Античные битвы. Том II (СИ) [Владислав Добрый] (fb2) читать онлайн

Annotation

Когда-то, очень давно, жили люди.

Они пели, пили, смеялись, тосковали и умирали. Сражались и любили. И конечно, у них были имена.

С того времени прошло много времени. Годы складывались в десятилетия. Десятилетий было так много, что их считают веками для краткости. Равнодушное течение времени разметало империи, сточило великие храмы, занесло землей города.

Потом родился Иисус.

Прошли еще века. Еще множество веков. Поднялись и пали новые Вечные Империи. Рванулись к небу великие строения, и обрушились в прошлое. Величие и безвестность сменяли друг друга, исчезали языки и народы, умерли даже боги...

Но время так и не смогло поглотить имена тех людей. И я расскажу вам, почему.

Античные битвы. Том II

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Послесловие

Античные битвы. Том II

Глава 22

Александр против финикийцев. Осада Тира, 332 до н. э

Древняя Финикия это область на которой расположен современный Израиль. Ну, почти. Палестина, вместе с автохтонами давшими Палестине название, располагалась южнее. И вы таки будете смеяться, но финикийцев уже тогда не любили.

Надо думать, завидовали — финикийцы отличились в истории развитыми ремеслами, уникальными технологиями, ну и вообще умом и сообразительностью. В частности, именно у них греки позаимствовали алфавит.

Но отождествлять финикийцев с современным израильтянами было бы неправильно — честно говоря, там все так перемешалось, что с такой же долей вероятности можно ткнуть практически в любое побережье средиземного моря, и заявить, что живущие там сейчас, потомки финикийцев. Финикийские колонии были довольно многочисленны.

Не любили финикийцев не только за ум и предприимчивость.

Дело в том, что финикийцы были успешными торговцами. Или пиратами. В древнем мире эти понятия довольно размыты. С таким же успехом можно назвать сегодняшнего туриста фотографом-любителем. Понятное дело, что турист едет в дальние края не только пофотографировать. Но турист обязательно пофотографирует, как только представится такая возможность. Тоже самое и с древними торговцами на кораблях. Понятно, что они едут поторговать. Но если будет возможность попиратсвовать…

Греки, по сути, ничем в этом отношении от финикийцев, да и других торговцев средиземноморья, не отличались, но таки имели мощную идеологическую базу.

Итак, после битвы при Иссе, Александр получил право первого хода, а Дарий пропускал ход.

Технически, Александр мог отправиться в сердце Державы Ахеменидов для окончательной победы.

Практически, как это часто бывает, были некоторые нюансы.

Война, как никакое другое занятие, ярко иллюстрирует закон Мерфи: «Если что-нибудь может пойти не так, оно пойдёт не так (англ. Anything that can go wrong will go wrong)».

Так вот, к моменту триумфа при Иссе, не так у Александра шло многое.

Во-первых, персы на море продолжали делать бякушки. После безвременно почившего Мемнона, флот возглавил Фарнабаз. Несмотря на скрепно-персидское имя, он был скорее грек, и приходился родственником Мемнону.

В самой Греции, Афиняне затеяли восстание, а спартанский царь даже получил 30 талантов серебра и 10 трирем, за его личное в восстании участие.

Старый враг отца Филиппа, Демосфен, плел в Афинах коварные интриги и даже позволял себе гнусные оппозиционные шутки.

Но сразу после Иссы афиняне как-то резко потеряли интерес к его высказываниям.

А вот упертые спартанцы, придерживаясь плана, восстание таки подняли.

Там опять Игра Престолов, конечно. Царь Спарты, Агис III, полтора года сколачивал союз против Македонии. И собирал могучую армию. И ему в этом помогала практически вся Греция, тихонько поставляя наемников, добровольцев и деньги. Когда Александр увяз в осаде Тира, а македонский наместник, Антипатр, вынужден был подавлять восстание во Фракии — Агис почуял ветер свободы и поднял паруса восстания.

Спартанский царь разослал призыв о борьбе за свободу, вырезал небольшой македонский гарнизон и осадил город Мегалополь. Это хорошо укрепленный городок, прямо в центре Пелопоннеса, был главным македонским форпостом на Пелопоннеском полуострове. Уничтожить его было необходимо, но осада этой, оказавшей упорное сопротивление, цитадели, явно затянулась.

И тут Антипатр, кстати один из трех видных военачальников Филиппа, которые и привели Александра к власти, вдруг использует македонскую расовую ачивку. Быстро заключив с фракийцами мир, Антипатр с невероятной стремительностью совершает переход к Мегалополю.

Мы уже видели такое у Александра. Раз за разом, раз за разом македонская армия совершает быстрые переходы на большие расстояния, застигая армию персов врасплох. Как выяснилось, такая скорость была удивительной не только для персов. Спартанский царь был настолько уверен в невозможности передвижения большой армии с такой скоростью, что не успел перекрыть пути, ведущие на Пелопоннес. Появление македонцев у Мегалополя стало полной неожиданностью для Агиса III и его союзников. Теперь исход войны и дальнейшую судьбу Спарты предстояло решить в генеральной битве. Она произошла в конце августа (по другим сведениям в начале сентября) 331 года до н. э.

Сведения по битве крайне обрывочны, поэтому подробно рассмотреть её возможности нет. Зато можно узнать численность армий, решающих судьбы Греции. Античные историки утверждают что у Антипатра было 40 000 пехоты. Современные исследователи категоричны — 10 000 пехоты в армии Антипатра, это абсолютный потолок. И несколько тысяч конницы. Под командованием Агиса, вполне вероятно, было в два раза больше воинов. Как утверждают источники, 8 000 из них — греческие наемники, сражавшиеся за персов при Иссе и вернувшиеся в Грецию под честное слово не сражаться против македонцев. Это утверждение в высшей степени сомнительно. Однако то, что Агис как минимум полтора года нанимал людей от Коринфа до Афин, подтверждается перекрестными источниками. Еще 5–12 тысяч человек могли выставить полисы Пелопоннеса, поддержавшие восстание Спарты. Сколько выставили на самом деле, это другой вопрос. Самих спартанцев было всего пара тысяч, подавляющее большинство — вооруженные илоты.

Сама битва произошла в узком месте, где Агис не мог реализовать свое численное преимущество (но опять же, это во многом домыслы) и отличалась крайней, невиданной, небывалой ожесточенностью.

Фаланги столкнулись лоб в лоб. Македонцы имели в своем составе множество ветеранов, как похода на персов, так и бесконечных войн еще Филиппа Македонского. Македонская фаланга медленно и неумолимо двигалась вперед, проминая строй греков.

Спартанцы попытались противопоставить македонскому опыту и дисциплине своё легендарное спартанское мужество и ярость — сам Агис дрался в первых рядах, терпя раны, пока не потерял сознание от потери крови. Спартанцы смогли отбить его и унести в задние ряды.

Вот как описывает битву Курций Руф: «На памяти людей не было более отчаянного сражения. Войска двух стран, наиболее прославленных умением воевать, сражались с равным успехом… Теснота места, на котором происходила битва, не позволяла сразиться всеми силами; наблюдало за боем народу больше, чем участвовало в нём, и те, кто был вне поля боя, попеременно поддерживали криками своих».

Тем не менее, греки первыми не выдержали напряжения битвы и начали откатываться назад. Пришедший в себя Агис, несмотря на раны и слабость, взял щит и меч, и попытался организовать очаг сопротивления. Ему это не удалось. Он погиб в отчаянной схватке, как и большинство тех, кто был рядом с ним.

Греки дрогнули и начали отступать.

Однако это не было паническое бегство. Несмотря на то, что преследовала греков мощная македонская конница, в том числе и гетайры, большей части армии удалось спастись. Даже склонные к преувеличениям античные авторы утверждают, что погибло 5300 греков. То есть четверть. Это подозрительная цифра, поскольку из полноправных граждан Спарты, вместе с царем Агисом, также погиб каждый четвертый. Последнее время историки все чаще подозревают источники в том, что те приводят численность и особенно потери армий… Чисто арифметическую. По аналогии, так сказать.

Число погибших македонцев греческими античными авторами оценивается в 3500 человек. Это почти невозможно. Как я уже несколько раз разжевывал, с разной степенью понятности — потери в 10% от общего числа армии обычно критичны. Больше люди не способны выдержать, за редким исключением для очень спаянных подразделений. Поэтому, при общем количестве македонцев в 10 000 человек, логично предположить что их потери все же были около 1000 человек. Кстати, Курций Руф называет именно такое число.

В любом случае, все говорит о крайнем, почти беспримерном, ожесточении этой битвы. Люди резались как никогда, не щадя себя. Пожалуй, эта битва выдающаяся по жестокости и размаху, даже для битв античной Греции.

И она же стала последней в истории могущества Спарты. После битвы при Мегалополе Спарта идет на многочисленные уступки македонцам, соседям, вступает в различные союзы где не играет ведущей роли и тихонько сходит с политической арены, как самостоятельная сила.

Примерно в то же время, когда Александр вляпывается в осаду Тира а Спарта поднимает восстание, персы предпринимают попытку отбить Малую Азию. В ней наместником остался Антигон Одноглазый — второй из серых кардиналов, приложивший руку к восшествию Александра на престол.

Пока Александр не смог избавиться только от Пармениона, но во время битвы при Иссе он поставил Пармениона на самый сложный, левый фланг. Против весьма сильной персидской конницы. Парменион, впрочем, превозмог.

Не будем затягивать — Антигон Одноглазый навязал персам генеральное сражение, и разбил их. Чем спас армию Александра.

Как видите, в Греции отнюдь не спокойно. На захваченных территориях не спокойно. Персы тоже, неспокойные какие-то. Помимо попыток контрнаступления на коммуникации на суше, персидский флот, состоящей по большей части из финикийских судов, все еще угрожает берегам Греции. Поэтому, после битвы при Иссе, Александр вынужден двинуться вдоль побережья захватывая финикийские города. И лишая тем самым, «персидский» флот врага баз и снабжения.

Внезапно, финикийские города легко сдаются. Александр подтверждает им торговые привилегии (как правило это беспошлинная торговля в различных городах) но оставляет в крупных городах свои гарнизоны.

Все идет хорошо, пока он не доходит до города Тир. Финикийцы не однородны. Они представляют собой множество конкурирующих, вплоть до вооруженных столкновений, кланов. Нечто вроде японских «дзайбацу» в начале прошлого века. Однако денежные кланы не хотят воевать, они хотят пиратсвовать и торговать. Поэтому они с легкостью подчиняются Александру, а их корабли дезертируют и возвращаются в родные порты. Но вот с Тиром, что-то пошло не так. Кстати, вот он:

Источники рассказывают вполне убедительную историю о том, что Александр хотел просто принести жертвы Гераклу в Тире. Местный бог, почитаемый в Тире, считался у греков Гераклом, а Геракл, как вы возможно еще помните, предок Александра. Как говориться, сам б-г велел, у пращура на могилке посидеть. Однако Александра за стены не пустили. Ну Александр и заколдобился.

Основания у олигархов Тира, для столь вызывающего поведения, были. Во-первых, очевидное преимущество — Тир обладал выдающимися стенами и расположен был на острове, отделенном от материка почти километровым проливом. Флот у Тира был, и большой, а вот у Александра флота не было, совсем.

Во-вторых, неочевидное, но глубинное — пускать к себе Александра, было таки опасно. Так, например, в другом крупном финикийском полисе, Сидоне, Александр таки сменил царя. Местный правитель был известен проперсидской позицией и Александр подыскал ему замену. Очень дальнего царского родственника, который был нищим. Настолько нищим, что даже иногда сам помогал рабам обрабатывать его землю. И, кстати, этот ставленник Александра очень горожанам Сидона понравился. Современный вид Сидона:

Тирскому олигархату такие, с позволения сказать, социальные лифты, были как кирпичи в прямой кишке. Неудобоваримы. Потому пускать в город Александра с сопровождающими, царь Тира с приближенными были решительно не намерены.

Ну и в-третьих, основания скрепные — дело в том, что Тир подвергался осадам уже не раз. Как минимум три из этих осад заслужили звание великих. Даже в Библии отметили. Осаждали Тир от 3 до 13 лет, взять никто не смог. Так что Тир звался «Неприступным», со всем на то основанием. Можем повторить, как говорится.

Помимо самого по себе удачного расположения, Тир еще и имел источник питьевой воды внутри стен — это очень важное дело, оказывается. А вокруг море с рыбой. Короче, даже имея флот, успех осады не очевиден. Если бы кто меня спросил, я бы сказал, что заколдобился Александр совершенно зря, ведь в принципе Тир шел на уступки и договориться было можно. Тем более, что свет клином на Тире не сошелся. Вполне себе прогреческий Кипр рядом (основное население греки) вполне бы уравновешивал Тир, вздумай он гадости делать. Кроме того, у самих финикийцев было три основных центра сил, соперничающих между собой. Это Библ (Гора), Сидон (Место рыбалки) и, собственно, Тир (Скала). В скобочках дал перевод с финикийского, для иллюстрации древнего искусства нейминга. Так вот, как минимум Сидон был практически македонским, Библ тоже демонстрировал готовность к сотрудничеству — короче, такая уж необходимость демонстрации силы, тем более на таком малоприспособленном для этого городе как Тир, мне не очевидна. Возможно, я не вижу всей картины. А возможно, Александр просто зазвездился.

Так или иначе, но Александр велел начать осаду. И вот тут он явил миру мощь силушки македонской. Александр не стал размениваться на мелочи, а велел солдатам строить насыпной мост, на котором бы можно было подвести к Тиру осадные башни.

У нас есть некоторые археологические данные. Сам Тир, современный город Сур, а тем более Старый Тир — та самая Твердыня на скале, сейчас застроен. Причем застроен еще со средневековья. Но вот пролив исследовать можно. Наука шагнула вперед, и всякие там узкие специалисты по отливам и наносам могут покопаться и изучить. Насыпи Александра — вернее их остатки — уверенно идентифицировать не получилось. Зато получилось уверенно восстановить древний рельеф.

Несмотря на то, что источники рисуют крайне пафосную картину того, как тысячи людей кидают в бурное море огромные валуны, и это море поглощает их без следа, на самом деле, ко времени Александра, природа уже успела сделать большую часть работы за него. Между островком, на которой находился Старый Тир, и материком, течение нанесло довольно много осадочной породы. И пролив был глубиной 1,6–1,8 метра. Не везде, но в основном. Так что работа пошла хорошо.

И шла хорошо, пока насыпь не приблизилась к стенам Тира метров на пятьсот. И со стен начали доставать работавших македонцев. И не только в смысле токсичного поведения.

Тут я хочу напомнить, что Александр взял с собой в поход кучу ученых мужей. Не только толпу всяких философов, но и некие аналоги архитекторов и инженеров у него точно были. А сними и многочисленные рабочие специалисты. Трудно сказать, насколько можно всерьез сравнивать, я все же рискну сравнить это с саперным батальоном. Позже Александр с завидной скоростью будет строить новые города и цитадели.

Итак, македонцы на самом деле с молодецким уханьем делают три вещи — вырубают драгоценные кедр, который финикийцы растили для постройки кораблей, делают из него все необходимое, от телег до свай, довольно быстро строят насыпь и заставляю сердце Тирского царя сжаться от неприятного предчувствия.

Но как только насыпь приближается, на стенах Тира устанавливают метательные машины и начинают обстрел работающих на насыпи людей. Трудно сказать из чего именно стреляли, похоже торсионные катапульты. Суть в том, что обстрел результативен. Работы приходится остановить. Но Александр не из тех, кого может остановить первая же неудача. Он велит сделать массивные осадные башни, выше стен Тира. Установить на них свои метательные машины, и под их прикрытием продолжить строительство.

Насыпь пришлось слегка расширить, но в общем так и сделали. Работа продолжилась. Массивные осадные башни стали с каждым днем продвигаться все ближе к стенам Тира.

Горожане, в ответ, стали надстраивать свои укрепления деревянными башнями, чтобы получить преимущество в высоте. Это на некоторое время опять дало осажденным преимущество. Но, оказывается, Александр был не из тех, кого остановят пара неудач. Македонцы сделали новые башни. Выше, больше, страшнее. «Артиллерийская» дуэль шла с попеременным успехом, но пандус продолжал удлиняться с неотвратимостью торжества капитализма.

Тут у царя Тира сжалось и затряслось не только сердце. И не только у него. Македонцы настолько напугали своей целеустремленностью привыкших к южному разгильдяйству финикийцев, что на волне паники из Тира бежало всё население.

Ну как всё. Это было похоже на реакцию цыганского табора. Мужики похватали бабло и все ценное, и сорвались вдаль. В городе остались, в основном, женщины и дети.

Стены удерживались некоторым количеством местного ополчения, но в основном полагались на наемников. Тех же греков, ведь греческий наемник — лучший воин, которого только можно купить за деньги. Правда, надо отдать финикийцам должное, они были в первую очередь моряками. И тут финикийцы вспомнили: «О, точно, у нас же есть флот!».

Финикийский торговый корабль:

Финикийская боевая галера:

Сначала корабли Тира начали досаждать строителям, обстреливая уже довольно длинную насыпь. Но Александр велел построить частокол вдоль пандуса. Солидный, высокий. Под его защитой рабочие смогли работать дальше. Тогда, ночью, финикийцы совершили налет. Высадились прямо на строительную площадку, зарезали местного ночного сторожа, привязали к башням тросы, и дернули за них кораблями. Македонские осадные башни обрушились в море.

Но, как вы уже начинаете подозревать, Александр был не из тех, кого может остановить пара-тройка неудач.

Строятся новые башни, но теперь вокруг них есть укрепления в которых постоянно дежурят щитоносцы на случай внезапной атаки. Укрепления приходится заново отстраивать почти каждую ночь, чтобы передвинуть башни вперед. Все это под обстрелом со стен Тира, и с кораблей.

В одну из ночей финикийцы показывают новый фокус. Берем старую галеру, загружаем её корму камнями так, чтобы нос задрался кверху, саму её заполняем горючими материалами (возможно сырой нефтью, скорее всего маслом), с разбегу втыкаем в одну из башен, поджигаем, и прыгаем в воду. В воде плывем к родным стенам, неистово хохоча и уворачиваясь от стрел.

Обе башни сгорели в жутком пожаре, раздуваемым ветром. Попытки их потушить привели только к новым жертвам — стрелять по македонцам, хорошо видным на фоне пожара, входило в финикийскую праздничную программу.

Но, как вы уже понимаете, Александр был не из тех, кого остановит еще одна неудача. Однако, и упрямым ослом, он все же не был.

Он меняет план. Рядом с первой насыпью, строится вторая. Она направлена слегка под углом и расстояние до стен Тира теперь больше. Зато течение и роза ветров затрудняет финикийским кораблям маневрирование.

Однако, это не все. Александр решает, что флот это тема и он тоже себе такой хочет. И отправляется, вместе с гетайрами, в обратный вояж по финикийским городам.

Источники нудно перечисляют, сколько кораблей какой город дал. Этот три, этот пять, этот аж семь.

А потом с Кипра приплывает кипрский царь на пафосной пятиреме. Или пентархиреме? Короче, на галере с пятью рядами весел.

Реконструкция триремы:

Надо сразу сказать, что у историков есть вопросы по поводу греческих трирем. Да, делаются правдоподобные реконструкции, но честно говоря, преимущество именно трирем не очевидно. Верхние весла получаются слишком длинные и тяжелые, такими только вдвоем ворочать. И то, стоя.

А уж пять рядов… Просто для сравнения — тяжелые корабли Великого Рима, с маленькими каменными крепостями, дредноуты древнего мира, были таки биремы, по греческой классификации. Так что, с пентархиремой Кипрского царя, дело темное. Но, помимо неё, он привел и 120 других кораблей. После этого уже и Сидон, и Библ расщедрились.

Короче, Александр вернулся под Тир с более чем двумя сотнями кораблей. Флот Тира был меньше раз в пять, и боя не принял, спрятавшись в гаванях. Встав борт к борту, и перегородив вход в обе Тирские гавани.

Пока Александра не было, выяснилось, что только на нем все и держится.

Камни в море никто не кидает, с финикийцами не перестреливаются. Расхолодились совсем. Одна радость, прибыло 2 000 человек пополнения из Греции. Вообще считается, что из Македонии в год прибывало 5–7 тысяч человек пополнения. Причем обученных и вооруженных. Антипатр, живи он в нашей эре, мог бы стать святым покровителем военкоматов.

Итак, начальник вернулся, и все завертелось по новой.

Теперь, когда у Александра был еще и флот, он развил бурную деятельность. Помимо строительства своей эстакады, он еще и затеял атаку Тира с моря.

На корабли были установлены стенобитные тараны, но вдруг выяснилось, что подойти вплотную к стенам города нельзя — на мелководье лежат крупные валуны, которые мешают кораблям. Само так получилось, или финикийцы нарочно противодесантные надолбы строили — история умалчивает.

Но, как вы понимаете, Александр был не из тех, кто сдается. Вообще. Когда-либо.

Короче, греческие инженеры измыслили некие корабельные краны, которыми прямо с кораблей стали эти валуны растаскивать. Но для этого надо было македонским кораблям встать на якорь.

Финикийцы делали вылазки и стройбаткорабли жгли, захватывали, или просто срезали якорные тросы.

Не сразу, но со временем, Александр смог сформировать группы быстрого реагирования, которые перехватывали финикийцев на выходе из бухт. Тогда в бой пошли финикийские боевые пловцы. Они подплывали к кораблям, растаскивающим камни, и перерезали якорные канаты. Корабли с кранами уносило течением, иногда даже било о камни.

Плавать никто из македонцев не умел, поэтому Александр создать аналогичную структуру боевых пловцов не сумел. Хотя, чего это я, наверняка его бы это не остановило. К счастью, ему подсказали другой способ — впервые в истории, вместо якорных тросов были использованы цепи. И тут уже царь Тира не выдержал:

— Нет, да вы издеваетесь!

И таки послал в бой флот. Не весь, это была скорее крупная вылазка. Около двадцати кораблей. Осажденные смогли добиться эффекта неожиданности и перетопили немало вражеских кораблей. В том числе и пятирему… Пентархирему? Короче, пафосный мегафлагман царя Кипра.

Вообще, похоже морская блокада у Александра была так себе. Например, в Тир, на ежегодный праздник, смогло попасть Карфагенское посольство.

Но одно дело по-тихому прокрасться ночью в город, и совсем другое — вырезать четверть кипрского флота в полдень. Пусть и не сразу, но все же поднялась тревога. Александр был на берегу и увидев бой, лично бросился на помощь киприотам. Благо, что к берегу было пришвартовано много кораблей. За своим обожаемым Александром кинулись в море и другие не умеющие плавать македонцы.

Тирские корабли, увлеченные удачным боем, поздно заметили македонских сухопутных крыс и не успели избежать сближения.

Обратно в Тир смогло прорваться меньше половины. Может, македонцы и не умели плавать, но в кровавой схватке они себя чувствовали как рыба в воде.

И тут ты, читатель, наверно уже взмолишься:

— О боги Олимпа, да когда уже Александр возьмет этот город!

Согласен, осада подзатянулась. Шесть месяцев. Опуская некоторые подробности — македоняне закончили свою плотину, подтащили к стенам Тира свои осадные башни, разрушили стену. Потом подтащили свои осадные башни к стене, которую горожане выстроили за первой. Все это с непрекращающейся «артиллерийской» дуэлью. Последний штурм был начат одновременно с двух сторон. Александр повел македонцев в атаку по насыпи. А в это время щитоносцы, с их начальником Адметом, одним из близких друзей Александра, атаковали в другом месте.

Схемка атаки:

Македонцам удалось растащить камни в нескольких местах Тирского берега, и подплыть вплотную к стенам осажденного города. А затем, с помощью стенобитных таранов, установленных на кораблях, обрушить часть стены.

Но для атаки это было мало. Тогда македонские инженеры соединили два крупных корабля прочной деревянной платформой и установили на ней осадную башню, достаточно высокую чтобы закинуть на стену штурмовые трапы. И вот уже через эту осадную башню, Адмет и повел своих щитоносцев в атаку.

Когда я говорю «повел за собой», это надо понимать буквально. Это не устоявшийся оборот. И Адмет, и Александр, первыми из македонцев встали на стены Старого Тира. И они реально танковали. Александр лично порубил нескольких (источники говорят о десятках) защитников города, прежде чем сомлел под жарким солнцем. Сына Геракла эвакуировали, поэтому заканчивать пришлось уже без него. Но Александр баловень судьбы. Адмету повезло меньше. Он первым прыгнул в толпу врагов с трапа осадной башни и погиб на стенах Тира.

Одновременно со штурмом стен, финикийские корабли, подчиняющиеся македонцам, атаковали обе гавани Тира и прорвались в них.

Город быстро охватили пожары. Защитники Тира, упорно сопротивляясь, медленно отступали под натиском македонцев. Осажденным все еще было куда отступать. В Тире была еще внутренняя цитадель.

Цитадель была внушительной, и с разбегу её было не взять. Пришлось македонцам наябедничать про новую неприятность своему царю. Александр внезапно проявил себя как опытный переговорщик. Он пообещал царю Тира и его людям безопасность, если они откроют ворота. Они открыли ворота. Царь Тира и его приближенные действительно практически не пострадали. А вообще, как уверяют источники, в последовавшей резне погибло 8 000 горожан и наемников. Еще две тысячи юношей македонцы прибили к «неприступным» стенам Тира, в назидание. Оставшихся в живых, около 30 000 душ, продали в рабство. В основном через рынки Сидона.

Показательно, что сам город Александру все же был нужен. Он заселил туда «жителей с окрестных мест и выбрал им царя». Полугодовая осада была закончена полной победой Александра. Эта победа стоила его армии 400 жизней.

После семимесячной осады Великий Город Тир, прежде считавшегося неприступным, пал.

Отныне и впредь города безропотно открывали ворота перед Александром…

Ага, щаз. Двух месяцев не прошло, как упомянутые в Библии филистимляне в городе Газа Александра на хер послали.

И опять тяжелая осада. В этот раз, правда, управились «всего» за два месяца. Пришлось огромную насыпь подводить, вровень со стенами. Но уже по суше, так что дело пошло быстрее.

Под Газой Александр поймал стрелу. По семейной традиции — из баллисты. Стрела пробила щит и воткнулась в плечо македонскому царю. Рана была тяжёлая, похоже Александр чуть не умер.

Но все же, уже после Газы, с македонцами действительно опасались связываться.

Нет, ну вы сами видите, этих упоротых. Да ну их, легче дать, чем объяснить почему нет.

Египет сдался без боя. Сатрап Египта любезно предоставил Александру примерно все, и еще немного. Но увы, места своего не сохранил. Александра провозгласили фараоном.

Именно в Египте, македонский царь, как считается, и стал богом. Не в том смысле, что умер и вознесся, как будет принято у римских императоров, а нормально, по-македонски.

Для этого ему пришлось посетить местную достопримечательность, оазис Сива. Не сказать, что это ближний свет, от Египта, вернее от дельты Нила, где вся жизнь, до оазиса путь не близкий, и все больше по пустыне. В 525 году до н. э. персидский царь Камбис II, после покорения Египта отправил 50 тыс. (цифра явно завышена) воинов для покорения Сивы, но они бесследно исчезли в пустыне. Так что, думается мне, со стороны Александра это был обдуманный поступок. Что-что, а уж планировать походы он умел.

В оазисе Сива был один из самых уважаемых оракулов. Конкретно — оракул бога Амона. И вот именно оракул и назвал Александра богом. Разве что справку не выдал, но это только потому, что справок тогда еще не придумали. Вот так оазис Сива выглядит сейчас:

Впрочем, в Египте Александр очень уж сильно задерживаться не стал. Пора было продолжить поход на восток.

К этому времени остатки персидского флота, не без помощи афинского флота, окончательно рассосались, и средиземное море стало буквально внутренним морем Великой Македонии.

Пришло время вспомнить про Дария. Но об этом — в следующий раз.

Глава 23

Был ли Александр великим полководцем?

Был ли Александр великим полководцем?

Несомненно, да. Несмотря на то, что на исторических форумах ломают в комментариях по этому поводу копья и сочатся ядом — очевидно, что фигура Александра выдающаяся. Колосальная, я б сказал — с какой стороны не посмотри, а все время получается, что снизу смотришь. А уж оказаться на пути поступи этого человека, верный способ испытать страдания. Если повезет — фатальные, если не повезет — минимум десять лет психотерапии, только для того, чтобы в себя прийти и начать из дома выходить.

В предыдущих главах я описывал Александра, возможно, с недостаточной степенью уважения. Но, это не так. У меня нет сомнений, что Александр великолепный полководец. Возможно, действительно лучший в истории.

В защиту моего мнения, я коварно сошлюсь на то, что такого мнения придерживались и такие признанные эксперты как Ганнибал Барка, Юлий Цезарь, Наполеон — все они ставили Александра, как полководца, куда выше себя.

Но, моё, некоторым образом критические отношение, к «великим» в истории, постоянно вызывает вопросы. И накал этих вопросов, во многом зависит от личных убеждений каждого человека. Многим кажется, что Сталина я слишком хвалю. Некоторым, что вот Александра я недооцениваю.

Но на самом деле, я стараюсь дистанцироваться и не развивать свои симпатии. Все эти «великие» вместе с их делами, конечно легко могут вызвать восхищение. Но для меня такое восхищение, сродни любованием гигантским вулканом. Я бы не хотел оказаться в моменты «великих дел» рядом. И вообще, на такое лучше смотреть не то что издалека, а в идеале еще и через защитный экран толщиной в века.

И вообще, господа и дамы, оставившие след в истории, за крайне редким исключением, совсем не те люди, с которыми бы мне хотелось провести время за совместным обедом. И уж точно, совсем не хотелось бы с ними близко познакомиться.

Если же рассматривать таких людей именно как профессионалов своего дела, специализирующихся на массовых и точечных убийствах, то Александр действительно выделяется даже на фоне тысяч лет человеческой истории.

Подробно рассмотрев битву при Гранике и битву при Иссе, я обнаружил, что «персы» и Дарий в частности, предпринял примерно все, в этих ситуациях возможное, для достижения победы.

Если вспомнить битву при Иссе — Дарий заставил армию Александра предпринимать изнурительный марш и затеять перестроения прямо перед битвой. Этого бы уже хватило для победы над подавляющим большинством феодальных армий. Да и не только — в битве при Мантинее спартанцы не смогли перебросить с одного фланга на другой два пеших подразделения (лоха). А вот Александр смог переставить с фланга на фланг фессалийскую конницу. При этом, фессалийская конница не только сумела сменить позицию и контратаковать конницу персов, она еще и переместилась скрытно, прячась за марширующей фалангой.

Река перед фронтом персидской армии, что при Гранике, что при Иссе — тот самый залог успеха в битвах средневековья. Наличием внезапного ручья было принято объяснять поражения тяжёлой рыцарской конницы в противостоянии с пехотой. И на то имелись основания — даже сравнительно малый отряд мог удерживать могучую армию, оседлав водную преграду.

Ну и так далее. Суть в том, что Александр сумел нивелировать все преимущества противника. Возможно, даже обратить их на свою сторону.

Критиковать Александра именно за ведение сражений, по меньшей мере, глупо. Это удел маргиналов.

Да и Дарий и «персы» тоже не являлись мальчиками для битья, победа над ними само по себе выдающиеся достижение.

