Отступник на краю империи [Ян Анатольевич Бадевский] (fb2) читать онлайн

Отступник на краю империи

Глава 1

Доходный дом «Разумовский» стоял в центре Москвы, неподалёку от Патриарших прудов. Скажу так: здесь настолько всё перестроили, что город я не узнал. И поэтому решил отказаться от любых аналогий, смирившись с тем, что эта Москва для меня чужая.

Что есть «Разумовский»?

Это элитный ЖК, заточенный под сдачу в аренду дорогих апартаментов. Ребята настолько серьёзно подошли к вопросу, что не ограничились банальной инфраструктурой наподобие фехтовальных залов, додзё, ресторанов, школ, садов, спортплощадок и салонов красоты. Нет, они ещё и многоуровневый парк здесь разбили, и охрану везде понаставили, и отвели частную капсульную ветку от ближайшей станции метро, и даже обустроили парковку для дирижаблей на крыше. Я уж молчу про то, что вся эта красота располагалась в клановом секторе Медведей, и каждый встречный-поперечный сюда проникнуть не мог. Пропуски там, все дела.

Я решил обойти лишние формальности стороной.

Закрытые комплексы должны снабжаться продуктами, средствами гигиены, шмотками и прочими товарами, без которых жизнь аристократов превращается в серые будни. Мусор вывозится, сантехники чинят трубы, целители лечат, приватные кинотеатры крутят свежие ленты. Грузчики разгружают, строители ремонтируют. Я это к тому, что не бывает полностью автономных систем. В любых крепостях отыщутся коммуникации, по которым проползёт крыса из нержавеющей стали.

Моим проходным билетом оказалась доставка мягкой мебели.

Здоровенная фура катила по заснеженным магистралям, а я валялся на дорогущем итальянском диване, не удосужившись снять ботинки. Красиво жить не запретишь. Водитель дважды открывал двери полуприцепа, чтобы впустить охранников, которые бегло осматривали нагромождение роскоши, подсвечивая фонариками. Я проваливался внутрь дивана, активируя проницаемость, и фактически срастался с интерьером.

Фуру загнали в подземный гараж.

Пока водитель-экспедитор разбирался с товароведом, я тихонько слинял и затерялся среди многочисленных грузовиков, в многоуровневой бетонной пещере. Спрятавшись в холодильник, проехался на несколько этажей вверх и через склад магазина бытовой техники добрался до нижних ярусов исполинского человейника.

Московские аристократы жили на широкую ногу.

Фактически можно было не выбираться из «Разумовского» и даже не задумываться о существовании внешнего мира. Любые вопросы решались слугами по телефону. Магазины готового платья соседствовали с престижными ателье, где одежда шилась на заказ, а с клиента снимали мерку. Еда, бухло и шлюхи доставлялись в номера круглосуточно. В додзё можно было упражняться самостоятельно или с крутым инструктором, холодняк имелся в наличии. Круглосуточные кинотеатры, разбитые на приват-зоны, позволяли уединиться перед большим экраном с любовницей или компанией близких друзей. Диско-залы, винные погреба, турецкие хаммамы, тёплые бассейны, детские комнаты — чего здесь только не было.

Шопинг в мои планы не входил.

С нижних ярусов я перебрался в крытую оранжерею, где росла всякая экзотика, а на ветвях щебетали птички. Богатенькие пенсионеры прогуливались по дорожкам, сидели на скамейках с утренними газетами и всячески наслаждались заморской природой, ограждённой ландшафтными дизайнерами от декабрьских вьюг.

Из оранжереи — в необъятный холл. Золото, мрамор, хрустальные люстры, античные колонны и статуи в нишах. Мрамор, куда ж без него. Дорого-богато.

А вот здесь становится горячо.

Воздушная галерея, протянувшаяся на высоте пятиэтажки, вывела меня к лифтам в корпусе Б. Это так говорится «корпус», а в уме держишь термитник на несколько десятков этажей. Панорамные окна зоны отдыха выходят на внутреннее пространство двора. И там, как вы понимаете, всё чистенько, убрано, вылизано до блеска. Деревья стоят голые, но нет наледи, неряшливых сугробов и других примет зимы, без которых Москва не Москва. Неработающий фонтан, аккуратные дорожки и сектора, лавочки, беседки. Любо-дорого посмотреть. Ещё бы безбарьерную среду, и тогда Варламов в моей душе возликует. Хорошо, что пластиковых фонарей нет…

Коридоры и галереи доходного дома не сказать, чтобы переполнены людьми, но и не пустынны. Сейчас восемь утра, снаружи темень, до рассвета ещё полчаса. Всё, что я вижу во дворе, подсвечено фонарями. Коваными, симпатичными, выдержанными в едином стиле…

Мысленно одёргиваю себя.

Не увлекайся, Крикс.

Архитектурой можно полюбоваться в свободное от работы время.

Выравниваю эмоции, пускаю поверх обычных мыслей всякий бред. Девочки, бильярд, вырванные из популярных кинолент кадры. Если мою жертву сопровождает телепат, я не привлеку его внимание. А привлеку… придётся убить всех, кто вздумает мне помешать.

Если взглянуть на доходный дом с высоты птичьего полёта, вы увидите звезду. Центральная башня, от которой разбегаются воздушные галереи, врастающие в муравейники поменьше. Территория огорожена высоким сетчатым забором, вдоль которого плотными рядами высажены туи. Снаружи не представляется возможным увидеть двор, парковки, спортивные и детские площадки. Тут есть охрана, но очень деликатная, не бросающаяся в глаза постояльцам.

Именно постояльцам.

Доходный дом — это аренда.

Здесь не покупают квартиры, не инвестируют в недвижимость. Тот, кому нужно, уже инвестировал. Каждый квадратный метр, включая парковочные места, сдаётся и за немалые деньги. Как посуточно, так и долгосрочно. Снимают здесь жильё люди состоятельные, так или иначе связанные с кланом Медведя. Купцы, промышленники, каббалисты, деловые партнёры… Все они платят за сервис. За консьержку, охранников, горничных, доставки, почтовые и банковские отделения, пункты междугородной связи. Прямо из комплекса вы можете отправить телеграмму, забронировать столик в ресторане, вызвать людей, которые заберут грязную одежду в прачечную.

А самые крутые ребята поселились на верхних этажах. Там сдаются двухуровневые апартаменты-пентхаусы, там выделены комнаты для личной прислуги. Туда можно пригнать личный дирижабль, если возникло желание. Местные небожители, ага.

По моим расчётам клиент будет спускаться на подземную парковку через десять минут. Он всегда так делает. Каждый день на протяжении недели. И это не мои личные наблюдения, а информация, собранная Габовым. Шефу клановой СБ я доверяю, не зря он ест свой хлеб…

Олег Ларин — самородок, привезённый ланистерами Медведей из провинциальной глуши. Мастер меча, поступивший в одну из гимназий правящего Дома в прошлом году. Одарённый, прыгун. Большая редкость, между прочим. Лидеры кланов чаще всего выставляют бессмертных бойцов, набравших нереальный опыт за минувшие века. Ведь именно владение клинком, в конечном счёте, решает исход поединка на арене. Ларин воспитывался в семье диверсантов, телепортирующихся на вражеские дирижабли во время войны. Да-да, тех ребят, что вырезают под корень боевые экипажи, угоняют воздушные корабли и нередко определяют исход сражения. Они же, как известно, наводят шорох в ангарах с мехами.

Ларин быстро прогрессировал, и вскоре его обучением занялись лучшие клановые инструкторы. Не факт, что его выпустят на арену, но что включили в команду претендентов, мы знаем наверняка.

Я не мог убить Ларина на улице.

В помещении — тоже не мог.

Рассматривал выстрел из винтовки, но центр Москвы… Здесь же инквизиторы на каждом углу. Кроме того, все ближайшие высотки принадлежат Дому Медведя. Проникнуть туда непросто, а шансы на то, что дадут спокойно полежать со снайперкой на верхних этажах, стремятся к нулю.

Ларина охраняет парочка бодигардов очень серьёзного вида. Следуют за парнишкой по пятам, даже в сортир сопровождают. Я не шучу. И ещё важный момент: если запахнет жареным, Олежка телепортнётся, оставив меня с носом. Именно такие инструкции он и получил. Укрыться за спинами бодигардов и перенести себя в безопасное место.

Какой вывод?

Надо валить быстро, внезапно и там, где не развернуться.

Лифт.

Я поднялся на тридцать четвёртый этаж, где большая часть апартаментов пустовала. Хозяева затеяли ремонт целого уровня, но до прихода рабочих у меня было сорок минут. Плюс-минус.

Расчёт оказался верным.

Тихо, безлюдно, никто не мешает.

Здравствуй, наблюдательный пункт.

Ларин должен был спуститься через шесть минут в одной из пассажирских кабин. Здесь четыре шахты, одна из которых грузовая. И она меня по понятным причинам не интересует.

Натягиваю перчатки.

Достаю из скрытых чехлов тычковые ножи.

В каждый кулак — по клинку.

Стена напротив обретает прозрачность. Я вижу начинку шахт, тянущиеся провода и тросы. Мимо проскальзывает кабина — она идёт вверх. Сейчас, если у меня правильные сведения, Ларин вызовет кабину на закрытый уровень, используя персональный каббалистический ключ. Войдёт внутрь вместе с двумя бодигардами. Заблокирует кабину этим же ключом и поедет прямиком к подземному гаражу. Никто не сможет вызвать лифт, превратившийся в индивидуальное средство передвижения. В подземелье развесёлая компашка пополнится ещё двумя представителями «медвежьей» СБ. Группа погрузится в тачку с тонированными стёклами и поедет в закрытое клановое додзё… где Ларина будут гонять лучшие инструкторы страны. До позднего вечера.

И это они только разминаются. Летом, получив школьный аттестат на руки, Олежка окончательно переселится в додзё и приступит к усиленной подготовке…

Поедет, не поедет.

Это мне решать.

Провожаю глазами пустой лифт. Кабина полностью просвечивается, я вижу хромированные ручки, ореховые панели, зеркало и встроенную в потолок лампу.

Спустя несколько минут — обратное движение.

Приближаюсь вплотную к шахте. Здесь нет электронных окошек с цифрами, а кнопки — допотопные, электрические. Ещё бы, семьдесят восьмой год на дворе.

Когда лифт поравнялся с моим этажом, я шагнул внутрь, прямо сквозь золотистые створки и, сделав материальными кисти рук, стал быстро наносить удары.

Воцарился хаос.

Крики, отборный мат, кровища, брызги на зеркале, врезающиеся в стены тела. Ларина я убил сразу, ткнув остриём ножика в глаз. Контрольный в висок. Бодигарды успели среагировать, достав боевые ножи, вот только развернуться им было негде, а все взмахи и тычки не приносили результата. Клинки проходили сквозь меня, словно я был тенью, бесплотным призраком. Я же бил мощно, точно, без замахов. В подбородки, животы, виски и открывшиеся шеи. Ставка была сделана на внезапность и быстроту.

Считанные секунды — и мои противники улеглись на дорогой ковёр.

Лифт превратился в гроб на колёсиках.

Я стоял, вымазавшись в чужой крови, с балаклавой на голове, в кожаных перчатках и короткой дублёнке. А кабина всё ещё проваливалась вниз. Вот только на уровни подземного гаража мне сейчас нельзя, там своего подопечного ждут бодигарды.

Убрав ножи, я склонился, проверил пульс Ларина и лишь после этого прыгнул в двери.

Вот теперь у меня дедлайн.

Как только бодигарды обнаружат трупы в кабине, начнётся облава.

Просачиваюсь сквозь двойные створки на шестнадцатый этаж. От меня в ужасе шарахается молодая девушка в коктейльном платье.

Пофиг.

Огибаю красотку, просачиваюсь в двери соседней шахты и прыгаю на крышу идущего вниз лифта. Грузового, как и было задумано.

Врубаю проницаемость.

Подо мной — четырёхкамерный холодильник, такие обычно встречаются в ресторанах. И двое грузчиков в оранжевой униформе.

В паркинге начинается кипеш.

Гроб на тросах добрался до подземного уровня, раздвинул створки и явил миру плоды моей бурной деятельности. Грузовая кабина тоже остановилась — на третьем этаже.

Мужики вышли в коридор, по всей длине которого виднелись широкие проёмы с откатными воротами. Изнанка торговых рядов, сервис-центров и прочей инфраструктуры. Первый грузчик остался на месте, второй направился в дальний конец коридора с накладными в руках. Лифт, само собой, заблокировали.

Проваливаюсь вниз.

Мягко приземляюсь в центре грузовой платформы, выхожу в уже знакомый коридор и, полностью игнорируя вытаращенные глаза рабочего, скрываюсь в стене.

Я на складе продуктового магазина.

Хозяева комплекса сделали всё, чтобы не раздражать постояльцев рутинными процессами. Никаких фур, причаливающих к вратам, и мускулистых ребят с крючьями да тележками. Нет, в «Разумовском» под эти дела отвели технический ярус паркинга, связанный с магазинами шахтным сообщением.

У этого магазина был отдельный лифт, не поднимающийся выше цокольного этажа.

Направляясь к платформе в дальнем углу склада, я восхищался выверенностью своего плана. Склад новый, холодильные камеры ещё не подключили, поэтому и людей нет. Вот в этой коробке я оставил запасную одежду — ещё на прошлой неделе, во время первого визита в Москву. Коробка задвинута за морозильную камеру и не бросается в глаза. Спокойно переодеваюсь во всё чистое и свежее. Избавляюсь от перчаток и балаклавы. Вытираю ботинки одноразовыми бумажными полотенцами. Мусор отправляется в герметичный пластиковый пакет с надписью «Бытовые отходы». Затем — в ненасытное жерло мусоропровода.

Я уже собрался с ветерком прокатиться в царство Аида, когда по всему зданию ожили громкоговорители.

— Жильцы доходного дома! Говорит начальник охраны. Внутри комплекса нарушитель. Повторяю: внутри комплекса нарушитель. Оставайтесь на своих местах, не паникуйте. Входы и выходы из корпусов временно перекрыты. Просим извинить за доставленные неудобства.

Что?

Вы заблокируете ВЕСЬ КОМПЛЕКС?

А я собирался выехать отсюда на одной из фур, прямо с минус первого…

Мысленно проматываю схемы подземных коммуникаций, всевозможные тоннели и путепроводы. Если нельзя выбраться на попутке, тогда…

В голове формируется свежая идея.

Глава 2

Маскироваться под интерьер я научился недавно.

Врастаешь в колонну и наблюдаешь за суетой.

Минус в том, что затянувшееся наблюдение сопряжено с повышенным расходом ки. А непрерывную циркуляцию я ещё не освоил.

Перед выходом в подземелье мне пришлось нацепить запасную балаклаву. Здесь местами встречались камеры, да и случайных свидетелей никто не отменял.

Дождавшись, пока группа вооружённых охранников скроется в глубине машинного склепа, я выбрался из колонны и зашагал в противоположную сторону.

Здание прочёсывали.

Мне стоило больших усилий не засветиться перед телепатами, чьи разумы сканировали паркинг. Уроки Николая Филипповича не пропали зря — я таки научился маскировать вербальные потоки. Топорно, но ведь клановцы не знали, кто им нужен, а потому действовали наугад.

По всему комплексу носились прыгуны.

Я дважды чуть не напоролся на медвежьих эсбэшников, которые собирались прямо из воздуха, словно чёртовы голограммы. Прятался в колоннах и чужих тачках. Издалека было видно, что при встрече со случайными людьми охранники проверяют ключ-карты, дающие право на пользование инфраструктурой комплекса. У гостей аристо требовали жетоны или паспорта, а когда таковых не оказывалось, задерживали до выяснения обстоятельств.

Добрых пять минут я наблюдал за тем, как задержанная у своей розовой машины элитная проститутка предлагала позвонить наверх и уладить недоразумение. В итоге её провели к таксофону, позволили забросить в щель монетку и вызвонить клиента. После того, как некто на том конце провода переговорил с прыгуном, тот испарился. Предварительно напомнив давалке, что нужно оставаться в своей машине до особых распоряжений.

Когда голоса и шаги смолкли, я выскользнул из железобетонной толщи, убрав проницаемость. Восстанавливаюсь я быстрее, чем раньше, но и перегибать палку не стоит.

Минус второй уровень корпуса Б погрузился в оцепенение. Утро, многие собирались на учёбу, работу или ещё куда, но ворота, ведущие к пандусам, не открывались. На съездах скопились нехилые пробки. Премиальные и эксклюзивные авто, выстроившись в цепочки, непрерывно сигналили, заполняя пространство гаража адской какофонией.

Я делал ставку на то, что не засветился перед камерами и телепатами.

Сейчас мне нужно в метро.

Очень нужно.

Есть, конечно, сценарий, при котором я проникаю в вонючие лабиринты канализационных коллекторов и по колено в дерьме бреду к благословенным люкам…

Такое себе.

Промочить ноги, а потом выйти в декабрьскую стужу мне не улыбается. А посему я решил выбраться из ловушки на индивидуальной капсуле. Для этого мне нужно раздобыть каббалистический ключ, что связано с определёнными рисками. Чудо-карточки обычно носят при себе жильцы дома. Вот я и шатаюсь по урбанистическим пещерам в поисках зазевавшегося дурачка. Мне ведь не нужно никого убивать, только оглушить, незаметно подкравшись сзади. В слепой зоне, не просматриваемой с камер.

Чтобы проблем было меньше, я решил прессануть клиента в машине.

На самом нижнем уровне, где паркуются клановые простолюдины.

А вы как думали? Классовое неравенство во всей своей неприглядной красе. Цокольный этаж отведён под технические нужды, туда загоняют фуры, кареты «скорой» и прочие грузовики. Ниже парковочные места распределены в зависимости от социального статуса жильцов. Сначала представители богатых и влиятельных Родов, затем аристо попроще и, наконец, люди без герба и километровой родословной.

В теории я мог бы пройти сквозь стены и заблокированные ворота, но что делать дальше? Территория охраняется мобильными патрулями, у каждого встречного спрашивают документы. Убью кого-нибудь невзначай — это зафиксируют камеры. Нет, спасибо.

Уровни паркинга связаны между собой не только лифтами, но и обычными лестничными пролётами. Ну, и спиральные съезды никто не отменял.

Я действую нестандартно.

Проваливаюсь сквозь толщу бетона, мягко приземляюсь в сумрачной зоне с перегоревшей лампочкой и несколько минут подстерегаю своего неудачника. А вот и он. Несуразного вида клоун в брюках-клёш, красном пиджаке и солнцезащитных очечах на пол-лица. Небрежно помахивает связкой ключей с каббалистической картой на брелоке. Приближается к не менее вызывающему спорткару — тоже красному, с низкой посадкой и тонированными стёклами. С блатным номером «007». Снимает охранную печать и открывает дверь с водительской стороны.

Да, в этом мире есть охранные печати.

Ещё одна каббалистическая выдумка, дорогая и понтовая. В корпус автомобиля встраиваются Затворные Знаки, реагирующие на отпечаток пальца конкретного человека. Эдакий дактилоскопический считыватель, но с элементами местного колдунства. Взломщик не сумеет открыть замок, встроенный в каббалистическую цепочку, даже если очень постарается. Сам же хозяин разблокирует печать прикосновением большого пальца.

Джеймс Бонд уселся за баранку и хлопнул дверью.

В этот момент я и атаковал.

Просто вышел из-за колонны, быстро преодолел расстояние, отделявшее меня от тачки, и, не останавливаясь, шагнул внутрь. Точный удар по затылку через крышу — и мажор отправляется в сладкий мир грёз. С лёгким сотрясением, но я верю, что он оклемается. Наклоняюсь, чтобы достать ключ из замка зажигания. Снимаю брелок с картой, ключи бросаю на переднее сиденье. Осматриваю подвал. Убедившись, что меня никто не видит, а камер поблизости нет, выхожу за пределы тачки. Убираю карту во внутренний карман дублёнки.

И тут меня начинает обуревать любопытство.

Оборачиваюсь, чтобы полюбоваться спорткаром. Есть у меня маленькая слабость ко всяким ретроигрушкам. В прошлой жизни, на склоне лет, я даже прикупил себе в коллекцию «Форд Мустанг» семьдесят четвёртого года с турбированным движком и полностью переделанной начинкой… Так вот, этот красный зверь здорово смахивал на мой любимый «Мустанг». Те же квадратные глазищи и радиаторная решётка, вот только капот заострён как у «Датсуна» и виднеются лючки дополнительных выдвижных фар. Да и в целом эта штуковина смахивает на ракету, которой явно не место за пределами столичных магистралей.

Присмотревшись, вижу эмблему с оскаленной кошачьей мордой.

Огибаю красавца сзади и читаю название.

«ИРБИС КОНЦЕПТ»

Охренеть. Это ещё и ограниченная экспериментальная коллекция. Кем надо быть и сколько зарабатывать, чтобы ездить на таких машинах, с такими номерами и охранными печатями в придачу?

Я подавил в себе желание прямо сейчас сесть за руль, втопить по полной и угнать старину «Ирбиса» из подземного гаража, сметая всё на своём пути. Такой поступок, вне всяких сомнений, был бы идиотским. Уйти мне далеко не позволят, тем более с такими номерами. А жить ярко и умереть молодым — это для господ Вишеса и Кобейна.

Зато меня накрыло озарением.

Я понял, на чём хочу ездить в будущем, если надоест бесконечно вызывать такси.

Вздохнув, я отвернулся от спорткара и направился к той части паркинга, где размещались заглушки индивидуальных капсульных каналов.

В моём старом мире аналогов этой транспортной системы нет. Метро — это просто метро. Но здесь аристократы из кожи вон лезут, чтобы показать превосходство «голубой крови» над обычными хомо сапиенсами. И если центральные проспекты стоят в пробках, какой-нибудь граф или князь ищет способ, чтобы это обойти. Кто-то предложил провести к владениям Медведей отдельную ветку метрополитена, да ещё и сделать комфортные поезда, чтобы не ездить с плебеями. Зачем поезда, удивились инженеры. Давайте запустим капсулы.

Что получили?

Десять заглушек, десять туннелей, четыре отдельных магистрали в общей ветке. Выход к общим платформам на Пушкинской.

Заглушки представляли собой вертикальные люки в полтора человеческих роста, которые вели в салон пристыкованной капсулы. Пустующая капсула обозначалась зелёным индикатором в центре заглушки. При отсутствии стыковки люки запирались, вспыхивала красная лампочка. В часы пик даже здесь приходилось ждать своей очереди. И объединяться в группы по пять-шесть человек, чтобы выехать из комплекса.

Я ожидал, что у заглушек скопится тьма народу, и я присоединюсь к одной из отъезжающих групп.

Вышло иначе.

Зелёные индикаторы горели на двух люках, но там меня поджидали охранники. Упс. Трое крепких ребят в полувоенной чёрной форме без нашивок и погон. Все — с обнажёнными мечами в руках. А хуже всего то, что я в балаклаве, и это привлекает внимание. Снять балаклаву нельзя, ибо камеры.

Приплыли.

— Ты что ещё за хрен?

Меня заметили.

По закону жанра я должен устроить в гараже кровавую баню, перебить несчастных эсбэшников и уехать в закат. Но я предпочитаю действовать эффективно. Игнорируя недоносков, топаю прямиком к заглушке, достаю ключ-карту.

— Куда? — рявкнул один из охранников. — Покажи документы!

— Молчать, холоп, — бросил я через плечо.

От неожиданности командир группы завис.

Я вставил карту в контактную щель.

На секунду вспыхнули геометрически выверенные линии, вплавленные в материал заглушки, Затворные Знаки в кружках и треугольниках, энергетические узлы с запечатанной энергией. Через карту с меня сняли немного ки, а затем люк распался на четыре сегмента. С лязгом и грохотом лепестки втянулись в скрытые пазы.

Паз развалился на части, карта осталась в моих пальцах.

— Сюда нельзя, — в голосе охранника неуверенность. — Без документов…

Никто не собирался меня задерживать, я же владею магическим ключом. Значит, я постоялец, хоть и нарушаю неизвестные протоколы. Подумаешь, выгляжу как домушник из порнороликов. С кем не бывает. Холодно, зима. Нравятся человеку вязаные вещи, прикрывающие лицо в непогоду.

Охранник открыл рот, собираясь ещё что-то сказать, но я хлопнул по кнопке, запирая капсулу изнутри.

Посадка прямо как в лифте. Внутренние и внешние створы. Уютный салон, в котором без труда может разместиться человек шесть. Как я и говорил, в общем. Правда, кресла располагались напротив друг друга, были кожаными и по виду не дешёвыми. Окна отсутствовали напрочь, но это ничуть не напрягало. На что мне смотреть, если снаружи только мрак и тлен? Ищу глазами хоть какие-то намёки на систему управления. Обнаруживаю изысканный столик в центре с двумя вмонтированными кнопками. Помечено стрелками «вперёд» и «назад».

Люблю простые решения.

Жму на зелёную стрелку и усаживаюсь за столик, одновременно снимая балаклаву. Всё, камер нет, можно расслабиться. Капсула со щелчками отстыковывается от заглушки, плавно трогается с места и уходит в разгон. Слышится знакомый каждому жителю мегаполиса гул.

Эх, всегда мечтал прокатиться в персональном вагоне метро. Выглядит всё так, словно и не в поезде сидишь, а в какой-нибудь подводной лодке. Кожа, дерево, хром, полировка. Торцевые части капсулы закруглены и представляют собой уже знакомые мне люки. По сути, я еду в благоустроенном цилиндре и совершенно не понимаю, кто им управляет. Ясно, что где-то подо мной скрыт двигатель, разгоняющий эту конструкцию, но опять же… Скорость явно ниже, чем у обычного поезда. Значит, и лошадок в моторе поменьше.

Интересно, сколько времени уйдёт на поездку?

Капсулы, похоже, автоматические. Не роботизированные, тут Илоном Маском и не пахнет. Возможно, это вертикальные лифты, движущиеся на тросах, или пневматическая труба со сжатым воздухом. Гадать можно до бесконечности. Работает и работает.

Я пропустил момент, когда в капсуле нарисовался второй пассажир.

Ненавижу прыгунов. Они как фокусники, только злые и с мечами. Этот материализовался в метре от меня, аккурат между люком и вросшим в пол столиком.

— Руки на стол.

Изучаю пришельца.

Чёрная форма, отсутствие нашивок. Аккуратная стрижка, без всех этих новомодных бакенбардов. И внушительных размеров парные ножи, выставленные вперёд. Грамотная стойка, сразу видно, что человек профессионально занимается единоборствами.

— Сейчас ты положишь руки на стол, — продолжил одарённый, — и будешь сидеть до прибытия на станцию. Там нас встретят. Покажешь документы. Если всё в порядке, отпустим с извинениями. Но скажу прямо, ты мне не нравишься.

Сижу, не шелохнувшись.

— Я не собираюсь повторять два…

Обширный участок пола под ногами охранника внезапно утратил вещественность. Грозный страж порядка не успел ничего предпринять. Руки с ножами взлетели вверх, а самого прыгуна затянуло в призрачную полынью с хрустом, чавканьем и прочими звуками электромясорубки. Под аккомпанемент из душераздирающего вопля. Когда голова противника скрылась из вида, я зарастил прорезиненное покрытие и всё, что находилось внизу.

Жуткая смерть.

Чувака размазало по рельсам.

А в следующую секунду капсула начала тормозить. В голову пришло запоздалое понимание: встрял. По словам охранника меня ждёт делегация, и эти ребята настроены недружелюбно.

Глава 3

Всё-таки рельсы.

И протянутые под самым потолком кабеля, что сразу вызывает в памяти образ трамвая на электротяге. Рассмотреть это было проблематично, учитывая скудную освещённость тоннеля.

Ладно, чего уж тут.

Спасибо, что «железку» током не напитали.

Взобравшись по неприметным скобам на углубление заглушки, я сделал поверхность створок прозрачной и всмотрелся в задверье.

Платформа.

Закругляющийся потолок, причудливо изогнутые арки и хрустальные люстры. Барельефы с античными мотивами. Колонны, облицованные голубым и зелёным мрамором. Несколько скучающих пассажиров и три типа, которые… заходят в соседнюю шахту. Точнее — в открывшуюся капсулу, на которой я приехал.

— Где они?

— Мыслесвязи нет, Витя.

— Как нет? Он же внутрь телепортировался.

Голоса приглушены створками, но я всё слышу. Есть подозрение, что после инициации мой слух обострился.

Ждать нельзя.

Просачиваюсь на платформу и топаю к эскалатору. Веду себя естественно, словно я пассажир, спешащий по своим делам. Другие аристо провели по мне скучающими взглядами. Видимо, решили, что я прыгун.

Разговоры охранников доносятся обрывками.

— Тут нет… люков…

— Вентиляцию проверь…

— Да… не пролезть…

Эскалатор выносит меня к общей платформе. Чтобы пройти через турникет, надо вставить карту в прорезь. Несколько шагов — и меня затягивает в человеческий водоворот. Гул толпы, шум прибывающего поезда, фигуры людей, скользящих на эскалаторе вверх…

Здесь, насколько я помню, нехилая развязка.

Узел, в котором сходятся сразу три линии, да ещё приватные капсульные ветки.

В общем, легко затеряться, что я и делаю.

Толпа увлекает меня на платформу, заносит в вагон метро. Осторожно, двери закрываются. Мне показалось, или воздух породил у дальней колонны призрачную фигуру? Надеюсь, что показалось. Задолбали уже…

Поезд устремился во мрак, мне заложило уши.

Несколько минут перегона, и приятный женский голос объявляет следующую станцию — Охотный Ряд. Здесь, как я понял, названия линий и некоторые станции дублируют то, к чему я привык в своём мире. Дублируют, но не тотально. К примеру, Арбатская, Цветной бульвар и Трубная сохранились. А вот Красно-Пресненская, Маяковская и Проспект Мира канули в небытие. Вместо них на схеме красуются Баратынский Пассаж, Империал-Плаза и таинственный Генералитет.

Продолжаю изображать из себя унылого простолюдина.

Спешу на завод, никого не трогаю.

Эскалатор, кабина охранника, кассы с жетонами и километровые очереди к ним, подземный переход с вездесущими газетными киосками…

На меня пахнуло холодом.

Ледяным, мать его, холодом!

Поднявшись по ступенькам, я покинул каменный склеп и оказался в заметённой снегами Москве. Даже не верится, что выбрался.

Что там у нас с такси?

* * *

Проблемы обрушились на меня в ноябре, и с тех пор шли нескончаемым потоком. Говорят, что жизнь — это чередование белых и чёрных полос. У меня же — сплошная беспросветная жопа.

Начну с того, что Туровская духовная семинария возжелала собрать в одной точке всех резервистов. В извещении, которое было выслано инквизиторами на имя директора Андерсона, сообщалось, что мне надлежит явиться в Туров не позднее 4 января 1979 года и пробыть там весь остаток каникул, участвуя в «развёрнутом тестировании» потенциальных абитуриентов. Само собой, никто не возьмётся за моё обучение без аттестата. Сначала надо закончить школу, получив среднее образование, а уж затем поступить в распоряжение святых отцов. Опять же, если они заинтересуются моей скромной персоной.

Я подробно расспросил всех, кого только можно, об этих сборах. Ну, и немножко напряг Алису, которая потратила день на погружение в тему. Картина получалась следующая: если на зимних каникулах руководство семинарии решит, что я достоин там обучаться, мне несдобровать. Летом заберут на подготовительные курсы, следующей зимой — ещё на одни. После получения аттестата автоматом зачислят на первый курс. Опять же, после летнего сбора, на котором определятся с направлением моей будущей деятельности. И уже не отвертеться. Семинаристы превращаются в инквизиторов и работают на благо системы до глубокой старости.

Второй вариант. На сборах выясняется, что я не пригоден к духовной службе, и меня отпускают на все четыре стороны. Снимают с учёта и благополучно забывают о моём существовании. И я, разумеется, жажду именно такого сюжетного поворота. Значит, что?

Коси и забивай.

Надо убедить инквизиторов, что я ничтожество каких поискать. А для этого надо хотя бы примерно знать, чего они хотят. Ясен пень, в открытых источниках такой информации не будет. Спрашивать у Габова тоже не с руки — сложит два и два, вычислит Кромсателя и возьмёт за нежные яички.

Просить о помощи Джан?

Был ещё один человек, который потенциально мог рассказать интересные факты. Хасан, друг Маро. По совместительству — скупщик краденого оружия. Вспомнилась история про сына одного сержанта, с которым Хасан служил в армии. Не удивлюсь, если прокатчик знает больше, чем поведал в тот роковой день, когда до меня дотянулась цепкая клешня дознатчика Захарова.

Что касается второй проблемы, то я очень быстро понял, что при столкновении с Великими Домами весь мой прошлый жизненный опыт не работает. Я говорю сейчас не про навыки владения холодным и огнестрельным оружием. И даже не про умение начистить кому-нибудь морду голыми руками. О, нет. Я говорю о факторах, которые теперь надо учитывать при планировании. Все эти морфисты, лезущие к тебе в сон. Телепаты, считывающие вербальные потоки за сотни и тысячи километров. Ясновидцы, природу таланта которых я всё ещё до конца не понимаю. И артефакты, которыми может воспользоваться в бою даже простолюдин, не умеющий оперировать энергией ки. Это дерьмо вносит сумятицу и элемент непредсказуемости. А такое я не люблю.

Третья беда — Зимний бал.

Казалось бы, причём здесь я?

Случилось так, что Николай Трубецкой, лидер Дома Эфы, утвердил перечень из десяти приглашённых на это мероприятие гимназистов, среди которых был я. Подстава, иначе не скажешь. Хотел бы я знать, какая сволочь внесла мою фамилию в грёбаный список. Не удивлюсь, если директор Андерсон. А это говорит о том, что ко мне присматриваются, все действия взвешивают и оценивают с точки зрения потенциальной выгоды для клана. А меня, само собой, не спросили, нужен ли мне этот клан. То, что нужен… ну, никто в этом не сомневается. Массовая хотелка по умолчанию.

А теперь о приятном.

Первого декабря бухгалтеры Эфы начислили мне зарплату за ноябрь. Вы же помните, что я на окладе до 1981 года? В общем, Джан сгоняла в один из городских парков, забрала пластиковый конверт, прилепленный скотчем к нижней части скамейки и свалила оттуда на трамвае, попутно пересаживаясь на канатку, троллейбус и такси. Чтобы полностью исключить слежку, мы выждали пару дней и отправили Фёдора в Черноморский банк. Я навёл справки и выяснил, что это карманный банк Эфы, полностью контролируемый кланом. Делать нечего, Федя обналичил чек… в банкомате, который успел появиться и там.

Отмечу, что отделения Черноморского банка встречались во всех уголках Фазиса. Этих контор были десятки, но мы опять же перестраховались и выбрали тот, что поближе к горам. Соответственно, за мальчонкой пришлось присматривать, чтобы не ограбили. Вы себе представляете парнишку его возраста, запихивающего в рюкзак пачку крупнокалиберных купюр на глазах у какой-нибудь алкобиржи? Шансы вернуться домой на своих двоих стремятся к нулю. Так что я пас Фёдора до станции канатки. Пришлось двинуть в грызло парочке типов, но вряд ли этим кто-то будет заморачиваться на окраине Пригорья.

За прыгуна, которого я порешил в лифте, мне пообещали восемьдесят тысяч. При этом сумма может увеличиться после переброски образов, подтверждающих смерти бодигардов или кого-то из службы охраны «Разумовского». Я рассчитываю срубить с Эфы сотку, учитывая все сопутствующие сложности и длительную подготовку. Так случилось, что мне сходу выдали ориентировку на одну из самых сложных целей. А всё потому, что Ларин планировал окончательно перебраться в додзё, и нам пришлось действовать на опережение.

На протяжении последних недель Фёдор продолжал клепать оружие, но теперь уже более солидное. Мы сменили перекупа, что позволило увеличить доход от продажи клинков. Я не спрашивал своих друзей, что они делают с той кучей бабла, которая обрушилась в последнее время на наши головы. Федя не мог светиться в банках, а Джан не распространялась о своих планах. Не удивлюсь, если они просто складывают тугие пачки в сейфы, собранные Бродягой. Я же стараюсь всё лишнее инвестировать, чтобы деньги делали деньги. Благо у меня теперь имеется личный управляющий.

Подведём промежуточные итоги.

Из нищеты выбрались, проблемы с Чёрным Оком и недружелюбными синдикатами временно решены, с Барским заключено перемирие. Вот только нормальных каникул у меня не будет. Новогоднюю ночь я проведу во дворце князей Трубецких, а затем отправлюсь в славный город Туров, где базируется главная в РИ и наиболее многочисленная консистория. Чем больше думаю об этом, тем больше меня бесит ситуация.

* * *

В Москву мне пришлось мотаться на домоморфе, причём трижды. Во время своего первого визита я присматривался, изучал местность, проверял данные, полученные от Габова. Затем прокладывал маршруты, делал заклад в магазине, бродил по комплексу и катался на лифтах. Финальную часть истории вы видели.

И вот я добираюсь с тремя пересадками до Серебряного бора, расплачиваюсь с таксистом и топаю к двухэтажному особняку, вокруг которого даже забор никто не удосужился построить. Ничего удивительного в такой безалаберности нет — особняк в реальности не существует. Бродяга оккупировал пустырь, выставленный на аукцион буквально позавчера. Я это узнал случайно, просматривая новости в местной газетёнке. Что ж, ещё и лучше. Никто сюда не припрётся до начала торгов.

Справки я больше не беру.

Работаю в свободное от учёбы время.

Сегодня так и вовсе отправился в путешествие один, без надоедливых соседей. Федя пошёл в кино, у Джан наметились срочные дела на Рыночной площади. И только у меня ничего не наметилось — в гимназии половина преподавателей болеет, и у нас в расписании зияют чёрные дыры. Мастер Мерген, основы владения двуручным мечом — вот и всё, что меня ожидало.

Ах да, забыл про дождь.

Нескончаемый ливень, затапливающий Фазис уже четвёртый день кряду.

— Привет, Бродяга.

— Здравствуй, Сергей.

Домоморф — это якорь в бушующем океане страстей. Что бы ни случилось, он неизменно приветствует тебя, защищает от внешней агрессии, не позволяет прощупывать мысли. Здесь я могу быть собой и не бояться телепатической прослушки. Надоедливые прыгуны будут телепортироваться мимо, встраиваясь в окрестные сугробы. Эмпаты тоже отправятся гулять лесом.

— Переносимся обратно?

— Да. Прямо сейчас.

Артефакт нырнул в многомерное пространство. Не прошло и пяти минут, как мы стали частью одного из верхних этажей пансионата «Берёзка». Шум дождя проник в помещение, заметно похолодало.

Вот же парадокс. В Москве лежит снег, воют зимние ветра, но там Бродяга подключился к системе центрального отопления и установил в каждой комнате чугунные батареи. Так что внутри моего дома царили солнце, лето, жара и кайф. Не знаю, что происходит во время рывка Бродяги через иные измерения, но теплопотери удручающие. Промозглая влажность черноморского побережья пробирает до костей.

Что ж, пойду включать конвекторы.

Через полчаса подтянулся Федя и начал взахлёб рассказывать мне о похождениях Чёрного Меча. Ну, очередной супергерой, которому в наследство досталось оружие Предтеч. Под шумок я запряг оружейника чистить картошку и морковку, важно кивая и задавая вопросы по существу. Мальчишка подвоха не заметил и продолжал увлечённо нести ахинею, выполняя все поставленные задачи.

Чтоб вы понимали, в этой реальности нет Голливуда, Болливуда и тому подобных «фабрик» по производству приключенческого контента. Лучше всего киностудии развиты у нас в РИ, а также в Небесном Краю. Евроблок снимает весьма специфическое кино, а в империи Наска своя атмосфера. Наверное, поэтому все самые крутые боевики созданы на студиях «Невафильм», «МК» и «Эфаториум». Да-да, и у нас снимают. Бывает и так, что студии затевают совместные проекты, которые впоследствии покоряют весь мир. Сейчас набирает обороты история про Чёрного Меча.

Когда вернулась Джан, комнаты прогрелись, все шмотки были перестираны и развешаны в сушильной комнате, а суп с вермишелью булькал на плите, распространяя умопомрачительные ароматы. Достойное завершение дня. Вот только…

— Что у тебя с глазами? — воскликнул я, глядя на девушку.

Боги.

Мой мир никогда не будет прежним.

Глава 4

— Накладные ресницы, — с гордостью провозгласила Джан.

И невинно захлопала глазами.

Федя прыснул в кулак.

— Это я вижу. А почему одна из них отвалилась?

Лицо девушки стало испуганным.

— Как? Где?

— Посмотри в зеркало.

Морфистка пулей метнулась к шкафу-купе. Я увидел, как в её глазах промелькнул ужас. В отражении было видно, что краешек левой ресницы слегка отклеился.

Девушка поникла.

— Я говорил, что это плохая идея, — заметил оружейник.

— Ты знал, что ли?

— Она ещё вчера вечером все уши прожужжала про свою подругу в салоне красоты, и что они хотят попробовать, и что сегодня договорились…

— Заткнись! — зло бросила соседка. — Зачем ты всё это рассказываешь?

Толстяк пожал плечами:

— А что такого?

Я приблизился к Джан и погладил её по плечу:

— Не расстраивайся. Там же специальный клей применяют, наверное. И ресницы заводские, а вы из чего делали?

— Ну… — Джан замялась. — У Мзии сохранились волосы от предыдущей клиентки. А ещё основа… мы решили, что акриловая полоска сгодится, только обрезали её и подравняли по контуру века…

— Звучит неплохо, — признал я.

— Правда? — Джан воодушевилась. — Но что-то пошло не так.

— Да ты не переживай. Мы суп приготовили. Пойдём есть. Потом придумаем, что делать с этими штуками… А чем тебе свои ресницы не понравились?

Последнюю фразу я бросил, уже переступая порог кухни.

Джан послушно брела следом.

— Не знаю… Я какая-то невзрачная… Вот кто на меня посмотрит с такими ресницами? Вот ты же не смотришь…

Ясно.

Подростковый возраст, комплексы на ровном месте, переживания и страдания. Теперь мне ещё и это расхлёбывать. Уверен, морфистка опять влезла в сновидения девушек из моего мира и подсмотрела эту гадость.

— Джан, — я усадил расстроенную соседку за обеденный стол и пошёл разливать вермишелевый суп по мискам. Федя первым делом решил проверить холодильник, на подругу он больше не обращал внимания. — Ты очень красивая девушка. Поверь, тебе не нужно заниматься этой ерундой.

— Ресницы — не ерунда! — вспыхнула Джан. Потом до неё дошёл смысл сказанного. — Ты считаешь меня красивой?

— Да, считаю, — поставив дымящуюся миску перед соседкой, я вернулся к плите. — Кто угодно тебе скажет. У Федоса спроси.

— Федя, я красивая?

— Угу, — ответил оружейник с набитым ртом. Я пропустил момент, когда он сварганил бутерброд с колбасой и сыром, нахреначив сверху мазика. — Офень крафивая.

Исподтишкапоказываю пареньку большой палец. Дескать, молодец, давай в том же духе. Надо вытащить подругу из депрессии, иначе в доме будет царить макабр. В прошлый раз, когда Джан нанесла себе на брови несмывающуюся краску, нас штормило пять дней. Нескончаемое нытьё, слёзы и причитания по поводу того, что в моей прежней реальности девушки ухоженные и сексуальные, а здесь — отсталость и дичь. Хотелось сбежать куда подальше, чтобы это не выслушивать. Я всерьёз тогда задумался над гостиничным номером поближе к морю.

— У нас наращивали в основном, — вспомнил я деталь, которую мне рассказала внучка. — Приклеивали пинцетом каждый волосок, но это не точно.

— Хм, — задумалась Джан.

— Но ты лучше оставь всё как есть, — заторопился я. — Естественность в моде.

Не помню, где я подслушал эту фразу. Кажется, так говорила одна инста-блогерша после того, как вышла из турецкой клиники с сиськами пятого размера.

— Как есть? — Джан поднесла ложку ко рту и замерла. — Вот это? Посмотри, я моргаю каждую секунду… Меня эта хрень дико раздражает.

— Надо убрать, — озвучил я очевидное.

Федя кивнул, что-то промычал себе под нос и быстро доел бутерброд. Талант, между прочим. Здоровенный бутер за два укуса — это вам не хухры-мухры.

Джан обдумала мои слова.

Поинтересовалась:

— Есть идеи?

— Поговори с подругой. В снах поищи. Уверен, девушки справляются с этой задачей.

— Что приклеено, — глубокомысленно заявил Федя, — однажды будет отклеено.

И ведь не поспоришь.

Остаток вечера я отдыхал.

А отдых, должен вам признаться, у меня специфический. Вращение кусаригамы, метание ножей и топориков, дорожки с катаной и шпагой, истязание манекена. После этого — любовное протирание клинков, созерцание собранной коллекции и перекладывание оружия с места на место. Я практически успел достичь просветления по фэн-шую, когда понял, что нахожусь в тренировочном зале не один.

— Что опять случилось? — бросил я через плечо.

— Я тебе не помешала?

— Нет, — пришлось оторваться от укладки кусаригамы в деревянный ящичек с бархатной подкладкой. — Я уже собирался уходить.

Джан робко приблизилась ко мне и сообщила:

— Ты готов к сеансу связи?

— Ну, типа да. Задание выполнено.

— Мне потребуется извлечь кое-какие образы из твоей головы. Разрешаешь?

— Джан, — я подошёл к девушке вплотную и заглянул в глаза. — Конечно, разрешаю. Это часть наших договорённостей. Но ты же не за этим пришла?

Морфистка закусила губу, немного помялась и выдала:

— Я хочу спросить твоего совета.

Начинается.

— Джан, дорогая. Если тебе нравится какой-то парень, не стоит ради него идти на жертвы. Я про все эти наращивания ногтей, ресницы и тому подобное. Будь собой, ты великолепно выглядишь.

Морфистка потупила взор.

— Спасибо, Серёжа. Но меня интересует не это.

Мир полон сюрпризов.

— А что?

— Я продала часть российских акций и составляю портфель фармацевтических компаний из Небесного Края. Сейчас азиатские концерны показывают высокий индекс роста, но как долго это продлится? Скажи, ты вкладывался в этот сектор?

Поначалу я решил, что Джан шутит.

Но нет — она задала вопрос на серьёзных щах и ждала моего ответа. Примерно через полминуты я уразумел, что живу в одном доме с инвестором, который гораздо лучше меня разбирается в финансах.

— Солнце, — я очень аккуратно подбирал слова, — а ты уверена, что обратилась по адресу?

— Ну… ты же у нас самый умный, разве нет? И ты старше. Я подумала… куда-то же вкладывать деньги ты будешь. Вряд ли станешь держать их в сейфе или на депозитах.

— Вообще-то, — я немного обиделся, — именно так я и делаю. Положил в банк, а потом у меня появился собственный управляющий. Теперь они ворочают моими активами по доверенности. Это же просто. И не нужно заморачиваться с твоими индексами-шминдексами.

— Э-э-э… — замялась Джан. — Ладно. А так можно было?

— Как выяснилось, да. Они заявили, что я избранный, и всё такое. Предложили дополнительные банковские услуги. Я согласился.

— Плывёшь по течению.

— Берегу нервные клетки. У меня и так работа напряжённая, знаешь ли. Не хватало ещё чахнуть над златом и следить за новостями, не случилось ли каких землетрясений в Нижнем Какаду.

— Где?

— Не бери в голову.

Вряд ли здесь слышали о мистере Бэнксе.

Джан опечалилась ещё больше, пожелала мне спокойной ночи и попросила лечь спать до двенадцати. Что я и сделал, предварительно навернув чайку и проиграв Фёдору партию в шахматы.

* * *

Дождь прекратился на пятый день, тучи разошлись и установилась хорошая погода. На дворе был четверг, что символично. Я кое-как выжил после контрольного среза по истории Предтеч и жёстких издевательств мастера Мергена, после чего отправился в горы. Сегодня у нас был запланирован спарринг с Маро, а я хотел ещё побеседовать с Хасаном. Что интересно, за госпожой Кобалией приехал не просто личный шофёр — в машине я заметил ещё двух типов с неприметными чехлами на груди. Телохранители. Когда же тачка Маро съехала с тротуара на проезжую часть, за ней устремилась ещё одна машина с клановыми номерами.

Я не рассказывал про особенности выдачи автономеров в империи? Казалось бы, логично привязать всё это к регионам, силовым ведомствам или дипмиссиям, но нет. Вы никогда не поймёте, из какой губернии приехала тачка, а вот клановую или классовую принадлежность определите без особого труда. Каждый Великий Дом зарезервировал цифру, связанную со своим кланом. У Медведей, например, это единица, у Эфы — тройка. Сам факт выдачи кланового кода не привязывает вас к определённой губернии — жить можно хоть у чёрта на рогах. А вот к грёбаному клану — привязывает. В этом же углу можно увидеть флажок РИ — чёрно-жёлто-белую версию. В моём мире этот флаг был упразднён в конце девятнадцатого века, здесь же эксплуатируется до сих пор.

Так вот, простолюдины, не присягнувшие на верность клану, имели на месте кодового обозначения полный ноль. В прямом смысле. Люди с нулевой ценностью, ага. Парадокс в том, что внеклановые аристократы такое унижение не стерпели бы, вот им и выдавали «шестёрку». Одну на всех.

Вообще, сословное деление в РИ основательно упрощено, если сравнивать с моим миром. В то же время появились принципиально новые категории граждан. Клановые и вольные дворяне — это понятно. Далее шли клановцы без герба, мещане и крестьяне. Это если забыть про официально подтверждённую одарённость. Особняком шли инквизиторы, которые ещё в начале двадцатого века именовались духовенством. Казаки и цеховые отсутствовали как класс, равно как и почётные граждане. А вот к купцам относили многих — промышленников, финансистов, банкиров, торговцев Всероссийской Гильдии. Все они ездили на «нулевых» знаках.

Крестьяне не ездили вообще ни на чём. Эта категория считалась наиболее бесправной. Не рабы, конечно… В этой версии РИ крепостное право тоже отменили, хотя и значительно позже, в 1911 году. При этом жители деревень не могли селиться в городах с населением выше тридцати тысяч, им не выдавали водительские удостоверения и паспорта общеустановленного образца, не позволяли владеть городской недвижимостью, поступать в университеты и училища наравне с мещанами. Допускалось открывать своё дело, но лишь в том случае, если крестьянин занимался сельским хозяйством, «фермерствовал». Многие состоятельные фермеры вынуждены были нанимать водителей-мещан, чтобы отвозить свою продукцию на рынки и заготовительные базы. Такая вот несправедливость.

Как вы понимаете, были свои особенности у номерных знаков инквизиции, Соборного Трибунала и дипломатов. Инквизиторы предсказуемо катались на чёрных номерах и наводили жуть на окружающих, судьи Трибунала обозначали себя жёлтым цветом, послы — красным. Так вот, Маро теперь гоняла на клановом автомобиле в сопровождении эскорта с «тройкой».

Пожав плечами, я двинулся в сторону канатки.

Я человек скромный, за понтами не гонюсь.

А вообще… Усиление охраны и дополнительное сопровождение говорят о том, что «предвыборная» гонка началась. Участников Турнира берут под колпак, стараясь максимально оградить от «несчастных случаев». И скоро я буду зачищать всех, кто решит причинить вред Маро. Ирония судьбы в том, что моя подруга об этом не узнает.

Перемены в статусе бессмертной накрыли и меня.

Причём быстрее, чем следовало бы ожидать.

Начну с того, что Маро не появилась на тренировке. Это казалось невозможным, ведь моя подруга — воплощение пунктуальности. За последние месяцы если кто и опаздывал, то я. Бессмертная всегда являлась вовремя или немного раньше.

— Здравствуй, Хасан, — сказал я, переступая порог прокатного пункта.

Хасан зарабатывал тем, что сдавал по часам муляжи клинков, шесты, бокены и прочий инвентарь, необходимый бойцам для поддержания формы. Но это — верхушка айсберга. Мало кто знал, что бывший сослуживец Маро скупал краденое оружие и сотрудничал с Убытком, местным криминальным авторитетом. Я был в курсе этого теневого бизнеса, но Хасан об этом не догадывался. Вот такие у нас сложные отношения.

Прокатчик оторвался от чтения газеты и приветливо улыбнулся:

— Здорово, брат.

Хасан в прошлом служил в элитных частях дизельной гвардии Эфы, воевал в горячих точках и лишился ног при обстоятельствах, о которых не распространялся. Мужик здорово смахивал на Оби-Вана, легендарного джедайского учителя, только ездил в инвалидной коляске и не владел световым мечом.

— Маро не заглядывала?

— Ещё нет.

— Хм, — я нахмурился. — Непохоже на неё.

И это при том, что мы виделись в школе, договорились о встрече, и Маро укатила домой в сопровождении душевных ребят в чёрном.

— А вы договаривались?

— Угу.

— Ну, — старик даже обрадовался происходящему. — Значит, у тебя найдётся пара минуток потрепаться со стариком. У меня и чайник сейчас закипит.

Я предложил помочь с кружками, но Хасан по своему обыкновению отказался. Электроколяской этот мужик управлял виртуозно, быстро перемещался по проходам между оружейными стойками и ни разу ничего не задел. Через пару минут я уже держал в руках армуду, стоя на пороге прокатной конторы, а Хасан принимал ясеневые гуни от пары одарённых, закончивших свою тренировку. Когда клиенты ушли, бывший сержант подкатился ко мне.

— Как оно? Что нового?

Раз уж выдался повод потрепаться, почему бы не рассказать прокатчику о своих проблемах? Если мне повезёт, удастся разузнать что-нибудь интересное.

— Вызвали в семинарию.

Старик внимательно посмотрел на меня.

— Когда?

— На зимних каникулах. В начале января.

— А ты не хочешь, я так понимаю.

— Как ты догадался?

— На твоём лице нет радости от предстоящего карьерного взлёта.

— Он будет?

Хасан пожал плечами:

— Кто ж знает. Я тебе так скажу, брат. Если резервиста вызывают через консисторию, значит, уже рассмотрели твою кандидатуру. Изучили отчёты из гимназии и переложили дело на полочку «Потенциальный кандидат». Вероятность, что заграбастают, очень высокая.

Мы с Хасаном давно перешли на «ты», потому что на Кавказе так принято. Но я подметил ещё одну деталь. Когда старик разговаривал серьёзно, его акцент куда-то исчезал, речь становилась чистой, словарный запас резко увеличивался. Ох, ломает комедию сержант. Корчит из себя простачка, но за плечами серьёзный бэкграунд.

— И что мне делать?

— Да ничего, ехать. А что ты можешь?

— Я думал, ты посоветуешь.

— И с чего ты решил, что я могу?

— Ну… ты же рассказывал про сослуживца, у которого сына призвали. Я и подумал: вдруг ты знаешь про их методы? Чего мне ждать в Турове? И как можно открутиться?

— Говорю же, никак, — в голосе старика послышалось раздражение. — Если только у тебя нет мощного телепатического Дара, крутого артефакта или умения выстраивать ментальные блоки. Хотя… артефакт отсекаем. Его у тебя заберут перед проверкой.

— Что из себя представляет проверка?

Хасан тяжело вздохнул.

Сделал глоток из армуду.

— Ты же понимаешь, что об этом нельзя распространяться? Мой друг… он как бы не должен о таких вещах рассказывать. Это всё под грифами и не для нашего ума писано. Смекаешь?

— Смекаю. Но ты знаешь, — я не спрашивал, утверждал. — Помоги советом.

— Эх, — сержант снова вздохнул. — Подведёшь ты меня под монастырь. Но ладно, чего уж там. Я этих упырей не люблю, так отчего бы не подсобить хорошему человеку… Итак, слушай.

Глава 5

У инквизиторов была чётко отлаженная система поиска, регистрации, набора и обучения одарённых. Всё это работало как часы по многим причинам. Во-первых, служить в консистории было почётно. Ты сразу становишься над законом и вливаешься в организацию, наводящую страх даже на кланы. Во-вторых, чёрная сутана — это выгодно. Консистория платит хорошие деньги своим сотрудникам, и эти суммы нередко превышают скромный доход слабых дворянских Родов. При этом можно владеть частной собственностью, но нельзя извлекать из неё прибыль. К примеру, если у вас есть родовая усадьба, никто её не отберёт. Но если вы решите растить там виноград, культивировать виноделие и продавать бочки винным лавкам, готовьтесь в взысканиям. Личные бизнес-интересы не должны доминировать над заветами Кормчих.

В-третьих, откосить от поступления в духовную семинарию невозможно. Близко к «невозможно». Служба в консистории считается святой обязанностью каждого одарённого, поскольку инквизиторы стоят на страже интересов людей со сверхспособностями. Именно эти ребята тормозят прогресс, запрещая любые разновидности вооружений, кроме холодняка. В моём мире уже существовало ядерное и химическое оружие, люди осваивали космос и строили атомные электростанции. Здесь же нет пороха, динамита и прочих взрывчатых веществ. Авиация — это развившиеся до предела своих возможностей дирижабли и примитивные аэропланы. Ракетостроения нет, о Гагарине никто не слышал. Застывшая эпоха дизеля.

Собственно, и за артефакторикой отцы присматривают. Равно как и за каббалистами, чтобы те не заигрались со Знаками и не подарили обычным людишкам инструмент по возвращению утраченной власти.

В общем, у вас не спрашивают, хотите ли вы учиться в семинарии.

Пришло извещение — пакуйте чемоданы.

Дальше выясняется, что инквизиторам нужны определённые типы одарённых. Предпочтение отдаётся резервистам, навыки которых в той или иной степени связаны с ясновидением. Это не означает, что в рядах блюстителей оружейной чистоты не встретишь прыгуна или беса. Это означает, что члены приёмных комиссий ищут предрасположенности к развитию в определённых сферах. И эти сферы, как прозрачно намекнул друг Хасана, затрагивают проникновение в чужие помыслы, обнаружение ереси на больших расстояниях и управление всевозможными артефакторными прибамбасами. Это как с Проектором — кто-то сумеет его запустить, а кто-то будет без толку заниматься фигнёй.

Наборщики разработали ментальные тесты, позволяющие выбирать «правильных» кандидатов. Тесты проводятся комиссией, состоящей из ясновидцев, эмпатов и телепатов. В комиссии обязательно присутствуют отец и каратель. Это не ранги, а, скорее, саны. И одновременно специализации. Если каратель видит бойца с нужными характеристиками, сразу забирает в своё ведомство. В любом случае, отец, выше которого только протоинквизитор, обладает решающим словом. Именно отцы утверждают списки семинаристов.

— Если хочешь знать моё мнение, — заключил Хасан, — ты попал. Проблема не только в твоём психотипе. Я видел, как вы тренируетесь с Маро. Каратели с руками и ногами тебя оторвут.

— Я могу обмануть ментальный тест?

— В теории, — уклончиво ответил Хасан. — Видишь ли, одного умения экранировать мысли будет недостаточно. Придётся транслировать ложные образы. При этом надо знать, что транслировать, а ты не знаешь. И с эмоциями такая же хрень. Они будут задавать вопросы, ты будешь отвечать. Почуют обман — усилят давление. Там же ещё и бывшие дознатчики в комиссии. Причём, со стажем.

— Но ты говорил, есть выход.

— Я бы сказал, их много. Выбирай на вкус.

— Просвети меня.

— Вариант первый: скрываешься с радаров, меняешь документы, имя и фамилию. Переезжаешь в другой город, а лучше страну. Жетоны и паспорта продаются на чёрном рынке, это не проблема.

— Меня будут искать?

— Безусловно. Будешь бояться собственной тени до самого конца.

— Другие варианты?

— Как я уже сказал, мастерское владение ментальной защитой, но это годы практики, а у тебя их нет. А вот третий вариант… Самый правдоподобный. Меня удивляет, что ты не подумал о нём раньше.

— С этого момента поподробней, — я улыбнулся и сделал глоток из армуду.

— Брат, это… ну, элементарщина ведь. Ты учишься в гимназии Эфы, надираешь всем жопы, дружишь с Маро… Добейся покровительства. Если клан заинтересуется твоей персоной… то уладит недоразумения с инквизиторами. Главное — действовать сейчас. Пока не провели тестирование и не решили, что ты хороший кандидат. Потяни за верёвочки, тебя отмажут.

— Какой ценой?

— У всего есть цена, братка. Станешь слугой, даже не вассалом. И не факт, что в будущем выдадут герб. Придётся костьми лечь, чтобы выдали. И… шайтан, уж лучше инквизитором пойти, чем на таких условиях к Великому Дому. Всяко больше денег, власти и уважения.

Я задумчиво кивнул.

Над последним сценарием я думаю уже несколько дней. Не тянет, хоть убейте. Пока самым симпатичным выглядит исчезновение в закатных лучах. Убыток без особых проблем нарисует мне любые документы. Домоморф может свободно путешествовать по планете, игнорируя погранзаставы. Банки Ганзы — во всех цивилизованных странах. Разве что репутация инквизиторов не даёт мне покоя. Бросить вызов системе открыто… не уверен, что я готов пойти на такое.

— Буду думать, — я посмотрел на часы.

Мы трепались уже пятнадцать минут. В сумме Маро опаздывает на двадцать. Это уже не смешно. Либо что-то случилось, либо…

Додумать я не успел.

Нашу беседу оборвала телефонная трель.

— Обожди маленько, — старик въехал в проём, технично развернулся на своей коляске и устремился к разрывающемуся от напряжения телефонному аппарату. До моего слуха донеслись обрывки разговора:

— Да? Привет, дорогая. Всё хорошо, ждёт. Я его чайком угостил… Угу… Понял. Бывает. А я тебе говорил… Хорошо, передам. Не пропадай.

Трубка легла на рычажки.

Коляска бесшумно подкатила к двери.

— Маро? — уточнил я.

Старик забрал у меня опустевший стакан.

— Она самая.

— У неё всё в порядке?

— Можно и так сказать, — буркнул Хасан. — Извинилась. Сказала, что не придёт. Эсбэшники запретили ей покидать Змеиные Кварталы без сопровождения и уважительных причин.

— Она перебралась в Гадюшник?

Именно так называли владения клановцев простые жители Фазиса.

— Вроде того. Без телохранителей шагу ступить не может.

Мы ещё немного потрепались, а потом, распрощавшись с прокатчиком, я двинулся в сторону канатной дороги. Настроение испортилось.

Остаётся последняя инстанция, в которую я не спешил обращаться.

Но, видимо, придётся.

* * *

Слушаю тебя, человек.

Появились непредвиденные обстоятельства, которые… могут помешать нашему сотрудничеству, Администратор.

Это не сотрудничество, человек. Ты на меня работаешь. И я отпущу тебя лишь после запуска всех колоний, отмеченных в дорожной карте.

Несущественные детали. Я не смогу ничего запускать, работая в инквизиции.

Поясни свою мысль, пожалуйста.

Я подробно изложил историю с извещением. Объяснил, что не вижу способов для того, чтобы избежать зачисления в Туровскую семинарию. Добавил, что защищаться от спецов консистории не умею, поэтому наши замыслы будут раскрыты… и очень быстро.

Администратор выслушал, не перебивая.

И начал задавать вопросы:

Каким образом инквизиторы получают информацию о тебе?

Ну… я же сертифицированный одарённый. Меня им сдало руководство гимназии. Теперь в консистории хранится папка с моим делом, где указано… Да фиг его знает, что указано. Моя биография, пометки какие-то.

Выкрасть папку не думал?

Мысль была неожиданной и логичной.

Нет.

Допустим, бумаги исчезнут. Как поведёт себя консистория по твоим прогнозам?

Я начал просчитывать варианты. Администратор не торопил. Внизу проносились городские огни, взбирающиеся вверх по склонам гор.

У них нет компьютеров, баз данных и всего такого. Всё хранится по старинке, в архивах. Думаю, никто не заметит исчезновения папки. Кандидатов хватает, без людей отцы не останутся. Если у них нет записей о том, что я должен приехать в январе… то и запросы слать не будут. Правда, директор Андерсон в теме. У секретарши есть входящие документы, где хранится оригинал извещения.

Понятно. Допустим, есть пометка о твоём прибытии в Туров. Они обнаружат, что резервиста нет, а его дело отсутствует. Что тогда?

Будут разбираться. На это уйдёт время. И меня, вероятно, пригласят на летние сборы. Или подумают, что вызов — ошибка. Канцелярская накладка.

Вероятности в твою пользу.

Получается, что так.

Выкрасть папку, подчистить упоминания о твоём вызове, уничтожить извещение во «Входящих» секретаря гимназии. Сделать это нужно в ближайшие недели.

И как? Предлагаешь отправиться в Туров и вломиться в консисторию?

Я вытворял всякое, но что-то мне подсказывает — с инквизицией шутки плохи.

Некоторое время я обдумывал ситуацию с Проектором. У тебя не вышло создать двойника, но это не означает, что не получится у других.

Намекаешь на Джан? Я давал ей поиграться с этой штукой, но… по-моему, безрезультатно.

Фёдор. У него весьма необычная разновидность Дара по призыву оружия. Не исключено, что он сможет призвать и своего двойника через Проектор. Это твой последний шанс.

* * *

— Федя, есть тема.

Мальчишка отвлёкся от важного занятия и поднял глаза. Постель оружейника была не заправлена, в комнате царил привычный бардак. Рядом с Федосом обнаружилась тарелка, а на ней — бутерброды с колбасой. Поверх учебника математики лежал развёрнутый журнал с комиксами. Ловко выхватив журнал, я закрыл его и посмотрел на обложку.

«Мурзик».

Хотел бы сказать, что в душе шевельнулись тёплые воспоминания, но нет. В прошлой инкарнации мне выписывали журнал с похожим названием, и я был вынужден читать его для маскировки. Чтобы родители не догадались, что с их простым советским ребёнком что-то не так.

— Отдай, — насупился Федя.

— А в комнате приберёшься?

— Опять ты за своё, Серёга. Давай договариваться.

— Давай, — неожиданно легко согласился я.

— Что это у тебя? — Федя прищурился и подозрительно уставился на тубус.

— Очень интересная игрушка, — я протянул тубус оружейнику. — Ты можешь создать свою копию и послать куда угодно. Если получится, конечно.

В глазах соседа промелькнула искра интереса.

— Да ладно. И в магазин? И посуду помоет?

— И в магазин, — утвердительно кивнул я. — И помоет. И картошку почистит, но тебе придётся управлять этой штукой удалённо. Напитывая Проектор своей энергией.

— Хм, — толстяк задумался. — Зная тебя… должен быть подвох.

— Он есть, — согласился я. — Ты будешь иногда выполнять мои задания.

— Я так и думал, — разочарованно протянул Фёдор. — Припашешь по полной программе. Ножи для тебя делай, пистолеты… Ещё и валить кого-нибудь придётся.

— Ты же ребёнок, — возразил я. — Такими ужасами я тебя нагружать не буду. Так… стащить пару вещей.

— Пару вещей?

— Ну… документов.

Фёдор задумчиво почесал репу.

— Не знаю, не знаю.

— Ладно, — я напустил на себя безразличный вид. — Раз тебе не интересно, пойду искать покупателя на эту приблуду. Для меня Проектор бесполезен. Ну, а тебе придётся отложить журнал, засучить рукава…

— Эй! — возмутился толстяк. — Я же не говорил, что не согласен.

— Может, с тобой и не прокатит, — добавил я. — У меня и Джан не получилось запустить эту штуковину.

Фёдор задумчиво покрутил тубус в руках. Я знал, что делаю. Игрушка пацану понравилась. А ещё взыграло любопытство. Всё же, создать свою копию и отправить куда-то с поручением… это увлекательно. У меня были дети в разных инкарнациях, и они бы правую руку отдали за такое развлечение.

— И как это работает? — парнишка заглотил крючок.

— Садись за стол, — отдал я распоряжение.

Оружейник вздохнул, но решил подчиняться моим инструкциям.

— Поставь тубус вертикально, — сказал я. — Вот так. Не трогай, с ним не обязательно контактировать. Для начала тебе нужно увидеть другое место. Что-то на расстоянии.

— Что именно?

— Да что угодно, — отмахнулся я. — Набережную, кинотеатр, порт. Главное, чтобы ты знал эту точку и мог вызвать образ в памяти. И это… прокачивай ки через себя. Надо подпитывать эту хрень.

— Ладно, — буркнул Федя. — Попробую.

Положив руки на стол, оружейник уставился на Проектор. Толстяк мне сейчас напоминал первоклассника, который пялится на доску, пытаясь сообразить, что происходит.

— Представил? — не выдерживаю я.

— Ты меня отвлекаешь.

— Молчу-молчу.

Пару минут ничего не происходило.

А затем, когда я уже решил, что мы облажались, Проектор лязгнул, выдвинув из себя телескопическую секцию. Появилось мягкое голубое свечение.

Глава 6

Я молчал, боялся спугнуть.

Федя замер, словно каменная статуя. Восхищённо уставился в пространство за окном. Судя по отражению паренька в стекле, он видел что-то, явно недоступное мне.

— Что там? — я не выдерживаю.

Наваждение схлынуло.

Оружейник вышел из транса и пробормотал:

— Очуметь.

Верхний сегмент тубуса с едва уловимым шелестом вдвинулся обратно. Голубое свечение свидетельствовало о том, что устройство потребляет энергию одарённого, но функционирует в пассивном режиме.

— Получилось?

Я даже активировать эту штуковину не сумел. На дирижабле Ока меня накрыло краткосрочным озарением — почудилось, что я вижу заснеженные улицы Никополя. Возможно, то были отголоски чужого видения, передавшиеся мне по нелепой случайности. Сейчас трудно сказать наверняка.

— Поезд, — сказал мальчик. — Я его видел.

— Поезд? — растерянно переспросил я.

— Ну, ты же сказал, надо хорошо представлять локацию. Мне лучше всего запомнился вокзал. В тот день, когда я сюда приехал.

— И?

— Я как бы оказался на перроне. Часы там, все дела. Толпы людей. И прибывающий поезд. Блин, как будто стоишь на вокзале, это реально круто!

Около минуты я потрясённо молчал.

А потом встал с кровати.

— Поздравляю, Федя.

— С чем?

— Ты освобождён от уборки комнаты на сегодняшний вечер. Развлекайся, Проектор можешь оставить себе.

Оружейник не поверил в аттракцион невиданной щедрости:

— Правда? И даже патроны делать не надо?

— Сегодня — не надо.

Вернувшись к себе в спальню, я вызвал Администратора и рассказал об успехах. Чужой ответил, что теперь надо научиться создавать двойника. Раз Федя оператор, он может призвать тестовую проекцию. Чёрное Око использовало против меня этих созданий, чтобы убить. Когда двойник направляется к жертве, он изучает её, впитывает умения и боевые техники, копирует стили и повадки. Проекция — в некотором роде слепок жертвы, хотя имеет облик оператора и действует в его интересах. В бою эта тварь автономна, поскольку оператор не может сравняться с тем, на кого объявлена охота, по быстроте реакции и навыкам владения холодным оружием.

Иными словами, пояснил Администратор, Федя может отправить свою проекцию в нужное место, дать задание и спокойно дождаться результатов. А может оперировать каждым шагом дубля, если посчитает нужным.

Тестовая проекция — это невидимый и неосязаемый призрак.

Жертвы у призрака нет, он к ней не привязан.

Проблема в том, что отсутствие материального воплощения означает невозможность взаимодействия с предметами физического мира. Тестовая проекция не может ничего украсть. Зато может быстро путешествовать по миру, подчиняясь воле своего создателя, с минимальными затратами ки. Вещественность автоматически вынуждает Проектор извлекать из одарённого больше энергии, поскольку материальный объект нужно перетаскивать через иные измерения. Этот процесс с натяжкой можно назвать телепортацией, хотя он ближе по своей механике к путешествиям домоморфа.

Финальная проекция — это второй этап.

Здесь, пояснил Администратор, от Фёдора мало что зависит. Всю чёрную работу выполняет тубус. Главное — напитывай его энергией.

Спустя четверть часа я вывел для себя пошаговый алгоритм создания проекции оператором. Оставалось лишь обучить этому искусству оружейника и разработать план по незаметному проникновению в архив консистории. Разумеется, я не мог предугадывать, какими ресурсами обладают инквизиторы для защиты данных. Артефакты, дежурные провидцы… Мы рисковали нарваться на сюрпризы. Вот только выбора у меня, как всегда, не было. Пан или пропал.

…В пятницу мне вручили официальное приглашение на Зимний бал. Сделал это директор Андерсон собственной персоной. Большой босс заявился на второй урок к неудовольствию учителя иностранного языка, торжественно зачитал указ лидера клана и выдал два приглашения. Первое — мне. Второе — Анне Строгановой.

Думаю, не надо объяснять, что предстоящее торжество стало основной темой разговоров в моём классе на большой перемене. Когда мы с друзьями собрались за одним столом, первым не выдержала Регина:

— Сергей, я так рада!

И на меня тотчас посыпались поздравления остальных.

— Не похоже, что ты в восторге, — хмыкнул Гриднев.

— А ты текст этой писульки видел? — парирую я с набитым ртом.

— Покажи, — попросил Ираклий.

Я достал из рюкзака гербовый бланк и протянул старосте. Выглядело всё дорого-богато. Плотная бумага с оттисками снежинок, клановые печати и размашистая княжеская подпись.

Игорь прокашлялся, напустил на себя важный вид и начал читать:

— Тридцать первого декабря…

— Ой, только не вслух, — отмахнулась Маро. — Ничего нового там нет.

— Нам каждый год одно и то же присылают, — ввернула Регина. — Слово в слово.

— Грёбаные снобы, — возмутился Гриднев. — Решили опять подчеркнуть, какое я быдло невоспитанное?

Регина звонко рассмеялась, Маро многозначительно переглянулась с Ираклием.

— Не туда смотришь, — сказал я. — Шапка — это скукотища лютая. А вот дальше — проблемы.

