Венец эволюции [Владислав Афинский AllianceSpecter] (fb2) читать онлайн

Жатва 2. Венец эволюции

Глава 1

Ещё вчера я воевал за Российскую Империю и совершал подвиги, мной восхищались сослуживцы и вообще всё было хорошо, как вдруг меня ни за что повязали.

Подумаешь убил главнокомандующего первой армии, ну и что тут такого? Всякое же на войне бывает. Но слушать меня никто не стал… пишу эти последние строки на стене своей одиночной камеры перед расстрелом.

— Сижу за решёткой в темнице сырой. Вскормленный в неволе орёл молодой, — в соседней камере какой-то придурок начал петь песни и бить по зачарованным прутьям.

— А ну тише! — тут же рявкнул я. — У меня тут депрессия и угнетение! Расстреливают меня скоро!

— МОЙ ГРУСТНЫЙ ТОВАРИЩ, МАХАЯ КРЫЛОМ!!! — узник начал орать ещё громче. — КРОВАВУЮ ПИЩУ КЛЮЕТ ПОД ОКНОМ!!!

— Ну и мудак!

— ДА ПОШЁЛ ТЫ НАХРЕН!!!

Шёл уже восьмой день, меня всеми силами пытались свести с ума. Подушка на кровати была слишком твёрдой, постельное вообще меняют не чаще раза в три дня, а еда… они кормили меня овсянкой. Ещё и какие-то булочки с изюмом, чтобы я подавился и сдох. В чае и вовсе вместо одной ложки сахара две, аж зубы от сладости скрипят. И ведь они знают, что я не люблю сладкое, как, к слову, и изюм.

— Ещё и чай холодный… — прошептал я, выводя обратной стороной ложки буквы на стене. – Хотя он вроде остыл. Его же давно принесли. Впрочем, я всё равно разочарован.

— Да ты задрал уже! — снова из соседней, но в этот раз правой камеры донёсся голос ещё одного узника. — Ты там как сыр в масле катаешься!

— И всё же это неволя… тебе не понять.

— Я сижу в соседней камере. И вообще, скажи спасибо, что не расстреляли!

— Завтра расстреляют.

— Ты так каждый день говоришь!

— И каждый раз я всё ближе к суровой правде, — мрачно заметил я, после чего устало сел на кровать. — Тяжело…

— Что тяжелого?

— Буквы тяжело выводить ложкой. Еле-еле царапаются. Кстати, тебя же сегодня сюда привели?

— Да, сегодня.

— Кто по масти будешь? Какая ходка?

— Нет, ну ты кадр…

— Ладно, шучу. Меня Саша зовут, меня обвиняют в убийстве Ренненкампфа.

— Чего? Ну ты вообще отморозок. Одарённый что ли?

— Ага. А ты за что на нары отправился? По беспределу повязали.

— Хватит этого жаргона. Мы всё же не в обычной тюрьме сидим. Тут так не принято.

— А ты тут не в первый раз?

— Ну… да, не в первый.

— Учитывая тот факт, что мной по всей видимости заинтересовался сам император, то ты тоже что-то сверхнеобычное выкинул, да?

— Революционер. Больше ничего не скажу.

— Ладно, а ты кто? Сосед-певец! Эй, ты там уснул что ли?! — теперь по прутьям начал колотить я, используя ложку. — ОЧНИСЬ!!!

— Я ПАНК!!! — тут же заорал по всей видимости бухой в хлам узник.

— Какой панк? Чё ты несёшь? За что тебя сюда посадили? Тоже революционер?!

— Я Ольгу Николаевну того! — И из соседней камеры начали доноситься хлопки, а потом узник заржал в голос. — А потом нажрался и перепутал её… э-э-э… с другими женщинами…

— Женщинами?

— С пятью, в борделе. Я слегка подвыпившим был.

— Стоп, с той самой Ольгой Николаевной? — в разговор встрял революционер.

— Да я ебу?! — закричал панк, после чего снова блеванул. — Я ща сдохну… я, наверное, литра три водки за вечер выжрал в одно рыло… Господи помилуй…

— Ну ты вообще псих, а как ты вообще с ней познакомился? — революционеру действительно было интереснее узнать как кто-то уложил в постель некую Ольгу Николаевну, чем послушать мою историю про убийство аж Ренненкампфа, это было обидно.

— Ваня, я последнюю неделю вообще не помню!

— Меня Илья зовут.

— Заткнитесь все и дайте мне умереть, я всё… — после этих слов панк-узник свалился на кровать и захрапел, изредка раздавая бульканье: он блевал прямо в кровать.

— Слышь, Саш, а кто такие панки?

— Да опять столичные какие-то свои движения выдумали, — отмахнулся я.

А затем в казематы спустилась стража. Вооруженный отряд одарённых гвардейцев, которых бы на фронт отправить воевать, но кто тогда будет защищать престол Государя?

— Александр… так, это вы, — гвардеец остановился напротив меня, после чего достал рунический ключ, которым провёл вдоль прутьев клетки. — Выходите.

Через секунду прутья буквально ожили и начали раздвигаться, позволяя мне выйти. А через считанные секунды они вновь вернули свою форму. Никогда такой магии не видел, вроде сталь, ещё и зачарованная, рунами покрыта, но так легко свою форму меняла.

— Всё, друзья, прощайте, — уходя бросил я своим товарищам по несчастью. — Меня ведут на расстрел. Это конец. Последняя глава моей жизни.

— Заткнись! — тут же мне прилетело по затылку, довольно сильно, даже желание шутить отпало. — И так весь день орёте тут.

Дальше я уже в полном молчании отправился за своими палачами. Мы шли где-то минут пять, проходили подземные туннели, поднимались на механических лифтах на этаже повыше, снова двигались по чёрным коридорам.

Сбежать из императорских казематов было невозможно, подкоп не сделать, а стража следит за всем с помощью артефактов. Чуть что не так — сразу же взвод гвардейцев всех угомонит.

В какой-то момент мрачные и жуткие декорации сменились мраморным стенами и золотыми барельефами. А затем и вовсе меня вывели в довольно просторный зал, где находился весь цвет Российской Империи. Я стоял в самом центре, позади меня находился вход в зал, по бокам трибуны с дворянами, а передо мной на троне расположился сам Государь.

Николай Второй, император Российской Империи, о котором чего я только не слышал.

Государь оказался высоким мужчиной, с широкой грудью, руки несколько длинные, лицо продолговатое, чистое, лоб открытый, нос римский, рот умеренный, а глаза голубые. Взгляд же у него довольно резкий, быстрый, словно удар шашкой. Признаться, я представлял себе императора несколько более… ну, знаете, жирным и зажравшимся, как большинство королей в моём мире.

Однако судя по всему в Российской Империи во главе всего стоят военные, что и логично. Это же империя, а само слово «империя» в своём определение несёт территориальные претензии к соседям, желание расширяться и, следовательно, воевать. Более того, насколько мне известно, здесь на гражданских чинах также сидят бывшие военные.

А те немногие дворяне, не связанные с армией и флотом, всё равно стремятся быть похожими на офицеров. Это выражается как минимум в одежде, которая своим стилем очень похожа на униформу военных. В общем, все выглядят очень строго, серьёзно и очень важно. При этом никакой пьянящей роскоши в их одеяниях нет, никаких этих бриллиантов поясов или перстней на каждом пальце. Разве что прекрасный пол позволял себе чуть больше красок, но не более того.

Рядом с императором также сидел мальчик, совсем молодой, лет десять, с удивительно светлым лицом. Он единственный кто улыбнулся мне, пока остальные терпеливо хранили молчание. Однако как только гвардейцы откланялись и двери в зал снова закрылись, то сразу же начались споры и возмущения.

— Расстрелять! — кричал один дворянин. — Тут двух мнений быть не может!

— Никакого расстрела, пусть искупит свою вину на поле брани!

— Да вы с ума сошли?! Вам только что зачитывали письмо Самсонова…

— Самсонова?! Его мнение после недавнего позора не учитывается!

— Как вы смеете говорить такое о столь славном генерале?! Он столько сделал для нашей державы, а вы…

— Он завёл наши войска в ловушку, мы потеряли около ста тысяч солдат за неделю! ЗА НЕДЕЛЮ!!! Мы потеряли инициативу! А что сделал Самсонов, вместо того чтобы исправить свои ошибки?!

— Он отдал жизнь, чтобы из котла спаслось как можно больше солдат!

— Он выбрал смерть, чтобы не жить со стыдом! Он подвёл Государя и он знал, что за это его лишили бы званий!

— Да как вы смеете говорить подобное о моём отце?!

— Довольно, — довольно тихо произнёс Государь, но тут же весь зал умолк. — Самсонов Александр Васильевич Самсонов пал смертью героя, неуважение к нему будет воспринято как неуважение к императорской семье.

— Как скажете, Ваше Императорское Величие.

— Что касается ваших переживаний, которые сочатся во всех ваших словах, то повторяю ещё раз. Вопрос уже улажен. Немцы не прорвут нашей обороны. Однако мы действительно потеряли инициативу и пока что не сможем пойти в наступление. И всё же операции обоих фронтов я считаю успешными. Что же касается Александра… — Государь опустил взгляд на меня. — То я хочу выслушать его точку зрения. Ты действительно убил Павла Карловича Ренненкампфа, главнокомандующего первой армией?

— Да, Ваше Императорское Величие, я убил его вовремя сражения с Гинденбургом в Кёнигсберге. Враг был очень силён, а наших сил не хватало. Тогда я решил забрать силу Ренненкампфа, чтобы одолеть врага. Сам Ренненкампф не сопротивлялся.

— Но Гинденбурга ты всё же не убил.

— Не убил, однако смог ментально ранить.

— Ментально?

— Воздействуя на его разум.

— Да, разведка рассказывала, что Гинденбургу после сражения поплохело и он даже был вынужден передать управление фронтом своей ставке. И остальное в целом сходится, кроме некоторых моментов… Впрочем, решения я уже принял. Скажи мне, Саш, ты ведь не хочешь умирать?

— Не хочу, Ваше Императорское Величие.

— Вот и славно, — Государь улыбнулся и сразу же меня окружили гвардейцы. — Ты ещё послужишь нашей державе. А теперь, господа и дамы, давайте обсудим проблемы нашей промышленности и перспективы введение военной диктатуры в столь неспокойное время…

Дальше я уже ничего не слышал, ведь меня вывели из зала и повели аж в другое крыло.

— Так, если меня не ведут на расстрел, то… куда?

— Скоро узнаешь.

И гвардеец не наврал, действительно через считанные минуты меня привели в кабинет, после чего усадили напротив смутно знакомой девушки. Она ничего не говорила, заполняла бумаги, а я продолжал пристальное её изучать и вдруг меня осенило:

— Это же тебя по мою душу на фронт прислали!

— О, ты меня всё же узнал? — ухмыльнулась девушка. — Обычно без брони меня не узнают.

— А зачем так жёстко было меня пленить?!

— У меня был приказ привести тебя. К тому же тебя обвиняли в убийстве Ренненкампфа. А я свою работу привыкла делать идеально, поэтому… не серчай.

— А почему меня вдруг решили пощадить? Чтобы обратно на фронт отправить?

— Нет, пока что нет. Ты зачислен в Петроградскую академию, на особый факультет… формально бумаги ещё не подписаны, к тому же тебе нужно выдать дворянский титул и фамилию… но в целом, считай себя учащимся.

— И в чём подвох?

— Никакого подвоха.

— Что от меня требуется?

— Для начала заткнуться и не перебивать меня. А ещё поставить подпись о неразглашении… и браслетик, пожалуйста, надень. Молодец. Теперь мы будем знать где ты находишься, а за разглашение тебя ждёт расстрел.

— Неудивительно.

— Если вкратце, то наша держава заинтересована в проекте «Венец Эволюции». Мы набрали сто человек со всей империи, лучших одарённых, с самым огромным потенциалом. В вас будут вложены все ресурсы, а вы в свою очередь станете нашим стратегическим планом по победе.

— Ого, прямо так? А я вхожу в сто лучших?

— Твои ментальные навыки очень сильны, за последние сто лет только один человек в нашей стране обладал подобным потенциалом. Хотя у тебя он несколько выше. Так… в знак признания Государь жалует тебе земли и титул… будешь…

— Графом, давайте графом.

— Бароном.

— Всего лишь бароном? Может лучше сразу графом или герцогом? Князем?

— Ты ещё ничего не сделал, а уже больше просишь.

— Да ты хоть знаешь сколько я немцев перебил?! А мне даже медали зажали!

— Это правда, Самсонов с Оболенским всеми силами старались тебя спрятать.

— Можно мне тогда хотя бы мне особняк элитный какой-нибудь. И денег, а ещё…

— Губу закатай. Благотворительностью наша держава не занимается. Но так уж и быть, позволю тебе выбрать фамилию самому.

— О, давай Орловы…

— Занято.

— Соколовы…

— Занято. Ещё раз повторишь фамилию одного из влиятельных родов нашей империи, и я выберу за тебя.

— Так я откуда знаю, что занято, а что нет? Как выбрать?!

— Лебедевым будешь.

— Это вопрос или утверждение?

— Это твоя новая фамилия. Александр Петрович Лебедев… так-с, тут вот тоже кровью отпечаток оставь. Отлично.

— Ладно, а где моё имение?

— Где-то под Варшавой.

— ЧЕГО?! А где я жить будут?!

— В общежитии, как и все.

В этот момент ко мне пришло осознание, что меня жёстко обманули. Возможно даже мой новый титул фиктивный и ничего не значит. Есть даже вероятность, что после всего этого меня запрут в какой-нибудь лаборатории, где будут ставить надо мной эксперименты.

— На что я подписался…

— Не переживай, всё будет хорошо. Но пахать будешь как проклятый. Вернее учиться. Мы для вас лучших наставников со всей страны собрали. Сделаем из вас сверхлюдей, следующую ступень эволюции.

— Боже, это звучит так будто надо мной будут эксперименты ставить.

— Не без этого. Всё, давай иди.

— Куда?

— На улицу и там до академии, разберёшься в общем.

— С чем разберусь? Мне нужно документы подать или как? Куда мне идти, я ничего не понимаю! Я первый раз в Петербурге!

— В Петрограде. Его переименовали в начале войны.

— Мне нужен сопровождающий.

— Неа, считай это твоё первое задание. Если не справишься с такой ерундой, то толку от тебя не будет.

Так меня и выгнали, на улицу, без гроша в кармане, только потная и кровавая гимнастёрка на теле, да в кармане самокрутка помятая.

— Но в принципе сухая, — пожал я плечами и закурил.

— Уйдите, пожалуйста, с территории императорского дворца, — ко мне ещё и гвардеец докопался.

— Чего?

— Вы выглядите не подобающе.

И куда деваться? Пришлось покидать территорию дворца. А затем искать общежитие, хотя в принципе ничего сложного в этом не было. Настоящие проблемы начались потом, когда я чудом добрался до магической академии, благо она тут в городе одна и все о ней знают.

— Посторонним вход запрещён, — прямо на входе меня остановила стража с гербом академии.

— Я тут… учусь, — с ухмылкой произнёс я. — Понимаю, мой внешний вид…

— Пожалуйста, не создавайте проблем.

— Ну что вы в самом деле, меня действительно зачислили в академию.

— Предъявите удостоверение студента.

— Ещё не успели выдать.

— Пожалуйста, — повторил страж и снял из-за плеча винтовку. — Не создавайте проблем.

— Да чтоб тебя… — вздохнул я.

А дальше я начал думать думы, пытаясь понять, что мне нужно делать. Просто не совсем понятно в чём заключается моё испытание. Типа, мне нужно скрытно проникнуть на территорию академии? Они же вроде знают, что я хорош в маскировки, в моём личном деле это точно есть. Значит, вероятно, да мегера вполне может таким образом проверять мои навыки.

Или мне нужно было мозги промыть? Так я этого не умел и не умею. В плане, мои ментальные навыки ограничиваются сильным волевым порывом сконцентрированном на одной задаче в моменте. Просто в сознании человека появляется приказ, а там уже он может его даже выполнить, но почти сразу поймёт, что в чём-то подвох. А если приказ по типу «убей друга», то он в лучшем случае ствол вскинет, но тут же опомнится.

Я не могу заставить стражников мне поверить. Хотя для этого есть и другие способы. И вот у меня уже начал появляться план, как вдруг…

— Гражданин, пройдёмте, — ко мне тут же докопались стражи порядка.

— Что? Я ничего не нарушал.

— У вас вся гимнастёрка в крови, и вы только что докапывались до гвардейцев академии. Давайте не будем всё усложнять, — и этот страж вдруг положил руку на пистолет в кобуре. — Сами понимаете, времена сейчас неспокойные.

— Да за что мне это…

И ещё идя за доблестными блюстителями порядка, я уже начал понимать, что правде эти ребята точно не поверят.

Глава 2

— Не, он не революционер. Просто контуженный походу. С войны же, вон в форме ещё, без руки, — раздался голос стража правопорядка.

— И что с ним делать? — спрашивал его напарник.

— Отпускай, он не буйный же вроде.

— Ладно.

В этот раз я сидел уже в камере, в которой не было ни подушки, ни кровати, и булочками с изюмом меня не кормили, а на просьбу налить чай послали очень далеко. Хорошо хоть меня к пьяницам в камеру не забросили, видимо действительно сочли меня революционером и боялись что я подниму бунт. Хотя тех алкашей сейчас даже краном поднять будет сложно.

— Всё, выходи. Герой войны. Не приставай больше к людям, — произнёс страж. — Понимаю, многое на войне повидал, но лучше иди бабу сними или выпей. Только в меру, а то опять сюда загремишь.

— Хорошо, начальник. А сигаретки не найдётся?

— Нет, благотворительностью не занимаюсь. Всё, ступай.

Так и прошли мои первые две недели в Петрограде. Сначала сидел три дня в изоляторе каком-то, затем императорская тюрьма десять дней и вот в местную тюрьму на сутки загремел, пока эти люди разбирались кто я такой.

Денег нет, сигарет нет, понимания где я толком тоже нет, зато есть полный гениальных идей разум.

— Как говориться, слабый сдохнет, а сильный сдохнет чуть попозже, — я потёр руки и направился к своей новой жизни.

Нужные деньги. Где можно взять деньги? Можно работать, можно украсть, а можно броситься под поезд и переродиться в теле попаданца, у которого батя отец император. Два варианта не подходят, один подходит частично.

Почему частично? Потому что руками в моей ситуации много не заработаешь. Но ничего, вера мой щит и я уже в ресторане. Проявив всю свою харизму, слегка надавив на жалость, я устроился мойщиком посуды, полов, вытиральщиком столов и грузчиком за гроши.

Да, фактически я стал рабом владельца небольшой забегаловки. За один сутки выдраил всё, что мог. Сколько вкалывал? Буквально часов шестнадцать, благо тело одарённого куда крепче и выносливее. Попутно постирал одежду, сам умылся, зубы почистил и получил нищие гроши, которых многим ни на что не хватит.

Однако я это не многие. Капитал заработан, время вкладывать бабки в бизнес. Пришлось некоторое время поискать мастерскую, но вскоре я купил приличный лист алюминия. Теперь дело оставалось за малым.

— Товарищи бомжи, будьте любезны, посторонитесь! — в переулке я уже нашёл своих новых друзей, которые оказались куда дружелюбнее и щедрее всех других, кого я встречал в Петрограде.

Зачем мне лист алюминия? Чтобы создавать шедевры искусства. Когда-то давно я делал подобие оригами, только из металла. Хобби у меня такое было, весёлое и беззаботное детство, которое к сожаленью долго не продлилось, но всё же даже такая мелочь сейчас пригодилась.

— Вуаля! Воробей готов!

— Это скорее синица, — тут же консилиум бомжей начал давать свои оценки.

— Голубь может?

— Это журавль, ну, я так вижу.

На лицо проблема узнаваемость воробья. Но ничего, я же не просто собрался оригами из алюминия делать. Это я и так мог делать раньше, в детстве, так в чём смысл повторять свои прошлые успехи? Их нужно улучшать, что я и сделал.

— Ты чё, колдун?

Я аккуратно начал накладывать руны, также самые простые. Но ничего сложного не требовалось, даже простое сияние уже повышает цену товара в разы. Были бы инструменты, у меня этот воробей бы летать начал, ну или нет. В общем, у воробья появилось яркое оперение, яркие глаза, и тёмные лапки.

— Теперь это волшебная синица.

— Не, это магический голубь.

Третий бомж из консилиума оценку не дал, потому что ушёл рыться по мусоркам.

— Ну мужики, скоро вернусь.

Прикинув время затраты, подсчитав стоимость одного листа, издержки производства из-за всё же не таких прямых ручек, а также оценив спрос я быстро высчитал примерную стоимость своего воробья и отправился на главную площадь.

Быстрым взглядом нашёл семейную парочку в довольно богатой одежде. Походка у отца прямая, взгляд волевой, он явно не простой крепостной рабочий, сумевший купить себе костюм.

— Господин, а не желаете купить своему ребёнку игрушку? — и тут же я вытянул ладонь, на которой сверкал не всеми, но многими цветами воробей.

— Какой красивый, и светится! — ребёнка удивить не составило труда, как впрочем и его матушку, которая тоже улыбнулась, видя радость своего чада.

Однако решение принимали здесь не они, а суровый мужчина, которому не очень понравилась моя наглость, хотя лёгкий интерес появился и у него.

— Какая чудная игрушка, сколько стоит?

— Пятьдесят копеек.

— Пятьдесят копеек за это кусок алюминия с простейшим рунным рисунком?

— Вообще не простейшим, но если это для вас это слишком дорого… Извините.

— Ладно-ладно. Держи.

— Благодарю, хорошего дня.

Пятьдесят копеек и лист уже окуплен. Для сравнения грузчики местные получают в районе двадцати рублей в месяц, а я за свою работу получил относительно щедрые сорок копеек, из которых двадцать ушло на лист алюминия, от которого ещё осталось две три, т.е. на два воробья таких же хватит.

Таким образом считаем, с двадцати копеек вложений получаем сто пятьдесят дохода. Недурно, да? А ведь это я ещё не начал делать розочки из латуни, а там впаривать ещё будет легче. Ведь клиентами моими станут молодые парочки, а юноши любые деньги будут мне платить, лишь бы не пасть в грязь лицом перед своей пассией. Ну, метафорически, конечно, но суть бизнес-плана думаю понятна?

Уже к концу дня, всего лишь несколько часов на площади и около мастерской в переулке, и мой бизнес расширился настолько, что я смог купить телегу. С целью оптимизации рабочих процессов ночевать я остался рядом с бочкой, тем более мои коллеги с радостью согласились меня приютить.

Сон тоже был вычеркнут из важных дел, на все заработанные деньги были купленные новые листы меди, алюминия и латуни, а также магический инструмент. Один, самый простой, по факту он являлся просто проводником магической энергии, что позволяло точнее накладывать руны. Технически это даже не артефакт, а просто игла из материала, хорошо проводящего магию.

— Ты не ложился шо ли? — к утру спросил меня в каком-то смысле бизнес-партнёр, просто не хочется этих добрых людей бомжами называть.

— Пока ты спишь, конкурентны работают.

— Внатуре, — согласился бородач, после чего отправился в обход по своей зоне: должно быть его воодушевили мои слова.

Розы, воробьи, различные птички и маленькие зверюшки, я изготовил много товара, но основную ставку сделал на цветы. Довольно хорошо у меня получались васильки, ландыши и розы.

Кроме того, с цветами вообще можно было не париться, в плане нанесения магических рисунков. Если те же воробушки и зверюшки требовали точности, нужно было выделить их оперение, глаза и прочие части тела, дабы сделать образ узнаваемым, то с цветами достаточно на полную выкрутить контраст. При этом цвет можно делать любой, но выбирал я более привлекательные: красный, голубой, жёлтый и всех их оттенки.

Далее новый день продаж, как раз уже вечерело, молодые парочки ходят по мощённым улочкам, смотрят на корабли и тут я:

— Не хотите купить своей прелестной даме цветок? Кажется, это меньшее, что она заслуживает.

Ну и попробуй откажи мне. Получается ты этим действием буквально скажешь, что твоя пассия не заслуживает цветочек, пусть и дорогой. Мучала ли меня совесть? Ни капли. Ничего личного, просто бизнес. Ещё я очень удивился отсутствию конкуренции. В плане, вроде какие-то люди что-то впаривают, вон мальчишки обувь бегают чистить, а вот таких простеньких магических игрушек на рынке что-то вообще не было.

Звучит фантастически, может быть очень сложно или и вовсе невозможно? Почти уверен, что в каждом городе есть площадь, а вы вполне можете и без магии шить плюшевые игрушки для молодых парочек. Или может быть просто перепродавать цветы? Купил в конце города, привёз в место большего спроса, продал. Способов тысячи, к сожаленью оправданий — миллионы. Хотя кому-то проще и грузчиком впахивать за двадцать рублей в месяц.

Однако грузчиком идти я не хотел, поэтому выкручивался как мог. Деньги же копились, при чём они копились с безумной скоростью, прямо чудовищной. Попутно я каждый день бродил по городу, изучал местную культуру, ценности и традиции.

Многие мужчины, даже простые смертные, носили с собой шашки. К слову, шашки стоили вообще сущие копейки, если речь о самых простых вариациях, ведь ручная работа всё же будет стоить дороже. Ещё многие носили пистолеты, хотя они не были военными. Оружие здесь было довольно доступным, хотя винтовку и уж тем более энергетические образцы не купишь. Дуэли, за три дня я стал свидетелем трёх дуэлей.

Всё это к чему? К тому что я уже наношу магические рисунки на простые сабли из стали. И вот радостный мужичок, в жизни не пускавший никому крови, гордо поднимает голову и шествуют среди толпы, а только и диву дают: как же ярко сияют его ножны, на которых написано его имя! А затем он говорит, а мне вон тот паренёк сделал.

В какой-то момент бабок становится настолько много, что мне хватило на довольно элитный костюм, на заказ. Плюс сапоги и прочая мелочь. За всё было отвалено почти шестьдесят рублей, много не мало три зарплаты грузчика. Или одно жалование неодарённого поручика в невоенное время.

Через неделю уже началось масштабирование бизнеса. Много ума делать оригами из металла не нужно, справится даже бомж. Бородач, вшивый и прокажённый. Мои первые работники, которые похерели много листов, но быстро приноровились. Мне оставалось только накладывать светящиеся письмена.

Боялся ли я, что они начнут что-то делать сами? Нет, не боялся. Во-первых, они просто мыслят иначе. Во-вторых, от них воняет и они совершенно не умеют разговаривать. Все клиенты будут от них только шарахаться, а у меня уже деловой костюм и на меня смотрят с куда большим интересом.

К слову, после обновления моего гардероба цена на мои товары для моих клиентов повысилась. Почему так? Потому что мои игрушки уже были не просто игрушками, а элитными игрушками. К простым смердам я даже не подходил, делая акцент на самых богатых личностях. В свою очередь эти смерды очень желали быть похожими на элиты, хотя бы через эти игрушки. И они с радостью за это платили.

Где я ночевал? До сих пор в переулке. Почему? Я увлёкся, вошёл в раж, мне хотелось узнать где мой предел, в какой момент я остановлюсь, когда сломаюсь, не выдержав фактически круглосуточной работы. А время шло, сутки сменялись, денег становилось всё больше, бомжи привели ещё двух друзей.

В какой-то момент, прикидывая в сознании цифры, я пришёл к выводу, что в таком темпе моя выручка превысит четыре сотни рублей за месяц. Для сравнения, обучение квалифицированные рабочие без дара к магии получали около двух сотен. Конечно, нужно учитывать что я вкалывал без выходных и спал по четыре часа или не спал вовсе, но согласитесь, число вполне хорошее.

А теперь ключевой вопрос. Нахрен мне эта академия с этими вашими высшими образованиями? Да тут рынок свободный, конкуренции ноль, расти и развивайся.

— Господа бизнесмены, ваша оплата! — довольно произнёс я, отдавая с дохода долю своим работникам.

Сколько я им платил? Разумеется, как можно меньше! Они же больше не просят? Не просят. Значит всё их устраивает. В среднем на одного такого рабочего будет уходить десять рублей в месяц, сущие копейки, но они радостные, эта сумма покроет все их немногочисленные потребности. Кроме того, они по их же мнению, ерундой занимаются, а вон там мужики по двенадцать часов грузчиками пашут и двадцать получают. Они мне ещё спасибо говорили, мол щедрый я.

— В принципе, можно и переехать в условия получше, — подумалось мне.

За двадцать рублей вполне можно найти приличное жильё, а если добавить ещё десятку, так вообще будет конфетка. Арендовать ещё помещение, купить крепостных, посадить их вкалывать, дальше постепенное масштабирование и фиксирование прибыли. Правда был один очень неприятный нюанс…

— А ты налоги уже заплатил или ещё только планируешь? — раздался знакомый голос.

— Ух бляха… — меня аж холодный пот пробил от одного слова «налоги», даже страшно подумать какие они в империи, в военное время, где ещё и военную диктатуру вводить на днях будут. — А какая ставка? У вас УСН есть? Шесть процентов…

— Ха-ха-ха! Не знаю что такое УСН, но если ты продолжишь в таком темпе, то тебя ждёт очень много интересного, — произнесла та самая девушка, имени которой я не знал. — Но вопрос в другом… ты вообще с ума сошёл? Что ты тут устраиваешь? Почему не в академии?

— Бизнес.

— Какой к чёрту бизнес? Тебе же сказано было, что ты теперь студент! Учиться должен, развиваться, чтобы…

— А как я в академию попасть должен?! Меня даже на порог не пускают! Я с вашего дворца вышел, меня тут же блюстители правопорядка повязали, мол я алкаш и революционер! Решил вот, денег собрать, костюм купить, себя в порядок привести. А там уже думать, как в вашу академию попасть. Потому что удостоверения студента у меня как бы нет, значит ещё и экзамены сдавать, но как раз к зимнему набору должен успеть.

— Ты до нового года собрался это тянуть? Обалдеть…

Моя надзирательница оказалась шокирована, она даже присела рядом с горящей бочкой. Затем окинула моих работников, перевала взгляд на тридцатисантиметрового орла из жести.

— И сколько стоит?

— Именной пять, обычный за три продам. Но я ещё оперение не закончил делать.

— Сколько?! Пять рублей? За это?

— Не хочешь — не бери, товар не для всех. А этот вообще для барона какого-то или графа? Я честно говоря не вкурил кто он, но герб такой… с орлом, там ещё медведь вроде и какие-то люди в латах с алебардами. Это для него, уникальный. Для тебя могу что-то похожее сделать, но потом.

— Охренеть ты быстро подсуетился.

— А тебя кстати как зовут?

— Ольга?

— А по батюшке?

— Николаевна. А ты меня реально не знаешь?

Я отложил орла на скамейку рядом с собой, прикрыл рот рукой и задумчиво посмотрел в огонь. Ольга Николаевна. Её отец получается Николай. Ей примерно девятнадцать лет и она…

— А-а-а… так вот оно что. Ты дочка императора?

— Даже не знаю, что и сказать. Тебя, наверное, на войне контузило знатно…

— Ну тогда с тебя пятнадцать рублей за орла, а за именного двадцать. Если хочешь, то можешь мне золото или серебро принести, сделаю из них. Комбинация разных металлов — ещё пять сверху доплачиваешь.

— В академию завтра идёшь.

— Опять двадцать пять! У меня нет удостоверения студента…

— Болван, тебе он и не нужен. Просто на входе говоришь, что ты от Ольги Николаевны и всё.

— А сразу нельзя было сказать?!

— Я… я не знаю как на это реагировать, поэтому промолчу, — со вздохом произнесла дочка императора, которую видимо один я во всей стране не знаю. — И подготовься. Тебе нужно будет отборочные пройти.

— Отборочные? Я разве уже не зачислен?

— Зачислен. Но твоё личное дело полно пробелов. К тому же некоторые наставники лично хотят дать оценку твоему уровню. Всё же им тебя потом учить.

— Понятно, буду завтра в академии ровно в…

— В восемь утра. И не минутой позже. А то ты уже и так многих разозлил. Целую неделю где-то шляешься. Все прошли свои отборочные ещё сегодня утром, а тебя искать пришлось!

— Ладно-ладно, не бузи. Орла доделаю, продаю и в принципе успеваю ровно к восьми.

— Какого орла, дурень?

— Этого! Мне деньги нужны. Жить на что-то нужно, жрать тоже что-то нужно.

— У тебя стипендия будет.

— И сколько?

— Сто рублей.

— Всего лишь? Не, мужики, ну вы слышали? — обратился к своим работникам.

— Это, мадам, не деловой подход, — осуждающее покачал головой бородач.

— Верно, верно, — согласился и вшивый.

А вот прокажённый молча продолжил делать оригами, потому что ему очень нужно опохмелиться прямо сейчас, деньги же я просто так ему давать отказался.

— Так, Александр Лебедев, не дай бог мне снова придётся вас завтра искать.

— Не переживайте Ольга Николаевна. Завтрашний день вы запомните надолго.

Ольга Николаевна ничего на это не смогла ответить, ведь была застигнута врасплох. Она пыталась понять угроза ли это, может быть неудачная шутка или просто констатация факта. В любом случае с тяжёлым вздохом она покинула моё предприятие, а я же остался работать, попутно продумывая план на завтрашний день.

У меня вдруг появилась очередная гениальная идея.

Глава 3

— Ну и где он? — нетерпеливо повторяла Ольга Николаевна, поглядывая на часы.

— Нужно было приставить к нему кого-нибудь, — произнёс стоящий рядом с ней гвардеец императорской семьи.

— Может ему ещё и няню нанять нужно? Проект «Венец эволюции» не подразумевает, что мы будем кого-то тянуть за ручку к высотам.

— Его ещё не поздно расстрелять.

— Император его уже помиловал. Казни не будет.

— Можно просто припугнуть расстрелом.

— Одним кнутом мы далеко не зайдём.

— Может тогда ему гарем предложить? Ну, найти красотку, пусть она его…

— Такой вариант мотивации тоже не рассматривается. Это не надёжно.

— Тогда у меня идей больше нет.

Часики же тикали, а напряжение Ольги Николаевны росло. Однако я был уже в пути, спешил как мог и вот уже мой верный глашатай подбежал к воротам, развернул свиток и начал зачитывать пафосную речь. В это же время умытые, но не побритые бомжи уже раскидывали лепестки цветов на моём пути, пока ещё шестеро несли мой трон.

В академии я ни разу не учился, как-то в прошлой жизни не до этого было. Однако тут как по аналогии с зоной, в хату нужно уметь входить. Кроме того первое впечатление очень важно, а денег у меня было довольно много, поэтому я нанял мужиков, которые любезно согласились побыть моими слугами за щедрую плату.

— Стоять!

— Я от Ольги Николаевны, — даже не спускаясь со своего трона, сверху вниз я ответил гвардейцам.

Те в свою очередь многозначительно вздохнули, но ворота отварили и меня пропустили. Даже моих слуг впустили, видимо решив что они крепостные. Студентам разрешалось брать с собой в общежитие личных слуг и даже телохранителей. Ничего странного в этом не было.

— Александр прибыл! — низко поклонился бородач, после чего мой трон из меди, латуни и алюминия опустился.

— Вы почти опоздали, Александр, — с усмешкой произнёс гвардеец рядом с Ольгой Николаевной.

— Одарённый никогда не опаздывает. Как и не приходит рано. Он приходит тогда, когда нужно.

— Заткнись и идём, устроил тут цирк, — тут же Ольга Николаевна на меня шикнула, пока за происходящим во внутреннем дворе с любопытством наблюдали ученики академии.

— Я выделился, привлёк внимание, что сделает мой бренд известнее, а меня — богаче.

— Какой ещё бренд?

— Добрый день, — уже внутри главного корпуса я подошёл к гардеробщице.

Протянул свою гражданскую шинель, а затем, когда работница возвращалась обратно с номерком неожиданно вручил ей подарок.

— Это вам за ваш труд, хорошего дня.

Не дожидаясь ответа, я тут же вернулся к Ольге Николаевне и продолжил идти с ней.

— И что это было? Альтруист?

— Я разве ещё не говорил, что благотворительностью не занимаюсь?

— А зачем…

— Ольга Николаевна, а разве это не очевидно?

— Хм… кажется я понял, — вдруг произнёс гвардеец, который уж больно много говорил, видимо являлся другом императорской семьи или что-то вроде того.

— Поделись, — тут же предложила дочка императора.

— Гардеробщица уже распаковала подарок, там оказался заводная балерина на подставке. Светится и кружится вокруг своей оси.

— И?

— А снизу на подставке выгравирован лебедь. Это, полагаю, и есть бренд, который теперь будет видеть каждый студент. И ведь гардеробщица его не спрячет, потому что подарок ей понравился. Она ещё и подругам всем расскажет, а там сарафанное радио и…

— Так, я не поняла, Саш, ты реально в бизнесмена играться собрался? У тебя же учёба! Очень важная и нужна стране!

— Ольга Николаевна, понимаете, Родину люблю, но мой род мне важнее.

— Какой род, ты недавно только дворянином стал!

— И уже думаю о том, как бы создать уютное гнёздышко.

— Похвально, — одобрительно кивнул гвардеец.

— Бог с вами. С налогами только разберись и зарегистрируй всё. Если думаешь, что потянешь всё вместе — твоё право.

— А я могу бомжей купить? В плане, крепостными сделать? Или нужно их как-то как рабочих оформлять?

— Найми юриста, деньги у тебя есть. Меня этими вопросами доканывать не нужно. Всё, пришли. Заходи в зал.

— А вы?

— Я на трибуну отправлюсь, буду за тобой наблюдать.

— Зачем?

— Государь лично следит за проектом. Через меня он получает актуальную информацию.

Ольга Николаевна, как и обещала, отправилась на трибуну, а мне пришлось входить в зал. Учиться я не хотел от слова совсем, ещё и перспективы какие-то очень мутные, а стипендия эта… нет, она неплохая, однако мне же нужно было род создавать. Для этого совсем другие деньги нужны.

И стоило мне только слегка приоткрыть могучие двери, как сразу же до ушей моих донеслась прекрасная музыка. При чём играла она громко, но слышно снаружи ничего не было. Это означало, что на стенах здесь наложены как минимум звукоизоляционные руны.

А затем прямо в меня полетело тело.

— Твою мать… — я еле успел сделать шаг в сторону, после чего в коридор вылетел паренёк, в принципе мой ровесник. — Ты там в порядке?

— Нормально, — стиснув зубы махнул сломанной рукой бедолага, после чего к нему сразу же подбежали целители и потащили обратно.

После такого желание учиться отпало бы у любого, однако я не из робкого десятка, поэтому уверенно продолжил идти к центру зала. Там находилась импровизированная арена, также выделить стоило многочисленные рунические письмена, которые гасили магическое и не только эхо.

— Да, Владимир, равного противника тебе найти будет сложного, — согласился седовласый старик в мундире, по всей видимости наставник.

Оставшийся же на арене ученик хранил молчание. К слову, этот ученик и сам мне минимум в отцы годился, а то и в деды. Ну, в принципе Ольга Николаевна говорила о наборе ста самых перспективных одарённых всего мира, значит глупо было ожидать, что все будут примерно одного возраста.

— Эй, ты! Лебедев, да?! — тут же ко мне обратился наставник.

— Так точно.

— Почему не пришёл на отборочные вчера?

— Меня сначала не пустили, а затем и вовсе блюстители правопорядка приняли в отдел.

— Мне не нужны твои оправдания! Бери оружие и покажи на что ты способен!

И где тут были оправдания? Я же просто правду сказал, факты. Но спорить с седыми стариками всегда себе дороже, поэтому я лишь пожал плечами и направился к тренировочному инвентарю. На выбор здесь были шашки и сабли. Хотя возможно те сабли это разные вариации шашек, или вон те шашки разные вариации сабель. Тут уж как посмотреть…

В любом случае выбор был не особо большой. Никаких топоров, булав или хотя бы прямых мечей с обоюдоострым мечом. В общем, грустновато.

— Я вообще больше диверсант, знаете ли. Нет, в прямых боях я тоже хорош, но…

— Много говоришь! Начали!

Я промедлил и не стал нападать, но и мой противник, видимо, планировал стать вторым номером. Ну ничего, постоим, я поизучаю своего одногруппника.

Владимир был весьма высок, широк в плечах, коренаст, да и в целом по нему было видно, что он матёрый вояка. В частности, о военном прошлом говорят многочисленные шрамы. Всё лицо покрыто рубцами, на пальцах и кистях тоже раны, ещё ожоги на шее, должно быть остались от экзоскелета. Глаза серые, взгляд тяжёлый, будто бы из десяти боёв, в девяти из всего полка выживал только он.

Однако больше всего меня волновала аура Владимира, вернее её обманчивое отсутствие. Он будто бы даже не начал создавать никакого заклинания, хотя я уже покрывал арену тьмой, попутно создавая иллюзии. Очень странно, наверняка в чём-то был подвох, но в чём именно пока что не понятно.

В какой-то момент ждать мне надоело, и я всё решил напасть. Дрался я не всю силу, ведь угрозы жизни не было. Просто использовал стандартную технику, пустил вперёд обманки, поднял тени повыше, скрыл себя от магического зрения, попутно начал создавать ментальный штопор. Всё одновременно, дабы закончить наш спарринг одним ударом.

И вот уже моя шашка несётся прямо к шее, а мой противник даже не двигается. Казалось бы, вот и всё, сейчас будет победа, а возможно удар пусть и тупой, но утяжелённой шашки, сломает бедолаге шею. Однако произошло нечто очень странное.

В одно мгновение все мои заклинания рассеялись, просто потеряли форму и растеклись энергией по мирозданию. Владимир же сделал замах с такой скоростью, что поднялся небольшой ураган, звуковой барьер явно был преодолён, при чём с невиданной лёгкостью. Чудом мне удалось подставить свою шашку в блоке, но это особо не помогло.

Как и тот бедолага до меня, я полетел, правда не так красиво и эффектно. Потому что импульс был направлен скорее вниз. Поэтому меня сначала впечатало в пол, а затем я кубарем покатился за арену. Прямо уж в коридор не вылетел, но кажется колени мои приказали долго жить.

— И что это за херня? — спросил я, лёжа на полу и смотря на потолок, на трибуне, вон кстати музыканты продолжают играть свои композиции.

— Так… ну, ничего страшного, просто вывих коленного сустава, — надо мной уже трудился целитель. — Секунду…

И резко мне вправили ноги. Никакого обезболивающего или предупреждения, просто мои ноги сначала покрылись водой, а затем она в моменте кристаллизовалась, заставляя конечности принять нужно форму. Ну и колени попутно вправились конечно же.

— Реванш! — я поднялся на ноги, под удивлённый взор Владимира.

— Ха, как пожелаешь, — усмехнулся наставник.

Второй бой закончился ещё быстрее. Я вложил все силы в ментальную атаку, как это делал с Гинденбургом, однако мой штопор просто натыкался на непреодолимую преграду. Был ли это барьер?

В каком-то смысле да, ведь он не давал моему заклинанию пройти к разуму. Однако это был барьер, которого раньше я никогда не видел. Если барьеры одарённых обычно напоминали стену, то здесь… просто магический вакуум. И из-за отсутствия энергии заклинание уже не могло пройти дальше.

— Как ты это делаешь? — уже снова вправив колени, я вернулся к арене.

— Не знаю. С рождения умею это делать, дальше совершенствую, — пожал плечами Владимир. — А ты вродетоже солдат? Я кое-что о тебе слышал.

— Надеюсь только хорошее.

На это ветеран ничего не ответил и посмотрел на наставника, который кивнул. Затем Владимир поклонился и отправился на выход.

— Что же, Лебедев. Меня зовут Пётр Алексеевич. Обращаешься ко мне на вы до тех пор, пока не одолеешь меня в спарринге. Я буду твоим наставником на протяжении всего обучения. Обучать тебя буду фехтованию и боевой магии.

— Вы тоже тёмный маг?

— Нет.

— И к какой стихии у вас предрасположенность?

— А это уже ваша курсовая работа.

— Всего-то? — признаться я не сдержал усмешки, а два поражения в дуэли с Владимиром быстро забылись. — Делов-то… Давайте, Пётр Алексеевич, сразимся.

И сразу же я применил ментальную технику, надеясь застать врага врасплох, как это было уже с Гинденбургом, однако быстро и болезненно обломался. В то же мгновение связь была жестока оборвана, так ещё и мне был послан встречный импульс, от которого у меня чуть крыша не поехала, а эмоции сошли с ума.

— Александр Лебедев, солдат из богом забытой деревушки под Москвой. Убил в первом бою больше сотни, во втором ещё с пять дюжин солдат. Умеешь копировать чужое сознание, что эффективно использовал в диверсиях в прусско-восточной операции. Также создаёшь удивительно прочные барьеры, затрачивая на это минимум энергии. В принципе твоя экономия энергии поражает, будто бы ты жил в другом мире, где за каждую каплю приходилось рвать задницу. Предрасположенность к стихии тьмы, что также демонстрировалось сейчас и в принципе в твоих ночных диверсиях. Ты буквально можешь становиться невидимым для большинства врагов.

— Да-да, я прекрасно знаю, что за каждым моим шагом следили.

— Твои ментальные атаки выглядят интересно, но они дерьмо.

— Дерьмо? Я ей самого Гинденбурга напряг и почти убил.

— Только потому, что на всю Российскую Империю два-три менталиста. Один из которых ты, а второй уже давно отошёл от дел, третий же так и не смог обуздать свой талант. Немногим лучшим ситуация и в других странах.

— Так я значит… уникален.

— В каком-то смысла. Однако ментальные техники очень сильно сопряжены с техниками воли. Понимаешь? СИДЕТЬ!!!

Пётр Алексеевич рявкнул крайне резко и неожиданно, также вкладывая туда огромное количество воли. На мгновение мне захотелось исполнить приказ, но лишь на мгновение, потому что мой разум активно воспротивился подобному. Однако у наблюдающего целителя ноги слегка подкосились.

— Неплохо, — согласился я.

— Кроме того волевые поединки являются нормой. Твои ментальные техники крайне необычные, не буду спрашивать где ты этому научился. Они отличаются небывалой точностью, однако толку от этого немного. Я вижу тебе впервые, лишь слышал о твоём сражении с Гинденбургом, но уже не позволил тебе застать себя врасплох. Кроме того, произошедшее уже знает каждый одарённый немец, австриец и… что уж там, весь мир следит за подобными тебе индивидами. Второй раз твой фокус не сработает даже на оберсте.

— Да-да, об этом я и сам догадывался.

— Поэтому нужно совершенствоваться.

— Ага… нужно. А вы я так полагаю тот самый второй менталист?

— Нет, даже близко.

— Значит он является…

— Нет, он не наставник.

— Понял, принял. Всё делать сам. Вопрос, а зачем нужны вы? Только фехтованию обучать меня будете? Или вы тоже владеете магией тьмы?

— Лебедев, ты знаешь, чем отличается учитель от наставника?

— Э-э-э…

— Вопрос риторический, — спокойно отвечал Пётр Алексеевич, не спуская с меня своего стального взгляда. — Я дам тебе базу, основные знания, покажу направления и помогу советами. Передам свой опыт и постараюсь вложить в тебя как можно больше. А там уже ты сам разберёшься, что тебе будет нужно, что ты возьмёшь, а на что поставишь клеймо «старческой ерунды». Ты же умеешь критически мыслить?

— Конечно.

— Вот и славно. Значит проблем не будет. И вот тебе первое задание. Иди в библиотеку и выбери там десять книг, которые должны будут помочь тебе стать лучше, чем ты есть сейчас. И да… твой студенческий билет и зачётка. Следующий твой урок будет через час, в триста пятнадцатой аудитории.

— Благодарю.

Я взял билет, после чего отправился наружу. Чувства у меня были смешанные, с одной стороны меня побили и в целом указали мне на мою слабость, с другой стороны Пётр Алексеевич и даже Владимир делали это не с целью же меня унизить, скорее даже наоборот.

Более того, в чужих взглядах, в том числе с трибун, не чувствовалось презрения, не было усмешек. Целитель так и вовсе одобрительно улыбался, а тот юноша приободряющее кивнул мне. Удивительно дружелюбная и уважительная атмосфера.

Я действительно был готов поверить в то, что в этом проекте «Венец эволюции» все хотят, чтобы я стал лучше, не лучше всех, но лучше как минимум себя самого. Ведь тот же Владимир, у него совершенно иные навыки и цели, что-то мне подсказывает, что в нашей группе будут и вовсе небоевые одарённые. Как тут определишь лучшего, если все такие разные? Никак.

Хотя стоит сделать поправочку. Я не готов был верить, я уже видел подтверждения своих слов. Веру же можно оставить попам.

Вскоре я добрался до библиотеки, где начал искать десять самых полезных книг. Воспользовался помощью библиотекарши. Ничего сверхъестественного я не запрашивал, ведь меня интересовала база, основы. А затем взяв десять увесистых книг, отправился во внутренний двор, чтобы их почитать.

Одна страница, следующая, попутно слежу за временем. Как вдруг я вижу нечто ненормальное.

— Кристина?

Моя подруга кралась из столовой. За спиной её была сумка со взятыми без спроса вкусностями.

— О, привет, тебя уже наконец-то зачислили? — оглядываясь по сторонам, спросила меня Кристина.

— А ты что тут делаешь?

— Я в проекте «Венец эволюции».

— И давно?

— Вообще три дня, но официально всех зачисляли только вчера. До этого так, просто общались, немного узнавали друг друга и… делали нечто ужасно страшное.

— Что именно?

— Это… я не могу о таком говорить. Это… меня до сих пор дрожь пробивает. Если бы я знала, что так всё обернётся…

— Конкретнее. О чём ты говоришь?

— Это… слов не могу найти, сейчас, — Кристина сглотнула и присела рядом со мной, после чего достала из сумки колбаску. — О, боже, в общем, не всё так гладко с этим проектом «Венец эволюции».

— Да, я так и знал. Подвох в чём-то должен быть.

— Ты умный, Саш, а я вот сразу не поняла… и это… В общем, говорю прямо, как есть, без прикрас… Хочешь верь, хочешь нет, но в этой академии…

Глава 4

— Они заставляют меня учиться.

— Да иди ты.

А я уже успел надумать всякого. Но Кристина как всегда на своей волне и ничего ей не поможет.

— Ты, кстати, обокрала столовую?

— Реквизировала немного провианта для более продуктивной работы.

— А, ну это другое тогда.

— Конечно. Будешь колбаску?

— У меня тут ещё десять книг, нужно одну хотя половину первой осилить.

— Зачем?

— У меня девяносто четыре процента ментального контура в фарш после переноса превратились. Нужно чинить.

— Понятно.

— А ты лучше стать не хочешь?

— Куда уже лучше. Я идеал.

— Точно? Ты Владимира видела?

— Он как-то жульничает, моя магия на него почему-то не работает.

— Может, потому что он лучше, а ты не такой идеал?

— М-м-м… нет, всё же нет.

— Ладно.

Пять минут тишины, я перешёл к изучению классической схемы ментального контура. Классическая схема ментального контура это нечто подобное коню в вакууме, если говорить о физике. Однако на этом примере пояснялись основные нюансы функционирования ментального тела. Понятное дело, что у каждого будут свои нюансы, но основы у всех одни.

— Ску-у-у-учно, — протянула Кристина, откинувшись на спинку скамейки. — Неужели тебе так интересно читать эти букавы?

— Да. Я же не идеал, как ты. Мне нужно развиваться.

— Чувствую, твои слова полны сарказма.

— А тебе действительно плевать на всё? В плане, у тебя тоже есть ментальное тело теперь, ты можешь сделать из него что угодно. У тебя же потенциал, наверное, безграничный! Плюс ты же не обычный человек, а значит ты можешь сделать нечто невозможное для этого мира.

— Зачем?

— Действительно.

— Нет, серьёзно, зачем мне это? Это не весело и трудно. Нет желания этим заниматься.

— А чем ты бы хотела заниматься?

— Не знаю даже… — Кристина задумалась, после чего укусила колбаску. — В принципе, я вот кушаю и чувствую себя отлично.

— Хорошо тебе.

— А ты чего паришься?

