Время для людей [Наталья Иванченко] (fb2) читать онлайн

Наталья Иванченко Время для людей

Глава 1

в которой веселый корпоратив выходит из-под контроля

Как только Андрей вышел из автобуса, жара обрушилась на него всей мощью, заставив оступиться от мгновенно нахлынувшей дурноты. Окружающий пейзаж сдвинулся, поплыл. Перед глазами вспыхнули разноцветные огни, в ушах послышался противный звон, на коже выступил липкий пот. Андрей зажмурился, помотал головой, освобождаясь от морока. Отошел на пару шагов и повернулся к автобусу. По ступенькам грациозно спускалась Марина.

— Мадемуазель, — он протянул ей руку.

— Спасибо, я сама, — отрицательно качнув головой на предложенную помощь, девушка легко спрыгнула на землю. Отошла в сторону, слегка потянулась, наклонилась из стороны в сторону, разминаясь после долгой поездки в автобусе. Закинув руки, поправила светлые волосы, собранные заколкой в небрежный пучок на голове, белозубо улыбнулась. Голубая футболка туго обтянула бюст, и проходящие мимо парни замедлили свой шаг.

— Слушай, давай всё-таки ты к нам в рафт. Или я в твой, — Андрей подошел поближе, заслонив от остальных. Взял ее за руку, притянул к себе.

Марина не отстранилась, но на парня смотрела с едва заметной насмешкой.

— Мы с Тамарой будем в третьем рафте, с нашим отделом, — по-прежнему улыбаясь, ответила она.

Услышав своё имя, Тамара остановилась рядом, прикрыла вечно сонные глаза и медленно обнажила металлические брекеты в улыбке. Андрей отвел взгляд.

— Я не хочу расставаться с тобой ни на минуту… — прошептал он, чуть наклонив голову.

Марина улыбалась, но ничего не отвечала.

Из автобуса показался Саша, задержался на последней ступеньке, подставил лицо солнцу и зажмурился от удовольствия. Получив сердитый толчок в спину от идущего позади Геннадия, он легко спрыгнул на землю.

— Хватит уже любезничать! — Саша подошел, обнял Андрея за плечи, тот сердито дернулся. — Всю дорогу в автобусе шептались, не наговорились еще?

— Мы пошли. Пока, мальчики! — Марина высвободила руку, помахала ребятам и вместе с Тамарой направилась к месту сбора.

Андрей проводил взглядом тонкую фигурку, с легкой ревностью отметил, как проходящие парни оборачиваются, заглядываются на неё. Девушки подошли к ребятам из своего отдела и, пока Тамара уныло стояла с рюкзаком в руках, Марина успела со всеми поздороваться, обняться с подругами, весело рассмеяться на какую-то шутку своего руководителя.

— Не ревнуй, не ревнуй, — Сашка легко толкнул его плечом, — у Кости девушка есть, такая фифа… — он закатил глаза и легонько присвистнул от восторга.

— Ничего я с ней не понимаю, — вздохнул Андрей, — пара мы или не пара…

— Не торопи события. Говорят, если парень с девушкой похожи друг на друга, то всё у них сладится. А вы похожи — оба высокие, светловолосые, худые, только у тебя грудь поменьше будет… Ну, больно, дурак, что ли…

— Вы чего здесь стоите? — к ним подошел Геннадий, на ходу роясь в рюкзаке, — Вон, где все собираются, видите? Господи, ну и жара… — он вытер лоб ладонью и, вытащив кепку, натянул ее на голову, — а ведь всего только девять часов утра… Эдик вообще помирает, он вчера днюху справлял, прикинь, тридцать пять стукнуло.

— Да ну, — поразился Сашка, — я думал, он нашего возраста, в жизни бы не подумал, что настолько старше…

— Пошлите уже, — вздохнул Андрей, с трудом оторвав свой взгляд от Марины. Закинул свой рюкзак на плечо и первым направился к месту сбора. Лямка рюкзака перекрутилась, и, поморщившись, он остановился, отрицательно покачав головой на предложение помощи от Саши.

Отрегулировав лямки и надев рюкзак, Андрей оглянулся по сторонам. На бирюзовом небе не было ни облака, ярко светило солнце. Жёлтый микроавтобус, на котором они прибыли, стоял на небольшом выкошенном участке, огороженном для парковки. За пределами этого участка всё заросло густой, сочной травой, еще не успевшей пожухнуть от летней жары. С обеих сторон долину окружали высокие горы, покрытые темной зеленью. Между ними — река. Она была не сильно широкая, неторопливо несла свои воды в легких белых барашках среди крутых горных склонов. Но Андрей знал, что это обманчивое спокойствие, ниже по течению река будет очень бурной. Он собрал информацию о рафтинге, на который они выехали коллективом, и примерно представлял, что их ждет.

По тропинке, вытоптанной в густой траве, Андрей пошел к высокому раскидистому дереву, под которым собирался его отдел. Он с трудом узнавал своих сослуживцев. Офисные работники, вырвавшись на природу, скинули груз рабочих проблем с плеч, распрямили согбенные над клавиатурой спины, развеяли туман планов, таймингов и дедлайнов в своих глазах. Ежеминутно нарушая служебную субординацию, они хлопали друг друга по плечам, шутили и оживленно что-то рассказывали. Девушки сгрудились в стайку и весело щебетали, подпрыгивая от возбуждения.

Андрей подошел к ребятам, похлопал Эдика по плечу, поздравляя с прошедшей днюхой. Тот вяло поблагодарил, обмахиваясь банданой. Саша, подпрыгивая от азарта, уже о чём-то яростно спорил с Павлом, начальником безопасности, которого в офисе боялся до мелкой дрожи в коленках. Черноволосый, широкоплечий, Саша был по грудь могучему, степенному безопаснику, но явно не испытывал никакого дискомфорта в общении. Павел с усмешкой отодвигал палец Саши и снисходительно вещал что-то с высоты своего роста. Андрей отошел на пару шагов от них и, посмеиваясь, несколько раз щелкнул камерой на телефоне. Знатный троллинг он устроит другу в понедельник.

— Коллектив компании «Мегаполис-Авто»! — раздался зычный голос, — прошу всех подойти сюда! Коллектив компании…

Голос спокойно перекрыл весь гам на поляне, народ притих, стал оглядываться, пытаясь понять кто говорит. Понадобилось некоторое время, чтобы угомонить разошедшихся офисных работников, собрать всех в нужном месте и добиться тишины.

Андрей вместе со всеми подошел к указанному месту. Нашел глазами в толпе девушку в ярко-голубой футболке и помахал рукой. Марина улыбнулась и помахала в ответ.

— Всем доброго утра! — молодой, чуть старше Андрея, черноволосый мужчина щелчком пальца отправил окурок в траву и оглядел всех присутствующих. — Я Степан, ваш инструктор на рафтинге, прошу любить и жаловать.

Он сделал паузу и посмотрел на Татьяну, возбужденно что-то рассказывающей своей подруге. Та почувствовала его взгляд, оглянулась, тут же съежилась и затихла. Дождавшись полной тишины, Степан продолжил.

— Итак, впереди у нас двухдневный сплав по реке. Днем мы сплавляемся на рафтах, на ночь останавливаемся на привал в палаточном лагере. К вашему прибытию уже все подготовят — будет шашлык, баня, конкурсы, если, конечно, вы еще будете в силах после рафтинга… Также днем на реке у вас будут перерывы на отдых и перекус. Всю еду для обеда вы везете с собой. Остановимся в очень живописном месте, это я вам обещаю.

— А что с нашими вещами? — спросил красный от жары Олег.

— Всё берете с собой, ничего здесь не оставляете. Вас должны были предупредить, что вещей нужно брать по минимуму. Только один небольшой рюкзак с самым необходимым. После рафтинга вы будете мокрые с головы до пят, и, как только приедете в лагерь, нужно будет переодеться в сухую одежду, вплоть до обуви. Иначе простынете. В каждом рафте для вас приготовлены гермомешки для рюкзаков и сумок. С этими мешками вы и будете сплавляться.

— А мы увидим стройку института? — выкрикнул кто-то из задних рядов. — Мы же должны где-то рядом проплывать.

— Институт? — на миг Степан смешался, — нет, у нас не запланирована такая экскурсия. Да и что вы там хотите увидеть? «Стройку века»? Так она еще на этапе котлована. Там всё огорожено, стоят экскаваторы.

— Ну всё равно, хоть издали…

— Я был там, — Степан усмехнулся, — подруга вытащила. Но поверьте, смотреть не на что. Вырытые ямы, кучи земли, техника… Организаторы пару раз устраивали презентацию, устанавливали огромные экраны, показывали, как будет. Это да, было круто. Но теперь этот ролик можно спокойно посмотреть в интернете.

— А правда, что там проходят протесты? — не унимался тот же голос.

— Да, там «зелёные» постоянно утраивают пикеты, ходят кругами вокруг ограды с транспарантами в руках, пытаются запретить стройку. Говорят, что строительство НИИ испортит экологию этого места, типа нарушит хрупкий баланс между природой и технологиями.

Он пожал плечами.

— Но давайте оставим науку в покое и вернемся к нашим приключениям. Хочу предупредить, и прошу меня услышать. Очки, телефоны, браслеты, убираем в рюкзак, а рюкзак — в гермомешок. Очки легко слетают с носа, телефоны тонут в речке, а если вы упадете за борт, то нередко и браслеты с руки спадают. Поэтому позаботьтесь о сохранности своих вещей заранее. Каждый раз находится кто-нибудь, утопивший айфон последний модели в реке.

— Нас предупреждали, знаем…

— Ну молодцы, раз знаете… Теперь посмотрите налево. На столах лежат жилеты и шлемы. Подойдите, выберите для себя нужный, и возвращайтесь сюда. Ребята у стола помогут вам с выбором.

Андрей вслед за всеми пошел к столу, протиснулся сквозь толпу, взял оранжевый жилет, покрутил его, разбираясь, где вверх, где низ. Надел. Сашка протянул ему красный шлем. Андрей стянул с головы бейсболку, сунул ее в рюкзак, нахлобучил шлем и застегнул под подбородком.

— Ты видел Лиду? — шепотом спросил его Саша. — Как ты думаешь, стоит мне к ней подкатить сейчас?

— Вот прямо сейчас? — не понял Андрей.

— Ну не тупи, вообще, на рафтинге, ну, когда отдыхать будем…

Андрей оглянулся. Лида стояла вполоборота к ним, помогая надеть спасжилет грузной Веронике. Загорелая, тонконогая, с короткой мальчишеской стрижкой, она была очень симпатичная, но совсем не во вкусе Андрея. Почувствовав взгляд, девушка обернулась, окинула взглядом ребят, задержалась на Саше, но ничего не сказала и вновь повернулась к подруге.

— Ну, подкати, — пожал он плечами, — она вон даже на тебя поглядывает. Запала, поди… Во всяком случае, тебе не придется вставать на цыпочки, чтобы ее поцеловать…

Андрей шутливо толкнул друга. Сашка, который очень страдал от того, что он невысокого роста, мгновенно оскорбился, и толкнул его в отместку.

— Подходим, не стоим там… Все вернулись? — Степан встал с пенька, засунул большие пальцы рук под ремень на шортах, оглядел разношерстную команду и продолжил. — Теперь мы с вами посмотрим, правильно ли вы надели спасжилеты. Проверьте, что все стропы затянуты, а крепления защелкнуты. — Он подождал пока все проверят. — Вдохните полной грудью. Спасжилет не должен стеснять ваше дыхание, но и в тоже время не должен спадать с вас. Поднимите руки вверх — правильно надетый спас жилет нельзя снять через голову. Все проверили?

Андрей проверил и на себе, и на Саше.

— Теперь про шлем. Никогда его не снимайте. Если бы вы знали, сколько было случаев на рафтинге, когда люди получали веслом по голове от своего соседа… Поэтому не рискуйте. Шлем снимаем только после того, как закончили сплав. Проверьте крепления, я подожду. Молодцы. А теперь расходимся к свои рафтам. Вас должны были распределить по командам. Номер один — моя команда, ребята, подойти ко мне… Номер два идут к Юрию… Юрик, помаши рукой. А команда номер три идет к Григорию. Всем удачного сплава!

Народ вразнобой поблагодарил и попрощавшись, потянулся к реке вслед за своими инструкторами. Оглянувшись в последний раз на Марину, Андрей пошел с Сашей за инструктором.

— Так, продолжаем, — Степан остановился у рафта. — запомните, на реке я ваш царь, Бог, Аллах, Будда и еже с ними. Слушаться меня нужно беспрекословно.

Сашка тихонько фыркнул. Андрей покосился на него, но ничего не сказал.

— Сегодня нас ожидает сплав второй категории сложности, относительно несложный, на который допускаются новички. Мы с вами встретим небольшие препятствия — валы, бочки, пороги, перекаты. Первый проход у нас займет три часа, после этого остановимся на привал. Потом сплавляемся еще три часа и останавливаемся на ночлег. Если четко запомните все, что я вам сейчас расскажу, то никакой опасности для вас это не будет представлять. В каждой лодке свои инструкторы, — продолжил Степан. — Мы отплываем первыми, следом за нами будут стартовать остальные рафты.

Степан провел подробный инструктаж о том, как правильно сидеть в рафте, закрепить ноги и держать весло. Рассказал, как действовать в том случае, если не удержался, и свалился за борт. Андрей непроизвольно поежился. Показал, как правильно держать весло, как грести вперед, назад, как нужно причаливать и переносить рафт по суше. Выдал гермомешки, объяснил, как нужно складывать в них рюкзаки и как крепить поклажу. И наконец, скомандовал всем загружаться в рафт.

Саша легко ступил в покачивающийся на воде рафт, сел вперед. Следом вошла Вероника. Усевшись своим крупным телом на борт напротив Саши, она нарушила хрупкое равновесие и рафт сильно накренился. Девушка ойкнула и опасливо покосилась на инструктора.

— Ребята, сядьте кто-нибудь на левый борт, а то опрокинетесь ещё…

Андрей одной рукой оперся на Степана и осторожно шагнул внутрь. Огляделся, взгляд задержался на гермомешках, связанных и сложенных посредине рафта, камере, установленной на носу. Усевшись боком на упругий борт, он вдел ступню в петлю, пристегнул шлейку под коленом, как учил инструктор, заправил хвостик, накинул на колено. Взял весло одной рукой выше лопасти, а вторую положил на верхнюю т-образную часть. И сам поразился своей уверенности. Он выпрямил спину, горделиво осмотрел реку и своих товарищей. Предвкушение большого захватывающего приключения вскружило ему голову. Он запрокинул голову и рассмеялся.

— Ты чего? — с удивлением спросил Гена, севший за ним, но Андрей только помотал головой.

— Ну, все расселись? Готовы? Вперед! И… раз! — наконец скомандовал Степан, и рафт вышел в плаванье. — И раз! И раз! — командовал Степан, перекрикивая шум реки, и все, сидевшие в лодке по команде погружали весла в воду.

Андрей, двигаясь всем корпусом, начал грести. Против ожидания, это оказалось совсем нетрудно. Он поймал ритм гребли Саши, опускал весло, и двигался телом синхронно с другом. Иногда его окатывало холодными брызгами, и тогда он встряхивался, как кот, улыбаясь от наслаждения.

Оглянувшись, парень увидел, что два рафта идут вслед за ними, и сощурился, пытаясь разглядеть Марину. Но все сидевшие на веслах в оранжевых спасжилетах и красных шлемах выглядели одинаково.

— Впереди первый перекат! — прокричал Степан, — держимся увереннее! И… раз!

Рафт тряхнуло, Андрей с громким возгласом подпрыгнул, приземлился назад на борт, и, чуть не свалился на мешки, но шлейка удержала.

— Держимся, держимся! И гребем! Давайте, ребята, дружнее! — кричал инструктор.

— Вперед! За Гондор! — дурашливо заорал Сашка и Андрей, смеясь, подхватил клич друга.

Их крутило, било о камни, затягивало в глубину и выплёвывало на поверхность. Со всех сторон слышались крики ребят, писки девушек, звонкий смех и негодующие возгласы тех, кого смывало с борта. Но все звуки перекрывал мерный рокот реки. Андрея подбрасывало, кидало в сторону, он орал во всю мощь своих легких и понимал, что никогда еще не чувствовал себя настолько живым и счастливым.

После переката рафт неторопливо вышел в спокойные воды. Повинуясь движениям весел, свернул в узкие проходы между коричневыми валунами, проплыл мимо обрывистых берегов с толстыми выпирающими корнями деревьев и низко свисающими ветками. Вскоре вышли на широкую водную гладь в гранитном каньоне. Андрей запрокинул голову, оглядывая крутые склоны и замер от восторга. Высокие, до неба, скалы были покрыты густой, ярко зеленой растительностью, но кое-где обнажалась светлая порода, переливаясь серебром на ярком солнце

— Греби давай, — толкнул его в спину Гена, и Андрей, очнувшись, опять взялся за весло.

— Стоп! — внезапно приказал Степан. — Суши весла.

Андрей послушно вытащил весло и оглянулся на инструктора. Тот осторожно пробрался между гермомешками на нос рафта и сел на борт. Проследив за его взглядом, Андрей увидел, что впереди, метров в тридцати от них, реку затягивает белесой дымкой.

— Туман, что ли? — повернулся к нему Сашка, — интересно, разве на реках бывает туман? Да еще и в такой жаркий день…

— Деревня… — проворчал Гена, — на реках чаще всего и бывают туманы…

Течением рафт несло вперед, в самую середину белесой взвеси. Туман, тем временем, сгущался, пелена становилась более тёмной и плотной. Рваные края серой дымки шевелились, как щупальца кого-то неведомого животного, осторожно пробирающегося по незнакомой тропинке. Он неторопливо растекался по всей глади реки, но за ее пределы, как заметил Андрей, не выходил.

— Григорий! — сложив руки рупором, прокричал Степан, — Юра!

Два рафта подплыли поближе.

— Что делать будем? — крикнул им Степан, — я ни разу здесь тумана не видел, тем более такого густого. Может, по берегу…?

— На этом участке река спокойная, — прокричал в ответ Юра, инструктор со второго рафта, — ни камней нет, ни порогов, нормально пройдем.

— К тому же полоса тумана узкая, мы дольше будем высаживаться и перетаскивать рафты, — поддержал его Григорий.

— Ну окей… — с сомнением в голосе сказал Степан, — держитесь только рядом, не отплывайте далеко. — Он повернулся к команде: — Мы сейчас очень тихо и не торопясь войдем в туман, проплывем сквозь него и дальше все по плану — сплавляемся вниз по реке. Течение здесь спокойное, сюрпризов никаких не будет.

Он вернулся на свое место и скомандовал «Вперед».

Андрей уже привычным движением опустил весло в воду. Медленно они вошли в серую пелену.

Поначалу туман был редкий, как будто собранный из множества белёсых лоскутков, живущих каждый своей жизнью. Они расползались перед рафтом, расстилались по водной глади, уступая дорогу, заманивали вглубь. Андрей протянул руку вперед, пропустил сизую дымку сквозь пальцы, сжал кулак. Течение реки будто бы изменилось, замедлилось. Исчезли все звуки, кроме шума бегущей воды, растворились предметы и даже время как будто замерло. Постепенно туман набрал плотность, стал густым, навис серым тяжелым облаком над рекой. Андрей не видел ничего вокруг, даже спину сидевшего перед ним Саши. Его охватило ранее неведомое им чувство одиночества, казалось, он остался один, завис на века в этой серой дымке, и теперь всё, что будет у него перед глазами до самой смерти — это тонкие нити водяной взвеси, расползающиеся и переплетающиеся друг с другом.

Полоса тумана и правда была узкая, совсем скоро он начал редеть, плотность уменьшилась, вновь распалась на лоскуты. Сквозь него проглядывал далекий берег. Андрей, забыв про весло, вгляделся в проступающий пейзаж, и вдруг подскочил от сильного удара рафта о какое-то препятствие. Мгновенно вернулись все звуки, рядом взревело и загудело, налетел сильный ветер, рафт кинуло в сторону.

— Гребите! Сильней! Сильней! Вперед!!! Держись! — сквозь грохот воды донесся голос Степана.

Опять сильно тряхнуло. Вода поднялась стеной, блестящей завесой тяжело обрушилась на рафт. Было не разобрать, где вверх, где низ. Андрей несколько раз взлетал и опускался на борт, судорожно сжимая весло в руках. Шлейка на ноге размоталась.

— Табань! — кричал Степан, но никто не выполнял его команды.

Под крики ребят рафт сильно накренился вправо, влево и скинул с себя часть команды за борт. Андрей удержался на судне, но свалился на дно. Отбросил весло и схватился за веревки, сам понимая, насколько это ненадежная защита. Рафт встал на дыбы, и замерев на некоторое время в таком положении, перевернулся. Андрей ушел под воду.

Он захлебнулся, выпустил из рук веревку, замолотил руками. Течением реки его потащило вниз, ударило о камень. Андрей охнул, выпустив остаток кислорода из легких, подавился водой. Река тут же подхватила сопротивляющееся тело, оглушила неистовым ревом, поток трепал, бил о камни, уносил на глубину, в синюю тьму. Андрей молотил руками и ногами, пытаясь выбраться на поверхность, получил еще один удар в бок, глотнул воды раз, другой, и потерял сознание.

Он выныривал из обморока как из мучительного кошмара. Как сквозь сон слышал чьи-то голоса, слова растягивались и искажались, словно на испорченной звукозаписи, смысл уловить не удавалось. Он перевернулся на бок и его вырвало.

— Андрюх, ты как? — услышал он над собой. С трудом разлепил глаза. Пейзаж ушел в сторону и вниз, силуэты некоторое время двоились, но вскоре всё пришло в норму.

— Что… что случилось? — прохрипел Андрей. Дрожащими руками оперся на мокрую гальку, попытался встать, но ноги подкосились, и он тяжело осел на прежнее место.

— Лежи, не вставай… Мы разбились. Ну или как это называется в рафтинге, не знаю. Мне повезло, сразу выкинуло на берег, считай ни воды не наглотался, ни о камни не потрепало. Некоторых выкинуло без сознания, как тебя. Почти всех уже откачали. А некоторых Степан с Пашей из воды вытаскивали…

Саша отодвинул лежавшие спасжилеты, шлемы, опустился рядом. Андрея всё еще мутило, гудела голова. Двигать глазами было больно, и он повернулся всем телом, глядя в направлении реки. Почему так холодно, мелькнуло у него в голове, только что невозможно было дышать из-за жары. Он зябко поежился, обхватил себя руками, затем с трудом спросил:

— Все живы?

Саша молчал. Потом с неохотой ответил:

— Многих не нашли, Алексея нет, Димы… Григорий, инструктор со второго рафта, тоже пропал. Надеемся, что выбрались из реки ниже по течению. Петю, так же как тебя, выбросило без сознания, но мы его не можем откачать… И Олег… Ты тоже очень долго был без сознания, я уже беспокоиться начал…

— А Марина? Где она?

Саша молчал.

— Что ты молчишь? Где Марина?

— Понимаешь… — с трудом начал он. — Я очень надеюсь, что с ней все хорошо… Но мы видели, как рафт, в котором она была, перевернулся и налетел на большой камень, вон тот, посередине реки… Потом рафт поволокло ниже, по той каменной гряде, вынесло опять на середину реки… кто-то выпал из рафта, а кто-то в нём так и остался… Нафига нужны эти ремни, которыми мы фиксировали ногу? Только больше проблем из-за них…

— И что? — крикнул Андрей, — что с рафтом-то? Что с Мариной?

— Не знаю… Костю из этого рафта без сознания вынесло течением к берегу… Юру, инструктора, тоже… что с остальными, мы не знаем. Рафт унесло дальше по реке.

Андрей без сил опустился ничком на гальку. Острые камни больно впились в спину сквозь тонкую ткань мокрой футболки. Низкое свинцовое небо безучастно взирало на него с высоты. На душе было пусто.

— Ты пока не переживай сильно, не накручивай себя, — вздохнул Саша. — Степан сказал, что скорее всего их рафт также как и наш, выкинет ниже по течению.

Андрей смотрел в небо. Позади себя он слышал шум листвы на деревьях, впереди грохотала река, слева доносились обрывки разговоров ребят. Низко над водой летали чайки и громко переговаривались на своем, на птичьем языке. Наверное, тоже обсуждали произошедшую катастрофу. Какая-то девушка надрывно рыдала и причитала жалобным голосом, перекрывая даже крики чаек. Ее плач мешал сосредоточится, и Андрей непроизвольно поморщился, отвлекаясь от своих горьких мыслей. Потом, не выдержав, сел, и поискал глазами нарушившую его покой виновницу.

Это была Вероника. Она сидела у дерева неподалеку от них, вытянув вперед толстые ноги, и кулаками, как ребенок, терла заплаканные глаза. Рядом сидела Татьяна и молча гладила ее по плечу.

— У всех свое горе, — тихо сказал Саша.

— Помоги мне встать, — попросил его Андрей.

Саша встал, подставил плечо. Андрей, тяжело опираясь на друга, поднялся, окинул взглядом берег, кивнул на группу ребят, расположившуюся недалеко от реки. Медленно они пошли к ним. Голова еще кружилась, но тошнота уже прошла. Осторожно Андрей сел рядом с Костей, привалился спиной к стволу дерева. Тот занимался ногой Юры — при помощи веток деревьев пытался соорудить шину на распухшей лодыжке. Неподалеку лежали два тела. Андрей переглянулся с Сашей, хотел спросить у Кости, но, поймав его мрачный взгляд, всё понял и отвел глаза.

— Ребята, нужна помощь? — к ним подошла Лида.

Костя помотал головой.

— Нам нет, если только Степану, он с ребятами рафты из реки вытаскивает.

— Ему тоже не нужно, — вздохнула Лида и села рядом с Андреем.

— Как всё глупо произошло… Я не представляю, как отдел кадров будет сообщать близким о смерти…, поехали отдыхать, называется…

— Может, остальные ниже по течению выбрались. Или на тот берег…

— На противоположный берег не выбраться, — твердо сказал Юра. — Очень крутой каменистый склон. И сильное течение у берега. Без шансов.

Подошли заплаканная Вероника с Таней, за ними подтянулись остальные. Солнце клонилось к закату, с реки тянуло сырым воздухом, поднялся ветер. Андрей поежился. Футболка уже высохла, но из-за влажных шорт на гальке сидеть было холодно.

— Все в сборе? — спросил подошедший Степан, и стал пересчитывать сидевших, — Раз, два, три, четыре… Тринадцать… И еще двое — пятнадцать… Паша, Костя, нужно перенести тела с пляжа туда, под деревья. Убрать их с солнца…

Все разом притихли. В сплав выходило три рафта по шесть человек. Да плюс три инструктора. Это двадцать один человек. А на берегу сейчас тринадцать живых, два мертвых. И шесть пропавших без вести.

— Вы же говорили, сплав второй категории сложности… — тихо сказала Лида, когда вернулись ребята, — почему же так произошло?

Степан посмотрел на нее. Из сумки, висевшей на груди, достал пачку сигарет, неторопливо вытащил одну, закурил. Спрятал назад пачку.

— Короче так. Отвечаю на все ваши вопросы. И заданные, и не заданные. Я не понимаю, почему это произошло. Не знаю, что случилось с рекой. Я занимаюсь рафтингом более трех лет именно на этом участке, Юра — пять, — Юра поднял голову и кивнул в знак согласия. — И ни разу — ни разу! — не сталкивались ни с чем подобным. Ни я, ни Юра, не узнаем этот участок реки. Обычно здесь должно быть спокойно, слабое течение без камней и каких-либо препятствий. А вы сами видите реку, — он махнул рукой, — она многоуровневая, с очень быстрым потоком. Множество камней, водопадные сливы через каждые десять метров… Я прошелся немного вниз, такое поведение реки сохраняется на всем протяжении видимости.

— Мы куда-то не туда свернули? — дрожащим голосом спросила Вероника.

— Это не дорога, свернуть тут некуда. Та река, по которой мы сплавлялись, на всём протяжении нашего маршрута не имела притоков или рукавов.

— Так что, это другая река? — с ужасом спросил Гена. — Как это возможно?

Степан промолчал.

— Мы сплавлялись чуть больше часа, следовательно, должны появиться в лагере примерно через шесть часов. Час, ну полтора, они еще нас подождут, а потом поднимут тревогу, сообщат спасателям. Нас будут искать…

— Если мы сплавлялись чуть больше часа, то почему солнце склоняется к закату? — прервал его Костя. — У меня на часах только одиннадцать часов утра.

Андрей запрокинул голову, рассматривая небосклон.

— Я не знаю, — с раздражением ответил Степан. — Может, мы потеряли счет времени, а часы от удара сломались.

— У меня на часах такое же время, — сказал Паша, — а они непромокаемые и противоударные.

— Телефоны! — вскинулась вдруг Таня, — у нас же в мешках рюкзаки, а туда я свой телефон упаковала.

Она легко вскочила со своего места и побежала к рафту, схватила один мешок, волоком потащила по гальке ко всем. Саша с Эдиком подошли, взвалили на плечи оставшиеся гермомешки и вернулись к команде.

— Разбирайте…

— Где-то тут мой рюкзак… — Таня копалась в мешке, потянув за лямку, вытащила большой синий рюкзак. — Чей?

— Ой, это мой! — Вероника вскочила на ноги, приняла его от Тани и обняла как потерянного ребенка.

Девушка вытянула еще пару рюкзаков, наконец нашла свой, достала из него телефон и с разочарование в голосе произнесла:

— Нет связи…

— Попробуй набрать номер для экстренной помощи, — посоветовал Степан. Но Таня помотала головой:

— Глухо. Вообще нет ничего.

— Нам нужно как-то подать сигнал спасателям, — сказал Костя. — Становится холодно, я не хотел бы провести здесь ночь. Может, костер большой разжечь на берегу?

— Есть способ получше… — Степан подтянул к себе красный гермомешок, открыл его. Достал какие-то свертки, лотки, положил на гальку. Потом вытянул небольшую красную сумку.

— Это — сигнальные ракеты, — он потряс сумкой в воздухе. — Чтобы спасатели нас быстрее нашли, я сейчас выпущу красную ракету. Красная — это сигнал бедствия, увидев ее, сразу поймут, что мы попали в беду и нам нужна помощь.

Степан открыл сумку, вытащил из резиновой петли две металлические трубки, одну длинную, вторую покороче. В ту, что покороче, вставил патрон с красной крышкой, ввинтил ее в длинную часть.

Отложив сумку, он вышел на середину пляжа, движением руки запретил следовать за ним двинувшему было Павлу, поднял пускач вверх. Одной рукой придерживая длинную трубку, второй он с силой оттянул нижнюю часть и отпустил. Раздался сильный хлопок. Андрей запрокинул голову.

Ослепительная красная звезда взметнулась к небу, оставив за собой длинный хвост. Она зависла некоторое время на темнеющем небосклоне, привлекая к себе внимание.

И небо тут же откликнулось.

Раздался протяжный механический стон. Поначалу тихий, он нарастал, и вскоре стал оглушительным. Налетел ураганный ветер, закружил листья, пригнул молодые деревья к земле. В небо невесть откуда взметнулись длинные разноцветные линии, напоминавшие антенны. Они неторопливо разворачивались, словно гигантские листья папоротника или щупальца осьминога, и вскоре заполнили полнеба. На линиях ярко вспыхнули лучи света. Разноцветные антенны раскачивались в небе, то неспешно взмывая ввысь, то пригибаясь почти до земли, производя оглушающий шум. Лучи света, словно управляемые гигантскими прожекторами, метались по земле, высвечивая то куст, то реку. Андрей, как завороженный, наблюдал за разворачивающейся немыслимой феерией, пока его не привел в чувство толчок в плечо.

— Все в лес! — заорал Степан, пытаясь перекричать творившуюся на пляже какофонию, — быстрее, прячьтесь!

Он толкал уставившихся в небо с раскрытыми ртами ребят к ближайшим деревьям. Световой луч прошел совсем рядом с ними, Степан отпрянул и опять заорал:

— Я сказал всем прятаться! Быстрее!

Андрей вскочил на ноги и, забыв о прежнем недомогании, побежал в глубь леса. Но через пару шагов остановился и оглянулся в поисках Саши. Тот бежал вслед за ним. Догнав, он схватил друга за руку и потащил к большому дереву.

— Давай сюда, — крикнул он.

Они забились в углубление между корнями огромного дерева, к ним прыгнула Лида, свернулась клубком и прикрыла руками голову.

Андрей осторожно выглянул сквозь нависшие ветки. Световая феерия на пляже продолжалась. Под непрекращающийся механический гул лучи прожекторов хаотично двигались по пляжу, выхватывая из темноты деревья, забытые гермомешки, разбросанные вещи. Наткнувшись на рафт, они замерли. Свечение стало интенсивным, таким ярким, что глазам было больно смотреть. Под действием лучей баллон у рафта с громким хлопком лопнул, один, потом другой. С раскрытым ртом Андрей наблюдал, как луч медленно движется по рафту, и тот, легко подпрыгивая, лопается и сдувается под его воздействием. Закончив с одним рафтом, луч белого цвета нашел другой, и так же расправился с ним.

Гигантские прожекторы еще долго освещали землю, световые пятна двигались по пляжу, высвечивая часть реки, деревья, но вглубь леса не продвигались. Наконец шум стал стихать, свет тускнеть, лучи-щупальца уменьшились и вскоре совсем пропали.

Некоторое время царила тишина. Солнце уже совсем село, было темно. Еще темнее казалось после закончившегося светового шоу. Стоило Андрею закрыть глаза, как сразу же перед глазами вспыхивали красные, синие, белые пятна.

Лида подняла голову, с опаской выглянула наружу и прислушалась.

— Всё закончилось? — спросила она.

— Боюсь, всё только начинается, — мрачно ответил Саша.

Глава 2

в которой сплавщики пытаются осознать, в каком положении они оказались, и как действовать дальше

Как только Андрей вышел из автобуса, жара обрушилась на него всей мощью, заставив оступиться от мгновенно нахлынувшей дурноты. Окружающий пейзаж сдвинулся, поплыл. В небе взметнулись разноцветные усы-антенны, раскрутились, заполонили всё небо, ослепили светом. С протяжным свистом лопнули шины в колесах автобуса, звонко осыпалось осколками ветровое стекло. Андрей закрыл глаза, помотал головой, освобождаясь от морока, и повернулся к автобусу. По ступенькам грациозно спускалась Марина.

— Мадемуазель, — он протянул ей руку.

— Мерси, — Марина приняла помощь и легко спрыгнула ему в объятия. Андрей не удержался и легонько поцеловал девушку в щеку. Марина рассмеялась.

— Слушай, а давай останемся, побродим вдвоем по округе, здесь обалденно красивые места.

— А так можно? — девушка с восторгом смотрела на него, — мы же записаны на рафтинг.

— Я заплачу компенсацию за нас двоих, если потребуют, — легкомысленно сказал Андрей, — а сами никуда не поедем…

Он влюбленными глазами смотрел на неё, не сомневаясь, что девушка согласится. Но Марина вздохнула, с видимым сожалением покачала головой и расцепила объятия.

— Я не могу, — печально сказала она и сделала шаг назад.

— Почему? — Андрей все еще держал ее за руку.

— Потому что мне пора, — она высвободила свою руку, сделала еще несколько шагов назад.

Андрей, ничего не понимая, потянулся вслед, но она выставила вперед открытую ладонь, словно запрещая ему следовать за собой.

— Куда пора? — растерянно спросил Андрей, но вдруг осёкся.

Заколка на голове девушки треснула и раскололась, волосы мокрыми прядками упали на лицо, закрывая печальные глаза. Голова дернулась, как от удара, на лице появилась большая рваная рана, нос превратился в кровавое месиво и сместился в сторону. Её тело вздрогнуло, выгнулось, рука с громким хрустом сложилась пополам. Голова ещё раз дернулась в сторону, легла на плечо, шея вывернулась в неестественное для живого человека положение.

Андрей вскрикнул, рванулся к ней, споткнулся о корень дерева, больно приложился плечом о землю и проснулся.

Он лежал на ковре из мха и прелых листьев в углублении между корнями могучего дерева. Над его головой лениво качались ветки, сквозь листву проглядывало солнце. Где-то выводила трель невидимая птица. Рядом спал Саша, положив себе под щеку ладонь. Темные его волосы топорщились, в них набилась хвоя. По голой руке неторопливо полз муравей. Прижавшись к парню спиной, лежала Лида. Она охватила себя руками, подтянула коленки к подбородку и спрятала в них лицо. Андрей осторожно встал, разминая затекшие ноги. Тихо, чтобы не разбудить остальных, выбрался из ямы.

Прячась за ствол дерева он оглядел окрестности, но небо было чистым, каменистый пляж пуст. Река по-прежнему несла свои бурные воды промеж черных камней, её шум уже стал привычной деталью окружения. Андрей спустился на берег, подошел к разбросанным гермомешкам и нашел свой рюкзак. Вытащил из него худи, клацая зубами от холода, натянул на себя. С трудом стянул задубевшие кроссовки, носки. Надел сухое белье, спортивные штаны, сменные кроссы, и только тогда ощутил себя в полном порядке. Мокрые вещи разложил на солнце, чтобы просохли.

— Привет, — послышался хриплый голос. На берег спустился Павел, кутаясь в ветровку. — Ну и ночка… Господи, что ж так холодно… Полжизни бы сейчас отдал за чашку горячего кофе…

Он откашлялся и сплюнул на гальку.

— Который сейчас час? — спросил Андрей, — У меня на телефоне батарейка села.

— Да тут не поймешь который час… Часы показывают 2 часа ночи. Судя по солнцу, примерно восемь утра. Но в любом случае уже всем вставать пора.

Он сложил руки рупором и закричал в сторону леса:

— Всем подъем! Народ, просыпаемся, подходим.

— Не ори ты так… — совсем рядом раздался голос Степана. Он вышел из-за дерева, облокотился на ствол, глубоко засунув руки в карманы. Вид у него был заспанный, взъерошенный. На щеке виднелся красный рубец, видимо, оставленный каким-то твердым предметом, который он использовал вместо подушки. Во рту неизменная сигарета.

На берег спустились заспанные сплавщики. Помятые, растерянные, дрожащие от холода, они выходили из-за деревьев, зябко обхватывая себя руками. Кто-то непрерывно чихал, кто-то шмыгал носом. Прошедшая ночь на всех оставила свой отпечаток. Тихонько переговариваясь друг с другом, разобрали свои рюкзаки и потянулись к воде умываться.

— Нет еще спасателей? — спросил Геннадий.

— Как видишь… — равнодушно ответил Степан.

Подошел хмурый Сашка, кивнул Андрею. Прихватив рюкзаки, вместе пошли к реке. Умывшись обжигающе холодной водой, Андрей сел на камень, вытерся полотенцем, уныло уставился на воду. Где сейчас Марина, что с ней… Саша достал из рюкзака сменную одежду, не стесняясь сидевших рядом, разделся догола, растёрся мокрым полотенцем и переоделся в сухое.

— Простыть только не хватало, — озабоченно сказал он, натягивая теплую кофту. — Нам повезло остаться в живых вчера, будет обидно слечь с воспалением лёгких.

— Как ты можешь так говорить? — Андрей внезапно рассердился, вскочил с камня и встал лицом к Сашке. — Столько ребят погибло, а ты о себе думаешь.

— О ребятах сожалеть будем дома, — нисколько не смутившись, жёстко ответил тот, — А сейчас нужно не раскисать и думать о том, как выжить.

— Выживем… Скоро спасатели приедут. А не горевать я не могу, — с трудом сказал Андрей, — погибла Марина, моя девушка, любовь всей моей жизни…

— Ну, допустим, погибла не только Марина, — уже спокойно ответил Саша, — да и не известно на самом деле. Может, оставшихся в рафте вынесло на тихое течение реки, и они доплыли до ближайшего населенного пункта. И сейчас уже организовывают нам спасателей.

Андрей вспомнил свой сон и с сомнением покачал головой.

— И никакая она не твоя девушка и не «любовь всей твоей жизни». У вас было только одно свидание. Которое, как я понял, прошло не очень…

— Нормально оно прошло, — угрюмо сказал Андрей.

— Ну не злись, — Сашка примирительно похлопал его по плечу. — Просто сейчас нельзя унывать и изводить себя, иначе не выживешь. Оставь все до того момента как вернешься домой. Тогда и погорюешь. Вместе погорюем. А сейчас надо собраться.

Они помолчали. Река приглушенно шумела. Вода бурным потоком протекала мимо огромных камней, разбросанных по руслу реки, обрушивалась водопадом с гранитных ступенек. Высокая скала на противоположном берегу резко контрастировала своей белизной с черным валунами. На вершине виднелись деревья. Толстые коричневые корни змеились по склону, свисали почти до самой воды.

— Можно было бы дойти до того берега, — кивнул на скалы Сашка. — По корням подняться на вершину. Было бы проще, если берег был бы покатым…

— Я сомневаюсь, что в такой ледяной воде мы бы до него дошли, — с сомнением в голосе сказал Андрей, разглядывая скальные обрывы. — Хоть здесь и расстояние-то небольшое, метров пятнадцать-двадцать, не больше. Но течение быстрое. И глубоко.

— Течение быстрое, снесет, — раздался голос за их спинами. Они оглянулись и увидели Степана. Тот стоял над ними и смотрел на противоположный берег. Обошел камень, присел на корточки у реки, опустил бутылки, фляжку, подождал, пока наполнятся. — Галька под водой скользкая, поскользнетесь, либо от холода ноги судорогой сведет. Стоит только оступиться, потерять равновесие, вода тут же подхватит, унесет, разобьет вас об эти камни. — Он кивнул на вступающие из реки валуны. — Тут без вариантов, заведомо проигрышный вариант.

Он встал, закрутил крышку на фляжке.

— Но зачем нам переходить на тот берег? Мы и на этом нормально выйдем к людям. Давайте ко всем, надо обсудить, что будем делать дальше.

Когда они вернулись к кромке леса, все уже собрались. Увидев Степана, тут же накинулись на него с вопросами.

— Что вчера было такое? Что это за прожекторы?

— Почему так холодно? Вчера от жары задыхались…

— Где спасатели?

Степан спокойно уложил свой рюкзак, проигнорировав все вопросы. Потом поднялся, вставил сигарету в рот, прикурил, поднял вверх руку, призывая всех к молчанию.

— Так, народ. Как видите, спасатели ночью не пришли. Придется пока самим о себе заботится. Предлагаю следующий план. Сейчас мы с вами найдем тихое место, там позавтракаем и уже после этого решим, как действовать дальше. С берега нужно уходить. Здесь холодно, ветер с реки дует и большая влажность. У кого есть бутылки, фляги для воды — набирайте из реки, не знаю, встретится ли нам еще источник с водой.

— Куда мы пойдем?

— Вглубь леса, найдем подходящую поляну и разожжём костер.

— А чем мы будем завтракать?

— У нас с собой была еда для обеда на первый день рафтинга. Но еду нужно разделить на три части. Завтрак сейчас, на ужин и завтра на утро… Это на всякий случай, чего вы загалдели-то… — Степан поднял ладонь, призывая всех угомониться. — Я всё-таки уверен, что сегодня нас или спасатели найдут, или мы сами выйдем к поселению, здесь под каждым кустом особняки понастроили, не заблудимся.

— Что будем делать с… — Костя кивнул головой на тела ребят, лежавших под деревом.

Степан поразмыслил, потом пожал плечами.

— Пусть здесь и остаются. Нести с собой мы их не будем. Потом спасатели вывезут тела. Прикройте только ветками. И еще… Возьмите все рюкзаки погибших и пропавших ребят. Может, там есть теплые вещи, наденьте их. Нам не хватало еще простыть. Когда выберемся отсюда, тогда вернете чужие вещи их семьям.

Все ошеломленно молчали. Никто еще в полной мере не осознал гибель своих друзей, и предложение Степана уж слишком походило на мародёрство.

— Спасжилеты и каски разложите у кромки деревьев, они яркие, спасатели их издалека заметят. И еще один вопрос… — Степан кивнул на парня, сидевшего у дерева. — У Юры нога сломана, мне в помощь нужен человек, чтобы его вести.

— Может, лучше положить его на рафт? — предложил Костя. — Использовать как носилки.

Степан с сомнением посмотрел на плоский как блин остаток от рафта.

— Не думаю, что будет удобно нести его между деревьев. Ты как, — обратился он к Юре, — сможешь идти?

— Смогу, но только с вашей помощь, — хрипло ответил тот и кивнул на распухшую, сине-багровую лодыжку.

— Выглядит устрашающе, — вздохнула стоявшая рядом Таня.

— Давай я помогу, — вышел вперед высокий, накаченный парень.

— Отлично, тебя как зовут? Я еще неуспел вас всех запомнить…

— Сергей, я в отделе Павла работаю, в службе безопасности. Закидывай одну руку на плечо Степану, вторую мне, — Сергей наклонился над парнем. Вдвоем со Степаном они подняли Юру и осторожно поставили на здоровую ногу.

— Всё, пошли, — скомандовал Степан, — не забудьте забрать все рюкзаки, и остатки рафта тоже прихватите, из них можно соорудить шалаш.

Хотя было сказано все правильно, Андрей поёжился и переглянулся с Сашей. Ему было странно и дико пользоваться чужими вещами. Но под взглядом Степана он нагнулся, поднял чей-то рюкзак и закинул себе на плечо.

— Не разбредайтесь по лесу! — крикнул Степан, — держитесь кучнее, а то потеряетесь.

В лесу действительно было теплее. Хоть солнце и редко проникало сквозь ветки деревьев, здесь не было того пронизывающе ледяного ветра, который властвовал на берегу. Андрей шел вслед за ребятами и с удивлением рассматривал толстенные деревья, верхушки которых терялись высоко в небе. Он раньше никогда не видел таких громадных. Встречались и тонкие, в два-три охвата, они были все незнакомы Андрею, который, в принципе и березу от осины-то не всегда мог отличить.

— Все сюда, — впереди послышался крик Кости.

Андрей вытянул шею, пытаясь определить, где он и пошел на голос. Споткнувшись о выступающий из земли корень дерева, налетел на Гену, идущего впереди. Тот выругался и нагнулся за упавшими очками.

— Хорошо, что здесь мох, — сердито сказал он, — а то разбились бы мои очки, и я совсем слепым остался.

— Слушай, ты же на рафтинге вроде без очков был?

— Ну да, линзы ставил.

— А сейчас они где?

— Ну… или на дне реки, или где-то внутри моей черепной коробки, не понял ещё… Хорошо хоть запасные очки с собой взял, в рюкзаке были.

Они подошли к остальным ребятам. Желая рассмотреть, что так оживленно все обсуждают, Андрей обогнул стоявшего перед ним, протиснулся между девчатами и встал на цыпочки. Но с досадой понял, что крупный Павел со своей командой закрывают весь обзор.