— И какие тут проблемы? — Маро вырвала бланк из пальцев Игоря. — Соблюдение дресс-кода. Юношам — смокинг. Девушкам — вечернее платье. Допустимы родовые украшения и лицензионная артефакторика. Что не так?

— Мне потребуется машина, — сообщил я. — Которой нет.

— Возьми напрокат, — Маро искренне не понимала, что происходит. — Или купи вместе с шофёром. Ты не обязан иметь права в пятнадцать лет.

— Шофёр, кстати, приветствуется, — ввернула Регина. — Это признак хорошего тона.

— Вы ничего не забываете? — я обвёл взглядом одноклассников. — Это вы у нас родовитые обладательницы папочкиного наследства. А я — обычный нищеброд из ПСП.

— Ну-ну, — улыбнулась Регина. — Не прибедняйся.

— Что значит, не прибедняйся?

— Тебя видели в одном из банков Фазиса, — заявил девушка. — Не скажу кто, но видели.

— Ошиблись, — ответил я.

Ботаничка не стала спорить.

Но осталась при своём мнении.

— И где ему тачку взять? — Гриднев вообще не врубался в происходящее.

— Брат, возьми у нас, — предложил Ираклий. — Я могу даже за баранкой посидеть, если надо.

— У тебя есть права? — я немного офигел от такого поворота.

— Да кому они нужны в Фазисе, — хмыкнул Ираклий. — Я с пяти лет вожу.

— Видел я твой пикап, — скривился Гриднев. — Заднее стекло скотчем заклеено, бампера нет. Твои предки техосмотр вообще проходят?

— Не, не слышал, — ухмыльнулся Ираклий. — Да ты что, брат? Не важно, какая машина. Главное, что она есть. И движок мы недавно расшарили, турбонаддув и всё такое… «Архарус» — качество, проверенное временем.

— Так, — Маро строго посмотрела на кучеряшку. — Что вы несёте? Какой ещё «Архарус»? Тут написано, что необходим автомобиль представительского класса.

— Разберусь, — отрезал я.

— И со смокингом разберёшься? — прищурилась Регина.

— Угумс.

На сей раз девушки переглянулись между собой. И эти взоры не предвещали ничего хорошего.

— Тут есть пострашнее пункт, — Гриднев снова овладел гербовым документом. — Приглашение на две персоны. Сергей должен явиться на бал с девушкой, цитирую, благородного происхождения.

— Очень странный пункт, — заметил я. — Сам я из низов, днище днищенское. Какая девушка из дворянского сословия захочет пойти со мной на этот бал?

— Практически любая, — улыбнулась Регина. — Это же пропуск на Зимний бал. Многие глаза выцарапают за возможность там присутствовать. Особенно внеклановые аристократки.

— Подумаешь, бал, — фыркнул Ираклий.

— Не просто бал, — Регина посмотрела на неразумного товарища с жалостливым снисхождением. — Зимний бал. Это как… итоги года для всего Дома Эфы. Вся правящая верхушка будет там. Старейшие Рода. Перспективные невесты и женихи. Талантливые одарённые, к которым присматриваются. Для одних это кастинг, для других — возможность выйти в свет. Там заключаются сделки, заводятся полезные знакомства… Блин, ну как можно этого не знать?

— Простите великодушно, — начал паясничать Ираклий. — Мы, ничтожные холопы, грамоте не обучены, харчо лаптем хлебаем.

— Щи, — автоматически поправил я.

— Не важно, — отмахнулся Ираклий.

— А я могу пойти с одной из вас? — по очереди смотрю на Регину и Маро.

— Не можешь, — вздохнула Регина. Кажется, она искренне расстроена. — Мне пару подобрал отец ещё в начале года.

— У меня тоже есть пара, — безучастно произнесла Кобалия. — Замаскированный бодигард.

— Прикалываешься, — не поверил Гриднев.

— Совсем нет, — улыбнулась бессмертная. — Я теперь шагу ступить не могу без сопровождения. Мне выделили какого-то хмыря… Мета в ранге продвинутого. Только я чую реальную силу. Этот парень ближе к высшему. Говорят, лютый берсерк, прошёл через Карибскую войну шестьдесят восьмого.

— А ты не палишься? — Гриднев понизил голос. — Это же типа военная тайна, не?

— Блин, — Маро притворно закусила губу. — Придётся вас всех убить.

— Ты лучше туда посмотри, — Ираклий кивнул на дверь столовой. Я увидел несколько шушукающихся между собой девчонок из нашей параллели. Взгляды гимназисток время от времени скрещивались на нашем столике. — Это по твою душу, мужик.

Я задумался над путями отступления.

— А что тебе не нравится? — изогнул бровь Ираклий. — Вот она, популярность. Все девчонки твои.

— Мне нужна аристократка.

— А клановые уже разобраны, — добавила Регина.

Некоторое время я ел, осмысливая полученную информацию. Затем выдвинул предположение:

— Если у меня не будет машины, смокинга и девушки, можно будет откосить от мероприятия?

За столом повисла гробовая тишина.

Друзья уставились на меня так, словно я сморозил несусветную глупость. Даже Маро, хотя в уголках её губ играла ироничная полуулыбка.

— Ты не можешь, — наконец соизволила пояснить ситуацию Регина. — Это нарушение княжеского указа.

— Не простят и не забудут, — добавила Маро.

— И что мне сделают? — стало интересно.

— Да ничего, — пожала плечами Регина. — Никто насильно не потащит тебя на бал. Просто ты ощутишь последствия… через годы. Все двери будут закрыты, никто из местных аристократов руки тебе не подаст. В любых спорных ситуациях клан будет против тебя. В солидную компанию на работу не устроишься. Придёшь в клановый ресторан — тебя не захотят обслуживать…

— Станешь изгоем, — кивнула Маро. — В пределах этой губернии, во всяком разе.

Взвешиваю полученную информацию.

Я, вроде как, не собирался всю свою жизнь зависать в Фазисе. Подумаешь, обложат. Перееду в Неваполис или Москву. Страну поменяю. Отправлюсь в Небесный Край — там страна большая… Хотя, с моей внешностью… я буду выделяться из толпы узкоглазых. А это хреново, учитывая выбранную пару тысяч лет назад профессию.

С другой стороны, почему бы не сходить на представление? У меня нет ярко выраженных новогодних планов. Сам факт присутствия на балу не означает автоматического вступления в клан. У меня есть тысячи способов уклониться от назойливого покровительства этой структуры. Уехать в бессрочное путешествие, например. Сразу после выдачи аттестата.

— Такое себе, — нехотя признал я. — Придётся идти.

— Я могу поговорить с отцом насчёт автомобиля, — предложила Регина. — Хотя у нас все гербовые, на клановых номерах… Ну, вдруг он какую-нибудь контору посоветует.

— Не надо, — твёрдо возразил я. — Сам разберусь с этим вопросом.

— Как знаешь, — надулась ботаничка.

За недавно проведённую операцию мне хорошо заплатили. Как я и предвидел, в чеке была проставлена сумма в сто тысяч рублей. Давненько я не получал столь весомых гонораров. А это говорило о том, что могу себе позволить аренду чего угодно, хоть яхты или небольшого дирижабля. Другой вопрос — не настало ли время подумать о собственном транспорте. А ещё лучше — о двух тачках. Первая, как водится, для понтов. Подкатить к банку какому-нибудь или ресторану. Вторая — для работы. Невзрачная, серая. Как у всех. Можно с отсутствующим передком, ха-ха. Вот на ней я буду валить всяких засранцев, мешающих жить родному клану. Часто перекрашивать, менять номера и заниматься прочей нелегальщиной. В школу буду ездить на первой, вызывая слюноотделение у крысёнышей Барского, а вот вторую придержу для особых случаев…

Единственное, что меня останавливает, так это привлечение внимания. Беспризорник из ПСП на крутой тачке — это, по меньшей мере, странно. Могут возникнуть вопросы. Чем я зарабатываю, откуда у меня такие суммы. Придумать легенду, что авто мне подарили? Выиграл в лотерею? Получил презент от неведомого заокеанского дядюшки?

Если вдуматься, то и аренда премиального авто в пункте проката мне не по карману. Дурацкое условие, как ни крути. В гимназии учится незначительный процент нищебродов, обладающих Даром. В теории, каждый из учеников неблагородного происхождения может «попасть под раздачу» и быть приглашённым на бал. Лидер Дома реально думает, что подкатить ко дворцу на лимузине для такого подростка — обычное дело?

Ладно. Если привяжутся, буду безбожно врать. Нашёл деньги в парке, грамотно инвестировал и разбогател. С кем не бывает. Докажите обратное. Здесь с происхождением средств всё не так сложно, как в моём прежнем мире. Пространства для манёвра хватает.

Когда мы занесли подносы и направились в коридор, ко мне подбежала Ева.

— Привет, дорогой. Ты уже подыскал себе пару?

— Не думал об этом, — соврал я.

— Очень жаль, — Ева провела пальцем по моему плечу. Глаза девушка оказались совсем рядом. — Если никого не подыщешь, дай знать. У меня есть парочка красоток на примете.

Выдав эту дичь, Ева упорхнула в толпу.

Иногда девушки творят странные вещи. Ева мне явно симпатизирует, но при этом собирается «пристроить» одну из своих подруг.

— Ей наверняка подобрали пару, — шепнула мне на ухо Регина. — А к тебе приставят девушку из бедного Рода, скованную вассальными обязательствами по рукам и ногам. Сумеет тебя захомутать — пойдёшь в клан на невыгодных условиях. И, вероятно, будешь подчиняться родителям Евы.

Честно говоря, начинает подташнивать от местных порядков.

— А разве это не позор для аристократки идти на бал с простолюдином? — уточнил я у сведущих подруг, когда мы поднимались по лестнице на третий этаж.

— Вы, безусловно, не ровня, — согласилась Регина. — Но тебе ж говорят: многие готовы закрыть на это глаза ради Зимнего бала.

— И не забудь, — тихо произнесла Маро, — что среди приглашённых встречается много телепатов.

Ни один мускул не дрогнул на моём лице.

Принял, как говорится, к сведению. И отметил про себя, что госпожа Кобалия с высоты прожитых лет очень многое понимает. Надеюсь, меня не пасут клановые эсбэшники, а то было бы совсем печально.

Когда закончились уроки, я с несказанным облегчением распрощался с друзьями и отправился домой. Завтра суббота. Можно расслабиться на полигоне среди механических дуболомов и на время забыть о том, что за мной ведётся охота. Уже три раза подходили незнакомые гимназистки и намекали, что с радостью составят мне компанию на предстоящее мероприятие. Я обещал подумать, а в голове вызревал хитрый план.

Из задумчивости меня вывел невзрачный тип в форме почтальона.

— Молодой господин?

Я почти дотопал до станции канатки.

Не думал, что почтальоны Фазиса ловят людей прямо на улице. Мужичку было под сорок, он носил жидкие усики и специфическую фуражку. Через плечо была перекинута толстая сумка на кожаном ремне, набитая всевозможной корреспонденцией.

— Слушаю вас, — я напрягся.

В последнее время не нравятся мне разные там извещения и прочие повестки.

— Для вас пакет, — улыбнулся почтальон, протягивая мне оклеенную марками и бело-синими лентами бандероль. — Доплатили за вручение на улице. До востребования, так сказать.

Что он несёт?

Какое ещё востребование?

— Распишитесь, — у меня в руках появился отрывной талон.

— А документы вас не интересуют? — я посмотрел на курьера с подозрением. — Меня вот ваши интересуют, например.

Не хватало ещё получить по почте какую-нибудь отраву от недоброжелателей.

— Это пожалуйста, — служащий протянул мне раскрытое удостоверение.

Убедившись в подлинности документа, я расписался в отрывном талоне, отдал его вторую половину сотруднику почты и принял конверт. Свернув в первый попавшийся двор, осмотрелся по сторонам, нашёл неприметную лавочку, положил на неё бандероль. Пораскинув мозгами, решил, что это не взрывчатое устройство. По весу… порошок? Пыль?

Внутри конверта что-то пересыпалось.

Решившись, наконец, разрубить «гордиев узел», я надорвал пакет. Отступил на пару шагов… и увидел, как на землю просыпается светящаяся пыль. Непонятно откуда взявшийся порыв ветра подхватил эту пыльцу и начал формировать невесомуюфигуру. Чёрт, похоже на голограмму.

Порошок собрался в некое подобие лица.

— Иванов, — полупрозрачные губы шевельнулись в презрительной усмешке. — Ты переступил черту, бросив нам вызов в Никополе. За это ты будешь наказан. Проблемы не заставят себя долго ждать.

Черты лица перемешались, и я увидел перед собой схематическое изображение глаза.

Контуры почернели и осыпались пеплом на тротуар.

Ветер подхватил этот мусор и унёс прочь.

Глава 7

На субботу у меня были обширные планы, и отменять их я не собирался. Прежде всего надо было съездить на полигон с группой Райнера и погонять на стареньком «витязе». После обеда я рассчитывал прошвырнуться по автосалонам и подыскать себе приличную тачку для всякой официальной фигни. Естественно, прав у меня не было, хотя я занимаюсь вождением чуть ли не с начала двадцатого века, когда Форд запустил в продажу свою знаменитую Модель Т. А посему во весь рост встает проблема: сдать на права в сжатые сроки, купить их за деньги или подыскать себе водителя. Что касается неприметной колымаги для работы, то её можно приобрести с рук за копейки, выйти на подпольные СТО, крышуемые Убытком, и бесконечно менять номера после каждого дела. Это избавит меня от необходимости брать такси и светиться в прокатных конторах.

Мелькала мысль насчёт байка.

В городских условиях байк — самое то. Пробки обходишь по тротуарам, лавируешь среди застрявших машин, по магистралям двигаешься быстро, пролезаешь в любые щели и тупики. Подозреваю, что я мог бы проезжать с байком и сквозь стены, было бы желание. Я решил взвесить все «за» и «против», а уже потом принимать решение. Стоило учитывать нескончаемые фазисные дожди, которые будут лупить по мне во время езды на мотоцикле. Понятное дело, я затарюсь шлемом и кожаной курткой, но спасать это будет мало. Кроме того, у мотоцикла нет багажника, в который можно запихнуть, к примеру, труп. И винтовку перевозить неудобно. Да ничего не удобно перевозить, кроме своей драгоценной задницы.

Из незакрытых вопросов — смокинг.

Мне популярно объяснили, что брать одежду напрокат или покупать в магазине готового платья — моветон. Только хардкор, только снятие мерок с последующим пошивом. Смокинг должен идеально сидеть на фигуре и производить впечатление качественным кроем. На меня и так будут коситься, учитывая отсутствие родового герба.

И, кстати, об этикете.

Я вообще не представляю, как вести себя на светских мероприятиях. Бал — это вам не дискотека в стиле «семидесятых». В прошлой жизни я не вращался в высшем обществе и понятия не имел, как следует себя вести, что говорить, кому кланяться или целовать ручку. Ещё накосячу — вызовут на дуэль. Придётся кого-нибудь убить, а это вряд ли пойдёт на пользу репутации.

Каждый визит на полигон расширял моё представление о механикусах. Я всё больше понимал, насколько устарели «витязи», если сравнивать их с более поздними моделями. Взять, например, систему управления. Все эти рычаги, которые я поначалу принял за переключение скоростей. Но ведь в основе движения мехов лежит гидравлика! Иными словами, рост оборотов увеличивает производительность гидронасоса, но при этом всё упирается в предельную частоту вращения. Производительность больше не растёт, гидронасос изнашивается. В более поздних модификациях эту проблему решили с помощью каббалистики.

К чему это я?

Рычаги — это дублирующая система, позволяющая переключаться из стояночного положения в походное, из походного — в боевое. Всё это я могу делать и джойстиками, но вдруг что-то заклинит… А вообще, техник нам по секрету сказал, что рычаги — пережиток прошлого. Своеобразный рудимент. Раньше трансформация «витязей» достигалась именно переключениями, затем джойстики усовершенствовали, а рычаги остались. Вот поэтому, сказал Райнер, нас и обучают управлять этим металлоломом. Чтобы освоили весь спектр манипуляций.

— Если завтра случится война, — заметил Райнер, — все «витязи» останутся в ангаре.

— Почему нас не учат управлять чем-то… серьёзным? — не выдержал Игорь. — «Хтонами» или «скорпионами». Я даже не знаю, к чему мы готовимся. Это как… конной повозкой управлять.

Несколько пилотов рассмеялось.

Райнер тоже улыбнулся.

— Ну, ты в общем-то прав, Игорь. И чуть позже вас переведут на более продвинутую технику. А сейчас… никто не хочет, чтобы вы угробили на полигоне оборудование, за которое клан отдаёт миллионы рублей. Освоишь повозку — сядешь в машину. Понятно?

— Угу, — буркнул кинетик.

Чуть позже выяснилось, что электрические сервоприводы для мехов — непозволительная роскошь. В основном, применяется гидравлика. И дело не только в повышенном расходе топлива. Конструкторы этих устройств до смерти боятся коротких замыканий и перерезанных вражескими циркулярками кабелей.

Разобравшись с теоретической частью, мы отправились резать дрова.

Я не шучу.

На прошлых занятиях мы учились быстро устанавливать и запускать бензопилу в боевом положении. Сегодня нам предстояло выучить простейшие ката для меха и покромсать дровишки, привезённые заботливыми инструкторами. Ну, как дровишки… Толстые поленья длиной по десять-пятнадцать метров каждое. Райнер сказал, что иногда стволы устанавливают вертикально, чтобы пилоты могли отработать горизонтальные и косые взмахи.

Пахло стружкой и древесной корой.

Возникло ощущение, что я на лесоповале, а вовсе не на закрытом армейском полигоне. Орудовать бензопилой на сервоприводах оказалось несложно, вот только следовало учитывать дистанцию и затрачиваемые усилия. Здоровенные брёвна я рассекал без особых затруднений — только стружки летели по сторонам. Лязг механизмов и тарахтенье мотора до меня почти не долетали, спасибо наушникам. Прямо как в вертолёте, где тебя глушат винты.

Довольно быстро я понял, что недостаточно выверенные движения приводят к неприятным казусам. Ты либо промахиваешься, либо делаешь распил под неверным углом. Особый шик был в прямых выпадах, которые соответствовали колющим ударам в привычном бою. Дизельная бензопила могла нанести серьёзный ущерб, поскольку цепь не слетала, и каждый узел был заточен под боевое использование. Даже при столкновении с камнем оружие не ломалось.

На обратном пути все только и разговаривали о мехах. Первогодки наконец-то добрались до основного вооружения шагателей и возомнили себя крутыми ребятами…

Я не участвовал в общем веселье.

Меня беспокоили недавние события.

Очевидно, что послание в виде светящегося порошка отправлено адептами Чёрного Ока. Это их стиль, ни с чем не перепутаешь. Что недвусмысленно намекает на грядущие проблемы. Во-первых, побоище, учинённое мной в Никополе, не осталось без последствий. Ума не приложу, как эти уроды на меня вышли, но есть подозрение, что не обошлось без мощного ясновидца. Отсюда вытекает вторая проблема — среди упоротых сектантов есть сильные одарённые. Третий вывод совсем неутешителен — утырки знают, как я выгляжу и в какой школе учусь. Вероятно, уже вычислили мой адрес. А это целая, мать их, организация, хоть и подпольная. Одиночки при таких раскладах не выживают, даже лучшие из лучших.

Моё незавидное положение усугубляется тем, что враги знают обо мне всё, я же о них — ничего. Поэтому конвертик, хоть и залапанный разными пальцами, я сохранил. Надо бы встретиться с Мамукой, показать ему эту вещицу. Вдруг выловит нужные эманации да подкинет мне инфу про отправителя.

Само собой, я выбежал на проспект и попытался догнать почтальона, который вручил мне послание. Мужика как ветром сдуло. Поначалу я запараноил. Решил, что против меня опять начали воевать проекции. Затем вспомнил, что артефакт, который сейчас осваивает Фёдор, уникален. И выдохнул.

Чёрное Око с регулярностью, достойной лучшего применения, переходит мне дорогу. Надо бы с ними разобраться, причём окончательно. Вот только в сутках двадцать четыре часа, а мне ещё отмазываться от инквизиторов, готовиться к треклятому балу и выполнять основную работу, приносящую деньги. Как совмещать? Надо бы переложить вопрос Ока на чужие плечи. Если вдуматься, революционеры многих не устраивают, поскольку шатают основы политического строя. У них уйма врагов в виде клановых лидеров, но до сих пор сливки общества не объединились, чтобы вывести заразу. О чём это говорит? Правильно: Чёрное Око служит и вашим, и нашим. Думаю, они только декларируют благородные цели спасения простых людей от власти одарённых. На деле имеем преступную группировку, зарабатывающую на конкуренции между Великими Домами.

Вот только на пяти стульях не усидишь.

Уверен, прямо сейчас есть Рода, которым подпольщики здорово насолили. Фокус в том, чтобы найти врага моего врага. То бишь, потенциального союзника.

Мне даже не обязательно под корень вырезать всю организацию. Нужно создать Оку такие проблемы, чтобы до верхушки дошло: проще отстать от Иванова, смирившись с его существованием, чем бесконечно расхлёбывать заваренную кашу.

И с кого начать?

Убыток явно не заинтересован в повторной войне с сектантами. Криминальный авторитет Фазиса чудом выжил после покушения, провалявшись несколько дней в коме. Вряд ли он будет воевать против Ока в открытую, если те не нападут первыми. Зато большой босс может снабжать меня информацией и навести справки у своей «крыши» по поводу текущего расклада. Я бы и сам у Гамова спросил, да только не хочу привлекать лишнего внимания. И быть обязанным клановой СБ тоже не хочу.

Что ж, надо выждать немного и собрать информацию.

Вернувшись в пансионат, я первым делом позвонил Алисе, которой не оказалось дома — вышла работать сверхурочно. Пришлось надоедать работницам муниципальной библиотеки. В итоге, девушку позвали к телефону.

— Извини, у нас там наплыв читателей, — у моей знакомой был усталый голос. — Что-нибудь случилось?

— Есть работёнка, — ответил я. — Как всегда, щедро оплачиваемая.

— Весьма кстати, — обрадовалась девушка. — Нам коммуналку платить.

В Фазисе крайний срок оплаты коммунальных услуг — пятнадцатое число каждого месяца. Мне об этом Ираклий рассказывал. Я-то ни за что не плачу, паразитирую на коммуникациях и прекрасно себя чувствую. Но местным, говорят, в случае неуплаты могут что-нибудь отключить. Электричество, например. Или газ.

— В общем, меня интересуют новости. Криминальные сводки.

— Конкретные новости? — уточнила Алиса.

— Всё, что связано с Чёрным Оком. Теракты, скандалы, убийства. Хочу выяснить, кому они насолили в империи.

— Да всем, наверное! — рассмеялась девушка.

— За последние месяцы. Справишься?

Алиса задумалась на пару секунд.

— Придётся работать с картотеками. Очень большой массив данных. Если дашь мне неделю…

— Не дам, — перебил я. — Постарайся уложиться в три дня. За скорость я доплачу. Скажем… сто рублей.

— Сто? — опешила библиотекарша. — Уверен?

— Ещё как. Укладываешься в трёхдневный срок — и премия твоя.

Когда вашей жизни что-то угрожает, не надо скупиться.

Следующим пунктом программы был разговор с Джан. Поскольку исход был непредсказуем, а мне выпало дежурить на кухне, я решил применить хитрость. Рядом с Цветочной площадью находился неплохой ресторанчик кавказской кухни «Дон Помидор», где мы однажды устроили дружеские посиделки. Тогда девушка пришла в восторг от блюда под названием «садж». Насколько я помню, там намешано всего понемногу — баранины, красного перца, помидоров с баклажанами, лука и чеснока… Всё это жарится на вогнутой сковороде-садже прямо на глазах у посетителей. В общем, я сгонял в «Дон Помидор», заказал садж для морфистки, шашлыки для себя и люля-кебаб для Феди. Повара справились с задачей минут за сорок, которые я потратил с пользой, выискивая дорогие автосалоны на карте мегаполиса. Блюда мне упаковали в контейнеры, завернули в фольгу и выдали в бумажных пакетах с логотипом ресторана. Чтобы ничего не остыло, я добрался до «Берёзки» на такси.

— Ты это всё приготовил? — опешила Джан, когда я позвал её на обед. Фёдора звать было не обязательно — он среагировал на запах.

— Нет, конечно, — хмыкнул я. — Это из «Дона Помидора».

— Правильное решение, — одобрил Федя.

Морфистка питалась скромно и, как я подозреваю, следила за фигурой. Но изредка срывалась. Попробуйте приехать на Кавказ и не сорваться…

Когда мы переключились на чай, я выложил на стол княжеское приглашение.

— Что это? — Джан подтянула к себе бумагу и начала читать.

— Я тебе говорил неделю назад, — и это сущая правда. — Официальное приглашение.

— Даже я помню, — ввернул Федя.

— Зимний бал, — морфистка наморщила лоб. — И что?

— Ну… ты слышала о нём?

— Все слышали. У всех кланов есть похожие мероприятия. И даже в Халифате любят такое. Я тебя поздравляю, это большая честь.

— У меня нет пары, — я сразу перешёл к сути предложения. — Составишь компанию?

Джан с неверием уставилась на меня. В этом взгляде перемешалось многое. Недоумение, страх, радость с нотками былых воспоминаний…

— Шутишь? Почему я?

— Ну, ты не будешь пытаться выскочить за меня замуж, у тебя нет ревнивого жениха-аристократа, тебе можно доверять… и ты из благородного сословия, насколько я помню.

Девушка продолжала смотреть на меня долгим, испытующим взглядом.

— Я же иностранка. Это ничего?

— Без понятия. Так ты согласна или нет?

Глава 8

В РИ, насколько я понял, было туго с сетевыми автосалонами. Причина лежит на поверхности — клановость. Страна управляется Великими Домами, которые неизменно подминают любой прибыльный бизнес в своей зоне влияния. Формально есть купеческая гильдия, но реальной власти это объединение не имеет. По факту, ты можешь перейти из сословия простолюдинов в купечество, если состоишь в гильдии и регулярно отчисляешь взносы. Это даёт некоторые преимущества, поскольку повышает общественный статус. Но гильдия не может тебя защитить, если какой-нибудь Дом Волка провернёт рейдерский захват твоего магазина.

Исключения были крайне редкими.

Как правило, сети продвигались по взаимной договорённости кланов. К примеру, Эфа пускает на свою территорию продавцов телевизоров и прочей бытовой техники из Москвы, а взамен Медведи дают зелёный свет туристическим агентствам. Да-да, это вам не поздний СССР. Тут успешно работают туроператоры. С той лишь разницей, что путешественники летают на дирижаблях и ходят на круизных лайнерах. Здесь такие корабли по старинке называются теплоходами.

Ладно, я отвлёкся.

В Фазисе самым крутым автосалоном считался «Фаэтон». Отличительной особенностью этого дилера была продажа эксклюзивных тачек по запредельно высоким ценам. Хозяева «Фаэтона» зарабатывали на штучном товаре и не интересовались масштабированием. Здесь не ошивались толпы простолюдинов, атмосфера была спокойной и неторопливой. Машины тут покупали аристо из богатых Родов, обеспеченные промышленники и финансисты. А всё потому, что самый дешёвый автомобиль у дилера стоил в пределах сорока-пятидесяти тысяч рублей.

К этому моменту я успел поговорить с людьми и представлял себе общую ценовую картину имперского авторынка. Крупные автосалоны ориентировались на широкую массу потребителей, поэтому модельный ряд у них был обширным. В среднем, тачки для простолюдинов стоили порядка трёх-десяти тысяч рублей. Изредка мелькали предложения по пятнадцать тысяч, но это потолок, так что уровень «Фаэтона» очевиден.

Помимо салонов, процветала и частная торговля. Обычные граждане перекупали бэушные авто друг у друга, договариваясь через пять рукопожатий. Выглядело это примерно так: Гиви позвонил дяде Георгию, спросил, не продаёт ли кто старую машину, дядя Георгий позвонил младшему сыну Ираклию, а тот поспрашивал у своих друзей, один из которых спросил у своих, а кто-нибудь из этих ребят пообщался с совершенно незнакомыми Гиви людьми. Не прошло и трёх часов, как подержанный «архарус» был найден. Тачку загонят на СТО, осмотрят, выявят неполадки, где что барахлит и постукивает, затем участники сделки начнут торговаться. В итоге сойдутся на цене в тысячу рублей. Или восемьсот, если всё не очень хорошо с кузовом или движком. И за пятьсот покупают, сказал Ираклий, но это полный металлолом.

Да, стоит упомянуть подпольные СТО, принадлежащие Убытку. Там продают краденое. И этот же «архарус» обойдётся вам в четыреста-пятьсот рублей, если вы не полный лох, конечно.

Пятьдесят тысяч — элита.

Откровенно говоря, я запланировал бюджет в районе сотки. Дела у меня идут неплохо, торговля оружием и умерщвление людей процветают. Могу, как говорится, позволить.

За годы своего существования «Фаэтон» наработал солидную репутацию. Здесь не обманывали, не скручивали пробег, не маскировали дефекты. Тачки были как новыми, так и подержанными, но из дорогих частных коллекций и в отменном техническом состоянии.

Место, которое я искал, расположилось на проспекте Клинков, в трёх шагах от Змеиных Кварталов. Очень удачное расположение, ничего не скажешь. В Гадюшник без пропуска не войти, а так — милости просим, богатенькие нувориши. Поговаривают, что в Фазис за дорогими машинами приезжают даже московские покупатели. А дело тут в низких таможенных пошлинах, что отражается на цене, и в ассортименте, рассчитанном на самый взыскательный вкус.

Джан упорхнула в ближайший торговый центр за шмотками, и я отправился на поиски железного коня в гордом одиночестве.

Теперь, когда у меня появилась девушка, осталось выполнить не так уж много пунктов из перечня Великого Дома.

Смокинг и тачка.

Поднявшись по широким ступенькам, я прошёл через дверь-вертушку и оказался в царстве моторов. Просторное помещение, даже не одно, белая плитка под ногами, панорамные окна с дополнительными скосами, делающими салон максимально открытым и светлым.

Но это — фон.

Сам товар был выставлен в два ряда, с широким проходом посередине. Десятки дорогих авто неизвестных мне марок. В этом мире я не узнавал ни один логотип, ни одну модель. Названия не говорили мне ровным счётом ничего. И всё же я понимал, что машины, выставленные на всеобщее обозрение, стоили баснословных денег. Кабриолеты, спорткары, лимузины и внедорожники. Приземистые и закруглённые, с круглыми глазами фар и выдвижным освещением, с низкой посадкой и на высокой подвеске, рассчитанной на суровое бездорожье и горные серпантины. Красные, чёрные и серебристые, голубые и оранжевые, с аэрографикой и без.

Вот, например, красавец, смахивающий на гибрид «Доджа» и «Плимута-Супербёрда». Однодверная ракета с утопленными внутрь круглыми фарами, откидывающимся верхом и антикрылом. Надпись сообщает, что передо мной «GELIOS X-5», на эмблеме изображён атакующий бык серебристого цвета, как у «Ламборджини». Правда, там бык золотой, и его голова повёрнута вправо, но это мелочи.

— Добрый день, — ко мне незаметно подкрался продавец-консультант. — Интересуетесь «гелиосами»? Это пятая серия, продаётся ограниченным тиражом. У нас, в Москве и Турове. Больше нигде и не встретите.

Я скользнул взглядом по ценнику.

Сто двадцать пять тысяч имперских рубликов.

Однако…

Продавец-консультант, или как он здесь назывался, выглядел презентабельно. Подтянутый мужчина средних лет с пробивающейся на висках сединой. Стрижка — аккуратная классика. Дорогой костюм-тройка, начищенные до блеска туфли. Всё в этом салоне кричало о деньгах и статусности.

Меня быстро просканировали.

И, вероятно, отнесли к категории нищебродов, не совсем осознающих, куда они попали. Во взгляде консультанта сквозило ленивое снисхождение, которое он успешно маскировал за маской доброжелательности. Продавцы здесь вышколенные, как ни крути.

— Я пока не знаю, чем интересуюсь.

Продавец понимающе кивнул.

— Не кабриолет, — продолжил я. — Не лимузин.

— Для города или гор? — консультант начал задавать наводящие вопросы.

— Город, — уверенно заявил я. — Подойдёт спортивный вариант, но… в достаточной степени представительный, чтобы показаться на балу. Или светском рауте.

При словах «бал» и «раут» продавец начал сканировать меня повторно. Удовлетворившись осмотром, решил, что имеет дело с подростком, воспитывающимся в ежовых рукавицах. Я не носил сшитые на заказ костюмы, не следил за модой и брендами, не светил дорогими часами и ювелиркой. Обычный школьник в практичной одежде. Без фамильного оружия, печаток и прочей пафосной атрибутики. С рюкзаком за спиной.

— Прошу следовать за мной, — продавец с невозмутимым видом развернулся и зашагал по проходу между расставленными в диагональ тачками. — Раньше по балам ездили на лимузинах и кабриолетах, но эта мода постепенно проходит. Вы с водителем или без?

— Без, — честно ответил я.

— А что с правами?

— Умею водить, но удостоверение ещё не получил.

— Тогда рекомендую сдать экстерном, без обучения в автошколе.

Я немного опешил:

— Разве так можно?

— Поверьте, можно, — консультант задержался у симпатичного спорткара тёмно-зелёного цвета с покатым кузовом-фастбэком. Крыша плавно срасталась с багажником, фары скрывались в люках. Рассчитано на двух пассажиров, но больше и не надо. — У меня есть визитка аккредитованного Домом Эфы центра, выдающего права… вам же надо побыстрее?

— Желательно, — я не верил в своё счастье.

— Получите максимум за пять дней. Нужно сдать экзамен по вождению, уплатить госпошлину и дождаться выпуска удостоверения. Всё.

В мои руки перекочевала визитка.

Скосив глаза, я прочитал:

ВОДИТЕЛЬСКИЕ УДОСТОВЕРЕНИЯ

БЫСТРО. КАЧЕСТВЕННО. ОФИЦИАЛЬНО

Дальше следовал номер телефона.

Ещё ниже — адрес.

— А это у нас «Мазерати-Гранд», — сообщил продавец. Я начал слушать внимательно — хоть что-то знакомое. — Итальянская модель. Ну, если быть точным, совместное производство Италии и РИ. Выпущено на одном из туровских заводов. Гоночный среднемоторный вариант. Триста тридцать лошадиных сил, восьмицилиндровый двигатель, независимая пружинная подвеска…

— У вас есть «Ирбисы»? — перебил я.

Ценник свидетельствовал о том, что меня подвели к одному из самых бюджетных авто. Пятьдесят пять тысяч. Консультант всё ещё не был уверен в моей платёжеспособности.

Вопрос загнал господина в пиджаке в глубочайший ступор.

— Прошу прощения?

— «Ирбис Концепт», — пояснил я. — Вот что меня интересует.

Повисло тягостное молчание.

Я уж было подумал, что у продавана сбились настройки, и его надо выручать, когда сзади раздался добродушный мужской баритон:

— Алексей, я займусь этим вопросом. Вы свободны.

Консультант сглотнул.

И поспешил откланяться:

— Да, Виктор Венедиктович. Как скажете.

Пиджака как ветром сдуло.

Я обернулся и увидел перед собой рыбу покрупнее. Импозантный мужчина в полосатой двойке, под которую были надеты белая рубашка и шерстяной жилет в клетку. От мужчины веяло успехом и уверенностью в себе. А ещё он был широк в плечах, прямо «косая сажень», но при этом я видел наметившееся пузо. Годы не щадят никого, кроме бесов, а этому человеку на вид было около пятидесяти.

— Виктор Венедиктович Сумароков, — представился владелец автосалона. Я ничуть не сомневался, что разговариваю именно с владельцем. — С кем имею честь?

— Сергей Иванов, — пожимаю протянутую руку. — Безродный, учусь в гимназии Эфы.

Сумароков расплылся в ослепительной улыбке.

Не знаю, как в этом мире обстоят дела со стоматологией, но автобоссу было грех жаловаться на свои зубы.

— Я не спрашиваю о вашей платёжеспособности, молодой человек. Раз пришли — значит, не бедствуете. Но, став случайным свидетелем вашего разговора с моим подчинённым… хм… пришёл к выводу, что вы необычный клиент. Позвольте полюбопытствовать, почему «Ирбис». И почему именно эта модель?

— «Ирбис» я увидел в Москве. И он мне сразу понравился.

— Интересная мотивация, — мужчина огладил седую шкиперскую бороду. — А кто на ней ездил, если не секрет?

— Случайный знакомый.

Сумароков важно кивнул.

— Позвольте пролить свет, господин Иванов, на статус… этой линейки. Дело в том, что «Ирбисы» производятся в Москве, и это машины даже не люксовые… Хм… Речь идёт о спортивных авто, выпускающихся крайне ограниченными тиражами. На этих авто ездят очень непростые люди, и стоимость соответствующая. Что же касается «Концептов»… Их вообще нет на рынке, понимаете? Я даже под заказ не смогу достать такой автомобиль. Просто потому, что завод выпустил несколько экземпляров, которые экспериментально обкатываются ведущими инженерами. То есть, все испытания пройдены, машина готова к эксплуатации, но по какой-то причине руководство концерна решило не спешить с запуском линейки.

— Жаль, — вздохнул я.

Теперь понятно, откуда выкопался тот мажор.

Моя мечта только что разбилась вдребезги.

— Я вижу, вы расстроены, — мужчина хлопнул меня по плечу, — но есть и хорошая новость.

Хозяин внимательно следил за моей реакцией.

— Очень интересно, — я ждал продолжения.

— Прямо сейчас в салон прибыл один из «Ирбисов», конфискованных на границе губернии… Кхм… Не важно, у кого. И не важно, за что. Суть в том, что эта модель у нас, и её можно купить. Причём гораздо ниже номинальной рыночной цены. Не угодно взглянуть?

— Угодно, — ответил я.

И мы проследовали в дальний конец салона, свернули в неприметный закуток, вышли через какую-то дверь в изнаночную часть всего этого великолепия и через пару минут оказались в закрытом боксе-гараже, о существовании которого я даже не догадывался.

Сумароков щёлкнул выключателем.

И я увидел ЕЁ.

Небесно-голубая красотка клиновидной формы, обтекаемые очертания, низкая посадка. Автомобиль показался мне довольно широким. Воздухозаборники на крыльях, утопленные в корпус фары, антикрыло. И, судя по всему, двери-ножницы, но это не точно.

Что-то пискнуло, и дверцы поползли вверх.

— Каббалистическая защитная печать, — сказал Сумароков, бросая мне ключи. — Двери на электрических сервоприводах. Хотите посидеть за рулём?

Кто бы сомневался, что хочу.

Влезаю на водительское сиденье. Низко, удобно, эргономично. Мягкая и дорогая кожа цвета беж, ореховая отделка торпеды, чёрный руль и приборная доска, вереница циферблатов, красные и зелёные индикаторы внизу.

Вставляю ключ в замок зажигания.

Слушаю рокот лошадиного стада.

— «Ирбис Борей А-5», — сообщил хозяин. — Здесь у нас вэ-образный движок на три и девять литра. Четыреста двадцать лошадиных сил. И да, этот котик разгоняется до сотки меньше, чем за четыре секунды.

— Что по цене?

— Вообще, это двести пятьдесят тысяч рублей. И купить можно далеко не в каждом салоне. Но я же говорил, что машина конфискована? Это бэушный зверь. Совсем чуть-чуть. Примерно год в эксплуатации…

— Сколько? — перебил я.

— Сто тридцать пять.

Наверное, я мог бы ещё поломаться, попробовать сбить цену или поискать что-нибудь попроще за пятьдесят. Вот только я понимал, что «Борей» мне нравится ничуть не меньше, чем экспериментальный «Концепт». И выглядела машинка реально круто.

Нехотя заглушив мотор, я улыбнулся:

— Беру.

Глава 9

Чеки — хорошая вещь.

А ещё мне нравится простота, с которой в этом городе заключаются самые сложные сделки. В своём мире мне пришлось бы заранее бронировать автомобиль, проверять чистоту документов, приводить знакомого специалиста, всё детально осматривать и лишь после этого оформлять договор купли-продажи.

В данном случае я мог доверять продавцу. Потому что в империи репутация превыше формальностей. За спиной господина Сумарокова — Дом Эфы. Небрежное отношение к покупателю, обман или некачественный товар недопустимы. Поскольку все аристократы знают, что «Фаэтон» находится под княжеским патронатом, малейший косяк — это пятно на добром имени князя.

Я знал, что могу доверять дилеру.

И решил не тянуть кота за гениталии.

Выписав чек на указанную сумму, я сразу оформил договор купли-продажи, заверил его у нотариуса в соседнем здании и бонусом получил годовую страховку. Мне выдали стандартный пакет документов и временный номер, который следовало заменить до конца года на постоянный. Само собой, это делалось при визите в отделение дорожной полиции и предъявлении прав, которых у меня ещё не было.

Надо было видеть лицо Джан, когда я запарковался у торговых рядов, вжавшись между двумя таксистами, и обе двери с тихим шелестом поползли вверх.

— Дэвушка, — громко сказал я, имитируя кавказский акцент. — Можно вас подвэзти?

Один из бомбил уже тянул свои клешни к бумажным пакетам с логотипом «Изобилия», собираясь перехватить выгодного клиента. Я вылез из тачки, игнорируя недовольный взгляд кавказца, подхватил покупки и забросил в багажник, который находился у моего спорткара спереди.

— Прошу, — я указал на гостеприимно распахнутый салон. — Как говорится, проедемся с ветерком.

Никогда не понимал этого эффекта, но большинство девушек ведётся на крутые тачки. Джан не хотела этого показывать, но явно чувствовала себя королевой, когда двери плавно скользнули вниз и въехали в пазы.

— Ты умеешь водить?

Я улыбнулся, выруливая с парковки.

— Чудесное просветление, дорогая. Иначе не назовёшь.

Морфистка надула губки:

— Всё шутишь.

— Не мы такие, жизнь такая.

Следующим пунктом программы значилось ателье «Токарев». Адрес этой точки мне подогнала Регина. Отметила, что уже сейчас надо снять мерку и сделать заказ, поскольку у господина Токарева километровая очередь. Выяснилось, что этот портной начинал много лет назад, практикуясь в искусстве пошива одежды у легендарного Романа Карского. Получив от наследников Карского разрешение, Токарев открыл собственную мастерскую. Понятие «франшиза» в этом мире отсутствовало, но, вне всяких сомнений, это была она. Получив нужные рекомендации на старте, портной быстро поднял клиентскую базу и завоевал авторитет у местной элиты. И да, у Токарева имелись собственные магазины готовой одежды по всему городу, а также зарегистрированная торговая марка. Знак качества, если угодно.

Подозреваю, что торговля брендовыми шмотками приносила Токареву основную прибыль, но ателье он оставил. Там, по словам Регины, работали наиболее талантливые ученики мастера. Иногда Токарев шил собственноручно — по старой памяти. Для эстетического удовольствия.

— Там и женские платья заказываются, — подмигнула мне ботаничка.

Ателье располагалось в Старом Городе. Чтобы туда попасть, мне пришлось объезжать Змеиные Кварталы, поскольку я не мог сократить дорогу напрямую. Дом Эфы, подобно другим кланам империи, закрыл свои владения для посторонних.

Немного бесило, что я не мог испытать новую тачку в деле, разогнавшись до заявленных двухсот восьмидесяти километров. Но это логично — для таких понтов нужна скоростная трасса. Здесь же, на узких мощёных улочках, я тащился со скоростью черепахи.

Мы припарковались у трёхэтажного здания с лепниной, колоннами и прочими атрибутами старины. Над козырьком красовалась скромная вывеска: «Токарев». С ножницами и катушкой ниток. Прикольно.

В окрестностях Змеиных Кварталов вообще большая проблема с парковочными местами. Многие заведения пошли на то, чтобы пускать на огороженные площадки только своих клиентов. Все тротуары были забиты тачками, владельцы которых по разным причинам не смогли въехать в Гадюшник. Кто-то подвёз знакомого или друга, но сам не имел заветного пропуска.

У «Токарева» был забит каждый квадратный сантиметр. Я потратил минут десять, маневрируя среди всех этих лимузинов и внедорожников, виртуозно огибая зеркала заднего вида и сверкающие бамперы. В итоге удалось втиснуться, никого не зацепив и частично выехав на тротуар. Ну, будем считать, вливаюсь в комьюнити.

На первом этаже располагалась обширная зона отдыха со стойкой регистрации посетителей. Меня и Джан записали на примерку к разным портным, после чего попросили подождать. Не успели мы расположиться в мягких креслах и взяться за пролистывание модных журналов, как нам принесли чай в армуду. Около двадцати минут ушло на изучение новостных колонок в «Черноморском вестнике». Джан увлечённо листала глянцевый журнал и, как мне кажется, совершенно не заморачивалась долгим ожиданием.

Вскоре нас позвали на примерку.

Через полчаса мы встретились в холле, довольные сервисом и убитые наповал прайсом. Мне, например, надлежало внести предоплату в размере тысячи рублей и оставшуюся часть суммы по факту получения костюма. Итого — две с половиной тысячи рублей за смокинг. За смокинг, Карл! Вечернее платье Джан стоило пять тысяч, причём девушка наотрез отказалась от моих денег, заявив, что давно собиралась заказать себе нечто подобное.

Когда мы сели в машину, морфистка поинтересовалась:

— А когда ты планируешь заявлять нашу пару?

Я завёл двигатель и начал неспешно выруливать с площадки. Непривычно управлять автомобилем после смерти, но опыт не пропьёшь. Система управления в этой реальности ничем не отличается от того, к чему я привык. Даже руль слева, и ремень безопасности защёлкивается по всем правилам. Первая передача в коробке «длинная», как и у наших спорткаров. В общем, никаких сюрпризов.

Зато сюрпризы подстерегали меня в начинке — я узнал об этом, когда подписывал договор. К примеру, каббалистическая печать, заточенная под одарённых. Брелок настраивается на нового владельца и блокирует замки для всех остальных. Чтобы снять печать, через брелок прокачивается небольшая порция ки. В корпус не забыли вшить генератор ментальных помех и шумоизолятор. Всё на Знаках, всё по хардкору. Каждая из этих опций запускалась с приборной панели посредством нажатия кнопки. Энергия вытягивалась из меня через рулевое колесо в микроскопических дозах. Боюсь даже представить, сколько сюда запаковали каббалистических цепочек и геометрических линий.

— В понедельник, — выезжаю на бульвар Афродиты и облегчённо перевожу дух. Меня тут же подрезает какой-то урод с клановыми номерами, даёт по газам, пересекает двойную сплошную и проносится на красный свет, чуть не сбив старушку с клюкой. Бабка ловко уклонилась от стальной смерти, замерев на полушаге. Адаптация. — Перед началом уроков.

— И ты уверен, что мою кандидатуру одобрят?

— Ну, — я свернул на юг, оставляя за спиной Змеиные Кварталы. — Ты же из знатного Рода, верно? Только из Халифата. И у тебя проблемы с Орлами, а не с Эфами.

— Вроде того.

— И ты можешь подтвердить свою родословную?

— Это не обязательно делать, — рассмеялась Джан. — Достаточно сообщить мою фамилию распорядителю бала. Все необходимые справки наведёт служба безопасности.

— А тебе не навредит огласка? Ну, тебя же Орлы ищут…

— Да никто меня не ищет, — рассмеялась Джан. — Даже родители отреклись. Я опозорена в Халифате и Неваполисе, но здесь всем пофиг на это. Другой клан, другая юрисдикция. СБ будет пробивать мою фамилию через Международные Анналы. Запросы в Неваполис никто слать не будет.

— И что у тебя за фамилия?

Я чудом уклонился от столкновения с отмороженным дедом, который гнал по встречке и что-то бормотал себе в бороду. Вот же люди…

Внезапно понимаю, что прожив с морфисткой почти четыре месяца, не знаю о ней практически ничего. Даже фамилии.

— Хикмет, — ответила Джан.

Киваю и осторожно пристраиваюсь в хвост подержанному грузовику. Дорожное движение Фазиса меня в гроб загонит. Слов нет, одни выражения.

В голову пришла запоздалая мысль.

Машина у меня есть, с правами разберусь на следующей неделе. Смокинг и вечернее платье обещают сделать к концу месяца. Вроде бы, всё закрыто… Но куда ставить тачку? Я живу в заброшенном пансионате, на одном из верхних этажей. Территория закрыта для посещения. Чтобы попасть домой, я пролезаю через дыру в заборе. Уважаемые знатоки, куда воткнуть гараж?

В теории я мог бы оставить машину на улице.

А что?

Знаки уберегут «Ирбис» от угонщиков, это же каббалистическая печать. Проблема в том, что дорогущий спорткар привлечёт ненужное внимание к моей персоне.

Вывод?

Буду парковаться в одном из соседних дворов. Иногда буду менять дворы. А вообще, стоило бы задуматься над переездом. Место клёвое, конечно. Я уже привык к этому шикарному виду за окнами, круговым пробежкам по периметру здания и отсутствию любопытных соседей. Всё это замечательно, но мне потребуется гараж. Довольно просторный гараж, чтобы вместить туда «Борея», народную колымагу и, вероятно, байк. Под каждую задачу — свой инструмент.

А пока буду присматриваться к новым локациям.

По возможности.

* * *

— Опять воровал сырники?

Полыхая праведным гневом, Джан ворвалась в комнату Фёдора и застыла в немом изумлении. Было прикольно видеть морфистку в образе домохозяйки. Передник с цветочками, вымазанные мукой ладони, деревянная скалка в руке и собранные в пучок на макушке волосы. Взгляд «домохозяйки» метался между мной, Федей и вторым Федей.

— Перестань напитывать, — сжалился я.

Хмыкнув, оружейник перекрыл энергетические каналы. Проектор начал меркнуть, а дубликат толстяка растворился в воздухе.

— Гады, — констатировала Джан.

Федя торопливо дожевал краденый сырник.

Мальчишка-призыватель освоил искусство создания проекций быстрее, чем я думал. Наверное, так и должно быть, если ты всю жизнь вытаскиваешь неизвестно откуда образы предметов и делаешь их материальными. Вчера утром толстяк уже запускал призраков по квартире, затем по району. Подглядывал за людьми, незримо сидел в едущих машинах и даже проник на сухогруз, бороздящий воды Чёрного моря. Вернувшись домой после визита в ателье, мы обнаружили хитрожопого лентяя в гостиной. Федя смотрел мультики, а дубль таскал ему из холодильника бутерброды. Посуда, которую должен был вымыть оружейник, блистала чистотой, но у меня возникло закономерное подозрение, что это проекция расстаралась. А сегодня я решил лично понаблюдать за происходящим. Из спортивного, так сказать, интереса.

— Неплохо справляешься, — Джан покосилась на Проектор. Тубус уже складывался, втягивая в себя сегменты, и почти перестал светиться.

— А то, — мальчишка самодовольно ухмыльнулся.

— Может, эта твоя проекция, — начала фантазировать Джан, — мне на кухне подсобит?

— Но-но, — вступился я за пацана. — Тубус тянет из ребёнка кучу энергии. Заведём себе искусственного слугу — потеряем оружейника.

— И на кой он тогда сдался? — обиделась морфистка.

Если честно, я не понимаю, зачем Джан готовит. Рядом с Цветочной площадью — два отличных ресторана, три кафешки и несколько полуподвальных закусочных. Мы всегда имеем возможность добывать свежий хлеб, вкусно приготовленные кавказские блюда и свежевыжатые соки. По деньгам выходит ненамного дороже, чем покупать продукты и возиться у плиты самому. Мы с Федей переключились именно на такой формат. Что интересно, Джан из аристократического рода и по идее должна с детства перекладывать всю грязную работу на служанок. Так ведь нет, старается изо всех сил и очень обижается, когда мы не хвалим её стряпню.

— Я хочу кое-что украсть, — многозначительно смотрю на Фёдора.

— А я говорила, что рано или поздно ты начнёшь грабить банки, — усмехнулась Джан. — С твоими-то способностями…

— Банки — не начну, — отрезал я. — Это противоречит моим принципам. А вот похитить парочку ценных бумаг из Туровской семинарии…

Глаза девушки расширились:

— Ты хочешь обокрасть инквизиторов? С дуба упал?

— Если не сделаю этого, — возразил я, — то сам стану инквизитором. И приду арестовывать вас, дорогие мои соседи.

Аргумент железобетонный.

— Они что, повестку прислали? — встрепенулась Джан.

— Уже давно, — проговорился Федя.

— Так… Почему я не в курсе?

— Ну, это моя проблема, — пожимаю плечами.

— Будет общая, — нахмурилась Джан. — Когда вас поймают.

— Не когда, — важно поправил Федя, — а если.

— Дай пять, братан, — рассмеявшись, я хлопнул оружейника по подставленной ладони.

Глава 10

Вот скажите, нахрена человеку машина, если он топает к ней через три двора под проливным дождём? Когда погода вновь испортилась, у меня сдали нервы. За вечер я организовал переезд Бродяги в один из строящихся ЖК на побережье. Что самое интересное, этот дом был виден из моего окна, а располагался он почти у самой набережной. Три корпуса и умилительно винтажное название — «Чайка».

У застройщиков Фазиса есть одна интересная особенность — они вообще не заморачиваются нормами безопасности. Краны перетаскивают грузы прямо над головами людей, монтажники не пристёгиваются карабинами, а первые жильцы вселяются в белые каркасы ещё до сдачи объекта. Джан пробила «Чайку» по снам и выяснила, что отделочные работы будут вестись ещё минимум полгода. Как и благоустройство прилегающей территории. Несколько психов уже заселились в квартиры, ибо коммуникации были подключены, но в целом комплекс пустовал.

Вишенка на торте — подземный гараж.

Нам удалось выяснить, что парковаться на минус первом уровне могут исключительно хозяева квартир и арендаторы, но пока ведётся строительство, на площадке будет царить полный бардак. Жильцов нет, и гараж пустует. Следовательно, не развернётся конкуренция за парковочные места.

Я глазом не успел моргнуть, а Бродяга уже встроился в новое здание. Мы оккупировали двухуровневую квартиру под самой крышей. Хозяин выкупил жильё, сделал ремонт и благополучно забыл о существовании недвижки. Видимо, рассчитывал сдавать летом посуточно. Квартира не была оборудована вообще ничем, а мы такое любим. Бродяга тут же сменил конфигурацию, убрал лишние помещения и забабахал красивую лестницу между уровнями. Все окна были панорамными, часть из них выходила на море, часть — на горы. Виды на любой вкус.

Разобравшись с этим вопросом, я отправился спать.

Неделька, доложу я вам, выдалась непростая. В воскресенье я отдыхал, забив болт на все дела без исключения. Зато в понедельник первым делом отправился к директору Андерсону и стал ныть. Жаловался на свою бедность. Спрашивал, откуда несчастному ПСПшнику достать крутую тачку и смокинг. Цель моего визита была проста — создать впечатление нищеброда,который ну никак не в состоянии заработать на предметы аристократической роскоши.

Директор меня выслушал, понимающе улыбаясь, а потом сказал, что я могу отказаться. Мы оба понимали, что от таких предложений не отказываются, поэтому Андерсон продолжил:

— У тебя есть жетон самостоятельности. Возьми кредит на прокат автомобиля. Но, Иванов, я тебя умоляю, выбери что-нибудь поприличнее, а не то убожество, на котором ездит половина вашего класса. Смокинг можно пошить в рассрочку. А с девушкой, надеюсь, и сам справишься.

Поблагодарив директора за «ценный совет», я поспешил откланяться.

Цель была достигнута.

Когда я приеду на своём «Ирбисе», все будут думать, что это прокатная машина, за которую несчастному сироте вовек не расплатиться.

В этот же понедельник я занялся правами.

Чтобы не светить тачку перед другими гимназистами раньше времени, я парковал её во дворах. Печать служила защитой от случайных воришек и вандалов, царапающих капоты гвоздями. Стоило чужаку приблизиться к «Ирбису» на расстояние вытянутой руки, как Знаки активировались, синхронизировались с генератором ментальных помех, и у человека начинала болеть голова. Возникло желание напакостить? Удар электрическим током дисциплинирует и приобщает к порядку. Всё это оказалось возможным благодаря встроенному ки-аккумулятору. Я напитывал ёмкость своей энергией на ночь, затем восстанавливался с помощью медитации. А энергии эта штука потребляла прилично, доложу я вам. Утешал тот факт, что постоянная прокачка ки по каналам способствовала развитию и приближала долгожданный миг обретения второго ранга.

В общем, деньги начинают и выигрывают. Центр Вождения принял меня с распростёртыми объятиями. Уплатив госпошлину и рассчитавшись за услуги самого Центра, я получил квитанцию с дорожной картой. В карте были указаны время и место экзамена, личные данные экзаменатора и перечень вопросов, на которые мне предстояло ответить. Ничего сложного, учитывая схожесть ПДД в наших мирах. Были нюансы по знакам, но я уже раздобыл в библиотеке гимназии текущую редакцию правил, так что препятствий к получению прав не видел. В среду я благополучно сдал экзамен, а само удостоверение получил в пятницу. Одновременно с этим Центр заявил меня на выдачу номерного знака — в империи это работало по такому принципу. Я сгонял в дорожную полицию, заполнил анкету, и мне сообщили, что всё будет готово в следующий вторник.

Дожди зарядили в ту самую среду, и это для меня стало последней каплей.

Мы переехали.

Комплекс был обширным и практически необитаемым. Лифты работали, коммуникации были подведены. Кран уже разобрали, строители неспешно устраняли мелкие косяки. Основные работы велись в квартирах и на придомовой территории. Над козырьком нашего подъезда был сооружён временный навес, чтобы исключить падения кирпичей на головы. В подземном гараже стояло всего три машины, включая мою.

А вот минусы жизни в несданном объекте проявили себя быстро.

Несмолкаемые звуки перфоратора, занятые строителями лифты, мусор под ногами и постоянно подъезжающие к территории грузовики с материалами.

Джан наводила справки об этом месте во снах, да и Бродяга кое-что знал. По их словам, к Новому году основные работы будут завершены. А пока мы попросили Бродягу усилить шумоизоляцию, что он и сделал.

В пятницу я заметил столб дыма над заброшенным пансионатом «Берёзка». Со стороны Цветочной площади к набережной неслись пожарные машины. Окрестности наполнил истошный вой сирен. После школы я подъехал к пансионату и наткнулся на столпотворение. Из брандспойтов били пенные струи, при этом я видел, что к зданию подтянули коленчатые подъёмники с выдвижными лестницами. Территорию огородили полосатыми ленточками, внутрь никого не пускали.

Притормозив на углу, я опустил боковое стекло и окликнул проходящего мимо старика:

— Уважаемый, что здесь произошло?

— Пожар, брат.

— Давно?

— Говорят, с утра. На верхних этажах что-то с проводкой.

Мне стало смешно.

— А разве тут есть электричество?

Дед озадаченно почесал бороду:

— Не знаю, дорогой. Так говорят.

Поблагодарив аксакала за ответ, я тронулся с места, объехал скопление народа по широкой дуге и свернул на магистраль, тянущуюся вдоль набережной.

Не нужно быть Вангой, чтобы понять: Чёрное Око вступило в игру. Эти сволочи опережают меня на несколько шагов. Им известно, где я жил. Они знают, где я учусь. Вероятно, они следят за мной прямо сейчас. А вот я не могу ничего сделать грёбаным сектантам, потому что они везде и нигде.

Въехав в чёрный зев паркинга, я пристроил машину поближе к лифтам, вызвал кабину и стал наблюдать за сменой цифр на табло. С тридцать четвёртого этажа лифт будет спускаться долго. Вы знали, что в Фазисе на такую высоту не проводят газ? А вода туда подаётся с помощью электронасоса… который, естественно, может сломаться. К счастью, Бродяга создал дублирующую систему водоснабжения. Со своим электронасосом, эффективным, компактным и неубиваемым. Чужой энергии нам не жалко…

Когда лифт дополз до девятнадцатого этажа, я резко обернулся.

Показалось, что одна из подвальных теней обрела вид человека и сместилась на пару метров. При этом под гулкими сводами гаража не раздалось ни единого звука. Разве что кабина продолжала гудеть в шахте, скользя вдоль тросов в моём направлении.

Сняв рюкзак, я прислонил его к стене под кнопкой вызова.

Завёл правую руку за спину — пальцы сомкнулись на рукояти ножа. У меня теперь ножны скрытого ношения, прямо как у Барского. Дорогие, удобные, легко пристёгиваются и отстёгиваются. Лучший выбор в условиях нынешней системы образования.

Тени перестали шевелиться.

Параноик хренов.

Как сказал бы старина Фрейд, иногда пожар — это просто пожар. Собрались бомжи у костра, навалились вермутом да и заснули. Или наркоманы решили дунуть, укурились в хлам и начали поджигать друг дружку, чтобы повеселиться. С кем не бывает.

Лифт прибыл.

С тихим звяканьем раздвинулись двери.

Я шагнул внутрь, нажал кнопку тридцать четвёртого этажа и уже собрался выдохнуть, но тут воздух в кабине начал сгущаться. Характерное уплотнение.

Инстинкты сработали первыми.

Прыгун материализовался в шаге от меня и сразу ткнул ножом… вспоровшим пустоту. Мгновенно уплотнившимися пальцами я выхватил свой нож из чехла за спиной и ударил снизу вверх, целясь в подбородок врага. Не успев толком рассмотреть оппонента, я решил, что против меня действует обычный шиноби. Свободная одежда, смахивающая на комбинезон, некое подобие балаклавы и стиль боя, разработанный специально для тесных пространств.

Убийца отпрянул, и тогда я, сделав материальной всю руку, зарядил ему локтем в челюсть. Удар прошёл, но сектант даже не сбился с ритма. Нож вспорол моё призрачное горло. Шагнув сквозь оппонента, я ткнул остриём ножа чуваку в бедро. Наугад, даже не оглядываясь. Прыгун взревел, но удержался на ногах и попробовал достать меня локтем с разворота.

Локоть прошил пустоту.

Лифт продолжал ползти вверх.

Одновременно развернувшись, мы обменялись серией коротких тычковых ударов. Враг начал что-то понимать и попытался вспороть мне вену на руке, удерживающей нож. Со мной такое не прокатывает — прячу руку за спину. Просачиваюсь сквозь врага, и в этот момент кабина притормаживает.

Кто-то вызвал лифт на двадцать первом этаже.

Вы серьёзно?

Убираем клинки за спины и дружно поворачиваемся к дверям. Мои ботинки и стопы вполне вещественны, кисть правой руки — тоже. Остальное выглядит… зыбким.

В кабину заходит девочка лет шести.

— Тебе на какой этаж? — широко улыбаюсь, продолжая напитывать себя энергией.

— Двадцать пятый.

Чудо в перьях уверенно жмёт кнопку и отворачивается от нас, утратив интерес к происходящему. Святая простота. Мгновения тянутся мучительной патокой, напряжение растёт.

Тихое звяканье.

Двери расходятся.

— Пока-пока, — бросает девчушка через плечо и выскакивает в пропахший свежей краской коридор.

Створки смыкаются.

Кабина трогается с места.

А мы атакуем одновременно, работая локтями, ножами и кулаками. Тип в маске старается бить по рукам, которые я вынужден делать плотными. Дважды ему удалось меня оцарапать. Уплотняю голову и заряжаю хмырю бычка в переносицу. Раздаётся хруст, и противник отлетает к противоположной стене кабины. Вот только праздновать победу раньше времени не стоило: упав на одно колено, шиноби вогнал лезвие ножа мне в стопу.

Сука!

Как больно.

Я специально не делал стопы проницаемыми, чтобы не проваливаться сквозь пол кабины во время боя. А этот подонок пробил мою ногу насквозь… вот только не учёл один момент.

Со всего размаху опускаю свой нож на черепушку урода.

И сталкиваюсь с новым сюрпризом.

Тихий треск, едва уловимые световые разводы. Лезвие соскальзывает в сторону, не причинив убийце вреда. Артефакторная защита? Силовое поле?

Лифт подползает к тридцатому этажу.

Шиноби выдёргивает нож, заливая тёмно-серый пол моей кровью.

Из последних сил повторяю удар, делая клинок проницаемым. Почти не рассчитываю на эффект, но приём срабатывает. Теневое остриё прошивает затылок врага. Нож проваливает в голову шиноби по самую рукоять, тот ещё не понимает, что случилось.

Возвращаю клинку материальность.

Запоздало срабатывает силовое поле, и полупрозрачная пелена отсекает клинок по самую рукоять. Поздно. Сталь уже проникла в мозг, игнорируя все законы магических технологий. Ну, или немагических, хрен его разберёт.

Шиноби замирает, так и не успев нанести удар.

И валится мне под ноги.

Отшвыриваю бесполезную рукоять.

Левая нога подкашивается, и я прислоняюсь к стене лифта. Гадство, как же до Бродяги доползти? Я стремительно теряю кровь, стопа немеет. Да ещё труп этого урода в кабине. Хорошо, что строители разъехались…

Звякнули двери.

Жму кнопку «стоп» и, подволакивая раненую ногу, выбираюсь из лифта. Запоздало вспоминаю, что оставил на парковке рюкзак. Да и хрен с ним. Опускаюсь на колени и начинаю вытаскивать мертвяка из лифта, стиснув зубы от боли и напряжения.

Главное — не вырубиться.

Не потерять сознание от кровопотери.

Мы — единственные обитатели последних этажей, так что никто не застукает меня за необычным занятием. В то же время, никто и не поможет. Вся надежда на себя любимого.

Упираюсь коленом здоровой ноги и правой рукой в проём, а левой тащу труп, ухватившись за ворот комбинезона. Шиноби костлявый и тощий, но я быстро теряю силы. Хорошо ещё, что не врубается артефакторная защита. Думаю, эта хрень подпитывалась энергией покойника.

Ботинок застревает в щели между створками.

Приходится высвобождать.

Кровищи столько, что возникает ощущение скотобойни. Причём натекло и из меня тоже.

— Джан!

Похоже, мне не обойтись без помощи друзей.

Я вижу коридор, тамбур на две квартиры и кусок лестничной площадки. Мой голос прокатывается под потолочными сводами и затихает.

Прислоняюсь к стене.

Сдёргиваю с шеи арафатку, которую иногда повязываю на шею под пиджак, сворачиваю в тугой жгут и перевязываю ногу чуть выше ботинка. Максимально туго. Кровотечение это не остановит, но хотя бы замедлит процесс. И, вероятно, позволит мне выиграть время на регенерацию.

— Федя! Джан!

Блин, мои вопли даже на нижних этажах слышны, а этим ушлёпкам по барабану.

Прикрыв глаза, я решил немного отдохнуть. Ну, а почему бы и нет? Устал человек. Занятия, контрольные, да ещё и тяжёлая работа в лифтах, за которую никто не доплачивает.

От лифтов, честно говоря, уже тошнит.

— Чего разлёгся?

Поднимаю веки.

Вижу смутный девичий силуэт. И вторую фигуру — пониже и потолще. Всё это на фоне распахнутой двери. Мои губы расплываются в улыбке.

Выдавливаю:

— Да вот. Друга привёл на чай… Только он… малость… не дошёл.

Глава 11

Утром нога ещё болела, но рана зарубцевалась, и заражение не пошло. Ещё бы — вчера Федя сгонял за антисептиком, бинтами и какой-то целебной мазью, а Джан колдовала надо мной весь вечер. Но перед этим я отправился в душ и промыл рану в проточной воде. Удивительно, но я так и не вырубился. Не удивлюсь, если организм одарённого усиленно вырабатывал кровь, восполняя потери.

Натекло с меня прилично.

Как и с того придурка, что телепортнулся в лифт.

Перво-наперво я заставил Джан убрать кровищу. Пока Федя пропадал в аптеке, мы вдвоём выдраили застопоренную кабину, не пропуская ни одного сантиметра. Кровь попала на стены, поручни и зеркало, пришлось их тоже отчистить. Радует, что проектировщики не уложили на пол ковролин, а ограничились линолеумом. Пока я наводил марафет, Джан меняла воду в вёдрах и приносила свежие тряпки. Жаль, что в этом мире ещё не изобретена губка для мытья посуды, она бы сильно упростила нашу задачу.

Бетон в коридоре и на площадке мы тоже отчистили, но уже с помощью химических средств. Грёбаный сектант оставил за собой кровавый след, ведущий аккурат к дверям нашего дуплекса. На все операции ушло минут сорок — неплохо для неопытной в таких вопросах девочки и хромающего на одну ногу подранка. Удостоверившись, что кабина выглядит нормально, я отжал клавишу «стоп». Если честно, не верил, что до утра кто-нибудь воспользуется лифтом, но бережёного бог бережёт.

Федя вернулся не только с набором первой помощи, но и с моим рюкзаком, забытым на парковке. За что я сердечно поблагодарил оружейника и сказал, что с меня дежурство.

Перевязав ногу по всем правилам, я занялся другими насущными вопросами. Прежде всего надо было избавиться от трупа, но перед этим я провёл небольшое исследование.

— Что ты делаешь? — поморщилась Джан, когда я начал обшаривать тело.

Нож убийцы я забрал себе — игрушка оказалась вполне приличной. Других смертоубийственных орудий фанатик при себе не держал. Равно как денег, документов и других вещей, помогающих определить личность. Внешность киллер имел азиатскую. Я бы не сказал, что выходец из Небесного Края. Скорее, казах или узбек. Тощий, но с проработанными мышцами. Конечно, если бы этот тип был профессионалом моего класса, то смазал бы лезвие ножа ядом. После такого удара я бы не встал. Хотя… в лихой драке можно пострадать и от собственного оружия. Тут не угадаешь. А руководство Ока, вероятно, понимает, с кем столкнулось. За моей головой послали достаточно крепкого бойца.

Вопрос в том, что они пытаются доказать. И какой информацией располагают. Я бы подкинул анонимную жалобу инквизиторам и закупился попкорном. Всегда приятнее делать грязную работу чужими руками. Но, вероятно, эти упыри не хотят светиться перед провидцами консистории. Либо уверены, что уделают меня без посторонней помощи. Наверное, для них это вопрос принципа.

Меня интересовал артефакт, которым пользовался павший противник. Похоже, упырь был уверен в своей неуязвимости. И, если бы не мои особые способности, он бы выполнил поставленную Чёрным Оком задачу. Поле реально отталкивало клинок, и это меня сильно беспокоит. Как и факт ранения, что говорит о необходимости усиления тренировок.

Специализация на огнестреле даром не проходит. Прошлую жизнь я потратил на снайперские винтовки, пистолеты, автоматическое оружие и взрывчатку. На склоне лет активно изучал дроны, рассчитывая на очередной технологический рывок в следующей инкарнации. И вот, получите-распишитесь. В реальности, где никто не умеет стрелять, а люди активно изучают стили боя с холодняком, обладают сверхспособностями и укрепляются артефакторикой, клинки выходят на первый план. И, должен признать, я многим здесь уступаю.

Впервые за несколько сотен лет мне стало интересно жить.

Унылую скуку сдуло ветром перемен.

Обыскав мёртвого казаха, я в итоге обнаружил странную пуговицу, пришитую к комбинезону. Там было всего три пуговки. Пара обычных, пластмассовых, и одна янтарная. Вот это меня и насторожило. Янтарная пуговица, внутри которой застыли непонятные серебристые точки, связанные меж собой еле заметными нитями.

— Федя, — позвал я.

— Чего?

— Принеси увеличительное стекло.

— Зачем?

— Надо, — с нажимом ответил я.

Джан, вздохнув, закатила глаза.

Через пару минут оружейник притащил лупу. Чувствуя себя Шерлоком Холмсом, я приблизил инструмент к пуговице и, присмотревшись, осознал всю крутизну Ока. Каплевидные вкрапления оказались Знаками. Разобрать их я не мог, тут без микроскопа не обойтись, но пересечения чёрточек явно указывали на работу матёрого каббалиста.

Срезав пуговицу, я поднёс её к глазам.

И внезапно обнаружил, что вся эта хитрозаточенная вязь начала флюоресцировать. При этом неведомая сила потянула из меня энергию. Нехило так потянула…

Протягиваю нож морфистке:

— Ткни в меня.

— Идиот? — возмутилась девушка.

— Легонько.

— Не буду.

— Да ничего со мной не случится. В руку. Быстро и резко.

— Серёж, ты много крови потерял. Иди поспи, — ласково улыбнулась девушка.

Я больше не стал упрашивать. Выбросил руку и сам напоролся ладонью на остриё ножа. Случилось то, чего я не ожидал от слова совсем. Пуговица вытянула из меня прорву ки, на краткий миг создала защитное поле, а затем начала искрить, с хлопком взорвалась и осыпалась на пол серым песком.

— Дерьмо, — выругался я.

Ладонь не получила ни единой царапины. Вот только ценный артефакт, который я мог приспособить под свои нужды, безнадёжно испорчен.

— Некоторые артефакты могут перегружаться, — глубокомысленно изрекла Джан. — У них есть предел. Ёмкость переполняется и… бабах!

— А это означает, — догадался я, — что убийцы Ока идеально выверяют расход ки.

Плохая новость.

Каждый следующий противник мощнее предыдущего. А вода, как известно, камень точит. Похоже, настала моя очередь создавать проблемы.

Труп мы выбросили в море.

Идея принадлежала Джан и, должен признать, она была гениальна. Уж больно не хотелось мне в тот вечер лететь в горы и рыть каменистый грунт с раненой ногой.

К счастью, наступила суббота, а это означало, что мне не придётся ехать в гимназию. Зато куратора Райнера с его мехами никто не отменял. По своему обыкновению, я спустился в гараж, снял печать с «Борея» и выехал в хмурое декабрьское утро. Федя прочесал весь паркинг с помощью своей проекции и заверил меня, что на территории комплекса никого нет. Даже строители сегодня не явились на работу, что не может не радовать.

