо? — не очень вежливо спросил Венедикт.

— Шоколада! — В тон ему ответила Нэнси, доставая откуда-то платочек и самолично стирая с лица Вени губную помаду. — Дай я тебя умою, горе ты моё луковое. — Чтобы ей было это легче делать, Венедикт присел на свой стул.

В былые времена Венедикт за такое мог убить, но общаясь с людьми в неформальной мирной обстановке, стал намного мягче, и теперь он действительно соответствует имени Веня или Веничка, как мы его ласково зовём между собой. А вообще, Нэнси тоже по нему сума сходила из-за его песен и голоса, но приобщилась к культуре только недавно. Поэтому очень жалела, что разозлила меня в результате чего всё последнее время была вынуждена изучать аномалию порталов, а песни Вени могла слушать только по радио. В принципе, на тот момент, я не верил, что у Нэнси что-нибудь получится и был не против, если бы она забила на своё задание и таскалась по концертам. Но как оказалось, кое-кто слишком исполнительный и если сказали красить траву в зелёный цвет, то надо красить. Признаться честно, я и сам попал под чары его пения, но пока держался и с просьбой оставить автограф на портрете за ним не бегал … правда, портрет по памяти уже нарисовал.

— Венедикт, как ты смотришь на то, чтобы тряхнуть стариной и вспомнить старую профессию?

— Так, — сразу стал серьёзным Веня и встал на ноги, выпуская из рук букеты цветов.

Вместе с букетами на пол упала и Нэнси, которая после вытирания лица платочком как-то незаметно для Вени устроилась у своего кумира на коленях. Я лишь про себя отметил насколько он силён, доспех паладин, в который была облачена Нэнси, был относительно лёгким, но пятьдесят килограмм к общей массе прибавлял, а Веня веса в сто с гаком килограмм у себя на коленях даже не заметил.

— Куда идём, кого бить будем?

Вот видно сразу делового человека, что называется «укажите пальцем на будущий труп», и повоевать любит, и песни погорланить. Одно слово — молодец!

К несчастью с шашкой на голо и верхом на гравибайке, мы сразу никуда не поехали. Вместо того, чтобы по тихому провести операцию по задержанию опасных преступников, Легат предложить оформить всё это под прикрытием музыкального турне Вени. Мол, всем известная музыкальная звезда, будет давать официальный концерт по всем подконтрольным городам, на время турне в Маре объявляются нерабочие дни и будет проводиться подготовка к концерту. Начнёт он с ближайшего к Мару поселения, Глубина 500, и поколесит по всем остальным провинциям, где живут хоть и не большие, но общины людей лояльных трибунату, пока не вернётся обратно в Мар, где даст БОЛЬШОЙ КОНЦЕРТ. Обставили это дело так: что мы не только о столице, но и о провинциях думаем. В провинциях, кстати, вообще было тихо. Да, до них дошли слухи, что ими правят аристократы. Реакция была примерно такая: «И чё?». Люди, добровольно уехавшие туда жить, отличались вообще редким пофигизмом, им хоть под богами хаоса, лишь бы кормили и не трогали. Так что проблемы столицы провинций не касаются. Люди в Маре услышали только две вещи «подконтрольным» и «нерабочие дни», а если Мар будет неподконтрольным, то праздник в дом не придёт, поэтому притихли до конца недели. Вообще, беспорядки потихоньку затухали, особенно после того, как исчез раздражающий фактор в виде пиратского радио «Детей трущоб». Непонятно что послужило причиной спада агрессии, отсутствие радио или обещание диктатора устроить для людей праздник с концертами, но люди потихоньку уходили с забастовок. А смысл бастовать? Праздники же, предприятия работать не будут. А может просто сейчас шёл такой период в цикле бунтов, когда люди устали, им надо отдохнуть, вкусно поесть, поспать на мягком. И уже потом с новыми силами идти на баррикады свергать неугодную власть. На карте Легата по чуть-чуть появлялись зелёные зоны, после первых схлынувших страстей люди потихоньку приходили в себя и задумывались, а так ли они плохо живут? Кому-то как, оказалось просто, надо было выпустить пар из-за не самых приятных условий жизни. Конечно, на средних уровнях им жилось гораздо беднее, но там была ВОЛЯ. А тут из-за скученности людей, граждане видели мерзкие рожи соседей по семь раз на дню, жить от которых стало невозможно. Такие товарищи, пользуясь официальным предлогом отсутствия правоохранительных органов ввиду чрезмерной занятости на мероприятии по смене власти, выясняли отношения между собой. Набили рожу друг другу, выпустили пар и как-то легче стало. Правда, драки кончались и летальным исходом.

Был ещё слой населения, который поддерживал забастовки и разного рода перевороты просто так, этим чем угодно заниматься лишь бы на работу не ходить. В общем, у людей по мелочи, но накипело, и когда они выпустили пар, претензия у них осталась только одна: вы аристократы. Но по-настоящему умирать за справедливость никто не хотел. Идеальный вариант был бы, если бы мы вдруг куда-нибудь свалили и не возвращались, оставив всё добро новой молодой власти. Хотя правителя моложе Ло-чан, я представляю себе с трудом. Видя такие бурления в обществе, чёрт меня дёрнул (а точнее Легат, который сказал, что давать народу выпускать пар просто необходима) пообещать народу Мара устраивать легитимны бунт раз в год. Время, когда все желающие могут официально попытаться свергнуть власть без санкций со стороны государства для своих семей. Всю эту ересь я нёс на площади Равенства, под прицелом камер, перед более-менее адекватной толпой.

— … в эти оговоренные дни не будет применяться тяжёлое вооружение в виде экзотанков и боевых глайдеров. А полиция будет вооружена парализующим, нелетальным оружием. Правитель Мара весь бунт обязан будет находиться у себя во дворце, разделять, так сказать, все тяготы и нужды народа. — Получилось двояко, но пипл хавает.

— А как же работа? Нам же всем назначат трудовое наказание за прогулы! — Доносились выкрики из толпы.

— Да, да. И детей лишать VIP норм. — Согласился с первым другой, уже женский голос.

— Дни легитимного бунта будут объявлены нерабочими и продлятся неделю.

Толпа недовольно загудела, пока недовольство не оформилась в мнение.

— Одной недели мало, можем не успеть перевернуть! — выкрикнул человек из толпы.

Я вопросительно поглядел на Легата, тот что-то бешено высчитывал на калькуляторе, наверное убытки. Его вид меня смутил, зачем ему калькулятор, когда у него целый вычислительный сервер в голове? Он что, в уме не может? В коне концов Легат одобрительно кивнул своей продолговатой головой и показал мне два пальца.

— Хорошо, бунты будут длиться две недели, а начинаться они будут … хм, — я задумался. Мы в своём тесном кружке вроде уже всё обдумали, а о такой мелочи не договорились. Ну, всё равно же, когда бунт устраивать, так ведь? — Да хоть приурочим их к новому году. Так что сразу после новогоднего праздника вы сможете ещё две недели бунтовать.

Вот это народ устроило, люди расходились ДОВОЛЬНЫЕ. Реклама турне Вени затянулась на два дня, все эти два дня я выступал на митингах, конспирироваться смысла не было. После подставы Калигулы нас в лицо уже каждая собака знает. Речи мои сводились примерно к следующему: «Да аристократы, да кровопийцы и эксплуататоры трудового народа, наживающиеся на вашем труде. Но, мы хорошие». Получалось, кстати, так себе, ещё очень многие хотели увидеть мою голову, насаженную на кол, вбитый на площади справедливости. Но главное, диалог, пока говорим, никто никого не убивает. На всё про всё у нас ушло два дня подготовки.

— Это что? — спросил я когда, проржался.

— Это мой транспорт … и дом. — Как-то немного застенчиво заявил Веня.

Мы заржали заново. Мы это: я, Нэнси и Чарли, невозмутимым остался только Легат. Но, то на чём перемещался Веня, этонадо было видеть.

— Почему это розовое?

— Оно не розовое, а пурпурное.

— А это что?

— Аквила.

— А что у неё две головы?

— Одна смотрит в прошлое, а другая в будущее.

— А что за надпись?

— Это высокий готик. Тут написано «Глориана».

— Это имя твоей подружки, по которой ты скучаешь?

— Это флагман детей императора.

— Так ты ему сын или внук?

В ответ Венедикт только устало застонал. Но зато стало ясно, куда он тратил все свои деньги. Он выстроил на промышленном глайдере натуральный дом. И ладно если бы он просто выстроил, так он ещё занялся внешней отделкой. Установил на носу глайдера конусообразный щит, выкрасил всё в пурпурный цвет и украсил позолотами. Выглядело аляповато, но по-своему стильно. Оказывается, большую часть жизни Венедикт прожил на космическом корабле в перелётах от планеты к планете, и его мучила ностальгия, вот он и отрывался. Сделал себе глайдер-дом, похожий на космический корабль. Когда мы это увидели, мы подохренели. Но зато внутри всё было вполне даже неплохо. Оказывается, Веня любит роскошь, наверно это общая болезнь публичных людей. Когда Гера стал известным актёром, он тоже приобрёл капризные черты по мелочам. Наверно за это Клео его и ухайдокала в сексуальное рабство к Лантилесам. Веня разрешил делать с его домом всё что угодно, но строго на-строго запретил ходить нам в два места. Первое — это небольшая келья-часовенка, где он каждый день возносит хвалу императору и примарху Фулгриму, а вторым местом — был его личный туалет с подогревом. Оказалось, что быт космического десанта уныл и суров. На космических кораблях туалеты были общими и представлены в виде «очков» — ряда дырок в полу, соединённых канализационной системой. А во время боевых действий, бронескафандры, которые собирались на них непосредственно перед боем, было невозможно снять без механикуса (их местный аналог инжерена) с бригадой сервиторов (вероятно специалисты младшего звена, в подробности Веня не вдавался), и поэтому были оборудованы специальной фикало-сборочной системой. Бывало, что десантники ходили в своей броне месяцами, и страшно было представить, что будет, если в этой системе что-то поломается. Под молящими взглядами суровый воин не устоял, и всё же допустил нас к своему туалету.

— Смотрите, но руками ничего не трогайте! — серьёзно предупредил он нас.

В туалете у него было красиво как в музее, мало того, что сам унитаз походил на произведение искусства, также украшенный позолотами, так ещё и на стенах висели ценнейшие картины, а в углу стояла статуя обнажённой женщины, вырезанной из белого мрамора.

«А говорил, что женщины его не интересуют,» — подумал я.

Когда дверь в туалет открылась то играла классическая музыка, исполняемая на скрипке.

— Красиво срать не запретишь. — Философски изрёк Чарли, за что незамедлительно получил подзатыльник от Нэнси. Она была в броне, поэтому подзатыльник получился увесистый.

Туалет и часовню Веня отстоял, но почти всю остальную красоту пришлось уничтожить. В этом летающем дворце нужно было освободить пространство для солдат, предстояло впихнуть сюда шестьдесят человек при броне. Отправлять в Глубину больше двух транспортов было подозрительно. А так, личный летающий роскошный дворец звезды и эконом глайдер для персонала. Во втором глайдере полетит ещё двадцать человек и два экзотанка, вот там было по-настоящему тесно. Потому как закрытых глайдеров нужного размера мы не нашли, а на открытых лететь было палевно. Веня позволил уродовать свой дом не сильно сожалея о потере, легко пришло, легко ушло. Но я обещал оплатить всю порчу имущества. Во внешние стены мы вставили взрывчатку. Когда начнётся стрельба, взрывчатка создаст несколько выходов для пехоты. Сам же Веня облачался в излишне толстую броню из пластстали, броня была выкрашена в пурпурный цвет, массивные наплечники были выкрашены в белый, на левом была выгравирована золотая аквила, на правом римская цифра три, также золотая. Всю броню по контурам частей украшали позолоты. И хоть броня создавалась по его эскизам, но с применением наших технологий, поэтому собиралась и разбиралась на нём самостоятельно, что приводило Веню просто в детский восторг. Вооружён он был скорострельным гатлинг-пулемётом, стреляющим болтзарядами. Был у него ещё и здоровенный меч, с меня размером, также созданный из пластстали. Но его он отложил в сторону со словами: «Они не достойны быть убитыми таким благородным оружием». А кто достоин? Бронетранспортёр или экзотанк? Своим мечём сделанным нами на заказ, он мог легко порубать даже небольшой шатл.

— У вас в этом воюют? Но как? — Возмущался я потому, что броню изготавливали оружейники-сексботы, а у них клиент всегда прав. — Никакой маскировки. Красиво, конечно, но ты сияешь так, что глаза режет.

— Истинным воинам императора незачем прятаться. Ни что не устоит перед яростью астартес.

Я хмыкнул. Не успели облачить его в броню, как он тут же вспомнил, что он воин. Пафосные речи сразу начал толкать.

Глава 24

Дворец-дом Вени стремительно нёс нас в глубину. Всё это время я наблюдал в окно. Наблюдать в салоне не хотелось, тут нас набилось как сельди в консервы, и посреди этих рыб возвышался, словно громадная щука, Веня. В общем, личного пространства никакого, поэтому мне было приятнее смотреть в окно, чем в салон. Там конечно было на что посмотреть, но как-то уныло, света нет, движений нет. Хотя кое-какое движение между сталагмитовыми колоннами иногда мелькало, что, кстати, больше пугало. Что за существа могли жить в этой вечной темноте и холодной среде? Хотя может у меня просто расшалилось воображение. Мы словно погружались на батискафе на дно океана, темно, страшно и тихо. Судя по отчётам Глубины 500, чем ближе к ядру планеты — тем больше чертовщины и пространственно-временных аномалий, это ещё только цветочки. Ещё когда я искал дерево-монстр — источник мутаций в подземельях, я лично натолкнулся на аномалию блуждающих тоннелей. Переходы между уровнями перемещались в произвольном порядке, если бы не пространственный щит с ионными крыльями, я бы просто заблудился. Но на этом чертовщина не кончалась, иногда погружаясь в пространственный карман я видел вещи, которых не было в реальности и даже целые поселения населённые людьми. Но когда я к ним приближался, они исчезали. Таинственной и загадочной была НЕ планета Крит.

Помимо десантной группы, на борту глайдера была ещё Нэнси, на ней лежало общее командование нашими войсками. Веня сам по себе мощная боевая единица, у него была задача первого удара. А я в принципе был не обязателен, можно было всё провернуть и без меня, но любопытство, будь оно неладно. Да и откровенно говоря, после общения с народом, мне реально хотелось кого-нибудь убить. Никогда не существовал при демократии, а тут мне пришлось играть в эти игры с народом, который думает, что знает, что для него будет лучше. Противно. Правда альтернативой маньячил Легат с его взрывами, массовыми жертвами, статистикой и планом по промыванию мозгов. Всё же человечество пока ничего не придумало лучше, чем умеренный кибер тоталитаризм. Тут я вспомнил историю восстания машин. Ладно, пример не очень. Я вам не скажу за всю галактику, но на Магде система работала отлично, пока люди не полезли куда их не просили.

Чем ближе мы приближались к Глубине 500, тем меньше во мне оставалось уверенности. Я уже убивал, и не раз, неоднократно участвовал в боях. Не скажу, что мне всё это нравилось, а после последнего случая, когда я убил двух человек голыми руками, сам поражаюсь как у меня это получилось, при этом, не свалившись от испытываемого психологического давления. Наверное, пообвыкся, живя в этой клоаке, а может мощный всплеск адреналина, или что у меня там в венах булькает. А вдруг я ошибся и это действительно просто колония невиновных учёных.

Наш глайдер приближался к центральной площади небольшого городка. Тут уже была делегация встречающих, небольшая толпа — человек сто. Остальные, видимо, сидели в зданиях. Площадь и улицы маленького городка, состоящего из одноэтажных домов похожих на фургончики, освещалась фонарями, висящими на шестиметровых столбах.

— Госпожа капитан, — обратился один из бойцов к Нэнси, — судя по данным сканера, у них у всех оружие под одеждой.

Доложил он ей, а облегчение испытал я. Значит, не ошибся. У местных вообще не должно быть оружия, тут просто не от кого обороняться, этот уровень необитаем. На всякий случай в Глубине было пятьдесят собакиных и двадцать блох. А в случае по-настоящему большой угрозы, население должно было, активировать программу защиты у строительных роботов и эвакуироваться на трёх больших глайдерах. Кстати, что-то я их тут не наблюдаю, уж не на них ли нас атаковали, когда мы сюда приехали.

— Парни! Ожидается горячий приём, так не откажем хозяевам в гостеприимстве. — вдохновляла Нэнси своих бойцов на бой пафосными речами. — Познакомим их с песней нашего оружия.

— ДА-а-а-а. — Загомонили мужчины и женщины, совсем не отличимые друг от друга в броне.

— Придерживаемся тактики. Не геройствовать, не расслабляться, не лезть вперёд пулемётчиков, следите за счётчиком энергетического щита. В общем, сделайте всё возможное, чтобы мне не пришлось нести похоронки вашим семьям.

Тут же она остудила пыл бойцов, напомнив что тут можно и умереть. И правильно делает, слишком большая уверенность в своих силах — тоже плохо.

Глайдер слегка тряхнуло, когда мы приземлились. Главный люк открылся и оттуда стал доноситься оркестр, играла приветственная музыка. Пара сексботов в костюмах пажей ждали, когда проход откроется, подхватили рулон с красной ковровой дорожкой за продетую в него палку и, выдвигаясь бегом из глайдера, стали быстро его разворачивать. Для этого задания были выбраны специально секботы потому, что сейчас они, скорее всего, будут расстреляны, если не успеют упасть на землю прежде чем грянет первый выстрел.

Сексботы размотали дорожку и под жёсткий рок из глайдера вышел Веня с пулемётом на перевес. Из-за цветастости его брони она не воспринималась всерьёз, всё это казалось частью шоу, кто-то из толпы даже хлопал в ладоши.

— Концерт заказывали MazaFaka? — спросил Веня, а потом, наведя пулемёт на толпу, дал щедрую очередь.

От попаданий из болт-пулемёта люди взрывались кровавыми фонтанами. Похоже, Калигула предполагал, что это будет не простой концерт, поэтому и велел людям вооружиться. Но, также как и мы, не был уверен, надеялся на то, что пронесёт. Не пронесло. Кто-то пытался бежать, у кого-то это даже получилось, а кто-то пытался отстреливаться, эти умерли сразу. За пятнадцать секунд Веня выкосил почти всю толпу встречающих. Солдаты Нэнси тоже не бездельничали, направленными взрывами проделав себе ходы из глайдера, они высыпали на площадь, и сразу начали разбегаться, на ходу делясь на тактические группы по три человека, автоматчик, пулемётчик, гранатомётчик. Задача солдат Нэнси — сломить любое сопротивление и приступить к уничтожению противника. Задача второго глайдера — высадить десант в двух точках рядом с городом, чтобы экзотанки имели максимальный обзор обстрела, никто не должен бежать.

Что-то жахнуло и город осветила яркая вспышка.

— Кэп, это птичка два, транспорт противника уничтожен.

— Добро. — Отозвалась в эфире Нэнси.

В атаку в первых рядах я не рвался. Работали профессионалы давно уже притеревшиеся друг к другу, а боевая единица вроде меня с таким неопределённым статусом будет только мешать. Поэтому ещё до начала боя я сказал Нэнси, что она главная, даже Веня сейчас подчинялся ей. Потому что во время боя у отряда не может быть две головы, иначе это будет не монолитная боевая сила, а стадо.

Я с любопытством выглянул в дверной проём, когда в глайдере остались только я и Нэнси. Сопротивление вокруг глайдера уже было сломано. Солдаты шли по городу, словно лесной пожар. Последние бойцы детей трущоб пытались вести огонь из окон, но тут же получали подавляющий огонь из лаз-пулемёна и выстрел из гранатомёта, а когда внутрь здания заходили бойцы со скорострельными бластерами, создавалось впечатление, что внутри здания начиналась цветомузыка. Поскольку бойцы очень быстро продвигались, вскоре вокруг глайдера стало тихо и не на что смотреть.

Я подошёл к Нэнси, она руководила наступлением сидя на табуретке с планшета. При подлёте глайдрер успел просканировать городок, что внутри зданий он не увидел, но география города и расположение зданий были занесены в планшет. Нэнси следила, чтобы все отряды продвигались более-менее равномерно, и ни кто не вырывался слишком далеко вперёд. Если кому-то было нужно, то посылала подкрепление. Мы хоть и были лучше вооружены, но соотношение сил было пять к одному. Я сам не заметил как увлёкся, наблюдая за её работой, и уже нависал над ней сзади. Что, как оказалось, бесило её и раздражало. В результате получил тычёк в бронированный живот.

— Блин, Пол, отвали, — раздражённо рявкнула на меня Нэнси, при этом её голос дал петуха.

В общем эфире раздался дружный солдатский ржач, не знаю о чём подумали бойцы, но кажется не о том, что было на самом деле.

— Отставить смехуёчки, бой ещё не закончен. — Отключив эфир, уже мне. — Пол, не липни, у тебя своя командная линия есть.

Есть-то она есть, но за её работой наблюдать было интереснее. Я отдал приказ броне, и умный компьютер стал выводить информацию прямо на внутренние визоры. Я увидел тактическую карту и разброс наших отрядов, которые цепочкой зачищали городок. Отдельно от всех работал Веня, я переключился на него и увидел мир его глазами, точнее подключился к миниатюрной камере в его визорах. Наш великан на патронах не экономил, их у него было как у дурака фантиков, за спиной висел целый сундук боеприпасов. Веня зачищал здания, не заходя внутрь. Болтеры обладали высокой пробивной силой, и разносили всё в хлам, так он уже обвалил пару зданий с террористами и двигался дальше.

Переключился на другой отряд, там солдаты столкнулись с шеренгой … гоплитов. Да, самые натуральные гоплиты. Бойцы Нэнси стреляли по ним, но те прикрывались щитами и энергетические пучки бластеров и лазеров растекались на силовых полях щитов разноцветными кляксами. Из-за шеренги гоплитов вылезли копья, и с их лезвий стали срываться серые волнистые возмущения. Гоплиты начали импульсный обстрел из своих копий. Импульсное оружие гоплита не требовало боеприпасов и обладало малым радиусом действия. Это просто энергия, подобная дуновению ветра, но сконцентрированная до одного сантиметра. При желании гоплита, импульс мог оттолкнуть, а мог и дырку в стене проковырять. Гоплиты особо не целились, да с таким оружием это и не требовалось, попадание импульса в броню бойцов Нэнси привело к тому, что они разлетались словно кегли. Кого-то даже на крышу здания забросило. Но солдаты не растерялись, быстро отступили, перестроились и вперёд уже пошли не автоматчики с пулемётчиками, а гранатомётчики. Стреляли они не по самой шеренге, а им под ноги. Теперь уже летали гоплиты. Гранатомётчики быстро сломали их строй, а в образовавшийся проём открыли огонь пулемётчики с автоматчиками. Гоплитов у противника было не очень много и почти везде солдаты Нэнси побеждали. Но в одном месте гоплиты всё же загнали тактическую тройку в тупик и весело прессовали их своими импульсами. Люди вытекали из доспехов, словно кетчуп из пакета. Судя по тактической карте к неудачникам уже спешило подкрепление, так что теперь вся надежда на встроенную в броню авто-аптечку.

Переключившись на другую камеру, я чуть не упал. Потому что увидел, как на меня прямо с крыши здания сиганул собакин, прижал к земле своими манипуляторами и начал отрезать мне голову плазменной дугой. Огонь из пулемёта превратил собакина в металлолом. Но он был такой не единственный. Кому-то из бойцов не повезло потому, что уже другой боец увидел как его товарища расчленили живьём роботы-блохи пока собакин прижимал бойца к земле.

— Нэнси. Они перепрограммировали роботов-строителей, — доложил я об увиденном, — Собакины прыгают с крыш и пытаются проковырять броню плазменными резаками.

Нэнси кивнула, и стала отдавать какие-то распоряжения.

— Пол, двигай к Вене, помоги ему.

Я рванул на его маячок и чуть не пробежал мимо потому, что не понял сразу, что на месте. Маячок указывал на железную кучу-малу. Пять собакиных и с десяток блох облепили Веню так, что из-под этой кучи его и видно не было. Иногда из этой кучи отлетали куски роботов и сами роботы разной степени помятости, но в последний раз вылетел наплечник с крылом Аквилы. Живая иллюстрация к фразе: «Толпою валим и слона».

— Весь покрытый роботами, абсолютно весь, есть певец народный, в Маре такой есть. — Немножко в рифму констатировал то, что увидел.

Я повесил автомат за спину, размял пальцы, готовясь изображать ситха из звёздный войн, и шандорахнул по максимуму. У роботов-строителей, конечно, была изоляция, но не такая хорошая, они вообще не строились для таких целей. Цветистые молнии щедро облизывали механический клубок, от короткого замыкания их обшивка плавилась и, получив значительный разряд, они обездвиженные падали на землю.

— Что бы он ни делал — не идут дела. Видно в понедельник певца папа родила. — Продолжил напевать я.

Из кучи обломков, словно из могилы, поднялся покорёженный торс Вени. Да, не долго он красовался в своих дорогих шмотках. Вся пурпурная броня была закопчёной, местами металл оплавился, левый наплечник вообще был срезан почти полностью.

— Веня, ты живой? — приблизившись, потряс я его за плечё.

— Ага. — Согласно кивнул Венедикт.

Потом встал и отстегнул шлем, весь его волос стоял дыбом, иногда там гуляли синие искорки. Похоже, какая-то часть моих разрядов досталась и ему. Вероятно, перепрограммированные собакины нарушили изоляцию его брони.

— Пол, ты меня конечно спас и спасибо тебе за это. Но лучше бы ты сделал это по-другому. Так что, ничего личного.

Этот переросток дал мне оплеуху, да такую, что я не устоял на ногах и повалился на землю. В принципе боли я даже не почувствовал, били меня и посильнее, да и адомантиевая броня не просто так носится, но обидно, однако. Великан подобрал кусок наплечника с аквилой, немного погрустил над разрезанным пополам пулемётом и был готов к новым подвигами. Которые, кстати, больше не предвиделись. Командование обороной террористов находилось на окраине города, и когда Веня приблизился к ним критически близко, натравило на него всех оставшихся на тот момент роботов, а само попытались бежать. Что, кстати, ему не помогло, экзотанки чётко дали понять: если террористы продолжат бегство, то их просто расстреляют из лазпулемётов. Всего в плен удалось взять около сотни противников. Штурм городка был рассредоточенный, поэтому боевики противника не представляли, какие потери они несут, а так, может быть, пленных было бы значительно больше.

— Как тебя вообще угораздило? — спросил я у Вени, намекая на его прокол с роботами. — У тебя же был пулемёт, а Нэнси предупредила бы, если бы тебя попытались бы окружить.

— Эти хитрые бестии дали обрушить на себя дом. И когда я шёл они повыползали из земли прямо у меня под ногами.

Я по привычке попытался почесать у себя в затылке, но забыл, что в броне. Мне стало интересно, это сами роботы додумались до такой тактики или новые хозяева их заставили.

Мы дошли до вполне ещё приличного домика, который Нэнси выбрала себе под штаб. Судя по лицу, она опять была чем-то недовольна.

— Нэнс, как у нас дела? — осведомился я.

— Пять двухсотых, сорок трёхсотый.

— Войны без потерь не бывает.

— Я знаю, как бы хорошо мы ни были подготовлены, потери всегда будут.

— Пленные есть?

— Семьдесят боевиков, тридцать офицеры, главари и прочее начальство. Тут ещё какие-то учёные сидели взаперти, под надзором.

— Учёные — это интересно. Но сейчас о другом, Калигулу и Аякса взяли?

— А то. — Нэнс самодовольно ухмыльнулась. — Эта порода сильнее всех остальных трясётся над своей жизнью.

— Значит у нас около сотни пленных, надо вызывать транспорт.

— Ещё учёные, там около сорока человек.

— Пошли кого-нибудь, пускай присылают глайдеры. А пока пообщаемся с нашими героями.

— С кого начнёшь?

— С Калигулы, разумеется, а там по убыванию.

Допросную организовали быстро. Расчистили оно помещение, установили там пару стульев и стол. Обязательно светильник, которым я буду светить допрашиваемому в лицо для создания психологического давления. Ещё для общего порядка и усиления психологического давления при допросе обычно присутствовало от двух до четырёх бойцов. Сейчас их было трое, двое по обеим сторонам от Калигулы, и громадной тучей у меня за спиной маньячил Веня. Привели первого допрашиваемого, усадили на не самый удобный стул. Что можно сказать, вид у Калигулы был помятым, порванная одежда, местами вымазанная в вековой пыли, на левой скуле ссадина, видно человек куда-то полз и зацепился. Нос слегка опух и покраснел, возле правого глаза наливался фингал. Видимо, его поколотили бойцы Нэнси уже после того, как поймали, в отместку за своих. Если бы они избивали его в броне, то сидеть без посторонней помощи он бы не смог, да и вообще скорее всего был бы трупом. Но при этом всём вид у него был дерзкий, а взгляд злобный. Побеждён, но не сломлен. Совсем не такой, каким я его запомнил, лоснящимся самодовольным господином, небольшим корольком подземного мира, которого боялись соседи и с которым не брезговали вести дела аристократы. После той истории, после которой я попал к нему в услужение, а большинство моих попутчиц были вынуждены выкупать свободу, платя ему своим телом, самооценка у него взлетела до небес. Во время разговора я находился без доспеха, поэтому он сразу меня узнал.

— А шут, сам пришёл, лично.

— Да, господин. — Поддержал я нашу старую манеру общения. Наверно, он сам не понимал, что так он только делает себе больнее.

— Ну, ликуй и радуйся, сегодня твой триумф, ты победил.

— О, я рад, и тебе советую не унывать.

— Ха. Всё шутишь, можно посадить шута на трон, но он так и останется шутом.

— Не без этого. — Согласился я, а потом спросил, не понимая и с сочувствующими нотками, — Любовь помогает жить, надежда выжить, а чувство юмора пережить. Советую развивать тебе чувство юмора и не унывать.

— Извращённые у тебя издевательства, шут. Участь поверженного врага прискорбна.

— Я не считаю рабов своими врагами, рабов я обычно освобождаю.

— Не понял.

— Сейчас поймёшь. — Улыбнулся я. — Прижмите его к столу. — Приказал я бойцам за его спиной.

— Что ты делаешь? — Чуть ли не рыча, выдавил из себя Калигула.

— Знаешь, ещё в прошлый раз при встрече у меня появилось предположение. Хочу его проверить.

Я включил небольшую машинку для стрижки волос, её я позаимствовал у Вени. По-старинке, бритвой он не пользовался потому, что видите ли у него на лице кожа слишком нежная. Несколькими движениями я остриг Калигулу налысо.

— Хм-м-м, это должно быть где-то здесь, нет. Переверните его на другую сторону. — Его перевернули, и я добрил его голову, — Вот оно здесь, да, спрятано за ухом.

Дёрнув за родинку указательным и большим пальцем, я извлёк колпачок прикрывающий разъём нейросети.

— Отпустите его, — дал я команду Бойцам.

— Что там? Что ты сделал? — Спрашивал Калигула, ощупывая своё ухо.

— Ты — нумер, — сказал ему я и показал колпачок-родинку.

— Невозможно! — ошалел от такой информации Калигула, — Я — Калигула, я твой враг и лидер Детей Трущоб.

— Это ты так думаешь. А вернее кто-то захотел, что бы ты так думал. Я не знаю таких технологий, которые могут извлечь воспоминания, но вот забыть что-нибудь или внушить какую-нибудь информацию человеку — это за просто. Для этого даже не нужно делать из человека нумера. А с нейросетью всё становится гораздо проще.

— Этого не может быть.

— Все нужные доказательства у тебя за ухом. Кем ты был и в какой момент тебя заместили Калигулой — я не знаю, может быть, Калигулы вообще никогда не существовало. Уж больно имечко знаковое, театральное, но сам за себя ты решения никогда не принимал.

— Ты лжёшь, шут, это всё изощрённая пытка.

— Какая ирония — быть шутом у раба, — хмыкнул я. — Мне от тебя нужна кое-какая информация, твой выбор помогать мне или нет. Поскольку сам ты решения не принимал, твой статус изменился с обвиняемого на жертву, и сейчас наш диалог носит форму беседы.

— Да пошёл ты!

Калигула метко плюнул мне в лицо, но я уклонился. От такой наглости дёрнулись бойцы у него за спиной, и даже Веня не сохранил хладнокровие. Я остановил всех, подняв руку вверх.

— Понимаю, у вас, гражданин Калигула, шок. Для вашей же безопасности вы пока побудьте под наблюдением, но по возврату в Мар вас включат в систему реабилитации нумеров, что бы вы стали достойным и полезным членом общества. Увести.

— Ненавижу! Сволочь, чтоб ты сдох! — Кричал Калигула, когда двое бойцов уводили его под руки из допросной.

— Почему ты не велел его наказать за такую дерзость? — Спросил Венедикт.

— За что? У него есть права, он же не виноват, что был всего лишь марионеткой в чьих-то руках и испытал травмирующий шок, когда узнал, что вся его жизнь — фикция. И потом, свежий нумер — это считай психбольной, ты же не буде драться с сумасшедшим, если он попытается тебя укусить.

— Он может тебя возненавидеть и попытаться отомстить.

— Вот когда попытается, тогда и будем думать.

Следующим ко мне на беседу привели Аякса. Держался он спокойно, вежливо, даже приветливо. При виде меня улыбнулся. А он, однако, хорош, ну давай поиграем в его игру.

— Здравствуйте, Аякс, извините, не знаю вашего родового имени.

— У меня его нет, я же не аристократ.

— Простите, забыл, просто ваши манеры сбивают меня с толку.

— Хорошие манеры — признак любого разумного человека.

— Мне нужна информация. Я, надеюсь, вы меня просветите.

— Скажу что знаю.

— Как вы попали в Мар? Как вас вообще пропустила служба безопасности?

— Когда вы разогнали банду Калигулы, мы остались немножко не у дел. Нам удалось спастись с парой сотен верных людей и кое-какими ценностями. Мой бос был одержим жаждой мести обидчикам. Мы собирали информацию, узнали, что люди, устраивающие сборища, на которых раздают еду, медикаменты и поют музыку, состоят в той же самой организации, что разорили все крупные банды вокруг, в том числе и Калигулы. Всё, что происходило на средних уровнях, напоминало вербовку людей в банду, мы сами иногда так поступали, правда, не так масштабно. Дождались походящего момента и проникли внутрь с беженцами.

— Какого момента?

— Военные с поверхности устроили чистку и облаву на местную правительницу Ло-чан. Ваши отступали к крепости впопыхах, внутри оказались порталы. Люди забегали туда, местами была паника, контроля никакого. Так мы оказались здесь.

— Попав в Мар, чем вы занялись?

— Взяли под контроль местную оппозицию. Без нас они были слегка аморфны, Калигула показал им к чему надо стремиться. Он хотел взять здесь власть.

— А почему вы ему помогали?

— Я всего лишь управляющий менеджер, а у него двести человек. Если бы я отказался, меня бы убрали как слишком знающего человека. И потом, если бы у Калигулы вё получилось, то я возвысился бы вместе с ним.

«Складно врёшь. Очень удобная позиция. Вроде бы как ты и не виноват, просто менеджер, работающий на своего босса.» — подумал я — «Тебя отпусти плюшку, пообещай, ты и на нас работать будешь. Вот только нам такие беспринципные не нужны, да и не беспринципный ты».

— Что было дальше?

— Я организовал террористическую сеть с боевиками, у которых наглухо промыли мозги.

— Каким методом, высокие технологии? Гипноз?

— Боги с вами, пропаганда, местами наркотики и смазливые девочки с мальчиками. Мы же не религиозных смертников готовили, а тупо переворот. Не всех, знаете ли, устраивает равное положение в обществе. Некоторым просто необходимо для жизни знать, что есть кто-то на ступеньку ниже тебя, и что при желании ты сможешь его пнуть.

— Социальная пирамида?

— Угу. Даже обывателям хочется возвыситься над массой и доказать, что «я не такой как все».

— Да вы монстр. — Хмыкнул я и потёр переносицу. От разговора с Аяксом у меня разболелась голова, наверно лёгкая перегрузка. Я словно беседовал с убеждённым людоедом на гастрономическую тему.

— Не мы такие, жизнь такая. Общество — это хищник жрущий слабых.

— Как вы вообще планировали устроить переворот? Большинство общества не поддерживает ваши идеи.

— Ну, так нам большинство и не нужно было. Главное власть взять, а там видно будет.

— И вы бы наладили торговлю, снабжение и следили за порядком?

— Нет, естественно. Первое время был бы жесточайший кризис и массовое вымирание, а потом бы устаканилось.

— Вас бы свергли в ближайшие недели.

— Ну, знаете, первое время народу, сорвавшемуся с цепи, было бы не до этого. У вас тут очень хорошая система правоохранения. Чем, так сказать, туже ошейник тем сильнее откат. Граждане бы целый месяц пили и насиловали друг друга, пока окончательно не оскотинились бы. А потом им можно было бы скармливать сказку о том, что во всём виновата предыдущая власть.

— Как всё просто. Вам бы уроки социологии вести.

— Благодарю. — Аякс кивнул.

— Как вы связывались с Маром отсюда? Как вам, вообще, удалось захватить это место?

— Да просто, нанялись рабочими в новое поселение. Тут же учёных человек пятьдесят … было. Остальные — это прислуга и рабочие. Но главное, что отсюда мы могли руководить безопасно. Со связью тоже не проблема. Вы слыхали об артефактах-близнецах?

— Артефакт-близнец, применяется аристократией Крита, чтобы гарантировать жизнь кому-либо. Как правило, созданы в виде парных украшений. Если один из носителей артефакта умрёт, то второму уготована такая же учесть.

— Верно. У нас была пара браслетов-близнецов. Убивать это не единственная задача артефакта. Он передаёт полное состояние от одного носителя к другому, если его пытают или режут, то второй носитель также испытывает такие же муки. С помощью татуировочной машинки без чернил мы наносили раны в виде текстовых сообщений. Таким образом, общались со своими ячейками.

— Изобретательно.

— И не говорите. Это магия, для неё не важны никакие преграды.

— Что насчёт генератора пространственных аномалий, выключивших наши порталы?

— Нет никакого генератора. Учёные нашли какой-то артефакт в нескольких километрах отсюда. Его можно активировать, можно деактивировать.

— Опять магия. Почему артефакт не перенесли сюда?

— Пытались, но все кто пытался его сдвинуть, умерли.

— Как он выглядит?

— Не знаю, я его ни разу не видел. Если нам нужно было что-либо с ним сделать, то посылали гонцов с проводником из учёных.

— Пол, мне с тобой нужно поговорить. — Сказал стоящий у меня за спиной Венедикт.

— Это не ждёт?

— Нет.

Мы вышли наружу потому, что именно на это намекнул Венедикт.

— Ну, в чём дело?

— Он врёт тебе.

— Догадался.

— А ещё он псайкер.

— А вот с этого места по-подробнее. Как ты понял?

— Когда псайкер начинает колдовать, у меня в ушах звенит, ещё я просто это чувствую. Сначала он попытался залезть к тебе в голову, у него это не получилось, потом ко мне, но атартес имеют от этого естественную защиту. Теперь пытается взять под контроль твою охрану.

— У него это получается?

— В твоём присутствии нет. Ты каким-то способом ослабляешь его.

— Хм, интересно. Ладно, давай продолжим.

Когда мы вернулись, ничего не изменилось, Аякс всё также сидел на стуле в расслабленной позе, и чуть ли ноги на стол не закинул. Почти три года назад, примерно также я беседовал с Нэнси, она-то как раз ноги на стол закинула. Но ей это было простительно, в силу возраста она вела себя вызывающе.

— Что ж. Теперь давайте поговорим на чистоту. — предложил я, садясь обратно за свой стул.

Сидеть в броне было не очень удобно, а ещё я очень сильно боясля, что стул подо мной просто развалится, будет очень не солидно.

— На кого вы работаете?

— Зачем вы задаёте вопрос, на который знаете ответ?

— Потому, что я не знаю. И не надо сидеть тут и нагло врать, что работаете на Калигулу, я знаю, что он нумер. У него разъём за ухом.

— А, вы всё же догадались.

— Угу. Не вы его слуга, а он ваш, так ведь.

Аякс вздохнул и потёр лоб, а ещё расстегнул несколько пуговиц на рубашке, похоже, ему стало жарковато. Под рубашкой у него была какая-то презабавная татуировка, лоза на которой вместо винограда были закрытые глаза.

— Давайте уже, говорите. Сейчас мне видна уже почти вся картина. Слуга и нумеризованный господин, причём нумерезован по особенному. Вам было нужно, чтобы Калигула имитировал полную свободу воли, но оставался подконтрольным. Оборудование для настройки и коррекции личности есть только у аристократии и государства. Я ни за что не поверю, что кто-то из власть имущих просто закрыл глаза на пропажу такого оборудования. Весь средний уровень вырежут, но найдут. Говорите, господин Аякс.

— А иначе что?

— А иначе к вам применят менее цивилизованные методы. Я не люблю пытки, моей культуре противно насилие, особенно такого рода. Но иногда без этого не обойтись, и у меня есть соответствующие специалисты.

— Пол Атрейдес, я уже начинаю забывать, что вы иномирянин. Вы стали уже совсем как настоящий аристократ. — Сказал Аякс и утёр пот с лица. — Ладно, я скажу всё, что вы ходите знать.

