ВСТРЕЧкА [Олег Механик] (fb2) читать онлайн

Олег Механик ВСТРЕЧкА

1

На первый взгляд она ему совсем не приглянулась. Её типичный облик ни чем не отличался от простушек эконом класса, которые в большинстве своём заполняют улицы города. Такие могут привлекать внимание только рёвом форсированного движка, свистом колёс и миганием огоньков на отвислой заднице бампера. В остальном же всё одинаково: азиатский разрез фар, накаченные пухлотой бампера, слизские формы. Все они будто дочери разных родителей выровненные и подогнанные одна под другую ножом умелого пластического хирурга. Лет двадцать назад такая может быть даже вызвала у Стаса дикий восторг. Но сейчас…

Единственное в её внешности, что и могло вызвать хоть какую то эмоцию, был цвет. Она была такой же красной, как и его бывшая. Стас вздохнул, вспомнив свою безвременно ушедшую подружку. Нет, она не кинула его, умчавшись в зенит с другим кавалером. Они были вместе до самого конца. Её короткий и стремительный век оборвался на том проклятом перекрёстке, где в неё на всей скорости влетела точно такая же подружка. Крепкий поцелуй ознаменовался грохотом, разлетающимися по окрестностям кусками пластика и завивающейся в косички жестью.

Они должны были остаться на том перекрёстке вместе, как Ромео и Джульетта, но Стас как-то выкарабкался. Пришлось поваляться пару месяцев в больнице, пока не срастутся кости. Но ведь живой. А тот другой — он и вовсе как заговорённый. Отделался лёгкими ушибами, и вообще вывернул всё так, будто и не он во всем виноват. Менты больше поверили ему, у него ведь не было сотрясения, он не лежал в реанимации и его рот не был заткнут кислородной трубкой.

В общем, Стас не получил даже страховки. Его лишили посмертной компенсации за безвременно ушедшую подружку, а заодно и прав.

Дуракам везёт, причём во всём. Стас тоже причислял себя к дуракам. Но он относился к такому их редкому виду, которым ещё и не везёт. Машина и водительские права, были ему так же жизненно необходимы, как и голова. Утеря любого из этих атрибутов влекла за собой катастрофу, здесь же он потерял сразу оба. Теперь не было необходимости и в третьем. Временами Стас даже жалел, что выкарабкался.

Лишившись важнейших инструментов, Стас не мог зарабатывать на жизнь. Дело в том, что с некоторых пор он работал на сеть «Кранбериз» и его специализацией была доставка товаров. Это то, что он умел делать лучше всего. (По крайней мере, Стас так считал). В этом деле ему не пригодилось полученное высшее образование и пятилетний стаж работы офисным планктоном, но только занимаясь им, он мог почувствовать себя добытчиком, а не протирающим штаны клерком. Здесь всё шло в зачёт: молодость, бьющий через край тестостерон, жажда адреналина. Каждая минута этой работы, в отличие от отбывания офисной повинности, приносила Стасу деньги. Размеры такого заработка безграничны. Всё зависит от того, сколько заказов ты можешь доставить в заданную единицу времени. Вот тут то тебе и пригодится голова и хорошая машина. Ну и права — а куда же без них.

***

Отлёживая бока на жёсткой больничной кушетке, Стас дал себе зарок, что больше никогда не вернётся в офис. Его тянула эта живая, полная кипучей движухи, работа.

Выйдя из больницы, он первым же делом озаботился получением кредита и покупкой машины. Что касается прав, Стас решил ездить без них, на свой страх и риск.

Банк не удостоил его большой суммы. Слишком уж напрягали систему его молодой возраст и отсутствие нормального стажа. Триста тысяч — это были все средства, которыми он располагал. С такими барышами, ему оставалось искать только подержанную машину из дешёвого сегмента.

Две недели поиска не принесли удачи. Стас ездил по адресам из объявлений, рассматривая предложенную рухлядь, которая, по фотографиям и описаниям владельцев, казалась намного моложе и лучше.

В салон подержанных автомобилей, он забрёл, когда надежды купить что-то, хотя бы чихающее, но самостоятельно передвигающееся по дороге, почти не осталось. Бродя среди плотных рядов машин, Стас наткнулся на неё. «Мазда» третьей модели, сиротливо пряталась между старым японским джипом и отечественной «десяткой».

Стас задержал на машине своё внимание только по одной причине. Приклеенная на лобовое стекло цена как раз коррелировала с имеющимся у него бюджетом.

— А с этой что не так? — спросил он у, слоняющегося за ним по пятам, менеджера.

— В смысле не так? Всё так! — ответил тот, обиженно выпятив нижнюю губу.

Стас провёл пальцем по, покрытой сантиметровым слоем пыли, крыше.

— Стоит давно, при таком-то ценнике — он будто с одуванчика сдул пыль с пальца.

— Вполне адекватный ценник. Она ведь уже не девочка. Год видишь?

— Тут вообще девочек нет. Только цены на такие же модели гораздо выше. Ну вон та серая, годом моложе, а стоит на двести косарей больше. — Стас открыл дверь, свистя ноздрями принюхался. — Смотри-ка ты, даже салон кожаный!

— Ну да…у неё солидная комплектация — одна стереосистема чего стоит. А насчёт цены, тут ведь не всё так однозначно. Больше зависит от стоимости, за которую её салон выкупил.

— Ага…рассказывай мне… — Стас сел в кожаное кресло, ухватился за обернутую пухлой накладкой баранку, огляделся, осматривая салон. — А это что за хрень? — Он потрогал пальцами прикреплённый к панели небольшой экран.

— Самоделка. Просто китайский планшет прилепили…типа навигатора. — Равнодушно бурчал менеджер.

— Хуйня какая-то…только обзор закрывает… — Стас продолжал теребить экран, прочно вмонтированный в панель.

— Можешь оторвать, если не нужен. Только машину купи сначала!

— Сначала расскажи, в чём подвох, а я подумаю…

— С чего ты решил, что здесь должен быть какой-то подвох? — в голосе менеджера прорезались нотки раздражения.

— Подвох всегда есть, и ты это знаешь. Всё зависит от степени его тяжести. Вот если ты мне сейчас по чесноку скажешь, в чём её главный косяк, у тебя будет шанс её продать.

— Да нет тут…

— Ладно! — Стас вылез из машины, кряхтя от боли в недавно сросшейся лодыжке. — Не хочешь, как хочешь… — Он хлопнул дверцей и поковылял вдоль прохода, с тоской оглядывая ряды, покрытых пылью, кузовов.

— Говоришь купишь, если про косяк расскажу? — бросил ему в спину менеджер, которому, видимо, надоело таскаться следом за малоперспективным клиентом.

— Ну-у…это зависит от масштабов этого косяка.

— Сам ведь сказал…

— Сказал, что у тебя будет больше шансов её продать. И вообще — хватит меня за базар цеплять. Мы ведь не на цыганском привозе. — С некоторых пор Стаса напрягали навязчивые предложения. Уж слишком много его кидали в последнее время. — Что с ней не так? — Он повернулся к насупившемуся менеджеру.

— Она не заводится! — Пробубнил тот, обижаясь то ли на машину, то ли на хамское поведение клиента.

— Зашибись! И ты хотел мне это втюхать? А ты в курсе, что машины покупают для того, чтобы на них ездить. Вряд ли, кто-то берёт их в качестве интерьера, или пугала на огород…

— Она не заводится, только во время демонстрации клиенту. Всё остальное время она работает как часики… — Развёл руками менеджер.

— А это уже из области мистики. Экстрасенса вызывать не пробовали, или попа? — рассмеялся Стас.

— Я серьёзно! — Менеджер насупился ещё больше, будто подтверждая всю серьёзность произносимого. — Мы её и продать не можем только из-за того, что она не заводится при клиенте. Хочешь попробовать? Могу ключ принести.

— Попробовать то можно. Только что это даст? Если она не заведётся — значит проблемы либо с движком, либо с электроникой. Может это вообще утопленник.

— Какой утопленник? Ты в салон загляни, под капот — на ней будто муха не сидела. Сразу видно, что предыдущий хозяин с неё пылинки сдувал…

— Ладно! Тащи ключи, посмотрим, что не так с этим полтергейстом!

Стас проводил глазами лениво перемещающегося между рядами менеджера, повернул голову в сторону машины, с недоверчивым прищуром оглядывая кузов. Он был без ржавчины и сколов. На первый взгляд, машина действительно выглядела как новенькая.

«Хм-мм…странно! — Стас теребил заросший подбородок. — Ну даже, если с движком проблемы, давно бы уже могли починить. Чай салон, а не гараж дяди Вани. Хотя-я если здесь все такие же увальни, как этот — ситуация безнадёжна».

Объект раздумий Стаса, как раз возвращался, крутя на пальце небольшой ключик.

— На…пробуй сам! — он небрежно швырнул ключ. Поймав его будто муху, Стас тут же открыл дверь и нырнул в салон.

«Ну что родная? Если заведёшься возьму. Обещаю!» — прошептал он сам себе, вставил длинное жало ключа в личинку и сделал мягкий поворот.

Мотор взревел мгновенно, будто не дожидаясь заветного щелчка. Бодрый приветственный рёв тут же сменился нежным шелестом перемещающихся цилиндров.

Стас растопырил ладони с видом факира, исполнившего умопомрачительный трюк. Его, обращённый к менеджеру, взгляд, был преисполнен толи жалости, толи укора. Тот замер, выпучив глаза и выставляя перед собой ладонь с плотно сжатыми пальцами. Весь его вид кричал: «КАК?!».

Выскочив из машины, Стас оттеснил плечом, превратившегося в манекен, менеджера и распахнул капот.

— Ё маё! Работает как швейцарские часики. Клапана в порядке, гидрокомпенсаторы не стучат, детонации нет, все жидкости в норме… — шептал он, вожделея до блеска отполированный корпус двигателя.

— Дружище? Ты как это сделал? Я тебе клянусь…она ещё ни у одного клиента не завелась, а их здесь не меньше сотни было. — причитал, суетящийся за его спиной, менеджер.

— Да ладно тебе! — бурчал Стас, алчный взор которого не мог отлепиться от железного сердца машины. — Будешь кому-нибудь другому в уши лить. Я не знаю, в чём здесь подвох…

— Да нет тут никакого…

— Я не знаю…в чём тут подвох — с нажимом повторил Стас, поворачиваясь к менеджеру, — но я её беру!

2

Выехав из салона, Стас уже смелее надавил на педаль газа. Машина радостно рыкнула, взвизгнула колёсами и понеслась по трассе.

— Ух ты какая шустрая! — Блаженно заскулил Стас, голову которого вдавило в кожаный подголовник. — Да ты просто оторва! — Нога продолжала утапливать педаль, и удалая тройка покорно шла на взлёт.

Чехардой замелькали проносящиеся мимо столбы, деревья на обочине превращались в сплошной зелёный мазок.

— У-ух! Да ты ж моя красавица! — Радостно мычал Стас. Несмотря на, летящую навстречу многополосную развязку, он не сбрасывал газ. Какая-то неведомая сила заставляла его вдавливать педаль в пол. Машина взлетела на виадук и поплыла над городом. Стас чувствовал себя будто, впервые севший за штурвал самолёта, курсант. Он приоткрыл окно, и весёлый поток летнего воздуха стал ласково ворошить вихры на голове и копаться в рыжей бороде. Лучи улыбчивого солнца падали на довольное лицо, заставляя его лоснится и шипеть, будто намазанный маслом блин. Летящие мимо машины радостно присвистывали, пляшущие столбы цокали, будто танцуя чечётку.

— Красотка! Ты просто красотка! — Нараспев мычал Стас. — Знаешь, что мы сделаем в первую очередь? Я залью в тебя новое масло, поменяю все фильтры. Мы заедем на бесконтактную автомойку, после которой я натру тебя воском. Я куплю дорогой ароматизатор и натру твою панель полиролью. Ты у меня засияешь, как школьная выпускница. Вот только, эту ерунду мы уберём…она делает тебя простушкой. — Стас щёлкнул пальцем по прилепленному к панели нелепому экрану. Тот тут же ожил, демонстрируя что-то вроде заставки, с мечущимся по периметру золотистым шариком.

— Привет! — Неожиданно прорезавшийся из динамиков, женский голос, заставил Стаса вздрогнуть.

— Приве-ет Алиса! — улыбнулся он, оправившись от шока. — Вот так сюрприз…

— Какая я тебе Алиса?! — произнёс голос.

— Ух ты-ы! Мы ещё и ругаемся?! — развеселился Стас. — Ну и как тебя зовут, таинственная незнакомка?

— Вообще-то, первым должен представляться мужчина. У тебя с этикетом совсем беда?

Происходящее ещё больше развеселило Стаса. Голос не только хамил, он в самом деле походил на биологический. Казалось, что через колонки с тобой разговаривает настоящий человек. Женщина с приятным низким голосом.

— Я премного извиняюсь! — Стас сделал реверанс лобовому стеклу и склонил голову. — Меня зовут Стас! А тебя?

— Очень приятно! Лика! — произнёс голос.

— Ну что Лика, куда поедем? — продолжал веселиться Стас.

— Тебе виднее, ты здесь водитель. Выбирай маршрут, а я помогу тебе быстрее добраться до пункта назначения.

Стас растерянно тряс головой, не веря своим ушам. Ему приходилось сталкиваться с разными видами навигаторов. В основном это были женские голоса, неживые, резкие и угловатые. Были записанные голоса известных политиков и юмористов. Эти поначалу веселили вставляемыми невпопад, записанными шутками, пока те не начинали приедаться и бесить. Эта же говорила так, будто сидящая рядом женщина. Даже реакция пресловутой Алисы отдыхала по сравнению с этой.

— Я даже не знаю, чего бы тебе такого предложить! — Стас начал притормаживать на светофоре, растерянно высматривая полосу в которую необходимо встать.

— Ну раз не знаешь…выполняй обещание!

— Какое ещё обещание?! — хмыкнул Стас, параллельно думая «Ну и что ты собралась мне выдать на сей раз?».

— Ну как же? Пару минут назад кто-то говорил про свежее масло, воск, полироль и что-то там ещё…

«Да ну на! А вот это уже перебор!» — Стас растерянно следил за мечущимся по экрану шариком. — Как они это делают?!».

— Ну раз обещал, значит поехали! — сказал он вслух, не веря, что сейчас разговаривает не с одушевлённым объектом, а с чем то неосязаемым, с машиной, чёрт побери. — Может подскажешь, где это делают качественно и дёшево? И маршрут заодно построишь?

— Качественно и недорого — несовместимые понятия. Можно сказать — антонимы. Нужно выбирать что-то одно. Ты же не говоришь в ресторане — дайте мне что-то мясное и в то же время постное. Кстати…ты ехать собираешься? Зелёный уже три секунды как горит!

Погруженный в состояние глубокого шока Стас надавил на газ. Ему не верилось, что всё, что происходит здесь и сейчас — реальность. Голос же, тем временем, продолжал вещать.

— Ты определился с выбором?

— С каким выб… — Стас рассеянно пялился в лобовое стекло, где маячил пухлый бампер, едущей впереди иномарки. — Ах да-а. Придётся топить за качество, а то, ты можешь обидеться.

— Шаришь! — довольно мурлыкнул голос. — Ну если качество, значит поедем на Калину…

— На Калину?! Да это же через весь город тащиться. Поближе ничего не могла найти?

— Это единственное место в городе, где не бодяжат масло, не подсовывают палёные комплектующие и более менее адекватные слесари…

— Откуда ты это всё… — Стаса удивляла не столько осведомлённость этой электронной штуки, сколько то, что она называла район города на сленге, известном только старожилам.

— Ты бы газ сбросил и держал дистанцию. Стоит чувихе на БМВ нажать на тормоз и ты чмокнешь её в задницу! — В голосе появились нотки раздражения. — Ну так что? Едем?!

— А у нас есть варианты? — Стас глупо улыбался и мотал головой, будто пытаясь стряхнуть с себя нелепое наваждение.

— Есть только один, и я его уже озвучила!

— Ну тогда, летс гоу! — Стас решил плюнуть на всё и относиться к происходящему как к игре.

— Поездка займёт четырнадцать минут! — Голос перешёл на деловой тон.

— Сколько?! — хмыкнул Стас. — Ты в курсе, где мы находимся? Да тут не меньше сорока минут езды, тем более в таком потоке.

— Если будешь выполнять мои инструкции — доедем за четырнадцать. Ну так что — поехали?

— Так ведь едем уже…

— Ты должен сказать: «Поехали!».

— Поехали! — задорно выкрикнул Стас, после чего голос стал сыпать командами, которые отдавал холодно и безапелляционно.

— Обходи этого Ховера…да не слева, а справа. По левой полосе большегруз тащится. Та-ак держись ещё правее, но на развязку не съезжай поедем так…

— Через центр?

— Молчи и слушай! Обходи Газель, чё ты, как неживой?

Вставай в хвост Шкоде!

Притопи немного!

Ещё!

Слушай у тебя чё, нога отсохла?!

Ты можешь нормально на газ надавить?!

Прессуй её мигай фарами, пусть валит с полосы!

Когда впереди замаячил предупредительно мигающий зелёный свет, Стас сбросил газ.

— И чего это мы уснули? — Недовольно пропел голос.

— Светофор! — цикнул Стас сквозь зубы.

— Жми на газ…проскочишь!

Тем временем, светофор, до которого оставалось добрых сто метров, уже переключился на жёлтый.

— Жми на газ! — продолжал назойливо стонать голос.

— Жёлтый…не успеваю! — причитал Стас, тем не менее, набирая ускорение.

— Жми-и! Дави в пол! Ты на нём пять минут потеряешь…

Машина пролетела перекрёсток на безоговорочно пылающий красный свет.

— Ну всё! Там же камера стоит! — Продолжал ныть Стас.

— Во-первых — она не работает, а во-вторых — у тебя всё равно прав нет…второй раз не лишат.

— Откуда ты знаешь про права?! — Стас неосознанно притормозил и зачем-то повернул голову в сторону пассажирского сидения. — Чё ваще происходит?! — взвизгнул он, обращаясь к невидимому оппоненту.

— Уходи вправо! — резкий окрик заставил Стаса крутануть рулём. В это же время до него донёсся протяжный гудок, и огромная туша вороного Ренд Ровера со свистом пронеслась буквально в сантиметре от левого борта машины.

Стас вцепился в руль и отрешённо уставился на, в мгновенье уменьшающийся до точки, силуэт внедорожника. Его мелово-бледное лицо и приоткрытый рот напоминали человека, впавшего в глубокую кому.

— Не спи! Дави на газ и смотри на дорогу! Ты не в кальянной, и не дома на диване, чувак! Здесь трасса, мать твою, и на ней нельзя зевать!

Очередные выкрики, будто щелчки плети, взбодрили Стаса. Он надавил на газ так, что колёса издали жалобный свист.

— С тебя новая резина, — пропел подобревший голос. — Уходи влево и чеши до Советской.

«Бред какой-то!» — думал Стас, выполняя указания странного навигатора. — Чушь собачья, сон!». Эта внезапно-мелькнувшая мысль про сон неожиданно его успокоила.

«Ну если это сон, чего дёргаться? Досмотрю до конца, тем более это прикольно. Хотя-я даже жалко. Значит, и эта удачная покупка — тоже сон?».

Тем временем, томный голос невидимой роковухи, продолжал сыпать директивами.

— Сворачивай на Михайлова, дальше уйдёшь влево по Достоевского…

Уходи с этого ряда, не видишь там большегруз тащится?

Вставай в хвост этому Мэрину и дуй за ним…

Здесь не спеши, сбрось до шестидесяти, за торговым центром ментовская засада…

За остановкой сворачивай во двор, там есть сквозной проезд…

Притормози, здесь лежаки…

Бли-ин! Ну кто так лежаки проезжает. Ты мне всю подвеску убьёшь!

Теперь делай эту вялую вереницу, а то, мы до китайской пасхи за ними тащиться будем…

Всё по «Механиков» можешь давить в пол, здесь ни одна камера не пашет…

Вы приехали!

3

Стаса вывела из оцепенения только эта, последняя фраза, произнесённая тоном обычного навигатора. Он будто бы пробудился ото сна и только сейчас заметил, что машина стоит возле ворот сервиса.

Стас скосил глаза на, встроенные в панель, часы.

— Ровно четырнадцать минут! — сказал голос. — Кто молодец? Я молодец!