— Встали тут, — ворчливо пробормотал Андрей себе под нос, — не протолкнуться… Не лес, а какой-то коворкинг с тимбилдингом…

Он огляделся. Деревья расступались, образовав небольшое свободное пространство, сейчас заполненное группой сплавщиков. По обе стороны стояли два высоких столба, на поверхности которых были глубоко вырезаны непонятные знаки, не то символы, не то руны. Андрей попытался обойти толпу слева, и, нагнувшись под ветку дерева, машинально опёрся на один столб рукою.

Как только ладонь соприкоснулась с деревянной поверхностью, промелькнула яркая вспышка и его тело пронзила дикая боль. Он выгнулся, раскрыл рот в безмолвном крике, глаза закатились так, что видны были лишь белки. Тело затряслось в конвульсиях, тысячи мелких ледяных иголок терзали его, причиняя невыносимые мучения. Встав на цыпочки, он выгнулся еще сильнее, голова запрокинулась так, что затылок почти касался лопаток.

— Ты чего, Андрюха? — растеряно спросил Гена. Все расступились, образовали полукруг, в центре которого молча выгибался дугой Андрей, опираясь на столб.

Подошел Сашка. Увидев Андрея, закричал, и с рюкзаком наперевес ринулся на друга. Он с силой толкнул его, сбивая с ног, и упал вместе с ним на землю.

— Андрюх, ты чего… — бормотал Сашка, вставая на колени и тряся его за плечи.

— На, водой его полей, — протянула бутылку с водой Татьяна.

— Что здесь произошло? — подбежал запыхавшийся Степан, опустился рядом и заорал на столпившихся, — А ну разойдитесь, ни черта не видно из-за вас.

Он взял бутылку и осторожно тоненькой струйкой полил на лицо Андрея. Тот замычал, задёргался, открыл глаза, и Сашка страдальчески охнул. Один глаз Андрея смотрел в левую сторону, другой — в правую.

— Ш-ш-што… Что прр-р-р-роизошло? — он попытался сесть, но голова сильно закружилась и он опять лёг на землю.

— Это ты нам расскажи, — сердито ответил Степан. — Ты всех тут перепугал. У тебя что, эпилепсия?

— Н-н-нет, н-нету у м-м-меня эппп… эппп… Н-нету у м-меня н-н-ничего… М-м-меня т-т-током удар-рило. От с-с-столба…

— Током? — недоверчиво спросил Степан. Он передал бутылку с остатками воды Саше, поднялся, подошел к столбу, обошел его вокруг. Приложил руку. Андрей дернулся, предупреждающе замычал, но ничего не произошло. Степан обернулся на него, пожал плечами, подошел ко второму столбу. Так же обошел вокруг, и приложил ладонь. Ничего.

— Они деревянные. Дерево не проводит ток.

— Ну ч-что-ттто ж-же м-меня удар-рило…

— Может, у тебя и правду, была скрытая эпилепсия, а тут под действием стресса она проявилась.

— С-сам ты… — оскорбился Андрей. С помощью Саши он осторожно поднялся на ноги. Голова еще кружилась, болело всё тело, ноги подкашивались, но он упрямо сделал несколько шагов вперед.

— Жить будешь, — резюмировал Степан. — Ну что тут у нас? Чего звали?

Костя отступил в сторону и вытянул вперед руку, приглашая посмотреть самому. Открывшаяся картина напоминала иллюстрацию к книге древнерусских сказок. В центре большой, идеально круглой поляны стояла изба. Большая, добротная, сложенная из обработанных брёвен, с широкой, опоясывавшей дом террасой и маленькими оконцами с мутными стеклами. Возле дома стояло раскидистое дерево, под стенами росли густые заросли невысокого кустарника, сплошь усыпанного голубыми цветками. К крыльцу на террасу вела хорошо утоптанная тропинка. Справа от избы на голой, потрескавшейся от недостатка воды, земле стояли три деревянных истукана. Они изображали не то людей, не то животных, с такого расстояния не разобрать. Слева от дома находилась глубокая траншея, отрезающая поляну с домом от густого леса.

Андрей, еще чувствуя дурноту, с помощью Саши дошел до ближайшего дерева и опустился на землю. Рядом с ним присела Вероника, участливо заглядывая в глаза. Её жалость внезапно разозлила Андрея, и он с трудом сдержался, чтобы не накричать на девушку.

Павел с ребятами прошлись немного по тропинке, оглянулись на Степана. Тот раздумывал, перекатывая во рту сигарету.

— Избушка, избушка! — шутливо крикнул Гена. — Повернись к лесу задом, а ко мне передом…

Андрей невольно улыбнулся, но вдруг замер. Протяжный стон раздался будто бы из самой глубины земли. Налетел ветер, зашелестели листья, согнулись ветки деревьев. Дом заскрипел, что-то громко хлопнуло, шумно взлетели птицы с крыши. Вероника открыла рот и схватила Андрея за руку. И тут же всё стихло.

— Что это было? — шёпотом спросила Вероника.

— Стойте здесь! — приказал Степан, бросил уничтожительный взгляд на Геннадия и добавил: — И давайте без глупостей. Орать дома у себя будешь.

Обиженный Гена отошел в сторону, что-то бурча себя под нос подошел к Андрею и, потеснив Веронику, сел рядом.

Степан скинул рюкзак, подобрал с земли увесистую палку, перехватил её поудобнее за тонкий конец и пошел к дому. Приблизившись вплотную, он остановился, оглядел избу со всех сторон. Подошел к окну, поднялся на цыпочки, пытаясь заглянуть внутрь, но тут же с досадой покачал головой — сквозь мутное стекло ничего не было видно. Вернувшись к крыльцу, он осторожно, пробуя каждую ступеньку ногой на прочность, поднялся, постучал палкой по массивным перилам, прошелся по террасе. Вернулся к двери, взялся одной рукой за деревяную ручку и потянул на себя. Дверь не поддавалась. Тогда он поставил палку на крыльцо, прислонив её к перилам, двумя руками покрепче ухватился за ручку и рывком распахнул дверь. Поднял палку, постоял на пороге, чтобы глаза привыкли к темноте и шагнул внутрь.

Андрей вытянул шею, пытаясь рассмотреть, что он там делает, но ничего не увидел.

— Вам не кажется, что Степан оборзел? — с обидой в голосе спросил Геннадий. — С чего он решил, что он тут главный?

— Нуууу, он инструктор, должен тут всё знать, — пожала плечами Вероника, — он же рассказывал, что больше трех лет сплавом занимается.

— Больше трёх лет занимается, а нас завёз невесть куда, сколько народу погубил, — зло бросил Гена.

Степан показался в дверном проеме, и Саша зашикал, чтобы все помолчали.

— Всё норм, — крикнул инструктор и махнул рукой, — заходите.

Ребята оживленно загалдели, потянулись к избушке. Вероника вскочила со своего места, посмотрела на Андрея, на дом, и, решившись, побежала за остальными. Андрей осторожно поднялся, сделал несколько шагов и решил, что идти сможет.

На полпути к дому увидели Лиду. Она стояла перед деревянными истуканами и рассматривала их. Саша толкнул локтем Андрея, глазами указав на девушку, и тот согласно закивал. Они подошли и встали рядом.

Скульптуры, вырезанные из дерева искусным резчиком, стояли полукругом. Самая маленькая изображала человека с жабьей мордой. Он сидел на корточках, запрокинув голову вверх и сложив на коленях перепончатые лапы. Вторая скульптура, побольше, изображала человека, стоявшего с протянутой вверх рукой. Фигура была закутана в ткань, напоминавшую греческую тогу. Неведомый умелец мастерски вырезал мельчайшие складки на ткани, узорчатую окантовку, ремни на сандалиях, выглядывавших в прорези одеяния. Но лица у скульптуры не было. Вместо лица лишь небрежно обработанная древесина. То ли скульптуру не успели закончить, то ли такова была задумка автора.

Третья скульптура, самая большая, изображала получеловека-полуосла. Он стоял на тонких ножках, заканчивающихся раздвоенными копытами, на голове виднелись небольшие рожки. Из-под нависших бровей выглядывали маленькие глазки, губы искажала насмешливая улыбка, обнажая огромные зубы. Одной рукой он опирался на трость, вторую заложил за спину.

— Какие-то они… странные… — Саша обошел скульптуры вокруг. — Для детишек, что ли сделали…

— Какие тут детишки… У меня от них мурашки по коже, — Гена передернул плечами.

— У меня такое чувство, что я их раньше уже видела, — медленно сказала Лида, — а может, они мне снились…

Она протянула руку к безликому, но не дотронулась, замерла в сантиметре от грубо обработанной древесины. Повернулась и молча пошла назад.

Бросив последний взгляд на странные скульптуры, Андрей пошел к дому. Все уже были внутри, только Паша и Степан стояли на террасе, облокотившись на перила, курили и о чём-то разговаривали. Увидев подходящих парней, они замолчали.

— Я вообще не курю… Но что-то захотелось, дай сигаретку? — попросил Гена у Степана и протянул к нему руку.

— Не дам, — спокойно ответил Степан.

Гена растеряно замер. Андрей с Сашей переглянулись, но ничего не сказали. Лида тенью прошмыгнула внутрь. Гена усмехнулся, опустил руку и вошел в дом.

— Заходите все в дом, сейчас завтракать будем, — сказала появившаяся в дверном проеме Вероника.

Андрей поднялся по ступенькам, вошел в помещение и с любопытством огляделся.

Поначалу, в полутьме, он ничего не увидел, но потом глаза привыкли, и Андрей разглядел большой, сложенный из камней, очаг посредине комнаты. Над очагом висел массивный котел на металлической цепи, свисавшей с балки. Большой стол рядом с окном, у стола — высокий деревяный сундук, широкие лавки у стен. Андрей прошел вглубь и увидел двухярусную конструкцию, которая, видимо служила местом для сна. Широкие нары застелены сухой травой, у изголовья лежали изогнутые твердые подголовники, сделанные из дерева. В глубине угадывалась узкая лестница, ведущая вверх. Он подошел поближе, поднялся на несколько ступенек и рукой дотянулся до люка, ведущего наверх. Толкнул, сам не понимая зачем, но тяжелая крышка даже не пошевелилась. Он спустился и, отряхивая руки, вернулся ко всем.

Внутри дом казался больше, чем снаружи. Вся группа свободно разместилась в помещении. На лавках разложили рюкзаки, гермомешки и свернутые остатки рафтов. Тут же поставили четыре уцелевших весла. Юра сидел на скамье у окна, вытянув больную ногу. Сергей вместе с Костей пытались открыть сундук. Заинтересовавшись, Андрей подошел поближе и встал за их спинами.

По высоте сундук почти сравнялся со столешницей. Он был сделан из дерева, углы оббиты кожаными вставками с заклёпками, кожаные же ремни опоясывали его по бокам. По середине крышки проходила широкая металлическая полоса, соединяющаяся с такой же полосой на передней стенке сундука запорной петлей. В петлю, по всей видимости предназначенной для навесного замка, был вбит толстый деревянный кол, намертво закупорив отверстие.

Костя двумя руками взял за кол, подергал.

— Я где-то читал, что такой запор надежнее замка.

— Да ну… — усомнился Андрей.

— Берут деревянный кол, высушивают, вбивают в петли, а потом поливают водой. Кол разбухает, так просто не вытащишь. Конечно, его можно разбить топором, но и дужку замка тоже топором снести можно. Тут смысл в том, что ключ от замка можно выкрасть, подделать, и тогда сундук можно будет отпереть относительно бесшумно. А вот такой запор в тихую не снесешь… полдома сбежится.

— Некому сбегаться. Глупое решение.

— Слушай, чего ты пристал. Может, у людей навесного замка не было. Закрыли тем, что было под рукой.

— Спрашивается — зачем… Что такого ценного можно хранить в сундуке посреди безлюдного леса?

— Затем, чтобы всякие туристы тут не лазили. Мало того, что вторглись в чужой дом, так еще и в хозяйских вещах копаемся.

Андрей пожал плечами, отошел от них и направился к Саше, сидящему на лавке рядом с Лидой. Вероника какой-то тряпкой вытирала столешницу. Таня доставала из мешка пакеты с продуктами и придирчиво их рассматривала. Некоторые засовывала назад в мешок, часть складывала на стол.

— Мальчики, ну сколько можно… — заныла Вероника, — ну есть же хочется.

Она вышла на крыльцо и закричала:

— Мы едим, кто не придёт, тот сам виноват, мы съедим и его порцию.

— Не темно тут? — Степан вошел в комнату, подошел к столу и с досадой произнес: — Я же сказал, всё не доставайте, на три части нужно разделить…

— Ну тогда сам бери и дели, — Таня бросила пакет на стол и отошла от стола.

Степан вздёрнул брови вверх, проводил ее долгим взглядом, но ничего не сказал, вздохнул и раскрыл сверток. Достал небольшие треугольные коробочки.

— Сегодня на завтрак только сэндвичи, по одному на человека. Принимайте.

— А они не испортились? — Лида опасливо повертела в руках пластмассовый треугольник.

— Не должны, — пожал плечами Степан, — там хлеб, сыр, курица и зелень.

Он вскрыл упаковку, достал один сэндвич, осторожно понюхал, кивнул что всё в порядке, и откусил большой кусок. Все с облегчением последовали за ним. Остальные пакеты Степан спрятал назад в мешок.

Андрей только сейчас почувствовал насколько он голоден. Взял треугольник, отошел к стенке, сел на лавку рядом с Сашей и с удовольствием съел свою порцию. Потряс упаковку, надеясь, что там остались какие-то крошки, и с сожалением подумал, что съел бы еще три таких. Достал свою бутылку с водой, запил еду.

— Что будем делать дальше? — Геннадий аккуратно вытер пальцы платком, и указательным пальцем поправил очки.

Все как по команде повернули свои головы к Степану. Тот достал сигарету, покрутил ее в пальцах, помял, но зажигать не стал.

— Мы тут с Павлом обсудили… Предлагаем следующий план. Нас тринадцать человек. Разделимся на команды по четыре человека и направимся искать помощь. Наверняка где-то неподалеку есть поселение, вон какой дом отгрохали… И протоптанная тропинка предполагает, что по ней часто ходят. Первая группа пойдет вверх по реке, вторая команда — на восток, а третья — вниз по реке. Идти нужно не более двух часов. Если за это время вы выйдите к людям, то организовываете помощь и приводите спасателей к этому дому. При этом нужно разделиться. Два человека остаются со спасателями, остальные возвращаются к дому. Если по окончании этих двух часов вы никого не встретите, то все равно возвращаетесь к избушке. В любом случае, мы все собираемся здесь через четыре часа — два часа туда и два часа обратно — и либо кто-то приводит спасателей, либо мы обсуждаем что делать дальше.

Он сделал паузу, чтобы все осознали сказанное.

— Повторяю, если вы встретите людей, находите команду спасателей, но им нужно время, например, будут организовывать лодки для вывоза, то два человека из группы остаются со спасателями, чтобы показывать дорогу, а два человека возвращаются назад к избушке, чтобы остальные знали, что помощь идёт. Все понятно?

— Дурацкий план, — с отвращением сказал Гена.

— Предложи другой.

Гена не нашел что ответить и промолчал.

— Три группы по четыре человека это двенадцать, — медленно сказал Костя. — А нас тринадцать.

— Всё правильно. Юра не в счет. С такой травмой ноги он не сможет дойти. Поэтому останется здесь. Это большая удача, что мы убежище нашли, будет где дождаться помощь. Я уже думал придется шалаш сооружать, а тут такой шикарный дом, и так близко от реки.

— Ты прав, судя по этому дому, люди должны быть рядом.

— А ты как, — обратился Степан к Андрею, — идти сможешь?

— Д-да, все норм-мально. С-смогу.

— Ну вот и славно. Давайте сверим часы и условимся, к которому часу нам всем нужно вернуться. На моих сейчас полчетвёртого утра.

— У меня также… — Саша посмотрел на свои часы.

— И у меня, — сказал Паша, и вытянул вперед могучую руку. Почти до локтя у него красовалась татуировка в виде черепа, пронзенного ножом. Череп обрамляла рамка, вверху виднелись три красные полустертые буквы, как будто хозяин пытался вытравить татуировку, но не смог. Надпись под рисунком скрывал ремешок часов.

— Какая татушка интересная, — кокетливо сказала Лида, — что она означает?

— Ничего она не означает, — смутился Паша и убрал руку, — молодость да глупость только…

— У меня тоже есть татуировка, — ревниво вмешался Саша. Он закатал рукав и показал на плече тату, — и у Андрюхи такая же. Мы ее сделали перед тем, как в армию уйти. Это ворона из мультика «Котенок с улицы Лизюкова», помните такой? Андрюш, покажи…

— Да ч-что там п-показывать, — поморщился Андрей. Татуировки свой он стеснялся.

— Ой какая… — всплеснула руками Вероника. — Это просто прелесть что за татуировка…

— Так вы что, пара? — рассмеялась Татьяна. — Какие-то гейские наколки.

— Сама ты… — оскорбился Саша и стрельнул глазами в сторону Лиды. — Мы с Андрюхой со школы вместе, с первого класса. И институт вместе заканчивали… Даже когда работу искали, всегда смотрели, чтобы было несколько вакансий, хотели вместе устроиться.

— Ну говорю же — пара, — Таня с усмешкой смотрела на разгорячённого парня.

— Так, угомонились все, — прервал их Степан, — потом обсудите дела любовные. Итак, у нас есть три командира группы — Павел с крутой тату, Саша с вороной, и я, без татушки, уж не обессудьте. Набирайте к себе ребят.

— Я беру Андрея и Лиду, — быстро сказал Саша, всё еще сердито поглядывая на Татьяну.

— Я тоже с вами, — вскинулась Вероника.

— Ну пошли… — кисло согласился Саша.

— Ко мне пойдут Костя, Гена и Таня, — сказал Степан, — остальные — к Паше. Да, и еще. Я понимаю, что всем хочется есть, но бога ради, не трогайте в лесу ягод, в которых вы не уверены. А лучше всего вообще ничего в рот не тяните.

— Я хочу в другую команду, к Паше, — заявил Гена, — ты мне не командир.

— Извини, но у меня свои ребята, — Паша виновато развел руками. — Мы все четверо со службы безопасности, и вооружены к тому же. — Он указал на ножны, прикрепленные к ремню. Такие были у каждого из ребят, стоявших рядом с ним.

— Ого, — удивилась Лида, — вы с собой ножи привезли? Зачем?

— Покидать хотели на природе, хобби у нас с ребятами такое.

— Круто, а еще одного ножа у вас нет? — оживился Юра, — я, конечно, не трус, но оставаться одному в незнакомом лесу как-то боязно. Да еще и с такой ногой.

Юра выглядел очень плохо. Даже в темноте было видно, какое красное у него лицо. Он много пил воды, покрывался бисеринками мелкого пота, и часто утирался большим носовым платком. Андрей заметил, с какой тревогой на него поглядывал Степан.

— Вот, держи, — Сергей покопался у себя в рюкзаке и достал еще один нож. Он также был упакован в кожаные ножны.

— Так, если все вопросы решены, то давайте выходить. Все запомнили, что на дорогу в одну сторону только два часа? — Степан посмотрел на Сашу.

Тот покивал.

— В половине восьмого все должны быть здесь. Ну или только половина из вас, если встретите людей. Юра, оставляю тебе три большие бутылки воды, до нашего возвращения должно хватить. Крепись, друг.

Степан пожал руку Юре, взял свой рюкзак и первым вышел из дома. За ним вразнобой потянулись ребята. Последним, опираясь на палку, на террасе показался Юра, остановился у перил.

— А эти "щупальца" не появятся? — с опаской взглянув на небо, спросила Вероника.

— Если не будете шуметь, то не появятся, — холодно ответил Степан. — Ну все, ребята, удачи всем нам.

Он кивнул остальным и двинулся по направлению к реке. За ним пошли Костя, Гена и Татьяна.

Саша, стараясь подражать Степану, так же кивнул всем оставшимся и пошел за избушку. Лида и Вероника помогли друг другу потуже затянуть лямки на рюкзаках, висевших на спине, и поспешили за ним.

— Счастливо вам, ребята! — крикнул Юра. — Возвращайтесь с помощью, я вас очень жду.

— Мы быстро, ты даже соскучиться не успеешь, — рассмеялся Паша. Он, вместе со своей командой пошел к глубокой траншее, перепрыгнул через неё и углубился в лес. Некоторое время Андрей смотрел им вслед, потом пошел догонять Сашу.

Глава 3

в которой ребятам встречается странная находка, а по возвращении — страшное известие

В лесу было тихо. Андрей ожидал услышать щебет птиц, шелест листвы, но стояло мертвое безмолвие. Лишь Саша впереди чуть слышно разговаривал с Лидой, да тяжело дышала Вероника позади. Воздух был полон запаха смолы, хвои и влажной земли. Лес был редкий, все те же высокие, до неба, деревья, но только здесь они увешаны то сероватыми космами лишайников, свисающих как борода злого волшебника, то изумрудно-зеленым мхом, который как бархатом овивал стволы и ветви деревьев. Каждое дерево, каждая ветвь, каждый камень был покрыт мхом разных оттенков — от светло-салатного до глубокого темно-зеленого, словно они были облачены в мягкую зеленую шерсть. Мхом была покрыта не только земля и деревья, но и камни, образуя зелёные ковры на земле и покрывала на стволах.

Под ногами шуршал слой сухой опавшей хвои, земля легко пружинила. Андрей высматривал протоптанные тропинки, должны же быть в лесу звери. Но то ли таковых тропинок не было, то ли он, исконно городской житель, знакомый с природой только по книжкам, разглядеть их просто не сумел. Идти было не просто. Путь им преграждали то упавшие стволы деревьев, то крупные валуны, и приходилось делать приличный крюк, чтобы обойти их стороной.

Видимо, устав от тишины, Вероника прерывающимся голосом стала шумно восхищаться красотой леса, придающую непередаваемую атмосферу сказочности, пока Лида не сказала, что мхом зарастают только сухие деревья. И что сейчас они идут по уже мертвому или погибающему лесу. Вероника тут же поникла. Андрею тоже стало не по себе. Он взглянул на Сашу, но тот шел впереди, как ни в чем не бывало. Рядом с ним шла Лида.

— Ребята, давайте отдохнём, — задыхающимся голосом попросила Вероника, и, не дожидаясь ответа, остановилась, уперевшись рукой на голый ствол дерева. Она с шумом втягивала в себя воздух, потом со стоном сползла вниз на землю. — Как вы так быстро идёте… я так не могу…

Лида с Сашей, остановились и, немного помедлив, вернулись назад к Веронике. Андрей поставил на землю рюкзак, достал бутыль с водой, сделал несколько глотков.

— Ребята, а как вы считаете, что всё-таки произошло? — Вероника привалилась к большому камню и стала обмахиваться бейсболкой.

— Есть теория, — неохотно ответил Саша, переглянувшись с Лидой, — что пока мы сплавлялись, началось крупное землетрясение. Помните, как нас мотало на реке? Русло реки изменилось, а мы этого не заметили, потому что были в тумане. Оно же быстро проходит, минуты две-три… наверное… а мы в тумане примерно столько и находились. Тряхнуло, видимо, сильно. Когда выплыли из тумана, то на себе это и почувствовали.

— Это не назовешь "плыли", — вздохнула Вероника, вспомнив, как их вертело на реке. — Мне было так страшно, я так сильно боюсь всего этого…

— Это же сплав, ты зачем поехала, если боишься?

— Ну, руководство поехало… девочки, и я с ними за компанию… да и проверить себя хотела, вдруг я сильнее, чем о себе думаю.

— Ну вот, гордись, ты очень смелый человек.

Вероника взглянула на Сашу, пытаясь понять, насмехается он, или говорит серьезно. Не распознала и замолчала.

— Но, если прошло землетрясение такой силой, что поменялось русло реки, это ведь очень плохо для нас? — медленно сказал Андрей, — Представляете, какие разрушения в городах? Спасателям просто не до нас будет.

Вероника испуганно округлила рот и уставилась на ребят. Саша пожал плечами.

— Дойдем до людей, увидим. Даже если спасатели не пойдут с нами, то мы хотя бы можем взять носилки, чтобы донести Юру.

— А как вы думаете, что такое было вчера в небе? — не унималась Вероника. — и почему никто не хочет говорить об этом? Это ведь так странно… Я с кем ни начну говорить про эти щупальца-антенны, так сразу все замолкают…

Андрей еле слышно вздохнул и отвел взгляд.

— Вот и вы… — упавшим голосом сказала Вероника, — вы тоже не хотите со мной говорить…

— Потому что мы сами ничего не понимаем, — спокойно сказала Лида. — Мы все сбиты с толку, нам немного страшно, вот и не хотим это обсуждать… Ты отдохнула? Пойдёмте дальше, а то время-то идет…

Вероника вздохнула, с трудом поднялась и закинула рюкзак на спину. Саша и Лида опять пошли вперед. Андрей проводил их ревнивым взглядом, он хотел поговорить с другом, но тот был всё время с Лидой.

— А вообще, — сказала Лида, обернувшись к остальным, — здесь всё очень странно. Начиная с нашего спасения.

— А что в нём странного? — удивилась Вероника.

— Ну, насколько я понимаю, если мы выпали из рафта, то нас должно было тащить вниз по течению. Вы же видели какое оно сильное? А нас всех, как специально, выкинуло из реки в одном и том же месте… Солнце ведет себя неправильно, по часам одно время, но день явно сдвинулся… Да и погода уж очень резко изменилась.

Дальше шли молча. Местность постепенно менялась. Под ногами по-прежнему был пружинящий ковер из слежавшейся хвои, листьев, мелких веток, но склон стал более крутым. Редкие деревья перемежались крупными валунами, вместо хвои под ногами всё чаще встречались проплешины, усыпанные галькой. Почва стала более каменистой и неровной, и каждый шаг давался тяжелее.

— Всё, не могу, — Вероника тяжело опустилась у сухого дерева, трясущимися руками достала бутылку и гулко глотнула из неё воды, — простите ребята, но дальше я не могу идти.

Она тяжело, с всхлипами дышала. Задрав рубашку, достала большой клетчатый, совсем не девичий, платок и обтерла красное мокрое лицо.

Лида сняла рюкзак, села на большой камень рядом с Вероникой, достала бутылку.

— Ну что ж, устроим привал.

Саша страдальчески возвёл глаза. Хотел что-то сказать, но Андрей опередил его.

— Вы посидите тогда здесь, — сказал Андрей, — а мы с Сашей пройдемся немного дальше.

— Не самая хорошая идея, — с тревогой сказала Лида, — нельзя разделяться.

— Мы не далеко отойдем. Лес здесь редкий, местность просматривается далеко вперед, не заблудимся. У Вероники вон какая яркая куртка, издалека видно. Если что — покричим.

Андрей двинулся вперед, следом за ним Саша. Они прошли всего несколько метров, но местность опять стала меняться. Пожухлый мох неприятно скрипел под ногами, каждый шаг поднимал небольшое пыльное облако, и они вздохнули с облегчением, когда впереди показалась поляна, густо заросшая травой. Стволы деревьев не облеплял мох, зеленые листья качались под порывами ветра. Этот лес был живой.

— Как у тебя с Лидой? — шепотом спросил Андрей.

— Да вроде все на мази, — так же шёпотом ответил Сашка, — кажется, я тоже ей нравлюсь.

— Ну да, ходите тут парочкой, отлипнуть друг от друга не можете… — с обидой произнес Андрей.

— Слушай, я же ничего не говорил тебе, когда ты с Мариной постоянно тусовался. Я же всё понимал, вот теперь и ты меня пойми. А вообще…

Андрей вдруг резко остановился и схватил Сашу за руку. Тот, прерванный на полуслове, с досадой уставился на друга.

— Смотри, что там? — Андрей вытянул руку.

Впереди за деревьями угадывался какой-то крупный предмет. Он казался чужеродным среди всей этой природной зелени, деревьев и кустарников. Андрей осторожно двинулся вперед, обогнул валун, вышел на поляну, подошел ближе и удивленно присвистнул:

— Да это же вертолёт…

Громадная машина зеленой камуфляжной расцветки лежала на боку, задрав вверх шасси. Одна из лопастей винта вертолета была сломана, две другие торчали в разные стороны, образовав букву V. Лобовое стекло, как ни странно, было целым, только покрытым толстым слоем грязи, переплетенными стеблями растений и пометом птиц, сквозь него невозможно было ничего рассмотреть.

— Смотри, верёвка, — толкнул Саша плечом друга. Не дожидаясь ответа, он скинул свой рюкзак, подошел к оплетенной зеленью верёвке, свисающей откуда-то сверху, подергал за неё, ухватился руками. Упираясь ногами в стенки поверженного вертолёта, он ловко вскарабкался, подтянулся и исчез в открытом люке. Вскоре сверху показалась его голова и он громко закричал, подзывая Андрея. Тот скинул свой рюкзак, опасливо подёргал за верёвку, но подниматься не стал. Вместо этого обошел кругом вертолёт, оглядывая его со всех сторон.

— Что за крики? — на краю поляны показалась запыхавшаяся Лида. — Мне показалось, или вы правда кричали? Ого… Вот это да…

Она подошла поближе, благоговейно прикоснулась к машине.

— Это же сколько он тут лежит? Смотри, весь зеленью покрылся… А где Саша?

— Саша внутри, — Андрей вдруг обозлился, принесла же ее нелёгкая, теперь точно вверх придется залазить. — Ты почему Веронику одну бросила?

— Да ничего с ней не случится, сидит там, водичку попивает и ноет… Если что случится, мы совсем рядом, крики спокойно можно услышать. Вот по этой верёвке он забрался?

Лида скинула рюкзак, ухватилась покрепче за верёвку и, упираясь ногами так же, как и Саша, стала подниматься. Дождавшись, пока она скроется в люке, Андрей, проклиная про себя всё и всех, ухватился за верёвку.

Внутри было темно. Ветки рядом стоящих деревьев заслоняли свет, сквозь разбитые круглые иллюминаторы проросла трава. Обшивка покоробилась, часть оторвалась, и в открывшихся внутренностях проглядывали покрытые плесенью разноцветные кабели.

Андрей вслед за Лидой стал пробираться к кабине пилота через поваленные кресла. Перелазить через них было тяжело, ноги проваливались в прогнившей обшивке, застревали между пружинами. Что-то громко чавкнуло под ногой, и он обмер, решив, что наступил на труп какого-то зверька, но это был всё тот же напитанный влагой поролон из сидений. В дверном проеме кабины показался Саша, молча смотрел как они пробираются к кабине, не высказав никакого удивления при виде Лиды.

— Тут это… Пилот был, наверное…

Он посторонился, давая им проход. Андрей втиснулся, с любопытством разглядывая разбитую приборную панель, почерневшую, видимо, от сильного огня, стену и нагромождение каких-то обломков. И тут он увидел пилота. За давностью времени причину смерти определить было невозможно. Его тело крепко зажало между креслом, сдвинувшимся со своего места, и приборной панелью. Череп еще был обтянут кожей с черным ежиком волос, но руку, высовывавшуюся из обшлага рукава, неведомые звери объели до кости.

— Сколько же времени прошло с момента аварии… И где выжившие?

— С чего ты взяла, что есть выжившие? — повернулся к Лиде Андрей.

— Ну кто-то же скинул верёвку с люка после аварии, значит, люди спускались. Возможно, были раненные… Странно, что потом этот вертолет не вывезли отсюда военные. По расцветке понятно, что это военные, только я всегда считала, что внутри должны быть лавки, а здесь сиденья…

После затхлого воздуха вертолета свежесть леса показалась Андрею одуряюще прекрасной. Он спрыгнул с веревки, отошел к рюкзаку и вдохнул полной грудью.

— Ну что, возвращаемся? — Саша задал вопрос для всех, но смотрел только на Лиду. — Вероника там наверняка уже трясётся от страха, да и наши два часа — он взглянул на циферблат, — давно закончились.

Веронику они увидели издалека — красное пятно среди зелени. Она сидела там же, где её и оставили, на большом камне, крепко прижимая к себе рюкзак. На ребят уставилась каким-то диким взглядом, но промолчала.

— С тобой всё нормально? — спросила Лида.

— Вы никого не видели? — спросила та почему-то шепотом.

— Мы нашли военный вертолет. Но он старый, крушение было несколько лет назад, там всё заросло уже, — про пилота Лида рассказывать не стала, — а ты почему спрашиваешь?

— Здесь кто-то был, — голос Вероники дрогнул, она гулко сглотнула и продолжила, — вон там стоял, — вытянула вперед руку. — Я думала, кто-то из вас вернулся, окликнула, но потом поняла, что это не может быть никем из вас. Он выше, шире, и в каком-то плаще с капюшоном, что ли… Мне так страшно, зачем вы меня бросили…

— Там никого нет, — Саша внимательно посмотрел на нее, — тебе просто показалось, не надо было оставлять тебя одну, ты нас извини. Но теперь нам нужно возвращаться, время на исходе, ребята волноваться будут.

Назад идти было легче. Шли под горку, по дороге Андрей, не взирая на запрет Степана, высматривал кусты с ягодами, либо плодовые деревья. Но ничего так и не встретил.

Они все-таки заблудились, прошли стороной от избушки, оставшейся незамеченной среди густых зарослей, и вышли к реке. Там уже сориентировались по оставленным спасжилетам и шлемам и нашли нужную дорогу.

У избушки еще никого не было. Пройдя мимо деревянных истуканов, они поднялись на крыльцо, и Вероника со вздохом облегчения тут же растянулась на деревянном настиле террасы. Саша с силой дернул за ручку двери, но дверь не поддалась.

— Юра! — покричал он, никто не отозвался. Саша постучал в дверь, прислушался, не дождался ответа и повернулся к остальным. — Ребята, а эти надписи на двери были до нашего ухода?

— Какие надписи? — Андрей подошел поближе.

На деревянной поверхности двери были выжжены слова. Они располагались в разных частях двери, накладывались, наползали друг на друга, некоторые глубоко прожгли поверхность, другие чуть опалили дерево, но все читались без труда. «Уходи», «Убирайся», «Прочь». Но чаще всего встречалось «Я не боюсь». Саша в раздумьях провел по линиям пальцем.

— Как так можно выжечь слова? Чем? — удивился Андрей. — Смотри, а вот крест процарапан, скорее всего ножом… Юра! — заорал он, — Юра, ты где, отзовись!

— Тут тоже что-то написано, — дрожащим голосом произнесла Вероника, — и на ступеньках, и на перилах.

Она поднялась с пола, подхватила свой рюкзак и попятилась с террасы вниз.

Везде повторялись одни и те же слова "Уходи!", "Нет", "Я не боюсь".

Саша со всей силы долбил в дверь кулаком. Андрей подошел к окну и, сложив ладони, пытался рассмотреть, что там внутри. Но сквозь тусклые пыльные стекла ничего не было видно.

— Может, он ушел в лес? — неуверенно предположила Лида.

— С такой-то ногой?

— Ну или к реке, может, вода закончилась…

Она вышла на середину поляны, сложила ладошки рупором и громко позвала Юру.

— Ауууу, идуууу, — услышали они ответный крик со стороны леса.

— Слава богу, нашёлся, — с облегчением пробормотал Саша, встретившись взглядом с Андреем.

Но вместо Юры из леса вышли Степан с Костей, а следом за ними Татьяна с Геной. Они несли оранжевый рафт, такой же плоский, как и те, которые хранились в доме. Сверху на рафте были сложены мешки.

— Вы чего кричите? — хмуро поинтересовался Степан, положив рафт на землю, — сказано же было — не шуметь!

— Юра пропал! Дверь заперта! Мы пришли, а его нет… — вразнобой начали девушки.

— Подождите! — поморщился Степан, — давайте по одному, ничего не понятно.

— Мы пришли минут десять-пятнадцать назад, — взглядом заставив замолчать девчонок, начал Саша. — Дверь в избу заперта, Юры нигде нет, на наш крик не отзывается. И дверь, и крыльцо все исписано словами, сам посмотри… Большинство слов выжжено, но есть и вырезанные ножом, раньше этих слов не было. Мы уже не знаем, что и думать…

Степан в два прыжка преодолел пространство до избушки, взлетел на крыльцо и дернул за ручку. Дверь не пошевелилась.

— Юра! — Степан забарабанил по двери, — ты здесь? Открой дверь, это мы!

Он прислушался, ожидая ответа. Не дождавшись, повернулся к остальным.

— Разбейте окно. А вы, — он кивнул девушкам, — осмотритесь здесь, ничего не поменялось? Кроме этих долбанных надписей. Сходите к реке, посмотрите, что там.

— Мы возвращались от реки, берег был пуст, и по пути никого не встретили.

Гена нашел камень, подошел к окну, но его перехватил Костя.

— Подожди, не разбивай, мы ночью замерзнем там, если придется ночевать. Я могу залезть в слуховое окно на чердаке, вот по этой ветке дерева, — он показал, — а там я спущусь вниз и открою вам дверь. Она явно закрыта изнутри засовом.

Костя подошел к дереву, ухватился за нижнюю ветку, ловко подтянулся, упёрся ногами в ствол, перехватил одной рукой за следующую ветку, легко перекинул тело выше.

— С ума сойти, — пробормотал Степан, изучая надписи, — что здесь произошло? Нас не было всего четыре часа…

Сверху раздался скрип, посыпался мусор.

— Ребята, я залез, — крикнул из приоткрытого чердачного окна Костя, — сейчас спущусь вниз и открою вам дверь.

Вскоре внутри дома раздался сильный стук, быстрые шаги, звук отодвигаемого засова. Дверь распахнулась, из дома, растолкав столпившихся у прохода, выбежал Костя. Зажимая рот рукой, он сбежал по ступенькам и согнулся пополам в рвотных позывах.

Андрей с удивлением посмотрел на него, переступил через порог, и тут же выбежал наружу, задохнувшись от нестерпимого смрада. Отдышавшись, он локтем закрыл себе нос, и, стараясь дышать ртом, вошел внутрь. Было темно, и поначалу он ничего не увидел, лишь непонятный гул раздавался в помещении, напоминая звук какого-то двигателя. Потом глаза привыкли к сумраку, и он рассмотрел посередине комнаты, там, где раньше был очаг с котлом, темный предмет, свисающий с балки. Продолговатый, вытянутый книзу, он напоминал кокон гигантского насекомого. Сначала Андрею показалось, что висевшее веретено двигается, но потом понял, что шевелится масса, облепившая кокон.

— Помоги его снять, — сдавленным голосом попросил Степан. Он поднял табурет и поставил ближе к очагу, почти вплотную к кокону.

— А что это? — Андрей взял второй стул, — и, матерь божья, почему так воняет…

Степан оглянулся на него с непонятным выражением лица. Над его головой с громким гудением пролетела толстая зелёная муха. Андрей проследил взглядом за мухой, увидел у окончания раскачивающегося кокона яркие кроссовки, и вдруг понял, что это, вернее, кто это висит над потухшим очагом. Он округлил рот и испугано посмотрел на Степана.

— Помоги его снять, — устало повторил тот.

Андрей встал на табурет, дрожащими руками взялся за кожаный ремень и по команде подтянул его вверх, пытаясь снять с крюка. Руки дрожали, пот градом катился по лицу, желудок сводило спазмом. Жирные мухи поднялись с висевшего тела и с негодующим жужжанием летали рядом. Он с отвращением отплёвывался от них. Со второго раза им удалось снять петлю с крюка, но тело не удержали, и оно с шумом упало вниз.

Андрей слез со стула, сел на него спиной к очагу и краем футболки вытер лицо.

— Как его выносить будем? — спросил Саша. Он тоже тяжело дышал и вытирал мокрый лоб рукавом.

— На рафте, — ответил Степан. Кивнул в сторону лавки, на который беспорядочной кучей были свалены остатки от рафтов и рюкзаки. Подошел, потянул за один край желтого полотна. Вся гора сваленных вещей рассыпалась. Саша подошел, помог вытащить и расправить рафт на пыльном полу.

— Берите за ноги, — кивнул им Степан. Он осторожно ослабил узел на шее Юрия, снял и отбросил в сторону ремень. Закрыл синее распухшее лицо друга своей курткой, обмотал верхнюю часть туловища, и скомандовал: — Перекладываем. Только осторожно.

Андрей превозмог свою брезгливость, взял за правую ногу, стараясь касаться только кроссовки, Саша — за левую. Мухи роем летали у них над головой, и Андрей больше всего боялся, что они либо залетят в рот, либо попадут в глаза. К его удивлению, тело было не тяжелое. Они легко подняли и переместили покойника на рафт, взяли за края, вынесли наружу и уложили на траву.

— Куда теперь? — Андрею казалось, что от него разит тухлым на всю поляну, и что теперь он никогда не избавится от этого запаха.

— Давай сменю тебя, — к Степану подошел мрачный Костя. Но тот покачал головой и кивнул на ребят: — Вон их смените…

Андрей с видимым облегчением передал край рафта Гене. Саша тоже отошел к сидевшим неподалеку девушкам. Поднял свой рюкзак, достал бутылку с водой, сделал большой глоток.

— Почему он это сделал? — тихо спросила Лида. — Нас же не было всего четыре часа…

Саша пожал плечами.

Андрей проследил взглядом как уносят рафт с телом Юрия. Вернулся к дому, открыл настежь двери в дом. Помещение все еще было полно мух.

— Помогайте, — крикнул он оставшимся, — нам тут еще ночевать.

Запах внутри уже не был таким одуряющим. Андрей нашел какую-то деревяшку, выгреб угли из очага, вынес их на улицу. Прикрикнул еще раз на девушек, и те нехотя потянулись в дом. Вероника вытащила из своего рюкзака яркий журнал и принялась махать им, пытаясь выгнать мух из помещения. Таня подбирала и складывала на лавку разбросанные по полу рюкзаки.

— Надо костер в очаге разжечь, — сказала Лида. Она, скривившись от запаха, стояла рядом со столом.

— Зачем? — удивился Саша, — вроде не холодно.

— Чтобы эта вонь исчезла, а то тут дерьмом воняет. Дрова здесь есть. И много, вон — под лестницей на чердак и здесь под лавками, несите их сюда. Вероника, дай страницу из твоего журнала для розжига…

Андрей взглянул на них, но помогать не стал. Он поднял с пола ремень, брезгливо морщась, смотал его и положил на стол, рядом с ножом.

— Вы сначала верните котел на место, а то над горящим костром потом тяжело будет вешать.

— Да пусть лежит, не нужен он тут.

— Ну ладно… — Андрей взялся за цепь, с усилием поволок тяжелый закопченный котел в угол.

— Вот это да… — Таня замерла возле лавки, потом оглянулась на ребят.

— Что там?

— Он съел всю нашу еду… — девушка ногой выкатила из-под лавки пустую консервную банку. Затемеще одну. — Здесь дофига пустых консервных банок.

— Может, это ещё до нас было? — с сомнением спросила Вероника. — Степан ничего не говорил про консервы.

— Они свежие, — Саша поднял одну, провел пальцем внутри. — Тут на стенках еще еда не засохла.

— Он что, умом тронулся? Съел всю еду за четыре часа и решил повеситься? — Таня со злостью пнула консервную банку. Та отлетела к двери, рикошетом ударилась о косяк и вылетела на улицу.

Андрей всё той же деревяшкой, которой выгребал угли с очага, достал из-под лавки пустые консервные банки, сгрёб в небольшую кучу. Посчитали, их было одиннадцать, да плюс та, что вылетела в дверь. Некоторые банки были совсем свежие, внутри оставались жидкие остатки пищи, но большинство выглядело старыми, по меньшей мере недельной давности.

Свет померк, дверной проем заслонила темная фигура, и в комнату вошел Степан. Следом за ним Костя и Гена.

— Куда вы его отнесли? — спросил Саша.

— К тем остальным, которые утонули. Туда его третьим и положили… Что тут у вас происходит? Что это за помойка?

— А это твой друг нам подлянку устроил, — зло ответила Татьяна. — Он всю нашу еду съел.

Степан недобро взглянул на девушку, подошел к куче вещей, достал свой мешок, потряс. Из него вывалились какие-то пакеты, уже знакомая всем красная сумка с сигнальными ракетами, выпала и раскрылась коробка с одноразовыми столовыми приборами. Бумажные стаканы, вилки, ложки, рассыпались по деревянному полу. Степан откинул пустой мешок в сторону, оглянулся, вытянул второй гермомешок, открыл его, проверил.

— Продукты из первого мешка все пропали, — сказал он. — Но у нас было три гермомешка с продуктами, по одному на каждый рафт. Этот, — он потряс мешком, — второй, он нетронутый. Ниже по течению реки мы нашли третий рафт. Он такой же спущенный, как и наши, но все привязанные к нему гермомешки были в целости и сохранности. Включая и мешок с едой.

— А люди? — подался вперед Андрей, — вы видели людей с третьего рафта?

Степан отрицательно покачал головой.

— Вообще никаких следов. Мы кричали, звали, искали по берегу хоть что-то, спасжилеты или шлемы, но ничего не нашли.

— А вообще людей видели? Куда вы дошли за два часа?

— Никого не видели. — ответил за него Костя. — Мы шли вниз по течению реки. Ничего не менялось, всё тот же лес, та же река и скалистый противоположный берег. Где-то через полчаса ходьбы наткнулись на третий рафт, там задержались, искали выживших. Как Степан и сказал, обошли берег, часть леса, кричали, звали ребят. Никаких следов, что они высадились, не было. Кроме рафта. Но не будем терять надежду, там же галька, на ней следов никаких не остается. Возможно, они просто ушли либо далеко вперед, либо в лес. Конечно, логично было бы снять шлемы и захватить рюкзаки… Но мы не знаем, что там у них за ситуация была, может, их так напугали эти цветные щупальца в небе, что они и про рюкзаки забыли. В общем, истратили наши два часа на поиски. Взяли рафт и решили возвращаться. Уже когда подходили к избушке услышали ваши крики.

Все помолчали.

— А как у вас?

— У нас тоже ничего, — ответил Саша, — но в лесу мы нашли военный вертолет, потерпевший крушение. Ему года три-четыре, а то и больше, там сгнило уже почти всё… Людей, к сожалению, не встретили. Надеюсь, Паше повезет…

— Кстати, а где Павел? — Степан встал со своего места, оглядел всех. Не найдя того, кого искал, подошел к дверям. — Уже сколько времени прошло как он должен вернуться?

— Уже час сверху прошёл, — взглянув на часы, ответил Костя. — Либо всё хорошо, и они вместе со спасателями возвращаются сюда, либо…

Он не договорил и замолчал. Андрей переглянулся с Сашей.