Есть еще один, довольно широкий фронт, «объясняющий» победы Александра. Простые объяснения сложных и многоуровневых процессов сравнительно новый тренд. И я, как человек современный, тоже такое люблю.

Самый легкий способ объяснить свое превосходство — сослаться на чужую неполноценность. Ну, знаете, как например англичане со своим бременем белого человека. Причем способ этот настолько хорош, что работает почти всегда. Даже если тебя в чем-то превзошли. Ну, там «трупами завалили, дикари», или типа того. То есть победил ты, или проиграл, в любом случае можно поставить себя на пьедестал само собой разумеющегося превосходства.

Однако, это, внезапно, похоже присуще скорее современному миру. До самого недавнего времени, люди в принципе не мыслили такими категориями как нация, или народ. Понятное дело, что местечковый шовинизм процветал, но все же город, или местность километров двадцать-тридцать протяженностью, просто не тот формат, в котором бы прямо все было лучшее. За кем-то из соседей, или отдаленных народов, все равно признавалось превосходство в искусствах, в виноделии, в торговле и так далее. Поэтому то, что некий условный эллин, лучше любого перса по определению — эта мысль принадлежит скорее куда более поздним людям, нежели самим древним грекам. Ну, может, еще римляне такое любили говорить, особенно к концу империи.

Как раз таки источники античности напротив, отзываются о «персах» достаточно уважительно. Если помните, то когда я рассказывал о битве при Платеях в 479-м, нам встречались неоднократные пассажи о том, что «персы» не уступали грекам в мужестве и силе. А причины их поражения довольно однозначно признавались результатом плохой организации и превосходством плотного строя греков, а не личных качеств «персидских» воинов и военачальников.

В источниках по Александру, это все еще присутствует. Нам, современным людям, может показаться, что объяснение в стиле — суровые греки, суровые просто потому что они греки, разогнали ссаными тряпками трусливых и жалких азиатов, вместе с их пугливым царем, под звон стальных яиц Александра — кажется, в принципе, исчерпывающим. Но для самих греков, это вовсе не было так уж очевидно. Источники ни разу не обвиняют ни персов, ни Дария в трусости. Завуалировано, в подлости и коварстве — да. Но так и не только «персов».

Тут вообще сложный момент, который лучше рассмотреть не погрязая в деталях исторических хроник, которые в конце концов просто нарратив, а посмотрев на современные исследования.

Итак, пришло время для небольшого расизма. Или нацизма. Тут уж как попрет.

Первое, что нужно сказать — в нас нет вшитого по умолчанию расизма. Да, даже если человек от вас кардинально отличается фенотипически, нас это удивит, но автоматической агрессии не вызовет.

Этому есть множество подтверждений, я, в своем любимом стиле выхватывания случайных удобных фактов, приведу в пример, разумеется, актуальную повесточку по BLM. В Европе, в средневековье, было довольно много людей с черной кожей. Мы о них не так много знаем, потому, что, внезапно, для средневекового человека цвет кожи был не особенно важен. Как это работало? Ну, например Отелло. Все же помнят Отелло, с этим его: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?». Ну он, так-то, чернокожий, еще по Шекспиру. Но, как вы понимаете, это не главное. Хотя он сам, конечно, белые привилегии чует: «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить».

Однако для нас это оказалось не определяющим признаком персонажа. Примерно так это и работает.

Древние не особенно парятся за цвет глаз, волос, кожи. В описаниях на этом редко акцентируется внимание. Зато тщательно и подробно фиксируется происхождение. Семья, племя, местность. Причем местность тоже локализуется как можно подробней. В описаниях часто нудно и подробно перечисляется где набрана конкретная фила или лох (в случае с Македонией, «таксис»), сколько именно гоплитов с того поселка, а сколько вот с той деревни. Только если это контингент наемников, то тогда обычно его происхождение остается без подробностей — киликийская фаланга, нумидийская конница. Поэтому для авторов, чисто технически, что македоняне, что афиняне, что персы — монопесуально. Все муда… чудаки. Отсюда непредвзятость. Персы вовсе не выглядят просто зверолюдьми без чести и совести. Они не орки, не мобы для набора опыта. Дарий не бежит в ужасе, услышав издалека звон стальных яиц скачущего к нему Александра — он вынужден бежать, когда ситуация складывается так, что он может оказаться в плену. Погибла большая часть телохранителей Дария, в том числе куча его родственников и даже его родной брат. Персы мужественно сражаются, но гетайры Александра превосходят их мастерством. Сам Дарий не участвует в битве, ведь он, будучи царем, является не столько даже символом, сколько центром сил, юридическим гарантом государства. По сути, становым хребтом Империи. И его убийство, или пленение — серьезная угроза для целостности государства. Пока он жив — империя в состоянии нанести ответный удар. Сам Дарий источниками ни разу не упрекается в трусости или иных пороках. Напротив, Дарий крайне не удобный враг — он умен, пользуется уважением у подданных, смел. Насчет последнего — Дарий знаменитый воин. Во время войны с некими кадустцами, вождь кадусийцев наводил ужас на персов. Помимо жутковатой эффективности в бою, вождь кадусийцев, был еще и огромного роста. Дарий бросил ему вызов и убил в поединке. За этот и другие подвиги, Дарий из «простого» воина (мы помним, он дальний родственник ахеменидов) стал непростым. И даже получил в управление сатрапию Армения.

На самом деле поздние источники несут в себе следы сдержанного отношение к Александру. Превозносить Александра будут куда позже. А вот Дарий напротив, выглядит довольно приличным человеком:

«…в целой Персии не было человека, пользовавшегося такою славою, как он (Дарий)»,

и вот еще:

«Свободный от пороков, которыми осквернена была жизнь прежних царей, одаренный многими прекрасными качествами, Дарий стал править царством милостиво и справедливо, насколько было возможно при расстройстве государственного быта. Многие хорошие греческие воины поступалина службу к персидскому царю по ненависти к македонскому владычеству над родиною.»

Надо отдать должное источникам античности, они не видят в победах Александра доказательств превосходства арийской расы над семитами. Тут у меня метаирония. Именно Персида и соседние местности, составляющие сердце персидской империи, были заселены индоиранскими племенами, а греки всегда были скорее смешанный, средиземноморский тип. Так что, технически, тут скорее доказательство обратного )

Персидская империя, с огромным количеством тех же греков в составе войска, да и множества других лучших воинов со всех концов известного мира, под управлением мудрого и смелого Дария — сильный, опасный, непредсказуемый противник. И именно поэтому, полководческое мастерство Александра, сумевшего превзойти Дария на поле боя, является выдающимся.

Ниже фотография фрески из Гробницы Лисона и Калликла (Tomb of Lyson and Kallikles). Это одна из четырех македонских гробниц в Левкадии, созданных вдоль древней дороги, соединяющей город Миеза и Пеллу, столицу Македонского царства. Гробницу датируют III-II вв до н. э. Гробница принадлежала семье Аристофана, пять поколений которой были здесь захоронены. Их имена написаны около ячеек, расположенных в два ряда вдоль стен. На щите изображена «Вергинская звезда». Это либо символ Македонии, либо эмблема династии аргеадов. К этой династии относится и Александр Македонский.

Гробницу открыли еще в 1948-м. Вход туда запрещен, она законсервирована, чтобы фрески не разрушались.

Среди лежащих в ней, скорее всего есть и те, кто видел древние города Азии и бродил по пескам Египта. И они вернулись. Однако вечная память о них не сариссы, а мечи и эмблема их царя.

Есть еще один, довольно широкий фронт, «объясняющий» победы Александра.

В двух словах — Александр победил благодаря своей армии. Вернее, благодаря военной машине, созданной его отцом, Филиппом.

Для таких заявлений есть все основания.

Мы даже по Второй Мировой войне видим, насколько сильно превосходят опытные, сыгранные, прошедшие трудные бои войска, в столкновении с противником не имеющего сравнимого боевого опыта.

Одно из моих любимых сравнений — штурмы городов. Городок Кан, в Нормандии, намеченный союзниками к взятию в первый день высадки, удерживался немецкими войсками два месяца (гуглить «Битва за Кан»). При подавляющем преимуществе в вооружении и живой силе, союзники потеряли около 50 000 человек, прежде чем смогли выполнить боевую задачу.

Для сравнения — штурм Кенигсберга, на два порядка лучше укрепленного города, с куда более мотивированным, вооруженным и многочисленным гарнизоном, обошелся советской армии образца 1945-го года (вместе с подготовкой) в неделю времени и 3500 человеческих жертв. А не 350 000, как должно было бы быть.

Штурм огромного Берлина, который фюрер планировал защищать годами, в основном был закончен через две недели.

Ну и так далее.

Это хорошие, наглядные примеры того, что победу нельзя купить. Другими словами — численное и техническое превосходство совсем не делает победу автоматической.

Поэтому я не сильно углубляясь в нюансы македонских «таксисов», вооруженных сариссами и не перечисляю подробности про гетайров, вооруженных ксистонами — мне кажется, что это скорее средство, чем причина побед македонцев.

Кто не знает шо такое сарисса и ксистон — это такие копья, пехотное и кавалерийское соответственно, которые у македонцев были длиннее.

Так вот, опытная, матёрая, бывалая, намаханная с самыми разными врагами армия у Александра — была.

А у Дария — а вот тут нет однозначного ответа.

Разумеется, можно растечься мыслью по древу и написать не маленький такой объем про такобар, кардаков, массагетов и других упомянутых в источниках воинов, перебрать обрывочные сведения о них, порассматривать дошедшие изображения. Но, как мне лично кажется, мы погрязнем в деталях. Оставим это профессиональным историкам, специализирующимся на античности.

Куда важнее понять, насколько эти солдаты могли конкурировать по качеству с воинами Александра.

Античные историки «персов» совсем не жалеют, считая армии Дария в сотнях тысяч голов, и убивая их примерно с тем же размахом. К несчастью для них, у нас появляется все больше, пусть и разрозненных, но все же вполне себе правдоподобных данных о Державе Ахеменидов. В частности, был раскопан (уже давно) и переведен (сравнительно недавно) список выставляемых от сатрапий воинов в армию Великого Царя, в случае большой войны.

Персида — сердце Державы Ахеменидов, страна откуда Кир Великий и начал свой неудержимый поход, закончившийся завоеванием практически всего известного мира, поставляла в армию Великого Царя невиданную мощь — 2 000 (две тысячи) пеших воинов и 400 (четыреста) всадников. Вот тебе и «персидские миллиарды».

Фактически самая богатая сатрапия с центром в Великом Вавилоне имела обязательство выставить 6 000 пехоты. Подробности про вооружение неизвестны. Данные относятся к более раннему времени. Сколько мог собрать Дарий неизвестно, но вряд ли больше — как я уже говорил, Персидскую империю лихорадило. Ряд восстаний и дворцовых переворотов сильно перекроил политический ландшафт и Империя, очень похоже, больше напоминала союз независимых государств. Где армии сатрапов, были в первую очередь армиями сатрапов, а уже потом армией Дария.

Но даже если старые обязательства соблюдались, то тут есть два момента.

Есть такая древняя китайская поговорка: «Из хорошего железа не делают гвоздей а хорошего человека не отдают в солдаты».

В китайское истории было всякое, но посмотреть на это всякое можно с неожиданной стороны. Возникновение этой пословицы относится к тем временам, когда Мандат Неба в очередной раз сменил хозяина и новый одномандатный Император ввел изменения для набора армии. Обычно было как в Мулан — очередные степные захватчики расселялись по местностям, и паразитировали на местных. Взамен выставляя в Императорскую китайскую армию воинов. Одного с кибитки, то есть, теперь уже дома. Не выставить — означало не только весьма условный «позор», но и вполне себе ощутимый удар по социальному статусу. Поэтому Мулан и впряглась вместо отца — сыновей же нет. Но однажды Императором стал человек из местных, а мандат был передвинут усилиями широких народных масс, которые, понятно, скорее китайские. Соответственно, разнорядку на солдат спускали не адресно, а сразу на всех, через местные органы самоуправления. И вот, нужно допустим нам, китайским чиновникам, со своей деревни в которой тысячи три жителей, выставить в императорскую армию человек десять. Вроде не много. Но это же, считай навсегда. Ну и что, прийти к местному кузнецу, сказать мол твой сын вон какой сильный, пусть воевать идет? А кузнецом кто будет? И так со всеми. Да даже случайного парнишку в солдаты отдать — свой же, местный. С детства знаком, почти родной. Жалко. Так кого же послать? Того, кто не нужен. Воров, лентяев, преступников, людей с когнитивными отклонениями. Можно бродягу поймать. В китайских городах даже бизнес был, отлавливать нищих, и сдавать их на деревню, перед рекрутским набором.

Утверждать, что в Персидской Империи точь в точь так было, мы конечно не можем. Но очень похоже, что именно так и было. Логично предположить, что в «персидской» армии царя Дария был всякий сброд.

Конечно, это можно было компенсировать наемниками. Но наемники, такое дело, деньги берут за то, чтобы убивать, а не за то, чтобы умирать. Если все идет несколько иначе — положиться на их стойкость трудно. Впрочем, по наемникам еще Макиавелли проехался разгромно, не будем повторяться.

Разумеется были наемники, на которых можно положиться, но тут есть нюанс. Такие, сплоченные, преданные нанимателю и отмороженные контингенты, на каждом углу не росли. А росли они только в специфичных местах. И месторождения почти всех годных наемников для тяжелой линейной пехоты — все были у Александра. Знаменитые на весь древний мир наемники — греки, фракийцы, иллирийцы — были под Александром. Он оседлал этот пул наемников. У Дария оставались еще возможности нанять хорошую конницу. И конница персов, вне всякого сомнения, греческой как минимум не уступала.

Были еще в Персии горные племена, различной степени зависимости. И скорее всего, именно они и создавали в армии Дария эффект массовости — вполне вероятно их можно было нанимать тысячами, сравнительно дешево. Но это был некий аналог этолийцев в Греции. Помните, я рассказывал о них в главе про битву при Сфактерии, в 425-м году до нашей эры? Еще говорил что больше вы никогда о них не услышите? Я соврал.

Так вот, повторяться не буду — этолийцы крайне воинственны, и покорить их очень трудно. Но и они, в свою очередь, серьезную угрозу не представляют. Это легкая пехота, застрельщики. На территории Персидской Империи, таких горных анклавов как Этолия — множество.

До смешного доходило. Есть у персов один проход, который называется Персидские Врата. Узкая тропа в горах, ведущая прямо в сердце Империи. И это торговая и военная дорога имперского значения, довольно оживленная.

И жило в горах, по которому проходил этот проход, племя уксиев. И, вы не поверите, но уксии были независимы. Не то что де факто, а прямо таки де юре. Мало того, они оседлали Персидские Ворота и трясли с уважаемых купцов по десять процентов с товара, а то и больше, если вдруг что понравится. Но иногда и с проходящих мимо армий стружку снимали.

Это просто уму непостижимо. Это как если бы сейчас, в крупной европейской столице, был район где этническое меньшинство промышляло разбоем и прочей всякой уголовщиной, а правоохранительные органы боялись в этот район войти. Этот пример дает представление о рыхлости «государств» древнего мира. Хорошо, что сейчас не так.

Но с местом на карте, так как уксиям, повезло не всем. Поэтому, чисто технически, у Дария был почти неограниченный пул с дешевой легкой наемной пехотой.

Судя по косвенным признакам — крайне низкого качества.

Подытожим — в первом приближении у Дария все плохо с пехотой. Скорее всего проблема не только с качеством самих солдат, но и с их желанием умереть за торжество Ахура-Мазды вообще и Дария в частности.

Но уже во втором приближении становится видно, что все эти трудности персы, до Александра, успешно преодолевали. Персы, все же, покорили огромные пространства. Не только лишь словом добрым и зороастризмом ведь они это сделали? Слабость персидской армии перед фалангой гоплитов была понятна уже давно — персы были уж не тупее меня были, это точно. И на протяжении поколений в Персидской Империи предпринимались шаги по исправлению ситуации. Некая «линейная» пехота у Дария точно была. Это известно, например со слов Арриана о битве при Иссе: «…около 60000 так называемых кардаков; это были тоже гоплиты.»

Помимо чисто внешних признаков, «персы» пытались армировать своих гоплитов наемными профессионалами, включая в их состав греков, и нанимая греческих офицеров. Ментор и Мемнон были крупными военачальниками, но начинали именно как командиры мелких подразделений из «персов». Скорее всего, этих загадочных персидских гоплитов, кардака, было не много. Их просто не могло быть много — для каждого воина требовался земельный надел и арендаторы. Ну, а как иначе себе гоплита то вырастить? Насчет 60 000 Арриан, конечно, загнул. На самом деле я не удивлюсь, если выяснится, что условной «линейной» пехоты у персов было намного меньше чем у Александра.

Тем не менее натиск фалангитов и щитоносцев Александра в битве при Иссе, кардака выдержали. Пусть и на укрепленной позиции. Скидывать их со счета, я бы не стал.

Не будем погружаться в нюансы (сотни их), останемся в границах общеобразовательных — однозначно утверждать, что армия Александра на голову превосходила армию Дария, нельзя. Возможно опыт и личное мастерство владения оружием и были на стороне македонцев, но это компенсировалось численностью и наемниками армии Дария. В чем-то, вполне вероятно, армия Дария даже превосходила македонскую армию.

И сражались персы достойно, вовсе не сбегая при виде врага.

Да, и нельзя пройти мимо новомодных тенденций, это те, которые объясняют все успехи технологическим превосходством. Ну, это в рамках сбивания венца с белых колонизаторов, все эти «сталь, порох, болезни».

Это хорошо накладывается на современное мировоззрение. И действительно, если на тебя прет танк, а ты, и все кто за тебя, вооружен трехлинейками — это конец. Выбор не велик, сдаться или умереть. Чисто технологическое преимущество решает. Но если у меня будет сарисса, и нас таких же будет сотня, и мы в фаланге, а против меня десяток македонцев Александра пусть даже с ершиками для чистки унитаза — то мое технологическое преимущество не внушает мне уверенности в победе. Поэтому я не сильно придаю значению вооружению — именно в бою на холодном оружии технологическое преимущество не играет определяющей роли. Впрочем, и в современной войне оно тоже не определяющее. Всем известный факт — во время Великой Отечественной, когда у немцев были плохие танки, они наступали. Когда у немцев появились танки, превосходящие танки Советского Союза, то наступать начали уже советские войска.

Все же, сражаются люди. И важно уметь правильно распорядиться тем, что у тебя есть.

И тут, бесспорно, Александр превзошел Дария на голову.

Он мастерски оперирует своими силами, учитывая как их вооружение, так и личные качества. Под Иссом Александр Македонский посылает лезть на скалы не просто легкую пехоту, а подразделение набранное из племени славящегося умением горной войны. На левый фланг, против персидской конницы Александр Македонский ставит Пармениона и греческих наемников, поскольку уверен в их стойкости. А посланная им на помощь фессалийская конница — испытанная в боях, и даже отброшенная, она не рассеивается, а ждет удобного момента для контратаки.

Александр, будучи сам в первую очередь выдающимся кавалерийским командиром, умеет вдохновить людей, получить их преданность. И в то же время, он видит возможности подразделений и командиров, не поручая им того, чего они сделать не могут. Во время трудного горного перехода в Киликии, Александр оставил своих фалангитов с сариссами и большую часть армии позади, взяв с собой только гетайров и щитоносцев, поскольку был уверен, что такой опустошающий силы марш по узким горным тропам, который он задумал, не под силу больше никому из его воинов.

Эти малые и большие признаки мастерства, складываются в единую мощную картину полного и легкого разгрома. Но это обманчивая легкость профессионала. Мы просто забываем, что Александр Македонский в армии с самого юного возраста, на момент Битвы при Иссе у него как минимум пять лет стажа на командных должностях, ведь он возглавляет подразделения конницы с 16-ти лет. Это как с жонглерами, посмотришь как они играючи жонглируют десятком шариков и кажется, что тоже так сможешь. На самом деле суметь хоть минуту один шарик поподбрасывать и не уронить, уже не плохо.

Вот так были вооружены, пусть и далеко и не все, но многие, воины со стороны персов. Как видите, превосходство в вооружении у греков, становится уже не таким очевидным.

Но к Александру есть куда более серьезные претензии. Это не совсем распространенная вещь, и поэтому я остановлюсь на ней подробнее. Еще на четыре главы. Ладно, не настолько, постараюсь уложиться в несколько абзацев.

Итак, военные историки, иногда, вскользь, упоминают что Александр несколько импульсивен. Или, другими словами, Александр Македонский — игрок.

На самом деле эта претензия серьезней, чем может показаться.

Один английский лорд, по фамилии Моран, оставил после себя дневник, который опубликовали сильно позже его смерти. Что важно, поскольку все описываемые люди уже умерли, как и сам лорд Моран. Что автоматически делало вероятность внезапной смерти самого лорда Морана, вследствие озвучивания его частного мнения для широкой публики, нулевой. Увы, но лорд Моран вращался в кругах высшей английской аристократии двадцатого века, и высокопарный слог там был почти столь же естественен, как и весьма низкие поступки. В таком случае, скажет поднаторевший в политике читатель, почему же мы должны верить самому лорду Морану. О, тут все просто. Лорд Моран был врач, и как и большинство врачей, имел небольшие когнитивные расстройства.

Например, он постоянно говорил правду.

Для любой другой профессии, это скорее недостаток. Но вот врачу, это, чаще всего, ставится в заслугу.

Лорд Моран был личным врачом Уинстона Черчилля и оставив в дневнике весьма лицеприятные о нем замечания, со свойственной англичанину сдержанностью, оставил и несколько куда более резких суждений.

Разумеется, позаботившись вложить их в уста других людей. Один из хороших примеров:

Иногда проявляя неожиданный энтузиазм, Уинстон Черчилль делал странные вещи. Вот и в августе 1944-го он зачем-то поехал в Италию, проведать генерала Александра. Несмотря на то, что войска союзников пока успешно удерживались немцами вдоль готской линии, Уинстон, разумеется, вовсе не желал «дать перцу» генералу Александру.

В Лондоне принято считать, что человек, допустившийю ошибку, может быть жертвой обстоятельств. Но давать ему возможность повторить её — значит стать жертвой обстоятельств самому. Генерал Александер, случалось, проигрывал сражения. Но он не делал ошибок — встреча прошла хорошо. В конце августа Александр сосредоточил достаточные силы для уверенного прорыва Готской Линии и прорвал её. И уже первого сентября получил фельдмаршала.

На встрече генерала и премьерминистра присутствовал и наш скромный лорд Моран. Он довольно подробно описал её, со свойственной лорду Морану, очень английской, сдержанной иронией. Из записей лорда Морана можно узнать, что Черчилль в любом разговоре роль говорящего брал на себя. Поэтому в их беседе генерал Александер больше слушал Уинстона. Но делал это с видимым удовольствием, и хоть и участвовал в беседе больше короткими репликами, но делались они на уровне оратора и говорить Черчиллю даже помогали. Тонкое искусство. Говорили генерал и премьерминистр о стратегии. Черчилль, в частности, сказал генералу, что хотел бы быть на его месте — делать дело и двигать войска, стремясь к великой цели.

Уже уходя, лорд Моран спросил Александера: «Был бы Черчилль хорошим генералом?».

И привел ответ генерала прямой речью:

«Нет, Уинстон — игрок».

Я могу привести еще довольно много таких, весьма поверхностных эпизодов, которые ничего не скажут человеку, не погруженному в тему.

Суть же проста — Черчилль был склонен к излишнему риску. И, что хуже, в момент планирования был склонен верить в то, во что ему бы хотелось верить.

И поэтому, в жестокой и беспощадной войне против Нацистской Германии, ему отводилась роль вдохновляющая и объединяющая. Но к управлению войсками, его и близко не подпускали.

Черчилль, пользуясь широкими связями своей семьи и собственным высоким положением лорда Адмиралтейства, во время Первой Мировой продавил ряд решений, которые казались ему единственно верными. Одно из таких — высадка в Дарданеллах. Это стоило Англии и её колониям 300 000 солдат и значительных ресурсов. После этого Черчилль перестал быть возможной кандидатурой для высоких кабинетов.

Во время Второй Мировой, он снова стал премьер-министром, поскольку был единственным видным (и хоть относительно приличным) человеком, который последовательно критиковал действия Германии, Гитлера и английского правительства.

Однако, став премьер-министром, Черчилль оказался в забавной ситуации. Несмотря на полноту власти де юре, в реальности он оказался весьма скован в своих решениях. На первых порах Черчиллю удалось продавить идею высадки в Норвегии. Однако эту операцию саботировали. Официальная версия — выдвинутый вперед эсминец сообщил, что заметил немецкий самолет. Нас раскрыли, все пропало, сворачиваемся.

Другие яркие идеи Уинстон не смог продавить и до такой стадии — все, от таких масштабных проектов как вторжение на Балканы, до такой мелочи как бомбардировка немецких городов отравляющими газами — не встречало поддержки в безликой машине английской политики и войны. И, со временем, как-то само собой, эти вопросы теряли актуальность.

Бедолагу Уинстона выперли из Даунинг-стрит уже в мае 1945-го. Никто не хотел видеть этого человека главой правительства, и с ним мирились только на время войны.

Еще один человек, кто уверенно характеризуется как «игрок», и который известен каждому, это Гитлер.

Забавно, что они оба легко раскусили друг друга.

Успехи Гитлера, как вы возможно знаете, довольно часто висели на волоске.

Если бы Франция объявила войну Германии в 1939-м, когда Германия напала на Чехию — согласно международным договорам это бы втянуло в войну против Германии и Советский Союз. Если бы Англия и Франция напали на Германию в 1939-м, не ограничившись формальным объявлением войны, а двинув дивизии, когда Германия вторглась в Польшу, Германия не смогла бы сделать практически ничего. Если бы во Франции у правящих кругов хватило бы мужества продолжить борьбу, то измученная танковая группа немцев, проходившая к тому времени едва 15–20 километров в день, неизбежно бы была остановлена. И так далее, и тому подобное. В отличии от Уинстона Черчилля, Гитлеру заметно везло. Увы, везение плохой фундамент для долгосрочных планов.

А долгосрочные планы — основа стратегического успеха. А стратегический успех — единственное, что имеет значение.

И, если смотреть с этой точки зрения, то Александр, опять таки, в первом приближении, кажется баловнем судьбы. Унаследовав мощную военную машину, ему остается лишь применить её в дело. Выбор не велик — или гонять полудикие племена на севере, у которых нет почти ничего, кроме ярости. Можно высадиться в Африке, где кроме редкой цепи финикийских колоний, вроде Карфагена, тоже не особенно много возможностей. Или высадиться в Италии и Сицилии — спору нет, земли вкусные. Но если сравнить с тучными и богатыми городами Державы Ахеменидов, то нет, накопленное тысячелетиями богатство востока не идет ни в какое сравнение. Поэтому Александр просто нападает на то, что поближе, и повкусней. И каждый его успех граничит с поражением. Его едва не убивают при Гранике. Он ранен под Иссом. Он теряет почти год на сопротивление Тира и Газы. И снова тяжело ранен. Он, несомненно лично смел, целеустремлен, активен — но все это очень хорошо для командира кавалерии, для полководца нужны другие качества.

А тут внезапная фоточка. Это македонские золотые серьги с янтарем в виде головы африканца. От 200−100 года до н. э:

Долгий горизонт планирования, понимание врага, четкий план действий, умение использовать свои сильные стороны, и наоборот, нивелировать преимущество противника.

Но, если присмотреться внимательней, то можно обнаружить, что Александр вовсе не безбашенный гусар, дорвавшийся до престола.

Вне всякого сомнения, Александр Македонский долго и давно думал о вторжении в Персию. Это понятно и из его споров с отцом, и из его действий.

Разбив Дария под Иссом, причем нанеся Великому Царю по настоящему царское поражение, Александр вместо того чтобы по Чапаевски ворваться на плечах бегущего врага в сердце империи, продолжает движение вдоль средиземноморского побережья. По-видимому, придерживаясь первоначального плана. Он теряет больше года, давая тем самым Дарию передышку, и возможность создать новую армию почти с нуля. Но и Александр не сидит на месте. Если планы Филиппа, обычно заканчивались отвоеванием Милета, то Александр, помимо Финикии, захватывает и Египет. Житницу древнего мира.

И делает это весьма основательно. Не самое легкое, и главное, совсем не безопасное путешествие в отдаленный священный оазис, где его объявят богом — по мнению большинства историков тщательно разработанный пиар ход.

Несмотря на то, что Египет сдался без сопротивления, а самого Александра объявили фараоном, он задерживается в покоренной стране. Для обустройства. Помимо чисто политических заявлений и перестановок в руководстве, он словно гвоздем прибивает Египет к своей империи. Он строит город Александрию с греческим населением в важном месте Египта. И делает её столицей! И у него все получается. Потому что у него есть все необходимое — инженеры, архитекторы, деньги. А главное — финикийский флот, обеспечивающий сообщение с Грецией, и привозящий переселенцев.

Не думаю, что тащить с собой инженеров и архитекторов с самой Эллады, было просто капризом.

Показательно еще и поведение Александра в захваченных городах. Это его манера, выбирать новых правителей из местных, пусть и обедневших родственников царя — попахивает институтом «царских сирот». Лично обязанные всем Александру, новые ставленники становятся надежной опорой Македонского трона. При этом они вовсе не оккупанты, не пришлые чужаки.

Кроме того, судя по всему, Александр имел о персидских войсках, да и вообще о ситуации в Империи вполне хорошее представление. Фактически, укрывая у себя беглых сатрапов и контактируя с признанными профессионалами военного дела, которые работали на персов, если не сам Александр, то Филипп уж точно, мог почерпнуть для себя много интересного. Неизвестно, сколько греки вообще, македонцы конкретно и династия аргеадов в частности, слюни на Персию пускала. Время подготовиться и все продумать, у них было.

Интересен «почерк» Александра в битвах. Когда-то, очень давно, Ксенофонт написал Анабасис. Полагаю вы читали его уже давно, и я вкратце напомню о чем этот эпохальный труд. Кир Младший, один из претендентов на трон, нанял греческих наемников для придания себе легитимности. И пошел в глубину Персидской Империи, чтобы предъявит свою легитимность по месту избрания. Помимо интимных подробностей про жизнь Кира Младшего, Ксенофонт рассказал много интересного про географию и пути в Империи. А также про занимательное сражение при Кунаксе, где греки победили вообще всех, потеряв только одного человека. Но важно не это. В битве при Кунаксе Кир попытался, во главе кавалерии, прорваться к своему конкуренту. Кир предполагал, что если состояние здоровья предыдущего царя не позволит ему, ну, например, дышать, то он, Кир, станет вполне очевидным претендентом на трон. Помимо этого, весьма разумного рассуждения, Ксенофонт также подчеркивает, что устройство Персидской империи таково, что в случае смерти или бегства царя, персидская армия не будет сражаться.

Как видите, план убить царя в решающей битве, строг, прост, красив и обоснован. Но, случилась небольшая незадача — Кир умер во время его исполнения. Очень похоже, что Александр тоже принял его к исполнению, с небольшими корректировками. Например «не умереть в процессе».

В «Анабасисе» Ксенофонта, события дальше развиваются следующим образом. Несмотря на свою техническую победу греческие наемники, после небольших переговоров с оставшимся в живых царем, и потери почти всех своих командиров в процессе, были вынуждены топать назад, к средиземноморскому побережью. Через враждебные земли. И им это удалось. Сплоченный и решительно настроенный отряд оказался не по зубам персидским войскам. С ними так ничего и не смогли сделать. Если верить Ксенофонту, наибольшие потери греки понесли от горных племен, через территорию которых проходили.