— Фу-уф! — Стас шумно выдохнул, продолжая сжимать баранку. Он не мог побороть чувство нелепости, абсурдности и сказочности ситуации, в которой оказался, и заворожено пялился на светящуюся вывеску.

— Чего сидим? — снова разбудил его голос. — Пока ты не пойдёшь в контору и не оформишь наряд, ворота никто не откроет.

— Ах да…иду. — Стас покорно кивнул, почему-то, снова обращаясь к пассажирскому креслу. Его не покидало чувство, что здесь рядом, сидит невидимая баба. Он чётко видел этот образ. Хорошенькая брюнетка с каре, ярко алым макияжем, длинными когтями, в косухе и в обтягивающих стройные длинные ноги кожаных брюках.

— Масло в движок «Магнум», в коробку только оригинальное. Да, и не вздумай фильтр китайский брать.

Выслушав последние инструкции, Стас выскочил из машины, словно ошпаренный.

Он зашёл в салон, и на ватных ногах, направился к стойке с приветливо улыбающейся девушкой. Делая заказ, Стас сбивался и зачем-то постоянно оглядывался, вызывая подозрительный взгляд девушки. Он крутил головой и незаметно щипал себя за ляжку, пытаясь убедиться, что, всё таки, спит. Но всё вокруг было достаточно реальным. Приторный запах масла, натянутая улыбка бьющей по клавиатуре девчонки, и жжение в измученной ляжке, не давали усомниться в достоверности происходящего. Всё было как и в обычной жизни: щелчки клавиатуры, раздающиеся из за двери скрежет подъёмника, мат слесарей, заставленные канистрами стеллажи. Здесь всё было обычно. Что-то выходящее из ряда вон находилось только там, в салоне только что приобретённой им Мазды.

— Вы можете пройти в клиентскую комнату… — сказала девушка. — Мастер сам загонит машину в бокс.

«Ну и отлично!» — подумал Стас. — Нужно немного оклематься, прийти в себя и понять, что за хрень всё-таки происходит?».

Он прошёл в небольшой зал, заказал себе кофе, уселся в кресло и вытянул ноги. На приклеенном к стене телике шёл новостной репортаж об очередном прорыве переднего края науки. Очкастый корреспондент захлёбывающимся от восторга голосом, рассказывал о новом японском роботе, который заменяет целый кораблестроительный завод. По словам очкарика этот робот сам проектирует судно, сам создаёт чертежи, сам по ним же изготавливает все детали и потом собирает конструкцию своими железными клешнями, или что у него ещё там есть.

«Не слишком ли эти япошки доверяются одной искусственной башке? — думал Стас, прихлёбывая кофе. — Она ведь, если чё пойдёт не так, может и затопить своё творение…». И тут же его мысли перешли в другое русло. «Интересно, а эта штука в машине, это что, тоже новая разработка? Что-то я про такое не слышал. А может быть я просто отстал от жизни, пока лежал в больнице с разбитой башкой? Опять же…если даже такой робот существует, кому понадобилось запихивать его в старую Мазду?». Мечущаяся по спиралям извилин мысль набирала обороты, приобретала другие формы. «А что если это эксперимент? — он звонко щёлкнул пальцами, удачно найденному объяснению, но тут же нахмурился. — Если это эксперимент, тогда что, или кого испытывают? Машину, меня, или все вместе? — Один вывод неожиданно родил другой, который Стас тут же ознаменовал хлопком открытой ладони по лбу. — Это не эксперимент. Это розыгрыш!». Он представил, как в дверь врывается весёлая толпа с цветами и хлопушками. «Улыбнитесь! Вас снимает скрытая камера!» — Перед ним стоит очаровательная брюнетка в косухе и кожаных брюках. Она улыбается и подмигивает ему кошачьим зелёным глазом. «Привет! Я Лика! Что не узнал?».

— Молодой человек, вы извините пожалуйста! — внезапно ворвалась в его грёзы девчонка со стойки. — Мастер не может завести вашу машину!

Стас поперхнулся кофе, прыснул, окропляя белую столешницу рыжими веснушками.

— Началось бля!

Он вскочил и решительно направился к двери бурча себе в нос: «Чё…думаете лоха нашли? Я вам не клоун, чтобы вы меня в своих ералашах снимали!».

Облокотившийся на машину, слесарь в синей робе, рассеянно разводил руками.

— Она ваще не алё! Там либо с зажиганием чё-то, либо аккумулятор сдох! Ты как на ней доехал-то?».

«И ты туда же!» — зло произнёс про себя Стас, невежливо потеснил слесаря, открыл дверь, с размаху плюхнулся в водительское кресло.

Он нервно крутанул ключом, после чего машина радостно взревела.

— И в чём проблема?! — гневно крикнул Стас опешившему слесарю. — Машину завести не можешь?

— Дак я заводил…

— Заводи-ил! — раздражённо махнул рукой Стас. — С толкача что ли? — Он не злился на бедного мужика, просто решил доигрывать до конца, коли уж участвует в спектакле.

Слесарь махнул рукой в ответ и, понуро горбясь, направился в бокс.

— Значит, только я могу тебя завести? — промурчал Стас, ухмыляясь лобовому стеклу.

— Конечно, ведь ты типа мой хозяин! — насмешливо ответил голос.

— Типа?! Но там в салоне я же не был твоим хозяином? Почему ты решила дать именно мне. — Брр- осознав, что оговорился, Стас закрутил головой. — Я хотел сказать, почему ты завелась там…со мной…в смысле…от меня…ну…короче. — Поняв, что окончательно запутался, Стас в сердцах шлёпнул ладошкой по панели.

— Это оговорка по Фрейду и она отражает истинную суть. Ты мне действительно понравился. То как ты это сделал…в смысле повернул зажигание…не делал никто до тебя. Ты меня завёл во всех смыслах этого слова.

— Ну ла-адно хватит уже… — устало простонал Стас. — Давайте вскрывать карты! Где камера? Где те, кто меня пасёт? Давайте уже выходите на свет, я вас раскусил. Ребя-ята-а! — Стас крутил головой, призывая ребят, которые могли скрываться, ну, разве что, под сидениями машины. Он открыл бардачок и начал выбрасывать оттуда всё содержимое. Документы на машину, страховка, дополнительный комплект ключей, всё это полетело на пассажирское сидение.

— Что ты делаешь? — Поинтересовался голос.

— Ищу! — Буркнул Стас, шаря рукой в опустевшей полости бардачка.

— А что, если не секрет?

— Ты знаешь, что я ищу… — Оставив бардачок, Стас начал шарить пальцами по панели. Подобно доктору, проводящему пальпацию больного, он тщательно ощупывал торпеду, зачем-то постукивая по ней пальцами и прислушиваясь к глухому звуку. Наконец-то, его пальцы добрались до планшета. Он будто бы оставлял напоследок самое вероятное место дислокации нечистой.

— Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя очень нежные руки? — Спросил голос, вкрапивший в себя томные нотки.

— Прикалываешься? — зло цедил Стас. — Сейчас тебе будет не до приколов. — Он ухватил панель всей пятернёй и надавил на неё так, что она затрещала.

— Жестковато! — шипел голос. — Но ты знаешь, иногда я люблю и пожёстче!

Стас уже было собирался сделать отчаянный рывок, который бы несомненно повлёк за собой отрыв планшета, но его отвлёк стук в окно.

— Ты машину загонять собираешься? — Раздался недовольный бубнёж слесаря.

Стас нервными движениями запихнул выпотрошенные из бардачка бумаги назад, и, неоправданно сильно газанув, залетел в открытые ворота бокса.

— Что с тобой случилось? — жалобно пропел голос.

— Хватит надо мной прикалываться. Слышите вы? — непонятно кому, угрожающе прошипел Стас.

— Ты не хочешь, чтобы я с тобой общалась?

— Нет…не хочу!

— Как скажешь… — Стасу показалось, что в динамиках что-то тихо всхлипнуло, а потом всё затихло.

— Уважаемый, ты из машины будешь выходить, или мне её вместе с тобой на подъёмник корячить? — Очередной окрик обиженного слесаря заставил Стаса нервно поморщиться и покинуть салон.

4

«Мазда» медленно, словно нехотя проползла поперёк парковки и остановилась на перекрестке. Уже добрых три минуты Стас находился в салоне, и за всё это время, таинственный голос не произнёс ни слова. Он стал заигрывать с ним сразу, на выезде из бокса, спрашивая о том, понравилось ли Лике свежее масло и не жмут ли ей фильтры. Не услышав ничего в ответ, Стас, зачем-то перекрестился и сказал «Слава богу!». Он и сам не мог понять, чему радуется. То, что произошло, если оно даже и было наваждением, казалось чем-то волшебным.

«Если это был розыгрыш — почему он не продолжается? А ели нет, тогда что это? Умопомрачение? Слуховая галлюцинация? Галлюцинация, которая протащила меня через весь город за какие-то четверть часа? Галлюцинация, заставившая человека без прав нарушая правила нестись в неизвестный ему сервис, чтобы залить масла в машину?».

Стас растерянно глазел на перекрёсток с кишащими машинами, не зная, куда ехать дальше.

— Ну что, куда двинем? — Напустив бодрости в голос, гаркнул он. Ему снова не ответили и не мудрено, ведь в салоне кроме него никого не было. Стас нежно потрогал панель, коснулся пальцем экрана. — Лика… — Он осторожно постучал по пластику, словно это был не экран, а дверь в ванную комнату, где закрылась обиженная подружка. — Ли-ика! — ласково шептал он, — Лика, ты чё обиделась? — Стас сам удивлялся тому, что делает, но какая то неведомая сила заставляла его делать эти странные манипуляции и призывать невидимую визави.

Гневные гудки, толпящихся сзади машин, напомнили Стасу, что зелёный уже давно горит и пора ехать. Он тронулся и вяло потащился по средней полосе, пока ещё более раздражённые гудки и мат из открытого окна внедорожника, не согнали его в левый ряд.

Он не знал куда ехать. На работу было поздно, домой не хотелось. Он представлял, как рассказывает о произошедшем жене, а та, крутит пальцем у виска и говорит что-то про передоз, шизофрению и про то, что детям не повезло родиться у такого отца.

Стас решил было покататься по вечернему городу, но тут же поймал себя на мысли, что после той пятнадцатиминутной поездки, он не получит такого удовольствия от езды. Ему внезапно стало противно и скучно. Мир на какие-то мгновения приобретший цветные тона, снова погрузился в серость.

— Лика, извини меня пожалуйста! Я не буду больше…честно-честно! — жалобным тоном произнёс он, не надеясь уже ни на что.

Ответом по прежнему было молчание.

— Ну Ли-ика-а! — Выдавливая из себя умоляющие причитания, Стас чувствовал, что и правда готов расхныкаться. — Ли-ка-а, ну пожалуйста…ну извини-и…

— Ладно проехали! — Голос заставил Стаса так подпрыгнуть на сидении, что он ударился головой в обшивку крыши.

— Фу-уф! А я уж думал…

— Ты ещё и думать умеешь? Вот это новость… — голос звучал обиженно, но шутливый тон говорил о том, что Стас прощён. — Куда едем-то?

— Не знаю! — Стас пожимал плечами, продолжая тащиться по левой полосе.

— Ну тогда поехали кататься!

— Поехали! — Стас с глупой улыбкой уставился на планшет, ожидая указаний.

— Так и будешь ползти в левом ряду? Давай уже, просыпайся!

Стас довольно кивнул, приставляя к виску ладонь и крутанул рулём выезжая на соседнюю полосу. Лика мгновенно включилась и тут же стала сыпать директивами.

— Подожди залазить влево. Не видишь там пробка? Сзади едет патрульная с мигалками, сейчас она сгонит всех вправо.

И действительно, Стас услышал вой сирен. Через секунду голубоватые блики стали мелькать в зеркале заднего вида.

— Вставай к ней в хвост и чеши! — скомандовала Лика, когда вопящая машина пронеслась мимо. — Давай-давай, навали газа. Ещё! Видишь Кайена, он попытается вклиниться…не оставляй ему места. Дава-ай же.

Патрульная машина, разбивала пробку, будто ледокол и Мазда пролетела красный участок меньше чем за минуту.

— Теперь перестраивайся вправо! Мы съезжаем на Урицкого. Ну кто так маневрирует? Ты же так вечность простоишь с этим поворотником. Что ты как девочка? Ныряй молча и никого не о чём не проси. Не забывай, что у тебя двухкубовый движок и сто пятьдесят кобыл под капотом. Давай-давай!

Мазда невозмутимо прорубалась в крайний ряд, двигаясь почти поперёк движения.

— Та-ак сворачивай. Опа…давай-ка в тот переулок. Через двести метров менты стоят, лучше нам объехать их дворами. За магазином направо, там в арку.

— Теперь куда? — спросил Стас, когда машина выехала из двора и снова оказалась на трассе.

— Теперь прямо до окружной.

— Мы едем за город?

— Мы вроде кататься хотели, а не толкаться в пробках.

— Ну да! — Стас боясь перечить, покорно повёл машину в направлении большой развязки, выходившей на окружную дорогу.

— Ну что ты оробел, малыш? — Насмешливо пропела Лика, когда машина выехала на свободную пятиполосную магистраль. — Можешь поливать сколько душе угодно. Камер не бойся, я ведь ещё на бывшем владельце числюсь…

— Точно! — Стас обрадованно надавил на педаль газа, и «Мазда» начала набирать ускорение. — Значит все штрафы прилетят на него! И не жалко? — Улыбку на лице Стаса внезапно сменила гримаса озадаченности. Он подумал о бывшем хозяине Лики. Неужели кто-то так же сидел на этом месте до него и так же общался с невидимой подружкой? А может это он напичкал машину, этой продвинутой интеллектуальной хренью. Если так, почему продал? Что было не так? — Лика, ты будешь отвечать на мой вопрос?

— Нет! — коротко отрубил голос.

— П-почему?

— Я уже ответила, и мой ответ «Нет!». Мне его не жалко!

— А-а ты можешь рассказать про вас…про него. Что между вами случилось?

— Слушай, нужно выбирать что-то одно! Мы или катаемся, или ведём задушевные разговоры. Невозможно делать то и другое одновременно. — Раздражённо бросила Лика.

— А почему бы и нет? Я веду, а ты говоришь и никто никому не мешает.

— Веде-ешь? — презрительно хмыкнула Лика. — Да разве можно назвать такое вождением? Ты ползёшь, как столетний дед…осторожничаешь, как первоклассница. Ведёт он!

Стас зло пришпорил двигатель и, стиснув зубы, с силой впился в баранку, будто от этого зависело ускорение. Ему и правда казалось, что машина очень неохотно разгоняется, что двигатель, так же как и его возбуждают только эти унизительные окрики, которыми одаривала его Лика.

— Давай уже, притопи! Что ты, как евнух малохольный!

— Евнух малохольный?! — Стас вскипел. Теперь пришла его очередь обижаться. — Сейчас я тебе покажу, кто здесь евнух. Он поигрался педалью газа и, что есть мочи, вдавил её в пол. Двигатель отчаянно взревел, выдавая на дисплей тахометра предельные обороты. Деревья, дорожные столбы, поперечины отбойника, понеслись мимо окна бешеной чехардой, пока не смешались в одну серую полосу. Машина неслась, свистя колёсами на поворотах и так подскакивала на перепадах полотна, что казалось, должна была вот-вот взлететь. Встречные машины со свистом пролетали мимо, будто трассирующие пули. Попутные, казались стоячими, настолько быстро их обходила, несущаяся красной стрелой, «Мазда». Стас сладостно стонал. Ему нравился этот взрыв эмоций этот, накал. Ему нравилось то, что он дошёл до предела, и даже заходит за красный флажок.

Единственная машина, которую он не смог обойти с такой же лёгкостью как остальных оказалось спортивной БМВ. Пристроившись ей в хвост, Стас стал отчаянно дёргать рычажок, под рулём, мигая дальним светом. Водитель Бэхи не отреагировал на вызывающее требование освободить полосу и продолжал движение.

— Не хочешь, как хочешь! — процедил через губу Стас и пошёл на обгон. В момент, когда машины поравнялись, БМВ прибавила ходу, и двигатель несчастной Мазды стал захлёбываться, не в силах выдержать конкуренции.

— Давай уже осади! — Сказала Лика. — Есть вещи нам не подвластные и нужно с ними мириться.

— Это кто у нас тут философствует? — Проскрежетал Стас искривив рот. — Ещё пару минут назад, этот кто-то пытался мне втюхать, что нельзя одновременно заниматься болтовнёй и вести машину.

— Этот «кто-то» наблюдает опасную ситуацию и пытается её избежать!

— Этот «кто-то», просто слился с разговора, и притом обозвал меня мудаком и евнухом! — Орал Стас, брызгая слюной.

— Я не называла тебя мудаком!

— Да ладно уже обратку включать! Не называла она! Я тебе покажу электронная ты кукла, как опасно наступать на яйца настоящему мужику…чё ты разгуделся? — Это Стас кричал уже водителю БМВ, который, чему то ухмыляясь, давил на сигнал. Рядом с водителем, молодым крепким парнем, сидел такой же весёлый широкоплечий и бритоголовый. Тот второй, тоже чему-то улыбался. — Чё вы ржёте, черти! Это видели? — в отчаянье заорал Стас и выставил в окно безымянный палец правой руки.

— У-у это ты зря! — невозмутимо протянула Лика.

Стас и сам понял, что зря. Его запал в мгновение куда-то улетучился, когда улыбки на лицах сменили волчьи оскалы, и БМВ пошла на разгон. Обогнав Мазду, спорткар резко затормозил, заливая салон угрожающе красным светом стоп-сигналов.

— Тормози, если не хочешь улететь в кювет…Тормози говорю! — взяла на себя командование Лика.

— А может лучше в кювет? — спросил Стас дрожащим голосом, пытаясь обогнуть, маячащий спереди, пухлый бампер.

— Не лучше! Стой!

Остановив машину, Стас продолжал сидеть, уцепившись за руль. Два крепких паренька выпроставшись из БМВ, пружинистыми шагами направились к несчастной жертве, которая и не думала сопротивляться.

— Чё делать-то? — жалобным шёпотом произнёс Стас.

— Фиг знает! Придумай какую-нибудь отмазку, а то убьют… — Голос Лики был невозмутим и Стасу даже показалось, что она подавила зевок.

— А ты?

— А я то что? Я девушка. Как себя вести в пацанских разборках, понятия не имею. Но кто-то тут зарекался о наличии у него стальных яиц.

Стасу было уже не до шуток и не до пререканий с электронной штуковиной. Парень в спортивном костюме уже протягивал мясистую клешню к двери машины. Ещё секунда и начнётся. Мощная рука уверенным рывком выдернет его из машины, а дальше…вспышка, справа…вспышка слева…перевернутое небо…и здравствуй нирвана. Потом снова больничная койка. И это в лучшем случае.

— Блокируй двери! — резкий голос Лики заставил очнуться застывший в оцепенении разум. Стас надавил на кнопку блокировки, буквально за долю секунды до того, как рука палача дёрнула за ручку.

— Эй а ну ка дверь открыл! Считаю до трёх…хуже будет! Ра-аз! — приглушенный стеклом рык братка, перекрывался чёткими инструкциями Лики.

— Под правым сидением валяется баллончик…найди его.

Стас нагнулся и начал шарить под сидением, пока его рука не наткнулась на небольшой металлический цилиндр.

— Это чё, газовый балон? — прошептал он не разгибаясь. Думаешь это поможет? Будет только хуже.

— Возьми это и брызни себе в рот…

— Себе-е?!

— Не болтай, у тебя нет времени. Сейчас он шарахнет по стеклу битой, и тогда будет поздно.

«Два-а!» — раздавался где-то, угрожающий крик братка.

Стас поднёс баллон к открытому рту, зажмурился и дал длинную струю.

«Пш-ш-ш-ш!». Рот наполняла невыносимая горечь, горло перекрыл спазм. Стас закашлялся, изо рта и из носа ручьями потекла белая пена.

«Три-и! Ну всё бля!» — браток взмахнул битой, но внезапно замер, увидев за стеклом, искажённое гримасой боли, лицо. Чувак в машине бился в конвульсиях, его рот и подбородок заливала пена.

— Бля, Миша, он какой-то припадочный. — Застывший с занесённой битой браток, обращался к товарищу.

— Да у него передоз. Наркоша бля! — отвечал просвещённый в таких делах Миша.

— Чё, может поможем? Загнётся ведь. — снизив тон, сказал парень с битой, вглядываясь в тело, которое пару раз трепыхнувшись, обмякло и застыло.