— У меня обязательства.

— Перед мёртвыми?

На это я ничего не ответил, просто проигнорировал неудобную для меня информацию и продолжил читать книгу. Может в какой-то степени Кристина и права, но слово мной уже было дано. Кто-то должен перенять мои знания, навыки и, собственно, саму Кристину. Она может тело и получила, но всё ещё остаётся оружием, привязанным к владельцу.

— Как грубо, у меня же чувства есть.

Ментальная связь тоже вон никуда не делась, пусть и ослабела.

— А если бы ты попала в чужие руки, скажем Кайзера. Что бы случилось?

— Подстроилась под него. Если характер с прошлым владельцем сильно разниться, то процесс может затянуться. Если он окажется слабовольным, то я его сломаю.

— А дальше?

— Я не знаю, что будет со мной, если разорвать ментальную связь с владельцем. Я всё же… не совсем самодостаточна. Часть моего сознания хранится внутри твоего, ещё часть в этой оболочке. Но оболочка всегда вторична.

— Понятно. То есть если Кайзер, условно, безумный маньяк с сильной волей…

— То со временем я подстроюсь под него, забыв обо все старых принципах. И буду без сомнений устраивать бойню хоть в приюте для кошечек, хоть в детдоме.

— Мои обязательства всё ещё кажутся тебе ерундовыми?

— Я не говорила, что они ерундовые.

— Значит мне показалось.

— Скорее всего, — беззаботно отвечала Кристина.

Время же стремительно утекало. Время штука вообще интересная, вроде кажется так много, а постоянно не хватает. Вроде в сутках двадцать четыре часа, но стоит вычесть из них сон и работу, бытовые дела и останется часик-другой. И куда ты их потратишь? Кто-то скажет на саморазвитие, а кто-то пошлёт этого придурка на три буквы, потому что после двух смен хочется только сдохнуть, а не саморазвиваться.

Тем временем я уже сидел в аудитории, вместе с Кристиной и остальными участниками проекта «Венец эволюции», нас тут было около сотни. Довольно много народу, все такие разные, кто-то что-то мастерит, другие как Владимир мрачно смотрят в пустоту, погруженные в себя, Кристина вот жрёт, а я как ещё треть что-то читают. Лишнего времени не было ни у кого.

Вскоре к нам вошёл преподаватель. К слову, ещё раз стоит уточнить, что в Российской Империи, да и в принципе во всём этом мире, процветал патриархат. Только четверть женщин умеет читать и писать. Прав у крепостных в принципе немного, но у женщин ещё меньше. Исключения составляют только одарённые.

Преподавателем оказался мужчина, лет пятидесяти, может чуть больше. Тут точно не скажешь опять же из-за дара. Высокого роста, худощавого телосложения, одет в аккуратный наряд, а лицо будто замерло в вечном выражении глубокого размышления. Волосы не седые, он их по всей видимости красит. Однако морщинки уже начали появляться, а значит с учётом дара ему вполне может быть и около шестидесяти.

— Как много светлых лиц, — легко и радостно говорил профессор. — Меня зовут Сергей Николаевич Иванов. И прежде чем мы начнём первый урок, прошу вас всех передать мне ваши зачётки. Ребята с задних рядов, будьте добры, соберите и принесите их.

— Я так и знал, — ухмыльнулся сидящий левее меня парень, с которым мы уже виделись: он вылетел с арены с переломанными руками.

А через минуту Сергей Николаевич проставил всем пятёрки и вернул зачётки.

— Никого силой не держу. Можете уходить и не появляться здесь, — уведомил он всю аудиторию, после чего действительно несколько человек ушли, включая Владимира. — Никогда не понимал этой системы образования. Почему-то многие приходят в нашу академию за оценками, а не за знаниями. Это очень странно, будто бы юные дворяне хотят исключительно порадовать своих родителей успеваемостью. Но перейдём к делу. Как многие из вас знают, я преподаю теоретическую магию, а также факультативные занятия по совершенствованию ментальных тел. Первое, что должен знать каждый одарённый — строение вашего ментального тела строго конфиденциально. Это ваше оружие, ваш щит, который всегда должен быть скрыт. Как минимум у десяти людей в аудитории я не вижу маскирующих чар, у остальных всё в принципе сносно, у пяти — идеально. Мне понадобятся пять добровольцев, на примерах которых мы изучим маскирующие чары. Выходите, не стесняйтесь.

Желающие набрались довольно быстро, после чего начался урок. Ничего принципиального нового я не узнал, как и многие другие. За исключением десяти ребят, которые, видимо, недавно открыли в себе дар и не знают даже азов.

В принципе все следующие два часа были потрачены как раз на понимание важности маскировки своего ментального тела. Сергей Николаевич показал основные приёмы, методику дублирования и миражей для запутывания случайного наблюдателя. А затем урок незаметно подошёл к концу.

— Александр Лебедев, будьте добры, подойти ко мне, — окликнул меня профессор, когда уже все уходили.

— Да? — спросил я, подойдя к Сергею Николаевичу.

— В вашем личном деле написано про критические повреждения ментального тела. Насколько всё плохо?

— Девяносто четыре процента повреждений.

— Девяносто четыре? — брови профессора поползли вверх. — Вы не ошиблись?

— Боюсь, что нет.

— Хм, класс у вас действительно особенный. Обычно при более шестидесяти процентах повреждения люди уже едва ходят, а свыше восьмидесяти повреждений одарённый считается трупом.

— Оставшиеся шесть процентов как раз обеспечивают минимальное функционирование.

— Можете показать? Если конечно… там нет ничего секретного.

— Уже нет, там лишь сплошные руины, — горько ухмыльнулся я и ослабил маскирующие чары, после чего магические волны профессора пронзили меня словно рентген.

— Это… ужасно, — теперь профессор даже слегка побледнел, однако во взгляде его появилось и любопытство. — Такие ментальные тела я видел у трупов.

— По-вашему мнению это можно починить? Просто я уже думал всё удалять и перестраивать с нуля.

— Хм… тридцать процентов энергоканалов нужно было удалять ещё вчера. Ещё столько же скоро начнут рубцеваться и затем сильно мешать. Остальное ещё не атрофировалось, можно будет попробовать… даже не знаю. Тут нужна полная аналитика. У вас сегодня ещё есть занятия?

— Да, если не ошибаюсь в расписание ещё два урока, по два часа.

— Что же к вечеру…

— Кхм, и мне бы ещё два часа свободного времени.

— Свободного?

— Не поймите меня неправильно, просто я… скажем, ещё вчера был простым смердом. У меня нет имений, богатых родителей и… мне нужно уделять время работе.

— Что же, хорошо, давайте встретимся в десять вечера в, вроде бы двести пятая аудитория будет свободна. Я возьму оборудование, и мы попробуем составить план. Признаться, я хотел сделать полный анализ всех ваших ментальных тел до нового года, однако конкретно ваш случай… он самый запущенный. Нужно начинать как можно раньше.

— И… это сколько будет стоить? Или это покроет академия?

— Расходы покрывает академия, однако наш бюджет не резиновый, а в текущих реалиях… — профессор многозначительно развёл руками. — Сами понимаете. Цены растут не по дням, а по часам.

— Благодарю, постараюсь не опоздать.

Вот так в принципе проблемы и решаются сами собой, а я и не против. Но теперь хоть мотивации учиться в этой академии чуть больше стало. Глядишь, может и что-то путное выйдет из всего этого, как знать. В любом случае я уже крайне рад, что над моей головой не свистят снаряды, на руках не умирают товарищи и в ноздри не бьёт то запах магического топлива, то спирт, то вообще зловоние горящей плоти.

Даже настроение как-то лучше стало. Правду говорят, окружение очень сильно влияет на собственное мироощущение.

— В столовую идём, — тут же меня под руку взяла Кристина.

— Я не голоден.

— Познакомишься с ребятами. Там, кстати, наши тоже есть. За Алёну мастер её слово замолвил, рекомендацию дал, так она теперь учится тоже здесь. Только в другом… э-э-э… факультете? Потоке? Я признаться не запомнила как тут и что. За то в меню сегодня рыба.

— Ну да, меню ты наверняка наизусть выучила.

— А ещё на уже нашем факультете учится и та, поехавшая, как её там… О, Изабелла Баторе. Она тоже чем-то приглянулась Российской Империи. Хотя с её рвением вырезать немецкие сердца это неудивительно. Пожалуй, у неё одна из самых высоких мотиваций.

— Может ещё Миша тоже где-то здесь в офицерском корпусе?

— Неа, Миша у нас… — Кристина начала шариться за пазухой, после чего достала письмо и одной рукой его развернула. — Да, он уже офицер. Поручиком стал. А Ваня, ты не поверишь, ротным.

— Ваня? Живой значит.

— Ага, пишут что последние дни у них на удивление спокойные. В последнем бою мы многих потеряли, но и немцев подрали. И по всей видимости ни у них, ни у нас сейчас сил для массированного наступления нет. А ещё… — Мы с Кристиной уже стали в очередь, поэтому перешли на ментальное общение. — Помнишь же как тебя повязали? Это же за тобой сама Ольга Николаевна пришла, понимаешь?

— Ты на что-то намекаешь?

— Она из императорской семьи. Есть мнение, что сам Государь на фронт также ездил и поэтому Кайзер отступил. А вообще, мне кажется, они о чём-то там договорились.

— В плане?

— Ну сам подумай. Наступление у нас не задалось с самого начала. Немцы хотели свой блицкриг провести, но дважды обломали зубки. Теперь ещё военная диктатура введена и вся промышленность на фронт работает. Кроме того, мы танки захватили. Немец явно провёл переоценку своих возможностей, как, собственно, и Российская Империя.

— И? Давай реще, я не хочу в догадки играть.

— Думается мне, что взор Кайзера теперь переключён на запад, который уже, судя по слухам, дрогнул. Вердан горит, оборона дрожит, а солдаты… сдаются. К тому же, если верить Мише, то массированные наступления до нового года вообще не планируются. Командованию солдат жалко стало, особенно на фоне того, что запад не особо рьяно воюет.

— Хм, ну да, логично. Мы хоть и союзники, но зачем своими людьми ради других жертвовать? Пусть сами миллионы мобилизуют и в штыковую мясом бросают, стягивают на себя немцев, а там, может быть, и мы подсуетимся.

— Вот и я о том же. Мы пока в наступление шли, эти что делали? Сидели и смотрели, будто ожидая что мы немца вымотаем и, может быть, помрём. Да обламались. И Кайзер, наверное, тоже так посмотрел, подумал и решил сначала западный фронт закрыть, а потом уже за нас взяться. Всё же в Российской Империи сейчас тоже не спокойно. Турция блокаду ввела, связь с западом накрылась, а экономика трещит по швам. Ещё и революционеров необычайно много стало. Смутное время.

— Твою же мать… только с войны сбежал, а тут ещё сейчас гражданская мясорубка начнётся.

— Ну, может и не начнётся. Военную диктатуру ввели, вся власть в стране в руках военных теперь. Так что война будет до последнего солдата идти это точно. Главное чтобы западный фронт раньше времени не рухнул, а то нам тогда будет очень грустно, — резонно заметила Кристина, попутно общаясь с поварихой: — И колбаски с кровью, штучек… двенадцать.

А затем покушать взял и я, после чего мы уселись за свободный столик. Местная еда, конечно, выделялась на общем фоне, однако до уровня моего мира не дотягивала. В плане, тут где-то лет сто отсталости прогресса. Да, в этом мире есть магия, но и она ещё не особо развилась. Так что дворяне здесь питаются как люди из моего мира с доходом выше среднего.

Впрочем, ничего удивительно, если взять каких-нибудь условных средневековых королей, то они вообще и питались, и жили весьма так себе, относительно современного человека разумеется. Тогда ведь даже отопления не было, а здесь вон, даже у крепостных бараки обогреваются. А обычная соль сколько тогда стоила? Да уж.

Впрочем, здесь имелись свои добавки, но магические. Правда аналогов амброзии в столовой не подавали.

— Почему ты не берёшь колбаски? — поинтересовалась Кристина, которая питалась в основном только мясом. — Они же такие вкусные.

— Они с кровью, мне такое не нравится. Кстати, ты бы клетчатку кушала, а то помрёшь от запора. И к нашему Сергею Николаевичу сходи, он человек знающий, тебе с ментальным телом поможет.

— Мне лень.

— Кристина, ну это не серьёзно!

— Ладно, схожу. Только потому что ты попросил.

— Я посоветовал.

— Ага.

— Ха-ха-ха, — внезапно раздался заливистый смех. — А эти тоже из альтернативно одарённых?

Дворяне через столик сидели и смеялись, указывая на нас пальцами.

— Набрали факультет шутов. Что не студент у них, то кадр. Там мало того, что безродных брали, так я ещё вроде старика видел! Седой такой, столько лет прожил, а ничему не научился, да поздно спохватился! — произнёс ещё один дворянин, после чего засмеялся. — Пойдём познакомимся, что ли?

— А-а-а, тебе брюнетка понравилась, — сразу с усмешкой заметил уже третий дворянин. — Так бы сразу и сказал.

— Ну начинается, — тут же вздохнул я, аккуратно разрезая куриное филе под ананасом.

Тем временем к нам подошли три дворянина: урод с мерзкой мордой, тупица с отсталым лицом и просто дегенерат. Ничего личного, просто у меня было именно такое первое впечатление.

— Добрый вечер, леди, — первым произнёс урод с мерзкой мордой, тот самый которому вроде как понравилась Кристина.

Я проигнорировал то, что «леди» было во множественном числе, а нас тут двое, значит это издёвка и всякое такое. Но воля моя из стали, кровь моя ртуть, да и чего тут обижаться? Ну дурак, зажравшийся опять берега путает. Не убивать же мне его.

— Друг, ты, кажется, не заметил, но это же мужик, — добавил тупица с отсталым лицом.

И это я тоже пропустил мимо ушей. Вообще в моём мире мужик это не оскорбление, хотя в Российской Империи так называли крепостных с полей, грязный и воняющий мужик, проще говоря быдло. Но, наверное, они меня просто с кем-то спутали.

— Да уж, в кадеты бы такого не взяли, — согласился дегенерат, который как и все трое, видимо, учился в военном училище при академии или вроде того. — Чего молчишь?

— Я ем, не мешайте, — спокойно и нейтрально ответил я, но этим буквально взбесил представителей золотой молодёжи.

— Как ты, смерд, смеешь так с нами общаться? Где уважение? Тебя не учили манерам?

И затем этот самоубийца взял мой чай и вылил мне его на голову.

Глава 5

— Ой, я случайно! — усмехнулся дегенерат, а затем уже собирался поставить стакан на место.

Однако терпение моё подошло к концу. Видит Бог, я не хотел их убивать или калечить, но иначе поступить здесь было нельзя. Оставалось надеяться, что они не какие-нибудь знатные аристократы из крайне мстительной семьи.

Чай по мне ещё стекал, а я уже вскочил с места. Движение мои были быстры и стремительны, эти кадеты подобного от меня не ожидали. И вот мой кулак полетел в челюсть дегенерата, который стоял ко мне боком, ведь ставил стакан. Однако в последний момент случилось непредвиденное.

На моей руке появился багровый кастет.

— ТВОЮ МАТЬ!!! — тут же закричал тупица с отсталым лицом и сделал шаг назад.

Мой удар же оказался слабым, потому что в последний момент пришлось замедлять движения. С кастетом я легко мог бы сломать тому дегенерату челюсть, а это было бы уже слишком. Поэтому пришлось замедляться, с чем я перестарался и в результате даже не вырубил одного из своих противников.

А вот урод с мерзкой мордой не струхнул. Он стоял по центру, и по всей видимости являлся главным в их тусовке. Кроме того этот придурок же явно пришёл самоутверждаться за мой счёт, чтобы повысить себя в глазах Кристины. Поэтому следующим на меня попёр он.

В этот раз я рассчитал всё получше, относительно. Относительно, потому что прямой удар в рожу выбил уроду зубы, после чего тот откинулся на спину, хватаясь за окровавленное лицо.

В это же время начали работать шестерёнки в голове тупица с отсталым лицом, сразу же рванув на меня. Рефлекторно я нанёс прямой удар ногой в колено, раздался хруст, паренёк закричал, согнулся и три погибели, после чего я слегка его оглушил. Ну как слегка, я ему со всей дури вмазал ладонями по ушам, после чего тот повалился и начал кричать.

— Ты чё, сука… — дегенерат к этому времени начал подниматься на ноги.

Я спокойно взял его за шкирку и впечатал лицом в край стола, сломав как минимум нос. После чего отпустил последнего утырка и тяжело вздохнул. Кастет на моей руке растворился, а я сел обратно как ни в чём не бывало.

— Ты понимаешь, что с кастетом я мог его убить одним ударом?

— Да, ладно, ты же сдерживался, — невинно пожала плечами Кристина, кушая свои колбаски. — Я вообще хотела в твоих руках нож воплотить, но…

— Здравый смысл восторжествовал?

— Ну типа…

— Какого хрена?! Наших бьют! — вдруг раздался крик ещё одного кадета, а затем в столовую начали заваливаться ещё с тридцать человек в кадетской форме.

— Никак вы, блядь, не научитесь… — снова вздохнул я, опять вставая из-за стола. — Дрын мне сделай, только не острый и не слишком тяжёлый.

Увидя в моих руках оружие, кадеты начали доставать из ножен вполне себе боевые шашки.

— Может тебе тоже что-то более… острое? — предложила Кристина.

— Убрать оружие, полудурки! — вдруг среди кадетов кто-то рявкнул. — Что здесь происходит?!

— Командир, наших бьют…

— УБЕРИ ШАШКУ В НОЖНЫ, БОЛВАН!!! — теперь уже старшему пришлось орать, но после этого юноши с явно горячей кровью угомонились. — Занимайте места, я разберусь.

И затем прямо ко мне направился, по всей видимости, сержант. Грозный такой, весь статный, ну прямо гордость нации. Остановился он около меня, бросил взгляд на трёх окровавленных и стонущих кадетов, после чего сказал:

— Встать, я сказал: ВСТАТЬ!!! — рявкнул сержант и пнул того дегенерата. — Что вы здесь делаете? Почему не на занятии? В лазарет, живо. За устроенную драку вас ждёт дисциплинарное наказание с занесением в личное дело. Убирайтесь.

— Есть, — по очереди вяло произнесли бедолаги.

— Живи, оглядываясь, урод…

— ОРЛОВ!!! — рявкнул сержант, но видимо слишком зажравшийся кадет лишь махнул на него рукой и шатаясь отправился на выход.

Видно, было как у сержанта чесались руки. Он в академии уже года три-четыре, может даже чуть больше. Видно, что ему уже не восемнадцать и не двадцать. Однако конкретно этим кадетам он ничего сделать не мог и вынужден был терпеть подобное хамство. Хотя любой другой бы за нарушение субординации получил бы втык.

Не будет удивлением, если у этого Орлова отец какой-нибудь влиятельный дворянин и в личное дело вообще ничего не занесут. А то знаете, драки в личном деле очень сильно потом могут аукнуться в карьере военного.

— А что касается тебя… — Сержант оглядел меня с ног до головы, пытаясь по одежде понять с какого я факультета: только вот форму мне ещё не выдали. — Новенький? Недавно зачислили?

— Да.

— Будешь отчислен. К кадетам приставать нельзя. Эти ребята совсем скоро на войну отправятся, прояви хоть чуточку уважения…

— Уважения? К этим уродам?

— НЕ ПЕРЕБИВАТЬ!!! — снова рявкнул сержант, за действиями которого следило так-то всё отделение. — Ты устроил драку и ещё смеешь…

— Ну чего вы орёте, — вдруг в диалог вмешалось третье лицо, мой наставник боевых искусств. — Дайте людям поесть спокойно.

— Здравия желаю, Пётр Алексеевич, — тут же сержант угомонился и выпрямился, после чего выполнил воинское приветствие.

— Я давно уже не военный, не нужно этих формальностей.

— А вы какими судьбами здесь?

— Кушаю, — произнёс наставник и слегка двинул своим подносом. — А вы тут орёте, мешаете. Вон сколько внимания к себе привлекаете.

— Этот студент устроил драку.

— А вы хоть поинтересовались о причинах драки?

— Это…

— Не имеет значения. Да, сам в кадетском корпусе когда-то служил. Знаю, как вас обучают. Подрались и оба виноваты, а то что один мать второго оскорбил… так это ерунда. Наказание будет общее.

— Но…

— Дай договорить, — Пётр Алексеевич поставил поднос на стол, и опёрся на него. — Так вот. Посмотри на этого юношу, весь мокрый, как думаешь почему? Давай, спроси.

— Кхм… почему вы мокрый? — сержант обратился ко мне.

— Дружок Орлова на меня чай вылил.

— И после этого ты их побил? — спросил уже наставник.

— Да.

— Ну вот, сержант. Что теперь думаешь? Получается этот студент просто защищал свою честь. Помнишь наши заповеди? Повтори, если несложно.

— Душу — Богу, сердце — женщине, долг — Отечеству, честь — никому.

— Никому, — повторил Пётр Алексеевич. — Не забывай об этом. Ты же уже сержант, на тебя вон сколько кадетов равняются.

— Спасибо за мудрость, Пётр Алексеевич, — вежливо произнёс сержант, после чего повернулся ко мне. — Претензий не имею. Но посоветую быть осторожнее, врагов нажить в наше время очень просто. Всего хорошего.

Сержант ушёл к своим, Пётр Алексеевич мне подмигнул и тоже отправился за отдельный стол, а у меня по расписанию уже вот-вот должны были начаться новые занятия.

И как оказалось, это были уроки русского языка. При чём сразу два, один за другим. Вообще, в этом мире уровень образования оставляет желать лучшего. Кое-какие реформы вводятся, в сёлах даже школы грамоты появились, однако туда ходят в основном дети. А взрослые мужики с полей с заводов… ну, очень многие действительно не умеют читать, что уж говорить про грамотность в целом.

Собственно, не было это бы проблемой, если бы не революционеры. Мельком слышал, что лет десять назад, плюс-минус, бунты какие-то были, людей расстреливали. Собственно из-за нестабильной обстановки, обострённой тяжёлой войной и экономическими проблемами, вызванными началом блокады, была введена военная диктатура. Жестокая и беспощадная.

Никто этому не удивился. Всё же и сам Государь, и его советники — все бывшие военные, живущие по старым правилам. А старые правила говорят о жёсткой руке, империализм же.

Однако ребром стал промышленный вопрос. Немцы вон реформы уже провели, больше прав смердам раздали, обучают их и снарядов больше производят. Да и в целом из-за смягчения рабочих графиков увеличилась продуктивность, из-за повышения зарплат повысилась мотивация.

Да и вообще кажется Кайзера свергать уже никто не планировал, после того как он потеснился и учредил совет, в который набрал обычных мужиков. И вроде бы простой люд уже что-то решает, а вроде… ничего и не поменялось существенно. Да, жить стало полегче, но бедные остались бедными, а богатые стали ещё богаче.

Ну и остальные страны начали поглядывать на немецкую модель. Вот, собственно, и Государь пошёл на некоторые уступки. Так в академии появились бесплатные места для простолюдинов. Это вызвало возмущение дворян, революционеры приняли этот жест за слабость, а в самой академии теперь пришлось обучать некоторых «одарённых» русскому языку, в академическом стиле.

В общем, меня это не касалось. Русский язык я знал довольно хорошо, писать умел, базовым уровнем обладал. Как собственно и многие другие с нашего факультета. Кроме Кристины и ещё парочки, которые не прошли тест на вменяемость и теперь их загрузили ещё свыше, прямо как меня с моим ментальным телом, только они у другого наставника.

— Да, Александр, можете идти.

— Благодарю.

— Саш, ты не посмеешь меня бросить одну, — тут же Кристина схватила меня за рукав: она не смогла даже написать своего имени, хотя разговаривала вполне нормально.

— Земля пухом.

Я вырвал руку и отправился на улицу, вышел за ворота, подождал ровно минуту, после чего на горизонте появились мои бизнес-партнёры. Им было поручено дежурить здесь каждые два часа.

— Милорд, нам нужно больше золота, — преклонив колено произнёс бородач.

— Какое золото? Рубли? Я вам давал уже.

— Все материалы мы уже использовали. Вот ящики, — бородач слегка посторонился и показал телегу.

— Ого, быстро вы.

— У нас уже дюжина рабочих. Пока что они работают за идею, но я пообещал им, что после оценки вы честно и по совести оплатите их труд, — ещё у бородача оказалась удивленно поставленная речь, чего не было ранее заметно из-за алкогольного дурмана, ужранным он обычно был.

— Хорошо-хорошо. Так… — я начал быстро пересчитывать товар. — Вот деньги за вашу партию, труд новичков проверю, встречаемся завтра в семь. И ещё, ты писать умеешь?

— Когда-то я работал на заводе, заполнял документы, а потом мне прострелили колено.

— Молодец, будешь вести статистику. Веди перечень расходов, количество изготовленных экземпляров. Вот тебе деньги на канцелярию, не пропей.

— Я больше не пью.

— Серьёзно? Сколько в завязке?

— Почти сутки.

— Превосходно. Бросишь пить, так я тебе зарплату повышу. Глядишь и жильё себе снимешь. Всё ступай.

Взяв телегу, я направился обратно на территорию академии. Пришлось немного пообщаться со стражей, которая устроила проверку, но в целом мне удалось добраться до общежития без приключений. Затем состоялся диалог с комендантом, но тот оказался человеком хорошим, всё понял и пропустил меня с телегой.

Общежитие меня довольно сильно удивило. В плане, оно и снаружи выглядело роскошным, но внутри… имелось личное место для готовки, ванная, плюс небольшая гостиная, а также спальня на две койки. Впрочем, нужно же учитывать, что здесь живут дворяне, а не просто люд. Так что денег вбухали прилично. Имелись даже личные комнаты, но там то ли доплачивать нужно, то ли это для особых личностей.

— Да уж, — я уселся на своей койке и взял два конверта с тумбочки.

Стипендия на месяц и приветствие, написанное лично от императора, пусть и его слугой. Ничего интересного там не было, просто таким образом в студентах патриотизм воспитывали. Ещё прилагалась краткая инструкция по распорядку дня в общежитии, нюансы академии, упоминались какие-то выдающиеся личности и всякое такое.

Также уточнялось, что своих слуг нужно селить отдельно, за исключением личных. Всё же некоторые дворяне со своими служанками приезжали. Не для того, чтобы они убирались, ведь академия сама занимается обслугой. Служанок вроде как можно было даже с собой селить, однако остальная свита располагалась отдельно.

О какой свите идёт речь? Ну, сегодня я видел дворянку вокруг которой бегало пять девушек. Одна махала веером, другая озвучивала расписание, третья отправилась в буфет, четвёртая вроде просто стояла и была одарённой-телохранительницей, а пятая стояла с книгами, взятыми в библиотеке.

К тому же слуги — символ статуса. А у дворян статус порой превыше всего стоит. А забирать у них возможность кичится своими богатствами всегда себе дороже. Тем более зачем? Это и так считается нормальным, особенно если речь заходит о именитых родах, сила одарённых которых зашкаливает и является стратегической ценностью державы.

Исключение составляли кадетские корпуса, офицерские училища и всё что так или иначе связано с армией и флотом. Там подобного не терпели.

Так я сидел и накладывал магические письмена на рисунки, параллельно в голове прикидывал смету. Я мог бы всё записывать, однако не делал этого принципиально. Нужно поддерживать многозадачность на высоком уровне. Для одарённого это очень важно.

— О, а ты уже здесь! — уже к вечеру ко мне в комнату зашёл мой сосед.

— А я тебя помню, это же ты с Владимиром дрался, прямо в меня вылетел.

— Да, это я. Витя.

— Саш, очень приятно.

— Ну что, Саш, как проведём этот вечер?

— Я буду работать. Затем мне ещё нужно осилить одну из книг, после чего посплю пару часиков и снова на занятия.

— Скучно, очень скучно!

И после этого Витя плюхнулся рядом со мной, после чего совсем по-дружески положил мне руку на плечо. А ещё я подметил его янтарные глаза, в которых буквально искрились молнии. Витя явно был одарённым, а его предрасположенность была предельно очевидна.

— А ты сюда веселиться пришёл?

— В том числе.

— Ты точно из проекта «Венец эволюции»? Как тебя сюда взяли?

— Э-э-э… если быть честным, то я так-то ещё недавно был просто безродным сорванцом с улиц. Семьи не помню, выживал как мог. А потом решил ограбить одну дворянскую семью. Но не получилось. Думал, что мне казнят, но меня почему-то отправили сюда.

— У дворянских семей обычно защита хорошая. Простой сорванец через неё вряд ли проберётся.

— Хех, наверное. Так что? Мы идём в женское общежитие?

— Нахрена?

— Саш, ты что, девственник?

— Витя, а ты что дурак?

— Не понял, это сейчас оскорбление было? — нахмурился Витя, а в глазах его мелькнули искры.

— Смотри, — я взял из сумки простенький браслет, на который уже нанёс рисунки из всяких шестерёнок, труб и механизмов: это в Российской Империи в моде сейчас. — Знаешь сколько оно стоит?

— Копеек… десять?

— Продаю по рублю.

— Чего так дорого?

— Вот поэтому, — я стукнул по браслету два раза, и нарисованные шестёрки начали вращаться. — А ещё, потому что знаю, кто в этом нуждается.

— Ого.

— Я, кстати, тоже безродным был ещё неделю назад считай. Титул мне конечно тоже дали, для соблюдения формальностей, у меня даже где-то под Варшавой имение есть, Варшава это недалеко от линии фронта.

— А откуда у тебя одежда и деньги? — Витя бросил взгляд на тумбочку, где помимо стипендии ещё лежала стопка купюр.

— Заработал. И вот отсюда мы медленно подходим к тому, почему я назвал тебя дураком. Уже понимаешь?

— Нет, нихрена Саш, не понимаю. Грузишь ты меня нереально.

— Вместо того чтобы бегать за девками, заработай денег, оденься нормально, подстриги ногти, перестань показывать свой уличный оскал и поменяй причёску. И они сами начнут за тобой бегать. А до тех пор… ты для них лишь развлечение. Забавный дурачок, который лезет в общежитие. Понимаешь?

— Понимаю.

— Магические рисунки накладывать умеешь?

— Нет.

— Это совсем несложно, хотя зависит от рисунка. Но вот эти розочки… — я указал в сторону ящика с заготовками. — Они должны просто светится. Сейчас я покажу тебе как накладывать рисунки. И конечно же я тебе заплачу, но размер оплаты будет зависеть от результата и только от него.

— Пф… ладно, Саш, деньги мне не помешают. А девчонки, наверное, могут и подождать, денёк-другой.

— Нет.

— Что значит нет? Ты же сам только что…

— Да, я знаю, что я сказал. Однако ночью к девчонкам мы завалимся.

— Я ничего не понимаю.

— Сарафанное радио. Мы один из ящиков я раздам.

— Целый ящик? А как же…

— Перспектива, Витя. Слово такое знаешь? Узнаешь на следующих уроках русского языка, не переживай. Ну и да, если у тебя ниже пояса прямо зуд, могу за часть работы дать тебе как раз этих игрушек. Подаришь своим пассиям, после чего развлечёшься. Если конечно тебя не убьют раньше времени. Там же дворянки, ты хоть понимаешь что с тобой сделают их братья, отцы и деды?

— Страха нет.

— Мне нравится твой настрой! Только давай направим его в рабочее русло…

Глава 6

Ночка выдалась насыщенной, как и вечер. Однако я умудрился не только успеть проникнуть в женское общежитие, где успешно раздал свои игрушки, но и даже не опоздал на дополнительное занятие с Сергеем Николаевичем. Полный анализ ментального тела занял некоторое время, если быть точнее целых восемь часов.

Ложиться спать я не стал, продолжив работу. Чуть позже в общежитие вернулся довольный Витя.

— Отдохнул? — поинтересовался я, не отвлекаясь от работы.

— А то, — блаженно ответил Витя и плюхнулся на свою кровать.

— Ты понимаешь, что тебя за это убьют? Буквально.

— Я к известным дворянкам не лез, да и не дают они просто так… Кроме некоторых.

— Как знаешь. Но лично у меня такое ощущение, что ты надолго здесь не задержишься.

— Саш, ты сам Орлову морду в первый день набил. Будешь меня ещё чему-то учить.

— Резонно. Бери заготовки, солнце ещё не встало.

— А сон?

— Сон подождёт. У нас цейтнот.

— Чё? По-русски говори.

— Цейтнот — сильный недостаток времени. Нужны закончить с этим ящиком, а затем мы идём на проверку моего предприятия.

— Мы?

— Да. Если, конечно, ты хочешь заработать денег.

— Деньги, деньги, деньги… ладно, перебьюсь и без сна. Я бывало и по трое суток не спал.

— Это чего так?

— Жизнь тяжёлая. Вернее, это было скорее выживание. Но справился, во многом благодаря моему другу. Он солдатом был, с японцами ещё воевал. Научил меня паре фокусов.

— Магических?

— Не, как быстро засыпать.

— И как?

— Ложишься и концентрируешь внимание на расслаблении мышц. Начинаешь с лица, потом дальше вниз по телу. И реально работает, хотя нужно попрактиковаться. Я ещё к этому делу и молнии подключил, разрядами мгновенно расслабляю всё тело и тут же в сон проваливаюсь.

— Удобно.

— Ага.

— А с другом твоим что стало?

— Повесился он. Калекой был, да и в целом… не прижился в обществе. Солдаты же нужны только во время войны.

С последними заготовками мы разобрались, после чего тут же направились на выход. Как оказалось занятия у нас сегодня начинаются с десяти. Всё же многие преподаватели одновременно работают с многими факультетами и из-за этого в расписаниях появляться окна. В целом, ничего страшного.

Бородача мы встретили, перенесли ящики в общежитие, после чего уже направились к моему предприятию в переулке. На ходу я изучал заполненную бородачом таблицу, в принципе он всё сделал грамотно и почерк у него удивительно аккуратный. Будет секретарём.

— Обалдеть, вот это твоё предприятие? — усмехнулся Витя, глядя на бомжей в переулке, которые возились с листами металлов.

— Откуда ящик с инструментами? — поинтересовался я.

— Купили для себя, чтобы удобнее было работать. А то у нас пальцы не такие сильные, как у вас.

— Хм, логично. А чего в смету не внёс?

— Так это… что можно было?

— Нужно было.

Я что-то совсем забыл, что эти бомжи не одарённые. Но благо они сами адаптировались довольно быстро. Листы конечно тонкие, ихможно легко гнуть, а для резки я использовал обычный нож, но всё же разницу в физической силе одарённого и простого смертного нужно учитывать.

Могу пальцами черепушку человеку сломать, просто взять и сжать, всё. В каком-то смысле мои пальцы как тиски. При этом я также не порежусь, ведь кожа прочнее. Поэтому могу пренебречь некоторыми инструментами.

— А это что? — я кивнул в сторону странной приблуды, очень кривой, металлической и с углами.

— Об неё листы гнём, так быстрее.

— Архаичненько, но раз работает… Ладно, собирайтесь. Мы все переезжаем.

Присматривать жильё я начал ещё с первых дней. По началу мне хотелось переехать, но потом что-то забил. Впрочем, собранной информации вполне хватало, чтобы в краткие сроки найти квартирку. Бомжей собралось чуть больше дюжины, пятнадцать человек.

В среднем, в Петербурге за один квадратный аршин, пол метра, платили двадцать пять копеек в месяц. Цена особо не кусалась. Плюс у меня ещё было сто рублей со стипендии как бы. Если надо, то с Вити вытрясу ещё пол сотки минимум. Ну и старые накопления остались, как и товар, ждущий распродажи, которая будет теперь проходить в академии.

В общем, квартирку нашли, с кроватями разобрались. В тесноте да не в обиде, тем более судя по радостным лицам бомжей подобные условия проживания в этом мире считаются вполне себе комфортным.

— Грязь убрать, стены почистить, устроите срач — вылетите, — сразу я начал устанавливать правила. — Это не шутки.

Пришлось арендовать пять комнат, три отведены под жильё, ещё две под место работы. За всё про всё ушло чуть больше сотни рублей. Также мои неофициальные работники были уведомлены о новых условиях, вкалывать теперь они будут посменно, по восемь часов в сутки.

Также я им накидал количественные планы по производимым заготовкам. На глаз, с доплатой для тех, кто сможет перевыполнить задачу. Работа семь дней в неделю, чтобы не расслаблялись.

— Ты бы их крепостными сделал, а то докопаются ведь же, — уже снаружи дома произнёс Витя.

— Разберусь с этим позже.

— А зачем ты меня притащил?

— Масштабы моих амбиций представляешь?

— Примерно.

— Предлагаю тебе отдавать мне восемьдесят процентов твоего дохода, а также стипендии с целью инвестиций.

— Нихрена себе. А условия какие?

В целом, Витя не сопротивлялся, и идея ему понравилась. Потерпеть сейчас и получить через год больше. Почему через год? Потому что Вите очень нужна квартира, а инфляция в стране, нестабильное время, копить с одной стипендии будет долго, ведь обычный скромный крестьянский домик из кирпича на семьдесят квадратных метров стоит больше девяти сотен.

В общем, моё предложение Вите понравилось. Ведь даже если инвестиции не смогут приумножить его накопления, то они как минимум спасут их от инфляции, которая из-за войны очень сильно выросла.

А затем пошли крайне тяжкие недели. Ничего интересного не происходило, просто фактически один и тот же сценарий повторялся из раза в раз. Работа, учёба, починка ментального тела. На сон почти не оставалось времени, но результаты уже давали о себе знать. Деньги стабильно притекали, знаний и понимания магии становилось больше, ментальное тело потихоньку исцелялось.

— Витя, твои рубли, — я закончил подсчёт финансов, попутно также уточнил все моменты с ведением бизнеса и прочими нюансами бытия дворян.

— Запиши их туда, в инвестиции, — ответил Витя, продолжая наносить магические рисунки.

После оплаты налогов чистая прибыль резко упала. В принципе ничего удивительного, да и вообще налоги оказались довольно скромными. Напрягал только недавно введённый налог на войну. Он назывался немного иначе, но платили его только дворяне для поддержания нужд фронта. В целом, ничего сложного или страшного.

Раздался стук в дверь общежития. Я спокойно встал, открыл дверь и увидел очередного клиента.

— Кхм… это здесь продают подарки? — неуверенно спросил кадет.

— Куда идёшь?

— С подругой, в театр.

— Ага, понял. Витя, давай суда третий набор! — крикнул я, после чего ко входу был перетащены подарки. — Значит, это хризантемы, даришь сразу. Это милый браслетик, подаришь чуть попозже, когда подвернётся случай. И… а это что? Витя, что это такое?

— Это парфюм!

— У тебя есть парфюм?

— Нет.

— Значит будет. Тут как раз десять миллилитров. Хватит на первое время. Только не перебарщивай. И… могу на кортик чары наложить, декоративные.

— А сколько будет стоить?

— Имя за рубль прямо сейчас.

— Хорошо.

Лёгкие деньги. Но зато у парня свидание точно удастся. Мой товар всё же был уникальным, сильно выделялся и слухи уже распространялись. А металлические цветы очень хорошо заходили дамам. Это может показаться странным, однако местная мода была именно такой.

К тому же помимо военных в стране ценились и техномаги, инженеры, которые работали со всякими механизмами. Поэтому те же гогглы носились даже на гражданке, как символ того же статуса. Все эти шестерёнки, гаечные ключи и прочие инструменты также говорили о принадлежности человека к «особой» касте. Если инженер ещё и военным был, то вообще бомба.

Поэтому цветы из металла смотрелись не только интересно, но и статусно, дорого, а с учётом чар даже куда красивее естественных цветов.

— Откуда у нас в наборах парфюм?

— Я нашёл поставщика. На разлив, флаконы отдельно покупаю и в принципе вполне себе недурно получается. Качество конечно такое, но и знаешь, сотню рублей стипендией меньше пяти процентов студентов получают, вроде нас.

— Шустрый ты, Витя.

— А то.

— А ещё нам пора бы недвижимость покупать, — сев обратно за стол, произнёс я.

— А денег хватит?

— Не хватит. Но можно найти спонсоров. У тебя есть кто-нибудь на примете?

— Ну, знакомые есть.

— Предложи им… хм… сейчас посчитаю… Двадцать процентов через пол года.

— Да кто согласиться?

— А ты убеди, на доверие их возьми.

— Своё слово за твой бизнес ставить?

— За каждого найденного тебе пять процентов от его вложений даю.

— Видит Бог я думал, что мы договоримся как друзья, но такой подход мне нравится даже больше.

— Вот и отлично.

— Ещё кто-то стучится.

— Ох…

И снова мне пришлось вставать, хотя я даже сесть фактически не успел.

— Добрый… Кристина? Что ты забыла в мужском общежитии? Как тебя вообще пустили…

— Саш, у нас проблема, — тут же выдала слегка перепуганная Кристина.

— Какая? Что случилось?

— Там наших бьют.

— Кто?

— Орлов, у него какой-то пунктик на наш факультет по всей видимости. Да и не только у него.

— Опять этот мудень что-то выкинул? — тут же от работы отвлёкся и Витя, выйдя в проход. — С первого дня нас травят, особенно бывших безродных.

— В этот раз уже не словами. Они там что-то… совсем обезумели.

— Руки распускают? Походу придурок ущемился после драки в столовой, — усмехнулся Витя.

— А я тут при чём? — меня волновал совсем иной вопрос.

— Ну так… помочь надо.

— Кому надо? Я даже не знаю кого там бьют, а даже если ты назовёшь имя, то ничего в корне не изменится.

— Они же с нашего факультета. Да и Орлов же тебя…

— Я ни на кого не обижаюсь и никому не собираюсь мстить.

— Но… ты же такой правильный, всегда всем помогаешь и вообще…

— Кристина, что ты мне по мозгам ездишь? Какой правильный? Меня всегда интересовал лишь я и мои близкие.

— А на войне…

— Здесь уже не война.

— Ладно, помоги тогда мне.

— А тебе это зачем? — я аж воздухом поперхнулся от внезапного заявления.

— Там моего друга бьют. Я бы и сама их, но магию использовать нельзя в академии. Да и в ближнем бою я… сам знаешь. Не очень. Да и вообще, я же леди. Мне нельзя драться.

— Это тебя на каком уроке научили?

— На уроке манер. Так что, ты мне поможешь?

— С этого и стоило начинать. Уложились бы в четыре слова. Витя!

— Что?!

— Шашку положи обратно!

— Мы же идём…

— Разбираться, а не убивать!

— А вдруг пригодится?! Орлов небось с собой вообще ствол носит, богатей сраный.

— Шашку убери.

— Ладно-ладно, только не смотри на меня так.

— Быстрее! А то опоздаем, — взмолилась Кристина, поторапливая нас.

Быстро мы покинули общежитие, затем добрались до второго корпуса, повернули за здание и оказались в красивом и живописном внутреннем дворе. А там сразу обнаружилась та самая проблема.

— Что за хрень? — сильно удивился я, глядя на собравшуюся толпу.

Орлов привёл с собой прилично так дружков. Ещё часть подхалимов что-то выкрикивала, но не принимала особо активного действия. Большинство являлось просто случайными зрителями, которым было плевать и на тех, и на других.

Однако удивило меня другое. В центре круга стоял Владимир, молча глядел в пол, пока Орлов что-то там кричал, а затем и вовсе пихнул старого вояку в грудь. Тот сделал шаг назад, но даже взгляда не поднял. Казалось вот-вот уже у него должно лопнуть терпение, но… он просто терпел.

В свою очередь мнимая беззащитность вскружила голову молодёжи. Орлов насмехался ещё сильнее, оскорбления его переходили на родственников, а удары становились опаснее. От безнаказанности ему сносило крышу.

— Почему он не защищается? — спросил я, подходя к кругу.

— Я не знаю.

— Где стража?

— Она не вмешивается в разборки дворян, только защищает студентов от внешних угроз.

— Вот уроды, — зло сплюнул Витя, уже начав разминать шею.

— Что ты делаешь?! Ты разве не видишь, что он не может тебе ответить?! — внезапно из толпы вывалился ещё один юноша.

— Ты ещё кто? А-а-а, тоже с этого факультета, герба нет, значит безродный. Убирайся!

— Я никуда…

И сразу же один из кадетов ударил настолько же смелого, насколько и физически слабого юношу. Тот сразу упал, схватившись рукой за рот. Губа его разбита, свою кровь паренёк видел в первые и теперь в шоке пытался осознать банальный и неожиданный факт: ему дали по морде.

— А ты? Так и будешь стоять? — Орлов снова переключился на Владимира. — Ущербный, как же ты меня бесишь. Неужели у тебя смелости даже взгляд поднять нет?

— Витя, не лезь, — тут же шикнул я на своего товарища, после чего начал пробиваться через толпу.

— Да ударь меня в ответ, трус! — кричал тем временем Орлов, шашкой в ножнах ударяя по ногам Владимира. — Неужели так боишься моей семьи?! Не переживай, тебе они ничего не сделают, думай только обо мне! Да и вообще…

И в этот момент Орлов повернулся ко мне, когда я вошёл в круг, грубо растолкав случайных зрителей.

— А ты что тут забыл? Хочешь дуэли? Так ты её можешь получить прямо сейчас.

Раздались одобрительные возгласы подхалимов, но лично мне было плевать. Я продолжил идти вперёд, прямо к Орлову. По всей видимости в академии слишком тесно. Уже второй раз за столь краткий срок не могу разойтись с одним и тем же аристократом.

— Грёбаный калека… — усмехнулся Орлов, после чего замахнулся своей шашкой и нанёс удар.

Это меня позабавило. Ведь даже с одной рукой, без протеза, я всё ещё находился на несколько голов его выше и всех его дружков вместе взятых. Без труда прямо в воздухе я остановил его оружие, прочно схватив лезвие, благо то оказалось в ножнах.

— Убирайся, — тихо произнёс я, глядя прямо в глаза Орлова.

— Сдурел?! Да я тебя сейчас…

И поняв, что не может вырвать оружие, он просто вынул шашку из ножен. Ножны я сразу выбросил, продолжая стоять на месте и смотреть на придурка, который вроде и дворянин, а вроде ни манерам не обучен, ни вежливости, ни фехтованию. Хотя может его родители ожидали, что это сделает академия? В моём мире многие родители сваливали всё на школы, забивая на воспитания своих детей.

Вот уже Орлов разгневался ещё сильнее, понимая что несмотря на оружие в руках, слабым выглядит сейчас именно он. А чужое мнение его очень волновало. Поэтому мелькнула сталь и острое лезвие помчалось прямо ко мне.

Но и в этот раз я оказался быстрее. Лёгкий шаг вперёд, хватаю его кисть и сжимаю с чудовищной силой, попутно выворачивая руку и заставляя его выпустить оружие. Затем ударяю в челюсть, после чего пинком ноги окончательно опрокидываю полудурка.

Со стоном Орлов упал, а затем выплюнул зубы вместе с кровью.

— Вы видели?! Он использовал магию! — тут же раздался голос ещё одного кадета, тот который с тупой рожей или дебильным лицом, я уже забыл, как их обозвал при первой встрече.

Никакой магии я не использовал, однако вброс уже сделан, повод появился и другие кадеты, затаившие злобу на меня после той выходки в столовой, уже начали доставать своё оружие. Помимо них в толпе нашлись и просто дворяне, которым было всласть присоединится к избиению наглого крепостного.

А я что? Я в своём мире как-то за день вырезал три величайших семьи своей страны.

— В ряд можете не строиться.

Глава 7

Не то чтобы я прямо уж любил играть в героя, более того мне действительно хотелось решить всё разговором. Но взглянув на рожу Орлова, а затем на унижения Владимира, да и в целом на всё происходящее… Какие тут могут быть диалоги? Ну серьёзно, найдите мне дурака, который поверит в то, что этого зазнавшегося дворянина с быдлятскими повадками можно угомонить словами.

Сколько ему лет? Восемнадцать? Девятнадцать? Возраст и так проблемный, так он ещё и избалованный, нахрен даже сержанта посылает. Нет, аргумент тут может быть только один. Сила, в данном случае грубая и физическая, для начала.

Юные кадеты ещё не понимали на кого нарвались. Видимо, некоторые из них сочли драку в столовой за случайность. О моём военном прошлом также никто не знал, как и о всяких подвигах. Всё же смерть Ренненкампфа сильно приукрасили, а лишнее убрали. Лишним оказался я.

Ушёл от шашки, хлёсткий удар и в морду, ещё один кадет падает на землю, захлёбываясь в крови. В этот раз я сдерживался лишь на столько, чтобы никого не убить. Однако многие сегодня будут покалечены.

Почему? Зачем нарываюсь на неприятности? Только из-за обострившегося чувства справедливости? О, конечно же нет, определённо точно нет. И даже не из-за просьбы Кристины, хоть я её очень и ценю. Всё одновременно куда проще и в то же время сложнее.

Ещё удар в пах, а затем с колена в морду. Нос точно сломан, а очередной мой противник потерял сознание. Затем удар в сплетение следующему, вот он уже задыхается и валится.

Вы знали, что если сильно вдарить по печени, то мозг не сразу обработает полученный организмом урон? Вот ещё один дворянин делает шаг, второй, а затем падает, теряя сознание. Он не был кадетом, просто дружок Орловых по всей видимости. Решил подмазаться, вписаться, заслужить одобрение. Смешно.

— И куда делся ваш пыл? — поинтересовался я, глядя на испуганных юнцов, пороха не нюхавших. — Вы же будущие солдаты, герои и защитники. А у меня всего лишь одна рука…

Если бы не моё воззвание к их гордости, то может быть конфликт и затух. Однако мне это было невыгодно, шоу должно продолжаться, всё больше студентов начинают следить за происходящим, в окнах появляются даже преподаватели, которые боятся влезть в клановую борьбу. Но этого мало, ведь все должны следить за этим, абсолютно все.

К слову, магию никто пока что не использовал. Это действительно запрещено, хотя вон Кристина кастет мне воплощала. Но тут дело в том, что она осталась незамеченной. А вот пущенную из рук молнию или огненный поток точно заметят, и никак ты не выкрутишься.

Тем временем драка возобновилась. Снова стало очень шумно. Как же громко они ступают по земле, как тяжело дышат, хотя толком и не махали шашкой. Адреналин насытил их кровь, сердца колотятся и каждый удар звучит в моём разуме.

Чему только учат этих кадетов? Хотя наверное не нужно быть к ним столь строгим, они же ещё просто дети, пусть в руки им и дали оружие. Сам Орлов здесь пол года учится, как и его дружки. Ездят домой к родителям, ни гроша сами не заработали. Дворяне же, зачем им что-то делать, когда можно прогуливать состояние семьи?

Ещё удар, затем следующий, костяшки уже ободрались, рука начала болеть. Я хоть и одарённый, но не из стали же. А после пары ударов по голове можно и кости себе сломать: череп штука прочная.

В какой-то момент кадеты начали действовать ещё осторожнее, пытались меня окружить. Но у них ничего не выходило. Слишком большой разрыв в силе между нами. Очередной рывок, на землю падает очередной бедолага, вот и нет окружения.

На горизонте появились гвардейцы. Удивительно, но им было действительно плевать на происходящее. Единственное, что они сделали — обезопасили других студентов. Однако сами они не пытались помешать драке, лишь наблюдали.

Неужели так боятся вмешиваться в дела аристократов? Или подобное является для академии и них нормой? Дуэли так-то разрешены и являются нормальным способом решения споров. Правда происходящее здесь на дуэль особо не похоже.

Довольно странно, но у этого должна быть причина. И некоторые идеи у меня уже имелись, при чём давно. Но пока что они являются лишь конспирологией, необязательной к озвучиванию, дабы не показаться сумасшедшим.

— Кончились? — внезапно произнёс я, оторвавшись от своих размышлений.

Владимир всё также продолжал стоять и смотреть в пол. Вокруг меня же теперь лежало более дюжины побитых и тихо стонущих тел. Меньше всего досталось Орлову, который всё это время не поднимался на ноги. Довольно смышлёный парень.

— Я тебя урою, — внезапно выдал Орлов, после чего достал пистолет.