Как видите, это уже похоже на план. Взять с собой осадную технику, осадить и захватить ряд ключевых городов и столиц сатрапий — местонахождение которых Александр, со всей очевидностью уже хорошо себе представлял — последовательно и планомерно отжимать от Империи кусок за куском. А в случае сражения, первоочередная задача — связать боем персидскую армию, подгадать момент, и убить Великого Царя.

Очень похоже, что именно такой, только куда более детальный и глубокий, план и был разработан Александром. И он его придерживался.

И, судя по исходу первых двух битв, Александр умело использовал свои сильные стороны и слабые стороны Державы Ахеменидов.

После покорения Египта Александр двинулся на столицу Империи, Персиполь.

У Дария было не так много времени, как ему бы хотелось, но достаточно для того чтобы продумать ситуацию, и сломать Александру его отработанную схему боя.

Но и Александр, в очередной раз проявив свои выдающиеся качества, сломал Дарию его ломалку планов Александра.

Все эти ловкие ходы привели их обоих к полю битвы у селения Гавгамелы.

Глава 24

Александр против Дария. Силы сторон перед битвой при Гавгамелах, 331 г. д. э

Итак, Александр обеспечив себе мощный тыл, крепко утвердившись на побережье Средиземного Моря, (включая Египет), проведя на захваченных территориях ряд бюрократических преобразований, стремительным домкратом врывается в сердце персидской державы. И двух лет не прошло.

Ладно, это я, конечно, поторопился. До сердца персидского царю македонскому еще далеко. Сначала Александр переправляется через Ефрат, идет долгим путем. И избегает заботливо опустошенных сатрапами мест, где грабить уже нечего. Македонская армия кормится с грабежей, в буквальном смысле. Переправляется через Тигр. Как ни странно, но обе переправы проходят спокойно, почему-то персы не пытаются македонцам воспрепятствовать. Зато Александр со своей армией седлает царскую дорогу, а такая не в каждой империи есть.

Возможно тут есть некие, оставшиеся за кадром, детали и подробности. Но точно то, что битве при Гавгамелах предшествовали сложные маневры армий. Вполне возможно, что Дарий снова хотел оказаться в тылу Александра, но в этот раз ему не удалось. Или Дарий целенаправленно выманил Александра в нужное ему место, не препятствуя его продвижению. Увы, планы персидского командования мы не знаем.

В конце концов, уже в 331 году до нашей эры, Александр доходит до местечка, непритязательно названного Верблюжий Хлев. Или, Гавгамелы, если изуродовать местное произношение греческим акцентом. Тут Александр находит новую армию. Под командованием Дария.

Как вы догадываетесь, Дарий был дикий азиат, хотел крови, насилия и свою мать. В смысле, вернуть мать обратно из плена — Александр после битвы при Иссе захватил семью Дария, мать, жену и дочерей.

А Александр, как носитель эллинской культуры, возможно тоже хотел свою мать, если верить некоторым источникам.

Но это не точно. Но Александр точно хотел гармонии, красоты и философии.

Отсюда и конфликт.

Итак, поскольку битва при Гавгамелах, без преувеличения, изменила лицо будущего, имеет смысл поковырять её палочкой побольше. И начнем, мы, конечно, с исчисления неисчислимых толп.

Силы сторон:

Я напомню, все более-менее правдоподобные источники у нас датируются, как минимум, на 400 лет позже жизни Александра. Подробностей у нас про Александра очень много. Многие знают Александра Великого как выдающегося исторического деятеля, но только настоящие ценители помнят о нем как о создателе… Плова.

В числе многих других легенд о Александре Великом, есть и та, в которой он лично придумал плов. И это еще не самое странное, что он лично придумал. Если как следует покопаться, то Александр почти все придумал, кроме, разве что, серпоносных колесниц. Поверить в это трудно.

Но в некоторых источниках про плов ничего нет, потому они и считаются правдоподобными. Ну как сказать, правдоподобными. Вот взять, например, Арриана, который весьма подробно описывает армию Дария:

«На помощь Дарию пришли инды, соседи бактрийцев, сами бактрийцы и согдиане. Предводительствовал ими всеми Бесс, сатрап бактрийской земли. Шли с ними и саки, — это скифское племя из тех скифов, которые живут в Азии, — они не подчинялись Бессу, а были непосредственными союзниками Дария. Предводительствовал ими Мавак; были это наездники, стрелявшие из лука. Барсаент, сатрап Арахозии, привел арахотов и так называемых горных индов; Сатибарзан, сатрап Арии, привел ариев. Парфян, гирканов и тапуров — это все конники — привел Фратаферн. Мидянами командовал Атропат; с мидянами вместе были кадусии, албаны и сакесины. Людьми с побережья Красного моря распоряжались Оронтобат, Ариобарзан и Орксин. У сусианов и уксиев командиром был Оксафр, сын Абулита. Бупар вел вавилонян; с вавилонянами были вместе 'выселенцы», карийцы и ситакены. Над армянами начальствовал и Оронт и Мифравст, над каппадокийцами — Ариак. Сирийцев из Келесирии и Междуречья вел Мазей. Говорят, что в войске у Дария было до 40 000 конницы, до 1 000 000 пехоты, 200 колесниц с косами и небольшое число слонов: голов 15, которых привели с собой инды с этого берега Инда.

С этим войском Дарий расположился лагерем на совершенно ровном месте у Гавгамел, возле реки Бумсла, стадиях в 600 от города Арбел. Места, неудобные для конницы, персы давно уже угладили для езды и на колесницах, и верхом. Были люди, которые убедили Дария, что в сражении при Иссе персы должны были уступить потому, что в теснине они не смогли развернуться. И Дарий этому легко поверил.' Арриан, 3.8.

Если не присматриваться, то все кажется довольно правдоподобно. Долгое время не присматривались, и просто верили. Да, про миллион персов — в том числе. Однако, после ехидного Дельбрюка, это уже стало тяжело и потому, со временем, полное доверие историков «великим грекам», стало сменяться на здоровый скепсис. Быстро выяснилось, что Арриан, похоже, скорее копирайтер, чем ученый. Примерно как я, только еще пиз…т как грек.

Как ни странно, но погорел Арриан на подробных описаниях. Описывая порядок армии и процессию Дария в том числе, он почти дословно воспроизводит Геродота, который описывал процессию Ксеркса во время Греко-Персидских войн, случившихся за сто пятьдесят лет до похода Александра. После того, как пелена спала, стало ясно, что Арриан создал скорее литературное произведение по историческим мотивам, заботясь больше о литературных качествах своего труда, чем о историчности. Он явно применяет весь набор классических греческих риторических приемов. А в отрывке, что был допрежь приведен, Арриан, описывая армию Дария, упоминает именных персонажей, которые либо уже были в рассказе, либо еще встретятся. То же самое и с народами, якобы пришедшими в армию Дария — со всеми ними Александр будет иметь дело в будущем.

Короче, сейчас принято, рассматривая битву при Гавгамелах, тяготеть к Диодору и Курцию Руфу. Но и им верить без оглядки, конечно, тоже нельзя.

Диодор, 17.53: 'Дарий, узнав о его прибытии, собрал отовсюду войска и приготовил все нужное для войны. Он заказал гораздо больше мечей и копий, чем у него было раньше, думая, что Александр выиграл сражение в Киликии благодаря обилию оружия. (Дарий изготовил мечи и ксистоны много более длинными, чем бывшие ранее, думая, что Александр из-за их величины имел преимущество в битве у Киликии — вариант перевода А. Нефедкин) Изготовлено было и 200 колесниц с серпами, устроенных с точным расчетом на то, чтобы пугать и устрашать людей. В каждой колеснице по обе стороны от пристяжных торчала, выдаваясь на 3 пяди, прибитая к ярму гвоздями скребница, обращенная остриями к противнику; на осях, перпендикулярно к чеке, были прикреплены 2 другие, с остриями, направленными так же, как и вышеупомянутые, прямо к противнику, но шире и длиннее первых. К их краям прилажены были серпы.

Хорошо вооружив войско и поставив доблестных военачальников, Дарий выступил из Вавилона; пехоты у него было около 800 тысяч, конницы не меньше 200 тысяч. Он торопился дать сражение около Ниневии: возле нее привольно раскинулись равнины, на которых могла свободно маневрировать собранная им огромная армия. Он расположился лагерем возле деревни Арбел; тут он ежедневно делал смотр войскам и частыми упражнениями приучил их к дисциплине: его очень беспокоила мысль о том, как бы среди множества людей, говоривших на разных языках, не возникло в бою смятения.'

Диодор напирает на то, что Дарий пытается обучить войска действовать в большом сражении, перевооружить их (или просто вооружить) и так далее. Это кажется разумным. К тому же, Диодор не перечисляет военачальников так, как будто сам там ходил, и у всех имена с бейджиков списывал. Тем не менее, его текст, именно что разумные предположения. Послушаем нашего последнего авторитета:

Курций, 4.9: «Хорошо зная, с каким упорным врагом он имеет дело, Дарий приказал собраться всем военным силам отдаленных народов в Вавилон. Сначала собрались бактрийцы, скифы и инды, затем и от других народов прибыли военные отряды. Впрочем, поскольку войска собралось в полтора раза больше, (то есть 45 тысяч конницы и 200 тысяч пехоты, примечание моё) чем было в Киликии, многим не хватало оружия; его собирали с большим трудом. Покрытием всадников и коней служили панцири из железных пластинок, рядами скрепленных между собой; тем, кому прежде не давалось ничего, кроме дротиков, теперь добавлялись щиты и мечи. Кроме того, пехотинцам были даны табуны необъезженных лошадей, чтобы и конницы было больше прежнего; к этому для устрашения врагов было добавлено 200 серпоносных колесниц, единственная надежда всех этих племен. На конце дышла торчали копья; с железными наконечниками, с обеих сторон ярма направлены были против врагов по три меча; со спиц колес торчало помногу острых ножей, другие были прикреплены к ободьям колес или (под кузовом) направлены остриями вниз, чтобы подсекать все, что только попадется на пути скачущих коней.»

Квинт Курций Руф это римский историк. И, как вы уже наверно догадываетесь, мы о нем толком ничего не знаем. Начиная со времени жизни. Нижняя граница начинается от рубежа I века до н. э., а верхняя планка сама по себе длиною в жизнь — от I века н. э. вплоть до начала II века н. э. По мнению большинства исследователей, он жил в I веке н. э. и написал свой труд в царствование императора Клавдия (41–54 годы). В любом случае Курций был римлянином, во время могущества Рима, и армии в десятки тысяч человек не были для него столь непередаваемо огромны, как для античности. Отсюда, видимо, и сравнительно скромные оценки численности армии Дария в сотни тысяч человек. Человек имел представление о том, насколько серьезные проблемы создают и на порядок меньшие армии. Думаю, его труд, во многом, отражение его современности.

По крайней мере, очевидные проблемы, такие как вооружить и обмундировать огромное количество людей, у которых далеко не у всех есть нормальное оружие — для Курция очевидная необходимость при создании массовой армии. Похоже, что Диодору и Арриану и в голову не приходило, что можно набирать в армию не только воинов, хоть сколько-нибудь уже вооруженных.

Подытожим — при всем уважении к древним, верить можно разве что Курцию, да и то, он все же отражает собственные представления о событиях.

Зато все трое довольно подробно останавливаются на серпоносных колесницах. Логично думать, что сами древние греки уделяли им много внимания. И важность этого момента подчеркивается тем, что все трое говорят о серпоносных колесницах, а не про слонов, которых Дарий выписал из Индии. Хотя на мой, любительский, взгляд, слон как-то по представительней.

Видимо, те источники (или даже один источник) из которых черпали свои сведения Арриан, Курций и Диодор, подчеркивал важность и опасность именно серпоносных колесниц, для древних греков.

И у нас есть этому подтверждения. Был такой спартанский царь, Агесилай. Однажды, в 396 году до нашей эры, (за шестьдесят лет до Александра) этот лихой спартанец высадился в Персии, со сравнительно малыми силами. Очень похоже, что именно спартиатов с ним было, ну примерно нЕсколько. Это я привожу по этой таблице, у нас тутнаучпоп, всё строго.

Остальные в армии Спарты— наёмники и союзники, около шести тысяч. С такими силами Агесилай смог захватить ионическое побережье и множество городов. Собрать, уже на месте, в Азии, армию побольше. Даже разбить под Сардами сатрапа Персидской Империи.

Неизвестно, чем бы дело кончилось, но Агесилая отозвали обратно в Элладу — там случилась Коринфская война. Ну и потом в этой кровавой греческой междоусобице, подпитываемые персидскими деньгами, греки и резались, пока Филипп не пришел и порядок не навел. Так вот, в Персии у войск Агесилая произошел бой с серпоносными колесницами. Один из немногих, который приводят в качестве примера полезных действий колесниц:

Ксенофонт, 4.1.20: «Однажды, когда его (Агесилая) воины, рассеянные по равнине, беззаботно и без всяких мер предосторожности забирали припасы, так как до этого случая они не подвергались ни разу опасности, они внезапно столкнулись с Фарнабазом, имевшим с собой около четырехсот всадников и две боевых колесницы, вооруженные серпами. Увидя, что войска Фарнабаза быстро приближаются к ним, греки сбежались вместе, числом около семисот. Фарнабаз не мешкал: выставив вперед колесницы и расположившись со своей конницей за ними, он приказал наступать. Вслед за колесницами, врезавшимися в греческие войска и расстроившими их ряды, устремились и всадники и уложили на месте до ста человек; остальные бежали к Агесилаю, находившемуся неподалеку с тяжеловооруженными.»

О самих колесницах Ксенофонт, который как никак военачальник и ветеран, участник битвы при Кунаксе, рассказывает так: «Это были тонкие косы, расширенные под углом от оси, а также под сиденьем погонщика, повёрнутые к земле».

Ксенофонт вообще очень понятный и простой, вы наверно еще по его описанию спартанской армии это помните. Но вот как видят люди серпоносные колесницы персов, по этому лаконичному описанию:

Ну что же, посмотрев на источники, можно сказать: «Это, конечно, очень хорошо. А можно немного археологии, просто чтобы не чувствовать себя мухой в паутине лжи и недоговоренностей?»

Эхъ, — отвечу я вам — мне бы и самому не помешало немного археологии, которая бы сделала все простым и понятным. Лучше всего, прямо в мою жизнь. Но увы…

Нет, некоторые данные по воинам Александра у нас, конечно, есть. В отличии от моей жизни, жизнью Александра хоть кто-то занимается, поэтому практически единодушно армию Александра оценивают в 7 000 конницы и 40 000 пехоты. А еще, мы уже можем с уверенностью ткнуть пальцем в место битвы при Гавгамелах. Это тыканье пальцем подтверждено археологически. Вид на поле битвы с того места, где находилась Великая армия Александра прилагаю:

Из чисто умозрительных, но основанных на здравом смысле и логистике, расчетах, можно сказать — в битве при Гавгамелах не могло быть больше 150 000 тысяч человек. Из которых — 30 000 конницы. Иначе они тупо «на столе» не поместятся. Это верхняя граница, разумеется. И это общая численность, как армии Дария, так и армии Александра.

Армия Александра при Гавгамелах (по Арриану):

7 000 всадников

40 000 пехотинцев (из которых собственно македонских фалангитов около 10500).

И это примерно равно численности армии Александра, с которой он выступил из Македонии. Что, в свою очередь, означает, что с учетом постоянных подкреплений из Эллады, Великая армия потеряла в битвах или оставила в гарнизонах как минимум 13 700 человек, около четверти личного состава. Огромные потери, на самом деле. А если Александр уже начал включать в состав армии местных и побежденных (что было бы просто неизбежно, будь Александр средневековым правителем) то, значит, потери были больше.

Помните, я назвал Дельбрюка ехидным? Это потому, что он в своей работе предположил, что армия Дария была… Меньше чем армия Александра. Это довольно обоснованная точка зрения, от которой трудно отмахнуться. Да еще вот теперь, когда и поле при Гавгамелах нашли, почти половину которого должна занять армия Александра…

Македонофилы бегают вокруг Дельбрюка с горящими анусами, пытаясь его игнорировать или опровергнуть. Впрочем, ломать привычный образ мириардов азиатов, похоже никто не торопится. Хотя, это такое себе открытие, в той же Большой Советской Энциклопедии, исходя из местности и необходимости снабжать армию самоходными барашками и буксируемыми телегами, написали такие цифры для армии Дария:

60—80 тысяч пехоты, до 15 тысяч конницы, 200 боевых колесниц, 15 боевых слонов.

Хорошо, что это хоть в википедию включили, правда без оговорки, что это максимально возможная численность армии, которую можно держать в одном месте.

Эти подыгрывания Александру и в самом деле несколько странны. Технически, персы, саки и прочие всякие индоевропейцы — по гаплогруппам нам люди не чужие. А вот греки и македонцы — тоже, конечно, родственники, но сильно дальние. Это сейчас в них славян намешано, но тогда ребята были на соврменных сардинцев больше похожи.

Так что, по идее, нам надо топить за персов, из солидарности )

Поэтому будем думать, что «персов», если и было больше, то ненамного. По крайней мере, не кратно. Ну и, совершенно точно, Дарий призвал много конницы.

Подытожим:

Силы сторон:

Александр: 40 000 пехоты 7 000 всадников. (Я не стал разбираться, почему историки так уверены в этих цифрах, но все же мне кажется, это скорее верхняя граница)

Дарий: От 20 000 до 60 000 пехоты и от 10 000 до 15 000 конницы.

Мы, люди современные, поэтому нас пятью дивизиями с каждой противоборствующей стороны не удивишь. И совершенно напрасно. Даже сейчас вооруженные силы Греции насчитывают примерно 140 000. Всего лишь. Хотя, у Турции, не считая резервистов 700 000. В пять раз больше. Вот что значит традиция…

Если серьезно, то все же, применительно к тем временам, десятки тысяч человек на одном поле битвы — это, без всякого преувеличения, битва народов. Не забываем, что взрывной рост численности случился только не давно, до этого людей было на порядки меньше.

То, что битва при Гавгамелах было сражением именно десятков тысяч человек, косвенно подтверждает показания источников о битве. Фактически, это были две отдельные битвы и ряд крупных боев, что очень похоже на сражения европейских войн, когда армии действительно достигли численности в десятки тысяч человек.

Что нам может предложить археология, чтобы прояснить состав армий?

Это сложный вопрос. Например, источники упоминают, что у Дария был корпус элитной пехоты, «бессмертные». И много, от 5 до 15 тысяч рыл. Вот только в самой битве эти «бессмертные» никак себя не проявили.

Обычно «бессмертных» времен Дария иллюстрируют вот такой картинкой:

Это перерисовка с так называемого «саркофага Александра» (гуглить «Сидонский саркофаг», там насыщенная история датировок и предположений, кому он принадлежал на самом деле).

Собственно, эти парни с топориками считаются бессмертными только потому, что на них пурпурные шарфики. Как и сейчас, тогда модные аксессуары стоили реально дорого. И если за шарфик можно купить лошадь, но ты купил шарфик и ходишь пешком, предполагается, что это не ты с придурью, а надо так. Униформа, может, такая. А кому такая дорогая униформа нужна? Ну, помимо людей отмеченных милостью ахура-мазды и правящей партии? Тока гвардейцам.

Предположение, основанное на весьма шатких допущениях, я бы сказал.

К тому же, изображение, это, конечно очень хорошо. Куда лучше чем без изображений. Но все же, изображения скорее отражают представление художника и его окружения о происходящим, плюс мы не знаем насколько сильно было канонизировано искусство в древней Греции. Может просто принято было так изображать персов. Так же, как было принято изображать героических греков голенькими:

Традиция. Вон, в Египте трафареты три тыщи лет рисовали, ибо скрепно. К тому же, выборка у нас слабая на минус третий-пятый век до нашей эры.

Вот, возьмем, к примеру, самого Александра Македонского. Его изображений дошло до нас несколько. Казалось бы, остается только радоваться. Ну давайте посмотрим Великому Македонцу в лицо:

Приличный человек, не стыдно маме показать. Но это сильно поздняя скульптура. Есть постарее, говорят к Александру поближе:

На самом деле в этой реконструкции пытались передать динарский тип лица (прямая логика, если сегодня на балканах динарцы доминируют, то логично, что Македонский был того же типа). Ладно, тут даже волосы чет не похожи. Несу следующего Александра:

Александр Македонский — Александр Гиме. Эллинистическая мраморная скульптура

Около 300 до н. э.

От Каир, Египет

Paris, Musée du Louvre

А теперь компьютерная реконструкция по статуе:

Такого Александра вы не ждали? Обождите, сейчас я вас добью Александром в модном и молодежном прикиде:

Подождите, не уходите, я больше не буду.

Лично мне кажется, что последняя реконсрукция была так себе. А вот следующая, и последняя, ближе всего к правде. У этой головы Александра интересная история. Её откопали… В запасниках музея. Буквально в груде мусора. «Голова обнаружилась в дальней части хранилища — под грудой древнего строительного мусора, обломков керамики и обычной грязи. Изучение музейных архивов помогло выяснить, что 'мусор» был найден во время раскопок в окрестностях Верии и с тех пор пылился на складе — его не разбирали несколько десятков лет. Фрагменты древней статуи, по всей видимости, использовали как строительный материал, — отсюда возмущение Коттариди «столетиями невежества».

Удивительно, впрочем, что столь узнаваемый образ не узнали археологи ХХ века, переносившие «мусор» в хранилище после раскопок.

Говорят, что в этой, последней на сегодня, реконструкции прослеживается некое фамильное сходство с дошедшими до нас изображениями других людей, имеющих некоторое отношение к аргеадам, династии македонских царей.

Ну ладно, портретное сходство это одно, а детали вооружения и оснащения воинов другое. Вот, например, типичное изображение персидской «квадриги», это когда четыре лошадки. Эта конкретная золотая колесница найдена на территории совр. Таджикистана, 5−4 вв. до н. э. В ту эпоху данные земли как раз входили в состав Персии Ахеменидов (550−329 гг. до н. э.).

Опять же гробницы всякие…

Но и тут у нас такие пробелы в пазлах, что хоть стол переворачивай.

Например, есть мнение, что серпоносные колесницы… Выдумка античных авторов. И у нас есть несколько оснований это утверждать.

1. Не найдено ни одной серпоносной колесницы.

2. Не найдено ни одного серпа от серпоносной колесницы.

3. Не найдено ни одного древнего изображения серпоносной колесницы.

4. Книга греческого автора Ксенофонта, где рассказывается об изобретении серпоносных колесниц, по сути признана беллетристикой.

5. Серпоносные колесницы нельзя использовать в плотном строю, они могут вывести из строя друг друга. Лошади если не идут плотной массой не будут таранить людей. И справиться с ними будет проще.

6. Непонятен боевой прием тяжелой пехоты против колесниц с косами — расступиться перед колесницами. Практичнее было встретить их на длинные копья, уперев обух копий в землю.

7. Как могут таранить лошади, запряженные в повозку — не ясно.

Самое смешное, что многое из этого можно сказать и о такой неотъемлемой и не вызывающей сомнения вещи, как… Македонская сарисса.

Давайте по пунктам, благо мне тут в комментариях помогли:

1. Не найдено ни одной сариссы. Впрочем, это скорее норма. Римские пластинчатые доспехи, известные по изображениям, удалось найти только, в 2010-х, причем совершенно не там, где ожидалось (самая периферия римского мира типа Британии), а их конструкция оказалась достаточно далекой от старых реконструкций, сделанных по изображениями. Кроме того, нам неизвестно ни одного копаного византийского сифона, а также известны лишь считанные единицы ранних китайских, арабских и европейских ручниц там, где по текстам следовало бы ожидать найти многие десятки, если не сотни. Да, изображений сариссы тоже нет. Даже в гробницах — на фотографии выше можно полюбопытствовать. Щит со звездой аргеадов — одна штука, мечи и шлемы — по две штуки. Сарисс нету.

2. Ладно, от сариссы было найдено несколько бронзовых частей. Но, вообще, смотри пункт первый. (Вток на картинке из гробницы в Вергине. Но там было кавалерийское копье. Красивую фоточку остатков сариссы я так и не нашел, только картинки современных художников)

3. Тоже не новость. К примеру, не найдено ни одного реалистического изображения античного военного корабля — а то, что найдено, стилизовано до такой степени, что из рисунков практически невозможно понять конструкцию. Изображений колесниц у нас довольно много.

А вот колесницу с серпами, единственную, смог найти только грузинский археолог Гурам Лордкипанидзе. Это вотивная бронзовая модель колесницы, найдена в святилище на горе Гохеби (Кахети, Восточная Грузия). Реконструкция этой колесницы, впрочем, сильно отличается от описываемых персидских. Кузов колесницы, состоящий из нескольких планок, разделен на две секции. Это говорит о том, что экипаж упряжки состоял, по крайней мере, из двух человек. У персов в кузове квадриги с серпами находился один возница. О мобильности упряжки, предназначенной, скорее всего, для произведения стрельбы, свидетельствует и традиционный легкий и незащищенный кузов. Зато любопытно расположен серп. Скорее, этой колесницей предполагается подрезать отдельно стоящих воинов, а никак не таранить плотный строй.

4. Во-первых, не беллетристика, а «научпоп»! А во-вторых, практически все античные военно-исторические тексты находятся на грани беллетристики и письменной фиксации устного предания. Кроме того, значительная часть античных текстов дошла до нас в обратных переводах с арабского, сделанных в позднем средневековье (причем на арабский их в свое время переводили не с исходника, а с перевода на арамейский), а те, что дошли в состоянии, близком к оригинальному, зачастую с трудом поддаются интерпретации (например, известное утверждение о том, что Аристотель насчитал у мухи 8 ног, базируется на тексте, из которого в принципе невозможно понять, о каком насекомом говорит Аристотель, и сколько ног он у него насчитал — по самой достоверной на данный момент реконструкции это какая-то разновидность цикад, а ноги он насчитал четыре).

5. А это уже голословное утверждение, не подтвержденное опытами и полевыми испытаниями. И вообще, многие непонятки с лошадьми есть, но конница то в древности достоверно использовалась.

6. См. пункт 5

7. Ну… Тут надо поговорить подробней.

Колесница древности, это платформа для стрелка и быстрой доставки тяжело одоспешенного воина в критическую точку битвы. Тихоходный но хорошо бронированный герой врывается и меняет ход боя. Таранить такой колесницей, все равно как пытаться организовать танковую атаку на тачанке. Что хуже, так это то, что само по себе сочетание лошади с повозкой, неприспособленно ни для какого тарана.

А ведь людям всегда такого хотелось. В средневековье мы постоянно видим мобильные укрытия. Но толкать их приходилось или быкам, или людям.

Сама идея серпоносных колесниц тоже была уже известна с Ренессанса, поскольку античные труды активно читали. Над воплощением этой идеи в жизнь работали лучшие умы. Вот, например, такой видел серпоносную колесницу Леонардо (не ДиКаприо):

Её даже воплотили в жизнь:

Правда, уже в современности. В средневековье Леонардо (да-да, синяя повязка) никому эту штуковину продать не сумел. Люди имеющие практический опыт нутром чувствовали — не взлетит. Увы, но в средневековье так и не смогли выдать хоть сколько-нибудь рабочий вариант серпоносной колесницы. Что действительно заставляет нас сомневаться не столько в древних авторах, сколько в правильности их описаний.

Ну хорошо, допустим что с серпоносными колесницами (и немного с сариссами) все не очень. Но хоть что-то мы знаем? Да. Мы знаем саков. Накопали )

Однако источники упоминают что саки-массагеты были защищены броней. Давайте посмотрим, какой.

Ну, по крайней мере шлемы кочевники не брезговали использовать и греческие:

1.Курган в имении Кекуватского (IV век до н. э.) 2.Курган близ с. Пастырское (IV век до н. э.) 3.Воинское погребение близ Карантинного шоссе Керчь (IV век до н. э.)

Кроме шлемов, можно заметить что художник изобразил и элементы пластинчатой брони. По той простой причине, что и дошла она до нас, фрагментарно.

Однако, это, все же, знать. Крайне тонкая прослойка военной аристократии, а может и вовсе только вожди — были в доспехах. Скорее всего подавляющее большинство воинов выглядели… легковеснеее:

Художник-иллюстратор Евгений Край

Скиф алтайский. Пазырыкская культура, IV век до н. э. Мумию скифского вождя из Пазырыкских курганов Алтая можно увидеть в Государственном Эрмитаже.

И опять художник-иллюстратор Евгений Край

Скифо-амазонка. У ионийцев а затем эллинов образы амазонок постоянно перекликаются с образами безбородых мужчин — хеттов, киммерийцев и других жителей Малой Азии, хотя несомненно, что у кочевых племен существовали и настоящие женщины-воительницы (и не только у них).

По поводу остальных контингентов наемников Дария у нас дела обстоят так себе. Это же плодородный полумесяц, там всегда было много трудолюбивых людей, которые не поленились перекопать всё, что можно и нельзя, и растащить хоть мало-мальски ценное. У нас правда, есть довольно много различных изображений… Но изображение это такое дело. Неоднозначное. Не зная контекста, можно легко создать стройную теорию, которая все объясняет, и которая абсолютно не верна. Тем более, что дошедшие до нас осколки древней культуры, довольно фрагментарны. Представьте, что на начало 21-го века у нас бы была только вот такая картинка:

«Как мы видим, в каждую штурмовую группу обязательно включался гитарист, поддерживающий игрой и ритуальными песнями боевой дух. Вооруженные оружием ближнего боя новобранцы прикрывали тыл, пока ветеран с огнестрельным оружием не падет, или не убьет противника, и тогда они смогут взять оружие убитых себе. Это подтверждается и письменными источниками. Владение баллистическим оружием давало право на первоочередной выбор добычи, особенно ценились протосмартфоны большого размера…» — короче, натеоретизировать много можно. Но, вот, наверно не надо.

Несмотря на то, что сейчас в научпопе принято людей этим особо не грузить, и давать уже готовую картинку с основными рабочими гипотезами, я думаю, что вы думающие люди, и понимаете, что представление о армии Дария у нас сейчас довольно общие. Впрочем и с армиями Александра и диадохов тоже не все ясно. Придется реконструировать битву при Гавгамелах, держа эти неизвестные в уме.

Глава 26

Александр против Дария. Битва при Гавгамелах, 331 г. д. э

Две великих армии сошлись, чтобы решить на поле брани участь известного мира.

И, без всякого, преувеличения, они были огромны. Я опущу довольно нудное перечисление всех народов и расположение каждого «национального» отряда и просто выложу карту, где все расставлено по своим местам, согласно источникам.

Ну, кто заметил албанцев на стороне персов? И вы еще думаете, за кого болеть⁈

Вполне возможно, Древний Мир впервые видел столь большое количество воинов в одном месте. Даже если допустить, что в битве при Гавгамелах с обеих сторон было «всего лишь» около 40 000 человек.

Применив все свои навыки и уловки для ослабления врага, Александр, дав своему войску отдых в укрепленном лагере, был готов к решающей битве.

Чуть не забыл, главный в линейке юнитов Ахеменидской Державы. Маг.

«Маги пели гимны перед выступлением войска Дария в поход, а также перед вступлением Александра в Вавилон.» Курций Руф. История Александра Великого III том.

