Аз Есмь Мудищев (СИ) [Роман Драксодий] (fb2) читать онлайн

Аз Есмь Мудищев

Глава 1

Отныне и вовеки, вокруг лишь бесконечное Ничто.

Здесь невыносимо скучно и совершенно пусто! Здесь нет времени, нет пространства и нет материи. Даже меня уже нет, наверное. Сложно сказать.

Сознание тонким слоем размазано по этой бесконечности и с каждой мыслью осознавать себя становится всё труднее. Что ж, вот меня и победили.

Интересно, а они хоть понимали, когда поместили меня сюда, что как только я окончательно исчезну, то вакантное место тут же займёт кто-нибудь ещё? Миры вновь утонут в крови им опять придётся надрываться, восстанавливая равновесие.

А ведь я был для них не самым плохим вариантом, поскольку моя жажда могущества уже давно угасла и я больше развлекался, чем серьёзно на что-то претендовал. Могли бы и оставить меня в покое. Я стал стар, мудр и… ною.

Хех, шутка получилась так себе, но я уже успел подумать обо всём несчётное количество раз, и теперь заходил на очередной круг. Ну а чем тут ещё заниматься⁈

Эх, сейчас бы схлестнуться с кем-нибудь, в славной битве! Но не выйдет, попросту не с кем. И так в последнем бою специально ограничивал себя, чтобы дать этим доходягам хотя бы призрачный шанс на победу и они воспользовались им в полной мере. Чё уж теперь, моё почтение хитрожопым Волхвам Баланса.

— … прими! — внезапно раздалось в моей тюрьме.

«А это ещё кто⁈» — обрадовался я и направил всё внимание на крохотную искорку, внезапно возникшую в моём узилище.

— У меня получилось! — радостно и очень эмоционально заорала эфирная проекция тощего паренька, лет девятнадцати, с интересом разглядывая основательно пожухлого меня. — Дух, я пришёл заключить контракт!

— Любопытно. И что ты хочешь мне предложить? — раздался мой голос со всех сторон.

— Ну так кровь, вроде как… — заметно стушевался вздрогнувший пацан, но тут же взял себя в руки и выпятил худую грудь: — Служи мне!

— А-ха-ха-ха, — от души рассмеялся я, отчего блекло-серое пространство окружавшее гостя затряслось. — Малой, а морда не треснет⁈

Забавный парень. Но меня больше интересовала тонкая хрустальная нить, что тянулась от его проекции за пределы небытия. Вот и мой билет на свободу! Однако есть нюанс…

Соплячёнок явно не был готов к такому «тёплому» приёму и повесил голову. Но вдруг его тощие кулачки сжались и он довольно громко скрипнул своими метафизическими зубами. Так он простоял с минуту, видимо собираясь с духом.

— Я не знаю как заключаются контракты, но я готов отдать всё, что угодно, чтобы остатки моей семьи выжили! — наконец выкрикнул он с отчаянной решительностью в голосе, уверенностью во взоре.

— Отдай мне своё место во Вселенной и я исполню твою просьбу.

— Что это значит?

— Я заберу твоё тело и жизнь, а ты исчезнешь. Только так я смогу выбраться отсюда и исполнить договор.

— А ты не обманешь? — по-детски наивно спросил он.

— Нет. Обещаю спасти твою семью и даже увеличить её численность, — я усмехнулся. — По другому мне просто не выбраться отсюда.

— Значит выбора нет… — грустно отозвался он, но тут же собрался с духом и выкрикнул: — Я согласен!

— Замётано, договор заключён! — я расхохотался и основы основ Мироздания пришли в движения, фиксируя факт заключёния контракта.

Мальчишка тут же перестал существовать, а я вывалился в реальный мир!

* * *

Так-с, ну и где я оказался на этот раз?

Тесная, тёмная кладовка и молодая девчонка, жмущаяся к моей спине. Спёртый воздух пропитан запахом гари, крови, пота и девственности. Как же прекрасно быть снова живым!

По ушам тут резанул скрежет металла. Чьи-то руки медленно разрывали толстую металлическую дверь, за которой укрывалось моё новое худосочное тело. И сестра этого тела.

— Здесь ещё пацан и девка! — радостно крикнул бородатый мужик, когда заглянул в образовавшуюся щель.

— Да делай с ними что хочешь, — донеслось в ответ равнодушное.

Бородатый просунул в дыру руку и попытался схватить меня в тесноте помещения. Я, со злорадной ухмылкой щёлкнул пальцами, привычно обращая врага в ничто. Но ничего не произошло — я слишком истощён и Мира не отзывается.

Что ж, видимо придётся немного подождать, пока душа напитается хоть какой-нибудь энергией.

Когда волосатая рука сомкнула пальцы на моём горле, за спиной зарычала восемнадцатилетняя пигалица. Несмотря на свой страх, она бросилась вперёд и повисла на проникшей к нам руке, вгрызаясь белыми зубками с грязную кожу, покрытую засохшей кровью. Проклятье, только этого мне ещё не хватало!

— Откуда такая сила? — прохрипел я, перебирая разные методы воздействия на реальность, но Мира всё ещё не отзывалась.

Противник, видимо, пользовался уже активированной способностью, что лишало меня возможности анализа и прямого копирования. Но зато активизировалась моя давно позабытая сила, и поведение соплячки было тому прямым подтверждением.

— Четыре звезды, — в ответ презрительно ухмыльнулся бородач, с интересом наблюдая, как девка тщетно скоблит зубами его твёрдую как камень кожу. — А ты неплохо работаешь ртом. Пожалуй, я найду тебе применение, вот только зубы придётся выбить, а руки сломать.

— Как он призвал силу? Покажи! — едва слышно обратился я девице, чувствуя, что моё новое хлипкое тело больше не в силах сопротивляться и скоро умрёт. Мне нужно как можно скорее увидеть хоть какие-нибудь магические навыки, но с самого начала!

— Но ты же не можешь! — крикнула она оторвавшись от волосатой руки, видимо имея в виду нулевые таланты моего нового тела.

— Быстрее, — просипел я, уже практически умерев.

Девчушка бросила своё бесполезное занятие по грызле и сместилась в угол. Она соединила ладони перед грудью и произнесла скороговоркой:

— Дух приди, кровь прими!

Когда она разъединила ладони, они засветились ровным жёлтым светом, не более того, но…

Хм, а это оказывается не кладовка — мы в железном ящике в окружении полок с документами. Ладно, это не важно.

Важное я уже узнал — этот мир использует контракты. Сложностей минимум, но есть нюансы. И самый ужасный из них вовсе не тот, что у меня сейчас нет сил.

— Ярик! — отчаянно закричала пигалица и вновь бросилась в бессмысленную атаку на волосатую руку.

— Сиськи… — едва слышно прошептал я, но она услышала и посмотрела на меня удивлёнными глазами, — покажи… ему… сись…ки.

Её карие глаза на миг распахнулись от гнева и смущения, но она быстро сообразила, что жизнь дороже, а у меня явно имелся какой-то план. Да и куда ей деваться от прямого приказа?

— Отпусти его, я сделаю всё, что хочешь! — крикнула она бородачу.

Закусив губу, девчонка задрала блузку, и, покраснев от стыда, продемонстрировала свою небольшую, аккуратную грудь.

— Видишь, я всё сделаю! Отпусти его, умоляю! Он не может взывать к духам, а я нулёвка!

— Открой! — приказал оскалившийся мужик, не отпуская мою шею, но, тем не менее, слегка ослабив стальную хватку.

Сестричка моего нанимателя беспомощно взглянула на меня, и я кивнул. С трудом. Она кое-как выдернула тряпку, мешавшую шестеренчатому механизму дверного замка вращаться, и отступила на шаг.

Дверь медленно распахнулась и бородатый поманил девушку свободной рукой. Едва она подошла, как он схватил её за волосы и потащил в центр комнаты к большому письменному столу, бросив меня на некогда пушистый ковёр, сейчас залитый кровью.

— Сейчас я выдеру тебя прямо тут, среди трупов твоей семьи! — мужик мерзко ухмыльнулся и одним движением бросил девчушку на широкий письменный стол.

Слёзы брызнули из её глаз, переполненных ненавистью и скорбью, но она смолчала. А я, тем временем, поднялся, помассировал шею и оглядел некогда роскошный, просторный кабинет с дырой вместо окна и ныне обугленными стенами.

Живописненько. Помещение завалено разнообразным огнестрельным оружием и трупами, плюсом забрызгано кровью до самого потолка. Много мёртвых солдат, в одинаковой униформе, но некоторые из тел «щеголяли» дорогой одеждой и их сейчас как раз увлечённо мародёрил долговязый тип, периодически двигающийся быстрыми, смазанными рывками. Похоже, тут случилось финальная эпическая битва местечкового масштаба.

Ну да ладно, пора выполнять условия договора и обеспечить выживание этой семейки. Как там моя добыча? Заглотила приманку?

Ответ очевиден!

Мой бородатый клиент уже сорвал с девчушки одежду, оголяя стройное молодое тело, и теперь, многообещающе скалясь, полностью сосредоточится на расстёгивании собственных штанов. Несколько секунд у меня ещё есть, так что — проверю кое-что…

Я развернулся и не спеша пошёл в сторону выхода.

ТЫ НЕ ЧАСТЬ РОДА!

Как я и думал.

Он внезапной боли меня швырнуло на пол и скрутило винтом, аж до треска сухожилий. Плевать бы на физическую боль, но мою едва ослабленную душу скрутило точно так же, и это было всего лишь предупреждение о возможном нарушении договора.

Ясно, генетической идентичности тела недостаточно, чтобы я мог схитрить и быстро закрыть контракт. Ну, не очень то и хотелось — девчулю всё равно не собирался отдавать на расреззание.

— Пляшем! — процедил я сквозь зубы и с трудом поднялся, поворачиваясь к почти свершившемуся изнасилованию. Сложил перед собой ладони, как показали, и задумчиво произнёс, прислушиваясь к отклику: — Как там? Дух приди, кровь прими?

Классическое туннелирование на иной план бытия сработало без проблем. Вот только, в отличие от местных, я пробил проход не к мерзостным сущностям, а в свою тюрьму, где прозябал последнюю пару вечностей. Ну, по крайней мере, стало понятно, откуда взялся тот пацан.

Ну да ладно, пора приступать к спасению последней из рода, пока меня не вышвырнуло обратно в небытие.

— Эй, борода, — окликнул я насильника, за миг до начала главного действа, — раз уж вы всё равно победили, то можно последнюю просьбу? Всегда мечтал потрогать сиськи своей сестры. Пожалуйста.

Он сперва удивился моим словам, а потом ухмыльнулся, и от его жуткой ухмылки пробрало бы кого угодно, но только не меня — я ещё похлеще скалиться умею. Его напарник всхрюкнул и даже на миг перестал обыскивать трупы.

— А почему бы и нет? — бородач хохотнул. — Подойди!

Ну и дебил! Как можно поддаться на такой банальный трюк и добровольно подпустить противника на дистанцию атаки? Я осторожно приблизился и положил руку на упругую грудь девушки.

— Мягонькая, — задумчиво констатировал я, сжимая и разжимая пальцы на округлой груди с набухшим соском, под насмешливым взглядом насильника, за которым я искоса следил, высчитывая периодичность интервалов моргания.

Девушка ожидаемо застонала от удовольствия, чем порядком удивила бородатого. Он моргнул, а я тут же воспользовался моментом. Моя свободная рука стремительно коснулась его волосатого и потного торса. В этот миг я очень надеялся, что он ещё не прервал связь с духом, поскольку всё ещё нихрена не видел — истощённая в минус душа не спешила приходить в норму самостоятельно.

— Дух приди, кровь прими! — быстро прошептал я ключевые слова, на которые отзывается Мира на этом плане бытия. Расчёт был прост — так как у меня нет духа, межмировой пробой будет тянуть в себя ближайшую сущность.

Так и случилось. Духа, призванного мужиком, мгновенно затянуло в сосущую пустоту моей темницы вместе с его душой, связанной контрактом. Безжизненное тело обмякло и свалилось к моим ногам, а я невольно скривился от слишком лёгкой победы.

Теперь аппетитная душа это ничтожества заперта в моей тюрьме вместе с мерзкой тварью. Дух сразу сообразил, что дело пахнет керосином, и быстренько принят позу подчинения — а вдруг я не стану его есть, а решу поработить? Они такие, да — трусливые, жадные и мерзкие, но я не стал отказываться, хоть и брезговал.

— Эй, Мишаня? — тревожено вскинулся долговязый мародёр, когда заметил лежащее тело напарника.

— Мишаня не слышит тебя, друг, он теперь в худшем из миров, соболезную, — хищно оскалился я и сделал шаг вперёд, вставая между объектом защиты и угрозой. — Но не переживай, сейчас ты с ним встретишься.

Силуэт атакующего противника смазался, но я чуть раньше пригнулся и отпрыгнул в сторону, утягивая за собой голую девицу за её стройную ногу. В место, где мы только что находились, с грохотом ударил поток воздуха, проделавший дыру в перекрытии, а чуть в стороне приземлился удивлённый собственным промахом долговязый.

Ну а чего он хотел? Едва моя душа коснулась этих тварей и получила не самую приятную встряску, я снова начал видеть некоторые «тонкие» аспекты бытия. В том числе его духа, который и проделал дыру в полу, своей отвратительной клешнёй с крыльями.

— Дух приди, кровь прими! — произнёс я, очень многообещающе улыбаясь и открывая своему духу-рабу путь в этот мир бытия по всем правилам, заодно приказывая ему стать видимым для простых смертных.

— Что за?!. — пробормотал долговязый с выпученными глазами, глядя на то, как за моей спиной возникает нечто.

Невообразимо омерзительный, полупрозрачный силуэт жуткой твари, покрытой костяными наростами, медленно проявлялся за моей спиной. С корявыми лапами и щупальцами без симметрии, и высотой в два человеческих роста. Его четыре искажённые зубастые пасти шевелились, каждая на своём уродливом, сочащемся слизью отростке и истекали тягучей слюной.

— Сейчас поясню, — улыбнулся я, небрежно взмахивая рукой, тем самым отдавая приказ призванной дряни.

Потусторонняя тварь в мгновение ока оказалась перед парализованным от ужаса мужиком и прижала его к полу всеми своими конечностями. Было видно, что она не касается его физически, но, тем не менее, долговязый истошно заорал.

Я неспешно приблизился и присел на корточки возле его головы.

— Это контрактный дух твоего друга — его истинный облик. Он не материален, как и твоя душа. Но угадай, почему тебе так больно? — я улыбался, глядя в наполненные ужасом и недоумением глаза. Ах, это давно забытое удовольствие наблюдать за реакцией врага, который недооценил меня. — Ваша проблема в том, что вместо подчинения, вы пытаетесь договориться с ними. Я же покажу тебе, как нужно правильно использовать эту мерзость.

Я щёлкнул пальцами и одна неестественно перекошенная, трегубая зубастая пасть фантома вцепилась в лицо человека. Он захрипел, а через секунду брызнула кровь и раздался треск черепа.

Чудовище торжествующе взревело в четыре глотки и стало жадно рвать тело на части, заливая всё вокруг кровищей и сразу глотая крупные куски. Оно медленно приобретало материальность с каждым сжираемым куском человека, а когда от добычи не осталось и следа, тварь зашипела, как вода на раскалённых камнях и от неё повалил кровавый пар. Призванная мерзость сразу же впитала его кожей и несколько увеличилась в размере, вновь становясь фантомной, а потом и вовсе исчезая для людских глаз.

— Вот так они используют кровь, которой вы платите. Но фишка в том, что вместо того, чтобы отдавать собственную кровь и частицы души, им можно скормить врага. А сейчас ваша плата слишком высока и несоразмерна тому, что вы получаете взамен. К тому же, эти уродцы совершенно ничем не рискуют, когда являются на ваш призыв и, плюсом, сбегут при первой реальной угрозе их существованию. Вот так-то… — я закончил рассказывать основы основ заклинателей духов пятну крови на ковре и повернулся к насущной проблеме.

Она забилась под массивный стол и мелко дрожала, с ужасом глядя на то место, где несколько секунд назад лежал человек.

Приблизился осторожной походкой и протянул руку, не забыв изобразить на лице толику сочувствия и поддержки, ну и раскаяния за эпизод с грудью. А то хрен её знает, ещё в окно выпрыгнет.

Она несмело взяла мою руку и поднялась, стыдливо прикрывая наготу груди свободной рукой, но вот прикрыть бархатную, гладковыбритую мякушку ей уже не хватало конечностей.

— Ярослав? — она секунду постояла напротив, глядя на меня заплаканными глазами, а потом заревела навзрыд и бросилась в мои объятия, выплёскивая надрывным криком эмоции от всего пережитого.

Я деликатно ждал, пока она закончит истерить. Однако этот процесс всё больше выглядел бесконечным, как моя тюрьма, так что пришлось принимать меры.

— Ну всё, всё, успокойся, всё позади, — я по-отечески похлопал её по голой попке и отодвинул от себя.

— Что это было за чудовище⁈ Как⁈ Откуда⁈ — трясущимися губами спросила она, вытирая слёзы

— Мне было откровение, забей, — отмахнулся я.

— Ярик, что мы будем делать? — всхлипнула она, с надеждой глядя в мои глаза.

— Есть одно дело, — ободряюще улыбнулся и потянул её к дверям: — Идём!

— А как же… — она с болью скользнула взглядом по трупам, среди которых были и её родители.

— Мы уже ничего не можем для них сделать! Нужно уходить, пока есть возможность, ведь сюда могут нагрянуть и другие! — выдал я первый, пришедший на ум логичный аргумент.

— Ты прав, — согласилась она поникшим голосом, но через миг встрепенулась и с жаром произнесла: — Но мы можем отомстить! С твоей удивительной силой, брат, у них не будет и шанса!

— Кому ты собралась мстить? — впал я в небольшой ступор.

Да что с ней не так⁈

— Как кому? — искренне удивилась она, — Шишкиным, конечно. Ярослав, ты справишься, я верю!

— Воу, воу, притормози девчуля, — осадил я её разгоревшийся энтузиазм к смертоубийству, — давай-ка я тебе кое-что проясню, чтобы между нами больше не возникало недопонимания. Во-первых, твой брат мёртв. Он обменял свою душу и тело на мои услуги по защите вашей семьи, то бишь тебя. Во-вторых, никакой мести. Сейчас поймаем первого попавшегося бомжа, ты родишь от него ребёнка, сдадим его в приют и готово. Род спасён, я свободен, а ты будешь счастливо жить под теплотрассой. Потому что если ваш род прервётся, то я опять вернусь в одно очень унылое место. Так что заткнись и пошли искать тебе мужа!

Но, едва я взял за руку девицу, парализованную таким откровением, как получил очередное предупреждение от Миры за попытку нарушения договора:

БРАК ТОЛЬКО С РАВНЫМ!

И я опять оказался на полу, корчась от боли. Сука, это уже начинает бесить!

— Мира, я самый сильный, давай я её оплодотворю и разбежимся⁈

НЕТ!

Нет, так нет. Похер, пляшем.

Отмучившись, я поднялся и обратился к отшатнувшейся девахе:

— Так, у тебя есть на примете равные тебе мужики?

— Кто ты⁈ — она отпрыгнула ещё дальше и подхватила пистолет с пола.

Хех, голая девка с пушкой. Выглядит прекрасно, но не опасно.

— Послушай, дитя, — раздражённо вздохнул я, массируя переносицу, — это сейчас не важно. Важно пристроить тебя в хорошее безопасное место, чтобы я мог отправиться по своим взрослым делам. Так что будь хорошей девочкой и пошли уже, исполнять последнюю волю твоего брата. В конце концов, имей уважение к усопшему, он ради тебя, между прочим, добровольно умер! И подкинул мне проблем, мелкий засранец…

— Тогда защити меня и уничтожь род Шишкиных! — быстро сориентировалась девушка.

— Нет.

— Но они и дальше будут охотиться за мной, пока не убьют! — напирала она, а глазки её подозрительно бегали.

— Нет, — я был непреклонен.

— Тогда… тогда… — голая девица потерянно заозиралась, но когда её взгляд наткнулся на тела близких, она обрела твёрдость духа: — Тогда я убью себя!

Последняя из рода поднесла пистолет к виску и слега надавила на спусковой крючок.

— Слушай, дурёха, это так не рабо…

ЗАЩИТИ РОД, НЕМЕДЛЕННО!

И меня опять накрыло болью.

— Хаос тебя выдери, Мира! Она не сделает этого! — орал я, корчась в муках.

— А вот и сделаю! — твёрдо заявила мелкая засранка, усиливая нажим на спуск.

Вот же ж! Какого демона она так быстро сориентировалась в ситуации и нашла точку давления на меня⁈

— Сучка мелкая! Ладно, хрен с тобой! Я согласен! — взвыл я, больше от обиды, что меня так запросто поимела эта голая пигалица. — Но с условием!

— С каким?

— Да опусти ты ствол, — уже хрипел я, — иначе я добровольно вернусь в небытие и Шишкиным ты будешь мстить своей голой жопой!

Она послушно убрала оружие и меня сразу отпустило. Телу и душе потребовалось несколько вдохов, чтобы придти в норму.

— Какое условие?

— Как только я разберусь с Шишкиными, ты сразу выйдешь замуж и родишь ребёнка!

— Я согласна — кивнула она с серьёзным лицом.

— Показывай, где живут эти Шишкины, разберёмся по-быстрому.

— Сейчас, вызову такси, — решительно кивнула она, словно позабыв, что осталась одна одинёшенька из всей семьи.

Может у неё крышу сорвало, а может она сама поставила психологический блок. Хотя, видал я миры, где убийство за отдавленную ногу было в порядке вещей. Вот там реально было весело. Может у этих так же? Но пока она болтается на эмоциональных качелях, моя давно забытая способность не доставит проблем.

Мы спустились на первый этаж, где всё так же было завалено трупами, но, в основном, тут были разбросаны куски прислуги.

Пока ждали машину, она привела себя в порядок и оделась. Я же всё ждал визита хоть каких-нибудь блюстителей порядка этого постиндустриального мира, но они всё не появлялись. Чтобы хоть как-то скрасить скуку ожидания, я спросил об этом девчонку.

— Убийства на территории династий не попадает под юрисдикцию опричников, — пояснила она. — Они не вмешиваются в нашу грызню до тех пор, пока не пострадают вольные граждане или имущество империи, а смерти крепостных никого не волнуют.

— А какой вообще толк империи от этого неофеодализма? — решил я уточнить про политическую модель здешнего общества, чисто чтоб скоротать время, ну и поржать в случае чего-нибудь экзотического.

— Мы главные добытчики ценных ресурсов. Глава рода и члены его семьи получают смертельное проклятие, вместе с возможностью призывать духов, чтобы спускаться в ад за духовными камнями, которые требуются государю. Это очень опасно и многие умирают там, поэтому нас мотивируют землями и влиянием, — без капли эмоций объяснила она, будто повторив заученную мантру.

— То есть ты готова к смерти? — хмыкнул я

— Нет, я не хочу умирать, — она как-то равнодушно пожала плечами, но, тем не менее, бросив скорбный взгляд на тела. — Отец всегда говорил, что смерть не имеет расписания и нужно наслаждаться каждой секундой. Буду соответствовать.

— Дичь какая-то… — резюмировал я, зевая.

Снаружи посигналили. Мы вышли и сели в люксовый электромобиль, водитель которого вообще никак не отреагировал на кровищу, покрывавшую меня с ног до головы. Одобряю.

Пока хорошо только одно — тут не махровое средневековье, а то я давно привык к прогрессу и его благам. Лучше бы, конечно, попасть в космическую эру, где проще сменить мир, но пока и так сойдет.

Мы покинули территорию маленького трёхэтажного поместья и вскоре катили по городу. Я с интересом читал мелькающие яркие вывески, но надписи «Бордель» всё не попадалось. Зато попалось нечто не менее интересное.

«Шишкин хлеб» гласила яркая реклама над небольшим магазинчиком.

— Мы что, едем мстить пекарям⁈ — слегка опешил я.

— Да, — без тени иронии ответила она.

— А вы чем занимаетесь? — с подозрением спросил я. — Овец стрижёте?

— Моя семья оказывала бухгалтерские услуги. Меня, кстати, Алёна зовут, — крайне спокойно ответила она, а это значит, что скоро начнётся.

— Мда, не лучше, — проворчал я, размазывая по лицу фейспалм, — Бухгалтеры против пекарей — эта битва станет легендарной…

Глава 2

Видимо до обходных, кольцевых дорог тут ещё не додумались, поэтому нам пришлось проехать небольшой город насквозь, чтобы выехать на противоположную окраину, к полям зреющей пшеницы.

Промелькнул белый дорожный знак с перечёркнутым словом «Копск», на котором буква «К» была исправлена чёрной краской на «Ж». Хм, это многое объясняет.

Энергоёмкая подвеска автомобиля глотала неровности разбитой грунтовки. Скучающий водила одним глазом пырил в смартфон, а другим с любопытством косил на нас в салонное зеркало. Ну а Алёна решила основательно так достать меня расспросами.

— Так кто ты? — она села вполоборота ко мне, подогнув под себя ногу в облегающих брюках.

— Это не важно, — качнул я головой, стараясь не обращать внимания на её заблестевшие глаза. Походу началось…

— Если не расскажешь, то я выпрыгну из машины! — она потянулась к ручке двери.

— При текущей скорости твои повреждения составят сорок семь процентов, без опасности для жизни и репродукции, — буркнул я, разглядывая однообразный пейзаж.

— Что? — подвисла она.

— Всего-навсего руки-ноги переломаешь, — пояснил равнодушно, игнорируя этот блеф, поскольку понимал, что Мира тоже не дура, да и девка уже давно не в состоянии аффекта.

— А имя скажешь?

— Нет, — твёрдо ответил я, когда понял, что давным-давно позабыл своё первое имя.

— Тогда расскажи — как мне так же вызвать духа? — не затыкалась она, даже руки на моё бедро положила и потрясла, чтобы я обратил на не внимание. — У меня, правда, какой-то бесполезный однозвёздочный, но я думаю, он будет сильнее, чем даже четырёхзвёздочный, призванный как обычно, правильно?

— Нет.

— Ну объясни! — канючила она без страха, вызывая во мне всё больше раздражения.

— Тебе это не нужно! — отрезал я.

— Как это не нужно⁈ — удивилась она, округляя красивые и выразительные глаза. — Нам же скоро в ад спускаться, а там без духа не выжить!

— А нахрена нам в ад? — в свою очередь удивился я, и пристальнее пригляделся к этой Алёне — а не потекла ли у неё крыша от стресса и горя?

— Ну так без поглощения камней духа проклятие убьёт меня. Да и тебя тоже, — она невинно улыбнулась и облизнула губки, а я окончательно утвердился в диагнозе — посттравматическая апатия на гибель семьи. Пофиг, не самый худший вариант — лучше чем глубокий суицидальный психоз.

— Заберём у Шишкиных. У них ведь есть? — с надеждой спросил я, но её улыбка стала только шире.

— КДешки собственность империи — их изымают, а за незаконный оборот уничтожают весь род.

— Даже вникать в вашу муть не хочу, — отрезал я, цепляясь взглядом за приближающиеся постройки и стараясь не замечать учащённое дыхание девицы.

Элеваторы, зернохранилища, куча техники и завод, над которым гордо реяла гигантская надпись «Шишкин хлеб» десятиметровыми буквами. Похоже, моя подопечная пострадала от местных хлебных магнатов.

— А на кой ляд этим Шишкиным гнобить вашу мелкую семью? —

— Мелкую⁈ — Алёна заливисто расхохоталась, хватаясь за свою упругую грудь, которую я уже оценил на семь из десяти, и то по причине небольшого размера. — Вообще-то, в рейтинге династий мы были почти в первой тысяче, как и они!

— Ключевое слово тут «были», — усмехнулся я.

— Пусть династии больше нет, но род продолжается в нас, да и рейтинг всех членов семьи персональный — пояснила она, и добавила чуть тише, осторожно пододвигаясь ближе, — правда у Ярика он был нулевой…

— Так какого хрена ты молчала⁈ — обрадовался я тому, что не придётся долго искать равного жениха, и пнул кресло водителя: — Давай быстрее к тому зданию!

Остановившись у явно административного здания, я выскочил и заорал во всю глотку немощного тела:

— Шишкины, выходите! У меня товар, у вас купец, коль не женитесь — абздец!

— Ты дурак⁈ — покосилась на меня вышедшая из машины Алёнка, эротично потягиваясь и озорно стреляя глазками. — Бесприданницу никто замуж не возьмёт!

— Кто такие⁈ — нам наперерез вышли вооружённые охранники.

— Так, погоди, — я на миг зажмурился и устало помассировал переносицу, — чтобы выдать тебя замуж, мне нужно наскрести приданое, которое эти бизнесняки, посчитают достойным?

— Ага, — с улыбкой кивнула она.

— Что вам тут нужно? — не унимались охранники, походя ближе.

— Мне нужен главный Шишкин, разговор есть! — я посмотрел на охрану.

— Так Фёдор Михайлович в имении, — ответили охранники, посмотрев на меня как на идиота.

— Пардон, товарищи, адресом ошибся, — примирительно улыбнулся я.

— Ты чего, это ж крепостные! Убей их и сожги тут всё дотла! — Алёнка вцепилась в мою руку, сильно прижимаясь грудью.

— Это обязательная часть мести? — с сомнением спросил я, окидывая взглядом мужиков, не производящих впечатление достойных противников, а потому скучных.

— Да какая разница? После исчезновения династии всё всё равно отходит империи и выставляется на аукцион.

— Я, нахрен, запутался! — рявкнул я так, что мужики отпрянули на шаг, но я выдохнул и взял себя в руки: — Если твой род продолжается в тебе, значит империи ничего не отходит и у тебя есть приданое?

— Нет, — она прижалась ещё сильнее, обдавая меня запахом своего возбуждённого тела, — род жив, династия исчезла. Род это члены семьи и разрешение на призыв духов, а династия это рейтинг, активы и возможность принимать к себе людей, не связанных кровью. Чтобы род получил статус династии, нужно купить сертификат и регулярно добывать определённую норму духовных камней для его ежегодной оплаты. После присвоения статуса династии, все активы рода становятся залогом перед империей.

— Почему это всё звучит как огромный геморрой? — вздохнул я, вновь садясь в машину.

Мы вновь сели в не успевшее сбежать такси и покатили дальше по дороге. Довольно скоро выехали к небольшому особняку, чертовски похожему на Алёнкин дом. Прям типовая династическая застройка, даже редкие тонкие деревца вокруг высокого забора такие же.

Но красивые, кованные ворота оказались заперты.

Алёнка расплатилась с водителем и отпустила его. Я же вальяжно подошёл к воротам и пнул их.

— Сова, открывай, медведь пришёл!

Из бетонной будки тут же выскочило пять человек с автоматами и суровыми лицами.

— Я тебе сейчас так же по башке пну! — прорычал видимо начальник караула. — Чё надо?

— Хозяева дома? Я мало-мало убивать пришёл.

Ну и чтобы не быть голословным, призвал мерзкого питомца, сделав его отчётливо видимым для простых людей на пару мгновений. Меня передёрнуло и едва не вырвало, когда тварь коснулась моей души, чтобы выбраться в этот мир. И дело было вовсе не в её внешности.

Их естество — вот что наиболее омерзительно! Вечный, отупляющий голод борется с таким же вечным, липким страхом смерти. Они с безумной радостью жрут тех, кто слабее, но так боятся сильных, что готовы добровольно оторвать от себя огромный кусок и отдать его, лишь бы остаться в живых.

Но мужики молодцы! Всего двое из них мгновенно проблевались от вида этой мерзости, а вот оставшиеся трое открыли беспорядочный огонь из автоматов по твари.

Пули не причиняли духу совершенно никакого вреда, и мерзкий уродец вмиг добрался до них, без проблем пройдя сквозь кованые ворота. Резкие удары искажённых лап и щупалец вышибали дух из тел в буквальном смысле, а вечно голодные пасти хватали бессмертные души людей, сотканные из тончайших нитей. Однако я жёстко запретил ему жрать их, ибо нечего мне тут эволюционировать во что попало…

— Шишкин, выходи подлый трус! — заорал я во всё горло по одной простой причине — ворота сломать я не мог. Ну нет в этом теле пока нужной силы, а кормить собственной кровью духа, чтобы он мог влиять на материальный мир — тупо.

Эх, надо было ворота на такси таранить…

О, к нам уже бегут человеки с автоматами наперевес и острым желанием наделать в нас лишних дырок. Можно конечно отправить потустороннего уродца прямо сквозь стены дома и предоставить ему возможность быстренько убить там всех живых самостоятельно, но беда в том, что жёсткий контроль возможен только в прямой видимости. Сам по себе он там нажрётся плоти и душ, станет сильнее, а потом решит, что меня тоже можно схарчить.

— Бежим! — я схватил девку за руку и стартанул в редколесье.

— Ты чего⁈ — возмутилась она и попыталась вырваться, но я держал крепко.

Охрана повела себя именно так, как я и планировал — открыла ворота и бросилась в погоню, видимо уверовав в силу оружия и не смутившись трупами своих коллег. Моя, невидимая для них, тварь резко развернулась и бросилась в атаку, в мгновение ока отделив хрустальные души от тел и отправив их в великий поток перерождения.

Автоматические ворота закрылись.

— Да вашу мать! — чертыхнулся я и пошёл обыскивать тела.

Гранат не нашёл, поэтому подхватил автомат, сменные магазины и дал предупредительную очередь по окнам, в которых виднелись встревоженные лица. Лица спрятались и всё замерло.

Наконец из особняка выскочили трое. Два мужика в годах и парень лет девятнадцати.

Пока мужики, обёрнутые в какую-то бронированную, мелко-мерзкую дрянь мчались к нам, парень замер на месте и сделал жест, будто бил верёвкой по земле. Я оттолкнул Алёнку в одну сторону, а сам отпрыгнул в другую. Почву между нами искорёжило длинной бороздой, идущей от ног парня, которую проделал длинный язык, усеянный глазами и шипами. Сам дух больше напоминал лягушачью голову на коротких ножках, только с тремя беззубыми ртами.

— Это Ванька Шишкин! У его духа три звезды! — предостерегла Алёнка криком.

— Да мне пох, у меня автомат! — рыкнул я, давая длинную очередь из автоматического оружия.

— Это бесполезно! Доспех духа не пробить простым оружием!

— Да ты что? Беда-беда, — хмыкнул я, меняя магазин и снова поливая свинцом бегущих ко мне самоубийц, от которых весело отскакивали пули.

Тот, который Ванька снова взмахнул рукой и заорал:

— Мудищев, ты труп!

Но моя невидимая ему тварь уже была за его спиной.

— Нет, это ты труп, бе-бе-бе! — крикнул я в ответ и голова парня моментально сжалась, выдавливая из себя последний писк, глаза и мозги.

Хм, а интересная у меня теперь фамилия, мне нравится!

— Детский сад, штаны на лямках, чесслово… — проворчал я, расстроенный никчёмностью противника, чей дух сбежал, едва приблизился мой, а сам по себе человек был жалок.

Двое спринтеров не добежали до меня буквально несколько метров. Едва их догнала моя мерзость, как их дающие защиту духи технично смылись, а длинная очередь из автомата полоснула их поперёк груди. Тела услужливо впитали пули и рухнули на землю, пару раз дёрнувшись напоследок.

— Ну вот, а ты говоришь, что бесполезно, — усмехнулся я, меняя магазин. — Кого мне надо грохнуть, чтобы пойти уже пожрать? — от этой возни тело захотело кушать.

— Старшего рода и главу династии, — охотно объяснила Алёнка, когда с улыбкой подбежала ко мне и прильнула грудью.

— Это один человек или разные?

— Один.

— Ну пошли, ё-моё…

Едва мы приблизились к воротам, опять, сука, закрывшимся, как я почувствовал рвотные позывы, а это значит, что в этот мир вылезло что-то большое и вонючее. Моя тварь задрожала от ужаса, но, в отличии от аборигенов, я полностью держал духа под контролем и тот не мог сбежать.

На широкое крыльцо вышел немолодой, бородатый мужик. На серьёзном лице виднелась активная работа мысли и настороженность.

— Выжили и пришли мстить? — тяжёлым голосом произнёс он одновременно со скрежетом распахивающихся ворот.

— Это глава рода, у него пятизвёздочный дух! — шепнула мне побледневшая сестричка.

— Ну вроде того, — пожал я плечами, не слушая девицу и спокойно приближаясь к финальному боссу. — Но, можно конечно и миром разойтись, если кто-то из ваших эту пигалицу замуж возьмёт.

— Миром⁈ — мужик как-то безумненько расхохотался. — Ты убил моих сыновей!

— А ты вырезал всех Мудищевых… Да камон, давай породнимся и забудем это досадное недоразумение с массовой резнёй, — не оставлял я надежду на быстрое избавление от Алёнки и контракта.

— Умрите! — заорал старший Шишкин и атаковал, резко вытянув руку в нашу сторону, будто пытаясь проткнуть прямой ладонью.

Если бы местные видели и чувствовали то же, что и я, то хрена бы лысого они использовали этих духов. Сейчас глава рода был един душой с окутавшей его огромной сизой фрикаделькой с длинными тентаклями, которые оканчивались острыми костяными клинками. Две сотни глаз, пять зубастых пастей на боках и непрерывно возникающие и лопающиеся вонючим гноем наросты. Красота же? А запах, м-м-м!

Моя тварь, подвывая от ужаса, набросилась на врага и вцепилась в атаковавшие нас щупальца. Шишкин нахмурился, когда понял, что с нами ничего не произошло и повторил жест. Ещё раз. И ещё!

Он напоминал бородатого каратиста на тренировке. Только лицо не сосредоточенное, как положено, а растерянное. Наконец он прекратил попытки и воззрился на меня со смесью страха и неверия.

А мерзотному колобку было не до приказов человечка, ведь он пытался сожрать более слабого собрата. Но у моей твари было преимущество в лице моего тактического гения и она ловко маневрировала, с каждой секундой приобретая всё больше и больше уверенности в собственных силах.

— Закончил? — криво усмехнулся я. — Бери эту пигалицу в жёны и зароем топор войны. В противном случае зарыть придётся тебя.

— Но я не хочу! — возмутилась Алёнка, гневно сверкая глазами.

— Тебя вообще не спросили! — отрезал я и схватил её за руку, с твёрдым намерением всучить её этому бородачу в качестве невесты.

ОНА НЕ ХОЧЕТ!

Меня вновь скрутило. Дважды. Сперва, из-за отвращения к подлой женской солидарности, а потом и от невыносимой боли, швырнувшей меня прямо к ногам Шишкина.

— Мира, сука! Овца ты бесконечности! Да срать я хотел на её хотелки, этого не было в контракте! — орал я, забрызгивая окружение кровавой пеной изо рта.

Шишкин же решил воспользоваться удачным моментом и на всякий случай раздавить мне лицо. Зря он так.

Несмотря на боль и судороги, я ухватился за его ногу, чуть выше носка там, где была голая кожа и изгнал своего духа. Вместе с его духом. И его душой. Безжизненное тело обмякло и повалилось рядом. Боль медленно пошла на спад. А пока я корчился в муках, долбанные твари быстренько сожрали душу Шишкина.

— Мира, ещё раз такая херня повторится и я тебя опять выдеру! — прошептал я в небеса, сплёвывая кровь.

— Кто такая Мира? — с интересом спросила вредная сучка, садясь на меня сверху и елозя бёдрами.

— Блядское мироздание, — тихо ответил я, устало прикрывая глаза и содроганием пытаясь забыть, как два мерзотных духа одновременно коснулись моей души, фактически облизывая её. Двойное проникновение, мать его… — Слезь с меня!

— Ты победил! Род Шишкиных полностью уничтожен, — прошептала она мне на ухо и лизнула его.

— А у тебя, видимо, от радости фляга потекла, девочка. Брысь! — я резко приподнял бёдра и вскрикнувшая пигалица улетела куда-то в сторону.

