Академия драчёвых напильников [И. Каравашкин] (fb2) читать онлайн

И. Каравашкин Академия драчёвых напильников

Глава 1. Вот вам новый танк

— Заткнулись, уроды, быстро! Открыли конспекты, записываем тему занятия. Значит так, пишем. Тема — этика деловых отношений. Цель занятия: изучение правил проведения совещаний.

Открылась дверь в кабинет и чей-то недовольный голос сообщил: принимайте постояльца, с вами деградировать будет. И в дверь с трудом протиснулся здоровенный рыцарь.

— Нифига се! Народ, зацените, какой танк зачётный! — выдал кто-то.

— Эй, чугунок, ты чё, по жизни потерялся? — понеслось вдогонку.

— А ну клювы захлопнули, пока я вам их не загнул! — рявкнул стоящий у доски преподаватель, и поздоровался с вошедшим, — Ты чё встал? Чё те тут надо?

— Меня к вам в группу зачислили, я у вас учиться буду, — пробулькало из-под глухого шлема с рогами.

— А нахрена ты мне нужен? У меня свих долбиков хватает. Ты откудова такой, с крестового похода?

— Я с «Седьмого», меня перевели.

— Вали в свой Константинополь! — выкрикнули с «камчатки».

— Я чё кому сказал? Ещё одни звук на моём занятие, и белый билет вам всем обеспечен, — преподаватель этики деловых отношений был немолод и опытен, не глядя ткнул пальцем в дальний угол, — Вон туда садись.

Танк протиснулся между партами и кое-как втиснулся за одну из них.

— Э! Ты ваще — чё? — возмутился внезапный сосед по парте.

— Опять?! — зарычал препод.

— А чё он? Ваще блин, а я тут как, а? — продолжал ныть, вытесненный объёмом занимаемого пространства рыцарем за край стола, сосед.

— Ты ему предъявляешь? — уточнил преподаватель, — так вперёд — на арену.

— Не, я это, ну… Короче, он тут ваще всё занял. Мне писать, а места-то?

— Если не предъявляешь, то завались, утырок, — зафиналил препод и продолжил, — собрания могут быть плановые, внеплановые, итоговые, промежуточные. Характер собрания определяется целями его проведения. Корпоративная культура, как свод формальных и неформальных этических правил…

Занятие было нудным. Новенький, старательно записывал то, что уже давно изучил в предыдущем своём учебном заведении. Но тут место было новое, и хрен его знает, чо как. Поэтому на всякий случай, решил эмулировать прилежного учащегося.

Остальные учащиеся, прилежными были, так же, как и он сам, не за совесть, а за страх. Усердно записывая каждое слово, скрипели своими тактическими ручками, поскрипывая брониками, у кого какой. Вообще, по экипу и шмоту, было видно, что «донов» тут не любят. У всех барахло было разным, но у большинства стандартное и некомплектное, у нескольких — подарочное. Непривычно воняло то ли ваксой, то ли гуталином, новенький в этом особо не шарил. А вот запах оружейного масла для него был хоть и не знаком так, чтобы определить марку, зато привычен. Правда, он, как-то уже прикипел к запаху сала и ворвани, ну не циатимом же латы смазывать, как новис какой-то.

Исписав дюжину страниц, да так, что пальцы в латной перчатке сводить стало, рыцарь очень обрадовался звонку, известившего о завершении занятия.

Препод закончил начатое предложение, и с монотонного вещания радиоведущего внутризаводского радиоузла, переключился на тон мастака из лоховки:

— Слушать меня сюда, ушлёпки. Следующее занятие начну с проверки конспектов. Кто не писал конспект, тот будет писать завещание, я вас научу быть приличными людьми. Всё. Занятие закончено, — и запихав в кожаную папку свою методичку, составленную, наверное, ещё на первом съезде СовНарКома, свалил в туман.

Не успела за мастаком закрыться дверь, как рыцарь вывалился в коридор вслед за ним. И ведомый шестым чувством — чувством поротой задницы, загромыхал в фойе между крыльями учебного корпуса. Ему нужно было пространство для более чем вероятного боя. Едва успел добраться до середины «арены», как вокруг него сформировалась вполне профессиональная «подкова»:

— Слышь, железный дровосек. Ты ваще откуда такой красивый нарисовался? Чё те в семёрке не сиделось?

— Да он отбитый, ты на шлем его посмотри. Полюбасу, чел не вхлюпывает свои перспективы.

— Хромованадиевый, нет тут у нас твоего Грааля. Зря ты сюда припёрся, странник.

Танк уже стоял наизготовку со своим прокачанным тремя аркенстонами эспадоном. Силы были где-то на равных, правда, две «мухи» и один «энлав» у противника немного напрягали. Но кастовать рыцарь пока не спешил.

— Не кипиши, обижать не будем. Так чё ты к нам перевёлся-то? — обратился к танку самый «упакованный».

— По семейным обстоятельствам, — глухо пробубнил из-под шлема новичок.

— Это у вас там, в семёрке, так «выпнули» называют? А скажи ещё чё-нить по мажорски? — подтявкнул какой-то полурослик со всего двумя родовыми шевронами и одной медалькой.

— Да у меня реально семейные обстоятельства, пришлось переехать, ну и доки забрать.

—Ок. Доки забрать, это понятно. А к нам-то на кой? Ты не выкупаешь, что тут, таких как ты, не особо ждут. Да и ваще — не ждут, — снова подал голос «упакованный».

— Мне доучиться надо. На работу диплом нужен, — танк пытался отделаться от допроса короткими фразами.

— А ты, ваще, кто по жизни? Ты танк или фури? Чё у тебя за шмот такой странный, паладинишь что ли? — опять подтявкнул коротышка.

— Разве в семёрке паладины учатся? — спросил ещё один, с М-60.

— Не, паладины же в «четвёрке»?

— В «четвёрке» одни дуры — волшебницы. Там парней ваще нет, это ж — мед!

— Так, тихо, — прикрикнул упакованный, и, по-видимому, — старшой.

— Чел, расслабься. Мы тя не тронем, мы кодекс чтим. А если быковать не будешь, то и вообще…

Но экипированный по полной старшой не договорил. Внезапно стало очень тихо. И не прост тихо, а ещё и пусто. Вокруг пришельца из «семёрки» образовалась пустота. И только звонкий дробный звук приближающихся шагов объяснял произошедшее.

От неожиданности, танк чуть не кастонул. Но, сделав глубокий вдох, перехватив меч поудобнее, встал в стойку «последнего пути».

—О?! Самовар? А ты адресом не ошибся, случайно? — задала вопрос ведьма.

Самовар промолчал. Говорить было некогда: надо было читать заклинание.

— Не пыжься! Шпрота, — насмешливо посоветовала ведьма, окинув сканирующим взглядом готового к битве рыцаря.

— Я не шпрота! — гордо пробубнил в наглухо зашторенном шлеме рыцарь, едва успевший прочитать заклинание «сокрытия срамного». У этой ведьмы аура вулгарис-пубертатисус нереально зашкаливала.

— Тогда — килька, — хмыкнула ведьма.

— Я не килька! Я — гроссмейстер!

В доспехах стало внезапно слишком жарко. Чересчур солёный пот стал заливать глаза, сердцебиение усилилось. Из-за ведьминской ауры гульфик трещал по швам. Таймер заклинания тикал. Гроссмейстеру очень хотелось, чтобы ведьма убралась куда подальше, как можно скорее, пока действовало заклинание.

— Да мне пофиг, ты не у себя дома. Поэтому я буду тебя называть так, как захочу. Хочешь, буду звать — Пыжик?

— Нифига! — держать стойку становилось всё труднее.

— Фига-фига! Я же через дырочки в твоём наморднике вижу, как ты весь напыжился. Думаешь, с твоим восьмым уровнем прокатит? Без чёрного свитка, твоё заклинание против меня не действует. Ха! — ведьма нагло и цинично окинула взглядом истекающего потом мечника, упёршись взглядом ниже ватерлинии.

— Чё ты врёшь-то? — не поверил он такому прогону.

— Кто врёт? А хочешь — докажу? — ведьма однозначно была уверена в своих силах.

Мечник промолчал. На чужой территории у него не было возможности продержаться долго против местной ведьмы. А зная их паскудный характер, можно ожидать вызов подмоги в виде целой эскадрильи таких же пакостниц.

Медленно отступая, кормой взяв точный азимут, рыцарь втянул пока ещё своё не бренное тело в броне в кабинет, где и упёрся в угол, читая про себя молитву. Но ведьма зашла в учебное помещение вслед за ним.

— Эй, лошарики, ауу! — позвала ведьма.

Но лошарики успели занять позицию, и добротно собранный бруствер из мешков с песком прикрывал тактический угол кабинета. Над мешками поблёскивал окуляр перископа.

— Эй, Широкомордый! Выходи, — потребовала ведьма.

— Хрен тебе! — послышалось из-за бруствера.

— Выходи, я чо сказала?

— Да вот хрен, не выйду!

—Я считаю до трёх! Один. Два… — досчитать ведьма не успела.

Над бруствером заполоскался белый флаг, а Широкомордый вылетел из тактического укрытия по навесной траектории и шлёпнулся у ног ведьмы:

— Высылаем парламентёра! — раздалось из-под бруствера.

— Вот так бы и сразу. Короче. Старуха сказала, чтобы вы после занятий не разбегались. Придёт машина с материалами для ремонта спортзала, будете разгружать. И все надо будет к дверям отнести. Всё ясно?

— Ясно!!! — хором отозвались из укрытия.

—А ты, в следующий раз, если сразу не выйдешь, вообще ходить больше не сможешь, — пообещала ведьма и сделала магический пасс.

Танк сработал автоматически. Это был рефлекс: прикрыть щитом члена пати. То, что он вообще-то в чужом квесте, танк подумать не успел.

Ведьма хлопнула дверью, выбелив всех осыпавшейся штукатуркой. Из-под рыцарского щита послышалось кряхтенье: новенькому досталось конкретно.

— Эй, брателло, ты как, живой? — поинтересовался один из взвода.

— Кк-ккр, буль-буль, чмяк, вроде, — замогильным голосом отозвался рыцарь.

Прикрытый им старшой поднялся на ноги.

— Ну вы уроды! Я вам это ещё припомню! Так, значит, да? — он был очень раздосадован вариантом проявленной смекалки воинов своего взвода, и протянул руку своему внезапному союзнику, помогая тому подняться, — буду должен. Чем это она так?

— Дизентерией, — печально ответил отразивший урон.

— Да ты чё? Вот, коза-а! — протянул удивлённо старшой.

— И часто это у вас так? — разминая шею, опасливо уточнил рыцарь.

— Да, ваще-то, у нас с ними перемирие. Чё она так, ваще не выкупаю. Сильно тебя?

— Пронесло. У меня заклинание работало.

— Повезло тебе. Это — Синяя. Она умеет сделать больно.

— И много у вас таких «синих»? — танк уже понял, что драки и выяснения статус-кво не будет и снял шлем.

— Эта самая слабая, и самая подлая. Всего сильных ведьм, ну, по нашим меркам, три. Но это у нас они сильные. Для тебя они высшие ведьмы.

— А чего это для меня — высшие?

— Читят, курицы.

— А директор куда смотрит. Не положено же? Минобр же запретило?

— Ага, запретило. Но не всем.

— Блатные?

— Откуда у нас тут блатным взяться, — рассмеялся старшой, — это у тебя в семёре все блатные. А у нас все лохопеды босоногие.

— А чего тогда им не предъявят?

—А они с новой директрисой задружились. Старый директор на пенсию свалил, и нам новую прислали. А она — бывший директор школы для трудновоспитуемых. Так что ты реально попал, будешь с нами тут страдать по полной.

— И сильно страдать надо?

— Немеряно. Ведьмам круга тут земля обетованная. Им ваще ничего ни за что не бывает. Беспределят по-чёрному. А нам их трогать нельзя под угрозой отчисления.

— Весело у вас тут.

— Есть хочешь? Пойдёшь хавать? Ща как раз перерыв большой, — предложил старшой.

— Не. Я на нулях.

— Контора платит. У нас здесь дотационная едальня. Ща тебя в список внесём, и ешь — не хочу. Паёк дают годный, — и обратился к товарищу по оружию, — Рында, внеси нового в списки, по бырому, ок?

— Тебя как звать, и номер, какой у тебя? — спросил у новенького боец в омоновском «колпаке» с позывным «Рында».

— Безудержный я, номер три — три — три.

— Тогда вы выдвигайтесь, а я за талонами в секретариат, в столовке встретимся, — и рында метнулся.

Паскудство Синей ведьмы сослужило добрую службу бывшему Великому Магистру ордена защитников добродетели всех прекрасных дам. Драться и доказывать, что не лох, не придётся. Защищать кого-то он, вообще-то не планировал, но война есть война, а война с ведьмами и защита от ведьм кого бы то ни было, для рыцаря есть его священный долг. Вот потому он, чисто на рефлексах, прикрыл взводного. И этот поступок сразу же расположил к нему всех бойцов. Враг ведьмы — друг врагу ведьмы, как-то так.

Взвод построился в походную колонну и выступил в направлении столовой. До столовой требовалось спуститься с третьего этажа на первый, и пересечь центральный холл. По всем канонам этот холл считался в любом учебном заведении нейтральной локацией, на которой действовал запрет на любые PvP, и, тем более, на бугурты. Но только не здесь

В этом муниципальном «тереме» процветала абсолютная диктатура ведьмовского круга. И командовала шабашем сада директорша. Всё это быстренько сообщили новые боевые товарищи Безудержному, и категорически порекомендовали перемещаться короткими перебежками и не отсвечивать. Но и столовая не была для здешних особей мужского пола безопасной территорией, кодекс и тут нарушался ведьмами только в путь.

Так-то, официального приглашения в пати ему не присылали, но это лишь потому, что обстановка не располагала к протокольным расшаркиваниям. Новичка включили в рейд явочным порядком. Шаткое перемирие с ведьмами, в действительности, было лишь прикрытиям от проверяющих из отдела образования. А так-то, ведьмы охотились за всеми подряд, превращая всё в развлечение для себя, и в ад на земле, для других. А ещё они читерили без меры.

В общем, было опасно и сложно. Поэтому, все они, члены боевого братства очень рады, что он с ними. И не потому, что он типа там такой навороченный танк, или что у него магия прокачанная. Просто их мало, да и тельняшек на всех не хватило. Опять же, у него, как у святого рыцаря, есть опыт борьбы с ведьмами. А у них он только нарабатывается, потому, что тёлок в терем стали принимать только с прошлого года, как директорша новая нарисовалась. Не, они бойцы тоже опытные. Но в других квестах. Да и как вести боевые действия с теми, кто под эгидой педсовета и кому можно всё, а тебе вообще ничего нельзя? Двоих они уже потеряли. Их вообще по беспределу отчислили. Вот и прокачивают все теперь навыки диверсии и ниндзячества всякого. А куда деваться?

В столовой было всё, как бывает во всех столовых: столы, стулья, подносы. На первое был наваристый, приятно пахнущий рассольник со сметаной. Причём сметану можно было брать сколько захочешь. На второе куриные котлеты с рисом, который тоже никто не жмотил. Компот был из изюма, свежий и сладкий. Это немного удивило Безудержного. В своём колледже он посещал столовую, которая была типа кафе, и платная. Причём очень даже. А вот еда там была не очень. А тут еда и вкусная, и практически не лимитированная. Да ещё и нахоляву. Уже неплохо. Если по чесноку, то есть ему хотелось. Позавтракал он сегодня чаем без сахара с горбухой ржаного хлеба. С деньгами был вообще голяк. Как папаша свинтил, так и наступили голодные времена. Правда, удалось на работу устроиться, хоть и беспонтовую, но кое-какие бабки за неё все же платили. На них он с матерью и жил последние пару месяцев, пока переводился из престижного коммерческого колледжа в бюджетный техникум.

— Обед сегодня бедненький. Но уж что есть. У нас, конечно, не платный колледж, но хоть так, — пояснил, как бы извиняясь, командир.

— Ты чего, угораешь? Хавка — топовая! — удивился новый пати-кент.

— В смысле? — не понял взводный.

— Если я вам скажу, чем нас в колледже кормили, вы мне всё равно, не поверите.

— Так вам же там чизбургеры всякие на обед дают, разве нет? — предположил один из бойцов.

— И бургеры, и чизбургеры. Только их есть невозможно. Нередко и с плесенью попадаются.

— Да ты прикалываешь?

— Отвечаю. У нас раньше там была нормальная столовка, как у всех. Есть можно было, и бесплатно. А потом какой-то родственник кого-то из преподов подсуетился и столовку закрыл, а вместо неё открыл кафе для учащихся. Платное, на минуточку. И там-то и были бургеры и прочая картошка фри. Только очень поганые. И в три цены. А так как там всё у всех на мази, то ни один проверяющий ничего не нашёл. Ваще в упор ничего никто из них не видел.

— Нифига себе, чот ты гонишь.

— Да, блин. Можете у них там, в паблике, почитать, как они про еду каждый день плачут.

— Хе, типа — богатые тоже плачут?

— А чё бы не плакать, есть же все хотят. Но хавать булочку с кунжутом и плесенью могут не только лишь все, — подытожил Безудержный.

— Полундра! — прошипел парнишка в морпеховском берете, — идут! — Взвод натренировано повернулся спинами ко входу в столовую.

— Отвернись! — шёпотом приказал старшой гроссмейстеру, — увидят же!

Чуть не сбив мечом со стола тарелки, рыцарь повернулся в ту же сторону, что и остальные:

— А чё за шухер-то? Кто — увидит?

— Да курицы эти. Припёрлись, блин, поесть не дают.

— Ух… гранату бы им в компот, — протянул со вздохом кто-то из пати.

—Мечта-ай! Самим бы чего не прилетело. Доедаем быстро и отходим!

— А что прилететь может?

— Да всё, что угодно. Может крыса. Может жаба. С них станется. Им же пофиг на кодекс.

— К бою! — внезапно скомандовал взводный, и пати моментально ощетинилась примкнутыми штыками, над которыми нависали стволы ЗУ-23.

— Йой! Корявы… — это кому-то ногу придавили откинутым колесом установки.

— Стоп! Дальше не двигаться, открываем огонь! — крикнул взводный в громкоговоритель, обращаясь к приближающейся тройке старших ведьм.

— Тока попробуй! Давно у директора не был? — угрожающе выкрикнула одна из них.

— Стойте, где стоите! Иначе будем стрелять!

— Да мы поговорить, — помахала пустыми руками самая низкорослая из них.

— Вот оттуда и говорите. Чё надо?

Рыцарь чуть ослабил хватку меча и перенёс вес тела на щит, упершись им в бетонный пол. Пока говорят, можно и силы поберечь, доспехи все же тяжёлые, да и оружие не из люминия.

— Мы с новеньким поговорить хотим.

— Зачем вам с ним говорить?

— Мы узнать хотим.

— Что вы там хотите узнать? Спрашивайте меня, я вам отвечу.

— Не, нам новенький нужен.

— Он с ведьмами не разговаривает.

— Ты-то откуда знаешь? — насмешливо поинтересовалась Синяя ведьма.

— А то-то ты не знаешь? — в тон её ответил переговорщик.

— А чего он сам-то полез, его же никто не трогал! Это вообще-то для тебя был урок хороших манер.

— Это он по законам братства, вам этого не понять.

— Отвали со своим братством. Новенький, выходи, есть разговор!

Новенький вопросительно посмотрел сквозь отверстия шлема на старшого. Но тот очень выразительной мимикой дал понять, что нельзя верить ни единому слову ведьмы. По выражениям лиц остальных бойцов было ясно, что и подходить близко к ведьмам на любой локации равносильно аутодафе.

Остальные посетители столовой, видя намечающийся бугурт, благоразумно дали по тапкам, устроив в дверях «последние минуты Титаника».

— Ну? Чего молчишь? Мы тебя не тронем, обещаю! — ответом ей был коллективный обречённый хохот решивших «стоять до конца».

— А я тебе говорила, — обратилась средняя ведьма с золотыми длинными волосами к заводиле, — с этими придурками нормально никогда поговорить не получается. Пойдём уже, лекция ща начнётся.

— Сами — дуры! — выкрикнул наводчик, стискивая ручку поворотного механизма.

— Пасть захлопнул! — огрызнулась заводила, и увлекаемая златовлаской в направление выхода, бросила через плечо, — новенький, ты не теряйся, мы ещё с тобой поговорим.

— Отбой! Матчасть в исходное! — скомандовал командир взвода.

— Так может, всё-таки, надо было к ним пойти? Может они бы и не тронули? А теперь всем из-за меня на стрёме быть придётся, — сняв шлем, спросил танкующий.

— Не парься. У нас так по сто раз на дню. Одной угрозой больше, одной меньше, расклад это не меняет. Ладно, братва, идём на лекцию. Нам надо будет сегодняшний план отхода с территории подкорректировать под нового боевого товарища. А ещё машину разгружать. Короче, бдительности не теряем. Внимание, начать продвижение к аудитории тридцать второй!

До аудитории добирались долго. Но всё же сумели со звонком разместиться по местам.

Глава 2. ПХД

Занятие по линейной алгебре было простым и скучным. Старенькая, бородавчатая миниатюрная старушка, греттогензельного типажа, монотонно бубнила определение, попутно чирикая свои закорючки на доске чересчур твёрдым мелом. Мел не столько оставлял следы, сколько омерзительно скрипел, от чего у некоторых случался резонанс с зубной эмалью. Вдруг дверь в аудиторию открылась без стука, и в проёме показалась чья-то голова:

— Я у вас пару мальчиков заберу, там стройматериалы привезли, будут разгружать,

— Да хоть всех забирайте! Разгружать — это единственное на что они способны, — апатично отреагировала старушка.

Парой мальчиков оказался весь взвод. Новенький, которому вовсе и не предлагали пойти с ними, всё же решил быть со всеми. Да и что-то ему подсказывало, что с остальными ему будет безопаснее. По крайней мере, до тех пор, пока он не освоится на локации терема. Ну, или пока кони не двинет.

Так как разгрузка проводилась под эгидой деканата, то на это время действовало перемирие, что не исключало любых, самых подлых, провокаций.

Длиннющая сдвоенная «шаланда» не смогла въехать на территорию учебного заведения, и встала рядом с воротами забора. От ворот до входа в здание техникума было с полсотни саженей. И этих пол кабельтова приходилось преодолевать бегом, и туда, и обратно. Взвод расположился по уже когда-то отработанной схеме. С одной стороны, прикрытие осуществляя «шилка», чуть выглядывающая из-за угла. С другой стороны, был оборудован локационный пост и пулемётная ячейка. В первую очередь упор делался на обеспечение противовоздушной обороны. Ведьмы совершенно свободно кружили на своих мётлах над головой у бойцов, закладывая, время от времени, виражи. Но ничего пока на их головы не сбрасывали, ни дохлых кошек, ни даже каких-никаких тараканов.

Разгружать надо было пазогребневую сотку в три метра длиной. Попарно работать не получилось: доска прогибалась до самой земли, норовя переломиться. Таскали доски тройками. Самый абзац был на фазе втаскивания деревяхи по лестнице. Было строго настрого запрещено поднимать, что бы то ни было на талях, и втаскивать через окна. «А потому, что стены только отштукатурили, а вы, криволапые всё только портить и ломать умеете»: сообщалось в директиве.

Безудержный таскал доски наравне с остальными. Не то, чтобы ему было тяжелее остальных. Мифриловые доспехи все же не такие тяжёлые, по сравнению с бронеплитами у бойцов. Но вот прокачанный щит и ещё более прокачанный меч, вот эти железяки весили дохрена. Ну и рыцарский шлем гроссмейстера с мелкими отверстиями для смотрения тупо впереди себя, немного усложнял маневрирование на лестнице, когда требовалось хитро перекидывать лагом доску в узком пространстве. Становилось жарковато.

Ведьмы, как будто прочитавшие мысли запарившихся разгружателей, скучковались в воздухе. Это было неспроста.

— Первый! Первый! Я третий. Наблюдаю эволюции противника, — выдал в эфир оператор «иглы».

— Я первый! Принял. Продолжайте наблюдение, — отозвалась рация.

Наблюдать было чего. Ведьмы начали какое-то синхронное воздухоплавание с элементами авиаакробатики. После нескольких минут авиационного шоу, ведьмы дружно разлетелись в стороны, и на том месте, где только что были их выкрутасы, появилась тучка. Самая настоящая, тёмная, и грозовая. Тучка поблёскивала молниями и побухивала громами.

Ожидаемая провокация состоялась. Тучка «приклеилась» к бойцам и стала летать за ними строго над их головой, поливая вполне себе пошлым осенним дождём. Конечно же, мерзость ведьм не знала границ. Но по формату такую выходку в педсовете всё равно бы расценили, как невинную шалость. Ну а то, что там пневмония и прочие сопутствующие потери, это же не серьёзно.