Разумеется, перед настолько масштабной резней, было бы неплохо провозгласить что-нибудь для потомков. Очевидно, что в грохоте и гуле от тысяч людей идущих на отчаянную драку, человеческий голос сможет услышать от силы сотня ближайших ушей. А разобрать, что он там говорит, и того меньше. Но, к счастью для нас всех, один проницательный римлянин услышал речи царей, презрев не только расстояние, но и толщу веков. И сохранил для потомков слова великих предводителей:

Курций, 4.14:

«Александр: Пусть они только посмотрят на неустройство персидского войска: у одних нет ничего, кроме дротика, другие мечут камни из пращей, лишь у немногих есть полное вооружение. Итак: там больше людей, у нас больше способных сражаться.»

Последнее предложение — перефразированное высказывание Леонида перед битвой в Фермопилах. Тут перевод близкий к тексту, но я бы перевел латынь немного иначе, более литературно: «У них больше народу, а у нас больше воинов». По поводу неустроенности войска — это очень правдоподобно. Но встречается только у Курция. Есть мнение, и не только моё, что Курций проецирует современные ему проблемы на армию Дария. Рим действительно, случалось, экстренно мобилизовал и вооружал десятки тысяч солдат. Курций, будучи историком, знал, насколько это трудновыполнимая задача.

Античная фотография, на которой Дарий с родственниками смотрит на нас с презрением:

«Дарий находился на левом фланге, окруженный большим отрядом отборных всадников и пехотинцев; с презрением смотрел он на малочисленность неприятеля, полагая, что напрасно растянуты фланги его строя.»

Несмотря на то, что тут Курций, предполагает что армия Александра была максимально растянута в линию, в дальнейшем он сам себе противоречит. Современные историки практически единодушны — строй армии Александра был «подковообразен». Или, по крайней мере, так он виделся авторам более ранних источников, на которых и основывали свои труды дошедшие до нас источники.

Внушающее ужас персидское войско в представлении Голливуда. Они плотновато людей нарисовали, судя по фоточке и в самом деле у персов под Гавгамелами под миллион человек получится.

«Дарий: На здешних просторах видно, как малочисленно неприятельское войско, горы Киликии скрывали это. Вы видите редкие ряды, растянутые фланги, центр пустой, истощенный, задние ряды повернуты так, что уже открывают тыл. Клянусь богами, их можно затоптать лошадьми, если я пошлю только серпоносные колесницы.»

То что Дарий клянется богами (видимо покоренных народов) очень мило но, думаю, Ахура-Мазада был бы недоволен. Может поэтому-то Дарий и проиграл. Короче, всякие мелкие детали в отрывках выше, заставляют думать, что эти реплики полностью выдуманы.

А вот скала, на которой находился укрепленный лагерь персов:

Армия Дария построена, стоит на месте, и правильно делает. Особенно, если предположить что большинство пехоты персов — стрелки. Англичане так французов при Кресси буквально перебили. Армия Александра вынуждена идти на сближение. Причем, буквально, в лоб, на заранее подготовленные позиции. Опять. Тем не менее, Александр (по Арриану) пытается в маневр. Впрочем, Курций упоминает ловушку, вскрытую разведкой, а Полиен и вовсе называет причину разрыва построения Алексанром:

Полиен, Стратегемы, 4.3.17

«Александр готовился к сражению при Арбелах. Дарий расположенное между войсками пространство, на котором должен был произойти бой, усеял триболами. Увидев это, македонский царь, возглавлявший правый фланг, приказал македонянам следовать за ним вправо, чтобы обойти место, усеянное триболами; в свою очередь, персидский царь, пытаясь двигаться параллельно неприятелю, двинул от себя персов влево и разорвал плотное построение своей конницы.»

Триболы — шарики с четырьмя остриями, из которых одно всегда торчало вверх. Лошадка наступала на штырь, с весьма плачевными для копыта последствиями. Зачастую, после этого боевого коня оставалось только убить. В средневековье похожие приспособление называлось «чеснок». Людей, которых подозревали в использовании чеснока, убивали на месте.

А это поле, которое с недавнего времени подозревается в том, что именно на нём тыкали друг в друга всякими штуками мужики в 331-м году. Поселение Гавгамеламы, на самом деле, довольно далеко. Поэтому и искали так долго.

Хитрый ли план, или вынужденная мера — Александр вместе со всей правофланговой конницей, в том числе элитными «спутниками», забирает вправо. Где подвергается массированной атаке от наемной конницы персов. Не знаю, атаковала ли их «персидская» конница согласно приказу Дария или просто не утерпела — но в том, что правый фланг македонской армии, возглавляемый Александром, персы атаковали первыми и навязали ему тяжелый бой, сходятся все источники. Александр оказался в отдалении от своей пехоты, перед лицом, по меньшей мере сравнимой по численности конницы врага, которая, внезапно, не уступала гетайрам по боевым качествам:

Диодор: «Когда армии сблизились и были истрачены стрелы, камни для пращей и дротики, завязалась битва врукопашную.»

Гетайр Александра Македонского по изображением и совсем чуть по археологии. Переводится как «Товарищ», но от этого перевода может вырасти борода, как у Маркса, но в неожиданных местах, поэтому сейчас в приличном обществе следует говорить «спутник», как вакцина.

У Диодора, как и у Геродота, рукопашная схватка мыслилась крайней степенью ожесточенности сражения. Похоже, зачастую, современные им сражения не доходили до рукопашной, ограничиваясь, пусть и кровопролитной, но перестрелкой.

«Первыми начали сражение всадники. Против македонцев, сражавшихся на правом фланге, Дарий выставил свой левый фланг, где вместе с ним сражался конный отряд его родственников, людей исключительной доблести и преданности; было их в отряде тысяча. На них глядел сам царь, и они спокойно встретили град пущенных стрел. С ними были и „носители айвы“, многочисленные и выделявшиеся своим мужеством; кроме того, марды и коссеи, вызывавшие удивление своим огромным ростом и душевным величием. С ними вместе сражались дворцовая охрана и самые мужественные воины-инды. С громким криком ударили они на врага, сражались мужественно и благодаря превосходству сил стали одолевать македонцев.»

Но красочнее всего напряженный бой на правом фланге Македонской Армии, с участием самого Александра, описывает, конечно, Арриан:

Арриан, 3.11–15: «Когда войска сошлись, стало видно, что Дарий со своим окружением: персами „носителями айвы“, индами, албанами, карийцами-„выселенцами“ и лучниками-мардами стоят против Александра и царской илы. Александр двинул вправо свое правое крыло, а персы двинули на него свое левое крыло, которое заходило дальше Александрова правого фланга. Уже скифские всадники подъезжали вплотную к передовым отрядам Александра, но Александр продолжал идти вправо и уже почти выходил за пределы того пространства, которое расчистили под дорогу персы. Дарий испугался, как бы македонцы не вышли на пересеченную местность, где его колесницы окажутся ни к чему, и приказал всадникам, выстроенным перед левым крылом, объехать неприятельское правое, которое вел Александр, и не дать ему возможности вести свое крыло дальше. В ответ на это Александр приказал Мениду бросить на них находившуюся под его командой наемную конницу. Скифские всадники и бактрийцы, которые были к ним приданы, устремились на нее и отогнали назад, так как значительно превосходили числом маленький отряд Менида. Александр приказал бросить на скифов отряд Ареты, пэонов и чужеземцев; варвары дрогнули. Другой отряд бактрийцев, подойдя ближе к пэонам и чужеземцам, заставил своих беглецов повернуть обратно; завязалась упорная конная схватка. Воинов Александра пало больше: варвары подавляли своей численностью, а кроме того, и сами скифы и лошади их были тщательно защищены броней. Несмотря на это македонцы выдерживали натиск за натиском и, нападая отрядами, расстроили ряды врагов.»

Арриан, возможно, благодаря своим чисто литературным достоинствам, долгое время был каноническим источником по воинам Александра. Но, как вы можете заметить, он относится к персам сильно иначе чем другие источники. И варваров прям тьма, и Дарий у Арриана все время пугается, и варвары все равно дрогнули. Но даже он признает — скифы хорошо одоспешены, и воинов Александра пало больше.

Примерно в это же время персы спускают на греков в центре — слонов, пехоту, серпоносные колесницы. А чуть позже атакуют второй половиной своей наемной конницы левый фланг Македонской Великой Армии, которым командует Парменион.

Давайте по порядку. Итак слоны… Никак в источниках не отражены. Вернее есть несколько, чисто литературных, упоминаний, но для того, чтобы оказаться заметными в ходе битвы, слоны оказались мелковаты. Атака персидской пехоты упоминается, но не получает дальнейшего развития. И только атака серпоносных колесниц, про которые в современных кратких выдержках о ходе битвы при Гавгамелах, часто написано «не принесла результатов», древних историков весьма впечатлила. Вот как об этих жутких штуках рассказывает Диодор Сицилийский:

Диодор, 17.58–60: «Дарий расположил свое войско по отдельным народностям, сам напротив Александра и пошел на врага. Когда обе армии приблизились одна к другой, трубы с обеих сторон дали сигнал к бою, и воины с громким криком устремились одни на других. Сначала серпы колесниц, мчавшихся во всю прыть, повергли македонцев в великий страх и ужас. Мазей (персидский сатрап), начальник конницы, бросил на врага вместе с колесницами густые ряды всадников, что сделало натиск колесниц еще страшнее. Пехота македонцев, однако, сомкнула, как и приказал царь, свои щиты; все стали бить в них сариссами и подняли великий шум. Лошади испугались; много колесниц повернуло обратно и неудержимо, опрометью понеслось на своих. Некоторые, впрочем, уже вот-вот ворвались бы в ряды пехоты, но македонцы расступились на значительное расстояние, и пока колесницы мчались по этому пролету, они одних возниц пронзили, а другие свалились сами. Некоторые колесницы, однако, летя во всю прыть и энергично действуя своим острым железом, наносили множество разных и смертельных ран. Так остро было это на погибель выкованное оружие и с такой силой оно действовало, что у многих были отрублены руки со щитами вместе; многим перерезало шею, и у голов, скатившихся на землю, глаза еще продолжали смотреть, а лицо сохраняло свое выражение; метким ударом некоторым разворачивало бок, и они умирали в жестоких страданиях.»

Не отстает в описании ужасов атаки серпоносных колесниц и Курций Руф:

«Между тем колесницы, расстроив ряды перед знаменами, прорвались к фаланге: македонцы же, собравшись с мужеством, пропускают их в середину. Строй их стал подобен валу: они сомкнули свои копья и с обоих боков прокалывали животы напиравших на них лошадей, потом они окружили колесницы и сбрасывали с них колесничих. Строй заполнился упавшими лошадьми и возничими, они не могли больше управлять напуганными лошадьми: частыми рывками головой не только рвали упряжь, но и опрокидывали колесницы, раненые тащили за собой убитых, взбесившиеся не могли остановиться, истощенные — двигаться. Лишь немного колесниц достигло последних рядов строя, неся ужасную смерть тем, на кого налетали: иссеченные людские тела лежали на земле, и так как страдания причиняют лишь свежие раны, то, будучи прежде ранеными и обессиленными, они не выпускали из рук оружия, пока, истекая кровью, не падали замертво.»

Ну, и по Арриану, македонцы просто расступились перед серпоносными колесницами, а когда те заехали в глубину строя, поубивали возниц и лошадок. «Как Александр и приказал». Последнее, впрочем, общее место у всех источников — Александр предусмотрел примерно всё, отдал приказы на все случае жизни. Иногда его солдаты, как недостойные своего предводителя, бывает плохо сражаются а то и вовсе подумывают о бегстве — и тогда Александр немедленно телепортируется прямо к дрогнувшему отряду и кастует на них «воодушевление».

Давайте вернемся к серпоносным колесницам. Курций Руф упоминает, что серпоносные колесницы «расстроив ряды перед знаменами, прорвались к самой фаланге». Тут видимо можно предполагать, что Курций опять проецирует современную ему армию, на армию Александра. То есть он смотрит на македонскую фалангу как на легион, где тяжелая пехота в плотном сомкнутом строю, окружена велитами. Как ни странно, он скорее всего прав — таксис македонцев, наверняка был плотно прикрыт от обстрела легкими пехотинцами, выдвинутыми вперед. И именно они должны были перетерпеть основной обстрел врага. Именно этих бедняг, похоже, снесла неожиданная атака персидской кавалерии и колесниц.

С чисто технической точки зрения, кажется довольно правдоподобным, что тяжелая «квадрига» с высокими бортами и далеко вынесенными в сторону длинными клинками, способна заставить легких пехотинцев разбегаться, просто приближаясь к ним. Иначе есть не иллюзорные шансы попасть либо под копыта коней, либо быть разрубленным серпами. А экипаж колесницы получают весьма вкусную возможность втыкать дротики и стрелы в спины разбегающихся людей.

Впрочем, со всем этим уже вполне сносно справлялась куда более мобильная и подвижная кавалерия. Действительно, логично согласиться с источниками, что основная цель серпоносных колесниц была фаланга, а не застрельщики.

По крайней мере, похоже, многие возницы попытались именно что таранить или «взрезать» по краю фалангу. Не иначе как с криками «банзай», эти отчаянные парни направили коней прямо на лес копий и стену щитов. И вот тут вспомните, я обращал ваше внимание, что ряды македонской фаланги были намного более разреженными, чем в «классической греческой», где воины буквально стояли плечом к плечу, перекрывая своим щитом и щит соседа. Именно это, вполне вероятно, и дало македонским таксисам запас маневра — воины смогли избежать серпов колесниц. Достаточно свободный строй позволил большинству убраться в сторону метра, как минимум, на два.

Но проблема, все же, была не в этом. По сути, это даже помогало — задача сломать фалангу выполнялась. Проблема была в самих македонцах.

Колесницам Дария противостояла не армия из пары сотен профессиональных воинов условного «священного» отряда и до тысячи ополченцев, способных, разве что некоторое время идти в нужном направлении, сохраняя подобие строя. Ну и вокруг все усыпано низкомотивированными и откровенно слабо подготовленными легковооруженными бедняками. Плохие стрелки, низкий опыт — случись против серпоносных колесниц армия Египта, и персидские колесницы бы разобрали её сами, почти без участия остальных войск. Но за две тысячи лет после того, как колесницы привели к доминированию в Азии индо-арийские племена, в том числе и персов, мир изменился.

Древнее убер-оружие столкнулось с огромной армией, состоящей из хорошо вооруженных, обученных, профессиональных солдат. У колесниц не было шансов. Самых отчаянных и мужественных, которые рискнули приблизиться слишком сильно, подняли на копья. Остальные, пытавшиеся вести обстрел с безопасного расстояния, оказались подавлены залпами толп стрелков. Инициативные командиры, решительные солдаты, но главное, количество — после первого шока, македонцы быстро смогли организовать отпор. Атака серпоносных колесниц не просто не принесла решительного успеха. Наоборот, она выпукло продемонстрировала — время колесниц ушло. Колесницы исчезли в тени истории вместе с рассветом новых армий из многочисленной профессиональной пехоты. До самого Новейшего Времени поля сражений Азии больше не увидят мчащиеся боевые машины.

Вернемся к битве. Что происходит дальше? Очень похоже, что перетерпев атаку конницы и колесниц, центр армии Александра все же несколько расстроен. Возможно, потеряв застрельщиков, фалангиты попадают под слишком уж плотный обстрел персов — так или иначе, историки мягко обходят стороной дальнейшие действия пехоты македонцев на этом участке.

В это время на левом фланге, как и всегда, Пармений стоит как скала. Но многочисленные закованные в броню саки-массагеты, бьют в эту скалу окованным бронзой тараном. И не безуспешно — источники упоминают, что македонские наемники-фракийцы например, отброшены. Тем не менее Пармениону удается удержать свои войска от бегства, он вновь и вновь собирает отряды и возвращает их в битву. Ему удается это с явным трудом. Часть персидской конницы даже умудряется прорваться к македонскому обозу.

Это катастрофа. Источники постоянно подчеркивает сожаление (что не оставил в обозе больше людей) и даже горе Александра по этому поводу.

Почему это катастрофа? Ну, представьте, что у вас нет полуфабрикатов. Никаких консервов и даже молотой муки. Примерно все — от пойманной рыбы, до отнятого у местных пшена — вам надо переработать, и только потом сожрать. Ах да, еще же надо сготовить — а горшки и прочая посуда, действительно необходимая для жарки и варки, тоже на дороге не валяются. Фактически, каждый воин везет с собой целый дом. Впрочем, подозреваю, в наших, современных домах, не найдется всего нужного инвентаря для жизни в походе. Например, ручной мельницы или походной кузницы. Разумеется, за всем этим добром нужен постоянный присмотр — мы знаем из различных источников, что многие воины Александра шли в поход вместе с семьей. Конечно, утруждать жену и детей тяготами похода, это вряд ли добровольный выбор. Поэтому, при первом же удобном случае, надо взять раба. Лучше двух. В помощь по хозяйству. Кстати, эти подонки восстали (да, в обозе полно схваченных случайно людей, которых заставляют работать — греки всерьез не понимали, почему те так и норовят восстать), и присоединились к ограблению македонского лагеря.

Короче,помимо чисто военной добычи, награбленной во время похода, обоз Александра являлся, без малого, родным городом для воинов его армии.

Серьезность положения подчеркивает тот факт, что от Македонской армии сразу несколько отрядов бросается к обозу, пытаясь его отбить и защитить то, что осталось. Это получается, но совсем не сразу.

Тем временем Парменион, который, конечно, скала, но он же уже весь трещинами пошел. Конная свалка на правом фланге, несмотря на присутствие в ней Александра, длится и длится. Как мы помним, чем дольше битва, тем выше шанс того, что ваши войска побегут. Тем более, похоже саки пока ведут в счете.

Что происходит в центре, мы точно не знаем, но и там явно нет признаков успеха.

И вот тут то Александр и делает ход конем. Он собирает вокруг себя три элитных подразделения, (античный аналог эскадронов) и с этими, откровенно говоря не впечатляющими силами, умудряется пройти сквозь хаос боя прямо к Дарию и атаковать его охрану. Слово Курцию Руфу:

'…много частей оказалось оторванными от своих, сражались, где кого с кем столкнул случай. Присутствие царей делало рукопашный бой особенно жарким. Убитых было больше у персов, раненых — примерно поровну. Дарий ехал в колеснице, Александр — на коне. Того и другого защищали, не помня себя, отборные дружинники; никто из них не хотел, да и не мог пережить своего царя; каждый считал наиболее достойным умереть на виду у своего владыки. Наибольшей же опасности подвергались те, кого больше всего оберегали, ибо каждый домогался чести убить царя своих врагов.

Недавно бывшие подавленными воины испытали теперь прилив бодрости и уверенности, особенно после того, как копьем был сражен возничий Дария, сидевший над ним и правивший конями. Ни персы, ни македонцы не сомневались, что убит сам царь. Итак, весь строй бившихся до сих пор с равным успехом родичи и оруженосцы Дария огласили воплями печали; нестройными криками и стонами, и левое крыло, обратившись в бегство, покинуло колесницу царя, которую обступил отряд, ранее находившийся справа. Говорят, что Дарий, обнажив акинак, колебался, не избавиться ли ему от позорного бегства почетной смертью, но совесть не позволила ему, возвышавшемуся в колеснице, бросить на произвол судьбы воинов, не прекращавших сражаться. Пока он колебался между надеждой и отчаянием, персы стали постепенно отступать и разрежать ряды. Александр же, сменив коня, — он загнал уже многих — разил сопротивлявшихся ему в лицо, а бегущих в спины. И битва уже превратилась в побоище, когда обратился в бегство и Дарий со своей колесницей.'

А вот как об этом пишет Диодор:

«Александр, торопясь собственным вмешательством поправить дело, устремился на самого Дария с царским отрядом и с другими превосходными всадниками. Царь персов встретил атаку неприятеля, сражаясь с колесницы; он бросал дротиками в несшихся на него врагов; воины его сражались вместе с ним, но цари кинулись друг на друга. Александр метнул дротиком в Дария, но промахнулся и попал в возницу, стоявшего рядом с царем. Воины, окружавшие Дария, громко вскрикнули: те, кто стоял поодаль, решили, что убит царь; они положили начало бегству, и за ними устремилась целая толпа. Отряд, стоявший возле Дария, вскоре был разметан. Не оказалось защитников и с другой стороны, и сам царь в ужасе обратился в бегство…»

Можно сравнить с Аррианом, который столь сильно повлиял на нашу культуру:

«…вследствие этого в передней линии варваров образовался прорыв, Александр повернул туда и, построив клином всадников-„друзей“ и выстроенную здесь пехоту, бегом с боевым кличем устремился на самого Дария. В течение короткого времени сражение шло врукопашную; когда же конница Александра во главе с самим Александром решительно насела на врага, тесня его и поражая в лицо своими копьями, когда плотная македонская фаланга, ощетинившись сариссами, бросилась на персов, Дария, которому давно уже было страшно, обуял ужас, и он первый повернул и обратился в бегство. Испугались и персы, обходившие правое крыло македонцев…»

У Арриана про Александра почти всегда все просто. Потом Александр еще и Пармениона спасает, которого уже почти запинали, по дороге вырезая половину персидской армии. Короче, Арриан вызывает у меня некоторые подозрения. Даже больше, чем остальные. Но, вернемся к битве — собственно бегство Дария, вынужденное или нет, уничтожило его армию. Бегство распространилось почти со скоростью звука — люди кричали друг другу «Великий царь убит», а слышали «бабла не будет, проект закрыт, в счет зарплаты можно взять комп из офиса». Ну или как-то так — короче, немедленно начались бардак и безобразия. С помощью Александра или без неё, но Парменион смог удерживаться достаточно долго, чтобы противостоящие ему персы поняли, что остальные уже бегут. Греки их преследуют, вплоть до того, что загоняют лошадей.

Все же, с поправкой на греческий пафос, прямо уж легкой эту победу не назвать.

Давайте посчитаем трупы (мое любимое):

Начнем с нашего наиболее оптимистичного источника:

Арриан, 3.15: Из людей Александра было убито человек 100; лошадей же от ран и от того, что они надорвались при преследовании, пало больше тысячи — почти половина конного состава в коннице «друзей». У варваров, говорят, погибло до 30000 человек; в плен же было взято гораздо больше; взяты были и слоны, и колесницы, которых не изрубили в бою.

Продолжим наиболее пессимистичным:

Диодор, 17.61: Наконец все варвары устремились в бегство; македонцы не уставали избивать отставших, и скоро все окрестности той равнины были усеяны трупами. В этом сражении была перебита вся варварская конница; пеших пало больше 90 тысяч. У македонцев убито было человек 500; раненых же оказалось очень много, был среди них и Гефестион, начальник телохранителей, один из наиболее известных командиров (копье попало ему в руку), Пердикка, Кен, Менид и еще некоторые известные военачальники. Так окончилось сражение при Арбелах.

И закончим наиболее (как мне кажется) профессиональным:

Курций, 4.14: Персов пало в этом бою, как это смогли определить победители, тысяч 40, потери македонцев не составили и 300 человек.

Если даже небрежною рукой отмахнуться от всяких домыслов — например, Арриан в одном месте оговаривается, что считает в потерях только «знатных македонцев» — и принять числа на веру, то, как ни странно, они могут быть близки к истине. Ну, с поправкой на то, что вообще-то, «персов» в армии Дария источники насчитывают до миллиона. Тогда не так уж и много персы потеряли).

Как я уже пять раз повторял и буду повторять снова и снова — в эпоху абсолютного преобладания холодного оружия, в крупной битве, даже очень напряженной, в которой чаша весов победы склоняется то на одну, то на другую сторону, потери победившей армии в 1–3 процента, скорее норма. И больше того, почти никогда потери победителей не переваливают за 5 процентов. Ну, античные греки отморозки, у них переваливает часто, но никогда за 10 процентов.

А вот потерять половину и больше побежавшей армии — не то что норма, скорее правило. У античных греков все было плохо с организованным преследованием, поэтому у них проигравшая армия теряла от «всего лишь» 20%, до половины воинов убитыми и пленными. Но в армии Александра, похоже, организовывать преследование умели мастерски. Понятное дело, что потери персов сильно завышены. Если не очень верить источникам, половина персидской армии была верхом. А конница то как раз, из этой статистики зачастую выбивается — потери часто терпит в бою куда выше средних, зато сбегает куда успешнее. К тому же, организованный и спаянный отряд, даже пеший, огрызающийся на разобщенные попытки преследователей его атаковать, может вполне успешно отступить с поля боя. Учитывая, что вместе со слонами в пыли битвы как-то потерялись и по меньшей мере 2 000 греческих наемников, и всякие там элитные «бессмертные» с прочими «персидскими гоплитами» коих источники считали сотнями тысяч — больше похоже на то, что значительная часть персидской армии отступила в полном порядке. Очень уж стеснительно источники обходят стороной трофеи и судьбу различных контингентов, которые до этого с завидной скрупулезностью перечисляли с точностью до сотни и поименно по командирам. Хотя, это уже мои домыслы.

Вот вам еще один вариант элитного пехотинца из «Бессмертных» Дария.

А вот легкую персидскую пехоту из племен, греки наверняка частью вырезали, частью собрали в плен. На картинке ниже, кстати, совсем не персы, а расово верные пеонийцы, близкие родственники македонцев, только малость более горные. Племя этих конкретных называлось агриане. Тут они потому, что похоже спасли ситуацию, не дав злым сакам затопить Александра волнами своих бесчисленных тел. И вообще, в источниках они довольно часто мелькают. Своеобразная гвардия пельтастов.

Надо вам еще рассказать о паре нюансов. Помимо того, что все источники говорят о большом количестве раненых в армии Александра, сам Македонский царь, некоторое время, на себя не похож. Вернее, сначала Александр на себя похож — стремительно захватывает Вавилон в том же месяце, да еще и без осады, умело склоняя на свою сторону сатрапов крупных городов, захватывает казну, богатство и т. д. и т. п… А вот после того, как он без боя входит в Вавилон, Александр сидит там и ничего не делает… И это продолжается почти полгода! Для крайне деятельного, в высшей степени результативного гения организации, такого как Александр, это весьма неожиданное поведение.

Возможно, это косвенный признак того, что армию Александра потрепали при Гавгамелах куда сильнее, чем нам признаются источники. В конце концов, ранены почти все военачальники.

А возможно, все дело в том, что у Александра убили при Гавгамелах собачку. Поскольку это собачка самого Александра, то персы разменяли её на одного слона и тысячу пехотов (по источникам). Но, дело понятное, им просто повезло. Я сам собачник, поэтому подтверждаю — впасть в депрессию от смерти собачки можно. Вполне возможный вариант.

Но и наконец третий момент, который кажется большинству наиболее правдоподобным для оправдания длительного бездействия Александра — эти гады, которые персы, никак не сдавались. Дарий не только туфлю целовать не желал, но еще и отбежав подальше, снова начал собирать войско. Города может и сдавались македонцам, но только если их прямо вот армией запугать. Дальше часа ходьбы от захваченного города снова начиналась свободная Персия.

Очень похоже на ситуацию развитого средневековья — великолепная победа мало изменила ситуацию в стратегическом смысле.

Александр оказался в подвешенном состоянии, банально не знал что делать дальше. Хоть заново катку начинай.

Глава 27

Поражения Александра Великого или когда все пошло не по плану. Штурм Мордора 330 г. д. э

Заголовок, конечно кликбейтный, но там все по делу, все в текте будет, Мордор включительно. Если вы почитываете мои тексты, то уже знаете — понятие «план», для Александра, весьма растяжимое. Очень похоже, что Саня Филлипович первоначальный план своего отца отвоевать у персов исконно греческое побережье современной Турции, в процессе реализации, на весь известный мир натянул.

С другой стороны, по сражениям видно, простой и понятный план, воткнуть свою фалангу в персидские рыхлые массы, Александру толком так и не получилось реализовать в полной мере. То арыки, то греческие наемники, то сако-масагетская конница — постоянно что-то мешало. Тут нам надо вычленить поучительную мораль — как бы ни был хорош план, все может пойти не так. Даже конечные цели, вполне возможно, в процессе реализации хорошего плана, могут измениться. И тогда надо действовать, опираясь на свои сильные стороны. Было бы еще неплохо, чтобы эти самые сильные стороны были — но это уже другой вопрос. Итак, как бы криво и косо не выглядело здание ваших замыслов, не надо раньше времени опускать руки. Вполне возможно, все еще можно достигнуть цели, используя те средства, что под рукой.

К чему я это все? К тому, что именно после битвы при Гавгамелах в 331 году до нашей эры, у Александра все действительно пошло не по плану. И это уже была не битва против «персов» где, на чистом энтузиазме помноженном на мужество и сообразительность, можно головокружительным маневром, впереди отборной и бесконечно преданной гвардии, ворваться в самое пекло и вырвать победу из толстых, унизанных золотыми кольцами персидских рук. Нет, дело было куда серьезней.

Александр проигрывал стратегически.

Давайте несколько отступим от ситуации, слегка увеличим масштаб и обозрим стратегическую карту.

Итак, Держава Ахеменидов еще до вторжения македонских войск пребывала в глубоком кризисе. Вполне возможно, Филипп Македонский, а позже и его сын, Александр, учитывали это в своих стратегических планах.

Как я уже упоминал — несмотря на то, что Македонская династия Аргеадов строила из себя этаких эллинских крестоносцев и мстителей за поруганное отечество, с персидской элитой они имели весьма тесные отношения. И не они одни — греки воевали и служили персам за деньги.

Поэтому острый кризис престолонаследования в Державе Ахеменидов, надо думать, был очевиден даже из Греции.

Вот что пишет Ксенофонт, в своем «Анабасисе» про персов, еще за семьдесят лет до вторжения Александра Македонского в пределы Ахеменидской Державы:

«Нынче же знатные люди делают всадниками и ставят на жалованье всяких привратников, пекарей, поваров, виночерпиев, банщиков, слуг, которые подают кушанья и убирают со стола, помогают при отходе ко сну и при вставании, наконец, косметов, которые подводят глаза, накладывают румяна и вообще совершают туалет своих господ. Разумеется, их тоже набирается великое множество, но пользы от них для войны никакой»(Xen. Cyr., VIII.8.20–21).

Раньше это было несколько оторвано от исторического контекста и в принципе списывалось на то, что греки относились к персам как к неким неженкам. Сейчас, историки немного накопали всякого и складывается несколько другая картинка. Если в двух словах — персы попытались построить феодализм. Но, в отличии от западной Европы, он у них очень быстро разложился на прогрессивный капитализм и липовый мед.

Еще при Дарии I (это основатель Персии, живший еще до Ксеркса и за почти двести лет до нашего Дария III. Правил 522 — 486 до н. э.,), начались проблемы. При Дарии III эти проблемы уже приобрели катастрофический размах.

Я не буду углубляться в них особенно сильно — во-первых, очень сложно, во-вторых, мы пока очень мало знаем. Несмотря на то, что в Википедии есть красивая табличка какая сатрапия и сколько талантов отсыпает в казну Ахеменидов, все что касается армии — обрывочно. Точно сказать можно только несколько вещей:

Персы яростно пытались создать военное сословие в завоеванных областях, очень возможно по образу и подобию собственного, персидского, в Персиде. Так, в Вавилоне было посажено на землю 6000 человек. Это не только всадники — там были и лучники. Если вам интересно, сколько земли надо, чтобы прокормить одного не самого тучного военного, то Р. Лэйн Фокс предполагает 70 акров, а, согласно подсчетам Г. Кардашии и М. Столпера, средняя площадь меньшего «надела лука» (выставлял пехотинца) не превышала 26 га, хотя известны наделы и в 12 га (это я выкопал отсюда: «Дандамаев М. А. [Рец. на:] F. Joannes. Textes economiques de la Babylonie recente. Etudes assyriologiques. Editions: Recherche sur les civilizations, cahier № 5. Paris,1982. 450 p.//ВДИ. 1985. № 3. С.167; Lane Fox R. Alexander the Great. L.,1973. P.158.»)