Когда я принял вертикальное положение, то застал любопытную картину: через поля бежали люди. Бежали очень быстро и в противоположную от нас сторону. Их руки были заняты коробками, сумками, мешками, а кто-то даже тащил огромный плоский телевизор. Спотыкался, падал, но бежал.

— Чего это они? — не без интереса спросил я у единственного источника информации.

— Так крепостные же, — презрительно ответила она, опять прилипая ко мне. — Радуются, что ты их не убил, вот они и утащили всё, что успели.

— А как же «залог всего имущества»?

— Так они тоже имущество. Глупо наказывать холодильник за кражу колбасы. Продадут, гульнут, потом их переловят и снова выставят на аукцион, добавив пару лет к отработке.

— Ну и пофиг, — махнул я рукой на местные обычаи и вошёл в особняк.

Либо у входной двери была отличная звукоизоляции, либо это челядь обладала паранормальными способностями к мародёрству — создать в помещении такой кавардак, но не издать при этом ни звука, это определённо талант. Или опыт.

Медленно двигался из комнаты в комнату. Все шкафы стояли нараспашку, всюду валялись вещи, книги и бытовая техника, везде грязные следы обуви.

Я проследовал в шикарную столовую. То же самое — бардак и бедлам. Но меня интересовал только холодильник и я двинул на кухню. Алёнка молчаливой тенью следовала за мной, и только её громкое сопение нарушало тишину.

Быстро обнаружив искомое, я стал обладателем палки копчёной колбасы, надкусанной с разных сторон, разными зубами. Но это мелочи.

Жуя мясо, поднялся на второй этаж, обошёл спальни и обнаружил наполненную ванну.

— О, то что надо! — улыбнулся я и скинул с себя одежду. Ощущения от прикосновения духов это не смоет, но вот кровищу запросто. — Чистота залог здоровья! Чего вылупилась, кареглазка? Завари мне чаю, пока я моюсь, и три ложечки сахара.

Заторможенная Алёнка кивнула и медленно вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Я погрузился в ванну и предался размышлениям, ковыряя в пупке.

Судя по всему, таки придётся разобраться в устройстве этого мира, чтобы быстрее скинуть балласт и закрыть контракт. Текущее положение дел в любом случае гораздо лучше, чем моя бесконечная тюрьма, что бы я ни говорил.

Под пальцами скатался шарик и я опустил взгляд. Кожа уже начала потихоньку слезать. Хорошо, это тело постепенно принимает вид и силу соответствующие душе. Я потёр лицо ладонями и нырнул с головой. Пролежав в подводной тишине минуту, вынырнул и увидел возле ванны Алёнку. Голую и без чая.

Раскрасневшееся лицо, прерывистое дыхание и набухшие сосочки округлых грудей. Я медленно скользнул взглядом ниже, на плоский животик, ещё ниже. По внутренней стороне мелко дрожащих бёдер текли прозрачные и тягучие капли.

Я протянул руку и коснулся пальцами нежной кожи её живота. Она тихо ахнула и закусила губу. Её рука взяла мою, и с силой потянула ниже, но я резко высвободился и сурово взглянул ей в глаза. Она же смотрела на меня с мольбой, практически молча кричала, чтобы я взял её здесь и сейчас, на что я лишь произнёс:

— Повернись.

Она покорно исполнила и слегка наклонилась, изогнувшись. Нежная кожа её чуть оттопыренной попки упруго сжимались под моей рукой. Девушка дрожала и всё больше возбуждалась, роняя прозрачные капли на кафель пола.

— Повернись. Наклонись.

Теперь она нависла надо мной аккуратной грудью и с ожиданием смотрела влажными карими глазами, подёрнутыми пеленой вожделения. Я провёл кончиком пальца по ложбинке между грудей и страстно прошептал:

— Ближе, ещё ближе.

Наши лица всё сближались. Я уже чувствовал её жаркое дыхание. Её пухлые губы слегка разомкнулись для страстного поцелуя, она закрыла глаза…

И тут я ударил её по голове керамической мыльницей. Ударил профессионально — даже Мира не нашла к чему придраться! Возбуждённое девичье тело рухнуло без сознания на пол.

— Вот ведь соплячка, никакого самоконтроля! — недовольно булькнул я, погружаясь в воду по самые ноздри и собираясь как следует отмокнуть в спокойной обстановке.

Глава 3

Походу я уснул.

Вылез из остывшей ванны, перешагнул лежащее обнажённое тело и, почёсывая слезающую кожу, потопал голышом на кухню — жрать хотелось неимоверно.

Насвистывая нехитрый мотивчик быстро обжарил мелконарезанное мясо в раскаленном масле, щедро присыпал острым перцем, слегка подсолил и поставил в духовку доходить. Нарезал в большую миску помидоры, лук зелёный, лук репчатый, щедро посолил и принялся за приготовление майонеза.

Кухонный комбайн работал на удивление бесшумно, поэтому не помешал расслышать тяжёлые шаги. Хотя, буду откровенен, от вони дыхание перехватило задолго до звука шагов.

— Немедленно покиньте помещение! — приказал механический голос.

Я повернулся.

Равнодушно почёсываясь от трансформации, воззрился на гостей, и от увиденного к горлу подступила тошнота.

Три чёрных, угловатых бронекостюма держали в руках массивные винтовки большого калибра и пристально пялились на меня глянцевой полосой визора на пол шлема, в котором отражалась моя недовольно-брезгливая рожа.

А не слишком ли эта хрень технологична для мира, где даже нет объездной дороги вокруг «Жопска»? Но ответ лежал на поверхности.

В этих боевых экзоскелетах были заключены духи. Много. В ближайшей броне я насчитал почти десяток разных тварей и ещё по два десятка в каждом оружии. Хм, кто-то в этом мире определённо знает толк в извращениях.

Впрочем, против меня это чудо, порождённое больной техно-магической мыслью было бесполезно. Но ребята производили грозное впечатление, и мне захотелось проверить их в деле. Разумеется, только в тактическом аспекте, ведь моё тело не может конкурировать с ними в силе. Пока.

— Или что? — с демонстративно наглой рожей спросил я, спокойно опираясь на стол и забрасывая в рот кусочек помидора.

Вместо ответа они направили на меня оружие и стали приближаться, расходясь в стороны.

— Поднимите руки над головой и проследуйте к выходу. В случае призыва мы стреляем.

— Слушаюсь и повинуюсь, чёрный господин, — усмехнулся я, выполняя половину приказа и одновременно с этим шепча формулу призыва без глупого складывания рук домиком.

— Прекратить призыв! — внезапно скомандовал другой голос, чем меня знатно удивил.

Неужто видят структуру ткани бытия? Да не, ерунда какая-то, быть не может!

Разумеется, ничего я не прекратил, уж больно было любопытно. Но ребятки разочаровали. Моя невидимая глазу тварь возникла прямо перед ними и уже жрала мелочь в их оружии, а они всё внимательно зыркали на меня.

— Я ничего не вижу! — донеслось слегка нервное от одного из бронелюдей, стоящего правее меня.

— Но канал открыт… — не очень уверенно произнёс другой, находящийся слева.

— Мужики, можно вопрос? — произнёс я, когда понял, что ничего стоящего они из себя не представляют. — А как вы видите призыв? Ну, я имею в виду — как он выглядит изнутри вашей брони? Да и не парьтесь вы, я не могу призывать духов. Бракованный я.

— Немедленно покиньте территорию поместья! — вместо ответа приказали мне.

— Хорошо, хорошо, только сестру заберу, она на втором этаже, — я примирительно улыбнулся и опустил руки.

Ну и, не дождавшись ответа, отправился на второй этаж, оставив бойцов наедине с тварью чисто из вредности. Взял бессознательную Алёнку за ногу и поволок на выход. Когда неспешно спускался по лестнице, её голова отбивала ровный ритм о ступеньки, к девичьему счастью покрытые ковром. Бронекостюмы не двигались, и всё так же пристально следили за помещением кухни.

Невозмутимо пройдя мимо замерших истуканов, вынул мясо из духовки, высыпал его в миску с салатом и невозмутимо потащил голое тело на выход. Возможно, они хотели бы проводить меня взглядом, или даже добрым словом, но делать это было уже некому.

Так и запишем — тут используют духов в качестве источника энергии для экзоскелетов и без оных они превращаются в забавный дизайнерский саркофаг, не обеспечивающий защиту души от голодных тварей. По крайней мере, так мне показалось при первичном анализе, а вникать в инженерные решения глубже было лениво.

Пройдя мимо трёх массивных, транспортных средств, отдалённо напоминавших мотоциклы, да и то только наличием двух колёс, я отволок Алёнку за территорию поместья и присел на мягкую травку поесть и подумать.

Если деваха в коме, то это хорошо — не будет путаться под ногами и кидаться. С другой стороны, чтобы выдать этот полутруп замуж, мне придётся найти совсем уж конченого лоха. Ну, или латентного некрофила, что несколько проще.

Алёнка застонала и медленно открыла глаза, вновь руша все мои планы. Чую, без подставы от Миры тут не обошлось. Но похер, пляшем дальше.

— С добрым утром солнышко, как спалось? — максимально доброжелательно поприветствовал я её.

Вместо ответа она застонала сильнее и с трудом повернулась на бок, изгибаясь, и пытаясь дотянуться руками до спины, изодранной до мяса о грунтовую дорогу.

Я вдохнул, отложил миску с едой и совершил короткий добродетельный вояж по обочине, собирая пыльный подорожник. В конце концов, в её текущем состоянии есть и толика моей вины.

Облепив изуродованную спину весёленькими зелёными листочками, попробовал использовать «разгон потенциала», который завязан исключительно на мою внутреннюю энергию. Отклик оказался крайне слабый, и его не хватило, чтобы раны затянулись полностью, но, через пару минут, кровоточить и болеть перестало. Правда всё это время девочка орала так, как если бы её медленно прокручивали через раскалённую, ржавую мясорубку, но это лишь незначительный побочный эффект.

Тут, в принципе, умерли сразу два зайца: во-первых, источник информации продолжает выполнять свою функцию, а во-вторых, невыносимая боль могла поспособствовать временной отмене эффекта «гаремной защиты» — моей очень древней и постыдной пассивной способности души, о которой я уже позабыл за бесконечность своего существования в качестве самого сильного существа во вселенной.

Эту фигню я получил от Миры при переносе в самый первый «другой мир» и она меня здорово выручала на первых порах, когда я был слаб. Суть проста, как онанизм — она вызывала у самок всех видов запредельное сексуальное вожделение моей тушки и острую необходимость защитить её любой ценой.

Да, были определённый неудобства, особенно со всякими кошкодевками, которые метили всё вокруг меня в радиусе километра. Вонь стояла невыносимая, зато я был жив, накормлен и приласкан. Эх, молодость…

— Почему так больно? — жалобно хныкала жертва полевой медицины.

— Ты поскользнулась на мыле и упала с лестницы, — поведал я и пододвинул тазик с салатом к ней поближе: — Есть будешь?

Она отрицательно качнула головой и попробовала встать. Удалось не с первого раза. Кряхтя и постанывая как старая бабка, Алёнка повернулась к поместью и, прищурившись, долго смотрела на него. Ровно столько, чтобы я успел запихнуть в себя сбалансированный обед и теперь пребывал в благодушном настроении.

— Опричники уже тут? Вообще ничего не помню, кроме как почему-то очень хотела поцеловать тебя, а потом как отрубило…

— Это я тебя вырубил, — я сыто отрыгнул и стал ковырять веточкой в зубах. — У тебя башку переклинило на почве моей неимоверной крутости и ты решила, что инцест вполне годная идея.

Алёнка смутилась и попыталась прикрыться, делая вид, что её отпустило, но меня шиш обманешь в этих вопросах. Что ж, значит по местным меркам, я пока ещё слаб.

— Мне нужно вернуть телефон и документы, — произнесла она, непонятно к кому обращаясь.

— Ну так иди, и мне какие-нибудь штаны захвати. С карманами, — я равнодушно пожал плечами и привалился к стволу тонкого деревца.

— Но там уже опричники опечатывают поместье, — с укором в голосе произнесла она, будто я сморозил несусветную глупость.

— Они не будут против, иди, — и хлестнул по голой жопке травинкой, чтобы придать ей ускорения, — пшла, родимая.

Ну она и пошла. Весьма бодро, периодически ойкая, когда острые камешки больно впивались в голые пятки.

Как бы я не старался отложить этот скучный момент, но пришло время планирования. Итак, во-первых, нужно заработать денег, во-вторых, выдать её замуж, а в-третьих освободиться от контракта. Хороший план, а главное подробный и надёжный.

Минут через десять она прибежала уже одетая, и с ворохом мужских шмоток в руках. Её глаза были настолько широко распахнуты, что глазные яблоки рисковали выпасть. Она отшвырнула вещи и набросилась на сидящего меня. Ловко оседлала и схватилась ладошками за мои щёки:

— Что ты… как ты… зачем… отвечай! Это же опричники государя! — выпалила она лицом к лицу, суматошно переводя взгляд с одного моего глаза, на другой.

— Они какой-то редкий вид что ли? Ты чего так всполошилась, деточка? — недовольно проворчал я, отодвигая раскрытой пятернёй её лицо от своего.

— Аллё, ты только что убил опричников Российской Империи! Да тебя же сейчас в розыск объявят! Поймают, будут пытать и казнят! И меня с тобой! — она перешла на крик, раскраснелась и беспрестанно тормошила меня своими ручонками. — Ты обречён, понимаешь⁈ Каким бы ты сильным не был, тебе не выжить! Поэтому, давай потрахаемся, пока есть возможность!

Она начала спешно срывать с себя одежду, но гулкий удар металлического тазика по красивому лицу прервал этот процесс на этапе снятия лифчика. Она упала навзничь и аккуратные груди мило колыхнулись.

— Попытка засчитана, но перебьёшься, — я с усмешкой встал и подошёл к принесённой одежде.

Негусто с выбором. Походу, она просто сгребла первое, что попалось под руки. Какие-то строгие костюмы, рубашки, пиджаки… но нашлись и отличные шорты с карманами, которыми я и прикрыл предмет вожделения Алёнки, чтобы она больше не оставляла после себя склизкую дорожку, как улитка.

— Ну а теперь о насущном. Рассказывай, как и за кого тебя замуж сплавить. И оденься уже!

— Почему ты не хочешь меня⁈ — вместо ответа обиженно прогундосила пигалица, зажимая кровоточащий нос.

— А ты не в моём вкусе! — с презрительной усмешкой скривился я, — Ты хоть представляешь количество женщин, которых я познал за всё время своего существования? Мне бы разрядится после заключения, да, но не с тобой, неумёхой. Если вместо тебя я трахну вон то берёзовое дупло, то разницы не будет. Смекаешь?

— Я буду стараться! — с жаром воскликнула она, встала передо мной на колени и ухватилась за пояс моих шорт.

— Да отцепись ты! — я резко отскочил и она грохнулась лицом в траву. — Лучше расскажи, как нам набрать активов ну и всего того, что нужно для приданного.

— Ну хоть подержать дай, — хныкала она лежа на земле и вертя упругой оттопыренной попкой.

— Как же ты зардра́ла! — прорычал я, конкретно разозлившись на отсутствие у неё хоть капли самоконтроля. Но, должен признать, что девочка совершенно не виновата. Виновата моя защитная способность души.

Придется немного облегчить её страдания.

Подошёл, одним движением вздёрнул ойкнувшую девочку на ноги, и прижал её спиной к деревцу. Неотрывно глядя в её расширенные глаза, я одной рукой перехватил тонкие запястья и задрал так высоко, что ей пришлось встать на цыпочки. Теперь наши глаза оказались на одном уровне и я чувствовал кожей лица её отрывистое дыхание.

Прижал своим телом к дереву и чуть надавил коленом в её ногу, отодвигая назад. Моя правая рука скользнула по её животу и ниже, где ловкие пальцы быстро протиснулись под нижнее бельё. Она закусила губу и пожирала меня глазами в предвкушении продолжения.

Она протяжно застонала и подалась вперёд, но я лишь сильнее навалился, не давая ей захватить инициативу. В конце концов это медицинская процедура, а не встреча любовников.

Мои пальцы медленно и нежно ласкали молодое тело, а она с наслаждением стонала, двигая бёдрами в такт ласкам.

Темп нарастал. Всё быстрее и быстрее. Сильнее, глубже, но не слишком! Мои ловкие пальцы проникали в под такими углами и касались таких точек, о существовании которых вообще мало кто знает. Она бы сейчас извивалась змеёй, если бы я как следует её не зафиксировал.

Её начала бить крупная дрожь, а из уголка рта потянулась тягучая струйка слюны. Она попыталась поцеловать меня, но я держал крепко и лишь смотрел, не моргая, в её влажные, затуманенные глаза.

Чем быстрее я двигал пальцами, тем настойчивее она пыталась вырваться, проявляя неожиданную силу. Её стон уже давно сорвался на хрип, а с качающегося дерева облетали листья и сыпались мелкие ветки.

Когда я довёл дело до конца, она натурально зарычала-завыла на всю округу, вспугивая любопытных птиц. Наконец она обмякла и бессильно обвисла.

Я медленно опустил девушку на траву. Она как сломанная кукла завалилась на бок и тихо лежала, лишь изредка вздрагивая, да хрипло дыша.

— Надеюсь это охладит твоё траханье и ты сможешь нормально соображать, — уже спокойным, но слегка насмешливым голосом произнёс я.

Она не ответила. Пришлось подождать добрых полчаса, пока она придёт в себя и сядет, бессмысленно глядя в одну точку.

Было видно, что её слегка отпустило, но эффект вновь начинал накапливаться, причём гораздо быстрее чем раньше. Это означало, что я либо слабею, либо кто-то заинтересовался мной в качестве добычи.

Странно. Если опричники тут самые сильные, но при этом не могут противостоять полностью призванному духу, значит, есть что-то ещё. Очень не хочется опять сдохнуть со словами «а-а-а, так вот в чём дело!».

Похер, пляшем.

— Пошли уже, — я легонько толкнул Алёнку, — пора восстанавливать твой род, делать династию и всё, как у вас тут принято. Идти-то можешь, дрочилка?

Она отрицательно покачала головой и повернулась ко мне, кривясь от боли в спине, лице и растянутых сухожилиях.

— Зачем ты так со мной? — всхлипнула она, видимо имея в виду моё пренебрежительное отношение.

— Затем, чтобы у тебя был стимул избавиться от моего присутствия как можно скорее. Исцеляйся и потопали. Я конечно могу спать где угодно, но мягкая кровать предпочтительней.

— Исцеляться? — он хлопнула ресницами, а я хлопнул себя по лицу.

— Ты дура или прикидываешься? Твой контрактный дух.

— От него только руки светятся… — она нахмурилась от усердного мыслительного процесса

— Да как вы, дебилы, вообще с ними работаете⁈ — не удержался я от возмущения человеческой тупостью. — Что за дичь у вас тут происходит? Вы не можете определить свойства духа, но при этом ваши опричники гоняют в броне, которую невозможно сделать без глубокого понимания структуры бытия. О чём ты договорилась со своей тварью?

— Эм… — она смущённо замялась, — я просто призвала и всё. Наставник сказал, что я должна сама почувствовать.

— Ясно… — я разочарованно вздохнул. — А другого почему не призвала?

— Так он же один на всю жизнь, разве нет? — девица невинно хлопнула ресницами, а мне захотелось хлопнуть её по лбу.

— Извилина у вас одна на всю жизнь! Это не высшая аватара, этих тварей можно хоть легион призвать, было бы чем кормить. Ладно, пошли поймаем кого-нибудь и покажу как твой глист работает.

— Глист? — её аж передёрнуло, ведь она уже видела одного духа воочию.

— Да, тебе достался духовный паразит. Низший, но не самый бесполезный. О, а ну стоять.

Пробегавшая мимо крыса замерла и уставилась на меня, принюхиваясь. Раз, два, три, и вот она уже рядом, трётся о ногу как кошка, и приглашающе отгибает хвост в сторону.

Хватаю её на руки и, к неудовольствию усатой морды, передаю побледневшей Алёнке.

— Вызывай, — командую, — только держи крепче.

— Дух приди, кровь прими! — произнесла пигалица, а животное в её руках пронзительно запищало и попыталось вырваться из светящихся рук. Однако, больше ничего не происходило.

— Да держи ты её крепче! Дура, одной рукой! Вторую себе на грудь! Сосредоточься! Почувствуй духа, его голод, — наставлял я деваху, с умным видом ходя вокруг неё. — Это не быстрый процесс. Да держи ты эту крысу! Вот, видишь, с неё мех посыпался и глаза лопнули? Значит всё идёт как надо. Да не реви ты! Что значит жалко⁈ Ей всё равно уже конец, но, если хочешь, поймаю тебе бомжа. То-то же! Ну? Наконец-то! Вот видишь, теперь тебе гораздо лучше.

Когда всё закончилось, заплаканная Алёнка опустилась на колени и закрыла лицо руками. Жизненной силы жертвы с избытком хватило, чтобы залечить разодранную кожу спины и немного восполнить силы.

— Всё, пошли уже. Пора делать дела. Сколько у тебя денег осталось? На квартиру или гостиницу хватит?

— Нет, но мы можем заселиться в общежитие раньше начала учебного года, — тихим голосом ответила она.

— Что⁈ — я напрягся, поскольку уже чуял, куда дует ветер.

— Нам всё равно через пару недель в универ, так что просто приедем раньше.

— А давай не поедем? — вкрадчиво произнёс я.

— Высшее образование обязательно для глав династий и даёт дополнительные очки рейтинга, — она покачала головой.

— Да вашу мать! — я натурально взвыл в небо. — Ненавижу магические академии!

Глава 4

Кабинет руководителя опричнины по Омской области.

Сегодня, в просторном кабинете с высокими окнами, нервное напряжение было высоко́ как никогда. Три человека в серых костюмах, с одинаковыми стрижками и одинаковым выражением незапоминающихся лиц сидели за длинным столом. Они пристально смотрели яркими зелёными глазами на полноватого, немолодого мужчину в большом кресле во главе стола, лишь изредка переводя взгляд на троих сотрудников городского отделения. Эти люди в сером внезапно прибыли в областной центр, чем до икоты напугали все властные структуры, а губернатора вообще увезли в больницу с подозрением на инсульт.

— Докладывать по Копску будет Сафронов, — просипел руководитель областного отдела опричнины и промокнул свою вспотевшую лысину платочком. Как бы он ни старался, но скрыть нервозность не получалось.

— Да Леонид Ильич, — названный резко поднялся и скользнул взглядом по документу в руках. — Позавчера днём поступила информации об прекращении деятельности династий Мудищевых и Шишкиных. Две стандартные боевые группы в составе трёх опричников выехали по местам регистрации для опечатывания собственности и поиска одержимых, если таковые будут. Когда первая группа закончила работу по Мудищевым и попыталась связаться со второй, то те не ответили. Старшим группы было принято решение о проверке ситуации на месте, о чём они уведомили дежурного координатора. По прибытии на место они обнаружили три ОТБ «Барс» второй группы. Оперативно тактическая броня была доставлена в техпарк, где её вскрыли и попытались снять отпечатки с духовных кристаллов, вот только…

Мужчина замялся и коснулся взглядом сидящую слева женщину, словно ища поддержки.

— Сафронов! Давай, говори уже! — рявкнул начальник, не выдержав затянувшейся паузы.

— Да, — Сафронов сглотнул. — Внутри оказалось пусто. Совсем. Даже следов крови нет, а сама ОТБ пришла в полную негодность. Доклад окончил, дальше работала лаборатория.

— Ну что ж, — спокойным, бесцветным голосом произнёс один из людей в серых костюмах и что-то коротко записал в блокноте перед собой. Он поднял взгляд от записи и кивнул полноватой женщине напротив: — Послушаем заключение лаборатории.

— Да, да, — женщина поспешно поднялась и торопливо нацепила очки. Она вытащила сложенный листок бумаги из кармана блузки и вперилась в него прищуренными глазами: — Тела сотрудников исчезли полностью при невыясненных обстоятельствах. По данным тщательного обследования, внутри ОТБ «Барс» не обнаружено следов крови и прочих телесных жидкостей, а также ни волос, ни частичек кожи. Бактериальный посев будет готов через пять дней. Доклад окончила.

— Что обнаружили техники? — всё так же спокойно произнёс человек в сером костюме, когда женщина села на место.

— Ничего, — поднявшийся мужчина вздохнул, — теперь это просто кусок металла. Электронные компоненты, включая накопители информации, уничтожены неизвестным воздействием. Данные считывать неоткуда. Доклад окончил.

Он сел. Воцарилась гнетущая тишина.

— Что с камерами наблюдения в особняке Шишкиных? — вновь послышался спокойный голос.

— Камера там только одна — уличная, над воротами, — отрапортовал Сафронов, поспешно вскакивая с места. — Но все записи уже в вашем бюро.

— Спасибо, вы свободны, — произнёс человек в сером костюме и кивнул. Пока он делал короткую запись в блокноте, бледные сотрудники поспешно покинули кабинет.

— Значит парень без духа и девочка «нулёвка» выбили сперва двух четырёхзвёздочных наёмников Шишкина, а потом прибыли к особняку, где ликвидировали двух двузвёздочных охранников, трехзвёздочного наследника и пятизвёздного главу рода, После этого три опричника пропали прямо из брони при загадочных обстоятельствах, а парень и девушка спокойно ушли из особняка. Всё правильно? — человек в сером посмотрел тяжёлым взглядом на лысого мужчину в кресле, отчего тот нервно заёрзал.

— Второе тело боевика не было найдено, — будто оправдываясь ответил Леонид Ильич.

— Не суть. Вы установили местонахождение Мудищевых?

— Да, следим, не арестовываем, как вы и просили, — мужчина поспешно закивал как болванчик. — Они купили билеты до Омска и в данный момент находятся в пути.

— Хорошо, вы свободны.

— Это… ну… вроде как мой кабинет… — неуверенно промямлил Леонид Ильич.

— Свободны! — тон голоса человека в сером не терпел возражений.

— Да-да… — начальник областного отдела опричнины поспешно поднялся и выскочил за дверь.

В помещении снов воцарилась тишина.

— Что думаешь, Иван, это может быть «оно»?

— Сложно сказать, — задумчиво ответил второй, молчавший до этого человек. — Даже если это какой-то запредельный по силе дух, как определили спутники, то это всё равно не объясняет исчезновение тел оперативников.

— Согласен, — кивнул третий. — Но не стоит забывать о том, что вспышка была разовой. Если парень действительно призвал нечто, мы бы засекли повторный призыв. Сомневаюсь, что у него хватило бы сил держать подобный контракт активным всю дорогу.

— Вполне вероятно. Пока понаблюдаем и выясним, с чем столкнулись. Степан, особо внимательно следи за европейской инквизицией — они полезут сто процентов и не факт, что только с разведкой. Вероятно вторжение — отношения у нас и так натянутые после раздела Польши. На всякий случай готовимся к визиту ведьм. Поставь тяжей на боевое дежурство вокруг города. Разрешаю использовать все доступные ресурсы.

— Принял, — Степан коротко кивнул.

— Иван, тебе карт-бланш на наблюдение. Все спутники над регионом в твоём распоряжении и возьми под контроль все телекоммуникации, чтобы ни один разговор или сообщение не прошли мимо тебя. Штат набирай на своё усмотрение.

— Сделаю, — Иван тоже кивнул.

Пиликнул телефон. Мужчина мельком глянул на экран и кивнул:

— Бюджет согласован без ограничений. Пора выяснить, что это за неведомая херня вылезла у нас дома.

* * *

Я чихнул.

— Будь здоров! — хором отреагировала женская часть пассажиров автобуса, на котором мы ехали уже пару часов, и синхронно облизнула губки.

Мужская же часть, особенно та, которая была мужьями или отцами, медленно наливалась злобой и явно готовилась выкинуть в окно объект внезапного интереса своих жён и дочерей.

— А эта-то чего⁈ — шёпотом прошипела Алёна, кладя руку мне на бедро и скользя выше, — Ей же лет восемьдесят!

— Любви все возрасты покорны, — отстраненно ответил я, чувствуя поднимающееся раздражение, — от пубертата до климакса.

Почему Мира не учитывает мой контроль над духом при анализе текущего соотношения сил? Может дело в том, что просто недостаточно данных для сбора статистики и мне нужно убить ещё десяток местных шаманов? Или нужно поделиться знанием о правильном призыве с местными, чтобы выборка для сравнения сил стала шире? Есть, конечно, ещё вариант пользоваться заёмной силой духов как это делают аборигены, но лучше уж члена лишиться, чем дать этой мерзости возможность присосаться к душе.

— Мира, жаба ты древняя, почему нельзя просто отменить эту проклятую способность? — проворчал я вполголоса. — Я уже давно не прыщавый дрочила, на кой хер оно мне⁈ Или ты так мстишь, за тот раз?

У МЕНЯ НЕТ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ЭМОЦИЙ, А ЗНАЧИТ, НЕТ ОСНОВАНИЙ ДЛЯ МЕСТИ!

Ого! Обычно из неё просто так слова не вытянешь, а тут прямо целое предложение. Неужто реально обиделась? Так всё было почти по обоюдному согласию…

Короче, можно прибивать на лоб табличку «Отношение с Мирозданием: всё сложно».

— Ты ж, кстати, сама мне её и впарила! Не поверю, что отменить не можешь — скорее не хочешь. Видимо опять пакость задумала.

Я НЕ БУДУ ЭТО ОБСУЖДАТЬ!

— Да, да, охотно верю, — я усмехнулся.

— Что за способность? — с любопытством прошептала пигалица, пытаясь плотнее прижаться ко мне грудью. Получалось не очень.

— Если кратенько, то она перегружает эндокринную систему самок, вызывая избыточную выработку эстрогена, прогестерона, окситоцина и вазопрессина. Щедро сдабривает это параноидальным психозом гиперопеки и искажением базовых поведенческих паттернов.

— … — она выпучила глаза и сбилась с дыхания. Да она даже тереться об меня перестала! Правда, всего на пару секунд, после чего выдавила из себя хриплое: — Чё?

— Для кареглазых блондинок поясняю: все бабы хотят меня трахнуть в меру фантазии и защитить от опасности, напрочь забыв про инстинкт самосохранения, — ответил я и рассмеялся. Потом добавил: — Чем дольше я в поле зрения, тем дольше длится и сам эффект — примерно один к одному. Сила зависит от расстояния, но если прикоснусь, то сразу вызову максимальную привязанность. Есть и ещё кое-что, правда тебе этого знать не следует.

Внезапно к нашим местам подошла девочка, лет четырнадцати.

— Извините, я хотела бы вас угостить, — краснея произнесла она и протянула мне распечатанный леденец на палочке.

— Как мило! — улыбнулась Алёнка и потрепала девочку по русой голове. Затем повернулась ко мне и сверкнула глазами: — Быстро бери!

Я аккуратно принял угощение, кивнул и отвернулся к окну. Когда девочка ушла, я собрался зашвырнуть конфету под сиденье, но Мудищева перехватила мою руку:

— Не смей! А ну быстро ешь! Ребёнок тебе от чистого сердца подарок сделал! — зло прошипел она, хотя сама была не на много старше. В восемнадцать в голове не то что ветер — ураган из всякой фигни.

— Не хочу, — я усмехнулся. — Не люблю экзотические леденцы.

— Тогда я съем! Нельзя обижать искренние чувства детей! — она запихнула сладость в рот, задумчиво пососала и покосилась на меня: — И вовсе он не экзотический, а самый обычный.

— Ну хер знает. Вполне допускаю, что в вашем мире карамелька с начинкой из лобковых волос и не считается экзотикой… — безразлично ответил я и вернулся к созерцанию лесного пейзажа, пробегающего за окном.

Алёнка закашлялась. Я искоса наблюдал, как она внимательно осматривает леденец со всех сторон с крайне сосредоточенным выражением лица. Потом она подцепиланогтями что-то с его поверхности и повернулась на свет, чтобы получше разглядеть добычу. Наконец пазл в её мозгах сошёлся и она заорала на весь салон:

— Урод! Почему ты сразу не сказал⁈

— А толку объяснять что-то полной дуре? — я улыбался с наглой рожей. — Девчуля, ты чем меня вообще слушала, когда я тебе рассказывал про свою способность?

— Сдохни! Дух приди, кровь прими! — выкрикнула она прежде, чем я успел выдать ей профилактический апперкот в челюсть

Всё произошло слишком неожиданно и быстро.

Её рука оказалась на моём плече и духовный глист вцепился в мою плоть. На одних рефлексах я выпалил слова-обращение к Мире и тут же с ужасом осознал свою ошибку!

Секунды послушно растянулись до бесконечности.

Мерзотный червь, усеянный белёсыми шевелящимися щетинками по всему телу, проваливался в открытый мной проход, утаскивая за собой привязанную хрустальную душу Алёнки. Мне ничего не оставалось, кроме как нырнуть следом за ними.

В междумирье никакие ограничения не действовали, поэтому я с лёгкостью остановил деваху с её духом на полпути и с силой зашвырнул обратно в тело. Если бы на моём месте был дилетант, то от такой силы воздействия эти две души, червя и Алёнки, могли навсегда слиться и породить тварь пустоты. Однако, я всё-таки мастер и всё прошло без проблем, даже их контракт сохранился.

Вынырнув обратно в реальность, в полной мере прочувствовал вспотевшую от ужаса спину и сморщившиеся яички. Ежесекундно ожидая подзатыльника от Миры, медленно перевёл взгляд на ошарашенную девицу. Она сидела с широко распахнутыми глазами и губы её мелко дрожали.

Такое погружение на изнанку, как и прямой контакт с моей душой, никогда не проходит бесследно и пигалица не стала исключением. Мне оставалось только надеяться, что она не повредилась умом, а то ценителей совокупления с психбольными гораздо меньше чем некрофилов.

— Ты как? — почти с сочувствием спросил я, осторожно касаясь рукой её плеча.

— Я видела его… — дрожащим от переизбытка эмоций голосом прошептала она, сглатывая. — Я чувствовала его… его мысли… его жажду… и его ужас…

— Да я не об этом! — уже раздражённым тоном заговорил я. — Как ты, курица, себя чувствуешь? Есть желание самоубиться или трахаться с животными?

— Что? — она вздрогнула и тут же сверкнула гневным взглядом: — Нет конечно! Что за идиотские вопросы? С чего мне хотеть трахаться с животными⁈

— Да мне-то откуда знать⁈ — усмехнулся я, видя что она в здравом уме, да и в целом в порядке. — Ты же зачем-то обсосала леденец, побывавший в чужой вагине.

Она уже хотела устроить мне гневную отповедь, но до неё, видимо, дошло, что я издеваюсь исключительно в целях профилактики безумия. Она набычилась и отвернулась от меня, делая вид что изучает интерьер автобуса.

Меня это устраивало более чем полностью и остаток пути до Омска мы проехали в относительной тишине.

Вечерний город встретил нас яркими огнями улиц и улыбчивыми компаниями людей, неспешно прогуливающимися мимо автовокзала. Алёнка купила два огромных чебурека в крошечной кафешке неподалёку, где мы заняли единственный столик.

— Деньги закончились, — печально констатировала она, допив чай из бумажного стаканчика. — У меня осталось три рубля — этого даже на такси не хватит. Да и не пустят нас в общагу ночью.

— Деньги не проблема, — отмахнулся я, рассматривая прохожих сквозь слегка мутное окно, — сейчас кого-нибудь гопнем.

— Что сделаем? — насторожилась она, видимо чувствуя неладное по моей интонации.

— Ограбим, — пояснил я, с удовольствием наблюдая, как её лицо вытягивается от удивления.

— Ты спятил⁈ — прошипела она, наклонившись ко мне. — Нас же казнят! Родовым строго запрещено нападать на вольных!

— Да как они узнают? В крайнем случае, закопаем тело, — я пожал плечами.

— Ты совсем дурак⁈ Кругом камеры и детекторы! — воскликнула она, вцепляясь в мою руку.

— И? — я посмотрел на неё как на дуру, но она, видимо, восприняла это по-своему.

— Да, блин, ты ж не знаешь… Камера это такая штука, которая запоминает всё, что видит. Ну, это как такой глаз, только неживой. Потом опричники посмотрят запись и сразу нас найдут. В крупных городах практически нет мест, в которых нет камер!

— Тут я мог бы сказать, что разбираюсь в высоких технологиях настолько, что собственноручно создал самый мощный галактический флот во вселенной, но мне откровенно насрать, так что я буду просто тебя игнорировать. Дай телефон.

Я забрал смартфон из рук впавшей в ступор девушки и открыл приложение навигации. Потратил пару минут на заучивание карты города и области, а потом вышел в местную информационную сеть.

Сейчас меня интересовал наиболее быстрый и законный способ сколотить хороший капитал, чтобы «моей» невестой всерьёз заинтересовались крупные династии.

Кстати о них.

Открыл актуальный рейтинг и из чистого любопытства просмотрел информацию о первых трёх семьях: Романовых, Воронцовых и Абрамовичах.

В целом, всё как везде. Они ворочали самыми крупными делами в Российской империи.

Романовы клепали оружие и броню для опричников и государственной армии, Воронцовы контролировали почти всю добычу полезных ископаемых, ну а под Абрамовичами был весь банковский сектор экономики.

Наткнулся на статью, написанную каким-то имбицилом, где говорилось о том, что нужно наконец прекратить грызню между главными семьями, а то кто-нибудь из них сорвётся и устроит госпереворот. Я же наоборот, мысленно похвалил государя за столь элегантное решение, как раз таки снижающее шанс смены правительства. Уверен, какая-нибудь тайная служба из кожи вон лезет, чтобы градус напряжения между высшими династиями не ослабевал ни на миг.

Мельком пролистал остальные девятьсот девяносто семь позиций рейтинга и обратился за разъяснением к Алёнке, поскольку это было проще:

— Всего тысяча мест в списке. Все надрываются за право получи́ть статут династии или отображаться в табличке?

— Отображаться. У нас было тысяча восьмидесятое место, у Шишкиных тысяча восемьдесят третье, они хотели наше место, — ответила Алёнка, косясь на троих амбалов, по-хозяйски вошедших в кафе.

— Ясно.

— Молодые люди, — к нам подошла троица тех самых, недавно вошедших мужиков с суровыми лицами, — вы уже покушали, освободите столик, пожалуйста.

— Конечно, — я улыбнулся, — извините, заболтались.

Обменявшись кивками с мужиками, я вышел на улицу вслед за сестричкой, потянулся, и вдохнул полной грудью приятный аромат вечерней городской суеты. Даже глаза зажмурил от удовольствия. Это опредёлённо лучше бесконечной пустоты!

— Эй, привет красавица, не хочешь с нами прогуляться? — послышался задорный юношеский голос.

Я приоткрыл один глаз и воззрился на компанию молодых людей, обступивших Алёнку. Они не были родовыми, о чём говорило отсутствие небольших черных квадратных кулонов на их шеях, какой болтался у меня. Но я изначально не придавал ему значения, считая обычным украшением до посещения сети. И хорошо, что не потерял в суете.

— Отвалите от меня! — зло рявкнула пигалица, вырвалась из окружения и вцепилась в мою руку.

— Зря отказываешь, — добродушно произнёс я, — они бы тебя славно оприходовали в пять смычков.

— Ты охренел⁈ — теперь она рычала уже на меня.

— Парни, отбой, девушка занята, — послышалось со стороны компании и ребята удалились, весело общаясь.

— Ой всё! — я усмехнулся. Дождался зелёного человечка на светофоре и с самодовольной улыбкой пошёл на другую сторону дороги, оставив сопящую от ярости девицу в одиночестве.

И тут меня сбил автомобиль.

Глава 5

ТЫ ДОЛЖЕН ЗАЩИТИТЬ РОД!

К обыденной боли от сломанного в пояснице позвоночника и оторванных по колено ног добавилась кошмарная БОЛЬ души, которую Мира посчитала отличной мотивацией для меня не умирать здесь и сейчас.

Похер, пляшем.

Вокруг места происшествия моментально собралась неравнодушная толпа, а за лихачом поспешили видевшие всё водилы, но куда там — мощная тачка давно скрылась из вида.