От ведьминого звена отделилась «Семиглазка» и стала барражировать над Безудержным. Что именно она от него хотела, он спросить не успел. Оператору «иглы» надоело сидеть и безучастно наблюдать за конкретным подонством мётловых особей. И потому ведьма получила «под хвост» ракету.

Выдав вспышку и добавив шикарный шлейф фиолетового дыма из орехового оперения, ведьма ушла в плоский штопор, от чего её юбка надулась, как парашют, чем и способствовала замедлению падения. Безудержный, задрав голову, наблюдал, как на него, кружась, опускается ведьма в кавайных трусах. То, что эти трусы в инфантильный синий горошек, таки падают прямо на него, посетило его голову в самый последний момент, когда было уже поздно.

Отскочить в сторону и прикинуться ветошью, рыцарь не усел. И теперь лежал на спине, а на его фронтальной стороне шлема, обращённого в небо, восседала ведьма. А затем наступила темнота. Это театральными кулисами перекрыла доступ света опустившаяся юбка.

Ведьма попыталась подняться рывком. Но не тут-то было. Рога шлема проткнули ткань, как болотная коряга плащ лесничего. Рыпнувшаяся ведьма осталась без своей ведьминской юбки-парашюта, в своих забавных трусиках для кавайных лоли. Рыцарь молниеносно занял позицию. Собственным телом перекрыв обзор с одного фланга, с другого сектора наблюдения закрыв оголившуюся ведьму своим эпическим щитом. Не то, что бы он испытывал какие-то положительные чувства к ведьме, просто сработал данный им обет защищать все добродетели прекрасных дам. А «Семиглазка», была более чем «прекрасная», хоть и не дама, а вовсе себе и ведьма, но обладала теми же добродетелями, что и прекрасные дамы, кои рыцарю ордена полагалось защищать. А натренированная мышечная память мешала когнитивным процессам расставлять по ранжиру объекты защиты.

На секунду образовалась звенящая тишина. А затем её разрезал срывающийся на ультразвук вой пикирующих метёлок. Ведьмы пошли в психическую атаку, вовсе не думая, что зацепят свою же соратницу по подлым делам. Но думать-то им было нечем. Инстинкт стада вёл их к отмщению за подбитую товарку. Ага. Ведь на месте этой лохушки, так нелепо подставившей борт под ПЗРК, могла оказаться любая из них. А это вызывало страх, ненависть, и злость.

Рыцарь натренированным движение перевёл тело в защитную стойку, поднимая щит над собой и ведьмой, которая бестолково и суетливо обматывала себя своей разошедшейся по шву юбкой-парашютом, матерясь и рыдая одновременно. Двойка ведьм прошла на бреющем, скинув пол дюжины фабов сто пятьдесят. Заговорила «шилка».

— Живой брать ведьму! — подал команду старшой.

Ведьму пошли на второй круг, готовясь отработать по квадрату кассетными, в след им шли две 9м38 из подоспевшего оперативного резерва.

— Пусти, дурак! Пусти! — закричала ведьма, пытаясь вырваться из-под щита.

— Да стой ты! — новичок, с трудом удерживал щит, проседающий под воздействием проклятия, и ведьму, вырывающейся из его хватки.

Вокруг магической полусферы созданной щитом от фабов бушевало адское пламя ведьмовского проклятия безудержной диареи. Шилка и Бук не давали ведьмам подлететь ближе. Но и адский пламень не подпускал штурмовую группу к паре врагов, стоящих в нутрии безопасного круга, поддерживаемого молитвой.

— Ну же! Я что сказала! — практически плача шипела ведьма на рыцаря.

— Ты чё? Слепая? Куда ты в огнь собралась-то? Ваш же собственный огонь, он на всех действует. И на вас самих.

— Да пофиг! Ненавижу! Урод! — ревела ведьма, вся красная, как светофор.

— Сама виновата. Вы первые перемирие нарушили!

— Ничего мы не нарушали!

— А дождь? Дождь вы призвали, а это — нарушение кодекса! Мы тут по приказу Старухи. Так что виновата ты сама. Я тебя не просил на меня падать.

— Урод! Я тебе припомню! Я вот выйду и такое наколдую! Такое! Тебе и не снилось!

— А за что? Что я сделал-то?

— Чё сдела, чё сделал? Да ты всё видел! — исходилась соплями златовласая ведьма Семиглазка, становясь из красной бордовой, под воздействием дичайшего стыда.

— Да чо я там не видел? У тебя там всё так чинно-благородно, смотреть не на что. Я в интернете получше видал.

— Ах, смотреть не на что? Да? — взвилась возмущённая плакальщица.

— Блин! Да ты разберись, что тебе надо? Чтобы смотрели или чтобы не смотрели?

— Ты придурок! Только конченые уроды девушкам под юбки заглядывают! Я всё про тебя расскажу!

— Это не я заглядывал, а ты нагло демонстрировала! А если тебе ещё и восемнадцати нет, то за такое поведение можешь и на комиссию встать. Там быстро объяснят, как себя ведут благородные девицы несовершеннолетние. Я сам на тебя телегу накатаю, всё поняла, малолетка несчастная?

— Сам ты — малолетка! Мне есть! Есть мне восемнадцать! — возразила ведьма и осеклась, сообразив, что скинула свой козырной туз на шестёрке.

— Ну, так и не парься. Сама носит совершенно нейтральные ничем не примечательные трусы, а хочет, чтобы пацаны на них реагировали, как на последнюю коллекцию Виктории Сикретс.

— А если нет денег на Сикретс? Тебе, мажорчику не понять! — ведьма была очень расстроена именно тем фактом, что он увидел не просто её бельё, а именно её бюджетное бельё.

— Я такой же мажорчик, как любой из вас. Я именно по этой причине тут и оказался.

— Чо это?

— Родоки развелись. Теперь я безотцовщина, — с грустной улыбкой поведал бывший мажорчик.

— И чо? Папаша совсем от тебя отказался?

— Ага, абсолютно. Так что прозябать мне теперь с вами в нищете и безвестности до скончания учебного срока.

Пламя стало спадать. Отделению ПВО удалось отогнать ведьм за нейтральную полосу. Рыцарь отпустил руку ведьмы, закинув щит за спину, снял шлем.

— Ща штурмовики подойдут, я тебя защищать от них не буду. Не потому, что я на тебя злюсь. А потому, что у меня обет.

— Какой обет?

— Неважно.

— Нет, важно!

— Короче, считай меня охотником на ведьм.

— Охотником? Так ты из-за этого к нам перевёлся?

— С фига ли? Я защищаю от ведьм, как положено благородному рыцарю. Следовательно, ведьмы — мои враги. Ведьмы, в принципе, природные враги всех святых рыцарей.

— А ты тоже — святой? А зачем меня прикрывал? А можешь сегодня на меня не охоться? — затараторила ведьма.

— Чего это?

— Я немного не в форме, после всего, — ведьма заискивающе посмотрела снизу-вверх в лицо рыцаря своими чарующими зелёными глазами.

Эти штучки на рыцаря очень давно не действовали. Он уже пару раз обжигался на этом, и ему этих уроков было достаточно, чтобы сформировался чёткий рефлекс. Он небрежно стянул латную рукавицу с левой руки и продемонстрировал ведьме свои пальцы. Пальцы, все пять, были в перстнях. Перстней было столько, что они спокойно могли бы заменить защитную рукавицу.

— Ни чё се? Это ты всё сам собрал, или купил?

— Такие не продаются, только квестовые ачивки.

— Понятно, — со вздохом протянула ведьма, понимая, что против такого флэшрояля из магических перстней высшего класса, её чары бессильны.

— А на второй руке также?

— Естественно, — подтвердил любитель магической бижутерии.

— У тебя платок есть?

— Какой платок?

— Пофиг, лишь бы белый.

— А! Держи, — рыцарь достал из-под доспехов свежий и белый носовой платок.

Пламя погасло. Парочку окружили бойцы, грозно покачивающие своими обнажёнными штыками.

— Руки вверх! — приказал один из них ведьме.

Ведьма подняла над головой платок и помахала им, демонстрируя добровольную сдачу в плен. По реакции штурмовиков было ясно, что они очень даже сильно склонные не доверять любым действиям ведьмы, и наоборот, очень даже склонны открывать огонь на поражение без предупреждения.

— Вы тут, чем занимаетесь, олигофрены? Вам, что было сказано? Быстрее всё разгружайте, шофёр же ждёт! — прогундосила, невесть откуда взявшаяся Старуха, — А ты чего им мешаешь? Иди, давай, клярва болотная, домой, занятия закончились. Даю Вам тридцать минут, оглоеды, чтобы всё выгрузили!

Директорша грозно позыркала на всех, и фыркнув, пошагала к кабине грузовика.

— Твою ж дивизию, — чуть ли не хором простонали бойцы.

Почти пленённая ведьма, их законная добыча, которая была вот уже совсем в их руках, моментально оказалась в абсолютной недосягаемости. Ибо так велит кодекс. А они кодекс чтут.

— Новенький, я тебя подожду. Хорошо?

— Плохо. Нефиг меня ждать. Я с ведьмами общаюсь только на трибунале Святой инквизиции. Иди, куда тебе там надо, — отрезал Безудержный, и повернулся в направление разгрузочного пяточка.

— Да не. Я так подожду. Просто! — уточнила ведьма и свалила в туман, придерживая так и норовящую распахнуться при ходьбе бывшую юбку.

— Ну, ты крут, стеляга! — заявил старшой, ловко выскочивший из подкатившей бдрмки, — Я такого ещё не видел.

Безудержный не совсем понял, чего именно не видел командир, но уточнять не стал. А командир обратился к собравшимся товарищам по оружию:

— Все видели, да? Вот! Вот так и нам надо научиться, как наш товарищ Безудержный, так же смело и отважно вступать в рукопашную с любой ведьмой. Учитесь, товарищи, перенимайте боевой опыт!

И снова повернулся к герою момента:

— От лица командования объявляю благодарность!

— Да ладно, чего такого-то? — немного припух Рыцарь, который только сейчас понял, что благодаря его умелым решительным действиям и находчивости, никто ничего увидеть, кроме него самого, не успел.

— Не скромничайте, товарищ гроссмейстер. Вы сегодня проявили мужество и героизм. Потому, что для нашего уровня прокачки это ещё очень нереально крутой уровень пэвэпэ. Нам ещё качаться и качаться.

— Да тут дело не сколько в скиллах, тут артефакты больше роль играют, — пояснил герой, дабы в дальнейшем не было ложных ожиданий в его сторону.

— Артефакты? Артефакты же не только можно купить, так ведь? А то у нас денег и на сломанный нож охотника не наскребается.

— Ну да. Самые сильные только за боссов уровня или за специальный квест даются.

— А у тебя такие есть? — очень живо поинтересовался командир взвода.

Безудержный привычным движением поднял вверх растопыренную кисть, демонстрируя мегаколлекцию перстней с самоцветами:

— Это всё ачивки.

Взвод выдохнул в едином порыве.

— Научишь? — жадно спросил командир.

— Чему? — не понял рыцарь.

—Ачивки добывать. А то мы на рейтовых локациях и не бывали. Не про нас, как говорится, не наш уровень. А тут, на нашем, раньше на пенсию выйдем, чем уровень прокачаем, — пояснил старшой.

— А-а! Не вопрос, товарищ командир.

— Тогда, вы, товарищ гроссмейстер, в качестве поощрения на сегодня от хозработ освобождаетесь, и можете быть свободны. Остальные — закругляемся, а то Старуха злиться будет, — и протянул на прощание «краба».

Безудержный не стал отказываться от щедрого предложения. Сил последняя молитва забрала дофига, и таскать по этажам тяжёлые доски было бы затруднительно. Поэтому отсалютовав всем на прощание, Безудержный запихнул доспех в мешок, и закинув тот за спину, вместе со щитом и мечом, потащился в хижину панельки спального района, заменившую стены родового замка, сожалея, что теперь у него нет боевого коня, и таскаться приходится на своих двоих.

До дому идти было далеко. Денег на трамвай у него не было, а ученический проездной ему выдадут только со следующего месяца. Было скучно. Даже плеер не послушать было, так как свой смарт он отдал матери, у которой собственный сломался без шансов на реанимацию.

Свыкнуться со своим положением Великому магистру на удивление оказалось вовсе и не трудно. Нынешнее безденежье по ощущениям от былого как бы богатства отличалось лишь небольшим чувством голода. До развода родителей деньги у него были, но лишь формально. Все транзакции чутко контролировались отцом и сопровождались длинными нравоучениями о вдумчивом подходе к накоплению и тратам.

В бытовом плане относительный комфорт у него имелся и сейчас. Спал он на вполне нормальной кровати, а не на соломе в конюшне. Но за многие частые походы и квесты рыцарь мог с полным правом считать себя состоявшимся аскетом. А вот отсутствие смартфона и инета удручало. Но, не такое это и дорогое удовольствие, и совсем даже временное. Уж на какой-то третьесортный смарт он сумеет заработать в ближайшее время.

Глава 3. В логове ведьмы

— Эй! Новенький, стой!

Новенький, погружённый в свои невесёлые мысли о том, что быть простым феллахом, а не наследным первым сыном графа, это полный отстой, не ожидал встретить ведьму за периметром учаги. А потому, на рефлексах, которые в основном и спасали его от заземления последнее время, моментом кастанул.

— Эй?!! Ты совсем больной? Ты чё творишь? — закричала на него ведьма Синеглазка.

— Не подходи! — огрызнулся новенький, торопливая нашаривая в мешке свиток увеличения манны.

— Да ты вообще дурак? Ты зачем священный огнь жжёшь?

— Отвали! — у Безудержного не было достаточно ни сил, ни маны, чтобы выстоять против боевой магии вусокоуровневой ведьмы, но долг чести требовал погибать с музыкой.

— Да успокойся ты! Гаси давай свою подсветку! Или у тебя душа бесконечная?

Душа у Безудержного, как и у всех, была одна, и не бесконечная, уж точно. Но что кроме священного огня, требующего на поддержание своего горения тратить силы души, он мог противопоставить заряженной по полной ведьме круга? Не свои же колечки и перстни, хорошо работающих только против любовной магии.

— Ну, пожалуйста. Ну, прекрати. Я ничего не буду делать. Честно-честно. Я клянусь! — ведьма, растерянная от такого категоричного поведения рыцаря, чуть не плакала.

— Ха! Какой рыцарь поверит словам ведьмы?

— Ну и дурак. Можешь не верить. Только не трать душу. Это же тупо. Мы же не на арене и не в периметре. Чего ты такой?

— А кто кодекс попирает? Не ты ли, нечестивая, со своими душепродажницами?

— Это в тереме. А сейчас-то мы не в тереме. Всё, гаси, давай.

— И не подумаю! Отстань от меня!

— Ах, ты так! Вот ты какой! — и с этими обвинениями, ведьма круга шагнула в огненный круг.

Священный огонь, самое мощное оружие против ведьм. Только совсем тупая ведьма могла не считаться с этим фактом. Самое малое, что грозило ведьме, до которой не то, чтобы достали языки пламени, но само сияние дотянулось, это жесточайшие ожоги. И ни один договор с дьяволом не способен был защитить от таких ментальных ран. Всё это Великий мастер ордена знал. И знал он ещё много чего, и очень чего многого видел, что происходило с ведьмами, сожжёнными священным огнём. А ведь он когда-то служил делу Инквизиции. И поэтому, как только эта дура ринулась в круг, погасил огонь.

— Мля! Это я больной? Ты сама — больна! У тебя ваще мозгов, что ли нет, дыра ты, тупая?! Ты куда лезешь? Ваще не отдупляешься? — Безудержному не было жалко ведьму, но то, что она сама шагнула к нему в круг, непонятно за каким хреном, ввергало его в реальные запутки.

— А чего ты?

— Чего — я?

— Чего ты его зажёг? Нафига?

—От тебя, ясен пень.

— Чё я тебе сделала, что так вот сразу-то?

— А кто обещал наколдовать такое, что мне и не снилось, а?

— Я, это, ну, типа в шоке была. Это не со зла. Я пошутила.

— Ты — ведьма. От тебя любой подляны можно ждать.

— Да, я — ведьма. Но я — не подлая!

—А у вас там, что, школа альтернативных ведьм? Кого ты паришь? Подлость — это есть суть любой ведьмы. Перед тобой гроссмейстер — Великий Магистр Ордена. А ты тут сказки рассказываешь.

— Да мне пофиг. Я — не подлая.

— Ага, ты — добрая крёстная, я угадал? А те две твои, они тоже добрые феи, а?

— Бэ. Всё, успокойся. Я просто хочу с тобой поговорить.

— Чё тебе ваще от меня надо? Можешь на меня не лупоглазить, не подействует. Всё равно твоя неземная красота — красота ведьмы. А, следовательно, — обман и деавольское порождение. А я и не против такого выстаивал.

— Ну вот и выстаивай дальше. Просто хочу познакомиться, чего не понятно-то? Или у вас там, в семёрке, все такие придурки закомплексованные? Почему нельзя просто пообщаться?

— Потому, что не может рыцарь, идущий праведным путём, разговаривать с ведьмой.

— Ты пробовал? Или сразу железкой своей махать начинаешь и огнём палить?

— А это не твоё дело, — слуга инквизиции мог ой как много чего рассказать.

— Ну, блин, чё ты, как этот? Ну, мне правда, просто хочется с тобой познакомиться. Ты первый из другого сообщества. Я, с такими, ни разу не сталкивалась.

— Ну вот и нечего тебе сталкиваться.

— Но теперь-то ты в нашем слое социальном. Ты теперь мне социально близок, получается.

— Зато политически — далёк. И сразу тебя предупреждаю, — рыцарь достал из кармана горсть монет, — вот.

— Чё это?

— Это мои капиталы.

— Чё за капиталы?

— Это всё, что у меня есть. Так что, можешь не клеиться. Нифига не угадала. Я потому с вами и буду учиться, что я теперь совсем не мажор.

— Это как?

— Вот так. У меня даже на трамвай денег нет. Так что иди дальше, пытай удачу на богатого наследника, — и, взвалив на плечо мешок, обнищавший дворянин, зашагал вдаль.

— Эй. Да подожди ты. Чего ты сразу убегаешь-то? Я же не за твоим наследством. Я к тебе, как к просто человеку, — тараторила, семенящая на траверзе, ведьма.

— Мне — индифферентно, — буркнул в ответ неблизкий по политическим мотивам, товарищ.

— А-а! Ты типа стесняешься, да? Ну а чё такого? В этом районе все — без денег. Тут богатый только префект. У меня вот тоже денег нет.

— Это я понял.

— Это ты понял по тому, что тогда увидел? — опасливо пояснила ведьма.

— Нет. У каждого — свои вкусы и стиль. Может у вас ща мода на такое бельё. Просто ты ко мне клеишься, вот что я понял.

—Бэээ. Никто к тебе не клеится. Я вообще домой иду.

— Вот и иди. Чего за мной-то увязалась?

— Кто ещё увязался? Я лично иду к себе домой. А вот куда ты тащишься, я не знаю.

— Я тоже домой иду. Был бы проездной, я бы домой ехал.

— Видимо, нам по пути, — повеселевшем голосом заявила ведьма.

— Вот это мне совсем и не надо, — всё так же бурчал рыцарь.

— А ты доспехи за сколько купил?

— Не старайся. Я тебе уже сказал, денег у меня никаких нет, и ещё долго не будет. А доспехи я сам выковал. Они ещё и против ведьм, между прочем.

— Так ты ковать умеешь? Круто! Я вот шить умею, — похвасталась ведьма, не оставляя попыток завязать беседу.

— А если шить умеешь, то почему себе дизайнерское бельё не сошьёшь? Разве трусы сложно сшить?

— А вот ты железо для своих доспехов, где взял?

— Это специальное железо, из спецквеста. Я за ним на седьмой круг спускался. Такое не купишь, только добыть можно.

— Ты крутой. А вот для хороших трусов модных материал хороший нужен. Но его, чтобы купить, деньги нужны. Так, что мы с тобой, реально — социально близкие.

— Отстань от меняя, а? Не близкие мы. У меня сегодня на ужин чай без сахара.

— Чё, реально?

— Реально.

— А хочешь поужинать нормально?

— Блин, вот чё, ты, за мной увязалась? Я же и разозлиться могу. Я потом нарушение кодекса замолю паломничеством. А о тебе уже и вспомнить будет некому.

— Да я серьёзно! Хочешь, тебя накормлю?

— Спасибо. Но ведьмин суп слишком сильный аллерген для организма праведников.

— Я, тебя, дурашку, на ужин приглашаю, хватит уже из себя тут корчить.

— Нафига тебе меня на ужин приглашать?

— Потому что захотелось. Ты — классный. И вообще. Нельзя же человека голодным оставлять.

— Ха-ха, — расхохотался голодный праведник, — ведьма говорит о жалости. Блин, тут, наверное, аномальная зона, матрица искривляется. Прямо Припять, какая-то.

— Всё. Достал. Идём, я тебя накормлю. И можешь не бояться. Я вообще готовлю так же хорошо, как и шью. Я вообще швеёй подрабатываю.

— Не пойду. Я уже почти дома, а сил идти ещё куда-то, у меня нет. Но, их, если чо, на последний бой хватит, не думай.

— А я и не думаю. Кстати, я вот в этом доме живу, — и ведьма указала на дом, к которому, собственно, рыцарь и шагал понуро.

— В 23-м?

— Ага, а чо?

— Ни чо. Вот засада, — рыцарь был очень расстроен фактом того, что живёт он, как выяснилось, в одном доме с ведьмой круга, да ещё и учится с ней в одном техникуме.

— Ха! Так мы, что, соседи? Блин, зачётно!

— Нифига не зачётно!

— Всё! Завязывай нудеть. Идём ужинать. Я тебя с папой познакомлю. Он у меня тоже по металлам всяким специализируется.

— Кто он у тебя?

— Он на заводе старшим технологом по сплавам. Он в молодости тоже всякое ковал оружие, — и, схватив упирающегося рыцаря, потащила за собой, — идём, идём, харэ ломаться.

Ведьма тащила за руку упирающегося рыцаря. Тащила усердно и настойчиво. И дотащила. Рыцарь стоял на лестничной площадке рядом с дверью в квартиру, в которой они теперь жили с мамой, и смотрел на дверь квартиры напротив, в которой, оказывается, жила ведьма с папой. Ему стало совсем неуютно, он тут уже неделю, а с ведьмой ни разу не пересекался. И сейчас был час откровения.

— Вот, мы тут с папой живём. А ты в какой живёшь?

— А можно не отвечать? — осторожно спросил новоявленный сосед.

— Да, пожалуйста. Раз это такой секрет, то и не надо. Чё? Боишься, да?

— Нет. Не боюсь.

— Вот и хорошо. Заходи, — приказала ведьма, открыв дверь.

В прихожей было, как говориться, бедненько, но чистенько. Подтолкнув рыцаря, ведьма зашла в квартиру м закрыла дверь:

— Папа, я дома! — но папа не отозвался, — а-а, опять на заводе задерживается.

— И часто он так, задерживается?

— Да в последнее время — часто. Там у них какой-то заказ поступил сложный, вот он за троих и вкалывает. Но платят по-прежнему, как за одного.

— Фигово, — посочувствовал рыцарь.

— Вон — руки мой и туда, — ведьма ткнула пальцем, — за стол. Кормить тебя буду.

— Может не надо? — очень застеснялся гость.

— Надо-надо! Вперёд!

Хоть в столовой Безудержный, вроде как, наелся от пуза, но за день все калории подрастратил. И сейчас, от хорошего ужина точно бы не отказался. Но ужин от ведьмы и в обществе ведьмы… Это уже дно или есть куда дальше падать? Или это просто трансформация, и у него новая точка роста? А чо, рыцарь креста якшается с ведьмой, что тут такого? Новые времена, новые нравы?

— О чём задумался? Не вкусно? — насторожилась ведьма?

— Вкусно. Очень вкусно! Как в ресторане, — быстро отреагировал голодный гость.

— Чё, правда, как в ресторане?

— Отвечаю. Реально.

— Спасибо, ты первый, кто так меня оценил. Это приятно, — заулыбалась польщённая ведьма. — Добавки?

И не дожидаясь ответа забрала из-под носа рыцаря тарелку. Рыцарь очень сильно мялся. Но, наверное, всё же, придётся, думал он, перестраиваться на новые паттерны поведенческие. Возможно, в этом социуме можно и с ведьмами вне локаций общаться.

— А ничего, что ты со следующим праведным путём, ужин делишь? — опасливо спросил праведник.

— Да кому какое дело-то? Это вообще всем пофигу, что и как за периметром творится. А что, у вас, в семёре, это такой зашквар?

— Угу. Это прямое дело Инквизиции. Рыцари сами бы на такое не решались. Там с ведьмами всё очень строго. Но и кроме ведьм, там есть кому жизнь портить.

— Кому портить?

— В смысле? — не понял рыцарь.

— Кто там у вас кому жизнь портит?

— А! Ведьмы, это ясное дело. И дамы света.

— А дамы-то чего?

— А могут, вот и портят.

— И как они это делают?