Вернувшись с полигона, я первым делом отыскал таксофон, забросил двухкопеечную монетку в приёмник, и позвонил Алисе. Выяснилось, что девушка отправилась на рынок за едой. Я тут же договорился с Николаем Филипповичем о ментальной тренировке. Завершив звонок, юркнул во двор, снял печать с «Борея» и помчался в сторону Гранд Базара. Ездил я аккуратно, не лихачил и рассчитывал преимущественно на инстинкты, а не соблюдение местными эфемерных ПДД. Фазис и дорожные правила — это категории несовместимые. Здесь цыгане ходят по оживлённым трассам, выпрашивая деньги у проезжающих мимо водителей. Здесь маршрутки носятся с распахнутыми дверцами, а удолбанные в хлам нарики могут ехать по встречке да ещё и сигналить…

Я перестал чему-либо удивляться.

Кое-как припарковавшись на Рыночной площади, неподалёку от центрального входа, я стал ждать Алису. Погода сегодня капризная: дождь льёт с небольшими окнами в час-полтора, а потом обрушивается на город с удвоенной силой. А девушка, я уверен, решит сэкономить на такси.

Задумавшись, я чуть не пропустил Алису, нагруженную тяжёлыми сумками. Перехватить её удалось уже на краю площади, настолько плотным был транспортный поток. Замедлившись, я перегнулся через пассажирское сиденье, опустил боковое стекло и крикнул в ветреную морось:

— Привет! Залезай!

— Серёжа? — удивилась библиотекарша.

Я прижался к обочине, игнорируя возмущённые гудки сзади. Вышел, помог загрузить сумки в багажник и, когда Алиса забралась в салон, тронулся с места. Нарушая все известные мне правила. В принципе, я не выделялся.

— Красивая машина, — оценила библиотекарша. — Дорогая, наверное.

— Не очень, — соврал я. — Как ты? Нравится новая хозяйка?

— Ой, чудесная женщина! — оживилась Алиса. — Ты представляешь, мы с папой заселиться не успели, а она к нам стучится и закатки несёт! И ведь не откажешься…

Ливень обрушился на город с адской силой, утопив Рыночную площадь в белом шуме.

Я провёл тачку через лабиринт узких улочек, рассекая здоровенные лужи подобно лайнеру, и припарковался у подъезда, где Алиса снимала квартиру. Через полчаса мы сидели в сравнительно тёплой кухне, пили горячий чай с малиной и общались на интересующие меня темы.

— Чёрное Око, — задумчиво проговорила Алиса, достав блокнот в кожаном переплёте из своей сумочки. — Надеюсь, ты с ними не связался?

— Есть определённые недоразумения, — честно ответил я.

Николай Филиппович напрягся.

Да что ж это за ребята такие, что от них все шарахаются?

— Для начала небольшая справка, — девушка открыла блокнот. — Есть разные версии появления Чёрного Ока, но большинство исследователей полагают, что сообщество основано в восемнадцатом веке. Первые революционеры, как говорят, были связаны с чёрным рынком артефактов. Хотели владеть, распоряжаться, покупать и продавать реликвии Предтеч вне зависимости от налагаемых запретов.

— А были запреты? — уточнил я.

— Больше, чем сейчас, — заявила девушка. — Фактически аристократы перекрыли доступ простолюдинам даже к простейшим бытовым предметам наподобие очистителей воды. Каббалистика тоже была под запретом в РИ. Многие каббалисты в те времена были поставлены перед выбором: либо бежать из страны, либо примкнуть к одному из Великих Домов. Некоторые присоединились к Оку.

— Все они были простолюдинами? — делаю глоток из своей кружки.

— Поначалу да, — кивнула Алиса, — но некоторые источники уверяют, что в девятнадцатом и двадцатом веках к тайному обществу начали присоединяться одарённые… хм… у которых имелись проблемы с законом.

— Предсказуемо, — заметил Николай Филиппович.

— Они всерьёз рассчитывали на государственный переворот? — удивился я.

— Идеологи-основатели рассчитывали, — кивнула Алиса. — Они проповедовали свержение текущего строя и равные права для всех категорий граждан. При этом всячески избегали риторики по легализации огнестрельного оружия и запрещённых инквизиторами технологий.

— Ясен пень, — хмыкнул старый менталист. — Их бы стёрли с лица земли.

— Со временем цели и задачи изменились, — продолжила Алиса. — Революцию отодвинули на неопределённый срок, а во главу угла поставили противостояние клановому произволу.

— Это как? — заинтересовался я.

— Отвечали террором на любые, неадекватные по их мнению, законы, — сообщила девушка. — Правда, старались организовывать «акты возмездия» таким образом, чтобы не пострадали рядовые граждане. Ну, те, кто не в кланах.

— И они что, объявили войну всем Великим Домам? — изумился я.

— Не всем, — Алиса перевернула страницу в блокноте. — Долгое время проблемы накрывали тех, кто правил в отведённое Великим Турниром десятилетие. И принимал законы, обязательные к исполнению во всех уголках империи.

— Понятно, — кивнул я. — Оппозиция.

— Вроде того, — согласилась Алиса.

— И что, на них не устраивались облавы?

— Много раз, — ввернул отец библиотекарши. — На моей памяти, дважды. В последний раз на этих ребят Волки ополчились, но остальные кланы… как бы это сказать помягче… оказали им формальную поддержку. Особо не напрягаясь.

— Проблема в том, что кланы разобщены, — пояснила Алиса. — И все, кто проиграл на Турнире, не горят желанием поддерживать победителя. Если у правящего Дома что-то случилось… все только обрадуются.

— И как им удаётся избегать правосудия? Я про Чёрное Око.

— Во-первых, сложная структура, — девушка перевернула очередную страницу. — Никто не знает, по какому принципу они взаимодействуют, но если накрыть одну из ячеек, её лидер ничего не будет знать об остальных. Общение они ведут с помощью зашифрованных радиопередач, поэтому телепаты и ясновидцы ничего не смогли сделать.

— Так, — я начал лихорадочно соображать, — а правда, что они из революционеров превратились в обычных наёмников? И что любой клан может им заплатить, чтобы доставить неприятности конкурентам?

— Ходят такие слухи, — кивнула Алиса. — Но, как ты понимаешь, это недоказуемо.

— Само собой, — буркнул отец.

— Значит, они ведут грамотную политику, — неохотно признал я. — Не настраивают против себя несколько Великих Домов одновременно. И дают понять по своим каналам, что их можно использовать в качестве инструмента. Выходит, никакие они не революционеры.

— Просто заняли свою нишу, — сказал Николай Филиппович.

— Хорошо, — я внимательно посмотрел на Алису. — И кого они напрягают сейчас? В этом году? Только не говори, что Медведей.

— Не Медведей, — рассмеялась Алиса. — В Москве тишь да благодать.

— Эфу? — внутри меня пробудилась смутная надежда.

Алиса многозначительно улыбнулась:

— Сергей, я перелопатила кучу газет. Криминальная хроника, необъяснимые происшествия. Искала по всем губерниям. Всё анализировала и систематизировала. И знаешь что?

Я отставил кружку и наклонился вперёд.

Сейчас, вероятно, прозвучит информация, ради которой я и пришёл в гости к Алисе. Потенциальный союзник, с которым можно договориться. Надеюсь, это не Волки, я им здорово насолил в Никополе. Вряд ли они свяжут со мной те события… но рисковать не хочется. Как говорится, не дёргай тигра за хвост.

— Дом Рыси, — выдала Алиса. — Они сейчас конкретно на ножах.

Глава 12

Сведения, полученные от Алисы, подтвердила Джан.

Морфистка действовала крайне осторожно, заглядывая в сновидения туровских аристо. Скользила по краю, прикрывалась ложными образами, притворялась персонажами, которые приходили к дворянам в кошмарах и сладких фантазиях. Удалось выяснить, что за последние месяцы Рыси здорово пострадали от происков Чёрного Ока.

Взять, например, восстание големов.

Я не шучу. Эти штуки не имеют души, у них нет специфических потребностей, а заложенные каббалистами ограничения не позволяют им причинить вред своему хозяину.

В моём мире один писатель разработал Три Закона робототехники. Здесь существуют свои законы, предложенные инквизицией и обязательные для исполнения при конструировании големов. Первый: голем не может причинять вред своему хозяину и членам его семьи либо бездействовать, если эти люди попали в беду. Второй: голем обязан повиноваться приказам хозяина. Третий: голем должен заботиться о себе, если это не противоречит двум первым Законам. Четвёртый: голем не может быть использован для нанесения вреда мойрам и инквизиции.

Как вам такое?

Хозяин может натравить сконструированную по спецзаказу и связанную кровью с определённой личностью тварь на кого угодно, включая родственников. А вот тайное мировое правительство трогать нельзя. И да, можно создавать боевые отряды големов, если вы решили повоевать с другим Родом или кланом. Големы не столь эффективны в бою как мехи и сильные одарённые, закованные в броню и владеющие артефакторным оружием, но если этих созданий много, то они доставляют массу неприятностей. Подозреваю, что на полях сражений давно воевали бы одни големы, а основным ударным ядром кланов считались бы каббалисты, если бы не одно «НО». Неоправданно высокая стоимость этих штук в сочетании с медленным производством и низкими боевыми характеристиками. Проще выпустить бригаду мехов, обучить одарённых пилотированию и разнести в прах орду големов, не оставив противнику даже шанса. Что, кстати, и было доказано во время Десятидневной войны с Халифатом.

Аристократы быстро смекнули, что големы не пригодны для масштабных военных действий, а вот слуги из них получаются отличные. Хорошо обучаемые, многофункциональные. Повинующиеся беспрекословно, чётко выполняющие любой приказ. Крепкие и неутомимые. Точные в движениях. Заставьте голема лепить посуду — и вы получите миниатюрное гончарное производство. Прикажите постричь кусты и деревья в парке — бездушная тварь заменит нескольких садовников.

Так вот, в апреле около пятидесяти големов одновременно бросили свои домашние дела, объединились в отряд и начали крушить отделение банка, принадлежавшего Дому Рыси. Сотрудников големы не трогали, но методично уничтожали кассы, мебель, окна и всё, до чего могли добраться. Усиленный наряд полиции вступил в сражение с существами, но потерпел поражение. Да-да, напавших на них полицейских големы безжалостно убивали. Чтобы справиться с напастью, клановцы пригнали два взвода механикусов, которые и порезали големов в капусту.

Разумеется, было проведено расследование, но его результаты в прессу не просочились. Зато Джан просочилась в головы к тем, кто занимался этим происшествием. Официальный вердикт полиции: изначальная геометрика Знаков была изменена накануне восстания. Неведомый каббалист заблокировал приказы хозяев и перевёл управление на… первого встречного. Опрос свидетелей ничего не дал — подозрительных личностей в округе не заметили. Вообще, менять Законы Големостроения нельзя… Подобные операции считаются технически невозможными, поскольку ограничения зашиты на уровне первичных Знаков, Сфиротов. Копы проконсультировались у главного каббалиста Рысей, и тот заявил, что редактировать Законы можно лишь в одном случае — если владеешь ещё одним Сфиротом, о котором не знает современная каббалистическая наука.

Второй случай наблюдался летом. Автор скандального законопроекта о тунеядстве был обнаружен во дворе собственного дома распятым на кресте. На шее несчастного висела табличка: «Главный тунеядец Турова». Закон был локальным и затрагивал исключительно территорию нескольких западных губерний, но верхушка клана немного струхнула и отменила постановление.

Третий случай был напрямую связан с повышением таможенных пошлин между империей и Евроблоком. Поставщики бытовой техники и одежды незамедлительно подняли цены на товары, что привело к серии забастовок и разгону полицией демонстрантов в центре города, на Пятиугольной площади. Беспорядки продолжались два дня, но серьёзных последствий не имели. А вот кукла, представлявшая собой точную восковую копию лидера клана, болтающуюся на игрушечной виселице, имела очень серьёзные последствия, ведь её обнаружили прямо в рабочем кабинете упомянутого аристо.

Дом Рыси очень обиделся.

Начались облавы, жёсткие задержания, полицейский беспредел. Несколько ячеек Ока удалось ликвидировать. Вот только подобные общества похожи на Гидру: на месте отрубленных голов сразу вырастают новые. Террор продолжился, причём с небывалым размахом и изощрённостью. Горели склады, подвергались нападениям инкассаторы, бесследно исчезали финансисты. Главы старейших Родов были вынуждены усилить охрану. Волки с Эфами оказали формальную поддержку, Медведи просьбу о помощи проигнорировали. Только Орлы, разозлившиеся на сектантов за недавнее крушение дирижабля, организовали новую волну облав, но существенных результатов не достигли.

— Их нельзя поймать, — сказала Алиса. — Невозможно уничтожить.

— Не понимаю, куда смотрит инквизиция, — буркнул Николай Филиппович.

После обеда Алиса отправилась в гости к подружке, а мы с её отцом занялись ментальными тренировками. Время пролетело незаметно, и я уехал домой в сгустившихся сумерках.

* * *

Утром воскресенья мы собрались на кухне, чтобы позавтракать и посовещаться. Снаружи немного распогодилось. Из нашего окна было видно, как по набережной прогуливаются люди, а коммунальщики убирают грязь, оставшуюся после шторма.

— По Чёрному Оку, — сказал я, глядя то на Джан, подпиливающую себе ноготки, то на сосредоточенно жующего Фёдора. — Надо провести переговоры с Домом Рыси. Точнее, с их службой безопасности. Выяснить всё, что им известно о сектантах. Кроме того, я займусь Тварями. Найду тех, кто связан с Оком. И постараюсь доставить фанатикам побольше неприятностей.

— Хороший план, — поддержал меня Федя с набитым ртом.

— Сегодня мы занимаемся инквизиторами, — улыбнулся я.

Мальчик едва не поперхнулся.

— Воскресенье же!

— Отличный день, — объяснил я, — чтобы проекция побродила по архивам. Есть дежурные, какая-то охрана. Больше никто не работает. Идеально.

— У них могут быть артефакты, — заметила Джан. — Уверен, что ваше присутствие не вскроется?

— Начнём с призрака, — я потянулся, хрустнув суставами. — Физического воплощения не будет.

— Совсем? — воодушевился Федя.

Вот же халявщик.

— Нет, — качаю головой, продолжая улыбаться. — Ты осмотришься. Прикинешь, где хранятся нужные мне бумаги. Запомнишь это место. И телепортируешь туда проекцию.

— Когда? — уточнил оружейник.

— Если энергии потратишь немного, то сегодня. Если потребуется восстановление… Перенесём операцию на следующие выходные.

— Замётано, — Федя потянулся за графином с клюквенным морсом.

— Кстати, — Джан сделала глоток из своего стакана. — Ночью в одном из буферных снов меня призвали.

Я насторожился:

— Кто?

— Морфист Гамова. С тобой хотят переговорить.

— Чем быстрее, тем лучше?

— В ночь на понедельник. У них что-то срочное, насколько я поняла.

После завтрака мы приступили к делу без лишних промедлений. Я очень не люблю, когда что-то сковывает мои действия. Законы, правила, чья-то непреодолимая воля. Поэтому во всех своих инкарнациях я скользил по краю государственных систем. Меня было сложно вычислить, поймать, зажать в угол. И я не терпел ультиматумов. Группировки, бросавшие мне вызов, исчезали. Прекращали существовать. И я решил не откладывать дело в долгий ящик. Потому что инквизиторов и адептов тайных доктрин стало многовато в моей жизни. Пора расчищать Авгиевы конюшни.

Федя никогда не бывал в Турове и не мог себе представить, как выглядит этот город. Я заранее побеспокоился о том, чтобы раздобыть нужную информацию. Адрес консистории и духовной семинарии, открытки и карту. Образы, полученные от Джан во сне.

Миг, когда была создана проекция, я чуть не пропустил. Просто оружейник слепил бесплотное создание. Едва уловимый контур, накладывающийся на интерьер комнаты. Присмотришься — увидишь нечто странное. Как мираж в пустыне или атмосферная линза. Посланник-хамелеон. Контуры расплываются, и я ничего не вижу. Как если бы призрак мимикрировал под окружающее пространство.

— Иди, — прошептал Федя.

Думаю, он мог бы ничего не говорить. Мысленного приказа было достаточно. Копия оператора, усиленная Проектором, вломилась в иные измерения, исказив абрисы окна.

Вскоре я понял, что мы остались одни.

Тубус продолжал светиться. Глаза толстяка смотрели в неведомые дали, и это было… малость жутковато.

— Что ты видишь? — не выдержал я. — Где ты?

— Потише, — попросил мальчик. — Тяжело работать на два фронта.

— Ладно, — я понизил голос чуть ли не до шёпота.

— Очень много всего, — Федя начал описывать локацию. — Целый городок.

— Это семинария?

— Да… Кажется. Ага, вот и вывеска. Туровская духовная семинария. Административный корпус. Всё, как во сне.

Интересно, подумал я, как оператор воспринимает реальность? Полное погружение, словно ты сам ходишь по залам и коридорам? Или находишься «за плечом» своего порождения и видишь чужой город как бы со стороны?

— Я внутри, — продолжил Федя. — Огромный зал.

— Вестибюль, — поправил я.

— Угумс. Наверное. Куда мне идти?

— Топай наверх. Канцелярия у них на втором этаже, увидишь надпись.

Пауза.

— На месте, — сообщил оружейник.

Я выдохнул.

— Ничего не чувствуешь? Давление, сопротивление? Попытки просканировать твой разум?

Федя ответил ровным голосом:

— Нет.

— Заходи. Описывай, что видишь.

— Пустые комнаты. Людей нет. Стол у окна. Много этих… как их…

— Стеллажей? — подсказал я.

— Конечно, — в голосе толстяка прорезалось раздражение. — Они тут повсюду. Но я другое имел в виду. Шкафчики такие с выдвижными ящичками.

— Картотеки, — догадался я.

— Точно! — обрадовался мальчик.

— Федя, слушай меня внимательно. Первое, что ты должен сделать — найти карточку с моей фамилией. Там же всё по алфавиту?

— Не только, — растерянно произнёс оружейник. — Первый курс, второй…

— Не то, — отмахнулся я. — Видишь абитуриентов?

— Кого? — офигел толстяк. — Резервисты.

— Огонь, — похвалил я. — Мне нужен ящик с литерой «И».

— Такого нет. Сгодится «А-И»?

— Вполне. Можешь посмотреть…

— Как? — опешил Федя. — У меня же нет рук. Проекция нематериальная.

Гадство.

Этого я не предусмотрел.

— А в ящик призрака загнать можешь?

Федя покачал головой.

— А охранные системы видишь какие-нибудь?

— Не понимаю.

— Ну, горящие индикаторы, необычные предметы, цепочки Знаков…

— По-моему, нет. Но это не точно. Есть камера, её в сторону входной двери сориентировали. На шкафах Знаков нет. Артефактов… вроде бы нет.

— Возвращайся, — уверенно выдал я. — Запомни это место и возвращайся.

— Проекцию развеивать?

— Пока нет.

Глаза оружейника обрели осмысленное выражение. Парень развернулся в мою сторону, ожидая дальнейших указаний.

— Много ки потратил? — ласково поинтересовался я.

— Ну… не то, чтобы… Это легче, чем оружие призывать. Я бы сказал, что Проектор — штука экономная.

Я кивнул.

А иначе, наверное, и быть не может. Проекции, пытавшиеся меня убить осенью, были материальными, действовали автономно и ничем не уступали лучшим бойцам этого мира. Женщина, которую я убил в Никополе… вряд ли она была высшей. Очень я в этом сомневаюсь. Что ж, каббалисты и Предтечи хорошо поработали над тубусом. Спасибо вам, ребята.

— Федя, — я очень серьёзно посмотрел на парня. — Укради для меня эти бумаги.

— Сейчас? — опешил толстяк.

— Воскресенье, — авторитетно заявил я. — Лучше не придумаешь. Только не светись под камерой, дружище. Сразу телепортни дубля к правильной картотеке.

Фёдор сглотнул:

— Ссыкотно.

— Тебе же ничего не угрожает. Максимум — развеешь проекцию. Вряд ли они тебя отследят без личных вещей. Поверь аксакалу.

Оружейник хмыкнул.

— И какой у нас план?

— Добываешь карточку, ищешь нужную полку на стеллаже и крадёшь мои документы. Переносишь проекцию назад, через все измерения. Вопросы?

— Да всё понятно.

Я радостно потёр руки.

— Давай, Федя. Картотека сама себя не откроет.

Глава 13

Поначалу всё шло хорошо.

Федя сотворил призрака, вкачал больше энергии и — вжух! Проекция материализовалась. Наш вор был точной копией оружейника, и я всерьёз опасался, что лицо зафиксируют камеры. Толстяк заверил меня, что всё под контролем, и мы будем действовать в слепой зоне. Не соврал. Проекция, исказив очертания комнаты, ломанулась сквозь многомерное пространство в Туров, и я услышал голос Феди:

— Прибыли.

— Ищи карточку, — поторопил я.

Оружейник застыл с каменным выражением на лице. Минут пять он не шевелился. Просто наблюдал за происходящим в тысячах километрах от нас. Я уже начал нервничать, но тут парнишка заговорил:

— Иванов Сергей Петрович. Шестьдесят третьего года рождения. Ты?

Я, конечно, знал, что у меня отчество — Петрович. Фиг его знает, кто этот неведомый Пётр, в честь которого назвали сироту-пээспэшника, но он есть. У меня нет воспоминаний по ранним годам своего носителя. Я не знаю, жил ли Сергей в интернате, да и есть ли интернаты в этой реальности. Логика подсказывала, что я бродяжничал, был пойман и причислен к ПСП, но при этом меня не отправили в детский дом. И да, я же откуда-то раздобыл жетон самостоятельности? Непонятно, как их выдают и в каком возрасте, но…

Прошлое моего носителя скрывается во мгле.

— Я. Ищи стеллаж, Федя.

— Уже, — мальчик был предельно сосредоточен. — Пока не отвлекай.

Мне в голову пришла неожиданная мысль. У инквизиторов собрано на меня целое досье. Возможно, удастся выяснить что-то интересное. Если Федос утащит эти документы, вечернее чтение будет увлекательным.

Опять же — если.

Оружейник запыхтел от возмущения.

— Что случилось? — отреагировал я.

— Заблудиться можно в этих комнатах. Подожди, не отвлекай.

Ещё через пятнадцать минут я увидел проекцию, вывинтившуюся прямо из воздуха в спальне Фёдора. Дубль сжимал в пухлых ручонках серую папку. Довольно объёмную папку, между прочим.

— Копать-колотить! — обрадовался я и от переизбытка эмоций обнял соседа. — Ты гений! Грёбаный гений!

Очертания призрака начали колебаться, и я поспешил выдрать папку из его рук.

— Что по расходу?

— Могу отправить его в гимназию, — ответил Федя. — Если нужно.

Я задумался на пару секунд.

Предложение было заманчивым.

— А, знаешь… Почему бы и нет? Гулять так гулять.

— Руководи, — Федя продолжал напитывать проекцию энергией, глядя прямо на неё. — Что крадём? Или для начала осмотримся?

Качаю головой:

— В воскресенье приёмная закрыта. Но… ты ведь ни разу там не был, да?

— Наивный вопрос, — констатировал оружейник.

— Тогда отправляй призрака. Расход ки будет ниже?

— Намного.

Силуэт нашего супервора истончился, сделался прозрачным и полностью слился с окружающей действительностью. Я назвал адрес и, дождавшись, пока Федя скажет своё фирменное «на месте», повёл его во владения мистера Андерсона. Мальчик описывал всё, что видит, я корректировал его маршрут. Коридоры были пустыми, и всё проходило гладко. Мы перекопали папку «Входящие», извлекли оттуда оригинал извещения, а затем выпилили из «Исходящих» внутренний приказ о моём отправлении в Туров. Получив на руки эти ценные бумажки, я почувствовал удовлетворение. Андерсон, конечно, спросит о поездке, а я отвечу, что да, сгонял на запад империи, но инквизиторов своими способностями не впечатлил. Не думаю, что директор будет созваниваться с консисторией — ему это нафиг не упало.

Остаётся финальный штрих.

— Последний бой, — говорю я, — он трудныйсамый.

— Ты о чём? — насторожился Федя.

Проекция еле просматривалась, наложившись на кровать и тумбу в углу комнаты.

— Консистория, — ответил я. — Архив, в котором находится копия моего досье.

Мы уже выяснили, что консистория и семинария — это части одного здоровенного комплекса. Нечто среднее между студенческим кампусом и военным городком. Охранялось всё это дело почище клановых кварталов. Поэтому действовать надо аккуратно, не светиться физическим воплощением. Сперва отправить на разведку бесплотного призрака, а уж затем обносить закрома святых отцов.

— Сергей, ты уверен? — толстяку было не по себе, это чувствовалось. Всё же, страх перед инквизиторами у каждого россиянина чуть ли не на подкорке записан. — Тебя и так не вызовут.

Качаю головой:

— Мы этого не знаем, Федя. Сотрудники консистории однажды проведут проверку, выявят неучтённого резервиста… и повторно передадут копию досье в семинарию. От меня никогда не отстанут, понимаешь?

— Понимаю, — грустно вздохнул Федя.

И начался следующий этап операции.

Оружейник забросил свою копию к зданию консистории, которое состояло из двух корпусов. Проекция около часа блуждала по лестницам и коридорам, пока мы не наткнулись на дверь с надписью «канцелярия». Вот только канцелярия эта по размерам превосходила всё, что я видел до сих пор. По словам Феди, там обнаружилось несколько сквозных комнат, винтовая лестница и второй ярус. Что интересно, картотеками дело не ограничивалось. Мой оператор описывал удивительные «телевизоры», рядом с которыми лежали «клавиши, как у печатной машинки». Признаться, я не поверил собственным ушам. Под это определение подходил лишь один вид техники, известный мне по прошлой инкарнации — персональный компьютер. Но они тут запрещены или не развиваются…

Картотеку с резервистами мы всё же нашли. И, как всегда, упёрлись в необходимость материализации своего инструмента.

— Давай, — одобрил я. — За нас и за спецназ.

— Чего? — не понял паренёк.

— Шутки у меня такие. Запускай нашего расхитителя гробниц.

Пожав плечами, Фёдор отозвал свою призрачную ипостась, напитал её энергией и повторно внедрил в канцелярию. Пока проекция рылась в картотеке, я расслабленно слушал комментарии соседа. Всё вышло, как мы и рассчитывали. Сперва обнаружилась карточка с моими ФИО, затем дубль направился на поиски стеллажа с «правильной» папкой.

— А карточку забирать? — поинтересовался Федя.

— Ты же в первый раз забрал.

— Ну да.

— Всё то же самое. Мы не оставляем следов.

На сей раз проекция возилась долго. Пришлось подниматься на второй ярус по винтовой лестнице, ориентируясь по непонятным обозначениям, в которых мы еле-еле разобрались совместными усилиями. Когда же папка была извлечена, началась дичь.

Федя дёрнулся, его глаза расширились от страха.

В следующую секунду нас стало больше — оружейник срочно вернул проекцию домой.

— Ты чего? — я потряс мальчишку за плечо.

— Сработало, — выдохнул сосед.

— Что сработало?

— Сигнализация.

— Какая ещё нахрен сигнализация? Издеваешься?

Проекция развеялась, оставив на полу украденные документы. Фёдор продолжал пребывать в ступоре и бормотать разную ахинею. Типа, нам конец, допрыгались, всё пропало.

— Рассказывай по порядку, — не выдержал я.

— Там не просто стеллажи, — заговорщицким тоном сообщил паренёк. — А шкафы с выдвижными ящиками. Как только мы взялись, за ручку, что-то щёлкнуло. Ну, я забил на это и выдвинул ящик. Там с десяток папочек стояло, одна твоя. А затем — сирены и такое чувство… словно всё просвечивается. Даже не знаю, чем. Мы выдернули папку и — бежать.

У меня внутри всё похолодело.

— Ящик закрыли?

Фёдор задумался.

— Вроде закрыли… Но это не точно.

— Соберись, братан, — я присел на корточки и заглянул в глаза товарищу. — Прокрути в голове каждое движение этой грёбаной проекции. Вы закрыли ящик?

— Не уверен. Чё ты на меня давишь?

— Успокойся. Я не давлю. Просто вспомни, потому что… это важно.

— Хорошо, — толстяк наморщил лоб. — Вот мы хватаем папку… я отдаю приказ… Так, вроде бы он сам задвинул. Я не успел отозвать, а он задвинул.

— Молодцы, — я выдыхаю. — А что с камерами?

— Я всё проверил, — оживился Федя. — Там полный ажур. У входа, рядом с лестницей и ещё в какой-то комнате, где особо важные дела хранились. И две камеры на окна направлены. А там решётки.

— Хрен с ними, с решётками, — отмахнулся я. — Как ты провёл дубля по лестнице? Вы стопудово попали бы в кадр.

Оружейник самодовольно усмехнулся:

— А вот и нет. Я протащил его наверх через многомерность.

— Телепортнул?

— Вроде того.

— Ты ж локацию не знаешь.

— От балды, Серёга. Просто перебросил чувака на три метра вверх.

— И вы ни во что не врезались?

— Измерения! — Фёдор наставительно поднял к потолку толстый палец. — Я могу корректировать точку выхода.

Я обдумал услышанное.

Похоже, у инквизиторов есть некие охранные системы. И они сработали, когда проекция полезла, куда не надо. Но ведь любой сотрудник консистории, имеющий доступ к документации в архивах, может запустить эти механизмы. И всякий раз святоши будут дёргаться по малейшему поводу? Сильно сомневаюсь. Мы облажались на проверке «свой-чужой». Есть некие встроенные идентификаторы, которые установлены в ячейках с бумагами.

— Федя, — я пристально посмотрел на мальца. — А ты не видел ничего интересного на самих ящиках? Предупреждения, обозначения, неизвестные символы?

Оружейник напрягся, вспоминая.

— Что-то было.

— Давай поточнее.

— Красный овал. Он светился… и к нему протянулись тонкие нити, тоже красные.

Дактилоскопия? Рановато для подобных технологий, как по мне. Все эти биометрические сличения не могли появиться в далёком семьдесят восьмом… С другой стороны, мало ли что здесь наизобретали. Инквизиторы одной рукой запрещают, а другой накладывают себе в карман. Даже ПК у них есть для внутреннего пользования. Не удивлюсь, если и огнестрел применяют на задержаниях.

— Дерьмо, — выругался я сквозь зубы. — Ладно, чего уж там. Надеюсь их ясновидцы не умеют вычислять проекции.

Мальчишка понуро молчал.

— Да ты не виноват, — я хлопнул приунывшего Федю по плечу. — Кто ж знал, что они там всякого… напихали. Это непредсказуемо.

— Вполне предсказуемо, — по-взрослому ответил сосед. — Это же инквизиторы. Мы должны были понимать, что у них куча секретов.

— Забей, — я выпрямился. — Если начнутся проблемы, свалим из Фазиса. Вряд ли они такие всесильные, как все привыкли думать.

— Надеюсь, — еле слышно произнёс пацан.

* * *

От карточек я сразу избавился, спалив их к хренам собачьим. После этого заперся в своей комнате и начал перебирать бумаги в папках. Довольно быстро я понял, что досье идентичны, просто оригинал хранился в консистории, а копия — у семинаристов. Дублирующее досье я тоже отправил в топку и сосредоточился на изучении основного пакета.

Святоши укомплектовали папку всем, до чего смогли дотянуться. Копия свидетельства о рождении, сертификат об одарённости, заявление в гимназию, выписка из карты губернского целителя, справка о прикреплении меня к ПСП, всевозможные запросы и официальные ответы, заверенные печатями. Плюс моя подробная биография. И характеристика от директора Андерсона. И пометка о том, что в ПСП я не появляюсь с такого-то числа. И ещё много всякого-разного.

Я, разумеется, начал с биографии. Там везде стояли пометки в духе «см. прил. 1» или «квитанция прилагается». У инквизиторов было всё, включая табель с моими оценками, краткие характеристики от отдельных педагогов, отчёты о проведённых на арене поединках, запросы в полицию, сведения о приводах. И даже отметка о наличии счёта в банке Ганзы. Сказать, что досье было подробным — это ничего не сказать.

Родился мой носитель не в Фазисе, как следовало ожидать. Моя родина, чтоб вы понимали, находится за Уралом, это крохотный городок с названием, которое мне ничего не говорит. Сергей Иванов — бастард, от которого отец открестился почти сразу же. Мать получила компенсационные выплаты, такое в РИ бывает часто, и по договорённости вынуждена была переехать в Фазис. Здесь мы прожили пять лет на съёмной квартире, а потом мама исчезла. Полиция провела расследование, но не смогла найти женщину. Меня передали временному опекуну, который зарабатывал на государственных пособиях. В Фазисе вы не встретите ни одного интерната. Дети воспитываются родственниками или такими вот опекунами, которые нередко набирают себе по пять-шесть ребятишек и жируют за их счёт. Если кто-то сбежал или был похищен, он становится беспризорником и приписывается к одному из находящихся поблизости ПСП. Это мне рассказала Джан, когда я выбрался на кухню за чаем.

Исходя из отчётов полиции, я сбежал.

Дальше — веселее.

Несколько месяцев я скитался по городу, затем меня выловили в ходе плановой операции по борьбе с бродяжничеством и передали в ведомство ПСП. Ещё через полгода туда заявился контролёр из Дома Эфы, в обязанности которого входило обнаружение потенциальных одарённых. Мониторинг затрагивает школы, детские сады, ПСП и опекунские ячейки. У контролёров свои методы вычисления носителей Дара, о которых они не распространяются. И да, как только ребёнок становится претендентом, ему автоматически выдают жетон самостоятельности. Вот только меня ещё обязали отучиться положенные девять лет в базовой школе для простолюдинов, а затем перевели в гимназию Эфы.

Наверное, таких судеб в империи пруд пруди.

Вот только в моём случае были нюансы.

Во-первых, контролёр выявил предрасположенность к… ускорению метаболизма. Аномальному ускорению, как отмечено в досье. То бишь, после перехода из нулевого ранга в первый я мог стать сверхбойцом, организм которого не изнашивается. Вероятность рождения такого ребёнка даже среди аристократов… крайне низкая. Запредельно низкая. Во-вторых, я не использовал свой потенциал, а вместо этого обрёл совершенно неожиданный Дар, аналогов которому не было как в РИ, так и в других странах. Возможно, я уникален, но это не точно.

Третий пункт…

Ну, это вишенка на торте.

В документах ведь было указано, кто мой отец.

Глава 14

Князья Апраксины примкнули к Дому Медведя почти столетие назад. Они здорово поднялись. Не до самой верхушки, конечно, но почти. Родовая способность, как легко предположить, связана с ускорением метаболизма. Действующий глава Рода, Дмитрий Апраксин, достиг максимального третьего ранга и входил в число немногих мет, обошедших биологические ограничения по износу тела. Таких людей в империи можно пересчитать по пальцам одной руки.

Из документов следовало, что за Уралом у Апраксиных была усадьба, в которую они приезжали раз в год. Около шестнадцати лет назад князь познакомился с матерью моего предшественника и… итогом их связи был я. К слову, бастардов у князя хватало, но все они были непризнанными. Во всех случаях Его Высочество действовал одинаково. Откупался от матерей, ссылал их куда подальше и принуждал к тому, чтобы фамилии никак не указывали на родство с настоящим отцом. Подозреваю, что моё отчество взято с потолка — никаких «Петров» у нас в семье не было.

В досье имелись ссылки на других внебрачных детей Рода Апраксиных, но это другие папки из архива консистории, которые были не нужны от слова совсем.

Отложив бумаги, я крепко задумался.

Инквизиция была осведомлена слишком хорошо. Не знаю, что у них за каналы, но сам собой напрашивается вывод: я имею дело с мощнейшей спецслужбой, которая умеет добывать любую информацию. Сделанные инквизиторами пометки указывали на то, что их заинтересовала именно моя способность видеть и проходить сквозь стены, а не потенциал меты. Который, к слову, так и не раскрылся. Думаю, контролёр Эфы в своё время увидел этот потенциал, что и привело меня в клановую гимназию.

Могу ли я претендовать на титул и привилегии отца?

Об этом даже думать смешно. По документам Сергей Иванов — пустое место. Мог бы я в теории шантажировать этого человека, вымогая деньги за своё молчание? Огласка наверняка ударила бы по репутации главы Рода, но вряд ли катастрофично. Поэтому охотиться за мной не будут, да и потеря памяти в досье отражена. Вот выписка, сделанная Юлей в день моего вселения. Точнее, копия выписки.

Повторно пробежавшись глазами по своей биографии, я запомнил ключевые моменты. Место рождения, старые адреса, фамилии матери и моего временного опекуна.

Все бумаги я сжёг в камине, созданном Бродягой по запросу. Пепел развеял по ветру. Камин тотчас отменил, поскольку в комплекс было протянуто центральное отопление.

Остаток вечера я посвятил занятиям.

Много физухи, отработка вращений кусаригамы, шесты и двуручный меч. Тоже надо, мало ли. Никто не отменял дуэлей с использованием этого типа оружия, которым я пользовался нечасто и в былые времена. Следующее воскресенье я планирую посвятить стрельбе с выездом на природу, а для этого нужны патроны. Их мне Федя будет усиленно генерировать в течение недели.

Уснул я с чистой совестью.

Даже уроки были сделаны.

* * *

Трамвай неспешно катился по старым кварталам, объединившим, казалось, все города мира, виденные мной в прошлых жизнях.

Гамов не изменял себе.

Бородка, очки, костюм-двойка.

За окнами, кстати, царила осень. Деревья покраснели и пожелтели, листва осыпалась, а небо было голубым и прозрачным. Не та осень, где вы сидите в депрессии, глядя на свинцовое небо и нескончаемые потоки воды. Осень-лайт. Для ценителей прекрасного.

— Рад встрече, Кромсатель.

Я пожал протянутую руку.

— У нас возникли проблемы? — я решил сразу приступить к делу.

— Да они никогда не заканчиваются, — хмыкнул эсбэшник. — Давление нарастает, как говорит один мой знакомый. Ланистеры провели окончательный отсев кандидатов, сформировали сборную, выделили наставников по боевым искусствам. Также мы выявили бойцов, на которых делается ключевая ставка.

— Вот как?

— Я бы даже сказал… одного бойца, — Гамов посмотрел на меня внимательно. — Ударная сила. Остальные будут дублировать, кого-то мы сольём в качестве прикрытия, чтобы оттянуть внимание конкурентов. В общем, всё без изменений.

Здорово.

Клан подставит одного из своих под удар, чтобы нужная пешка превратилась в ферзя.

Вслух говорю иное:

— Я не очень-то разбираюсь в этой кухне.

— Понятное дело, — кивнул Гамов. — Разбираются те, кому нужно. В общем, у нас выявился ключевой претендент на титул, и этого человека теперь нужно охранять. Само собой, не обойтись и без превентивных ударов, хо-хо-хо.

Мне остаётся лишь сдержанно кивнуть.

— Сейчас я начну говорить вещи, — продолжал мой собеседник, — в которые посвящён ограниченный круг людей. Мы на тебя рассчитываем, Кромсатель. Если произойдёт утечка, мы поймём, кто это. И вряд ли тебе понравятся последствия. Но, повторюсь, я уверен в твоём профессионализме, так что предупреждение формальное.

Я сухо кивнул.

— Наша ключевая фигура — бессмертная по имени Маро Кобалия.

Мне стоило огромных усилий, чтобы сохранить спокойствие. Я понимал, что Маро подаёт надежды… Блин, она настолько хороша? Хотя… в спаррингах она могла не выкладываться на полную, подстраиваясь под мой ритм. Иногда мне казалось, что девушка сдерживает скорость и силу ударов, чтобы не навредить. И это логично. Опыт опытом, но в этом теле я недостаточно крут, чтобы встать вровень с лучшими имперскими воинами.

— Все ресурсы моей службы брошены на обеспечение безопасности Маро, — продолжил Гамов. — Клан максимально укрыл свои истинные намерения. У нас есть несколько поединщиков, и далеко не все наставники знают, на кого пал выбор. Проблема в том, что в наши дела пытаются влезть… неприятные силы. Это не клан. Скорее, тайное общество.

Вашу мать.

Прямо парад совпадений.

Я навострил уши, стараясь ничего не пропустить.

— Они перешли нам дорогу в охоте за… очень ценными реликвиями, — поведал Гамов. — И чуть не убили смотрящего по Фазису, благодаря которому я с тобой встретился. Наблюдались… хм… беспорядки. Да ты и сам в курсе, я полагаю.

— Твари, — кивнул я.

— Ну, это мелкие сошки, — отмахнулся Гамов. — За ними стоят люди посерьёзнее. Чёрное Око. Тайное общество, которое всегда позиционировало себя… как борцы за свободу людей. Вроде революционеров, только с душком. Время от времени их нанимают другие Дома в целях… испортить жизнь соседу.

— А вы их услугами, конечно, не пользуетесь, — я не сдержался от саркастичного замечания.

— Пользуемся, — нехотя признал Гамов, — но в исключительно редких случаях. Скажем так, ломят они приличные суммы, а мы предпочитаем договариваться, а не воевать. Это политика нашего лидера.

— Око взялось за Дом Эфы? И кто их нанял?

— Сложно сказать, — вздохнул начальник СБ. — Поначалу мы решили, что Рыси. А затем выяснилось, что Око их тоже донимает. Вариантов не так уж много, но я склоняюсь к тому, что этими фанатиками управляет клан Медведя.

Я задал риторический вопрос:

— Око не достаёт их в годы правления?

— Не только это, — покачал головой князь. — Есть вещи, которые не просочились в прессу. В Турове убит один из бойцов Рысей, причём всё указывает на использование запрещённых артефактов. Ну… малоизученных, скажем так. Отцы не при делах, потому что неизвестно, чем пользовался убийца.

— Почему вы решили, что они возьмутся за нас? — удивился я.

— Уже взялись, — посерьёзнел эсбэшник. — Похитили одного из ланистеров на прошлой неделе. А вчера совершили нападение на домик в горах, где живёт один из наших бойцов. К счастью, мы успели перебросить туда своих прыгунов и разделаться с нападавшими.

— Личности установлены? — заинтересовался я.

— Если бы. Только татуировки с их символикой. Мы сняли пальчики, проверили и перепроверили, выслали запросы другим кланам… Всё бесполезно.

— А фотографии?

— Угадай.

— Понятно, — я уставился в окно.

У сна есть свои законы. Когда я разговаривал с Гамовым, мимо проносились однотипные ландшафты, словно перетекающие друг в друга. Но стоило мне заострить внимание на городе, и тут же появились старинные дома, вековые дубы с табличками, террасы кафе с пьющими кофе посетителями.

— Твоя задача, — Гамов перешёл к делу, — заключается в том, чтобы ликвидировать убийц, перебрасываемых Оком в наш город. Клановые телохранители прикрывают Маро, ты расправляешься с шиноби.

— Как мне их найти?

— Это моя забота, — отрезал князь. — Ни один убийца не начинает действовать без подготовки. Ему нужно приехать в город, осмотреться, изучить местность, подготовить пути отхода. Это недели и месяцы. Сейчас наши ясновидцы и телепаты в режиме форс-мажора. Идёт проверка вокзалов, порта, совершивших посадку дирижаблей. Гостиницы отчитываются о подозрительных личностях. Тариэл ищет по своим каналам. Так что будь на связи. Мы будем встречаться каждую ночь.

Звучит жутко.

Словно в мои сны вторгается Фредди Крюгер.

— А теперь, — улыбнулся Гамов, — пора спать.

Трамвай растворился в вихре случайных образов.

* * *

Понедельник ознаменовался приходом на первый урок неуловимого куратора.

— Дамы и господа, — провозгласил Райнер. — Напоминаю, что Зимний бал не за горами. Вы знаете, что у нас преподаются основы этикета, но эта… кхм… дисциплина… появится не раньше следующего сентября. Однако, по особому распоряжению директора Андерсона…

Куратор бросил красноречивый взгляд в мою сторону.

— Так вот, согласно распоряжению директора, некоторые из вас на протяжении всего декабря будут посещать занятия по этикету.

Я напряжённо ждал продолжения.

Предчувствия были недобрыми.

— А поскольку все дисциплины для гимназиста важны, — ухмыльнулся директор, — работать с вами будут на дополнительной основе.

— То есть? — вырвалось у меня.

— После уроков, — куратор виновато развёл руками. — Без обид, ребята. Сам в шоке.

Класс загудел, многие стали бросать сочувствующие взгляды в мою сторону.

— Издеваетесь? — послышался голос Барского. — Многие работают дома с гувернёрами. У меня, например, свой преподаватель. И это не первый бал в моей жизни.

Несколько человек поддержали Барского.

Куратор поднял руку:

— Лев, успокойся. Тебя нет в списке, — в руках у Райнера появилась бумажка. Судя по всему, утверждённый директором приказ. — Директор учитывает наличие в школе аристократов, родители которых вкладывались должным образом в их воспитание. Поэтому из вашего класса посещение уроков будет обязательным… лишь для одного человека.

Взгляд Райнера пригвоздил меня к стулу.

— Да, Иванов. Это большая часть для тебя. Нужно соответствовать. Остальные приглашённые из мещан — второгодки. Всю необходимую базу они успели изучить.

— Постойте, — я не верил собственным ушам. — Вы хотите сказать, что после уроков будут задерживать… только меня?

— Именно это я и сказал, — отрезал куратор. — Ознакомься с копией приказа, там есть информация о педагоге и номер кабинета. А мне пора. Хорошего вам настроения.

На этой замечательной ноте куратор самоустранился.

— Ты встрял, братан, — шепнул мне на ухо Ираклий.

Урок продолжился, а мне передали бумажонку, которой всё это время потрясал доблестный инструктор по управлению мехами. В приказе действительно обнаружился номер кабинета, а также личные данные преподавателя. Точнее — преподавательницы.

Эльвира Джафаровна Рихтер-Краузе.

Звучит, как идиотский конструктор.

Нет, ну могли бы заменить мне медитацию или какую-нибудь геометрику на этикет. Я ведь уже пробудился, и карьера каббалиста мне явно не светит… Слов нет, одни выражения.

До обеда Ираклий вёл себя странно. Не доставал меня своим балабольством, не хвастался объёмами чачи, которую выгнал дед, даже про свою собаку не рассказывал. Я уж подумал, что кучеряшка приболел. Мои подозрения усилились, когда Ираклий стал тереть виски, подолгу сидеть с закрытыми глазами и не реагировать на Еву, которая постоянно вертелась и лезла с идиотскими вопросами.

В столовую Ираклий не пришёл.

Я пропустил момент, когда друга увели в школьный медпункт. Просто потому, что надо было заскочить в приёмную и удостовериться в одобрении кандидатуры Джан князем Трубецким. Вот пока я стоял, наслаждаясь формами белокурой секретарши, с моим товарищем что-то и приключилось.

Мы собрались в полном составе за обеденным столом. Не хватало только Ираклия и Гриднева. В итоге Игорь появился, но был мрачнее тучи.

— Рассказывай уже, — не выдержала Регина.

— Не томи нас, — промурлыкала Ева. Девушка прижилась в нашей компании и даже сдружилась с Региной, которая перебралась к ней за парту после того, как Ева в хлам разругалась с Дашей. Говорят, повздорили из-за меня, но это не точно. — Перемена не резиновая.

Регина прыснула в кулак.

— Завёл этого упыря в медпункт, — пробурчал Гриднев. — Барский же не станет работать, даже если Предтечи ввергнут нас в пучину хаоса.

Мы чётко следовали договорённостям. Барский формально числился старостой, иногда раздавал приказы и вёл себя, как важная персона, а Гриднев, будучи его помощником, выполнял основную работу. Цена перемирия.

— И что с ним? — поинтересовалась Маро.

— Ну… — Игорь задумчиво почесал затылок. — Юлия Андреевна говорит, что Ираклий пробуждается.

Глава 15

Я вышел из дома в кромешную тьму.

В частном секторе фонари давно уже не горели, на центральных улицах светился каждый третий. Холод, пронизывающий ветер, колючие звёзды.

Два часа ночи.

Отличное время для смерти.

В Фазисе практически невозможно найти в такое время хоть что-нибудь движущееся, если это не пятница или суббота. Трамваи, автобусы и троллейбусы уснули в депо. Таксисты дежурят в порту и окрестностях аэровокзала, а также у нескольких станций «железки». Да и не нужны мне таксисты на безлюдных окраинах — слишком велика вероятность, что они меня запомнят. Поэтому я двинулся по безлюдным улочкам в сторону чернеющих горных громад и минут через пять добрался до скопления гаражей, окружённого новостройками и двухэтажными развалюхами. В одном из этих гаражей затаилась моя вторая тачка.

Скрип и лязг проржавевшего железа.

Подсвечиваю себе фонариком.

А вот и моя красавица. Убогий драндулет с помятым бортом, идиотской антенной и липовыми номерами. Внешне напоминает «Запорожец», скрестившийся с «Москвичом». Культовый для нашего города агрегат по имени «архарус». Да-да, с эмблемой того самого горного козла на капоте. Мне починили дно, перебрали движок и поменяли кое-что по мелочи, но в целом лошадка рабочая. Прокуренный салон, конечно, раздражает, зато есть радиоприёмник. И багажное отделение приличное, не как у «Запорожца».

Прав у меня на эту тачку нет, договора купли-продажи и прочей лабуды — тоже. Если остановят, дам взятку. Но я сомневаюсь, что остановят. Здесь, на черноморском побережье Кавказа, можно хоть задом наперёд кататься, сбивая по дороге котят и пенсионеров, всем насрать.

Вывожу своего монстра из гаража, закрываю зев преисподней, и еду в сторону Аэрокольца. Это главная магистраль Фазиса. Кольцевая, тянущаяся как по горам, так и по набережной. Все говорили «Аэрокольцо» или просто «кольцо», потому что трасса проходит мимо вокзала, на котором садятся дирижабли. Собственно, оттуда её и начали тянуть лет пятнадцать назад. Магистраль в двух местах пересекает железнодорожные пути, взбираясь на эстакаду, карабкается ещё выше, к самым окраинам Пригорья, цепляет шестьдесят четвёртую трассу и Атлер, а затем вливается в Приморский бульвар, улицу Согласия и Портовый Тракт.

Я ехал по той части кольца, что была проложена через Новый Город.

Бросив машину на парковке у границ Пригорья, остаток пути проделал пешком.

Холод и выпитый кофе выгнали из меня остатки сонливости. Мне предстояло сделать важное дело, которое при успешном раскладе увеличит моё благосостояние ещё тысяч на восемьдесят. Или сто, чем Древние не шутят. И это только за первого клиента.

Приблизившись к двухэтажному мотелю, я достал наган с глушителем и направился к задней части дома. По трассе носились автопоезда, рейсовые автобусы и бетономешалки. Да много кто носился, откровенно говоря. Мне пришлось обогнуть парковку по широкой дуге, после чего я оказался рядом с мойкой и мусорными контейнерами.

Мотель ничем не отличался от аналогов в моём мире.

Видел один — видел все.

Два уровня со сквозными галереями, окнами и дверями. Поднимающаяся наверх лестница. Расчерченный на парковочные сектора асфальт, одинокий фонарь.

По моим сведениям, объект находился на втором этаже.

Комната номер девять.

Укрывшись в тени каменного забора, я сделал кусок стены нужного мне номера прозрачной. И, понятное дело, ничего не увидел. Свет в комнате не горел, никто не шевелился, не перемещался туда-сюда. С одной стороны, логично. Человек приехал издалека, надо выспаться. А с другой… ну, не может он спать, если задумал убрать своего клиента рано утром. В пять сорок, если уж соблюдать точность.

Я осторожно двинулся к зданию, стараясь не шуметь и не выходить из мира теней. Бесшумно поднялся по ступенькам, замер у деревянной двери с цифрой «9».

Повторное сканирование принесло результат.

Убийца замер в двух шагах от меня, в пространстве между дверным и оконным проёмами. Руки опущены вдоль туловища, но одна завершается тонким отростком. Нож. Приличный такой клинок, сопоставимый по размерам с кукри. Ну, чуть меньше. Ублюдок почуял неладное и выжидает.

Что ж, у меня заготовлен сюрприз.

Стреляю сквозь стену.

Первая пуля — в колено. Вторая — в кисть правой руки. Фигуру корёжит, ножик выпадает из пальцев, а я быстро просачиваюсь в комнату. Пинком ноги отбрасываю оружие и коленом заряжаю в грудь киллера, опрокидывая его на пол. Вижу подозрительное телодвижение и стреляю в левое плечо.

— Сука! — не выдерживает убийца.

Три ранения вряд ли совместимы с боевыми характеристиками.

— Знаешь, что это? — я наставляю пушку на голову оппонента. — Отвечай.

— Знаю, — шипит неизвестный. — Тебе конец. Инквизиторы глаз на жопу натянут.

Он пытается встать, но выглядит жалко.

— Ты до этого не доживёшь, — в темноте не видно моего оскала. — Весь вопрос в том, как ты будешь умирать.

— Да мне похрен, — цедит выродок.

Пожав плечами, я наклоняюсь и погружаю палец в тело противника. Тыкаю в печень, врубив материальность.

— Ууу! — взвыл шиноби. — Кусок дерьма!

— Я знаю, — извлекаю палец и вытираю об одежду собеседника. — У меня есть три вопроса. Кто тебя послал. Как найти лидера вашей ячейки. И как вы обмениваетесь сообщениями.

— Ты меня всё равно убьёшь.

— Быстро или медленно.

— Пошёл в жопу.

В ответ я сломал ублюдку ребро.

— Говори.

Убийца молчал, вперив в меня ненавидящий взгляд.

Я нанёс сильный и точный удар в ключицу.

— Мы только начали, говнюк. Сейчас я тебя перевяжу. Не думай, что истечёшь кровью и откинешься. Только не сегодня. Итак, кто отдаёт приказы?

— Чёрное Око.

— Ты меня за идиота держишь? Имя лидера ячейки.

— Вася.

— И всё?

— Мы не знаем фамилий друг друга. Никаких адресов, личных связей. Всё это остаётся снаружи.

— Как найти лидера?

Вместо ответа убийца крепко сжал челюсти. Послышался хруст, как если бы раскусили таблетку. Затем фанатик сглотнул и расплылся в самодовольной усмешке.

— Прощай, дебил.

Я просто не был готов к такому повороту. Реально не сталкивался с самоотверженными психопатами, готовыми пожертвовать собой ради общего дела. И не очень-то верил во все эти ампулы, вживлённые в зубы.

По телу фанатика пронеслась конвульсия.

Мужика выгнуло дугой, я отлетел в сторону от этого неконтролируемого спазма. Сектант начал хрипеть, пускать кровавые слюни и через несколько секунд окочурился.

Гадство.

Как вы понимаете, я затеял собственную игру. Выполняя приказы Гамова, начал искать способы, чтобы добраться до верхушки Чёрного Ока. Задача и без того казалась непростой, но сейчас моё положение ухудшилось в разы. Ячейки обособлены, их методы обмена информацией ускользают. Друг о друге сектанты ничего не могут сказать. Вдобавок рядовые исполнители предпочитают умереть, только бы не сболтнуть чего лишнего.

Просветив тело откинувшегося урода, я удостоверился в том, что каббалистические пули благополучно распались. Извлёк из барабана стреляные гильзы, спрятал во внутренний карман куртки. Убрал пушку в кобуру. Удивительно, но звуки потасовки не привлекли администратора мотеля. Думаю, это из-за шума машин, нескончаемым потоком несущихся по кольцу.

Через полчаса я уже садился в родную колымагу.

В салоне «архаруса» я вложил в каморы нагана три недостающих патрона, выпил полкружки кофе из термоса и попытался привести мысли в порядок.

У меня ещё две цели.

Не всё потеряно.

И заработаю хорошо.

* * *

Чтобы подобраться к горному пансионату, мне потребовалось основательно попетлять среди узких улочек, взбирающимися вверх по частному сектору. Псы дружно меня облаивали, дороги вынуждали ехать медленно и аккуратно. Припарковался я на крохотном пятачке между замороженной стройкой и домиком, окружённым мандариновыми деревьями. Сейчас, кстати, сезон мандаринов. Эти фрукты очень дешёвые и вкусные…

Ладно, не будем отвлекаться.

С собой я взял короткий танто, изготовленный Фёдором пару недель назад. Негоже убивать разных клиентов из одного и того же нагана. Полиция, подконтрольная властям Фазиса, избавится от трупов и прикроет дела, но если странными событиями заинтересуются инквизиторы… В общем, бережёного бог бережёт.

Пансионат был совсем крохотным. Пятиэтажная коробка, смахивающая на «Берёзку», только с широкими общими террасами и уступчатой архитектурой. Вокруг — несколько ярусов прилегающей территории. Куча ступенек, смотровых площадок, беседок и укромных местечек. Неподалёку — станция канатки. Капсулы висят без движения, здание не освещено. Говорят, клан работает над круглосуточным движением капсул, но это нововведение появится в мае — вместе с первым потоком туристов.

В горах было холодно.

Пронизывающий ветер усилился, возникло ощущение адской стужи. Вот вам и субтропики, господа хорошие. На вершинах гор давно лежит снег, а лыжники открыли сезон катания. Сноубордов здесь нет, ещё не успели изобрести.

Вот кто, скажите на милость, снимет номер в пансионате зимой? Тут хоть отопление есть? Я знаю, что многие владельцы отелей максимально сокращают «внесезонные расходы», включая режим экономии. Ловите лайфхак: если вы приехали в гостиницу, санаторий или пансионат зимой, то можете арендовать номер за сущие копейки. Главное — не жить одному в здании. Иначе вам могут не сдать апартаменты, чтобы не возиться с одним постояльцем. Поэтому многие арендуют номера в пансионатах долгосрочно — на межсезонье.

Панорамные окна вестибюля светились.

А ещё светился квадрат на четвёртом этаже.

Проникнуть внутрь в обход ночного портье большого труда не составило. Как всегда, нужно было отыскать чёрный ход, который здешние работники заперли на ключ. Меня запоры и преграды не останавливают — я просто шагнул сквозь дверь. В здании лифта не было, да я и не стал бы им пользоваться — шум мотора сразу разнесётся по гулкому ночному пространству. Тихо поднявшись на четвёртый этаж, я отыскал дверь с номером «82» и включил сканирование.

Убийца находился внутри.

Не просто находился — активно готовился к предстоящей миссии. Раскладывал арсенал на столе, критически осматривал оружие, что-то убирал в чехлы. Инвентаризацию мужик затеял на письменном столе у большого окна с выходом на террасу. И да, он был повёрнут спиной к двери, как бы приглашая войти и отрубить ему голову. Но мне слишком хорошо известно, насколько чуткий слух у шиноби. Меня услышат, и придётся вступить в бой. Поэтому я решил действовать иначе: проник в соседний номер, пустой и нетронутый, выбрался на террасу, приблизился к окну и, сделав стекло нематериальным, ткнул фанатика ножом в грудину. Сделал я это так, чтобы повредить лёгкое, но не убить противника мгновенно.

Шагнув через проём, я просочился за письменный стол и вернул себе плотность. Убийца сидел и хрипел, его правая рука потянулась к одноручному мечу с овальной гардой. Недолго думая, я схватил со столешницы нож и одним ударом пригвоздил ладонь врага к дереву.

Убийца взвыл.

Я успел зажать ему пасть рукой и приставить лезвие танто к шее.

— Неприятно, — согласился я. — Но бывает хуже.

Несколько секунд шиноби дёргался, сопел, но сделать ничего не мог. Я отнял ладонь в перчатке от лица фанатика. Вытер пальцы о плечо без пяти минут покойника.

— Имя лидера ячейки, — заговорил я. — Быстро.

— Нет.

Пожав плечами, я начал действовать.

Для начала приковал добытыми у правильных людей наручниками уцелевшую кисть сектанта к задней ножке стула. После этого связал ноги несговорчивого подонка шнуром от утюга. А уж затем приступил к оказанию экстренных стоматологических услуг. Ориентируясь по отражению в стекле, сжал челюсть убийцы особым образом, не давая сомкнуть зубы. Нашёл отличающийся от остальных белый клык и, игнорируя вопли несчастного, выковырял эту хрень ножом. Выглядит, как протез. Ампулы не видно. Я со всего размаха вдавил зуб в столешницу — и тот рассыпался, запачкав всё белым порошком.

Значит, порошок.

Часть зуба, кстати, была керамической. Со штырьком, на который и насадили «порошковую» половину. Ругань лилась нескончаемым потоком — шиноби чуть ли не плакал от бессилия.

Чтобы не спалиться, я задёрнул шторы.

— Тебя здесь никто не услышит, — сказал я. — И не найдёт. Кричи, сколько хочешь. Прямо сейчас прыгун Эфы разговаривает с портье. Пансионат оцеплен.

— И что?

— Ты можешь выжить. Я передам твою тушку службе безопасности. Расскажешь им всё, что знаешь.

— А твоя выгода в чём?

— Кое-что я хочу выяснить прямо сейчас.

Убийца закашлялся.

— В живых вы меня не оставите.

— Тебе особо нечего терять, дружище. Посмотри на себя.

Под ладонью шиноби, прибитой к столу, расползалось пятно крови.

— Кто ваш лидер? — я вкрадчиво повторил вопрос. — Сколько людей в ячейке? Как вы поддерживаете связь?

Меня продолжали игнорировать.

Что ж, это зря.

Теперь я по-настоящему разозлился.

Глава 16

К половине пятого стало ещё холоднее.

Я мчался по ночному городу, переваривая услышанное.

Последнего товарища разговорить удалось. Выяснить то, что мне надо, тоже удалось. Лидера ячейки звали Васей — это сущая правда. Этот мужик руководил группой удалённо, в лицо его не знали. Приказы раздавались через закладки в определённых местах, по телефону, через зашифрованные радиопередачи. Вася ездил по городу в фургоне с радиостанцией и постоянно держал связь со своим руководством. Ночевал тоже в фургоне, никогда не снимал жильё. Постоянно менял парковки. Как выглядел фургон, никто не знает. В городе Вася или за его пределами — тоже непонятно.

Итак, схема.

Верхушка Чёрного Ока — это группа из трёх человек, каждый из которых отвечает за свой фронт работы. Это Реликты. Один занимается терактами, другой финансированием, третий контактирует «с нужными людьми». Я так понял, с кланами. Под этой триадой работают группы из трёх Старших Рептилий — по аналогии с Тварями. Девять человек. У них в подчинении находятся ячейки по пять человек, именующих себя Средними Рептилиями. Это, по сути организационное ядро. Они всё планируют, разрабатывают стратегии, ищут артефакты и тех, кого в перспективе нужно завербовать. А вот ниже — ударные силы. Группировки по пять и более человек, выполняющие основные ударные функции. Эти ячейки возглавляют Младшие Рептилии.

Так вот, организаторы общаются между собой по радио, никто не встречается лично. Деньги — только кэш. Закладки, отправка по почте без указания обратного адреса. Если и есть какие счета за границей, рядовые исполнители об этом не знают. Младшие инструктируются по радио, а сами, подобно Васе, разъезжают по стране в фургонах. Все, кто находится ниже, это Посвящённые. Эти ребята содержатся из общей кассы. Опять же, наличные. Инструкции получают через записки и звонки.

Вишенка на торте: Посвящённые умеют хорошо драться и убивать, но кроме этого они обучены искусству ментального экранирования. Что интересно, учат их не адепты тайного общества, а частные репетиторы вроде отца Алисы. За деньги. Это начальный этап Посвящения, насколько я понял. А ещё фанатикам из нижних ячеек запрещено заводить близкие знакомства, забывать вещи в арендованных квартирах и делать подарки кому-либо. Тут всё логично — личные вещи пропитываются эманациями, которые в будущем могут отследить ясновидцы.

Вася — Младшая Рептилия.

Чтобы поймать этого хмыря, нужно добраться до одной из закладок. Не просто добраться, а начать регулярное наблюдение за ней. Поскольку Старшие не идиоты, то точки закладок постоянно меняются. Например, ты можешь вытащить из какого-нибудь дупла записку, в которой сказано, что следующие инструкции будут получены из другой локации. К записке будет приложен обрывок карты с указанием новой закладки и кратким описанием. Это может быть что угодно — бутылка в клумбе, водосточная труба, решётка канализации, приклеенный к обратной стороне лавочки конверт и даже почтовый голубь.

У меня есть координаты нужной точки.

И понимание того, куда нужно двигаться.

А это уже немало.

Убийца так и остался сидеть в номере пансионата с перерезанным горлом. Я ведь не собирался оставлять живых свидетелей. Пусть Гамов думает, что я ликвидирую его клиентов за деньги. Ранения, конечно, специфические на телах… Но вдруг у меня стиль такой. Фирменный почерк Кромсателя.

Третий фанатик снял квартиру в северной части Портового района. Этот уголок Фазиса считается одним из самых неблагополучных. Куча притонов, дешёвые комнаты и бордели для моряков, пивнушки и тому подобные злачные места. Я свернул с улицы Гвердцители в лабиринт из серых заводских общаг, отыскал в самой глубине этого хаоса пятиэтажный дом-конструктор с множеством пристроенных террас и подъехал на своей колымаге к четвёртому подъезду. Мотор глушить не стал. Вытащил из бардачка наган, положил его на пассажирское сиденье.

Просвечиваю квартиры на втором этаже.

Вот и моя цель. Спешит, боится опоздать. Закрывает дверь арендованной квартиры, спускается на площадку второго этажа и забрасывает связку в почтовый ящик. Оружия не видно, но это ничего не значит. Ясно, что шиноби распихал всё по скрытым чехлам.

Лампы в подъезде вспыхивают по мере продвижения человека.

Мои пальцы нащупывают рукоять нагана.

Парадная дверь открывается, и я вижу мужчину средних лет с неброской внешностью. Простые джинсы, кожаная куртка и кепка. В тусклом свете фонаря больше ничего не различить, но образ совпадает с тем, что мне скинули во сне.

Стреляю через дверцу.

Одна пуля.

Прямо в голову.

Выхожу из машины, обыскиваю труп. Естественно, никаких документов. Татуировка в наличии. Нож на поясе. В специальном чехле — духовая трубка с иглами. Не удивлюсь, если отравленными.

Труп оставляю у подъезда и спокойно сваливаю.

Гамов будет доволен. Три цели, три тела. Почти двести пятьдесят кусков чистой прибыли. Разве что на патроны и бензин немного потратился. Зато получил бесценную информацию и теперь можно начинать собственную игру.

* * *

Когда выкроить на сон удаётся максимум два часа — это плохо. Голова гудит, толком ничего не соображаешь, в глазах резь. Закинувшись чашкой кофе я осознал, что ничего не изменилось. Усталость, лень, нежелание выбираться из дома в слякотный декабрь.

Ты ж одарённый, ухмыльнулся я.

И первым делом отправился на пробежку.

Обогнув свой квартал по широкой дуге, всласть надышавшись морозным воздухом, юркнул в безлюдный подъезд. В такое время кажется, что ты один во вселенной. Ветер гудит в недостроенных домах и секциях башенных кранов, море накатывается на гальку и обломки скал, а Фазис представляется впавшим в анабиозкаменным исполином.

Контрастный душ.

Глубокая медитация.

С прокачкой ки по всем каналам и предельным очищением разума. Я потратил на это добрых пятнадцать минут, но мне стало легче. Усталость никуда не исчезла, зато голова стала соображать лучше.

В школу я поехал на «Борее».

Выяснилось, что при грамотном выборе маршрута я проезжаю через школу Джан. И это радикально изменило мою утреннюю программу. Приходилось ждать, пока морфистка соберётся, подбрасывать её до школы и нестись в свой район, на проспект Дарвина. Девушка, похоже, испытывала удовольствие, рисуясь перед другими учениками. Мой эксклюзивный спорткар, припаркованный у главных ворот, радикально отличался от металлолома, на котором доставляли своих детей в школу остальные горожане. Да и я не выглядел седым финансистом, у которого всё нажито непосильными трудами.

Думаю, Джан нравились эти понты.

Женщины…

За партой в кабинете геометрики меня ждал сияющий Ираклий.

— Можно поздравить? — я хлопнул друга по плечу и начал доставать из рюкзака тетрадку с учебником.

К нам тут же повернулись Ева с Региной.

— А мы уже поздравили!

— А ты знаешь… — начала Ева, но Регина тут же закрыла новой подруге рот.

— Тихо. Пусть сам угадает.

— Ладно, — я повесил рюкзак на спинку стула, и сел вполоборота к другу. — Что-то боевое? Или очень редкое? Ты когда пробудился вообще?

— Ночью, — ответил довольный кучеряшка. — Корёжило меня страшно, но вот он я. Угадывай. Три попытки.

— Каббалист, — предположил Гриднев, который незаметно приблизился к нам и решил поучаствовать в разговоре. Я обвёл глазами аудиторию и отметил, что Маро опять не пришла. Ничего удивительного, ведь ночью я устроил замес с убийцами Ока. Клан предпочитает не рисковать без необходимости и не выпускает бессмертную из укрытия. — Построишь горничную-голема, и она будет тебе…

— Игорь! — Регина покраснела. — Как можно?

— А я что, я ничего, — ухмыльнулся бывший староста.

— Кинетик, — бросил я наугад. — Будете с Гридневым в футбол играть, без рук. Исключительно с помощью…

— Сергей! — на этот раз смутилась Ева и хлопнула меня по ладони. — Прекрати.

— Исключительно с помощью мысли, — завершил я свою фразу. — А ты что подумала?

Народу шутка понравилась.

Две или три парты покатывались со смеху.

А что, надо встраиваться в подростковую среду, быть «своим в доску» парнем.

— Нет, — покачал головой Ираклий. — Не кинетик. У тебя последняя попытка.

— А разве их не три? — удивился я.

— Одну потратил этот генацвале, — Ираклий кивнул в сторону Гриднева.

— Ладно, — я на секунду задумался. — Ты ведь не скажешь, к чему у тебя была предрасположенность? Кто у тебя чем в роду занимался, и всё такое?

— А никто ничем не занимался, — погрустнел Ираклий. — Иначе мы давно вступили бы в клан. Или хорошие деньги зарабатывали частной практикой.

— Целитель! — меня осенило. — У тебя открылся лекарский Дар?

Ираклий кивнул.

Я заметил, что мой товарищ прямо сияет от радости, и причина такого поведения стала ясна. Боевые способности означают военную карьеру, участие во всех клановых разборках и внешних конфликтах. Меты долго не живут. Бессмертные вполне себе смертны, если их проткнуть мечом. А вот каббалисты и лекари — совсем другое дело. Во-первых, лекарь не будет воевать на передовой в случае конфликта, его запихнут в тыловой госпиталь и будут всячески оберегать. В мирное время можно работать в поликлинике или клановой больничке. Но туда берут лучших. Во-вторых, одарённые целители без экзаменов и вне конкурса поступают в медицинские академии, получают качественное образование и неплохо зарабатывают. Даже в муниципальных клиниках. В-третьих, можно развить свой Дар по максимуму, достичь второго ранга и сделать карьеру хиропрактика.

Да море возможностей!

Частная практика, клановый госпиталь, санатории-профилактории…

В народе целители пользуются почётом и уважением. Все соседи будут завидовать семье Ираклия, чей сын отучился в крутом ВУЗе и сделал себе головокружительную карьеру.

— Поздравляю, — я хлопнул друга по плечу. — Отличный Дар.

Выяснилось, что Ираклия поздравили уже все одноклассники, даже высокомерный Барский.

— Хотите, кого-нибудь подлечу? — Ираклий обвёл нашу компанию горящими глазами.

— Ты же ничего не умеешь, — в голосе Игоря послышались нотки сомнения. — Без академии.

— Кое-что умею, — обиделся Ираклий. — Немножко.

— Даже так? — заинтересовалась Ева.

— Угу, — Ираклий повернулся в мою сторону. — Я чувствую людей. Вот сейчас…

Кучеряшка глубоко вдохнул, сосредоточился… и я увидел, как его ладони начали мягко светиться. Это солнечное сияние напомнило мне тот день, когда Юля колдовала надо мной в школьном медпункте.

Ираклий начал водить ладонями по моей голове и плечам, не прикасаясь к коже, но при этом я ощущал приятное тепло и лёгкое покалывание.

— Ты плохо спишь, — сказал Ираклий. — Усталость, напряжение. Сейчас…

Интенсивность свечения возросла.

А в следующую секунду в меня словно хлынул поток благодати. Думаю, это подходящее слово, ближайшее по смыслу. Тепло, успокоение, свежесть…

Реальное обновление.

Ева и Регина с Игорем заворожённо наблюдали за действиями товарища. Я же чувствовал невообразимый прилив сил. Даже утренняя медитация не была настолько эффективной, как ЭТО.

— Всё, — Ираклий погасил свечение и отстранился. — Ну как?

— Кайф, — честно признался я. — Даже не знал, что так можно.

— И какой у тебя расход энергии? — уточнила практичная Регина.

— Приличный, — нехотя признал Ираклий. — Ещё пара минут в таком темпе и… пришлось бы восстанавливаться. Но это в режиме лечения. Диагностика почти ничего не тянет.

Прозвенел звонок, и все начали рассаживаться по своим местам.

Весь день нас истязали зачётами по разным боевым стилям и владению оружием. Чтобы получить хорошую оценку по фехтованию, нужно было показать комплекс вращений и ударов шестом, стандартные дорожки со шпагой и катаной, основные приёмы боя на одноручных мечах — со щитом и без. Кроме того, был зачёт по доспешному и бездоспешному бою, а также спарринги на бокенах. Меня всё это не напрягало, в отличие от геометрики и каббалистических заморочек.

Изредка я ловил на себе взгляды Ани Строгановой, брошенные украдкой. Девушка позволяла себе такое исключительно в те моменты, когда думала, что за ней не наблюдают. Переполненный коридор, шумный класс на перемене. Ума не приложу, чем её так привлёк, но излишнее внимание меня всегда раздражает.