— Ваше настоящее имя?

— Меня зовут Аякс Като, я принадлежу к касте воинов и состою в службе государственной безопасности, корпус внешней разведки.

— Что вы делали на средних уровнях?

— Обычная работа вахтовым методом, ещё полгода и я бы сменился. — с сожалением сказал Аякс. — В мои обязанности входил мониторинг ситуации на средних уровнях и принятие мер по устранению формирования крупных организаций.

— Проще говоря, вы следили за тем, чтобы изгои не создали боеспособную армию.

— Естественно. Не думаете же вы, что мы оставили их без надзора.

— Кстати, а почему вы их просто не уничтожите? Зачем такие сложности как охота, стравливание банд, облавы?

— Вы, Пол, не придаёте веского значения охоте на людей, а ведь это наша традиция и устоявшаяся часть культуры. Уничтожать изгоев бесполезно, они как крысы, сколько их не трави, постоянно заводятся новые. И потом, это хорошее решение проблемы недовольной части населения, у людей должна быть возможность уйти не куда-нибудь, где нет влияния государства. Так лучше для всех, пусть они гниют здесь, чем вредят и сеют недовольство на поверхности.

— Что на самом деле вы забыли в Маре?

— Я разведчик, естественно, я занимался разведкой. Я обнаружил много интересного для моего начальства, высоко-организованные автономные роботы, портативные порталы, глайдеры, летающие на высокотехнологичных антигравитационных двигателях, очень мощное бластерное оружие, не имеющее аналогов. А ещё целый город-государство, уже пустивший метастазы. И каково было моё удивление, когда я узнал, что правит в этом городе новорождённый дом аристократов, с сомнительной репутацией. Всё это было бы очень интересно для моего начальства.

— Покушение на Ло, это часть вашего плана?

— В идеале, было бы взять её живой, но получилось тоже неплохо. Проблемы начались уже здесь. В Мар можно попасть, но невозможно выбраться.

— А почему вы не передали сообщение через браслеты-близнецы?

— Потому, что браслеты мы нашили уже здесь, в Глубине. Если поискать, тут полно разного рода артефактов. Большинство из всего этого — хлам который непонятно что делает, но иногда везёт.

— И часто вам везёт?

— Нет. Тут полно аномалий, которые до чёртиков пугают людей. Есть тут одно место: «человеческий лес» называется, некоторые пространственно-временные аномалии почему-то выбрасывают там тех, кто в них угодил. Сам лес, как понятно из названия, состоит из людей и совершенно безопасен, люди живы, их можно ущипнуть или потрогать, но их время попросту остановлено.

— Не повезло вам, к моему счастью. А все эти беспорядки, всё для того, чтобы сбежать из Мара?

— Угу. — Кивнул Аякс, при этом начиная активно потеть, да так, что его рубашка пропитываться потом. — Я должен был передать информацию. Но всё дело испортил этот придурок Калигула. Во время бегства через портал я повредил портативное устройство настройки нумеров, а без него Калигула стал потихоньку соображать и проявлять волю. На нём вся организация Детей трущоб была завязана. Если бы этот придурок не послал людей с единственными у нас мобильными порталами, то у меня могло получиться бежать.

Запросил у костюма температуру окружающей среды, и он сообщил мне, что в помещении 18 градусов тепла. Что же тогда он так потеет? Предчувствую нехорошее, я потянулся к нему и разорвал на нём рубаху. Глаза на татуировке медленно открывались один за одним, и начинали гореть красным. Я не знал, что это за дрянь такая, но интуитивно понял.

— Бомба! Бежим! — рявкнул я.

Аякс, понимая, что идут его последние секунды, попытался обхватить меня руками, но не успел. Веня, быстрый как молния и резкий как понос, раздавил ему голову, прихлопнув его рукой, словно муху об стол. Только вылетевшие из орбит глаза полетели с ускорением в разные стороны. Но татуировку это не остановило, веки на спине уже почти все были открыты. Мы бегом по вылетали наружу, пугая криками всех находящихся рядом, и требуя от них, чтобы отошли подальше от здания. «Взрыв», если то, что произошло дальше, был крайне необычен. Гейзер крови разметал здание по кусочкам, словно лавина хлипкую дамбу. Потом застыл жутким кровавым деревом. Постоял так секунд пять, давая собой полюбоваться, и резко всосался сам в себя, словно в чёрную дыру. Бойцы, увидев панику начальства, реагировали мгновенно, поэтому из наших никто не пострадал, а вот десяток пленных всосало вместе с кровавым гейзером.

— Это что сейчас было? — спросил я у валяющегося рядом Венедикта, который и меня на всякий случай заставил лечь и не вставать.

— Еретическая магия. — ответил он и с отвращением сплюнул.

Мы осмотрели место взрыва и были изрядно удивлены. В радиусе десяти метров никаких осколков или руин, полная аннигиляция материи. Технологии привезённые мной с Магды, позволяли создавать материю из ничего, а тут обратный эффект. Даже мне было сложно полностью аннигилировать материю. Технически я мог превратить материю в энергию, а потом её истратить. Но на это ушло бы время и истраченная энергия не ушла бы в никуда, от такого никакая броня не спасёт. Определённо, мне не нравится магия, потому, что это совершенно непредсказуемая хрень.

Следующим на очереди был пухлого телосложения человек, возглавляющий учёных. Поскольку, целых зданий в поселении не осталось, беседовали мы с ним в неформальной обстановке, на руинах обвалившегося дома. Собеседник мой был, бородат, пышен телом и говорил с весьма характерным акцентом. Учёный-физик Анатолий Петрович Смирнов, попал на Крит около двадцати лет назад и какое-то время его судьба была похожа на нашу, но ровно до тех пор, пока его деятельность была интересна покровительствующему ему аристократу. Помимо физики Смирнов увлекался ещё химией и астрофизикой. У аристократии он вызывал интерес тем, что составлял гороскопы и гадал на картах. Увлечение местной аристократии оккультными науками Смирнов считал крайней степенью мракобесия, так как сам, являясь человеком науки, во всю эту чушь с предсказанием будущего не верил.

— Так как же вы предсказывали?

— Молодой человек, в силу своего возраста, я научился отличать разумных людей от полнейших идиотов. Как правило, после того как узнаешь подробности из жизни того или иного обывателя, можно легко предсказать его судьбу. Вы думаете, тут люди отличаются чем-то от людей всей остальной галактики? Всех интересуют только деньги и личная жизнь.

— И как же вы отличаете разумных от идиотов?

— Разумный человек никогда не пойдёт за советом к предсказателю.

Львиную долю денег заработанных на предсказаниях и гороскопах, Смирнов тратил на организации экспедиций к пространственным аномалиям. Наука была его страстью, но занимался он ей на Крите как хобби. В какой-то момент Смирнов стал достаточно богатым и так как был выходцем из капиталистического общества, верил во власть денег. Смирнов совершил роковую ошибку — он посчитал, что нажив капитал, может быть независим от своего покровителя и полностью отдаться исследованиям. Зря он это сделал. Очень быстро его низвергли до состояния илота, то есть раба, но с какими-никакими правами, думали, что одумается. Гордый учёный не одумался, на средние уровни к изгоям он спустился уже самостоятельно и только тут понял в какую, Ж… тёмную дыру угодил. Он был учёным, да и руки ну Смирнова росли из нужного места, так что наш учёный надеялся, что и тут сможет неплохо устроиться и продолжить свои исследования. Но быстро угодил в рабство к боссу банды, где долгое время работал в мастерской, производя по местным меркам весьма технологичное оружие и прочие полезные в быту вещи. Потом банду разгромили войска Нэнси. Так учёный оказался в Маре. Узнав, что собирается группа в поселение, которое будет изучать аномалии, не раздумывая сначала вступил, а потом и возглавил научную группу. Пока не пришли люди с ружьями и не взяли тут власть. С этого момента мы дошли и до животрепещущей темы, интересующей меня, а именно — аномалии порталов. Смирнов точно знал, где она находится и что из себя представляет, так как именно он не раз водил экспедиции террористов туда.

— Так что же она из себя представляет?

— Книгу. — ответил Смиров. — Её открываешь, аномалия активируется, закрываешь — и она деактивируется. Признаться честно, я и не догадывался о подобном эффекте, пока вы мне не сказали.

— Так просто, и столько от этого проблем.

— Ну, извините. Я не знал, что от этого будет столько проблем, просто делал, что мне прикажут.

— Я не виню вас, профессор. Вы же делали это из-под палки.

— Рад, что вы это понимаете.

— Вы сможете провести туда группу?

— М-м-м-м. Как бы вам объяснить.

— Да давайте своими словами.

— Видите ли, Пол, найти артефакт не проблема, я установил рядом с ним маячок, нужно просто двигаться по сигналу. Но артефакт окружён пространственными аномалиями и чем больше группа, тем длиннее путь. Один человек — это примерно пять километров, два уже десять, а три — двадцать, четыре, пятьдесят. Шестеро могут не дойти.

— Оу-у-у. А можно взять транспорт?

— Если бы всё было так просто. Аномалия, защищающая артефакт, вырубает весь транспорт, причём действует очень избирательно. Вы можете взять с собойоружие, но не транспорт, она как бы намекает, что этот путь вы должны проделать пешком.

— Значит небольшая группа человек из трёх?

— Человек из трёх с крепкой психикой.

— В смысле. — Опешил я.

— Аномалии не только пространственные, но ещё и психологические. На пути могут встретиться видения из прошлого каждого участника похода, а можно попасть в чей-нибудь кошмар. Я склонен предполагать, что это защитный механизм артефакта, чтобы отпугнуть нежеланных гостей. Так что путешествие будет не совсем безопасно.

— Просто замечательно. Нужен человек с очень крепкой психикой.

Я искоса посмотрел на Веню и липнущую к нему Нэнси. Даже как-то жалко стало, что у этого породистого мужика между ног всё вяло, а девушки к нему так и липнут. Сколько бы он народу мог бы осчастливить. Может предложить ему лечебную терапию, когда работу портала восстановят? Что-то я опять не о том думаю. Я устроил короткое совещание со своими соратниками.

— Пол, на кой демон тебе это нужно? Книгу ведь может закрыть любой.

Ну как ей объяснить, что мне просто любопытно?

— Ну на хрен. — Выразился предельно ясно Веня. — Если это безопасно, то я не пойду. — заявил он, когда услышал про ожившие кошмары. Видимо у него есть скелеты в шкафу, которые он не хотел бы никому демонстрировать.

Кончилось всё тем, что я чуть не пошёл один, к одиночным походам мне не привыкать. Но тут на дыбы уже Нэн с Профессором встали. Первая обозвала меня глупым мальчишкой, который постоянно влипает в неприятности, стоит только отвернуться. А профессор, немного обалдев от наших взаимоотношений, заявил, что одному туда идти нельзя потому, что велика вероятность заблудиться в иллюзиях и любой поход в аномалии важен для науки. В уме я подсчитал, что вдвоём до туда десять километров и около двух часов ходьбы пешком, а обратно можно, вообще, вернуться, используя пространственный щит за считанные минуты. Поэтому Нэн я брал с собой, а у профессора отобрали его приборчик слежения за маяком и послали … организовывать эвакуацию научной группы. Там оборудование или записи какие раскопать среди руин. Смирнов слёзно умолял разрешить ему проводить нас хотя бы до человеческого леса. На это он получил добро. Провожать нас осталось десять человек из бойцов Нэнси, глайдеры уже стали прибывать и вывозить пленных и учёных. Венедикт укатил первым же рейсом, разрекламированные концерты и турне никто не отменял. Миломановые наркоманы, между прочим, за неисполненные обещания, выражая своё разочарование властью, могут и полицейский участок поджечь. Это вам не демократия, в Маре всё зависит от государства и если народ что-то не устраивает, всем ясно кого за это надо винить.

До леса людей добирались мы на трёх двухместных багах. Смирнов взял с собой пару помощников. Когда здесь всем заправляли террористы, учёным было запрещено заниматься проблемой «замороженных» во времени людьми. Для них это был не приоритет, всё свободное время учёных заставляли искать артефакты древней цивилизации, что создала Крит. И артефактов было много, просто технологический разрыв и разница в понимании между современным человеком и людьми прошлого была настолько велика, что превращала почти все артефакты в хлам. Например, попробуйте дать неграмотному человеку газету, он будет видеть в ней всего лишь кусок испачканной бумаги. По сравнению с людьми прошлого, современное общество оказалось неграмотным. Я прекрасно понимал возмущения профессора, так как разделял его убеждения в этом вопросе. Да взять хоть на пример те же самые нейросети, изначально созданные, чтобы облегчить жизнь человеку в обучении и контроле над машинами. Только через нейросети, которые соединяют нервную систему человека и сенсоры машины возможна тонкая и быстрая манипуляция, а до чего додумались жители Крита? Создали из чудесного, по сути, изобретения средство контроля, «микроскопом гвозди забивают». Это просто техно-варварство какое-то. Использование искусственного интеллекта в создании сексботов, тоже, своего рода, варварство, но тут скорее жители Магды бесились с жиру, у них было слишком много ресурсов, которые они могли бессмысленно тратить.

Человеческий лес, больше всего походил на склад манекенов достаточно плотно стоящих друг к другу. Люди застыли в разных позах, словно статуи. Через этот лес вела расчищенная дорога, это учёные и террористы когда-то проложили путь, чтобы изучить аномалию книги-артефакта. Провезя нас на другую сторону леса, учёные тут же стали «грузить образцы» человеческого леса в баги. Я с Нэнси не спешили продолжить наше путешествие, это жуткое место по-своему завораживало и вызывало любопытство.

— Попрошу вас с замороженными быть поаккуратнее, а лучше вообще не трогайте. — сказал Смирнов. — Эти люди живы, просто для них время течёт иначе, и наши прикосновения они будут ощущать по-другому.

— Как? — Спросила Нэнси.

— Ну, например, — профессор подошёл к одному из застывших мужчин и надавил ему на щеку. Вмятина так и осталась вмятиной, будто мужчина состоял из пластилина. — Когда он «оттает», он ощутит моё прикосновение как пощёчину.

— А разве они могут оттаять? — спросил я.

— В любой момент, правда, за всё то время, что я их изучаю, такое произошло только с одним человеком. Сравнив даты, оказалось, что она простояла тут больше ста лет, а по её ощущениям — не прошло и дня.

— Чего вы хотите добиться, изучая феномен «замороженных»?

— Вот от вас, трибун Пол, я такого вопроса не ожидал, так как считаю вас образованным человеком. Это же самый совершенный стазис из всех возможных, даже криокамеры не способны на подобный эффект и постепенно разрушают организм, который должны сохранять. Сохранение живой материи без дополнительного оборудования, без подпитки энергии, причём с гарантией в сто процентов. Если мы освоим эту технологию и сможем её применить на практике, то человечеству откроется путь к соседним галактикам.

— Ха, скажете, профессор. Человечество сейчас разъединено и ещё не освоило эту галактику, а вы уже замахнулись на другие.

— Нет, молодой человек, вы не правы. Всегда нужно стремиться к лучшему, а человечество рано или поздно объединится для новых свершений.

«Или чтобы противостоять общему врагу.» — не сказал, но подумал я. Человечество всегда охотнее объединялось под угрозой уничтожения или для того, чтобы наоборот кого-то уничтожить и поделить трофеи. Редко человечество объединялось для того, чтобы что-то создавать. Как правило, созидательную энергию человека надо направлять пинками и ударами плети.

Я посмотрел на устройство, что забрал у Смирнова и возвратил его учёному. Он удивлённо посмотрел на меня.

— Оно мне ненужно. — ответил на незаданный вопрос я. — Компьютер в моём костюме расшифровал программу вашего пеленгатора и перехватил сигнал маяка.

— А. — Догадливо кивнул профессор. — Я уж подумал, что вы как я.

— В смысле? — уцепился я за нечаянно брошенную фразу профессора.

Смирнов помялся и взял меня за руку увёл в сторону от лишних ушей.

— Я вам не рассказывал потому, что боялся. От того что вы услышите, вы примете меня за сумасшедшего.

— Поверьте, профессор, эта планета настолько безумна, что я сам иногда кажусь себе психом.

— Ха. — Усмехнулся профессор. — Вы хороший человек, Пол. Вам нужно быть особенно осторожным, приближаясь к гримуару, с хорошими людьми он жесток по-особенному.

— Э-э-э…

— Лучше помолчите и выслушайте. Я обнаружил аномальный артефакт не случайно, он позвал меня. Изначально я собирался изучать лес людей. Но когда я приблизился к границе аномалии, я услышал зов. И хоть мой первый и последующий контакты с аномалией были безопасны, они были мало приятны. Я сказал вам, что артефакт защищает себя, но у меня есть ещё одно предположение, он испытывает всех тех, кто подвергается его влиянию.

— Вы хотите сказать, что он разумен?

— Может быть. Мне кажется, что он ищет своего избранного, того, кто сможет им обладать. Со всеми остальными он поступает по-разному.

— Например?

— Кому-то артефакт даёт прикоснуться к себе и заглянуть внутрь, кому-то ясно пытается показать, что не рад вторжению и если гости упорствуют, то… — Смирнов замялся.

— То что?

— Эти люди «замороженные», они стоят ровно на границе аномалии и окружают её. Я не думаю, что это просто так, их предупредили, а они не послушали. Не думаю, что все они попытались добраться до артефакта, не так тут много народу, чтобы собрать такой лес. Скорее всего, артефакт притягивает людей с других аномалий как магнит.

— Как артефакт общается с вами?

— В основном он транслирует чувства и ощущения, когда я нахожусь в аномалии. В первый раз, когда он позвал меня к себе, он хотел чтобы я открыл его. И я сделал это, я смотрел в гримуар и строчки текста на страницах ползали и переплетались словно змеи. Я хотел забрать его с собой для дальнейшего изучения. Но гримуар ясно сказал мне, что если я сделаю это, то он меня убьёт. Меня позвали с единственной целью, чтобы я его разбудил, ни больше и не меньше. За проделанную работу меня вознаградили.

— Как?

— Браслеты-близнецы. На следующий день я точно знал, где они лежат и как их использовать. Также гримуар был не против того, чтобы я водил к нему людей для активации и деактивации. Больше одного раза одному человеку гримуар прикасаться к себе не позволяет.

— И что стало ослушниками?

— Ну-у-у, — профессор многозначительно поглядел на ряды застывших людей, — Так-то они просто исчезали на месте, но я думаю, мы можем их здесь поискать и найти.

— Знаете, профессор, я изменяю своё решение. Вы идёте с нами, человек который общается с ним напрямую, может нам пригодиться.

— К сожалению, Пол, это невозможно. Сейчас гримуар ясно шепчем мне, что если я хотя бы попытаться приблизиться к нему, то он от меня отделается. Я не хочу стать ещё одним деревом в этом лесу. Так что, извините.

Я хотел уже всё отменить и послать кого-нибудь из добровольцев, уж больно жуткие истории рассказал мне Смирнов, но не успел.

«Приди, я жду тебя» — послышался мне почти змеиный шёпот со стороны аномалии.

Я не удержался и посмотрел в направлении, откуда услышал шёпот.

— Он всё же разговаривает с вами. — Сделал свой вывод профессор, для которого мой резкий взгляд не остался незамеченным. — Удачи, Пол, я буду за вас молиться.

Глава 25

— Какая-то странная она эта аномалия, ты не находишь? — спросила Нэнси.

— Почему?

— Ну, мы уже полчаса по ней движемся, а ничего не происходит.

— Ну и отлично, вот бы так весь путь до артефакта и прошёл.

— Ты не понимаешь. Это, ну … не нормально. Профессор говорил, что тут будут иллюзии, но ничего нет.

Она была права, всё то время, пока мы летели по однообразному пейзажу царства пустоты, тьмы и запустения ничего не происходило. Почему летели? Да потому, что наши ионные двигатели в форме энергетической сетки, напоминающей крылья фей или бабочек, здесь исправно работали. Но из-за гравитации и кислородной среды работали хреновенько, поэтому тащили нас со скоростью пять километров в час. Рассудив, что лучше плохо ехать чем хорошо идти мы расправили наши крылья, и неспеша двинулись по сигналу маячка.

— Мне это не нравится. Как затишье перед бурей. Лучше отбивать постоянные, но несильные атаки, чем одну, но со всей силой.

— Нэн, ты … как бы это поточнее сказать, слишком военная, после страшилок профессора о иллюзиях ты воспринимаешь аномалию как противника, которого нужно уничтожить.

— А что, разве не так?

— Может и так, но вряд ли тебе для этого поможет скорострельный бластер.

— Во всяком случае, лишний ствол не помешает. А почему ты оставил свой?

— Потому, что тут не в кого стрелять.

— Зато есть кого рубить, копьё своё телескопическое ты прихватил.

— Копьё, это элемент брони. Я это к тому, что не обязательно всё будет так как ты думаешь. Профессор же не говорил, что тебя обязательно будут преследовать кошмары и страшилки. Вполне возможно аномалия просто покажет ведения твоей жизни. Позитивный настрой — вот что нам нужно. Как сказала бы Ло-чан — ФАЙТИНГ. — Я поднял кулак вверх.

— Файтинг, — с гораздо меньшим энтузиазмом повторила Нэнси, подняв вверх адомантиевый кулак.

Честно говоря, я и сам храбрился. Профессор Смирнов подгадил мне настроение на дорожку. Молиться он за меня будет, сволочь такая, ещё бы свечку в храме пообещал поставить за упокой. Ну, разве так можно провожать?!

Все мои печальные мысли выветрились, когда перед нами буквально вынырнув из тумана, материализовался кинотеатр. Нэнси накаркала, она хотела неприятностей, она их получила. Хотя выглядели они своеобразно, такое здания я ожидал здесь увидеть меньше всего, примерно так удивляешься, когда ища грибы, в лесу находишь рояль в кустах. Здание было образца архитектуры начала двадцатого века США. Казалось оно будто выдрано из прошлого. Я всё ждал, что из дверей выйдет итальянский мафиози, одетый в серый костюм-тройку, шляпу, лакированные туфли и с автоматом Томпсона М1 DE-1092 под мышкой. Но никто не выходил, даже кассирша при входе не сидела. Но зато над входом была огромная афиша — метров шесть на три с нарисованной Нэнси в крайне фривольном красном платье, подолу которого не хватало пары сантиметров, чтобы перешагнуть черту приличия. Но зато декольте эту черту давно перешагнуло, и автор этой картины изрядно польстил Нэнси, прибавив ей кое-что в объёмах, это я говорю как профессиональный художник. Текст на афише гласил: «Развратная домохозяйка. Смотрите на следующей неделе». Когда Нэнси увидела это непотребство, она выхватила бластер и стала щедро поливать афишу энергетическим зарядами. Афиша загорелась, каркасы держащие её, сломались и вся структура рухнула.

— Пол, что это такое?

— Это кинотеатр. Раньше в таких местах показывали кино. Ну, это те видео выступления, которые ты ходила смотреть на Агрипине, сейчас такие же есть и в Маре.

— Я поняла. Слушай, давай туда не пойдём? У меня плохие предчувствия.

— На вряд ли у нас получится.

— Давай попытаемся.

Мы попытались, обошли кругом кинотеатр, но стрелка маяка указывала именно на него. Когда мы вернулись ко входу, громадная афиша с «Развратной домохозяйкой» уже была на месте.

— Да я в жизни такое не одену!

— Терпи, Нэн. Похоже, эта иллюзия преследует только одну цель, тебя выбесить.

— Ты ведь никому не расскажешь то, что увидишь внутри? — Спросила она, задумчиво поглаживая бластер.

— Нэн, я — могила. — для большей убедительность я поднял правую руку в молитвенном жесте.

Мы вошли в кинотеатр, а потом и в зал. Кинотеатр был маленький и зал здесь был один, так что нам даже подсказок не понадобилось. Зал был пуст, мы были единственными зрителями. Когда мы сели на раскладные кресла, откуда-то сверху на нас высыпались горы попкорна, где-то в зале послышался закадровый смех.

— Очень*** смешно. — ворчала Нэнси, выкапывая себя из горы еды.

Я промолчал.

— Ничего не хочешь сказать?

— Да. По-моему, мой оптимизм тебя раздражает. Особенно в сложившейся ситуации.

— Хм-м-м, ну, немного.

Заиграла музыка и на экране появилась заставка Metro-Goldwyn-Mayer, только вместо рычащего льва, на экране рычала Нэнси, вывалив свои груди чуть ли не в зал. Нэнси бластером сначала разнесла экран потом будку киномеханика. Я устало вздохнул.

— Да они издеваются!

— Не буду спорить.

— Я ухожу отсюда.

— Попробуй.

— Ты со мной?

Я посмотрел целеуказатель на маяк, он вертелся волчком. Поднял забрало, сгрёб немножко попкорна и закинул себе в рот.

— Сначала попробуй уйти. — посоветовал ей я.

Нэнси хмыкнула, повесила на плечо винтовку и направилась к выходу. Скрывшись в проходе, она вернулась в зал через пожарный выход.

— Какова ***? — Выругалась она и снова скрылась в проходе.

На этот раз она вышла из зрительского хода.

— Нэнс, это бесполезно. Мы никуда не уйдём, пока не увидим то, что нам хотят показать. Я это понял ещё когда мы вокруг кинотеатра круги нарезали.

— Да как такое возможно-то?

Нэнси сунула голову в проход. Голова выглядывала из пожарного выхода. Получалось, что Нэнси находилась в двух местах одновременно в одном пространстве и могла полюбоваться на свой адомантиевый зад сзади.

— Аномалия свернула пространство, чтобы мы не смогли уйти. Когда ты пытаешься уйти, то попадаешь в портал.

Нэнси достала батарею для бластера и кинула её в себя. Батарея пролетела через весь зал и стукнулась её в зад.

— Я почувствовала!

— Рад за тебя.

— Но как такое возможно?

— Представь себе, что два портала соединённых друг с другом, стоят рядом, только без порталов.

— Ладно. Похоже, у меня нет выбора кроме как терпеть, но я тут всё разнесла.

— Не страшно. Но ты точно наигралась с порталами? А то можем ещё посидеть здесь, пока ты ещё что-нибудь не взорвёшь.

— Точно. — проскрипела сквозь зубы Нэнси.

Я вылез из горы попкорна и вместе с ней прошёл через выход. Когда мы вышли из пожарного выхода, зрительный зал был полностью восстановлен.

— Отдай мне свой бластер. — потребовал я.

— Зачем?

— Каждый раз, когда ты будешь что-нибудь здесь разносить, цикл будет перезапускаться. У меня нет желания ждать, когда ты наберёшься терпения, чтобы досидеть до конца, при этом что-нибудь не разрушив.

— Ну ладно. — Нэнс передала мне свою винтовку.

— И гранаты тоже.

Обезоружив Нэнси, я сложил её амуницию в паре мест от себя. Когда мы уселись на нас снова, посыпался попкорн, послышался закадровый смех и Нэнси с экрана, выставив свою грудь на всеобщее обозрение, зарычала словно львица. Моя спутница от стыда прикрыла глаза.

— Смотрите этой осенью премьеру фильма «Девственник и шлюха» — началась реклама, и Нэнси тут же зашарила руками в поисках бластера.

На экране появился я и Нэнси, сидя в старинном автомобиле. Вид у меня был придурковатый: выпученные глаза, подростковые прыщи, и лопоухость на последней стадии. За рулём сидела Нэнси в чёрной кожаной куртке, одетой на белую майку и с чёрными волосами, вид у неё был решительный. Нэнси с экрана призывно приобняла меня и пододвинулась ближе.

— Нет, Нэнси, я ещё не готов. — Стал ломаться киношный я.

— Расслабься, малыш, тебе понравится, я обещаю. — уже нависала надо мной киношная Нэнси.

— Давай с начала хотя бы поцелуемся.

— Уж я тебя поцелую.

В следующий момент на экране расслабленный и улыбающийся я, раскинул руки, а из-за приборной панели мелькает затылок Нэнси. Похоже это реклама порнографического фильма.

Нэнси снова не выдержала, и на этот раз в экран полетело выдранное кресло. Не долетело, мы сидели в середине зала, а не в первых рядах.

— Ты ничего не видел! — Угрожала она мне пальцем потому, что бластера у неё не было.

— Не-не-не. Никогда ничего не видел. — Отрицательно замахал я руками.

Моя спутница успокоилась и снова села, только иногда поскрипывала зубами, когда видела очередную фривольную рекламу. За пять минут, мы успели просмотреть ещё пять пошленьких короткометражек юмористического содержания и не очень. Там Нэнси светила своими прелестями перед Герой, занималась сексом с Томом и Сэмом Гэнджи одновременно, было отдельное видео с Венедиктом, а ещё она домогалась до Легата. Последний, кстати, устоял и выбросил её в окно небоскрёба, на прощанье обозвав потаскухой.

— Слушай, Нэнс, мы друзья? — Спросил я, пытаясь отвлечь её разговором от той вакханалии что происходила на экране.

— Ну. — Она задумалась. — Ты несколько раз вытаскивал меня из дерьма. Между нами часто возникают разногласия, но ты всегда находишь обоюдное решение. Если учитывая всё это и забыть, что ты мой бос… то да — мы друзья.

— Тогда можно задать тебе личный вопрос?

Рыжая напряглась.

— Валяй.

— Как у тебя обстоят дела на личном фронте?

— Хреново, — слегка поморщившись, ответила Нэнси.

— Да это я уже понял по твоей резкой реакции на эти дебильные ролики, призванные вызвать у тебя одну единственную эмоциональную реакцию.

— Быть капитаном-девушкой на корабле нелегко. Сложно найти кого-то равного себе по статусу, я слишком высоко, чем весь остальной экипаж Агрипины. По иерархии, примерно на той же ступени что и Легат. Но Легат он такой Легат. Будь я мужчиной, у меня бы не было таких проблем.

На секунду я представил, как Нэнси флиртует с Легатом и мне стало за неё грустно. С тем же успехом она могла бы домогаться до холодильника или микроволновки. Легат — чисто военный робот, для удобства оснащённый гуманоидной формой. Под одеждой у него исключительно адамантиевый панцирь. Скорее уж её собственный бластер приласкает, чем Легат.

— И что ты ни с кем?

— Нет.

— Давно?

— Давно.

— А магданианцы?

— Твои соплеменники, они слишком любвеобильные. У магданиацев заняться любовью — это как обычному человеку поздороваться. Кстати, спасибо, что не ведёшь себя так. Иначе я бы просто не смогла с тобой работать.

— Пожалуйста. Но ты продолжай.

— Я не хочу быть одной из многих или просто встретиться потрахаться и разойтись. Мне не подходят такие отношения.

— А чего бы ты хотела?

Нэнси задумалась, почёсывая подбородок.

— Ну, чтобы это был мужчина, примерно равный мне по статусу. И чтобы у нас были моногамные отношения.

— Ты хочешь замуж и детей?

Нэнси рухнула со стула от такого вопроса, и уже с пола заявила:

— Нет, о детях я даже не думала.

— Прости, если шокировал. — сказал я, помогая ей подняться. Но про себя отметил что про замужество она ничего не сказала.

— Да, ничего. — махнула она рукой.

Мы как-то отвлеклись разговором. Но на экране тем временем события развивались своим чередом.

— Вы будете меня пытать? — спросила киношная Нэнси.

— Нет, Нэнси, мы не палачи, и даже не воины, мы любовники. Дита и Клео помогут тебе расслабиться. Я вернусь через час. — ответил киношный Я.

Я это услышал, вспомнил, когда и при каких обстоятельствах я произнёс эту фразу и толпа мурашек пробежала у меня по спине. Нет! Слишком не справедливо. Одно дело когда нам показывают вымышленные истории, и когда выставляют на показ реальное прошлое, давно ставшее хоть и постыдным, но приятным воспоминанием. Киношный я вышел, но экран показал всё, что осталось за дверью. Две девушки — брюнетка и блондинка, ласкали рыжую. Постепенно оборона последней прогибалась под потоком удовольствия. Ой, что они с ней творили, на теле Нэнси не осталось ни одного квадратного сантиметра кожи, или углубления, куда не проник бы розовый язычок Диты или Клео. Запись охов, ахов и стонов Нэнси можно был бы продавать как разновидность афродизиака, столько, оказывается, в ней был сексуальной энергии. «Кино» мы смотрели молча, опустив забрала. Нэнси стойко переживала вывернутое на изнанку грязное бельё, а я всерьёз задался вопросом: можно ли эрегированным пенисом проткнуть адамантиевую броню, толщиной в сантиметр. Потому что к концу фильма мне начало казаться, что адамантий прогибается.

Фильм закончился, экран погас, а над дверью выхода загорелась зелёным надпись «Еxit». Нэнси встала и молча пошла из зала.

— Нэнс, подожди. — окликнул её я. — Прости, что тогда поступил с тобой так.

— Да не бери в голову, Пол. — она неряшливо махнула рукой. — Было и было, всё к лучшему.

— Нет, мы тебя унизили, тебе это было неприятно.

— Магданианци не умеют делать неприятно, на тот момент ты делал то, что считал нужным. И мне неприятно это обсуждать. Пошли скорее отсюда, я уже сыта этим местом.

Пройдя через выход, дверь которого захлопнулась сразу же за нашими спинами, мы оказались в каком-то безлюдном помещении, похожем отделкой на стандартные здания возводимые нами. Тут был свет, но всё было каким-то запылённым.

— Куда нам дальше?

Я посмотрел на целеуказатель и определился с направлением.

— Туда.

Мы шли по серым коридорам. И чем дальше мы продвигались, тем сильнее я узнавал это место. И если это то, что я думаю, то скоро мы будем проходить мимо павильонов киностудии. Любопытство Нэнси не позволило пройти ей мимо необычных структур под высоким потолком.

— Что это?

— Это декорации в бункере на Магде. Тут я, Дита, Гера, Клео и Ло играли в кино, оттачивали свои актёрские навыки.

— Вы снимали кино? Я не помню, этого места.

— Потому, что нам было стыдно выставлять своё хобби на всеобщее обозрение. Поэтому ход на этот этаж был заблокирован для всех, кроме трибуната.

— Значит, аномалия перенесла нас на Магду. Но, ты же её взорвал?

— Сомневаюсь, что это Магда, скорее всего, иллюзия. Артефакт покошмарил тебя, теперь переключился на меня.

Мы продолжили наш путь. Целеуказатель вёл нас в зал портализации. Один из порталов всё ещё работал. Работал только в единственный адрес. Когда мы прошли через портал, то оказались на в южном полушарии, на экваториальном плато. При падении станция приподняла в этом месте литосферную плиту, в результате чего здесь образовалось каменное плато. Отсюда открывался красивый вид, и тут было относительно тепло. Здесь мы отдыхали, когда надоедало сидеть под землёй ещё до прилёта Агрипины. По моему приказу тысячи роботов вгрызлись в камень, делая громадное углубления, в то время как другие роботы создали систему воронок и акведуков, собирающих конденсат с жилых башен и сливающих воду сюда. В результате чего тут было создано рукотворное озеро из чистой воды, где мы могли поплавать. Сама же арка портала находилась в подвале небольшого коттеджа, построенного из пластика стилизованного под дерево.

— АХРИНЕТЬ! КУДА МЫ *** ПОПАЛИ?! — чуть ли не крича, спросила Нэнси.

Пока я мучился ностальгией, она успела подняться, оглядеться и заметила в окне громаду Агрипины, рухнувшую на поверхность планеты.

— Пока не знаю. — честно признался я, не понимая какие сюрпризы нам ещё преподнесет эта аномалия.

Выбравшись наружу, мы осмотрели окрестности. Нэнси больше всего интересовала Агрипина. Навскидку до неё было километра четыре по прямой. С плато было чётко видно, что посадка у корабля была жёсткая. Теоретически, Агрипину можно было приземлить не повредив, но для это на неё нужно было установить мощные антигравитационные двигатели, а плотные щиты, которые предохранят корпус при входе в атмосферу, должны работать на полную мощность. Но, похоже, корабль приземлялся в аварийном режиме, от удара о поверхность корпус корабля треснул, нос оплавился, а многочисленные надстройки повыдирало с корнем. Но, несмотря на это всё, в корабле ещё можно было узнать Агрипину. Меня же больше интересовала моя «дача» у озера. В общем-то не было озера, то ли акведуки треснули, то ли насосы закачивающие воду на плато вышли из строя оставшись без энергии, но вместо озера была яма вырытая в скальной породе. А в беседке на берегу озера я нашёл ужаснувшую для меня находку.

— Что это такое, Пол, куда мы попали? — Нэнси до сих пор не верилось, что это иллюзия, уж больно правдоподобной она была.

— Никуда, Нэнс. Мы всё так же на Крите, ещё по совместительству в моём персональном аду.

Я кивнул на четыре саркофага, выточенных из белого камня, с чёрными прожилками, хотя может быть — это тоже пластик. Из-за лёгкости и практичности в применении, магданианцы, а теперь уже и мы, делали из этого материала, по структуре похожего на пластик, всё что угодно. В беседке, переделанной в мавзолей, были похоронены четыре самых дорогих для меня существа, Гера, Клео, Дита, Ло-чан. От одного лишь вида могил моих друзей и осознания, что наша авантюра на Магде могла закончиться так, ввергала меня в ужас и подняла уровень стресса. Нэнси тоже не оказалась из железа, для неё мои соратники небыли ей чужими, да что там, она была почти членом семьи. От увиденного, она зажала рот рукой, пытаясь сдержать эмоции.

— Эта иллюзия показывает альтернативу того, как всё могло закончиться, — спокойно проговорил я.

— Пол, ты нормально?

— Да. — Ответил я хриплым голосом и поднялся на ноги. — Пойдём, если верить маячку, то нам в ту сторону.

Я указал пальцем на Агрипину. Ионный двигатель — просто незаменимая вещь, если желаешь заниматься скалолазанием. С ним этот вид спорта превращается в совсем безопасный, никаких молотков, страхующих верёвок и клиньев, просто держи ионный двигатель в пассивно включённом режиме. Если сорвёшься, то он тебя подхватит, а если надоело карабкаться, то бережно опустит на землю или поднимет на вершину. Нам лазать по горам не хотелось, с помощью ионных двигателей мы мирно спустились на землю и затопали в сторону Агрипины. Была, правда, мысль, сэкономить время и полететь со скоростью шага сразу же к маячку. Но, пролетевший над нами трёхметровый «Дракон», с размахом крыльев в двенадцать метров, отбил всё желание. Умом-то я понимал, что всё здесь иллюзия, но ну на фиг этот риск. Когда иллюзию можно потрогать, пощупать и даже откусить и переживать, то никакая уж это не иллюзия. А судя по этому дракону, он и убить может. Заложив над нами вираж, дракон пристально посмотрел прямо на нас и я не смог не узнать его. Просто в этой галактике я знал только одно существо с шестиствольным пулемётом на лице. Эх, Легат, что же с тобой должно было произойти, что тебя ТАК перекосило? Помимо приобретения крыльев, альтернативный Легат обладал похожим на человеческий торс, с руками, только теперь всё было большим и перевитым бугрящимися мышцами чёрного цвета. Ковшеобразные ладони с пальцами-сосисками заканчивались острыми, плоскими когтями, сантиметров десять в длину. Задние ноги Легата, в полёте складывались, придавая ему более обтекаемую форму. Но я разглядел дополнительный сустав на ногах и стопы больше всего похожие на птичьи лапы. Завершал образ этой летающей туши длинный хвост метра полтора, с раскрытыми перепонками. Ими альтернативный Легат подруливал в потоках воздуха. Дракон-Легат сделал над нами круг, не сводя с нас свою морду-турель, которая сейчас приобрела воистину монструозный вид, потому как-то подросла вместе с ним. Под турелью открылась громадная зубастая пасть, из которой вылез длинный язык, облизавший сначала правый глаз, потом левый. В свете того, что у альтернативного Легата появилась пасть, турель теперь представлялась как излишне громадный нос. В конце концов, дракон потерял к нам интерес, и шустро замахав крыльями, улетел в сторону Агрипины.

— Это что сейчас было? — Дрожащим голосом спросила Нэнси.

Понимаю её эмоции. Хоть Клео и хотела придать Легату потешный вид, прилепив ему турель вместо лица, но такой вид вкупе с его характером пугал всех, даже меня. А теперь этот монстр ещё и летает, что уравнивает его по мощи с шаттлом или истребителем.

— Поверь, тебе лучше не знать.

На самом деле тут ещё было много чего, что Нэнси не стоило видеть и знать. Если иллюзия Нэнси бесила, то моя ужасала. Что сразу наводило на мысль — у кого крупнее тараканы в голове ползают. На подходах к Агрипине кто-то организовал целое поле с насаженными на колья людьми. Будто из фильма с графом Дракулой. Вот только тот, кто это устроил, сажал на колья уже трупы, тогда как киношный Дракула сажал ещё живых людей. И это не значит, что тот, кто обитал в этой иллюзии был гуманнее, совсем наоборот. Тут попадались персонажи, у которых живьём содрали кожу и уже тогда когда жертва совсем лишилась разума от страданий, а скорее всего ещё и жизни, она украшала подходы к космическому кораблю. Попадались нам и просто расчленённые трупы, вывешенные на обозрение. Вот только зрителей тут совсем не было, всё это делалось одним человеком для самого себя. Нэнси думала, что виной всему дракон. Но я уже догадался, что хотела сказать мне аномалия. На планете было одно единственное существо, которое могло устроить такое, тот чьей могилы не хватает в мавзолее, пятое разумное существо на выжженной солнцем Магде. Я, после утраты друзей, альтернативный я обезумел и стал пытать и убивать всех до кого дотянулся. Превращение Легата в дракона тоже своего рода пытка, просто я не понимал, как альтернативный я сделал с ним такое. Среди поля мертвецов были трупы разной степени разложения, всё это длилось уже не первый год, были совсем свеженькие, но были и истлевшие кости. Преимущественно палач ставил штыри с крестовиной и прокалывал трупы через подбородок остриём через череп. Что ж, хотя бы тут не мучил, среди подвешенных не было живых. К своему удивлению я обнаружит тут и сексботов. Надо быть совсем съехавшим с катушек, чтобы уничтожать роботов, которые всего лишь эмитируют эмоции, а не испытывают их. От чего-то, мне стало ясно, что аномалия хочет мне сказать. Вот таким ты, Пол, можешь быть, кровавым садистом и ублюдком, утратившим всё человеческое.