— Гонишь что ли? Он, рано или поздно, отъедет. А ты, если щас стекло разобьёшь, в лучшем случае свидетелем будешь, а могут вообще этого жмура на тебя повесить.

— Ладно, тогда сваливаем. — Парнишки развернулись и робкой трусцой направились к своей машине.

Стас продолжал сидеть свернувшись калачом. Его желудок и гортань сжимались выдавливая наружу, впрыснутый яд. Пока парни стояли возле машины, он пытался подавить рвотные позывы, но когда звук отъезжающей машины стих, Стас отпустил на волю естественные реакции организма. Он дико рычал и открывал рот, будто выброшенная на берег рыба.

— Чё это за херня? — вопил он сдавленной глоткой.

— Обыкновенный антистатик… — невозмутимо отвечала Лика. — Кстати, в инструкции к нему есть приписка: «Не употреблять внутрь! Опасно для жизни!».

— Спасибо за информацию! Какого хера ты решила меня отравить? — прохрипел Стас.

— Из двух зол выбирают меньшее. Эти ребята нанесли бы более ощутимый вред твоему здоровью. А это…нужно выпить много воды.

— Да где ж её взять? — Стас пытался выплюнуть невыносимую горечь, которая драла язык и заставляла вылезать из орбит глаза.

— В пятистах метрах прямо магазин. Поехали! — скомандовала Лика.

— Ага, как я поеду. Да я щас сдохну! — жалобно всхлипывал Стас.

— Ты сдохнешь, если прямо сейчас не соберёшь в кулак свои яйца, не ударишь по коробке и не надавишь на газ.

Окрик Лики возымел силу. Стас, всё таки, сел прямо, схватился за руль и трясущейся ногой надавил на газ.

Сложнее оказалось выйти из машины и зайти в магазин, до которого они долетели за полминуты.

— Не могу…помираю! — Стас повис на ручке двери, не в силах её открыть. Его лицо напоминало восковую маску.

— Давай уже. Нужно сделать всего несколько шагов. — подбадривала его Лика. — Ну давай же, малыш, ты сможешь! — произнесла она, неожиданно нежным материнским голосом.

Эта фраза мгновенно оживила Стаса. Он обернулся, тараща удивлённые блестящие глаза в пустоту.

— Ты сможешь…надо немного потерпеть. Кстати, действие этого яда легко нейтрализует этанол.

— Что?

— Спиртное говорю. Если хочешь быстрее очухаться, купи чего-нибудь спиртного.

Стас рывком дёрнул дверь и вывалился из машины.

5

Через две минуты он, пошатываясь, вышел из магазина, держа в одной руке бутылку воды, а в другой бутылку водки.

Упав на сидение, он свернул пробку с бутылки со спиртным и сделал несколько жадных глотков, прикончив сразу же добрую четверть.

— Фуф! И правда полегчало… — улыбнулся он, почувствовав, как спазм и неприятную тяжесть в животе смывает тёплой расслабляющей волной.

— А я что говорила? — радостно пропела Лика.

— Хорошо-то как… — промычал Стас и сделал ещё несколько глотков. — Х-ха-а! — он шумно сопя ноздрями занюхал спиртное локтем. Лицо Стаса мгновенно приобрело пурпурный оттенок, в глазах появился вожделенный блеск. — Вот сейчас мы с тобой покатаемся! — Он энергично растирал руки.

— Не советую! — отрезала Лика.

— Ты чего? Неужели наша электронная девочка испугалась? — шутливо пропищал Стас, глядя на пассажирское сидение осовевшими глазами.

— Я ничего не боюсь. Бояться стоит тебе. Ты же знаешь, что бывает когда ситуация выходит из под моего контроля. Могу привести пример из недавнего прошлого…

— Не надо примеров… — Стас махнул рукой. — Ну и чё теперь делать? До утра торчать здесь, пока бухло не выветрится? Так со скуки помереть можно.

— Слушай, ты сегодня только и делаешь, что помираешь! — в голосе Лики послышалась досада. — Пять минут назад он помирал от отравления, а теперь помирает от скуки. А ты не забыл, что находишься в обществе девушки?

— Ах да-а…извини! — Опомнившийся Стас молитвенно сложил руки на груди, зажав между ними бутылку.

— Можешь продолжать помирать, а я, пожалуй, перейду в спящий режим…

— Нет-нет-нет…пожалуйста не надо! — раньше Стас и не помышлял, что можно стоять на коленях в машине. Но сейчас он это делал, причём делал самозабвенно и отчаянно. — Ли-ика…пожалуйста! Ну не оставляй меня здесь!

— Ну хорошо! — смилостивилась Лика. — Давай…

— Что давай?

— Рассказывай чего-нибудь? Или ты думал, что я тебя буду развлекать?

— А про что рассказывать то?

— Ну явно не про трудовой стаж и образование…мы не насобеседовании.

Стас кривил рот и задумчиво ерошил гриву.

— Ну а про что?

— У тебя что, в жизни не было ничего интересного? Вспомни какие-нибудь яркие моменты…первую любовь например…

— Первую любовь? М-м-м… — Стас зажмурил глаза, продолжая чесать голову. — Её звали Вероника и познакомились мы с ней…где же мы познакомились…ах да…это было в ночном клубе. Мы пришли туда с друзьями изрядно под шафе…смотрим девчонки возле стойки тусуются. Одна из них такая жгучая брюнетка, с ярким макияжем… — Образ Вероники всплыл в его голове так чётко, будто он смотрел на неё вживую. Коварная улыбка, родинка над губой, соблазнительная ямочка на щеке, хищные коготки с алым маникюром весело цокают по глянцу стойки. Немного раскосые чёрные глаза смотрят с хитринкой из под ровного обреза вороного каре. Прошло уже пятнадцать лет и этот образ давно стёрся и замылился в воспоминаниях, но сейчас. Сейчас он снова ожил. Только теперь Стас осознал, кого он видел, когда представлял, как выглядит Лика.

— Я был бухой и стартанул с места. «Разрешите пригласить вас на танец!» — сказал я, едва мы только встретились взглядами. Как раз играла эта музыка…как же её…

Вдруг до него донеслись знакомые аккорды и томный голос Милен Фармер. Точно…тогда звучала именно эта песня. Но откуда? Он открыл глаза и увидел, что на дисплее, вместо пляшущего шарика, прыгают зелёные столбики звуковой дорожки. Включившаяся магнитола транслировала полюбившуюся когда-то мелодию.

Стас снова зажмурился. Ему не хотелось задавать глупый вопрос, откуда Лика знает эту песню и то, что она играла именно там. Прошедший день научил его ничему не удивляться. В этот момент ему хотелось одного: полностью, с головой погрузиться в тот вечер, ощутить испытанные переживания снова, будто в первый раз.

«Вот так вот сразу?! — улыбнувшись спросила она. Кстати её голос походил на твой. Он был таким же низким и бархатистым. — А ты не боишься?».

«А чего мне бояться?» — подумал я и повторил эту фразу вслух. И действительно, тогда я не мог понять, чего здесь можно опасаться.

Она уверенно протянула мне руку, и я обхватил её чуть выше кисти, так что её острые коготки впились мне в запястье. Я помню это первое прикосновение. Её рука была горячей, и этот жар тут же пронизал меня насквозь, словно разряд тока. Мы начали плавно раскачиваться под музыку. Я бы не назвал это танцем, скорее это походило на любовную прелюдию, настолько крепко мы прижались друг к другу. Её талия была настолько узкой, что полностью помещалась в моей руке.

Стас вытянул перед собой правую руку, а левую с оттопыренными пальцами чуть отвёл в сторону, и покачивался из стороны в сторону в такт изливающейся из магнитолы музыке. Походило на то, что он держит в объятьях невидимую партнёршу.

— А когда я заглянул в эти глаза, то понял о чём она предупреждала. Я понял, чего мне следовало опасаться. Пропасти! Я упал в пропасть!

Стас продолжал раскачиваться с закрытыми глазами. Он походил на человека находящегося под глубоким гипнозом.

— С этого момента всё вокруг пропало. Не стало барной стойки, танцующих вокруг…не стало друзей и её подружек. Пропало всё, кроме неё. Мы стали встречаться и это было самым счастливым временем в моей жизни. Оно — это время длилось недолго, где-то чуть больше двух месяцев. А потом…

Слух Стаса уловил новую мелодию. На этот раз это были пульсирующие аккорды «Депеш Мода».

— Зачем ты просишь меня рассказать, если сама всё знаешь?

— Я хочу услышать это от тебя. Тем более это тебе поможет. Когда расскажешь всё, сразу же станет легче. Хватит уже таскать это с собой.

— Тоже мне психолог! — Насупился было Стас, но тут же опомнился. Он помнил, чем чреваты обидные слова брошенные в адрес Лики. — Извини…просто неприятно это всё рассказывать. Проклятый Депеш Мод. С тех пор я невзлюбил эту группу. Ты можешь выключить? Пожалуйста.

Когда музыка затихла, Стас сглотнул комок и начал рассказывать. Он говорил медленно, тихо, в сложенные лодочкой ладони, будто хотел согреть их своим жарким шёпотом.

— …этой выходкой она меня растоптала, понимаешь? — Он сделал ещё несколько глотков из бутылки и закурил. В глазах стояла, готовая прорваться наружу, влага.

«Прошло пятнадцать лет!» — эту фразу они сказали одновременно в унисон. Потом Лика продолжила одна.

— Прошло пятнадцать лет, а ты так и не забыл. Неужели в твоей жизни не появилось ничего такого, что могло бы перекрыть эту историю? И то, что ты тогда хотел сделать…такие поступки недостойны настоящих мужиков.

«Да что ты понимаешь, электронная дура?!» — уже готов был выкрикнуть Стас но вдруг остановился. Злобу неожиданно сменила нежность. «Эта электронная дура, единственная, которой ты решился всё это рассказать…» — подумал он.

— Ну ладно…хорош! Давай-ка лучше переключимся! — весёлым тоном произнесла Лика. Вспомни лучше институт, общагу. Из колонок тут же заорал разбитной голос солиста «Сектора Газа».

«Ах ты моя-я ядрёна во-оошь, зачем же ты-ы меня грызё-ёшь…».

По лицу Стаса поползла улыбка. В закрытых глазах появились образы Севы и Тараса, его общажных дружков. Севка затягивался папироской и передавал её Тарасу, губы которого были перемазаны шоколадной пастой. «Хватит уже жрать, жопа слипнется — хохочет Севка.

«Не слипнется мычит Тарас. Меня просто на хавчик пробило. Ты же знаешь, что мозгам для сообразительности требуется сладкое».

«Мозгам?! — удивляется Сева. — Братан, у тебя же их нет. Это глисты, отвечаю!». Небольшая затянутая пеленой дымом комнатка сотрясается от смеха.

— Это было самое беззаботное время! — Стас сладко потянулся и надавил на рычажок под сидением, после чего оно приобрело горизонтальный вид. — Мы были счастливы и полны надежд. А эти вечера в нашей крохотной комнатушке. М-м-м — Он глубоко затянулся… — Портвейн, покер, шоколадная паста, кабачковая икра, «Сектор Газа», «Баста», «Ромштайн». Дискотеки по пятницам, вечеринки по субботам, тяжёлые понедельники. А главное это наши мечты. Какие красочные мы строили планы на жизнь… — Улыбка Стаса стала было сжиматься, трансформироваться в гримасу сожаления, но Лика тут же исправила положение. В колонках захрипел голос Шевчука.

«Что такое осе-ень это небо, плачущее небо под нога-ами».

Улыбка восстановилась. Лицо Стаса просияло. Теперь он оказался в своём детстве. Эта песня, её так любил слушать отец. За те несколько минут, пока звучала песня, Стас успел оказаться в десятке мест. Вот он на заднем сидении старенькой «Пятёрки», которая, уныло завывая задним мостом, тащит их семейство на дачу. Слева его маленькая сестрёнка Настя, справа мамка, от которой всегда пахнет душистым хлебом. Батя, как всегда, балдеет под Шевчука и дымит в форточку. Ничего нет слаще этой смеси запахов. Табачный дым, пары бензина, свежий хлеб, и маринованая курица, которая скоро будет пожарена на решётке. Из машины он мгновенно перемещается в резиновую лодку. Шум бурлящей реки, синие верхушки гор, резиновая лодка с неизменно дымящим отцом на корме. Это они в путешествии на Алтае. А вот уже захлёстывающая с головой волна, мокрая галька, растерянное лицо отца, который с разбегу занырнул под летящую волну, забыв снять очки. Теперь мамка задаст ему шороху, очки то ведь недешёвые — итальянские хамелеоны. Дальше снова горы и резвящиеся на лужайке барашки — это Грузия, потом ломящийся от яств стол — это Турция, потом его день рождения. За столом бабушка, мать, сестрёнка, тётя Вера и дымящий отец. «У-у опять начал коптить! — ругается мамка. — Сказано же, кури на балконе, всю квартиру провонял своим дымом». Отец машет рукой и невозмутимо затягивается.

Лика продолжала менять треки, и каждая песня погружала Стаса в приятные воспоминания из жизни. Оказывается этих — хороших моментов было не так уж и мало. Стас всё это время лежал с закрытыми глазами и рассказывал. Его подсвечиваемое луной бумажно-белое лицо сияло детской безмятежностью. Во время рассказа, он, то и дело смеялся, а иногда смахивал рукавом накатывающие на глаза слезинки.

6

Когда он открыл глаза, лобовое стекло заливало предрассветное серебро. Вокруг лежал туман, и машина плавала в нём, словно затерянный в океане батискаф.

— Ух ты…уже утро! — Стас блаженно потянулся. Он чувствовал себя каким-то обновлённым. Такое бывает, когда ты просыпаешься и осознаёшь, что рядом с тобой в кровати лежит любимая девушка. Ты ещё не открыл глаза, только чувствуешь, её дыхание и понимаешь, что ваша первая ночь состоялась. — Лика, спасибо тебе, это было что-то невероятное. Я уже давно не болтал ночами напролёт.

— Да пожалуйста! Ну и тебе спасибо! Знаешь, мне понравилось!

— И мне! Мне тоже нравится! Мне нравишься ты! Я не вижу тебя, не знаю кто, или что-ты, но мне нравится всё, что я ощущаю… — Стас повернулся к соседнему креслу, подпёр локтем голову. — Лика, теперь твоя очередь рассказывать.

— Поверь, мой рассказ не будет таким же интересным, как твой. Ты уверен, что хочешь его услышать?

— Я даже не знаю. Просто мне кажется, что ты…что ты не по правде, что всё это сон… — в голосе Стаса послышались умоляющие нотки. Он хотел, чтобы Лика развеяла его сомнения.

— Любой сон заканчивается. Уже утро, а мы всё ещё вместе. Как ты думаешь, такие длинные сны бывают?!

— Тогда к чёрту эти рассказы. Мне всё равно кто-ты и как вообще всё это возможно. Главное, что мне нравится находиться в твоём обществе…

— Взаимно! Ну что, поехали кататься? На рассвете самый кайф.

— Поехали! — Стас громко хлопнул в ладоши, и, дёрнув рычажок, придал сидению вертикальное положение.

— Кстати — тебя жена не потеряла?

— Потеряла! Уже года полтора, как она меня потеряла, и ты знаешь, почему. На…посмотри! — Стас включил телефон и показал светящийся дисплей подголовнику водительского сидения. — Ты видишь хоть один пропущенный? А ведь меня целую ночь нет. Я в больнице два месяца провалялся, так хотя бы раз… — голос Стаса сорвался на крик. Нет…мы с ней потерялись и, похоже, что навсегда.

— Значит ты свободный молодой человек?

— Ну да!

— Какое совпадение, я тоже свободна. Как насчёт того, чтобы оторваться?

— Я за!

— Ну тогда, чего сидим? Летс гоу!

Движок радостно взревел, колёса, свистнув, устроили фонтан из летящего во все стороны гравия. Секунду «Мазда» оставалась на месте, яростно рыча и пуская дым из разогретой резины, как разминающийся перед стартом бегун, а потом, выпрыгнула на магистраль и в мгновение ушла в зенит.

***

Они летели, разрывая туман, навстречу красному шарику занимающегося солнца. Приплюснутый нос машины проглатывал белую нитку разметки, будто голодная акула. Блаженно прищурившийся Стас откинулся головой на подголовник. Восторг пульсировал искрящимся фонтаном, где-то внизу живота, пробивался наверх, выплёскивался через темечко.

Лика меняла треки. Она казалось всеядной — от тяжёлого рока металась к галимой попсе, с неё переключалась на панкушников, потом на реперов. Казалось, что у неё нет вкуса и нет предпочтений, но всё, что она ставила, будто целебный бальзам проливалось в душу Стаса. Всё, что ставила Лика — была его музыка, вкус неискушённого, неразборчивого слушателя. И каждая звучащая композиция пробуждала в нём, либо добрые воспоминания, либо, впавшую в глубокую кому, надежду.

Они улетели за триста миль в другой город, и там скользили по развязкам и виадукам изучая незнакомые места, восхищаясь прекрасными видами подсвеченного солнцем, просыпающегося мегаполиса. Тем временем, мигающие светофоры перешли в активный режим, на дорогах стало появляться всё больше машин, гаишники расставлялись по постам, в предвкушении жирного утреннего барыша. Это означало, что романтическая часть закончилась и наступает время игры. Большому городу нужна большая игра.

— Как насчёт чутка похулиганить? — задорно спросила Лика.

— Я только за! — Стас воткнул ладонь в висок.

— Тогда остановись и скинь номера…

— Прямо здесь? На магистрали остановка запрещена… — неуверенно промямлил Стас глядя на серую полосу скользящего мимо отбойника. Он тут же понял, что сморозил глупость. Лика даже не стала это комментировать. Он представлял её выжигающие глаза, которые сверлят его висок.

Он включил аварийку, остановил машину, и, скрутив номера, швырнул их на заднее сидение.

— Исполнено! — отрапортовал он, запрыгнув на водительское сидение.

— Теперь разворачивайся!

— Чё на встречку? — Искусственно удивился Стас, тем не менее, выкручивая баранку.

Мазда исполнила полицейский разворот, оставив за собой чёрные восьмёрки на асфальте и тревожные гудки оставшихся позади машин.

«Эй, ямщик, поворачивай к чёрту,

Новой дорогой поедем домой… — Заливал салон пьяный голос Гарика Сукачёва.

Эй, ямщик, поворачивай к чёрту,

Это не наш лес, а чей-то чужой!»…

Чувства, схожего с этим, Стас ещё не испытывал. Он несся поперёк всему миру, летел ему навстречу. Истошный вой несущихся мимо машин, летящие навстречу трассирующими пулями огни фар, свист пролетающих в сантиметре от борта Мазды, стальных ядер.

— Топи смелее! — Азартно кричала Лика, — Не жмись к отбойнику, борт порвёшь, пусть они расступаются.

«Ё-ёлок повалено-о, не продери-ись,

Ка-амней навалено-о, только держи-ись!»

Стасу было одновременно и жутко и весело. Это было как на крутом аттракционе, с одним лишь различием. В аттракционе всё, более менее, предсказуемо.

«Поворачивай к чёрту!»

Осмелев, Стас выехал на центральную полосу. Встречные машины продолжая сигналить и мигать фарами, обтекали его справа и слева.

— Как в игре, в которую я рубился в детстве. — орал Стас, подруливая, чтобы увернуться от очередной летящей в него встречки. — Ты летишь на космолете, а навстречу тебе всякие там метеориты, космический мусор, инопланетные корабли. Ты должен просто уворачиваться…

— Ну так играй на здоровье, мальчик! — весело пропела Лика.

— Спасибо! — ответил Стас, добродушно улыбаясь очередному проносящемуся мимо с застывшим на губах матерком, водителю.

Мазда летела словно акула которая одним своим видом разгоняет по сторонам больших и мелких рыбёшек.

— Ну так что? Как интереснее ехать по встречке, или в едином потоке со всеми? — Лика ехидно подначивала Стаса, в напряжённых глазах которого сверкали алмазы.

— Прикалываешься? Конечно по встречке! Это просто орга-а-азм! — Заорал он в момент когда поток воздуха, от пронёсшейся на бреющем касании, фуры, чуть было не швырнул их в отбойник.

— Может лучше развернёмся, пока не поздно? — В голосе Лики не было предостережения. В нём слышался вызов.

— Ну уж нет! Ни за что! — зажмурившись орал Стас, протискиваясь между двумя параллельно летящими внедорожниками.