— Не понимаю, что они здесь забыли, — пробурчал Игорь в столовой, покосившись на Аню.

— Строгановы? — переспросила Ева.

— Ну да, — Игорь взялся за гречку с курицей. — Они же из Москвы.

— Интрига дня, — улыбнулась Регина. — Но слухи разные гуляют.

— Какие, например? — затаила дыхание Ева.

— Разные, — с нажимом произнесла Регина. И, понизив голос, добавила: — Одни говорят, что Строгановы владеют информацией насчёт… ведущих бойцов Медведей. Сами понимаете, насколько это важно перед Турниром. А другие утверждают, что старший брат Ани будет сражаться за нас через три года.

— И то, и другое неверно, — Маро поставила свой поднос слева от меня. — Всем привет.

— Ого, — удивился Гриднев. — Какие люди!

— Меня отпустили, и вот я здесь, — ответила бессмертная, пожав плечами.

— Так что со Строгановыми? — спросил Ираклий. — Кто они такие?

— Много будешь знать, — Маро наградила кучеряшку тяжёлым взглядом, — плохо будешь спать.

Глава 17

Эльвира Джафаровна Рихтер-Краузе оказалась особой эксцентричной, жеманной и невероятно надменной. Это я выяснил ещё вчера, когда застрял в гимназии на лишние сорок пять минут по распоряжению директора.

Начну с того, что Эльвира Джафаровна смотрела на меня как на грязь. Или как на диковинную зверушку в зоопарке. Мы добрых пять минут сидели в её кабинете, и ничего не происходило. Я смотрел в окно, госпожа Рихтер-Краузе перебирала бумажки. Затем переключилась на глянцевые журналы. Я отметил название — «Знать!». Именно так, с восклицательным знаком.

Я уж было решил поспать или погрузиться в медитацию, когда учительница выдала:

— В прессе пишут о молодом человеке из уважаемого Рода, который явился на званый ужин в неподобающем виде, — Эльвира Джафаровна уставилась мимо меня со скучающим видом. — Клубный пиджак, джинсы… И это в доме бессмертных с вековой родословной!

Драматическая пауза.

Наставница была в возрасте. Лет пятидесяти, но всё ещё стройная. Дорогое платье чёрного цвета, явно шитое на заказ. Стильные женские часики, нитка жемчуга на шее. Копна седеющих, но аккуратно уложенных волос. В облике Эльвиры Джафаровны удивительным образом сочетались европейские и азиатские черты. Ну, и классика жанра. Очки в золотой оправе на тонкой цепочке. Очки были сдвинуты на кончик носа.

— Последствия не заставили себя долго ждать, — продолжила наставница. — Потеря авторитета, невхожесть в наиболее влиятельные круги Неваполиса. Отмечено, что родители юнца фиксируют убытки, но где связь? Уверена, вы задаётесь этим вопросом, Иванов.

Если честно, мне было насрать.

— Репутационные потери, — назидательно произнесла женщина. — перерастают в финансовые. Так происходит в высшем обществе. Запомните это, Иванов.

Меня эта клоунада начала утомлять.

— То есть, — я с улыбкой посмотрел на Рихтер-Краузе, — если бы наследник правящего Рода Орлов заявился бы на раут к своим вассалам в спортивном костюме, это имело бы для него последствия?

Наставница поджала губы.

В классе воцарилась гробовая тишина.

Очень интересная была аудитория у госпожи Рихтер-Краузе. Просторная и зонированная. В одной части располагались парты учеников, во второй — тренировочное пространство, имитирующее обеденный зал. С необъятным столом овальной формы, мягкими стульями, разложенными приборами. У стен были расставлены серванты с разнообразными сервизами. Ещё была дверь с надписью «танцкласс» и довольно крупные плакаты, изображающие сцены из аристократической жизни. Танцующие пары, люди за столом, люди у дорогих машин и даже поединщики на арене. Пособия были испещрены выносками и пометками.

— Князь Орлов, — отчеканила наставница, — никогда не позволил бы себе столь… вопиющий… дер китч!

От возмущения Эльвира Джафаровна сорвалась на немецкий.

— Никто не спорит, — я был доволен произведённым эффектом. — Мы приступим к занятию?

Рихтер-Краузе фыркнула, но всё же решила снизойти до выполнения работы, за которую ей платили деньги. Оставшийся час я усиленно конспектировал то, что она говорила. Должен признать, я не был готов ко всем этим аристократическим заморочкам. Регламентировано было всё, начиная с внешнего вида гостей и заканчивая темами для разговоров в присутствии высокопоставленных особ. Мы сразу обозначили блоки, которые предстоит изучить. Прибытие, выход и начало торжества. Обращение к тем или иным аристо. Торжественная и неофициальная часть. Бал и банкет. Приглашение дамы на танец, опасности и подводные камни. Возможные причины вызова на дуэль. Список классических бальных танцев, обязательных к изучению…

Сегодня меня ждал краткий опрос и углубленное изучение новой темы.

— Здравствуйте, — я направился к своему месту, но был остановлен властным взмахом руки.

— Иванов, — Эльвира Джафаровна наградила меня испепеляющим взглядом поверх линз. — Ты собираешься так и приветствовать именитых дам в княжеском дворце?

Вопрос с подвохом.

Я обратил внимание, что ко мне уже обращались на «ты».

— Нет, — осторожно предположил я.

Пожилая дама улыбнулась:

— А как ты будешь обращаться к родовитой женщине, матери семейства и великосветской особе?

— Мадам, — я продолжал играть в лотерею.

— Мадам, — передразнила Эльвира Джафаровна. — Мы с тобой не во Франции, Иванов. Это Российская империя. Здесь существует форма обращения «сударыня». Если хочешь заручиться уважением княгини из правящего Рода — «милостивая государыня».

— Ясно.

— Теперь поприветствуй меня правильно.

Мне пришлось вернуться к дверям, проделать повторно весь путь через класс и с лёгким полупоклоном в довольно манерной позе выдать:

— Рад нашей встрече, сударыня.

— Взаимно, юноша, — просветлела Рихтер-Краузе и протянула мне руку для поцелуя.

— С вашего разрешения я присяду.

— Ничего не имею против.

Едва я уселся на своё законное место, наставница приступила к экспресс-опросу.

— Что входит в обязательную танцевальную программу балов высшей категории?

— Полонез, — начал перечислять я, — медленный вальс, фокстрот, мазурка…

— Нихт мазурка! — возмутилась женщина и даже хлопнула ладонью по столу. — Всё это прошлый век, Иванов. Польку и кадриль сейчас не танцуют. Вальс и фокстрот — да. Потом идут квикстеп, танго, румба и джайв. Что для тебя обязательно?

— Фокстрот, танго и вальс.

— Зачёт. Что у нас с полонезом?

— Тоже выучить, с него всё начинается.

— За чьими движениями ты должен следить?

— Первая пара.

— Молодец. Кто это?

— В других странах — царственные особы либо их представители. В нашем случае — Николай Филиппович Трубецкой и его почтенная супруга Варвара Игнатьевна Трубецкая. Они всегда выходят на полонез лично.

— Гут, — похвалила наставница. — На какой танец следует обратить особое внимание и почему?

— Танго, — уверенно ответил я. — Здесь законодатели мод — Наска. Оттуда танго распространилось по всей Европе. Страстный танец, довольно сложный в исполнении. Показывает уровень мастерства пары. Мужчина должен быть ведущим. Главная сложность — навигация в переполненном зале.

— Что ещё?

Я напрягся, вспоминая.

— Партнёр, как и в полонезе, определяется заранее. И даже записывается в специальный блокнотик дамой. Нарушение этого правила может стать поводом для дуэли.

— Какой вывод ты сделал?

— Нужно записаться в танцевальную школу.

— Не просто записаться, молодой человек. Я настоятельно рекомендую попрактиковаться в танго именно с той партнёршей, которая будет сопровождать вас на бал.

Опять «вы».

— Какова последовательность танцев на Зимнем балу? — продолжила допрос Рихтер-Краузе.

— Полонез, после этого медленный вальс, — я на секунду замешкался. — Затем фокстрот, румба и квикстеп. Джайв иногда заменяют на пасадобль. Дальше — танго. Это апофеоз всего. Завершается всё вальсом, после чего объявляется вторая часть программы.

— Вот именно на второй фазе мы сейчас и заострим внимание, — с хищной улыбкой объявила Рихтер-Краузе. — Открой конспект, майн либер.

Через сорок минут я наконец-то выбрался из царства замшелого этикета и в гордом одиночестве поплёлся к своей машине. Два занятия, а меня уже тошнит от всего этого.

Выбросив Эльвиру Джафаровну из головы, я сосредоточился на основной задаче. Ночью у меня плановый сеанс связи с Гамовым, но до тех пор я намеревался взять за горло шустрого Васю.

Время играет против меня.

Младшая Рептилия лишилась всех своих убийц. Лидер ячейки быстро сообразит, что задание не выполнено, и тут запустится план Б. Разброс простеньких инструкций, чтобы проверить, кто из Посвящённых выжил. Если никто не среагирует, обозначив себя, бегство из города с одновременной отправкой отчёта наверх. Око перебросит неудачника на другой участок работы, а вместо Васи придут другие. Те, кто попытается выяснить подробности фиаско. Средние получат расширенный отчёт, проанализируют ошибки и разработают новые тактические решения.

Я хочу притвориться одним из Посвящённых.

И перехватить Васю на закладке инструкций.

Сложно, но надо верить в свои силы.

Размышляя таким образом, я добрался до набережной, отыскал закрытую кафешку с террасой на плоской крыше и под штабелем пластиковых шезлонгов обнаружил приклеенный скотчем целлофановый конверт. Поскольку начал накрапывать мелкий дождик, я решил не распечатывать пакет на месте. Хотя руки чесались.

Добежав до парковки, я скрылся в салоне «Борея» аккурат в ту секунду, когда с неба хлынули потоки воды. Окружающее быстро затянулось серой пеленой, верхушки небоскрёбов утонули в серой мути. На берег с грохотом налетали исполинские валы.

Завожу двигатель, включаю свет.

Разорванная упаковка летит прочь, а в моих руках оказывается короткое послание, отпечатанное на пишущей машинке.

Смена закладки. На обратной стороне — карта с пометкой. Рядом с первым подъездом увидишь пристройку на бетонных столбах. Под террасой, в дальнем углу, будет лежать обувная коробка. У тебя есть четыре часа, начиная с 18.00, чтобы забрать инструкцию. Не успеешь — связь с ячейкой прервётся.

Переворачиваю клочок бумаги.

Вася действительно набрал текст на бывшей карте города, из которой был аккуратно вырезан прямоугольный фрагмент. Честно, я бы не понял, что это за место, если бы приехал в Фазис всего пару дней назад. Или пару недель. Судите сами: неизвестные улицы, номера домов, никаких знаковых ориентиров. Просто кусок города, спальный район. А это значит, что посвящённые готовились основательно, изучали наш славный мегаполис… А, возможно, были отсюда родом. Как следствие, хорошо ориентировались на местности.

Я тоже ориентировался.

И сразу понял, что локация расположена в Промышленном Секторе.

Часы показывают без четверти пять, а это означает, что я гарантированно опоздаю. Город стоит в пробках, только на широченном многополосном Аэрокольце сейчас можно нормально ездить. С другой стороны, у меня четыре часа. Если включить голову, то Васю можно поймать в тот момент, когда он закладывает в коробку инструкцию. Вот только не думаю, что он это сделает в 18.00. Скорее всего, Василий уже побывал на точке и благополучно скрылся в пелене дождя. Что дальше? Он ведь должен узнать, что один из его подчинённых не забрал бумажку. Тут всего два варианта. Нагрянуть с проверкой после десяти вечера либо удостовериться, что Посвящённый выполнит поставленную задачу. Или не выполнит.

Что я могу?

Подождать до десяти, наблюдая за коробкой.

Заявиться туда, где Рептилия собирает своих миньонов и внимательно понаблюдать за окрестностями. Вдруг нарисуется подозрительный фургон со своим не менее подозрительным хозяином. Попробую и то, и другое.

Включаю дворники и выметаюсь с парковки.

Метров через двести замечаю продуктовый с добротными стеклянными кабинками таксофонов. Паркуюсь рядом, звоню домой и предупреждаю Джан, что есть дела и приду домой поздно вечером.

— Ужинайте без меня.

— А что с Гамовым? — забеспокоилась девушка.

— Всё по плану. Ночью организуешь нам встречу.

— Сергей, — в голосе морфистки всё ещё слышалось беспокойство. — У тебя проблемы?

— Нет никаких проблем, — отрезал я. — Просто одно незакрытое дело.

По кольцевой я домчался в Промышленный Сектор за полчаса, но вот дальше начались блуждания. Дело в том, что территории заводов огромны, и если ты свернёшь в неправильном месте… то удачи тебе. Приходится объезжать огромные участки города без единого шанса отыскать поворот. Темнело при этом рано, и мне пришлось врубить дальний свет, чтобы хоть как-то ориентироваться в этом мировом потопе.

А вот и улица, которая меня интересует.

Въезжаю в царство однотипных панелек, выстроенных для местных заводчан. Истерзанные дождями и ветрами термитники, преимущественно девятиэтажные. Углубившись в этот невзрачный микрорайон, я вскоре понял, что приближаюсь к старым пятиэтажкам, в которых жило много цыган. Куда ж без них в южном городе…

Запоздало понимаю, что мой дорогущий спорткар тут смотрится неуместно. Приходится оставить машину на парковке единственного крупного магазина в районе, но топаю не в магазин, а во дворы. Струи воды атакуют меня сверху, пальто и капюшон держат удар. Ботинки тоже сухие внутри, что не может не радовать.

Разумеется, я вооружён.

Под пальто в неприметных ножнах скрывается танто.

Отыскав нужный дом и нужный подъезд, заглядываю под бетонную плиту пристроенной сбоку террасы. Обувная коробка на месте. Чтобы добраться до закладки, мне надо протиснуться в узкую щель между подъездом и пристройкой, нагнуться и нащупать картонную крышку.

Достаю конверт.

Обратный путь к парковке проделываю гораздо быстрее. С наслаждением ныряю в салон, а дверца опускается на законное место. Запускаю печку и вскрываю послание Рептилии.

Задание провалено. Если ты жив, то знаешь об этом. Мне нужен подробный отчёт о ходе миссии и текущем состоянии дел. Но это потом. Две недели сиди, не высовывайся. Поменяй квартиру. В идеале — затеряйся в Атлере или одном из мелких городков на побережье. 28 декабря забрось в эту коробку отчёт. 30 января забери новые инструкции.

Гадство.

Меня это не устраивает. Так можно до бесконечности носиться по городу, читать этот маразм и ни на шаг не приблизиться к своей цели…

В сердцах я хлопнул ладонями по рулю, а потом на меня накатило озарение.

Я развернулся, выехал с парковки и направился к человеку, которого очень давно не видел.

Глава 18

— Не думал, что мы увидимся снова, — пробурчал ясновидящий, смерив меня подозрительным взглядом. — Тариэл знает, что ты здесь?

— Нет, — качаю головой.

— Сильно тебя прижало, — проницательные глаза Чемира смотрели, казалось, прямо в душу. — Ладно, проходи. Негоже держать гостя под дождём.

Со времени нашей последней встречи Мамука не изменился. Всё те же бахилы, дождевик, мешковатые брюки со стрелками и тёплый шерстяной свитер. Всё та же привычка знать о тебе гораздо больше, чем ты сам хочешь рассказывать.

Мы топаем по гравиевой дорожке, обходим здоровенные лужи и поднимаемся на крыльцо.

— Я предупреждал, что с Оком лучше не связываться? — выдал старик, когда мы добрались до тёплого холла. С моего кожаного пальто стекали водные ручейки. — Очень хваткие и злопамятные ребята.

— Не предупреждали, — улыбнулся я.

— Да ты бы и не послушал, — отмахнулся Чемир. — Проходи. Чувствуй себя как дома, но не забывай, что в гостях.

Я уселся в продавленное кресло, а Мамука подбросил полено в буржуйку и запустил в огненную утробу кочергу. Пошевелив угли, закрыл крохотную дверцу.

— Зачем пришёл?

— Да вы уже всё знаете, — я перехватил лукавый прищур ясновидящего. — Мы ведь руки друг другу пожали.

— Хотелось бы услышать от тебя.

Пожав плечами, я заговорил:

— Чёрное Око продолжает меня преследовать. Я разобрался с их убийцей, но не думаю, что они остановятся.

— Они никогда не останавливаются, — согласно кивнул старик и зашёлся в приступе кашля. — Как бульдоги. Один раз вцепились — уже не отпустят.

Приблизившись к допотопному серванту, Мамука достал початую бутыль с полупрозрачной жидкостью, смахивающей на компот. Откупорил и налил себе в стакан.

— Будешь?

— А что это? — запахло алкоголем.

— Чача.

— Я за рулём.

— А я из вежливости предложил, — замахнув стакан, старик довольно крякнул, убрал бутылку на место и заявил: — Знаешь, какое средство лучше всего помогает от разных хворей?

— Чача, — с усмешкой предположил я.

— Именно, — Чемир уселся в кресло напротив. — Ко мне однажды немцы приезжали. Говорят, Чемир, раскрой секрет своего здоровья. Почему так хорошо выглядишь? А я им: пейте чачу натощак. Желательно по утрам, но можно и вечером. Перед едой, для аппетита. Мой дед так делал, прожил сто двенадцать лет. Прожил бы ещё, но упал с лестницы, когда полез за абрикосами.

— И что сделали немцы? — я поддержал эту весёлую игру. Жители Фазиса обожают травить байки про приезжих, которые восхищаются их вином, чачей, горами и морем. Хлебом не корми, дай задвинуть что-нибудь подобное.

— Немцы-то? — вскинулся старик. — Поблагодарили, уехали к себе. Вроде, собирались открывать санаторий и лечить там своих бюргеров чачей. Не знаю, как у них дело пошло.

— В следующий раз обязательно выпью, — пообещал я. — Когда мне исполнится восемнадцать.

— Может, и не исполнится, — хмыкнул старик, — если будешь наживать себе врагов с такими скоростями.

— Вы говорили, что я не вернусь, — парирую это замечание. — Не видели пересечений.

Мамука погрозил мне пальцем:

— А ты у нас скептик, да? Знаешь, Серго, с тобой как-то всё сложно. Ты временами пропадаешь, расплываешься. Даже не знаю, как объяснить. Обычных людей я нахожу быстро, но ты… Впрочем, чего это я? Забыл, старый дурак, что разговариваю с Тронутым.

Мне эти кошки-мышки начали надоедать.

— Помогите найти Младшую Рептилию. Я щедро заплачу.

— Само собой. — хихикнул старик. — Ты заплатишь.

— Назовите цену, — продолжаю напирать.

— Цены-цены, — вздыхает старик. — За обычные деньги я не буду с тобой работать. Риски слишком большие.

Я насторожился:

— Мы не договоримся?

— Конечно, договоримся. Тебе надо выжить, Серго. Победить могущественного врага. Мне нужно спасти семью. Помнишь, я тебе говорил про сына? Так вот, он полез, куда не следовало. Чёрные копатели, запрещённые артефакты. Деньги хорошие, но… И там свои риски. Я вытащил его однажды с помощью Тариэла, но не уверен, что эта история завершена. Если в будущем сыну понадобится защита… я найду тебя. Или он найдёт тебя. С моей помощью, разумеется. И ты вернёшь долг.

— По рукам, — согласился я.

— Даже подумать не хочешь? — усмехнулся Чемир.

— У меня нет выбора. А потому… нечего тут думать.

— Логично. Давай свои бумажки.

Порывшись в карманах пиджака, я достал смятые послания Васи. Мамука взял инструкции, пробурчал что-то по поводу наложившихся эманаций, потом закрыл глаза и на пару минут выпал из реальности. Я не мешал. Ясновидец сидел молча, словно буддийский патриарх, достигший просветления. Когда он открыл глаза, я понял, что старик основательно вымотался.

— Ты принёс изменённую бумагу, сынок.

— Что? — не понял я.

— Эти уроды обработали письма, чтобы сбить со следа ясновидцев. Какая-то хитрая каббалистика на водяных Знаках. Я почти опустошён.

В неровном свете торшера я увидел, как на лбу старика проступили бисеринки пота.

— У вас… не получилось?

— Ну-ну, — усмехнулся Мамука. — Ты пришёл по нужному адресу, Серго. В этом доме ещё ни разу не звучала фраза «не получилось». Нашёл я твоего Васю.

Я перевёл дух.

— Он не уехал из города?

— Пока нет. Но, поверь, тебе стоит поторопиться, — Чемир протянул мне свою дряхлую ладонь. — Дай руку.

— Зачем?

— Просто сделай это.

Я прикоснулся к сухой коже ясновидца и…

В меня полились переданные образы.

Усатый мужик лет тридцати пяти. Короткая кожаная куртка, кепка, грубые докерские штаны. Мужчина курит с напряжённым лицом, изредка посматривает на часы.

Ракурс меняется.

В поле зрения попадает белый микроавтобус, таких по городу тысячи. Проедет — и не заметишь. Дождь усиливается, асфальт влажно блестит в свете фонарей и неоновых реклам. Я пытаюсь прочесть надписи на вывесках, и мне это удаётся!

КИНОТЕАТР «ГАЛАКТИКА»

Докурив сигарету, мужчина отправляет окурок в лужу.

Следующий кадр — погружённый в темноту зал, чёрные силуэты людей и громадный экран во всю стену, на котором страстно целуются главные герои. Пронзительная музыка, крупный план…

Меня отпускает.

Кинотеатр «Галактика». Одно из самых популярных общественных пространств города. Я там был несколько раз, смотрел всякую муть про доблестных инквизиторов. Если мне память не изменяет, это Старый Город. Километра три от Гранд Базара.

— Он ещё там?

Мамука кивнул.

— Покажи мне номер его буса.

Ладонь старика накрывает мою.

Снова проливной дождь, только днём. Смеркается, блестят корпуса машин на парковке у большого магазина… Вася шлёпает по лужам к микроавтобусу, огибает его сзади. Останавливается, чтобы открыть дверь. И я вижу символы на металлической табличке.

Вспышка.

Мамука откинулся в кресле, тяжело дышит, но… Как мне кажется, ему не нужна медитация. Старик тянет энергию из окружающего пространства, и я вижу, как бледность отступает.

— Ух, Серго… — ясновидец слабо улыбнулся, изменив рисунок морщин на лице. — Задал ты мне задачку.

Инструкции выпали из ослабевших пальцев Чемира и сейчас лежали на ковре.

— Они вам больше не нужны? — я нагнулся и поднял трофеи.

— Нет, — Мамука покачал головой. — Я взял из них всё, что можно.

Без лишних слов я встал с кресла, подошёл к буржуйке и, вооружившись кочергой, приподнял задвижку дверцы. Забросив в открывшуюся топку две бумажки, довольно оскалился. Концы в воду. Точнее, в огонь.

— Это правильно, — похвалил старик. — А теперь поспеши. Сеанс закончится через сорок минут.

Я быстро пересёк комнату и начал одеваться.

— Помни о своём обещании, — бросил мне в спину Мамука.

Кивнув, я шагнул в дождь.

* * *

Вечерние сеансы в «Галактике» — это всегда аншлаг. Большой и малый зал переполнены, в перерывах между сеансами народ зависает в буфете или сувенирной лавке. Да-да, вы не поверите, но ушлые кинематографисты активно клепают мерч и запихивают его в массы. Постеры, открытки, мягкие игрушки, магнитики и медальоны с портретами известных актёров. Расхватывается на ура, особенно детьми.

Естественно, припарковаться было негде.

Я отъехал от «Галактики» метров на сто и загнал «Ирбис» в одну из неосвещённых подворотен. Запечатал двери и шагнул в чёрный зев арки.

Микроавтобус Васи я отыскал довольно быстро. Хитрожопый рептилоид притворился доставщиком еды и влез на служебную парковку с надписью: «Только для работников кинотеатра». А курил он, соответственно, за углом. Тем лучше для меня и хуже для него. Исключаем лишних свидетелей.

Смотрю на часы.

До конца сеанса десять минут.

Парковка превратилась в здоровенное озеро, ливневая канализация не справлялась со своими задачами. Я неспешно приблизился к микроавтобусу и просочился внутрь.

Опаньки.

А тут прикольно.

Чем-то напоминает полицейские бусы для наружного наблюдения. С той лишь разницей, что салон Вася переделал под собственные нужды. Одно-единственное кресло — для водителя. Радиостанция, стол, наушники, ключ для передачи сообщений азбукой Морзе… Раскладная кровать, под ней — выдвижные ящики. Всё это я рассмотрел в краткое мгновение, когда выезжающий с площадки грузовик черканул по окнам микроавтобуса светом фар.

И снова воцарилась тьма.

А Вася хорошо придумал. Затеряться в толпе, во время киносеанса, избегая полицейских патрулей и разъезжающих по городу бойцов клановой СБ. Уверен: телепаты, морфисты и ясновидящие сейчас трудятся на износ, чтобы накрыть всю ячейку. Мысли зрителей затруднят работу телепатам, ясновидящие запутаются в шквале чужих эманаций и пересечений. Чемир очень хорош, но у него было читерское преимущество — вещь, побывавшая в руках фанатика.

Тусклого фонарного освещения было недостаточно, чтобы хорошенько изучить внутренности буса, но мне этого и не требовалось. Расстегнув пальто, я достал из чехла нож и спрятался за спинкой водительского кресла. Чтобы избежать палива, выглядывая из окна наружу, просто сделал прозрачной всю переднюю часть. Стал ждать.

Через несколько минут из кинотеатра повалил народ.

Я не видел всех, поскольку главное крыльцо скрывалось за углом здания. Но кто-то раскрывал зонты и перебегал улицу, чтобы добраться до автобусной остановки. Кто-то выезжал с общей парковки на своём автомобиле. В темноте мелькали подсвеченные шашечки такси. В такую погоду бомбилы сдерут за проезд втридорога, но никто не хотел мокнуть.

Ага, вот и знакомый персонаж.

Максимальная боеготовность, Крикс!

Мне бы пришлось вступить в сражение с фанатиком, если бы тот вознамерился сдвинуть боковую дверцу и влезть в салон. Но Василий действовал предсказуемо — быстрым шагом пересёк служебную парковку, открыл дверь со стороны водителя и плюхнулся в кресло.

Снова хлопнула дверь.

Я начал действовать. Левой рукой провёл захват, намертво зажав шею Рептилии, а правой, проницаемой, загнал нож в спинку кресла и ткнул остриём в поясницу фанатика. Несильно, но с намёком.

— Дёрнешься, — прошептал я на ухо Василию, — и останешься без почки.

Вася собирался дёрнуться, это я чувствовал, но остриё танто слегка остудило его пыл. Наверное, стоило бы отогнать машину в какое-нибудь глухое и безлюдное место, но тогда у Васи появится козырь. Поскольку он дебил, как и все последователи Чёрного Ока, то попытается выехать на встречную полосу или сброситься с эстакады, лишь бы не выдавать ценные сведения. Меня такой расклад не устраивает.

Рептилоид что-то просипел.

Я ослабил хватку — ровно настолько, чтобы человек мог разговаривать.

— Если тебе нужны деньги, — произнёс Вася, — то кошелёк во внутреннем кармане куртки. Слева. Забирай и уходи.

— Нет. Мне нужно, чтобы ты связался со своим куратором из Средних Рептилий. И передал сообщение.

Вася умолк.

Я не мог видеть выражение его лица, но подозреваю, что мужик не ожидал такого поворота. Сглотнул, переварил услышанное.

— Кто ты?

— Вопросы здесь задаю я.

— А у тебя они есть? — сориентировался лидер ячейки.

— Будут позже. Сейчас твоя задача — перебраться назад и отстучать ключом сообщение.

Пауза.

— Ты уверен в себе? — уточнил Василий. — Хорошо понимаешь, с кем связался?

Вдавливаю клинок и без труда прорезаю куртку. Вместе с верхним слоем кожи Рептилии. Вася дёрнулся, но я вновь сдавил ему горло.

— Слушай меня внимательно, мудак. Ещё пара-тройка сантиметров и тебе понадобится врач. Зуб с ядом вы ставите рядовым исполнителям, но не себе. Поэтому деваться некуда. Я могу тебя на британский флаг порезать, будешь чувствовать абсолютно всё. Свяжу, отвезу в какой-нибудь сарайчик, и там нашей беседе никто не помешает.

Вновь ослабляю хватку.

Я не блефовал.

Чемир передал мне огромное количество образов, которые я систематизировал по дороге к кинотеатру. И да, я понял, чем отличаются руководители от пешек. Вторыми жертвуют.

— Что ты хочешь передать? — выдохнул Вася.

— Я продиктую.

— Ладно, — сдался мужик. — Но тебе придётся меня отпустить.

— Можете, тебе ещё отсосать? — хмыкнул я. — Просто не дёргайся.

С этими словами я делаю кресло проницаемым, и лидер ячейки валится назад. Резко выпрямившись, я втащил его за шкирку на край раскладной кровати, рывком усадил и приставил нож к шее. Всё это заняло доли секунды, и Вася толком не понял, что произошло.

— Включай аппарат, — приказал я. — Бери ключ.

Глава 19

— Возникли проблемы, — диктую я. — Нужна личная встреча.

Вася фыркнул:

— Никто не придёт.

Я нежно похлопал рептилоида по плечу:

— Отправляй.

Лезвие холодило шею ушлёпка, и тот нехотя отстучал ключом фразу.

— Что теперь?

— Ждём ответ.

Цепляю на голову Васи наушники. На столе уже раскрыта потрёпанная тетрадь, в которую записывались предыдущие послания. Сначала абракадабра в виде непонятных символов, затем — перевод на русский. Каждый адепт учения держал шифр в голове. Насколько я понял, морзянка соответствовала буквам неведомого мёртвого языка, а уже из этих букв складывались осмысленные фразы. Причём язык знать не обязательно, Вася пользовался транскрипцией.

Я навёл кое-какие справки о порядках фанатиков. Главным образом моё расследование опиралось на пытки людей, частично — на сны, в которые влезала Джан. И да, я понимал, что протокол, которым пользовались младшие звенья цепочки, предполагает удалённое общение. Вот только в экстренных случаях Рептилии встречались. В заброшенных местах, подземных гаражах, под мостами, на набережных. Скрывали свои лица балаклавами, называли друг друга исключительно по именам или подпольным кличкам. Имена, разумеется, были вымышленными.

Что могло заставить Среднюю Рептилию встретиться с Младшей?

Форс-мажор.

Ситуация, вышедшая из-под контроля.

Мой план сводился к тому, чтобы создать иллюзию этой ситуации, добраться до следующего звена управленцев и попытаться выйти на Старших. В конечном счёте я возьму за яйца кого-нибудь из Реликтов, и будет отдан приказ оставить меня в покое. Но есть, признаться, идея получше. Стратегия ещё до конца не оформилась, поэтому не буду забегать наперёд.

Так вот, чтобы получить не сжатый в абракадабру сухой рапорт, а полноценный отчёт о событиях, угрожающих организации, и проинструктировать подчинённого, Средняя Рептилия может пойти на встречу. Выбрав для этого безопасную локацию. Обменявшись кодовыми фразами, фанатики узнают друг друга. Если вышестоящий сектант почует угрозу, то на пушечный выстрел не приблизится к своему подчинённому.

Как они вообще узнают друг друга?

Ну, два придурка в балаклавах и ни единой живой души вокруг. Наверное, так. Других предположений у меня нет, поэтому будем плыть по течению.

В наушниках что-то начало происходить.

Вася схватил ручку и начал заполнять журнал идиотскими закорючками. Страницы были освещены фонариком, закреплённым на крышке аппарата изолентой. Такая вот «настольная лампа».

Пара строчек.

— Переводи, — я слегка надавил на лезвие. — Если попробуешь меня обмануть, я почувствую. Учти, я знаю, что происходит в таких случаях в ваших ячейках. Заподозрю неладное — просто перережу тебе глотку. Уяснил?

— Да понял я, — раздосадованно ответил Вася.

Он не мог знать наверняка, блефую я или нет. Но я видел по поведению фанатика, что он не такой уж и фанатик. Это Посвящённые готовы были положить жизнь на идейный алтарь. Упыри, дёргающие за ниточки, мыслили иначе.

Вася очень хотел жить. Я это понял по учащённому пульсу, интонациям в голосе и той лёгкости, с которой лидер ячейки шёл на сотрудничество.

На перевод текста рептилоид потратил меньше минуты.

Я заглянул в тетрадь:

Укажите причину для личного контакта и ваше местонахождение.

— Текст такой, — я уже всё набросал в уме. — Миссия раскрыта. Один из Посвящённых захвачен оперативниками клановой СБ. Ясновидящие Эфы получили важную информацию из западных губерний. Есть риск раскрытия одной из ячеек среднего звена. Могу исправить положение, нужно согласовать план.

— Полный бред, — фыркнул Вася.

— Ты его отправишь, — сказал я. — Учти, сейчас за тобой следит мой телепат. Мы поддерживаем связь, и если этот парень скажет, что ты отстукиваешь порожняк, я тебя убью.

— Опять угрожаешь?

— Предупреждаю.

Конечно, я блефовал.

У меня нет друзей-телепатов.

Василий записал текст сообщения, перевёл в свои закорючки и принялся отстукивать. На сей раз мы ждали долго. Минут двадцать, как минимум. Думаю, куратор моего пленника что-то согласовывал наверху. Или раздумывал над тем, не слить ли своего подчинённого властям Фазиса. Я бы так и сделал, откровенно говоря.

За это время между нами состоялся занимательный диалог.

— Ты работаешь на клан? — спросил рептилоид. — Оперативник?

— Можно и так сказать, — уклончиво ответил я.

— Не думаю, что вам хорошо платят, — как бы между прочим заметил хитрожопый фанатик. — Рублей пятьсот в месяц хоть выходит?

— Нормально выходит.

— Семьсот?

— Дружище, меня не купить.

— Я и не собираюсь. Переходи к нам, заработаешь больше. Двойной агент, все дела. Ничего опасного, просто сливай данные по важным для нас направлениям.

— А ты упёртый.

— Подумай. Будешь по полторы штуки в карман накладывать, а то и больше. Соберёшь ячейку — закроешь все финансовые дыры. Квартиру же в рассрочку строишь? Десять лет? Двадцать? А машина своя или служебная?

Усатый был уверен, что видит меня насквозь. Нищеброд, прислуживающий клану чуть ли не за идею. Стандартный портрет в любой реальности. Я решил, что этот псих заговаривает мне зубы, чтобы дотянуться до спрятанного в салоне оружия. Так-то я его просканировал и ничего опасного за пазухой не обнаружил.

Игнорирую придурка.

Василий сидит с наушником, сдвинутым на одно ухо, слушает эфир. Я ловлю каждый его вздох, каждое микродвижение мышц. Не хватало ещё пропустить какой-нибудь резкий удар или коварный приёмчик.

Как выяснилось, думать надо было о другом.

В окно со стороны водителя громко постучали.

— Эй! Есть кто?

Голос был приглушён дождём и металлическим корпусом автомобиля.

Боковое стекло прошил тонкий луч фонарика.

— Избавься от него, — шепнул я на ухо Василию.

— Постараюсь, — буркнул рептилоид. И тут же прокричал: — Чего орёшь, брат? Какие проблемы?

Я аж восхитился, насколько быстро у сектанта прорезался кавказский акцент.

С той стороны что-то ответили.

Несмолкаемый шум дождя заглушал все звуки.

— Опусти стекло, — приказал я. — Поговори с ним. И помни, никаких резких движений. Не оборачиваться, не тянуть руки куда не надо.

Убираю захват.

Вася снимает наушники и перебирается на водительское сиденье. Я тут же провожу танто через спинку сиденья и напоминаю рептилоиду о своём существовании.

Усатый опускает стекло.

— Ты где стоишь? — возмущается чёрная фигура в дождевике. Лица не разглядеть. — Это для работников парковка. Я тебя не знаю! Ты кто такой? Давай, до свидания!

— Я тебя тоже не знаю, — резонно заметил Вася.

Тонкий ход.

— Уматывай отсюда, мужик, — беззлобно ответила фигура. — Чужое место занимаешь.

— Доставка была, — на ходу придумал отмазку рептилоид. — Я тут с накладными разбирался. Погоди немного, сейчас уеду.

Никакой конкретики.

Доставка — и всё.

— Какая ещё доставка? — переспросил настырный работник кинотеатра. — Мы ничего не заказывали.

— Заказывали, — ответил Вася, и его голос стал жёстким. — Всё, не мешай работать, братан. Через пять минут уезжаю.

— Я уточню у директора, — заявил мужик в дождевике. — Если заказов не было, вызовем эвакуатор.

— Давай-давай, — отмахнулся Вася. — Уточняй, что надо. Я домой хочу, жрать охота.

С этими словами рептилоид поднял стекло.

— Неплохо, — оценил я. — А теперь отгони эту рухлядь в соседний двор.

Риск, по моим оценкам, незначительный. Вася худо-бедно выполняет приказы. Начнёт чудить — пырну ножом и перехвачу управление.

Чудить фанатик не стал. Выехав с парковки, обогнул территорию кинотеатра, свернул на тихую и почти не освещенную улочку, затем — в затопленный двор. Припарковался у мусорных баков,заглушил двигатель.

— Мы не пропустим передачу? — забеспокоился я.

— Важные передачи транслируются каждые четверть часа, — сообщил сектант. — Надо просто слушать.

Усыпляет бдительность, решил я.

И втащил усатого обратно в салон — прямо сквозь кресло.

— Как ты это делаешь? — не выдержал усатый, когда я усадил его за стол.

— Делаю — и точка. Слушай эфир, — нахлобучиваю ему на купол наушники. Кепка давно слетела, и я видел, что у мужичка пробивается лысина.

Честно говоря, рептилоид не производил впечатление элитного бойца. Скорее, диспетчер. Низший управленец, обеспечивающий связь между быками и принимающим решения ядром. Наверное, потому и не лез в драку.

Мы проторчали во дворе пятиэтажного дома ещё минут десять. А потом Василий встрепенулся, схватил ручку и начал записывать текст.

Телепортируюсь в Фазис. Строящийся объект, гостиница «Приморская». Будь на месте в 23.00. Опоздаешь — встреча не состоится. Проверь хвост. Ориентир — заброшенный пирс. Кодовая фраза: «Карлик-нос у Буратино гейша». Ответ: «Гномы построили баржу».

— Что? — я фыркнул. — Гномы построили баржу?

— Фразы должны быть максимально сложными и непредсказуемыми, — пожал плечами Вася.

Обдумываю расклад.

— Ладно. Спасибо, и всё такое. А сейчас — на выход.

— Что? — опешил рептилоид.

— Ты меня услышал. Пересаживаемся в мою тачку. Этот фургон нам больше не понадобится.

— Нельзя… — начал протестовать лидер ячейки, но молниеносно заткнулся, ощутив укол в спину. — Блин, мужик. Проблемный ты.

— Не спорю, — буркнул я. — Давай, пошевеливайся.

Отодвинув боковую дверь, я впустил в микроавтобус шум дождя. Вася нехотя встал из-за стола и, пригнувшись, чтобы не зацепиться макушкой за потолок, вдвинулся в проём.

В этот момент всё и случилось.

Рука фанатика резко выхватила что-то с потолка. Тут же последовал разворот и тычок острым предметом мне в корпус. Я на автомате отвёл руку с ножом и зарядил придурку в челюсть с локтя. Василий выпал в темноту, но быстро поднялся и побежал.

Сука.

Я метнулся за чёрным силуэтом, шлёпая по воде. Во все стороны разлетались брызги, а ливень барабанил по плечам. Бесконечные прямые струи, словно в тропическом душе.

Не знаю, на что рассчитывал Младший.

Я на секунду притормозил и метнул танто. Бегущий мужчина споткнулся, сделал ещё два шага и рухнул в лужу. Из его спины торчала рукоять ножа.

Метать я научился хорошо.

Слава мишеням и тренировочной комнате.

Приближаюсь к распростёртому на асфальте телу. Вася ещё жив, пробует ползти, его пальцы скребут по асфальту. Наклонившись, я вырываю танто из спины недоноска. Хватаю рептилоида за волосы, откидываю голову назад и одним движением перерезаю горло.

— Что ж ты, Василий, — укоризненно произношу я, подставляя клинок под дождевые струи. — Где твои инстинкты?

Отвечать уже некому.

А мне теперь всё подчищать…

Первым делом я возвращаюсь в микроавтобус и забираю тетрадь с записями. Сложив тетрадь вдвое, убираю во внутренний карман пальто. Бросаю взгляд на чехол под крышей — вот откуда рептилоид вытащил свой ножик. Иду к трупу, на ходу просчитывая варианты. Двор тёмный, меня никто не видел. Фонари не работают или разбиты. Поздний час, никто рядом не отирается. Я вижу свет окон многоквартирного дома. Люстры, холодильники на кухнях, голубые экраны телевизоров… Жильцы заняты своими делами, даже на балконах никто не курит. И это играет мне на руку, но рано или поздно тело найдут. Уверен, пальчиков сектанта нет ни в одной базе. Вот только расследование начнётся. А когда полиция свяжет микроавтобус и радиостанцию с трупом Василия, тут же полетит весточка на самый верх. И к процессу подключатся эсбэшники. А у них ясновидцы…

Дерьмо.

Снова топаю к бусу, сажусь в кресло водителя и подгоняю автомобиль к трупу. Втаскиваю потяжелевшего Василия в салон. Задвигаю боковую дверь и выезжаю со двора. Прохожих нет, слава яйцам.

Еду к морю, выбирая самые тихие и немноголюдные улочки. Вася заливает салон кровищей, и скоро она начнёт вытекать наружу. Машина не моя, но лишнее внимание привлекать не хочется. Спасибо небесам за дождь — смывает всё лишнее.

План у меня простой, как пять копеек. Избавлюсь от трупа, затем — от машины. Сделаю это в разных частях города. После этого возьму такси и поеду на рандеву со Средней Рептилией. А «Борея» как-нибудь потом заберу. Ещё бы на сеанс связи с Гамовым успеть… Иными словами, надо вовремя лечь спать, предупредив Джан о своём местонахождении. Может, снять квартиру на сутки? Или вырубиться прямо в машине? Ладно, буду ориентироваться по ситуации.

Знаете, существуют разные способы избавления от трупов. Их можно сжигать, закапывать, скармливать свиньям или оставлять в лесу. К сожалению, всё это мне не подходит. Напрашивается сброс мертвяка в морскую волну, но без утяжеления не обойтись — это раз. А два… вы видели, какие камни шторм двигает по берегу зимой? Тело рано или поздно будет прибито к берегу, а это меня не устраивает. Остаётся озеро.

Сворачиваю на проспект Шаруфа Хамунашвили.

Я знаю лишь один парк, который и в обычные дни нельзя назвать переполненным, что уж говорить про адские дождливые вечера. Не помню, как эта зона называется. То ли Самшитовый Лес, то ли Бамбуковая Роща…

Да пофигу.

Вот и знакомые дома.

Проезжаю через широкие ворота, пересекаю парковку и еду к озеру. Да, так можно. Ещё в прошлый раз заметил, что городские власти сэкономили на охранниках и смотрителях. Тогда я порубил кусаригамой толпу отморозков и благополучно свалил из парка, никто меня не остановил. Сейчас — та же хрень. Я выезжаю на пешеходный тротуар, огибаю футуристический дельфинарий и, не включая фары, продолжаю свой путь. Вскоре из темноты проступают островки, связанные между собой арочными мостами.

Твоё последнее пристанище, Вася.

Глава 20

Хлопнув дверью, я устало положил руки на баранку.

Самый длинный день в моей новой жизни.

Даже с учётом накачивания мышц и моих способностей одарённого я чуть не надорвался, пока волок рептилоида через первые два острова. Замёрз, местами промочил ноги. И впервые за долгое время у меня возникла мысль прогулять школу. Честно говоря, я не знаю, чем закончится этот марафон, но моя гимназическая форма выглядит не лучшим образом, да и надо же как-то поспать. А ещё — поесть, погреться в тёплой квартире и принять душ. Вот только хрен его знает, чем это всё закончится.

Как вы помните, на озере есть цепочка из трёх островков, связанных между собой мостами. Проливы между этими клочками суши выглядели достаточно глубокими, поэтому я затащил мертвяка на дальний мост. Вернувшись в машину, перерыл весь салон в поисках нужных предметов. Было мерзковато, но мне не привыкать. Ботинки хлюпали по тёмной жиже, приторный запах крови упорно не хотел выветриваться. В итоге я откопал в задней части микроавтобуса металлический тросик и пластмассовый чемоданчик с инструментами. Довольно увесистый чемоданчик, что меня порадовало.

Прикрутив чемодан к трупу, я попытался перекинуть Васю через перила моста. Сделать это с первого раза у меня не получилось, но я собрал волю в кулак… а потом засмеялся.

Какой же я кретин!

С моим новым Даром всё это решается гораздо проще.

Отступив от Василия на пару шагов, я сделал проницаемым двухметровый участок настила. Труп мгновенно провалился вниз и пошёл ко дну. Перегнувшись через перила, я удостоверился в том, что незадачливый фанатик булькает и погружается на дно. Вечная память, как говорят в таких случаях.

Дождь, я уверен, смоет с настила кровавые пятна.

И вот я сижу за рулём, перевожу дух.

На улице очень холодно. Ливень, по-моему, усиливается. В парке — ни единой живой души. Прекрасно. Идеальный фон для моих чёрных дел.

Завожу микроавтобус, разворачиваюсь на раскисшей земле. Дважды пробуксовываю, но в итоге выезжаю на нормальную тротуарную плитку. Водить без освещения в таких условиях — тот ещё гемор. Фонари в парке почему-то не включены. С другой стороны, плюсик вам в карму, дорогие коммунальщики.

Делаю дождь проницаемым, и перед моим взором вырисовываются смутные очертания дороги.

Кое-как огибаю озеро.

На парковке ситуация лучше, отдельные фонари горят. Как и возле закрытого на зиму дельфинария. За воротами начинается приличная улица с двумя рядами фонарных столбов. Да и фары уже можно включать.

Притормозив у мокнущей под дождём террасы кафе, я активировал мыслекарту. Через несколько минут обнаруживаю гостиницу «Приморскую». Да это же совсем близко! Проехать пару кварталов, свернуть направо, затем на улицу Согласия… а там уже и пешочком можно дотопать. Вот он, заброшенный пирс.

Убрав палец от циферблата, трогаюсь с места.

Новый рептилоид, как я подозреваю, будет непростой целью. Мужик написал, что телепортируется, а прыгуны способны перемещаться на большие расстояния. Вот только есть у прыгунов одна проблема, которую они так и не сумели решить. Скорость активации Дара. Прыгун не может телепортироваться за доли секунды в неведомые дали, если ему угрожает опасность. Такому типу нужно сосредоточиться, представить пункт Б, скорректировать траекторию прыжка. Сделать так, чтобы не провалиться под землю или не вывалиться из небес на высоте третьего этажа. «Нулёвки» перемещаются спонтанно и не умеют это контролировать. Продвинутые исчезают быстро, но не мгновенно. С высшими я не сталкивался, но подозреваю, что мой визави не относится к их числу.

В общем, надо гасить его, пока он ничего не понял.

А затем допрашивать.

И ни в коем случае, ни при каких раскладах, не позволять сосредоточиться. Сбивать концентрацию ударами, окриками, болевыми приёмами. Чем угодно. Лишь бы не проложил маршрут, не вызвал из глубин памяти пункт Б.

Размышляя в таком ключе, я подъехал к недостроенной гостинице.

На часах — без пяти одиннадцать.

Территория будущего отеля огорожена металлическим забором. Перемигиваются огоньками башенные краны, что-то громыхает и гудит. Работа не прекращается даже ночью.

Миновав стройплощадку, я попадаю на набережную. Это прогулочная бетонная дорожка с фонарями и пальмами. Фонари горят, но везде лужи, дует ледяной ветер. Хорошо, что я в балаклаве, она неплохо согревает в такую погоду.

Куда ни посмотри — пусто.

На добрый километр в обе стороны нет ни одного психопата, который бы выдвинулся на прогулку. Верхушки пальм связаны верёвками, рестораны и аттракционы мертвы.

Приближаюсь к каменному парапету.

Мощное ограждение, способное выдержать удары больших волн.

Склон набережной укреплён обломками скальной породы, ниже должен находиться галечный пляж… но сейчас там вода. В тусклом свете фонарей я вижу, как огромные чёрные валы обрушиваются на берег и нехотя отползают. Вслед за волнами убегают ручейки воды, слышится шорох гальки.

Поворачиваю голову влево.

Непонятное сооружение, смахивающее на корабль пришельцев. Влажно поблёскивающие плиты тротуара. Несколько бетонных лавочек. И протянутый в ревущую тьму пирс, вокруг опорных столбов которого бушует стихия.

Обогнув здание, я спустился по широким ступеням и двинулся прямо в море. Ну, так это выглядело. Косые росчерки дождя, шквалистые порывы, долетающие снизу брызги.

Чайку бы…

С малиновым вареньем.

Пирс оказался старым, но добротным. Основательным. Такой снесёт разве что цунами от рухнувшего метеорита. Сталь, бетон и ограждение в виде столбиков с протянутыми через них канатами.

Я остановился на квадратной площадке и стал любоваться морем.

Наверное, так чувствуют себя посетители в музее Айвазовского.

Человек, с которым я должен был встретиться, появился из ниоткуда. Просто сгустился посреди пирса, обрёл плотность и, увидев меня, направился к квадратной платформе.

Бросаю взгляд на часы.

Одна минута двенадцатого.

Для Фазиса — удивительная пунктуальность.

— Карлик-нос у Буратино гейша! — прокричал я, стараясь перекрыть голосом вой бури.

Мелькнула интересная мысль по поводу Буратино, написанного советским автором, но я загнал всё это подальше. Сейчас подобная муть не имела решительно никакого значения.

Рептилоид не носил балаклаву.

Просто замотался в шарф по самые глаза.

— Гномы построили баржу, — услышал я в ответ.

Адепт тайного учения предпочитал носить чёрное пальто, вязаную шапку и длинный шарф. Тоже чёрный. У пояса болтались ножны с одноручным мечом.

— Слушаю внимательно, — голос показался мне глухим и слегка хрипловатым.

Делаю шаг вперёд и молниеносным движением выбрасываю руку с танто. Всё это время я держал нож за спиной. Остриё упирается в подбородок Рептилии, а моя левая ладонь ложится на рукоять меча, который по-прежнему находился в ножнах.

— Только попробуй дёрнуться.

— Очумел?

— Руку. Убрал. Нахрен. — Раздельно произнёс я. — Сейчас ты будешь отвечать на мои вопросы. Быстро, не задумываясь. Попытаешься прыгнуть — завалю. Понятно?

Кивнуть он не мог.

Нащупав пряжку-фаст на поясе ушлёпка, я отстегнул ножны. Меч упал на бетон, и я тут же отшвырнул его ногой к краю платформы.

— Стой смирно.

— Ты не Вася, — догадался Средний.

— Я ужас, летящий на крыльях ночи. Стоять!

Увидев по глазам, что прыгун решил сконцентрироваться на перемещении, я резко ударил его в солнечное сплетение. У мужика перехватило дух, а я вновь приставил лезвие к его горлу.

— Даже не думай. Как тебя зовут?

— Иван.

— Предсказуемо. Как выйти на связь со Старшими?

Молчание.

— Сейчас я начну тебе что-нибудь отрезать, Иван. Лучше меня не злить, заруби себе это на носу. Кстати, он первый на очереди.

Прозвучало двусмысленно.

— Кто сказал, что ты начнёшь? — решил удивить меня Иван.

И тут же телепортировался.

Я, признаться, не ожидал такой резкости. Мой нож провалился в пустоту, а тело по инерции сделало шаг вперёд. Волна злости не успела подняться — у меня возникли новые проблемы.

Прыгун вовсе не планировал удирать с поля боя. Он переместился на несколько метров влево, поднял отстёгнутые ножны и вытащил меч. Выглядело эффектно.

— Сергей Иванов, — в голосе Средней Рептилии прозвучала насмешка. — Легендарный убийца Фазиса. Так называемый Кромсатель. Я сразу догадался, кто ты. Слишком много шума. Пора это заканчивать.

В голове пронеслись варианты.

Убивать этого чувака нельзя. Сильно калечить — тоже. Но надо учитывать, что он перемещается молниеносно, и привычные методы допроса не сработают.

В голове созрел новый план.

— Иди сюда, — сказал я. — Меньше слов.

Иван был хорош.

Стремительные атаки, точные выпады, гибкость и мощь. Сразу видно крутую фехтовальную школу. И в обычном бою он мог бы со мной потягаться на равных, хотя в итоге я бы его разделал. Но у меня всегда припасены тузы в рукаве. Например, проницаемость.

Я позволил сопернику провести пару стремительных атак, уклоняясь от них на пределе возможного и оценивая манеру боя рептилоида. Затем подставился под удар, сделав половину своего туловища нематериальной. Сектант раскрылся, и в этот момент я выбросил левую руку. Вогнал ребро ладони в шею и подхватил обмякшее тело.

Сонная артерия — коварное место.

Если сила удара рассчитана правильно, человек теряет сознание.

Ненадолго, к сожалению.

А вот для отключения рептилоида «надолго» мне придётся затратить определённые усилия. Для начала — уложить пациента на бетон в правильном положении. После этого расстегнуть ему пальто, размотать шарф и отыскать малоизвестную точку, о которой почти никто никогда не слышал. Действуя с помощью акупунктуры, я мог бы уложить этого хмыря на всю ночь, вот только у меня не было игл под рукой. Не разжился, каюсь. Приходится экспериментировать, что я не люблю.

Это вам не Врата Духа на запястье и прочие детские шалости. Тот, кто мне показал эту точку несколько столетий назад, именовал её Вселенским Спокойствием. На китайском, разумеется, это звучало красиво.

Втыкаю в шею рептилоида мизинец, делаю его проницаемым и вкачиваю немного ки. Это по наитию, я никогда так раньше не работал. Умереть Иван не умрёт, но может впасть в глубокую кому, если я переборщу…

Не переборщил.

Дыхание прыгуна стало ровным, пульс замедлился, на лице появилось выражение умиротворённости.

Это Вселенское Спокойствие, детка.

Меч сектанта отправляется в бушующие воды. Танто — в ножны. Упырь оказывается неожиданно лёгким и сухощавым, но я всё равно изрядно напрягся, пока дотащил его до микроавтобуса. Всё дело в том, что одежда моего спящего врага промокла и потяжелела. Да и я устал за сегодняшний вечер. Отсутствие сна, медитации, урчание в животе…

Как мне это осточертело!

Забросив прыгуна на разложенную кровать в фургоне, задвигаю боковую дверь, обхожу машину и влезаю в водительское кресло.

На часах — половина двенадцатого.

Меня опять клонит в сон, но я встряхиваюсь. Опускаю боковое стекло, чтобы в кабине было холоднее. Печку включать нельзя. Есть риск заснуть и не проснуться, столкнувшись с какой-нибудь фурой на полном ходу.

Вырулив с парковки на трассу, устремляюсь к себе домой.

Удивительно, но по дороге на меня никто не нападает. Нет проекций, прыгунов и отмороженных бандитов. Я без приключений загоняю бус на парковку и ставлю его как можно ближе к лифтовым кабинам. Минут пятнадцать у меня уходит, чтобы затащить спящего Ивана в лифт, добраться до своего этажа, а потом доковылять до квартиры, держась рукой за стену. Рептилоид висит на моём плече, нежно обняв за шею. Случайному соседу показалось бы, что два друга возвращаются с попойки, причём один из них явно перебрал лишнего.

В моей голове звучит голос Бродяги:

Сергей, ты уверен, что этого человека надо впускать?

Уверен. Открывай.

Дверь отворилась без видимого участия моих соседей.

Я затащил фанатика внутрь, опустил на плиты и нащупал выключатель. Вспыхнул свет. И почти тут же на втором уровне нашего дуплекса раздались шаги, после чего я увидел ноги Джан. Морфистка сбежала по лестнице и подозрительно уставилась на «гостя».

— Это кто?

— Иван, — скидываю обувь и мокрую одежду. — Некоторое время он поживёт с нами.

Рептилоид выглядел то ли удолбанным в хлам нариком, то ли злоупотребившим медитацией одарённым. Он не храпел, не двигался, ровно дышал.

— Некоторое время? — морфистка искренне не понимала, что происходит.

— Часов шесть, — говорю я. — И сразу отправим его на корм рыбам.

— Издеваешься, — девушка начала закипать.

— И не думал. — Подхожу к соседке, беру её за руку и ловлю взгляд. — Он из Чёрного Ока. И его нужно допросить. Если мы вытянем нужную информацию, то выйдем на тех, кто отдал приказ о моей ликвидации.

— Почему здесь? — всё ещё недоумевала Джан.

— Потому что это прыгун, — терпеливо объяснил я. — Если проснётся — сразу телепортирует себя куда подальше. И вся моя работа — коту под хвост.

— А если он нападёт на нас?

— Не нападёт, — отрезал я. — Даю гарантию.

— Ну… ладно. И кто его будет допрашивать?

Мы приближаемся к самой интересной части.

Обезоруживающе улыбаюсь:

— Ты.

Глава 21

Будильник выдрал меня из сладких денежных снов.

Люблю, знаете ли, бабло. А кто его не любит? Некоторые утверждают, что работают за идею или по доброте душевной, но не верьте этим лицемерам. Врут, причём безбожно. Просто по какой-то причине не умеют хорошо зарабатывать. Я не скажу, что у меня лучшая профессия на свете… скорее наоборот. Просто так сложилось, начал развиваться по одному вектору. Со временем научился видеть в своих заказах своеобразную эстетику. Труднодоступность цели, усиленная охрана, мастерское владение клиента мечом… Всё это позволяло выкладываться по максимуму, повышая свой уровень. И служило неким поводом для гордости, если всё было исполнено в срок и без нареканий со стороны заказчика.

К чему это я?

Во сне Гамов восхитился моей работой и озвучил сумму, которая будет начислена. Начальнику СБ показалось, что цифра «недостаточно круглая», и он решил выплатить мне триста тысяч. Отметил, что у некоторых покойников весьма своеобразные ранения, но спрашивать, каким оружием они сделаны, не стал. Только бросил напоследок многозначительную фразу:

— Ты достиг значительных высот, Кромсатель. Не забывай о том, что некоторые вещи… кхм… не проходят бесследно. От некоторых вещей… не защитит даже клан.

— Я запомню, Ваше Сиятельство.

Обговорив передачу денег, мы расстались.

Город с трамваем плавно перетёк в круизный лайнер, на котором я однажды путешествовал, наслаждаясь заслуженной пенсией. Я сидел в джакузи на верхней палубе и смотрел на вздымающиеся вокруг скалы одного из красивейших норвежских фьордов. Я видел сбегающий вниз водопад, крохотные туристические лодочки, свинцово-серое небо и очерчивающиеся вдалеке крыши рыбацкой деревушки. Там, кстати, делали восхитительный козий сыр.

Не думал, что мне настолько нравится Норвегия.

В эту секунду ткань сна исказилась, пропуская непрошеного гостя.

— Привет, дорогая, — я покосился на Джан в купальнике. Девушка явно увеличила себе грудь в этом сновидении и в целом выглядела… более взрослой. — Мы же договаривались.

— Не лезть в твоё личное пространство, — морфистка закатила глаза и погрузилась в бурлящую воду. — А тут прикольно.

— Сам знаю.

— Я влезла в сон к твоему Ивану. Он, кстати, не Иван.

— А кто?

— Матиас. Но это к делу не относится. Готов?

Я кивнул.

И на меня обрушился поток образов, собранных морфисткой в чужих сновидениях. Джан — умничка. Всё упорядочила, сгруппировала, пояснила некоторые моменты своими словами. Отметила, что рептилоид неплохо выставляет блоки, но это работает против телепатов, а во сне… всё гораздо сложнее.

Я слушал, смотрел и запоминал.

Средние Рептилии, как я уже отмечал, собирали ячейки в зависимости от направления работы. Иван, как и Василий, относились к силовому блоку. То есть, отвечали за теракты, показательные казни, запугивание и устранение. По сути, выполняли всю грязную работу. Иван, он же Матиас, поддерживал контакт с непосредственным начальником из Высших, а также с двумя коллегами своего иерархического уровня. Первый — из контактной ячейки, второй — из финансовой.

Общение с Высшими происходит по уже знакомой схеме — посредством радиопередач. С той лишь разницей, что Иван не ездит по городам и весям на микроавтобусе, а использует оборудование, стоящее на чердаке арендованного дома. Раз в год дома меняются.

Я вспомнил резиденцию Чёрного Ока в Никополе. Не похоже, чтобы там кто-то скрывал свои лица или заморачивался вопросами безопасности. На это Джан ответила, что в Никополе, вероятнее всего, собрались представители одной иерархической ступеньки либо одноразовые наёмники.

— Это как? — заинтересовался я. — Почему одноразовые?

— Им очень хорошо заплатили, — улыбнулась девушка, — но после выполнения определённой миссии убьют.

Выяснилось, что для сеансов дальней связи имеются ограничения. Так, в России повсеместно раскиданы ретрансляторы, и радиолюбителям выделено девять коротковолновых диапазонов. Если у вас нет мощной антенны, даже не думайте пообщаться с кем-то на другом конце земного шарика. У микроавтобуса Васи антенна была, но очень скромная, неприметная. Поэтому Матиас сидел в Атлере и оттуда телепортировался на пирс. Собственно, Матиас курировал сразу две операции — уничтожение топовых бойцов Эфы перед Турниром и ликвидацию Кромсателя. В городе находились и другие Средние, они отвечали за финансирование и привлечение сторонних специалистов. В том числе, убийц вроде меня.

У каждой Рептилии имелся позывной. Как правило, это цифробуквенный код на латинском языке, вот только фанатики пользовались собственным алфавитом. Джан начала копать глубже, внедряя в сон рептилоида образы-крючочки, и вскоре достигла успеха. Мы получили не только название мёртвого языка, взятого за основу для шифра, но и саму систему шифрования. Плюс позывные двух Средних и одного Старшего.

Интрига дня — что за язык.

Готский.

Я сразу припомнил эти закорючки — они мне попадались и в прошлой жизни. К слову, не совсем закорючки. Буквы не были похожи на арабскую вязь, армянскую или грузинскую письменность. Первое, что приходило на ум, — скрещенные клинки. Или рукояти мечей. В общем, готы есть готы.

— И как мне вызвать Старшего? — поинтересовался я.

— У него есть позывной, — Джан с интересом наблюдала за приближением порта.

— И он придёт?

— Я тоже задала этот вопрос.

— И? — поторопил я.

— Не придёт. Старшие слишком загружены и слишком ценны для Реликтов, чтобы ими рисковать без нужды. Форс-мажорные обстоятельства не катят. Верхушка скорее откажется от нескольких звеньев Ока, чем раскроет себя. И Старшая Рептилия не будет сидеть в Фазисе.

— А где она будет сидеть?

Девушка пожала плечами:

— В соседней губернии. Или на противоположном краю России. Да где угодно.

Я выругался.

— Не спеши с выводами, — на лице Джан появилось самодовольное выражение. — Кое-что мне удалось выяснить. Чёрное Око до смерти боится одной технологии, которой владеют кланы и инквизиторы.

— Что за технология?

— Радиопеленг.

Я кое-что слышал об этом. В СССР, в «семидесятых», была очень популярна забава под названием «охота на лис». Мужики в спортивных костюмах бегали по лесам с круглыми штуковинами в руках и определяли источники сигналов. У меня даже один знакомый этим занимался. Так вот, клановые разведслужбы давно обзавелись мощными пеленгаторами, усиленными каббалистическими вставками. Там применяется какой-то хитрый эффект, позволяющий вычислить не только общее направление сигнала, но и определить локацию отправителя с точностью до двухсот метров.

— Почему они этим не пользуются? — офигел я. — Давно бы размазали фанатиков тонким слоем.

— Позывные, — напомнила девушка, — которые привязаны к готскому языку.

Ну, да.

Я это не учёл.

— Ладно, и как нам это использовать? — начал я рассуждать вслух. — У нас нет пеленгатора. И волосатой руки в разведке тоже нет. Сомневаюсь, что Гамов пустит нас к своим ребятам или окажет помощь.

— Нам не нужна помощь Гамова, — возразила Джан. — Я могу внедрить через сон одному из техников-пеленгаторов идею. Проверить подозрительный позывной, который ему привиделся ночью. Он это сделает, а мы добудем результат из его головы.

— Опасно, — я поцокал языком. — Во-первых, его могут прикрывать телепаты и другие морфисты. Во-вторых, он доложит руководству о своих исследованиях. Или выйдет на Старшего сам, а это не в моих интересах.

— Успокойся, — отмахнулась девушка. — Я сделаю так, что он обо всём забудет.

Заманчиво.

— И как нам поймать нужный радиосигнал?

— Догадайся.

— Аппаратура в бусе! — я щёлкнул пальцами.

— Гениально, — похвалила Джан. Но я понимал, что этот сценарий уже просчитан. — Перетащим её сюда. И попросим Бродягу вырастить приличную антенну.

— Строители заметят.

— Будем работать ночью — не заметят. К утру всё разберём. Я выяснила, что сеансы связи между Старшими и Средними происходят с часу до трёх ночи. В это время город спит, всем пофиг на твою антенну.

— И что, они каждую ночь переговариваются? — очумел я.

— Неа. Раз в месяц, десятого числа, Средние отправляют отчёт по отдельному каналу. Двадцать пятого числа выходит на связь Старший и скидывает новые задания. Ну, и уточняет непонятные моменты по отчёту.

— Двадцать пятого, — задумчиво повторил я. — Но это же совсем скоро!

— А то, — в глазах Джан появились лукавые искорки. — Кто молодец?

— Ты молодец, — искренне признал я. — Комсомолка, спортсменка, красавица.

— Кто-кто? — Джан зацепилась за неизвестное слово.

— Не бери в голову, — хмыкнул я. — Цитата из моего прошлого. Так, буди меня. Надо притащить радиостанцию в дом. А потом избавиться от фургона.

— Ты ничего не забыл?

Напрягаю память.

— Матиас. Он тебе больше не нужен?

— Нет, — морфистка покачала головой.

И вот оно — яростное верещание будильника. Что интересно, будильник держит в руках моя соседка, одетая в «гепардовский» спортивный костюм. Очень похоже на то, в чём выступала сборная СССР по баскетболу.

— Он скоро проснётся, — девушка выключила ненавистный механизм. — Быстрая фаза подходит к концу.

— Понял.

Выбравшись из постели, я начал одеваться. Джан пробормотала что-то невнятное и пулей выскочила из моей спальни. Пожав плечами, я направился в тренировочную комнату, порылся в одном из ящиков и достал гарроту. Проверенная временем удавка с ручками, отдалённо смахивает на нунчаки. В этот раз хочу обойтись без крови — надоела уборка.

Поспал я совсем чуть-чуть. Около трёх с половиной часов, если верить настенным циферблатам. Соответственно, не чувствовал себя отдохнувшим от слова совсем. Успел принять душ, наскоро поужинать бутербродами с чаем и сразу отправился в кровать, чтобы не потерять ни минутки драгоценного отдыха.

Джан стояла в коридоре, вооружившись топориком для рубки мяса.

— Ты чего? — удивился я.

— Вдруг он проснётся, — девушка сделала большие глаза. — Надо защищаться.

— Не справишься ты с ним, — отмахнулся я. — Иди спать.

— А ты?

— Разберусь.

Морфистка хотела возразить, но, наткнувшись на мой взгляд, передумала. Когда её шаги стихли на втором уровне дуплекса, я подошёл к спящему рептилоиду, наклонился и проделал уже знакомый приём с точкой Вселенского Спокойствия. Затем перевернул Матиаса, набросил ему на шею гарроту и стал душить. Минут через пять всё было кончено — рептилоид перестал подавать признаки жизни. Вернувшись в тренировочную комнату, я положил инструмент на место.

— Бродяга?

— Доброй ночи, Сергей.

— Мне нужно сбросить труп в море. Подальше от берега.

— Насколько подальше?

Я вновь оказался в прихожей и встал над телом, задумчиво почёсывая подбородок.

— Километров двадцать. Или тридцать. Чтобы прибоем не выбросило на пляж.

— Можно и пятьдесят, — заметил домоморф. — Разницу по времени ты не заметишь.

— Согласен. Давай прошвырнёмся туда, сделаем в полу люк и скинем этого придурка.

— Исполняю.

Поскольку окна в прихожей отсутствовали, я не увидел обычной чертовщины, творящейся в иных измерениях. В какой-то момент Бродяга просто взял и вырезал круглое отверстие в полу. Иван, он же Матиас, провалился в бездну. Круг затянулся, и мы двинули к родному ЖК.

— Я услышал ваш разговор с Джан, — подал голос Бродяга, когда мы вновь стали дуплексом, — и хочу сказать, что нет нужды тащить радиостанцию на себе. Только прикажи, и мы спустимся в подвал. Если надо — станем подвалом.

Как тебе такое, Илон Маск?

Стать подвалом!

— Вот что, — я принял решение. — Спускайся вниз и сделай для меня гараж. Я хочу загнать в тебя весь микроавтобус. Вытащу из него всё ценное… ну, и сбросим тачку в море. Мне понравилось, как ты это делаешь.

— Благодарю, — без тени самодовольства ответил артефакт. — Всё.

— Что — всё? — опешил я.

— Гараж рядом с тренировочной комнатой. Загляни под лестницу.

Под лестницей действительно нарисовалась «лишняя» дверь. Открыв её, я попал в просторный гараж с голыми стенами. Размер — аккурат для микроавтобуса. Надо взять это на заметку. Вот зачем, скажите на милость, держать свои тачки хрен знает где, если можно загонять их прямо в квартиру? Я просто не догадался сделать так раньше, а ведь идея лежит на поверхности.

Ворота открывались поднятием вверх.

Бродяга не обманул. Проём вписался рядышком с лифтовыми шахтами. Напротив припаркованного микроавтобуса. Я босиком добежал до водительской двери, достал ключ из кармана штанов, открыл дверцу и прыгнул внутрь. Бетонный пол чуть не отморозил мне пятки.

Развернувшись задом, я аккуратно завёл бус в проём гаража, заглушил движок и выбрался наружу, чтобы закрыть ворота. Минут двадцать потратил на то, чтобы перетащить трансивер и другое непонятное оборудование к себе в комнату. Пришлось выращивать дополнительные полки у письменного стола, чтобы всё уместилось и не загромождало пространство. Гадство, я же не представляю, как всё это включается… Что уж говорить о серьёзной работе. Радиолюбитель из меня — как из сантехника балерина.

Ладно, прорвёмся.

Есть же библиотека.

Мы с Бродягой повторили операцию по выходу в открытое море. Я проследил за тем, как пол гаража исчезает, и бус проваливается в пучину. Всплеск, бульканье. Восстановление целостности. Обнаглев вконец, я назвал домоморфу адрес, где был оставлен «Борей», и мы перенеслись в этот двор за считанные секунды. Не знаю, что подумали бы жильцы многоквартирного дома, увидев мгновенно материализовавшийся двухэтажный особняк, да мне и пофиг. В полпятого утра ни одно окно не горело.

Выбравшись из гаража в дождь, я спокойно снял печать, открыл тачку и завёл её к себе. На душе стало спокойнее. Повторил ту же операцию с драндулетом, для чего бродяге пришлось раздвинуть стены в гараже, урезав пространство холла.

После возвращения в комплекс, я понял, что ложиться спать бессмысленно. Всё равно скоро вставать. Поэтому принял душ, потратил пятнадцать минут на ежедневную восстановительную медитацию, заварил себе кофе и пошёл читать тетрадку Василия. И то, что я в ней прочитал, мне не понравилось.

Глава 22

Группа Васи отвечала за ликвидацию одарённого по имени Роман Рокс. Это псевдоним, настоящее имя бойца тщательно скрывалось. Зато маршрут его перемещения вычислили — вместе с количеством и уровнем подготовки охранников.

Следующей целью была Маро.

Похоже, Гамов заблуждался по поводу осведомлённости адептов Чёрного Ока. Сектанты знали, где находится дом бессмертной, кто его охраняет, с какой периодичностью девушка тренируется, по каким маршрутам ездит. Много чего знали. И готовили скоординированную атаку на имение семейства Кобалия. План уже был разработан, время определено, инструкции прописаны. Я дважды перечитал все сообщения по теме и пришёл к выводу, что штурм начнётся послезавтра.

Маро посчастливилось жить в хорошем районе. Чистый горный воздух, разбросанные вокруг усадьбы богатых клановых Родов, летние резиденции местных финансистов. Эдакая Рублёвка, только на окраинах Фазиса. Там же располагались закрытые додзё и частные тренировочные полигоны, где родовые гвардии оттачивали искусство управления мехами. Вся эта история тщательно охранялась. Не только гвардейцами богатых аристо, но и представителями клановой службы безопасности. Чуть ли не Змеиные Кварталы в миниатюре.

Что интересно, убийцы Ока не переживали за успех своей миссии. У них было всё продумано, прописано и утверждено. Вася знал лишь десятую часть всего плана — его группировке было поручено отключить подачу энергии на местной подстанции и обесточить Красную Поляну. Да-да, не смейтесь. Красная Поляна. Такое вот забавное совпадение.

А ещё получалось, что Вася должен был получить дополнительные инструкции незадолго до штурма. То есть — сегодня.

Откинувшись в кресле, я внезапно обнаружил, что на часах семь утра.

— Фигасе! — раздался голос Феди у меня за спиной. — Это ТС-420? Откуда он у тебя?