Значит всё же показалось.

Со вздохом я направился прямо к нему, а затем последовал выстрел, ещё один, второй, весь магазин гад в меня высадил. Но мой фронтальный барьер с лёгкостью выдержал такую нагрузку, после чего я выбил ногой оружие из рук Орлова, а затем уже собирался преподать небольшой урок, как вдруг нас всё же прервали.

— Что здесь происходит?! — рявкнул офицер, которого привёл пытающийся отдышаться сержант.

И не просто офицер, а аж полковник! Небольшого роста, но коренаст, с пышными усами и очень злым взглядом. Немая пауза.

Я молча стряхнул с кулака кровь, сконцентрировал энергию, раны стянулись, зарубцевались. Тем временем полковник начал краснеть, лицо его прямо алыми пятнами пошло, а сам он казалось вот-вот взорвётся. А затем он как-то резко успокоился, выдохнул, а затем могильным голосом произнёс:

— Все участники драки будут отчислены из кадетского корпуса. Это касается и тебя Орлов, это была последняя капля. Остальные… о произошедшем будет доложено вашим деканам. Также о происходящим будет уведомлен ректорат.

Затем полковник махнул рукой гвардейцам, которые должны будут доставить раненых кадетов в лазарет, а ещё парочку дворян не из кадетского корпуса в просто медпункт. Уйти никуда не дали и мне, ведь о произошедшем верхушка уже знала. И меня повели сразу на ковёр к Ольге Николаевне, куда же ещё.

Завели в тот же кабинет, усадили в кресло перед рабочим столом, за котором собственно сама Ольга Николаевна и сидела, заполняя документы. К слову, платье она не носила, а одевалась на мужской манер в том же военном стиле, отдавая предпочтения рубашкам, брюкам, сапогам, кителю и шинели, только подогнанной под её фигуру.

Она ничего не говорила, наверное, считая что молчание выведет меня на эмоции и заставит переживать. Что же, желаемого она не получит. Меня пару раз пытали, прямо по-настоящему и очень жёстко, а тут такая ерунда. Она разве что на студентиков зелёных сработает, которые боятся осуждения главы рода из-за письма по упавшей успеваемости.

— И как это понимать, Лебедев? — поинтересовалась Ольга Николаевна, после чего опёрла локти на стол, сложила пальцы и поднесла их к губам, уставившись на меня своим пронзительным и отработанным взглядом.

— У меня тот же вопрос.

— Я не намерена играть в шутки…

— Какие уж шутки, Ольга Николаевна. Две дюжины гвардейцев молча смотрели за происходящим. Не вмешался ни один из преподавателей, даже Пётр Алексеевич просто прошёл мимо, делая вид, что ничего не происходит. Это норма?

— Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы.

— Он риторический, — улыбнулся я, бросив взгляд на книжную полку. — Владимиру хватит двух ударов, чтобы лишить меня боеспособности. Однако он стоит и терпит. Почему?

— Тоже риторический?

— Конечно же. Ведь тут и так всё понятно, — моя улыбка стала ещё шире, и я указал пальцем на книжную полку. — Вы бы хотя бы книги в разном порядке поставили. А то прямо как у меня в общежитии стоят, те же самые. Думаете много про меня знаете?

— Достаточно.

— Нихрена вы не знаете и даже о половине правды не догадываетесь.

— Уверен?

— На все сто, Ольга Николаевна.

— Может ещё знаешь, почему Владимир молчал?

— Знаю, могу озвучить, но только если вы меня поправите в случае ошибки. Договорились? — спросил я, дождался пока Ольга Николаевна утвердительно моргнёт, а затем продолжил: — Он явно бывший военный. Через многое прошёл. Сила его огромна. Как он тут оказался? Почему не на фронте? Может быть вы его сослали, как и меня? Это первая теория, но она мне не нравится. Почему? Потому что в его возрасте простым рядовым же не будешь. Наверняка он какой-нибудь генерал. Однако о нём я ничего не слышал.

— Неужели вы знаете всех генералов?

— Я уже успел выучить наизусть все взятые учебники.

— Прямо наизусть?

— У меня очень хорошая память. Более того, справочник по дворянским рядам я вызубрил вторым, чтобы как минимум знать герба. Однако на этом не остановился, начал копать дальше, изучал даже художественную литературу.

— Сколько вы читаете?

— Две книги в день, минимум.

— Откуда у вас столько времени? У вас же учёба, работа, дополнительные занятия по исцелению ментального тела.

— Моя работа максимально примитивна, она требует некоторого внимания, однако делается фактически машинально, а попутно я читаю, также читаю во время перерывов, пока ем, пока хожу в туалет, даже во время исцеления ментального тела.

— Но ведь это довольно болезненный процесс. Неужели вы уже обучились разделению потоков сознания для повышения многозадачности? Обычно этому учат только на третьем курсе.

— Я же в «Венце эволюции», но не переводите тему. Своими вопросами вы меня не собьёте. Так что вернёмся к Владимиру. Ветеран, без медалей, с огромной силой, наверняка прошёл не через одну войну. Но его никто не знает, он позволяет вытирать об себя ноги, он не носит военную форму, хотя тот же Пётр Алексеевич всегда в ней, пусть и давно уже в отставке.

— Так.

— Получается, он стыдится своего военного прошлого. Почему?

— Ты мне, Саш, скажи.

— Потому что он дезертир? Или и вовсе перебил бездарную верхушку после японской войны, однако был выпущен из тюрьмы из-за своих уникальных навыков? Или же он просто сошёл с ума в бою, сорвался с цепи? А вы в свою очередь проверяете его на прочность.

— Я?

— Думаете я не вижу ваших шпионов, которые следят за каждым моим движением? И не только за моим, за каждым из «Венца эволюции». На каждого у вас есть личное дело, каждого вы будете досконально изучать, определяя слабые и сильные стороны. Всё для того, чтобы использовать их с максимальной эффективностью.

— Думаешь, это я разыграла весь этот спектакль?

— А кто ещё отдал приказ гвардейцам не вмешиваться?

— Они никогда не вмешиваются и защищают академию от внешних угроз.

— Ага, но как только появился полковник, то они тут же вмешались, дав по шапке даже Орлову.

— Если ты всё знаешь и уверен, что это была проверка сдержанности Владимира, то зачем вмешался?

— А это уже вы мне скажите, Ольга Николаевна.

— Парень ты бесстрашный, принципиальный, волевой, но не глупый. И как ты уже заявлял, обид к Орлову не имеешь, — Ольга Николаевна усмехнулась, явно давая понять, что действительно следит за каждым моим шагом. — По началу мне казалось, что своей дракой ты набиваешь себе цену, хочешь чтобы тебя узнали. Это же поможет в бизнесе, да? А ты у нас прямо весь из себя предприниматель, который никогда не пойдёт работать на кого-то.

— Звучит убедительно.

— Но это не правда. Вернее, не совсем правда. Ты добиваешься узнаваемости своей фамилии совсем не для продажи игрушек, да, Лебедев?

— Абсолютно верно. Приятно общаться с умными людьми.

— И какие твои амбиции? Хочешь занять трон? — вроде и в шутку, а вроде и нет спрашивала Ольга Николаевна.

— О, не переживайте за своей трон. Он мне не нужен. Достаточно места поближе к нему.

— То есть твои амбиции не столь уж и велики?

— Нет, Ольга Николаевна, мои амбиции очень велики, вы даже не представляете насколько. Однако… — я ещё раз ухмыльнулся и откинулся на кресле, закинув ногу на ногу. — Куда умнее находится на вторых ролях. Ведь совсем скоро уставшая, возмущённая, голодная и очень злая толпа побежит прямо на штыки. Такое ведь уже было. Такое повторится. А война приближает этот день.

— Мне вас сразу на расстрел отправить? Или вы ещё покаетесь?

— На расстрел вы меня не отправите, ведь прекрасно понимаете мой потенциал. Три менталиста на всю страну. Один оказался туповат, а время второго прошло. Вы ведь хотите, чтобы я вскрыл для вас ячейки революционеров? Да? Я прямо чувствую этот страх дворян, он прямо витает в воздухе, а после введения военной диктатуры ужас лишь усилился.

— Уж больно ты умный, — вздохнула Ольга Николаевна, наконец-то сменив позу и теперь опёрлась щекой на подставленный кулак. — Но давай перейдём к тому, чего ты хочешь.

— Мой род маленький, неизвестный, ему нужно место для роста. Нужны деньги, нужны люди, нужны союзники и конкуренты, без которых невозможен прогресс.

— Тебе денег дать?

— Мне нужна почва, на которой будет построен мой род, Ольга Николаевна.

— Хочешь разрушить род Орловых, и на их крови возвысить свой дом?

— О, нет, Орловых я не потяну. А вот Орловых-Сухановых, вполне. С самими Орловыми они почти не общаются, да и вообще лет десять назад они сильно поссорились. Это уже разные рода, пусть Сухановы и часто выдают себя за Орловых, пользуясь корнями своей покойной прабабушки, которая, будучи ребёнком была выгодно обручена за круглую сумму за статного офицера флота. Но было это так давно, что всем уже плевать.

— А ты и вправду всё изучил.

— Ну разумеется. Сразу после драки в столовой узнал всё о своём будущем враге.

— Похвально, но от меня что требуется?

— Замолвите словечко, чтобы глава рода Орловых вдруг не решил влезть за своих дальних родственников. А потом… просто не мешайте мне. Я их уничтожу, подомну под себя и увеличу результативность захваченных земель в разы.

— И как ты собираешься это сделать? Развяжешь родовую войну?

— Не назвал бы это войной. Скорее так… небольшая бойня. Но не переживайте, я не садист и не маньяк, так что детей и женщин не трону. Да и в целом, если они будут сговорчивы, то мы обойдёмся меньшей кровью. В любом случае кровопролития уже не избежать, младший Орлов-Суханов явно обозлился на меня после драки в столовой, а теперь он и вовсе принципиально захочет меня уничтожить, чтобы отомстить.

— Ну конечно, ты же его спровоцировал на конфликт. Ладно, я передам слова своему отцу, а он поговорит с главой рода Орловых. Они давние друзья и смогут найти общий язык. Потом я уведомлю вас о…

— Меня уведомлять не нужно, я уже всё решил. Чтобы занять место повыше, мне придётся сначала кого-то оттуда скинуть. И цель уже выбрана. Думаю и сами Орловы-Сухановы уже многих достали, в том числе и вас.

— Решил он, а в одиночку справишься?

— Ольга Николаевна… — вдруг в кабинет зашёл гвардеец. — Мы допросили студентов.

— И что?

— Тридцать процентов дали показания в пользу Орлова, ещё примерно шестьдесят сказали правду, а остальные играют в партизан, либо и вовсе откровенно врут.

— Неплохо, — улыбнулся я, уже зная примерный список имён своих потенциальных союзников.

— Можешь идти, — ответила Ольга Николаевна, обращаясь к гвардейцу.

— Э-э-э, есть небольшая проблема.

— Какая?

— Студенты… они, как бы это сказать… они собираются в холле и очень возмущены наказанием Александра Лебедева.

— Бунт?

— Я всё же хотел бы избежать использование этого слова.

— Их координируют?

— Да, одна из студенток «особого» факультета. Та которая отказалась от титула, Кристина вроде бы.

И тут же Ольга Николаевна перевела взгляд на меня, глаз её уже начал дёргаться, а затем она поднялась из-за стола и грозно спросила:

— Твоих рук дело?

Глава 8

— Товарищи студенты! Дворянские отпрыски сегодня перешли все границы, они ведут войну против нас, против нашей державы! Они мстят безродным вроде нас за то, что мы лучше их! — Кристина уже стояла на столе в центре холла, собрав вокруг себя прилично так студентов, на бунт пока что не тянет, но в том-то и дело «пока что».

— Господи спаси и сохрани, — вздохнула Ольга Николаевна, глядя на происходящее. — Мы дали им образование, оплатили лучшим безродным обучение, чтобы они пробились выше и как они нам отплатили? Этим? Лебедев…

— Я тут ни при чём, — честно заявил я, будучи в не меньшем шоке от происходящего. — Ладно, не переживайте, сейчас всё будет улажено.

— У тебя пять минут или гвардейцы нахрен всех вынесут вперёд ногами, после чего никогда в жизни в академию не будут взяты отбросы с улиц.

Да уж, Ольга Николаевна ни на шутку разозлилась. Ещё бы, ведь Кристина уже начала кричать адаптированные под текущую ситуацию лозунги революционеров. А слушающим её студентом это нравилось. Молодые и неопытные, они совсем не понимают, в какое дерьмо вот-вот вляпаются. Зато как же горяча их кровь, как им хочется перемен.

— Господа и дамы, что здесь происходит? — довольно тихо произнёс я, но всё же привлёк к себе достаточно внимания.

— Саш, тебя отпустили?! — удивлённо воскликнула Кристина.

— Меня никто и не пленил! Более того, меня похвалили и уверили, что совсем скоро Орловы, вернее Орловы-Сухановы, получат по заслугам!

— По заслугам? Он же дворянин! — раздался голос из толпы.

— И что? Он повёл себя по-скотски и заслуживает наказания. А то что он из богатой семьи ничего значит.

— А тебя, наверное, наказали? — задал вопрос второй студент.

— Нет, друзья, вы что! Наоборот, меня наградили, ведь я поставил зазнавшихся дворян на место. Вас это может удивлять, но и сами дворяне, особенно высшие круги, заинтересованы в этом не меньше вашего, даже больше!

— Как это? — снова голос из безликой толпы.

— Друзья, ну подумайте сами! Своей выходкой эти придурки опозорили в первую очередь себя и во вторую всех дворян! А этот Орлов-Суханов младший, который вечно называет себя Орловым? Вы видели как он себя ведёт? Боже, он достал высшее общество сильнее, чем всех нас.

— А как тебя наградили?

— Декан нашего факультета, дражайшая и прекрасная Ольга Николаевна согласилась помочь мне с моим бизнесом! Она конечно ни в чём не виновата, но её тоже очень возмутило поведение придурошного дворянина. Я отказывался, ведь она же не должна нести ответ за всех дворян. Однако Ольга Николаевна заняла принципиальную позицию по этому поводу. Она тоже считает, что дворянский титул больше долг, нежели привилегия! Собственно, это выражается в политике нашей державы, ведь вы все недавно стали дворянами и уже слышали про налог на войну. Простой народ его не платил и правильно! Ведь это наша задача. И я вот честно выплачиваю все суммы, а также посылаю деньги сверх этого, чтобы нашим солдатам на фронте стало чуть-чуть легче!

Студенты слегка прониклись моей речью, совсем забыли зачем они собрались, да и в целом проблема вроде разрешилась. Согласно кивая они начали расходиться, задумываясь уже совсем не о тех вещах, о которых задумывались раньше. Это конечно хорошо, но совсем скоро у многих поток мыслей вернётся в привычное русло, вырытое революционерами.

А вот Ольга Николаевна испытывала смешанные чувства. С одной стороны всё улажено, а с другой в некоторых местах я говорил от её имени, взваливая на её плечи новые обязательства. Она конечно могла бы встрять и объявить меня лжецом, но делать она этого не стала по понятным причинам. Так что ей придётся пойти на навязанный компромисс и соблюсти формальности.

Я же направился к Кристине, после чего взял её под руку, отвёл и прямо спросил:

— Какого дьявола ты устраиваешь здесь бунты?

— Ну так тебя пленили и я так подумала, что наша поддержка позволит выбить тебе лучшие условия.

— А по ментальной связи со мной связаться нельзя было?

— Можно, но… не хотела тебя отвлекать.

— А может ты в революционера поиграть решила?

— Так всё равно же мы будем пробиваться наверх, а с революцией…

— Революция быстро превращается в неконтролируемый хаос. Кроме того, война ещё не закончилась, а держава и так в тяжёлом положении. Ты была в шаге от расстрела, на который за собой повела бы и этих наивных студентов.

— Ну прямо уж и расстрел…

— Кристина, мы в другом мире. Здесь понятия мирных митингов нет. Почитай историю, тут совсем недавно на площадь люди вышли и их расстреляли. Это не шутки. Не лезь никуда.

— Ладно, я тебя поняла. Просто мне скучно стало и решила… немного поразвлечься. Кстати, когда ты меня в свой род пригласишь? Может свадьбу сыграем? Я специально от дворянского титула отказалась. Мне так-то помещицей предлагали стать, где-то недалеко от Кёнигсберга.

— А зачем отказалась?

— Чтобы проще было в твой род попасть. Я же работать не планирую, как и нести какую-то ответственность. Так зачем мне свой род?

— Резонно. Ладно, с этим вопросом я работаю, как и с крепостными. Но там куча нюансов, с которыми нужно разобраться. Тем более у нас война с Орловыми-Сухановыми намечается.

— О, война, это весело.

— Ага, младшенький их уже наверняка своим родственникам нажаловался, они уже пробивают меня, а также скоро узнают про бизнес. Затем последует демонстрация силы и акты устрашения.

— А наша задача им помешать?

— Нанести превентивный удар.

— Ого, прямо так.

— Саша, тебя выпустили уже?! — в холл внезапно завалился Витя, который привёл с собой ещё часть студентов с нашего факультета, но с другой специальности, также с ним пришёл ещё и Сергей Николаевичи, преподаватель теоретической магии, с уклоном в ментальные тела.

— Всё решилось. Меня не наказали.

— Хм… это хорошо и… — Сергей Николаевич замялся. — Удивительно.

Затем вторая волна, вместе с которой у Кристины уже имелись бы все шансы точно устроить бунт и быть затем расстрелянной, начала расходиться. К слову, через двери главного входа, я видел как у ворот собрались солдаты, два грузовика приехало. Но гвардейцы уже их успокоили и отправили обратно. Военная диктатура это вам не шутки.

— Саш, ты не подумай, я вообще сразу хотел в драку влететь, но ты так гордо и даже надменно сказал мне не влезать… — Витя вот никуда не ушёл и начал мне что-то объяснять, хотя его никто не просил. — И я хотел подождать пока тебя повалят хотя бы, чтобы героически влететь и помочь, а также показать, что один в поле не воин. Но ты что-то с ними всеми сам разобрался. Так что я помог чем смог, собрал вот людей, думали уже протест устроить прямо под дверьми деканата.

— Витя, не переживай.

— Просто не хочу, чтобы ты мне крысой счёл.

— Я так не считаю. Более того, ты мне уже как брат. И поэтому мы втроём, сегодня вечером отправимся на очень важное задание.

— О-о-о, это как-то связано с Орловыми?

— Орловыми-Сухановыми, но сначала занятия.

Занятия были очень интересными и полезными, я мог бы рассказывать про них вечно и всем подряд. Хотя, наверное, без последнего, потому что некоторые знания довольно уникальны и за распространение тех же методичек или за воровство книг из библиотек можно не просто сесть в тюрьму, а и заслужить высшую меру наказания.

Без шуток, многие книги обладают ментальными контурами, позволяя не только читать, но и, так сказать, видеть шаблоны и примеры по созданию заклинаний в реальном времени. Они фактически заменяют наставника. Стоимость таких книжек огромна, ведь создавать их очень сложно.

В любом случае сразу после занятий я, Кристина и Витя направились не в общежитие, даже не в столовую, а в город, конкретно к моему предприятию. Кристина проводила разведку вокруг моего предприятия, Витя отправился по указанным адресам, изучать имущество семьи Орловых-Сухановых.

Хотя с учётом того, что в их роду был только один Орлов, да и то Орлова, и вообще давно, то можно называть их Сухановыми. Однако, знаете, нюансы и формальности порой значат больше фактов. Кстати, ещё один факт, выданная за офицера Суханова Орлова даже одарённой не была. Это тоже очень важный момент, потому что есть взаимосвязь между силой дара потомка и силой дара предка.

Но статус для Сухановых в тот момент был важнее, поэтому они и денег заплатили, и даже потомство с неодарённой оставили. В принципе, это довольно разумный ход. Ведь после того брака их род и начал расти, правда рост остановился на стыке веков. Смутное время пошатнуло множество семей.

И пока мои друзья занимались сбором и уточнением информации, я сначала проверил как идут дела у моих работников, понял что производство товара очень сильно опережало продажу этого товара. Затем наложил руны и отправился куда? Не догадаетесь.

Конечно, к доблестным блюстителям порядка. Зачем? Скоро Орловы-Сухановы попробуют напасть на моё предприятие, затем и за меня возьмутся. Я, разумеется, терпеть не стану, более того, мне только повод, так сказать, нужен. Сам себя жертвой выставлю, противников своих сделаю мировым злом, после чего раздавлю и подомну их под себя. Всё просто.

Однако здесь важно уведомить обо всём блюстителей порядка. Так что потребуется найти проходы в кабинеты к военным, ведь на улицах с недавнего времени и солдаты дежурят. Военная диктатура всё же, да и революционное движение только крепнет.

Проще говоря, нужно договориться и дать взятку, чтобы нужные люди в нужный момент изменили траекторию патруля и забыли с утра прочистить уши, а также из сонливости не замечали, что происходит вокруг. И тут очень важный момент, потому что денег у меня нет. Но зато есть идея.

Первым делом я направился к военным. Пускать меня по началу не хотели, но я же и сам бывший военный, прояснил по пунктам что мне надо, рассказал о своей службе в полку Оболенского, трагично поведал о смерти Смоленко, после чего с трепетом уделил пару слов покойному Самсонову, который и отправил меня в академию, после чего показал студенческий билет.

Пара минут и вуаля, солдат уже ведёт меня на встречу с полковником, хотя до этого рассказывал мне, что нужно записаться и всякое такое. Всё же Смоленко был очень известен, как и Оболенский, и Самсонов, какие только про них байки не ходили как среди народа, так и среди военных, многие из которых служили с ними ещё в прошлых войнах. В общем, Фамилии эти известны. Да и по мне видно, что я не шутник там какой-нибудь.

— Добрый вечер, ваше высокоблагородие.

— Добрый, — хмуро ответил Андрусенко Георгий Флорович, также успевший побывать на фронте, но после тяжёлого ранения отправленный в тыл в первые дни войны.

В зубах его находилась сигара, а судя по количеству дыма в кабинете, курил он на протяжении всего дня и не проветривал комнату.

Я же молча поставил бутылку шустовской водки. Вообще, денег у меня хватило бы и на зарубежный алкоголь, однако в Российской Империи с относительного недавнего времени даже дворяне стали отдавать предпочтение отечественной выпивки. Во многом на это повлиял сам Государь, личным примером, а затем подтянулась и гвардия, после чего и все остальные.

В результате дворяне стали крымские вина, да водку Смирнова и Шустова. Так что, подарив зарубежный алкоголь меня бы просто не поняли. Нет, заграничные вина тоже завозились, шампанское там, коньяк порой и даже виски появлялся, но куда реже.

Так что я отправился в Елисеевский, да купил там бутылку Шустова. Заплатил прилично, однако иначе никак. Ведь в Петрограде был фактически только один престижный и элитарный магазин, Елисеевский.

— За Веру, — первым произнёс тост Андрусенко.

— За Царя, — уже мной был произнесён следующий тост, ведь после первой и второй промежуток небольшой.

— За Отечество, — вместе произнесли мы.

— Так значит это про тебя слухи ходят? — спросил Андрусенко, который как и я не закусывал.

— Смотря какие, но врать не буду, отличился я множество раз.

— А руку, наверное, в сражении за Кёнигсберг потерял?

— Нет, по неопытности в начале войны ещё, в Ольшинене. Прыгнул на немца в экзоскелете, вонзил штык-нож ему в шею, а затем он взорвался.

— И выжил?

— У меня барьеры мощные, могу выстрел из орудия выдержать.

— Верю, — кивнул Андрусенко. — Я тоже могу, но вот со скоростью их создания проблемы. На войне я ещё капитаном был, вёл солдат в бой, а затем взрыв сбоку. У меня вся энергия на фронтальные барьеры, в результате нога в фарш превратилась. Так и навоевался. Затем меня повысили, отправили в штаб, а затем и вовсе в тыл. Теперь сижу здесь, в столице, слежу за безопасностью, душу революционеров.

— Серьёзно всё?

— Очень. Бунты то и дело по всей стране вспыхивают, забастовки. Мы их сажаем, а они сбегают и по новой. Ленин ещё этот в своей Швейцарии что-то никак не угомонится. Не дай Бог начнётся чего, и он вернётся, так… Ай, — Андрусенко махнул рукой и налил ещё по одной. — За Самсонова, нашего славного генерала, царство ему небесное.

— Это верно.

— Что же, а теперь перейдём к делу. Ты же ко мне не поболтать пришёл.

— И это верно, — повторил я, опуская рюмку. — С Орловыми-Сухановыми поссорился я. Конфликт будет.

— Орловы-Сухановы? Хм… знаю таких, хороший был род. Был. Помощь нужна?

— Нет, Георгий Флорович, нужно чтобы вы отвернулись, а дальше я сам.

— Третьи лица под угрозу не ставь и всё будет. По крайней мере на моём участке тебя не прижмут. Впрочем, как Орловых-Сухановых, за них уже тоже попросили, — Андрусенко кивнул в сторону края своего рабочего стола, где лежало вскрытое письмо.

— Благодарю.

— Нет, Саш, благодарности мне не нужны.

И полковник улыбнулся, после чего откинулся на своём стуле, вернул в зубы сигару и начал сверлить меня взглядом.

— Чем могу помочь? — намёк я понял сразу.

— Ты же в академии учишься, в общежитии живёшь, со многими уже познакомился.

— Так.

— Есть некоторые ученики, которые, чуется мне, с революционерами связаны. Некоторые изних дворяне. В плане, и до этой реформы они дворянами были, а не как ты и другие. Понимаешь?

— Не уж то и внутри дворянства раскол?

— А то… это уже стало проблемой и на фронте. Генералы ссорятся, кто-то хочет подписать перемирие, другие желают идти до конца. К некоторым уже посылают письма революционеры. Смутное время, очень смутное. И опасное. Кроме того, на территории академии у меня власти нет. Гвардейцы никого не пускают, а императорская семья меня игнорирует. Но я же знаю, что ублюдков там полно. И их нужно брать, пока они не распространили заразу.

— Понимаю. Хотите, чтобы я стал вашими глазами в академии?

— В точку.

— Что же… ничего сложного. Но тогда вы замолвите за меня словечко и в полиции.

— Ну разумеется, — широко улыбнулся Андрусенко, после чего достал из-под стола костыль и поднялся на ноги, вернее на одну ногу и протез, после чего протянул мне руку.

В свою очередь я тоже поднялся и улыбнулся в ответ, после чего скрепил договор рукопожатием. А затем уже отправился на выход, дел ещё хватает и нужно готовиться.

К чему? К нападению Сухановых. Если младшенький не дебил, то он понимает как важна неожиданность и молниеносность. Кроме того, он явно очень сильно на меня обиделся, поэтому будет действовать быстро.

И нанесёт он свой удар этой ночью, ведь о месторасположении моего предприятия гадёныш уже наверняка знает. Мои работники и я конспирацией не занимались, каждый день в одно и то же время привозятся к воротам ящики.

Так что ночевать в общежитии сегодня я не буду.

Глава 9

— Странно, очень странно, — пробурчал я, глядя на улицу из окна арендованной на третьем этаже квартиры, расположенной в доме напротив моего предприятия.

Шёл третий день, ничего не происходило. Это настораживало, получается младшенький Орлов-Суханов либо дебил, либо немного смышлёнее чем хочет казаться.

После первых суток мне казалось, что он нападёт на следующие. У меня как раз ночью было индивидуальное занятие с Сергеем Николаевичем, который помогал мне исправлять ментальное тело. Я оставил Кристину на дежурство, однако ничего не произошло и вот уже начались третьи сутки.

И вот я сел за стол, прямо напротив прикрытого занавеской окна. Начал изучать труды Вити, который должен был просто разведать чужие территории, проверить общеизвестную информацию. Впрочем, он это и сделал, только вот ещё и умудрился на чужую территорию залезть, прямо внутрь, изучить руническую защиту и найти лазейки в защите особняка и оружейного завода.

По всей видимости Витёк не так уж и прост, как кажется. Вроде и воришка с улиц, но такой ловкий и смышлёный, особенно когда дело доходит до проникновений на чужие территории и реквизиции чужого имущества.

Неожиданное поведение младшенького Суханова разрушило все мои планы. Изначально он должен был сунуться со своими дружками к моему предприятию, попытаться поджечь этажи, в этот момент появляюсь я, бью ему рожу, связываю, прячу. Затем начинается террор уже остальной его семьи, а также всевозможные диверсии.

Но… ничего не происходит.

— Как там обстановка? — обратился я по ментальной связи к Кристине.

— Всё нормально, младшенький на своём оружейном заводе. Глава рода учит его вести дела, показывает как и что устроено.

— Ничего подозрительного? Может это иллюзии?

— Нет, это точно не иллюзии.

— Принято. Продолжай следить за ними.

Значит младшенький не такой уж и тупица. Скорее всего он будет действовать чужими руками. Может он вообще забыл обо всём? Если предположить, что я его по голове сильно ударил, то…

— Нет, бред какой-то. Он явно что-то задумал.

Неопределенность начала напрягать меня ещё сильнее. А что, если он на это и рассчитывал? Вывести меня из стабильного эмоционального состояния путём своего бездействия? Может он лишь прикидывается тупицей, а на деле под маской скрывается серый кардинал?

— Ещё больший бред… — буркнул я, после чего снова поднялся на ноги и подошёл к окну.

Конечно, я использую магическое зрение, но ведь если мой противник будет скрывать себя чарами, то оно мне не поможет. А вот свои глаза вполне могут. Значит нужно стоять здесь и следить за всем лично на протяжении неизвестного срока? Тоже не вариант.

Нанять охрану? Денег маловато. Хотя можно договориться с военными, чтобы они тут подежурили. Правда это лишь временное решение проблемы, ведь Андрусенко не сможет прикрывать меня всю жизнь или месяц. У него другие задачи, для выполнения которых нужны люди. Некогда ему.

И вот момент я почувствовал лёгкое прикосновение смерти. Чутьё жалобно всхлипнуло, всё тело парализовало, будто бы передо мной оказалась невиданная ранее угроза. Сердце совершило один удар, я не мог даже пошевелиться, ведь ещё не понимал откуда шла угроза, а мозг лихорадочно работал.

А затем меня объяло пламя. Колоссальной мощи взрыв с эпицентром на втором этаже в один миг снёс все три этажа. Затем огонь очень быстро начал распространяться, захватывая соседние здания, которые уже начали разрушаться, ведь ударная волна задела и их.

Чёрный дым объял всё, а пламя буквально начало устремляться ко мне. Огонь явно имел магическую природу. В свою очередь я чудом выжил, во многом благодаря рефлекторно созданным в последний момент барьерам.

Я лежал прямо среди руин, соседнего здания и мог наблюдать, что дом, в котором я арендовал квартирку, исчез. Остались только немногочисленные обломки и руины первого этажа, которые пылали адским огнём.

Не меньше двенадцати людей умерли сразу, превратившись в пепел. Ещё столько же раненных. Крики, шум, уже работали военные, однако никто не мог близко подойти к огню, который стремился поглотить всё живое. Поэтому проводилась эвакуация, в ожидании одарённых, которые смогут одолеть пламя.

Я же очухался, покрыл себя более плотным барьером, после чего направился к воронке. Зачем? Потому что взрыв обнажил трубы, а они ведут в канализационный коллектор неподалёку.

Эти придурки Сухановы что-то совсем в себя поверили, раз выкинули подобное. Впрочем, мне так будет даже проще. Пусть все думают, что я мёртв. Я же спокойно вырежу всех, буду использовать любые методы и никто ничего не докажет, ведь я мёртв. Хотя нет, смерть подделывать невыгодно.

— Кристина?

— Что там у тебя случилось? Из-за магической вспышки связь даже нарушилась.

— Найди Витю, пусть завтра зайдёт к бородачу. Затем перемешайся к нашему предприятию.

— Что случилось?

— Планы поменялись. Придурки ещё на заводе? Уезжать не собираются?

— Нет, делают обход по рабочим местам, затем ещё будут посещать склады. Они тут часа на два точно. Младшенький туповат, утверждает что можно экономить на нарезных стволах.

— Отлично, всё, выполняй указания. Затем свободна.

К этому времени я уже выполз из трубы и выпал в коллектор, прямо в воду. В этот туннель выходили многие трубы. Здесь сточные воды объединялись и выходили за город. А ещё вроде бы, сюда направили одну из рек.

— Ну и вонь… костюм придётся поменять, — пробурчал я, оглядывая себя. — И сапоги тоже.

Наложив на себя маскировочные чары, я продолжил движение. Ориентироваться у меня вполне получалось, ведь карту Петрограда удалось запомнить наизусть, к тому же магическое зрение проходит сквозь объекты и в целом было понятно что находится надо мной. Наружу я выбрался довольно далеко, около одной из насосных станций.

Сразу же метнулся к Неве, снял сапоги, положил в них деньги, а затем нырнул в реку, после чего уже более чистым выбрался и начал прикидывать предварительные планы. Первым делом купил бумагу и ручку, написал письмо и отправил его через мальчишку к бородачу, который должен будет передать послание уже Вите.

Сам же направился в магазин одежды, купил мужицкий наряд, шляпу, растрепал волосы и в целом стал похож на обычного мужика. Старый наряд отправился в мусорку. Жалко, конечно, денег он стоил приличных, но сейчас было не до этого, потом новый куплю.

Мой новый план был просто до невозможности. Главы рода Сухановых в имении сейчас нет, значит я врываюсь и устраиваю там ответный погром. Попутно, может быть, найду там что-нибудь полезное. Может реликвии какие-нибудь родовые или просто деньги.

Вообще по-хорошему и слуг нужно будет перебить, но я добрый. Так что пока что обойдёмся уничтожением недвижимости. Всё же моя задача не уничтожить Сухановых, а так сказать отжать у них имущество, которое затем будет работать на меня. Заставить их его продать. Поэтому полное уничтожение всего и вся не рассматривается.

Вскоре я добрался до Выборгского района, пересёк Гренадёрский мост, а там уже и стало видно имение Сухановых. Скромный трёхэтажный особнячок, ограждённый от простого люда двухметровым кирпичным забором с железными шипами сверху. У входа дежурит двое гвардейцев рода, ещё пятеро бродя где-то по территории.

Плёвая защита, сигнализационные руны максимально примитивны, лазейки найденные Витей на месте, воспользоваться ими смог бы даже неопытный одарённый. В общем, ничего сложного, так что скорее всего ничего ценного внутри я и не найду. Относительно ценного.

Да и сам род Сухановых судя по всему не такой уж и богатый. Капитальный ремонт особняку бы не повредил. Да и в целом у них только один автомобиль, да и то не очень престижной модели. Нет, автомобили стоят здесь очень прилично и сам факт его наличия уже является доказательством высокого статуса.

Однако действительно богатые дворяне ездили на Руссо-Балтах, стоимость которых порой переваливала за десять тысяч рублей. Почему так дорого? Ну, во-первых, сама марка считалась престижной и элитарной, во-вторых, уровень промышленности такой, в-третьих, автомобили снабжали защитными барьерами.

Так что вот императорская семья ездит на Руссо-Балтах, настоящие Орловы тоже на них, а вот рода поменьше покупают дешёвенькие — по меркам дворян — машины, без всяких барьеров, но тоже стоимостью в тысячи и более рублей. Самые бедные дворяне вообще от такой роскоши отказываются, как и разумеется все рабочие. Во всём Петрограде в принципе Руссо-Балтов тех же чуть больше сотни, а автомобилей в целом где-то в районе пары тысяч наверное.

Внутрь я решил проникать через окно на втором этаже. Там по всей видимости проветривали помещение или что-то вроде того. В любом случае будучи покрытым маскировочном чарами, тенями, а также под прикрытием мрачных Петроградских туч, сквозь которые редко пробиваются солнечные лучи, я легко залез через второй этаж внутрь.

Двигался настолько легко и тихо, что меня даже не заметила служанка, которая продолжала застилать постельное. Пронырнул в дверь, после чего начал аккуратно пробираться и изучать особняк.

Магическое зрение не использовал, а то здесь наверняка защитных чар побольше, чем снаружи. Так что случайный поток энергии легко может задеть что-нибудь лишнее. Шажочек, ещё один, следующий, изучаю одну комнату, время от времени прячусь от служанок. Благо с чарами они меня даже в упор не факт что заметят.

И вот уже я спустился на первый этаж, а затем направился в погреб, где ожидал найти какой-нибудь сейф с деньгами? Не знаю, если ничего полезного не найдут, просто устрою поджог, начав с гаража с автомобилем.

Однако на спуске в подвал меня ждал гвардеец. Что же, большую часть особняка я уже изучил, в конспирации как таковой особого смысла больше нет. Ментальная атака немного надломила разум стража, после чего в него уже влетел я, вырубив одним метким и хлёстким ударом. Аккуратно опустил тело, через пару минут скорее всего пропажу гвардейца обнаружат. Нужно спешить.

Магический замок на двери, но у гвардейца имелся ключ. Открыл, пошёл по туннелю и вдруг услышал голос.

— Товарищ Сталин, ну зачем вы сюда прибыли?! Это же опасно! — возмущённо восклицал один из революционеров.

Глава 10

— Вас же опять поймают и сошлют, товарищ Сталин! — всё продолжал восклицать один из революционеров. — А может и вовсе расстреляют!

— Андрей Иванович, ну а как иначе? Кто-то же должен проконтролировать ваши поставки оружия. Товарищ Ленин в Швейцарии, товарищ Шляпников в тюрьму загремел, товарищ Милютин на фронте нашими делами занят, товарищ Рыков два года назад ещё был сослан, да и не только он. За нас крепко взялись, ещё и военную диктатуру Николай всё же ввёл.

— Я слышал и вас сослали, вы разве не должны быть в ссылке в Туруханском уезде?

— Ну, как видишь я сижу здесь перед тобой, — усмехнулся Иосиф Виссарионович. — Скоро намечается забастовка, цены нынче растут не по дням, а по часам. Однако, чтобы избежать прошлых ошибок…

— Хотите устроить вооружённый мятеж?

— Нет, сил пока маловато. Да и война только началась. Необходимо немного подождать. Однако нужно напрячь местных, чтобы они не расслаблялись. Под шумок как раз и перевезём ваше оружие.

— А затем что будете делать? Покинете страну? Или…

— Страну покидать я не планирую. Есть ещё дела. В Петрограде власть крепко держится, в Москве тоже, однако Российская Империя большая и пламя революции разгорается. У нас есть пространство для манёвра, у нас есть союзники, в том числе в армии и флоте. А с каждым годом этой войны, с ростом цен, недовольства и сложности жизни, товарищей будет ещё больше. И самое главное… — вдруг Иосиф Виссарионович оборвался на полуслове, а после меня пронзил поток энергии. — Нас подслушивают!

Я сразу же развернулся и направился к выходу, забыв о своих изначальных планах. Получается Орловы-Сухановы у нас ещё и революционеры, тут уже и пожар можно не устраивать, только донести и завтра всех расстреляют. В один момент всё так упростилось, но в то же время и усложнилось.

— Куда собрался? — Как только я фактически вылетел через открытую ранее дверь, так сразу же к моему горлу была приставлены сразу две шашки, лезвия которых скрестились.

— Твою же… кто это такой?! — затем сзади меня оказался и Андрей Иванович, который судя по его гербу являлся членом рода Сухановых, а судя по возрасту он, наверное, старший брат того полудурка из академии.

— Студент из академии, который с вашим братом сцепился, — пояснил одарённый, скрытность которого поражала. — Я за ним с самого проникновения следил. Говорил же, что тот паренёк разведку проводил и к там гости пожалуют.

— Да, ты был прав, — согласился Андрей Иванович. — Заводи его внутрь.

— Кристина, беги к полковнику Андрусенко, пусть спасает меня, — я же отдал ментальное послание, после чего отправился обратно в подземелье.

— Принято, — тут же ответила Кристина.

Тем временем часть гвардейцев уже усилила охрану на выходе, плюс товарищ Сталин тоже стоял в проходе, в экзоскелете и с очень опасной энергетической винтовкой неизвестной модели в руках.

Затем меня усадили за стол, где и проходило собрание революционеров, к слову, всего четырёх, двое из которых возможно охрана.

— И кто это? — поинтересовался товарищ Сталин, плюхнувшись на стул и положив винтовку цевьём на край стола, чтобы ствол смотрел прямо мне в лицо.

— Студент из академии, — вздохнув произнёс Андрей Иванович.

— Шпион?

— Нет, просто… мой братец поссорился с этим.

— Дворянин значит?

— Недавно им стал. Недавно император же на «уступки» пошёл, кинул подачку в виде жмени бесплатных мест для безродных. И гад сразу их дворянами всех сделал. Будто бы он глухой, не понимает, что проблема вовсе не в отсутствии титула.

— Всё он понимает, не дурак, — тихо сказал товарищ Сталин, а затем обратился ко мне. — Как тебя зовут?

— Лебедев Александр Петрович, и знаете, я дворян тоже не люблю… — сразу же ответил я.

— Эх, Саша, не в то время и не в том месте ты оказался, — вроде и с сожалением, а вроде и совсем неискренне произнёс товарищ Сталин, после чего его винтовка начала гудеть сильнее, будто заряжаясь.

— Товарищ Сталин! Не в моём же доме! — тут же воскликнул Андрей Иванович Суханов.

— Порубишь его на кусочки, пропустишь через мясорубку, выльешь в канализацию или сразу в реку, затем всё вытрешь и никто об этом не узнает. Он же о своей конспирации наверняка уже позаботился.

— Давайте его вместе с оружием вывезем и там уже грохнем!

— Нет.

Винтовка уже зарядилась, шестерёнки на стволе перестали бегать, начал выходить пар, а палец товарища Сталина уже переместился на спусковой крючок.

Одарённый ублюдок стоял за моей спиной и держал две шашки у моей шее, однако сейчас он отошёл в сторону, встав слева от меня. Шашки он не убрал, но с линии огня ушёл. Теперь в теории могу резко уйти вправо, попутно начать создавать барьеры. Также пошлю ментальный штопор в товарища Сталина, который совсем не понимает на кого нарвался.

Остаётся Андрей Иванович и ещё двое революционеров, с перемещённым на грудь оружием. В принципе, сам Суханов вроде ничего делать не собирается и ведёт себя спокойно, так что мой побег застанет его врасплох. Два революционера быстро вскинут винтовки и начнут стрелять, но экзоскелетов у нет, впрочем, они всё ещё также являются одарёнными, пусть и слабыми.

В любом случае вариантов сейчас не особо много, а просто подыхать я не планировал. Нужно хотя бы попытаться, вернее даже не так, нужно выложиться на весь свой максимум, сделать всё, что от тебя зависит. И даже если ничего в результате не получиться, то хоть жалеть об упущенных возможностях не станешь.

И вот я уже собирался рвануть в сторону, как вдруг раздался голос гвардейца:

— Тревога! Грузовики с солдатами!

— Вот же срань… — пробухтел товарищ Сталин, после чего убрал со спускового крючка палец и поднялся на ноги.

— Казнь отменяется, — недовольно цокнул языком тот гад, который меня и поймал на выходе.

А затем уже я со всей дури рванул, к удивлению не встретив сопротивления. Не стали меня держать и гвардейцы внутри особняка, мне позволили спокойно вылететь в окно первого этаже и добежать до ворот. Там я их перепрыгнул, задел сигнальные руны, но никто так и не стрелял в спину.

Солдаты же подъехали к воротам и без разговоров начали штурм территорий. Однако гвардейцы не сопротивлялись, поэтому никто не стрелял. Да и в принципе, никого мордой в пол не клали, просто забирали оружие и оцепляли территорию особняка.

— Лебедев, что ты тут делаешь? — ко мне навстречу из грузовика вышел Андрусенко.

— Э-э-э… я?

А затем с крыши соседнего здания спрыгнула запыхавшаяся Кристина.

— Ух… полковник Андрусенко, Лебедев там это вам просил что-то передать… О, Саш, а ты уже тоже тут.

— Так, стоп. Вы разве не меня спасать пришли?

— Тебя? Спасать? — нахмурился полковник. — Нет. А надо было? От кого?

— Революционеры! Сухановы с ними сотрудничают! Я проник в их особняк с целью… э-э-э… пришёл к ним поговорить, а там в подвале Андрей Иванович Суханов обсуждает поставки оружия…

— Я так и знал! Не удивлюсь, если это они два подрыва устроили! Уроды! Идёшь со мной, как свидетель будешь.

Кристине я через ментальную связь отдал приказ следить за обстановкой. Сам же направился с хромающим полковником к особняку, где уже вовсю трудились солдаты. Андрея Ивановича мы нашли в главном холе.

— Да что здесь происходит?! — возмущённо кричал господин Суханов, да как эмоционально, ужасно правдоподобно.

— Где революционеры?!

— Какие революционеры?! Вы все с ума посходили что ли?! Это возмутительно!

— Да я вас видел, лично, с товарищем Сталиным!

— Со Сталиным?! — воскликнул Андрусенко, готовый уже схватится за оружие и возможно пустить пулю в лоб Суханова. — Так значит беглецов покрываете?!

— Каким нахрен Сталиным?! Этот подлец, — Суханов указал пальцем на меня. — Ворвался в наше родовое имение! Скрытно проник и попытался украсть семейные драгоценности!

И тут Суханов достаёт какие-то ожерелья и цепочки, показывая их всем.

— Да я их первый раз вижу! — тут же воскликнул уже я.

— Конечно, ещё бы ты сказал что-то другое! Но фантазия у тебя хорошая, революционеров небось тоже ты выдумал?! Только вот на перспективу ты свою ложь не продумал!

— Обыскать всё, ломайте пол, стены, всё верх дном переверните! — отдал приказ Андрусенко, после чего солдаты начали обыск.

— Что вы делаете?! — Суханов начал возмущаться, ведь солдаты начали буквально доски из пола вырывать. — Вы портите имущество! Вы за всё это заплатите, Андрусенко! Клянусь вам…

— Закрой рот!

Обыск длился несколько часов, но, к моему удивлению, ничего найдено не было. А ведь солдаты заранее оцепили особняк, человек в экзоскелете мимо них бы не проскочил. А революционеров вообще трое было, двое из них слабые одарённые, то есть если предположить что товарищ Сталин прямо уж мастер маскировки, то ещё двоих на своём горбу потянуть… Сомнительно.

К тому же ему нужно было бы банально из подземелья выйти, затем покинуть здание, перепрыгнуть стену, всё это время, которого в запасе у них не было. Только вот никаких скрытых туннелей тоже обнаружить не удалось. Я лично проверил каждый сантиметр подземных помещений, где ещё недавно находился, но всё тщетно. Они будто испарились.

Андрей Иванович же продолжал усмехаться, возмущаться, врать, да и в целом актёрское мастерство у него на уровне. Подловить его на словах было невозможно.

— Как же так… — с досадой произнёс Андрусенко, уже снаружи, стоя рядом со мной.

— Я не знаю, — честно отвечал я. — Действительно видел их, но… они будто испарились.

— Они планировали перевозить оружие? Так?

— Да, говорили что-то про забастовку рабочих, отвлекающий манёвр и затем перевозку оружия из Петрограда. Про большую Российскую Империю говорили, что за Петроградом и Москвой Государь ещё следит, а вот в других местах не успевает.

— Подлецы… Я тебе верю Саш. Садись в грузовик. Поедем на завод оружейный, там всё проверим.

— Господин полковник! — внезапно к нам подбежал солдат. — Донесение от разведки! В городе ещё два взрыва прогремело! Также на топливном заводе рабочие покинули рабочие места и… кажется они взяли в заложники владельца! На других предприятиях тоже неспокойно!

— Неужели революция? — не веря в услышанное спросил я.

— Пусть только попробуют, — рыкнул Андрусенко. — Лебедев, в машину, быстро!

Глава 11

— Да что ж ты будешь делать… — раздосадовано произнёс Андрусенко.

После неудачных обысков мы сразу же прибыли на оружейный завод, где уже застали главу рода Сухановых. Сразу же началась проверка. Понятное дело у него было много времени подготовиться, скрыть следы.

Однако в процессе выяснилось, что он чист. Я лично проанализировал мощности, изучил всю статистику, в этом мне помогали другие специалисты. Но предприятие можно легко назвать примерным, максимум эффективности, минимум издержек. Даже если предположить, что часть оружия сливалась на сторону, то речь в лучшем случае о нескольких пистолетах, может пара десятков, за год. И то вряд ли…

Суханов просто не смог бы в таких условиях одновременно удовлетворять огромные запросы державы, а также что-то продавать на сторону.

— Он точно чист, — после третьей повторной проверки заявил младший лейтенант.

— Зараза, столько времени убили… — зло бросил Андрусенко, после чего зыркнул в сторону спокойных Сухановых. — Но ничего, я вас ещё достану.

— И вам всего хорошего, господин полковник, — так добродушно улыбнулся глава рода, даже намёка на злорадство в голосе не было, вот же жук.

Затем мы отправились обратно на улицу, я сел в грузовик и тяжело выдохнул:

— Не понимаю, как так? Я же…

— Не надо мне ничего объяснять, я тебе верю, — тут же прервал меня Андрусенко.

— Вы мне верите на слово?

— На слово? Нет, наша разведка донесла информацию. И твои слова с информацией сходятся, как и Сухановы очень подозрительны. Фактов нет, возможно их подставляют или… не знаю, но что-то тут не чисто, а эти уроды всей правды не говорят, — вдруг грузовик на очередном повороте остановился. — Так, Лебедев, ты же вроде обладаешь особыми навыками? Мои информаторы заявляют, что у тебя весьма подвешен язык. Это так?

— Кхм, смотря что от меня требуется.

— Бунт на топливном заводе. Вообще у меня указание жёстко давить любой протест. Там уже собрались солдаты, будет нужно, начнём стрелять. Однако… — Андрусенко нахмурился, будто подбирал нужные слова, однако в конечном итоге он решил не быть до конца честным. — В общем, я хочу попробовать договориться, обойтись без крови. Поможешь? Если ты уж с Ольгой Николаевной смог договориться, то и к мужикам подход найдёшь. Тем более ты и сам недавно мужиком безродным был. Они тебя выслушают. Конечно, это опасно, всё же несколько сотен рабочих забастовку устроила, плюс они и владельца пленили. И…

— Едем, делаем, — мой ответ был лаконичен и прост.

Андрусенко уважительно кивнул, после чего водитель продолжил движение. Вскоре показался завод. Вокруг которого уже столпилась полиция, а также было поднято несколько взводов солдат. Всё же завод крупный, а несколько сотен злых и голодных мужиков это вам не шутки. Тем более они уже взяли пленного, дворянина, владельца этого завода. Также были заперты ещё несколько дворян, включая одарённых рабочих.

— Господин полковник, рады вас видеть.

— Какой план?

— Готовим штурм.

— Рабочие хотят переговоров?

— Да, они их требуют и угрожают. Но на поводу у них мы не пойдём. Государь, да славится он в веках, дал чёткие распоряжения…

— Будут переговоры, — утвердительно и бескомпромиссно произнёс Андрусенко. — Теперь у вас новые распоряжения.

— Но…

— У меня распоряжение от императорской семьи. Если не получится, то будет штурм.

— Да они даже вас слушать не станут! Они только лозунги кричат, которые им в головы вложили революционеры! Да и вы ещё дворянин, вас там убьют!

— А я сам и не пойду. Лебедев, работай.

— Ага, — буркнул я и направился к воротам, где дежурили солдаты с полицейскими.

Меня сразу же впустили, после чего я уже шёл к самому заводу. Рабочие забаррикадировались внутри, заняли цеха и остановили работу, тем самым создавая угрозу срывая поставок топлива на фронт. А без него война будет точно проиграна.

Даже если один этот завод перестанет работать и топлива станет на каких-то пять процентов меньше, то встанут либо грузовики, либо бипланы, а может и морской флот или воздушные крейсера. А если что-нибудь из этого сейчас встанет, то фронт падёт. Положение дел и так тяжёлое, у Германской Империи же технологическое превосходство.

