За отцом [Василий Дмитриевич Ряховский] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (9) »
Василий Дмитриевич Ряховский За отцом
I
Степка с Ванькой всегда очень радовались приезду отца. Приезжал он редко. Говорил, что в городе много работы. Какой работы — они не знали, но лучше б ее не было, и отец жил бы всегда дома. Мать много хлопотала по хозяйству, постоянно дергала их, отрывала от игры. Только-только наладится игра с ребятами на выгоне, она уже кричит с крыльца: — Куда вас укатило! Степка, воды принеси! И Степка должен сейчас же бросать, иначе мать в волосы залезет. А без Степки и Ваньке не игра. Отец сразу оживлял все. Приезжал и, пыльный, первое дело к ребятам. — Ну, огольцы, прыгаете? И улыбался в повисшие косицы рыжих усов. Привозил книжек, игрушек всяких. И целые дни, пока отец жил дома, ребята висли у него на руках, ни на шаг не отходили. Мать вступалась: — Чего ты с ними няньчишься? Пошли их куда-нибудь… А отец обхватывал обоих сразу за спины, прижимал к себе. — Ладно-ладно. Без них обойдется. Степка вступал с отцом в деловые разговоры. Хмуря веснущатый лоб, раздувал губы: — Скажи, папа, хорошо быть коммунистом? — Эка ты какой! — Отец смеялся, заглядывал в серые Степкины гляделки. — Хорошо. Вот вырастешь, узнаешь. Ванюшка жался к отцу под руку. — Папа, а мы с Степой будем коммунистами? — И ты тоже? Отец шершавил Ванюшкину голову. — Будете. Вам сейчас сколько годов-то, ну? — Мне двенадцать скоро, — отвечал Степка. — А мне десятый пошел. — Ну, вот. Когда вам будет побольше, тогда и в коммунисты. Степа поскорее, а тебе, Ваня, подольше. И о коммунистах долго говорили ребята, когда укладывались вместе спать в сенцах. Им думалось, что в городе все время заседают коммунисты, такие все большие, в кожаных пиджаках и с громадными револьверами. Заседают, воюют со всякими бандитами, сажают в Чеку, расстреливают. Степка, вглядываясь в темноту широкооткрытыми глазами, развивал планы прижавшемуся теплому Ванюшке: — Вырасту большой, — первое дело в Вечеку подамся. Я этой всякой банде, буржуям, кровь спущу! Револьвер буду носить во-какой, всех больше. — А я? — Ну, а ты будешь у меня Исполком. Это штука полегче, потому ты маленький еще. — Я вырасту тоже с тебя, — робко говорил Ванька и затихал под неожиданный крик Степки: — Много ты вырастешь, шишгарь! Не сбивай! В этот раз отец приехал поздно ночью. Ребята живо вскочили с постели, выбежали на крыльцо. Фыркала лошадь. Отец — невидный в потемках— возился с чем-то и вполголоса говорил матери: — Потише. Сведи лошадь… Утром уеду. И прошел мимо ребят в избу, пробежав рукой по их головам. — Спали бы… И по тому, как суетилась мать, побледневшая, озирающаяся на занавешенные окна, и как необычно строго держался отец, ребята поняли, что случилось что-то. Поздно пришли к отцу сельские коммунисты: Вася Тарарай — председатель — и черный, как жук, Митрофан Серов. Засиделись долго. Сидели, склонив головы над столом с затухшим самоваром, шептались о чем-то. Мать — вытянувшаяся— сидела у печки, сцепив туго на коленях руки. Степка, свесившись с кровати, слушал, отталкивая мешающего Ваньку. Тот толкал в спину, шептал, готовый заплакать: — Пусти, и я… Ну, пусти же, Степа. Наконец Степка внял просьбам, уладил Ваньку рядом. Слушали, запирая в себе дух. Отец срывающимся голосом, часто переходя в неслышный шопот, говорил: — Опасность здоровая… Может все перевернуть. Банды идут ходом. Приготовиться нужно. Тут тоже могут… Дальше ребята не разобрали. Гулко ударил голосом об стол Митрофан: — Как ты говоришь? — Мамонтов, — говорил отец. — Атаман деникинский. Прорвался. Нигде сдержать не могли. Неожиданно. Теперь всё на ноги подняли. Передают, казаки все громят, ни с чем не считаются. Всколыхнула тишину мать. Шумно вздохнув, громко сказала: — Доделались… Говорила я, добром не кончится. Эх! Взметнулся отец: — А, не хнычь ты! Не до тебя! — Тебе, конечно, совсем не до меня… Закрутился… У тебя вон они, о них надо подумать. Махнула головой в сторону прижукнувших ребят, замолчала готовая заплакать. Опять бухнул Митрофан: — Не об том, Матрена. Погоди, не сбивай… Кричал петух в сенях, хлопая крыльями, завозились овцы где-то, а они все сидели. Степка, пересиливая сковывающую голову дрему, слушал, как отец говорил, стуча ребром ладони по столу. Ванька, уткнувшись в спину Степке, уже спал.— Держите ухо востро. Дежурьте на почте. Чуть что, из городу вам знать дадут. Следите за всяким элементом. Бумаги всякие соберите в кучу, и ежели какая тревога, не оставляйте, с собой берите… Дальше Степка не слыхал. Не совладев со сном, ткнулся в подушку.
Проснулись утром, отца уже не было. Мать ходила невыспавшаяся, с окружившимися бессонными глазами. Степка видал, как она в амбаре, ткнувшись головой к закрому, плакала, приподнимая костлявые плечи.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (9) »
Последние комментарии
6 часов 10 минут назад
6 часов 45 минут назад
7 часов 38 минут назад
7 часов 43 минут назад
7 часов 54 минут назад
8 часов 7 минут назад