Паренёк вихрем влетел в мою спальню и потянул руки к трансиверу. Как всегда без стука, но мы с Джан привыкли. Слишком неугомонная натура у толстяка, не может он подчиняться правилам.

— Осторожно, — предупредил я. — Это дорогая вещь.

— Сам знаю, — отмахнулся Федя. — У моего бати стояла «тэска», но попроще… И наушники есть? Ого!

Пухлые ручонки уже чем-то щёлкали, что-то подкручивали, настраивали.

— Ты чего так рано? — не выдержал я.

— Джан разбудила… Гремит, дверями хлопает… А блок питания у тебя мощный. А это что? Блин, ну без антенны никак… Ты что, без антенны работаешь?

— Федя, — попытался я ввернуть хоть одно словечко. — Это не моя станция.

— А чья?

— Неважно. Я в этом не разбираюсь.

— Так зачем притащил?

— Чтобы поймать сигнал… который предназначается не мне.

Мальчишка перестал щёлкать всем подряд и крепко задумался.

— Хочешь сказать, это трофей? Ты кого-то ограбил.

— Придержи коней, — осадил я оружейника. — Не ограбил, а присвоил. По праву победителя, так сказать. Этому человеку трансивер уже не понадобится.

— И что ты собираешься ловить? — нахмурился Федя. — Ты хоть знаешь, какие частоты разрешены для использования? Влезешь не туда — тебя и возьмут за жопу.

— И откуда ты всё знаешь, братан?

— Я ж говорю, батя увлекался. И мне кое-что показывал. Он даже в гильдию радиолюбителей вступил. Обменивался сообщениями с иностранцами, представляешь? Даже с какими-то мужиками из Арктики.

— Прямо из Арктики?

— Ну, да. Они там зимуют на станции, исследуют всякое-разное. Он ещё карточками по почте обменивался. Типа подтверждение сеанса связи, понимаешь?

— Не понимаю, — честно признался я.

— Ай… лошара. Это же так интересно!

— Допустим, — осторожно согласился я. — А скажи-ка мне, камрад, одну вещь. Ты можешь запустить и настроить эту хреновину? Выйти на правильную частоту, поймать нужный позывной и записать сообщение… хм… конкретного пользователя?

— В теории могу, — пожимает плечами толстяк. — А зачем тебе?

— Надо, — отрезал я. — Вопрос жизни и смерти.

— Ого, даже так! — глаза паренька загорелись фанатским огнём. Теперь, когда он уверен в собственной значимости, я понял, что клиент на крючке. — А позывной есть?

— Угу.

— А что с частотой?

— Без понятия. Держи, — я протянул соседу тетрадь. — Здесь этот тип всё записывал.

Мальчишка жадно вырвал у меня источник знаний и принялся листать, время от времени цокая языком.

— А что это за бредятина? — пухлый палец уткнулся в кусок зашифрованного текста.

— Готский. Мёртвый язык.

— Шифр есть?

— У Джан.

— Пошли к ней, — толстяк решительно повернулся к двери.

— Не спеши, — осадил я энтузиаста. — Нам ведь потребуется антенна, я прав?

— Конечно.

— И эту антенну вырастит Бродяга. По твоему запросу.

Федя задумался.

— Получается так.

— Но мы не можем поставить её на крыше сейчас. Смекаешь?

— Это ещё почему?

— Строители заметят, дурилка.

— Так они раньше десяти не появятся.

И тут было сложно не согласиться с Федей. В комплексе велись исключительно отделочные работы, никто никуда не спешил. Всё указывало на успешную сдачу объекта в срок.

— Добро, — сдался я. — Командуй, Бродяга сделает тебе антенну.

— А ты куда?

— Сделаю себе немного кофе. И посмотрю, что у нас с завтраком.

Джан хозяйничала на кухне, помешивая в кастрюльке овсяную кашу. На соседней конфорке варились яйца.

— Помочь? — предложил я, доставая турку.

— Ты ж кофе собрался делать, — буркнула девушка.

— Одно другому не мешает.

— Тогда сделай бутеры.

— Без проблем.

Я всыпал кофе в турку, залил водой и поставил на огонь. После этого занялся нарезкой чёрного хлеба. В перерыве отвлёкся, вовремя сняв турку, доварил божественный напиток и зарядил себе чашечку благоухающего допинга. Наверное, подросток, сидящий на кофеине в пятнадцать — не есть гуд. Обычно я так не делаю, но в последние дни реальность словно сорвалась с цепи. Выспаться и отдохнуть — не вариант. Меня просто закопают.

Возвращаюсь к бутербродам.

В Фазисе можно купить чёрные «кирпичики», но их приходится резать самому. К этому делу я решил присовокупить тончайшие ломтики сыра и огурец.

— Ты должен кое-что знать, — сказала морфистка, не оборачиваясь. — У Матиаса сегодня собрание.

— У Матиаса?

— В Атлере. Там он снимал дом.

— И кто собирается? — я разложил сыр по хлебным квадратикам и, зажмурившись, отпил немного кофе. В голове мутновато, но это пройдёт.

— Две или три ячейки.

— Они же не контактируют лично.

— Этих потом перебросят на другой конец империи. Если выживут.

— И что им надо?

— Одна группировка отправится за твоей головой, вторая — к Маро.

Девушка внимательно наблюдала за моей реакцией.

— Ты знаешь о Маро?

— Я вижу твои сны. Не все, но некоторые.

Делаю второй глоток.

— Им известно, что я — Кромсатель?

Джан кивнула.

— Три ячейки, — задумчиво повторил я. — Маловато. Маро живёт в Красной Поляне, там их диверсионную группу перебьют и не заметят.

— Поэтому атаки координируются разными людьми, — добавила Джан, выключая конфорку с кашей. — Я не знаю всех Средних по понятным причинам. Но они уже здесь и работают автономно.

А вот это похоже на правду.

Эх, не судьба мне пойти в школу.

— Когда? — спросил я.

Ответ был предсказуем:

— Они уже в Атлере. Ждут Матиаса. А вечером запланирован сеанс связи с Высшей Рептилией.

Я вздохнул.

Быстро допив кофе, взял с тарелки два бутерброда и пошёл собираться на войну.

— Ты куда? — обиделась Джан. — Каша остынет.

— Ешьте без меня. Появилось неотложное дело.

* * *

Спортивный костюм, кроссовки, кусаригама.

Вот и вся моя экипировка.

Если что-то пойдёт не по плану, воспользуюсь оружием тех, кого я пошёл убивать.

— Давай, — приказал я.

Бродяга создал дверь.

Мы перенеслись в Атлер, приняли облик пристройки и состыковались с домом, который Матиас арендовал в качестве временной базы. Как и следовало ожидать — удалённый особняк в сосновом лесу. Ближайшие соседи обитали в дачном посёлке, до которого ехать на машине минут пять.

Допросы меня не интересовали.

Я пришёл, чтобы вырезать фанатиков и уменьшить количество тех, кто вздумает напасть на Маро.

Толкнув дверь, я уже знал, что находится по ту сторону. Просторная кухня, на которой отирались двое. Никто не скрывал лица. Моё внезапное появление ввело бойцов Ока в ступор — и этих секунд хватило, чтобы с ними расправиться. Кама смахивает половину черепа первому товарищу, затем груз разбивает голову второму.

Закипел чайник.

Я прикрыл за собой дверь, которая тут же исчезла. Спокойно подошёл к плите и выключил конфорку. Чтобы не свистело. У нас с Бродягой договорённость — никаких дверей до того момента, пока я сам мысленно не попрошу.

Чайник успокоился.

Через стену кухни я увидел столовую, по которой задумчиво бродил ещё один типчик. Вкачиваю побольше ки, чтобы убрать все перекрытияи детально разведать обстановку. Один хмырь на террасе, пьёт кофе и созерцает лес. Ещё один возится у машины, что припаркована рядом с парадным входом. Три человека на втором этаже, сразу у лестницы. Сидят на диванчике, переговариваются, смотрят телевизор. Основное скопление врагов — в гостиной первого этажа. Там собралось семеро адептов, все оживлённо жестикулируют, что-то обсуждают. На журнальном столике расстелена карта.

Радиостанцию я обнаружил в мансардной комнате третьего этажа, под небольшим окном в скосе крыши. Там никого не было. Комната, похоже, заперта на ключ. Антенна на крыше тоже присутствовала, и весьма солидная. Я в этой кухне не разбираюсь, но выглядело всё так, что хозяин дома собрался устанавливать контакт с инопланетянами.

Что ж, повеселимся.

Мужик, прогуливающийся по столовой, здорово удивился, когда из стены вылетело нечто острое и сверкающее. Нечто оказалось серпом камы, разогнанным по широкой дуге. Серп полоснул любителя халявной еды по горлу и, расшвыривая кровавые капли, скрылся в стене.

Перехватив каму за рукоять, я дважды намотал цепь на локоть и шагнул сквозь преграду. Не обращая внимания на хрипящее тело, крутанулся вокруг собственной оси, разгоняя груз, и пинком ноги отправил шипованный подарок в окно. Чтобы не разбить стекло в раме, сделал всю коробку проницаемой. Груз врезался в черепушку боевика, я услышал влажный хруст. Чашка выпала из руки неудачника, кофе расплескался по перилам террасы.

Я вернул цепь, перехватил её поудобнее и намотал несколькими оборотами вокруг кулака. Затем шагнул на террасу и добил противника камой в висок.

Мне без разницы, кто эти люди.

Наёмники или сектанты.

Я просто уничтожаю тех, кто пришёл за мной и Маро.

Перемахнув через ограждение, спрыгиваю на отмостку, огибаю здание с восточной стороны и оказываюсь аккурат за спиной чувака, копающегося в моторе. Не знаю, что там у него за проблема, но беспокоить она его уже не будет. Захлёстываю груз вокруг ноги недоноска. Рывок. Мужик падает, я уже рядом. Удар камой в глаз, следующий — в сердце. Никаких случайностей быть не должно.

Возвращаюсь в дом.

Лестница, ведущая на второй этаж, находится на приличном удалении от гостиной. Меня и основную группу целей разделяет длинный коридор с рекреацией, санузлами, бильярдным залом и библиотекой. Чтобы не терять время понапрасну, раскручиваю каму и выстреливаю цепью в потолок. Серп пробивает перекрытия, паркет, диван и подбородок увлечённого сериалом головореза.

Рывок.

Мертвец остаётся на диване, его товарищи вскакивают, хватаясь за оружие. Короткие клинки, никаких сюрпризов. Второй выстрел через потолок. Кама летит по дуге и отсекает стопу одному из бойцов. Фанатик падает на колени, но меч не выпускает. Из обрубка хлещет кровь.

Последний из этой троицы начинает отступать, выставив перед собой меч. У него ноль понимания, что происходит. Отсюда — суеверный ужас в глазах. Третий выброс серпа лишает бедолагу потомства.

Неспешно поднимаюсь по лестнице и добиваю ползающих в собственной крови ушлёпков.

Спускаюсь вниз.

Иду по коридору, сделав прозрачной одну из стен. До моего слуха долетают обрывки фраз:

— Слышали?

— Что?

— Шум какой-то.

— Тебе показалось.

— Да нет же. Что-то упало. И крик…

— Иди проверь.

Внимательный сектант открыл дверь гостиной и шагнул в коридор. Чтобы поймать каму в висок и рухнуть на ковёр, обливаясь кровью.

Выдернув серп, я шагнул в проём.

Тут уж все повскакивали со своих мест, начали выхватывать из ножен мечи. Один умник метнул в меня нож. Уклонившись, я начал раскручивать каму и груз, отметив позицию каждого из участников спектакля.

— Да это же Кромсатель, — оскалился один из бойцов. — Сам пожаловал.

— Валим его!

Началась мясорубка.

Я даже не стал заморачиваться проницаемостью. Просто танцевал среди недоумков, уклоняясь от выпадов, отводя лезвия цепью или захлёстывая утяжелитель вокруг запястий. Рывки, подсечки, размашистые кровавые росчерки. Шипы, проламывающие черепа. Прыжки, развороты, отрубленные конечности.

Не прошло и пяти минут, как я уже стоял в гордом одиночестве.

В комнате, заваленной трупами.

Глава 23

В этот раз я решил не избавляться от трупов. Гораздо лучше всех этих покойников монетизировать. На очередном сеансе связи с Гамовым я расскажу о своих приключениях, и о том, что мне удалось выяснить по поводу нападения на Маро. Естественно, скрою часть правды — ту часть, которая затрагивает мои интересы. И получу заслуженные купюры. Я ведь на зарплате, правильно? Вот я и выполняю свои обязанности.

Как только мы отсоединились от загородного дома, где я организовал кровавую баню фанатикам, Джан накинулась на меня с претензиями. Дескать, я всех подставляю, ужасный маньяк, и все дела. Ещё и в школу морфистка из-за меня опаздывает. Мне, кстати, тоже надо в гимназию.

Выглядел я, действительно, неприглядно. Весь в крови, с перепачканной красным и серым кусаригамой, с тянущимися за мной багровыми следами. Прямо персонаж ужастика вроде «Поворота не туда». Пришлось пообещать Джан, что я отвезу её в школу на машине, после чего девушка успокоилась. Приняв душ и переодевшись, я запихал испорченный костюм в мусорный пакет. Гимназическую форму аккуратно сложил и утрамбовал в рюкзак, чтобы отвезти в химчистку.

— А чего это ты в джинсах? — подозрительно прищурилась Джан. — И в свитере?

— Потому что, — отрезал я. — У меня сегодня выходной.

— Да ладно.

— Нужно поспать. А у тебя, между прочим, впереди много работы.

— Какой ещё работы?

Разговор происходил уже на паркинге, куда я вывел «Ирбис» прямо из своего гаража. Бродяга специально улучил момент, чтобы нас никто не заметил.

— Мне нужно переговорить с Гамовым. Ну, и тебе придётся влезть в сон к одному из разведчиков клана, который отвечает за пеленг подозрительных сигналов. Позывной есть, нам нужно взять за яйца Старшую Рептилию.

— Так двадцать пятое ещё не наступило, — резонно возразила девушка, усаживаясь в кресло пассажира. — Не рановато?

— В самый раз, — захлопываю дверь со своей стороны. — Этот тип выйдет на связь сегодня. И мы его выведем на чистую воду.

— Допустим. И что будешь делать дальше?

Я неспешно вырулил на пандус, выехал в раннее и хмурое утро, почти не отличающееся от ночи, и понял, что дождь продолжает идти. Декабрь в разгаре.

— Что делать, что делать, — задумчиво пробормотал я. — Ломать эту систему, что же ещё.

Забросив Джан в школу, поехал к Цветочной площади, неподалёку от которой мыслекарта обнаружила химчистку. И таки да, химчистка стояла на месте. Вот только никто из местных работников даже не планировал открывать дверь. На вывеске было указано, что вещи принимаются с десяти до восьми вечера. Без обеда, что радует.

Гадство.

Вернувшись домой, я первым делом заглянул к себе. Сразу бросилось в глаза отсутствие аппаратуры. Догадаться, кто утащил трансивер и прочие приблуды было несложно. В комнате Фёдора царил привычный беспорядок, а сам повелитель срача сидел в наушниках за столом, прислушивался к эфиру и что-то записывал в тетрадку.

Трогаю соседа за плечо, но тот реагирует не сразу.

— Чего тебе?

Снимаю наушники с головы толстяка, чтобы поговорить продуктивно.

— Ты отслеживаешь передачи по моему позывному?

— Само собой. Но этот тип ещё не выходил на связь.

Я кивнул.

И приступил к теме дня:

— Мне нужно забросить вещи в химчистку. После десяти.

Федя переварил информацию.

Прозвучал логичный вопрос:

— А я здесь причём?

— Создай для меня проекцию. Я оставлю на кровати деньги и пакет с вещами, а твой дубль сгоняет в химчистку.

— Классная идея, — оценил мальчишка. — Постараюсь не забыть.

— Уж постарайся, — я похлопал оружейника по плечу. — А с меня потом партия в шахматы. И новая комбинация с шестом.

— Серьёзно? — оживился паренёк. — Прямо сегодня?

— Как проснусь. Зуб даю.

— Ладно, — сдался Федя. — Иди уже.

Я оставил на кровати целлофановый пакет с костюмом и трёхрублёвую банкноту, которой вполне должно хватить на чистку моей одежды. После этого отправился к себе в комнату, залез в кровать и уснул беспробудным сном.

* * *

Когда я открыл глаза, было уже темно.

Дождь прекратился, но за окном истошно выл ветер, а волны с удвоенной силой обрушивались на берег. Кто-то выкрутил конвектор на «шестёрку», и в комнате стало очень тепло. Даже жарко.

Я поднёс к глазам циферблат наручных часов.

Почти семь вечера.

Охренеть! Вот это я вырубился. Оглядевшись, заметил на подлокотнике кресла запакованный в целлофан костюм — чистый, отглаженный благоухающий. Даже не верится. В моём мире на такую работу уходило три-четыре дня, а здесь скорости прямо зашкаливают. Проекция ещё и сдачу принесла — на столешнице лежала горсть монеток.

Ну, монетки я нашёл не сразу.

Сначала понадобилось включить свет.

Натянув спортивные штаны и фланелевую рубаху, я выглянул в коридор. Принюхался к запахам, прислушался к звукам. Пахло чем-то невероятно вкусным, а на кухне гремела посуда. Мне вдруг стало уютно и тепло, словно вернулся в одно из своих лучших перерождений — то, где моими родителями были торговцы книгами из Копенгагена. Я даже задумался над тем, чтобы обзавестись семьёй, поселиться в нормальном доме и освоить какую-нибудь мирную профессию. Ресторатор или владелец гостевого дома. Вот это будет самый сок…

Ах да. Я же мечтал о скупке и перепродаже артефактов.

— Смотрите, кто заявился! — Федя заметил меня первым. — Его Высочество Сонный Заяц.

Джан звонко рассмеялась.

Мои соседи рубились в шахматы, пили какао и готовили что-то в духовке. Пахло мясом, приправами, овощами и ещё чем-то экзотическим.

— Что у нас на ужин? — я проигнорировал подколку.

Сонный Заяц — это персонаж из детских мультиков, очень популярный в империи. Насколько я помню, этот зверёк ходит в клетчатом костюме, а в правой лапе сжимает трость с остановившимися часами вместо набалдашника. Заяц распределяет хорошие и плохие сны, записывает детские мечты в блокнотик и порой исполняет, но не всегда точно.

— Рагу из баранины с овощами! — глаза Фёдора загорелись. — Джан готовит сама, представляешь?

Мы уже давно переключились на ресторанную еду, которую разогревали в той же духовке. Остаётся лишь грезить о временах, когда в Фазисе появится полноценная доставка.

— Круто, — оценил я.

Спать не хотелось.

Я вырубился примерно на десять часов и неплохо восстановился. Голова хорошо соображала, но молодой организм требовал топлива. Хотелось жрать, и очень сильно.

Первым делом я открыл холодильник.

Фрукты, овощи, зелень. Любимые сардельки Фёдора. Сливочное масло, молоко, сметана, бутылочка ткемали, кусок сыра в прозрачной обёртке и совершенно непредсказуемый компот. В морозилку я не полез, поскольку хотел перекусить быстро. В итоге остановился на яблоке.

— Ужин почти готов, — улыбнулась Джан.

— Само собой, — помыв яблоко, я тут же откусил приличный кусок.

Федя продвинул вперёд пешку и радостно потёр ладони. Я обратил внимание, что Джан играет белыми, но при этом её позиция выглядит плачевно. Можно сказать, разгромно.

— Коллеги, — я обвёл взглядом свою команду. — Сегодня нас ждут великие дела. Отыщем Старшую Рептилию — сможем вплотную приблизиться к Реликтам.

— Что это нам даст? — Федя победоносно уставился на Джан.

— Трое Реликтов управляют Чёрным Оком, — напомнил я. — Добравшись до любого из них, мы получим рычаги воздействия.

— Серьёзно? — не поверила Джан. — И ты думаешь, что оставшиеся двое ничего не заподозрят?

— Хм, — я сделал вид, что задумался. — Они никогда друг друга не видели. Лично не общаются, даже не созваниваются. Делают всё, чтобы не знать ничего о партнёрах. Всё упирается в шифры, да?

— Не обязательно, — Джан пожала плечами. — Они же повёрнуты на артефактах. Не удивлюсь, если у них есть какие-нибудь штуки из древних городов.

— Пусть так, — согласился я. — Как минимум, они будут вынуждены остановиться и подумать, стоит ли со мной связываться.

— Ты очень самоуверен.

— У меня просто нет выбора.

— И как вы собрались ловить Старшего? — заинтересовался Федя.

Джан убрала из-под удара ферзя, но коварный оружейник тут же оформил вилку конём на две ладьи. Девушка крепко задумалась.

— Шах ладьёй, — подсказал я. — Потом отведёшь вторую.

— Эй! — возмутился сосед. — Двое на одного!

Джан тут же последовала моему совету и переломила ход сражения. Я начал рассказывать Феде о наших планах, догрызая яблоко. Мальчишка внимательно слушал, а потом выдал:

— Я правильно понимаю, что вы собираетесь влезть в сон к разведчику из отдела «Р» клановой СБ, вынудить его заняться пеленгом нужного сигнала, а затем повторить этот фокус, чтобы чувак всё забыл?

— Именно так, — признала Джан.

— Гениально, — мальчишка наградил нас издевательскими аплодисментами. — Зачёт. Это приведёт к тому, что весь клан будет бегать за нами, чтобы наказать во всех позах.

— А что не так? — искренне удивился я.

— Даже не знаю, — Федя сделал круглые глаза. — Как вариант, вы не радиолюбители? И плохо понимаете, с чем столкнулись?

— Ты не по годам умён, мой юный друг, — я догрыз яблоко и отправил его в мусорное ведро под мойкой. — Есть лучшие предложения?

— Не лезть в мозги клановиков, — уверенно заявил Федя. — Стопудово у них есть способы отслеживания умников вроде вас. Телепат в команде или контрморфист.

— Это ещё кто? — нахмурился я.

Федя передвинул слона, защищаясь от шаха, и пояснил:

— Те же морфисты, но они заточены на обнаружение вмешательств. Джан засекут — проблем не оберётесь.

— Предложения, — не уступал я. — Критикуя, предлагай.

— Мы и сами возьмём пеленг, — фыркнул оружейник. — Вот сейчас строители свалят, и я выращу тебе такую антенну, что даже подлодка Капитана Зеро от нас не спрячется.

Я ухмыльнулся.

Серия романов про Капитана Зеро была написана французским автором и здорово напоминала мне одну прочитанную в предыдущей жизни книгу. Экранизации тоже имели место быть.

— Что тебе нужно для этого? — спросил я.

Звякнул колокольчик.

Джан прикрыла ладью пешкой, защищаясь от вражеского слона, и пошла к духовке проверять свою стряпню. Стоило ей открыть дверцу, и умопомрачительный запах усилился.

— Управление Бродягой, — ответил мальчик. — Слышал про триангуляцию?

Качаю головой.

— Ну, это пеленг источника сигнала по трём точкам, — пояснил Федя. — Если объект сильно удалён, надо прыгать к ретрансляторам. Если домоморф мне поможет обработать данные, справимся быстро. Один пеленг берётся за тридцать секунд примерно.

— И где эти ретрансляторы? — заинтересовался я.

— Да по всей стране! Я же не знаю, откуда придёт сигнал. Поэтому действовать будем оперативно.

— Небольшое путешествие, — одобрительно хмыкнул я. — Идея мне нравится.

— Мальчики, кто мне поможет с противнем? — проворковала Джан.

Я был ближе, поэтому надел толстые кухонные рукавицы и вытащил противень из духовки. Внутри находились два рукава из фольги, заполненные едой. Всё это плавало в бурлящей пряной жиже.

— Можно и репитеры использовать, — продолжил свои рассуждения оружейник, — но там вроде регистрация нужна. Я точно не помню. Всё зависит от частоты. Есть восемь гражданских диапазонов, они не требуют регистрации. По-моему, на одном из них я и прослушиваю эфир сейчас.

— Федя, — проникновенно говорю я. — Ты сейчас говоришь с абсолютным нубом. Я не разбираюсь в радиолюбительстве от слова «совсем». Так что действуй по своему усмотрению, а мне просто скажешь, где засел этот ублюдок.

— Нуб? — Джан изогнула бровь.

— Просто слово такое, — вздохнул я. — Дилетант.

Девушка кивнула.

— Договорились, — Федя отодвинул доску с недоигранной партией и протянул пухлые ручонки за тарелкой с рагу. Я помогал Джан накладывать всю эту красоту. Мясо, овощи, какие-то специи и соусы… Повезёт кому-то с женой!

— Права, — напомнил Федя.

— Бродяга, — обратился я к домоморфу. — Ты слышал наш разговор?

— Я всегда всё слышу, — последовал невозмутимый ответ.

— Вырастишь по запросу Феди всё, что он скажет. Антенну, ретранслятор, любое оборудование.

— Пеленгатор, — ввернул толстяк.

— И да, на сегодняшний вечер я расширяю права на управление. Прыгай, куда он скажет.

— Принято, — сказал артефакт.

Остаток вечера мы провели, занимаясь обычными делами. Спокойно поужинали, я показал Феде обещанные приёмы с шестом. После этого взял на себя мытьё посуды, вызвав безмерное восхищение Джан. Фёдор же отправился в свою комнату — модернизировать оборудование и готовиться к «охоте на лис». Точнее, на одну лису, но матёрую и неуловимую.

После девяти вечера в здании не осталось ни одного строителя.

Я вышел на просторную террасу и посмотрел вверх. В прорехах между тучами виднелось чёрное декабрьское небо с разбросанными искорками звёзд. Светила луна. И на фоне всего этого возвышалась здоровенная антенна, смахивающая на детскую карусель.

Охота началась.

Глава 24

Потянулись унылые часы.

Мы с Джан договорились, что я лягу спать не позже часа ночи.

— Мне ещё надо договориться с морфистом Гамова о встрече, — сказала девушка. — Так что не подводи меня. Обещаешь?

— Обещаю, — ответил я. — Если что, засну на пару часиков, а потом проснусь по будильнику.

Федя мне что-то рассказывал про дальнюю и сверхдальнюю связь, ионосферу, сложности прохождения сигналов в северных широтах и метеосводках, за которыми надо бы следить. Я выяснил, что лучше всего сигнал проходит на линии терминатора, то бишь, за час до заката или за пару часов до рассвета. Когда мой мозг окончательно опух, я сбежал из спальни оружейника. Предварительно попросив малолетнего ботаника сообщить мне, если появятся хорошие новости.

Небо окончательно очистилось от туч, что играло нам на руку.

Я уж было решил почитать учебник по этикету, выданный Эльвирой Джафаровной, когда ночной ландшафт за окном исказился. Иные измерения приняли облик серой мути с неясной глубиной и перспективами, что недвусмысленно намекало на прыжок к ретранслятору.

Тихонько переступив порог Фединой спальни, я увидел, что процесс охоты в разгаре. Мальчишка сидел в наушниках за столом, что-то помечал в тетрадке и не обращал на меня ни малейшего внимания. В комнате царил полумрак. Единственным источником освещения была крохотная настольная лампа, направленная на столешницу. Зелёный абажур создавал прямо-таки магическую атмосферу.

Выглянув в окно, я понял, что мы переместились. И переместились, должен сказать, основательно. Потому что Фазис исчез, а на его месте возник заснеженный горный посёлок. Именно посёлок, потому что преобладали одноэтажные домишки, а уличными фонарями и не пахло. Чтобы рассмотреть панораму, мне потребовалось прислониться к стеклу и приставить к глазам ладони. Редкие квадратики окон обросли подробностями.

А в следующую секунду Бродяга совершил новый прыжок.

Я малость офигел от того, что из кромешной тьмы мы переместились в сумерки. Это означало, что мы телепортнулись на восток, причём на тысячи километров. Не знаю, какая тут разница в часовых поясах, но она есть.

Нет, это был не город.

И не посёлок.

Я вообще не заметил ничего, кроме бескрайней степи, неказистого домика и ажурной металлической вышки ретранслятора.

Федя изначально планировал собирать данные в движении, чтобы не светиться перед случайными свидетелями. К этому я отнёсся скептически. Вряд ли радиосигнал способен пронизывать иные измерения, это уже зашквар. Так и оказалось. Мы прыгали в ключевые точки, материализовывались и постепенно вычерчивали фигуру, позволяющую идентифицировать Старшего.

А ведь я даже не читал сообщение, отправленное Рептилией своим подчинённым!

Новый прыжок.

Вместо степи — морское побережье. Снова ночь, нагромождение чёрных скал и россыпь городских огней на горизонте. Не похоже, что мы попали в окрестности мегаполиса. Скорее, сонный курортный городишко.

— Бродяга, а ты что делаешь? — вырвалось у меня.

Последовал невозмутимый ответ:

— Считаю.

Пожав плечами, я уставился во тьму за окном.

Федя, я так понимаю, ловит сигнал из разных уголков империи и выстраивает свой мистический треугольник. Ладно, не мистический. Тот, в который будет заключена точка пребывания Старшего. Рептилоид ещё не в курсе, что капкан захлопывается. Надеюсь, это не прыгун…

— Да! — закричал Федя. — Попался!

Бродяга отключился от системы газоснабжения и убрал с глаз долой конвекторы. Холод пока не ощущался, но затягивать со всем этим не хочется.

Я заглянул через плечо толстяка в тетрадь.

Схематический треугольник, расстояния в метрах, условная точка посередине. Рядышком — географическая карта России. Тот же треугольник, но можно увидеть привязку к местности. Как и следовало ожидать, мы перенеслись на восточное побережье Каспия.

— Ты знаешь, где он? — уточнил я.

— Конечно, — толстяк был доволен проделанной работой. — Вот.

* * *

Не люблю воевать с теми, о ком ничего не знаю.

Информация — это власть.

Я же шёл наобум, вооружившись ножом. Одним-единственным ножом. Правда, лезвие этого ножа было смазано нейропаралитическим ядом, который я добыл из печени одной иглобрюхой твари. Доза была рассчитана таким образом, чтобы при попадании в кровь жертвы парализовать её, но не убить. Дальше — по накатанной. Проникнуть в сон, выдрать нужные образы и добраться до Реликта.

Должен отметить, что сейчас я поднимался вверх по иерархической лестнице силового крыла фанатиков. Любой противник мог преподнести неожиданный сюрприз. Если Старший защитил себя артефакторной бронёй, весь замысел отправится коту под хвост. Тогда мне придётся действовать по обстоятельствам. То есть — вырубать фанатика своими силами. Если Старшая Рептилия умрёт, я нанесу определённый ущерб Чёрному Оку, но тайное общество быстро восстановится и вновь придёт за моей головой.

Ты уж постарайся, Крикс.

Не вали этого хмыря раньше времени.

…Город, в который мы прибыли с подачи Феди, тоже располагался на побережье Каспийского моря, но гораздо южнее локации, служившей вершиной воображаемого треугольника. В моём мире тут бы построили Актау. Здесь же об этом казахском топониме никто не слышал. Мыслекарта выдала мне иное название — Мирзак.

Сигнал отправили с маяка, почему-то прилепившегося к девятиэтажному дому. Раньше я ничего подобного не видел. Похоже, смотритель был жильцом этого дома, а на маяк мог влезть кто угодно. Что касается передающей антенны, то она стояла на плоской крыше многоэтажки, чуть в стороне от самой башни маяка.

Бродяга принял облик магазина канцтоваров и встроился в первый этаж.

Открыв дверь, я попал на пожарную лестницу. Сквозь шум прибоя до моего слуха донеслась едва уловимая поступь — кто-то спускался по металлическим ступенькам с крыши. Я тут же отступил к стене, сделав себя проницаемым. Вмуровался в железобетонную панель и практически слился с ландшафтом. Не хватало ещё топать наверх, сражаться с кем-то на равных, эпически превозмогать и заниматься прочей детской ерундой.

Всё, что мне нужно, — это подождать.

Когда человек, спускавшийся с крыши, поравнялся со мной, я выбросил руку с ножом и ткнул его в спину. Удивительно, но мужик не побеспокоился об артефакторной защите. Остро отточенное лезвие без проблем вспороло его свитер и лёгкую осеннюю курточку.

Мужчина дёрнулся, резко развернулся в мою сторону и попытался выхватить нечто из поясного чехла. Вот только яд у меня хороший, я уже говорил. Чувака повело, и он чуть не перелетел через решетчатое ограждение. Я вовремя успел отделиться от стены, уплотниться и подхватить падающее тело, одновременно его обезоруживая. Клинок оказался обычным керамбитом, причём парным. Второй нож рептилоид не успел вытащить. Чехлы были закреплены на поясе Старшего — таким образом, чтобы их было удобно выхватывать несмотря на изгиб.

Тело фанатика ещё подёргивалось, когда я затащил его в Бродягу.

Дверь перестала существовать.

— Гони обратно, — приказал я. — В «Чайку».

Яд у меня отменный. Приготовлено, можно сказать, с любовью. Упырь пролежит в отключке до утра. Если у него слабое сердце — умрёт. Если сильное — оклемается. Вот только… кто ж ему даст оклематься?

В этот раз я действовал аккуратнее. Создал «тюремную» комнатушку без окон и дверей, в которую и заключил рептилоида. Теперь, даже если что-то пойдёт не по плану, отморозок не сможет нам навредить.

Впрочем…

Я сомневаюсь, что административное ядро Чёрного Ока — отморозки. Есть подозрение, что они не воспринимают всерьёз даже собственную идеологию. Просто каждый зарабатывает как может, захватывая места под солнцем.

Заснул я по плану.

Предварительно отправил на боковую перевозбуждённого Фёдора, вернул себе права на управление домоморфом и убрал с крыши ЖК навороченную антенну.

Джан перенесла меня в трамвайчик на встречу с Гамовым.

Я, не вдаваясь в подробности, изложил суть проделанной работы. Дескать, провёл оперативные мероприятия, что-то выяснил по своим каналам, утилизировал функционеров. Уклонился от выдачи источников информации. Дал адрес в Атлере, где лежат тела ликвидированных фанатиков. Гамов внимательно меня выслушал, поблагодарил за проделанную работу и сказал, что отправит в указанную локацию своих людей. Если мои слова подтвердятся, клан щедро заплатит за головы врагов.

Разговор переключился на самую острую тему.

— Я допросил ещё кое-кого, — внимательно наблюдаю за реакцией Гамова. — Из тех, кто лежит в доме.

— И? — Гамов почти не изменился в лице.

Почти.

Но я не мог отделаться от чувства, что князю не нравится происходящее. Ему не по душе та лёгкость, с которой я добываю информацию. Целая служба, отвечающая за безопасность Дома Эфы, нервно покуривает в сторонке.

— Им известно о том, что Маро Кобалия — ваш ведущий боец, — я начал выкладывать неприятные новости. — Они знают, где находится дом Маро. И завтра будет совершено нападение.

— Хм, — Гамов уставился на меня немигающим взглядом. — Уверен?

— На все сто. Это сведения… хм… из первых уст.

Гамов задумчиво кивнул.

— Но ты ведь избавился от части ударной группы, — неуверенно произнёс Гамов. — И они атакуют, несмотря на это?

Пожимаю плечами:

— Этого я не могу знать. Проблема в том, что действия фанатиков координируются разными людьми. Ячейки не связаны друг с другом. И я не могу прогнозировать, как поступят остальные группировки.

— Я тебя услышал, — кивнул начальник СБ. — Точное время штурма известно?

— Три часа ночи. Предполагалось, что уничтоженная ячейка вырубит свет во всём районе и избавится от сторожевых псов.

— Значит, они были не основной ударной силой, — сделал логичное предположение князь.

— Нет. Скорее, группой поддержки.

— Спасибо за информацию, — искренне поблагодарил мой наниматель. — И это… я понимаю, что ты не хочешь раскрывать свою личность, Кромсатель. Поэтому ведёшь допросы сам, не прибегая к помощи наших… экспертов. Убедительная просьба: постарайся в следующий раз добыть живого «языка». За это я готов доплатить.

Улыбаюсь в ответ:

— Договорились.

Мой собеседник исчез из пространства сна, а вслед за этим начал рассыпаться и трамвай. Я успел подумать, что сейчас просто посплю, прощай осознанность… но Джан умела удивлять. Вихри хаоса закружили меня и вытолкнули в гостиную собственного дома.

— Я готова к допросу, — сказала Джан.

Девушка выглядела сосредоточенной.

— Отлично. Начинаешь сейчас?

— Да. Но хотелось бы знать, что мы ищем.

— О, тут всё просто. Я хочу добраться до одного из трёх Реликтов. То есть, до управляющих Оком людей. Старший подчиняется напрямую Реликту, который отвечает за силовое крыло. Это предел его компетенции. Мне нужны контакты, явки пароли. Как они держат связь. Встречаются ли физически. Известны ли схемы финансирования, оружейных и артефакторных поставок. Что вообще мы должны знать о Реликтах. Сделай всё, чтобы я попал на вершину этой пирамиды.

— Поняла, — девушка очаровательно улыбнулась. — Спокойной ночки.

Я хмыкнул.

Спокойной ночки?

И тут же погрузился в поток бессвязных видений…

* * *

Утром я вновь сгонял в открытое море и вышвырнул через люк бездыханное тело рептилоида. Это уже становится традицией. Как зубы почистить.

Джан убила на допрос несколько часов и выглядела измотанной. Приняла душ и помедитировала, но всё равно в глазах поселилась усталость.

Федя вообще не проснулся. Подозреваю, что мальчишка притворился спящим, а потом вновь включил аппаратуру и начал трепаться с радиолюбителями на других континентах.

— Извини, — сказал я. — У нас в последние дни… много работы.

Мы так задолбались, что просто залили овсяные хлопья молоком, сварили какао и соорудили из остатков хлеба и сыра бутерброды. А ещё у нас были мандаринки.

— Ничего, — девушка слабо улыбнулась. — Со мной всё в порядке.

Полученные от Старшего сведения не радовали. Текущие вопросы Реликты обсуждали со своими подчинёнными с помощью радиопередач. Раз в месяц принимались отчёты и ставились новые задачи. Раз в полгода фанатики встречались во сне и приступали к стратегическому планированию. Раз в пять лет арендовали особняк и устраивали там Парад Масок в честь возвышения новых адептов. Джан удалось добыть позывной Реликта, но график сеансов связи не был стабильным. Разве что отчёты посылались наверх первого числа каждого месяца.

А вот с Парадом Масок было интересно. Насколько я понял, это мероприятие всегда проходило за границами империи, в день весеннего равноденствия. Судя по воспоминаниям Старшего, Парад Масок — нечто среднее между оргией, мистическим ритуалом и торжественным посвящением.

Несколько минут едим молча.

Я думал о том, что быстро расквитаться со своими врагами не получится. Чем ближе подбираешься к верхам тайного общества, тем серьёзнее конспирация. И тем непредсказуемее действия оппонентов.

— И что теперь? — спросила девушка.

— Федя будет слушать эфир. Каждую ночь, вне зависимости от даты.

— А я?

— Постараешься проникнуть в сон к Реликту. И выяснить, где он живёт.

Глава 25

— Долго ждал? — морфистка виновато улыбнулась.

Я провёл в зоне отдыха «Токарева» минут сорок. И это при том, что на финальную примерку нас позвали одновременно. Я потратил четверть часа на то, чтобы постичь могущество здешних портных. Смокинг сидел идеально, не придраться. В комплект также входили две белоснежных сорочки, галстук-бабочка, новые туфли и серебряные запонки с моей монограммой. Всё это увеличило сумму в полтора раза, но я был не склонен жадничать. Сначала ты работаешь на репутацию, потом она на тебя. Заказ мне упаковали в фирменную обёртку ателье и отнесли в машину. Пришлось выйти с носильщиком, снять печать с «Борея» и открыть багажник.

А дальше потянулись нескончаемые минуты ожидания.

Выпив чай и полистав журналы, я переключился на созерцание прохожих за панорамным окном. После этого стал наблюдать за сменой клиентов. Приходили, как мне кажется, не только аристократы. Мой намётанный взгляд выхватывал неброско одетых пожилых мужчин, костюмы которых стоили как дом в каком-нибудь уездном городе. Эти мужчины всегда были немногословны, разговаривали уважительно и не носили при себе оружия. Зато их сопровождали неприметные персонажи с короткими клинками в поясных ножнах.

Аристо вели себя по-разному. Одни — спокойно и уверенно. Другие — заносчиво и высокомерно. Эти, как правило, были молоды и гоняли на крутых тачках. Девушки выглядели достойно и породисто. В общем, сливки общества.

А потом появилась моя спутница.

— Не так уж и долго, — соврал я. — Тебя всё устроило?

— Вполне, — девушка счастливо рассмеялась. — Оно бесподобно!

— Рад за тебя. Покажешь?

— Не сейчас, — Джан напустила на себя таинственность. — Увидишь перед балом.

— Я же спать спокойно не смогу!

Джан погрозила мне пальцем:

— Имей терпение.

За спиной девушки возник безмолвный носильщик с фирменным пакетом. Я сходил к стойке, выписал чек на кругленькую сумму и уже повернулся, чтобы выйти на парковку, когда меня настигли слова:

— Эй, ты!

Фраза была брошена презрительным голосом.

Обернувшись, я встретился глазами с юнцом, который взирал на меня как на придорожную пыль. На вид этому типу не было и двадцати, но парень старался выглядеть пафосно. Дорогой костюм-тройка, катана в ножнах, перстни и новомодная стрижка маллет. Поза небрежная, на лице скучающее выражение.

— Ты мне? — я уже просканировал его и пришёл к выводу, что это обычный мажор с понтами.

— Тебе, грязь. Я здесь стоял и решал дела. А ты влез со своей убогой чековой книжкой. Ты что, не в курсе, что благородные граждане обслуживаются вне очереди?

— Благородные? — я демонстративно оглянулся по сторонам. — Я их не вижу. Ты имел в виду вон того господина в дальнем углу?

Глаза аристократа сузились.

— Ты как со мной разговариваешь, щенок?

— А как надо? — заинтересовался я.

Джан, наблюдавшая издалека за этой сценой, побледнела. Она, как никто другой, понимала, что в этом зале может появиться один непредвиденный труп.

— Я — барон Сухомлинский, — важно произнёс утырок. — Соответственно, грязнюки вроде тебя должны обращаться ко мне не иначе, как «ваше благородие».

Делаю вид, что обдумываю его слова.

— Ваше благородие, будьте так любезны… — мой голос стал вкрадчивым. — Закройте пасть и уйдите с дороги.

— Что-о-о⁈ — взревел мажор, потянувшись к рукояти меча.

Должен признать, аристократ выглядел немногим старше меня, но при этом гораздо массивнее. Шире в плечах. Думаю, этот тип вагонами жрёт протеин, чтобы выглядит устрашающе. Для своих восемнадцати, конечно.

Выхватить меч барон не успел.

Я нанёс молниеносный удар в ту самую точку Вселенского Спокойствия, которая помогала мне выключать рептилоидов.

Сухомлинский кулем повалился мне под ноги.

Что самое интересное, ко мне не устремились охранники — их просто не было. Юнец то ли был уверен в собственных навыках владения мечом, то ли его папочка не мог себе позволить такую роскошь.

— Святой Юггот! — всплеснула руками девушка на ресепшене.

— Всё в порядке, — бросил я через плечо. — Он проснётся.

Переступив через сдувшуюся тушку, я направился к Джан.

Словно по мановению волшебной палочки в зале нарисовались охранники ателье, подчинявшиеся напрямую Токареву. Я не стал тратить время на объяснения. Просто подхватил Джан под руку и увлёк в сторону стеклянной вертушки. Носильщик последовал за нами, а девушка-администратор принялась сбивчиво описывать силовикам возникшую ситуацию.

Носильщик загрузил пакет в багажник и, опасливо косясь на меня, ретировался в здание. Сквозь стекло мне было видно, что охранники проверили пульс барона Сухомлинского, затем подхватили бездыханное туловище и унесли с глаз долой. Девушка поднесла к уху телефонную трубку и начала что-то говорить, постреливая глазками в мою сторону.

— Сдаст полиции? — напряглась Джан, когда дверь «Борея» встала на прежнее место.

— Не сдаст, — хмыкнул я. — Полиция не будет заниматься разборками аристо.

— И куда же она звонит?

Я аккуратно выехал с парковки и встроился в ряд машин, ползущих по каменной теснине. Пять вечера, традиционные пробки. Мне бы добраться до одной неприметной улочки, которую я заприметил на мыслекарте, но… уж больно медленно всё продвигается.

— Родне этого придурка, — выдвинул я логичное предположение. — Или своему начальнику.

Склоняюсь именно ко второму варианту. Дуэли не было, я никого не убил. Однако инцидент произошёл, честь барона попрана, тушу надо передать в надёжные руки. И всё это — без обрушения репутации Токарева. А репутация у портного солидная, раз он озаботился даже собственными охранниками. Щекотливость положения в том, что мы оба — клиенты. Это не бомж с улицы зашёл и порезал именитого сынка. Значит, нельзя обидеть ни меня, ни отмороженного барона.

Мы продвинулись на пару метров и снова встали.

Сигналы клаксонов раздавались отовсюду. Водители Фазиса органически были неспособны ездить без этих звуков.

Я задумался над планированием завтрашнего дня. Хорошая новость в том, что на очередном сеансе связи Гамов озвучит мне сумму вознаграждения за перебитых фанатиков. Плохая новость: перехваченные Федей сообщения недвусмысленно намекали на то, что штурм состоится при любой погоде. А это означает, что я опять не высплюсь. Потому что вставать придётся в три ночи, сразу после разговора с начальником СБ.

Не скажу, что я привязался к Маро, но её смерть меня не обрадует.

Смущает только один факт.

По логике вещей, клан усилит охрану района, в котором живут Кобалия. И мне там появляться нежелательно, ибо возрастают шансы раскрыть свою личность. Но и стоять в стороне я не могу, ведь Маро — мой друг. Никто не отменял досадных случайностей. Бодигарды могут сработать недостаточно хорошо. От Чёрного Ока следует ожидать применения неизвестных артефакторных технологий.

Решено.

Я отправлюсь туда, но сделаю это по-умному. Для убийцы моего класса и моих возможностей есть куча способов остаться незамеченным, если он того хочет.

Ход моих мыслей нарушила Джан:

— Пойдёшь туда?

«Борей» практически дополз до нужного поворота. Некоторые особо ушлые водители уже сворачивали в неприметный переулок, чтобы найти объездной путь.

— Куда? — переспросил я.

— Ты понимаешь. К ней.

Фраза прозвучала двусмысленно. Как будто я на свидание собираюсь или принял решение жениться на Маро и съехать из дома.

— Конечно. Маро может погибнуть.

— Ты же сам говорил, она лучше тебя. Ну, в плане боевых искусств.

Да, я такое говорил. В открытом поединке я пока уступаю бессмертной. В этом нет ничего удивительного, если учесть, что она больше ста лет закаляет своё тело в боях и тренировках. Имея обширный опыт, я мог бы победить, но Кобалия уделывает меня физически. А подтягивать этого задохлика Иванова под нужный уровень мне придётся ещё не один год.

И всё это — с поправкой, что я не врубаю проницаемость.

А ещё следует учесть тот простой факт, что за головой Маро придут опытные ассасины, привыкшие действовать исподтишка, избегая прямых столкновений. Эти ребята прокрадываются в дома и режут глотки, пока вы спите. Они применяют яды, хитрые ловушки, шипы… Уверен, у Реликтов есть чёткое понимание, что собой представляют клановые телохранители и как работает служба безопасности Гамова. Человек, который спланировал нападение, имеет план. Вероятно, не один.

— Она готова к арене и уличным дракам, — ответил я, сворачивая в переулок. — И вряд ли сталкивалась с тайными обществами.

— Может, и сталкивалась, — возразила Джан. — Ты ведь её не знаешь. Сергей, она же старая! Понимаешь, сколько ей лет? И у неё свои охранники… Клан предупреждён, они справятся лучше нас!

— Возможно, — я свернул в долгожданный переулок. Теперь мне предстояло пробраться сквозь лабиринт узких улочек и выехать в ту часть Старого Города, что граничила с Портовым районом. — Но я не хочу рисковать.

— Если они поймут, кто ты… — голос Джан дрогнул. — До нас доберутся. Ты всех подставишь.

— Напоминаю, что это моя работа, — спокойно ответил я. — Если погибнет главный боец Эфы, договорённости с Гамовым обнулятся.

Морфистка умолкла.

Я видел, что девушке не нравится происходящее, но не мог объяснить такой эмоциональный всплеск. На секунду мне показалось, что Джан готова расплакаться и наорать на меня.

Она что, ревнует?

Притормозив на перекрёстке, я свернул налево и понял, что еду по улице с односторонним движением. Надо бы свериться с мыслекартой, но улица выглядит так, словно я её уже видел.

Небо потемнело и начало давить той зимней чернотой, которую можно увидеть в субтропиках в ноябре-декабре. Редкие фонари застелили дорогу кривыми тенями.

Поворачиваю направо.

Впереди — очередная тихая улочка, с двух сторон засаженная пиниями. Внушительных размеров виллы, каменные заборы, невысокие фонари. Тротуары, запаркованные дорогими тачками.

Топлю педаль газа и увеличиваю скорость.

В этот момент и нарисовался загадочный уродец.

Фары выхватили из полумрака человеческую фигуру, застывшую посреди дороги. Силуэт в длинном пальто и шляпе. Вот же грёбаные наркоманы…

Бью по тормозам.

Спорткар резко останавливается, вдавливая ремень безопасности мне в грудь. Джан тоже пристегнулась, и это помешало ей влететь лбом в стекло. Виновник экстренного торможения выбросил руку — и я почувствовал, как неведомая сила приподнимает «Ирбис» над землёй.

Не просто поднимает.

Переворачивает и швыряет в стену ближайшего дома.

Джан взвизгнула.

У меня в крови вскипел адреналин, а вместе с этим по жилам потекла энергия. Я вбросил ки в проницаемость, охватив себя, Джан и весь корпус «Борея». Спорткар перевернулся и влетел в итальянскую сосну, которая прошила салон насквозь, не причинив нам ни малейшего вреда.

Сработали каббалистические стабилизаторы.

И я в очередной раз понял, почему «Ирбисы» настолько дорогие.

Машина довернулась, заняла нормальное положение и продолжила скользить над землёй подобно аэроплану. Наверное, этот полёт бросал вызов законам гравитации, но я в те секунды не успевал это осмыслить.

Мы пронзили каменную кладку со Знаком «фхтанг», сулящим жизнь вечную истинным последователям Древних, и оказались на каменных плитах внутреннего дворика. Я чудом успел овеществить колёса, на которые мы и приземлились. Не мягкая посадка, но могло быть и хуже.

«Борей» продолжал двигаться юзом в сторону дома.

Куривший на веранде бородатый мужик выронил сигарету.

Я выкрутил руль, закладывая вираж, ударил по тормозам, и нас снова тряхнуло.

— Всё норм? — уточнил я.

Джан открыла рот, но я уже сосредоточился на новой задаче. Надо выйти из зоны поражения кинетика, атаковавшего нас по ту сторону забора.

Стартую с пробуксовкой и ныряю в забор.

Я знаю, что враг находится именно в той точке, куда я направил «Ирбис».

Каббалистические стабилизаторы всё ещё тянут из меня ки, но это мелочь по сравнению с тем расходом, что идёт на поддержание проницаемости. Я ведь работаю по всей площади спорткара.

Человек, напавший на нас, успел отскочить в сторону.

Уму непостижимо.

И тогда я принял единственно верное решение. Дал по газам, разрывая дистанцию. Продолжая оставаться нематериальным, свернул за угол, промчался по сонной улочке, утопающей в тени хвойных деревьев, и нырнул в арку, которая состыковала дорогу с проспектом Дарвина.

Как?

Вот как я здесь оказался?

Подрезаю замызганную легковушку, встраиваюсь в поток и меняю полосы, стараясь держаться поближе к центру. Джан потрясённо молчала, а я впервые за последние месяцы задумался над тем, что делать, если ты перешёл дорогу высокоранговому одарённому.

Глава 26

Вечер мы убили на споры по поводу личности нападавшего. Я никогда прежде не видел этого человека. Федя предположил, что кинетик связан с Чёрным Оком. Дескать, тайное общество продолжает планомерную охоту и не успокоится, пока не увидит мой труп. В пользу этой теории говорит внезапное появление врага и его удивительная осведомлённость по поводу маршрута нашего передвижения.

Джан заявила, что этот упырь может быть связан с Сухомлинскими. Её версия сводилась к тому, что я оскорбил богатенького наследника, его Род обиделся и решил меня наказать. Я резонно возразил, что в таких случаях объявляется вендетта. Морфистка отметила, что не обязательно. Это же не война Родов. К простолюдинам у аристократов отношение пренебрежительное — могут просто зарубить, как бешеную собаку.

На всякий случай я позвонил Алисе и попросил пробить Сухомлинских по Дворянской Книге. Кто такие, насколько могущественны, природа Дара. Девушка ещё работала и сказала, что через пару часов будет готова дать ответ. Около девяти вечера я перезвонил на домашний. Алиса не только посмотрела этих хмырей в Дворянской Книге, но и раздобыла другие источники. В общем, Сухомлинские были пустым местом. Да, клановые. Одна из низших ступенек иерархии. Родовая способность — левитация. У них передаётся через поколение, и текущий наследник напрочь лишён Дара, что и стало причиной его комплексов. Отец, естественно, нанял хорошего учителя фехтования, чтобы хоть в чём-то иметь козырь. И Алексей Сухомлинский, видимо, уверовал в то, что он великий мечник.

Итак, Сухомлинские не кинетики.

Кроме того, у них весьма посредственный бюджет, и нанять высокорангового кинетика в свою гвардию они бы не смогли. Тупо не по карману. Глава Рода делал ставку на внуков и пытался зарабатывать самым простым способом — скупая курортную недвижку и сдавая её в управление.

Сухомлинские отсекались.

Клан не будет тратить ресурсы на защиту подобных ничтожеств. Кроме того, Род не столкнулся с мощными внеклановыми аристо или представителями конкурирующих Домов. Со мной, по мнению сюзерена, Сухомлинский разберётся и сам. Да и не станут эти заносчивые придурки просить помощи, это же репутационные потери.

Что у нас остаётся?

Око.

Интуиция мне подсказывает, что Оку сейчас не до меня. Нужно выполнить заказ, устранить Маро. Усилия всех ячеек будут сосредоточены на ночном рейде. Если задачу выполнят, то займутся моей скромной персоной постфактум.

Если.

В общем, ни к чему конкретному мы не пришли. А меня не оставляло неприятное ощущение… словно я что-то упустил. Забыл про кого-то, а этот «кто-то» решил неожиданно ударить.

В постель я улёгся пораньше, в десять вечера.

Судьба Маро решится за час-полтора, а то и быстрее. А мне ещё в школу идти. За прошлый прогул мне пилили мозг Игорь Гриднев, куратор Райнер и директор Андерсон. Наставники вызывали к доске, загружали физухой и издевались всеми доступными способами. Повторять не хочется.

Во сне Гамов подтвердил идентификацию трупов. На всех телах присутствовали татуировки Ока, и мне будет сделано внушительное перечисление. Полмиллиона рублей. У меня челюсть упала от такой суммы. Князь наслаждался произведённым эффектом, а потом сказал, что клан уже готовится к предполагаемому штурму. Моё присутствие в целом не обязательно, но если я случайно окажусь в новом районе, клан будет признателен.

Насколько признателен?

Тысяч на двадцать бонусом к декабрьской зарплате, последовал невозмутимый ответ.

На этой восхитительной ноте мы и расстались.

* * *

Я знаком с Маро уже четыре месяца, но за всё это время ни разу не был у неё в гостях. Собственно, и к Ираклию я не заглядывал, за что выслушивал регулярные обиженные комментарии.

Чтобы попасть на Красную Поляну в три часа ночи, мне пришлось вывести из гаража свой нищебродский «архарус» и на максимальной скорости помчаться в Пригорье. Радует, что я успел модернизировать движок в одном из подпольных СТО, воспользовавшись связями Убытка. Мне просто порекомендовали правильных людей, и я нанёс им визит вежливости. Заодно прикупил дополнительный номерок, чтобы не отсвечивать основным перед камерами. Никто не спрашивал, кто я и откуда. В этот гараж обращались только «свои». Те, кто в теме. Оплата наличными, любые модификации. Турбирование движков, тюнинг, перетяжка салона, перебивка номеров, открутка пробега, покраска, ремонт и даже вставка простеньких каббалистических цепочек.

В общем, я гнал на ста тридцати километрах в час и был доволен жизнью.

Город был мёртв.

В историческом центре работали игорные дома, закрытые дворянские клубы и бары, «Галактика» радовала полуночников ночными сеансами. На проспектах изредка устраивались гонки мотоциклистов, но в целом царили тишина и спокойствие. На выходных будет веселее, но до них ещё надо дожить…

Я пересёк линию Аэрокольца и въехал на магистраль, поднимающуюся в горы. Дорога петляла серпантинами, и мне пришлось сбросить обороты до разумных пределов. Сначала я проехал мимо строящихся ЖК, облепленных направляющими строительных лифтов и высоченными кранами, затем — автозаправку и вереницу СТО.

Постепенно менялся характер застройки.

Многоэтажки и ремонтные мастерские уступили место частным домам, карабкающимся в горы. Фазис провалился в яму — я видел слева от себя необъятную черноту с мириадами огней. На общем фоне выделялись доходные дома премиум-класса, башни клановых ЖК, трапеция «Континенталя» и Колесо Обозрения. С высоты, на которую я взобрался, мегаполис имел вид океана, заселённого светлячками. Сильно растянутого вдоль береговой линии океана.

Продолжая двигаться по петляющему шоссе, я проехал мимо неохватной громады тучеразгонителя и увидел дорогу на Альпику. В небе застыли чёрные сгустки капсул, вмороженных в звёздную ткань. Альпика раскинулась на крутых горнолыжных склонах, обросла трассами, шале, пансионатами, многочисленными спорткомплексами, додзё и закрытыми клановыми полигонами. Всё это террасами поднималось к заснеженным вершинам, имело противооползневую защиту и уровни доступа — от муниципального, для всех желающих, до премиального и строго ограниченного.

Я вёл свою колымагу в другом направлении — к перевалу, за которым простиралась живописная долина. Именно в этой долине и строились самые дорогие виллы Фазиса. Загородные, так сказать, резиденции.

Ехал я не наобум.

Местность предварительно разведал дубль Феди. Полученные образы Джан извлекла из сновидений мальчика и перебросила мне. Поэтому я знал, как там всё устроено.

Красная Поляна раскинулась в живописной низине, на берегу горного озера. У многих аристо есть свои причалы с лодками и каяками. Дома — огромные, выстроенные по индивидуальным проектам маститыми архитекторами. Ухоженные сады, газоны. Над склонами явно поработали, оснастив их геосинтетическими решётками. Кое-где рельеф был изменён, чтобы предотвратить схождение оползней. Естественно, на той стороне перевала дорога упиралась в блокпост. Периметр низины был устроен таким образом, чтобы никто посторонний не мог пробраться на охраняемую территорию по горным тропам. Я видел псов, управляемых боевыми эмпатами, мечников и копейщиков.

В посёлке имелись почта, магазин и банковское отделение. Общей парковки для гостей я не обнаружил, но сумел без труда отыскать особняк Маро. Один из самых скромных, между прочим. Всего два этажа, никаких намёков на «замковость» и «дворцовость». По стилю — прошлый век. Колонны с портиком, флигель, островерхая крыша, печные трубы, терраса для летних посиделок, монументальные балкончики и круглые чердачные окна. Есть зона барбекю и площадка с запаркованными машинами.

Машин было много.

Все — с тонировкой, мощные внедорожники. Призрак сбросил картинку, где ясно просматривались клановые номера. По территории прогуливались серьёзные ребята с секирами, двуручными и одноручными мечами, ударно-дробящим оружием. Я не знал, какими способностями наделены подручные Гамова, но выглядели они внушительно. Некоторые — в доспехах.

Но самый цимес — это шагатели.

Я заметил двух свёрнутых мехов у западной стены и двух пилотируемых в разных концах участка. Охренеть. Даже свёрнутые были оснащены бензопилами и коловратами. Я, кстати, заприметил ещё нескольких механикусов в районе блокпоста и на берегу озера. Участок Маро своей восточной границей упирался в этот водоём. И старенький деревянный причал у семейства Кобалии тоже имелся.

А вот заборами местные аристо не особо заморачивались.

Видимо, рассчитывали на личные гвардии и клановую защиту.

В целом, создалось ощущение кипеша. Даже владельцы домов, стоящих на противоположном берегу озера, озаботились усилением охраны и пригнали собственных мехов. Всё это выглядело устрашающе, но я-то понимал, что фанатики будут действовать нестандартно.

Сейчас, под покровом ночи, я не был уверен в том, что нападение действительно произойдёт. Можно понервировать клановцев ложными тревогами, нагнать напряжения, а потом ударить в самый неожиданный момент. Я бы так и сделал.

У въезда на перевал дорога разветвлялась.

Основное шоссе втягивалось в тоннель и уходило к отдалённым посёлкам, забираясь всё выше и выше в горы. Никаких парковок, мотелей и обзорных площадок мне на глаза не попалось.

Придётся идти напролом.

Точнее, ехать.

Вкачиваю побольше энергии и делаю себя, тачку и всё, что лежит внутри, проницаемыми. А ещё — абсолютно прозрачными. Трачу на это внушительный запас ки, не особо рассчитывая на результат…

Но вот он, шлагбаум.

Вижу сложенный из массивных каменных глыб забор, кубический домик охраны и приземистое здание, смахивающее на казарму. Шагатель с дисковой пилой.

Я на полной скорости пролетаю сквозь шлагбаум, шипованную ленту, распластавшуюся змеёй на дороге и тяжёлые откатные ворота.

Меня никто не заметил.

Дорога резко забирает вправо, и я вынужден сбросить обороты — чувствуется уклон.

Шоссе двухполосное, тянущееся вдоль внутреннего, сетчатого, забора. Пространство между каменной стеной и сеткой в ширину не превышает трёх метров. Подозреваю, что эта полоса отчуждения патрулируется собаками.

Энергия продолжает струиться по каналам.

Боги, дайте мне второй ранг!

Сколько ж можно?

Заезжаю в небольшую сосновую рощицу, сворачиваю с дороги и паркуюсь на неприметной площадке. Не поляне, а именно заасфальтированной площадке. Тут никого, только тьма и деревья. Поскрипывают стволы, ветер шумит в кронах. Выбравшись из машины, я понимаю, что роща приспособлена под пикники и активный отдых. Беседки, выгоревший круг для мангала, уходящие в глубину лесопарка тропинки. Даже удивительно, что эту парковку не заняли особисты Гамова.

Очень холодно.

Декабрь в горах — это вам не хрен собачий.

Из моего рта вырывается пар.

Сегодня я работаю в кожаных перчатках со стальными накладками-шипами. Лишишься оружия — вполне можно использовать эти штуки в качестве кастетов. А так, я не изменяю своей кусаригаме. Цепь накручена на правый кулак, рукоять серпа удерживается обратным хватом, груз можно размотать в одно движение.

Возвращаю себе материальность и углубляюсь в лес.

Скрывшись в густой поросли, сверяюсь с часами. Без десяти четыре. Активирую мыслекарту, уточняю своё местоположение и топаю дальше. Тропу я выбрал верную, а посему должен оказаться через несколько минут рядом с виллой Маро.

Тропинка вилась под уклон.

Двигался я в кромешной тьме, но такие мелочи меня не останавливают. Вы же помните, я тренирую глаза и прекрасно ориентируюсь в любой обстановке.

Когда деревья начали редеть, я сбавил шаг. Сплошная чёрная стена леса расступилась, в просветах замаячили редкие фонари и лампы, горящие на террасах домов. Их было немного, посёлок спал. Вдалеке ухал, гудя сервоприводами, механикус. Тяжёлая поступь доносилась со стороны озера.

Останавливаюсь.

Превращаю мысли в хаотичный поток, чтобы телепаты случайно не засекли моё присутствие. Около минуты наблюдаю, вслушиваюсь в каждый шорох. И чуть не пропускаю патруль СБ, крадущийся в ночи. Эти ребята двигаются молча, бесшумно. Словно грёбаные ниндзя.

Делаю шаг вправо и врастаю в дерево.

Полностью сливаюсь с вековой сосной, которая в обхвате как два моих туловища.

Силуэты скользят мимо, напоминая призраков. Они одеты во что-то лёгкое, но тёплое, доспехов не видно. Значит, разведка.

Поворачиваюсь к дому Маро.

Убираю внешние стены, раскрываю все лестницы, комнаты и галереи. Изучаю внутреннее убранство виллы, фиксирую спящих и бодрствующих людей. Просчитываю векторы потенциальной атаки фанатиков.

И, как всегда бывает в таких случаях, пропускаю вспышку.

Чёрное Око начало действовать по плану, не отклонившись от графика ни на секунду.

Глава 27

Одновременно произошло несколько вещей.

В небе материализовался дирижабль. Из озера вышли големы. По всей территории вырубился свет. Из ниоткуда выпали бесшумные тени.

Считанные секунды.

Я продолжал стоять внутри дерева, а передо мной разворачивался локальный апокалипсис. Вся стройная система обороны Гамова рухнула в одночасье.

Дирижабль завис над особняком Кобалии, и я увидел росчерки чёрного дождя. Словно штриховка безумного художника-сюрреалиста. Нечто прямое и острое отделялось от гондолы, летело вниз и приносило катастрофические разрушения. Не сразу, но я дорубил, что это дротики. Бомбардировка, о которой я много слышал, но ни разу не видел собственными глазами. Чёрточки впивались в землю, барабанили по крыше, выбивая искры, насквозь прошивали клановые авто.

В некоторых домах включились аварийные генераторы.

Один из дротиков упал на патрульного меха, но купол пробить не сумел. Второй снаряд угодил меху в плечо, между стыков брони. Заискрило, конечность повисла безвольной плетью. Всё это с трудом просматривалось в тусклом свете ламп или при полном отсутствии освещения, но мои глаза давно адаптировались к подобным условиям.

Грохот был чудовищный. Словно на землю обрушился камнепад. Дирижабль висел на достаточном удалении от поверхности, чтобы его нельзя было достать из лука или арбалета. При этом дистанция позволяла снарядам нарастить хорошее ускорение при свободном падении. И, подозреваю, дротики были усилены каббалистами, поскольку бронированные крыши автомобилей пробивали легко.

Почему не пострадала крыша?

Без понятия.

Не исключено, что отец Маро своевременно побеспокоился об артефакторной защите или нашпиговал каждую черепичку Знаками.

Мех натужно гудел, восстанавливая равновесие.

Слышались крики умирающих — тех, что находились в машинах на момент бомбардировки.

Големы выглядели как витязи дядьки Черномора, решившие вдруг подышать свежим воздухом. Первое, что они сделали, это набросились на второго меха. Пилот не успел отступить, да и двигались бездушные твари на удивление быстро. Шагатель вступил в бой и начал разделывать нападавших диском циркулярки. У него это получалось недурно, вот только големы брали толпой. И у них тоже имелось оружие — топоры, алебарды, здоровенные секачи с широкими лезвиями. Орда насчитывала несколько десятков особей. Меха повалили в осоку и начали добивать под весёлое потрескивание электрических искр. Похоже, эти модели шагателей были оснащены гидравликой и электрикой, что необычно для клановой гвардии.

На големов обрушились псы.

И не только на них.

Прямо на моих глазах здоровенный алабай в прыжке повалил одного из теневых убийц и разорвал ему глотку. Второй убийца рассёк животное катаной.

Я вышел из дерева и размотал цепь.

Слух у ассасина был чуткий. Развернувшись на звук, он принял боевую стойку, но груз уже обмотался вокруг его запястья. Я рванул цепь на себя, подтягивая противника, перехватил локоть ударной руки и завёл вверх, а каму вогнал в глаз оппонента. Бесчувственное тело повалилось к моим ногам.

Дирижабль отбомбился, но не спешил улетать. Сверху спустились тонкие нити с человеческими фигурками на концах. Новую партию убийц подвезли.

Фанатики отстёгивали карабины и бежали к дому.

По всей территории Поляны шло сражение.

Защитникам удалось перегруппироваться и применить хоть какое-то подобие тактики. Псов перебросили на живую силу противника, а големов атаковал криокинетик. Я не знал, где находится этот парень, но отработал он чётко. Волна мороза прошлась по толпе големов, сковывая их суставы и покрывая туловища ледяной коркой. А затем начала твориться подлинная чертовщина. С подворий аристократов вылетали предметы. Решётки мангалов, лопаты, металлические вёдра, квадраты тротуарной плитки и даже старые гаражные ворота. Всё это неслось с умопомрачительной скоростью к озеру и разносило на куски оледеневших големов.

Понятно.

Криос работал в связке с обычным кинетиком.

На улицах посёлка завязались бои эсбэшников с группами убийц.

Я же, надев балаклаву, поспешил в сторону дома. У отца Маро, судя по всему, был аварийный генератор, но это не помогало. В доме свет не горел, лампы на крыльце и террасе были разбиты. Звон клинков слышался со стороны главного и чёрного хода. Один из убийц спрыгнул на балкон и отцепил карабин троса, который повис безвольной змеёй. Двое или трое убийц спустились на крышу — я видел их очертания на скате.

К особняку со всех сторон стягивалось подкрепление.

Не теряя времени, я метнулся к углу дома. Сейчас главное — найти Маро. Убийцы пролезут внутрь через балкон и слуховые окна, и это наверняка самые сильные и подготовленные воины.

Просачиваюсь в дом.

Громадный зал с колоннами и хрустальными люстрами. Пол выложен чем-то гладким и твёрдым, похожим на кафель. Ряд окон, через которые льётся лунный свет. Ну, всё понятно. Здесь аристо дают балы, хрустят французскими булками и распивают шампанское.

Мягко ступая по кафелю, иду к широким двустворчатым дверям в противоположном конце зала. Пустота и объём бессмысленного пространства угнетают. Я словно в гулкую пещеру попал.

Справа и слева ткнутся тени.

Прыгуны.

Они сразу замечают моё присутствие и атакуют. Увернувшись от первого брошенного ножа и отбив камой второй, я тут же размотал цепь и со свистом зарядил одному из убийц шипами в голову. Раздался хруст, человек упал. На возврате закручиваю груз, разворачиваюсь вокруг собственной оси и обнаруживаю, что противник уже совсем рядом. Поднырнул, сука, под цепь, продвинулся мелкими скользящими шажками и попытался достать меня остриём меча в шею.

Знаем мы таких умников.

Прогибаюсь в спине, делаю боковое сальто, не останавливая вращение, и захлёстываю руки ассасина. Рывок на себя, косой росчерк камой по горлу. Бульканье, хрип.

Меч со звоном падает на пол.

Сматываю цепь, иду дальше.

За окнами раздаётся грозная поступь. Успеваю заметить силуэт меха, потом визжит циркулярка, и слышится душераздирающий человеческий вопль.

Я наконец-то выбираюсь из бального зала через полуоткрытые двери и оказываюсь в комнате поменьше. Думаю, это гостиная. Старинная мебель, жерло камина, окна в пол. Я не могу оценить обстановку, лишь очертания. Диван, кресла, чёрные прямоугольники картин…

Ко мне метнулась юркая тень.

Растянув цепь, отвожу первый удар. Заряжаю супостату ногой в колено, но юркий упырь ставит блок. Обмениваемся серией быстрых ударов. Судя по лунным отблескам, убийца вооружён парными саями. Мне удаётся зацепить один из рогов, но ассасин тут же проворачивает кинжал вокруг большого пальца, сбрасывает цепь и тычет в меня вторым клинком. Пригнувшись, блокирую руку оппонента локтем и бью камой в горло. Боец непостижимым образом выворачивается и наносит точный укол мне в ключицу. Проницаемую и нематериальную ключицу. Шагнув вперёд, бью локтем в челюсть. Достаю, но засранец продолжает свои фокусы с саями и на развороте чуть не вспарывает мне горло. Реакция у меня хорошая, не хватило пары сантиметров.

Наверху — звуки боя.

Звон стали, крики, грохот падающих предметов.

Взмахиваю камой, враг отступает, и тогда я разгоняю груз, довернувшись вокруг собственной оси. Шипы пролетают перед лицом противника. Резко пригибаюсь и перевожу вращение в нижнюю плоскость. Удаётся захлестнуть цепью опорную ногу фанатика. Рывок — и он падает.

Подскакиваю, чтобы завершить начатое, но перед моим лицом свистит клинок сая. Отвожу локоть врага в сторону, наступаю ботинком на вторую руку и бью камой в бочину. Остриё соскальзывает — грёбаный доспех. Пинком выбиваю сай, падаю коленом на грудь врага и бью серпом в горло. Опять соскальзывание.

Артефакторное поле?

Третий удар — с проницаемостью.

В сердце.

Упырь конвульсивно дёргается, а каму вышвыривает наружу неведомая сила. Фух, терминатор какой-то. Распутываю цепь, перехватываю поудобнее и двигаюсь дальше.

Звуки приближаются.

Из гостиной я попадаю в длинную галерею с портретами на одной стене и окнами вместо другой. Окна выходят на озеро, и я вижу сцепившихся мехов. Натужно урчат моторы, слышится визг циркулярной пилы. Искры, как на заводе. Сектанты ещё и мехов пригнали? Основательный подход…

Галерея заканчивается в холле.

Я вижу широкую мраморную лестницу, ведущую на второй этаж. Несколько трупов — в доспехах, с длинными мечами и секирами. Лица не скрыты масками и капюшонами. Это либо гвардейцы хозяев дома, либо клановики. Одежду и наличие герба рассмотреть не могу — слишком темно.

Перекрытия и стены обретают прозрачность.

Несколько секунд я изучаю обстановку.