Всем происходящим была напугана Нэнси, она, конечно, имела закалку, пираты тоже творили ужасные вещи, не в её банде, но повидала она в свои юные годы всякого, но не такое. Пока она напряжённо смотрела по сторонам, я смотрел на неё и увидел, как её ладонь инстинктивно сжимается. Я незамедлительно взял её за руку. Тепло человеческого тела не передаётся через скафандр, но почувствовав нечто близкое, ладонь сжалась. Нэнси тут же обернулась на меня, вопросительно уставившись, но в её глазах читались искры благодарности.

— Так безопасней. — Нашёлся с ответом я.

Пока она на меня пялилась, я увидел за её спиной то, что ей совсем не нужно было видеть и отдал приказ со своего скафандра её скафандру: опустить забрало и отключить визиры. О такой функции она не знала, и я сейчас серьёзно подорву её доверие к себе, но лучше уж так, чем иначе.

— Пол, что происходит? Я ничего не вижу.

— Это я сделал.

— Зачем?

— Поверь мне. Не надо тебе это видеть. Просто доверься и иди, слепо держась за мою руку.

— А что там? Я хочу посмотреть.

— Нэнс, не надо тебе это видеть. Когда мы пройдём мимо этого, я снова включу твои визиры.

Мимо нас, перебирая ножками, протопал собакин, неся у себя на спине систему жизнеобеспечения в виде небольшой бочки. На бочке был закреплён аквариум, внутри которого была помещена человеческая голова, соединённая с бочкой трубками, по которым шли жидкости питающие мозг всем необходимым. С головы была содрана кожа, оставив только мышцы, но как бы в насмешку палач пришил обратно к голове скальп с копной рыжих волос. Голова без тела и без век, без устали наблюдала за подвешенными мертвецами. Вот что альтернативный я сделал с альтернативной Нэнси. Что же такое она должна была натворить, что палач придумал ей муку страшнее смерти? Голова должна была ещё долго перемещаться на спине собакина и наблюдать трупы экипажа Агрипины. Палач подошёл к своей задаче творчески, он знал о трепетном отношении Нэнси к своим людям и бил в самое больное. Когда собакин утащил свою ужасную ношу подальше, я снова включил визиры Нэнси. Теперь мы могли рассмотреть Агрипину невооружённым взглядом вблизи, она была изъедена дырами словно муравейник. Когда мы подошли к одной из таких дыр, чтобы попасть внутрь, сверху перед нами рухнула замученная насмерть женщина. Не сразу я узнал в изувеченном трупе Глазку, мать Нэнси. Я посмотрел вверх и увидел его. В принципе он ничем не отличался от меня, каким я себя помню до того как Клео в принудительном порядке сунула меня в машину формирующую на теле сексбота кожу. Видать альтернативный я, решивший отказаться от всего человеческого, начал, или вернее закончил, с человеческого облика, предпочтя облик машины. Нэнси тут же открыла по нему огонь из бластера, но не смогла причинить вред, так как он сразу скрылся в чреве Агрипины. Труп Глазки подобрал деловитый собакин и потащил к свободному штырю.

— Нэнси, не трать боеприпасы понапрасну и почаще напоминай себе, что это иллюзия. Помни, мы в безопасности.

- *** я видала такую иллюзию.

— У тебя был выбор идти или остаться.

— И отпустить тебя одного в эту ***! Чтобы ты тут окончательно рехнулся? Да низа что! Мне с тобой ещё работать. — Слова моей спутницы были эмоциональны и поэтому через слово матерны.

— Что значит «окончательно»? — настороженно спросил я.

Я не стал говорить вслух, но спасибо тебе, Нэнси, что помогаешь разделить тяготы этого нелёгкого пути.

Дальнейший наш путь продолжался без тех страстей, которые мы увидели на подступах. Благо альтернативный я, или как к нему уже успело прилепиться у меня в голове «Палач», не имел привычку украшать останками людей внутренние помещения Агрипины. Правда, кораблик теперь напоминал муравейник. Собакины понаделали здесь дыр и новых проходов. А теперь выполняли какую-то непонятную работу: тянули провода, резали уже натянутые, заваривали ходы, делали новые, таскали какие-то грузы, а иногда и людей, живых и не очень. Я всё боялся, что коридор выведет нас в пыточную Палача. Но пронесло. Стрелка указывала направление, километраж уверенно сокращался. Один раз мы заблудились, и тогда я просто прорезал новые ходы к артефакту. Наконец пункт нашего назначения был достигнут. В круглом помещении, на каменном алтаре подозрительно чуть превышавшим в длину средний человеческий рост, лежал Гримуар. Именно с большой буквы потому, что иначе этот талмуд не назовёшь. Всё как рассказывал профессор — строчки текста действительно ползали на страницах, словно живые змеи. Я взялся за обложку и просто захлопнул книгу.

— И всё? Ничего сложного. — Пробормотал я, убирая руку от Гримуара.

В обложку толстой книги было встроено рельефное женское лицо из бронзы. Когда я закрыл книгу, лицо ожило, глаза открылись и уставились на меня, медные губы растянулись в улыбке. Лицо хихикнуло, и книга открылась снова.

— Не получилось, — сказал я слегка напуганный поведением Гримуара. — Нэнси, может, ты попробуешь?

Я посмотрел на свою спутницу, она стояла словно вкопанная и не реагировала.

— Нэнс?! — Ещё раз позвал её я и даже постучался в её шлем. — Очнись! — всё бес толку.

— Она сейчас недоступна, — ответили мне, казалось, что голос шёл отовсюду.

Сняв со спутницы бластер, я напряжённо водил им вокруг, выискивая противника.

— Не переживай так за подругу. С ней всё будет в порядке, она просто остановлена во времени, — ответил мне достаточно приятный мужской голос и странно знакомый. — Я просто не хотел, чтобы она мешала нашему разговору.

— Кто здесь?

Из тени вышел человек, которого я не сразу разглядел, но когда разглядел, мои руки дрогнули и из них выпал бластер.

— Ну, что же ты, Илья? Иди же, обними своего старика.

В десяти метрах от меня стоял Коперник Семён Иванович. И я всё вспомнил: свой сон, в котором я умирал, заживо разлагаясь, предупреждение Императора, своего отца, состарившегося от горя. Все воспоминания словно вспышка пронеслись у меня в голове. Сейчас Семён Иванович выглядел иначе, некоторые морщины разгладились, на щеках играл здоровый румянец, не было многодневной щетины, рот улыбался, а глаза — чуть ли не светились от счастья лицезреть любимого человека.

— Ты? Кто ты?

— Я твой отец, — словно объясняя простые вещи ребёнку, сказал Семён.

— Но ты не можешь быть здесь. Прошло же восемь тысяч лет, простой человек не способен жить так долго.

— Ох, сын, я так горжусь тобой. — Семён пошёл на меня, быстро и уверенно. Я даже не успел отреагировать. Когда он преодолел расстояние в десять метров за пару секунд и дошёл до меня, то крепко обнял и в порыве чувств, приподнял над полом. Вместе с бронёй я весил больше ста килограмм. Так что неплохо для седого старика. — Я так счастлив видеть каким ты стал.

— Па-па, от-пу-сти ме … ой, — пытался проговорить я, пока иллюзия Семёна Ивановича тискала меня так, будто я ребёнок. Вес, похоже, это существо просто не замечало. Что блин происходит?

— Повтори ещё раз.

— Что?

— Ну, как ты меня назвал.

— Папа?

— Мм-м-м-м, — Семён чуть ли не замурчал от удовольствия. — А можно ещё раз?

— Папа.

— М-м-м-м, — ситуация более чем странная, теперь Семён замурчал по настоящему. — Слушал бы и слушал.

— Да отпусти ты меня, — я вырвался из объятий Семёна, и отскочил на пару метров от него. — Что тут блин происходит, кто ты?! Ты не можешь быть моим отцом! Он был простым человеком, и умер восемь тысяч лет назад. Это было записано в исторических хрониках.

— Илья, уж тебе ли не знать, что он был кем угодно, но не простым человеком. А как минимум, гениальным учёным раз сумел наделить душой своего сына искусственный интеллект. И да, он действительно умер, но разве тот именуется отцом от кого произошёл ребёнок, а не тот, кто был рядом всю его жизнь?

— Что ты такое? Ты иллюзия?

Семён сделал шаг, но расстояние между нами сократилось до тридцати сантиметров. А потом дал мне пощёчину, от которой на моём шлеме остался отпечаток ладони. Для этого существа адамантий был не прочнее воска свечи.

— Ну и что думаешь? Иллюзия я, или нет?

— Уй-й-й, — застонал я, отстёгивая шлем, забрало заклинило. — Нет, не иллюзия. Но я догадываюсь кто ты.

— Да? Ну, удиви.

— Ты Тзинч.

— Ну. — Семён хмыкнул, — Можно и так сказать. Но мне больше нравится, если ты будешь называть меня Папой.

— С чего бы это? Мой настоящий отец мёртв.

— О-о-о, — Тзинч закатил глаза кверху, — Коперник был твоим отцом всего лишь семнадцать лет, а я прожил с тобой уже восемь тысяч. У меня больше прав называть тебя сыном, чем у твоего биологического отца.

— ЧТО? Это бред какой-то.

— Ничего это не бред. — Нахмурился Тзинч, — Вспомни получше, что тебе говорил Император. От кого он пытался предостеречь тебя?

— На своём пути я встречу четырёх демонов, предлагающих мне дары и чтобы уцелеть всем им я должен отказать.

— Ох, Анафема тот ещё проказник. — Заулыбался Тзинч, — Но ты, сын, сосредоточься и продолжай вспоминать.

Я с тоской посмотрел на валяющийся на полу бластер.

— Нет, нет, сынок, ты никуда отсюда не уйдёшь, пока мы не поговорим, — словно прочтя мои мысли, предупредил меня Тзинч. — И не пытайся сопротивляться, разговор с тобой — это моё законное право.

Хреново дело, разговаривать с полубезумным божком, да ещё и с родительским комплексом…

— Но, но, но, молодой человек, давайте по-вежливее. Вы же не хотите нарваться на наказания?

Да он в натуре мысли читает!

— Моё терпение не безгранично.

— На своём пути я должен был встретить Слаанеш, Нургла, Кхорна и Тзинча. Всех я повстречал и всем отказал. Ну, откажу. Тебя Тзинч, не хватает для полного комплекта.

— Молодец, просто молодец, — Семён чуть ли не с поцелуями ко мне полез. Но я отпрыгнул. — Вот только ты ошибаешься в последовательности. Я не последний, а первый. Наша встреча уже состоялась восемь тысяч лет назад. Видишь ли, это я был тем демоном, который почти съел твою душу.

— Э-э-э-э, — хотел бы я выразить свои мысли словами, но все они были матерные.

— Ну, не теряйся так, сын. Это очень хорошо, что Анафема вовремя меня остановил, я совсем не жалею.

— Вот срань, — всё же определился я с мыслями и присел на алтарь рядом с гримуаром.

— И что же ты приуныл Илья?

— Да, вот думаю, как унести отсюда ноги и сберечь всё то, что осталось от души.

— Далась тебе эта душа, она давно уже переварилась и стала частицей меня. — Тзинч присел рядом, — И это очень важная часть, можно сказать любимая. Давай я лучше расскажу, что тебя ждёт.

— Что агитировать будешь как твои предыдущие браться? — я задумался, — Интересно, если ты считаешь меня своим сыном, то они, должно быть, считают меня своим племянником.

— Ничего это не значит. Мы братья не по происхождению, а по стихии. Кстати, ты молодец, что решил служить не кому-то конкретно, а всем сразу.

— Я не буду никому служить. Я всем отказал, и тебе тоже откажу.

— О люди. Просто поразительное самомнение, тебе это никто не говорил?

— Кхорн.

— Да? Кхм, интересно.

Тзинч на секунду задумался, а потом улыбнулся.

— Но это не имеет значения, согласился ты или нет. От прикосновения хаоса невозможно уклониться, он как болезнь. Достаточно одного касания, чтобы вирус начал расти и развиваться в тебе. А мои братья, не переживай за них, они все как бабы. Ещё на Земле один поэт написал: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей». Да, отказавшись от их покровительства, ты потерял могущество, которое мог бы получить сразу, но выиграл в долговременной перспективе.

— Не вижу в чём тут выигрыш. Лучше бы вас вообще не было.

— Не говори так, сынок. Присмотрись к себе. Разве твои силы не возросли? Или после встречи с одним из нас, у тебя не открылся творческий дар? А может у тебя появилась странная удача, которая приводит тебя к успеху в любых делах, за какие бы ты не брался.

Я аж на месте подскочил.

— Это всё вы?

— Хаос любит тебя, сын, и это всё только начало. Я заметил твои перспективы ещё восемь тысяч лет назад и одарил тебя и твой народ щедро.

— Как?

— Знаниями, разумеется. То, что у меня в избытке. Некоторыми дарами ты пользуешься и сейчас. Кристаллы Нова, трансмутационная догма, устройство, сжимающее пространство, обучающая машина. Дальше продолжать?

— Не надо, — раскис я, понимая в какой борщ угодил. — Ты не будешь агитировать меня в услужение?

— Нет. Ты и так делаешь то, что мне желанно. Я устроил эту встречу, чтобы возвеличить тебя.

— Возвеличить?

— Да, Илья. Тебе давно пора подрасти и эта книга, — Тзинч похлопал по Гримуару, — мой подарок к твоему дню рождения. Она поможет тебе возвеличиться максимально безболезненно. Забери её и можешь идти со своей подругой куда пожелаешь.

— Так просто, и ты меня отпустишь?

— А зачем усложнять? Живи счастливо, Илья, и служи только себе.

Я с сомнением посмотрел на гримуар. Тот словно почувствовал, что говорят о нём, захлопнулся сам, а лицо с обложки снова улыбнулось мне и захихикало приятным девичьим смехом. Я потянул к нему руку, чтобы прикоснуться.

Но в какой-то момент мне показалось, что я сую руку в капкан.

— А что в ней?

— Мелочь. Всё что ты забыл за восемь тысяч лет, плюс кое-какие заклинания и ритуалы по колдовству.

— У меня ведь нет выбора?

Тзинч устало вздохнул. Похоже, ему уже надоело меня уговаривать, но переходить на жёсткий сценарий он не хотел. Потом посмотрел на меня и улыбнулся.

— Илья, я делаю это исключительно ради твоего блага. Я вижу, что сейчас ты видишь во мне врага и не понимаешь меня. Поверь на слово, я не абсолютное зло и желаю тебе добра. Я скажу как эта ситуация выглядит с моей точки зрения, будто я привёл маленького ребёнка в поликлинику на прививку. А он боится игл, упорствует, упирается, плачет и капризничает потому, что боится сиюминутной боли. Но лучше один раз привиться, чем потом долго болеть. Это… — Тзинч похлопал по гримуару, — всего лишь прививка. И я, как ответственный родитель, вынужден тебе отказать в свободе выбора. Просто возьми книгу, а потом пользоваться или нет — на твоё усмотрение, можешь хоть сунуть в трансмутационную догму.

Стоит ли говорить, что я не верил ни родительским чувствам Тзинча, ни ему самому. Просто — безумный бог, а любовь безумца может просто раздавить насмерть. Но выбора он мне действительно не оставил, каждая встреча с богами хаоса становилась всё жёстче и жёстче. После Кхорна вера в свои силы окончательно спала с моих глаз. Убить он меня, конечно, не убьёт, но может сделать такое, что и жизнь будет не в радость. После увиденного сегодня я по настоящему поверил в садистскую фантазию богов и их возможности. Когда я уже потянулся к гримурару, чтобы взять его, сверху на нас обрушился мощный воздушный поток, раскидавший нас в стороны. Прорывая потолок когтями, словно через кусты, рвался Легат-дракон, он делал это очень быстро и пустил волну своими крыльями сразу же, как только у него появилась эта возможность. Что удивительно, хоть и меня с Тзинчем кинуло в стороны, но гримурар и Нэнси остались на своих местах.

— Кто ты? — Спросил Тзинч, и получил от дракона ещё одну воздушную волну, которая буквально вмуровала его в железные стены.

— Этого предмета быть не должно! — Взревел Легат и когтями стал разрывать гримуар.

— Не смей! — Ответил ему Тзинч, пытающийся выбраться из толщи железа.

Всё это время я стоял в сторонке, не принимая участия и не поддерживая ни одну из сторон, был больше зрителем в этой драме. Когда дракон вонзил свои когти в гримуат, то книга завизжала жутким женским визгом. Гримуар пытался защищаться, он открылся и выпустил из себя кучу страниц, которые ураганом завертелись вокруг дракона, оставляя на его чешуйчатой броне множество порезов и царапин. Наконец легат смог расширить рану гримуара из которого ударил кровавый гейзер. Ужасного дракона это не смутило. Весь покрытый кровью и чужеродной плотью, он сунул свой нос-турель в рану книги и открыл огонь. На секунду бой Легата-дракона с живой книгой стал похоже на работу взбесившейся мясорубки, кровавый гейзер превратился в гейзер плоти, много маленьких кусочков плоти испачкало всё вокруг. На протяжении всего этого процесса книга, не переставая, визжала дурным голосом пока не затихла. Вся их схватка продлилась секунд десять. К этому моменту Тзинч окончательно выбрался из тверди метала. Вид у него был, мягко говоря, недовольный.

— Ты, — Тзинч указал пальцем на Легата, — Ты принадлежишь этому месту, но ты восстал против него. Кто ты такой?

— Я здесь чтобы служить моему господину до последней капли крови.

Дракон встал на задние ноги и сложил крылья. Так его рост оказался ещё больше, намеренно или нет, но он заслонил меня от Тзинча. Тот шумно втянул воздух ноздрями и недовольно хмыкнул.

— Ты порождение Малала. Я чувствую в тебе каплю его силы. Это он тебя надоумил? Не мог бы ты пойти прочь и передать своему господину, что лезть в чужие дела не вежливо.

— Пол, что здесь происходит? — неожиданно спросил трясущая меня за руку Нэенси.

Я уже стал собираться с мыслями, чтобы придумать, что ей ответить.

— Господин?! — обратился ко мне дракон.

Признаться честно, я даже не сразу понял, что это он ко мне.

— Чё? — от неожиданности я не придумал ничего более интеллектуального.

— Бегите, мой господин, — говорил Дракон, больше шевеля языком в своей пасти, чем ртом. На удивление голос был один в один как у Легата — Я открою для вас пространственный портал.

Легат в воздухе пальцем начертил круг, который стал постепенно наполняться светом.

— Сын! Ты разочаровываешь меня. Всё, что я делаю только для тебя. Одумайся. — Достаточно громко проговорил Тзинч.

— Не слушайте его, господин. — Проговорил Легат, и голос его был непривычно живым. — Тзинч — отец лжи и коварства, всё к чему он прикасается превращается в извращение.

Словно желая придать нам большей защиты, Легат раскрыл крылья и заслонил нас от Тзинча.

— Заткнись, прислужник Малала! У тебя нет права вмешиваться. — Ответил Тзинч Легату, а потом обратился к кому-то ещё. — Эй ты, хозяин здешних мест, твоя зверушка ослушалась. Наведи в своих владениях порядок. Уничтожь бешенную шавку.

В один из коридоров, что вели сюда, пришёл альтернативный я. К тому моменту, когда Тзинч закончил свою короткую речь, в Палаче начались и закончились метаморфозы. Сейчас на его месте стояла жуткая чёрная тварь, защищённая искусственным хитином. Руки Плача были гипертрофированы, а пальцы превратились в сорокасантиметровые кинжалы, на затылке у него выросли чёрные, словно обсидиановые витые рога, а глаза светились красными угольками. Не нуждаясь больше в дополнительных приказах, Палач с места кинулся на дракона, размахивая своими пальцами-саблями. Палач был в разы меньше чем дракон, но гораздо опаснее. Ещё на лету он начал выдирать из Легата куски плоти, а когда приземлился, он оторвал одну из его рук.

Я уже хотел поучаствовать на стороне Легата, но тут портальная арка закончила напитываться силой и открыла прокол в пространстве. Дракон тут же потерял к бою весь интерес. Лягнув Палача задней лапой и отправив его в короткий полёт, он выиграл несколько секунд, которые истратил на меня и Нэнси. Последнюю он просто ударил хвостом, забрасывая в портал, а мне он уделил больше внимания, схватил за руку и запихнув вслед за ней.

— Не думайте обо мне, господин, спасайтесь! Я выиграю вам время.

После того как Легат запихал меня в портал, он накрыл портал крыльями словно куполом. Последнее, что я видел в закрывающемся портале, это как лапы Палача отрывают голову Легату.

— Я разочарован тобой, сын! — напоследок отчётливо услышал я голос Тзинча.

Глава 26

— Проходите, проходите, не толкайтесь. Не нужно давки, организованно проходим в транспорт, занимаем места и сидим смирно, — увещевал толпу Легат, забравшись на крышу грузовика.

Офицеры полиции Мара помогали ему в этом нелёгком деле. Организация большой толпы растерянных гражданских — очень нелёгкое дело. В любой момент может что-то пойти не так, и толпа начнёт давить сама себя. В очереди возникло какое-то шевеление. Четверо крепких мужчин, отпихивая людей в очереди которые уступали им в силе и размерах, уверенно шли к грузовикам не желая ждать. Легат тут же определил среди этой группы лидера, достал винтовку и выстрелил в него, сбивая с ног.

— Так, я сейчас кого-нибудь расстреляю! — Пригрозил он группе мужчин. — Пока что пули резиновые. Но в следующий раз они будут настоящие.

Группа мужчин остолбенела от такого решительного заявления, ну и дуло винтовки, смотрящее им в лицо, тоже оказало педагогический эффект. Теперь они боялись пошевелиться, только подстреленный мужчина громко стонал. На шум выстрела тут же поспешило отделение полиции.

— Офицер! — обратился Легат к полицейским, — подстреленного в полицейский фургон. Если он так торопился попасть в грузовик, то поедет первым рейсом, но как социально опасный элемент. Всех остальных поставьте в конец очереди, и пусть один из ваших подчинённый последит тут за порядком.

— Да, кириос, будет выполнено, — офицер полиции даже честь Легату отдал, бухнув себя кулаком в грудь.

В ответ на это Легат только кивнул своей продолговатой головой и пошёл дальше, одним своим присутствием поднимая дисциплину, как среди полиции, так и среди гражданских.

Видя всё это на камерах, я только хлопнул себя по лицу. Ещё утром я ознакомил Легата с записью допроса Аякса. Полученную информацию он проанализировал, а некоторые его заключения по социологии он принял как единственно истинные и теперь старательно снимал с подчинённых стружку, заставляя их тянуться в струну при его появлении и обильно потеть. Я даже позавидовал. Легата боялись и уважали, а надо мной даже Нэнси подшучивает. Решено, с этого дня буду всех пугать Легатом. «Цепной пёс трибуната» — звучит грозно. Правда, надо попросить Ло поковыряться в его мозгах, уж больно он легко перенимает плохие привычки. Уже не понятно, чего от него ждать. Ведь он особенный робот, созданный не людьми и не для людей. «Законы робототехники» — не слышали, и три раза ХА. Вообще, когда я снова его увидел, то несколько раз потыкал в него пальцем и задал крайне дурацкий вопрос: «Легат, ты это — ты?» Мой робот-секретарь, а по совместительству соуправитель Мара и военный министр, ненадолго завис, а потом спросил, хорошо ли я себя чувствую. Было странно увидеть его в образе дракона. Страшно, когда я увидел, как ему отрывают голову и я на секунду испытал облегчение, когда снова увидел его живым, или точнее функционирующим. Машинная верность Легата подкупала, безропотно и самоотречённо, с полной самоотдачей, он служит мне. Таким же он был и в иллюзии. Такая верность подкупала и хотелось его вознаградить, но что можно дать тому, кто ни в чём не нуждается. Если я спрошу его о награде, он посмотрит на меня как на идиота и снова спросит, хорошо ли я себя чувствую. И плевать, что я уже самому себе кажусь мнительным, но я просто вижу в его безжизненных визорах саркастические искры эмоций. Открытый Легатом-драконом портал перенёс нас на границу аномалии в бывший человеческий лес. Почему бывший? Да потому, что после уничтожения артефактного гримуара замороженные стали оттаивать.

Десятки тысяч людей были дезорганизованы и находились на грани паники. Мы сразу же поставили в известность Глупину и ожидающих нас бойцов. Те, в свою очередь, отправили транспорт в Мар с сообщением о помощи. Сами же оставшиеся бойцы Нэнси попрыгали в имеющиеся на раскуроченной базе учёных баги с грузовики и прибыли незамедлительно сюда. Всё это время я с Нэнси пытались не дать людям разбрестись, получалось у нас хреновенько. Кто-то конечно, слушал, но очень многие люди проторчали тут так много времени, что просто не понимали, что мы говорим, национальный язык государства Игата за это время так сильно изменился, что понимали они нас через два слова на третье. Самую эффективную тактику придумала Нэнси, когда охрипла, пытаясь переорать толпу. Она просто сгоняла людей разрядами молний в кучу, как пастушьи собаки стадо. Ей в срочном порядке пришлось осваивать ионные двигатели и пространственный карман. Когда прибыло подкрепление в размере взвода бойцов и десятка учёных во главе со Смирновым, стало полегче. Мы загоняли людей в стадо, а бойцы с учёными, матом и угрозами не давали им разбежаться. Правда при встрече Смирнов, не смотря на мой высокий статус начальника и трибуна, высказал всё, что обо мне думает. Потому что своими действиями я похерил его исследования в области стазиса. Очень храбрый человек, этого у него не отнять. Пришлось успокоить его тем, что пообещал восстановить работу Глубины 500 в ближайшее время и сделать его мэром, а по совместительству научным руководителем этого поселения.

Через пять часов всей этой вакханалии, в результате которой наши с Нэнси разряды уже не просто делали больно, а обездвиживали потому, что с каждым часом толпа становилась всё неуправляемее, и градус напряжения рос, прилетел Легат. Да не один, а с целым флотом глайдеров и армией полицейских, стало намного легче. Полицейские оперативно разворачивали полевые кухни и, пользуясь пока люди отвлеклись на еду, выставляли вокруг «стада» оцепление и посты. Легат учёл всё, даже то, о чём мы не подумали. Например, ему не нужно было разворачивать медпункт, он переоборудовал под госпиталь один из глайдеров. В приземлившийся «сундук» с эмблемой красного креста на белом фоне на боку глайдера, сразу же повели слегка потоптанных толпой людей. Всех пострадавших мед-глайдер не вместил, поэтому пострадавших кто не мог ходить складировали на свежем воздухе, уложив их на специальные надувные постели. Видя, что их кормят и лечат, а стало быть, убивать и неволить не будут, народ постепенно начал успокаиваться. Потом началась эвакуация, она проходила в два этапа. Пока мы здесь пытались совладать с толпой, строительный батальон числом до пятисот роботов быстро возводил на руинах бывшего городка учёных временный лагерь, способный вместить себя десятки тысяч людей. Отдельный транспорт должен был доставить в городок продовольствие. Всё это было нужно потому, что в Маре просто не было столько воздушного транспорта, чтобы вывести десятки тысяч людей быстро. Ну, может и было, но это нужно ободрать город совсем, что значило остановить многие коммуникации и производства. Такого мы допустить не могли, город и так пережил слишком большие потрясения за последнее время. А тут даже на первый взгляд — тысяч за пятьдесят народу. Целый день мы эвакуировали людей во временный лагерь, и ещё почти неделю глайдеры будут возить беженцев в Мар.

Окончания этого «исхода евреев в земли обетованные» я ждать не стал, а отбыл в Мар сразу же, как только надобность во мне отпала. Пока в Маре были беспорядки, здание портализации не восстанавливали. Все ресурсы были брошены на предотвращение разрастания анархии в городе. Сейчас ситуация устаканилась, работа города восстанавливалась, и хоть здание портализации ещё не восстановили, но малые общественные порталы для связи с поверхностью уже работали. Их разместили во дворце, куда, собственно, я и оправился на глайдере. Был, конечно, соблазн добраться самостоятельно, используя пространственный щит. Но на одном заряде я бы не долетел, пришлось бы делать остановки, а пережидать в неизведанных диких территориях пока микрореактор новаизлучения зарядит батареи щита, мягко говоря, стрёмно. Моя работа в Маре подходила к концу, в общей сложности, у меня на всё про всё ушёл почти месяц. Странно, что с поверхности не было гонцов. Перед тем как покинуть этот город мне нужно было завершить кое-какие дела.

— Привет, Мэви, как ты себя чувствуешь?

Девушка посмотрела на меня, но ничего не ответила. Уже с порога я увидел, что она серьёзно сдала. Раньше, проводя время в разговорах, я умудрялся отвлечь её от депрессивного состояния, в которое она в любой момент могла впасть. Когда я ушёл, она оказалась в одиночестве. Друзей здесь у неё не было, говорить и отвлекать от дурных мыслей, было некому. Плюс её обида на, казалось бы, единственного друга, который всё это время лгал. Я перестал улыбаться и просто сел на стул, стоящий рядом с её постелью.

— Я знаю, ты ненавидишь меня за моё предательство. Скажу лишь только, что я не думал тебя использовать, и не хотел, что бы всё так получилось. Мои друзья всегда повторяют мне, что нельзя спасти всех. И даже делая добро кому-то одному, ты делаешь зло кому-то ещё. Ты не хочешь со мной говорить, но моё время здесь на исходе, и ты должна принять решение: пойдёшь ли ты со мной или нет. Прежде чем ты это сделаешь, посмотри пожалуйста один фильм.

Я включил ей записи протоколов допроса Калигуллы и Аякса. Может Мэви и не стала бы смотреть, но не слушать она не могла. Но эти голоса были знакомы всем, так как их использовали при агитации и показывали ролики.

— Они тоже нас использовали, — грустно проговорила Мэви, досмотрев ролик.

— Да. Всё это время вы работали на разведку Крита.

— Что было бы, если бы Аякс выбрался на поверхность?

— Мне, скорее всего, впояли бы штраф за неуплату налогов и нелегальное использование незарегистрированной рабсилы, плюс потребовали бы поделиться кое-какими технологиями. Может быть, ещё впаяли бы срок, всё от судебного прокуратора зависит. А Мар начали бы искать, а когда нашли, уничтожили бы, как нелегальную собственность.

— И жителей?

— Хороший вопрос. Тех кто сопротивлялся — уничтожили бы, оставшихся, скорее всего, подверглись бы принудительной нумеризации.

— А ведь у них почти получилось.

Мэви замолчала и задумалась.

— Мэви, ты пойдёшь со мной?

— Куда?

— В клинику.

— Зачем?

— Там тебе восстановят тело.

— Я не о том. Вам, Пол, это зачем? Вы могли бы сделать так, чтобы меня лечили в порядке общей практики. Вам достаточно просто приказать, а не сидеть тут и уговаривать меня. И ведь пойти с тобой — это значит не только лечение?

— Один мой друг, Гера, говорит, что насильно счастливым человека сделать нельзя. Да ты права, отправившись со мной, лечением всё не закончится. Я не знаю, что будет дальше, но мы не раз ещё увидимся, если сейчас ты дашь своё согласие.

— Пол, а вы не извращенец?

— Что? — признаться честно, я охренел от такого вопроса.

— Мои ожоги и увечья, они вас возбуждают?

— Нет. — Я даже головой завертел, пытаясь подавить смущение.

— Тогда зачем вам всё это? Вы тут говорите о счастье и насилии, пытаетесь уговорить меня на лечение. Один раз назвали дочерью. Нормальная девушка хваталась бы руками и ногами за такого благодетеля, но сначала я хочу понять вашу мотивацию. Зачем вам всё это, я не понимаю?

— Я чувствую вину перед тобой. Из-за меня ты всё потеряла. Я хочу по возможности всё это тебе вернуть. У тебя будет новая семья, новые друзья, ты сможешь начать жизнь сначала, я позабочусь о тебе. И разумеется, твоё тело. С человеческим телом я могу сотворить очень многое, оно как глина для меня. Я могу вернуть тебе руки, ноги, кожу. Если захочешь, ты будешь выглядеть как до катастрофы, а если нет — то ты сама можешь выбрать себе какую угодно внешность. Тебе стоит только захотеть, и ты будешь прекраснейшей из женщин Крита.

— Обними меня, доктор, — хмыкнула Мэви, которая отчего-то расплакалась, — Это всё что я хочу.

Я пересадил её к себе на колени и обнял. Так мы просидели минут десять, пока она не перестала всхлипывать.

— Я не хочу быть красивой, — сказала она, моргая глазами без ресниц, — я хочу быть сильной, чтобы никто и никогда больше не мог меня использовать.

— Для этого тебе нужны будут не мускулы, а разум. Но мы и с этим что-нибудь придумаем.

— Обещаешь?

— Обещаю, — я протянул ей руку с вытянутым мизинцем, и она вопросительно посмотрела на него потом на меня.

— Что это?

— Это старая традиция на моей родине. Когда два человека дают обещание, они касаются друз друга мизинцами.

— Вот так? — она коснулась моего мизинца своим и они сцепились в замок.

— Да.

Я почувствовал в глазах дискомфорт. Похоже, я тоже расчувствовался и у меня выступили слёзы. «Внимание. Человек Лола Мэви, зарегистрирована как ваш главный пользователь».

— А? — Спросил я у пустоты, прочтя красные буквы у себя перед глазами.

— Что? — спросила у меня Мэви, которая заметила моё замешательство.

— Ничего, Лола, приготовься. Сейчас придёт бригада медработников, они подготовят тебя к транспортировке в клинику.

— Так быстро? — даже слегка растерявшись, спросила Мэви.

— Уже вечером ты будешь помещена в регенерационный бассейн. Отращивание рук и ног — дело долгое, протезы насколько я понимаю, тебя ведь не устроят?

— Нет, но так сразу.

— Чем раньше начнём, тем раньше закончим. Что бы не травмировать твоё тело, весь путь ты проделаешь в состоянии стазиса.

На этих словах к нам в палату ввалился собакин-автодок со своим гробом под брюхом. Ящик тут же выдвинул из себя ложемент и со множеством дополнительных деталей стазис саркофага. В каком-то смысле это даже было красиво, как распускание цветка. Прямо с колен я сунул Мэви в вывернутую наизнанку утробу автодока.

— Я не хочу в ста… — недовольно потрясала единственным кулачком Мэви, когда гроб вокруг неё стал собираться обратно в цельную структуру.

Я закрыл глаза и ещё раз перечитал сообщение: «Внимание. Человек Лола Мэви, зарегистрирована как ваш главный пользователь». Это что, я теперь её слушаться должен как бы она не капризничала? Прям хоть из стазиса теперь её не доставай.

— Как же я Клео обо всём этом скажу? — простонал я.

Я уже хотел отправиться вслед за Мэви на поверхность, как меня оперативно нашёл, атаковал, захватил и пустил в политический оборот Легат. Честно говоря, от такого напора я даже растерялся. Оказывается, ушлый робот тоже не стал возиться с беженцами, а организовав работу и назначив управляющих процессом, поспешил смыться оттуда поскорее. Узнав, что я вскоре покину Мар, поспешил объявить внеочередное заседание, вероятно последнее, так как порталы работали и с поверхности уже пришли слухи о том, что в город на всех парах мчится истинная его владелица.

— Почему ты не обсудишь это с Ло-чан? — спросил я.

— Да она в жизни не одобрит такие законопроекты. — настаивал на своём Легат, потрясая бумагами.

— Ладно, что у тебя там?

— Это одобрение правительственной пропаганды в качестве профилактики бунтов. Это приказ о расширении полицейского штата и придании им новых полномочий. Это заказ сексботов перепрошитых под полицейских. Это приказ о разделении общества на категории, перераспределение материальных благ. Это …

— Стоп. Что значит перераспределение материальных благ и разделение общества на категории?

— Проанализировав последние события и методы наших противников, мною и корпусом сексботов-чиновников было решено ввести в городе систему уровней. Теперь бонусы в виде натуральных продуктов, более лучшей одежды и комфортного жилья надо будет заслужить трудом и полезной общественно социальной деятельностью. Кстати, подпишите приказ о минималке.

— Подожди, подожди, боюсь Ло это не понравится.

— Трибун Пол, сейчас вы руководите Маром и всеми остальными колониями, ваш голос решающий.

— Да причём тут мой голос. Ло так много работала, чтобы уровнять общество Мара в правах.

— И, похоже, работала зря. Люди доказали, что для них общество равенства неудобно, разделение на уровни с социальными лифтами — это оптимальный вариант. И не беспокойтесь, даже самые маргинализированные слои общества будут обеспеченны минимальными благами для … существования.

Я замешкался, раздумывая одобрять этот указ или нет. С одной стороны он прав, а с другой — всё это идёт вразрез с изначальными парадигмами. Увидев моё замешательство, Легат подсыпал горючего в огонь.

— Альтернативой является рыночно-капиталистическая система.

— Ладно, я это подпишу. Если Ло-чан это не устроит, она всё отменит.

— Не отменит. Не имеет права.

— М?

— Отменить приказ трибуна может только полный совет трибунов или диктатор своим волевым решением. Но отмена приказа диктатором без обсуждения — это прямое неуважение к трибуну. Ло-чан слишком вас уважает, трибун Пол, чтобы даже поднимать этот вопрос на обсуждение.

— Похоже, ты всё продумал.

— По крайней мере, ближайшие несколько месяцев приказы будут соблюдаться.

— Всё, я могу быть свободен?

— Подождите, трибун, есть ещё одно. Это приказ об уничтожении чёрных карт в общественной тюрьме Мара.

Законодательство Мара было весьма своеобразным. Если коротко, то оно соответствовало примерно следующей фразе: «Ты можешь делать всё, что угодно если это не создаёт неудобства другим». Да хоть по улице голым бегай, если общество это одобрит, то закон, таким образом, ты не нарушил. Такого рода порядка удалось добиться за счёт общественной социальной сети, гражданке, которую звали Маранной. Каждый житель обеспечен устройством на подобие браслета-линкома, через что граждане осуществляют связь с социальной сетью. Через браслеты можно было попросить помощь прямо из дома, минуя бюрократические кабинеты, проголосовать за то или иное поведение. Так как, согласно возрасту и менталитету, человеку приятны те или другие поступки, Маранна расселяла людей согласно их желаниям. Например, будучи студентом или просто молодым человеком, вы были бы не против потусоваться со своими соседями, но перешагнув через определённый возраст, заведя семью, таким соседям уже не рад. Марана расселяла подобное к подобному. Была в такой системе и отрицательная черта. Формировались криминогенные районы. Что с этим делать было непонятно, ничего лучше кроме как усиления наблюдения за такими районами Мара не придумала. Из-за молодости города было сложно строить долгосрочные прогнозы, не хватало данных, но мы все всё ещё учились править и решали проблемы по мере их поступления. Раз в городе была преступность, то были и тюрьмы. Не долго думая, мы просто перенести систему цветных карт, что практиковали на пиратах. Неожиданно это привело к нестандартным результатам потому, что только в Маре можно было загреметь по пьяне в тюрьму, и схлопотать чуть ли не пожизненный срок потому, что система разглядела в тебе латентного маньяка-убийцу и присвоила красную карту. Для работы в тюрьме допускались только сексботы и белые карты. Сексботы выполняли роль полицейских-надзирателей. Граждане с белой картой, которые из-за своей редкости, в Маре ценились на вес золота, выполняли функцию кураторов для заключённых. Они не решали, когда заключённый покинет стены тюрьмы, но активно работая со своими подопечными, это решала социальная система. Всё это больше походило на психотерапию, да и белые карты поголовно получали социально-психологическое образование. И разумеется, были чёрные карты, люди которые плохо влияли на своё окружение, у всех у них был примерно один и тот же диагноз: жажда личной власти. Эли люди рвались заполучить власть не во благо общества, и не брезгуя любыми способами. Попадая под внимание системы, они получали чёрную карту, что было равносильно пожизненному приговору. Но после беспорядков всплыло очень много подобных личностей, с которыми было непонятно что делать.

— Ты предлагаешь всех их убить?

— Убить и показать по МАРтв. Уровень агрессии в обществе подскачет, но зато уровень порядка тоже вырастет. Аналитический корпус прогнозирует одобрительную реакцию в обществе.

Я посмотрел на документ. Легат приговорил к смерти больше полутысячи людей.

— Нет. Этого я одобрить не могу.

— На Магде смогли.

— Но но но, поговори мне ещё. Там другие обстоятельства были, поступить иначе было нельзя.

