КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно
Всего книг - 714134 томов
Объем библиотеки - 1411 Гб.
Всего авторов - 274974
Пользователей - 125141

Новое на форуме

Новое в блогах

Впечатления

чтун про серию Вселенная Вечности

Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Влад и мир про Лапышев: Наследник (Альтернативная история)

Стиль написания хороший, но бардак у автора в голове на нечитаемо, когда он начинает сочинять за политику. Трояк ставлю, но читать дальше не буду. С чего Ленину, социалистам, эссерам любить монархию и терпеть черносотенцев,убивавших их и устраивающие погромы? Не надо путать с ворьём сейчас с декорациями государства и парламента, где мошенники на доверии изображают партии. Для ликбеза: Партии были придуманы ещё в древнем Риме для

  подробнее ...

Рейтинг: 0 ( 0 за, 0 против).
Влад и мир про Романов: Игра по своим правилам (Альтернативная история)

Оценку не ставлю. Обе книги я не смог читать более 20 минут каждую. Автор балдеет от официальной манерной речи царской дворни и видимо в этом смысл данных трудов. Да и там ГГ перерождается сам в себя для спасения своего поражения в Русско-Японскую. Согласитесь такой выбор ГГ для приключенческой фантастики уже скучноватый. Где я и где душонка царского дворового. Мне проще хлев у своей скотины вычистить, чем служить доверенным лицом царя

  подробнее ...

Рейтинг: +1 ( 1 за, 0 против).
kiyanyn про серию Вот это я попал!

Переписанная Википедия в области оружия, изредка перемежающаяся рассказами о том, как ГГ в одиночку, а потом вдвоем :) громил немецкие дивизии, попутно дирижируя случайно оказавшимися в кустах симфоническими оркестрами.

Нечитаемо...


Рейтинг: +2 ( 3 за, 1 против).
Влад и мир про Семенов: Нежданно-негаданно... (Альтернативная история)

Автор несёт полную чушь. От его рассуждений уши вянут, логики ноль. Ленин был отличным экономистом и умел признавать свои ошибки. Его экономическим творчеством стал НЭП. Китайцы привязали НЭП к новым условиям - уничтожения свободного рынка на основе золота и серебра и существование спекулятивного на основе фантиков МВФ. И поимели все технологии мира в придачу к ввозу промышленности. Сталин частично разрушил Ленинский НЭП, добил его

  подробнее ...

Рейтинг: +6 ( 6 за, 0 против).

Вересковый мёд [Эна Трамп] (fb2) читать постранично


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Вересковый мёд

Летом после 5 класса я попал в пионерский лагерь. Лагерь был вроде местного «Артека», ехали туда по большому блату, в моем случае бабка всеми неправдами вырулила возможность устроиться туда посудомойкой, не без помощи старшего дядьки. Бабке было тогда лет 60, но мне она казалась древней заповедью. Проблем я ей не создавал, сидел дома читал, и никак не мог взять в толк, зачем, вместо того, чтобы копаться в огороде (был дом, в котором до смерти матери и потом деда они жили), схватилась за неподъемную для нее работу (в посудомойках тоже были градации, ей досталась самая низшая — котлы), заперев меня в исправительную колонию — на три месяца! От чего меня надо было исправлять? От книг? По-ее не вышло. Для начала, меня впихнули куда осталось, в незанятое место, третий отряд. В первом уже были семнадцатилетние: они в общем действе не участвовали. Курили по углам, обжимались с вожатыми.


Третий отряд занимал единственный трехэтажный блок; остальные ютились по деревянным домикам по 14 в палате. Неизвестно, за что такая честь: комнаты на 6 коек. Туалеты в пристойном состоянии. На первом этаже находился изолятор для простуженных. В первую смену я спасся в нем от «Зарницы». Спасибо библиотеке, тут же на этаже — ее посредством я обрел кумиров на ближайшие годы.