Степан вышел из дома, все потянулись следом. Инструктор подошел ко рву, остановился у края, приложил руки рупором ко рту и закричал в сторону леса:

— Павел! Серёга! Вы где?

Все прислушались. Но только ветер свистел между ветвями деревьев, да вдалеке приглушенно шумела река. По ту сторону рва лес был очень густым, деревья росли так близко, что ветки их переплетались, опускались почти до самой земли.

— Так, пока без паники, — Степан вернулся ко всем, — продолжаем заниматься своими делами. Вы проветривайте дом, а мы с Костей сходим к реке и наполним бутылки водой. Давайте сюда все пустые.

— Это ты во всем виноват, ты и твой Юра, — внезапно сказал Гена. Он твердо встретил тяжелый взгляд инструктора, указательным пальцем поправил очки на переносице и продолжил. — Вы нас завезли сюда. Из-за вашей некомпетентности мы разбились и погибло много хороших ребят.

— Я согласна с Геной, — подала голос Татьяна, — это ваша вина. Во всём, что здесь происходит. Когда мы выберемся отсюда, наша компания подаст на вас в суд. И надеюсь, что вы сполна все получите.

— Ваше право, — спокойно ответил Степан. Он обошел Татьяну, подхватил с земли рюкзак, положил в него бутылки.

— Подождите, ребята, вы всё не о том говорите, — воскликнула Вероника, заламывая толстые руки, — нужно понять, почему Юра покончил с собой. Ну согласитесь, это же глупо, он же знал, что мы пошли за помощью… Так почему же он повесился?

— Не хотел, чтобы Татьяна его засудила, — ответил Степан и, закинув рюкзак за спину, пошел вниз к реке.

Костя посмотрел ему в спину, взял свой рюкзак и пошел следом.

— Саша, пойдем, я кое-что показать тебе хочу, — позвала Лида и, не дожидаясь ответа, направилась за дом.

Андрей ревниво проследил за удаляющимся другом и пошел вслед за ним. Лида покосилась, но ничего не сказала.

Втроём они обошли избушку, остановились перед деревянными изваяниями.

— Вы не помните, вот этот, высокий, он утром стоял в такой же позе?

Деревяная фигура в длинной тоге по-прежнему стояла в середине поляны. Безликое лицо, небрежно вытесанное каким-то инструментом, было опущено, руки скрещены на груди.

— Мне кажется, утром у него была рука вверх поднята, я еще подумала, что взмахнул как будто в приветственном жесте… А сейчас обратила внимание, что у него положение другое, руки на груди скрещены…

— Ты что, думаешь, что фигура, вырезанная из дерева, сама поменяла позу? — рассмеялся Андрей.

— Не надо считать меня дурой, — огрызнулась Лида, — я думаю, что кто-то заменил эту фигуру. Значит, тут есть люди, и они наблюдают за нами. Может, это выжившие военные с того вертолета…

Саша внимательно оглядел деревянного идола, обошел его кругом.

— Я не помню, как он утром выглядел, — честно признался он. — Но тебе я верю. Если ты говоришь, что фигура была другая, то так и есть. Надо рассказать остальным.

— Не надо всем, — быстро сказал Андрей, — не стоит панику поднимать. Лучше сказать только Степану. А другие фигуры не изменились?

— Я не помню, какие они были, — пожала плечами Лида, — я только этого, безликого запомнила. Вернее, я запомнила только их образ, как выглядят, а вот позы не помню.

Они пошли к дому. На сердце у Андрея было тяжело. Происшествие с Юрой оставило тяжелый след на душе. Смерть Марины, друзей, теперь добавилось самоубийство… Да еще и Павел пропал со своей командой. Хотелось бы надеяться, что они просто вышли к людям и сейчас снаряжают спасательную экспедицию, на радостях забыв об указании Степана обязательно вернуться двоим из команды обратно и предупредить остальных. Но Андрей и сам понимал, что просто обманывает сам себя — Павел профессионал, много лет руководит отделом безопасности, он как никто другой понимает, что приказы нужно выполнять.

На крыльце дома показалась Татьяна. Она мрачно смотрела на них, поставив руки в бока, и, как только они приблизились, закричала:

— Где вы гуляете? Я что, одна должна этот дом прибирать? Мне одной это нужно?

— Почему одна? А где Вероника? — насторожилась Лида

— Я здесь, — пискнула девушка, выглядывая из-за плеча Татьяны. Её широкое лицо выражало ужас вперемешку с отчаяньем. — Я помогаю, стараюсь как могу, но Тане не нравится…

— «Как могу»! — передразнила Татьяна и зашла в дом, напоследок бросив: — Плохо стараешься!

Саша с немым изумлением уставился на Лиду.

— Она всегда была такая?

— Понятия не имею, — пожала та плечами, — мы в разных кабинетах сидели, практически не общались.

— Всегда, — вздохнула Вероника и подошла к ним, — я с ней в бухгалтерии работаю, очень с ней тяжело. Главное, нужно всегда делать так, как она хочет, иначе обвинений в свой адрес не оберешься… Вечные скандалы… Мы уже с девчатами и работу за нее потихоньку делаем, лишь бы она не истерила… Так-то она хорошая…

В доме запах еще чувствовался, но слабый, главное, что мухи все исчезли. Гена перебирал вещи в своем рюкзаке. Сердитая Таня сидела у стола, скрестив руки на груди.

— Нам кто-то даст поесть? — громко спросила она, — или мне самой всё нужно организовывать?

— Ты же знаешь, в каком мешке консервы, — как можно спокойнее сказал Андрей, — вот и возьми сама, в чём проблема.

— Я не привыкла по чужим рюкзакам копаться, в отличии от тебя, — передернула та плечиком. — И кто-то про костер говорил. Дрова вон сложили, а зажечь не судьба?

— Таня, угомонись, — Лида подошла к вещам, достала сумку с едой, — сейчас все соберутся и поедим вместе.

Заскрипели доски террасы, в избу вошли Степан и Костя. Достали бутылки с водой, рюкзаки бросили у двери.

— Мы как бы есть хотим, — кротко сказала Татьяна.

Степан молча подошел к мешкам, взял тот, что с едой, подошел к столу.

— Сегодня доедим сэндвичи, иначе они испортятся, — он раздал всем знакомые треугольники. — Это из второго рафта. А эти — из третьего. Из них нужно вынуть только курицу, и съесть ее. Она испортится к утру. Сам хлеб с сыром положите назад в упаковку, будет нам на завтрак. Я надеюсь, все понимают, что нам нужно экономить еду?

Вероника шумно вздохнула.

— Это чай, кофе, — Степан высыпал небольшие пакетики на стол. — Одноразовые стаканы тоже есть. Но нужен кипяток. Завтра утром вымоем котел, и в нем вскипятим воду. Сейчас уже темнеет, не стоит идти к реке.

Саша взял у инструктора зажигалку, подошел к сложенным дровам в очаге, поджёг лист бумаги. Сухие поленья быстро занялись, заметались тени по стенам избушки, но стало как будто еще темнее.

— Что будем делать? — тихо спросила Лида.

— Будем укладываться спать, — бодро ответил Степан, — утро вечера мудренее, вот завтра и будем думать, как нам поступить.

Двухярусную лежанку в дальнем углу, рядом с лестницей на чердак, заняли девушки. Мальчики расположились на лавках.

Андрей с Сашей выбрали место для ночлега на скамье у правой стены, не под окном, чтобы не дуло. С трудом уместились на узкой для двоих поверхности, под голову положили свёрнутые рюкзаки, укрылись тёплыми вещами, взятыми из чужих сумок. Лежать было неудобно, жёстко, рюкзаки постоянно норовили сползти на пол. Лавка была еще и короткой для них, ноги свешивались, твердый край больно впивался в кожу.

— Убери свои грабли, — пробурчал Саша, переворачиваясь на бок.

— Свои убери, — беззлобно огрызнулся Андрей. Ему было тоскливо. Стоило закрыть глаза, как тут же появлялся образ длинного кокона, висевшего над очагом. Он вздохнул, открыл глаза, повернулся на бок.

В очаге еще догорали последние поленья. Угли светились красным, и на миг ему показалось что это глаза неведомого животного. Животного злого, мстительного, с ненавистью взиравшего на непрошенных гостей и ожидавшего только удобного времени, чтобы расправиться со всеми.

Глава 4

в которой все теряются

Солнце слепило глаза, яркие зайчики прыгали по волнам реки, и Андрей жмурился, как довольный кот, сидя на большом камне. Утром все страхи покинули его и он, подставив лицо теплым лучам солнца, чувствовал умиротворение. На душе было спокойно. У ног текучей лентой расстилалась река с кристально чистой водой. Чуть дальше от берега она уже была стремительной, мутной, в белых барашках, кипела меж камней и бурлила, поднимая туман водяной взвеси, но здесь она лениво переливалась всеми оттенками голубого цвета. Игра бликов завораживала, вводила в транс, и Андрей, тряхнув головой, отвел взгляд. Поискал глазами Сашу, который еще плескался в ледяной воде и ухал от наслаждения.

— У тебя кровь на щеке, — заметил подошедший Степан, — где поранился?

— Да брился… — Андрей стер ладонью подсохшую уже кровь, — лезвие тупое…

Степан энергично растерся большим полотенцем, пригладил пятернёй мокрые взъерошенные волосы. На загорелом до черноты лице его серые глаза казались совсем прозрачными.

— Ну хорош уже плескаться, — закричал он на ребят.

Подошел Костя, хлестнул Степана по спине полотенцем, ловко увернулся от ответного удара, и довольно рассмеялся.

— Не командуй, не командуй… Дай покупаться.

— Вы тут наслаждаетесь, а девочки нас потом живьём съедят, они тоже хотят умыться… Саша! Ну хорош уже!

— Ворчливый ты, шеф, — Саша вылез из воды и запрыгал на одной ноге на мокрой гальке, вытряхивая воду из уха, — мы тебе тёмную устроим с ребятами, правда, Ген?

Геннадий сверкнул стеклами очков на инструктора, но промолчал. Он уже оделся, мокрая футболка облепила его тощий торс, но на предложение снять её он отказался, дескать, и так высохнет.

Подобрав с гальки полотенце и сумку с туалетными принадлежностями, Андрей пошел вслед за Степаном к дому. Позади него дурачились Костя и Саша. Они обливали друг друга водой из бутылок и орали во всю мощь своих лёгких. Как они легко приспособились, с грустью подумал Андрей, как будто их не тревожит ни смерть Марины друзей, ни пропажа команды Павла, ни странное, нелогичное самоубийство Юры. Сам Андрей так не мог, всё произошедшее давило тяжелым грузом на плечи. Геннадий молча шёл рядом, и, глядя на него, Андрей понял, что того обуревают схожие мысли.

— Мальчики, ну сколько можно! — сердито закричала Вероника, как только они подошли к дому, — мы же тоже хотим купаться, да и завтракать уже пора, а вы все ходите…

— Сначала поедим, а потом вы умоетесь? — миролюбиво спросил Степан.

— Нет уж, — вскинула полотенце на плечо Татьяна, — теперь вы нас ждите. Пошли, девочки.

Парни раскидали свое мокрое, свежевыстиранное бельё на ветки деревьев, подальше от тропинки, чтобы не попадалось на глаза девочкам, полотенца развесили на перила крыльца и зашли в дом.

— Котел к реке взять забыли, — Степан легонько пнул носком кроссовка котел, стоявший на полу, — Хотели же воду для кофе вскипятить сегодня. Надо бы его вымыть.

— Да он не грязный, — Костя провел пальцем по стенкам, — вернее, грязный, но здесь нет жира, только пыль. У нас воды достаточно, можно и здесь помыть, только давай наружу вынесем.

Они вдвоем взялись за цепь, пригибаясь под его тяжестью, вынесли во двор. Вылили туда половину бутылки воды. Саша, покопавшись в ничейных рюкзаках, достал чистую на вид футболку, отдал им. Костя тщательно отмыл котел и насухо вытер футболкой.

— Ну вот, можно вешать.

С трудом они занесли внутрь, подняли котел над очагом и насадили цепь на крюк.

— Я всё думаю, — тихо сказал Степан, — как Юра с больной ногой мог сам снять этот тяжелый котел и отнести его в угол. Мы сейчас втроём его с трудом вешали обратно.

Все промолчали. Костя с непроницаемым лицом отряхивал руки, Саша принялся перекладывать вещи в своём рюкзаке, Андрей обессиленно опустился на лавку. Он чувствовал себя очень уставшим и неотдохнувшим за ночь. Степан принес охапку дров, вырвал страницу из журнала Вероники, разжег огонь.

— Я хочу сходить к… к Юре, снять у него с руки часы, пригодятся. Костя, пойдёшь со мной?

Костя кивнул и вслед за Степаном вышел из дома. Гена вертел в руках смартфон, нажимая на все кнопки, словно пытаясь того вернуть к жизни.

— Как я мог забыть повербанк, — с досадой сказал Саша. — Хотел ведь взять, думал, в последнюю минуту суну в рюкзак, и забыл.

— А вы посмотрите в рюкзаках, может, кто-то прихватил, — Андрей вытянул ноги, и совсем развалился на лавке.

Саша с Геной с сомнением переглянулись, но всё же подошли к куче вещей, вытянули за лямку чей-то рюкзак, открыли.

Первый рюкзак обследовали осторожно, посмеиваясь сами над собой — надо же, дожили, в чужих вещах роемся. Но потом чувство неловкости прошло, они вошли в раж, и уже азартно обсуждали находки. Добыча, после того как они перерыли все рюкзаки, помимо одежды, составила три пачки сигарет, две зажигалки, пять разряженных телефонов, два неработающих повербанка и две большие упаковки пряников. Самой ценной находкой были зажигалки и пряники. Всё найденное они аккуратно сложили на стол.

Снаружи послышались голоса. Андрей, кряхтя, поднялся с лавки и направился к выходу. На террасе стояли Степан с Костей и о чём-то оживлённо разговаривали. Увидев остальных, они замолчали.

— Ну, — вслед за Андреем вышел Гена, окинул инструктора подозрительным взглядом, — рассказывайте, что ещё произошло.

Степан неторопливо достал сигарету, прикурил, и только после этого ответил:

— Тел погибших ребят на берегу нет.

— Как нет? — ахнул Саша.

— В прямом смысле. Было два утопленника и Юра. Сейчас там лежит только рафт, которым мы вчера их прикрыли. Если бы тела разорвали хищники, то была бы кровь, останки. Если бы те же хищники утащили тела куда-то, то остался бы след волочения. Погибшие все были крупными мужчинами, легко не унесёшь. А там ничего нет. Даже трава не примята. Только рафт лежит.

— Всё страньше и страньше… — пробормотал Саша.

— Не надо тут панику разводить, — недовольно произнес Геннадий, — вы, наверное, не там искали. А рафт просто отнесло в сторону, ночью сильный ветер был, я слышал, как он завывал.

— Мы пришли туда, куда вчера отнесли Юру… — спокойно начал Степан, но Гена тут же его прервал.

— Про твои способности приходить туда, куда надо, мы уже все в курсе. Завел нас неведомо куда… Ещё раз говорю тебе, что это не то место. Либо вы плохо смотрели и не увидели следов. Ничто не может пропасть бесследно. Тем более тело здорового мужика.

— Тише вы, — Саша примиряюще поднял руки. — Давайте сходим посмотрим, делов то… Вы идите вправо, а мы с Геной и Андрюхой пойдём влево, будем искать по кромке леса, в глубь же тела не относили, посередине встретимся. Заодно воды наберем в бутылки, а то много вылили, пока котел мыли.

— Я не пойду, — запротестовал Андрей, — и вам не советую, пока девочки не вернутся, а то решат, что вы за ними подглядываете.

— Да ну, ерунда, девочки поймут, — отмахнулся Костя, — к тому же мы не будем близко подходить к ним. Ну пошли, проверим.

Андрей с облегчением проводил ребят взглядом, вернулся в дом. Он устал от их споров. Недовольство Гены начинало его раздражать, но где-то в глубине души он всё же был согласен с ним. Степан завёз их сюда. Это из-за него они разбились на рафтах.

Он вздохнул, подошел к очагу, подкинул дров, лег на бок на лавку, поудобнее устроил под головой рюкзак, и стал наблюдать за огнём.

Пламя неспешно лизало бока закопченного котла, кружась в замысловатом танце. Андрей лениво размышлял о том, кем были люди, жившие здесь ранее. Построили дом, большой, добротный, из толстых брёвен. Одна терраса чего стоит… Сделали стол, лавки, очаг. Выстругали деревянных истуканов у дома. Что значили эти скульптуры для их создателей? Боги? Хранители? Или просто гигантские куклы на потеху ребятишкам? Сделав всё это, строители ушли, покинули обжитое место. По-видимому, это произошло совсем недавно, даже тропинка к реке не успела зарасти. Странно как-то. А может, и не ушли, может, прячутся неподалеку, наблюдают за ними. И права была Лида, когда утверждала, что кто-то заменил деревянного безликого истукана на другого. Непонятно только, с какой целью… А может они и сейчас здесь, и это не лес шумит за окном, а они перешептываются, и нужно только закрыть глаза и внимательно вслушаться в этот говор, в этот плавный напев на чужом, неизвестном языке…

Андрей проснулся и некоторое время не мог понять, где он находится. Над головой возвышались деревянные балки, было парко, душно, тело болело от неудобной позы. Он с трудом встал и со стоном потянулся, распрямляя задеревеневшую спину и негнущиеся ноги.

В комнате царил полумрак. Огонь погас, вода в котле почти вся выкипела. Лишь на дне плескалась небольшая лужица.

— Ну нифига я поспать, — пробормотал Андрей, растирая затёкшую шею.

Осторожно, боясь обжечься, он потрогал бок котла. Чуть теплый. Андрей достал из-под лавки дрова, поставил их шалашом в очаг, как делал Степан. Лист из журнала осторожно положил на красный уголёк. Страница почернела, свернулась трубочкой, огонь нехотя занялся, но вскоре весело побежал по глянцевой странице, пожирая чьи-то бесконечно длинные ноги на картинке. Удостоверившись, что костер разгорелся, Андрей осторожно подложил еще поленья сверху. Найдя бутылку с водой, вылил в котел.

— Попадёт тебе от девчат, — весело сказал он сам себе, — вернутся, а завтрак еще не готов.

И тут он почувствовал неладное. По его внутренним ощущениям прошло не менее четырех часов. Все давно должны были вернуться. Сколько же времени прошло на самом деле? Он вышел на крыльцо и огляделся.

Солнце явно клонилось к закату. Длинные черные тени простирались от леса к дому. Дул ледяной ветер и Андрей зябко поежился.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он. — Где все?

Он сложил руки рупором и закричал:

— Ребята! Вы где! Возвращайтесь!

Ответа не было.

Недоумевая, он прошелся по террасе, разглядывая окружающий лес, выискивая ребят. Никого не увидев, сошел с крыльца, намереваясь пойти к реке. Он прошел всего пару шагов по тропинке, как вдруг справа из леса донесся странный звук. Он был тихим и неясным, едва различимым на фоне ставшими уже привычными звуков леса и реки, но таил в себе столько угрозы и неведомой опасности, что Андрей почувствовал, как волосы на затылке зашевелились и встали дыбом.

Осторожно пятясь, не рискуя повернуться спиной к лесу, он медленно вернулся на крыльцо. Всё вокруг казалось чужим и враждебным, совсем не таким, как утром. Он затравленно оглянулся. Ветер стал сильнее, шумел лес, ветки деревьев пригибались к земле. Слева почудилось какое-то движение, и он всмотрелся в лес за рвом. Где-то среди деревьев зажглись огоньки. Они приближались, и сначала парень обрадовался, решив, что это ребята, но потом опять послышался то ли рык, то ли стон, и Андрей, обмерев от страха, прыжком влетел в дом и захлопнул дверь. Сердце его колотилось, руки мелко тряслись. Отдышавшись, он вставил засов в петли и отошел подальше от двери.

Было страшно. Не тем, простым, обывательским страхом, который овладевает человеком при виде неадекватного гопника, встреченного в подворотне поздним вечером, или тем, когда смотришь в глаза преподавателю на самом важном в твоей жизни экзамене, и понимаешь, что не можешь ничего ответить. А страхом иррациональным, страхом неведомого, мистического и потустороннего, того, что не воспринимает твой разум и от которого волосы встают дыбом и слабеют коленки.

Андрей обхватил голову руками, взъерошил волосы и прошелся по избушке. За прочной, надежно закрытой дверью, он быстро пришел в себя, страх отступил.

Что произошло сейчас там, во дворе? Действительно ли ему грозила опасность, или всё только почудилась в сумраке, в игре света и тени, а шум падающего дерева он воспринял как рык грозного животного?

Что могло произойти такого, из-за чего не вернулись ребята? Возможно, они встретили спасателей, и сейчас объясняют им все случившееся, помогают вывозить тела. Но как они могли забыть о нем, об Андрее? Ну ладно Степан, он вообще посторонний человек, но Саша? Лучший друг со школьной скамьи…

Андрей сел у стола, рассеянно повертел в руках телефон с черным, пустым экраном. На столешнице, за сложенными стопкой неработающими смартфонами, увидел нож в кожаных ножнах, тот самый, который Павел оставил Юре. Расстегнув тугую пуговку, он извлек оружие, проверил на подушечке большого пальца. Лезвие было острым, Андрей даже ничего не почувствовал, но на пальце мгновенно выступила кровь. По привычке из детства он тут же сунул палец в рот. Нож положил на столешницу. Он сразу почувствовал себя уверенней, всё-таки это серьезное оружие.

Вода в котле закипела. Андрей подошел к очагу, осторожно деревяшкой растащил в сторону горящие поленья.

— Сначала нужно поесть, — решил он.

Из еды в рюкзаке были консервы, упаковки хрустящих галет, какие-то вкусно пахнущие бумажные свёртки. Но он вспомнил, что Степан говорил, что в первую очередь нужно доесть остатки сэндвича, и вынул уже опостылевшие треугольники. Подумав, отложил себе четыре штуки. Нашел чашку с ручкой, аккуратно, чтобы не обжечься, зачерпнул кипяток, высыпал туда растворимый кофе, размешал пластиковой ложкой. Осторожно прихлебывая горячий напиток, он жевал безвкусные бутерброды, бездумно уставившись на огонь. После еды тщательно собрал и сложил мусор в найденный в одном из рюкзаков пакет.

Делать было абсолютно нечего.

Андрей подошел к двери, прислушался. Ничего. Только негромкое потрескивание догорающих поленьев в очаге нарушало тишину. Решившись, он осторожно вынул засов, приоткрыл дверь и высунул голову наружу. Оглядел пустой двор. Небо затягивало сизыми тучами. В сгущавшихся сумерках он разглядел тропинку, начинавшуюся у ступенек крыльца и уходящую в темный лес, к тем резным столбам, где Андрей получил удар током, и по которой они обычно ходят к реке. Осмелев, он вышел на крыльцо, посмотрел на деревянных идолов. Статуи тоже стояли на своих местах, в прежних позах. Он прошел по крыльцу влево, повернул голову и замер.

По левую сторону от дома, по обратную сторону траншеи рваными клубами растекалась чёрная тьма. Она неспешно вытекала из леса, вздымалась у рва, но через неё не переходила, словно упиралась в какую-ту преграду. Граница была невидима для Андрея, но вполне ощутима для тьмы. Она препятствовала продвижению дальше, словно отделив поляну с домом от чёрного леса. Не сумев пересечь ров, тьма неспешно растекалась повдоль и вверх, словно по стеклу, выбрасывая ложноножки, проверяя, прощупывая перед собой дорогу.

Андрей, застыв на месте, наблюдал за продвижением тьмы, не в силах пошевелиться. Краем глаза справа он заметил какое-то движение, сбросил с себя оцепенение и повернулся. На дорожке, ведущей к дому, метрах в десяти от крыльца стояла деревянная фигура безликого идола. Скрестив руки, и выставив одну ногу вперед, он опустил безглазую голову и чуть повернулся боком, словно прислушиваясь.

Открыв рот, Андрей попятился к двери, попытался нащупать дверную ручку.

— Уходи! — крикнул он. За его спиной жарко вспыхнули буквы на дверном полотне, но он их не увидел. — Уходи! Прочь! Я не боюсь тебя!

Он кричал на безмолвного идола, и произносимые им слова вспыхивали огнём на дверном полотне, на ступеньках, перилах террасы. Вспыхнув, буквы мгновенно затухали, оставляя лишь выжженный след. Тьма по ту сторону рва замерла на мгновение, налилась багровым и вдруг со всей силы ударила в препятствие.

Безликий медленно поднял голову.

Андрей наконец нашел ручку, дернул за нее изо всех сил, спиной ввалился в комнату, закрыл дверь и вставил засов.

— Боже мой… — всхлипывая, он забился на лавку, подальше от двери и окон. — господи, помоги, господи…

Андрей никогда не был верующим, но сейчас пытался вспомнить хоть несколько слов из молитв, когда-то услышанных в церкви, куда он заходил из любопытства. На ум приходило только «Спаси и сохрани», и он повторял их раз за разом, находя в этом успокоение. Наконец сердце перестало неистово биться о рёбра, дыхание восстановилось.

Было холодно, в неверном свете костра он нашел чью-то кофту, закутался. Дрова еще горели, но Андрей понимал, что они прогорят быстро. А как только огонь потухнет и наступит темнота, он совсем с ума сойдет от страха. Стараясь не шуметь, словно надеясь, что если его не будут слышать, то о нём забудут и оставят в покое, он на цыпочках подошел к дальней лавке, взял в охапку дрова, пошел к очагу. И тут поленья выпали у него из рук, а сам он остановился посредине комнаты с вытаращенными глазами и открытым ртом.

Огонь по-прежнему горел в очаге, но котел, который пару минут назад еще мирно висел на цепи, насаженной на крюк в балке, теперь стоял на полу. Цепь аккуратно сложена рядом.

— Нет-нет-нет… — прошептал Андрей, — я не хочу…

— Хххочччешшшшь… — прошипел кто-то в углу. — Долллжжженн…

— Кто здесь? — крикнул Андрей. Он одним длинным прыжком преодолел расстояние до стола, схватил нож, извлек его из ножен, выставил вперед и сказал уже увереннее: — А ну выходи!

Из угла послышался издевательский смех.

Не отрывая взгляд от темного угла, Андрей присел, осторожно вытащил из костра горевшее только с одного конца длинное тонкое полено, и с этим импровизированным факелом ступил вперед. Каждый шаг давался ему нелегко, от страха подгибались колени, но всё же он дошел и осветил угол. Пусто.

— Где ты? — крикнул Андрей, оглядывая комнату. В одной руке он держал факел, другой крепко сжимал рукоять ножа. — Выходи, кому говорят!

Тишина.

Тяжело дыша, он еще раз оглядел комнату. Собравшись с духом, обошел ее, держа перед собой в одной руке факел, разбрасывающим сноп искр. Заглянул во все углы, под лавки, проверил пространство под лестницей. Никого.

Немного успокоившись, он потушил факел, положил его на камни очага. Прицепил ножны себе на пояс, вложил туда нож. Перетаскал как можно больше дров к костру, чтобы не бегать каждый раз к лестнице. Он подумал было попробовать вернуть котел на место, но в итоге побоялся к нему даже подойти.

Андрей опять сел на лавку, закутался в кофту и уставился на огонь. Он чувствовал себя очень больным и очень уставшим. Даже есть не хотелось, хотя за весь день он съел всего лишь те злосчастные сэндвичи. Незаметно для себя он задремал.

Проснулся от холода. Он лежал на жесткой скамье, свернувшись и подтянув к подбородку коленки, кофта сползла на пол, огонь потух. В комнате было темно, лишь красным горели неостывшие еще угли в очаге. И тут страх опять накрыл его. Перехватило горло, нечем было дышать. Он прижал руки к груди, тяжело, со всхлипом, вздохнул.

— Я не боюсь! — сказал он, и сам удивился, насколько жалобно прозвучал его голос в темноте.

— Я не боюсь, — повторил он уже уверенней. — Я сильный мужчина, я могу защитить себя.

Встал, вытянув вперед руки, дошел до стола, нащупал зажигалку и вернулся к очагу. В который раз за день разжег костер. Взял бутылку с водой, посмотрел на свет, сколько еще осталось, сделал большой глоток.

— Вот так, — сказал он сам себе, — сейчас главное — дотянуть до утра, а там и ребята вернутся…

— Они не вернутссссяя… — прошелестел тот же голос в углу.

Андрей замер.

— Они мертвы… Все мертвы… Тела лежат на берегу, ты можешшшь сходить, проверить… — голос зашелся в лающем смехе.

— Ты лжёшь… — на Андрея опять накатила волна страха.

— Ты тоже умрешь… Отправишься к своим друзьям… Вы всссе умрете…

Снаружи что-то гулко упало, Андрей дернулся, повернулся всем телом на звук. Кто-то тяжёлый, грузный неторопливо поднялся по ступеням, прошелся по террасе, потоптался перед дверью. И вдруг ударил всем телом в дверное полотно. Дверь содрогнулась, но выстояла. Снаружи замерли. Андрей поднял кулак к губам и тихонько заскулил от страха, сам того не осознавая. Жалобно заскрипели ступеньки лестницы, ведущей на чердак. От стенки напротив послышался какой-то звук, скрежет. Сам собой задергался в петлях, приподнялся и упал на пол засов с двери.

Обмирая от страха, Андрей вскочил, достал нож и крепко сжал его. Во вторую руку взял длинное обугленное полено, которое ранее использовал как факел. Он старался не выпускать из поля зрения ни дверь, оставшуюся незапертой, ни темный участок стены, откуда исходил неясный шум, ни лестницу на чердак. Огонь ярко горел в очаге, освещая комнату, тени метались по стенам, создавая причудливые образы. Звуки стихли, и Андрей, помедлив, сел назад. И тут же вновь застонал от страха.

Из-под лавки, расположенной у стены напротив, показалась рука. Длинными, остро заточенными когтями она медленно процарапала деревянный пол и скрылась. Но тут же показалась вновь, следом за ней вытянулась вторая рука. Лавка приподнялась, со стуком опустилась на место, из-под нее вылезла девушка и медленно распрямилась, поднялась во весь рост. Следом за ней выплеснулась мутная, в белой пене, вода.

Пот градом лил с лица Андрея, он тяжело, с всхлипами дышал, прижимая руку к груди. Забытый нож упал на пол.

С девушки стекала вода, светлые волосы мокрыми прядками закрывали лицо. Руки, с длинными синими ногтями, безвольно свисали повдоль распухшего тела. Вывернутая ступня передвинулась вперед, девушка дернулась, подтянула вторую ногу.

— Андреееей… — протяжно произнесла она и парень сорвался.

Он вскочил на ноги, выкинул вперед руку и с яростью крикнул:

— Уходи! Тебя нет! Я приказываю тебе исчезнуть! Исчезни!

Он взмахнул рукой, что-то ярко сверкнуло перед глазами, громыхнуло, воздух наполнился запахом озона. С громким звуком распахнулась дверь, и в помещение ворвалось яркое солнце.

В комнату вошел Саша, прошел к столу, поставил бутылки с водой.

— Ты зачем такой костер разжег? — удивился он, — Жарко, как в бане…

Андрей безумными глазами смотрел на друга.

— И почему здесь такая лужа? Ты котел с водой что ли опрокинул?

— Ты где был? — прошептал Андрей, потом хрипло выкрикнул: — Где ты был?! — Он пошел на ничего не понимающего друга, сильно, со злостью, толкнул его в плечо, — Ты где был, твою мать?!

— Ты чего… — растерялся парень, за его спиной выглядывали удивленные лица ребят. — Меня полчаса всего не было…

— Где ты был? — рыдая навзрыд, орал Андрей, не слыша и не желая слышать ни одного слова оправдания. Одной рукой он всё сильнее и сильнее ударял Сашу по плечу, а второй размазывал слёзы по лицу, — Где ты был всё это время, сукин ты сын!

Глава 5

в которой главный герой получает неожиданный подарок, а остальные задумываются о смысле жизни

Андрей сидел на деревянном настиле террасы, запрокинув голову и уставив невидящий взгляд на верхушки деревьев. Солнце ярко светило на голубом небосклоне, ветви деревьев лениво раскачивались под слабым ветром. Резные истуканы стояли на своих местах, по ту сторону рва было тихо. Голова болела, ломило тело, как при гриппе. Андрей поморщился, с трудом поднял руку и потер виски. Саша расположился рядом и с сочувствием смотрел на друга.

— Ты лжёшь, — уверенно сказал Костя. Он сидел на террасе напротив, опираясь спиной на стену дома, скрестив ноги, и положив на колени большие руки с рыжими веснушками. Темные глаза его внимательно смотрели на рассказчика. — То, что ты говоришь… Этого просто не может быть.

— Я тоже считаю, что Андрей говорит неправду, — поддержал его Гена, — только не понимаю, зачем. Ты решил разыграть нас? Снял котел, сжёг почти все дрова.

Андрей угрюмо посмотрел на них, но ответить ничего не успел.

— Нет, это не розыгрыш, — покачал головой Степан. — Посмотри на его лицо. Час назад он брился, а теперь там щетина суточной давности. Можно снять котел, сжечь дрова, при желании съесть почти все наши припасы, но вырастить за час такую растительность на лице не может никто.

Андрей машинально поднял руку и потер светлую поросль на подбородке.

— А у нас прошло всего лишь полчаса… Теперь понятно, что случилось с Юриком, почему он так поступил. Если у Андрея за полчаса прошли сутки, то у него за четыре часа — чуть больше недели… В чужом лесу в полном одиночестве, да еще и с такой ногой…

— Не помнишь, Юра был заросший?

— Нет, не помню. Я ему в лицо-то смотреть боялся, и сразу курткой накрыл, как сняли тело.

— Но как это возможно? — не унимался Костя, — кто в силах сделать такое? Растянуть время. Чтобы за полчаса сутки прошло? Ребята, ну это же бред какой-то в самом деле…

— Я не знаю, — хрипло ответил Андрей, — я знаю одно — мне это не приснилось. Я всё слышал и видел своими глазами, ничего не выдумал. И я согласен со Степаном, скорее всего всё то же самое происходило и с Юрой. К тому же, кто бы это ни был, он вынуждает к самоубийству. Котел снял… Думаю, не появись вы еще минут пятнадцать, на крюке бы петля повисла. И через день я бы сам ее у себя на шее затянул. Не выдержал бы такого давления.

Все молчали. Степан вздохнул, сел на ступеньку рядом с Сашей, облокотился спиной на перила. Покрутил в руках те пачки сигарет, которые ребята обнаружили в чужих рюкзаках, спрятал в свою сумку.

— Вы нашли тела? — вспомнил вдруг Андрей и оглядел ребят.

— Нет, не нашли, — неохотно ответил Гена, — обыскали всю кромку леса, за исключением того участка, где купаются девочки. Но они навряд ли стали располагаться рядом с трупами. Тела как сквозь землю провалились, и следов никаких нет.

Андрей закрыл глаза, откинулся назад и опёрся затылком на перила. Куда они попали, тоскливо подумал он, в какие неведомые края занесло их течением реки. И как теперь выбраться отсюда…

Со стороны берега донесся женский крик и ребята мигом вскочили со своих мест. Крик повторился, и они, не сговариваясь, сорвались, побежали по направлению к реке.

Андрей мчался со всех ног, стараясь не отставать от остальных, уворачиваясь от деревьев, ныряя под раскидистые ветки и перепрыгивая через крупные камни. Но на пляж он выбежал последним и остановился, с трудом пытаясь восстановить дыхание.

На берегу стояла взъерошенная Вероника в нижнем белье. Она кричала, уставившись на что-то, лежащее на гальке. Недалеко от нее куталась в полотенце мокрая Татьяна. Лида, отвернувшись, и зажав рот рукой, отошла к дереву.

Андрей подошел ближе, пытаясь рассмотреть, что так поразило девушку.

Сначала он подумал, что на светлой гальке бьётся крупная рыба, неудачно выпрыгнувшая из реки. Он было повернулся к Степану, чтобы спросить, что так напугало девушек, но, увидев неприкрытый ужас в его глазах, промолчал, вновь повернулся к предмету и, рассмотрев, почувствовал, как желудок свело резким спазмом.

На пляже лежала рука с частью плечевого сустава. Знакомая татуировка с красными полустёртыми буквами и черепом была изрезана, на предплечье виднелись фиолетовые в багровых разводах гематомы. Рука подпрыгивала, переломанные пальцы веером выгибались в разные стороны, на запястье болтались чудом уцелевшие часы.

Саша грязно выругался и отошел в сторону, подальше от страшной находки. Гена с вытаращенными глазами ухватился за Костю.

— Это… — он протянул дрожащую руку вперёд, — ребята, вы тоже это видите? Она что, живая? Что за херня здесь происходит?!

В его голосе послышались истерические нотки. Вероника сделала паузу, набрала в грудь побольше воздуха и опять зашлась в истошном визге.

Степан встряхнул головой, словно очнувшись, осторожно подошел к руке, оглядел её со всех сторон. Рука подпрыгнула и опустилась ближе к нему, браслет часов негромко звякнул, ударившись о камень.

— Осторожнее! — крикнул Андрей.

Инструктор не обратил никакого внимание на его крик, наступил на руку кроссовкой, с силой придавил. Нагнувшись, снял с извивающейся руки часы, затем пинком ноги отправил ее в реку. Рука изогнулась в локте, пальцы попытались сжаться. Упав на камень, торчащий из реки, соскользнула с него и погрузилась в воду. Вероника тут же замолчала, словно захлебнувшись собственным криком.

Степан вернулся назад, к Андрею, сунул ему часы. Тот отшатнулся и замотал головой, отталкивая страшный подарок.

— Не дури, — грубо сказал инструктор. — Они тебе нужны.

— Да пошёл ты… — Андрей с силой оттолкнул его руку и отошел к Саше, — я в жизни их не надену.

Степан так и остался стоять, сжимая в руке металлический браслет. Некоторое время он раздумывал, и Андрею показалось, что часы сейчас последуют в реку за рукой, но инструктор всё же сунул их в карман.

— Дурак, — бросил он Андрею, — брезгливость свою дома будешь показывать, а сейчас нужно использовать всё, что поможет выжить.

Андрей, по-прежнему мотая головой, спрятался за спину друга.

— Одевайтесь быстрее, — мельком взглянув на Татьяну, сказал Степан. — Мы будем здесь, только отвернемся. С сегодняшнего дня запрещаю ходить по одному. Вообще, в принципе, деления на группы запрещаю. Везде ходим все вместе.

— Все толпой? — насмешливо уточнила Таня, она единственная из всех выглядела спокойной, — даже в туалет?

— Даже в туалет будем ходить всей толпой, — Степан перевел на девушку тяжелый взгляд, и она невольно отвела глаза. — Стесняться будем, когда вернемся домой.

Он кивнул ребятам, отошел к кромке леса и сел на гальку спиной к берегу, достал пачку сигарет.

— Вы же узнали, да? — Костя обвёл всех взглядом, — это же татуировка… У Паши была такая же…

— Узнали, — кратко ответил Степан, чиркнул зажигалкой.

— У меня в голове не укладывается, — продолжил Костя, — как оторванная рука может себя так вести?

Все промолчали. Костя растерянно перевод взгляд с одного на другого, хотел что-то сказать, но тоже промолчал.

— Что дальше будем делать? — спросил Саша. Он опустился на землю рядом со Степаном, вытянул ноги.

— Дождемся девочек, все вместе вернемся в дом. Позавтракаем. Потом обсудим, что делать дальше.

— Я в дом не вернусь, — потряс головой Андрей. — Ни за что.

— Вернёшься, — Степан глубоко затянулся, выпустил клуб сизого дыма, — Если ты останешься один, ты умрешь. Мне кажется, уже все должны понять эту простую истину.

Андрей не нашелся что ответить и замолчал.

— Мы готовы, — к ним подошли девочки. Вероника еще шмыгала носом и тёрла красные, опухшие глаза, но выглядела спокойной и больше не истерила. Саша встал и подошел к Лиде, взял её за руку.

— Слушайте меня внимательно, — Степан встал, отряхнул шорты, — еще раз вам повторяю — никто не должен оставаться в одиночестве, даже на пары не разбиваемся. — Он мельком глянул на Сашу с Лидой. — По лесу не разбредаться, идем кучно, впереди — Костя…

— Подождите, ребята, — перебила его Вероника, с недоумением глядя на всех, — Это же была рука. Рука, которая вела себя как живая… Почему вы молчите об этом?

Она обвела всех взглядом.

— Почему вы не хотите обсудить произошедшее?

— Вероника, — терпеливо сказал Степан, — мы сейчас вернемся в дом, позавтракаем и обсудим всё, что произошло сегодня. Поверь, нам и помимо этого есть что обсудить.

Он спокойно, с величайшим терпением смотрел на девушку. Вероника открыла рот, видимо хотела что-то сказать, но передумала и промолчала.

— Итак, я продолжу. Идем цепочкой по два-три человека, впереди идет Костя, я замыкающий. Не разбредаться по лесу. Идем строго по тропинке, ведущей к дому. Вопросы?

Все молчали.

— Тогда пошли.Костя, иди вперед.

Все молча пошли вслед за Костей. Вероника шла рядом с Андреем и еле слышно всхлипывала. Ему стало жалко девушку.

— Ты молодец, — сказал он как можно мягче, — никого не слушай, ты очень смелая девушка.

— Мне так страшно, — прошептала она в ответ, — никто не говорит со мной. Девочки только огрызаются. Ну ладно Татьяна, она всегда была такая, но Лида… Что я ей сделала…

— Просто всем страшно, — неловко сказал Андрей, — вот и срываются друг на друге. Ты не обращай внимания, вернемся домой и всё образуется.

— Ты правда так думаешь? — Вероника уставилась на Андрея требовательным взглядом, — ты правда веришь, что мы вернемся? Ну скажи мне, только правду.

— Конечно верю, — изумился тот, — вот совсем скоро нас найдут спасатели и мы вернемся.

— Спасатели… — тусклым голосом произнесла девушка, и пошла дальше, опустив голову, — тут нет никаких спасателей, неужели ты не понимаешь… Мы все здесь умрём… А это только начало.

Андрей, ошарашенный ее словами, остановился, пытаясь подобрать слова для возражения, но, почувствовав в спину сердитый толчок от Геннадия, молча продолжил свой путь.

Вернувшись к дому, ребята собрали высохшее белье с веток деревьев, занесли в дом. Повесили котел над очагом, налили туда воду и разожгли костер.

— Что здесь случилось? — спросила Лида, разглядывая беспорядочно разбросанные дрова у очага, подсыхающую лужу у стены.

— Мы всё расскажем после завтрака, — ответил Степан.

— Может, не стоит пугать девочек? — прошептал ему Костя.

Степан отрицательно покачал головой и тоже шепотом ответил.

— Они должны знать что происходит. Предупреждён — значит вооружён…

Ожидая, пока закипит вода, Лида раскладывала треугольные упаковки сэндвичей, Гена с Сашей убрали лишние дрова в поленницу под лестницей, сложили аккуратной стопкой на лавку разбросанные мешки. Таня сидела за столом рядом с Вероникой и наблюдала за всеми.

— Вода будет долго закипать, давайте, выкладывайте, — не выдержала она.

Андрей посмотрел на Степана, дождался кивка, и, вздохнув, стал рассказывать свои утренние злоключения.

После его рассказа все молчали. Затем Татьяна спросила:

— Ты узнал девушку, которая появилась?

— Нет. — помотал головой Андрей. Марина, это была Марина. — У нее лицо было закрыто волосами, да и я был в таком состоянии, что ничего не соображал.

— Это какие-то фокусы со временем, — Степан крутил в руках сигареты. Видно было, что ему очень хотелось закурить, но в помещении дымить при девочках он не решался. — Не знаю, кто на это способен…

— Ты говоришь, тот деревянный идол стоял на дорожке, ведущей к дому? — спросила Лида, и, не дожидаясь ответа, встала и решительно направилась к дверям.

— Куда? — вскочил Степан, — я кому говорил… — покачал головой ей вслед и сказал всем, — пойдёмте за ней, нельзя никому оставаться в одиночестве.

Когда они гурьбой высыпали из дома, Лида уже стояла напротив деревянных истуканов. Худенькая девичья фигурка выражала упрямство, плечи высоко подняты, руки засунуты глубоко в карманы.

— Ну куда ты убежала, — Саша подошел к ней, несмело обнял за плечи, — пойдем в дом.

Лида не двигалась. Обернувшись на всех, она легонько кивнула на безликого истукана. Андрей присмотрелся и внутренне застонал.

Один край деревянной тоги на изваянии по-прежнему был накинут на левое плечо, но на правом боку на уровне талии виднелся ремень, также вырезанный из дерева. К нему крепились деревянные же ножны. Мастерство неизвестного резчика было несомненным — на ножнах виднелась тщательно вырезанная дорожка из прошивки, две пуговки и торчащая рукоять ножа с заклёпкой были неотличимы от настоящих.

— Этого же не было? — дрожащим голосом спросила Вероника, — не было же ножа вчера у него…

— Может, сожжём этих истуканов? — громко спросил Саша. — Они деревянные, сгорят без остатка.

Степан в сомнении покачал головой.

— Мне кажется, не стоит этого делать. Никто не знает, чем это кончится.

Когда они вернулись, вода в котелке уже закипела. Поели без аппетита, убрали за собой мусор. Остаток дня просидели на крыльце, наблюдая за лесом и за деревянными идолами. Обсуждали, что делать дальше, но не пришли к единому мнению. Степан настаивал, что этот день они должны провести здесь, в доме. Он надеялся, что может кто-то вернется из группы Павла. У остальных уверенности в этом не было. Все помнили руку на берегу и прекрасно понимали, что человек с такими увечьями выжить не может. И совсем уже было непонятно, как рука могла двигаться.

Опросили девочек, откуда она вообще появилась, но те не смогли прояснить ситуацию. То ли она выпрыгнула из реки, то ли упала с неба, они не заметили. Просто в один далеко не приятный момент девушки услышали крики чаек. Они стаей летали над чем-то, что слабо шевелилось на камнях, и громко кричали. Заинтересовавшись, девушки подошли поближе и, к своему ужасу, увидели страшный предмет.

— Там рядом траншея, — задумчиво произнес Степан, — если рука могла двигаться, то она могла… эммм… доковылять до реки из леса, с той стороны, куда ушли ребята…

— Даже если не принимать во внимание тот факт, что рука вела себя как живая, тут много непонятного. Какое животное могло это сделать? — помолчав, спросил Гена. — Скорее всего, оно разорвало тело Павла на куски. А наш начальник безопасности был очень крупным мужчиной. Если животное напало, то неужели остальные трое просто сбежали? Не могли ребята так сделать, они с Павлом огонь и воду прошли… Господи боже мой, а это животное не может к нам наведаться? Сюда, в дом…

— Это не животное, — решительно ответил Степан, — это та чёрная тьма, которую видел Андрей. И сюда она не придёт, её сдерживает эта траншея. Не знаю как, но не позволяет перейти на эту сторону.