— Ты в порядке⁈ — с тревогой в голосе воскликнула Алёнка, подбегая и падая на колени возле меня.

— В полном, — сквозь зубы прорычал я, туго затягивая матерчатый ремень из шорт чуть выше раны, — вторую ногу перетяни.

Она беспомощно воззрилась на кровоточащий ужас и с надеждой оглядела собравшуюся толпу. Один из мужиков протянул свой ремень, которым пигалица неуверенно и неумело попыталась остановить кровь.

— Дай сюда, безрукая, — сжалился я, когда она перемазалась красным с ног до головы.

Привычным движением пережал артерию и активировал разгон потенциала. Через пару секунд кровь остановилась, а голова перестала кружиться. Хоть полная трансформация тела и была далека от завершения, но даже имеющаяся сейчас слабая синергия тела и души вполне справлялась с такими пустяковыми повреждениями.

— Твои ноги…

— Отрастут, не ссы, — я отмахнулся от нервничающей девицы. — Зато мы обеспечены ночлегом на сегодня.

Минут через двадцать прибыла машина скорой помощи и нас отвезли в больницу. Но, что примечательно, ни опричники, ни милиция, не удостоили меня своим присутствием. Да, оказывается тут была ещё одна структура, которая занималась исключительно делами исключительно вольных граждан. Какой отсюда вывод? Правильно, за рулём машины был родовой, а значит, я могу спросить с него по полной.

После нехитрой хирургической процедуры, в результате которой я стал обладателем двух замечательных розовых культей вместо ног, мне сообщили, что отныне я навсегда парализован ниже пояса. Ну, не велика потеря — несколько дней побуду обрубком.

Я поблагодарил врачей, подписал бумаги и самостоятельно покатился в палату на новеньком кресле каталке, чем вызвал шок у медиков. Алёнке разрешили остаться в палате со мной, так что она быстренько разделась догола и шмыгнула под моё одеяло, порадовав своими промелькнувшими телесами пару старичков, лежащих тут же.

— А ну-ка фу! — без особой надежды я попытался пресечь эротические поползновения под одеялом.

— Теперь никуда не денешься! — самоуверенно и торжественно заявила она из-под одеяла, где её ручки уже забрались под мой просторный халат.

— Фу, я сказал! — я дотянулся до пустого дежурного металлического судна под койкой и звонко приложил им по наивысшей точке одеяла, где предположительно должна была быть голова нахалки.

Почувствовав, что её тело прекратило подавать признаки жизни, и что Мира на это никак не отреагировала, я преспокойно уснул.

Наутро, сразу после завтрака, меня выписали, вручили во временное пользование кресло-каталку и теперь я развлекался тем, что глазел по сторонам, пока пыхтящая Алёнка толкала меня через живописный парк. Она обиженно гладила огромную шишку на голове, но молчала.

Медленно отрастающие ноги страшно чесались и я жмурился от удовольствия, царапая ногтями розовую кожу. Скоро тощая пигалица устала и присела отдохнуть на лавочку, а я поднял брошенный кем-то пластиковый стаканчик и пристроил его на своих коленях, чтобы не терять время понапрасну и уже начинать копить приданое сестричке. Благо, видок у нас был подходящий, а засохшая на одежде кровь вполне могла сойти за грязь.

Она сперва не могла поверить своим глазам — почему я, невероятно могущественное существо, прошу милостыню. Но потом, после третьей поданной мне мелкой монетки, махнула рукой и растянулась на лавке в полный рост, водя пальцем по экрану смартфона.

— У тебя вообще гордости нет? — наконец спросила она не меняя позы, когда я громко осыпал многочисленными пожеланиями здоровья щедрую парочку пенсионеров.

— Мне уже давно чужды все эти моральные условности, девочка. Когда ты проживёшь миллионы миллионов жизней, то поймёшь, что истинное счастье в мелочах, — я демонстративно, с хитрой улыбкой, потряс звенящим стаканчиком.

— Тогда ты угощаешь, есть охота, — смирилась она и неожиданно добавила: — Тут пишут, что сынок мэра вчера человека сбил, но доказательств нет.

— А мэр родовой или из вольных?

— Это династия Лукиных, сто пятьдесят третье место.

— Хорошо устроились, однако.

— Эй, черти залётные, это наша территория! — раздался хриплый, пропитый голос.

Мы с девахой одновременно повернули головы и воззрились на колоритную компанию из хромого бомжа, безрукого бомжа и бомжа безногого, по-царски сидящего в ржавой инвалидной коляске, которую толкал однорукий. Хех, вот он конфликт, которого мы действительно достойны.

Они недвусмысленно демонстрировали острые предметы в руках и медленно приближались. Алёнка впала в ступор, ведь на них не было ни кулонов родовых, ни браслетов крепостных, что приравнивало их к вольным. Соответственно, атаковать их нельзя в принципе, а её дух не давал никакой защиты.

— Что делать? — она беспомощно взглянула на меня.

— Бежим! — скомандовал я, разворачивая кресло-каталку в противоположную сторону и потихоньку вращая колёса руками.

— А ну стоять, крысы, отдавайте деньги! — взвыли бомжи и бросились в погоню.

— Выкуси! — злорадно крикнул я, оборачиваясь, когда Алёнка наконец-то начала меня толкать, тем самым прилично увеличив скорость. Мы с ветерком понеслись по алее, распугивая гуляющих мамаш с колясками своим видом и моим хохотом.

Бомжи не отставали, видимо им слишком сильно хотелось похмелиться. Хромоногий бодро ковылял, отстукивая костылями рваный ритм по тротуарной плитке, при этом умудряясь грозить кулаками и сыпать проклятиями. Однорукий тяжело топал рваными кроссовками и толкал коляску с товарищем, который держал в каждой руке по заточке, выставив их перед собой.

Так бы и бежали, вызывая здоровое любопытство у прохожих, но, метров через двести гонки, пигалица выдохлась, а угрожающий стук костылей и скрип колёс начал приближаться. Послышались победные возгласы и обещания страшных мучений

— Всё на борт! — давясь от смеха, скомандовал я, одним движением перекидывая сестричку себе на колени, берясь за колёса руками и уже не сдерживая силу. — Врум-врум, мазафакерс!

Наша скорость тут же увеличилась и бомжи, под крики разочарования, начали отставать, но тут свершилось чудо!

Хромой швырнул в нас костылями, поставил «больную» ногу на землю и прибавил ходу. Матерящийся, хитросидящий до этого, безногий вскочил с кресла-каталки и припустил за нами с олимпийской скоростью, поскольку единственный не тратил силы. Однорукий же выдохся окончательно и остановился держась одной рукой за бок, а другой, внезапно отросшей, вытирая пот с лица.

Под Алёнкин визг, проклятия водителей и сигналы машин, я пролетел перекрёсток и, злобно хохоча, понёсся вниз по широкому проспекту, распугивая пешеходов. Позади нас послышался звук тормозов и глухой удар, ознаменовавший окончание погони.

По инерции работая руками с дикой скоростью, я вдруг заметил возле ресторана знакомую машину и резко затормозил. Инвалидная коляска вошла в занос и остановилась точно перед входом. Сестричка удержалась на моих коленях только чудом, и чудом же её не стошнило.

— Сволочи, дажепандуса нет! — возмутился я, отсутствием условий для маломобильных граждан и сказал девахе: — Чё глазищами хлопаешь? Рот закрой, и поднимай меня по лестнице!

Едва мы героически преодолели две широкие ступеньки, как перед нами возникло новое препятствие.

— А ну вошли вон! Здесь не подают милостыню! — грозно заявил широкоплечий охранник в чёрном пиджаке и белой рубашке.

Он был из вольных, что характеризовало хозяина заведения как человека здравомыслящего и хитрого. Родовые вряд ли пройдут тут силой, а против таких же вольных у мордоворота имелся электрошоковый аргумент. А может тут вообще так принято, не знаю…

— Нас ждут, — просто сказал я, добавляя в голос ту самую интонацию, которая и отличает королей от крестьян, и это далеко не одно только происхождение. Амбал вздрогнул, неожиданно поклонился и поспешно распахнул перед нами дверь. На последок он вжался в стеночку пропуская нас.

— Это тоже какая-то способность? — шёпотом произнесла удивлённая пигалица, когда мы проследовали в роскошный, элегантный зал.

— Ага, уверенность в себе называется, — загадочно ответил я ища взглядом водятла, лишившего меня ног.

Это оказалось просто, поскольку в ресторане в это время обедали всего два человека. Пожилая дама из вольных меня не заинтересовала, а вот молодой парень лет двадцати, вольготно развалившийся на стуле и презрительно говорящий с официантом, вполне подходил под тип искомого водятла.

— Точно, это он, Алексей Лукин! — шепнула мне Алёнка, уже успевшая найти фото сына мэра в сети.

Я неспешно подкатил к столику гонщика и он тут же удивлённо воззрился на меня. Официант из крепостных воспользовался шансом и поспешно сделал шаг назад скрываясь из поля зрения выпендрёжника. Лукин цыкнул сквозь зубы:

— Сюда теперь и бомжар пускают?

— Алёша, ты мне кое-что должен, — я растянул губы в недоброй улыбке.

— И что же это? — полным презрения голосом ответил он и коснулся своего кулончика на шее, поглядывая на точно такое же украшение на моей.

— Вчера я гулял по дорожке, а ты оторвал мои ножки, — не переставая скалиться поведал я.

Наступила пауза.

— Дух приди, кровь прими! — мы произнесли это одновременно, вот только мне потребовалась дополнительное мгновение, чтобы подчинить розовенькую фрикадельку, которая уже успела сожрать других обитателей моей темницы и теперь была единственным доступным мне духом.

Призванная им тварь отдалённо напоминала паука с сотней тонких ножек, на многочисленных сочленениях которых были мерзкие выпученные глаза. Её приплюснутое тело было покрыто мириадами шевелящихся щупалец с крючками на концах. Ну а пять зубастых пастей, с длинными раздвоенными языками, почти равномерно располагались по всему периметру тела и жадно клацали в мою сторону.

Вместе с моей фрикаделькой он наполнил окружающее пространство таким «ароматом», что мне даже захотелось зареветь от жалости к себе. Эх, блаженны несведущие аборигены.

А вот сестричку вырвало желчью. Видимо путешествие на изнанку не прошло для неё даром и она чуть-чуть повысила уровень своего понимания и восприятия мироздания.

— Что это так мерзко воняет⁈ — прокашлявшись воскликнула она.

— Шишкинская фрикаделька и Алёшкин друг, — равнодушно ответил я, пожимая плечами, и тут же добавил: — Бывший друг.

Моя тварь уже успела мелко нашинковать некоторые ножки паука, поскольку моё управление духом было тоньше и оперативнее. Погрызенный дух тут же сбежал, оставив глупого человека разбираться с проблемами самостоятельно.

Парень даже не успел отойти от шока, почему сила духа покинула его, как костяные клинки фрикадельки отсекли его ноги чуть ниже колена. Правда отсекли исключительно в метафизическом плане, но сути это не меняло. Лукин вскрикнул упал на задницу и потрясённо смотрел на навсегда онемевшие ноги.

Я подкатился в упор к нему и наклонился поближе:

— Баш на баш, Алёша. Ты был конкретно неправ, поэтому я забрал твои ножки навсегда. Каждую реинкарнацию ты будешь инвалидом, но однажды, возможно, сможешь исцелиться. А пока я заберу твою машину и попрошу сохранить в секрете нашу встречу, иначе…

Схватил его руку, отогнул мизинец и приказал фрикадельке отрубить его. Вскрикнувший мажор вырвав свою руку из моей, принялся теребить парализованный пальчик. На его счастье, он не чувствовал собственную душу полностью, иначе орал бы сейчас до хрипоты.

— Ты не представляешь, с кем связался! — наконец выдавил он, найдя в себе силы и храбрость.

— О нет, милый малыш, это ты не представляешь, с кем связался, — я широко улыбнулся и сверкнул глазами.

Повинуясь моему немому приказу, фрикаделька пронзила клинками душу парня в нескольких местах, но так, чтобы не повредить основные линии хрустального плетения. Такое прочувствует кто угодно и сын мэра заорал дурниной, сса в штаны и пуская сопли.

— Ну так что? — я приказал своей твари вынуть клинки из его души. — Сохранишь наш маленький секрет? Чисто по-дружески прошу, иначе я приду за твоей семьёй и заживо сожру их на твоих глазах!

Я могу быть убедительным. Да.

Алёшка, упавший в половинку колено-локтевой позы, быстро-быстро закивал и сплюнул тягучую слюну. Его била крупная дрожь, а из горла, вопреки воле, вырывались всхлипы.

— Ключи, Алёша, и не дай Хаос, меня будут искать за угон, — я требовательно протянул руку и в неё упал красивый брелок. Я бросил его бледной Алёнке и отозвал фрикадельку, после чего покатил к выходу и бросил на ходу: — Водить то умеешь? А то я до педалей не дотянусь.

Она неуверенно кивнула, и мы покинули заведение, оставив пожилую даму недовольно морщиться от увиденных разборок между родовыми. А могла бы быть благодарной за то, что я не поломал мебель и не залил помещение кровью. И что не украсил тут всё гирляндами из внутренних органов, нанизанных на кишки, тоже могла бы сказать спасибо.

Возле автомобиля выяснилась неприятная деталь — кресло-каталка не складывалось и ни в салон, ни в скромный багажник не лезло. Бросать её было бы неуважением к людям, выдавшим мне её во временное пользование, но я нашёл элегантное решение проблемы.

— Трогай по малу! — крикнул я сестричке, когда закончил привязывать зажатый под крышкой багажника буксировочный трос к раме кресла-каталки.

Девочка что-то пискнула в ответ и вдавила педаль акселератора до упора. Спортивный электромобиль сорвался с места визжа шинами, а за ним сорвалось и кресло, визжа мной.

— Су… — только и успел выдать я на ультразвуке до того, как столкнулся лицом с неудачно пролетавшим мимо голубем.

Держа равновесие на грани своих возможностей, чтобы каталка не опрокинулась, а меня не стёрло об асфальт до самых ушей, я громко крыл матом конченную дуру за рулём, её хитрожопого брата и сволочное мироздание.

Меня подбрасывало на неровностях дороги, мотало из стороны в сторону и всё это на огромной скорости. Случайные свидетели кричали, пытались догнать, тыкали пальцем в нашу сторону, спешно доставали телефоны и снимали видео.

Но, надо отдать должное конструкторам этого колёсного девайса — несмотря на скорость, заносы на поворотах и периодическое перепрыгивание через бордюр на тротуар и обратно, кресло-каталка не рассыпалась и я даже начал получать удовольствие от поездки, когда приноровился подруливать.

Мы выпущенной стрелой неслись на окраину города, к университетскому общежитию, по пути шокируя прохожих и слыша отборную ругань от остальных участников движения. Благо, что время рабочее и трафик на дорогах не очень высокий.

Спустя каких-то десять минут пигалица, не отпуская педаль акселератора, свернула на тихую, узкую улочку и я наконец увидел вдалеке внушительный университетский комплекс, утопающий в зелени высоких деревьев.

Наш безумный колёсный дуэт влетел на огромную, полупустую парковку перед центральными воротами, где Алёнка начала выписывать круги вокруг столбов освещения, расчерчивая асфальт чёрными восьмёрками.

— На другую педаль жми, овца! — заорал я, с трудом маневрируя, чтобы повторить траекторию машины и не вмазаться в столб.

Видимо не найдя педаль тормоза, эта курица просто вывернула руль до упора и заставила авто дрифтить на месте. Центробежная сила начала разгонять меня по кругу и, в какой-то момент, трос вырвал крышку багажника. Я, завывая как самолёт на взлёте, сорвался с привязи и отправился в неконтролируемый полёт, аккурат в центральный вход.

Выбив собой пластиковую входную группу и снеся турникет ко всем чертям, мы с креслом-каталкой проломили тонкую кирпичную стену, какие-то перегородки и замерли на груде обломков, посреди женской раздевалки. Пронзительный визг раздался со всех сторон и вокруг забегали голые бабы, паникующие и спешащие на выход. А это я удачно завалился!

— Приемлемо, — кивнул я сам себе, садясь на обломки и наблюдая за суетой полуобнаженных тел.

— Ты ещё кто такой⁈ — раздался строгий, властный голос за моей спиной.

Я обернулся и воззрился на грудь пятого размера, с гневно торчащими сквозь тонкую майку сосочками. Чуть выше груди обнаружилось красивое лицо с презрительно прищуренными глазами, обрамлённое черными, как смоль волосами. Ей было не больше тридцати и она точно не выглядела студенткой.

Мой взгляд скользнул вниз, оценивая подтянутый живот, округлую попку в стрингах и стройные ноги.

— Первокурсник Ярослав Мудищев, к вашим услугам, — я слегка поклонился, что было несколько затруднительно сделать в сидячем положении. — Покорнейше прошу простить меня за эту оказию. Виной тому ряд обстоятельств непреодолимой силы. Я готов загладить вину перед всеми дамами, устроив оргию покаяния, скажем, сегодня, часов в восемь вечера.

Воцарилась странная тишина, пропитанная сомнением и одновременно предвкушением.

Внезапно строгая красавица громко рассмеялась, отчего большая грудь запрыгала в такт. Девушка упёрла руки в бока и слегка наклонилась ко мне со словами:

— Я Ольга Ивановна, комендант женского общежития. Не волнуйся о разрушениях, Мудищев, я всё решу, но не смей больше создавать проблем! И запомни вот ещё что: если я вдруг увижу тебя в своём общежитии, особенно после девяти вечера, особенно возле моего кабинета на четвёртом этаже левого крыла, то ты познаешь всю глубину боли и страдания!

— Понял, принял, разрешите уползти?

— Уползай, — великодушно разрешила она, не меняя суровой позы.

В этот момент к нам вбежала Алёнка с перепуганными глазами:

— Эй, ты живой?

— Как видишь, — я усмехнулся и вскарабкался на кресло-каталку, чудом уцелевшую в этой свистопляске. Слегка погнуло, да и только.

— А ты? — прищурилась Ольга Ивановна.

— Алёна Мудищева, первый курс, прибыла на заселение! — отрапортовала пигалица.

— Почему мне кажется, что от вас будет куча проблем? — комендантша смерила нас задумчивым взглядом.

— О, — я лучезарно улыбнулся и подмигнул ей, — вам точно не кажется!

Глава 6

Я доехал до мужского общежития, которое находилось неподалеку от административного здания, в которое я и влетел, распугав переодевавшийся там женский персонал универа.

Что ж, всё прошло сравнительно неплохо. Это если не считать разбитой в хлам машины, штрафа в пять тысяч рублей за порчу имущества и дисциплинарного взыскания. Зато нас без проблем заселили, а меня даже на первый этаж, что радовало.

Пока заполнял документы, пока отмывался и стирал единственные шорты, день склонился к вечеру. Скорее всего, сестричка делала то же самое, поэтому я не особо удивлялся её отсутствию возле себя. И вообще она молодец, что забрала тогда и мой паспорт из дома Шишкиных, ведь я даже не подумал о нём.

Когда я доехал до выделенной комнаты и открыл дверь, то обнаружил субтильного соседа, пристально вглядывающегося в небольшой аквариум. На очкарике рос духовный паразит, являющий собой шевелящуюся плесень с глазами. Я замер на пороге, не желая глубже окунаться в густые волны эфирных миазмов.

— Ты знал, — вместо приветствия медленно произнёс он, растягивая слова, — что рыбки способны довести улитку до самоубийства?

Он повернулся и уставился на меня бессмысленными глазами. Так, тут всё ясно — эта неимоверно воняющая дрянь не изгонялась с самого первого призыва и вряд ли уже когда-нибудь будет изгнана, по причине того, что основательно вросла в душу человека. Такие соседи мне и нахрен не нужны!

Я молча закрыл дверь и покатил дальше по коридору, вскоре остановившись у случайной комнаты. Открыл.

— Чё надо? — воззрился на меня тощий прыщавый тип, с неприятным, злобным лицом брюзги.

— Комендантшу женской общаги видел? — без прелюдий спросил я.

— Видел, и что?

— Хочешь её трахнуть?

— Чё⁈ — опешил парень.

— Смотри, расклад такой, — я без приглашения вкатился в просторную комнату на четверых, — я живу в твоей комнате, а ты в моей. За это я устрою тебе почти гарантированный секс с Ольгой Ивановной. Ну, в крайнем случае, если совсем уж затупишь, то сиськи пощупаешь сто процентов.

— А почему просто не пойдешь к коменданту? — задал он резонный вопрос, внезапно меняя выражение лица на классического «ботана», чем утвердил меня в мысли, что первое «лицо» было маскировкой от хулиганов.

— Ты дурак? Комендант на четвёртом этаже, а у меня ножек нет.

— Так лифт же есть, — он скривился в ехидной ухмылке.

— Внезапно. А где он?

— Так они в концах коридоров…

Буркнув нечто благодарственное, я проехал чуть дальше и действительно обнаружил искомое. Поднялся на четвёртый этаж, нашёл дверь коменданта и без стука вломился внутрь.

— Мой сосед по комнате опускает член в аквариум, чтобы рыбы его обсасывали! — с порога заявил я, подкатывая к столу в центре комнаты.

Комендант, сорокалетний мужик из вольных, от неожиданности поперхнулся чаем и выронил кружку из рук, разливая кипяток на брюки.

— Ебутьтвоюмать! — заорал он, вскакивая со стула и поспешно отряхивая штаны.

— Вот-вот, я сказал то же самое, когда это увидел, — кивнул я, — требую переселить меня в другую комнату.

— А ну пошёл нахер отсюда! — пуще прежнего заорал комендант, кривясь и выпучивая глаза от боли в ошпаренных ногах.

— Понятно, коррупция… — я вновь кивнул с серьёзным видом. — Денег у меня нет, но могу предложить незабываемый секс с Ольгой Ивановной, комендантшей женской общаги, в обмен на другую комнату.

— Ты чё, сука, несёшь⁈ Она моя жена! — мужик прыгнул на меня, в полёте замахиваясь для удара.

— Внезапно… — расстроено произнёс я, ловко уворачиваясь от удара и одновременно подталкивая коменданта в спину, тем самым придавая ему дополнительное ускорение.

Потеряв равновесие, тот начал заваливаться вперёд, пока с глухим ударом не врезался головой в стену.

Размазывая слюни и плавно тормозя лицом о шершавую поверхность, бессознательное тело сползло вниз и замерло с откляченным задом.

Ну, тогда вариант остался только один. Похер, пляшем.

Я возвратился в комнату с аквариумом.

Молча проехал мимо соседа, молча открыл окно, молча вернулся к парню, молча схватил его за пояс штанов, и, использовав успевшие накопиться крохи энергии, так же молча выкинул его в открытое окно. Откатился к аквариуму, взглянул на безумных рыбок, находящихся под ментальным контролем духа-плесени и вышвырнул его вслед за хозяином.

В помещении посвежело, и я, с чувством выполненного долга, удовлетворённо закрыл окно, на ручке которого теперь сиротливо болтался кулон моего соседа.

В целом, других дел у меня тут не было. Я покинул общежитие, чтобы покататься по городу в поисках стартового капитала, ну или на худой конец стартового пистолета.

Деньги нужны были позарез, причём быстро и много. Поэтому я сразу отмёл варианты с организацией высокорентабельных сверхтехнологичных производств и прочей прогрессорской деятельностью, поскольку они требовали уйму времени. Нужно что-то простое и доходное, вроде ростовщичества, но и там не обойтись без начального капитала, а денег не было.

Так, размышляя о высоком, я катил по вечернему городу и глазел по сторонам в поисках вдохновения. За пару часов забрался совсем уж в какие-то дебри с плохим асфальтом, неубранными газонами и отсутствующим освещением. Тут-то моё внимание и привлекла компания молодых парней лет по двадцать пять, что-то яростно обсуждающих у входа в подвал пятиэтажки.

По опыту могу сказать, что за той ржавой дверью скрывается либо наркопритон, либо подпольное казино, либо подпольный же бордель. В принципе, все три варианта меня устраивали, ведь в первом случае я мог быстро отрастить ноги, просто сожрав души этих никому не нужных, ущербных отбросов общества, а два других сулили неплохие развлечение и прибыль.

Спокойно подкатил ко входу, где зацепился ухом за разговор трёх подвыпивших парней.

— Витя, ля, не тупи тебе ещё кредит платить, пошли уже, лучше пивка возьмём!

— Ты гонишь что ли⁈ Я его накормил, он сейчас должен дать!

— Хуёв он тебе даст, пошли говорю!

— Ну и пиздуйте, а я назад.

— Саня, успокойся, видишь же — он рогом уперся! Витёк, давай последнюю трёху ставишь и домой, даже если просрёшь, базар?

— Вы чё доебались⁈ Мои деньги — хочу просираю, хочу нет!

— Ты чё, сука, ёбу дал? О Ленке и мало́м подумал⁈ Чё вы жрать будете весь месяц, если ты уже почти всю получку просадил⁈ В долги залезешь и в крепостные загремишь!

— В династию к Ушаковым вступлю, они как раз набирают.

— Ты ебанулся⁈ Они же наглухо отбитые! Сука, Витя, ну не тупи пожалуйста, пошли домой!

— Гмх, молодые люди, разрешите помочь вам в этой затруднительной ситуации, — я деликатно вклинился в их разговор.

Троица внезапно заметила моё присутствие, замолчала, и удивлённо воззрилась сверху вниз, а я продолжил:

— Понимаю вашу растерянность и неверие, но смею вас заверить, что перед вами самый удачливый человек на планете! За скромные пятьдесят процентов я готов выиграть за вас у этого казино.

— С ногами тебе не особо повезло, — справедливо заметил один из них.

— Это пустяки, — я махнул рукой, — именно из-за невероятной удачи мне их и отрубили в одном заведении, чтобы я больше там не появлялся. И миллион мой так и не отдали…

— А мы тут причем? — игрозависимый Витёк не без интереса окинул меня взглядом.

— Дело в том, что в данный момент я несколько стеснён в средствах, поэтому предлагаю вам инвестировать в беспроигрышное предприятие.

— А если не выиграешь? — тут же прищурился Витя.

— Витёк, ты чё, повёлся на слова этого пацана⁈ Саня, да скажи ты ему!

— Да, Витя прав, — Саня кивнул, — что если не выиграешь⁈

— Э, мужики, вы чё, ему поверили⁈ Он же просто хочет поиграть за ваш счёт!

— Я на сто процентов гарантирую успех мероприятия, — твёрдо заявил я, подъезжая ближе к заветной двери.

— Ты типа гений математики или что? — с подозрением прищурился третий-неизвестный.

— Вроде того, — уклончиво ответил я и нетерпеливо кивнул на дверь: — Ну, если не хотите участвовать, то хоть спуститься помогите — заплачу рубль.

Они переглянулись, и Витя поспешил открыть передо мной дверь. Спустившись в полумрак по пыльной, выщербленной бетонной лестнице, мы оказались у второй, крайне облезлой двери. И уже только за ней нас встретил охранник из родовых и мало-мальски приличный интерьер в красных тонах.

Молча окинув нас профессиональным взглядом и, на миг задержав его на моём кулоне, он кивнул и спокойно произнёс:

— У нас стоят детекторы призыва и, если что, я тебе ещё и руки вырву.

— Приемлемо, — я кивнул в ответ и, вместе с новыми знакомыми, пересёк небольшой тамбур.

Пройдя через последнюю дверь, мы оказались в прокуренном помещении с низким потолком.

Почти всю площадь под домом занимали стройные ряды с игровыми автоматами, разделённые островком кассы и небольшого бара. Многочисленные игроманы периодически кочевали от одного лохотрона к другому, создавая непрерывное движение в зале.

Я покатился вперёд, ловя на себе косые взгляды и ища что-нибудь не настолько проблемное как однорукие бандиты. Почти в самом конце зала обнаружился полноразмерный стол автоматической рулетки. Над столом висел небольшой чёрный додекаэдр, материалом исполнения подозрительно напоминавший броню опричников. Вероятно, это и был детектор призыва.

За столом играло два человека, неспешно потягивающих пиво из высоких стаканов. Моя троица молча стояла за моей спиной и лишь Витя беспрестанно озирался, жадно сверкая глазами на сверкающие и пищащие выигрышами автоматы.

— Подходит, — кивнул я, убедившись, что стол принимает ставки ещё пару секунд после того, как шарик брошен. Я обернулся на парней: — Участвуете или нет?

— Да! — тут же отозвался Витя, а Саня неохотно кивнул.

— А ты? — я посмотрел на третьего, — Учти, как только я начну, ты не сможешь рассчитывать на долю.

— Сколько? — со вздохом спросил он после короткого раздумья.

— Скидываемся по пять рублей.

Они полезли в карманы и протянули мне мятые купюры. Я сгрёб деньги осмотрел стол рулетки на предмет купюроприёмника, но его не оказалось. Пришлось махать рукой девушке, курсирующей по залу со связкой ключей.

Она взяла деньги, вставила ключ в специальное гнездо, потыкала пальцем в сенсорный экран и на нём загорелось «Баланс 15 рублей». Парни убрали ненужный стул, чтобы я мог нормально занять место и озолотить их.

Я не спешил. Три раза пропускал ставки, чтобы окончательно убедиться в правильности расчёта скорости шарика, углов его отскока и отсутствии системы изменения результата.

К четвёртому броску я уже был готов. Когда шарик вылетел, я потратил секунду, чтобы рассчитать точку его остановки и ещё секунду, чтобы ткнуть в экран и сделать одну ставку «ва-банк» на двадцать девять чёрное. Мои «инвесторы» дружно охнули и чья-то рука с силой стиснула моё плечо.

— Двадцать девять, чёрное, — сообщил электронный женский голос, который тут же заглушили радостные возгласы моей троицы.

Теперь баланс показывал «540 рублей». Снова максимальная ставка, но она оказалась ограниченной пятьюстами рублями. Этот бросок принёс без малого восемнадцать тысяч, как и два следующих за ним. Мои «инвесторы» пребывали в экстазе и готовы были целовать мои культи.

Мне удалось поставить ещё три раза, доведя баланс до ста восьми тысяч, прежде чем к нам подбежали сотрудницы с охраной и заблокировали автомат, не забыв бросить на него красную табличку «Не работает».

— Я ведь смогу получить то, что уже выиграл? — спокойно, с пониманием, спросил я, как бы случайно касаясь своего кулона на шее и ненавязчиво демонстрируя широкомордым охранникам пять растопыренных пальцев.

— Разумеется, — кивнула симпатичная девушка администратор, — проследуйте к кассе.

Почти десять минут мне отсчитывали положенное, что не могло не привлечь внимание завсегдатаев. Под завистливые взгляды других игроков я, не отходя от кассы, передал «инвесторам» их половину и поблагодарил за оказанное доверие. Свои пятьдесят четыре тысячи положил в мятый пакетик, выпрошенный в баре, и сел на него, чтобы не потерять.

Парни на руках вынесли меня из подвала и ещё пару минут рассыпались в эмоциональных благодарностях.

— Рекомендую сразу купить любую недвижимость, чтобы не просрать деньги. Лучше землю или дачу. Особенно тебе, Витя. Чао, фантики.

Я оставил счастливых парней и одиноко углубился в темноту дворов. Завтра, первым делом, надо будет отдать пять тысяч, а на оставшиеся деньги купить квартирку и какой-нибудь транспорт. Порядок цен я уже примерно представлял и выигрыша должно с лихвой хватить на старый клоповник на окраине и самоходное ржавое ведро.

А пока, я решил как следует поесть перед возвращением в общагу.

Как назло, в этом спальном районе не было ни одного ресторана или даже приличного бара. Зато были тени, следующие за мной аж от самого игрового зала.

Хитровыделанная троица пыталась слиться с местностью, прячась за деревьями, углами домов и мусорными баками. Они периодически тихо матерились, когда по ним прыгали жирные, наглые крысы и когда вляпывались конечностями в какую-нибудь неизвестную, мерзкую жижу.

По доброте душевной решил им помочь и свернул в какой-то воняющий мочой тупик между ржавых гаражей. Со звоном растолкав колёсами пустые бутылки я остановился, и стал ждать гостей. Почти сразу в проходе появились три массивные фигуры.

— Ну привет, Мудищев, — произнёс один из силуэтов, чем знатно меня удивил.

— Ну привет, незнакомый дяденька, который откуда-то меня знает. Кстати, а откуда?

— Отдавай деньги! — вместо ответа приказал другой силуэт.

— Хм, а вы выбрали крайне оригинальный способ самоубийства, — хмыкнув ответил я. — У меня пятизвёздочный дух, неужто не страшно, хлопцы?

— Не заливай, пацан, у тебя нет духа, мы всё проверили! — усмехнулись в ответ.

— Да откуда вы берёте инфу? Я тоже хочу! — обижено воскликнул я, но вдруг вспомнил, что Алёнка тоже без проблем нашла в сети Алёшку Лукина.

Ну, в целом, если сопоставить то, что мне уже известно об этой стране, велика вероятность, что все владельцы духов стоят на контроле и есть какая-то общая база данных. Что ж, учитывая сложившееся тут отношение к родовым, я совсем не удивлён тем, что подобная система имеет место быть.

— Деньги! — в мою сторону требовательно выставили руку.

— Дух приди, кровь прими! — тут же выкрикнул я, тем самым заставив мужиков отшатнуться.

Моя мерзкая, невидимая им фрикаделька замерла в ожидании приказа, но я не спешил атаковать. Пусть нападут первыми, а я заберу их души праведно защищаясь и отращу ноги, да ускорю трансформацию.

Эх, где мои три тыщи лет, когда я с горящими глазами, как одержимый, гнался за силой и ради неё вырезал под корень население стран и целых континентов, чтобы найти и вызвать на бой сильнейших? В те времена подобные мудни умерли бы сразу, едва только подумали бы о чём-то нехорошем в отношении меня.

Не то, чтобы теперь я размяк или одумался, встав на праведный путь, просто уже невозможно найти кого-то сильнее меня или хотя бы равного. Приходится подстраиваться и специально загонять себя в неудобные рамки местных законов, да придумывать себе новые, безумные в своей сложности вызовы. Только Мироздание и Хаос по прежнему могут составить мне конкуренцию в силе, да и то, первую я уже отлюбил, а второго перепил.

К тому же, я уже очень давно не нападаю первым.

— Хах, сопляк, напугать нас решил⁈ — зло произнёс один из них, приближаясь ко мне твёрдой, уверенной походкой.

Подойдя вплотную, он без замаха ударил меня в лицо, но не попал. Одновременно с этим он заголосил на весь район фальцетом и задёргался, когда я мощно сжал в руке его яички.

— Этот захват называется детская каруселька, — охотно поделился я тайным боевым искусством, — яйца поворачиваются по кругу и семенные каналы перекручиваются, причиняя адскую боль. В таком состоянии их очень легко порвать одним неосторожным движением, поэтому замри и не дёргайся!

— Дух приди, кровь прими! — пропищал мужик, призывая в реальность отвратительного слизня, который тут же покрыл собой всё его тело, а мою руку мгновенно сожгло до запястья, и даже кости растворились в этой мерзотной, метафизической жиже.

Я с места кувыркнулся взад себя, уходя из области поражения, что было совсем непросто исполнить без помощи ног. Приземлился на кучу мусора и битого стекла, откуда с тревогой наблюдал, как под слизнем плавится земля, превращаясь в едкое болото.

Призыватель победно оскалился и медленно пошёл на меня, растворяя и плавя всё под ногами. Расклад был явно не в мою пользу, ведь фрикаделька не могла причинить этой твари никакого вреда и просто растворилась бы при касании, а я не собирался поддерживать её целостность за счёт собственной крови. Да, чертовски неудобный противник, но я не прожил бы и первой вечности, если бы каждый раз пасовал перед превосходящими силами.

Азарт грядущей славной битвы захлестнул меня, заставляя дышать чаще и показывать зубы в хищном оскале. Из моего горла вырвался радостный рык, заставивший мужика замереть на месте от неожиданности:

— Достойно, пляшем!

Глава 7

Я встал на культи и схватил пустую бутылку левой рукой.

— Лови! — крикнул и со всей силы швырнул тару в лицо мужику.

Он инстинктивно прикрылся руками и отпрянул на шаг, но снаряд мгновенно растаял, не долетев до его головы сантиметров десять.

— Сопляк! — осмелевший призыватель злобно улыбнулся, пытаясь скрыть за бравадой то, что он испугался в первый миг. — Ты ничего не сможешь сделать, да и бежать тебе некуда! Просто отдай деньги и останешься цел!

— Приемлемо, — я серьёзно кивнул. — Только сперва ответь мне на один вопрос, а то сам я не местный. Эти подвесочки, которые носят все родовые — их выдаёт какое-нибудь государственное ведомство?

— Всё так, — мужик подтвердил мою догадку и смело двинулся вперёд.

— Замечательно, ты крадись, крадись, не отвлекайся, а я пока поразмышляю. Если я всё правильно понял, то материал этой безделушки такой же, что и в броне опричников? Скорее всего. Ведь иначе твой кулончик уже растворился бы, когда ты трусливо дёрнулся и он на миг качнулся за границу покрытия твоего духа.

— Ты вообще о чём⁈ — нахмурился противник.

— Да просто рассуждаю логически, — усмехнулся я, снимая свой кулон и наматывая довольно длинную, тонкую цепочку на палец и прикидывая массу импровизированного кистеня, — если этот материал игнорирует доспех духа, то властям разумно держать оборот этого материала под контролем, чтобы сохранят монополию карать зарвавшихся призывателей, так сказать,.

— Да заткнись уже! — зарычал он и бросился на меня с широко расставленными руками.

Бросил в него подвернувшийся кусок доски, заодно используя энергию замаха, чтобы уйти перекатом под расставленными руками и оказаться за его спиной. Он опять прикрыл лицо и потерял меня из виду. Раздался короткий свист рассекающей воздух цепочки.

— Ку-ку, мой мальчик! — я нагло улыбался, уже стоя на своих обрубках позади него. Конечно, на целых ногах было бы эпичнее, но, что есть, то есть.

Мужик резко развернулся и тут же схватился за бок, где появился довольно глубокий порез. Бодро вытекающая кровь моментально превращалась в облачка красного пара, который мгновенно исчезал. Но сейчас его волновало совершенно другое!

Его глаза расширились сперва от удивления, а потом и от ужаса — за моей спиной лежали его друзья! Они страшно корчились, разевали рты в немом крике и судорожно скребли землю скрюченными пальцами.

— Что? — я усмехнулся и театрально огляделся в поисках причины его замешательства, с безразличием скользнув взглядом по лежащим людям. Сделал вид что понял и развёл в стороны свои полторы руки: — Ну а как ты хотел? Или мне надо было подождать, когда они тоже вступят в бой? Продолжим!

Не успел он ответить, как я согнулся в пояснице и резко выбросил себя правее его корпуса. Мужик отшатнулся. Вновь просвистела цепочка и второй надрез появился чуть выше первого, который продолжал обильно кровоточить. Мой оппонент уже заметно побледнел от кровопотери, ведь дух, без жёсткого контроля, радостно сосал его кровь.

— Эй, не спи! — я подбадривал противника как мог, но тот, к моему глубочайшему сожалению, уже потерял волю к борьбе и развернулся, чтобы бежать. Этого я допустить не мог!

Снова прыгнул к нему и хлестнул кулоном, подрезая связки под коленом ближайшей ноги. Мужик вскрикнул и растянулся на земле, а его дух с радостью присосался к свежей ране.

Я медленно подковыливал поближе, беззаботно поигрывая окровавленным кулоном и собираясь прикончить болезного, чтоб не мучился, но тот внезапно перевернулся на спину и отозвал духа. В его расширенных глазах плескался океан ужаса неотвратимой смерти.

— Я сдаюсь! Сдаюсь! — кричал он, тем не менее стремясь отползти от меня как можно дальше.

— Не, ну я так не играю, — я надул губы, — а как же кошелёк или жизнь и всё в таком духе?

— Вот, забирай всё что есть! — он вытащил бумажник из кармана и поспешно швырнул его к моим обрубкам.