Было так: случайно вынутая книга; на титуле значилось: «для младших научных сотрудников». Что такое «научных сотрудников» — от меня было скрыто, я, наверное, и не стал задаваться вопросом, по устойчивому сочетанию приняв за «младшего школьного возраста» — а что еще. На негустых полках торчали всё Горький да Аксаков; прибавим пару-тройку собраний сочинений. Вундеркиндом я не был; дома царили Сетон-Томпсон и Харпер Ли, которых я менял друг на друга в школьной: сдал-взял, потом наоборот. К недоумению библиотекарши, норовившей мне подсунуть классиков.

Выбор, то есть, отсутствовал; и я убрался в пустой изолятор, держа под мышкой «Понедельник начинается в субботу». Дальше три дня блок сотрясался от моего хохота. «Зарница» кончилась; кончилась и болезнь. Книгу я с сожалением сдал. Теперь я знал, что буду делать в июле. Если повезет — и в августе. С того началось мое увлечение «научной фантастикой» (ассортимент Стругацких был сильно невелик; отыскивали их по исключительному везению). Но это позже.


Был июль. Смена сменилась; несколько лиц оставалось с прежней. Так что я сразу попал в устаканившуюся колею: меня приглашали в девичьи палаты ночью декламировать наизусть «Вересковый мед». Девицы были как подъемные краны, выше меня на голову. Отчитав, я был отпущен. Жилось мне не так уж плохо. Невзирая на бабкино присутствие, которое я ненавидел: я был изгой, но женским покровительством обезопашен от мужской части, взрослейших меня на два года пацанов. Что-то вроде местного домового. Ни в дискотеки, ни в пионербол. Единственным исключением была «Зарница». К этому следовало готовиться заранее.


Я нащелкал на градуснике 37,3 и, вооружившись «Понедельником», возлег. Мои однопалатники в этот час тыкали гвоздем на палке в «минную полосу» и, преодолев ее, устремлялись на выкапывание знамени — или запрятывании его же. На поляне после всего ожидала бочка с горячим и свежие огурцы. Огурцы я не переносил. От бабки у меня имелся пакет ломаного дешевого печенья. Открылась дверь в палату.

Парень вошел. Сел против меня и уставился на пакет. Некоторое время я пытался читать, всем видом демонстрируя «нельзя трогать». Но наконец это стало невозможным.


Добуквенно знакомое «рукав порыжел и стал подергиваться. Вспотев от страха, я убедился, что это коровий хвост» не взорвало ожидаемым, как съезда с горы, экстазом. Когда на тебя пялятся. Со злобой я захлопнул книгу и поднял глаза. Нет — только не печенье. Сев, я запихал его в тумбочку. Жрать я не хотел вообще. Бабка не упускала случая попытаться напичкать меня, при общем прыскающем вниманьи, заявляясь прямо из помойки.

Потеряв из виду печенье, он сглотнул, вздохнул и посмотрел в окно. Я его разглядывал. Он был длинный. Тощий. Есть гениальный кусок в американском сериале по «Войне и миру»: там, где Анатоль Курагин, в американском исполнении, знакомится с княжной Марьей. Так вот, это не тот Анатоль, добросовестно переданный в отечественном фильме по заветам Ильича — упитанный холеный жеребец. Американский Анатоль похож на Хлестакова. Он спрашивает княжну: «отец вас бьет?» — и о себе: «…только когда я шалю». Грациозный, как кошка. Ничего и близко подобного. Я сам влюбился в американца.

— Ты с какого отряда, — угрюмо начал я неизбежное знакомство; одновременно лихорадочно размышляя: почему он не ищет знамя? Тоже контуженный? — где тогда медсестра?

Он наконец обратил на меня внимание. — С пятого, — (правильно. Там бы я оказался, если бы был как все, а не бабкиным прицепом). — Пошли пончики пиздить.


— Я не хочу. — Лег и раскрыл книгу, на том же месте. Знакомство закончено. Я не собирался красавчику докладывать про