К тому же рабочие могут и подорвать топливные цистерны. А магическое топливо куда опаснее того же бензина или солярки. Оно скорее напалм напоминает, гореть будет даже под водой. Так что угроза нешуточная, видимо поэтому решено было использовать переговоры, хотя до этого Государь использовал только силу.

— Стоять, кто такой?! — раздался голос рабочего.

— Александр Петрович Лебедев, студент Петроградской Академии, бывший безродный, зачислен по государственным квотам, бывший солдат, воевавший на восточно-прусском фронте, а также участвовавший в австрийской операции, после ранения был отправлен в тыл. Пришёл на переговоры, узнать ваши требования и попытаться решить вашу проблему.

— Одарённый?

— Да.

— Падаль, — едва слышно произнёс рабочий, а через секунду уже громко объявил: — Заходи!

Дверь отварилась наружу, после чего я в полуприсяди вошёл внутрь, ведь за дверьми проход был забаррикадирован. Рабочие явно готовятся к штурму, однако оружия у них нет. И даже мужики на главном ходе вооружены лишь молотками, да прочими инструментами. Конечно, даже ложкой можно убить, но против солдат у них шансов нет. Тем более против одарённых солдат.

— Идём, — тут же рабочий повёл меня по коридору, а затем вывел в цех, где и находилась большая часть бунтовщиков. — Пришёл этот, переговоры вести!

— Переговоры?! — усмехнулся по всей видимости и организатор забастовки. — Видите, они всё же боятся нас!

— Как вас зовут? — поинтересовался я.

— Как меня зовут неважно, я просто уставший и замученный произволом мужчина! — заявил революционер стоящий на станке и возвышающийся над всеми.

— Меня зовут Александр Петрович Лебедев, я студент Петроградской Академии. Был зачислен туда по новым квотам после отставки со службы, вместе с этим получил титул. И я не боюсь говорить своего имени, мне нечего стыдится.

— Нечего?! Как и всем этим ублюдкам, грабящим простой народ!

— Кого я ограбил? — рабочие уже взяли меня вкруг, они были действительно злы и возмущены. — Можешь сказать?

— Своих крепостных, рабочих, вынужденных впахивать за гроши, лишь бы не умереть с голоду.

— У меня нет крепостных. Хотя в будущем я планирую оформить своих помощников, как крепостных рабочих, с контрактами сначала на год, потом на три, затем по пять. Всё же налоги должны все платить. На эти деньги строятся дороги, общежития и дома. На эти деньги ведётся война.

— Да, строятся дома, но для вас, после чего вы в аренду сдаёте нам жильё. Общежитие при заводах, двадцать пять квадратных метров на десять коек. И дороги, по котором ездят дворяне на своих машинах и породистых лошадях. А нам денег на еду не хватает.

— Как тебя зовут? — Я перевёл взгляд на одного из работников.

— Коля.

— Николай, какая у вас зарплата?

— Тридцать пять рублей.

— И вам не хватает на еду?

— На еду пока что хватает, но совсем впритык. За жильё заплати, одежду и сапоги подлатать нужно, цены на мясо сильно скакнули, а у меня ещё жена и сын… Мы выживаем, а работаем по двенадцать часов, а то и все четырнадцать часов через день. Но проблема даже не в этом…

— А в чём Коля?

— Скоро у нас не будет и этой работы, — хмуро произнёс работник Коля и кивком указал на потолок, где на цепи весел экзоскелет. — Владелец закупил сегодня десять таких штуковин, затем провёл проверку рабочего состава. Модель гражданская, сильным одарённым быть для её использования не нужно, однако каждый второй из нас не обладает даже зачатками энергоканалов. Очень слабы они, не получается пользоваться. А один человек в этой штуковине заменяется… с дюжины две тех же грузчиков.

— А я тут при чём?! Отпустите меня! Я такой же рабочий! — раздался голос молодого паренька, который по всей видимости и управлял экзоскелетом, за этого он и стал для многих чуть ли не мировым злом.

— И сколько будет оставлено без работы? Где владелец? А вот он… — дворянина также вывели из толпы, он, к слову, был одарённым, но слабым, сотню мужиков с дрынами не одолеет.

— Около… десяти человек… — неуверенно и лживо произнёс дворянин.

— Не ври, — тут же сказал я. — Правду говори.

— Ну… сотню, к концу года я планировал заметить сотню рабочих. Тех, кого можно заменить. Остальные будут дальше работать.

— А что они жрать будут, как им зиму пережить, ты об этом то подумал?! — тут же возмутился революционер. — Нет, конечно же нет! И даже парням в экзоскелетах ты платишь гроши! На пять рублей больше, хотя работают они за двадцатерых!

— Так мне же нужно стоимостью экзоскелетов отбить, так ещё и содержание их денег стоит, энергия же не из воздуха берётся…

— Врёшь ты всё, капиталюга! Несите крюк, подвесим его как экзоскелет!

— И чего ты этим добьёшься? — спросил я, всё также спокойно, не повышая голоса и не проявляя никаких эмоций.

— Пусть увидят нашу силу, тогда будут созданы профсоюзы, будет передана власть рабочим. В конце-концов мы здесь работаем, нам лучше известно как создавать топливо! А этот капиталюга нам не нужен! Толку от него? Он даже химического состава магического топлива не знает!

— А логистика? Поставщики? Где сырьё брать будете? Об этом вы знаете? А сколько стоит содержание завода? Какие у него расходы?

— Ты мне зубы не заговаривай, думаешь надел лохмотья и мы тебя за своего примем? Эй, мужики чего встали? Вешайте владельца!

Но мужики не спешили, они боялись, сильно боялись, ведь военные снаружи и всё заходит слишком далеко. А у них семьи, которые нуждаются не в мировой революции, а в живом кормильце. Во мне же они видели надежду, что хоть что-то удастся поменять без крови.

— Я не заговариваю зубы. Однако прямо сейчас обрисую вам ваши перспективы, — со вздохом произнёс я. — Снаружи полиция и военные. Как только их терпение лопнет они ворвутся сюда и всех повяжут, часть убьют. Не будет ни суда, ни следствия, но вам об этом и так известно.

— В нас страха нет, мы устали терпеть.

— Этот клоун, который взялся говорить за вас всех, уже труп. Однако вы ещё можете спастись. Профсоюзы вам никто не даст, рабочие места никто не вернёт, на уступки вам также не пойдут. Вам придётся искать другую работу. Но вы останетесь живы.

— Нет, такой расклад лично меня не устраивает, — хмуро покачал головой одноглазый мужик, тоже с одной рукой, бывший солдат. — Я точно себе уже места не найду. Но и убивать никого не стану, в конце-концов именно этот дворянин и согласился меня взять, хоть и на пол зарплаты. Другие вообще нахрен меня послали… заканчивайте эту дурость, мужики. Расходимся.

— Это слова не мужчины, а раба! Неужели, товарищи, вы готовы и дальше прятать взгляды, терпеть и пресмыкаться?!

Часть была готова, часть нет, кто-то не мог принять решение из-за страха.

— Ваше тяжёлое положение я понимаю и сочувствуют вам, — теперь в моём голосе появилась искренность, настоящая и неподдельная. — И я могу предложить вам свою помощь. Вам нужные рабочие места? Сотня человек, да? Я готов принять всех!

— Всех? Судя по твоему внешнему виду, ты себе и одежду дворянскую позволить не можешь! — усмехнулся революционер.

— Недавно ты говорил, что я специально переоделся, а теперь уже называешь меня нищем. Ничего удивительного, ведь тебе, как и другими революционерам не нужна справедливость. Вы просто сами хотите стать у руля. Ради этого ты готов повести на смерть этих рабочих.

Революционер замялся, оратор из него мягко говоря никакой, прямо уж скажем слабый. Впрочем, тем лучше для меня, ведь я продолжил говорить:

— Вас много, денег у меня действительно маловато. Сразу взять на зарплату я вас не смогу. Однако от себя обещаю, что выдам вам жильё, а также позабочусь о том, чтобы вы и ваши семьи не голодали. Это немного, но золотых гор обещать не стану!

— А взамен что?

— Взамен вы будете работать на меня. Работа не сложная, не опасная, сегодня мои работники уже получают на ней от двадцати до тридцати рублей в месяц. При этом работая сорок часов в неделю. Если хотите работать, как и здесь, по шестнадцать часов в сутки — ваше право, это я вам устрою, но заставлять не буду.

— Сколько? Да врёшь ты!

— У вас есть возможность убедиться в этом самостоятельно! Только ждать солдаты не будет, их терпение кончается.

— И через сколько вы сможете платить нам столько же?

— Мне нужен минимум месяц, максимум три.

— И на протяжении этого срока нам будет предоставлено жильё и еда?

— Товарищи, да кого вы слушаете?! — революционер попытался перетянуть на себя внимание, но у него не получилось.

— Верно. Если жилья вам не хватит, то я выдам вам деньги, на которые вы сможете снять комнату, если у вас семья, и койку, если вы один. С едой разберёмся аналогично, но планирую кормить вас за свой счёт, через своих поставщиков, так будет дешевле и проще.

— А в чём заключается работа?

— Хм… я продаю магические артефакты. Но для их производства мне нужны руки, просто руки. Также с учётом увеличения рабочего состава понадобятся и уборщики, грузчики, даже бухгалтеры. Но в принципе я готов брать вас всех. Однако знайте, если кто-то попытается меня обмануть или будет недобросовестно относится к рабочему графику, нарушит планы… то он нахрен вылетит на улицу. Я с вами честно говорю, желаю видеть эту честность и в ответ.

И в принципе мои слова, с одной стороны, звучали жёстко, однако для местных рабочих это звучала как норма. Кроме того у них сейчас был выбор между встречей с солдатами и работой на меня.

Про двадцать-тридцать рублей при сорока часах работы в неделю я не врал, однако для многих это казалось ложью. Но в принципе, рабочие готовы были согласится, вернее они уже согласились. Ведь второй вариант с солдатами означал смерть.

— И даже меня возьмёте? — поинтересовался бывший солдат, без руки.

— Да, с работой ты справишься даже с одной рукой. Если не будешь успевать, для тебя сделаем отдельный план. Но учти, благотворительностью я заниматься не буду. Будешь выдавать меньше заготовок чем другие — будешь получать меньше.

— А что будет с… — рабочий по имени Миша кивнул в сторону уже убегающего революционера.

— Его расстреляют. О вас я договорюсь с полковником Андрусенко. Возможно, убьют ещё кого-нибудь, если выявят связи с революционерами.

— Так мы тут все…

— М-м-м, нет, вы просто уставшие рабочие, болью которых воспользовались.

С этими словами наружу пошёл и я. Штурм был отменён, полковнику мой план понравился, всё же и козлы отпущения найдены, и пыл рабочих остудили, и дворяне после этого в глазах чуть-чуть повысится, а что самое главное удалось обойтись без кровавой резни, которая могла бы стать катализатором.

И все эти мужики, которых бы выбросили на улицу, окажутся на рабочих местах. А это тоже важно, ведь сколько революционеры про злых капиталистов не рассказывали бы, но капиталисты не заинтересованы в нищете простого люда. Ведь именно этот люд является их покупателями. И чем они богаче, тем более дорогую шашку им можно впарить. Или новые сапоги.

Кроме того, державе также вообще не выгодно, чтобы сто голодных и злых мужиков оказались без работы на улице. Тогда же преступность повысится, а это ещё больший геморрой.

Да, местные дворяне очень сильно зажрались, однако революция им не нужна. Просто так уж исторически сложилось, что держава в ряде мест допустила очень много ошибок, на это легла война, оказавшаяся во все не быстрой и не особо победоносной, затем блокада и… всё стало плохо.

Но вот придут к власти революционеры, свергнут Государя, что дальше? Немцы сдадутся? Или скажут: «Ладно, всё, мир». Нет, они до Петрограда пойдут, воспользуются слабостью. И блокада не снимется, еда не подешевеет, денег в казне больше не станет. А гражданская война и вовсе обернётся ещё большими бедами, особенно для рядового мужика.

Но это всё потом. Сейчас у меня имелись более насущные проблемы, чем выбор между белыми и красными. У меня сто работников прибавилось, их всех оформить нужно и на содержание их раскошелиться, к делу пристроить. А для этого нужны тысячи рублей, которых у меня нет, как и времени.

Впрочем, зато у меня имелось множество гениальных идей.

Глава 12

Время шло, мороз крепчал, я заполнял документы.

В один момент у меня добавилось на сто головных болей больше, требовалось решить множество проблем в краткие сроки. Кроме того и про обучение в академии забывать нельзя. С каждой неделей занятия становились в разы сложнее, требования наставников и учителей возрастали, а скоро и вовсе начнётся практика.

С началом практике же у меня станет ещё меньше свободного времени. Сейчас я ещё мог пропустить некоторые занятия, ведь у меня уже имелась некоторая база. Однако на каждого ученика в «Венце эволюции» у державы и академии имелись свои планы. С некоторыми уже началась углубленная работа по расширению пределов возможностей.

— Боже мой, — в который раз произнёс я и закрыл лицом руками, начав разминать уставшие глаза.

Вообще человек я не религиозный, а верить предпочитаю не в Бога и высшие силы, а в себя, в своих товарищей, в то что в людях больше хорошего, чем плохого. Однако других слов найти сейчас не получалось. Слишком устал, давно уже не могу нормально поспать.

А ведь я так и не выяснил кто меня пытался убить. Тот подрыв, кто за ним стоял? Революционеры? Зачем им убивать меня? Сухановы? Тот же вопрос. Может быть кто-то из военных мстит таким образом за Самсонова? Или Ольга Николаевна попросила меня убрать? Вариантов много, но ничего не понятно.

Рядом на моём столе лежит стопка писем. Я занял очень много денег, у других студентов с помощью своих друзей. Однако без помощи банка обойтись не удалось. Мне требовались тысячи рублей.

С другой стороны, процент меня в каком-то смысле радовал. С учётом уровня инфляции он вполне себе скромный. Во многом благодаря государственной помощи, льготы на развитие малого и не очень бизнеса, также за меня кто-то замолвил словечко. В результате меня сочли перспективным.

Правда с такими суммами работать тяжело. В плане, у меня совсем и нет чёткого понимания своих действий. Нет, в общих чертах всё понятно, но вся же суть в деталях. А как можно узнать что-то о деталях, если у тебя нет опыта? Только путём сбора граблей.

Впрочем, ныть я не собирался и уже нашёл консультанта-француза, всё в том же банке. Языковой барьер, конечно, мешал, но французский я уже начал учить, а пока что пользовался помощью опять же своих друзей.

Почему француз? Потому что французы оказывается приехали недавно в Петроград и помогают реформировать банковскую систему. А ещё французские банки всё же согласились оказать финансовую помощь, чтобы экономика не накрылась совсем уж медным тазом. Хотя совсем недавно, судя по слухам, они собирались всё бросить и уехать из-за революционных движений. Но видимо Государь смог как-то договориться, может как раз ради этого и ввелась военная диктатура. Бог его знает.

В любом случае деньги я уже вложил в своё предприятие. Арендовал квадратные метры, закупил инструменты, оформил всех работников как временно обязанных крепостных на годовые контракты. В целом, все обещания выполнил, предприятия работают, однако встал вопрос со сбытом.

Сами по себе все эти розочки из металла популярностью особой не пользуются и прибыли с них совсем немного, благо хоть в минус удаётся не уйти с учётом всех расходов. Магические рисунки на всё подряд я накладывать просто уже не успеваю, поэтому оставляю своё время на самые дорогие товары для дворянской базы клиентов.

— Нужно найти где-то ещё одарённых, которые будут хоть сколько-то вменяемыми… — мысли уже переключились на новую проблему. — Боже, я ничего не успеваю…

Тем временем начало всходить солнце. Сегодня снова придётся обходиться без сна.

— Как же хороша жизнь! — тем временем вернулся радостный и блаженный Витя: он снова ходил в женское общежитие. — А ты так и не ложился?

— Как там с нашими товарами?

— За ящиком сегодня придёт.Там именины у одной из дворянок, она заказала набор для гостей, каждому по подарку все дела… Странно, да? Вроде праздник у неё, а подарки дарит она.

— Ничего странного, — ответил я, после чего отложил перьевую ручку и сел на кровать, готовясь накладывать письмена на товары. — Давай, помогай, нужно успеть до первого занятия.

— Э-э-э… до первого? — спросил Витя, но всё же сел и тоже начал работать.

— Да, или нам сегодня ко второму?

— Саш, каникулы, новый год через неделю. Занятий не будет некоторое время.

— Чёрт, а экзамены?

— Тоже не будет, мы же пару месяцев только учимся, да и то больший акцент делается на то, чтобы мы просто не опозорились в высшем обществе.

— Вот же срань…

— Можешь спать ляжешь? Я и один управлюсь.

— Какое спать, Витя?! Новый год скоро! Ты представляешь сколько это денег?! Срань… нужно подготовить новые шаблоны для наших рабочих, сделать уклон в новый год. Какие там у нас символы зимы? Вот этого всего? Розочки так уж и быть, морозными сделаем, как и другие игрушки. Но нужно и что-то уникальное сделать…

— Ёлки.

— Что ёлки?

— Огромная ёлка из металла, вся покрыта рунами. Под ней наши зверюшки.

— Кому нужна огромная ёлка?

— Академии. Они уже закупили много обычных, но…

— Накладывай рисунки, — произнёс я, после чего вернулся за стол и начал писать письма.

Идея отличная, просто гениальная, Ольге Николаевне понравится. Огромная механическая ёлка, покрытая магическими рисунками, но ещё и с механизмами. Скажем она будет крутиться вокруг оси, вырабатывать пар, который будет кристаллизоваться и превращаться в снег за счёт рун верхних игрушек. Да и игрушки заводные не помешают.

— Занятий нет?

— Нет, я же говорил.

— Понимаю, просто зашиваюсь… — буркнул я, после чего встал из-за стола. — Сам справишься?

— Да, а ты куда собрался? Поспи лучше.

— К инженерному факультету. У меня там как раз знакомая есть. Поможет создать макет ёлки. Ну или хотя бы сведёт с нужными людьми. Бывших безродных среди студентов довольно много, в количественном, а не процентом плане. Так что наверняка там найдутся желающие подработать. Тем более это у нас стипендии хорошие, а у обычных студентов пониже. В общем, я пошёл.

И я не наврал, действительно пошёл.

С одной стороны, каникулы — это хорошо, это свободное время. С другой, мне отдыхать всё равно будет некогда. Но признаться такие нагрузки меня не огорчают, скорее наоборот, воодушевляют. Ведь работая как проклятый сейчас, я улучшаю свои будущие перспективы. Когда-нибудь найду себе помощников, наложу механизмы производства, снизу нагрузку, а бизнес продолжит работать на меня, но уже не требуя такого количество личного времени.

Вскоре я нашёл нужный корпус академии, спокойно в него вошёл, ведь студенческий билет позволяет ходить почти по всей территории академии. Исключение составляют кадетские корпуса, общежития факультетов, отдельно стоит выделить женские общежития и ещё ряд важных объектов, вроде экспериментальных полей и арен. Да, у академии имелась арена, где даже турниры проводили или дуэли.

Но а просто в инженерный корпус зайти может каждый, кроме того многие студенты с нашего факультета также посещают этот корпус для занятий связанных с техномагией. Всё же задача проекта «Венца эволюции» раскрыть потенциал каждого, найти подход к любому, создать стратегический ресурс для державы в лице стремящегося к идеалу одарённого.

Долго Алёну искать не пришлось, большую часть времени она проводила в экспериментальной мастерской. Также вместе с ней здесь трудились и другие студенты с её специальности и факультета в целом. У них тут что-то вроде кружка юных и не очень инженеров. Только собирают они как правило оружие или иное, но обязательное полезное для фронта.

— О, Саша, привет! — первым меня заметил юноша, которого я уже видел, он учился со мной на факультете и попытался вписаться за Владимира в той драке с младшеньким Сухановым, но получил люлей и отправился в медпункт: дохленький он немного, хоть и одарённый.

— Здравствуй, — ответил я, а затем коротким кивком дал ответ и другим инженерам, после чего подошёл к единственной девушке, к Алёне.

— Привет, Саш, — тихо буркнула она, не отрываясь от сбора загадочного механизма, некоторые шестерёнки которого были меньше, чем в часах.

— Над чем работаешь?

— Над дипломной.

— Над дипломной? Обучение же только началось.

— А работать начинать можно и нужно уже сейчас. Да и планы у меня амбициозные, тут и за десять лет можно не успеть.

— Да уж, настроена ты серьёзна. А деньги тебе не нужны?

— Нужны. За деньги можно купить хорошие инструменты и материалы. Или дополнительные занятия с учителями. Ещё деньги пригодятся банально для того, чтобы не умереть с голоду. А ещё я так и не купила подарок сестре, а ведь скоро новый год. Только вот стипендию что-то задерживают.

Я молча кивал, радуясь, что у меня таких проблем нет. Да и стипендию на нашем факультете строго в намеченный день выплачивают, с пунктуальностью до минуты, буквально. Слуги приносят конверт точь-в-точь в нужное время. Но академия большая, специальностей здесь много, одни считаются престижными, другие не очень, а репутациях третьих сильно упала из-за наплыва безродных студентов.

— В общем, у меня есть к тебе деловое предложение.

— Какое?

— У меня свой бизнес, производим игрушки. Нужные механические приблуды, ну знаешь, заводные какие-нибудь. Простенькие, но выделяющиеся. Детали мы изготовим, инструменты есть, нужен шаблон, а ещё нужна помощь в обучении сборщиков.

— Ну, простенький механизм собрать можно, скажем, чтобы игрушка просто вперёд шла, да?

— Ага.

— К какому сроку?

— Ко вчера.

— Ох… — тяжело вздохнула Алёна и сняла свои гогглы, после чего мрачно уставилась на свой механизм. — Что по деньгам?

— Готов платить чуть больше, чем конкуренты.

— Семьдесят пять рублей.

— Хорошо.

— Хорошо? — удивилась Алёна. — И даже торговаться не будешь?

— Нет, инженерам-одарённым примерно столько и платят.

— Но у меня опыта толком нет.

— А мне насрать на опыт, меня результат волнует. К тому же тебе не просто механизмы собирать нужно будет, а ещё и в подмастерье парочку мужиков взять. Также шаблоны деталей сделать, чертежи подготовить, чтобы на поток производство поставить.

— Ого, а ты серьёзно к делу подходишь. Давай тогда восьмидесяти пять?

— А вот тут советую губу тебе закатать. Семьдесят пять рублей, а там оценим результаты и если они меня порадуют, то без премии не останешься.

— Хорошо, с документами разберёмся позже?

— Да, пришлю тебе письмом всё, но работать нужно начинать уже сейчас.

— Понимаю, ничего страшного. Закончу к полудню свои дела, сразу возьмусь за игрушки.

— Это не всё?

— Не всё? Что ещё?

— Нужна ёлка.

— Какая ёлка?

— Большая и механическая, которая будет стоять на входе в главный корпус академии.

— Ничего себе, с тобой уже академия сотрудничает?

— Она пока ждёт проект. Но в целом, Ольге Николаевне моя идея, уверен, уже понравилась. Однако нужно успеть до нового года. Рисунки накладываю сам, с тебя опять же макет. Материалы предоставляю, рабочие руки — тоже.

— Пф-пф-пф… ладно, можно недельку и без сна обойтись. Что-то ещё?

— В принципе нет. Аванс?

— Давай рублей десять хотя бы, прикуплю себе инструментов. И ещё подарок.

— Десять рублей, подарок я тебе сам сделаю. Бесплатно. У нас там куча всего, приходи и выбирай любой. Думаю, что-то тебе приглянется. Потом неси мне, набью уникальный рисунок, тоже бесплатно. Сестрёнке твоей точно понравится, она же тоже инженер?

— Да.

— Вот и отлично. Договорились? — я протянул руку.

— Договорились, — без особых раздумий согласилась Алёна и мы скрепили договор рукопожатием.

(Просто оставляю Алёну здесь)

— А теперь, господа-инженеры, кто хочет подработать?! — на всю мастерскую громко спросил я, хотя можно было и шепотом вопрос задать, ведь все ушки свои и так навострили, особенно после озвученных сумм.

И деньги снова начали утекать, однако в будущем всё окупится. Ну и под ноль я ничего не тратил, держал в запасе тысячу рублей на всякий случай. Плюс так или иначе доход какой-то сейчас есть, так что в одно мгновение не разорюсь. Если конечно только кто-нибудь не сожжёт моё предприятие.

Впрочем, Кристина ночами ещё дежурит, иногда меняясь со мной или Витей. Плюс и полиция по просьбе Андрусенко недалеко всегда дежурит, следят вроде и за общей обстановкой, а вроде и конкретно за моим бизнесом. Про Сухановых я не забыл, особенно про младшенького, который что угодно выкинуть может, ведь он дурной слегка.

— Господин Лебедев! — внезапно в мастерскую вбежал слуга.

— Что такое?

— Вас ищет Пётр Алексеевич Иванов.

— Зачем?

— У вас же утренние занятия по боевым искусствам.

— В расписании же занятий уже нет… — внезапно я осёкся на полуслове, ведь действительно кое-что вспомнил. — А-а-а… Уже бегу. Господа, к работе приступаем сегодня вечером, часов в десять. Адрес знаете. На месте уже разберёмся. Возьмите с собой свои инструменты на всякий случай.

И сразу же я побежал к арене. Ведь действительно, Пётр Алексеевич назначил дополнительные занятия для ряда учеников с целью повышения их боевого потенциала. Кроме того, в проекте «Венец эволюции» находятся как бывалые ветераны с огромным опытом, так и просто юноши, пороха не нюхавшие.

А это что значит? Что нужно как можно раньше начать передавать опыт от старшего поколения к младшему. А ещё Пётр Алексеевич прагматик и труженик, пока остальные преподаватели о дали студентам время отдохнуть, он вот начал вести боевые спарринги.

Хотя тут дело не только в самом наставнике, но и как бы в войне. Она не исчезла, она идёт. Вполне возможно придётся бросать студентов в бой куда раньше, как и кадетов. Поэтому практика начала сильно перешивать теорию.

И об этом Пётр Алексеевич всем нам рассказывал на одном из занятий, но я что-то совсем потерял счёт времени.

— Прошу прощения, опоздал, — уже на самой арене произнёс я.

— Ничего, бывает. Извиняться тоже не стоит, просто в следующий раз не опаздывай. Становись в пару к Владимиру. Используйте своё боевое оружие. Можете использовать своё.

— Извиняюсь, что? Боевое? А у нас разве не урок?

— Урок, но без боевого оружия вы ничему не научитесь.

— А у меня протеза…

— Это уже не мои проблемы, и тем более не проблемы твоего противника.

— А где стойка с оружием?

И в этот момент я обнаружил, что так-то у всех пришедших имеется своё личное оружие. Даже у Кристины. Один я по всей видимости мало того, что не подготовился, так ещё и без шашки ходил.

Пётр Алексеевич сурово на меня взглянул, после чего дал команду:

— Начали! Следите за каждым движением, за взглядами, за эмоциональным фоном! Если не верите в свою победу, то можете пойти нахрен сразу! Вы будете лишь добычей!

И в этот раз Владимир атаковал первым, не давая мне возможности что-то сообразить или попросить шашку у того же Вити или Кристины.

Натиск застал меня врасплох, ведь я рассчитывал, что Владимир снова, как и раньше уйдёт в глухую оборону и будет играть от второго номера. Однако если так подумать, мой расчёт мягко говоря… опрометчив. Всё же Владимир уже знает мой уровень, знает мои слабости, чего ему ждать если он может поставить точку в сражении за две секунды?

Я едва успел создать барьеры, однако в последний момент когда остриё шашки начало подходить к моему телу, магическое поле вокруг оружия Владимира создало диссонанс. Появилась брешь и шашка легко вошла мне в бок, разрубив рёбра, после чего меня ударили в грудину с ноги да так, что ещё несколько рёбер потрескались, а уже сломанные кости причинили дополнительный вред внутренним органам.

— Охренительный урок, — с хрипом выдал я, будучи не в силах подняться.

И пока я харкал кровью, надо мной уже начал трудиться целитель.

— Что это было, Лебедев?! Вставай и дерись! Быстро! Ещё раз! — уже орал Пётр Алексеевич.

Целитель же довольно быстро залатал меня, всё же этот одарённый один из лучших целителей всего Петрограда. Меня поставили на ноги, после чего я посмотрел на Владимира, уже готового ко второму раунду.

— Думай, Лебедев, думай как будешь его побеждать! — давал советы Пётр Алексеевич.

Остальные ученики же молча в ужасе наблюдали за происходящим. Каждый понимал, что скоро наступит и их очередь.

Глава 13

— Ау, ты меня слышишь? Он походу всё, Пётр Алексеевич, — со вздохом произнёс сидящий надо мной целитель.

— Я просто прилёг отдохнуть, сейчас встану, — хрипло ответил я, пытаясь вспомнить как именно отрубился.

— Нет, хватит с него, — заявил наставник.

— Да мы только начали!

Но меня уже никто не слушал. Вообще Владимир вырубил меня около двенадцати раз. Однако кажется последняя попытка вышла почти успешной. В плане, мне удалось бы его достать, просто не повезло немного.

— Реванш, я уже нащупал брешь в его обороне! — заявил я и попытался встать, но тут же моё тело меня подвело. — Ух…

— Тише-тише, сядьте обратно, а лучше вообще лежите и не вставайте с пол часика, — тут же произнёс целитель и уложил меня обратно на песок арены. — Вы и так двенадцать раз сознание теряли. А исцеляющие чары так или иначе работают в том числе и за ресурсы организма. Я вообще удивлён, что вы так долго продержались.

Тем временем Пётр Алексеевич уже выбрал двух следующих добровольцев, а именно Кристину и Витю. После этого начался самый откровенный цирк, ведь Витя вообще раньше никогда не сражался в дуэлях и шашку недавно купил, а Кристина в принципе выступала в роли поддержки.

Однако слабыми они не были. В плане, мастерство дуэлей довольно низкое, однако магическая сила высокая, что позволит им побеждать большинство других одарённых даже с низким КПД. Кроме того, Витя демонстрировал умения принимать стихийный облик, что является очень сильной техникой.

— Отставить! Что это такое?! — тут же возмутился Пётр Алексеевич. — Карпов, ты первый раз шашку в руках держишь?!

— Да я больше руками махать привык, ну или нож хотя бы дайте…

— Кристина, ты меня тоже разочаровываешь! У тебя одно из лучших личных дел! Ты же через войну прошла, что это такое?

— Ну… я просто привыкла прикрывать союзников, а не в первых рядах на этих палках сражаться.

— Во-первых, это не палка, а шашка! Во-вторых, тебя не смогут вечно прикрывать! Однажды враг прорвётся и что ты сделаешь?! Сложишь лапки и замолишь о пощаде?!

— Отступлю и перегруппируюсь.

— Бросишь своих товарищей?!

— Так если ко мне уже прорвались, то значит всем мои товарищи в принципе мертвы, разве нет? — резонно заметила Кристина и невинно захлопала ресничками.

На наставника такие дешёвые трюки не сработали, поэтому тренировка продолжилась. Я также не вмешивался, как собственно и ранее просил Кристину не помогать мне. Всё же именно трудности толкают нас к развитию. А сколько раз уже мне приходилось сражаться без Кристины? Без протеза? Без оружия? Довольно много, поэтому опыт этот весьма полезный.

— Ваше ментальное тело стало лучше, — целитель продолжал свою работу, помогая восстановиться после весьма жёстких дуэлей с Владимиром.

И тут важно понимать, что физические повреждения были не столь страшны. Однако в реальных или в боях приближенных в реальным одарённые используют всю силу, в частности наносят ментальные раны друг другу.

Делать это довольно просто, ведь даже обычное физическое ранение может нарушить ментальный контур слабого одарённого, однако при концентрации силового поля на оружии контур и вовсе превращается в фарш. В свою очередь такие повреждения уже куда опаснее, исцеление их затратнее, а с последствиями порой приходится разбираться годами. Тут можно провести параллель с физическими ранами у простых смертных.

— Да, с ментальным телом работаю вместе с Сергеем Николаевичем.

— Я у него тоже учился, лет пятьдесят назад ещё. Пожалуй, сейчас профессор Иванов считается одним из лучших теоретиков по ментальным телам во всём мире. Ну и практики у него тоже предостаточно, правда свои работы по практике ему сам Государь засекретил.

— Ого, прямо так? Лучший аж во всём мире? Это не преувеличение?

— Ни в коем случае. Да и в целом наша академия входит в тройку лучших во всём мире. Правда в последнее время дела не очень хорошо идти начали. Всё из-за революционеров, а тут ещё и война. Однако вливания в военные разработки увеличились, а война, как известно, прогресс и толкает. Так что скоро глядишь всех и обгоним.

Оптимизма целителя я не разделял. Всё же я лично был на войне, видел что там происходит и видел колоссальную разницу в подходах империй к этой войне. А ведь немцы на два фронта воюют, население у них меньше, следовательно и живой силы на фронте тоже. Однако они держатся и достигают успехов.

— Стоп, хватит. Кристина, почему ты не сражаешься в полную силу? — поинтересовался Пётр Алексеевич после пятнадцати минут интенсивного спарринга или дуэли, называйте как хотите.

— Чтобы не убить никого случайно. Всё же мои техники воздействуют на кровь, а это вам не шутки. А ещё я порой увлекаюсь, — честно и прямо заявила Кристина. — Ну и да, крови то вы мне не дали.

— Понятно.

Ещё через час каждому из учеников было выдано личное задание. Кристину увели куда-то под землю, где стали проверять какая кровь ей большей подходит. Она пыталась возмущаться, что ей нравится только свежая кровь и желательно девственниц, но особо её никто не слушал. Витя в паре с магом воздуха оттачивал приёмы владения оружием.

Меня же посадили снова в пару к Владимиру, но в этот раз моей задачей было не победить его, а попробовать пробиться через его ментальную защиту. И начались долгие, выматывающие и ещё более жёсткие поединки воли.

Врать не буду, раз за разом он легко меня обыгрывал, после его мне по мозгам ударяло остаточным эхом. Однако постепенно я всё же адаптировался и подстраивался под него. К тому же Владимир не ставил себе целью уничтожить меня или сломать, он повторял один приём за другим, пока у меня не вырабатывался механизм противодействия.

Затем он делал свои приёмы более скрытыми, добавлял в них детали и усложнял наши поединки воли. А как только один из шаблонов закреплялся, то сразу же Владимир переходил к новому приёму или делал связку из них. Чем-то происходящее напоминало шахматы, где я разучивал дебюты.

Только вот в этом мире в эти «шахматы» играют чуть ли не все, а в моём родном мире имелась лишь горстка игроков. В результате мои знания очень сильно уступали знаниями Владимира, к которым ещё банально стоит добавить огромный опыт. Вследствие чего одно поражение шло за другим, впрочем, проигрывая здесь сотню раз, я закладывал фундамент для последующих миллионов побед. По крайне мере в это хотелось верить.

— Так у тебя ничего не получится, — после очередной схватки произнёс Владимир. — Даже не пытайся делать упор на объём магической энергии, у тебя её в десятки раз меньше чем у меня. Ищи другие пути.

— Например?

— Рекурсивные потоки. Попробуй замкнуть мои потоки в цикл, тем самым их обезвредив на некоторое время.

— А потом?

— Для начала попробуй хотя бы это сделать.

Я так и поступил, зациклив один из потоков энергии, перевёл его в самого себя, чем сначала вызвал переизбыток энергии в этому потоке, затем обрыв. В результате на нашем импровизированном поле боя появился круг, в котором энергия шла потоком. Это помогло мне выиграть чуть больше времени, однако в следующее мгновение Владимир усилил собственную защиту, увеличил количество потоков, после чего моей многозадачности просто не хватило.

— Нужно научиться делать это на автомате, — в процессе противостояния говорил Владимир, держа меня в максимальном напряжении.

— Что стало с твоей семьёй? — неожиданно спросил я.

И в этот момент на одно мгновение натиск Владимира остановился, нагрузка с меня спала и ушла даже боль, которая шла рука об руку с прогрессом. И как только моё сознание перестало разрывать я оборвал сразу несколько потоков, ведь до этого намеренно занижал свои возможности, дабы ввести в заблуждение оппонента.

Затем я тут же нашёл и применение зацикленным источникам энергии. Просто одновременно начал вскрывать их, в результате энергия рвалась наружу, оставалось только её направить. Каждый из этих зацикленных кругов вскрывался по очереди, не одновременно. Таким образом ударные волны накладывались друг на друга, достигая куда большего эффекта, чем при единовременном взрыве.

Оборона Владимира расшаталась, далее пошёл ментальный штопор. Да, простой и предсказуемый штопор, но не зря же говорят, что против лома нет приёма.

И вот ментальный щит Владимира треснул, казалось бы победа, но вдруг за первой линей обороны оказалась ещё и вторая, подготовленная заранее. Сам же Владимир уже оправился и тут же контратаковал, мгновенно вырубив меня, буквально лишив сознания.

Очухался я где-то через тридцать секунд, а затем ещё столько же времени собирал мысли воедино. Через ещё тридцать секунд вернулась относительная боеспособность.

— Неплохо, — скупо бросил Владимир. — Ты сумел застать меня врасплох, но во второй раз у тебя это не выйдет.

— Вопрос открытый. Если, конечно, это не секрет.

— Не секрет. Моя семья в заложниках. Одна моя провинность и отвечать за мою ошибку будут мои дети или жена.

— Поэтому ты не сопротивлялся, когда Суханов над тобой издевался?

— Да. Мне нельзя создавать проблем.

— А я думал в «Венце эволюции» все находятся по своей воли.

— Меня никто не заставляет здесь находиться. Мне и моей семье грозила смертная казнь. Это возможность искупить вину.

— А похоже на шантаж. Выбор ведь не особо богатый.

— Но он есть, и его сделал я. В конце-концов и вина моя огромна, чудо что мне удалось избежать наказания.

— Но что именно ты сделал, ты мне не скажешь?

— Не скажу. Это государственная тайна. Продолжим поединок. В этот раз защищаешься ты.

И вот с защитой у меня уже обстояло дело куда лучше. Нет, я конечно тоже местами давал слабину, однако в принципе все мои барьеры крайне хороши. Это касается как и барьеров против быстро двигающихся физических объектов вроде пуль и осколков, так и против медленно движущихся, это уже касательно ближнего боя, если речь о слабых одарённых, которые двигаются не очень быстро.

Отдельно стоит выделить барьеры против заклинаний, там другой подход нужен. Ну и ментальные, в плане именно что защита разума, барьеры тоже создаются иначе. Да, тут иногда возникает путаница, ведь ментальный и магический часто имеет один и тот же смысл.

Но тут важно понимать, что ментальный штопор физической проекции не имеет, а заклинание, например та же молния, имеет ментальное начало, однако наносит вполне себе физические повреждения. Так что нюансов тут много, а успеть везде и защитить себя от всего весьма трудно.

— Слишком сильно экономишь энергию. Ты оставляешь резервы на будущее, хотя использовать их нужно сейчас и перехватывать инициативу. Всё же с учётом нашей разницы в запасах тебе нет смысла уходить в глухую оборону. Обороняйся активно, контратакуй, повышай мои магические затраты и уменьшай в первую очередь мой КПД. Это важнее чем повышать свой КПД.

— Да, понимаю.

— На этом всё, ты что-то уже совсем выдохся.

— Я могу ещё.

— Можешь, но надрываться смысла нет.

— Резонно.

Пауза. И сразу же Владимир делает неожиданный ментальный выпад.

— Реакция хорошая, естественная защита тоже. Это была проверка, больше так сегодня я делать не стану, можешь отдохнуть.

В этот раз Владимир уже дал слово, однако верить я ему не стал. Впрочем, он не соврал и действительно больше не пытался меня атаковать. Хотя возможно он понял, что я расслабился лишь для видимости, а на самом деле всё ещё жду атаки. Таким образом он выжидает момент получше. Или, возможно, я слишком загоняюсь по этому поводу.

Тем временем прошло уже часа три. Вымотались абсолютно все, однако Пётр Алексеевич не стал никого отпускать. Более того, нам даже в столовую не разрешили уйти, ведь слуги уже принесли еду на арену. Вернее, как еду, сухпайки.

— Что это? Почему нельзя было горячее принести? — тут же удивился Витя, разглядывая сухпаёк, на котором из надписей была лишь цифра семь.

— Если кто не понял, то вас всех в будущем отправят на войну. Именно для этого вас и обучают боевой магии, — пояснил Пётр Алексеевич, после чего взял один из наборов, развернул и начал есть. — Привыкайте и молитесь Богу, чтобы вы не сдохли завтра от запора. А ещё это экспериментальные сухпайки для одарённых. В каждом от шести до двадцати тысяч килокалорий.

— Двадцать тысяч?! А не много ли?! — тут же возмутилась какая-то девушка.

А я вот не возмущался и взял сразу самый большой, с номером десять. В номере семь четырнадцать тысяч, самая маленькая цифра три, там шесть тысяч. Шаг в две тысячи, номера один и два отсутствуют, как и ноль. Так что тут всё очевидно.

К тому же я, так сказать, с опытом и знаю, что на каждое заклинание уходит драгоценная энергия. И как только твои магические запасы заканчиваются, то ментальное тело начинает растворять физическое. Жиры, углеводы, белки — всё по очереди.

Кроме того затраты на даже простую магию огромные и даже десять тысяч калорий в день не спасут тебя при экстремальных нагрузках. Поэтому побольше сожрать не получится, а если речь о всяких монстрах по типу главнокомандующих, то там наверняка есть уже и вовсе не обязательно, ведь эти килокалории лишь капля в море.

И тут казалось бы, просто дайте всем одарённым самые большие пайки, пусть жрут. А вот так тоже нельзя, потому что усвояемость у всех разная, а сам метаболизм привязан к магической силе. Так что слабенький одарённый сожрав двадцать тысяч килокалорий просто угробит своё здоровье, ведь его организм с такой нагрузкой не справится.

Но в любом случае, сухпайки для одарённых всегда более сытные. Правда конкретно эти я вижу и ем впервые. В плане, на фронте их не было, как у нас, так и у врага. В чём особенность этих сухпайков? В том что сюда явно подмешают какие-то алхимические реагенты, из-за которых еда фонит магией.

В свою очередь энергетическая эффективность серьёзно повышается, ведь из-за магического фона ментальное тело сразу усваивает энергию напрямую. Это как с инертно-рубидиевым раствором, только концентрация ниже и нагрузка на организм тоже куда меньше. Облегчённая версия для постоянного пользования.

И пока мы ели, на арену вдруг вышли кадеты. Много знакомых лиц, узнал того самого сержанта, а вот Сухановых и дружков не было, их судя по слухам действительно выгнали. Впрочем, дворян тут же приняли на другие специальности, менее престижные, не связанные с военным ремеслом, однако это всё ещё обучение в академии.

— Вставайте, орлы и орлицы, наши сливки общества, — усмехнулся в усы Пётр Алексеевич. — Сейчас проведём совместное занятие.

— Вольно! Разойтись! — дал команду подполковник, после чего группа кадетов разбрелась.

И пока два наставника, оба офицеры, пусть и один ушёл в отставку, общались между собой, некоторые кадеты начали рассасываться между нашим факультетом. Часть, включая сержанта, решила извиниться перед Владимиром за ошибки своих сослуживцев. Ещё часть уже подбирала равных оппонентов для спаррингов. Кто-то просто общался с друзьями, ведь обучение уже длится давно, а все студенты часто пересекаются.

— Александр Петрович Лебедев? — ко мне вдруг подошёл один из кадетов, да не просто кадет и даже не сержант и не ефрейтор, а аж вице-старшина, высшее кадетское звание так-то.

И высокий такой, широк в плечах, волосы светлые, глаза голубые, челюсть мощная, лицо чистое, взгляд волевой. Прямо вот гордость нации. И смотрит прямо на меня, буравит взглядом, будто докопаться до меня хочет, вот честное слово.

— Что? — пережёвывая второй сухпаёк, спросил я, уже готовясь к новым неприятностям.

Глава 14

— Какие-то проблемы? — спросил я, проглатывая последний кусок своего пайка, напоминавшего кирпич по форме, плотности и сухости, но уступавшего тому же кирпичу во вкусовых качествах.

Старшина же продолжал грозно стоять, смотреть прямо мне в глаза, а аура его концентрировалась всё сильнее. Я уже рефлекторно напрягся всем телом, ноги слегка подогнулись, но не из-за страха, просто стойка таким образом более твёрдой и подвижной становилась.

Обострилось и моё внимание, взгляд мой был направлен в ответ на глаза старшины, однако я видел его целиком. При чём благодаря магии я мог видеть даже напряжение ментальных каналов, что уж говорить про мышцы. Однако что-то мой потенциальный противник не напрягался, хоть и выглядел весьма грозно.

Он не собирался драться или вводил меня в заблуждение.

— Спасибо, — скупо и безэмоционально, даже как-то холодно вдруг бросил Старшина.

Глаза мои расширились, сказать, что я удивился — не сказать ничего. Нет, возможно последние дни меня сделали слишком мнительным, и любая ситуация мне изначально кажется конфликтной, но… чего-чего, а такого я не ожидал вообще.

— За что? — подозрительно спросил я и напрягся ещё сильнее, ведь ощущение подвоха лишь усилилось.

— Прошу прощения, мне стоило сначала представиться, — всё в той же холодной и какой-то безэмоционально жуткой манере продолжал говорить старшина. — Меня зовут Александр Владимирович Морозов. Правила кадетского корпуса запрещают мне носить регалии своего рода на территории академии.

— А-а-а… тот самый Морозов? У вас ещё герб, там воин с копьём и лев в ледяной короне. А Дмитрий Морозов это…

— Мой старший брат. Вы его спасли. Сейчас он проходит реабилитацию, но уверен он вас ещё поблагодарит.

— Поблагодарит, фронт нас всех дождётся.

Александр, мой тёска, кивнул после чего повернул голову и осмотрел арену. Все уже начали делиться на пары, а иногда и на группы по три и даже более человек. В свою очередь и Морозов сразу же поспешил предложить мне спарринг:

— Одарённые кадетского корпуса продиктуют работу в парах. Этот подход считается самым эффективным. Один солдат концентрируется на ближнем бое, второй специализируется на более крупных и сложных заклинаниях, требующих большей концентрации.

— Понимаю, на фронте такое уже видел.

Работа в парах для одарённых является нормой. Всё же заклинания бывают разными, прямо очень. Также и направлений боевой магии огромное множество. Везде свои плюсы и минусы. Аналогичный подход выработался и в моём мире.

Пока один одарённый концентрируется на создании заклинания уровня кровавой арены или плюща, второй его прикрывает. У первого эффективность раскрывается на дистанции, но требует большей подготовки и времени. Второй силён в моменте, однако в стратегическом плане сильно уступает.

Также все главнокомандующие, как например тот же Самсонов, имеют телохранителей. При чём в их случае, речь уже об отряде. Или взять Ренненкампфа, когда он создавал то заклинание, что уничтожило морской флот немцев, то главнокомандующий долгое время находился в уязвимом положении.

Нет, монстры такого уровня вполне способны разделять сознание на два потока и одновременно следить за ближнем боем и созданием заклинания, однако эффективность всё же падает.

— Разумеется, вы же опытный солдат, почётный офицер, — с холодным намёком на уважение в голосе ответил мне Морозов. — Брат о вас хорошо отзывался. Проведём спарринг два на два? У вас есть подходящий напарник?

— Конечно, сейчас…

И тут же я связался с Кристиной. Долго ждать её не пришлось, вскоре она поднялась на арену.

— Чего такая грустная? — поинтересовался я. — Что-то не так?

— Нет, просто… — тяжко вздохнула никак иначе мученица. — Не люблю, когда меня заставляют пить кровь.

— Не свежая?

— Нет, свежая, просто…

— Не одарённые?

— Одарённые, собрали доноров с академии, статистику собирали, оценивали, что больше понравилось мне…

— А проблема в чём?

— Романтики нет.

— Что?

— Романтики, Саш, не интересно так.

— Какой романтики?

— Интриги тоже нет, — тяжко вздохнула царевна, для которой там, судя по всему, тот ещё пир организовали, но всё ей не так.

— Вы маг крови? — поинтересовался Морозов, пристально изучая Кристину, но исключительно с точки зрения будущего спарринга: это на самом деле похвально, ведь Кристина одевалась довольно откровенно, а её формы редко оставляли кого-то равнодушным.

— Да, а вы значит будущий офицер? — с нескрываемым любопытством спросила Кристина, а взгляд её стал голодным. — Что же, посмотрим на вас в бою.

И знаете, спарринги действительно начались, мы действительно обменивались опытом, однако особо зрелищными они не были. Более того, уже в первые секунды стало понятно, что Морозов со своим напарником изначально даже не собирались сражаться в полную силу. Собственно, также поступили и мы.

Почему? Всё на самом деле просто. Дворяне редко показывают свои лучшие приёмы на публике. Дело не только в шпионах врага, но и банально о конкуренции среди дворянства. В результате спарринги оказались вполне учебными, где предоставлялась возможность отточить или хотя бы осознать важность боевого слаживания. Также закрепить и некоторые простые приёмы, доведя их использование до рефлекторного уровня под чётким присмотром сразу двух наставников.

Однако самой главной причиной приглашения кадетов было совсем не обучение и не спарринги. Просто скорее всего нас отправят на фронт вместе. Плюс через такие занятия Пётр Алексеевич явно планировал познакомиться нас с военным ремеслом поближе. Всё же многие на моём факультете на войне ни разу не бывали.

А затем, поздним днём урок всё же закончился и нас отпустили. Некоторое время было потрачено мной на отправку писем, также раздал указания Вите, после чего направился на своё предприятие, требующее много от меня особого внимания.

Под новые нужды был арендован просторное и мрачное здание, практически пустое даже сейчас. Какое-то особое оборудование не требовалось, только места для трудяг. Инструменты были общие, койки находились в пристройке рядом. Столовая также располагалась недалеко, а материалы закупались уже оптом, складируя листы прямо по центру цеха.

Места для одарённых ничем особо не выделялись, как и для бухгалтера отдельной комнаты не было, его стол находился как раз рядом со столом Бородача.

В целом, всё работало, однако до идеала очень далеко и товара становится слишком много.

— Алёна, рад видеть тебя здесь. Времени ты зря не теряешь, — свою подругу я сразу нашёл взглядом, как ещё нескольких студентов.

— Работаем над чертежами, вместе быстрее будет.

— Ага, молодцы, — произнёс я, глянув на плоды трудов, на схемы.

Сам же отправился к ящикам, взял сразу несколько десятков, мужики погрузили их в телегу, а затем уже запряжённый конь отправился в путь до площади. Да, в этом мире в небе летали паровые баржи, по земле уже ездят танки, придумали автомобили, однако лошадей на улицах всё ещё прилично.

Направился я на площадь. Вообще, чисто технически стихийная торговля в Российской Империи была запрещена. Однако, когда ты дружишь с полковником Андрусенко и всякими Ольгами Николаевными, то законы для тебя начинают работать немного иначе. Ещё лучше дело обстоит, когда у тебя есть деньги на взятку.

Чувствовал ли я себя после этого преступником? Нет, ни капли, ведь даже по закону за незаконную торговлю мне грозит лишь штраф. Но штраф этот относительно потенциальной прибыли мелкий и не существенный. Так что игра стоит свеч в любом случае.

Также поступали и многие другие рискованные предприниматели. Однако для меня конкуренции они не представляли. Более того, у меня имелся один козырь.

Как только я расставил коробки, соорудил небольшой прилавок, то сразу же достал огромную звезду, белую как снег и излучающую чистый свет. Она не сильно выделялась, однако как только я использовал свою тёмную магию, укутал площадь в сумерки, как и всякие рунические вывески конкурентов, то сразу же моя звезда стала главным светилом площади, буквально.

— Эй, ты что творишь?! — возмутился один из торгашей, который продавал деревянные игрушки.

Его я просто проигнорировал, ведь ко мне уже пошёл первый клиент.

— Сколько стоит?

— Это декорация, не продаётся. Тем более она у меня одна такая, нужна для привлечения внимания. Посмотрите что-то другое.