— Так не бывает, — помотал головой Костя, — ты какой-то бред несешь. Смешно слушать.

Он вскочил со своего места, прошелся по террасе, глубоко засунув руки в карманы.

— Ребята, — он остановился и сверху посмотрел на сидевших, — вы правда в это верите? Чёрная тьма, шагающие деревянные идолы…

Гена смотрел в сторону, Саша отвел глаза, и только Вероника подняла полный тоски взгляд на парня.

— Лично я верю в то, что мы уже все умерли. Разбились на камнях, там, на реке… А это наш личный персональный ад…

Воцарилось молчание. Тишина была невыносимой, и Андрей открыл было рот, чтобы нарушить это тягостное безмолвие, как вдруг Саша схватил его за руку.

— Ребята, вы слышите? — он поднял вверх палец и к чему-то прислушался.

Все с удивлением посмотрели на него. Андрей послушно повертел головой, вслушиваясь в окружающие звуки, и сначала ничего нового не разобрал, но вдруг сквозь шелест листьев и едва слышимый рокот реки до него донесся слабый перезвон. Словно маленькие колокольчики нежно прозвенели под действием ветра. Он открыл рот, но его опередила Лида.

— Колокольчики! — воскликнула она, — ты про это?

— Да, — Саша отпустил руку Андрея, поднялся с пола и одним махом перемахнул через перила.

— Да что ж такое? — приглушенно воскликнул Степан, — кто-нибудь меня тут будут слушать, в конце концов?!

Андрей торопливо встал и пошел вслед за другом. Почти одновременно они подошли к высокому разлапистому дереву, низко, почти до земли опустившему свои ветки.

— Где-то здесь, вроде… — рассеянно произнес Саша, раздвигая ветви.

— Вот они, — произнес Гена за его спиной и протянул руку вперед.

На одной из веток, на толстой ее части, висела связка металлических жетонов. Они были прикреплены к металлической цепочке, состоящей из круглых блестящих бусинок, и, ударяясь друг о друга, издавали тот самый мелодичный звук, который услышал Саша.

Андрей протянул руку и взял один из жетонов.

— ВС России, С-485159, - прочитал он и перевернул жетон, — Смирнов Андрей Николаевич, тут еще группа крови и какие-то цифры… И еще что-то процарапано, не видно… Ген, отойди, а то свет заслоняешь. Кстати, жетонов четыре штуки.

— Ребята, — благоговейно прошептал Саша, — а ведь это те самые военные, которые разбились на вертолёте. Видимо, они добрались сюда, помните, верёвка свисала? Но неужели они все умерли? Наверное, были ранены, их донесли сюда и здесь они скончались. А зачем жетоны снимать? Ведь они для этого и предназначены, чтобы трупы можно было опознать.

— Скорее всего, тела вывезли, — пожал плечами Костя, — а жетоны повесили на дерево как память, вместо венка. Мне кажется, военнослужащим два жетона выдают, один можно снять с тела, если сразу нельзя вывести, а второй остаётся. Но это не точно, могу что-то напутать.

Не смотря на просьбу Андрея, ребята не отходили, а толпились рядом, пытаясь рассмотреть жетоны. Снять их с дерева не получилось, из-за давности времени плоть дерева разрослась поверх цепочек, а разорвать тонкую связку бусинок Андрей посчитал кощунством. Близоруко сощурившись, он изучал каждый жетон, и, скорее больше нащупал пальцами, чем увидел, что на каждом еще дополнительно процарапана цифра. На одной — 1, на двух — 2, и на последнем, четвёртом, — 3. Что это значило, никто не знал.

Андрей выпустил связку жетонов и отошел от дерева. Ему было грустно. Подняв голову, он увидел, что Степан смотрит на него. Поймав взгляд, инструктор чуть качнул головой вправо, предлагая отойти. Заинтересованный, Андрей пошел вслед за ним.

— Ты думай о них, как о памяти, — сказал Степан, и Андрей сначала не понял, о чем речь и оглянулся на связку жетонов, полагая, что инструктор говорит о них. Но тут же увидел, что тот держит часы, снятые с руки на берегу, и с досадой поморщился. Степан продолжил:

— Павел погиб страшной смертью, но, хоть я его и мало знал, думается, что он был хорошим человеком и верным другом, и брезговать его вещами это полный зашквар. Держи, и вспоминай его живым.

Он сунул часы в руки Андрея и отошел к остальным. Тот повертел их в руках и со вздохом затолкал в карман.

Поужинали консервами с галетами. Степан выдал по одной банке на двоих. Взглянув на Веронику, разрешил ей взять целую банку. Девушка вспыхнула, потупилась, ей, очевидно, было неловко перед остальными, но всё же приняла банку. Консервы разогрели на костре и долго еще в избушке витал вкусный мясной запах.

Как только сгустились сумерки, стали располагаться на ночлег.

Андрей лег на «свою» скамью, под голову уже привычно положил рюкзак, накрылся найденной кофтой. Ткнул локтем в бок развалившемуся Сашке. Вытянулся во всю длину, и тут что-то больно упёрлось в ногу. Скривившись, он достал из кармана мешавший предмет и с отвращением понял, что это часы Павла. Мгновенно вспомнил бьющуюся о гальку изрезанную, изломанную руку. Он покрутил в руке часы, не понимая, что с ними делать. Но тут же в памяти возник образ начальника безопасности таким, каким он видел его в последний раз перед тем, как тот перешел злополучный ров — сильным, уверенным, полным жизни. И часы сразу стали просто часами, предметом нестрашным, нужным, в текущей ситуации просто необходимым для выживания. Пусть будет, как память о начальнике безопасности, решил он, надел себе на руку, и защелкнул застёжку.

— Ребята, — в темноте раздался дрожащий голос Вероники, — давайте поговорим, страшно, сил нет…

— О чём ты хочешь поговорить? — вздохнул Степан.

— Не знаю… О чём-нибудь хорошем… Давайте поговорим о том, что вы будете делать, когда вернетесь домой. Я, например, наконец-то запишусь на фитнес. И сяду на диету. И бегать буду. По утрам у меня, наверное, не получится, я так тяжело встаю… Но по выходным — обязательно, у меня рядом с домом такой красивый парк… Но вот на сплав я больше никогда в своей жизни не поеду…

— А я, наоборот, перестану себя во всем ограничивать, — сказала Лида. — нафиг эти диеты… Тренер задолбал со своими нормами, белками, калориями, … Схожу, наконец, в ту кондитерскую, которая у нас на углу открылась. Там такие красивые пироги на витрине выставлены. И еще пицца. Боже мой, как я люблю пиццу…

— Про еду не говорим, — прервал ее Степан. — О чём угодно, только не о еде.

— А я уволюсь, — неожиданно сказал Костя. Андрей даже привстал на локте от изумления и уставился в темноту, откуда доносился голос. — Вот как вернемся, так сразу напишу заявление, в тот же день.

— Ты чего? Такую карьеру сделал… — подал голос Гена, — ты уверен, что другой работодатель тебе предложит нормальный уровень заработной платы? Хотя такой специалист, как ты, долго без работы не просидит…

— А я и искать не буду. Надоело, — вздохнул Костя, — я так устал от этих вечных совещаний, переговоров… От тупого руководство и их «креативных» идей… Я недавно такую хорошую фразу услышал, и поразился, насколько точно оно соответствует моему внутреннему состоянию. Вот как про меня сказано…

— Что за фраза-то?

— «Я не хочу тратить свою жизнь на осуществление мечты другого человека. Я буду тратить свою жизнь на осуществление только своей мечты».

Костя вздохнул и продолжил.

— Я давно это обдумываю. Я же из деревни на самом деле, хочу вернуться к родителям, в наш дом. Заняться фермерством. Знаете, я уже всё посчитал, если продать свою квартиру в центре, да плюс сбережения, то мне вполне хватит купить землю и технику. Постепенно построю зернохранилища, и все необходимые склады… Женюсь… Детишки пойдут…

— Так и поехала твоя Ксюша в деревню жить, — фыркнула Татьяна. — И детей она рожать не собирается, она чайлдфри. У нее в соцсетях это на странице написано.

— А я не на Ксюше женюсь, — спокойно ответил Костя, — я на хорошей, порядочной девушке женюсь.

— А что, Ксюша не порядочная?

— Нууу… может, конечно, я и старею, и у меня появляются какие-то консервативные взгляды на жизнь, но мне кажется, что иметь более тридцати половых партнеров девушке в двадцать шесть лет — это уже как-то сильно…

— С чего ты взял, что их больше тридцати? — изумился Андрей.

— Она особо и не скрывает. Мы каждую неделю по выходным обязательно с ней куда-нибудь выходим. Модная тусовка, распиаренный фильм, известный ресторан… Она же легкая на подъем, Ксюша… Вся такая… ну, как мотылёк… перелетает с одного цветка на другой, ни забот, ни хлопот… Мне эта легкость в ней и привлекла поначалу. Я-то человек основательный, приземленный… Ну так вот, ходим мы с ней по тусовкам, и обязательно сталкиваемся с кем-то из ее «бывших». Она, абсолютно не смущаясь, знакомит меня с ними, рассказывает, как встречались, почему расстались. Они до сих пор рады видеть друг друга, ни тени смущения, ни какой-либо неловкости я не увидел. И таких встреч с «бывшими», было уже более тридцати. И это с тех пор, как я считать стал. В первое время я не придавал этому значения, у всех есть прошлое. А потом призадумался. Нет, такая девушка, с таким багажом «бывших», мне не нужна…

— Может, она любовь свою искала, — тихо сказала Вероника.

— Ну вот пусть и продолжает искать. Но только без меня. Вы простите меня, девушки, но мне кажется, свою любовь нужно как-то иначе искать…

— А у тебя самого сколько девушек-то было? — насмешливо спросила Татьяна.

— Две. С первой мы еще со школьной скамьи дружили, ну и Ксюша…

— И куда делась та, первая?

— Загуляла. Я вернулся из армии, а она с животом. Что так, спрашиваю. Скучно было, отвечает…

«Любопытно, — подумал Андрей, — а сколько парней было у Марины? Она очень красивая, эффектная, парни заглядываются на нее. Вернее, заглядывались. Интересно, изменилось бы мое мнение о ней, если бы я узнал, что до меня у нее было тридцать парней… или сорок…». Он пытался мысленно вызвать ее образ, но перед глазами возникла мокрая распухшая фигура. «Андреееей…». Надеюсь, поёжился он, в доме, полном народу, она не появится. И не придет к нему ночью.

«Господи, если ты есть, — взмолился Андрей, — пожалуйста, пусть Марина оставит меня в покое. Пусть мирно покоится там, где бы она ни была». Он закрыл глаза и через некоторое время уснул.

Глава 6

в которой возвращаются хорошие знакомые, но теряются старые друзья

Андрей сидел в кабине вертолёта, правой рукой придерживая у себя на коленях автомат. Тяжелые берцы упирались в пластмассовую панель, закрывающую приборную доску. Внизу, под ровное гудение мотора, проплывали верхушки деревьев, галечные пляжи, серебристой змейкой мелькнула река. Он глянул вниз, проводил глазами черную тень вертолета, прыгающую за ними по верхушкам деревьев, — маленькой двухместной машины с громадным винтом. В стеклянной глади окна краем глаза поймал своё отражение, и, заинтересовавшись, вгляделся внимательнее. Лицо немолодого человека покрывала чёрная щетина, глаза прятались за огромными солнцезащитными очками, на правом виске длинный шрам, могучий торс покрывал бронежилет. Ничего общего с двадцатисемилетним светловолосым и худым офисным работником. Андрей повернулся, посмотрел на пилота, тот не шелохнулся, глубокий шлем и черные очки скрывали лицо, виднелся только край острого носа да плотно сжатые губы.

И вот уже гора, цель их полета, заполонила всё ветровое стекло перед ним.

— Пятый, пятый, я база, доложите обстановку, — ожил голос в наушниках.

Андрей поправил гарнитуру и ответил:

— Пятый на связи. Подлетаем к цели, противник не обнаружен.

В наушниках что-то зашуршало, раздался треск, и собеседник отключился.

Южный склон горы был покрыт растительностью — вековые деревья цеплялись корявыми корнями за каменистую почву, густые кустарники спускались зелёными террасами. На вершине горы виднелась белая шапка снега.

— Давай левее, — прокричал Андрей пилоту, тот утвердительно наклонил голову и потянул рычаг. Вертолет едва ощутимо наклонился и полетел влево. И тут же Андрей увидел то, ради чего и затевался этот полет.

— База, база, я пятый, — утопив кнопку вызова, сказал он, дождался ответа и продолжил, — вижу противника.

Склон горы разрезала большая чёрная трещина. Из неё клубами вырывался белый туман и черно-красная неопознанная субстанция, напоминающая лаву. Края расщелины заполонили птицы, сверху похожие на нахохлившихся воронов, но Андрей, уже знакомый с этими «птичками», помнил, что размах их крыльев превышал размер вертолета. По всей видимости, птицы были еще сонные, только что выбравшиеся из расщелины, не успевшие адаптироваться к условиям этого мира. Ни «трезубцев», ни «медуз» видно не было, и Андрей рискнул.

— Снижаемся, — крикнул он пилоту, — нужно хоть одним глазком заглянуть в эту расщелину.

Тот помедлил, сверкнул на него стёклами очков, но ослушаться приказа не посмел, осторожно потянул рычаг управления на себя.

— Пятый, пятый, куда пропали, доложите обстановку, — ожил наушник, и Андрей досадливо поморщился.

— Я пятый, летим над разломом, видим туман и «лаву». Из противников только «птеродактили», примерно, штук двадцать. По всей видимости, они совсем недавно вышли из расщелины, так как подняться в воздух пока не могут. Не акклиматизировались. Иных существ не вижу. Но чуть ниже по склону наблюдаю ряд невысоких холмов, характерных для «червя». Деревья выкорчеваны, лежат корнями наружу. Предполагаю, что он спускается в долину, предупредите Институт. «Хозяев» этих существ не видно, и не замечено следов их активности. Сейчас летим над самой расщелиной…

— Пятый, получено сообщение от Института, — прервал его оживший наушник, — зафиксирован всплеск активности, возвращайтесь на базу. Повторяю, возвращайтесь на базу.

— Принято, возвращаемся на базу, — сказал Андрей и отключился. Он хотел отдать приказ, но чуть замешкался, завороженный открывшимся перед ним видом.

Чёрная трещина налилась багровым, с перламутровым переливом, цветом, туман стал серым, «ватным», скомковался внизу и замер, прекратив свое течение. «Лава», наоборот, всплеснулась, поднялась вверх и опала прекрасным до невозможности фонтаном, разбросав черные с красным искры, словно драгоценные мерцающие рубины.

«И треснул мир напополам, дымит разлом, и льётся кровь, идёт война добра со злом», — чуть слышно пробормотал себе под нос Андрей, повернулся к пилоту и с ужасом понял, что опоздал. Пилот едва заметно дергался в своём кресле, не издавая ни звука. Рот был раскрыт в молчаливом крике, кожа лица почернела, куски обугленной плоти отделялись и падали на сиденье, на пол. От формы пошёл дым, загустел, ткань вспыхнула от внутреннего жара человеческого тела, и тогда Андрей закричал, но огонь уже перекинулся на приборы, на него, и мгновенно выжег и мысли, и страхи, и саму жизнь.

Андрей скатился со скамьи на пол, крича и ладонями пытаясь сбить с себя пламя. Он остро ощущал обжигающую боль, чувствовал на теле нестерпимый жар. Но вдруг всё пропало, в ноздри не бил удушающий запах гари, кожу не обжигал огонь. Он замер, прислушиваясь к своему телу.

— Андрюх, ты чего… — услышал он над собой.

Разлепив слезящиеся глаза, Андрей увидел над собой склоненного Сашу и схватил его за руку. Дышать всё еще было тяжело, пот градом катился с лица, но сознание уже очищалось, огненный смерч покинул разум.

Андрей осмотрел себя, не увидел ни пятна гари или прожжённых мест и затравленно огляделся. Его окружали ребята, с тревогой наблюдая за его действиями.

— Воды, — просипел он и тут же ему в руки всучили бутылку. Он большими глотками выцедил половину, оставшуюся воду вылил себе на голову.

— Что случилось? Ты так кричал…

— Сон, — с трудом сказал Андрей и попытался подняться, — просто был плохой сон.

— Ну так расскажи, — Степан подхватил его под руку, помог удержаться на ногах. Но Андрей покачал головой:

— Потом, не могу сейчас…

Шатаясь, он вышел на улицу, полной грудью вдохнул свежий утренний воздух, облокотился на перила. Солнце едва поднялось над горизонтом, и в воздухе еще ощущалась ночная свежесть. Глядя на чёрный лес, он вспоминал свой сон. Он был еще ярким, Андрей чётко помнил, кто он, в каком звании, каким батальоном руководит, но постепенно детали стирались из памяти, сглаживались и ускользали.

— Всё нормально? — Степан стоял за его спиной, плечом опираясь на косяк открытой настежь двери и Андрей кивнул ему в ответ.

Не буду спать, твёрдо пообещал он сам себе, вернувшись в комнату, иначе как проснусь, всё забуду. А сон казался ему важным. Но как только он лег на скамью, так тут же мгновенно уснул, как провалился в чёрную расщелину.

Второй раз он проснулся уже когда солнце стояло высоко над головой. Верный своему слову Степан запретил всем выходить, чтобы не делились на группы, требовал, чтобы все были в сборе. Увидев, что Андрей поднялся на скамье, Костя с облегчением сказал:

— Ну слава богу, я уж думал придется мне в очаг облегчиться…

— Чего не разбудили? — хрипло спросил Андрей, отирая ладонью пот с лица.

— Тебя разбудишь… И трясли и по щекам хлопали, хрен добудишься.

— Так, — Степан хлопнул в ладоши, — всем на выход, берем рюкзаки, бутылки, и идём к реке умываться.

Андрей помотал головой, разгоняя туман, поднялся, поискал глазами свой рюкзак. Вышли на улицу, закрыли за собой дверь, спустились с крыльца. Без особого удивления Андрей отметил, что след от выжженых слов уже затягивался, дверь практически очистилась, оставались едва видимые ожоги, хотя на ступеньках ещё кое-где еще проглядывали буквы.

Степан докурил сигарету, отбросил окурок в сторону, взглядом обвел группу, удостоверившись что все в сборе, пошел было по тропинке, но вдруг остановился. Стоя ко всем спиной, он поднял вверх указательный палец, призывая не двигаться и к чему-то внимательно прислушивался. Все замерли. Степан, беззвучно ступая, подошел к траншее, разделявшую поляну с лесом, остановился в нерешительности. Костя вопросительно взглянул на Андрея, но тот лишь пожал плечами. Саша открыл было рот, но тут же испуганно охнул и схватил друга за руку.

Из леса, раздвинув низко висевшие ветви, вышел мужчина. Из одежды на нем была только футболка. Она висела на теле грязными лоскутами, держась практически на одном вороте. Человек стоял, покачиваясь, исподлобья наблюдая за ребятами налившимися кровью глазами. Одной рукой он придерживался за ветку дерева, вторая, неестественно вывернутая, распухшая, багрового цвета, безвольно свисала повдоль туловища. Остатки рукава футболки на этой руке казались бурыми от запекшейся крови.

Остановив тяжелый взгляд на Степане, мужчина медленно опустился на корточки, пытаясь удержать равновесие. Мужское достоинство его свесилось почти до земли, и Андрей невольно отвел взгляд. Усевшись, пришелец опустил голову, охватил себя здоровой рукой за поврежденное плечо и тихонько завыл, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Сергей… — тихонько произнес Степан, и Андрей сжался от ужаса, признав в голом безумном человеке помощника начальника службы безопасности, — Что с тобой?

Подняв глаза на звук голоса, Сергей уставился на Степана, наморщил нос, обнажил зубы и чуть слышно утробно зарычал. Часть скальпа медленно сползла с его головы и свесилась, как лоскут грязного белья, показав белую кость черепа. Инструктор сделал шаг вперед. Сергей с визгом отшатнулся, вскочил и, заслоняясь здоровой рукой от веток, бросился бежать вдоль рва по направлению к реке.

— Стой! — закричал Степан и бросился за ним. Ребята побежали следом.

Несмотря на свои травмы, безумец двигался очень быстро. Перемещаясь гигантскими прыжками, он добежал до реки, оглянулся, но, увидев за собой погоню, не раздумывая, кинулся в бурлящие воды.

— Куда?! — заорал Степан, останавливаясь у кромки воды.

Сергей вынырнул почти на середине реки. Он, видимо, пытался доплыть до противоположного берега, но сильное течение подхватило его, понесло, с силой ударило о черный камень, потащило дальше, ударило уже обмякшее тело о другой валун и сбросило в водоворот ниже по реке.

Все молча смотрели ему вслед.

— Это мы тоже обсуждать не будем? — тихо спросила Вероника.

Степан молча посмотрел на нее долгим взглядом, ничего не ответил и пошел за своим рюкзаком.

На завтрак инструктор выдал по банке тушенки и пачке галет. Свою невиданную щедрость объяснил тем, что впереди у них очень тяжелый день, и всем следует хорошо подкрепиться.

Каждый разогрел свою банку тушенки на костре, развели растворимый кофе в кипятке, вяло позавтракали.

— Андрей, расскажи свой сон, — потребовал Степан.

— Я уже его плохо помню, — помолчав, признался тот, — но зато отчетливо помню, что там, во сне, я ясно понимал природу всего происходящего здесь. Да там и не я был, по правде говоря. Там мужик какой-то лет сорока, а то и больше. Вояка. Я летел в вертолёте…

— В тот самом, что разбился? — быстро спросил Саша.

— Нет, — покачал головой Андрей, — этот вертолет был маленький, рассчитанный на двоих человек. И весь из стекла. Он был… Как бы сказать… Разведывательный, что ли. Мы были вдвоем, я и пилот. Летели обследовать местность, искали расположение врага.

— Врага? А кто враг? Американцы? — Костя даже подался вперед от любопытства.

Андрей помолчал, подыскивая слова.

— Ты знаешь, — с трудом сказал он, — вот там, во сне, я знал всё. Это было где-то на закорках моего разума, вся картина происходящего. Кто враг, что они из себя представляют. Какую опасность несут и как мы с ними боремся. А сейчас… Это ускользает от меня, как вода сквозь пальцы, — Андрей поднял руки, будто демонстрируя свои слова, подержал их на весу и в бессилии опустил, — не могу вспомнить. Но у меня такое чувство, что это и не люди вовсе…

Воцарилась тишина.

— Что я точно помню, так то, что они выходят из этой расщелины. Я её отчетливо видел. Черная, длинная, она змеилась по всему склону горы. И оттуда что-то выходило. Нечисть разная. Но у этой нечисти был хозяин, и он, как дирижёр, руководил и направлял все орды, выходящие в наш мир.

— Как он хоть выглядел?

— Не знаю. Тот вояка, кем я был, знал. И я знал, когда был им. А потом он умер, а я проснулся, и забыл.

— А как он умер?

— Нам приказали возвращаться на базу. А я, то бишь он, засмотрелся на трещину внизу. Там что-то произошло, очень красиво было, это я помню. А когда повернулся к пилоту, увидел, что тот горит. И загорелся сам. И умер. А я проснулся.

Он помолчал, вспоминая тот ужас, который пронзил его, понимание, что это всё, конец. И обжигающий огонь, уносящий жизнь.

— Так эта тьма за рвом — это из этой расщелины? — неуверенно спросил Саша.

— Не знаю, — пожал плечами Андрей, — возможно, что так и есть.

— Ребята, вы что, серьёзно? — Гена обвёл всех взглядом. — Это же просто сон. Мне такие сны по пять раз на неделе снятся. Да эротических столько же. Неужели вы принимаете это всерьёз?

— Принимаем, — твёрдо ответил Степан. — Есть что-то в этой местности… Мистическое, что ли, слова не подберу. Ну, в общем, я не исключаю, что Андрей видел, что происходило в действительности.

— Да если бы у нас такое было, мы бы все знали об этом! — выкрикнул Гена. Он поднялся со своего места, держа пластмассовую чашку одной рукой и навис над ребятами. — Будь у нас такой враг, это бы постоянно по телевизору крутили, интернет весь был бы загажен картинками, постами, мемами, подкастами. Такое не скроешь. А у нас, как вы знаете, тишина.

— Вот именно, — Степан поднял на него взгляд, — у нас тишина.

Он выделил голосом слова «у нас» и тут же семь пар глаз с изумлением уставились на него.

— Что ты хочешь этим сказать? — осторожно спросил Костя.

— Я уже сказал всё, что хотел. Но сейчас я хочу поговорить о другом. О наболевшем, — он покрутил в руках чашку с остывшим кофе. — Как вы все понимаете, одни мы не выживем, нужно искать людей. И сегодня этим и займёмся. В лес по левую руку от избы мы не пойдем. Он не зря огорожен рвом. Там погибли ребята из команды Павла. А уж они-то были не новички, да к тому же хорошо вооружены. И еще. В тот день, когда Андрей попал в петлю времени, он видел, как из леса появлялась тьма. — Андрей кивнул и поёжился, вспоминая прошлый день. — Поэтому путь туда нам заказан.

— Куда же мы пойдем? — дрожащим голосом спросила Вероника.

— Есть два варианта, — не обращая на неё внимание, продолжил Степан. — Пойти вниз по реке, туда, где мы нашли третий рафт. Мы в прошлый раз потеряли там очень много времени, когда искали пропавших. Теперь мы не будем тратить на это время, будем идти повдоль реки и либо выйдем к людям, либо найдем место, где можно пересечь реку и перейти на другой берег. Там на месте уже решим, переходить или нет. Либо второй вариант — углубиться в лес, куда ходил Саша со своей группой. Как я понял из вашего рассказа, вы тоже не увидели никаких препятствий, просто закончилось отведенное время.

Саша кивнул, подтверждая его слова.

— Я предлагаю первый вариант. Никакого особенного смысла в этом предложении нет. Просто потому, что легче идти по гальке, чем продираться сквозь ветки деревьев в лесу. Будем голосовать?

Он оглядел всех. Андрей переглянулся с Сашей и пожал плечами. Девочки молчали. Наконец, за всех высказался Костя.

— Ты знаешь, мне всё равно в какую сторону идти. Мы полагаемся на тебя, на твои знания местности.

— А вот это зря, — вскинулся Степан. — Я вам еще раз говорю, я не знаю, где мы, я никогда здесь не был.

— Я не верю тебе ни на грош, — Гена поправил очки указательным пальцем. — Ты завёл нас сюда, ты живёшь и работаешь здесь, значит, должен знать всю округу как пять пальцев.

Степан тяжелым взглядом уставился на Геннадия.

— Я даже комментировать это не буду, — наконец продолжил он, — Оставшуюся еду распределим на всех, каждый понесет свою долю. Проверьте чужие рюкзаки, переложите к себе вещи, которые могут пригодиться. Берите всё, что можно продать, обменять на еду. Теплую одежду, запасную обувь, украшения, если они будут в этих рюкзаках. Наберите как можно больше воды. Нож я возьму себе. Я не знаю, куда мы выйдем, и что это будут за люди. Вы тут меня спрашиваю, что я имею в виду, когда… Ну, в общем, я не уверен, что мы… ну, что мы в нашей реальности… — Степан запнулся, но тут же поднял руки в просьбе не прерывать его, — только не надо говорить, что я сошел с ума. Все последние события не могли происходить в нашем мире. Скорее всего, нас занесло куда-то… Ну не знаю куда. Я знаю одно — в нашей реальности Андрей не попал бы во временную петлю, и руки мёртвых людей не прыгали бы по камням… Значит, мы переместились в мир, где такие вещи возможны. Это произошло там, на реке, когда мы вошли в тот злополучный туман… И сейчас нам надо всем вмести, сообща, приложить усилия, чтобы вернуться домой.

Он помолчал, ожидая вопросов, но никто не проронил ни слова.

— Тогда за работу, — скомандовал Степан и первым поднялся из-за стола.

После нехитрых сборов сплавщики вышли из дома, тщательно закрыли дверь. Андрей подумал, что он-то уж точно не будет по нему скучать, слишком много страшных воспоминаний связано у него с этой избой.

— Как ты думаешь, Степан прав? — спросил он Сашу. — Ну, про то, что нас занесло в какой-то иной мир.

— Не знаю, — вздохнул тот, — с одной стороны, тут действительно творятся какие-то странные дела. Но кто сказал, что эти дела не могут творится у нас дома. Про ожившие части тела уже столько всего напридумывали. Сколько книг написано, комиксов. В семейке Адамс, например, тоже живая рука была. Ну не на пустом месте же это всё родилось. Значит, кто-то с этим уже сталкивался, не одни мы. А про расщелину… Ты меня извини, но я тоже думаю, что это просто яркий, необычный сон. И ничего более.

Дальше шли молча. Посовещавшись, решили срезать часть пути, не сразу выйти на берег, а пройти через лес, наискосок.

В мёртвом лесу ничего не поменялось. В полной тишине стояли высокие деревья, увитые мхом, протягивали друг к другу зеленые ветки-руки. Иногда ребята натыкались на огромные завалы сухих ветвей под шапкой зеленого мха. Встретив такую преграду в первый раз, Степан не захотел тратить время, прополз под завалом, вылез весь в паутине и еще долго отряхивался от мелких докучливых пауков. Девочки наотрез отказались повторять этот подвиг и пошли в обход. Встречались массивные валуны, через которые приходилось иногда перелезать, а иногда обходить стороной.

Наконец вышли на усыпанный серым гравием берег. Степан, глянув на красную, задыхающуюся Веронику, разрешил всем полчаса отдохнуть. Андрей с Сашей сбросили рюкзаки у большого валуна и с удовольствием легли ничком на теплый камень.

— Вы здесь в прошлый раз нашли рафт с вещами? — спросил Андрей у подсевшего к ним Степана.

— Нет, чуть дальше. Там напротив такое дерево приметное было, по нему я местность и запомнил. Но мы останавливаться там не будем, поверь, мы прочесали всю округу, вообще никаких следов. Только рафт с мешками.

Андрей вздохнул.

— Ты это серьезно — про другой мир? — спросил Костя. Он, не снимая рюкзака, опустился напротив ребят под деревом, вытянул длинные ноги. Носком кроссовки поддел серебристый камень.

— Я всегда говорю серьезно, — ответил инструктор. Лег на спину, закрыл глаза, на лицо натянул кепку и сложил руки на груди.

Ребята переглянулись. Саша пожал плечами и скорчил рожицу, потом махнул рукой. Дескать, пусть думает что хочет, ну а мы люди здравые, мы-то понимаем, что есть только один мир, наш. А всё остальное — это сказки.

Андрей плечом привалился к другу, разнежился под нежарким солнцем, его потянуло в сон. Сейчас бы вздремнуть часа на два. Но кто ж его ждать будет. Он с трудом согнал с себя дремоту, поднялся, размял ноги. Глотнул воды из бутылки.

— Подъем! — скомандовал Степан. Он встал, легко закинул на плечо рюкзак. — Идем дальше.

Таня и Вероника со стоном поднялись, натянули снятые ранее толстовки. Лида встала молча, накинула на голову капюшон, засунула руки в карманы. Отойдя от всех, она дожидалась, пока все будут готовы, равнодушно уставившись куда-то вдаль. Саша с тревогой поглядывал на нее, но не подходил.

Впереди расстилалась ровная как стол поверхность, усыпанная гравием. Лес справа отступал всё дальше, уступая камням. По левую руку бурлила река. Серебристый гравий шуршал, скрипел под ногами, иногда сквозь него пробивался тоненький зеленый стебель незнакомого растения. Впереди и справа виднелись скалы, окутанные серой дымкой. Расстояние до них на глаз было не определить. С тем же успехом это могло быть как двести метров, так и километр. Впереди шел Степан с Костей, следом за ними Геннадий, девочки, замыкали шествие Андрей с Сашей. Они шли примерно часа полтора, но местность совершенно не менялась, горы не стали ближе, только лес отступил еще дальше вправо.

— Ты знаешь, — задумчиво сказал Саша, — я всё думаю, что это я виноват, что ты сейчас здесь. Ты же не хотел ехать на этот сплав. Зато как я мечтал об этой поездке… Я так обрадовался, дождаться не мог, когда настанет этот день. Всем растрезвонил, какой у нас шикарный летний корпоратив намечается. Двудневный сплав по реке, это же мечта. Мне почему-то казалось, что после него что-то изменится в моей жизни…

— Ну вот, изменилось, — вздохнул Андрей.

— Я думал, что-то изменится, связанное с Лидой…

— Подожди еще… Ты же сам сказал — не то время и место.

На них оглянулся Степан, закричал, чтобы не отставали от всех. Андрей раздраженно махнул на него рукой — иди уже, где тут потеряться можно? На этом берегу на десятки метров местность просматривается во все стороны.

— Как ты думаешь, что случилось с Сергеем и с Пашей? — Андрей оступился, охнул, оперся на плечо друга, снял кроссовку и вытряхнул попавший в неё камень, — кто на них мог напасть? Эта чёрная штука за рвом?

— Вполне может быть, — поразмыслив, ответил Саша. — Я тут уже ничему не удивлюсь. Ты знаешь, я тут подумал, может Степан в чём-то и прав…

Андрей надел кроссовку, туго зашнуровал, пошел вперед.

— Погоди, — остановил его Саша, — ссать хочу.

Не снимая рюкзака, он повернулся спиной и стал расстёгивать ремень на шортах. Андрей, подумав, что идея, в принципе-то, неплохая, тоже повернулся спиной и приспустил штаны.

— Интересно, куда мы сейчас выйдем, — сказал Саша.

— Ну, впереди скалы, наверное, к ним, — Андрей сделал свои дела, заправился. — А прикинь, мы на острове окажемся. Вот тогда вообще жопа.

Он поправил штаны, лямки рюкзака и повернулся к другу.

Саши не было.

Недоумевая, Андрей огляделся. Впереди виднелись спины ребят, по сторонам всё та же усыпанная мелким гравием земля, в отдалении река, а справа в прозрачной дымке едва виднелся мертвый лес.

— Саша, — растерянно позвал он, — ты где? Что за шутки?

Он прошел немного вперед, пытаясь понять, где друг. Ни больших камней, ни деревьев, за которым можно было спрятаться, поблизости не было. У него мелькнула безумная мысль, что Саша решил вернуться, и он немного пробежался в сторону леса, но тут же понял, что за те десять секунд, когда он не слышал друга, тот бы просто не успел дойти. И тут страх сдавил его сердце тяжелым обручем.

— Ребята! — заорал Андрей, и побежал к остальным, — Сюда! Скорее! На помощь!

Все остановились, повернулись к нему. Задыхаясь от нетерпения, он поднял руки вверх и замахал ими, подпрыгивая на месте. С отчаяньем наблюдал, как друзья тянули время. Подойдя друг к другу и сблизив головы, ребята, видимо, обсуждали причину крика. Потом, спустя целую вечность, двинулись назад.

Сердце Андрея неистово колотилось, дышать было тяжело. Он сделал пару шагов по направлению к ребятам, остановился в изнеможении, со всхлипом втягивая в себя воздух и прижимая руки к груди. Ноги стали ватными, он зашатался, как пьяный, колени подломились, и Андрей тяжело осел на гальку. Грудную клетку по-прежнему сжимало как обручем, воздух не хотел проходить в сузившееся с игольное ушко горло. Тело покрылось липкой испариной, перед глазами вспыхнули и замерцали звёздочки.

Степан подбежал, с силой нагнул его голову как можно ниже, подержал в таком состоянии некоторое время. Кровь прилила к голове, разум очистился. Андрей с хрипом втянул в себя воздух несколько раз, осторожно поднялся, оперся на руку Кости. Принял протянутую Вероникой бутылку с водой, сделал несколько жадных глотков, вытер дрожащей рукой мокрый лоб.

— Что случилось? — спросила Таня, — ты так кричал…

— Где Саша? — перебил ее Степан.

— П-пропал, — просипел Андрей, — Саша пропал.

— Как пропал? — с недоумением спросил Костя и повернулся вокруг себя. — Тут некуда пропасть — сплошная галька. А до леса идти не менее часа быстрым шагом. Ну река, правда, ближе…

— Мы в т-туалет с ним захотели… остановились, встали друг к другу спиной, разговаривали еще… А потом я п-п-п-повернулся, а Саши нет…

— Где это было? — отрывисто спросил Степан. — Можешь показать точное место?

— Где-то здесь… Я от-т-ходил, я бегал, я искал его… Ищете мокрую г-гальку, мы же поссали…

— Фуууу… — поморщилась Татьяна.

— Что «фу»? — накинулся на нее Андрей. Вспыхнувшая злость помогла ему окончательно прийти в себя, — что тебе всё «ф-фу» да «ф-фу»? У меня друг п-пропал, а ей «фу»! Достала уже…

— Не кипятись, давай спокойнее. Где вы стояли? Хотя бы приблизительно.

Андрей пытался найти то место, где они были с Сашей. Но вскоре с отчаяньем понял, что это невозможно, Вся местность вокруг была совершенно одинаковой. Мелкий серый камень под ногами, ровная поверхность берега, не было ни одного отличия, чтобы можно было использовать как ориентир. Даже мокрого места не осталось. Как резонно заметил Степан, под таким солнцем влага быстро испарилась.

Они долго искали Сашу, кричали, ворошили гравий. Тоненькая Татьяна с помощью парней залезла на плечи Степана и с высоты оглядела окрестности. Саши нигде не было, не было и его вещей.

Андрей ежеминутно вытирал слезящиеся глаза. В груди давило, руки тряслись. Он не мог понять, как так получилось, не мог простить себе, что не уберег друга.

— Нужно возвращаться, — наконец сказал Степан. — Мы перевернули здесь каждый камень. Всё, что могли, мы сделали.

— Нет, не в-всё, — накинулся на него Андрей. — Нужно искать, мы плохо ищем, невозможно потеряться в абсолютно плоской местности. Это был какой-то люк, он провалился туда. Другого объяснения нет. Давайте искать дальше!

Он опустился на колени и продолжил ворошить гальку сбитыми в кровь пальцами, но остальные не сдвинулись с места.

— Андрей… — тихо позвала его Вероника, — нужно уходить.

Андрей поднял на всех тяжелый взгляд.

Они стояли полукругом. Лида, нахохлившаяся, как воробей перед грозой, лицо спрятала под капюшоном, руки глубоко засунула в карманы, стояла вполоборота, прячась за крупной Вероникой. Та с сочувствием глядела на Андрея, также как и стоявшие рядом Костя с Геной. По лицу Тани было не понять, о чем она думает. Девушка скрестила руки на груди, широко расставила ноги в пыльных кроссовках. Впереди возвышался Степан. Он с грустью смотрел на Андрея.

— Нужноуходить, — как можно мягче сказал он. — Это опасное место, нельзя здесь оставаться. Скоро начнет темнеть, а ночь лучше встретить в укрытии. Наш поход считаю полностью провалившимся. Цели мы не достигли, и к тому же потеряли друга. Я предполагал, что за день мы можем не дойти, и тогда я рассчитывал остановиться на привал там, где застигнет нас ночь. Но теперь считаю это плохой идеей. Я не знаю, что может произойти здесь ночью, возможно, нас всех перебьют. Нужно возвращаться в дом. Там хоть можно укрыться.

Андрей тяжело опустился на гравий. Захватил полную пригоршню камней, сжал их в ладонях, сильно, до хруста. Сейчас он всех их ненавидел. Лютой, смертельной ненавистью. Но больше всех он ненавидел себя.

Глава 7

в которой все понимают, что реальность может быть не такой, какой они себе представляют

Андрей двигался, как во сне, прижимая к груди руки с зажатыми в них камнями. Он не помнил дорогу назад, ни то, как проходили по плато, ни то, как шли по мертвому, увитому мхом лесу. Когда ему говорили идти — шел, говорили остановиться — останавливался, глядя себе на кроссовки. Костя осторожно направлял его, помогая обходить встреченные препятствия на пути, Степан с тревогой наблюдал, но ничего не говорил.

К опостылевшему дому подошли, когда солнце уже стало склоняться к закату. Синие цветы ярко выделялись на фоне темных стен, дорожка змеилась, уходила в лес и дальше, к берегу. Костя с ненавистью пнул жабоподобного деревянного идола. Андрей обошел их стороной. Вошли внутрь, уже без удивления восприняли тот факт, что котел опять стоит в углу. Повесили его над очагом, налили воды.

Андрей сидел у стола, сгорбившись и повесив голову. Он не помогал друзьям, не разговаривал с ними, даже не снял рюкзак, лишь рассыпал камни по столешницы и бездумно водил по ним пальцами.

— Ты знаешь, — шепотом сказал Вероника, подсев к нему, — я ведь тоже захватила камни оттуда. Сама не знаю зачем, на память, что ли… Мне очень жаль, что это случилось, хочется помочь, но я не знаю как. Саша был такой хороший, такой хороший, — она всхлипнула.

Андрей медленно поднял на нее тяжёлый взгляд и девушка осеклась. Растерянно поднялась, высыпала камни к тем, что уже лежали на столе, и отошла.

Поужинали той же тушенкой с галетами. К чаю Степан вынул пакет с подсохшими уже мятными пряниками, раздал всем. Объяснил, что их он припрятал на крайний случай, попить чай со спасателями, например, но не судьба, видимо. Все выглядели осунувшимися. Костя молчал, не поднимая глаз от чашки с чаем. У Лиды под глазами залегли темные круги, между бровями обозначилась морщинка. Капюшон отбрасывал тень на ее лицо, делая старше и мрачнее. Она была рассеянна, погружена в свои мысли, не участвовала в общих разговорах. Даже Вероника растеряла свою жизнерадостность. Одна Татьяна была спокойна.

После ужина в доме воцарилась тишина. Лишь Костя ходил по комнате, меряя шагами пространство. В очередной раз поравнявшись с сундуком, он остановился, зачем-то потрогал кожаные ремни, щёлкнул пальцами по металлической полосе.

— Степан, дай нож, — повернулся он к инструктору.

— Зачем? — вяло спросил тот, но со скамьи поднялся, подошёл к Косте, на ходу отстёгивая ножны от ремня.

— Да вот хочу попробовать вскрыть эту штуку, — Костя подёргал за деревянный кол, вбитый в петлю. — Вдруг в сундуке есть что-нибудь такое, что объяснит, что тут, твою мать, вообще происходит… Гена, держи здесь, а я ножом постараюсь сбить эту деревяшку.

— Ну уж нет, — Гена сунул руки в карманы и помотал головой, — нож соскользнёт, и ты мне палец отрубишь, нафиг надо.

— Давай я, — Степан присел на корточки, плотно охватил петлю руками. — Только ты не бей наотмашь, а просто расковыривай. Это же древесина, должна поддаться.

— Расковыряешь тут… — пробормотал Костя, пробуя окаменевший кол на прочность.

Он вставил лезвие ножа в едва заметную трещину, нажал, пошатал из стороны в сторону. Деревяшка не поддалась. Костя с трудом извлек нож, ткнул в другое место, ударил кулаком по рукояти. Раздался едва слышный треск.

— Пошла, родимая… — пробормотал Костя себе под нос и еще раз нажал. Раздался треск, и длинная щепа откололась от запора.

Степан аккуратно извлёк отколовшуюся часть, забрал у Кости нож, и точным ударом расколол запор ещё на две части. Положил нож на стол, с трудом, раскачивая в разные стороны остатки кола двумя руками, извлёк из петель щепки.

— Готово, — сообщил он. Заинтересовавшись, подошли девочки, даже Андрей поднял голову.

Костя с усилием поднял тяжёлую деревянную крышку и тут же с разочарованием в голосе произнёс:

— Бумаги…

Он запустил руки в сундук, извлёк пачку бумаг, положил ее на стол. Потом еще и еще одну стопку. Степан пролистал несколько страниц.

— Тут какие-то формулы, графики… Ничего не понятно. Не для моего ума явно… Костя, больше ничего нет?

— Погоди ты, — приглушённо ответил тот из глубины сундука. — Тут же не видно нифига, на ощупь ищу… Вот еще что-то…

Он выпрямился, положил на стол какие-то предметы.

— Вау, — присвистнул Гена. Он поднял кожаную кобуру со свисающими длинными ремнями с защёлками, оглядел со всех сторон. И произнёс разочарованным голосом: — Блин, она пустая.

— А тут нож, — Степан взял второй предмет, достал из ножен нож. Он был длиннее, массивнее, чем тот, который отдал им Павел, на рукоятке из неизвестного тёмно-синего материала выжжено клеймо — змея с крыльями, кусающая себя за хвост.

Степан рукой отодвинул стоявшего у него на пути Геннадия, подошел к огню, присел, повертел нож. В глубине рукоятки что-то вспыхивало при каждом повороте и медленно гасло.

— А вот это, наверное, пистолет, — красный Костя в очередной раз вынырнул из недр сундука и поднял над головой ещё один предмет, завёрнутый в тряпицу. Он осторожно положил его на столешницу, аккуратно развернул тряпку и обнажил пистолет, матово отсвечивающий в свете костра.

— Дайте-ка… — Степан заинтересовался находкой, вернулся к столу. Положив нож, он аккуратно поднял оружие, осмотрел его со всех сторон.

— Умеешь?.. — спросил Гена.

— Неа, — ответил инструктор, — никогда не доводилось держать настоящее оружие в руках. Блин, он весь в смазке, почистить бы… Его я беру себе.

— Ты же не умеешь стрелять, — тут же окрысился Гена.

— А кто-нибудь умеет? — Степан обвёл всех взглядом. Все промолчали. — Ну тогда я, как командир, беру себе этот пистолет. Разберусь, наверное. Костя, глянь, патронов там нет?

Костя опять занырнул в сундук и вернулся уже с небольшой коробочкой.

— Они, походу. Держи.

— Тебе не слишком-то много? — не унимался Геннадий, — и нож Павла себе захапал, и второй нож и пистолет.

— Второй нож я хочу отдать Андрею, — Степан вложил нож в ножны и пододвинул к парню, — никто не против?

Все дружно закивали головой. Андрей без особого любопытства посмотрел на ножны, но всё-таки протянул руку, взял подарок и положил себе на колени.

— А пистолет я сейчас почищу, соберу, если что, будет чем оборонятся.

— Вот и первый лут найден, — с каким-то удовлетворением в голосе сказала Татьяна.

— Лут? — не понял Степан.

— Ну как в играх, не играл что ли никогда… Типа добытые ценности в игре, то, что позволит двигаться дальше.