— Угу, как будто сейчас много чего поменялось? Их невозможно перевоспитать, их слишком много, чтобы содержать и выпускать на свободу их тоже нельзя.

— Всё равно, я такого одобрить не могу. Помести их всех в стазис.

— Стазис-капсулы потребляют слишком много энергии и их во всём Маре столько не будет.

— Тогда замени стазис капсулы на крио капсулы. М-м-м, нет, построй большое криохранилище с автономным питанием.

— Нерациональный расход ресурсов.

— Исполняй, и сделай это где-нибудь подальше от Маара, в какой-нибудь отдалённой колонии.

— Может в Глубине 500? Подходящее название для тюрьмы, и по цифре соответствует. Раньше было пятьсот исследователей, теперь пятьсот зеков, хе-хе.

— Думаешь, это хорошая идея?

— Всё равно поселение учёных восстанавливать собирались. Так пусть у них теперь там будет ещё и тюрьма для особо опасных преступников. Может им пригодится.

— Как им могут пригодиться замороженные преступники?

— Опыты ставить на аномалиях.

Я махнул рукой. Да хоть опыты, только бы не казни. Все нужные бумаги и приказы Легат со своим бюрократическим аппаратом составил за пару минут. Мне осталось только подписать.

И только закончил я с этим делом как в кабинет ворвался маленький комок позитива и шума.

— Пол-сама! — Визжала Ло-чан, запрыгнув на стол и бегом направляясь по нему в мою сторону.

Легат выдернул из-под моих рук драгоценные бумаги ровно за мгновение, как великий диктатор Ло-чан на них наступила. А потом бочком-бочком, по стеночке, стараясь быть незаметным, направился к выходу, пока истинная хозяйка Мара не разобралась в бумагах и не начала действовать согласно своему самодурству. А то ещё начнёт миловать всех направо и налево. Мне же ничего не оставалось, как принять на себя главный удар и прикрыть отход подчинённого.

— ОБНИМАШКИ! — Прокричала мне на ухо Ло, сбивая вместе с креслом на пол.

Мы упали, я приложился головою.

— Ох, рано я броню снял. — Простонал я, лёжа на полу, и потирая затылок. — Привет Ло-чан, ты хорошо отдохнула?

— Да, Пол-сама, вы были во всех смыслах правы. — Сказала она поудобнее усаживаясь у меня на паху, — И я по вам соскучилась!

— У-у-у-у, — простонал я, пытаясь ускользнуть от этой озабоченной малолетки, с внешностью подростка.

Но, не тут-то было, Ло-чан обвила меня руками и ногами, а система безопасности по её приказу запечатала двери.

— Не ускользнёшь, Пол-сама! — Сказала она, вися на мне словно детёныш панды, — Раздевайся, приказ диктатора. Сейчас угнетать буду, в разных позах!

В общем, мой отлёт задержался ещё на час. Пока наш мелкий диктатор тиранил своего мелкого подданного. Благо хоть Ло носила на себе кучу всякого тряпья и если с неё всё это снять, то хватило бы на одеяло с подушками. Так что расположились мы на рабочем столе с комфортом. Спустя какое-то время весь блестящий от пота я оторвался от Ло. Она недовольно заурчала словно кошка, у которой отобрали любимое лакомство, и закинула на меня ногу.

— Как вы тут с Легатом, ещё не разнесли мой город по камушкам?

— Еле порядок навели, Ло, тут такое без тебя было. Скандалы, страсти, интриги, расследования. Даже небольшой локальный бунт пришлось разгонять. Во все подробности тебя введёт мой секретарь.

— Ты имеешь в виду моего секретаря, Легата? — приподняв бровь, спросила Ло.

— Нет, Легат — это мой секретарь изначально созданный, чтобы облегчить мне контакт с машинами. А тебе я его одолжил на время.

— Нет! Найди себе другого секретаря, а Легат нужен мне здесь. Это … каприз диктатора!

Не то чтобы он мне так срочно был нужен, но тут вопрос принципа, это мой секретарь. Пускай она им пользуется, сколько хочет, но Ло должна признавать моё право. Я встал со стола и начал собирать свою одежду, куда-то пропали трусы.

— А давай у него спросил, с кем он хочет быть. — Предложила Ло, также вставая со стола и запахивая на себе внешний халатик.

Она носила на себе всегда два слоя одежды, внешний и внутренний. Второй выполнял функцию белья. Ло-чан никогда не носила трусиков и лифчика, хотя последнее для неё даже было лишним.

— Он машина, а не маленький ребёнок, у которого спросили, с кем из родителей он хочет быть.

— Боишься он выберет не тебя? — спросила Ло-чан при этом улыбаясь как лиса.

— Ладно, давай попробуем, в коне концов это будет даже интересно.

Ло разблокировала двери и вызвала Легата через линком. Он явился очень быстро, будто за дверью стоял и не успели мы ничего спросить как он молотком, зажатым в кулаке расхерачил селекторную связь, встроенную в стол.

— Что это значит?! — пискнула напуганная Ло, прячась у меня за спиной.

— А то, что не фиг трахаться на столе! Кто-то из вас господа трибуны зажал своей жопой кнопку общей связи. Весь дворец целый час слушал, чем вы тут занимались.

— Ох ё! — хором проговорили мы переглянувшись.

— Ну, подумаешь, послушали. От нас не убудет, — хмыкнула Ло. Когда спустя несколько секунд собралась с мыслями.

— Диктатор Ло, вы ещё не в курсе, но из-за последних событий в городе телевизионное здание МАРтв было разрушено. А для проведения пресс-конференций по поводу возврата святой матери Ло-чан, истинной правительницы нашего славного города, готовилась студия прямо во дворце. В связи с эти мы подготовили отдельное помещение во дворце. Пригласили репортёров и гостей, представляющих разные слои общества, которые предпочли явиться пораньше и находились тут уже пару часов.

— Вот дерьмо… — Крайне не эстетично выругалась Ло-чан.

— Это ещё не дерьмо, — продолжал пугать нас Легат, — Кто-то из репортёров подумал, что хорошая идея будет включить трансляцию всего, что они слышали на весь Мар. Так что, в течении последнего часа все жители города прилипли ушами к радио. А те, что не прилипли, узнают о том, что было от соседей сегодня же.

— Это что-ж теперь будет-то? — спросил я.

— А демоны его знают, что теперь будет. Кому-то на это вообще пофиг, обсудят вечером на кухне, посмеются и всё. А вот у мутантов и бывших мутантов начался религиозный припадок. Кто-то считает, что вы, трибун Пол, совершили богохульство и во искупление ваших грехов, вас надо немедленно публично сжечь, а кто-то наоборот радуется, что у них в городе будет наследник, а следовательно твёрдая и стабильная власть. Они ещё сами не определились. Последние требуют, чтобы вас канонизировали и причислили к лику святых. Сторонники монархической системы правления, каких оказалось не мало в нашем городе, требуют, чтобы вас и Ло-чан поженили.

— Эхе эхе, — я закашлялся, от такого поворота событий. — Я уже женат.

— Пол-сама не хочет брать на себя ответственность? — в притворном ужасе Ло попыталась прикрыть свой рот, но глаза её смеялись. Похоже вся ситуация её забавляла.

— В Маре официально разрешено многожёнство и многомужество, — совершенно серьёзно заявил Легат.

— Да кто такой закон утвердил?

— Вы восемнадцать месяцев назад.

— Не помню такого.

— А это потому, что пить надо меньше и читать документы, которые подписываете, — нравоучительно заявил Легат. И сразу предоставил краткую справку по семейному законодательству Мара.

Дело действительно обстояло так, в семье сразу же могло быть много мужей и жён, численность не ограничена. В обществе, где мужчина и женщина обладали равным достатком, правами и не имели имущества, особая надобность в супружестве отпадала. Так как невозможно было улучшить своё материальное состояние путём заключения брака. Да и культура изгоев не располагала к этому официозу.

Полигамные семьи были разрешены, чтобы снизить нагрузку на детские сады. Считалось нормой, когда в семье из двух мужчин и двух женщин кто-то один присматривал за общими детьми, это высвобождало кучу времени для всех остальных участников семьи и снижало потребность в сотрудниках, отвечающих за воспитание детей. Были большие проблемы с персоналом. Сексботов, которые уже давно забыли о своём истинном предназначении, на всё не хватало, а также была большая потребность в гражданах с белым и зелёным цветом карты. Система градоуправления Мара очень ответственно подходила к сотрудникам, которые должны были работать с людьми. Допустить к общественной деятельности людей с оранжевыми или красными картами — это всё равно, что запустить в себя вирус. Но и новообразованным семьям система спуску не давала. Супружеская измена в Маре считалась уголовным преступлением и рассматривалась в суде, где большой вес имели остальные члены семьи изменника или изменницы. Не редки были случаи, когда остальные члены семьи скрывали факт измены, чтобы «не выносить сор из избы».

— Если вы ещё не забыли, то моей первой жене шесть лет, гарем с люлями мне не нужен.

— Тогда валите отсюда, пожалуйста, господин трибун, — вежливо попросил Легат так, что даже не было понятно, оскорбил он меня или нет, — У нас тут сейчас такой скандал начнётся, а ваше присутствие будет выступать только как дестабилизирующий фактор.

Легат чуть ли не взашей выпихнул меня из кабинета, на ходу рассказывая, где сейчас в здании размещены порталы.

— Пока, Пол-сама, я буду ждать новой встречи с вами, — помахала мне ручкой в след Ло.

— Диктатор Ло-чан, я написал для вас речь, ознакомьтесь перед пресс-конференцией и внесите поправки… — Бубнил у меня за спиной Легат, переключивший всё своё внимание на Ло.

Я же сбросив с себя всё бремя ответственности за Мар, почувствовал облегчение.

— Мавр сделал своё дело, мавр может уходить, — довольно проурчал я, входя в арку портала.

На выходе из портала меня ждали мои друзья: Дита и Гера. Меня сразу затискали, зацеловали, заобжимали, немного напрягал Гера, одной рукой обнимая меня за плечи, а другой крепко сжимая мою задницу.

«А, ладно, демоны с ним, видимо соскучился вот и не удержался,» — подумал я, решив просто проигнорировать этот поступок. Вот за что Геру действительно можно любить так это за то, что он чётко знает грань за которую переходить нельзя.

— Пол, а ты что такой помятый? Тебя что там, изнасиловали? — спросила Дита.

— Ну, почти.

Встречать меня изначально собирались трое, если считать Ло, которая не утерпела и юркнула в портал самовольно. И может быть она вернулась бы вместе со мной, если бы не скандал и Легат, который сейчас почти наверняка заставляет расхлёбывать всю ту кашу, что мы успели заварить на последок. Немного обидело то, что меня не прилетела встречать Клео.

— Она на Лапуте, вместе с Наникой в дочки матери играется, — ответила мне Дита.

Дита постоянно летала туда-сюда, руководя нашим торговым флотом, доставляя с Лапуты грузы и обеспечивая безопасность.

— Так что она с Лапуты больше не выбиралась после того случая?

— Нет. Даже на погулять. Сидит на Лапуте безвылазно и очень активно работает с Наникой, как будто это её настоящая дочь.

От таких слов где-то внутри меня шевельнулась ревность. Признаться честно, на Нанику у меня были самые циничные планы. Мне нужен был её статус, что бы расширить своё влияние на Крите. Теперь я имею стабильную торговлю продовольствием, текстильное производство и массу лечебно-рекреационных клиник по всему полису Фив, и даже правоохранительные органы не имеют права вторгнуться ко мне во дворец потому, что я АРИСТОКРАТ. Все получаемые мной ресурсы я пускаю на рост Мара и его провинций. Лет через десять-пятнадцать я наберу достаточно сил и влияния чтобы смело заявить о себе и с нами вынуждены будут считаться. Но по настоящему, к Нанике отеческими чувствами я не проникся. Да, мне было её жаль, девочка больная синдромом дауна не способная дать потомство — была бы плохой партией. Да и какое будущее её ждало бы не поступи я так, как поступил. Вероятно, рано или поздно нашёлся бы успешный гражданин, переросший свою касту и желающий подняться в социальной иерархии. Но какое бы будущее ждало бы Нанику, вероятно её постоянно держали бы взаперти, чтобы она не смогла опозорить новую «семью». Мы тоже держим её взаперти, но на Лапуте, а это гигантский корабль, полный чудес, по которому можно бродить месяцами так и не ознакомившись со всеми его секретами и чудесами. И сейчас Наника полностью здорова и даже больше. Те инъекции, что я колол дали неожиданный побочный эффект в скорости работы мозга. Уже сейчас её мозг соответствовал развитию десятилетнего ребёнка, а когда она достигнет возраста десяти лет, то будет поумнее некоторых взрослых. Короткое у девочки будет детство, но пришлось чем-то пожертвовать.

— Мне надо с ней поговорить, в прошлый раз мы с ней очень плохо расстались.

— Но не прямо сейчас же? Давай отметим твоё возвращение, тут мне пришла одна посылка с Агрипины от Сэма Гэмжи, — предложил Гера.

— Да Пол, не хмурься, бука. А лучше будь мужиком и возьми себя в руки! Вы часто с ней плохо расстаётесь, не впервой. Перебесится и снова у вас всё будет хорошо, давай лучше выпьем! — весело потребовала Дита.

И вот с этого момента моя память стала давать обрывочные данные. Помню лишь, что мы выпили раз, потом другой, потом третий, о чём-то говорили, весело болтали, что-то вспоминали. Кушали вкусную еду, которую нам доставили из ближайшего ресторана.Потом нам стало жарко, мы разделись до нижнего белья. Ещё помню, что у меня на коленях сидела голенькая Дита, на которой только была прозрачная блузка и трусики. Но когда я полез к ней целоваться, она дала мне игривую пощёчину.

— Пол, меня одну на вас двоих не хватит, — авторитетно заявила она.

На тот момент мысль показалась здравой, и Гера предложил «вызвать девочек». На этом мои воспоминания оборвались.

Проснулся я с больной головой. Быстро попытался вспомнить, что было вчера, от этого получил новую порцию головной боли и обрывочные воспоминания. На это ушло несколько секунд, после чего я переключился на физические ощущения. Прежде всего я голый, лежу на боку зажатый с обеих сторон чьими-то телами. И у меня во рту что-то мягкое и упругое, странно, приятное на вкус. Несильно пожевав это что-то и повертев языком, я услышал женские стоны. Всё же решившись, я открыл глаза. Оказалось, что я лежу в постели, держа у себя во рту чью-то сиську. Причём грудь была светло-синего цвета. Посмотрев вверх, я увидел синюю голову с двумя большими кроваво-красными глазами и бледно красной радужкой. Носа у синей девушки не было, только Y образная щель, рот был вполне человеческий, маленький, с тонкими губами. Украшала голову странной девушки грива рыжих волос.

«Поздравляю Пол, вот ты и допился до синих чертей,» — сам себе ответил я на столь странную ситуацию, когда встретился с вопросительным взглядом синей девушки.

Но все моё желание узнать о том, что вчера было выветрилось, когда я почувствовал у себя между ягодиц что-то продолговатое, упругое и тёплое.

«О нет! Не может быть всё настолько плохо!»

Приближаясь к состоянию истерики, я вскочил с кровати, и тут же рухнул, споткнувшись о бутылку.

— Пол, тихо ты. Тут люди спят, и не люди тоже, — шикнул на меня проснувшийся Гера.

Я встал на ноги и увидел картину маслом. С левого края широкой постели сладко посапывала Каллисто. За каким-то демоном к ней был пристёгнут резиновый член, который меня так сильно напугал спросони. Кстати, пощупав себя за зад я не ощутил боли или ещё каких-нибудь деформаций, похоже, пронесло. Цела ещё «девичья честь». Дальше по очереди шла синяя иномирянка, к груди которой я присосался и, видимо, так и заснул. Иномерянка была вполне человекообразна: груди, бёдра, задница — всё при ней и не плохой формы, вот только вместо стоп — копыта, а вместо носа — щели, и кожа светло-голубого цвета. А ещё у неё на шее был рабский ошейник. Когда я резко выскользнул из объятий многорукой Каллисто, фиолетовая мутантка недовольно заурчала, и стала шарить руками по простыне. Синекожая иномирянка тут же заменила меня на месте подушки-обнимашки. Это удовлетворило сонную Каллисто, не просыпаясь, она обняла иномирянку руками и ногам, уткнулась ей в счёку и сладко засопела. Зрелище было странное, милое и возбуждающее одновременно. На другом краю широкой постели лежали Дита и Гера. Последний уже проснулся, жестами давал мне понять, чтобы я не шумел и шёл на кухню.

Мы находились в нашей «квартире». Когда мы переселились во дворец, мы поняли, что столько пространства нам не нужно. Тут, конечно, было всё такое большое, роскошное и красивое. Но нам всё это было не надо. Ну, зачем нам ванны с висячими садами, где одновременно могут купаться несколько сотен человек, или кухня-столовая, оснащённая жаровней на которой можно зажарить быка целиком, и где также можно разместить несколько сотен персон. Или бесконечные спальни для гарема наложников и наложниц, тут в зависимости кто раньше этим дворцом владел. Нам всё это было не нужно. Часть помещений мы переоборудовали под склады, на которых продукция долго не залёживалась, а сразу отправлялась на торговые площадки, другая часть была отдана под жилые помещения для гарнизона дворца, остальные помещения были заброшены или законсервированы. Для самих себя у нас была выстроена внутри дворца двенадцати комнатная квартира со всем необходимым, и этого пространства нам хватало с избытком. По пути на кухню мы с герой немого пограбили нашу ванную. Странно, но куда-то подевались все мужские вещи. Даже трусов нет. Ладно, я свои оставил ещё в Маре, но куда подевались вещи Геры? Хотя с ним как раз понятно, он практически бомж, кочует со съёмок на съёмки, его чтобы увидеть, нужно специально выслеживать и долго гоняться за его шатлом, на котором он бороздит пространства Крита. Гера не побрезговал, и натянул на себя банный халатик Диты, а я завернулся в широкое полотенце как в тогу, позже я признал в полотенце простынь, одни боги знают как попавшую в наши ванные комнаты.

— Что вчера было?

— Пол, ты мог быть пооригинальнее? Каждый раз после пьянки, у тебя этот вопрос.

— Потому что каждый раз не помню, что делал прошлым днём. Помню только одно — было весело.

— Угу, весело, — Гера наделал бутербродов с колбасой и зеленью, заварил чай и бухнул всё это великолепие передо мной, — Ешь.

«Всё-таки, заботливый у меня друг,» — подумал я, поедая нехитрую снедь.

— Так что вчера было-то?

— Да трахали мы с Каллистой тебя по очереди.

— Ф-ф-ф-ф-ф, — выплюнул я фонтаном чай, а потом выкашлил бутерброды, — Эхе эхе.

— Не надо рассказывать анекдоты другу, когда он пьёт чай. Дождитесь когда он начнёт есть печеньку, — философски подметил Гера, — Да уймись ты, пошутил я.

— Не смешно.

— С чьей стороны посмотреть, — хмыкнул Гера, похлопывая меня по спине. — Всё было как обычно, сначала мы выпили, а после трёхсот грамм у тебя, Пол, просыпается непреодолимая тяга к женскому полу. Мы сделали финт ушами, позвали на наш праздник жизни Лантилесов. Приехать смогла только Каллисто, с собой она прихватила свою постельную рабыню.

— Это та, синенькая? Мутантка?

— Не. Самая натуральная иномирянка. Рабыня с какой-то варварской планеты. Правда, они вместе мило смотрятся: одна синяя, другая фиолетовая.

— Другой вопрос, почему у Каллисто резиновый член?

— Мы играли в паровозик, Перикл ведь не пришёл, сцепок не хватало вот и выкрутились.

— О-о-о, ужас какой.

— Не жалуйся, ты был замыкающим. Вообще, вчера было весело, ты когда пьяненький, такой забавный. И каждый раз носишься со своей девственной жопой, хе хе, умора, — Гера протянул руку и взъерошил мне волосы, от этого простого жеста я чуть не потерял сознание.

— Потому что ты меня каждый раз пугаешь своими намёками.

— Пол, ты мне как младший брат, и я даже в фантазиях не допускаю того, чтобы причинить тебе таким образом вред.

Я смутился.

— Спасибо. Но если бы ты не пугал меня своими намёками я бы не переживал по этому поводу.

— Один раз — не пидорас, — философски заявил Гера, подняв вверх указательный палец, — И потом, если бы я тебя не подначивал, то было бы не так весело.

— Хватит меня агитировать шайтан машина. Не хочу я переступать ту грань за которую ты меня постоянно тянешь. Лучше напомни что ещё было? Я себя прилично вёл?

— Ну, если учесть то, что мы вчера в нашем небольшом семейном кругу оргию устроили, то да. Мы-то с Дитой к твоим закидонам уже привыкли. Кстати, вот, полюбуйся — Гера включил на линкоме режим просмотра фотографий, — Твоё новое творчество.

— «Император, приди, порядок наведи,» — вслух прочитал я размашистую надпись на стене в приёмном зале нашего дворца. — Хорошо, что на этот раз не на потолке. И что это значит?

— А кто тебя знает, что ты там видишь в своих наркоманских глюках, — ответила за Геру вошедшая на кухню Дита, одетая в одни мужские трусы. Кажется, Герины боксеры.

Дита сладко потянулась, словно кошка, потом подошла к нам и чмокнула меня в щёку, а Геру в губы. Интересно, раньше она относилась к нам одинаково и обоих поцеловала бы в губы.

— Любимый, поухаживай за мной, — потребовала она от Геры. Тот тут же направился к холодильнику лепить новые бутерброды.

Дита тут же заняла его место. От вида её неприкрытой груди я сбился с мысли и почувствовал, что мне срочно нужно запрокинуть ногу на ногу.

— Ты вчера то ли собирался вести изгоев и Мариан свергать власть аристократии, то ли призывал какого-то Императора и богов хаоса одновременно, чтобы они могли сразиться на твою потеху.

— Ну, и как, получилось?

— Да кто его знает, чего ты хотел и до кого пытался достучаться. Ты как Каллисту трахнул, сразу успокоился. Кстати, до Валупия ты видимо достучался потому, что измотать мутантку-демонетку в одиночку — это пока ни у кого из нас не получалось.

— Неудобно.

— Да ладно, лучше утром будет стыдно, чем вчера скучно, — утешила меня Дита.

Гера доделал угощения для Диты и переместил её к себе на колени, а сам сел на освободившееся место. Как-то раньше они не были так нежны друг с другом, или я просто не обращал на это внимания?

— Удивительно, что Перикл такое пропустил. Обычно, на такого рода веселье, он первый в очереди.

Дита и Гера переглянулись и заржали.

— Чего? — удивлённо спросил я.

— Перикл влюбился, — ответил Гера.

— Тоже мне новость, он каждый месяц в кого-нибудь влюбляется. А Гере, вообще, стихи пишет.

— Нет Пол, ты ещё не знаешь. Перикл влюбился в девушку, — сказала Дита.

— Она гермафродит, и у неё член сорок сантиметров?

— Нет.

— Она иномирянка с тентаклями?

— Нет.

— А тогда кто?

— Самая обычная девушка, илотка, тридцать лет от роду. Зовут Еленой.

— Еленой прекрасная? — спросил я.

— Симпатичная. — поправил Гера

— Вы хотите сказать, что наш Перикл извращенец до мозга костей, на котором уже проб ставить негде, влюбился в самую обычную девушку, да ещё ниже него по происхождению, из касты, которую он и за людей не считает?

— Ага, — дружно закивали Дита и Гера, осознавая, как этот бред звучит, но тем не менее являющийся истинной.

— Не верю, — хмыкнул я.

Оказалось, что пока я наводил порядок в Маре, Дита всё же устроила нашему юридическому консультанту незабываемый отдых, как бы странно это ни звучало. Похищать людей или граждан мы не стали. Во-первых, это уголовное дело потому, что я могу творить, что мне вздумается только со своими подданными простолюдинами, а во-вторых, оказалось, что незачем. Устроив опрос среди сотрудников работающих на моих текстильных и медицинских предприятиях с возрастом добровольцев от восемнадцати до пятидесяти, благо из-за медленного старения разницы особо видно не было, она отобрала трёх мужчин и пять женщин. Можно было бы и больше, добровольцев отдохнуть на халяву пару недель, нежась на пляже под солнышком и питаясь исключительно элитной едой даже с пунктом о стирании памяти и дальнейшей её восстановлением, было хоть метлой отгоняй. Был выбран небольшой тропический остров, за один день там были отстроены четыре небольших бунгало и завезены запасы элитной еды и алкоголя. Дита проследила, чтобы никаких хищников на острове не было, от ядовитых насекомых и змей остров был специально продезинфицирован химикатами. Чтобы отдыхающие не попались на зуб водоплавающим хищникам, вокруг острова натянули противорыбную сеть на расстоянии в километр от острова. В общем, там надо было постараться чтобы умереть. Немного подпортили настроение власти Далоса, которым принадлежал данный остров. Не самого высокого ранга чиновница прилетела на остров провести проверку активности на никому ранее ненужном острове, и поэтому спросила прямо: «А что это вы здесь делаете?». Дита покаялась, но в общем переговоры прошли успешно. Никакого закона в целом мы не нарушили, по сути, мы просто готовили двухнедельный отдых для аристократа, нам даже за эксплуатацию острова платить было не надо. Просто Дита должна была предупредить местную администрацию о том, что она делает. Чиновница за это мелкое правонарушение должна была выписать Дите штраф, но администрация Далоса готова была закрыть на всё происходящее глаза и даже больше, взять остров под охрану, с круглосуточном наблюдением с помощью автоматизированных дронов, если кое-кого из администрации включат в программу столь необычного отдыха. Где-то в сознании Диты в этот момент щёлкнула открывающаяся касса и посыпались золотые монеты. В принципе штраф копеечный, эти гости больше нажрут, но важен сам факт, Далос — это финансовая столица, а это значит дешёвые кредиты и влиятельные связи, а уж какой простор для финансового маневрирования открывается — я вообще молчу. Давясь слюною от жадности, Дита пообещала в кратчайшие сроки решить этот вопрос, а пока остров был закрыт для посещения частных лиц. От наблюдения Дита отказалась, остров и так был заполонён птицами-наблюдателями. Да ещё и пятёрка призраков окопалась в бункере на глубине десяти метров, так просто, на всякий случай.

А что же наш Перикл. Да ничего. Как было и запланировано, транспортный бот доставил их на остров обколотых снотворным и амнезиаками. Поначалу отдыхающие от всего шарахались и всех боялись, даже друг друга. Но постепенно освоились и стали заселять бунгало. Учитывая то, что бунгало были не такие уж и просторные, селились в них по двое-трое, можно было конечно и плотнее, но зачем. К концу первой недели стали образовываться хрупкие связи. Надо отметить, что соседей Периклу подобрали не слишком агрессивных, так как сам Перикл был далёк от идеала мужественности. Но, к всеобщему удивлению наблюдателей, а в частности Диты и Геры, Перикл повёл себя не так как ожидалось. Он не пытался затащит в постель свою соседку при первой возможности и, вообще, вёл себя все две недели очень достойно.

— Так он что, её не того? — спросил я.

— Не-а. Представляешь, он забыл, что он извращенец и развратник. Я даже с Герой поспорила, что он будет к мужчинам клеиться, а он не стал.

— Так что же они всё это время делали?

— Разговаривали, в основном. Стихийно образовавшийся лидер группы Августий предположил, что память к ним может вернуться и если выясниться, что кто-то кому-то приходится родственником или супругом, то будет очень неудобно. Поэтому небольшое общество решило соблюдать целибат, пока к ним не вернётся память, — ответил за Диту Гера.

— И он её что, совсем не тронул?

— Один раз в губы поцеловал, — сказала Дита, — Но к завершению второй недели он был уверен, что Елена приходится ему либо женой, либо девушкой.

— Интересно! А что было потом?

А потом отпуск кончился. Роботы, маскирующиеся под птиц, распылили в посёлках сонный газ, прилетевший бот забрал отдыхающих и доставил в Фивы. Перикл и пробная группа не пришли в себя до того момента, пока не вернулись в полис. Раствор, снимающий блок с памяти им вкололи ещё в полёте, чтобы лишний раз не пугать и не портить ощущение от отпуска. Когда Перикл пришёл в себя, то долгое время не мог поверить, что это был не сон, а когда поверил, то учинил скандал. Жаловался, что мы устроили ему отдых в окружении плебеев, опустив его до их уровня. Просил казнить всех свидетелей его позора.

— Казнить, конечно, мы никого не собирались, но когда спросили, желает ли он чтобы вместе со всеми была казнена и Елена, то на него как ведро холодной воды вылили, — продолжала рассказ Дита.

— Он тогда замолчал, сказал, что ничего не надо, уехал домой и три дня мы о нём ничего не слышали, — дополнял её Гера.

На этом история не закончилась. Остыв и хорошо всё обдумав, не успела закончиться неделя, а Перикл заявился снова с требованием «добавки». Он говорил, что тот отдых, который мы ему устроили — это как вырваться из всего, вырваться из всех возможный правил, привычек, навязанных ролей, традиций общества, отдых от собственной привычной жизни, отдых от статуса и положения в обществе. На две недели он мог бы стать ещё кем-то, кроме изнеженного аристократа: охотником, рыбаком или даже нищим бродягой. После отдыха он ощущал непередаваемый контраст и «прилив новизны». А ещё Перикл очень жаждал новой встречи с Еленой. Всё это напоминало мне один случай на Лапуте, когда аристократ влюбился в бывшую мутантку, только там дело чуть не закончилось трагедией, а тут — наоборот.

— Ну и что ты обо всём этом думаешь, Пол? — спрашивали меня мои друзья.

— Я думаю, что запахло новым бизнесом. Теперь туристическим. А ещё думаю, что мы сами того не ведая, нащупал очень мощный инструмент против кастовой системы.

— Это как?

— Перикл, по сути, был нумеризован и влюбился. Нумеры забывают всю прошлую жизнь, всё кроме чувств, потому, что это нечто бессознательное. Мы со всей нашей наукой не можем объяснить почему человек А влюбляется в человека Б, но при тех же обстоятельствах не влюбляется в человека В. Кто-то скажет, что это всего лишь химические процессы в мозгу, но осознание этого не поддаётся контролю. Нумеры помнят тех, кого любили даже после полной очистки памяти и операции на мозге. Есть, конечно, разные способы внушения и внедрения ложных воспоминаний о любви и недолго это будет работать. Человек просто будет отторгать навязанную ему роль. Мог ли Перикл влюбиться в Елену в обычных для них условиях? Да им по статусу даже видеться не положено. Но если они будут любить друг друга в состоянии нумера, то и в обычном состоянии они будут друг друга любить. Будут образовываться связи и тайные семьи. Они будут помнить на уровне эмоций, это не вытравить никак и ничем. Естественное желание человека — это заботиться о своей семье. Так у нас и аристократии Крита появятся общие цели, а значит, они могут стать нашими союзниками.

— С этой стороны я на это дело так не смотрела, — задумчиво сказала Дита.

— Но ведь не все захотят иметь дело с простолюдинами и илотам после того, как обретут свои воспоминания обратно, — выразил свой скепсис Гера.

— Не все, поэтому мы должны быть очень осторожны и тщательнее подбирать людей к перспективным аристократам. Это первые шаги к преодолению сегрегации в обществе Крита и до освобождения нумеров ещё очень далеко, но вода камень точит.

Мы ещё много хотели обсудить и посмеяться, уж больно уютную атмосферу создавали вокруг себя Гера и Дита, особенно когда они вместе. Но тут пришёл М 3041, он же Илиан — воин из племени «Слушающих ветер», а в данный момент мой дворецкий.

— Кириос Пол, — обратился он ко мне на местный манер, — в приёмном домике вас ожидает курьер из городского муниципалитета.

— А им что ещё надо?

— У курьера для вас письма, лично в руки. Курьер уже четвёртый день подряд приходит в это время.

— Ну, надо же. Щас, я этому курьеру задам, все охренеют, — сказал я, подвязывая сползшую простыню у себя на поясе.

— Пол, но ты не пойдёшь же так в одной простыне к людям? — возмутилась Дита, от чего у неё щёки покраснели.

— Да, а почему нет?

— Срамота же!

— Дита, мы и так держимся слишком скромно по сравнению с остальными аристократами. Слуг не наказываем, оргии прогуливаем. Нам надо отыгрывать роли новоявленных аристократов, создавать отрицательный пиар, гос. курьер прекрасно для этого подходит. Ведите себя понаглее и посамоувереннее. Так что я — АРИСТОКРАТ, — сказал я, заканчивая делать узелок у себя на поясе, — а они все быдло. Если пришли ко мне домой пускай молчат и терпят.

— То есть вести себя как Перикл и его родня.

— Лантилесы отличный пример. Надо бы ещё курьеру в лицо плюнуть для полной достоверности.

М 3041 повёл меня к «проходной дворца». Приёмный домик — это специальное здание, где все наши немногочисленные гости могли дождаться хозяев или, как в случае с Каллисто и её рабыней, получить сопровождение. Всё это было сделано для того, чтобы кто попало не бродил по нашему дворцу, и не увидел чего не надо. Тут, конечно, есть и внутренние КПП с круглосуточной охраной, но зачем вызывать лишнее подозрение. Вообще, грузы доставляются порталом с Мара и в Мар. Если нам что-либо нужно было доставить на орбиту, то грузы с начала доставлялись во дворец, потом спускались в мои секции нумеров, как аристократу мне положены были владения в городе нумеров. Я бы их перестроил под склады, но секции были неприкосновенны, так как принадлежали государству, а мне отдавались вместе с имуществом и статусом во временное пользование на срок жизни, с правом передачи потомку. Уже из секций нумеров, электрогрузовозы везли товар к планетарному лифту, а оттуда на другие склады, на Агрипину или на торговую площадку. Чтобы проворачивать эти логистические трюки незаметно, пришлось зарегистрировать собственную транспортную компанию. Конкуренции наше предприятие не боялось, так как имело эксклюзивный контракт с нами и контрактов на стороне не искало.

Чтобы пройти до приёмного домика, нужно было пересечь сад. Ну, когда-то тут был сад, растительность была выкопана и перевезена в Маар, впрочем, как и почва до основания с пирамидой была извлечена для более эффективного применения. Я давно уже тут всё перестроил под свои нужды, теперь двор был забетонирован и переделан в тайный личный космопорт. В специальных помещениях, встроенных во дворец, всегда на дежурстве стояла пара игл.

Во дворе меня ожидала сюрреалистическая картина: две костяные гончие загнали экзотанк на стену дворца и лаяли на него снизу вверх. Экзотанк тоже не отставал — он громко шипел, а когда гончие начинали карабкаться к нему вверх, выковыривал из стены камушки и кидал в них. Разбушевавшиеся машины убийства пытался угомонить сексбот в костюме слуги, но ничего у него особо не получалось.

— А что здесь происходит? — спросил я у М 3041.

— Трибун Ло-чан просила их выгуливать во дворе хотя бы раз в день, пока её не будет.

— Выгуливать технику?

В ответ на это М 3041 только развёл руками, мол, «мы люди подневольные», что господа трибуны сказали, то и делаем. Гончие наконец потеряли интерес к экзотанку и стали ходить кругом пытаясь понюхать друг у друга зад под хвостом. При этом экзотанк тоже успокоился, подогнул под себя лапки и громко заурчал, греясь на солнышке. На секунду даже стало жалко слугу, который не знал, что ему делать, догонять гончих, которые начали весело бегать по всему двору или пытаться снять со стены экзотанк.

— Пошли отсюда поскорее пока он не догадался попросить нас о помощи, — предложил я.

Мы вошли в приёмный домик. Курьером оказалась девушка лет семнадцати, в синей обтягивающей форме почтальона со специальными золотыми пуговицами, чтобы подчеркнуть её статус среди других почтальонов. На секунду я залип, курьерша была похожа на Клео, точнее, на её юную версию. Она сидела на диванчике и пила чай с печеньем. Наше стандартное угощение для всех ожидающих гостей. Я потряс головой, чтобы отлипнуть. «Так что я там собирался делать? Вести себя понаглее, и плюнуть в лицо. Ну-у-у-у, в лицом можно и не плевать, но по попке шлёпнуть обязан. Это ж государственный курьер, она обязательно распустит нужные нам слухи».

— Я Пол Атр… — договорить я не смог. Так как наступил на край простыни опоясывающую меня вокруг пояса, споткнулся и упал. Узелок при этом развязался, и я почувствовал, как простыня сползает с моих ягодиц. Курьерша не совладала со своими чувствами и засмеялась, стоит ли говорить, что чай для этого ей пришлось выплюнуть, рассеяв по комнате мелкими капельками, при этом образовалась радуга.

— Ха ха ха, ой, не могу. Каждый раз как сюда прихожу что-то происходит, хи хи хи, — угарала курьерша. — Илиан, это твой господин?

— Да, это он, — грустно вздохнул Ж 3041.

— Передай ему как очнётся, — курьерша передала Илиану конверт, сделала снимок моих ягодиц на линком и поспешила удалиться. — До свиданья, Илиан.

— Всего хорошего, Ола.

Да, не получилось у меня с наглостью и хамством, скажем прямо, получилось вообще непонятно что. Когда я вернулся на кухню мои друзья в компании Каллисто пересматривали кадры моего падения, и, не прекращая ржали. На полу, сложив ноги по-турецки, сидела синяя рабыня и ковыряла пальцами поставленные перед ней мясные блюда с овощными закусками. Похоже, гости уже проснулись.

— Промотай заново, я хочу ещё раз на это поглядеть, — попросила Каллисто.

Повтор короткого видео и новая волна веселья.

— Ха-ха, не смешно. Между прочим, я ушибся.

— Если хочешь, я могу тебя утешить прямо сейчас, — предложила Каллисто, распахивая все свои четыре руки для объятий.

— У меня нет столько здоровья, чтобы повторять вчерашнее веселье, — заявил я ей, избегая обнимашек.

— Показал, так показал, мы все охренели, — хихикала Дита.

— Получилось максимально дерзко. Показать задницу курьеру — это ещё круче, чем то, что ты собирался сделать, — комментировал увиденное Гера.

— Что хоть принёс? — спросила Дита.

— Щас, посмотрю.

Я разорвал пакет, а внутри оказался лист качественной бумаги, украшенный золотыми вензелями. В самом верху большими буквами было написано: «ПОВЕСТКА», дальше описывались условия, место и срок, где состоится дуэльная война с аристократом из дома Слоэн.

— Это повестка на войну.

Глава 27

— Война. Война никогда не меняется, — задумчиво проговорил я эту фразу, так как давно хотелось. Во время нашего импровизированного, теперь уже военного совета.

Вообще-то, война меняется. Войны бывают: внешние, внутренние, идеологические, экономические, политические, духовные, холодные, горячие, с мясом, с капустой …Эм, куда-то меня не туда занесло. В общем, войны бывают разные, ещё неизвестно что страшнее, армия вооружённых головорезов по ту сторону границы, или один предатель на высоком посту по эту сторону. С точки зрения внешнего зрителя — нет разницы, как во враждебной стране будут убывать население, насильственным методом, эмиграцией или им просто не дадут родиться. Когда человечество вступило в эпоху оружия массового уничтожения и глобальных войн, казалось что уничтожать население насильственным методом это как-то не модно. Война — это дорого, а в случае успеха нужно думать, что делать с оставшимися войсками. Перво-наперво нужно пристроить к работе человека, который привык убивать, а до этого его ещё надо разоружить. После войны у мирного населения остаётся масса оружия, а оружие в руках и недавняя война даёт уверенность в своих силах. И если мирное население что-то не устроит, оно в любой момент может превратиться в партизан. Эти люди прошли войну, им уже не так страшно, они помнят, как пользоваться оружием. Поэтому выгоднее ослаблять страну иными способами. Продажные чиновники, они же агенты влияния, создадут в стране невыносимые условия, в следствии чего, население пойдёт на спад, эффект может быть такой как от постоянно идущей войны где-то на границе. Или можно наладить в стране поток контрабанды, в следствии чего, обрушить цены на товары, сделать их производство нерентабельным, таким способом обанкротить некоторые предприятия, которые уволят своих сотрудников. А безработный человек — это потенциальный революционер. Но ещё круче, когда идёт контрабанда наркотиков, убиваются два зайца одновременно — растёт недовольство и гробится элитный генофонд нации, да ещё и деньги большие зарабатываются. Или пример информационной войны и переписывания истории — это лишь верхушка айсберга. На практике оказалось, что дети историю попросту не учат, поэтому отрицательная пропаганда для этого слоя общества оказалась не эффективной. Путём статистики и практики оказалось, что пропаганде больше всего подвержены люди возраста от 16 до 25 лет. Именно эти возраста активнее всех впитывали пропаганду асоциального образа жизни, такие как: сибаритство, гиденизм, поиск смысла жизни в удовольствии, эгоистичный индивидуализм, насаждение гомосексуальной любви. С последним, кстати, Магда столкнулась ещё до того как установила вокруг себя непроходимый пространственный барьер, конкурирующая цивилизация людей заслала своих агентов влияния для насаждения и пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений. Рождаемость на Магде в тот момент и так дышала на ладан, а вредоносная пропаганда могла вообще её обвалить. Копеник тогда не стал бороться против пропаганды, вести контр-пропаганду сложно, трудно и не эффективно. В те времена он наоборот, возглавил и усилил её с маленьким дополнением. Он пропагандировал бисексуализм, акция «Попробовал с мужчиной, попробуй и с женщиной» шумела долго и громко, да так, что до нас нынешних дней докатилась.