Второй этаж — это небольшой холл, длинный коридор, библиотека и нечто, смахивающее на бильярдный зал. Ещё несколько комнат, предназначение которых я не могу определить. Балконы, санузлы.

Основная заруба — в библиотеке.

Гибкая девичья фигурка с катаной и несколько силуэтов покрупнее.

Убираю прозрачность, спешу на второй этаж. Маро ещё жива, но сколько она продержится — не угадаешь. Фанатики, похоже, теснят бессмертную в угол. Отца девушки, кем бы он ни был, я не сумел найти. Возможно, глава Рода уже мёртв.

В коридоре юркая тень режет горло упавшему человеку.

Я в одно движение раскручиваю цепь и отправляю груз к голове фанатика. Тот оборачивается, выставляет меч. Цепь наматывается на лезвие, но соскальзывает. Лицо адепта закрыто непонятной штуковиной. Противогаз? Прибор ночного видения?

Некогда размышлять.

Меч у моего противника прямой, с почти незаметным изгибом, длинной рукоятью и квадратной цубой. Короче катаны. Походу, ниндзякэн, их ни с чем не спутаешь.

Враг идёт на сближение.

Я запускаю каму, сделав стенки коридора проницаемыми. Косой оборот над головой, от которого шиноби уклоняется. Второй оборот на уровне груди. Кама выбивает кровавые брызги из плеча моего оппонента и свободно ныряет в картину. Разворачиваюсь, приседаю и веду серп над ковром. Лезвие отсекает ногу убийце ниже колена. Враг падает, меч отлетает к стене. Подтягиваю цепь, перехватываю серп. Прыжок вперёд, добить тычком в голову.

Остаток пути пробегаю, чтобы не терять драгоценных секунд.

Врываюсь в библиотеку.

Прямо через дверь, не заморачиваясь поворотом ручки.

Отмечаю разбитое окно в потолке, валяющийся глобус, разломанный стул у дальней стены. Маро зажата в угол между двумя стеллажами. Ей сложно развернуться со своей катаной, но она удерживает противников на приличной дистанции. Их четверо, что затрудняет одновременные атаки. На полу два трупа, один — с отрубленной головой.

Обретаю материальность.

А в следующую секунду запускается генератор, и в комнате вспыхивает свет.

Переход настолько резкий, что я слепну. Автоматически делаю себя проницаемым, и это спасает мне жизнь. Потому что один из нападавших оказывается метой, причём без прибора ночного видения на глазах. Этот мужик приходит в себя первым, врубает Дар и, смазавшись от скорости, преодолевает за один прыжок половину комнаты. Взмах ниндзято — и моя голова должна по всем законам биологии свалиться с плеч.

Но этого не происходит.

Ухмыляюсь:

— Моя очередь.

Уплотнившись, блокирую правый локоть убийцы и наношу серию быстрых ударов серпом. Между рёбрами, висок, шея. Всякий раз — с проницаемостью. Чтобы пробить силовую броню. Лезвие вспарывает плоть и выталкивается артефакторикой.

Отталкиваю уже мёртвого шиноби и делаю шаг к Маро.

Фанатики поняли, что появился новый враг. Двое метнулись ко мне, третий занялся Маро. Вот только девушка быстро пришла в себя и провела сложный финт, выбивая меч из руки нападавшего. Неуловимое движение — и остриё катаны пробивает врага насквозь. Похоже, не все адепты обзавелись крутыми игрушками.

Я запускаю каму в смертельный полёт.

Один из противников успевает взмыть в воздух. Грёбаный левитатор. Серп со свистом рассекает пустоту, а второй шиноби наносит молниеносный укол. Делаю боковое сальто, переворачиваюсь в воздухе. Серп вычерчивает полосу в паркете, вырывая щепки. Уже приземлившись, вывожу цепь в новую плоскость и кровавым росчерком достаю икру левитатора. Парень врезается в книжный стеллаж, а я возвращаю каму в ладонь, растягиваю цепь и отвожу удар второго противника.

— Он мой!

Девушка скользнула к убийце, выписывая идеальную восьмёрку. Парень шагнул вперёд и начал разваливаться на части. С влажным хлюпаньем отвалилась рука, затем — половина головы.

Выживший фанатик попятился к двери.

И тут комната начала заполняться новыми персонажами. Два прыгуна, один неестественно быстрый шустрик и гибкая девушка, просочившаяся внутрь через слуховое окно.

— Вправо! — рявкнула Кобалия.

Я ушёл перекатом в середину комнаты.

На том месте, где я только что стоял, творилось неладное. Веяло запредельным холодом, трещали скованные льдом паркетины, закручивался белёсый вихрь.

Криокинетик?

Маро, выставив меч, приготовилась к схватке.

Мы встали спиной к спине, я широко развёл руки.

— Не задень меня, — шепнула Маро.

Я не ответил.

Проскользнувшая в слуховое окно сучка прятала лицо под капюшоном. Остальные фанатики разбрелись по залу, охватывая нас кольцом.

— Валите их, — раздался тихий мужской голос.

Мы с Маро сдвинулись, вычерчивая дуги на разных уровнях. Девушка отбила чей-то меч, я разогнал груз над головой и выстрелил в паренька с мечом без цубы. Тот уклонился и метнул нож.

Глава 28

Минуты боя слились в одно растянувшееся мгновение.

Работать пришлось на пределе возможностей.

Наибольшие проблемы доставила девушка-криокинетик, у которой энергия вообще не заканчивалась. Даже в режиме проницаемости меня обжигало нестерпимым холодом, если случайно оказывался на границе области поражения.

Прыгун переместился мне за спину, когда я разворотил камой челюсть одного из врагов. Я бы, наверное, не успел докрутить серп, но прикрыла Маро. Разрубив врага чуть ли не до паха, пригнулась, пропуская свистящий серп, и с хлюпающим звуком выдернула меч.

Не останавливая вращение, я в прыжке ударил по озверевшей криосучке. Та не успела уйти с траектории. Серп полоснул девку по горлу, разбрызгивая кровь.

Подтянув цепь и перехватив каму, я обернулся.

То ли подтянулись свежие силы, то ли я в пылу сражения кого-то упустил, но Маро билась с двумя противниками, а ко мне подступали ещё двое из разных углов комнаты. Невольно восхитился мастерством бессмертной. Ни одного лишнего движения, идеально выверенные комбинации. Скорость — предел возможного для человека. Я бы решил, что передо мной мета, если бы не знал, что Кобалия — бес.

Фланкировка.

Провожу восьмёрку, слегка дорабатывая корпусом. Первый мечник уклоняется от груза, второму прилетает серпом по… бедру. Кровавый росчерк. Мужик спотыкается. Подтягиваю груз, разгоняю каму над головой и бью наискосок. Шиноби ухитряется отбить серп мечом. Цепь изгибается непредсказуемым образом, сталь звенит, выбиты искры. Второй упырь, прихрамывая, движется ко мне. И сильно удивляется, провалившись в паркет.

Восстанавливаю проницаемость перекрытий.

Раненый противник застрял в полу по пояс и истошно орёт.

Шустрый мечник скользящим шагом уходит влево, но его настигает груз. Шипы с хрустом врубаются в колено, и противник валится на паркет. Подтягиваю груз, перехватываю каму рукой. Прыжок вперёд. Добиваю упыря в глаз с проницаемостью. Неспешно возвращаюсь к застрявшему и перерезаю ему горло. Мужик больше не орёт. Его тело с обмякшей головой и поникшими плечами напоминает бюст, вмурованный в пол.

Маро финальным росчерком клинка располовинивает последнего убийцу.

И оборачивается ко мне.

— Гадство. И как его теперь доставать?

Щёлкнув пальцами, я отправил застрявший труп на первый этаж.

Глухой стук.

Несколько секунд Маро пристально смотрит на меня. Молчим. Оба — в крови, но моего лица не видно из-за балаклавы. Девушка криво ухмыльнулась:

— Рада тебя видеть, Сергей.

Я напрягся.

— Стиль боя, — пояснила девушка. — Узнаю почерк.

Упс.

Сцена, скажем так, неприятная.

Нас прерывает грохот с первого этажа. Звон бьющегося стекла, треск рамы и тяжёлые шаги, словно по дому бродит великан.

— Мех, — девушка безошибочно определила источник шума.

Я не трачу время на пустые разговоры, беготню по коридорам и лестницам. Намотав цепь на кулак и перехватив каму, проваливаюсь вниз.

Приземление, перекат.

Тяжёлая поступь слышится из гостиной, а я, судя по всему, очутился на кухне. Прохожу сквозь стену и попадаю в столовую. Здесь, как и на кухне, свет не горит. Вторая стена выводит меня в нужное помещение.

Здесь жарко.

В прямом смысле этого слова.

На месте панорамного окна зияет провал, через дыру со свистом врывается ветер. В центре комнаты весело полыхает антикварная мебель. Кровь заляпала ближайшую стену и потолок. Багровое пятно расплывается под обезглавленным телом, над которым высится громада неизвестной модели шагателя.

Мех выпрямляется.

Разворачивает корпус в мою сторону.

Одного взгляда достаточно, чтобы понять — это мощный боевой агрегат, фонарь которого находится под самым потолком. А потолки у Маро, на минутку, четырёхметровые.

Взрыкивает мотор.

Окровавленная цепь бензопилы начинает вращаться, разбрызгивая кровищу.

Существо делает шаг в мою сторону. Под многотонной лапищей жалобно трещит паркет. Стяжка проседает, комната вибрирует.

Второй шаг.

Раскручиваю каму над головой, убираю материальность. Не только свою, но и кабины, в которой расположился пилот. Тонированное непробиваемое стекло делается прозрачным, и я вижу ухмыляющегося мужика лет тридцати. Он думает, что я псих.

Мех ведёт руку с бензопилой по диагонали, чтобы разделать меня от плеча до бедра.

Я отзеркаливаю это движение снизу вверх.

— Нет! — слышится истошный вопль Маро.

Полотно бензопилы проходит сквозь меня, не причинив ни малейшего вреда. Словно я призрак, фантом. Чего не скажешь о серповидном лезвии камы. Пилот даже удивиться не успевает, а его голова взрывается серо-красными брызгами, заляпывая приборы, фонарь и рычаги управления.

Цепь выныривает из кабины.

Кусок черепа вместе с половиной уха соскальзывает вниз.

Инерция заносит корпус меха, при этом ментального контроля больше нет. Робот, пошатнувшись, застывает. Превращается в недвижную статую. Вырубается мотор, и даже цепь бензопилы останавливает своё вращение.

Рукоять камы укладывается мне в ладонь.

Капля крови срывается с острия и падает на пол.

Перевожу взгляд на распахнутую дверь, где стоит Маро. Во мне очень мало ки, я почти на пределе. Думаю, одновременная поддержка нематериальности двух объектов тянет по максимуму. Слабости ещё нет, восприятие адекватное, но организм буквально кричит: хватит! Пора сваливать. Вопрос в том — куда.

Маро идёт через развороченный зал, огибает догорающее кресло и оказывается рядом со мной.

Скрываться смысла нет.

Она всё поняла.

— Что с твоим отцом?

Лицо бессмертной даже не меняется:

— Нет его… Давно нет… Идём.

Мы быстро преодолеваем коридор, сворачиваем куда-то под лестницу, спускаемся по ступенькам и попадаем в небольшую каморку с чёрным ходом. Одна дверь ведёт, как я подозреваю, на кухню. Вторая — наружу.

Девушка убирает меч в ножны у пояса, щёлкает замком.

Тьма и холод врываются в каморку.

Выглянув наружу, Маро делает знак: чисто.

Я протискиваюсь в дверной проём и на краткое мгновение наши глаза встречаются. Как и прежде, я не могу понять, о чём она думает. Внезапно ладонь Маро прикасается к моей щеке под балаклавой.

— Беги. Гамов не узнает.

У меня странное чувство. Такое, что я встретился с человеком, понимающим меня до того, как я успел что-то сказать. Маро Кобалия считывала мои намерения, действовала быстро и не тратила драгоценные секунды на расспросы.

Я — тоже.

Перехватив серп обратным хватом, растворяюсь в ночи.

* * *

Школу я чуть не проспал.

Несмотря на то, что большая часть защитников Красной Поляны была перебита фанатиками, кое-кто выжил. Вдобавок подтянулись клановые прыгуны — им, в отличие от остальных, не требовалось ехать на машине через перевал. Или на дирижабле лететь.

Кстати, о дирижаблях.

Частный цеппелин, которые подогнали адепты Чёрного Ока, продолжал висеть над особняком Маро, вот только дротики и бойцы оттуда не сыпались. Подозреваю, что воины Эфы смогли телепортироваться внутрь и устроить резню. Возможно, кого-то захватить и устроить ментальный допрос.

Я скользил по непроглядной лесной темени, а вокруг рыскали псы, появлялись и исчезали люди, ощущались отголоски чужой воли — эмпаты и телепаты прощупывали пространство, выискивая враждебные мысли. Мне стоило больших усилий не попасться. Дважды меня атаковали немецкие овчарки, пришлось убить. Хоть и «свои», но они легко перегрызли бы глотку даже матёрому убийце без моих навыков.

От телепатов я прикрывался слабенькими блоками, которые уже научился выстраивать благодаря отцу Алисы. Если бы мной занялись всерьёз, эти бастионы рухнули бы в одночасье. Но за меня не взялись. Телепаты прочёсывали обширную территорию и проскальзывали мимо моего разума.

Дважды я прятался в дерево, что продолжало опустошать запас ки.

У припаркованной в лесу машины завалил ещё одного пса. Смотал цепь, бросил на переднее сиденье. Влез за баранку и сразу сорвался с места. Быстрое отступление я предусмотрел и времени на разворот не тратил. Выехав на уже знакомую дорогу, поддал газу — ехать нужно было в гору. Мотор натужно взревел, но выдержал. Рядом с КПП меха не оказалось — видимо, он был переброшен в самое пекло. Рядом с будкой я увидел труп охранника…

Камеры без электричества не работали, но я решил не рисковать. Отъехав на приличное расстояние от Красной Поляны, притормозил у недостроенного кондоминиума. Проницаемость шлагбаума и откатных ворот исчерпала мои последние резервы. Ощущение было такое, словно я потерял много крови или не спал две ночи подряд. Несмотря на всё это дерьмо, я скрутил потенциально засвеченный номер и лишь после этого отправился домой. Попетлял по городу. Удостоверился, что за мной нет «хвоста». И примерно к половине седьмого утра завёл тачку в гараж Бродяги.

На этом хотелось бы поставить точку, но меня ждёт грёбаная школа.

Пришлось топать в душ, выбрасывать в мусорный пакет окровавленную одежду, отчищать кусаригаму и приводить себя в некое подобие нормы. Затем — медитация и восстановление.

Завтрак одарил меня новыми сюрпризами.

— Ну что, спас свою кралю? — поинтересовалась Джан.

Краля?

Это что-то новенькое.

— Дорогая, не начинай, — попросил я.

Федя уже собирался ввернуть свой комментарий, но морфистка так на него посмотрела, что оружейник скукожился и полностью сосредоточил внимание на овсянке с сардельками.

— Надеюсь, ты доволен, — зло бросила девушка.

— Я выполнил свою работу. Заработаю хорошие деньги. Не вижу причин для печали.

Джан не ответила.

— Сегодня надо встретиться с Гамовым, — пробую сменить тему. — И обсудить детали ночного рейда. Я положил многих, надо всё это монетизировать.

Фёдор откусил сразу половину сардельки.

Джан вздохнула:

— Хорошо. Я всё организую.

После этих слов Джан надулась и демонстративно со мной не разговаривала. На моё предложение подбросить до школы ответила гордым отказом.

Женщины…

Перед уходом я решил заглянуть к Феде.

— Чего это с ней?

Оружейник отвлёкся от небывалого занятия — штудирования учебника математики. У меня чуть глаза на лоб не вылезли от эпохального зрелища.

— Ревнует, — важно произнёс толстяк. — Без тебя только и разговоров об «этой бессмертной сучке».

— Даже так?

— Угу, — Федя начал что-то переписывать в тетрадку. — И что в ней можно найти, и волосы жиденькие, и мало ли кто мечом машет… И вообще, морфисты лучше бесов, они управляют снами, а эти тупо живут долго…

— Понятно, — усмехнулся я. — Слушай, есть дело.

— В химчистку сгонять?

— Не-не-не. Скоро двадцать пятое число, можешь послушать эфир? Надо засечь Реликта, позывные ты знаешь.

— Да я и так каждую ночь слушаю.

— Послушай и вечерком, лады? Вдруг этот тип экстренное что-то начнёт передавать. Или назначит дату стратегического планирования.

— Они же во сне встречаются, — вспомнил Федя.

— Именно. Нельзя это пропустить.

Мальчишка вздохнул.

— Хорошо. А ты проверил мои примеры?

— Вечером. Как приду с занятий.

— Замётано.

Сосед вёл себя подозрительно. Начну с того, что в свободное время он предпочитал разбирать партии известных шахматистов, решать этюды и задачи на мат в три хода, а не учить таблицу умножения. На худой конец — включать приёмник или смотреть по ТВ мультсериал «Войны кланов».

Погода выдалась на удивление приятной.

Солнечно, тёплый ветерок, море спокойное и прозрачное. Я ехал вдоль набережной и посматривал на горизонт, где виднелось несколько кораблей. Я покрутил верньер приёмника и настроился на волну местной радиостанции. Салон наполнили звуки, отдалённо напоминающие кубинскую музыку.

Кампана, маракасы, бонги…

Улыбнувшись, я втопил педаль газа и рванул по автостраде, обгоняя и подрезая неповоротливые грузовики с продуктами. Мимо проносились перевязанные пальмы, изогнутые фонари, закрытые на зиму гостиницы и рестораны. Мне сигналили другие водители, я сигналил в ответ.

Вот она, атмосфера.

Южный централ, мазефака.

Гимназия встретила меня предпраздничной суетой. Я вспомнил, что сегодня — двадцатое декабря. А это означает, что мы учимся последний день и сваливаем на каникулы. Будут выставлены оценки, выданы взыскание и поощрения. Мы с куратором Райнером увидимся в последний раз в наступающем году. А ещё все местные ортодоксы начнут поститься и настраиваться на нужный лад перед Йолем. Для многих этот праздник важнее Нового года, как я слышал.

Меня же подстерегало древнее зло в виде устного зачёта по этикету.

Припарковавшись по привычке неподалёку от «Батоно», я поспешил в гимназию и у самых ворот столкнулся с Ираклием.

Мой приятель выглядел унылым и подавленным.

— Ты чего? — весело поинтересовался я. — Завтра же каникулы.

— Угу, — буркнул Кучеряшка. — А на завтрак — всякие водоросли и мидии. Пост начался, братан.

Глава 29

Несмотря на пост, все мои одноклассники были в наличии. И, само собой, пришла Маро. До обеда мы почти не сталкивались, но я всё время ловил на себе взгляды бессмертной. Откровенного разговора было не избежать, но пересечься мы смогли только на большой перемене. После обеда, на котором большая часть блюд состояла из морепродуктов.

Не сговариваясь, мы отделились от общего потока гимназистов, чтобы подняться на крышу.

Дул пронизывающий ветер.

Мы оба не позаботились о пальто или куртках, потому что не было времени на спуск в гардероб.

— Что будешь делать? — сходу спросил я.

— Ничего, — девушка пожала плечами. — Ты меня спас. И если хочешь жить такой жизнью… ну, это твоё право. Я сделаю всё, чтобы клан ни о чём не узнал.

— Они спрашивали обо мне?

— Конечно.

— И?

— Я сказала, что ты скрыл лицо балаклавой. Как ты уничтожил пилота, я не видела. Про кусаригаму… да, ты пользовался именно ей. Они бы и так догадались. У нас хорошие криминалисты.

Облокотившись на ограждение площадки, я посмотрел вдаль.

Небо было чистым, но ветер усиливался. Не удивлюсь, если принесёт дождь на три или четыре дня. Это же декабрь. Хотя… со средней полосой не сравнить. Вон, куча зелени.

— А что с твоим отцом? — задал я неудобный вопрос.

— Долгая история, — улыбнулась Маро.

— У нас есть минут десять.

— Если вкратце… нет у меня никакого отца. Они с мамой давно умерли. Я — единственный представитель своего Рода и его глава по совместительству.

— Даже так… И зачем тебе это враньё?

— Я же не спрашиваю, почему ты притворяешься школьником, а сам промышляешь… вот этим вот всем. Но отвечу на твой вопрос. Людям проще со мной общаться, когда они видят юную девушку и рисуют в голове образ её родителей. Никто не хочет представлять бездну прожитых мной лет.

— И что, ты ни разу не была замужем? Не рожала детей?

Вопрос предельно бестактный. Но Маро знала обо мне гораздо больше, чем ей положено. А я не знал о своей собеседнице ничего.

— Была, — нехотя признала бессмертная. — Несколько раз.

— А дети?

— Умерли.

Твоюмать.

Маро следила за моей реакцией. Вот только меня ничуть не шокировали эти признания. Я сам прошёл через все эти мучения, помноженные на двадцать. Первые перерождения очень болезненны, потом привыкаешь. Человек не должен быть один. Так можно совсем свихнуться. И раз за разом мы наступаем на одни и те же грабли, потому что такова наша природа. Будь она иной, я перестал бы считать себя человеком. Сейчас при воспоминании о близких, которых я похоронил, у меня возникает светлая грусть. Они были, их никто не заберёт из моей памяти. Но я вынужден жить и двигаться дальше.

— Не отталкивает? — уточнила Маро.

Качаю головой.

— Ты странный, — констатировала бессмертная, которую я привык называть «девушкой». — Обычно меня считают каким-то…

— Чудовищем? — подсказал я.

— Вроде того. Я как черепаха, прожившая не одну сотню лет. Разное повидала, с разным столкнулась. И мне, как ты понимаешь, не о чем разговаривать с этими малолетками. Они… как дети. Несмышлёные младенцы… И даже хуже. Сложно объяснить.

— Почему не говоришь «вы»? — настала моя очередь отслеживать реакцию. — Мне пятнадцать. Я ничем от них не отличаюсь.

— О, нет, — Маро погрозила мне пальцем. — С тобой что-то определённо не так. Я не берусь утверждать, но… Я ведь общалась с другими бессмертными. Смотрела в глаза. У тебя взгляд, как у них. Это как посмотреть в пруд, затянутый ряской. Не понимаю, кто ты такой. Думала, что бес. И притворяешься, как я. А потом оказалось, что ты получил этот странный Дар с хождением сквозь стены. Я теперь вообще ничего не понимаю. Но ты однозначно старше своих лет.

Маро понесло.

— И ты не можешь так драться в свои годы. Ты хоть понимаешь, что при достаточной физической подготовке мог бы порвать меня на лоскуты?

— Да. Понимаю.

Девушка умолкла.

— А зачем тебе эта гимназия? — решил я переключиться на менее скользкую тему. — За эти годы… не поверю, что ты нигде не училась. Можно было десять докторских защитить.

Маро тяжело вздохнула.

— Отец… у него была мечта… чтобы я отучилась в гимназии Эфы. Не знаю, зачем. Она ведь давно существует, если ты не в курсе. Ну, и… я не знаю, как ещё можно почтить его память.

— А клан? Ты ведь в нём раньше не состояла.

— Нет, — девушка покачала головой. Не могу избавиться от этой дурацкой привычки считать Маро девушкой. — Отец состоял.

— Он был одарённым?

— Нет. Мама была. А папа работал в одном из НИИ правящего Рода. Там они и познакомились.

— Но твоя мама — не бес.

— Я же тебе говорила. У нас в семье нет ни одного беса. Никто не знает, что это за гены. Плата за бессмертие — похороны близких. Ты знал, что это единственный Дар, который почти нереально культивировать? Никогда не знаешь, где выскочит. В браке у бессмертных часто рождаются… обычные дети. Лишённые не только возможности управлять своей ки, но и самой вечности. И мы смотрим, как они умирают.

Голос Маро дрогнул.

— Только не говори, что вступила в клан по воле отца.

Прозвенел звонок.

Никто из нас даже не дёрнулся, потому что следующим уроком значилась теория психотипов, по которой уже были выставлены оценки.

— Он-то как раз не хотел, — грустно улыбнулась Маро. — В отличие от мамы. Знаешь, когда началась та война, где Хасан потерял свои ноги… я была одним из лучших пилотов Эфы. Но мы воевали в чужой стране против армии, поддерживаемой Волками. И нас там… вроде как не было. Так что Трубецкие от нас отказались.

— В смысле? — опешил я.

— Вычеркнули отовсюду, — пояснила Маро. — Из армейских списков, реестра клана, вообще отовсюду.

— Я не знал, что так можно.

— Можно, — заверила девушка.

— И что ты сделала?

— Разорвала с ними отношения, естественно. В Россию я не могла вернуться, потому что знала слишком много. Хасан… не знаю, как у него получилось. Наверное, из-за низкого уровня допуска. Он ведь только поначалу был моим командиром, потом всё поменялось.

— И ты не виделась с отцом?

— Его уже не было. Как и мамы.

— Но ты вступила в клан повторно. А теперь сражаешься за них на Турнире.

— Времена меняются, — уклончиво ответила бессмертная. — Они предложили очень… заманчивые условия.

— А как же ланистеры? Получается, ты уже знала, что будешь участвовать во всём этом?

— Конечно. Ланистеры — это спектакль для тех, кто не в теме. Они кое-кого выбрали для отвода глаз. Но все бойцы, даже из дублирующего состава, гораздо старше и опытнее этой школоты.

— Не представляю, что клан мог тебе предложить. После всего, что произошло.

Маро нахмурилась:

— Этой темы я предпочитаю избегать. Не обижайся.

— У каждого свои тайны.

Некоторое время мы рассматривали проплывающий в небе дирижабль. Каждый думал о своём. Мне почему-то вспомнился мастер Мерген, который считался едва ли не самым вредным наставником школы. Учитель, принёсший победу своему клану на одном из Великих Турниров, никогда не говорил о своей семье. На вопросы моих одноклассников отвечал уклончиво либо прописывал любопытным дополнительные отжимания. Постепенно перестали спрашивать. Теперь ясно, почему.

— Остерегайся Гамова, — внезапно заявила Маро. — Ты думаешь, что он играет по правилам, уважает твои условия… Но это не так. Далеко не так.

Жду продолжения.

— Если они не знают, кто ты, — сказала Маро, — то скоро узнают.

— Почему?

— Потому что… это Гамов.

Слова бессмертной ввели меня в состояние мрачной задумчивости. Больше мы не поднимали темы, касающиеся прошлого. Если Маро и догадывалась, что я не тот, за кого себя выдаю, то держала эти мысли при себе. Я получил приглашение наведаться в её родовой особняк после ремонта, на что ответил согласием.

— Правда, я не знаю, когда всё закончится, — добавила бессмертная. — Разрушения весьма серьёзные. И газон придётся новый заказывать.

Аристократы…

Мне бы ваши проблемы.

— А знаешь что, — в глазах девушки загорелись лукавые искры. — Приходи на тренировку после каникул. Я смогу пробить для тебя разрешение у особистов.

— И они не свяжут мои визиты с недавними событиями.

Маро улыбнулась:

— Забываешь про Зимний бал. К твоей персоне будет привлечено всеобщее внимание. К тому же, Гамов знает о нашей дружбе. Я бы не переживала.

После звонка мы отправились в кабинет Райнера, где куратор озвучил текущие оценки, позиции отдельных учеников и шансы претендентов на пробуждение. Пожелал приятных каникул и распустил всех по домам.

На лестничном пролёте меня перехватил Ираклий.

— Ты разве не домой?

Я собирался идти вверх, на третий этаж.

— Этикет, — на моём лице отразилось всё, что я думаю по этому поводу.

— Сочувствую, — Кучеряшка хлопнул меня по плечу. — А что на каникулах? Уже есть планы на Новый год? Ах, да… туплю. Но… Йоль же ты не отмечаешь?

— Сейчас — нет, — честно признался я. — Отмечал ли раньше… не помню.

— Заходи второго или третьего в гости, — не унывал Ираклий. — Останется много вкусненького. Знаешь, как у меня мама готовит? Пробовал сациви? А баклажаны с орехами? В Пригорье никто так не делает сациви, как моя мама. Знаешь, почему?

— Нет, — я искренне рассмеялся.

— Потому что она мегрелка, — сообщил Ираклий. — У нас куча семейных рецептиков, о которых никто не знает. Я уже всем про тебя рассказал. Будешь, как родной!

— Спасибо.

— Ты не спасибкай, а приходи в гости, дорогой. Я обижусь, если не придёшь.

— Уговорил, — я аж растрогался такому наплыву дружеских чувств. — Я позвоню.

— Номер знаешь, — Ираклий поднял два пальца, изображая телефонную трубку. — И помни, я с тобой разговаривать не буду, если не придёшь.

Распрощавшись с новоявленным целителем, я побрёл в кабинет Эльвиры Джафаровны.

* * *

— Должен признать, мы не были готовы к столь… массированному вторжению, — Гамов досадливо поморщился. — Не удивлюсь, если Око стянуло в Красную Поляну своих лучших бойцов.

Трамвай втянулся на мост через широкую реку, закованную в гранит.

— Не исключено, — согласился я.

— Хочу выразить благодарность от имени клана, — продолжил князь, — за то, что помог справиться с убийцами. Мы так и не выяснили… как ты проник на охраняемую территорию. И, самое главное, как убил пилота, не повредив корпус меха.

— Не понимаю, о чём речь.

— Ну-ну, — хмыкнул Гамов. — С другой стороны, какая разница… Главное, что ты эффективен, Кромсатель. Чрезвычайно эффективен. Не хочешь перейти на постоянную службу в клан?

Я отрицательно качаю головой.

— В будущем я обязательно рассмотрю ваше предложение, господин Гамов. Но не сейчас.

Князь поджал губы и несколько секунд любовался проплывающими за окном ландшафтами.

— Что ж, твоё право. Я бы предположил, что ты обладаешь неким уникальным Даром или запрещённым артефактом, позволяющим творить… хм… столь фантастические вещи.

— Я бы предпочёл сменить тему. У нас сугубо деловые отношения, ваше сиятельство. Некоторые из своих карт я не хочу раскрывать.

— И это разумно, — одобрил начальник СБ. — Вот только… ты должен понимать… что рано или поздно тобой могут заинтересоваться.

Боги!

Когда это закончится?

— Я не нарушаю установлений инквизиции.

— Все мы не нарушаем, — хмыкнул князь. — Ах, пустое. Я просто хочу сказать: если однажды за тобой придут, никто не поможет.

— Никто, кроме вас, — догадался я.

— Смотря что натворить, — уклончиво ответил Гамов. — Мелкие артефакты — это одно. На такое… хм… глаза порой закрывают. А вот оружие массового поражения… Или, упаси Древние, что-нибудь пулевое… Это черта, которую нельзя переступать.

На протяжении всего разговора меня преследовала мысль, что князь знает гораздо больше, чем говорит. И чуть ли не прямым текстом намекает на «крышу». Самое интересное — тут просматриваются и очевидные выгоды. Я мог бы присягнуть на верность Гамову или даже Трубецкому, выполнять все задания ядра и в итоге получить не только внушительный капитал, но и герб с титулом. Собственно, я и родовое имение мог бы получить. Наверное. Со свободой придётся распрощаться — это правда. Но ведь неплохая же схема? Ничуть не хуже бесконечного выполнения заказов с накоплением подушки безопасности. Даже Федю и Джан я бы пристроил.

Что-то меня останавливало.

Поразмыслив, я пришёл к выводу, что не доверяю начальнику СБ. Очень скользкий тип. И недавний разговор с Маро только укрепил меня в этом подозрении.

— Не буду давить, — Гамов сбавил обороты. — Просто подумай. Можно ведь не только хорошие деньги заработать, но и перейти в высшую лигу. Понимаешь, о чём я?

— Ваше сиятельство, — укоризненно произнёс я.

— Всё-всё, молчу. Теперь о насущном. Завтра я намерен расплатиться с тобой как за тех ребят в Атлере, так и за вчерашние подвиги. Поскольку жизнь Маро Кобалии оценивается руководством клана чрезвычайно высоко… Мы заплатим семьсот тысяч рублей к той сумме, что я уже должен. Итого — миллион двести. Наши морфисты договорятся о передаче.

— Хорошие новости, — я улыбнулся. — Одно удовольствие с вами работать.

Глава 30

Каникулы начались не только в гимназии.

У Джан резко улучшилось настроение, и утром, когда мы, хорошенько выспавшись, собрались на кухне, она предложила:

— А давайте отметим первый день каникул?

— А давайте без «давайте», — пробурчал недовольный Федя. — У меня математика.

Услышав такое, мы зависли.

Джан так и замерла с вилкой, поднесённой ко рту, а я чуть не подавился спагетти.

— Что это с ним? — морфистка перевела на меня озадаченный взгляд.

— Возможно, лихорадка, — предположил я. — Математический вирус.

— Смейтесь-смейтесь, — высокопарно провозгласил толстяк. — Вот когда я стану великим учёным, тогда досмеётесь. Будете мыть полы в моей лаборатории.

Джан не выдержала и прыснула в кулак.

Лёд тронулся.

— Федя, — я посмотрел на оружейника укоризненно. — Когда выходит новая серия Человека-скорпиона, Джан сидит с тобой у телевизора?

— Ну, сидит, — мальчишка заподозрил неладное.

— А когда в кинотеатре показывают Ночного Мыша, кто идёт с тобой на сеанс и полтора часа смотрит эту муть?

— Но-но! — возмутился Фёдор. — Поаккуратнее там. Это шедевр мирового кинематографа.

— Допустим, — согласился я.

— В целом, я понимаю, куда вы клоните, — насупился паренёк.

— Мы задолбались ходить в школу, — подвела итоговую черту Джан. — И теперь хотим отметить это событие.

— Какое событие? — предпринял робкую попытку закосить под дурачка Федя.

— Каникулы! — рявкнули мы хором.

— Уговорили, — сдался оружейник. — Но с каждого из вас — по партии в шахматы. Вы отвлекаете меня от важного занятия.

— Хорошо, — пообещала Джан.

Я молча кивнул.

— Кстати, — Джан перевела на меня взгляд, — что с твоими школьными друзьями? Они никуда не собираются?

Пришлось напрячь память.

— Вроде собирались.

— А тебя приглашали?

— Было такое, — нехотя признал я.

Разговор перетёк в непредсказуемое русло.

— Ты давно обещал познакомить меня с ними, — промурлыкала девушка. — Когда сдержишь своё обещание?

— Хм… Я разве такое обещал?

— Обещал, — подал голос Федя. — Джан тебя спросила, познакомишь ли ты её со своими друзьями, ты ответил «угумс».

— А чем я был занят?

— Читал учебник по каббалистике, — улыбнулась Джан. — Но это к делу не относится.

— Редиски, — пробурчал я. — Вы хоть понимаете, что Федю нельзя никому показывать?

— Успокойся, — отмахнулась девушка. — Никто не знает, что у него за Дар. И телепатов, насколько я понимаю, в твоём окружении нет.

— Правильно понимаешь.

— И куда мы пойдём? — оживилась морфистка. — По магазинам? В кафешку? Или сгоняем на лыжах покататься?

— Так далеко они не планировали, — отрезал я.

— А Маро будет? — Джан лукаво посмотрела на меня. — Она идёт с вами?

— Без понятия, — пожимаю плечами. — Я вообще с ними не собирался, если что. Изначально предполагалось, что мы втроём куда-нибудь смотаемся.

— Компанией веселее, — заявила Джан и подложила Феде румяную сардельку. Тот аж расцвёл и закивал, соглашаясь с соседкой.

— В общем, звони им, — начала отдавать распоряжения Джан. — Проведём время весело. У меня есть парочка идей…

— Планетарий, — ввернул Федя. — Вы давно обещали сводить меня в планетарий, вредные упыри.

Начался оживлённый спор по поводу культурной программы. Как по мне, в зимнем Фазисе было не так уж много развлечений. Это ведь не средняя полоса России. Ни тебе катка, ни горок, ни ледяных скульптур и горячего шоколада в ларьках. Зато, как выяснилось, имелся планетарий. А ещё — Дом Игровых Автоматов. И верёвочные лабиринты в одном из торговых пассажей. И клуб настольных игр, и хоккей с мячом, и крытый велотрек для всех желающих, и даже театр юного зрителя. Лично меня не цеплял ни один из перечисленных пунктов, но Федя с Джан наперебой спорили, что круче, глаза у обоих горели. Толстяк даже забыл про свою математику и ожесточённо размахивал вилкой с насаженным на неё куском сардельки.

— Не хочу вас отвлекать мелочами, — вмешался я в эту клоунаду, — но сегодня у нас есть важные дела. Например, миллион двести полновесных российских рубликов, которые надо забрать и поделить.

— Сделаем, — отмахнулась Джан.

— А ещё мне надо посетить банк, — продолжил я. — Пополню депозит, изучу отчёт финансового управляющего…

— Ты просто скучный, — выдал свой вердикт Федя. — Убивать умеешь, а веселиться — нет.

— Душнила, — хмыкнула Джан.

— Заколебали, — попытался я отшутиться. — Сами вы душнилы.

Мы препирались ещё добрых четверть часа, а потом решили грамотно распределить задачи. Деньги нам передадут через час, их надо забрать. Тут разночтений не возникло. Потом — распределение. Я еду в банк, а ребята закупаются продуктами на выходные. Со всеми вопросиками мы должны справиться к двум часам. А в три ничто не мешает встретиться с моими друзьями и пойти куда-нибудь.

Сказано — сделано.

Деньги в этот раз были прикреплены под сиденьем в кабине Колеса Обозрения. Мы отправили туда Федю, как ценителя всевозможных аттракционов. Мальчишке пришлось подождать несколько минут, чтобы сесть в «правильную» кабину. Вышел он уже с чеком на кругленькую сумму, который чуть позже передал мне. Разумеется, оружейник послал не себя, а проекцию, которая зашла в подъезд многоэтажного дома и там благополучно растворилась.

Чуть позже я сгонял на Монетный бульвар, обналичил в «Империал-Банке» треть суммы и поехал в центр города. Повторил операцию в филиалах «РайфКредитБанка» и консорциума «Динькофф». С огромной кучей бабла прикатил домой, поделил всё по-братски и вновь отправился на рандеву с банкирами, только уже ганзейскими. Меня сразу провели в приватную комнату, напоили вкусным чаем, предоставили полную и сжатую версии отчёта, а также с превеликим удовольствием приняли хрустящие купюры. Вениамин Бабарыкин отметил, что появились интересные направления для инвестиций и передал слово финансовому консультанту.

Насколько я понял, в мире набирает обороты авиастроение.

Ведущие державы вложились в разработку сверхбыстрых пассажирских авиалайнеров, которые будут перемещаться по воздуху быстрее дирижаблей. Сейчас всё находится на стадии конструкторских разработок, но лет через десять-пятнадцать… В общем, мне предлагали инвестировать в ведущие проекты небольшую сумму денег, а остальное раскидать по «голубым фишкам».

Ознакомившись с отчётом, я согласился.

Ганзейские умы весьма удачно вкладывали мои деньги, и я полностью доверял их советам. Тем более, что они получали свой процент прибыли с ликвидных активов.

Примерно в половине второго я въезжал в паркинг родного ЖК.

Дома первым делом сел на телефон и начал звонить по номерам одноклассников. Идея совместного отдыха поначалу мне не понравилась — всегда есть шансы на то, что Федя сболтнёт лишнее. С другой стороны… Уж больно замкнутый образ жизни я веду, а это подозрительно. Подростки дружат и за пределами школы. Ходят в кино, сидят в кафешках, развлекаются кучей разных способов. Выглядишь «своим в доску» — и к тебе никто не присматривается. А соседи пройдут через жёсткий инструктаж по поводу чрезмерных откровений.

Маро не подняла трубку.

А вот Ираклий с Игорем Гридневым восприняли идею потусоваться вместе с энтузиазмом. Игорь предложил сходить в шарокатный клуб, Ираклий — к игровым автоматам. В итоге мы приняли решение встретиться на Площади Безымянного Героя, откуда можно было поехать в любом направлении.

— Я думала, на машине поедем, — расстроилась Джан, когда я заявил, что мы топаем на канатку. — Мне пару вещичек прикупить надо.

— Пару вещичек, — передразнил Федя, натягивая кепку с квадратным козырьком. — Мы тогда и до вечера не справимся.

Морфистка открыла рот, чтобы возмутиться, но я тут же пресёк разгорающийся конфликт:

— Не ссорьтесь. На машине мы не едем, потому что она двухместная, а нас трое. Конечно, если Фёдора засунуть в багажник…

— Но-но-но! — оружейник воздел палец-сардельку в праведном гневе. — Попрошу без этого всего!

— Да он не поместится, — хмыкнула Джан.

Дождавшись, когда все оденутся, я окинул своих друзей оценивающим взглядом. Джан выглядела просто сногсшибательно — обтягивающие джинсы, тёплый кардиган с крупной вязкой, перчатки и зонтик-трость. Волосы распущены и смотрятся просто восхитительно. Пахнет дорогим женским парфюмом — освежающим, но без приторной сладости.

— Поймаем такси, — сжалился я.

— Другой разговор, — одобрил мои действия ленивый Федя.

В лифте я решил провести небольшой инструктаж:

— Важный момент, коллеги. Держим язык за зубами. Где мы живём — это никого не касается. Максимум — район. Ни слова о Кромсателе. Ни слова о ваших способностях. Никаких намёков на большие деньги. Нельзя упоминать радиостанцию, огнестрельное оружие, пули, артефакты, Бродягу…

— О чём-то говорить можно? — робко поинтересовался Федя.

— Можно. О погоде, развлечениях, левых темах. О школе — пожалуйста. Чувствуете нездоровый интерес к запретному — переводите разговор в другое русло. Спросите у Ираклия, как его дед собирает мандарины. Или про то, как идут дела в их недавно открытой пекарне. Его сразу понесёт, и мы отобьёмся.

— Ты не очень-то им доверяешь, — заметила Джан.

— Я никому не доверяю, — двери лифта, звякнув, раздвинулись. — Кроме вас.

— И на том спасибо, — улыбнулась морфистка.

Такси нам удалось поймать минут через десять — возле неработающей семейной гостиницы «Нино». Мне всегда нравился этот милый отельчик. Три этажа, широкие террасы с маркизами и плоская крыша со стеклянным ограждением. Говорят, летом здесь заработает ресторан, в который пускают не только постояльцев.

По дороге Джан все уши прожужжала мне про Маро и про то, что хотела бы с ней познакомиться. Контраст поразительный, и я пришёл к умозаключению, что морфистка разработала новую стратегию. Изучить «соперницу», найти её слабые стороны, показать, что я «занят». Женские штучки…

Мы вышли на Площади Безымянного Героя, и я сразу увидел ребят. Вот только было их гораздо больше, чем я рассчитывал. Рядом с Гридневым стояли Ева и Регина, а Ираклий привёл братишку лет семи, точную копию самого себя.

— Надо за ним присмотреть, — виновато сообщил Кучеряшка. — Взрослые поехали в деревню, Бесо не с кем оставить.

Мальчонка был реактивным и не мог устоять на месте. Постоянно что-то лопотал, спрашивал, тыкал пальцами во всё подряд, а потом начал вязаться к Фёдору.

Я представил своих соседей одноклассникам.

Сказал, что мы из одного ПСП, а теперь снимаем на троих квартиру в Новом Городе. Ева с Региной неожиданно восхитились — это ж полная самостоятельность! Без родительского надзора, учителей фехтования, гувернёров и прочей муры! Посыпались вопросы, на которые неожиданно ловко отвечала Джан. Потом мы решили отправиться к игровым автоматам в пассаже «Аттика», где незаметно пролетело полтора часа. Следующим пунктом нашей программы был шарокат, здорово смахивающий на боулинг. Лучше всех кегли сбивала Ева, а потом начало везти Игорю, но мы быстро просекли, что он мухлюет, применяя телекинез.

Федя неожиданно быстро сошёлся с Бесо.

Мальчишки играли в настольный хоккей, пачками пожирали мороженое и без умолку трещали обо всём на свете. Регина и Ева мило щебетали с Джан, и я малость расслабился. Прямо идиллическая картина. Школьники отдыхают, строят планы, забыв обо всём на свете. Правда, разговаривают не о спутниках, ракетах, «Артеке» и стройотрядах, а больше о родовых поместьях и светских сплетнях. Джан свою биографию не скрывала — её родственники давно покинули пределы Российской империи, а Волки не имели власти в черте Фазиса. Насколько я понял из разговоров, морфистка происходила из весьма именитого халифатского Рода, о котором слышали даже Ева с Региной. Кто бы мог подумать…

Игорь, конечно же, почуял силу моих спутников и незаметно поинтересовался, что у них за психотипы. Я ответил, что Джан морфистка, а вот про Федю я ничего толком не знаю. Вроде бы, каббалист. Но это не точно.

Всё это выглядело правдоподобно, и Гриднев успокоился.

Наигравшись в шарокат, мы решили перекусить, и вот здесь начались проблемы. Гриднев с Ираклием замялись, сказав, что не любят рестораны.

Пришлось спасать ситуацию:

— Мужики, я угощаю.

— Ого! — изумился Гриднев. — А что за повод?

— Неожиданные приятные бонусы, — уклончиво ответил я. — Так что, идём? Или будете ломаться?

— Брат, мы с тобой, — первым среагировал Ираклий.

— В «Аттике» есть неплохой ресторанчик, — подсказала Регина. — Кавказская и средиземноморская кухня. Только нужно подняться на третий этаж.

Мы дружной толпой повалили к эскалаторам.

Ресторан оказался действительно неплохим. Не пафосным, уютным. С мягкими креслами, деревянными столиками, виниловыми пластинками на стенах и портретами знаменитых исполнителей. Я никого из этих певцов не знал — до сих пор не научился разбираться в местной музыке.

Выбрав свободный столик, мы начали изучать меню, обсуждая блюда.

Появился официант.

— Мне двойную порцию хинкали… — начал заказывать Федя. — вот эти прикольные колбаски с чесночным соусом…

— Кхм… — откашлялся официант, и на его лице появилась виноватая улыбка. — Прости, дорогой, но мясные блюда сегодня не подаются.

— Что? — чуть ли не в один голос вырвалось у Феди с Гридневым.

— Это ещё почему? — нахмурился я. — Кухня же кавказская.

— Прости, брат, — вздохнул официант. — Сейчас начинается пост, а наш повар глубоко верующий человек. Рыба, морская капуста, мидии — это пожалуйста. Мяса у нас не будет до самого Йоля.

— Не-не-не, так дело не пойдёт, — Федя отодвинул меню. — Это несерьёзно.

Мы с друзьями переглянулись.

— Есть ещё одно место, — разрядила обстановку Регина. — Неподалёку.

Поднявшись с кресел, мы покинули ресторан.

Глава 31

— Что это? — Федя неприязненно покосился на тарелку. — Как это?

— Паста с водорослями, креветками и мидиями в остром соусе, — гордо провозгласил официант, принёсший заказ.

— Вместо… макарон по-флотски? — мне казалось, толстяк вот-вот расплачется. Остальные ребята держались изо всех сил, давя улыбки.

Мы сидели в ресторане «Веретено», прямо в сердце вращающейся верхушки Телебашни Фазиса. Один из лучших обзорных ресторанов города, между прочим. В праздничные дни тут не протолкнуться, всё забито посетителями, столики нужно бронировать чуть ли не за месяц. А тут — тишина и спокойствие. Никакого ажиотажа. Регина сказала, это из-за поста.

— Вы всё правильно поняли, молодой человек, — почти нежно улыбнулся официант.

Этот ресторан был третьим по счёту.

Мы уже смирились со своей участью, а я понял, насколько религиозны жители Фазиса. Подавляющее большинство, во всяком случае. У аристократов не так, но уважающий себя Род имеет собственного повара и без особых проблем может переждать дни зимнего поста, предшествующие Йолю.

— А это вот что? — Игорь ткнул пальцем в коричневые то ли котлетки, то ли колбаски. — Неужели мясо?

— Обижаете, — с ослепительной улыбкой ответил официант. — Комплимент от шеф-повара. Купаты из соевого мяса, коричневых водорослей и фарша из мидий, приготовленные на пару. Пальчики оближете.

— Не сомневаюсь, — погрустнел Гриднев.

— Ой, мальчики, бросьте! — Ева с энтузиазмом придвинула к себе тарелку и взялась за столовые приборы. — Посмотрите, какой восхитительный салатик! Морская капуста, мидии, крабовое мясо, огурец…

— Это не огурец, — официант лукаво подмигнул девушке. — Кусочки трепанга в специальном растительном кляре, который придаёт морепродукту вид огурца. Разве не восхитительно?

Улыбка сползла с лица Евы.

— Попробуйте, — сказал официант. — Трепанги сладкие и солёные одновременно.

— И очень полезные, — ввернула Регина.

— Так, но ведь это же овощное рагу, — заявила Джан, указывая на свою тарелку. — Баклажан, кабачки, морковь, помидоры, картошка…

— На самом деле нет, — парировал официант. — Здесь тоже есть трепанги. А также осьминог, креветки, морской червь тамилок, улитки, филе из акулы…

— Морской червь? — Джан сглотнула.

— Не переживайте, он вкусный и невероятно полезный, — заверил официант.

— А как вы сделали это… похожим на обычные продукты? — удивился я.

— Фирменные соусы, приправы и маленькие хитрости, которые шеф-повар не разглашает, — последовал невозмутимый ответ.

— Я хочу мороженое, — заявил Бесо.

— Сегодня только фруктовый лёд, — отрезал официант. — Подавать?

Это был удар ниже пояса.

Суть поста во славу Древних заключалась в полном отказе от животной и традиционной растительной пищи. Истинные верующие должны в предстоящую декаду питаться рыбой и морепродуктами. Паста делалась вообще не пойми из чего. Фрукты не приветствовались, но некоторые были разрешены. Например, киви. А ещё — виноград, гранат и хурма. Критерии выбора от меня ускользали. Ираклий говорил что-то о подобии морским обитателям и зелёном цвете, но это не точно. А гранат тупо смахивал на икру.

Я быстро просёк фишку и заказал рыбу на гриле. По этой причине ребята мне завидовали — их ввели в заблуждение картинки, размещённые в меню.

— У вас везде водоросли, — пробурчал Федя.

— Очень удобный в приготовлении продукт, — согласился официант. — К тому же, у них много разновидностей, так что разница с привычной едой не такая уж и существенная.

— Давайте пробовать, — сдался Игорь. — Я есть хочу.

И мы набросились на еду.

В сгущающихся сумерках из панорамного окна открывался потрясающий вид. Внизу лежала электронная плата города, в которую встраивалось всё больше светящихся чёрточек и точек. Фазис упирался в извилистую береговую линию и бескрайнюю чёрную мглу, сквозь которую прорывались светлячки кораблей. Я подумал, что вот так же мог выглядеть и Древний Рим пару тысячелетий назад. Только вместо электрических фонарей использовались масляные.

Мы действительно вращались.

Не очень быстро, почти незаметно.

Море постепенно смещалось вправо, открывая моему взору башню маяка, Чёртово Колесо, портовые сооружения и лабиринт пирсов с налипшими кораблями.

Ребята ели, оживлённо переговаривались, а я обнаружил, что приготовленная на гриле рыба — очень даже ничего. С другой стороны, вряд ли можно испортить дорадо, если у вас есть решётка, угли и руки, произрастающие из правильного места.

Я потянулся за алычовым соком, и тут в моей голове прозвучал голос:

Простите за беспокойство, но нужно поговорить.

Гадство.

Не могу привыкнуть к этим телепатическим заморочкам.

Вы кто?

Посмотрите в противоположный конец зала.

Ресторан, разумеется, представлял собой полый цилиндр, нанизанный на центральный стержень телебашни. Кухня размещалась над нами, а все блюда доставлялись на служебном лифте, которым пользуются официанты.

Я перевёл взгляд в указанном направлении.

Часть обзора закрывал стержень со встроенными дверными проёмами, но человека, общавшегося со мной, я заметил сразу. Улыбчивый, чуть полноватый, довольно низенький. Одет прилично, внешность европейская. Я бы, наверное, решил, что передо мной адвокат или торговый представитель.

Мужику было под пятьдесят.

И он, перехватив мой взгляд, отсалютовал бокалом вина.

Сейчас подойду.

Извинившись перед друзьями, я вышел из-за стола и направился к незнакомцу, по дороге обрастая ментальными блоками. Чем ближе я подходил, тем больше вытягивалось лицо телепата. Сквозь мои барьеры что-то проламывалось, но оно было отброшено. Впрочем… не так уж оно и проламывалось. Скорее, прощупывало.

— Рад нашему знакомству, господин Иванов, — улыбнулся телепат, переходя на обычную речь. Я уселся напротив. — Много времени я не отниму.

— Добрый вечер. — Я принялся откровенно рассматривать незнакомца. — Вы не представились, кстати.

— Моё имя ни о чём не говорит, — заверил мужик, сделав глоток кофе из чашечки. — Гораздо важнее личность человека, интересы которого я представляю.

Сейчас, когда мы разговаривали голосом, я почувствовал лёгкий акцент.

Британец?

— Немного фактов, господин Иванов, — заговорил телепат. — В сентябре известный археолог, подданный британской короны, владелец судостроительной верфи, автор многочисленных монографий по криптоистории, почётный член Академии Наук, сэр Иезекииль Джонс прибыл в Фазис на собственной субмарине. И тут же был ограблен неизвестными злоумышленниками.

Из глубин памяти, откуда ни возьмись, всплыл увиденный когда-то выпуск новостей. Я тогда смотрел телек целыми днями, погружался в новую реальность.

— Разве господин Джонс не является гражданином Евроблока?

— У него двойное гражданство, — улыбнулся телепат. — Но, как я посмотрю, вы неплохо осведомлены, молодой человек.

— Просто новости, — отмахнулся я. — Продолжайте.

— Итак, мистер Джонс обнаружил пропажу редкого артефакта под названием Компас, — я вдруг почувствовал эмпатическое прикосновение к моим блокам. Спокойно, Крикс. Выравнивай эмоциональный фон, не корми упырей. — Артефакт был похищен из гостиничного номера моего нанимателя. Сэр Джонс отличается редкостным хладнокровием, присущим истинному джентльмену, поэтому он не стал обращаться в полицию, а нанял частного детектива. Нам удалось выйти на воров, затем — на перекупщика и нового владельца.

Дальше он мог не продолжать.

Я вспомнил Сперанского, наше мимолётное столкновение и мысли о том, что эта история не может закончиться без последствий. Как в воду глядел.

— Господин Сперанский, — телепат вновь поднёс чашку ко рту, — с пониманием отнёсся к нашей истории. Сэр Джонс был… весьма убедителен. Так что претензий со стороны этого уважаемого коллекционера нет и быть не может.

Из памяти всплыло ещё одно журналистское клише — «эксцентричный миллиардер».

Проще говоря, у сэра Джонса денег куры не клюют.

Такие люди умеют убеждать, ага.

— Недавно на меня напал кинетик, — я улыбнулся, глядя на собеседника. — не ваших рук дело?

— Напал — это не совсем точное определение, — заметил телепат. — Мы, как бы это выразиться помягче… прощупывали границы ваших возможностей.

— Уважаю научный подход.

— Спасибо.

— И что теперь?

— Доподлинно известно, что похищенная вещь находится у вас, юноша, — невозмутимо заявил телепат. — Отпираться смысла нет.

— Никто и не отпирается, — пожимаю плечами. — Вопрос в том, что вы можете. На чужой территории, без покровительства владык Фазиса. У вас ведь нет покровительства, я прав? Эфы сами разыскивали Компас, и они вам не союзники. Так почему бы мне не передать эту штуковину клановцам за приличное вознаграждение? А вас, ребята, вышвырнуть вон из нашей губернии.

Телепат покачал головой:

— Вы этого не сделаете.

— Почему?

— Я ведь не с угрозами пришёл, господин Иванов. Сэр Джонс никогда никому не угрожает, он сразу действует. У нас деловое предложение, которое я настоятельно рекомендую выслушать.

— Настоятельно, — пробую слово на вкус.

— Фигурально выражаясь, — улыбнулся парламентёр. — Поверьте, вы не ожидали услышать то, что я сейчас скажу.

— Весь внимание.

— Сэр Джонс неоднократно заявлял в прессе, что Великий Артефакт существует и приводил неопровержимые доказательства этому.

— Дайте-ка угадаю, — перебил я. — Компас нужен вашему хозяину, чтобы отыскать ВА.

— Совершенно верно, — даже не изменившись в лице, подтвердил мужик.

— При чём тут я?

— Верните Компас. Господин Джонс не предъявляет никаких претензий, он просто хочет получить обратно свою вещь. Мы щедро заплатим, — в руках телепата появился чек. — Вы можете вписать любую сумму по своему усмотрению.

— Любую? — я скептически прищурился. — Миллиард фунтов стерлингов? Два миллиарда?

Парламентёр рассмеялся.

— У вас замечательное чувство юмора, Сергей. Конечно же, мы ведём переговоры в пределах разумного.

— Нет, — сказал я.

— Что, простите?

— Я сказал — нет. Деньги меня не интересуют, а вот новая игрушка в хозяйстве пригодится, — с этими словами я начал подниматься из-за стола.

— Подождите, — мужик посерьёзнел. — Были предположения… В общем, есть идея получше.

— Да неужели, — опускаюсь на прежнее место.

— У нас патовая ситуация, господин Иванов. Компасом вы владеете, но сможете ли обнаружить искомое? У вас нет ни малейшего предположения где и что искать.

— Я знаю, как выглядит ВА.

Телепат напрягся.

Но тут же восстановил самоконтроль.

— Допустим, знаете. И что с того? Где искать — непонятно. Версий, где находится — ноль. Мы нужны друг другу, господин Иванов.

— Вы прям на ходу переобуваетесь, мистер…

— Паттерсон, — подсказал переговорщик. — Джордж Паттерсон.

— Вот теперь рад знакомству.

— Боюсь, я не знаком с русской идиомой «переобуваться», — Паттерсон выглядел озадаченным. — Однако, вы правы кое в чём. У нас было два переговорных пути. Деньги и сотрудничество. От первого вы отказались…

— Не поверю, что силовой вариант вы не предусмотрели, — ухмыльнулся я. — Кинетика послали. Прощупывали мою силу. Наверняка сделали выводы, которые вам кажутся верными.

Слово «кажутся» я подчеркнул голосом.

И Паттерсон меня услышал.

— Ваш потенциал неплох, Сергей. Но стоит учесть финансовый ресурс, которым располагает мой хозяин. При необходимости будут наняты люди… кхм… со специфическим опытом… и высоким рангом одарённости. Боюсь, если сэр Джонс решит заняться вами системно, последствия вам не понравятся.

— Угроза, — нахмурился я.

— О, нет! — Паттерсон включил заднюю. — Вы просили рассмотреть силовой вариант, я его вкратце обрисовал. Чисто гипотетически.

— Чисто гипотетически, — в моём голосе прорезался сарказм. — Как вы меня нашли?

— У нас свои каналы. Предпочитаем не разглашать.

Самое отвратительное, что в случае войны с миллиардером у меня действительно могут возникнуть проблемы. Одно дело — крошить уличных бандитов или фанатиков, специализирующихся на диверсиях. Другое — высокоранговых одарённых, объединившихся в команду.

Ловлю себя на мысли, что переезжать из Фазиса мне неохота.

Я привык к этому городу и начал строить определённые планы на будущее.

— Вы тоже не учитываете детали, мистер Паттерсон, — откинулся на спинку стула, с удовольствием наблюдая за реакцией собеседника. — За Артефактом охотимся не только мы с вами. Кланы, правительства разных стран, инквизиция, тайные общества и влиятельные Рода… Желающих хватает. Да вам глотку перегрызут, несмотря на все капиталы, как только разойдётся слух, что сэр Джонс просто догадывается о местоположении этого предмета.

— Мы и союзникам доверять не можем, — признал переговорщик.

— Так чего вы от меня ждёте? Ясно же, что Джонс попытается меня убить, завладев этой вещью.

Телепат забарабанил пальцами по столу.

— Сергей… Я думаю, вам известны не все свойства этого… наследия Предтеч. И мы готовы предоставить гарантии безопасности. Но для этого вам надо переговорить с мистером Джонсом. Лично.

Настала моя очередь держать паузу.

— У вас есть время на раздумья, — добавил Паттерсон. — Как мы слышали, в ближайшие дни вы чрезвычайно заняты. Обдумайте наше предложение. И дайте окончательный ответ после Йоля. Мы не спешим.

На скатерть легла визитка с номером телефона.

Рассеянно кивнув, я сунул картонку в карман.

И вернулся к своим друзьям.

Глава 32

У нормальных людей каникулы — время развлекухи. Кто едет в деревню к бабушке, кто — с родителями на Пхукет. Пардон, в Небесный Край. Есть любители горных лыж и сноубордов. Даже в Фазисе, в период Большого Поста вы найдёте, чем себя порадовать. Если, конечно, вы не тысячелетний убийца, вознамерившийся встать на дорогу добра.

Вечером я долго размышлял над своей судьбой.

Не только над судьбой, вообще.

Если забыть про обязательства перед Администратором, Домом Эфы и внезапно обретёнными друзьями-соседями, чего я хочу? Вопрос терзал мою душу на протяжении веков. Казалось бы, в мире много профессий, не связанных с кровью и страданиями, более денежных и безопасных. Но всякий раз я становлюсь на тропу профессионального шиноби. Наверное, я мог бы скопить деньжат, вложиться в свой бизнес, уехать из страны, в которой наследил, прожить остаток дней в достатке и благоденствии. Стать великим художником, врачом или, упаси боги, писателем. Открыть какой-нибудь закон физики, названный в мою честь.

Вот только однажды я умру.

И всё начнётся с нуля.

Я не кровавый маньяк, но единственное, что можно протащить через потусторонний мир — это знания. А знания, к сожалению, быстро устаревают. Возьмите инженера. Человек собирает паровые двигатели в девятнадцатом веке, знает всё о котлах и поршнях, а затем перерождается… и обнаруживает, что по планете давно шныряют сверхзвуковые самолёты и магнитные поезда, развивающие скорость до трёхсот километров в час. Или, допустим, врач. Лечит себе старушек травками-муравками в средневековом Китае, колет иголочками, а потом — хлоп! Наш герой попал в реальность, где нейрохирурги проводят операции на мозге, а почку можно напечатать на 3D-принтере. Весь накопленный опыт — коту под хвост.

А что с творческими профессиями?

Ну, предположим, я научился круто рисовать. С моим количеством перерождений можно заткнуть за пояс самого да Винчи. И что? В современном мире основа богатства — продвижение. Без понимания разнообразных маркетинговых механизмов и стартового бюджета я обречён на то, чтобы рисовать портреты туристов в Кракове. И это в лучшем случае. Потому что уже придуманы художественные академии, онлайн-курсы и всякие-разные студии. Да и книги по искусству рисования лежат в свободном доступе. Ах да, забыл про нейросети. Оплатил доступ, закинул ключевые слова — и получи арт под свои запросы.

Писательство?

Ну, успехов слепому Гомеру в противостоянии со Стивеном Кингом и Джоан Роулинг. Пока изучишь язык, приёмы, целевую аудиторию — пора умирать. А в следующем перерождении литература совершила очередной скачок. И ты понимаешь, что на романтизм всем срать, а в тренде бояръ-аниме.

Лишь одно остаётся вечным.

Человек смертен.

Некоторые способы умерщвления остались неизменными со времён античности до наших дней. Тот же рукопашный бой, ножи, удавки, яды. В сущности, я мог бы обойтись без снайперской винтовки, просто уже привык к комфорту удалённой работы.

Так я думал раньше.

Реальность одарённых, освоивших энергию ки, перевернула моё восприятие. Здесь обладатель Дара не просто может сохранить физическое бессмертие, он имеет нехилые возможности в плане социального продвижения. Если ты бес-аристократ, то обзаводишься семьёй, рожаешь детей, наблюдаешь за внуками и правнуками. Все они тоже умрут — однажды. Но ты дашь им уверенность в завтрашнем дне. Построишь мощную финансовую империю, передашь по наследству титул, имение, родовые земли, навыки владения клинком. А сам… Делай, что хочешь. Умирать не придётся, фундаментальный закон природы под плинтусом.

Почему я не попросил бессмертие у Администратора сразу?

Хороший вопрос.

На тот отрезок времени я былуверен в своём выборе. Да и сейчас, признаться, сомневаюсь, что другие психотипы были бы лучше проницаемости. Без этого навыка меня убили бы уже раз десять. Но теперь я осознаю, что спустя лет десять-пятнадцать, когда я натренирую это тело и научу его в совершенстве управляться с любым оружием, мне захочется большего. Захочется отойти от дел, создать семью и пожить в своё удовольствие.

Вот только…

Я не хочу умирать. Физически. И не хочу, чтобы умирали мои близкие. Перебираться в новое тело, раз за разом, тоже не хочу. Ведь я знаю, что бессмертие реально. Поговорив на эту тему с Администратором, я выяснил, что его возможности не безграничны. Открутить назад не получится.

Великий Артефакт — другое дело.

Этой вещью не обязательно владеть. Главное — добраться до неё. И загадать желание. Которое обязательно исполнится. Я мог бы превратить в бесов всю свою семью, которая однажды появится. А потом — внуков и правнуков. Но для этого нужно отыскать удивительное устройство, отжать его у конкурентов и скрыться в закате. Что будет весьма проблематично. Желающих обмануть судьбу — вагон и маленькая тележка.

Естественно, возникают вопросы.

Почему на Земле так мало бесов, если ВА существует? Как вышло, что сэр Джонс напал на след устройства, а мойры — нет? И почему Администратор не имеет ни малейшего представления о том, где сейчас находится эта штука? Я уж молчу про то, что первый же хозяин ВА смог бы завоевать мир, просто создав армию богоподобных существ с нужным спектром способностей.

Уж не идея ли это фикс…

Эдакий Священный Грааль, которого на самом деле не существует.

Отбрасываю крамольные мысли в сторону. На этой Земле реальностью может стать абсолютно всё. Големы, управляемые одарёнными роботы, телепатия и даже редактирование судьбы. Одним чудом больше, одним меньше…

Возможно, стоит рискнуть.

И сорвать джек-пот.

А пока — насущные вопросы.

Для начала я планирую сгонять на одну из станций техобслуживания, находящихся под контролем Убытка. После ночных покатушек по городу уменьшилось количество липовых номеров, и я решил немного прибарахлиться. Вот только облом — СТО закрыли, не удосужившись даже предупредить, почему. Аналогичная картина повторилась на автомойке. Хорошо хоть заправки работают…

Ладно, не учёл выходные.

Но ведь суббота!

Мойки по субботам работали…

Поколесив по городу, я понял, что беда не приходит одна. Перекусить было практически негде, приобрести газету или проездной на канатку — тоже. Не работали пекарни, шашлычные и хинкальные. Правда, на главных площадях появились торговцы мандариновыми деревцами и фейерверками.

Почитав таблички, я дорубил, что люди закрылись из-за начала Большого Поста. Первые выходные имели непонятное культовое значение.

Гадство.

Мне ничего не оставалось, кроме как вернуться домой. Сегодня даже шашлыки на Цветочной площади не закажешь из-за этого поста… Вариант только один — готовить самому. Ибо сегодня, в лучших традициях Мёрфи, выпало моё дежурство.

Заскочив в продуктовый, я взял пять кило баранины, мешок древесного угля, ингредиенты для маринада, фрукты и овощи. Мясо я замариную на двенадцать часов и пожарю завтра, прямо на террасе собственной квартиры. Назло всем правоверным любителям водорослей. А сегодня испеку что-нибудь в рукаве. Тоже с мясом, ха-ха!

* * *

Мне снился один из повторяющихся сюжетов, где я прогуливаюсь по берегу острова со своим внуком. Саша постоянно лезет в воду, я запрещаю. Океан неспокойный, может утянуть обратной волной.

Пальмы колышутся на ветру.

У самого горизонта я вижу сёрферов. Для этих ребят погода — самый топчик. Оседлав волну, крохотные фигурки несутся к берегу.

Внезапно картинка стала меняться.

Сперва исчезли сёрферы, затем океан. Мой разум попытался ухватиться за пляж, но и белый песочек просыпался вихрем иллюзий на городской тротуар. Я посмотрел вниз, и понял, что шорты с кроксами канули в небытие. Зато появились отглаженные серые брюки, чёрные туфли и полы пиджака. Город стал подозрительно смахивать на Питер. Вот только через квартал от меня, на месте Исаакиевского собора, возвышался тучеразгонитель.

Неваполис.

Рядом стоял мужчина в шляпе и дорогом костюме-тройке. Мужчина имел при себе меч — ножны были пристёгнуты к поясу таким образом, чтобы висеть чуть ниже пиджака. Удобно при быстром выхватывании.

Мужчина вслушивался в пространство.

И я начал слушать вместе с ним.

Голос тянулся, словно патока, проникал в глубины подсознания, заполнял каждую клеточку города. А вместе с этим шепчущим голосом происходили другие изменения.

…Разве ты не понимаешь, нужно что-то менять… Мир прогнил… Старая система рухнет, и это сделаем мы…

Здания прямо на глазах ветшали, трескались. Вниз летели элементы фронтонов. Ржавели водосточные трубы, гнили оконные рамы, с хрустом и звоном осыпались стёкла.

Мы везде… Рядом с тобой… ты идёшь на работу… платишь за проезд кондуктору… и видишь татуировку… читаешь в его глазах… общность… единство… новые смыслы…

Воздух над мостовой сгущается, и я вижу эмблему Чёрного Ока.

Мы найдём тебя… жди… не упусти свой шанс…

Мужчина растворяется в вихре изменений.

Я в Неваполисе, но это совсем другой район. Гранитная набережная канала, арка моста, редкие прохожие и улыбающаяся Джан.

— Что это за хрень? — спрашиваю я.

Морфистка звонко рассмеялась:

— А сам как думаешь?

— Чей-то сон, — пожимаю плечами.

— Того мужика, — кивнула девушка. — Случайно наткнулась. Так они вербуют новых адептов. Влезают в чужие сны, обрабатывают мозг, подводят к правильным мыслям.

Обдумываю информацию.

— Значит, у них в ячейках работают сильные морфисты?

— Конечно.

— И через них поддерживаются стратегические совещания, — я продолжил размышлять вслух. — Создают общее сновидение, заходят туда и решают свои вопросики. Я прав?

— Абсолютно.

— Рассказывай, что знаешь.

— Мы ловим передачи Реликта, хотим его запеленговать, но есть и другой путь. Попасть в сон-планировщик. Узнать, что они замышляют. Получить доступ ко всей организации.

Ответить я не успеваю.

— Думай, — говорит Джан.

И со смехом растворяется в шорохе волн.

Сёрферы вторгаются в каменные теснины.

* * *

Я открываю дверь и выхожу в Казань.

Проём тут же затягивается камнем и штукатуркой, сливается с фасадом.

Заснеженная улица поглощает меня целиком, без остатка. Над головой свинцовое небо, падают крупные белые хлопья. Спешат по своим делам прохожие в зимних куртках и пальто. Шапки и плечи людей запорошены. Пробирается сквозь снежные завалы троллейбус.

Бросаю взгляд на противоположную сторону улицы.

Туда, где высится девятиэтажный дом с разлапистым ретранслятором на крыше.

Реликт вышел на связь утром. Затребовал отчёт о выживших после бойни на Красной Поляне. Сообщил о переносе стратегического планирования. Явка Старших Рептилий обязательна. Удостовериться, что в ячейке есть морфист, способный обеспечить подключение. Федя всё это записал, а потом мы начали прыгать по ретрансляторам, выискивая источник передачи. Толстяк что-то говорил про индивидуальный почерк, если человек работает на ключе, об опасности использования таких приёмов на гражданских частотах, но я не слушал. Не важно, как я доберусь до своего врага. Пора уже ставить точку в этом противостоянии.

На сей раз я вооружился тычковым ножом и шприцем. Стеклянным шприцем с металлическим поршнем и внушительных размеров иглой. Упаковал иглу в колпачок, затем упрятал всю эту историю в чехол из-под ножа. Доза препарата, который я использовал, была конской. Такая инъекция не то что мужика, слона с копыт свалит. И хобот ему разорвёт.

Улица широкая, полос много.

Перебегаю на светофоре до островка безопасности. Жду ещё пару минут — и снова перебегаю. Капюшон дублёнки поднят, лицо замотано шарфом. Здесь, в сердце континента, поднимается вьюга. Пушистые хлопья летят прямо в глаза, забиваются под капюшон, разрисовывают мир бело-серыми тонами. С сгустившихся сумерках уже горят фары автомобилей. Видимость почти нулевая.

У Реликта нет имени.

Ни кодового, ни настоящего.

Я знаю, где он живёт. Федя определил квартиру с точностью до десяти метров. Бродяга высадил меня таким образом, чтобы добраться до объекта максимально быстро, не привлекая к себе внимания. Вдруг у фанатиков есть артефакты, позволяющие отследить возмущение поля, связывающего воедино кучу измерений.

Быстрым шагом пересекаю тротуар.

Подбегаю к будке таксофона, влезаю в заляпанный снегом гроб и захлопываю за собой дверцу. Завывание вьюги и пронизывающий холод отсекаются. Под ногами — слякоть и грязь. Бросаю монетку, набираю очередной номер по памяти.

— Слушаю, — доносится голос оружейника.

— Федя, он ещё там?

— Передача идёт.

— Никаких изменений?

Мальчишка отвлекается, чтобы проверить.

— Нет. Он на ключе.

— Спасибо.

Вешаю трубку.

Через пару минут я уже стою рядом с подъездом, задрав голову вверх. Считаю этажи, прикидываю планировку. А вот и светящееся окно.

Ну, здравствуй, Реликт.

Глава 33

Двери лифта расходятся.