— Так же, как и ведьмы. Завлекают, мозги крутят. Короче, развлекаются, как могут.

— Да как они развлекаются-то?

— Я же говорю — как ведьмы. У них это что-то типа спорта, кто больше рыцарей соблазнит или столкнёт с праведного пути. Или там обет нарушить поспособствует. Вот у вас тут ведьмы круга. А там, в семёрке, дамы света.

— И они, что, так же ведовством занимаются? Зелье варят, шабаши устраивают?

— Технические отличия у них все же имеются. Там им и без круга не плохо и без шабашей. Вообще, там Моргана ими всеми крутит как хочет. Постоянно какие-то у неё замуты. На всякое дам подбивает. А страдают рыцари. А вы, на шабашах своих ведьмовских, всегда голые танцуете?

— А чего это ты, праведный рыцарь, такими вещами интересуешься? Извращенец? — хитро прищурюсь, задала встречный вопрос ведьма.

— Чего это стразу — извращенец-то? Почему, как если молодой мужчина желает посмотреть на обнажённых дев, так сразу же — извращенец? Вот если бы он возжелал посмотреть на кого другого обнажённых.

— Хе. Что, так уж хочешь посмотреть?

— А чего бы и нет? Это всё равно часть декрета, по сути-то.

— Какого ещё декрета?

— Такого. Который — плодитесь и размножайтесь. Все же начинается с разглядывания.

— Ха. Как у тебя всё логично. А что, на своих дам света не насмотрелся? Или только на ведьм хочется смотреть?

— На всё красивое смотреть хочется! — рыцарь чуть повеселел и стал чисто прикалываться.

— Ну, сегодня ты уже на кое-чего посмотрел. Или я — некрасивая?

— Ты? Ты, как и полагается ведьме, непередаваемо словами красива, — категорично заявил любитель декретов.

— Кое-какие шансы посмотреть на меня у тебя есть, — игриво заинтриговала ведьма.

— Неа.

— Почему? Не хочешь на меня смотреть? Не, я не это имела в виду. Не сейчас. И вообще не обнажённую. Просто я иногда в бассейн хожу и летом на озеро. Там на меня в купальнике можно смотреть сколько угодно.

— Вот так уже лучше. Меня сама Моргана завлечь пыталась, между прочим.

— И ты выстоял против её чар?

—А чего против чар-то не выстоять?

— Эх, — притворно вздохнула ведьма, — значит и против моих выстоишь. А я-то надеялась.

— А твоих-то каких?

— Моих — ведьмовской красоты?

— У тебя же красота не ведьмина.

— Это ты почему так решил? Или твои перстни подсказали?

— Они и подсказали. Я же тебя реальной вижу. И красота у тебя натуральная.

— А я тебе нравлюсь, раз уж красота у меня, как ты говоришь, натуральная?

— Нравишься. Мне все красивые девушки нравятся. Поэтому я и вступил в орден защитников всех добродетелей прекрасных дам.

— И много добродетелей защитил? Или всё время на ведьм тратил?

— Хе. Только этим и занимался. В смысле — защитой. Да и Инквизиция шутить не любит.

— И как же ты эти добродетели защищал?

— Как положено, так и защищал. Это секретная информация. Там, в семёрке, вообще, всё очень сложно в плане общения между полами.

— О как? Круто у вас там. И чё, все прям даже за забором друг к другу подойти боятся? — ведьме было очень любопытно.

— У нас, вернее, теперь у них, в семёре, всё очень печально в этом плане. Все чтут кодекс и показывают, что они святее самого Папы.

— Блин. Это же тупость какая-то?

— Это не тупость такая, это — жизнь там такая. Там же всё серьёзно. В смысле, там не романтика в отношениях, а трезвый расчёт. Кто с кем, чего, это всё не просто так, а по статуту. Вообще, у них там, у ведьм и дам света, конкуренция. Рыцарей там значительная нехватка. И все они статусные наследные отпрыски. А желающих выйти замуж за хорошее наследство, избыток. Все с первого курса начинают прицениваться.

— А ты поэтому в Инквизиции был? А кем?

— Маршалом совета, — почему-то виноватым тоном сообщил рыцарь, то, чем имел полное право гордиться в предыдущей тусовке.

— Ого! — зелёные глаза ведьмы стали большими и круглыми, прям — маршал? Во мне повезло-то как.

— Чего это тебе — повезло?

— То, что мы с тобой вот так вот сидим, ужинаем и болтаем.

— А если бы не болтали?

— То было бы мне, наверное, очень больно. Я против маршала не сдюжу, — призналась ведьма.

— Не прибедняйся, мне про вас уже всё рассказали.

— Я не прибедняюсь. И я не читерю, честно.

— А что ты делаешь?

— А вообще мало чего делаю, как ведьма.

— А почему-тогда в круг пошла?

— А как не пойти, если заставили?

— Кто?

— Да при поступлении условие было обязательно в круг вступать. А мне больше по баллам и не протий никуда было. У меня по инглишу трояк в аттестате.

— Вон оно как. Свирепые и варварские нравы царят в вашей общине, — патетически произнёс бывший маршал.

— Уж какие есть, не я их придумала.

— А чего вообще в ведьмы-то подалась? У тебя паттерн нетипичный.

— В смысле, не типичный?

— Ну… ты не соблазняешь красотой, не изводишь подлостями. За кой нужда тогда ведьмовская сила? Или, чтобы скилл шитья поднять?

— Не. Шить я сама научилась, и очень даже хорошо шить. А подлости — это не моё.

— Так за что ты заплатила-то?

— Ты не поймёшь.

— Это я-то и не пойму? Я, правая рука великого Инквизитора?

— Ну, вернее, я не смогу объяснить, — поправилась ведьма.

— Мне реально интересна твоя мотивация. Могу помочь твоему изложению.

— А вот этого мне только не хватало. Чтобы инквизитор мне помогал, — рассмеялась ведьма. — Короче. Это из-за любви.

— А это как? Из-за любви по-разному бывает.

— Ну, как бы сказать… в общем, я заплатила любовью.

— Да не могла ты любовью заплатить. Такое Он к оплате не принимает.

— Ну, не любовью. Блин, как бы правильнее сказать, верой в любовь, как-то так.

— Хм. Странно. Всё же наоборот должно было быть. Ты должна была заплатить за веру в любовь. А не наоборот. Договор купли-продажи у Него стандартный, за всё, чего не попросишь — такса одна. И как это ты решила, что отдала веру в любовь в обмен на ведьмовскую силу? Кто тебе это объяснил?

— Да Он сам и объяснил.

— Так зачем ты веру в любовь отдала-то? Это же то, что делает женщину женщиной? — правая рука великого инквизитора был несколько охреневшим от такого расклада.

— А я отдала, то, что посчитала ненужным.

— Как это можно было посчитать ненужным? — прифигел бывший инквизиторский сотрудник.

— Да очень просто.

— Нифига не просто. Такого не бывает.

— Бывает! Вот у меня — бывает.

— Ты чего-то не то говоришь.

— Всё, я, то говорю. Просто, на мне проклятие.

— Я его не вижу, — возразил Безудержный.

— У меня мама, как умерла, то мачеха появилась тут же скоро. Вот она меня и прокляла.

— Фига се. А где она сейчас? Мачеха твоя?

— Свалила год назад.

— А ты, типа, решила, вместо снятия проклятия, вообще проблему кардинально решить?

— Так проклятие то наложенное на младенца грудного не снимается нихрена. С ним до смерти живут.

— Ты в это веришь?

— Я это знаю.

— И кто у тебя до смерти с проклятием дожил?

— Пока никто, но я про себя имею в виду.

— Блин. У тебя представления — сплошные предрассудки. Родовые проклятия снимаются ещё как. Это я тебе, как святой рыцарь могу сказать. Правда, дело это дорого обходится. Но нет препятствий блаженным. И вот ты, вся такая умная, взяла и отдала за ведьмину силу любовь?

— Да когда живёшь без любви, ну, вообще без, то есть не любишь даже себя… ну как не любишь? Просто ровное ко всему отношение, то — привыкаешь. И верить в то, что она когда-нибудь придёт — перестаёшь. Поэтому я и отдала веру в любовь в качестве платы.

— Я, так понимаю, о том, что любовь — это форма бытия души, ты тоже не в курсе?

— Какая ещё форма?

— Такая. Любовь, это опять же к декрету. Без любви ни плодиться, ни размножаться не получится. Просто у одних на это очень много душевной силы уходит, а у кого-то совсем почти нисколько. Но она всегда так проявляется.

— Что ты хочешь мне сказать? — ведьма уставилась на Безудержного.

— То и хочу. Он — есть ложь и отец лжи. Тебя разве этому не учили? Как ты можешь обмануть того, кто сам есть обман?

— Но ведь он же принял оплату? — недоверчиво пробормотала ведьма.

— Он принял оплату, потому, что получил своё.

— Что — своё?

—Душу! Душу твою, он, бессмертную получил.

— Да как так-то?

— А вот так. Тебя развели и кинули. Любовь — это форма отражения души. А вера в любовь — это сущность женская. Без этого женщина не женщина, так, ходячая оболочка.

— Но я ведь не обозлилась, не подличаю направо и налево. Мне так же неприятно кому-то делать больно и вообще…

— Так ещё не вечер. Всё со временем приходит. Без души нет любви. А человек без любви не может. И тем более — женщина. Если притяжение одного полюса прекращается, то начинается притяжение другим полюсом. Всё меняется на противоположное. Вместо любви приходит ненависть. У одних раньше, у других позже. От человека зависит. Но человеку нужны сильные чувства. Организму они потребны. Он, организм, в них нуждается. А если нет чувств одного заряда, организм начинает замещать недостаток, сильными чувствами противоположного заряда. Понятно излагаю?

— И что же теперь? Я стану стервой?

— Станешь. А откуда, думаешь, вообще такой термин появился? Именно, от продавших душу ведьм.

Безудержный смотрел в красивые зелёные глаза ведьмы, и видел в них своё отражение.

— Допустим, что ты прав. Значит так и тому и быть. Но, пока я ещё не стала стервой, мы же можем дружить?

— Ты предлагаешь дружбу?

— Можно и не дружбу. А просто общаться мы можем?

— А что, тебе не с кем общаться? У тебя же настоящая красота, за тобой все бегать должны добровольно.

— Так и бегают. Только толку-то от этого.

— В смысле?

— Да им всем только одно подавай. А я не такая, хоть это и звучит смешно от ведьмы.

— И чё? Совсем-совсем не о чём, кроме как про это, с ними и не поговорить?

— В том-то и дело. Вот с тобой сейчас знаешь, как приятно разговаривать? Хоть ты и говоришь немного жёсткие для меня вещи. Но это лучше, чем выслушивать пошляков всяких озабоченных.

— Ладно. Ты интересная. Я таких ведьм ещё не встречал. Я подумаю. На счёт дружбы. Тем более, что я уже не в ордене. А просто странствующий рыцарь. Можно и от устава немного отступить. Да и живут тут у вас по иным правилам. А на счёт того, что я сказал, ты уж извини. Возможно, для тебя это прозвучало грубо и жёстко, но это правда. А от правды никуда не деться.

— Да ничего, забей. — Чай хочешь?

— Да не, спасибо большое. Было всё очень вкусно. Большое тебе спасибо. Я, наверное, уже пойду. Ладно?

— Жаль. Но я тебя не держу. И никаких зелий не подсыпала и не подливала, если что, — пыталась шутить ведьма. Но было видно, что прощаться ей не хочется. — А завтра суббота, ты завтра не занят?

— А ты видела, что у меня на плаще изображено? Так что по субботам я иногда работаю, — отшутился в ответ рыцарь, — у меня назавтра с братством боевой поход запланирован.

— А ты быстро с нашими солдатиками сдружился.

— Так — боевое братство. Мы с ними одно дело делаем.

— Ты не обольщайся, но на ведьм тут охотишься только ты. На наших солдатиков ведьмы сами охотятся. А чё за поход, если не секрет?

— Не секрет. Идём прокачивать уровень. Должны же и они когда-то начать на вас охотиться.

— И ты их тренировать будешь?

— Буду. Это долг чести, так сказать.

— А потом все вместе на меня начнёте охотится? Да?

— А что поделаешь? Ты — ведьма. Ты свой путь избрала. У тебя ещё есть шанс стать раскаявшейся грешницей. Но для этого необходимо претерпеть. А ты ещё не готова.

— Претерпеть? Это уж точно. Пока, вроде, мне не так уж и плохо. Вот когда совсем плохо станет, тогда, наверное, и начну раскаиваться. Только, ты, если на меня охотиться станешь, можешь это делать не очень больно?

— Это уже от тебя зависит. Я силу применю адекватно ситуации. Ладно. Я пойду. Ещё раз спасибо за угощение. И, да. На счёт бассейна, я подумаю.

— Ха, он ещё думать будет, — рассмеялась ведьма.

— Подумаю, где на абонемент денег нарыть.

— А абонемент-то тебе зачем?

— На тебя можно смотреть бесконечно.

— Ой, ну спасибо, — ведьма почти покраснела, польщённая.

— Тогда, доброго тебе вечера. С меня причитается. Как только разбогатею, отведу тебя в ресторан.

— Ловлю на слове!

Ведьма проводила до двери рыцаря:

— Провожать не буду, хорошо?

— Да ты уже проводила.

—Это как?

— А вот так. Я напротив тебя живу, — и хитро улыбающийся рыцарь достал ключи от двери. — А почему — Семиглазка?

— Потому, что фамилия — Семиглазова.

— А! Ну, пока. Ещё увидимся.

Глава 4. Мал лут, да дорог

Вопрос прокачки во взводе стоял остро. Да что там взвод, весь техникум был заинтересован в прокачке. Но существующий беспредел со стороны ведьмовского круга любой кач превращал в квест, сравнимый по сложности, с мочиловом супербосса.

До того, как на смену старому директору, которому вообще всё было пофиг, и который следил только за тем, чтобы никто не нарушал дисциплину и чтил кодекс, тем самым исключая риски потери работы до почётного своего ухода на пенсию, новая директорша — Старуха — плевать хотела на какой-то там кодекс. Проработав кучу лет в должности директора школы трудновоспитуемых подростков, Старуха утвердилась в собственном мнении, что все парни — есть суть оглоеды, по которым тюрьма плачет, и воспитывать их — только портить. А потому вообще никакой педагогикой с дидактикой в отношении представителей мужского пола не занималась, моментально вынося решения по любым вопросам сухо, формально, строго по букве закона.

И было бы ничего, ну был бы не техникум, а казарма со строгой дисциплиной. Вот только были у Старухи какие-то связи с РАНО и МинОбром. Благодаря чему она и превратила терем в гиблое место. Сперва терем был сугубо мальчуковый, тупо по специальностям, на которые в нём учили. Но из-за реформы СПО, постоянно происходили какие-то движухи. Учебные заведения делились, сливались, создавались, ликвидировалась. Так из какого-то ПТУ, сперва слепили лицей. Затем лицей прикрепили к универу, а потом передвинули в качестве отделения в техникум. И стали принимать на обучения девушек, мечтающих обрести современную и перспективную профессию делопроизводителя и секретаря-референта.

Вот тут и начался форменный ад для пацанов. Если мальчукам ничего низзя прям ваще, то девчулям — моззя, всё и сразу. При приёме девушек сразу же, даже не то, что агитировали вступать в ведьмин круг, а тупо вербовали под угрозой провала на вступительных. Многим, по малолетству и недомыслию, это казалось прикольным, и вообще — рульным. Можно было колдовать сколько хочешь и когда хочешь, и тебе за это вообще ничего не было, да ещё и выдавали в качестве подарка именной котёл. В техникум ни разу, с тех пор, как его Старуха возглавила, ни один инквизитор или папский легат не заглянули. Вот ведьмы и беспределили как могли, нарушая кодекс по полной. А РАНО тупо отомрозилось.

Взвод держался уже на приделе. Убыль живой силы была постоянной, многие перевелись в другие учаги. Оставшиеся — заняли круговую оборону и вели оборонительные бои местного значения. О каких-либо наступательных действиях и разговора не шло. Из-за ведьминских подлянок и голову над бруствером было не поднять.

Со снарягой и амуницией дела обстояли хуже некуда. Не успевали бойцы хоть чутка разговеться на боезапас превышающий дневной норматив, как тут же ведьмы осуществляли налёт. И на то, чтобы от них отбиться, все запасы и расходовались. А из-за этого ходить качаться было попросту не с чем. Взвод время от времени делал вылазки в зону на свалку налутить хабара, или поднимался на «точку» подрезать аммы, но, это всё было на грани рентабельности. Из зоны можно было иногда что-то стоящее притащить, но риск был несоразмерным. А с контрактов «спецов» им разве что полезным были аптечки да патроны, мало, когда что-то помощнее выпадало.

Вот почему бойцы, когда услышали, что Безудержный предлагает пойти качать навык добычи камней-самоцветов на первый круг, грустно рассмеялись:

— Ага, вот нам только туда и идти. У нас и так-то один хлам в МТО, а там даже тараканы бронированные.

— Я на одного такого бронетаракана два коробка с РПК выпустил, и то только ранил.

— Это для нас нереально — спуститься на первый круг, — пояснил старшой.

— Спакуха, братья мои. Да укрепитесь вы в вере своей. Я всё беру на себя. Вашей целью будет тренироваться добывать камни.

— Да там летучие мыши на раз гранатомётчиков выносят. А скелета нам даже всем взводом не одолеть!

— Да не кипишите! Я же говорю, я всё беру на себя. Охрана мероприятия — это моя работа, ваша — качаться.

— А ты уже был на первом?

— Тысячу раз.

— Там до тех мест где камушки пол дня тащиться по открытой местности.

— Это слухи. Но я знаю парочку реально жирных участков, там камней столько, что не утащите.

— И ты, типа, сможешь охрану обеспечить?

— Отвечаю.

— А вообще с подземельем у тебя как? Ты там сам-то качался?

— А где же ещё святому рыцарю качаться-то, как не в преисподней?

— А как далеко заходил?

— И далеко и глубоко. У меня нормал — на восьмой круг, — без особого пафоса ответил рыцарь, — а в нескольких рейдах и на десятый заглядывал.

— Десятый? И чё там, на десятом?

— Там минотавры козлят. А так-то, чем ниже, тем лута меньше. В основном за боссами туда ходят.

— А ты за чем ходил?

— Да мне в Камелот надо было. А прелат в крестовый поход свалил, только вот разрешительную грамоту мне не выдал. Вот на входе квест и втюхали.

— А чё за квест?

— Принести им дюжину колец из носа минотавра.

— Фигасе! Чё это у них такие запросы?

— Да там своих тёрки, и всякие ватиканские офицеры им нафиг не сдались.

— Так ты чё, в Ватикане служил что ли? И кем?

— Апостольским визитатором.

— Я охреневаю, дорога редакция. А у нас взводный лейтенанта всё никак на получит. А тут во чо…

— Да всё равно это уже в пошлом. Я теперь странствующий рыцарь.

— А переквалифицироваться? На военке, так-то, не плохо. Это только у нас тут такая засада голимая.

—Да не, поздно уже мне с пути истинного праведного сворачивать.

— Ну, то есть, сил у тебя на охрану хватит?

— Я могу хоть на первом, хоть на третьем круге в самом центре локации просто спать лечь, и мне ничего не будет. Там даже если вся нечисть с уровня меня пинать будет — не пробьёт.

— Ладно, уговорил. Идём за стекляшками.

— Это чё? Это мы, блин, наконец-то снарягу обновим?

— Да чё там снарягу, мы может «Спартака» купим.

— Тогда погнали!

Взвод разобрался по машинам. Выступили колонной из бэтээров и шишиг. Впереди шла старенькая помятая брдэмка, замыкал колонну «Урал» с видавшей виды «ЗИС».

У входа в подземелье рыцарь провёл краткий инструктаж:

— Не отвлекайтесь, добывайте самоцветы. Если что вдруг насторожит, даже если просто покажется, сразу меня вызывайте. Ваше дело не отстреливаться от врага, а навык качать. Если добычу прервать не закончив, то счётчик обнуляется, и ничего в экспириенс не засчитывается. Вся охрана — на мне. И если увидите слабое голубое свечение — это кимберлит. Сразу всех оповестите.

— А чё за кимберлит?

— Это мина с алмазами. Можно до пяти штук синих алмазов извлечь, а то и один красный.

— Нихрена себе! Это же взвод Т-90 новеньких… А трудно извлекать?

— У вас всех вместе взятых на один кимберлит полдня уйдёт, да и то можете не успеть.

—А нафига тогда на него время тратить, если шансы низкие?

— Если извлекать буду я, то на это не более десяти минут уйдёт. Но только мне тогда охранять не получится, прерываться-то нельзя. Поэтому, если кимберлит найдёт кто, а он там по любому будет, они там респанятся несколько раз в день, а один изначально присутствует, то всех зовёт в точку нахождения. Я тогда всех под защиту молитвы помещу, чтобы не отвлекаться. Договорились?

— Вас понял, приступаем к выполнению задания, — отрапортовался старшой.

Добрались до «жирного места» довольно быстро. По пути ответственный за охрану даже не поворачивая головы снёс парочку таракашек и одну летучею мышь. Когда стали выгружаться, из-за угла появился скелет, и громыхая костями, заковылял в сторону группы.

Бойцы было метнулись по привычке занять оборону, но рыцарь их остановил:

— Короче, смотрите, — с этими словами он встал перед скелетом и раскинул в стороны руки.

Скелет устало потыкал рыцаря в нагрудный панцирь. Нанёс несколько рубящих ударов. Но всё безрезультатно. Выскакивающие над шлемом рыцаря нули, говорили о том, что никакого урона ему не наносится.

— Видели? Мне тут вообще никто ничего сделать не может. А, максимум, сюда может приползти скелет в доспехах ржавых со второго круга. Но и с ним будет так же, — и с этими словами рыцарь отвесил оплеуху скелету, от которой тот свалился грудой иссохших костей.

Бойцы, получив наглядное доказательство уровня качества охраны, чутка поуспокоились, и разобрав шанцевый инструмент, разбрелись по месторождениям самоцветов, которых тут было действительно дофига и больше прямо на поверхности.

Не то, чтобы все бойцы были такими уж жадными, но хроническое безденежье несколько повлияло негативно на их самооценку. В результате чего уверенность в собственных силах у бойцов поубавилась, и заходить на сложные локации они уже и не осмеливались. А тут им такой нереальный подгон.

Кирки стучали без перерыва на обед. Битва за урожай была яростной. Свободного места под груз оставалось всё меньше. Безудержный неспешно прогуливался по периметру, подвесив над собой «благостную свечу». Маны на неё практически не расходовалось, а вот радиус действия был достаточен для того, чтобы ещё на подлёте мочить всякую мелочь чешуйчато и кожно рылую. Скелетов больше не появлялось. И уже ближе к закату, всё же раздался радостный крик:

— Нашёл! Нашёл! Пацаны! Я нашёл!

Все ломанулись на крик. Кимберлит сверкал и светился как конфорка газовая плиты. Бойцы, плотно окружившие диковинку расступились, пропуская Безудержного.

Рыцарь привычным жестом организовал защитный круг, перекинул на панель быстрого доступа свитки с молитвами. У кимберлитов, как у любых высокоуровневых лутбоксов всегда были наготове подлянки. Если бы рыцарь был один, он бы вообще не заморочился, но он должен был защитить большое количество тех, чей уровень был слишком низкий. А тут, с непривычки, кто может и за защитный барьер заступит, вот тогда быстрота реакции и помощь свитков потребоваться может.

Перестроив режим пати перевёл получаемый опыт с личного на общее распределение между всеми участниками. Ухватив поудобнее кирку, начал методично стучать в основание месторождения.

Весь взвод с нетерпением ждал результата, наблюдая числа, выскакивающие над добытчиком. На последних цифрах из кемберлита выпал красный алмаз. Взвод дружно выдохнул. И тут же, следом выпал второй алмаз, тоже красный. Взвод взвыл от радости.

Вот только рыцарь не обрадовался, а наоборот — насторожился. Синие алмазы, это да, бывает и парами выпадают. А вот красные, парами разве что на самом дне, на последних кругах, вроде как попадаются.

Сделав завершающий удар киркой, рыцарь рявкнул во всё горло:

— Шухер! — и выхватил свиток портала.

Из разваливающегося кимберлита выпал третий красный алмаз. А такого быть не должно, во всяком случае, на первом круге, уж точно.

Безудержный успел открыть портал, но это не сильно помогло. Что-то было не так. На ровном месте стали появляться адские рыцари, много. Очень много адских рыцарей. И, что поганее всего, они были между защитным кругом и открывшимся порталом. Бойцы оказались зажатыми в угол.

— Чё за на?! — старшой растерянно смотрел на рыцаря. — Ты же говорил, что тут кроме скелетов не будет никого?

— Ты чё, сам не видишь, что это глюк какой-то? — озабоченно ответил рыцарь, тасуя колоду свитков. — Так никогда не было, чтобы всякая дрянь со дна так высоко поднималась. И три красных алмаза с кимберлита — тоже какой-то конкретный глюк.