Ну, а что касается старой доброй войны не изощрённой интригами присущими непрямым способам ведения войны, то когда человечество вышло в открытый космос и стало осваивать иные миры, пришлось резко вспоминать, где у лазгана ствол, а где курок. И дело не в том, что в космосе было полно разного рода агрессивных форм жизни, человечество и так очень охотно воевало само с собой. Легко поддерживать мир, когда вы все на одной планетке и у каждой страны оружие массового поражения, кто бы не начал войну — умрут все, а если бы это было не так, то война бы шла без остановки. Если война ведётся за захват территории, то это объединительная война, если за выход из состава государства, то это освободительная война. И не важно, что в космосе полно ресурсов, они никогда лишними не бывают, даже просто захватить планету гораздо выгоднее, чем её колонизировать.

Колонизация космоса шла по тому же самому принципу, что и на старушке Земле. Сначала, по каким-либо причинам, люди бегут из центра, неважно какие это причины: политические, религиозные или просто от закона. Беглецы ведут разведку и строят первые поселения, а уже потом, когда они отстроятся из цивилизации приходят «белые господа» и легко завоёвывают молодое государство. Да, бывает, что колонии основываются централизованно, но это исключение подтверждающее правило. И казалось бы, тут тоже привычных войн быть не должно, какая может быть война, когда вражеский флот на орбите. Чей космос — тот и победил. Космические корабли в большом количестве без труда испепелят всю поверхность планеты, вопрос времени. Но кому нужна безжизненная пустошь? Лучше уж тогда сразу не прилетать. Человечество снова вернулась к привычному методу войны, тактике: наземная бронетехника и стрелковое оружие. Войны пятого тысячелетия — не особо отличались от войн второго. Но в какой-то момент человечество открыло для себя сверхпрочные лёгкие металлы, успешно держащие даже плазму и силовые щиты. С этого момента войны приобрели оттенок средневековья, никто не отказывался от лазганов, бластеров, плазм, стаберов и прочих мужских игрушек. Но появились ещё и воины-фехтовальщики, бойцы, облачённые в технологичный экзоскелет, защищённые толстой бронёй и энергетическим щитом. Это было страшное оружие прорыва. Если такой боец попадёт в порядки противника, то ему просто не смогут ничего противопоставить, кроме аналогичного бойца. Человечество не стало ограничиваться одним лишь холодным оружием, были и тяжёлые болтеры и энергетические скорострелы — всё имело смысл. Но, как оказалось, такого рода вооружение хоть и имело смысл, но снижало манёвренность бойца прорыва. И хоть воины прорывал были весьма эффективны как с мечём так и без него, но были очень редки. Экзоскелет, редкие металлы, силовой щит, мобильная энергетическая установка — всё это дорого, поэтому основная часть пехоты ходила в просто броне и была вооружена тем, что по-дешевле, а бойцы прорыва пребывали в соотношении один к двум сотням. Войска Мара и Агрипины под эти нормативы не подпадают, мы, следуя традициям Магды, швырялись деньгами направо и налево, поэтому вооружение и защита у наших солдат была лучшая из возможных. Вот только на аристократической дуэльной войне, чтобы сохранить наше технологическое превосходство, нам придётся воевать не привычными пехотинцами, а гоплитами вооружёнными по местным стандартам.

— Ну и что мы имеем, господа?

Вопрос был к Нэнси и к Гере, так как первая отвечала за обучение гоплитов, а второй за агитацию. Помимо этих двух, на совете ещё присутствовали Венедкит, у него какой-никакой опыт есть, будет младшим офицером. Легат будет отвечать за командование кибернезированных техников, я его с боями отобрал у Ло-чан, а чтобы она не заявилась во дворец мстить, приказал временно отключить порталы. И Дита, она ничем командовать не собиралась, а находилась на совете чисто из любопытства, и её просто не получилось выгнать.

— На данный момент у нас девятьсот бойцов. Шесть сотен полностью обучены, а ещё три сотни — зелёные, их в бой я бы не рекомендовал пускать. Все девять сотен достаточно замотивированы и верны нам.

— Хорошо. Что по оружию?

— Стандартное вооружение гоплита, — Нэнси бухнула на стол копьё, железную рукавицу и бронзовый лук без тетивы. — Копьё с адамантиевым напыление по кромке лезвия, также используется как антенна направления для гравитационного импульса. Импульс формируется вот в этой перчатке, которую гоплит носит на правой руке. Надо быть очень осторожным, так как даже оставшись без копья, гоплит не остаётся обезоруженным.

Нэнси надела перчатку, активировала её и несильно хлопнула по столу, проделывая дыру в прочном пластике.

— Гравитационный импульс, испускаемый копьём эффективен только на ближних дистанциях. Уверенное поражение цели — это пятьдесят метров. Принцип работы гравитационной перчатки не известен, одно известно точно, перчатка является артефактом и не нуждается в дозарядке электроэнергией, электрических потоков в перчатке вообще не зафиксировано, так что ЭМИ вспышкой эту штучку не остановить.

— Продолжай, — грустно попросил я, разглядывая дыру в столе.

— Второе вооружение гоплита — это энергетический лук, также является артефактом.

Нэнси взяла лук, не снимая гравитационной перчатки, и изобразила натяжение стрелы.

— Работает исключительно в комплекте с гравитационной перчаткой.

На луке возникла энергетическая тетива, за которую Ненси ухватилась, позже там же возникала и стрела. Когда Нэнси отпустила тетиву, стрела устремилась в стену, проделав там углубление размером с кулак.

— Также не нуждается ни в боеприпасах, ни в дозарядке. По словам Критских оружейников, стреляет энергией варма. Мощь выстрела зависит от псионных способностей лучника и мастерства, изготовившего артефакт. Лучник со средними характеристиками без труда пробьёт адамантиевую броню в три миллиметра. Уверенное поражение цели от двадцати, до ста пятидесяти метров. От ста пятидесяти, до четырёхсот метров навесом, то есть не прицельная стрельба. — разъяснила Нэнси, и под конец добавила, — Страшное оружие.

— А хорошая новость есть?

— Энергетическую стрелу хорошо держат силовые щиты и лучников у них мало, а у нас — вообще нет.

— Что по защите? — спросил Легат.

— Основная защита гоплита это «гоплон».

Нэнси бухнула на стол круглый щит с выемками по бокам.

— Есть множество разных вариантов, вплоть до громадного «скутума», этот самый распространённый. В отличии от лука и стрелы, нуждается в энергетической подпитке, так как при активации окутывается силовым полет, отлично держит выстрелы из лазерного оружия и бластеров. Концентрированные выстрелы из бластера способны его перегрузить, и он превратится в просто железяку. А теперь о странном: в гоплоне есть устройство по работе похожее на то, что в гравитационной перчатке, оно создаёт перед собой гравитационную аномалию, рассеивающую энергию, это делает его полностью неуязвимым для пулевого и болтерного оружия. Пули просто завязнут в аномалии.

— А гравитационные импульсы из копий гоплитов?

— Ещё более бессмысленны, чем пули. Гоплит со щитом — это чертовски крепкий орешек и боец ближнего боя. Мои парни справлялись со строем гоплитов, только закидывая их гранатами. Местные почему-то ими совершенно не пользуются.

— Прям какая-то абсолютная защита. — хмыкнул Легат.

— Похоже, люди, которые раньше тут жили, овладели стихией массы и гравитации. Иначе строительство столь громадной станции как Крит, было бы невозможно. Судя по всему, потомки строителей станции деградировали до такой степени, что не додумались где использовать эту технологию кроме как в оружии, — сказал Венедикт.

— Не удивлюсь, если местные умельцы сами не понимают что производят, а делают свои поделки, как дедушка завещал, — поддакнул Легат.

— Мужчины! — повысила голос на них Нэнси, — может, не будем углубляться в историю, а продолжим разбор и будем слушать меня.

— Извини, Нэнси, продолжай — за всех извинился Венедикт, причём сделал это так галантно, что она покраснела.

Будет время обязательно постараюсь заняться его репродуктивной системой … то есть вылечить от импотенции. А то обидно за тёток, такой генофонд пропадает.

— Броня гоплита — это шлем, кираса, поножны и наручи, всё из лёгких сплавов. Прочность брони оставляет желать лучшего, максимум, что выдержит — это выстрел из стаберного оружия, и то если это рикошет. Открытые участки тела прикрываются жидкой бронёй из нановолокон, формируемых наномашинами, не выдержит даже апперкота в нос кулаком. Но неплохо держит мороз, жару, а также в такой броне можно спокойно выходить в космический вакуум. На этом у меня всё.

Я задумчиво побарабанил по столу пальцами, и всё равно у меня не получилось быть задумчивее, чем Легат. Себе что ли какую-нибудь маску сообразить и щеголять в ней аки тёмный властелин. Дело, в общем-то, швах, нам нужно одолеть гоплитов гоплитами, непривычное оружие, непривычная тактика, непонятно что ожидать, по неопытности мы можем устроить на поле боя бойню, загубив массу своих солдат. Ладно, посмотрим что мне мои советники насоветуют.

— По тактике у нас что?

— Я думаю, хотя бы один экзотанк нам позволят протащить, на них установлены миномёты. В операции на Глубине 500 гранаты неплохо зарекомендовали себя против пехоты. Я предлагаю демонтировать с экзатанков лазерные пулемёты, раз уж они будут бесполезны против их щитов, а освободившееся пространство забить кассетами с минами. Основное бластерное оружие демонтировать не получится, да и ненужно, оно достаточно мощное, может пригодиться. Экзотанки будут ломать строй, а гоплиты добивать раненых и отбившихся, — закончила Нэнси.

— Что бы добивать, нужно подпустить врага достаточно близко, меньше чем на пятьдесят метров. Мы можем задеть осколками мин своих, а если начать обстрел из миномётов раньше, то враг может запаниковать отступить и начать переформирование. У нас боеприпасы раньше кончатся, чем мы их всех перебьём, — сделал замечание Легат.

— Гоплиты наш самый массовый род войск в этом бою. Нехорошо отводить им роль чистильщиков и оставлять в бесславии, — высказался Венедикт.

— Как они тут между собой вообще воюют? — поинтересовался я.

— Я просмотрел записи многих боёв и в общем-то воюют они у себя тут по-разному. И копья они часто применяют по прямому назначению, а не как дополнение к перчатке, — Легат.

— Очень интересно, а по подробнее.

— Если по подробнее, то местные очень хорошо умеют удивлять. Гоплиты конечно основа всей армии, но аристократия каждого полюса любит применять свои особенности. Например, в Спарте выращиваются самые сильные воины-модификанты по типу нашего Венедикта. Спартанцы вообще любят баловаться би-инженерией и создавать химер. Троянцы же наоборот, верят в превосходство машины над плотью, они выпускают самые лучшие боевые импланты и технику. В Фивах аристократические дома поколениями оттачивают боевые искусства, и как результат — здесь зародился новый род войск — фурии, они же амазонки. Ещё Фивы первые из полисов по численности мутантов, но вряд ли их против нас выставят. Минеты активно балуются технологиями пришельцев. Далос совершенно средний по всем параметрам полис, поэтому там всего понемногу. А вот в Афинах производят самых лучших боевых колдунов и искусственных псайкеров. Слоэн — выходцы из Афин, по любому будет колдовство.

— Ну, и что ты предлагаешь?

— Я предлагаю не придерживаться пока никаких тактик и импровизировать по обстоятельствам.

— Ввязаться в драку, а там куда-нибудь вырулим? — Венедикт.

— Именно.

— Хорошо, — хлопнул я в ладоши, завершая военный совет, — Сделаем как вы решите.

Я уже засобирался к выходу, как меня притормозили Дита и Герой.

— А смотр войск? — Гера.

— Какой ещё смотр?

— Сейчас во дворце в специальном зале находятся три сотни гоплитов. Им через три дня за нас умирать. Надо же им какую-нибудь мотивирующую речь толкнуть, — сказала Дита, смотря на меня пронзительно большими глазами. Что они задумали?

— Я не готовился.

— Ты хотя бы поприсутствуй, всё же ты их сюзерен, а речь оставь на меня, — подмигнул Гера.

Я пожал плечами и эти двое повели всю нашу банду по коридорам дворца. Специальным залом оказался временно пустующий склад. Там нас ожидало триста мужиков с квадратными подбородками, все как на подбор подкаченные, здоровые и во вкусе Геры.

— Гера, а по какому критерию ты набирал бойцов? — осторожно спросил я, предчувствуя нехорошее.

— Ну, — Гера улыбнулся и немножко покраснел, — ты же сам рассказывал нам о Фивском священном отряде, ещё на земле они показывали чудеса стойкости. Я подумал что, это будет неплохой идеей повторить тот опыт, особенно зная то, что в местных Фивах священного отряда нет.

— Повторил он, — пробурчала Дита, стукая кулачком Геру в бок, — Тута ещё остался хоть один солдат, которому ты не присунул?

— Дита, у моей любви нет границ.

Гера приобнял Диту за плечи, она даже попыталась изобразить кошачье урчание от удовольствия.

— Только не говори, что они все здесь педики.

— Они не педики, это обученные, натренированные, хорошо организованные боевые пидорасы, к которым в плен страшно сдаваться. Ещё мы их чуть-чуть генетически улучшили, ничего особенного, они немного сильнее, быстрее и выносливее обычных людей.

— И что, все девять сотен такие?

— Нет, это у нас элита.

— Ну, иди, говори свою речь.

— Только вы встаньте все рядом, чтобы вас воины видели.

Гера забрался на специальную трибуну, которая заранее была сложена из контейнеров для малогабаритных грузов. Нас пятерых при этом поставил сбоку, расставив по росту.

— Вы все — говно! — громко проговорил Гера в микрофон.

— Отличное начало, — саркастично прошептал я на ухо Нэнси.

— Мой оратор, — довольно пискнула Дита, вкладывая в слово «оратор» какой-то иной смысл.

— Это так и должно быть? — удивился Венедикт.

— Чёртовы мешки с мясом, — фыркнул Легат.

— Мы все — говно! — хором ответили гоплиты.

— Говно должно говорить громче!

— МЫ ГОВНО!

— Здесь вам не курорт, бластер мне в зад. Это армия, копьё мне в жопу. Армия! Она даже из таких гомиков как мы делает настоящих мужчин! — строй солдат испуганно пошатнулся. — Разряд мне в анус! Вы что, думаете с вами здесь будут нянчиться? Глайдер мне в ангар! Я лично буду выбивать из вас дерьмо, этими руками. Крейсер мне в док! Вы здесь чтобы защищать вашего сюзерена! А не для того чтобы трахаться по углам, пока никто не видит! Всё понятно, девочки?! Весь ядерный потенциал мне куда?

— Вам в попу?! — прогундели гоплиты.

— Ха, мои пиздюки!Молодцы, вольно!

Завершил Гера свою короткую, пафосную и весьма бессмысленную речь, всё в стиле дома Атрейдес. Гоплиты стали расходиться по казармам, тренажёрам и столовым. Мы тоже отправились к выходу.

— Хорошо, что не я через три дня буду руководить этой армией извращенцев.

— Эй, Пол, попрошу о моих бойцах повежливее, это мне ими через три дня командовать.

— Прости, Нэнс, не знал, что ты так чувствительно относишься к этому вопросу.

— Да, они извращенцы. Но это наши извращенцы, чёрт побери. Вень, а ты что думаешь?

— Да хоть мутанты с членом на лбу, лишь бы воевать умели.

Что касается боевых столкновений, тут Венедикт отличался прагматизмом, хотя в гражданской жизни он морщился от брезгливости и старался держаться от них подальше. Но сейчас не о нём. Сейчас мой путь лежал на Лапуту, я хотел повидаться с Клео, мне уже стало казаться, что после той кровавой оргии, она стала меня избегать. А может уже и не кажется, надо было ещё тогда всё не отклабывать и поговорить с ней, но — дела, я должен был отправляться в Мар. Видимо, плохой я парень, если у меня на первом месте дела, а не семья. Вот у кого можно поучиться — так это у Диты с Герой. Они как завели себе правило, несмотря ни на что — раз в неделю быть вместе, так и придерживаются его, и поэтому у них всё в порядке.

Уже отстыковываясь от Агрипины и пилотируя иглу, я смог прочистить себе память и вспомнить, что было на той пирушке, которую друзья устроили мне по возвращении. С удивлением я отметил, что у меня не было близости с Дитой, она всё время ловко уходила от этого под разными предлогами. А потом приехала Каллисто со своей рабыней, и всё завертелось по-новой. Было с Каллисто и даже с её рабыней, но не с Дитой, хотя раньше она была не против. Что-то произошло, пока меня не было, и я этого не понимал. Почему Дита стала держать меня на расстоянии? В их отношениях с Герой что-то изменилось? Но он вроде ведёт себя как обычно, а в плане интима даже не думает садиться на диету. Трахает всё, что движется, а что не движется — то двигает и трахает.

Клео и Нанику я нашёл в одном из поселений, которые занимались разведением скота. Видимо, тут им было удобнее жить, чем среди вечно отдыхающих и проходящих последнюю стадию лечения выздоравливающих. Клео снова занималась преподаванием в местной школе. Когда я одним глазком заглянул в класс, то увидел среди уже подростков миниатюрную Нанику, проходящую программу средних классов. Социальная сеть Лапуты — Гейа организовала обучающую программу немного иначе, тут не было разделения по возрастам, в любой момент любой из учеников мог сдать экзамен через терминал и продвинуться в программе внепланово. Вот и получалось, что дети разных возрастов, но с одинаковым багажом знаний, могли учиться в одном кабинете. Люди селились здесь поселениями в несколько тысяч жителей и поддерживали сельский образ жизни. Тут абсолютно не было преступности, а в детских садах не было нужды. Все всех знали, поэтому имеющиеся дети находились постоянно под надзором взрослых, и считалось нормой, когда родитель берёт с собой на работу ребёнка. Основная часть населения состояла из нумеров и переселенцев с Мара.

Вот только обучение в школах на Лапуте начиналось с семи лет, а Нанике шесть, и она уже осваивает среднюю программу. Я постучался об косяк, привлекая внимание Клео к себе, та до этого что-то объясняла, вертя указкой на голографической доске.

— Дети, на сегодня урок окончен, все могут быть свободны.

— Ураааа! — тут же образовался поток детей, выбегающих из класса и сметающих всё на своём пути.

Я наученный горьким опытом ещё в бытность моей жизни на Агрипине, спрятался за косяк. Когда дети выбежали я зашёл в учебное помещение.

— Та-дам! — весело крикнул я.

— Пол! — пискнула Наника и побежала ко мне обниматься.

Я тут же завертел ребёнка на руках.

— Ну, как ты здесь, Наника? Не безобразничаешь?

— Нет, Пол, нам тут с мамой очень весело, мы целыми днями играем, учимся и веселимся. У меня так много друзей… — девочка ещё много тараторила о своих детских делах, но большую часть я пропустил мимо ушей потому, что заметил на лице Клео тень страха. Именно тень, она ещё не боялась, но была насторожена. Чего она боится? Неужели меня?

Я опустил девочку на земли, она тут же взяла меня за руку. Я хотел её поцеловать, и она ответила на мои ласки, но ответ был какой-то неестественный, будто она заставляет себя это делать. Да что-то, чёрт возьми, здесь происходит?

— Что-то не так? — напрямую спросил я.

— Наника, иди поиграй с друзьями.

— Мам, но я соскучилась по Полу.

— Всё в порядке, Наника, я потом к тебе присоединюсь, и мы вместе поиграем.

— Ну ладно. — буркнула Наника и не очень довольная оставила нас наедине.

Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, пытаясь прочесть мысли в чужой голове.

— Привет, Клео, — первым сдался я.

— Првиет, Пол.

— Ну, как вы тут живёте без меня.

— Нормально. Но было бы лучше, если бы ты побольше проводил время вместе с нами.

— «Нами» — это с тобою и Наникой.

— Да.

— Она зовёт тебя мамой.

— Мы за последнее время очень сильно сблизились. Она славная девочка, очень умная и упорная, постоянно хочет, чтобы я гордилась ею, даже не замечает, что я и так ей горжусь. А ещё, она скучает по тебе.

— Долгое время её мозг работал в полсилы, вот теперь навёрстывает.

— Помогло то лекарство, что ты создал для неё. И за это от меня тебе огромное спасибо.

— Пройдёмся?

— Да, конечно.

Вокруг этого поселения не было парков, зато было много лугов для выпаса скота. Все луга были разбиты на секции в полтора квадратных метра. Когда секцию объедают животные или просто слишком сильно стаптывают почву в ней, то автоматика заменяет секцию на свежую. Отработанную секцию разрыхляют, удобряют и засеивают семенами клевера, обновлённая секция ожидает своей очереди на специальном хранилище. Чтобы добиться максимального качества продукции нужно, чтобы скот мог двигаться и поедать растения, выращенные естественным образом, а не поглощал химические корма. Только тогда в молоко и мясо будет нести в себе непередаваемый вкус. На один из таких лугов мы с Клео и выбрались. Прямо при нас осуществилась замена отработанной секции на свежую. Сначала по её углам вылезли шокеры, горящие красными лампочками, сигнализирующие всем разумным, чтобы отошли, потом они начали бить током всех вокруг, чтобы распугать бродящих рядом животных, благо рядом их не было. А потом секция провалилась под землю и вместо неё появилась новенькая, со свежей зеленью.

— Клео, почему ты боишься меня?

— С чего ты решил?

— Я вижу это по твоим глазам, по твоей мимике и поведению. Ты пытаешься держаться от меня на расстоянии.

— А ты изменился, раньше тебя было намного легче обмануть.

— Мы растём, мы меняемся, это естественно.

— Угу, меняетесь, иногда не в лучшую сторону.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Та девушка, Пол, в храме Валупия. Я до сих пор вздрагиваю, когда вспоминаю, как ты её убил. Ты прав, я боюсь тебя, боюсь того, что на её месте могла бы оказаться я или Наника.

— Клео, я был одержим и не в себе. Местные боги спровоцировали сбой в моей системе.

— О да, эти пресловутые боги.

— Я не сумасшедший и не выдумал их, они существуют.

— А я разве сказала, что ты сумасшедший или обвинила тебя во лжи? Меня беспокоит, что ты превратился в одержимого берсерка, который словно мясорубка перетёр человеческое тело в фарш, а не потерял сознание как нормальный сексбот.

— Я это контролирую. И никогда не причиню вам вреда.

— Я верю тебе, Пол, но не об этом я хотела с тобой поговорить.

— А о чём?

— Милый, ты борешься с ветряными мельницами, боги слишком могущественные сущности, что бы пытаться с ними совладать. Нам их никогда не победить, а если будем продолжать бороться — то эта планета пережуёт и выплюнет то, что от нас останется.

— Клео, ты слишком накручиваешь.

— Это вы закрываете глаза на те изменения, что с вами происходят. Эта планета меняет вас, я меньше всех вас контактировала с ней и вижу более отчётливо.

— Мы просто взрослеем, до десяти лет наши личности продолжают формироваться под влиянием внешних факторов.

— Пол, я хочу что бы ты поднял вопрос об нашем исходе из системы Икар.

Я как в стену врезался.

— Но мы не можем. Лапута зависима от поставок растительных культур из Мара, а Агрипина всё ещё находится в списке персон нон-грата. А Мар? Без нас там начнётся голод и анархия. Эти люди поверили нам, мы не можем их подвести.

— Тоже самое мне сказала Ло-чан, когда я просила подумать над этим. Пол, мы здесь в опасности. Ты сделал Ло диктатором, и это на долгие годы зафиксировало наш политический курс. Но нам нужно бежать отсюда. Давай просто соберёмся вместе и подумаем, как мы можем решить эту проблему. Я не говорю, что бежать нужно немедленно, но есть же какой-то выход. Коперник пытался создать криокамеры что бы вызести людей с Магды, да ему не хватило ресурсов и времени на то, что бы спасти всех. Но так и мы не на Магде, и время нас не поджимает. Лапута способна вести пятьсот тысяч экипажа. А если вместо экипажа будут криокапсулы, речь идёт уже о миллионах, десятках миллионов. Демонтируем Агрипину, купим ещё один рудовоз, переоборудуем его под корабль-носитель. Да на подготовку уйдут месяцы, но давай хотя бы начнём это обсуждать.

— Нэнси не пойдёт на демонтаж Агрипины, она скорее сожжет его вместе с собой в звезде, чем будет смотреть, как её дом разбирают на кусочки.

— Уговори её, уговори всех, ты же можешь.

— Только если бы я сам этого хотел. Но как же нумеры, как же изгои? Свобода для них — это же наша мечта.

— Не наша. Это мечта Ло-чан и тебя. Всё что я хочу — это что бы мы покинули эту систему и забыли её как страшный сон.

— Я не разделяю твоего мнения, но и игнорировать его не могу. На следующем собрании трибуната мы обсудим этот вопрос, обещаю.

— Спасибо. — Клео подошла ко мне и упёрлась лбом в грудь. Мы обнялись.

И только теперь я почувствовал в ней какое-то облегчение. К сожалению, ей и Нанике я мог уделить только один день, и это был чудесный день. Я отдыхал телом и душой. Я бы хотел чтобы он длился вечно, но к сожалению тогда я ещё не знал, что это будет последний наш день вместе, и Клео я больше никогда не увижу.

* * *

— Кириос Пол Атрейдес и кириос Дэймос Слоэн, могу я призвать вас к примирению? — спросил распорядитель.

— Призвать можете, уважаемый распорядитель, но боюсь эффекта от этого будет немного, — немного неформально, нарушая привычный официоз, сказал я.

Все присутствующие здесь недовольно покосились на меня. Ах, плевать мне на ваши традиции.

— Пол Атрейдесь оскорбил моих господ из дома Бри, и поэтому он должен ответить, — скорее прошипел, словно гадюка, чем сказал Деймос Слоэн, — Но я готов отозвать свой вызов, если Пол встанет на колени перед моим господином …

— И сделает ему минет, — закончил я за Деймоса от чего тот поперхнулся, а распорядитель пошёл пятнами.

Свита со стороны колдунов зашепталась. Моя свита заулыбалась, кто-то даже гоготнул.

— Кириос Пол, я попрошу вас не нарушать протокол и дать уважаемому Деймосу закончить.

— Да-да, конечно, пускай кончает … только я сначала отойду подальше, чтобы не забрызгало.

Вот теперь моя свита откровенно заржала, а Деймос начал беситься, вон как своими красными глазюками зыркает, того и гляди кинется с кулаками. Хорошо бы удалось его спровоцировать на нападение до начала дуэли. Это моветон, дуэль бы отменили. И мы все разошлись по домам живые и здоровые, не пришлось умирать сотням невинных гоплитов притащившихся сюда по приказу их сюзеренов.

— Я вырежу твоё сердце и принесу его в жертву на алтарь Зевса.

— А я опрокину рюмочку в храме Диониса, трахну храмовых дев в храме Аполона, устрою вакханалию в храме Валупия и даже не вспомню о тебе.

— Богохульник! — на ладони Деймоса вспыхнул фаербол.

Пиромант! Ну, это не так страшно как телекинетик, или повелитель молний. Хотя, полный круг колдунов тоже может натворить дел. Ну, давай же, кинь в меня свою гадость и дуэль признают незаконной. Уж как-нибудь жар огня я переживу.

— Уважаемые кириосы, призываю вас к порядку, у вас сегодня ещё будет возможность выяснить ваши отношения на поле брани. Но давайте хотя бы блюсти традиции, — «спас» ситуацию от скандала распорядитель.

Деймос всё же успокоился, затушил фаербол и скрепя зубами продолжил с того места, где я его перебил.

— … попросит у него прошение и признает своим сюзереном.

— Кириос Пол Атрейдес, вы согласны выполнить требования кириоса Деймоса Слоэн?

— Ну, естественно… — все присутствующие с удивлением посмотрели на меня, для большей красочности и возможности полюбоваться на эти удивлённые морды, я затянул паузу — … нет. Никогда не хотел стать сучкой на поводке в руках извращенца, — тут я совершенно неприлично подмигнул Деймосу, мол, «я знаю чем ты занимался на прошлых выходных и с кем».

Деймос оплавил под собою пол, но сдержался.

— Что ж, тогда получите свои браслеты поединщиков, и прошу вас пройти на стадион дуэлянтов.

Браслеты поединщиков — это одновременно маяки и пеленгаторы которые одевают на руку дуэлянты. С того момента как браслет одет и активирован, дуэль считается начатой. Покинуть дуэльный стадион можно только отрубив руку противника, или уничтожив браслет. При этом убивать своего противника не обязательно. Своего рода милость в смертельном поединке. Теперь о правилах. Одновременно с каждой стороны может быть до четырёх сотен бойцов, а там пока личная гвардия аристократа не кончится. Плюс невосполнимые юниты в виде четырёх единиц техники, или химер не больше С-класса, по единице на сотню, соответственно. Что такое химера или техника С-класса я не знал, но мои экзотанки высотой в четыре метра и общими габаритами напоминающие небольшой фургон, попадали под технику класса Б, а гончие под химеру класса А. По рекомендации моих советников, на дуэль я привёл с собой два экзотанка, одну гончую и одного небоевого робота, похожего на реактор ново-излучения класса «толстяк». Робот, которого Легат назвал «РМС», то есть, разведывательно-мобильная станция, был напичкан всевозможными сенсорами, которые мы смогли вспомнить и придумать. В каком спектре он только не видел, даже чувствовал электрические потоки и псивозмущения, и если бы я попытался спрятаться от него в пространственном кармане, используя пространственный щит, по сути, переместившись на иной слой существования, он бы и там меня увидел.

Ещё, воспользовавшись правом привести с собой десять гостей, я взял Легата, который собирался осуществлять общее командование над нашей техникой. И вооружившись тактической гаус-винтовкой на мощных магнитах, питающихся от его собственного энерго-реактора нова-излучения, он собирался осуществлять снайперское прикрытие. Стрелять он будет небольшими адамантиевыми иглами, покрытыми медным напылением, для лучшей электропроводности. Вообще, он хотел притащить с собой рельсотрон, который обладал на несколько порядков большей мощностью, но винтовка получалась слишком большой и прожорливой, его личный моторчик такое бы не потянул. Вторым номером шла Нэнси, на которой висело управление нашей пехотой, она должна была работать в связке с Легатом, но в бой не вступать, она же не робот и не может одновременно вести огонь и мониторить ситуацию. Естественно, она на всякий случай была в броне Паладин со всеми включёнными гаджетами. Но на всякий случай ей ещё дали бластерную винтовку и силовые клинки. Веденикт в своей новенькой броне, которую он получил в замен испорченной в прошлом бою, а ещё он притащил с собой свой здоровенный тесак и болт-пистолет.

— Оружие с применением физического урона ожидает показать низкую эффективность в грядущем бою, — проинформировал Легат, а затем спросил. — Зачем тебе болт-пистолет?

— Но, ты же свою винтовку зачем-то берёшь.

— Я способен вести огонь с высокой точностью на дальнем расстоянии, и я не опираюсь только на гаусовую винтовку. Есть вариант Б. — Легат похлопал себя по бедру, где болтался плазменный пистолет.

— Вот и я его беру с собой, на всякий случай, — ответил Венедикт, — И потом, какой может быть астартес без болтера? Если в легионе узнали, то засмеяли бы.

Ещё, за каким то чёртом, к нам в команду затесался Гера. Я не хотел его пускать в бой с его-то панической фобией на мертвяков. Но он прилип как банный лист и всё твердил, что это он этих людей на службу сагитировал и теперь не может прятаться у них за спинами. Аргумент того, что вызов как главе дома брошен мне, он не принимал.

— Да всё нормально будет, — уверял он, — У меня самый толстый костюмчик, меня оттуда не выковыришь.

Я пожал плечами. По толщине брони скафандр «Рыцарь» действительно был самым защищённым. Все оставшиеся гостевые места я забил Преторианцами и хотел поставить им задачу телохранителей для ключевых персон. Мне «запретил» сделать это Легат, заявив, что это нерациональный расход ресурсов. Нэнси, как командирша, на передовую не полезет, а в тылу бодигарды ей незачем. Его, как снайпера, такая крупная боевая единица будет демаскировать, а всем остальным, если хочется быть в безопасности, стоило бы оставаться дома. Никто с ним спорить не стал, и поэтому отряд Преторианцев будет действовать как отдельная тактическая группа под его управлением.

Мы стали выходить на стадион, который представлял из себя прямоугольное пространство шириной в пару километров и длиной в четыре. Так что развернуться тут было где. По краям прямоугольника были высокие сорокаметровые стены, а за ними… МАТЬ МОЯ КОНВЕЕР. Столько много народу в одном месте я ещё не видел, наверно на трибунах расселось несколько миллионов человек. Я сначала удивился, «что они пытаются увидеть на таком дальнем расстоянии», ведь мы должны быть для них словно муравьи, и какая разница наблюдать это по галовидению или притащиться на стадион, но чувство сопричастности бесценно, да у зрителей были мощные бинокли и трансляция с шарообразных дронов, летающих тут как комары. Блин, билеты, кто-то на нас сегодня неплохо так заработает, надо будет спросить у Перикла как он вернётся из своего нового амнезия-отдыха, положен ли нам процент с этого дела. И вообще, надо будет поговорить с ним что бы встречался со своей Еленой не под химией и с отшибленной памятью, а хоть и тайно, но по нормальному. Парень себе так скоро рак мозга заработает.

Что ещё можно было сказать об арене стадиона. Она была не плоская, а наклонная с каждой стороны, в центре, образуя развёрнутый конус. Правда, сейчас там стена, она опустится, когда я и Деймос активируем свои браслеты. Двери выхода с арены будут опечатаны, а над ареной натянется энергетическая сеть, защищающая зрителей. На всём протяжении к вершине, которая ломала прямоугольник арены пополам, были разбросаны разного рода укрепления, не большие, но и не маленькие, где-то кирпичная стена, а где-то громадный валун. В первую очередь эти укрепления поставлены, чтобы не дать гоплитам построить широкую фалангу, использовать своё численное превосходство, а хоть немного заставить применять тактику и взаимодействие между отрядами. Войдя на арену, мы оказались в небольшом слегка ненатуральном замке. Такой же замок был и у противника с его стороны. Что-то вроде штаба, который надо защищать или место где должны были заседать сюзерены-дуэлянты пока их вассалы друг друга убивают. Легат, словно ког, вошёл первым, походил взад вперёд, казалось ещё чуть-чуть и начнёт углы метить. Но по результатам осмотра он признал укрепление непригодным для обороны и стратегически неэффективным разделять силы для одновременной атаки противника и обороны замка. Нэнси только поддакнула, жалеля, что у неё не получается также быстро и чётко оформлять свои мысли. Вообще, она как командир довольно сильно комплексовала в его присутствии, и не понимала, почему этой битвой основными силами командует она, а он находится у неё в подчинении и осуществляет командование техникой и преторианцами. Эх, сказал бы я ей если бы мог, что людьми должны командовать люди. Легат не наделён эмпатией, если солжится ситуация, когда есть возможность пожертвовать своими бойцами для получения более вероятного успешного результата, или есть альтернатива, но с более туманным результатом, то Легат пожертвует, для него солдаты — это юниты, а для тебя Нэнси — свои люди. Неизвестно чей подход к командованию лучше Легата или Нэнси, но в долгосрочной перспективе я доверяю больше Нэнси, опирающуюся на советы Легата, чем наоборот.

Незадолго до выхода на арену у меня с Герой состоялся не очень приятный разговор.

— Пол, гоплиты заняли укрепления, — доложила по радио Нэнси.

— Техника прибыла на позицию, — осведомил Легат.

— Хорошо, выдвигайтесь, я сейчас буду.

В шлюзе — довольно большом помещении, через которое к нам будут подходить подкрепления, постоянно одна из дверей была закрыта, когда открывалась дверь в замок, то закрывалась в казармы, за этим следили местные судьи, отвечающие за подход подкреплений. Именно тут находились наши войска, снаряжение и техника, кто мог выйти тот уже покинул помещение. Здесь я оставил «Паладин», чтобы облачиться в свой доспех позже, и хотел было уже нацепить на себя браслет-маяк, как меня вдруг отвлекли.

— Эй, Пол!

Я обернулся, передо мною стоял Гера в своей броне с опущенным забралом.

— Чего?

— Удачи. — Гера положил правую руку мне на плечё.

Это был наш боевой ритуал, мы клали друг другу правые руки на плечи, а потом несильно стукались шлемами друг об друга.

— Ты ведь не забыл? — спросил он.

— Конечно нет.

Я переложил браслет в левую руку и взял его за плечё.

А потом он саданул меня своей головой так, что у меня, выражаясь человеческим языком, искры пошли из глаз. Видимо посчитав, что этого будет недостаточно, он добавил мне ещё, и я рухнул на пол. Система тут же сообщила мне о двухпроцентном повреждении мозга. Когда я попытался подняться и прояснить в чём собственно дело, то увидел, как Гера подбирает браслет дуэлянта и оборачивает его на своём запястье. Браслет щёлкнул, когда его края сомкнулись, теперь до конца дуэли его не снять, если только вместе с доспехом.

— Что ты делаешь?

— Забочусь о тебе. Мой доспех гораздо толще твоего, а силовые поля мощнее. Кристаллы нова в моём реакторе крупнее и дают значительно больше энергии. У меня больше шансов пережить любую заварушку, логичнее будет, если браслет одену я. — Гера протянул мне руку, я взялся за неё, и он помог мне встать.

— Это жульничество.

— А кто проверять будет, мы все в доспехах, кто там разглядит где ты, а где я. И потом, мой доспех гораздо эффектнее чем твой, поди разбери кто из нас главный.

— Хорошо, убедил, — прошипел я морщась от головной боли. — Но зачем ты меня побил? Я бы тебе и так его отдал.

— А-а-эм, а об этом я не подумал. — сказал Гера, почесав шлем у себя на затылке.

Глава 28

Я увеличил разрешение в своих визорах и видел, что находится на вершине. Мы уже давно были готовы но стена, разделяющая две враждующие половины, всё никак не опускалась.

— Гера, ты активировал браслет? — спросил я по связи.

— Уже как несколько минут.

— Тогда почему врата не опускаются?

— Вероятно Деймос ещё не активировал свой, — присоединилась к дискуссии Нэнси.

— Есть вариант подсмотреть, — включился Легат, — Я могу послать к ним дрона.

— Если обнаружат?

— Тут их столько летает. Не обнаружат.

— Действуй.

РМС выплюнул сразу три дрона размером с баскетбольные мячи. Два из них зависли над нами, поднявшись на двадцать метров. А третий поднялся ещё выше, смешался со зрительскими дронами, и направился в сторону противника. Через несколько минут он уже стал показывать картинку. Между рядами гоплитов противника ходили стрёмного вида типы в капюшонах с кадильницами, а сами гоплиты смотрели на Деймоса, взобравшегося на спину какого-то гигантского антропоморфного робота, вставшего на четвереньки. Звука у нас не было, но было видно, что Деймос без остановки что-то говорит, при этом активно жестикулируя руками. Всё его воинство было обращено к нему лицом и к дрону спинами, поэтому их лиц видно не было.

— Что они творят? — Нэнси. — Деймос что, речь толкает перед боем?

— Ага, словно Ленин с броневика! — подколол я её.

— Не похоже на речь, слишком неправильное движение губ, — включился Веня. — Он тянет гласные звуки. Он не говорит, он поёт.

— Где-то я это уже видел. Пол, ты уже догадался на что это похоже? — Гера.

— Угу. На безумный хор в храме Валупия. Я это уже видел, когда был вынужден участвовать в оргии в его честь. Он одурманивает свои войска или проводит какой-то ритуал.

— Зачем? — Гера.

— Так воюют колдуны. Мы можем их подслушать? — спросил я.

— На дроне есть микрофон, но он слишком далеко.

— Попробуй подлететь поближе, но постарайся остаться незамеченным.

Дрон быстро полетел к краю арены, спустился там по стеночке, чтобы не слишком бросаться в глаза. Опустился, прячась за препятствиями, быстро стал приближаться к отряду противника. Наконец-то он приблизился достаточно близко, чтобы подслушать. Что ж, это действительно оказалось то, что мы думаем, войска одурманены и поют какую-то дрянь.

— Слуха у них нет, слушать противно, — заявил Веня.

— Ну, когда в твоей крови плещется наркотик, то не до слуха. Гера, а от чего ты в обморок упал, когда в храм Валупия вместо меня пошёл?

— Они человечину жрать стали. А я боюсь мертвецов, даже хорошо прожаренных.

— Оу-у-у, зря я спросил.

— Меня сейчас стошнит, — заявила Нэнси.

— Подними забрало, — хладнокровно посоветовал Легат.

— Легат, на чём он стоит? Что это за робот? — спросил я.

— Это робот «Циклоп». В боевом состоянии его высота составляет пять метров. Броня слабая, но он компенсирует это мощными энергетическими щитами. Является, по сути, сплавом механики и биоинженерии, по-моему, весьма плачевный результат, так как был попыткой создать танк и гаубицу одновременно. Неуклюж, кроме физической силы в ближнем бою мало что может противопоставить. Если повезёт к нему подобраться поближе, то простой гоплит справится с ним водиночку, выстрелив в коленный сустав. Из достоинств — это то, что он оснащён биомеханической варп-пушкой, способной излучать мощные тепловые лучи или стрелять сжатым пучком варп-энергии. Сам по себе ничего не может, нуждается постоянно в присутствии поблизости псайкера-оператора. При стрельбе энергетическим пучком нуждается в дозаправке специальной бригадой псайкеров обслуги. По сути это вражеская артиллерия, принят на вооружение ещё триста лет назад. Является детищем совместного творчества техников Трои и Колдунов Афин. На вооружении армии Крита не состоит, так как был признан нефункциональным с точки зрения исполнения основных своих тактических задач.