— Ладно, лут не лут, но нам это точно пригодится чтобы выжить. Костя, положи бумаги назад, вдруг это что-то важное. А сейчас я предлагаю всем ложиться спать. Завтра тяжелый день, я подниму вас еще до рассвета, — объявил Степан. — Будем идти весь день. Но на берег уже не вернемся, пойдём другой дорогой, туда, куда ходили с… — он замешкался, бросил взгляд на Андрея, но произнести «Саша» не смог. — Ну, в общем, где вертолёт нашли. Выспитесь сегодня как следует, завтра отдыха не будет. Настраивайтесь на долгий, тяжелый переход.

Татьяна звонко рассмеялась. Все с удивлением посмотрели на нее.

— Что я сказал смешного? — с непроницаемым лицом обратился к ней Степан.

— Да всё ты сказал смешное. «Будем идти весь день…», «Пригодится чтобы выжить…» — передразнила она его. — Клоун… Хватит уже. Давайте это прекращать, я устала. Мне надоело бродить по округе, я ногу стёрла и хочу домой. Где тут камеры и микрофон? Куда говорить?

Она встала и прошлась по комнате. Осмотрела откосы окон, приподнявшись на цыпочках, изучила ступеньки, ограждения узкой лестницы, вернулась к столу.

— Таня, что с тобой? — с ужасом спросила Вероника.

— Со мной всё нормально, — огрызнулась та. — Мне просто надоел этот цирк. Вы что, еще не поняли, что это просто квест? Помните, как на 8 марта наше «любимейшее» начальство устроило нам поход в «Комнату страха»? Где за час мы должны были решить все задачи и выбраться из комнаты? Ну вот и сейчас эти креативщики устроили нам летний корпоратив с похожей тематикой. «Остаться в живых», «Главный герой», или что там еще… А наш инструктор — это просто ведущий этого нелепого шоу. И где-то здесь должны быть камеры и микрофоны.

Лида подняла голову, сбросила капюшон, недоверчиво уставилась на подругу. У Андрея мелькнула мысль, что в словах Татьяны есть здравое зерно, и он с надеждой повернулся к Степану.

— Скажи, это правда?

Тот с отвисшей челюстью наблюдал за Татьяной. Забывшись, достал сигарету, вставил в рот.

— Не кури в комнате! — прикрикнула на него Татьяна, и инструктор торопливо вынул сигарету, помял в руках.

— Степан, ответь, это правда? — шагнул к нему Костя. Он уже закрыл крышку сундука и с недоверием смотрел то на Татьяну, то на инструктора.

— Какой корпоратив, у нас тут люди умирают… — наконец ответил Степан.

— Да кто умер-то? — рассмеялась Татьяна, — Ну давайте обсудим все эти, якобы, «смерти». Один рафт уплыл, мы не знаем, что с ним. Возможно, люди в третьем рафте просто отказались участвовать в этом дурацком представлении. Высадились ниже по течению, проткнули баллоны для правдоподобности — ну не портить же игру остальным — и пошли домой. Или на банкет.

Андрей замер, открыв рот. Матерь божья… Тогда понятно, почему Марина так себя вела, с такой насмешкой смотрела на него. Она просто знала, что ему предстоит участие в этом шоу. Но почему не предупредила…

— С рафтом разобрались. Кто там следующий у нас «умер»? — продолжила Татьяна, — Двое ребят, которые «утонули»? Они просто лежали на берегу в сторонке, когда ты, заметь, именно ты, — она ткнула пальцем в сторону Степана, — делал им искусственное дыхание. А наутро они исчезли. Как удобно… Может, они просто просили отпустить их пораньше, к семьям. Посмотрите кто остался-то? Неженатые да незамужние, только одиночки, нас дома никто особо не ждет… Юра твой умер? Так это ты снимал его с крюка, кто знает, живой он там висел или мертвый…

— А ведь правда, — медленно сказал Костя, — ты же сразу накинул что-то ему на лицо, и никого не подпускал к телу.

— Как складно у тебя получается… — усмехнулся Степан. Он уже вернул себе обычное спокойствие уверенного в себе человека.

— А я? — встрепенулся Андрей. — У меня что произошло? У меня сутки прошли за полчаса!

— Какие сутки? — высокомерно произнесла Таня. — Ты пил воду, скорее всего, тебе в бутылку подмешали наркотики, вызывающие галлюцинации…

— Наркотики? — фыркнул Степан, — интересная у вас организация и корпоративы веселые…

— Ну, не наркотики, — на секунду смутилась девушка, — какие-нибудь препараты, не знаю, лёгкое что-нибудь… внушили тебе… Не зря же Степан постоянно напоминает, чтобы каждый наливал себе воды в бутылку и таскал с собой.

— Потому что вода для выживания — это основное…

— Нет, потому что в бутылку с водой очень легко подбросить какой-нибудь препарат, вызывающий галлюцинации!

— Погоди, погоди… — Андрей с силой потер себе виски, мысли метались и путались в голове, — что-то не сходится… Вот! У меня щетина за час выросла!

— Да боже ты мой! Сейчас такие технологии, намазали тебе лицо каким-нибудь кремом, который ускоряет рост волос…

Андрей с сомнением покачал головой. Но как же хотелось верить, что это всего лишь розыгрыш, умело выполненная постановка. И Марина… Значит, она где-то там, по ту сторону театрального занавеса…

— И идолы ваши деревянные, конечно же сами не ходили, и не меняли своих поз. Просто их несколько. Какой «божок» требовался по сценарию, того и ставили. А вы, дурачьё, повелись на всё это… Дыма они испугались… Это же элементарно, ни разу не видели, что ли, как на театральную сцену дымовую завесу нагоняют? Вас требовалось напугать, и чёрный дым, аккуратно выпускаемый из генератора, отлично сыграл роль зловещей тьмы.

Андрей выдохнул, почти влюбленными глазами посмотрел на девушку. Ай да Татьяна, ай да молодец! Вот тебе и бухгалтерия…

— Погоди, а Саша? Что с Сашей? — вскинулся он вдруг.

— Да нормально всё с твоим Сашей, — вместо девушки ответил Костя. — Ты же сам и сказал, когда мы вернулись, что Саша провалился в люк. Видимо, у него был прикреплен микрофон, и его действия координировали. «Правее, левее…», «встань тут…», «заставь друга отвернуться…», а потом — раз, и он ныряет в открывшийся люк.

— Ну, Сашка… — лихорадочно перебирая в мыслях воспоминания о тех событиях, пробормотал Андрей, — ну, погоди ты у меня…

— Рука, — медленно сказал Лида, — там была рука Паши, которая прыгала по камням как живая…

— Ребята, ну не тупите, на Алиэкспрессе я еще и не такие предметы видела. Это всего лишь заводная игрушка. Раскрашенная в татушки Павла. И я еще раз обращаю внимание, что именно Степан подходил к ней вплотную. Мы все стояли достаточно далеко, чтобы не разглядеть ее подробно. Кстати, я только сейчас об этом подумала, именно он мог ее нам подкинуть. Если я правильно помню, вы же там шарились неподалёку, типа тела искали… Ну, может, еще за нами подглядывали. Вот тогда он её завёл, запустил по направлению к нам, а сам вернулся к дому. Пока рука к нам доковыляла, он уже сидел со всеми вместе…

Гена, замерев, большими глазами смотрел на торжествующую Татьяну.

— Ах ты сукин сын… — медленно произнес Костя.

— Ребята, вы что, все согласны с Татьяной? — Степан обвёл сплавщиков озадаченным взглядом.

— Согласны, согласны, не сомневайся, — за всех ответил Костя со злостью в голосе, — актер из тебя никудышний. Не знаю, на сколько дней ты должен был это растянуть по сценарию, но раскусили мы тебя быстро.

— Короче, — Таня была на две головы ниже Степана, но умудрялась смотреть на него сверху вниз. — Мне надоел этот квест, мне надоела эта контора. У меня кошка дома одна, я ей еды всего на два дня оставила. Я хочу выйти из игры.

— Я тоже хочу, — оживился Андрей, — я пиздец как хочу выйти из этого долбанного квеста.

— Что нужно сделать, чтобы сообщить организаторам? Какой знак подать? У тебя же есть сигнальные огни, значит, нужно выстрелить? Давай, или я сама это сделаю.

Степан с сомнением покачал головой.

— Ты же помнишь, что было в тот раз, когда я запустил сигнал. Думаешь, то, что появилось на небе, это возможно в нашем мире?

— Опять заладил — «наш мир», «не наш мир», — кривляясь, передразнила его Татьяна. — там шоу дронов было, и прожекторы. Ничего сложного. У нас богатая компания, на корпоратив может позволить такие расходы. В прошлом году всем коллективом в Турцию летали. Давай сюда пистолет, или чем ты там стрелял. Если не отдашь добровольно, мы сейчас отберем и сами выстрелим. Нас больше, при необходимости можем тебя скрутить.

Она хмыкнула. Костя подошел к ней, скрестил руки на груди. Гена встал по другую сторону девушки, будто невзначай прихватил с пола длинное тонкое полено. Вероника, округлив рот, с испугом переводила взгляд с одного на другого.

— Татьяна, ты кем работаешь? — неожиданно спросил Степан.

— Старший бухгалтер в отделе взаиморасчетов, а что? — с вызовом спросила девушка.

— Девушки тоже в бухгалтерии… Вы, насколько я помню, в отделе продаж, простыми менеджерами по работе с клиентами, — продолжил Степан, глядя на Гену с Андреем.

— Ну допустим. К чему ты ведешь?

— Ребята, а вы уверены, что ваша компания будет нести такие расходы лишь для того, чтобы впечатлить работников среднего звена?

Татьяна растерянно моргнула.

— Я топ-менеджер. Начальник юридического отдела, к твоему сведенью, — холодно сказал Костя, обнял приободрившуюся Татьяну за плечи. — И Паша был из числа топ-менеджеров. Кто знает, может, для остальных там свой квест проводят, разбили нас на группы… А вообще, это не нас хотят впечатлить, собственники эту запись потом крутить перед своими друзьями-бизнесменами будут. Ты бы знал, кто у них в друзьях…

Не обращая внимания на Костю, Степан, не отрывая взгляд, продолжал смотреть на Татьяну. Лицо его было непроницаемо. Потом вздохнул, сунул назад сигарету в рот.

— Хорошо, убедили. Но я сам выпущу сигнальный огонь, не хочу, чтобы вы мне его поломали. И не здесь. Пойдемте на пляж, там, где мы запускали в первый раз.

— На пляж, так на пляж, — пожала плечами Татьяна, — мне всё равно, лишь бы это уже всё поскорее закончилось.

Степан покопался в своем рюкзаке, достал красную коробочку. Не глядя на остальных, пошёл к выходу, на ходу щелкая зажигалкой и прикуривая. Все потянулись за ним.

Андрей вскочил, стянул со спины рюкзак, смахнул в него камни со стола. Поймав растерянный взгляд Вероники, игриво подмигнул ей.

— Тот парень… Сергей… — медленно сказала девушка, — он не играл, он на самом деле был безумен… Так сыграть невозможно.

Но Андрей её уже не слушал. Закинув рюкзак на плечо, он припустил за остальными. Ну Саша, ну погоди у меня…, весело думал он, я тебе так наподдам! Всё тебе выскажу! Врежу со всей мочи, на всю жизнь запомнишь, как пугать своего друга.

В сгустившихся сумерках они быстро прошли знакомой до оскомины тропинкой к реке. Андрей шел позади всех, ему до сих пор давило в груди, дыхание сбивалось, мучала одышка. Но это были пустяки. Он уже предвкушал, как на берег опустится большой, шумный, весь в огнях вертолет. Как улыбающиеся люди дружески похлопают его по плечу, помогут подняться внутрь, а там на скамейке уже сидит Саша, хохочет, дрыгает от восторга ногами, ах, как ловко он провёл друга! И Марина, непременно там будет Марина. Она улыбнется ему, обнимет, скажет — извини, ну никак не могла предупредить. И он конечно же её простит. И её, и Сашку, балбеса эдакого…

— Сидите все здесь, — приказал Степан, остановившись у большого дерева, того самого, у которого в первую ночь прятались Андрей с Сашей. К всеобщему удивлению, Татьяна послушно остановилась.

Степан один вышел на берег, присев, поколдовал над своей сумкой. Встал, вытянул вверх руки с трубкой пускача и сильно дернул вниз правой рукой.

В небо взмыла красная ракета, оставив за собой длинный хвост. Степан прижал к себе красную сумку и, пригибаясь как партизан под обстрелом, кинулся назад к дереву. С разбега впрыгнул в яму и осторожно выглянул.

— Теперь ждем.

Ракета огненным цветком расцвела на темном небосклоне. Раздался уже знакомый тяжёлый механический гул. Он разрастался, становился всё громче и протяжнее. Небо из-за густых веток деревьев не было видно, но на берегу стало ощутимо светлее, на гальке запрыгали круглые пятна от гигантских прожекторов. Таня перелезла через Лиду, выбралась из ямы и побежала на берег.

— Куда?! — приглушенно воскликнул Степан, кинулся было за ней, но передумал, и скатился назад в углубление под корнями дерева, что-то бормоча себе под нос.

Андрей опустил ветки деревьев как можно ниже и наблюдал, как Татьяна идет по берегу. Она подняла руки над головой и призывно замахала ими.

— Я здесь! — закричала она. — Заберите меня домой, я отказываюсь играть дальше.

Хаотичное движение световых пятен замедлилось, сначала один луч прожектора осветил Татьяну, затем другой. Девушка прикрыла правой рукой глаза, левой продолжая призывно махать. И вдруг замолчала. Голова ее запрокинулась, руки беспомощно упали и повисли вдоль тела. В свете мощных прожекторов она медленно поднялась вверх, кроссовки оторвались от земли, ноги задергались, тело выгнулось, скрутилось. Одежда лопнула, на ней выступила кровь, посыпались оторванные пуговицы. Голову вдавило в плечи, руки, ноги переломало, прижало к туловищу, скатало в один чудовищный кровавый шар, из которого выпирали белые, влажно блестевшие под светом прожектора, кости. Шар немного повис в воздухе, но вскоре с ужасным чавкающим звуком, перекрывшим даже звуковую какофонию, тяжело упал на гальку.

Прожекторы погасли, механический гул стал стихать. Под деревом царило безмолвие.

— Ну, — негромко спросил Степан, доставая дрожащими руками сигареты, — кто еще думает, что это веселый корпоратив?

Глава 8

в котором встречают то, чего не может быть, а в конце делают нелёгкий выбор

В ту ночь долго не могли уснуть. Степан много курил, не отрывая свой взгляд от огня в очаге. Костя сидел на лавке, опустив голову, рядом с ним притулились опустошенные Андрей и Геннадий. Лида сразу забралась на свою лежанку и свернулась клубочком. Вероника тихонько сидела рядом с ней.

Все молчали. Говорить было не о чем, более того, обсуждать произошедшее было страшно. Как будто все решили, что если произнести о случившемся вслух, то это будет признание того, что всё действительно произошло в реальности.

— Я в туалет хочу, — тихо сказала Вероника.

Степан, как будто очнувшись, поднял голову, уставил на нее непонимающий взгляд. Затем кивнул головой.

— Все — на выход.

Костя со вздохом поднялся, за ним встал Андрей, толкнул Гену. Вероника подошла к двери и остановилась, поджидая остальных.

— Лида, ждём тебя.

— Я не пойду, оставьте меня в покое, — сказала Лида. В голосе ее слышалось раздражение. Она по-прежнему лежала спиной ко всем.

— Пойдёшь, никто не должен оставаться один. Если потребуется, мы тебя волоком потащим.

Лида что-то пробурчала, нехотя встала, пошла к выходу и со злостью пнула дверь.

Солнце уже давно село, но висевшая прямо над ними круглая луна и яркие звёзды освещали поляну серебряным светом, разгоняя темноту. Окружавший лес был чёрен. Поднявшийся ветер шумел в кронах, нагибал ветки деревьев. Справили нужду сразу у крыльца. Никто уже не стеснялся друг друга, всем было безразлично.

— Все закончили? — спросил Степан, — Заходим.

Андрей поправил штаны, взглянул на Лиду и замер. Девушка стояла, приоткрыв рот и протягивая дрожащую руку по направлению к деревянным фигурам. Он перевел взгляд туда, куда она показывала, и сердце его тоскливо сжалось.

В свете луны ясно вырисовывались черные силуэты деревянных скульптур. Посередине поляны высился безликий истукан. Он стоял, по-прежнему сложив руки на груди и выставив вперед одну ногу. Грубо обтесанное его лицо освещалось красными сполохами, как будто внутри горел яркий огонь. Он то разгорался, и тогда безглазый лик ярко выделялось в темноте, то чуть притухал, горел приглушенным светом, едва озаряя поляну.

Степан тоже смотрел на истукана, забытая сигарета свисала в уголке рта.

Андрей положил руку на плечо Лиды, но та сердито дернулась, сбросил руку.

— Что вам нужно от нас? — закричала она.

Девушка сделала несколько шагов и остановилась напротив безликого истукана.

— Что тебе нужно? — она была на грани истерики. — Что! Тебе! От меня! Нужно?! В чем я провинилась перед тобой и перед всеми вами? — Она широко развела руки, повернулась к лесу и закричала в темную чащу: — Что нужно сделать, чтобы вы отпустили нас? Отпустите, отпустите нас домой!

Она замолчала, опустила голову, руки безжизненно упали вдоль туловища. Костя подошел к ней, обнял и привлек к себе.

— Заходим в дом, — повторил Степан севшим голосом, с трудом оторвал взгляд от гипнотизировавшей игры внутреннего огня идола и откашлялся. — Быстрее.

Андрей зашел в дом, лег на скамью лицом к стене, свернулся калачиком и мгновенно уснул.

Против утверждения Степана, проснулись поздно. Низкие свинцовые тучи закрыли полнеба, спрятали солнце. Резко похолодало, закапал противный мелкий дождик. Андрей сел на лавку и бездумно уставился в серое окно. Хотелось просто сидеть и ничего не делать. Без особого желания и после многократных окриков Степана пошли к реке умываться и набрать воды.

Андрей вышел на берег последним и поморщился от запаха. Толстые чайки, кучковавшиеся в том месте, куда упали останки Татьяны, загалдели, замахали крыльями, лениво отбежали в сторону, но в воздух поднялись лишь единицы. Он обошел их и спустился к воде. Река потемнела, обдала колючими ледяными брызгами, затянула берег редким сизым туманом. Андрей присел на корточки, набрал в ладони зеленоватую ледяную воду и окунул в нее лицо.

Утонуть бы, подумал он. Почему я не погиб сразу, как Марина. Вода протекала сквозь пальцы, капала на гальку. Андрей выпрямился, откинул рюкзак, и как был в кроссовках, ступил в реку. Посмотрел на свои ноги в воде. Вода преломляла, искажала видимость, переливалась зеленым, голубым, бирюзовым, вводя в транс. С трудом отведя взгляд, он сделал шаг, один, другой, зашел по колено. Река толкнула его, как расшалившийся щенок, крутилась возле ног, кроссовки скользили по камням, устилавших её дно. Он сделал еще пару шагов. Вода достигала уже до бедер. Сильное течение повлекло его ниже, он пошатнулся, оступился на скользкой гальке, с трудом сохранив равновесие, и тут кто-то сильно дернул его за плечо, перехватил руку и вытащил из реки.

— Не дури, — сердито сказал Степан. Он крепко сжимал руку парня. — Это не выход.

Андрей вспыхнул, схватил второй рукой за плечо инструктора и сжал его как можно сильнее. Тот даже не поморщился. Стоял, упрямо глядя ему в глаза. Ледяные серые глаза Степана и бешенные от злости голубые глаза Андрея. Ни один не отводил взгляд. Они стояли, тяжело дыша и крепко сжимая друг друга. Затем Андрей обмяк, опустил голову, сбросил с себя руку инструктора, нагнулся и поднял рюкзак.

Он умылся ледяной водой, и, на ходу вытираясь полотенцем, направился к дому. На остальных он не смотрел.

На завтрак обошлись одними галетами.

— Я вчера сказал, что мы идём в лес, — Степан поболтал кипяток в чашке, — но я был неправ. Я не должен принимать все решения за вас. Хочу вынести это на всеобщее голосование. Итак, у нас по-прежнему два варианта. Мы либо возвращаемся на берег с камнями и попытаемся его пройти, либо идем в лес, туда, куда ходили Саша с Андреем. Для меня эти варианты равнозначные. Как мы понимаем, опасность подстерегает нас на поле с камнями, причем, мы не знаем, что она из себя представляет, как выглядит и как нападает. И нет понимания, успеем ли мы пройти этот каменный берег до темноты. Второй вариант таит не меньше опасности. Мы не знаем, что может произойти в лесу. Возможно, там будет еще что-нибудь похлеще…

— Я за первый вариант, — с трудом выговорил Андрей, — возможно, мы там найдем Сашу…

— Я туда больше не пойду, — замотал головой Костя, — вот так пропасть на ровном месте… Даже не успев крикнуть… Ну уж нет, давайте лучше в лес.

— Я тоже за первый вариант, — бросив страдальческий взгляд на Андрея, сказала Вероника, — тем более, что дорога нам знакомая, в этот раз мы пройдем ее быстрее.

— И куда выйдем? — холодно спросила Лида, — ты видела впереди хоть что-то, кроме камней? Голое пространство на несколько километров, даже лес не просматривается. Только скалы впереди. И берег напротив по-прежнему крутой и обрывистый, не перейдёшь. Я — за второй вариант.

Вероника смешалась и промолчала.

— Я, наверное, тоже за второй вариант, — Гена старательно подбирал слова. — хотя бы потому, что в лесу легче спрятаться, в случае опасности можно залезть на дерево. Мне кажется, в лесу мы более защищены.

— Расскажи об этом Павлу, — усмехнулся Андрей, — ему лес что-то не сильно помог.

— Вот не надо… — вскинулся было Гена, но Степан тут же прервал перепалку.

— Решено, идём в лес. Ссорится будете потом, как к людям выйдем. Собирайте рюкзаки, проверяйте бутылки с водой, и выходим. Терять время нам нельзя.

Лес был мокрый, покрытый изумрудно-зеленым мхом. Капли дождя падали с веток деревьев, трава размокла, склизкий мох предательски проваливался под ногами. После того, как несколько раз поскользнулись и упали, идти стали осторожнее, и вздохнули с облегчением, выйдя из мертвого леса.

Вертолет вызвал ожидаемый интерес, но Степан запретил тратить на него время. Костя в видимым сожалением подёргал за свисающую веревку, но подниматься не стал, только обошёл кругом. Оглянувшись на окрик Степана, он поспешил за всеми, и сообщил, что вертолёту не может быть три-четыре года, как говорил Саша. С момента падения прошло не менее десятка лет, а может, и больше. Вскоре Вероника задыхающимся голосом запросила передышку. Степан с раздражением скинул свой рюкзак, демонстративно засёк пятнадцать минут для отдыха.

Андрей сел рядом со Степаном, привалился к стволу дерева. Инструктор не выглядел расслабленным, тревожная морщинка прорезала его лоб, губы сжаты.

— Тебя что-то беспокоит? — решился Андрей на вопрос.

— Странное место, — неохотно ответил Степан, — я не увидел никаких признаков зверей. Ни помета, ни следов, ни звериных тропок. Лес здесь густой, трава вон какая… Кусты с ягодами стоят нетронутые. То есть кормовая база есть. Но зверей, которых я две недели назад еще видел в избытке — косуль, серн, кроликов — сейчас даже следов не видно. Даже птицы, и те исчезли. Только у реки и были…

— Ну и что, — пожал плечами Гена, — ушли куда-нибудь, или попрятались. Что в этом страшного?

— А страшное здесь в том, мой прекрасный недалёкий друг, — усмехнулся Степан, — что это означает, что в лесах появился какой-то крупный хищник, который и сожрал всю нашу фауну.

— А может, люди истребили? — не дав ответить надувшемуся Гене, спросила Лида, — может, здесь рядом какое-то поселение, в которых живут охотники?

— Очень сомневаюсь, да и кто бы позволил истребить весь животный мир. Зоозащитники бы всех тут на дыбы подняли, у них всё зверье на учете, каждого в лицо, то бишь в морду знают. А сейчас не только косули, тут вообще все исчезли, говорю же, ни одного следа не увидел… Всё, ребята, пятнадцать минут закончились, пошли дальше.

Очень скоро деревья стали редеть, вековые деревья заменили тонкий молодняк, затем сменились на кусты, вскоре и они закончились, и путешественники вышли на широкую поляну.

Все сгрудились возле Степана. Тот осмотрелся. Впереди расстилалась ровное поле, поросшее зеленой травой, по правую руку виднелся лес.

— Ну вот, — недовольно сказал Геннадий, — от чего уходили, к тому и пришли. Опять открытое пространство, где и спрятаться негде.

— Возвращаться мы точно не будем, — задумчиво сказал инструктор, — идем дальше, а там будь что будет.

Идти было тяжело, поляна была вся в буграх, ямах, холмах, словно армия гигантских кротов перерывала её несколько дней подряд. Андрей невольно вспомнил свой сон, фразу «Но чуть ниже по склону наблюдаю ряд невысоких холмов, характерных для «червя»». Кажется, так он передавал в микрофон неведомой базе.

— Смотрите, — Степан остановился и вытянул вперед руку, — вы видите? Вон, там, правее? Вы тоже это видите?

Он оживился, и на миг в его лице проскользнул тот полный жизни Степан, которым, по-видимому, он был до этой поездки.

Андрей проследил за его рукой, но ничего не увидел. Они стояли на вершине холма, полого спускающегося вниз, в долину. Напротив их поднимался другой холм, поросший густым лесом.

— Да это же здание какое-то, — завопил в радостном возбуждении Костя, — ну неужели вы не видите? Ну вон же! Ура, ребята, мы пришли! Раз такое здание, то там есть люди.

— Да где? Нихрена не вижу… — Андрей пошел вперед, с досадой вглядываясь в предметы на уровне горизонта. И увидел. На склоне противоположного холма, среди густой зелени едва выделялось светлое многоэтажное здание с плоской крышей, на которой располагались круглые тарелки антенны. Перед основным зданием стояло еще несколько одноэтажных, с такого расстояния выглядевшими как игрушки ребёнка.

В радостном возбуждении он стукнул Степана по плечу, но тот не отреагировал. Инструктор стоял, приложив ладонь козырьком к глазам, долго всматривался в склон холма со зданием, лицо его выражало растерянность, былого оживления как не бывало.

— Степан, ты чего? — наконец спросил Андрей, и тот стряхнул оцепенения.

— Быстрее, ребята, до темноты мы должны дойти до этого здания, — поторопил всех Степан и вновь зашагал по зеленой траве.

— Ребята, — заныла Вероника, — давайте передохнём, ну хотя бы на десять минуточек… Ну полдня уже идём…

— Давай дойдём до вон того чёрного холма, там и передохнём, — Гена показал рукой вперед. — Я давно увидел его, мне интересно, из чего может состоять холм такого цвета. Насколько мне известно, в природе редко встречаются чёрные породы. Уголь, правда, обсидиан, кажется, но не так же…

Черно-коричневый холм одиноко возвышался посредине зеленого поля. Высотою в два человеческих роста, он завораживал своей правильностью, округлостью форм. Гена большими шагами направлялся к холму, шумно восторгаясь, Степан хмыкал, закуривая очередную сигарету. Андрей шел последним. Этот холм будил в нем какие-то смутные воспоминания. Своим очертанием он навевал какие-то полузабытые образы, почему-то видимые с высоты. Это воспоминание зудело у него в мозгу, заставляя страдальчески морщиться. И вдруг как молнией поразило в самое сердце — он опять очутился в кабине вертолета, смотрел вниз на чёрную расщелину и небольшие холмики спящих птиц, «птеродактили», как они их называли, но на самом деле, не являющиеся таковыми. Мертвея от ужаса, он замахал руками и побежал к Гене, пытаясь остановить его. Но было поздно.

Гена подошел к «холму» вплотную и с силой ладонью ударил по поверхности. Глухой звук, как от дырявого барабана, разнёсся по поляне. Гена с удивлением обернулся на друзей, указательным пальцем поправил очки на переносице, задержался на бегущем Андрее, нелепо размахивающим руками и повернулся к холму.

Холм зашевелился, дрогнула правая сторона, левая, и вдруг кожистые крылья распахнулись, свалив Гену с ног. Обдав ветром, затхлым запахом мокрых перьев и гнили, взору явилась необычная птица. Массивное тело ее было покрыто серыми перьями, тощая рыжая шея оканчивалась небольшой головой с длинным, прямым клювом, сужающимся к концу. Птица поднялась на лапы, повернув голову, взглянула на ребят одним оранжевым глазом, в котором явственно читалась разгорающаяся ненависть к пришедшим, взмахнула перепончатыми крыльями, вытянула вперед шею и зашипела, заклокотала как рассерженный гусак. На ее голове распрямился ярко-красный хохолок.

— Бежим! — заорал Андрей и метнулся в сторону леса.

Проигнорировав сидевшего на земле в оцепенении Геннадия, птица двумя гигантскими шагами настигла Андрея, схватила его лапами и, взмахнув кожаными крыльями, тяжело поднялась в воздух. Когти сильно сжали тело, впились в ребра, но Андрей свободной рукой смог скинуть лямки рюкзака, изловчился, выскользнул из цепких объятий и упал на землю, больно ударившись подбородком.

Потеряв свою добычу, птица резко взмыла вверх, пронзительно закричала, выпустила из лап рюкзак и опять спустилась на поляну. Вытянув шею и растопырив крылья, она бежала на Андрея, пытающего встать с земли, как вдруг на ее дороге появилась Вероника. Раскинув руки, так, что красная ветровка надулась пузырём на спине, она громко закричала:

— А ну кыш! Уходи! Прочь, прочь отсюда!

Птица замерла, повернула голову вбок, взглянула на Веронику и вдруг резко нырнула головой вперед. Острием клюва она ударила-клюнула девушку, раз, другой. Вероника вскрикнула от боли, прижала руку к груди. Птица склонила голову на другой бок, оранжевый глаз её загорелся совсем уже нереальным светом, переступила с одной ноги на другую. Нырнув головой, клюнула еще раз и Вероника тяжело осела на землю. Андрей лежал, омертвевший от страха, не смея шевельнуться, но тут раздался оглушительный грохот, и он увидел Степана с пистолетом в руках. Широко расставив ноги, инструктор держал пистолет двумя руками и тщательно прицеливался. Выстрелил второй раз, и грохот вновь прокатился по склону. Птица закричала, замахала крыльями, вытянула шею к Степану, но вдруг побежала в другую сторону, поднялась над землей, обдав всех порывом ветра, и полетела по направлению к скалам.

— Быстрее в лес! — закричал Степан. Сунув пистолет в кобуру, он поднял рюкзак и бросил его Андрею, — бежим, а то она еще приведет сюда свою стаю.

Андрей подхватил рюкзак, на ходу надел его и побежал вслед за инструктором. Оглянувшись, увидел, что Вероника так и лежит на поле, не делая даже попыток подняться. Он остановился в замешательстве, посмотрел на ребят, которые уже почти достигли кромки леса, взглянул на небо, не увидел там никакой опасности и побежал назад.

Девушка лежала на земле, одной рукой придерживая изувеченную руку. Одежда с правой стороны была вся пропитана кровью. С трудом сфокусировав взгляд на парне, она попыталась что-то сказать, но не смогла и лишь с хрипом втянула в себя воздух.

— Ну что ж ты так… — с упрёком сказал Андрей. Он сам не понял, к кому относился этот упрёк, то ли к Веронике, так отважно выбежавшей перед птицей, и принявшей удар за друга, то ли к себе самому, не сумевшему защитить девушку. — Идти можешь? Давай, закидывай мне руку на плечо, пойдём в лес. Только давай быстрее, а то они и вправду вернутся.

Вероника закинула здоровую руку на плечо склонившегося перед ней Андрея, но сама подняться не смогла. И только с третьей попытки парень смог поставить ее на ноги. Ростом она доходила ему до подмышек, но в обхвате превышала почти в два раза. Идти с ней было тяжело. Рыхлое, грузное тело её при каждом шаге колыхалось, как желе, пахло застаревшим потом, свежей кровью, и Андрей невольно поморщился от брезгливости. И тут же опасливо взглянул на нее, не увидела ли та. Всё-таки, надо отдать должное, если бы Вероника не выбежала наперерез птицы, то вполне возможно, это сейчас Андрей бы лежал с перебитым плечом и рёбрами. Или, что вероятнее, летел бы в когтях в качестве будущего ужина.

Они медленно шли по полю по направлению к лесу. Девушка по-прежнему молчала, продолжая со свистом втягивать в себя воздух, едва слышно стонала, а иногда вскрикивала от боли, если Андрей неосторожно делал резкое движение. Через десяток метров Андрей понял, что не рассчитал свои силы, уж слишком Вероника была тяжелая. Он поминутно взглядывал на небо, проверяя, не возвращается ли птица. Однажды ему показалось, что на горизонте появилось тёмное пятно, и он в панике было уже хотел бросить Веронику и спасаться самому, но пятно растаяло, и он, устыдившись, продолжал вести раненную подругу.

Когда он уже вконец обессилил, а правое плечо, на которое опиралась Вероника, онемело от тяжести, к нему подбежал Костя и молча сменил, приняв раненную девушку. Поморщившись от боли, Андрей помог закинуть руку Вероники на плечо Кости. Тот обхватил ее посильнее и почти поволок к лесу. Андрей, не оглядываясь на них, трусцой побежал вперед.

Забежав за первое дерево, он остановился, перевел дыхание и огляделся в поиске остальных. Не увидел, и повернулся к Косте.

— Иди дальше, — пропыхтел тот, — туда, в глубь.

Андрей пошел вперед, и наткнулся на остальных ребят. Лида сидела под деревом, закрыв руками лицо, плечи ее мелко подрагивали. Степан стоял, скрестив руки на груди, а на него наседал Гена.

— Это что за хрень? — кричал он, размахивая у него перед лицом руками. — Нет таких птиц у нас, понимаешь, нет! Куда ты завёз нас, сволочь?

— Отвали от меня, — Степан легонько толкнул его в грудь, — я понятия не имею, что здесь происходит. Не надо винить меня во всём.

— Хватит вам лаяться, — прервал их Костя, — помогите усадить Веронику.

Гена, тяжело дыша, не отрывал ненавидящий взгляд от инструктора. Лида вскочила со своего места, вытерла глаза, помогла снять рюкзак, усадила Веронику, бережно прислонила ее к стволу дерева.

Вероника тут же сползла и склонилась в сторону поврежденной части тела, обняла себя здоровой рукой. Степан присел на корточки, и, несмотря на стоны и вялые попытки Вероники оттолкнуть, расстегнул рубашку, распахнул и изумленно присвистнул. На правом боку девушки, несмотря на отёчность, покрывающуюся синем цветом, выделялась огромная вмятина, словно все рёбра вдавили внутрь. Правое плечо было раздроблено, кость выпирала наружу. Костя выругался и отвернулся. Андрей отвел взгляд, борясь с тошнотой.

— Плохо дело, — пробормотал Степан.

Лицо Вероники, молочно-белое, словно стекло вниз, натянув кожу у лба и набрякнув у подбородка, синие губы дрожали. Воздух с шипением и свистом вырывался у нее из груди. Она молчала, но было непонятно, это воздействие болевого шока, или полученные травмы не позволяли ей не вымолвить ни слова. Широко распахнутыми глазами она смотрела прямо на Андрея, и тот неуверенно улыбнулся ей, желая приободрить.

— Мне кажется, рёбра сломаны… — сказал Гена, заглядывая из-за спины Степана. От вида травм, полученных девушкой, он мгновенно забыл все свои претензии к инструктору.

— Эту и ежу понятно, — раздраженно бросил Степан, — тут другая проблема… Как бы эти рёбра не проткнули ей лёгкое. Если так, то…

Он не договорил, поднялся и отошел в сторону.

— Это очень плохо? — спросила Лида, взглянув на Степана. Не дождавшись ответа, она наклонилась над Вероникой, прикоснулась к здоровому плечу. — Ты меня слышишь? Ты можешь идти?

Вероника не отвечала. Она так же старательно втягивала в себя воздух синими губами. Ее глаза, большие, почти чёрные, смотрели мимо Лиды, мимо всех стоявших рядом и не отрывались от Андрея. Она искала его взгляд, но тот старательно смотрел в сторону. Когда находиться рядом стало совсем невмоготу, он отошел подальше и сел на ствол поваленного дерева.

— Что будем делать? — Костя подошел к Степану и облокотился на ствол дерева рядом с ним.

— Что тут можно сделать? — тот раздражённо пнул подвернувшийся камень, — до темноты мы должны дойти до того дома, который видели, до людей. Я не рискну ночевать в этом лесу. И тем более не выйду на открытое пространство ночью. Думаю, что вам всем понятен этот вопрос.

— Эта птица… — медленно сказал Андрей, — она мне снилась, я вам рассказывал. Я летел в вертолете, а такие птицы сидели на краю расщелины. И там, в том сне, я уже был с ними знаком, уже сражался. Я тогда всё понимал, откуда взялась эта расщелина, и почему они нападают на нас… Я понимал, и это знание было где-то глубоко внутри меня, а проснувшись, всё забыл… Как обидно. Во сне я знал, что этих птиц мы называли «птеродактили», но это не те доисторические птицы, про которых в учебнике пишут, просто ихнужно было как-то назвать, вот и подобрали наиболее подходящее название.

— А может, это именно и птеродактили, — вздохнул Гена, — думаю, всё-таки пока мы плыли в тумане, случилось страшное землетрясение. И в результате открылась эта расщелина, откуда полезла всякая нечисть.

Степан покачал головой.

— Не хотел вам говорить… Вы решите, что я совсем сошел с ума. Но, мне кажется, сказать нужно. В общем, я узнал это здание. Это институт, тот самый, стройку которого вы так хотели увидеть своими глазами.

— Не понял, — нахмурился Костя, — «стройка века»? Но ты же сам говорил, что там еще на этапе котлована.

— Ну да, было на этапе котлована, когда я недели три назад посещал это место. Меня моя девушка потащила, уж очень она этим НИИ интересовалась. Мы тогда смотрели презентацию, и вот на этих презентациях и был показан институт с разных ракурсов — с высоты птичьего полета, со стороны леса, гор, и с верхушки вот этого холма. Прямо один в один с тем, как сейчас это выглядит. Только на экране было меньше зелени, планировали вырубить лишнее, почему экоактивисты и взъелись. А сейчас всё выглядит заросшим, заброшенным. Но, может, это просто издалека так выглядит, когда придём, увидим.

— А чем должен был заниматься этот институт? — спросил Андрей, — какие научные исследования они должны были проводить?

— Вроде как радиофизический институт, но это неточно, — с сомнением сказал Костя, — а может, планировали заниматься ядерной физикой. Я что-то читал про него, но меня такое мало интересует, поэтому ничего не запомнилось.

— Как он может там стоять, если еще не построен? — прервала его Лида.

— Не знаю, но выглядит всё именно так, как было в презентации. И именно на том месте, где идет стройка. Я начал узнавать местность. Она сильно изменилась, русло реки точно сдвинулось, леса вот этого раньше не было, здесь сплошные поля были.

— Ты хочешь сказать, что мы в будущем? — в лоб задал Андрей тот вопрос, который все боялись произнести вслух. — что нас, как в фильмах, занесло куда-то на сто лет вперед?

— Да не знаю я ничего, — раздражённо ответил Степан, — я вам только рассказываю то, что вижу. Костя, а ты не изучил те бумаги, ну, из сундука которые. Там нигде дата не стояла?

— Я и не смотрел толком, — Костя пожал плечами, — так пролистал немного. Честно говоря, не понял ничего из того, что там написано. Сплошные формулы…

— Сплошные формулы… — медленно повторил Степан. — Ладно, хватит рассиживать, идти нужно. А то сейчас еще кто-нибудь прилетит или из-под земли выползет и пообедает нами. Солнце уже давно перевалило за полдень, темнеет тут быстро. Собираемся и пошли дальше.

— Кто первый поведет Веронику? — вздохнул Костя.

— Никто, — Степан встал, подошел к девушке, взял ее рюкзак, открыл. Покопавшись, извлёк банку тушёнки, пакет с несколькими галетами и пару бутылок воды.

— Ты что делаешь? — с ужасом спросила Лида.

— Веронику мы уже не спасём, а вот сами еще выжить можем. Единственное, что я могу для неё сделать, это — вот, на, держи, — Степан протянул ей бутылку, которую только что достал из её рюкзака. На дне плескались остатки воды. Вероника не пошевелилась, и тогда он положил бутылку рядом с ее здоровой рукой. Остальное сложил к себе в рюкзак.

Лида с открытым ртом следила за его действиями.

— Ты чёртов убийца, — медленно произнёс Гена. — Мародёр и убийца.

— Я еще раз говорю — до темноты мы должны дойти до дома. Если не успеем, то мы покойники. А если будем нести Веронику, то точно заночуем в лесу. Когда придем, то сообщим спасателям, где находится девушка, и они за ней прилетят на вертолёте. Кто хочет дожидаться помощи рядом с ней, оставайтесь, я не против, это ваше решение. Кто хочет выжить — предлагаю идти со мной.

Степан закинул рюкзак на спину и большими шагами, не дожидаясь никого, направился вглубь леса. Обогнул дерево, зашел за разросшийся кустарник. Лида, пряча от всех глаза, также закинула свой рюкзак на спину и поспешила следом.

— Ну, в чём-то он прав… — откашлявшись, промямлил Костя, отводя взгляд в сторону, — я, конечно, не со всем согласен, но… — и, не договорив, пошел вслед за Лидой.

— Пропади оно всё пропадом, — хрипло сказал Геннадий, — один я точно не выживу, у меня просто нет выбора. Простите, ребята.

Он подхватил свой рюкзак, поправил очки на переносице, крикнул «Подождите меня!» и бегом припустил вслед за всеми.

Вероника, запрокинув голову, тяжело дышала. На её щеках разгорался алый румянец, синие губы то сжимались, втягивая в себя воздух, то вытягивались вперёд, выдыхая вместе с хрипами. В уголках губ пузырилась красная пена. В огромных чёрных глазах плескался ужас. Она, не отрываясь, смотрела на Андрея.

— Вероника… — беспомощно начал Андрей. Он наклонился, поднял свой рюкзак. — Прости меня пожалуйста… Но я должен… Я приведу помощь, — воскликнул он, и сам поверил тому, что сказал, — я дойду до спасателей и первым делом приведу помощь. И сам с ними прилечу… Ты только дождись, пожалуйста…

Он попятился, споткнулся о сухую ветку, но не упал, удержался на ногах.

— Я вернусь! — выкрикнул он, стараясь не встречаться с ней взглядом, повернулся и побежал за остальными.

Вероника полулежала у дерева, глазами провожая парня, вслушиваясь в звук его шагов, но вскоре всё стихло, и лишь собственное хриплое дыхание да шорохи леса окружали её.

Глава 9

в которой путешественники подвергаются нападению, а после наблюдают странные явления

Деревья, кусты метались перед глазами, ветки больно стегали по лицу, по рукам, по телу. Сердце колотилось где-то у горла, и пару раз Андрей думал, что потеряет сознание, то ли от этой бесконечной гонки, то ли от чувства мучительного стыда за оставленную в одиночестве девушку. Длинная ветка ударила по голове, сбила бейсболку. Андрей поднял её, отряхнул, натянул обратно, и вдруг замер от ужаса, не увидев перед собой ребят. Он заметался, но тут же с облегчением заметил широкую спину в знакомой ветровке. Степан стоял, опираясь одной рукой на ствол дерева, и к чему-то внимательно прислушиваясь. Костя подошел и хотел что-то сказать, но Степан предупредительно поднял вверх руку, призывая к тишине.

— Слышите? — спросил он.

Сдерживая дыхание, Андрей прислушался, но услышал только свист ветра и шум листвы.

— Я ничего не… — начал он и осёкся.

Прерывая знакомые звуки леса, издалека раздался протяжный заунывный вой.

— Ветер, — неуверенно предположил Костя.

— Думаешь? — с сомнением в голосе спросил Степан. — С другой стороны волков здесь отродясь не было…

— Таких птиц здесь тоже отродясь не было, голову даю на отсечение, — пробурчал Гена.

Звук повторился громче и как будто ближе. Вторя ему, послышался еще один вой, такой же протяжный и заунывный, а спустя мгновения, присоединился и третий.

— Волки, — у Андрея упало сердце, он оглядел друзей, встретил твёрдый взгляд Степана, растерянный Кости, испуганный Гены.

— Ребята, там Вероника… Она же одна, — всхлипнула Лида. — Мы должны помочь ей.

— Мы это уже обсудили, — жёстко ответил Степан, серые его глаза потемнели от гнева, губы сжались в тонкую линию, — и возвращаться к этому я не намерен.

— Мы себе этого никогда не простим…

— Простим. Люди себе и не такое прощали, поверь мне. Сейчас главное — выжить самому. Считай, что ты наблюдаешь закон о выживании сильнейших в действии.

Лида всхлипнула и прижала грязный кулачок к губам.

— Сейчас наша задача — достичь здания, — продолжил Степан, — там можно будет укрыться от волков. На деревьях не спрячешься, если это и правда волки, они могут сутки сидеть у подножья. Так что — вперёд!

И первым побежал. За ним все остальные.

Андрей бежал сразу за Степаном, сбоку он слышал тяжелое дыхание Кости, сзади слышался треск сухих веток. Снова раздался тоскливый вой, как показалось Андрею, он прозвучал гораздо ближе. Степан остановился, и Андрей едва удержался, чтобы лицом не уткнуться ему в рюкзак.

— Стой! — поднял руку Степан, и все остановились. — Поздно, мы уже не сможем убежать от них.

Он скинул рюкзак и достал нож из ножен. Андрей последовал его примеру.

— Встать полукругом, — приказал Степан, — прикрывайте спины друг друга.

Гена попятился, уперся спиной в ствол дерева, ухватился за ветку, попытался взобраться наверх, но свалился. Степан презрительно сплюнул, наблюдая за его действиями. Тогда Гена, дрожа всем телом, скинул с себя рюкзак, поднял палку с земли и подошёл к остальным.

Лида сняла рюкзак, даже издалека было видно, как сильно тряслись у нее руки, но без единого слова встала в строй. Оружия у неё не было, и она, так же как Гена, подняла палку с земли. Рядом с ней встал Костя.