— Это шутка! Тем более — уже действительно поздно. Ты это слышишь?

До ушей Стаса донеслось знакомое завывание и он краем глаза увидел отражающиеся в зеркале голубоватые блики.

— Уф-ф…а это мне нравится ещё больше — довольно замурчал Стас.

— Кончай кайфовать и напряги булки! — внезапно похолодевшим голосом скомандовала Лика. — У них перепрошитый Форд, ему нас достать — дело пары минут.

— А что делать?

— Слушать и выполнять!

— Слушаю и повинуюсь! — покорно поклонился рулю Стас.

Голос Лики снова изменился. Хулиганистая подружка в мгновение превратилась в хладнокровную директрису.

— Вставай в левую полосу. В левую! У тебя левая там, где у всех правая!

Топи!

Не бойся его…иди в лоб…он отскочит!

Здесь всё забито…соскакивай на обочину…

Машина съехала на грунтовую дорогу и, поднимая облако пыли, понеслась мимо вереницы сбивающегося в пробку железного потока.

— Не вздумай притормаживать! Тебя стащит в кювет! — прикрикнула Лика, когда «Мазда» предательски вильнула задом, разбрызгивая щебень.

— Ну всё…тогда хана резине! — радостно орал Стас.

— Новую купишь…японскую! — в такт ему орала Лика.

— Замётано!

Гаишники заметно отстали. Они выбрались на обочину, когда Мазда пролетела по ней уже два километра.

— По моему оторвались! — сказал Стас, заглядывая в боковое зеркало.

— От них…да! Только булки рано расслаблять. Навстречу ещё одни гаврики летят. Съезжай на грунтовку!

Стас согнал Мазду на жёлтую грунтовку, которая извивающимся ужом уползала под виадук. Машина запрыгала как сайгак, выбираясь из одной канавы и тут же попадая в другую.

— По такой дороге нам от них не уйти. — кричал Стас, голова которого при каждом подскоке едва не достигала крыши. — У нас посадка низкая, а у ментов «Форды».

Ответом была угрожающе-длинная пауза, во время которой Стас почувствовал себя неловко.

— Обидеть меня хочешь? — язвительным тоном спросила Лика, прервав молчание.

— Нет…нет прости! Ой бля! — При очередном подскоке, голова Стаса больно ударилась о подголовник. Он воспринял это как подзатыльник от Лики.

— Ну тогда прекращай ныть и слушай меня! Видишь речку, езжай к ней.

Впереди извивалась маленькая, заросшая ивняком, речушка. Склон её берега образовывал высокий, почти прямой угол. Расположенная почти вертикально, песчаная полоса была изрыта глубокими следами больших протекторов.

Зрачки Стаса расширились до предела. Он не представлял, куда ехать дальше. Впереди крутой берег реки и это, де-факто — тупик. В зеркале заднего вида маячили голубые огоньки. Неужели Лика ошиблась и они в западне?

— Видишь тропинку? Съезжай по ней вниз!

— Вниз? Там же река, а мы не на анфибии…

— Молчи и выполняй! Съезжай к воде и двигайся по самой кромке.

Глубоко вдохнув, будто совершающий прыжок парашютист, Стас надавил на газ. Машина клюнула носом и поползла вниз.

— Теперь плавно выворачивай. — сказала Лика, когда левое колесо машины едва не провалилось в прибрежный ил. — Тише-тише…чуть правее и сразу влево…выравнивай…вот та-ак… — Голос превратился в успокаивающий материнский шёпот. — Теперь потихонечку…не спеша.

И действительно, спешить уже было некуда. Завалившаяся на бок «Мазда», будто краб, ползла по отвесной кромке берега. Один неловкий поворот руля, или резкое нажатие на газ, грозили кувырком в воду.

Из остановившегося на высоком берегу, Форда, выскочили два человека в форме.

— Вот же придурок обдолбаный…смотри чё творит? — говорил тот, что постарше, щуря глаза на ползущую по берегу машину.

— Сейчас сва-алится…нужно тягач вызывать. — махнул рукой второй.

— А если не свалится? Давай на спор. — Старший протягивал молодому открытую пятерню. — Ящик коньяка.

— Не-е не буду. Может и правда пройдёт! — робко заулыбался молодой.

— Ну тогда, чего стоишь, прыгай за руль и дуй за ним! — нахмурился старшой.

— А если машину утопим, я то ведь не под марафетом! — испуганно пробурчал подчинённый.

— И то верно! — Старшой досадливо поморщился, а потом, будто опомнившись, схватил рацию и поднёс её к уху. — Докладывает третий…красная Мазда без опознавательных знаков…потеряли…диктую предположительные координаты.

***

Препятствие с отвесным берегом было пройдено на отлично, но трудности на этом не закончились. Дальше путешественников ждала, утопающая в вечной трясине, дорога. Заполненная рыжей водой, колея, не сулила ничего хорошего.

— Теперь очень тихо. Работа предстоит ювелирная… — инструктировала Лика. — Аккуратно ставь колёса так, чтобы колея оказалась между ними. — Левее…теперь правее…вот так. Вперёд…лево…право…лево…право. — Лика регулировала каждый микроповорот руля, а Стас слушал её, как прилежный школяр. Два часа понадобилось им, чтобы пройти болото. Эти два часа были исполнены молчаливого напряжения, которое разбавлялось лишь тихими хирургически-холодными инструкциями Лики.

Когда машина выползла на более-менее ровную просёлочную дорогу, Стас облегчённо выдохнул. Только сейчас, остановив машину, он почувствовал, насколько был напряжён. Руки, мышцы спины и ног, всё это гудело от резко сброшенного напряжения.

— Мы это сделали! Ты красавец! — Ласково сказала Лика.

— Нет, это всё ты…ты моя красотка. Не представляю, чтобы я без тебя делал.

— Без меня ты бы и не попал в такую ситуацию.

— В том то и дело! С появлением тебя моя жизнь стала цветной, горячей. Будто дамбу с фантой прорвало…понимаешь? И всё это: погони, экстремальные треки — это так здорово. Ты…ты будто знаешь…чего мне не хватало все эти годы.

— Ну ладно петь мне дифирамбы. Ты тут тоже участвовал. Рулил и на газ давил ты, я лишь штурман, который без опытного пилота ничто!

— Нет и всё таки, главный здесь штурман! — Стас вдруг схватил себя за бороду, будто хотел выдрать её с корнем. — Я понял, чего мне не хватало. Штурмана! Лика, скажи, какие силы тебя прислали ко мне?

— Ты опять пытаешься залезть в дебри. Потерпи и скоро сам всё узнаешь.

— Но я хочу сейчас…я хочу понять кто ты и откуда. Мне не хочется верить, что всё это просто искусственный интеллект…

— Просто интеллект? Ха-ха-ха — как же ты его недооцениваешь. И почему не хочешь? Тебе что нужно что-то сверхъестественное? Наверное если бы ты узнал, что эту машину зарядил какой-нибудь якутский шаман, или наделил душой буддистский лама, ты бы обрадовался больше.

— В том то и дело. В интеллекте нет души, а у тебя она присутствует!

— С чего ты взял?

— Я это чувствую. Пожалуйста…не пытайся меня переубедить! — Стас в который раз за сутки сложил ладони в лодочку.

— Тебя не поймёшь…то ты просишь меня всё рассказать, то умоляешь не пытаться этого делать. Определись что тебе важно, первое, или второе?

— Да чёрт с ней с истиной! — пьяно махнул рукой Стас. — мне не важно, что скрывается под этой пластиковой обшивкой, важно то, что оно есть, и то, что это «что-то» мне очень нравится. Знаешь, что самое важное для меня сейчас? Не потерять тебя.

— Для этого нужно лишь хорошо себя вести. Только и всего!

— Обязуюсь быть паинькой! — Стас в сотый раз сделал умоляющий жест.

— Ненавижу паинек.

— Ну тогда буду раздолбаем…

— Раздолбаев тем паче!

— А кем тогда быть? — Стас болтал воткнутым в ухо пальцем, будто туда попала вода.

— Будь собой! Поверь, ты прекрасен тогда, когда не играешь в крутого, паиньку или раздолбая, когда ты не пытаешься блеснуть интеллектом, а говоришь то, что думаешь. Ты прекрасен когда возвращаешься к базовым установкам…

— К каким?

— К тем, которыми тебя наделила мать природа и которые ты со временем похоронил, забросав привычками, стереотипами и желанием понравиться другим. Ну да ладно…Пора заканчивать программу «Час с психологом» и выдвигаться домой. Кордон с трассы уже сняли, поэтому, полетим с ветерком.

7

Домой приехали уже под вечер. Дорога была весёлой и залихватски быстрой. Весь путь сопровождался любимыми треками и даже песнями в исполнении самого водителя. Лике только и нужно было поставить правильную минусовку, чтобы её тут же подхватил Стас. Оказалось что у него весьма приятный баритон и хороший слух, так что, ему, вполне себе, можно выступать на большой сцене. Это, само собой, был комплимент от Лики.

По пути они подзаправились: Лика премиальным бензином, а Стас кофе и хот-догом, так что, в родной город прибыли бодрыми и сытыми.

— Куда рванём? — спросил Стас, когда на правой обочине мелькнули знакомые, высеченные в граните, буквы.

— Думаю…тебе нужно домой…

— Домой? Зачем…я не хочу…

— Во-первых: тебе нужно принять душ и выспаться, ведь завтра на работу…

— На работу?! — удивился Стас.

— По-моему, кто-то забыл, для чего покупал машину, не имея водительских прав. И потом, этот «кто-то», отнюдь не олигарх, и денежных средств у него осталось на то, чтобы один раз хорошо заправиться. Не забывай…я кушаю только премиальный.

— Ну да…а что же во-вторых?

— А во-вторых — нужно показаться жене. Зачем причинять ей лишнее беспокойство…

— Да она…

— Поверь — так будет лучше!

— Я не хочу туда идти…не хочу оставлять тебя одну…не хочу расставаться… — бурчал Стас, глаза которого предательски заблестели.

— Разлука является неотъемлемой частью любого романа. Без неё ты не почувствуешь насколько соскучился.

В этот момент Стаса осенило. Точно, это же самый настоящий роман. Всё точно так же, как в те времена, когда он взбудораженный очередным любовным переживанием, не мог найти себе места и думал только об одном — о ней. Сейчас всё тоже самое, с той лишь разницей, что объект, вызывающий эти переживания, неосязаем и невидим. Но от этого он не становится менее желанным. Как раз, в этой неосязаемости и кроется главная интрига, то, что позволит медленно, штрих за штрихом вырисовывать в сознании идеальный образ. Сначала Лика представлялась ему один-в-один похожей на его бывшую пассию, но стоило провести несколько часов в её обществе, и образ претерпел существенные изменения. Лика не была брюнеткой и её волосы не были пострижены в каре. Они были каштановыми длинными и спадали на спину шикарным золотистым хвостом. Глаза из зелёных трансформировались в карие, надутые губы — в натуральные с идеальным (в форме сердечка) изгибом. Этот образ не походил ни на одну из его бывших подружек, или знакомых, в нём не было черт любимых актрис. Он был аутентичен и очень чётко стоял в глазах.

Они припарковались на стоянке возле дома. Стас заглушил двигатель и нежно поглаживал панель, едва касаясь её кончиками пальцев. Лика молчала.

— Не понимаю…зачем? — с мучительным надрывом простонал он.

— Так надо!

***

Стук входной двери никак не потревожил домашнюю атмосферу. В зале продолжал орать телевизор, и никто не спешил встречать запропастившегося мужа. Стас немного постоял в прихожей, переминаясь с пятки на мысок, затем, не снимая ботинок, прошёл на кухню. Там всё было идеально. Итальянский кафель отливал первозданным блеском, нетронутая полироль конфорки отражала свет ламп, приветливо урчал холодильник. По чистоте и абсолютному отсутствию запахов, это помещение, скорее всего, походило на операционную. Стас открыл холодильник, чуть прищурил глаза от ослепляющей белизны, которую нарушала лишь вскрытая упаковка пива. Взяв одну банку и тяжело вздохнув, Стас затворил дверь бесполезного холодильника. Он открыл банку, подошёл к окну и стал вглядываться в голубые сумерки. Она одиноко стояла, зажатая пухлыми боками Фольцвагена и Крузака и не подавала признаков жизни. А какую жизнь можно разглядеть в куске железа? Но это в любом другом, только не в том, одиноко сгорбившемся кусочке. Стасу показалось, что от его машины исходит сияние, будто из десятка других, стоящих на парковке, только на неё падает свет огромной луны.

— Ну и чё это ты прямо в своих говнодавах на кухню впёрся? — послышался за спиной голос любимой супруги. Видимо, она услышала заветный пшик, пивной банки и, подобно летящему на огонь мотыльку, тут же устремилась к нему.

Стасу не хотелось поворачиваться, он и так видел всё в отражении окна. Его супруга не любила ходить одетой, тем более дома. В этот раз, на её ладной фигурке было что-то вроде розового пеньюара. Стас не припоминал, когда последний раз покупал жене бельё, уже несколько лет в их сухих ласках, эти атрибуты были совершенно лишними. Однако же, супруга не переставала радовать себя дорогими покупками в магазинах нижнего белья. Хотя…может быть это покупала и не она…

— Какая разница…здесь всё равно не едят, так что кишечная палочка нам не грозит.

— Ну да не едят и уже давно. Просто тот кто должен зарабатывать на еду, валяется по больницам, потом, не советуясь, покупает старую рухлядь и не ночует дома. — Она не умела говорить тихо. Любая фраза начинаясь как бы исподтишка постепенно нарастала, превращаясь в ультразвук. Боже…ему когда-то нравился этот голос.

— Во-первых: не называй её рухлядью. Это вполне приличная машина, лучшее, что у меня когда-то было. — Непривычно твёрдо для разговора с женой, сказал Стас.

— Лучшее? Даже лучше папиной «Инфинити», которую ты размотал на второй день?

— Лучше! Она лучше чем «Инфинити» и твой щедрый папаша, вместе взятые.

— Отца не трожь! Если бы не он! — Стасу показалось, что расположенные на стойке, хрустальные бокалы вот-вот лопнут от ультразвуковой волны.

— Если бы не он, ты бы имела образование, работу и умела бы готовить…

— Да пошёл ты на Х…Если не хочешь жить, выметайся из квартиры. Свято место пусто не бывает.

— Кто бы в этом сомневался? Наверное, когда я лежал на больничной кушетке, святое место тоже не пустовало…

— Пошёл ты…

— Знаешь…я бы давно ушёл, но снова мешает твой папахен. Что он за человек такой а? Всё привык устраивать как ему нравится. Он будто в куклы играет. Ну хоть бы ты ему объяснила, что я непутёвый…что не пара тебе…

— Скотина! Это так ты отзываешься о единственном человеке, который тебя ценит и вытаскивает из многочисленных задниц?

— Да не меня он ценит, а комфорт. Просто я комфортный зять, который устраивает твоего папашу. В этой роли ему не нужен успешный, тот который будет его посылать и затыкать за пояс. Ну такой, как твой предыдущий. Ему нравится учить и наставлять на путь истинный. Только, мне это вот где! — Стас приставил ребро ладони к горлу. Если бы он меня по настоящему уважал, то не позволял бы тебе вести такой образ жизни…Ты знаешь, какой! — Стас перешёл на крик. — Но он не только позволяет, а ещё и посмеивается. Мол зятёк то у меня с рожками. А то, что его дочь шалава, так это…

— Заткни-и-ись! — заверещала жена тряся растрёпанной головой и топоча босыми ножками по кафелю.

— Ну вот и поговорили…пиво будешь? — Стас не оборачиваясь поднял банку на уровень плеча. В ответ он услышал только хлопок закрывающейся комнатной двери.

Приняв душ, он немного послонялся по коридору, а потом, скрючившись калачиком, лёг прямо на пуфик в прихожей. Молодожёны совершили большую ошибку на самой заре семейного быта. Они купили всего одну большую кровать, так что, при ссоре кому-то приходилось либо уходить из квартиры, либо спать вот так вот, по-собачьи. Как ни странно, в роли неприкаянного странника всегда оказывался Стас. В этот раз, он ни капли не жалел об этом. Единственное, что мешало уснуть, это прирастающее чувство голода. Собака и та не ложится впроголодь. Провалявшись в полудрёме один час, он встал, набрал в ванной большую баклашку воды, сложил в пакет стеклоочиститель, моющее средство, губку, и, громко хлопнув дверью, покинул квартиру.

Разбуженная лязгом закрывающегося замка, супруга вскочила с кровати и подошла к окну. Не включая свет, она чуть отдёрнула занавеску и украдкой выглянула во двор. Её муж бодро шествовал через детскую площадку, раскачивая в правой руке бутыль с водой. Проследовав мимо плотного ряда припаркованных машин, супруг остановился возле одной из них.

«Замухрышка хренова!» — злобно выругалась супруга, даже не осознавая, за что можно так злиться на кусок металла.

Тем временем, её муж поставил бутылку на асфальт и приоткрыл дверь. Ей показалось, будто он с кем-то разговаривает. Прищурившись, супруга поняла, что ошиблась. Машина была пустой. Затем, она долго наблюдала, как муж разбрызгивает по кузову моющее средство, поливает его водой и бережно смывает губкой вспененную жидкость. То ли зрелище было настолько захватывающим, то ли супруга просто залипла в полудрёме, только очухалась она, когда на улице уже рассвело. Осознание того, что она больше часа смотрит как её полоумный муж посреди ночи натирает машину, привело её в шок.

«Чё это ты мать…совсем сбрендила? — сказала она себе — Ну ладно этот…он уже давно поехавший, а с тобой то что?».

Она не понимала, что её внимание не просто так залипло на этом действе. Это была не просто помывка машины, а самый настоящий акт измены, акт, который свершился прямо на её глазах.

8

Лика встретила Стаса с плохо скрываемой радостью. Она пыталась говорить, что-то вроде того, что с жёнами так не разговаривают и что всё ещё может наладиться, но Стас, может быть в первый раз, посмел её перебить.

— Лика, пожалуйста, не надо!

— Как скажешь! — покорно согласилась она. — Тебе нужно поспать…

— Вряд ли я сейчас смогу уснуть…

— Ты заснёшь! Давай…раскладывай кресло….

— Не успел Стас откинуться назад, как из колонок уже звучала успокаивающая музыка. Это была композиция Мариконе из фильма «Однажды в Америке». Ещё не умолкло вступительное соло флейты, а Стас уже провалился в сон. Его воображение рисовало красный поблёскивающий на солнце, капот, мелькающую под ним разметку. Мелькание усиливалось, пока белые штрихи не слились в сплошную полосу. Дорога стала проваливаться вниз, уменьшаясь до серого червяка. Теперь, под капотом плыли подсвеченные золотом кроны деревьев, зелёные квадраты лугов, ядовито жёлтые рапсовые поля. Они парили над землёй под звуки волшебного оркестра, которые вперемешку с солнечным светом, наполняли добрую вселенную.

***

Он уже забыл, когда последний раз высыпался.

Когда проваливался в сон настолько глубоко, что при пробуждении не то что не мог понять где он, а даже кто он и откуда.

Он забыл, когда в последний раз сладко потягивался, хрустя всеми косточками,

забыл то ощущение, когда мутное, выползающее из комы сознание, не знает ничего, кроме того, что произошло что-то очень хорошее;

когда солнце пусть даже спрятанное за облаками и толщей стекла, светит прямо в глаза, заставляя их щуриться.

— Вставай соня! Пора работать! — Звучал в ушах ласковый, похожий на материнский голос.

— Ага-а! Щас бы кофейку-у!

— В чём проблема? Здесь неподалёку, хорошая кофейня…

На завтрак был отличный зерновой кофе, тёплые круассаны и высокооктановый бензин премиум класса. Взбодрившись превосходным ланчем, они с головой окунулись в работу.

Лика снова включила беспристрастного штурмана. Работа не подразумевает сюсюканий и тёплых тонов, там не бывает любимчиков — есть только партнёры, все усилия которых направлены на достижение цели. Их цель заключалась в том, чтобы развезти по точкам как можно больше заказов.

— Сначала едем на Гагарина, потом в Берёзово, дальше Ордженекидзе, Кулебино, потом на Победу и в Лежняки… — Скомандовала Лика, после того, как Стас загрузил в багажник пакеты с первой партией товара.