— Да ладно, у всего есть цена, — ухмыльнулся несомненно богатый дворянин, который уже точно решил, что он хочет именно эту игрушку и поэтому цену можно заломать.

Однако не столь важна прибыль с продажи этой игрушки, сколько сам факт нахождения богатого дворянина рядом с моим прилавком. Одно его присутствие уже принесло мне кучу прибыли через привлечения других клиентов. Люди же ходят, смотрят по сторонам, видят прилавки, некоторые из них пустые, а у моего стоит статный и богатый мужчина, который уговаривает меня продать игрушку.

Игрушку я, разумеется, продал, после чего затем ещё одну, вторую. Дворянин уже ушёл в ресторан, окна которого выходили на площадь. Я же начал оптом сбывать простенькие ёлочные игрушки, на которых порой была только одна светящаяся руна, даже не рисунок, а просто незамысловатый контур.

Слишком долго сидеть над игрушками как раньше я не мог, поэтому пришлось уступить качество в пользу количества. Также снизил цену, чтобы мои игрушки стали доступнее для работяг.

— Какие у вас красивые звёздочки, прямо украшение для любой ёлки, — подошёл ко мне очередной неприметный покупатель среднего уровня достатка. — И цены не кусаются, долго светиться будет?

— До нового года точно хватит. Зависит от конкретной игрушки. Но чем сложнее рисунок, тем быстрее он потратит магический заряд.

— Понимаю, а нет ли у вас красных звёзд?

— Красных? Красный сейчас не в моде, — настороженно ответил я, вглядываясь в лицо мужчины.

Он лишь загадочно улыбнулся, после чего перевёл взгляд на главную улицу, где я можно сказать недавно проезжал. Там уже собиралась толпа.

Рабочие шествовали по улице, кричали лозунги и направлялись никак иначе прямо к императорскому дворцу, дабы лично уведомить Государя об их проблемах. Казалось бы, совсем недавно кровавое воскресенье прогремело, однако революционеры либо ничему не научились, либо у них есть какой-то план. Скорее всего второе.

Очень быстро раздался гул паровых двигателей, грузовики уже ехали по площади, солдаты становились в шеренги, оружие держались в боевом положении. Что-то кричали офицеры, толпа их не слышала, впрочем, и офицеры не слышали толпу. При таком положении дел диалог невозможен в принципе.

— Что происходит? — раздавались вокруг возмущённые голоса.

Да, в это сложно поверить, но довольно многие жители Российской Империи жили вполне сносно, можно даже сказать хорошо. Поэтому для них никаких проблем не существовало, ровно до тех пор, пока на улицах не появляется злая и голодная толпа доведённых до отчаяния крепостных.

Я же в свою очередь понимал, что пора сваливать. Нужно грузить оставшийся товар и ехать в другое место, а лучше будет посетить местные заведения, которые тоже вполне могут быть заинтересованы в моих игрушках. Как раз на обратном пути остатки и распродам.

— Бежишь? Страшно? — а мужчина, спросивший ранее про красный игрушки продолжал стоять и смотреть на меня.

Отвечать я не стал, чего на безумца зря отвлекаться? Однако когда я уже вернул в телегу последний ящик, то вдруг почувствовал магическую вспышку. Краткую и очень интенсивную, она не напоминала создание заклинания, это скорее был выстрел из энергетического оружия или пушки на магическом порохе.

Время для меня замедлилось, восприятие из-за чувства опасности обострилось. Взгляд лихорадочно искал источник, им оказался ресторан, где за окном сидел тот самый дворянин, ужинавший со своей женой и показывающий ей недавно купленную звезду. В ресторане находились и другие люди, преимущественно богатые, но не обязательно дворяне.

Сначала яркая вспышка, затем ударная волна выбивает стёкла, наружу вылетают оконные рамы, с треском разлетаются и стены, огонь поглощает всё, но звука ещё не слышно, ведь личный барьер приглушает звуки. Зато видно, как осколки, кирпичи и прочие обломки причинили вред ещё куче людей на площади.

Не знаю, кто был целью покушения, но тот дворянин выжил. Он оказался вполне сильным одарённым, не ниже капитана рангом, он создал барьер. А вот его жена одарённый не была, как и многие другие посетители.

— Да здравствует мировая революция! — прокричал мужчина передо мной и ему вторили ещё сотни голосов.

А затем он резко рванул ко мне. Он не выхватывал нож, не достал пистолета, даже кулаком не замахнулся, просто рванул вперёд, стремясь сковать меня объятиям. И мне уже сразу стало понятно с какой целью.

Рефлекторно я собирался отбросить его ударом ноги в грудину, но как только моя пятка коснулась его, то сразу же прогремел второй взрыв. Мощный, он мог бы оторвать мне ногу, однако барьеры выдержали, во многом благодаря тем исцелённым процентам моего ментального тела.

Однако на спину я всё же упал, вернее отлетел метров на десять, словно кукла. Лошадь и вовсе разорвало, голова улетела на крышу дома, медленно сползала по черепице, после чего плюхнулась на дорогу, прямо лежащего без сознания мужчину, которому в голову прилетел один из обломков после первого взрыва.

В этот же момент толпа побежала прямо на солдат. Солдаты, не думая открыли огонь. Выстрелы, брань, раненные валятся на пол и кричат, но не так громко и жутко, как сгорающие люди, оказавшиеся в ловушке из-за разрастающегося пожара. Здания в Петрограде стояли очень близко друг к другу.

Все паникуют, и только солдаты спокойно щёлкают затворами, вдыхая запах пороха. С грохотом падают гильзы, словно отбивая марш смерти. До штыкового боя не дошло, на самом деле некоторые солдаты даже обойму потратить не успели. Весь пыл из революционеров исчез после того, как повалились первые три линии людей. Они начали разбегаться, прятаться. По всей видимости их терпение ещё не доведено до предела.

Сколько мгновений отделяло спокойствие от этого хаоса? Меньше минуты назад здесь было относительно тихо, а вот уже не счесть трупов набагровой брусчатке. Искра, мгновение и в ненависти захлебнулись все.

И произошедшее сегодня в очередной раз доказало, что мирного исхода в принципе не будет. Это просто невозможно, ведь никому не нужны переговоры. Каждый готов использовать максимально радикальные методы, наплевав на жертвы и поставив на кон всё.

Я не знал, что мне делать, поэтому просто помогал раненным. Я не врач, но наложить жгут могу. Затем помощь понадобилась людям в горящих зданиях, задержал дыхание и помчался. На шум прибежала и Кристина, которая уже могла оказать более вменяемую первую помощь за счёт идеального понимания строения той же кровеносной системы.

— Что здесь произошло? — в ужасе поинтересовалась Кристина, откачивая очередного раненного.

— Произошёл террор.

— Какой террор?

— Красный, скоро произойдёт белый, — буркнул я, глядя на спины убегающих солдат, что бросились в погоню за революционерами.

Произошедшее сегодня не просто трагедия, это нечто большее. Знак слабости власти Государя, допустившего подобное в столице своей империи. Да, будут репрессии, начнутся чистки, террором ответят на террор, но саму суть послания это не исправит.

И новый год страна встретит совершенно не так, как планировалось изначально.

Глава 15

— Не больно?

— Больно.

— Так и должно быть.

И Сергей Николаевич, мастер по настройки ментальных тел, после этого краткого диалога продолжил свой, несомненно, тяжкий труд. Аккуратно, ювелирно, в полной концентрации, мой наставник подцеплял мельчайшие энергоканалы, очищал их от застывшей энергии, удалял повреждённые и мёртвые участки контура, после чего сшивал каналы вместе.

Весь процесс можно сравнить с работой хирурга, который пытался вернуть на место отрубленные пальцы, да без потери чувствительности. Только процесс восстановления ментального тела ещё более сложный, ведь работать приходится больше с метафизической частью нашего мироздания.

Однако Сергей Николаевич не жаловался и просто отдавал всего себя работе, хотя не был обязан. Вот буквально не был, деньги у него есть, может в любой момент на безбедную пенсию выйти. Он к тому же аристократ, свой вклад в науку также внёс, его уважают, он всего добился. Дома его ждёт любящая семья. Чего ещё нужно в жизни?

По всей видимости ему не хватало как раз этой скрупулёзной и выматывающей работы. Это его призвание, без которого Сергей Николаевич не сможет жить.

В свою очередь я лежал на столе, через меня пропускались потоки энергии. Это было очень больно, но иначе никак. Для работы с повреждёнными ментальными каналами их сначала нужно увидеть. А энергию через них самостоятельно я пропустить не могу, поэтому остаётся лишь увеличить давление, после чего повреждённые участки засияют.

Главное не переборщить, потому что из-за того же давления энергии многие каналы начинают лопаться, а это вызывает уже физические повреждения. Поэтому процесс исцеления и затягивается на долгие месяцы.

Но в целом, Сергей Николаевич уже сделал очень многое. За это я ему благодарен.

— Лекарства не забудь взять, — где-то в два часа ночи произнёс мой наставник и отложил инструменты, после отключил меня от своеобразного саркофага.

— Благодарю вас.

— И тут протезы принесли…

— Нет, я найду протез сам.

— Понимаю, — кратко кивнул Сергей Николаевич и не стал спорить. — Доброй ночи.

— И вам всего хорошего.

Первую порцию таблеток я съел сразу, вторая пойдёт через пол часа. Само исцеление подразумевало огромные нагрузки на организм, с последствиями помогают справиться различные препараты. К слову, среди них есть самые настоящие наркотики, благо физиологическая зависимость у одарённых вырабатывается куда дольше, так что ломки у меня не будет.

Однако нужно уточнить и проблему с протезами. Как уже говорилось: академия за всё платит, а студенту остаётся только развиваться и становиться истинным венцом эволюции. Однако есть небольшой нюансы. Казённые протезы мне предлагают не в первый раз, но брать их нельзя.

Почему? Качество может плохое? Отечественный производитель подкачал? Нет, здесь претензий нет, всё на высшем уровне. Вот буквально всё от дизайна и до рун слежения. Вот и из-за последнего я отказался использовать казённые протезы.

К тому же у меня много дел, некоторые из них не касаются даже Ольги Николаевны.

Впрочем, речь сейчас не о моих личных разборках с теми же Сухановыми. Теракт на площади стал причиной белого террора. Гвардейские полки были подняты, начались суровые и беспощадные чистки. Нужно было найти виновных любой ценой, ловили всех и даже за самую малую связь с революционерами порой сразу расстреливали, не тратя время на всякие ссылки.

С одной стороны, это ужасно, красные уже используют эти случаи в качестве пропаганды, тем более порой даже одарённые офицеры могут ошибаться, следовательно проливать невинную кровь. Однако такие заявления выглядят ужасно лицемерными, ведь красный террор ещё более жестокий и масштабный, совсем неизбирательный.

На фоне этого усилились ещё и зелёные движения. Если что, то зелёное движение не имеет ничего общего с борьбой против глобального потепления или типа того. Это ещё одна сила, если быть точнее третья, разрывающая державу изнутри. Зелёные противостоят и белым, и красным. Они устали и от безумного империализма белых, но и беспредел красных их тоже не устраивает.

Сейчас их очень мало, однако их сила растёт. И как знать, может в будущем они смогут противостоять красным или белым, а может кому-то одному, если к этому времени останется только один игрок на политической доске.

В любом случае, после произошедшего на площади Андрусенко выдал мне список студентов, а я сразу же начал слежку. Втереться в друзьях к нужным людям удалось без особых проблем, дальше началось изучение их повадок, жизни, характеров. С моими ментальными навыками я делал всё на высшем уровне, после чего составлял отчёты и передавал полковнику.

Два рода уже повязали, их сейчас допрашивают, если будут найдены доказательства, то меня позовут ещё раз для поглощения их душ. В принципе, я не против. Не то что бы я красных не любил, просто знаете, они меня убить хотят только потому, что я дворянин. Так что выбор здесь не велик.

Отдельное внимание мной оказывалось младшему Суханову. Тот теперь учился на новой специальности и вдруг начал вести себя довольно сдержано. Наверное, получил втык от отца. Всё окружение Сухановых также на карандаше. От планов подмять их род под себя я не отказался, тем более после вскрытия их связей с красными уничтожить Сухановых будет ещё проще, ведь теперь в этом заинтересован не только я.

— Доказательства бы найти только, — буркнул я, сидя на крыше третьего корпуса и наблюдая с неё за общежитием, где младший Суханов уже лёг спать. — Только ошибитесь, все у меня сядете.

Дело уже близилось к утру, а мне ещё необходимо вернуться на свой завод. Последние дни выдались особенно насыщенными, ведь приходилось удовлетворять требования Андрусенко, который требовал тут же начать интенсивную работу. Оно и понятно, первые два дня после преступления самые важные для полиции. Поэтому от всех других дел пришлось отказаться.

Благо у меня были товарищи, на которых можно положиться. Хотя давайте назовём их друзьями, а то в свете последних событий слово товарищи окрашивается в какой-то совсем иной цвет, красный.

— Тише-тише, медленнее, не спеши, плавнее… — командовала Алёна.

— Да куда медленнее, может, наоборот, нарастим темп? — возмущалась Кристина.

— А мне то же самое делать? Я уже на пределе, вот-вот и…

— Вы что тут делаете? — вмешался я, застав троицу за весьма интересным делом.

— Новый год уже совсем скоро, буквально сегодня! А Ольга Николаевна забраковала украшения для ёлки! — тут же воскликнула Алёна. — Я же говорила тебе!

Я ничего не ответил, просто сел на свободный стул и вздохнул. А ведь действительно уже новый год на пороге, буквально. А я даже спать не ложился, а ведь ещё и бал будет в академии. Ох, совсем зашиваюсь.

— А ёлку приняли?

— Да, и украшения новые примут, — уверенно заявила Алёна, руки которой были по локоть в крови, буквально: она погружала какие-то металлические спирали внутрь длинного корыта, заполненного кровью.

— А чем старые не угодили?

— Потому что они такие как у всех. Не выделяются.

— Понятно и вы…

— Придумали кое-что новое и уникальное. Витя, запускай! — скомандовала Алёна.

После этого Витя усилил свою ауру, запустил ещё больший разряд по спирали, а затем Кристина начала кристаллизовать кровь. А затем из корыта наружу Алёна вытащила покрытую красной кристальной оболочкой деталь. Она светилась мягким светом, напоминая не лампу накаливания, а скорее неоновую или даже флуоресцентную лампу.

— Только покрасить нужно.

— Сделаем, — тут же произнёс подошедший бородач, взял лампу и пошёл раскрашивать её. — Доброе утро, господин Лебедев.

Я было хотел помочь, но потом что-то откинулся на спинке стула, моргнул и оказалось, что уснул. Через часа два мои друзья уже закончили работу, после чего меня разбудила Кристина.

— Вставай, Саш! Праздник же, бал скоро, ты понимаешь сколько это возможностей?

— Ох, нет! — тут же ответил я, сразу же вскочив со стула, чтобы не уснуть ещё раз. — Продавать ничего сегодня я не буду. Другие планы.

— Как это не будешь? Хотя ладно, мы с Витей сами справимся! Да, Вить?

— Э-э-э… ну, днём можно, а так у меня в четыре часа планы другие.

— Какие планы? — не понятливо спросила Кристина.

— Ну так бал же… понимаешь? Там будут танцы, кавалеры и прекрасные леди… Да и вообще балы это считай единственный нормальный способ найти будущую жену… А тебя никто не пригласил что ли? Вроде уже все на пары разбились.

— Как это все? А я? — жалобно произнесла Кристина, после чего начала искать глазами поддержку.

— Не переживай, у меня тоже пары нет, да и на балл идти я не планирую, — спокойно заявила Алёна. — Дел много ещё, работать надо. Карьера важнее личной жизни.

— У меня тоже другие планы. Максимум на бал зайду, чтобы с нужными людьми переговорить. Не более. Пары нет.

— Боже, неужели я упала до вашего уровня? — с трепетом полного ужаса прошептала Кристина, прикрывая рот. — Кошмар… до чего я докатилась.

И затем эта плутовка убежала. Вот так и утешай её после этого.

— М-да, — только и протянул я.

— Так-с, я пару рабочих возьму и ящики в общагу перенесу, да? — спросил Витя, получил в ответ утвердительный кивок и тоже сбежал.

Я же остался проверять чертежи. Алёна очень многое успела сделать, так что в новом году уже начнётся внедрение, так скажем, новых технологий. Глядишь в прибыль удастся выйти и ещё один кредит взять на переоборудование. Но там уже видно будет, главное, что чертежи есть, формы для деталей сделаны, инструкции по сборке также имеются. Правда труд всё ещё по большей части ручной, это проблема.

— Краска высохла, госпожа Синицина, нам соединять детали?

— Да-да, только осторожно, давайте я вам помогу.

И через считанные минуты, Алёна уже собрала все украшения в единую систему. Питание из магических кристаллов, проходит по всему контуру в виде гирлянд и получается довольно красочно. Кроме того, к этой системе подключались и другие игрушки.

— Недурно, — произнёс я, глядя на всю систему.

— Только охлаждение нужно поставить, но я там сама радиаторов сделала, а пар будет идти обратно в ёлку.

— А не рванёт?

— Нет, даже наоборот, я там установила систему как в экзоскелетах, поэтому пар будет толкать турбину и выделять ещё больше энергии.

— Умно.

— Ага. Ну, в принципе всё, разбирайте и везите в академию. Соберёте всё сами, справитесь?

— Конечно, ничего сложного! — уверил нас бородач. — И ещё, господин Лебедев, Кристина просила вам передать кое-что… сейчас где-то тут лежало… а вот.

Из-под одного стола Бородач вытащил длинный ящик, снял крышку и я увидел костюм для бала. Вернее это даже скорее мундир, только не обычный и для не выхода в люди, а именно что парадный, для самых важных событий. Выглядел мундир слегка мрачновато, весь чёрный, только золото слегка разбавляло вид.

— Вот, разбирайтесь, а мы украшения в академию заставим.

— Да, спасибо, — ответил я.

— Что-то ещё нужно будет?

— Нет, отдыхайте, у вас и так сегодня же выходной должен быть.

Бородач откланялся и вскоре на заводе остались только я и Алёна. Большая часть рабочих куда-то ушла, ещё часть осталась праздновать в жилой пристройке рядом с заводом.

К слову, помимо мундира в ещё в ящике лежала коробочка, а также письмо. Взяв его в руки, я тут же обнаружил знакомый почерк своего давнего товарища. Миша благодарил меня за новогодний подарок, а также рассказывал про курьёзные истории на фронте.

— Что-то не так? — поинтересовалась Алёна, глядя как быстро изменилось моё лицо. — С Мишей что-то случилось?

— Нет, просто… я ему совсем не писал и даже подарок не подготовил. Всё Кристина за меня сделала, а благодарит он именно меня. Как-то… неловко. Надо было найти время да хоть что-то написать, но… то меня в тюрьму посадят, то конфликт с Сухановым, потом бизнес этот, теперь ещё и красный террор… совсем загоняюсь, времени не хватает.

— Понимаю, у меня вот то же самое. Но сестричка на меня не сердится, даже когда у меня из головы вылетает её день рождения. Просто… не понимаю смысла этого праздника. Ну родился ты в этот день, ну и что? Я даже не помню, когда он у меня, правда для других это порой прямо очень важно и они обижаются, если ты их не поздравил. Тебе вот тоже подарок не сделала.

— Я тебе тоже, так что не переживай. Считай, что мы квиты.

— А ты на бал получается всё же пойдёшь? — спросила Алёна, разглядывая мой мундир.

— Заскачу ненадолго, нужно кое-что провернуть, завести, так сказать, знакомства и провести небольшую провокацию.

— Для продвижения бизнеса?

— В том числе.

— А в коробке что?

— Не знаю, давай посмотрим, — усмехнулся я, видя искреннее любопытство в голубых глазах Алёны. — Любишь сюрпризы?

— Там офицерский кортик. Или портсигар. Хотя нет, для портсигара коробка слишком длинная. Может трофей какой-нибудь? Пистолет немецкого офицера? Или фляга, да, порт сигар и фляга, трофейные.

— Ну, давай проверим, — улыбнулся я и взял коробку в руки. — Хм… легковата она.

— Блин, ну тогда там… — Алёна прикусила губу, пытаясь что-то придумать. — Может амброзия? Хотя, где они бы Миша её достал? С другой стороны, в прошлый раз он же её как-то у Морозова отжал. Может и в этот…

— Ладно, хватит гадать.

И я открыл коробочку, после чего удивился ещё раз. Ведь в ней оказались медали. Целых три. Первая за героическую оборону Варшавы, под ней лежало официальное письмо от генерала Оболенского, с печатью, с подписью, чекана тоже державная.

Вторая медаль за отвагу, тоже официальная, но её утверждал уже капитан Иван, ставший заменой Смоленко. Она была оформлена немного задним числом, ведь по датам я уже покинул фронт в оковах.

Третья же оказалась самой необычной, ведь была сделана вручную. Это сразу же бросалось в глаза. Однако выплавлена она была из серебра, да не обычного, а немецкого, трофейного. На лицевой стороне был изображён не совсем ровный, но гордый двуглавый орёл. Позади же красовалась выцарапанная надпись «За дружбу».

И из-за третьей медали я присел. Вспомнился и Сергей, к семье которого так и не удалось съездить, только письмо написал, да денег переслал. Вспомнились траншеи холодные траншеи с водой по колено, штыковые атаки на пулемёты, Кайзер одной силой воли выжигающий целые дивизии. Война не закончилась, она до сих пор идёт, пока внутри державы братья рвут друг другу глотки, крася звёзды в разные цвета.

— Не грусти, — приободряющие произнесла Алёна и присела рядом.

— Я не грущу, думаю просто как бы завод по производству насосов создать. Много там денег нужно будет? Скорее всего много…

— Да, верно, прямо очень-очень много. И гранты тебе не выделят, даже кредит не одобрят. Вся военная промышленность поделена уже. Там не пробиться. Конкуренция слишком высокая.

— А твои дробовики? Уже на поток поставили?

— Не мои они, — печально заметила Алёна и грустно улыбнулась. — А мастера моего.

— Но… — я хотел было что-то сказать, но тут и так было всё понятно.

— Да ладно, так уж этот мир устроен. Я не расстраиваюсь, ведь так или иначе мастер рекомендацию дал, меня в академию взяли. А идей у меня ещё хватает. Да и не моя она изначально была, а твоя по большей части. Тем более сегодня же праздник… новый год. Давай отдохнём.

И Алёна вдруг приблизилась ещё сильнее, прямо прижалась, а лицо её тёплое дыхание уже ласкало моё шею. Грудь приятно обхватила предплечье, верхние пуговицы уже были расстёгнуты, а левая рука неуверенно легла на моё бедро.

— Расслабимся, а то лично я слишком сильно устала…

Глава 16

— Всё, я побежала, — Алёна попрощалась, махнула рукой и убежала.

Я же докурил сигарету, после чего тоже начал одевать свой готический костюм, пытающийся походить на мундир.

Расслабиться с Алёной удалось вполне, девушка она красивая, в меру скромная, а уж когда дело доходит до секса, то быстро от неё уже не отделаешься. Это плюс, страстные девушки всегда на голову выше других.

Но что самое главное, так это то, что Алёна не капала на мозги. Более того, у нас не было никаких обязательств. Это меня очень радовало, ведь я не люблю усложнять.

В свою очередь Алёну тоже всё устраивало. Особенно ей нравилась моя простота и молчаливость. В плане, про наши отношения я никому не рассказывал и портил её репутацию. Какую репутацию? Ну, знаете, в этом мире считали, что у женщины должен быть один мужчина и на всю жизнь.

Даже дворянок здесь воспитывали как вещь, которая будет обменена в выгодном браке. В общем прав у них немного, а за «случайные» связи могут загнобить будь здоров. Так что Алёна была очень благодарна, что я не бахвалюсь. Правда для меня в этом ничего такого не было, в плане, мне же не шестнадцать.

К слову, красные и с этим тоже боролись, заявляя, что в сексе ничего такого нет и стыдится этого не нужно. Правда такие лозунги не особо приживались, поэтому их особо часто не использовали.

Я же быстро оделся, затем посетил цирюльника, заплатил ему втридорога, надушился и отправился на бал. Пары у меня не было, но и плевать. Ведь вместо пары у меня имелся гениальный план. У меня в принципе все планы либо гениальные, либо очень гениальные.

Сам бал должен будет начаться вечером, однако студенты уже собирались в главном корпусе. Администрация организовала фуршет, наняли музыкантов, работники заполняли бальные книжки, ведь танцев будет много и у одной дамы порой бывают десятки кавалеров за вечер. Это нормально, это позволяет познакомиться с большим числом людей.

Прибыл я где-то на час раньше и сразу же начал искать взглядом свою цель. И сделал это довольно быстро. Три прелестные дамы, стоят у столика, щебечут о чём-то своём. Вообще, дамами принято называть замужних женщин, однако на балах дамой называют и девушек, если они танцуют в паре с кавалерами. Так что обращение «дамы» вполне уместно.

— Добрый вечер, дамы, — с улыбкой я подошёл к своей цели и двум её подругам. — Как только я вошёл в зал, то сразу понял, кто будет главным украшением сегодняшнего бала.

И сразу же лёгким движением из-за спины достал три цветка, фирменного производства. Левый цветочек обладал голубыми листьями, как только пальцы Софьи Морозовой коснулись стебля, то сразу же цветок раскрылся и из центра повалил холодный воздух, в центре же засияла брошь в виде льва, с сапфировыми глазами.

Угодить Софии было легче всего, всё же мы с ней знакомы через её брата, она обо мне знает, как и я о ней. Впрочем, это первая личная встреча и стоит ответить, что София оказалась знатной красавицей с изящной фигурой. Волосы белые, уложены в аккуратную причёску, глаза серые, пышное платье из самой качественной ткани, вышитой золотыми нитками. Осанка прямая и гордая.

Создавалось впечатление недоступности, однако на самом деле София отличалась довольно тёплым характером, просто говорить не особо любила и эмоций особо не показывала, но это у них семейное.

Следующей подарок взяла девушка слева. Её звали Александра Оржевская, характер у неё был прямо не сахар. Если Софья Морозова отличилась спокойствием и размеренностью, а также любопытством, которое заставило взять её подарок, то вот госпожа Оржевская сделала это из принципа и некоторой… обиды? Обиды из-за того, что ей не хватило решительности взять подарок первой.

Также стоит выделить изысканный, пусть и несколько мрачный вкус Сашеньки. Длинные тёмные волосы, высокий лоб, глубокие глаза и весьма утончённые, даже хищные черты лица. Чёрное платье идеально подчёркивало бюст. Подтянутая и упругая грудь, довольно дерзкий вырез и вот уже все взгляды не могу вырваться из этого плена. Сама же Сашенька упивается своей властью над слабохарактерными юнцами, только плётки ей не хватало. Прямо хотелось назвать её чёрной вдовой, только вот по слухам она была чиста и невинна, как ангел.

К слову, по поводу Оржевской у меня были самые большие опасения. Её поведение довольно непредсказуемо. Она очень вспыльчива, завистлива и заносчива. Что уж там говорить, она больше всего любила чёрные розы, а своих кавалеров стремилась отправить под каблук, что очень бесило её отца, которому будет очень тяжело выдать её замуж.

Впрочем, цветок она также взяла, после чего и роза с дьявольским хрипом раскрылась. В центре оказался перстень с черепом. Мрачный и элегантный подарок, который идеально подойдёт и её характеру или образу, потому что тут есть очень большой вопрос. Многие стараются казаться сильными и жестокими, а на деле даже жизнь врага забрать не смогут. Поэтому и стараются казаться страшными, чтобы скрыть свою слабость.

А затем уже и моя главная цель была вынуждена сделать выбор. Екатерина Соколова, среди троицы она обладала большим влиянием, силой и просто была на порядок умнее своих подруг. Если бы я выцепил её одну и попробовал ей что-то подарить, то точно был обломался.

Присутствие Екатерины можно было описать одним словом: сияющее. При чём буквально, её платье прямо сияло драгоценными камнями. Можно продать её наряд и купить тысячу шашек для фронта, а может и несколько тысяч. Смотря, какая шашка и сколько каратов в этих драгоценностях.

Каждое её движение, даже махание веером, казалось невообразимо уверенным. Также Екатерина возвышалась над другими женщинами, благодаря своему росту. Взгляд же был на грани высокомерности, черты лица мягкие, нежные, но взгляд стальной и серьёзный. Впрочем, каким-то образом ей удавалось сохранить женственность, а привкус царственности отгонял неуверенных в себе кавалеров.

Екатерина Соколова всеми силами показывала статус своей семьи, демонстрировала особый ранг и особое положение в обществе. Кроме того, она чётко понимала, кто из её бальной книжки просто развлечение на один вечер, а кто потенциальный жених. Впрочем, это не мешало ей флиртовать, а глупые мальчики лбы разбивали, лишь бы угодить Екатерине, с которой им ничего не светит.

Отказ должен был получить и я.

Однако лёгкая улыбка на лице Морозовой, точное попадание в желание Оржевской и вот уже Соколова и сама очень сильно хочет взять цветок, чтобы посмотреть, что приготовил ей я. К тому же, подруги уже взяли подарки, а значит если она останется без дара, то немного потеряет в статусе, кто-то возможно даже сочтёт её… недостойной подарка?

Как знать. Более того, ей не просто нужно взять подарок, ей необходимо убедится в том, что подарок будет самым лучшим или хотя бы самым дорогим.

Я же, разумеется, всё это просчитал, ведь досконально изучил свои цели.

И вот уже её рука коснулась стебля розовой розы, самой нежной и пышной. И лепестки третьего цветка также разошлись, после чего лёгкий хлопок укутал Соколову розовой дымкой. В центре же оказался самый дорогой подарок. Маленький одноразовый флакон самых дорогих духов, которые обошлись мне в целую сотню рублей. За один пшик, вы вдумайтесь, сотня рублей.

— О, духи из амброзии, — Соколова же действительно удивилась и тут же с хихиканьем использовала подарок. — Александр, вы очень щедры.

— Ох, а я разве представлялся?

— Да будем вам, про вас уже вся академия говорит, — усмехнулась и Александра Оржевская, примеряя перстень. — Каждую неделю мне кто-то пытается вручить подарок с вашим гербом. Да только цветочки мне не очень нравятся. Но этот перстень… из чего он сделан?

— Выплавлен из трофейного серебра, силой забранного у немецкого офицера.

— Вот почему от него пахнет смертью… — протянула Сашенька, уже выдавшая желаемое за действительное.

— А вы… офицер? — подозрительно спросила Соколова, достав веер и начав раздувать свои духи: запах амброзии очень хорошо влияет на мужчин, а слабых духом так и вовсе заставит лизать пятки.

— Конечно же, Катя, я же тебе говорила как-то, — тут же встряла Софья Морозова. — Мой брат с ним служил с ним в одном батальоне. И он такое рассказывал… Александр самый настоящий герой.

— Ох, каждый солдат сражающийся за державу герой.

— И такой скромный, — улыбнулась Екатерина Соколова, но не было ни капли искренности в её эмоциях. — Не то, что эти Орловы, вечно напыщенные и горделивые, будто бы никто им не ровня. Я слышала у вас тоже был конфликт с Орловыми?

— С Орловыми-Сухановыми, да и не конфликт, а так… — я позволил себе ухмыльнуться и взял бокал с вином у проходящей мимо служанки. — Скажем, показал зазнавшемуся юнцу его место.

— А это правда, что вы в одиночку и без оружия избили до полусмерти больше дюжины кадетов, а затем приняв пулю на грудь унизили ещё и младшенького Суханова? — тут же заблестели глаза Александры Оржевской. — А скольких вы убили на войне? А это все ваши медали, у вас их только три?

— Сашенька, пожалуйста, веди себя сдержаннее, ты же леди, — мило улыбнулась Морозова, после чего их взгляды соприкоснулись, и мелькнула искра мимолётного конфликта.

— Да, медалей у меня немного, во многом из-за конфликта с главнокомандующим, — тут же я вернул к себе их внимание.

— С главнокомандующим? — теперь любопытство родилось в глазах уже Соколовой. — А вы в каком ранге были? Какой фронт?

Несмотря на войну дворяне в Российской Империи часто конфликтовали и соперничали друг с другом. Кроме того, вспоминаем, что большая часть дворян и почти все самые влиятельные дворяне — действующие военные или военные в отставке.

И род Соколовых также имел некоторые претензии к Николаю Владимировичу Рузскому, главнокомандующего армиями Северо-Западного Фронта. Ну, знаете, эти давние споры между родами одарёнными, вечная грызня.

Это я тоже узнал заранее, поэтому изначально знал куда вести диалог. И в целом, разговор развивался сам собой, интерес ко мне рос, а после моих рассказов барышни начали проникаться уважением.

Вроде и был каким-то рядовым, но через считанные недели уже стал офицером. Вроде и истории звучат как бахвальство, однако о слухах все знают, а медаль лично генерал Оболенский выдал, пусть и не руки в руки, а через почту, но всё же. Так ещё и в роте Смоленко служил, где дольше двух недель обычно никто не живёт. И ведь я не врал, а Морозова всё подтверждала, ссылаясь на своего брата.

Ну ладно, офицер и офицер, что тут такого? Вон, сколько поручиков в армии, а как на них не взглянешь, так быдло похлеще Ржевского. Так что один скепсис сменился другим, ведь многим безродным недавно выдали дворянские титулы, но дворянами они же от этого не стали.

Но и тут я начал рассказывать про свой бизнес, про то что мне выдал кредит, так ещё и мне выделили аж французского консультанта. И вон какие подарки дарю, значит деньги действительно есть. Так что как ни крути, но ко мне подкопаться было очень сложно.

Хотя Сашенька Оржевская пыталась, что не слово, то попытка меня уколоть, как-то задеть, медалей мало, руны сам накладываю, руками работаю словно мужик какой-то и всякое такое. Но взять она меня не смогла, как и вывести на эмоции.

В какой-то момент Оржевская даже начала использовать свои козыри. Тактильные контакты, смотрит прямо в глаза, приближается, грудь выпячивает. Да, грудь у неё что надо, это факт, а с учётом выреза и такого откровенного поведения… В сети попасть легко, однако на меня такие трюки не сработали. Я смотрел только в глаза своим собеседницам.

А вот Соколова же говорила меньше всех, предпочитая наблюдать и делать выводы. Подружки всегда выводили потенциальных кавалеров на чистую воду вместо неё. Этакий стресс тест, если сломается под напором Оржевской — значит кавалеру лучше планку понизить и не лезть к наследнице Соколовых. Если не смог вызвать эмоции у Софьи Морозовой, то с таким тоже лучше не связываться, а то брак будет чёрствый и холодный.

Но в какой-то момент барьер был пробит и диалог превратился из проверки в просто приятную и ненапряженную светскую беседу. Люди тем временем приходили, гостей становилось всё больше, совсем скоро начнётся бал, но как только явится Ольга Николаевна, которая задаст тон сегодняшнему празднованию и произнесёт какую-нибудь патриотичную речь.

— И значит говорю я ему, что Гинденбург меня направил сюда лично. И сразу же они там все поникли. Правда потом поник уже я, когда зашёл в офицерский блиндаж. Немцы, такое ощущение, отдыхать на войну приехали, а не воевать. Бисквиты, вино, колбаски, кофе, шоколад и конечно же эль.

— А вы французского случаем не знаете? — поинтересовалась Екатерина Соколова.

— Только собираюсь учить. Как время выделю сразу же начну, прекрасный язык, очень романтичный и нежный.

— О, я могу посоветовать вам превосходного учителя. А ещё у нас в академии есть групповые занятия…

— А вы на них ходите?

— Конечно.

— Тогда я просто обязан записаться, — тут же заявил я, после чего снова посмотрел прямо в глаза Екатерины.

А она снова улыбнулась, но снова совсем неискренне. Более того, в её взгляде читалось превосходное понимание происходящего, теперь уже максимально отчётливо. Поездить по ушам ей не получилось, однако я всё ещё не послан, она слушает и ведёт беседу, а в глазах её остаётся любопытство. Значит решение ещё не принято. Просто Соколова решает как использовать меня с максимальной пользой, попутно размышляя над тем, что я могу попросить взамен. Деловой подход.

Кстати, ради чего я прилагаю столько усилий? Может ради выгодного брака? Всё же я создаю род, это так, а значит жену мне нужно найти самого высокого статуса. Кроме того, кровь Соколовых сильна, всех их дети одарённые, а первые наследники и вовсе очень могущественные маги. Так значит я так парюсь ради потенциального создания наследника, которому передам свои знания?

На все вопросы ответ один — нет. Всё на самом деле куда проще. Потому что связаться с Соколовыми можно только вступив в их род. То есть я стану их частью. Быть под кем-то меня не устраивает, хотя даже на это влияние не хватает от слова совсем. Я слишком мелкий для них.

Что касается потомства, то и этот вариант не рассматривался. Всё куда проще и прозаичнее.

— Что здесь происходит? Он к вам пристаёт? — вдруг к нам подошёл младшенький Орлов-Суханов, имя которого было в бальной книжке всех троих леди: это я узнал через взятку у служанки. — Мне его убрать?

— Извиняюсь, а мы знакомы? — повернулся я, одарив презрительным взглядом свою жертву, попутно попивая из бокала вино.

Сразу же глаз младшенького Суханова начал дёргаться, а Оржевская не сдержавшись прыснула.

— Чего ты вырядился, смерд? Медали какие-то нацепил? А это что такое? — Суханов кивнул в сторону крайней медали. — Первый раз такую вижу, сам себе сделал?

— Это подарок от боевого товарища, за дружбу.

— Ха-ха-ха, медаль за дружбу… смешно. Остальные, наверное, тоже спёр?

— Нет, мне не нужного ничего чужого: ни денег, ни медалей, ни фамилии.

Всё, Суханов был только что доведён чуть ли не до инфаркта. Лицо его покрылось красными пятнами, вена вздулась, а самого его начало потряхивать. С контролем эмоций у него проблемы, однако и я бил в самое больное место. Кроме того, остался и огромны подтекст наших прошлых отношений.

— Дуэль, — тихо произнёс младшенький Суханов.

— Что? Что ты там мямлишь?

— Я вызываю тебя на дуэль. До смерти.

Глава 17

— Урок закончен, — тихо прошипел я и отпустил голову Суханова, после чего тот упал на землю прямо в лужу собственной крови.

Дуэль с первых секунд превратилась в откровенное и очень жестокое избиение. С одной стороны мне было немного жалко этого юнца, а с другой с него давно пора было сбить спесь. Плюс, учитывая опыт наших прошлых стычек, по-хорошему он явно не понимал, да и по-плохому порой тоже. Нужно было прямо избить его до полусмерти, хотя мне кажется даже это его не изменит.

Слишком наглый, слишком дерзкий, слишком высокомерный, так и ведь ещё не трус, что делает эту смесь качества характера гремучей.

К слову, стоит признаться, тупицей младший Суханов не был. Да, опыта у него никакого, однако это вопрос не уровня интеллекта. Гад хорошо подготовился к дуэли, он прекрасно понял мои намерения и был готов к провокации.

У гада имелся энергетический пистолет последней модели, шашка зачарованная, также он взял кучу одноразовых артефактов, которые валялись на траве внутреннего двора. К тому же и магией он владел на довольно хорошем для его возраста уровне.

Только всё это ему не помогло. Я бил его голыми руками, выбивал ему зубы и месил его мерзкую рожу, пока то не превратилось в отбивную. А затем всем смотрели случайные зрители, которые задавали себе один вопрос: а как не попасть на его место?

У этого поступка на самом деле было три причины. Первая, мне нужно заявить о себе, при чём заявить с позиции силы. Конечно, лучший мотиватор — уважение, однако в краткие сроки заставить себя уважать я не могу. На это нужно слишком много времени. Я же уже стал дворянином, на меня уже косо поглядывают конкуренты, которые думаю о том, как бы вставить мне палки в колёса.

Поэтому избиение младшего Суханова насторожит их и заставит пересмотреть свои решения. Выиграет мне чуть больше времени. О других плюсах известности говорить по второму кругу не стану.

Вторую причину придётся опустить, потому что о ней мне не хотелось думать в данный момент. Третья же уже подъехала к главным воротам академии. После чего ко мне подошли гвардейцы, а один из них вежливо, но уверенно заявил:

— Пройдёмте с нами, пожалуйста.

Дуэли не запрещены, более того, среди мужчин в Российской Империи подобный способ решения споров является благородным и нормальным, даже если кто-то в конце дуэли умрёт. Однако наша дуэль, так ещё и опять же насмерть, как заявил Суханов… она немного выбивается из политики академии, а ещё зачастую сами родственники юных дуэлистов с горячей кровью не очень жалуют дуэли по понятным причинам.

В общем, кто-то пожаловался, после чего делом заинтересовалась полиция и прислали даже солдат. Солдаты, к слову, сейчас на любой выстрел и любое применение магии сбегались и клаки всех мордой в пол, вязали и потом уже разбирались. Сами понимаете, революционная обстановка.

Я же не стал сопротивляться и позволил себя провести за академию, затем уже гвардия академии передела меня солдатам и меня усадили в грузовик.

Люди Андрусенко не стали ничего говорить, просто повезли меня в заранее оговоренное место. Через считанные минуты меня высадили, провели в здание военной полиции, дали сменную одежду, затем провели в коллектор и через него я уже добрался до самого полковника.

— Готов? — спросил Андрусенко, уже облачённый в экзоскелет и в полный шлем с забралом. — Точно броня не нужна.

— Точно, — ответил я, принимая в руки принесённое поручиком оружие: руническая шашка, при чём руны не декоративные, а боевые.

А затем полковник кивнул и связист передал сообщения во все штурмовые группы по всему Петрограду. Секретная операция «Гнев Императора», на красный террор Государь и его верные генералы не придумали ничего лучше, чем ответить белым террором.

Списки заготовлены, более двух сотен имён записаны, захват в новогоднюю ночь, когда никто этого не ожидает, а сами революционеры наивно думают, что императорская семья отдыхает и веселится на балах, что кстати… правда.

Операция было настолько амбициозная, что к ней привлекли и меня, и многих других дворян. Нужно было накрыть всех разом, чтобы никто не сбежал. В свою очередь Андрусенко прекрасно знал о моих амбициях и моём конфликте с Сухановыми, так что уговаривать меня не пришлось.

— Лебедев, гаси свет, — отдал команду полковник, после чего я использовал свою магию.

На улице уже давно стемнело, всё же зима, плюс вечер, сам Петроград тоже город довольно мрачный. Плюс у меня часть ментального тела восстановилась, ещё часть лишних отмерших участков была удалена и более не мешала. Всё это повысило мои и без того высокие возможности.

И тьма накрыла имение Сухановых, свет фонарей вдруг ослаб, а лучи сталкивались с невидимым барьером. Гвардейцы на страже рода Сухановых опешили, испугались, схватились за оружие, но огонь открыли солдаты, занявшие позиции на крышах домов.

Выстрелы энергетических винтовок тоже не были видны, свет ярких вспышек проходил лишь пятьдесят метров, после чего сливался со тьмой. Звуки же перекрывались буйным празднованием нового года и фейерверками.

Затем начался штурм, быстрый и молниеносный, на острие которого шёл я. Враги были довольно слабы, поэтому лично я обходился без убийств. Просто меткими ударами калечил врагов, но чаще ограничивался разрезанием сухожилий.

Меньше минуты и мы уже захватили всё имение, ворвались в кабинет, встав перед главой рода Сухановых. Иван Афанасьевич Суханов, уставший и мрачный дворянин, он смотрел на нас без интересов, уже смирившись со своей судьбой. Он сидел за своим столом, на котором прямо на стопке от чего-то мокрых бумаг стояла масляная лампа.

— Где твой старший сын? — сразу спросил Андрусенко.

— Здесь его уже нет, господин полковник.

— Не переживай, мы всю твою семью повяжем. Старшего найдём, младшего и дочку твою здесь подождём, как и жену. Всех примем, улик уже хватает, сам Император разрешит мне тебя до смерти пытать.

— В угрозах ты силён, но не так как красные, — горько улыбнулся старший Суханов. — Предлагаю сделку.

— Тебе нечего мне предложить.

— Информация взамен на безопасность моей жены, дочки и младшего сына. Пообещай мне, что они не пострадают.

— Если всё расскажешь, то семью твою никто не тронет. По крайней мере женщин уж точно, как и младшенького твоего. А вот старший… он уже по уши в крови.

— Слово офицера?

Суханов посмотрел прямо в глаза Суханова, после чего горько хмыкнул и аккуратно потушил масляную лампу. А затем он резко дёрнулся и выхватил из поясной кобуры револьвер. Я сразу же рванул вперёд, использовал ментальные навыки, но это не помогло.

Едва я сделал два шага, как прогремел выстрел, после чего Суханов повалился на пол, прямо под ноги влетевших через окно в кабинет штурмовиков.

— Захватите документы, — спокойно отдал приказ Андрусенко, кивнув в сторону подготовленных старшим Сухановым бумаг. — Обыщите всё поместье.

— Стойте, что-то не так… — вдруг произнёс я, почувствовав лёгкое изменение потоков мироздания. — Магический фон растёт.

И в следующую секунду уже каждый солдат почувствовал всплеск энергии, а затем мгновенно был обнаружен и источник. Прямо во внутреннем дворе сверкнул огонь, маленькая искра из которой родилось чудовищной мощи пламя.

Одно мгновение и с роковым гулом заклинание взорвало здание. Верхние этажи снесло вмиг, многие солдаты попадали без чувств, будучи оглушенным магическим эхом, а может и вовсе их сердца остановились.

— Ловушка? — вопрос Андрусенко был скорее риторическим.

Затем полковник кивнул и сразу же рванул бой, также сделал и я.

Прямо в центре внутреннего двора стоял вооруженный до зубов отряд без опознавательных знаков, хотя некоторые бойцы лиц не скрывали. Они уже бывали в ссылках, в тюрьмах, их лица прекрасно знали гвардейцы.

— Полковник Андрусенко, верный пёс режима, — завидя нас произнёс товарищ Сталин, отпустив мёртвого солдата, которому он сломал шею лёгким движением руки, усиленной пароприводами.

— Бандит Джугашвили, террорист и большевик, — ответил в той же манере полковник Андрусенко.

— Меня уже как три года так никто не называет, — усмехнулся товарищ Сталин, после чего махнул рукой.

И революционеры вывели двух офицеров, командиров штурмовых групп.

— Они появились из ниоткуда, свалились прямо на наши головы и…

— Молчать, — рявкнул один из революционеров и ударил солдата прикладом в челюсть.

— Почему ты так предан Николаю? — с любопытством спросил Сталин, разглядывая увечья Андрусенко, прошедшего через десятки битв.

— За личностные качества лидера и правителя. Пока ты занимался разбоем и террором, наш Государь лично сражался с нами на передовой, остановил Кайзера, был с нами в самые тяжёлые времена. Кроме того, Государь всегда был и остаётся человеком высоких моральных принципов и никогда, в отличие от вас, ублюдков, не трогал ни детей, ни женщин и прочих невинных. И я даже думать не хочу, что случится, когда подобные тебе, устроившие бойню на площади, придут к власти.

С каждым словом полковнику Андрусенко становилось всё труднее себя сдерживать, лицо его стало красным от гнева, руки сжались в кулаке, а пароприводы экзоскелета загудели, что говорило о подготовки создания заклинания. А затем и вовсе из ножен со звоном вылетела шашка. Переговоры закончились, не успев начаться.

Сталин же лишь усмехнулся и достал из-за спины энерговинтовку, которая тоже уже была заряжена. Не понятно зачем, но революционеры тянули время, а может просто упивались своей властью. Хотя скорее всего просто у них всё было под контролем.

А в следующую секунду начался бой, неожиданно для неискушенного зрителя со стороны и невероятно предсказуемо для каждого одарённого, в том числе и меня. Ведь воздух уже насытился магической энергией до предела, а значит остаётся только применить заклинания.

Первым ход сделал Сталин, нажав спусковой крючок, и дуговой разряд вылетел из дула винтовки. На войнея видел, как подобное оружие отрывало ноги, руки и за считанные мгновения расплавляла плоть солдат, да что уж там, даже бронетехника не всегда выдерживала выстрелы подобных экземпляров.

Где только Сталин её достал? Вопрос риторический, ведь уже все знают о том, что в армии также распространились революционные настроения.

Однако Андрусенко просто так умирать не планировал, более того, ранг полковника ему дали отнюдь не из жалости. Фронтовой барьер выдержал выстрел, а сам полковник тут же рванул, да так быстро, что даже сложно представить каким он был на пике своих сил, ещё до увечья и замены ноги на может и дорогой, но всё же лишь протез, который не заменит родной конечности.

Я же мгновенно перегруппировался, пользуясь преимуществом. Моя пелена из тьмы никуда не исчезла, она всё также укрывала и меня, и всё поле боя. Конечно, вряд ли кто-то из революционеров, судя по их аурам, использовал для ориентации в пространстве обычное зрение, но всё же моё заклинание так или иначе сильно им мешало.

В бой вступил и последний штурмовой отряд наших солдат, те кто находился с нами в доме. Остальных всех революционеры уже успели вырезать. Однако они очень сильно недооценили меня, что и стало для них первой ошибкой.

Едва только товарищ Сталин сделал выстрел, как я уже исчез из мироздания и резко появился рядом с противником с правого фланга. Мной была выбрана самая слабая цель. Один хлёсткий удар кулака и шея революционера с хрустом деформируется, тут же хватаю и бросаю его тело в сторону, пока энергоранец за спиной начинает светиться.

Сразу же наношу удар своей шашкой, вскрывая глотку ещё одному противнику. Снова перемещение, превращение в тень. Многие революционеры, вооружённые винтовками, поэтому их было легко сковать ближнем боем. Кроме того, многие из них не могли открыть огонь, ведь я всегда держался как можно ближе к противнику.

В свою очередь революционеры пытались рассредоточиться, растянуть меня, однако у них не получилось этого сделать даже с использованием экзоскелетов. Они оказались застигнуты врасплох моей прытью и скорость, более того, они вряд ли когда-то сражались с кем-то равным мне по силе.

Уйдя от очередного выстрела и приняв ещё пять на фланговые барьеры, я сблизился с очередной жертвой. В его глазах я видел страх и не понимание, зрачки бегали из стороны в сторону, пытаясь понять, где иллюзия, а где оригинал.

В какой-то момент мой противник всё решился и сделал выбор, полагаясь больше на удачу. Три иллюзии, один выстрел, шанс попасть ноль процентов. Почему ноль? Потому что все три были иллюзиями, я уже вонзил шашку в его спину.

Зачарованное оружие пробило бронепластины экзоскелета, раздробило позвонки и с лязгом вышла сквозь уже грудную бронепластину экзоскелета. Благодаря силовому полю вокруг клинка ни сталь, ни кости не стали серьёзным препятствием.

Более того заряда у моего оружия оставалось ещё прилично и без особых усилий я рванул клинок в сторону, превращая в фарш органы брюшной полости.

Сразу же я разорвал дистанцию, дабы покинуть радиус взрыва энергоранца. В этот же момент мой массовое ментальное заклятие приняло окончательные очертания и всё поле боя рассёк один и простой приказ, прозвучавший в сознании каждого:

— ЛЕЖАТЬ!!!

Да, вау эффекта ожидать не стоило, однако больше половины революционеров промедлили на долю секунды, а это лишние выстрелы. Кроме того, ещё как минимум трое врагов и вовсе потерял связь с реальностью, а их поток мыслей вышел из-под контроля. Им потребуются долгие минуты, чтобы вернуться в себя.

— СДОХНИ!!! — внезапно раздался рёв слева от меня.

И последний солдат упал замертво с дырой в груди.

Весь штурмовой отряд уже был уничтожен, а революционеры окружили Андрусенко. Его экзоскелет вышел из строя, рука отрублена, протез сломан, в спине торчит обломок шашки, а Сталин уже приставил к его лицу энергетическую винтовку.

— Знаешь, Андрусенко, а ведь я не хотел тебя убивать, — произнёс Сталин, пока его винтовка собирала максимальный заряд. — Однако твой неудержимый пыл и стремление убивать революционеров не оставили мне выбора. Ты даже почти смог меня поймать.