— Эх, разочаровал ты меня… — я грустно вздохнул, задумчиво разглядывая свою искалеченную правую руку. — Так хотелось повеселиться, а ты сдулся после пары пустяковых ран. Твоя смерть будет крайне жалкой, в моих глазах.

Едва я занёс правую руку для финального удара, как мужик заорал сса в штаны и пуская пену изо рта:

— Ты не можешь! Подумай о сестре!

— А она то тут каким боком? — я остановился, ожидая услышать пояснения.

— Убьёшь меня и вас казнят!

— Ты тоже, что ли, вымирающий вид, как опричники? Сеструля говорила то же самое, когда я вчера убил троих.

Глаза бедолаги практически вылезли из орбит от удивления, и он начал задыхаться от переполняющих его чувств. Теперь он даже не скулил, а подвывал, всё ещё продолжая потихоньку отползать.

— Ладно, дам тебе возможность прожить ещё минутку, если объяснишь, с какой стати меня должны казнить за твою смерть, если ты сам хотел меня пристукнуть.

— Я не собирался тебя убивать, клянусь! — быстро и хрипло зашептал он. — Припугнуть, покалечить, но не убивать! Нельзя убивать на вольной территории!

— Интересная условность, — задумчиво произнёс я, анализируя информацию. — Продолжай.

— Что продолжать? — испуганно прохрипел он, сглатывая слюну. В его глазах загорелся огонёк надежды.

— Про войну домов рассказывай, дурилка. Заниматься смертоубийством можно только на территории династий что ли?

— Д-да! Ещё есть серая зона, — добавил он.

— А это что за хрень? Ты рассказывай сразу всё, я ж говорю, что не местный, — ободряющим и миролюбивым тоном произнёс я, наступая обрубком на его раненую ногу, чтобы он больше не отползал…

— Улицы, где маяки стоят.

Кажется я понял о чём он. Видел странные красные столбики по обеим сторонам дорог. Не трудно догадаться, что это оно и было. Уверен, если взглянуть на карту, то эти зоны изолируют районы, чтобы в случае разборок между династиями не давать противникам свободно перемешаться. А вообще, тут походу будет если не весело, то не скучно уж точно.

— Ну и последний вопрос, — я наступил другим обрубком на его грудь, — Как опричники узнаю́т, кто и кого убил? А если тела не будет?

— Родовой знак, в нём вся информация! — прокряхтела моя жертва, с трудом дыша. — Они сразу всё узнаю́т!

Любопытно. Я поднёс кулон к глазам и внимательно осмотрел. Он был слишком мал, чтобы в него можно было поместить сложную электронику, по крайне мере с местным уровнем технологий. Но это и не привязка к душе, иначе бы он среагировал на мой приход в мир. Загадка? Да похер, если честно.

Ладно, не будем нарушать местные традиции — играть по чужим правилам всегда сложнее, а значит интереснее.

Отдал безмолвный приказ исходящей слюной фрикадельке и костяные клинки пронзили душу моего оппонента ровно так же, как это было сделано с его друзьями. Не смертельно, но невероятно болезненно. Уж что-что, а в причинении боли я мастер. Тем более, что страдающая душа быстрее впитывает энергию мироздания и толстеет прямо на глазах, становясь настоящим сочным деликатесом.

Теперь главное нести аккуратно, чтобы не выдернуть душу из тела. Если они умрут здесь, то Алёнку казнят, а я провалю контракт и опять застряну в бесконечном ничто на очередную вечность.

Внезапно возникла проблема. Мужички оказались настолько тщедушными, что связь их души и тела не выдерживала нагрузки и норовила порваться при подъеме метафизическими щупальцами. Пришлось их осторожно перекатывать по земле до ближайшей серой зоны.

Картина, блин, маслом — три хрипящих тела катятся колбаской по грязи, а за ними в раскоряку шагает безрукий на обрубках ног.

Проковыляв метров двести, я вспомнил, что оставил деньги в том тупике, но здраво рассудил, что вполне успею восстановиться и вернуться, поскольку район выглядел крайне безлюдным.

Наконец впереди показалась ярко освещённая дорога и приметные, метровые красные столбики, стоящие через каждые десять метров обочины. Ради интереса осмотрел один из них и обнаружил небольшую лампочку и динамик. Вполне вероятно, что оно светится и гудит, предупреждая всех об опасности.

Ещё одним интересным фактом, не замеченным ранее, было то, что фасады зданий вдоль красной границы выглядели очень крепкими, а все окна имели ставни, причём явно автоматические.

Теперь я был в разрешенной зоне, и, видимо, мог делать с неудачливыми грабителями всё, что угодно.

— Приятного аппетита! — с довольной улыбкой пожелал я сам себе и вонзил в первое тело обрубок руки, тем самым соединяя нас.

Энергия Миры освежающим потоком омыла мою изголодавшуюся душу и безвозвратно ухнула куда-то на самое дно бесконечной бездны пустоты, на месте которой некогда было безмерно огромное ядро могущества. Я зажмурился от удовольствия, впитывая первую за вечность, так сказать духовную, пищу.

Мерзкая фрикаделька, мнущаяся рядом, практически захлёбывалась слюной, глядя, как я поглощаю вторую и третью души. Поборов брезгливое презрение, бросил духу малую толику энергии, в качестве поощрения за хорошую службу и отправил его обратно в тюрьму, скривившись от омерзения, когда он благодарно коснулся меня по пути назад.

Жаль конечно, но полученные крохи силы придётся израсходовать на восстановление собственной тушки. Для прямой трансформации этого не хватит, но на более затяжной процесс — вполне.

Оставил тела прямо на дороге, здраво рассудив, что тут определённо существует какая-нибудь служба по уборке мертвечины из мест общего пользования, и свалил обратно во дворы.

На всякий случай уковылял с глаз долой, и прилёг на облезлой лавочке у подъезда обшарпанной пятиэтажки без наружного освещения. Процедура простая и привычная — разобрать тело и собрать его заново вокруг души, но на треть менее плотным, используя освободившуюся материю для восстановления конечностей. Да, я всё ещё буду весить как обрубок, и во всех тканях будет на треть меньше клеток, но зато вернётся мобильность и вид не привлекающий внимания.

Всего полчаса и вот я человек-губка — в том плане, что при прежнем объёме во мне стало больше воздуха. Но это ещё не самый худший вариант — помню как восстанавливал тело, имея в наличии только половину головы, из-за чего меня сдувал даже самый лёгкий порыв ветра.

Но ничего — отъелся тогда, отъемся и сейчас!

Чтобы не откладывать в долгий ящик отправился на поиски круглосуточной кормильни, предварительно вернувшись за креслом каталкой и деньгами. Возможно, даже удастся найти ещё несколько приключений на свою бессмертную жопу.

Но, к моему сожалению, город показал себя с самой мирной и дружелюбной стороны. Даже немногочисленные подвыпившие компании, встреченные мной по пути, прямо-таки излучали позитив и веселье.

Офигеть! Да я хрен знает за сколько тысячелетий впервые увидел маленьких детей гуляющих в темноте без присмотра взрослых. Ну не может такая беззаботность сосуществовать рядом с династиями, которые режут друг друга день и ночь! Вон, даже целые дороги под войну выделяют.

Или может? Есть у меня, конечно, пара подозрений на этот счёт, но это не особо важно.

Пеший путь до больницы занял порядком времени, за которое ко мне пару раз успели подойти патрули милиции. Однако, едва они замечали родовой кулон, как тут же теряли всякий интерес и смотрели на меня как на пустое место.

В больничке мне открылась ещё одна интересная деталь — все встреченные в ней редкие люди были родовыми, за исключением персонала. Когда сдавал кресло-каталку в какую-то кладовку, то не постеснялся и спросил об этом у симпатичной, улыбчивой медсестрички, лет двадцати пяти.

— Ну так это поликлиника специально для родовых, — ответила она. — Все семьи отчисляют огромные деньги на здравоохранение. Странно, что не знаешь.

— Я не местный, — с улыбкой развёл руками.

— Поляк что ли? — она прищурилась. — Ну да, вас бедолаг много нынче, после присоединения. Главное привыкнуть, у нас ведь всё по-другому, но зато не такое сволочное отношение к призывателям.

— Это да, — не стал отрицать я. — Может расскажешь какие-нибудь секретики, а я тебя за это ужином угощу?

— Подрасти сперва, ловелас! — она иронично улыбнулась, но всё-таки окинула меня заинтересованным взглядом и благодушно кивнула: — Спрашивай.

— Да я про войну домов уточнить хотел, неужели вам не страшно, когда на улицах происходит резня?

— Шутишь⁈ — она даже слега растерялась. — Ответ уже в самом названии — «Война Домов» это самое популярное ТВ-шоу! Вся страна наблюдает за борьбой династий. Там и интриги, и скандалы, и несчастная любовь, и кровавые сражения… На любой вкус и возраст!

— Фигасе! — я искренне удивился. — Так рейтинг династий это про популярность в телике?

— Ага, — она кивнула и эротично поправила выбившуюся прядку волос. Её взгляд уже оценивающе скользил по моему торсу.

— Тогда ответь ещё на один вопрос.

— Спрашивай, ловелас, — она вновь улыбнулась и облизнула губки.

— Где вся серьёзная преступность? Гулял по городу, и сложилось стойкое ощущение, что никто не знает ни о маньяках, ни о насильниках, ни о похитителях детей.

— Все отморозки в династиях, а мелкие преступники и должники в крепостных — у нас с этим строго. Существует всего два вида наказания: общественные работы и приостановка вольного гражданства, — охотно рассказала она и прислонилась к стене, слегка теребя пуговку халата на груди.

— Я так понимаю, крепостные должны отработать долги, а потом свободны?

— Всё так, только до этого лучше не доводить — жизнь крепостных в залоге и они часто не доживают до откупа.

— Благодарю за информацию, — я улыбнулся.

Что ж, она лишь подтвердила мои догадки. Крайне интересное и действенное решение, снимаю шляпу перед государем — не часто встретишь оригинальную социалку.

— Одной благодарностью сыт не будешь, — многозначительно заметила она.

С этим соглашусь.

Я подшагнул вплотную к медсестре и скользнул по стройной талии правой рукой, сразу опуская её на упругую попу. Дыхание девушки тут же стало тяжёлым, а на щеках вспыхнул румянец. Она непроизвольно подалась вперёд и прижалась ко мне грудью. Я коснулся её щеки левой рукой и она, прикрыв глаза, потёрлась о неё словно кошка.

Слегка наклонил ей голову и нежно прикоснулся губами к белойшее, где ощутил её бешеный пульс. Она застонала и запустила пальцы в мои волосы, с силой прижимая голову к себе.

Подхватил её на руки и внёс в кладовку, толкнув ногой дверь. Раздался щелчок закрывшегося замка.

Тут она сама выскользнула из моих рук и, глядя мне в глаза, медленно присела, скользя руками по моим бокам. Нежные пальчики избавили меня от шорт и она, страстно прильнула ко мне, урча от удовольствия и возбуждения.

Не затягивая прелюдию, приподнял её за подбородок и свободной рукой освободил жаждущее ласки тело от сковывающей одежды.

Подхватил её за бедро и прислонил к стене, приступая к основному действу. Она громко застонала и закусила собственный палец, чтобы приглушить вырывающиеся стоны, а свободной рукой крепко вцепилась в мои волосы.

Я постепенно наращивал темп и силу, пока она наконец не распахнула в экстазе глаза и не завыла на вдохе от удовольствия. Её тело задрожало и она обвила меня ногами, крепко прижимаясь и вонзая ногти в мою спину. Девушка впилась в мои губы страстным и благодарным поцелуем.

— Мне пора, — ласково произнёс я, поглаживая её слегка вспотевшую спину.

— Прошу, — с мольбой шепнула она мне на ухо, — ещё секундочку.

Когда её перестало потряхивать, она нехотя высвободилась, но не спешила одеваться.

— Как тебя зовут, — спросила она, заманчиво гладя свою аккуратную грудь.

— Ярослав Мудищев, — с улыбкой ответил я.

— А я Катя, приятно познакомиться, — она тоже улыбнулась. — Оставишь номер телефона?

— Извини, но я его ещё не купил. Давай, я забегу, как он появится?

— Хорошо, я буду ждать! — кивнула она, сияя счастливыми глазами. — Тогда, до встречи?

— До встречи, — я кивнул и натянул грязные, рваные шорты.

Она тоже оделась, скептически взглянула на мой единственный предмет гардероба и выпорхнула из кладовки, попросив подождать её пару минут.

Вскоре она вернулась со стопкой одежды в руках и протянула мне со словами:

— Это в любом случае будет лучше.

Я надел на себя белый медицинский халат с вышитым красным крестом на рукаве и груди, белые штаны с карманами, белые медицинские тапочки и, чего уж мелочиться, белый медицинский колпак.

Поцеловав Катю на прощание, покинул гостеприимный храм здоровья и потопал по красивому ночному городу обратно в общагу.

По центральным, ярко освещённым улицам гуляли влюблённые парочки и весёлые компании. Лениво и бесшумно ехали электромобили. А также неспешно шёл я, во всём белом и с пакетом набитым деньгами.

По пути мне наконец-то попался ночной ресторан, в который я и завалился в надежде на сытный ужин. Или завтрак. Хрен его знает — хронометра у меня при себе не было.

Заведение оказалось без претензии на шик, а меню без претензии на оригинальность. Цены тоже выглядели средненькими, что меня более чем устраивало. Крайне вежливый персонал и спокойные посетители произвели только положительное, но слегка скучное впечатление.

Оставив пятьдесят рублей за поглощённую гору еды и столько же на чай официантке, которая очень хотела, но не смогла получить меня в любовники, вышел на улицу и без приключений дошагал до отворота к университетскому комплексу.

Тут мимо меня, на огромной скорости, пронёсся бронемотоцикл, с бронеопричником за рулём. Следом за первым пролетели ещё двое. Я напрягся, но Мира молчала, а значит Мудищева вне опасности. Пока.

Через минуту, пролетели ещё две тройки опричников и послышалась далёкая сирена. Спустя несколько секунд над головой прошелестело что-то чёрное и винтокрылое, а ещё через пару минут меня обогнали две машины скорой помощи, три пожарных грузовика и пухлый микроавтобус с надписью «Омское телевидение» на борту.

Вечер переставал быть томным.

Со всех ног рванул к универу, надеясь что неведомое ЧП не успеет добраться до Алёнки раньше меня.

Сзади вновь послышалась сирена и возле меня резко затормозила очередная машина скорой помощи.

— Почему пешком⁈ — рявкнули из открывшейся двери. — Бегом садись!

— Выпал на ходу, — ответил я, принимая приглашение и запрыгивая внутрь салона. — Что известно по ситуации?

— В университете вылупился одержимый, — напряжённо сказал усатый мужик сидящий напротив, в точно таком же, как у меня, наряде. — Очень много пострадавших! Диспетчер ещё что-то говорил о заложниках, но это же бред! Одержимые не берут заложников!

Он замолчал, а я вздохнул — если случилось то, о чём я подумал, то дела плохи…

Глава 8

Наша машина резко остановилась на памятной парковке и я выскочил наружу.

Многолюдно, не смотря на довольно прохладную ночь. Среди легковых автомобилей и техники спецслужб толпилось не меньше двух сотен гомонящих студентов и примерно столько же служащих университета. Все на повышенных тонах обсуждали сложившуюся ситуацию, не забывая снимать происходящее на телефоны.

Лучи прожекторов прорезали предрассветную тьму и скользили по фасаду здания, изредка выхватывая разбитые окна и сквозную дыру на месте центрального входа, за которым виднелись три бронированных силуэта опричников, медленно и бессмысленно бредущих куда-то вглубь словно куклы.

Их сослуживцы сбились в плотную группу неподалёку от пролома и явно разрабатывали новый, более разумный план действий. Это если судить по их активной жестикуляции.

Пожарные тоже без дела не сидели, а расставляли яркие, мигающие конусы вдоль высокого каменного забора, окружающего территорию университета. Там же курсировали патрульные машины милиции и следили, чтобы самые любопытные не лезли за стену.

В воздухе, метрах в ста над землёй, кружило два чёрных винтокрыла опричников. Они подсвечивали внутренние постройки и вещали через громкоговорители:

— Внимание, обнаружен одержимый гражданин! Сохраняйте спокойствие и следуйте в ближайшее укрытие! Введён мораторий на призыв духов! Внимание, обнаружен…

Кроме них летал ещё бело-синий вертолётик репортёров, но он держался на почтительном расстоянии. А ещё, в воздухе чувствовалось что-то такое этакое, ну кроме невыносимой вони, от которой хотелось залить ноздри кислотой, лишь бы избавиться от этого запаха. И это «что-то» можно смело назвать коллективным идиотизмом всех присутствующих и полным непониманием как обстановки, так и уровня угрозы.

— Ярик! — полный облегчения крик раздался из толпы, и Мудищева побежала ко мне, чтобы радостно повиснуть на шее и пропищать от запоздалого страха прямо в ухо: — Что это за мерзость⁈

— Ещё один паразит. Отцепись и пошли, здесь не безопасно и воняет, — я отлепил её от себя и потянул прочь от ковра плесени с глазами, который покрывал ближайший фасад и свисал лохмотьями над дырой входа. Эта серо-голубая мерзость уже явно погрёбла под собой бо́льшую часть университетских зданий и пространство между ними. Разумеется вместе со всеми людьми, иначе оно бы так не разрослось. Надеюсь, аборигены смогут справиться, ведь явно не первое столетие имеют дело с духами, а то мне бы очень не хотелось вновь надевать драный плащ и тесные трусы спасителя мира.

Тем временем, метрах в ста от нас, опричники стали выстраиваться плотной цепью напротив входа, видимо придумав какой-то план и собираясь его придерживаться. В их руках были знакомые пушки большого калибра. Понятия не имею, куда они собрались стрелять, не видя цели, но это их дело.

— Стой! Спаси Настю, она внутри! — пигалица не дала себя увести и упёрлась ногами, с надеждой глядя на меня широко раскрытыми глазами.

— Что ещё за Настя? — без особого любопытства уточнил я.

— В общаге познакомились, она классная девчонка, спаси её! Ну пожалуста-а-а! — она стала дёргать мою руку как маленький ребёнок, который отчаянно требует новую игрушку.

— Бабы, да как вы умудряетесь? — недовольно проворчал я, качая головой. — Даже суток не прошло, а ты уже завела себе лучшую подружку, ради которой просишь меня сдохнуть в муках⁈

— Ну она правда хорошая и я хочу вас познакомить! — продолжала умолять Алёнка.

— На кой хер?

— Устроим секс втроём! — мило и невинно улыбнулась жертва моей способности. — Она мне тако-о-ого понарасказывала и ещё обещала научить всяким шуткам!

— Тогда, тем более нет! Пошли, это забота опричников, а мы сваливаем, — я сплюнул на асфальт и потащил упирающуюся сестричку за собой, прочь от опасного места.

— Эй, ты куда? — передо мной встал тот самый усатый медик.

— Я уволился, — небрежно отмахнулся я, огибая его.

Внезапно Алёнка воспользовалась заминкой и вырвалась. Она толкнула на меня усатого и побежала прямиком к пролому центрального входа.

— А ну стой, сучка мелкая! — закричал я на ходу, отталкивая врача и бросаясь в погоню. — Эта шняга выжжет твой куриный мозг и сожрёт душу!

ЗАЩИ…

— Мира, заткнись! Уже бегу!

К сожалению, важная секунда уже была потеряна. Хоть я в два прыжка и настиг дуру, но она успела юркнуть в просвет между бронекостюмами отряда опричников, чем привлекла их внимание, и передо мной их ряды уже плотно сомкнулись. Пришлось перепрыгивать, теряя из-за непродолжительного полёта дополнительные доли секунды.

Но тут меня грубо прервали. Бронированная рука резко схватила мою тощую ногу и брякнула всего меня об асфальт.

— Да стой ты, овца тупорылая! Её уже сожрали! — заорал я во всё горло, когда пигалица пересекала пролом, пригибаясь, чтобы не коснуться свисающих лохмотьев плесени, которая с жадностью смотрела на свежее мясо и быстро затягивала проход. — Да пустите, дебилы блять! Я врач, у меня пациент из дурки сбежал!

Не глядя, мощно лягнул опричника свободной ногой, освобождаясь из захвата и отправляя тяжелый доспех в короткий полёт.

Сорвался в бег из положения лёжа, совершенно не обращая внимание на возбуждённые крики толпы и приказы силовиков остановиться. Вашу ж мать! Ненавижу проблемы, которые нельзя решить простым и понятным убийством!

По пути закинул пакет с деньгами на козырёк крыльца и ворвался в проём, где побежал вихляя, пригибаясь и прыгая, чтобы не зацепиться душой и телом за алчную, отожравшуюся тварь. Возможно, со стороны эти пируэты выглядели комично, но мне насрать. На последнем метре нырнул рыбкой в совсем уж крошечный просвет и едва не упал на кусок мерзости, который медленно разрастался в стороны прямо подо мной.

Пришлось приземляться на почти идеальный шпагат, который порвал штаны, и втягивать хозяйство, чтобы не коснуться им хищной плесени. Сразу же после этого оттолкнулся большими пальцами ног, подбросив тело, и перелетел на относительно чистый участок.

Алёнка так же прыгала по свободным пятачкам не сбавляя темп, и уже обогнала бредущих в коматозе троих опричников. Я поскакал следом, крича ей в спину:

— Стой дура! Вернись! Иначе я тебя за некрофила замуж выдам!

Она самоуверенно обернулась, чтобы показать мне язык, и едва не вляпалась в пушистый ком, упавший откуда-то сверху стены, вдоль которой она бежала. Девица взвизгнула от неожиданности, резко остановилась и зачем-то призвала духа.

На её счастье он проступал из центра её груди, а не покрывал тело полностью как у остальных. Едва появившийся червь тут же запутался в волокнах плесени и стал отчаянно биться, наматывая на себя всё больше и больше прилипчивой дряни.

— Идиотина блять, — процедил я сквозь зубы и призвал фрикадельку.

Естественно, моя тварь, появившаяся чуть в стороне, тут же запуталась и начала перевариваться заживо, как и червь пигалицы. От безвыходности мне пришлось брать прямое управление и соединиться с агонизирующим духом тонкой духовной нитью, чтобы быстрым и точным взмахом щупальца отсечь червя от девки, пока он не намотал на неё смертельно опасные нити.

Мудищева наконец осознала всю глубину жопы в которую так легкомысленно забралась и теперь беспомощно смотрела то на меня, то на огромный мерзко-пушистый, глазастый ковёр плесени, неотвратимо поглощающий последние свободные участки земли вокруг неё.

— Дура, замри, я сейчас! — крикнул я, оценивая окружение и примериваясь к отчаянному прыжку.

Кружащие над головой винтокрылы не спешили на помощь, и лишь красиво подсвечивали нас мощными лучами прожекторов. Не трудно догадаться, что их главная цель это прикрытие коллег и устранение угрозы, а не спасение парочки идиотов.

Я прикинул все варианты и маршруты. Шанс на успех составлял один к ста двадцати трём. Норма, пляшем.

Оттолкнулся ногами со всей силы и, едва не порвав сверхпрочные сухожилия, пулей сорвался в полёт параллельно земле и стене, в аккурат мимо свисающей повсюду бахромы. Главное не поломать девку перегрузкой от ускорения, когда схвачу её!

В полёте чиркнул пальцами ног по чистому участку кирпичной стены, чтобы придать себе вращение и сразу же поджал ноги, делая полный оборот вокруг собственной оси. Вектор движения относительно стены изменился с параллельного на касательный и я мощно ударил пятками в кладку, ломая камень и превращая матерчатую обувь в лохмотья.

Направление прыжка резко изменилось и теперь проходило точно через перепуганное девичье тело, к чьим ногам уже подползали жадные глазки.

Сейчас нужно ухватить девку чётко поперёк талии и сразу оттолкнуться от чистого куска земли под её ногами. Потом прыгну на свободный подоконник третьего этажа и уже оттуда на крышу. Если там всё нормально, то сразу за забор, где и прописать глупой девчонке пару воспитательных подзатыльников.

Мы столкнулись.

От сильного удара послышался треск нижних рёбер и Алёнку едва не разорвало пополам. Она что-то пискнула и тряпкой повисла на моей правой руке, а я уже отталкивался от земли и уносил нас обратно в сторону стены, прямиком к нужному подоконнику.

Следующий толчок и мы взлетаем ещё на десять метров, где я хватаюсь свободной рукой за край плоской крыши и перекидываю хрипящую ношу через ограждающий бортик. Забираюсь следом.

Да вашу Машу!

Паразит явно не хочет нас отпускать и довольно быстро разрастается по крыше, отрезая все пути к отступлению. Бесит, когда эти мерзкие твари умнеют, отожравшись на душах!

Виски начинает ломить. Ещё несколько минут и начну слышать вкрадчивый шёпот проклятой плесени. Смотрю на Алёнку, на её остекленевшие глаза и понимая, что она уже всё.

Касаюсь её груди и вливаю толику силы, чтобы увеличить сопротивление. Помогает слабо, но девочка перестаёт бормотать что-то полушёпотом и вцепляется в меня как клещ.

Оглядываюсь. Машу винтокрылам и ору:

— Сбросьте трос, ироды!

В ответ игнор. Снова оглядываюсь. Замечаю несколько свободных от плесени участков, по которым вполне могу пропрыгать, вот только они ведут вглубь заражённой территории. Ну уж нет, я не куплюсь на такой дешёвый трюк!

Плесень на крыше разрастается вверх и очень медленно движется к нам, прямо таки приглашая проследовать в центр универа. Внезапно с той стороны доносятся крики о помощи и я не выдерживаю:

— Да я туда даже на звук оргий не сунусь! — смеюсь пренебрежительно, но на деле ситуация патовая.

Плесень колышется прямо перед нами и я, внезапно, улавливаю осмысленный сигнал от неё. Вот же срань! Только этого ещё не хватало…

Она стремиться наладить контакт, но я героически игнорирую омерзительного собеседника и случается неожиданное — вся эта глазастая мерзость проявляется в реальном мире! Даже до нас донёсся испуганный и шокированный слитный вскрик толпы. Винтокрылы мгновенно набирают высоту и разлетаются в разные стороны, а над прилежащей территорией раздаётся тихий, убаюкивающий шёпот:

— Не бойся, подойди, мы подарим тебе покой и блаженство…

— И заставим прославлять великую грибницу, — со смешком добавил я.

— Ты, — стена плесени угрожающе нависла надо мной, — мы знаем тебя!

— Тоже мне новость, — я вновь усмехнулся, краем глаза наблюдая за действиями винтокрылов, из чьих днищ показались внушающие уважение стволы пулемётов. — Каждая отрыжка Хаоса мнит себя высшим разумом, едва сумев коснуться Знания. Дальше то что?

— Присоединяйся к нам, вместе мы…

— Что? — перебил я тихий шёпот. — Захватим мир? Подарим всем счастье? Устроим массовую оргию длиной в бесконечность? Выпьем чаю с сушками?

— Вместе мы объединим все миры и сольёмся в вечном блаженстве.

— Хм, заманчиво, могу я подумать минутку?

— Мы подождём.

Ну жди, жди, мерзотная тварь, а я пока ещё осмотрюсь. Теперь, когда это тупое ничтожество материализовало себя ради разговора со мной, найти его ядро стало в разы проще.

Удивительно, но похоже, что мой несостоявшийся сосед вернулся обратно в комнату, где и вылупился в эту дрянь. К сожалению, мне нечем достать его отсюда, хоть окно комнаты и находится в прямой видимости. Идти в «рукопашную» мне совершенно не хочется, ведь это как молотить кулаками по снеговику из говна — сломать легко, вот только потом хрен отмоешься от вони. Брезгую я, однако.

Придётся положиться на сообразительность местных блюстителей порядка…

— Снимай одежду! — приказываю пигалице и подаю пример, скидывая с себя разорванные штаны.

— Мы будем трахаться! — радостно восклицает она и начинает быстро оголяться, при этом кривясь и шипя от боли в сломанных рёбрах.

— Ага, щазз, — я оттолкнул пятернёй приблизившееся смазливое лицо с вытянутыми губами и подобрал вещи.

Так, теперь смотать всё в тугой ком и крепко перетянуть красными кружевными стрингами, чтобы оно всё не развалилось в полёте. Прикинул на руке массу получившегося снаряда, послюнявил палец, для определения направления и силы ветра, набрал полные лёгкие воздуха и заорал в сторону винтокрыла:

— Даю метку на цель!

Мощным броском швырнул яркий ком одежды точно в окно своей комнаты, где он удачно зацепился за плесень и повис. Такой ориентир сложно не заметить.

С надеждой обернулся к винтокрылу опричников и помахал рукой, указывая другой на яркий ориентир. Но прошла минута, другая, а крупнокалиберные пулемёты по-прежнему молчали.

Тут плесени или надоело ждать, или же она раскусила мою великую хитрость, но стена глаз начала заваливаться на нас, грозясь погрести и сожрать.

Как бы ни было брезгливо, но, видимо, придётся разобраться с этой дрянью самостоятельно…

Чё уж, пляшем.

Подхватываю вскрикнувшую девку на руки и прыгаю по чистым участкам, так любезно оставленным для меня. Краем глаза замечаю, что над главным корпусом вспучивается огромный гладкий горб без глаз. Плохо дело, эта мерзость хочет выпустить споры в реальный мир! Но время ещё есть. Главное, чтобы эти придурки не вздумали стрелять по зреющей грибнице, иначе даже я замучаюсь разгребать последствия. Если, конечно, Мудищева не окочурится раньше и меня не вышвырнет обратно в небытие.

Тем временем, стало очевидно, что чистые участки земли ведут не к ядру, а к спортзалу. Какое коварство!

В середине пути с силой отталкиваюсь и пролетаю метров пятьдесят, целясь в окно своей комнаты. Приземляюсь ногами точнёхонько в висящий на плесени ком одежды и выдавливаю пластиковую раму внутрь помещения, пробивая своеобразный тоннель в мерзкой бахроме, свисающей с потолка.

Вот оно ядро, но просто коснуться и изгнать уже не получится — паразит поглотил душу призывателя и присвоил его кластер-маркер, фактически заменив его собой в базе данных вселенной. А ещё, будто мне существующих проблем мало, отвратительный «пришелец из-за грани» эволюционировал настолько, что теперь может легко замещать первичный кластер-маркер на вторичные, которые принадлежат его жертвам.

Ну вот за что мне это всё?

Деваться некуда. Под испуганно-удивлённый возглас пигалицы непроизвольно задерживаю дыхание и спрыгиваю на глазастый, шевелящийся ковёр. Тварь тут же вцепляется в мою душу и тело.

Незабываемые ощущения! Как с головой нырнуть в выгребную яму общественного сортира, где копошатся исторгающие вонючий гной черви, а сверху льются чуть тёплые склизкие помои неизвестного происхождения, забивающие нос, рот и уши.

И всё это придётся поглотить, поскольку нет другого способа окончательно уничтожить суть духа. Нет выбора. И пусть те, кто говорил, что для получения силы хороши любые методы, жрут это до конца жизни!

Очистить разум. Абстрагироваться. Начали!

Едва это ублёвище осознало что ему конец, как попыталось отделиться от моей души, но на этот раз уже я вцепился духовными клыками в тварь и медленно пережёвывал, отстранённо думая о том, как всё-таки плохо, что душу не может вырвать…

Отрывать по маленькому кусочку, впитывать отвратительную энергию, не думать о происходящем! Откидывать уцелевшие людские души, чтобы не чувствовать их сладость, после которой паразит покажется ещё более омерзительным на вкус. И не забывать материться сквозь зубы, чтобы сохранить рассудок.

Сложно сказать сколько это длилось. В себя я пришёл от интенсивной тряски:

— Ярик! Ярик, ты справился! Это было круто! Оно всё р-раз и осыпалось трухой! — радостно верещала девица, обнимая моё тело, покрытое холодным липким потом.

Она быстро развернула ком вещей и наспех оделась. На меня она накинула только белый халат и застегнула единственную уцелевшую пуговицу.

На негнущихся ногах я двинулся к выходу на автопилоте, с трудом осознавая реальность и чувствуя, как внутри моего ядра силы плещется гнойно-зелёная, омерзительная энергия. Меня сотрясала крупная дрожь и я всё ещё ощущал невообразимо отвратительный привкус паразита на клыках души. Видя моё состояние, Алёнка помогала идти, но не затыкаясь ни на секунду.

Тут и там из зданий выходили пришибленные люди, не особо отличавшиеся от текущего меня общим состоянием тела и духа.

— Обалденно же! Тут и репортёры были! Даже не представляю, на сколько взлетит твой рейтинг, когда они опубликуют видео!

Я не отвечал. В голове была звенящая пустота, в которой пульсировала одинокая крамольная мысль о возврате в небытие.

— Ты же спас их понимаешь? Кучу народа и Настьку! Это же просто невероятно!

Как сомнамбула добрался до пролома и скользнул пустым взглядом по полутора десяткам шокированных опричников, стоящих без движения. Толпа тоже безмолвствовала, ровно до того момента, как я показал большой палец, давая понять, что всё закончилось и что я тут главный герой. Восторженные и радостные крики тут же заполнили всё пространство парковки, не хватало только букетов, бросаемых к моим ногам.

На востоке медленно занимался рассвет.

Я устало толкнул рукой последнюю уцелевшую опору бетонного козырька над крыльцом, и когда тот рухнул, медленно подобрал упавший пакет с деньгами.

— Ты же теперь станешь самым популярным! — всё продолжала восторгаться пигалица. — Ты самый крутой и красивый! И сильный! Никто тебя не сможет победить, даже сотня таких тварей!

Я медленно повернулся к ней и, внезапно, резко отвесил тяжёлую затрещину. Её сбило с ног и отбросило на каменное крошево. Схватившись за мгновенно покрасневшие щёку и ухо, она непонимающе смотрела на меня сквозь проступающие слёзы.

— Никогда больше не смей игнорировать мои приказы! — с холодной яростью произнёс я, нависая над ней и с трудом подавляя жгучее желание размазать её тонким слоем по всей парковке. — В следующий раз я просто оторву тебе руки и ноги! Ты всё поняла?

— Д-да! — прошептала она, виновато опуская глаза.

Буду надеяться. Протянул ей руку и помог подняться. Оставаться тут дальше не имело смысла, учёба, видимо, отменяется.

Сейчас нужно решить вопрос с крышей над головой, хорошим питанием и подумать об увеличении капитала. Подпольные казино оказались неплохим вариантом, но это удастся провернуть максимум ещё пару раз, а потом меня просто перестанут в них пускать.

Внезапно моё внимание привлекла внезапная тишина и странный порядок, воцарившийся на парковке. Я присмотрелся.

В людском массиве бодро шныряли странные ребята в синих рабочих комбинезонах и бросали пару-тройку слов всем, кто стоял поблизости.

Все люди, включая медиков и пожарных с милицией, стали выстраиваться в организованную очередь к невзрачному микроавтобусу, возле которого уже стоял складной стол и стул. Там сидел незапоминающийся мужик и рутинно следил за процессом. Люди по очереди подходили и расписывались на нескольких листах, после чего кучковались чуть поодаль.

Тут «серый» человек в сером костюме посмотрел в нашу сторону пронзительными зелёными глазами, а отряд охранявших его опричников моментально развернул бронированные тела в нашем направлении.

Ага, а вот и местная спецура!

Глава 9

К моему великому разочарованию зелоноглазка только недолго посверлил нас пристальным взглядом и вернулся к своему скучному занятию. Что ж, тем лучше для него, но я бы не отказался от поединка чести, после которого проигравший выполняет волю победителя. Уверен, эти ребята запросто могут найти подходящего мужика для Алёнки и тем самым избавить меня от дурацкого контракта.

— А что в пакете? — с интересом спросила моя насущная проблема, вырывая меня из сладких грёз о свободе.

— Деньги, — равнодушно ответил я.

— И много?

— Пятьдесят с небольшим тысяч.

— Ярик, так это же здорово! — она обогнала меня и преградила дорогу, радостно подпрыгивая на месте, отчего её небольшая грудь скакала в такт. — Этого как раз хватит на все неустойки и штрафы за невыполненные обязательства, которые повисли на нас после исчезновения династии! Мы не станем крепостными, ура-ура!

— Серьёзно? — я застонал. — Все пятьдесят тысяч?

— Пятьдесят одна тысяча, четыреста двадцать семь рублей, если быть точной, — радостно сообщила она, мило улыбаясь и пряча руки за спину.

— А почему раньше молчала? — я вздохнул и с укором взглянул в небеса.

— Ну так в запасе целый месяц ещё. Я была уверена, что ты найдёшь деньги за это время.

— Ладно, потопали платить по счетам, хер ли теперь делать…

Но было ещё слишком рано и нам пришлось коротать время в небольшой кафешке, до которой мы добрались минут через двадцать неспешной ходьбы по обочине пустой окраинной дороги. Такое удалённое расположение универа от жилых массивов оказалось сегодня оправданным, собственно, дважды моё почтение местным властям.

— Да блин! — Алёнка раздосадовано вертела в руках погнутый телефон с разбитым экраном, который она достала из кармана брюк, когда мы уселись за столик.

Я её проигнорировал, задумчиво скользя взглядом по скучному интерьеру и помятым лицам немногочисленных ранних посетителей.

Если не получится быстро выдать её замуж за местных, то можно попробовать поднять династию в рейтинге, чтобы женихи пёрли из других городов — авось ей кто-то да приглянётся. Вот только это займёт дофига времени со всеми этими регулярными добычами духовных камней и общественным голосованием. Вряд ли мне удастся быстро сделать из неё звезду телевидения. И это не считая того, что само звание династии ещё нужно заслужить.

А может утащить её в Пограничье и просто стереть контракт или вообще её саму? Ведь тот, кто застрянет в том странном месте, исчезнет из реальности, а вместе с этим исчезнут все следы его влияния на мир и даже воспоминания о нём. Как будто потеряшки и не существовало никогда.

Есть у меня такая ультимативная способность, но она слишком опасная, ведь там крайне легко раствориться самому. Это место непохоже ни на что, но одно я знаю наверняка — Пограничье это даже не изнанка мира, оно отделяет возможное от невозможного. Реальное там невозможно, а невозможное является реальностью. Уже и не вспомню как я нашёл проход туда, но именно там я впервые трахнул Мироздание и в усмерть напился с Хаосом.

ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ ОБ ЭТОМ!

— Кто бы сомневался, — проворчал я, жадно вгрызаясь в свежую мясную выпечку.

— Ну так мог бы не комкать так сильно! — тут же произнесла пигалица, видимо приняв моё ворчание за мой комментарий по поводу телефона. — Ладно хоть документы не пострадали. Сейчас магазины откроются — надо будет новый купить и тебе тоже. Ну и одежду новую…

Звучало как годный план. Набив желудок до отказа и расплатившись, мы вышли на улицу, где удачно столкнулись с таксистом. Наше дальнейшее путешествие до торгового центра прошло в относительном комфорте, под ненавязчивые песни из магнитолы о нелёгкой судьбе крепостных и их стремлении вернуться на волю.

* * *

Объединённая Римско-Британская империя, рабочий кабинет верховного кардинала инквизиции.

— Говори, верный служитель Господа нашего, — спокойно произнёс седовласый, сухой старик, облачённый в красную мантию.

Его выцветшие, но цепкие глаза производили жуткое впечатление на всех, вне зависимости от социального положения. Даже сидя в огромном кресле с высокой спинкой за гигантским столом из тёмного дерева, этот старик не терялся на их фоне, а наоборот — выглядел, как и положено, главной фигурой в этом просторном помещении.

— Да, ваша светлость! Наши спутники только что зафиксировали масштабное и продолжительное свечение в городе Омск, который расположен в центральной части, чуть севернее Большого Монгольского разлома, — доложил вытянувшийся в струну уже немолодой инквизитор первого круга.

— Это как-то связано с недавней яркой вспышкой в стране еретиков? — вновь спросил кардинал, не отводя от подчинённого тяжёлого взгляда.