Вой раздался совсем рядом и на поляну выскочила первая преследовавшая их тварь. Увидев ребят, она замерла на месте, дав себя разглядеть. Ростом она походила на небольшую собаку, но на этом всё сходство заканчивалось. Пасть, снабженная несколькими рядами остро отточенных клыков, предназначалась рвать жертву, черная короткая шерсть переливалась перламутром, шею укрывала кожаная складка. Тварь ощерилась, выставляя клыки напоказ, и издала уже знакомый протяжный вой, от которого похолодело внутри у Андрея. Кожаная складка раскрылась, как зонтик, налилась оранжевым цветом.

Кусты зашуршали, и на поляну выскочили еще несколько особей. Ощерив пасти, они молча раскрыли свои складки-зонты, но тут же сложили их, и молнией бросились на ребят.

Первого нападающего Андрей отбил ударом в нос. В панике он забыл про нож, который сжимал в руке, и, увидев рядом налитые кровью маленькие глаза и острые зубы, со всей силы ударил кулаком по носу. Боль отдалась до плеча, рука на миг онемела, но черный нападающий клубком откатился в сторону, пронзительно завизжав, совсем как подраненная собака. Но тут же подскочила другая.

Андрей краем сознания слышал крики ребят, пронзительный вскрик Лиды, но все его внимание сосредоточилось на «собаке», стоявшей напротив. Это была более крупная тварь, более умная и осторожная. Ощерив пасть, она мелкими шажками обходила Андрея, и тот только сейчас понял, что их строй давно распался, никто не защищал спину друг друга, каждый сражался по одиночке.

Андрей крикнул, взмахнул ножом и сделал ложный выпад в сторону твари, надеясь ее отпугнуть. Но та не пошевелилась, по-прежнему скалила клыки, утробно рыча, в красных глазах её Андрей уловил зачатки разума и похолодел от мысли, что это существо может быть разумным.

Что-то промелькнуло слева от Андрея, тот непроизвольно дернулся в то сторону, и тут тварь прыгнула. Под тяжестью её тела Андрей завалился на бок, перекатился, не давая себя укусить, вскочил на ноги и со всей силы ткнул острием в нападающего. Попал в плечо. Острый клинок без труда пробил и кожистую складку, и толстую кожу, позволил лезвию проникнуть до самой кости. Тварь остановилась, в изумлении, как показалось Артему, глядя на него.

Эта небольшая победа воодушевила парня. Вытащив клинок из раны, он закричал во всю мощь своих лёгких и стал наносить беспорядочные удары по зверю, не встречая особого сопротивления. Запыхавшись, он остановился и сделал шаг назад.

Тварь тяжело дышала, сидя на задних лапах и высунув ярко-красный, раздвоенный, как у змеи, язык. Черные раны на черной шерсти не были заметны, но возле них сгущалась бурая субстанция. Хлопьями собираясь у раны, она не падала на землю, а тяжелыми сгустками поднималась вверх, распадалась и опадала серым пеплом. Зверь последний раз выдохнул, глаза его остекленели, и он тяжело завалился набок.

Андрей оглянулся. Рядом с ним стоял Степан, он тяжело дышал и вытирал рукавом мокрый лоб. В руке был зажал нож, весь в черных пятнах. Но на самом Степане следов крови не было видно. Костя стоял на коленях рядом с Лидой, и всем своим телом налегал на дубину, душившую тварь. Та уже была на последнем издыхании, еще слабо дергались передние лапы, раздвоенный язык свисал из пасти пости до земли. Рядом лежал труп еще одной зарезанной твари.

Лида поднялась, с отвращением отбросила дубину, помогла встать Косте.

— Все живы? — спросил Степан. Он оглядел малочисленную группу. — Где Гена?

— Я тут, — раздался голос и из-за кустов вышел Геннадий, брезгливо вытирая рот тыльной стороной ладони. За собой он волочил дубинку. — А что это за звери такие, Степан? У нас таких не водится… И что за хрень у них такая вместо крови? Чертовщина какая-та…

— Правда, Степан, что это? — дрожащим голоском спросила Лида, — я никогда не слышала про таких зверей. А с кровью что? Я не поняла…

— Когда их режешь, — коротко ответил Степан, — то вместо крови какая-то бурая пены выходит. И не падает, а взлетает чуть выше этих тварей, распадается, и уже только после этого оседает на землю. Как пепел.

— Ну дела… — поразился Костя.

— Что у тебя с рукой, Гена?

— Сука, цапнул за руку, не успел увернуться.

Он подошёл вплотную, показал разорванный рукав ветровки. Рана не выглядела опасной, хоть укус и был глубоким. Гена пошевелил рукой, несколько раз сжал пальцы.

— Ну как? — спросил Андрей, — всё нормально? Рука работает?

— Болит, конечно, но вроде ничего страшного, вот сука-то, а…

— Снимай ветровку, — Лида достала бутылку, запасную футболку. Осторожно полила на рану водой, не обращая внимание на шипение Гены, аккуратно промокнула краем футболки лишнюю влагу. Разорвав тонкую ткань на полоски, ловко перебинтовала руку.

— Больной, одевайтесь, — насмешливо произнес Степан, наблюдая за процедурой. — ты чего на дерево-то полез сначала, а, Генаша?

— Не приставай к нему, — нахмурилась Лида, — все по-разному ведут себя в тяжёлых ситуациях. А Гена молодец, он честно сражался с этой тварью. Не забывай, у нас даже оружия не было, мы палками отбивались. У вас с Андреем хоть ножи были…

Гена молчал, баюкая поврежденную руку. Взглядом он старался не встречаться с инструктором.

Андрей опустошенно сидел на земле. Возбуждение после боя спало, и теперь он чувствовал сильную усталость. Сорвав широкий лист, с отвращением протёр лезвие ножа. Потом с трудом поднялся, попросил у Лиды остатки футболки и воду. Намочив край, он тщательно вымыл нож, вытер его насухо и засунул в ножны. Жадно отпил из бутылки.

— Три, четыре, и пятая здесь, в кустах, — Степан отогнул ветки, заглянул внутрь, с изумлением оглянулся на Геннадия, — офигеть, ты ему череп размозжил, чем ты так?

— Да камень под руку подвернулся. Я так испугался сначала, ребята… Вы меня простите…

— Забудь. — Костя похлопал его по здоровому плечу. — Лида права, все по-разному себя ведут, а ты молодец, нашёл в себе силы честно принять бой.

— Так, быстрее собираемся, — прервал его Степан, — и уходим отсюда. Они так выли, вдруг подмогу призывали.

Андрей отдал бутылку с водой Лиде, закинул рюкзак на спину, и пошел вслед за всеми. Последним шел Гена.

Лес стал реже, всё чаще встречались небольшие лужайки. В центре одной из поляны стояло огромное древнее дерево, чудовищные корни выпирали на поверхность, огромные разлапистые ветки тяжело нависали над землей. Здесь и решили устроить привал. Андрей опустился на выступающий из земли корень, Лида села рядом. Степан жевал пряник, запивая водой из бутылки, озабочено поглядывая на небо. Погода портилась. Налетел холодный ветер, пригнул верхушки деревьев, больно хлестнул ветками Андрея, осыпал пожухлой листвой. Солнце скрылось за облаками. Поначалу белые, невесомые, облака постепенно наливались свинцовой тяжестью, и вот уже грозовые тучи тяжело нависли над лесом. Сверкнула молния.

— Может, в лес вернуться? — прокричал Костя, пытаясь перекрыть шум ветра, — нам только в грозу попасть не хватало.

Степан встал, вышел на открытое пространство, огляделся. Запрокинул голову, оглядывая небо. Ветер ревел вокруг него, взлохмачивал волосы, трепал ветровку. Но Степан, широко расставив ноги и засунув руки в карманы казался незыблемым, как скала.

— Да, сейчас хлынет, придется переждать здесь, под этим деревом.

— Разве в грозу можно прятаться под деревом? — с сомнением в голосе спросил Гена, но тем не менее поднял с земли свой рюкзак и полез под ветки.

— Тут хоть обзор есть, мы сможем увидеть, если кто-то к нам подкрадётся, — ответил Степан, — а в лесу спрыгнет тебе на загривок какая-нибудь тварь, и охнуть не успеешь, как она шею перекусит. Уж лучше здесь переждать…

— Смотрите! — воскликнула Лида, прервав инструктора. Она стояла возле дерева, протягивая одну руку куда-то в сторону и вверх. Андрей, помедлив, вылез из укрытия и, убрав мешающую ветку, посмотрел туда, куда указывала девушка.

Вдалеке, на самой окраине поляны, над землей неспешно поднималось оранжевое облако. Чуть вытянутое и сплющенное сверху, оно больше всего напоминало покрывало, набрасываемое на расстеленную кровать, или на медузу, плавающую в море. Облако неторопливо поднималось в воздух, растеклось над землёй, и вдруг метнулась в сторону. Прямо в неё вонзилось острие молнии, и «медуза» вздрогнула, засветилась ярким светом, озаряя темноту перед собой, налилась перламутром, выпустила сноп мелких разноцветных молний. И тут ударил гром. Он был настолько оглушительным, что Андрей даже присел на корточки, в испуге оглянувшись на остальных. Рядом стоял Гена. Его длинные волосы объемным ореолом окружали голову, в стеклах очков отражались многочисленные всполохи света. Андрей поднял руку и машинально пригладил свою причёску. Но как только он убрал ладонь, пушистое облако вновь встало над его головой.

Над землёй поднялась ещё одна оранжевая «медуза». Она так же неторопливо растеклась в воздухе, но, как только в небе блеснула молния, метнулась в место удара и приняла в себя заряд. Вздрогнула от оглушающего удара, и тут же сменила цвет на перламутровый, затем на бежевый, голубой. Раздался протяжный стон. Облако собралось, налилось тяжёлым фиолетовым цветом и, содрогнувшись, выпустило в небо длинную ярко-голубую молнию. Небо отозвалось раскатистым громом.

— Господи, как красиво… — прошептала Лида. Ее волосы также стояли дыбом, но она не обращала на это внимание. — Это какой-то танец огня… Я такого никогда в своей жизни не видела.

— Думаю, никто не видел, — отозвался Костя.

Дождь упал сразу, как будто кто-то сверху опрокинул ёмкость с водой. Тёмная завеса скрыла лес, летающих медуз и только по цветным всполохам света можно было понять, что они продолжают свой танец и под дождём.

Степан что-то прокричал, показывая наверх и Андрей больше догадался чем услышал, что тот приказывает лезть наверх, на ветки деревьев. По мокрой коре скользили ноги, руки срывались. Получив в лоб кроссовкой от влезающего перед ним Кости, сердито закричал, но тот не расслышал. Андрей с трудом взгромоздился на нижнюю ветку, отёр мокрое лицо рукой, осмотрелся. Но увидел лишь Геннадия, который, в нарушении приказа инструктора, сгорбился внизу под деревом и не помышлял взбираться вверх.

Гроза разыгралась нешуточная, под порывами ветра дерево раскачивалось, ветка тряслась, грозя скинуть Андрея, дождь хлёсткими струями бил сверху, сбоку и даже снизу. Листва принимала часть на себя, но всё же через несколько минут Андрей был уже мокрый. Он вжимался в ствол дерева и пытался покрепче охватить его руками, чтобы не свалиться.

Гроза еще долго бушевала. Но вскоре потеряла свою силу, постепенно стих ветер, дождь из ливня превратился в накрапывающий дождик.

Прислушиваясь к равномерному звуку дождя, Андрей сам не заметил, как провалился в сон. Всю ночь он то просыпался, то снова засыпал, но сон был один и тот же. Ему снился лес, чёрный, густой. Он метался, натыкаясь то на деревья, то на кусты, запинался о коряги, о корни деревьев, которые те, с гулом и треском выворачивали из земли и подставляли на пути парня. Туман серым облаком обволакивал его, сковывал движения. Он был один в этом чужом мире, беспомощный и безоружный, на поясе болтались пустые ножны. Задыхаясь от ужаса, Андрей пробирался сквозь заросли, уворачивался от хлёстких ветвей, оступился, рухнул в пустоту и проснулся.

Внизу под деревом клубился невесомый молочный туман и первое время Андрею казалось, что он еще видит свой сон. Но тут сверху спустился мрачный Костя, спрыгнула с ветки Лида, донёсся запах сигарет Степана, и он с облегчением выдохнул. Спустился вниз и со стоном стал разгибать негнущиеся ноги и затекшую от неудобного положения во сне шею.

Серое небо низко висело над землёй. Рассветное солнце не пробилось через облака, было сумрачно.

— Завтракайте и собирайтесь резче, — подошел Степан, отбросил в сторону окурок, — чем быстрее мы дойдём до здания, тем лучше.

— Ты всё еще считаешь, что там есть люди? — с недоверием спросил Костя.

— Скоро узнаем, — коротко бросил Степан.

Андрей, дрожа от холода, раскрыл рюкзак, достал сменную одежду, с сомнением рассмотрел влажные вещи, но все же переоделся. Подошел к Геннадию, опустился рядом. Тот сидел, не поднимая головы, опираясь на ствол дерева спиной. Правой рукой он бережно придерживал раненную руку. Лицо его было одутловато, даже прежде острый нос раздался в размерах. Очки соскользнули к самому кончику, оставив на переносице красный след.

— Ты как?

— Плохо, — отозвался тот хриплым голосом. — Что-то морозит меня, и рука распухла.

Он опустил правую руку и чуть повернулся левым плечам к Андрею. Тот охнул.

— Надо повязку сменить. Лида, — Андрей поискал глазами девушку, — у тебя осталось чем можно перевязать?

Подошел Степан, присел на корточки перед Геннадием. Озабоченно потёр рукой чёрную щетину, рассматривая криво намотанное тряпьё, которое вчера Лида использовала вместо бинтов. Они выглядывали в прорехи рукава ветровки, к ним прилипли листья, хвоя.

— Что тут у вас?

— Ничего, — Гена медленно встал, придерживаясь здоровой рукой за дерево, — всё нормально у меня, отстань только.

— Ну хорошо, что нормально. Завтракайте быстрее и пойдём, — Степан поднялся, достал сигарету, еще раз с сомнением оглядел парня и отошел в сторону.

— Андрей! — Гена приблизился вплотную и схватил рукой за плечо Андрея. Тот невольно отшатнулся. От парня исходил сильный жар и какой-то неприятный запах.

— Не бросай меня, прошу! — глаза Гены лихорадочно блестели, — я дойду, ты не сомневайся, только не бросай меня, не бросай, как Веронику…

— Никого я не брошу, — Андрей отвел глаза, в памяти мгновенно возникли тёмные до черноты глаза, с мольбой глядящие на него, тяжелое, прерывистое дыхание. Помотав головой, он отогнал видение. — Ты в полном порядке, конечно, дойдёшь… Лида! — заорал он, — ну я же просил тебя!

— Не кричи, — Лида подошла, помогла снять старые повязки с руки Гены, поморщилась от запаха. Пока Андрей поливал остатками воды, она, осторожно отодвигая остатки одежды, протерла изувеченную опухшую руку, как смогла, перебинтовала, завязала узел. — Вот теперь всё будет хорошо.

Наскоро прожевав пару пряников, двинулись в путь. Степан торопил всех, нужно было пересечь открытую поляну и снова войти в лес. По размокшей земле идти было тяжело, под ногами расползалась мокрая трава. Гена, не удержавшись, всё-таки упал. Андрей помог ему встать.

— Туман, Андрюха, ты видишь? Туман… — даже сквозь одежду чувствовался исходящий от Гены жар.

— Ну туман, и что?

— А если это путь домой? Мы же попали в этот проклятый мир через туман, может мы сейчас домой вернемся?

— Он совсем не такой, — вздохнул Костя, — этот туман обычный, просто водная взвесь. Обыкновенный туман на горах после дождя. А на реке другой был, я его хорошо запомнил. Он был такой, понимаешь…

Костя в беспомощности развёл руки в стороны, пытаясь подобрать слова и вдруг замер. Перед ними на поляну упал луч солнца, высветил густую, сочную траву, куст какого-то растения с яркими красными ягодами. Пахнуло чистым, свежим запахом лугов, над цветами порхали разноцветные бабочки. Раздался звонкий щебет птиц. Андрей в недоумении задрал голову. Небо до самого горизонта было сплошь затянуто тяжелыми свинцовыми тучами, но на поляне тем не менее выделялся островок зелени, весь залитый солнечным светом. Он был совсем небольшой, не больше метра в длину и ширину, но на нём явственно можно было разглядеть каждую травинку, каждую бабочку.

— Откуда это? — Лида подошла вплотную, протянула руку к солнечному столбу, но коснуться не решилась, — откуда солнце падает? Нет же просвета в небе…

Степан тоже подошел, остановился, в раздумье разглядывая залитый солнцем участок поляны.

— Как красиво, — прошептал Гена, — даже не думал, что птицы так прекрасно поют, я уже и забыл, как это звучит…

На поляну в солнечный столб выскочил заяц. Совсем маленький, серый, с чуткими розовыми ушками. Он поднялся на задних лапках, вытянулся во всю длину, осматривая окрестности. Пятёрку грязных уставших людей не заметил. Присел, задвигал ушками и стал умываться, старательно вытирая мордочку передними лапками.

— Оооо, — протянула Лида, присела на корточки, — какая прелесть…

Заяц не обращал на нее никакого внимания, хотя девушка была на расстоянии вытянутой руки. Умывшись, заяц прыгнул вперед, к Андрею. Сделав несколько прыжков по освещенной солнцем лужайке, он приблизился к границе с мокрой травой, оттолкнулся задними лапами, прыгнул и исчез. Андрей в недоумении оглянулся.

— Куда он делся? Ребята, вы не заметили?

— Он там остался, — медленно отозвался Степан, — он там, где солнце, а мы здесь, где вся эта мерзость…

Лида еще раз протянула руку к столбу солнечного света, но тот мигнул, покрылся рябью, растянулся по горизонтали и пропал.

— Исчезло, — с разочарованием в голосе протянула Лида. Перед ними была только серая поляна с пожухлой мокрой травой, затянутая редким сизым туманом.

— Трансляция из солнечного мира окончена, пошли дальше, — вздохнул Степан и первым двинулся вперед.

Глава 10

в которой долгое путешествие по лесу подходит к концу

Воздух был пропитан сыростью, видимость слегка размывалась из-за тонкого слоя тумана. Гора напротив, вся была окутана туманом, и здание, к которому они направлялись, скрылось в белесой дымке. Андрею казалось, что они идут уже целую вечность в этом замершем мире. Влажный воздух, казалось, проникал сквозь одежду, заставляя кожу покрываться мурашками от холода. Тонкая пелена тумана, стелющаяся у их ног, создавала иллюзию, что они идут по какому-то неведомому миру, где все привычные законы времени и пространства отменены. Под ногами шелестела мокрая трава, каждый шаг сопровождался тихим шорохом примятой тяжелыми кроссовками травы, словно звуки их движений кто-то усердно стирал ластиком.

Пройдя поляну, они вновь вошли в лес. Идти стало еще тяжелей. Всё было мокрое, каждая ветка, будь то веткой дерева или небольшого кустарника, грозила окатить тебя водой, если ты ее заденешь. Минут через десять Андрей был уже весь мокрый и с тоской подумал, что он точно простудится и не сможет идти. А тогда Степан без сожаления бросит его в этом мокром лесу. И тут же вспомнил про Гену, подошел к нему.

— Как ты? Не лучше?

Гена поднял голову, сфокусировал мутный взгляд на Андрее.

— Я так хочу домой… — сипло сказал он, — ты не представляешь, как я хочу домой. Зачем я только согласился на этот сплав… Я бы всё отдал, чтобы этой поездки не было. Как ты думаешь, если бы я вошел в поток света, ну, тот, который мы видели, я бы вернулся? Может, перед нами портал открылся? А мы прохлопали, дурачьё… Стояли, пялились на этого зайца, а надо было прыгнуть туда и мы бы дома оказались…

— Сомневаюсь, — помолчав, ответил Андрей, — да с чего ты решил, что это портал какой-то? Просто луч солнца пробился сквозь тучи…

— Ага, — хрипло рассмеялся Гена, — и заяц пропал невесть куда, и бабочки летали и птицы там пели… Ты здесь хоть раз слышал птиц? Только у реки и были, и то мало…

Андрей промолчал.

— Я хочу домой… — с тоской повторил Гена, — боже мой, как я хочу домой…

Внизу склона, в узкой ложбине по серым камням протекал небольшой ручеек. Андрей подошел, с наслаждением умылся. Набрав в бутылку воду, стал рассматривать на просвет.

— Вроде чистая, — сказал Костя, он также как и Андрей стоял с бутылкой воды в руках, — только песка много, набирай аккуратно.

— Я так устала, — сказала Лида и опустилась на большой камень.

— Ну если и ты устала, что тут говорить о нас, — рассмеялся Костя.

— Где Геннадий? — спросил Степан и Андрей тут же подскочил со своего места.

Гена медленно спускался по склону. Он то и дело спотыкался, с трудом находя опору на скользкой после дождя земле. Уже подходя к ручью, он потерял равновесие и упал бы, не подхвати его Андрей. Осторожно придерживая друга, он подвел его к камню, на котором сидела Лида, и бережно усадил рядом. Гена что-то бормотал себе под нос, вытирая пот с красного лица.

— Какой он горячий… — Лида тыльной стороны ладони дотронулась до его лба. — У него воспаление, нужны антибиотики. Степан, у тебя же аптечка есть.

Степан вытер руки подолом футболки, покопался в рюкзаке, достал аптечку и подошел к Гене.

— Вот вроде антибиотик, — он выщелкнул из блистера две таблетки, дал Геннадию, — где у него бутылка с водой? Дайте запить.

Андрей нашел в рюкзаке у Гены бутылку. Она была почти пуста, лишь на дне плескалось немного жидкости. Сполоснул бутылку в ручье, набрал воды и вернулся к другу.

— Запей, — он поднес бутылку к губам, аккуратно придерживая, запрокинул. Гена послушно сделал несколько глотков.

— Совсем беда, — задумчиво сказал Степан.

— Мы его не бросим, слышишь, ты? — накинулась на Степана Лида. — Мы не бросим его, как Веронику.

Инструктор посмотрел на девушку, но ничего не сказал.

— Мне плохо, — прошептал Гена. — Я хочу домой, пустите меня домой.

— Мы и так идём домой, — ласково успокоила его Лида. — Потерпи еще немножко и мы придем. И всё это закончится.

— Отдохнули? — спросил Степан. — Нам еще вверх подниматься, а это сложнее.

— Нет, не отдохнули, дай хоть полчаса, да и перекусить нужно.

— Я просто хочу напомнить, — кротко сказал Степан, — что мы находимся на открытом, хорошо просматриваемом участке, а вон там летают две очень нехорошие черные точки, похожие на наших птичек.

Все, кроме Геннадия, резко обернулись в ту сторону, куда указывал Степан. Над горизонтом действительно кружились две черные птицы.

— Быстрее, ребятишки, — дрожащим голосом произнес Костя, — потом перекусим, уже в том здании.

— Воды только наберите, — посоветовал Степан, — я не знаю, найдем ли мы там воду.

Торопливо собрав свои вещи, Андрей пошел к лесу, оглянувшись напоследок, не оставил ли он чего. На камне у ручья сидел забытый всеми Гена, безучастно свесив голову. Кинув взгляд на кружащихся птиц, Андрей кинулся к другу.

— Ты чего сидишь? — со злостью спросил он, — особого приглашения ждёшь? Пошли давай!

Гена поднял мутный взгляд. Очки у него запотели, висели на краешке красного мокрого носа, грозя свалиться на землю. С открытого рва свисала ниточка слюны. Он с трудом остановил свой взгляд на лице Андрея.

— Мы домой идём?

У Андрея стало нехорошо на душе от этого взгляда. Отведя глаза в сторону, он неловко ответил:

— Домой, домой… Давай-ка, опирайся на меня…

Он закинул руку Гены себе на плечо, поднял его с камня и повел к лесу. Гена был тяжелый, горячий, он бормотал что-то себе под нос, от него пахло нездоровым запахом больного человека. Андрей выдохся уже через несколько десятков метров, но упорно тащил на себе друга. Он не видел ребят впереди и вскоре начал тревожится, в правильном ли направлении идет. Совсем выбившись из сил, он опустил Гену на землю, сел на мокрую землю и жадно сделал пару глотков из бутылки. Решив, что нужно догнать ребят и попросить о помощи, Андрей поднялся, сделал несколько шагов вперед, но Гена закричал с таким пронзительным испугом, что парень тут же вернулся. Он не обманывал себя, вернулся не столько из-за желания помочь другу, сколько от страха, что тот своими криками привлечет каких-нибудь хищников к ним.

— Чего вы орёте? — послышался недовольный голос Степана, и Андрей выдохнул с облегчением. — Нельзя здесь шуметь, что непонятного-то?

— Помоги мне с Геной, — попросил он, — я уже устал, нет сил его тащить.

Степан молча рассматривал их, и на миг у Андрея мелькнула мысль, что он откажется. Но инструктор наклонился, помог Гене подняться и повел вверх по склону.

Лес был окутан сизой дымкой тумана. Мощные стволы деревьев, покрытые мхом и лишайником, тянулись к небу, с веток капали тяжелые капли. Пахло мокрой землёй и прелой листвой. Через несколько десятков метров догнали Костю с Лидой. Те отдыхали, сидя на поваленных деревьях.

— Мы правильно идем? Тут же ничего не поймёшь, и ориентиров нет никаких, — спросила Лида, поднимаясь им навстречу. Она выглядела очень уставшей, темные круги залегли под глазами, на бледном лице ярче выделялись веснушки.

— Вроде правильно, — пожал плечами Степан. Он осторожно усадил Гену на землю, достал сигареты. — Если всё-таки это институт, то там по плану должна быть большая территория застройки, не промахнёмся. Если это что-то иное… Да всё равно не пройдём мимо, не переживайте.

Тучи разошлись, показалось тусклое солнце, стало теплее. Через несколько часов ходьбы показались признаки наличия людей. Первое, что они увидели, это были остатки от беседки. Некогда шикарная, с резными балясинами, сейчас она была почерневшая, покосившаяся, овитая зелеными лианами и покрытая мхом. Степан громким шёпотом обматерил Костю, который вскрикнул от радости, увидев беседку, и запретил к ней приближаться. Укрывшись за деревом, он знаком подозвал к себе остальных.

— Сейчас идем очень тихо, — приблизив голову к ним, прошептал инструктор, — не шумим, не кричим. Если увидите людей, не зовите их, выжидайте, оцените, как они выглядят, есть ли у них оружие…

— Степан, ты сбрендил… — растеряно произнес Андрей.

— Заткнись, — с досадой произнес инструктор. — Ты понимаешь, что здесь происходит? Что за птицы здесь летают, и что за звери на нас напали? Вот и я не понимаю. А раз не понимаем, то надо действовать очень осторожно.

— Если бы здесь были люди, они бы давно нас заметили, — резонно заметил Костя. — И мы бы их давно услышали бы — вертолёт бы в небе пролетел, к примеру.

— С такими птичками вертолеты не сильно-то и полетают…

Андрей вспомнил свой сон.

— Там много чего было… — медленно сказал он, — треноги какие-то, еще что-то, я не помню. Но я таких зверей в жизни не слышал и не видел никогда.

— Вот! — Степан поднял вверх палец. — Мы не знаем, что здесь происходит, поэтому нам надо быть очень осторожными.

— А нам обязательно идти в это здание? — спросила вдруг Лида.

— Да, обязательно. Ночью мы не выживем в лесу.

— Ты и вчера так говорил, — прервала Степана Лида, — но мы выжили, и, более того, на нас сегодня никто не напал.

— Потому что гроза была, дурочка, всё зверье попряталось. Вылезло только то, для кого гроза в радость, эти «медузы» непонятные. Сейчас всё подсохнет, и появится всякая нечисть. А у нас из оружия только два ножа да пистолет. Так что все всё поняли? Идем тихо, не шумим, по возможности прячемся за деревьями и кустами.

Андрей шел тихо, стараясь не производить ни звука. Лес был густой, мощные деревья, заросшие лианами, перемежались тонким молодняком, густой кустарник замедлял движение. Они поднялись еще выше и наткнулись на огромную яму. Из неё торчали бетонные блоки, арматура. Завалившись на бок, лежал экскаватор, гусеница, задранная к небу, была уже вся покрыта зеленью. Осторожно обошли яму кругом, так и не поняв, что она из себя представляла, то ли разрушенное в результате какого-то бедствия здание, то ли начатое строительство на этапе котлована, в которое по какой-то причине сбросили технику и материалы.

Появились мощённые дорожки и идти стало легче. По сторонам располагались заброшенные клумбы, беседки, зоны отдыха. Огромные погасшие экраны сиротливо стояли на мощных столбах. С них свешивалась паутина, ветви лиан. Пару раз натыкались на проржавевшие электрокары.

Идущий впереди Степан остановился, поднял руку, и все замерли. Висевший на плече Андрея Гена всхрапнул, будто просыпаясь ото сна, дёрнулся вперед, и Андрей с трудом удержал парня. Степан поманил их к себе.

— Видите? — инструктор высунулся из-за дерева и указал рукой вперед, — вот он, институт.

Опустив Гену на землю, Андрей осторожно выглянул. Впереди виднелось многоэтажное здание. Фасад казался чистым, солнце отражалось в стёклах и на миг у Андрея появилась надежда, что всё-таки люди здесь есть. Возможно, они прячутся от этих странных зверей, или у них тут пост охраны.

— Сейчас очень тихо, короткими перебежками, мы пойдём к входу в здание, — шёпотом продолжил Степан. — Двигаемся по очереди. Дожидаетесь, пока идущий перед вами не достигнет цели, и выдвигаетесь. Я иду первым. За мной Андрей, потом Лида, потом Костя с Геной. Следите за знаками, которые я буду подавать. Всё понятно? Ну всё, я пошел.

Андрей проследил, как Степан, пригибаясь, пересек открытое пространство и достиг сложенных стопкой бетонных плит. Оглядел окрестности. Повернулся к остальным, махнул рукой. Андрей, стараясь подражать инструктору, так же низко пригибаясь, пересёк поле и спрятался за плитами.

— Я пошёл дальше, ты дожидайся остальных, — шепнул Степан и побежал.

Андрей выглянул. Впереди расстилалась мощенная площадь, частично заросшая травой. В центре ее был заброшенный фонтан, по бокам стояли сохранившиеся скамейки. В самом конце площади высилось здание института. Вход в здание рассмотреть не удалось, как бы Андрей ни вытягивал шею.

— Я здесь, — шепнула ему Лида, — вроде всё спокойно, да?

Андрей не ответил, поискал глазами Степана. Тот сидел уже за поваленным экраном. Выдвинувшись чуть за него, он внимательно осмотрелся и махнул рукой. Андрей побежал.

— Всё спокойно? — задал он вопрос инструктору.

— Да вроде… — процедил тот. — Пока никого не вижу. Не понятно, что со входом. А если он закрыт? Как мы тогда будем внутрь пробираться… Ладно, разберёмся… Давай, я пошёл.

Он побежал дальше по площади, миновал разрушенный фонтан, укрылся за перевёрнутой машиной. Андрей, не дожидаясь знака, побежал следом.

— Какого чёрта? — зашипел на него инструктор. — Я тебя звал?

— Ты чего? — оторопел парень.

— Я должен был оглядеться, и если нет опасности, то тебе дать знать. А ты припёрся, не дожидаясь сигнала.

— Да нет тут никого… — сказал Андрей, неловко отводя взгляд. Рядом опустилась Лида, следом Костя с Геной.

— Придурки… — вздохнул Степан. — Вы меня слушаться будете?

— Страшно там, шеф… — пробормотал Костя. — Вместе всё веселее.

Степан осторожно выглянул, огляделся. Андрей сидел на корточках, рассматривая остатки машины. Судя по обугленным сидениям, закопчённым дверцам, был пожар. Кузов деформировался, сквозь разбитые окна проросла трава. Шины были разорваны, и из них торчали расплавленные ошметки резины. Андрей бездумно ковырнул ногтем обшивку и замер. Где-то невдалеке раздалось явственное тявканье.

— Плохо дело, — Степан присел на корточки, приблизил свою голову, — там эти твари, штук пять, и ещё и «медуза» перед входом плавает в воздухе. Она совсем небольшая, меньше, чем те, которых мы вчера видели, но тем не менее…

— Они нас учуяли?

— Не думаю, ветер в нашу сторону дует. Но что-то их встревожило. Они крутятся перед входом, воздух нюхают. Нам назад не уйти, увидят. Вот какого вы за мной попёрлись? Я бы сейчас назад осторожно вернулся, и мы бы в лес ушли.

— Мы в прошлый раз пятерых одолели, что, неужели не справимся?

— Я не уверен, что я всех увидел. Возможно, их там больше. И нас сейчас меньше, чем вчера, Гена точно сражаться не сможет… А про эту «медузу» я вообще ничего не знаю. Подлетит, ушибёт током, и готово…

Андрею стало не по себе. Лида прижала руку ко рту, с ужасом глядя на Степана.

— А вход ты видел? — спросил Костя.

— Да, со входом всё нормально, дверь приоткрыта. Но до неё не дойти. Справа есть еще одно здание, оно ближе, и вход тоже открыт. В случае нападения, можно будет в нём спрятаться. Но опять-таки, добежим ли…

Они сидели за обгоревшим остовом от машины, затаив дыхание. Проникнуть в здание было невозможно, вернуться в лес нельзя, оставалось только сидеть и уповать на чудо. Несколько раз «собаки» пробегали совсем близко от машины, и тогда сердце Андрея замирало от ужаса. Не найдя ничего подозрительного, твари вернулись ко входу в институт и легли у крыльца. Ветер доносил запах зверинца, пахло нечистотами, гниющим мясом, но Андрей радовался этому запаху. Пока ветер дует в эту сторону, их не учуют.

Рядом тяжело заворочался Геннадий.

— Андрей, — он схватил его горячей рукой, — мы уже пришли домой?

— Тише ты, — шикнул на него Андрей.

— Где мы? — Гена попытался встать, но Костя рывком пригвоздил его к месту. — Не трогай меня, я пойду домой.

Гена слабо попытался отвести от себя руку Кости, не обращая внимания на просьбы помолчать. Лицо у него покрылось белыми пятнами, пот крупными каплями стекал по лицу. От него пыхнуло жаром, как от печки.

Выглянув, Андрей с ужасом увидел, что пара «собак» поднялась со своего места, угрожающе расправили воротники-зонтики, прислушиваясь. «Медуза» замерла, её края мелко завибрировали.

Гена тяжело ворочался рядом, пытаясь встать.

— Мы уже пришли? — повторял он раз за разом.

— Пришли, — тихим шёпотом ответил Степан и Андрей с недоумением взглянул на него.

— Вон там твой дом, — инструктор показал рукой вправо, — но тебе нужно очень быстро бежать, чтобы успеть. Иначе портал закроется. Ты сможешь добежать?

— Я смогу… — Гена тяжело приподнялся и тут же осел на землю. Лида с открытым ртом наблюдала за ними.

— Тогда беги, — Степан легко подтолкнул Гену. Тот не с первого раза поднялся, постоял на шатающихся ногах и побежал вправо. Лида было дёрнулась за ним, но Костя удержал её.

Геннадий бежал по направлению к одноэтажному зданию, размахивая правой рукой. Он оступался, шатался на ходу, его очки слетели, но он ни разу не упал. На миг у Андрея мелькнула мысль, что тот добежит до спасительной двери, но тут же оранжевое облако накрыло его голову, а черная тварь догнала, вскочила на спину. Гена страшно закричал, выгнулся. Вторая "собака" вцепилась в ногу и парень, как подкошенный упал на землю. Третье чудовище вцепилось в плечо. Рядом плясали еще несколько чёрных тварей.

— Пора, — тихо сказал Степан и первым побежал к дверям института. Костя рванул Лиду за руку, поднимая с земли, тычками и пинками направляя в нужную сторону. Андрей с трудом оторвал взгляд от Гены ипобежал за остальными. Последним он достиг крыльца, вихрем поднялся по ступенькам и вбежал в здание.

Глава 11

в которой всё оказывается не так, как ожидалось, а главному герою снова снится сон

Андрей с усилием потянул на себя тяжелую деревянную створку. Дверь до конца не закрылась, но щель стала меньше.

— Зря стараешься, — усмехнулся Степан, — думаешь, за всё время в здание никто не пробрался?

Андрей повернулся к нему, но ответить не успел. Лида стремительно шагнула к инструктору и влепила ему звонкую пощечину.

— Это тебе за Гену! — с ненавистью выкрикнула она. Замахнулась еще раз, но Степан перехватил руку, и тогда она пнула его ногой.

— А это за Веронику! — в её голосе послышались слёзы. — Ненавижу тебя, ненавижу! Ты убийца!

— Я никого не убивал, — Степан легко оттолкнул девушку от себя. Лида опять было кинулась, но её перехватил Костя, прижал к себе, что-то сказал, погладил по голове. Девушка попыталась вырваться, не смогла, прижалась к Косте и разрыдалась.

— И Вероника и Гена умерли бы сами через несколько часов, максимум на следующий день, — продолжил Степан. — Ты же видела, в каком они были состоянии. Без медицинской помощи они бы не выжили, это всего лишь вопрос времени.

— Да, они бы умерли, — Лида повернула к нему заплаканное лицо, — но они бы умерли рядом с нами, а не были бы разорваны этими… этими…

— Я предлагал остаться с Вероникой всем, кто хотел. Я никого не уводил с собой силой. Вы сами приняли такое решение. А что насчет того, чтобы сидеть рядом и дождаться естественной смерти… Ты уверена, что у тебя есть столько времени? У нас совсем не осталось еды, через день-два мы ослабнем, и станем легкой добычей для любого хищника. Для нас каждый час дорог. — Он помолчал, потом продолжил уже мягче: — Гена нам жизнь спас. Поэтому скажем ему спасибо, почтим минутой молчания и пойдём дальше.

— Я никуда с тобой не пойду, — глухо сказал Лида. Она стояла, по-прежнему уткнувшись в грудь Кости, но уже не плакала.

— Хорошо, — легко согласился инструктор, — оставайся здесь. Это твой выбор. Кто еще хочет остаться?

Он обвёл всех спокойным взглядом.

Андрей отвёл взгляд. К Степану у него были сложные чувства. Он метался от восхищения до ненависти, не принимал его, но в то же время допускал, что тот в чём-то прав. Гену было жалко, но он подвергал опасности всю группу, и поступок Степана хоть и вызывал омерзение, но был спасением для всех.

Костя молчал, глядя куда-то мимо инструктора.

— Я хочу, чтобы вы поняли… — Степан достал сигарету, покрутил ее в руках, — я вам уже несколько раз это говорил, но повторю еще раз. Чтобы выжить, необходимо чем-то или кем-то жертвовать. Мы не могли вести с собой Веронику…

— Когда твой Юра ногу сломал, ты тащил его на себе, — выкрикнула Лида, — а как Веронику…

Она снова заплакала.

— Я тащил Юрика, потому что думал, что помощь рядом, что сейчас нас найдут спасатели. Думаю, если бы он не покончил с собой, нам бы пришлось оставить его там, в этом доме на берегу реки. И я бы сделал это, поверь. Мне было бы больно и горько, но я бы это сделал. И Юра бы меня понял.

Степан чиркнул зажигалкой, прикурил.

— Я не буду вас заставлять идти со мной, решайте сами. Мне даже проще будет одному, больше вероятности, что без вас я быстрее доберусь. Но, если вы решите остаться со мной, я поведу вас дальше, я зла не таю.

Все молчали, лишь только горько всхлипывала Лида.

— Мы нужны тебе только в качестве жертвенного тельца, — уже спокойнее сказал девушка, вытирая глаза, — чтобы было кем-то пожертвовать на пути к спасению.

— Ты не права, — мягко сказал Степан, но Андрей чувствовал, что инструктор лжёт, и Лида невольно угадала его мотивы.

— Мы пойдем дальше все вместе, — вздохнул Костя, — нам нельзя сейчас ссорится и делится на группы. Когда выйдем к людям, тогда и будем обсуждать этическую сторону всего происходящего. Возможно, Степан, тебе придётся ответить перед законом за твои поступки.

— Отвечу, — так же мягко произнёс инструктор.

Андрей молчал. Он уже принял для себя решение, и оно совпадало с решением Кости. Да, Степан подлец и негодяй, но сейчас лучше всего остаться с ним, без него они не выживут.

— Куда пойдем дальше? — спросил он.

Они стояли в огромном сумрачном зале. Мраморный холл еще сохранял былое величие, темные стены уходили ввысь, на их глянцевой поверхности влажно отражался падающий свет из грязных мансардных окон на крыше. В отдалении виднелись кожаные диваны, покрытые слоем пыли, невысокие столики. Посередине комнаты возвышалась статуя — мужчина и женщина, стоя рука об руку, вытянулись вверх, держа в руках невесомую сферу, испускающую молнии. У их ног лежал большой шар, изображавший, по всей видимости, землю. Андрей подошел к постаменту, по пути обогнув груду сломанных стульев. Задрал голову вверх, рассматривая застывшую пару. Пнул ногой земной шар, и увидел мраморную ленту, овивавшую скульптуру.

— «Посвящается всем российским ученым, которые…» — дальше он прочитать не смог, глубокая трещина расколола надпись, превратив продолжение фразы в мелкую крошку.

— Ребята, здесь карта, — крикнул Костя, и Андрей пошёл к нему.

Прямо на стене была выбита карта территории. Над ней прикреплены золотые буквы, складывающиеся в фразу «Научно-и. сследовательски. институт им. С.ргея Дмитриевич. Одинцова». Несколько букв выпали, но надпись читалась без труда.

Костя ткнул пальцем в здание с триколором:

— Мы здесь, это основной корпус.

Здание было обозначено как «Административно-хозяйственный корпус». Коротким переходом с ним соединялось еще одно двухэтажное длинное помещение с пометкой «Столовая». Остальные здания были обозначены либо прямоугольными коробками либо овалами и имели лаконичную подпись «Корпус № 1», «Корпус № 2», и лишь одно было помечено как «Медицинский корпус» с припиской мелкими буквами «Изучени. влияния … на челове. ский организм». Все корпусы образовывали полукруг, между ними пролегала большая парковая зона. Единственное стоявшее на отшибе здание было обозначено как «Корпус № 5». Оно располагалось выше по склону и не имело видимых переходов с остальными строениями.

— Идите сюда, — крикнул Степан, — здесь лестница.

Лида, мрачная и насупленная, пошла вслед за Костей. Андрей, превозмогая неловкость, догнал, положил ей руку на плечо, хотел что-то сказать, но девушка гневным движением сбросила его руку и отстранилась. «Ну и ладно», — сердито подумал он, «Больно нужно утешать тебя…»

Поднялись по широкой лестнице на второй этаж, свернули в правый пролёт. По обе стороны коридора виднелись двери без табличек, но с номерами. Открыли первую дверь, заглянули внутрь.

— Вы поосторожнее, — посоветовал Степан, — хоть звери и не любят здания, здесь наверняка мог устроить лежбище какой-нибудь хищник.

Но внутри было пусто. Стулья сиротливо стояли у стены, на столах громоздились кипы каких-то бумаг, покрытых плесенью, притулились потухшие навсегда мониторы. Громадная белая доска с разноцветными разводами от старых записей стояла у окна. Чёрным маркером на ней было выведено слово. Цвет поблёк, потеки от конденсата стекали вниз, пересекая чёрные линии, но надпись еще можно было без труда прочитать.

«Конец».

— Конец, — задумчиво повторил Костя. — Что же здесь случилось…

— Они неудачно провели какое-то испытание, — предположил Андрей, прикрыл дверь и направился к следующей. — Помнишь, я сон рассказывал? Да это и не сон был, я как будто чужую жизнь прожил… Черная трещина в горе наверняка не сама появилась. Что они должны были изучать в этом институте, никто не помнит?

— Когда на презентации были, там много рассказывали про деятельность института, но я запомнил только про передачу энергии на расстоянии. Возможно, и правда пытались, но что-то пошло не так…

Следующая комната ничем не отличалась от первой. Те же столы с компьютерами, стулья, все покрыло толстым слоем пыли.

— Не думаю, что институт покидали в спешке, — заметил Костя. — Всё относительно чисто, только внизу в холле навалено всего.

Они ходили по зданию, оставляя на пыльных мраморных полах следы, заходили в кабинеты, один раз набрели на актовый зал. Кресла с ярко красной обивкой покрыла плесень, бархатный занавес лежал на сцене большой неопрятной кучей. В зале стоял тяжелый запах разложения, и они поспешили выйти.

С трудом открыли тяжелую металлическую дверь и оказались в коротком переходе, соединяющем два корпуса. Через выбитые окна гулял ветер, на полу лежали кучи прелых листьев вперемешку с ветками. Степан шагнул вперед, но тут же испуганно подался назад — проемы окон заслонила тень — мимо пролетела уже знакомая им птица, широко расставив чёрные кожистые крылья.

Они подождали некоторое время, но «птеродактиль» больше не появлялся. Пригибаясь, и стараясь не возвышаться над подоконниками, они быстро перебежали по переходу, с усилием открыли дверь и вошли в столовую.

Помещение поражало своими размерами. Столы, разделенные перегородками по ячейкам, ровными рядами уходили вдаль. Огромные раздаточные линии змеились по помещению, заканчивались небольшими кабинками, в которых раньше, по-видимому, находились кассиры. Костя тихонько присвистнул.

— Интересно, сколько людей здесь работало? Столовка может спокойно человек четыреста вместить.

Было тихо и относительно чисто. Квадратные столы с аккуратно расставленными стульями словно ожидали посетителей. На некоторых из них до сих пор сохранились столовые наборы с солью и перцем. Проходя мимо, Андрей машинально взял солонку, потряс, но белая масса внутри даже не шелохнулась. Окаменела за столько времени.

На раздаточных линиях лежали металлические противни, пластиковые подносы аккуратной стопкой высились на отдельно стоявшем столе, словно в ожидании посетителей.

Костя подошел к высокому холодильнику с прозрачной дверью, взялся за ручку, помедлил. Заинтересовавшись, Андрей подошел к нему. За стеклянной дверью виднелись аккуратные холмики, покрытые белой, зеленой, коричневой плесенью. В них еще угадывался хлеб, круглые булки с содержимым внутри. Некоторые были совсем черными и плоскими. Костя потянул на себя ручку холодильника.

— Не советую, — подал голос Степан, — представляешь, сколько спор плесени вырвется оттуда после того, как ты откроешь? И вы это всё вдохнёте.

Костя подумал и отпустил ручку.

— Ребята, — крикнула Лида, — пойдёмте на кухню, может, еды какой найдём.

— Думаешь, за столько лет что-то осталось? — с сомнением в голосе спросил Костя. — Либо испортилась, либо до нас съели.