— Пошёл ты, — сплюнул кровью Андрусенко, который не желал ничего слушать.

— Однако я искренне удивлён твоей уверенности в своей правоте. С таким рвением убивать уставших от произвола и неравенства рабочих… Ты действительно один из лучших псов Государя. Сколько у тебя крепостных, Андрусенко? Сколько из них ты эксплуатируешь? А сам-то хоть раз в жизни в поле работал? Вряд ли…

И Сталин лишь цокнул языком, после чего нажал на спусковой крючок и дуговой разряд расплавил голову полковника. Затем почти сразу же всё внимание революционеров, до этого сражавшихся со штурмовым отрядом и, собственно, с самим полковником, оказалось на мне.

Однако меня к удивлению, не стали окружать, более того революционеры отступили к Сталину.

— До встречи, — произнёс товарищ Сталин, после чего за его спиной воплотился неизвестный в маске, а в следующую секунду вся группа революционеров исчезла также неожиданно, как и появилось.

Они буквально испарились прямо на моих глазах. А следующее мгновение во внутренний двор вбежали гвардейцы, которые не успели совсем чуть-чуть или может быть это революционеры всё просчитали.

Новый год начался с убийства благородного офицера и ещё нескольких десятков солдат. Однако и революционеров удалось потрепать. Кроме того, некоторые из них ещё живы, а это значит скоро я займусь допросом.

Глава 18

После резни в особняке Сухановых в очередной раз выросло общественное напряжение. Простой народ возмущён всегда, ещё не отошёл от недавних чисток и расстрелов, к тому же продолжают расти цены. Реформы промышленных реформ пока что не дали существенных изменений за исключением сокращения рабочих мест.

Безработных же сразу мобилизовали и отправляли на фронт, либо в деревне. Таким образом правительство вроде как сражалась с уровнем преступности, а вроде просто подгоняла революционером новых добровольцев.

Кроме того, и в армии начали распространяться мятежные настроение, более активно чем раньше. На это повлияло отсутствие значимых военных успехов, поражение в недавней попытке захватить Карпаты. Кроме того, немец уже готовит контрнаступление, а у наших на фронте дефицит боеприпасов и вооружения.

Вишенкой на торте стали заговоры дворян, на рождество даже было совершено покушение на Государя. Всё из-за реформ образования, выдачи бюджетных мест для безродных, а также создание социальных лифтов. Да, пока что они толком не работали, однако влиятельные рода таким тенденциям не обрадовались. Кроме того, они чувствовали слабость Николая, под носом которого теперь не просто устраивают терракты, но и совершают на покушение на офицеров высшего звена.

Беспредел, хаос, он быстро распространялся и введение военной диктатору лишь отстрачивало, казалось бы, неизбежный крах.

— Вот же срань… — пробурчал я, открывая люк вверенного мне оружейного завода Сухановых.

В процессе изучения документов главы рода выяснились некоторые из секретов. Например, дополнительный цех под землёй. Идеальные маскирующие чары, станки, а также работники, которые порой не выходили на поверхность месяцами. Всё произведённое здесь оружие поставлялось революционерам.

— Ольга Николаевна передаёт послание, лично вам в руки, — вдруг за моей спиной появился один из гвардейцев, который вручил мне письмо и тут же исчез.

Знаете, оружейный завод мне отдаваться не хотели, прямо очень сильно. Всё же кто я? Какой-то неизвестный дворянин с сомнительной репутацией торгаша. Плюс Андрусенко погиб, а он был главным гарантом нашей сделки. Благо хоть самим Сухановым не до этого было.

Поэтому мне пришлось пойти на очередную сделку с Ольгой Николаевной. К августу необходимо увеличить производство на пятнадцать процентов, иначе завод передадут в руки Орловых. Так что первым делом я побежал в банк, взял субсидии, после чего начал модернизации и улучшения.

Сложнее всего было убедить седых дядек в кабинетах из кожи в том, что за траншейными ружьями будущее. Эти генералы, времён чуть ли не Наполеона, всё ещё мыслили устаревшими категориями. Кроме того, и казаки ещё масла в огонь подливали, а с ними Императору приходилось считаться, ведь кто-кто, а казачьи полки на сторону красных не перейдут, ну либо перейдут самыми последними.

Долго я с ними подался, очень долго, но в конечном итоге им пришлось признать, что кавалерия уходит в прошлое, как и винтовки. Нужно автоматическое оружие, облегчённое, у немцев уже есть образцы. Дробовики также показывают огромную эффективность. Не менее важна и моторизация армии, как и в целом пора бы колокола переплавлять. За последнюю метафору меня чуть было врагом народом не объявили.

Но так или иначе, не только я понимал всю важность развития промышленности и технологий. Всё же сразу после военных шли промышленники. А их власть может и уступала генералам, однако была сильна и с их мнениями считались. И они тоже поддерживались самых радикальных изменений.

Я же фактически стал катализатором. И вот уже мне и выделили субсидии на расширение, также имеется заказ на новую партию дробовиков. Они производятся и сейчас, но не в достаточных масштабах.

— Ох… — вздохнул я уже в своём рабочем кабинете, на втором этаже оружейного завода.

— Саш, я тут принесла новые чертежи…

Не успел я и выдохнуть, как в кабинет тут же завалилась Алёна с тубусами в охапку. Начала раскладывать, показывать мне новые проекты, затем что-то рассказывала про оптимизацию производства, улучшение станков и необходимость введения трёхфазовых предохранителей на артефактном прессе.

Да, Алёна стала моей старшей помощнице на оружейном заводе. Более того, прямо при моём заводе с моей же инициативы был создан факультативное здание для студентов. Их кружек теперь переносился сюда, а в свободное время они получали практический опыт, ну и помогали на производствах.

Рук нет, большинство студентов с опытом или даже второкурсники уже знают куда пойдут работать. Одарённых же всех разбирают сразу, для них готовят места. А мне нужны инженеры, поэтому единственным способом было сделать ставку на безродных первокурсников, которых никто и никуда брать не хотел.

Да, мои расходы вырастут, их придётся дополнительно обучать, но другого варианта просто нет. Если я не протяну им руку сейчас, то они уйдут через полгода к условным Орловым. Более того, они возможно и так уйдут, если через полгода помимо протянутой руки я не смогу предоставить им более выгодные условия сотрудничества.

— Деньги, деньги, деньги… — повторил я, не понимая, как мне удержать этот бизнес.

— Что деньги?

— Мы работаем в убыток, у нас обязательный госзаказ, субсидии рассчитаны на пять лет, но они не учитывают растущий голод. Через полгода я увеличу продуктивность на пятнадцать процентов, затем Ольга Николаевна поставит новый ультиматум и скажет расти ещё на двадцать. А субсидии под это на рассчитаны. Кроме того… пф-пф-пф… — я вытянул из стопки письмо поручика Михаила. — На фронте происходит лютая бойня. Командование уже готовится к городским боям в Варшаве. О наступлении речи больше не идёт. Турция устроила блокаду, она нападает на наши суда в Чёрном море, Одесса подвержена бомбёжке. Теперь это уже не просто провокации, они бросили нам вызов. Будет контрнаступление, а значит расходы на войну увеличатся, экономическое положение станет ещё хуже и…

— А ты немного на себя берёшь? В плане, это же не ты виноват в таком положении дел. Пусть Государь наш и разбирается, он же до этого страну довёл.

Я оторвал взгляд от бумаг на столе и посмотрел на Алёну. Вечно уставшая, вкалывающая как проклятая, перемазанная в мазуте, с мозолистыми руками, яркий представитель пролетариата.

— Каждый произведённый здесь патрон — кирпичик нашей победы. И я буду выкладываться на максимум, делая всё что зависит конкретно от меня. А перекладывать свои беды на других… нет уж, такой путь мне не нравится, — тихо и сухо произнёс я не отводя взгляда от напрягшейся Алёны.

— Да я… ни к этому…

— Алёна, если тебя уличат в связи с красными, то ты поставишь под удар не только себя, но и свою сестру, своих друзей, меня, весь завод. И жалости, после произошедшего за последние два месяца, даже жди. Наказание будет одним — расстрел. Хотя если у Государя будет хорошее настроение, то может быть тебя отправят строить железную дорогу. Но не факт, далеко не факт.

— Я не…

— Мне ничего говорить не нужно. Всё, иди.

И побелевшая Алёна ушла. Сила революционеров росла, красные же пользовались ситуацией и запускали свои щупальца всё глубже в чужие души. И да, тут важно отделять революционеров и красных. Не все революционеры поддерживали большевиков, львиная доля и вовсе их ненавидела.

Однако красные являлись главной двигающей силой, а уж как товарищ Ленин речи толкает… я его работы тоже читал, чтобы лучше понимать его планы. И могу точно заявить, что человек он очень умный, а лучше идеолога я за свою жизнь не видел ни в этом мире, ни в прошлом. Так что шутить с красными не стоит, хотя это и так стало очевидно, когда товарищ Сталин организовал убийство полковника Андрусенко.

— А ещё у них есть одарённый, способный телепортироваться… и как с такими бороться?

Мысли мои ходили кругом, не получалось сконцентрироваться на чём-то одном. Стоит только вспомнить о своём бизнесе, как сразу же всплывает рожа Сталина, которому ничего не стоит устроить теракт на моём заводе. Стоит подумать о Сталине и защите собственных владений, как сразу же внимание поглощается фронтом, где у солдат не хватает снарядов.

— Нет, так я ни к чему не приду.

И с этими словами я просто встал и пошёл решать первую из проблем. Нерешительность убила куда больше людей, чем неправильные решения. И раз уж на меня всё так навалилось, то лучше начинать что-то делать прямо сейчас.

— Витя, — на первом этаже я нашёл своего товарища, который тоже работал без устали, дабы обеспечить своих пассий: он встречался сразу с несколькими девушками одновременно.

— Восточный рунический контур сигнализации — дерьмо, он просто, ну… как бы это сказать, вообще полное дерьмо. Я не знаю какой мудак накладывал эти руны, но судя по отчётам прошлого начальника охраны, через них даже рабочие проходили, дабы слинять со смены пораньше. Замена обойдётся рублей в сто, не меньше. А ещё я планирую нанять своих старых знакомых в самом конце, чтобы они попробовали взять завод. Им тоже придётся заплатить, но оно того стоит. Ещё больше брешей в защите вскроем.

— Это всё хорошо, но у тебя новая задача. Нам нужно решить очень важную проблему.

— Деньги?

— Деньги и фронт.

— Ты что-то опять придумал?

— А как иначе? — ухмыльнулся я, после чего начал обрисовывать Вите план.

Неделя. Рассылаются письма, ведутся переписки, влиятельные рода меня полностью игнорируют, да и не только влиятельные, даже средние мои письма может и прочитали, но отвечать не спешили. Не помогли и подарки, однако беда.

Вторая неделя. Бородач заканчивает приготовления и начинает раздавать всем покупателям наших товаров скидочные купоны, а также приглашение на одно интересное событие, детали которого не уточняются. Клиентская база у нас приличная, многие, конечно, приглашения выкинут, однако как минимум лишний раз свой герб всем показывал, уже неплохо. А скидки тоже хоть как-то стимулировали продажи, завлекая к себе не очень богатых покупателей.

Затем подключается моя дражайшая подруга. С каждого по способностям, каждому по огромной нагрузке, даже Кристине. Впрочем, поставленная задача ей понравилась. Распустить слухи, поездить по ушам всем студентам. В это трудно поверить, но Кристина, которая ещё только познаёт все нюансы человеческого общения, уже завела себя сотни друзей.

Без преувеличений, она, кажется, знала каждого студента первого курса по имени. С каждым дружила, каждому лезла в душу, давала советы, да и в принципе активно изучала людей с новой точки зрения.

Раньше, будучи просто оружием, её интересовал только вкус крови, однако в процессе она начала понимать, что кровь можно взять не только силой. Более того, в добровольном донорстве есть шарм. И вот уже азарт Кристины растёт не по дням, а по часам, ну а попутно она заводит дружеские отношения.

Поэтому слухи запустить она смогла за считанные дни и сделала это мастерски, с провокацией, ссорами и конфликтами, на фоне которых закреплялась дата и названия ключевого события.

Я же помимо писем вышел на контакт с сестрой Алёны, Евгений Синициной. Она ещё не стала мастером, в силу половой дискриминации, однако к концу года она точно пройдёт экзамен. Более того, её исключительные навыки уже вынудили дворян возложить на неё обязанности мастера, то есть она уже им является, пусть и неформально. А это связи, опыт, знания.

И конечно же Витя, парень с улиц, знающих где купить то, что запрещено покупать и где найти того, кто сделает то, чего делать нельзя. Но это уже больше про перспективы, а начнётся всё в академии, где нет смысла охватывать «особый» контингент населения.

Но в чём собственно суть моего плана? Как уже было сказано он должен решить проблему с деньгами и фронтом. Проблема денег заключается в отсутствии денег или же низкой прибыли, что связано с малой клиентской базой и застоем товара на моём первом предприятии по производству игрушек. А проблема фронта в чём?

В том, что не хватает снарядов, пуль, винтовок, штыков и даже шашек. Почему их не хватает? Потому что производства малы, да и в целом экономика страны в той ещё заднице. Прямо скажем, тыл не справляется, кроме того, в обществе наблюдается явный раскол. Как можно выиграть войну, если в твоём доме ты не можешь найти общего языка с соседом? Да никак.

Государь человек военный, рука у него тяжёлая, у власти также находятся суровые генералы. Они и до этого особой мягкостью в решениях не отличались, а уж после всех этих терактов… Нет, слабость они не могут показать. За слабость же будет принята даже протянутая рука с целью помочь.

В свою очередь революционеры тоже уже устали и винят во всех бедах империалистов. Зарплаты низкие, условия жизни скотские, средняя продолжительность жизни оставляет желать лучше, так ещё и на фронт вот-вот заберут, откуда ты не вернёшься. И ты придёшь к ним и скажешь: «Работайте больше, снарядов не хватает». А затем тебя нахрен пошлют, и правильно сделают.

В общем, задница полная, а выбираться из неё никто не планирует, потому что все озлоблены, все устали, все обвиняют друг друга и времени на конструктивный диалог у них нет. А в себе проблем ни красные, ни белые, ни зелёные не видят. Одни кричат давайте резать интеллигенцию, будто бы бывший мужик с завода что-то понимает в управлении. Другие орут у нас кровь голубая и магическая, все нам должны прислуживать. А зелёных вообще не слышно, потому что мало их.

Но ничего, даже с этим можно работать, что я и начал делать, пусть конечно и в своих личных целях.

— Ого, как многолюдно, — протянул Витя, после чего начал пробиваться сквозь толпу в коридоре, прорываясь к аудитории. — Посторонитесь, пожалуйста, Иван, не отставайте… Друзья, господа, леди, ну пропустите же… нас ждут! Чего вы в самом деле?!

И с трудом Вите удалось добраться до аудитории и после выйти в центр, где его уже ждал я, с распростёртыми объятиями встречая одного солдата Ивана. Разговорить его было очень тяжело, многие морщили нос, а кто-то, завидя безродного и неумеющего читать калеку тут же покинул аудитории.

Обычный мужик с фронта, никому не нужный, как и десятки тысяч других изгоев войны.

— Кем вы были до войны? — поинтересовался я, пока раскладывал инструменты.

— В поле работал, руками, — тихо буркнул Иван, который чувствовал себя очень неловко: тут у некоторых зрителей перчатки одни только стоят больше, чем он за год с жалованья получал.

— Где жили?

— Село Высокое.

— Ого, далеко же это… а почему решили пойти на войну? — вопрос был в корне не верный и наводящий, ведь мужик ничего не решал в Российской Империи.

— Ну так… враги же… землю нашу этого… пришли. Я вот и отправился, чтобы того… потом вернулся, правда работать не мог, а тут письмо от вас пришло, и я вот… здеся теперь. Хотел рассказать чего да… — Ваня говорил не очень связано, заикался, боялся взгляд поднять, чтобы не дай Бог кто-то из дворянских сынков обидится и ущемится из-за этого.

— Я тоже в армию с такими мыслями пошёл. Не мог сидеть в стороне, пока моя страна кровь льёт, — уверенно заявил я и направил ментальный импульс в сознание Вани, дабы хоть как-то его приободрить, а затем двинул своей культей. — Вот, в первых же боях потерял. И отправили меня в Петроград, на обучение. Дар у меня вскрылся в процессе, такое бывает, так учусь теперь в академии. Но знаете, никогда не забуду первого боя, где я чуть не умер. И каждый день, глядя на своих сослуживцев, я задавался одним и тем же вопросом: как можно идти в штыковую атаку на пулемёты, когда у тебя даже барьера нет?

— Э-э-э… ну… я как об этом не думал. Страшно, конеш, но… куда деваться?

— Знаете, что я думаю, Иван? — спросил я, взглянув ему прямо в глаза. — Вы настоящий герой, Иван, хоть вам и не разрешили фамилию взять. И благодаря таким как вы выигрываются войны!

И затем я закончил сборку протеза и аккуратно нацепил его на обрубок Ивана.

— Автономный энергоноситель. Нужно только заряжать раз в неделю. Не очень удобно, понимаю, но лучше, чем ничего. Ну как попробуйте встать?

— Ого, сгибается…

— Ходить будет не очень удобно, бегать не сможете, однако это уже что-то.

— Но у меня нет денег…

— О, не переживайте, это подарок от меня! Заряжать можете на моём заводе. А ещё… — я достал из-за пазухи документ. — Предлагаю вам работу. Не в поле, на заводе. Руки у вас две, справитесь. А то в поле, с протезом, так ещё и в вашем селе вряд ли есть энегретический генератор для зарядки… В общем, подумайте.

— Я… я не могу такое взять… — дрожащим голосом произнёс Иван, не в силах сдержать эмоции.

Пришлось его успокоить, объяснить, что никакого подвоха нет, затем вместе с Витей он отправился оформлять документы. На сегодня это был последний человек, в общей сложности я принял пятерых.

— Так, а что по скидкам? — спросил один из студентов, ведь многие сюда пришли за халявой.

— А, да, точно я совсем про это забыл. Для новых клиентов акция, первый товар бесплатно, второй за пол цены! Но взять нужно два. Подходите к вот этому бородатому мужчине. А ещё у нас акция, каждый может купить «Благодарность солдата», купон, деньги с которого пойдут на нужды фронта, таким вот героям как Иван. Всего пять копеек…

Но меня уже никто не слушал. Толпа начала валить к Бородачу, скупая акционные игрушки. Они пришли сюда не за историей, этого следовало ожидать. А через час товары кончились и многие ещё обиделись и возмутились, что им не хватило.

— Ну и сколько сертификатов продали? — уже в пустой аудитории спросил я Бородача.

— Так-с… хм… Десять рублей и двадцать копеек. И то это господин Карпов на пять рублей купил благодарностей, ещё ваш друг, очкарик такой, тоже на рубль взял. Я пытался их убедить, там на гордость давить, но… не получилось. Извините.

— Не надо извинений, ты всё сделал правильно.

Результат, конечно, хреновый, но и Москва не сразу строилась. Я так просто не сдамся и найду способов вытянуть из этих зажравшихся дворян рубли. И при этом никого заставлять не буду, сами побегут ко мне, будут скупать сотнями эти благодарности.

Глава 19

— И знаете, что сказал тогда Государь? — спросил я, стоя в центре ресторана и находясь в центре внимания всех посетителей. — Он сказал, что каждый обязан внести свой вклад! Каждый может сделать хоть что-то, если не будет искать оправдания. Да, тогда он обращался к дворянским родам, однако спросите себя, а разве вы сделали всё что могли?

Работать с простым народом, мужиками с заводов и в лучшем случае одарённые специалистов с зарплатой всё ещё меньше сотни рублей, было сложно. Однако результаты показывались куда более высокие, чем на собраниях дворян.

— Этот же вопрос я задал совсем недавно на одном из собраний в академии, — я продолжал говорить, попутно вкладывая в нужные слова волю, тем самым с помощью магии ещё лучше расставлял акценты. — И что мне ответили, как вы думаете?!

— Послали нахрен! — предположил мужчина слева, мастер в сталелитейном цеху.

— Рассмеялись! — впервые что-то сказал и владелец ресторана, тоже заинтересовавшийся происходящим, хотя первую половину моего выступления он меня не слушал и читал газету.

— Нет, господа, — я уже говорил куда тише, ведь всё внимание было приковано ко мне. — Меня просто проигнорировали. Понимаете? Они просто не понимали о чём я говорю, их совсем не заботили судьбы солдат, экономическое положение рабочих, трудовые графики крепостных, да и в целом их мысли заняты деньгами, прибылью и поддержанием статуса в глазах других. И как нам быть?

Я уже говорил «нам» и при этом не видел на чьё-нибудь лице возмущения. Всё же оделся я просто, говорил прямо и честно, да и в целом у меня уже имелась довольно положительная репутация среди рабочих после того случая у топливного завода.

Рабочие тем временем начали с усмешкой предлагать всех повесить, а в какой-то момент и вовсе начали звучать цитаты из речей революционеров.

— Хватит говорить! — вдруг произнёс молодой юноша. — Сам Государь же говорит, что мы должны сделать всё! А именно бомбы и…

— Друзья, а что, если я вам скажу, что можно обойтись без насилия? — тут же вмешался я, ведь поток мысли собравшихся начал уезжать не в ту сторону.

— Как?!

— Конкуренция! — и в ответ мне тишина, так что сразу начинаю пояснять. — Как вы слышали, недавно мне пожаловали оружейный завод, ранее принадлежавший подлецам Сухановым. И на нём я уже начал пробовать новую модель, разработанную ещё в прошлому году на моём заводе магических игрушек. И знаете, что показали первые результаты? Что обученные и замотивированные рабочие куда эффективнее справляются со своими задачами. Я уже отказался от рабочих дней по двенадцать часов, сократил норму до десяти, а к августу планирую снизить ещё до девяти. Также работа через день, чтобы у трудящихся было время отдохнуть. И при всём этом мой завод не загнулся, а наоборот начал расцветать. Также этому поспособствовало поднятие зарплаты, они у меня тоже выше, чем к конкурентам. Это вызвало недовольство среди других дворян, привыкший к монополии, но лично мне на мнения дураков — плевать! Тем более мои планы уже одобрил Государь.

— Ну у тебя хорошие условия, а других — нет. Толку от этого.

— А то, что мои действия заставят моих конкурентов адаптироваться, дабы не отстать от меня. Иначе они понесут убытки.

— Так что нам, на митинг выйти? В защиту наших прав? Вы к этому клоните? — спросил всё тот же юноша, засланный революционерами.

— Митинг? Вы с ума сошли? — тут же возмутился я. — Посмотрите, что недавно сделали гвардейцы! Они просто расстреляли всех без разбору. Вы хотите умереть? Ну идите, но вас на смерть я посылать не могу, тем более когда есть другой выход.

— Какой?! Не тяни!

— Господин Карпов, госпожа Синицина, ваш выход!

Я спрыгнул со стола, после чего инициативу взял собственно мой друг Витя Карпов, а также сестра Алёны, Евгения Синицина. Первый выступать на публике не боялся, кроме того, подача у него, скажем, прямо вот уличная, простая, некоторые из людей его даже знали.

Женя тоже из простых слоёв, так что роскошью в глаза не бросается, кроме того она ярка представительница промышленников, а те всегда бок о бок с пролетариатом. Хотя сама Женя также состоит в кругах интеллигенции, что заведомо дискредитирует её в глазах простых мужиков, однако тут нужно выделить очень важный момент: сейчас Женя находилась здесь и была на стороне этих мужиков, а не играла в интеллектуалку на светских баллах.

Витя представлял немногих дворян из академии, тех кто всё же проникся нашими планами и идеями. В основном это были либо бывшие безродные, без каких-то капиталов и владений, либо студенты с горячими сердцами, которые не особо что-то решали, а чаще получали от главы своего рода по шапке.

Женя, завербованная через Алёну, нашла нам союзников среди промышленников, инженеров которые видели технологический прогресс как смысл их жизни.

Вместе мы все входили пока что не зарегистрированное сообщество по интересам «Долг и право». Суть нашей идеи проста и незамысловата, кроется в самом названии. Все должны чтить и уважать свой долг, являющийся также и правом. Какой долг? Какое право? Помогать родине в трудный час, да и не только родине.

В целом, многие тезисы я стянул у белых и у красных. Только убрал всё лишнее и откровенно дебильное, тем самым скосив острые углы. Теперь «святой долг» у нас не только у благородных офицеров, но и у простых мужиков, которые ничем не хуже. Учиться тоже важно, как и стремиться к лучшему, через переменны, но без вот этих радикальных замашек красных. И уж точно без пораженческих лозунгов, которые создаются сбежавшими революционерами в Швейцарии.

Наша держава должна победить, ведь именно народ и является её центром. Никакого пусть немцы победят и дальше мы уже сами власть возьмём. И уж никаких гражданских войн.

Да, у такого подхода имелся существенный минус. Мои лозунги звучали не так громко и рьяно, как у красных и белых. Однако они приходились по душе к тем, кто ещё не определился или не готов был бежать на штыки солдат ради пламени революции.

Дворяне меня почти не поддерживали, а красных я активно критиковал. Кто-то назовёт это выстрелом сначала в ногу, а потом в голову, однако только потому что ещё не понятна вся гениальность моего плана.

Только к ночи собрание закончилось, количество сторонников у нас выросло. Ах да, в чём вся соль? Мы переманивали рабочих, активно и резко. Я собрал вокруг себя рискованных дворян, которые готовы вопреки всему решить и попробовать, что будет если всё же дать чуть лучшие условия своим крепостным.

Кроме того, мы не только переманивали специалистов, мы выкупали и обычных крепостных мужиков, закрывая их незаконченные контракты. Женя давала образование, Витя рабочие места. Образование хоть и не высшее, но знаете, если на мужика хотя бы месяц времени потратить, его КПД вырастит в разы. К тому же обучение происходит на рабочем месте, то есть он не сидит в аудитории, он работает.

— Так-с… — я вышел из ресторана и достал свою тетрадь. — Пф-пф-пф, завтра ещё одно вечернее собрание, нужно переговорить с новыми дворянами. Также неплохо бы начать собирать взносы, а то денег… маловато. Впрочем, в плюс я вышел. А через три дня у меня встреча с генералами, которым я наглядно покажу, что такое дробовик и почему мне стоит выделить ещё больше денег. А то эти одарённые вообще, кажется, не понимают через что проходит обычный рядовой солдат, врываясь во вражескую траншею.

— Господин Лебедев, можно у вас поинтересоваться, какого хрена вы тут устраиваете?

— О, Ольга Николаевна, рад вас видеть…

— Вам жить надоело?

— А что такого?

— В революционеры подались?

— Кто? Я? Да никогда…

— Объяснитесь.

— Разумеется, только говорить придётся в моей карете, я очень спешу.

Ольга Николаевна, уже готовая вынести мне приговор на месте, кратко кивнула и в карету всё же села. В этот же момент её телохранители, снова рассредоточились по периметру, а один сел рядом с кучером.

Далее я начал объяснять перспективы.

— Вы только вдумайтесь, репутация белых после этого только вырастит! Дворяне же таким образом протягивают руку простому народу, уменьшают количество рабочих часов, за свой счёт обучают…

— Ты мне по ушам не езди, я тебя насквозь вижу, — тут же сквозь зубы выдала Ольга Николаевна. — Ты своих дружков к вершинам тащишь и не за счёт повышения собственной репутации, а за счёт контраста на фоне других дворян, которые к твоему дебильному плану не примкнули.

— М-м-м… нет.

— Что «нет»?

— План не дебильный, а гениальный. Кроме того, это повысит эффективность. Потому что эти ваши рода создали монополию. Они вообще особо не двигаются, им даже на войну плевать, а наши действия их растормошат. Начнут шевелиться, думать, развиваться, так глядишь и наносы для фронта будем поставлять через годик.

— А ты не думал, что тебя просто убьют? Ты думаешь монополия случайно создалась? Да рода сами её создали и им очень не понравится, когда что-то начнёт меняться. А если не дай Бог какие-нибудь Орловы или Соколовы начнут нести убытки…

— Кстати, а как на это Государь смотрит? Его вообще подобное положение дел устраивает? Или он заложник ситуации и не может пойти против дворянства?

— За один такой вопрос тебя уже можно отправить на эшафот.

— А я думал у нас расстреливают.

— Ты затеял очень опасную игру.

— Так что Государь думает?

— Он думает, что если ты ещё хоть раз от его имени или от имени его семьи какую-то чушь скажешь, то его терпение лопнет.

— Ольга Николаевна, я вот действительно не понимаю. А что такого я сказал? Вам не понравилось моё прошлое заявление? Что Государь призвал всех внести свой долг? Что он держит в узде зажравшихся дворян? Что он благоволит простым солдатам? Что не так-то? Да я его репутацию только повышаю!

— Дело не в репутации, а в том, что ты говоришь от лица Государя от его имени!

— Технически я говорю от своего имени, пусть и в контексте встреч с Государем.

— Не юли! Ты прекрасно понял в чём проблема. Ещё раз попробуешь своевольничать и я приму меры.

— Мне с вами согласовывать каждое слово? Или что?

— Да.

— Ладно, как знаете… — усмехнулся я, после чего карета остановилась.

А затем я вышел и хлопнул дверью. Карета поехала дальше, а мне ещё нужно решить некоторые организационные вопросы на самом заводе.

Но вообще, это конечно цирк. Я значит решаю их проблемы, благодаря моим действием уже падает и упадёт ещё сильнее пыл рабочих в Петрограде, повышается продуктивность предприятий, уровень жизни становится выше, на фронт, следовательно, едет больше оружия, так я ещё к этим СВОИМ заслугам приписываю Государя, чтобы у того репутация не понизилась, а мне такое говорят…

— Впрочем, ну и пошли они нахрен, — пожал я плечами. — Вань, что с прессом магическим?

— Уже вот-вот запустить в эксплуатацию! — ответил старый солдат Иван, использующий свой протез на все сто.

— Отлично-отлично, — пробурчал я, смотря на шедевр передовой техномагической мысли.

Пресс накладывал руны. Да, руны были простыми, не боевого назначения, кроме того, без одарённого пресс работать не может, что как бы тоже не позволяет отказаться от магов. Однако процесс автоматизирован. А накладываем мы имена тех, кто участвует в наших благотворительных акциях.

Прямо на шашки, после чего они на фронт отравляются. Шашки пока что закупаем оптом, но скоро сами их производить начнём, года через пол.

— Ладно, продолжайте в том же духе, молодцы, в конце месяца выпишу всем премии! — похвалил я рабочих, которые действительно очень сильно старались, дабы не вылететь с рабочего место.

Пряник работал, это славно. Но чувствовалось мне, что скоро мне начнут садиться на шею. Пряник — это конечно хорошо, однако нужно смотреть правде в глаза. Все эти рабочие уже привыкли ко кнуту. Если не бьют — значит можно не работать.

Первые звоночки я уже услышал. Меры будут приняты, потому что благотворительностью я не занимаюсь. И если нужно, то я это объясняю, чтобы никто не принимал жест доброй воли за слабость. Согласитесь, если ты постоянно делаешь жесты доброй воли и об тебя просто вытирают ноги, то ничего кроме плевка в свою сторону ты не дождёшься.

— Ничего-ничего, прорвёмся. Надо будет и Романовы подвинутся, — бурчал я, размышляя вслух и проворачивая ключ в замочной скважине, дабы открыть свой кабинет.

— Куда Романовы подвинуться?

— Матерь божья… — вздрогнул я, едва открыл дверь. — Вы тут откуда взялись?

Екатерина Соколова собственной персоной находилась прямо в моём кабинете, закрытом кабинете. Она спокойно стояла напротив книжной полке и изучала взятые мной из библиотеки академии книги.

— Вы много читаете.

— Да, предпочитаю учиться за счёт чужого опыта.

— Но от ошибок всё равно никто не застрахован.

— И это мне известно, а как вы…

— Бородатый мужчина крайне ухоженной внешности пропустил меня. Кажется… другие работники звали его Бородачом.

— А закрыто почему?

— Для безопасности, наверное, — пожала плечами Екатерина и невинно улыбнулась.

Меня же чуть холодный пот не пробил. Ну Бородач гений, конечно, представительницу рода Соколовы запирать, это же надо до такого додуматься.

— Нужно будет с ним поговорить. Приношу извинения и…

— Не надо слов, Саш, не надо. Давай перейдём сразу к делу.

И Екатерина села в кресло напротив, после чего взглядом указала мне на моё место. Забавно, она вроде и сидит на месте просящего, кресло у неё хуже моего, однако в воздухе прямо витает её самоуверенность и желание самой диктовать правила.

И неудивительно, её род один из самых крупных. Сам Государь к главе рода Соколовых за советом порой ходит. Впрочем, чаще эти моменты обсуждаются на собраниях дворянства. В общем, опасные они, эти Соколовы. Проглотят и косточки выплюнут.

— Так… чем могу быть полезен?

— «Долг и право», это ведь не одноразовая организация? — Екатерина скорее утверждала, чем спрашивала. — Хочу посмотреть на полные списки членов.

— Ещё нет никакой организации, как и списков. Просто…

— Нет-нет, не нужно мне по ушам ездить. Говори прямо. И не ври, ложь я чувствую за версту.

— Это не организация, и я не вру, — уверенно заявил я и соединил ладони, поднеся их к подбородку, а затем уставился прямо на Екатерину, которая решила поиграть со мной в гляделки. — Чего хочет глава рода?

— Он пока что наблюдает. Ему интересно как будут развиваться дальнейшие события.

— Если хотите, то можете вступить…

— Ха-ха-ха, да, лазутчики не соврали. С чувством юмора у тебя всё хорошо.

— Я не дам себя поглотить.

— Знаешь, моя семья бывает очень убедительной.

— А я бываю очень упёртым и принципиальным.

— Ты действительно думаешь отказать Соколовым?

— Вы ещё ничего не предложили.

— В перспективе.

— Нужна конкретика.

Пауза, молчание. Екатерина сверлит меня взглядом, я сверлю её. Пришла тут права качать, в прошлом мире меня смогла убить только ядерная ракета. Ага, испугался Соколовых, проверяй.

— Как ты только столько прожил с таким характером? — усмехнулась Екатерина и поднялась на ноги, после чего достала из сумки пачку купюр. — Благодарность на пять тысяч шашек, на имя Соколовых.

— Пять тысяч? — у меня от такой цифры сердце удар пропустило.

— Да, а что, производственных мощностей не хватит?

— Кхм, хватит. Не переживайте.

— Отлично.

И Екатерина улыбнулась мне в последний раз, после чего ушла. Я же остался смотреть на здоровенную пачку купюр по пятьдесят рублей каждая. Кредитный билет, государственный, двуглавый орёл справа, портер Николая Второго слева. И подпись управляющего. Номер, разумеется, тоже есть.

Да уж, денег у Соколовых очень много, влияние их сильно, да и в самом роде потомственные одарённые. Фактически род Соколовых является армией, да, настоящей армией. Каждый член их рода, ходит с гвардией, многие сражаются на фронте. Сам глава рода, наверное, тоже очень силён в магическом плане.

И они явно положили на меня глаз. Только вот… в мои планы не входит подчинение кому-то. И становится Соколовым-Лебедевым я не планирую. А значит быть конфликту.

Глава 20

— Хорошо выглядишь, Бородач, — произнёс я, глядя уже не на мужика, а на мужчину, а ведь ещё недавно он был просто бомжом с нулевыми перспективами. — Вот деньги, раздай парням. Так же потом бери самых красноречивых и начинай торговать на улицах. Лучшие точки я пометил. Пробуйте, экспериментируйте, впаривайте, но никому и никогда не врите. Засрёте моё имя и вылетите отсюда быстрее пули.

— Будет сделано, — довольно произнёс Бородач, зарплата которого росла не по дням, а по часам, но всё же не так быстро, как амбиции.

Бородач помогал мне с бумагами, всегда выполнял личные поручения в срок, искал новые кадры у конкурентов, так ещё и работал руками, делал игрушки в свободное время. Он вкалывал как проклятый, не спал и не ел. И вот он уже получает больше ста рублей в месяц.

Ушлый очень, но и трудолюбивый. Только вот…

— Куда он эти деньги тратит? Семьи у него нет, распутный образ жизни не ведёт. Копит на что-то поди… Впрочем, это его дело.

Время летело очень быстро, прямо молниеносно, ещё, казалось бы, вчера отмечали новый год, а вот уже февраль подходит к концу. Проснулся, работа с документами, побежал на пары, занятия в академии, дополнительные уроки с наставниками, в промежутках сидишь и пишешь письма, затем приходишь обратно на завод и снова сверяешь документы таблицы, оцениваешь доходы, прикидываешь расходы, выясняешь прибыль, пытаешься оправдать как можно больше налоговых вычетов, затем заполняешь декларации, исправляешь декларации, отчитываешься перед банком за субсидии и кредиты…

Знаете, вот сижу порой и думаю, как же хорошо моим рабочим. Получают себе достойную зарплату, знают, что им делать, приходят домой и прекрасно проводят время с семьёй. И радуются жизни, всё у них плюс-минус прекрасно. А я сейчас шаг не туда сделаю и весь бизнес медным тазом накроется, после чего я на такие бабки попаду, что хоть вешайся.

— Господин Лебедев, — вдруг раздался стук и после моего разрешения в кабинет вернулся Бородач.

— Что случилось? С деньгами что-то не так?

— Нет, всё в норме, как всегда… тут это… к вам гости.

И Бородач посторонился, после чего в проходе я увидел младшего Суханова уже успевшего зализать раны.

Я кивнул Бородачу, тот легко поклонился и ушёл, а я остался смотреть на своего гостя.

— Присаживайся, что стоишь? — предложил я, но Суханов сделал вид что не услышал меня и просто подошёл к столу, встав прямо передо мной или вернее перед моим столом.

— За что убили мою семью?

— А ты не знаешь? — я искренне удивился, но по роже Суханова было видно, что он вряд ли пришёл сюдашутки шутить.

— Не знаю.

— Хм… ну… за связь с революционерами. Твой отец и твой старший брат очень плотно с ними сотрудничали. К слову, оружейный завод на них и работал. Имелся подземный цех.

— И ты за мной следил? Сразу всё просчитал, чтобы отжать у моей семьи завод?

— Да. Верно. Правда, про революционеров я не знал, но после нашего конфликта в столовой сразу определил тебя в слабое звено. Так что даже если бы не вскрылись неприятные факты, я бы нашёл другие способы получить желаемое. Всё же вы слабы, а ты поступил крайне глупо. Ты на меня обижен?

— Я зол, что проиграл, но не обижен. Среди дворянства всегда действовал принцип либо ты, либо тебя. Все великие рода построили своё величие на чужи костях. Но… одного понять не могу. Почему не тронули меня, мою сестру и мою мать. Ты специально избил меня, чтобы моя семья после праздника поехала не домой, а в больницу?

— Да, но это была инициатива Андрусенко. Хотя лично я был уверен, что вы там все замешены. Более того, я и сейчас в этом почти уверен. Ты может ещё что-то не понимал, как и твоя сестра, но твоя мать… она точно всё знала. Однако полковник был настоящим офицером, семью он трогать не пожелал. К тому же и твой отец пошёл на сделку. Предоставил нам кучу информации, в бумажном виде, а затем застрелился, чтобы избежать пыток. И как видишь… слово Андрусенко держится даже после его смерти. Ни твою мать, ни твою сестру, ни даже тебя никто не тронул. Хотя видит Бог, некоторые очень хотели отправить тебя в казематы и вытащить клещами всё, пусть даже ты ничего и не знаешь. Просто для того, чтобы убедиться в этом. Но такие методы сочли варварскими и бесчестными. В свою очередь красные примут это за очередную слабость или даже глупость.

Суханов вдруг очень сильно побелел, казалось, он вот-вот на меня набросится и попробует убить. Он даже дышать перестал, ладони сжались в кулаки, что аж кости, кажется, захрустели. Вернее суставы, кости хрустеть не могут, если у вас всё нормально с костями. Но ладно, не будем придираться к метафорам.

Тем временем Суханов тяжело выдохнул и вдруг сел на кресло, после чего прикрыл правой рукой своё лицо. Некоторое время он просто молчал, как и я. Этот парень многое пережил, у него пол семьи вырезали, отжали богатства, на днях ещё Орловы откажутся от его семьи из-за позорных связей с красными.

И вот они уже станут просто Сухановыми. Без денег, без власти, без главы рода, без даже громкой фамилии. Крах, позор, конец. И младшему Суханову было очень тяжело. Тут и ментальными техниками не нужно владеть, чтобы это утверждать.

Я же молчал и никуда не торопил своего гостя. Тихо себе сижу, заполняю документы, ожидая буквально чего угодно от этого кадра.

— Приношу свои извинения за предоставленные неудобства, — внезапно выдал младший Суханов.

— Извинения приняты, — спокойно ответил я, продолжая заполнять бумажки.

— Я хочу вступить в «Долг и право».

Я аж воздухом поперхнулся, так ещё и перьевой ручкой дёрнул, чуть не испортив документ.

— Зачем? Удумал что-то?

— У моей семьи ничего не осталось. А ещё нужно кредиты выплатить, завода нет, дохода нет. Придётся продавать имущества, автомобиль, особняк… и как-то дальше потом жить.

— Ты точно что-то задумал.

— Ты ментальный маг, влезь в голову и проверь.

— Уверен? Я же влезу.

— Влезай.

И тут мы начали играть в гляделки. Я сверлил его взглядом, пристально изучал, после чего прикинул риски и всё же решил влезть прямо в его голову. Быстро, дерзко и неожиданно. Суханов не сопротивлялся, хоть и был очень зол, однако как оказалось главная причина его бешенства вовсе не я. Слишком досконально изучать чужой разум я не стал, просто убедился в своих изначальных догадках.

— Хм… вот как… Значит винишь во всём красных?

— Я не знаю зачем мой отец начал с ними сотрудничать. Возможно… это всё брат. Старший мой. Он всегда отличался радикальными взглядами и… — Суханову было очень тяжело говорить, но он держался. — Если этот придурок влез по уши дерьмо, то моему отцу пришлось бы за него вступать.

— Думаешь это твой старший брат вас туда утянул?

— Я ничего не знал, моя мать и сестра тоже. Отец также не стал бы рисковать всем. Нас устраивало наше текущее положение. Других вариантов у меня нет.

— Ну, твой брат жив, кстати.

— Жив?

— Да, сбежал. Отец вот твой уходить не стал.

— Тогда всё предельно очевидно.

— Возможно. Но я пока выводов делать не буду.

Затем я отложил документы и достал списки уже зарегистрированный организации «Долг и право». Партий в стране нет, за то никто не запрещает открывать сообщества по интересам, в том числе по бизнес-интересам. Возникли некоторые юридические сложности, но в целом… такое ощущение, что за меня Соколовы слово замолвили. Что-то хотят от меня гады, сто процентов явятся в самый неудобный момент и ультиматум мне предъявят.

Ладно, в любом случае списки имеются и действуем мы официально. Задачи наши заключатся в помощи фронту. Принимаем всех, даже крепостных. Хотя последние существуют в контексте дворян. В плане, если твой хозяин не в организации, то и ты к нам не вступишь.

— Пф-пф-пф, что ты конкретно хочешь? И да, как тебя зовут?

— Сергей Иванович Орлов… кхм, просто Суханов, — произнёс Сергей и косо на меня посмотрел: я действительно не знал или вернее не запомнил его имени, только фамилию и отчество, как-то уж так получилось.

— И хочешь ты…

— Открыть бизнес.

— Ага, все хотят. А ты хоть что-то понимаешь в бизнесе? Что-то, мне кажется, ты не особо учёбе время уделял.

— Верно, — ответил Сергей и насупился, в глубине души желающий меня ударить, но также понимающий, что мои слова — просто объективная правда.

— Ладно, сколько у тебя денег?

— Немного, ещё нужно кредиты выплачивать.

— На который срок кредиты оформлены?

— Ещё на тридцать семь месяцев.

— Продавай особняк, имущество, затем две тысячи мне отдаёшь, я добавляю ещё две. Весной выкупим столовую, а то людей у меня много и жрут они прилично. Переплачивать мне надоело, нужна своя столовая.

— Столовая, но…

— Я собираюсь выкупить одно из зданий. Также мы привлечём ещё нескольких дворян, с которыми тебе придётся найти общий язык. Они добавят денег, помогут с логистикой, работниками, да и в целом также вложатся в наш бизнес.

— Но…

— С прибыли будешь выплачивать кредит, получишь стабильный доход. Потом накопишь, может откроешь что-то лично своё, если тебе этот момент принципиальный. Устраивает?

— Устраивает, — опустив голову ответил Суханов, который, по ощущениям, рассчитывал вернуться в долю оружейного завода: мечтатель.

— Тогда подписывай, будешь членом нашего сообщества. Взнос пока можешь не делать, всё же у тебя и так с деньгами проблемы. Но с лета готовься скидываться в нашу казну.

Через десять минут мы утрясли формальности, после чего Сергей отправился решать своим проблемы, а я — свои. Спустился на первый этаж завода, нашёл уличного хулигана.

— Витя, Витечка, Витёк, — хлопнул я своего товарища, который следил за обновлением ментального контура крыши. — Пойдём, решим пару вопросов.

— Ага, пошли, — согласно кивнул Виктор Карпов, мой глава охраны, который очень многое понимал в уличной жизни. — Куда идём?

— Да вот, в кабак напротив, — уже выйдя из завода ответил я и указал на собственно кабак через улицу.

— Это какой он по счёту? Седьмой? Да? — поправив сумку спросил Витя и начал доставать пачки документов, тетрадки. — Вот он… ага, да-да, помню его, накопал всё ещё в январе.

— Прекрасно. Прижмём его?

— Да как два пальца… он революционерам убежище давал.

И вот уже мы вошли в кабак, после чего нашли самого владельца заведения, который находился за прилавком и подсчитывал прибыль с продажи алкоголя и прочных акцизных товаров вроде игральных карт и табака.

— Кто такие?

— Есть деловой разговор, не для всех глаз, — с улыбкой до ушей произнёс я, листая вручённую Витей тетрадку: это был джекпот.

Кабатчик уже понял, что дело запахло жаренным и провёл нас в отдельную комнату. Мы сели на стулья, он разместился в кресле за столом.

— В общем так, Иван Георгиевич, — произнёс я и не сдержавшись усмехнулся. — Вы вообще бесстрашный, да?

— Кто вы? Представьтесь.

— Меня зовут Саша Лебедев и я хочу купить ваш кабак.

— Хорошо, шесть тысяч, плюс вы купите весь товар, которые ещё не распродан.

— А как насчёт две тысячи и я никому не расскажу о ваших делах?

— Две тысячи? Вы смеётесь? Да и не нарушал я…

— Не нарушали? — оскалился Витя, после чего поднялся со стула, подошёл к столу и положил руки на стол, после чего словно волк уставился на кабатчика. — А если мы спустимся в ваш подвал? Что мы там найдём?

— Мои товары.

— И самогон, который вы с дружками варите! — тут же Витя перешёл на крик, да ещё по столу кулаком ударил. — Каждую неделю человек приходит и разгружается! А кто революционеров прятал?!

— Вы ничего не докажите… — кабатчик же ушёл в отрицалово.

— А мы не будем ничего доказывать, Иван Георгиевич. Мы просто… заставим вас уехать отсюда, — я же говорил спокойно и тихо. — И из-за своих тёмных схем, вы не сможете обратиться за помощью к служителям закона.

— Так что давайте по-хорошему. Денег вы и так успели накопить, продавая свою водку из-под пола. Да и не только водку, если копнуть глубже… сами понимаете, что можно вскрыть, да? — добавлял стресса и Витя, который вырос на улицах и привык вести диалоги с позиции силы.

— Тем более две тысячи не такая уж и плохая цена. Чуть ниже среднерыночной. Квадратных метров у вас немного.

— Блефуете, мальцы, да вы хоть знаете кто за мной стоит?!

— Хех, — усмехнулся Витя и убрал руки со стола, после чего пожал плечами, покачал головой и резко снял ножны с шашкой, ударив ими кабатчика по лицу, после чего обошёл его сзади и приложил того мордой о стол. — КТО СТОИТ?! СОКОЛОВЫ?! ОРЛОВЫ?! ДА МНЕ НАСРАТЬ, ТВОЙ КАБАК К ХРЕНАМ СГОРИТ ЗАВТРА, ЕСЛИ ТЫ НЕ ПОДПИШЕШЬ БУМАГИ!!! А ЗАТЕМ К ТЕБЕ ПРИДУТ ОФИЦЕРЫ И ТЕБЯ КАЗНЯТ ЗА СВЯЗЬ С РЕВОЛЮЦИОНЕРАМИ!!! ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ?!

— Сука… руки убери… — хрипел кабатчик, с носа которого шла кровь. — Нихрена я вам не продам.

— Какой упёртый, ладно, значит будем по-плохому, — спокойно произнёс я. — Отпускай его Витя. Пойдём.

— Стойте, я… я не могу продать кабак. У меня договорённость с… с влиятельными людьми. Они меня убьют, если я солью бизнес.

— Список имён, пожалуйста, — улыбнулся я, после чего взял со стола кабатчика первую ручку и протянул её ему.

— Вы же сразу меня полиции заложите.

— Нет, не переживай. Не заложим. Мы хотим решить всё тихо и спокойно. Имена, просто скажи имена. Мы с ними поговорим и всё.

— Я… я…

— Мы и так знаем, что ты работаешь с революционерами и что каждый второй посетитель твоего кабака — потенциальный кандидат на расстрел. И поверь, если я хотел бы, то сюда бы не полиция пришла, а сразу взвод солдат. Так что не усложняй, — попросил я Ивана Георгиевича и подмигнул ему, даже улыбнулся, попутно напрягая его разум ментальным штормом.

Через пять минут мы уже стояли на улице, со списком имён. Многие из революционеров, но не все красные, даже не половина.

— Что будем делать? Сдадим их?

— Нет, тогда кабак передадут кому-то другому, а это нам не нужно. Мне нужен кабак, чтобы мои работники могли ходить выпить сюда и отдохнуть. При этом чтобы я не переплачивал. А рядом уже как раз я договорился с владельцем столовой. Правда он свои дела…

— Ведёт чисто, добропорядочный гражданин.

— Да. Так что его прижимать не будем.

— Не будем? Я в принципе могу и с него…

— Нет, Витя, его трогать мы не будем. Он этого не заслужил.

— Как скажешь, ты здесь босс.

Да, может это покажется лицемерными, но такие у меня принципы и идеалы. Мудака, который сам ни во что закон не ставит и торгует палёнку, травя своих посетителей, попутно сотрудничая с террористами… с ним я буду работать также. А с владельцем столовой, божьим одуванчиком, который вряд ли кого-то за свою жизнь обманул… нет уж, он такого не заслужил.

К тому же есть ещё одна большая проблема. Владельца столовой никто не крышевал. У него не было покровителя. Это на самом деле редкость, ведь весь Петроград поделен на зоны влияния между дворянами. И, следовательно, расширяясь я точно наткнусь на конкурентов.

Поэтому никаких шуток, здесь всё серьёзно. Либо ты, либо тебя. И на самого кабатчика мне по большей части плевать, а вот на тех, кто стоит за ним… как знать, быть может они уже планируют как бы меня уничтожить, дабы расшириться самим.

И судя по тому, что они сотрудничают с революционерами, то по правилам, а именно по закону, точно играть никто не будет. Да и говорить в таком случае лучше с позиции силы. Главное только, чтобы за этим кабатчиком какие-нибудь Орловы или Соколовы не стояли, а то тогда у меня могут появиться проблемы.

Впрочем, трудности меня не пугали. Своё я возьму в любом случае.

Глава 21

— Значит ты отправишься в банк, ищешь там Роланда Дьюмонта, передаёшь ему письмо от меня и дальше действуешь по инструкции, — я передал конверт с письмом студенту с инженерного факультета, после чего тот ушёл, а я повернулся к следующему. — Ты, как твои дела?

— Всё идёт хорошо.