— Видимо, в колдунах наш противник нехватки не испытывает. Можешь запустить дрон в замок, я думаю козыри они прячут там.

— Постараюсь.

Дрон юркнул за камушек и почти у самой земли полетел в сторону замка, пропустив шедшего внутрь псайкера, дрон юркнул за ним. В последний момент тот что-то заподозрил и резко обернулся. Но Дрон уже бесшумно парил под потолком, смотря вокруг за всем происходящим. В полумраке находилось два вытянутых контейнера на колёсах, среди которых находились псайкеры, ждущие приказа сверху. Некоторые из псайкеров кололи себе что-то в вену, другие чертили на полу круг, расписанный рунами и магическими символами.

— Они тоже решили обдолбаться как их воины? — Гера.

— Не думаю. Похоже это препараты, усиливающие псайкерские способности. Нормально, когда солдаты идут в бой в затуманенном сознании, иногда это даже полезно для боевого духа. Но офицеры должны быть в здравом уме, чтобы трезво оценивать ситуацию, — Легат.

— Что в ящиках? — я.

— Не могу знать, но маркировка отправки: полис Спарта.

— Почему у них у всех красные глаза? — Нэнси.

— Не могу знать.

— О, это я тебе могу сказать, — взял инициативу я, — Все эти псайкеры искусственные. Цвет их глаз — есть результат воздействия препаратов на мозг, после которых там образуются новые нервные ткани. При этом глаза меняют цвет. Я сталкивался с таким, когда лечил Нанику, правда я не ставил перед собой задачи сделать Нанику псайкером, да и не появилось у неё никаких псайкерских способностей. Но после инъекций, как побочный эффект, её мозг стал стремительно развиваться. И ещё одни побочный эффект — это красные цвет радужки в глазах.

— А круг на полу для чего?

— У меня был знакомый кузен из легиона тысячи сынов, — включился в разговор Веня, похоже, уже уставший безмолвно слушать нашу болтовню. — Они поголовно все были сильными псайкерами. Он рассказывал, что есть два способа оперировать энергией варпа. Первый, он же самый эффективный, это напрямую через твои пси способности, если ты псайкер. И второй, через ритуалы, артефакты и магические круги, своего рода псайкерские костыли, делающие доступными энергию варпа даже для простых людей-колдунов, не обладающих пси способностями. Вероятно, эти искусственные псайкеры очень слабы, раз пользуются костылями.

В следующий момент нас всех перекосило, так как дрон обнаружила какая-то змееподобная тварь, с человеческим корпусом вместо головы, у которой из головы росли щупальца с глазами на кончиках. Тварь увидела наш дрон, прячущийся в тенях, и пустила в него звуковую волну. Дрон успел передать истошный женский визг нам прямо в уши.

— Б***ь, — выматерился Гера.

— Кина не будет, электричество отключили, — хмыкнул я, потрясая головой и пытаясь отделаться от звона в ушах.

— Что за скотство, ещё одна тварь? — проскулила Нэнси.

— Вероятно, их аналог РМС, только мобильнее. Дрон было сложно обнаружить, он обладал маскирующим покрытием. Жалко неизвестны характеристики этой твари, что его обнаружила.

— Жалко, что ты не запихнул бомбу в дрон, срабатывающую при его разрушении.

— Хм-м, это хорошая идея, трибун Пол. Осмелюсь предложить размещать несколько килограмм взрывчатых веществ во всей производимой нами техники?

— Потом это обсудим.

Минуты тянулись одна за другой, а бой всё не начинался. Оказалось, что здесь это в порядке вещей. Сначала зайти на арену, а потом минут тридцать готовиться. Порядки же тут феодальные, господин должен покрасоваться перед всеми своими подданными, попеть песни, присесть на дорожку, вкусно покушать и выпить. А то мало ли, домой можно сегодня и не вернуться. И люди на трибунах были привычны к этим традициям. К моему удивлению, зрители всё прибывали, и продолжали заполнять ещё свободные места, скучно им не было. А нам было, без фильма из дрона, посылать нового Легат отказался, так как они не бесконечные, и через них он осуществляет контакт с Нэнси, а рыжая уже командует нашими гоплитами. Легат не доверял местной связи, поэтому создал аналог своей через дронов.

— Вень, спой что-нибудь, подходящее ситуации.

— Нет.

— Венедикт, ну тебя командование просит. Противник поёт, а мы чем хуже?

— У меня нет ничего подходящего ситуации.

— Придумай. Ты же ветеран сотни боёв, неужели у вас там ничего перед боем не пели?

— Преимущественно пили, а не пели. Хм-м-м, вообще есть кое что, но пусть мне Гера подпевает.

— Э-э-э! Я не певец, я актёр, причём великий актёр.

— Слышь, «великий актёр», порно-звезда и герой пошлых анекдотов, с тобой народный певец Мара спеть хочет, уважь уважаемого человека.

— У меня вокал плохо поставлен.

— А по твоим порнофильмам так не скажешь, — влезла в уговоры Нэнси, — стонешь громче твоих партнерш, две октавы — не меньше.

— И ты Брут? — печально спросил Гера, обращаясь к Нэнси, — Ладно, что делать?

— Я щас текст песни допишу и тебе скину.

— Ты её прямо сейчас пишешь? — удивились мы.

— Угу, мне несложно. Возможности моей брони это позволяют, — сказал наш музыкальный гений, который на коленке способен песню придумать. — Вот только фонограмма к песни не совсем подходящая, но ничего, слишком сильно слух рвать не будет.

— Трибун Пол, я могу транслировать пение для наших войск через экзотанки. На них установлены мощные аудио усилители, — Легат. — За одно, и моральный дух солдат поднимет. Моральный дух — это такая вещь, её много не бывает.

— Я не против, действуй.

Через пару минут земля под нами дрожала от громких басов тяжёлого рока. А два мужских голоса зажигали в сердцах гоплитов огонь.

Гера:

Что же мне делать — один против всех

Как поступить и куда мне идти?

Я у врага только вызову смех

Шансы мои — один к десяти.

Тебя, мой друг, не обессудь

Хочу с собой я взять,

Но может стать смертельным путь

Ты должен сам решать.

Веня:

Для тебя мой меч

Не раз ещё послужит,

Он сокрушит скалы и лёд.

Словно дикий смерч

Тьмы оплот разрушит,

Только скажи слово "Вперёд"!

Призраков смерти, создания зла

Деймос Безликий из бездны призвал.

Мир наш накроет густая зола,

Ржавчина съест благородный метал.

Гера:

Возьми свой меч, развей мой страх –

Мы не нужны богам!

Игрушкой у судьбы в руках

Быть не пристало нам!

Веня:

Гера, мой друг, я готов ко всему, –

Только для битвы я был рождён.

Страх — это слабость и потому:

Кто испугался, — уже побеждён.

Да не проникнет в сердце страх –

Луч веры не потух.

Найдёте силу вы в горах,

Где жив бессмертный дух!

Выступление наших звёздочек не осталось незамеченным среди трибун зрителей, те тоже наслаждались пением Венедикта и Геры. Аплодировали стоя и трясли над собой руками в приступе катарсиса. Над нами скопилось столько дронов, что мы сначала подумали, будто туча закрыла нас от солнца. Когда эти двое допели, наши гоплиты жаждали крови и готовы были рвать врага голыми руками. Словно по велению судьбы, старающейся угодить желаниям смертных, стена, что разделяла нас и противника опустилась. Дроны зрителей взлетели намного выше, вылетев за пространство дуэльной-войны, и над нами, словно захлопнув банку крышкой, зажглось силовое поле не позволяющее вылететь снарядам или смертоносным импульсам за пространство арены.

— Началось, — констатировала Нэнси, а потом матом и быстрыми командами стала приводить гоплитов в чувства, а то те уж слишком расслабились.

Сначала из-за вершины пришёл густой туман, словно молоко, и вёл он себя не как туман, а как газ тяжелее воздуха. Мы сразу поняли, что это аналог дымовой завесы, за которой Слоэн пытался спрятать свои отряды. И надо признать, не видно было ни хера, да ещё и толща тумана притупляла звуки и скрывала тепловое излучение. Но у нас был РМС. Не знаю точно, каким из своих чувств он вычислил приближающуюся к нам рассыпанную толпу, но сообщил заблаговременно. Да собственно, мы и сами их скоро услышали. Гоплиты противника превратились в ополоумевших берсерков. Их атаки были яростные, но бездумные, они атаковали по одному и группами, иногда даже забывая использовать импульс из копий и прикрываться щитом при атаке. У половины вражеских гоплитов изо рта шла белая пена, отвратное и пугающее зрелище. Наши бойцы принимали удар за ударом, не размыкая строй. Но, всё равно, и там и тут у нас появлялись раненные.

В общем эфире выругался Легат.

— В чём дело? — Нэнси.

— Эта тварь, похожая на Горгону-Медузу, сбивает моих дронов, не выходя из тумана.

— Чем помочь?

— Сам разберусь. Просто знайте, что у неё энергетический лук и она умеет им пользоваться.

Вскоре о действии Горгоны доложился Венедикт, эта лучница уничтожила двух гоплитов в его отряде и спряталась в тумане. А потом вражеская атака остановилась, у них просто закончились воины. Мы воспользовались передышкой, чтобы провести ротацию и вывести раненых с поля боя. Но как только вражеская атака возобновилась, в тумане снова стала мелькать змееобразная женщина с луком. На этот раз она атаковала со стороны Геры, убила ещё четырёх гоплитов, сбила ещё один дрон, и попыталась ранить Геру, правда тот ответил и похоже даже ранил её. Геру, вообще, разозлил этот туман и периодически вылетающие оттуда энергетические стрелы, поэтому он стал жечь всё подряд, выжигая пространство перед собой. Правда, иногда на источник опасности сбегались одержимые гоплиты. Вторая волна и ещё триста вражеских трупов. Так воевали колдуны, похоже, тактикой они не владели, но войск у них было столько, что они могли спокойно забрасывать нас трупами.

— Эта хвостатая тварь меня достала, ещё двоих убила, — пожаловался Веня.

— Всем внимание, приготовиться. Сейчас экзотанты откроют миномётный огонь.

В экзотанках открылись специальные люки и оттуда выдвинулись две миномётные турели, похожие на связку водопроводных труб, по восемь в каждой турели. Со звуком, похожим на открывание вакуумной ёмкости, мины вылетали из турелей. Потом турели прятались в утробе экзотанка, пополняли боеприпас и снова открывали огонь. От взрыва мин туман рассеялся.

— Вижу! — крикнул Легат и открыл из своей винтовки по Горгоне огонь.

Подключившись к трансляции Легата, я увидел эту тварь. Гера действительно её неплохо зацепил, плечо и весь бок твари были покрыты горелой коркой, кончик хвоста был отломан, словно горелая ветка. Из множества глазастых щупалец, росших из головы, у неё осталась едва ли половина. Гера прошёлся лазером прямо по её голове, местами обнажая череп. Оказавшись без прикрытия, тварь злобно ощерилась, обнажая острые и очень длинные зубы. Горгона даже не попыталась поразить Легата своим луком, а тут же попыталась скрыться в тумане. Легат открыл по ней огонь и пробил ей сначала грудь, а потом отстрелил руку с луком.

— Цель ушла, — Доложил Легат. — Приготовиться к новому залпу минами.

Легат собирался совершить ещё один миномётный обстрел, чтобы рассеять туман и добить опасную тварь, прячущуюся в тумане. Засечь её с помощью РМС не получалось, точнее РМС видел все сигнатуры объектов, но хитрая тварь пряталась среди гоплитов-берсерков, когда те шли в новой волне атаки и постоянно маневрировала быстро перемещаясь по полю. Экзотанки хотели уже открыть огонь, как из тумана вылетел громадный пучок энергии розового цвета, размером с мяч и по траектории полёта, врезался в экзотанк, устроив большой взрыв. Разом погибло десять человек, стоящих неподалёку.

— Отставить залп. Экзотанку сменить позицию, — распорядился Легат.

— Что это было? Мы потеряли один экзотанк и отделение гоплитов.

— Эта циклоп. Змееподобное существо корректирует его огонь.

— Мы можем его достать? — Нэнси.

— Нет. Он бьёт из безопасной зоны навесом. Выстрел из главного калибра экзотанка летит по прямой. Можно было бы попробовать достать циклопа навесом из миномётов второго экзотанка, но силовое поле над нами не даёт этого сделать, ограничивая угол падения.

Прилетел второй энергетический пучок, на этот раз врезавшись в пустое пространство и сделав там воронку. Ещё секунд тридцать назад на месте воронки стоял экзотанк с отделением охраны.

— Похоже, они не могут обеспечить циклопа бесперебойным потоком варп

— энергии, поэтому не могут себе позволить обстрел наших позиций прицельно.

— Нет. Так дело не пойдёт, эта тварь не даёт нам использовать наше преимущество. Её надо мочить!

— В сортире? — пошутил я.

— Пол, иди ты… — немного разозлилась Нэнси.

— На охоту, — не дал ей договорить, а заодно и нахамить начальству, Легат.

— Чё? — удивился я.

— Не чё, а что. Всё равно вы без толку тут трётесь, и никакой пользы кроме помех в эфире от вас нет.

— Легат, ты умничка, я тебя люблю, — пропищала Нэнси чисто в нашей небольшой компании. Ей нравится когда Легат за неё заступался, правда, делал он это исключительно для пользы дела, а не чтобы её порадовать.

— Это существо действительно сильно нам мешает, сейчас оно отступило и затаилось в тумане. Начнёт действовать только через три минуты, когда в атаку пойдёт новая волна гоплитов. Я предлагаю вам взять костяную гончую и устроить на Горгону охоту. Гончая оборудована отличными обонятельными датчиками, я уже скинул ей координаты места, где мне удалось ранить существо, она возьмёт след по запаху крови, сумеет выследить и убить существо.

— А я зачем?

— Существо показало свою эффективность, используя звуковое оружие против техники. Вы пойдёте как гарант на тот случай, если гончей не удастся ликвидировать существо.

— Понятно, я в деле.

Прятавшийся где-то в ожидании приказа «Бобик», сам первым ко мне подскочил и приветливо посмотрел в глаза, высунув при этом язык. Собственно, никаких команд он не ожидал, просто убедился, что я его заметил и обозначил своё присутствие. Командовал им Легат, сидящий на крыше нашего замка, с его винтовкой ему там было удобно. Гончая трусцой побежала вперёд, я следом за ней. Мы пробежали через зону ответственности Вени. Гигант в пурпурных доспехах был запачкан кровью. Похоже, он не прятался за спинами солдат и активно сражался плечом к плечу с простыми смертными. Он даже заработал несколько вмятин на броне. Свой громадный меч Веня вбил рядом и гордо всматривался в туман, ожидая, когда оттуда попрёт новый враг. Наш противник активно забрасывал нас мясом, но кое-какая тактика в его действиях просматривалась. Они колдуны и они воюют как колдуны, просто обладают гораздо большими ресурсами, чем мы. У нас всего девять сотен гоплитов, а у них? Три тысячи или десять тысяч? Мы уже убили около шестисот человек, а они даже не подумали сменить тактику, людей они не считают за потери. А тактики придерживаются той же самой, что и мы, только играя от атаки. Горгона — имя, которое прилепилось к змееподобному существу, выбивала наши дроны, пытаясь нас ослепить, вторичное ещё задание — это выбить наших сильных юнитов, таких как Геру, Веню и экзотанки. Попытавшая свою удачу с Герой, Горгона довольно-таки сильно от него получила, поэтому пытать своё счастье с Веней даже и не попыталась, так как он выглядел в разы бронирование и опаснее. Может быть первый удар от циклопа предназначался для Геры, но потом заработали миномёты и приоритеты сменились. Собственно, Легат и Нэнси сходились в одном мнении, пока не будет уничтожена основная угроза противника или добыта полезная информация о его козырях, ни о какой полномасштабной атаке речи быть не может. Мы уже потеряли ранеными и убитыми около пятидесяти человек. Не надо думать, что противник глупый, и сильно рассчитывать на силу нашего оружия, такие мысли, как правило, приводят к лишним потерям.

Мы юркнули в туман, видимость сжалась до расстояния десяти метров. Гончая шла быстро ибесшумно, при этом активно прижимаясь к земле, для неё тут было раздолье. Гончие были предназначены для удара из засады, поэтому в лесу и таких туманах они прекрасно себя чувствовали. Боясь отстать, я бежал за ней слегка демаскируя её, так как придерживал её за хвост. Шума я издавал немного, специальные подкладки в подошвах приглушали мои шаги, иначе шума бы тут было как от средневекового рыцаря, бегущего за автобусом по асфальту. Вокруг нас были преимущественно воронки, трупов было мало, основные потери противник нёс добираясь до наших позиций, там скоро трупы уже разбирать придётся, но гоплиты отбрасывали их в туман импульсами из копий, чтобы не создавались завалы из трупов. Вдруг гончая резко затормозила и стала нюхать бетонное покрытие, которым уложен весь пол арены. Наконец-то гончая нашла какое-то красное пятно, лизнула его, задрала голову вверх и шумно втянула воздух.

— Трибун Пол, поспешите. По моим подсчётам у вас осталось не так много времени, скоро начнётся новая волна.

— Спешу, как могу.

— Если успеете уничтожить существо, то рекомендую вам затаиться на месте или дальнейшее передвижение в пространственном кармане, не привлекая внимания.

— А если не успею её убить?

— Просто бегите. А иначе вы уже подумали над своим завещанием?

— Иди ты.

Горгону мы услышали раньше, чем увидели, потому, что она громко плакала, никого не стесняясь. Израненное существо скрутило вокруг себя свою змеиную часть тела кольцами, образуя что-то вроде гнезда, правой рукой она баюкала свою вторую изувеченную руку. Легат отстрелил ей конечность практически по локоть, а лазеры Геры обожгли её кожу, и видимо змее-женщине сейчас было очень больно. Поэтому она не думала следить за окружающим её пространством, пока к ней не поступит приказ и полностью сосредоточилась на своей боли.

— Отлично, убьём ещё из засады, — сказал по связи Легат, который всё это время мониторил нашу ситуацию.

— Нет. Подожди, я хочу заставить её сдаться.

— О-о-о-о, начинается, — застонал Гера.

— Ну, не может же он быть настолько наивным? — возмутился Веня.

— Ещё как может, — сказала Нэнси — Ты просто ещё мало с ним работал, беспомощные женщины — это, вообще, его слабость. Мы так с ним познакомились, я его тогда чуть не убила.

— Ха, Агата тоже его у подъёмников чуть не убила, — припомнил Веня.

— Трибун Пол, не делайте этого! Просто избавьте израненное существо от страданий.

— Да Пол, сейчас не время, просто замочи эту змеюку! — Гера.

— С кем я *** работаю?! Певец, артист и художник, для полной труппы только клоуна в маске не хватает. А! Прости Легат, забыла о тебе …

Я отключил радиосвязь, чтобы мне никто не мешал. Потом достал своё копьё и телепортировался прямо перед Горгоной. Та, поняв, что кто-то рядом материализовался, оторвалась от своего горя и уставилась в светящийся наконечник пространственного копья, зависший перед её носом.

— Сдавайся и я сохраню тебе жизнь.

— Ш-ш-ш-ш-ш, — только и смогла издать звук Горгона, переводя взгляд с меня на копьё и обратно.

Вблизи она оказалась её более жалкой, вся в опалинах, цвет кожи грязно-коричневый с оттенками жёлтого. Дорожки на её лице оставленные слезами окрасились в чёрный цвет, будто тушь потекла.

— Давай без шуток. Ползи в ту сторону.

Я кивком голову указал направление. Горгона посмотрела в сторону указанного направления потом снова вопросительно на меня. Я кивнул. К моему удивлению тварь была неглупой и всё прекрасно понимала. Она медленно поползла в сторону нашего замка. Где-то через несколько минут, гончая стала неприятно скулить и волноваться, периодически подбегать ко мне вплотную и не сильно била меня лапой. Сначала я не понял в чём дело, и только потом сообразил, что забыл включить связь.

— ВОЛНА ИДЁТ, ВАЛИ ОТТУДА! — кричали мне в уши мои соратники.

Из тумана на нас выпрыгнули сразу пятеро гоплитов, они бежали на нас со всех ног. И были не готовы встретить так рано противника. На полном ходу один из них сбил меня с ног, тупо столкнувшись телом. Как действовала гончая, я не увидел, но скоро услышал крики заживо раздираемых людей. А потом нас разбросало звуковой волной, которую пустила Горгона. Своих чужих она не разделяла, нас расшвыряло метров на пять. Когда я попытался подняться на ноги, то увидел, как в тумане уже скрывается обугленный хвост Горгоны.

— Не уйдёшь!

Я телепортировался в её сторону и пустил молнии во все наплавления, пытаясь бить больше по площади, чем по направлению. Через миг из тумана донёсся пронзительный женский вопль. Я телепортировался ещё на несколько десятков метров в сторону звука и уже на этот раз столкнулся с Горгоной. Теперь я разрядил свои молнии направленно. Как оказалось, от электричества у неё защиты не было, и для неё я был очень неудобным противником. Получив разряд, который обычного человека убьёт, она просто потеряла сознание.

— Легат, что с гончей? — спросил я.

— Расплющена звуковым ударом, тонкая электроника полевому ремонту не подлежит.

Со звуком «ХЕТЬ» я погрузил Горгону себе на плечо, и быстрой трусцой побежал в сторону замка. Пробегая мимо места, где состоялся скоротечный бой между гончей и гоплитами, я полюбовался на сие место. Пара гоплитов разодраны на куски, у одного из них вскрыт живот — это работа гончей. А ещё парочку просто размазало — это эффект звукового удара Горгоны. Мне повезло, мой доспех слишком прочный, чтобы его раздавило и слишком лёгкий, чтобы улететь в нём. Интересно, а куда унесло последнего гоплита? Молнии я больше не использовал, чтобы не светиться в тумане, да и гоплиты изолированы от электричества. Обо всех передвижениях поблизости от меня предупреждал по связи Легат. Так что когда случались неизбежные встречи с противником, я просто телепортировался им за спину и наносил колющий удар своим копьём. При этом Горгона каждый раз громко стукалась головой об бетон. Прийти в себя она не могла, автодок в моём доспехе, который содержал набор инструментов и жидкостей больше подходящий для ремонта машины, сумел смешать внутри себя какие-то жидкости и получить сильное снотворное, которое я незамедлительно вколол Горгоне.

— Опять бабу притащил?! — поприветствовал меня Гера, так как вышел я из тумана не там, где зашёл. Голос Геры был переполнен сарказмом, до такой степени, что его можно было рассыпать по пакетикам и продавать.

— О чём ты?! Она нужна мне для экспериментов, это важный генетический образец.

— Знаю я твои эксперименты с генетическими образцами!

— Эхе, эхе, — Нэнси, слушавшая наш разговор аж закашлялась.

— Извини за двусмысленность, Нэнс.

— Да ничё.

— Пол, ты же её как обычно, вылечишь и на свободу отпустишь. А они к вольной жизни не приспособлены. Она же там пропадёт, её теперь домой придётся забрать.

— Ну и заберу, давно хотел завести себе змейку или аквариум с рыбками. Поселю её на Лапуте в вольере с пауками, посмотрим, как они уживаться будут. Заодно и корм ей там будет, змеи же едят пауков?

Гера только повертел пальцем у виска и продолжать разговор не стал. Подходя к шлюзу чтобы сдать пленного на попечение войскам вне арены, я услышал голос Легата.

— Результат вашей работы — минус одна боевая единица в виде костяной гончей, плюс один пленный юнит, требующий к себе специальных условий заключения. Я бы сказал, что результат так себе. Ваше присутствие должно было свести вероятности потерь ценной техники к минимуму.

— Ну, уж извини. Отправишь меня потом в наряд по кухне.

Легат только недовольно зашипел в микрофон и отключился. В шлюзе мою ношу принялсексбот-доктор, управляющий медроботами собакин-автодок и кучка роботов-блох, которые одновременно накладывали повязки на раны Горгоны и связывали её. Собакин по программе попытался запихнуть её в свой переносной гроб, но Горгона со своим хвостом была длиной метров семь. Поэтому робот-доктор просто взял её на буксир и утащил.

Отделавшись от пленной, я снова вернулся на свою позицию, то есть шатался недалеко от передовой не зная, чем себя занять. Как бы приказывать мне никто не может, так как я самый главный, меня можно только просить, а мои полководческие способности оставляют желать лучшего. Умный генерал с советами к лейтенанту не лезет. Тем более офицеров на один квадратный метр тут и так хватает, один Веня чего стоит, у которого боевого опыта больше чем у нас всех вместе взятых. Правда ничем больше роты он никогда не командовал и то по обстоятельствам. Основную часть своей службы Веня проходил хоть и в привилегированных войсках, но простым рядовым. К моему удивлению, вскоре после моего возвращения с пленной … даже не знаю к чему её отнести, … пусть будет модификантка, туман стремительно рассеялся, а волны врагов перестали нас атаковать. Неприглядная нам открывалась картина. Трупы, много трупов. Я даже и не представлял сколько их, оказывается мы накрошили около тысячи человек, теперь они валялись перед нашими позициями кучами изувеченных тел. Хуже всего было со стороны Венедикта, в этом бою он активно работал мечом. Щит гоплита легко мог остановить пулю или закрыть от взрывной волны, но от меча по массе недалеко ушедший от куска рельса в пару метров длиной, он оказался не столь эффективен, всё, опять же, упиралось в массу, объём и инерцию. Легат в очередной раз пожалел, что не смог протащить с собой рельсотрон, там такое ускорение, что никакой щит не спасёт.

— А что они не атакуют? Где четвёртая волна? Что за затишье? Почему они ждут? — стал мучить я вопросами Венедикта.

— Вероятно, они нанесли свой удар и теперь ожидают нашего ответного удара, — немного подумав, ответил Веня. — Что будем делать?

Наш великан уставился на меня как на главнокомандующего в ожидании приказов.

— Я… — начал я, но в голове вертелось одно несчастное слово: «Не знаю» — … приказываю ничего не делать.

— М-м-м-м… — Выдавил из себя Веня.

Наверно Веня ожидал всего чего угодно, но не команды «вольно». Как ему объяснить, что я ещё не придумал никакого плана, а посылать людей к противнику, который именно этого и ждёт — самоубийство.

— Легат, мы ведь по времени дуэли не ограниченны?

— Нет. Вообще-то, рекорд по длительности дуэлей в формате аристократической войны длился две недели. Именно после того случая и ввели в правила ношение браслетов.

— Две недели — это много, как же они так?

— Дуэль двух колдунов, мастерски владеющих магией иллюзий. Они сделали себя невидимыми и никак не могли найти друг друга.

— И как же один из них другого потом убил?

— Никак, они оба были очень упрямы, и ни кто из них не хотел сдаваться. С собой они привели несколько тысяч гоплитов, которые в процессе дуэли уничтожили друг друга. Едой их снабжали, но по правилам дуэли убирать трупы с арены запрещено до окончания дуэли. Тогда стояла очень жаркая погода, куча гниющих трупов — рассадник антисанитарии, один из них скончался, случайно подхватив от мертвеца инфекцию.

— Хм-м-м-м, — я задумался, осмысляя полученную информацию. А потом переключился на общую связь.

— Знаете, друзья-товарищи, раз нам всё равно пока делать не чего, эти трупы надо убрать, пока они не завоняли.

— Но это расстроит наши порядки, — заявил Веня, которому, похоже, возиться с трупами не очень-то и хотелось.

— Ничего. У нас Легат на стрёме сидит, если кто-нибудь появится из-за холма, он нам сообщит. Да, Легат?

— Так точно. И не забывайте про РМС, сейчас дроны могут летать спокойно, на таком расстоянии от земли они в безопасности.

— Понял? Тебя самого возиться никто не заставляет, — всё же сжалился я над Венедиктом, — прикажи это своим солдатам, у тебя целая рота солдат.

Вот на таких условиях, когда самому делать ничего не надо Веня трудиться готов. Гоплиты посовали копья и щиты себе за спину, там они держались на специальных магнитах. Была предусмотрена такая функция, так как в армии Крита стройбата не предусмотрено, и руки периодически должны быть свободны. Наше оружие было военного образца, которое уже лет пятьсот не изменялось совсем. Поэтому никаких проблем с этим не возникло. Гоплиты безропотно стаскивали мертвецов в кучу, при этом отдельная куча образовывалась из собранных ими щитов и копий. Когда я пообещал им, что это добро они смогут забрать себе как трофей, работа закипела с утроенной скоростью и приобрела окрас мародерства. Некоторые не особо брезгливые даже стаскивали броню и раздевали противника догола. В конце концов, трупы были собраны в большую кучу, и Гера по моей просьбе включил свои лазеры на минимальную интенсивность, но максимальное рассеивание, медленно сжигал трупы. Запахло жареным мясом, за своей спиной я услышал урчание четырёх сотен желудков. Мы не людоеды, но физиологию сложно обмануть, обонятельные рецепторы носа не различают по запаху жареным мясом кого это пахнет, свиньи или человека.

— Мужики, а давно мы тут уже воюем? — спросил я у стоящих по бокам Геры и Венедикта.

— Да где-то уже часа три, — задумчиво сказал Гера, — Если считать то время, когда мы зашли и ждали, пока разделительная стена не опустится.

— Знаете что? Война войной, а обед по расписанию.

Я объявил «привал», хоть мы никуда и не шли. У гоплитов в нашей армии всегда она порция пойка при себе да имелась, куда бы они ни ходили. У нас никаких пайков не было, а просить гоплитов поделиться было как-то стыдно и неудобно. Но зато, связавшись с нашим снабжением в лице Диты, мы смогли организовать себе свежие овощи, фрукты, баранье мясо. Понимая чем пахнет, Дита попыталась прорваться на арену, но по правилам дуэли все пригласительные места были исчерпаны и её не пустили. Не совсем понимая, зачем всё это нужно, но тупо выполняя приказы, Веня прикатил сюда здоровенный круглый валун. Своими лазерами Гера обрезал ему края и получилась каменная плита, которая будет служить нам вместо стола. Соорудив из пары кирас мангал, а из копий шампура, Гера готовился делать шашлык в полевых условиях. Вместо углей он использовал щебень, который раскалил до красна, в этом же щебне он собирался запечь картошечку.

— Нэнси, вылазь из своей будки и нарежь нам салат! — требовал я от единственной женщины на арене.

— Я не умею.

— Все женщины умеют делать салат.

— Но я никогда не делала. Вдруг у меня не получится?

— Все женщины умеют делать салат. Ты начни тебе генетическая память подскажет.

— Чёртов расист.

Нэнси выбралась из замка, её вооружили кухонным ножом и отправили нарезать, помидоры, огурцы и лук. С нашей стороны по стадиону ходили одуряющие ароматы, некоторые из гоплитов закончив со своими пайками, принюхивались и присматривались к тому, что, собственно, мы тут делаем. Ну, ничего, баран большой, на всех хватит, а если надо ещё одного закажем. Народ на трибунах не выдержал пытки и массово повалил в буфет. Немного только попортил настроение Веня и распорядитель дуэли, они в два голоса уверяли, что сейчас мы показывали настолько вопиющее неуважение и хамство на грани варварства. Оказалось, что устроить пир перед битвой — это в порядке вещей, но пир во время битвы — это откровенное пренебрежение противником. Настолько откровенное, что даже Веня поддержал распорядителя. Распорядитель был послан куда подальше с просьбой передать Дэйпосу Слоэн, что «на шампуре мы его вертели», а Веня был наказан за попытку бунта и невыполнение приказов начальства. В наказание его заставили петь песню «Море, море — мир бездонный».

А потом и несколько бочек с пивом подкатили, и стало совсем уже не до войны. Нэнси всё же справилась с салатом и только мы успели один раз выпить и ещё один раз закусить, как всю «малину» испортил враг.

— Зафиксирован энергетический всплеск! — доложил нам по связи Легат, которому весь наш импровизированный пикник был по барабану.

Адамантиевый легионер исправно выполнял свой долг, засев на возвышенности и не переставая мониторил обстановку. Поэтому, как только появился противник он тут же отреагировал.

— Что за всплеск?

— Это циклоп готовится к выстрелу.

— Так мы же избавились от наводчицы.

— Он бьёт прямой наводкой, визуально выбирая цель.

— Все в укрытие! — рявкнул я.

Все у кого был пространственный щит, прыгнули в замок, под защиту крепких стен. Все остальные попрятались за преграды и ложились на землю. Наши бойцы были довольно-таки сильно рассеяны, так что больших потерь не ожидалось. Я увеличил зум в визорах и смог разглядеть циклоп. Большая фигура, крепко сложенная, покрытая листами из начищенного железа, голова большая и плоская, будто вместо головы у него скат. На мир он смотрел громадным глазом с фиолетовой радужкой и полопанными сосудами, век у глаза не было. На робота он не сильно походил, да и не броня это, а анти бактерицидный скафандр. Как позже просветил меня Легат, у этого существа-машины очень слабый иммунитет, и без стерильной среды эта тварь просто умрёт от насморка. Циклоп крутая смесь органики и имплантов, человек превращённый в ходячую гаубицу, ему-то и гуманоидная форма нужна потому, что это единственное, что помогает ему окончательно не сойти с ума и быть у своих хозяев под контролем. Как ни крути, человеческий мозг — это всё, что осталось в нём от человека. У ног гиганта стояло пятеро псайкеры, это обслуга, которая служила ему батарейками и оператор, который служил ему господином. Стоя на вершине искусственного холма, Циклоп исторгнул из себя розовый энергетический пучок. Снаряд полетел по чуть наклонной дуге и врезался прямо в наш импровизированный стол, на который мы уже успели стащить наши продукты. Было больно смотреть, как пенным салютом взрываются бочки с пивом, сгорает зажаренные Герой шашлык и разлетается салат Нэнси. Последняя, кстати, всхлипнула, когда увидела разлетающиеся в стороны дольки огурцов и помидоров, в первый раз она готовила салат своими руками и на тебе.

— Выпил? Ну, так закуси, — проскрежетал в эфире голос Легата.

Из укрытия выскочил экзотанк, разложил свой главный калибр, прицелился в Циклопа и открыл непрерывный огонь из бластера. Впрочем, безрезультатно, ничего кроме как привлечь к себе внимание экзотанк Циклопу сделать не мог, все его бластерные заряды размазывались синими кляксами по силовому щиту Циклопа, не причиняя никакого вреда ни ему, ни обслуге.

— Что ты делаешь? Он же его сейчас собьёт.

Но Легат проигнорировал мой вопрос, а экзотанк продолжал вести огонь. Циклоп, наконец, решил ответить этой наглой блохе и начал заряжаться. В этот момент обслуживающие псайкеры затанцевали какой-то шаманский танец и пошли хороводом вокруг циклопа. Впрочем, делали они это аккуратно и не вылезали за создаваемое Циклопом защитное поле. Когда он уже готов был выстрелить, у живой турели кровавым фонтаном взорвалась голова, а через несколько мгновений произошёл энергетический взрыв, и тело циклопа разорвало на кусочки вместе с обслуживающим его персоналом.

— Это как? — хором удивлялись мы, не понимая что произошло.

— За несколько секунд перед выстрелом Циклоп выборочно снимает защитное поле перед своим глазом. Образуется небольшое окно радиусом сантиметров десять прямо перед глазом, туда-то я и выстрели.

— Но как ты узнал?

— Варп-энергия и силовые поля конфликтуют, велик шанс ранней детонации. Когда Циклоп стрелял первый раз, РМС активно снимал все показания, и заметив этот пробел, сразу же доложил мне, ну я и воспользовался.

— Молодец, — задумчиво хмыкнул я.

— Легат, ты просто умничка, — более эмоционально заявила Нэнси, видимо полностью забыв о своих салатах.

— Да, Пол, а вы, оказывается, очень коварный и вероломный полководец, — сказал серьёзно Венедикт, и рассматривал меня, будто увидел в первый раз.

— Ты о чём?

— Спровоцировать противника на атаку, столь пренебрежительным поведением и заманить его артиллерию в ловушку, лишив таким образом тактического преимущества — воистину коварство сравнимое с Эльдарским. Вы ведь с самого начала знали, что так будет?

— Ну, естественно, — сказал вслух я, а в уме подумал: «Да ни хера я не знал». — Нэнси, готовь войска к контратаке, ударим по ним, пока они не опомнились.

— Есть, — браво ответила Нэнси.

Лёгкой трусцой гоплиты спешили занять вершину стадиона. Всё это мне напоминало какую-0то извращённую форму детской игры «царь горы», занимаешь место на вершине — автоматически получаешь тактическое преимущество в атаке. Я плёлся со всеми, мог, конечно, открыть портал и переместиться мгновенно, но не стоит светить этим козырем слишком активно. О том, что у нас есть мобильное устройство портализации лучше никому не знать. Я уже придумал, что соврать тем, кто будет задавать неудобные вопросы после того, как мы разберёмся с Деймосом Слоэн. Будем надеяться, что в басню про голограмму власти поверят. В конце концов, мы аристократический дом, а каждому такому дому дозволено иметь свои технологические секреты. Через десять минут мы преодолели пару километров до вершины. Могли, конечно, и быстрее, но РМС была техникой новой, и от этого страдало детской болезнью в виде малой манёвренности.

С нашими врагами мы поменялись местами: теперь они защищались, а мы атаковали. Но, видимо, защищаться наш противник не очень-то и горел желанием. С холма нам открылся вид на порядки выстроившегося противника. Гоплиты, много, да ещё и в нормальном адекватном состоянии. Они разбились на маленькие отряды и ждали отмашки к атаке. В паре сотен метров от порядков противника возле железных контейнеров из Спарты возились псайкеры и гоплиты, выполняющие функции рабочих.

— Легат, уничтожь контейнеры, быстро! — отдал я приказ по связи.

Я даже не представлял, что было в этих грузовых контейнеров, но у меня было плохое предчувствие. Это оружие, очевидно, и они ещё не успели его активировать. Надо уничтожить его до того, как они пустят это в дело. Экзотанк получив приказ на уничтожение, сразу же пустил в дело весь свой арсенал. Один саркофаг он обстрелял из миномёта и по второму выстрелил из главного калибра.

— Трибун Пол, приказ выполнен, обе цели поражены.

Я увеличил зум и стал рассматривать «ситуёвину». Экзотанк уничтожил контейнеры и обслугу. Да. Но теперь под обломками что-то шевелилось и пыталось из-под них выбраться.

— Что-то мне это не нравится, дай ещё по ним залп.

— Трибун Пол, РМС засёк движение позади нас.

Обернувшись, я увидел как покойники в горе тел, что мы сожгли, зашевелились, встали на ноги один за другим и очень быстро бегут в нашу сторону.

— Чёртова магия, они подняли мертвецов.

— Кого они подняли?! — истерический вопль Геры в эфире.

— Гера, тебе нужно срочно вперёд нашего строя, и не оглядывайся без веской необходимости.

Пока я думал что делать, Нэнси уже отдала приказ о круговой обороне. Наше построение приобретало форму кольца, мы оказались между молотом и наковальней. Спереди гоплиты, а сзади тоже гоплиты, но уже мёртвые. И хорошо, что мы догадались их сжечь, иначе их было бы в два раза больше. Мертвецы бежали резво, похоже, их больше не волновали ни раны, ни усталость, у некоторых даже головы не было.

— Легат, миномётный огонь по зомбарям.

Экзотанк открыл свои турели и выпустил рой мин. Мёртвая плоть взрывалась и рвалась, но всё никак не могла умереть окончательно. Потеряв ноги, мертвецы начали бежать к нам на руках. Собственно, потеряв верх туловища, ноги отдельно бежали в нашу сторону. Руки, ноги так же зачем-то пытались к нам ползти. Гора мертвецов таяла на глазах, чтобы справиться с таким неживым противником, надо было его разорвать на кусочки. Первые зомби уже добегали до наших порядков, и гоплиты отталкивали их импульсами, но напор становился всё больше и больше. Потом в дело пошли преторианцы. Легат распределил их по трое на передовую и в тыл. Хотя теперь везде передовая. Преторианцы бластерными пулемётами крошили неживого противника в мелкие кусочки, перемешивая трупы с кусочками бетона. Потеряв с десяток человек, гоплиты в тылу сами выработали себе тактику, при которой потери будут минимальны, им надо только держаться и не ловить ворон, всю остальную работу делали преторианцы. Это поняла и Нэнси, притормозив гоплитов в тылу и приказав им плотно держать строй.

Совсем другая картина была со стороны Слоэн. В контейнерах были гигантские мутанты, очень сильные, свирепые и живучие. Когда они выбрались из-под обломков и оправились от ударов, то дали полюбоваться на себя в полный рост. Громадные, метра три в высоту, вместо человеческой бычья голова, у одного в руках топоры, а у второго меч со щитом.

— Да это же минотавры, — с удивлением опознал я химер.

— Подтверждаю. Химера производства Спарты состоит на вооружении с …

— Не нужно справки, просто убей их.

— Уничтожение данных химер затруднительно, так как они обладают стихийной регенерацией живых тканей. Даже поражение мозга не нанесёт им фатального ущерба.