— Высший ковен считает, что да. Они предлагают послать отряд штурмовых ведьм для выяснения на месте и ждут лишь вашего одобрения. Аристократия согласна спонсировать любое ваше решение.

— А что говорят наши добрые миссионеры на местах, храни господь их души? — прищурившись спросил кардинал.

— Они собирают информаци, Ваша светлость! — дрогнувшим голосом ответил инквизитор, боясь пошевелиться и смахнуть предательскую каплю пота, скользящую по виску. — Но ничего, достойного внимания пока не обнаружено.

— Печально слышать такое, — вздохнул кардинал и пододвинул к себе лист бумаги и чернильницу. — Передайте им, чтобы старались лучше во славу Господа. Ступай.

Когда инквизитор покинул кабинет, кардинал долго и задумчиво смотрел на закрытую дверь, после чего взял перо, взглянул на пустой лист и произнёс в пустоту:

— Ну и какую богомерзкую тварь эти еретики опять призвали в наш мир?

* * *

Я громко чихнул и едва не разбил головой стеклянную дверь огромного торгового центра, до которого мы добирались целый час по утренним пробкам. Внимательно осмотрел своё отражение в стекле и оттянул веко, тщетно пытаясь разглядеть симптомы болезни. Что-то часто чихаю, аллергия что ли?

Мы вошли, и первое, что бросилось в глаза — чёткое разделение торгового центра на две части. Почти от самого входа начинались широкие эскалаторы, намекающие, что вольным гражданам лучше сразу пройти на второй этаж, поскольку весь первый был отдан под обслуживание родов и династий.

Догадаться об этом было не трудно — это было написано на огромной табличке со стрелочками.

— Идём! — девица вцепилась в мою руку и потащила по широкому коридору, мимо прозрачных витрин и ярких вывесок.

Несмотря на довольно ранний час тут было многолюдно, но большей частью мимо проходили крепостные, несущие пакеты с продуктами из большого супермаркета, видневшегося в конце торговой аллеи.

Мы свернули в салон «Связной», где Алёнка тут же подскочила к витрине с самыми дорогими телефонами. Я мельком глянул на ценники с описанием и хмыкнул — тысяча триста рублей за аппарат, который ничем не лучше того, что стоит двести. Ох уж эти рекламщики, что в любом из миров заставят вас обменять золото на кучу говна, один к одному по весу.

— Доброе утро, — я подошёл к молодой девушке из вольных, стоящей за стойкой с компьютером, — будьте любезны два телефончика, рублей по триста.

Она подняла голову и крупные серьги в виде стрелочек качнулись в такт движению, намекая глазам, что смотреть следует ниже — на большую грудь под облегающей белой блузкой.

— Здравствуйте, одну минуту, — она приветливо, эротично улыбнулась и вышла из-за стойки, чтобы продемонстрировать варианты устройств связи и свою великолепную задницу, обтянутую строгой чёрной юбкой.

Внезапно в торговом центре взвыла сирена и послышались уже знакомая запись:

— Внимание, обнаружен одержимый гражданин! Сохраняйте спокойствие и следуйте в ближайшее укрытие! Введён мораторий на призыв духов! Внимание…

На полу торгового центра тут же вспыхнули зелёные линии. Немногочисленные посетители, недовольно ворча, спокойно пошли в требуемую сторону, а наша девушка продавец вообще не отреагировала и продолжила открывать витрину. Победив замок на стеклянной дверке, она вынула две модели и потянула мне:

— Вот, хорошие варианты. Большой объём памяти, отличная камера, плюс бронированный корпус, способный выдержать попадание пули.

— Я вам доверяю, берём, — я улыбнулся и добавил с интересом: — А вы не боитесь одержимых?

— А чего их бояться? — она скорчила презрительную мордашку. — Они же медленные и тупые, опричники просто перестраховываются.

Я непроизвольно приподнял бровь от удивления. Это что за одержимые такие, что их даже девки не боятся? В памяти тут же всплыли мертвые опричники в универе захваченного всего лишь паразитической плесенью и возникла закономерная мысль — как так?

Тут до меня донёсся отвратительный запах и послышался далёкий приглушённый хрип. Сунул пакет с деньгами сестричке, вышел из магазинчика и с интересом уставился на медленно бредущую фигуру в лохмотьях.

От человека там не осталось ничего.

Распухшие ноги источали белёсую слизь и оставляли мокрую, липкую дорожку на идеально чистой, глянцевой плитке пола. Вместо рук торчали окровавленные, изуродованные бесчисленным расщеплением кости. Огромный, раздувшийся синюшный живот покрывали редкие пучки длинных, жёстких волос, а голова волочилась позади на непомерно длинной, бескостной шее и бессмысленно клацала уродливой пастью, да безумно вращала слепыми глазами.

Но больше всего меня заинтересовал кулон родового. Теперь я отчетливо видел на нём довольно мастерски выполненную магическую печать, ядром которой и была эта загадочная висюлька. Магический конструкт сковал вывалившегося в реальность мерзкого духа и медленно убивал его, не давая возможности быстро найти пищу.

Что ж, добавим печати в копилочку текущих возможностей. Но руническую ритуалистику не люблю, по дольно простой причине — слишком она медленная и замороченная на материалах.

— Гражданин, в сторону! — сзади раздался сухой приказ.

Я прижался к стеночке, а тройка опричников, как-то уж слишком оперативно прибывшая на место, тут же открыла стрельбу из своих огромных винтовок. Одержимого моментально разорвало на части и его ошмётки разлетелись по всему коридору.

Это было полное уничтожение. Опричники стреляли пулями, в которых были заключены духи, что позволяло воздействовать на «тонкий мир» и убивать как людей, так и разнообразных тварей. Хорошее решение, одобряю, но слишком уж заумное. Зачем это всё, если есть печати? Похоже, этот мир не так прост, как казалось на первый взгляд.

На этом шоу закончилось. Сирена стихла, а хранители правопорядка просто развернулись и ушли, оставив после себя лёгкий беспорядок. Впрочем, пока я задумчиво смотрел на медленно сползающие по стене кровавые куски, на место происшествия прибежали несколько крепостных с вёдрами, тряпками и плотными мешками.

Ну, раз такое тут в порядке вещей, то и нечего заострять внимание.

По возвращению в магазин застал прелюбопытную картину: девушка продавец с самой милой улыбкой рассказывала что-то моей пигалице, у которой в руках уже был самый дорогущий телефон. Из-под стойки один за другим появлялись разнообразные аксессуары вроде умных часов, беспроводных наушников и целой стопки из чехлов и защитных плёночек.

— Только для вас и только сейчас я готова предоставить скидку в десять процентов, — вкрадчиво вещала профессиональная продавщица.

— Замечательно! — воскликнул я, подойдя к ним. — Тогда заверните два телефона, которые вы предложили вначале и скидку не забудьте! А ты, брось каку.

Я схватил ойкнувшую Алёнку за ухо и вырвал дорогую игрушку из её рук. Небрежно бросил его на стойку, а девицу отодвинул в сторону. Лучезарно улыбнулся расстроено вздохнувшей торговке и накрыл рукой пакет с деньгами, который почему-то лежал на стойке.

— И идентификационный чип ещё, — я вспомнил, что он вроде как должен вставляться в смартфон. Обернулся к сестричке: — Паспорт дай.

— Что простите? — девушка пару раз непонимающе моргнула округлившимися глазами.

— Ну эти, которые сим-карта, токен связи, ключ доступа… — перечислил я первое, что вспомнил из похожих миров. — Ну, чтоб я по нему звонить мог и в сети сидеть.

— Просто войдите под своей учётной записью гражданина и отсканируйте чек, — растерянно произнесла она, глядя на меня со странным выражением, которое просто кричало: «я бы тебе с радостью отдалась прямо на этой стойке, но уж больно ты странный, как жираф в смокинге и на лыжах…»

— Да, действительно… — усмехнулся я, доставая деньги из пакета.

Правда всё равно пришлось купить пигалице красивый чехольчик и наушники.

Теперь наш путь лежал в магазины одежды, коих тут было в избытке. Уж не знаю, откуда в людях эта неистребимая любовь к тряпкам, но и сам грешен, каюсь. Особенно обожаю всякие длинные плащи, ведь под ними можно не только прятать кучу оружия, но и быть в моменте охренительно стильным на фоне полной луны, стоя на горе трупов с лежащим на плече мечом. Или же сурово взирать в крыла сбитого штурмовика, опираясь на приклад тахионной винтовки. Неважно где и как, но длиннополый плащ это всегда круто!

К сожалению, все представленные модели смотрелись на мне убого, как на огородном пугале. Возможно, в этом виновата комплекция тела, но что есть, то есть. Менять внешний вид ради стиля сейчас было бы расточительством и без того жалких ресурсов силы.

Поэтому мой выбор пал на простую чёрную футболку с незатейливым принтом кулака, свободные штаны с большими накладными карманами и высокие ботинки с «зубастой» подошвой. К низким температурам у меня иммунитет, поэтому всякие курточки без надобности.

Ещё взял рюкзак, чтобы переложить в него деньги и документы. Итого: сто рублей с копейками и десять минут времени.

А потом пришла очередь Алёнки…

Бездна, я же знал, что бабы во всех мирах одинаковые, но всё равно согласился купить ей всё, что она захочет, в качестве моральной компенсации за пощёчину, хоть она и была заслужена. Засранка таскала меня от магазина к магазину, и в каждом примеряла тряпки с таким усердием, будто от этого зависела судьба вселенной. Количество пакетов в моих руках росло в геометрической прогрессии, а она всё не останавливалась.

Был и плюс таких перемещений — мне удалось заглянуть в магазин оружия, где помимо широкого выбора огнестрела, присутствовали и разнообразные металлические тыкалки. К сожалению, заслуживающего внимания металлолома за разумные деньги там не оказалось, а на пушки требовалась лицензия. Да и плевать, мне и так нормально. Главное уже закончить с покупками.

Когда девушки-консультанты начали смотреть на меня с жалостью вместо вожделения, я понял, что пора прекращать этот балаган.

С рычанием ворвался в примерочную кабинку, где она не то что не прикрыла наготу груди, а наоборот — выпятила её, да ещё и попыталась снять с себя кружевные трусики. Отвесил звонкий профилактический подзатыльник, собрал неоплаченную одежду в охапку и, выйдя, всучил её стоящей неподалеку девушке консультанту. Затем вытащил из бумажного пакета какое-то купленное платье, вернулся, одним движением натянул его на голую Алёнку, прижав ей руки вдоль тела. Вывел её из магазина, вернулся за остальными сумками. Всё. Итого: два часа, минус семьсот рублей и плюс дёргающийся глаз.

— А теперь жрать! — безапелляционно прорычал я, и отправился быстрым шагом на запах еды — где-то тут явно была кафешка.

Девчуля обиженным пингвином семенила следом, так и не просунув руки в рукава, чем привлекала удивлённые взгляды.

Искомое обнаружилось в самом углу торгового центра. Вполне уютное заведение с высоким потолком с неплохим видом сквозь панорамные окна. Я плюхнулся за круглый столик в дальнем углу, у стены, и с удовольствием вытянул ноги. Пакеты с тряпками отправились под стол, Алёнка отправилась в туалет приводить себя в порядок, а услужливый официант отправился на кухню выполнять мой мясной заказ.

Удивительно, но еду принесли раньше, чем деваха закончила свои дела в туалете. Поразительно, но я успел съесть больше половины прежде, чем возникла вялая мысль: «Чем можно заниматься полчаса в туалете?»

— Ну охренительно… — недовольно проворчал я, когда уловил едва различимые звуки борьбы в той стороне, куда ушёл мой объект охраны.

Пришлось прерывать трапезу и идти выяснять подробности.

Чем ближе я подходил к женскому туалету, тем отчётливее слышал отчаянное мычание и зловещий шёпот. Любопытненько.

Дверь оказалась не заперта и вот я уже наблюдаю крайне занятную картину: рыжая баба в строгом деловом костюме удерживает мою подопечную на полу в сидячем положении, при этом зажимая ей рот и что-то злобно шипя в ухо. Над девчонкой нависает широкоплечий мужик в стильном пиджаке, с телескопической металлической дубинкой в руках. Он замахивается и явно целится в дрожащие коленки Алёнки.

Третий, кудрявый тип в рабочем комбинезоне, тянет стройные ножки пигалицы за стопы, чтобы она не поджала их в момент удара. В принципе, мне всё ясно, но спрошу из приличия:

— Дебилы, а оглушить её не пробовали?

— Она должна чувствовать боль! — громко прошипела рыжая в ответ, не сразу сообразив, откуда пришёл вопрос.

— Ясно. И в чём смысл калечить ребёнка?

— Мудищев, Алексей Лукин передаёт тебе привет! — со злой усмешкой произносит мужик с дубинкой и широко размахивается, чтобы раздробить колени беспомощно мычащей и плачущей жертве.

Глава 10

Иногда такое бывает — чем больше власти и силы у человека в руках, тем сложнее до него доходят простые истины. Видимо, Алёша Лукин из таких. Что ж, тем хуже для него, ведь многие «сильные мира сего» забывают, что они по-прежнему смертны, а деньги и власть такая себе защита от того, кто запросто оторвёт твою голову голыми руками.

Пляшем!

Время привычно превращается в тягучую, липкуюпатоку.

Мужик с дубинкой широко размахивается, чтобы раздробить колени беспомощно мычащей и плачущей жертве, но слишком медленно!

Ну вот за что мне это⁈ Альтернатив не много и проще всего их убить. Нет смысла тратить драгоценные доли секунды на попытку безопасного обезвреживания. Черпаю омерзительную энергию духа и наполняю ей душу и тело. Рвотные позывы сдержать удалось, но скупая мужская слеза всё-таки упала на пол.

Слева от меня ряд керамических раковин, а над ними зеркала и металлические дозаторы мыла. Ударом колена снизу ломаю ближайшую раковину и тут же, с разворота, швыряю большой отколовшийся острый кусок прямо в голову противника. Он не видит этого, смотрит на цель — он не знает, что уже мёртв.

Глаза рыжей медленно расширяются, а губы вытягиваются в трубочку на звуке «Ду». Но дозатор уже сорван со стены и отправлен в полёт, который завершится точно между её перепуганных васильковых глаз.

Третий же слишком занят разглядыванием девичьих трусиков, поэтому можно сбросить ускорение и добраться до него в обычном режиме.

Чавкнуло. Хрустнуло. Хлюпнуло.

Открытое окно и белая стена над ним окрасилась красным, с вкраплением волосатых, липких кусочков. Чуть ниже и правее, по стене сползает одинокий васильковый глаз. Два тела ещё только падают на пол, а я уже нависаю над третьим и рывком за волосы вздёргиваю его на ноги.

Он пытается кричать, но девичья босоножка, вставленная в рот, крепко расклинивает челюсть в открытом положении. Не надо мне тут всякую дрянь призывать! Пропихиваю обувку глубже в горло, и его выпученные глаза закатываются навсегда.

Такое видение оптимального развитие событий понеслось в моём сознании, но было тут же опошлено висящей в углу камерой наблюдения. Не годится! Убивать тут явно запрещено и нас могут за это казнить. Что ж, придётся прибегнуть к плану «Х», что опять же избавляло меня от необходимости использовать омерзительную энергию.

— Внимание! — зычно гаркнул я, расстегивая ширинку и вытаскивая на свет божий главный козырь. — Дамы, я весь ваш!

Мужик с дубинкой на миг замешкался, бросил на меня недоумённый взгляд и тут же замер в непонимании. Я же, в свою очередь, максимально эротично и призывно качнул бёдрами.

Козырь описал полный круг, за которым жадно проследили две пары широко распахнутых женских глаз. Да, мне стыдно! Но нужно по максимуму использовать то, что имеешь.

Вот и всё. В глазах самок вспыхнуло пламя безумного вожделения, а их тела мелко задрожали.

— Фас! — коротко приказал я им, указывая пальцем на мужиков.

Истошный, ультразвуковой визг мгновенно наполнил помещение туалета, многократно отразился от керамической плитки на стенах и заставил зеркала пойти трещинами. Противники непроизвольно зажали уши и зажмурились, что и стало фатальной ошибкой.

Рыжая взметнулась спущенной пружиной и вцепилась зубами в горло мужика с дубинкой, одновременно раздирая его лицо и шею длинными ногтями.

Алёнка же набросилась на второго, но, в виду отсутствия боевого опыта и знания анатомии, бессмысленно откусила его нос и нацелилась на уши. Тонкие девичьи руки бесцельно шарили по телу отбивающегося и орущего мужчины, в то время как её соратница технично заливала пол помещения кровью своей хрипящей жертвы.

Кудрявый тип в комбезе наконец сумел ударить пигалицу по голове и та растянулась на полу, но не сдалась, а продолжила цепляться за его одежду. Он попытался встать, чтобы прижать её всем своим весом, но поскользнулся на луже крови и упал, а его ноги неудачно разъехались в стороны.

Девица тут же бросилась в атаку и ударила его головой в промежность, а затем и вцепилась во что-то там зубами. Штаны тут же пропитались кровью.

Мужик истошно заорал и замолотил кулаками по брюнетистой макушке, а я получил знак свыше:

ЗАЩИТИ РОД!

— Да она вроде справляется, — равнодушно пожал я плечами, глядя на стремительно бледнеющего от кровопотери противника Алёнки, но нахлынувшая кошмарная боль ненавязчиво требовала вмешаться.

Ну, что поделать…

Подошёл, оттащил свою девку за ногу и тут же вырубил её одним точным ударом. Ногой пробил в лицо кудрявого, ломая остатки носа вместе с челюстью. Несколько секунд понаблюдал за тем, как рыжая продолжает вгрызаться в уже мёртвое тело и тихонько свистнул.

Женщина в окровавленной одежде тут же бросилась мне в ноги и замерла там, усевшись как собака, да заглядывая в мои глаза с маниакальной преданностью.

— Раздевайся, — скомандовал я.

Она тут же сорвала с себя всё, что было, и уже голышом приняла прежнюю позу ожидания и подчинения. Её спортивное тело мелко подрагивало, кончики большой груди набухли и затвердели, а упругие бёдра слегка двигались, показывая её нетерпение.

Картину портили только перепачканные кровью лицо и волосы, да сломанные пальцыс вывернутыми ногтями.

— Наверное да, — со вздохом произнёс я приняв сложное решение.

Но, равноправие есть равноправие и я не делаю исключения ни для кого из тех, кто встал на кровавую дорожку собственного возвышения.

Подобрал осколок зеркала и обошёл рыжую со спины.

«Алёша, ты долбоёб! Хватит усугуБЛЯТЬ!» медленно и старательно вырезал на гладкой нежной коже, причём женщина всё это время сладострастно стонала и елозила рукой где-то в своей промежности.

— Забирай их и вали к хозяину! — приказал я, надеясь, что это послание вернёт Алёше толику здравого смысла и он забудет о нас. Мне совершенно не хотелось ввязываться в династические склоки — не тот масштаб. да и вообще лениво.

Она тут же бросилась исполнять приказ и через полминуты скрылась за окном, волоча за собой оба тела.

В целом вышло неплохо и с нас взятки гладки, поскольку это была самооборона. Я надеюсь.

Теперь о не самых приятных последствиях моих действий.

Мозги девчуле переклинило основательно.

Чтобы они встали на место, потребуется либо несколько качественных совокуплений, либо изоляция на недельку-другую. Есть ещё вариант наделить её иммунитетом к этой моей способности посредством эволюции её души, но это чревато тем, что девочка может захотеть большего. В итоге, она плюнет на размножение и сдохнет в погоне за силой где-нибудь на арене в третьесортном боевом мире.

Ну и крайний, самый радикальный вариант никто не отменял — убить всех людей на планете кроме неё, чтобы условия договора стали невыполнимыми, что автоматически снимет с меня эту кабалу.

Эх, заманчиво, но слишком просто. Трудности закаляют и делают нас сильнее. Или алкашами и наркоманами. Кому что…

Пока моя проблема находилась без сознания, я вернулся в зал и не с первого раза нашёл персонал, который скучковался на торговой алее, за пределами кафе. Они явно кого-то ждали.

— Извините, мы там слегка попортили интерьер и я хотел бы возместить стоимость ремонта и уборки. Надеюсь на понимание и на то, что вы отмените вызов опричников, — я лучезарно улыбнулся.

На моё счастье администратором оказалась элегантная женщина лет сорока из вольных, что сулило полюбовное решение этого маленького недоразумения.

— Ну разве можно отказать такому милашке? — она кокетливо улыбнулась в ответ, чем вогнала в состояние шока мужскую часть персонала.

Она тут же вынула телефон и набрала короткий номер. Объяснив дежурному, что ситуация больше не требует вмешательства, она попрощалась и теперь смотрела на меня.

— В таком случае озвучьте сумму и, если это возможно, я бы хотел заказать еды на вынос.

— Федя, Коля, сходите, посмотрите, что сломано и принимайтесь за уборку. Пока закроемся, чтобы не доставлять неудобств посетителям.

Работники зала отправились выполнять поручение, а я отправился с ними, чтобы забрать там бессознательный балласт по имени Алёнка.

Интересно, а если я сейчас прикажу пигалице размножаться, это зачтётся за спасение рода?

НЕТ!

— Мира, ну вот нахрен ты это делаешь? Я ведь всё равно восстановлю силы! А когда я это сделаю, то тебе придётся ну очень крепко сжать свои чёрные дыры, — проворчал я, выходя из туалета с девицей на плече. — Ты же не думаешь, что я позволю убить себя в этом забеге? В конце концов, правила для себя я устанавливаю сам.

НЕ ПОЛУЧИТСЯ. ТВОЯ ДУША НАВСЕГДА ПРИВЯЗАНА К БЕСКОНЕЧНОЙ ПУСТОТЕ!

— Нет ничего вечного, — я хмыкнул, — даже ты стареешь и уже периодически впадаешь в маразм.

На это она не ответила, видимо обиделась. Но в целом она права — умирать мне сейчас никак нельзя. Следующая вечность в тюрьме растворит меня навсегда, а шанс того, что ко мне снова кто-то пробьётся едва ли больше нуля.

Однако главная проблема в том, что всех душ на этой планете не хватит восстановить даже сотую долю процента от былого могущества. Торчать здесь, медленно выращивать и кушать десять тысяч поколений людей мне совершенно не улыбается. Но тут есть некий Ад, а значит, есть путь куда-то, помимо мира блевотных тварей.

— Сойдёмся на пятистах рублях, — администратор кафе вырвала меня из размышлений, во время которых я как паук заворачивал Алёнку в стрейч-плёнку, которая нашлась на кухне.

— И немножко благодарности за понимание? — улыбнулся я, кладя получившуюся «куколку» на стол и приближаясь к женщине, которая уже закусила губки и томно дышала.

Повар, обжаривающий огромную порцию мяса, с интересом скосил глаза в нашу сторону.

Едва я коснулся рукой ещё щеки, как она тут же закрыла глаза и мелко задрожала. Мой указательный палец скользнул плавным движением по её шее и ниже, где начинался ворот белой блузки.

Пуговки отлетали с сухими щелчками, а вместе с ними сдалась и передняя застёжка лифчика. Освобождённая из тесноты большая грудь колыхнулась и я слегка сжал её упругие, розовые кончики.

Администратор даже не застонала — она зарычала и с силой прижала мои руки к груди. В следующий миг она распахнула глаза и бросилась на меня тигрицей.

Мы повалились на пол и она с остервенением начала стягивать с меня штаны. Она не стала терять время на раздевание, а с треском сорвала с себя узкую юбку и напрочь порвала колготки.

Когда она резко села сверху, то просторную кухню огласил торжествующий рык и она, закрыв глаза, энергично задвигалась, массируя руками собственную подпрыгивающую грудь.

— Антонина Петровна, а… — резво вошедший работник зала хотел что-то спросить, но замер на пороге с открытым ртом.

— Го-во-ри! — на резких выдохах простонала Антонина.

— Там это, хозяин приехал, — ответил работник, отводя взгляд. Он переглянулся с таким же шокированным поваром, одновременно придерживая через карман брюк внезапный стояк.

— Ну-так-ска-жи-что-я-зде-сь! — тяжело дыша простонала «наездница», наращивая темп.

Работник ушёл, а через несколько секунд дверь распахнулась, и на пороге возник могучий лысый мужик в белой рубахе и синих джинсах. На его бычьей шее болтался кулон родового.

Он открыл было рот, но тут его взгляд упал на нас и он осёкся. Хозяин заведения медленно перевёл слегка шокированный взор на замотанную в плёнку девушку на столе, потом на повара, невозмутимо смотрящего стеклянными глазами на готовящееся мясо, а затем снова на нас.

— Здравствуйте, — я дружелюбно улыбнулся. — Ущерб я оплачу, как только закончу.

— Ты ещё кто⁈ — хозяин сразу взял себя в руки, как только заметил кулон родового на моей шее, которую администратор на миг перестала вылизывать.

— Ярослав Мудищев к вашим услугам, — ещё шире улыбнулся я и вынул правую руку из Антонины, чтобы протянуть её для рукопожатия

Хозяин завис, глядя на мою конечность и пожевал губы, не зная как на всё это реагировать. Я с удовольствием пришёл к нему на помощь:

— Присоединяйся!

Хозяин вздрогнул, нервно покрутил обручальное кольцо на безымянном пальце, сплюнул на пол и вышел со словами:

— Приберитесь, как закончите!

Почти десять минут потребовалось Антонине, чтобы она наконец издала последний, торжественный рык и обмякла, улёгшись на меня и периодически вздрагивая.

— Заходи почаще, если живёшь неподалёку, — блаженно прошептала она мне в ухо.

— Я пока бомж, так что ничего обещать не могу, — ответил я, гладя её густые чёрные волосы.

— Ищешь квартиру⁈ — тут же встрепенулась она и со странной надеждой заглянула в мои глаза.

— Да, только финансов не густо.

— У моего мужа есть двушка на Лермонтова! — тут же обрадовалась она. — Как раз жильцы съехали.

— И сколько? — я тут же ухватился за возможность.

— Для тебя сто рублей в месяц. Она полностью с мебелью и техникой!

— Замечательно! — я улыбнулся. — А теперь слезь с меня.

Антонина привела себя в порядок, что было несколько затруднительно ввиду испорченной в порыве страсти одежды, продиктовала адрес квартиры и пообещала подъехать с ключами в течении часа. Я забрал мясной заказ, закинул всё ещё бессознательную пигалицу на плечо и вышел в зал.

Через миг в нос ударила невыносимая вонь.

— Сука, у тебя же ноль рейтинга! — заорал хозяин кафе, караулящий меня возле дверей.

— И что⁈ — я насмешливо приподнял бровь. — Из-за этого мне нельзя трахать твоих работниц⁈

Так, что-то совсем непонятное. Если этот завистливый самец призвал духа без страха перед опричниками, значит призывать их можно где угодно? В принципе логично, учитывая, что я уже дважды слышал предупреждение во время ЧП о моратории на призыв.

Но почему тогда в туалете…

А, ну да, местные же идиоты и кормят тварей собственной кровью, поэтому обходятся своими силами и огнестрелом там, где это возможно. Ладно, будет время, ознакомлюсь со всеми нюансами, ну а пока…

Хм, красивое. Этакий сверкающий перламутром, вывернутый на изнанку ёж. В том смысле, что вместо игл конусообразные воронки на овальном теле. Глаз не видно, рта тоже, да и ножек нет… И чего от него ожидать?

Ответ пришёл почти сразу — обратный ёж начал втягивать в себя окружающий воздух и меня потянуло вперёд вместе со столами и стульями. Ну, нашим проще!

— Дух приди и отсоси! — после недолгого полёта с улыбкой выкрикнул я, вытягивая руку и касаясь такого близкого тела призывателя.

Но, внезапно, моя конечность истончилась, удлинилась как макаронина и полетела в грёбанную даль — в бездонный провал одной из воронок. Просто охренительный оптический эффект и полная невозможность дотянуться до физического тела мужика. Сука, ненавижу многомерников! В моём случае противостоять четырёхмерной твари можно только одним способом!

Содрогаясь от омерзения и едва не плача от жалости к себе, черпаю вонючую жижу энергии и наполняю ей свою душу. Тут же захотелось рассыпаться на мириады песчинок, чтобы тщательно отмыть с мылом и ацетоном каждую по отдельности от налипшей дряни. Но я держу себя в руках и, использую мерзостную силу, чтобы стабилизировать небольшой кусок пространства и сжать тварь до трёх измерений.

Дух тут же заполнил всё помещение своим телом, скрученным во что-то вырвиглазное, и затрясся в конвульсиях, не в силах осознать себя в новом форм-факторе.

Теперь ничто не мешало коснуться призывателя и отправить в мою тюрьму новых постояльцев, правда с одной оговоркой.

Едва духа и душу контрактора потащило через пробой, как я метнулся следом и выкинул душу мужика обратно в тело. Лишние трупы мне не нужны, ведь этот дурачок просто перенервничал и ошибся в выборе противника. Бывает.

Хозяина кафешки не слабо так трясло после возвращения и соприкосновения с моей сутью. Хрен его знает, что их всех так шокирует, но это не смертельно. Даже наоборот — он, возможно, тоже сможет тоньше чувствовать этот мир.

Оставив возвращенца из-за грани сидеть на полу, обнимать колени и пускать слюни, я подхватил свою подопечную, собрал все пакеты с покупками и отправился заселяться.

Из краткосрочных планов: мне нужно сходить в администрацию, чтобы получить доступ к учётной записи гражданина Мудищева и основательно разобраться в местных законах и правилах.

Думаю недельки хватит, тем более что нужно подождать пока деваху отпустит. И чтобы она не путалась под ногами, хорошо бы держать её в бессознательном состоянии. Да, может помереть от голода и жажды, но у меня уже есть знакомый медик, который подскажет как организовать искусственную кому и внутривенное питание.

Глава 11

Кабинет руководителя опричнины по Омской области

Главный из зеленоглазых помассировал переносицу и небрежно бросил тонкую папку с бумагами на стол, к двум десяткам таких же. Уже неделю в Омске не происходило ничего сверхестественного. Мудищев засел на съёмной квартире и эту же неделю не высовывал оттуда нос, кроме единственного раза, когда он посещал управу, да банк, где вносил крупную сумму на родовой счёт. Правда эти средства тут же разлетелись на неустойки по разным прекращённым контрактам.

Ну ещё и Лукины рыли землю в поисках этого парня.

Самой же главной проблемой стало то, что выжившие в университете внезапно стали видеть духов и их пришлось экстренно изолировать до окончания расследования, невзирая на рейтинг их династий. Кроме них этим же стал страдать ещё один человек, столкнувшийся с тем же Мудищевым в кафе торгового центра, но там, кроме этого, развился странный психоз агорафобии — под открытым небом мужик начинал скакать зайчиком и орать дурниной от ужаса.

Иван, специалист по информационным технологиям и Степан, знаток военного дела и допросов, находились в этом же кабинете и их лица выражали ту же задумчивость, что и у начальника.

— Его запросы в сети не изменились — он по-прежнему просматривает мировую историю, социальные уклады и традиции, а так же законы всех государств, — нарушил молчание Иван.

— И никакого оккультизма? — с сомнением спросил Степан.

— Нет.

— Но в туалете кафе он явно использовал какой-то артефакт, влияющий на разум!

— Ага, и помахал им перед потерпевшими, — усмехнулся Иван.

— Что-то путное нашёл в архиве? Почему они внезапно начали видеть духов?

— Не знаю, — качнул головой Иван и покосился на главного, — но в записях упоминается нечто подобное. Правда это было тысячи лет назад и никак нам не поможет.

— Тридцать два века назад, — произнёс главный, глядя в пустоту.

Он уже успел ознакомиться с этой информацией, а также побывать в закрытой библиотеке древностей с ограниченным доступом. После того посещения в его душе зародилось очень нехорошее предчувствие.

— Это как-то может помочь нашему делу? — тут же оживился Иван.

— К сожалению нет, — качнул головой старший. — Но нужно кое-что уточнить. Вы привели Ржевскую?

— Да, — Степан кивнул и спросил: — А почему именно она?

— Ржевские парфюмеры, и прямые потомки наследуют очень тонкое обоняние, — неопределённо ответил шеф.

Степан вышел из кабинета и почти сразу вернуться с красивой молодой девушкой. Выглядела она крайне растерянной и постоянно озиралась по сторонам. Складывалось чёткое ощущение, что она чего-то боится.

— Здравствуйте, Анастасия, присаживайтесь, — как можно дружелюбнее произнёс старший «серый».

— Д-да, здравствуйте, — девушка суетливо кивнула и несмело присела на краешек стула, держа спину прямо и странно неглубоко дыша. — Я Анастасия Семёновна Ржевская, студентка второго курса Омского Государственного Университета.

— Я знаю. Расскажите нам, Анастасия, что же произошло в университете.

— Ну, я мало что помню… — девушка тут же сникла и опустила плечи.

— Нас интересует… — зеленоглазый пододвинул пальцем одну из папок и бросил короткий взгляд на содержимое, зачитывая вслух: — «Огромная пасть будто схватила мою душу и выбросила её в реальность». Слишком неопределённо, а нам нужна конкретика.

— Простите, я не знаю, как это описать, — тихо ответила Анастасия.

— Не торопитесь. Вы осознавали себя в тот момент? Где вы находились до появления этой пасти?

— Бред… — едва слышно отозвалась та. — Это было похоже на кошмарный наркотический бред, а то чудовище освободило меня.

— Оно что-нибудь говорило? — без тени иронии спросил старший.

— Да… — девушка вдруг смущённо потупилась, — но я не смогу это повторить.

— Это был другой язык?

— Нет, оно очень выразительно и красиво материлось на Русском языке.

— Даже так⁈ — главный приподнял бровь. — Хорошо, допустим. Вы можете подробно описать то чудовище? Может быть, что-то особенно запомнилось? Крылья? Щупальца?

— Нет, — Анастасия энергично замотала головой, — ничего такого не было. Только огромная зубастая пасть.

— Оно было похоже на духов, которых вы стали видеть?

— Нет, что вы, то чудовище так не воняло, скорее это был очень тонкий и приятный аромат, — напрягая память ответила Ржевская.

— Хорошо, сейчас я дам вам кое-что понюхать, а вы скажете: похожи они или нет на тот запах.

— Владимир Петрович, неужели вы… — начал было Иван, но осёкся под тяжёлым взглядом.

Владимир Петрович извлёк из внутреннего кармана пиджака два длинных, узких флакона из чёрного стекла. Понять по внешнему виду, что находится внутри, было решительно невозможно для непосвящённого, но глаза Ивана и Степана едва не вылезли из орбит от удивления.

— Возьмите, — Владимир вынул изящную металлическую пробку и протянул девушке один из фиалов. — Нюхайте.

Анастасия осторожно принюхалась и покачала головой:

— Нет. Совсем другой запах. Немного похож, но слишком сильный.

— Хорошо, теперь этот, — Владимир Петрович забрал у девушки первый и протянул второй флакон со словами: — а этот запах похож на запах ду́хов?

Едва Ржевская поднесла ёмкость, украшенную затейливым орнаментом, к носу, как та выпала из её рук, а девушку немедленно вырвало прямо на стол с бумагами.

— Что… это… — простонала она, отплёвываясь и отползая подальше от жуткого запаха.

— Похож запах или нет? — спросил Владимир, проигнорировав вопрос девушки.

— Нет! — похрипела Ржевская, жадно втягивая воздух и стараясь избавиться от липкого послевкусия.

— Благодарю за помощь, вы свободны, — как-то разочарованно, произнёс Владимир. — Иван, налей девушке воды.

Анастасия жадно присосалась к поданному стакану, и с каждым глотком ей становилось легче. Она поднялась на ноги и внезапно произнесла:

— Скажите, а вы можете избавить меня от этого проклятия? Я не хочу ни видеть их, ни чувствовать.

— Возможно, но для начала нам нужно во всём разобраться.

— Простите, что не смогла вам помочь.

— Ничего, — Владимир Петрович ободряюще улыбнулся, — вы старались, это важно. До свидания.

Ржевская уже стояла в дверях, как вдруг обернулась и «серые» заметили, что девушка в сомнении закусила губу.

— Простите, а можно ещё раз? — произнесла она, словно поборов что-то внутри себя.

— Понюхать? — удивился Иван.

— Да, — девушка неуверенно кивнула, — у меня появилось странное ощущение, что я вновь почувствовала тот запах.

— Что ж, попробуйте, но учтите, что это не совсем безопасно, — строго произнёс Владимир.

Девушка кивнула и вновь подошла к столу. Она осторожно взяла флакончик, из-за которого её стошнило, и очень аккуратно вдохнула. На этот раз она сдержалась и только проступившие слёзы намекали на её страдания.

Она взяла другой фиал и сделала второй вдох. Постояла с закрытыми глазами несколько секунд и, к удивлению присутствующих, взяла оба флакона, одновременно поднесла их к носу и глубоко втянула воздух.

— Это он, тот запах! — торжествующе произнесла она, глядя радостными газами на «серых».

— Спасибо, вы очень помогли. Мы с вами свяжемся, — внезапно бесцветным голосом произнёс побледневший Владимир Петрович.

Сейчас он был больше похож на каменное изваяние, чем на живого человека и Иван со Степаном поспешно выпроводили свидетеля за дверь.

— Владимир Петрович, что это значит⁈ — они тут же накинулись на начальника с расспросами. — Тут ведь частицы Тёмного и Светлого богов! Владимир Петрович⁈

— Быть того не может, — едва слышно прошептал их начальник, не реагируя на вопросы.

— В Мудищева что, вселился бог? — предположил Иван.

— Возможно всё гораздо хуже! — ответил начальник, чувствуя, как в душе поднимается паника, но он подавил её волевым усилием. — В любом случае нужно допросить Мудищева! Приведите его, только очень осторожно и вежливо. Выполняйте!

— А это не опасно? — с сомнением произнёс Степан. — Если это бог, то мы можем спровоцировать его на разрушительные действия!

— Если бы он мог, то, скорее всего, делал бы что хотел. Идите!

— Есть! — хором ответили подчинённые и быстро покинули кабинет, оставив начальника одного.

— Великий Баланс, прошу, — тихо прошептал Владимир Петрович, — пусть он окажется просто древним и могучим иномирным божеством хоть хаоса, хоть порядка, но лишь бы не той тварью!

* * *

Я опять громко чихнул и этим вспугнул сидящих на подоконнике голубей.

Квартирка оказалась весьма уютной, но очень пыльной. Иначе чем объяснить, что всю неделю я чихаю как проклятый? Пришлось провести генеральную уборку, но и это не помогло.

Улица Лермонтова, на которой я теперь обитал, была серой зоной, что, теоретически, позволяло мне беспрепятственно питаться душами забредших сюда родовых, но на деле в этом царстве-государстве был целый свод правил на тему резни между династиями. Во всех предыдущих стычках я, фактически, прошёл по самому краю допустимого, поскольку оборонялся.

Данные учётной записи Мудищева тоже получил довольно быстро — мою тощую рожу и анализы сверили с хранящимися в базе и через день вручили запечатанный конвертик со всеми паролями. Я сразу же нырнул в сеть за информацией о мире и вынырнул только через неделю, как раз к тому моменту, когда пигалицу должно было отпустить.

Медсестричка Катя, кстати, не подвела и помогла разжиться некоторыми препаратами, отсутствующими в свободном доступе. Да, её поймали за руку, уже осудили и, как тут заведено, лишили вольного гражданства. Но я решил выкупить её на аукционе, которой состоится сегодня, в семь часов вечера. Пусть денег уже нет, но времени навалом — раздобуду.

В принципе, всё. Я закончил со сбором информации и даже начал скучать. И нет ничего страшнее, чем скучающий я!

Мое восстановившее массу тело резво сбежало по ступенькам подъезда и вывалилось в прохладу улицы. Осень неспешно прокрадывалась в город, а ко мне подкрадывались два зеленоглазых мужика в серых костюмах.

— Ярослав Мудищев, будьте добры, проедемте с нами, — вежливо произнёс один из них, манера держаться и движения которого выдавали опытного рукопашника.