Хартланд Персии, современная провинция Парс, или Фарс, выставлял 2400 пехотинца и 800 всадников. Это я выкопал не могу вспомнить откуда…

Так вот, очень похоже, что к моменту вторжения Александра, все эти уникальные фракционные юниты Ахеменидов… Вымерли. Примерно как спартанцы.

Кстати, один абцаз для нездорового расизма — среди воинов, посаженных на землю в ахеменидской Вавилонии, были — вавилоняне, арамеи, индийцы, лидийцы, киликийцы, сирийцы, армяне, финикийцы, хорезмийцы, фригийцы, ликийцы. Карийцы, египтяне и саки («киммерийцы») были в основном пехотинцами. Ну и по мелочи — выходцы с территории современного Афганистана и иранцы — мидяне, арии. И да, изредка встречались даже персы. В 421 г. в поход под Урук выступил как всадник колонист семит Гадаль-яма, а несколько ранее упоминается в документах держатель «надела коня» аравитянин (пруфы тут: Дандамаев М. А. Аравитяне в Месопотамии нововавилонского и ахеменидского времени//ВДИ. 2000. № 2. С.136–137; Cardascia G. Op. cit. P.7; Head D. The Achaemenid Persian Army. Stockport,1992. P.14.).

Вот она, Персида, на карте. Отсюда и пошла персидская империя. Хартленд.

Вот почему я периодически беру слово «персы» в кавычки, особенно, когда дело касается персидской армии.

Короче, ко второй четверти V в. эта, такая надежная и проверенная средневековьем система надельного землепользования, в условиях развитой торговли и богатства древнего востока, явно пришла в упадок. Многие участки оказались в фактическом владении у кредиторов (под видом усыновления, т. к. фьефы нельзя было отчуждать). Более того, размеры наделов постоянно уменьшались, поскольку они делились между наследниками, и ко времени Дария II некоторые из держателей жили на 1/15 первоначального лена (надел лука) и при этом от них по-прежнему требовали выставлять на службу царю всадника. Естественно, если ты богатый и уважаемый человек, то ехать махать топором в дали дальние, рискуя нарваться на стрелу — становится накладно. Да и сына на войну отправлять тоже экономически не выгодно. Можно бы было дочь, её не жалко — но с Муланами не всем везет, поэтому тупо нанимали «заместителей». А потом, уже и просто деньгами откупались, прям как в высоком средневековье. У нас есть, в кои-то веки, персидские источники, по которым выясняется прекрасное — неким, отдельно взятым «фьефом коня» владели военные… Писцы. Писцы-переводчики, что может значить довольно широкий круг обязанностей, от военной прокуратуры до завхоза при складах. Почти всё могли они делать, кроме грубого мордобития, такому писцы, похоже, обучены не были. Да и вообще все эти наделы начинают напоминать скорее некие экономические единицы, с фиксированным налогом. О фактическом выставлении конкретного воина и речи уже не идет. Да и сами воины внутри империи, уже были практически бесполезны, совершенно не занимаясь военным делом. Обнищание лишило колонистов досуга и вооружения, необходимого для регулярной практики. Например Гадаль-яма не имел коня (и должен был требовать его, вместе с большей частью снаряжения у дома Мурашу, за который он нес воинскую повинность) что ярко свидетельствует о его неприспособленности к бою и верховой езде. Это как летчик, у которого даже машины никогда не было. Забавно, что когда этот семит приходил (видимо он делал это не единожды) просить вооружение, это повергало его «покровителей в ярость» и они обзывали его грязным евреем, надо думать. (Дандамаев М. А., Луконин В. Г. Культура и экономика Древнего Ирана. М.,1980. С.160–161;).

Вот вам еще урок истории — пока евреи сами не купили себе танк, они так и не смогли проявить себя на полях битв в полной мере.

Сколько таких, весьма посредственных, вояк мог нагнать Дарий III в свою армию — загадка, обернутая в коррупционные схемы. Но даже в лучшие годы — Вавилон и Персида, в сумме, не дают и десяти тысяч профессиональных солдат. Сравните с Аттикой, где Афиняне выставили под Марафоном (по их, довольно спорным, утверждениям) 11 000 только пехоты. Мне кажется, там было меньше, но вопрос конечно дискуссионный. Не будем углубляться.

Короче, миллион персов… Даже не так. МИЛЛИОН ПЕРСОФФ!!11ОДЫН одын (и это только при Гавгамеллах) — некоторое литературное преувеличение эллинистических историков. А ехидный Дельбрюк, то самый, кто предположил, что «персов» при Гавгамелах вполне могло быть меньше, чем условных «греков» в армии Александра — имеет свежие доводы в свою пользу.

Все это слегка проясняет ту, пусть и не подчеркнутую в источниках, но чувствующуюся пассивность основных персидских войск в крупных битвах. По сути, за редким исключением, в армии Дария III сражаться на равных с захватчиками смогли только наемники — продуманные коррупционные схемы и эффективные механизмы рынка буквально уничтожили военный потенциал Державы Ахеменидов.

И все же, после серии тяжелых поражений персидской империи, война и не думала заканчиваться. И это уже становилась проблемой для Александра Македонского. Проблема была в том что, несмотря на мощный посыл, транслируемый нам сейчас, беспомощность некоего условного «народа» — даже тогда, в мире когда город, после «несанкционированного митинга» могли действительно вырезать поголовно — не была такой уж беспомощностью.

Чем дольше шла война, тем больше людей жило с меча, тем сильней набирали мощь различные освободительные движения, обернутые в то время не столько в политические, сколько в религиозные смыслы. Македонцы, продолжая грабить убивать и вести себя как «цивилизованные эллины» среди варваров — вполне могли получить свой миллион злых персов, хоть и вооруженных кетменями. Ну не миллион, так сто тысяч персов, в этот раз, путь и хуже вооруженных и так же плохо подготовленных, зато сильно мотивированных. И это бы сильно осложнило Александру жизнь. В истории мало примеров успешного бунта, но они есть. Особенно в местах, где была высокая плотность населения.

Александру срочно, прям щаз, нужна была легитимность. Он мог разбивать армии Дария и его Сатрапов, занимать города, но все это не приближало его к конечной цели — захвату Ахеменидской державы, а лишь затягивало войну, втягивая в кровавый ужас все больше людей.

Как добиться легитимности, в то простое и понятное время, когда еще не придумали запутанную процедуру всенародного волеизъявления путем голосования? Очень просто. Сама система на ближнем востоке, выросшая из невероятной древности, подразумевала то, что царь является, по сути, фигурой скорее религиозной, чем какой либо еще.

Чисто технически, если бы Дарий просто формально признал над собой главенство Александра, то самой силой вещей Держава Ахеменидов бы стала Державой Аргеадов. Но Дарий ускользнул. Уже дважды. Конечно, помня уроки отца, Александр женился на дочери персидского царя — но это было не совсем то. Полгода оставаясь в Вавилоне, Александр, надо думать, без дела не сидел. Наверняка пытался склонить на свою сторону сатрапов или попытаться поймать Дария чужими руками. Ничего не вышло. Дань не слали, землей и водой не делились, Дария не привезли. Положение Македонского царя мало отличалось от положения главаря бандитской группировки, захватившей город. Да, прямо сейчас в государстве персов разброд и шатание, но вот-вот конструктивные силы консолидируются и вышвырнут Александра прочь. Именно так это видели персы. Очень похоже, Дарий просто мог себе позволить подождать. А вот Александр, очень похоже, позволить себе подождать не мог.

Легитимность, бессердечная ты львица.

Я уже упоминал, что легитимность сейчас — одно из последних мистических понятий в науке. То есть, мы смогли посчитать, например, радиацию. Есть у нас счетчик, отсчитывающий частицы в минуту, есть консенсус, сколько таких частиц надо, чтобы убить человека через десять лет или прямо сейчас — все посчитано. Именно эти понятные, внятные, численные показатели уверенно воспроизводимые количественно в любых других местах другими людьми при сходных условиях — являются, во многом, современной наукой. А вот как посчитать количество легитимности — вопрос до сих пор открытый. И какое количество легитимности должно быть у власти, чтобы население не затеяло всеобщую «итальянскую забастовку» или «испанскую герилью» понимать приходится по старинке, на глазок, чуйкой. Ну, по приметам еще разным.

Итак, сидя в Вавилоне, надо полагать, Александр перепробовал примерно все, и еще больше, чтобы стать царем персидским. Но ничего не помогло. Сатрапы не спешили ехать ему на поклон. Города, хоть и открывали ворота при появлении его армии, не спешили выражать верноподданические чувства пока с их стен не видно блеска копий македонской фаланги.

Да и сами солдаты Александра, все сильнее начинали роптать. И их можно понять — они так награбились, что дальше просто некуда. Войти в Вавилон и разграбить его — все равно как сейчас бы футбольным болельщикам Питера ворваться в Форт Нокс и получить его в свое распоряжение дня на три.

Очень круто, очень вкусно, но знаете, время то идет и пора бы уже и домой, пока хозяева не нагрянули в силах тяжких.

Что делает Александр? Дождавшись свежих подкреплений из самой Македонии, он на одних морально-волевых, как паралимпийский спортсмен, тащит всю свою свору благородных эллинов к городу Сузы, благо тот не так далеко. 370 километров, для упорного македонянина вообще не расстояние, добежали за две недели, чем весьма удивили местную власть. Город сдался сразу.

«Войдя в город (ок. 25 декабря 331 г.), Александр завладел казной в 50 тысяч талантов серебра (1300 тонн, если источник не преувеличивает) и прочими царскими богатствами (9 тысяч золотых дариков), а кроме того, многими предметами, которые Ксеркс вывез из Греции, в частности, бронзовыми статуями Гармодия и Аристогитона»(Арриан, III, 16, 7).

Дарик это золотая монета примерно 8,5 грамм весов. В ней очень чистое золото, поэтому несколько веков была просто таки платежным эталоном. Название получило потому, что на ней изображен Дарий I.

То, что отдельной строкой, на фоне сотен килограмм драгметаллов, идут статуи, видимо означает их крайнюю важность. По меньшей мере, для Афинян, у которых их сперли до этого персы.

В Сузах Александр ведет политику, которую разработал еще его отец, Филипп. Власть сохраняется за местной элитой, полномочия местного сатрапа подтверждаются. Нет упоминаний даже о том, оставил ли Александр гарнизон. Упоминаются только два македонянина, которые остались при местном сатрапе, для наблюдения за поведением и сатрапа, и местных.

Тут надо еще один абзац выделить для описания контекста. Еще Ксенофонт в свое время был потрясен до самых пяток тем фактом, что во время путешествия наемной армии в глубь Персии, их кормили, поили, квартировали. Огромное, немыслимое, непредставимое государство надвинулось на диких греков и подавляет своим величием.

Недостроенный зиккурат рядом с Сузами. Реконструкция. Эта штуковина впечатляет даже сейчас. Тогда, надо думать, она повергала людей в трепет.

Реконструкции вырваны из контекста, поэтому не дают нужного впечатления. Я нашел не очень историчный, но очень атмосферный арт, который отражает то, как выглядела цивилизация Месопотамии. Вот такие панорамы могли видеть греки в Персии. Город до горизонта — это, наверное, просто ломало шаблон.

В 5 веке до нашей эры по приказу персидского царя Дария I была построена мощеная дорога, соединившая западные и восточные сатрапии бескрайней Державы Ахеменидов и получившая название «Царская дорога». Впервые о ней рассказывает древнегреческий историк Геродот, восхищаясь устройством почтовой службы у персов и скоростью, с которой передвигались по этой дороге царские гонцы. Из описаний Геродота следует, что на всем протяжении Царской дороги на расстоянии дневного пути друг от друга стояли пункты, где один посыльный передавал важные данные другому, и таким образом гонцы экономили силы своих лошадей и обеспечивали максимально быструю передачу информации. Начиналась Царская дорога в городе Сарды на западе Малой Азии и уходила далеко на восток, связывая важнейшие политико-экономические центры государства Ахеменидов. Доходя до района современного Мосула в Ираке, дорога разделялась на две ветви, одна из которых через Экбатаны направляла путников к Великому Шелковому пути, а другая уходила в юго-восточном направлении в сторону Суз и Персеполя. Судя по всему, при строительстве Царской дороги были использованы участки более древних мощеных магистралей, проложенных ассирийцами и вавилонянами. Для ее восточного продолжения основой послужили западные участки Великого Шелкового пути. Царская дорога поспособствовала расцвету торговли в государстве персов, продолжавшемуся вплоть до похода Александра Македонского. Отличаясь высочайшим качеством, эта дорога частично использовалась еще во времена Рима и Византии. В одном из турецких городов до сих пор сохранился мост, являвшийся частью Царской дороги и перестроенный римлянами.

Царь-дорога на карте:

Ничего не строится дольше, чем дороги и огромные централизованные склады с продовольствием — вот мощь цивилизации, которая потрясает понимающих. Горы золота, серебра, огромные дворцы — все это лишь следствия той могучей силы, что сосредоточена в руках правителей. И именно эта сила делает их великими. Греки пребывали в перманентом удивлении — вокруг них стояли города, которые богатели и копили свои чудеса тысячи лет. Возможно, именно тут то греки начали подозревать, что все таки есть вещи, которые нельзя украсть.

В Сузах не было грабежей. Зато проводились игры и атлетические состязания,

«Войско отдыхало в Сузах 34 дня»(Юстин, XI, 14, 8).

Но почивать на лаврах Александр был не намерен. Личным примером, а может и примитивным обещанием богатой добычи, он сорвал войско с места и повел его самое сердце Державы Ахеменидов. В Персиду.

Именно там находился Персеполь (с греческого, «Город Персов») в котором, как вы понимаете, должно быть просто уйма лута.

Путь им преграждал так называемый «Персидский проход».

Проблемы логистики в древности стояли куда острее, чем сейчас. Хотя в первом приближении кажется, что для древней армии с их гужевым транспортом и индивидуальным средством передвижения типа «НС-2» (на своих двоих) нужны не дороги а направления, но если рассматривать каждый отдельный случай, то появляются разноразмерные нюансы и начинают тыкать в самые неожиданные и плохо защищенные места.

Не будем об этом подробно, скажу лишь, что римские дороги, которые принадлежали государству и использование которых не предполагалось иначе, чем как легионами — это не прихоть, но необходимость.

Так вот, «Персидские ворота» — по сути, естественная дорога вдоль речной долины в горах, отделяющих Персиду от остальной державы персов.

А в горах, как вы возможно помните, государства в то время не было. Да и сейчас оно там не всегда в наличии. Зато там были Уксии. Это аналог Орков Мглистых гор средиземья (Uxii, Οΰξιοι, древнеперсид. Hûzha) — «дикий, хищнический народ, населявший восточную часть древней Сузианы. Защищенные ущельями и укреплениями на скалах, Уксии как и соседние коссеи, занимались разбоем и долго оставались независимыми».

Ну, как разбоем. Разумеется цивилизация до них добралась. В каком-то смысле. Они тупо брали плату с каждого, кто направлялся в Персиду, или из неё. Не стеснялись нападать и на крупные военные отряды, если не заплатят. В теснинах, на скалах до которых было не добраться, уксии держали сильные гарнизоны, способные обрушить вниз камни и стрелы и нанести серьезный урон.

Вообще явление, когда горцы или лесники всякие, сидят чуть не в центре мощной державы, и контролируют торговые пути ведя фактически независимую жизнь, хотя на всех картах их закрашивают в цвета государства, чья власть начинается километра за два от стен ближайшего города — явление крайне распространенное в древнем мире. И куда распространение, чем нам кажется, даже сейчас. Я бы мог привести несколько примеров из современности, но ведь придется извиняться. Ладно, я зараньше, с душой, искренне и дико извиняюсь, В современности это, например, пуштуны, баски и некоторые швейцарские кантоны, как вы наверно уже и сами догадались.

В свое время, живущее по соседству горное племя несколько раз захватывало и грабило столицу Хеттской державы, так что захват Кабула, с исторической точки зрения, явление не удивительное.

Итак уксии. Похоже те уксии, что постарше и у кого клыки подлинее, решили, что стрясти с Александра поголовную плату за каждого из его воинов — хорошая идея. И это бы прокатило, но дело в том, что Александр и сам был горец. А у горцов с такими вещами строго — встретятся в узком проходе, и все, должен остаться только один.

Ну ладно, может сам Александр был и вполне приличный бог, но Македония страна, во многом, гористая. И своих беспокойных горных племен там хватало. Эту проблему отчасти решил еще Филипп, со свойственным ему изяществом — инкорпорировал (умное слово, просто не буду же я просто писать «включил», мы же умные люди, надо блеснуть эрудицией) некоторые, наиболее отмороженные племена в структуру своей армии, где они выступали пелтастами. Я уже упоминал агриан. Это фракийское племя, действовало обычно совместно с гетайрами, некая легкая гвардия Александра — отличились при Гавгамелах, умудрившись связать боем часть конницы персов. Но особенно хорошо (по источникам) проявляли себя при штурме городов и крепостей.

Итак, Александр Македонский, который и сам пару лет успел повоевать в горах, оставляет малоподвижную армию внизу, а сам, во главе частей горногвардейской пехоты и конницы, с поддержкой щитоносцев, идет в гору. И устраивает уксиям войну.

Обычно описание ограничивается тем, что Александр внезапно нападает на армию уксиев, собравшуюся в засадном месте, и заживает им сам — но это не вполне правда. Есть упоминания о полноценной, годной, противопартизанской войне. Александр берет несколько укреплений, угоняет стада, поголовно вырезает мирные кишлаки — короче, гордые, свободолюбивые, отважные воины уксии за пару недель, по большей части, заканчиваются. Македонский, с решительностью опытного проктолога вводит в Персидский проход свои непобедимые фаланги, и протаскивает через него, не встречая сопротивления.

Только на самом выходе из ущелья его встречает армия персов.

В этот раз без кавычек — армия местных персов. Любопытно, что ведет её личный друг царя, Ариобарзан, но не сатрап Персиды. Вполне возможно, это вообще личная инициатива Ариобарзана.

Битва у персидских врат, (Штурм Мордора) зима 330 до нашей эры.

СИЛЫ СТОРОН

Эльфы

В википедии написано, что у Александра с собой было 17 000 человек. Это компромисс. Дело в том, что Арриан, например, рисует нам впечатляющую картину штурма Мордора последним союзом людей и эльфов. Тьмы оркских лучников, тролли с катапультами на спине (шучу), требушеты и драконы (не шучу, но это уже не по Арриану) — в наличии. Только в случае с Аррианом, вместо эльфов и людей — греки. Людей и эльфов 10 000 лиц. Персидских орков от 40 000 рыл и выше.

Что у нас на самом деле? Скорее всего, в сражении у выезда из Персидских Врат участвовала только часть Великой Армии Александра Македонского. Это чисто эмпирическое заключение, опирающееся на логику.

Как я уже говорил, сегодняшний консенсус по поводу численности Армии Александра, в основном обусловлен скудостью данных. На тот момент у Александра вроде бы должно быть примерно 40 000 (± 5 000) человек, если опираться на известные данные о подкреплениях. С другой стороны, Великая Армия Александра Македонского должна была оставлять гарнизоны и терять людей от болезней. Санитарные потери в средневековье были в разы выше боевых, по античности точно сказать ничего нельзя, нет данных. Поэтому у нас есть только верхний предел, по сути. Поэтому оставим 17 000 греков, но будем помнить, что скорее всего их было больше.

Орки

Основываясь на известных нам современных данных по мобилизационному потенциалу Ахеменидов, некоторым другим данным, можно довольно уверенно сказать, что воинов у персов было от 700 до 2000.

Еще раз. От 700 до 2000.

Плюс — неизвестное число патриотически настроенного местного населения. Но надо понимать, это эпоха холодного оружия, тут слуг не считают. Ариобарзан успел построить некую стену, либо сесть на заброшенные укрепления и отремонтировать их — но его временной люфт исчислялся несколькими неделями, возможно днями. Появление Александра, как всегда, оказалось крайне неожиданным. Армия Александра двигалась едва ли не быстрее, чем новости о её передвижении. Так что, невиданных циклопических стен Мордора Ариобарзан настроить успеть не мог, а современные исследования Персидских Врат не выявляют серьезных древних укреплений.

Ход боя:

Греки крупно отхватили. Прямо по взрослому, жестко, больно, безальтернативно. Арриан говорит, что на македонян напали, когда те втянулись в узкий проход два метра шириной. Это очевидная ложь. Дело даже не в том, что нет там таких мест, дело в том, что опытный эксперт горной войны бы в такую ловушку не попался. А сам Александр, и его генералы, как раз были экспертами по спорам в горах, спросите у уксиев.

Скорее всего, Ариобарзан сумел найти такое место, где можно было бы развернуть армию и рассчитывать на успешный штурм. Македонские войска предприняли штурм, были втянуты в бой, а потом внезапно атакованы с неожиданной стороны. Либо расчленены и заперты на невыгодных позициях. А потом методично и жестоко перемолоты.

Короче, толком мы не знаем, что и как там произошло, но все источники сходятся в одном — было жестко. Персы поубивали кучу народа, и похоже даже преследовали бедных греков — македонцы бежали, оставив тела врагу. Я уже упоминал про весьма внимательное отношение к павшим в Греции. Тела убитых очень важно было унести с собой, особенно знатных предводителей. Так что, это очень жесткий косяк для греков вообще и македонцев в частности.

Македонская армия за один день потеряла от пяти до девяти тысяч человек. Больше, чем за все время похода, длившегося уже больше четырех лет. Еще раз, только убитыми от 5 000 до 9 000.

Если бы Александр загрузил своими воинами двадцать железнодорожных составов времен Великой Отечественной Войны, а потом отправил их в пропасть — потери были бы сравнимы.

О тяжести поражения, косвенно, может послужить тот факт, что Александр еще месяц оставался у Персидских Врат, не решаясь на повторный штурм. В конце концов македонцам удалось подкупить или заставить местных показать тропы в горах, по которым может пройти крупный отряд. Александр с гвардией и лучшими войсками обошел Персидские Врата по горным тропам и напал на войска Ариобарзана с тыла. Но персы не сдались и дали бой. Бой был очень упорным. Численное превосходство оказалось на стороне македонцев, но они так и не смогли реализовать его в полней мере, понеся серьезные потери. Более того, значительной части персов удалось прорубить себе путь сквозь греков и они смогли отойти к Персеполю.

И эта битва была тяжелой. Элита греческой армии была серьезно потрёпана. Но персы, пусть и после тяжелого боя, снова бежали. Это подняло боевой дух в армии Александра.

Греков, помимо упорного сопротивления персов, еще и отдельно потрясло то, что среди персидских воинов оказались женщины.

Александр смог, наконец, протолкнуть свою орду через Персидский Проход, вырваться на оперативный простор и двинуться к Персеполю. Занес руку для удара в самое сердце Державы Ахеменидов.

Источники утверждают, что отошедшие от Персидских Врат персидские войска не смогли войти в столицу. Арриан прямо говорит, что местный губернатор Персеполя был «в сношениях» (письменных, разумеется) с Александром и потому закрыл ворота перед персидскими войсками, зато открыл их для Александра.

Политика Александра в Сузах принесла свои плоды — чиновники рассчитывали сохранить свое место, а значит доходы и влияние, просто поменяв хозяина. А может, не последнее место занимала и мысль о том, что не сопротивляясь Александру, они смогут сохранить свои города и их население. Подчинение иноземцу — малая плата за спокойствие, для и без того, весьма пострадавших от постоянных смут, смен властии гражданских войн, городов империи.

Остатки персидских войск отступившие от Персидских Врат, внезапно, дали стремительно идущим на Персеполь грекам, еще один, последний бой. В абсолютном меньшинстве, без шансов на победу. В этот раз персы не бежали, сражаясь до конца.

Пленных не было.

Что произошло с Ариобарзаном не ясно. Скорее всего он погиб. Либо у Персидских Врат, либо позже, у Персеполя.

Следующие несколько месяцев Александр оставался в Персеполе. Он захватил древнюю столицу с тысячелетней историей. Как утверждает Арриан, только серебра было захвачено 120 000 талантов (примерно 35 тонн), великие храмы и невероятные дворцы принадлежали Александру. Сосредоточение огромных, неисчислимых, невиданных никем из эллинов богатств этой сказочной, невероятно огромной и бесконечно богатой страны держал в руках царь Македонии.

И это не меняло ничего. Война продолжилась.

Царский дворец в Персеполе, реконструкция

Но в то время он был еще и богато декорирован. Золотых унитазов не было, персы же не дикари, но золотые листы в отделке использовались.

Глава 28

Поражение Александра Македонского от таджиков

Александр взял Персеполь. Сердце, мозг и кошелек Державы Ахеменидов. Казалось бы, войне конец — но нет.

Дарий сидел в Мидии и собирал новую армию, Александр сидел в Персеполе и пьянствовал. Если судить по источникам.

Я в этом сомневаюсь. Судя по предыдущим данным, македонский царь, вне всяких сомнений, был личностью деятельной. Хоть и попьянствовать не дурак. К тому же, он был окружен весьма достойными собутыльниками. Поэтому, надо полагать, захватив столицу Державы Ахеменидов, Александр пытался легитимизироваться. Получалось плохо. Опять же, я могу утверждать это только косвенно. Например, источники упоминают короткий поход на город Пасаргады, расположенный неподалеку, где было взято еще 6 000 золотых талантов (156 тонн) добычи. Древние просто похвастались удачной вылазкой, но мы то понимаем — это как сидеть в Москве и вдруг совершить набег на Нижний Новгород, вместо того чтобы, как приличные люди, послать туда налоговую инспекцию. И так и так результат один — грабеж и разорение. Но согласитесь, во втором случае все же предполагается, что ты царь, а не бандит.

Сидел Александр в Персеполе два месяца, ничего не высидел, сжег город и отправился Дария искать.

Там целая драматичная история, как именно он сжег Персеполь — дескать на очередной пьянке, одна из гетер Александра, Таис Афинская, спровоцировала Александра на необдуманные действия. Отомстим, говорит, за греческие города, персидскими тиранами пожженые. Ну и отомстили.

У греков всегда во всем баба виновата.

Это прохладная байка подвергалась сомнениям уже в древности. Александра явно не устраивала сложившаяся ситуация. Зато она полностью устраивала его воинов — ребята награбились так, что дальше просто некуда. Столица персов сожжена — поход «отмщения» окончен. Пора бы и домой?

Но нет.

Уж не знаю как, но Александр снова строит и ведет свою Великую Армию в Мидию, ловить Дария. Дарий хватает казну и бежит. Александр берет конницу и отправляется в погоню. И вот тут, и без того трудная ситуация, становится совсем бесперспективной.

Дария убивают и присылают македонскому царю его голову.

Неудивительно, что Александр расстроился.

Он приказывает похоронить Дария со всеми почестями и, как я уже говорил, пытается породниться с его семьей — но это бесполезно. Бесс, сатрап Бактрии объявляет себя новым царем царей, но по факту его никто уже не признает — вместе с головой Дария упала в пыль и вся привычная вертикаль власти. Персия перестает быть империей, теперь это воюющие провинции.

Александр конечно идет в Бактрию и Согдиану — наказывать и завоевывать. И этот поход быстро превращается в типичную изнурительную войну средних веков, которая может длиться веками.

Бесс опустошает земли на пути Александра, но это не останавливает железную поступь проведших в походах десятилетия завоевателей. А вот Бесс теряет последние крохи легитимности. В конце концов, Птолемей (будущий основатель последней династии фараонов Египта) с крохотным отрядом натыкается на городок, в котором прячется Бесс. И «царя царей» попросту выдают грекам. Бесса пытают, а потом казнят.

Это почти ничего не меняет.

Согдиана, богатая провинция на территории современных Узбекистана, Таджикистана и Афганистана.

Тут есть важный момент — в то время Согдиана действительно развитая, многолюдная, богатая страна. Там множество городов, огромное количество народу, среди которых многие искусные мастера.

Впрочем, если уж вы увидите, где до сих пор полно народу — Узбекистан, Индия, Китай — можете смело подозревать там древний цивилизационный центр. Скорее всего, не ошибетесь.

Просто в те далекие времена интенсивное земледелие еще не так убило почву, и поэтому привычные нам сейчас пустыни Ирака были больше похожи на сплошные зеленые сады. Впрочем, в Узбекистане и сейчас почти каждый клочок земли как минимум засажен плодоносящими деревьями, а то и превращен в огород.

Если ехать из Казахстана в Узбекистан на поезде, то легко определить в какой ты стране, по виду из окна. Как только выжженная монотонная степь сменяется аккуратными квадратиками бесконечных огородов, уходящих за горизонт, значит ты пересек границу и уже в Узбекистане.

А Афганистан сделали Афганистаном монголы, уже в средневековье. Вырезали там население, некому стало поддерживать систему орошения и страна, которую в арабских источниках сравнивали с Райскими садами, превратилась в пустыню.

Короче, Согдиана и Бактрия были вкусными провинциями. Но их действительно пришлось завоевывать.

Раньше воины, с которыми греки столкнулись в Согдиане, представлялись нам так:

Сейчас уже понятно, что так были вооружены разве что вспомогательные войска. Всякие шудры, нужные для обоза. Костяком и основными противниками Великой Армии Александра македонского выступала местная знать и профессиональные наемники. И эти ребята выглядели куда серьезнее:

Как и всякий великий человек, Александр был нечеловечески, до безумия, упрям. Вместо того, шоб плюнуть, вернуться назад и переварить уже захваченное, он бросился в бой.

И потащил за собой всю армию.

Ну как всю…

Приблизительно в 380 километрах к востоку от Тегерана, у подножия Эльбурса, между современными городками Саидабад и Дамган, в течение нескольких дней Александр ожидал отставшие в ходе погони войска и затем, сделав еще два перехода в северо-восточном направлении, «разбил свой лагерь вблизи города, именуемого Гекатомпилами („Стовратным“)»(Диодор, XVII, 75, 1).

На самом деле этот город был основан позднее Селевком I.

«Царь устроил здесь свой лагерь, куда отовсюду подвозили провиант. Тут-то и стал распространяться неизвестно откуда взявшийся слух, этот бич праздного солдата, что будто бы царь, удовлетворившись совершенными им деяниями, постановил тут же вернуться в Македонию. Солдаты как безумные стали забегать в палатки и собирать вещи в поход… Поскольку царь дал каждому всаднику (из союзников) по 6 тысяч денариев и по 1 тысяче — каждому пехотинцу, то и они (то есть македоняне) решили, что срок окончания службы настал также и для них»(Курций Руф, VI, 2, 15–17).

В походе уже случались сложности с дисциплиной. Глухое недовольство, открытый ропот. Были даже заговоры. Но это был первый случай бунта самой армии, до того безгранично преданной царю, с которым пришлось столкнуться Александру. Он собрал свой «штаб» и убедил его принять ответные меры, а затем, созвав воинское собрание, как было принято в Македонии и играя на чувствах чести, посулах и надеждах, снова смог убедить солдат следовать за ним.