— А делать-то чего?

— Сохранять спокойствие. Есть шанс отбиться.

— И как ты собираешься от них отбиваться?

— Не отвлекай, будь другом. Пока вы в кольце, они вас не тронут.

— И на долго твоего кольца хватит?

— Ещё дэцэл продержится, — пробормотал рыцарь, шаря в походном мешке свиток усиления магии.

— Взвод! Слушай мою команду! Готовится к прорыву! — скомандовал старшой и снова обратился к рыцарю, — Если быстро бежать, мы успеем проскользнуть?

— Для вас — ни единого шанса.

— Блин, вот засада, а так всё хорошо начиналось.

— Ничего, ща всё разрулил. Не впервой.

Рыцарь набрал себе комбинацию из свитков, заклинаний и молитв. Всё вместе должно было и сдерживать врага, и держать его на расстоянии, и бафать не только его самого, но и бойцов всего взводами, и их оружие.

— Пока обождите, я сам попробую, чё как. Ок?

— Ну, давай, пробуй, — откликнулся старшой из блиндажа, и продолжил требовать от радиста связи с базой.

Бойцы несколько приуныли. То, что они отрыли траншею и несколько пулемётных ячеек, шансов особых на благоприятный исход не добавляло. Вся техника и даже гранатомёты они оставили на том месте, где остановились. С собой же у них кроме личного стрелкового оружия было несколько ручных пулемётов, да немного гранат.

Высовываясь из-за бруствера, бойцы наблюдали работу мастера. Мастер меча проводил бесплатный мастер-класс владения чудовищным двуручным мечом, сверкающим нестерпимым бело-лунным светом. Дьявольские головы дьявольских рыцарей разлетались в стороны только в путь. Но на место павшей нелюди тут же вставало невесть откуда взявшееся пополнение.

Пробившись в гущу врагов, великий магистр оценил обстановку. Да, это был реальный глюк. На этом месте, по идее, должны были появиться тригернувшиеся на алмаз скелеты. А вместо них полезли враги с уровнем неслабо так выше его собственного. И, что самое фиговое, что этих врагом может оказаться две с половиной сотни, так как обычно значение количества в максимуме восемь бит. А вот маны и свитков у него, даже если очень всё экономить, на сотню — полторы вражеских голов.

Безудержный прорубился обратно в защитное кольцо.

— Ну, как обстановка? — запросил информацию старшой.

— Обстановка критическая. Давай манёвр продумаем, как вы до портала дойдёте.

— Почему — мы? Тебе портал, чё, не нужен?

— Я вас прикрывать буду. Мне до портала не добраться будет.

— Э не, так дело не пойдёт. Давай другой вариант, — возразил командир.

— Да нет другого. У вас сил против такого врага нет никаких абсолютно. А у меня — только на половину врага сил хватит. Вот и надо мои силы так потратить, чтобы вы выйти из окружения могли. Короче, вы должны прорваться к порталу без потерь.

— А тебя тут оставить? Чё, героя захотел?

— Да нет другого способа.

—Нет, значит — найдём. Ты нас бафнуть помощнее можешь?

— Бафнуть-то могу. Но это дым в трубу. Выша вашего класса показатели не прыгнут.

— Ясно. А если вылазками демонов мочить?

— Это я как раз и собираюсь делать.

— А увести их, можно? Ну, в сторону там куда-то, немного, чтобы мы проскользнули?

— Не вариант. Эти гады к точке респауна привязаны, они от неё ни на шаг.

— Плохо дело. Ладно, пойду пройдусь, посмотрю, как там бойцы, — командир направился к выходу из блиндажа.

— Пока можете сильно не напрягаться. У меня сил ещё хватает, я сперва поуменьшу количество богопротивной дряни, потом о прорыве подумаем, — Безудержный поправил шлем и выступил за защитную линию

Настроение у бойцов было неплохим, до того момента, как они узнали от командира реальное положение вещей. Посыпались рацпредложения одно другого тупее.

— Ясен-красен, я так и думал, — поведал о сокровенном один боец, — так, короче, ждите меня туточки, если не вернусь, считайте меня оптимистом.

— Это он куда?

— Так сам бы у него и спросил.

Остановить потенциального оптимиста никто не успел и только наблюдали, как он короткими перебежками скрылся за спинами адских рыцарей.

— О, дурак! Куда он?

— Заметили, эти гады на одном месте топчутся?

— Ну да. Вон их гроссмейстер, мочит, не отходя от кассы.

— Так может попробуем, пока он их на себя берёт, прорваться?

— Пока рано. Он обещал уполовинить толпу. Вот тогда и попробуем.

Безудержный выходил за защитный круг, валил десяток врагов с помощью усиления магических артефактов, возвращался отдохнуть и подбросить на панель быстрого доступа новые свитки, склянки с маной, и эликсиры здоровья. Поголовье врага неуклонно падало. Но и количество необходимых для такой работы средств также уменьшалось. На полуторах сотнях жнец закончил первую фазу.

— Докладываю, — обратился ответственный за обеспечение охраны экспедиции к командиру взвода, — Осталось их меньше сотни. Но у меня больше нечем их гасить. Всё. Есть только я сам и мой меч. Ну и щит ещё. Но он в индивидуальном режиме только будет работать — только меня защищать.

— Принял. Давай думать, — предложил командир.

— А чего вы там думать собрались? — поинтересовался вернувший не сподобившийся стать оптимистом боец.

— Думать, как нам из этой дыры выбираться, о чём ещё нам думать? — разъяснил старшой.

— А чего думать? Валить нечисть надо.

И с этим словами воин втащил в блиндаж ящик в спецокраске:

— Вот она, мамуля! Тяжёлая, зараза, — ласково поглаживая ящик представил свою ношу нежный ефрейтор.

— Это у тебя откуда?

— Оттуда. Сами же тогда в зоне спрашивали, на кой она мне сдалась? Вот и сдалась, — горделиво ответил владелец мамули.

— Это — она? — неуверенно поинтересовался Безудержный

— Она. Родимая. Она, мамочка наша, — подтвердил боец.

— Наши шансы теперь пятьдесят на пятьдесят, — заявил старшой.

— Это как? — не понял рыцарь

— Или мы грохнем с помощью нашей ядрёном мамули демонов, или поляжем от взрывной волны вместе с ними. Средство поражения у нас есть. Теперь нам нужен доброволец.

— Так я — доброволец. Что делать надо? — вызвался рыцарь.

— Да чё ты, всё в герои-то рвёшься?

— Я вас втянул в этот блудень, мне и расплачиваться.

— Да не надо никому ни за что расплачиваться.

— Но запустить изделие в работу кто-то же должен?

— Но этот кто-то должен уметь это делать.

— А что там сложного? Показывай, на какую там красную кнопку жать, — потребовал рыцарь.

— А как ты?..

— Да у меня же ещё доспех по полной заряжен. Думаю, и от вашей ядрёной мамули прикроет.

У малого тактического заряда с кодовым названием «мамуля», который однажды прихолявили в «Зоне», да так с тех пор с собой и таскали, ожидая подходящего случая для «весь мир в труху», управление было очень простое. У него была одна большая красная кнопка. А вот таймера никакого не было. И это объясняло тот факт, что ящик в спецокраске валялся на видном месте посредине Свалки никому не нужный, ага, ищи дураков. Ну, вот они и нашлись.

— Сценарий следующий, — начал рыцарь свои объяснения старшому, — сейчас готовитесь, группируетесь, ждёте. И как только я подрываю заряд, рвёте когти.

— Так если ты говоришь, что у тебя есть силы на защиту, то, чего бы тебе его не подорвать, и обратно за круг прыгнуть?

— А остальных как гасить?

— Кого — остальных? — не понял командир.

Тут до рыцаря дошло, что он взводу не всю механику объяснил, которая значительно отличалась от той с которой они до сегодняшнего крупного клюка сталкивались.

— Звиняй, забыл объяснить. При таких глюках, респаун зацикливается. Этих ушатаем, новая партия последует. Тут только при выходе с локации триггер обнуляется.

— А вот это конкретная засада. Я-то думал, ты, типа, этих чертей сносишь, отпрыгиваешь, а потом мы собираем лут и спокойно сваливаем.

— Не, так не получится. Мы реально попали. Подставил я вас по полной.

— Да никто никого не подставил. Лутинг, дело непредсказуемое. Как говорится, на войне, как на войне.

— Тогда, готовитесь. Я только круг вам усилию. Правда, не знаю, как на счёт проникающей радиации, но сама ударная волна барьер не пройдёт.

— Это всё фигня, ты давай на себя побольше защиты кинь, а с остальным мы уж как-нибудь сами с усами.

Глава 5. Ведьмотерапия

Безудержный открыл глаза. Лежал он в кровати, в своей комнате, двухкомнатной хрущёвки спального района рабочей окраины. В полумраке комнаты с зашторенным окном и выключенным светом рядом с ним проглядывался женский силуэт:

— Мама?

— Если хочешь, то можешь называть меня мамой, — разрешила ведьма Семиглазка.

— А ты тут что делаешь? — выдохнул Безудержный.

— Я осуществляю квалифицированный уход за лежачим больным, — весело отрапортовала ведьма.

— Каким ещё больным?

— А ты, у нас, типа, здоровый?

Здоровым себя больным не чувствовал, и необходимость в сиделке не ощущал:

— А мама где?

— А твоя мама с моим папой, — игриво сообщила ведьма, и видя реакцию на лице Безудержного, пояснила, — у нас они сидят и чаи гоняют. У них общие темы нашлись. Обсуждают молодое поколение и проблемы его воспитания.

— Чего? Как это она у вас?

— А вот так. А почему бы и нет? Не такая уж наша семья и плохая, чтобы к нам гости не захаживали. Мы с папой, может быть, самая образцовая семья в этом доме, а то и в районе. А ещё он у меня непьющий. И не курит. Вот!

— Дя-я? Ну-ну. А папа у тебя красивый?

— Весь в меня! — горделиво описала внешность своего отца сестра-сиделка.

— У него такие же длинные золотые волосы и тонки нежные черты лица?

— Ну нет, — захихикала ведьма, — он по женским оценкам красивый мужчина.

— И много у него женщин?

— Много. Но все они у него в заточении, превращённые в документоведов-архивариусов, в подземелье с библиотекой технической документации из техупра.

— Ну, раз красивый, то и ладно.

— А что, ты своей мате запрещаешь общаться с некрасивыми мужчинами?

— Моя мама взрослый, самостоятельный человек, чего бы ей с некрасивыми-то общаться?

— Ха, какой ты умный, аж завидно. Ты себя как чувствуешь?

— Да ничё так, вроде бы. А сколько времени?

— Да уже десятый час.

— Это я всего час, что ли, проспал?

— Около часа. И три дня, — пояснила ведьма.

— Три дня?!!

— А сколько ты хотел бы? Вы там так чем-то грохнули, что, блин, все подумали — завод взорвался.

— Ну, да, почти что завод.

— Так что вы там взорвали? Взводного два дня менты допрашивали. Ему со всем взводом ещё на педсовет идти.

— А я?

— А что — ты?

— Ну, мне — тоже идти?

— Не. Тебя эти лошары когда принесли, сказали, что ты типа не при делах, они тебя у парадной подобрали, ты со ступеньки упал, на плащ свой наступив. И к их замутам никакого отношения не имеешь.

— Даже так?

— Я, правильно понимаю, что это — по законам братства они тебя отмазали? Чё ты там для них такого геройского совершил, что они за тебя аж три красных алмаза заплатили?

— Чего??! За что они заплатили за меня?

— За лечение. Ты, видать, очень неудачно с лестницы упал, что аж сама Старуха тебе зелье варила.

— Старуха? Бл-ли-иин.

— Если ты в себя пришёл, то может расскажешь, что там с тобой произошло?

— Да ничего такого. Чутка переборщили. А так — обычный лутинг.

— Нифига себе — обычный. Пол города на уши поставили.

— Ну, бывает. Мы же не нарочно.

— Ну, не хочешь говорить, и не надо. Я сейчас придумаю, как тебя разговорить.

— А лежачего не бьют!

— Да я тебя и пальце не трону!

— И лягухами с крысами не забрасывают!

— И не думала даже. Я, как портниха, которая шьёт модные и стильные вещи, умею находить элегантные решения возникающих сложных проблем.

— Да нет никакой проблемы. Просто не о чём рассказывать, пошли на первый круг, там точка респауна глюканула. Чтобы оттуда свалить, пришлось бабахнуть. Ну и дэцел перестарались.

— Чего-то ты недоговариваешь. А, всё!

— Что, всё?

— Придумала! Ты пока лежи тут и никуда не уходи, а я быстренько за купальником сбегаю.

— Э, так не по правилам. Милиция, помогите! Ведьмы невинности лишают!

— Ой, нашёлся, тут — невинный какой.

— А вот и нашёлся! В отличие от некоторых!

— Это ты на кого намекаешь?

— Да тут больше и не на кого.

— Это я-то — некоторая? Да я вообще непорочная дева!

— Ага, ща. Я может и больной, но не на голову, чтобы ведьменым сказкам верть.

— А вот и не сказки. Я самая что ни на есть дева и не по гороскопу, — ведьма от возмущения аж подскочила.

— Давай-давай, рассказывай мне тут.

— Да, я невинная дева, в отличие от тебя.

— Кого ты лечишь? Все вы ведьмы одинаковые. Вам лишь бы праведника совратить.

— Тоже мне, праведник выискался. Сколько ты там своих дам света на конюшню перетаскал?

— Какую ещё конюшню? У меня обет! Я чист и непорочен! Я себя, в отличие от некоторых, храню и блюдю до свадьбы.

— Это я себя храню!

— Да ни одна ведьма себя не хранит!

— А я не такая ведьма, я — храню! — ведьма была возмущена и оскорблена до глубины своей ведьмовской глубины бездушной.

— Ты это своим жеребцам рассказывать будешь!

— Каким — жеребцам, чё ты несёшь?

— Таким. Стройным и мускулистым. Каких вы там себе в избушку заманиваете?

— Что за стереотипы, ты реально думаешь, что у девушек на уме только рослые мускулистые жеребцы?

— А чё, не так что ли?

— Да сам, ты, жеребец мускулистый!

— Я — немощный дрыщ, и нет никакого смысла меня совращать! Я верен данному мной обету!

— Это ты своей Моргане расскажешь. А ну подвинься!

— Чего? Куда? Ты офигела?!

Но ведьма, не обращая внимание на возмущение лежачего больного, забралась на кровать и улеглась рядом, положа ему голову на плечо.

— Ну, больной, давай, рассказывай, как на конюшню девок таскал?

— Мадам, а вам не кажется, что ваше место не здесь?

— А теперь — здесь.

— Чего ты добиваешься?

— Ничего. Просто полежать решила. Я и так полдня рядом с тобой просидела.

— А нафига?

— Ждала, когда очнёшься. Волновалась.

—Волновалась? Что очнусь и ничего не расскажу?

— Нет. Просто за тебя волновалась.

— Ведьма и волновалась?

—Да, ведьма. Да, волновалась. А что?

— Такого не бывает. Ведьма просто так не волнуется.

— А я тебе уже сказала, я — неправильная ведьма.

— Неправильных ведьм не бывает!

— Больной, лежите спокойно, вам вредно волноваться.

— А ты ко мне не прижимайся!

— Это я в лечебных целях.

— И трёшься ты об меня тоже в лечебных целях?

— А, что? Это терапия такая. Очень действенное народное средство. Скажи ещё, что тебе неприятно.

— А вот и нескажу. Это ты в аниме увидела рецепт прикладывания ведьмы к телу больного?

— А вот и не гунди. Лежи себе, выздоравливай.

— Ну, блин. Ну прекрати, это не честно.

— Да что тебе не так-то? Сам же говоришь, что приятно.

— Я этого не говорю!

— Ах, значит, тебе неприятно, что у тебя в объятиях находится прекрасная девушка?

— А зачем эта прекрасная девушка трётся там, где не надо?

— А может этой прекрасной девушке тоже приятно?

— А раз ей приятно, то пусть и трётся себе, только не об больного. Не. Ну я серьёзно, ну пожалуйста.

— Чего ты ноешь? Я же ничего такого не делаю. Ну прижалась к тебе немножко.

— Ничего себе — немножко. Думаешь мне от такой телесной терапии станет лучше?

— А почему тебе должно стать хуже от такой терапии?

— А тебе бы самой было бы приятно, когда у тебя в некоторых местах влажно и липко?

— Ты это о чём?.. Аа-аа! Хе-хе. Значит я тебе нравлюсь?

— Да нравишься, нравишься. Но это не значит, что надомной ты можешь безнаказанно издеваться.

— Я не издеваюсь, а делаю тебе приятно.

— Себе, блин, делай.

— А, какой хитренький. Ты тут такой, значит, будешь лежать и смотреть, как я себе приятно делаю, да, шалунишка?

— И не мечтай. На что мне там смотреть-то, ты же в одежде. А я в интернете и не такое посмотреть могу.

— Фу, в интернете он посмотреть может. Зануда. А как я тебе нравлюсь?

— Да очень ты мне нравишься. Сама что ли не видишь?

— Неа, ты же не показываешь. Или покажешь?

— И не подумаю. Обойдёшься. И прекрати уже наконец. А то я приму ответные действия.

— Это какие же? Тоже тереться начнёшь об меня?

— А тебе этого только и надо. Нифига. Какие же, вы, ведьмы, вредные.

— Ой, какой обидчивый. А со своими дамами света, ты как тёрся?

— Да никак. Достала ты с дамами этими. Ничего у меня с ними и не было. Я же в Ватикане служу. Ну, то есть, служил.

— А что, Ватикан вообще всё запрещает? И с ведьмами, и с дамами нельзя ничего?

— Да там такая куртуазность запредельного уровня, ого-го. Все друг за другом следят, а потом стучат наперегонки. Да прелаты с кардиналами кругом шарятся. И все хотят показать, что святее самого Папы.

— Сурово. И что, прям совсем ни с кем, ни-ни?

— Рыцарям праведного пути вообще ни-ни. Если дал обет, то нарушение смерти подобно, свои же растопчут. Только первые дамы и фрейлины на это плевать хотели.

— А им что, Ватикан ничего не делает за нарушения?

— За них Моргана впрягается. Вот за вами Старуха стоит, а в Камелоте за всеми дамами — Моргана.

— Ну-ка, ну-ка, давай про Моргану поподробнее, — заинтересовалась ведьма и повернувшись к больному лицом, улеглась головой поудобнее ему на грудь.

— Миледи, а не много ли вы себе позволяете?

— Неа, монсеньёр. Рассказывай давай. Как тебя Моргана с пути праведного сбивала.

— Да как и всех. У неё на этот счёт особой фантазии не наблюдается. Она тупо считает, что все её прям вожделеют до чёртиков.

— А ты как к ней угодил?

— Она как-то к Мерлину попёрлась, а меня с ней отправили, как секретаря от кардинала.

— Вы вдвоём, что ли отправились?

— Ага, вдвоём. Она одна никогда никуда не ходит, у неё каждый выход из замка — шоу. А тут вообще целый караван с собой набрала. Ей же скучно. Опять же, от неё сэр Ланселот свалил.

— А он с ней мутил, что ли? А как же Гвиневрочка, не ревновала?

— Это не он мутил, а Моргана с ним мутила. А он от неё удрал с золотыми драконами биться.

— Ага, с драконами. Гвиневре своей напарил про Грааль, а Моргоше — про драконов. Все вы, мужики одинаковые. А Артурчик? Он прямо так всем всё и разрешал? Такой бардак в королевстве, а король не при делах?

— Нифига он не разрешал. Он сам от неё не знал куда деваться. Она и его достала. А думаешь, чего он с Мордредом разборки устроили? Моргана постоянно за Артуром таскалась и на всё Леди Игрейне жаловалась. Вот, ему, как брату и доставалось. Там вообще всё сложно у них было. Вот Моргане и заняться стало без Артура нечем. И она развлекалово себе придумала, рыцарей соблазнять.

— И у вас с ней было?

— Чего — было?

— Чего? Ну, это?

— Я чист и непорочен. И всё. Закрыли тему моей интимной жизни.

— Так она тебя так и не смогла соблазнить?

— Она не стоит хорошей карьеры.

— У, какой ты меркантильный. Я думала, рыцари на всё ради дамы сердца готовы.

— Так то — ради дамы сердца. А не ради какой-то дуры.

— Грубиян. Все рыцари такие надменные и грубые? Или только к ведьмам и колдуньям?

— А я к тебе грубый и надменный?

— А мне, наверное, повезло. Или ты ещё от ран не оправился. Продолжить терапию?

— Спасибо не надо.

— А если я тебе нравлюсь, ты бы смог меня полюбить?

— Ведьму? Полюбить? Святому рыцарю?!! — от такого вопроса Безудержный чуть с кровати не свалился.

— Спокойно, спокойно. Расслабься. Я просто спросила, — успокоила его ведьма.

— Как простой человек, я бы тебя, конечно же, полюбил. Но, как рыцарь праведного пути, я о таком даже и подумать не могу.

— О-оо. А если бы полюбил, то как?

— В смысле — как? Тебе слайды показать?

— Да я про чувства, пошляк! Как сильно бы ты меня мог полюбить, если бы я не была ведьмой? А, ты, был бы простым парнем.

— Ну, не знаю. Наверное, — безумно.

— Что, вот прям таки и безумно?

— А чего бы и нет? Любовь — это прекрасное чувство.

— А за что бы ты меня полюбил?

— У тебя ещё много глупых вопросов?

— Они не глупые. Тебе-то хорошо. У тебя душа есть. Ты можешь любить. А я вот никогда не любила и никогда не полюблю. Вот мне и интересно, а как это, когда — любишь? И когда тебя — любят?

— Обсуждать теоретическую сторону любви бесполезно. Она нам только в чувственно сфере поддаётся изучению.

— Фигово. А мы бы были прекрасной парой? Как в сказках?

— Наверное, были бы. А может лучше. Чего гадать-то? Нам, увы, не судьба быть вместе, поэтому хватит на меня налегать. Я не железный дровосек, у меня сердце есть.

— А что тебе не так? Я же не прошу меня любить. А то что мы тут друг к дружке прижимаемся, разве это плохо? Ну, в плане, просто удовольствия, типа, телесного?

— Прижимаешься тут только ты. Я вообще-то — отжимаюсь от тебя, правда, безрезультатно. И это тебе всё просто. Нет души — нет любви. Я у меня сердце с разумом конфликтовать начинают. Так что бросай свои ведьминские штучки.

— А то что?

— А ничего.

— Нет скажи.

— Да, блин, чего тебе говорить? Анатомию, что ли не учила, не знаешь, что как случается?

— Ой. Думаешь, у нас с тобой что-случится?

— Не у нас с тобой, а у меня. У меня организм молодой и все его части работают, как положено.

— Ладно, зануда. Какой ты трусишка, оказывается.

— Я не трусишка. Я верен клятве.

— Так ты всё равно уже не служишь в своём Ватикане. И не в ордене больше. Ты же теперь просто рыцарь, чего ты так за свой обет держишься?

— Может я и не в Ватикане, но всё равно остаюсь рыцарем, хоть и странствующим. Ну и, нельзя исключать шанса, что может быть обратно вернусь.

—А-аа. Думаешь, есть шанс?

— Блажен кто верует.

— А если обратно позовут, ты всё бросишь и вернёшься?

— Вернусь, меня тут вообще-то ещё ничего не держит.

— И меня бросишь?

— Ты заговариваешься. Мы с тобой вообще-то никто друг другу.

— Как? А после всего, что между нами было?

— А что между нами было?

— Ну, во-первых, ты меня видел, только одно это обязывает тебя на мне жениться!

— А вот и не обязывает. Ты бы Папский Вестник иногда почитывала, там его буллы печатают и решения вселенского собора.

— И что? Что там, есть папская булла разрешающая нагло пялиться на девушек без юбки?

— Я не пялился. А ты — не девушка, а ведьма. По ведьмам есть особый статут. И там все расписано.

— Что там расписано? Что вот так вот можно поматросить и бросить?

— Нет, не матросить. Да и никто тебя не матросит. Но ни у кого не возникает никаких обязательств, если будет доказано, что всё, что случилось с добрым христианином, есть козни ведьмы.

— Ах, так? Это я тебе, значит, козни устраиваю?

— Не начинай! Мы же всё уже обсудили. Вот чего ты от меня хочешь? Полюбить я тебя не могу. Женится на тебе — тоже.

— А дружить? Дружить-то мы можем? Или и тут тоже вселенский собор запретил?

— Вообще-то, да, — запретил. А если ты будешь так со мной дружить, то у меня не будет времени с тобой видеться.

— Это как это?

— Так это. Я всё время буду проводить на работе, чтобы заработать себе на нижнее бельё, которое от частой стирки будет портиться.

— Это я у тебя такую реакцию вызываю?

— А какую же ещё? Давай-давай. Елозь по мне своей идеальной ножкой, чтобы меня тут ваще инсульт хватил.