Лида, не обратив на его слова внимание, открыла дверь с выцветшей надписью «Служебный вход» и вошла внутрь. Здесь царил беспорядок. Металлические столы опрокинуты, на полу множество осколков битой посуды, издававшей противный скрип под ногами.

Лида торопливо открывала все дверцы шкафов, встретившиеся ей на пути.

— Пусто, — огорченным голосом комментировала она свои действия, — пусто, пусто… Здесь, видимо, было что-то, всё паутиной заросло, но я туда не полезу, нет уж…

В желудке у Андрея громко заурчало и он со смущением прижал руку к животу. Когда он ел последний раз? Еще до смерти Гены, кажется. Он тоже открыл дверцы шкафа и оторопел от неожиданности — на него смотрела красными бусинками-глазками небольшая ящерица, покрытая изумрудной чешуей. Ящерица открыла пасть и громко зашипела. Андрей выпустил створку дверцы, одновременно с этим тварь прыгнула, с громким стуком ударилась об створку, а затем и об пол.

Андрей заорал.

— Ты чего? — кинулся к нему Костя.

— Осторожнее! Тут тварь какая-то! — Андрей подпрыгивал, стараясь пяткой кроссовки ударить по извивающейся на полу ящерице, и никак не мог попасть. Подбежали Степан с Лидой. Парень на минуту приостановился, показывая на нее рукой, как вдруг ящерица подобралась, раскрыла крылья и с громким жужжанием поднялась в воздух.

— Берегись! — закричал Костя, схватил с пола металлический поднос и сбил в воздухе еще одну жужжащую ящерицу. Она взвизгнула и отлетела в сторону. И тут оглушительный шум раздался со стороны дальнего угла комнаты. Ярко-изумрудный рой летающих ящериц поднялся из недр нагромождений шкафов, на миг замер, определяя противника и кинулся на ребят.

— Бежим! — закричал Андрей и первым кинулся к выходу. Он бежал, на ходу отмахиваясь от ящериц, стараясь увернуться от их зубов. Приостановившись, он поднял с пола противень, и, как и Костя, стал сбивать врагов этим импровизированным щитом. Выбежав в столовую, он придержал дверь для остальных. Последним выбежал Степан, за ним — несколько жужжащих зеленых ящериц.

— Ловите их, — приказал Степан, и тоже подхватил с пола поднос. Он сбил на пол летающую тварь, прижал ее подносом и несколько раз стукнул по дну кулаком. Удостоверившись, что тварь не шевелится, он осторожно приподнял поднос, достал нож и отпилил чуть подергивающейся твари голову. И тут же сбил еще одну.

— Что это такое? — Лида большими глаза оглядела парней. — Я никогда не слышала, чтобы ящерицы летали.

— Мне вот что интересно, — Степан присел на корточки, разложил восемь дохлых тушек, потерявших свой изумрудно — зеленый цвет и враз ставших серыми, — а где наши, земные звери? Те же лани, кролики… Неужели они их всех сожрали?

— И птиц не видно, — чуть слышно добавила Лида, — только у реки были. А вот интересно, почему мы не видели этих тварей там, на берегу? И почему они чаек не сожрали?

— Возможно, они не могут далеко отходить от расщелины, — пожал плечами Андрей. — Вот и кормятся здесь. Наши земные звери забредают сюда и становятся их добычей. Может, они и друг друга жрут… Очень на это надеюсь…

Степан аккуратно сложил тушки на пластмассовый поднос и понёс к выходу.

— Зачем ты собрал эту мерзость? — поморщилась Лида.

— Съедим, — коротко ответил Степан.

— Я это есть не буду, — запротестовала девушка, — фу, гадость какая…

— Почему же гадость? Я в детстве ел ящериц, мы с ребятами на рыбалке их ловили и жарили на костре, вкусно было. Эти, конечно, побольше наших, земных, будут, раза в три, да еще и летают, но, думаю, вполне съедобные.

У Андрея, к его стыду, опять заурчало в животе.

— Я сейчас хоть что бы съел, — мрачно сказал он, — даже ту мерзкую тварь с капюшоном на голове.

— Подержи-ка, Лида… — Степан передал поднос девушке, вытащил из глубины раздаточного стола небольшую кастрюлю, подхватил еще один поднос, уже металлический, передал Косте и забрал пластмассовый поднос у Лиды, — теперь давайте найдем помещение и разожжём там костер.

Андрей отметил, что Лида уже не смотрит с такой ненавистью на Степана. Видимо, она что-то переосмыслила для себя и приняла правильное решение.

Осмотревшись, бегом миновали проход с выбитыми окнами, вошли в первый попавшийся кабинет. Поставив свою ношу на пол, Степан подошел к деревянному стулу, поднял его над головой и с силой бросил на пол. Стул треснул, покорежился, но не разлетелся.

— Умели же делать… — проворчал себе под нос Степан. Он с силой опустил ногу на покореженный стул, отломал ножку, потом еще одну. Разбил спинку, деревяшки кинул в кастрюлю, выдернул из кипы заплесневевших тетрадей одну, разорвал напополам и отправил ее туда же. Чиркнул зажигалкой, поджёг. Влажная бумага разгоралась медленно, следом за ней неохотно занялись и останки стульев, испуская пучок искр и вонь от покрывавшего их лака.

Степан ножом вскрыл туши ящериц, вычистил чёрные внутренности, разрезал по хребту.

— Мыть только нечем, но, думаю, обойдемся.

Сложил вычищенные туши на металлический поднос и поставил на кастрюлю, в которой уже разгорелось нешуточное пламя. По комнате поплыл восхитительный запах и рот Андрея мгновенно наполнился слюной.

Белое мясо ящериц по вкусу напоминало курицу, сочная, соленая мякоть таяла во рту, и Андрей стонал от наслаждения, поедая свою порцию. Каждому досталось по две штуки. Лида уже забыла о своем нежелании есть «эту гадость» и уминала белую мякоть с видимым удовольствием.

Насытившись, Андрей вытянул ноги, привалился спиной к стене, больно стукнувшись затылком. Но теперь ему уже ничто не могло испортить настроение. Все страхи остались где-то вдалеке, сытость в желудке навевала сонливость. Хотелось пить, но лень было вставать и доставать бутылку из рюкзака.

— Полчаса отдыхаем и идем дальше, — Степан развалился на полу, положил под голову рюкзак. Кастрюля еще потрескивала, от металлического подноса исходил запах подгоревшего мяса, прилипшего ко дну.

Андрей закрыл глаза, мгновенно провалился в сон и вновь оказался в том же лесу. Он бродил среди тянущихся вверх деревьев, но вместо неба была чёрная пропасть, прорезаемая багровыми всполохами. Он кричал, призывая друзей, но только мрачные тени появлялись перед ним и тут же таяли.

— Вставай, Андрей, — потряс его Степан за плечо. — Нужно идти.

Андрей со стоном сел, потёр лицо. Мучила жажда, и он, достав бутылку, с наслаждением выпил почти всю. С усилием поднялся и, закинув рюкзак на спину, пошёл к выходу.

Поднялись на третий этаж. Здесь кабинеты были больше, на некоторых дверях еще виднелись таблички с надписями «Лаборатория №» и порядковый номер. В комнатах сохранилась громоздкая непонятная аппаратура. Андрей подошел, пощелкал тумблером, ничего не произошло, да он и не ожидал ничего, электричество здесь явно не вырабатывалось.

Запах запустения витал в воздухе, разрухи и разложения. Людей здесь не было давно, в этом сомнений не было.

— Ты опять нас обманул, Степан, — констатировала Лида. — Не у кого нам просить помощи. Здесь давно нет людей.

Зайдя в очередную комнату, Андрей поразился огромному видовому окну на всю полукруглую стену. Вернее, проему на месте окна. Само окно вместе с рамой было то ли выбито, то ли само выпало под влиянием всеобщего разрушения. В проем ворвался сильный ветер, поднял клубы пыли, сдвинул жалобно заскрипевший, лежавший на боку, стул. Это была единственная комната, в которой явно присутствовали следы произошедшей катастрофы.

— Мда… — протянул Костя, расхаживая по комнате, — хороший был институт… Или еще будет…

Позади послышался звук открывающейся двери, Андрей оглянулся и замер в изумлении.

В комнату вошел невысокий черноволосый мужчина. Многодневная щетина покрывала усталое лицо, взъерошенные волосы были давно не мыты, красные воспаленные глаза смотрели прямо перед собой.

Он неторопливо прошел мимо застывших в изумлении ребят, подошел к окну.

— У меня плохие новости, Серёжа… — сказал вошедший хриплым голосом, к чему-то прислушался и невесело усмехнулся, — да, ты прав, сейчас хороших новостей и не бывает… Они сбили вертолет. Эти щупальца… Эти проклятые щупальца, с которыми мы никак не можем сладить. Он упал где-то у реки, совсем немного не дотянул до базы. Ребят жалко до слёз. Эвакуация приостановлена, необходимо переждать этот всплеск активности…

Он замолчал, вперил свой взгляд в одну точку, и Андрей невольно оглянулся. По-прежнему пустая комната, голые до бетона стены, пустые окна.

— Даже если кто-то и не погиб, в лучшем случае они смогут укрыться в доме у реки. Но как можно выжить в домике для отдыха? Только отсрочат свою гибель… И главное, — незнакомец устало потер виски, — мы никому не говорили об этом, и тебя тоже прошу молчать. Ребята должны были вывезти на базу «Благословенный огонь». Где он теперь…

Степан вышел вперёд, откашлялся, но сказать ничего не успел.

— Если так, то нам конец, Серёжа… — незнакомец отвернулся, подошел к оконному провалу, вытянул вперед руку и опёрся о пустоту. Лида негромко охнула. — Одиночные нападения мы научились отражать, мы справимся и с «червями», и с «трезубцами», но если их всех на нас организованно погонит Хозяин…

Андрей с дикими глазами оглянулся на остальных.

— Вы нас слышите? — спросил Костя, подойдя к незнакомцу почти вплотную. Тот не реагировал. Тогда парень попытался взять его за руку. Раздался треск, вспыхнула яркая искра и Костю отбросило к стене. Сильно запахло озоном.

— Дурак, — закричал на него Степан, — а если бы тебя в окно выкинуло?

— Извечный вопрос — как далеко наука может продвинуться в своих изысканиях… — не обращая на происходящее никакого внимания, продолжил незнакомец, вглядываясь в пустоту перед собой, — И, кажется, мы нашли на него ответ. Мы как те гномы, которые в поисках золота и драгоценных камней разбудили Пещерный ужас. И всему человечеству очень повезет, если то, что пробудили к жизни, останется здесь, в пределах территории института. Что? — он оглянулся на невидимого собеседника. — Конечно, военные что-то предпринимают. Насколько я знаю, они заминировали то поле, но что толку, если большинство из этих тварей умеют летать. Я уже молчу про возможности Хозяина…

— Вы нас видите? — выкрикнул Степан, обращаясь к незнакомцу. Тот проигнорировал вопрос. Взъерошил черные волосы, прошелся по комнате, едва не задев Андрея. Пахнуло застарелым потом, несвежей одеждой, и тот невольно отшатнулся.

Незнакомец вернулся к оконному проему, встал к нему спиной.

— Будем ждать, пока восстановят связь. Больше нам ничего не остается делать… Зачем? Ты думаешь, они настолько разумны, что смогут разобраться в наших записях и нашей технике? Я сильно в этом сомневаюсь.

Его фигура на мгновение исчезла и появилась вновь.

— А вот тут ты прав… — голос незнакомца изменился, стал низким и протяжным. Фигура сжалась, затем расплылась, разделилась на несколько линий, как будто в изображении появились помехи. — Нуужжно донестиииии… — Его фигура еще раз мигнула и пропала.

Некоторое время все хранили молчание.

— Это что, голограмма? — неуверенно спросила Лида.

— Не думаю, — покачал головой Андрей, — голограммы прозрачные, и бестелесные. А когда этот прошел рядом, то на меня пахнуло вполне ощутимым запахом.

Он прошелся по комнате, подошел ближе к оконному проему, но дойти до того места, где стоял незнакомец, не рискнул. Ветер по-прежнему был сильным, и Андрей побоялся, что его сдует.

— Он не оставляет следов, — Степан присел на корточки и протянул руку над полом, усеянном битым кирпичом. — Здесь пыль даже не потревожена.

— Это опять какие-то фокусы со временем, — вздохнул Костя, — как в доме с Андреем. Только у того время закрутилось в кольцо, а здесь пласт того времени наложился на наше время, или наоборот. Мне пришло это в голову, когда мы на поляне видели залитый солнцем участок. Еще тогда подумал, что похоже на то, что кусок прошлого или будущего пробился в наше время. Но зато мы теперь знаем, как это всё возникло. Ученые проводили опыты и пробили дверь либо в иное пространство, либо в иное время.

— Не дверь, — Андрей вспомнил чёрную трещину, — помните, я рассказывал? Это в горе где-то, там такая длинная чёрная расщелина.

— А где мы теперь? В прошлом или будущем? — спросила Лида. — В нашем времени институт еще не построили. А здесь, где мы сейчас, институт уже разрушен.

— Ну раз так, то в будущем.

— Ну тогда это очень страшное будущее, — тихо сказала Лида, — если институт разрушен, значит, военные не смогли победить тех, кого они разбудили. И я очень надеюсь, что это не распространилось на всю землю, как сказал этот ученый.

Все молчали. Ветер с особенной силой налетел на ребят, растрепал волосы, оставил пыль на их лицах.

— Пойдёмте отсюда, — сказал Степан, — уже скоро совсем стемнеет, нам нужно найти комнату для ночлега. Ищите поменьше, желательно без окон и с крепкой дверью.

Они нашли небольшую кладовку. С одной стороны громоздились приспособления для уборки, с другой — деревянный стеллаж, на полках которого стояли многочисленные коробки и банки. Под самым потолком виднелось маленькое квадратное окошко.

Из комнаты выволокли ведра, швабры с гниющими остатками половых тряпок, вытолкали поломойную машину. Принесли из соседней комнаты небольшой диван из искусственной кожи, но впихнуть через узкую дверь не смогли. Тогда ногами отбили подлокотники, отломали спинку, выломали мягкое сиденье, и уже по частям занесли в тесное пространство. Костя освободил деревянные полки, залез на одну. Но под тяжестью его тела полка рухнула.

— Осторожнее, — сказала Лида, помогая ему подняться.

— Дежурить будем? — спросил Костя, потирая ушибленную пятую точку.

— Нет смысла, — пожал плечами Степан, — окон нет, вернее есть, но оно закрытое и стекло толстое, никто не пробьется. Дверь закроем. Лучше отдохнуть за ночь, у нас у всех были тяжелые дни.

Лида с Андреем расположились на разобранном диване, Костя со Степаном уложили на пол доски, снятые со стеллажа, легли на них. Дверь тщательно закрыли на защёлку, в дверную ручку просунули узкую деревяшку, которая не столько служила засовом, сколько звуком своего падения должна была предупредить, если кто-то попытается подергать за ручку.

— Как вы думаете, — в полной тишине спросила Лида, — кто такой Хозяин?

— Наверное тот, кто управляет всеми этими тварями. Кто-то разумный.

— Но как это возможно? Мы тоже разумные, но мы же не управляем волками, к примеру, или слонами.

— Ещё как управляем. Ты в цирк ни разу не ходила? Вот может, кто-то взялся за то, чтобы приручить всех этих тварей, чтобы натравливать на других.

— Это невозможно, — тихо повторила Лида, но все промолчали.

— Неделю назад я бы первый согласился с тобой — из темноты подал голос Степан. — Но теперь я ни в чём не уверен.

Андрей лежал на теплом диване, от которого нестерпимо пахло каким-то сложным запахом, и пытался представить, что же произошло здесь, в этом институте. Возможно, они правда пытались проводить опыты с передачей энергии на расстоянии. И случайно пробили… Что? Время? Пространство? Вышли в параллельную вселенную? Он совсем недавно смотрел похожий фильм, и тогда это казалось ему необычайно интересным. Но вот только оказаться в таком фильме совсем не захватывающе. В фильме ты уверен, что всё закончится хорошо, главный герой всех победит, и в конце его ожидают всеобщая благодарность и жаркие объятия грудастой блондинки. А в жизни ты не уверен, что доживешь до вечера следующего дня.

За дверью раздался какой-то шорох, скрежет. Послышалось сопение, и вдруг дверь содрогнулась. Выпала сигнальная деревяшка, вставленная в ручку двери, но замок выдержал. Все вскочили со своих мест. Звук дыхания стал сильнее, он поднялся кверху, спустился вниз, как будто огромный зверь вынюхивал в щели. Дверь несколько раз содрогнулась, послышался недовольный рык, шуршание и всё стихло.

Некоторое время все ещё не решались ложиться и прислушивались к происходящему за дверью. Андрей со Степаном держали в руках ножи, готовые обороняться, инструктор вытащил и положил перед собой пистолет. Но всё было тихо, они вновь вставили деревянный запор в ручку двери и улеглись на место.

Андрей запрокинул руки за голову, уставился в тёмный прямоугольник окна.

А ведь никто не предполагал, что этим всё может кончится. Сколько надежд возлагали на этот институт. Андрей помнил шумиху в новостях. Он не интересовался наукой, но засилие информации в новостных каналах, в интернете было настолько интенсивным, что даже далекий от этой темы Андрей знал в общих чертах о стройке века.

И вдруг он увидел то, каким был институт во времена своего расцвета. Перед ним широко раскрылись парадные двери, ярко вспыхнула сфера своими гранями-точками над головами мраморной пары, заплясали блики, расходящиеся по вымытым до зеркального блеска стенам. Люди, улыбающиеся, веселые, увлеченные общей идеей, занимались в своих кабинетах, ходили по институту, и он бродил среди них. В грязной одежде, небритый, дурно пахнущий, он разительно отличался от этих светлых людей. В их глазах не было злости, ненависти, не было ни следа боли и усталости. Они с радостью приветствовали друг друга, внимательно и с видимым уважением выслушивали собеседника. Девушки в разноцветных летних платьях, парни, в легких одеждах, что-то азартно обсуждали, сжимая в руках то маркер, то стакан с кофе. Они шутили, смеялись, и не подозревали, что вскоре роковая ошибка навсегда разделит их жизнь на «до» и «после».

Андрей поднялся по лестнице, устланной светлым ковром, нашел то самое помещение, толкнул дверь и вошел внутрь. Он хотел увидеть, какой эта комната была до катастрофы. Но его встретили всё те же голые стены, битый кирпич на полу и зияющее пространство вместо витражного оконного блока.

Он подошел к оконному проему, вгляделся в мрак за окном. Темнота сгустилась, вплыла в комнату, и Андрей невольно попятился к стене.

Сгусток темноты вытянулся и сформировался в фигуру. Расширился снизу, вытянулся вверх и перед Андреем стоял человек в черном плаще, с накинутым на голову глубоким капюшоном. Под капюшоном была тьма, лишь изредка вспыхивало что-то красными всполохами.

— Здравствуй, Андрей, — раздался глухой голос.

— Зздравствуй… — выдавил из себя парень, по-прежнему пятясь к стене.

— Я очень давно хотел познакомится с тобой, но ты постоянно ускользаешь…

Андрей молчал, во все глаза разглядывая своего собеседника. Тот медленно прошёлся по комнате, подошёл ближе.

— Ты присвоил себе ценную вещь, забрал то, что тебе не принадлежит.

— Я ничего не забирал, — растерялся Андрей.

— Забрал, забрал… Нужно отдать это.

— А что я получу взамен? — осмелел парень.

— Всё, что попросишь. У тебя же есть желания? Самые сокровенные, потаённые. Или явные, которые ты не таишь ни от себя, ни от других. Отдай то, что тебе не принадлежит, и Хозяин исполнит твоё желание.

— А разве ты не Хозяин?

Собеседник Андрея поднялся в воздухе, расплылся, раздался звук, похожий на грохот грома. Он смеялся. Из провала втянулся еще один сгусток тьмы, сформировался в массивное кресло с высокой спинкой. Вытянулись вверх резные столбы, взметнулся тяжелый балдахин. Человек в плаще плавно опустился в кресло, осторожно положил руки в белых перчатках на подлокотники. Капюшон мягко опустился, обнажив лаково блеснувшую черную маску с узкими прорезями для глаз.

— Нет, я не Хозяин… Хозяин может быть только один. И он сейчас не здесь. Тебе нужно отнести к нему.

— Мне нужно будет куда-то идти? — не понял Андрей.

— Ты же видел Вход? Я знаю, ты видел… Нужно отнести туда.

Ярко вспыхнул свет и перед Андреем, как на карте, развернулся склон горы с прямоугольниками научных зданий. «Корпус № 5» запульсировал, и тут же всё налилось светом, вспыхнуло багровым, и картина пропала.

— Я не хочу… — попятился тот, — я не пойду.

— Но тогда ты не сможешь получить то, чего так жаждешь.

Андрей замер. Сердце неистово колотилось, и он прижал руку к груди, чтобы унять этот стук. Неужели он говорит о спасении, о возвращении домой?

— Я не знаю, где это, я всего лишь видел это во сне… Я не знаю куда идти.

— Посмотри на карте, это за домом, где проводили опыты твои соотечественники. Пройди сквозь помещение, выйди через чёрную дверь, тебя встретят слуги и проводят к Хозяину.

— А я могу отдать это тебе? Сейчас отдать? И никуда не ходить…

— Нет, я не могу это принять… Никто не сможет, кроме Хозяина

— А что это? — Андрей был в недоумении, — у меня нет ничего чужого. Часы, правда, есть, и нож…

— Ты сам знаешь, что не твоё. Что не принадлежит тебе. Принеси и отдай.

— Я не дойду, — мрачно сказал Андрей. — Меня по пути сожрут ваши твари.

— Ты боишься показать лицо опасности?

— Я своё лицо никому не боюсь показать, — с вызовом ответил Андрей, весь разговор стал его сердить, — Но мне, во всяком случае, хватает храбрости ходить с открытом лицом, в отличии от тебя.

— Тебя не устраивает то, что ты видишь? Нужно лицо человека? — удивился его собеседник. Рука в перчатке поднялась, провела за ухом, и маска тяжело упала на колени мужчины, открыв лицо. Он был не молод, светлокож, длинное лицо опутывала сеть глубоких морщин. Губы искривились в улыбке, но в темных глазах ее отблеск не появился.

— Тебе нравится? А такое?

Он сделал гримасу, и нос вдруг удлинился, на щеке появилась родинка, глаза поменяли цвет на голубой, сквозь бровь пролегла глубокая рана, опустив край левого глаза вниз. Андрей открыл рот от изумления.

— Ты боишься? — собеседник рассмеялся, — я не ожидал, что ты настолько труслив…

— Не смей меня судить! — вспылил парень, — ты не представляешь, через что я прошел! Ты не знаешь меня!

— Я знаю про тебя всё, — тонкие губы растянулись в усмешке. — Знаю, кого ты любил…

Его лицо пошло рябью, морщины разгладились, кожа подтянулась, взметнулись ресницы, упали тяжелые золотые локоны, и Марина взглянула на Андрея знакомым насмешливым взглядом. Она подняла руку, пальцем с золотым колечком поправила сережку, зацепившуюся за волосы, и улыбнулась ему так тепло и радостно, что у парня сжалось сердце.

— Знаю, чего ты боишься…

Марина нахмурилась, её лицо расплылось, голубые глаза потемнели, сместились ближе друг к другу, волосы налились черным цветом и распрямились. Плечи расширились, погрузнели, с рук пропали кольца. И на Андрея уже смотрела Вероника. Нижняя губа ее плаксиво оттопырилась, карие глаза выражали обиду и непонимание. Лицо побелело, сползло вниз, набрякнув у подбородка, в уголках губ скопилась красная пена, она тяжело, с хрипом дышала. Разомкнула синие губы.

— Знаю, чего ты хочешь…

Лицо опять пошло рябью, волосы подтянулись, на щеках выступила щетина и Саша молча посмотрел на него. Потом горько усмехнулся и сказал таким знакомым, родным голосом:

— Я вижу тебя насквозь. И знаю, чего ты хочешь больше жизни. Принеси Хозяину то, что тебе не принадлежит, и можешь озвучить любую просьбу. И она будет исполнена.

Саша попытался улыбнуться, но его лицо тут же сморщилось, деформировалось, нос провалился, глаз выпал и повис на тонкой ниточке, тело под плащом изогнулось, расширилось, затем сжалось. Свет на мгновенье мигнул, и собеседник Андрея исчез. Лишь медленно растворился в воздухе тяжелый черный плащ, да со стуком скатилась на пыльный пол деревянная маска.

Задыхаясь от ужаса, Андрей отшатнулся, повернулся, готовый бежать, ударился о стену и проснулся.

Глава 12

в которой рождается новый план спасения

В помещении царил сумрак. Было душно, серый свет проникал сквозь небольшое окно под потолком. Андрей сел, с силой ладонями растёр лицо. Весь сон ярко отпечатался у него в памяти. Он отчётливо помнил и помещения, через которые проходил, и полных жизни людей, увлеченных своим делом, и своего собеседника в лаково отсвечивающей деревянной маске. И все слова, что тот говорил.

Раздался шорох, и Андрей отнял ладони с лица. Напротив него тихо поднялся со своего ложа Степан. Он сел на доски, поднял кверху белеющее в неверном свете лицо. Открыл глаза.

Чёрные провалы были вместо глаз, густая темнота заполнила его глазницы, не было ни радужки, ни зрачка, лишь одна чернильная пустота.

«Я еще сплю», — с замиранием сердца подумал Андрей. Степан моргнул, один, другой раз, чернота рассеялась, вытекла из глазниц, и вот он уже смотрел обычными своими серыми глазами, светлыми, до прозрачности.

— Доброе утро, — хрипло сказал инструктор. Андрей, обмирая от страха, промолчал.

Не обращая на него внимания, Степан подтянул к себе рюкзак, достал воду и стал пить жадными глотками. Налил в ладонь, умыл лицо. Вытерся подолом футболки.

— Кто-то вчера тёрся тут под дверью, — уже нормальным голосом продолжил он, — надо выходить осторожно, нож приготовь. Здоровая тварь была…

«Мне приснилось», с облегчением подумал Андрей. «Господи, как хорошо, что мне это только приснилось». Он встал, толкнул Лиду, та недовольно что-то пробурчала и перевернулась на другой бок.

— Вставайте, — негромко сказал Степан, — нужно идти дальше.

— Куда идти? — Лида села и, как ребенок, кулаком потёрла заспанные глаза. — Мы так торопились сюда, думали, здесь будут люди, они нам помогут. Но тут нет никого. И уже много лет не было. Куда нам теперь идти?

Степан растерялся. Это было так неожиданно, что Андрей отвёл взгляд. Инструктор всегда был уверен в себе, полон решимости, а теперь перед ними стоял растерянный человек, который не знал, как ответить на вопрос Лиды.

— Мне снился сон, — медленно сказал Андрей, — может, он нам подскажет, что нужно дальше делать…

— Опять вертолёт? — зевнул Костя.

— Нет… Мне снился чёрный человек, в той самой комнате, где мы встретили мираж. Нет, не так. Сначала мне снилось то, как здесь было раньше — люди, они все такие… — не найдя слов, Андрей развёл руки в стороны, — ну, знаете, как в старых советских фильмах, одушевленные своей работой, своей жизнью. Они были такие радостные, светлые… И вокруг всё было светлое, и кабинеты, и лаборатории, всё залитое солнцем, и счастьем… А потом я пришел в ту комнату, и там было так же, как сейчас — голые стены, выбитое окно. И там был чёрный человек.

Андрей помолчал, достал бутылку, отпил воды.

Все внимательно смотрели на него. Лида сидела на диване, обняв свои коленки, острым подбородком упираясь в сложенные домиком ладони. Костя с чуть заметной насмешкой наблюдал за ним, видимо, не веря ни единому слову. А вот Степан слушал очень внимательно. Он даже подался чуть вперед, чтобы не пропустить ни одного слова.

— И что он хотел? — требовательно спросил Степан.

— Он сказал, что я что-то забрал… То, что мне не принадлежит. И это я должен отдать. И тогда они выполнят моё желание.

— Ты… Ты это серьёзно? — Лида смотрела на него широко открытыми глазами, — типа как в сказке, принеси мне то, не знаю, что, и я дам тебе всё, что попросишь?

— Так что ты сразу не отдал? — не обращая на неё внимание, спросил Степан.

— Ну, во-первых, я не знаю, что нужно отдать. Из чужих вещей у меня только часы и вот этот нож.

— Дай сюда, — потребовал Степан, и Андрей покорно расстегнул ремешок.

— Нож тоже давай.

Степан положил на теплую поверхность дивана часы, а рядом нож. Достал его из ножен, покрутил в руках. Рукоятка блеснула синим цветом, и что-то внутри ее вспыхнуло. Отложил, поднял часы, внимательно рассмотрел циферблат, зачем-то пощёлкал ногтем по металлу задней крышки.

— Это точно всё, что у тебя есть из чужих вещей?

— Ну, пара футболок и кофта…

— Давай сюда. Вообще, вытряхивай всё, что есть из рюкзака. И карманы выворачивай.

Андрей покорно потряс рюкзак, пошарил по карманам, достал смятый платок. Степан обследовал рюкзак, с недоумением отбросил камни с поля, где пропал Саша. Залез в каждый кармашек, прощупал швы. Потом разложил вещи по кучками. В одну положил то, что Андрей сказал, что является его вещами, во вторую — то, что он позаимствовал из чужих рюкзаков.

— Ну, эти футболки и кофту мы и правда можем отставить, обычные вещи, ничего такого в них нет. Остаются часы и нож… — он потёр щетину на подбородке. — Ты не мог точно спросить, что именно они от тебя требуют?

— Да спрашивал я, — с досадой ответил Андрей. — Но он меня либо не понял, либо отвечать не захотел. У него еще выговор такой… Не совсем понятный. Слова как-то странно ставит, ударение делает не туда… Фиг поймёшь, что он там говорит.

— А «во-вторых»? — спросил Костя.

— Что — «во-вторых»? — не понял Андрей.

— Ну, ты сказал, что, во-первых, ты не знаешь, что нужно отдавать, а что «во-вторых»?

— Во-вторых то, что я должен принести это к Хозяину. Он где-то находится за пятым корпусом. Этот… в плаще, сказал, что нужно дойти до пятого корпуса, пройти через него, открыть дверь и там меня встретят.

Степан крутил в руках нож, задумчиво разглядывая яркие всполохи внутри рукоятки.

— Он сказал, что именно ты должен принести этот нож? Никто из нас не может? Только ты?

— Я не уточнял. Но вообще он только ко мне обращался, про вас вообще ни слова не было сказано.

В памяти возникли лица Марины, Вероники, Саши, вспомнился стук, с которым маска упала на пол, но он помотал головой, отгоняя эти видения.

— Слушайте! — вдруг воскликнул Андрей, — а ведь пятый корпус как раз рядом с той расщелиной, в самом её начале! Я помню, я же видел это с вертолёта.

Он обвёл всех горящим взглядом.

— Получается, я должен прямо туда принести?

— Ага, к самой горе Ородруина, — насмешливо сказала Лида. — и кинуть этот нож ты должен будешь в самое жерло вулкана, то бишь расщелины. А вчера нам в дверь, видимо, Голлум скрёбся… Ты действительно веришь в это?

— Больше нам верить не во что, — Степан не отрывал взгляд от ножа, потом вздохнул, вложил его в ножны и протянул Андрею, — держи, спрячь лучше в рюкзак. Не дай бог потеряешь. Ты теперь наша единственная надежда.

— Ребята, — растерянно обвела всех взглядом Лида, — вы что, правда верите? это всего лишь сон…

— У тебя есть другое предложение? — Степан с непонятным выражением лица смотрел на Лиду. — Ну предложи что-нибудь. Куда нам идти, что делать…

— К людям идти, куда же еще…

— Мы уже пришли к людям, мы больше двух суток шли к людям, и вышли к заброшенному зданию, возле которого бродят звери, про которых раньше никто не слышал. И институт этот, к которому пришли, еще даже и не построен был неделю назад. Только котлован рыли, да территорию расчищали.

Степан встал, глубоко засунул руки в карманы.

— Андрею уже снился сон, он с вертолета видел эту расщелину, и этих зверей…

— Не всех, — помотал головой Андрей, — я только птиц этих видел…

— Не важно, уже одно то, что ты видел птиц, и они в точности оказались такими же, это уже о многом говорит. И тот вчерашний мираж-ученый, он подтвердил твой сон.

Степан присел на корточки рядом с Лидой.

— Поэтому, голуба моя, мы будем верить снам Андрея, и пойдём туда, куда он скажет. Потому что верить нам больше не во что. Нравится тебе или нет, но так будет.

Лида фыркнула и отвела глаза.

— Очень странно, что этот чёрный человек был так откровенен в разговоре, — медленно сказал Костя. — Ведь, по сути, мы с ними враги…

— Он особо и не откровенничал, — пожал плечами Андрей, — просто сказал, что мне нужно принести к Хозяину вещь, которая мне не принадлежит.

— Хватит уже спорить, — прервал их Степан, — собираемся, идем в столовую, наловим еще этих ящериц, позавтракаем, и в путь.

Дверь открывали с осторожностью. Прислушались, нет ли звуков, с опаской выглянули. Пустой коридор. Степан дал знак и очень тихо они направились к переходу, ведущему в столовую.

Лида ловить ящериц наотрез отказалась, села поудобнее за столик, закинула ноги на рюкзаки ребят, которые те бросили, чтобы не мешали.

В этот раз летающих ящериц наловили больше. Андрей наловчился, легко уклонялся от попыток укусить, метко сбивал их подносами, придавливал, оглушал.Степан отрезал головы и тут же их потрошил. Костя помогал Андрею.

Наконец, Степан сказал, что еды хватит и, прихватив поднос, они направились к выходу.

В комнате, где вчера они разводили костёр, их ждал сюрприз. Противень с остатками пригоревшей еды был смят, на металлической поверхности явственно виднелись следы от зубов. Кто бы это ни был, размеры у него были впечатляющие.

Степан подхватил кастрюлю, вытряс из нее остатки обгоревших деревяшек, и предложил переместиться в другое помещение. Это место уже было прикормленное, и он побоялся, что зверь может вернуться. Перешли в другой кабинет, закрыли двери, развели костёр в кастрюле. Пожарили все имеющиеся ящерицы. Тех, что не съели, поделили, сложили в полиэтиленовые мешочки, в которые хозяйственная Лида раньше упаковывала свои вещи, и спрятали в рюкзаки. Каждый в свой.

По широкой лестнице спустились в холл, подошли к карте.

— Вот мы, — Степан ткнул пальцем, — а вот пятый корпус.

Палец Степана переместился вправо и вверх.

— Примерно, километров пять-шесть. За полтора часа дойдём. Интересно, зачем его так далеко от основного корпуса построили… Странно, что подписан только медицинский корпус, а остальные только пронумерованы. Ну пошли, попытаемся туда добраться.

Через парадную дверь выходить не рискнули. Долго искали запасной выход, но, когда нашли, не смогли открыть тяжелую металлическую дверь. Тогда Степан открыл окно, долго всматривался в кусты, деревья, растущие рядом, осторожно спрыгнул вниз. Крадучись, прошел несколько шагов, осмотрелся. Сделал знак, что всё хорошо.

Андрей спрыгнул следующим. Окно было расположено высоко, не меньше двух метров от земли, и отлично сохранившаяся плитка больно ударила по пяткам. Он не удержался и завалился на бок, с кряхтением поднялся, и тут же поймал сердитый взгляд Степана.

— Тише ты, — шёпотом просвистел тот, — здесь нельзя шуметь.

С оконного проема легко спрыгнула Лида, за ней Костя.

— Плохо, что окно оставляем открытым, налезет всякая дрянь, — озабоченно сказал он.

— Она уже налезла, не сомневайся, — успокоил его Степан. — Поверь, в отсутствии человека зверьё найдет как пробраться в помещение и без твоего открытого окна. Странно только, что вчера на нас не напали.

Стараясь ступать как можно тише, они двинулись по мощенной дорожке. Миновали одноэтажное небольшое строение, возле которого были сооружены огромные конструкции из труб и выдувных вентиляторов. Как догадался Андрей, это была система охлаждения. Трубы представляли из себя перепутанный лабиринт, который вел к основному зданию, а также к другим корпусам.

Небо по-прежнему было затянуто серыми тучами, в отдалении громыхал гром. В воздухе висела водяная взвесь, дождём ее назвать было нельзя, мельчайшие капли бисером оседали на одежде, лицах, от сырости пробирало до костей.

Они проходили через парк. Когда-то он был очень красив, но без должного ухода природа взяла своё. Дорожки, некогда аккуратно вымощенные, теперь покрывали мох и сорняки, некоторые плитки провалились, в ямах стояла вода. Скамейки, оставленные без присмотра, разрушались под воздействием времени и погоды, некоторые стояли прямо, но большинство завалились, дерево под влиянием дождя и сырости разбухло, сгнило. Деревья, кустарники и цветы, когда-то заботливо посаженные и подстриженные, теперь разрослись во все стороны, их ветви переплелись, образуя тенистые арки, но не создавали уют, а вызывали больше опасения, что в этой темноте могут прятаться хищники.

Андрей попытался представить людей, увиденных им во сне, как они гуляют по этому парку, беседуют, сидя на скамейках, играют в волейбол на той, заросшей нынче, спортивной площадке, но не смог.

Они дошли до развилки, у которой возвышался большой, покосившийся щит. Степан смахнул с него разросшийся вьюнок, и они увидели уже знакомый им план.

— Мы здесь, — Степан ткнул пальцем в едва заметный кружок на карте, повел по красной линии к зданию, обозначенному как «Корпус № 5». — Хмм, смотрите, можно подняться по канатке, можно поверху, а можно пройти через этот туннель, там наверняка, какие-то вагонетки сохранились.

— По канатке я пас, — помотала головой Лида, — во-первых, я высоты боюсь, а во-вторых, нас там эти птицы склюют, и нам даже укрыться будет некуда.

— Не переживай, не пойдем мы на канатку, мы просто ее не запустим, электричества же нет. Пойдём поверху.

По парку старались идти очень тихо. Степан остро реагировал на каждый шорох, а потом вообще согнал всех с дорожек и заставил пробираться среди деревьев. Андрей злился, он считал это глупостью. Звери, если они появятся, и так их учуют, а они потеряют драгоценное время.

Вскоре показался вход в туннель. Поперек него лежало поваленное дерево, сухие ветки загораживали путь. Костя задержался, заглянул внутрь. Похлопал ладонью по каменной облицовке, звук гулко отозвался в глубине.

— Ты совсем тупой? — обозлился Степан. — Нафиг ты зверей призываешь?

Костя смутился и отошёл к Лиде.

— Сейчас по этой насыпе поднимаемся вверх, — шёпотом продолжил инструктор, — там пройдём через площадь, спустимся немного вниз, и — вуаля — мы на месте.

Придерживаясь за ветви кустов, Андрей стал карабкаться вверх за Степаном. Ближе к краю инструктор замер, обернулся к остальным и приложил палец к губам.

«Что там ещё…» тоскливо подумал Андрей, беззвучно поднялся к Степану и выглянул.

На поляне стояло существо, напоминающее гриб на трёх массивных мохнатых ногах. Оно было не высоким, не выше человеческого роста. Мясистая «шляпка» мелко подрагивала, из-под неё свисали жгуты. Они лениво раскачивались, реагируя на каждый порыв ветра. Слышалось негромкое гудение, похожее на то, какое издают электрические провода.

— Вон еще одна, — Костя толкнул плечом Андрея и указал влево. Там тоже виднелось такое же существо, только более насыщенного коричневого цвета.

— Интересно, оно опасное? — Лида присела рядом. — Может, ничего, если мы рядом пройдём…

— Я бы не рискнул, — покачал головой Степан. — Ты хоть раз встретила здесь неопасное существо? Вот и я о том же. Если бы эта «тренога» не умела обороняться, не имела бы когти и зубы, её бы уже давно сожрали, те же птицы или волки с капюшонами.

— Как же нам их обойти?

— Давайте вправо, только тихо, может обойдём кругом.

Короткими перебежками от дерева к дереву они двинулись вправо, сели за толстым стволом, опустили ветки. Но там тоже стояла «тренога». Белесая, тоненькая, она раскачивалась под порывами ветра, жгуты ее поднимались и опускались почти до земли.

— Там дальше тоже «шляпка» виднеется, — Лида слегка выдвинулся из-за веток, — не пойму только одна или несколько.

Пригнувшись, она немного вылезла из-под дерева, подалась вперед. Под её ногами громко хрустнула ветка и «тренога» очнулась от дремоты. Шляпка её пошла волнами, жгуты поднялись и вытянулись в направлении Лиды, словно ощупывая воздух перед собой. Электрический гул стал сильнее.

— Отходим, отходим, — с тревогой зашептал Степан, потянул за куртку Лиду, — вниз давайте, только очень тихо.

Очень осторожно, стараясь не выглядывать из-за кустов, они двинулись вниз по склону. Электрический гул стал стихать, и, выглянув из-за дерева, Андрей увидел, что белёсый гриб вернулся в своё меланхоличное состояние.

— По верху не пройдём, — продолжал шептать Степан, когда они спустились ниже и спрятались за беседкой, сплошь укутанной зеленью. — Придётся через тоннель.

— Не пойду туда, — затряс головой Костя, — ни за что в жизни. Там такая темень, наверняка кто-то притаился.

— Да, там может кто-то сидеть, тут ты прав… Но нам нужно дойти до этого корпуса до ночи, или придется возвращаться в главное здание, а завтра сделать еще одну попытку прорваться.

— Давайте сделаем широкий крюк, — предложила Лида, — пойдём вправо или влево, обогнём их. Когда-то же должно закончится это лежбище.

— Говорю же, до ночи не успеем. А ночью я не рискну остаться в лесу, нас сожрут, не отобьёмся. Туннель короткий, метров триста, так что у нас есть шанс.

Осторожно они подошли ко входу в туннель.

— Первым иду я, — сказал Степан, — за мной — Андрей, потом Лида, и замыкает Костя. Идите как можно тише, и старайтесь не отставать.

Он рукой отвел в сторону засохшую ветку, нагнулся и первым нырнул в проход.

Внутри было гораздо темнее, чем Андрей предполагал. Идущий впереди Степан чиркнул зажигалкой и поднял её вверх, словно факел. Андрей оглянулся. Позади него виднелся вход и в слабом сумраке он разглядел испуганное лицо Лиды и напряжённое Кости. Они шли за ним почти вплотную. Он посмотрел вниз. На каменном полу выделялись две металлические полосы — рельсы. Много мусора — листья, ветки, крупные камни. «Не споткнуться бы», — озабоченно подумал Андрей, и тут же Степан, словно услышав его мысли сказал:

— Здесь много крупных камней, не споткнитесь. Сломаете ногу, останетесь здесь, я предупреждаю.

Страх сдавил сердце Андрея, в груди налилось свинцовой тяжестью, и он торопливо сделал глубокий вдох и выдох, пытаясь погасить панику. Туннель повернул, светлое пятно входа пропало из вида и стало совсем темно.

Слабый свет зажигалки Степана выхватывал из темноты то небольшой участок стены, то рельсы на полу. Но тьма вокруг казалась еще чернее. Андрей вытянул вперед руку, коснулся Степана. Тот подпрыгнул от неожиданности, выронил зажигалку. Свет погас.

— Это я, — торопливо сказал Андрей, — я просто дотронулся по тебя.

— Придурок, — прошипел Степан, и уже громче сказал: — Всем остановиться.

— Что случилось? — голос Лиды звенел от страха.

— Всё нормально, просто Андрей меня решил пощупать в темноте, не предупредив, и я выронил зажигалку от неожиданности.

— Ах, Андрюха, ах, злодей, — с нервным смешком сказал Костя.

— Всё, нашёл, — Степан нащупал на полу зажигалку, зажёг и впереди снова показалась капля света. — Все на месте? Андрей, Лида, Костя… Всех вижу, пошли дальше.

Гулкое эхо вторило их шагам, казалось, идёт не четыре человека, а целый взвод.

— Андрей, — дрожащим голосом сказала Лида, — я возьму тебя за руку?

Андрей протянул ей руку, и она крепко уцепилась за него.

— Хорошая идея, — одобрительно сказал Степан, — Костя, ты возьмись за руку Лиды. Потеряться тут негде, но так будет спокойнее.

— Мы уже прошли половину? — по прежнему дрожащим голосом спросила Лида.

— Не думаю, — Андрей старался, чтобы голос его звучал уверенным, но в гулкой темноте он прозвучал как-то жалобно.

— Просто мы медленно идем, — громко подал голос Костя, — но быстрее и нельзя, я не хочу сломать ногу.

И тут же громовое эхо вернуло ему слова:

— …идём… идём…

Лида вскрикнула и эхо заметалось по туннелю.

— Я сказал не шуметь! — прошипел на них Степан.

Зажигалка погасла, и Андрей, стараясь не поддаваться паники, как можно спокойнее спросил:

— Кончился газ?

— Нет, горячая стала, руке больно.

Андрей слышал, как позади него Лида старательно дышит глубоко и часто. Рука онемела, но он постеснялся попросить девушку отпустить её. Да и не хотел. Без этих цепких пальцев на своём запястье он боялся, что паника поглотит его.

Краем глаза он заметил какое-то движение. Вокруг по-прежнему царил мрак, но ему показалось, что часть темноты справа и выше словно сгустилась и переместилась вперед.

«Мне это кажется», — твёрдо сказал он сам себе. И тут же Степан зажёг зажигалку. Андрей огляделся, ничего не увидел и выдохнул с облегчением.

— Смотрите, свет! — горячо выдохнула Лида ему в шею, и Андрей тут же увидел светлое пятно впереди.

— Ну вот и выход, — довольно произнёс Степан, — поднажмите, ребятки.

Все невольно прибавили шаг, а когда до выхода осталось не более двадцати метров, пустились бегом.

— Тише, тише, — потребовал Степан, когда они выбежали из туннеля. — Надо бы оглядеться, никто нас тут не встречает…

Лида отбежала от входа на пару шагов, остановилась, счастливо рассмеялась и тут же всхлипнула.

— Каждый раз я думаю, что никогда ещё так сильно не боялась, и каждый раз что-то перебивает этот рекорд. Но туннель точно на первом месте по страху. Костя, ты как?

Андрей обернулся к ним. Костя шагал последним. Он широко улыбнулся, рукавом вытер глаза, хотел что-то сказать, но вдруг длинные черные щупальца вытянулись из туннеля, обвили парня и рывком уволокли обратно в темноту.

Лида закричала. Она захлёбывалась от крика, но не двигалась с места. Андрей было рванул к туннелю, но Степан охватил его руками и повернул обратно.