Но это, видимо и был тот самый момент, когда всем стало ясно — «азиатское царство» стало делом Александра. Династическим. Делом правителя, не народа.

Очень показательно то, как Александр справился с бунтом. Попросту отпустил тех, кто хотел уйти, наняв заново тех, кто хотел остаться.

Примерно в это же время Александр решил, что надо бы намекнуть покоренным народам, что он все же их царь. И повелел им вести себя так, как будто Александр царь.

Персы падали перед ним ниц (там не самый простой ритуализированный поклон, больше похожий на позу в йоге, я бы не рискнул попытаться его воспроизвести без присмотра учителя) и прочие знаки внимания. Ну и еще всякое, по мелочи. Например, за Александром начал везде ходить специальный человек, который записывал его слова и деяния.

Все это не могло не вызвать отторжения у греков. Особенно у македонской знати, привыкшей относится к своему царю как к первому из равных. Тут я скажу — династия Аргеадов хоть и была любима в Македонии, но не была неприкасаемой. Например, Аргеад вполне мог стать объектом кровной мести, оскорби он ненароком одного из своих подданных. Не простого пастуха или горожанина, а представителя знатного рода всадников. В общем, простые и благородные отношения с царем, тут, в Азии, стали выглядеть какими-то примитивными и неуважительными.

Захват Бактрии и Согдианы был трудным. Александра дважды ранили — получил стрелу в бок, которая пробила панцирь, и камнем по шлему. Это в разных схватках — местность была гористая, было много укрепленных пунктов, почти каждый из которых приходилось брать штурмом. Вдобавок, похоже, Александра еще получил в характеристики вечного спутника войны — боевой понос. Вот что действительно заставляет сойти с дороги приключений, «стрела в колено» — просто эвфемизм. В одном из сражений Александр даже потерял сознание от слабости и телохранители унесли его прочь от боя.

Примерно в этот напряженный момент Александр Македонский и потерпел свое второе, и последнее, поражение.

На верхней картинке не конный дварф, а полководец, разгромивший войска Александра Македонского близ современного Самарканда, в Узбекистане. А ты даже не знаешь его имени. Честно говоря, никто не знает. Греки транскрибируют его имя как Спитамен, но у них такие вольности с этим, что следует подозревать скорее то, что его точно звали не так. Некоторые интересующиеся подобрали согдийское звучание как Спитамана. Но пока перекрестных источников нет, а древним грекам я верю чем дальше, тем меньше. Технически Спитамен скорее перс, а не согдиец, и имеет совсем мало отношения к современным таджикам или узбекам, на территории которых была когда-то Согдиана. А в его отряде, похоже, сплошь наемники-массагеты с территории современного Казахстана и белобрысой рожей, как будто в Рязани родились… Но вы же понимаете… Поэтому на нижней фотке современный памятник Спитамену в Таджикистане.

Ну и мультфильм с тщательно реконструированным сражением Спитамена против греков из Узбекистана прилагаю: https://youtu.be/lYhBnz9d7B8

Там нет ничего интересного, кроме комментариев, где люди яростно спорят об этнической принадлежности человека, жившего за тысячу лет до появления современных народов.

Всё, что мы знаем о битве, укладывается в две строчки:

«Перс Спитамен внезапно осадил Мараканду. Оповещенный о том Александр послал туда отряд в 60 верховых гетайров, 800 конных и 1500 пеших наемников. Они попали в засаду, в которой погибло более чем три четверти отряда.»

У Спитамена было около 800 наемников-массагетов. Выглядели они примерно так:

Александр заплатил своим выжившим солдатам большие деньги за молчание о катастрофе. И, так как я про это пишу, а вы про это читаете, то приходится признать — только деньги зря потратил.

Спитамен неожиданно для себя стал героем Узбекского, Таджикского и Афганского народов. Но это потом — пока бедолага бежал по пустыне, от оазиса к оазису, судорожно оглядываясь на облако пыли поднятое копытами коней карательного отряда высланного против него Александром. Бежал как герой — сделал почти 350 километров за неделю. Ничего не помогло. В конце концов безумную скачку не выдержали кочевники-массагеты (!), поэтому отрезали Спитамену голову и бросили ей в греков, со словами:

— Да на! Успокойся! Ты больной, оказывается, есть жи!

Это резко изменило международные отношения. Настолько, что через некоторое время Александр заключил мир с кочевниками и даже привлек часть из них к себе на службу. Что не нашло понимания у греческой знати, которая до этого была безальтернативным источником всадников в эллинистических армиях. Сквозь века мы можем насладиться ядовитыми слухами о саках из источников:

«…в конце лета Александр принял побежденного „Аварану хорийцев“ Сисимитру, согдийского царька, известного тем, что он женился на собственной матери и та произвела от него на свет двух сыновей. Вслед за Сисимитрой к Александру потянулись другие местные вожди, и он теперь свободно мог устраивать большую охоту возле Алайского хребта, грандиозные пиры в Самарканде и празднества в Бактрах.»

Еще до этого, после свадьбы на Роксане — представительнице одной из наиболее знатных семей Согдианы — сошло на нет и сопротивление местной знати.

Подведем итоги. Как ни странно, но поражения Александра только делают его талант полководца еще более выпуклым.

В битве у Персидских Врат не вполне понятно, что делал сам Александр, очень похоже что он не руководил сражением. В битве со Спитаменом Александра, совершенно точно, вообще и рядом не было.

При этом, в отсутствии Александра македонская фаланга, греческие гоплиты, фракийские всадники и прочие супер юниты, внезапно перестают быть убероружием.

Персы, даже в меньшинстве, не только держатся против македонцев в узких теснинах Персидских Врат, но буквально вырубают их как канадский дровосек лес.

Массагеты легко и непринужденно вырезают огромный отряд тяжелой пехоты в сопровождении всадников, будучи в меньшинстве.

И все те же самые люди, вдруг оказываются беспомощными перед греками, когда во главе греков встает Александр.

Мой рассказ краток — конечно же история завоевания Александром Персидской Империи куда насыщеннее, и полна всяких интересных моментов. Но подробнее можно почитать в куда более увесистых трудах, я же буду стараться оставаться, по возможности, рядом с битвами.

Но я бы хотел сказать, что в изнуряющей войне в Бактрии и Согдиане, Александр раскрыл свои таланты полководца, лидера и политика наиболее полно. В этой бесконечной мясорубке, в череде мелких, но ожесточенных схваток, штурмов и предательств, он смог совершить невозможное и победить. Но Великим сделало его то, что он смог совершить невозможное еще и сравнительно быстро.

Пожалуй, нам пришло время расстаться с Александром. У него впереди еще поход в Индию и великая битва с индийским правителем Паурава (греки называли его Пор). Но там, как и в любом большом сражении древности, в котором участвуют действительно огромные армии, до ста тысяч с обеих сторон, очень трудно воспроизвести ход битвы. Даже в франко-прусской войне 19-го века, когда казалось бы все тщательно документируются, столкновение десятков тысяч человек быстро превращается в чудовищный хаос, разбираться в котором можно годами. Сражение быстро рассыпается на несколько мелких битв с переменными результатами и многое решает скорее удача и упорство, чем умение и талант полководцев.

Александр вернется в Вавилон, понеся по настоящему тяжелые потери уже во время обратного похода, и успеет проправить своей империей всего год. Судя по всему, он переборщит с лекарством, которым его лечили от подхваченной в джунглях дизентерии. А его преемники (на греческом диадохи) скоро разорвут завоеванное им с таким трудом государство на части.

Проживи Александр дольше, проправь он хоть десять лет, и даже трудно представить, каким бы мог стать мир. И я говорю о сохранении того непрерывного, тысячелетнего наследия древней колыбели человечества, на территории которого раскинулась Империя Александра. Наверняка он бы подчинил себе и Италию. Вполне возможно, что греко-персидская цивилизация получила мощный толчок к развитию, и распространилась по побережью средиземного моря, запустила щупальца в Индию, добралась до Китая. Древние культы, что проросли зороастрийским единобожием с близкой нам моралью и разделением добра и зла, и древние знания, кропотливо скопленные в записях еще со времен шумера, могли бы дать старт развитию человечества не в 14-м веке, а на тысячу лет раньше.

Но, это лишь воображаемые возможности. В нашей с вами истории, вооруженные конфликты IV—III вв. до н. э. между наследниками (диадохами) империи Александра Македонского за раздел сфер влияния длились до тех пор, пока не пришел Рим. И не смел эллинистические государства, основанные диадохами, в корзину истории.

И тем удивительнее, что дела Александра Македонского смогли пережить тысячи лет, с веками лишь добавляя ему величия.

Глава 29

Звери войны

Все мы легко можем представить себя суровыми, мужественными и мускулистыми, как стоим мы в строю братюнь, сжимая в руках свои мечи (но не мечи друг друга, это важный момент) и готовые к славе или смерти.

И все мы, хоть раз, пугались неожиданно залаевшей рядом собаки. Особенно обидно, если эта псина не псина даже, а так, псинка. Чихуахуашка с глазами наскоро прилепленными.

Но не будем отчаиваться — это в нас от древних гоминидов, из которых создал нас господь. Не от хорошей же жизни мы мозги отрастили. Вот обезьяны были сразу созданы совершенными — оттого и преуспевают, не меняясь, миллионами лет. А наших предков жрали все кому не лень, пока мы не научились палками отбиваться.

Но зато опосля, когда мы развились и прокачались, мы страшно отомстили. Спросите у львов, чей ареал обитания еще не так давно захватывал даже Грецию (в которой, как известно, было вообще все). А вот и не спросите, ведь львы, не считая пары сотен недобитков, все по зоопаркам сидят. Что, львы позорные, съели?

Впрочем всякой другой мегафауне, кроме африканской, которая эволюционировала вместе с нами, повезло еще меньше.

Увы, но на верхушке пищевой пирамиды быстро становится тесно. Наши предприимчивые и сообразительные предки, изнасиловав и съев всяких там гоминидов разной степени родства, как люди целеустремленные, перешли друг на друга. Но играть в царя пищевой пирамиды друг с другом по честному, на равных — не по человечески как-то. Поэтому, мы, разумеется, начали использовать все, что только могло дать преимущество.

В том числе и зверей.

Со зверями есть несколько серьезных проблем — эти дети природы абсолютно не понимают концепцию бога, денег или социального статуса, а потому воевать решительно не настроены. Впрочем, со зверями вообще куча проблем — даже одомашнить удалось сравнительно небольшое количество животных. Вон, в америке только всякие альпаки оказались достаточно безумны, чтобы жить с людьми. Но заставить скотину драться вместо себя…

Люди изворотливы, упорны и изобретательны. Поэтому мы упорно пытались извернуться и изобрести способ заставить драться вместо нас любую скотину. Поскольку я не специалист, подробнее я останавливаться не буду, но все же, в паре абзацев надо сказать, почему же на полях битв так и не появились всадники на белых медведях.

Есть такой замечательный зверь, леопард, не путать с гепардом. И именно он, похоже, чемпион по фрагам набитых на людях. Кроме него, больше людей убивают только бактерии и плохо приготовленные грибы. Ну, и из диких животных, может только бегемоты в Египте. Но бегемоты не везде есть. А вот леопарды — много где. Относительно правдоподобный чемпион — леопард из индийского округа Рудрапраяг, за девять лет убил и сожрал 125 жалких людишек. Дело было сразу после Первой Мировой, там послабления всякие, поэтому смерти даже индусов расследовались. Компенсации не платились, поэтому накручивать рекорд вроде как смысла не было — короче, цифра правдоподобна. Возможно, даже занижена. Есть еще истории про всяких львов с тремя сотнями жертв — но они все же немного подозрительные.

Кстати, вот и он, чемпион. Лежит у ног белого человека, который его застрелил.

Отлично, вот оно, убер оружие — сказали древние египтяне и начали приручать леопардов. Внезапно, леопарды весьма годно приручаются, очень хороши на охоте, прекрасные охранники. Даже на войне не бесполезны. Леопарды мелькают на росписях, в некоторый момент становясь почти неотъемлемым атрибутом фараонов Египта. Но в армии египта так и не появились леопардовой гвардии, которая бы рвала врагов во славу Атона. Потому что леопарды… Плохо размножаются в неволе. Я не в курсе подробностей, я прочитал это в статье по одомашниванию животных.

На этом вырванном из контекста примере можно построить перевернутую пирамиду домыслов, но нам важно пока просто определиться — животное, оно животное. И есть множество сложностей в отношениях между нами и ими. Сложности с инстинктивным поведением, трудности в разведении и содержании, и только Гера знает, что там еще. Поэтому, надо полагать всякие медведницы так и не появились потому что в процессе выяснилось что медведи не умеют строем ходить или размножаться по приказу — но наверняка люди пытались. И продолжают пытаться.

Как я уже говорил, люди умны и изобретательны, поэтому периодически появлялись частные примеры, которые только подтверждают правила. Мне кажется очень показательна повозка некоего банкира Ротшильда, запряженная зебрами.

Модно, стильно, молодежно — но этот экипаж так и остался единственным. В том, чтобы все экстравагантные джентльмены наловили себе зебр и пересели на них, копируя успех, проблемы не было — через несколько лет они пересядут в повозки вообще без лошадей. Проблема была в том, что только у Ротшильда были дрессировщики, способные заставить зебр выполнять такую работу.

Если вы не можете мультиплицировать успех, то это очень круто для понтов и совершенно бесполезно для войны. Поэтому, на заметку — когда сказочно разбогатеете, не покупайте яхту, которую может купить любой утырок с баблом. Купите Байконур или адронный коллайдер. Такого больше ни у кого не будет.

Вернемся к нашим баранам. Да, именно к баранам — почему же у нас нет баранницы, как у гномов в Властелине Колец?

Вот только не надо говорить, что бараны мелкие. Вы еще не видели из каких ослов вывели современных лошадей.

На первый взгляд бараны даже лучше лошадей. Они ж рогатые. Но на самом деле все просто — у баранов есть характер. Амбиции. Устремления. Увы, но для солдата это все лишнее. Если серьезно, то инстинктивное поведение и модели поведения которым следует животное в естественной среде, в стаде, может оказаться никак не совместимы с человеческими нуждами. Особенно в таком сложном процессе, как взаимное истребление. В таком деле нужна преданность, сыгранность, взаимопонимание. Послушание, в конце концов. И одновременно — сообразительность.

Нет, конечно отдельные прекрасные примеры неожиданных зверей на поле боя были — от польского медведя таскающего пушку, до льва фараона Рамзеса который сражался с ним при Мегиддо — но они так и остались лишь странными исключениями.

Вот тут то и выясняется, что братьев наших меньших, которые могут хорошо помочь в деле истребления братьев наших равных, совсем не много.

И в первых строчках хитпарада это, конечно лошади.

Обычно боевые лошадки ассоциируются у нас со средневековьем. Чаще даже конкретным всадником в сияющих доспехах, европейским рыцарем.

Однако, лошадки присутствовали на полях сражений тысячелетия. И часто, именно конница, там решала.

Так как эта серия статей у нас о античности, то на ней и сосредоточимся.

Конница на первый взгляд кажется предметом понятным и обыденным. Но только на первый взгляд. Действительно хорошо знаем мы конницу примерно века с 18. Практически, только ко временам Наполеона складывается общество, похожее на современное, где начинается наращиваться объем действительно внятной тематической литературы, аналогичной современной научной. Ну, и аналогии срачиков на форумах, конечно тоже есть.

Если не сильно углубляться, то как минимум с Наполеоновских войн и до самой Первой Мировой войны, тактика кавалерии в общих чертах выглядела так:

Эскадрон выстраивался в две шеренги, выдвигался шагом на некоторое удобное расстояние от цели, брал разгон, и врубался во врага с разрушительным эффектом.

Несколько важных деталей — если атаке подверглась пехота, которая не успела построиться в каре, её втаптывало в грязь. Если атаке подверглась конница, которая не в строю и не контратакует — то почти всегда и конницу сметало.

Помните, я упоминал, что в битве при Иссе именно этим объясняли сокрушительное поражение персидских «родственников царя» от македонских «товарищей»? Так вот, это предположение выдвинули еще в начале прошлого века.

Что очень важно — основное оружие конницы (покрайней мере к наполеоновским войнам), если это не драгуны, которые не конница, был именно конь. Не будем на этом останавливаться подробнее, просто поверьте на слово.

Действия конницы, таким образом, сводились к тому, чтобы внезапно вылететь из ниоткуда, налететь, потоптать не успевших среагировать, отойти, перестроиться, повторить. При этом нельзя было самим попасть под удар конницы врага. Кровавый бильярд на скорость. Так продолжалось до самой Крымской Войны, когда атаку английской легкой кавалерийской бригады почти смогли остановить гадкие русские огнем из пушек. Впрочем, случалось и наоборот — мерзкие шотландцы смогли остановить атаку легкой казачьей кавалерии массированным огнем из ружей, чем немедля пополнили идиоматику английского языка выражением «тонкая красная линия».

Атака так называемой «кавалерийской лавой» так часто показываемой в советских фильмах про Гражданскую войну — свидетельство низкой выучки конницы.

Английские джентльмены логично предположили, что и греческие всадники, за сотни лет до нашей эры, действовали аналогичным образом.

Английские — потому, что после ехидного Дельбрука, труды, например, немецких герров переводить перестали. Возможно, очень зря — все же люди лично воевали верхом и вполне могли внести ясность. На самом деле у нас весьма узкий взгляд, в основном в обороте именно английская литература. А логика англичан бывает схожа с их юмором. Не вполне ясная.

А ясность бы нам потребовалась — перекрестные источники по коннице времен Александра утверждают, что перед атакой гетайры строились… Ромбом! А фессалийцы прямоугольником.

Это бессмысленно, лошадка не человек, она не может толкать переднего товарища. Углубляя строй конницы вы тупо сокращаете фронт, попросту выключая из боя задних всадников.

Ну и вообще, судя по описанию битв античности, тяжелая конница действует скорее как пехота. По крайней мере в сравнении со средневековыми битвами. Создается ощущение, что кавалерийская рубка может длиться и длиться — нет того стремительного натиска, решающего дело в первые же минуты. Персидские и греческие наемники дерутся на флангах, и даже если превозмогают врага, то делают это не по кавалерийски медленно — на помощь проигрывающим успевают ножками притоптать подкрепления, а иногда полководцы даже перебрасывают отряды всадников с фланга на фланг. В средневековых сражениях я такого не встречал.

И вообще нет этого ощущения жуткой мешанины, «собачьей свалки» как в воздушных боях Второй мировой, когда нужно успеть зайти с выгодного направления и ударить на не успевшего развернуться и контратаковать врага. Всадники топчутся на месте, стремительные прорывы Александра — исключение.

К счастью, мне попалась неплохая статья (https://vk.com/@-188710144-kogda-kavalerist-topchumba-razbor-konnogo-poedinka-s-nedvizh) где разбираются советы начинающим наездникам-убийцам.

Можете почитать подробнее, я приведу оттуда только оказания генерала сэра Т. У. Бразертона. Он, в свою бытность майором 14-го полка легких драгун в ходе Пиренейской войны так описал свое участие в конном поединке один на один: «В первый раз мы вошли в Саламанку [в 1812 году], я командовал авангардом; когда мы оказались в пределах видимости города, я сразился в [конном] поединке с очень молодым французским офицером [14-го полка конных егерей], между двумя линиями застрельщиков, французских и английских, который стояли неподвижно, по взаимному согласию, для того, чтобы понаблюдать за ходом поединка; французский офицер показал большое проворство и умение, имея в виду превосходство моего коня; в продолжение поединка он оставался на месте, встречая меня, и позволял мне снова и снова кружить вокруг него, в то время как сам оставался в обороне. Он выполнил несколько ударов в голову моего коня, и преуспел в рубке одного из поводьев[т. е. одного из 4-х] и указательного пальца левой руки[удерживающей поводья — прим. перев.], впрочем, спасенного толстой перчаткой, которую я носил, хотя палец был прорублен очень глубоко в суставе. Когда оппонент в последний раз наносил мне удар, я воспользовался возможностью уколоть его в корпус, отчего он покачнулся, и тут же ускакал прочь. Я подумал тогда, что только лишь легко ранил его; но на следующий день узнал, отправив навести справки под флагом перемирия, что укол оказался смертельным, попав в подложечную область.… »

Француз оставаясь на месте, вполне успешно нивелировал превосходство коня британца. Судя по тому, что несколько ударов француза в голову британского коня не достигли цели — сэр Бразертон их успешно парировал. Я рискну предположить, что защищать и себя и коня, тут нужны многолетние тренировки и практика. Что, впрочем подтверждает и единственный, но весьма результативный удар англичанина, решивший исход боя.

Подытожим — судя по всему, несмотря на то, что гетайры и фессалийцы воевали десятки лет, их кони сильно уступали выучке не только условным гусарским лошадям, но и боевым коням средневековых рыцарей. Это, если не исключает прям уж таранный удар, то делает его, по меньшей мере, ситуационной фишкой.

Решающим в схватке было мастерство всадника. Лошади в большей степени были средством передвижения, а не оружием сами по себе.

Таранные удары тяжелой кавалерии чудовищны по своей мощи — в недавнем фильме «Король» (The King (2019) людей в годных репликах рыцарских доспехов, в одном из эпизодов совсем даже не боевые лошадки раскидывает, как шар в боулинге раскидывает кегли.

Но, не похоже, что гетайры действовали так же. Видимо, всадники времен Александра сближались с противником, старались его достать дротиком или стрелами и выйти из под удара, используя преимущество в скорости. Помните, еще говоря о Персидских Войнах, я приводил источники, где схватка сначала завязывалась, потом становилась жестокой, и только потом переходила в рукопашную?

Если враг тоже был верхом, и преимущество в мобильности исчезало, дело принимало мучительно беспорядочный и кровавый вид, где верх брал не столько более умелый, сколько более упорный. Никаких кавалерийских наскоков — люди и кони медленно мешали друг друга в фарш.

Очень похоже, что тяжелая кавалерия Македонии, гетайры и наемники, действовали скорее как мобильная пехота. Тяжелая пехота, сражающаяся верхом. Не втягиваясь в дистанционный бой, они срывали дистанцию с противником, не столько топча врагов конями, сколько стараясь поразить оружием. Копейная атака если и была, то выглядела скорее как стремительное приближение всадников, которые или резко гасили скорость, или проносились мимо и били копьями. Может и топтали отбившихся и убегающих, но чисто по приколу. В любом случае, понятно одно — это был кровавый хаос, больше похожий на поножовщину велосипедистов.

Тем не менее, именно мобильность гетайров стала козырем Александра. Не только в битвах, но и в сложных маневрах перед ними, Александр раз за разом навязывал свою инициативу противнику, вынуждая его реагировать. Чаще всего персам не хватало умения, выучки и мужества, чтобы среагировать достойно.

Но вы должны согласиться — все же превосходство конницы над обычной пехотой, в античности, не выглядит подавляющим. И действительно, ни конница Александра, ни персидские конные наемники даже и не пытаются атаковать пешие фаланги.

Больше того, в битве при Гавгамелах упоминаются агриане, которые сами напали на персидских всадников и сумели связать их боем, дав Александру возможность маневра. А ведь агриане однозначно определяются источниками как легкие пехотинцы, действующие в рассыпном строю.

Ладно, лошадь штука полезная, но зверства в ней не хватает. По крайней мере во времена античности. Да и массивности. Гигантский буцефал Александра в холке был 140 сантиметров (но это не точно) и вроде имел рудиментарные пальцы. Надо бы зверюгу побольше. Как насчет слона?

Элефантерия.

Ну уж это существо должно решать на древних полях битв. Вот он рецепт победы — наклепал слонов, завоевал Китай и царствуй.

Как ни странно, но с источниками на слонов, именно по войнам Александра, у нас все не очень хорошо. Хотя, казалось бы — ведь Александр в битве при Гавгамелах и позже, в Индии, первый из греков столкнулся с этим чудовищем, уж можно бы было оставить подробности. Но нет. Мы знаем кучу сомнительных деталей о том где и у какой горы Александр оставил стеллы прославляющие себя, где и в каком городе он признал в местных богах своих предков (Ахилла и Геракла) и так далее. Но вот со слонами беда — нет даже годного описания.

Упоминается, что слонов резали, в числе прочего так:

Толпа юношей брали по ножу (не хочу об этом думать, но не могу не подозревать, что юноши были голые) бежали толпой прям на слона. Слон их топтал, давил, кусал и не скажу, что еще делал — но юноши таки прорывались к слонячьему заднему проходу и (драматическая пауза) подрезали ему поджилки на ногах, прям как Эовин мумаку во Властелине Колец.

Видимо, Питер Джексон в теме. Но косплей не удался — Эовин была слишком одетая и всего одна. Требую переснятия сцены!

Короче, очень похоже, что тот автор на чьих трудах основывают свои труды наши источники, в Индию с Александром не пошел. И основывался на слухах и пересказах — там прям совсем уж дикий бред начинается. Например, есть рассказ о том, как в Индии добывают золото.

Открывайте на телефоне блокнотик и записывайте: «Для того, чтобы добыть стопятьсот золота надо всего лишь…». В общем, в Индии водятся муравьи размером с лошадь. Эти муравьи любят жрать людей и золото. К золоту они прокапываются вниз, жрать людей вылезают вверх. Люди охотятся на этих мутантов. Убивают, вскрывают, достают золото — профит.

А вы потом в онлайн играх смеетесь когда из барсука деньги выпадают — это по классике, издревле так повелось.

Вставлять боевых муравьев в статью я не хочу, поэтому демонстративно проигнорирую все почеркушки Арриана, относящиеся к этому моменту. К счастью, сведения о слонах у нас все же есть. Если вы не в курсе — после того как Александр умрет, с его военачальниками и наместниками случится умное голосование. Они были ребята умные, поэтому каждый проголосовал за себя. Но, пока о войнах диадохов не будем, нам важно сказать одно — в них активно участвовали слоны. И вот тут источники завязывают с фентези (или веществами) и начинают выдавать вменяемый контент.

Итак, битва при Паретакене, между диадохами.

Не буду грузить именами и предысторией, скажу только, что слонов считали поштучно и их было сточетырнадцать. Однако, Диодор, которого я привожу ниже, описывает только один эпизод битвы с участием слонов. И то не всех, а отряд числом около сорока на фланге. Против слонов действует легкая «персидская» кавалерия:

«Они (конные персы), посчитав слишком опасным предпринимать лобовую атаку против слонов, совершили обход и напали во фланг, нанося раны стрелами, избегая вреда для себя в следствии своей подвижности, но причиняя огромный ущерб зверям, которые из-за своего веса не могли ни преследовать, ни отступать, когда требовали обстоятельства. Однако, Эвмен, заметив, что фланг находится в трудном положении из-за множества конных лучников, вызвал легко-вооруженную конницу от Эвдама, который был на левом фланге. Произведя всем эскадроном обходной маневр, он совершил нападение на противника легко-вооруженными солдатами и наиболее легко вооруженной кавалерией. Поскольку слоны также присоединились, он легко разгромили силы Пифона, и преследовал их до холмов.»

Остальные слоны, расставленные в том числе и перед фалангой, не упоминаются. Зато есть подробное восхваление «сереброщитников», ветеранов Александра, с однозначным присуждением звания почетного паровоза им:

«…люди Эвмена победили благодаря доблести македонцев-среброщитников. Эти воины были уже в летах (40–70 лет, прим. моё), но из-за большого числа сражений, в которых они участвовали, они были знамениты смелостью и мастерством, так что никто не был в состоянии противостоять их мощи. Поэтому, хотя их было только три тысячи, они были, так сказать, острием всей армии.»

Как мы видим, слоны хоть и являются значимой деталью, но по эффективности сравнимы с другими отрядами и решительно уступают элитным соединениям.

Выходит, люди страшнее слонов? Давайте посмотрим еще один эпизод, который произошел через некоторое время после битвы. Слоны с несколькими сотнями конных лучников, приданных им в сопровождение, оказались застигнуты превосходящими силами и окружены:

«Поскольку солдаты Антигона прибыли первыми, командиры слонов расположили их в прямоугольник и двигались, разместив обоз в центре и позади кавалерию, которая сопровождала слонов, насчитывающая от силы не более чем четыре сотни людей. Когда враг напал на них со всеми своими силами и нажимал все более сильно, конница была разгромлена, подавленная численностью, но те, кто управлял слонами, на первых порах сопротивлялись и твердо держались, даже когда они получали раны со всех сторон и были не в состоянии нанести вред противнику, возвращающемуся любым путем; и затем, когда они к определенному времени утомились, войска присланные Эвменом внезапно появились и избавили их от опасности.»

Теперь немного из описания битвы при Габиене, 316 г. до н. э.:

«Первыми приняли участие в битве слоны, а после них основная часть кавалерии.»

Потом идет описание самой битвы, в котором слоны вообще не упоминаются, и только в самом конце, не иначе как для добавления драматического накала, они появляются снова, буквально в одном предложении:

«Эвмен, хотя он и незначительное число бойцов остались неприкрытыми на оконечности фланга, рассматривал как позор покорность судьбе и бегство, предпочитая погибнуть, защищая с благородной решимостью доверие, оказанное ему царями. Он сам атаковал Антигона. Последовал ожесточенный конный бой, в котором люди Эвмена брали вверх храбростью, но у Антигона было численное преимущество, и множество пало с обеих сторон. Именно в это время, пока слоны также сражались друг против друга, вожак слонов Эвмена пал после того, как сразился с сильнейшим из противоположного строя.»

И опять, о слонах только упоминание. Просто сравните это с описанием действий тех же среброщитников:

«…среброщитники тесным строем обрушились на своихпротивников, убив некоторую часть в рукопашном бою и заставив прочих бежать. Они не ограничивали себя в атаке, схватившись с целой фалангой противника, показав себя настолько превосходно в мастерстве и силе, что из своих людей они не потеряли ни одного, а из противников убили более пяти тысяч и разгромили все пехотные отряды, численность которых была во много раз больше их собственной…»

Не только Диодор но и другие источники в описаниях битв хоть и упоминают слонов, считая их поштучно, но нельзя сказать, что слоны действительно решали исход битв. Кроме, пожалуй, одного случая. Это гораздо более поздняя Битва слонов, 275 г. до н. э.

С одной стороны македонцы и 16 слонов, с другой стопятьсот тысяч галатов (союз кельтских племен).

Как водится, в описании имеется драматическое вступление, где македонский царь заламывает руки обозревая необозримое море врагов и причитает, что он привел войско на погибель, но бежать негоже славным македонцам, умрем но не опозоримся, все такое — его я пропущу. Переходим сразу к битве:

«Ни сами галаты, ни кони их никогда раньше не видали слонов и были приведены неожиданным зрелищем в величайшее смятение. Еще задолго до приближения животных, услышав только их похрюкивание и увидев бивни, отчетливо сверкавшие на совершенно черном теле, и высоко в воздух поднятые хоботы, будто готовые схватить врага, галаты, не сойдясь даже на расстояние пущенной стрелы, обратили тыл и бросились бежать в полном беспорядке. Пешие в давке пронзали друг друга копьями и гибли под копытами конницы, ворвавшейся, не разбирая пути, в их ряды; колесницы тоже повернулись обратно на своих, и немало пролилось крови, когда пролетали они сквозь толпу, и, по слову Гомера, 'звеня, уносилися дальше». Не выдержавшие вида слонов кони, раз перестав слушаться поводьев, сбрасывали возниц и «с грохотом мчали вперед колесницы пустые», а косы, не щадя друзей, рассекали и губили всякого, кто попадался на пути, — попадались же многие при замешательстве столь великом. А следом за ними двигались на подмогу слоны, топча встречных, вскидывая хоботами на воздух или хватая и распарывая бивнями. Так, в конце концов, эти животные вырвали у неприятеля победу и передали ее Антиоху.« Лукиан Самосатский, 'Зевскис или Антиох», 11.