— Правильнее будет начинать с Берёзово…мы же рядом, потом Ордженекидзе, а уже потом…

— Ты снова лезешь не в своё дело! — Лика резким тоном обрубила монолог Стаса. — Твоя задача давить на газ, рулить и слушать, что я говорю. Мне лучше знать, с чего начинать, потому что, в отличии от твоих скудных соображений, я имею знание о текущем трафике, авариях, внеплановых ремонтах и ментовских засадах.

Перечисляя свои навыки, Лика скромничала, потому что, в отличии от этих знаний, которыми может обладать стандартный навигатор, её знания включали те непредвиденные ситуации, которые ещё не случились, но непременно должны были произойти.

И снова началась весёлая гонка, которая напоминала Стасу динамичную и захватывающую компьютерную игру. В такой игре не требуется много думать. Как раз таки, любая посторонняя мысль мешает прохождению миссии. Нужно полностью активизировать другие, более древние, заложенные в мозг, функции. Слух, зрение, реакция, внимание — все эти чувства обостряются, вытесняя лишние мысли.

«Держись правее…сворачивай в переулок…пройдём через двор, он сквозной…

Обходи эту пробку слева…притопи…там спереди окошко…видишь между Шкодой и Камазом? Ныряй!

Разворачивайся и уходи по Даниловской…впереди авария…

Ныряй во двор…там ментовский рейд…

Паркуйся прямо у подъезда…хозяин этого «Ларгуса» выйдет только через пятнадцать минут…

Здесь не гони…с утра в плите образовалась трещина…можешь подвеску размотать…

Мы как раз мимо склада едем…захвати ещё товара…

Во двор не заезжай…из него потом не выберешься. Пешком дойдёшь!

Самым высоким достижением Стаса в прошлой жизни, была доставка товара на двадцать адресов за рабочую смену. В первый день работы с Ликой они закрыли семьдесят заказов, во второй — восемьдесят два, на третий — достигли отметку в девяносто.

Ни один из доставщиков не мог даже помышлять о такой производительности. Если бы существовали международные соревнования среди развозчиков товара, Стас несомненно оказался бы в первой десятке. На счёт первого места в мировом рейтинге говорить трудно — китайцы и индусы могут вытворять ещё не такие чудеса. Но в городе с численностью восемьсот тысяч человек этот результат выглядел, как феноменальный. Стас окучивал близлежащие склады, опустошая их со скоростью урагана и оставляя своих конкурентов без работы. За три дня его рейтинг взлетел на неимоверную высоту, и он обзавёлся парой десятков вип-клиентов. Только в один такой день он зарабатывал больше, чем раньше мог заработать за месяц. Работа была напряжённой, но не изматывающей. Стасу нравилась эта скорость, сосредоточенность, ему нравилось беспрекословно подчиняться командам Лики. Ему нравилось то, что он работает с самым лучшим компаньоном, о котором другие могли только мечтать. Ему нравилось, что этим компаньоном была женщина и женщина непростая. Она сочетала в себе оточенный ум, силу, мудрость и обаяние. Несмотря на набор качеств, присущих только сильной женщине, она могла быть сентиментальной и чувствительной. Эта женщина была, несомненно красивой и сочетала в своём образе все черты, которые импонировали Стасу.

Дома Стас не появлялся. Дохода хватало на то, чтобы снимать квартиру в центре города. Но даже в этой шикарной квартире он проводил очень мало времени. До позднего вечера они работали, а в конце успешного трудового дня, устраивали себе праздничный ужин. Стас заправлял Лику бензином, брал на вынос из ресторана еду, покупал бутылочку вина. За милой болтовнёй и прослушиванием любимых треков, часто пролетала вся ночь, так что Стасу редко доводилось ночевать в одиночестве. И в эти редко случающиеся ночи он просыпался ещё до рассвета, наливал в бутыль тёплой воды, брал собой моющие средства и выходил во двор, где одиноко стояла соскучившаяся красавица. Он бережно омывал её стальное тело и любовался его блеском в лучах восходящего солнца.

Стас осознал, что проживает самый яркий период своей жизни, что именно сейчас, он живёт так, как всегда мечтал. Он находился на пике, на залитом солнцем плато, под которым в дыму облаков, можно было с сентиментальной улыбкой разглядывать серую долину прошлой жизни.

9

Кабинет Давидыча был огромным, и своим убранством, пожалуй, не уступал приёмным покоям, какого-нибудь высшего государственного чина. В нём было всё полагающееся таким шикарным хоромам: кожаная мебель, включающая трон самого хозяина, дубовый гарнитур, источающий аромат свежего лака, скрипящий, начищенный до блеска паркет, бархатные портьеры и высокий в лепнине потолок, с подвешенной на нём старомодной огромной люстрой. Не было здесь только одного, присущего подобным заведениям, атрибута. Длинного стола, покрытого зелёным сукном. Стол был, но обыкновенный. Разумеется он был дорогим, как и вся мебель в кабинете, только габаритами — как обычный письменный.

Пётр Иванович, впервые очутившийся в этих хоромах, чувствовал себя немного ущербно.

— Ну и на кой хер нужна такая приёмная? Сталин курит. — Старик был похож на филина, с крутящейся большой головой и, водрузившимся на треугольный нос, круглыми очками. — Что за понты, Давидыч?

— Это называется не понты, Петруша, а создание имиджа. И вообще, завидуй молча, если у тебя нет такого…

— Да у меня теперь вообще кабинета нет. Вот здесь весь мой кабинет! — Пётр Иванович потряс объёмным корпусом телефона. — Там и приёмная и секретарь, если что. — Ну на кой чёрт держать эту длинноногую дуру? В молодые времена я и сам баловался, а сейчас? Одни расходы на этих шалав. А в этой коробочке, своя электронная безотказная и не тупящая.

— Ты, Петруша, дело другое. Тебя всегда связи кормили, а я теперь человек творческий, мне необходимо иметь лицо. — Хозяин кабинета важно откинулся на спинку кресла, отозвавшегося приятным скрипом. Он был в солидных годах, в золотых часах, модных очках и имел породистый нос и модную в наше время, отполированную до зеркала, лысину.

— Знаю…знаю…книжку написал…

— Да не одну уже, а добрый десяток… — С ложной скромностью отмахнулся лысый.

— Извини…не читал. А вот дочь моя без ума от твоего творчества. Чем ты им, молодым мозги запудриваешь? Я даже и не думал, что ты настолько профиль деятельности изменишь. Из ведущего криминального эксперта подался в психологи.

— А куда мне ещё было податься, когда контора перестала нуждаться в моих услугах? Кстати, знал бы, что это настолько интересное и прибыльное занятие — подался бы ещё раньше. Что может быть лучше, когда ты становишься известным, имеешь свой кабинет, и очень недурной доход. — Лысый повёл рукой вдоль украшенных лепниной стен, будто демонстрируя недурной доход. — Но главное не это…Копаться в человеческих мозгах действительно интересно. Случаются такие невероятные вещи…ты не поверишь.

— Я ведь к тебе тоже не просто так зашёл! — Грустно улыбнулся Пётр Иванович.

— Да я уже понял. Ты по делу, и дело это конфиденциальное и не подлежит огласке. — Лысый целился в старого товарища позолоченным кончиком ручки «Паркер».

— Ты же знаешь, что мои дела всегда сугубо конфиденциальны.

— Но не с каждым таким делом ты приходишь ко мне. Выпьешь?

— Я за рулём… — улыбнулся старик.

— Раньше это тебя не останавливало.

— Тогда я был в большом деле, а сейчас. Если остановят, будут мурыжить по полной программе и не посмотрят на былые заслуги. Не хочется уважаемых людей по такой ерунде беспокоить.

— Тут дело не в статусе, Иваныч. Даже если поймают, что тебе несчастной сотни жалко? Ты просто постарел…да и я тоже. Нам старикам только и осталось говорить о делах, да ещё и на сухую. Так с чем пожаловал? — Лицо лысого приобрело каменную сосредоточенность, в прищуренных, выглядывающих поверх очков, глазах, вспыхнули огоньки.

— Дело касается моей дочери…точнее, её мужа.

— Та-ак!

— В общем что-то с ним не то, и, сдаётся мне, что это по твоей части.

— Та-а-ак!

— Слушай, Давидыч, прекращай «такать»… — раздражённо буркнул старик. — Ещё раз говорю — проблема касается моего зятя, не меня.

— Да я всё понимаю, Петруша. Зять значит зять, чего ты кипишь? — спокойным тоном парировал лысый, накрывая своей ладонью предплечье товарища.

— Ты не мог бы не сверлить меня глазами…я этого не люблю.

— Это нервы, друг мой…нервишки! Нет мы всё таки хлопнем. — Лысый, пошарив в ящике сбоку стола, достал оттуда початую бутылку виски и два квадратных стакана. Небрежно расплескав спиртное, он сунул один стакан товарищу. — Давай…и слышать ничего не хочу.

Пётр Иванович выпил покорно,будто принятую из рук доктора лечебную микстуру.

— Ну что, легче? — улыбался проглотивший свою дозу, Давидыч, — на закуси шоколадкой. Теперь можешь рассказывать, что с твоим зятем не так?

— Чудит он! — раздобревший старик, мумлил положенную под язык шоколадную дольку. — И чудит так, что тревожно за него становится.

— И в чём проявляются эти чудеса?

— Понимаешь, он стал другим…ну будто подменили человека. Раньше такой тихоня был…мягкий, покладистый…сейчас же, как с цепи сорвался. Ленку на три буквы послал, из дома ушёл и уже месяц не появляется. При этом не пьёт и даже на работе за троих пашет.

— По всем признакам, у него просто баба на стороне. — улыбнулся лысый.

— Ленка тоже так думала, поэтому и попросила меня проверить это по своим каналам. Ребята за ним понаблюдали и говорят, что бабы никакой нет. Он вообще один одинёшенек, ни друзей, ни подруг, с коллегами по работе не то, что не общается, они его порвать готовы.

— За что?

— Он в «Кранбериз» работает, (ну знаешь эту сеть торговую), и там развил такую кипучую деятельность, что большая часть доставщиков теперь работу ищет. Говорят он на хорошем счету у самого директора, и тот ему индивидуальный тариф сделал, так что с деньгами у него всё в порядке. И весь этот его взлёт произошёл будто бы на ровном месте.

— Точно нет бабы? — Прищурился лысый.

— Без вариантов.

— И всё же…с чего ты взял, что он мой пациент?

— Ребята за ним кое-что заметили. Он недавно какую-то старую тачку купил и практически от неё не отходит. Крутится вокруг, моет, натирает, пылинки с неё сдувает. Работает разумеется на ней, да и живёт чуть ли не в ней же.

— Ты знаешь, я вот тоже своего Мартина полюбил. Я так свою БМВ называю. Как с салона пригнал, так до сих пор налюбоваться на него не могу. Вот не поверишь, иногда так и хочется его в бампер при всех чмокнуть.

— Тут другое — отмахнулся Петр Иванович. — Он ведёт себя с ней так, будто она живая. Он с ней болтает.

— Болтает? Как болтает?

— Разговаривает, как с человеком. Общается, шутит и даже ругается. Мне даже видео прислали. Он ведёт себя так, будто рядом с ним в салоне кто-то есть. Да на вот…посмотри. — Петр Иванович протянул через стол включенный телефон.

— Хм-м…действительно болтает с кем-то. — Ухмыльнулся лысый, наблюдая живую картинку. — Знаешь…в былое время это бы действительно резало глаз. Но сейчас, я не удивляюсь, если человек будет с фонарным столбом разговаривать, у него ведь гарнитура может быть подключена.

— В том то и дело, что это не гарнитура. Проверено и установлено доподлинно…

— И всё же…сейчас время такое. Время одиночества. Аутист в наше время почти не диагноз, и говорить о том, что человек, болтающий сам с собой, или с неодушевлённым предметом, является ненормальным, по меньшей мере, некорректно.

— Слушай, Давидыч, я чё-то не пойму, я к психологу пришёл, или к сопливому философу либерасту? — Старик картинно поморщился.

— В том то и дело, что психологию сейчас интересуют случаи более вопиющие, чем просто болтовня с пустым местом. Человечество стремительно деградирует, и то что раньше казалось выходящим за рамки, сейчас просто обычная ситуация. Ну ты оглянись вокруг, горы не переработанного мусора, вышки 5G, и фоном ко всему этому интернет-зависимость и информационная дебилизация. Шизики и дебилы прирастают в геометрической прогрессии. Через двадцать лет, восемьдесят процентов людей будут не от мира сего. Ты представь, Петруша, что вокруг тебя одни вот такие вот шизики. Но их-то будет большинство. Вопрос — кто себя будет чувствовать ущербным ты, или они? Так что сумасшествие — это вещь относительная…

— Теперь я понял, о чём ты в своих книжках пишешь, — Петр Иванович покачивал крупной головой. — Им, молодым нравится такая фигня. Им нравится, когда чёрное выставляют белым и наоборот. И всё же я пришёл к тебе с конкретным делом, а не за пространным советом, или философской беседой. Пусть для тебя всё это нормально — для меня же нет. Я хочу его вытащить, понимаешь?

— Другими словами, ты хочешь лечить его принудительно?

— Принудительно или нет, решать тебе, но то, что парня нужно лечить — это однозначно.

— Твоя дочь его любит?

— Нет!

— Нет?! И в чём тогда проблема, если он ей не нужен?

— Он нужен мне.

Лысый наклонил голову в бок, изображая вопрос «Это как?».

— Я уже столько её дружков повидал и зять этот…он не первый. И знаешь, что я понял? Нет идеальных людей — есть люди твои, или не твои…

— И этот — он твой?

— Мой, Лёва! Я уже устал копаться в мусоре, который Ленка домой тащит. Она ведь у меня ещё та стерва. А когда этот появился, она снова «Па-ап, давай свадьбу, с ним буду до самого конца…». Я ей говорю: «Будет тебе свадьба доча, и подарки будут. Только эта свадьба будет последней. Потом делай, что хочешь, но развестись я тебе не дам. Ты же знаешь, я человек слова и это слово даю в первую очередь себе. Я сказал: «этот будет моим. Хватит уже поисков — будем работать с тем, что есть». Стас, конечно не сахар — тихоня, слабачок да ещё без амбиций. Короче, ещё один ребёнок на моей шее. А теперь оказывается, что он ещё и с приветом…

— Петя, оно тебе надо? Ну на черта тебе чужих детей воспитывать, когда со своими разобраться не можешь?

— Я же тебе сказал — мой он. Теперь мой! — Старик крепко сжал огромный кулак, будто удерживал в нём пойманного жучка. — Если я назвал, что-то моим, то это уже не обсуждается, а как я отношусь к своей собственности, ты знаешь.

— Это-то и настораживает! Ты, Петруша не обижайся, но меня, как доктора, больше ты интересуешь. — Упреждая возражения оппонента, Лысый сунул ему в руку наполненный стакан. — Мне кажется, что это твоя мания подстраивать людей под себя, приобретает черты одержимости. За тобой и раньше это водилось, но то, что я вижу сейчас не лезет ни в какие рамки. Твоя дочь давно уже взрослый человек и ей самой выбирать, как и с кем жить. Если хочет разводиться — пусть разводится на здоровье. Это её жизнь и только её. Об этом пацане я вообще молчу. Ну гонит он, ну чудит — его право. У каждого в голове свои тараканы, и знаешь, Петруша, ещё неизвестно, чьи больше — его, или твои?

— Умеешь ты всё переворачивать, Давидыч. — Улыбнулся старик, заметно разомлев, после выпитого. — Может быть в моей башке тоже тараканы, но эти тараканы мои. И вообще — говно ты, а не психолог. Я ему такой интересный случай подсовываю, хоть книжку по нему пиши, а он отмахивается. Не хочешь, как хочешь. Что думаешь других не найду? Найду-у да ещё получше, просто хотел в первую очередь к старому товарищу с этим прийти…а он…

— Ладно, чёрт с тобой, давай подробности. — Лысый, отодвинув локтем стакан, открыл блокнот и приготовился записывать. — Имя, фамилия, возраст, симптомы болезни, предположительные причины. Может травмы головы были…

— Были. Он накануне два месяца в травматологии лежал. В аварию попал, а там переломы, ну и черепно-мозговая.

— Так чего ты молчишь?! С этого и надо было начинать! — Взбодрился лысый.

— А ты спрашивал?

— Мог бы и сам догадаться, или ты до последнего этот козырь приберегал, ждал, пока я выговорюсь? Травма всё меняет. Одно дело, когда такие метаморфозы происходят на ровном месте, другое, после травмы или стрессовой ситуации. Снимки, результаты МРТ есть?

— Если надо, достанем!

— Хорошо, Петруша, в первую очередь, тащи своего зятя сюда. Для начала я с ним побеседую.

— М-м-м…в том-то вся сложность, что просто так его не притащишь. — Старик запустил пятерню в седую гриву. — Ну положим, притащу я его силой, так он ни в чём не признается. Тут надо как-то с другого бока заходить.

— Это уж тебе виднее, с какого боку заходить. Ты у нас всегда был мастером кривых заходов, так что сам соображай, как этот сломанный аппарат ко мне доставить. А уж я продиагностирую, найду поломку и составлю дефектную смету. Слушай…хорошо пошла! Давай ещё по одной.

Лысый сдвинул стаканы и приподнял над столом ополовиненную бутылку.

10

День прошёл чудесно. Он мог бы назвать его лучшим днём в своей жизни, если бы такие «лучшие дни» не случались ежедневно в течении месяца. И каждый прожитый день казался лучшим, а каждый, следующий за ним — лучше предыдущего. Они с Ликой превосходно потрудились, поставив очередной рекорд по доставкам и, соответственно, по заработанным деньгам. Стоял чудесный вечер и они летели домой. На Лике были новые колеса, её салон украшали кожаные чехлы, а кузов блестел от дорогой импортной полироли. Свежая резина аппетитно похрустывала асфальтом, лобовое стекло обдувал приятный сентябрьский ветерок. Лика смеялась над рассказанным Стасом анекдотом. Ему нравился звук её смеха, такой тёплый и переливный, как журчание весеннего ручья. Чтобы почаще слушать этот смех, Стасу приходилось запоминать множество, прочитанных в сети анекдотов. Но Лика смеялась далеко не каждому, и эта избирательность, делала её смех более ценным.

Они ехали домой в предвкушении очередного романтического вечера. Загодя купленная бутылка вина, мерно покачивалась на заднем сидении, как младенец в люльке. Ночь обещала быть тёплой, и Стас собирался провести её в обществе Лики. В последнее время, ему казалось, что Лика всё больше проникается им. Она больше слушала, чем говорила и просила от него всё новых и новых историй. Даже в работе она перестала быть строгой начальницей. Теперь она общалась с ним тепло, как любящая супруга и часто позволяла ему действовать самому. «Ты же у меня умничка! Сам здесь разберёшься!» — говорила она, растапливая лицо Стаса в сентиментальной улыбке. В последнее время, она была даже немного рассеянной и часто спохватывалась и поправлялась. «Ой, вот здесь нужно было свернуть…Слушай, мы два адреса проехали» — несвойственным ей виноватым голоском пищала она.

Стас улыбался и говорил, что ничего страшного не случилось. Эта её рассеянность походила на головокружение влюблённой девушки. И вообще, в последнее время у Стаса не было сомнений, что Лика это женщина. Он не сомневался в существовании этой женщины, так же как вы не сомневаетесь в том, что дорогой вашему сердцу человек является реальным.

Они свернули во двор и пробирались через нескончаемые ряды машин, чтобы найти приличное местечко, когда увидели, что им навстречу едет патрульная машина. Стас пытался прижаться к обочине, чтобы пропустить полицейский Форд, но тот вильнул в его сторону, заставив резко затормозить.

— Ты куда прёшь! — процедил Стас сквозь зубы.

— Спокойно! — прошептала Лика, и в этот момент водитель Форда включил проблесковый маячок.

Из машины вышел полицейский и неторопливо вразвалочку направился к ним.

— Чё за дела? — На лице Стаса застыла глупая улыбка. Он не мог осознать, что происходит что-то выходящее из ряда вон; что-то, что грозит в одночасье разрушить его только что возведенный замок из хрусталя.

— Здесь что-то не так! — холодно произнесла Лика. В её голосе Стасу послышалась обречённость.

Тем временем, полицейский экстравагантно постукивал в стекло костяшками пальцев.

— А что если… — Глаза Стаса вспыхнули. В последний момент он почувствовал опасность.

— Не надо! Так будет только хуже. — Лика резко пресекла направление его мыслей.