— Ой, да больно надо, раз ты весь такой недотрога. У тебя, когда день рождения?

— А тебе зачем?

— Я тебе на день рождения абонемент в бассейн подарю, ха-ха! — ведьма рассмеялась и встала с кровати, — ладно, отдыхай давай. Я завтра загляну. Чтобы был здоров и бодр, когда приду, всё понятно?

— С тобой невозможно. У тебя темы меняться, как в калейдоскопе. Как с тобой вообще беседу поддерживать?

— А чего не так? Мы же прост болтали. Или, тебе, как с твоей Морганой, нужна одна тема на весь вечер обсуждения рыцарских романов?

— Да нет. Но за твоими мыслями и не угнаться.

— Да, я — такая. Весёлая и легкомысленная. Шучу. Пакедова, не провожай, — и ведьма ушла, прикрыв за собой дверь.

Практически оправившийся от результатов провального лутинга, Безудержный лежал в тишине и полумраке пустого жилища, погружённый в собственные мысли. Но не долго. Минут через десять после ухода ведьмы вернулась мама. У мамы было весёлое настояние, чего он у неё не наблюдал уже очень давно. Мама поведала, что у его одногрупницы такой милый отец. Очень интересный мужчина. И, что очень хорошо, что её сын учится с его дочерью. Потому что дочь, тоже, такая вся милая. А ещё, что если ему стало лучше, то не мог бы он помочь маме завтра составить резюме, потому, что появилась возможность устроиться на работу. Зарплата, хоть и не большая ожидается, так и должность — не бей лежачего. Не всё же ему жилы рвать, обеспечивая их семью хлебом насущным. Зато он тогда сможет уделять больше времени учёбе и получить красный диплом. А потом устроиться на хорошую работу с большущей зарплатой. И вот тогда-то её мечта исполнится. Она уедет жить на море и там будет воспитывать внуков, ведь из него и Семиглазки такая чудесная пара. И он тогда, как примерный сын, высылал бы маме телеграфные переводы. А то для чего она сына-то заводила? Кто же ей будет опорой и надеждой на её старости, которая вот уже совсем не за горами?

Глава 6. Занятия по специальности

— А чё это вы тут делаете? — с живым интересом спросил у старшого Безудержный.

— О! Кого я вижу. Товарищ рыцарь, как самочувствие? — поприветствовал пришедшего на базу взвода боевого товарища командир.

— Самочувствие без замечаний. Готов исполнять приказания! — бодро отрапортовался патикент.

— Без замечаний — это хорошо. А мы на завтра запланировали коллективный культпоход к тебе, проведать и всё такое.

— Да уже и не требуется. Да и принимать бы мне вас всех было бы не очень прилично с моей стороны: казна пуста, милорд, — виновато улыбнувшись пояснил представитель принимающей стороны.

— А это ваще не вопрос. Мы в гости со своими гостинцами ходим, — хитро подмигнул командир.

— А чего на лекциях никого не было?

— А нас на две недели отстранили. За плохое поведение. Ведь вызов к следователю — это ЧэПЭ и вообще, нарушение устава учебного заведения. Во как.

— Блин. Втравил я вас. Но честное слово, не по злому умыслу…

— Да харэ извиняться, ты ни в чём не виноват. Всякое бывает

— Но всё равно, пострадали вы ни за что.

— Чо это — ни за что? При нашем положение дел разговелись мы всё же порядком.

— В смысле — разговелись? Вы же, как мне сказали, всё добытое за меня отдали?

— Всё добытое взрывной волной разнесло, — хохотнул старшой, — зато прошаренный боец Серый все алмазики прибрать-то успел, пока остальные клювом щёлками.

— Блин, и алмазы отдали и самоцветов не досталось, — пробормотал Безудержный.

— Да нормально нам досталось. Вот же, — и старшой провёл рукой, указывая на штабеля ящиков и контейнер, блестящих свежей заводской краской.

— А это что?

— Это мы проапгрейдились неплохо, — с чувством глубокого удовлетворения пояснил командир взвода.

—А на какие шиши?

— А на сдачу.

— На что?

— Ну, нам сдачу дали, за отвал старишичий. Короче. Мы Старухе заплатили тремя красными алмазами за зелье для тебя. А потом пришла секретарша и нам целый мешок отсыпали на сдачу, мол у них всё по бумагам и по прейскуранту, и мол чужого им не надо. Вот мы на сдачу эту шмот себе и обновили. И не только шмот.

— Хоть какой-то с меня толк был.

— Так, не кисни. Ща я бахилы раздам, а ты вон в журнале распишись.

— Чё за журнал?

— Инструктажа по ТБ. Или ты с нами не поедешь на новой тачке кататься?

— Тачке?

— Вот на этом вот красавце, командир ласково похлопал по стенке контейнера, — на «Атамане».

— Нифигасе. Всё-таки купили?

— Ага. Нулёвенький. Прямиком с завода. Давай, расписывайся и бахилы бери. Я не вжизть не поверю, что мужик может не захотеть на новеньком броневике порулить, даже если и рыцарь он на сивке-бурке.

— А чо за бахилы?

— Обыкновенные, из поликлиники.

— ??

— Ты же сам видишь — техника только с конвейера, ещё краска не просохла. Каждому же хочется на совершенно новой машине прокатиться. Вот для этого и бахилы на ноги. Да, и перчатки на руки. Что бы никто ничего не запачкал и всё по-братски, типа.

— А-аа. Ну раз по-братски, то всё логично.

— Алё, гордые буревестник революции, готовы к занятиям по управлению колёсной транспортной автотехникой?

— Так точно! — раздалось дружное оптимистичное.

— Тыды в очередь на получение СИЗов!

— Есть в очередь.

Бойцы взвода ринулись за получением.

— Эй! Команда была — в очередь, а не в толпу. Старушки в поликлинике и то ровнее очередь выстраивать умеют. Отставить толпиться!

Бойцы выстроились по росту.

— Серый! — обратился командир к сержанту.

— Я!

— Бахилы н-на!

— Премного благодарен, ваше скобродие, — вытянувшись во фрунт гаркнул сержант, получив пару полиэтиленовых мешочков с резиночками прошитыми в горловину и прозрачные перчатки тоже из полиэтилена. — Я, ваше скобродь, за вашу доброту век Бога молить буду!

Безудержный недоумённо посмотрел на командира взвода. Реплики сержанта были несколько нерелевантные.

— Иди, давай, кооператор, — отмахнулся от таких приколов старшой и стал делать запись в журнал выдачи средств индивидуальной защиты.

— А чего это он — так? А? — зада вопрос рыцарь.

— А чего это ты так, а? — переадресовал командир вопрос сержанту взвода.

— Золотая коллекция госфильмофонда! — гордо ответил сержант с позывным «Серый», — разрешите идти?

— Идите, товарищ сержант, готовьтесь, — и повернувшись к пребывающему в непонятках рыцарю спросил, — теперь понятно?

— Неа. Чё за золотой фонд? И почему — кооператор?

— Да это он старых черно-белых фильмов из прошлого века насмотрелся в своём видеосалоне.

— Видеосалоне? А такие бывают?

— Бывают. В единственном экземпляре, ага, у него лично.

— Нихрена я не понял, — признался невдупливший соратник по боевому братству.

—Кароче. Товарищ Серый у нас на заводе практику проходил. Ну, как — практику. Они там старое административное здание расконсервировали. Ну, как — расконсервировали. Хлам из него на мусорку таскали. Здание многоэтажное, с кабинетами различных площадей, несколько десятков лет под офисы сдавалось. Вот его бригада и наткнулась на «капсулу времени»: большущий кабинет забросили ещё с тех времён, когда кооператоры видеопиратством занимавшиеся там обитали. И теперь у нашего товарища есть домашний персональный видеосалон. Потому, как он домой натаскал десяток суперских, ну для того времени, видеомагнитофоном, и несколько ящиков видеокассет.

— Видеокассет, это таких больших. Как их там? VHS?

— Больших, ага. Только не просто VHS, А Super VHS. Они типа следующее поколение за простыми кассетами. А потом уже минидиви появились. Вот. И теперь он типа такой кинофил и вообще, эстет.

— Да? Что там эстетского-то?

— Ну, во-первых, это же винтаж. Во-вторых, не тупо VHS, а супер. Ну и, самое-то главное, там картинка живая, тёплая. Ламповая.

— Да, даже так?

—Да ваще секстанство какое-то. Типа блюрей это вообще синтетика и безвкусно. И он теперь это понял, осознал, и его миссия — донести до каждого, как круто смотреть по телевизору с кинескопом фильм с видеомагнитофона.

— А чем ему дивиди не заменитель блюреев?

— Хе-хе! — взоржал командир. — А вот тут самое то, о чём рядом с ним вообще лучше и не заикаться. Дивиди там, ну, в офисе заброшенном, тоже было на два Камаза. Но, все диски были сугубо для взрослых. Всё видео на них из категории немецкого жесткача, даже ни одного выпуска календаря плейбоя не было. Ну и ему, естественно ничего не дали забрать. Вот он кассеты с видаками себе и утараканил. И теперь сублимирует.

— А-аа! Воно чё. Ясненько.

— Ну, что, товарищи, все готовы?

— Все! Поехали уже.

Пока командир рассказывал печальную и поучительную историю рыцарю, взвод выкатил «Атамана» из контейнера и подготовил к эксплуатации.

— Нифига себе?! Уже всё готово? Ну орлы. Тогда по списку за руль. Каждому по первому заходу — десять минут управления.

— А нам вообще на дорогу-то можно? И прав же у нас ни у кого нет?

— Как это — ни у кого? А, как, по-твоему, мы на своей техники ездим? У нас всё по штату — полный порядок. А сегодняшний выезд — учебное мероприятие. Я разрешение оформил, ща за Сортировочную поедем, там вообще и без разрешения можно.

Командир повернулся к школьной парте, облезлой и хромоногой, служившей ему полевым офисом на территории базы:

— Так, ща документы уберу в сейф и… чё за нафиг?! Отставить салют!

Но это был не салют в честь ознаменования первого дня эксплуатации так долго вожделеемого бронеавтомобиля. Это была красная сигнальная ракета, сигнал о внезапном нападении врага.

Пока красный огонёк неторопливо падал с небес, командир смотрел, попеременно переводя недоумённый взгляд, то вслед умчавшей колонне техники возглавляемую новеньким броневиком, то на рыцаря, вставшего в боевую стойку, заслоняющего своим эпическим щитом их обоих.

—Да чо за на?! — с возмущением и обидой приговаривал командир, раскладывая на краю индивидуальной ячейки связки РГД-33 и диски к РПД-27.

— Да ты погоди, — попросил рыцарь командира, героически вращающего ручку ЗИС-3, — она там чем-то белым, похоже, машет.

Командир пристально вгляделся в ворота базы через трофейный 8х60 карл цейс:

— Да колдунствует она, полюбасу. И машет фигнёй какой-то своей ведьмовской.

Но стоящая у ворот базы ведьма и вправду махала белым платком предлагая переговоры.

— Да, товарищ рыцарь, твоя правда, это у неё белый платок. Что-то эти пакостницы задумали супергадкое. Нетипичное для них поведение — к базе подходить, да ещё и к самим воротам. Что у нас по снарядам? Осколочных сколько?

— Так это Семиглазка, — рассмотрел в ведьме знакомую девушку Рыцарь, — товарищ командир, разрешите переговоры провести?

— Выбирать не приходится. Если уж кто и сдюжит из нас двоих против ведьмы, так только ты. Но будь бдителен. Это курицы на любую подлянку готовы.

— Понял. Я пошёл.

Рыцарь вышел из-за щитка ЗИС-3 и сняв шлем, тем самым обозначив себя в качестве парламентёра, опасливо пошагал к воротам.

— Чего тебе? — остановившись на почтительном расстоянии и прикрываясь щитом, спросил ведьму переговорщик, не выпуская из руки меча.

— Чего ты? — плаксиво спросила обиженная таким негостеприимством ведьма, — чего опять-то начинаешь?

— А я и не заканчивал.

— Но мы же вроде же, как, подружилась, да? Или нет?

— Конечно нет. То было на нейтральной территории. А тут самая что ни на есть боевая локация. Чего тебе?

Ведьма шмыгнула носом и стала сбивчиво обозначать тему:

— Мне домой… а дверь… она захлопнулась и ключ… вот, — голос был у ведьмы весьма слезливого тона.

— И чо? Ну вызови слесаря из жэка. Мы-то тут причём?

— Так слесарь же если откроет, то сломает. А как я, если дверь не закрыть? А мне надо… мне очень… и не закрыть. У меня только разрыв-трава. Но тогда замок сломается… — ведьма совсем сникла и практически бубнила шёпотом. Похоже она уже ревела ранее, но была готова к рецидиву.

— Так тебе вскрыть замок дверной надо? А с чего ты решила, что мы спецы по вскрытию замков? Это вообще не наш профиль.

— Ну, у мальчиков же техника… оружие, машины… я подумала, что они могут… замок же тоже — техника? — Семиглазка очень жалобно посмотрела в глаза парламентёра.

— И че? А второго ключа, что, нет, что ли? Ща уже скоро рабочий день закончится. Дождись отца, он дверь откроет.

— Он… Он… — девушка всё же зарыдала.

— Ты чего? Что — он? — насторожился сосед по лестничной клетке.

— Папа… в больнице, — прорыдала в три ручья ведьма.

— Чего? Как это он так?

— Ему на работе плохо стало. Его в больницу увезли. А я бегала… бегала… и… дверь. Она захлопнулась. А мне в больницу… — ревела незадачливая дочь.

— А-аа. Понял. Ладно. Жди здесь. Я командиру доложу.

— А ты… вы… мне поможете? Пожалуйста!

— Не ной. Ща всё решим, — рыцарь быстро зашагал к уже заканчивающем третий накат у блиндажа командиру.

— Пухххх, — задумчиво выдохнул старшой, — мдя, проблемка-то неслабая. Помогать ведьме зашкварно — мне, и табу — тебе. Но не помочь — тоже, типа, зашквар. Да и отец у неё мужик хороший. Он нас всех агитирует постоянно на завод идти и бесплатно контрольные по алгебре помогает решать. Э-эх. Ладно. Хватайся давай.

С этими словами командир ухватился за одни край парты со стопкой журналов.

Члены боевого братства затащили парту в бокс.

— Вот это. Это. И, наверное, вот эту, — приговаривал командир, собирая в переноску инструменты, — по замкам я не спец, но чё там такого сложного-то?

— Сложное там, как я понял — не сломать, чтобы, значит, закрыть можно ей дверь было. Она же не может квартиру на распашку оставить.

— Не может. Но кому там чего воровать-то? Улица-то босяцкая. Погнали!

— Так вы поможете? Да? Откроете? — затараторила ведьма, семеня за широко шагающими в сторону её дома бойцами.

— Без гарантий, может и не откроем. Мы ж не домушники-какие. Замки вскрывать нас не учили, — холодно отозвался командир, давая понять, что к беседам с ведьмами он не расположен.

До квартиры дошли молча. Но одного взгляда на дверь, с которой ведьма сняла наваждение, стало понятно — шли они сюда зря.

— А сразу сказать нельзя было?

— Что — сказать?

— Что дверь из Чёрной горы? — хором наехали на обычную девчонку неквалифицированные домушники.

— А чо-о?

— А ничо-о! И про замок можно было тоже рассказать.

— А с замком-то что не так?

— А ничего, что он от чёрных гномов?

— Он не от гномов! Его папа сам делал.

— Э?!! У тебя отец — чёрный инженер?

— Почему — чёрный-то? Обычный инженер, гоавный, вроде бы.

— Обычный главный инженер обычно не владеет тайными знаниями чёрных гномов! — подметил сурово командир взвода, — простой-то замок мы не факт, что открыли бы. А такой — ваще без вариантов, это демонский уровень.

— Так… — на глаза Семиглазки снова навернулись слёзы.

— Да погоди ты реветь… — попросил её сосед.

— Ой, ребятки, а чем это вы тут занимаетесь? Курите? — задала вопрос поднявшаяся на этаж мама рыцаря.

— Ма-а, ну чо ты такое говоришь? — запротестовал сынок.

— Здравствуйте, — хором поздоровались ведьма и пехотинец.

— Привет, молодёжь, Вы к тебе или к нам? — обратилась мама к соседке.

— Мы…

— У неё дверь захлопнулась, а ключ внутри остался. Вот мы и думаем, что делать, — объяснил флешмоб рыцарь.

Мама внимательно осмотрела на дверь:

— Ого! Даже так? — тоном мастера ОТК удивилась мама виду двери. — А я и внимания не обращала. Или под мороком дверь была?

— А я уже сняла, — удивлённо ответила ведьма-соседка. — А как, вы…

— Детвора, а ну разойдись. Дайте старушке стариной потрясти!

Мама рыцаря подтянула рукава и провела ладонями по дверному косяку:

— А у твоего папы отменное чувство стиля. Да, такую дверь поставить. Это не для мещан всяких. Попробуем так.

Мама — ценительница стиля несколькими магическими пассами заставила дверь засиять по периметру лунным светом.

— А вот так если? — ещё несколько пассов и дверь засияла рубиновым оттенком. — Что, не нравится? Тогда лови это!

Дверь заскрипела и нехотя открылась.

— Вот так бы и сразу, — продолжила странный диалог с дверью внезапная волшебница. — Невестка, открыть-то я её открыла. Но закрывать её без ключа нельзя. А чего папу не дождалась? Или у него тоже ключа нет?

— Папа в больнице. И мне к нему надо срочно, я сейчас вещи ему соберу. А вам огромное спасибо. Я вам так благодарна! — Счастливая ведьма радостно бросилась обнимать спасительницу. — Э-ээ, а почему — невестка-то сразу?

— Ой, да брось ты, тоже мне. Дверь какая-то, подумаешь. Старушка Белисама ещё на что-то годится, — горделиво вскинув подбородок, заявила типа старушка.

Обе соседки были примерно одинакового роста и их вполне можно было принять за одноклассниц, и даже не только со спины.

На старушку с отвисшими челюстями пялились трое молодых людей.

— А что? Что такого? Я что-то не то сказала?

— Белисама? — переспросила шёпотом ведьма.

— Белисама, — подтвердила старушка-молодушка, — Но, это всё в прошлом, Ну, в прошлой жизни, так скажем. Теперь я простая домохозяйка. А чего вы удивляетесь-то так?

— Но… Как-то…

—Ой, не такая уж я и древняя. Мы, с отцом твоего одногрупника, вообще-то познакомились на крещении Мерлина. И не так это и давно было.

От услышанного ведьме захотелось стать невидимой и оказаться где-нибудь очень далеко: новые соседи оказались чересчур статусными.

— Спасибо. Всем большое спасибо. Я пойду. Мне вещи собирать надо. Можно? — ведьма попятилась к двери.

— Вмести пойдём! — поставила в известность о смене планов богиня. — А вы, — обратилась она к парням, — сидите тут и дверь охраняйте, всё поняли?

— Так точно, — парни всё поняли правильно.

Соседки ушли собирать вещи для больного. А смена пажеского караула осталась сидеть на лестнице и припухать. И припухать было с чего. Один только что узнал, что он не просто так, а вообще-то божественный отпрыск, а второй тупо пёрся от пафоса ситуации.

— Мы ушли, а вы сторожите, — старшая соседка торопливо спускалась по лестнице, за ней тащила большую сумку младшая.

— Ребят, если есть захотите, там в холодильнике — еда. Берите всё что захотите. Ладно?

— Ладно, — снизошли до предложения ведьмы стражи двери.

Глава 7. След

— А вы тут чего сидите-то? — поинтересовалась вернувшаяся огнесветоносная богиня.

— Как — чего? Охраняем, — отозвался отпрыск.

— А Семиглазка?

— А что — Семиглазка?

— Я её три часа назад домой отправила.

—Не. Не приходила.

— Да как так-то? И вы тут всю дорогу сидите?

— Так точно! Сидим. Охраняем, — подтвердил командир.

— Но вы хоть поели? А то девушка за вас переживала, что голодными останетесь.

— Конечно поели. У нас всё ходы просчитаны, — подтвердил старшой, демонстрируя походный рюкзак с коробками индивидуального рациона. У нас всё своё. Нам чужого не надо.

— Ну вот, бедную девочку обидели, — вздохнула мама рыцаря-стражника.

— Чё это мы её обидели?

— Она же вас угощала. Понятно, что как-то не очень протокольно всё было. Но, по сути, предложение воспользоваться содержимым холодильника — приравнивается в данной ситуации к приглашению в гости. А вы это приглашение проигнорировали. Невежливо.

— Это мы не нарочно, не поняли намёка, — повинился сынуля-недотёпа.

— Так, если, три часа назад, вы её сюда отправили, то где она сейчас? — озадачился старшой.

— Самой интересно. А у кого-нибудь из вас, мальчики, есть её телефон?

— Неа, у меня нет, — объявил старшой.

— Вот те раз, а как это ты и без номера красивой девушки?

— Она не в моём вкусе! — отчеканил старшой смело смотря в угол лестничной площадки.

— Даже так? Ну, одним соперником меньше, — подмигнула сваха на общественных началах потенциальному супружнику, — А у тебя?

— А как ты себе это представляешь? У кого мой смартфон? — иронично ответил вопросом на вопрос тот.

— А-аа. Да. Сглупила. То есть, ни у кого из нас нет её номера. У меня номер только её папы. Но это нам не поможет ничем.

— А что с отцом-то? — поинтересовался одногрупник дочери больного.

— А с ним всё очень нехорошо. Даже очень плохо. Прокляли его.

— А Семиглазка сказала, что у него что-то там с сердцем.

— Всё верно сказала. С сердцем у него плохо. Очень плохо. Из-за проклятия. Проклятие жуткое. Кто такое сотворил даже не представляю. Но сил явно не жалел.

— И что теперь, каковы прогнозы? — вполне искренне проявлял участие старшой.

— Прогнозы крайне неутешительные. Счёт на дни идёт. Доктора только руками разводят. Сказали, что это не в их компетенции. Созванивались с ведущим специалистом в министерство, но тот тоже сказал, что ничем, увы, не может помочь. А местный батюшка предложил крестить и соборовать начать. Вот такие вот невесёлые дела. Так девочку жалко. Только такую замечательную невестку нашла, и тут — такое.

— Фига себе. Ладно. А вы можете как-то что-то с дверью сделать, что бы мы могли поисками заняться, не опасаясь несанкционированного проникновения посторонних в жилое помещение? — попросил старшой.

— Сейчас что-нибудь придумаю Дверь-то не простая. Ковали её на огне вулкана Чёрной Горы. И ковал очень искусный маг. И замок собирал тоже мастер высшего уровня. А заклинал кто-то умеющий повелевать демонами. Не то, чтобы богине не под силу было дверь подчинить. Но, тут такой уровень, который простых смертных и повредить физически может, даже если они просто мимо двери пройдут.

Богиня снова погладила дверь ладонями, произвела магические пассы, от чего дверь засветилась алым.

— Ей не нравится. Она не хочет помогать тем, кто не является её владыкой. Какая своевольная дверь. Но ничего, попробую уговорить. Заставлять мне её не хочется.

Дверь слегка завибрировала и сияние угасло.

— Ну вот и умничка. Я ж ничего такого особого не прошу. И не для себя. Просто жди хозяев, — ласково проведя по двери ладонью прошептала богиня огня и света. — Всё. Можем идти. Она теперь откроется только по приказу Синеглазки или истинного хозяина.

— Зашибись. Короче, план такой. Я ща вызову оператора аэроразведки, будет с птички наблюдение вести. А потом сразу к Старухе тогда. Она за учащихся ответственность несёт. И пропажа учащегося — ей может не просто административкой выйти, а вообще уголовкой.

— А не поздно? Двенадцатый час уже. Может, в полицию заявить? — растерялась богиня света.

— А они зачешутся только ближе к завтрашнему обеду. Чё я, не знаю, как они работают? Толку от них. Не наш уровень им работёнку подбрасывать. Вот если бы кто из мэрии, или заводоуправления их пнул. С ними даже родственные связи не особо помогают, — разъяснил старшой.

— Понятно. Тогда поспешим, мальчики. А то вдруг вша директриса уже спать легла.

— А я ещё раз повторяю. Это не наша зона ответственности. Кто и куда ходит в неучебное время нас никоим боком не касается, не те времена, знаете ли. Учащиеся взрослые, большинство уже совершеннолетние, и у них родители есть. Вот пусть родители и следят за своими детьми. А нам бы с этими великовозрастными дитятями и в периметре бы справиться, — Старуха стояла насмерь, уйдя в полную несознанку.

— Но, поймите, тут же ситуация не ординарная. Девочка из неполной семьи. А тут и второй родитель временно нетрудоспособен, и сам требует ухода. Отец в больнице, в тяжёлом состоянии. Это, на минуточку, достаточно сложная жизненная ситуация и для взрослых людей, а мы разговор ведём о юной девушке, по сути, ещё ребёнке. Вы представляете в каком она состоянии находится? — наседала на отморозившуюся директрису упёртая общественница.