Ну и потом в источнике опять очень голливудская сцена, где македонцы прибегают хвалить царя и вешать на него венок, а он такой «Ах оставьте, это не я, а благоволение богов…». Ну, и памятник на месте битвы велел оставить с одним только изображением слона — не царь, а скромняшка.

Из контекста битвы, историки считают вполне вероятным то, что Антиох тупо подкупил галатов и пропустил их через свою территорию, имитировав стычку. И это, вполне вероятно фейковое сражение, является единственным примером сокрушительной эффективности слонов. И даже оно говорит о том, что враги не видевшие до этого этих огромных зверей, не попытались сопротивляться а попросту бежали еще до начала схватки.

Если вы сдуру решитесь писать фентези и в вашем мире будут присутствовать законы физики, знайте — огромные тролли Властелина Колец такие себе бойцы, которые не смогут «ни преследовать, ни отступать».

В конце концов Рим так и не перенял у своих врагов слонов, хотя столкнулся с ними еще на заре своей истории, в битвах с Пирром, не говоря уже об армии Карфагена.

Судя по всему слоны использовались в первую очередь как возвышающиеся над полем битвы платформы, с которых велся обстрел врага, но сами они были весьма уязвимы — их всегда прикрывали конницей и легкой пехотой.

Против сплоченной и мужественной тяжелой пехоты, слоны часто оказывались бессильны. А жрали они как настоящее убер оружие. Увы, но выбор между содержанием тысячи человек или десятка слонов с погонщиками, если это приблизительно равно экономически, то это и не выбор даже. Слоны актуальны для сравнительно малых профессиональных армий или в условиях острого голода рекрутов. Поэтому они постепенно исчезли с полей битв, оставшись только в Индии.

На картинке ниже — слоник времен диадохов. Но художник изобразил слона диадохов без башенки. Очень зря — Плутарх, «Эвмен»: «…стали видны башни на слонах и пурпуровые покрывала, которыми украшали животных, когда вели их в сражение…»

Хотя, есть мнение, что это поздняя вставка в самого Плутарха.

Но есть звери, которые верно и преданно служили человеку тысячи лет, грызя других людей. И это, конечно же, собаки.

Псы войны.

У нас есть упоминания о собаках, именно как о боевых юнитах, начиная с XII века до нашей эры. Ассирийцы, персы, да даже Флипп II Македонский — многие люди использовали собак в бою. В Эпире их даже разводили, тренировали и продавали именно как оружие. После победы Рима над Македонией, сто псов были проведены по улицам Рима как пленные воины, вместе с закованным в оковы македонским царем.

Хотя знаменитый конь Александра Македонского, Буцефал, у всех на слуху, единственный, кто кроме него и самого Александра удостоился чести дать свое имя основанным Александром городам, был боевой пес Александра, по кличке Перитас. Перитас пал смертью храбрых в битве при Гавгамелах, спасая Александра от слона (так по крайней мере в источнике), там есть еще трогательная строчка о том, что Александр, привыкший к смерти друзей и родственников, на могиле Перитаса не выдержал и пустил слезу.

Надо сказать, что в современной массовой культуре собаки представлены вопиюще недостаточно. Собачуленьки ведь преданные, храбрые, человекоориентированные, сопровождали нас всю историю, зачастую спасая нас даже ценой своей жизни. Они дрались с нами против опасных хищников, злых людей и мерзких язычников. Они помогали нам охранять стада и крепости, охотиться и воевать, убивать воров и нести слово божие. Но самое главное, они всегда были единственными существами на этой планете, кто действительно любил людей. Собаки прекрасны, и в Древнем Мире им отдавали должное. Мы видим множество изображений и скульптур собак— от Древнего Востока, до Греции и Македонии.

У нас есть даже надгробия собакам по всей Греции. Это, впрочем, и тогда могло показаться странным, на одном из собачьих надгробий есть надпись «Путник, не смейся, прошу, из-за того, что это могила собаки. Меня оплакал и покрыл землею мой хозяин, который начертал эти слова на моей могиле».

С другой стороны, до нас дошли эпитафии собакам от весьма уважаемых в свое время поэтов. Например, некогда знаменитый Симонид Кеосский:

Думаю я, и по смерти своей, и в могиле, Ликада,

Белые кости твои все еще зверя страшат.

Памятна доблесть твоя Пелиону высокому, Оссе

И киферонским холмам, пастбищам тихих овец(перевод Л. В. Блуменау).

Отдал должное этому жанру и Тимн из Элевферны («Палатинская Антология» (VII, 211):

Камень гласит, что под ним из Мелиты почиет собака.

Стражем вернейшим она в доме Евмела была.

«Гавром» при жизни ее называли; и ныне, по смерти,

Голос ее на путях тьмы молчаливой звучит

(перевод Ю. Ф. Шульца).

Перевод латинской надгробной надписи с мраморной надгробной плиты собаки по имени Маргарита (Жемчужина) I — II века нашей эры. Хранится эта плита в Британском музее. (Никогда не спрашивайте у англичан, откуда у них столько всего в их музеях):

«В Галлии я рождена, имя мне дало богатство раковины из морских волн, отмечая мою красоту. Я была обучена бесстрашно бегать по дремучим лесам и охотиться на косматых зверей среди холмов. Никогда меня не держали на тяжелой цепи, ни били мое белоснежное тело. Я лежала на мягких коленях у моего хозяина и хозяйки, и уставшая спала на мягкой подстилке. И не говорила больше, чем позволено собаке. Никто не боялся моего лая. Но теперь я побеждена злой судьбой и земля покрыла меня под этой маленькой мраморной плитой.»

Ну хорошо, то что древние любили собак, возможно даже больше чем друг друга, мы поняли. Но каковы собаки были в бою?

Это сложный вопрос. Источники, как водится, врут. На картинке выше Тутанхамон истребляет злодеев на войне, с активной помощью своих собак.

Насколько мы знаем, на войне Тутанхамон никогда не был. Но этот изобразительный источник, скорее в пользу собак — они столь же неотъемлемая часть битвы, как колесницы и лук.

Прежде всего, не каждая собака годится для боя. Дело даже не в том, что чихуахуа не внушает должного трепета — даже довольно крупные ньюфаундленд или лабрадор это породы, которые в норме попросту отказываются кусать человека.

По видимому, именно боевые, не охотничьи, псы, все произошли откуда-то из тибета. Прямые потомки боевых псов — мастифы. Если конкретнее — молоссы. В источниках утверждается, что некоторые представители боевых псов достигали веса в сто килограмм, при этом шестьдесят килограмм было нормой. Они получили быстрое распространение, в античности и сохранялись в промышленных масштабах до сравнительно недавнего времени. В средневековье есть упоминание о «битве псов», когда собаки противоборствующих армий дали друг другу правильное сражение. Английский король прислал союзникам на континенте подкрепление в 4 000 боевых собак — и это не было воспринято как некая причуда. Конкистадоры прямо говорят, что в завоевании Нового Света собачки им не только помогли, но буквально затащили, истребляя индейцев сотнями. Короче в средневековье собаки были практически полноценными участниками боевых действий.

На картинке — доспехи для собак 15–16 веков.

С античностью, дело ясное, что дело мутное. Но отрывочные сведения подтверждают высокую боевую ценность собак. Молосская порода очень дорогая, ценится не только в Риме, но даже в Галлии за боевого пса дают цену вдвое большую чем за коня.

В Риме пытаются сделать подразделения боевых псов и включить их в состав легионов — в отличии от тех же слонов. Это даже было отражено в игре про Рому Тотал Вар. Короче, псы рулят. Проблема с собаками, видимо, все та же, что и с людьми. Когда дело доходит не до отдельных стычек, а до масштабных сражений, собаками управлять даже труднее, чем людьми. А ведь и людьми управлять почти невозможно.

Только поэтому, в Новое Время, в эпоху массовых армий, собаки почти исчезли из списков боевых подразделений. Впрочем, сейчас происходит своеобразный ренессанс — псы конечно не умеют стрелять из автомата, но в условиях современности, когда войны все чаще сводятся к мелким стычкам, собаки с их чутьем и слухом могут оказаться весьма полезны. Надеюсь все же, до новых массовых армий собак мы не докатимся. Зачем их в это вмешивать.

Глава 30

Диадохи и битва при Ипсе 301 год д. н. э

Войны диадохов, вне всякого сомнения, один из самых ярких и захватывающих эпизодов в истории человечества. Говорить мы о нем, конечно же, не будем.

Нет, ну серьезно, это нужно трилогию писать, если по уму, а лучше больше. Только тех персонажей, которые присутствовали в повествовании достаточно долго для того шоб их не только поубивало но они успели кое-кого прирезать — десятка два. А всяких эпизодических персонажей, сотни. И, в отличии от Игры Престолов, тут померли все. Это же история, наука о мертвых людях.

Ну например. Клит Белый. Помните, я говорил про одного Клита, который спас Александра при Гранике, и стал ему близким другом? Так, вот я запарился и совсем о нем забыл. То был Клит Черный, и он слишком много на себя брал. Еще после осады Тира говорил Александру, что солдаты устали, что пора домой. А в Согдиане Клит с Александром прибухнул и высказал Макендонскому вообще всю правду. В Коране написано — самый великий джихад, сказать правду султану. Ну вот, Клит редкий человек, который такое сделал, отчего немедленно принял… Кхм… Короче, умер. Александр выхватил у одного из гвардейцев сариссу (так в источниках) и метнул (!) её в Клита. Удачно попал, наповал сразу. Надо сказать что Александр якобы немедленно раскаялся, и даже пытался сам на это же копье насадиться, но ему не дали. Александр погрустил, а Клита похоронили.

Впрочем, почти сразу после этого был вскрыт заговор — по старой македонской традиции несколько обиженных Александром македонцев хотели его убить (кровная месть, все же горцы, все дела) но времечко было уже другое, вокруг не родные горы Македонии а полно персов. Короче, гордых горцев сдали. И казнили. А к отцу заговорщика отправили убийцу (успешно). Все прям как в цивилизованном обществе. Короче, толком погрустить Александру не дали.

Так вот, с тем Клитом разобрались. Теперь вернемся к этому. Этот Клит, не иначе как для контраста, назван Белым. Он тоже выходец из богатой и уважаемый семьи (высшая степень финансовой грамотности — родиться в правильной семье, я вам как историк-любитель говорю) поэтому автоматически числится в друзьях царя. Сражается честно, ведет себя прилично, дослужился до комэска — на самом деле близкая дружина Александра Великого просто кузница кадров. Военачальники, сатрапы, да вообще все важные посты занимают именно «друзья царя». И никто по этому поводу не бухтит. Так вот, Клит Белый, так получилось, вернулся в Македонию с ветеранами, и в нагрузку получил задание от Александра — собрать и даже частично построить флот. Возможно, против Карфагена. В принципе он с этим удачно справился. Клит находится в Киликии, дело ясное, что он тут не один, к нему (или наоборот он к нему) приставлен Кратер, тоже человек из очень уважаемой македонской семьи. И тут Александр, в 323-м до нашей эры умирает и все покатилось по наклонной…

Как вы понимаете, вдруг резко становится как-то не до Карфагена.

Греки поднимают восстание. Антипатр, наместник Македонии, заперт и осажден в крепости Ламия. Кратер берет ветеранов, наемников и приблудившихся, и двигает на помощь Антипатру. Клит ударными темпами приводит свежепостроенный флот в порядок и тоже плывет в Элладу.

Почему они разделились не вполне ясно. С военной точки зрения это неправильно, видимо тут замешана политика. Но не будем в этом ковыряться.

Клит сталкивается на море с тайно построенным Афинским флотом и… Топит его. Дважды.

«Клит командовал македонским флотом, который насчитывал 240 кораблей. Вступив в бой с афинским адмиралом Эветионом, он победил его в двух морских сражениях и уничтожил большое количество кораблей противника вблизи островов, которые называются Эхинады». — Диодор Сицилийский.

Ренессанс Афин как морской державы не случился. Фактически, после этого Афины навсегда сходят со сцены истории как значимый игрок.

Впрочем, веселье происходит не только на море — Кратер например, вообще умер. И не он один. Пердикка, один из самых уважаемых военачальников Александра Великого, внимательно послушал своих приближенных и понял, что именно он наследник Александра. Впрочем, многие другие с этим не согласились. Пердикка начал было войну, для собирания земель Персидских, но помер от переизбытка кинжалов в организме.

Говорят, неприятный был человек.

Одним из заговорщиков, подрезавших Пердикку, был некий Селевк, обратите на него внимание.

После смерти Пердикки происходит раздел честно отнятого — Клиту достается Лидия. Очень богатая провинция, бывшее царство царя Креза, место еще недавно восхищавшее греков бесконечными богатствами. Селевку, кстати, тоже кое-что перепало — убивать тиранов выгодно.

Посмотрите на карту, сколько же тут имен — все эти имена людей прославленных, ярких, умных, мужественных и мудрых.

Только неясно, кто тут самый умный. Антигон Одноглазый, например, считал, что он. Короче, помер Полиперхонт, технический регент при малолетнем сыне Александра, и Антигон увидел в этом шанс.

Помните, я предупреждал про количество действующих персонажей? Ну вот. началось. Суть в том, что Антигону было мало Фригии, и он хотел захапать Грецию и Македонию. Да и вообще всего ему хотелось, и побольше. И так случилось, что ближе всего к нему была Лидия.

Клит укрепил города и крепости, а сам вышел в море. Где уничтожил флот Антигона Одноглазого. Опять по Диадору:

«Морское сражение произошло недалеко от Византия, в котором Клит победил, потопив семнадцать кораблей противника и захватив не менее чем сорок вместе с экипажами, а остальные бежали в гавани Халкедона»

Но с Антигоном воевать — дело рискованное. Клит расслабился слегка, и очень зря. Антигон примчался и все исправил. Как именно он расправился с флотом, мы знаем из «Стратегем» у писателя Полиэна. Полиэн, во-первых, жил через полтысячи лет после этих событий, во-вторых он написал 900 стратегем как примеры военных хитростей, и из того, что мы можем сверить по пересекающимся источникам, довольно сильно подбивал ситуации под свои нужды. Но увы, другого источника у меня для вас нет, так что читаем:

«Антигон, будучи совершенно равнодушен к потере, понесенной его флотом, велел остававшимся шестидесяти кораблям снова приготовиться ночью к бою, посадив на них храбрейших из своих телохранителей и угрожая смертью всякому, кто не примет участия в сражении. Вместе с тем он послал приказание в близ лежавший союзный город — Византию, чтобы для пособия флоту щитоносцы и легко-вооруженные воины с тысячью стрельцами изготовились к рассвету бросать с берега копья и стрелы на неприятельские корабли».

Антигон якобы умудрился расставить войска и перегруппировать войска всего за одну ночь. И уже утром, нежрамши, не спамши, кинул своих людей в бой.

«С появлением зари, копья и стрелы градом посыпались с берега на неприятелей, из коих некоторые еще спали, а прочие только что просыпались, и потому легко были поражаемы. Тут одни из них начали отвязывать скорее корабельные канаты, другие поднимать к верху лестницы, иные вытаскивать якоря, словом у них произошло общее смятение, сопровождаемое криком. Тогда Антигон велел шестидесяти своим кораблям подойти как можно ближе к неприятельским и сделать на них решительное нападение. Таким образом побежденные, поражая врагов с берега стрелами и копьями и тесня их с моря, одержали верх над победителями.»

Вот такая история у Клита Белого. А было их, таких историй минимум пара десятков. И это далеко не самая насыщенная.

Увы, но несмотря на яркий и интересный период эллинистических государств, честно говоря, внятно и понятно рассказать о них, пока затруднительно. Тем более, о сражениях. А жаль, есть там интересное — Бактрия, например, пол Индии в какой-то момент захапала. Ждем, надеемся верим — может лежит и ждет нас сохранившийся труд не ангажированного филистимлянина, который спокойно и без суеты, отстраненно и профессионально, описал происходящее. Ну а пока, остается надеяться что источники врут не так сильно, как мне кажется.

Тем не менее, закрыть историю Древней Греции вообще, и Диадохов в частности, вот так, на смерти Александра, мне не позволяет совесть. Поэтому все же, давайте посмотрим на одну из важнейших битв диадохов.

Битва при Ипсе, 301 год до нашей эры.

Предысторию битвы нужно рассказывать учитывая множество вещей, особенно напирая на модную ныне (и потому я тоже ткое люблю) социологию и экономику, но для разнообразия я подвинусь и дам слово Плутарху. Он весьма краток. Но и говорит красиво:

Плутарх, Деметрий: «Тогда народ впервые провозгласил Антигона и Деметрия царями. Отца друзья увенчали диадемой немедленно, а сыну Антигон отправил венец вместе с посланием, в котором называл Деметрия царем. Тогда Египет поднес царский титул Птолемею, — чтобы никто не подумал, будто побежденные лишились мужества и впали в отчаяние, — а дух соперничества заставил последовать этому примеру и остальных преемников Александра. Стал носить диадему Лисимах, надевал ее теперь при встречах с греками Селевк, который, ведя дела с варварами, и прежде именовал себя царским титулом. И лишь Кассандр, хотя все прочие и в письмах и в беседах величали его царем, сам писал свои письма точно так же, как и прежде. Антигону было уже без малого восемьдесят, но не столько годы, сколько тяжесть грузного тела, непомерно обременявшая носильщиков, уже не позволяла ему исполнять обязанности полководца, а потому впредь он пользовался службою сына, который с блеском распоряжался самыми важными и трудными делами благодаря своему опыту и удаче. Все цари заключили союз против Антигона и сплотили свои силы воедино. Деметрий покинул Грецию, соединился с отцом и, видя, что Антигон готовится к войне с таким честолюбивым рвением, какого трудно было ожидать в его годы, сам ощутил новый прилив мужества и бодрости. Между тем представляется вероятным, что если бы Антигон пошел хоть на малые уступки и несколько утешил свое непомерное властолюбие, он до конца удержал бы главенство среди царей и передал его сыну. Однако, суровый и спесивый от природы, столь же резкий в речах, как и в поступках, он раздражал и восстанавливал против себя многих молодых и могущественных соперников.»

Силы сторон.

Итак, с одной стороны у нас Антигон Одноглазый, который нагнул к этому времени многих, а кого не нагнул, того как минимум вилкой в глаз ткнул. И до того это у него ловко получается, что против него выступили практически все, кто еще остался в живых. Кроме Птолемея из Египта. Птолемей, якобы, был обманут коварными засланцами, которые ввели его в заблуждение. Птомелею сказали, что битва уже была, он не успел, Антигон победил. Бедный, наивный Птолемей поверил и увел войско в Египет.

Удивительное дело, как трупик Александра своровать — так Птолемея наивным не назовешь, как Антигону генеральное сражение дать — так во всякую дичь верит. Но хрен с ним, с Птолемеем. Даже без него диадохи выставили, если верить источникам:

40 тыс. тяжёлой пехоты,

20 тыс. лёгкой пехоты,

12 тыс. персидской кавалерии,

3 тыс. тяжёлой кавалерии,

480 слонов, (или 400)

100 колесниц (ясное дело, серпоносных)

Но и Антигон не подкачал. За царя батюшку вытужила земля азиатская:

45 тыс. тяжёлой пехоты,

25 тыс. лёгкой пехоты,

10 тыс. кавалерии,

75 слонов

Что можно сказать о этих цифрах? С одной стороны, они явно завышенные. С такими цифрами в армии Фридрих Великий в Семилетнюю войну бы сам до Персии дошел. Нет, без шуток, до Французской Революции и поголовной военной обязанности, вытужить на поле боя многие десятки тысяч солдат — в высшей степени трудновыполнимая задача.

Конечно, историки древности любят накинуть себе в армию сотню-другую тысяч, чтобы потомки понимали, что мы тут не в бирюльки играем и уважение имели. Но на самом деле — скорее всего надо на сто делить.

С другой стороны, еще сравнительно недавно источники рассказывали о миллионе персов в битве при Гавгамелах. Может ли это значить, что в битве при Ипсе сошлись считанные тысячи?

Наверное, все же нет. Битва при Ипсе считается одним из самых грандиозных сражений всей эллинистической истории, и тому есть многочисленные подтверждения.

К тому же, вполне возможно диадохи таки докатились до военкоматов и военной повинности — по крайней мере, сильная просадка качества солдат на лицо. Тоже косвенно конечно, но прослеживается в тенденции резко увеличивающаяся роль кавалерии, а фаланга все чаще терпит поражение в различных ситуациях.

Серпоносные колесницы у нас, как водится, весьма призрачные. На параде перед битвой они есть — источники их фиксируют — в ходе битвы о них хоть бы одно упоминание.

Слоны у нас не такие мерцающие как колесницы, но тоже какие-то мутные.

Все 400 (или 480, или 500) слонов — вклад Селевка в общее дело. В зарубежной историографии укоренилось обозначение «корпус слонов». Слонячий корпус достался Селевку от индийского правителя Чандрагупты. Произошло это (возможно, но не точно) в 302 г. — тогда между ними был заключен мирный договор. В честь чего договор — тоже загадочно. Об открытой войне между Селевком и Чандрагуптой упоминает только Аппиан (App. Syr. 55). Относительно того, была ли война на самом деле, кто ее начал и чем она закончилась, то же согласия нет. Короче, якобы по договору с индийцами Селевк уступил Чандрагупте бывшие македонские владения за Индом, выдал за него свою дочь, а взамен стал хозяином огромного слонового корпуса.

Причем в корпусе не только 500 слонов, но и 20 000 легких пехотинцев. Как я уже упоминал — слоны не могут действовать одни, ибо малоподвижны. Их всегда прикрывает либо конница, либо пехота. Но 20 000 рыл, даже для целых 500 слонов, многовато.

Несмотря на то, что (опять же, если верить источникам) в битве слоны приняли живейшее участие, потом они попросту исчезают со стратегической карты. Вот такой вот баг.

Единственный эпизод со слонами времен кампании против Деметрия (285 г. до н. э.) приводит Полиэн в «Стратегемах»: там упомянуты восемь слонов (Pol. IX. 3). Возможно, слоны участвовали в битве между Селевком и Лисимахом при Курупедии (281 г. до н. э.) но подтверждений тому нет. Когда в 277 г. до н. э. сын и преемник Селевка Антиох I столкнулся с угрозой вторжения галлов, ему пришлось срочно запрашивать подкрепление у бактрийского сатрапа, и тот отправил ему ажно двадцать слонов. Из которых, кстати, до битвы дожило только шестнадцать. Логично предположить, что уже тогда собственных слонов у Антиоха не оставалось. Бесследное исчезновение такого количества животных историки объясняют по-разному. Так, по мнению Г. Скалларда, слоны Селевка были потеряны (и частично перебиты) во время одного из мятежей, начавшихся после гибели Селевка в 281 г. до н. э., когда бунтовщики захватили слоновник в Апамее. Израильский историк Б. Бар-Кохба объясняет ликвидацию корпуса естественными причинами: слоны просто вымерли от старости. Чандрагупта предоставил Селевку уже взрослых, обученных животных (к тому же, похоже, одних самцов), минимальный «призывной возраст» которых составляет 12 лет, а в неволе они живут не больше тридцати из отведенных природой шестидесяти. Увы, но тяготы войны даются слоникам не легче, чем людям. Надо полагать, историк делает скидку и на сложный для индийских слонов климат Малой Азии. О том, что пойманные слоны редко переживали сорокалетний рубеж, пишет и признанный авторитет Д. Кинстлер. Поскольку в битве при Ипсе и «слоновую победу» Антиоха I над галлами разделяет почти четверть века, это объяснение выглядит вполне убедительным. Так или иначе, следующим царям династии Селевкидов пришлось создавать свои слоновые корпуса с нуля.

У. Тарн, историк уважаемый и авторитетный, считает, что слонов не могло быть более 150. Но даже при этом, это все еще наиболее крупный парк слонов из всех известных по истории средиземноморья.

Ах, да, самое главное. После битвы при Ипсе, и до самого нового времени, несмотря на то, что мы знаем сотни, если не тысячи, примеров применения слонов в бою, нигде и никогда их не использовали именно как крупное отдельное соединение. Слонов всегда расставляли в порядках армии, и старались привинтить к ним на спину сначала метателей дротиков и лучников, потом баллисты, и, наконец, пушки. Как я уже говорил, если вынести за рамки истории о диадохах, слоны не выглядят именно ударной силой. В одном из эпизодов войны Диадохов Антигон даже посылает слонов разрушить стены города — но за исключением этого эпизода, слоны всегда скорее стрелковая платформа, которая изредка может и задавить случайно подвернувшегося, Регулярно боксировать с другими слонами, людьми, и тем более стенами городов, слоны могли только под управлением диадохов.

Если верить источникам, конечно же.

Ход битвы.

В википедии ход сражения описан маленьким абзацем из семи строк. Против обычного, по сути тут нечего добавить — кроме некоторых красивостей, источники почти ничего не рассказывают по существу.

Ниже простая и понятная схемка, которая все объясняет.

Как ни странно, несмотря на довольно внятное описание битвы в источниках, оно вызывает слишком много вопросов. И почти все вопросы будут сняты, если допустить, что в бою действительно участвовали десятки тысяч человек и тысячи всадников. Это был почти неуправляемый хаос, очень похожий на аналогичные сражения средневековья.

Сын Антигона, Деметрий, одержал победу на одном фланге, но увлекся преследованием и оказался отрезан от своих сил слонами Селевка. Судя по местности, на которой происходила битва, для того чтобы надежно перекрыть путь коннице Деметрия потребовалось бы как минимум 300 слонов. К тому же, источники упоминают что конница Деметрия была обучена борьбе со слонами. И тем не менее…

Пока Деметрий побеждал, Антигон терпел. Считается, что его фаланга была зажата слонами и легкими пехотинцами. После нескольких часов непрерывного обстрела, часть солдат Антигона бежала, часть сдалась, некоторые перешли на сторону его врагов.

Больше всего в описании битвы у источников уделено времени чисто художественным моментам, описывающим Антигона и его действия.

Надо сказать источники и до этого не обходят Антигона вниманием:

Плутарх, «Сравнительные жизнеописания, Александр»: «…Этот Антигон проявил себя замечательным воином. Когда он был еще юношей и находился в войсках Филиппа, осаждавших Перинф, ему в глаз попала стрела из катапульты, но он не позволил вынуть стрелу и не покинул строя до тех пор, пока враги не были оттеснены и заперты в стенах города.»

Полиен, «Стратегемы», 4.6.3: «Антигон, осаждая Мегары, привел слонов. Мегарцы, поймав домашних свиней и обмазав их жидкой смолой, подожгли и отпустили. Они же, пронзительно визжа, поскольку были палимы огнем, стремглав пустились на слонов. Последние, раздразненные и придя в замешательство, один за другим обратились в бегство. Антигон впредь велел индийцам кормить свиней вместе со слонами, что бы животные приучились переносить их вид и крик.»

Антигон умен, проницателен и он, несомненно злодей. Но в битве при Ипсе, где Антигон погиб, начинается прям документальная хроника на телефон:

«Когда пехота уже выстроилась к бою, Антигон, выходя из палатки, споткнулся, упал ничком и сильно расшибся. Поднявшись на ноги, он простер руки к небесам и просил у богов либо победы, либо внезапной и безболезненной смерти до поражения. Завязался бой, и Деметрий во главе многочисленной и отборной конницы ударил на Антиоха, сына Селевка. Он сражался великолепно и обратил неприятеля в бегство, однако слишком увлекся преследованием и неуместное это честолюбие сгубило победу, ибо и сам Деметрий, возвратившись, уже не смог соединиться с пехотой — путь ему тем временем успели загородить вражеские слоны, — и фаланга осталась без прикрытия, что, разумеется, не укрылось от взора Селевка, который, однако, не напал на пехотинцев, а только теснил их, грозя нападением и как бы призывая перейти на его сторону. Так оно и вышло: значительная часть фаланги откололась и сдалась, остальные пустились бежать. Теперь враги тучей устремились на Антигона, и кто-то из приближенных воскликнул: „Царь, они метят в тебя!“ — „Какая же еще может быть у них цель? — возразил Антигон. — Но Деметрий подоспеет на выручку“. Эту надежду он сохранил до конца и всё озирался, ища глазами сына, пока не пал, пронзенный сразу несколькими, пущенными в него копьями.» Плутарх, Деметрий.

Потеряв батю и армию, Деметрий сохранил около десяти тысяч солдат и Македонию. Где успешно основал новую династию.

А Селевк поссорился с Птолемеем. Да и со всеми остальными тоже. Ивойны диадохов продолжились.

Так, самое важное. Всякие там Тотал Вары, это игра про закрашивание карты. Мы такое любим. Поэтому, немедленно демонстрирую — карта перед битвой при Ипсе:

Карта после:

Среди кавалерийских командиров Деметрия был один юноша, которому бы в школе учиться. Но он не только умело командовал своим отрядом в битве при Ипсе, но и проявлял чудеса храбрости и искусности в бою, первым обратив своих врагов в бегство.

Его звали Пирр. Будущий великий враг города Рима. И первым, кто падет перед ним. Это могло бы стать предупреждением…

Но обернутые в свои интриги и проблемы диадохи лишь глубже и глубже погружаются в междоусобицу, и останутся погруженными в них поколениями, до тех пор, пока железные легионы республики не сотрут их с карты.

Глава 31

Глава сплошь состоящая из оголтелого феминизма

Тут недавно Nike посмотрел на меня, позавидовал моему успеху, и поднял тему про аргеадов, династию македонских царей, к которой относится и Александр. Но получилось у них странно. Компания выпустила вроде бы как рекламный ролик, в котором чернокожая лесбиянка рассказывает, что не хочет готовить доклад про династию Александра Македонского, аргеадов, потому как вся античная история это просто «патриархат». Вместо этого она решила рассказать про династию цветных\гей \СЖВ (последнюю аббревиатуру я не знаю, и не хочу знать) женщин на примере великой женской сборной США по баскетболу, на фоне которых все мужики выглядят «дилетантами». По ходу доклада доходит до заявления о том, что «в сравнении с баскетболистками Александр Великий просто Александр воришка», а завершается выводом, что «Женская сборная США по баскетболу — величайшая династия из когда-либо существовавших».

Собстна, пруф: https://twitter.com/Nike/status/1424218343175688192

Честно говоря, я вижу тут заговор. Но это нормально, мы, современные люди, не склонны видеть в происходящим первозданный хаос. Мы привыкли, что все упорядоченно, продуманно и подготовлено. Отсюда и многочисленные теории заговора. Хотя, история однозначно учит — все происходит, во многом, по воле случая. А самая многолетняя, мудрая и хитрая предусмотрительность рушится от секундной глупости.

Я воздержусь от оценочного суждения этой рекламы. Я нахожусь вне контекста культуры Nike, мне безразличен спорт высоких достижений, я равнодушен к геям, мне трудно понять важность отличий в пигментации кожного покрова, и я совсем вне культурного и исторического контекста реальных Соединенных Штатов Америки.