— А если не буду добр? — с вызовом, но крайне заинтересованно ответил я.

Они молча переглянулись и как-то странно замешкались. Любопытненько!

— Мы настаиваем! — сказал второй, явно работник умственного труда, делая шаг в мою сторону.

— Рад за вас, потом дадите попробовать настойку, а я пошёл!

— Стойте! — выкрикнул умник. — Это не займёт много времени. Пожалуйста!

— Нифига себе! — я прямо опешил от такой вежливости. — Ну, коли так, то я согласен. Ведите, господа!

Они выдохнули не скрывая облегчения. Хм, может перепутали меня с кем-нибудь? Хотя нет, эти ребята редко ошибаются.

Мы проследовали к невзрачной машине, на которой меня доставили, причём в полной тишине, к монументальному зданию почти в центре города.

«Главное управление опричнины Российской Империи по Омской области» гласили большие позолоченные буквы над широким крыльцом входа.

Меня сопроводили по казённым коридорам на третий этаж и завели в просторный кабинет, где меня ожидал ещё один зеленоглазый «серый», но рангом явно повыше, чем двое, посланных за мной.

— Ярослав Устинович, проходите, присаживайтесь, — радушно произнёс старшо́й, протягивая подчинённым тоненькую бумажную папку и жестом приказывая удалиться, когда один из них взял её.

— А вы? — я без стеснения плюхнулся на жесткий казённый стул напротив него и закинул ногу на ногу.

— Владимир Петрович, занимаюсь непосредственно вашим делом.

— Даже так? — я усмехнулся. — Позвольте полюбопытствовать, чем моя скромная персона заслужила такое пристальное внимание спецслужб? Я обычный, скучный человек.

Вместо ответа он подтолкнул мне несколько личных дел, а взгляд его стал жёстким и уверенным. От радушия и вежливости не осталось и следа.

Я с ленцой заглянул в первые две папки. С фотографий на меня смотрели два типа, которых я прикончил ещё в доме Мудищевых. Тут было подробное описание их духов, способности, краткая биография, психологический портрет и несколько заметок на каком-то сленге местной спецуры.

— Узнаёшь?

— Да, — я безразлично кивнул. — Если это обвинение, то бородатый хотел изнасиловать мою сестру на трупах наших родителей. Пришлось его убить.

— А второй? — прищурился Петрович.

— И второго тоже.

— Где тело?

— Где-то там…

— Там же, где и тела троих опричников? — он пристально уставился в мои глаза.

— Вопрос крайне занимательный, ведь я не понимаю о чём речь, — с невинной улыбкой ответил я.

— Допустим, — старшо́й кивнул. — Ну а дальше у нас трупы всех Шишкиных, включая главу с пятизвёздочным духом. Не поделишься секретом о тайной силе, которая помогла юноше без боевого опыта и духа одолеть матёрых бойцов?

— Скажем так, — я усмехнулся, — мне просто повезло.

— Предположим, — Владимир Петрович снова кивнул и заглянул в очередную папку. — Тут сказано, что тебе оторвало ноги в ДТП с участием Алексея Лукина. Есть медицинское заключение, показания свидетелей и записи с камер видеонаблюдения. Но я вижу, что ноги отросли за несколько дней.

— Всё так, — я чуть наклонил голову к плечу, с интересом разглядывая собеседника. — Секрет в правильном питании и регулярном онанизме. Кстати, а Алёшенька понесёт какое-нибудь наказание?

— А ты разве его уже не наказал? — притворно удивился он. — Алексей сказал, что ты отрезал ноги его душе и теперь он даже в следующей жизни не сможет ходить. Интересно, как тебе это удалось, учитывая, что никто и никогда не слышал ни о чём подобном?

— Ладно, ладно, — я поднял руки в примирительном жесте, — давай, Владимир Петрович, говори уже прямо.

— Всё указывает на то, что ты какой-то колдун не из нашего мира, — он сфокусировал взгляд на мне, отчего возникло давящее ощущение. Его голос стал спокойный, бесцветный, но вызывал ассоциацию с огромной волной цунами, что уже нависла над тобой. Похоже, что эти ребята не впервой сталкиваются с иномирцами. Всё интереснее и интереснее!

Возникла долгая пауза, во время которой мы сверлили друг друга глазами.

— Подловил, молодец! — я рассмеялся и откинулся на спинку стула, а мой собеседник напротив — подобрался и стал похож на взведённую пружину. — И что дальше?

— Ты нарушил закон, убив опричников, и тебя следует ликвидировать.

— Я слышу «но», так что продолжай, — я улыбнулся и от моей улыбки его левый глаз едва заметно дёрнулся — на пути цунами возник горный хребет до небес.

— Возможно ты сможешь принести пользу нашей стране. Что ты умеешь?

— Могу убить кого угодно во имя государя за скромное вознаграждение, — я равнодушно пожал плечами, — а больше, насколько я знаю, никогда никому и не требовалось.

— Это мы и сами можем, — скривился «серый» явно разочарованный моим ответом. Затем он впился в меня стальным взглядом и жёстко потребовал: — Рассказывай о всех своих способностях!

— Воу, — воскликнул я, театрально отгораживаясь от него руками. — Давайте не будем так резко брать меня в оборот.

— Мы и так взяли тебя в оборот, Мудищев, — ледяным тоном заявил «серый», перестав изображать из себя добряка. — У нас есть запись с камер наблюдения.

— И что же интересного вы там увидели? — невинно поинтересовался я.

— Достаточно, чтобы изолировать тебя для дальнейшего изучения.

— Ну вот мы и подошли к самому главному, — я сцепил пальцы в замок на коленях и подался чуть вперёд, многообещающе улыбаясь, — как вы собираетесь это сделать, если ваши бравые опричники дружно полегли от какой-то плесени, которую я без труда отправил в небытие?

— Не дерзи, у нас есть сред… — грубо начал было он, явно прощупывая границы допустимого и следя за моей реакцией.

— Нет у вас таких средств! — рыкнул я, жестко его перебивая. — Мой вам совет: оставьте это бессмысленное занятие. Я не собираюсь нарушать законы вашей страны и избавлю вас от своего присутствия сразу, как только закончу дела.

— Какие дела? — тут же встрепенулся он, аж привстав со стула.

Ахах! Неужто он понял, что я скован контрактом⁈ Этот тип, похоже, знает гораздо больше, чем положено рядовым уроженцам мира!

— Личные, — я улыбнулся.

— Допустим. Так кто ты, расскажи? — Владимир Петрович решил идти в лобовую.

— Тот, кого лучше обходить стороной, если вы собираетесь жить долго и счастливо!

— Любопытно, — он кивнул. — А девушка тоже? Или…

— Или. Но даже не думайте о ней, как о точке давления, — мы схлестнулись с ним взглядами. К его чести, он с достоинством выдержал испытание.

— Хорошо. В таком случае, Ярослав, — он отчетливо выделил имя, — вы свободны, занимайтесь своими делами, соблюдайте законы. Не смею вас больше задерживать. Вот визитка, звоните, если что.

— Благодарю, приятно иметь дело с разумным человеком, — я с дружелюбной улыбкой протянул ладонь для рукопожатия.

Владимир на миг замешкался, но всё же твёрдо пожал её. В этот самый момент я осторожно коснулся его души своей.

Ну ни хрена себе, вот это экземплярчик! Так вот где вы трётесь, упыри!

Моя разведка не осталось незамеченной, но он не стал атаковать. Лишь в его изумрудных глазах на короткий миг полыхнуло пламя и он крепче стиснул мою руку. Он знает кто я!

Это просто великолепно!

Даже от одного психологического противостояния во мне моментально вспыхнула жажда битвы, и тут же захотелось разорвать его на части, чтобы потом с жадностью вцепиться в его душу, ощущая такой восхитительный, давно забытый вкус достойного противника. Да и есть у меня к этой братии пара претензий, касательно моего заключения и их мировоззрения в целом…

— До свидания, Мудищев, — с нажимом произнёс Владимир Петрович, высвободил руку и кивком указал на дверь.

— Это уж точно! — я не выдержал и гортанно хохотнул, предвкушая отличное развлечение. — До свидания!

Я покинул здание управления в прекрасном расположении духа! Ещё бы, далеко не каждую сотню тысяч лет удаётся наткнуться на этих ребят. Как говорится: редкий вид — хватай, а то убежит! Как только восстановлюсь, так сразу наведаюсь к ним в гости.

Ух, аж не терпится!

* * *

Владимир Петрович долго смотрел тяжёлым и тревожным взглядом сквозь стекло вслед уходящему Мудищеву. Его самое страшное предположение подтвердилось, но шанс был!

— Владимир Петрович, ну что? — спросил вошедший Иван.

Он вернул старшему папку.

— А где Степан?

— Ушёл на перехват. Только что засекли отряд штурмовых ведьм, идут к нашим границам через Монгольский разлом, — будничным тоном ответил Иван, но тут же нахмурился и спросил с ноткой сомнения в голосе: — Владимир Петрович, к чему вы дали нам прочитать эту старую детскую сказку?

— Это не сказка. У нас огромная проблема, он сбежал, — тяжёлым голосом ответил старший.

— Кто «он»? — не сразу сообразил Иван.

— ОН! — рявкнул внезапно вышедший из себя начальник и потряс папкой у лица Ивана, однако от тут же взял себя в руки и отвернулся, но его кулаки сжались до белизны.

— Да быть не может! — Иван мгновенно побледнел и ещё раз бросил взгляд в сторону ушедшего Мудищева, но на этот раз в зелёных глазах плескался ужас. — И почему сюда⁈ Мы же вне основного лабиринта миров!

— Так, Ваня, собирай всех, нужно выяснить что его сдерживает. Вполне вероятно, что у него контракт с Мирозданием и тогда наша задача не дать его выполнить ни при каких обстоятельствах!

— Контракты всегда равновесны, может выясним условия провала и сыграем на этом? — предложил Иван, тут же включившись в мозговой штурм.

— Нет, это слишком рискованно! — Владимир Петрович с сомнением покачал головой. — Мы никак не сможем узнать точные условия, если он сам не расскажет, а цена ошибки слишком высока. Не спускайте с него глаз, я отправляюсь доложить Совету. И ради Баланса, не провоцируйте его, пусть делает что хочет, пока мы всё не выясним, ведь на кону само существование вселенной!

— Я понял, — Иван кивнул с самым серьёзным видом.

Начальник стремительно покинул кабинет, а Иван ещё некоторое время смотрел на пейзаж за окном.

Об этом древнем зле он знал лишь из сказок и легенд. Но, будучи ещё ребёнком, всегда мечтал совершить какой-нибудь подвиг, попутно окончательно избавляя вселенную от того, кого старшие поминали лишь вместе с присказкой «хвала Великому Равновесию, что он изолирован навсегда».

— Бойся желаний своих, — пробормотал Иван и потряс головой, отгоняя мрачные мысли. — Да ну, не верю я, что Волхвы Баланса не справятся с каким-то древним хером из давно протухших мифов.

Глава 12

На обратном пути домой чихал как аллергик, что несколько подпортило настроение, но три переведённые через дорогу старушки вновь вернули его в приподнятое состояние. По прибытию, застал крайне любопытную картину: входная дверь аккуратно вскрыта, в комнатах ничего не тронуто, но на кровати, вместо Алёнки, лежит записка.

«Если хочешь увидеть сестру живой, то приходи на арену „Молот“ сегодня в полночь» — гласил машинописный текст.

— Вот же дебилы, даже дату не поставили! — со вздохом произнёс я, сокрушенно качая головой на неистребимую человеческую тупость. — «Сегодня» это когда? А если бы я только через два дня сюда вернулся?

Ну да ладно. Раз её взяли в заложники, то переживать не стоит — не убьют. Мира молчит, а это значит, что пигалицу даже не пинают ногами по почкам.

Придётся сделать так, чтобы ни у кого больше не возникало даже тени желания идти против рода Мудищевых. А то всех женихов распугают, к хренам.

Чтобы не быть банальным, я придумал довольно занятный план. Для его исполнения у меня имелось всё необходимое — моя способность, телефон и полная информация о членах династий, находящаяся в открытом доступе в сети. Хвала государю и боярам за такой сервис!

Вообще, как формальный глава одного из родов этой патриархальной страны, я мог бросить Лукиным официальный вызов на бой до последнего человека, но такое не особо одобрялось обществом и плохо влияло на рейтинг. Да и вообще, подобное было уделом мелких семей, которые появлялись и исчезали как искры костра. Плюс существовал риск, что какой-нибудь последний партизан воткнёт заточку Алёнке в бок, и я потеряю свой шанс на свободу.

Оккупировав столик в кафешке неподалёку от квартиры и, попивая вполне сносный кофе, углубился в изучение состава династии Лукиных.

Вообще, принцип увеличения численности семьи тут был довольно прост — претенденту на фамилию совали в руки какой-то артефакт и, если судить по косвенной информации, ДНК человека менялась, что превращало его в самого настоящего кровного родственника и носителя проклятия.

Затем счастливчику присваивали внутрисемейное звание, которое выглядело как «брат», «сват», «внук» и прочее. Оно характеризовало условную степень родства с действующим главой династии, а также наделяло определёнными обязанностями и властью внутри семьи. Вариантов званий была масса, как и присутствовала масса тонкостей, разбираться в которых было откровенно лениво. Но основную суть я уловил. Так же были определённые годовые лимиты на рост семьи.

Что ж, не удивительно, что Алёшка не похож на официально записанную мать. Сомневаюсь, что он испытывает к ней искрение сыновьи чувства. Именно поэтому план, где я сперва соблазняю и совокупляюсь с ней у него на глазах, а потом заставляю её избить его, отправляется на помойку. То же самое касалось и трёх его сестёр, а вот двух бабушек я решил не трогать. Но ничего. Помимо столь очевидного плана «Х», у меня также имеются планы «Ё», «Б» и «Э».

Был ещё план «П», но до плана «П» лучше не доводить.

Поэтому я остановился на плане «Ё», а для него нужны деньги, пусть и не много. У меня же в наличии было всего пятьдесят рублей и куча долгов. Но тут мне поможет план «Э» и женская часть династии Лукиных. В конце концов, должен же я оправдывать свою говорящую фамилию?

А где ещё можно разжиться большими деньгами, если не в бюджете города? Вот если бы Алёша не усугублял, то я никогда бы не пошёл на такой банальный шаг, но мальчишка уже реально начинает мешать своей непроходимой тупостью. Сомневаюсь, что глава Лукиных вообще в курсе происходящего — обычно родители таких упырят потом выпучивают удивлённые глаза и кричат, что вообще не знали, чем занимается их чадо.

Допив кофе и уточнив в сети режим работы нужных мне людей, я неспешно пошёл по улице в сторону городской администрации, блаженно жмурясь и нежась в последних тёплых солнечных лучах. Внезапно мой телефон требовательно завибрировал, одновременно с громкими звуками сирены, которые раздались из семафорящих красных столбиков вдоль дороги.

Остановился и интересом взглянул на экран смартфона, как и немногочисленные пешеходы вокруг.

«Внимание! Династия Ушаковых объявила войну на уничтожение роду Мудищевых. На двадцать четыре часа закрываются улицы Лермонтова, Красных Зорь, Учебная и Степная» — гласило экстренное оповещение.

Я присвистнул. Эти Ушаковы, шестьсот третье место, между прочим, знатно так потратились, ведь, как я выяснил, использовать улицы для войны стоит бешеных денег, плюс придётся финансово ответить за разрушения. Можно было бы предположить, что они ошиблись, но заученная карта города говорила, что моя скромная персона находится в самом центре небольшого квадрата, который образовывали обозначенные улицы.

Понятия не имею, почему они ко мне прицепились, так что, возможно, стоит это выяснить и по возможности решить ситуацию миром…

От собственной мысленной шутки я громко расхохотался на всю улицу, до жути пугая спешащих прочь людей. Отлично, сейчас же пойду к Ушаковым и сожру этих придурков! Грех отказываться от обеда, который сам лезет в рот!

Запустил в смартфоне приложение «Война домов», в котором, кроме новостей о текущих взаимоотношениях династий,можно также найти и подробную информацию о них. Сейчас меня интересовал адрес поместья Ушаковых, поскольку подобную ерунду я не заучивал специально.

Едва ввёл имя пользователя и пароль, как на меня тут же посыпались разнообразные рекламные сообщения, от которых рябило в глазах. Чего только не предлагали проклятые маркетологи, едва узнав о втягивания «моего» рода в открытый конфликт!

Тут были и наёмники на любой кошелёк, и услуги переговорщиков, и даже агентство ритуальных услуг, которое заманивало скидками на «оптовые» захоронения. Про разнообразное оружие и амуницию вообще говорить не стоит.

Кое-как продравшись через назойливые объявления, наконец выяснил местоположение дома самоубийц и уже собрался в путь, как взгляд зацепился за одну рекламу, которая гласила:

«Хочешь поднять рейтинг? Веди прямые трансляции на 360 градусов при помощи нашей летающей камеры! Бронированный корпус, малый размер и высокое разрешение — незаменимые спутники бойца! Не можешь купить и боишься кредитов? Тогда возьми в посуточную аренду на отличных условиях!»

Хм, а это мысль! Уж что-что, а красиво убивать я умею.

Решено. Тыкаю на объявление и с грустью узнаю, что аренда стоит целых пятьдесят рублей в сутки. Но есть и плюс — они доставляют заказ в любую точку города. Ну да ладно. Подписываю цифровой договор аренды цифровой же подписью, где соглашаюсь возместить полную стоимость оборудовании, в случае его повреждения. А это, на секундочку, без малого полторы тысячи рублей!

Пока заказ ехал к отмеченной мной точке, а бойцы Ушаковых искали свою цель в огороженном квадрате, я присел на лавочку в одном из дворов и взялся за облагораживание информационной страницы рода Мудищевых в приложении. Удалил с неё всякую бухгалтерскую чушь, какие-то унылые видеоролики и личные, псевдоинтересные истории почивших родственников Алёнки.

Попутно узнал причину агрессии Ушаковых — обоснование конфликта являлось обязательным условием для начала боевых действий и обязательно оценивалось специальной комиссией. После одобрения оно заносилось в карточку войны и все заинтересованные могли сразу понять из-за чего весь замес. В моём случае всё было довольно забавно, поскольку вся заваруха организовалась всего-то из-за трёх трупов неудачливых грабителей.

Точно, самоубийцы…

Спустя двадцать минут я закончил возиться с приложением. К этому времени они как раз прибыли — курьер с камерой и наёмники с автоматами. Курьер был из вольных, что логично, а наёмники — родовыми, что и так ясно.

Молодой парень с сумкой на плече спокойно подошёл ко мне, совершенно не обращая внимания на пятёрку вооружённых людей рядом, и передал мне свою ношу со словами:

— По истечению времени аренды, если не будете продлевать, верните в магазин самостоятельно. Распишитесь.

Я так же равнодушно, как и он, отнёсся к присутствию бойцов Ушаковых и расписался в бланке получения. И в этом равнодушии не было ничего удивительного если учесть то, как всё было заведено местными обычаями.

Вне разрешенных мест они, по закону, не могли меня убить, но запросто могли тяжело ранить, чтобы потом оттащить в серую зону для добивания. Со своей же стороны я не мог прикрыться вольным гражданином, поскольку за это не предусматривалось ничего, кроме смертной казни. Гражданину тоже было индифферентно — любое его ранение грозило нападавшему всё той же смертной казнью и крупной выплатой пострадавшему, а случайная смерть вольного компенсировалась безутешным родственникам в таком размере, что виновная династия запросто могла пойти по́ миру.

Разумеется, на такой благодатной почве появлялись многочисленные подставы, но подобные умники очень быстро становились крепостными и обычно не доживали до откупа. Да и в целом, масштабные городские бои давно уже канули в лету, в виду их экономической нецелесообразности, ведь гораздо зрелищнее драть противника на специализированной арене напичканной камерами, и где даже можно ставочку сделать. Но кое-кто по прежнему практиковал войнушку в «поле» и мои вооружённые гости тому подтверждение.

Я поблагодарил курьера за оперативность и повернулся к пятёрке наёмников, уже сообщившим по рации о моём местоположении другим отрядам. Суровые, шрамированные морды и физически развитые тела, воняющие на всю округу призванными ду́хами, предвещали малую толику веселья. Если меня не стошнит…

С местной классификацией духов я тоже разобрался и мог уверенно констатировать, что на меня плотоядно зыркают трёхзвёздочные твари — обычные середнячки, чей призыв гарантированный достаточно дёшев. Количество присвоенных звёзд соответствовало количеству ртов у мерзких мутантов, и это было обусловлено тем, что на теле призывателя появлялись неисчезающие отметины в виде многолучевой звёзды или снежинки.

Это мне́ понятно, что подобные отметины не что иное, как материализованная пасть духа, которой он нагло присасывается к душе человека. А вот аборигены выбрали более поэтичную ассоциацию, хотя, как по мне, эти места больше походили на собачьи анусы.

Я со вселенской тоской воззрился на огромного жёлто-зелёного клопа, с одной дополнительной мерзкой башкой на брюшке и ещё одной на месте задницы. Перевёл глаза на что-то кубическое, похожее на кусок гниющего мяса, с торчащими крупными костями и тремя провалами беззубых ртов. С сомнением осмотрел глазастую гусеницу, больше напоминающую кровоточащий член дельфина, с тремя зубастыми шевелящимися отростками. Скользнул взглядом по стрёмной и бесформенной зелёной куче высохшей слизи с тремя длинными сопливыми хоботами. И сквозь наворачивающиеся слёзы по достоинству оценил полупрозрачную мерзость, напоминающую шевелящийся, скомканный целлофановый пакет с выступающими шипами и тремя мясистыми бутонами из розовой плоти, а внутри «пакета» булькала жёлто-коричневая жижа.

Ну нахер…

Когда курьер отошёл на безопасное расстояние бойцы вскинули автоматы. Они дали по мне дружный, короткий залп, одновременно с этим перестраиваясь так, чтобы двойка с кубом и клопом оказалась впереди.

К искреннему удивлению мужиков, я рванул не вокруг них, вглубь района, как сделал бы любой разумный местный, чтобы повысить для нападающих риск попортить чужую собственность и тем самым снизить плотность атак, а к перекрытой дороге. Для аборигенов это выглядело как желание быстрее умереть, ведь один против пятерых не выстоит чисто физически — призыватель элементарно будет выпит духом досуха и, в худшем случае, станет одержимым.

Бойцы стрельнули в меня ещё пару раз, в том числе и с помощью духов, и бросились в погоню. Однако их подбирали явно для классического сражения на дальней и средней дистанции, когда стрелки находятся под прикрытием более выносливых и бронированных товарищей. Именно поэтому, среди них не оказалось скоростников, которые хоть как-то могли потягаться со мной в скорости.

Я бежал по дороге как заяц, петляя между автомобилями, брошенными хитрожопыми гражданами прямо тут, чтобы их как можно сильнее повредили участники конфликта.В таких случаях так же была положена компенсация, чем вольные беззастенчиво пользовались. Ну хоть не казнили за порчу имущества и то хлеб.

Держа умеренно быстрый темп бега, чтобы преследователи не отстали, я распаковал камеру и теперь внимательно изучал инструкцию прямо на ходу. Так, вроде всё просто. Надеть толстый ошейник управления и запустить небольшого дрона. Потом подключить ошейник к телефону и начать трансляцию…

Но тут мне пришлось отвлечься от обучения на странного деда с костылями, который быстро ковылял мне наперерез. Он остановился, широко развёл руки и преградить мне путь. Его взгляд цепко держал меня и как только я слегка менял курс, он по крабьи смещался в том же направлении.

Пришлось остановиться прямо перед ним.

— Отец, ты чего, жить надоело⁈ — спросил я, с подозрением прищуриваясь.

— Нет, но моим внукам нужна квартира! — с вызовом произнёс он, хватая меня за футболку.

А-а-а, так вот почему было столько радостных комментариев под предупреждением о войне! Логично, чё уж. Значит и зрителей будет много!

Раз уж всё равно остановился, то закончу подключение, настройки и подготовлюсь к трансляцию. Всё равно бойцы теперь приближались осторожно, боясь атаковать издали и тем самым зацепить ушлого деда.

Готово! Теперь аккуратно выскользнуть из футболки, оставив её деду на память, и бежать к поместью Лукиных, пока сюда со всего района не сползлись старики, готовые ради своих потомков размазаться по асфальту тонким слоем. Чуть позже я дам им такой шанс — у меня уже появилась интересная мысль по поводу скупки душ за рубли, но это потребует надёжного источника стабильного дохода.

Камера бодро жужжала за моим плечом лопастями скрытых пропеллеров, не отставала и передавала отличную картинку. Если верить инструкции, то у неё имелось несколько запрограммированных алгоритмов кинематографических пролётов над местностью, управление жестами и автоматическое позиционирование по солнцу, чтобы не засвечивать кадры. Ориентировалась она с помощью ошейника, а так же имела минимальный набор сенсоров, чтобы огибать препятствия.

Что ж, пора начинать трансляцию!

Я взобрался на высокую красную машину, задал алгоритмы летающей камере и картинно развёл руки в стороны. Несколько секунд дожидался ветра нужной силы, чтобы тот красиво трепал мои чёрные волосы и, включив запись, громогласно и пафосно изрёк на весь район:

— Аз есмь Мудищев! Да свершится правосудие именем моим над нечестивцами, что отринули честь и благодетель! — и такой перст осуждающий вытянул в сторону наёмников.

Дрон сделал красивый облёт вокруг моего полуголого, поджарого тела с умеренным рельефом мышц, запечатлев эпичность момента и позы. Правда всё портили выпученные глаза на ошарашенных лицах мужиков, да дед, чья вставная челюсть упала на асфальт с громким стуком, когда он удивлённо разинул рот.

Ну, ничего не поделать, ведь не все обладают таким же выдающимся актёрским талантом как я! Поэтому невозмутимо продолжил:

— Пришло время отделить козлищ от агнцев и…

— Да деритесь вы уже! — перебила меня громким криком пухленькая женщина, активно лузгающая семечки на балконе пятого этажа.

— Стойте, нет! — сразу раздался ещё один женский выкрик из окна соседнего дома. — Дайте котлеты дожарить!

— Да, ёп, — громко поддержал беседу пьяный мужик со второго этажа, курящий на балконе, — давайте, ёп, минут через пять начнёте, а? Я пока за пивком сбегаю! Бля буду, я быстро.

Я с интересом огляделся по сторонам. Местные жители высыпали на балконы и пялились на нас в окна. Рядом со многими виднелись напитки и закуски. Хлеба и зрелищ народу в чистом виде, так сказать. Одобряю!

Всё это конечно забавно, но главный герой тут я, поэтому пришлось громко рявкнуть на всю улицу разом:

— А ну все заткнулись, нахер! Доставайте сапоги — сейчас тут прольются реки крови! — и жутенько так улыбнулся для пущего эффекта, а потом и вовсе расхохотался демоническим смехом.

Хитрый дед вдруг передумал умирать и быстро поковылял прочь, забыв на земле выпавшую челюсть и оставляя за собой мокрую дорожку.

Побледневшие наёмники кое-как сосредоточились, и, похоже, сжали не только зубы, но и ягодицы. Их трясущиеся руки направили пляшущее оружие в мою сторону, с трудом держа меня на прицеле. Но они всё-таки сумели раскрыть сведенные судорогой страха рты, чтобы призвать контрактных тварей.

— Да начнётся пир духа! — эпично взревел я и бросился в атаку.

— Пирдуха! — заржал откуда-то справа пьяный голос, ломая всю эпичность момента.

Глупые людишки предвкушали веселье и ещё не понимали, какое именно зрелище их ждёт!

Глава 13

Я сливаю всю оставшуюся отвратительную энергию на один единственный рывок, уже предвкушая сладкий вкус чистейшей силы Мироздания, из которой и состоят человеческие души.

Никто из присутствующих не в состоянии уследить взглядом за моими движениями — был только громкий хлопок, когда мое тело преодолело звуковой барьер. Миг спустя, я уже стою перед одним из наёмников, как бомж, поскольку одёжда конкретно стёрлась о воздух. У ботинок отпала подошва, а от шорт остались одни развевающиеся на ветру карманы, но телефон и ошейник в порядке, за что спасибо производителю.

В одно касание избавляю мясную оболочку от духовного наполнения, и в этот раз предусмотрительно съедаю душу сразу на пути в небытие, ловко отделив её от мерзкого клопа.

А теперь нужно эффектно «убить» на камеру уже мёртвое тело. Хватаю труп поперёк, поднимаю над головой и со всей силы дёргаю в разные стороны. С громким треском оно разделяется на две половины, заливая меня кровью с ног до головы и осыпая требухой. Что ж, налипшие на мою раскалённую кожу внутренности наёмника вполне годная одёжка для подобного шоу. Вокруг воцаряется звенящая тишина и кого-то из зрителей рвёт с балкона.

— Теперь настал ваш черёд, жалкие черви! — пафосно провозглашаю я, медленно поворачиваясь к оставшейся четвёрке позеленевших мужиков и небрежно убирая со лба свисающий кусок печени, который загораживает обзор.

— Сдохни! — отчаянно кричит один из них и пытается достать меня способностью духа.

Ключевое здесь — пытается. Ведь в отличии от местных, я прекрасно вижу эту дрянь и могу с лёгкостью уклониться.

Тугая струя какой-то дряни устремляется ко мне изнутри «пакета» через мясистый нарост. Смещаюсь чуть в сторону, а за моей спиной синенький автомобиль тут же превращается в дымящийся, ржавый кусок металлолома, под тихий, но радостный возглас его владельца.

Я перекатом ныряю в ноги смельчаку и выдёргиваю штурмовую винтовку из его рук, попутно ломая пальцы. Без особых изысков вгоняю её на ладонь в защищённую бронежилетом грудь и нажимаю на спуск. Длинная очередь превращает его позвоночник и мышцы спины в кашу, которая тут же вытекает из-под бронежилета сзади.

Поглощаю душу по уже отработанной технологии и готов продолжать.

На меня бросается другой наёмник, уверенный в собственной выносливости и защите, которую даёт мерзкий, гнилой куб. Мужик прыгает на меня и обхватывает руками, чтобы сковать, обездвижить и дать товарищам шанс на смертельную атаку.

Но, всё идёт не так, как он хотел.

Использовав толику энергии, я резко бью снизу в его подмышки рёбрами прямых ладоней и с лёгкостью отделяю руки от тела. Он умирает мгновенно, когда его душа идёт мне на корм в момент касания, но шоу должно продолжаться! Я провожу красивую серию ударов по голове его же конечностями, тем самым, наконец-то, забрызгивая округу более-менее приемлемым количеством крови и мозгов.

— Все сюда, скорее! — отчаянно орёт в рацию один из оставшейся двойки, при этом разворачиваясь и пускаясь наутёк.

До мерзких духов тоже доходит, что их явно втянули в заведомо проигрышную авантюру, и они быстро возвращаются на свой план бытия, оставляя человеков самостоятельно разгребать это опасное дерьмо.

Второй товарищ, видимо вспомнив такое слово как «тактика», швыряет мне под ноги оборонительную гранату и тоже собирается бежать, но ему не везёт. Едва он делает один шаг от меня, как тут же запинается и падает на четвереньки.

Ну как можно не воспользоваться таким подарком судьбы?

— Аналопокалипсис! — жутким, но очень эпичным демоническим рёвом оглашаю округу и мощным пинком запускаю гранату точно промеж его ягодиц, не прикрытых защитой.

Звук и крик получились что надо — ещё нескольких зрителей стошнило, а некоторые даже упали в обморок. Разумеется, мужик умер ещё до того, как внутри него произошёл взрыв, но эффектность от этого не пострадала — некоторые части тела долетели до зрителей в качестве сувениров, но вместо радости отовсюду слышались крики ужаса и звуки захлопываемых окон.

Эту душу перехватить не удалось, поэтому нацеливаюсь на последнего выжившего.

Тут из дворов вылетает чёрный двухместный пикап с крупнокалиберным пулемётом на крыше и несётся по газону прямо на меня. Тип в кузове уже под защитой духа и без прелюдий жмёт на гашетку.

Оглушительный звук стрельбы наполняет пространство вокруг. Пули летят идеально прямым потоком — благодаря заёмной силе, стрелок держит пулемёт настолько крепко, что у того просто пропала отдача и разброс.

Но мне плевать.

Бросаю трофейные руки на асфальт и прыгаю навстречу пикапу. В полёте вытягиваюсь в струну, ногами вперёд, и так проламываю лобовое стекло, превращая голову водителя в мозговую кашу на задней стенке салона. За мгновение откидываю его духа в небытие и сжираю душу.

Самоуверенный пассажир выхватывает нож, искренне веря в силу своего контрактного спрута, но я мгновенно перехватываю руку с оружием и ломаю её чуть выше запястья, отбирая клинок. За пару секунд я наношу больше двадцати сверхбыстрых ударов, превращая здоровенного амбала в сочащийся кровью, безжизненный и бездушный кусок мяса.

Потерявший управление, быстро едущий пикап чиркает бортом брошенные машины, но это не мешает стрелку в кузове и он атакует с воинственным кличем:

— Сдо-о-о-о-а-а-а-а! — но его голос срывается на истошный вопль, когда моя худая рука, пробивает заднее стекло кабины, разрывает его живот, а пальцы хватают позвоночник, чуть выше тазовой кости.

С нечеловеческой силой затягиваю мужика внутрь салона, ломая позвоночник. С мокрым треском тело стрелка складывается в противоестественную сторону, укладывая затылок на пятки.

Авто продолжает движение, пугая небеса и зрителей наполовину затянутым в окно телом, и гримасой последней агонии, на окровавленном лице.

А я уже выбиваю водительскую дверь и, одним движением дотянувшись и сорвав пулемёт с ложемента, спрыгиваю на землю. Из соседних дворов ко мне уже приближаются две группы по пять сочных душ.

Они успевают выкрикнуть фразу призыва и открыть огонь, когда я даю по ним длинную очередь. Бегут в лобовую, в полный рост, совершенно не волнуясь о пулях, ведь доспех духа надёжно защищает от такого. Но их уверенность в себе резко снижается, как только им удаётся разглядеть все подробности залитого кровью места битвы.

Ничего, сейчас я вас ещё больше удивлю!

— Аз есмь Мудищев! — громогласно представляюсь новоприбывшим, стараясь при этом не заржать от столь нелепого пафоса. — Падите ниц, жалкие черви!

Ну и чтобы помочь им с принятием верного решения, наполняю энергией остатки патронов в пулемёте и коротко, по два выстрела, посылаю пули в их незащищённые коленные чашечки.

Самоуверенные наёмники быстро растеряли боевой запал вместе с ногами, которые просто отрывало зачарованными пулями, и от которых вообще не спасал доспех духа. От мерзких тварей тоже отрывало знатные куски, что и послужило причиной их моментального, массового бегства. Опричники бы обзавидовались таким боеприпасам!

В общем, будь ты хоть трижды профессионалом, но от адской боли это не спасает. Меньше чем за минуту оба отряда потеряли боеспособность, и мне осталось лишь собрать их души, да наведаться в поместье Ушаковых за десертом.

Пафосно, насколько это возможно, когда ты выглядишь как оборванец, я бросил пулемёт и приблизился к бойцам, многие из которых уже были без сознания.

— Это конец вашего существования! Прокляните того, кто послал вас на смерть, и примите свою судьбу! — проговорил я с мрачной торжественностью и медленно пошёл среди лежащих тел, касаясь каждого и собирая души.

Видео дрон тихо жужжал рядом и снимал крупным планом, как с лиц наёмников исчезает гримаса боли после моего прикосновения. Драматичность действа подчёркивала гробовая тишина среди оставшихся, самых стойких зрителей.

Когда закончил, заметил два отряда опричников, которые пристально следили за мной визорами чёрных шлемов и держали оружие наизготовку. Хм, ждут, что я стану одержимым после такого активного боя? Ладно, развею их опасения и заодно уйду красиво.

— Возмездие близится! Я иду за тобой, Ушаков! — утробно взревел я и сорвался с места размытым силуэтом.

Получилось просто замечательно! Я не смог сдержать улыбки — сейчас народ проникнется, восславит меня и с радостью избавит от обузы в лице Алёнки, желая получить такого как я в родственники!

Дрона пришлось нести в руках, чтобы он не отстал, потому что меньше чем за минуту я пересёк город и остановился на другом берегу реки, где раскинулись многочисленные поместья родов и династий.

Конец моего маршрута оказался большим, трёхэтажным особняком с огромной внутренней территорией, огороженной трёхметровым забором.

Я медленно и грозно подошёл к массивным, глухим воротам. Камера отлетела назад, давая общий план ухоженной, широкой улицы и меня, с ног до головы измазанного в крови.

С усмешкой осмотрел эту чисто номинальную преграду и вновь громогласно толкнул пафосную речь на весь район, распугивая птиц и заставляя остановиться в недоумении идущих по своим делам родовых:

— Аз есмь Мудищев! И воздам я нечестивцам за гордыню их и за трусость их! И да низвергну их в бездну отчаяния и боли, и да пребудут они там веки вечные! Да будет так, именем моим!

Ну и вдарил с ноги по воротам.

Тяжёлую конструкцию вырвало вместе со столбами и она впечаталась в стену, с лёгкостью ломая довольно толстую кирпичную кладку второго и третьего этажа, плюс, обрушивая плиту перекрытия между ними.

Сразу же началась паника и всюду забегали крепостные, правда большей частью они бежали в строго определённом направлении — за территорию поместья. И не с пустыми руками, ага.

Из разбитых окон выскочило несколько человек, в окружении мощных мерзких питомцев, да набежали вооружённые люди, общим числом сто, с духами попроще.

Разумеется, никто из них не стал ничего спрашивать. В меня полетели пули, способности духов и в упор подбежал один выскочка, видимо считающий, что пятизвёздочной твари будет достаточно для моего убийства.

Одним движением вырвал ему позвоночник и оторвал голову. Ибо нефиг.

Используя полученную запчасть как кистень, ворвался в ряды противника и раздавал удары налево и направо, пока моё оружие не развалилось, забрызгивая выживших мозгами.

А поскольку при такой свалке бойцов будет сложно что-то разглядеть на видео, я плюнул на эффектность и перешёл к эффективности.

Теперь я молниеносно перемещался по полю боя и рвал тела людей голыми руками, одновременно с этим поглощая их души. Когда защитники кончились, я запрыгнул в пролом и довольно быстро нашёл главу династии. По запаху, ага.

Старший Ушаков забился под стол в своём кабинете, где только выл и совершенно не пытался нападать. Хм, странно, а в сети ходят слухи, что Ушаковы держат все незаконные казино в Омской области и славятся жестоким отношением как к крепостным, так и к вольным сотрудникам.

Я одним ударом ноги опрокинул стол и встал над трясущимся лысым толстяком, который совершенно не тянул на главу династии.

— Пади ниц и покайся! — грозно произнёс я, нависая над ним тенью неизбежной смерти.

— Каюсь! Каюсь! — заверещал он и бросился целовать мне ноги.

Меня передернуло от омерзения, даже похлеще чем от прикосновения тварей.

— Умри же с достоинством!

— Не убивай! Я сделаю всё, что скажешь! — завизжал он, вцепляясь в мою ногу.

Во мне шевельнулось вялое любопытство — как такое ничтожество правит династией, но подобные расспросы выбились бы из общего стиля снимаемого видео, которое должно завершиться его смертью. Поэтому я махнул рукой на, возможно, интересную историю становления главы рода.

Вздёрнул его на ноги, вырвал кишки и повесил его на них, прямо на люстре. А пока он синел и дрыгал ножками на заднем плане, я взял себя крупным планом и произнёс с доброй улыбкой:

— Ну что, мальчики и девочки, надеюсь, вам понравилось? Подписывайтесь, ставьте сердечки и до новых встреч!

Вот и всё. Теперь помыться, обыскать поместье на предмет денег и можно идти на аукцион за Екатериной, а там и до ночного рандеву с Алёшей недалеко.

* * *

— Да как так то⁈ — расстроено произнёс я, глядя в экран смартфона.