Тяжело вздохнув, Стас приоткрыл окно.

— Старший лейтенант Прохоров! — галантно улыбаясь представился полицейский. — Документики на машину предъявите пожалуйста!

— Я что, что-то нарушил, лейтенант? На каком основании производится досмотр?

— Машину угнали, ваша подпадает под описание. Сверим данные и можете быть свободны.

Предательски задрожавшей рукой, Стас стал копаться в бардачке. Была слабая надежда, что мент проверит только документы на машину. Их он и протянул в узкую щель приоткрытого окна.

— Угу! — лейтенант раскрыл, упакованное в корочку свидетельство, будто это была интереснейшая книга. — А водительские права можно посмотреть?

Этот форс-мажорный вариант тоже был предусмотрен. С самого дна бардачка Стас достал тонкую пачку пятитысячных купюр и недвусмысленно помаячил ей из под руля.

— Что это? — спросил непонятливый лейтенант. — Водительские права, пожалуйста. — Неумолимая рука шевеля пальцами, ждала, когда в неё вложат требуемый документ.

— Слушай, лейтенант, тут такая фигня…я их дома забыл. Может договоримся? — вкрадчиво шептал Стас, продолжая трясти под рулём бумажным веером.

— Конечно договоримся, услужливо улыбнулся лейтенант. Машина зарегистрирована на ваше имя? Вот и отлично. — Он сделал шаг в сторону и достал рацию.

— Щас договоримся! — шептал Стас, успокаивая больше себя.

— Ничего не получится! — обречённо сказала Лика. — Ты меня прости, я совсем какой-то растяпой стала. Как я их не просчитала?

— Тебе не за что извиняться! — нежно шептал в ответ Стас, — всё будет хорошо!

Тем временем, лейтенант вернулся к окну. Теперь его лицо изображало каменную невозмутимость человека при исполнении.

— Станислав Васильевич Пантелеев, правильно? Три месяца назад вы были лишены водительских прав.

— Ну да…я же и хотел это обсудить. — Стас поднял пачку денег над рулём, провёл большим пальцем по твёрдым краешкам новых купюр, которые тут же издали призывный шелест.

Но лейтенант будто не видя этого перфоманса, уже зачитывал приговор.

Стас смотрел на шевелящиеся пухлые губы и не мог поверить в происходящее. В последнее время, вера в чудеса, в свою неуязвимость и всемогущество Лики, укрепилась в нём настолько, что он не мог допустить даже мысли о ситуации, выходящей из под их контроля. Лейтенант бурчал, что в соответствии с каким-то законом, лицо, которое чем-то управляет, не имея чего-то, подлежит какому то наказанию в виде чего-то там. Не смотря на чёткую дикцию, с которой лейтенант зачитывал приговор, Стас ничего толком не расслышал.

— Прошу вас выйти из машины.

— В смысле выйти? Это моя машина! — Стас бросил деньги, вцепился в руль и уставился в лобовое стекло. В этот момент он походил на малыша, у которого злые пацаны решили отжать игрушечную машинку.

— Выходите из машины, или мы будем вынуждены применить силу! — Лейтенант махнул рукой, призывая на помощь напарника.

— Я поеду на ней сам, куда вы скажете! Готов следовать за вами… — тараторил Стас, продолжая отрешённо глядеть вдаль.

— Без прав вы не можете передвигаться на транспортном средстве. Выйдите из машины! — продолжал давить теряющий терпение лейтенант.

— Я не оставлю её здесь! — сжав зубы проскрежетал Стас.

— Она здесь и не останется. Эвакуатор уже вызвали. Вашу машину увезут на штраф-стоянку, до выяснения всех обстоятельств.

— Хуй тебе, а не штраф стоянка! — Стас показал лейтенанту средний палец, нажал на кнопку блокировки дверей и закрыл окно. — Вот теперь попробуйте меня достать!

Лейтенант нервно дёргал ручку и кричал, что то о усугублении вины, но Стас его будто не замечал.

— Я тебя никому не отдам! — шептал, он глядя на пассажирское сидение. Он пытался улыбаться, но улыбка эта дрожала, а глаза набухали от влаги.

— Тебе придётся подчиниться. — обречённо отвечала Лика. — Главное, чтобы тебя побыстрее отпустили, а потом ты меня заберёшь.

— Как я заберу тебя без прав? Ты что, не понимаешь, что нас хотят разлучить навсегда! — Стас всё таки не смог сдержать слёз, которые брызнули из глаз, ручьями покатились по щекам, стекая с подбородка. Он рыдал как ребёнок.

— Нет безвыходных ситуаций, и эта проблема тоже решаема… — утешала его Лика.

— Лика, реши…реши её пожалуйста! Давай что-нибудь придумаем, ты же у меня такая умная. — Стас нервно дёргал руль, будто тряся Лику за плечи.

— Извини, но здесь я бессильна. Всё что я могу делать, так это управлять машиной. То, что находится за её пределами мне неподвластно. Ты сам должен решить эту проблему, а я буду ждать тебя столько, сколько понадобится!

Тем временем, стук в окно был уже неделикатным, а приглушённая речь лейтенанта утратила нотки интеллигентности.

— Считаю до трёх и разбиваю стекло! Ра-аз! — В руке лейтенанта появился пистолет, рукоятка которого угрожающе целилась в ветровое стекло.

— Открой, а то будет больно нам обоим. — шепнула Лика.

— Я тебя вытащу — хрипел Стас, нежно поглаживая панель.

— Два-а!

— Прощай!

— Три-и!

— До встречи…до скорой встречи…

Стас послал воздушный поцелуй в салон и распахнул дверь.

— Ну чё ты разорался? Вот он я… — Он вздернул руки вверх. Лейтенант тут же схватил его за правую руку, больно изогнул и поволок к машине. Уже у самой двери патрульной машины, Стас обернулся.

Двое молодчиков с профессиональной ловкостью опутывали колёса его ласточки, в то время как неуклюжий эвакуатор пятился к ней задом.

11

Всё оказалось гораздо хуже, чем Стас мог себе представить. После освидетельствования на алкоголь и составления протокола, следователь объявил, что ему полагается пятнадцать суток ареста, после чего, возмущённого и истерящего его отволокли в камеру. Стас не ожидал такого развития событий, поэтому всю ночь бился в истерике и долбил в дверь, призывая кого-нибудь из начальства. На его зов откликался только дежурный, угрозы которого по мере каждого подхода к камере нарастали. Он начал с обещания сладкой жизни в карцере, а закончил тем, что если Стас не перестанет орать, он ему, с-суке, ноги вырвет и в жопу вставит. Эмоционально измотанный и выжатый как лимон, Стас смог уснуть лишь под утро. В накативших тёплой волной, успокаивающих грёзах он видел весело бегущий навстречу пунктир дорожной разметки и слышал мягкий, мудрый, женственный и самый любимый на свете голос.

Его разбудил грохот открываемой двери.

— Пантелеев на выход! — Злобно крикнул, стоящий в проёме конвоир. Стас узнал этот голос. С ним он общался всю пролетевшую ночь. Лицо молодого парня абсолютно не соответствовало гнусностям, которыми он поливал бедного арестанта.

— С вещами? — робко поинтересовался Стас.

— А они у тебя есть? — насмешливо огрызнулся конвоир. — Давай на выход!

Конвоир вёл Стаса по серому коридору приободряя криками «быстрее!» и периодически прося его ткнуться лицом в стену. Подойдя к вмурованной в стену двери, конвоир, открыл дверь и впихнул туда арестованного. Глазам Стаса предстал небольшой, скудно обставленный кабинет, где находилось два человека. Один сидел за письменным столом, второй — рядом на стуле. В момент появления Стаса, мужчины вели дружескую беседу, которая перемежалась скабрезным хохотом одного из них. Стас хорошо знал этот смех.

— О-о, а вот и он, мой непутёвый зять — сидящий у стола седовласый мужчина повернул голову. — Ну что, рассказывай, как ночь провёл?

— Отлично, на шконке, лицом к параше! — съязвил Стас, криво ухмыляясь. В любой другой обстановке, это лицо бы его только взбесило, но здесь. В этом мрачном заведении он был рад любому знакомому лицу. Тем более, это лицо было здесь как никогда кстати, потому что оно, силой былых подвигов и хороших знакомств могло мгновенно сделать его свободным.

— Вася, ты не мог бы оставить нас с этим распиздяем вдвоём? Я ему хочу одно место налимонить. — Обратился седовласый к сидящему за столом человеку.

— Без вопросов, Иваныч. Только ты это…без применения третьей степени воздействия… — тупо пошутил хозяин кабинета и тут же испарился.

— Ну рассказывай, про свои подвиги — Седовласый подпёр ладонью крупную голову, словно приготовляясь услышать захватывающую историю.

— Какие подвиги? Спокойно ехал, не нарушал и тут они! — Голосом обиженного ребёнка пробурчал Стас.

— Ах они паразиты! — Сочувственно покачал головой седовласый. — Это ж надо…ничего не нарушал. — А ничего что ты без водительских прав был? — зло процедил он, оттопырив нижнюю губу. — И это только цветочки. Они подняли всю статистику нарушений с камер по твоей машине. Так там такое — «Такси» Люка Бессона просто отдыхает. Превышения скорости, проезды на красный, пересечение сплошных полос…да и это тоже ерунда. А вот, когда ты в Ермолинске по встречной полосе жарил — это уже на «Форсаж» тянуло. — Стасик, что с тобой происходит? Ты принимаешь наркотики?

— Петр Иванович, да вы чего? Какие нарко…

— А чем ещё можно объяснить эти красные светофоры, встречки и твоё отсутствие дома? Ты не забыл что женат? Чем можно объяснить то, что ты не вылазишь из этой тачки и болтаешь сам с собой? Для меня, например, вывод очевиден. Так, что у тебя два пути — тюремная камера, или наркологическая клиника.

— Да что вы такое говорите Пётр Иванович?! — лепетал обомлевший Стас. — Какая камера, какая наркология?

— Сначала поясню насчёт камеры. Ты, друг сердечный, за этот месяц накуролесил на самый настоящий тюремный срок. Если проезды на красный и пересечения сплошных можно отнести к хулиганке, то движение по встречной, отказ остановиться по требованию полиции, провокация погони через весь город, это уже уголовка. И это ещё не всё. В сети куча видео с регистраторов, где обезбашенный чувак дико веселясь гонит по встречке. Пока что все эти материалы не пристегнули к твоему делу, но это вопрос времени. Вот и скажи мне, Стасик, как можно объяснить такое поведение? Если ты был обдолбаный — это с одной стороны усугубляет вину, но с другой — хоть как-то всё объясняет. А если нет? Значит ты делал это намеренно. Намеренно создавал аварийную ситуацию, провоцировал массовое ДТП, и это только в отдельно взятый день. Были и другие прецеденты. Ты кто — террорист? Может быть тебя завербовала какая-нибудь радикальная группировка?

— Да чё вы несёте…

— Тогда остаётся одно — наркотики! — Развёл руками Пётр Иванович.

Оцепеневший Стас медленно крутил головой.

— Есть третий вариант? Я даже не представляю какой.

— Есть, но даже если бы я вам про него рассказал, вы бы всё равно не поверили. — Стас горько сглотнул, глядя с тоской в зарешеченное окно.

— Не хочешь, не рассказывай — дело твоё. — Пётр Иванович небрежно махнул рукой. — Я всякой небывальшиной не интересуюсь, как, собственно, и следствие. Я здесь для того, чтобы рассказать, что тебя ждёт дальше. Пока ты сидишь эти пятнадцать суток, следователь нароет гору материалов и возбудит уголовное дело. К нему присовокупят кучу штрафов. Так, что, если даже ты не получишь реальный срок, то раскошелиться придётся серьёзно. Не думай, что это будут только штрафы с камер. Каждый из тех, кому ты попался навстречу, обогнал, или подрезал, может, с подачи следствия, подать на тебя иск о возмещении морального и возможного материального ущерба. Мне даже страшно представить, что это может быть за сумма.

— Им ещё нужно доказать, что это была моя машина, и за рулём сидел именно я. Номеров не было, а качество съёмки регистраторов оставляет желать лучшего. — Внезапно вспомнив про имеющегося на руках козыря, Стас пошёл ва-банк.

— Разберутся и докажут, будь уверен! Не забывай, что тобой будут заниматься настоящие следаки. Они свяжут все твои выкрутасы здесь, когда машина была с номерами и там, а потом всё это вывалят судье на стол. Ах да-а… — старик будто спохватившись почесал седую гриву. — Есть же ещё один нюанс. Машина эта так и не была снята с учёта, что ты должен был сделать незамедлительно. Штрафы могут прийти к старому хозяину. Но и здесь ты просчитался. Это только усугубит твою вину. Получается, что ты не только ездил без прав, но ещё и на чужом транспортном средстве.

Каждый аргумент старика, словно кувалдой бил Стаса по темечку, заставляя его голову пригибаться всё ниже к коленям.

— Что можно сделать? — осипшим голосом произнёс он. — Вы ведь здесь не для того, чтобы зачитывать мне приговор?

— Если будешь упираться и играть в сопливого мальчика — ничего. Но, как ты правильно заметил, при правильной постановке вопроса, кое-что сделать можно. Если мы погасим эту историю на корню, избежав следственных мероприятий, то, нарисованные мной, страшные последствия могут не наступить. Нужно просто выбрать один из вариантов: ты был под наркотой, делал это сознательно, или…Первые два варианта для тебя губительны, но существует и третий.

— К-какой? — спросил Стас недоумевая.

Старик сложил ладони, воткнул их в подбородок, устремил мечтательный взгляд поверх головы Стаса, и, медленно растягивая слова, произнёс.

— Умственное помешательство.

— Что-о?!

— Это единственный вариант, при котором можно избежать всех следственных мероприятий. Мы доказываем, что во время всех этих перфомансов с твоим участием, ты был не в себе. У меня есть хороший друг, который сможет сделать необходимое заключение. Нужно только твоё согласие. — Серые с прищуром глаза впились в Стаса. Он ненавидел этот взгляд, давящий и беспощадный. От этого взгляда, он бессознательно скрывался последние пять лет своей жизни. — Ну так что?

— Хотите, чтобы я признался в том, что являюсь шизофреником?

— Ну зачем сразу так. Умственных нарушений очень много, тем более сейчас. Люди находятся в постоянном стрессе, психика многих не справляется с бешеной скоростью этого мира. Потом экология, обрушивающийся на головы информационный поток, травмы. Кстати, это твой случай. У тебя же травма головы была.

— Она никак не повлияла…и вообще…я нормальный.

— Никто и не говорит, что ты ненормальный. Просто немного слетел с катушек. Такое бывает. — Старик заговорил нежнее, накрывая запястья Стаса ледяными, как у мертвеца руками. — Если даже этого и нет, нужно сделать так, чтобы все в это поверили. Поверь, это лучший исход событий. Стас, ты же мне не чужой человек, я не хочу, чтобы моя дочь носила тебе передачки.

— Ага, разбежалась она… — вырвалось у Стаса.

— В общем, решать тебе. Согласишься — через неделю другую будешь гулять на свободе.

— С волчьим билетом на кармане? — Криво ухмылялся Стас.

— Да какой-там билет. Справка, заключение. Потом, всё это временно. У тебя будет и другая справка, о том, что ты прошёл курс лечения и являешься полностью здоровым.

— Тогда прав мне не видать как своих ушей. — Тяжело произнёс Стас, глядя в пустоту.

— Тебе их и так не видать ближайшие пару лет. А потом всё сделаем. Если ты насчёт работы беспокоишься, так я тебя в свою контору устрою. Мне как раз охранников не хватает.

— Вам требуются охранники с протекающей крышей?

Тесть небрежно отмахнулся от язвительного вопроса.

— Ты согласен, или нет? — он поглядел на позолоченные часы, давая понять, что время ограничено.

«Главное отсюда вырваться, а там» — подумал Стас и утвердительно кивнул головой.

12

Спустя несколько часов, локация Стаса изменилась. Теперь он находился в комнате с белыми стенами и потолком. Это было всё, чем больничная палата отличалась от камеры. На окнах тоже были решётки, но в отличие от камеры, где Стас сидел один, здесь были ещё и соседи, точнее сосед. Улыбчивый паренёк в серой пижаме, не сводил с него влюблённых глаз с того самого момента, как он появился в палате. Сперва Стас кивнул, улыбнулся в ответ и даже представился, но паренёк просто продолжал улыбаться. В течении первого проведённого в палате дня, сосед ни разу не поменял своего места. Он просто сидел на кровати напротив, смотрел на Стаса и улыбался. Эта добродушная, на первый взгляд, улыбка, уже через час стала напрягать Стаса. Он пытался заснуть, отвернувшись к стенке, но даже спиной чувствовал эту чёртову улыбку. Появившаяся в палате сестра, принесла пижамный комплект, который Стас поначалу отказывался одевать. Он пытался намекнуть, что он здесь на особом положении и не собирается застревать надолго, на что сестра ответила, что здесь все особенные и нахождение в пижаме, обязательное требование.

— А когда меня посмотрит доктор? — спросил Стас. Сестра ответила, что доктора уже нет и он будет только завтра.

«Нет уж…целую ночь с этим придурком я не выдержу!» — подумал Стас.

На вопрос, есть ли здесь одиночная палата, сестра ответила, что Стасу повезло, что он в двухместной, а не в пятиместной как остальные.

«Ну что же придётся потерпеть!» — подумал Стас и зло мыча ощерился, глядя на молчаливого визави. Тот продолжал своё занятие, без малейшей реакции.

Ни о каком ночном сне не могло быть и речи. Стас не мог и секунды лежать в одном положении, то и дело переворачивая своё тело будто подгорающий на барбекю кусок мяса. Со временем белоснежная простынь превратилась в мятый комок, и Стас обнаружил себя на голом уляпаном пятнами матрасе. Всю ночь ему не давала покоя эта улыбка. Ему казалось, что сами стены этого проклятого заведения смеются над ним. «Нет дружок…просто так ты от нас не отделаешься — говорили они. — на одну ночь? Ха-ха-ха, насмешил! Добро пожаловать домой, дружок!».

Только под утро, когда чернота сменилась голубоватым мраком, он смог забыться и выпорхнуть сквозь зарешёченное окно. Они снова парили в дымке облаков, любуясь на золотые верхушки проплывающих внизу сосен. Лика сидела рядом, на пассажирском сидении, и её тёплая ладонь лежала в его ладони. Она прислонила голову к его плечу и он ощущал самый дорогой на свете вес — вес её небольшой, идеально круглой головки. Каштановые пряди, золотистым ручьём проливались на его шею и плечи. Он чувствовал прикосновение мягкого шёлка и неповторимый цветочный запах.

— Лика, почему ты молчишь? — нежно прошептал он.

— Не хочется говорить. Давай просто помолчим и насладимся всем, что происходит.

— Лика, ты знаешь…я никого так…Лика, я тебя…

— Молчи! Не обязательно говорить это вслух! Нам надо молчать, понимаешь?

Толчки в плечо заставили его открыть глаза. Он подавил в себе желание вцепиться в глотку, разбудившей его сестры, только хищно ощерился, как волк, у которого только что отняли кость.

— Пантелеев, вас ждёт доктор у себя в кабинете.

***

Не смотря на пафосную внешность, золотые очки и поблескивающую в сете лампы лысину, доктор ему понравился. Его глаза горели огнём любопытства и даже затемнённые стекла очков не могли скрыть их живой блеск. Находящийся за спиной доктора, шкаф был полон стоящих корешок к корешку книжек. Корешки были в одной цветовой гамме, да и фамилия автора была везде одинаковой. Одна из книжек была развёрнута к стеклу и Стас разглядел на ней этот же лысый череп, блестящие глаза и тонкий рот с подогнутыми краями.

«Ух-ты! А он знаменитость. Хорошо тесть раскошелился, если заставил снизойти до меня эту звезду».

А доктор без всякого снобизма крепко пожал руку Стаса и даже приподнялся с кресла, когда он вошёл.

— Ну-с молодой человек, не будем тянуть кота, сами знаете за что, и сразу приступим к делу. — Он мягко улыбнулся и тут же обратился к лежащим перед ним бумагам. — Ага…ага… — приговаривал он, листая небольшую подшивку. — Отличненько! — он раскрыл металлический зажим, доставая рентгеновский снимок. — А-атличненько! — непонятно чему радовался он, разглядывая снимок в свете лампы. До конца удовлетворив своё любопытство он положил снимок на место, накрыл папку ладонью и вперил в Стаса пронзительный взгляд.