Единственное, что я могу себе позволить, так это сдержанно удивиться выбору объекта обструкции. Вот уж аргеадов то за что?

Честно говоря, мы мало знаем о женщинах этой династии до Филиппа и Александра. Но и о мужчинах этой династии, мы знаем не на много больше. Зато, как только аргеады становятся объектом пристального внимания источников, то вместе с гнусными спермобаками на передний план выходят и женщины.

И, судя по тому как они себя ведут, быть на первых ролях им вполне привычно.

Если хотите прям серьезно изучить вопрос, советую «Политическая роль женщин при дворе македонских царей династии Аргеадов», это диссертация, написана кандидатом (или правильнее кандидаткой? кандитессой? кандидой? кандидаткой?) наук Киляшовой, Кристиной Алексеевной.

Она 500 рублей правда стоит. Поэтому копипастить не буду.

На нашем же, любительском уровне, мы можем посмотреть как это видели источники в древности.

И видели они женщин (кроме, разве что, Олимпиады), прямо скажем, с заметной долей симпатии. Несмотря на махровый патриархат.

Вот, например, Кинана, как её видит современный художник.

Это не фентези, а вполне по археологии и источником. Броня окрашена в финикийский пурпур, кирасы с сиськами находили. Анатомическую кирасу с сиськами родом со средиземноморья я вроде где-то видел но найти не могу. Нате вам «нидерландскую»:

Она такая страшненькая, потому как еще 11− 8 вв. до н. э. сделана. Но то, что доспехи женские делали подтверждается и письменными источниками. Например Артемисси по приказу персидского царя точно один комплект отлили.

Кинана сестра Александра Великого по отцу. Она тоже дочь македонского царя Филиппа II, но от иллирийской княжны Аудаты. Аудата, как пишут источники «в иллирийских обычаях учила дочь верховой езде, охоте и бою». Филипп II выдал Кинану за своего племянника Аминту, сына погибшего царя Пердикки III, от которого она родила дочь Адею, позднее переименованную в Эвридику. Александр Великий, как только пришёл к власти в 336 до н. э., немедленно казнил Аминту как возможного претендента на трон, сделав свою сестру вдовой. На следующий год он обещал её руку агрианскому царю Лангару. Но надо понимать, это македония. Лангара кто-то там прирезал, а агриане в принципе и так влились в армию Александра.

Кинана мало того что была незамужней, так еще и матерью-одиночкой. Одна воспитывала дочь Адею (Эвридику II), обучая ее, среди прочего, военному делу. Полиен пишет: «Кинана, знаменитая знаниями военного дела, командовала армиями и вела их в бой. В столкновении с иллирийцами она собственной рукой убила их королеву Карию и в пух и прах разбила их войско».

В бою с диадохом Пердиккой Кинана была убита. Источники не сообщают дополнительных подробностей по гибели Кинаны. Полен пишет: «Гордая дочь Филиппа предпочла славную смерть в бою нежели, лишенная царского достоинства, вести жизнь простого человека».

Эвридика, племянница Александра, после пары томов интриг и скандалов, смогла закрепиться в Македонии, став её царицей. Потом даже вышла за умственно отсталого (что и позволило ему оставаться в живых) брата Александра.

Но её подвинула мать Александра, Олимпиада. Войско предало Эвридику. Олимпиада убила и Эвридику и её мужа. Но и сама прожила чуть больше года — её загнал в Пидну, осадил, а потом взял в плен и велел забить камнями (после суда, конечно) Кассандр. Кассандр, как вы понимаете, сын одного из военачальников Александра, меценат и любитель литературы, Фивы восстановил, пару городов новых основал — резал всех вокруг, со страшной силой. И не он один. И как только там еще кто в живых остался, для меня загадка. Роксану и её сына, наследника Александра — тоже по его приказу подрезали.

Но, как видите, женщины были вполне себе в правовом поле наследования, просто кончились быстрее чем мужики, потому и не примелькались.

Я опускаю подробности, но они там, прям Серсея Ланистер в одной малоизвестной книге, почти каждая. Перед смертью, обычно, успели хоть немного, но потрепыхаться.

Да и вообще, женщины-предводители, для македонцев по крайней мере, не некая невидаль. Есть упоминания о том, что Барсина (первая любовь Александра, если вы её еще помните) предводительствовала конницей. Правда, не в решающих сражениях.

Александр вполне нормально ведет дела с Адой Галикарнасской, любит общаться с Таис Афинской. Сестра Александра, по имени Клеопатра, была царицей Эпира. Потом за неё начали диадохи свататься и она загадочно померла в процессе. От мук выбора, надо думать.

Я поэтому не хочу лезть в диадохов, я вот выловил просто несколько имен женских, и посмотрел, что с ними случилось после смерти Александра. Все умерли в течении нескольких лет. И не они одни. Передо мной прям вереница прошла — десятки имен. Друг Александра, отличился в такой-то битве, командовал таким-то отрядом — убит в бою. Родственник царя — зарезан. Следующий — задушен. И так далее, десяток за десятком.

Операция «преемник», млять.

Не удивительно что Александр не хотел в этот гадюшник возвращаться. Династия аргеадов, кстати, была вырезана полностью.

Но, вернемся к женщинам.

Дело в том, что античность была наиболее модной темой когда историческая наука и археология только приобретали современный вид. Первыми археологами были, в основном, английские лорды и просто авантюристы. И их методы больше напоминали методы современных черных копателей. Даже хуже — достопочтимые серымогли позволить себе действовать взрывчаткой, когда им хотелось.

Маленький пример — у нас довольно много гробниц на территории современной Греции и Македонии, копаных еще в начале века. А вот костей из них нет. Английские джентльмены с удовольствием обдирали гробницу, вывозя все, что показалось им занимательным, в Англию. А вот скелеты были мало занимательны — ну кто не видел скелетов. Мы даже не знаем, сколько древних останков окончили свою историю на свалке. Но много. Да, их тупо вытряхивали из саркофагов и выкидывали.

Ну и господа англичане никогда не стеснялись слегка подправить действительность, приводя её в соответствие со своими ожиданиями.

Я однажды наткнулся на переводы писем одного из меценатов позапрошлого века, который печалился о том, что приходится закапывать уже третье место раскопок около городка Помпеи, потому что вместо древнеримской виллы, он постоянно натыкается на бордели.

И действительно, представьте, что вы такой весь из себя английский джентльмен, и уж вы то точно знаете, как должен выглядеть дом настоящего римлянина. А из под земли вылазит вот такое:

Это Вилла дель-Казале, она построена примерно в IV веке уже нашей эры. Дам вам минуту на полировку своего меча. Все, идем дальше.

Девушки на фресках, даже когда эту виллу заново отрыли в 1955-м, выглядели все еще чересчур откровенно.

Но хуже того, если на секунду подавить в себе плотское и присмотреться, можно понять, что на фреске изображены некие спортивные игры. Которые, как считалось раньше, были уделом мужчин.

Ладно, не будем разбредаться по векам и ворошить осколки пазлов. Главное можно понять уже сейчас.

Викторианская Англия, где женщина не имела права наследования и не могла даже распоряжаться деньгами — исторический нонсенс. Такой дикости в истории еще поискать. Увы, но люди с викторианской картиной мира дали старт истории как науке, поэтому сейчас многое приходится пересматривать.

Раньше ж как было? Просто и понятно. Раскопал скелет с копьем — сразу понятно, мужик. А сейчас антропологов всяких на придумывали. И теперь вдруг выясняется, что треть захоронений с оружием — женские. А у скифов даже больше, наверно.

История аргеадов может стать примером здорового феминизма. На статус женщины при дворе македонских царей влияли их семейные связи, этническая принадлежность, рождение наследников, родословная, в том числе возводящая род женщины к «героическим» предкам, способность и желание женщины участвовать в династической борьбе при царском дворе в Македонии.

Практически то же самое, что актуально и для мужчин.

Так и в более широком смысле — на статус женщины в обществе, помимо общегендерных условий, таких как происхождение и семья, влияло во многом и готовность женщины к отстаиванию этого статуса.

Кстати, забавный факт — из кровавой бани войн Диадохов достигли несомненного успеха всего двое. Селевк и Птолемей. И именно эти двое, после смерти Александра, не избавились от своих «персидских жен». Александр, видимо в попытке инкорпорировать свою элиту в элиту персидской империи, заставил взять всех своих военачальников в жены знатных девушек из «персов». Все остальные диадохи прогнали своих «персидских жен» сразу после смерти Александра, а со временем потеряли власть или погибли в процессе установления закона и порядка.

Это говорит о влиянии женщин, как через семейные связи так и как-то иначе, которое могло вполне себе стать решающим. Просто оно не вполне прослеживается по источникам.

Плюс, еще и источники зачастую введены в оборот весьма предвзятыми господами. В принципе, даже по отдельно взятым войнам Александра Македонского, можно видеть, что женщины присутствуют в Древнем Мире. Были они, еще одно удивительное открытие, и раньше. И вполне себе участвовали в жизни Греции. Я уже упоминал про женское ополчение Аргуса, которое отстояло свой город от спартанцев, но вообще, если немного порыться, то таких эпизодов можно найти побольше. Известны женщины-поэтессы и даже женщины-философы. И довольно много.

Ну хорошо, то что история древнего мира, да и средневековья, просто заполнена примерами здорового феминизма — никому не интересно. Но давайте попробуем понять, чему же история нас учит.

И, надо сказать, кое-чему она нас учит. Увы, её уроки одинаково обидны обеим сторонам назревающей гендерной поляризации.

Тут мы выпадаем из моей узкой темы про войнушечку и забредаем на территории науки социологии. Я в ней не шарю, поэтому давайте договоримся, что все изложенное ниже, это мое личное мнение.

Первое — где матриархат, там настоящие мужики. Не в смысле не служил, не мужик, а в смысле воинственности.

Не все, но многие, крайне воинственные народы имеют ряд черт, которые кажутся нам крайне матриархальными. Сиам, современный Таиланд — никто их не смог завоевать, только японцы не надолго оккупировали. Если вы были в Тайланде и вам случалось забрести поесть чуть в сторону от проторенных туристических маршрутов, то вы наверно знаете — счет за еду официант принесет не мужчине, а женщине. Да, в Тайланде крайне воинственная культура. Но функции, которые у нас ассоциируются с главой семьи, исполняет женщина.

Самый яркий, прям сферический в вакууме, пример крайне воинственного и матриархального общества, это туареги в северной Африке.

У них там вообще прекрасно — у военной аристократии, выделенных в отдельную, скажем так, касту, оголтелый матриархат. Мужчины закрывают лицо. Женщина может жить свободной половой жизнью до замужества и даже после, хотя это и не совсем прилично. Еще, после того как мужик получает свое первое оружие и закрывает лицо, он не смеет смотреть женщине в глаза и говорить без разрешения. Ну и так далее, вплоть до экономических ограничений для мужчин. Прям темные эльфы из Сальваторе. А вот «каста» слуг — типичные патриархальны берберы, вплоть до женского обрезания.

Один народ.

Если на секунду задуматься, то это ведь довольно логично. Женщина, которая знает свое место, и проводит время в основном на кухне, вырастит из своего сына хорошего солдата, не самого плохого раба, но никогда — хорошего воина.

Поэтому, логично предположить, что женская эмансипация ведет к повышению воинственности в обществе. Не агрессивности внутри общества, а именно воинственности — агрессии, направленной вовне. При этом, женская эмансипация может быть не явной.

Это, впрочем уже происходит. Знаете студию Дисней? Она очень богата и тратит огромные деньги на социальные (вернее маркетинговые, но получается одно и тоже) исследования, чтобы понять что людям нравится. Если посмотреть последние фильмы и мультфильмы Диснея, вы везде найдете седовласого матриарха. Бабушка-глава семьи — прямо сейчас стала таким же неотъемлемым диснеевским образом, как в нашем детстве принц и принцесса. Это естественный процесс — женщины живут дольше и самой силой вещей именно в руках пожилых женщин собирается значительная часть имущества семьи. Да, увы, но американская мечта умерла — уже примерно двадцать лет, как основная часть богатства американцев например, не зарабатывается ими самими, а приобретается через наследство. А раз все хаты у бабушки, то надо поддерживать с ней хорошие отношения, как ни крути. В последующем это распространится и вообще на женщин. Россия впереди планеты всей — вы и сами наверняка вспомните хоть пару успешных бизнес-вумен, кроме жены Лужкова (я не уверен что это вумен), которые сосредоточили в своих руках, по крайней мере формально, значительную часть активов вообще всей страны.

Это не впервые под луной. Как такое отразится на обществе? Разумеется прямые исторические сравнения неуместны (различий между рыцарем и танком куда больше, чем сходств) но хотя бы примерную тенденцию уже видно.

Общество будет двигаться к идеалу галантного рыцаря или дворянина эпохи Ришелье. С одной стороны мужчины будут следить за модой, пышно одеваться, ухаживать за собой и так далее. С другой стороны — женщинам, в большинстве, нравится в мужчинах готовность к агрессии. Поэтому напомаженный король в румянах и чулках, тем не менее напоказ вооружен шпагой.

В наших реалиях эта тенденция уже есть. Можно сколько угодно смеяться над худощавыми парнями-подростками с модельными прическами или бородатыми хипстерами — но, если у вас есть дети этого возраста, вы знаете, что как минимум перцовый баллончик входит в набор джентельмена. Поскольку это тенденция, то по идее травмат или нож, со временем, станет почти обязательным. И наверняка они будут красивенькие.

А еще, разумеется, чем больше у женщин денег, тем сильнее ориентируется на них масскультура.

Можно сколько угодно ужасаться гейству современных фильмов, но увы — Арнольд Шварценеггер, Вин Дизель и Клинт Иствуд нравится в основном мужчинам. А вот тот тощий, из сумерек — женщинам. А значит, таких будет все больше.

Переживать не стоит. Особенно нам, славянам. Источников на ранее средневековье и зарождения славянских народов у нас конечно нет, но те, что есть, уже 11 века, показывают — нам к женской власти не привыкать.

Наибольшие масштабы славянский матриархат получил в чешских хрониках. Козьма Пражский в старейшей «Чешской хронике» описывает раннюю историю Чехии как настоящее «женское царство». Чешскому патриарху Кроку, одноименному с польским Краком, наследуют одни женщины — сестры Кази, Тэтка и Либуше.

Многие не в курсе, но «Чешские хроники» Козьмы наряду с «Повестью временных лет» Нестора Летописца и «Хроникой и деяниями князей или правителей польских» Галла Анонима имеют фундаментальное значение для славянской культуры.

Они, конечно, тот еще сборник дикого бреда. Видимо авторы пытались легитимизировать свои страны, поэтому приплели все, начиная от античных мифов и заканчивая персонажами времен переселения народов. Но есть вещи, которые выдумать сложно:

«Женщина тонкого вкуса, свободно, без мужа жила. Тэтка выстроила град и назвала его своим именем — Тэтин. Град был сильно укреплен самой природой, будучи расположен на вершине крутой горы у реки Мжи. Тэтка научила глупый и невежественный народ поклоняться горным, лесным и водяным нимфам, наставляла его во всех суевериях и нечестивых обычаях.» — Чешские хроники.

Судя по всему, автор пытался включить богиню-прародительницу в королевскую династию. Тем не менее…

Ладно, тема эта космически огромна и полна бурлящего говна. Для человека разумного же, достаточно понимать — в толще множества веков человеческой истории мы легко можем выдергивать случайные факты, и бросать их на ту или иную чашу гендерного спора. Правда же довольно проста — в конечном итоге, роль человека, с сиськами или без, в обществе в первую очередь зависит от объективных факторов, таких как происхождение и возможности, во вторую очередь, от самого человека, только потом от его половой принадлежности и в последнюю очередь от его сексуальной ориентации. Глупо пытаться делать вид, что все наоборот.

Послесловие

Это конец моей книги, но не Греции в частности и античности вообще. Сама античность будет длиться и длиться. Только с условным падением западной Римской Империи и началом Темных Веков, принято считать, что античность окончена. Но дальнейший предмет нашего разговора — а именно сражения и войны — в той или иной степени связаны уже скорее с Римом, а не с Грецией.

Великий Рим штука такая, что надо бы по нему отдельную книгу писать. Так её и назову. Битвы Рима.

Разумеется, Греция и, теперь уже, в более широком смысле, эллинистический мир, распространившийся до самой Индии — никуда не денутся, со временем частично войдя в состав Римской Империи.

Эллинистические государства в Азии даже пережили Римскую Республику. Но самые крупные, такие как Империя Селевкидов, все же пришли в упадок задолго до.

Как же так получилось, что одряхлевшие монархии великих греков осыпались пылью под ударами легионов Рима, а не наоборот, бронзовощитная фаланга эллинистических империй, не втоптала в грязь отсталых италиков?

Ну, вообще-то, греки пытались. Однако, честно говоря, уже ко временам Александра Македонского, у них все было не очень здорово.

Современная социология учит — любой кризис лишь обнажает и стимулирует уже существующие тенденции, но не порождает их.

И действительно, кризис в Греции случился еще в IV веке до нашей эры, и Пелопонесская война между Афинами и Спартой была лишь порождением его, но не причиной. Помните, я упоминал, что Аттика, область которая фактически являлась приполисной для Афин, в то время была населена так же плотно, как в современности? Это я конечно, слегка приврал. Все же технологии земледелия были куда хуже. Но в принципе, кое какие записи и археологические данные есть. Мы говорим как минимум о 500 000 древних греков, вместе с женщинами, рабами и всякими метэками. Это нижняя планка, цифра в миллион жителей вполне может быть реальной. Сейчас в Аттике живет около 3,5 миллионов человек, но современный округ Аттика заметно больше той, древней, и включает в себя еще несколько местностей и островов. То есть, цифры действительно одного порядка, не так уж я и соврал.

Теперь внимание, неожиданное для меня открытие, номер два.

С глубокой древности считалось, что миграционные процессы вызывает перенаселение. Кажется логичным — наплодились до одури, аж не помещаются, и выплеснулись прочь, как кипящее молоко из кастрюльки.

Еще римские историки рассказывая о прародине готов, объясняли, что племена там размножаются со страшной силой, поэтому раз в два поколения делятся на три части. Одна часть уходит вдаль (в том числе и просить земли у Рима), а остальные дерутся между собой, пока одни полностью не истребят других.

Как ни странно, но эту мало правдоподобную теорию транслировали в учебниках до самого недавнего времени. Прямо сейчас можно найти тезис о том, что рост населения в Греции и стимулировал колонизацию ими средиземноморского побережья.

На самом деле, все работает не совсем так. Даже совсем не так. Вплоть до обратного.

У нас, людей, нет инстинктов по заботе об экологии. Древние охотники собиратели легко и непринужденно могли поджечь лес, чтобы потом собрать полупрожаренные тушки зверей, и ничего в их сердечках от этого не екнет. Всегда можно уйти дальше. Поэтому засрать место обитания для человека, в принципе, естественно. Мы конечно сейчас люди разумные, и боремся с этими позывами, хоть и не всегда успешно — но увы, увы…

А вот на размножение у нас, внезапно, похоже есть некие ограничители. Если древние охотники собиратели вдруг оказались зажатыми на зиму в горной долине, километров на сто пятьдесят квадратных, с ограниченными ресурсами — то к гадалке не ходи, некий условный порог численности, который может прокормить местность, они не перерожают.

И особенно хорошо это видно на древних поселениях. Всегда есть граница, которую численность населения не перешагивает.

У нас очень мощный материал, который это подтверждает. Буквально, тысячелетия Иерихон или Чатал-Хуюк растут на один дом в поколение, а то и меньше. А потом, вдруг, появляется просо, или кости свежеприрученных овец — и следует взрывной рост населения. В условиях чудовищной детской смертности да и вообще не самой лучшей медицины, демографический взрыв в древности, это удвоение населения города лет за сто. Правда, естественным путем это почти никогда не происходит — обычно в тупую сразу же появляется множество домов, и поселение опять «замерзает» на сотни, если не тысячи, лет.

Да-да, чертовы мигранты, всегда рядом.

Механизм воспроизводства работает примерно так — люди сверяют свою жизнь с тем, как будут жить их дети. И если сравнение такое себе — не рожают. С одной стороны, это значит, что если в условной Сербии, люди видят что их жизненные приоритеты — квартира, машина, дача — трудно выполнимы для их детей, то они не рожают. Ну там, квартиру можно купить только по ипотеке через десять лет, например. Рожают одного-двух, потому как единственная надежда для детей, это наследство.

При этом, рядом живут албанцы, с запросами попроще — быть перманентно сытыми и иметь хоть какую-то крышу над головой. Албанцы уверены — уж это то их дети будут иметь. Сербы не дадут им голодать и дадут крышу над головой. И довольно быстро, они буквально перерожали сербов.

У древних Афин просто есть образцово показательная история с островом Эгина. Прямо почти сферическая в вакууме. Заселили Эгину. Начали конфликтовать. Вырезали Эгину — часть населения уехала на Эгину. Численность Афин восстановилась. Начали конфликтовать…

История о перманентном заселении городов, потом войне с ними, поголовной резне, заселении и повторении цикла — прослеживается примерно везде, от Азии до Китая.

По археологии у нас есть неплохо копанные участки со многими слоями городов, та же Троя, например. Сначала из полиса снималась и уплывала/уходила в даль часть граждан (иногда тупо все, как в Аркаиме, но это обычно из-за изменения климата), а уже после этого следовал демографический рост.

Еще раз — сначала миграции и только потом демография.

Так вот, примерно с IV века до нашей эры, греки продолжали сваливать из гречки, но те кто остался, перестали размножаться.

Немного конкретики — примерно в IV веке до нашей эры, греки яростно колонизировали благодатную Сицилию. Там было основано не менее десятка городов, а Сиракузы так вообще стали крупнейшим греческим городом в мире. Еще раз — крупнейшим греческим городом в мире! Греки валили на Сицилию и в Италию даже не смотря на то, что им приходилось вести бесконечные войны с древним Карфагеном и юным Римом.

С утечкой мозгов тоже все было хорошо — Македония не считалась греками вполне Грецией, но именно туда приехал уже довольно знаменитый Аристотель, учить юного Александра. Когда Александр взял Персеполь, источники упоминают об «освобождении» 800 известных греческих мастеров. Слово «освобождение» взято в кавычки, потому как не так давно был найден золотой лист, отодранный с дворца Дария и приныканный, но не отныканный. На листе имена архитекторов и скульпторов, работавших над персидским дворцом. И довольно много этих имен — греческие. Сомнительно, что имена рабов бы стали писать на видном месте. Сомнительно, что список имен выбили бы на золотом листе, чтобы никому не показывать. так что эллинистические влияние на ближней восток имело бы место и без завоеваний Александра.

Есть записи о рождениях и смертях в самой Греции, и даже некие подобия переписи.

Как вы понимаете, все это даже не не пазлы, а кусочки пазлов — но их все больше. И, в принципе, можно с хорошей долей уверенности утверждать — ко времени Александра Македонского из сраной гречки бежали все, кто мог. В первую очередь, конечно, мозги.

Это работает примерно так — продаешь свою однушку (одну сотку) под Афинами, едешь туда, где тебе дают столько земли, сколько можно обработать. Даже не смотря на неиллюзорный шанс, что могут выпрыгнуть всякие пунийцы или киммерийц и тебя подрезать — это все еще лучше, чем быть нищебродом в Греции. К тому же, если слегка подсуетиться, то можно вступить в число граждан, и тогда уже на остальных понаехавших, смотреть как на метэков.

А что же с оставшимися греками? Ну, остался там олигархат, элладогвардия всякая и население. Что такое население? Вот, тут недавно прочитал, правда о населении России, но и про древних греков тоже точно подмечено (авторские буквы сохранены):

«Понятно, что „кто на что учился“. Тогда можно задать себе вопрос — как до 50 лет можно было проебать вспышки и понять, что в 25 и в 30 (и другие пики) не было сделано ничего чтобы существовать относительно комфортно? Бухали и с приятелями зависали? Думали жинь не кончится? На пенсию надеялись? Поздравляю, что. Наша главная проблема — отсутствие мозгов думать о себе хотя бы в горизонте 10–15 лет. Отсуствие плана. отсуствие страха быть нищим. Остановка развития после окончания учебного заведения (когда учиться нужно всю жизнь). Нежелание нарабатывать полезные связи.»

Неудачники, короче, всякие.

Не в состоянии никак не мотивировать людей к защите своих богатств, не в силах создать достаточно многочисленную армию, олигархат захвативший страну становился легкой добычей всех, кому только хватило ума в Грецию прийти. Сначала македонцы, потом Рим.

В азии ситуация была более растянута по времени, но в конце концов и там большинство греческих городов пришли в упадок, прям как Спарта. Зато выделились богатые и уважаемые семьи.

Когда Александр начал строить города, очень похоже, новые колонисты из Греции не заставили себя ждать.

Есть основания предполагать, что к моменту смерти Александра, население Греции сократилось вдвое, если считать от Персидских Войн.

Как минимум, вдвое.

И продолжило сокращаться. Не помогали даже чартерные рейсы с прототрудовыми мигрантами — те тоже так и норовили вымереть или сбежать. Вот что значит стабильность. Владычество Рима тоже особого счастья материковой Греции не принесло.

Полибий в своих письмах драматически заламывает руки:

«В наше время во всей Греции — низкая рождаемость и общее снижение народонаселения, из-за этого города пришли в запустение, а земля перестала давать урожай, хотя не было ни длительных войн, ни эпидемий… ведь люди впали в такие причуды, скупость и праздность, что не хотят жениться, а если женились — растить детей, которых имеют обычно не больше одного-двух…»

Согласитесь, если перевести это на быдло-канцелярит, то наверняка вы такие причитания уже слышали от высокопоставленных чиновников в телевизоре?

Короче, Аттика восстановила свою численность только в прошлом веке, на совершенно другом технологическом укладе.

Всё величие Древней Греции, со всей их философией, наукой, историей и демократией, уложилось примерно в 180 лет.

Некоторые города и центры Греции, конечно, сохранялись достаточно долго — все же мы говорим об огромном пространстве и солидном промежутке времени. Аргос например. Да-да, аргосский скитализм. Но они знатно постарались — забить 1200 самых богатых граждан… Это примерно один процент от общего населения. Помните движение «Оккупируй Уолл Стрит»? У них был лозунг, «Нас 99 процентов!». Это намек на то, что почти половина всех активов в США принадлежат всего одному проценту населения. То есть, для уверенного поступательного развития еще лет сто, американцам придется вырезать больше трех миллионов человек.

Рим явно продержался больше — но там была постоянная борьба. То Гракхи гадостей перед смертью наделают, то Сулла придет, кровью стены покрасит с проскрипциями своими — периодически богатая прослойка Рима вырезалась. Чаще всего — сама собой. Особенно успешно друг друга резала верхушка в Византии — но это очередной вид спорта высоких достижений. Для здоровья такое не полезно.

С другой стороны, что Рим, что Византия, постоянно подпитывали своих граждан «подачками». Вот это пресловутое «хлеба и зрелищ». Хлеб и серебро Афины начали раздавать своим гоплитами и их семьям еще до Пелопоннесской войны. Хлеб раздавался как социалочка всем гражданам, а вот серебро уже выдавалось как «плата за участие в народных собраниях» — то есть конкретным военнообязанным в руки.

Современные государства идут по пути Афин.

По значительности ресурсов, направляемых на прямую поддержку семей, отличаются страны Северной Европы — Швеция, Дания, Финляндия. Они расходуют на семейную политику более 4% валового внутреннего продукта. Хуже обстоят дела в странах Южной Европы, где затраты на семейную политику составляют от 0,2% (в Греции) до 1,1% (в Португалии). Испания и Италия тратят соответственно 0,4 и 0,8% ВВП. Расходы большинства других европейских стран — в пределах от 2 до 3% ВВП (Франции — 2,6%, Германии — 2,1%). Франция — единственная страна Европейского Союза, где не выплачивается пособие на первого ребенка. В некоторых европейских странах увеличивается размер помощи семьям с тремя и более детьми, в других выплаты растут вместе с возрастом детей, а в Дании, наоборот, они уменьшаются. Только в двух странах — Испании и Греции — выплаты семьям облагаются налогом.

Все это достаточно, для поддержания рождаемости на неком, низком, но терпимом уровне.

В процессе выяснилось, что люди любят рожать даже если их доходы небольшие, но надежные. Например, в экспериментах с безусловным базовым доходом. Меньше всего результативен «материнский капитал» — он дает скачкообразный прирост рождаемости, но эффект краткосрочный. Условно говоря, вы планируете ребенка, и вам надо купить квартиру для нормальной жизни. Но собирать на первоначальный взнос в ипотеку вам надо пять лет. Материнский капитал покроет один год накопления — вы покупаете хату и рожаете на год раньше. И вас таких, которые планировали рожать ± три года, сравнительно много. Все рожают в течении нескольких лет и после этого график выравнивается — люди планируют семью с учетом мат капитала.

Расскажите кто-нибудь об этом на прямой линии.

Хорошо помогают гарантии женщинам. В Нидерландах в 1980-х законодательно закрепили рабочее место за женщиной, уходящей в декрет, и возложили обязанность на работодателей содержать ясли в шаговой доступности от работы и выделять кормящим женщинам получасовые перерывы в работе — коэффициент рождаемости скакнул до 2,8 на одну женщину. Но сейчас, когда умные люди смогли пролоббировать отмену этих экономически неэффективных законов, коэффициент рождаемости упал до 1,66 на одну женщину.

В принципе вся Европа вымирает. В среднем медленнее, конечно чем Россия. В 2019 году, по данным ВБ, суммарный коэффициент рождаемости в РФ составил 1,504, цифра сравнима. Но, если убрать некоторые территории, в которых даже отдельные президенты есть, то все хуже — конкретно для Ленинградской области коэффициент рождаемости 1,06. Зато европейцы и начали раньше (тут можно произнести голосом Сергея Бодрова 'Пиз…а вашей Европе").

У нас половина всего бабла, вроде как, всего у 500 людей. Если вдруг появится партия Аргосского скитализма, то им всяко проще будет.

Знаете почему у врачей припекает от инициатив по контролю за врачебными решениями? Потому, что врач, в конечном итоге, выбирает всегда из плохих вариантов, просто пытаясь выбрать меньшее зло. Если отрезать человеку ногу (кусок кишечника, кусок легкого) то, теоретически, пациент должен прожить дольше, но не факт, что жить ему будет лучше. А может и умереть во время операции. Но шансов, что будет жить дальше, больше.

Когда все запущенно, у врача просто нет хороших вариантов, он вынужден выбрать один из тех, что есть. И в любом случае, лечение может убить.

Условные «экономисты» строят из себя нечто похожее. Этаких хирургов общества. «Лишнее население», «не вписавшиеся в рынок», «не умеющие инвестировать». Ну, что сказать, возможно, они правы. По крайней мере, как и у хирургов, общество от их действий вполне может умереть.

Некий условный запад, вместе с Китаем и Японией, впрочем, нажимает на исследование космоса. Это необъятный фронтир, в который можно скидывать и скидывать лишнее население бесконечно — по заказу Джефа Безоса уже посчитано, что только известная Солнечная система может вместить в себя в миллиард больше людей, чем сейчас на планете земля. Подробнее о его виденье будущего можно почитать тут https://habr.com/ru/post/369831/.

Ну а Греция… А Греция осталась в памяти потомков великими делами своих детей. Вот только потихоньку дети то у неё, и кончились.