Я лишь кивнул после чего передал конверт и ему, взяв также конверт от него. Особо переговаривать мы не стали, ведь этот паренёк с промышленной специальности, будущий шахтёр. Только не киркой будет работать, а производить взрывчатку. Взрывчатка же мне очень нужна.

«Долг и право» рос как вширь, так и ввысь. Членов у нас становилось всё больше. К нам шли и дворяне, и простые рабочие, и крепостные. К слову, последним мы предоставляли уникальные права.

Врать не буду, многие идеи я подсмотрел у красных, а затем адаптировал под свои нужды. Тоже касалось и профсоюзов. Сами белые очень боятся давать кому-то новые права, а объединять крепостных рабочих или даже просто одарённых рабочих по общим интересам в сообщество, чтобы они там ещё и что-то отстаивали… это опасно. Более того, в текущей обстановке это будет собственноручное создание революционной ячейки.

Однако недовольства растут, как и напряжение. Кроме того, мне нужно давать что-то, что не могут дать другие. Поэтому решено создать группы, носящие название «Мораль и нравственность».

С одной стороны, эти группы могли состоять и большей части состояли как раз из простых мужиков. Их задачей было следить за моральным и нравственным состоянием своих коллег. Проводились собрания, объяснялась важность ориентиров, зачитывались и раскрывались утверждённые мной тезисы. Приглашалась интеллигенция, которая за спинами плевалась, но деньги брала.

В чём вся суть такого подхода? Во-первых, рабочие начинали чувствовать себя важными, что они что-то могут решать. И по факту они что-то решали, ведь группам «Морали и нравственности» разрешено было критиковать и высказывать недоверие дворянам.

Да, это недоверие должно было быть утверждено самим дворянином, то есть если он условно пришёл пьяным проверять завод, то после вынесения формальной квоты недоверие, она станет действительно только с подписью самого дворянина. Однако это хоть что-то.

К тому же этот инструмент очень эффективен в руках думающих дворян. Скажем, если дворянин действительно пришёл пьяным и признался, подписал документ, то он разве что-то потеряет? Нет, просто формально принесёт извинения и, может быть, если из-за его пьянства что-то пострадало, то он с этим разберётся. Последнее он бы сделал и так, без всяких квот недоверия.

Однако согласившись, дав чуть-чуть мнимой свободы своим крепостным, дворянин получит уважение своих рабочих. А оно очень важно, ведь революционные настроения растут. Кроме того, к какому дворянину пойдёт условный одарённый? К тому, кто заставляет контракт крепостной подписывать или к такому же дворянину, но который вроде как честный, вменяемый, признаёт ошибки и организует группы из этих же рабочих, к советам которых он прислушивается?

Получается тот же профсоюз, только завязанный вокруг дворянина. Хотя лучше подходит слово «совет рабочих». Знаете, как раньше короли были, а у них советники. Советники дали советы, но ничего не решали. Вот и тут также. Да, это немного, но за это нас не расстреляют белые, а риторика красных будет ослаблена на наших владениях, особенно на фоне дворян живущих по старым правилам.

Что касается дворян, то бывшие безродные дворяне объединялись в группы. Ведь известно всем как дважды два толпою гасят даже льва. Львов или всяких орлов, соколов в Российской Империи хватало, поэтому всяких Синициных и Карповых нужно было объединять и заставить их договариваться. Да, порой именно заставить, что я и делал.

И вот уже в «Долг и право» вступают даже потомственные дворяне, желая стать частью нашей системы. Вокруг себя я также собирал самых лучших из нашего сообщества, других делил по группам.

Так вокруг моего завода будет возведен ряд бизнесов. Рабочим нужно что-то жрать и где-то отдыхать, значит нужно открыть свой кабак и свою столовую, чтобы не переплачивать. Кроме того, через скидки будут мотивироваться рабочие, клиентскую базу тоже изначально имеется, а значит мы точно не разоримся за первый месяц. Потенциально нас будут посещать и другие граждане, просто живущие рядом.

Тоже касалось и заводов с оружием и игрушками. Зачем покупать листы, если можно самому их производить? Тоже касается и прочих деталей. Чем меньше чужих звеньев в моём бизнесе, тем больше я сэкономлю. Однако выстроить такие схемы в одиночку — невозможно. Поэтому и нужно сообщество «Долг и право», где будут собраны или созданы нужные винтики для наших схем.

И высшее дворянство нас уже заметило, оно возмущается и боится. Ведь лично мне, как и множеству других бывших безродных не нужны дворцы, пояса из бриллиантов, дорогие автомобили и прочие предметы роскоши, подчёркивающие статус. Статус — это хорошо, но вот это клеймо бывшего безродного… не смыть никакими деньгами.

Да и сдался нам этот статус? Огромные суммы вливаются в бизнес, большая часть прибыли также идёт на модернизации и расширения, чтобы хоть как-то конкурировать с дворянами. Лично я больше девяносто процентов дохода вкладываю обратно, а на жизнь почти ничего не трачу и живу до сих пор в общежитии. И в принципе нормально.

— Так, Витя, что там у нас по беспредельщикам? — очередь дошла и до моего товарища.

— Послал своих старых друзей наблюдать, дежурят, следят, потом рассказывают мне. Собираем информацию.

— Что уже удалось узнать?

— Часто в речах фигурирует некий Святой. Кто именно это пока что узнать не удалось.

— Проверь всех попов и прочих святош.

— Понял.

— Господа, а я вам не мешаю?! — воскликнул Пётр Алексеевич, обращаясь к нашей группе. — Урок начался десять минут назад! Что же, тогда ты, Лебедев, первый идёшь на арену! Владимир, ты с ним в паре.

Да, всё как обычно. Меня всегда ставили против Владимира, который был одним из сильнейших на нашем факультете. К слову, многим казалось и вовсе, что он самый сильный. Ведь Владимир никому и ни разу не проиграл. Однако такие выводы поспешны.

Во-первых, я ни разу ещё не сражался в полную силу и не показывал всех козырей. Каких козырей? Которые я вместе с наставниками разработаю на уроках. Понимание магии в этом мире куда выше, что позволило мне пересмотреть очень многое, а также начать работать на не самыми стандартными применениями магической энергии.

Также мне помогает моя щепетильность и экономия, КПД по использованию энергии у меня самый высокий, ни одной капли энергии просто так не пролью, всё досуха выжму. А как только у меня восстановится ментальное тело, то вырастит и объём моей энергии, что станет убойным комбо.

Во-вторых, нужно понимать, что каждый из нас является стратегически важным ресурсом. Нас пошлют на войну и кинут против лучших одарённых Германской Империи. Поэтому наши способности держали в секрете. Мы лишь приблизительно знаем о реальной силе наших товарищей.

Поэтому здесь в принципе никто ещё не сражался в полную силу. И если ещё об уроках Кристины и её развитии я плюс-минус знаю, как и она о моих, то вот чем занимается Витя на личных занятиях с Петром Алексеевичем уже загадка. Да, он маг молний, у него есть аура, можно примерно оценить его уровень.

Но что он выкинет, когда его загонят в угол? Я не знаю, никто не знает кроме части наставников. Хотя и сами наставники, работающие по отдельности тоже, не представляют всего масштаба силы своего ученика.

Исключение составлял только Владимир, однако о нём врагу и так всё известно, а ничего нового из старика собрать не получится. Его присутствие здесь как раз заключается в передаче знаний новым поколениям. И концом обучения будет не только прохождение экзаменов наставников, но и победа над тем, кто был сильнее нас с первого дня.

Роль Владимира — тренировочный манекен, к которому нужно найти подход. Он особо не скрывается, сам даёт подсказки, учит нас быстрой адаптации. В конечном итоге мы узнаем каждую его слабость. Печальная судьба, ведь это поставит на нём крест, как на потенциальном игроке за власть среди дворянства. Хотя это его не интересует. Судьба его предрешена давно.

— Слишком много уворачиваешься! Атакуй! — командовал Пётр Алексеевич следя за нашим спаррингом. — Все смотрите внимательно! Взгляд только в глаза, но боковым зрением охватывается всё тело противника, в том числе ментальный контур! Стойка всегда твёрдая! Каждый удар важен как продолжение общей тактики! Получив инициативу, закрепи её! Если нужно — отступи, введи врага в заблуждение, дай пробиться через оборону и резко контратакуй в самый неожиданный момент!

Всё ещё более семидесяти пяти процентов моего ментального тело было либо уничтожено, либо выведено из строя. Однако даже с текущими силами, после десятков часов труда Сергея Николаевича, мои возможности выросли в несколько раз.

Я без устали поддерживал сразу пять иллюзий, покрывал и себя, и их пеленой тьмы, попутно атакуя ментальным штопорами без остановки. Кроме того, и моё тело в нужные моменты впитывало в себя энергию, позволяя преодолевать звуковой барьер.

И в таком темпе я мог сражаться достаточно долго, а порой и вовсе заставлял отступать назад уже самого Владимира, который стал проигрывать мне в выносливости.

Очередная атака его шашки пронеслась быстрее ветра. Удар был нацелен мне в плечо, под углом, чтобы на линии атаки находилось само плечо, грудь, живот, ещё нога и вторая рука. Так что просто в сторону не повернёшься, нужно прямо отпрыгивать, да грамотно, не оставляя той же ноги на линии удара.

И раньше бы я отпрыгнул, однако за несколько месяцев наших уроков мне удалось достаточно хорошо узнать своего противника и его техники. Поэтому в этот раз я принял решение парировать удар, не брать на жёсткий блок, а именно парировать и отвести атаку в сторону.

Сразу же покрыл лезвие тьмой, после чего пустил по правой руке отдельный поток энергии, в несколько раз уплотняя барьеры вокруг клинка. В этот раз решил использовать динамическую защиту.

Обычный фронтальный барьер шашка Владимира прорезала словно нож масло, затем столкновение наших клинков, во вспышке исчезает моя пелена тьмы, однако затем взрыв и оружие Владимира отбрасывает.

Оружие он не выбросил, лишь отпрыгнул назад, попутно борясь с инерцией уходящего за спину клинка. Я же тут же контратаковал и приставил к его горлу шашку.

Первая победа.

— Отлично, превосходно! — довольно произнёс Пётр Алексеевич, хлопая в ладоши.

Владимир в ответ мне уважительно кивнул, я ответил тем же. Однако в следующий раз врасплох Владимира я не застану, придётся снова придумывать что-то новое и развиваться. Но, как говориться, тяжело в учении, дольше проживёшь в бою или нет. Всё же артиллерии зачастую плевать на то, сколько ты там тренировался, а пуля вообще дура.

— Следующие, Саша, подойди ко мне, — произнёс наш наставник, после чего урок продолжился. — Почему протез до сих пор не купил? Ты каждый раз отказываешься от казённых экземпляров. Тебе денег дать?

— Нет, протез в разработке.

— Ну так хоть промежуточный вариант возьми.

— Мне он не нужен.

— Ещё раз повторяю, твой потенциал с двумя руками выше, чем с одной.

— Я вас услышал.

Пётр Алексеевич лишь вздохнул, закатил глаза, но спорить не стал. Это была уже далеко не первая его попытка заставить меня носить протез. Но меня и так всё устраивало.

— Ладно, на сегодня можешь быть свободен. Я всё равно собирался подтянуть слабеньких. А ты человек занятой, цену времени знаешь, а ещё… — из-за пазухи Пётр Алексеевич достал порт сигар. — Тебя Сергей Николаевич звал. Что-то срочное.

— Спасибо за урок, — вежливо ответил я и уважительно поклонился, не прямо до ног, а так слегка корпусом, как это принято.

В ноги в Российской Империи никто не кланяется даже в высших кругах, всё же весь цвет общества — гордые офицеры.

А затем я направился в главный корпус академии, а именно в кабинет Сергея Николаевича. Вообще, мы с ним работали ночами, потому что у него график забит, и у меня дел много. К тому же на общих факультативных и обычных занятиях времени исцелению моего ментального тела уделить нельзя, там и так важных тем хватает.

Один рекурсивный прогон магической энергии чего только стоит. На словах всё просто, а на деле… из ста одарённых в Российской Империи только пятеро нормально владеют этой техникой.

— Здравствуйте, Сергей Николаевич, вы хотели меня видеть?

— Да, Александра Петрович, присаживайтесь, — наставник по ментальным телам указал на место напротив него, после чего поставил на стол две рюмки.

Я удивился, брови мои поползли вверх, а многозначительный взгляд лёг на моего наставника. Впрочем, посмотрев на его серьёзное лицо, я подумал и просто пожал плечами. Вообще, Сергей Николаевич не пил от слова совсем, даже вино не признавал.

Лютый трезвенник, закалённый ещё временами сухого закона, когда Николай Второй запрещал всем пить и вечно спорил с дворянами, которые возмущались упадком доходов. В конечном итоге алкоголь вернулся на рынок, потому что доходы с него были крайне важны для государства. Ну и пьяным народом легче управлять, его спаивать нужно.

Вон, берите пример с немцев и французов, даже на фронте некоторые не просыхают. Там на душу населения алкоголя огого сколько. В разы выше, чем в Российской Империи, но почему-то формируется совершенно иное стереотипное мнение.

— Давай ещё по одной, — тяжело произнёс Сергей Николаевич.

После второй пошла и третья, но толку было мало. Алкоголь одарённых особо не берёт и вот уже наставник раздражённо отставляет бутылку.

— Какая же она противная на вкус, фу.

— Что случилось, Сергей Николаевич? — прямо спросил я.

— Ты же офицер? У тебя и связи есть. К тому же Соколовы тебе благоволят. Да и сам ты быстро развиваешься, как в плане ментальных навыков, так и просто в бизнесе.

— Верно.

— Мне нужна помощь, Саш. Я… я связался не с теми людьми.

— С красными?

— Нет, не с ними.

— А с кем?

— В общем… ко мне приходил глава рода Орловых, за услугой. Однако то что он попросил… я отказал.

— Обратитесь к Государю, вы же лучший теоретик ментальных тел во всём мире, а также лучший практик Российской Империи.

— И что я скажу? У меня нет доказательств, а Орлов действует через своих марионеток.

— Они вам угрожали?

— Мне давали однозначные намёки. А ещё за мной следят.

— Военные, полиция?

— Ха, они полковника Андрусенко не спасли, как и теракты остановить не могут. А Орловы прочно закрепились в Петрограде, в отличие от революционеров. Они здесь очень многое решают, знают нужных людей и… в общем, не стоит на них полагаться.

— И чего вы хотите от меня? Чтобы я Орловых уничтожил?

— А ты можешь?

— Уничтожение любого рода, как правило, заключается в вопросе суммы, которая поможет найти проходы в нужные кабинеты и найти ключики к сердцам нужных людей. Однако развязывать войну с Орловыми, в текущей обстановке… бессмысленно.

— Тогда мне нужно паковать вещи. Перееду в Москву, а там ещё дальше, чтобы до меня…

— Есть другой вариант.

— Какой?

— Докажите свою силу. Покажите, что результат конфликта не стоит затраченных на вас ресурсов. Сделайте противостояние с вами невыгодным для конкурента. Тем более Орловы давят на вас через другие рода, верно?

— Так. Но если я дам отпор, то… они просто выделят на меня большие силы. Принципиально, чтобы…

— Нет, кто-то, а великие рода Российской Империи в первую очередь деловые люди. Их интересует выгода, рост их рода, благополучие семьи. Нет, принципы и идеалы у них есть, но вы же публично никого не оскорбляли? Родственников их не трогали? Просто отказали. Теперь вас пытаются запугать.

— Я… я просто учёный, я не понимаю в этом ничего… как я могу дать отпор?

— Ну, вы уже меня попросили о помощи? Попросили. Так что давайте работать. У меня как раз намечаются разборки за власть, под шумок и вашу проблему решим.

— Разборки за власть? Будет гражданская война?

— Что? Нет, не дай Бог. Это только убьёт промышленность и экономику, из-за чего мы проиграем в войне, после чего упадём на колени и будем пытаться разобраться с последствиями на протяжении десятилетий. Нет, никакой гражданской войны… просто… перестройка зон влияния. Старым родам пора либо начать меняться вместе с развивающимся миром, либо уйти и не мешать.

— Я даже не представлял, насколько велики ваши амбиции… А вы не боитесь, что вас и всех ваших друзей просто… убьют.

— Боюсь конечно, и делаю всё чтобы это не случилось. Но давайте поговорим о другом… Мне нужны имена. Кто конкретно к вам приходит, что они говорят, чего хотят?

Глава 22

— Этот город боится меня. Я видел его истинное лицо. Улицы — продолжение сточных канав, а канавы наполнены кровью.

— Твою мать, Витя, ты к чему это сказал?

— Это цитата.

— Можно я с пафосом покурю в тишине?

— Ладно.

— Заткнитесь уже, отвлекаете, — буркнула Кристина.

Втроём мы стояли в сточном коллекторе, куда стекались багровые реки крови. Прямо над нами находится скотобойня, владельцам я заплатил, а они начали активно забивать скот, сливая всю кровь прямо сюда.

Кристине это не нравилось, она не очень любила кровь животных, однако кровь есть кровь. Кроме того, на уроках Кристину заставили тоже выйти за грань нормальности. Теперь она и не очень свежую кровь поглощает, ноет правда, но куда без этого. А ещё с получением тела ей открылись смертные возможности по контролю магической энергии. Так что она и ментальный контур развивает и имеет запасной источник энергии, помимо самой крови.

В общем, Кристина развивалась, как и все мы. Кроме того, она делала это очень большими рывками. Там где даже мне придётся рвать задницу, несмотря на мастерство и знания, она просто за счёт своего особого дара может компенсировать качество количеством.

Кроме того, Кристину вполне можно назвать божеством. В плане, она не смертная, рождена не из плоти, а до получения тела она плевать хотела на мораль и нравственность, ведь эти понятия придуманы людьми для людей. И будущее её также туманно и непонятно.

Что с ней будет дальше? Мой контроль упал раза в два, она теперь куда более самодостаточна. Когда-нибудь я умру и… вполне возможно Кристина не захочет переходить к новому владельцу. Если ей удастся разрушить оковы и сбежать, то возможно апокалипсис наступит куда раньше. Как знать.

— Пора, — произнёс Витя, глядя на свои часы. — Всё, пафосно покурил?

— Да, — произнёс я и выкинул окурок прямо в сточную реку, которая двигалась вниз по течению.

А затем мы пошли вдоль багровых рек, которые двигались против течения благодаря магии. Кроме того потоки крови ещё и находились как бы отдельно от самой сточной реки, опять же благодаря магии.

Направлялись мы в северную часть Выборгского района. Уже прошли имения Сухановых, в какой-то момент прошли мой оружейный завод, затем преодолели жилую зону, перешли через промышленные предприятия и…

— Трущобы прямо над нами, — уверенно заявил Витя, который там и вырос.

Петроград переживал не лучшие времена, как и революционные настроения начались не вчера. Больше десяти лет назад, после расстрела митингующих рабочих на площади, начался упадок и кризис, как политический, так и экономический. Тогда же начались первые реформы промышленности, создание экзоскелетов и резко выросла урбанизация.

Однако город может и принимал всех, но условия жизни предоставлял… ужасные. Если те же мужики в полях после работы возвращались в свою избу, а в не посевное время отдыхали, то вот мужикам с заводов приходилось очень туго.

Смены минимум под двенадцать часов, вкалывать порой приходится каждый день, из жилья у тебя койка в бараке, жрёшь ты чёрт пойми что, а денег хватает как раз на то чтобы снять койку и не умереть с голоду.

А сейчас ещё и экзоскелеты гражданской модели начали массово производить, внедряя их не только в военные структуры, но и на обычные заводы, заменяя толпу грузчиков на одного чувствительного к магии одарённого. Он даже магом как таковым быть не обязан, просто нужен один ментальный канал, всё. Таких людей относительно много.

Заклинание такой человек не создаст, как и магом полноценным не станет никогда просто из-за недоразвитости ментального тела. Однако сам факт наличия хотя бы одного, пусть и деградировавшего ментального канала уже позволяет использовать какой-то слабый артефакт или вот экзоскелет с автономным источником питания.

В общем, трущобы после этого выросли снова. Как люди здесь выживали? Свалка, здесь была свалка, в которой и рылись бездомные, строя вокруг неё свои шалаши из мусора, прямо на краю выборгского района.

Зачем я сюда явился? Потому что здесь же находится не совсем законный бизнес по нелегальному созданию палёной амброзии. А крышуют его те же люди, которые крышевали кабатчика. Кроме того, есть информация, что в доле находятся Орловы или как минимум рода-шестёрки этих Орловых.

Также здесь были замечены люди, давящие на Сергея Николаевича. Не совсем понятно какие дела они ведут, но думаю после нашей авантюры про моего наставника забуду, ведь у них появится куда большая проблема. Ах да, здесь ещё тусовались и революционеры.

— Кристина, начинай, — дал я команду, после чего реки крови направились в трубы.

Багровые реки давали своим напором и выходил из труб в домах, прямо в квартирах. А затем начал разрастаться плющ, поглощая все трущобы. Полиция и солдаты среагируют быстро, но ничего делать не будут, во-первых, я договорился, во-вторых, большая часть их сил сейчас проводит операцию «Возмездие Князя» на юге.

За считанные секунды багровый плющ охватил огромную площадь, уже были поглощены заранее оговоренные дома, также плющ не давал никому сбежать. Бреши ещё имелись, но большинству Кристина уже не даст сбежать.

— Работаем, — уже на поверхности я дал команду Вите, который отправилась проверять дома и проверять заложников ситуации.

Кого-то он просто проверит, допросит, некоторым возможно вынесет приговор. Всё же многие наши противники жестокие революционеры и беспощадные торговцы палёной амброзии. Они и сами многих перебили.

Конечно, стоило их передать властям, провести суд, но… сегодня судьёй и палачом буду я в одном лице. Всё же некоторых ублюдков лучше в живых не оставлять. Мир же станет гораздо чище. Ну ладно, не мир, а Петроград.

Я же взялся за самых опасных врагов. Плющ может и силён, но крови не так много. А значит заклинание Кристины не остановит одарённых. Сегодня же здесь проходила встреча низшего дворянства для обсуждения дальнейших перспектив. Проще говоря, мои конкуренты объединялись с революционерами и прочими преступниками с целью ограждения моего развития, последующего удара по мне и подчинения или поглощения.

Вот я уже подхожу к главному зданию, где поднялась шумиха. Отварилась дверь и прямо передо мной оказался глава охраны рода Медниковых.

— Добрый вечер, господа, — улыбнулся я, вскидывая свой протез, с картечным зарядом.

Выстрел в упор разорвал Медникова, не успевшего создать достаточно прочный фронтальный барьер. Затем картечь разорвала ещё нескольких людей, пару человек из охраны. В этот же момент сам глава рода Медниковых создал мощный буран, собираясь меня заморозить заживо.

Я спокойно прикрылся теневым барьером. От обычного барьера он отличался тем, что был немного мощнее, жрал большее энергии, а самое главное — скрывал меня от чужих глаз.

— Ай, чёрт… заклинило что ли… — бурчал я, пытаясь отсоединить свой протез.

Мерцали огни, в меня стреляли из пистолетов, у кого-то даже автомат был, вернее пистолет-пулемёт, но стрельба автоматическая. Немецкий шедевр, наверно наши трофей взяли, а какой-то командир тыла, мудак, продал его, чтобы денег заработать.

— О, получилось!

Я отсоединил протез, активировал детонатор и бросил его в сторону врагов. Взрыв, огненная буря тут же рассеяла все другие заклинания, попутно разрядив барьеры моих врагов, а также убив некоторых из них.

Я же спокойно достал портсигар и закурил. Да уж, теперь курения точно вошло в привычку. Впрочем, переживать мне не о чем, я же одарённый, а не простой смертный. У меня даже отдышки не будет, как и физиологическая зависимость не разовьётся. По факту единственный эффект который оказывал табак в полной мере — психологический. Этот обряд меня расслаблял.

Затем вынул шашку, после чего начал добивать сброд, двигаясь к раненному Медникову. Тем временем плющ уже разрастался по квартире, а затем я уже подошёл к своей жертве.

Медников прикидывался сломленным и чуть ли не умирающим. Но я с самого начала понял, что его ранения символические. Стоило мне только подойти в упор, как он выхватил зачарованный кортик, лезвие которого даже преодолело фронтальный барьер.

Но дальше дело не зашло, ведь на моей левой руке кристаллизовался из крови коготь, которым я пробил грудь Медникова, начав его поглощать. Чары Кристины серьёзно ослабляли барьеры врага, но даже без её помощи я бы смог легко выиграть в поединке воли. Медников был весьма трусливым человеком, вместо борьбы его разум был занят мольбой о пощаде.

Я же спокойно разбирал его сознание по крупицам, выискивая важные для меня моменты и сразу же растворяя бесполезную чушь вроде личных обид и комплексов. И вот уже самая главная информация была почти у меня в руках, как вдруг…

Выстрел, энергетическая дуга разорвала голову Медникова на кусочки. Сразу же в здание ворвался вооруженный отряд. При чём снаряжение у них элитное, лучше, чем у военных даже. А значит их сюда послали влиятельные рода, желающие проконтролировать проходящую сделку.

Первый удар должен был пробить мне спину, но я сделал шаг в сторону, сразу же атаковал второй убийца. Его шашка прорубила мне плечо. Адская боль пронзила мой разум, яд тут же проник в кровь, так ещё и ментальное тело повредилось. Они хорошо подготовились.

Но вырвать свой клинок противник не смог, ведь лезвие застряло в багровом кристалле, который разрастался благодаря моей крови. Я же молниеносно контратаковал, отрубая кровавым когтем руку ублюдка.

Тот сразу же отпрыгнул назад, рыча от боли выхватил из подсумка шприц, начал вводить лекарство. В мою же голову уже летела вторая шашка, первого убийцы.

Я собирался парировать удар своей шашкой, но в этот момент раздался второй выстрел и лезвие моего оружия просто расплавилось. Оружие же врага вонзилось прямо в мою грудь. Силовое поле разрушило все преграды и лезвие пробило сердце, выйдя из спины.

— Я защитила центральную нервную систему, — раздался голос Кристины, которая покрыла мой позвоночник дополнительной бронёй, тем самым удар ушёл чуть левее, прямо в сердце.

Тем временем моя кровь снова начала кристаллизоваться. Силовой заряд же кончился. Пробитая грудина восстанавливалась, кровавый панцирь стягивал свою брешь, сковывая оружие.

Я же спокойно выпустил из рук свою расплавленную шашку и схватился за шашку, которая застряла в моём плече. Одна мысль и алые кристаллы на плече стали жидкими, позволяя мне выхватить оружие и нанести удар.

Но первый убийца оказался более смыленном и тут же расстался с оружием. В его глазах я виде страх, ведь моё сердце уже не билось, но оно мне и не нужно. Последний шанс, отчаянная надежда застывала в его взгляде. Граната.

Активировав магических детонатор, он убийца швырнул гранату в меня. Но сразу же плющ схватил её и швырнул прямо во второго противника. Мощный взрыв, мои фланговые барьеры даже просели на половину. В гранате использовал магическая взрывчатка.

Второй убийца разлетелся на кусочки, а первому я пробил грудь когтем, начав поглощение. В этот раз борьба была жёсткой и беспощадной. Ушло где-то десять минут, несмотря на то, что мои силы после перемещения в этот мир существенно восстановились.

Я досконально разорвал весь его разум, но в последний момент убийца намеренно совершил критическую ошибку. Магическая отдача разорвала его изнутри, а как только сгорела душа и разум, то сразу же начало распадаться и тело. Именно распадаться, из-за резкого уничтожения ментального контура.

— Витя не смог поймать третьего, он убежал, — вдруг произнесла Кристина.

— А почему ты ему не помогла?

— Я помогла, но этого не хватило. Снайпер быстро всё смекнул и изначально находился за границей моего плюща.

— Понятно.

Затем я нашёл Витю, после чего мы начали уже совместный допрос. Почему я не делал всё сам? Потому что пленных у нас тут было очень много. Большинство из них — шестёрки, которые ничего не решали.

Задачей Вити было провести первичный опрос, осмотр и попутную вербовку, отсеяв всё лишнее. А уже самые сливки он оставил для меня, после чего я начал поглощать более высокопоставленных преступников. Брался я даже за командиров бегунков, чтобы точно вскрыть всю их сеть.

Точки схрона грязных денег, места хранения товара, производственные точки, имена виновников. Я изучал всё, однако мои враги оказались умны. Лидеров никто не знал ни в лицо, ни по голосу. Всё делалось через третьи лица, имён которых тоже я не знал, как и голоса вытащить из разума не удалось.

Однако и этой информации мне вполне хватило. Через этих людей я выйду на следующую ступень иерархии.

— Какойнаш следующий план? — поинтересовался Витя, когда я поглотил последнего наркоторговца.

Мы находились в одном из зданий, вместе с нами находились доверенные люди Вити, которые помогали ловить убегающих.

— Скольких ты завербовал? — я же ответил вопросом на вопрос.

— Где-то с две дюжины. Они просто шестёрки, им нужны деньги и они не будут нам верны, но использовать их вполне можно.

— Отлично. Закрепи их за своими людьми, которым можно верить.

— Уже.

— Карту.

Витя достал из-за пазухи смертную карту и разложил её на столе. Сразу же я начал отмечать точки.

— Схроны палёной амброзии, также грязные деньги здесь и здесь… Пошли своих людей, в которых уверен. Эти деньги нам пригодятся.

— Стальной, Лысый, — Витя только кивнул, после чего половина людей вышла. — Деньги отмоем?

— Конечно.

— А куда направимся мы?

— Ты отправишься к алхимикам. Имена… сейчас запишу, как и адреса. Повяжешь всех, но никого не убивай. Просто угрожай им, что ты сдашь их военным.

— Собираешься их завербовать? Будем сами производить амброзию?

— Нет, ни в коем случае. Мы откроем более легально предприятие. Всех же конкурентов, все имена, кроме тех кто согласится с нами работать, я сдам властям. Военные, конечно, разрешили мне чуть-чуть больше, но взамен я обязан что-то им дать. Эти чем-то и будет вскрытая сеть. Поэтому всё оборудование, часть схронов…

— Ага, то есть ты пометил на карте не все точки с деньгами и амброзией.

— Верно. Военные не поверят, если я скажу им что смог найти точки варки, имена всех низших звеньев, но не нычки. Так что часть мы отдадим.

— Разумно.

— Что же… если вопрос нет, то приступай.

— Есть вопрос… кем были те трое напавших? Люди дворян, да?

— Верно.

— Есть идеи, кто именно стоит за ними? Похоже на ловушку, может они хотели убить тебя? Знали, что ты явишься сюда. Тогда у нас завелась крыса.

— Это была не ловушка, а предупреждение, демонстрация силы.

— Ты так уверен в этом?

— Да, если бы меня хотели убить, то послали куда больше людей. О моей силе высшему дворянству прекрасно известно.

— Соколовы? Или Орловы?

— Может и кто-то другой. Они видят наш рост, видят как мы быстро развиваемся. «Долг и право» уже стал завоёвывать умы, на мои речи в кабак сходятся люди со всех районов. Я, конечно, не Ленин, но ключик к сердцам и умам тоже найти могу.

— Ещё бы, — усмехнулся Витя, изучая новый трофейный энергетический револьвер. — Ладно, работаем парни.

И Витя ушёл разбираться с алхимиками. Плющ тоже уже исчез, Кристина ещё присмотрит за нашим общим другом, но потом отправится по своим «важным» делам. Хотя может для не воровство кровавых колбасок в столовой и является чем-то куда более важным, чем деньги, власть, признание и статус.

Я же остался ждать военных и полицию. Если до этого великие рода использовали по большей части мягкую силу, но после сегодняшней моей выходки они понесут колоссальные убытки. Продажа палёной амброзии приносила им огромную прибыль, этой прибыли больше не будет.

А значит в ближайшие дни начнётся небольшая междоусобная война.

Глава 23

— И представляешь, он потом её пощёчину влепил! — со смехом прокричал Бородач, хлопая по столу ладонью.

Я усмехнулся, но не особо искреннее. Меня не очень интересовали смешные истории Бородача, однако так уж получилось, что его отчёт был полон курьёзных моментов. В частности, один из помощников влепил какой-то обозревшей клиентки пощёчину.

Уже не очень смешно, да? Особенно если они твои работники. Но в целом, Бородач умудрился как-то выкрутиться, заявив, что его друг контуженый вояка, у которого не все дома после демобилизации.

Я же продолжал сидеть за столом в столовой, кушать суп и изучать поведение Бородача. В целом, он нигде не врал и даже не приукрашивал. Как говорил как есть пусть и с юморным подтекстом. Кроме того, у этого бывшего бомжа был очень подтянутый язык. Харизма из него тоже обильно пёрла.

Доход шёл, игрушки продавались, оружие производилось. Всё больше и больше людей вступало в «Долг и право». Моя же риторика порой менялась и даже кардинально. Мне необходимо был завлечь как можно больше народа, поэтому я посещал разные заведения и использовал новые тезисы.

Например, в кабаке, где отдыхали рабочие я рассказывал про очень спорные вещи. Аудитория была настроена против меня, поэтому Адам у меня стал пахарем, рабочим в поле, а Ева прялкой. Ключевой вопрос в каком месте здесь должен быть дворянин? Правильно, ни в каком, он в принципе и не нужен.

Такая риторика была очень близка к красной. Но страха во мне нет, а формировать в людях нужное мне мнение — крайне необходимо. И оттуда я уже мягко перетёк к воззванию к народной гордости, чтобы это не значило.

Крепостным быть тяжело, во многом из-за того, что ты ничего не решает и ни на что не влияешь. Да, будучи солдатом тебе предлагаю схавать что-то про веру, царя и отечество. Но а как быть обычным гражданам?

От попов они устали, царь многие ненавидят, а отечество… так революционеры отечество же и спасают. Ну кроме красных, которые мечтают, чтобы Российская Империя проиграла, после чего поражение послужит катализатором для революции.

Поэтому мне нужно было убедить их в том, что они что-то решают, на что-то влияют. Сделать это очень трудно, но способы я нашёл. Письма капитана Ивана, а также других солдат с фронта. Каким-то чудом Мише удалось договориться даже с Оболенским, после чего Софью Морозову я вышел на Дмитрия Морозова и нашёл больше фактических подтверждений моих слов.

— Этим дворянам плевать! Их волнуют только деньги! — громко заявлял я, хотя и сам являлся бароном. — А наше отечество ведёт войну с турками, австрийцами и немцами! В одиночку! Сами знаете, что после блокады наша связь с Антантой оказалась нарушена! Если не мы, то никто, понимаете! Поэтому я и рву задницу, повышая зарплаты рабочим и уменьшая собственный доход! Потому в отличие от других понимаю, что в случае поражения не будет Петрограда! Не будет Москвы! Нас развалят, подчинят, а после выжгут! Хотите этого?!

Примерно так я взывал к гордости, через оскорбления дворянства. А затем призывал временно повинных крепостных не заключать новые контракты. Остальным же… остальным же предлагаю крепиться, потому что большая часть рабочих на пожизненных контрактах ну или по двадцать, тридцать лет. Разорвать их нельзя, а за нарушение плетей всыпят.

Но суть в том, что самые важные для предприятия работники — как раз временно обязанные крепостные. Контракты у них обычно на год, три и пять лет. И их я активно переманивал либо к себе, либо к своим друзьям по «Долгу и право». Взамен друзья мне помогали финансово.

Хитро? Да. Подло? В каком месте? Всё честно, работникам тем более предлагают лучшие условия. А забывшемся дворянам пора бы начинать адаптироваться прямо сейчас. Но они что-то не спешат этого делать.

— Неужели такие глупые и не видят накала настроений общества? Если градус не снизить, то большинство перестанет бояться меньшинство и поднимет всех этих носителей голубых кровей на вилы, — пробурчал я в слух, глядя в тарелку супа.

— М? Какие вилы? — поинтересовался Бородач, которого я видимо перебил.

— О, нет, я так… о своём размышлял.

Аппетит резко пропал. Во многом из-за того, что относительно неожиданно прямо к моей столовой подъехал кортеж. Целых три автомобиля, так ещё и модели дорогие, видные боевые барьеры, а значит одна такая машинка стоит дороже всей моей столовой, вместе с персоналом.

Бородач глянул на меня, после молча кивнул и всё понял. В следующую минут оставшиеся посетители покинули столовую, даже персонал остановил работу и ушёл на перерыв, покинув здание.

Затем в столовую вошёл отряд элитных бойцов. Все поголовно одарённые, от всех фонит энергией, а ещё само здание оцеплено вторым отрядом, которые скрывается от чужих взглядов под маскирующими чарами, тоже довольно хорошими.

— Госпожа Екатерина Соколова желает с вами встретится, — холодно произнёс командир бойцов.

Что же, а я уже подумал, что меня сейчас будут убивать. Впрочем, возможно бойня откладывается до поездки к Екатерине Соколовой.

— Всё в норме, Кристина. Действуем согласно плану, — мысленно ответил я своей подруге, которая обо всём уведомит и Витю.

Я же прошёл с бойцами до автомобиля, сел на задние место и мы куда-то поехали. Через пять минут и один мост выяснилось, что нашим конечным пунктом является дорогой ресторан, известный на весь Петроград своими ценами.

Екатерина сидела за одним из столиков и уже ждала меня. Сегодня она одела чёрное платье, вышитое золотыми нитками. Также в глаза бросалось ожерелье со светящимися драгоценными камнями. Хотя кто будет смотреть на драгоценности, когда выделяется кое что ниже, бюст.

— Добрый вечер, господин Лебедев, — ласково, но с холодом в голосе произнесла Екатерина.

Казалось бы, всего лишь дочка главы рода, она же… женщина, в плане никакого сексизма, только суровые реалии Российской Империи, да и не только её. У женщин прав почти не было, даже дочки дворян, пусть и одарённые, по большей части ресурс для выгодного брака и ничего более.

Однако стоит только обмануться милым взглядом, поверить в то, что Екатерина безобидная девочка, которая ничего не понимает в больших играх и ты так попадёшь, что даже словами не описать. Кроме того, через Екатерину глава рода Соколовых и ведёт дела с теми, с кем ему не по статусу общаться лично.

— Добрый вечер, госпожа Соколова, — я ответил такой же милой улыбкой и сел за стол напротив, окинув взглядом блюда на столе: тут чек на трёхзначную сумму возможно выходит.

— Перейдём сразу к делу, — ещё раз улыбнулась Екатерина, глядя мне прямо в глаза, а затем вспыхнули руны вокруг нашего столика и защитные чары оградили нас от чужих ушей. — Где алхимики?

— Какие алхимики?

— Не играй в дурака, только всё усложнишь и тебе же хуже будет.

— Категорически не понимаю о чём речь.

— Одарённые, которые варили палёную амброзию, куда ты их спрятал? Ты понимаешь, что с тобой за это сделают? Ты половине дворян дорогу этой выходкой перешёл.

— Неужели половина дворян зарабатывает на палёной амброзии?

— Александр, не юли. Я хочу тебе помочь.

— Каким образом?

— Скоро Орлов устраивает фуршет. Там он соберётся со своими союзниками, после чего объявит окончательное решение по твоим выходкам.

— Ага, значит их Орловы крышевал, продолжай.

— И решение будет жёсткое и бескомпромиссное. Тебя либо уничтожат, либо сломают и купят. Попрошу заметить, второй вариант именно сломают и купят. Показательно расправятся с тобой и подчинят.

— Предположим. Это всё? М-м-м, бутерброды с икрой, вкуснятина. Я как раз не ел с самого утра.

— Кроме того, военные тебе не помогут. Твои выходки доконали Ольгу Николаевну. Кроме того и глава рода Орловых уже беседовал с Государем на твой счёт. Скоро будет чистка, весь ваш «Долг и право» распустят, а половину отправят за решётку. Тебя же как организатора и активного оратора… вероятно расстреляют.

— Угу-угу, я тебя внимательно слушаю.

— Красные тебе тоже не помогут, как и поддержки революционеров у тебя как таковой нет. Орловы с одной стороны, военные с другой. Тебя прижали и бежать тебе некуда.

— И чё? — я использовал самый сильный из своих аргументов.

И моё «и чё?» врасплох застало Екатерину Соколову, не ожидавшую подобного развития событий. Наверное думала, что я начну её умолять о помощи или запаникую, испугаюсь может быть. Какая наивная.

— У тебя есть план? Но ты никак не сможешь переубедить Государя. Решение он уже принял. Как и с Орловым у тебя ничего не получится. Ты не сможешь договориться, а выступить против всех в одиночку, ну или даже со сборищем слабаков из «Долга и право» тоже не сможешь. Что ты задумал?

— Это всё? — спросил я, прожёвывая бутербродик с икрой.

— Лебедев, подумай хорошо. Соколовы протягивают тебе руку. Просто продай весь бизнес нам, получи наше покровительство. Дальше будет работать, развиваться, мы оставим тебя управлять твоими заводами, но без защиты ты… Ты меня вообще слушаешь?!

— Слушаю, но ваша помощь мне не нужна. Кроме того, я не собираюсь под вас прогибаться.

— Это не прогибание, просто выгодное сотрудничество. Один ты сделаешь меньше, чем с нами.

— Понимаешь, Кать, я не хочу существовать в вашей тени. У меня амбиции несколько более высокого масштаба.

— Ты не понимаешь? Тебя просто убьют. Тут других вариантов нет.

— Мне так не кажется.

— Ты либо дурак, либо… — в шоке Екатерина Соколова откинулась на своё кресло, качая головой из стороны в сторону. — Ещё больший дурак.

— На этом всё? Рад был встретиться.

Так и закончилась наша встреча, после чего я продолжил следовать своим планам. Прошла ровна неделя, я отдавал указания, занимался важными делами, в том числе и учёбой. Риски были мне предельно понятны, как и предупреждение Соколовых не стало для меня какой-то неожиданной новостью.

Всё предсказуемо, всё очевидно, план уже имеется. Однако сейчас лучше всего было, как бы это странно ни звучало, ничего не делать. Пропустить свой ход, дать противнику свободу действий, а затем уже решить, как быть.

Поэтому всё текло своим чередом, а я учился сражаться уже в том числе и с Петром Алексеевичем.

— Хороший бой, — усмехнулся наставник, глядя на меня сверху вниз. — Ну что? Узнал мою предрасположенность? И помни у тебя одна попытка.

Да, игра с Пётром Алексеевичем продолжалась. Одним из первых наших заданий стало выяснение дара наставника. Стихия огня? Может быть земли? Имелась только одна попытка, у каждого из студентов.

Кто-то пытался подловить наставника, кидал в тухлые яйца, но тут лихо уворачивался. Один раз его попытались сбить на автомобили, когда он проезжал по мосту на своей лошади. Но ничего не получалось, слишком ловким он был.

В результате все пробовали, называли сначала магию воздуха, затем делали уточнения, молнии там, гибридные стихии, но все популярные варианты заканчивались, а каждый раз ответ был одним и тем же — нет.

В какой-то момент некоторые студенты начали считать происходящее розыгрышем. Другие начали искать подвох. Может быть, Пётр Алексеевич владеет сразу двумя стихиями? Посмотрите какая у него твёрдая стойка, как он чувствует землю, а как быстро двигается, словно ветер. И молниями его ранить нельзя.

— Пока нет, — произнёс я, вставая на ноги.

Я пытался в драке заставить наставника использовать магию, но не получалось. Раз за разом Пётр Алексеевич побеждал, используя лишь общие техники, не показывая никаких огненных бурь или ледяных буранов.

— Ладно, думай, время ещё есть. Так, а теперь разбиваемся на пары, так как вас делили. Будем отрабатывать совместные сражения.

Я подошёл к скучающей Кристине, которая уже знала чуть больше других благодаря своему кровавому чутью. Затем к нам подошёл и Виктор, тоже поняв, что что-то происходит.

— Началось? — спросил Витя, глядя на хмурого меня.

Я лишь кивнул. Прямо сейчас на территорию академии вошли солдаты. Гвардия академии спокойно пропустила военных, ведь всё было оговорено заранее. Ольга Николаевна пустила своих псов, чтобы меня проучить. Хотя достанется не только мне.

Много кого повяжут, конечно, большинству предъявить будет нечего, кроме того, я уже сказал своим товарищам не беспокоится и говорить всё как есть. Поэтому той же Алёне или её сестре ничего не грозит. Как и дворян некоторых припугнут, штрафы впаяют, но сажать не будут.

А вот на мне отыграются сполна, как и ещё на некоторых активных деятелей «Долга и права», хотя таких немного. Всё держалось на мне, речи толкал тоже только я. Крепостных же трогать никто не станет, они просто разменная монета.

— Эй, чего вы втроём встали? На пары разбивайтесь! — снова повторил Пётр Алексеевич, но через секунду замер, видя как на арену вбежали гвардейцы и солдаты из Преображенского полка. — Что происходит?!

— Приказ Государя, Александр Петрович Лебедев, Виктор Иванович Карпов, Кристина Безродная номера один ноль пять… — офицер зачитывал список.

А затем нам было предложено сдаться, предварительно бросив оружие. Витя посмотрел на меня искоса, но после кивка всё же со вздохом сдался. Ему больше всего не нравился мой план. Кристина же ответила полным безразличием, эта мирская суета ей начала приедаться.

Меня же, как только я бросил учебную шашку, тут же впечатали мордой в пол пятеро элитных бойцов, взявшихся из ниоткуда. Затем сразу же на руки надели кандалы, ментальные каналы оказались перекрыты, но на всякий случай меня ещё пару раз приложили шоковой дубинкой. Скорее больше для запугивания наблюдающих за нами, ведь я не сопротивлялся.

После меня повезли в штаб полка, где меня избили до полусмерти. Вопрос не задавали, просто били, сильно и мощно, порой применяя магию молний. Вроде не калечили, в плане, пальцы не ломали, гвозди под ногти не засовывали, пятки не поджигали. Однако одних молний хватало сполна, пытка электричеством самая жестокая, самая длительная и самая результативная.

Это продолжалось сутки, после чего меня бросили в камеру. Они не будут меня кормить, не будут поить, попытаются сломать меня таким образом.

Досталось и многим другим из «Долга и право». Им угрожали, тем кто сломаются — впаяют срок и отправят на каторги. Тем кто с серьёзными щами будет молчать или валить всё на меня — просто отпустят. Всё же кроме меня никто ничего такого не делал. Хотя один факт общения со мной уже вон какими проблемами может обернуться.

Витя вышел первым, потому что сказал ровно то, что мы с ним репетировали. Следующей на свободе оказалась Кристина, за которую замолвили словечко наставники. Она очень сильная одарённая, а кнут на неё не работает.

Ещё я успел получить письмо от Соколовых. Екатерина даже явилась лично, но я отказался выходить.

Затем меня перевили в особую камеру и связь с Кристиной исчезла. Последнее, что я успел сказать:

— Действуем по плану.

После тишина и мрак. Одиночество, холод, голод, жажда, профилактические избиения. Со мной никто не разговаривал, просто молча палачи делали то, что должны.

Один раз ко мне приходил сам глава рода Орловых. Я его не видел, но чувствовал присутствие сильного мага. Он молча наблюдал за очередным избиением, после чего покачал головой и ушёл.

Сломать меня не получалось, это даже внешне было видно. Что уж говорить про ментальную оценку моей давящей ауры.

— Ты сдохнешь здесь. Государь уже принял решение, что твой дар не стоит потенциальных и не только проблем, — единственные слова, которые я услышал за трое суток.

— Уверен? — с оскалом спросил я, после чего дверь камеры снова захлопнулась.

Глава 24

Время шло, я сидел в тюрьме, а мой план реализовывался. Мне даже не нужно было что-то делать, ведь мои конкуренты, соперники, враги — все они уже сделали достаточно, мне остаётся лишь собрать плоды. Хотя стоит отдать должное и моим друзьям, без них бы тоже ничего не вышло.

И недели не прошло, как в Петрограде начался сущий ужас. Как только я отправился за решётку, так сразу же начались возмущения. Всех в «Долге и праве» повязать не смогли, а остальные начали, возмущаться и требовать.

Красные в сторонке не остались, как и прочие революционеры. Как только вспыхнула искра, нашёлся повод, то тут же спящие ячейки активизировались. Беспорядки захлестнули город, а солдаты уже обсуждали планы по силовому подавлению восставших с помощью полков из соседних губерний.

Каким-то чудом ещё не пролилось слишком много крови. Хотя ладно, хватит ломать комедию, никакого чуда не было. Просто они зря выпустили моих друзей, особенно Кристину, ставшей координатором всех действий.

Однако власть же не могла повязать всех. В плане, та же Кристина обладает чудовищной силой, Виктор и ещё с сотню участников Венца Эволлюции также являются значимым стратегическим ресурсом. Их можно посадить, но а что потом?

Что уж говорить, на моей стороне и некоторые преподаватели, дворяне, которые искренне не понимают, за что их и их коллег вяжут. «Долг и право» ведь реально слова плохого не сказал в адрес текущей власти, скорее даже наоборот.

В результате долго держать большинство моих товарищей было невозможно. Часть выпустили, решив, что без меня там всё накроется. Я стал этакой жертвой для показательной расправы. Всех они подавить не могут? Но одного меня — вполне. Только вот в результате власть получила лишь забастовки, баррикады, а также потенциальное восстание военных.

Да, как только до фронта дошло сведение, что белые снова схватили героя войны Александра Лебедева, бывшего безродного, в одиночку на своём горбу протащившего раненых солдат в битве за Варшавой под палящим взором Кайзера… вы только вдумайтесь, настоящий патриот сражавшийся за свою страну не желая сил и не прося наград сидит в тюрьме, его пытают и готовят к казни! Многих это возмутило, особенно на фоне моих недавних действий и моей всяческой помощи фронту.

И Петроград уже начал бояться, ведь некоторые генералы могут на фоне всего этого взять и развернуться, войти в столицу и посадить на трон кого-то другого, а может и сформировать временное правительство. Меньшевики и большевики не дремлют. Им только повод дай.

— Господин Лебедев! — вскоре дверь в мою камеру отварилась. — Вы в порядке?

— В полном, что происходит?

Революционер докладывал мне о случившемся. Часть солдат отказалась расстреливать мирных жителей. Сами же жители продолжали бунтовать, покидали рабочие места, заводы встали, улицы перекрыты, к дворцу стягиваются все силы, потому что есть опасение, что разгневанные люди пойдут до Государя.

— А ещё мы захватили оружейную, когда солдаты просто покинули посты и разошлись по домам. Мы можем взять зимний дворец прямо сейчас! Красные нас поддержат, часть офицеров из губерний двигаются к нам, но они тоже давно возмущены действиями Государя.

— Красные, их лидеры, где они?

— Их пока что нет. Всё же после недавних событий… часть сбежала и ждёт поражения нашей державы в войне, а другая либо сидит, либо в бегах. Ну кроме Сталина, этот грабит и убивает, собирая деньги на нужды рабоче-крестьянской армии.

— Я понял вас, — уже снаружи тюрьмы, произнёс я, вдыхая свежий воздух.

— Что прикажите?

И я вышел к людям, их было очень много, многие из них меня и знать не знали. А ещё они не знали, что им делать. Они были злы, возмущены, обижены, однако у них не было лидера. Просто стадо, которое вышло и будет бунтовать, ломать, крушить, поджигать и проливать кровь. Если не взять их под контроль.

Также есть и второй вариант. Их просто подавят силой организованные войска Государя. Как только будет нанесён первый удар, прогремят первые выстрелы, то многие побегут, если не будет того, кто поведёт их за собой на штыки. Это мы уже видели на предновогоднем теракте.

Толпе нужен лидер, иначе она будет не грозной силой, а просто мясом, стадом овец.

И я поднялся на грузовик, окинул взглядом людей, что заполнили собой всю улицу. Сколько же их было здесь… не сосчитать. Тем временем из оружейного склада кто-то уже передаёт винтовки. Революционная риторика даёт о себе знать. Наверняка радикально настроенные красные ждут от меня самой очевидной глупости.

Устроить переворот, убить Государя, начать гражданскую войну и проиграть, когда в страну вернётся Ленин или другие красные лидеры. И тогда они просто заберут власть из моих рук, устроив второй переворот. Ведь я буду ослаблен, белые тоже и соперников просто не останется.