— Ну здесь мне всё ясно. Пётр Иванович мой хороший знакомый и я выпишу вам самый лучший курс. Благо, у нас ещё остались американские препараты. Вы будете в числе последних пациентов, которых пролечат хорошими лекарствами. Попьёте таблетки, проставим капельницы и через две недели будете, как новенький.

Уже в конце последней фразы доктора, Стас замотал головой.

— Нет-нет…вы не поняли. Разве он вам не сказал, что я нормальный. Мне просто нужна справка. Я не хочу ничего пить.

— Конечно сказал! Я и сам вижу, что вы нормальный…по большому счёту. Но раз уж вы здесь, почему бы не подлечиться?

— Зачем мне лечиться, если я здоров?

— Вы знаете, я уже много лет в профессии. Как психотерапевт, скажу вам одну интересную вещь. Психически здоровых людей нет! Возможно, они и существуют в природе, но на своём профессиональном поприще я таких не встречал. — Доктор вскочил с кресла и начал нарезать бодрые круги вокруг сидящего Стаса. — Само понятие «психически здоровый человек» очень относительно. Наверное, если бы мы с вами встретили такого нормального, в общепринятом смысле, субъекта, мы бы в лучшем случае подумали, что перед нами тугодум, или тормоз. Мы живём в сложное время, когда грани между нормальным и ненормальным размыты. Есть только отклонения в ту или иную сторону. По сути, все мы, и ваш покорный слуга, в чём-то ненормальны. — Подкравшись сзади, доктор положил Стасу на плечи тёплые ладони.

— Ну раз все ненормальные, почему вы хотите лечить именно меня? — Стас съёжился, будто схваченная тигром лань.

— Как доктор, я бы желал вылечить всех, но на всех американских препаратов не хватит. И потом…не у всех есть такой родственник, как Пётр Иванович. Так, что молодой человек, можете считать, что вам несказанно повезло.

— А кроме шуток?

— А кроме шуток, у вас наблюдаются небольшие последствия черепно-мозговой травмы и я намерен их купировать.

— Доктор, я ни на что не жалуюсь. Никаких последствий нет…

— Такая уж особенность психических недугов. Чаще всего, их носитель не замечает отклонений. Он же не может объективно со стороны оценить своё здоровье. Вещи, которые со стороны выглядят, как сущий бред, им воспринимаются, как нечто нормальное. Такой человек может видеть несуществующие персонажи и общаться с ними, будто они настоящие. Ему и в голову не приходит, что всё это галлюцинация — настолько всё реально выглядит. Такой человек мог бы годами думать, что всё в порядке, если бы не социум, в котором он вынужден находиться. Людям со стороны такие отклонения сразу бросаются в глаза, более того, эти отклонения могут представлять для них опасность. Вот взять к примеру ваш случай. Чем можно объяснить ваше, не совсем адекватное, поведение на дороге?

— М-м-м… — Стас обхватил руками голову. — я уже отвечал на этот вопрос тестю. Думайте, что хотите. Пускай я был пьяный или под наркотой. Суть не в этом, доктор. Вы просто должны дать мне справку, о том, что у меня свистит фляга. Но это не значит, что она у меня действительно свистит.

— Справку? Да без проблем! — Доктор вернулся в своё кресло, взял позолоченную ручку, будто и впрямь намереваясь выписать справку. — Только выписать я вас не смогу. Так, или иначе вам придётся провести здесь две недели.

— Почему?

— Такова минимальная продолжительность курса лечения. Я дорожу своей репутацией, поэтому не выпущу вас раньше, чем закончится курс.

— Но я…

— И не упрашивайте! Вы, разумеется, можете уйти, только без справки…

— Хорошо! — махнул рукой Стас. — Я согласен остаться на две недели.

— Ну а коли вы всё равно будете здесь, зачем упускать такую возможность? Прописанный курс вам уж точно не повредит. Возможно, после его прохождения, вы обнаружите, что кое-что, что казалось вам реальным, просто исчезнет из вашей жизни. Тогда вы поймёте, что это была просто галлюцинация.

— Это не галлюцинация! — вырвалось у Стаса.

— Значит вы считаете, что это реально? — прищурился доктор.

— Что реально?

— То, про что вы говорите. Вы же что-то имели ввиду, когда сказали: «это не галлюцинация»?

— Всё вокруг, доктор! — поняв, что сморозил лишнего, Стас решил быстро поправить положение. — Я, Вы, этот кабинет, стол, чёрт возьми. Если я сумасшедший, значит и вы просто плод моего воображения!

— Думаю, что произнося ту фразу, вы держали в уме вещь более конкретную, чем это философское отступление… — невозмутимо улыбался доктор. — Ну хорошо…не хотите рассказывать — не надо. Хотя…а почему бы и не рассказать? Допускаю, что в вашей жизни происходит что-то невероятное, то, чем вы боитесь поделиться с окружающими. Я вижу, что вас что-то гложет, беспокоит. Расскажите это мне.

Стас покрутил головой, опустив глаза в пол.

— Ну и зря. Я психолог, и моя работа — выслушивать людей. Моя работа заключается в том, чтобы понять, что беспокоит человека, чем он терзается. Возможно выслушав вас, я смогу помочь, но даже если нет, обещаю, что всё рассказанное останется вот здесь. — Доктор положил правую ладонь на грудь. Его намётанный взгляд отметил появившийся блеск в глазах жертвы и то, что она часто задвигала кадыком. Осталось лишь чуть-чуть надавить и… — Вы расскажите, и сразу станет легче.

Стасу действительно захотелось рассказать всё. Он не нуждался в помощи, ему просто нужно было с кем-то поделиться своим, то ли счастьем, то ли горем. Ему хотелось рассказать о Лике, и этим рассказом оживить её, сделать осязаемой, настоящей.

Сидящий напротив человек, показался ему тем, кому он может довериться.

И Стас решился. Стоило ему только открыть рот, как история про Лику стала изливаться из него сама собой. Он рассказал всё, от первой встречи в автосалоне, до слёзного прощания в свете мигалок. Участливый взгляд доктора, заставлял его вспоминать мельчайшие подробности их с Ликой романа, и даже те грёзы, в которых он рисовал её образ. За всё время рассказа, доктор ни разу не перебил Стаса. Он то и дело понятливо потрясал головой, а его пронзительный взгляд за стёклами очков блестел, будто переливающаяся на солнце озёрная вода. Иногда Стасу казалось, что доктор вот-вот разрыдается, и в эти моменты его рассказ становился ещё более эмоциональным и подробным.

— Вот и вся история… — наконец-то подытожил Стас. — Я здесь, а она на штраф-стоянке. Теперь вы должны понять, к чему я стремлюсь. Я должен во чтобы то ни стало забрать её оттуда и чем быстрее это произойдёт, тем лучше.

Доктор какое-то время молчал, будто находясь под впечатлением от щемящей душу истории. Он снял очки и долго натирал их тряпочкой.

— Ну что же… — наконец-то заговорил он — это весьма пронзительная история и она достойна того, чтобы увековечить её в художественном произведении. Роман человека и искусственного интеллекта это интересно. Хотя-я в наше время возможно всё. Люди мельчают а качество их искусственных заменителей как раз таки растёт. Иногда глубокому человеку приятнее общаться с машиной. А в вашем случае просматривается романтическая составляющая. Это очень интересно. Меня только одно здесь настораживает…

— Что?

— Само это устройство. Уж слишком оно какое-то…нереальное, что ли… — Доктор кусал душку очков, пытаясь подобрать подходящее определение. — Судя по вашим рассказам эта Лика, кроме того, что является самым навороченным навигатором и умной системой, типа пресловутой «Алисы» у неё есть эмпатия. А это уже что-то выходящее из стандартного ряда. Но больше меня удивляет не это, а то, что она обладает информацией, которую, казалось бы, не взять из обычного информационного поля. Например, она знает какие камеры не работают, где расставлены полицейские посты…но даже не это самое удивительное. Когда вы рассказывали, что она подкладывает музыку под каждое ваше сентиментальное переживание, я был полностью поражён. Я конечно допускаю мысль, что наука скоро придёт и к таким машинам, которые будут сочетать в себе качества психологов и провидцев, но то, что такие роботы уже существуют…и потом…если даже такая разработка есть, кто установил её на эту машину? Почему именно на неё? Вы ни разу не задавались таким вопросом?

— Конечно задавался. Именно эти вопросы меня и настораживали поначалу.

— А потом?

— А потом я просто перестал их себе задавать. Я смирился с тем, что это просто есть. Если существует что-то хорошее, разве так необходимо знать его происхождение? Не обязательно знать биологию и естествознание, чтобы наслаждаться тёплыми лучами солнца, пением птиц, и запахом весенних цветов.

— Вы правы! — Доктор участливо кивнул. — И всё же! Вы действительно думаете, что это реально? В смысле…что эта Лика просто электронное устройство?

— Конечно я не думаю, что это простое устройство. Оно уж точно непростое. Электронное? Хм-м не знаю. — Стас качал головой и улыбался чему-то своему. — Доктор я не знаю что это…не знаю к чему это отнести — к научной разработке или к мистике. Но я могу сказать одно — это реально! — Последнюю фразу Стас произнёс шёпотом.

— Так мистика, или реальность? — прищуренные глаза доктора блеснули светлячками.

— Почему, «или»? Если в твоей жизни появилась мистика, значит это уже реальность. — Невозмутимо улыбался Стас.

— Есть одно «но»! — Доктор взял ручку и поднял её вертикально перед глазами. — Если мистика появляется в вашей жизни после некого события, (скажем черепно-мозговой травмы) — тогда есть повод задуматься.

— Доктор, вы хотите уверить меня в том, что Лика — это галлюцинация? — Стас подобрался на стуле, демонстрируя намерение защищаться любой ценой.

— Как вариант, я это вполне допускаю. — пожал плечами доктор. — Видите ли, я уже не молод и имею некий жизненный опыт. Этот опыт подсказывает мне, что всё в этой жизни подчиняется логике. Если хорошо подумать, любое происходящее событие можно объяснить с точки зрения причинно-следственных связей. В вашем случае, я усматриваю только одну логическую цепочку. Всё что с вами происходит — это последствия травмы. И эта Лика — ни что иное, как навязчивый образ, галлюцинация.

— Логика, говоришь? — мгновенно вскипевший Стас перешёл на ты. — Тогда объясни с точки зрения твоей логики, как галлюцинация может выстраивать оптимальные маршруты, с точностью до секунды, рассчитывать время передвижения, узнавать про ментовские засады, расстановку камер и даже про то, какие из них нерабочие. Благодаря этой галлюцинации я добирался из точки А в точку Б, самым коротким и быстрым маршрутом и этому есть подтверждение. Вы можете пойти в Крайнбериз и узнать у моих коллег, каким образом я, оставив их без работы сумел сам заработать за один месяц пол миллиона рублей. Не правда ли, хорошая галлюцинация?

— Если вы обещаете немедленно успокоиться, я постараюсь объяснить и это.

— Я спокоен! — махнул рукой Стас.

— Очень часто, благодаря шоковым ситуациям — удару тока, молнии, или травме головы, у человека открываются некие сверх способности. Кто-то начинает писать стихи, кто-то демонстрирует недюжинные математические способности. В вашем случае такой появившейся способностью стало феноменальное ориентирование на местности. Как человек всю жизнь проживший в этом городе, вы прекрасно знаете его схему. Ваша способность просто помогает вам хорошо ориентироваться в этой схеме и мгновенно составлять правильные маршруты. Что касается распознавания неработающих камер, об этом судить сложнее. Сейчас трудно проверить, какие камеры действительно не работали, но то, что ваши нарушения были зафиксированы доброй сотней таких камер — это факт. О полицейских кордонах можно сказать то же самое. Какие-то кордоны вы объезжали, хотя не факт, что они там вообще были, а остальные посты вы просто проходили на кураже. Поверьте — человеку, который ничего не боится, какое-то время везёт. Музыку и сентиментальные беседы можнонапрямую отнести к галлюцинациям.

Стас сжимал голову, ероша в руках волосы и периодически закрывал руками уши, чтобы не слышать того, что несёт доктор.

— Даже если это и так. — промычал он сквозь наложенные на лицо ладони — даже если это галлюцинация, я хочу чтобы всё оставалось как есть. Мне не нужна ваша помощь, до-ок! Тем более вы обещали…

— Обещал и слово своё сдержу. Об этой истории никто не узнает. Не хотите лечиться — ваше право. Только возьмите в толк одну вещь. Вам двадцать пять лет! Всего двадцать пять! Вы в самом расцвете сил и у вас может быть большое будущее. Реальное будущее, понимаете меня? Если вы сейчас выберете жизнь настоящую, без грёз, то обязательно встретите свою Лику. Только она будет реальным человеком, а не спрятанным под панелью машины механизмом. Я же вижу, что у вас проблемы с женой. Так разведитесь! Выйдите отсюда и пошлите её на три буквы. Главное не закрываться в себе, не уходить в несуществующий мир. Этот мир рано или поздно вас подведёт. Когда от вас отвернутся люди и вы станете изгоем, этот мир исчезнет. Почему? Да потому что его и не существовало. Вы можете пропустить свою жизнь, просто проспать её, пролежать свои лучшие годы в коме. Но беда в том, что возвращаться всё равно придётся. И когда вы откроете глаза и поймёте, что время ушло, а вокруг выжженная земля — вы сильно пожалеете.

— Она не исчезнет, потому что реальная. Как вы не понимаете! — твердил Стас, отрешённый взгляд которого намертво прилепился к оконному стеклу.

— Хорошо! Возможно вы и правы. Но это же можно проверить. Я предлагаю компромисс. Вы проходите мой курс. Если Лика реально существующий персонаж ммм…объект — тогда славненько. Будем считать, что вы просто поправили здоровье. А если она вдруг исчезнет…ну тогда…

— Она не исчезнет! — твёрдо обрубил Стас, продолжая пялиться в одну точку.

— Ну тогда я вообще не вижу проблем. Прямо с сегодняшнего дня начинаем лечение.

13

Стас вступил в предложенную хитрым доктором игру, даже не сомневаясь в том, что выйдет из неё победителем. «Поглотаю недельку эти колёса, чтобы всем стало спокойнее! — думал он. — Этот доктор и тесть всё равно от меня не отстанут. Пусть думают, что я вылечился и образумился. Две недели это не срок. А что потом? А потом мы снова будем вместе. Как? Было бы желание — способ всегда найдётся. И пусть только попробуют нас разлучить!».

Он покорно глотал пилюли, подставлял зад под жгучие уколы, и часами терпел пока желтоватая жидкость из воткнутой в вену капельницы истечёт из бутыли и растворится в крови. По началу, Стасу казалось, что препараты не имеют на него никакого воздействия. Может разве что, он стал более спокойным, отрешённым и очень много спал. Через какое-то время, Стас отметил, что сны его становятся более глубокими и вязкими. Они затягивали его словно трясина. С трудом выкарабкавшись из одного такого сновидения, он закрывал глаза и проваливался в следующее. В этих серых глубинах не было ничего, кроме ощущения нависающей над тобой вонючей влажной массы. Единственным желанием Стаса, было выбраться из трясины, но, когда он с трудом разлеплял глаза, веки самопроизвольно захлопывались, будто клапана, отсекающие его от реальности. Когда же он всё таки выбирался из сонной лощины, то всё происходящее вокруг казалось нереальным. Он будто оказывался в другом сне, или измерении, где всё окружающее представлялось ему огромным аквариумом с плавающими вокруг кроватями, летающими мимо сёстрами, изгибающейся волной решёткой и растягивающейся до неимоверных размеров улыбкой его соседа. То, что было там, до того как его в первый раз засосало в трясину, казалось ему, либо отголоском сна, либо вообще чем-то, что происходило вовсе не с ним. К тому времени, когда доктор решил снизить интенсивность курса и Стас стал больше бодрствовать и как бы трезветь — всё что было связано с Ликой, виделось ему сном, накатившим наваждением, которое исчезает поутру, оставляя лишь приятное послевкусие. Проводимые доктором сеансы терапии, возвращали его к жизни. Стас начал трезветь, только трезвость эта походила на похмельный синдром запойного алкаша. Он только и делал, что пялился в окно, отрешённо наблюдая за серым, поделённым на клеточки небом.

В один из серых дней, вошедшая в палату санитарка, радостно провозгласила, что к Стасу пришла жена.

«Кто? Жена? Какая жена? Ах да-а у меня же есть жена! Как её бишь зовут?» — Думал Стас вдевая ступни в больничные тапки.

На вялых ногах, опираясь на стенку, он брёл по длинному серому коридору, в конце которого рдело красное пятно. На какой-то миг, что-то родное привиделось ему в этом пятне. Что-то, что заставило его спину выпрямиться, придать лёгкость дыханию и бодрость шагу. Но приблизившись он понял, что ошибся и снова сник.

— Ну приве-ет! — Она заключила его в фальшивые пластиковые объятья и даже чмокнула в щёку.

Стас не скрываясь, поморщился от забившего нос, приторного аромата Шанели.

— Котик, ну ты как, выздоравливаешь?

«Котик? Последний раз ты называла меня так на нашей свадьбе!».

Стас с трудом насколько мог приподнял отяжелевшую скулу, чтобы изобразить подобие улыбки.

— Отлично, киска. Здоров как бык. Через три дня доктор обещал выписать.

— Ну и хорошо! У меня тоже всё прекрасно!

Дальше визгливый, похожий на скрип заржавевшей качели, голос, стал рассказывать насколько у него всё хорошо. Кстати, не только у него, у них — ведь они семья. Тесть устроил Стаса к себе, и сразу же после выздоровления, он может приступить к работе. Да, охранником много не заработаешь, но не в деньгах счастье, особенно когда твой папа является владельцем бизнеса. Зато теперь они будут вместе.

«Ну да, и ночные смены будут как раз кстати! — думал Стас, участливо качая головой. — Можешь не распаляться, крошка. Сразу же после выписки я подаю на развод. Теперь я буду жить реальной жизнью, как вы все и хотели. Осталось только избавиться от старой, той, которая была сконструирована повреждённым мозгом».

Он уже давно принял решение, и именно сейчас настала пора его озвучить.

— Нужно продать машину! — выпалил он, вклиниваясь в радужную трель будущей бывшей супруги.

— Машину? — она радостно подпрыгнула, сложив на груди руки, будто речь шла не о продаже, а о покупке машины. — Конечно! Мы знали, что ты так решишь, поэтому папа уже всё сделал. Он нашёл покупателя и договорился с кем-то из полиции, чтобы вытащить её со штраф-стоянки. Уже сегодня он должен был передать её покупателю, только…ты представляешь…она не завелась.

— В смысле не завелась? — отрешённо пробурчал Стас, глядя поверх плеча супруги. До него не сразу дошло то, что она сказала.

— Так вот, взяла и не завелась. Может аккумулятор сел, может ещё что…

— Как не завелась?! — произнёс Стас уже другим, будто пробудившимся от спячки голосом.

— Я же тебе говорю… — Супруга, выставив перед собой пальцы с загибающимся в дугу орлиным маникюром, говорила про то, что, пришедший на штраф-стоянку папа, целый час бился, пытаясь завести эту рухлядь; про то, что он вообще не понимает, как она ездила. Но Стас уже давно отпустил ниточку беседы и скрипучий голос словно, воздушный шарик взвился и улетел в зенит. Он смотрел на извивающуюся фигурку, мерное шевеление надутых губ и блаженная улыбка медленно растекалась по его лицу.

— Ты чё угораешь то? — улыбнулась ему в такт глупая жена.

— Да так! — махнул рукой Стас. — Не обращай внимания. Так, говоришь, не заводится?

— Стасик, ты меня слушаешь, или у тебя до сих пор гуси с югов не вернулись? — супруга поводила ладошкой перед сощуренными довольными глазами. — Отец спрашивает, может там какая-нибудь кнопка потайная есть?

— Какая ещё кнопка?

— Ну та, которая массу выключает, чтобы не угнали…

— А…ну да…есть кнопка… — Стас почесал голову.

— Ну и где она? Отец завтра с утра снова поедет на штраф-стоянку, если своим ходом не выгонит, закажет эвакуатор. Деньги то капают.

— Зачем эвакуатор, если есть кнопка! — улыбался Стас.

— Стасик ёб твою м…! — внезапно вспыхнула драгоценная жена. — Чё ты, как малохольный? Где кнопка то? Десятый раз спрашиваю.