— Тикаем, тикаем отсюда… Лида! Быстро сюда!

Отбросив Андрея, он схватил не прекращающую кричать Лиду и потащил за собой.

Андрей уже опомнился. Он и не помышлял спасать Костю, бежал прямо, не разбирая дороги, как можно дальше от страшного туннеля. Крик Лиды стал приглушенным, и Андрей в смятении подумал, что Степан, должно быть, зажал ей рот рукой.

— Стой! — услышал он за собой и остановился, с трудом восстанавливая дыхание.

Степан догнал его. Он крепко сжимал тело Лиды. Она плакала, рыдала навзрыд как ребёнок и никак не могла остановиться. Степан осторожно положил ее на землю, расстегнул рюкзак, достал бутылку с водой.

— Попей, на, — он пытался влить в рот, но Лида мотала в истерике головой и тогда он стал лить тонкой струйкой ей на лицо. Лида захлебнулась, замолчала, рукой отвела бутылку.

— Тише, Лида, тише, — Андрей опустился рядом с ней на колени, — здесь нельзя шуметь…

Лида приподнялась, села. Икнула. Потянулась за бутылкой, выхватила у Степана из рук.

— Это ты виноват, — сказала она, с ненавистью глядя на него заплаканными глазами, — Костя не хотел туда идти, как чувствовал.

Степан с досадой развёл руками, но промолчал. Андрей охватил голову руками. Перед глазами тут же возник Костя, его непонимающее лицо, когда его охватили щупальца, вспомнил, как удивленное выражение его лица сменилось на испуганное и застонал от бессилия и злобы. Он мог бы помочь. Наверное.

— Ты бы там тоже погиб, — Степан как будто прочитал его мысли. — Нас спасло то, что первое время мы шли тихо, и не разбудили того, кто там жил. Пока он прочухал, кто мы, сколько нас, мы уже дошли до конца. Судя по тому, как он утащил здоровенного Костю, тварь была не маленькая. Если бы вы, как последние придурки, не остановились у самого входа…

— Сам же сказал подождать, — глухо отозвался Андрей, — ты же осмотреться хотел…

Некоторое время сидели молча.

— Ладно, погоревали, пошли дальше, — Степан поднялся, отряхнул штаны. — Вон уже здание виднеется, скорее всего это и есть пятый корпус. «Грибов» не видно, гудения тоже не слышно, значит, всё норм.

— Я никуда не пойду, — тусклым голосом сказала Лида.

— Не дури.

— Какой смысл куда-то идти… Нас всё равно убьют и сожрут. Об одном только прошу, пусть это будет именно в таком порядке и пусть это будет быстро…

— Нельзя сдаваться, Лида, — Степан наклонился над ней. — Пока мы живы, всегда есть шанс на победу. И я этот шанс собираюсь использовать по максимуму. Поверь, я его не упущу.

— Какой шанс? — рассмеялась девушка. Андрею не понравился ее смех. — Ты свой шанс построил на сне, на фантазии, рожденной в воспаленном от непрекращающегося кошмара разуме. Ты поставил не на тот цвет, Степан, в этот раз выигрыш достанется казино.

— Нихера подобного, — грубо отозвался инструктор. Он выпрямился, покопался в нагрудной сумке, достал пачку сигарет, заглянул в нее, с сожалением смял и засунул обратно. — Я победитель по жизни, Лида. Я всегда добиваюсь того, чего хочу.

— Ты всего лишь инструктор на речном рафтинге, — с усмешкой сказала Лида, — какими победами ты можешь похвастаться? Что есть в твоём «жизненном» резюме? Начинал поди с низов, с младшего инструктора, достиг пика карьеры… Ай, молодца… Победитель по жизни… Ты никто, ты хронический неудачник.

— Тише, тише, — Андрей встрял между ними, — я прошу вас, ребята, сейчас совсем не время. Пожалуйста, прекратите, мы почти дошли, давайте доведём дело до конца, а там ругайтесь, сколько хотите.

Лида со вздохом протянула ему руку, поднялась. Налив в ладошку воды, неловко умылась, вытерлась носовым платком. Пошла вперед. Андрей оглянулся на Степана и все слова замерли у него на губах.

Степан стоял, не отрывая взгляд от удаляющейся девушки. Глаза инструктора подёрнулись тёмной дымкой, он смотрел на Лиду с такой откровенной ненавистью, что у Андрея кожа на руках покрылась мурашками.

— Пошли, — парень неловко откашлялся, — сам же говорил, тут уже рядом.

Степан молча пошел вперед, обогнал девушку. Андрей старался не отставать.

Корпус представлял из себя длинное двухэтажное здание без какой-либо вывески у двери, только с правой стороны красной краской была нарисована большая цифра 5. Разбитых окон не увидели, дверь также выглядела не поврежденной.

Они сидели за большим деревом, и наблюдали за входом. Андрею эта идея казалась глупостью. Ещё совсем недавно они так сильно шумели, что если бы их услышали хищники, то они уже давно были бы здесь. А раз тихо, то значит, никто и не появится. Но Степан выжидал. Он зорко вглядывался в кусты, оглядывал деревья, к чему-то прислушивался. Лида сидела рядом. Она обняла ствол дерева, прижалась к нему щекой и безучастно смотрела куда-то в небо. Андрей проследил за её взглядом, но ничего, кроме серых облаков не увидел.

— Я пойду первым, — наконец сказал Степан, — открою дверь, войду внутрь. Если всё хорошо, то позову вас. Если всё не хорошо…

Он не договорил и пошел ко входу.

Андрей с замиранием сердца смотрел, как инструктор пересек небольшое, некогда заасфальтированное, пространство, обогнул разросшуюся клумбу перед входом, поднялся по ступенькам и взялся за ручку двери. «А если дверь закрыта», — запоздало забеспокоился Андрей. Как они тогда попадут внутрь? Разбивать окно? Но дверь поддалась, легко открылась перед Степаном. Тот помедлил, вошел внутрь.

Вытянув шею, Андрей пытался рассмотреть, что там происходит. На пороге показался Степан, махнул рукой, дескать, всё нормально. Андрей поднялся, и вдруг чувство дежавю накрыло его. Совсем недавно Степан точно так же стоял на пороге дома у реки, жестом приглашая их войти. Тогда они были замёрзшие, напуганные после крушения, но считали, что всё плохое, что могло с ними случится, уже произошло. Ах, если бы они могли знать… Саша, Саша… Тоска сдавила его грудь, и он с силой потер грудь с левой стороны.

— Что с тобой? — равнодушно спросила Лида. — Заболел?

— Да так… Что-то сердце…

Он пошел вперед, ко входу в пятый корпус, на Лиду он не смотрел, но по звуку шагов понимал, что девушка идет следом.

Огромный холл вверх занимал два этажа, сквозь высокие витражные стекла, на удивление, целые, проникал тусклый свет. Разбитая мебель сгрудилась у стен, валялись статуи с отбитыми головами, руками. С высоких постаментов на творившийся разгром невозмутимо взирали два мраморных льва. Посередине помещения крупными камнями был огорожен круг, в котором, как показалось сначала Андрею, было насыпано много серого песка, вперемешку с белыми голышами. Но подойдя ближе, он с ужасом понял, что это не песок, а пепел, из которого проглядывали кости скелетов.

Степан вошел в круг, ногой выкатил округлый череп, легонько, как мячиком, попытался дать пасс Андрею.

— Что здесь произошло? — с ужасом спросила Лида.

— Вы спрашивали, где все люди, — не глядя на неё, сказал Степан, — а все люди — вот они, здесь. Нет, конечно, это не все выжившие, которых трагедия застала в институте. Поначалу проводили эвакуацию, пока это было возможным. Вывозили ценную технику, людей. Потом, когда пришедшие оттуда научились сбивать вертолеты, сделали попытку уйти наземным путём. Пытались пройти мелкими группами, по рации координировали движение, сообщали, насколько далеко они смогли продвинуться. Ни одна группа не выжила. И тогда оставшиеся поняли, что нужно договариваться. Договариваться с теми, кто пришёл сюда, вернее с теми, кому они сами открыли проход, и кто стал здесь новым Хозяином. Уже они, а не люди, устанавливали здесь свои порядки… Время для людей закончилось.

Он сделал паузу, прошелся по капищу, поднимая клубы пепла, носком кроссовки поддел кость, извлёк ее на поверхность.

— Выяснилось, что если принести в подарок Хозяину человека, то он позволит небольшой группе уйти с его территории. Совсем небольшой. И с каждым разом всё меньше и меньше.

Степан вышел из круга, с силой потопал, стряхивая пепел с ног.

— Сначала были добровольцы. Кто-то сознательно шел на это, предоставляя шанс спастись другим людям. Но со временем добровольцев стало всё меньше, а потом и вовсе закончились. И тогда стали тянуть жребий. Кто-то пытался бежать, но его участь была незавидной, кто-то защищался, до последнего не желая участвовать в этом. Обороняясь, он мог ранить другого человека, и тогда он получал шанс — в жертву приносили раненного человека, ведь всё равно умрёт, пусть уж на благое дело. В конце Хозяин уже принимал подношение из расчёта один к одному — приносишь одного человека в жертву, второй получает право на выход отсюда. Представляете, что здесь творилось? Люди обезумили… Они превратились в животных, в хищных, опасных животных… Ничего общего с теми «светлыми» людьми, которых ты, Андрей видел в своём сне.

— Откуда ты это знаешь? — обмирая от страха, спросил его Андрей. Инструктор остановился, усмехнулся, глядя на него, и на миг у парня мелькнула мысль, что тот не ответит. Но он с горечью ответил:

— Не один ты видишь сны.

Воцарилось молчание. Андрей с ужасом рассматривал череп, наполовину скрытый пеплом.

— Нам тоже нужно принести жертву? — Лида прижалась спиной к колонне, — ты для этого привёл нас сюда?

— Зачем? — Степан пожал плечами, — сейчас Андрей отнесет нож Хозяину, и тот выполнит его желание — отпустит нас домой. Возьми и часы, вдруг мы ошиблись, и им нужно именно это. Отдай ему вообще всё, что тот не попросит. На кону наши жизни, Андрей, помни это. В этот раз выигрыш должен достаться нам, а не казино.

Степан подошел вплотную к Андрею, взял его за лацкан ветровки.

— Я хочу, чтобы ты понял, — хрипло сказал он и откашлялся, — хочу, чтобы ты твёрдо понял, что это наш последний шанс, Андрей. Если ты всё испортишь… Если ты что-то сделаешь не так, то больше шанса выжить у нас нет. Ты не представляешь, что здесь происходило, а я знаю. Я видел собственными глазами. Я каждую ночь проживал одну из жизней, которая заканчивалась здесь, в этом круге. И свою личную жизнь я так завершить не хочу. Ты меня понял?

Не в силах вымолвить ни слова, Андрей кивнул, глядя в серые, с чёрной дымкой, глаза Степана. Инструктор выпустил лацкан, похлопал по плечу.

Андрей скинул рюкзак, достал нож, положил его на пол. В глубине рукоятки вспыхнул и разгорелся огонь, налилось светом клеймо — змея с крыльями, кусающая себя за хвост. Расстегнул ремешок часов, положил рядом. Подошла Лида, посмотрела сверху вниз.

— Что в них такого? — равнодушно спросила она. — Что они из себя представляют такого, что нас готовы выпустить из этого ада, лишь бы ты вернул их. Степан, ты не видел во сне объяснения? Может, хоть намёк какой-то был на эти предметы?

Инструктор молча пожал плечами. Лида вздохнула.

— Ну, я пошёл, — Андрей собрал с пола предметы, зажал в кулаке, — куда только идти-то…

— Вот в эту дверь, — Степан пересёк холл, остановился у массивной деревянной двери, расположенной в самом конце, — в моих снах они всегда отсюда появлялись.

Андрей подошел к нему. На сердце было тяжело, от страха мелко тряслись руки.

— Ну, я пошёл, — повторил он, потоптался на месте, не в силах решиться, затем с усилием толкнул дверь и вышел наружу.

Глава 13

в которой главный герой получает шанс загадать желание

Тёмное небо низко висело над землёй. Изредка мрачные тучи пронзала серебряная молния, двоилась, ветвилась, ярко освещая всё вокруг. Как только пропадала, мир сотрясал раскат грома.

Андрей стоял на маленьком участке земли, перед ним простиралась пропасть. Затаив дыхание, он сделал шаг вперёд и, вытянув шею, заглянул за край бездны. Мрак, скрывающийся в её недрах, поглощал рассеянный свет, противоположного края не было видно. На дне пропасти что-то ярко вспыхивало в такт сверкающим молниям на небе.

Андрей отошел и с тоской оглянулся. Вернуться бы… И тут раздался глухой шум. Из бездны поднялся чёрно-багровый фонтан, тягуче выплеснул у ног парня дымящуюся субстанцию, заставив того отпрянуть и вжаться в стену корпуса. Лениво растекаясь, лава мгновенно затвердевала, формируя широкие ступени. Чёрная лестница вела вниз, в пропасть. Андрея приглашали спуститься.

Поколебавшись, он поставил ногу на первую, чёрную с красными пульсирующими прожилками, ступеньку, ожидая обжигающего жара и запаха гари. Но ничего не произошло, и он стал осторожно спускаться.

Лестница была короткой, всего несколько десятков ступеней, и Андрей вновь в сомнении остановился. Но тут же из глубины поднялся еще один фонтан, выплеснул следующую порцию чёрно-красной массы, дорастил ступеней и широкую дорожку. С правой стороны лава не опала, а замерла, затем стала ритмично пульсировать, изгибаясь и преображаясь в стену. Прочертились узоры, напоминающие каменную кладку, прорезались очертания колонны. Андрей невольно замер, поражённый этим зрелищем.

Следующая широкая струя фонтана растеклась перед ногами парня, формируя дорожку из чёрно-красного кирпича. Всплеснулась слева, формируя стену с резными колоннами. Над головой сверкнула молния, мгновенно высветив перед ним расстилающийся пейзаж и бездну всего в нескольких шагах. Низкий гул, шум укладывающихся камней, всплеск лавы постепенно складывался в тяжёлую мрачную мелодию, и каждый новый звук гармонично вписывался в этот странный оркестр. Музыка проникала в самое сердце Андрея, заставляя его то сжиматься от безысходности, то задыхаться от восторга. Мелодия то затихала, то поднималась с новой силой, и в такт ей перед парнем строилась дорога, возвышались стены, появлялись колонны.

Тонкий ручеек воды прорезал путь перед ним, заставив перепрыгнуть, вылился в каменное ложе справа, заботливо выстроенное чёрной лавой, зашумел, набирая силу, закрутился, покрылся белой пеной, ударился о нагромождение камней. Мелодия, вобрав в себя шум реки, зазвучала с новой силой, и Андрей, позабыв о страхе, опять задохнулся от восторга, от мрачной торжественности, окружающей его.

С неба спланировала чёрная птица, опустилась на короткую широкую колону. Раскинув кожистые крылья, она вытянула длинную шею по направлению к Андрею, зашипела, закричала. Её крик вплёлся в кружево мелодии, ничем не нарушив структуру, и лишь дополнил и обогатил её. Андрей прошел совсем рядом с «птеродактилем» без опаски, понимая, что здесь ему ничего не грозит.

По левую руку от него прорезались очертания скалы. Послышались звуки ударов металлических инструментов о камень, стоны, лязганье цепей и крики надсмотрщиков. И вскоре показались и сами люди, производящие этот шум.

Худые до измождения, с выпирающими ребрами, ключицами, они передвигались на четвереньках, опираясь на локти и колени. На каждом виднелся ошейник, к которому была приделана длинная тяжелая цепь. Концы всех цепей держал в своей руке огромный одноглазый надсмотрщик. Его мощное оголённое тело было покрыто копотью, лишь бёдра опоясывала тёмная повязка, неровные концы которой свисали почти до высоких сапог с широкими голенищами. Во второй руке у надсмотрщика была крепко зажата длинная кожаная плеть, с вплетенными металлическим пластинами на конце. Уродцы медленно передвигались, на сколько им позволяла длина поводка, прикрепленного к ошейнику, с трудом волочили за собой огромные инструменты. С натугой подняв над головой, они с силой опускали кирку на каменную стену, высекая сноп искр и откалывая породу. Как только камень нехотя отделялся, на его месте вспыхивало яркая красная вспышка. Это было настолько ослепительно, что калеки отпрыгивали, на мгновение замирали, закрываясь локтями от нестерпимого жара. Но тут же слышался окрик надсмотрщика, плетка взлетала над спинами, и они, стеная и причитая, вновь возвращались к своей работе.

Андрей шёл по широкой дорожке, озаряемой вспышками молний над головой и красным свечением, исходившим от стен. Его сопровождала мрачная музыка невидимого оркестра, красный пульсирующий свет, раскаты грома.

И вдруг дорожка кончилась. Последним всплеском чёрно-багровые струи фонтана выложили перед ним еще несколько кирпичных рядов да небольшую площадку. За ней была пустота, чёрное ничто, изредка пронзаемое серебряными молниями. Музыка замерла, неведомый инструмент повторял одну и ту же низкую ноту. Стихли несчастные уродцы, сгрудившиеся у края пропасти. Над ними возвышался одноглазый сторож, настороженно наблюдая за происходящим.

Андрей подошел к краю, замер. Он не знал, что делать дальше. Осмотрелся по сторонам, но, кроме стайки калек с надсмотрщиком, никого не увидел.

— Я здесь, я пришёл, — громко сказал он, обращаясь к чёрной пустоте перед ним. — Я готов отдать то, что мне не принадлежит.

Он нагнулся, положил перед собой часы и нож. В рукоятке ножа вспыхнуло и погасло багровое пламя. Выпрямился, сделал пару шагов назад.

Ничего не произошло.

Андрей растерялся. Он открыл рот, чтобы еще раз повторить сказанное, как вдруг какая-то сила выдернула его наверх, подняла в воздух, встряхнула. Он задохнулся от ужаса, увидев вокруг себя бездонную, в красных всполохах, бездну, задёргался, закричал. Невидимая сила закрыла ему рот, не позволив больше выдавить не звука, и начался ад.

Его крутило, дёргало во все стороны, выкручивало руки, ноги. Тело ломалось, выгибалось, пару раз он терял сознание от боли. И когда он уже мысленно просил смерти как избавление от этого мучения, всё закончилось.

Он тяжело упал на камень. С трудом сфокусировав расплывающееся зрение, увидел перед собой злополучные часы и нож. С возрастающим чувством гнева понял, что подношение не было принято, протянул руку, зажал отвергнутые предметы в кулаке. Оперевшись ломкими руками о кирпич, со стоном поднялся. Ноги с трудом, но держали его истерзанное тело. Он засунул часы в карман, ножны прикрепил к поясу. Пальцы еще не совсем слушались, но всё же он смог защелкнуть все кнопки. Поднял голову и всмотрелся в чёрное ничто, пульсирующее перед ним.

— Я отдал, отдал всё, что вы просили… — голос, не свой, уверенный и звонкий, а чужой, глухой и надломленный, дрогнул, слёзы подступили к глазам, но он сдержался. — Что вам ещё нужно?

— Уходи, — прозвучало, казалось, у него в мозгу.

— Ну уж нет! — внезапно обозлился он. Не для того он претерпел такие мучения, чтобы вернуться с голыми руками. — Мне обещали исполнение желания! И после всего, что я вытерпел, я имею полное на это право!

Что-то с грохотом упало, закричала птица, обрушилась часть скалы в пропасть, над головой протяжно прогремел раскат грома. Калеки всполошились, заскулили, полезли друг на друга, сбиваясь в кучу. Погонщик гортанно крикнул и взмахнул плетью. Клубок из тел распался, и уродцы вернулись на свои места. Какая-та деталь резанула глаз Андрею, что-то до боли знакомое и невозможное в этом мире, но тут голос опять прозвучал:

— Чего же ты хочешь?

Вот оно. Избавление.

Колени Андрея мелко задрожали, пот мгновенно покрыл всё тело. Он поднял трясущуюся руку, вытер мокрый лоб. И, помимо своей воли, опять взглянул на уродцев. Что-то тянуло его к этим полулюдям, какая-то деталь цепляла разум, не давала покоя. Калеки опять поменяли свое положение, сели вполоборота к своему надсмотрщику, задрали на него голову, глядя с какой-то собачьей преданностью. Андрей открыл было рот, чтобы озвучить свою просьбу, но слова замерли у него на языке. Сердце сделало удар и остановилось.

На плече у одного из уродцев, сидящих в крайнем ряду, виднелась татуировка. Она была на четверть скрыта шрамом, проходившим через предплечье, но не узнать ее было невозможно. Ворона. Ворона из мультфильма «Котёнок с улицы Лизюкова». Точно такая же татуировка, как и на плече у Андрея.

Саша.

Забывшись, Андрей сделал шаг вперед, и чуть не слетел вниз. Чёрно-красная бездна качнулась ему навстречу, и он в ужасе отпрянул. Мысли путались и метались в голове, как испуганные пташки. На миг ему стало нехорошо, и он испугался, что опять потеряет сознание.

— Говори и уходи, — прогромыхал тот же голос, — или уйдёшь ни с чем.

— Я хочу его, — торопливо произнес Андрей, показывая на Сашу, — я хочу назад моего друга. Верните мне его.

Воцарилась тишина. Небо расколола огромная молния, разветвилась на миллионы тонких веток, пропала.

Одноглазый надсмотрщик шагнул вперед. Толстыми пальцами выбрав из переплетения цепей нужную, он открепил ее от общего кольца, потянул, извлекая об общей кучи калек одного, и пошел к Андрею, на ходу скручивая цепь. Огромные сапоги громыхали по камням, гремела цепь, скулили калеки. Подойдя почти вплотную, великан окинул Андрея горящим взглядом, проникая, казалось в самую душу, положил у его ног скрученную цепь, и отступил на пару шагов назад. Он него нестерпимо пахло жаром, застаревшим потом, гнилой плотью и нечистотами.

Андрей наклонился, взял цепь, поднял глаза на друга.

Саша был гол, лишь грязная тряпка прикрывала чресла. Его худоба поражала, кости выпирали из изуродованного тела, сплошь покрытого шрамами. Ноги переломаны, вывернуты, скручены у колена. Правая рука также в буграх и наростах после перенесенных увечий. На голове с левой стороны виднелась вмятина в черепе. Вместо прежних черных волос голову покрывала какая-то белесая поросль, растущая неравномерно. Соски отрезаны, на руках недоставало несколько пальцев, а на оставшихся не было ногтей. С правой стороны в ребрах также была вмятина, из-за чего он стоял, заваливаясь на бок. Не в силах стоять, он тяжело опустился на колени.

— Ты слышишь меня, Саша? — заглядывая в лицо друга, спросил Андрей.

Тот несколько раз моргнул. Левый глаз почти совсем скрылся за опущенным веком, но правый, живой и здоровый, смотрел знакомым Сашиным взглядом. Смотрел требовательно, но с надеждой.

У Андрея омертвело внутри и он, не выдержав, отвел глаза.

— Мы уходим, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь, и, превозмогая брезгливость, взял Сашу за руку, помог подняться и потянул за собой.

Они сделали лишь пару шагов в обратном направлении, как позади раздался оглушительный шум. Пропала кирпичная дорожка, обрушились стены и огромным водопадом упала вниз вода. Рухнули скалы и увлекли за собой надсмотрщика с его страшной командой.

Андрей стоял на маленьком пяточке земли перед деревянной дверью заднего входа пятого корпуса, в руках у него была тяжелая металлическая цепь, у ног сидел искалеченный Саша.

Глава 14

в которой главный герой получает ответы на свои вопросы

— Ну что? — вскинулся навстречу Степан, как только Андрей закрыл за собой дверь, — всё получилось? Нас отпустят?

Андрей, не отвечая, прошел вглубь комнаты, крепко держа Сашу за руку.

— Бог ты мой, кто это с тобой? — Степан с изумлением разглядывал калеку.

Лида сидела у колонны около камней, огораживающих капище, устало облокотившись на стену. Услышав шаги, она подняла голову, вскочила с места.

— Андрей, ну что?…

— Кто это с тобой? — требовательно спросил Степан, — отвечай, чёрт тебя возьми…

— Это Саша, — с трудом ответил Андрей, — ты помнишь моего друга, Сашу? Который пропал там, на поле с гравием, у реки.

Лида в ужасе прижала ладонь ко рту и сделала шаг назад. Степан во все глаза рассматривал Андрея, будто считая, что тот помешался, потом перевел взгляд на калеку.

Саша стоял, опустив голову. Тяжелая цепь тянула его к земле, и он сгорбился, заваливаясь на ту сторону, где в боку виднелась вмятина. На лбу выступил пот. Одной рукой он вытер мокрый лоб, а изувеченные пальцы второй руки просунул между ошейником и шеей, попытался оттянуть, как будто тот душил его.

— Тебе плохо? — Андрей, аккуратно придерживая, помог опуститься на пол, прислонил к стене. Саша уже не вызывал у него брезгливости. Это по-прежнему был его друг, просто попавший в страшную беду.

— Конечно ему плохо, — медленно сказал Степан. Он глубоко засунул руки в карманы, и стоял над ними, слегка покачиваясь с носка на пятку, — это же хглоты, потерянные души. Они не могут жить в нашем мире…

— Что с тобой произошло? — Андрей сел на пол напротив, сложил рядом цепь. — Ты можешь рассказать?

Саша медленно раскрыл рот, и за остатками выбитых зубов Андрей разглядел обрубок языка.

— Не может он рассказать, ему язык отрезали…

Лида тихо заплакала. Она так и стояла в отдалении, не в силах приблизится к ним.

Саша с видимым усилием втянул в себя воздух. Каждый вздох давался ему с трудом. Впалая грудь поднималась и опускалась, как кузнечные меха, кожа натягивалась на рёбрах. Он запрокинул голову, выгнулся, словно от нестерпимой боли, дёрнулся.

— Саша, Саша… — беспомощно приговаривал Андрей, сжимая его руку.

Тот с силой сжал в ответ, дёрнулся последний раз и затих.

— Умер, — спокойно констатировал Степан. — Вернее, умер он уже давно, это было просто ходячая кукла, манекен…

— Не смей так говорить! — взвился Андрей, вскочил с пола.

— Ну а теперь расскажи, — нисколько не испугавшись его крика, так же спокойно продолжил Степан, — давай, рассказывай, что там произошло. Ты отдал им всё, что они хотели? Я вижу у тебя на поясе нож…

— Я отдал… — Андрей сразу растерял весь свой пыл, смутился. Покопавшись в карманах, достал часы, отстегнул из пояса и извлек из ножен нож.

— Вот… Я им всё отдал, но они не взяли… Я не знаю почему. Но спросили, что я хочу…

— И что? — выкрикнула Лида.

Андрей промолчал. Степан хрипло рассмеялся, взъерошил свои волосы, прошелся по комнате.

— Ты попросил? Ты попросил, чтобы нас отпустили? — кричала Лида.

— Там был Саша… — наконец, с усилием выговорил Андрей, — я не мог его оставить. Как я мог оставить своего друга в беде? Как бы я мог ходить по земле, смотреть в глаза другим людям после этого? Как бы я жил, в конце концов?

— Живёшь же после Вероники, — тусклым голосом ответила Лида, и Андрей тут же смолк.

В комнате темнело. Андрей опустил руки. Никому не нужные часы и нож со стуком упали на пол. Степан подошёл, пинком отбросил их в сторону, остановился напротив него.

— Дурак, — с ненавистью выдохнул он. — У нас был один-единственный шанс убраться отсюда, выйти живыми. И ты всё просрал… Сволочь…

Андрей отвел взгляд в сторону. Ему нечего было ответить.

— Хочешь подохнуть здесь, подыхай. Но я выживу.

— Что ты задумал? — парень вскинул голову, уставился в лицо инструктора и невольно отшатнулся. Его некогда светлые глаза затянула чёрная тьма, черты лица исказил гнев и ненависть.

— Что я задумал? А ты правда не понимаешь? — Степан развернулся, миновал камни, прошелся по капищу. С каждым его шагом с поверхности поднимался клуб серого пепла, пластался над полом и медленно опускался обратно.

— Вы все сдохнете, — Степан в раздражении пнул скалившийся череп. Тот откатился к стенке и с негромким звуком развалился на три части. — Но только не я. Я выживу. Уж я-то знаю, как здесь можно выжить.

— Нет, ты не посмеешь, — в ужасе замотал головой Андрей, — я тебе не позволю.

— Да кто ты такой? — Степан двумя прыжками преодолел разделявшее их пространство, и схватил Андрея за горло, — ты чмо, тварь, ты променял наши жизни на гнилой труп…

Парень захрипел, схватился руками за руки, душившие его.

— Ребята, ребята, — подбежала Лида, вцепилась в Степана, — пожалуйста, не надо…

— Ссука… — с ненавистью прошептал инструктор, оттолкнул от себя Андрея, Лиду и достал пистолет, отщёлкнул предохранитель, — сдохни, тварь.

Андрей закашлялся, держась рукой за горло, зашатался, согнувшись, и чуть не упал, потеряв равновесие.

— Встань прямо, — скомандовал Степан.

— Ребята, прошу вас, — Лида опять заплакала, но уже не осмелилась дотронуться до инструктора.

Андрей подавил кашель, с усилием разогнулся, взглянул в чёрные глаза инструктора.

— Хотя нет, живи, — Степан усмехнулся, отбросил пистолет. — Ты не заслужил такой лёгкой смерти.

И вдруг, сделав стремительный выпад, он точным ударом впечатал правую ногу в пах Андрея. Тот охнул, согнулся от боли и тяжело завалился на колени.

Степан повернулся и пошел к Лиде.

— Нет… — замотала головой девушка, разгадав его намеренья. Попятилась, попыталась убежать, но инструктор догнал, легко отбил в сторону тонкие руки, вскинутые в защите, схватил в пригоршню волосы и потащил ее в круг.

— Нееет! — Лида кричала, извивалась, ухватилась за руку, вцепившуюся в волосы, но высвободится не смогла, — пожалуйста, не надо, не надо!

Андрей, понимая, что сейчас произойдёт, со стоном поднялся на ноги, сделал пару шагов, но опоздал.

Степан одной рукой приподнял Лиду, второй достал свой нож и сильным уверенным движением полоснул девушку по горлу. Тонкий, пронзительный крик сменился бульканьем, хрипеньем, Лида выгнулась, засучила ногами в агонии. Степан, глядя в глаза умирающей девушки, разжал руку, и та тяжело осела в клубах пепла на пол. Следом упал окровавленный нож. Андрей застыл от ужаса.

— Я принёс тебе в жертву девушку, — закричал Степан, запрокинув голову к потолку, — хорошенькую, напуганную девушку. Не думаю, что девственницу, но… на безрыбье, как говориться, и рак — рыба. — Инструктор помолчал, потом усмехнулся: — Хотя, о чём это я… Такие детали тебя уж точно не интересуют…

Он перешагнул через залитое кровью тело и продолжил:

— Взамен я прошу тебя об одной услуге…

Андрей с усилием оторвал взгляд от тела Лиды, с трудом поднялся, нашел брошенный пистолет, поднял его и вернулся к кругу.

— О, наш мальчик решил поиграть в героя, — насмешливо сказал Степан. Он стоял в центре капища, засунув руки глубоко в карманы. — Ну давай, рискни. Ты же понимаешь, что на звук выстрела слетятся все твари в округи? Выстрелишь — и мы оба погибнем.

— Мы так шумели, что они давно бы уже прилетели, — прошептал Андрей. Тяжелый пистолет дрожал и дёргался как живой в его руке, и, чтобы прекратить эту дрожь, он взялся второй рукой за теплую рукоятку. — А даже и если и так, то пусть. Я готов умереть, но и ты не должен выжить. Такие, как ты, не должны быть победителями.

— С чего ты взял, что можешь решать, кому жить, а кому умирать? — Степан сделал шаг по направлению к Андрею, слегка наклонился в его сторону, вынул руки из карманов. — Ты всю дорогу ныл и путался под ногами. Ты ничего не сделал для нашего выживания. Более того, тызапорол наш единственный шанс на спасение. Так с чего ты решил, что можешь принимать какие-то решения? Кто ты, млять, такой?

Он развёл руками, сделал еще один шаг вперед и вдруг кинулся на Андрея.

Тот в испуге отшатнулся, взмахнул руками и нажал на спуск. Пистолет дёрнулся, по комнате прокатился громкий гул, запахло порохом.

Степан в изумлении остановился, как будто наткнувшись на стену, его лоб вмялся внутрь, из затылка что-то тягуче выплеснулось, и он, вскинув руки, плашмя упал на пол, в самый центр капища.

В комнате воцарилась тишина.

— Вот и всё, — прошептал Андрей, — вот всё и кончилось.

По-прежнему держа пистолет в одной руке, он обошел место жертвоприношения. Сверху вниз взглянул на инструктора. На лице Степана застыло изумление, между остекленевших глаз виднелась маленькая красная точка.

Андрей вышел из круга, пошел к своему рюкзаку, поднял его, отряхнул. В голове не было ни единой мысли. Все умерли, он был единственным живым человеком в этом страшном месте, и он совершенно не знал, что делать дальше.

Подошел к телу Саши, опустился перед ним на колени. Друг лежал, запрокинув лицо кверху, по-прежнему сжимая одной рукой своё горло. Андрей осторожно убрал руку, положил повдоль тела. Потом решил, что негоже Саше лежать в такой беспомощной наготе. Достал из рюкзака спортивные штаны, футболку, носки и натянул на мертвое тело. Сложил руки на груди, на голову натянул бейсболку, прикрыв страшную вмятину на черепе. Когда искал вещи, из рюкзака выпало несколько серых камней с темными вкраплениями, и Андрей сразу вспомнил, как уходил с того поля, зажимая их в руках. Подумав, положил их сверху на навеки закрытые глаза Саши.

За спиной раздался тихий шорох, и, оглянувшись, Андрей увидел, как не лестнице, ведущей в подвал, крадучись появилась зубатая тварь. Она беззвучно оскалила клыки, расправила ярко-красный капюшон на шее. Рядом с ней появилась еще одна особь, за ней еще одна. Первая тварь сделала пару шагов, не отрывая взгляд от парня. Он, также глядя ей в глаза, на ощупь нашел на полу пистолет, поднялся.

Запахло озоном, и в комнату неспешно вплыло оранжевое облако. Оно замерло шагах в двадцати от Андрея, пошло волнами, раздалось чуть слышно гудение и треск — облако накапливало в себе электрический разряд.

Входная дверь содрогнулась от ударов и испуганный взгляд Андрея метнулся в ту сторону. Большая черная птица, чувствуя лёгкую добычу, билась о дверное полотно всем телом, царапая когтями и пытаясь клювом расширить щель между дверью и стеной.

Андрей попятился назад, пока не наткнулся спиной на мраморную колону. Поднял дрожащую руку, приставил дуло пистолета к подбородку, но тут же передумал.

— Ну уж нет, — прошептал он сам себе и вытянул руку вперед, — хоть одну тварь, да заберу с собой. Это не ваш мир, сволочи, не ваше время. Это время людей, для людей.

Он прицелился в облако. Пистолет дрожал и прыгал в его руках.

И вдруг всё замерло.

Мохнатая тварь сложила капюшон, зажала хвост между задними лапами и попятилась назад. Треск смолк и облако исчезло. Прекратился и истошный, изматывающий душу клекот большой птицы.

Андрей непонимающе огляделся, опустил руку с пистолетом. И тут он услышал шаги. Едва слышимые, шаркающие, навевающие образ неспешно идущего человека, они раздавались со стороны дверного прохода, из которого совсем недавно вышли Андрей с Сашей.

Из-за колоны показалась знакомая фигура в длинном черном плаще. Глубокий капюшон скрывал лицо, руки скрещены на груди. Он неторопливо двигался по мраморному полу, миновал каменных львов, сидевших на своих постаментах. И скульптуры ожили, повернули свои головы, каменные рты раскрылись в беззвучном рыке, глаза сверкнули огнём. Мраморный лев справа мягко спрыгнул со своего постамента, сметая мелкие камни, и беззвучно ступая, последовал за фигурой в плаще. Внутри его переливался огонь, и Андрей вспомнил, что такой же огонь мерцал внутри деревянного идола у избушки на берегу реки. Второй лев остался на постаменте, лег в прежнюю позу, вытянул лапы, настороженно наблюдая за Андреем.

Подойдя к капищу, незнакомец замер. Приподнялся над землёй, голова вошла в плечи, тело уплотнилось, растянулось в сторону. Он уже ничем не напоминал человека, а скорее чёрную тучу, либо раскрытый чёрный зонт без ручки, зависший в воздухе.

Медленно он поплыл над местом жертвоприношения, остановился над телом Лиды. Та вздрогнула, приподнялась в воздух, выгнулась. Её руки задёргались, над телом появилась дымка. Светло-серая, поначалу совсем редкая, она втягивалась в чёрный зонтик, загустела, налилась серебряным цветом. Вспыхнула багровым светом одежда, отделилась кусками от тела, зависла в воздухе. От неё так же стал исходить серый дым. Он втягивался в чёрный зонтик, а пепел оседал на землю. Вслед за одеждой вспыхнуло и само тело, скрылось за густым облаком пара, пепел густым дождём хлынул вниз. Пар стал редеть и вскоре иссяк, и тогда то, что осталось от тела Лиды, с глухим стуком упало на пол. «Зонтик» переместился к Степану. Тот, также как и Лида, поднялся над полом, выгнулся. Из тела показался дым. Он был погуще и потемнее, чем у Лиды, но точно так же втягивался в чёрный зонт. Вспыхнула одежда, тело инструктора. Пепел оседал в центр капища, добавляясь к пеплу от тел всех людей, погибших в этом круге. Вскоре дымка истощилась и скелет упал на пол, череп откатился в сторону останков Лиды и замер рядом с её черепом. Андрей молча наблюдал за происходящим.

Чёрная туча проплыла над капищем, покинула его пределы, замерла. Вытянулась вниз, голова, покрытая капюшоном, вновь показалась над плечами, и вскоре она вернула облик человека, скрытого плащом.

Скрестив руки на груди, фигура в чёрном плаще направилась к Андрею и остановилась перед ним.

— Мы снова встретились, Андрей, — прошелестел голос.

— Да, встретились, — равнодушно ответил тот.

— Ты не отдал…

Андрей глубоко вздохнул, поискал глазами на полу часы с ножом, не нашёл.

— Я отдал всё, что мне не принадлежало. Все предметы, которые я заполучил на этом богом проклятом берегу, — он подумал, положил на пол пистолет, толкнул его ногой в направлении фигуры в плаще. — Всё, больше у меня ничего нет.

— Есть, — прошелестел голос. — Оно внутри тебя. Твои сородичи называли это «Благословенный огонь».

— Огонь? — удивился Андрей.

— На самом деле это не огонь, это сгусток разумной энергии. Они пытались увезти его от нас, думали, что это им поможет. Нам удалось сбить их, но выжившие в катастрофе утаили, спрятали Огонь. Очень хорошо спрятали. Мы не могли его найти, потому что просто не чувствовали.

Тёмный собеседник помолчал, края его плаща слабо двигались, как будто под порывом ветра. Андрей, затаив дыхание наблюдал, ожидая продолжения.

— Мы тогда не поняли, что найти Огонь может только такой как ты, то есть человек. А когда поняли, никого из людей не осталось на этом берегу. Они либо ушли, либо… И нам пришлось призвать живых. И вы пришли.

— Пришли, — с горечью повторил Андрей. — Вы выдернули нас из нашего мира, убили всех моих друзей…

— Не всех, к некоторым смертям мы не причастны, — незнакомец развёл руки, позади него сгустилось облако тьмы, сформировалось в кресло с высокой спинкой. Он сел на жёсткое сиденье, откинул капюшон. На Андрея смотрела знакомая маска.

— Я помню, что ты предпочитаешь видеть лицо собеседника. Я оказываю тебе расположение этим жестом.

Андрей грустно усмехнулся.

— Почему вы выбрали именно нас? Почему не вернули тех, кто был в институте?

— Они бы нам не отдали. А вы, которые ничего не знали о происходящем здесь, легко вернули бы нам Огонь.

Андрей вдруг вспомнил резной деревянный столб, удар, сваливший его с ног. Прижал руку к груди, прислушиваясь к себе.

— Он спит, — в голосе его собеседника послышалась едва заметная насмешка, — ты ничего не почувствуешь.

— А как же я должен был его отдать, если я ничего не чувствую?

— Его позвал Хозяин. Мы ожидали что, услышав зов, он проснётся и выйдет. Но он не захотел. Или не проснулся.

— Он точно во мне? — Андрей всё еще вслушивался в себя, пытаясь уловить какие-либо незнакомые вибрации.

— Точно. Поверь.

— А почему… — Андрей сглотнул и побоялся продолжить.

— Почему мы не убили тебя? Неизвестно, как поведет себя Огонь. Иногда, при смерти носителя, он выходит наружу, а иногда умирает вместе с ним. Мы пока не понимаем, как он принимает решения.

— Я уже мог пять раз умереть, — с обидой произнёс парень, — меня могла убить ваша огромная птица, или загрызть эти чёртовы «собаки» …

— Поверь, ты бы не умер, — по-прежнему насмешливо продолжил собеседник. — Пока в тебе Огонь, убить тебя может только Хозяин.

Мраморный лев, неторопливо ступая мощными белыми лапами, подошёл и сел по левую сторону кресла. Внутри его по-прежнему мерцал приглушённым светом огонь, и Андрей вспомнил безликого истукана.

— Те изваяния, которые стояли у дома для отдыха… Кто они?

— Это наши слуги, — ответил собеседник. — Дозорные, смотрящие… Они наблюдали за той территорией, где скрывались выжившие после катастрофы люди, те самые, которые пытались увезти «Благословенный огонь». Это наши глаза и уши.

— Они пугали нас… Что им нужно было?

— Развлекались… Разве у вас, у людей, нет похожей забавы? Вы, кажется, называете это охотой. Не совсем то, но очень похоже.

— Но они убивали! — выкрикнул Андрей. — Они убили Юрика, чуть не довели до самоубийства меня. Зачем?

— Когда люда боятся, они выделяют очень вкусную энергию. Энергию страха… Но со временем человек устаёт бояться, становится равнодушным ко всему, апатичным, и перестаёт выделять энергию. И его либо оставляют в покое, либо доводят до самоубийства, — чёрный человек помолчал, потом добавил, слегка пожав плечами: — Каждый кормится как может…

— Развлекались… — с горечью повторил Андрей. Он вспомнил кокон, свисающий с балки, свой страх и ужас, сдавливающий сердце. — Значит, я выжил только потому, что во мне был этот Огонь? Просто потому, что должен был принести его вам… Степан знал…? — вскинулся он вдруг, — поэтому так упорно тащил нас в это место?

— Нет, не знал. Мы лишь направляли его, подсказывали, какие решения нужно принять… Иногда приходилось на какое-то время полностью подчинять себе его разум…

Андрей молча смотрел на собеседника. В голове растекалась ноющая боль, он поднял руку и с силой потёр виски. Одна ошибка, один неудачный эксперимент и в такой уютный, привычный мир ворвалось это… Столько людей погибло, хороших, верных друзей. И Степан… Они помутили его разум, отравили своим злом, пропитали ненавистью.

— Зачем вам этот Огонь? Почему он так важен для вас?

— Ты задаёшь очень много вопросов, — холодно произнёс собеседник, — на некоторые я не могу ответить.

В комнате воцарилась тишина. Солнце уже клонилось к закату и в помещение было темно. Лишь свет, пылающий в мраморном льве, слегка разгонял сумрак, озаряя резное кресло да край чёрного плаща сидящего.

— Так что вам от меня нужно? — устало спросил Андрей.

— Нам от тебя? — удивился незнакомец. Под маской полыхнуло. — Я здесь, чтобы услышать, что тебе от нас нужно. Мы соблюдаем все договорённости с людьми.

Андрей в изумлении уставился на тёмную фигуру. Потом перевел взгляд за спинку его кресла, где в круге, выложенном камнями, белели два скелета.

— Я могу… — он откашлялся. — Я могу загадать желание?

Чёрная фигура утвердительно наклонила голову.

— А если я попрошу вернуть меня домой? Вы отпустите вот так, с этим разумным сгустком..? — недоверчиво уставился он на собеседника.

— Отпустим. Когда он проснётся, мы всегда сможем вернуть тебя обратно, если потребуется, — тот недовольно повёл плечами. — Поверь, мы можем выдернуть тебя из любого места и времени. Главное, что теперь мы точно знаем где он.

— Вы умеете управлять временем?

— Что такое время? — вопросом на вопрос ответил незнакомец. — Это всего лишь мера измерения неких процессов, цепочка действий, которую легко можно замкнуть в кольцо, прервать, нарастить, вернуться к началу… Нет ничего проще. Вы тоже научитесь. Научились же вы пробивать пространство… Но довольно вопросов. Говори, чего ты хочешь?

— Я хочу… — начал Андрей, и вдруг у него перехватило горло. Перед глазами встали лица ребят, всех погибших друзей. Взревела река, накрыла оранжевый рафт белой пеной. От грохота заложило уши, и он непроизвольно сглотнул. Откашлялся.

— Я хочу, чтобы этого никогда не было, — вытирая глаза, сказал он, и устало произнёс заветную фразу: — Я хочу домой.

— Исполнено, — тихо прозвучало в ответ.

Всё вдруг зашумело, завертелось перед глазами у Андрея. Порыв ветра разметал кресло, чёрную фигуру, оплыли, осели стены. Взметнулись и закружились в неистовом танце камни, мраморные львы, тело Саши. Андрей в изумлении сделал шаг вперед и тут же зажмурился от яркого солнца, ударившего его по больным глазам.

Жара обрушилась на него всей своей мощью, вызвав дурноту. Перед глазами вспыхнули разноцветные огни, в ушах послышался противный звон, на коже выступил липкий пот. Он полной грудью вдохнул воздух, отдававшего запахами сочной травы, слабого сигаретного дыма и почему-то бензина и открыл глаза.

Андрей стоял на поляне, в небе ярко светило солнце, мимо с рюкзаками в руках проходили его коллеги по работе. Среди гула голосов выделялся мощный бас Павла, заливистый смех Вероники, командирское покрикивание Татьяны. Перед ним на скошенном участке стоял жёлтый автобус. В открытое окно высунулся Сашка, помотал головой, сощурился на солнце и чему-то рассмеялся.

— Андрей! — услышал он и, не веря себе, повернулся на голос.

В дверях автобуса дверях стояла Марина. Придерживаясь за поручень, она свысока смотрела знакомым, чуть насмешливым взглядом.

— Ну, — произнесла она, — ты поможешь наконец мне спуститься?

И протянула ему свою руку.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14