Я оказываюсь на широкой площадке, которая граничит с двумя блоками на две квартиры каждая. Подобные планировки встречались и в моём прежнем мире.

Врубаю прозрачность.

Перегородки и дверные полотна делаются условными, и я достаточно быстро понимаю, что попал по адресу. Дальняя квартира в тамбуре — это классическая «двушка». С утеплённой лоджией, парой хорошо обставленных комнат, кухней и раздельным санузлом. В одной из комнат громоздится знакомое оборудование, а рядом сидит человек. Со спины — довольно хлипкий и неприглядный. Но кто его знает, какие сюрпризы может преподнести Реликт, курирующий силовиков наиболее зловещего из тайных обществ России.

Все проёмы снабжены межкомнатными дверьми.

Фанатик заперся, да ещё и прилепил к косяку неведомый артефакт, распространяющий белое свечение. Значит, готов к любым поворотам, включая штурм местных спецназовцев.

Быстро просчитав все мыслимые и немыслимые векторы атаки, я решил действовать проверенным способом. Достал шприц и направился к ничего не подозревающему адепту Чёрного Ока. Прямо сквозь двери и стены. Оказавшись в прихожей, свернул налево, проследовал в туалет и, просочившись сквозь очередное полотно, успокоился.

Ходить я умею тихо.

Без единого скрипа, если надо.

У обычного человека мочевой пузырь наполняется в среднем за два с половиной часа. Если же человек усиленно потребляет чай из термоса, то и быстрее. Сила одарённого не имеет значения. Пробил час — и ты устремляешься к точке притяжения. К белому фарфоровому другу.

В сортире было тихо и спокойно.

Слышались голоса соседей, умиротворяюще текла вода, спущенная этажом выше. Свет, по понятным причинам, я решил не включать. Развернувшись лицом к двери, делаю стены прозрачными. Надо удостовериться, что объект на месте и не догадывается о моём присутствии.

Реликт не догадывался.

Самозабвенно что-то отстукивал ключом, делал паузы, вслушивался в эфир и вписывал ответы далёких собеседников в тетрадку. Артефакты не почуяли моего присутствия.

Прикидываю, что ожидание может затянуться, но садиться на унитаз нельзя. Случайный треск стульчака выдаст неаккуратного визитёра с головой.

Выравниваю дыхание и стою, вытянув руки по швам.

В полной темноте.

Проблема в том, что на мне куртка, шапка и ботинки. Я хорошенько отряхнул ноги и вытер подошвы губкой, чтобы не наследить в прихожей. Зато от жары не спастись. квартира хорошо отапливается, и скоро я начну потеть. К счастью, догадался снять шапку и расстегнуть дублёнку заранее, ещё в лифте.

Время растягивается в вязкий коктейль.

Шапка лежит на крышке унитаза.

Я убрал прозрачность, чтобы не расходовать ки понапрасну. Доверился своему чуткому слуху. Абстрагировался от царящего в туалете мрака, духоты, вспотевшего лба и спины. Задумался о дальнейших действиях. Конечно же, я не собираюсь тащить тело Реликта через город. Справившись с этим типом, наберу Бродягу и попрошу его встроиться в эту девятиэтажку. Этажом ниже есть пустая квартира, хозяева которой куда-то уехали. Не удивлюсь, если на зимовку в тёплые края.

А что потом?

Уничтожив Реликта, я фактически обескровлю Чёрное Око. Без силового крыла эти ребята — ничто. Вот только… логика подсказывает, что, не досчитавшись этого хмыря на очередном совещании, фанатики выберут нового. И быстро восстановятся. На том, собственно, и стоит тайное общество.

Что я могу сделать, дабы избежать такого сценария?

Ответ лежит на поверхности. Нужно притвориться Реликтом. Заполнить собой образовавшуюся пустоту. И использовать Чёрное Око в качестве инструмента для достижения собственных целей. Подводный камень — я ничего не знаю об организации, в которую намерен вступить. Преимущество — Реликты никогда друг друга не видели. Даже на традиционном Параде Масок.

Я буквально сжился с канализационными трубами, хлопаньем дверей, соседскими голосами, топотом детских ножек и вот этим вот всем.

Зрение утратило смысл.

А вот слух обострился до предела.

И этот слух, улучшенный Даром, фиксировал скрип стула под моей жертвой, завинчивающийся термос, щелчки ключа, летящую в эфир морзянку. Даже бормочущий на кухне радиоприёмник, из которого доносился зажигательный хит в стиле диско…

Рисунок изменился.

Наверное, прошло больше двух часов. Я весь взмок, мышцы затекли.

И вот — тихие шаги за двумя стенами.

Врубаю прозрачность. Человек снял наушники, поднялся со своего места и быстро пересёк комнату. Я тут же убрал колпачок с иглы и поднял шприц.

Реликт оказался крепким стариканом лет шестидесяти. Спортивный костюм с полосками на штанинах, домашние тапочки, собранные в пучок на затылке грязно-серые волосы. Аккуратные седые усы. Рядовой пенсионер, таких много. Дар не ощущается, потоки энергии недвижимы. Вот он подходит к двери, проводит ладонью по предмету, форму которого я не могу определить, и защитное сияние пропадает.

Человек в коридоре.

Шаги раздаются ближе.

Пенсионер подходит к двери туалета, тянет руку и внезапно дёргается, словно его ужалила оса. На самом деле так и есть. Я воткнул иглу в плечо Реликта, прямо через дверное полотно и ткань костюма. Вдавил поршень, отправляя нейротоксин по сосудам к мозгу.

Реликт среагировал почти молниеносно. Ребром ладони выбил из моих пальцев шприц и тут же попытался провести захват, но я втянул руку обратно и открыл дверь. Полотно состыковалось с лицом старика, и того отшвырнуло на противоположную стену. Фанатик попытался принять защитную стойку, но его увело вбок, ноги подкосились.

Да, детка.

Мои вещества дерзкие.

Как пуля резкие.

— Кто… — выдавил Реликт. — Что…

И сполз по стене на пол.

С полминуты я наблюдал, как старик подёргивается в конвульсиях, пускает слюни и хрипит. Глаза влиятельного адепта закатились, его руки начали скрести пол, но внезапно окостенели.

Готово.

Клиент созрел.

Первым делом ищу веник и совок, подметаю осколки разбившегося шприца. Ищу, куда выбросить. Не нахожу ничего лучше коробочки со специями в кухонном шкафчике. Забрасываю осколки в куркуму и завинчиваю крышку. Оставлять в квартире улику нельзя, заберу с собой.

Телефон обнаруживается в прихожей.

— Да? — на проводе морфистка.

— Номер квартиры ты знаешь. Я внутри.

— Едем.

Путешествие сквозь многомерное пространство меньше всего смахивало на поездку, но других аналогий у нас не было. Повесив трубку, я осмотрелся. Реликт, выходя из комнаты, забыл активировать свою безделушку, и это хорошо. Можно пройти через стену, безнаказанно приблизиться к столу и сгрести тетрадь, в которой фанатик вёл свои записи. Обыскать комнату на предмет вкусного и интересного.

А наш Реликт — тот ещё затейник.

Под мою горячую руку попалось несколько непонятных медальонов, перстень с цепочками Знаков, нож из неведомого металла, отсвечивающего красным, трость с мечом (такие делаются во Вьетнаме, но об этом знают не все), странный обруч — не обсидиановый, но очень похож.

Ну, и маска.

Я покрутил в руках изделие, подозрительно смахивающее на личину Гая Фокса. Добротная штука. Не удивлюсь, если изготовлено в Венеции.

Трофеи я загрузил в спортивную сумку, пылившуюся на верхней полке шкафа. Туда же отправилась банка с куркумой и остатками шприца. Трость с мечом в сумку не поместилась — пришлось нести в руке.

Зазвонил телефон.

Просочившись сквозь стену, я бросил сумку на пол и подошёл к аппарату.

— Да?

— Мы встроились на пару уровней ниже, — раздался голос Бродяги. — Спуск в туалете.

— Что?

— Зайди в туалет, — терпеливо повторило древнее существо. — По другому к нам не попасть.

Заглядываю в сортир.

Тут всё изменилось, причём радикально. Унитаз со сливным бачком испарился, зато откуда ни возьмись образовалась шахта со спиральной лестницей.

— А если сосед захочет… по маленькому? — вырвалось у меня.

— Шахта блокирована, — ответил домоморф.

Я хмыкнул.

Наверное, исчезающая дверь туалета — не лучший сюрприз дня. И хороший повод задуматься над тем, стоит ли употреблять спиртосодержащие напитки.

Сбегаю вниз и попадаю в собственную прихожую.

— Это ещё что такое? — Джан указала на сумку и трость.

— Вещи, — буркнул я. — Полезные.

Сбрасываю дублёнку и шапку, вслед за этим стягиваю свитер. Швыряю на сиденье банкетки и топаю обратно. Мне ещё этого пенса вытаскивать. Да так, чтобы он не свернул себе шею по дороге в нутро домоморфа…

* * *

Сон-планировщик встретил меня величием старинного дворца, каменными галереями, резными арками и окнами, выходящими на Гранд-канал. С потолка свисали хрустальные люстры, на балкончиках то и дело возникали причудливые тени.

Меня ждали.

Два Реликта и несколько Старших Рептилий, отвечающих за текущие операции. Старшие получили индивидуальные приглашения. В основном, это были адепты из финансового и общественного блоков. Те, кто отвечал за бабки и взаимодействие.

Я говорил за всех силовиков.

Собрались в помещении, смахивающем на тронный зал, только без трона. Посреди зала — закольцованный стол, рассчитанный на строго выверенное количество персон. Заняв своё место, я начал изучать присутствующих. Мужчины и женщины со стандартными лицами. Вымышленными, как и вся эта иллюзия. Молодые, красивые, в дорогих костюмах и строгих платьях. Встреча деловая, ничто не должно отвлекать от насущных вопросов. Поэтому женщины отказались от декольте и слишком откровенных вырезов.

— Можем начинать, — провозглашаю свою волю.

Традиционно Реликт Силы ведёт все эти заседания, поскольку социальный и финансовый блоки несут вспомогательные функции. Иными словами, я здесь — председатель, царь и бог.

Разговоры за столом утихли.

Взоры обратились в мою сторону.

Мы подготовились хорошо. Пока я перечитывал записи вырубленного Реликта, Джан рылась в его снах. Девушке пришлось особенного туго — даже в бессознательном состоянии противник умел выстраивать блоки и подозрительно относился к любым нестыковкам в своих видениях. И всё же, морфистка виртуозно провела рейд. Добралась через образные крошки до всех нужных воспоминаний, извлекла схему подключения к планировщику, раздобыла все планы Чёрного Ока на годы вперёд. Даже информацией про Парад Масок, где адепты собирались физически, мы теперь располагали.

Я же детально изучил записи старого хрыча, немного повозился с его артефактами, а потом решил отложить всё это до лучших времён. Слишком странные предметы, о которых я не знаю вообще ничего. Значит, потребуется консультация Администратора. Взять, например, цепочку из необычного материала, смахивающего на эбонит. Звенья крупные, но лёгкие. Почти невесомые. Что это? Да что угодно — от простого украшения до телепатического блокиратора. С застёжкой я так и не разобрался, поэтому снял цепочку с пускающего слюни старика, сделав её проницаемой.

Федя тоже внёс вклад. Воспользовавшись позывным Реликта, собрал отчёты со всех Старших Рептилий, разбросанных по планете. Да-да, Око запустило свои щупальца и в другие страны. Мне слали отчёты из Наска, Евроблока, Халифата, Небесного Края, Британии и даже с африканского континента. Операции Ока были так или иначе связаны с добычей редких артефактов. Иногда наши интересы с кем-то пересекались, и приходилось наказывать дерзких выскочек, подсылая к ним убийц. Нелегко управлять империей зла, хе-хе.

— Сегодня у меня только плохие новости, — я драматично вздохнул и обвёл взглядом высокое собрание. — Во-первых, все ударные группы, отправленные в район Красной Поляны, уничтожены. Маро Кобалия жива. В Фазисе практически не осталось наших адептов. Те, кто не участвовал в рейде, залегли на дно и ждут особых распоряжений.

— Это очень плохо, — покачал головой Реликт Голоса, отвечающий за контакты с внешним миром. — Наши заказчики из Дома Медведя будут недовольны.

— Они потребуют вернуть задаток, — вмешался Реликт-Казначей. — А это немалая сумма, прошу заметить.

— Почему мы потерпели поражение? — бровь Голоса изогнулась. — Ты всегда планировал операции на высочайшем уровне.

— Были задействованы лучшие ячейки, — кивнул я. — Мы подогнали дирижабль, големов, мехи. Но служба безопасности Эфы подготовилась к нападению. Они знали о наших планах, и я не могу понять — откуда.

— А что с этим… Кромсателем? — невинно поинтересовался Казначей. — Вы с ним разобрались?

— По моим сведениям, Кромсатель и Сергей Иванов — разные люди. У меня уйдёт некоторое время на то, чтобы выяснить, кто скрывается за этим прозвищем.

— Он сильно бьёт по нашим планам? — вступил в разговор Голос.

— Вообще не бьёт, — хмыкнул я. — Ничто не мешает оставить его в покое. Но я против.

— Почему? — удивился Казначей.

— Вопрос репутации. Кромсатель перешёл нам дорогу и должен умереть.

Всё.

Теперь меня никто подозревать не будет. А там, под шумок, солью эту тему и займусь более важными вещами. Например, своим обогащением.

— Предлагаю сосредоточиться на основной задаче, — сказал Голос. — Маро Кобалия.

Глава 34

Люк раскрылся, сбрасывая в море труп.

Я их уже перестал считать.

Покойник был выжат досуха морфисткой. Всё, что нам было нужно, мы узнали из сновидений бывшего Реликта Силы. Джан делала большие успехи — она научилась на основе видений объекта собирать собственные конструкты и вести жертву по лабиринту иллюзий. Жертва думает, что это её сон, а подсознание достраивает фрагменты, которых не хватает. Сновидец погружается в чужие образы и невольно выдаёт запрятанные в глубинах памяти секреты.

Для Ока я стал своим.

Научился выбирать внешность, к которой привыкли остальные фанатики, вести себя ожидаемо в диалогах, оперировать фактами, которые до этого не знал.

В какой-то момент мне стало понятно, что я — один из триады могущественных людей, способных нанести значительный ущерб любому противнику. Я знал о текущих заказах, получаемых тайным обществом от кланов и влиятельных Родов. Обладал пониманием того, как работает эта система. Мог планировать операции, чтобы не нанести Маро реальный вред.

А теперь — вишенка на торте.

У меня куча незакрытых «проектов» в разных уголках планеты. Мелочами руководитель моего уровня даже не запаривается, разве что просматривает иногда отчёты Старших. Основной объём стратегической работы — тоже на «боссах» второй ступени. Я просто раздаю приказы, исходя из глобальных интересов Чёрного Ока. Затем собираю и анализирую отчёты. Принимаю новые решения, исходя из текущей ситуации. Можно сказать, я формирую силовую линию поведения фанатиков.

И я распиливаю бюджет.

Ну, как распиливаю. Надо отчитываться о своих действиях в снах-планировщиках, но детализацию по каждой статье расходов с меня никто не требует. Достаточно общего описания и предполагаемой суммы под каждый проект. Излишки не возвращаются в общую казну, они остаются у меня и перераспределяются на важные участки. По умолчанию все думают, что я действую в интересах организации. Я, как вы понимаете, преследую собственные интересы. Суть этих интересов в том, чтобы поддерживать систему в шатком равновесии, а часть средств накладывать себе в карман. Здорово, правда?

Казначей озвучил бюджет на следующий год.

Мы раскидали средства по трём направлениям плюс подушка безопасности — на случай непредвиденных трат. Оказывается, Казначей тоже инвестировал в разные сферы, но делал это грамотно — через офшоры и нейтральные территории, которые нас не преследовали. Вы удивитесь тому, сколько банков и фондов с нами работают через подставных лиц, даже не представляя, кто стоит за фейковыми директорами и управляющими.

Голос пилил свою часть бюджета. Этот Реликт отвечал за вербовку новых адептов, посвящения, проведение Парада Масок и уничтожение журналистов, которые слишком близко к нам подобрались. Не только журналистов. Иногда приходилось разбираться с полицейскими, налоговиками, службами безопасности. Голос покупал, кого мог. А кого не мог — скидывал в мой отдел. Реликт Силы отдаёт приказ — и человек исчезает.

Иногда схема давала сбои.

Как в случае с Кромсателем.

В общем, я малость прифигел от того, какая сумма мне будет выделена на 1979 календарный год. У меня уйдёт пара недель, чтобы грамотно это распределить, выкроив себе мощный-сочный кусок пирога. Но я справлюсь, хе-хе. Тут главное не переборщить, поддавшись чувству жадности. Грамотная политика позволит мне ежегодно делать деньги на пустом месте, просто воруя их у фанатиков.

Ну, и стоит упомянуть схему, по которой действовали эти ребята. Всё — через подставных управляющих, офшорные счета, почтовые переводы на предъявителя, наличку в схронах. Здесь тоже широкое поле для манёвра. Можно, к примеру, убить одного из своих подчинённых, а закладку обчистить. Но я не уверен, что двинусь этим путём. Слишком много трупов, которые лично мне не сделали ничего плохого. Я парень не принципиальный, но это же не заказ и не прямой конфликт. Даже не месть. Так что ограничусь банальным воровством и формированием липовых отчётов. Когда мне надоест эта игра, исчезну из поля зрения.

А ещё буду использовать Око против своих врагов. Эдакая личная гвардия. Псы, которых можно спустить на кого угодно. Для подобных одноразовых операций, не входящих в глобальные проекты, у меня есть отдельная статья расходов. Ничто не мешает выполнять заказы чужими руками, да ещё отжимать себе бонусы за сообразительность.

Перспективы — огонь.

Избавившись от трупа своего предшественника, я приступил к изучению трофеев.

Для начала вытащил добычу из сумки и разложил на столе. Перстень, три медальона, красный кинжал, трость-меч, условно обсидиановый обруч и маска. Последняя, вне всяких сомнений, использовалась фанатиками на личных встречах. С мечом не должно быть сюрпризов, но я его всё же осмотрел. Тёмная лакированная древесина, мягкий ход, молниеносное выхватывание.

Я специально вышел в центр комнаты, чтобы изучить раритет. Выхватил клинок, взмахнул, вложил в «ножны». Всё было подогнано идеально, стык не бросался в глаза. Проверяю баланс. Не доколебаться. Овальное сечение, удобная рукоять. Что интересно, трость по длине не превышала метра, но вот сам клинок… я бы сказал, сантиметров шестьдесят. Или шестьдесят пять. Отменная ковка, почти неуловимый изгиб, натуральные кожаные накладки и шёлковый шнур. Древесина… делаю ставку на бук. Но самый цимес — длинная каббалистическая цепочка, протянувшаяся от рукояти до острия.

Мощная и красивая игрушка.

Невероятно удобная в тесных помещениях.

Я бы сказал, можно и палкой навешать люлей каким-нибудь хулиганам, поэтому такой формат гораздо удобнее классических ножен.

Вот только…

Зачем эти Знаки?

Внутри поднялась непреодолимая волна. Желание опробовать смертоносный инструмент, испытать его на прочность. И понять, что это за хитрая модификация.

Забыв про остальные артефакты, я ломанулся с тростью в тренировочную комнату.

Средневековые самураи проверяли остроту мечей на случайных прохожих. Выходили на перекрёсток, нападали на первого встречного и разрубали его пополам. Я не варвар, поэтому попросил Бродягу вырастить бамбуковый столб в человеческий рост. Короткий взмах — и деревянное колечко падает на пол.

Неплохо, но зачем каббалистика?

Напитываю себя энергией ки и чувствую, что артефакт тянет её. Знаки визуально не меняются, ничего не происходит. Вот только следующий взмах приводит к тому, что я срезаю верхушку столба, не чувствуя сопротивления.

Вообще.

Лезвие рассекает бамбук, словно воздух.

Я вообще не прилагаю усилий!

— Замени бамбук на дуб, — попросил я.

— Готово, — послышался бесстрастный голос Бродяги.

Взмах — и кругляш падает на пол.

И снова я не чувствую удара. От слова «совсем». Как будто врубил проницаемость, и материя перестала существовать.

— Бронза, — приказал я.

Испытательный столб приобрёл красно-жёлтый отлив. Бродяга умел производить любые предметы, свободно меняя материалы. Жаль, что всё это распадалось за пределами домоморфа.

Взмах.

На сей раз я потратил чуть больше ки, но эффект был превосходным. Словно и не было никакого столба, а я рубил клинком воздух.

— Булатная сталь, — на моих губах появилась кривая усмешка.

Ну, не может же быть…

Убрав клинок в ножны, я нагнулся и подобрал аккуратно срезанную металлическую болванку. Цилиндрик сантиметровой толщины.

Охренеть.

Меч-кладенец.

Выглядит, как трость. Режет, как бритва Оккама. Ну, и тянет. Последний удар я почувствовал в плане расхода энергии. Не катастрофично, но и не те крохи, что забирает Компас. Вывод очевиден: чем прочнее материал, который нужно разрубить, тем больше ки требуется артефакту.

Но артефакт нереально крутой.

У меня появляется новый любимчик…

Перебрасываю трость из одной руки в другую. Провожу вращение, наношу колющий удар невидимому противнику. Резко возвращаю, бью назад. Роняю, подхватываю носком ноги, подбрасываю и ловлю. Идеально в управлении. Клинок надёжно зафиксирован в ножнах, ничего не болтается. Не уверен, что Федя сделал бы лучше…

И Федя, к слову, не каббалист.

Возвращаюсь к себе в спальню.

Я всё ещё под впечатлением, но надо разобраться с остальными предметами. По хорошему нужен оценщик, собаку съевший на артефактах. Или клановый научник, обладающий доступом к секретным лабораториям и испытательным полигонам. Но кто ж мне таких спецов предоставит…

Беру в руки нож.

Конусообразный рыцарский кинжал с двусторонней заточкой и загнутой вниз гардой. Круглое навершие, которым очень сподручно зарядить в челюсть. Фишка в том, что я не понимаю, из чего сделано это оружие. Красный металл? Это не медь и не бронза, уж я-то разбираюсь в подобных вещах. Кинжал рубиново-красный и мне кажется, что он просвечивает. Подношу к глазам — так и есть. Словно смотришь на мир через витражное стекло.

А что с прочностью?

Бью плашмя о столешницу. Ничего не происходит. Вырываю из тетради лист в клетку и, удерживая на весу, рассекаю кинжалом.

Идеальный срез.

Нижняя половина листа, кружась, падает на ковёр.

Пропускаю ки по своим каналам. Нож впитывает энергию и начинает светиться. Я с интересом наблюдаю за багровой аурой, расползающейся от крестовины к рукояти и далее, по моей руке до самого локтя. От кинжала исходит необъяснимая мощь, но я всё ещё не понимаю, как это использовать. И против кого.

Прекращаю напитывать оружие энергией. Активирую коммуникатор.

Здравствуй, человек.

Администратор всегда на связи.

Я тут отжал немного артефактов у своего врага, но затрудняюсь с идентификацией. Поможешь?

Если информация содержится в моей базе, помогу. Давай взглянем, что там у тебя.

Демонстрирую кинжал. Вновь пропускаю энергию, получаю свечение и жду, пока Администратор проанализирует увиденное. Сейчас древнее существо видит всё моими глазами. И это слегка нервирует.

Редкая вещь. Мне известен материал изготовления, но я впервые вижу, чтобы из этого делались… человеческие клинки. Откуда он у тебя?

Сжато рассказываю про свой рейд в логово Реликта.

Клинок сделан из минерала, который не встречается на вашей планете. Этот камень можно было бы сравнить с рубином, но он гораздо прочнее и обладает рядом дополнительных свойств.

Что за свойства?

Устойчивость к энергетическим полям. Большая ёмкость для наполнения ки. Усиление ударов. И он пробивает хитиновые покровы тварей, которые не обитают на Земле.

Хорошо, я понял.

Бережно откладываю артефакт и демонстрирую обсидиановый обруч.

А это что такое?

Выглядит, как блокиратор ментальных атак. Если я правильно понимаю назначение вещи, ты сможешь гасить все исходящие волны, которые сканируют тебя или пытаются подчинить. Надень.

Я выполняю просьбу Администратора, и связь тут же прерывается.

Полная тишина.

Администратор?

Молчание.

Обруч кажется живым — я чувствую, как материал сужается, подгоняет себя под размеры моей головы. При этом никакого расхода ки.

Мне приходится снять артефакт, повторно запустить коммуникатор и выйти на связь со своим покровителем. Администратор подводит итог:

Телепатический контакт заблокирован. Так я и думал.

Мы продолжаем разбирать трофеи, доставшиеся от мёртвого фанатика. Маска оказалась просто маской, но очень прочной и с неведомыми каббалистическими цепочками на внутренней стороне. Идентифицировать изделие Администратор не смог. Один из медальонов генерировал хитроумное поле, значительно расширившее спектр моего восприятия. Звуки, запахи, тактильные ощущения — всё обострилось. Видел я тоже чётче, мог рассмотреть фактуру оконной рамы, хлебную крошку на полу, жильца дома в пятистах метрах от ЖК.

Два оставшихся медальона, похоже, не работали.

Перстень… ну, я его напитывал, как мог. Добился призрачного зелёного свечения, но о функциях этого устройства оставалось лишь гадать.

Распрощавшись с Администратором, я крепко задумался.

Четыре предмета остались для меня тайной за семью печатями. Возможно, я решу эту головоломку в будущем, но сейчас искать ответы бесполезно. У меня нет знаний.

Обруч и трость мне пригодятся.

Думаю, что и кинжал однажды сыграет свою роль. А вот маска… её тайну следует разгадать как можно скорее. Настанет день, и отправлюсь в Венецию, а может ещё куда, чтобы принять участие в Параде. Без этого не обойтись, раз уж я взялся за управление тайным обществом. Мне потребуется консультация крутого каббалиста, и у меня есть один такой на примете.

Стрельнув у Феди местный «полароид», я сделал снимок внутренней поверхности маски. Получилось на удивление чётко — все Знаки и геометрические линии в наличии, ничего не расплывается.

Посмотрим, что скажет Добрый Эх.

Глава 35

До Зимнего бала оставалось несколько дней.

У меня наступила короткая передышка. В школу ходить не надо, на Маро никто не пытается напасть, иностранные миллиардеры не лезут в дела. Чёрное Око теперь подо мной. Признаться, я малость заскучал. Унылые будни скрашивали упражнения с холодняком, коллекция которого непрерывно пополнялась благодаря Фёдору.

Мы полностью прекратили торговлю оружием.

Во-первых, это привлекает лишнее внимание, а наша команда и без того прилично зарабатывает. Палиться из-за досадной случайности? Нет уж, увольте. Во-вторых, мои заказы стали отнимать у Феди больше времени, поскольку усложнились. Всякие приблуды для огнестрела приходится собирать буквально по частям. Иногда переделывая бракованные элементы.

Я всё чаще стал задумываться над выходом из тени в будущем. После выполнения клановых задач и миссии Администратора у меня останется лишь поиск Великого Артефакта. На это уйдут годы, но в конечном итоге я могу достичь своих целей. А дальше надо будет просто жить. К сожалению, в этом мире привилегированное положение занимают аристократы. Обрести высокий статус можно разными способами. К примеру, родиться у именитых родителей с титулом. Не мой случай. Альтернатива — верная служба клану, получение титула за заслуги и восхождение по иерархическим ступеням. Но я не уверен, что меня привлекает эта крысиная возня.

Интересно, есть страны, где обеспеченный человек может коротать бессмертие, не заморачиваясь классовыми предрассудками?

Евроблок — это сплошные княжества и королевства. Там нет кланов в понимании РИ. Но имеется своя аристократия, присягнувшая на верность правителю. Жёсткая монархия и в Халифате, причём всё это помножено на ислам и своеобразное отношение к приезжим. В Небесном Краю тоже кланы — у них мы и подсмотрели эту концепцию. Причём, кланов этих больше, а грызня между ними идёт не первую тысячу лет.

Наска?

Об этих ребятах я не знаю почти ничего. Мощное государство в Южной Америке, по силе не уступающее РИ. Даже превосходящее, если принять во внимание централизованную власть. Там у них нечто наподобие военной диктатуры. Верховный вождь, который не меняется уже туеву хучу лет, потому что бессмертный. Знать, преимущественно одарённая. Жрецы, которые поклоняются Древним Богам. Жрецы, кстати, поголовно ясновидящие. Вождь научился использовать этих ребят в своих интересах, прогнозировать будущее и уничтожать любое вольнодумство. И простые люди, как у нас.

По факту, демократией нигде и не пахнет.

Ведущие геополитические игроки удерживают власть благодаря сверхспособностям. Никаких парламентов, выборов, голосований и тому подобного. Партий тоже нет по понятным причинам.

А что у нас с остальным миром?

В Африке дичь, Индия раздроблена, поделена между Халифатом и Небесным Краем. Северная Америка… Штаты проиграли войну за независимость, поскольку не располагали достаточным количеством одарённых. Канада управляется Францией, Аляску никто и не думал продавать, это российская губерния. Мексика — под протекторатом Наска.

Вообще, в этой реальности сохранился колониальный режим. Большинство островных и африканских государств так и не смогли вырваться на свободу. Восстания происходили, но жёстко подавлялись. У господствующих империй было преимущество в виде развитых школ боевых искусств, артефакторных и каббалистических исследований. Мехи, опять же. Против бронированного робота с бензопилой не очень-то и попрёшь, сколько не кидайся в него копьями. Тут нужны кинетики и всяческие криоманты. А этих ребят колонизаторы либо переманили к себе, либо уничтожили с помощью прыгунов.

Да, ещё офшоры имеются.

Но я уверен, что и эти территории кто-то контролирует. Здесь «право сильного» заиграло новыми красками. Лига Наций, ООН, международные трибуналы? Не, не слышал. Только инквизиторы и заправляющие всей этой песочницей Кормчие.

Когда я завладею Великим Артефактом, мне потребуется сила. Потому что ставки слишком высоки. Я не знаю, встанут ли на мою сторону Древние. Не уверен в том, что нужно присоединяться к клану. Возможно, стоит нарастить мощь самому. Достаточную мощь для того, чтобы дать отпор кому угодно.

Фотографию маски я отправил Доброму Эху привычным способом и попросил в сопроводительном письме описать то, что он видит. Чёрный каббалист в ответном послании назвал сумму. Я загрузил купюры в ячейку и стал ждать. Информацию я получу уже в новом году, когда Эх проведёт всесторонний анализ.

Я вновь зачастил к Алисе.

Прежде всего, меня интересовали занятия с отцом девушки. Я не могу таскать обруч Реликта на балы и прочие официальные мероприятия, так что осваивать искусство блокировки надо ударными темпами. Мы занимались часами до полного изнеможения, но я достиг определённых успехов.

— Не забывай, — предупредил Николай Филиппович, — что телепат может вести с тобой светскую беседу, потягивая шампанское из бокала и одновременно сканируя на ментальном уровне. Это норма для высокоранговых.

— И в чём сложность? — нахмурился я.

— В крючках, — улыбнулся Николай Филиппович. — Твой собеседник будет подбрасывать ключевые слова, рассчитывая на реакцию. Наш разум автоматически реагирует на такое. У новичков блоки проседают, да и тренированные люди не всегда способны себя контролировать.

И мы сосредоточились на новой технике.

Я загадывал какое-нибудь слово, а Николай Филиппович бросал версии, одновременно прощупывая мои блоки на эмпатическом уровне. Вскоре я догадался, что учителю не обязательно считывать вербальный поток. Достаточно эмоционального всплеска, чтобы угадать замысел.

Мы вполне могли играть в эту игру часами. Старик получал удовольствие от упражнений, я тоже вошёл во вкус. Алиса, вернувшись с работы, давала подробный отчёт по текущему поисковому запросу.

То есть, по колонии Мароан.

Я, конечно же, не интересовался объектом Предтеч. Столь пристальный интерес вызвал бы подозрение у моих знакомых. Но вот разобраться в общественном и политическом устройстве Самарканда было не лишним. За это я и платил библиотекарше, причём щедро.

Миссию Администратора я отложил до весны.

Зимой я вообще не собираюсь дёргаться в Среднюю Азию. Не потому, что холодно. Надо разобраться с текущими вопросами, доделать кое-какие делишки. Выйти на второй ранг, чтобы освоить непрерывную циркуляцию. Это позволит мне по максимуму использовать Дар, сражаясь с превосходящими силами противника. План был одобрен Администратором. Существо никуда не спешило и не горело желанием разбрасываться ценными кадрами.

Накануне Зимнего бала я решил пожарить шашлыки.

Опыт в новой квартире уже имелся.

Чтоб вы понимали, жители Фазиса не очень-то пекутся о вопросах пожарной безопасности. Выставляют мангалы на балконы и террасы, разводят огонь, отрываются на полную катушку. С другой стороны — почему нет? Террасы открытые и каменные, деревом стены никто не обшивает. У меня так и вовсе — целое футбольное поле. С плетёными креслами, столиком и цветочными кадками по периметру. Бродяга не лишён чувства прекрасного…

В этот день светило солнце, но я понимал, что в любую секунду могутнабежать тучи и обрушить на город ливень. Это ж Фазис. Поэтому не затягивал с импровизированным пикником.

Джан с Федей играли в шахматы, сидя за столиком в плетёных креслах.

Я колдовал у мангала.

К небу поднимался слюноотделительный дымок.

— И какие у нас дальше планы? — как бы между прочим поинтересовалась Джан. Сегодня Федя сжалился и не выставил шахматные часы, ограничивающие партию по времени. В блицах и суперблицах у морфистки были нулевые шансы. — Теперь, когда ты устранил Око?

— Я его не устранил, — переворачиваю шампур, с которого срывается сочная капля. — Перевёл в новое агрегатное состояние.

Федя хмыкнул.

Выражение мальцу понравилось.

— Пусть так, — нахмурилась девушка. — Но тебе не кажется, что мы ходим по краю? Пора задуматься над легальными доходами и не заигрывать с инквизицией.

Второй шампур устроился рядом с первым.

— Дорогая, я об этом уже который день размышляю. Мы к этому идём. Но сейчас рано. Накопим мощный капитал — и на покой.

— Правильно, — поддержал меня Федя, перебрасывая слона в центр доски. — Денег много не бывает.

— Вы оба — психи, — выдала свой вердикт девушка. — Вряд ли мы способны скрываться от инквизиторов всю свою жизнь. Рано или поздно нас вычислят.

— Предложи свой план, — переворачиваю последний шампур и задумчиво смотрю за ограждение. С террасы открывается прекрасный вид на горы, улицы Фазиса и растущие словно грибы новостройки. — Мы в любом случае обязаны выполнить задания Администратора. Впереди Мароан. И, боюсь, это не последняя колония в списке.

Джан потянулась к одной из фигур, затем передумала.

И начала говорить:

— Напрашивается отказ от огнестрельного оружия. Ты им редко пользуешься, лучше не светись. Дальше — инвестиции. Как вариант, своё дело, но нужно всё обдумать. А в клан вступить не хочешь?

— Кто ж мне предложит, — соврал я.

Директор Андерсон постоянно намекает.

— Мы приглашены на Зимний бал, — напомнила девушка. — Абы кого на такие мероприятия не зовут. К тебе присматривались в гимназии и попробуют переговорить в неформальной обстановке. Как говорил отец, в кулуарах.

— У тебя мудрый отец, — я помахал куском картона над мангалом.

— Клан пожирает людей, — вставил Федя. — Так говорил мой батя.

— Эфа встанет на твою защиту, если возникнут серьёзные проблемы, — возразила Джан. — Это сильная структура. Ты быстро поднимешься и сможешь рассчитывать на титул. Скопишь денег, обзаведёшься имением и родовой усадьбой. А там уже и о наследниках можно подумать.

— Титул, — задумчиво повторил я.

— Бароном вполне можешь стать, — воодушевилась девушка. — Это не граф, конечно, или герцог… Но вполне достаточно, чтобы пользоваться привилегиями аристо. Поверь, откроются возможности, о которых ты и не догадывался.

— У Маро уже открылись, — хмыкнул я. — Когда её послали в «горячую точку» и слили, чтобы не афишировать своего присутствия. Вычеркнули из реестра.

— Она же с ними сейчас, — фыркнула Джан.

— Её вопросы.

— Ты можешь создать свой Род, — морфистка увела из-под удара ладью и загадочно улыбнулась.

— Каким образом?

— Женившись на аристократке.

— Не знал, что разрешены браки мещан и благородных.

— Конечно, разрешены. Это вопрос уважения и интересов Рода, но законодательных ограничений нет. Если Род готов тебя принять, почему нет.

— Например, потому, — я побрызгал мясо маринадом из бутылочки с продырявленной крышкой, — что аристократку, связавшуюся с простолюдином, будут презирать.

— Девушка может не иметь семьи, — пожала плечами Джан. — Или не общаться со своими близкими.

На меня повеяло прозрачными намёками, и я тут же переключился на другую тему:

— Ладно, я подумаю. Это вопрос будущего. Ты мне лучше скажи, чего ждать от этого бала. Кто захочет моей крови, кто попробует меня завербовать? Чего опасаться?

— Всего, — хмыкнула Джан. — Это же аристократы.

Мы были одеты в толстовки, но ветер на такой высоте давал о себе знать. Я накинул на голову капюшон, а Федя так и вовсе сидел в зимнем свитере. Джан укуталась клетчатым пледом.

— А поконкретней? — уточнил я. — И это… завязывайте с шахматами. Надо салат нарезать.

— Уже, — буркнул Федя.

— Гамов опасен, — уверенно заявила Джан. — И он шеф СБ. То есть, изучил досконально каждого гостя.

— А кроме Гамова?

— Старшие Рода. Те, кого ты устроил бы в качестве наёмника и будущего вассала. Для Трубецкого ты сошка мелкая. Его Дом и так запредельно крут.

Я задумчиво кивнул.

Мясо покрывалось аппетитной корочкой.

— Телепаты — вот наша главная проблема, — Джан откинулась на спинке плетёного кресла. — А ещё — ясновидцы. Лучше не оставлять одежду в гардеробе, не забывать нигде свои вещи, не здороваться с потенциальными ясновидцами за руку.

— А что по протоколу?

— Кто из нас этикет сдавал, — морфистка бросила на меня ироничный взгляд. — Разрешены перчатки. Более того, они приветствуются и считаются хорошим тоном.

— У меня их нет.

— Я позаботилась. Купила на днях, можешь посмотреть в гардеробе.

— Фигасе! — оценил я предусмотрительность соседки. — Ты моя звёздочка.

— Спасибо, — девушка аж засветилась от удовольствия. — В общем, они не особо помогают, но чёткость восприятия собьют. А вообще, ты не обязан здороваться со всеми за руку. Достаточно короткого кивка.

Я вдруг вспомнил, что мы не успели купить мандариновое дерево. А это обязательный перед Новым годом атрибут, который создаёт атмосферу.

— Эй! — до меня донёсся голос Феди. — Вы что, хотите сказать, что я целые сутки буду один дома?

Мы с Джан переглянулись.

— Да! — Оружейник вскинул руки, сжатые в кулаки. — Да! Абсолютная влааасть!!!

Глава 36

Я никогда не был в Змеиных Кварталах.

Единственный район Фазиса, куда посторонние не могли попасть — если только не были приглашены или не имели временных пропусков по долгу службы.

Нашим пропуском служило приглашение князя.

Притормозив у КПП на границе Старого Города, я вдруг понял, что очереди нет. Это меня удивило, но память любезно подсказала, что большинство гостей — представители клана. Соответственно, эти люди живут на территории Гадюшника, имеют спецномера, и их вообще не останавливают.

Эсбэшник проверил документы, затем — наши жетоны самостоятельности. Позвонил куда-то, сверился со списками гостей. Пока всё это тянулась, я почувствовал лёгкое прикосновение к своему разуму. На КПП сидел телепат, и он выполнял свою работу. По краю моего сознания струился необременительный мыслепоток, чуть глубже стояли блоки. Телепат увяз в серой неопределённости и не сумел ничего прочесть.

Первое испытание пройдено.

Один-ноль в пользу Крикса.

Ворота раздвинулись, и я въехал на охраняемую территорию.

Должен сказать, мы продвигались по обычной улице и выбрали КПП «для частных лиц», о чём предупреждал дорожный знак. Существуют въезды для грузовиков, доставляющих товары, мусоровозов и прочей спецтехники, включая снегоуборочные машины. А также имеются ворота особого назначения, через которые проезжают сотрудники СБ и проходят мехи.

Я плавно втопил педаль газа, наращивая скорость.

Владения клана вовсе не напоминали неприступную крепость, как я думал раньше. Мыслекарта, разумеется, позволяла сюда заглянуть, и я воспользовался предоставленной возможностью. Вживую… совсем другое. Окраины Гадюшника были застроены многоквартирными кондоминиумами для слуг и гвардейцев, не имеющих аристократического статуса. Здесь же располагались гостиницы, в которых было дозволено селиться гостям, прибывшим издалека. Дальше раскинулся обширный участок, занятый домами аристократов из клановой верхушки. Этот район считается самым престижным, местная недвижимость не имеет цены. Не имеет, потому что не продаётся. Веками одни и те же Рода владеют этими дворцами, передают их по наследству и считают позором любые сделки, касающиеся «гнёзд». Местные особняки олицетворяют не только роскошь и богатство, но и статус, добыть который человеку «со стороны» практически невозможно. И это при том, что две трети клановых аристо жили за пределами Змеиных Кварталов. Имение Маро, например, было построено на Красной Поляне — престижная локация, но не самый шик.

Внутренняя область — это административные здания, корпуса службы безопасности и министерства обороны, секретные исследовательские институты, принадлежащие лично главе Дома Эфы и непосредственно сам дворец князя. В сторону которого мы сейчас и ехали.

Змеиные Кварталы выглядели нарядно.

Всюду были развешаны гирлянды, в окнах первых этажей виднелись мандариновые деревца, переливались неоном вывески магазинов и дорогих ресторанов. Я видел, как из подземных гаражей и ворот особняков выезжают бронированные чёрные машины с родовыми гербами на капотах. Дважды мимо нас проносились кортежи, состоящие из внедорожников с тонированными стёклами и байков с закованными в броню и шлемы телохранителями. Оружие бойцов выставлялось напоказ и выглядело устрашающе — топоры, мечи, моргенштерны.

Плотность дорогих тачек на квадратный километр зашкаливала.

Дворец князя производил впечатление ещё издалека. Монументальная архитектура, куча подсветки, ухоженный парк и разветвлённая сеть подъездных дорожек. Никакого забора — лидер демонстрировал мощь и доверие своему клану. Трубецкие никого и ничего не боялись, но вот при въезде в комплекс у нас повторно проверили документы. Периметр патрулировали мехи, пилоты которых старались особо не отсвечивать.

И вновь ко мне проявил интерес телепат.

Я уже научился распознавать этих ребят. Профи не лезут напролом, оказывая давление на психику, но… Ощущается некий взгляд. Словно кто-то незримо присутствует рядом, заглядывая в душу. Пытается заглянуть, но соскальзывает в хаос из-за потока ложных образов и доброжелательного эмпатического фона.

Едем дальше.

Автомобильный поток уплотняется, формируя затор. У меня появилось время на то, чтобы рассмотреть дворец получше, а заодно прикинуть план действий на грядущую ночь. Если я прав, сегодня многое изменится. В моей голове родился план, как использовать подвернувшиеся возможности и свести кое-какие знакомства. Джан думает, что я собираюсь бесконечно прятаться и крошить в капусту врагов Эфы, но это не так. На сегодняшнем балу развернётся увлекательная игра с приличными ставками. Финал я и сам не берусь предсказывать, но опять же — всё зависит от меня.

На обширном посадочном поле висит с десяток частных дирижаблей. Ещё один цеппелин, покрупнее, завис у причальной мачты. Эта модель была старой и выглядела как дорогой раритет из прошлого столетия.

В нескольких километрах от дворца я заметил контуры тучеразгонителя. Агрегат работал на полную мощность, создавая в Змеиных Кварталах безоблачную погоду. В других частях Фазиса уже накрапывал дождь.

Джан выглядела великолепно.

Южная красота девушки, её смугла кожа и роскошная копна тёмных вьющихся волос дополняло изысканное платье в пол с глубоким декольте и откровенным вырезом на бедре. Прибавьте сюда неизвестно откуда появившиеся бриллиантовые серьги и колье, о стоимости которого не хотелось даже думать. Подозреваю, что это фамильные реликвии — всё выглядело так, словно над украшениями поработал один из старых мастеров. Я не знаю, когда морфистка успела съездить в парикмахерскую, но волосы были уложены шикарно — в небрежный пучок с плетением и выбивающимся локоном. Образ дополняли серебристые туфли на высоком каблуке с ремешками, оплетающими икры.

— Сногсшибательно, — не выдержал я. — Ты будешь самой красивой на этом вечере.

— Правда? — Джан покрутилась перед зеркалом и как-то странно на меня посмотрела. — Ты рад, что я с тобой иду сегодня?

— Лучше тебя никто бы не справился.

После этой фразы девушка намертво вцепилась в мой локоть и не расставалась с ним, пока не открылась дверь гаража.

Проходя мимо ростового зеркала, я отметил, что мы органично смотримся вместе. Смуглая красавица, словно сошедшая со страниц «Тысяча и одной ночи» и светловолосый худощавый парень в смокинге. Причёска у меня была максимально классической, зачёсанной на боковой пробор.

Мы промчались на «Борее» вдоль набережной, свернули в уютный лабиринт улочек Старого Города, и всё это время Джан не умолкала. Восхищалась вечером, спрашивала о том, как она выглядит, и не выбиваются ли пряди, звонко смеялась и спрашивала, почему я такой серьёзный.

У меня же в голове окончательно складывался план.

Стыковались между собой детали пазла.

На дополнительно развёрнутом КПП мы прошли, наверное, самую строгую проверку за день. Здесь не было телепатов, но к машине подошёл ясновидец в простом костюме-двойке и тёмных очках. Неприметный мужик прикоснулся к моей машине и на добрых двадцать секунд выпал из реальности. Думаю, он просвечивал каждый сантиметр спорткара. Заглядывал в бардачок и багажник, выискивал потайные отделения. Открыв глаза, эсбэшник произнёс:

— Проносить оружие во дворец запрещено. Я прошу отдать трость, господин Иванов.

Опустив боковое стекло, я протянул трость-меч одарённому.

— Берегите её.

— Не волнуйтесь, — с улыбкой произнёс мужчина. — Принесённое гостями оружие хранится в оружейной. Вы сможете забрать его после окончания бала.

Коротко кивнув, я поехал дальше.

— Ты напряжён, — заметила морфистка.

— Не понимаю, зачем протокол предусматривает клинки, — буркнул я. — Всё равно их заберут.

— Правда, не понимаешь? — удивилась Джан. — На случай дуэли, разумеется.

Хмыкнув, я притормозил.

Перед дворцом творилось хрен пойми что. Огромное скопление машин и людей, вспышки фотоаппаратов, фургоны телевизионщиков, протянувшаяся через центральную площадь ковровая дорожка с ограждением. Мы продвигались по сантиметру в час. Я видел, как напротив золотых столбиков у красной дорожки останавливаются дорогие лимузины и коллекционные тюнингованные внедорожники, оттуда пулей выскакивают водители, услужливо распахивают двери и помогают выбраться из салонов своим хозяевам. Эскорты сопровождения убираются прочь — им выделены удалённые парковочные места. Я читал об этом в правилах Зимнего бала — надлежащий уровень безопасности обеспечивается силами правящего Рода. Бодигарды и особисты фамильных СБ во дворец не пускаются.

Хозяева важно шествовали по дорожке, купаясь во вспышках фотоаппаратов и мягком фонарном свете. Шофёры отгоняли тачки, ориентируясь по указателям. Насколько я понял, не было практически ни одного гостя, сидевшего за рулём лично. Все обзавелись слугами. Ан, нет. Вон какой-то парнишка подкатил на кабриолете с откидным верхом, перемахнул через борт и швырнул ключи подбежавшему слуге в красной ливрее. Явный мажор, демонстративно игнорирующий общепринятые нормы приличий. На вид — семнадцать-восемнадцать, костюм с иголочки, а ещё…

— Почему у него ножны с мечом? — удивился я.

— Ну, — Джан задумалась лишь на секунду. — Такое дозволено членам правящего Рода. Не удивлюсь, если он из княжеской семьи.

Делаю отметку на будущее.

Лакей увёл кабриолет, бережно лавируя дорогой игрушкой на забитом машинами пространстве. Очередь продвинулась на пару метров.

Подавляющее большинство аристо заявились на приём семьями. Молодые люди шли парами, никуда не спешили, позволяя репортёрам сделать снимки. У кого-то брали интервью для местного канала. Нередко родителей сопровождали дети, но никого возрастом младше двенадцати лет я не увидел. Подозреваю, что совсем юные дворяне остались на попечении гувернёров.

Изредка на дорожку телепортировались прыгуны. Это считалось высшим шиком, демонстрацией силы. Перемещения были явно согласованы с телепатическим отделом СБ, поскольку прыгуны ни в кого не врезались и вписывались аккурат между прибытиями новых машин.

— А что с дирижаблями? — я продвинулся ещё на пару метров вперёд. — Они не хотят рисоваться у парадного входа?

— Князь отправит за ними свой транспорт, — пояснила Джан. — Смотри.

Девушка указала на белый лимузин, выруливающий со стороны ближайшей посадочной площадки. Я не мог рассмотреть герб на капоте автомобиля, но подозревал, что символика княжеская.

Прыгуны всегда телепортировались парами. Сначала мужчина, потом женщина. Выглядело эффектно. Я вспомнил, что приглашение на бал предполагает обязательное наличие второй персоны. исключение составляли дети без жетонов самостоятельности — для них будут организованы отдельные мероприятия. Ещё один довод в пользу версии Джан о том, что мечник, приехавший на кабриолете, имеет отношение к лидеру Великого Дома.

Наконец-то очередь дошла и до нас.

Дверцы «Борея» плавно отъехали вверх.

Я дёрнулся, чтобы обойти машину и помочь Джан выбраться из салона, но меня опередил неизвестно откуда вынырнувший лакей. Подав девушке руку в перчатке, слуга обвёл её вокруг капота и передал мне. Протянул ладонь — и я положил в неё ключ от спорткара. Лицо слуги оставалось непроницаемым. Идеальная вышколенность.

Мы двинулись по красной дорожке в сторону дворца.

Программу мероприятия я изучил досконально. Начну с того, что Зимний бал — это не танцевальное развлечение в чистом виде. Наверное, Эфа не была бы Эфой, если бы аристократы просто кружили в зажигательных ритмах всю ночь. Трубецкие создали интересный гибрид классического бала со светским раутом и отчасти — с дворянским собранием. Всё начиналось с представления гостей Хозяйке и Хозяину вечера. По умолчанию это были сам князь Трубецкой и его супруга. Дальше начинался полонез, перетекающий в обязательную программу. Лёгкий фуршет, распределение по залам тех, кто хочет пообщаться, приватные беседы, танцы по желанию. Обязательная речь лидера за пятнадцать минут до полуночи. Куранты, поднятие бокалов и праздничный фейерверк. Продолжение танцевальной программы, закуски и выпивка, безудержное веселье до утра. Желающие могли остаться в гостевых комнатах на ночь, отметить первое новогоднее утро в десять часов, продолжить отдых в бильярдной, одном из разбросанных по дворцу баров или внутри круглосуточного домашнего кинотеатра Его Высочества. Регина рассказывала, что здесь имеются даже казино и крытые утеплённые бассейны. Не обойдётся и без праздничного концерта, на который приглашены звёзды российской эстрады.

К слову, Ваше Высочество — форма титулования исключительно для лидера клана. Князья по пожалованию, наподобие Гамова, это уже «Светлость», князь из Старшего Рода, близкий к правителю — «Сиятельство».

Нас приняли распахнутые настежь резные двери.

Море света, шорох платьев, толпы улыбающихся прилизанных аристократов всех возрастов. Народ скапливался в фойе, по которому уже сновали лакеи, держащие в руках подносы с шампанским.

Я посмотрел на часы.

Представление, если верить стрелкам, начнётся спустя полчаса.

Джан увлекла меня подальше от входа, игнорируя лакеев. Дважды я блокировал попытки считывания вербального потока. Первые несколько минут пребывания в толпе внесли дезориентацию, но я быстро взял себя в руки и оценил обстановку. На нас почти никто не смотрел, аристократы скапливались в кучки, держали в руках бокалы и обсуждали светские новости. Женский смех, мужские баритоны, фоном играющая классическая музыка, запахи дорого парфюма — всё слилось воедино.

Морфистка ни с кем не была знакома лично, но изредка шептала мне на ухо, что вон, дескать, княжна Ланская или печально известный дуэлянт герцог Хрумский. Я вежливо кивал, но мне было глубоко начхать на этих пафосных персонажей.

Вечер перестал быть томным, когда раздался знакомый голос:

— Сергей! А мы вас везде ищем!

Глава 37

К нам направлялось четверо подростков. Ева и Регина с кавалерами. Парни держались уверенно, хотя и было заметно, что это первый их выход в свет. Компанию Еве составлял Дима Аркакчеев, один из старшеклассников гимназии. Спутника Регины я не знал.

Познакомились.

Второй парень оказался Венедиктом Бремом, целым герцогом, чья семья занимала не самое последнее место в иерархии клана. Венедикт был ровесником Регины, но в гимназии не учился. Из разговора я понял, что Бремы много путешествовали, особенно зимой, поэтому наследник работал с гувернёрами и боевыми инструкторами. Аракчеев происходил из Рода, культивирующего телепортацию, носил графский титул и готовился к тому, чтобы пополнить ряды ударных групп Эфы — тех, что умеют прыгать в дирижабли и устраивать там кровавые мясорубки. Родители Брема специализировались на торговле, будучи эмпатами и опытными переговорщиками.

— Веня только что из Пекина, — рассказывала ботаничка, пока мы бродили по залу, раскланиваясь с неизвестными людьми. — Его предки заключили какую-то важную сделку, князь представил их к награде. Здорово, правда?

— Сегодня отцу вручат орден, — Венедикта буквально распирало от гордости.

Регина изменилась до неузнаваемости. Вечернее платье, высокая причёска, изящное колье и серьги с бриллиантами. Девушка вела себя зажато, поскольку не привыкла выходить в свет, но Брем компенсировал это своей харизмой. Сразу видно, у парня хорошо подвешен язык, и родители готовят его к стезе торгового представителя.

Парни неплохо держались.

Я это к тому, что их половинки общались с простолюдином, не имеющим ни титула, ни многовековой родословной, ни богатства и влияния. Сергей Иванов — это как Джон Смит. Никто и ничто, по недоразумению заявившееся на бал. К Джан отношение было несколько иным — пусть она была иностранкой, но её титул примерно соответствовал нашей графине. Просто назывался по-другому на языке Халифата. Тем не менее, молодые аристократы проявляли уважение и старались не высказываться в пренебрежительном тоне. Чем заслужили сто очков в моих глазах.

— У меня предки по материнской линии обладали склонностью к левитации, — сообщил Брем. — Но я унаследовал эмпатию. Гены отца доминируют.

Конечно, доминируют.

Ты уже минут пять осторожно прощупываешь мой фон, дружок.

— Генетики уверяют, — вставила Регина, — что наши дети могут стать левитаторами с высокой долей вероятности.

— Вы помолвлены? — поинтересовалась Джан.

— Ещё нет, — рассмеялась Регина. — Определённые договорённости есть, но папа разрешил мне получше присмотреться к избраннику.

— У нас демократичные родители, — добавил Брем. — Если возникнет антипатия, женить меня насильно не будут. Рекомендации генетиков — это просто рекомендации.

— А мне просто нужна пара, — улыбнулась Ева. — Сюда же иначе не попасть.

Что касается Евы, то она не особо стеснялась глубоких вырезов и взглядов парней, скользящих по её бедру и декольте. Юноши старались бросать эти взгляды украдкой, но Ева выглядела аппетитно, против факта не попрёшь. Правда, ещё больше внимания привлекала Джан.

Знакомых лиц в фойе хватало. Мой тренированный взгляд выхватывал из толпы то князя Гамова, то мистера Андерсона, то преподавателей гимназии. У одной из колонн мелькнул парень с мечом, заявившийся на бал в гордом одиночестве. Лев Барский прогуливался в компании эффектной блондинки с косой до пояса. Девушка смотрела на окружающих с лёгким пренебрежением, словно подавляющее большинство гостей не могло считаться ей ровней. Скользнув по нашей компании рассеянным взглядом, Барский изобразил на лице скуку.

— Не перевариваю, — процедила обычно спокойная Регина.

— Лучше скажи, кто его переваривает, — хмыкнула Ева.

— А вон и его папочка, — Регина кивком указала в сторону группы взрослых аристократов, стоявших неподалёку. — Опасный тип.

Я вспомнил, что Род Барских культивирует ускорение метаболизма.

Регина что-то рассказывала по поводу жесточайшей военной дисциплины в имении Льва. Глава Рода всеми силами старается поставить владение клинками у сына на такой уровень, чтобы применять родовую способность на каждой дуэли не приходилось. А всё потому, что меты долго не живут. Частые ускорения изнашивают организм и приводят к преждевременному старению.

Клинки клинками, но основным оружием Барских всегда считались интриги, деньги мощная гвардия. Род жил в Змеиных Кварталах, но имел также несколько загородных резиденций по всей губернии. Насколько я слышал, в составе гвардии Барских имелось даже соединение мехов.

— Герои, — поморщился Брем. — Их предки отличились в период войн с Халифатом.

Я покосился на Джан.

По лицу девушки пробежала тень.

Глава Рода Барских выглядел крепким и подтянутым, но его лоб избороздили морщины, а голова была полностью седой. Как и окладистая хипстерская бородища в стиле Эрика Бандхольда. В сочетании с могучими плечами и волчьим взглядом создавался образ эдакого викинга, разучившегося удивляться чему-либо. Когда Лев вырастет, то унаследует некоторые черты своего отца. Без вариантов.

— Барский, — Джан попробовала слово на вкус. — Наши предки сражались под Бухарестом.

Чтобы не развивать неприятную тему, Регина сообщила:

— У них есть право набирать собственную бригаду мехов в случае войны. Кроме того, Артур Олегович занимается обучением командиров наступательного ядра. Все передовые разработки проходят через него.

Логично.

Не можешь победить противника без применения Дара — оденься в стальную броню. Пилотирование механикуса, безусловно, уравнивает шансы на поле боя. Даже в том случае, когда воюешь с бесами и прыгунами.

— Ты забыла сказать, — вмешался Аракчеев, — что Артур Барский в составе взвода из десяти «вепрей» удерживал Понтикус, когда на него напали превосходящие силы Евроблока. Трое суток удерживал, дожидаясь подкрепления. Именно благодаря ему колония наша.

— Не Евроблока, а вольных ландскнехтов, — поправила подошедшая к нам Маро Кобалия. — Кто за ними стоял, вообще непонятно.

— Северный Пакт, кто же ещё, — буркнул Брем.

Маро умеет подкрадываться незаметно.

Бессмертная выбрала для сегодняшней ночи длинное чёрное платье с блёстками. Длинные облегающие рукава, строгость и аскетизм. Вырезы на спине и бедре, полностью закрытая грудь. Высокие каблуки, без них никуда. Распущенные прямые волосы. Ничего лишнего. Из украшений — бархатная полоска чокера с вкраплениями драгоценных камней.

— Вы как сама ночь, госпожа Кобалия, — Брем поклонился и поцеловал руку Маро.

— Целая Галактика, — присоединился к товарищу Аракчеев.

— Полно вам, — губы Маро тронула едва заметная улыбка. Выверенная, словно лабиринт Осиной фабрики. — Всего лишь старое платье. Сто лет не носила ничего подобного.

Фраза из уст бессмертной прозвучала двусмысленно.

Я отметил про себя, что ребята были осведомлены о том, кто такая Маро. И относились к этой женщине настороженно, если не больше. С некоторой опаской. Будто и не очаровательная молодая девушка рядом стоит, а кобра, способная молниеносно атаковать и отправить на тот свет кого угодно за считанные секунды. Что было недалеко от истины.

По лицу Джан пробежала тень.

Когда я представил девушек друг другу, морфистка поинтересовалась:

— А где ваша пара? Вы одна на балу?

Этикет предписывал общаться между собой на «вы»

— Действительно, — спохватилась Регина. — Правила…

Улыбка Маро показала, что она думает о правилах.

— Мне сто пятьдесят один год, — размеренно произнесла Кобалия. — И я не планирую заключать династический брак. Уводить чьих-то мужей тоже не собираюсь. Меня не очень-то интересуют смертные. Без обид.

Повеяло от этих слов таким холодом, что даже Брема проняло.

— И вам разрешили? — удивился Аракчеев.

— У меня особый статус, — рассмеялась Маро. — Я, можно сказать, вне категорий. Да, я получила персональное разрешение от князя, если вы об этом, граф.

С каждым словом мечницы Джан хмурилась всё больше и больше.

К счастью, церемониймейстер объявил об открытии бального зала. Музыка заиграла громче, и гости, которых уже выстраивали в нужном порядке хореографы, начали втягиваться в распахнутые двери. Голос из микрофона объявил о том, что Хозяева вечера — князь Николай Филиппович Трубецкой и княгиня Варвара Игнатьевна Трубецкая. Дальше началось перечисление титулов. После этого голос начал объявлять прибывших, а те, в свою очередь, подходили к главной паре, выражали своё восхищение и удалялись, занимая предписанные регламентом места. Первыми шли главы старейших Родов со своими жёнами, затем аристократы со статусами попроще. Мы с Джан попали в залу в числе последних.

Распорядитель представил меня как «Сергея Иванова, учащегося гимназии Эфы», а вот у Джан оказался километровый список регалий. Ну, пусть и не километровый, но я неожиданно для себя понял, насколько именита моя подруга даже по меркам РИ.

Князя Трубецкого я видел и раньше.

В телерепортажах и на первых полосах газет.

Убелённый сединами мужчина, который вместо фрака носил полувоенный френч, символизирующий боевое лидерство. Князь носил бороду, перехваченную на старинный скандинавский манер платиновыми кольцами. У пояса главы Дома красовались ножны меча, украшенные серебряными накладками и драгоценными камнями. Что касается княгини, то она была моложе, чем я ожидал. Женщина лет тридцати, высокая и стройная, с горделивой осанкой и ласковым, но немного снисходительным выражением на лице. А ещё в глазах светлейшей княгини читалась откровенная скука.

Есть подозрение, что платье Трубецкой стоило как целый автопарк моих «Бореев».

— Чувствуйте себя как дома, юноша, — князь пожал мне руку и одарил дружелюбной улыбкой.

Княжна добавила:

— Очень многие выпускники гимназии со временем перебираются в наши кварталы. Надеюсь, и у вас получится, господин Иванов.

— Слишком большая честь для ничтожного простолюдина, — изображаю Саму Скромность.

— Джан Курт, — вдруг произнесла Варвара Игнатьевна. — Редкая фамилия в наших краях.

— Я из Халифата, — тихо ответила морфистка.

— Курты? — брови Трубецкого удивлённо поползли вверх. — Помню-помню. Доблестные и серьёзные противники. Не припоминаю, что вы культивируете, но в битве за Бейрут…

— Оставь, дорогой, — Княгиня мягко перевела разговор в иное русло. — Нельзя уделять столько времени одной паре гостей. Кроме того, сейчас мы дружим с халифом, у нас много совместных проектов.

— И то правда, — согласился князь.

Распрощавшись с Хозяевами, мы поступили в распоряжение хореографа, который уже выстраивал людей для полонеза.

С нами раскланивались неизвестные аристо, мы отвечали вежливыми кивками.

Эльвира Джафаровна учила меня постоянно улыбаться, и я следовал этим наставлениям неукоснительно.

Занимаем отведённые танцмейстером места.

— Приготовься, — шепнула мне на ухо Джан.

Мы около четырёх недель репетировали это шествие, не говоря о других танцах обязательной программы. Мне даже пришлось урезать свои упражнения с шестом и рапирой, а такие вещи я не люблю. Впрочем, учился я быстро, поскольку между танцами и боевыми искусствами, если вдуматься, много общего. Позавчера Джан заявила, что я двигаюсь «вполне сносно», и ей не придётся за меня краснеть. У меня было альтернативное мнение по этому вопросу, но я оставил его при себе. В конечном итоге, я не собираюсь выигрывать чемпионат мира по квикстепу.

— Начинаем! — распорядитель трижды ударил скипетром по полу.

Заиграли первые аккорды, и мы двинулись через зал, подстраиваясь под ритм и ориентируясь на главную пару.

Полонез реально напоминал торжественное шествие, траекторию которого закладывали Хозяева. Был в этом некий символизм — клан неотступно сопровождает своего лидера. Поклоны, повороты, исполненные церемониального достоинства вращения…

Вслед за полонезом был медленный вальс, который мне напомнил выпускной из прошлой жизни. Мы, правда, танцевали вальс гораздо хуже местной элиты, но… Я сразу начал вести и вскоре поймал себя на мысли, что мы кружимся по залу без особого напряжения и даже получаем удовольствие от процесса.

Джан была счастлива.

Когда рядом промелькнуло знакомое чёрное платье, морфистка посмотрела на Маро с некоторым… превосходством? Кобалия танцевала с неизвестным седовласым аристократом — на её лице было безучастное выражение.

Не все клановцы носили смокинги. Примерно треть мужчин заявилась на бал в военных мундирах с высокими стоячими воротниками и пышными эполетами.

За вальсом последовал фокстрот, после чего мы переключились на зажигательную румбу. Вот здесь я понял, почему большинство девушек и женщин заявились во дворец с такими вырезами.

Начиная с третьего танца я был вынужден искать новых партнёрш для танца. Правила этикета предписывали приглашать разных девушек, при этом их партнёры должны были танцевать с Джан. Я успел покружиться по залу с Региной, Евой и симпатичной блондинкой, которая училась в моей параллели. Всякий раз приходилось поддерживать непринуждённую беседу, круг тем предсказуемо регламентировали до меня.

Я уже начал думать, что никаких сюрпризов этот вечер не принесёт, но тут объявили танго.

И напротив меня совершенно неожиданно возникла улыбающаяся Маро.

Глава 38

— Можно? — улыбнулась бессмертная.

— Это честь для меня, — склоняю голову в лёгком полупоклоне.

И ловлю себя на мысли, что наша встреча смахивает на начало поединка.

Предполагалось, что танго мы будем танцевать вместе с Джан, ведь это главное событие первого отделения. Вот только меня пригласила Маро, а к морфистке подошёл Гамов. Такого поворота не ожидал никто, и мы не могли отказать — опция не предусматривалась нормами этикета.

Мы одновременно шагнули навстречу друг другу.

Словно на террасе.

Я приобнял Маро правой рукой и притянул к себе. Ладонь женщины легла мне на правую руку, чуть выше локтя. В мою левую ладонь легли пальцы правой руки Маро — мы превратились в зеркальные отражения друг друга.

— В ПСП научился? — усмехнулась бессмертная.

— Пока дрался за еду с другими беспризорниками, — пошутил я.

Заиграла музыка.

С первых же шагов и покачиваний я понял, что Маро позволяет мне вести. Она двигалась идеально, но хотела, чтобы я раскрылся.

И…

У неё получилось.

Моё тело непринуждённо встраивалось в ритм, действовало естественным образом, и в какой-то момент я понял, что получаю удовольствие. Все эти корте, свивлы и повороты… Я больше не думал о них. Существовали только мы — два тренированных бойца, изучающих спарринг-партнёра в новом боевом стиле. Мы знали, на что способен каждый, умели эргономично перемещаться и выверять каждое движение.

Я даже перестал планировать действия наперёд.

Просто влился в поток.

— Твоя девушка с Гамовым, — тихо произнесла Маро, но я умею читать по губам. — Это небезопасно.

— Знаю, — процедил я. — Но ты сама меня пригласила.

— Хотела предупредить.

Мне стоило больших усилий не сбиться с шага и удержать ментальные блоки. Прямо сейчас меня кто-то прощупывал, и я подозреваю, что работают люди Гамова.

— Что случилось? — я прогнулся в спине, а девушка откинулась назад, обвив ногой моё бедро.

— Я слышала разговор Гамова с Барским. Они обсуждали тебя.

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я уточнил:

— С Барским? Причём здесь он?

— Не знаю, — мы обошли Регину, которая танцевала с высоким мужиком в генеральской форме. — Прозвучало слово «проверка». Возможно, они что-то затевают. Прямо сегодня.

Мимо нас скользнул Лев Барский с сухощавой женщиной лет тридцати. Если мне память не изменяет, это его мать.

— Проявляй осторожность, — добавила Маро. — Не поддавайся на провокации.

— Я тебя услышал.

На самом деле, я ожидал чего-то подобного. При этом не рассчитывал, что в операции будет задействован Барский. Судя по всему, отец Льва имеет определённый вес в силовом блоке Эфы.

Маро страстно прижалась ко мне.

На краткий миг возникло ощущение… даже не знаю. Близости? Девушка не просто двигалась, отыгрывая роль, я был ей симпатичен.

Запах парфюма с нотками миндаля, гибкая талия Маро под моей рукой, страсть, с которой она отдавалась танцу… Ей же полтора века!

— Ты слышал о бесах, застывших в пятилетнем возрасте? — невинно поинтересовалась Маро.

— Нет.

К чему она клонит?

— Потому что их нет, — во время очередного сближения губы девушки почти коснулись моего уха. — Мы застреваем в том возрасте… когда пробудились. И будем выглядеть ТАК всегда. Век за веком.

— Разве нет бесов первого ранга… шести лет от роду?

— Поверь, нет, — во время очередного прогиба Маро едва не коснулась волосами натёртого до блеска паркета. — У нас ведь нет рангов. Мы не возвышаемся с помощью энергии ки, она просто течёт по нашим жилам, усиливая регенерацию. И омолаживая.

— И сколько тебе? Биологически?

— Шестнадцать.

— Гормоны?

— Умница. Сначала идёт гормональная перестройка организма, а потом происходит прорыв. Иногда пауза затягивается. Я знаю бесов, которые получили Дар в зрелом возрасте. Но среди нас нет никого старше сорока пяти.

— Зачем ты это говоришь?

— Я всегда это говорю тем, кто меня хочет.

— Так заметно?

— Глаза у тебя старые, а тело молодое. Я умею читать язык тела.

Поворот, прогиб. Девушка выбрасывает ногу, демонстрируя невероятную растяжку, после чего мы отводим задние ноги, скользя и прижимая себя к полу. Я держу Маро за талию, чувствую её жаркое дыхание, смотрю прямо в глаза. Пальцы девушки вцепились мне в плечо, а губы почти вплотную приблизились к моим…

Медленно встаём и отпускаем друг друга.

Шаг назад.

Вновь сходимся, нога Маро скользит по моему бедру и застывает вместе с последними аккордами музыки. Левая рука бессмертной отведена, указательный палец кому-то шутливо грозит. Я проследил за взглядом Кобалии и наткнулся на типа в военном мундире с голубыми и белыми нашивками. Воздушный флот? Тип буквально сверлил нашу пару глазами, отстранившись от своей партнёрши — немолодой, но элегантной аристократки в красном платье.

А ещё на нас смотрела Джан.

И добрая половина зала.

Раздались громкие хлопки — это лидер клана соизволил наградить наш тандем своими аплодисментами. К Трубецкому присоединилась его супруга, затем — Гамов и несколько влиятельных персон, убелённых сединами. И вот уже зал взрывается громом оваций. Редкостное единодушие.

Заиграла тихая фоновая мелодия, а Распорядитель объявил перерыв на фуршет.

Ко мне с натянутой улыбкой приблизилась Джан.

— И что это было?

Пожимаю плечами:

— Танец.

Морфистка говорила тихо, не забывая улыбаться. Подхватив меня под руку, она устремилась к дальним дверям — туда, где раскинулась анфилада банкетных залов, по которым разбредались разгорячённые гости.

— Она же на тебя вешалась, — с трудом сдерживая ярость, произнесла южанка. — Это уже выходит за нормы приличий.

— Представление, — равнодушно ответил я. — Маро сообщила кое-что важное, и…

— Гамов мне целый допрос устроил, — продолжила возмущаться соседка. — Как мы познакомились, что поделывает батюшка, давно ли я была в Неваполисе… Он всё знает, понимаешь? Обо мне, и про мою семью…

— Успокойся, — жёстко оборвал я эти откровения. — Он хочет, чтобы ты верила в это. Придерживайся легенды, что бы ни случилось.

— Меня прощупывали телепаты.

— И?

Джан молча прикоснулась к своему колье:

— Есть кое-что… доставшееся по материнской линии.

Ясно-понятно.

Все эти безделушки, которые обожают аристо. Искусно замаскированные артефакты, позволяющие не быть съеденным другими хищниками.

Впереди уже маячили столы с тарталетками, канапе, овощными и фруктовыми нарезками, когда на горизонте объявился новый персонаж.

Меня окликнули:

— Эй, ты! Нищеброд в пиджаке!

Фраза могла быть адресована кому угодно, если бы говоривший не преградил мне дорогу, нагло ухмыляясь. Этого укурка я сразу вспомнил. Мажор из ателье, которого я вырубил недавно за хамское поведение. Если не изменяет память, Алексей Сухомлинский. А память у меня хорошая.

Джан брезгливо уставилась на отморозка.

— Оклемался, — я добродушно хлопнул парня по плечу. — Ты что, шампанского перебрал?

Судя по запаху, я попал в точку.

Аристократ побелел от злости.

— Кто тебя пропустил? Зимний бал — для благородных. А тебе впору ботинки полировать даже самому распоследнему барону.

Заготовленная речь?

Трогательно.