— Это не важно, что я себе представляю. С территории учебного заведения она ушла вполне себе в нормальном состоянии. А вот вы, по вашем же словам, последняя кто с ней был рядом, до момента обнаружения пропажи, так сказать. И это уже к вам больше вопросов возникает.

— Это вы на что намекаете?

— Я не намекаю, я прямо говорю, что техникум и я тут совершенно не при чём. А вот вы можете оказаться причём, и очень даже сильно причём.

— Ах вот, значит, как? То есть, Вы отказываетесь от своих обязанностей?

— Я ни от каких обязанностей не отказываюсь. Но в данном случае к нам ваше дело отношения никакого не имеет.

— Хорошо. Ну, раз к вам и вашему заведению оно отношение ни имеет, то не подскажете, к кому оно может иметь отношение, к мэрии или полиции? В полицию мне сейчас идти подавать заявление на розыск, а в мэрию с утра, или наоборот?

Старуха заскрипела зубами. Эта мамаша оказалась крепким орешком. Обычно, старой и опытной бюрократке удавалось довольно-таки легко заболтать несведущих в законодательстве родителей, и выставить их во всём виноватыми. Но тут появился достойны противник. А судя по манерам, эта гражданочка была не из рядовых граждан.

— Ну вот что вы от меня хотите? Чтобы я пошла её искать лично? Вы не знаете, что из себя представляет современная молодёжь? — Старуха выложила последний козырь, — ваша девочка из неполной семьи. Это может означать что угодно. И я нисколько не удивлюсь, если эту бедную девочку завтра обнаружат в каком-то злачном месте в очень интересном виде.

— Но-но. Полегче на поворотах. Вы не просто свою учащуюся оскорбляете и её отца. А он, между прочим, ведущий технолог, заслуженный, на заводе. Но и расписываетесь в своей полной несостоятельности, как руководителя учебного заведения с воспитательными функциями. Вы, что же, хотите сказать, что у вас в техникуме не ведётся воспитательная работа? Я же и проверить могу, мне Никитину позвонить не трудно. Вот завтра сразу из мэрии и позвоню ему. У меня его личный номер есть.

— Да подождите вы! Вот как, вы, предлагаете искать, и, главное, — где? — При упоминании фамилии министра образования области старая ведьм неслабо напряглась.

— Я, полагаю, вам больше известно по этой теме. Вы же с учащимися контактируете непосредственно. Наверное, в курсе, как они досуг проводят вне стен родного техникума. И, могу предположить, что вы в курсе, куда в кризисных ситуация дети сбегают и где их потом находят.

— Хорошо-хорошо. Я вас услышала. Вот с вами рядом наш учащийся, даже два. Один у нас уже давно учится, а второй, новенький, я так понимаю, ваш сын. Так вот спросите у нашего ученика про «Зону». Он про неё много знает.

— Ничё я не знаю, — занервничал старшой.

— Молодой человек, обманывать — нехорошо. Сколько раз вас за посещение этой «Зоны» на педсовет вызывали? А в полиции с кем беседы проводили? Разве не с вами и вашими боевыми товарищами?

— Со мной.

— Вот и потрудитесь объяснить по существу вопроса.

— В «Зоне» есть реактор, — начал молодой человек.

— Я знаю! — перебила его мамаша-общественница, — И про «Зону», и про «реактор» знаю. И про исполнение желаний реактором тоже знаю. Но ещё я знаю, что это всё детские выдумки, — и удручённо выдохнула.

— Это не выдумки. Реактор реально исполняет желания, но не все и не всем.

— Это просто совпадения. Поэтому в эти сказки и верят.

— Нет. Я лично в этом убедился.

— Твоё желание исполнилось? — уточнила мама боевого товарища.

— Судя по его хронической неуспеваемости по всем предметам — нет, — холодно съязвила Старуха. — Ведь ты же, наверняка, загадывал красный диплом?

— Я не загадывал. До реактора ещё дойти надо. А дойти может не каждый. Но кое-кто дошёл.

— И кто-же?

— Это конфиденциальная информация, — пробубнил старшой, сверля пол взглядом и помня, что посещение «Зоны» с первого января уголовно наказуемое деяние.

— И что же тогда получается? Вы все хотите мне сказать, что хрупкая беззащитная девочка, на ночь глядя отправилась в «Зону»?

— Если всё так плохо с её отцом, как вы говорите, то, судя по её характеристике, она именно так и поступила. Она у нас натура романтичная, увлекающаяся, верит в сказки, — выдала версию Старуха.

— Хорошо. Тогда немедленно отправляемся в эту вашу «Зону»! — приказным тоном выдала общественница.

Старуха из серой стала белой, и заикаясь поинтересовалась:

— Вы представляете себе, что такое «Зона»?

— Нет. Но на кону жизнь ребёнка!

— Она не ребёнок, она уже совершеннолетняя и сама несёт ответственность за свои поступки, — отрезала старая ведьма, и сорвалась на визг, — я ни в какую «Зону» не пойду. Хоть в полицию звоните, хоть президенту! Ни за что не пойду! А вы сами можете идти куда хотите. Если вам жить надоело!

— Так вам важнее собственная жизнь, чем жизнь ребёнка, за которого вы несёте ответственность вплоть до уголовной? — грозно отчеканила мать.

— Она не ребёнок. Уже не ребёнок! А мне в «зону» путь заказан! Всё. Разговор кончен. Может хоть сейчас полицию вызывать. Я, даже если бы и хотела, и ста метров бы по этой гадкой «Зоне» не прошла бы!

— Да что же вы такая уникальная-то? А как другие в эту «Зону ходят»?

— Вот вам, — Старуха ткнула пальцем в сторону взводного, — консультант-референт, у него всё можете узнать, он у нас эксперт.

— Гнездо! Гнездо! Я сокол! — зашепелявила Р-159.

— Гнездо слушает! — щёлкнул тангеткой старшой, — докладывай, сокол.

— Гнездо. След взят. Повторяю. След взят. Восьмой квадрат. Как поняли.

— Сокол. Вас понял. Продолжайте работу.

— Гнездо. Я сокол. Есть продолжать работу, — рация замолкла.

На старшого уставились все присутствующие в ожидании разъяснений.

— Оператор Орлана засёк следы передвижения объекта. Короче, она уже Свалку прошла.

— Какую свалку? — переспросила мама рыцаря.

— Свалка — это первый участок зоны на краю города, — пояснила Старуха и запричитала, — Но я не пойду, вы меня не заставите. Не имеете права! Я законы знаю!

— Да и чёрт с тобой, старая кошёлка! — мама одногрупника была рассержена не на шутку, — и без тебя справлюсь.

— Вам тоже туда нельзя, — виноватым тоном произнёс старшой.

— А мне-то почему?

— Там всё не так.

— Что — всё? Что — не так?

—Ну, там физика дюже не такая. И чем у человека магические способности выше, тем быстрее его «Зона» пожирает. Ведьмы там вообще-то долго не живут. А высокостатусные сгорают буквально за минуты.

— Фу. Ведьмы, это от дьявола. Но я — не ведьма. Мне, дочери Дагды, бояться какой-то там «Зоны»?

— Нельзя вам туда. Никак нельзя. «Зона» не место для богов. Она отрицает, как божественное, так и дьявольское…

— А кто же тогда пойдёт, если ни мне, ни ведьме туда нельзя? И подожди. А как же Семиглазка туда прошла, если она ведьма. пускай и начинающая? — богиня терялась в догадках.

— А потому и прошла, что начинающая. Это нам с вами туда нельзя. Ни мне, верховной жрице Ваала. Ни вам, Богине. А вот на мелочь всякую, типа нашей потеряшки, «Зона» особо не реагирует.

—Так, я, получатся, могу идти? — уточнил Святой рыцарь.

— На счёт тебя есть некоторые сомнения. Но, можешь попробовать, — Старухе вовсе не было дело то перспектив новенького.

— Не спеши. Надо всё взвесить, — попридержала оптимизм сына родительница.

Богиня конечно же желала спасти юную деву, которую уже определила в свои невестки, но и подвергать опасности единственного сына не спешила.

— А что скажет наш эксперт по «Зоне»? — обратилась богиня к комвзвода.

— Идти надо, и быстро. Если она уже Свалку прошла, то там потом Болото. А за Болотом Комбинат будет. Но и болото ей пройти за чудо.

— Значит так. Заявляю официально. Я никуда не иду. А всё это ваше мероприятие — ваша собственная самодеятельность. И не забывайте, молодые люди, что за трёхдневный прогул следует автоматическое отчисление из техникума. Всем всего доброго и успехов, — Старуха развернулась на каблуках и щёлкнув ими, исчезла.

— Вот же задачка. Так кому идти-то? — размышляла вслух богиня.

— Так нам и идти. Вернее — мне, — обозначил диспозицию Великий гроссмейстер ордена защиты всех добродетели всех прекрасных дам.

— И куду ты один дойдёшь? Ты же там ни разу не был, — притормозил Безудержного эксперт.

— Так, а ты сам-то?

— А что я? Я до Посёлка пару раз доходил. Правда, очень медленно и с большим напрягом. Но, это лучше, чем ничего. Так что, я тоже иду. Третий нам нужен.

— А третий нам зачем?

— Затем. До болота всем взводом пойдём. Опять же практика бойцам будет, — задумчиво пробубнил старшой присев рядом с радиостанцией:

— Четвёртый, это база. Приём.

— Четвёртый слушает.

— Общий сбор. Есть работёнка. Как понял?

— Вас понял. Исполняю.

— А не поздно народ поднимать? — рыцарь пути не особо надеялся на непрокаченных солдатиков.

— А чего это — поздно-то? Как кататься на новом броневике без командира, так не поздно, а как на задание идти, так, типа, поздно? Нифига. Любят катясь, пусть любят и боевой подготовкой заниматься.

— Мальчик, вы уже всё решили?

— Так точно. Если поспешим, есть шанс, что на Болоте её и перехватим. На Болоте поопаснее будет, чем на Свалке. Там и мутанты попадаются. И кровосос может забрести. До посёлка ей всё равно не дойти. К счастью, но это не точно. Главное, чтобы она по глупости с тропинки не сошла.

— А что если сойдёт?

— Аномалии. Там аномалий дофигища. Тогда нам уже ей ничем не помочь.

— Ну почему мне нельзя с вами? Что может случится с богиней в какой-то «Зоне»?

— А что угодно может случится. Можете сколлапсировать моментально. А можете сгореть мгновенно. «Зона» сплошь анти. Антифизика и антимистика. Там вообще не пойми, чего творится с этими аномалиями. Но, чтобы вы не особо волновались, мы вас к оператору нашей птички отведём, будете в камеру всё наблюдать, с воздуха.

— Спасибо. А то же я вся изведусь, за вас переживая. А ты действительно веришь, что «реактор» желания исполняет?

— Я не верю, я — знаю. И знаю на практике. У моего одного очень знакомого человека именно «реактор» желание исполнил — судьбу изменил.

— Так что получается, Семиглазка пошла к «реактору» судьбу менять?

— Выходит, что так. Больше ей в «Зону» соваться резона нет. Только не дойти ей. Туда много кто оправлялся. И вполне себе опытные и прокачанные. Только вот ведьмы там очень быстро сгорают, и паладины тоже, кстати. Многие сбивались с пути и уходили на Дальний Кордон.

— А Дальний Кордон — это где?

— Это с обратной стороны «Реактора».

— Это, получается. Они через всю «Зону» сами пройти умудрились?

— Не-а. На Дальний Кордон самому никак не пройти. Иначе бы к «реактору» уже тракт протоптали все, кому не лень.

— А как тогда они?

— Их Кузьмич проводил.

— Кто?

— Кузьмич. Лесничий. Или не лесничий. Толком никто не знает.

— А как он там по «Зоне» ходит и жив до сих пор?

— Да не. Неживой он. Короче. Когда катастрофа произошла, он там то ли лесником был, то ли председателем колхоза. И когда эвакуация началась, он, как невкарманпихательный ответственный работник, ударник труда, и всё такое, всё своё хозяйство очень образцово погрузил и отправил. Да только одна корова, что на балансе числилась, пропала. Всех уже увозить стали, потому, как облако пошло с выбросом, а он побежал корову искать.

— И что?

— Ну вот с тех пор и ходит, корову свою ищет. Если страннику на пути в «Зоне» повстречается мужичок в плащ-накидке, да ушанке, и с двустволкой, да спросит, мол, не видал ли кто тут коровки холмогорской, то всё — финиш.

— Какой финиш?

— А такой. Этот Кузьмич всем его встретившим предлагает дойти до «реактора» через дальний кордон, короткой дорогой. И больше никто не знает куда пропадает человек.

— А как же узнают, что Кузьмич человека увёл?

— А если рано утром следы болотных сапог старого образца мокрые на ступеньках дома, в котором человек пропавший жил, увидят, то, значит, это Кузьмич приходил отчитаться о поисках коровы.

— Блин, хреновая фигня.

— А то.

— База! База! Это четвёртый, приём, зашепелявила рация.

— База на связи, — откликнулся старшой.

— Личный состав готов к выполнению задания.

— Вас понял, четвёртый. Ожидайте, — ответил командир и обратился к Безудержному, — ну чо, идём?

— Конечно, идём!

Старшой помог последовавшей за ним с рыцарем даме взобраться в капсулу новенького бронеавтомобиля, приехавшего их забрать и уже гостеприимно распахнувшего дверцы.

Домчали до базы. Взвод был построен и смело не глядя в глаза оставленном утром при тактическом отступление командира, ждал приказаний.

Глава 8 Рейд

— Ситуация следующая. Поступило предложение провести ночную вылазку в «Зону», для прокачки и опробования нового шмота с техникой. Есть добровольцы?

— А куда именно вылазка?

— Свалка. Может немного в «Болото» заглянем.

— На новой тачке?

— На всём имеющемся материально-техническом обеспечении.

— И чо, на всю ночь?

— Короче. По полной выкладке на всю ночь. С полным боевым контактом с противником. Но только для добровольцев.

— Круто, погнали!

Взвод был един в порыве проверить в деле все свои новые приблуды, от тактических носков до приборов ночного виденья последней модели. Потому как до последнего времени у многих кроме штатного семдесятчетвёртого, даже и тактических носков не было.

— Молодцы. Тогда пушку не брать. Берите лучше побольше патронов и выстрелов к гранатомётам. И по машинам!

Личный состав метнулся грузиться и снаряжаться. Старшой знаком подозвал Безудержного:

— Давай, это, отведи маму свою к оператору, пусть он ей второй монитор подрубит и будет она тогда сидеть, наблюдать.

— Понял!

— И вот ещё, что. Ты свой магический шмот тут оставь. Там он только вредить будет. Возьми у Рынды комплект «стрелец», и остальное лёгкое пусть тебе выдаст. Пойдём налегке. И чем меньше железа, тем меньше шансов в аномалию вляпаться.

— Есть! — рыцарь быстрым шагом отправился к начвооружения базы.

— И вот это вот — изображение с камеры вашего «Орлана»? — мама рыцаря расположилась на месте второго оператора и всматривалась в экран.

— Да, а слева джойстик — это камерой управлять. Но основное управление у меня, как у пилота. Я вам потом перекину управление, сможете сами порулить.

— Спасибочки, товарищ пилот.

— Ну, раз всё в порядке, то я пойду, мы сейчас выдвигаемся, — рыцарь сменил свои эпические латы на новенький комплект полевой формы и ничем теперь не отличался от остальных обитателей базы.

— Подожди, подожди. Я с тобой. Должна же я вас проводить.

Перед воротами выстроилась колонна техники. Бойцы разместились по штатному расписанию.

— Всё, мальчики, берегите себя! Будьте осторожны. И скорее возвращайтесь! — переволновавшаяся мама-богиня обняла сына, а затем погладила старшого по голове, — Вас бафнуть?

— Не, не надо, всё равно бесполезно, — отказался засмущавшийся командир взвода, — до встречи! Поехали!

Колонна начала движение. Ехать было недалеко, но скорость держали небольшую, чтобы не сильно привлекать внимание случайных прохожих, которых было не так и много на ночных улицах.

— Всё. Всем быть бдительными. Мы не первый раз здесь. Но, это не значит, что можно щёлкать клювом. Сегодня не обычная тренировка и не лутинг. Сегодня настоящая боёвка, работаем по сценарию стандартного рейда, — обратился с миниречью командир, когда колонная въехала в «Зону». — Мы должны в деле проверить всё наше снаряжение. А то мы так никогда не прокачаемся. Но с новым шмотом и снарягой есть реальные шансы апнуться конкретно. А хороший ап — это хорошие шансы в противостоянии с ведьмами, так?

— Так! — дружно откликнулись бойцы.

Свалка, как локация была беспонтовой вообще для всего. И для прокачки, и для лутинга. На ней время от времени появлялся хабар, но очень низкого уровня. Ещё на ней можно было найти интересные вещи, те, что были брошены прокачанными сталкерами, у которых заканчивалось место в мешках для добычи.

Взвод временам наведывался на Свалку, и даже добирался до болота, но из-за недостаточного боепитания, ничего серьёзного провести в «Зоне» не мог. Этот замкнутый круг, когда взвод добывал боекомплект, потом тут же этот боекомплект тратил на ведьм, устроивших очередную провокацию, и взводу снова надо было с голыми руками идти собирать цинки и аптечки, уже всех порядком задолбал. Но благодаря нафармленным красным кристаллам, которые хоть и пришлось отдать, всё равно удалось проапгрейдиться по взрослому всей базе. И теперь настроение у всех бойцов было боевое, и прям таки натерпелось пустить в ход новенькие девайсы, и оружие, а главное — пошмалять не экономя каждый патрон.

Свалку проехали быстро, так и не встретив на пути ни кабыздохов, ни бомжеров. Даже ни одного предмета не попалось. Поэтому, когда командир дал отмашку остановиться на краю Болота, все запротестовали и потребовали ехать дальше.

Болото было не то, чтобы болотом. Просто большое колхозное поле с достаточно толстым слоем чернозёма. В дождливую погоду всё это раскисало и передвигаться по этому полю было трудно, как по реальному болоту. По колено в вязкой жиже брести было изматывающе трудно. А местами образовывались провалы в метр, а то и два глубиной. И спасали только уже хорошо натоптанные тропинки. А в сухую погоду вообще проблем никаких не было. Но проблем именно для шагания. В погожую погоду возникали проблемы другого характера.

Поле плодоносило, если можно так выразиться. Так как оно не было убрано в момент катастрофы, то не только не потеряло свою всхожесть, но и значительно его усилило. Вот только то, что плодоносилось на этом Болоте, теперь нельзя было отнести к категории вкусной и полезной пищи. Скорее те, кто рискнул бы покуситься на плоды этого поля, сам бы стал пищей этих плодов.

А ещё в хорошую солнечную погоду на Болото набегали Кабыздохи и устраивали целые лежбища на солнечных проплешинах. Сами по себе эти зверюги были не особо агрессивные, и на сталкеров, бредущих по тропинкам, внимание обращали только с большой голодухи. Но, вот, за колёсным транспортом гоняться их заставляла генетическая память. Стоило только по Болоту поехать какому-то автомобилю или мотоциклу, вообще чему-то на резиновых шинах, как за этим транспортным средством начинала гнаться стая кабыздохов, как на чемпионате по преследованию механического зайца. И если стая догоняла транспорт, то пощады можно было не ждать. Все шины не просто рвались в конфетти, но даже порой и сжирались на глазах офигевших пассажиров и незадачливого водятла.

Но сейчас была ночь. Ночью кабыздохи уходили за комбинат, к посёлку. Там у них был водопой, и там они охотились на мелких мутантов. А крупные мутанты, в свою очередь, охотились на кабыздохов. А если приходили кровососы, то начинался полный абзац. А на всю эту хрень охотились сталкеры. И ещё не ясно, кто из всей этой своры опаснее для случайных посетителей «Зоны».

— Ой, а это что? Вроде бы движется? — мама рыцаря в роли второго оператора птички тыкала ноготком со стильным маникюром в экран.

— Это мы сейчас поближе посмотрим, — отозвался пилот беспилотника, и заложи вираж на снижение.

Аппарат приблизился в земле и на более чётком и крупном изображение стало хорошо видно — по дорожке идёт человек. А судя по тому, что на человеке развевается и путается в ногах юбка, это, скорее всего, означает, что они обнаружили объект своего поиска. Ниже спуститься «Орлан» не мог, а камера приближала изображение на столько, на сколько можно было сохранять детализированность картинки. Но, кроме, как Семиглазкой, объект не мог быть никем. И вышла Семиглазка из ворот комбината.

То, что что-то не так, второй оператор поняла по звуку отпавшей челюсти пилота:

— Что-то не так?

— Как она прошла? Она же не бежит, просто идёт! И её никто не преследует… И она без оружия…

— А должны преследовать? А кто?

— Да мутанты, кто же ещё! Да блин, там на каждом шагу враг, и не один. А она идёт, как на рынок.

— Может они, ну, враги, уже поохотились и сытые, вот им не интересна другая добыча?

— Да тут вопрос в другом, она — это ещё она, или уже не она?

— В смысле? — насторожилась собеседница.

— В том смылся, что там и кровососы, и упыри, и аномалии, вообще-то. Может это уже не наш объект, а только оболочка? Надо доложить.

— Ладья! Ладья! Я гнездо. Приём.

— Ладья на связи! — отозвался командир.

— Обнаружен объект. Повторяю, обнаружен объект. Движется к посёлку. Только что вышла с территории Комбината. Как поняли?

— Вас понял. Продолжайте наблюдение.

Старшой всматривался вперёд через прибор ночного видения и хмурился всё больше. Всё указывало на то, что вся хренотень, которая должна была пастись на первой локации, ушла за Комбинат. В самом комбинате ей делать было нечего, там ничего из рациона питания зоновской жути не обитало. Следовательно, раз никого и ничего не было на Свалке, и Болото оказалось пустым, то все тусуют у Посёлка. А это очень плохо. Это вообще-то, большая засада. И вести туда неподготовленный личный состав он не мог. Но если поехать в обход, то это потерять до полусуток, пешком так вообще дня три уйдёт.

Можно, конечно, проскочить на полных парах Комбинат. Там всего несколько поворотов, да и те под прямым углом. А проезды между цехами достаточно широкие. Но выезд из комбината выходит прямиком на Посёлок. И если вся погань ушла к Посёлку, то проскочив комбинатские приколы, тут же попадаешь в зубы мутантов и кабыздохов, которые очень не любят, если к ним приближаться, когда у них по расписанию приём пищи. А следом за этой засадой — Посёлок. И вот тут-то всё самое хреновое из всего фигового.

Ну, ладно. Болото она тоже прошла. Болото пустое, это они сами только что наблюдали. Но как она прошла Комбинат? Там всё механизированное. С территории Комбината техника не уходит. Она там к полу привинчена. Ладно, по территории идти не сложно, там центральная улица, потом проходы чуть уже, но они прямые. И повороты там понятные. Вот только там же и люки от теплосети, и от канализации. Они только и ждут, чтобы поглотить. И компрессорная на третьем участке. Прессцех. Механосборочный. Там, если не подготовиться, можно попасть по полной. И опытные сталкеры, бывало, теряли бдительность.

Понятно, что Семиглазке нет надобности в цеха заходить, она же не за хабаром там. Но если идти не по самому центру проходов между зданиями, то проще простого внутрь цеха влететь. Двери очень чуткие. Чуть приблизился к дверям здания, вот тебя уже и засосало вохрушницей. Как обычная девчонка могла пройти Комбинат?

— Стоп машина! — приказал старшой водителю бронеавтомобиля, и обратился по общему каналу, — всё, товарищи, приехали. На сегодня мероприятие объявляется завершённым.

Послышались эвфемизны недовольства. Боевые товарищи были сильно разочарованы и раздосадованы нелепостью простого катания по «Зоне». Экскурсия оказалось слишком пресной и совершенно не оправдала.

— Бойцы. Вы же сами видите. На локации пусто. А это может означать только одно! Вся фигня мигрировала за Комбинат, к Посёлку. А моё категорическое мнение заключается в том, что я считаю совершенно нас неготовыми на посещение таких локаций, как Комбинат и Посёлок. Даже несмотря на то, что по экипу мы вполне себе соответствуем, то вот по скиллам мы не соответствуем очень даже серьёзно. Так что, сегодня нам не особо повезло. Значит, повезёт в следующий раз.

Взвод разочарованно зашумел.

— Так, ща все разворачиваемся и обратно. Вепрь! Ко мне!

Замкомвзвода с позывным Вепрь подбежал к старшому, стоящему у бронеавтомобиля.

— Вепрь. Слушай мою команду. Сейчас принимаешь командование взводом на себя. Полностью передаю тебе управление колонной. Поведёшь её обратно

— Есть принять. А чего, не понял, куда вести?

— Назад поведёшь. Прямым ходом. Без остановок и без самодеятельности. Я на тебя полагаясь. Всё понятно?

— Понятно. Только не понятно, почему я и почему сейчас?

— Я с товарищем Безудержным пойду дальше, в Посёлок.