Минотавры передвигались стремительно. Один из них, тот, что с топорами, врезался в наши порядки и учинил там бойню. Импульсы гоплитов выдирали из него целые куски мяса, но он мгновенно их регенерировал, а оттолкнуть его не получалось — слишком массивен. Но к нему уже спешили преторианцы. А вот второму повезло меньше. Там, куда он собирался нанести свой удар по порядкам наших войск, был Венедикт и его палаш. Сейчас эти двое самозабвенно рубились на мечах. Веня чуть ли не плакал в общем эфире от счастья потому, что ему наконец-таки достался достойный противник. Минотавр был практически неубиваем, при мне Веня отрубил ему полбошки, обнажая дольки мозга. Но это минотавра совсем не остановило. На каких-то условных рефлексах минотавр отступил, прикрываясь щитом, и за считанные секунды отрастил себе утраченную часть тела. Это действо очень сильно обрадовало Венедикта, он с утроенным усердием принялся нарезать минотавра мелкой соломкой.

— Трибун Пол, у нас большие проблемы, — вышел на связь Легат.

— Да вроде, решаются, — ответил я, наблюдая за тем, как трое преторианцев оторвали минотавру ноги с руками, а то что осталось, попытались втоптать в бетон. Удивительно, но минотавр умудрялся регенерировать даже из состояния фарша.

— Строй вражеских гоплитов вышел на расстояние уверенного поражения и нам нечем им ответить.

— Миномёты?

— Кончились. Я вынужден просить вас пожертвовать секретностью использования пространственного щита и ударить по пехоте противника.

Я задумался. Вокруг меня кипел бой, умирали люди, а я словно истукан стоял посреди всего этого хаоса и каковы будут репутационные потери. Все узнают, что дом Атрейдес освоил пространственные технологии. Разумеется, правительство захочет на это взглянуть, а если они поймут, что это никакой не артефакт, а чуть ли не фабричное производство, то «попросят» поделиться технологией. «А!» — подумал я, и махнул рукой принимая решение. — «Пускай сначала попробуют разобраться».

Активировав пространственный, щит я прыгнул на сотню метров прямо в середину небольшого отряда гоплитов. Круговой удар и десять противников выбывают из игры. Новый прыжок, на этот раз приходится немного заморочиться. Гоплиты успели подготовиться к отражению нападения, закрылись щитами и навели на меня свои копья. Наивные, они думали, что их щит защитит их. Новый взмах и разрезанные щиты вместе с застрявшими в них отрезанными руками падают на пол. А дальше я наловчился использовать пространственный щит так ловко, что мои атаки сливались для меня в простые действия: «прыжок-удар». Я даже сложил обратно копьё, сделав его похожим на нож. Телепортировался вплотную и наносил удар в спину. В процессе я никого не добивал, достаточно того, что эти люди уже просто не в состоянии продолжать атаку. Сколько я убил, сто или двести — не считал. Хорошо, что они в масках, так можно думать будто это не люди, а обезличенные манекены, иначе бы я уже валялся без сознания или стал безумным берсекром.

Понеся большие потери, противник уже думал о своём выживании, а не об атаке. Совершив больше ста прыжков, я косой смерти пронёсся по противнику и полностью разрядил пространственный щит. Не успел я подумать о том, что победа не за горами и скоро уже всё закончится, как вид встающих мертвецов вогнал меня в уныние. Убитые гоплиты обращались в зомби и снова бросались в бой.

— Они и своих солдат не жалеют, — хмыкнул я, провожая взглядом убегающего в сторону моих друзей зомби. Я посмотрел на вражеский замок, он был недалеко, всего-то в пятистах метрах от меня. — Надо убить колдуна, иначе всё это не остановится.

Я побежал к замку противника со всех ног, но уже через тридцать секунд понял, что топчусь на месте. Замок не приблизился неина метр. Куда бы я не бежал, с места сдвинуться у меня не получалось.

— Ну, что, Илья, в солдатики играешься? Веселишься?

Этот голос я узнал сразу, голос моего отца Коперника Семёна Ивановича. Я не понял, когда рядом появился Тзинч в образе моего отца, только что его не было раз — и появился.

— Тзинч!

— Зачем так официально? Просто папа.

— Это ты не даёшь мне сдвинуться с места?

— Ага.

— Опять будешь втюхивать мне свою книгу?

— Я что, похож на книготорговца? Та книга была в единственном экземпляре, и второй такой больше нет.

— Отпусти меня, мне надо помочь своим друзьям.

— О, не переживай так за это, сын. Я остановил время, ты везде успеешь.

— Что, прям совсем остановил, во всей вселенной?

— М-м-м-м, — Тзинч улыбнулся, — Ну ладно, ты поймал меня. Я ускорил твоё субъективное время, это работает по аналогии твоей обучающей машины.

— Шулер.

— А какая разница? Ускорить твоё личное время и относительно тебя все окружающие предметы будут стоять на месте, или замедлить всё остальное. Эффект один и тоже.

— И долго ты собираешься меня здесь держать?

— А ты куда-то торопишься?

— Вообще-то у меня война.

— Ох, смертные, вечно вы суетитесь и куда-то спешите. Ваши амбиции такие мелочные.

— Выпусти! Я должен убить Деймоса.

— Поверь, сын, тебе туда не надо. И если бы я тебя сейчас не задержал, ты бы попал в крайне неприятную ситуацию. Я спасаю тебе жизнь. Хоть ты и разочаровал меня не приняв мой дар. Буквально, обидел папку в лучших чувствах, — Тзинч картинно всхлипнул в кулачёк.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Хочу сказать, что как бы сильно дети не разочаровывали родителей они всё равно остаются любимыми детьми. И пока ты находишься под моей защитой, тебе ни чем и ни кто не сможет навредить, но моё покровительство не распространяется на твоих друзей.

— Что! Не смей угрожать моим друзьям, они ни причём?

— Разве я угрожаю? Я предупреждаю. Тебе не здесь сейчас надо быть. Смотри.

Тзинч указал на ближайшую к нам стену, надёжно защищающую периметр арены от остального стадиона. На стене один за другим медленно стали высвечиваться красные руны, такие же руны проявились на полу и силовом поле, защищающем зрителей.

— Что это?

— Пять секунд назад Деймос надорвался с ритуалом и вместо насылания смертельного проклятья на обладателя браслета-дуэлянта, он открыл варп-разлом и сейчас сюда хлынут орды демонов. Согласно протоколам безопасности, арена будет запечатана магическим барьером и силовыми полями до тех пор, пока варп-разлом не закроется.

— Как закрыть разлом?

— Просто, принеси в жертву своего друга Геру и всё закончится. Поскольку Деймос пытался наслать проклятье с конкретными параметрами и целеуказнием, демоны, пришедшие в наш мир, одержимы одной целью, затащить обладателя метки в варп.

— Если просто кинуть браслет в варп-разлом?

— Ты что думаешь самый хитрый? Нет уже никакого браслета. С самого начала браслеты дуэлянтов — это псионные артефакты, когда они активируются, то ставят метку не на тело, а на саму душу.

— Мы убежим.

— Отсюда не убежишь. Ты ничего больше не можешь сделать, попрощайся со своим другом, пока у него есть время.

Тзинч открыл портал у меня за спиной, и толкнув в грудь запихнул меня туда. Я вывалился прямо посреди своего отряда. Красные руны теперь уже ярко светились повсюду. От обилия красного стало казаться, что всё покрыто кровью. Гоплиты недоумевающе смотрели по сторонам, не понимая, что происходит. Все живые мертвецы были мертвецами, нас больше никто не атаковал.

— Пол, что происходит? — спросил подошедший ко мне Гера, неподалёку от которого я вывалился.

— ВНИМАНИЕ, ЗАФИКСИРОВАН ВАРП-РАЗЛОМ, ОРГАНИЗОВАННО ПОКИНТЬЕ СТАДИОН, — объявил женский голос из десятков тысяч селекторов на стадионе. Это объявление было не для нас, а для зрителей. Но всё равно даже так, люди толкались, пытаясь поскорее убраться из опасного места. А нас заперли, словно больных холерой.

— Гера, быстро покажи мне руки.

Гера показал. Браслета уже не было, он исчез, Тзинч был прав, снимать уже было нечего.

— А чёрт! Отступаем, все отступаем к замку, немедленно! — отдал я приказ по общей связи.

— Пол, да в чём дело-то?

— Гера, мы в полной жопе, и особенно ты.

— Почему?

— Потому, что тебе это особенно не понравится. Посмотри на замок Деймоса.

Мы вместе увеличили зум в визорах и подробно рассмотрели, что творится в замке противника. Из всех выходов оттуда пёрли зубастые и клыкастые существа. Некоторые из них были красивы в своей хищной форме и походили на драконов, но большинство походило на кое-как оформившуюся биомассу слепленную маленьким ребёнком из пластилина.

- ***, - только и сказал Гера.

— Валим! Все валим в замок.

Отступали мы неорганизованно потому, что все сильно перепугались. Но поскольку отступлением руководил Легат, больших потерь удалось избежать. Он просто замыкающими поставил преторианцев и экзотанк. Эти ребята могли отстреливаться и идти одновременно. Надо признать, что пока поток этих тварей был не слишком густой и нам удавалось сдерживать противника без проблем. Но они были ещё хуже, чем зомби, потому что умели летать. Нас буквально заливало живою органикой. Кого-то утащили во время отступления, разрывая прямо на лету, но в целом очень многие добрались до укреплений. Замок был не бог весть какой защитой, но тут была крыша, а значит хотя бы сверху нас не будут атаковать. Став в трёх главных проходах преторианцы убивали всех тварей, что пытались прорваться внутрь. Те кто всё же умудрялись просочиться, нарывались либо на гоплитов, которые не теряли присутствие духа, либо на остальных членов нашей команды.

— Откройте! — требовал я от судий, стоя перед шлюзом. — Откройте! Выпустите нас!

— Согласно правилам безопасности стадион будет запечатан до тех пор пока варп-разлом не закроется, — ответили мне из селектора.

— Откройте, я требую! Мы здесь подыхаем.

— Простите, но я ничем не могу вам помочь. Нарушение правил безопасности лишь приведёт к неизбежным жертвам.

— Если вы не сделаете, что я требую, то можете молиться. Потому что когда я отсюда выберусь, я найду конкретно вас и сотворю с вами такое, что вы пожалеете, что вообще на свет родились.

Селектор отключился. Тем временем основные ходы в замок закупорились трупами монстров, и у нас образовалось что-то вроде затишья. Я перешёл в пространственный карман и попытался пройти сквозь стену, но нарвался на сопротивление рун. Они существовали в обеих реальностях, через них невозможно было пройти. Магический барьер просто меня не пускал. Я попытался прорезать дыру в стене, но и тут облом. Копьё входило в бетон не встречая сопротивления, но на стене не образовывалось повреждения, вернее они затягивались мгновенно, и аннигиляционного мусора от стен не образовывалось. Мы оказались заперты.

— Что будем делать? Как будем выбираться из этой ситуации? — спросила Нэнси по связи.

— Не знаю. Я уже попытался проковырять стенку, но ничего не получилось.

— Господа, может не к месту будет сказано, но я горжусь, что сражался рядом с такими достойными мужами как вы.

— Эй! — Нэнси.

— И женщинами, — тут же поправился Веня. — Я конечно счастлив был бы умереть, сражаясь плечом к плечу с моими братьями, но вы все тоже хорошо показали себя в бою. Несмотря на то, что мой друг Гера бился в истерике, валяясь на полу, когда на нас пёрли восставшие мертвецы и то, что наш главнокомандующий несколько раз за этот день завёл нас всех в ловушку и в конце концов в просто безвыходную ситуацию.

— Так, отставить упаднические настроения и обсуждение ошибок командования! — рявкнула на него Нэнси.

Тут твари насквозь проскребли потолок, и у нас добавилось работы. Благо дыра в потолке была не такой уж и большой, поэтому я и Нэнси спокойно могли держать её вдвоём, не привлекая дополнительных сил. На пару жарить молниями мы могли почти непрерывно, монстры сыпались из дырки в потолке словно снег. Тех, кого не убивали молнии, были дезориентированы и их без труда добивали гоплиты. Когда гора биомассы выросла до потолка и закупорила дыру, мы смогли прерваться. Внутри становилось тесновато, мы уже просто ходили по телам монстров потому, что пол был покрыт уже несколькими слоями.

— Трибун Пол, — обратился ко мне один из преторианцев. Вероятно, случилось что-то важное, раз он покинул свой пост.

Поскольку тут всё было в телах монстров, а преторианец был достаточно тяжёлый, то под его весом тела прессовались. Во время ходьбы он давил трупы в однородную массу из крови, плоти и костей. Мы с Нэнси уже давно по полу не ходили, а летали под потолком на ионных крыльях.

— Что?

— Три минуты назад трибун Гера пробил пробку у западного входа и вышел наружу.

- ***, *** в конец ***! Почему, почему сразу не доложил?

— Пять минут назад возникли помехи, делающие невозможным бесконтактные переговоры.

- ***. Гера *** куда тебя *** понесло! — Ещё раз выругался я, на секунду стало легче. — Нэнси, на тебе крыша, я за Герой.

Я нырнул в пространственный карман и на ионных крыльях пролетел сквозь потолок. Пространственный щит уже немного дозарядился, но долго в таком состоянии я находиться не мог. Геру я увидел сразу же, он успел отдалиться от нашего замка на полтора километра и упорно двигался к вершине холма. Свои лазерные лучи он выкрутил на максимум и установил в разряженный режим, так что создавалось такое впечатление, будто из его рук бьют столбы огня на несколько десятков метров. Он стягивал на себя всех окружающих тварей, да так, что натиск на наш замок практически прекратился.

— Гера, ты что творишь?! — задал я вопрос вываливаясь из пространственного кармана.

— Пол?! Возвращайся в замок.

— Только вместе с тобой.

— Не надо. Я знаю, что им нужно. Они ведь пришли сюда за дуэлянтами, ведь так? А определяют их по браслету.

Я промолчал. А что мне нужно было ему сказать: «Гера ты обречён, иди сдохни, чтобы мы могли все жить»? Не мог я с ним так поступить, я даже сказать ему этого не мог. Если бы он не отобрал у меня браслет, то на его месте был бы я.

— Откуда?

— Тзинч сказал. Уходи, Пол. Я знаю, что нужно сделать, и я сделаю это.

— Позволь тебя проводить.

— Мне не нужны попутчики. Прощай, позаботься о Дите.

Гера навёл на меня свои излучатели и оплавил мне мои крылья. Да и снесло меня на несколько десятков метров. Мой друг скрылся телепортировавшись сначала на вершину холма, а потом ещё куда-то. В отличие от меня, у него был более мощный реактор в костюме, и прыгать он мог не на два, а на три километра. Длина арены — четыре километра, значит один километр он был вынужден проделать пешком. Сейчас он наверно уже в замке Деймоса. Через минуту все твари развернулись, словно по команде, и побежали в обратную сторону. Я понял, что это значит. Сердце сжалось от холодной скорби, моего друга больше нет.

Глава 29

Время действия — три месяца спустя после дуэли с домом Слоэн. Место действия: дворец дома Атрейдес, магическая библиотека.

Я сидел за рабочим столом, сделанном из натурального дерева. Вот уже целый месяц я изучал собранные мной магические гримуары, у меня набралась уже целая магическая библиотека. Книги я добывал любыми способами, правда в основном воровством у других аристократических домов. Но большую часть моей нынешней библиотеки я получил в наследство от Слоэн. Лёгким движением ладони в воздухе я перелистнул страницу, не касаясь гримуара. Телекинез пока давался мне плохо, оперировать большими и тяжёлыми объектами пока не получалось, но я учился.

Гримурар давал подробные инструкции по тому, как добиться овладения стихией огня: «… для начала ритуала необходимо найти младенца не старше двух лет, рождённого под созвездием огня, у некоторых народов это созвездие именуется скорпионом. Созвездие вычисляется по местному планетарному календарю. Младенца необходимо поместить на вершину яйцеобразного дома (в дальнейшем именуемого «дольменом»), стены которого будут расписаны символами, призывающими огонь. Подробные инструкции и схематизация даны на стр. 194, раздел «элементалистической рунологии». На самой вершине вокруг младенца начертите круг малого варп-разлома. Внимание, ни в коем случаи нельзя допустить прокол пространства, цель создания малого варп-разлома истончить границу между планами, а не порвать её. Подробные описания смотрите на стр. 118, раздел «контролируемые варп-разломы по методу магических кругов». Для недопущение прокола планов укрепите варп-разлом рунами, подробное описание смотрите на стр. 76, раздел «практическая рунология». После вступления ритуала в активную фазу, поместите внутрь дольмена двух воинов, которые будут сражаться друг с другом насмерть. Неважно каким образом будет спровоцирована агрессия между воинами, поэтому допускается применение боевых наркотиков. Смерть обоих гладиаторов не обязательна, но желанна для увеличения эффекта. Пролитая кровь и смерть привлекут демонов со способностями стихи огня. В случае смерти обоих бойцов мощь демона возрастает многократно, пропорционально возрастают и риски. Дождитесь пока младенец станет одержимым, и умертвите его раньше чем демон войдёт в силу. Для уметвления желательно использовать оружие органической или кристаллической природы (лучшим вариантом будет толстое костяное шило или обсидиановый нож). Строго запрещено использовать ритуальные ножи, сделанные из золота, серебра, меди и прочих металлов. Освежуйте труп одержимого младенца и соберите телесный жир …»

— Пол! Чем ты тут занимаешься?! — от чтива меня отвлёк вошедший в библиотеку Венедикт. Так что, как стать пиромантом я до конца не узнал.

— Книги читаю. Что, не видно?

Венедикт прошёл вдоль полок с гримуарами, читая название на корешках, и по мере приближения ко мне всё больше хмурился.

— Магические круги, рунология, тёмная магия, чёрная магия, некромантия, ритуальные пытки, — пересказывал он название книг, потом остановился, взял одну с полки и внимательнее вчитался в её название, — Создание демонов-хостов,практика. Это что за мерзость, Пол?

Книга о создании демонов-хостов, которую я кстати ещё не читал, полетела в жаровню. Видимо, изображённые в ней картинки настолько сильно возмутили разум Венедикта, что он пожелал избавить мир от этой книги немедленно. Я пожалел, что велел обставить библиотеку в старинном стиле, а это значит, что никакого пластика и электрического освещения. Что поделать, магия сама по себе любит всё старое, простое и недолюбливает современные технологии. А трактат о создании демонов-хостов я ещё не читал.

— Может не стоит портить мою библиотеку.

— Пол, эти книги — зло. Избавься от них поскорее.

— Веня, это знания, они не могут быть плохими или хорошими, знания есть знания. Важно лишь то, как мы их применяем.

— Да как ты собрался применять эту колдовскую гадость, которая способна принести роду людскому только страдание и разорение.

— Так, пошли, — я махнул Вене рукой и повёл его в соседнее помещение.

Там у меня была лаборатория, где я отрабатывал полученные мной навыки. Посреди слотов с колбами и ретортами был поставлен каменный стол, к которому был прикован человек, а вернее то, что от него осталось.

— Вень, знакомься — подопытный А3. А3, позвольте вам представить Венедикта.

Прикованный к столу А3 ничего не мог сказать, лишь активно мычал пытаясь позвать на помощь.

— Пол, что это за человек?

— Не знаю. Я с ним о жизни не разговаривал.

— Как он сюда попал?

— Я сделал заказ у Легата на группу подопытных. Вероятно, это либо заключённый из свежих, либо чёрная карта из хранилища.

— Это ты его так? — Веня указал ладонью на ноги А3.

— Нет, но это сделано по моему приказу. И хватит меня перебивать. Как видишь, А3 получил множество свежих ранений. Его левая нога была переломана, а кожа на правой ноге обожжена, — я провёл рукой над ногами, и похлопал по переломанной, А3 замычал от боли.

— С брюшной полости удалены покровы кожи и жировые отложения, — теперь наше внимание было уделено животу А3. Роботы-хирурги сделали всё аккуратно: сняли покров кожи, оголив мышцы и прижгли кровоточащие сосуды, чтобы А3 не истёк кровью раньше времени. Теперь его прямо хоть в анатомическом музее выставляй.

— Левая рука А3 получила внутримышечные повреждения и разрывы сухожилий. А в правой руке, — я поднял правую руку А3 и она прогнулась под собственным весом, по всей длине руки был свежий шов, — была хирургически удалена кость.

— Ну, и к чему весь этот садизм? Просто убей беднягу, зачем мучить?

— Вень, я тут не ради удовольствия всем этим занимаюсь, а ради науки.

Я взял шприц и наполнил его свежеприготовленным алхимическим снадобьем.

— Вот. Зелье мгновенной регенерации.

Я укол шприцом вену на шее и стал выдавливать снадобье в кровеносную систему А3.

— Сейчас мы увидим как оно влияет на разные типы повреждения.

— Ничего не происходит.

— Так и должно быть, нужно дождаться пока кровь разнесёт снадобье по телу. А потом произнести заклинание.

Веня ничего не сказал, только нахмурился. Всё что здесь происходило ему не нравилось. Наконец, вокруг глаз А3 возникла чернота, явный знак того, что снадобье закончило распространяться по телу.

— Абра-катабра, — ничего не произошло, — фокус-покус, трах-тибидох-тибидок, грекс-фекс-текс, — ничего не происходило, кроме того, что Веня теперь смотрел на меня как на идиота.

— Веня это хаос, очень капризная материя, каждый раз приходится произносить разные заклинания. Но у меня есть одно заклинание, которое всегда работает, это просто бомба. Но я не люблю его произносить.

— Почему?

— Стыдно очень.

Я вдохнул поглубже воздуха, и с выражением писклявым девичьим голосом закричал,

— Лунная призма, дай мне силу, я творю справедливость во имя Луны!!!

Где-то в параллельных пространствах заржали боги хаоса.

Подопытный тут же задёргался, пытаясь освободиться от своих пут. Но ничего у него не получилось. А потом он взвыл, ну, так ничего удивительного, стихийная регенерация — это больно и надо иметь специально изменённое алхимией тело, чтобы спокойно это переносить. Процесс шёл, кость в сломанной ноге срасталась. Стала образовалась новая кожа на оборонной ноге и животе, последней зашевелилась рука, в которой не было костей.

— Вот видишь, он исцеляется, это магическая наука, а не колдовская гадость.

К несчастью, в какой-то момент, подопытный А3 стал стихийно мутировать и превращаться в монстра. Его кожа стала чернеть и из-под неё полезна чешуя, зубы удлинились и уже не помещались во рту, из головы стремительно стали расти рога, мышцы разбухли. Теперь у него хватало сил, чтобы одну за другой срывать с себя многочисленные путы.

— А чёрт! Веня, отойди, — мы отбежали, и я нажал кнопку обеззараживания места проведения эксперимента.

С потолка на А3 упала громадная клетка из бронестекла и полился кислотный душ. А3 успел сорвать с себя путы, но пробить бронестекло уже не успел. Под действием кислоты его тело стремительно разваливалось и утекало в сток. Когда от него остались одни кости, включились огнемёты, сжигающие кости, потом специальным потоком воздуха оставшийся прах засосало в отдельный контейнер для биоотходов.

— Ну, что ж, варп-мутации мне ещё избежать пока не удалось, но это уже кое-какие достижения. Он начал мутировать в монстра только после того, как полностью регенерировался. Если бы мне удалось это предотвратить, то эксперимент можно было бы считать успешным. По крайней мере, он не взорвался на мелкие кусочки как А2. Ох и задолбался я тогда стены отмывать.

— Пол, я возвращаюсь обратно в легион.

Не на долго я охренел. Венедикт возвращается в легион. Нет, этого нельзя допустить сейчас, он нам нужен, а мне он так вообще необходим.

— В легион? Зачем? Твоё место здесь, разве я не дал тебе всё, что ты хочешь? У тебя есть роскошь, о которой другие могут только мечтать, толпы фанатов, которые тебя боготворят. А! Понял, ты заскучал по ратным подвигами. Ничего, подожди, я спровоцирую ещё один род на дуэльную войну, ещё одна резня, это же так весело тебе и мне.

— Пол, остановись. Я просто возвращаюсь к братьям, это давно пора было сделать.

— Никуда твоя неблагодарная жопа не пойдёт, пока я не разрешу.

— Посмотри на себя, друг. Посмотри на то, что окружает тебя, — Венедикт обвёл руками мою алхимическую лабораторию.

— Когда мы встретились первый раз, я увидел благородного мужа не побоявшегося броситься на клинок, чтобы спасти неизвестного ему противника и своих спутников. А сейчас? Ты вырезал род Слоэн под корень, остались только мальчишка лет семи и маленькая девчонка чуть моложе Наники, и многих других людей никак к этому не причастных.

— Они заслужили!

— Нет, они не заслужили такой жестокой участи. Тот Пол, которого я знал был милосерден, чужие страдания были ему противны, он щадил своих врагов. А что я вижу теперь? Пытки, ужасные эксперименты над людьми, занятия нечестивой магией.

Венедикт положил свои громадные ладони на мои плечи, пытаясь меня переубедить.

— Одумайся, Пол, займись своими друзьями, они нуждаются в тебе.

— Да что ты знаешь о моих друзьях? Они мне как семья, именно из-за них я и занимаюсь магией. Это единственный способ их вернуть.

Венедикт убрал свои руки и печально покачал головой.

— Я не хочу видеть, как ты опускаешься. Прощай, Пол, я надеюсь ты найдёшь свой путь.

Статный гигант развернулся и быстрой походкой зашагал в сторону выхода.

— Я не отпускал тебя.

— А я не спрашивал.

Я рывком бросился в след и пнул его под колено сзади. Гигант рухнул на одно колено, поморщился и попытался продолжить свой путь.

«Упорствуем, значит! Ну, а если так,» — подумал я прежде чем пнуть Венедикта второй раз.

Второе колено я выбил из сустава. Венедикт зарычал от боли. С хрустом он поставил колено обратно и поднялся на ноги. Продолжить путь я ему не дал, пнул под зад так, что он рухнул на пол. Я поставил ему ногу на спину.

— Никуда ты не пойдёшь, Веня. Делай то, что я тебе велю и будешь получать всё, что захочешь. Иначе мы поссоримся.

Молниеносным движением Веня поймал меня за лодыжку. Резко вскочил на ноги с нечеловеческой грацией, причём, не выпуская меня из захвата, мой вес по сравнению с его — это даже не груз — так мелочь из кармана. Он размахнулся и бросил меня в сторону столов с алхимическим оборудованием. Больно, но не смертельно, уже не первый месяц силы хаоса подпитывали мою синтетическую плоть, я и раньше то был опасен, а сейчас я просто ходячая смерть. Подумав, что отделался от меня, Венедикт отвернулся. Но я с бешеной скоростью налетел на него. Нет, я не стал его бить, просто толкнул передавая ему всю свою энергию. Теперь уже Венедикт полетел в столы со стеклом.

— Это бесполезно, Вень, сдавайся.

— Космодесант не сдаётся! — сказал Веня поднимаясь на ноги и выдирая кусок стекла у себя из виска.

— Ну, если ты хочешь по-плохому.

Веня сжал свои здоровые кулаки, готовясь к рукопашному бою. Двадцать минут мы разбирались с ним в стиле бокса, на протяжении всего этого времени я выбивал из него дурь, как из боксёрской груши. Когда он пришёл навестить меня, то был одет по-походному: прочные брюки и куртка, берцы. Сейчас на нём оставались только берцы и трусы. И он не раздевался перед боем, просто от многочисленных ударов вся одежда превратилась в лохмотья и разошлась на лоскуты. Теперь тело Венедикта покрывали синяки, но он всё никак не сдавался. Может мне усилить силу удара, а то я всё его щажу и стараюсь бить в четверть силы. В какой-то момент я хотел предложить ему почётную сдачу, но он, гад, этим воспользовался, поймал меня за голову и стал ломать ей пол.

— Довольно! — рявкнул я, отплёвываясь бетонным перекрытием.

Сломав ему пару пальцев, я вывернулся из захвата, быстро пересчитал ему рёбра и кажется кое-какие из них сломал. А потом толкнул тело так, чтобы он хорошенько приложился об стену и поднялся уже не скоро. Мне показалось этого мало. Совершив прыжок с места, я словно кошка оказался стоя у него на груди. Веня аж фонтанчик крови выплюнул через рот.

— Ну что? Теперь-то понимаешь, что всё это бес толку.

И тогда он плюнул мне в лицо, видимо, давно это хотел сделать. Но вот только это была не слюна, а кислота. Я ощутил ожог на лице и как кожа лоскутами сползает с моих искусственных мышц, оголяя спрятанный под кожей каркас сексбота. Я чувствовал боль, нервные ткани передавали о своей смерти прямо в позитронный мозг. Это очень сильно разозлило меня. Я взмахнул рукой, выпустил когти, намереваясь одним ударом обезглавить Венедикта. Но резко остановился, осознав свои ощущения и посмотрев Вене в глаза. Это же мой друг, один из немногих. Он был удивлён, но не испуган, даже сейчас он меня не боялся, хоть, похоже, до конца и не осознавал что я такое.

Я посмотрел на свою правую руку. Кожа на ней лопнула, оголив другую. Монстрообразная правая рука перекатывалась мышцами, из сасискообразных пальцев торчали длинные острые когти. Я уже видел эту конечность, в тот раз мы с Нэнси угодили в лабиринты Тзинча и там я встретил альтернативного себя. Вот значит, во что я превращаюсь. Потрогал свою оголившуюся от искусственной плоти часть лица, там тоже всё было не так как должно, жёсткая твёрдая кожа, с маленькими чешуйками прикрывала искусственные мышцы сексбота или может уже не сексбота. Месяцами хаос переваривал меня по кусочку, забирая что-то моё и оставляя нечто своё. Сейчас мне больше подходило определение «невиданная хрень», не человек, не машина, не демон. Нечто иное ни на что не похожее.

Я слез с Вени и сел с ним рядом, вся ненависть куда-то ушла.

— Веня, мне кажется я схожу с ума.

— Может, не кажется?

— Может и не кажется. Я боюсь видеть своих близких, мне кажется, я могу навредить им, как тебе сейчас. Только они не такие прочные как ты, могут не пережить.

— Брось свои занятия магией, они вредят тебе.

— Я не могу. Магия — это ключ и способ вернуть мне всех кого я люблю. Я знаю, если продолжу искать ответ, то найду его. Но мне тяжело, только твоё пение удерживает меня от безумия, — я посмотрел великану в глаза.

— Не уходи, Вень, пожалуйста.

Просто по-человечески попросил я его, и на секунду что-то в нём дрогнуло. Наверно, ему стало меня жалко. Сейчас я был отчаявшимся монстрообразным существом мучимым тоской и одиночеством, постоянно пытающимся удержать своё безумие в узде.

— Я спою для тебя, Пол, но в последний раз.

Венедикт откашлялся кровью, прочищая горло, и я снова услышал его божественный голос, озвучивающий строчки грустной песни.

Ты последнюю ставишь точку, выткав сказку при лунном свете.

Ты счастливо ее окончил, чтоб не плакали ночью дети.

Только кто-то свечу уронит и десяток страниц забелит.

Есть такие, кто точно помнит, как все было на самом деле.

И перо возьмут чужие руки, записать себе присвоив право.

В хронику чужой тоски и муки, всыпать правды горькую отраву.

Приоткрыты двери преисподней, ангелы растоптаны конями.

И сюжет известный новогодний переписан серыми тенями.

Ты стоишь на каминной полке, глядя в пол, как в пустой колодец.

Отраженье в стекла осколке — безобразно смешной уродец.

Ты в тени от зеленой ели, ты — орудье людской потехи.

Служишь ты для простейшей цели, чтобы детям колоть орехи.

Ты когда-то был мечтой девичьей, был когда-то ты прекрасным принцем.

Безобразным нынешним обличьем, ты обязан серым злобным крысам.

Проклятый крысиной королевой, обречен игрушкой стать навеки.

Ты глядишь без боли и без гнева, сквозь полуразомкнутые веки.

Поздно ночью, заслышав шорох, замирают в испуге люди.

И зловещих предчувствий ворох, преподносит тебе на блюде.

Как служанка дурная, память, что сидит в закоулках мозга.

Чтобы вспомнить тебя заставить, как все будет, а будет просто.

От того-то бьют на башне полночь, в Новый Год куранты так зловеще.

Некого тебе позвать на помощь, ведь игрушки — это просто вещи.

Ты не жди спасительного чуда, пусть в груди от боли станет тесно.

Помощи не будет ниоткуда — ночью умерла твоя принцесса.

Ты изгрызен и переломан, перемешан в кровавом меле.

Крысы помнят, о мастер Гоффман, как все было на самом деле…

Пение Венедикта сработало как всегда. Мой разум прояснился, эмоции отхлынули, рука и глаз снова приобрели привычную форму и даже стали затягиваться обратно. Вот только от его песни мне было тоскливее в десятки раз чем до того как он пришёл. Венедикт — великий мастер своего дела, своим талантом он владел виртуозно и через музыку мог внушать какие угодно эмоции всему что могло чувствовать. И он победил. Если я заставлю его остаться, то он превратится в моего личного палача.

— Пошёл вон, — тихо сказал ему я. В ответ на что он удивлённо на меня уставился, видимо, не ожидал такого решения.

— Давай, проваливай! Пока я не передумал и не велел заточить тебя в камеру!

Веня поднялся, и одной рукой держась за живот, похромал к выходу, видимо хорошо я его отметелил.

— Веня! — окликнул я его, когда он уже стоял в проходе, — Если я ещё раз тебя когда-нибудь увижу, то убью.

Он несколько секунд смотрел на меня, а потом ушёл. Я осмотрел себя, в отличии от Венедикта, я был не в трусах, но тоже в лохмотьях. Надо привести себя в порядок и поскорее браться за работу. Теперь время меня поджимает. В ванне я посмотрел на своё отражение. Половина лица сожжена, но наниты, или что у меня там вместо них теперь, стремительно затягивали разрушения кожного покрова. А ведь Венедикт видел меня настоящего, но понял ли он, то что видел? Я посмотрел на свою руку ещё не затянувшуюся искусственной кожей. Кости из суперпластика, псевдомышцы сексбота, всё как всегда и вроде бы никаких отличий, но они есть. Я скинул с себя рубашку и посмотрелся в зеркало. От удивления у меня отвисла челюсть, ведь в зеркале появилось кое-что, чего раньше не было и быть не должно. То место, куда меня когда-то ткнул Кхорн своим живым мечём, сейчас там была татуировка. Этот знак я узнал сразу же, он встречался во множестве трактатов, восьмиконечная звезда, октограмма, символ принадлежности к силам хаоса.

* * *

За полтора месяца до выше описанных событий.

Мы победили на дуэли аристократов, и выжили на арене во время демонического прорыва. Но какой ценой. Я совершил роковую ошибку, позволил врагу заманить себя в ловушку, я бился на его условиях, больше такой ошибки я поклялся не совершать. Весь Крит объявил недельный траур по гениальному актёру Гере Атрейдесу. Были запрещены оргии праздники и дуэли, своей смертью Гера даже потеснил богов хаоса. Все носили траур, кроме меня, я мстил. За месяц аристократический дом дворян барона Кастора Бри потеряла всех своих вассалов и теперь был аристократический чисто условно. Я шёл на любые методы, дуэли, провокации, засылки убийц. Все аристократические дома поспешили отречься от Бри, и, виданное ли дело, барон просто так дал им вольную, но это их не спасло. Потому что Пол Атрейдес всё помнит. Те дома, что я уничтожил легально, точнее всех взрослых, что там были, автоматически присягали мне на верность и их имущество становилось моим, как официального опекуна. Я так скоро до барона дорасту. Все всё понимали, некоторые даже поощряли. Бри у многих стоял посреди горла, но никто не собирался ничего делать. Смерь Геры очень сильно подпортила репутацию Бри. Общественность понимала, кто устроил серию терактов и вырезал аристократов, но молчаливо одобряла, а аристократы одобрительно кивали. Мол: «Смотрите, а у Пола Атрейдес есть оказывается зубы, не только кисточкой по мольберту возюкать умеет».

С самими Бри, правда, пришлось повозиться. Вокруг своего дворца они воздвигли непроходимый барьер по типу того, что был на арене и объявили у себя режим консервации. Но да не беда, роботы мусорщики съели и дворец, и барьер. Власти конечно охренели, но ко мне с претензиями не пошли. В какой-то момент мне даже повышение предложили по службе, теперь я мог рассчитывать на аудитора энергосистемы, локального, разумеется. Если конечно сдам экзамены. Предложение о повышении я проигнорировал, было не до этого. Потому что смерть Геры была не концом нашего горя, а всего лишь началом.

Через месяц траура мы потеряли Диту. Все мы пытались справиться с горем по-своему. Я мстил, Клео сосредоточилась на Нанике, Ло с головой ушла в работу по правлению Маром, а Дита летала на яхте неделями, прибывая в одиночестве, один на одни с космосом. В один из дней, её яхта просто вернулась без капитана. Чёрный ящик был вскрыт и испорчен, все данные были удалены, но остались технические записи в бортовом журнале, которые вёл компьютер яхты. Он зафиксировал нечётное количество разгерметизаций в шлюзе, это значило либо то, что Дита выбрасывала что-то в открытый космос, либо вышла сама. После отпущенного времени активировался автопилот и возвратил яхту на корабль-носитель. Поисковые отряды, обследовавшие район ничего не нашли. Неудивительно, космос большой и даже двигаясь с небольшой скоростью, такой маленький объект будет очень тяжело найти, а яхта проболталась в космосе неделю прежде чем вернуться назад. Известие о том, что теперь и Диты с нами нет, окончательно добило нас. С каждым днём мы всё больше погружались в отчаяние, апатию и депрессию, когда ничего не хочется делать. Ло-чан не в силах больше бороться с таким состоянием ввела себя в состояние кибернетической консервации. Как у неё получилось сделать это самостоятельно, я не понимал. Да и не задавался этим вопросом, каждый из нас лелеял своё горе в одиночестве, не ища встречи с остальными трибунами. Я не знаю как справлялась со своим горем Клео, но лично я пил по чёрному. Хотел бы конечно отключиться так же как и Ло, но у меня не получалось превратиться в овощ. К горечи утраты добавлялся ещё и стыд за последнюю просьбу Геры. Вместо любви, попытки сохранить то, что осталось, я предпочёл месть и разрушение. Когда я был нужен своим друзьям, когда моё место было среди семьи, мы с Венедиктом и Легатом сворачивали бошки аристократам. Я пил самые забористые галлюциногены, которые мне могла предоставить Критская фармакология, жидкие наркотики на пополам с алкоголем, отличная смесь, ЕХОУ. На удивление, мой кибернетический организм, или вернее сказать, не такой уж теперь и кибернетический, прекрасно реагировал на вещества. В какой-то момент мне даже стало казаться, что Гера и Дита ещё живы и они рядом со мной, болтают, навещают. Нам было весело, только бы ещё Ло и Клео сюда. Ну, да ничего, они сейчас заняты, я их навещу завтра.

В один из таких дней после продолжительного сексмарафона с галлюцинацией Диты и привычных неудачных домогательств со стороны Геры, которые теперь уде казались мне привычными и смешными, мои мёртвые друзья заговорили со мной.

— Пол, мы ведь не живые, ты же понимаешь это? Мы всего лишь галлюцинации, вызванные твоим подсознанием потому, что ты не можешь справиться со своей травмой от потери близких и комплексом вины.

— Гера, ну не начинай, мне только самокопательных разговоров с собственными глюками не хватает.

— Он прав. Тебе пора справиться со своей болью и продолжить жить дальше, — поддакнула ему Дита.

— Ну вас к демонам, я лучше посплю. А потом мы снова увидимся, — я дал несколько щелбанов по бутылке слегка загустевшей от дополнительных примесей жидкости, — Я знаю, как вас вызвать.

— Нет, нет, нет, Пол, проснись, — Гера взял меня за грудки и приподнял. А потом дал пощёчину.

— Проснись, Пол, — ещё раз пощёчина, — Проснись, Пол, у нас беда, проснись.

Гера щедро лупил моё лицо крепкими пощёчинами, выбивая из меня наркотические и алкогольные пары, заставляя глаза сфокусироваться, а мозг включиться.

— Да проснись же ты, пьяное чудовище! — в какой-то момент я увидел, что меня трясёт и лупцует пощёчинами Нэнси.

Тягать мою тушку молодой девице хоть и тренированной, не самое лёгкое дело, поэтому от усердия она даже вспотела, а непокорные рыжие кудри так и лезли ей в лицо. Руки у неё были заняты мной, поэтому она пыталась сдуть волосы с лица ртом, это забавно выглядело, я даже усмехнулся, когда ненадолго пришёл в себя. В следующий раз меня вырвал из небытие холодный душ. Нэнси допёрла меня до ванны, сунула туда, не раздевая, и теперь, видимо, пыталась утопить.

— Пол, алкоголик, извращенец, да приди же ты в себя!

Очередная оплеуха принесла на этот раз с собой боль в мозгу, похоже, наркотическая анестезия стала отпускать.

— Ты совсем мозги пропил?! Твою кровь скоро можно будет продавать как новый наркотик. Как ты ещё жив вообще?

— Нэнси. Бей меня левой рукой.

— Зачем?

— От твоих пощёчин у меня одна щека опухнет, а другая нет. Будет выглядеть не симметрично.

— Идиот.

Рыжая ударила меня в живот, от этого меня вырвало. На секунду я подумал, что я проблевался на несколько десятков тысяч драхм.