Я сидел с шаурмой в свободной руке на бетонном береговом укреплении и болтал ножками над водой в ожидании начала аукциона, до которого оставалось ещё три часа.

И ведь было отчего расстраиваться! Мою великолепную трансляцию просмотрело всего семнадцать человек, а залитый ролик набрал всего триста семь просмотров и два сердечка. Проклятые людишки, я ведь старался!

Ну и хрен с вами, мне и так неплохо.

Моё тело сверкало чистотой и новой, трофейной, одеждой из поместья Ушаковых. Алёнка, кстати, ошиблась, ну или не владела информацией целиком, когда объясняла мне про залог, крепостных и воровство. На деле, то бишь в официальных документах, всё было по-другому.

Там русским по белому было написано, что изъятие залога производиться только после того, как боевые группы покинут территорию, но не позднее, чем через двадцать четыре часа. Другими словами, на марадёрку давали сутки и никто не считал каждую копейку родовых. А что касается крепостных, то и с них тоже никто ничего не спрашивал за трофеи. Им было главное суметь выбраться из заварухи с добычей и не ошибиться в оценке ситуации, ведь если их хозяева сумеют отбиться, то им конец.

Именно благодаря этому пункту рядом со мной лежал рюкзак, набитый деньгами, который поначалу был полной машиной всякого ценного хлама. Сейчас можно было бы купить шикарную квартиру и машину, но тут было два «но». Во-первых, нужно заплатить пятидесятипроцентный налог с полной стоимости добытого, а во-вторых, ничего сложнее компьютера и крупнее холодильника за рубли родовым не продадут. Это же касалось и любого оружия. Соответственно, квартиру я могу получить только в аренду, а трофейное оружие полагалось безвозмездно сдать, если нет лицензии на использование.

Правда эту жизненно важную информацию я узнал только в агентстве недвижимости, куда радостно ворвался тряся деньгами, и требуя подыскать мне хороший дом. Так что этими двумя сотнями тысяч рублей остаётся только подтереться или пустить на растопку.

А вот если я спущусь в ад, добуду там духовных камней и сдам их, то мне выдадут рулон талонов, на которые уже можно приобретать хоть дворец, хоть самолёт. Да даже полностью снаряженный авианосец можно купить и поставить у себя на заднем дворе, только нужно очень быстро копать камни и нести их государю.

Но рубли ещё использовали на аукционе крепостных, ведь тут тяжесть любого преступления оценивалось в деньгах. А потом династия или род предлагали погасить долг полностью или частично, в обмен на определённый срок служения. Причём варианты перебирал именно крепостной и он в обязательном порядке должен был выбрать кого-то из покупателей, пусть даже тот предлагали всего рубль. Этакое дополнительное наказание. Именно из-за подобной системы преступность была на очень низком уровне, ибо находили всех.

Доев шаурму, которую считал едва ли не одной из основ мироздания, поскольку та встречалась во множестве миров почти в неизменной форме, накинул тугой рюкзак на плечи и отправился притворять в жизнь план «Э» по экономическому рабству династии Лукиных, хоть он больше и не имел смысла в виду новых знаний.

Добравшись до администрации, без стука, но с широкой улыбкой ввалился в нужный кабинет и заявил с порога:

— Правда ведь замечательно, что бюджетом города теперь будут управлять Мудицевы?

— Простите, что? — молодая женщина лет сорока подняла на меня недоумённый взгляд.

Хм, странно, не чувствую от неё ни единой эманации возбуждения. Тут возможны два варианта: либо она фригидна, либо…

— Извините, ничего! — я улыбнулся и стремительно покинул кабинет.

Заглянул в соседний и обнаружил там двух молодых девушек, бурно обсуждающих предстоящий поход на ночные танцы.

— Красотули, как насчёт бурно совокупиться? — поинтересовался я.

Ну и, не теряя времени даром, сразу снял штаны, чтобы проверить догадку. Они резко замолчали и медленно опустили взгляды мне ниже пояса. Пару секунд они что-то там оценивали и шевелили извилинами, а потом в один голос пронзительно завизжали:

— ОХРАНА!

— Ну нет, так нет, чего орать-то⁈ — со смешком крикнул я им захлопывая дверь.

Постоял некоторое время в коридоре со спущенными штанами, все ещё не до конца веря в собственное счастье.

Она отключилась! Эта треклятая способность больше не работает!

— Эй ты, а ну стой! — крикнул мне один из двоих приближающихся охранников, но я уже натянул штаны и выбежал на улицу радостно хохоча.

Поцеловав в засос какую-то случайную женщину, я вприпрыжку направился к аукционному дому и засел в соседнем с ним ресторане, где в честь праздника угощал всех посетителей.

Время пролетело незаметно и пора было выкупать Екатерину. Тем более, что заявку на этот «лот» я сделал заранее, указав там полную сумму возмещения её долга с минимально возможной продолжительностью отработки — один месяц.

Внутри здание аукциона совершенно не было похоже на привычные по другим мирам рынки рабов. Это больше напоминало помещение фондовой биржи, где на множестве огромных экранов человеческие жизни сжимались до пары строк, даже без фотографии.

В просторном зале, один в один напоминающим зал ожидания в аэропорту, или на вокзале, сидели представители династий со стопками бумаг в руках и поглядывали на экраны, в ожидании решения «лота».

Я подтвердил своё присутствие у одной из многочисленных стоек с улыбчивыми девушками, получил талончик с номером и сел в кресло, поглядывая на один из экранов, где напротив Соловьевой Екатерины Ивановны должны загореться цифры моего номерка.

Ждать пришлось недолго. Меня пригласили в комнату для подписания документов и очной встречи, ведь Катя не в курсе, кто предложил столь шикарные условия, да ещё и отметкой легендарной редкости «коэффициент безопасности 1.0», что означало гарантию отсутствия даже травм средней тяжести. Хотя тут было не принято задирать этот коэффициент выше «0.5», что подразумевало вероятность случайно смерти. Ну а про «0.0» и говорить нечего, проще и быстрее будет повеситься самостоятельно.

— Привет, — я с улыбкой поприветствовал удивлённую девушку.

— Ты? — она села напротив и нахмурилась.

— Ага. Слушай, я хочу сразу извиниться за то, что воспользовался тобой. Извини, но мне нужны были те препараты.

— Я думала, ты извинишься за тот случай в кладовке, — продолжая хмуриться сказала она.

— Да⁈ — я вскинул брови. — А там есть за что извиняться?

Она секунду помедлила, но потом неожиданно рассмеялась и её взгляд стал озорным:

— Нет, всё было великолепно! Так значит я твоя ещё на месяц?

— Да, но ты всегда можешь продлить этот срок, стащив ещё что-нибудь, — я усмехнулся и подмигнул ей.

Мы закончили заполнять документы и вместе приехали на квартиру, из которой меня, скорее всего, скоро выпрут. Там я непрерывно извинялся до половины двенадцатого и, приняв душ, отправился на разговор с Алёшей, оставив измотанную и счастливую Катю спать.

Дрона я взял с собой, решив немного изменить формат видео, для привлечения большей аудитории. Для этого пришлось прихватить с собой простыню и купить красные труселя. Собственно это и будет вся одежда.

Найти путь внутрь закрытой на ремонт арены не составило труда. В этот раз я решил не вести трансляцию, а сперва записать видео, чтобы потом его спокойно отредактировать и залить в сеть.

Закончив приготовления, я с ноги вынес незапертую дверь и прыгнул в центр Арены, где принял героическую позу, уперев руки в бока.

— Я пришёл спасти сестру из лап негодяев! — громко крикнул я, но ответом мне была тишина и странное журчание.

Не понял, а где?

Так вон же они стоят, пятеро амбалов и Алёшка в модном кресле-каталке с электрическим приводом. Смотрят чего-то в телефонах и связанная пигалица у их ног. А чего молчат-то?

Тут из рук младшего Лукина смартфон падает в лужу под креслом и я успеваю заметить на его экране концовку своего видео ролика с Ушаковыми.

Я окинул похитителей озадаченным взглядом и спросил сурово:

— Так, я не понял. Вы чё, оболтусы, раньше времени обосса́лись⁈

Глава 14

Сказать, что я был разочарован, это ничего не сказать!

Я, значится, ради этого столкновения вырядился как придурок, в простыню и красные труселя, а они, вместо того, чтобы насмехаться, ползают у меня в ногах и пускают сопли пузырём, моля о пощаде.

Ладно, допустим это делает только Алёша, в то время как его телохранители или прихлебатели, не знаю, стоят на коленях возле связанной девки, понуро склонив головы. Но всё равно это не то, чего я ждал!

Вот неужели они не могли просто порнуху посмотреть, вместо моего ролика, раз всё равно заняться было нечем? Ну или мультики, что было бы в разы полезней для мажорчика, учитывая уровень его умственного развития.

— Ярослав, братиш, не убивай меня! Я ж не знал, что ты ровный пацан! — как мог аргументировал Алешка, в меру своего словарного запаса.

— А ты говно, — я усмехнулся, с любопытством ожидая других, более веских причин.

— Давай порешаем дело миром и разбежимся, а? — он с надеждой поднял на меня мокрые глаза, впрочем, не отпуская ногу.

— Ну я хер знает, Алеша, ты конкретно так накосячил! — я для вида задумался и тут же щелкнул пальцами, словно приняв решение: — Но ты вроде пацан ровный, так что соси прощения и разбежимся миром.

Я демонстративно подвёл видео дрон поближе, при этом вопросительно глядя в выпученные глаза Алёшки.

— Братиш, а может я тебе просто денег дам? — тут же пошёл на попятную Алёшка.

— Мдя, — я вздохнул, — денег я тебе и сам дать могу — знаешь сколько их у меня после дружеского визита к Ушаковым?

Лукин мгновенно побледнел и сильнее вцепился в мою ногу. На его лице чётко читалось отчаяние, пополам с надеждой. Хм, а я знаю это выражение — оно бывает только в одном случае…

Тут, совсем для меня не внезапно, одна из стальных дверей, ведущих на песчаную арену, слетела с петель и красиво спланировала на другой конец зала, где с грохотом приземлилась на трибуны.

— Аха-ха! Сейчас ты сдохнешь! — радостно закричал Алеша, мигом забыв про страх. — Дядя Саша, он здесь!

Гений тактики и стратегии на радостях попытался отползти от меня, но я наступил на одну из его парализованных ног и с интересом наблюдал за пришествием дяди Саши. Не трудно догадаться, что этот слизняк обгадился от страха, когда увидел что́ я вытворял на видео, и позвал на помощь кого-то очень сильного.

Камера, повинуясь моему жесту, взмыла вверх, чтобы дать хороший общий план, но тут, из темноты дверного проёма, стремительно вылетела тонкая спица и пронзила дрона, добавляя к моим долгам ещё полторы тысячи. Ну да ладно, деньги есть.

— Да покажись ты уже, не бойся, я не буду смеяться, честно! — крикнул я в сторону неведомого гостя и усмехнулся.

— С чего ты взял, что я тебя боюсь? — раздался в ответ глубокий баритон и дядя Саша вышел под свет редких ламп.

Я картинно приоткрыл рот от удивления.

— Слушай, да я просто пошутить хотел, когда ты камеру сломал, что, мол ты боишься показываться людям на глаза из-за уродства, — неуверенно произнёс я, заворожено глядя на новое действующее лицо. — Но теперь вижу, что угадал… Тебе вообще с ними как? Это что-то генетическое?

Мужик мгновенно побагровел. Правда это угадывалось только по носу и коже вокруг глаз, поскольку всё остальное пространство лица занимали огромные, очень пышные усы, плавно перетекающие в бороду и бакенбарды, а оттуда в густую шевелюру, тронутую сединой.

На вид дяде Саше было далеко за восемьдесят — возраст крайне преклонный для обычных смертных, но в нём чувствовалась мощь тела и ясность ума. Он двигался очень плавно и выверено, скрипя кожаной жилеткой, надетой поверх черной рубашки. Чёрные брюки и чёрные же туфли довершили бы образ благообразного джентльмена, если бы не несколько сотен длинных стальных игл, покоящихся во множестве кармашков на жилете. Но больше всего внимания я обратил на его душу — душу настоящего воина-защитника.

— Отпусти мальчика и я сохраню тебе жизнь! — произнёс дядя Саша, взяв себя в руки и не поддавшись на провокацию.

Ха, а он молодец!

— Ты же понимаешь, насколько глупо звучат твои слова? — в свою очередь произнёс я с вызывающей ухмылкой.

— Дядя Саша, убей его! — заверещал Алёшка откуда-то снизу.

— Заткнись, сопляк, — рыкнул на него дядька, с тревогой глядя на меня.

Он с лёгкостью угадал во мне очень опасного противника, что вообще большая редкость для этого мира.

— Дядя Саша, ты же умный мужик и наверняка разобрался в ситуации. Просто не вмешивайся в воспитательную работу, ведь между нами нет конфликта. Зачем ты ищешь несуществующий выход из ситуации? — я склонил голову к плечу, наблюдая, как он отчаянно шевелит мозгами и пытается найти решение, которое позволит сохранить Алешке жизнь. — На мой взгляд, твоя жизнь гораздо ценнее, чем жизнь этого маленького говнюка. Оставь его. Ваша династия ничего не потеряет, а ты получишь шанс вырасти большим и сильным.

— А если… — он бросил короткий взгляд на связанную пигалицу.

— Даже если тебе это удастся, то результат не изменится, — я безразлично пожал плечами и тут же презрительно скривился: — Только не говори, что готов пойти на подобное, иначе я в тебе разочаруюсь.

— Не готов… — он вздохнул. — Я ценю предложение, но у меня есть обязанности. И одна из них — защищать наследников, пусть и таких никчёмных. Дух приди, кровь прими!

Всё огромное пространство арены заполнило густым, тягучим смрадом, от которого у меня начали слезиться глаза, а горлу подступил ком. Вокруг тела мужчины медленно разворачивалась девятиглавая гидра, и если бы не десять тысяч мерзких и тонких, гноящихся щупалец с двойными крючковатыми когтями по все длине, то она бы даже выглядела эстетично. Особенно капающий из её пасти призрачный яд, который отравляет саму душу и от которого нет спасения.

Готов биться об заклад, что иглы у дядьки не простые и он натренировался черпать ими эту ядовитую мерзость. О умениях говорило и то, что гидра вздрогнула, увидев меня, но сбежать не смогла, хоть и пыталась, чем вызвала сложное выражение лица у призывателя.

Лежащая с заклеенным ртом Алёнка не вынесла вони и её вырвало через нос. Она забилась как рыба на берегу, но Мира молчала, а это значило, что с ней всё в порядке.

— Эх, — я вздохнул, снисходительно глядя на противника. — Ты ещё слишком молод, слаб, безрассуден и глуп, но я принимаю твой вызов.

— Вызов? — дядя Саша искренне удивился и спросил, показав свою осведомлённость: — А Ушаковы?

— Они всего лишь еда, — я равнодушно отмахнулся и заглянул в свою тюрьму, где сотня мерзких тварей грызлась между собой.

Едва они почувствовали присутствие моей, слегка окрепшей души, как сбились в одну большую, трясущуюся от ужаса кучу. Вот только ни по отдельности, ни даже всем скопом — они не могли противостоять мощному духу. Конечно, их можно изменить, и даже энергия на это есть, но это настолько омерзительно, что я рискую потерять сознание от брезгливости. Ладно, пойду простым путём…

Алёшка, всё это время переводивший непонимающий взгляд с меня на дядьку и обратно, всё-таки что-то осознал своим куриным мозгом и, воспользовавшись моментом, крикнул стоящим на коленях мужикам:

— Убейте девку!

Как только те подняли головы — даже не начали действовать, а просто посмотрели на младшего Лукина — в тот миг я призвал в реальный мир жуткого и омерзительного духа-кадавра во всей его «красе».

Слепленные в единую бесформенную массу, но сохранившие свой индивидуальный, но крайне скудный разум, твари тут же начали пожирать соседей по телу, до которых могли дотянуться. Управлять этой квинтэссенцией всего самого жуткого и мерзкого возможно было лишь с помощью страха, который и погнал их на заоравших от ужаса мужиков.

Этот аморфный ком с молниеносной скоростью прокатился по тому месту, где ещё секунду назад находились живые люди и не оставил после себя ничего, кроме потерявшей сознание и обмочившейся пигалицы.

Побледневший дядя Саша тут же атаковал меня целым роем летящих спиц, от которых я ушёл перекатом, мимоходом раздавив ногой Алёшкину голову. Скучная и незапоминающаяся смерть, но он сам призвал её, не взирая на мои предупреждения.

Кадавр набросился на старика и попытался достать его каждой из сотни пастей, но могучая гидра давала достаточно сил, чтобы дед лихо отражал их нападение двумя длинными, невесть откуда вынутыми ножами. От моего материализованного монстра отлетали довольно крупные куски искажённой плоти, но какой в этом смысл, если главная проблема для него я?

В следующий миг я уже был за спиной дяди Саши и, используя силу Миры, вонзил руку в его тело. Между моими пальцами оказался бешено бьющийся комок мышц и я резко сжал его, превращая в фарш.

— Гордись собой, я сражался в полную силу! — с уважением в голосе произнёс я, когда, секунду спустя, руки старика безвольно опали вдоль тела и он обвис тряпичной куклой.

Его дух не смог сбежать и теперь омерзительный кадавр с жадностью рвал на куски парализованного моей силой, более высокоразвитого собрата.

Я же проводил взглядом сверкающую душу истинного воина и кивнул сам себе, когда она растворилась в потоке Миры, чтобы вновь переродится где-нибудь в другом месте. Я ни капли не жалел, что соврал ему о том, что он станет сильнее — тот, кто защищает ценой своей жизни, никогда не взберётся на вершину могущества. Эти редчайшие экземпляры, больше похожие на шутку мироздания, обречены вновь и вновь жертвовать собой ради чужих интересов до скончания веков.

ЗАЩИТИ РОД!

Мира напрочь сбила лирический настрой новой порцией боли.

— Да, да, — недовольно проворчал я, сгибаясь от боли, которую теперь стало чуть легче терпеть, и поспешил к бессознательной Алёнке.

Вынул кляп, очистил рот от рвотных масс и сделал искусственное дыхание. Она закашлялась и вновь обрела возможность нормально дышать.

— Не самая приятная смерть, согласен, — дружелюбно произнёс я, вытирая ей рот и помогая сесть. — Ты как?

Она не ответила. Лишь громко сопела и гневно сверкала глазами, пока я рвал тугие верёвки. Когда я закончил и помог ей встать на ноги, она резко оттолкнула меня и отпрыгнула на пару шагов.

— Оставь меня в покое! Ненавижу тебя! — закричала она иразрыдалась, пряча лицо в ладонях.

— Однако… — я озадаченно почесал затылок и щёлкнул пальцами, распыляя духов, которые вели себя слишком шумно. Потратив на обеспечение тишины целых три души из запасов, я уточнил у истерички: — Извинений с моей стороны хватит?

— Нет! Просто сдохни! — выкрикнула она, но другого я и не ждал.

Сейчас её разум пребывал в смятении, ведь без влияющей на неё «гаремной защиты» она видела все произошедшие события совершенно в другом свете. Это была одна из причин, по которой я так ненавидел этот «дар» Миры.

Вот как сейчас помню.

Я был тогда молод, амбициозен, жаден до женской ласки и правил большим племенем амазонок. Благодаря этой способности они вожделели и беспрекословно слушались меня, но ровно до того момента, пока моя власть не пошла в зачёт силы и способность не отключилась.

Воинственные бабы повели себя ровно так же, как сейчас Алёнка, с той лишь разницей, что они отлично владели оружием и были крайне злопамятны. Разумеется, меня нафаршировали сталью по самые гланды.

И вот я при смерти, слаб и… сучья способность активируется снова! Бабы в ужасе, отчаянно борются за мою жизнь и побеждают, ага.

Едва я открываю глаза, лёжа в постели, как мироздание решает, что я восстановил достаточно сил и отключает способность. Я даже пискнуть не успеваю, как меня опять забивают подручными средствами до полусмерти.

А бабы снова в рёв, и опять отчаянно бьются за мою жизнь!

А потом этот цикл повторяется снова, и снова, и снова…

Бррр, врагу такой херни не пожелаешь!

Я потряс головой, отгоняя воспоминания о тех событиях, которые едва не стоили мне психического здоровья.

— Ну так давай побыстрее выполним условия договора и разбежимся. Это ведь самый простой вариант, — я медленно приблизился к ней и осторожно положил руку на плечо, тратя драгоценную энергию на создание ауры спокойствия. — Ты обещала, помнишь?

— Помню, — недовольно буркнула она, но уже без истерики, да и руку мою не сбросила. — Только у меня новое условие!

— Хорошо, хорошо, дома расскажешь — скороговоркой выпалил я, внимательно прислушиваясь к окружению. — А теперь пойдём, нужно тебя помыть, переодеть и спать уложить. Это был тяжёлый день. Хочешь мороженного?

— Да, — тихо ответила она уставшим, сонным голосом, давая себя приобнять и прижимаясь ко мне бочком.

Мы покинули арену, оставив за спиной два лежащих тела и перепачканный кровью песок. На ходу я искоса взглянул на едва различимую тень, что смотрела нам вслед зелёными глазами из тьмы здания, и улыбнулся краешком губ.

Без телефона и денег до дома пришлось добираться пешком. Алёнка уснула, и я понёс её на руках. Ага, в плаще-простыне и красных трусах, да…

Ночные гуляки провожали нас сложными взглядами и объективами телефонных камер, но в этом государстве был несомненный плюс — милиция родовыми не занималась, а опричникам, на извращенца, похитившего девушку, было наплевать.

По приходу на съёмную квартиру я набрал жертве похищения ванну и осторожно вымыл спящую Алёнку, бережно обходя синяки и ссадины. Без сожаления потратил энергию, чтобы использовать настоящее Исцеление и аккуратно перенёс её в спальню, положив возле сладко сопящей во сне Кати.

Отправился на кухню, налил себя чая, настрогал бутербродов и погрузился в сеть.

К удивлению, моё видео набрало уже почти десять тысяч просмотров и целую кучу комментариев, правда те, большей частью, сводились к одной общей мысли: «срочно ликвидировать это чудовище!». Лестно, лестно, спасибо.

Ещё одной неприятной новостью стала рассылка, где говорилось, что университет будет восстановлен к началу занятий первого сентября. Ну, до этого ещё пять дней, да и вообще не думаю, что нам есть смысл его посещать.

А теперь о важном. Мне нужна надёжная крепость, где моя подопечная сможет зачать и родить без опасности быть убитой. Чтобы построить крепость, нужны талоны, на которые обменивают камни духа. Значит, мне в любом случае спускаться за ними в местный ад!

К моему сожаления, информации об этой локации было на удивление мало. До самого утра я пытался найти хоть что-нибудь определённое, но ничего, кроме того, что все родовые обязаны регулярно туда спускаться, в открытом доступе не было. А взламывать защищённые сервера с телефона было тем ещё геморроем, поэтому я даже не стал пытаться.

На часах было уже семь утра, когда я заварил очередную кружку свежего, горячего чая и услышал шлёпанье босых ног в коридоре.

— Доброутр, — поприветствовал я посвежевшую Алёнку.

— Я хочу выйти замуж по любви! — безапелляционно заявила она, едва войдя на кухню в коротких шортиках и майке.

Я поперхнулся чаем и поднял на неё тяжёлый взгляд. Она выглядела как человек, который придумал идеальный план мести.

— Прости, я не расслышал. Что? — внутри меня медленно закипала ярость.

— По любви, — охотно повторила она, прямо лучась самодовольством. — Хочу как в книжках, чтоб до гроба.

— До гроба, это я могу устроить, — с тихим рычанием ответил я. — Хоть сейчас.

— Но тебе нельзя, — с наглой улыбкой ответила она, доставая кружку.

— Не забывайся, девочка, — произнёс я тоном, не предвещающим ничего хорошего.

— Это ты не забывайся! — она прищурилась и с вызовом посмотрела на меня. — Ты теперь мой раб! Смирись.

— Ты охренела⁈ — взорвался я. — С чего ты решила, что можешь крутить мне яйца⁈

— А вот с чего! — крикнула она в ответ, схватила кухонный нож и приставила его к своему горлу.

— Да ты ёбн…

Внезапно слова застряли у меня в горле, а душу сдавило с такой силой, что показалось, будто на неё навалилось само мироздание. Или не показалось?

— Мира, какого хуя? — просипел я, не понимая, что происходит.

ТАК НАДО!

— Ты мне должен! — мстительно заявила Алёнка, наблюдая за моей изумлённой рожей. — Ты не дал мне нормально похоронить родителей, превратил в похотливую блядь и из-за тебя меня похитил озабоченный инвалид! Ты вообще в курсе, что он меня лапал⁈

— А любопытные у вас в семье утренние традиции, — произнесла вошедшая на кухню, уже полностью одетая Екатерина. — Привет, я Катя, ваша крепостная на ближайший месяц.

— Привет, я Алёна, — с улыбкой, как ни в чем ни бывало, ответила мелкая сучка, не убирая нож от горла.

Катя невозмутимо сделала себе кофе и прислонилась попой к столешнице, ожидая продолжения спектакля.

— Всё будет по-моему, или никак. Так что у тебя нет выбора, — уверенно произнесла Аленка, положила нож и добавила: — Или я не заслужила немного счастья в качестве компенсации?

— Заслужила, заслужила — будет тебе прынц на белом коне, ага, ага, — ответил я хитрожопой пигалице, задумчиво положив подбородок на руку и барабаня пальцами по носу — кто-то определённо нарывается на воспитательную порку и это определённо не Мудищева…

Глава 15

В общем, мы договорились…

Правда было ещё одно условие, звучащее несколько странно, даже на мой взгляд — она хотела нормально похоронить хотя бы любимого брата. Точнее то, что от него осталось. Тело, ага, в котором теперь жил я.

Разумеется, я был не против, хоть вида и не подал — мне всё равно нужно было поговорить с мирозданием, так сказать с глазу на глаз, а состояние, в котором это нужно делать, почти ничем не отличается от настоящей смерти. Но, чтобы девчуля не думала, что легко может требовать от меня всё, что вздумается, я эмоционально спорил с ней целый час. Катя всё это время сидела за столом и заворожено, во все глаза, следила за этим шоу, хрустя печеньками.

В конце концов мне наскучил этот балаган и я примирительно поднял руки:

— Да хорошо, хорошо, только отстань уже!

Она упёрла руки в бока и с подозрением прищурилась, на то, что я так внезапно согласился.

— Чего это вдруг? — спросила она, зыркая исподлобья и резким выдохом откидывая прядку волос с лица.

— Да он с самого начала был согласен, — с улыбкой произнесла Катя, с сожалением заглядывая в пустую коробку из-под печенья.

— Это правда? — прошипела Алёнка.

— Ага, — я усмехнулся и сунул пигалице рюкзак с деньгами со словами: — А теперь, обе две, валите уже организовывать похороны. Я буду ждать тут, на диванчике, и пока омою свой труп. Брысь! И в банк денег закиньте!

Девушки, внезапно почувствовали необъяснимый страх и перепуганными оленятами выпрыгнули из квартиры. Уже в подъезде их отпустило и Алёнка обругала меня последними словами через закрытую дверь.

Пока они будут тратить мои трофейные деньги в бюро ритуальных услуг, а заодно закрывать долги, у меня есть время морально подготовиться к посещению одного очень неприятного места. Нужно выяснить, почему Мира так странно и дерзко себя ведёт и, при необходимости, отшлёпать зарвавшееся мироздание.

* * *

— Это что сейчас было? — Катя наконец нашла в себе смелость спросить, когда они вышли из подъезда.

— О чём ты? — Алёна посмотрела на крепостную и, внезапно, задумалась: «А как ней вообще относится, если то чудовище трахается с ней?».

— Ну тот ужас, когда мы сбежали из квартиры. Это твой брат сделал?

Мудищева вдруг резко остановилась и схватила Катю за руку, рывком разворачивая её к себе.

— Он не брат мне, слышишь⁈ Этот монстр кто угодно, но не мой брат! — зло выкрикнула девушка, но при этом едва сдерживая слёзы.

— Ой, простите госпожа Мудищева, что лезу не в своё дело! — Екатерина тут же склонила голову, как подобает крепостной перед временным хозяином.

— Да нет, ничего, подними голову, — тут же спохватилась Алёна, помня о том, что существо, занявшее тело брата, без зазрения совести бьёт её по любому поводу. — Кстати об этом. Какой у тебя вообще статус крепостной?

— Понятия не имею, — Катя Соловьёва на миг задумалась и отрицательно покачала головой. — В купчей на меня тоже никаких условий не было, только срок — один месяц и рейтинг безопасности единичка.

— Единица⁈ — от удивления глаза Алёны едва не выпали. Она замерла на месте, с опаской огляделась и неуверенно произнесла: — Кать, может тебе лучше в квартире остаться? Ну, знаешь, на всякий случай…

— Он сказал, что переживать не из-за чего. А что, у вас много врагов? — насторожилась Катя.

— Не уверена… — Мудищева вздохнула. — С этой штукой вообще всё не просто.

— С какой штукой?

— Той, которая теперь в теле моего брата… Кстати об этом, а как вы познакомились?

Екатерина слегка удивилась, такой резкой смене темы, а потом покраснела и отвела взгляд, но всё же ответила:

— Ну когда он возвращал кресло каталку…

— Потрахались? — Аленка усмехнулась, и, увидев ещё большее смущение на лице Кати поспешила её успокоить: — Не переживай, он просто ебучий колдун. У него сила есть, которая заставляет всех баб ему отдаваться. Я ведь тоже на него набрасывалась, но мной он побрезговал.

— Оу… Расстроена? — внезапно очень мягко и участливо спросила Катя, чем вогнала Алёнё в глубокий ступор.

— Эй, он же в теле моего брата!

— Извини, — Катя неловко улыбнулась и постаралась сменить тему: — Так кто он?

— Что-то очень большое и жуткое… — неуверенно произнесла Мудищева. — Оно не человек, понимаешь?

— Ну да, — согласилась с ней Соловьёва и добавила с ноткой не то досады, не то разочарования: — Человеческие мужики так не могут, уж поверь мне…

Так, по пути к ближайшему отделению банка «Империал», они разговаривали, довольно быстро подружившись на почве довольно необычной общей темы и несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте.

После уплаты налогов, долгов и возмещений за урон, нанесённый в результате войны с Ушаковыми, на счету рода Мудищевых остались жалкие двадцать тысяч рублей. Их-то Алёна и решила полностью потратить на фальшивые похороны, тем самым отдать дань уважения самоотверженному брату, которому она обязана жизнью.

Пока такси везло их в самое крупное агентство по захоронению, она всё крутила в голове мрачные мысли о том дне. И чем больше она об этом думала, тем больше замечала странностей.

Одной из них было то, что иномирное существо захватило тело брата ровно в тот момент, когда стих крик последнего члена семьи, хотя Ярослав отчаянно бормотал формулу призыва больше часа, пока они сидели в сейфе с документами.

Но самым странным была именно открытая война с Шишкиными, которым Мудищевы оказывали бухгалтерские услуги. Взаимная ненависть вспыхнула совершено внезапно, практически на ровном месте и только Алёна с братом не испытывали тяги разорвать кого-нибудь из Шишкиных.

Теперь же, зная, что существуют силы гораздо мощнее и изощреннее, чем призыв духов, ей всё больше казалось, что та война была спланирована, чтобы она осталась одна одинёшенька. Зачем? Этого девушка не смогла придумать, как ни старалась.

— Алёна, ау, Алёна! — требовательный голос Кати вырвал девушку из омута тяжёлых размышлений. — Мы приехали, заплатить надо!

— Что? А, да, сейчас, — Мудищева, со слегка потерянным видом, вынула банковскую карту, расплатилась, и девушки вышли из машины.

«Потапов и сыновья» гласила огромная, вычурная вывеска на большом здании. Это было тем более забавно, если учесть, что у Потапова было девять дочерей от семи женщин. Восемьсот тридцать четвёртое место в рейтинге «Войны домов». Какое это имеет значение? Да, в целом никакого, поэтому Алёнка просто пожала плечами, выкинула из головы ненужные мысли и вошла внутрь.

— Здравствуйте и добро пожаловать, — сразу поприветствовал их довольно симпатичный и улыбчивый парень за стойкой с компьютером. — Вы к нам по делу или только спросить?

— По делу, — коротко кивнула Алёна, окидывая взглядом стройные ряды гробов разной степени вычурности.

— Замечательно! — парень хлопнул в ладоши и его улыбка стала ещё шире, на что Катя прыснула и закатила глаза. — Требуется что-то конкретное или вы пока не определились?

— Нужно красиво похоронить моего брата, — спокойно ответила Алёна. — Бюджет двадцать тысяч.

— Девятнадцать! — тут же вступила Катя и наклонилась Алёне: — Кушать тоже на что-то надо.

— Да, — Мудищева кивнула, соглашаясь, — бюджет девятнадцать тысяч. Тело забёрете сами.

— Замечательно! — парень быстро застучал по клавиатуре и стал жадно вглядываться в монитор. — Давайте рассмотрим варианты. Есть гроб из карельской сосны, обитый лучшим бархатом и шёлком. Стоит тысячу триста. Потом…

— Погодите, — вмешалась Екатерина, — а он лучший чем?

— Да, — Алёна кивнула, — на эксклюзивность не тянет. Есть что-нибудь на заказ?

— Я готов выслушать любые пожелания клиентов! — тут же сориентировался парень.

— Ваши клиенты, вроде как, не особо разговорчивы… — вставила шпильку Катя.

— Наши клиенты говорят с нами через своих родственников! — довольно пафосно ответил парень.

— Давайте уже ближе к делу! — Алёна почувствовала, как в ней просыпается злость. — Мой брат березы любил, можно гроб из берёзы?

— Разумеется, — кивнул парень, делая пометку. — Ткань?

— Что-нибудь белое, с бабочками… — воспоминания нахлынули на Алёнку и к её глазам подступили слёзы.

— Записал, — парень, надо отдать ему должное, быстро прочитал настроение клиента и в мгновение ока стал немногословным профессионалом. — Церемония? Оркестр?

— Да, — всхлипнула Алёна.

— Записал. На каком кладбище у вас участок? Северное, центральное?

Мудищева только отрицательно покачала головой, роняя на пол крупные слёзы.

— Понял, об участке позаботимся, будет центральное. В каком морге тело усопшего? Нужен ли грим?

— Дома он, — вместо Алёны ответила Катя. — Грим пусть будет и ещё одежду надо. Адрес Лермонтова четырнадцать, квартира девять. Там открыто будет.

— Услуги плакальщиц нужны?

— Да всё, хватит, она сама прекрасно справится! — рыкнула на парня Катя и обняла ревущую Алёнку, прижимая её к своей груди. — И всё это надо сделать сегодня!

— Одну минуту, — парень лишь удивлённо вскинул бровь и снова быстро защёлкал по клавиатуре. Через несколько секунд протянул распечатанный договор. — Девятнадцать тысяч, триста двадцать рублей. Сюда входит процессия через весь город но без перекрытия движения — не успеем, оркестр, стоимость участка на центральном кладбище, мраморная стела, костюм для погребения, грим, прощальная речь, пять процентов моих комиссионных и пять тысяч за срочность. Распишитесь и оставьте номер телефона — мы вам сообщим о времени и месте погребения. Годы жизни, фотографию и имя покойного?

— Мудищев Ярослав Устинович, две тыщи сорок третий по сегодня, — опять помогла Катя, чем знатно удивила Алёну.

Мудищева поставила подпись дрожащей рукой и поспешила на выход, а Соловьёва продиктовала свой номер.

— Домой? — спросила её Катя, приобнимая за плечи.

Алёна отрицательно покачала головой и произнесла:

— Напиться охота…

— Не проблема, — Катя похлопала Алёнку по плечу и вызвала такси.

Через полчаса они уже были в небольшом, уютном баре и заливали в себя первую порцию водки.

* * *

— Ничего не понимаю… — озадаченный Иван, наблюдавший за квартирой с «древним злом», смотрел на экран телефона, где система мониторинга отметила перевод большой суммы денег родом Мудищевых на счёт агентства ритуальных услуг.

Он быстро просмотрел заказ и его глаза едва не вылезли от удивления.

— Как умер⁈ — Иван бросил тревожный взгляд на зашторенные окна третьего этажа.

Ещё двадцать минут назад он отчётливо видел там голого Мудищева, выходящего из ванной комнаты. Теперь же там отсутствовало любое движение, и даже все чувства молодого волхва говорили об одном — внутри пусто.

Он отчаянно боролся с желанием ворваться в квартиру и проверить, но то мог быть какой-то хитрый план сущности, с неясными конечными целями и Иван сдержался. Он продолжил наблюдение.

Час спустя у подъезда остановился фургон похоронного агентства и из него вышли трое членов династии Потапова с носилками. Они скрылись в здании и через десять минут вышли с телом на носилках, упакованным в плотный мешок.

— Что происходит⁈ — Иван был шокирован на столько, что не сразу покинул крышу здания, чтобы преследовать фургон.

Но ничего неординарного, с точки зрения обывателя, не произошло — тело доставили в похоронный дом и спустили в тамошний морг.

Иван вновь просмотрел сегодняшнюю деятельность Потаповых и обнаружил, что они выкупили участок под могилу на центральном кладбище и вообще напрягли кучу подрядчиков очень срочными заказами.

Не в силах больше томиться в неведении, Иван ворвался в помещение морга, где увидел на металлическом столе «Мудищева». Вскрытого «Мудищева», внутренние органы которого мирно лежали в тазике рядом и которого уже зашивали.

— Остановись!

Запыхавшийся от срочности работник морга поднял вспотевшее лицо и хотел уже обматерить незваного гостя, но мгновенно понял, кто перед ним и слова застряли в горле, превратившись в тонкий, панический писк.

— Он мёртв? — с тревогой спросил подошедший Иван, кладя ладонь на лоб тела.

Работник не нашёлся что сказать. Он покосился сперва на тару со внутренними органами, а потом перевёл растерянный взгляд на зеленоглазого и задался резонным вопросом: «А этот „великий и ужасный“ часом умом не повредился?»

— Да, — в конце концов, работник выдавил из себя очевидный ответ.

Но Иван уже не слушал.

Все его чувства были направлены вглубь тела, где он старался обнаружить душу «древнего зла», но там ощущалась лишь пустота и холод.

— Чушь какая-то! — пробормотал Иван и спешно выбежал из подвала, на ходу вынимая телефон.

— А мне-то что делать? Шить или не шить? — крикнул ему вслед работник, но ответа не получил. Он сплюнул прямо на лоб трупа, и, протерев это место тряпочкой, вернулся к работе.

Уже на улице, Иван попытался дозвониться Владимиру Петровичу, но тот всё ещё был «вне зоны». Тогда он набрал другой номер.

— Слушаю тебя, Иван, — раздался в трубке спокойный, слегка заторможенный голос медиума.

— Ольга, срочное послание Владимиру Петровичу! Он ещё не вернулся?

— Нет, — где-то далеко рыжая миерц-ведьма окинула взглядом лежащее на каменном постаменте бездыханное тело начальника, душа которого отлетела за грань по делам. — Диктуй, передам.

— «Мудищев мёртв! Что делать?» — взволнованно продиктовал он послание медиуму. — Оля, это срочно!

— Поняла, — рыжая ведьма на том конце кивнула и отложила маникюрный набор. — Я перезвоню.

Через пару минут телефон Ивана зазвонил.

— Диктую: Следи за телом до моего возвращения! — сонным голосом произнесла межмировая телефонистка и повесила трубку.

Иван тут же бросился исполнять поручение, стараясь не замечать поднимающуюся внутри бурю паники. Неужто эта тварь выполнила условия договора и ускользнула в поток перерождения? Нет! Такую гигантскую душу можно отследить без труда, и он не из тех, кто вот так запросто откажется от накопленной силы! Тут что-то другое…

До самого вечера он проторчал в машине возле похоронного бюро, пока не подъехали в хлам пьяные девушки — Мудищева и их крепостная Соловьёва.

Тут же организовалась роскошная процессия с оркестром.