Хотя есть и второй сценарий, где меня просто убьют. Но это всё равно будет на руку красным. Ведь я своими действиями так или иначе ослаблю их заклятых врагов. Кроме того, я уже разделил дворянское общество. Вон, военные уже думают в Петроград возвращаться.

Представляете если хотя бы одна дивизия сюда вернётся? Да тут гарнизона на десять тысяч человек в лучшем случае. Да, есть рода, да и сама императорская семья полна сильных одарённых. Но знаете, дворяне при переворотах очень долго делают выбор, сомневаются, а затем переходят на сторону явного победителя. Так что и на них полагаться нельзя.

— Друзья! — громко произнёс я, намеренно избегая слова «товарищи», «леди», «господа». — Я рад видеть вашу сплочённость, ваше рвение и пламя ваших сердец! И мне очень приятно осознавать, что вы не остались в стороне! Однако прошу вас, расходитесь!

И тут же на лицах людей появилось искреннее возмущение, смешанное с непониманием. Шок был настолько силён, что толпа замолкла.

— Господин Лебедев, что вы такое говорите? — чуть ли не шёпотом говорил один из революционеров, пытаясь забраться ко мне на грузовик. — Мы пришли спасать вас, а вы… если мы разойдёмся, вас расстреляют!

— Верно! Неужели вы испугались?! — тут же голос из толпы, наверное, один из красных.

— Ни в коем случае. Кто на фронте воевал, тот уже ничего не боится, — легко отсёк я, при этом не крича, а вкладывая в голос ментальные чары. — Однако, друзья, чего вы хотите добиться своим приходом в дворец?! Солдаты уже ждут вас! Для это и вводилась военная диктатура, чтобы удержать власть! Вы хотите гражданской войны?!

— Мы хотим справедливости, свободы и равенства!

— И вы готовы убить за это своих братьев и отцов?! Может быть своих детей?! Давайте, наши враги только этого и ждут! Да что уж там, веси мир смотрит! Даже наши «союзники» из Антанты только и мечтают как бы мы пали и после не участвовали в делёжке мира! Хотите, чтобы в будущем наша империя была жалкой страной-марионеткой?!

— И что нам просто разойтись?! А затем смотреть как вас расстреливают вместе с другими героями?!

— Никого не расстреляют и я нахожусь в тюрьме по своей воле! — я нагло врал, вернее недоговаривал, но всё же разница здесь небольшая. — А если вы меня хоть сколько-то уважаете, то разойдитесь! Разберите баррикады, верните оружие на склады, а после… уже завтра вы увидите первые изменения!

— Какие изменения?!

— День, один день! Можете точить вилы и собирать дружины, но подождите! Потому что если вы пойдёте сейчас, то вас просто расстреляют всех до единого, а те кто громче всех кричал лозунги, ха-ха-ха… — я рассмеялся во весь голос. — Увидите, они побегут первыми. Вы же просто умрёте и ничего не поменяется. Ни-че-го!

А затем я слез с грузовика, после чего отправился обратно в свою камеру. Красные сейчас начали активно пытаться перехватить инициативу, взять ситуацию под свой контроль, однако после недавних событий, а именно терактов, очень сильно возросло влияние меньшевиков и зелёных. Кроме того, многие «лидеры» небольших групп, это участники «Долга и право».

Виктор дал слово, за ним потянулись самые маргинальные слои. Бородач и другие работники моих предприятий верили каждому моему слову, поэтому тоже послушались и вернулись на рабочие места. Да, мои предприятия были одними из немногих, которые продолжали свою работу.

Также не стоит недооценивать Синициных, которые имели некоторый вес среди промышленников. Инженерный факультет находился в большинстве своём либо на стороне белых, либо на стороне меньшевиков, либо на моей стороне.

Поэтому красные не добились особых успехов. Лишь часть толпы была увлечена за ними, но вскоре и те рассосались, ведь к зимнему дворцу уже стягивали крупнокалиберные орудия. Николай Второй шутить не собирался, ведь понимал, что сделают с ним и его семьёй в случае, если эти безумцы ворвутся в дворец.

Я же спокойно закрыл за собой сломанную дверь в камеру, сел на пол и закрыл глаза, откинув голову на холодную стену. Вскоре толпа разошлась. Часть по домам, как я и говорил. Мне поверили далеко не все, но многие зацепились за эти слова, дабы не бежать на штыки. Они свалили на меня всю ответственность, а сами просто целый день будут сидеть дома.

Мои ребята были заняты делом. Красные же отступили к границам города. Всё же к следующему дню будут переброшены силы из соседних губерний. И нужно напомнить кое-какой факт, Российская Империя, сейчас присядьте, это… Империя.

А Империи не только возглавляются императорами, там не только власть концентрируется в руках военных, но ещё и сами империи объединяют завоёванные народы и территории в единое государство. Единое формально, ведь в Российской Империи далеко не все являются русскими.

А красные же очень любят использовать этот момент в своих целях. Свобода и равенство! Бывшие губернии станут независимыми государствами! Никакого диктата, право на самоопределение и бла-бла-бла, лишь бы армии губерний поддержали их планы устроить гражданскую войну, что должна перерастёт в мировою революцию, после которой не останется ни храмов, ни империй, ни зла и все будут жить в мире.

В общем, суть в том, что красные вполне обосновано полагали найти поддержку. Кроме того и Сталин не дремлет, может быть уже сейчас в других городах к власти пришли большевики. Как знать. Но скорее всего нет. Сил у красных ещё мало, а у белых — много. Да и война только началась. Инфляция всего лишь… даже не сто процентов ещё, благодаря усилиям французских банкиров. Вот когда жрать нечего станет, тогда да, начнётся мясорубка.

— Сукин сын, — меньше чем через час дверь моей камеры снова отварилась.

— И я рад вас видеть, Ольга Николаевна. Как у вас дела?

— Выходи.

— Как прикажете, — ухмыльнулся я, поднялся на ноги. — Что ещё?

— Садись, — Ольга Николаевна указала на стол старшего дознавателя, после чего один из её телохранителей подвинул мне стул. — Что ты хочешь?

— Меня в принципе всё устраивает, — пожал я плечами. — Но от сигаретки не отказался бы…

— Обойдёшься.

— Ладно… — пожал я плечами и замолчал, скрестив руки на груди и уткнувшись взглядом в потолок.

Ольга Николаевна оказалась довольно проницательной женщиной, так что сразу всё поняла, признала ошибку и через секунду мне протянули сигаретку, а затем дали прикурить.

— И ещё я очень давно не ел.

Ещё через двадцать минут один из телохранителей принёс еду, а также графин с водкой, изъятый из запасов старшего дознавателя.

— Что-то ещё? — вроде и ласково, но с какими-то садистскими нотками в голосе спросила меня Ольга Николаевна.

— Можете начинать рассказывать, что вам надо.

— Ты уезжаешь из Петрограда.

— Нет.

— Значит тебя расстреляют.

— Валяйте, — бросил я, накладывая сметанку в борщ, после чего повернулся в сторону телохранителя, одного из. — Спасибо, вы прямо как знали, что я хотел именно борщ со сметаной.

Наваристый такой, сытный, будто прямо этот телохранитель кому-то в дом вломился и украл кастрюлю. Эх, вот они, белые, уже и борщ из вашей квартиры крадут. Хороший лозунг бы получился для красных. Вторым лозунгом был бы «у интеллигенции вместо мозга — говно» ну и или как-то так.

— Как же ты меня задрал, Лебедев, — прямо скрипя зубами от злости прошипела Ольга Николаевна, у которой уже глаз дёргался.

Она бесилась из-за того, что не смогла меня запугать. Более того, несмотря на то что в тюрьме я, расклад полностью в мою пользу.

— А я в вас души не чаю. Это же надо было, заточить меня, да и в такой момент! М-м-м, лучше пиара не придумать. Водочки?

— Я не пью.

— А зря, нервы бы поуспокоили.

— Чего ты добиваешься?

— Восторжествования здравого смысла.

— Устраивая бунты?!

— О Боже, Ольга Николаевна, вот вы серьёзно сейчас? По-вашему, это я устроил?

— Ты один из лидеров.

— Верно. Но толпа вышла не потому что её кто-то попросил. Вы устроили военную диктатуру для чего? Чтобы народ задушить? Мне казалось вы выигрываете время, чтобы исправить собственные ошибки.

— Как их тут исправишь, когда такое твориться…

— Да просто. Для начала приведите меня к Государю. А я с ним уже поговорю.

— Ты уже совсем оборзел. Недостаточного того, что я лично явилась сюда?

— Единственный хороший расклад событий для вас, это тот, в котором вы приведёте меня к Государю для личной беседы.

— Мы не пойдём на уступки. Знаем уже, проходили. Сброд понимает только один язык, язык силы.

— Ну так давай, иди скажи своему отцу, пусть расстреливает всех! А завтра на Петрограде и камня на камне не останется. Сама же знаешь.

— В прошлый раз сработало.

— Ага, давай, проверяй, может и в этот раз сработает. Чего ты вообще ко мне пришла?

— Не разговаривай со мной в таком тоне!

— Веди. Меня. К. Своему. Отцу. Пока. Всю. Твою. Семью. Не. Повесили. Так понятнее?

И вот тут удивился уже я. В какой-то момент мне даже показалось, что я перегнул палку. Ведь вдруг Ольга Николаевна напряглась и побелела. Странно, ментальные чары на неё точно не работают из-за активного барьера, а значит… неужели она действительно так сильно переживает за свою семью?

Нет, понятное дело переживает, но видимо собравшаяся толпа оказала на неё куда большее психологическое влияние. Впрочем, тем лучше для меня.

Вскоре меня вывели на улицу, после чего в сопровождении солдат я отправился к зимнему дворцу. По дороге нам встречались группы людей, которые ещё не расходились. Кроме того, путь наш пролегал в обход «опасных» зон.

По ходу дела из переговоров телохранителей я также узнал, что некоторые солдаты… они не перешли на сторону революционеров, но отказались выполнять приказ по сдерживанию. Многие капитаны и поручики предпочли пропускать группы недовольных рабочие. Некоторые высшие офицеры и вовсе заявили, что помогут провести рабочих до площади напротив дворца, дабы те могли лично осведомить Государя об их проблемах.

Ду уж, понятное дело что тут императорская семья испугалась. Да, они конечно одарённые, но не нужно недооценивать толпу. Кроме того, и среди революционеров есть сильные маги. Как минимум один из красных умеет телепортироваться, прихватывая с собой товарищей. Так что тут шаг влево, шаг право и конец империи.

Государь встретил меня в тронном зале. Гордый и статный, ухоженный и элегантный, от него очень сильно фонило магической энергией, а взгляд его тут ударил меня словно стальная шашка.

Однако несмотря на всю свою силу Николай Второй всё равно почему-то был окружён множеством гвардейцев, а также генералов, которые стояли рядом и готовы были отдать жизнь за своего Государя. Элитная охрана также бдит. Однако Ольга Николаевна всё равно почему-то переживает.

Нет, от своих слов про силу толпы я не отказываюсь, однако Государю вряд ли что-то угрожает. В плане, можно устроить бойню, а затем сбежать по морю, к двоюродному брату, королю Георгу Пятому в Британскую Империю. К слову, сам король Георг и император Вильгельм Второй также являются кровными родственниками, прямые внуки Королевы Виктории. Однако родство не помешало трём монархам устроить войну.

В любом случае, запасные варианты у Николая имелись, прижать его будет очень трудно.

— Ваше Императорское Величество, — поприветствовал я Государя, который продолжал пилить меня взглядом.

— Чего ты добиваешься, Лебедев?

Глава 25

Утро. Солнце только взошло, а толпа уже стояла напротив дворца. В первых рядах я видел именно своих товарищей, с которыми также связался после длительных и очень выматывающих переговоров с Государем. Мне требовалось не только переубедить самого правителя, но и всех его генералов, Ольгу Николаевну, со мной даже командир телохранителей спорил.

Но в конечном итоге здравый смысл восторжествовал.

Гордые офицеры оцепили дворец, они стояли в несколько рядов, также имелись артиллерийские орудия, которые отказались убирать, но хоть накрыли, а затем спрятали за спины солдат. Пулемёты тоже с окон убрали, но одно слово, пару секунд и начнётся бойня.

А может и не начнётся, ведь часть солдат, по моим оценкам примерно от четверти до трети, уже была в шаге от измены. В плане, они вроде и не выполнили приказ, но под трибунал их отдать страшно, потому что всё как снежный ком покатится.

В результате часть солдат просто шла с рабочими с целью, цитата: «Проводить недовольных граждан к государю, проконтролировать что их выслушают, а также не допустить беспорядков». В общем, многие отказались стрелять.

Оружие бунтовщики вернули. Часть добровольно, других заставил мой друг Виктор Карпов, способный быть убедительным. Да, среди толпы наверняка есть радикалы, то основная масса впереди — мой электорат. За всем также следит и Кристина, готовая убить любого при малейшем подозрении в провокации. Хотя с большей частью радикалов она разобралась ещё ночью.

Ольга Николаевна наблюдала за всем из окна, тряслась как лист. Такой я её не видел никогда, а причину такого поведения объяснить не могу. Государь же поправил свою одежду, посмотрел на себя в зеркало, после чего с гордо поднятой головой вышел прямо на площадь, за линию солдат. Телохранители оставались на стороже, гвардейцы готовы были в любой момент броситься перед ним и взять за Государя пулю на себя.

Затем Государь поднялся на подготовленную трибуну, чтобы его было хорошо всем видно. Он осмотрел всех своим стальным взглядом, ни один мускул не дрогнул на лице.

— Я знаю и понимаю, что происходит, — начал говорить Николай, не крича, ведь его голос и так был слышен всем благодаря магии. — Вы всегда меня поддерживали, а я всегда ценил…

Сразу же начались возмущения, кто-то начал кричать. Толпа совсем не хотела что-то слушать, а эти слова про «всегда меня поддерживали» и про «я вас ценил»… Может кто-то из собравшихся раньше и поддерживал Государя, но теперь уж точно нет. А про ценность говорить, когда крепостной труд нещадно эксплуатируется… народ устал, снова это дерьмо он жрать не будет.

— Я хочу сказать две вещи! — теперь уже Николай попробовал говорить громче, вкладывая больше силы в голос, толпа чуть утихла, ведь в конце концов она ради этой речи она и собралась здесь. — Первая, самая худшая вещь на которую способен человек — предательство! Я никого не упрекаю, ведь понимаю, что вами манипулируют и управляют! Лживые лозунги революционеров, желающих поражения нашего Отечества в Великой Войне! Второе, я пришёл сюда, чтобы ответить на ваши вопросы, которые вы бы хотели…

Всё, время у Государя вышло, терпение народа лопнуло. Лживые лозунги? Да уж, Государь ко мне, видимо не прислушался в достаточной мере. Он по всей видимости всё ещё считает, что это всё «красная угроза» заставляет людей бунтовать.

— ЧТОБ ТЫ СДОХ!!! — выкрикнул кто-то из толпы, скорее всего один из подставных красных.

Но затем начали кричать и другие, в том числе и мои товарищи. Нет, они не желали смерти, но говорили о всём, что накипело. Как задрали смены по двенадцать часов, что жрать нечего, а цены всё растут. На войне погибают сыновья и отцы, дворянин вчера убил одного из рабочих просто так, из прихоти.

— Я привожу еду, мотаюсь от полей в Петроград на рынок! А мне говорят, что помимо работы в поле, я должен отработать ещё повинность на заводе! Как я успею ещё и кирпичи делать?!

— Почему на бояр нет никакой управы?!

— За что умирают наши мужья, если мы не можем удержать захваченных территорий?!

— Зачем нам эта война?!

— Кто ответит за расстрелы?!

Всё это звучало в едином хоре и нельзя было разобрать слов. Все требовали ответа, даже одарённые инженеры являлись крепостными, хотя так много делали для страны. Ужасная несправедливость по всем направлениям, всё что накопилось за столько лет… а, что уж там, десятилетий, всё это лилось наружу единым потоком, распаляя гнев в сердцах ещё сильнее.

Виктор пытался успокоить, воззвать к логике, но даже его просто не слышали.

— Это нужно остановить, выводите его, — тут же произнесла Ольга Николаевна, глядя как толпа начинает идти вперёд, а солдаты в холодном поту ждут приказа, поглядывая на командиров.

— Нет! Ни в коем случае! — тут же произнёс я.

— У тебя нет здесь власти, Лебедев.

Ольга Николаевна уже не тряслась, она просто побелела до состояния призрака, вцепилась руками в подоконник и даже не шевелилась.

— У вас тоже. Государь отдаёт приказы, не вы.

— Чего вы встали? — Ольга Николаевна посмотрела на стоящего рядом офицера.

— Мы ждём приказа, Государя, — сдержанно ответил военный.

— Они же его убьют…

— Твой отец — император. Он взял на себя право единолично править державой, все наши победы — его заслуга. Но и за каждую ошибку ответить должен он.

— Тогда я разберусь сама.

— Ваше высочество, я не могу вам этого позволить, — тут же вмешался командир телохранителей. — Своими действиями вы дискредитируете своего отца в глазах всех. Он принимает решение, не вы.

Отрадно было видеть, что не только у меня с головой всё в порядке.

Тем временем пока Ольга Николаевна плевалась угрозами и оскорбления, требуя тут же всё закончить, Государь стоял на трибуне и слушал кричащую толпу. Лишь один раз он отвёл взгляд, чтобы посмотреть на своих солдат, руки которых уже начали дрожать. Только поэтому офицеры не дали команду перевести оружие в боевое положение.

А затем случилось нечто, что удивило всех, даже меня. Хмурый и серьёзный Николай спустился с трибуны и направился прямо к толпе, вопреки предупреждениям гвардейцев. Всё же мои слова дошли до Государя, это хорошо, хотя к тому решению я его не подталкивал.

Признаться, я и сам не ожидал, что гнев толпы будет столь силён. Мне казалось, что мой электорат чуть поспокойнее примет выход Государя, однако они быстро завелись и остановить их никто не мог. Никто кроме, как оказалось, самого Николая.

Через минуту император уже был окружён толпой, которая что-то кричала, но, одним словом, и жестом Николай призвал к порядку, заставив их говорить по очереди, лично, глаза в глаза. Рядом с ним было лишь двое гвардейцев, которые при всём желании не смогли бы остановить толпу, если бы та захотела наброситься.

Да, одарённые сильны, они могли бы устроить бойню, плюс солдаты продолжают стоять вокруг. Но сам факт подобного поступка был демонстрацией куда большей силы, чем любые штыки и пулемёты.

Затем из дворца вышел и я, встречаемый бурными овациями.

— Вас выпустили, какое счастье! — тут же ко мне вышел Витя.

— Я же говорил, что всё в порядке. Император на нашей стороне, на стороне народа. Да, возникло некоторое недопонимание, но всё будет улажено, — я не стал оставаться с толпой, а направился к своему заводу, но так просто уйти мне не дали.

— Государь сказал, что будет создан совет представителей интересов простых мужиков. Это правда? Апочему император стал использовать это слово? Раньше он использовал его исключительно в оскорбительном контексте, предпочитая заменять слово мужик на рабочий или крестьянин.

— Правда, через месяц будут выборы. Однако уже завтра будут выбраны по трое представителей от различных социальных групп, в частности внимание будет уделено рабочим и крестьянам. Возможно, отдельно выделят места для промышленников и инженеров. Это ещё будет обсуждаться с народом. Что касается слово «мужик», то любой язык структура динамическая.

— Неужели Государь собирается уйти, меньшевики победили?!

— Ни в коем случае. Государь не уходит, просто будет формироваться совет, чтобы проблемы быстрее доходили до ушей нашего самодержавца. Однако он… м-м-м… усомнился в эффективности некоторых дворян, которые с опозданием доносили до него детали некоторых проблем.

— А это правда, что крепостное право будет упразднено?!

— Да, правда. Я лично был инициатором этого решения, мы обсуждали детали всю ночь, но всё же пришли к выводу, что вечна повинность должна кануть в лету. Временные повинности будут сокращены до контрактов на год, три, пять и максимум десять лет. Никакого рабства по двадцать лет более не будет. Кроме того «Долг и право» будет восстановлен, также мы будем отдельно следить за качеством труда и пронесём реформу с правом крепостного покинуть хозяина при наличии объективных на это причин.

— А смены? Смены будут сокращены?

— Будут, но со временем. Нам предстоит очень много работы, это не так просто. Пока что только дворяне регулируют нормы на своих владениях. Однако как показывает практика, на моём заводе эффективность выросла, а значит на новую модель придётся переходить и другим дворянам, иначе… я просто всех их поглощу, со временем.

— А это правда, что будет создан совет по правам рабочих? Профсоюзы всё же введут?

— Это будут не совсем профсоюзы, скорее структура, следящая за эффективностью и уровнем мотивации рабочих.

— А кто будет её возглавлять? Вы?

— Будет проведено голосование, как решат сами рабочие, так и будет. Однако это будет в следующем месяце, если успеем. Ну и конечно свою кандидатуру я тоже выдвину, а там уже видно будет.

— А дворяне? Что об этом думают Орловы, Соколовы и другие великие рода?

— Государь принял решение. Их задача быть полезными державе, либо… их заменят. Хотя уверяю вас, что не все дворяне глупцы. Соколовы наверняка поддержат инициативы. Также напомню, что я и сам дворянин, как и многие члены «Долга и права». Конечно, с некоторыми возникнут проблемы, но не беда. Их владения всегда можно передать более талантливым и грамотным людям.

— Рабочим?

— Неуверен, что человек без образования справится с управлением крупного или не очень предприятия. Но если вам это нужно… скоро у вас будет возможность продвинуть эту идею самостоятельно. Зарегистрируйте свою кандидатуру в суде, подайте заявку, попросите знакомых проголосовать за вас. И как знать, может быть, именно вы сможете лично предстать перед Государем. Только убедитесь, что не потратите его, своё и наше время зря. Также замечу, что в первую очередь мы должны думать не о личном благополучии, а выгоде для всей страны в целом, для всего народа! Это важно, ведь ваше право ещё является и долгом.

Где-то только часа через три мне удалось вырваться из толпы. Однако Государь и вовсе остался с народом до самой ночи. Правда с площади люди начали расходиться, но на вопросы Николай отвечал всем и довольно грамотно. Затем отправился в кадетский корпус, где встретился со старыми друзьями-офицерами, а также показал себя лишний раз кадетам, повышая тем самым свою лояльность.

— Как ты только заставил его это сделать? — уже в моём кабинете, спросил Виктор, плюхнувшись напротив моего рабочего стола. — Ментальная магия?

— Сдурел? У него там барьеры огого. Нет, я просто поговорил с ним.

— Поговорил? Да ну…

— Да, просто поговорил. Объяснил перспективы, точки зрения, привёл аргументы, много спорил с его генералами и с ним самим, но в конечном итоге… Государь всё же человек с критическим мышлением. И видимо он нашёл мои доводы убедительным раз решил спуститься к толпе для диалога.

— А может это двойник?

— Нет, не двойник.

— Странно, десять лет назад этот человек просто приказал расстрелять толпу.

— И это сделало лишь хуже. К тому же… он же человек военный, как и всё его окружение. Им очень тяжело понять и принять, что есть какие-то другие методы. Но Государь решил попробовать и, судя по всему, попытка удалась. И согласись, теперь он выглядит куда более сильным, чем раньше.

— Это конечно да. Но всё ещё… выйти к толпе, к мужикам…

— Лучше скажи, что там у нас по деньгам. Много взяток пришлось дать?

— Очень много. Нужно как-то компенсировать расходы.

— Главное, что мы смогли сделать всё согласно плану.

— И что дальше? Получим места у власти и будем влиять на процессы?

— Скажи мне, Виктор, что такое власть?

— Возможность навязать свою волю.

— Ого, а я думал ты что-то начнёшь говорить про солдат, титулы или деньги.

— Нет, это же лишь частные проявления власти. Богатого может подчинить и нищий с мечом. Нищего с мечом можно испугать статусом и купить. И даже богатый, сильный император с армией и огромной казной может пасть ниц, если взять в плен его родню.

— Именно. Поэтому одно место в правительстве, тем более место «советника», к которому в лучшем случае Государь будет прислушиваться, оставляя за собой право послать нахер… такое себе, да?

— Да.

— А значит нам нужна сила, богатство, влияние. Сила как личная, так и собственная гвардия. Богатство как личное, так и всего нашего «Долга и право». Влияние как на императора, так и на рабочих, военных, промышленников и инженеров. Можно ещё позаигрывать с крестьянами.

— Интеллигенция?

— Сформируем свою.

— Прямо так?

— Да, другого варианта нет. Большая часть интеллигенция очень высокомерна. Но мы можем выделить деньги и спонсировать творчество тех же промышленников, рабочих, инженеров, военных. Мы же на них ставку делаем. А интеллигенция нас уже нахрен послала, как и половина дворян, ведь мы кто? Бывшие безродные. Поэтому и мы их нахрен посылаем.

— Понял, принял.

— И да… есть один момент.

— Какой?

— Мне придётся исчезнуть на некоторое время. Если не успею к выборам, то… — я протянул документ с моей кровавой печатью. — Ты мой представитель, можешь принимать любые решения.

— Любые? Но…

— Также тебе, возможно, придётся представить меня от «Долга и право».

— А ты куда?

Я посмотрел прямо в глаза Виктора, после чего тот всё понял. Вопрос он больше не задавал, лишь коротко кивнул и принял документ.

— Подробные указания буду давать по мере возможностей через Кристину.

— Хорошо. Удачи.

— Удача мне не понадобится.

Я же остался в кабинете один. Спокойно заполнял документы. Кристина сразу заметила людей Орловых, которые старались действовать скрытно, но на моей территории они не могли полноценно использовать свою магию, тем более ночью.

Я не сопротивлялся, позволил им напасть из ниоткуда, оглушить и повязать. А затем меня закинули в автомобиль и повезли на встречу к главе род Орловых. Вопреки воли Государя он решил сам проявить инициативу и разобраться со мной, этого следовало ожидать.

Причины также предельно очевидны. Я очень сильно обидел Орлова своими выходками, в частности та история с амброзией, так ещё и алхимиков выкрал. Сверху добавляем просто разницу во взглядах, Орлов, как и многие другие дворяне, просто не может принять грядущие изменения. Его бесит сам факт того, что какие-то мужики будут давать советы Государю на равне с великими семьями.

Я же в своей риторике часто делал выводы в сторону как раз именно такого зарвавшегося дворянства. То есть Орлов меня ненавидел по волне понятным и объективным причинам. А как только я начал активно действовать, то он тут же оценил мои перспективы, после чего вынужден был действовать и сам. Как раз через это похищение.

Впрочем, мне же будет проще уничтожить их род изнутри.

Глава 26

— Где мои алхимики? — в который раз спрашивал меня Орлов. — Опять молчишь? Мы будем тебя пытать до тех пор, пока ты не выложишь всё. Времени у нас предостаточно.

— Слабо пытаете. Императорские палачи делали это куда профессиональнее. Я за сегодня три раза сознание потерял, уже успел отдохнуть, — оскалился я.

— Может тебе хер отрезать?

— Сам же знаешь, высок риск что я тогда сломаюсь и всё, считай ты ничего из меня не вытащишь. В любом случае ты здесь барин, решай.

— Вот зачем ты их украл, скажи мне? Ты хоть понимаешь сколько я ресурсов в них вбухал?

— Представляю. Но нужно было мотивацию на уважении выстраивать.

— Что ты имеешь в виду?

— Боже, Костя, друг мой… ты же глава одного из влиятельнейших родов всей Российской Империи! Неужели ты реально думаешь, что я их связал, да в подвале где-то запер? Они сами меня попросили об укрытии, лишь бы соскочить с твоих путных схем. Да и если бы я тобой не занялся, то это бы сделал сам Государь, у которого ты под носом продавал палёную амброзию.

— Ты ему рассказал?

— Нет. Или да. Можешь позвать других палачей, и мы обсудим с ними и этот вопрос.

— Выблядок безродный, ты здесь сдохнешь.

— Уверен?

— Ха-ха-ха, — во весь голос засмеялся Орлов. — Ты в моём доме, а мой дом — моя крепость. Буквально.

И Орлов ушёл, оставив меня своим палачам.

К слову, он не врал. Жил в городе Кронштат. Это такой портовый городок на острове в тридцати километрах от Петрограда. Здесь есть крепость, маяк, порт, форты, несколько гаваней гражданского и военного назначения.

К слову, в гарнизоне фортов как правило гвардейцы Орлова, который, собственно, и вливает деньги в оборону, понижая нагрузку с бюджета державы. В общем, этот городок Кронштадт, как и сам остров являются главной преградой для любого вражеского флота на пути к Петрограду, к столице. Поэтому оборона здесь соответствующая и управляет ей по большей части Орлов.

Однако его дом нихрена не крепость, а могила.

— Ну что, ублюдок, готов к новому аттракциону боли? — спросил меня палач и начал создавать заклинание.

Иглы пронизывали моё тело, а создаваемые палачом разряды подвергали серьёзной нагрузке мою нервную систему. Однако Орлов и его люди не учли очень важного момента, как это сделали императорские палачи. Всё же, всю информацию обо мне знает императорская семья и очень узкий круг приближенных к ним лиц. И в это число Орловы не входили.

Поэтому они ослабили ментальные блокаторы. Вернее, как, они работали со мной так как бы делали это с каким-нибудь генералом. К тому же, блокаторы ослабляли не из-за тупости, просто же нужно как-то пытать меня. А пытки магические, значит полностью заглушить потоки магии нельзя. Вернее можно, но тогда они будут воздействовать только на физическое тело, что неэффективно в контексте пыток одарённых.

Поэтому блокаторы чуточку ослабили, чтобы сильнее бить мне по мозгам. Да, они знали, что я менталист, знали, что я силён, прямо очень. Только вот их информация была не полной, обрывочной, основана на предположениях и статистике их мира.

Проще говоря, они даже не представляли, что мне хватит и малых крох энергии, ведь я всю свою прошлую жизнь обходился сущими каплями магии. И я не просто менталист-самоучка, не безродный ублюдок, которому из жалости дали шанс и не подающий надежды студент. А уж про мою связь с Кристиной они и вовсе ничего не знали, ведь даже императорская семья лишь предполагает об этих связях, на основе донесений с фронта.

— Мне разрешили тебя калечить, — произнёс палач после разминки током. — Я не буду отрезать тебе пальцы, просто перегружу нервные окончания на кончиках пальцев, а затем выжгу твоё ментальное тело. Такое уродливое и хаотичное… как тебя только взяли в академию? Ты будто… мутант, прокажённый, урод… мерзость. Как ты только выжил? Но знаешь, я тебя уважаю. Действительно уважаю. Ты же воевал, за нас, за меня, за мою семью. И эти раны скорее всего ты получил на войне. Но сам понимаешь… у меня приказ.

И палач подошёл в упор, намереваясь сделать то, что должен. Но неожиданно для него я поднял голову и посмотрел прямо в его глаза. Всё прошло вроде и плавно, однако сам палач будто в холодную прорубь нырнул. А затем осознание, что вынырнуть невозможно.

Лёгкий укол в разум, я уже отлично изучил своего палача. Нашёл бреши, бил в них. Я не создавал образов, лишь использовал его память, где заменял меня на его родных. Все те пытки, которые он делал со мной, а до этого с другими людьми… они мелькали перед взором. Мои и чужие крики летели из уст его семьи.

Затем брешь начала расширяться. Я знал где живёт его семья, знал его настоящую фамилию, имя, отчество… просто сюрреалистичные картины сменились вполне возможным будущем. Слёзы, враньё, мольба…

— Скольких революционеров ты запытал? Как скоро их родственники доберутся до тебя? Сам же видишь, эпоха империализма подходит к концу. Император уйдёт, сам, а кто станет виновным? Кто будет крайним? Это произойдёт не завтра, а позже… думаешь… про тебя забудут?

Палач сопротивлялся, но мой напор рос. Вот у него потекла из носа кровь, затем из ушей, из глаз. Я же вытащил иглы, снял кандалы с помощью кровавого когтя. Кристина прекрасно знала куда меня доставили. И она уже рассказала всем, кому нужно.

Один удар и голова палача слетела с его плеч. Затем сразу же плющ врывал дверь из камеры, а я уже багровой молнией метнулся среди гвардейцев, слишком поздно заметивших проблему. Крови становилось всё больше, но куда страшнее была тьма и мои ментальные чары. Душегубы падали без чувств одним за другим, пока пробуждались отпечатки мучеников.

Вопли, крики, агонии — все эти голоса звучали в хоре со мной даже с того света. Да, это была лишь иллюзия, но как же она была реальна. Кроме того, лишь единицы палачей являлись психи больными людьми. Сколь бы не бесчувственными они не казались со стороны, но где-то в глубинах гранитного сердца, под коркой льда и безразличия оставались свойственными любому здоровому человеку чувство сострадания.

И пусть оно уже давно издало последний предсмертный хрип, но даже этого сморщенного и иссушённого трупа совести хватало, чтобы я мог устроить им ад в их же головах. Даже в своём мире, где приходилось пользоваться каплями магии, мне удавалось сводить с ума целые роты солдат в моменте. И этот порог я уже перешёл, вернув себе практически четверть собственного потенциала до переноса.

Моё сердце билось, в такт нему распространялись волны, создавая тяготящую ауру. Тьма же продолжала сгущаться и настоящий ужас спускался на остров. Самое главное в бою — контролировать поле боя, в этом направлении я всегда стремился к абсолютному идеалу. Каждая мысль, каждый вдох, каждая смерть и простое сокращение мышц — всё должно находится под моим контролем. Все должны играть мою пьесу в кровавой жатве, пусть даже этого не подозревая.

Я выбрался наружу, после чего тут же чёрной стрелой взметнулся в сторону маяка, быстро вырезал артиллерийский расчёт. Скинул орудие вниз, потушил свет и позволил себе слегка понаблюдать за происходящим.

Паровые дирижабли и корабли уже высаживались на многочисленных фортах, расположенных на маленьких островах вокруг Кронштадта. В большинстве случаев гарнизон сдавался без боя, изредка самые преданные гвардейцы начали борьбу. Как так получилось? Всё просто.

Соколовы давно соперничали с Орловыми, а теперь у них появилась исключительная возможность поставить точку в давних родовых спорах. Как только меня повязали, то сразу же Соколовы начали действовать, они почувствовали слабость, словили момент и собирались возвыситься.

Одно слово, одно обвинение, Орловы подозреваются в поддержке красных. Моё похищение становится одним из аргументов. Также это нарушение воли Государя. К тому же Орловы ещё и амброзию палёную незаконно продавали, к этому всем Орловы-Сухановы с другими родами уже повязаны и расстреляны за помощь революционерам.

Одним за другим Соколовы забивали гвозди в крышку гроба, не боясь врать и преувеличивать. Ведь как не посмотри, сами Орловы вряд ли поддерживали красных, может быть, испытывали симпатию к меньшевикам, но не более того. Однако говорить уже поздно, Орловым предложили сдаться. Они отказались.

Какие буду последствия? Будет война. Небольшая, но жестокая. Многие рода поддерживают Орловых, разделяют их убеждения. Именно из-за этих дворян и была высокая пропасть между разными слоями населения. И когда Государь принял решение протянуть руку народу, по-настоящему, то эти дворяне возмутились. Теперь же после нападения на Орловых… всё стало предельно очевидно. Раскол, междоусобная война, смерть.

Но иначе нельзя. Великая Война продолжается, держава должна быть единой, а значит лишнее нужно убрать и заменить. Кто станет лишним? Вопрос риторический, ведь над островом уже зависли три гигантских транспортных дирижабля. Заскрипели вентили, и кровавые реки хлынули с небес.

Собранная кровь тут же подчинялась Кристиной, наблюдающей за бойней с небес, с одного из воздушных эсминцев. Орудия же продолжали работать, а в ответ уже почти никто не стрелял, сопротивляющиеся гарнизоны были подавлены, десант высаживался, я же направил взор к центру острова, взяв на себя Орлова.

Одним за другим враги умирали, многие из них уже не сопротивлялись. Огненные шторма укутали остров, свистят пули, твои товарищи падают одним за другим, но теперь и вовсе небеса плачут кровавыми слезами в самом буквальном смысле. Тьма сгущается, голоса кричат, багровые реки стекаются по улицам…

— Апокалипсис… — шёпотом повторялись солдаты, прижимая к себе винтовки и читая всевозможные молитвы.

— Бросайте оружие, сдавайтесь и вас пощадят, — я говорил тихо, почти шептал, но мои слова разлетались с тенями и гремели подобно орудиям крейсеров. — Орлов предал страну, предал Государя, предал вас. Вам не нужно умирать за него.

И винтовки начали падать на землю. Сомневающиеся солдаты услышали не совет, а приказ. Их решение было принято. Кто-то боялся за себя, другие не желали оставлять родных, а третьи просто мыслили критически и не видели причин умирать за чужие интересы. И когда они слышали мой приказ, они подчинялись, сдавались и мне оставалось лишь пройти по парадной улице, выходя к дворцу Кронштадта.

— Занять круговую оборону, держаться до конца! Нужно выиграть время! — кричал Константин Орлов, глава рода.

А затем он спрыгнул с крыши, на которой расположились зенитные орудия, укрытые портативными барьерами. Снаряды летели к небесам, разрывали обшивку осколками и вот уже под гул двигателей один из транспортных дирижаблей загорается и начинает падать.

— Так вот, что ты затеял! Хочешь меня убить и занять моё место! — выкрикнул Орлов, двигаясь навстречу мне с двумя обнажёнными шашками.

— Чтобы что-то создать, нужно что-то разрушить. Не ты ли построил фундамент своей рода на чужой крови?

— Я. И сегодня положу ещё один череп, дабы спасти то, что мне дорого. Государь зря предал меня. За мной пойдут многие. Это начало гражданской войны. Поднимутся целые губернии, о своих обидах вспомнят захваченные нациях! А затем Государь уйдёт, мы создадим временное правительство из представителей голубых кровей, после чего раздавим и красную заразу! Российской Империи пора измениться и она измениться.

И Орлов рванул вперёд, но не использовал привычную стихийную магию. Вместо этого он продемонстрировал технику фазового сдвига, переместился в пространстве на небольшое расстояние, тут же нанося удар.

Запели наши клинки, высекая искры. Я метил в глаза, резко менял направления атак и пытался подрезать ноги, но мой враг оказался чудовищно быстрым. Кроме того, у него имелся боевой экзоскелет лучшей модели.

И вот на моей шашке после парирование остаётся скол, затем второй клинок едва не вскрывает мне глотку, а третий удар обрушивается на жёсткий блок и оружие в моих руках ломается с треском. Но тут же я подставляю щит из багровых кристаллов.

Резко Орлов отступает назад, после чего убирает шашку и достаёт энергетический револьвер. Все атаки я принял на барьер, а затем из ствола револьвера пошёл пар.

Тем временем дирижабль уже взорвался, и вся оставшаяся кровь в моменте полетела прямо на остров, окрашивая всё в багровые тона и даже залив начал менять свой цвет. Из этой же крови Кристина создала мне новое оружие, два прямых меча.

— ОГОНЬ!!! — раздался крик и зенитное оружие, уже переведённое на меня, открыло огонь.

Но тут же взметнулись тени, а за ними и багровая волна, что застыла в воздухе, став кристальной стеной. А как только снаряды взрывались и разносили преграду, то осколки вихрем устремлялись прямо к канонирам, разрывая их барьер, а затем и плоть в клочья.

Взметнулся плющ и вокруг поля боя начала возводиться кровавая арена.

— Он… что он делает? — вдруг спросил меня Кристина.

— Родовая техника, лучше спускайся.

Тем временем погода начала сходить с ума и сквозь тьму пронёсся пронзительный крик орла. Войны начали бить сильнее, потоки воздуха становились смерчами и даже град начал бить воздушный флот Соколовых.

— Позвизд! — вдруг прокричал Орлов, после чего прямо с небес, сквозь непогоду и ненастье к земле сорвалась хищная птица.

Оперение её было из синих молний, чёрные глаза смотрели прямо в душу, а один взмах крыльев создавал бури, в то время как клёкот превращался в молнии. Дух рода Орловых приземлился на плечо своего хозяина и друга, вонзил когти в плоть, после чего их ментальные тела соединились.

— Когда прошлый император пришёл ко мне и попросил убрать первый род нашей державы, я сделал это вопреки воле своего отца, — тихо произнёс Орлов. — Всё ради моей семьи, их благополучия и достатка. Я возглавил род, сделал свою семью сильной, воспитал наследников и скрепил союзы с другими сильными. И тебя я раздавлю тоже, как и Соколовых. Вы даже не представляете с кем связались!

И внезапно вокруг Орлова начал концентрироваться чудовищной силы разряд, опасные дуги начали бить в стороны и их мощь была настолько велика, что плавилась земля. А затем и вовсе весь заряд начал собираться для одного заклинания.

В последний момент я рванул в сторону, но толку от этого не было. Заклинание поставило конечную точку пути, молния выбрала самый выгодный для неё путь. От столкновения с заклинанием моим барьеры сначала вспыхнули, затем энергия начала убегать, а в конечном итоге взрыв отправил меня в полёт.

Но уже через десять метров моё обугленное тело поймал плющ, после чего поставил на ноги.

— С этим нужно быть осторожнее, — произнесла спустившаяся с небес Кристина, воплотившая для себя копьё.

— Да я уже понял, что это за птица? Дух рода? Я про таких только читал.

— Чем-то похож на меня, но в то же время… это нечто другое. Но тоже симбионт.

— Где Соколовы?

— Не знаю, должны были уже появиться.

Я напрягся, но приготовился к бою. Даже без Соколовых мне вполне под силу справиться своими силами. Однако сюрпризы не закончились. Ведь вдруг раздался знакомый голос.

— Не представляем с кем связались?! Отнюдь! Ты предатель народа, сраная империалистическая мразь!

— Ох, опять он… — устало выдохнул я.

Прямо на арене появился отряд красных во главе со Сталиным в тяжёлом трёхметровом экзоскелете с артиллерийским орудием.

— Сегодня из нас точно кто-то сдохнет, но лично я умирать не планирую! — заявил один из лидеров большевиков, после чего выстрелил в Орлова.

Глава 27

— Что происходит, Кристина? — спросил я, будучи отброшенным очередной атакой Орлова.

Бой набирал обороты, отряды революционеров перебрасывались прямо в гущу сражения, сея хаос и разрушения. Кроме того, часть солдат предала командиров и захватила власть в фортах, начав жестокую перестрелку с воздушными и морскими силами. В центре всего этого безумия мне и приходилось сражаться, порой сразу и против Сталина с его отрядом, и против Орлова.

Нас трое, кто-то должен умереть первым, после чего определится окончательный победитель. Однако выяснить самое слабое звено ещё не удалось. И видит Бог, я тот свет отправляться не хочу. Рано мне ещё помирать.

Только вот… видимо слабым звеном решили выбрать именно меня. Орлов просто в бешенстве бросался в атаку, Сталин вроде тоже атаковал и меня, и его, но как-то находился в сторонке. Слишком много сил он тратить не хотел, поэтому больше наблюдал за нашим противостоянием, попутно разбираясь с гвардейцами Орлова и десантными отрядами белогвардейцев.

В своих силах я был уверен, но в такой ситуации требовалась и помощь Кристины. Однако она… она будто изменилась. Я не слышал её шуток, едких замечаний, смеха, что уж там, Кристина в принципе не говорила и молчала большую часть недавнего времени.

— Что случилось, Кристина? — повторил я вопрос, но снова не услышал ответа.

А как только я повернулся, чтобы посмотреть на её лицо, так сразу же выстрел сделал Сталин из своего экзоскелета.

— Нужно быть осторожнее, — произнесла Кристина, прикрывая меня барьером.

Голос её был слаб, звучал тихо и в нём чувствовалась некоторая апатия. Я же не понимал, что с ней не так и что произошло. Наверное, мне следовало уделять ей больше внимание, но времени на это я не нашёл и, видимо, упустил нечто важное, очень важное.

Да, Кристина продолжала сражаться, помогать, но не было азарта, не было страсти и рвения уничтожить врага. Обычно в бою именно она желала устроить кровавую жатву, это доставляло ей удовольствие, а сейчас почему-то уже нет. Побочный эффект от получения тела?

— И ЭТО ВСЁ?! — проревел Орлов, уже превратившийся в сияющий молнию: магический заряд проходил через всё его тело и броню, он стал словно лампочка накаливания. — ГДЕ ТОТ ХВАЛЁННЫЙ УБИЙЦА, ЧТО ЗАБРАЛ ЖИЗНЬ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО РЕННЕНКАМПФА?!

И закричал духовный орёл Позвизд, рождая своим клёкотом непогоду и ураган вокруг поле боя. Кровавая арена разваливалась, молнии били во все стороны и электрические дуги меняли электромагнитные поля.

В ужасе Сталин даже отступил чуть дальше, а энергетический ранец за его спиной начал выделять гигантское количество пара. Барьер накрыл отряды революционеров, спасая их от буйства стихии.

— Отступи, действуй издали, помешай его магии, — отдал я приказ Кристине.

И сразу же она отступила, чтобы собрать ещё больше крови и возвести новую арену. Затем она также поможет и нашим, после чего вернётся вместе с подкреплением, если, конечно, Орлов будет ещё жить.

— Серьёзно?! Думаешь взять меня в одиночку?! ГЛУПЕЦ!!! — проревел Орлов и изменил законы природы.

Чудовищное заклинание, мне даже не хотелось знать, что произойдёт если он его закончит. Может весь остров уйдёт под воду? Или же просто меня на атомы расщепит. Мне даже вспомнилось заклинание Кайзера, только император Германской Империи покрывал куда большую территорию своей магией, а Орлов концентрировал пусть и меньшую силу, но в одном месте.

Я же спокойно выдохнул, готовясь применить свою сильнейшую технику.

У всех есть страхи, кто-то боится состариться, что сопряженно с немощностью. Другие боятся людей, даже общение им даётся с трудом, ведь как же бывают важны эти чужие и бесполезные мнения со стороны, да? Третьи боятся пауков, высоты, собак, может быть отравления или даже самого страха? Многие мужчины боятся страха, ведь это считается проявлением трусости, после которого репутацию ты не отмоешь.

Многие солдаты на острове и на фортах вокруг, на дирижаблях и паровых морских баржах — большинство из них боялись смерти. И, пожалуй, среди всех перечисленных именно страх смерти является самым сильным, но есть нечто ещё более ужасное, что легко уделывает даже осознание своей скорой гибели.

И вдруг заклинание начало ослабевать, а мой мрак начал распространяться. Медленно Орлов опустился на землю, часть солдат и революционеров застреливались прямо сейчас, ещё больше дрогнула и лишилась боеспособности.

— Что… как ты это сделал? — не веря прошептал Орлов.

Я же начал медленно продвигаться вперёд. Очень много сил уходило на это заклинание, почти вся энергия. В чём же был секрет? Просто этот страх я хорошо знал и сам, за основу я использовал свои чувства, которые проецировал в разум каждого в радиусе пары сотен метров.

И каждый кто ломался под этим гнётом, становился дополнительным источником моей силы. Общий страх становился всё сильнее, собирался в одном месте и отправлялся через меня уже прямо в голову Орлова, который пусть и был чудовищно силён, но и он оставался просто человеком.

Орлов казался сломленным, однако из-за ментального перенапряжения моя внимательность снизилась, и я не заметил целый ряд фатальных факторов. Стоило моему мечу взмыть на моей головой для нанесения финального удара, как в следующую секунду произошло сразу несколько вещей.

Орлов ехидно поднял голову и ухмыльнулся, тут же растворившись в воздухе и совершив очередной фазовый сдвиг. Затем же и я увидел впереди Сталина, который зарядил своё дуговое орудие для выстрела. Он целился в спину Орлова, надеясь попутно задеть и меня. Времени отступить уже не было, ведь для резкого манёвра нужно сначала развеять собственно заклинание, на которое уходит вся энергия.

— Неужели он решил сбежать, как трус? — мелькнула в моей голове мысль.

А затем дуговой разряд столкнулась с моими барьерами, взрыв, моё тело начало плавиться, кости почернили и вот я уже лечу.

В это же время прямо надо мной сверкнула молния. Орлов действительно резко ушёл в прорыв, попутно разбив молниями часть революционеров, оцепивших нашу импровизированную арену. В воздухе уже не было авиации, ведь непогода уничтожала всё над островом.

Однако в последний момент на перехват бросилась Кристина, которую я не успел отговорить. Она использовала копья для атаки по области, заставила Орлова уклоняться, предсказала его следующее движение и атаковала воплотившимся из крови мечом, но была недостаточно быстра и сильна.

Её барьеры уступали в мощности, у неё не было мастерства, как и обилие крови не смогло сделать достаточного перевеса. Орлов проткнул её своей шашкой, легко уйдя от атаки, после чего отпустил оружие. Кристина начала падать, но вдруг орёл сорвался с плеча хозяина, вонзившись когтями в рукоять шашки, попутно придав скорости. И вот уже Кристина летит пулей к земле, слышно, как ломаются кости, а после чудовищной силы разряд проходит от Позвизда сначала в шашку, а потом расходится по всему телу, плавя плоть и кости.

Я даже не мог встать, с ужасом осознавая, что ментальная связь с Кристиной просто исчезла, а мои мечи в руках перестали быть твёрдыми, превратившись в обычную кровь.

Прямо над нами же пролетел паровой корвет, личное судно Орлова. Авиация уничтожена его заклинанием, путь прочищен и вот уже сам Орлов заскакивает на борт, попутно усиливая барьер. Он выиграл достаточно времени и несмотря на всю неожиданность быстро организовал план отступления для своих близких. Но умирать здесь Орлов изначально не планировал.

— Забрать её тело! — тут же скомандовал Сталин, после чего направился добивать меня, вот он уже направил свой ствол и произнёс: — Сдохни.

Однако в последний момент моё тело исчезло, ведь это была иллюзия. Я же атаковал из теней с фланга. Большая часть моего лица обнажилась до черепа, расплавилась часть сухожилий, и даже глаза вытекли, но несмотря на все эти раны, я ещё не погиб.

В последний момент Сталин активировал конденсаторы и круговой разряд сбил меня прямо в воздухе. Я тут же отступил, вскрыл глотки революционерам, пытавшихся добраться до бездыханного и изуродованного тела Кристины.

— Из Петрограда выдвинулись императорские силы. Сейчас к Соколовым присоединится сам Император, — произнёс появившийся рядом со Сталиным маг, способный телепортироваться.

— Уходим, — буркнул Сталин, после чего отделил своей энергетический ранец и швырнул в мою сторону.

Я напряг все свои ментальные каналы, но особо уже не надеялся выжить. Моя задача выложиться на полную, чтобы потом не жалеть. Так я поступал всегда, и буду поступать.

Сталин уже исчез, а ранец начал перегружаться. К тому же этот ранец питал не обычный экзоскелет, а тяжёлый, трёхметровый, там мощности хватит чтобы танк двигать. Взрыв будет соответствующий.

Но в последний момент прямо передо мной оказался императорский телохранитель.

— Вы в порядке? — спокойно рассеяв взрыв, спросил он.

Рядом с Кристиной тут же опустился целитель, который тут же произнёс:

— Ментальное тело уничтожено, сердце не бьётся… она… мертва…

И это было последнее, что я услышал, после чего потерял сознание. Моё израненное тело уже не восстанавливалось, магии Кристины не было, дефицит энергии восполнялся за счёт разложения физического тела. Я сделал последний выдох и позволил тьмы схлопнуться вокруг разума.

Я недооценил своих врагов.

* * *

Снова благодарю всех читателей за лайки, комментарии и конечно же чтение. Ведь именно своей активностью вы даёте мне понять, в каком направлении дальше двигаться, на чём лучше сделать акцент, а что лучше убрать. Всё же я пишу именно для вас, иначе бы не публиковал книгу. Также не забывайте подписываться, чтобы быть в курсе актуальных новостей и не пропустить публикацию нового тома. На всякий случай дублирую ссылку на следующий том прямо здесь:https://author.today/work/266420 — следующий том, Жатва 3. Философский Камень и нет, там не будет идти речи про Гарри Поттера.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27