— Уйди с дороги. Я подарил тебе жизнь, радуйся.

— Подарил мне жизнь? — презрительно скривился Сухомлинский. — Ты за собой бы лучше присматривал, холоп.

Вот это зря.

У меня всё меньше поля для манёвра.

Разговоры вокруг нас стихли. Многие наблюдали за развитием событий, попивая шампанское. Я заметил, что рука Сухомлинского тянется к несуществующей рукояти меча.

— Съешь печеньку, — хмыкнул я. — И топай к мамочке.

Я его провоцировал, прекрасно осознавая это.

Ловлю на себе укоризненный взгляд Маро.

Сухомлинский в ярости срывает перчатку и швыряет мне в лицо.

— Вызов. Здесь и сейчас.

— Ты вызвал на бой простолюдина, сынок? — раздался мужской голос из толпы.

Алексей собрался что-то ответить, но между нами вклинился Распорядитель.

— Господа, — слуга встал таким образом, чтобы ни к кому из нас не поворачиваться спиной. — Прошу прекратить это безобразие. Если хотите выяснить отношения — мы предоставим арену для поединка.

— Почему бы и нет, — согласился я.

— Что с нашим оружием? — спросил мажор.

— Вам его предоставят на время дуэли.

Где-то в толпе отец несостоявшегося левитатора изобразил жест «рука-лицо». Сын откровенно позорил свой Род, устроив дебош на княжеском приёме. И лишь начальник службы безопасности, стоя в отдалении, заинтересованно ловил каждое наше слово.

По странному стечению обстоятельств, рядом отирался Лев Барский.

Я вновь ощутил внимание телепатов, но они не сумели пробиться сквозь выставленные блоки. Фон был идеально ровным… потому что я предвидел такой поворот.

— Согласен, — заявил я.

— Прошу следовать за мной, — Распорядитель повысил голос: — Расходитесь, господа! По правилам Дома Эфы на аренудопускаются только участники поединка. Мы обеспечим честный бой.

Джан сжала мои пальцы.

— Не волнуйся, — шепнул я своей спутнице. — Всё будет хорошо.

Врать, что скоро вернусь, я не стал.

Потому что уверен: всё только начинается.

Распорядитель повёл нас сквозь банкетный зал, свернул в боковую галерею, и вскоре мы оказались у лифтов, курсирующих между этажами дворца. Красиво жить не запретишь.

По дороге нас перехватил мужчина в штатском, на спине которого был вышит герб клана — атакующая змея. Особист вызвал лифт. Когда кабина приехала, я в очередной раз получил возможность насладиться признаками богатства и власти. Кабина по размерам не уступала моей спальне. Зеркальная стена, дизайнерская отделка, обилие хрома, позолоты и… слоновая кость?

Кнопок было не так уж много, но эсбэшник их проигнорировал. Достав из внутреннего кармана пиджака ключ, мужчина вставил его в неприметный разъём, дважды повернул и отдал голосовой приказ:

— Минус два.

Лифт плавно, без толчка, начал скользить вниз.

— Прямо по коридору, — сухо произнёс мужчина.

— После вас, барон, — издевательски ухмыляюсь.

Двери бесшумно распахнулись, пропуская нас в широкий коридор. Реагируя на движение, вспыхнули светильники. Мы прошагали метров пятьдесят. По обе стороны коридора попадались запертые железные двери.

Заворачиваем за угол.

Я почти не удивился, столкнувшись с Гамовым и неизвестным персонажем в смокинге, который поинтересовался:

— Вам нужен арсенал? Или предпочитаете биться собственным оружием?

— Собственным, — отрезал Сухомлинский.

— Мне пофиг, — пожимаю плечами. — Я могу этого ушлёпка и голыми руками уделать.

— Знай своё место, грязь, — прошипел юный барон. — Ещё на коленях будешь стоять и пощады выпрашивать.

Фыркнув, я переступил порог арены.

Стандартная подземная яма для поединков с холодняком. Амфитеатр, концентрические круги зрительских мест, покрытый жёлтым песком цирк. Лампы под круглым сводом уже горят — видимо, Гамов успел включить.

— Здесь проходили отборочные и финальные бои Великих Турниров, — задумчиво произнёс князь. — Ведите себя достойно, господа.

В голосе начальника СБ звучало почтение.

Мы спустились вниз по проходу между рядами. Лампы продолжали зажигаться по всему периметру, не оставляя тьме ни единого шанса.

Трибуны охватывала кольцевая галерея, на которую выходило три двери. В один из секторов была встроена ниша с арсенальными воротами. Оттуда зачастую и появляются участники дуэлей, облачившись в броню и вооружившись любимыми клинками. Ну, или ещё чем. Я мог бы взять шест, копьё, булаву или двуручный меч. Вот только… не вижу смысла.

Признаться, ожидал от Гамова более интересной проверки.

Начальник СБ остановился в проходе, скрестив руки на груди. Охранник вообще не последовал за нами. Когда наши с Сухомлинским ноги коснулись песка арены, неизвестный в смокинге заговорил:

— Господа, хочу представиться. Павел Волин, главный ланистер Дома Эфы. Сегодня я выступаю гарантом честности поединка. Есть желание переодеться?

— Конечно, — я остановился у бортика арены.

И начал снимать лишнее.

Алексей изумлённо уставился на меня.

— А что? — пожимаю плечами. — Бал ещё не закончен. Пачкаться в твоей крови — такое себе.

— Комплекты одежды, — ланистер указал на две аккуратно сложенные стопки.

— Подготовились, — хмыкнул я.

Шмотки представляли собой мешковатые грязно-серые ифу. Ближайшая ко мне стопка была обозначена клочком бумаги с литерами «С. И.».

Ифу пришлось впору.

Обуви нам не выдали, и я остался босиком на прохладном песке.

Двери кольцевой галереи начали открываться, впуская новых действующих лиц. Я встретил этих людей с улыбкой. Князь Трубецкой, Артур Барский, парочка генеральских чинов, неизвестная женщина лет шестидесяти в брючном костюме и со стрижкой-каре, а также мой наставник по рукопашному бою — Мерген-оол.

Вот теперь становится горячо.

Сухомлинский последовал моему примеру, облачившись в ифу. Он всё ещё был пьян и уверен в себе, но чувствовал, что творится неладное.

Зрители начали рассаживаться по трибунам.

Безмолвно, не обменявшись ни одной репликой.

Я двинулся к центру зала.

— Угодно ли господам получить броню, щиты, дополнительный комплект оружия? — деловито поинтересовался Волин. — Кинжал, дага, баклер?

— Нет, — останавливаюсь в нескольких метрах от барона.

Сухомлинский покачал головой.

— Инициатор предпочитает биться до первой крови? — уточнил ланистер.

— Только смерть, — отрезал мажор. — Мне нанесено оскорбление…

— Ваши мечи, — перебил Волин.

Из арсенальных ворот вышли лакеи с ножнами и тростью в руках.

— Мы устали ждать, — подал голос лидер клана. — Начинайте.

Глава 39

Мне хватило одного взгляда, чтобы понять — передо мной смертник. В качестве базовой стойки для одноручника этот персонаж выбрал «Быка», но при этом чрезмерно наклонился вперёд, а клинок отвёл вверх больше, чем нужно. Из такого положения нельзя нормально ни атаковать, ни парировать. Ты просто теряешь в скорости.

Противник выбрал среднюю дистанцию, а это вторая ошибка. В положении, когда мечи могут соприкасаться, с таким «Быком» долго не продержишься.

Зрители смотрели на нас молча.

— Чего стоишь? — оскалился противник. — Ударь.

Я даже не стал заморачиваться обнажением меча. Просто стоял в расслабленной позе, положив пальцы на рукоять. Не удивлюсь, если Сухомлинский решил, что я сражаюсь против него с посохом. Я же нищеброд, откуда у меня деньги на хороший клинок?

Молчу и это его злит.

Не выдержав, Сухомлинский первым бросается в атаку.

Молниеносное извлечение, глубокий шаг в диагональ, короткий взмах. Стою, припав на правое колено, с выпрямленной левой ногой. Растяжка уже позволяет вытворять такие фокусы. Деревянные ножны остаются в левой, отведённой назад руке. Клинок прямо передо мной. С острия на песок срывается капля крови.

Сухомлинский валится на песок, булькая и хрипя.

Его уже нет.

Очищаю лезвие взмахом. Выпрямляюсь, вкладываю меч в ножны. И спокойно наблюдаю за реакцией зрителей. Никакого ажиотажа. Все присутствующие держат себя в руках и отменно контролируют эмоции. На то она и верхушка клана.

В принципе, я не сделал ничего сверхъестественного. Не применил свой Дар, не показал запредельных навыков владения мечом. Просто зарубил идиота, который недостаточно времени уделял фехтованию. И что-то мне подсказывает: это лишь первый этап проверки. Им нужно понять, что мои навыки выходят за границы школьной программы первого года обучения.

Я это показал.

И теперь жду ответной реакции.

Гамов переглянулся с Трубецким. Лидер ответил разрешающим кивком. Начальник СБ поднял руку, и это привело в движение механизм.

На арену ступил мастер Мерген.

— А что вы здесь делаете, учитель? — невинно поинтересовался я.

— Ты прекрасно понимаешь, что он здесь делает, — раздался голос руководителя СБ. — Хватит валять дурака.

— Поединок закончен, — я откровенно наслаждаюсь этой клоунадой. — Я хочу вернуться к гостям. Там моя девушка, она скучает. Позволите?

Мерген-оол вообще не реагировал на мои слова. Неспешно приблизившись к телу Сухомлинского, бес поднял с песка меч. Это был китайский дао с сильно утяжелённым остриём. Уверен, что грёбаный монгол отменно владеет подобными клинками. Родная стихия, ага.

Неуловимое движение кистью — и меч описывает свистящую траекторию. Словно размытый круг на воде. Мастер морщится — он считает дао Сухомлинских дешёвкой. Правильно считает.

— Поединок не тренировочный, — сообщает Гамов. — Я прошу вас, мастер, об услуге. Приложите максимум усилий, чтобы уничтожить этого парня. Никакой жалости. Никаких поблажек. Просто убейте его.

— А ведь хорошо сидели, — я извлёк меч.

И двинулся к противнику.

У меня не было иллюзий по поводу навыков мастера, отточенности его движений или готовности выполнить приказ. Все присутствующие понимали: я либо применю свой Дар и расправлюсь с Мергеном, либо умру. В честном поединке бес уделает кого угодно, включая меня и Маро. Я вообще не понимаю, с какого перепуга они не выставили этого мужика на турнир. Очередные клановые интриги, не иначе.

К слову, убивать Мергена я тоже не планирую.

Я пришёл в яму не за этим.

Когда мастер скользнул вперёд, едва касаясь босыми ступнями песка, я невольно восхитился — передо мной была машина смерти. Вот только я не сделал ничего, чтобы отразить атаку. Просто стоял, с улыбкой наблюдая за тем, как дао рассекает меня от плеча до поясницы. Клинок со свистом прошёл сквозь нематериальную субстанцию, а мастер даже не сбился с шага.

Тень недоумения.

Второй удар был просто невероятным — я даже не представлял, что можно так выгнуть кисть и на обратном вращении зацепить мой подбородок. Оказывается, можно. Но для этого надо отрабатывать приём пару сотен лет.

Остриё вновь прошло через тень.

Я же не стал применять своё оружие.

Так и держал меч на обратном хвате, пока лезвие дао в третий раз не проделало смертельный путь, «отсекая» мне голову.

— Издеваешься, Кромсатель? — не выдержал ланистер.

Мерген отступил на пару шагов.

Наши глаза встретились.

— Бесполезная трата времени, — сказал мастер. — Он неуязвим.

Вы, ребята, ошибаетесь.

Уязвим, поскольку запас энергии ки ограничен, а я ещё не достиг второго ранга. Просто я хочу выглядеть человеком, который вам сейчас не по зубам.

Возвращаю себе вещественность.

— Это невозможно, — впервые за время моих боёв в яме подал голос князь Трубецкой. — Всегда есть кто-то сильнее.

— Правда ваша, — согласился Мерген-оол. — Но я не могу биться с бесплотной тенью.

Мы поклонились друг другу.

Я понял, что этот боец технически превосходит меня на порядок. Мерген понял, что из уважения к его искусству я сохранил ему жизнь.

Дао упал на песок.

И на арену вышел Гамов.

— Мы оба знаем, что ты не продвинулся дальше первого ранга, — эсбэшник поднял клинок и двинулся по кругу, держа меня в центре. — Без ки ты быстро выдохнешься.

— Вопрос в том, — моё лицо не изменилось, — доживёте ли вы до этого момента, князь.

Гамов хмыкнул.

И тронул браслет наручных часов, окутываясь искажающим контуры полем. Словно мираж в жаркий летний день. Я уже наблюдал нечто подобное и первым делом убрал вещественность со своего клинка.

— Уверены? — задал я последний вопрос Гамову.

— Ты вступишь в клан, — начальник СБ шагнул вперёд. — И будешь выполнять мои поручения.

Второй шаг.

— И так будет всегда.

Третий шаг.

— И ты обучишь моих людей своим навыкам.

На четвёртом шаге Гамов захрипел, потому что вьетнамский меч в горле с хорошим настроением несовместим. Молниеносный выпад, возврат вещественности, выброс из поля. И мой наниматель, чьи контуры были искажены артефакторикой, роняет дао на песок.

Жаль, он мне хорошо платил.

Генерал вскочил со своего места, схватившись за рукоять меча. Барский и женщина в брючном костюме поступили благоразумнее. Первый ухмыльнулся, вторая издала серию медленных, демонстративных хлопков.

— Браво, юноша.

Проходя мимо стоящего на коленях Гамова, я небрежно толкнул его в лоб, и тело повалилось на арену.

— Ни шагу дальше, — предупредил генерал.

Я остановился у бортика арены.

В пяти шагах от лидера клана.

Ланистер, генерал и Барский распределились таким образом, чтобы прикрыть князя в случае необходимости. Все понимали, что я могу перебить присутствующих, не моргнув и глазом. У меня оставалось достаточно сил для этого, несмотря на отсутствие циркуляции.

— Напомните, — поинтересовался Трубецкой, — разве не мы платим этому человеку за свою безопасность?

— Мы, — женщина в брючном костюме откровенно забавлялась. — И знаете что, Ваше Высочество?

— Я весь внимание, госпожа Воронова.

— Если бы он хотел нас перебить, мы были бы уже мертвы.

— Да кто он такой? — возмутился генерал. — Мальчишка! Как вышло, что он учится в нашей гимназии? Почему не вступил в клан? Куда смотрит Андерсон вообще?

Трубецкой взял себя в руки.

И я понял, почему именно этот человек правит кланом.

— Все вон, — приказал князь. — Я поговорю с этим парнем. А вас я попрошу остаться, госпожа Воронова.

Приказ казался глупым и опрометчивым, но его выполнили беспрекословно. Я с усмешкой наблюдал за тем, как сильнейшие аристо юга России скрываются за дверями арены, не проронив ни звука. Воронова, кем бы она ни была, изучала меня с нарастающим интересом.

Я вложил меч в деревянные ножны.

И теперь стоял, опираясь на обычную с виду трость.

Когда затворилась последняя дверь, князь заговорил:

— Сергей, хочу представить вам человека из своего ближнего круга. Герцогиня Наталья Андреевна Воронова, одна из сильнейших ясновидцев империи. По совместительству — руководитель прогностического отдела Эфы.

Уважительно поклонившись герцогине, я приготовился слушать.

— Ваш выход, госпожа Воронова, — произнёс лидер.

Пауза.

— Очевидно, мы находимся в патовой ситуации, — с ходу заявила ясновидящая. — Вы, молодой человек, являетесь лучшим убийцей империи. Возможно — мира. Говорю это без преувеличения, поскольку обладаю обширными знаниями о ваших… хм… подвигах. Мы впервые столкнулись с ситуацией, когда один человек может расправиться с верхушкой клана, а у нас нет противоядия.

Бровь князя слегка изогнулась.

— Вот только есть нюансы, — герцогиня мне лукаво подмигнула. — Прямо сейчас мы держим связь с телепатическим отделом. Всё, что здесь происходит, фиксируется в памяти доверенных людей. Если князь умрёт, информация о вас будет передана инквизиторам.

— Что вам мешает сделать это сейчас? — уточнил я.

— Выгода, — нехотя признал князь.

— Избавиться от столь ценного кадра… — герцогиня покачала головой. — Это упущенные возможности. Вот я и говорю — мы в патовой ситуации. Вы можете нас устранить физически, мы — отыскать на вас управу вне клана. Поверьте, юноша, инквизиторы найдут способ сделать так, что вы исчезнете бесследно.

— А не они, так мойры, — добавил Трубецкой.

— Нам известно многое, — начала перечислять герцогиня. — Ваши методы, вероятное применение запрещённых артефактов. Я видела полицейские отчёты и аналитику Гамова. Думаю, вы пользуетесь огнестрельным оружием, нарушая Закон Меча. Делаете это аккуратно, не оставляя следов, но сам факт.

Домоморф не прозвучал.

Об оружейнике ясновидящая тоже не знает.

А ещё у них нет информации о том, что я увёл Компас и сотрудничаю с Администратором. У меня сохраняется позиционное преимущество.

— Вот потому я и сказала, — в голосе герцогини послышалась тень сожаления. Я не спешил вступать в диалог, — что мы связаны. Мы можем создать тебе проблемы, Кромсатель. А ты — перебить всех нас.

— Однако, — Трубецкой взглянул на меня с пониманием, — тебе нужны деньги.

— А у нас они есть, — добавила герцогиня.

Пожимаю плечами:

— Странная манера вести дела. Вы и так мне платили, когда я работал на Гамова. Я честно соблюдал условия соглашения. К чему эта клоунада?

— Гамов совершил ошибку, — ответил князь. — Он обратился ко мне с просьбой одобрить эту операцию. Идея заключалась в том, чтобы заполучить тебя на постоянной основе.

— И вот он лежит здесь, — заметил я.

— Предложение в силе, — с нажимом произносит Трубецкой. — Присоединяйся к Дому Эфы. Личное покровительство. Без промежуточного вассалитета.

Заманчиво.

Выше меня будет только сам Трубецкой. Но, повторюсь, я пришёл на арену не за этим. И зарплата на условиях Гамова меня перестала интересовать.

— Мои условия таковы, — смотрю в упор на главу Дома Эфы. — Клан обеспечивает мне полное прикрытие от инквизиции — раз. Никаких попыток отслеживать меня и лезть в мои дела — два. Я сам назначаю суммы за головы клиентов — три. Получаю титул барона и родовые земли — четыре. После этого вы исключаете меня из клана с сохранением всех привилегий. Пять.

— Хочешь быть вольным аристократом? — изумился князь. — Но это же…

— Глупо? — усмехнулся я. — Возможно. Но я не верю в эти сказочки, где клан горой стоит за интересы своих людей. Без обид, наслушался всяких историй. Меня не интересуют ваши реестры. Только реальное прикрытие. И да, я хочу заполучить меха.

— Чего? — тут уже вскинулась герцогиня. — Зачем?

— Неважно, — отрезал я. — Просто хочу. С лицензией, всеми необходимыми бумажками. Легально и открыто.

— Высоко летишь, — пробурчал князь. — Больно падать.

— Я знаю о боли гораздо больше, чем вы думаете, — фраза, произнесённая невинным, казалось бы, тоном, заставила князя поёжиться. — И могу поделиться этими знаниями.

Повисла гнетущая тишина.

Собеседники понимали, что я угрожаю.

— Раз в год я буду выполнять ваш заказ, — продолжаю я. — Любой степени сложности. Вы называете имя, я — цену. И перечень того, что мне понадобится.

— И так — весь остаток жизни? — решила прощупать меня герцогиня.

— Нет, — качаю головой. — У вас есть пять имён. После выполнения последней задачи я остаюсь со своим титулом, родовыми землями и деньгами. Вы — с пониманием того, что вам крупно повезло в эту новогоднюю ночь.

Подозреваю, что с Трубецким так ещё не разговаривали. Даже лидеры других кланов были вынуждены договариваться, несмотря на взаимную неприязнь и вековые конфликты. Я же пришёл и начал диктовать свои условия.

— Если ты попытаешься нас обмануть, — отчеканил князь, — то будешь иметь дело с инквизицией. Это понятно?

Как и то, что вас не погладят по головке за сокрытие отступника, подумал я.

Вслух сказал иное:

— Я вас услышал.

Поворачиваюсь спиной к лидеру и направляюсь к одному из радиальных проходов.

Бросаю через плечо:

— Детали получения титула обсудим через моего морфиста. Советую не затягивать. И князь…

Резко останавливаюсь.

Поворачиваю голову, чтобы видеть реакцию аристо.

— Не вздумайте ставить мне палки в колёса… после выхода из клана. Выполните свою часть сделки честно — и будете спать спокойно. Захотите от меня избавиться — и я вас накажу.

Ушёл, не прощаясь.

Глава 40

Моё появление среди гостей произвело фурор.

По залам шёл человек в невзрачном ифу, босой и с деревянной тростью. Вдобавок моя одежда была забрызгана чужой кровью. При этом я вёл себя уверенно, а представители клановой СБ даже не пытались вмешиваться. Охранники растворились в толпе, подчиняясь незримым приказам.

Жаль, конечно, смокинг.

Но мой уход не выглядел бы столь эффектным, начни я переодеваться на глазах у ошалевших князя и герцогини. Да и желание наслаждаться праздником, честно говоря, пропало.

— Сергей! — ко мне подбежала Джан. — Что случилось?

— Всё в порядке, — я ободряюще улыбнулся девушке. — Просто мне здесь надоело. Хочу отпраздновать Новый год дома. Ты со мной?

— Конечно, — морфистка всё это время была сама не своя. От неё веяло нервозностью. А вот Маро куда-то исчезла. Подозреваю, её вызвали на ковёр и устроили допрос. — А где твой костюм?

— Забей, — отмахнулся я.

И мы двинулись кратчайшим путём в сторону фойе.

Больше к нам никто не подходил. Из бальной залы доносились звуки фокстрота, и я предположил, что Распорядителю отдан приказ отвлечь гостей от произошедшего инцидента. Наши друзья танцевали, не подозревая о веренице знаковых событий, связанных с моим визитом.

В фойе мне преградил дорогу отец Сухомлинского.

— Что с моим сыном?

— Он мёртв, — честно признался я.

Фойе было полупустым — народ танцевал, общался в приватных комнатах, тусовался на фуршете. Я заметил в пределах досягаемости лишь пару слуг и представителя службы безопасности.

Сухомлинский удивил.

— Однажды это должно было случиться, — мета тяжело вздохнул. — Я после того случая его предупреждал.

— Вы будете вызывать меня на дуэль? — устало поинтересовался я. — Объявлять вендетту?

Одарённый посмотрел на меня тяжёлым взглядом.

— Разумеется. Но сначала завершу свои дела и оформлю завещание. В случае чего, главой Рода будет средний сын под патронажем моей второй жены.

Хм.

Как я мог забыть.

В этой версии России полигамные браки разрешены, хоть и не всеми Великими Домами. Эфа относится к таким вещам нормально. А вот в Сибири подобные вольности не прокатят.

— Буду ждать, — я коротко кивнул новому врагу. — Передайте через директора Андерсона. В гимназию Эфы. Только не затягивайте.

— Честь имею, — донеслось мне в спину.

Я эту реплику проигнорировал.

— Ты убил того парня? — поинтересовалась Джан, когда мы вышли на крыльцо.

Ногам было холодно.

— Угу, — я задумался над вопросом поиска своей машины.

В этот момент к дорожке подрулил «Борей».

Дверь со стороны водителя сдвинулась вверх, выпуская одного из слуг в парадной ливрее. Получив ключ, я отвёл Джан к машине, помог сесть на место пассажира, и вскоре мы уже неслись прочь из Змеиных Кварталов. Скоростным режимом я не особо запаривался. Уверен, каждый пёс в Гадюшнике получил указание меня не трогать.

Пока мы ехали по вечернему Фазису, я рассказывал Джан о том, что случилось в яме. Девушка потрясённо молчала. Своими планами я не делился ни с кем, и подобных вещей даже она не могла предвидеть.

До Нового года оставались считанные часы.

— Хочешь сказать, — морфистка посмотрела на меня со смешанным выражением страха и восхищения, — они выполнили все твои условия?

— Пообещали выполнить, — уточнил я.

— И Гамова больше нет?

— Именно.

Какое-то время мы молча ехали по улицам предпраздничного Фазиса. В витринах хозяева выставили мандариновые деревья, увешанные электрическими гирляндами. Вверху были протянуты цепочки разноцветных фонариков. Старый Город бурлил и кипел — народ подтягивался в рестораны, кафешки и закрытые клубы. Парковки были переполнены. У многих заведений стояли местные, курили, возбуждённо переговаривались и смеялись. На перекрёстке путь преградили ряженые в масках Предтеч с посохами, трещотками и матерчатыми куклами кракенов. Глаза кракенов светились зелёным — внутрь были вложены фонарики.

Удивительно, подумал я, как сочетаются традиции разных культур в голове одного народа. У адептов культа Древних главным праздником считается Йоль, но вот они здесь — радуются и веселятся вместе с остальными горожанами. А потом ещё будут отмечать Новый год по восточному календарю, куда ж без этого…

— Вряд ли они готовы подчиняться, — задумчиво произнесла Джан.

— Посмотрим, — пропустив толпу ряженых, я сорвался с места. — У них нет особого выбора.

— Так считаешь?

— Главное, что они так считают.

Мы заскочили в пассаж на Цветочной площади, загрузили багажник едой и отправились дальше. Очереди были сумасшедшие. Полки ломились от товаров. Народ разметал орехи, чурчхелу, овощи, фрукты, рыбу и бухло. Появились фигурки Древних, стеклянные игрушки для мандариновых деревьев, гирлянды, фейерверки и петарды.

Заказать готовую еду было нереально. Поэтому мы решили приготовить что-нибудь на мангале, благо появились ведёрки с маринованным мясом. Продавцы отклонились от поста ровно на одну ночь, и этим было грех не воспользоваться.

Приближаясь к ЖК, я отметил, что с погодой творится полная хрень. Тучеразгонители работали на полную мощь, перемешивая над горами и в самом центре серые дождевые массы, но в некоторых районах, включая наш, осадки выпали. Перед спуском в подземный гараж стояла неохватная лужа. Водостоки шумели, с карнизов срывались тяжёлые капли. Асфальт отражал влажный блеск фонарей.

Я отправил Джан в лифте наверх, а сам остался в машине.

Минут через пять в стене прорезались гаражные ворота.

* * *

— Почему вы припёрлись? — возмущался Федя, помогая разгружать сумки с едой. — Я отлично проводил время.

— Мы заметили, — хмыкнула Джан.

Оружейник везде навесил гирлянды мерцающих лампочек, блестящих «дождиков» и «морских звёзд», которые символизировали достаток и обновление. А ещё мы поймали его на швырянии петард с террасы.

— Жарить будете? — достав из пакета ведёрко с мясом, Федя сменил гнев на милость.

— Вроде того, — хмыкнул я.

— А поздравление лидера клана будем смотреть? — мальчишка продолжил допрос.

— Будем, — рассмеялась Джан. — Но ведь это же запись, Федь.

— Ну и что, — надулся паренёк. — Мы всегда с мамой и папой смотрели…

И мне вдруг стало жаль толстяка.

Когда в детстве всё, что казалось незыблемым, рушится со смертью близких… это неправильно. Никто такого не заслуживает. Я по-новому взглянул и на мандариновое дерево, которое Федос притащил с Цветочной площади, а затем любовно украсил дутыми стекляшками, и на петарды, и на гранатовый сок в графине, который он выставил на кухонный стол, и на тщательно убранную комнату паренька. Надо же отдавать долги Старому году, убирать бардак, соблюдать чистоту. Мир станет проще и понятнее. Так его учили.

Я подумал, что князь Трубецкой мог умереть в эту ночь, а запись с его обращением транслировали бы по телевизору. И десятки, если не сотни тысяч детей по всей губернии, сидели бы за праздничным столом, ничего не подозревая. Радовались бы теплу, спокойствию и привычным ритуалам.

— Посмотрим, — я хлопнул мальчишку по плечу. — И других, если надо. Волков, например. У них же другой часовой пояс…

— О, круто! — воодушевился Федя. — А спать после этого не уложите?

— Сегодня нет, — Джан, переглянувшись со мной, всё поняла. — Оттопыривайся.

* * *

Проснулся я от шума дождя.

Ближе к двенадцати.

Ночью мы успели пожарить шашлыки и остренькие купаты по заказу Феди. Оружейник даже призвал свою проекцию и отправил её в магазин за этими штуками. Всё это отлично залетело с салатиками, ткемали и аджикой. Шлифанулись хурмой и мандаринками, заварили себе чай и отправились смотреть телек в гостиную. Впервые за долгое время никто никуда не спешил. Джан не организовывала встречи в сновидениях, Федя никого не выслеживал в эфире, не призывал патроны и не забрасывал проекцию в тайные канцелярии.

Мы просто отдыхали.

Посмотрели обращение Трубецкого к народу, послушали бой курантов на ратуше в Старом Городе, затем выбрались на террасу с пледами, чтобы полюбоваться салютом. Сразу после полуночи раздался грохот, и в небе начали распускаться огненные цветы. Жители Фазиса заранее закупились пиротехникой и начали представление, не сговариваясь. Это было потрясающе. Мы тоже запустили парочку каскадов и один «штормовой», что вызвало у мальчишки бурю восторга. Шоу продолжалось около часа, затем интенсивность салютов начала снижаться.

Мы вернулись в гостиную.

Притащили с кухни нарезанную чурчхелу и стали смотреть праздничный концерт по каналу «Фазис-1». В доме было уютно и спокойно.

Когда разошлись, не помню.

Джан заснула на моём плече под белый шум телевизора. Пришлось аккуратно уложить её на диване и укрыть пледом. Федя вырубился в кресле, так и не дотянувшись до тарелки с последним куском чурчхелы. Я бы и перенёс его в комнату, но подозреваю, что ещё недостаточно прокачался для столь серьёзных нагрузок.

Ливень обрушился на Фазис под утро.

Я вставал, чтобы подкрутить конвектор, потом опять рухнул в постель и уже не просыпался до полудня.

Проходя через гостиную, заметил спящую Джан. Федя, судя по пустому креслу, таки перебрался в спальню.

Отдых отдыхом, а прокачка — по расписанию. Пусть я и потерял кучу времени, но надо навёрстывать. С этими мыслями я отправился в зал, организовал себе весёлую жизнь в виде бёрпи, прыжков через скакалку и прочей кардиожести, прогнал вращения с шестом и кусаригамой, выполнил пять разных дорожек с мечом и метнулся в душ, пока конкуренты не пробудились.

Выиграв эту гонку, приступил к медитации.

И вот здесь меня подстерегал приятный сюрприз.

Прогоняя ки по своим каналам, я неожиданно понял, что запасы быстро восполняются. Ради интереса сделал прозрачной стену, граничащую со спальней Феди. Мальчишка дрых, отвернувшись к стене. Энергия тратилась, но в меня тут же вливалась живительная сила извне.

Серьёзно?

Просочившись сквозь преграду, я начал делать проницаемым всё, до чего мог дотянуться. Шест, манекен вин-чун, фехтовального дядьку. Чем больше я тратил, тем больше в меня втягивалось прямо из окружающего пространства. Удивительное и непривычное чувство!

Я словно превратился в губку, которая впитывала живительную силу, и этому потоку не было конца. Внутри поднималась эйфория…

Отправившись на кухню в поисках еды, столкнулся с Федей.

— Ты чего? — мальчишка застыл как вкопанный у лестничной площадки с бутербродом в руке. — В лотерею выиграл? Или… нет. Не могу в это поверить.

— В смысле? — переспросил я.

— Ты нашёл остатки чурчхелы, — глаза оружейника подозрительно сузились.

Из гостиной раздался недовольный голос Джан:

— Заколебали уже! Чего вам не спится?

Решив, что предоставилась отличная возможность свалить, я просочился сквозь толстяка и начал спускаться по лестнице на первый уровень квартиры.

— Эй! — возмутился Фёдор. — Бросай эти свои штучки!

Далеко уйти не удалось.

Федя пыхтящим снарядом ворвался на кухню и уставился на меня.

— Вот привязался, — я открыл холодильник и начал осматривать его содержимое. — Нет у меня чурчхелы.

— А почему такой довольный?

Достав из холодильника грушу, я уж было задумался о приготовлении овсянки, но мой взор упал на гору посуды, громоздящейся в раковине.

— Колись, — продолжал давить сосед.

— У меня непрерывная циркуляция.

— Не… что?

— Я беру грёбаную энергию прямо из воздуха.

— Чума. И давно это с тобой?

— С утра началось.

— Вообще не опустошаешься?

— Даже близко.

На кухню вошла Джан. Морфистка укуталась в плед и зашлёпала босыми ногами к мойке, бросая недовольные взгляды на струи дождя за окном.

— Вы чего переполошились, ребзя?

— Знаковое событие, — Фёдор воздел указательный палец, смахивающий на сосиску. — У Серёжи второй ранг.

— Да вы шо? — девушка притворно закатила глаза.

— Я серьёзно, — обиделся толстяк. — Он у нас теперь продвинутый.

До морфистки не сразу, но дошло.

— Прикалываетесь.

— Нет, — хмыкнул я.

Джан повернулась ко мне:

— Циркулируешь?

— Ещё как, — подтвердил я. — На медитации понял.

— Тебе потребуется новый сертификат, — что бы ни случилось в этом мире, южанка мыслила прагматично. — И сразу после его выдачи жди привета из консистории.

— Не дождусь, — улыбнулся я. — У них фишка — забирать только внеклановых.

— Ты уже и в клан успел вступить? — охренел Федос.

— Остались мелкие формальности, — я уселся спиной к окну и откусил приличный кусок груши. — Но в целом — да. С вассалитетом от Дома Трубецких.

— Хорошо съездили, — оценил толстяк.

— Эй, — Джан переключилась на более насущные проблемы. — А чего вы завтрак не готовите?

— Посуду мыть… — пробубнил Федя.

Девушка фыркнула.

И громко позвала:

— Бродяга?

— Слушаю, Джан.

— Пусть вся эта посуда исчезнет.

Гора тарелок, мисок и шампуров растворилась в небытии.

— А теперь, — девушка окинула нас победоносным взором, — создай весь набор заново. Прямо на полках.

— Готово.

Мы с Федей переглянулись.

Джан открыла воду, смыла остатки жира, ловко орудуя губкой, завинтила кран и вытерла руки полотенцем. Вновь обернулась. Хитро подмигнула.

— А так можно было? — задал риторический вопрос Федя.

Глава 41

В гости к Ираклию я решил заехать третьего января.

Решение было спонтанным. Я вспомнил, что обещал, так почему бы и нет. Перед этим, конечно же, созвонился с другом и уточнил, не занят ли он.

— Шутишь? — Кучеряшка не поверил своим ушам. — Ради тебя, брат, я все дела отложу. Давай к обеду? Я сейчас бабушке Маико скажу, она как начнёт готовить…

Прозвучало угрожающе.

— Не стоит беспокоиться, — поспешно произнёс я. — Я же просто в гости…

— Просто в гости? — возмутился Ираклий. — Ты у меня ни разу не был!

Мы договорились встретиться в два часа дня.

Я поначалу планировал ехать на своей убитой колымаге, чтобы не смущать добрых людей, но Ираклий отговорил. Дескать, там уже вся семья хочет посмотреть, что за зверя я приручил. Так что, отказавшись от обеда, заказанного Федей в ресторане, я сел в свою спортивную тачку и погнал в направлении Пригорья. Но с таким расчётом, чтобы заехать в торговые ряды на Горгиладзе и прикупить каких-нибудь гостинцев к столу.

Центр был полупустым.

Начиная с первого января у меня возникло ощущение Апокалипсиса. Город словно вымер. Струи дождя заливали уснувший и не проснувшийся мегаполис, даже машин стало меньше. Я бродил по безлюдным рядам продуктовых отделов, встречая столь же редких ушлёпков, уныло взирающих на пустые полки. А вы как думали? Пост. Треть стеллажей пустовала, часть продуктов была явно просрочена. В итоге я забил на свою затею с вкусняшками и отправился на второй этаж, где прикупил новомодный электромиксер «Метеор» с функцией соковыжималки. Ираклий постоянно твердит о том, как бабушке Маико не хватает миксера на кухне, а деньги на покупку никак не появляются.

Вторым подарком была коробка премиального чая «Князь Георгий». Травяные напитки адептам Древних пить разрешалось, но опять же, не все могли себе позволить именно этот сорт. Четырнадцать видов горных трав, имбирь, кусочки сухофруктов — и всё это в роскошном жестяном тубусе с усатым мужиком в бурке. Мужик подмигивал покупателю и держал в поднятой руке стакан армуду. У пояса князя-дегустатора виднелись ножны с кинжалом.

Выйдя на парковку, я обнаружил, что дождь усилился.

Пробежавшись по лужам, влез в тачку, положил пакет с подарками на соседнее сиденье и начал неспешно выруливать на автостраду. «Борей» в этот момент смахивал на океанский лайнер, вспарывающий гладь бескрайней лужи. Поверхность этого водоёма бурлила от бомбардировки отвесными струями.

Фазис утонул в серой мгле.

Я потратил около часа, чтобы добраться в глушь, ставшую приютом для семьи Ираклия. В этой части Пригорья доминировал частный сектор. Петляющие и срастающиеся под немыслимыми углами улочки, непредсказуемые тупики и повороты, выбоины в асфальте и коровьи лепёшки. Пришлось сбросить скорость и ехать аккуратно. Когда я добрался до нужного дома, было без четверти два.

Остановился у проржавевших ворот, посигналил.

Забор у Ираклия был сетчатым. Сквозь прорехи я видел мандариновые деревья, которые никто и не думал убирать. То ли им лень, то ли уже объелись мандаринами. Сад был обширным — гранаты, алыча, фейхоа и куча других деревьев, которые я не мог точно идентифицировать. В глубине всего этого великолепия высился двухэтажный дом в кавказском стиле. Наружные спиральные лестницы, крытые балконы-галереи, терраса с маркизой, черепичная крыша и стена, обшитая металлом. Под самой крышей, с западной стороны, ещё велись ремонтные работы.

К воротам приблизился коренастый мопс. Уставился на меня добрыми глазами, смешно наморщив лоб. Кормили мопса хорошо — собака основательно раздалась вширь, чем-то смахивая на нашего Федю.

Из дома выскочил Ираклий.

Помахал мне рукой.

— Братан, я сейчас!

Выбравшись из «Борея», я помог товарищу развести створки ворот. Мопс заглянул мне в глаза, высунув язык и виляя хвостом. Я потрепал животину по холке.

— Гельмут, в дом, — бросил через плечо Ираклий. — Промокнешь.

Я завёл машину на усыпанную гравием площадку, затворил ворота и лязгнул массивной щеколдой.

Ираклий повёл меня к одной из боковых лестниц. Мы поднялись на второй этаж, прошли насквозь длинную галерею и попали прямиком на кухню.

— Ба, смотри кого привёл! — с порога заявил Ираклий.

К нам обернулась невероятно древняя улыбчивая женщина в чёрном платье и фартуке. Увидев меня, всплеснула руками:

— Святые подводники! Здравствуй, дорогой! А почему через кухню?

— Так быстрее, — усмехнулся Ираклий. — Я хотел Серго с тобой познакомить.

Не успел я и глазом моргнуть, как женщина оказалась рядом, обняла меня и заявила, что её дом — мой дом, бери всё, что нравится и не разувайся, у нас и так грязно.

— А это что? — Маико в недоумении уставилась на коробки.

— Подарок, — я протянул женщине миксер и чай. — Только прошу, не отказывайтесь. От чистого сердца.

Бабушка всплеснула руками:

— Миксер! Мать моя Гидра! Не надо было так тратиться… И чай! Я такой в жизни не пробовала! Кадат неведомый, вот уж порадовал старушку…

Кухня жила собственной жизнью.

Умопомрачительно пахло специями, что-то жарилось, варилось, булькало и нарезалось.

Из ниоткуда нарисовался Бесо, стянул кусок чего-то вкусного со стола, бросил в меня «приветом» и умчался в коридор.

— А Федоса не взял? — удивился Ираклий.

Пожимаю плечами:

— Он в свои радиоприёмники закопался, слушать ничего не хочет.

— Бесо расстроится, — погрустнел Кучеряшка.

Я хлопнул друга по плечу:

— Не в последний же раз видимся.

— Ты бы ему сказал, что бабуля готовит, — подмигнул Ираклий.

Маико уже стучала ножом по доске, шинкуя зелень.

На кухню вошла измождённая, но стройная и крепкая женщина — мать Ираклия.

— Дорогая, помешай сациви, — попросила бабушка Маико.

— Мама, это Сергей, — представил меня Ираклий. — Я тебе про него рассказывал, помнишь?

— Конечно, помню, — ласково улыбнулась женщина. — Меня зовут Тамина. Просто Тамина.

— Очень приятно, — ответил я.

— Проведи гостя в дом, — Тамина потрепала Ираклия по голове. — Я тут бабуле немножко помогу.

С этими словами женщина устремилась к газовой плите, на которой варились легендарные сациви.

— Идём, — Кучеряшка потянул меня за рукав. — Я тебя с остальными познакомлю.

Остальных была целая орда. Упитанный и широкоплечий отец Ираклия, Каха — бородатый, улыбчивый, в вязаном кардигане и потёртых джинсах. Дядя Гиви — лысый, усатый, в видавшем виды клетчатом пиджаке, отглаженных серых брюках со стрелками и белой рубашке. Старший брат Кучеряшки, Лука, высокий и нескладный, но весёлый и постоянно подкалывающий дядю Гиви. Марика, сестра Ираклия — симпатичная и очень живая девушка, темпераментом сильно напоминающая брата. Они с Ираклием были двойняшками и тоже задирали друг друга большую часть времени. Семейство собралось в гостиной, где тихо бормотал телевизор, вплетая новости в несмолкаемый шум дождя за окном. Каха укачивал на руках годовалого малыша в вязаном свитере и штанишках.

— Дедушка уехал к своему другу, Отару, — сообщил Ираклий. — Они там решили прибухнуть.

— Сынок, — немного смутился отец. — Ты что такое говоришь? Не прибухнуть, а продегустировать. Отар выгнал чачу, а наш дедушка эксперт в этом вопросе.

Мне тут же выдали тёплые тапочки с помпонами, и я с удовольствием избавился от своих непромокаемых монстров на рифлёной подошве, которые использую в особо холодные и мрачные дни.

— Серго, дорогой, как жизнь? — начал допрос дядя Гиви. — Это твоя тачка во дворе у нас?

— Моя, — признался я.

Гиви присвистнул:

— Владыка Дагон! Это ж сколько стоит такой красавэц?

Пришлось озвучить сумму.

— Вах-вах-вах! — восхитился дядя Гиви. — И откуда ты приехал к нам?

— Дядя, он здесь живёт, — вмешался Ираклий. — Он не туристо.

— А где живёшь? — продолжал допытываться хитрый родственник. — Купил квартиру? Снимаешь?

— Снимаю, — этот персонаж меня забавлял. Я мог предсказать каждый пункт разворачивающегося диалога и прекрасно понимал, к чему клонит дядя Гиви.

— Э, брат, — Гиви сделал глоток из своего армуду, который я заметил в его руке не сразу. — И сколько платишь?

— Сотку, — соврал я.

— Хочэш за восемьдесят? — обрадовался мужик. — Я сейчас Гоче наберу…

— Не-не-не, — я замахал руками. — Мне всё нравится. Спасибо.

— Ну, как знаешь, — расстроился дядя Гиви.

Тут к нашему разговору присоединился Лука.

— Можно тачку посмотреть, брат?

— Держи, — я кинул парню ключи. — Печать я не ставил.

— Печать? — густые брови Кахи поползли вверх.

— Каббалистическую, — пояснил я. — От угона.

Гиви присвистнул.

— У нас никто не тронет, — заверил Ираклий. — Мы даже двери не запираем на ночь.

Лука пулей выскочил из комнаты. Я услышал, как хлопнула дверь, и брат Ираклия потопал на первый этаж. Интересно, он хоть оденется?

— Ири говорил, что ты лучший боец гимназии, — всё это время Марика на меня смотрела с неподдельным интересом.

— Это сложно проверить, — уклончиво ответил я. — Я ведь не дрался со всеми.

— Ты тоже одарённый? — спросил Каха.

— Вроде того.

— И что умеешь?

— Он видит сквозь стены, папа, — ответил вместо меня Ираклий.

— Вах! — обрадовался отец моего товарища. — А можэш пасматрэт, когда Маико обед приготовит?

— Могу, — я рассмеялся.

Вот только Каха не шутил. После брошенной фразы все родственники Ираклия испытующе уставились на меня. Пришлось развернуться в направлении кухни, сделать прозрачными парочку стен и описать любопытным кавказцам, что я вижу:

— Тамина достаёт графин из холодильника. Бабушка Маико снимает сациви с плиты. Духовка выключена. Бесо ворует печенье.

— Озорник, — добродушно ухмыльнулся дядя Гиви.

— Круто! — восхитилась Марика.

— А мне нравится этот парень! — прогудел Каха.

Ребёнок продолжал посапывать на плече у отца, игнорируя весь этот хаос.

— Марика! — раздалось с кухни. — Ты куда запропастилась? Помоги, доча!

Девушка нехотя покинула гостиную.

В окно я мог видеть, как Лука сидит за рулём моей тачки, счастливо улыбаясь.

* * *

Из гостеприимного дома Кучеряшки я выбрался часа через три.

Начало темнеть, дождь не прекращался.

У меня в планах был ещё один визит — к Маро. Бессмертная приглашала меня ещё до Зимнего бала, но мне вечно не хватает времени. А сейчас возникло желание кое-что проверить.

В общем, из Пригорья я кое-как выбрался на трассу и поехал в направлении Красной Поляны. Наелся я основательно. Даже не знал, что из рыбы, водорослей и орехов можно готовить такие вкусняшки. Впрочем, возникли подозрения, что родственники Ираклия обходят заветы пророков-подводников. На столе было мясо, разнообразные закуски, лобиани. Перед началомтрапезы Каха произнёс пространную речь, суть которой сводилась к тому, что Древние одобрят всякие яства, если сие делается ради дорогого гостя.

Горы встретили меня густым туманом, стеной дождя и мутными потоками, текущими со склонов. Надеюсь, на меня не сойдёт какой-нибудь сель.

Подъезжая к Красной Поляне, я обнаружил следы оборонительных работ. Эсбэшники ударными темпами возвели каменный забор, снабдили его откатными воротами, перекрывающими шоссе, и вывели на обочину двух мехов. По обводам и габаритам я безошибочно узнал «борисфенов» — основную ударную силу Дома Эфы. Кстати, надо будет поручить Джан полазить по мозгам военных и выяснить, какие модели сейчас самые крутые. А то князь Трубецкой впарит рухлядь наподобие «витязя»…

На КПП меня пропустили без лишних вопросов.

Я показал вышедшему из будки охраннику жетон, тот куда-то перезвонил, и минуты через три ворота с утробным гулом раздвинулись.

Радует, что теперь я могу ездить к друзьям, не скрываясь.

Фактически, мы в одном клане.

Просто Маро ещё этого не знает, ха-ха!

Красная Поляна выглядела не очень после атаки фанатиков. Местами попадались следы разрушений. На одной из центральных улиц угрюмые ребята возводили хрень, имевшую отдалённое сходство с параболической антенной. На объекте трудились не только люди, но и големы с длинными и мощными конечностями. Дождь никого не останавливал — видимо, устройство было важным для руководства клана.

Велись работы и в усадьбе самой Кобалии.

Стена, разрушенная мехом Чёрного Ока, была облеплена лесами. Проём неведомые строители успели восстановить, но панорамное окно ещё не привезли.

Паркуюсь в нескольких метрах от крыльца.

Я позвонил Маро ещё от Ираклия и удостоверился, что девушка дома и в ближайшие несколько часов у неё не будет тренировок. Мне, если честно, хватит, чтобы договориться.

Не успел я выбраться из спорткара, как дверь отворилась.

— Привет, — улыбнулся я, заскакивая под козырёк и сбрасывая с головы капюшон. — Как сама?

Маро неожиданно шагнула навстречу.

Крепко меня обняла и тут же отстранилась.

— Ты всё ещё жив, — в глазах бессмертной играли весёлые искорки. — Поздравляю. Трубецкого ещё так не нагибали. Не в этом столетии, во всяком случае.

— Он тоже бес?

— Вряд ли ты удивлён. Бесы всегда подминают остальных под себя.

— Ну-ну, — я хмыкнул. — До определённого момента.

Девушка смерила меня задумчивым взглядом.

— Заходи. Нам есть о чём поговорить.

Глава 42

Мех посреди гостиной — оригинальное зрелище.

Я приблизился к смертоубийственной машине и начал её с любопытством разглядывать. К этому времени я уже неплохо разбирался в классификации механикусов, спасибо Неуловимому Куратору.

Так вот, чтоб вы понимали.

Есть пехотные и спецназерские шагатели, патрульные и штурмовые модификации, а ещё их различают по классу брони и вооружения. Даже амфибии встречаются. Райнер заставил нас выучить основные характеристики каждого типа, внешние признаки и маркировку. По всем приметам агрегат, доставшийся Маро в качестве трофея, указывал на штурмовое предназначение. Мощная броня, габариты, фонарь повышенной прочности, сервоприводы категории «нерв»…

Обвес уже сняли.

Кабина была распахнута настежь, дожидаясь нового пилота.

Рассмотреть внутренности я не могу, но подозреваю, что тело убитого мной фанатика убрали, а кресло и приборную панель вычистили.

— Знаешь эту модель? — невинно поинтересовалась Маро.

Качаю головой.

Бессмертная отслужила в элитных подразделениях Эфы и собаку съела на всех этих шагателях. Уверен, она уже изучила трофей, испытала его в действии и могла прочитать лекцию в духе Райнера.

— «Тигр» четвёртого поколения, — сообщила Маро, встав рядом со мной. — Их выпускает Ганза.

— Штурмовик?

— И он тоже. А ещё амфибия. Считается главным конкурентом наших «борисфенов». Более комфортный и маневренный. Слегка уступает по классу брони, но при такой подвижности…

Маро сделала многозначительную паузу.

— Мне он показался тяжеловесным, — заметил я.

— Ну, глупо сравнивать их с людьми, — усмехнулась бессмертная. — Да и не успел он показать всего, на что способен.

— А если бы успел?

— От моего дома остались бы одни руины.

Недоверчиво смотрю на девушку:

— Издеваешься? Только не говори, что твои предки всякой каббалистики в стены не напихали.

Девушка промолчала.

А потом выдала:

— Ты серьёзно думаешь, что мои предки были настолько богаты?

— Ну… — я замялся. — Я о тебе почти ничего не знаю. В принципе.

— Они были никем, — грустно улыбнулась Маро. — Просто титул и низшие клановые ступеньки. Папа вообще жил на краю губернии. Знаешь, когда мы смогли получить землю в Красной Поляне? Когда я стала пилотировать эти штуки. И влезать в самые опасные и прибыльные рейды по поручению князя.

Девушка задумчиво уставилась на меха.

— Я и построила этот дом. Каббалистика есть, но простейшие цепочки. Самые дешёвые. Ну, чтобы стены не развалились через сто лет, и крыша не протекала.

— Крышу бомбардировка не взяла, — напомнил я.

— Потому что в черепицу добавлен особый сплав. Клановая разработка. Обнаружили в колонии Предтеч, если что. Там много всего обнаружили, но часть засекречена.

— Стоило ожидать.

— Идём, — девушка двинулась в сторону лестницы. — Я чай приготовила.

Когда мы вошли в просторную столовую, совмещённую с кухней, я уточнил:

— А где слуги? Я тут ни одного человека не вижу.

— Нет больше слуг, — ухмыльнулась Маро. — Требования безопасности.

— Правда?

— Гамов сказал, что слуг можно купить. Взять в заложники их детей. Внушить что-то через морфистов. Это уже происходит по всей империи. Каждый слуга — потенциальный убийца. Тебе ли не знать? А, Кромсатель?

— И то верно, — я не стал спорить.

Должен отметить, дизайнеры образца 1979 года знают своё дело. Обеденное пространство в особняке Маро зонировали, чётко разделив на секции приготовления и отдыха. Кухня от столовой отделялась островком, дальше были выставлены кресла и угловой диванчик. И да, четырёхметровые потолки.

Мы устроились в креслах.

— У меня был тяжёлый разговор с Трубецким, — сказала Маро, грея чашку в руках.

— Хотел выяснить, что нас связывает?

— Тут всё просто! — рассмеялась Маро. — Учимся вместе, взаимная симпатия, дружеские отношения. Совместные тренировки. Легко проверяется телепатами и эмпатами.

— Даже блоки не ставишь?

— В данном случае пришлось открыться, — нехотя признала бессмертная. — Насколько я поняла, тебя воспринимают в качестве угрозы.

— Я почти в вашем клане, — даже не пытаюсь скрыть свой сарказм. — Правда, ненадолго.

— Это далеко от слова «верность» в понимании Трубецких.

— Что ты знаешь о нашей сделке?

— Достаточно, — заверила Маро. — У меня есть… кхм… связи в аналитическом отделе. И среди телепатов, воевавших на Ближнем Востоке. Я знаю о вашем разговоре с лидером. О реакции Вороновой тоже наслышана.

— И что за реакция?

— Ну, если князь в ярости, то Воронова видит определённые перспективы в сотрудничестве с тобой. Именно благодаря герцогине ты свободно разъезжаешь по Фазису и попадаешь на охраняемые территории.

— Она что, серый кардинал?

— В некотором роде. Поговаривают, что любовница князя. Бывшая. Они расстались в хороших отношениях, уважают друг друга и всеми силами укрепляют клан. Герцогиня — одна из немногих, кому лидер доверяет. И к её мнению он реально прислушивается.

— Понятно.

— Но ты не обольщайся, — в улыбке девушки появилось нечто хищное. — Воронова будет под тебя копать и собирать подробное досье. Исподтишка, незаметно.

— Само собой, — делаю глоток из чашки. — В любом случае, я хотел предупредить. Меня больше не связывают договорённости с Гамовым. Появились неотложные дела. И тебе придётся самой выживать в этой заварухе с Турниром.

— А нашей СБ ты не доверяешь, — кивнула девушка.

— Нет, — качаю головой. — Гамов был мудаком, но он разбирался в вопросе. Чёрное Око тебе не навредит, даю гарантию. А вот другие…

Многозначительная пауза.

— Ты не понимаешь, — вдруг выдала Маро. — Не понимаешь, зачем я в это влезла.

— Ну, причины должны быть вескими. Если доживёшь до квалификационных боёв… не факт, что везение будет тебя сопровождать до финала.

— Мерген справился.

— Желаю и тебе того же.

— А присмотреть за мной не хочешь? — глаза девушки задорно блеснули. — Не за «спасибо», разумеется.

— Благодарность должна быть очень весомой, — осторожно произнёс я.

Мы плавно приближались к основной теме разговора.

— Знала, что ты мыслишь прагматично, — Маро как бы случайно положила руку рядом с моей. Наши пальцы соприкоснулись. — Ты прав, без Гамова наши эсбэшники будут работать хуже. Первое время. Князь уже назначил преемника, но его вводят в курс дела.

— Извини, — я смутился. — Гамов… как бы это помягче сказать… мне мешал.

— Я не в обиде. Но тебе будет интересно знать, кто занял его кресло.

— И кто же?

— Артур Барский.

Девушка склонила голову, наблюдая за моей реакцией.

— Пофигу, — я отмахнулся. — Школа — это школа. Обычная песочница.

Помолчали, наслаждаясь напитком.

— Вот не похож ты на малолетнего сироту. Хоть убей, — выдала своё заключение Маро. — Ладно. У каждого из нас свой путь… но однажды любые дороги пересекаются.

Фраза со смыслом.

Точнее, с несколькими смыслами.

— У тебя деловое предложение, — напомнил я.

— Конечно, — спохватилась девушка. — Чуть не запамятовала. Старость не в радость, ха-ха! Так вот, Сергей. По моим сведениям, тебе уже выделили землю, которая в документах будет проходить как родовая. И этот участок находится здесь, в Красной Поляне.

— Герцогиня придумала? — восхитился я.

Лучший способ поубивать всех зайцев одним махом. Поселить Кромсателя поближе к Маро, чтобы между нами укреплялись дружеские отношения. Дополнительная защита для топового бойца, на всякий пожарный. Вокруг толпа эсбэшников — значит, я буду находиться под присмотром. И это не Змеиные Кварталы — там нельзя селить оборзевшего выскочку, чтобы не вызвать недовольство старейших Родов. И волки сыты, и овцы целы. Вот только до гимназии хрен доберёшься. Правда, у меня есть решение и на этот случай.

— Она, — подтвердила мою гипотезу Маро.

— Тонко, — я задумчиво уставился в окно. Во тьме горела россыпь огоньков, обозначающих усадьбы моих будущих соседей. Часть огней отражалась в чёрной глади озера, протянув ко мне радужные дорожки. — Продолжай.

— Если начнётся… — бессмертная задумалась, подбирая слова. — Если я попаду в беду… придёшь на помощь?

Ответить я не успел.

— С меня — подбор гвардии. Ты же планируешь собирать гвардию? А у меня связи в армии. И это… я отдам «тигра».

Я чуть не поперхнулся чаем.

— Отдашь… «тигра»? Не дури. Он по праву твой.

— Вот только давай не будем, а? — девушка откровенно забавлялась. — Ты ведь за ним и приехал. Думаешь, я не поняла?

Глупо отнекиваться.

Поймали с поличным.

— Раз уж ты сама предложила… — мои губы расплылись в плотоядной усмешке. —… то первое слово дороже второго, и всё такое. Я его забираю, не поминайте лихом.

Девушка рассмеялась:

— Совсем другой разговор! А то корчит недотрогу мне. И да, он по праву твой, а не мой. Кто пилота завалил? То-то и оно.

— Хорошо, — кивнул я. — Ты подвела базу под этот грабёж, и я тебе признателен. Но теперь, когда поздно пить «Боржоми», официально заявляю: я бы тебя спас и так. Бесплатно. Но ништяки никому не помешают, ага.

Бессмертная погрозила мне пальцем.

— Вот же упырь!

— Я такой.

— Но! — Маро вдруг посерьёзнела. — Учти, этот монстр весьма непрост в управлении. Твоей квалификации не хватит, даже не надейся.

— А что, у меня есть квалификация? — притворно удивляюсь.

— С «витязем» управляешься, как я слышала.

— Кое-как. И я никого не кромсал бензопилой.

— Ладно, — сдалась девушка. — Я могу научить тебя пилотированию серьёзных машинок. Только попроси.

— Считай, что уже попросил.

Маро кивнула.

— Замётано. И… раз мы уже соседи… Не хочешь возобновить спарринги? В свободное от уничтожения всяких злыдней время?

— Давай. Я только «за».

В дверь позвонили.

Маро поставила чашку на подоконник и пошла открывать. Я двинулся за девушкой, одновременно делая прозрачными все перегородки.

На крыльце стоял почтальон.

Во всяком случае, некто в форме почтальона.

Без оружия, с толстой сумкой на ремне. В фуражке и блестящем плаще. Что удивительно — ни малейших признаков автомобиля или подходящего для перевозки корреспонденции фургона я не заметил. Даже велосипедом этот мужик не пользовался. Он что, пешком топал через перевал?

Маро открыла дверь.

И я заметил, что вместо стандартной символики РИ на кокарде почтальона красовалась атакующая змея.

— Госпожа Кобалия, — поклонился мужчина. — Мне поручено доставить важные документы Сергею Иванову.

Почтальон перевёл взгляд на меня:

— Имею честь разговаривать с упомянутым господином?

— Это я.

— У вас есть удостоверение личности, Ваше Благородие?

Последняя фраза расставляла все точки над «ё».

Я предъявил посланнику князя жетон самостоятельности. Удостоверившись, что разговаривает с нужным человеком, почтальон расстегнул сумку и достал внушительных размеров конверт с сургучной печатью. Протянул мне со словами:

— Откройте свой разум.

Блоки у меня и так не стояли.

Тень присутствия — кто-то незримый скользнул по краю сознания и удостоверился в получении бандероли. Лучше любой подписи.

— Благодарю, — мужчина снова поклонился. — Хорошего вечера.

Не успел я спросить, что это за посылка, как почтальон исчез. Просто взял и телепортнулся к чёрту на рога.

— У нас что, прыгуны теперь на почте работают? — опешил я. — Больше негде?

Маро звонко рассмеялась.

— Это клановый курьер! И у них, между прочим, зарплаты высокие.

Мы переглянулись.

— Давай, — не выдержала девушка. — Вскрывай уже.

Бандероль была опоясана крест-накрест верёвками, скреплёнными сургучом. Маро вытащила из ножен за спиной танто и в два движения разрезала бечеву.

— Как всё сложно, — хмыкнул я.

— Традиции, — пожала плечами девушка. — Привыкай.

Из конверта выпало родовое кольцо — я его поймал на лету и начал с любопытством рассматривать. Печатка, такие я видел у многих аристократов. В серебряном круге — крохотное изображение кусаригамы.

— Надень, — сказала Маро.

Кольцо пришлось впору.

Хмыкнув, я достал бумаги.

Диплом с пожалованием герба и титула, из которого следовало, что я — барон Сергей Иванов, относящийся к привилегированному сословию РИ. Указывалось, что титул пожалован князем Трубецким за особые заслуги перед Домом Эфы. По наследству передаётся, забрать нельзя. Без привязки к клановой службе. Диплом содержал геральдическое описание моего герба и цветную картинку. Стилизованный серп кусаригамы, рукоять которой была обвита змеёй. Вот не могли не подколоть! Всё это — на голубом фоне, символизирующем честь и славу.

Указывалось, что подлинник диплома хранится у просителя, то есть меня, а копия отправлена в Департамент Герольдии Фазиса. Ещё одну копию отправили хранителям «Общего гербовника» РИ, а также архивариусам других общепризнанных кланов.

Вторым документом был договор вассалитета с выпиской из кланового Реестра, где было написано, что я подчиняюсь непосредственно Роду Трубецких, через это вхожу в Дом Эфы, получаю соответствующие права и обязанности. Мне открыт доступ на все объекты, принадлежащие Великому Дому, за исключением «частных родовых». И да, я могу беспрепятственно передвигаться по Змеиным Кварталам.

Вишенка на торте — указ о пожаловании земель.

— Поздравляю, — Маро склонилась в изящном поклоне, — Ваше Благородие.

Глава 43

— Отлично выглядите, — Паттерсон сделал глоток вина и поставил бокал рядом с тарелкой. После этого приступил к поглощению рыбы на гриле. — Баронство идёт вам на пользу.

Я заявился на встречу в костюме-тройке.

Безымянный палец украшал перстень с родовым гербом, что не укрылось от взгляда собеседника.

— Пока сложно сказать. — сухо улыбаюсь в ответ. — Вас не смущает моя клановая принадлежность?

— С чего бы, — пожал плечами телепат. — Главное, чтобы это не смутило господина Джонса. Итак, что вы решили?

— Я всесторонне обдумал ваше предложение, — отрезаю кусочек стейка. — Думаю, мы могли бы договориться с вашим хозяином.

— Очень хорошо, — улыбнулся Паттерсон. — Мы верили в благоприятный исход.

Размышления отняли у меня уйму времени. Я посоветовался с Федей и Джан, вышел на связь с Администратором. Чужой не имел ничего против коллаборации. Возможности слепка не были безграничными, и он контролировал лишь те колонии Предтеч, в которые я запустил ремонтные модули. Кроме того, искусственный разум мог перебрасывать себя через АРМ от одной станции к другой. Ни в Атлере, ни в Архаикуме, ни в Понтикусе Великий Артефакт обнаружить не удалось. Оставались законсервированные колонии, включая те, что затонули сотни тысяч лет назад, и вероятность нахождения ВА у людей. Именно к этой версии Администратор и склонялся.

Что касается Компаса, то его радиус действия… оставляет желать лучшего.

В общем, охота за бессмертием — это как поиск иголки в стоге сена.

— Когда я могу встретиться с мистером Джонсом?

— Секунду, — лицо телепата окаменело.

Пару минут я молча ел, наслаждаясь вкусом хорошо прожаренного стейка, а посредник мысленно договаривался о встрече.

Обедал я в ресторане «Веретено».

Чтобы увидеться с Паттерсоном, мне пришлось позвонить по оставленному номеру, затем переключиться на мысленное общение, а в финале всего этого действа — на личное. Прошу заметить, я понятия не имел, как выглядит Иезекииль Джонс, не представлял, сколь широко простираются его возможности, и не столкнулся с манерой ведения переговоров.

Мясо таяло во рту.

После затяжного поста — подарок судьбы.

Йоль празднуется сегодня, но рестораны уже вернули нормальные блюда в меню, а магазины заполнили прилавки свежими продуктами.

Фазис медленно оживал, и это не могло не радовать.

А ещё я подумал о том, сколько всего предстоит провернуть в ближайшем будущем. Земли мне пожаловали, но участок был совсем крохотным, а на его территории не было ничего, пригодного для жизни. Пару дней назад я съездил в Красную Поляну, чтобы осмотреть новые владения. И понял, насколько формальным был сорванный «джек-пот». Каменистая почва, микроскопический участок на берегу озера, сгнивший и обвалившийся пирс. Вместо родовой усадьбы — разваливающееся строение с зияющими в крыше провалами, треснувшими стенами и выбитыми окнами. Типичная заброшка, таких хватает в любом мире. И, наверное, я мог бы забить на это всё болт. Земля была нужна как подтверждение моего титула. Клочок статусности.

Вот только…

Почему бы мне не осесть?

Да, я буду мотаться по миру, выполняя квесты Администратора, искать Великий Артефакт, убивать тех, на кого укажет князь. Пять имён, и они не будут лёгкой добычей. Но ведь хочется и стабильности. Вот Маро, например, окопалась в горах, наслаждается хорошей экологией и прекрасно себя чувствует. Я слышал, у этих буржуев даже продуктовые доставки налажены по линии клана. Единицы заморачиваются обустройством собственных фруктовых садов. Ни деревень, ни прибыльных производств. Все инвестируют в объекты за пределами Фазиса, раскидывая деньги по губернии. Я это к тому, что домоморф — штука хорошая, но я уже задолбался прятаться от соседей и шифроваться в любой непонятной ситуации.

И это…

Грёбаные коммунальщики.

Опять ходят, вынюхивают, проверяют счётчики и даже таскают с собой непонятную артефакторику. Под нашей дверью начали оставлять какие-то извещения и предупреждения. Я всё это отправляю в топку, но сам факт.

Короче, я стал наводить справки через Алису и быстро понял, что механизмы, аналогичные домоморфу, инквизицией не запрещены. Я думал, что запрещены, но это оказалось домыслами. И ведь логично. Бродяга не может считаться оружием в классическом понимании этого слова. Да, редкий ништяк. Но с кем не бывает? Удобное средство передвижения, экран от телепатов. Ущерб одарённым подобная артефакторика нанести не может.

Алиса подтвердила мои догадки.

Жилища и транспортные средства с переменной конфигурацией официально разрешены. Я об этом не знал, потому что домоморфы — штучный товар. В мире, оказывается, таких игрушек меньше десятка. Домоморфами владеют ребята, путешествующие по тропическим морям или проживающие в Наска. У россиян и европейцев такого нет.

Всё, что мне нужно — это зарегистрировать артефакт.

Получить лицензию.

Но тут всё упирается в согласие партнёров — я не являюсь единоличным хозяином Бродяги. А согласие означает вывод из тени ещё одного интересного персонажа — Феди.

В общем, я решил не вкладываться в ремонт своего имения, а просто пригнать туда домоморфа. А с легализацией оружейника разберусь позже. Не думаю, что возникнут проблемы. Алиса выяснила, что клановый аристо может нанимать любых спецов, включая оружейника, фактически присоединяя их к структуре Великого Дома. Это было прописано и в Кодексе, который изучали гимназисты Эфы. Что интересно, мои вассалы и слуги после обретения Родом самостоятельности продолжат ходить «подо мной». Я получу возможность пользоваться услугами каббалистов, оружейников, телепатов и даже ясновидцев, если у меня хватит на это денег. Покупать мехов, создавать гвардию, нанимать пилотов. И никто слова не скажет. Вот она, принадлежность к дворянскому сословию во всей своей умопомрачительной красе.

Кстати, мне клан ещё шагателя не передал.

Надо будет напомнить Трубецкому.

— Господин Иванов.

Телепат вывел меня из состояния задумчивости.

— А? Что?

— Мы можем отправиться к мистеру Джонсу прямо сейчас, — улыбнулся Паттерсон. — Если вы не против, конечно.

Я кивнул.

— Человек! — Паттерсон щёлкнул пальцами.

Научился у наших…

Принесли счёт. Мы расплатились и покинули «Веретено» на одном из скоростных лифтов.

Улица встретила меня пронизывающим ледяным ветром. Погода в январе резко испортилась. Не удивлюсь, если выпадет снег, хотя в Фазисе такое происходит крайне редко.

На парковке нас ожидал автомобиль с тонированными стёклами. Явно арендованный и очень приличного класса. Я по привычке уселся на заднее сиденье, рядом со смутно знакомым человеком. Паттерсон занял место справа от водителя, и машина тронулась.

— Рад знакомству, мсье Иванов, — с лёгким акцентом произнёс одарённый. Это был тот самый кинетик, с которым я столкнулся в частном секторе около месяца назад. — Жан Берлиоз к вашим услугам.

— Очень приятно, мсье Берлиоз, — пожимаю протянутую руку.

Француз.

Ну, конечно.

— Ваш уход от моей атаки был великолепен, — улыбнулся Берлиоз. — Я такого не ожидал, если честно.

— Не столь великолепен, как сама атака, — заметил я. — Мне пришлось ретироваться.

Берлиоз рассмеялся.

Приятный мужик. Открытый, сильный, уважающий противников. Жаль, что он не понимает одну вещь: если наши пути снова пересекутся, ему не выжить.

Я рассчитывал на то, что меня повезут к апартаментам миллиардера, но водитель уверенно двигался в сторону порта. И это намекало на весьма необычный антураж для встречи с будущим партнёром.

— Сэр Джонс остановился не в отеле? — решил уточнить я.

— Время нашего пребывания в Фазисе подходит к концу, — с плохо скрываемым облегчением заявил Паттерсон. — Именно поэтому мы просили дать ответ сегодня.

Зимой порт выглядел удручающе.

Ни круизных лайнеров с толпами восторженных туристов, ни шикарных яхт, которые отправились на зимовку в охраняемую марину. Только сухогрузы, контейнеровозы да рыбацкие сейнеры. Чуть дальше, у причалов морвокзала, я увидел судно на воздушной подушке, из недр которого тонкой струйкой текли пассажиры. Между Фазисом и другими приморскими городами налажено регулярное и довольно плотное сообщение. Даже паромы ходят, на которых переправляют машины, людей и мехов. Иногда быстрее и проще сесть на корабль, чем тащиться с черепашьей скоростью по рельсам или переплачивать за дирижабль.

А вот с военными кораблями было негусто. По сути, весь военно-морской флот Дома Эфы состоял из десантных ботов, радиолокационных подавителей и таранников с хищно вытянутыми в нижней части бронированными носами. Об авианосцах, крейсерах и эсминцах в этом мире не слышали. Уверен, Трубецкой построил и несколько подлодок, но все они ушли в дальнее плавание.

Я с любопытством разглядывал суда.

Мы ехали по шоссе, которое являлось частью масштабного кольца, опоясывающего город. Мелькнули белоснежные палубы научно-исследовательского корабля «Иннсмут», над которым развивался флаг Империи Наска. Две красных полосы и одна белая с пирамидой в центре.

Свернув на неприметную двухполосную дорогу, мы объехали грузовую, а затем и пассажирскую части порта. Значит, едем к марине. Больше некуда. Да и не станет эксцентричный миллиардер, разбрасывающийся деньгами направо и налево, «парковаться» рядом с контейнеровозами.

Водитель притормозил у массивных ворот, вросших в бетонный забор. Пока телепат, выбравшись из машины, демонстрировал охраннику пропуск, я рассматривал окружающие ландшафты. В этом районе Фазиса мне ещё не доводилось бывать, но я слышал, что наша марина считается одной из лучших на черноморском побережье. Яхтсменам предоставили всю инфраструктуру — рестораны, гостевые дома, туалеты, магазины и даже компактные склады.

Ворота откатились на направляющих.

Мы въехали на огороженную территорию.

Ну, что сказать. Марина как марина. Уютная бухта, насыпь с дорогой, волнорезы, причалы. Парочка гостевых домов и высоченная гостиница «Рим». Множество построек, о назначении которых оставалось лишь догадываться. И всевозможные яхты — парусные, моторные, большие и малые, тримараны и катамараны.

Машина остановилась в дальней части бухты.

Здесь, насколько я мог судить, оборудовали стоянку для частных подлодок. Редкая услуга, если учесть стоимость подобных игрушек.

Я увидел узкий водный коридор, образованный двумя причалами. И торпедообразное чёрное тело, по форме напоминающее кита. Надстройка с ограждением, вырост перископа, протянутый к корпусу субмарины трап.

Мы вышли из тачки.

Паттерсон, Берлиоз и я.

С высоты двухэтажной надстройки на нашу компанию взирал Иезекииль Джонс, собственной персоной. Один из самых загадочных богачей современности.

— Добро пожаловать на борт «Шоггота», господин Иванов.

сентябрь — декабрь 2023 г.

Nota bene

С вами был Цокольный этаж(через VPN), на котором есть книги. Ищущий да обрящет!

Понравилась книга?

Наградите автора лайком и донатом:

Отступник на краю империи

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Nota bene