— А-а кнопка…дак там…под ручкой правой двери. Если бы твой папашка был повнимательней, сам бы нашёл.

— Та-ак…ты опять начинаешь. — Воткнувшая в бока кулаки, супруга уже было приготовилась играть в своём привычном амплуа, но Стас мгновенно исправился.

— Извини, кисуля! Я хотел сказать, любимый папа! Клянусь, что больше от меня ты не услышишь бранных слов в его адрес.

— Да ну на… — удивилась супруга, заглядывая в бешено блестящие глаза. — А ты сейчас точно не под колёсами?

— Трезв, как стекло. Кстати, даю ещё одну клятву, что больше никогда не появлюсь в доме пьяным.

— Да что же сегодня за день такой? — не переставала удивляться супруга. — Просто день клятв. Может ещё в чём-нибудь поклянёшься?

— Легко! Клянусь никогда тебя не расстраивать! — Стас притянул обалдевшую девушку к себе и крепко поцеловал её в перекачанные губы.

14

Он лежал, зарывшись в одеяло по самые глаза и наблюдал, как нарастающая луна, движется по враз просветлевшему небу. За дверью уже давно стихли шаги санитарок, не стало слышно возбуждённых разговоров и смеха, соседей по заведению, но он продолжал прислушиваться, пока тишина своим звоном не начала давить на ушные перепонки. Стас встал, на цыпочках подошёл к окну, и широко улыбнулся томящемуся за решёткой месяцу.

«Пора!» — сказал он сам себе. Не одевая тапок, на цыпочках он прокрался мимо безмятежно почивающего соседа, который даже во сне не расставался со своей фирменной улыбкой, и вышел из палаты. По кошачьи — быстро легко и бесшумно, он преодолел коридор, вышел на лестницу и спустился на первый этаж. В вестибюле слышался шум телевизора, а это означало, что охрана на месте. Оставалось уходить через окно на лестнице. Стас подёргал вмурованную в проём решётку. Она сидела как влитая и не подалась ни на миллиметр. Спохватившись, он взлетел на второй этаж. Да, это единственный проём, где не было решётки. Но высота. Стасу никогда не приходилось прыгать с шестиметровой высоты, даже в воду. Что там говорить — страх высоты был одним из его фобий. Он открыл окно и сунул лицо в обдуваемую ветром черноту. Внизу живота неприятно защемило. Где-то, совсем далеко внизу, призывно шумели кусты акации. Они танцевали, извивались волнами, шептали: «Не бойся! Мы тебя поймаем!». Стас был не в силах принять такое предложение и отчаянно крутил головой. В этот момент ему на глаза попалась пожарная лестница, ржавые перила которой, торчали буквально в полуметре от оконного проёма.

«Вот он выход!» — обрадовался Стас.

Встав на корячки на подоконнике, он выставил вперёд правую руку, пытаясь дотянуться до перил. Рука вытягивалась всё сильнее но не могла нащупать железяки. То ли рука была недостаточно длинной, то ли проклятая железяка решила сыграть с ней в прятки, но они никак не могли встретиться. Стас высовывался из проёма всё больше и больше. Из-за боязни высоты он зажмурил глаза и шарил рукой вслепую. Но всё было тщетно. Тогда он ещё немного подался вперёд и…

Рука провалилась в темноту и Стас потерял равновесие. Утратившее баланс тело, опасно качнулось, на секунду зависло над пропастью, а потом кувыркнулось вниз.

А-а-а…

Вырвавшийся из груди Стаса крик быстро оборвался. Его проглотила темнота.

***

За окном раздалось что-то похожее на крик. Человек с ухоженной лысиной вздрогнул и замер. Его пальцы, будто крылья коршуна зависли над клавиатурой ноутбука. Он поднялся с кресла, ещё раз прислушался, а затем, неуверенными шагами подошёл к окну и вздёрнул вверх пластиковые жалюзи. Ночную темноту разбавлял голубоватый отблеск луны.

— Опять освещение не работает! — пробурчал себе в нос лысый. — Петрович, ты у меня дождёшься! — он последний раз окинул взглядом сумеречный двор и уже было собрался задёрнуть жалюзи, как вдруг заметил какое-то шевеление в кустах. Кусты и сами шевелились от ветра, но что-то ещё двигалось в этих зарослях. Через секунду, лысый разглядел человека в пижаме, который выкарабкавшись из зарослей бодрой трусцой побежал по дорожке.

Лысый достал из кармана телефон, быстро нашёл требуемый контакт и уже собирался, нажать на кнопку вызова, но что-то его остановило. Он узнал обладателя пижамы, который тем временем уже зацепился за забор и подтягивал вверх худосочное тело. Непонятно какие силы удерживали лысого от нажатия кнопки, но он почему-то продолжал терять драгоценные секунды. Раз два и белая пижама растворилась за забором.

Лысый хмыкнул, то ли от растерянности, то ли от удовольствия, то ли от внезапно посетившей его мысли. Он задёрнул жалюзи и вернулся к столу. Управляемый мышкой курсор, обвёл массивный текст на экране в серую рамку. Ещё один щелчок мыши и текст на несколько страниц исчез не оставив даже тени на белоснежном поле. Лысый наблюдал за мигающей палочкой курсора будто рыбак за поплавком. Ему показалось, что он увидел поклёвку. Главное вовремя подсечь. Пальцы зависли над клавиатурой выбирая необходимые буквы.

Щёлк…щёлк…щёлк…щёлк

Четыре быстрых щелчка и на экране появилось слово «Лика».

Довольно кивнув, лысый отбил на клавиатуре чечётку в ходе которой под именем появилась ещё одна строчка. «Роман, основанный на реальных событиях».

Лысый прищурился, оценивая написанное, а потом удалил нижнюю строчку, тут же накропав ей замену. Она выглядела так «Фантастический роман».

***

Спрыгнув с забора, Стас снова угодил в кусты. Минутой назад, точно такие же кусты спасли ему жизнь, подхватив рухнувшее из окна тело, своими колючими лапами. Он аккуратно освободился от вонзившихся в тело колючек и стал продираться через бурьян. Он вышел прямо к дороге, где его тут же ослепил агрессивный свет узких фар.

«Попался!» — подумал Стас, закрывая ладонью глаза.

— Эй иди сюда! — Грубый окрик заставил Стаса попятиться назад. — Да куда ты пошёл…Сюда иди! До города пешком два дня будешь идти.

Стас робко подошёл к урчащей машине.

— Давай…давай…падай. — Командовал грубый бас.

Стас открыл дверь и нырнул в тёплый подсвеченный огоньками на панели, полумрак.

— Ты чё, из дурки свалил? — Улыбалось дынеобразное щетинистое лицо.

Видя, что отпираться бесполезно, Стас робко кивнул головой.

— Красавчик. Я Федя! — щетинистый протянул широкую лапу.

— Стас — Крепкое рукопожатие напоминало створки захлопнувшегося капкана.

— А я еду мимо, смотрю тело в пижаме с забора спускается. Думаю, надо помочь пацану… Машина, взвизгнув колёсами, тронулась с места.

— Куда тебя доставить?

— Если можно, на штраф-стоянку на Обуховской…знаешь? — Стас виновато улыбался странному помощнику.

— Знаю, конечно! Ты в таком прикиде собираешься машину забирать? Кто же тебе её отдаст.

— Нет я просто живу рядом. — соврал Стас, решив не посвящать в подробности своего странного спасителя? — А почему…почему ты мне помогаешь?

— А у меня принцип такой. Я никогда мимо беды не проезжаю. Если вижу аварию, или у кого-то машина сломалась, всегда останавливаюсь и спрашиваю, нужна ли моя помощь. Меня ещё отец, царствие ему небесное, этому научил.

— Но тут ведь другой случай! — Пожимающий плечами Стас смотрел на подсвечиваемые фарами убегающие столбы.

— А в чём разница? Беда она и есть беда. От хорошей жизни в пижаме через забор не прыгают…

— А того, что я с приветом, не боишься? — улыбнулся Стас глядя на носатый профиль щетинистого.

— А кто сейчас не с приветом? У всех фляги свистят. Мир будто с катушек слетел. Ты посмотри, что вокруг творится: в политике, на дорогах, в интернете. Посмотришь эти ролики и подумаешь, вот где настоящая психушка. Да она вокруг нас. Мы все в некотором роде её пациенты. Иногда мне кажется, что это нас более менее нормальных нужно закрывать в жёлтых домах. Нас нужно оберегать, как животных из Красной книги.

Мысль щетинистого набирала обороты, разрасталась, будто распускающее побеги дерево. Ветви становились всё больше, гуще, начали заплетаться между собой, так что уже через пятнадцать минут невозможно было вспомнить, откуда взял старт первый побег. Всеобъемлющая философия щетинистого касалась всех жизненных сфер, затрагивала космос, войну, искусство и конечно же не обошла стороной искусственный интеллект.

«Скоро нас всех поработят. Они оставят нас без работы. Мы будем деградировать и вымирать в то время когда они будут развиваться». — Кричал он распаляясь всё больше. В какой-то момент Стасу стало казаться, что щетинистый может взорваться, настолько он накалился. Ему вдруг захотелось познакомить его с доктором. Вот с кем он уж точно смог бы поговорить по душам. Щетинистый мог ещё долго развивать свою теорию, если бы не внезапное прибытие в конечную точку маршрута.

— Мне сюда! — Вклинившаяся в монолог фраза мгновенно сбила мысленные настройки щетинистого.

— О…уже приехали? — растерянно сказал он. Ему было досадно, что научная лекция прервалась в самом разгаре.

— Спасибо тебе, дружище! Ты хороший человек! — Стас снова подставил руки капкану, который захлопнулся с силой грозящей перемолоть кости.

15

Ему снова пришлось лезть через забор. Этот был не настолько высоким, и Стас преодолел его без труда. Очередное мягкое приземление на траву, натолкнуло его на мысль, что он становится профессионалом по лазанию через заборы. Небольшая территория стоянки полностью была забита машинами-арестантами. Жадный взгляд Стаса скользил по блестящим от росы кузовам, пока не наткнулся на родное красное пятнышко. Она ютилась между потрёпанным мерсом и неказистым Патриотом, и, несмотря на отвратительный вид соседей, сохраняла невозмутимую гордость.

Стас сделал несколько пружинистых шагов, скользнул между рядов, обтирая голубой пижамой грязный борт УАЗика, потянул в сторону родную ручку и нырнул в салон.

— Ну привет! — он вожделенно втянул полные ноздри родного, пахнущего полевыми цветами воздуха. — Я же говорил, что вернусь. Погладив панель, Стас заглянул под руль. Ключа в замке не было, но это нисколько его не обескуражило. Сунув руку под сидение он выудил оттуда дубликат и воткнул его длинное жало в личинку замка. — Ты знаешь, грешным делом я забыл про главный довод. — Он сжал пальцами пластиковую подушечку, — я чуть было не поверил этому проклятому доктору. — мягким движением повернул ключ по часовой стрелке.

Стартер замычал, будто приторможенный диджеем винил, и затих.

— Что за чёрт? — Стас вернул ключ в предыдущую позицию, и крутанул его уже более уверенно и резко. Под капотом снова щёлкнуло, скрежетнуло и затихло.

Оцепеневший Стас сидел, вытаращив глаза в заплаканное окно. Его онемевшие пальцы мёртвой хваткой сжимали подушечку ключа.

— Как же так? Как так то? — Сделав несколько глубоких вдохов, сильно, до искр, зажмурив глаза, он снова крутанул ключом. Стартер в очередной раз издал предсмертный всхлип.

Стас уронил голову на баранку и застонал.

— Нет…нет…нет! Почему так? Неужели доктор был прав и всё это… — Распахнув безумные глаза он потянулся дрожащей рукой к панели, стал водить по ней, едва касающимися пластика пальцами. — Лика! Лика-а! Лика-а-а! — взывал он, как убитый горем человек, делающий попытку разбудить мертвеца. — Ли-ка-а! — Его лицо исказилось гримасой и слёзы, брызнув побежали по щекам. — Ли-ка-а, пожа-луйста-а…не оставляй меня здесь. — Зарыдал он будто маленький мальчик, потерявший маму. — Почему ты меня бросила-а?

— Это ещё нужно посмотреть, кто кого бросил!

Изливающийся из динамиков голос, подбросил его над сидением, заставив боднуть головой крышу.

— Лика! Лика-а! — радостно завопил Стас. — Ты не представляешь как ты меня напугала! — Его нежные пальцы водили по рулю, гладили панель, кожаную обивку пассажирского сидения.

— Тише ты! — смеялся голос. — Сейчас сторож услышит.

— Как ты меня напугала! — продолжал причитать Стас.

— Напугала?! — удивлённо произнесла Лика. — А ничего, что меня здесь вообще могло не быть?

— Это я! Я виноват! Но я знал…я же знал, что ты не заведёшься и у него не получится…

— Ню-ню — пропищала Лика — Свежо придание!

— Лика, прости меня! — Стас привычно склонил колени к педалям. — Просто они меня обрабатывали, а я…Ну это ведь и в самом деле настолько невероятно, чтобы быть в реальности!

— Значит…ты всё ещё считаешь, что я нереальная?

— Нет-нет уже не считаю. Ну прости ты меня! — Стас продолжал тянуть сложенные в лодочку ладони в пустоту.

— Ладно! — сжалилась Лика. — Будем считать, что мы квиты. Что дальше?

— В с-смысле что? — растерялся Стас.

— Мы так и будем здесь торчать?

— Не…нет!

— Ну тогда заводи и погнали!

Стас сел в кресло. Он вытянулся в струнку и задержал дыхание перед тем как повернуть ключ и походил на стажёра которому доверили сесть за штурвал самолёта. Ему казалось, что он только дотронулся до ключа, а мотор уже взревел.

— Ай как хорошо-о! — томно застонала Лика. Дай ка ещё газку.

Стас ещё несколько раз отжал педаль. Полумрак стоянки взорвался звериным рыком, разбуженной пумы.

— Сейчас нас сторожа спалят! — пропищал Стас с радостным придыханием подростка.

— Да и чёрт с ними…поехали! — скомандовала Лика.

Машина выползла с насиженного места, оставив на асфальте сухой квадрат.

— Шлагбаум! — сказал Стас, завидев преграждающую путь полосатую палку.

— Ну так и чё теперь? — стервозно рявкнула Лика. — Сноси его на хер!

— А ты как? Он же тебя всю искалечит… — Блестящие глаза уставились на пустое сидение.

— Жми на газ! Чё ты как тряпка!

Рёв мотора заставил задрожать стёкла сторожевой будки. Заспанный охранник вылетел на крыльцо, когда было уже поздно. Красная мазда, будто хищник бросилась на шлагбаум, злобно рыча, вывернула его с корнем и растворилась в темноте.

***

Машина летела сквозь спящие дворы, скользила мимо бесконечных верениц припаркованных машин, протыкала узкие арки между домами. Она один за другим проходила спящие кварталы, пробивая их насквозь, словно пуля. Ни одно из препятствий, как то, загораживающий проезд бетонный блок, или криво припаркованная тачка не встретилось ей на пути. Казалось, что даже деревья на узких аллеях, расступаются в стороны в свете жёлтых фар. Пролетев добрую половину города по увлекательному лабиринту дворов, машина наконец-то выбралась на магистраль.

— Хо-хо! Мы уже в центре Ореховки! — воскликнул Стас, наслаждаясь парением машины по идеальному дорожному полотну. Только в этот момент до него дошло, что все эти манёвры по дворам были совершены им лично, без чьей либо помощи. — Ох ты блин…вот я дал, да? — Он повернул голову к пассажирскому креслу.

— Это было круто! — прошептала Лика. — Видишь, ты можешь всё, когда захочешь.

— Куда полетим? — спросил Стас.

— Давай сегодня ты будешь выбирать маршрут. Я хочу просто покататься!

— Ну тогда только вперёд.

Стас утопил педаль газа и блаженно откинул голову на подголовник. Сила инерции вдавила его тело в кресло и эта же сила — сила скорости, сила свободного падения, плющила его лицо, растягивая рот в улыбке.

— Тогда с тебя музло! — задорно выкрикнул он.

— Как скажешь!

Через динамики заструился нежный голос Уитни Хьюстон, наполняя салон золотистым теплом. По телу Стаса побежали мурашки. Ему казалось, что его тело наполняется тёплым солнечным светом, будто шарик гелием.

«And I wi-i-ll alvais lo-ove you-u-u!»

Эти волшебные звуки пронзали его, будто разряды тока, заставляя мелко дрожать всё тело. Ему показалось, что эта, знакомая до боли песня, сейчас звучит как-то по другому. И вдруг он понял — это же она. Это её голос. Она поёт эту песню ему. Это было самое лучшее признание в любви которое он слышал на своём коротком веку. Это было первое признание, адресованное непосредственно ему.

Стрелка спидометра уже давно лежала в крайнем положении, бешено вращающиеся колёса едва касались стеклянного полотна дороги, и Стас испытывал самое настоящее чувство парения над землёй. Только в этот раз всё было не во сне.

Финальные аккорды словно пробили оболочку его переполненных влагой глаз, выпуская наружу бешеные водопады. Слёзы заливали его лицо, стекали по подбородку, просачивались под пижаму, делая её насквозь мокрой.

— Не пла-ачь, малыш! Всё хорошо-о-о! — нараспев говорил всё тот же божественный голос, который только что пел ему.

— Ты знаешь, мне сейчас так хорошо…кажется, что меня любит весь мир! Лика, скажи, откуда ты взялась? Кто ты?

— Ты уверен, что хочешь это знать?

Стас замотал головой.

— Нет не уверен.

— Хочешь или нет?

— Не хочу.

— Ну и правильно! Если существует что-то хорошее, разве так необходимо знать его происхождение? Не обязательно знать биологию и естествознание, чтобы наслаждаться тёплыми лучами солнца, пением птиц, и запахом весенних цветов.

Стасу показалось, что он уже где-то слышал эти слова. Вдруг он вспомнил, что сам произносил точно такую же речь. Он говорил это доктору. Что-то вдруг сложилось в его голове. Грустно улыбнувшись он повернулся к Лике.

Она улыбалась ему в ответ рассыпая по салону блеск перламутра. Её золотистые локоны струились по плечам и потоки ветра бросали ароматные пряди в лицо Стаса. Она склонилась к его плечу, легла на него гладкой, не знающей макияжа, щекой, и даже сквозь толстую бязь пижамы, он чувствовал исходящий от неё жар.

— Уже светает! — как-то жалобно пропела она.

Только в этот момент Стас заметил что небо просветлело, и на лоснящемся от росы асфальте, появляются розовые блики восходящего солнца. Он не хотел, чтобы эта ночь заканчивалась. Он знал, что будет утром. В его глазах замигали проблесковые маячки, он услышал рёв десятка сирен, противный смех зятя, стервозный скрип голоса «бывшей», увидел качающуюся в немом укоре лысую голову доктора.

— Знаешь, я всё придумал! — шепнул он, зарываясь носом в золотые пряди. — Мы поедем туда, где нас никто не достанет.

— Ты уверен? — спросила она.

— Если ты со мной, тогда да!

— Я с тобой! Ты за рулём этой машины, и решения принимать только тебе!

— Ну тогда поехали!

Пронзительный свист резины, разбудил ещё не проснувшихся птиц. Яростно рыча, машина волчком развернулась вокруг своей оси, и, нарисовав угольками резины знак бесконечности, полетела в противоположном направлении.

Пулемётные очереди разметки запрыгивали на капот ползли по стеклу, жирные стрелы указателей направления движения летели прямо в лицо. Радостно танцевали разбуженные светом фар отражатели на отбойниках. Потухшие фонари будто встречая гостей на красной дорожке, зажигались один за другим, по мере приближения к ним машины. Расположенный на повороте жёлтый указатель походил на смайлик. Его кривая улыбка показывала направление объезда. Стас выкрутил руль, и машина, свистя колёсами, вошла в поворот. Замелькали весёлые пирамидки ограничительных столбиков, навстречу один за одним полетели жирные белые штрихи знаков-кирпичей. Где-то сбоку бегущими субтитрами промчалась строчка «Проезд запрещён! Ремонт моста!».

— Ну что дорогая, маршрут построен. Едем?!

— Ты уверен, что этот маршрут оптимален?

— Да!

— Ну тогда, поехали!

Движок запел, колёса весело вжикнули и красная ласточка полетела по блестящей, убегающей в небо, дорожке.

Олег Механик 17.10.2023