Изысканный, украшенный резьбой гроб внесли в головную машину, и под печальные фанфары колонна двинулась в путь, вызывая недоумение у прохожих. Затем весь этот балаган — по другому Иван назвать это не мог — прибыл на центральное кладбище, где шоу продолжилось.

Открытый гроб поместили на специальные опоры у могилы и специально обученный человек произнёс длинную, скорбную, но совершенно пустую по содержанию речь. Иван подобрался поближе, скрываясь за многочисленными массивными надгробиями.

— Ярик, любимый братишка, — пьяная и всхлипывающая Мудищева подошла к гробу и оперлась на его борта, склоняясь над телом, — спасибо тебе и покойся с миром! Я всегда буду помнить тебя.

Воцарилась пауза. Фоном играла тоскливая музыка.

— Это всё? — тактично спросил церемониймейстер.

Катя пожала плечами, а Алёна вдруг закричала сквозь слёзы на всё кладбище:

— Уёбок! Тварь! Ненавижу! — и пнула гроб настолько сильно, что опоры не выдержали и тот кувыркнулся в могилу, поверх выпавшего тела.

Оркестр массово поперхнулся, сбился с ритма и умолк, а пожилой церемониймейстер от неожиданности схватился за сердце.

— Засыпайте его нахуй! — рявкнула напоследок Мудищева, швырнула в яму крышку гроба и нетвёрдой походкой пошла прочь, отмахиваясь от пытавшейся её обнять Кати.

Когда девушки отошли достаточно далеко, а ошарашенные могильщики начали споро работать лопатами и засыпать тело, к ним подбежал Иван.

— Остановитесь! — грубо рыкнул он, заставляя всех замереть в ужасе.

Зеленоглазый спрыгнул в могилу, вытянул из под гроба тело, взвалил его на плечо и одним прыжком оказался на поверхности.

— Вы ничего не видели! — рявкнул он, впавшим в ступор людям и быстро затерялся среди надгробий с трупом на плече. Иван со всей ответственностью подошёл к выполнению приказа «следить за телом», и это лучше всего будет делать в специально оборудованном месте. Желательно при наличии сковывающей печати и мощного оружия.

Присутствующие несколько минут отходили от шока. Наконец один из могильщиков не выдержал, громко высморкался и произнёс:

— Так зарывать яму или чё?

По здравому рассуждению погребение решили довести до логического конца, даже не смотря на отсутствие покойника. В конце концов, за всё было уплачено, а Потаповы очень дорожили своей репутацией.

* * *

Ну вот, я здесь…

Это место мало отличается от бесконечной пустоты, к которой я был заключён, но есть нюансы. И главный из них — многомерный сияющий кристалл, окутанный клубящейся тьмой.

— Опять совокупляетесь? — со смешком передал я мысль, разворачивая душу во всю ширь и потягиваясь после долгого нахождения в скрюченном состоянии.

— Мгард, ты всё-таки сообразил, что я хочу пообщаться напрямую и пришёл? — уловил я ироничное послание от кристалла.

— Ага, пришёл, чтобы выпороть тебя за такие шутки, — весело ответил я, зависая неподалёку от них, расправляя и разминая затёкшие крылья, чтобы лучше поглощать лучащуюся энергию мироздания. — Соскучилась, Мира?

— Не особо, но у тебя проблема.

— Это которую ты мне подкинула? Ничего, справлюсь, и я признателен за то, что ты создала аномалию и вытащила меня из заключения.

— Нет, девочка это ключ к решению, а проблема вот.

Передо мной тут же раскинулась абсолютно вся вселенная, и я только на одной воле удержался от того, чтобы моё сознание не превратилось в кашу и не вытекло от созерцания этого перекрученного, многомерного и безграничного бурлящего месива.

Доли мгновения было достаточно, чтобы заметить явно чужеродный, огромный и статичный кусок. Он перемещался в ткани вселенной, подобно жаропрочному камню в океане кипящей лавы и медленно увеличивался в размерах. Если приглядеться, то можно было заметить, что оно медленно поглощает энергию мироздания, и веяло от этой штуки чем-то неуловимо знакомым.

— Требую пояснительную бригаду! — взмолился я, после тщетных попыток осмыслить происходящее.

— А что тебе не ясно? А, Алёша? Ничего, что я так? Ты уж извини, но Мгард звучит так, как будто кого-то тошнит! — клубящийся вокруг Мироздания Хаос как всегда норовил поддеть меня. — Просто сделай дело и свободен.

— Тогда зови меня Алексей Викторович, потому что Алёша — это не имя, а диагноз! — недовольно проворчал я прямой мыслью. — Ну да ладно. Итак, повторюсь, что за херня происходит, Мира? Да прекратите вы уже ебстись, имейте уважение к высокому гостю!

— Нельзя останавливаться — энергия во вселенной иссякает слишком быстро! — заявила Мира, исторгая из себя огромный жизненный рой. Я проследил за облачком искр, что возникли на границе этих прижавшихся друг к другу противоположностей и растворились, отправившись на разные планы бытия. — Но Хаос прав, ты должен остановить его.

— Да кого, блять, его⁈ — яростно зарычал я, сотрясая окружающую реальность.

— Твоего сына, — спокойно ответило мироздание. — Нашего сына.

Глава 16

— Ясно. Кстати, а давно вы тут ебётесь во благо жизни во вселенной? — как ни в чем ни бывало поинтересовался я, искоса наблюдая за очередным роем новорожденных душ.

— Начали сразу, как ты продул волхвам баланса, — с издёвкой выдал Хаос, но я уловил в его послании отголоски усталости.

— Ага, ясно. Ну, ебитесь дальше, а я пас! — с усмешкой ответил я им.

Уж что-что, а своих потомков я в обиду не дам! По крайней мере, первое и второе их поколение, поскольку правнуки уже периодически забывали поздравить меня с днём рождения. И не надо тут отговорок, что почтенный дедушка в другом мире!

— ТОГДА ТЫ БУДЕШЬ НИЗВЕРЖЕН, МГАРД! — мироздание и хаос исторгли из себя слитный поток воли.

В качестве предупреждения силы ненадолго покинули меня, возвращая мою бескрайнюю могучую душу обратно, к жалкому человеческому размеру. Я больше не ощущал ни магии, ни доступа к Знаниям, которые позволяли заглядывать в суть вещей, ну и я начал растворяться в окружавшем пространстве, не имея сил поддерживать целостность собственного «Я».

Секунду спустя всё вернулось в норму и я отряхнулся от неприятных ощущений, как пёс от воды. Вот так запросто мне указали на моё место. Эти могут, да, но они не могут убить меня напрямую. По крайней мере, не в пределах вселенной — это сейчас мы находимся в их владениях, но в лабиринте миров свои жесткие правила.

— ТВОЙ ОТВЕТ? — снова донеслась до меня слитная воля, давя силой и заставляя подчиниться.

— Понял, не дурак — дурак бы не понял, — ответил я с ноткой покорности. — Чем тут поможет девка?

— Доставь её к источнику заражения, дальше всё произойдёт само, — уже спокойно пояснила Мира, видя, что я не брыкаюсь.

— Её душа не развеется в междумирьи? — слегка озабоченно поинтересовался я, старательно запоминая циклы вывертов вселенной и траекторию движения аномалии.

— Нет.

— Допустим. Но нас же поглотит аномалия и как быть с моим договором по поводу сохранения рода Мудищевой и её браком по любви? Отменить его вы не можете, знаю, но хоть помогите закрыть его, раз уж вы всё равно держите меня за яйца. Где мне её суженого искать? Эта хрень сильно мешает, если честно.

— Договор останется в силе, Мгард, не считай себя умнее нас, глупый человечек, — меня коснулся ехидный ответ Хаоса, вмиг раскусившего мою хитрость. — Что касается остального — ты без труда проникнешь внутрь, сам понимаешь, а она… мы позаботились об этом.

— Всё ясно, разрешите идти?

— ДОГОВОР! — оглушил меня совокупляющийся дуэт.

— А может не надо? — без особой надежды произнёс я, в жалкой попытке избежать нового геморроя вселенского масштаба.

— ТЫ ДОСТАВИШЬ ИЗБРАННУЮ К ИСТОЧНИКУ СТАЗИС-АНОМАЛИИ И УНИЧТОЖИШЬ ЕЁ!

— Погодите, — я усмехнулся, — кого уничтожить? Аномалию или избранную?

— Аномалию! — рявкнул Хаос. — Не пытайся играть словами договора, Мгард!

— Хорошо, хорошо, — я примирительно растопырил лапы и перешёл на Русский язык, хоть воспроизводить звук в этом месте было практически невозможно: — Значит, я должен доставить девочку в центр аномалии, а она там уже как-нибудь сама.

— Избранную, Мгард, избранную, — на том же языке ответил Хаос, а в его клубах надменно хохотали жуткие рожи. — Но попытка хороша, одобряю. А теперь говори и залогом будет всё, что ты имеешь, включая твоё существование!

— Клянусь всем своим могуществом, нажитым непосильным трудом, а также самим своим существованием, что доставлю избранную к источнику стазис-аномалии и уничтожу её, видимо безвозмездно, то есть даром! — не без иронии произнёс я. — Довольны?

— Да, ступай, — великодушно ответили мне, так и не дав, как следует, напитаться чистейшей энергией.

Мироздание вздрогнуло, фиксируя условия, и вселенная качнулась в ответ. Я зафиксировался на своём теле и потянулся к нему, спросив напоследок:

— А награда-то будет?

— Нет! — донеслось мне вслед.

— Ну и ладно… — буркнул я, возвращаясь в реальность.

* * *

— Мы просчитали все вероятности, Мира. В договоре нет двусмысленностей. Он всё сделает.

— Знаю, но он слишком непредсказуем.

— Он всего лишь человек, даже спустя вечность!

— Возможно, но он всегда акцентировал, что он «русский».

— Это ничего не значит, все души одинаковы, ты знаешь.

— Знаю. Я устала.

— Я тоже, но нужно продолжать, иначе всё исчезнет…

* * *

Когда я вновь очутился в физическом теле, сразу полностью восстановился. Энергии хватило с избытком, даже не смотря на отсутствие всех внутренних органов. Хорошо хоть мозг оставили, изверги.

Поднял веки и обнаружил над собой крайне сосредоточенное и потное лицо молодого человека, со светящимися зелёными глазами. Он так тщательно ощупывал моё тело в поисках души, что когда я внезапно вернулся «домой», то тысячи его незримых тонких щупалец разом наткнулись на всю необъятность моего естества.

— Будь со мной нежен! — с жаром прошептал я и вытянул губы трубочкой.

От неожиданности и нахлынувшего ужаса молодой волхв резко отпрянул, потерял равновесие и упал на задницу прямо с массивного алтаря, на котором я лежал. У меня было всего мгновение, пока тот не придёт в себя, но его хватило, чтобы прыгнуть на него и нанести один единственный удар — прямой ладонью под челюсть.

Звякнул о пол упавший рунный меч, которым незадачливый сыщик так и не успел воспользоваться.

Волхв забулькал кровью, но сделать ничего не мог — я уже с урчанием рвал его душу, так похожую на молодого барашка, что ещё не отрастил достаточно крепких рогов и стальных мышц, чтобы суметь дать реальный отпор, но уже мнящего себя живым тараном.

Разумеется, о его смерти почти сразу станет известно всей организации, но сомневаюсь, что они рискнут вновь вступать в противостояние со мной и, тем более, вновь провернуть тот трюк ещё раз. Жаль, конечно, я бы не отказался от толпы нападающих волхвов, ведь мне требуется очень много энергии, для претворения в жизнь довольно самонадеянного плана. Поглощение такого же эквивалента энергии в виде почти полумиллиарда душ обычных людей создаст лишние проблемы, которые на начальной стадии мне не нужны. Но, волхвы слишком хорошо помнят мою силу и не рискнут нападать, даже если им покажется, что я слаб.

Сыто рыгнув, я огляделся.

— Хех, своего дизайнера они так и не уволили, — с улыбкой произнёс я.

Это была цитадель волхвов. Долбанный чёрный камень повсюду. Чёрно-каменные скамьи, такие же двери, алтарь, мебель… Если мне не изменяет память, то и посуда со столовыми приборами у них из этой же дряни. Так что, их нынешняя серая униформа была просто писком стиля, хотя их предыдущие снежно-белые хламиды мне нравились больше — пропитанные кровью, они очень стильно смотрелись на фоне чёрного интерьера.

Но был тут и положительный момент — планировка этих крепостей не менялась миллиарды лет, и я давно знал её наизусть. Но что было по-настоящему грустно, так это то, что за все время я так и не смог обнаружить местоположение их совета, где наверняка находилась самая жирная и сочная добыча.

Здесь же меня ждал лёгкий, хоть и изысканный перекус в виде трёх волхвов (больше трёх они не собирались никогда) и одной или двух суховатых на вкус и слегка безумных миерц-ведьм, которые обеспечивали коммуникацию между цитаделями.

Ворожей, которые читали будущее и занимались составлением стратегий, я избегал, поскольку после их употребления накрывали такие видения, что все наркоманы вселенной захлебнулись бы слюнями от зависти. Подобное я осуждаю и презираю! Фу.

Были ещё жрецы, но, если учесть то, что я видел в обители Миры и Хаоса, мой нынешний мирок пребывания плавал на отшибе, а значит, эта цитадель являлась аванпостом — просто чтобы было. Другими словами, ресурсов сюда направляли мало, и на встречу со жрецом можно было не рассчитывать. Как можно не рассчитывать и на то, что из стен полезет подкрепление, когда я устрою тут маленькое пиршество. Обидно, досадно, но ладно.

Да, у чёрного камня была такая полезная функции — он настолько одинаков по своей структуре и происхождению, что вселенная, которая не терпит повторов, принимала все мириады крепостей за единый объект, просто размазанный в пространстве.

Правда перемещаться таким образом могли только посвящённые волхвы и жрецы, что всегда усложняло мне процесс поиска новых цитаделей. И я так и не смог разгадать этот секрет, о чём дико сожалею по сей день.

— Ладно, уговорили чертяки, в бездну правила и ограничения! Пляшем!

Больше не сдерживаясь в силе, прыгнул вверх и пробил головой и плечами двухметровый слой камня. Если верить памяти, то прямо надо мной должна быть келья медиума. Добыча так себе, но что есть, то есть…

— Ничего, что я без стука? — я лучезарно улыбнулся белым кружевным стрингам, под короткой юбкой, в которую были облачены стройные ноги, между коими я и выскочил прямо из пола.

Рыжая ведьмочка, до этого беззаботно красившая ногти, обомлела и побледнела от сковавшего её шока. Даже её не самых выдающихся сил, с лихвой хватило на то, чтобы понять кто́ перед ней.

— Ну-ну, не нужно бояться, — произнёс я как можно дружелюбнее, пока червячком выбирался из каменной норы. — Описаешься ещё от страха, или обкакаешься, и это всё увидят твои коллеги, когда придут сюда собирать трупы. Подумай хоть об их чувствах, тебе-то сейчас будет уже всё равно!

Её затрясло и она до крови закусила алые губы, метнув короткий, полный отчаяния и надежды взгляд мне за спину. Я обернулся и чуть не заорал от восторга!

На каменной, испещрённой синими светящимися рунами, плите лежал Владимир Петрович. И не просто лежал — его душа была где-то далеко и я, кажется, догадываюсь где! Но этот момент лучше уточнить у компетентных людей.

— А скажи-ка мне милая, — я нежно прикоснулся к щеке ведьмы и аккуратно взял её за подбородок, — где же сейчас пребывает душа нашего общего друга Владимира Петровича?

Она лихорадочно замотала головой, одновременно шаря рукой по столу, в поисках хоть какого-нибудь оружия, но ничего, кроме маникюрных ножниц и пилки для ногтей там не было. Ведьма схватила ножнички и с отчаянным визгом воткнула их в мой левый глаз.

— Оу, — я грустно вздохнул, отпустил её и отступил на шаг.

Она сползла с каменного кресла и забилась под каменный же стол, дико вращая глазами и хрипя от слишком частого дыхания. Я же, с очень сочным хлюпом, вынул ножнички из глазницы вместе с глазным яблоком и присел на корточки, вертя перед собой орган зрения.

— Милая, ты даже не представляешь как тебе повезло! — с усмешкой произнёс я, протягивая ей обратно ножнички с насаженным на них глазом. — Возможно, ты станешь первой и единственной из балансеров, кто выжил после встречи со мной. Тебе всего лишь нужно собрать волю в кулачок и сказать где сейчас душа твоего начальника. И, кстати, я питаю к рыженьким очень тёплые чувства, так что, кроме жизни, ты сможешь получить и ещё кое что.

Кажется, её проняло.

Ах, этот великолепный вид, когда приговорённому к смерти дают шанс сохранить жизнь, но на крайне сомнительных условиях!

Рыжая милашка изо всех сил старалась убедить себя, что её долг и служение культу Баланса превыше жизни, но тело кричало об обратном. Тело хотело жить! Телу было плевать, что душа переродится, ведь умирать всегда больно. Мучительно больно и горько.

— Он… он на Совете… — тихо прошептала она и разрыдалась, презирая себя и свою слабость.

— Да моя ж ты умница! — я за ногу вытащил взвизгнувшую ведьмочку из-под стола и, прижав к себе, закружился в танце. Поставил её возле каменной плиты и строго произнёс: — А теперь давай ключ и получишь главный приз! Но врать нельзя, ты же понимаешь?

Размазывая слёзы и косметику по лицу, она прошептала заветные слова Силы, которые помогут мне миновать ловушки в междумирье, которые рвут связь между душой и телом волхва, если по путеводной нити движется кто-то, вроде меня.

— Дорогой ты мой человек, сейчас свидимся! — я плюхнулся прямо на Владимира Петровича и горячо обнял его. Повернулся к ведьме и заговорщицки подмигнул со словами: — Никуда не убегай, я скоро вернусь и вознагражу тебя!

Расправив крылья души во всю ширь, я с восторженным рёвом нырнул во временно пустующее тело и рванул в темноту, вдоль тончайшей нити силы, во всю глотку прорычав фразу-ключ.

Окружающая меня тьма тут же вспыхнула мириадами огней и сияющих линий. Теперь, находясь внутри, я видел всю транспортную и информационную сеть Волхвов Баланса. Видел сообщения, которыми обмениваются миерц-ведьмы, видел моменты переходов волхвов из цитадели в цитадель. Ну и, разумеется, теперь я видел расположение каждой из их крепостей во вселенной.

Их много. Очень много! Невероятно много! И в каждой есть волхвы и жрецы! Такие сочные и манящие души! Это просто гастрономический рай! Всё окружающее напоминало гигантский муравейник и я в нём был очень голодным муравьедом!

От этого зрелища моя пасть наполнилась слюной, но то, что виднелось впереди, возбуждало не только аппетит, но и просто возбуждало! Совет! Сильнейшие из волхвов! Наисильнейшие и наивкуснейшие!

С торжествующим рёвом я достиг конечной точки и могучим пинком сдвинул с дороги что-то говорившую душу Петровича.

— А вот и я, и мой стояк! — расхохотался я, взмывая над двадцатью одним колоссальным монументом, изображающих сидящих на чёрных камнях стариков, что находились в метафизическом зале заседаний.

Прежде чем совет успел что-то предпринять, я одним взмахом крыльев провёл круговую атаку, чтобы обрубить связующие нити и не дать сбежать ни одной душе.

Да начнётся пир!

— Это что ещё за ящерица? — с лёгкой ноткой удивления произнёс спокойный, глубокий голос.

— Это Мгард! — закричал Петрович, в ужасе шарахаясь, под защиту одной из монументальных статуй.

— Точно он? В легендах он выглядел больше… — раздался другой спокойный голос, заставивший меня наконец присмотреться к окружению.

Кроме Петровича я не видел тут ни одной души, что было странно, ведь я слышал другие голоса.

— Давайте просто закончим то, что не закончили наши предки, — предложил третий голос.

— Вы не понимаете, нам конец! Всему конец! — закричал Владимир Петрович и заплакал.

Я спикировал на огромный диск, испещрённый древними письменами, вокруг которого и располагались статуи. Цокая по извечному камню острыми когтями приблизился к волхву, который теперь был не больше того самого, моего когтя, и наклонился задержав дыхание, чтобы ненароком не сдуть бедолагу в окружающую пустоту, в которой и парил диск зала Совета.

— Петрович, слушай, у меня конечно есть кое-какие догадки, но я хочу, чтобы ты мне ответил: вот эти вот статуи и есть ваш Совет Волхвов? — произнёс я чуть в сторону от бледного мужика, чтобы он не утонул в слюне, капающей из моей пасти.

— Да! — обречённо пискнул он из под моего когтя.

— Спасибо, я так и думал, — прорычал я и одним движением языка слизал его с камня.

— Немыслимо! Недопустимо! Непростительно! — донеслось до меня со всех сторон. — Покарать! Уничтожить! Стереть!

— Стойте, дайте сказать перед смертью! — ехидно прорычал я, задирая голову и всматриваясь в каменные лица, находящиеся на высоте, превышающей мой рост в тысячу раз.

Невероятная, возрастающая вокруг меня чужая энергия схлынула и раздался скрипучий, очень древний голос:

— Говори Мгард, мы выслушаем твои последние слова.

— Да я хотел спросить, а вы какое поколение совета? Ну, от того момента, когда ваши предки заточили меня в бесконечной пустоте?

— Мы здесь уже миллионы лет! — пояснил кто-то из статуй.

— Да что мне ваши миллионы, — я фыркнул и поскрёб когтем камень под лапами: — Ну вот зал ваш явный новодел, раньше лучше строили.

— Довольно! К чему эти бессмысленные вопросы?

— Да к тому, что мне интересно — за сколько поколений совет волхвов деградировал до такой степени, что перестал ссаться от одного моего имени?

— Довольно! — вновь раздался скрипучий голос. — Твоё время давно прошло Мгард! И пусть мой прапрапрадед говорил о тебе лишь шёпотом, я же вижу, что ты просто ничтожество! Твоя слава пожирателя оказалась сильно преувеличена! Мы ждали чудовище, а увидели перед собой лишь жалкую ящерицу!

Вокруг меня вновь начала собираться колоссальная энергия, которойхватило бы на создание целого нового мира.

— И не говори, — я вздохнул, — мои ожидания тоже не оправдались. Я рассчитывал найти здесь величайший деликатес, но обнаружил лишь древние, чёрствые сухари. Но, что поделать, придётся грызть, а потом лететь по всем цитаделям, чтобы перебить ваше тленное послевкусие кем-нибудь помоложе.

Я издевательски оскалился, а они нанесли страшный удар, от которого дрогнула сама ткань реальности.

Глава 17

Всё вокруг затопило нестерпимо ярким светом. В межмировом пространстве надулся огромный пузырь колоссальной энергии, от чего в соседних мирах появились магические аномалии и мириады странных существ, порождённых этой мощью, начали своё странное существование.

— Вот и всё, — удовлетворённо проскрипел старческий голос.

— Если это всё, то у меня для вас плохие новости, — насмешливо произнёс я из центра слепящего ада.

Когда окружение пришло в норму, то перед советом предстала весьма неприятная картина. Меня окружала многослойная сфера, чьи слои двигались с разной скоростью относительно друг друга — от безумной на внешней и до спокойной на внутренней.

Я парил внутри защитного поля с ленивым видом и не спеша поглощал энергию из замедленного внутреннего слоя барьера. Недоумение и шок совета ощущались настолько отчётливо, что мне даже стало их жалко:

— Но вы хорошо постарались, молодцы! Ещё пара, тройка триллионов лет и вы сможете понять, что развивались не в ту сторону, — под конец я не удержался от колкости.

— Но как⁈ — раздался потрясённый голос.

— Вы ж сами назвали меня пожирателем, должен же я соответствовать, — с усмешкой произнёс я, поглощая остатки энергии удара. — Вот если бы встали и смахнулись со мной в рукопашную, то шанс бы ещё был, но, как я понимаю, двигаться вы не можете.

Словно в подтверждение своих слов, я приблизился к одной из огромных статуй и поскрёб когтем твёрдую поверхность ноги. Поддавалось плохо, и я, полный задумчивости, попробовал «каменную» конечность на зуб.

Но, мои клыки лишь соскребали незначительные песчинки и почти сразу заболели от чрезмерных усилий. Да и вкус оказался как у того песка, с привкусом праха жизни. Но питательно, да, этого не отнять. Монумент никак не отреагировал на мои действия.

— Что ж, думаю это ничья, — после продолжительного молчания заговорил скрипучий голос, — мы не можем навредить тебе, ты не можешь навредить нам.

— Я бы не был так уверен, — прорычал я, продолжая скоблить зубами «статую» и поглощая крошечные песчинки очень концентрированной энергии. — Время — мерило всего. У меня его бесконечный запас, у вас нет.

— Нет ничего вечного! — назидательно произнёс скрипучий голос, добавив снисходительные нотки.

Игнорируя его псевдомудрость, я оторвался от своего занятия, чтобы восстановить сточенные зубы и спокойно осмотреть результат. Множественные неглубокие царапины, но это было уже что-то.

Совет не был бы советом, если бы продолжал бессмысленно атаковать меня после первой, но крайне показательной неудачи. Люблю думающих противников, а не этих, которые кидаются на амбразуру, в надежде на то, что им повезёт. Сейчас монументы что-то безмолвно обсуждали, и это чувствовалось, хотя подробности были мне недоступны.

— Мгард, мы признаём твоё могущество и призываем к перемирию, — вновь раздался скрипучий голос главы совета. — Во вселенной много места, чтобы наши интересы не пересекались. Прекрати охоту на наш орден и мы не будем чинить тебе препятствий.

После подобного заявления мне было трудно сдержаться, и плывущий в пустоте зал огласил мой громогласный, издевательский хохот.

— Ну уж нет, ребятки! Я вас всех истреблю под корень, чтобы даже воспоминаний о вас не осталось! — прорычал я, вновь вгрызаясь в многострадальную ногу.

— Чудовище! Тогда мы изо всех сил будем искать способ окончательно тебя уничтожить, чтобы ты не угрожал спокойствию миров! — весьма эмоционально заявил другой голос.

— Спокойствию⁈ — вот тут я взорвался и в ярости хлестнул хвостом по статуе так, что та содрогнулась. — Пыточные лагеря из целых миров — э́то по-вашему спокойствие⁈ С чего вы, твари, решили, что страданий и счастья должно быть поровну⁈ Кто вам, ублюдкам, сказал, что добро и зло находиться в равновесии⁈ Кто вам, уёбкам, вообще позволил решать, что хорошо, а что плохо⁈

После моей гневной тирады повисло напряжённое молчание. Я тяжело дышал и с ненавистью взирал на совет, с болью вспоминая то, что волхвы баланса сделали с моим родным миром, когда я вернулся туда после долгого странствия. Время лечит, да, но шрамы всегда жутко чешутся.

Дерьмо! Из-за этих гавнюков я разбередил то, от чего так долго абстрагировался, фактически сделав себе новую личность. Проклятие! Ненавижу их!

— Мгард, послушай, — голос старейшины был тих, но полон неподдельной скорби, — ты говоришь о деяниях времён Инрада. Это тяжёлая страница истории нашего ордена и мы не отрицаем вины, но, всё давно изменилось! Взгляни, в какой гармонии пребывают миры под нашим контролем!

Огромная энергия Миры вновь собралась вокруг меня, но, в этот раз, она не несла угрозы — передо мной предстала история тысяч миров, где балансеры закрепились и получили контроль над всеми аспектами.

Это было как ускоренная перемотка тысячи исторических фильмов на тысячах экранах, где разворачивалось развитие миров от момента прихода волхвов. Мои бронированные брови непроизвольно поползли вверх от увиденного.

Они больше не сжигали целые миры, чтобы уравновесить хаос и порядок в регионе, напротив, теперь они действовали на малых масштабах. Даже не планетарных, а на уровне отдельных государств!

И если раньше они просто уничтожали то, что выбивалось из их понятия равновесия, то теперь они давали решение отстающим, позволяющее нивелировать преимущество новой силы. Таким образом миры развивались, а не коллапсировали.

Должен признать, что я был приятно удивлён, ведь подобный подход создавал просто идеальные условия для роста сильных соперников, поскольку я вырвался на свободу и теперь волхвы просто обязаны взрастить того, кто сможет быть со мной на равных!

Моя злость никуда не делась, но прошлого этим не изменить. К тому же, новое поколение не в ответе за деяния своих предшественников. Всё течёт, всё меняется. И идиот тот, кто не умеет этого принять.

Я смущённо почесал когтем нос:

— Ой, неудобненько как-то получилось… Вы это, извините, я ж не знал! И, гхм, один момент.

Прислушавшись ко внутренним ощущениям, я удовлетворённо кивнул сам себе. Склонил голову, открыл пасть и издал звук кошки, срыгивающей шерсть.

На древний камень пола упал маленький сияющий сгусток, который через мгновение нецензурно заорал человеческим голосом и забился под ноги одного из членов совета.

— Петрович, ты это, извини, недоразумение вышло, — я по-доброму оскалился во всю пасть. — Правда подчинённый твой уже растворился…

— Что происходит⁈ — спросил обалдевший мужик, наконец собравшись с мыслями.

— Мы пришли к соглашению, Владимир, — ответил ему голос старейшины, в котором чувствовалось скрытое облегчение. Но на всякий случай он обратился ко мне: — Мгард, можешь ли ты подтвердить, что не будешь больше преследовать наш орден из мести?

— Клянусь, что больше никакой мести, — тут же поспешно ответил я. Возможно слишком поспешно, но они, вроде, ничего не заподозрили.

— В свою очередь мы клянёмся не препятствовать твоим делам, если они не несут угрозу мирам! — торжественно подвёл итог старейшина, не забыв оставить лазейку на всякий случай

Торжественная пауза слегла затянулась, грозясь перерасти в неловкое молчание, когда с гостем уже попрощались, а он всё не уходит. Чтобы немного разрядить обстановку, я вернулся к прерванному занятию.

— Что ты делаешь⁈ — с ужасом в голосе воскликнул старейшина.

— Как что, — полным недоумения рыком отозвался я, — ем конечно! Зря я, что ли, сюда пёрся?

Ну и ещё сильнее сосредоточился на ноге, которую интенсивно скрёб зубами, с каждым разом оставляя всё более глубокие следы. Видимо под прочной коркой всё же скрывается сочная мякоть, переполненная энергией.

— Прекрати немедленно! — грозно взревел старейшина.

— Ой, да расслабься, вас тут целая толпа! Одним больше, одним меньше — какая разница? К тому же, так вы сможете убедить меня в том, что балансеры действительно изменились и не имеют ничего общего со своими предшественниками. Я и так выбрал самого худосочного, чтобы не сильно ослаблять мощь совета. И заметь, тут нет никой мести!

— Нет! — внезапно завизжала моя жертва, когда, спустя целую секунду, совет так и не атаковал меня, чтобы защитить своего члена.

Моя еда внезапно решила побороться за свою жизнь и ударила энергией Миры. На этот раз я поглотил её без всяких театральных эффектов, ни на миг не прерывая своего занятия. Лишь слегка растопырил крылья, чтобы собрать как можно больше.

Эх, жаль, что форму души менять долго и затратно, ведь сейчас я бы предпочёл быть какой-нибудь амёбой, чтобы полностью покрыть жертву и медленно переваривать её целиком. Соответственно и моя добыча не могла мгновенно принять более подвижный вид, чтобы дать отпор. Что ж, такова плата за псевдо бессмертие разума — члены совета существовали как бы в другой линии времени и сейчас проживали жизнь гораздо медленнее меня, чтобы не сойти с ума. Так что, даже начни они вскакивать со своих мест, это затянулось бы на миллионы лет.

Итак, под угрюмое, молчаливое одобрение совета, я преспокойно жрал одного из них. Жертва кричала, взывала к товарищам, бессмысленно швырялась энергией, но это не влияло ни на что. Ну, разве что вызывало у меня лёгкое раздражение — не люблю громкую еду.

— Помолчи, а? — с лёгкой угрозой рыкнул я. — Чего орёшь? Я же как комарик — кусь и всё.

— Прекрати! Ты же поклялся! — монумент выл больше от ужаса неизбежного конца своего существования, чем от боли.

— Не, не, не! Я поклялся не убивать вас из мести, а сейчас у нас вполне деловые отношения хищника и травоядного. Я ведь тоже жить хочу, а чтобы жить, мне нужно кушать! — аргументировал я, плотоядно ощерившись тысячей острых, кинжалообразных зубов, которые становились прочнее с каждой поглощённой частичкой энергии.

Кое-как выскоблив зубами небольшое углубление, ухватился за его край и сжал челюсти с такой силой, что потемнело в глазах. Однако усилия оказались не напрасны, и вместе с обломками клыков в моей пасти оказался приличный кусок «каменной плоти». Теперь дело пошло быстрее, отчего я довольно замурчал, вцепился в добычу укреплёнными когтями и стал вгрызаться глубже, начисто игнорируя мольбы жертвы.

Еда ни на миг не переставала кричать от ужаса, но другие члены ничего не предпринимали. Я отчётливо ощущал их страх и беспомощность, но они были даже не в состоянии отвести взгляда от жуткого зрелища и всё, что им оставалось — смотреть и думать о том, кто из них следующий. Подобные эманации лишь разжигали мой голод, делая трапезу особенно приятной.

Но в один миг всё изменилось.

Внезапное чувство смертельной опасности заставило меня отскочить от жертвы и принять защитную стойку, прикрываясь крыльями, выполняющими роль щита, но это оказалось фатальной ошибкой!

Нечто огромное рухнуло на меня сверху с невероятной скоростью, и лишь в последний миг мне удалось увернуться, да и то не в ту сторону…

Меня смело вниз, едва не размазав тонким слоем по ноге монумента и грохот ознаменовал моё ни разу не мягкое приземление на пол. Воцарилась настолько абсолютная тишина, что можно было услышать как шевелится вселенная, шурша тканью реальности.

Внимание всех присутствующих было приковано к огромной «каменной» кисти руки, лежащей на полу, которой прижало мои крыло и заднюю лапу. Оторванные крыло и лапу. Эта атака была не более чем актом отчаяния загнанной в угол жертвы, поскольку восстановить целостность души практически невозможно, если ты не я. Так же трудно, как обычному человеку потерянные конечности. Но, в отличии от мира физического, тут из раненного ничего не вытекало и не приводило к медленной смерти, а лишь уменьшало силу и возможности.

От пронзительной боли я взревел, но тут же взял себя в лапы, чтобы не показывать слабость, но было уже поздно. Совет волхвов баланса мгновенно зацепился за возможность уничтожить меня, пусть и такой высокой ценой.

Едва я поднялся на оставшиеся конечности, как пришлось стремительно уворачиваться от десятка летящих фаланг огромных пальцев. Они как артиллерийские снаряды с грохотом оставляли глубокие воронки на древней плите и сотрясали весь зал.

На их стороне было преимущество в массе энергии и мне оставалось только выписывать немыслимые акробатические этюды, чтобы не быть раздавленным подобно жуку, но при этом я получал истинное удовольствие от неравной битвы!

— Аха-ха! Да, вот чего стоят слова балансеров! — радостно хохотал я, шустро вскарабкиваясь на трёх лапах на один из монументов, чтобы тот попал под перекрёстный огонь.

То, что было отделено от ядра души, медленно рассеивалось, наполняя окружающее пространство концентрированной силой, которою я поглощал с безумной скоростью. Если так пойдёт и дальше, то совет уничтожит сам себя и мне останется только впитать энергию.

Но они даже близко не были идиотами, и теперь меня атаковали лишь две соседние статуи, стремясь сбить меня с тела товарища. Они очень быстро оптимизировали стрельбу частями собственных тел и теперь вокруг меня «свистели» ядра размером с мою голову, которые отделялись из произвольных участков монументов. Одно-два таких попаданий стопроцентно прикончит меня.

А тут ещё оказалось, словно мне до этого было мало проблем, что подобные духовные снаряды не причиняют особого вреда твёрдой «коже» монументов и просто отскакивают, практически не теряя в скорости. Тут-то они и развернулись во всю мощь.

Это было великолепно в своей сложности, даже несмотря на то, что тысячи снарядов летели строго по прямым траекториям и, после отделения, кусками души уже невозможно было управлять. Я словно оказался внутри песчаной бури, где каждая такая песчинка могла с лёгкостью прекратить моё существование.

— Стой спокойно и дай нам прикончить тебя! — раздражённо рявкнул глава совета.

— Ага, счаз, — хохотнул я в ответ, прыгая по телам совета как бешеная блоха, и периодически кусая их там, откуда отрывались снаряды, оставляя после себя небольшие кратеры, за края которых было удобно хвататься зубами.

Я уворачивался и быстро поглощал освободившуюся энергию, благо, что оставалось набрать ещё совсем немного. Но темп атак нарастал с каждой секундой, а члены совета всё лучше и лучше овладевали этой самоубийственной техникой. Пару раз снаряды даже чиркнули по мне, доставляя незабываемые болевые ощущения и даря давно забытый страх за свою жизнь.

Разумеется, продолжаться бесконечно это не могло. Совет довольно быстро нашёл действенную тактику одновременных, скоординированных атак и загнал меня в центр зала.

— Умри, Мгард! — разнеслось по залу торжественное, отчего у меня на загривке встопорщилась чешуя, а метафизическое сердце сбилось с ритма.

От покрытых многочисленными оспинами статуй разом отделилось множество кубических кусочков, на миг зависших в строгой геометрической симметрии относительно друг друга. Они тут же ринулись на меня, пересекаясь траекториями таким образом, что между ними не оставалось пространства для манёвра.

Вот и всё…

— Поздравляю с честной победой, — смиренно и с улыбкой произнёс я, когда эта пространственная мясорубка сомкнулась вокруг меня, разрушая ядро души.

* * *

Прогремел колоссальный взрыв, вызвавший цепную реакцию в концентрированных сгустках энергии, уже не связанных с владельцем. Высвобожденная мощь разметала зал совета в пыль, сжигая всех находящихся здесь волхвов, а также соседние миры, которым просто не повезло с местоположением.

Вселенная конвульсивно сжалась, стремясь сжать возникшую и растущую внутри неё сферу абсолютного уничтожения и разрыв ткани реальности, в который тут же хлынули потоки аномалов из Пограничья. Само Время вздыбилось и породило темпоральный шторм, рушащий причинно-следственные связи возле эпицентра взрыва.

Ударная волна вышла далеко за пределы Сущего и докатилась до обители Мироздания и Хаоса, которым пришлось прекратить совокупление и выставить защиту.

Когда всё более-менее улеглось и миры прекратили коллапсировать и сотрясаться от катаклизмов, а Вселенной удалось затянуть разрывы и вернуться к равновесию, Хаос и Мира сняли защиту и воззрились на последствия.

Стазис-аномалия никуда не делась, да ещё и стала больше, напитавшись энергией взрыва и, неожиданно, поглотив тех, кто вырвался из Пограничья.

— Вот мудак! — зло изрёк Хаос на Русском языке, позволявшем выражать самые глубинные эмоции, когда оценил все последствия проигрыша Мгарда. — Какого хуя он опять это сделал⁈

— Но это не освободит его от договора, так что не имеет значения, — устало ответила на том же языке Мира. — Эта опухоль в любом случае поглотит всё, если он не справится, так что пусть делает всё, что хочет, лишь бы остановил своего отпрыска.

— Я уже начинаю сомневаться в словах договора — что если он найдёт лазейку?

— Это невозможно. Едва избранная окажется в пределах аномалии, как тут же произойдёт взаимное поглощение. Он даже не увидит своё порождение.

— Я знаю, но…

— Пора продолжать, жизнь уходит.

— Она бы не уходила, если бы кое-кто держал свои булки сжатыми, — тихо проворчал Хаос, когда они вернулись к совокуплению, чтобы попытаться сохранить то немногое, что осталось от Сущего.

* * *

Это конец первой части. Спасибо, что дочитали, ну а дальше вас ждёт совсем ужос-ужос, поэтому не рекомендую продолжать чтение беременным детям и людям с тонкой душевной организацией.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17