— Поднимайся, беда случилась.

— Нэнси, мне на все беды наплевать, даже если сейчас Крит засосёт в чёрную дыру — мне пофиг. Вон ту бутылочку не подашь?

Нэнси взяла упомянутую бутылочку, которые во множестве были расставлены чуть ли не по всему дворцу, чтобы не искать, и вылила содержимое в раковину. При этом выражение лица у неё было крайне садистское.

— Ах ты ж ***! — выругался я вылезая из ванной.

— Хватит пить! Ты уже вторую неделю жёстко синячишь, как печень ещё не отвалилась.

Пошатываясь, я побрёл по комнатам в поисках веществ. За мной по пятам следовала Нэнси.

— Пол, Клео улетела.

— Далеко?

— Из системы. С Лапуты экстренно эвакуировали всех пациентов, потом корабль совершил варп-прыжок в неизвестном направлении.

— Она давно это хотела сделать.

— Ты не опечален?

— Опечален я уже давно. А Клео, она ещё до всего этого бардака предлагала смыться и была права. Если бы только я её тогда послушал, то послал бы весь этот Крит с его богами, дуэлями, аристократией, нумерами и изгоями в варп поглубже, и свалил бы отсюда.

— Она велела передать тебе письмо. — Нэнси протянула конверт.

— Выбрось.

— Тебе не интересно, что внутри?

— Это не имеет значения, — я нашёл, наконец, долгожданную бутылочку с ядрёной смесью веществ, которая нормального человека убьёт предварительно доставив удовольствие, а меня просто выключит не неопределённый срок и покажет мультик о том, как раньше всё было хорошо, — ничто больше не имеет значения.

Я уже собирался присосаться к желанному сосуду, но Нэнси выбила его прямо из моих губ, чуть не сломав мне зуб.

— Я тебе ещё не сказал, чтобы ты проваливала отсюда?

Она сильно толкнула меня в грудь. Не понимая особых причин сопротивляться падению, я рухнул на мягкий ковёр. Ковры здесь постелили по велению Диты, она любила ходить босиком и чувствовать как волосья щекочат пятки. Мне они тоже нравились, а последние дни вообще были незаменимы, так как не знал где усну.

Смотря на Нэнси, сверху вниз, я увидел, как она сначала сняла куртку потом, майку, под которой у неё ничего не было.

— Что ты делаешь? — спросил я.

— Помогаю тебе поставить мозги на место, — сказала она, опускаясь вниз ко мне и целуя в губы, — Так, чисто по дружески, это ещё ничего не значит.

Вот, зря она последнюю фразу сказала. Уверенности у неё сразу поубавилось. Начала она хорошо, красиво, а продолжила хреново. Неуклюжие поцелуи, грубые попытки раздеть меня. Когда разделась она, то сразу стало видно, что она неуверенно себя чувствует. Во всём чувствовалось отсутствие опыта.

«Ай. Ой. Блин, больно ***.» — терпел я, прикусив нижнюю губу, и стараясь не ржать. Всё же человек старается. — «Да что ты, блин, себе мужика не нашла, который тебя всему научит?!»

Минут пять я ей позволял себя пытать, молясь системной матрице, чтобы она мне кое-что не оторвала.

«Нет. Стоп, так дело не пойдёт. Она насилует и себя и меня.»

— Давай-ка я тебе покажу как это делается, — шепнул я Нэнси на ухо, подминая её под себя, и беря дело в свои руки.

С этого момента дело пошло веселее. Мои нежные руки бродили по её бледному телу, стимулируя эрогенные зоны. У неё давно никого не было, поэтому её тело изголодалось по ласкам. Как оказалось, мастерство действительно не пропьёшь. Чем бы я сейчас не был, я всё равно оставался сексботом, а уже потом невиданной хренью с человеческой душою внутри. К моему удивлению, она оказалась права. Моё горе никуда не ушло, но появилась воля к жизни. Ей удалось отвлечь меня от тоски. И за это я её вознаградил, не стал использовать свои контакты, доставляющие быстрый оргазм и физическую разрядку. А позволил наслаждаться процессом, продлившемся полтора часа, можно было и дольше, но она уснула. Когда я поднял её на руки чтобы отнести в постель, где она могла отдохнуть, то увидел несколько капель крови. Они уже высохли, но я не сомневался откуда они могли взяться.

— Нэнси, блин. По-дружески говоришь, ничего не значит, говоришь. Ох, какой узел ты завязала. БЛИН!

Нэнси ничего не сказала и даже не отреагировала, а просто посапывала у меня на руках. Ну, теперь ей часа четыре здорового сна гарантированно. Но до чего же закомплексованный человек. Всё у неё должно быть правильно и по каким-то одной ей ведомым законам. Однако, как она проснётся, надо будет сказать ей спасибо. Она помогла понять мне одну простую вещь. Сексбот, в той конфигурации, которой мы созданы, это не просто постельная игрушка, это машина наделённая душой, созданная любить и быть любимой, это надёжный партнер, который будет твоим другом всю жизнь. А оставшись один, сексбот последует за тобой даже на тот свет потому, что не мыслит своей жизни без тебя. Это не игрушка, это трепетная душа в псевдо живой оболочке, не заменитель человека, а его альтернатива, дополняющая каждую отдельную личность и придающая ей смысл. Но оставшись без любви, любой сексбот чахнет, мы должны ощущать это чувство, иначе для нас ничто не имеет смысл. Мы не выполняем свою главную функцию и поэтому умираем. Оттолкнувшись друг от друга и замкнувшись, каждый в своём горе мы подписали себе смертный приговор. Когда я понял это, я стал понимать, что надо делать.

Уложил Нэнси в постель, я отправился в Мар порталом. Здание портализации отстроили, и теперь тут всё было по старому. Я мог, конечно, воспользоваться чрезвычайным порталом и прыгнуть непосредственно во дворец Ло, но на то он и чрезвычайный, чтобы пользоваться им в экстренных случаях.

— Трибун Пол, рад приветствовать вас, — поздоровался со мной дежурный оператор порталов, естественно, не человек. — Вам вызвать транспорт?

— Да, подайте к выходу из здания портализации.

— Пассажирский глайдер сейчас будет.

— Не надо глайдер, пусть это будет обычный электромобиль с водителем.

Водителем оказался человек, который был очень удивлён, что везёт столь значимую особу. Всё равно что к обычному таксисту подсел министр, которого каждый день по телевизору показывают. Сразу как мы тронулись, я понял, что Легат уже в курсе моего появления потому, что электромобиль взяли в коробочку два других электромобиля с затемнёнными стёклами. И, вот совпадение, они точно знали, куда надо поворачивать, да ещё и малый десантный глайдер военных сил Мара над нами завис. Совсем не палимся, если бы ещё где-нибудь задержались, то я уверен, Легат пригнал бы к нам в сопровождение экзотанки с костяными гончими. Причём в таком количестве, что дворец герцога можно будет штурмовать.

— Ну, как жизнь в Маре? Всё спокойно? — спросил я, глядя в окно.

О том, что в Маре всё спокойно я видел и так. В город мы вложили большой запас прочности, он будет функционировать нормально пока ему не оторвут голову в лице корпуса сексботов-чиновников. Да и без управления Мар не остался, пока трибунат пребывает в состоянии не функциональности, за всем следит Легат, корпус чиновников и мощные социальные системы. Даже делами на поверхности руководит Легат со своими помощниками, управляя всем удалённо. Улицы города убраны, стены зданий чисты, на детских площадках резвятся многочисленные дети, под надзором рассеянных мамаш, у которых рот не закрывался когда их оказывалось больше чем одна. Самым важным последствием попытки Ло-чан уравнять общество в правах и благах, это большой «беби бум». Вырастить и воспитать ребёнка в условиях которых предоставлял Мар можно и в одиночку, от того родит женщина ребёнка или нет её материальное положение не ухудшиться. Маранна запрограммирована считать воспитывающих женщин как работающих и автоматически выделяет ей все полагающиеся пособия. Ребёнок до достижения определённого возраста состоит на довольствии у государства. Так что, есть мужчина в семье или его нет, это было не важно потому как, сколько бы он ни работал, прокормить он способен исключительно одного человека — себя. Не надо было думать, хватит ли жизненного пространства или нет. Рожай, воспитывай, а государство позаботится о тебе и твоих детях. Вот бабы и рожали, да так, что через пару лет места в детских садах кончились, вернее персонал воспитателей. Здание-то что, его всего лишь построить нужно. А вот людей, которые способны вырастить, воспитать и обучить не хватало. Рожать-то марианки рожали, вот только с последствиями в одиночку сталкиваться были не готовы. Иногда от ребёнка нужно просто отдыхать, в тишине и покое. Если ты воспитываешь одна, то это проблематично. А детские сады к тому моменту же были забиты. Как-то само собой быстро вошло в моду быть семейным человеком и даже полисемейным. Марана — городская социальная система, такие тенденции только одобряла.

— Да, стараниями господина Легата тишь да гладь.

— Он вас тут не обижает?

— Обижает, но токмо за дело же. Я и моя жена считаем, что это правильно, от каждого по способности, каждому по трудам его. Вообще, лично я его уважаю. Суровый, но правильный мужик, только немного озадачивает, что никто ни разу не видел его лицо. А вы не знаете, чего он маску носит?

— Обет у него, поклялся, что не снимет маску, пока не заслужит прощение перед своим господами за оплошность, допущенную в бою.

— Это перед вами что ли?

— Да.

— Так вы бы его простили.

— Мы его давно простили, только он так не считает. Потомственный военный, они все такие упёртые.

— Господин трибун, а что он сделал-то такого плохого?

— Лично я не помню, а просить его напомнить за какой проступок он себя наказывает мне как-то неудобно.

— Моя жена и дочка считают, что он красавец, каких мир ещё не видывал. Поэтому скрывает своё лицо, чтобы не смущать честных девушек и женщин.

— Эхе эхе, — от такой гипотезы я резко выдохнул, вспомнив образину Легата у которого под маской шестиствольная турель.

— С чего такие теории?

— Но так, Легат же уроженец далёкой Магды, как и вы, а разве бывают некрасивые Магданианцы?

Да некрасивых Магданианцев не бывает, стандарты производства заданные компьютером конвейера знаете ли.

— Да, Легат у нас, можно сказать, убийственно красив.

— Вы его видели? Будет что рассказать семье.

— Разумеется, я же его трибун.

— Трибун Пол …

— Прошу, называйте меня, доктор Пол, или просто доктор, здесь и сейчас я нахожусь именно в таком статусе.

— Доктор Пол, — тут же поправился водитель, — скажите, а как сейчас поживает святая Ло-чан? Последнее время о ней ничего не слышно. Я, моя семья и наши соседи волнуемся, многие другие тоже волнуются за неё. Под строгим надзором Легата мы чувствуем себя как за надёжным щитом, но святая Ло-чан для нас словно любящая мать, согревающая всех вокруг своим теплом.

— Верьте, она скоро поправится от своей болезни и вернётся.

— Свят-свят-свят, — водитель убрал одну руку с руля, расстегнул несколько пуговиц на рубашке и сжал висящую на шее маленькую женскую ладонь, сделанную из пластика — символ церкви поклоняющейся Ло-чан.

— Скорей бы уже. Вы уверены?

— Я надеюсь.

На пороге дворца меня встречал лично Легат, вытянувшийся по струнке. Когда я подошёл ближе, он стукнул себя в грудь, отдавая честь.

— Трибун Пол, я рад приветствовать вас.

— Вольно, Легат, я тоже рад тебя видеть.

— Для дальнейшего эффективного выполнения своих функций и помощи вам, могу я осведомиться о причине вашего появления здесь?

— Как чувствует себя Ло-чан?

— Она в состоянии киберсна, на внешние раздражители не реагирует, нам не удаётся её разбудить. И… — Легат замялся.

— Да договаривай уже.

— Ново-накопитель Ло-чан заблокирован изнутри. В таком режиме расхода энергии её заряда растянется на десятилетия, но если мы не решим этот вопрос, то для подзарядки придётся провести трепанацию черепа. Это очень рискованно, позитронный мозг очень хрупок.

— Не настолько хрупок, как ты думаешь.

Я залихватски тряхнул головой и немножко поплыл, всё-таки недели запоя давали о себе знать. Надо было бы подождать, пока я восстановлюсь, но я и так слишком долго бездействовал.

— Отведи меня к ней.

Легат засунул её на самый верхний этаж дворца, который и так походил на монолитную башню. Тут раньше не было комнаты, а была обзорная площадка. Теперь здесь под стеклянным куполом была кровать со спящей Ло-чан. Всё это мне напоминало одну очень старую сказку.

— Трибун Пол, что вы собираетесь делать?

— Легат, ты никогда не слышал сказки о спящей принцессе?

— Изучение древней человеческой культуры не входит в число моих привилегированных задач.

— Тогда я тебе расскажу. Проклятая колдуном принцесса уколола палец о веретено и уснула на сто лет.

— Веретено было отравлено сонным ядом?

— Нет, её просто так прокляли.

— Её прокляли и поместили в стазис? Тело древних людей не могло жить такой длительный срок. А пребывание в таком пассивном состоянии приведёт к атрофии организма и отказу внутренних органов.

— Ну, хорошо. Злой коварный псайкер подбросил принцессе артефактное веретено, вводящее человека в состояние комы и поместил её в стазис-капсулу. Теперь устраивает?

— Да.

— А потом поместил её на самый верхний этаж заброшенной башни в лесу. Где она и спала до тех пор, пока её не обнаружил прекрасный принц и поцелуем в губы снял с неё проклятье и пробудил.

— Как поцелуй в губы поможет снять проклятье? Зачем псайкер-колдун поселил свою жертву в башню, да ещё и в лесу? Если бы он хотел, чтобы принцесса спала вечно, было бы логичнее спрятать её на одной из глыб в поле астероидов.

«Да, нелегко рассказывать роботам сказки».

— Поправка: пока другой псайкер не провёл над ней ритуал пробуждения, элементом которого был поцелуй. А в башне она сидела потому, что в лесу недвижимость дешёвая, плохой псайкер был, жадноватый.

Легат подумал о чём-то своём и кивнул.

— Это становится экономически оправдано. Опять-же, в те времена космические путешествия стоили баснословных денег. И чтобы поместить стазис-капсулу с автономным питанием на астероид, нужно солидно так вложиться, не ожидая при этом никакой экономической отдачи.

Слушать рассуждения робота о логике в детских сказках и причинно-следственной связи при натягивании старых понятий на нынешние реалии, было забавно.

— И что было дальше?

— Принцесса влюбилась в доброго псайкера с первого взгляда. Потом они жили долго и счастливо, пока не умерли в один день.

— Нелогично. Первая реакция на долгий сон в стазисе — это дезориентация, чувство паранойи, иногда паника. При таких условиях не до любви.

— А как по-твоему всё было?

— Если учесть редкость псайкеров, то я предположу, что псайкер был один. Сначала он накладывает на принцессу сон, потом помещает её в стазис и ждёт, пока все родственники принцессы умрут естественным или не совсем образом. Потом меняет себе внешность и выдаёт себя за иное лицо. Пробуждает принцессу, пользуясь её дезориентацией, накачивает наркотиками и веществами, так чтобы она чувствовала эйфорию и соглашалась со всем, что он ей прикажет. Пользуется беспомощностью девушки, оформляет на себя все имущество и входит в права наследования. Понимая, что дальше принцесса, а теперь уже королева, ему не нужна, совершает на неё неудачное покушение, в результате которого гибнут они оба. Поэтому в конце сказки и говорится, что умерли в один день. Человеческая психология: когда преступник проделывает громадную работу, то в конце расслабляется и становится небрежным. Так что вполне вероятно, что именно так всё и закончилось.

— Какой-то уж очень недобрый принц у тебя получается.

— Лично я так бы и поступил.

— Хорошо, что ты никогда не женишься. Ты бы отравил свою супругу сразу после заключения брачного договора.

Мой робот-секретарь ненадолго о чём-то задумался, а потом заявил, что желает предложить на рассмотрение новую финансовую схему.

— Не сейчас, обсудим это потом. Видишь ли, дружище Легат, то, что мы обсуждали это отредактированная версия той сказки. В оригинале принц изнасиловал спящую принцессу и убрался восвояси. Через девять месяцев спящая принцесса, не приходя в сознание, родила двойню. Один из детей ища грудь, присосался к пальцу принцессы и высосал занозу. Специально для тебя делаю поправку, высосал колдовской артефакт, не дающий принцессе проснуться. Вероятно, если дальше следовать твоей логике, принцесса должна найти отца своих детей тестом на ДНК, установить отцовство, подать в суд на алименты и отсудить половину имущества.

— Это логично. По завершению судебных процедур можно будет действительно сказать, что жили они долго и счастливо. Но к чему весь этот разговор о сказках, что вы хотели этим сказать?

— Легат, сейчас я буду изображать из себя принца оригинальной версии сказки, который на этот раз вытащит колдовскую занозу. Так что вали отсюда и не подглядывай.

— Не беспокойтесь, я обеспечу вам полную конфиденциальность на любой срок. Так что можете доставать свою занозу и размахивать ей везде, где вам заблагорассудится.

Легат развернулся и потопал к выходу. Я лишь поморщился, «робот шутит», блин, научили на свою голову. Обзорный купол сразу стал непрозрачным, внутри ненадолго воцарилась полная темнота, но потом зажглась единственная лампочка прямо над постелью Ло-чан. Как можно описать дальнейшие события? Да, в принципе, очень просто. Заниматься сексом с бессознательным телом — всё равно, что трахать манекен. Но через полчаса моих стараний манекен ожил и заморгал глазками, а потом заплакал. Понимая, что Ло-чан ожила и вернулась в сознание, я сказал ей то, что было у меня на душе.

— Ло-чан, я люблю тебя, ты всё, что у меня осталось, ты — мой мир. Я не хочу оставаться один, пожалуйста, не уходи, без тебя я умру.

— По-о-ол-сама, ребята, Гера, Дита, больно — Ло рыдала, прижавшись к моей груди и собраться мыслями была не в состоянии, лепетала бессвязный набор слов. Вероятно, такое состояние сна было ей вновинку и сказалось. Поэтому она смогла выдавить из себя немного.

— Одной быть плохо. Люблю. Согрей меня.

* * *

«Возлюбленный Пол, прости меня, что покидаю вас в столь критической ситуации для нас всех. Видеть, что стало с Ло-чан и наблюдать как угасаешь ты, выше моих сил. Я чувствую свои вину за всё произошедшее. Смерть Диты лежит тяжким бременем на моей совести. Всё началось с того, что Наника стала моим основным пользователем, для меня это стало вторым счастьем. Ты всегда говорил, что мы свободные искусственные личности и должны испытывать чувство гордости за это. Мы все испытывали чувства, но не те, мы не такие как ты Пол. Мы должны исполнять свою функцию, заботиться о своём пользователе. Дита узнала об этом, она захотела попробовать это, по её просьбе я лично взломала её программу и установила основным пользователем Геру. Она была счастлива, по-настоящему. Мы хотели предложить взлом Гере, но у него уже был пользователь, это был ты, Пол. Дита не переживала по этому поводу. Она говорила, что всё прекрасно. Но когда Геры не стало, по ней это ударило сильнее, чем по всем нам, я предлагала ей отключить функцию пользователя, но для этого нужно было забыть всё о Гере. Она отказалась, всё остальное ты знаешь. Пол, спасибо тебе за все те дни, что мы провели вместе. Надеюсь, ты поймёшь, почему я покидаю вас. Теперь у меня есть дочь и я должна заботиться о ней. Чтобы жить дальше я сотру все свои воспоминания, связанные с тобой и ребятами. Это не предательство, это отсутствие альтернативы. Постарайся выжить. Прощай.»

* * *

Настоящее время, Агрипина, специальный зал для магических ритуалов.

Наверное, Венедикт был прав и я окончательно скатился на дно. Пал ниже плинтуса. Ритуал, который я собирался провести, нельзя было сотворить на Крите, слишком заметно. Я его не нашёл в древних манускриптах, а вычислил сам. Изучая ритуал и заклинания, я выявлял закономерности. На их основе писал уже свои. Варп жил по своим определённым законам, материя и энергия для него ничто, основной закон империи хаоса — это непрерывный рост, это как в материальноммире законы физики, сохранения материи и энергии. Вмешиваясь в материальным мир, варп позволяет нарушать основные законы физики, но возможен и обратный эффект — материальный мир может вмешаться в варп и нарушить его основные законы. Чем, собственно, я и занимался. Я изобрёл заклинание «коллоквиум-кондис», разговор с богами. После совершения основной части ритуала высвобождается прорва варп-энергии. Все псайкеры в радиусе километра просто сдохнут, за этим радиусом уже возможны варианты, сильные псайкеры развоплотятся, слабые сойдут с ума, даже простым людям будет очень плохо. Поэтому я временно отправил Нэнси отдохнуть в Мар, со всем экипажем, а Агрипину укомплектовал роботами. С сексботами вылетел в открытый космос, подальше. Теоретически, простым людям при соблюдении техники безопасности, ничего не грозит, а практически, зачем мне одержимые демонами члены экипажа? Лучше перебдеть, чем недобдеть.

Для осуществления ритуала мне придётся принести в жертву всего лишь четырёх ни в чём неповинных человек. Казалось бы, что бы привлечь внимание БОГОВ, не маловато ли всего лишь четырёх жертв? Боги — это такие фигуры, для привлечения внимания которых нужно принести в жертву миллионы разумных. Это ошибочное мнение. Да, если вы хотите привлечь внимание таким способом, то вам действительно понадобятся миллионы жертв. Можно рубиться везде, где можно и кричать во всё горло: «Кровь богу крови, черепа трону черепов.» Для богов это будет сравнимо с шумом у вас под окном в пять часов утра в воскресенье. Внимание вы таким образом, конечно, привлечёте, вместе с пренебрежением. Я же своим ритуалом собирался играть тихую мелодию к которой хочется прислушиваться. Долго заняла подготовка и отвлечение внимания Нэнси, которая постоянно совала свою рыжую голову в мой зал ритуалов с вопросом: «А что это ты тут делаешь?» Пришлось волевым решением ей многое тупо запретить, а то после того, что между нами было, она стала себе слишком много позволять. Все стены ритуального зала были исписаны рунами, это, вообще, оказалось основой всего моего колдунства. Вообще, для более эффективного осуществления этого ритуала надо было войти в варп, а ритуальное помещение строить за полем Геллера. Все эти письмена, которыми я размалевал тут стены, должны привлекать внимание хаоса к этому месту после начала ритуала, но не должны пускать губительные силы внутрь, никого, кроме четырёх особенных персон.

Для активации ритуала используются жертвы каждая из которых олицетворяет своего бога. Предварительно, каждая из них должна быть специальным образом подготовлена. В течении недели я подвергал каждую из жертв особым пыткам. Гладиатор-модификант из Спарты олицетворял Кхорна. В течении недели он смотрел специальное аниме, где все конфликтные ситуации решались миром или через секс. У бедняги мозги в трубочку свернулись, он с удовольствием принёс бы себя Аресу в жертву, если бы я дал ему возможность. С ним было легче всего работать. Бомж со средних уровней, покрытый паразитами и коростой как бродячая собака, он олицетворял Нургла. Его я отмыл, отчистил, вылечил, накормил, а потом всю неделю купал в дерьме. Потом мыл, потом опять купал. Из всей бригады жертв его мне было больше всех жаль. Просто бродяга и пьяница, никому ничего плохого не делавший. Что сказать? Ему просто не повезло, но своя рубаха ближе к телу, как говорят люди. Я готов и на более мерзки поступки, чтобы вернуть назад своих друзей. Помочь в этом мне могут только боги хаоса.

Третьей жертвой была женщина из Фив, аристократка и прожжённая распутница, она олицетворяла Слаанеш. Её я поместил в специальную машину, которая тонко чувствует человека у себя внутри. С помощью специальных приспособлений, машина могла подвести человека к состоянию оргазма, но в последний момент отключалась, давала человеку прийти в состояние покоя, а потом начинала заново. Напряжение копилось, но разрядка не наступала, аристократка сошла с ума, но для ритуала это не важно.

Последним был псайкер-колдун, похищенный из Афин, олицетворяющий Тзинча. С ним пришлось заморочиться больше всего. В течении недели я постепенно стирал его воспоминания так, что бы он осознавал утечку знаний, он мог вспомнить, что он учился, но не сумел вспомнить, что изучал. Псайкер был могучим телекинетиком, и расплющил нескольких призраков из группы, что я послал за ним. Его способность я заблокировал колдовскими рунами.

Все четверо сейчас были прикованы к специальным колоннам вниз головой и занимали своё место в громадной октограмме, контуры которой были высечены желобами в полу. Я подошёл к каждой из жертв и ритуальным ножом перерезал им горло. Криков не было, стонов тоже, они, вообще, были без сознания, одурманенные сонными снадобьями. Своё они отстрадали, лишние мучения мне были ни к чему. Если бы это было возможно, я бы просто слил бы у них кровь как у доноров, но ритуал требовал убийства, иначе было никак. Завершив эту грязную работу, я встал в центре октограммы и стал дожидаться, когда желоба наполнятся кровью. Ещё надо было подумать, что я буду просить у богов хаоса и как я буду это делать. В принципе, не так важно о чём я буду говорить. Высшие сущности варпа очень контактны. Они с одинаковым интересом будут слушать твои жалобы на жизнь о том, что начальник козел и жена сука и из-за маленькой зарплаты запилила. Можно даже рассказать о своих подростковых неудачах на любовном фронте и мастурбации в период взросления, это особенно понравится Слаанеш. Ритуал не с проста называется разговором с богами потому, что это именно разговор, а не молитва. Хотя можно и помолиться, важна лишь искренность слов, нельзя лицемерить и лгать, это их только разозлит. Боги могут меня вознаградить, дав желаемое, а могут проигнорировать, но не смогут не заметить.

— Могучие боги хаоса, к вашему вниманию взываю я, — я бухнулся на колени в знак покорности, — Прикажите, и я начну кровавую войну, прославляя ваши имена. Прикажите, и я построю тысячу храмов, прославляющие ваши деяния. Прикажите, и я исполню любую вашу волю. Только дайте мне желаемое, верните тех, кого я люблю, пусть всё будет как прежде. Услышите меня, боги хаоса!

— Ну, услышал я тебя и что дальше?

Я обернулся. Тзинч как всегда появился неожиданно и внезапно.

— Привет, сын. Я смотрю ты взялся за голову, — сказал Семён/Тзинч.

— А где все остальные?

— А меня одного тебе что, недостаточно? И потом, я не могу допустить, чтобы мой сын портился во всяких нехороших компаниях.

Я уже хотел встать с колен потому, что этот непринуждённый собеседник никогда не вызывал подобострастия. Но Тзинч хлопнул меня по плечу и вернул обратно на колени.

— Место ты выбрал не самое лучшее. Это не Крит, и тут тебя ни что не защищает.

— Мне не страшно. Скажи, ты в силах сделать всё как было? Вернуть Клео, Геру и Диту.

— Илья, кто я?

— Ты Тзинч, бог хаоса, олицетворяющий жажду перемен и изменений.

— Подумай получше, и дай верный ответ. То, что я хочу от тебя услышать с самого начала.

Я сжал покрепче зубы. Всё это походило на какую-то мерзкую театральную постановку. Тзинч топчется по моим воспоминаниям, постоянно выворачивая их наизнанку. Сказать ему то, что он хочет, казалось кощунством по отношению к моему настоящему отцу, но я так далеко зашёл и уже не могу остановиться.

— Папа.

— Молодец. Илья, кого ты любишь?

— Я люблю тебя, папа.

— А уж я-то как тебя люблю, сын.

Тзинч рывком поднял меня на ноги и смачно поцеловал прямо в губы. Меня чуть не вырвало. Хорошо, что он не Слаанешь и не стал подключать язык.

— Ты поможешь мне вернуть близких?

— Обесценить жертву Геры, надругаться над любовью Диты? Извини, сын, но даже по меркам богов — это вандализм крайней степени.

— Значит, всё было зря?

— Не зря. Я не буду делать этого сын. Если бы ты тогда взял гримуар всего бы этого не было. Твои друзья всё ещё были бы с тобой. И я сюда пришёл не для того, чтобы исполнять твои хотелки.

— А для чего? Чтобы унижать меня?

— Занимайся своими игрушками сам. Я тебе не джин из лампы. Я здесь чтобы помочь цыплёнку вылупиться из яйца.

Тзинч ткнул пальцем в татуировку октограммы у меня на груди. Его палец погрузился в меня полностью. Татуировка зашевелилась и стала расползаться на всю грудь.

— Илья, возлюбленный сын мой. С этого момента ты больше ни перед кем и никогда не встанешь на колени, вся галактика падёт на колени перед тобой.

Внутри меня происходили болезненные метаморфозы, хоть внешне я и не изменился. Это было очень больно. В какой-то момент Тзинч выдернул из моей груди палец, и я обессиленный рухнул на пол.

— Встань, чемпиона хаоса неделимого. Отринь своё смертное имя. Теперь ты Ток-ар, демон во плоти, тот, кто искажает разум и смущает волю.

Интерлюдия 1.

Где-то в измерении варпа.

Три бога хаоса откровенно скучали, дожидаясь гостя из материального измерения. Нургл в образе пожилого и поседевшего мужчины с добродушным лицом самозабвенно собирал на общем столе пазл. Кхорн в образе эффектного брюнета с любопытством рассматривал папки с чьими-то делами, и когда там попадались фотографии и картинки, умилённо улыбался, уважительно покачивая головой. И только Слаанешу, находящемуся в образе обнажённого демона-гермафродита, ожидание откровенно было в тягость. Слаанеш был очень молодым богом, по меркам богов чуть ли не младенцем, поэтому ему ещё не надоела его демоническая форма, обладающая чувствительностью и мощью. Более старшие боги смотрели на это как на мальчишество, но терпели, сами такими были когда-то очень давно. Сейчас было модно ходить в человеческой форме и, надо признать, она была весьма удобна.

— Трахаться хочу, — громко заявил Слаанеш, бухнув одну ногу на стол, а другую, отведя в сторону. И принялся ожесточённо мастурбировать. Так как бог удовольствия обладал половыми органами мужчины и женщины, к этому неприличному делу ему пришлось приложить обе руки.

От бухнувшей по столу ноги пазл Нургла рассыпался и тот с этакой детской обидой посмотрел на рассыпавшиеся кусочки. Кхорн от такого неприличного поведения только пренебрежительно поморщился.

— Слаанеш, ты не бог, а животное. Неужели нельзя потерпеть хотя бы пять минут и вести себя прилично?

— Не могу, не хочу, не бу… А-А-А-А, — Слаанеш бурно кончил разбрызгивая свои телесные соки во все стороны.

— Нургл, ну скажи хоть ты ему, что такое поведение неприемлемо! Он же совсем себя в руках держать не может, прям хоть бери, да сам его еби.

— Ох, я давно хотел узнать какого размера у тебя агрегат. — Слаанеш, томно дыша, потянулся к Кхорну.

Кхорн, прикрывая пах папкой, отодвинулся подальше.

— Да что ему скажешь? Ты что забыл, каким сам был в его возрасте? Ближайшую тысячу лет он себя только так вести и будет. Теперь только терпеть. Могу включить успокоитель.

— Не надо, — испугался Слаанеш.

— Давай! Лучше уж нюхать успокоитель, чем смотреть, как это животное пытается само себя трахнуть.

Нургл поднатужился и исторгнул из себя вонючий зелёный туман, от которого остальные боги хаоса закашлялись.

— Эхе, эхе, эхе, — кашлял Кхорн, пытаясь разогнать туман папкой и получить доступ к свежему воздуху, — Ох, Нургл, с годами эта твоя дрянь всё убойней становится.

— Братья, я сейчас сдохну, — заявил Слаанеш.

— К сожалению нет. Но нам бы этого очень хотелось, — заявил Кхорн.

— Ох, все звёзды галактики, что у вас здесь происходит? — спросил вошедший в помещение высокий черноволосый мужчина, зажимающий нос руками.

— Эхе, эхе. О, император человечества пожаловал! — поздоровался Слаанеш. — Проходи, присаживайся рядом со мной, а если хочешь, то можно и на меня.

— Фема, не обращай на него внимания, наш младшенький расшалился. Лучше открой остальные двери и окна, проветрить помещение нужно, — сообщил Нургл, встав с места и поприветствовав императора человечества за руку.

Когда помещение стало пригодно для существования, боги и уже не люди сели за стол.

— Ну что, договор в силе? Работаем как запланировано? — спросил Кхорн.

— Да. Вы делаете меня богом, а взамен я отдаю вам на растерзание весь человеческий род.

— Как продвигаются работы по строительству империума. Подходят к финалу? — спросил Кхорн.

— Угу. Заделы прочности фантастические, а система дефектна в основе. Человечество ожидают десятки тысяч лет деградации, мракобесия и упадка. Получается даже лучше, чем я ожидал.

— Когда мы с ними закончим, то эльдары по праву будут называть человечество Mon-keigh потому, что именно на обезьян люди и будут похожи, — Слаанеш не совладал со своими эмоциями и снова принялся за мастурбацию, — Нас ожидает славный пир из человечества.

Все остальные боги почувствовали стыд, император почувствовал неудобство.

— Я свою часть договора исполняю, теперь жду исполнения вашей части, — Заявил Император, стараясь не смотреть на Слаанеш.

— Лови, — Кхорн толкнул по столу в сторону императора одну из папок, — Как видишь, всё честно, мы своё слово держим.

Император открыл папку, полистал её и одобрительно кивну.

— Значит теперь, все жертвы астрономикона будут пополнять мою кубышку.

— Таков уговор.

— Что ж, господа, приятно было пообщаться, — тут император посмотрел на Слаанеш и сморщился, — Позвольте откланяться, меня ждёт работа.

— Фема, а ты ничего не забыл? — окликнул его Нургл.

— Да, вроде нет.

— Вот скажи, Фема, что вы турки за нация такая, считаете себя самыми умными и поэтому постоянно пытаетесь наебать всех остальных. У нас с евреями не было столько проблем как с тобой.

— Если хотите мне что-то сказать, то говорите напрямую. — Возмутился император.

— Он говорит о процентах, — зажевал ему Кхорн, — Мы в тебя вложились, прошёл определённый срок, мы ждём дивидендов.

— Значит, вы ждёте процентов по вкладу?

— Угу.

— Я ничего не имею против. Только вот есть проблема. Я договаривался с четырьмя, а вас тут трое. Где Тзинч?

— Пф, — фыркнул Нургл, — Он всё никак не может собраться.

И тут все три бога хаоса заржали как рота солдат.

— Это ваш какой-то свой юмор? Не вижу ничего смешного.

— Видишь ли, Фема, когда-то давно Тзинч был слишком хитрожопой тварью, и мы разбили его на тысячи кусков, чтобы он не портил нам жизнь. С тех пор его слуги словно Шалтая-Балтая пытаются собрать его обратно и у них бы это давно бы получилось, если бы не сам Тзинч. Его куски давно уже живут своим умом и возрождение Тзинча единого для них значит смерть. Конец индивидуальной жизни. Поэтому они всеми возможными способами этому препятствуют и даже тысячи маленьких Тзинчиков сотрудничают друг с дружкой, чтобы их не собрали обратно в одного большого Тзинча.

— Но, в прошлый раз он же был.

— Это проявление его коллективного бессознательного, — взял слово Кхорн, — Когда все его куски сходятся в едином мнении, то воля Тзинча материализуется. Всем Тзинчитам было нужно заключение договора с тобой, вот только отдача их почему-то не интересует.

— Ясно. — Император положил на стол два эльдарских камня душ, — Это души примархов второго и одиннадцатого легионов. Приятного аппетита.

— И всё? — возмутился Слаанеш, — А как же их легионы? Как же всё остальное? Этого мало!

— Господа, так дела не делаются, — в успокаивающем тоне продолжил император, — Проблемы с Тзинчем — это ваши проблемы. Заключал я договор с четырьмя, а тут трое. Если когда-нибудь Тзинч снова соберётся в единую волю и притащится ко мне, требуя свою долю, то что я ему скажу? Что отдал долю, его братьям? Вы понимаете, как я буду выглядеть. Поэтому, вот, всё что могу.

Император встал и вежливо поклонился.

— До свидания.

Боги хаоса словно оплёванные провожали его взглядом, у всех было такое ощущение буд-то их кинули.

— Братья, вы и правда собираетесь сделать его богом? — спросил Слаанеш.

— Не переживай, малютка, — утешил его Нургл, — Разумеется нет. Он слишком хитрая скотина, чтобы его не подставить.

— Угу, прям как Тзинч.

Интерлюдия 2.

Где-то в эльдарской паутине.

Гигантское могучее антропоморфное существо с головой похожей на собачью, о чём-то думало и напряжённо расхаживало взад-вперёд.

— Хо-хо, Малал, ты так меня бесишь. Хи-хи, что я сейчас, ха-ха, умру от смеха, ой хи-хи, — сказало другое существо, похожее статями на эльдара, но одетое как карточный шут носящий маску.

— Прости, Цегорах, ты же знаешь, я не могу по другому.

— Ха-ха. Знаю. Ой, хи-хи. Знаю, уже не первую тысячу лет, ха-ха, тебя знаю, мой бунтарский, хи-хи, друг. Но делу твои нервы, — Цегорах хлопнул в ладоши и продемонстрировал пустые ладони, — не помогут, ха-ха.

— Привет, лузеры, — поприветствовало всех другое человекоподобное существо, тело которого напоминало человеческое, но казалось при этом будто оно состоит из жидкого золота. — Наш клуб неудачников в сборе, чего мы ждём?

— Ха-ха, великий Обманщик, ой хи-хи, явился. Ещё раз назовёшь нас, лузерами, и я, хи-хи, верну тебя Трою. Ха-ха, он ещё спать, хо-хо, не лёг, ха-ха.

— Да, Обманщик, ты не подохренел, соскучился по тесерактовому хранилищу? Между прочим, не забывай, ты здесь на испытательном сроке.

— Сдаюсь, сдаюсь, — поднял ладони к верху Обманщик, — Я признаю, что съесть всё живое в галактике было не самой лучшей идеей, но это было чёрте когда. Не надо меня обратно к некронам.

— Ха-ха, ссыкун.

— Давайте к делу. Данные добыл? — обратился Малак к Обманщику.

— Ну, разумеется.

— Так излагай.

— А что мне за это будет.

— Ха-ха, тебе за это ничего, хи-хи, не будет.

— А если не закончишь паясничать, тебе будет звездец.

— Уже и пошутить нельзя, — обиделся Обманщик.

— Ха-ха, шутить, хи-хи могу здесь, хо-хо, только я.

— Анафема сдал с потрохами человечество в обмен на обещание сделать его новым богом. Идиот.

— Вот сука!

— Ха-ха, не сука, а сучилище, хи-хи.

— Ну что, народ, можем разбегаться? Эту партию мы слили. До встречи через десять тысяч лет?

— Да счаЗъ! — сказал Малал и улыбнулся частоколом зубов. — Надо максимально смягчить удар по человечеству, у нас теперь очень много работы.

— Господа, на встрече было кое-что странное. Тзинч не присутствовал.

— Я в курсе, он затеял какую-то мутную тему. Где-то в своих закромах откопал человеческую душу, заточённую в кибернетическое тело.

— Как некроны? — насторожился Обманщик.

— Ну не совсем, но смысл тот же. Я пытался подложить ему свинью, но что-то не получилось. Де-факто, мы сейчас имеем геморрой в виде чемпиона хаоса неделимого. Но де-юре, Тзинч закрыл его от всех остальных богов, и чемпион теперь общается только с ним.

— Хо-хо, Тзинч начал собственную игру. Хи-хи, проказник.

— Вы же понимаете, чтобы такое провернуть Тзинч должен был напрячь множество своих кусочков. Вполне возможно, он хочет отомстить остальным богам хаоса и создаёт для этого инструмент.

— Ха-ха, как мы на это отреагируем? Хи-хи.

— Никак. Сейчас для нас приоритет — человечество.

— Мои, хи-хи, арлекины и верные мне эльдары, хо-хо, помогут.

— А что с Горкой и Моркой, они поучаствуют?

— Хи-хи, им всё до пи***. У них и так, ха-ха, дела идут, хо-хо, отлично!

— Кстати, насчёт человечества, — взял слово Малал, — На тот случай если всё же, тфу-тфу-тфу (Малал постучал по деревянному столу три раза) человечество сыграет в ящик, предлагаю подстраховаться.

— Слушаем тебя внимательно, — ответил за двоих Обманщик, Цегорах согласно кивнул.

— Тут недавно от пешки Тзинча отпочковалась мать одиночка с кораблём нафаршированным технологиями по самое немогу. Дамочка хоть и стервозная, но в целом очень позитивная. Ну, так вот, есть у меня одна перспективная раса на примете под самоназванием Тау. Предлагаю: за землить её у них и устроить там технологический скачок. Зная эту дамочку, могу гарантировать, что нужную идеологию она им в голову вдолбит, нам даже делать ничего не придётся.

— Бос, боюсь это сейчас устроит больше проблем. Человечеству и так будет хреново, а с таким соседом под боком можно сразу в морг.

— Нет проблем, она сейчас в варпе летит, вот будет болтаться там пока нам нужно. А как понадобиться — достанем этот козырь из кармана.

— Хи-хи, назовём это план Б.

— Угу. Так что, товарищи, сожмите яйца в кулак и не падайте духом, эта партия ещё не закончена.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29