— Зачем?

— Затем. Так надо.

— Это как-то не по-товарищески. Все домой, а вы с рыцарем — скиллы качать?

— Нет. Мы с товарищем рыцарем не скиллы идём качать. Тем более, что для его скиллов это бесполезно. Нам надо вернуть из «Зоны» одного человека.

— А чего так секретно-то, командир? Чем, мы-то, помешаем? Парни готовы, рвутся в бой. Или совсем не доверяешь нубам?

— Нет. Ты не прав. И никого я нубом не считаю. И доверяю целиком и полностью. Просто этот квест специфический. Он вообще касается только товарища рыцаря.

— А, ты, командир, тогда чего с ним идёшь?

— Я вызвался ему помочь.

— Ну а мы-то, чо, помочь, что ли, не можем, или мы недостойны?

— Вепрь, только между нами. Как на духу. Это очень зашкварный квест. Вам об него мараться никак нельзя. А у меня перед рыцарем должок. Вот поэтому я и иду с ним.

— И что за человек такой, что его зашкварно спасать из «Зоны»?

— Это не человек, это — ведьма.

— Ведьма?!!

— Тссс! Не пали контору!

—Виноват! — зашеплат Вепрь, — на кой спасать ведьму из «Зоны»?! Она ж в ней долго не протянет, мы всё равно не успеем.

— Эта протянет.

— А кто это?

— Это Семиглазка.

—Да ну? Она же ведьма круга? Как она может в «Зоне» находиться?

— Вот именно в данный момент, согласно наблюдению Гнезда, ведьма вышла с территории Комбината и движется в направлении Посёлка. Как видишь, может она находится.

— Блин. Вот ты квесты подкидываешь, старшой. И чо? Думаешь, что вдвоём вы до Посёлка добраться успеете, пока там эту Семиглазку местные не оприходуют?

— Очень на это надеюсь. Поэтому времени тратить не будем. Давай. Веди колонну. И, если что, не поминай лихом.

— Есть не поминать.

Старшой открыл двери десантного отделения:

— Безудержный! Идём, мы на месте.

— Понял! — отозвался партнёр по ночной экскурсии.

Старшой скинул бронежилет, знаком предлагая коллеге по ночным прогулкам сделать тоже самое:

— Налегке пойдём. Вернее, даже, не пойдём, а побежим. Там бегать надо будет дофига и больше. Лишний вес только мешать будет

— А кто третий? — отстёгивая клапана жилета с вдруг ставшими такими родными бронеплитами, спросил Безудержный.

—Никто. Третьего я не нашёл. Вдвоём пойдём. Так что, срочно отращивай третью руку и третий глаз.

— Чо, всё так сложно, что двоим не справиться?

— Ха! Ты даже не представляешь, на сколько там надо быть ловким и умелым. Там башкой крутить до отвала надо, и передвигаться перебежками и прыжками. Это ж Комбинат. Там клювом щёлкнуть больше одного раза ни у кого ещё не получилось.

Авантюристы собрали в кучу всё, что старшой посчитал лишним в эвенте, и сдали новому, пока ещё временно исполняющему, командиру взвода.

— Ладно. Мы выдвигаемся. А ты, давай, возвращай всех домой. Как договаривались.

— Понял, — вздохнул свеженазначенный, — До скорого!

Новый взводный запрыгнул в новенький броневик на командирское место и дал команду на движение.

— Нормуль. Можем идти, — обратился ставший уже бывшим взводный к патикенту. Расстановка следующая. Я впереди. Ты — за мной в десяти шагах. Идёшь в след в след. И точно всё за мной повторяешь. Если я остановился, то и ты остановился. Если я что-то перепрыгнул, то и ты доходишь до места откуда я пригнул и также прыгаешь. Если я катяхи жрать начал, то и ты жрать начинаешь. Ну, а если я помер, то — разворачиваешься, ноги в руки, и быстрее собственного визга отступаешь. Понял?

— А катяхи жрать зачем?

— Это я так, для красоты слова. В остальном, всё грубая проза прохождения локации в «Зоне».

— Понятно. Ну, раз надо, то буду жрать. Выбирать не приходится.

— Вот это правильное понимание момента. И, вот ещё, что спросить хотел.

— Да?

— Тебе Семиглазка нравится?

— Нравится в каком смысле?

— Ну, у тебя к ней чувства какого типа?

— А-аа. Ну, как девушка она мне нравится из-за своей нереальной красоты. А, как человек — я ещё не разобрался. А чего спариваешь?

— Да ты не подумай там типа такое всякое. Я на неё не претендую. Но идём-то не кино смотреть. А жизнью рисковать. Я-то, понятно, тебе должен, и у меня — долг чести, мы же всё же боевое братство.

— Да я ничего такого и не думаю. Семиглазка, походу, всем нравится. Но, как она сама сказала, нравится она всем только сугубо в одной роли. А как человек, видимо, никого не привлекает. Ну, или пока ей никто в этом не признался. Но иду я не сколько за ней самой, сколько из-за её отца.

— Ну, он человек не плохой, конечно, но он точно того стоит?

— Наверное. Я с ним пока не пересекался. Но, кажись, на него моя матушка запала. Она с ним уже чаи гоняет во всю.

— Воночо. Ну, тогда твои мотивы мне ясны. Мне бы самому своей маманьке кого дельного найти, а то она мне уже все мозги выела. До сих пор воспитывает. А был бы у неё кто, было бы кому вместо меня мозги канифолить, — усмехнулся старшой. — Ну, двинули. Смотри по сторонам внимательно. И иди строго мне в затылок. Чтобы курс был в одну линию. К люкам канализационным не приближайся ближе пяти шагов ни на миллиметр. И времени у нас не осталось. Если эта ведьма дойдёт до посёлка, то хана ей.

— Понял. Я готов. Идём.

Глава 9

Старшой пошагал уверенно, быстро, пружинящими шагами, привычно бдя горизонт. Безудержный, как и было указано, шёл в десяти шагах позади ведущего и тоже крутил головой из стороны в сторону, рассматривая локацию через окуляры новенького крутого прибора ночного видения с офигенно чёткой картинкой и неслабым зумом. Жаль, только, что дополнительная реальность и виртуальная карты были отключены, на эти излишества подписка стоила слишком неоправданно дофига.

— Видишь впереди тумбу? — послышалось в наушниках.

— Перед домом, на который мы идём?

— Да. Это постамент. Раньше на нём бюст был. Вот это наш первый ориентир, идём на него и строго на центральной оси правого прохода поворачиваем под прямым углом. Ни в коем случае от центра прохода не отклоняться. Если идти чётко по центру, то можем остаться незамеченными.

— А кем — незамеченные?

— Вохрушницами. И дежурками.

— Кем??

— Двери и люки — главная наша опасность на улице. Так как мы не идём в цеха, то там нам не важно. А вот снаружи самая опасность — люки и проходные с дверями.

— А те люди, кто из окон смотрят, нам не опасны?

— Стой! — резко скомандовал впередиидущий. — Люди в окна не выглядывают. Нету там людей. Замри, закрой глаза и считай до десяти медленно.

— А-аа?..

— Считай!

Неопытный сопровождаемый выполнил приказ, решив, что ну его нафиг, старшому виднее, что и как делать, он тут не первый раз.

— Досчитал?

— Так точно.

— А теперь посмотри в то окно, где ты там кого-то узрел.

Ведомый вгляделся в окно третьего этажа здания с левой стороны, но никого там не увидел:

— Пусто. В окне никого нет.

— Хорошо. Теперь медленно и аккуратно посмотри, но только быстро, и сразу отвернись, на дверь.

Безудержный скользнул взглядом по открытой двери в здание. В дверном проёме укалывались очертания человека:

— Это кто?

— Вохрушка. Ждёт. Она нас в окно усмотрела. Ладно, идём дальше.

— А вохрушка?

— Они на улицу не выходят. Они только внутри зданий опасны. Но они дежурок вызывают. Надо торопиться. Следи за дистанцией и крышками люков. И, давай, быстрее.

Пати двинулось быстрым шагом к первой контрольной точке. Старшой пока держал низкий тем, давая тем самым ведомому немного обвыкнуться на локации. Первую опасность тот уже знает, но она им не так важна, как то, что у них под ногами. А вот это было очень серьёзно, поэтому, старшой и давал время новичку увидеть, как можно больше, чтобы тот хоть как-то стал отличать одно от другого.

Ведущий резко остановился и поднял правую руку. Ведомый тоже остановился, по инерции сократив дистанцию на пару шугов.

— Внимательнее будь! Дистанцию держи. Сейчас я сделаю пять шагов и поверну направо, пройду ещё пять шагов и остановлюсь. Станешь мне на траверз и повернёшь. Понял?

— Понял.

— Медленно шагай. И смотри вперёд на дорогу, там перед постаментом люк. До него расстояние надо держать не менее полутора метров. Идём.

Бойцы начали двигаться медленно считая шаги. Командир, повернув, сместился на прилегающую улочку. Ведомый начал считать шаги, медленно достигнув оси пересечения курсов. Внезапно послышался свист милицейского свистка.

— Бегом! — гаркнул старшой, указав рукой направление бега, — след в след!

Бойцы пробежали пол улицы, только тогда свист стих.

— Чо это было?! — великий магистр был настолько преисполненным, что уже давно забыл, что это такое — убегать от врага. Рефлексы тянули руки к походной сумке за свитками, но вместо сумки был тактический рюкзак за спиной, а вместо меча — АКС. Боевой опыт и привычные паттерны слишком нагружали мышечную структуру тулова, потуги которой спродуцировать стереотипное поведение усиленно обрывал мозг. А от этого голова начинала немного гудеть. Но руки всё равно тянулись к поясу, туда, где должны были располагаться оставленные на базе магические артефакты.

— Твою ж. Да это вохрушка на нас стуканул.

— Куда — стуканула?

— Дежурке. Вот дежурка за нами и пришла.

Безудержный потянулся снять автомат с предохранителя.

— Да не кипиши. Всё. Это не её участок. Они только по своему участку перемещаются. Двинули дальше. Тут будет два люка. Один у следующего цеха, на углу справа. Второй в конце, почти посередине прохода. У него крышка перекошена, его хорошо видно. Помни про расстояние. Держись в пяти шагах от люков. И теперь давай бегом. Время у нас вышло. С восходом мусорки ездить начнут, и поливалки. Тогда пересменку ждать надо будет. А за это время в Посёлке с нашей ведьмой местные наиграются по полной.

— А люки чем так опасны? — на бегу спросил экскурсант.

— А тем, что это трындец неземной, — сохраняя темп, пояснил старшой. — Там, в канализации, всякое за много лет натекло. После катастрофы это всё натёкшее перепрело и стало какой-то грибницей. И в эту грибницу попадать очень даже не стоит.

— Сожрёт?

— Если бы. Усыновит.

— Это как?

— Дезинтегрирует и вберёт в себя.

— Ну, то есть, съест.

— Нет. Не съест. Сделает частью себя. Будешь живым. Типа частью коллективного сознания. Вот только процесс этого усыновления может и год продлиться.

—А ты откуда знаешь?

— Оттуда. Ходил я за хабаром с одним, типа, прокачанным сталкером. Но, этот сталкер щёлкнул клювом и угодил в люк. Я ему ничем помочь не смог. Сам еле увернулся от ложноножек этих драных.

— И чё?

— А почти через год, снова мимо того люка проходил, так ложноножка выплеснулась и меня чутка не схватила, пару сантиметров ей не хватило. Но, самое страшное, что на конце этой сопли было реально лицо этого сталкера. И вот это лицо глазами на меня так типа подмигивающее посмотрело, и, такое, говорит, мол, здарова, давно не виделись, давай к нам, у нас тут нормуль и ваще всё по кайфу.

— А ты?

— А я что? Я и ломанулся тапки теряя. Тока на Свалке в себя пришёл. Месяц кошмары снились. Стой! Раз-два!

Бойцы остановились, переводя дыхание. Базарить не по делу, да ещё на бегу, занятие лоховское, конечно же, и старшой это понимал, но времени на вводные лекции не было.

— Чуешь? — водя носом по ветру спросил старшой у ведомого.

— Треска? — принюхался ведомый

— Хек, — старшой с силой втянул носом воздух, — с пюрэхой. Ходу! Ходу давай!

Оба ломанулись, как на зачёте по ГТО. Безудержный не увидел какой-либо грозящей непосредственно опасности, но был твёрдо уверен, что командир сознаёт, что делает. Бежали долго, проход между цехами был длинный.

— Ложись! — приказал командир и сам подал пример, распластавшись на старом потрескавшемся и крошащемся асфальте. Безудержный распластался следом за командиром в чётко выверенных десяти шагах.

— Не смотри на светофор, а то заметит.

Что-то загромыхало. Залязгало железом, затрещало и загудело. По звуку было похоже, что где-то за углом маневровый локомотив сцепляется с вагонами. Так и оказалось.

Прозвенел громко и очень пронзительно звонок, почти как школьный. Впереди, на перекрёстке, опустился автоматический шлагбаум. Замигал красный железнодорожный светофор.

— Тут, что, станция? — удивился рыцарь.

— Не, это внутренний грузовой маневрирует. Комбинат-то не маленький, вот до него ветка и проложена когда-то была. Млин. Опоздали.

— Сильно? И куда?

— Да на переезд опоздали, не видишь, что ли? Теперь ждать хрен его знает сколько.

— А что за хек-то с пюрехой?

— Это для первой смены. Столовка заработала. Теперь надо думать, как переезд проскочить.

— А чё будет?

— Труба нам будет. Развозки с котлами ща по цехам поедут. Их только с рпг уделать можно. Они, блин, как бронированные, да ещё и приставучие. Сбиваются в стаю и нешарящих загоняют в цеха. Ну, а там, ты уже в курсе, кто ждёт.

— Так идём вперёд. Паровоза-то нет же.

— А звонок есть. От этого звонка, если к шлагбауму приблизиться, бошка разлететься может. Ща-то как ты, нормально, не раскалывается от звона?

— Да не, ваще ничего.

— А вот у меня уже зубы сводит.

— Ну, я к визгам и свистам всяким, и звонам привычен. Самый сильный звук у сирен, когда они нападают. Вот от него башка реально лопается, — разъяснил своё состояние рыцарь и принюхавшись, добавил, — рыбой воняет, отварной.

— Это развозка приближается. Двигать надо. Но у меня нет такого иммунитета к звону, как у тебя. Мне не пройти, — объяснил положение командир.

— Там меньше пяти метров, если я правильно вижу перспективу, можно пройти. Я вообще этот звон не воспринимаю. Давай прорываться.

— Да я один раз уже под этот звон попадал. Как кирпичом по тыкве. Контузит мгновенно, только к рельсам подходишь — и всё: вспышка в глазах и темнота и боль дикая. Хорошо, я тогда не один был.

— Так и сейчас не один. Прорвёмся. Если против развозок нам нечем драться, то уж перескочить рельсы мы же сможем. Я тебя за руку возьму. Или, лучше, давай ремнём руки сцепим. Разбежимся и я тебя дотяну? Как вариант?

— Так-то вариант рабочий. Но фиг его знает. Правда, другого варианта у нас всё равно нет. Бегать по цехам от вохрушек нам некогда. Нам вперёд идти надо. Если ещё в этом, конечно, есть смысл. Ладно, давай цепляться ремнём, фигли тут думать.

Парни стянули запястья брезентовой стропой, встали на низкий старт, и досчитав до пяти, рванули. Успели они как раз вовремя. Целых три больших самоходных тележки из нержавейки с раздачей, громыхая мисками и ложками, вырулил из темноты рядом с тем местом, где только что стартовали юниоры.

Шлагбаум располагался над асфальтированной дорогой невысоко, так что перепрыгнуть его было несложно. И именно в момент прыжка старшой вырубился напрочь. В полуразвороте, соратник по боевому братству, как в вальсе, прижал обмякшее тело посильнее, и с силой оттолкнулся от земли ногами, прыгая в высоту, как на зачётах по физкультуре, через спину, выбрасывая тело командира вперёд, по всем правилам боевого самбо, через второй шлагбаум. Упав на другой стороне железнодорожного полотна, почувствовал волну воздуха, прокатившуюся по ним обоим, от промчавшегося по рельсам, быстрее формулы один, тепловоза, тянущего за собой грузовые вагоны.

Светофор замигал, стал затихать звон. Безудержный тряс своего напарника, пытаясь привести того в чувства, и краем глаза контролируя обстановку. Обстановка давала понять, что, как только шлагбаум поднимется, эскадрон тележек с раздачей горячего питания ринется по их души.

— Минут… и я в норме, — открыл глаза старшой.

— Нет у нас минуты. Ща телеги стартанут, — доложил оперативную обстановку боец Безудержный.

— Не, — еле ворочая языком возразил контуженный товарищ, — они «клешню» боятся.

— Чё боятся?

— Фууу, попустило малёк. Нахлобучило меня реально, — командир потряс головой, окончательно входя в рабочий режим. — Дальше по улице будет кран с «клешнёй». Он этой своей клешнёй всё подряд хватает и скидывает на гору металлолома. Человека он просто раздавить может, но даже если и повезёт, и схватит некрепко, то всё равно падать на железки всякие с пяти метров, а развозки, если варево своё из кастрюль расплескают, то — типа дохнут. Потому они не любят, когда их с высоты сбрасывают. Вообще, клешня работает с ночи до обеда, так что, нам только её проскочить надо. Ну и двери с люками, естественно.

— И за столько лет клешня не переловила все эти тележки?

— Да она их всех не по одному разу уже поймала. Их не так и много. Только их потом самоделкины из ремонтного цеха восстанавливают.

— А эти что ещё за мобы?

— Да хрень на паука многоногого похожая, только вся из гаечных ключей, отвёрток и пассатижей состоит. Они тебе за пять минут из любого опеля автомобиль сделают.

Старшой встал, слегка покачиваясь, и взял курс на центр прохода между цехами и складскими помещениями.

— Ты в порядке? — напарник был не очень уверен в самодостаточности старшего товарища.

— Нормуль. Задача следующая. Идём, как и раньше. Но теперь ещё и небо бдить надо. Клешня сверху вдоль улицы катается. Едет она медленно, но вот опускается и хватает мгновенно. Надо вовремя отпрыгнуть. Но прыгать только вперёд или назад. В стороны нельзя ни в коем разе! Там двери слишком близко и люки. Задача ясна?

— Так точно!

— Двинули, пока клешня с той стороны возвращается.

Двойка приступила к выполнению упражнения в программе «Весёлых стартов». Пройти участники соревнований сумели три четверти пути, строго шаг за шагом, не отклоняясь ни в лево, ни в право. И вот, когда им оставалось пройти одну лишь четверть пути, над головами у них зашелестело.

— Смотри внимательнее! Ща над нами остановится, сразу отпрыгиваем, — дал целевое указание, всё ещё немного покачивающийся от контузии, капитан команды.

Шелест прекратился. Что-то с металлическим звуком щёлкнуло и зажужжало.

— Прыгай! — приказал старшой и сам прыгнул вперёд.

За спиной отпрыгнувшего Безудержного что-то гулко ткнулось в раздолбанный асфальт. Что это и как оно выглядит, боец смотреть не стал. Ему было на что ещё посмотреть. Командир, всё ещё не до конца оклемавшийся от звукового шока, переоценил свои силы. Прыгнуть-то он прыгнул. И, даже, вроде бы вперёд, но ноги оказались недостаточно сильны для сдачи зачёта. Ноги подвели. Старшой с прямой траектории сместился влево и стал заваливаться к слишком близко расположенному канализационному люку.

Крышка люка открылась, как у башни танка. «Так вот почему крышки люков делают круглыми» — понял боец. Из колодца люка высунулась какая-то сопля и радостно прошеплата:

— Ба, кого я вижу! Старшой, давно не виделись. Заходи — гостем будешь, у нас клёво, — и, как кобра, совершила стремительный бросок, схватив старого знакомого за ногу.

— Звиняй! Сёдня не могу, дела, — гость попытался отползти, скребя тактическими перчатками по асфальту, но сопливая ложноножка тянула его к жерлу люка.

Рыцарь бросился на помощь. Спортивная программа перешла от прыжков в длину к перетягиванию патикентов. Сопля тянула за ногу партнёра по спортивным играм к себе, увещевая, что у них, там, очень хорошо и ему понравится, а член боевого братства тянул напарника к себе, поддакивая тому в риторике крайней неудачности времени для посещений всяких клёвых мест.

Пока Безудержный изо всех сил пытался удержать старшого за ремень, тот резал легендарной финкой от былинных мастеров шнуровку на тактических берцах. В итоге победила дружба. Сопля обиженно, не попрощавшись, убралась к себе, прихватив казённую обувку.

— Мять-перемять. Да что б вам было хорошо и долго. Второй раз! — прорычал старшой, и быстро побежал, прихрамывая, в сторону намеченной контрольной точки на промежуточном треки локации, — за мной, не отставай.

Добежали до поворота и свернули на следующий проход между производственными корпусами.

— Вуххх, опять, падла в кошмарах сниться будет, — огорчился пострадавший гость.

— А, по-моему, не такая и страшная она.

— Чё, там, в подземельях пострашнее есть?

—Да, там если в склепы или на могильник идти, тоже хрени всякой хватает. И стать нежитью проще простого.

— А-аа, ну, мне, лично, ваще не улыбается стать чайным грибом. Мне и так неплохо.

Старшой скинул тактический рюкзак, уселся на дорожку, и извлёк новенькую пару тактических кроссовок.

— О, а ты предусмотрительный. Чо, как рассматривал такой вариант событий?

— Если бы такой вариант событий рассматривал, я бы сюда не пошёл. Так, обычная запасливость, случаи бывают разные, — объяснил старшой, закончив переобуваться.

— Что там у нас с маршрутом? — полюбопытствовал экскурсант.

— Почти пришли. Тут уже проходная в конце будет.

— А там кто нас ждёт?

— А там нас ждёт кто угодно. Нейтральная полоса. Все там шарятся.

— Да не. На самой проходной-то?

— А-аа. Ну, там фигня, там самое главное — манёвры. Вертушки проскочить. Ну, такие, крутятся которые на КП, железные.

— Понял. Сложно?

— Втроём было бы проще, но и вдвоём нормуль. Они, вертушки эти, раньше с фотоэлементами были. Поэтому эта проходная автоматическая. Вот и крутятся они с интервалами. Засада в том, что интервалы у них всегда разные. Главное не ошибиться в паузах ихних.

— Старшой, я вот чего подумал.

— Чего ты там думаешь ещё? Не время думать, надо соображать!

— Да не, я про Самиглазку.

— А чё это ты про неё думаешь, когда сам под смертью ходишь?

— Потому и думаю. Мы с тобой тут еле передвигаемся. С трудом. Хоть мы и достаточно натренированные и с каким-никаким опытом релевантным. А она? Как она смогла все эти заморочки пройти и так быстро ещё?

— Самому интересно. Вообще, так как она ведьма, ей, как бы, ваще, должно быть очень тут гуняво. Да и тебе, типа, тоже.

— Так я же все артефакты оставил и даже благословение на себя на накладывал.

— Но ты же не простой перс, у тебя мама — богиня.

— Как выяснилось — богиня. Но, видимо, одного этого условия недостаточно. Видать, не передалась мне божественность по наследству, раз мне тут ничего на организм не давит.

— Ладно, потом с этим разбираться будем. Сейчас не влияет, уже хорошо. Возможно, что и нашей ведьме тоже что-то не передалось или типа того. А может это уже и никакая не ведьма и не Семиглазка. И зря мы за ней идём.

— Мне проще верить, что она всё ещё она, — то ли оправдываясь, то ли уверяя самого себя, со вздохом проронил Великий магистр.

— Тогда идём дальше. Надо же убедиться в этом, — предложил старшой и поднявшись, закинул за спину рюкзак. — Шире шаг.

До проходной дошли быстро и без заморочек. Проходная была одноэтажным зданием с окнами. Фасад, с облупившейся краской и обвалившейся штукатуркой на углах, украшали четыре солидные дубовые двери с бронзовыми накладками и ручками. Через пустые оконные рамы были видны железные проржавевшие стойки ограждений, и вертушки отделяющие входы от выходов из помещения. С виду, ничего такого, чтобы явно указывало на опасность, не наблюдалось. Просто проходная. Просто автоматическая. Заброшенная и полуразрушенная. Безудержный ждал вводный инструктаж от старшого.

Старшой подкрался к окнам без стёкол и знаком показал напарнику очень осторожно и аккуратно приблизиться. Напарник так же опасливо подкрался к окнам:

— Так, и чо делать?

— Ща будем вычислять. Вычислять будем комбинацию. В общем ситуация в следующем. Как только кто заходит внутрь, срабатывают датчики и начинают крутиться вертушки. У них какой-то цикл периодичности есть. Каждый раз он разный. Через определённые промежутки времени вертушки останавливаются на три секунды. Останавливаются они по очереди. Вот эту очередь и надо выяснить. Усёк?

— Усёк. И это всё?

— А тебе мало?

— Да не, я к тому, что не нападёт кто ещё, пока комбинацию подбирать будем?

— А-а, не. Сюда только сталкеры заходят. Но сегодня, по-видимому, у них выходной. Не знаю, что там в Посёлке происходит, но чую, что не к добру это всё, — поделился мыслями командир. — Давай приступать.

Приступили. Как только бойцы вошли внутрь, сразу же откуда-то появилось освещение, на стойках с автоматикой изъеденной ржавчиной замигали какие-то лампочки, завращались вертушки, воя, как турбореактивные двигатели.

Как ни стронно, но задача оказалась очень простой. Через минут десять стало ясно, через какие вертушки можно проскочить.

— Эт-т подозрительно. Чё-то нам везёт слишком, — задумчиво выдал командир.

— А что не так?

—Да, обычно, тут час-полтора ждать приходится до первой остановки, а сегодня у них что-то всё очень быстро. Странно.

— Так, что, делать будем?

— Что собирались, то и будем делать. Так. Ща новый цикл начнётся, ты через первую двигаешь. Прям пролетаешь. Ну, как тогда, через рельсы. Так что готовься. А я следом через четвёртую, сразу же. Понял?

— Понял. Давай готовится.

Приготовились. Безудержный без своей эпичной брони чувствовал себя несколько легче, чем обычно. И двигался потому вполне себе быстро. Рюкзак, разгрузка и автомат не давали и пятой части того веса, который он привык на себе ощущать. Правда и чувство защищённости они тоже не давали. Одно дело полный доспех, апнутый артефактами, и совсем другое дело рюкзак за спиной. Боец перевесил автомат на плечо и дождавшись момента, рванул со всей силы.

Было больно. По бедру садануло так, что кажется, кость треснула. Зря он автомат так глупо повесил. Вот он об стойку и зацепился, слетев с плеч и притормозив движение на пол секунды. Вот этой пол секунды не хватило избежать заработавшей вертушки. Безудержный думал о своей неосмотрительности после того, как старшой оттащил его от проходной и вколол обезболивающее.

— Очень всё подозрительно, — бормотал напарник, ощупывая ногу патикента.

— А что именно-то? — не догонял напарник.

—Да всё. И вертушки не так работают, и нога у тебя осталась.

— Э-ээ?

— Так если вертушка заденет, то, считай — не жилец. Даже вскользь если, всё равно отрывает или ногу, или руку. А у тебя даже царапины нет, только ушиб сильный.

— Пусть будет подозрительным, я не против. Мне ноги как раз две штуки нужны. Чо я с одной-то делать буду?

— Встать можешь?

— Попробую.

Встать боец смог, но это было мучительно больно, даже при действующем обезболивающем.

— А ещё есть?

— Что — есть?

—Укольчик. Что бы я идти смог. Раз это ушиб, то он пройдёт скоро. Кость цела. Мышцы тоже.

— Ну, давай ещё укольчик, раз так понравилось, — согласился старшой, доставая индивидуальную аптечку.

Со второго укола раненого уже немного вштырило и боль практически не ощущалась. Идти он мог, и, даже, быстро.

Глава 10

— Справа могут сунуться. Сектор не очень удобный, — пояснил старшой, распластавшись на рубероиде ставшим трухой по прошествии лет, и наблюдающий обстановку в прицел винтовки, — поглядывай туда почаще.

— Есть, почаще, — отозвался напарник.

Положение было не то, чтобы безвыходным, но особыми перспективами не радовало. Позицию занять пати успело, но не очень удачную. Старшой на ходу разъяснял рыцарю азы работы снайперской пары, пока они забирались на крышу трёхэтажного барака. С крыши особо нетерпеливых комвзвода умело снимал из винтореза. На вопрос Безудержного, почему ему велено было взять только автомат, ответ был очевидным.

Для экономии рыцарь-автоматчик одиночными пошугивал слишком хитрых противников, порывающихся сунуться в обход сектора обстрела. Из-за отсутствия навыков стрельбы из автоматического оружия, производил он больше эффект психологический, чем убойный.

— Запомнил, в которую сторону её потащили? — задал вопрос старшой, очередным выстрелом сняв сразу двоих.

— Запомнил.

— Тогда, значит, делаем так. Берёшь у меня из рюкзака трос и спускаешься по тому углу. И алга. Вся надежда на тебя. Зря, что ли мы сюда добирались. А я им тут мастеркласс пиротехники устою.

— Один? — недоверчиво поинтересовался напарник.

— Не. Двое: я и мой гранатомёт. Но учти. Хлопушек у меня немного. И дымовухи я взял совсем чутка. Так что, давай, глотай всю аптечку разом, чтобы нога работала, и спасай нашу курицу. У тебя навыков в рукопашной поболее моего. Да если ещё и железяку какую подберёшь, то вообще, думаю, всем хана будет.

— Ну, это ты загнул.

— Да ладно, мечом-то махать ты мастер. А чем тебе кусок трубы не булава? Всё. Начинаем операцию. Крепи верёвочку и по ней, как паучок, очень быстро и незаметно, а я пока дыма поддам, — старшой потянулся к своему тактическому рюкзаку. Так, это пока не надо, это на потом. Ага, вот она. О! Во чо ещё есть. Я и забыл. Ща пофестивалим.

Рыцарь закрепил фирменный трос, закинулся всем содержимым индивидуальной аптечки разом:

— Всё. Я готов.

— Понял. Приступаю, — ответил старшой, и запалив дымовую шашку, метнул её на землю ближе к торцу барака. — Жди минуту. Дай ей разгореться. Потом в дым ныряй, только с маршрута не сбейся.

Внизу засуетились. Несколько силуэтов ринулись к бараку. Но тут же были профессионально «сняты» старшим.

— Мля. Вот кто бы знал, что вся фигня из-за этой погани. Вот кто всех зашухерил. Потому и на болоте никого не было. Ну, пошёл! —скомандовал напоследок старшой.

Безудержный начал быстро спускаться по стене. Противников было много. Пару десятков уж точно. Но очень радовало, что вооружение у них было лёгким. И Семиглазку утащили всего четверо и пешком. Есть не иллюзорные шансы их догнать и освободить девчонку.

С «дымовухой» гроссмейстер ни разу не сталкивался. Штука оказалась поедрёней чем дым от котлов с кипящей смолой на стенах штурмуемой цитадели демонов. Глаза защипало, горло начал разбирать кашель. «Закусив» дым рукавом, новобранец рванул по узкой улочке. Сзади раздался взрыв гранты.

«Млин. Ну, это, конечно же, всё верно. Ща он одногруппницу вызволит из рук лиходеев, а дальше-то что? Как им обратно будет пробиваться?» — подумал вызволитель.

Но продолжить мысль он не успел. Резко упав и откатившись в бок, спасаясь от выпущенной в упор очереди, успел заметить пять или семь силуэтов, идущих навстречу. Выпустил очередь, зацепил ей двоих. Силуэты исчезли.

Безудержный снова перекатился, прямо как заправский спецназовец, и то место, где он только что был, прошила очередная автоматная очередь. Ратоборстовать лёжа рыцарь праведного пути умел как-то не очень. Он и пешим-то строем уже начал было подзабывать, как сражаться, всё верхом, да верхом. А тут всё на пузе ползать надо. Впереди снова показались силуэты, но в значительно большем количестве. Путь вперёд был перекрыт превосходящими силами противника.

Без своего эпического щита, кованного в кузне демиургов, бойцу было неуютно. То ли дело ворваться в строй врага, расчищая путь мощью крутейшей снаряги, и совсем другое, метаться из стороны в сторону, да ещё и на четвереньках. И где тут легендарность и былинность схватки, о которой будут петь менестрели и баять сказители? Стыдно рассказать о таком.

Кувыркнувшись пару раз, неудачливый спаситель непутёвой ведьмы метнулся в остатки дыма, в попытке возвернуться в исходную точку. С другой стороны дома раздался ещё один взрыв гранаты, и ещё одна автоматная очередь. Но в ответ пошёл плотный огонь. Но и со стороны Безудержного начали вести огонь не меньшей плотности, не давая ему приблизиться не то, что к свисающему тросу, но и к двери в само здание барака.

Вырисовывался полный и безоговорочный абзац. Занявшийся рассвет уже достаточно неплохо подсвечивал окружающую обстановку, и не оставалось ни спасительной темноты, ни спасительного дыма от «дымовухи».

— Эй, козёл, сдавайся! — выкрикнули из-за угла.

— От козла и слышу! — крикнул в ответ рыцарь, неумело меняя пустой рожок автомату. Воевали они в паре со старшим с людьми. С одной стороны, это было лучше, чем с мутантами. Но, с другой стороны, это были не просто сталкеры-беспредельщики, это были «забугорники» — сталкеры из соседней страны, граница которой проходила как раз за «Зоной». А по уровню упоротости и зверства, эти граждане сопредельного государства от мутантов отличались лишь наличием членораздельной речи, отчасти напоминающей человеческую. И вот на них-то пати и напоролось. Видимо, у них была очередная вылазка.

То, что в «Зону» постоянно наведываются озверевшие бандиты, разговоры ходили давно. По началу особо никто не верил в страшилки про отрубленные головы и вызженные пентаграммы на спинах. Всё списывали на саму «Зону» и на тот страх, у которого глаза велики. Просто обычный человек не был в состоянии осознать того факта, что люди могут до такой степени оскотиниться, что переплюнут по своей жестокости даже мутантов. А теперь оба участника спасательной операции столкнулись лицом к лицу с очень большой опасностью. И кто его знает, что хуже: сгинуть в «Зоне» от аномалии, или попасть в лапы «забугорникам».

С противоположной стороны барака шёл реальный бой. Но и у Безудержного ситуация мало чем отличалась.

— Слышь, урод, сдавайся! Бросай зброю!

— Хлебало завали! — в тон ответил Безудержный, постоянно перемещаясь от одного угла барака к другому. Хоть каким-то прикрытием служили запущенные и разросшиеся кусты шиповника перед домом. Но особой роли это не играло. Патронов оставалось ещё на десять минут боя. Вот только и этих минут стало вдруг резко намного меньше от разорвавшейся практически рядом ргдэшки.

Осколками бойца не задело, но по ушам вдарило знатно. От полученной контузии зрение затроило и заглючил вестибулярный аппарат. Этого противнику оказалось достаточно. Встав в полный рост, с десяток «забугорников» ринулось к рыцарю, с трудом поднимающего автомат в тщетной попытке прицелиться.

Что именно произошло, Безудержный не понял, но в ушах сквозь нестерпимый звон прорвался какой-то треск и приближающиеся враги вдруг разлетелись, как фанерные мишени на стрельбище. Следом раздалось несколько глухих бабахов, по-видимому — взрывов.

Во внезапно проснувшемся наушнике кто-то что-то заговорил, но звон в ушах мешал разобрать слова. Бумканье продолжалось, резкой болью отдаваясь в ушах и затылке. Великий магистр слабо разбирался в современном вооружение, но видимо работала какая-то автоматическая пушка и стрекотали пулемёты вперемешку с автоматами. Окружающий букет ароматов дополнили вонь выхлопных газов и чего-то горелого.

В себя рыцарь пришёл от того, что кто-то его тряс и лупил по щекам. Это был «Вепрь» — замкомвзвода:

— Алё, гараж! Ты меня слышишь?

— Ай! Слышу. Слышу, но плохо.

— Чё, контузило?

— Ага, — язык у Безудержного ворочался довольно-таки вяло.

— Ну, это фигня.

— А вы откуда?

— Откуда-откуда. Оттуда. «Гнездо» сообщило, что у вас боестолкновение, и вывело нас на вас очень грамотно и оперативно. Маман у тебя первоклассный тактик.

— В смысле?

— Так это она нас вела. Поэтому мы так быстро и удачно прибыли.

— А где старшой?

— Перевязывают. Зацепило его всё же немного.

— Попятно. Так, надо дальше идти…

— Куда — дальше? Эти черти резерв подтянули. Не слышишь, что ли, это они из АГээСа фигачат, — Вепрь ткнул пальцем куда-то в сторону, указывая на место с которого работал гранатомёт. — Есть чем воевать-то?

— Автомат есть, — побормотал Безудержный.

— Ясно, держи, — Вепрь протянул рыцарю без страха, упрёка и патронов пару автоматных рожков.

Взвод занял боевое положение образцово-показательно, как по учебнику. Отделения «окучили» бронетранспортёры. Манёвровые и огневые группы во всю использовали возможность поэксплуатировать новенький экип, отрывались не считая боеприпасов, лупя по врагу из всего арсенала в ассортименте. Врагу это не нравилось, он пытался огрызаться. Хоть и ручными средствами, но достаточно большой мощности.

Рыцарь-стрелок добрался до верхнего этажа барака. То, что ВРИО комвзвода назвал «зацепило» больше походило под слово «захреначило». Старшого уработали конкретно. И госпитализация ему требовалась более чем «внеплановая».

— О, жив, курилка! — с трудом выговорил сиплым голосом командир.

— Да ребята вовремя подоспели. А так-то от дома и отойти не успел.

— Фигня война! Ща этих уработаем и двинем, — пообещал старшой.

— Ты давай начинай двигать в сторону базы, тебе в больницу надо, — порекомендовал Безудержный, — крови-то у тебя не безлимит.

— Забей, это всё мелочи. Главное квест завершить. Столько пройти— и всё зря что ли?

— Да ты свою часть-то выполнил полностью — довёл меня до чекпоинта. Дальше мне уже самому.

В комнату вошёл Вепрь с новенькой свежей перевязью на голове:

— Не знаю, кто им там и откуда помогает, но начали кассетными нас обрабатывать. По ходу, у них где-то рядом арта прикопана.

— Что предлагаешь? — задал вопрос старшой.

— Вдарить быстро и решительно. Раскатать этих уродов внезапной атакой. Иначе нас просто покоцают осколочными.

— А так нам не отойти? — встрял рыцарь.

— Да дорога у них под огневым контролем. А откуда арта работает пока не выяснили. Разведку отправил. Жду доклада.

— А ты, гроссмейстер, что думаешь? — перевёл взгляд раненый на патикента.

— А чё мне тут думать? Я в таких делах не шарю. Современная тактика не мой конёк. У нас, у рыцарства, всё проще, бугурты сплошные: навалиться всем «копьём», и кто кого количеством задавит.

— Понял. Значит так. Бери… Вепрь. Сколько можешь придать гроссмейстеру в усиление бойцов?

— Двух… Трёх. Да. Трёх могу выделить.

—Хорошо. Тогда, товарищ рыцарь, бери троих и пока мы тут будем связывать боем эту сволоту, вызволяй нашу курицу. Вот такое тебе боевое задание. Как понял? — говорил старшой с трудом, но очень убедительно.

— А где эта ваша «курица»? — уточнил Вепрь.

— А тут где-то, рядом. На реактор дорога-то за нами, а уволокли её куда-то внутрь «Посёлка», — разъяснил обстановку гроссмейстер.

Идти вместе с рыцарем вызвалось больше, чем три добровольца. Так что пришлось отбирать достойнейших из лучших. Остальные приготовились конкретно «поднажать» на врага, переводя всё его внимание на внезапно атакующие силы.

Пока шла «артподготовка» из КПВТ, РПГ и подствольников, группа обошла барак:

— «Замок», я «копьё». Занял старт, — сообщал рыцарь по рации.

— «Копьё», вас понял. Выдвигайтесь, — отозвалась рация.

Бойцы запалили дымовые шашки, замахиваясь, что бы метнуть их…

— Ну вот что вы тут устроили? Что это за хулиганство такое? Люди же спят, им на работу рано вставать, а вы тут грохочете. Я сейчас милицию вызову!

К «копью» приближался неторопливой походкой какой-то мужичок в ведомственном плаще песочного цвета старого образца, в форменной ушанке с леспромхозной древней кокардой и болотных сапогах. За спиной у невысокого мужичка висела двустволка. За мужичком, на дистанции в пару шагов, тащилась Семиглазка в каком-то трансовом состоянии.

— Вы, паршивцы, своим грохотом мне корову спугнули. Опять её весь день искать. Заканчивайте ваши безобразия и по домам, пока я добрый.

Бойцы, припухнув конкретно, разинув рты пялились на ворчливого дядьку с двустволкой.

— Я тут вот что нашёл, — дядька указал на Семиглазку, — искал, стало быть свою корову, а нашёл, стало быть, гражданку. Вот чего вам всем дома не спиться? Чего молчите?

Странный мужичок, как будто и не замечал идущего тяжёлого боя вокруг. Безудержный выпалил в рацию:

— «Замок», я «копьё» — отбой! — отбой операции! Тут такая фигня…

— Я «замок». «Копьё», что у вас? Доложите обстановку! — потребовала рация, но тут же зафонила шумами.

Офигевшие, и, судя по выражению побелевших лиц, понявшие, кто перед ними, приданные в усиление бойцы знаками показали, что согласны с внезапной отменой операции и образцово-показательно убыли на исходную позицию, как заправские ниндзя.

— Ну, чего встали? У меня лишнего времени нет, — «леспромхозовец» извлёк из-за пазухи авторучку и книжечку с бланками. — Значится, всё по прейскуранту, согласно поступившей заявке. Оплачивать сейчас будете или на месте?

— На каком — месте? — насторожился Безудержный.

— Молодые люди, — назидательно протянул мужичок, — вы бы свои действия заранее согласовали, бы, а? Время же идёт. Заявка поступила от девочки. Стало быть, ей и услуга будет оказываться. А вы, молодой человек, можете сопровождающим заявиться. Но, на вас сами понимаете, услуга не распространяется.

Безудержный нифига не втопил в тему, зато Семиглазка, по ходу, в теме, как раз была. Но была она, хоть и в теме, но в каком-то заторможенном состоянии. Правда, времени расспрашивать подробности про встречу с забугорниками не было. Да и судя по внешнему вполне себе опрятному виду девушки, физического контакта не случилось.

Семиглазка протянула мужичку руку и разжала кулачок. На ладони лежала то ли медаль, то ли монета серебристого цвета с профилем какого-то лысого и бородатого дедка:

— Вот. Столько же надо, да?

— Верно. У меня всё строго, как в аптеке, — подтвердил мужик и забрав предложенный в качестве оплаты предмет, что-то записал на бланке квитанции.

На квитанцию была проставлена также извлечённая из-за борта плаща-накидки мокрая печать, а оторванный корешок вложен в руку тупящей ведьмы.

Бой слегка подутих, рация всё также храпела шумами, а у защитника всех добродетелей всех прекрасных дам и начинающего сталкера начала усиливаться боль в повреждённой ноге.

— Всё. Заявка оприходована. Акт о выполнение получите по прибытии. Можем идти, — доложил мужик и поправил ушанку.

— А куда идти-то? — очень даже живо поинтересовался внезапный сопровождающий.

— Эк смешной ты какой. Ну, куда ещё-то? На Дальний кордон, куда же ещё? Что ты, парнишка, совсем не в мать.

— Вы меня знаете? — охренел Безудержный.

— Ну тебя-то нет, конечно. А вот матушку твою помню хорошо. Было дело, на практике ейной пересекались. Умница, красавица, комсомолка. Лучшая по учёбе и вообще. А ты какой-то несообразительный, совсем, видать, не в мать пошёл, — хихикнул проводник до дальнего кордона.

— Так мы к реактору идём? — до Безудержного наконец-то дошло всё, что должно было дойти.

— Ох, ну заявка же на проводку до объекта, так куда же, нам, по-твоему ещё-то идти? В квитанции же так и значится: сопровождение к объекту «Реактор», на территорию Дальнего кордона.

— А вы — Кузьмич? — Великий Гроссмейстер вдруг почувствовал себя как тогда, когда в первый раз предстал перед Папой.

— Да вот, приклеилось дурацкое прозвище, — Кузьмичу явно не нравилась «кличка», — ладно, давайте шагать быстрее, мне ж корову ещё искать.

Шагали быстро и долго. У сопровождающего Семиглазку Безудержного уже начало темнеть в глазах от боли в бедре, когда вся группа все же достигла пункта назначения. Солнце уже докатилось до рабочего полдня, но сильная плотность низкой облачности грозового фронта делали день мало отличимым от вечера.

— Так, стало быть, вот он — объект, — встав у прохода в огромный железобетонный корпус, пояснил Кузьмич, и подтолкнул Семиглазку вперёд, — быстренько давай, время идёт.

Юная тормозная ведьма скрылась в полумраке.

— Куда это она? — Не понял рыцарь.

— Мдя-я… что-то неудачный отпрыск у такой умной матери. Заказчица пошла реализовывать потребность посредством использования объекта.

— Желание, что ли, загадывать?

— Ну, можно и так сказать.

— И оно исполнится?

— А чего бы не исполнится? Всегда всё исполняется. Фирма веников не вяжет.

— И долго?

— Что — долго?

— Ну, загадывать желание?

— Да помещение не маленькое. Пока дойдёт, пока обратно дошагает.

Ждать возвращение Семиглазки пришлось минут сорок. Безудержный сидел на голой земле и пытался не потерять сознание от боли.

— Всё. Я готова, — тихим, но преисполненным уверенности голосом произнесла вернувшаяся из здания ведьма.

— Вот и ладненько, — оживился Кузьмич. — Так, держи, и вот тут вот распишись.

— А исполнится? — не особо оптимистичным голосом спросила бюрократа в ушанке ведьма.

— Исполниться, исполится. Всегда всё исполнялось. А тут чего же. Учреждение у нас солидное, работает не первый год. Беспокоиться не о чём. Можно хоть сейчас проверить результат, — распихивая по карманам свои бюрократические девайсы, пояснил Кузьмич.

—А как — проверить-то? — не поняла Семиглазка.

— А вот попутчика своего попроси, у него же связь есть, — кивнул лесничий в сторону бойца.

— ? А! Минуту ждать, — Безудержный поправил микрофон гарнитуры, про которую и забыл уже.

Рация ожила рабочим шипением:

— База, я — странник! Приём!

— База слушает, — ответила рация голосом Вепря.

— База, нахожусь у входа в «Реактор». Такой вопрос. Можете выяснить обстановку?

Безудержный объяснил, что к чему и попросил узнать, что по чём. На что получил утвердительный ответ с предложение обождать пару сек.

— Сейчас всё выяснят, — обратился рыцарь к ведьме, — только подождать надо.

— А на подождать времени нет, — недовольно пробурчал Кузьмич, вы и так у меня столько времени отняли. Всё. Заявка исполнена. Гарантии есть. Идти надо. Мне же ещё возвращаться, докладывать. А кто за меня корову искать будет? Иван Фёдорович Крузенштерн что ли?

— Куда идти? — удивился молодой человек.

— Вот она. Современная молодёжь. Всё время вперёд паровоза. С начало делают, потому только думают. Вы с инструкцией ознакомились? Хоть кто-то из вас? Ну хоть один-то должен же был сперва выяснить, как всё устроено, а только потом серьёзных людей заставлять на детские игры время тратить.

— У меня не детские игры, — чуть не плача начала оправдываться девушка, — у меня времени не было, мне срочно надо было! И я условия знаю. Я готова идти!!

— Всем всегда всё срочно. Не волнуйся. Всё уже исполнено в лучшем виде. Молодой человек может возвращаться. Он сам сможет на месте убедиться в качестве предоставляемых услуг. А нам с тобой уже пора идти.

— Да куда — идти-то? — насторожился Безудержный.

— Вот же балбес какой вымахал. Заявка была принята. Заявка была исполнена. Оплата за услугу стандартная. Вот потому и идти нам с твоей знакомой теперь надо.

— Да, блин, куда идти? Вы же получили оплату. Ну, в начале. Она же вам что-то дала, деньги вроде бы, — чуть ли не закричал рыцарь.

— Оплата была за сопровождение. О чём выдан приходный кассовый ордер. А за выполнение заявки выдан акт об исполнение работ и заказчица его подписала. А идти — в главк.

— А зачем— в главк?

—Как зачем? — тут уже начал удивляться вопросам Кузьмич.

— Ну, раз всё выполнено, то что в главке делать?

— Что положено делать, то и делать. Одна заявка — одна жизнь. Чего не понятного-то? — устало выдохнул Кузьмич.

—Жизнь?!! — вскрикнул Безудержный

— Да, жизнь. Всё по-честному. Одна жизнь в обмен на другую жизнь, — а ты как думал? — Кузьмич устал объяснять прописные истины балбесу.

— И где этот главк?

— Да всё там же, тебе ли не знать?

—В смысле, главк — это у Него?

— А у кого же ещё-то? Всё, хватит вопросов. Идём, — Кузьмич поправил двустволку за спиной и махнул ведьме рукой, — Не отставай!

— Стойте! Стойте! — закричал рыцарь.

— Да чего тебе ещё? — остановился проводник, начавший было движение.

Оглавление

Глава 1. Вот вам новый танк

Глава 2. ПХД

Глава 3. В логове ведьмы

Глава 4. Мал лут, да дорог

Глава 5. Ведьмотерапия

Глава 6. Занятия по специальности

Глава 7. След

Глава 8 Рейд

Глава 9

Глава 10